Ущелье спящего дракона [Якуб Джураевич Ходжаев] (fb2) читать онлайн

Якуб Джураевич Ходжаев Ущелье Спящего Дракона

Бабушкин пограничник и последние известия

Звонок был трамвайным. Его подарили бабушке бывшие сослуживцы в день юбилея, когда ей исполнилось шестьдесят лет. На другой же день бабушка привела из ЖЭКа электрика, добродушного старичка пенсионного возраста. Для контрольной проверки электрик сунул два оголенных провода в розетку. Звонок взревел, задергался, как пойманный зверек. Ошарашенный монтер чуть было не уронил звонок. Он отпрянул от розетки, в недоумении уставился на бабушку.

— Зачем это вам, Халида-апа? Даже для глухонемых… громко. Разве только мышей пугать… Может, я вам «соловья» поставлю? Он для нервов лучше… А с этим агрегатом психом станешь…

Бабушка терпеливо дослушала электрика, старательно взбивая крем для торта, потом спокойно сказала:

— С этим «агрегатом», как ты его называешь, я проработала сорок лет. Такой звонок для меня лучше всякой психотерапии. Его трели напоминают мне о моей «трамвайной» юности. Вот так-то, добрый человек.

— Разве кроме вас здесь никто не проживает? — мягко урезонил электрик.

Бабушка перестала болтать мешалкой. Лицо ее озарилось добрым светом:

— Пока одна. С часу на час жду — внук из армии возвращается. Пограничник. Так что не волнуйтесь за его здоровье.

— Ну, если пограничник, — не глядя на бабушку, ответил электрик. Он уже стоял на табуретке, вы сматривая для звонка местечко над дверью.

Уходя, трешку за работу не взял, посоветовал бабушке купить на эти деньги валерьянки на случай, если звонок кого-нибудь из гостей до сердечного приступа доведет.

Соседи и друзья, позвонив по одному разу, в следующие визиты предпочитали стучаться в дверь. По этой причине уже через месяц после установки феноменального звонка можно было отличить своих от случайных посетителей.

Дня через два, в восьмом часу утра, новый звонок отрывисто прогремел, словно упавшая на паркет стопка тарелок. Через мгновение зашелся так, что с потолка шмякнулся кусок штукатурки, — и уже не отключался до тех пор, пока хозяйка не отомкнула входную дверь. Так звонят друг другу соседи в экстремальных ситуациях — во время пожара или если кому-то в доме требуется срочная медицинская помощь. Казалось, кнопка провалилась внутрь, заклинилась.

Но и этот потрясающий звон, от которого слетела с гвоздя рамка с фотографией бабушки, где она изображена в кабине трамвая, выезжающего из парка, не вывел ее из себя. В противном случае пришлось бы признать комплекс упражнений по системе йогов несостоятельным. Именно в эту минуту бабушка заканчивала заключительное упражнение — «Поклонение солнцу». Бабушка неторопливо подошла к двери, хладнокровно оттянула задвижку английского замка.

За порогом стоял Вундергай в форме сержанта пограничной службы, с рюкзаком за спиной и двумя спортивными сумками в руках.

Бабушка ухватилась за ручки сумок и потянула внука в комнату, затем чмокнула в щеку, словно внук не из армии вернулся, а из школы.

Вундергай осторожно спустил на пол сумки, не снимая рюкзака, обнял бабушку. Она ощутила приятный холодок нагрудных значков на новеньком кителе внука. Выглядел он браво. Форма сидела ладно, пожалуй, даже щеголевато. Бабушка легонько отступила, оглядев внука от сапог до зеленой фуражки, и одобрительно отметила.

— Хорош, ничего не скажешь, как зеленый лучок с огорода. Ну, как тебе звонок, понравился?

— Это разве звонок? Комариный писк. Знал бы, приволок с границы списанную сирену.

Аккуратно положив фуражку на верхнюю полочку вешалки, Вундергай присел на мягкий стульчик возле телефонного столика и принялся стягивать сапоги.

— А я, между прочим, прихватил для тебя полдюжины целебных закарпатских сюрпризов. Дары природы. Сплошное удовольствие. Душа твоя замлеет, лет двести будешь благодарить.

Бабушка вздохнула и покачала головой.

— Можешь не расшифровывать свой выразительный вздох, бабуля. — Вундергай сунул ноги в шлепки — они все два года терпеливо дожидались его на привычном месте, снял с вешалки махровый халат. — Ты сожалеешь, что характер и походка твоего неповторимого внука, а также голос и тон нисколько не изменились, за исключением завидных физических данных. Еще ты хотела сказать, что знала заранее о моем прибытии, и что стол накрыт, и ты вся, вплоть до твоих новых фарфоровых зубов, вооружена новостями. Так, родимая?

— Удивляюсь, как такого болтуна командир терпел? — сказала бабушка.

Вундергай хмыкнул:

— Да меня даже зубры в пуще уважали, я уж не говорю о медведях и кабанах. Кстати, ты разве не получала благодарности за мою образцовую службу?

— Благодарность? От кого? От зубров, что ли? Не получала…

— Один ноль в твою пользу, бабуля, — рассмеялся Вундергай. — До скорой встречи за столом. Я готов с дороги проглотить даже зажаренного мамонта… — С этими словами он скрылся в комнате.

Прошло не более получаса. Вундергай уже сидел за праздничным столом на своем привычном месте — между холодильником и окном напротив телевизора. Уютно запахнувшись в махрово-полосатый халат, он окинул жадным взором накрытый стол.

— Молодчина, бабуля, постаралась. Можешь не приглашать гостей. Я уверен, что со всеми блюдами справлюсь один.

— Какие еще гости, — удивилась бабушка. — Кстати, я и не заметила твоего отсутствия. Без тебя хватало всяких хлопот, у меня каждый час расписан. Если б не письма, так бы и думала, что ты где-то рядом крутишься…

— Как там предки мои, на раскопках? — спросил Вундергай, в считанные секунды избавив от плова половину лягана.

— Как всегда, довольны тобой, гордятся и советуют сразу же после армии насчет института подумать.

— Не получается у них оседлая жизнь, — усмехнулся Вундергай, пропустив мимо ушей слова про институт.

— Все разговоры. Разве они расстанутся со своими черепками… Пока все курганы не перекопают, не уймутся. Археологи — они как кроты, только культурные кроты — на свет чаще выбираются.

Вундергай отправил в рог несколько перышек зеленого лука.

— Давай хронику, бабуля. Что новенького на родном гулистанском массиве? Какие индивидуумы справлялись обо мне?

Бабушка отхлебнула из пиалы, задумалась.

— Да все прежние. Бабашкин проходу не давал. Мамура спрашивала…

— И все?

— Все, да не все. Хадича твоя заходила. У этой красавицы к тебе какое-то дело важное.

— Ладно, в рабочем порядке разберемся. А как поживает инспектор Али? Я не получил от него ответа на последнее письмо.

Бабушка печально вздохнула.

— Нет больше у нас инспектора Али…

Вундергай перестал жевать, осторожно положил ложку на стол, даже привстал.

— Что с ним?..

— Такого участкового потеряли…

— Не терзай, бабуля!

— Повысили твоего наставника. Он теперь, говорят, в угрозыске…

— Ух, бабуля, и перепугала ты меня. — Вундергай снова опустился на стул и задумался. — А действительно жаль. Теперь не просто будет поговорить с ним по душам. Там всегда горячка. А с другой стороны — горжусь.

Вундергай молча допивал чай. Бабушка не мешала его размышлениям. Она внимательно разглядывала внука, отмечая в нем новые черты.

— Да-да, бабуля, вижу, ты слегка не признаешь меня. Естественно, — как бы отвечая на ее мысли, констатировал Вундергай, — телом закалился, духом укрепился. Граница хлюпиков не терпит.

— А болтунов?

— Тем более. Болтун на границе — это зацепка для нарушителя. Там мы общались на языке бизонов, оленей, филинов и диких уток. Ну, ладно, извини, бабуля, мне не терпится обойти бывшие владения.

Деловое предложение

Вундергай шел по родному массиву, подмечая в его облике новые штрихи. Хотя и довелось ему в армейской жизни удостоиться отпуска домой, многих перемен он не успел заметить. Во-первых, у него было в запасе всего десять суток, да притом это было самое слякотное время года — декабрь. Нельзя было не навестить в Чиназе другую бабушку и съездить к родителям в Сурхандарью, где они теперь «окопались». Могли бы и сами подъехать в Ташкент, чтобы повидаться с единственным сыном. Но разве они позволят себе потерять несколько дефицитных дней, отведенных на обработку археологических материалов. И действительно, родители Вундергая с такой одержимостью пробирались в глубины истории, что просто позабыли о возможности повидать свое чадо.

Впрочем, сам Вундергай не испытывал особых огорчений по этому поводу. С бабушкой они вполне находили общий язык. Еще не известно, каким оказался бы домашний климат, если бы жили они постоянно общей семьей под одной крышей. Бабушка не упускала случая, чтобы кольнуть родителей дежурной репликой:

— Тоже мне — родители-заочники…

Вундергай обошел двор, поприветствовал соседей и что-то приятное сказал повзрослевшим девчонкам — теперь уже старшеклассницам. Конечно, в первое мгновение они не узнали своего бывшего комиссара: военная форма, короткая стрижка, усы, ширина плеч и внушительные размеры грудной клетки изменили фигуру прежнего Вундергая. Кто-то из них вслед пропел: «Идет солдат по городу, по незнакомой улице…»

Да, все в округе стало другим за два года. Мальчишки и девчонки доросли до аттестатов, деревья поднялись до третьего этажа. Закончено строительство спорткомплекса. Выросли на массиве новые дома. А на детских площадках резвятся малыши. Один из них бросил в песок совок и встал по стойке «смирно», отдавая Вундергаю честь.

— Вольно, — не останавливаясь, Вундергай весело откозырял в ответ. — Молодец, из тебя выйдет отличный солдат.

— А я не хочу только солдатом быть, — кричал вслед малыш. — Я хочу, чтоб такая полоска была!

— Будет, — Вундергай помахал малышу рукой.

Возле старой орешины, которая раньше отделяла группу обреченных на слом частных домишек от нового массива, он приостановился. Теперь от тех домишек не осталось и следа. Их место занял трехэтажный дом быта и автостоянка. Еще совсем недавно отсюда раздавалось мычание коров и петушиный крик, а махаллинские мальчишки ватагой гоняли мяч в одни ворота.

Вундергай постоял с минуту, издалека разглядывая витрины, оторвал с ветки орешины атласный лист и, погладив его ладонью, положил в карман кителя. Он оглянулся, затем пошел дальше. Неожиданно сзади на него упало что-то громадное, тяжелое, рычащее и зажало в железные тиски. Так в непроходимых джунглях может наброситься из засады орангутанг или горилла. Однако рефлекс бывшего пограничника сработал мгновенно.

Вундергай сжался, резко пригнулся к земле, перебросив противника через себя. Раздалось: «Ух ты», — что-то грузное, подминая живую изгородь, с треском повалилось рядом. Вундергай быстро выпрямился, глянул перед собой, намереваясь скрутить наглеца и оттащить куда следует. Но тут он растерянно развел руками и произнес: «Бабашкин, друг мой! Ты, что ли?! Ну, диверсант-налетчик, на своих кидаешься!»

— Проверка реакции. Твоя бабка такую рекламу тебе сделала. Мы всем отрядом перечитывали письмо от твоего командира, — сказал Бабашкин, морщась от боли. Видно, сильно поцарапал спину подстриженными кустами.

— Я же мог тебе шею свернуть, — с укором сказал Вундергай.

— А я тебе переломить хребет, — ответил Бабашкин, поправляя на себе красную майку. — У меня первый юношеский разряд по борьбе.

Вундергай крепко обнял друга.

— Ну, Бабашкин, не узнаю тебя. Здоров как бык, — отступив на шаг, Вундергай с восхищением оглядел друга. — Приземистый, косая сажень в плечах, нашпигованный стальными мускулами. Хорош мальчик, не придерешься.

Они еще раз обнялись.

— Совсем вернулся или опять на побывку? — спросил Бабашкин.

— Почему на побывку? — не понял Вундергай. — Как положено — после окончания службы.

— А чего же форму не снял, товарищ сержант?

Вундергай улыбнулся:

— Жаль расставаться. Мне в ней там везло.

Бабашкин заулыбался:

— Скажи уж честно, хочешь похвастать знаками отличия. На штатской форме они не так будут смотреться.

— Так точно, — весело согласился Вундергай.

— А то девочки не будут любить.

— Будут.

— Это почему же?

— Что касается любви и дружбы с девочками, то здесь, Бабашкин, главное не форма, а содержание. Учти, дорогой, девчонок интересуют умные и сильные ребята.

— А некоторых кривляк интересуют пижоны с валютой! Это же факт?!

— Таких не стоит принимать всерьез, Бабашкин.

— А если приходится?

— Тогда терпи неприятности.

— Я благодаря одной такой «неприятности» стал перворазрядником и победителем городской олимпиады школьников. Теперь в школу, на стадион, в кино и десерт-холл она ходит только со мной. Мы вместе пьем клубничный сок и слушаем музыку.

— Постой, Бабашкин, уж не влюбился ли ты в мое отсутствие?

— Не знаю, как это называется, но мне с ней интересно.

— Симпатичная?

— Ага, сумасшедшая.

— Оказывается нельзя мне оставлять тебя надолго одного, — шутливо сказал Вундергай. — Того и гляди женишься.

— Не волнуйся, она не выйдет за меня, пока я не стану чемпионом страны.

— Ух ты, ну и подружка у тебя. С претензиями! Ты уж извини меня, Бабашкин, насчет «вертихвостки».

— Ты же не ее имел в виду, а вообще. Я так и понял.

— И правильно понял. Честно говоря, скучал по тебе, часто вспоминал.

— А я про тебя каждый день думаю, — просто сказал Бабашкин, глянув прямо в глаза другу.

— Какие новости на родном участке?

— Я веду секцию вольной борьбы. С малышней занимаюсь… Заканчиваем строительство зимнего бассейна. Нашего инспектора Али, ты, наверное, уже знаешь, перевели в угрозыск. И последнее — твоя красавица стала инструктором комсомола…

— О ком это ты? — спросил Вундергай, хотя уже догадался, что речь идет о Хадиче.

— Не притворяйся, — язвительно усмехнулся Бабашкин и вдруг приглушенно добавил: — Да вот она, очень кстати, по твоим следам… Пусть она не вертихвостка, но я с такой бы не стал подписывать договор о любви и дружбе даже под дулом пистолета… У нее, кроме мероприятий, ни черта в башке. Не девушка, а робот какой-то. Сейчас она тебе сделает предложение по поводу своего какого нибудь гениального соображения… Еще встретимся вечерком. Я к тебе, заскочу. Желаю приятных минут.

Бабашкин исчез. А Вундергай замер, не отрывая глаз от приближающейся к нему одноклассницы — несравненной Хадичи.

Кажется, Хадича не сразу заметила Вундергая. Стройная, красивая, в бело-голубой форме с эмблемой международного фестиваля на блузке, — ее можно было принять за гимнастку. Она была погружена в свои мысли и прошла бы мимо Вундергая, не обратив на него внимания. Вундергай отступил к живой изгороди. В форме пограничника не сразу можно было разглядеть его на фоне зеленых зарослей. В тот момент, когда Хадича прошествовала мимо, Вундергай деликатно взял ее за руку и, сам не зная от чего, произнес нарочито хрипловатым шепотом:

— Разрешите доложить, сержант погранслужбы…

Доложить по всей форме о своем возвращении из армии Вундергаю не удалось. Хадича от неожиданности вздрогнула, резко вырвала руку, и, не раздумывая, отпустила ему оплеуху.

— Трогательная встреча, — пробормотал опешивший Вундергай, потирая вспыхнувшее ухо. — Именно такой я представлял ее. А ты, как вижу, ничуть не изменилась. Как всегда, «красивая и смелая дорогу перешла», — заключил он словами известной песни.

— Это уж слишком! Кидаешься на прохожих, как овчарка на нарушителя. Нехорошо, товарищ сержант.

— Виноват, исправлюсь, товарищ инструктор райкома комсомола. — При этих словах Вундергай вытянулся в струнку и весело козырнул.

— Ну, здравствуй. И ты, я вижу, не изменился, дружок, — Хадича окинула Вундергая с ног до головы критическим взглядом. — Как был зелененьким, так им и остался.

— А зелень, кстати, очень полезна для любого организма.

— Ну, раз так, я готова представить тебе счастливую возможность доказать это, если, конечно, твой оптимизм не заглохнет раньше времени. У меня к тебе есть серьезное предложение.

— Замуж решила за меня?

— Восхищаюсь твоей прозорливостью. Достойнее избранника мне во всей округе не сыскать. Так вот, предлагаю…

— Если даже ты мне предложишь одолеть Богустанскую вершину, я это сделаю, не задумываясь…

— Именно это я собираюсь предложить тебе, — сказала Хадича.

— Я в твоем распоряжении.

Хадича потянула за руку Вундергая, чтобы освободить дорожку. Мимо не спеша проходили парами малыши, взявшись за руки. Спотыкаясь и наталкиваясь друг на друга, они с повышенным любопытством разглядывали Вундергая и Хадичу.

— Ты солдат, что ли? — спросил постриженный наголо крепыш, притронувшись к штанине Вундергая.

— Так точно — пограничник, — подмигнул Вундергай и, присев, похлопал малыша по спине.

— Я тоже буду пограничником с собакой, — сказала девочка в бело-розовом сарафанчике. — Мой папа военный!

— А девчонки не бывают военными, — возразил ее напарник.

— Еще как бывают, — защищалась девочка. — На нашей улице живет военная тетя. Она ходит в военной форме, только у нее не брюки, а юбка…

— Зря спорите, ребята, — весело сказал Вундергай. — Военными бывают и дяди, и тети, есть даже и бабушки — Герои Советского Союза. Только в будущем веке нужны будут не солдаты, а ученые.

— А будущий век далеко? — спросил худенький мальчик. Застежка на одной сандалии у него оторвалась, поэтому он шаркал левой ногой.

— Пустяк, — ответил Вундергай, — как только сносите по сорок пар башмаков, сразу в нем окажетесь. Так что — счастливого пути!

Малыши, оглядываясь, замахали руками.

— Теперь я убедилась, что мое предложение будет сделано по адресу, — сказала Хадича, помахав рукой вслед малышам.

— А яснее можно?

— Можно. В райкоме тебя ждут. Решили пригласить на летний сезон вожатым в новый пионерский лагерь «Планета». Находится он в горах, на территории Богустанской заповедной зоны. Кандидатура каждого вожатого обсуждалась на бюро с особой тщательностью. Я за тебя поручилась, Вундергай, то есть Гайрат Джураев.

— Видно, мне так и суждено жить под твоей опекой, но я не возражаю. Готов хоть завтра отправиться на «Планету»!

Из дневника юнкора Аяра Саламатова

«Если и есть на свете человек удачливее меня, то это все равно я сам. Во-первых, потому, что именно мне, юнкору республиканской газеты Аяру Саламатову, доверили серию репортажей из нового международного пионерского лагеря «Планета», а во-вторых, опять же именно мне посчастливилось обнаружить сначала невооруженным глазом, а через пять минут уже вооруженным подзорной трубой, оказавшейся у нашего вожатого Вундергая, НЕОПОЗНАННЫЙ ЛЕТАЮЩИЙ ОБЪЕКТ, или сокращенно НЛО. Много пишут об этих НЛО — посланцах соседних галактик. Однако, на мой взгляд, чрезмерная осторожность инопланетян является серьезной помехой для налаживания личных контактов с ними. Остерегаться нас при колоссальных технических способностях? Зачем им бояться землян, если инопланетяне обладают свойством перевоплощения в любой предмет, одушевленный и неодушевленный. Это, во всяком случае, утверждают некоторые ученые и писатели-фантасты. Теперь мне понятны причины наших галлюцинаций, когда нам в темноте мерещится что-то несуразное. Кстати, нашим бабушкам и дедушкам в старину представлялись инопланетяне в образе привидений. Но то, что я обнаружил из окна первого корпуса, клянусь, никакого отношения к привидениям не имеет. Когда я взбудоражил наш отряд и выхватил из рук Вундергая подзорную трубу, понял — становлюсь очевидцем потрясающего события — прибытия инопланетянина…

Пришелец медленно отделился от летающего аппарата, конструкция которого напоминает ромбовидную елочную игрушку из зеркальных трубочек, и плавно опустился под светящимся зонтиком на один из холмов. Через одиннадцать минут и сорок две секунды (я засек время на случай необходимости официально свидетельствовать в Академию наук). Приземление на нашей территории Пришельца с другой планеты символично для пионерского лагеря с космическим названием «Планета». Так вот, у воспитательницы отряда Калины Малиновны (с легкой руки Лолы ее так прозвали, настоящее ее имя Калина Минаевна) возникли сомнения по поводу явления НЛО. Когда она выскочила из своей комнаты, НЛО, как нарочно, исчез. Меня она назвала ребенком с больным воображением и еще дезорганизатором, пригрозила написать родителям. Хорошо, что не в редакцию моей газеты. Спасибо, Вундергай заступился. Он деликатно объяснил воспитательнице о возможности запуска очередного спутника на Байконуре. Начни вожатый убеждать Калину Малинов-ну в появлении инопланетянина, так она, чего доброго, приняла бы его за ненормального. А ребята — молодцы, поверили и поддержали меня, особенно те, которые успели разглядеть светящееся пятно. Надо сделать все, чтобы найти контакт с Пришельцем, попытаться внушить ему, что не стоит нас бояться…»

Похищение «Химеры»

Аяру не удалось закончить фразу. Дверь распахнулась, в кабинет дежурного влетел взбудораженный Вундергай, бухнулся в кресло и схватился за голову.

— Если бы вы нагрянули на минуту позже, я бы успел придумать ценную мысль.

Вундергай с удивлением уставился на Аяра.

— Позволю себе заметить, что у меня, как у вожатого, имеются полномочия без стука входить в любую палату.

— Между прочим, это не палата, а дежурный пост, — запальчиво возразил Аяр.

— Тем более интересно знать, почему Аяр Саламатов здесь, когда все его товарищи спят без задних ног.

— У юнкора, тоже позволю себе заметить, особое положение на «Планете», а во-вторых, прошу учесть, что я отношусь к категории сов и творю в основном по ночам.

Вундергай невесело усмехнулся:

— Ты здесь творишь, а за воротами кто-то вытворяет. Кстати, где дежурный по корпусу? Сегодня по графику Вика Загарова из Саратова.

— Совершенно верно, она. Ее увел Спагетти в свою фотостудию. Сначала морочил голову про ее исключительную фотогеничность, обещая показать какому-то режиссеру, потом уговорил позировать перед фотокамерой, а мне посоветовал замереть здесь минут на двадцать с лишним.

Спагетти — прозвище руководителя фотокружка Степана Макаронова. Он работал несколько лет на киностудии, слыл мастером своего дела, о чем заявляют его конкурсные работы. Потом был уволен по неизвестной причине. Сам он объяснял свой уход желанием стать свободным художником. В его просторной студии на «Планете», украшенной цветными и черно-белыми фотографиями известных актеров, панорам современных и древних городов, а также серий фотоэтюдов «Времена года», конечно, было необычно. Девочки не отказывались от приглашения посетить студию маэстро Спагетти, как они его уважительно называли. Каждой из них хотелось попытать счастья на обещанном киноконкурсе. Во всяком случае, все они получали на память цветную фотографию в полный рост. Лучшего сюрприза и ждать не стоит.

— Вот как? — в голосе вожатого прозвучала угроза. — Спровоцировал дежурного бросить пост. Выходит, по его вине угнали «Химеру»…

— Какую «Химеру»? — насторожился Аяр.

— Мотоцикл угнали! — Вундергай с досадой саданул кулаком по столу, отчего перекидной календарь свалился на пол, а шариковая авторучка подскочила. Аяр поймал ее в воздухе и молниеносно раскрыл свою тетрадь.

Вожатый продолжал, негодуя:

— Мы его вместе с моим другом Назаром собрали из списанных частей гоночных машин. Отец Назара был известным мотогонщиком. Погиб в аварии… «Химера» была машиной мото-суперлюкс…

Аяр лихорадочно записывал.

— И надо же такое, — сетовал Вундергай, — на последней стометровке, почти у самых ворот лагеря, вдруг прокол в переднем колесе. Кривой ржавый гвоздик…

— Действительно, парадокс, — сочувственно мотнул головой Аяр, не отрываясь от записей. — Ничтожный ржавый гвоздик против вашего мото-суперлюкса. Непонятно только, как же угнали «Химеру», если в колесе прокол?..

Вожатый пожал плечами.

— Уму непостижимо. Назар умчался в город на попутной машине, а «Химеру» я закатил в ворота хоздвора и оставил до утра за мастерской. Сейчас на обходе территории с дежурными патрулями обнаружил пропажу. Мы выскочили за ворота, а там темень, ничего не разглядишь.

— Я уверен, похититель где-то рядом.

— Может быть, — согласился вожатый. — На спущенном баллоне далеко не укатишь. Только как его найдешь в такой тьме…

Вундергай вдруг оживился.

— Правда, когда мы вскарабкались на бугор, чтобы глянуть на дорогу, то впереди заметили светящееся пятно. Оно двигалось какими-то рывками, дергалось во все стороны, меняя свою форму. Потом исчезло за холмом…

Аяр перестал записывать, раскрыв от удивления рот.

— А если это штуки того самого инопланетянина? — почти шепотом произнес он и уставился в темный квадрат раскрытого окна.

— Возможно… Возможно…

— Допустим, робот с другой галактики… ему ведь ничего не стоит похитить «Химеру», — размышлял вслух Аяр и тут же прикрыл испуганно рот, покосившись на дверь.

Вожатый порывисто встал.

— Ладно, юнкор, продолжай свое дежурство. Я пройдусь до водонапорной башни. Может, сторож что-нибудь заметил.

— А если инопланетянин?..

— Ну, я уверен, мы с ним поладим. А ты как думаешь, юнкор?

— Если он миролюбивый. Только кто поверит, что мы его засекли? Наши доводы примут за розыгрыш. Хотя лично я видел Пришельца собственными глазами.

— Один свидетель — маловато, — с сомнением сказал вожатый, — лучше помолчать. И ты лично не поверил бы, если бы кто-нибудь сказал, что видел инопланетянина.

— Смотря какие показания.

— Вот именно! По нашим с тобой показаниям могут только составить мнение о нашем здоровье. Сам понимаешь, в кромешной тьме что угодно может померещиться, тем более юнкору с завидным воображением.

— Могут принять за сумасшедшего, — согласился Аяр. Он снова присел на стул, что-то вписывал в тетрадь. Потом вдруг спросил: — А если в милицию заявить… Насчет «Химеры»?

— Бесполезно. Легче иголку найти в стоге сена, чем в горах похитителя, да к тому же ночью…

Стенные часы пробили полночь, вожатый сверил их со своими ручными и скрылся за стеклянной дверью.

Аяр на цыпочках приблизился к окну. В лицо пахнуло горной прохладой. Тишину нарушал лишь стрекот сверчков, да издалека доносился грохот водопада. Не оборачиваясь, Аяр нащупал кнопку настольной лампы, выключил. Комнату поглотил мрак, очертив силуэт Аяра у оконной рамы. Звезды будто ждали этого сигнала, плавно спустились, словно театральные светильники на длинных электрических шнурах.

Какая-то неведомая сила притягивала Аяра к этим светильникам. Если бы не знал он, что на одной из этих манящих звезд зарождается жизнь, на другой — цивилизация в расцвете, а на третьей — достигла такого совершенства, что располагает техническими средствами, позволяющими мгновенное перемещение с одной галактики в другую…

Не будь у Аяра проницательности и завидного воображения, он, наверное, по-иному отнесся бы к пропаже мотоцикла вожатого. Объяснил бы ротозейством хозяина. Кому нужна эта трещотка, склеенная из частей выброшенных на свалку машин, к тому же с проколотой камерой? Но версия об угоне «Химеры» инопланетянином подожгла интерес Аяра, растопила его воображение до фантастических размеров. А что если втайне от всех начать следствие?

Аяр встрепенулся. Чего медлить? Юнкор должен мчаться по следам преступления, не теряя ни минуты. Необходимо распутать клубок сенсационной загадки.

Версия подтверждается

Аяр неслышно выскользнул в коридор, прислушался. На цыпочках прошел мимо трех палат первого этажа. Корпус двухэтажный. На первом этаже — мальчики, на втором — девочки. Ребята спали тихо, как сурки, ни малейшего шороха.

Убедившись, что на участке полный порядок, он выскочил на крыльцо и тут же уперся в живот дежурного врача Рината Искандеровича. Двухметрового роста, костлявый, во всем белом — от кроссовок до круглой медицинской шапочки, он походил на привидение, но привидение скорее забавное, чем устрашающее, от того, что в глазах его играли веселые искорки, а длинные ниточки усов настраивали на веселый лад.

Ринат Искандерович был другом мальчишек и девчонок, умел любого из них так заговорить, что они без тени страха устраивались в стоматологическом кресле и машинально раскрывали рты. А зубы он выдергивал легко, словно луковку с огородной грядки.

