Через два года они решили, что в семье не хватает мальчика, однако родилась Юлия. Девочка была похожа на свою тетю по маминой линии, черты лица породы Остальцевых – острый подбородок, черные брови домиком, кудрявые волосы каштанового цвета. Как и старшая дочь, Юля была мало похожа на родителей, так что едва ли можно было решить, что все три девочки – дети этой молодой пары. Петр Алексеевич и Александра Михайловна не могли не нарадоваться на свой счастливый брак.
Прошло десять лет с момента рождения первой дочери прежде чем Александра Михайловна родила Петру Алексеевичу наследника, хотя не совсем понятно, что именно должен был унаследовать мальчик от своего отца, но Петр Алексеевич первые три года называл сына только «наследником» и никак иначе. Василий Петрович рос в обществе дам, но имел с самого детства характер сильный и крепкий, характер истинного мужчины. Отец обучал его всему, что умел сам, начиная ремонтом часов и заканчивая актерским мастерством. Так что к семи годам парень уже водил автомобиль, не позволял себе сидеть, когда дама стоит, знал, что курить плохо, но отцу можно, и великолепно говорил по-французски. О внешности Василия, думается мне, не стоит много говорить, он был истинным сыном своей матери – ее глаза, ее нос, ее губы. Как и все мальчики в подростковом возрасте Василий был немного непропорционально сложен – худощавые тело держало на себе большую голову, но крепкие ноги обещали рост мальчика как минимум сто девяносто сантиметров.
Такой гармонии в семье, какая была в семье Трубецких, могут позавидовать даже Ростовы и Болконские. Воспитание проходило по одному и тому же плану все четыре раза, по характеру дети получились совершенно разные, но гармонии в семье это не убавило.
Однако, читатель, история, о которой я хочу вам поведать началась, когда Евгении Петровне исполнилось двадцать четыре года. Тогда будучи студенткой юридического университета, на последний год своего обучения она, используя всю силу своего дворянского характера, после долгих уговоров и убеждений в собственной самостоятельности твердого и заботливого отца, была отправлена в университет Лос-Анджелеса. Заканчивала она, разумеется, с красным дипломом и без малейшего желания работать по полученной и прежде такой желанной профессии. Впрочем, в возрасте двадцати пяти лет она должна была бы принять наследие отца и встать на его место в компании, но эта судьба никак не отвечала свободолюбивой и непостоянной натуре Евгении. Там, за пределами родной страны, она рассчитывала найти что-то естественно принадлежащее ее душе, и так увлеклась этим, что не появилась дома за целый год ни разу. Беспокойные родители приняли решение отправить погостить к сестре двух младших дочерей, а такие гости, как известно, могут неосознанно, но крайне полезно сыграть за команду старших Трубецких. Ольга, разумеется, угадала истинную цель своего путешествия на выпускной к старшей и любимой сестре.
Я зашел в дом Трубецких как раз в день отъезда юных красавиц.
– Должно быть, я не вовремя, Александра Михайловна, – сказал я, стоя посреди гостиной в их загородном доме.
–Нет, нет, дорогой друг, – с присущей искренностью и некоторой усталостью в голосе произнесла хозяйка, – Мы всегда вам рады. Присаживайтесь, девочки собирают вещи, а Петя, – Александра Михайловна внезапно замолкла, но некоторое время еще губы ее шевелились, она прочистила горло и продолжила говорить так же неожиданно, как и закончила, – Петр Алексеевич в гараже. Вам чаю или кофе?
Александра Михайловна проводила меня в гостиную и усадила за стол причудливой геометрической формы из увесистого благородного дуба. Поверхность дерева была отшлифована и залакирована, блики от света старинной люстры играли на крышке и резных ножках стола.
– Не стоит вам беспокоиться, я просто зашел посудачить с вашим супругом.
– Разве вам приходилось когда-нибудь судачить без чашки зернового кофе, недавно привезенного мной из далеких стран Африки? – кокетничая, Александра Михайловна поставила на плиту турку.
– Вы, правда, привезли его из Африки?
– Конечно, – повышая голос, ответила хозяйка, – конечно, нет! Девочки ездили утром за покупками, ручаюсь, они не схватили первый попавшийся.
Александра Михайловна угостила меня булочками, которые она также лично не испекла. Мы завтракали и смеялись.
Прошло около получаса, когда в проходе мелькнула здоровая фигура старшего Трубецкого.
– Рад тебя видеть, Мюнзаузен! – загромыхал из коридора басистый голос моего друга.
– Петя, он много раз просил так не называть его, –