— Вот ты-то мне и нужен, — сказал Ринат Искандерович и, ловко схватив Аяра, повернул его голову к фонарю. — Быстро рот открывай! — Длинными пальцами врач резко надавил на щеки Аяра, затем привычным движением вытащил из нагрудного кармана маленькое круглое зеркальце с длинной ручкой и сунул его в рот оторопевшего Аяра. Юнкор поперхнулся, что-то хотел сказать, но вместо этого из его рта вылетело что-то вроде кряканья.

— Не двигайся, дружочек. Думаешь, мне легко вылавливать вас для профилактического осмотра, — врач провел рукой зеркальца по частоколу зубов своего пациента. Тот взвыл. — Ага, так и есть, не закрывай рот. Вот и черная точка, через месяц, пожалуйста вам, дупло. Зубы не чистишь? Учти, дружочек, зубная щетка не менее важна, чем твоя авторучка. Между прочим, даже крокодилы чистят зубы с помощью птичек.

— Знаю, знаю… читал, — нетерпеливо высвобождая голову из цепких пальцев врача, — сказал Аяр. — Вы что, поведете меня в зубной кабинет?

— А почему бы и нет, сегодня мое дежурство.

— Некогда, Ринат Искандерович, — взмолился юнкор. — Отпустите, у меня очень важное задание.

— А куда это ты собрался?

— Я? На водонапорную башню…

Усы врача дернулись.

— Это еще зачем?

— «Химеру» похитили. Друг нашего вожатого на ней приезжал… В заднем колесе прокол, а инопланетянин… то есть…

— Что такое? Какая еще химера и при чем тут инопланетянин? — Ринат Искандерович снова ухватил голову Аяра, оттянул поочередно верхние и нижние веки обоих глаз. — Да у тебя, дружочек, и с психикой вроде нелады…

Аяр обиженно ответил:

— Да у меня в порядке с психикой, Ринат Искандерович… Понимаете, сегодня в двадцать три часа ноль-ноль минут по местному времени объявился — только строго по секрету, учтите! — Пришелец!.. С другой галактики…

Врач понимающе кивнул, заложил руки за спину и приготовился дослушать Аяра. Однако в эту минуту раздался панический крик со стороны дискотеки.

— Помогите!.. — из зарослей дикого винограда выскочила Вика. Вид у нее был довольно странный для этого часа: босиком, в купальнике, каштановые волосы растрепаны.

— Странно, оказывается в озере Зумрад-куль водятся русалки, — не без иронии произнес Ринат Искандерович. — Только вот костюмчик для такого часа не совсем подходящий…

— Да-да, — пробормотала Вика, продолжая стучать зубами. — Это все Спагетти, привязался со своей фотопробой. Говорит, первое место на конкурсе мисс «Планета» будет за мной… А тут еще этот…

— Ну, этого Спагетти мы еще обследуем в зубном кабинете. А вас, мисс «Планета», и вас, товарищ пресса, прошу следовать за мной, — и Ринат Искандерович, заложив руки за спину, вошел в корпус. За ним, съежившись и семеня босыми ногами, последовала Вика. Аяру хотелось побежать в обратную сторону, вслед за вожатым. Однако порядок заведен для всех. Не проронив ни слова, он последовал в дежурку.

Тут прибежали старшая пионервожатая Зухра Раисовна с Калиной Малиновной.

— Деточка, ты в порядке?! — воскликнула воспитательница. — Что с тобой? Господи!.. Почему ты в таком виде? Ты же вся дрожишь от холода. — Калина Малиновна сорвала с себя стеганый домашний халат, который был накинут поверх форменного платья, и закутала в него Вику.

— Ну-ка, давай, Виктория, все по порядку выкладывай, — строгим тоном приказала старшая пионервожатая.

Вика судорожно глотнула холодной воды из стакана, услужливо подставленного Аяром, и облегченно вздохнула.

— Кошмар какой-то, она тряхнула головой и нервно повела плечами. — Даже не верится, что это наяву…

— Что вам не верится?! — спросил внезапно появившийся начальник пионерлагеря. Это был мужчина лет сорока, спортивного сложения, с молодым лицом без единой морщинки и головой без единого волоска, круглой, блестящей, как розовый плафон люстры.

Он заложил руки за спину и принялся отмерять длину дежурки.

— Тебя зовут Вика, так? А меня как, напомни-ка!

— 3-замир 3-зафарович, — робко ответила Вика.

— Отлично! Если ты не забыла имени начальника лагеря, значит, помнишь и все распорядки лагеря. Так?

— Так, Замир Зафарович.

— Ну если так, при чем же тут ночные купания?

— Она не купалась, Замир Зафарович, — вступился Аяр: — Это все Спагетти. Он всем девчонкам морочит голову цветной фотопробой.

— Постой, постой, юнкор. Что-то я ничего не пойму. Кто такой Спагетти и какая фотопроба? — Он посмотрел с надеждой на зубного врача. — Может быть, вы внесете ясность, Ринат Искандерович?

— Мы как раз собирались выслушать Вику за секунду до вашего появления, — ответил он и кивнул Вике. — Ну-ка, давай в деталях!

— Спагетти — это Макаронов, руководитель фотокружка, — пришла в себя Вика. — Он всех девчонок фотографирует для конкурса красоты. Вот и попросил меня переодеться в мой французский купальник. Мне этот купальник тетя привезла из турпоездки…

— Так что же случилось, в конце концов? — нетерпеливо спросил начальник пионерлагеря.

— Ну, ничего особенного, — ответила Вика с легким раздражением. — Он меня сфотографировал. Сказал, что подарит на память фото размером с плакат.

— Эх, мисс «Планета», — сказал Аяр, не отрываясь от блокнота.

— А что здесь плохого? — с вызовом ответила Вика. — Спагетти сказал, что мне улыбнется фортуна, если я с умом распоряжусь своими блестящими данными.

При этих словах начальник лагеря побледнел и погладил себя возле сердца.

— Где же он, этот маэстро?

Вика пожала плечами и подула на челку:

— Исчез в неизвестном направлении…

Тут следует раскрыть для полной ясности одно немаловажное обстоятельство. Вика почему-то не выдала истинную причину исчезновения Спагетти из фотостудии. Когда он наклонился над ней, чтобы слегка вспушить модели волосы, в эту минуту студия вдруг озарилась молочно-матовым светом. Спагетти дико вытаращил глаза, уставился мимо головы Вики, коленки его задрожали, ножницы выпали из рук, он отчаянно замотал руками, словно отбиваясь от нападения страшилища. Из его глотки вырвалось: «Не-е-ет!» Он развернулся и вылетел в дверь, едва не сорвав ее с петель Вика быстро обернулась. В проеме окна возникла громадная фигура в светящемся скафандре и стеклянном шлеме с торчащими антеннами. Под шлемом горели огромные синие глаза, каждый глаз размером с вазочку для варенья. Не помня себя, Вика выпрыгнула с кресла и, вылетев в дверь, за считанные секунды пронеслась из одного конца лагеря в другой, к своему корпусу.

Тут-то и столкнулась она с Ринатом Искандеровичем и Аяром.

— Ну и денек! — покачала головой Калина Малиновка.

— Вы хотели сказать ночка, — спокойно поправил ее Ринат Искандерович.

— Да какая разница, вот-вот запоют петухи.

И действительно, прямо под окном раздался петушиный крик, короткий, оглушительный.

— Ну вот, я же говорила, — всплеснула руками воспитательница.

— Все ясно, — процедила старшая пионервожатая. — с Викой мы еще поговорим. А этому Макаронову-Спагетти не поздоровится!..

— Согласен, согласен! — удрученно произнес начальник лагеря. Он первым вышел из дежурки. За ним молча шагнула старшая пионервожатая.

— Немедленно расходитесь спать! — строго приказала Калина Малиновна. — Завтра у нас начинается операция «Эврика», трехдневный турпоход, надо хорошенько отдохнуть.

Ринат Искандерович похлопал рукой по спине Аяра.

— Давай, юнкор, пиши, доказывай: что, где, когда… Тебе здорово везет с сенсационными новостями.

С этими словами он исчез.

— Ну и дела! — вслух произнес Аяр в опустевшей комнате. И шепотом закончил, повернув голову к окну. — Приземление инопланетянина, похищение «Химеры», проделки Спагетти. Такие факты попадают в руки только юнкору-счастливчику.

И он принялся лихорадочно записывать, стараясь не упустить ни одной детали увиденного и услышанного.

Осада медпункта

С рассветом разом загалдели чуткие птицы, разбудив поваров пионерлагеря. А еще через час по всей «Планете» разнеслись звуки горна и звонкоголосое приветствие дежурного.

— Внимание! Говорит радиостанция «Планета»! С добрым утром, дорогие друзья!

Зазвучал веселый марш. «Планета» ожила. Две тысячи ребячьих голосов слились в один гомон, мгновенно перекрыв пение птиц и грохот водопада, доносившегося со стороны холмов. А через минуту все подчинилось веселой мелодии, на футбольном поле пионерского стадиона началась ритмическая гимнастика. Ребята выполняли упражнения с задором, вместе с ними воспитатели, вожатые и весь обслуживающий персонал. Всех подбадривал громкий голос рослой симпатичной ведущей-ее рост был два метра четыре сантиметра — Ангелины Васильевны.

— Вот так! Еще! Еще! Хорошо! Молодцы! — командовала она.

После аэробики на водных процедурах и уборке кроватей ребята успели прослушать хронику событий. Пресс-центр «Планеты» сообщил о подготовке трудового десанта в соседнем совхозе, юным садоводам предлагалось после завтрака собраться у главных ворот, где их ждет автобус. Объявив о начале работы различных кружков и спортивных секций, дежурный совсем неофициальным голосом вдруг сказал:

— Да, чуть не забыл. Начинается подготовка к трехдневному походу. Его цель — проведение операции «Эврика». Для участия в походе необходимо разрешение врача и физрука. Допускаются ребята от одиннадцати и более лет. Прием ежедневно в медпункте с двенадцати часов. Вы слушали утренние новости «Планеты».

После ужина, когда все разбежались кто куда — в игротеку, дискотеку, кино, пионерскую обсерваторию, — страницы дневника юнкора Саламатова пополнились следующей записью:

«Объявление пресс-центра о трехдневном походе взбудоражило всю «Планету». Первыми примчались ребята из младших отрядов и чуть было не сорвали с петель дверь в медпункте. Те, кто стоял у самой двери, изо всех сил держались за длинную деревянную ручку. Человек пять так дергали дверь, что несчастная ручка не выдержала, оторвалась и вместе со штурмовавшими полетела с крыльца.

Внезапно дверь медпункта распахнулась и на крыльцо вышли Ринат Искандерович и Ангелина Великановна. Сразу наступила тишина. Ринат Искандерович не спеша оглядел присутствующих, выпрямил длинными пальцами ниточки усов, сунул руки в карманы белого халата и сказал:

— Наш лагерь расположен на территории Богустанского заповедника. Птицы и животные, целебные травы, ценные породы деревьев занесены в Красную книгу, — врач поднял со ступеньки выдернутую дверную ручку, повертел ее. — Если мы включим в экспедицию хулиганов, то, боюсь, после этого похода, а точнее — варварского нашествия придется нам Красную книгу перевязать траурной лентой. Вижу, налетчики — по-другому нельзя их назвать — попрятались за спины старших ребят. Ничего не выйдет. Ну-ка, давайте их сюда!

Дебоширов вытолкнули из строя. Прихрамывая и морщась от боли, поплелись они к крыльцу. Ринат Искандерович распахнул ободранную дверь, пропустил их вперед и сам последовал за ними…

Короче говоря, в экспедицию их не включили. И вообще из ста двадцати ребят отобрали двадцать пять. Ринат Искандерович провел осмотр с виртуозным мастерством. Всего минуту тратил на каждого — прослушивал сердце, простукивал спину и грудь, заглядывая в глаза и рот, колотил молоточком по всем суставам, проводил по позвоночнику. Заставлял быстро, раз по двадцать, присесть и, снова послушав сердце, дружелюбно выталкивал кандидатуру за дверь. Это означало — годен.

Ура! В числе двадцати пяти счастливчиков оказался и я».

Готовность номер один для всех, кроме Спагетти

Руководителем группы по проведению операции «Эврика» была назначена физрук Ангелина Васильевна, которую за высокий рост ребята прозвали Ангелина Великановна. Участники сразу же после завтрака собрались на футбольном поле. Походное хозяйство было разложено прямо на траве. Сверили наличие каждой вещи по списку. Не хватало одной палатки, двух фонарей, альпинистского каната и треноги для подвески котлов и чайников над костром. Не откладывая, Ангелина Великановна послала двух мальчиков за недостающими вещами. Целый час посвятили тренировочным сборам. Учились правильно ставить палатки, собирать рюкзаки, разводить костер, метать лассо на камень, пень и даже друг на друга. Под руководством Вундергая отработали некоторые приемы самбо, проштудировали план-карту заповедной зоны, наметили места для привалов. И, наконец, разбив всю группу на четыре звездочки, выбрали командиров. Была и пятая звездочка — главная. В нее вошел весь руководящий состав похода — Ангелина Великановна, Вундергай, практикантка из Болгарии Цветана Райкова, медбрат, студент медицинского института Фарадж и Степан Степаныч Макаронов-Спагетти.

Ангелина Великановна доложила начальнику лагеря и старшей пионервожатой о готовности экспедиции. Но ребятам не суждено было отправиться в поход на следующий день. И вот почему.

После той ночи с загадочным происшествием в фотостудии Замир Зафарович не стал вызывать Спагетти для объяснения, как это сделал бы любой другой начальник лагеря. Он надеялся, что у взрослого человека хватит здравого ума, чтобы самому явиться для объяснения. Однако у Спагетти не хватило благоразумия добровольно предстать перед глазами начальника пионерлагеря. Больше того — он вообще старался не попадаться ему на глаза — мол, обвинения недоказуемые, так что вопрос сам по себе отпадает, надо только переждать.

На следующий день Спагетти специально увел своих студийцев за пределы лагеря на фотоэтюды. Обедал он у себя в лаборатории при красном свете и запертой двери. Тот день прошел благополучно. Вместе с летними сумерками к Спагетти постепенно вернулась прежняя самоуверенность. Ночью спал без тревог и даже во сне улыбался.

Утром Спагетти принимал воздушные ванны. Он развалился в плетеном кресле у плакучей ивы, возле бассейна, и пребывав в сладкой дреме. Неожиданно он услышал.

— Товарищ Макаронов, вас вызывает начальник лагеря.

— Да… Что? — Спагетти вздрогнул, повернул голову. Перед ним с серьезным видом стоял по стойке «смирно» мальчишка одиннадцати лет в бело-красной форме.

— Начальник лагеря ждет вас в своем кабинете, — повторил дежурный, чеканя слова, и, недожидаясь ответа, отсалютовал, круто развернулся на сто восемьдесят градусов и помчался обратно.

Спагетти забеспокоился. Нехотя встал, оделся и с недобрым предчувствием отправился вслед за гонцом.

Начальник лагеря что-то быстро записывал за письменным столом. Не отрываясь от бумаг, он кивнул, давая этим понять вошедшему Спагетти, что ждет его.

— Здравствуйте, здравствуйте, Макаронов, проходите, садитесь. — Замир Зафарович положил листок в папку и устроился поудобнее в кресле. — Ну что же, поведайте о своей жизни. Ведь мы с вами так и не успели поговорить по душам.

— До осени далеко, успеем объясниться, Замир Зафарович, — заулыбался Спагетти, пытаясь разгадать истинные намерения своего начальника. — Пока не о чем говорить. Пустяки…

— На мой взгляд, в жизни не бывает пустяков. Все имеет значение. В спорте, например, сотая доля секунды решает судьбу мирового рекорда.

— Я за рекордами не гонюсь, у меня дело тонкое, эстетическое, требует абсолютного спокойствия.

— К сожалению, Макаронов, ваше абсолютное спокойствие вызывает у нас всеобщее беспокойство.

Спагетти насторожился.

— Не понимаю… Ах, да, — он неестественно хохотнул. — Вы имеете в виду тот инцидент… Признаю, здорово ребята меня разыграли. Эта девчонка и привидение… Потом я до утра не мог прийти в себя.

Начальник лагеря усмехнулся.

— Значит, вы верите в привидения?

— Поверишь, если увидишь собственными глазами.

— Не верю я вашим глазам. Они ведь у вас были «залиты» почти так же, как эти аквариумы водой, — начальник лагеря постучал пальцами по двум стеклянным шарам, в которых плавали комнатные рыбки.

— О-о, это уже серьезное обвинение, — Спагетти откинулся на спинку стула и принял оскорбительный вид. — Если у вас не окажется улик, боюсь, что клеветникам придется извиняться.

— Не бойтесь, улик ровно столько, сколько пустых бутылок в рабочих шкафах вашей фотостудии.

— А кто видел, как я покупал и распивал?

— Трудовой десант вас засек, когда возвращался из совхоза. Вы как раз выходили из магазина с двумя бутылками.

— Устами пионеров глаголет истина.

— Не паясничайте, я еще не сказал о том, как вы вымогаете у детей деньги за фотографии.

— Да, не скрою, брал я у детей родительские — рубли. И брал, чтобы купить для них же фотобумагу подходящего формата и цветную пленку. Сами знаете, по перечислению многие товары не получишь. Между прочим, я снимал на дорогую пленку самых талантливых: юных гимнасток, пианисток, балерин, художников и так далее. Для истории «Планеты» это бесценный материал. Еще не раз спасибо скажете мне, Замир Зафарович. — Последние слова Спагетти старался произнести с глубоким укором, даже голос его дрогнул.

— Если бы вы делали это бескорыстно. Макаронов…

— А кто мне бесплатно дает средства на бензин для поездок в город, на фотохимикаты, рамки для выставочных работ?

Начальник лагеря вздохнул.

— Надо экономить. Фотоматериалами вас обеспечивает база шефов — и цветной пленкой, и фотобумагой нужного размера, а вот с бензином и вином, видно, трудновато вам. Так вы решили вымогать у детей?..

— Кажется, я что-то понял, товарищ начальник лагеря. Скажите сразу, ты, мол, Макаронов, не пришелся ко двору. Что ж, отстраните от работы по моему собственному желанию. Напишите письмо на киностудию, откуда я по совместительству к вам…

— При чем тут киностудия, если вас оттуда уволили по статье, за пьянство.

— Ну и агентура у вас, Замир Зафарович, — обескураженно произнес Спагетти.

— Да это и по телефону можно. Переговорили с отделом кадров на киностудии и все стало ясно.

— Ну что вы маринуете меня, как астраханскую селедку. Говорите сразу прямо, Замир Зафарович, чего хотите, я не обижусь.

— Для начала хочу, чтобы вы вернули ребятам деньги.

— Вы что?! — Спагетти всего передернуло. — Это двести с лишним рублей… Я ведь цветные фотографии отдал ребятам, некоторым даже в рамке…

— Фотографии останутся им на память, а ваше вымогательство не должно остаться у них в памяти. Верните все деньги, до единого рубля. Понятно?

— Тут и понимать-то нечего, только, простите, нет у меня при себе этих денег.

— Макаронов, вы представляете, какой позор, если дети устроят вам пионерский суд!..

Спагетти вскочил со стула.

— О! Только не это. Мама у меня гипертоник… Не выдержит.

— А жена, дети?

— Бросили меня жена с дочкой, ушли к теще, — мрачно пробормотал Спагетти. — Я ведь только сухое вино употребляю… Врачи даже детям рекомендуют по чайной ложке…

— Хватит, Макаронов… — Начальник лагеря поморщился. — Не уважаю я вас в данное время. Можете идти. До особого решения будете находиться, так сказать, под домашним арестом. А за это время подумайте, как вернуть деньги.

Спагетти от изумления открыл рот, медленно поднялся со стула и зачем-то снова сел.

— Если не справитесь сами со своим недугом, обратимся за помощью куда следует…

— Ну зачем же так усложнять? — встрепенулся Спагетти. Я ведь не преступник. Никого еще не обидел. Я все понял, Замир Зафарович.

Начальник лагеря подошел к открытому окну:

— Дежурные! Проводите Макаронова до фотостудии.

Потом обратился к Спагетти:

— Так вот, до отправления экспедиции советую вам глубоко подумать о себе…

Дневник Аяра Саламатова пополнился новой записью:

«Мотоцикл вожатого Вундергая не обнаружен. Подозревать обычного земного угонщика, на мой взгляд, не серьезно, если учесть прокол в заднем колесе. Какой же похититель в минуты опасности станет заклеивать камеры. Беру на себя смелость подозревать в угоне «Химеры» Пришельца. Но боюсь, как бы меня всякие обыватели не засмеяли. Попробуй докажи им: инопланетянин, как нарочно, больше не является, и мотоцикл словно в воду канул. Я с ребятами из первого отряда обшарил все холмы в окрестностях пионерлагеря. Ни одна впадина не осталась без внимания. Но нет никаких следов Пришельца. И все же я их обязательно найду!»

В репродукторе что-то щелкнуло, и голос дежурного пригласил всех участников экспедиции в штаб. Пришлось Аяру Саламатову прервать свои записи.

Первыми в штаб явились Лола Ильхомова — член пионерского Всесоюзного общества охраны природы, и Джонни Старт — пионер с Сейшельских островов. Лола несла увесистый «Справочник юного ботаника». Поговаривали, что она его не выпускает из рук даже во сне. Ее приятель Джонни-спортсмен и музыкант, сочиняет разные песенки. У него тоже есть постоянная спутница — губная гармошка, подарок отца. Отец его — трубач оркестра народной армии Сейшел. Перед отъездом Джонни в Советский Союз отец дал такое напутствие: «Вдохни в эту гармошку, сынок, самую лучшую песню советских друзей, а подари им свои песни». Мать научила его русскому языку, и он очень этим гордится.

Джонни галантно пропустил вперед Лолу и вошел сам.

— Здрави-ству-ть-е, това-арищи, — старательно произнес Джонни, блеснув перламутром ровных зубов.

— Проходите, друзья, — пригласил начальник лагеря. Он сидел во главе длинного стола, что-то обсуждая с Ангелиной Великановной и старшей пионервожатой Зухрой Раисовной.

— Ну как, Джонни, нравится у нас? — спросил Замир Зафарович.

— Очень прекрасно-о, как на Сейшель остров.

— Скучаешь по родине? — посочувствовала Ангелина Великановна.

— Скучать я нет, — уверенно ответил Джонни. — У меня есть губной гармошка, — Джонни прикоснулся гармошкой к губам, и поплыла незнакомая, очень красивая мелодия, в которой угадывалось ослепительное солнце над вечнозелеными банановыми рощами, влажный ветер, подсоленный океанской волной, и перешептывание грациозных пальм.

За спиной раздались хлопки подошедших командиров звездочек.

— Очень здорово играешь, Джонни, — похвалила старшая пионервожатая. — На фестивальном концерте будешь представлять свои прекрасные Сейшелы.

— Я еще играю на труба, папа научил.

— А нам в походе трубач очень пригодится, — сказала Ангелина Великановна. Она жестом пригласила ребят рассаживаться.

Когда собрались приглашенные, начальник лагеря сказал:

— Дорогие участники экспедиции «Эврика». Все вы, наверное, знаете значение этого слова, оно точно отражает цель мероприятия. С этой минуты в нашем понимании «Эврика» означает — пойти, найти, познать и организовать на «Планете» музей природы. Перед началом похода хочу вас об одном предостеречь, — Замир Зафарович многозначительно оглядел присутствующих. — Горы не терпят людей легкомысленных, недисциплинированных. Известны случаи, когда именно из-за них происходили камнепады, срывались в пропасть люди, проваливались в глубокие колодцы, тонули в горных потоках, отравлялись ядовитыми растениями… Поэтому от вас требуется максимум внимания и осторожности. Есть правило: командиры отвечают за свои пятерки, а каждый участник экспедиции — за своего соседа. Все. Вопросы есть?

Вундергай поднял руку:

— Есть, Замир Захарович. Организация музея природы дело серьезное. Нам без хорошего фотографа не обойтись. Макаронов ведь…

Начальник лагеря категорическим жестом руки прервал Вундергая, показав на Аяра, сидевшего в самом конце стола со своей неизменной тетрадью.

— А юнкор Саламатов?

— Простите, но я работаю с «Любителем» на черно-белой пленке и снимаю с малого расстояния, — взмолился Аяр. — Там нужен Макаронов с телевиком, снежного барса с двухсот метров «достать» не просто.

— И ты, дорогой, «достанешь», если постараешься. В нашем распоряжении самая современная аппаратура, — сказал Костя, сын Калины Малиновны. — И фото, и радио — все у нас на уровне.

— Правильно, — согласился Вундергай, — аппаратура-то на уровне, а мастерство не у всех на высоте. Не заставишь же снежного барса позировать дважды. Нет, тут не обойтись без Макаронова.

— Действительно, — поспешно согласилась Лола, — другого такого Спаг… м-м… Макаронова не просто найти.

Старшая пионервожатая покачала головой:

— Кажется, не все знают, что Макаронов отстранен от своих обязанностей, он брал деньги за фотографии.

— Извините, пожалуйста, Зухра Раисовна, — вскочила с места Лола. Она тряхнула всеми четырнадцатью косичками — это число соответствовало ее возрасту — и заявила: — Меня лично Спагетти… ой, Макаронов не фотографировал и денег не просил.

— Что ж тут удивительного? Ведь он снимал только красавиц, — выскочило у юнкора.

Лола резко села и с обидой глянула на Аяра.

— Тебе это даром не пройдет, Саламатов.

— Ну, хорошо, — извиняющимся тоном ответил Аяр. — Это у меня нечаянно выскочило. Беру свои слова обратно…

— О, ты джентльмен, — благодарно кивнул Джонни Старт и протянул Аяру руку.

— Кто еще желает высказаться? — обратилась к присутствующим старшая пионервожатая и, не дожидаясь ответа, сказала: — Если никто, тогда ребята все свободны, а вожатых и воспитателей прошу остаться.

Когда ребята вышли, начальник лагеря отложил в сторону шариковую ручку, немного помолчал, как бы собираясь с мыслями.

— У нас невольно возник второй вопрос повестки дня. Дело Степана Макаронова, на мой взгляд, гораздо серьезнее, чем кажется. И все же каждый рубль, который он выманивал у девочек, на его совести. Если бы Макаронов относился к своему творчеству серьезно, не потребительски, я уверен, он давно бы стал лауреатом какого-нибудь конкурса. А все ведь из-за его рабской привязанности к «зеленому змию».

— Его лечить надо, — вставила слово Ангелина Великановна.

— Не лечить, а судить, — холодно поправила старшая пионервожатая.

— Но ведь товарищеский суд фактически уже идет! — почти выкрикнул Вундергай и взмахом руки показал на присутствующих.

— А протокол, а присутствие ответчика? — в голосе старшей вожатой дрожали упрямые нотки.

Вундергай прокашлялся.

— Протокол будет. Что же касается виновного, — продолжал Вундергай, — я предлагаю взять его на поруки. Поверьте, товарищи, не такой уж он безнадежный. — Вундергай вызывающе глянул на старшую пионервожатую и сел.

— Его нужно убедить. В конце концов, вылечить гипнозом, — сказал медбрат Фарадж. — Я, правда, честно говоря, ни разу Макаронова пьяным не видел. Днем он чист, как стеклышко. Ночью, видно…

— Я зна-ю один африканский страна, — поддержал Джонни Старт, старательно подбирая слова, — там на такой больной человек вешают это… — указательным пальнем он обвел свою шею. — Как у собачка называется?

— Ошейник, подсказала Лола.

— Да, ошейник, сталь ошейник с тяжелым замок. Ключ у старосты квартала. Торговцы не давать ему вино. Тогда человек сам потом бросать пить. Надо Спагетти так лечить.

— Хороший закон, — сказал начальник лагеря, — но у нас свои меры, тоже подходящие. Проще было бы изгнать Макаронова с территории «Планеты» и пригласить другого фотографа. Но наш долг ему помочь, хотя избавиться от такого недуга дело нелегкое.

— Я не понимаю, у нас что, исправительно-трудовая колония или международный пионерский лагерь? — недовольно сказала старшая пионервожатая.

— Не исправительно-трудовая, правильно, — спокойно ответил начальник пионерлагеря. — Только прежде чем выносить окончательный приговор, надо дать человеку последний шанс вернуться к нормальной жизни.

— Замир Зафарович, — решительно заговорила Ангелина Великановна. — Я тоже за ваше предложение. Но ведь проблема относительно съемок остается неразрешенной.

— Вот именно, — подхватила старшая пионервожатая и одобрительно посмотрела на Ангелину Великановну. — Я считаю, можно будет пополнить коллекцию фотографий за счет научной базы заповедника. После вашего возвращения попросим у научного центра фотографии животных и птиц, со всеми красотами местности. Я уверена, товарищи пойдут нам навстречу.

— Нет, лучше мы сами будем фотографировать, — возразила Лола.

— Правильно, — поддержал Вундергай. — Фотодокументы должны отражать жизнь нашей экспедиции, а не научного центра.

— А мне нужно увезти домой фотографии про этот поход, — с приятным акцентом сказала Цветана. — Будет добрый знак моей практики.

Затрещал селектор внутренней связи. Начальник лагеря потянулся к тумбочке и нажал кнопку на аппарате. Из репродуктора вырвался голос дежурного:

— Товарищ начальник лагеря, вас вызывает Ташкент. Пройдите, пожалуйста, к телефону в свой кабинет.

— Хорошо, иду. — Замир Зафарович отключил аппарат и заторопился. — Это меня стройтрест вызывает. Видно, влетело им от большого начальства. Третья смена на носу, а пятый корпус без окон и дверей. Это пострашнее, чем экспедиция без вашего Макаронова-Спагетти. Ну, вы здесь пока сами подводите черту.

Замир Зафарович поспешно вышел из штаба.

— Так мы и не пришли к общему знаменателю, — сказала старшая вожатая, поправив на руке электронные часы. — Что будем делать с фотографом? Давайте предложения.

— Почему не пришли? — сказал Вундергай. — «Общий знаменатель» — это Аяр, а там посмотрим. Утро вечера мудренее…

— А ваше мнение на этот счет? — подчеркнуто обратилась старшая пионервожатая к Ангелине Великановне.

— Нечего тут говорить, — торопливо ответила Ангелина Великановна. — Подъем для членов экспедиции завтра на час раньше, в семь ноль-ноль.

— В таком случае повестка дня исчерпана, — заключила старшая пионервожатая. — Постарайтесь, чтобы до рассвета никаких ЧП. А сейчас идите на ужин.

Сеанс гипноза

В этот час Спагетти испытывал острое чувство одиночества. Казалось ему, будто провалился он в глубокий колодец, и нет возможности выбраться по отвесной и скользкой стене, зови не зови — бесполезно. Края колодца выхватывают синий кусочек неба, в котором, как в прозрачном роднике среди ночи, вздрагивает звездочка надежды. Хищные грифы кружат над черной дырой в ожидании кончины пленника. И шакалы нетерпеливо заглядывают в каменный мешок, где в печальной безысходности погибает талантливый и совершенно безвольный Степан Макаронов.

Он даже прослезился. Ему стало так жаль себя: Спагетти, пьяница, слабовольный человек, оплакивал несостоявшегося деятеля фотоискусства Степана Макаронова. Ведь поклялся в день вступления на территорию пионерлагеря — никогда больше не брать в рот спиртного. Понадеялся на ответственность перед вожатыми и пионерами. Но стоило поехать за фотоматериалами в город, встретить приятеля, как вся его ответственность растворилась в пяти кружках пива и трех бутылках сухого. И пошло, пошло… В фотостудии из мензурки, как микстуру, пил уже в одиночку. Теперь, гражданин Макаронов, жди справедливой расплаты.

Ситуация с каждой опорожненной мензуркой становилась все трагичнее, В темноту въедался кровавый свет фонаря, которым Спагетти пользовался для проявления пленок и фотографий. Окно было наглухо зашторено.

В нескольких метрах от себя точно в таком же кресле он увидел человека во всем белом. Черной головней торчит череп. Медленно ворочается, беззвучно шевелит губами. Над обгоревшим черепом вздыбился фиолетовый дракончик, готовый вцепиться в макушку. Спагетти наклонился вперед, чтобы убедиться, не мерещится ли все это. Мертвец с готовностью подался ему навстречу. Спагетти выронил мензурку с вином, стал судорожно шарить обеими руками по полу, при этом сполз с кресла, поднял голову, ужаснулся. Кошмар! Мертвец на четвереньках подползал к нему. Что-то знакомое показалось в облике призрака.

— Не может быть! — воскликнул Спагетти. — Да это же мое второе «я». Значит, я почти умер?! Нет!.. Не хочу!.. Пшел!.. — Спагетти схватил со стола пустую бутылку и что есть силы запустил в двойника.

Раздался страшный треск и затем звон рассыпавшихся по кафелю осколков вмонтированного в стену зеркала.

Спагетти отшатнулся, налетел на шезлонг, рухнул в него и, сорвав все крючки, грохнулся на кафельный пол. Бедняга сильно ушибся, взвыл, как побитый пес.

— Убил!.. Меня убил Макаронов! — он попытался приподняться, но тут нестерпимая боль в нижней части позвоночника и внушительная порция вина в желудке снова заставили Спагетти опуститься на холодный кафель. Он со стоном лег на живот, уперся кулаками в пол и несколько раз в отчаянии саданул лбом о кафельную плитку и заплакал горько, навзрыд…

Вдруг полоски ламп дневного света нервно задергались, замигали и заполнили фотостудию ровным молочным светом.

— С кем это ты сражался? — спросил Вундергай, сняв руку с выключателя. — Он стоял перед распластанным Спагетти.

— С самим собой, — Спагетти с трудом приподнялся. Вундергай помог ему встать на ноги, словно больного, подвел к крану.

Спагетти поспешно сунул голову под струю холодной воды. Вундергай отодвинул черную штору, распахнул окно, затем попытался выпрямить алюминиевые ножки шезлонга. Крючки и петли, будто от обиды, не желали стягиваться.

— Колотили тебя, что ли, этим креслом?

Спагетти нервно рассмеялся.

— Еще как били. И Спагетти, и Макаронова… Обоих разом били…

— Я бы тоже добавил тебе по первое число, только ты ведь нам нужен.

— Никому я уже не нужен, — Спагетти медленно вытирал голову платком, осоловело наблюдая, как Вундергай наводит порядок в студии. — Оставь, сам все уберу. Между прочим, учти, складное кресло и зеркало — мой личный реквизит. А казенное в сохранности…

— А это тоже личное? — Вундергай показал на большую цветную фотографию: на ней были изображены молодая светловолосая женщина с девочкой лет десяти.

Спагетти горько улыбнулся.

— Все ясно: жена и дочка, — понимающе сказал Вундергай. — А у нее какая профессия?

— Художник-декоратор. В ТЮЗе работает…

— Спагетти, ты преступник! Другой бы, глядя в глаза этой женщины, вырвал бы из себя «зеленого змия» и — башкой его об забор…

— Попробуй вырви его…

— Присядь вот здесь у окна. Горный воздух отличная вентиляция для легких. Выгоняй из себя проклятого змия.

Спагетти послушно присел. Вундергай устроился на подоконнике, молча уставившись на Спагетти.

— Слушай внимательно. В данную минуту воображение твое обострено, как лезвие ножа. Прими сказанное мною за истину. Итак, представь, что твоя жена месяц назад ушла от тебя вместе с дочкой.

— Откуда тебе это… — Спагетти вцепился в ручки шезлонга, аж пальцы побелели.

— Твой последний запой заставил ее пересмотреть всю свою личную жизнь. Подумай, она молодая, интересная женщина, с прекрасной творческой перспективой, и вынуждена терпеть такого забулдыгу, как ты…

— Неправда! — Спагетти, трагически обхватив руками голову, уперся взглядом в собственные колени.

— Извини, я называю вещи своими именами. Твоя обаятельная супруга, которую ты любишь, уходит к достойному человеку и забирает дочку, к которой ты привязан всей душой.

Спагетти вскочил.

— Я поеду домой!

— Ага, молодец! Езжай, вид у тебя сейчас самый подходящий.

Спагетти безвольно опустился в кресло.

А Вундергай мрачно продолжал тоном прорицателя:

— Дочку твою устроят в интернат для одаренных детей — так решат мать с отчимом, и в выходные дни, которые она будет ждать с великим нетерпением, ее не будут брать домой, потому что и мать, и отчим будут заняты. А ведь ты мог бы провести этот свободный день с дочкой. Но — куда там, ты будешь в этот день в очередном запое — в какой-нибудь захудалой кибитке под снос, у своего дружка. Всем так надоело нянчиться с тобой…

— Ай! — простонал Спагетти, сжав кулаками виски и мотая головой. — Хватит! Прекрати! — Он вскочил, хотел что-то сказать, но Вундергай уже исчез.

Спагетти посмотрел на темный проем в окне своими остекленелыми глазами и затрясся, его начало знобить.

«Прав он, этот Вундергай. Завтра же утром позвоню жене и поклянусь, что брошу пить. Напишу заявление на имя начальника лагеря с просьбой взять меня на поруки. Может, согласится… А сейчас надо успокоиться».

Спагетти выключил лампы дневного света. Красный фонарь продолжал гореть. Открыл шкаф, воровато пошарил рукой на нижней полке за коробками с химикатами, нащупал бутылку «Столового». Хотелось освежить горло — только один глоток, как успокоительное средство, и тогда все-все забросить! Чтоб глаза не видели эту отраву… Ломая ногти, Спагетти откупорил бутылку, отхлебнул из горлышка. Он стоял лицом к открытому окну. Внезапно поперхнулся, закашлялся, бутылка выскользнула из рук. Спагетти замер в нелепой позе на полусогнутых ногах с растопыренными руками, которыми пытался поймать бутылку. Рот его скривился в жалкой гримасе, а глаза наполнились смертельным ужасом.

— Оп-пять? — пробормотал он немеющими губами. — Н-не надо… Я б-б-больше не буду… — Спагетти попятился от окна, поскользнулся в винной луже, плюхнулся в нее, но тут же вскочил, сгоряча не заметив, что осколком от бутылки порезал руку выше кисти. Он попятился к двери, не обращая внимания на боль.

— Оп-пять ты пришел? — жалобно проскулил Спагетти, боясь отвести глаза от окна.

На подоконнике стояло загадочное существо в светящемся скафандре. Под серебряным шлемом, утыканным спицами, мерцали синим отсветом два громадных глаза-блюда. Над поясом и перламутровыми ботинками с острыми носами сверкали зеркальные диски, они, словно подфарники автомобилей, освещали таинственную фигуру. Призрак сложил ладони на груди, как это делают, приветствуя друга, индейцы, и плавно шагнул прямо на рабочий стол, не задев ни одного предмета. Затем призрак взмахнул руками, как бы готовясь взлететь, расправил перепончатые крылья, словно у летучей мыши, и издал тонкий пронзительный свист.

— Ай! Мама! Спасите!.. — завопил Спагетти. Сломя голову он бросился к выходу, едва не сорвав с петель дверь. Опешившие часовые шарахнулись в разные стороны, но, придя в себя, кинулись вслед за обезумевшим пленником.

На пути им попался Аяр с неизменным блокнотом в руках. Бедняга не успел отскочить в сторону, как Спагетти с ходу толкнул его на зеленую изгородь. Аяр едва удержался на ногах, поднял с земли оброненный блокнот и моментально присоединился к преследователям.

Не сбавляя скорости, Спагетти бросился в бассейн и сразу же пошел ко дну.

— Скорей сюда! — заорал Аяр. Он хотел прыгнуть в воду, да вовремя вспомнил, что плохо плавает. Часовые бегали вокруг бассейна и кричали: «Спасите, тонет!»

Тут примчалась Ангелина Великановна и, не раздумывая, бросилась в воду прямо в спортивном костюме. Не прошло и десяти секунд, как она вытащила Спагетти на поверхность за воротник рубашки, а затем вывалила его возле вышки для прыжков. Как раз на этой самой вышке с юнкоровской предусмотрительностью устроился Аяр. Лучшей позиции для наблюдения потрясающего события невозможно было найти.

Но вот Спагетти проявил признаки вновь обретенной жизни — судорожно вздохнул.

Ринат Искандерович осмотрел его при свете фонаря, потом велел ребятам под руководством медбрата Фараджа перенести Спагетти в медпункт. Пришлось для этого из душевой вытащить деревянную решетку, кто-то положил на нее надувной матрац, а сверху устроили и самого Спагетти. Человек восемь подняли носилки. Спагетти медленно сел, плавно покачиваясь на носилках, долгим печальным взором оглядел ребят и трагическим голосом изрек:

— Простите за все, ребята… Все простите… — и снова лег, отрешенно уставившись в звездное небо.

В медпункте Ринат Искандерович велел ребятам перетащить Спагетти с носилок на кушетку. Врач оттянул его веки, прослушал пульс. По его знаку медбрат сунул под нос Спагетти ватку с нашатырным спиртом Спагетти вскочил, как будто ему плеснули в лицо кипятком, захлопал глазами, покрутил головой и собрался было снова бухнуться на скамейку, но доктор с медбратом придержали его за плечи.

— Можете больше не сомневаться: вы живы и возвращаетесь к полному здравию, — сказал Ринат Искандерович.

— Ну, что, признаешь нас, Спагетти? — весело подмигнул медбрат. — Как себя чувствуешь?

Спагетти виновато улыбнулся:

— 3-з-знобит немножко…

— Естественно, — сказал Ринат Искандерович, — идет акклиматизация организма. Сейчас мы тебя снова окунем, но только — в горячую хвойную ванну.

После целебной ванны и успокаивающих капель Спагетти погрузился в сладкую дрему. Он обрел такую легкость, что даже не ощущал веса собственного тела: растворился, улетел к облакам. Оттуда слух его уловил нежную мелодию. Незнакомые звуки манили к земле. Он плавно спустился и сразу ощутил аромат цветов, которые украшали холмы вокруг «Планеты». Спагетти провел рукой по нежным лепесткам и… укололся.

Он открыл глаза, посмотрел перед собой: фигуры виделись словно сквозь запотевшее стекло. В серовато-голубом мареве он узнал возле своей кровати медбрата Фараджа, Лолу с букетиком роз, Джонни Старта, играющего на губной гармошке, вожатого Вундергая. Спагетти обвел всех глазами, медленно приподнялся, сел на кушетке. Лицо его светилось радостью с оттенком некоторого смущения. Лола протянула ему букетик роз.

— Спасибо, ребята, — Спагетти прижал руки к груди. — Какой прекрасный сон мне приснился…

— Как самочувствие, маэстро? — спросил Вундергай и почему-то заговорщицки подмигнул.

— Как у новорожденного, — ответил Спагетти, счастливо улыбнувшись. — Хочется кричать и плакать от восторга.

— Сейчас ты узнаешь такое, от чего тебе захочется и потанцевать, — сказал медбрат.

— Собирайся, Степан Макаронов, тебя дожидается сам начальник «Планеты»… — торжественно произнес Вундергай.

После этих слов Спагетти сразу сник.

— Нет, нет, дорогой, ты неправильно нас понял, — поспешил его успокоить Вундергай. — Одно к другому не относится. Замир Зафарович хочет посоветоваться с тобой насчет праздничного оформления «Планеты». На фестиваль дружбы к нам приедут зарубежные гости. Может быть, твоя жена согласится помочь? Она же, как ты сказал, художник-оформитель.

— Согласится, еще как согласится! — горячо заверил Спагетти.

Вундергай подошел к двери, приоткрыл ее.

— Эй, служба, принести маэстро Спагетти парадную форму!

Приказ был выполнен в считанные минуты.

— Ну что ж, маэстро, вперед, навстречу удаче, — подбадривающе сказал Ринат Искандерович. — Выйдите, ребята, из медпункта, не будем ему мешать.

Вундергай вместе с Лолой и Джонни Стартом направились к своему корпусу. За ними увязался было Аяр, но, внезапно махнув рукой, предпочел сопровождать Спагетти. Лола обратилась к сейшельскому другу:

— Сыграй что-нибудь, Джонни.

— Я сыграть одна песенка, — сказал он. — Эта песенка очень любит мой мама. — И Джонни Старт принялся старательно выводить мелодию «Катюши».

Инопланетянин под вопросом

Лола подняла с дорожки хворостинку и стала дирижировать в такт мелодии. Вдруг она схватила Джонни Старта за плечо, оцепенела. Мелодия оборвалась. Джонни с тревогой уставился на Лолу, затем повернулся в ту сторону, куда она не отрываясь смотрела.

Теперь они оба, не в силах вымолвить и слова, стояли, словно загипнотизированные. На вершине одного из холмов сиял неоновый шар. Он плавно поднимался все выше и выше, меняя при этом свою окраску. Вот шар принял малиновый цвет, затем голубой, оранжевый, фиолетовый. Неожиданно поплыл в сторону террасы, которая кольцом опоясывала холм. Шар замер, стал медленно спускаться, будто падающая сигнальная ракета. Внезапно он сплющился, вытянулся, принял форму человека в сверкающем скафандре. Одновременно раздал, я треск заведенного мотоцикла. Фигура метнулась вперед, завертелась волчком на одном месте и, выпустив веером столб искр, устремилась с бешеной скоростью по кольцу, словно мотогонщик по гаревой дорожке.

Из первого корпуса торпедой вылетел помощник вожатого Вундергая Бабашкин. Увидел Джонни с Лолой — и прямиком к ним.

— Слышали?! Мотоцикл Вундергая! Я этот мотор за сто километров узнаю…

— А по-моему, это что-то космическое, — полушепотом произнесла Лола.

Джонни Старт продолжал завороженно следить за головокружительными виражами светящегося существа.

— Космические дела тут ни при чем, — нетерпеливо возразил Бабашкин. — Наверно, местные ребята чудят. «Химеру» гоняют… Вундергая не видели?

— Вундергая? — рассеянно переспросила Лола, не отрывая глаз от загадочного видения. — Не знаю…

Бабашкин умчался в сторону штаба, а вместо него вырос Аяр.

— Усекли?! — заорал он в самое ухо Лоле. — Сенсация века! Инопланетянин! Смотрите туда, что делает этот Пришелец. Я сразу понял, когда он из НЛО выскользнул. Это же представитель внеземной цивилизации… Мы с вами свидетели исторического события. Поняли? Значит, я не ошибся позавчера…

Лола схватила Джонни за руку.

— Я боюсь этого Пришельца.

Аяр нервно засмеялся:

— Они неопасны.

— Но если он забирал мото наш вожатый, — рассудил Джонни Старт, — он опасный есть…

— Пришелец забрал «Химеру» для исследования, — толковал Аяр. — Иначе не кружил бы вокруг холма, — и осененно продолжил: — Во! Надо в подзорную трубу наблюдать. Я сейчас…

Но тут загадочное видение исчезло: холм закутался в ночной мрак. Звезды спустились ниже, словно стараясь разглядеть затерявшегося между холмами гонщика.

Как раз в это время закончился кинофильм. Ребята шумным потоком выбирались из летнего кинотеатра. Сейчас бы сообщить им о сногсшибательной новости, да разве поверят? Попробуй, докажи такое. Засмеют…

Лола с Джонни решили пока не разглашать эту тайну. Что касается Аяра, то это уж его, юнкоровское, дело.

В ту ночь Аяр исписал еще несколько страниц в своей тетради:

«Дело руководителя пионерской фотостудии было рассмотрено в штабе на экстренном совещании, которое проходило после личной беседы начальника лагеря со Степаном Макароновым. Оглашено заявление, в котором Степан Макаронов, он же Спагетти, клятвенно заверил, что впредь никогда не возьмет ни капли спиртного в рот. Руководство штаба приняло во внимание чистосердечное раскаяние и разрешило включить его в состав экспедиции «Эврика» в качестве фоторепортера.

…Однако, на мой взгляд, участники заседания совершенно напрасно не придали значения такому очень важному факту, как прибытие на территорию нашей «Планеты» инопланетянина, встречу с которым Спагетти истолковал по-своему — как результат белой горячки. Пришлось бы смириться с этим доводом, если бы не другие факты, категорически заявляющие о присутствии Пришельца из другой космической цивилизации. Прямыми свидетелями исторического факта были Лола Карабаева и Джонни Старт.

В числе счастливых очевидцев хотелось бы назвать и помвожатого Бабашкина. Но он скептически отнесся к этому событию, упростив значение важного открытия. Его волновала лишь пропажа мотоцикла. Думаю, можно не включать Бабашкина в список свидетелей. Радуюсь, что есть большинство, которое без колебаний подтвердит присутствие в нашей окружающей среде Инопланетянина.

Но стоит ли накануне отправления экспедиции «Эврика» публиковать эти факты? Если педагогический коллектив «Планеты» найдет мою версию о Пришельце убедительной, то экспедицию могут задержать до особого распоряжения, дабы не подвергать опасности ее членов.

Хотелось бы знать, с какой программой пожаловал к нам инопланетянин? А если с целью похищения землянина? А вдруг в качестве самого образца он украдет кого-нибудь из нас? Конечно, следует быть начеку! Видно, без сюрпризов со стороны Пришельца не обойдется. Считаю необходимым подготовить докладную в Астрономическое общество при Академии наук СССР».

Захлопнув тетрадь, Аяр мельком взглянул на свои часы и тут же принялся сочинять официальное письмо. В углу листка вывел: «Ученому составу» Затем ниже: «Довожу до сведения уважаемых ученых, что мною зафиксирован…»

Утром, за полчаса до отправления экспедиции, он бросит конверт с этим исключительно важным сообщением в почтовый ящик у главных ворот «Планеты».

К ущелью Спящего Дракона

В эту ночь мало кому из участников экспедиции удалось уснуть сразу. Поэтому едва рассвело, все слетели с кроватей задолго до назначенного часа.

— Что, пора, да?!

Без четверти восемь прозвучал общий сигнал подъема, и голос дежурного пригласил всех к главным воротам «Планеты». Там выстроились полукругом участники экспедиции.

С коротким напутствием выступили начальник пионерлагеря и старшая пионервожатая.

— Спа-си-бо! — дружно ответили ребята и, подняв над головой руки, зааплодировали.

Грянул задорный марш. Члены экспедиции дружно подхватили с земли рюкзаки и, вытянувшись в одну длинную линию, тронулись цепочкой за своим руководителем.

Первый километр пути принял ребят радушно — солнце улыбалось, ручей звенел, цветы сияли.

Съемочная группа в составе Спагетти и юнкора Аяра уже на первом километре проявила свои творческие возможности, зафиксировав на пленку с десяток удачных моментов. Спагетти в пробковой шляпе — где только он ее раздобыл? — в белой футболке, красных шортах и кроссовках такого же цвета. Аяр постарался облачиться в такую же форму, разница только в цвете кроссовок, они у него были синими.

В начале похода Спагетти обратился ко всем членам экспедиции с убедительной просьбой: не обращать внимания на работу съемочной группы словом, вести себя в момент съемок так, будто его и юнкора Аяра не существует, необходимо, чтобы жизнь экспедиции отразилась на пленке во всех красках. Но едва Спагетти нацеливался объективом киноаппарата на что-нибудь одушевленное или неодушевленное, как девчонки инстинктивно начинали прихорашиваться, поправляя на ходу прически и воротнички походных гимнастерок с погончиками. А мальчишки принимались строить рожи.

— Насколько я помню, — строго сказала Ангелина Великановна, пропуская вперед группу, — комиков и циркачей оставили в пионерлагере, откуда же здесь взялись шуты? А ну, подравняться, поправить рюкзаки! Вика, что это за курортный вид у тебя? Рюкзак на боку, шапочка на носу, задники у кроссовок всмятку. Ты что, на черноморском пляже?

— У меня в рюкзаке что-то острое, — объяснила Вика со свойственной ей жеманностью. — Всю спину исцарапало.

— Но ведь при укладке рюкзаков у тебя все было в порядке, Вика? — Ангелина Великановна вопросительно посмотрела на девочку. — Помнишь, «мягкие вещи к спине, тяжелые — снизу, самые не обходимые — сверху». Так?

— Конечно, так, — согласилась Вика. — Но перед походом у меня появилась необходимость взять еще кое-что из личных вещей.

— У нее в рюкзаке, наверное, утюг, — пронзительным голосом выкрикнул самый маленький участник экспедиции: мальчишка ростом с детсадовского «подготовишку», круглолицый, толстощекий, с припухшими веками, его узкие черные глаза постоянно искрились ехидным смешком. Волосы у него были цвета ржавчины, кудрявые, как шерсть тонкорунной овечки, весь он усыпан конопушками. Было ему лет двенадцать, звали Игорем. Но в лагере его тут же нарекли Колобком.

— Она же у нас фифочка, весь гардероб с собой таскает.

Колобка не поддержали, правда, кто-то хихикнул. Вундергай, шедший за Колобком, легонько дернул коротышку за ухо и погрозил пальцем. Но Вика не осталась в долгу.

— Тебе, Колобок, легче, — ответила она, — у тебя голова, что мой спальный мешок, почти не имеет веса.

— Это кто спальный мешок? — пропищал Колобок.

Разъяренным тигренком он бросился к насмешнице, но Ангелина Великановна ловко подхватила его за лямки рюкзака и, приподняв, поставила в общий ряд на прежнее место.

— В пути, Колобок, каждый для друга опора, а ты, вместо того чтобы помочь девочкам, обижаешь их. Согласен?

В ответ Колобок фыркнул, как ежик, но пререкаться не стал.

Ангелина Великановна прошла вперед широким деловым шагом, поравнялась с Викой.

— Выходи, милая, из строя, — приказала она.

Растерянная Вика послушно прошаркала по траве в сторону на смятых кроссовках.

— Отряд, стой! — скомандовала Ангелина Великановна. — Короткий привал. Кучкаровы, помогите Вике собрать рюкзак.

Два абсолютно похожих подростка с готовностью ринулись к Вике. Один принялся выкладывать на траву все из рюкзака, другой деликатно снял с ее ног кроссовки. Экспедиция охотно «приземлилась» вдоль тропинки, некоторые улеглись на траву и с интересом наблюдали за ловкими действиями Кучкаровых.

Вика восседала на кочке, словно принцесса на троне. Всем своим видом она говорила, что ей по душе близнецы с выбритыми головами, безоговорочно выполнявшие приказ начальника экспедиции. Мало кто знал историю братьев. Со стороны они казались замкнутыми и угрюмыми, а порой даже опасными. В ребячьих играх и спорах братья принимали молчаливое участие, а все оттого, что оба сильно заикались; боялись выглядеть среди друзей смешными. Врачи успокаивали: медицина работает над этим вопросом и со временем что-нибудь придумает. Вот и ждут молча братья Кучкаровы исцеления.

Ангелина Великановна прохаживалась взад-вперед, не спуская глаз с Викиного рюкзака. Экспедиция молча отдыхала под мелодию Джонни Старта, тихо игравшего на губной гармошке. Эльза из Эстонии с завидным спокойствием вязала на длинных спицах какую-то вещь: она использовала для этого каждый удобный случай, ловко вертела спицами, что не мешало ей наблюдать и за событиями, происходящими вокруг.

Наконец один из братьев вытянул из рюкзака какой-то инструмент, напоминающий электропаяльник, только с двумя деревянными ручками. Он поднял сверкающий предмет над головой, затем ткнул им себя в позвоночник, объясняя своим жестом, что именно эта штука упиралась в спину Вике.

— Каждый человек имеет право на что-то личное, — вызывающе произнесла она и, выхватив щипцы из рук Кучкарова, засунула их в рюкзак.

Один из братьев, кажется, это был Муким, доложил Ангелине Великановне, тряхнув приподнятым рюкзаком:

— Го-о-о…

— то-во, — помог ему закончить мысль его двойник Хаким. Этот способ общения с товарищами упрощал для братьев мучительную задачу высказываться.

Вика кокетливо просунула руки в лямки рюкзака, который стал компактнее и заметно уменьшился в объеме, топнула раза два левой и правой ножкой, как бы проверяя прочность кроссовок, и сказала отошедшим в сторону братьям: «Мерси».

Ангелина Великановна скомандовала:

— Встать, надеть рюкзаки. Пошли, ребята.

— Эй, товарищи! Подождите! Вожатый исчез! — выкрикнул Колобок.

— Ты что, перегрелся, Колобок? — усмехнулась Вика.

— Кого это ты потерял, интересно? — спросил Вундергай Колобка, стоя за его спиной, как ни в чем не бывало. — Я вот здесь за камнем на траве лежал.

Ребята принялись подтрунивать над Колобком, а он озадаченно сопел носом. Юнкор Аяр что-то быстро прострочил в путевом блокноте. Для него этот на первый взгляд совершенно незначительный случай приобрел свой таинственный смысл.

— А ну, там, подтянитесь в хвосте! — резким подстегивающим голосом командует Ангелина Великановна. Она посмотрела на свои двусторонние часы-компас. — Двадцать три минуты потеряли. Сейчас уже подходили бы к перевалу.

— Давайте нагоним потерянные минуты, — предложил Аяр, — прибавим скорость. Если каждый удлинит свой шаг еще на четверть, мы войдем в график.

— Грубейшее нарушение инструкции, — категорически возразила Ангелина Великановна и пояснила: — Больше того, — в турпоходе скорость движения определяется по тому участнику, который идет медленнее всех. У вас у всех хорошие физические данные, но возможности не одинаковые, не каждый вскарабкается на вершину Богустана. Начался подъем, стало быть, повысилась нагрузка на сердце. Сейчас калории ваши начнут сгорать сверх нормы.

— Эх, нам бы вертолет, — сказал Костик, юный радиолюбитель. — В два счета оказались бы на вершине.

От этих слов Лола резко остановилась, Джонни Старт, который шел следом за ней, от неожиданности налетел грудью на ее рюкзак, а в его спину уткнулся носом Костик.

— Скажи мне, пожалуйста, Костик, — спросила Лола, — как это ты собираешься с высоты птичьего полета разглядеть… ой, мордовник шароголовый!..

— Ну, если я мордовник шароголовый, — обиделся Костик, поправив очки на переносице, — можешь ко мне больше не обращаться.

— Да ты не понял, Костик, — поспешно объяснила Лола, — это же я про целебную траву. Вот, смотри, — она сделала несколько шагов в сторону от тропинки и показала на метровые стебли с колючими зелеными шариками на концах. — К твоему сведению, из этого мордовника готовят лекарство от паралича, радикулита и еще всяких других болезней. — Она встала в цепочку на свое место. — Если не веришь, спроси у своей бабушки, для нее, наверняка, это спасительное средство… А вот еще, смотри…

— Все-все, хватит, — отмахнулся Костик, — я уже не обижаюсь… Только отстань со всякими травами, у меня свойучасток работы. — При этом Костик похлопал по массивной кожаной сумке с магнитофоном. — Думаешь, легко тащить с рюкзаком? Это тебе не букетик ромашек.

— Еще пять минут потеряли, — холодно отчеканила Ангелина Великановна. — Так мы до вечера не попадем в ущелье Спящего Дракона.

Вундергай поднял руку, прося слова:

— Предлагаю у Черного камня сделать привал, привести себя в боевую готовность и в бодром ритме — до Спящего Дракона.

— Поддерживаю, — отозвался доктор Фарадж. — Ребята с непривычки несколько утомились.

— Хорошо, — согласилась Ангелина Великановна, — через два километра привал на тридцать минут, и ни секунды больше!

— Эй, Костик! — закричал Аяр. — А ну-ка, распакуй свой маг, выдай для бодрости.

— Плясовую-походную, — уточнил Костик.

— Это значит, «летку-еньку», — сказала Эльза, не прекращая работать спицами.

Она сделала несколько прыжков, проаккомпанировала себе: «Трам-трам-тара-тара-рам…» Неожиданно споткнулась и чуть было не клюнула носом. Хорошо, что Спагетти, стрекотавший рядом аппаратом, успел поддержать ее и подхватить слетевшие солнцезащитные очки. Всем стало весело, даже про усталость забыли.

Тут и Костик включил магнитофон, отряд подтянулся, пошел в ногу, словно по волшебству полегчали походные рюкзаки.

— Вот теперь вы мне нравитесь, — сказала Ангелина Великановна. — С такими и вокруг света можно.

Таинственные знаки

Откуда ни возьмись подул ветерок, задрал ребячьи воротнички, взъерошил волосы и, покрутившись вьюном, так же внезапно умчался за холмы.

Экспедиция подошла к Черному камню. Издали он казался небольшой продолговатой глыбой угля, а тут, вблизи, вырос до размеров трамвайного вагона. Ребята сняли рюкзаки и расселись.

Лола, неизменно в сопровождении Джонни Старта, тут же вооружилась сильнейшей лупой и ботанической энциклопедией. Эльза ловким движением сбросила с плеч рюкзак, принялась за свое вязание, на ее коленях начал подпрыгивать, как заводной, моток цвета морской волны, привычно замелькали спицы. Несколько мальчишек вскарабкались на Черный камень, среди них, конечно, Аяр с фотоаппаратом и подзорной трубой, взятой напрокат у Вундергая, и Колобок, которому как раз не хватало такой высоты, чтобы все видеть и знать про Вику.

А Вика устроилась на круглом камне с выступом, с двух сторон от нее верными пажами торчали братья Кучкаровы. Они готовы были выполнить любое ее пожелание. Скажи она, что ей хочется приобрести каменное кресло для постоянного пользования, и они самоотверженно притащили бы этот стокилограммовый сувенир — так их заворожила красота Вики и ее пение. А голос у нее действительно был замечательный. Вожатые сравнивали Вику с юным итальянским певцом Робертино Лоретти. А Джонни Старт сказал, что столица его родины тоже Виктория, и это прекрасно. Только один Колобок упрямо не замечал ее достоинств, то и дело норовил чем-нибудь досадить.

Между тем Спагетти взобрался с кинокамерой на Черный камень — для обзорной съемки. Доктор Фарадж в это время осматривал сбитый до крови палец на ноге Бибимо, полненькой девчонки с прической «ежик». Ссадину обработали легким раствором марганцовки и при участии Лолы наложили лист подорожника.

— Подорожник самый чудный листик, — сказала Лола, подавая доктору Фараджу бинт, — он всегда приходит на помощь человеку. Если ранка, мозоль, фурункул или даже заболит живот, сок подорожника вылечит в два счета.

— По-моему, ты уже сейчас могла бы защитить диссертацию, — сказал доктор Фарадж.

— Готовлюсь, — серьезно ответила Лола, — только сначала надо собрать практический материал.

Рядом щелкнул затвор фотоаппарата. Это Аяр запечатлел очередное путевое мгновение.

Тут как раз Ангелина Великановна созвала на походную планерку вожатых-инструкторов и командиров пятерок. Аяра, как юнкора, тоже пригласили. На каменной тумбе Ангелина Великановна разложила карту местности.

— Так. Еще раз проштудируем весь маршрут и уясним научные задачи экспедиции.

Пятерки Джонни Старта и Сони Замураевой под контролем Вундергая, Бабашкина и Цветаны назначили дежурными на следующем привале, определили часовых, костровых, поваров.

А после планерки раздалась команда. «Поднять рюкзаки!» Ребят на солнышке разморило, двое трое успели вздремнуть и теперь, потягиваясь и зевая, неохотно просовывали руки в лямки своих рюкзаков. Только несравненная Вика не изменила себе, старалась использовать каждую минуту для «увековечивания» своей особы. Мало того, что она пребывала в центре окружающей действительности, так еще ухитрялась при съемках попасть в кадр.

Вот и сейчас, перед отходом, увидев, что юнкор ищет подходящий ракурс, чтобы зафиксировать Черный камень, Вика произнесла своим мелодичным вкрадчивым голоском:

— Если ты хочешь, чтобы этот валун ожил, попроси меня, — и, не дожидаясь ответа, в один момент Вика оказалась на Черном камне, услужливо подсаженная братьями Кучкаровыми. — Учти, — она кокетливо погрозила пальчиком юнкору, — через десять лет этот камень, благодаря моей известности, станет драгоценным, а твоя работа получит приз, — и Вика приняла мечтательный вид, устремив взор к снежным вершинам.

Спорить не было смысла. Аяру оставалось только щелкнуть затвором и отойти в сторону. Вдруг он заорал не своим голосом:

— Ребята! Скорее! Сюда-а! Здесь рисунки первобытные…

В одну минуту все столпились возле Аяра. Каждый старался протиснуться вперед, толкаясь локтями, оттаскивая друг друга за рубашки и штаны. Аяр тотчас вскарабкался на Черный камень, оттуда удобнее было наблюдать. Подошла Ангелина Великановна, спокойно раздвинула толпу ребят, пропустила доктора Фараджа и Цветану. Вундергай остался сзади.

— Это петроглифы, то есть наскальные рисунки, — сказал доктор Фарадж, поправляя темные очки. Он присел на корточки. — Однако, ребята, надо сказать, они свеженькие, похоже, это автографы туристов…

— Какой смысл ставить автографы в таком неудобном месте, — деликатно возразил Вундергай, — их ведь почти не видно, трава прикрывает.

— Действительно, — согласилась Ангелина Великановна. — Турист, если уж выведет каракули, то за километр будет видно. А тут что-то любопытное, может, причуда какого-нибудь художника.

— А вдруг это обращение далеких предков к нам? — осенило Аяра. — Я читал, что у них форма связи на расстоянии выражалась через всякие рисунки, а письма не было.

Ангелина Великановна жестом остановила его:

— Так, дорогой Аяр. Времени у нас в обрез. Фотографируй валун вместе с рисунками — и вперед. На привале можешь философствовать сколько угодно.

— И все же, мне кажется, это не просто рисунки, а какие-то знаки, — задумчиво произнес Вундергай. Он протиснулся вперед, присел рядом с доктором Фараджем. — Вот, посмотрите, облако над горой, кривая стрела молнии, полузакрытый цветок одуванчика и лягушка… Прямо какой-то шифр!

— Что же тут странного? — нетерпеливо возразила Ангелина Великановна. — Рисовал, видно, художник натуралист с богатым воображением… Ну, все. Строимся! В темпе, в темпе.

Пока ребята выстраивались в одну длинную цепочку, Вундергай вместе с доктором Фараджем пытались в чем-то убедить Ангелину Великановну. Говорили они вполголоса, поэтому слов нельзя было разобрать. Особенно это удручало юнкора и Колобка, которые вертелись рядом.

Руководители экспедиции вернулись к Черному камню и снова принялись изучать загадочные рисунки.

Глядя им вслед, Лола изрекла.

— А знаете, одуванчики имеют свойство закрываться перед дождем… Кстати, вот этот одуванчик — отличное лекарство, — Лола загнула на левой руке мизинец. — Им можно лечить больную печень, — затем согнула безымянный палец, — желудок, — средний палец у Лолы сам согнулся. — Даже как противоядие после укуса скорпиона можно, — указательный палец прямо-таки задергался. — Да!.. Одуванчиком даже можно выводить бородавки…

— Так! Минутку внимания, ребята, — сказала Ангелина Великановна. — Непредвиденное обстоятельство вынуждает нас временно изменить маршрут… Градусов на двадцать южнее, в сторону бывшей полевой базы научных сотрудников заповедника.

Юнкор привычным движением выдернул из кармана блокнот и записал: «Экстренное решение».

— Извините, Ангелина Васильевна, — спросил он, — а что случилось?..

— Пока ничего не случилось, но могло бы и случиться. — Ангелина показала картой, свернутой в трубочку, в сторону порыжевших от летнего солнца хребтов. — Обратите внимание, ребята, на длинное облако… Вон то, прямо над горами. Видите?

— На дракона похоже, — сказал Колобок.

— Этот самый дракон готовит нам неприятную встречу. По всем признакам, погода портится. Нужно поблагодарить художника, который решил предупредить нас об опасности этими символами-знаками. Идут гроза и ливень. Шагать через перевал в этот час к ущелью Спящего Дракона рискованно…

Из камышовых зарослей раздалось истерическое кваканье.

Бибимо фыркнула.

— Эта лягушка орет не о плохой погоде, а просто-напросто со страха. Ой, мальчишки-девчонки, у кого-нибудь в рюкзаке не завалялась корочка хлеба, или я рухну сейчас от истощения… Учтите, придется вам тащить меня до Спящего Дракона.

— Так, мне кажется, вы не собираетесь продолжать свой маршрут, — сказала Ангелина Великановна. — Может, нам вернуться в лагерь, пока не поздно?

— Как раз к обеду успеем, — искренне обрадовалась Бибимо.

Ангелина Великановна не улыбнулась.

— Так вот, — повторила она, — облако неумолимо разрастается. Ну-ка, все посмотрите. Заметно?

— Заметно, — вразнобой ответили ребята.

— Я по опыту знаю, что сулят такие облака над горами, — продолжала Ангелина Великановна. — Таинственный художник-доброжелатель вовремя нацелил на него наше внимание. Спасибо ему.

— Наверное, этот художник — волшебник, — сказал Колобок.

— Скорее всего — образованный человек, — уточнил Аяр.

— Если этот человек знать, как делать погода, — глубокомысленно произнес Джонни Старт, — то у нас на Сейшелах его момент объявлять Великий Маг.

Ангелина Великановна приказала ребятам поправить рюкзаки и снова построиться в одну линию.

— Идем, как я сказала, следуя к бывшей научно-полевой базе, в контору лесничества, там проведем работу по первому пункту нашей программы и заночуем. Хода минут пятьдесят.

— С ума сойти, — проворчала Бибимо, — а про обед ни слова.

Чудесный вид

Тропинка повела на подъем. Солнце начало припекать щеки, носы, шеи и незащищенные части рук. Многих так разморило, что они даже не пытались говорить. Аппетит куда-то исчез, уступив на время место усталости. И вдруг в первой пятерке кто-то воскликнул: «Ура!»

Ребята бросились наперегонки вперед. Когда собрались возле Ангелины Великановны, почти одновременно охнули от восторга. Перед глазами развернулась удивительная панорама: долина, устланная зеленым бархатом трав, на котором созвездиями сняли красно-сине-оранжевые цветы.

Тополя молодые выстроились, словно курсанты на плацу. А над ними палит солнце. Дрожит сиреневое марево, и не будь легкого ветерка, насвистывающего в уши ребятишек немудреную мелодию, зной стал бы нестерпимым.

В самом центре над долиной величественно возвышается Большой Богустан. Снежный убор его можно было сравнить с ослепительной чалмой восточного мага, один конец которой ниспадал вдоль ущелья. А из-под зеленой мантии протянулись с двух сторон отроги. Казалось, руки восточного мага обхватили долину, будто гигантскую чашу с дарами природы. Справа и слева между рядов тополей прятались коттеджи обновленных поселков. Весь оазис опоясывала сверкающим ожерельем река. У самого подножия горы, где амфитеатром выступала ее нижняя часть, среди зарослей арчи белел буквой «П» одноэтажный домик с мезонином, на крыше домика торчал флюгер. Что касается последнего, то этот метеоприбор, указывающий направление ветра, можно было разглядеть только вооруженным глазом, что и делали в эту минуту ребята, передавая друг другу подзорную трубу.

— Просто бесподобно! — не удержалась от восклицания Вика.

— Царство флоры! — с восхищением сказала Лола.

— Это есть владений Великий Маг, — торжественно произнес Джонни Старт. — Вот настоящий Эврика!

Ангелина Великановна смотрела на ребят добры ми глазами и в эту секунду совсем не похожа была на строгого начальника экспедиции.

— Вот это да! — заорал Колобок, он забрался на бугор, сложив ладони биноклем, обозревая местность.

— Ну, ребята, сильно устали? — хитровато при щурясь, спросил доктор Фарадж.

— Не-ет! — последовал дружный ответ.

— Сейчас еще побежим трусцой, в столовую, — сказала Бибимо. Она выхватила из рук рядом стоящего Аяра подзорную трубу и неумело приставила к прищуренному глазу. — Ой, поселок совсем рядом!

— Так, внимание, ребята! — произнесла Ангелина Великановна. — Через два километра мы завершаем первый этап нашего похода. А ну, расправьте плечи, выше голову. Пошли за мной.

Костик включил магнитофон, в его походной фонотеке были записи на все случаи. И вот уже по долине понеслась мелодия популярной походной песенки. Девочки стали на ходу подпевать, а мальчишки прихлопывать в ладоши. В стороне, метров за триста от тропинки, на холме, собрались сельские ребята, они что-то кричали, трясли над голо вами удочками, а один снял рубашку и размахивал ею изо всех сил. Приветствовали экспедицию.

Колобок повернулся к ним и прокричал:

— Эге-гей! Пошли с нами! — Он пронзительно свистнул, помахал в ответ и помчался догонять своих.

Солнце в зените так шпарило, что у мальчишек по вискам и шее бежали струи пота, а девочки проворно повытаскивали платочки. Предсказание таинственного художника о наступлении ненастной погоды казалось нелепым Цветочек, былинка, каждая впадина на отрогах и даже рассыпанные по склонам глыбы идеально различались с большого рас стояния. Хоть бы ветерок дунул — листик не шелохнется. Дождем и не пахло. Над долиной по-прежнему дрожало фиолетовое марево, но горная вершина незаметно закутывалась в разрастающееся облако.

Голоса ребят заметно сникли, видно, разморило всех. Костик убавил звук магнитофона.

— Мог бы совсем выключить, — пробурчал Юлдаш. Это был спокойный, неразговорчивый мальчик. Говорили, что он сын известного астрофизика, хотя сам Юлдаш пока ничем не проявлял свою кровную причастность к именитому ученому. — Мозги наизнанку, все мысли перемешались от твоей сумасбродной музыки! — продолжал ворчать Юлдаш.

Это у тебя не от ритмов, а от солнца, — с обидой в голосе ответил Костя. — У меня самого с непривычки голова кружится.

— Винить солнце — все равно, что обидеть бескорыстного человека, — тоном мудрена изрек Юлдаш.

— Совершенно верно, — откликнулась Вика, — в прошлом году я ездила с папой на Иссык-Куль. Отдохнули — блеск. Так вот, там на пляже охотники до загара валялись до потери сознания. А через неделю они стали облезать. Шкура сползла с них, как старые обои в квартире. Вот у меня загарчик был — золотистый, как горный мед…

— Мед очень полезен, особенно цветочный, — Лола на ходу подхватила любимую тему, словно бабочку в сачок. — Мед — лекарство от сорока болезней. Умные пчелы готовят его из целебных растений. Если хотите знать, у пчел есть свои разведчицы, они летят над полями и садами, высматривают подходящий цветок. Наметят — и тут же обратно, к своим. А в улье начинают танцевать от радости. По рисунку танца пчелы узнают, где находится заветное растение. Да-да, можете мне верить, это я сама прочитала. И еще скажу вам, мед в сто раз полезнее сахара. Для того, чтобы растворить сахар, наш организм тратит много энергии. А пчелки сахарозу расфасовывают на глюкозу и фруктозу…

У Колобка лопнуло терпение:

— Ну, зарядила, академик, «сахароза, фруктоза, мимоза». Ты никак не можешь без своего прогноза…

— Еще спасибо скажешь, Колобочек, за научную информацию, — назидательно сказала Лола.

— Вот когда угостишь фруктозой, тогда и скажу, — ответил Колобок.

— А ну, кончайте разговоры, — прикрикнула на них Ангелина Великановна. — Ребята, можно считать, что первый этап нашего маршрута пройден, правда, с небольшим отклонением, но это не беда. Главное, что цель номер один достигнута.

Все дружно закричали «Ура!»

Белый домик с мансардой и приветливо вертящимся флюгером на крыше был в ста шагах от ребят.

— Так, — Ангелина Великановна подняла руку. — Для начала оставим здесь рюкзаки и поднимемся к дому.

В домике лесника

Научно-полевая база переместилась в новое помещение за Огненный перевал, а в этом домике с флюгером организуется сторожевой пост Богустанского заповедника. Здесь будут жить и работать техник-охотовед и егерь. Как-то на встрече в пионерлагере главный лесничий сообщил, что каждая туристская группа, проходя через «погранзаставу» заповедной зоны, будет сдавать зачет по правилам поведения на территории Богустана.

К большому разочарованию членов экспедиции, двери конторы лесничества оказались на замке. Рядом на стене висел старенький почтовый ящик с на клейкой, на которой был изображен Карлсон, под ним два слова: «Привет почтальону». Буквы вырезаны из цветной бумаги. Аяр заглянул в щель ящика и присвистнул, щелкнув пальцами:

— Здесь что-то есть…

— Не трогать! — категоричный голос Ангелины Великановны заставил юнкора отступить. — Корреспонденция, видно, для сотрудников научно-полевой базы.

— Но адресат-то выбыл, — с недоумением сказал Аяр. — Может, там что-то срочное и важное.

— Лесничий доставит куда надо, — строго ответила Ангелина Великановна, одновременно размышляя, как бы поудобнее разместить экспедицию. — Ну что ж, ребята, выход у нас один. Поставим палатки во дворе для мальчиков, а девочкам придется устраиваться на террасе…

Из-за спины Аяра вынырнул Колобок, проворно заглянул в почтовый ящик, зацепив ногтем квадратную дверцу, видимо, ящик не закрывался на замок.

— А здесь конверт без марки, — сказал он, посмотрев в сторону Ангелины Великановны, и, небрежно захлопнув ящик, добавил: — Красным фломастером написано: «Лично руководителю экспедиции». — Весь вид Колобка говорил: «Мое дело маленькое, сообщил — и все, а дальше на ваше усмотрение».

На лице Ангелины Великановны выразилась озабоченность. Доктор Фарадж, стоящий рядом, сказал:

— Если без марки, да еще адресовано руководителю экспедиции, значит, есть у нас право хотя бы рассмотреть этот конверт.

— Правильно, — поддержал Спагетти.

— А вдруг там важное сообщение для нас? — снова загорелся юнкор и смело шагнул к почтовому ящику.

— Подожди, — остановила его Ангелина Великановна. — Я сама.

Она подошла к почтовому ящику, Аяр услужливо открыл перед ней металлическую дверцу. Ангелина Великановна вынуждена была согнуться чуть ли не вдвое, чтобы заглянуть в почтовый ящик.

— Да, это нам, — кивнула она, выпрямилась и решительно вытянула письмо. В конверте оказалась полукруглая картонка, неровные края повторяли контуры Богустанской вершины и ее ближних отрогов, они были обведены синим фломастером. Над снежной чалмой — сияющее солнце с оранжевыми лучами. У подножия главной вершины выведены такие слова: «К друзьям природы, а это значит и к моим друзьям из звонкоголосой «Планеты», — обращаюсь Я!»

Ангелина Великановна удивилась, повернула карточку. Другая сторона была заполнена разноцветными буквами. Она пробежала глазами по строкам, затем протянула карточку доктору Фараджу.

— Детский сад какой-то.

— Прочтите, пожалуйста, вслух, — попросил Аяр доктора Фараджа.

Тот приблизил к глазам загадочное послание и не спеша стал читать:

«Радуюсь пытливости вашего ума. Если хотите познать суть любого явления, спрашивайте: «Откуда это? Что это? Для чего?» Расшифровав на Черном камне символы, вы проявили находчивость. Вы последовали советам разгаданных знаков и тем избежали беды на своем пути. Скоро вы убедитесь в этом. Сейчас разрешаю вам войти в двери этого дома, ключ от которого обнаружите там, где ждало вас мое послание.

Знаю вас, вижу вас, наблюдаю за вами.

Ваш В.»

— Оригинально, ничего не скажешь, — сказал доктор Фарадж.

— Оригинальный бред, — буркнула Ангелина Великановна.

— Не знаю, не знаю… — уклончиво ответил доктор Фарадж. — Кому-то хочется задавать загадки. А почему бы нам не отгадать их, если это не представляет опасности?

— Игра игрой, — скептически произнес Вундергай. — Посмотрите лучше, ключ то на месте?

— На месте! — торжественно воскликнул Аяр. — В почтовом ящике на крючке. — Он покрутил на пальце длинный резной ключ и передал его Ангелине Великановне.

Она подошла к двери и уверенно вставила ключ в замок.

— А без затей было бы скучно жить на свете, — сказала Вика. — Жаль, что Инкогнито не оставил обратного адреса, мы бы ему выразили свою признательность. Как вы думаете, это В. означает Великий Маг, правда? — Вика лукаво взглянула на доктора Фараджа.

Но за него ответила Ангелина Великановна:

— Не важно, Великий Маг или просто главный лесничий, которого, кстати, зовут Вели-ака, он был проводником у нас в первую смену. Важно другое — о нас заботится добрый человек, — Ангелина Великановна легонько толкнула дверь и заглянула в комнату. — Все в порядке, самое необходимое есть. Так, принести снизу рюкзаки, сложить пока на террасе. И потом все ко мне.

В просторной комнате было чисто, хотя слегка и отдавало затхлостью. Ребята отворили окна, сдвинули четыре небольших стола, вместо стульев к ним приставили удобные лавки. Эта комната была, очевидно, и лабораторией, и столовой, и залом для совещаний, и еще местом для отдыха сотрудников базы.

После осмотра всех трех комнат и мансарды собрались в средней. Провели пятиминутку, распределили обязанности. Потом девочки пошли устраиваться в свою половину дома, мальчики — в свою. А шеф-повар Джонни Старт со своей бригадой потащил продуктовый рюкзак под навес, где стояли старый самовар и пробуревший котел. Под самодельным столом, накрытым старой клеенкой, лежала вязанка дров с охапкой сухих принадлежностей вроде ножей, половников, поварешек, скалки не нашлось. Правда, на деревянной стойке под самым шифером висело ожерелье из стручков красного перца, скорее всего забытого прежними хозяевами. Обнаружили на полочках и разные баночки с сушеными травами и коробок спичек.

Бригада Джонни Старта тут же принялась за исполнение своих обязанностей.

Кто-то высказал мнение, что гостя с Сейшельских островов не следовало бы обременять такой работой, он ведь приехал отдыхать. Но Джонни Старт замахал обеими руками, выражая этим решительный протест.

— Я на «Планете» гость нет! — волнуясь, убеждал он Ангелину Великановну. — Мой будет делать, как хороший френд… э-э… друг…

Руководители экспедиции не стали возражать, и благодарный Джонни Старт вместе с пятью своими помощниками, не считая Колобка, вдохновенно принялся надраивать самовар и котел. Не прошло и часа, как самовар засиял, выпуская из-под крышки клубы пара, а от котла, объятого пламенем, распространился такой вкусный аромат, что у ребят, находящихся за пределами летней кухни, нестерпимо засосало под ложечкой.

Вечером отведали приготовленные блюда: жаркое из диких яблок и чай из шиповника, земляники и листьев крапивы с добавлением рафинада. Повара получили высшую оценку участников экспедиции. Каждому повару в знак благодарности вручили по шоколадной конфете. Цветана пожала Джонни руку, повесила на шею ожерелье из стручков красного перца и пристегнула к майке болгарский значок.

Джонни Старт сказал:

— Приезжать все в Сейшел, я угощать суп черепаха и студень из кальмар, потом десерт жареный банан, апельсин, кокосовый орех с лимон…

— Кстати, — встрепенулась Лола, — лимон очень богат витаминами… Благодаря лимону, можно обойтись без мясных продуктов.

— Ну, завелась опять, — простонал Колобок. — А про верблюжью колючку слышала?

— Конечно, — обрадовалась Лола возможности продолжить любимую тему. — Есть целых четыре вида верблюжьей колючки. Три вида, я точно знаю, используются в медицине…

— А четвертый вид верблюд жует сам, — не дала договорить Вика. — Лолик, ты просто чудо. Может, перед сном расскажешь нам сказку про целебный Аленький цветочек? А сейчас предлагаю потанцевать…

— Никаких танцев! — словно выстрелив в потолок, сказала Ангелина Великановна. — Сейчас начнем устраиваться на ночлег. Вундергай и Бабашкин дежурные. Учтите, через два часа начнет темнеть, а электричество до прихода новых хозяев отключено. Давайте, ребята, оперативнее. Подъем в пять ноль ноль. Вопросы будут?

— Есть один вопрос, — сказал Колобок. — Мы ведь из-за дурацкого прогноза изменили маршрут. Дождя-то нет! Теперь, выходит, топали зря.

— Всему свое время, — отрезала Ангелина Великановна.

«Спасите арчу!»

Ангелина Великановна с доктором Фараджем патрулировали под окнами до тех пор, пока мальчишки и девчонки окончательно не угомонились. Тишина, настоенная на душистых травах, действовала на ребят лучше всякого снотворного. Прогноз погоды, сделанный загадочным художником, — а если это проделки Пришельца?! — явно не оправдывался. После захода солнца о нем, то есть о прогнозе, вовсе перестали думать. Однако ветерок, обогнавший ребят в начале пути, и длинное облако, драконом застыв шее над отрогом, — не забыли о своих обещаниях. Тот самый ветерок влетел на хозяйственный дворик, с ходу свалил самовар и перевернул котел. От грохота повскакивали все до единого участника похода. Но ветерку этого было мало, он промчался вдоль окон и с пулеметным треском расшвырял свертки оконных рам. Нетрудно представить, какой поднялся тарарам, Затем ветерок, войдя в азарт, взлетел над мансардой, по пути смахнул с перил балкончика одежду мальчишек и яростно принялся раскручивать флюгер, отчего весь дом задрожал, как вертолет с запущенным винтом вот вот оторвется от земли и вместе с экспедицией взлетит в поднебесье.

Ангелина Великановна приказала взбудораженным ребятам затворить окна и забраться в спальные мешки. Цветана с молчаливой готовностью следовала за ней. Доктор Фарадж вместе с другими во жатыми тщетно пытался утихомирить ребят, никто не желал лезть в мешки.

Девочки, завернувшись в пододеяльники, сбились посреди комнаты и, как ни старались их подбодрить, оставались невменяемыми. Вдруг за окном что-то ухнуло. В темноте девочки заметались по комнате, натыкаясь друг на друга.

Из мальчишечьей половины раздавались громкие голоса и взрывной смех. Мальчишки храбрились, стараясь показать, что им нипочем всякие там ката строфы.

Вдруг раздался такой треск, что все в доме не вольно пригнулись, схватившись за головы, — можно было подумать, что над ними разорвало крышу.

— Мамочка! — вскрикнул кто-то в углу. — Я боюсь!

— Ой, смотрите, дерево горит! — не своим голо сом закричала Лола. — Ребята, спасите арчу!.. — и, не раздумывая, выскочила на террасу. За ней ринулись Джонни Старт, братья Кучкаровы и Аяр.

— Назад! — надрывный окрик Ангелины Великановны остановил ребят.

Ребята замерли как вкопанные. Ангелина Великановна перевела дух. Едва сдерживая себя, металлическим голосом произнесла:

— За два метра от горящего дерева вы свалились бы замертво. В мокрой почве вокруг дерева громадный заряд электричества. И еще запомните все: никогда во время грозы не мчитесь по открытой местности.

— А если в поле некуда деваться? — спросил Аяр.

Опытный турист заранее видит приближение грозы и успевает укрыться, ну а если уж и застала его гроза в открытом поле, в степи или на возвышенности, следует укрыться под низкими кустами или просто присесть на рюкзак, как бы притаиться. — Ангелина Великановна замолчала, перевела взгляд на Лолу.

А Лола плакала. Слезы катились по ее смуглым щекам и падали на каменный пол террасы.

— Что это ты раскисла? — Ангелина Великановна обняла девочку за плечи, притянула к себе. — Ничего страшного. Вылечим арчу. Не зря же мы с собой доктора взяли?! А ну-ка, вытри слезы!

— Жаль, пожарную команду нельзя сюда, — посетовал Колобок.

— Этот дождь лучше всякой пожарной команды, — сказал Аяр, — смотрите, как хлещет.

И, действительно, ливень шумел, как сыплющийся из бумажного пакета рис. Ребята были поглощены видением, от которого сжималось сердце. Могучее дерево напоминало пленника, приговоренного к смертной казни, сгорающего на костре. А пленник не сдавался. Внутри его кипела жизнь, как раскаленное масло, наверное, оттого угасающее пламя шипело и трещало от злости, слетая вместе с обгоревшими ветками на мокрую землю. Дождь водяными плетьми хлестал по остаткам огня и слышно было, как дерево облегченно вздохнуло, может, это порывистый ветерок взбодрил сникшие ветки.

Гроза ушла куда-то за хребты. Стервятниками устремились за ней обрывки пепельных облаков, они неслись низко над землей, обдирая брюхо об острые вершины хребтов, и напоминали остатки разбитой армии.

— Это древняя арча, — сказала, успокоившись, Лола, — ей, видно, около тысячи лет…

— Как это ты узнала? — с сомнением спросила Бибимо.

— По высоте, по объему и вообще — по структуре коры, — ответила Лола. — Между прочим, у нас в стране насчитывается шестьдесят видов арчи, из них более двадцати видов на территории Средней Азии. Арча может быть и в шестьдесят сантиметров, и в двадцать метров. Что касается возраста, то зарегистрирован вид в возрасте двух тысяч лет. Это очень полезное растение. Она источает приятный хвойный аромат и очищает воздух от вредных микробов…

Если Лолу не остановить, она может говорить о флоре родного края без устали, а если сутки, в свою очередь, растянуть на сто часов, то Лола с удовольствием перечислила бы все виды растений Африки, Австралии и Южной Америки. К счастью, раздался категоричный голос Ангелины Великановны:

— На сегодня хватит. Всем разойтись по своим местам, и чтобы не слышно было ваших голосов. Подъем в пять тридцать, дежурные поднимаются на час раньше. Отбой!

Превращение

Бибимо не спалось, ночью у нее сильно засосало под ложечкой, как это бывает от острого ощущения голода. Она проснулась, и единственная мысль — пойти чего нибудь пожевать — заставила ее выползти из спального мешка, пробраться к летней кухне, там можно отыскать приготовленные с вечера Джонни Стартом бутерброды или, как он их называет, сэндвичи.

Горный воздух, освеженный предутренней прохладой, хлынул навстречу Бибимо. Девочка порывисто вздохнула, невольно глотнула ароматной свежести, — аж голова закружилась, — включила фонарик. Прямо перед ней на крыльце возник спальный мешок ночного дежурного, который преграждал выход с террасы.

Из мешка торчала черная лохматая голова Вундергая. Сообразительный дежурный устроил лежанку у порога, чтобы и не замерзнуть, и в то же время держать под контролем охраняемый объект Бибимо перешагнула через задремавшего дежурного, стараясь не смотреть на черный затылок вожатого. На цыпочках она устремилась к летней кухне. По тут за спиной раздался протяжный зевок и хриплый лай. Бибимо вздрогнула, пугливо обернулась и оцепенела.

Из мешка высунулась самая настоящая собачья голова: черная, лохматая, с квадратной челюстью, подрезанными ушами и круглыми блестящими глазами. Собака встряхнула головой и стала вылезать из мешка, щурясь от яркого света фонарика, который Бибимо зажала онемевшими от ужаса пальцами. Это оказался громадный редкий пес смешанной породы — черного дога и волкодава.

— Собака Баскервилей, — прошептала Бибимо и пронзительно закричала.

Из дома повыскакивали повара, за ними юнкор, а затем не спеша спустился с мансарды Юлдаш с биноклем в руках. Рядом с ним крутился Колобок. Пес спрыгнул с крыльца и отбежал в сторону, к удивлению собравшихся, не стремясь скрыться за большими камнями и зарослями дикого кустарника.

— Так! — воскликнула Ангелина Великановна. — Что здесь происходит?

Бибимо дрожащей рукой показала на пса и, запинаясь, произнесла:

— Это Вундер… пес вылез из спального мешка, а я его приняла за дежурного…

— Вот так превращение! — восхищенно произнес Колобок.

Ангелина Великановна нагнулась и заглянула в спальный мешок дежурного, машинально стала его вытряхивать.

— Что за комедия? — сердито сказала она. — Где дежурный?

Все молчали. И вдруг случилось неправдоподобное. Пес подбежал к Ангелине Великановне, неожиданно положил передние лапы ей на плечи. Она, конечно, была не из пугливых, однако обескураженно отступила, резко смахнув с себя лапы неизвестно откуда взявшегося пса.

— Чертовщина какая-то, — всплеснула она руками и до отказа затянула пояс. — Так! Что предпримем?

— Собака, видно, долгое время охраняла этот дом, а теперь прибегает сюда с новой базы, — высказал предположение доктор Фарадж. — Странно, однако, что она оказалась в, спальном мешке дежурного…

— Ничего удивительного, если раньше эта собака постоянно лежала на крыльце. Меня интересует, куда исчез наш дежурный? — сказала Ангелина Великановна и уставилась на Бабашкина. — Он ведь тебя сменил в три часа ночи? Что скажешь по этому поводу?

— Вожатый говорил что-то насчет молока и свежих лепешек, — сказала Эльза, ворочая спицами, она и в такой ситуации помнила о них. — Я слышала, как он обещал Джонни помочь организовать завтрак…

— Это он хо-отель молоко и… лепьешка принести… э-э… на завтрак… — волнуясь, подтвердил Джонни Старт.

— Да он вернется раньше, чем встанет козлобородник, — попыталась заверить Ангелину Великановну Лола, — вот увидите…

— Что ж, подождем, — помрачнев, согласилась Ангелина Великановна. — А пока объявляется общий подъем…

— Все на зарядку, выкрикнул доктор Фарадж. — Костик, включай музыку.

Веселые ритмы разбудили все в округе: всколыхнулись от легкого ветерка листья тополя и горной березы, ветки смородины и рябины обронили свои черно-красные плоды, орешина рассыпала по тропинкам созревшие орехи. Казалось, из-за кустов и камней, что прикрывают склоны, выглядывают дикие козы, барсы, медведи, кабаны.

За завтраком, пережевывая шестой сэндвич и запивая чаем, заваренным ежевикой и корнем одуванчика, Бибимо сказала:

— А при чем тут какой-то козлобородник? Зверь, что ли?

— Никакой не зверь, — серьезно ответила Лола. — Обыкновенный желтенький цветок, по виду напоминает одуванчик, растет где угодно, на любой почве — и песчаной, и глинистой, — а у нас можно встретить его на лугах, опушке леса, по краям оврагов… Да я покажу вам его, за домом, вот там, внизу, сколько угодно этого козлобородника.

— А почему твой козлобородник дрыхнет днем, в то время как все порядочные цветы уже раскрываются? — спросил Колобок.

— Во-первых, не дрыхнет, а дремлет, сомкнув лепестки. При нагревании воздуха могут пересохнуть семена. Поэтому он раскрывается в три-четыре часа утра, а закрывается в десять…

Колобок не в силах был скрыть восхищения:

— Ну, академия!

— А что случится, если Вундергай объявится позже, чем закроется козлобородник? — этот вопрос задал со скептической улыбкой Аяр.

— Тепловой удар может с ним случиться, — ответил доктор Фарадж. — Подниматься в горы с поклажей под палящим солнцем — большая нагрузка для сердца и легких.

— А вдруг и правда Великий Маг обратил нашего дежурного в этого громадного псину? — сказал Колобок. — Говорят, такое превращение возможно.

— Скажешь тоже, — усмехнулся Костик, — наш вожатый лучше бы превратился в горного барса или орла, а тут собака…

— Так! — привычной категоричностью в голосе выстрелила Ангелина Великановна. — Вы со своей фантазией зашли слишком далеко. Даю вам сорок минут, чтобы собрать рюкзаки, привести в идеальный порядок помещение. Вожатых-инструкторов прошу остаться.

Подождав, пока ребята освободят летнюю кухню, Ангелина Великановна жестко проговорила:

— Отсутствие дежурного без разрешения следует обсудить. Буду готовить рапорт на имя начальника лагеря.

— Но у него отличная характеристика райкома комсомола и рекомендация старшей вожатой, — попытался высказаться в защиту Вундергая Бабашкин.

— А факты налицо, — отрезала Ангелина Великановна. — Я откажусь от своих убеждений по этому поводу, если вы мне докажете, что дежурного прямо с крыльца похитили инопланетяне или еще там что-нибудь случилось сверхъестественное.

— А может, у него с сердцем плохо стало? — высказала предположение Цветана.

— Если бы человеку стало плохо, он обратился бы в первую очередь к доктору Фараджу, который находился буквально в двух шагах от него.

— А вдруг он во время ночного обхода упал в расщелину? — высказал опасение Бабашкин. — А потом началась гроза.

Воцарилось молчание. Ангелина Великановна сосредоточенно постукивала по столу ручкой перочинного ножа.

— Только этого нам не хватало… — сказала она и неожиданно крикнула в сторону дома — Аяр, Кучкаровы, Джонни Старт и Бабашкин, ко мне!

Ребята мгновенно предстали перед руководителем экспедиции.

— Обследовать участок вокруг дома, — приказала Ангелина Великановна. — Бабашкин, проследи, чтобы обошлось без ЧП, одного уже достаточно…

Снизу по тропинке на коне поднимался седобородый старик в форме егеря. Это был главный лесничий заповедника. Одной рукой он держал поводья, другой прижимал к себе медвежонка, а за его спи ной восседал никто иной, как вожатый-инструктор Вундергай.

— Ассалом алейкум, юннаты, мир вам, друзья природы.

— Здравствуйте, Вели-ака, — с должной учтивостью сказала Ангелина Великановна и пошла навстречу лесничему. — Извините, мы тут похозяйничали без вас.

Главный лесничий ничего не ответил, подождал пока соскочит Вундергай и примет медвежонка, затем не спеша слез сам, поправил подпругу на коне.

— Зачем извиняешься, Ангелина, — с доброй улыбкой сказал главный лесничий, — ведь не озорничали ребята, доброе дело делали, на то он и пионерский караван-сарай. Мы вот скоро всем составом лесничества переберемся сюда, тогда повеселее будет, — он кивнул в сторону Вундергая, окруженного ребятами. — А помощника своего не ругай, он медвежонка спас. Медведицу молнией убило возле скалы, она скатилась в пропасть, а медвежонок чуть было тоже не свалился, хорошо, подоспел этот парень…

«Будем друзьями, Топтыжка»

Главный лесничий отвел коня за дом попастись на травке. Увидев подгоревшую арчу, подошел к ней поближе, покачал головой.

— Коварная эта молния, — удрученно сказал он, — как шальной снаряд — без разбору бьет. Нехорошо. Перед войной мальчишками мы прибегали сюда из кишлака играть в «красные и белые», а когда я уходил на фронт, бабушка дала мне ленту, чтобы я привязал ее к ветке. Примета такая была: привяжешь лоскуток к арче, значит, вернешься. Пока я воевал, мать с отцом ждали моих писем, а бабушка бегала к арче и перевязывала ленту, боясь, чтобы ее не сорвало ветром или не смыло дождем, — Вели-ака провел ладонью по шершавой коре, похлопал по стволу, словно по плечу друга, потом вернулся к столу. Лола услужливо подала ему пиалу чая.

Главный лесничий отпил глоток и лукаво посмотрел на ребят.

— Душица с ежевикой? — спросил он, кивнув на пиалу. — Молодцы, разбираетесь в травах, докторами будете.

— Я хочу стать биологом, а вот наш друг Джонни — космонавтом, — сказала Лола.

— Это хорошо, — ответил Вели-ака. — Человек, который любит свое дело, всего добьется, главное, чтоб здоровье было.

— Вели-ака, — спросила Лола, — а та лента сохранилась?

Главный лесничий не сразу ответил, оглядел ребят, — теперь уже все собрались вокруг ствола. Медвежонок, насытившись всякими сладостями, припасенными девочками, сладко дремал на руках у Вики. А черный пес гордо возлежал у ног своего хозяина.

— Лента дома, в шкатулке, — задумчиво продолжал свой рассказ Вели-ака. — Бабушка не дождалась меня, умерла за месяц до победы. Когда я вернулся, в тот же день помчался к заветной арче. Лента была на месте, только истрепана, да один конец короче. — Главный лесничий с горькой усмешкой стукнул себя кулаком по левой голени. — Я ведь вернулся с протезом.

— А мы решили вылечить арчу, — Лола попыталась переменить грустную тему. — У нас только пилы нет.

— Пила есть, — одобрительно сказал главный лесничий, — на чердаке посмотрите. Правильно решили, ребята. Пусть еще тысячу лет живет эта арча, как и ваши добрые дела.

Понадобился час, чтобы подлечить арчу. Ребята под руководством Вели-ака спилили обгоревшие ветки. К счастью, молния не расщепила ствол, только обожгла. Подпиленные места смазали свежей глиной, — арча снова помолодела, зашелестела оставшейся листвой на ветру.

— Слышите, это она от радости поет, — сказал главный лесничий. — Возьмите от срезанной ветки листья для гербария.

Лола сразу же принялась за дело. А Вика, помогая ей, мечтательно произнесла:

— Вот бы прожить столько, сколько эта арча.

— За это время из тебя вышла бы настоящая Баба яга, — не удержался от подковырки Колобок.

— Уж тогда бы, Колобочек, я от души подержала бы тебя на раскаленной сковородке, — спокойно парировала Вика.

— Так что лет через пятьсот не рекомендую попадаться ей на глаза, — вмешался в перепалку Аяр, фотографируя возле арчи главного лесничего.

— Тише вы, — прикрикнула Вика, подняв над головой палец. — Топтыжка спит, — она подошла к Соне, которая минуту назад приняла от нее уснувшего медвежонка, и ласково погладила его. — Как же он теперь будет без своей мамочки?

— Придется на время домой его взять, пока не подрастет, — сказал Вели-ака.

— Жалко, — грустно сказала Настя. — Собаки будут его донимать.

— Вот бы нам его в живой уголок, мы бы из него сделали ученого медведя, — сказал Аяр и с надеждой посмотрел на главного лесничего.

Тот задумался, вернулся к столу. Лола снова налила в пиалу чая и, подав ему, сказала:

— Не волнуйтесь, Вели-ака, мы все возьмем шефство над медвежонком, будем ухаживать за ним лучше, чем в зоопарке.

— Сделаем его членом нашей отряда! — загоревшись, поддержал Колобок.

— Вели-ака, я тоже присоединяюсь к просьбе ребят, — обратился к главному лесничему доктор Фарадж, — и все, я уверен, поддержат меня. Считаю, что лучших условий, чем на нашей «Планете» для Топтыжки не сыскать во всем Богустанском заповеднике.

Главный лесничий улыбнулся.

— Я доверяю вам, — сказал он, обращаясь к ребятам, — надо мне только с научно-полевой базой согласовать.Медвежонок у них на учете…

— Если нужно, мы напишем "письмо на вашу научную базу, — загорелся Аяр. — А вы, Вели-ака, передадите…

— Да, напишите, — согласился главный лесничий, — все должно быть по закону…

— Ой, девочки, как здорово, — пропищала от удовольствия Вика и чмокнула Топтыжку в нос.

А юнкор помчался к своему рюкзаку, чтобы достать чистый листок бумаги для письменного обращения экспедиции «Эврика» к сотрудникам научно-полевой базы. С таким важным вопросом медлить нельзя.

Вели-ака был растроган, ребята привели в идеальный порядок помещение: девочки вымыли пол, протерли влажной тряпкой подоконники и двери, убрались в летней кухне, оказали первую помощь пострадавшей от молнии арче. Теперь, выстроившись на тропинке, что ведет к ущелью Спящего Дракона, они слушали напутственные слова главного лесничего.

— Природа любит и оберегает людей добрых. Вот вы спасли арчу, а она будет помнить вас с благодарностью тысячу лет. Когда бережливые люди приходят сюда, в царство красоты, природа расстилает перед ними дастархан изобилия: целебный воздух и травы, сочные плоды и ягоды, живительные лучи утреннего солнца и бодрящие воды горных речек — пожалуйста, пользуйтесь, — Вели-ака внезапно нахмурился. — А как обидно, если встречаются горе-туристы. Помнут кустарники, спалят кострами травы, «посеют» осколки бутылок и консервные банки. Орут, очумело носятся по горным тропам… Нам всем вместе надо объявить беспощадную войну браконьерам, врагам природы.

Главный лесничий помолчал, теперь лицо его посветлело.

— А вам, юннаты, верные наши помощники, я выношу благодарность. Ваше письмо вместе с медвежонком доставлю на базу, постараюсь уговорить товарищей ученых.

Рокот вертолета, пролетавшего в это время над поляной, прервал речь главного лесничего. Все подняли головы. Вертолет застыл над крышей, чуть снизился и подался в сторону, где собрались члены экспедиции. Из окна кабины выпала красная трубочка и плавно опустилась на маленьком парашютике возле кустов шиповника. Черный пес, не дожидаясь приказа хозяина, бросился к тому месту. По всей видимости, ему постоянно приходилось выполнять такого рода операции. Через минуту он принес в зубах трубочку с волочащимся по земле шелковым парашютом.

Когда на вертолете убедились, что информация принята, машина с оглушительным рокотом унеслась к ущелью Спящего Дракона.

Упавшим предметом оказался пластмассовый туб. Вели-ака отвинтил крышку и выбил оттуда сложенный в линейку блокнотный листок. Расправив его и молча прочитав, сказал:

— Срочно вызывают на базу. — Он проворно, без посторонней помощи оседлал коня, скрипнув протезом.

Вика подала ему медвежонка.

— Ну что, друзья, желаю вам разных открытий. Встретимся у озера Зумрад-куль.

Главный лесничий легонько дернул за поводья, и конь пошел вверх по тропе. Черный пес помчался за ним.

Коварная тропа

Экспедиция вышла на первоначальный маршрут, внеся поправку на тридцать градусов.

Тропинка свернула вправо и резким изгибом повела в гору.

Внезапно раздалась команда начальника экспедиции:

— Так! Сейчас начнется сложный подъем. Поправить одежду, подвязать шнурки, подобрать лямки. Экономьте силы и будьте очень внимательны. Пройдем по узкой тропке над самой пропастью глубиной почти в пятьсот метров. Ну-ка вытянулись в строчку! Хорошо. Пошли.

Нагрузка увеличилась. Теперь, что ни шаг, рюкзаки и собственный вес давали о себе знать, головы от напряжения на подъеме пригнулись.

Джонни перестал наигрывать на губной гармошке, а Эльза — вязать. Ребята сосредоточенно вышагивали, стараясь не смотреть влево, туда, где началась головокружительная пропасть.

Минут через двадцать тропа выровнялась, идти стало легче. Правда, поглядев из-под самых облаков в пропасть, ребята невольно прижимались к оголенным скалам.

Аяр провел рукой по отполированному ветрами и дождями пласту и с восхищением заметил:

— Вот это работа?..

— Наши горы образовались после извержения вулкана, — сказала Ангелина Великановна.

— А когда здесь было извержение? — поинтересовалась Бибимо.

— Миллион лет до вашей эры, а может, и того больше, — ответил юнкор, хотя его не спрашивали. — Помню, свой первый репортаж я посвятил именно этому вулкану.

— Выходит, ты у нас доисторическая личность, — усмехнулся Юлдаш. — Ты, наверное, тогда знаешь историю вон того источника? — Юлдаш показал на расщелину в скалах, откуда выбивались серебристые струи водопада.

— А-а… это хвост первобытного коня, — с притворной печалью ответил Аяр. — На моих глазах его зажало между глыбами. А Великий Маг этого царства, желая избавить коня от мучений, превратил его в водопад. Посмотрите, один поток похож на хвост, другой — на гриву.

— Аярчик, ты настоящий Мюнхгаузен, — восхищенно сказала Вика.

— Хотите — верьте, хотите — нет, — продолжал польщенный Аяр, — а я все это видел своими глазами…

— Разумеется, во сне, — сказал Костик.

— Миллион лет до нашей эры… — добавила Лола.

И вдруг сверху раздался угрожающий рокот. Ангелина Великановна резко прокричала:

— Всем лечь!.. Прижаться к скале!..

Реакция была мгновенной. Все до одного послушно повалились под скалу, прикрыв головы руками.

Над головами ребят пронесся град камней величиной с кулак, едва не стерев тропу, к которой прижались двадцать пять участников похода. Несколько крупных булыг, объемом с набитый рюкзак, ухнули на тропу, метров за десять выше, подняли столб пыли и покатились вниз в горную речку.

Когда все стихло, Ангелина Великановна вскочила на ноги и быстро начала карабкаться вверх по крутому склону. Вскоре она оказалась на вершине хребта, осмотрелась, что-то стала искать под ногами. Вслед за ней поднимались, помогая ребятам, Вундергай, доктор Фарадж, Джонни Старт, Аяр и Колобок. Остальные в тревожном ожидании остались на тропе.

— Проходимцы несчастные, — в сердцах процедила Ангелина Великановна, пристально вглядываясь вдаль. — Внизу люди, а они мчатся, как угорелые… Это же грубейшее нарушение инструкции…

— Может, это горные козлы или косули спасались от какого-нибудь хищника? — выразил предположение доктор Фарадж.

— Нет, они даже полуграммовый камушек не столкнут с тропинки, чтобы не привлечь внимания. Похоже, мчались люди, не глядя под ноги.

Аяр с пытливостью сыщика выискивал следы на тропинке. Неожиданно он увидел на выгоревшей траве черный кругляшок, поднял его.

— Смотрите, пуговица…

Все склонились над раскрытой ладонью юнкора. Вундергай взял пуговицу, повертел ее в руках.

— Прямо с мясом выдрана, — покачал он головой.

— Это, который туда бегать, плохой человек, — сказал спокойно Джонни Старт. — Так бежать в горы настоящий гангстер.

— Боюсь, что Джонни прав, — подтвердила Ангелина Великановна. — Так мчаться над пропастью и подвергать людей на нижней тропе смертельной опасности может только преступник.

— Да, преступник, — убежденно сказал Аяр, — а может, даже не один — целая банда. Вот, смотрите, следы: один от кеда, другой от туфли с высоким каблуком. — Юнкор встал на колени и для убедительности вымерил пальцами следы на влажной после вчерашнего дождя тропинке.

— Продолжим расследование внизу, — решительно сказала Ангелина Великановна. — Спускаемся, там ребята волнуются…

В эту минуту все уловили нарастающий гул. К месту происшествия приближался вертолет, тот самый, что кружил над привалом. Едва он приблизился и повис метрах в пятидесяти от вершины, на которой находились Ангелина Великановна с членами экспедиции, от работающего винта поднялся сильный ветер. Все взялись за руки, присели. Вертолет чуть приподнялся над горой, и ветер прекратился. Ребята отчаянно замахали руками, стараясь привлечь внимание пилотов. Вундергай выразительными жестами попытался что-то объяснить, но с вертолета его, видно, приняли за шутника. В ответ один из пилотов приветливо помахал рукой, и машина унеслась вперед, в сторону озера Зумрад.

Некоторое время все молча смотрели вслед удаляющемуся вертолету, пока тот не превратился в темную точку.

— Спускаемся, спускаемся, — твердым голосом приказала Ангелина Великановна. — Давайте осторожно, на расстоянии двух шагов друг от друга, чтобы в случае чего идущему следом тормознуть сорвавшийся камень.

Спускались медленно, на крутом склоне приходилось взвешивать каждый шаг. С нижней тропы за спуском следили в молчаливой настороженности. Наконец, все благополучно достигли тропы и почти разом облегченно вздохнули, как после сданного трудного экзамена.

Девочки забросали Ангелину Великановну вопросами: «Ну, что там?», «Поймали бандитов?», «А что, их на вертолете увезли?», «А какие они, бандиты, страшные?».

— Так, всем построиться, поправить рюкзаки. Вундергай — замыкает линию, остальные вожатые идут между пятерками, — исходит команда от Ангелины Великановны. — Идем к ущелью Спящего Дракона. За мной, ребята.

Джонни Старт, который шел вслед за Лолой, осторожно достал из-за пазухи необыкновенный цветок, напоминающий по форме вазу из янтарных лепестков.

— Лола, — сказал он своим бархатистым баском и притронулся к ее плечу, — это для твой коллекция.

Лола обернулась и замерла от восхищения. Идущим за ней пришлось притормозить.

— Какая прелесть, — глаза ее засияли, а щеки запылали от радости. — Ты замечательный, Джонни. Это же безвременник желтый. Сок этого растения лучше всякого бальзама лечит от тридцати девяти болезней… Ты просто чудо, Джонни, — и Лола изо всех сил пожала руку своего друга.

— Я чудо нет, — смущенно отвечал он. — Прелесть эта цветок… и ты, Лола. Я ходил немножко сторона и увидель это чудо. Я подумаль о твой гербарий… — И Джонни весело заиграл на губной гармошке.

На спуске с каждым шагом увеличивался грохот водопада. Горная речка мчалась по крутым камням, бурлила, пенилась и поднимала столбы водяной пыли. Над головой вспорхнул кеклик в разнаряженном оперении, а еще выше, на самой макушке каменного джинна, выточенного дождем и ветром, невозмутимо восседал гриф. Словно заколдованный, он застыл в терпеливом ожидании, нацелившись взглядом куда-то поверх тропы и не обращая внимания на людей.

Спагетти не упустил случая, чтобы прихватить в кадр крылатого властелина горных вершин.

Джонни Старт перестал играть, и его внимание привлек застывший гриф.

— Этот птица следит охота, — сказал он, обращаясь к Лоле.

— За какой охотой? — спросила Лола, посмотрев в ту сторону, куда показывал Джонни.

— Там, за поворотом…

Тропа изогнулась в зигзаге под нависшей скалой, жутковато было проходить в этом месте. Костик съежился, втянув голову в плечи, стараясь смотреть только под ноги. Джонни Старт взял Лолу за руку: хотя она и смотрела на скалу больше с восхищением, чем с беспокойством, но руку не высвободила.

Спагетти и Аяр не задумываясь проскочили вперед, чтобы отснять выход ребят из-под зловеще нависшей скалы.

— Раньше этот коварный проход назывался «Пронеси, господи!» — сказала Ангелина Великанов-на. — А современные туристы нарекли его «Быть или не быть».

Тропа проскользнула за поворот, и ребята прямо ахнули от восхищения.

В самом центре ущелья из-под громадных камней метров с семидесяти вырывался в три потока водопад. Поглядев на извилистое русло реки вверх по течению, сразу чувствуешь, что более меткого названия ущелью Спящего Дракона нельзя было придумать. Громадный валун в центре очень походит на голову чудовища, справа и слева камни вытянулись цепочкой и напоминают лапы, а мелкие брызги над головой — дыхание чудовища. Казалось, спит огнедышащий дракон из легенды.

Под горой, у бурлящих потоков, изумрудно зеленела казавшаяся отсюда крохотной лужайка. Перебраться на другой берег можно было только по новому висячему мосту. Монтирование его не было закончено, отсутствовали поперечные планки для ног. Но пока вопрос перехода через речку мало беспокоил ребят. Их вниманием завладела картина, которая неожиданно предстала глазам. Пятеро молодых людей выплясывали на лужайке какой-то несуразный танец вокруг костра, над которым торчал вертел с тушей зверя. Вместе с грохотом водопада доносились бешеные ритмы: прямо на траве валялся пущенный на полную катушку магнитофон.

Две девушки — одна в ярко-красном купальнике с распущенными волосами, другая — в зеленых шортиках и рубашке, концы которой были перевязаны узлом на животе, истерично мотали головами и прыгали на месте, словно дикарки. Трое бородатых парней — один долговязый с бритой головой, другой — среднего роста с внушительной плешью на затылке, а третий — приземистый, лохматый, словно зубр, тряс мощными квадратными плечами и крутил над головой здоровенной дубиной. Плешивый, видно, что-то задумав, выскочил из круга танцующих и нырнул в палатку, стоящую рядом. Вылез он, совершенно неожиданно, в медвежьей шкуре, прополз на четвереньках к танцующим и вдруг, вскочив на ноги, кинулся на них. Те — врассыпную, подпрыгивая и визжа от удовольствия, носились вокруг костра, а «медведь» падал и вскакивал. Веселье было в самом разгаре.

Лола задумчиво произнесла:

— Странно все это…

— Что странного? — спросил Колобок. — Дикари, троглодиты…

— У меня есть один знакомый студент, — вспомнила Вика, — у него в кабине «Лады» точно такая же шкура, только без головы.

— Так! — раздался голос Ангелины Великановны. — Будем форсировать речку. У кого капроновые канаты?

Вундергай и доктор Фарадж полезли в свои рюкзаки и вытянули белые десятиметровые веревки.

Тем временем на противоположном берегу пиршество продолжалось. Теперь «троглодиты» плясали и пили пиво. В такт музыке они запрокидывали головы и отхлебывали прямо из горлышка. Периодически тот или иной подскакивал к вертелу. Выдернув из бока зажаренного животного торчащий острый нож, отрезал им кусок горячего мяса и, жадно хватая зубами, возвращался в круг.

Вдоволь напрыгавшись, девушка в красном купальнике отступила, села на камень, по-восточному сложив ноги и принялась прихлопывать ладошками. Нечаянно скользнув взглядом по другому берегу, она заметила экспедицию и что-то прокричала своим. Приятели прекратили танцевать, задрав головы, осоловелыми глазами уставились на противоположный берег. «Медвежья шкура» бросилась к палатке, тут же вернулась уже в прежнем образе плешивого бородача, проковылявшего к своим дружкам. Они о чем то стали советоваться, поглядывая на незваных «пришельцев».

Юлдаш извлек из своей сумки подзорную трубу, нацелил ее на совещающихся «троглодитов».

— Судя по их настроению, дикари собираются и нас зажарить на костре.

— Значит, мы сознательно лезем в пасть людоедов? — всполошилась Вика.

Бибимо испуганно призналась:

— Что-то у меня пропал аппетит из-за этих браконьеров.

— Это плохой браконьер, — сказал Джонни Старт. — Хулиган…

— А хороших браконьеров и не бывает, — поправила его Лола.

— Не будем торопиться с выводами, — сказал Вундергай. — Сначала попробуем выяснить, что там за маскарад.

— Так! — командует Ангелина Великановна. — Осторожно спускаемся.

«Троглодиты»

Переходили висячий мост, медленно ступая по боковым опорам и держась за троссовые перила, по-альпинистски связавшись одной веревкой. Мост вздрагивал, мотался из стороны в сторону, словно качели. Река под ногами бурлила, пенилась, притягивала. Слегка кружилась голова, а приближающийся берег уплывал куда-то в сторону.

Колобок дважды чуть не сорвался, повисая на веревке. Преодолела опасные метры и Бибимо, хотя через каждые три шага повторяла: «Ой, мамочки!» Вику пришлось переправлять вместе с преданными телохранителями — братьями Кучкаровыми. Лолу с джентльменской преданностью сопровождал Джонни Старт. Эльза проследовала за вожатым-инструктором с невозмутимым спокойствием, и если бы не пришлось держаться за перила, она непременно воспользовалась бы и этими минутами, чтобы поработать спицами. Что касается съемочной группы, надо признаться, она самоотверженно выполняла свой долг: носилась по обеим берегам, лезла по пояс в бурлящую речушку, скакала по мокрым камням. Спагетти, промокнув до нитки, бесстрашно мотался в бурлящем потоке, стараясь запечатлеть момент перехода речки во всех ракурсах. Да и Аяр не отставал.

«Троглодиты» все это время с напускным безучастием наблюдали за нежданными гостями. Девушки сидели на камне и что-то жевали, их приятели развалились возле костра. Вероятно, они надеялись, что туристы, переправившись через речку, пройдут дальше по берегу, но те, как нарочно, прямо под носом у них принялись приводить в порядок свою форму и рюкзаки.

— Салют, — поприветствовал Вундергай «троглодитов». — Завидная у вас добыча.

— Мм-м… — промычал Бизон и, ткнув палкой в зажаренную тушу, сказал: — Дары природы — зверь домашней породы.

— Попросту говоря — баран, — поспешно вставил Плешивый и многозначительно посмотрел на Бизона.

— Странная анатомия у вашего барана, — усомнился доктор Фарадж.

Плешивый скривил рот:

— Мы же его столько жарили на костре… А вы проходите, рассаживайтесь. — Он помахал своим подружкам. — Эй, принимайте дорогих гостей — на всех хватит мяса и костей.

Долговязый поднялся и медленно на полусогнутых ногах прошаркал к Спагетти, который обзорно снимал все вокруг.

— Маэстро, прекратите вмешиваться в нашу личную жизнь…

— Личная жизнь — в вашем личном доме, дорогой товарищ отдыхающий, — включилась Ангелина Великановна, — а здесь заповедная зона, все государственное, Вы знаете, что охота на территории заповедника запрещена? — спросила Ангелина Великановна, гневно глядя на Долговязого.

— Мне не нравится ваш тон, товарищ воспитатель, — вызывающе ответил Долговязый. — Тем более, что мы со дня рождения знаем, что такое хорошо и что такое плохо. Вам нельзя сердиться, вы сразу превращаетесь в фурию. Учтите, дети станут вас бояться.

— Послушай, — предупреждающе сказал Вундергай, — не знаю, кто ты по образованию, но по характеру, вижу, хам.

— Не обижайтесь на этого парня, он пошутить хотел… — захлопотал Плешивый, поправляя надувные матрацы. — Садитесь, гости дорогие, — подобострастно воскликнул он. — Правда, сервировка у нас примитивная, но зато пища полезная.

— Баранчика перед дорогой зарезали, свеженький, — охрипшим голосом сказал Бизон, ни к кому не обращаясь. — На себе тащил сюда…

— Шкура медвежья! — возглас Аяра заставил всех оглянуться. — Совсем свежая, смотрите! — юнкор вышел из-за палатки, волоча шкуру, ту самую, в которой во время танцев носился по лужайке Плешивый.

Ребята с вожатыми-инструкторами окружали медвежью шкуру. Доктор Фарадж обследовал ее со всех сторон и сделал заключение:

— Это медведица. Шкура снята не более трех часов назад…

— Топтыжкина мама! — с тихим ужасом произнесла Лола. — Они зажарили ее на костре!..

Плешивый прямо-таки взвился от этих слов:

— Какую еще маму? Мы нашли ее в расщелине. Она, видно, с обрыва сиганула и, естественно…

— А кто вам позволил разделывать ее? — спросила Ангелина Великановна.

— Зачем так строго, товарищ начальник, — переходя на миролюбивый тон, сказал Плешивый. — Во-первых, мы хотели оказать пострадавшей первую помощь…

— А, во-вторых, решили сожрать ее, — вырвалось у Колобка.

Плешивый медленно повернул голову в сторону сказавшего это, выпустил из зрачков ядовитые стрелы ненависти, криво улыбнулся:

— Надо говорить «кушать», а не «жрать». Чему только учат вас в школе? Ай-яй-яй, малыш…

— Если не мы, то ее грифы или шакалы растерзали бы, — вставил слово Бизон. — Зачем добру пропадать?..

— Тем более, что медвежатина полезна от многих болезней, — поддержал Долговязый.

— Так! — отчеканила Ангелина Великановна. — Все ясно. О несчастном случае следовало сообщить в лесничество или на полевую научную базу, а вы, граждане браконьеры, занялись самодеятельностью… Содрали шкуру с медведицы…

— И порубили молодую арчу для костра, — вырвалось у Лолы. — Извините, Ангелина Великановна… дерево на вес золота, а они…

— Это верно, — согласилась Ангелина Великановна и, глядя на Плешивого, спросила: — Интересно, что вы еще натворили?

Плешивый сделал оскорбленное лицо, а Колобок за него ответил:

— Пустые бутылки о камни долбали, — показал всем осколки. — Вот…

Плешивый категорично мотнул головой в знак протеста.

— Как видно, мы имеем дело со служителями окружающей среды. Мы вас уважаем, — почти выкрикнул он. — Но вы напрасно стараетесь пришить нам обвинения. Мы законы знаем не хуже вас. Подбирать с земли ничего не возбраняется. И, пожалуйста, не надо разыгрывать здесь товарищеский суд. Если хотите, мы и сами накрутим про вас в пионерскую газету. — Плешивый сделал обиженное лицо. — Вас приняли с открытой душой, прямо к столу, а вы каторгой грозите.

— Но вы же ценное дерево сожгли… — вырвалось у Лолы.

— Не убудет от двух-трех веток…

— Так. Немедленно погасите костер, — приказала Ангелина Великановна.

— Мясо горит, — вдруг, закашлявшись, выдавила Бибимо.

Джонни Старт вытащил из рюкзака два полиэтиленовых пакета, побежал за водой к речке. Остальные ребята принялись забрасывать костер камнями. Костер зашипел, пламя прижалось к земле, утихло. Едкий дым резанул по глазам.

Из-за палаток выскочил Аяр с двумя пластмассовыми ведрами.

— Смотрите, — заорал он, — лесные орехи и еще что-то.

— Это же облепиха! — сказала Лола. — От всех простудных болезней. Где ты взял?

— Вот у них надо спросить, — ответил юнкор, поставив перед Ангелиной Великановной полные ведра.

В эту минуту кто-то крикнул:

— Егеря!

— К нам приехал ревизор, — мрачно произнес Плешивый и процедил в сторону Бизона: — А я ведь советовал не связываться с этой дохлятиной. Шкура им нужна была… Теперь свою спасайте…

Главный лесничий Вели-ака в сопровождении двух молодых егерей верхом на лошадях спустились по крутой тропе. Обстановка на лужайке в тот момент напоминала экстренную линейку по особому случаю.

Вели-ака поздоровался первым, егеря поприветствовали всех сдержанными кивками.

— Здравствуйте, — вразнобой ответили ребята.

Главный лесничий огляделся, задержал взгляд на затухших обломках арчи и туше зверя, почерневшей от дыма костра, перевел взгляд на ведра с облепихой и лесными орехами.

— Значит, похозяйничали? — сказал он спокойно, затем посмотрел на Плешивого. — А ведь я тебя запомнил с прошлого года, кекликов тогда простил тебе. Теперь за все вместе отвечать будешь с дружками. А девушки, что на «Жигулях» отъехали, с вами были?

Плешивый пожал плечами и быстро глянул в ту сторону, где на камне сидели их подружки. Только сейчас все обратили внимание на то, что те незаметно исчезли, воспользовавшись суматохой.

Главный лесничий слез с коня, за ним последовали и егеря. Потребовали у «троглодитов» документы. Плешивый и Бизон молча поплелись к палатке. Долговязый остался на месте, видимо, у него не было с собой никаких бумаг, удостоверяющих его личность.

В течение следующего часа составили акт за подписями главного лесничего, двух егерей и еще двадцати пяти свидетелей. Обвинительный документ был оформлен по всем правилам, в нем по пунктам были перечислены нарушения.

Затем осведомились у «троглодитов», нет ли возражений по данному документу. Молчаливое согласие позволило лесничему продолжить свою речь. Он «предложил» им привести территорию в порядок, но когда Ангелина Великановна взялась помочь, главный лесничий категорически замахал рукой.

— Пусть каждый за собой убирает, А тебе, Ангелина, с юннатами надо двигаться к озеру Зумрад-куль. Отсюда час хода. В конце ущелья у Драконова хвоста удобное место для привала. Там и встретимся…

Когда экспедиция покидала лужайку, главный лесничий сказал вслед:

— А про медвежонка я не забыл. На базе согласились отдать его вам на воспитание. Ему у вас будет хорошо.

Именины

Разноцветные палатки расставили квадратом — четыре по углам — для мальчиков, одна в центре — для девочек. В красно-желто-голубом шатре расположился штаб. Юлдаш заметил вслух, что расположение палаток напоминает созвездие Лиры.

Из шатра вышла Цветана, и девочки замахали руками, приглашая ее в свою компанию.

— Цветана, идите сюда, — позвала Бибимо. — Здесь по звездам гадают.

— Вика будет артисткой погорелого театра, — заорал Колобок. — Если не верите, спросите Юлдаша.

— Цветана, в каком месяце вы родились? — спросила Соня.

— Юли, — ответила по-болгарски Цветана.

— А число?

— Днесь…

— Что означает «днесь»? — спросила Лола.

Цветана почему-то смутилась.

— Ну, это совсем не обязательно, — с легким акцентом ответила она.

— Ну, скажите, Цветана, мы хотим узнать вашу судьбу, — настаивала Вика.

Цветана виновато улыбнулась.

— Днесь, значит, сегодня…

— Ой, Цветана, поздравляем, поздравляем… — раздалось со всех сторон.

В честь дня рождения Цветаны штабом было решено устроить праздничный костер дружбы.

Солнце исчезло за горами, сгущались сумерки. Девчонки с лихорадочной поспешностью наряжались к празднику. Даже здесь, в походных условиях, каждая с завидной изобретательностью подобрала такую деталь к общей форме, которая отличала ее от всех остальных участниц праздника. Скажем, Лола из своих четырнадцати косичек сплела на голове оригинальную корзиночку, из которой выглядывали четыре цветка — такая прическа могла бы претендовать на первый приз и на международном конкурсе парикмахеров. Эльза обвязала свою голову красной лентой. Белые аккуратно расчесанные волосы ниспадали на ее плечи, в этот час она напоминала юного Робин Гуда. Соня придумала себе костюм гадалки: выпросила у Ангелины Великановны голубую косынку, которую та подвязала под воротник походной куртки, а Вика уступила подруге из своего походного гардероба платье со всякими оборочками и рюшечками. Вика была на целую голову выше, оттого подол платья доставал Соне почти до пят, концы косынки, подвязанной на голове, спускались до пояса, — в общем, Соня «входила» в свою роль. Настю девочки нарядили под Василису Прекрасную, ровно расчесали ей волосы, взяли напрокат у Вики спальную рубашку. Тут Вика не упустила случая, чтобы припомнить несправедливые насмешки, когда перед первым привалом из ее рюкзака вываливались все личные вещи. Теперь такая запасливость получила всеобщее одобрение.

В палатку просунулась голова Колобка.

— А я в какой роли буду? — прорычал он страшным голосом.

Девочки разом завизжали, — кто-то бросил в Колобка кед. Голова мгновенно исчезла.

— Дурман! — прокричала вслед Колобку Вика.

— Кстати, дурман обыкновенный при психических заболеваниях…

— Лолочка, сжалься, — умоляюще попросила Соня. — Завтра с утра обещаем слушать хоть до потери сознания про все травы мира, а сейчас надо выходить к мальчишкам. Смотри, они уже костер собрали.

Соня отодвинула полог, и девочки увидели высокую башню, сложенную из сухого валежника, окруженную барьером из камней. Получилось что-то вроде цирковой арены. Мальчишки не пожалели сил и в два ряда расставили плоские камни, они должны были заменить зрителям скамейки, расстелили на них две запасные палатки, чтобы ребята не простудились. Тем временем Джонни Старт при помощи своих ассистентов по кулинарным делам завершал последние хлопоты над необычным блюдом. Однако о нем не следует рассказывать раньше времени.

Ангелина Великановна нетерпеливо похлопала в ладоши.

— Так, ребята, начнем. Быстренько все по местам. Где наш ведущий?

Аяр не заставил себя ждать, перескочил через каменный барьер, выглядел он нарядным и торжественным. Сделал знак в сторону, и сразу на большой глыбе, омываемой Зумрад-кулем, возник Джонни Старт с трубой. На нем была красная пилотка, такого же цвета кроссовки, взятые у девчонок, и синие шорты с желтой рубашкой и алым галстуком. Джонни приложил трубу к губам, прозвучал сигнал: «Всем-всем-всем!» Затем он легко соскочил с глыбы и устроился рядом с Лолой. А ведущий, обращаясь ко всем, произнес:

Аяр уступил место звездочету, в котором трудно было признать Юлдаша. Тот был в мантии, в остроконечном колпаке с изображением планет. В правой руке звездочет держал незажженный факел. Он поднял руки и голосом прорицателя воскликнул:

Звездочет прислушался, поднял над головой указательный палец. И тут все до одного участника уловили отдаленный свистящий звук. С каждой секундой звук нарастал, и вот уже почти над головами у ребят что-то проносится с оглушающим грохотом. А звездочет продолжает считать, шевеля губами. Вдруг он пронзительно крикнул:

— Закройте уши и глаза и спрячьте головы!

Мгновенно все повиновались приказу. Гул стих, и тут в затылки ребят пахнуло горячим воздухом.

— А теперь смотрите и слушайте! — сказал уже торжественно-спокойным голосом зведочет.

Когда все последовали этому совету, то увидели звездочета с горящим факелом в руке. Он сделал магический жест и прикоснулся факелом к пирамиде из сухих веток.

Костер вспыхнул, раздалось оглушительное «Ура!» В воздух взметнулась красная ракета, пущенная Вундергаем.

Праздник начался. Пламя огненным джинном взметнулось к небу, распахнуло сумерки и, разбросав золотые блики на изумрудной глади озера, вдруг начало извиваться в таинственном танце. Сухие ветки потрескивали, словно кастаньеты. И в этом ритме пританцовывали тени на карнизе отвесной скалы.

Звездочет снова взмахнул руками:

— Скажу такие вам слова. Сегодня родилась в созвездье Льва прекрасная подруга утром рано. Зовут ее… Кто скажет, как?

Конечно же, все вместе выкрикнули:

— Цветана! — да так громко, что с отвесной скалы сорвалось несколько камней и полетело в озеро.

— Она звездой сияет яркой, — продолжал декламировать звездочет. — Давайте вручим ей подарки.

На середину вышли Лола с Настей, держа на весу какую-то накидку из горных цветов.

Звездочет, приложив руки к груди, жестом пригласил Цветану на середину круга. Она выходит, ей надевают чудесное «платье».

— Наш друг с Сейшельских островов, — произнес звездочет, не меняя тона, — нам на трубе сыграть готов.

Джонни Старт вышел на середину круга, поклонился зрителям, вскочил на плоский камень, поставил ноги на ширину плеч для лучшей устойчивости, поднял глаза к небу, в котором алмазами поблескивали звезды, улыбнулся и сказал:

— Эта песня очень любит мой папа, мама и дядя. Песня про космос, имя ему «Звездный пыль».

Плавная мелодия поплыла вдоль ущелья, оттолкнулась от одной из вершин, поднялась в бездонную высь, там, растянувшись невидимой сетью, прихватила мириады звезд и потом медленной каруселью закружилась в бескрайнем пространстве. Что-то загадочное и щемящее несла эта мелодия. Невольно взгляд каждого, кто внимал ей, обращался к звездам, вместе с ними начинал плыть по гигантской космической спирали. Джонни Старт взял заключительную ноту — тонкую, как шелковая нить, пронзительную, как игла, яркую, как радость. Раздались продолжительные аплодисменты. Трубач спрыгнул с камня, как и вначале, раскланялся, а Цветана поспешно отделила от своего букета цветок и поднесла ему.

— Спасибо тебе, Джонни, за музыкальный сюрприз, — сияя от счастья, сказала она. — Ты играл не хуже знаменитого Луи Армстронга.

— Спасибо, Цветана, — поблагодарил Джонни Старт и, старательно подбирая слова, добавил: — Луи Армстронг один на планета, Джонни Старт много есть.

Доктор Фарадж воскликнул:

— Браво, Джонни, другого ответа и быть не могло. Однако, ребята, температура воздуха по Цельсию предлагает вам натянуть куртки. Кроме именинницы!

Все с интересом посмотрели в сторону виновницы торжества, ибо каждый понимал, что за этим «кроме» что-то таится. Так оно и было. Аяр объявил:

— Справа друг и слева друг! Мы попросим Эльзу в круг!

Эльза вышла на середину с каким-то свертком.

— У меня есть три сестры и три брата, — начала она. — Я их очень люблю. Когда они собираются вместе, получается, что собрались месяцы. А дело в том, что имена у моих сестер и братьев такие: Януарис, Марта, Мая, Юлиас, Августинас и Октябрина. Когда я уезжала, Августинас сказал: «Ко дню моего рождения ты не успеешь вернуться и подарок останется у тебя, поэтому, если встретишь в пионерском лагере мальчика или девочку, родившихся летом, подари ему или ей этот сюрприз от моего имени». — Эльза развернула сверток и показала светло-голубой свитер с оранжевым подсолнухом на груди и, подойдя к Цветане, положила его ей на колени. — Это тебе от моих братьев и сестер. И не вздумай отказываться. Августинас очень обидится, я знаю…

Раздались аплодисменты.

Ведущий вызвал в круг братьев Кучкаровых. Обычно угрюмые, теперь они неожиданно лихо отстучали чечетку на двух плоских камнях и в заключение колесом прошлись по кругу. Потом и Вику пригласили на сцену. Чувствовала себя она отлично. Вышла на середину круга, нисколько не выказывая волнения, ну точно артистка эстрады. Костик услужливо протянул ей микрофон и включил магнитофон, он давно мечтал увековечить неповторимый голос самой красивой девочки в отряде и хранить эту драгоценную кассету в золотом фонде личной фонотеки.

Под аккомпанемент Джонни Старта, игравшего на губной гармошке, Вика спела известную песенку о качелях. Мотив так захватил зрителей, что они невольно стали раскачиваться на каменных скамейках в такт мелодии. Все завороженно слушали Вику, что касается Колобка, так он даже рот приоткрыл. Песня кончилась, воцарилось глубокое молчание. До слуха доносились лишь едва заметное дыхание пламени костра и тихий всплеск волны.

— Звезда эстрады! — вдруг заорав Колобок и выхватил из рук Костика букет, но братья Кучкаровы в четыре руки вцепились в его плечи, водворили на прежнее место, вернули Костику букет, а тот, разделив букетик на три части, уже вместе с братьями Кучкаровыми преподнес их Вике.

Восторженные выкрики заполнили ущелье, пронеслись над Зумрад-кулем, отчего в небе задрожала звездочка и, казалось, упала в озеро.

Тут Аяр поднял над головой руки, похлопал в ладоши и объявил танец:

Ребята не заставили себя ждать, вожатые тоже к ним присоединились.

В нескольких словах Аяр объяснил условия игры, в которой ведущей, по единодушному согласию, стала именинница. Костик включил магнитофон, и Цветана, пританцовывая, плавно пошла по кругу, держа за кончики зеленую косынку, которую звездочет до начала танца извлек из левого рукава своей мантии, разумеется, с помощью магического жеста. Все в такт мелодии дружно прихлопывали в ладоши, напевая: «Арим-джим-джим, Арам-джам-джам! Лето — славная пора, собирайся, детвора! Арам-джам! Пусть веселая начинается игра!»

Цветана задержалась напротив Вундергая и, поклонившись, накинула на его шею косынку, это означало, что он должен был уступить имениннице свое место в круге и продолжить вести игру. Вундергай снял с шеи косынку, взмахнул ею над головой и вдруг замер, глядя куда-то выше голов ребят. На тропе, что идет с противоположного конца ущелья Спящего Дракона, возникли силуэты трех всадников. Играющие невольно посмотрели туда же. Костик торопливо выключил магнитофон. Наступила тишина, с озера повеяло холодком, даже костер перестал потрескивать.

* * *

— Кажется, помешали мы? — сказал средний всадник. — Красная ракета позвала…

— Вели-ака! — обрадовалась Ангелина Великановна. — Пожалуйста, к нам, на праздник дружбы. Вот, познакомьтесь, именинница Цветана, из Болгарии.

Всадники сошли с коней, приблизились к костру. Главный лесничий и егеря присели на каменной скамейке. Джонни Старт с Лолой сбегали за складным столиком. У доктора Фараджа нашелся термос с зеленым чаем. Девочки принесли в целлофановых мешочках печенье и конфеты.

— Настоящий фестиваль, — сказал главный лесничий. — Нарядно у вас.

— Только вот насчет дня рождения, извините, — весело сказал молоденький егерь с круглым улыбчивым лицом, — мы ведь не знали, что у вас именинница. А то бы и подарок прихватили.

— Да что вы, товарищи, — возразила Ангелина Великановна, — не беспокойтесь, мы и сами случайно узнали.

Егерь постарше, с перебинтованной кистью, улыбаясь, сказал:

— Мы свой подарок имениннице тоже сделаем…

Он многозначительно посмотрел на главного лесничего. Тот кивнул и не спеша пошел к лошадям, через минуту вернулся с небольшой плетеной корзинкой, похожей на бочонок, какие часто привозят из курортных городов.

— Это тебе, Цветана, я сам сплел, — сказал Вели-ака и протянул корзинку имениннице. В корзинке были орехи.

— Спасибо, спасибо! — вся сияя, поблагодарила Цветана и, приняв подарок, стала раздавать орехи ребятам.

Главный лесничий что-то вполголоса сказал Ангелине Великановне, та поспешно поднялась и направилась к шатру, успев на ходу бросить несколько слов доктору Фараджу. Главный лесничий направился за ней. Молоденький егерь попросил Костика включить магнитофон. Заиграла громкая музыка, все принялись танцевать. Аяр, немного попрыгав в толпе танцующих, незаметно отделился и метнулся в сторону кухни. Оттуда между палатками он прокрался к шатру, прислушался, лег на живот и осторожно поднял полог.

Посреди шатра стоял главный лесничий, показывал Ангелине Великановне какие-то фотографии, освещая их карманным фонариком.

— Нет, сказала Ангелина Великановна, — эти нам не встречались. Среди тех дикарей в ущелье у водопада таких не было… Да, вот, кстати, — вспомнила она, — на подходе к переправе случился камнепад. Когда мы поднялись, на гребне никого не оказалось… — Ангелина Великановна забыла сказать про пуговицу, которую тогда нашел Аяр. Немаловажная деталь…

«Ищут каких-то подозрительных», — сообразил вездесущий юнкор и тут же ощутил некоторую неловкость от того, что вынужден таким способом добывать ценную информацию.

— Шпионишь? — прошипело над самым ухом Аяра. — Я сразу понял, когда ты исчез.

Аяр вздрогнул и вскочил на ноги. Перед ним стоял Колобок. Юнкор сделал вид, будто что-то рассматривает под ногами.

— Сам ты шпионишь, — с безразличием сказал он и нетерпеливо оттолкнул Колобка, — отойди, я тут колпачок от объектива потерял…

— Они бандитов преследуют, — прошептал Колобок, пропустив мимо ушей слова Аяра. — Я сразу догадался. Ты заметил, рука у егеря перебинтована?

— Ну?

— Вот тебе и ну… Я, между прочим, тоже видел, как Вели-ака фотографии показывал…

— Не вздумай болтать, — Аяр подставил к носу Колобка сжатый кулак.

— Сам помалкивай, пресса! — огрызнулся Колобок. Если Ангелина Великановна узнает, что ты подслушивал…

Аяр быстро зажал рот Колобку. Как раз в эту минуту из шатра выходили главный лесничий с Ангелиной Великановной.

— Во-первых, я не подслушивал, а выяснял обстоятельства по делу неизвестных…

— Предлагаю совместное расследование, — с надеждой в голосе протянул Колобок.

— Ладно, черт с тобой, — после некоторого колебания согласился Аяр, все равно не отстанешь.

— Не отстану, подтвердил Колобок.

— Если проболтаешься, пеняй на себя. Пошли, егеря уезжают.

Когда они подошли к ребятам, трое всадников скрылись. Костер заметно сник. Возле него стоял Джонни Старт, и вид у него был растерянный.

— Не расстраивайся, Джонни, — успокаивала его Лола. — Твой сюрпризный пирог, наверно, утащили какие-нибудь зверушки.

— Пирог тащить можно, да, а тарелка зверь кушать нет, — ответил Джонни Старт и с горечью добавил: — Сумка сэндвич и вареный яйцо тоже зверь хватать нет, — вконец расстроенный Джонни с трудом подбирал слова.

— Все это очень подозрительно, — включился в разговор Колобок. — Если бы этот пирог съел кто-нибудь из нас, это другое дело…

— Например, если бы ты, Колобок, проглотил пирог, то уж давно бы лопнул, — съязвила Вика.

— Эх, твое счастье, Вика, что мне сейчас не до тебя, а то бы я объяснил… — миролюбиво ответил Колобок.

— Так! — раздался магический голос Ангелины Великановны. — Все объяснения отложить до утра. Марш по палаткам!

— Да, не забудьте встряхнуть спальные мешки, — предупредил доктор Фарадж, чтобы не прижать ужа или ящерицу.

Следствие продолжается

Заставить ребят забраться в спальные мешки удалось, да только уснуть сразу невозможно было. Впечатления от проведенного праздника еще не рассеялись. Пожалуй, тут и целый мешок снотворных таблеток не помог бы. Страсть как всем хотелось поболтать о последних загадочных событиях, связанных и с появлением трех всадников, и пропажей сюрпризного пирога. Все это юнкор незамедлительно отразил в своем путевом дневнике, который прятал под подкладкой спального мешка. Записи он делал тайком, по ночам, накрыв голову курткой, чтобы наружу не пробивался свет от карманного фонарика.

И вот сейчас, закончив запись многоточием и выключив фонарик, Аяр стянул с головы куртку и нащупал в темноте голову спящего по соседству Юлдаша.

— Эй, звездочет, дрыхнешь? — прошептал он и дернул приятеля за волосы.

— Допустим… Если еще дернешь, получишь…

— Да ладно… Как тебе нравится история с пирогом, и вообще — тебе не показалось что-нибудь странным в поведении егерей?

— Если всевидящим звездам ничего не кажется, то мне и подавно не мерещилось.

— Брось ты эту философию! Неужели тебя не волнует пропавший пирог?

— Как меня может волновать пирог, который я и в глаза не видел?

— Ты прав. Жаль, что Джонни его не подстраховал…

— И хорошо, что не подстраховал, — прошептало у входа в палатку.

— Ты, что ли, Колобок? — спросил Аяр. — Откуда ты взялся здесь?

— Ангелина выгнала меня за болтовню из первой палатки вместе со спальным мешком. Я хотел на травке устроиться, слышу, вы здесь про пироги… Между прочим, они сюда направляются…

— Пироги, что ли?

— Нет, наши наставники…

— А почему ты считаешь, что «хорошо, что не подстраховал пирог»? —заинтересовался Аяр.

— Потому что я не завидую тому, кто его стянул… Будет такой сюрприз для похитителя… В общем, извините, я пока ничего не могу сказать…

— Чего ты крутишь, Колобок? — разозлился Аяр. — Мы же договорились — без секретов?.. Говори прямо!

— Ну ладно, ладно… Я подозреваю, что пирог стянул…

— Это я… не пугайтесь, — в палатку, нагнувшись, залез Спагетти. — Ваше счастье, друзья, что Ангелина Великановна не услышала ваши голоса, она бы такие пироги устроила! Давайте-ка на правый бок и молчок, утром разберемся что к чему…

Поднявшись с рассветом, Джонни Старт обнаружил, что вместе с пирогом исчезли два целлофановых мешочка кускового сахара, палка копченой колбасы и большая пачка индийского чая. «У похитителей совсем неплохой вкус», — подумал он, вконец расстроенный. Обычно восход солнца Джонни приветствовал любимой мелодией, а тут позабыл и про походную трубу, и про губную гармошку.

Выручил Вундергай, он тоже поднялся рано и с одного взгляда определил состояние души симпатичного друга с Сейшельских островов. А когда узнал про новые хищения из походной кухни, сказал:

— Любопытная история… Придется начать следствие по делу о пропаже краковской колбасы, голландского сыра и индийского чая с рафинадом. Через час подъем, после зарядки аппетит у ребят разгорится. Вот задача — накормить целую экспедицию. Как бы ты, Джонни, поступил в этом случае на Сейшелах?

— О, там любой деревня еда будет… — с гордостью сказал он. Всякое упоминание о его родине доставляло ему радость.

— Совершенно верно, Джонни, — согласился Вундергай. — Здесь тоже твоя родина, ты наш большой друг. Сейчас я освобожу какой-нибудь рюкзак и отправлюсь в ближайший поселок…

Прошло не меньше часа, прежде чем вернулся Вундергай с братьями Кучкаровыми, которые его сопровождали.

Надо сказать, что их появление привело всю экспедицию и особенно девчонок в неописуемый восторг. И было отчего радоваться. Вундергай доложил, что они попали на комсомольскую свадьбу, которая проходила в колхозном саду. Правда, невесту с женихом не удалось увидеть, их увезли с восходом солнца в новый дом, подаренный совхозом. Гости почт разошлись, и остались только близкие родственники. Когда появился Вундергай в сопровождении братьев Кучкаровых, все очень обрадовались, стали угощать ребят всякими блюдами, а когда узнали про экспедицию, то тут вовсю засуетились. Родители жениха и невесты выделили полкотла плова, гигантскую порцию уложили в большую кастрюлю, затем принесли несколько пакетов сладостей и пару дюжин лепешек. Маленький белобородый старичок с живым лицом и смеющимися глазами что-то сказал мальчишкам, которые мгновенно исчезли и через некоторое время вернулись, ведя за уздечку белого ослика с черным пятном на боку. Гостинцы пристроили на спине ослика. Старичок ласково похлопал ослика по шее.

— В горах он будет вам самым добрым помощником, берите его, когда будете возвращаться в свой лагерь, по пути оставите…

Завтрак получился на славу, вкуснее и быть не могло, а ослик, которого сразу же назвали Альбиносом за необычную масть, оказался в центре внимания. Братья Кучкаровы, освободив Альбиноса от поклажи, первым делом повели его к Вике.

— Какая прелесть, всплеснула руками будущая звезда эстрады.

Потом девочки катались на ослике, само собой, Вика была первой. Ослик охотно возил девчонок по берегу озера, получая в награду кусочки сахара и печенья.

— Так! — словно выстрел, раздался голос Ангелины Великановны. — Кончайте джигитовку. Все сюда!

Когда все расселись на траве возле штаба, руководительница похода напомнила программу дня. Разделились на подгруппы. Первая под командованием Лолы и под контролем Вундергая продолжит сбор лекарственных трав для гербария, вторая под руководством Юлдаша с участием доктора Фараджа займется сбором минералов. Три девочки, братья Кучкаровы и Бабашкин отправятся вдоль берега Зумрад-куля на лодках лесничества.

Лола попросила Джонни Старта подержать бумажные пакеты для сбора образцов, затем развернула карту распространения лекарственных растений в зоне Богустанского заповедника. Она провела указательным пальцем по зеленым квадратикам.

— Значит, на данном участке в нашем распоряжении бессмертник, зверобой, шиповник, тысячелистник, шалфей мускатный и… Нет, белену и дурман без перчаток собирать нельзя, можно обжечь руки, испортить глаза. Начнем сбор растений, которые вы уже знаете… — аккуратно сложив карту, Лола вложила ее в «Энциклопедию юного ботаника». — Вот, посмотрите на это растение. — Она присела возле зеленого стебля, провела по нему рукой, — симпатичный, правда?

— Ага, для веника подойдет, — бросил Колобок.

— Перестань! Никакой это не веник, а многолетнее травянистое растение семейства гречишных. Запомни, Колобок, нижние листья треугольные, яйцевидные, выше на стебле листья помельче, они, значит… Где же ты, Колобочек? Зря спрятался…

Впереди из-за камня высунулась голова Колобка, уши зажаты ладонями, глаза зажмурены.

— Отстань, Лолка, по-хорошему со своей энциклопедией, а не то нажрусь дурмана.

— Ты с ума сошел! — ужаснулась Лола. — Дурман можно принимать только по предписанию врачей при диагнозе…

Колобок вытаращил глаза, отчаянно замотал головой, выскочил из-за камня и с паническим криком «А-ааа! Спасите!» умчался по тропинке вперед. Лола с Джонни Стартом бросились вслед. Бибимо от хохота свалилась на траву. Вундергай подождал, пока она успокоится, и велел ей быть здесь, а сам помчался вдогонку за ребятами.

Когда прошло ровно столько времени, чтобы вернуться Вундергаю вместе с Лолой и Джонни, Бибимо забеспокоилась. Шагов не было слышно, только легкий ветерок в ушах и где-то внизу распевала незнакомая птица. Бибимо поднялась по тропе, огляделась и сразу увидела справа изумрудную гладь озера, которое гигантским зеркалом отражало солнечные лучи. Словно игрушечная, плыла по озеру лодка с крошечными фигурками. Это группа Бабашкина совершала прогулку вдоль живописного Зумрад-куля. Бибимо еще немножко прошла в ту сторону, где исчезли ее товарищи, и у крутого спуска остановилась. Никаких следов. Бибимо несколько раз позвала ребят, надеясь, что те отзовутся. Рядом вспорхнул красногрудый кеклик. И снова тишина…

Неожиданная встреча

А тем временем Колобок мчался по узкой тропе, забыв обо всякой опасности, которая зачастую подстерегает туристов-одиночек или одержимых мальчишек. Оторвавшись метров на триста от преследователей, он решил засекретиться. Хорошо бы сначала пощекотать нервы преследователям, а уж потом можно и вылезти из укрытия. Колобок вскарабкался по крутому склону, устроился на каменном выступе, который был прикрыт густыми ветками арчи. Поднимись он повыше, в момент обнаружил бы вход в пещеру. А может, даже и к лучшему, что сразу не разглядел…

Вот и преследователи. Лола раскраснелась, малиновые щеки пышут огнем, косички разлетелись по сторонам, белая шапочка с козырьком съехала на бок, ноги от усталости еле двигаются. Джонни Старт бежит трусцой вровень с ней, с рюкзаком за плечами, в руках пакеты для образцов лекарственных трав. Лола едва не валилась с ног.

— Все… все, Джонни… больше не могу…

— Надо мало отдыхам, — согласился тот. — Колобок туда нет.

— Почему ты так думаешь?

— Вон тот птица на макушке смотрит на пещер. — Джонни показал на старого нахохлившегося грифа, который сидел на скале и внимательно следил за входом в пещеру.

Лола подняла голову, поправила козырек шапочки.

— Ой, вижу! — радостно воскликнула она. — Колобок, да?

— Нет, я вижу железное дерево. Смотри, Джонни, прямо из камня растет. Очень сильные корни у него. Вообще это железное дерево еще называют каркасом. Настоящий страж природы. А если из него сделать лекарство, то можно будет прожить лет двести…

— Двести лет хорошо, — деликатно прервал Джонни Старт своего очаровательного друга. — А Колобок нет, хорошо нет.

— Да-да, пойдем к пещере, — спохватилась Лола. — Я уверена, что именно там этот противный Колобок.

Они стали подниматься. Через двадцать шагов резко свернули влево на узенькую тропинку, ведущую к пещере. Джонни Старт шел первым и тянул Лолу за руку. Пещера была размером с гараж. Вход в нее был гораздо шире, чем казался снизу, здесь спокойно могла уместиться легковая машина. После яркого дневного света в пещере стало сумрачно, сразу окутало прохладой, запахло сыростью. Пещера уходила вглубь и сворачивала вправо. Дальше ребята не рискнули пойти. Джонни Старт достал из рюкзака фонарик, осветил стены. Из трещины шириной в два кулака стекала вода тонкой коричневой струйкой.

— Воском пахнет, — сказала Лола и, проведя пальцем по стене, попросила друга посветить на это место. Она понюхала палец, внимательно рассмотрела трещину, выпрямилась и торжественно посмотрела на Джонни Старта. — Кажется, мы с тобой напали на золотую жилу…

— Что такой? Золот нашел? — спросил обрадованно Джонни Старт.

— Больше, чем золото, очень ценное лекарство — мумие. Это самое лучшее лекарство от всех ушибов и переломов костей. — Лола приподнялась на цыпочки, просунула в щель руку. — Вот, кажется, нарост… Нет, не достаю. Джонни, пожалуйста, попробуй ты, здесь надо перочинным ножиком.

Джонни Старт порылся в кармане шортов и подошел к Лоле, раскрыв перочинный нож с широким блестящим лезвием, просунул его в щель. Поводив старательно рукой, он удивленно спросил:

— Здесь есть не мумие… — Он протянул руку до самого плеча и, что-то зацепив ножом, потянул к себе.

Из щели выскользнули и один за другим упали пять клеенчатых мешочков. Лола с недоумением посмотрела на друга.

— Что это, Джонни?

— Надо смотреть…

Он поднял один мешочек, развязал его, слегка тряхнул и просунул в него руку. Пальцы нащупали какие-то целлофановые пакетики, наполненные зеленоватыми комочками.

— А может, это… наркотики, — неуверенно произнесла Лола. — Странно, как это оказалось здесь?

— Гангстер прятать, — высказал предположение Джонни Старт. И вдруг он изменился в лице. — Сейчас гангстер пещер назад!

— Мне страшно, Джонни, — прошептала Лола, оглянувшись на вход в пещеру. — Бежим отсюда.

Джонни Старт снова запихнул пакетики в клеенчатый мешочек и поспешно затолкал вместе с остальными в щель. Лола схватила его за руку.

— Надо сообщить егерям!..

Прихватив свои рюкзаки, ребята выскочили из пещеры. Однако не сделали и трех шагов, как увидели двух мужчин.

Незнакомцы заметили ребят, переглянулись. Тот, что повыше, с длинными седыми волосами, несколько слов бросил своему приятелю — худому, неприятному, напоминающему сатану. Тот кивнул.

— О! Да у нас гости! — с притворным восторгом произнес седой. — Добро пожаловать!

— Здравствуйте! — поздоровалась Лола. — Спасибо, мы придем в следующий раз… Мы… лекарственные травы изучаем…

— А-аа, прекрасно, — сказал худой. — Выходит — коллеги. Мы тоже исследователи… природных драгоценностей…

— Геологи, — уточнил седой. — Давайте знакомиться. Тут у нас такое угощение, — он потряс спортивной сумкой. — Словно почувствовали, что гости будут…

Он взял Лолу за плечи и ласково повернул обратно. Деваться было некуда: слева горы, справа обрыв, а тропинка перекрыта. Пришлось подчиниться.

В плену

Колобок, затаив дыхание, следил за Лолой и Джонни Стартом из-за железного дерева. Когда те скрылись в пещере, он выбрался из укрытия, ползком поднялся по крутому склону и устроился буквально в нескольких шагах от пещеры — это позволило ему услышать весь разговор между друзьями. А когда неизвестные личности вернули Лолу и Джонни в пещеру, понял — надо действовать! В данной ситуации он не в силах был помочь своим друзьям. Выход один — мчаться за помощью. Где-то неподалеку находятся ребята. Колобок спустился на тропинку и рванул в сторону привала, не чувствуя ног. Тропинка срывалась вниз, резко уходила к облакам, сворачивалась кольцом, виляла змейкой. Силы оставляли Колобка. Ноги от изнеможения стали заплетаться, сердце прыгало в груди, словно шарик пинг-понга на столе. Колобок решил передохнуть. Отошел в сторону, завалился на траву, от усталости прикрыл глаза. Сколько он так пролежал, задремав, не помнит. Очнулся от странного шума в ушах, сквозь который слышалось бормотание: «Эй, кто есть наверху… Помогите… Осторожно подходите… Колодец прикрыт травой… Помогите…» Затем раздался пронзительный свист. Все эти звуки доносились откуда-то из-под земли. Колобок поднял голову, прислушался, затем приник ухом к траве, снова прислушался. Так и есть, сигнал «808» раздавался откуда-то из-под земли.

— Говорящий колодец, — прошептал Колобок.

Он хотел вскочить, только ноги его подкосились. Снова кто-то слабо попросил о помощи. Колобок прополз по траве метра два, и вдруг рука его ощутила пустоту. Он отпрянул, дрожащей рукой стал ощупывать землю. Так и есть, под травой широкая полость, видно, отверстие колодца. Выходит, если бы у Колобка не свело от усталости ноги и он прошел бы эти коварные метры, то неминуемо упал бы в ловушку.

Он боязливо отполз от колодца. Но тут снова раздалось хрипловатое: «Эй, люди, помогите!.. Теряю силы…»

Колобок замер, в голове его пронеслась мысль: «А вдруг там человек в беде?!» Он лег на живот и, пересилив страх, по-пластунски снова подполз к краю колодца и… увидел своего вожатого Вундергая. Вожатый застрял в узкой части горловины искусственного колодца, из последних сил упираясь локтями в выступы. К счастью, рюкзак помог ему застрять в средней части колодца, иначе он мог разбиться, упав с высоты более двадцати метров.

— Вундергай?! — изумленно прошептал Колобок.

— Достань… веревку… — прохрипел вожатый, — сделай… на конце петлю…

Колобок не мешкая достал из своего рюкзака веревку, дрожащими руками сделал петлю, спустил Вундергаю, предварительно другой конец веревки привязал за ствол арчи.

Вундергай просунул ступню в петлю, ухватился обеими руками за веревку и внезапно застонал от страшной боли в затекших локтях, ему стоило неимоверных усилий, чтобы не выпустить из пальцев веревку. Вдохнув воздух, он стал медленно подтягиваться, накручивая веревку на ногу для опоры. Если бы не армейская закалка в пограничных войсках, маловероятно, что удалось бы ему выкарабкаться из этого каменного мешка. Вот, наконец, показалась его голова. Колобок отчаянно вцепился в плечи вожатого, изо всех сил потянул на себя. Вундергай с трудом выбрался из колодца, сбросил рюкзак и тут же упал на траву.

Колобок первым делом напоил его водой из фляги, достал из рюкзака походную аптечку, смазал йодом содранные до костей локти и пальцы, перебинтовал их.

Через несколько минут Вундергай приоткрыл глаза и сказал:

— Спасибо, Колобок, спас ты меня… Где ребята?

Колобок рассказал обо всем, что ему известно, казалось, усталость Вундергая как рукой сняло. Он мгновенно приподнялся, осмотрел свои забинтованные руки, затем велел Колобку достать из своего рюкзака ракетницу.

— Давай, сигналь боевую тревогу: «Всем-всем постам!»

— Я не умею стрелять, — смутился Колобок.

— Подними над головой и жми на курок, она уже заряжена красной ракетой.

Колобок взял ракетницу, двумя руками поднял над головой, зажмурился, указательными пальцами нажал на спусковой крючок. Оглушительно треснуло. Над вершиной взвилась красная ракета, описав огромную дугу, медленно, словно не желая торопиться, понеслась к озеру. Наверняка ее заметили.

— Молодчина, Колобок, — похвалил Вундергай. — А теперь веди меня к пещере.

Пока Вундергай с Колобком подбирались к пещере, там происходили следующие события.

Седой натянул на себя медицинский халат и, улыбаясь, заговорил:

— Мы научные сотрудники института фармакологии. Изучаем свойства новых лекарств. Особенно нас интересует мумие. Знаете это средство?

— Да, — ответила Лола, — его здесь много, — и машинально махнула рукой в сторону тайника в стене.

Это была непростительная оплошность. Лицо седого покрылось бурыми пятнами, он испытующе посмотрел на Лолу.

— Как?.. Вы уже обследовали нашу лабораторию?

— Нет, — замотал головой Джонни Старт. — Мы там видеть ущелье много, очшень много мумий… У нас в Сейшел остров тоже такой чудо есть…

— Так наш зарубежный гость с Сейшельских островов? Рад познакомиться! — Седой протянул Джонни руку и несколько раз тряхнул ее, затем крикнул в конец пещеры: — Степан Степанович, ты чего там застрял с угощением?

Появился худой. В руках он нес круглый железный поднос, разрисованный красными цветами, на котором были тонкие кусочки пирога, несколько бутербродов с колбасой, три апельсина, плитка шоколада и две бутылки пепси-колы.

— Угощайтесь, коллеги, — с притворным подобострастием произнес седой и жестом указал на угощение. — Как говорится, чем богаты, тем и рады.

Степан Степанович был непроницаем, за все время он и слова не вымолвил, только в его глазах таились зловещие тени. Седой называл его своим ассистентом, без умолку говорил о его незаурядных способностях. Жестом седой велел ему присесть к складному столику, тот послушно присоединился к компании и даже проглотил кусок пирога.

— Кстати, пирогом нас угостили пионеры из соседнего лагеря «Солнышко», знаете такой?

— Знаем, только мы там не были, — ответила Лола. — У «Солнышка» своя экологическая программа.

Седой удовлетворенно кивнул и обратился к Джонни Старту, который с жадным интересом присматривался к пирогу и бутербродам.

— Берите, не стесняйтесь, мой юный друг, все здесь свежее. Наша лаборатория может конкурировать с любым холодильником, — он ловко откупорил бутылки с пепси-колой о металлический ободок стола и наполнил пластмассовые стаканчики.

Джонни деликатно взял стаканчик, отпил глоток и больше ни к чему не притронулся. Его все больше интересовали кусочки пирога и бутерброды. Кажется, он «опознал» продукцию своей походной кухни. Конечно, можно и ошибиться, ведь пироги умеют готовить все хозяйки мира, а уж такой немудреный рецепт, как этот, знает любая школьница. Так что его подозрения можно было бы, на первый взгляд, легко развеять.

Но как объяснишь выступивший из одного кусочка пирога беленький камешек с голубыми прожилками и красным пятнышком. Камешек величиной с фасолинку был им привезен из дома как талисман, символизирующий солнце его родины и волны океана. Джонни специально запек его в пирог, пожелав втайне, чтобы талисман попал в руки одному из двоих: Цветане или Лоле. Разумеется, угощая, он заранее предупредил бы девочек, чтобы не было неприятностей. Зато Степан Степаныч с неудержимой жадностью проглотил все до одного кусочка пирога. Подозрительно, неужели он угадал мысли Джонни — ради уничтожения явных улик прикинулся обжорой? Но на последнем кусочке поперхнулся, дико закашлялся, шея его от напряжения побагровела, маленькие глазки вылезли из орбит, как у осьминога. Седой сильно шлепнул его по спине, и камешек пулей выскочил у того изо рта.

— Что же ты, Степан Степаныч? — с шутливым укором сказал седой, — а еще ученый. Знаешь ведь, что обжорство — враг долгожителей. Нам с тобой еще открывать и открывать… А ты, я вижу, собираешься открыть крышку собственного гроба. — Он рассмеялся, довольный своей шуткой.

Степан Степаныч отпил прямо из бутылки, незаметно наступил на ногу седому и скрылся в конце пещеры.

Седой проводил его долгим взглядом. Джонни Старт воспользовался этим моментом. Сделав вид, что завязывает шнурки кроссовок, незаметно поднял камешек. Седой собрался было удалиться, но, что-то сообразив, снова сел. Он понял, что пленники могут сбежать: выход из пещеры в двух-трех шагах. И как бы в подтверждение его догадки, Лола поднялась со стульчика.

— Извините, нам пора, в лагере уже тревогу подняли…

Седой посмотрел на свои часы:

— Правильно, ваши, наверное, уже беспокоятся. Сейчас мы вас проводим… Вот Степан Степаныч приведет себя в порядок, — тут седой щелкнул пальцами, как бы вспомнив. — Минутку, да ведь вы еще не видели наши пробы, я думаю, юннатам будет полезно познакомиться с новой коллекцией лечебных трав и редким сортом мумие. — Да не волнуйтесь, это займет у вас не больше четверти часа… Кстати, обратите внимание, на стенках — рисунки древних…

Чтобы рассмотреть наскальные рисунки первобытных обитателей пещеры, ребятам пришлось повернуться спиной к седому. Однако Старт краем глаза внимательно следил за каждым его движением. Седой воровато запустил руку в расщелину и лицо его помрачнело: к мешочкам кто-то уже прикасался.

— Петроглифы? — сказала Лола, рассматривая наскальные рисунки. — Очень интересно изображена охота на диких коз. А вот и арча… рядом бессмертник…

— Что? — Седой не слушал, он лихорадочно что-то соображал. — Ах, да… вы про коллекцию?.. Сейчас, сейчас, юннаты… мы вам покажем уникальную коллекцию. Эй, Степан Степаныч, уснул ты там, что ли? Иди сюда, черт побери!

Тот появился на фоне темного угла и повел себя странным образом, можно было подумать, что на него подействовала какая-то черная магия. Он непрерывно чесался, кружился волчком, гоготал.

— Степан Степанович, может, отложим концерт? — едва скрывая ярость, сказал седой. — Детям пора спать, они опаздывают на «тихий час».

Что-то зловещее было в том, как произнес он последние слова. Ребята замерли. Из темноты выскочил Степан Степанович с капроновой веревкой, бесцеремонно поставил ребят к стене, связал им одной веревкой руки и ноги, затем заставил обоих лечь на каменный пол.

— Так, юннаты, — прохрипел он. — Предупреждаю, сейчас во всей зоне отдыха «тихий час». Будете хорошо себя вести, через полтора часа у вас появится возможность выползти на солнышко. А раскроете рты раньше времени, пеняйте на себя…

— Джонни, мне страшно! — с дрожью в голосе прошептала Лола.

— Говорить нет, гангстер может убивать. Они сейчас бежать… — быстро ответил Джонни Старт.

В эту минуту из глубины пещеры раздался оглушительный рев. Казалось, разъяренный дракон раздирал на части свою жертву. В следующий момент дальние углы пещеры озарились ослепительным светом, и мимо связанных ребят прокатил мотоцикл, его выводил из пещеры Степан Степанович. У выхода притормозил, выбрался на свет, свернул на тропу и на тормозах ринулся по склону. За ним чуть побыстрее пошел второй мотоцикл, его вел седой. И тут случилось непредвиденное. Когда он проезжал мимо пленников, Джонни мгновенно согнул связанные ноги и со всей силой толкнул складной столик под колеса проезжающего мотоцикла. Раздался страшный скрежет, переднее колесо запуталось в алюминиевых планках, юзом проскоблило каменный пол, заднее колесо мотоцикла занесло, и машина саданулась о стену. Седой вылетел из седла, нелепо взмахнул руками, глухо ударился головой о выступ, рухнул, подергал ногами и затих, как и мотор мотоцикла.

Джонни Старт повернулся на бок, попытался зубами развязать узел на руках Лолы. Концы веревки поддались, и вскоре она была освобождена. Тогда Лола принялась лихорадочно распутывать веревку на друге. Узлы ее не слушались. Лола плакала, ломала ногти.

— Надо забирать нож гангстер, — подсказал Джонни.

Лола подползла к бесчувственно валявшемуся седому и достала из кожаных ножен охотничий нож. Быстро вернувшись к другу, она перерезала веревку в нескольких местах.

— Спасибо, — поблагодарил Джонни Старт, затем, подойдя к седому, приложил ухо к его груди. — Гангстер есть жить, он хочет просыпать, надо рук и нога веревка.

Бандита связали. Лола достала из рюкзака Джонни аптечку, нашла пузырек с нашатырным спиртом. Смочив ватку, потерла виски седого и сунула ватку ему под нос. Тот вздрогнул, открыл глаза, ошалело перевел взгляд с Джонни Старта на Лолу.

— Извините за беспокойство, — строго сказала Лола, — «тихий час» окончен.

В ответ седой в бессильной ярости рванул свои путы, но тщетно…

Погоня

Совсем рядом послышались возбужденные голоса. В пещеру ворвались Вундергай с Колобком.

— Живы?! — почти выкрикнул вожатый, с беспокойством осматривая ребят.

— О’кэй, — ответил Джонни Старт. Он показал ногой на седого. — Этот человек большой койот.

— Да, действительно, редкий экземпляр, — согласился Вундергай, торопливо поднимая мотоцикл. — Колобок, расцепи там.

Колобок помог сдернуть с переднего колеса ворох алюминия, который еще недавно назывался походным столиком.

— Помогите, ребята, выкатить.

Мотоцикл вытолкали из пещеры.

Колобок вдруг вцепился в багажник мотоцикла.

— Куда, Вундергай?! Разобьешься!

— Ничего! — с каким-то ожесточением ответил Вундергай. — Это еще не беда. Хуже, если уйдет первый. — Мотоцикл взревел разъяренной пантерой и бросился к нижней тропе.

— Жаль, что тот первый бандит прямо из-под носа у нас ушел, — сказал Колобок.

— Мне показалось, он ненормальный, — сказала Лола, — проглотил кусок пирога и взбесился.

— И верблюд сбесится, если пирог с дурманом, — не глядя на Лолу, сказал Колобок.

— Как?! — ужаснулась Лола, осененная догадкой. — А если бы съели наши ребята?

— Не съели бы, — уверенно ответил Колобок, — я его спрятал в том же месте, откуда исчезли бутерброды.

— Ну и что? — на лице Лолы проявилось нетерпение.

— А то самое, что тот, кто стащил у нас бутерброды, вернулся и за пирогом, а потом в пещере угощал вас. И сам наелся… О! Смотрите, вертолет приближается.

Над хребтом стрекотал милицейский вертолет. Ребята закричали, отчаянно размахивая руками. Их заметили.

Воздушная машина, словно шмель над клумбой, старательно выискивала место для посадки. Наконец, нашелся крохотный островок. В следующие минуты из открывшегося салона машины выскочил инспектор Али, два милиционера, сыскная овчарка на поводке, а вслед за ними — Ангелина Великановна, доктор Фарадж и юнкор.

Все помчались к пещере. Только Спагетти остался у вертолета, отсюда хорошо открывалась панорама гор и, главное, была выгодная точка для съемки на случай возвращения оперативной группы. Глазок объектива киноаппарата скользнул по заснеженным вершинам, прихватил клочок небесной голубизны, проследил за парящим орлом и спустился по узкой тропе ко входу в пещеру, как раз в тот момент, когда оттуда выходили милиционеры, выводя седого.

Один из милиционеров поднялся по лесенке в салон вертолета и обернулся, чтобы помочь седому, поскольку тот был в наручниках. Следом поднялся второй милиционер с овчаркой. Пропустив всех остальных, инспектор Али захлопнул за собой дверцу салона. Заработал винт, разлетелись в стороны сухие травы, брызнули веером мелкие камешки. Площадка выскользнула из-под колес.

Деревья, кустарники, глыбы камней и речка унеслись в сторону, вход в пещеру уменьшился до точки.

Вертолет набрал высоту и поплыл над тропой, ведущей к шоссе.

— Вон они! — закричал Аяр, оторвавшись от иллюминатора. — Я вижу их на мотоциклах!..

— Спокойно, — сказал инспектор Али. Он попросил пилота пойти на снижение. Пассажиры вертолета напряженно следили за погоней, которая проходила на горной тропе.

Вундергай отстал от худого на порядочное расстояние. Ему пришлось гнать по узким тропам на большой скорости. На крутых поворотах, где в один момент можно было соскользнуть в пропасть, он виражировал, почти не сбавляя скорости. Через две минуты показалась синяя куртка и желтый шлем худого. Оглянуться не было возможности, тотчас можно было налететь на выступ или сорваться с убийственной высоты.

У преступника был только один выход — бросить мотоцикл и бежать сломя голову к арчовым зарослям. А пока надо во что бы то ни стало избавиться от «хвоста».

И вот всего лишь на одно мгновение возник спасительный шанс. Тропа упиралась в скалы, и только узкий каменный карниз шириной не более полуметра торчал над пропастью. Худой резко затормозил, бросил мотоцикл поперек тропы и побежал по карнизу.

Мотоцикл с невыключенным мотором крутанулся на боку, а затем с грохотом полетел вниз, сбивая об острые выступы колеса и разбрасывая по крутому склону поблескивающие на солнце никелированные детали.

Худой схватил камень и что есть силы бросил навстречу Вундергаю. Вундергай мгновенно пригнулся и, одновременно затормозив, потянул руль на себя. От резкого торможения мотоцикл встал на «дыбы» и повернулся на сто восемьдесят градусов. Камень угодил в переднее колесо.

Вундергай свалил машину и ринулся через карниз за худым, который уже катился кубарем по крутому склону, рискуя разбиться. Вундергай не отставал. Когда их стали разделять несколько шагов, вожатый бросился на спину противника, свалив его на землю, скрутил руки за спину и перетянул ремнем. Так и лежали они на земле, пока рядом не опустился вертолет.

Первым спрыгнул на землю инспектор Али, подбежал к лежавшим. Он ловко нацепил преступнику наручники, помог Вундергаю приподняться на ноги, крепко его обнял.

— Вот мы где с тобой встретились, Вундергай. Спасибо за помощь, драгоценный друг мой. Такие люди, как ты, нам в угрозыске просто необходимы.

Вундергай счастливо улыбался, говорить ему было трудно от усталости. И все же он произнес:

— А я собирался к вам на прием… Мне нужна характеристика в школу милиции…

— Считай, что ты уже заслужил самую лучшую характеристику, — сказал инспектор и крепко пожал руку Вундергаю.

Юнкор не дремлет

«Говоря о жизни «Планеты», достаточно рассказать о необыкновенной нашей юннатской операции «Эврика». Вот уж где как нельзя точно оправдалось название. У нас в походе каждый час раздавалось: «Эврика!» Открылись глазам живописные виды, узнали новую траву, научились угадывать погоду, услышали легенду о спящем драконе, спасли тысячелетнюю арчу — все «Эврика!» И, наконец, обезвредили преступников.

Да, их, кстати, увезли в Ташкент. А мы остались у озера до следующего дня. Утром, позавтракав, приступили к упаковке даров природы для нашего музея: всякие травы, корешки, кусочки хрусталя и так далее.

Вдруг с озера прибежала Лола в сопровождении Джонни Старта и объявила, что водяные кувшинки сомкнули лепестки и уходят под воду значит скоро будет дождь.

Обратное расстояние прошли бодро, боевым маршем, ничуть не устали. Ну, это можно объяснить, во-первых, тем, что мы возвращались не с пустыми рюкзаками, а, во-вторых, попасть в такую детективную историю не каждому посчастливится. Будет что рассказать в школе.

У ворот лагеря нас встретил пионерский оркестр, а дружина размахивала разноцветными флажками и косынками.

После рапорта Ангелины Великановны начальник лагеря похвалил нас за успешно выполненную программу и выдержку при поимке преступников.

Спагетти вдохновенно снимал всю церемонию встречи и вдруг он замер, оторвался от киноаппарата и подбежал к какой-то красивой женщине с девочкой лет десяти. Девочку он подхватил на руки, закружив ее, поставил на место, а женщину поцеловал. Я догадался, что это приехала его жена с дочкой. Его жена художник, будет оформлять наш лагерь…

А меня все мучает вопрос существования инопланетянина.

Теперь уже я не сомневаюсь: инопланетянин существует рядом с нами и принимает тайное участие в нашей жизни. Хорошо, что есть свидетели этого сенсационного события. В их числе, правда, нет вожатого Вундергая, он постоянно куда-то исчезает, причем именно в те моменты, когда происходят потрясающие события. С его помощником Бабашкиным не очень-то поговоришь на эту тему. Я как-то заикнулся о Пришельце, так он мне: «Хорошая игра, только не вздумайте умотать из лагеря». И при этом для убедительности показал увесистый кулак, а какой кулак у борца-перворазрядника, представить не трудно.

Вся надежда на Академию наук. Уж там-то, я думаю, отнесутся к нашим показаниям с большим интересом».

Чудеса на дороге

Прошла еще неделя. Лагерь готовился к фестивалю Дружбы. Шло строительство новой дороги для проведения праздника.

Сразу после завтрака Аяр кинулся разыскивать Юлдаша. Тот почему-то с утра не появился в столовой, хотя шли на завтрак вместе и даже руки мыли под одним краном. Все эти астрономы с выкрутасами витают где-то в межзвездном пространстве.

Аяр заглянул в обсерваторию. Несколько мальчишек шлифовали стекла для будущего телескопа. На вопрос юнкора они ответили, что сами ждут Юлдаша вместе с руководителем астрокружка. А в библиотеке сказали, что Юлдаш только что откопал какую-то книгу про космос и умчался. Скорее всего, спрятался в какую-нибудь из дальних беседок, чтобы никому не попадаться на глаза, иначе не дадут спокойно почитать. Стоит ему оказаться в компании приятелей, так сразу вопросы, вопросы и вопросы. Недавно Юлдаш перед началом фильма рассказал о знаках зодиака и влиянии созвездий на судьбы людей. Так тут началось такое! На экране идут титры, а девчонки со всех сторон: «А Лев что означает?» «А Рыба?» «Я что, от русалки произошла?» «А Скорпион — это страшно?» Кто-то даже ткнул звездочета в спину. Юлдаш рванул на задний ряд. Но девчонки после того случая его под всеми предлогами подкарауливают.

Однако ни в одной из беседок Аяр не обнаружил приятеля. Возле хоздвора остановился под густой орешиной, озадаченно покрутился на месте и, досадливо махнув рукой, направился было к штабу, как вдруг над головой раздалось:

— Чем озабочен, землянин?

Аяр вздрогнул, задрал голову. Буквально над ним, свесив ноги, сидел Юлдаш, комфортабельно устроившись в развилке двух толстых веток.

— Человек точно произошел от обезьяны, — вместо ответа сказал Аяр.

— Насчет себя можешь не сомневаться, а вот я в данный момент нахожусь в космическом пространстве, стало быть, являюсь сыном Галактики…

— Ладно, некогда, сын Галактики, идем дорогу строить…

— А я чем занимаюсь по-твоему? — Юлдаш ткнул пальцем в открытую книгу. — Я как раз пытаюсь найти космическую дорогу. Если мы наладим контакты с этим Пришельцем…

— Между прочим, нас здесь за ненормальных считают. Старшая вожатая уже предупредила меня. Говорит, если я со своим воображением не уймусь, меня распекут на совете дружины. Прекрати, говорит, штучки со своим инопланетянином, общий распорядок ломаешь.

— Значит, она не верит. Пусть, это ее дело. — Юлдаш торопливо полистал книгу. — А вот Циолковский…

— Подожди, лучше спускайся с небес на землю! Аяр начал сердиться: там, у ворот лагеря, уже собрались ребята, он должен был вести репортаж со стройки.

— Так и быть — приземлюсь, — со вздохом разочарования произнес Юлдаш. Он спрыгнул на землю, стряхнул с ладоней пыль, вытащил из-за пояса книгу и снова раскрыл на нужной странице.

— Вот, смотри, что доказывает Циолковский: «Млечный Путь содержит уйму солнц и планет, на которых могла бы зародиться жизнь», — Юлдаш перевел дыхание. В глазах его светилось торжество. — Соображаешь? Так вот, представь, что с какой-нибудь планеты объявился этот самый Пришелец… Понял? Сомнений нет, это Пришелец увел «Химеру»…

— Ну и что дальше?

Юлдаш как-то странно посмотрел на Аяра.

— И тебя не удивляет появление инопланетянина?

— Удивляет то, что Вундергая и старшую вожатую это не удивляет.

— А если без каламбуров? Вопрос ведь серьезный.

— А ты сначала докажи, что он инопланетянин! — вспылил Аяр, с беспокойством посмотрев в сторону ворот.

— Чего мне доказывать, если уже доказано. Вот смотри, что говорит член-корреспондент Академии наук…

— Эй, академия, там уже дорогу строят, а вы здесь книжечку листаете!.. — Это от ворот хоздвора кричал Колобок. Он стоял возле тачки, нагруженной рабочими инструментами. Приятели подскочили к нему и без лишних слов покатили тачку по аллее к главным воротам пионерлагеря. Колобок едва поспевал за ними.

В это время подкатил самосвал с гравием. Ребята вмиг облепили его, словно муравьи. Спагетти с Вундергаем открыли задний борт машины и попросили водителя — молоденького парня в спортивной майке и кедах — медленно проехать по утрамбованному грунту. Приподняв кузов, водитель тронул машину. Гравий с грохотом сыпался на размеченный участок. Ребята, подхватив лопаты и кетмени, принялись раскидывать гравий по всей полосе.

Звенели лопаты, гремели тележки, раздавались шутки и смех. Все работали на совесть. Даже девочки, которые уже на второй разгрузке самосвала заметно сдали, из последних сил старались не отставать от мальчишек.

Неожиданно раздался громкий голос Замира Зафаровича:

— Сюда, ко мне. Совещаться будем.

Начальник лагеря молча ждал, пока все соберутся. Ребята обступили его плотным кольцом. А он все молчал, сосредоточенно глядя на шоссе.

— Нет, не видно, — с горечью вырвалось у него. — С минуты на минуту привезут асфальт, а катка нет… — Начальник лагеря развел руками, будто распахнул невидимый занавес. — Нет катка для утрамбовки асфальта — и все тут!.. — Он повернулся к старшей пионервожатой. — Что скажете?

— Пошлем гонца.

Начальник лагеря отмахнулся.

— Под силу ли гонцу вырвать каток у дорожников? Боец нужен.

— Можно мне? — выкрикнул Аяр и по школьной привычке поднял руку.

— Нет, я пойду, Замир Зафарович, — с твердой решимостью произнес Вундергай. Разрешите?

Начальник лагеря не ответил, взгляд его прирос к шоссе, по которому приближались два самосвала, груженных горячим асфальтом.

— Вот вам и сюрприз, с горькой иронией произнес он и вдруг побежал, не оглядываясь, навстречу машинам. Вундергай тоже сорвался с места и помчался, только не за ним, а в сторону, откуда должен был появиться обещанный каток.

Шесть горок асфальта, курящихся вулканчиками, выстроились по всей длине намеченной дороги. Самосвалы хлопнули кузовами, лихо развернулись и укатили за новыми порциями асфальта. На вопрос Замира Зафаровича о причине задержки с катком, водители ответили, что знают только про свое дело. Через полчаса вулканчики остынут, затвердеют, превратятся в бетонные окаменелые глыбы. Участок намеченной дороги уподобится противотанковому заграждению.

— Думай, думай — каток не придумаешь, асфальт пропадет! — закричал Замир Зафарович. — Эй, дружина, хватай кетмени, лопаты, грабли! Разбрасывайте асфальт ровным слоем…

Налегая друг на друга и стукаясь лбами, ребята помчались к своим рабочим местам, хватая орудия производства. За каждую лопату шла прямо-таки борьба. Инструментов для всех не хватало. Дело в том, что вместо двух запланированных отрядов строить дорогу изъявила желание вся дружина.

И вдруг из-за холма, подпоясанного лентой шоссе, медленно, словно гигантский желто-зеленый жук, вылез каток, тот самый, которого уже отчаялись дождаться. В воздухе взорвалось «Ура!» — будто стая диких уток сорвалась с криком с озера. Но в следующее мгновение ликующий возглас угас, как зажженная на ветру спичка. Участники стройки онемели. Трое ребят, одержимо мчащихся по шоссе, тормознулись, встали, как вкопанные. И было с чего онеметь всем. На сиденье катка во весь рост стояла загадочная фигура в зеркальном скафандре. В поднятых над головой руках она держала голубой шар с торчащими антеннами. Пришелец, — а это был именно он, плавно присев, опустил шар на колени, освободившимися руками взялся за руль, выправил каток по прямой линии, затем спокойно, на ходу, слез с машины и, снова подняв шар над головой, пошел обратно медленным шагом. Все, затаив дыхание, следили за фигурой, сверкающей в лучах полуденного солнца. Фигура медленно скрылась за холмом, ни разу не оглянувшись.

Каток прогромыхал мимо ребят, толпившихся вместе с вожатыми на обочине дороги. Спагетти ловко вскочил на подножку и выключил мотор. Каток остановился. Начальник лагеря вне себя от радости засуетился вокруг машины, то и дело похлопывая по железным колесам, приговаривая:

— Ну, вот, ребята, не обманул трест, не обманул. Спасибо товарищам дорожникам… — Замир Зафарович радовался, словно болельщик победившей команды. Он суетился вокруг катка, от удовольствия потирал руки, натыкаясь на мальчишек и девчонок, тряс их за плечи.

— Ну, ребята, за дело! — Он остановился перед завхозом, а тот с выражением изумления на лице смотрел мимо своего начальника на холм.

— Что с вами?

— Каток сам пришел… Без водителя пришел.

— Как это без водителя? — улыбнулся начальник лагеря. — Кто ж, по-вашему, привел этот каток?

— Не знаю, не знаю, — сказал озадаченный старик завхоз. — Сначала был водитель, а потом пропал… пропал за горой…

— Ну, товарищи, Замир Зафарович! Что же это творится? Асфальт затвердеет и дорога буграми покроется. — Голос принадлежал Вундергаю, который возник со стороны лагеря. — С таким трудом каток отвоевали у дорожников. На час выпросил…

— А где водитель? — поинтересовался начальник лагеря.

— Как где? — Вундергай удивленно посмотрел на Замира Зафаровича. — Водитель выехал на этом самом катке, я видел своими глазами… А что, исчез разве?..

— Исчез, — сказал, помрачнев, начальник лагеря. — Несерьезно все это.

— Не беда, — попытался успокоить начальника лагеря Вундергай. — А ну-ка, ребята, освободите дорогу. — Он легко вскочил на каток, устроился на сидении. Поколдовав у руля, включил мотор, огляделся. Каток подался назад, остановился, затем не спеша снова поехал вперед, плавно соскользнув с шоссе на новую дорогу, начал тщательно отлаживать почти застывший асфальт.

По следам Пришельца

Как известно, Аяр Саламатов пользовался на «Планете» особой привилегией в силу своего юнкоровского положения. Согласитесь, масштабную деятельность представителя прессы невозможно ограничить рамками элементарного режима дня. Ведь события, тем более события сенсационные могут возникнуть в любой час дня и ночи.

Так вот, пользуясь этой привилегией, Аяр уединился в дежурке своего корпуса и, пока вожатые успокаивали свои отряды, вписал в дневник следующее:

«Дирекция пионерлагеря ведет себя так, словно ничего сногсшибательного не произошло, хотя, ручаюсь, что вряд ли кому доводилось сталкиваться нос к носу с инопланетянином.

Вожатые считают, что появление Пришельца в час трудового десанта — проделки озорников из циркового кружка. Этот довод убедителен тем, что циркачи в самом деле готовят «космический иллюзион» к пионерскому фестивалю дружбы. Что касается остальных ребят, то они с удовлетворением приняли подкинутую идею с инопланетянином и до отбоя во весь голос, а после отбоя шепотом, только и болтали о том, что надо поддержать игру в инопланетян. Ничего себе игрушки! По-моему, затевать игры с пришельцами более чем легкомысленно. Нас могут неправильно понять в других космическихцивилизациях. Не очень-то гостеприимно получается. Как бы такое отношение к Пришельцу не вышло кое-кому боком. Верно же говорят, каков привет — таков и ответ. Кстати, один такой «ответ» уже зафиксирован моим другом и единомышленником в космических вопросах — Юлдашем-звездочетом.

Из вечерних мероприятий самыми популярными на «Планете» я бы назвал кино и дискотеку. Но моего ученого друга ни дискотека, ни кино не волнуют. Так вот, именно вчера перед закрытием дискотеки — она работает через день — мой друг оторвался от телескопа и, оставив пионерскую обсерваторию, решил погулять по аллее. Он устроился в темной беседке и углубился в свои астрономические размышления, одновременно наблюдая за сидящими в ночи планетами, как вдруг до его ушей донесся загадочный шорох, сопровождаемый тихим присвистом, напоминающим пение канарейки. Юлдаш замер, присмотрелся и тут увидел, что мимо беседки невозмутимо прошествовала светящаяся фигура в скафандре. Инопланетянин прошел в нескольких шагах от Юлдаша, никак не прореагировав на присутствие в беседке землянина. И это обстоятельство еще больше озадачило Юлдаша.

Пришелец уверенно направился в сторону дискотеки, и Юлдаш, преодолевая страх и подталкиваемый неодолимым любопытством исследователя, неслышно ступая в мягких кроссовках, проследовал за светящейся фигурой.

Внезапно музыка смолкла. Юлдаш посмотрел в сторону дискотеки, подумав, не позвать ли на помощь друзей, — этого мгновения было достаточно, чтобы потерять из виду Пришельца. Тот растворился во тьме. Юлдаш беспомощно покрутился на месте, досадливо махнул рукой и направился к дискотеке, чтобы поделиться со мной впечатлениями от встречи с инопланетянином. Мы с ним сошлись на том, что пора устроить ловушку космическому субъекту, если он сам по доброй воле не желает идти с нами на связь. Ведь прошло достаточно времени, чтобы убедиться в нашей доброжелательности по отношению к нему…

Так, запись прерываю, слышу шаги дежурного. Сейчас начнет ворчать».

«Планета» готовилась к фестивалю. Шла общая репетиция, в которой участвовали все обитатели лагеря, включая вожатых, воспитателей, хозяйственников.

Между тем, Аяр готовил очередную встречу с верными друзьями, чтобы обсудить план охоты на таинственного Пришельца. Он решил дождаться обеденного перерыва, а там и тихий час — вполне достаточно времени для разработки тайной операции.

Когда друзья устроились в беседке, Аяр рассказал о встрече Юлдаша с инопланетянином, с которым тот столкнулся, можно сказать, нос к носу.

— Что скажете, братья по разуму? Какие будут предложения?

Наступила долгая пауза. В небе назойливо прострекотал патрульный вертолет заповедной зоны. Когда он улетел к горам, ветерок донес голос Калины Малиновны, которая тщетно пыталась утихомирить ребят перед тихим часом. Ребята любили воспитательницу больше других, а вот требованиям ее подчинялись с трудом, оттого что она им многое прощала.

Аяр нетерпеливо саданул кулаком по спинке скамейки.

— Оставим молчание на тихий час. Ну-ка, давайте предложения. Лола, ты первая.

Лола принялась перетягивать узелки на тоненьких косичках. Смуглые пальчики ее подхватили одну из косичек и она сказала:

— Очень странно, что этот самый Пришелец все еще нас остерегается. Ведь мы ему уже не раз доказывали свое миролюбие.

Джонни Старт, как всегда, незамедлительно поддержал Лолу:

— Этот Пришелец играть с нами кошка-мышка, надо строить ему веселый ловушка.

Бибимо опасливо глянула на выход из беседки:

— Мальчики, девочки, просто с ума сойти! Инопланетянин! Неужели он существует?!

— Существует, — авторитетно изрек Юлдаш, — к сожалению, пока существует только для нас.

— Удивительно, почему же другие не замечают его? — спросила Бибимо.

— Замечают, да всерьез не принимают, — ответил Аяр. — Поэтому любое наше научное заявление могут поднять на смех. Нужны доказательства.

— А где же взять эти доказательства, если Пришелец не хочет знакомиться? — сказала Лола.

— Будут доказательства, — убежденно сказал Юлдаш. Все с надеждой уставились на звездочета, а он продолжал. — Пришелец изучает, как видно, именно нас пятерых. Чем-то мы выделяемся среди общей массы обитателей «Планеты»… Потому именно мы сталкиваемся с ним. Уверен, на фестивале дружбы он обязательно возникнет. Во-первых, его привлечет необычная обстановка: костер, музыка, яркие костюмы. Вот тут-то он и ослабит свою бдительность. Мы же будем в тот час в непрывычном для него облике, в маскарадных костюмах. Свои-то ребята не сразу признают нас, а уж инопланетянин и подавно. Так вот, осторожному Пришельцу придется в этом случае волей-неволей пойти на сближение с нами. Нам надо будет смотреть в оба…

— Пришелец может залезать шкура любой мальчик и девочка, — сказал Джонни Старт, — тогда мы плехо узнать он.

— И верно, — согласился Аяр. — Инопланетяне имеют свойство перевоплощаться в любое существо. Что делать, если, к примеру, он перевоплотится в нашего вожатого?..

— А может, он уже сидит здесь рядом… среди нас? — с ужасом произнесла Бибимо, и как-то странно оглядела присутствующих.

— Поэтому я и говорю, что смотреть надо в оба, — повторил свои доводы Юлдаш. — Так вот, если кому-то из нас покажется странным поведение того или иного участника фестиваля, постарайтесь заговорить с ним о земных делах. По ответу уж точно можно определить наш он или оттуда, Юлдаш показал глазами на небо.

— У меня есть предложение… — сказал Аяр и вдруг осекся.

Неожиданно виноградные лозы раздвинулись и в беседку просунулась голова вожатого Вундергая.

— Вот вы где? Режим, как видно, не для вас. Все ребята уже спят. Марш по палатам.

Ребята, словно загипнотизированные, медленно стали подниматься и, не проронив ни слова, друг за другом выбрались из беседки, и только возле своего корпуса Аяр, замыкавший цепочку, быстро оглянулся. Вожатого как не бывало.

— Стойте, — сказал он вполголоса.

Все остановились, Аяр посмотрел по сторонам, потом многозначительно произнес:

— Где же ваш вожатый? — И сам ответил: — Нет его. Сгинул…

— П-перевоплотился? — заикаясь, сказала Бибимо. — Так, значит, в беседку заглянул не вожатый, а…

— Выходит, так, — с завидной невозмутимостью перебил ее Юлдаш.

— А где все-таки настоящий вожатый? — спросил Аяр, ни к кому не обращаясь. Он посмотрел по сторонам, пожав плечами.

— Надо я ходить корпус, там смотреть вожатый Вундергай, — предложил Джонни Старт.

— А я сбегаю в штаб, — сказала Бибимо и, не дожидаясь согласия, сорвалась с места.

Но голос из-за кустов живой изгороди осадил ее:

— Эй, Бибимо, стой! Ваш вожатый уехал на автобусе. А вы, ненормальные, продолжайте парить друг другу мозги про инопланетянина.

Голос принадлежал Колобку. Самое досадное то, что он подслушал весь их секретный разговор.

— Хватайте его! — заорал Аяр.

Шпиончика схватили и бросили на раскаленную от солнца дорожку, от чего он завертелся на спине, как перевернутый кверху лапками жук, подергал конечностями и, вскочив на ноги, бросился вон. С крыльца корпуса прокричал:

— Я вам теперь такого пришельца устрою, вы меня еще запомните!..

«Да здравствует время сенсаций!»

Через неделю после фестиваля, отделавшись от назойливых приятелей, под предлогом посещения зубного кабинета, Аяр пробрался тайком к дальней беседке, тщательно замаскировал вход зелеными лозами дикого винограда. Метров за десять, прямо на тропинке, ведущей к беседке, поставил старую табличку на ржавой треноге, выпрошенную на время у завхоза. Буквы на табличке тоже покрылись ржав чиной, а некоторые и вовсе были размыты дождем. Однако суть угрожающей надписи можно было понять издалека: «Внимание! Зона повышенной опасности! Возможен камнепад!»

Разумеется, на этом квадрате никакого камнепада и быть не могло — ближайшая вершина в пяти километрах от этого места. И все же, если учесть присутствие в зоне инопланетянина, следует быть готовым ко всяким сверхъестественным вещам. Подстраховавшись от повышенного внимания любопытных обитателей «Планеты», — только Юлдаш-звездочет знал, где скрывается юнкор, — Аяр удобно устроился на широкой скамье. Предвкушая приятный час творчества, раскрыл блокнот. Рука с зажатой в пальцах трехцветной шариковой ручкой застыла над чистой страницей, мысли начали напряженную работу. Аяр почувствовал даже жар в висках. Он почесал кончиком авторучки макушку, на мгновение поднял глаза к окошечку из виноградных листьев, в котором просматривался синий лоскуток неба, и начал так:

«Да здравствует время сенсаций! Более оптимистического предложения я не могу найти для выражения впечатлений от событий за прошедшую историческую неделю. Каждый из семи увлекательнейших дней, промелькнувших мимо со скоростью гоночного автомобиля, сравниваю с большим выигрышем по лотерейному билету. Чтобы не терзать любопытство будущих читателей своего репортажа, начинаю излагать фестивальные события в хронологическом порядке.

Открытие фестиваля было назначено на семнадцать ноль-ноль. Но гости начали прибывать с утра.

Поэтому это был единственный день, когда отменили тихий час. Какой же тут тихий час, если каждая минута проживания на солнечной «Планете» наполнилась веселыми мелодиями, радостными голосами, яркими красками, предпраздничными хлопотами. Зарубежные друзья не пожелали долго оставаться в роли почетных гостей. Они тотчас подключились к группам ребят, занимающихся последними приготовлениями. Среди молодых гостей обнаружились и художники, и плотники, и электрики.

Наш Джонни Старт слегка загрустил. Он спрятался в углу сцены «Зеленого театра» и тихонько играл на губной гармошке. Высокий худощавый гость из Шри-Ланка, в больших роговых очках, проходя мимо, уловил мелодию и по звуку нашел Джонни, сел возле него прямо на деревянный пол сцены. Он сказал, что тоже знает эту мелодию. Отец его, старший матрос на торговом корабле, с хорошим слухом и сносно играет на трубе. Эту мелодию он привез с Сейшельских островов. Джонни так обрадовался, словно встретил земляка.

В этот день мы со Спагетти старались вовсю, не переставали щелкать затвором фотоаппарата. Возле Музея природы я фотографировал Лолу, вдохновенно рассказывающую гостям о применении в кулинарии душистой мяты и райхона. Лола сразу же спросила, не видел ли я Джонни Старта, — тот неожиданно исчез, чего никогда с ним не бывало. Я кивнул и удалился к «Зеленому театру» — надо было сменить пленку. Присев на крыльце перед входом за кулисы, принялся сосредоточенно возиться с фотоаппаратом.

И тут передо мной, словно из-под земли, выросли две пары ног. Одна пара в громадных желтых сандалиях, другая — обутая в кеды.

Я быстро поднял голову и встретился теперь уже с двумя парами глаз. Одна пара — круглые и черные, как сливы, приветливо улыбалась, обладателем другой пары оказался длиннющий и тощий молодой человек с бритой головой и короткой бородкой. В белоснежном кителе, наглухо застегнутом на горле, несмотря на летний зной, и просторных шароварах из такого же материала, он выглядел необычно. В подобной ситуации любой решил бы, что перед ним возник неуловимый Пришелец в образе заморского гостя: смуглолицего, с зелеными глазами и головой, бритой до блеска. Тут не может быть сомнений относительно инопланетного происхождения этого феноменального типа. Остается только уяснить, какое отношение к нему имеет Джонни Старт.

— Хэлло, — поприветствовал Джонни. — Нам, пожальста, снимать аппаратом…

— Кого это вас? — осторожно спросил я, не отрываясь от гигантских сандалий гостя.

— Нас… — Джонни Старт ласково притронулся к плечу гостя. — Это мой… френд… друг Вайдьянатх из Коломбо, ты знать остров Шри-Ланка? Почему Аяр так смотреть на нас? Мы инопланетянин нет.

— Ничего себе «нет»! То есть я хотел сказать, очень приятно, рад познакомиться. — И снова покосившись на сандалии загадочного гостя, я подумал: «Ну и ходули у этого… Даже во сне не выговорить это имя… Что-то он не похож на землянина…»

Джонни Старт угадал мое волнение и принялся успокаивать, как только мог.

— Аяр, на слов я джентльмен. Это твой, мой друг, он знает мой песня… Он инопланетян нет…

— Чем докажешь?! — крикнул я и тут же боком стал отходить в сторону, затем неожиданно три раза пронзительно свистнул — это был наш условный сигнал на случай, если кто-то обнаружит Пришельца.

Вайдьянатх не проронил ни слова, пока шел этот странный диалог между нами. Он с интересом разглядывал нас, поглаживая коротенькую бородку, и улыбался. Но когда раздался пронзительный свист, он, будто ждал этого звука, резко выставил вперед длинные костлявые руки, прочертил ими в воздухе спираль, оглушительно хлопнул в ладоши, так, словно взорвал надутый бумажный пакет. В следующее мгновение Вайдьянатх подхватил меня, повертел в воздухе пропеллером, поставил спиной к себе, потер ладонями виски и пророкотал в правое ухо:

— Абра-кадаб-ра!

У меня закружилась голова: все поплыло перед глазами. Когда круг застыл, наступила гнетущая тишина. Я осторожно обернулся и никого не увидел. Джонни Старт с загадочным Вайдьянатхом будто испарились…

Тем временем ряды на стадионе умножились, скамейки раскрасились, флаги всех республик нашей страны и зарубежных стран подняли, транспаранты с приветственными словами развесили и, наконец, после захода солнца звонкий голос начальника штаба Улугбека пригласил всех участников праздника на стадион. Грянул призывный марш, и радужный поток гостей и обитателей «Планеты» устремился по нарядным аллеям к месту торжества. Вот тут-то и началось…

Я Его не сразу заметил: все были в ярких национальных костюмах, шли в три-четыре ряда, громко говорили, смеялись, выразительно жестикулируя, ведь объяснялись между собой на разных языках.

И тут от хвоста всей этой процессии внезапно отделилась одна экзотическая личность. Внешность его была настолько из ряда вон, что мало кто останется равнодушным. На нем были синие туфли с медными пряжками, красные гольфы с длинными кисточками, широкая в красно-синюю клетку юбка. Да-да, именно юбка в клетку, а не штаны… Далее — синяя рубашка под красной косынкой, свисающей на толстой шее, а на голове синий берет с красным помпончиком величиной с грецкий орех. На фоне этой формы — пышные бакенбарды, квадратная борода табачного цвета и зажатая в зубах трубка из черного дерева. Так вот, он чуть отстал и принялся старательно раскуривать трубку: щеки втягивались, голова дергалась, помпончик прыгал, но дым из трубки не шел. Он прочистил мизинцем, дунул и снова затянулся, потом полез в карман, достал миниатюрную зажигалку и, нажав на кнопку, выпустил из нее тонкий язычок пламени. Зажигалка ткнулась в трубку, та задымила, а экзотическая личность заулыбалась, демонстрируя два ряда мощных зубов. Вдруг Он поднял над головой руку с зажатой в пальцах зажигалкой и стал ею щелкать. «Фотографирует!» — осенило меня. А если это агент иностранной разведки? Но тут же я отогнал эту мысль. Во-первых, слишком выразительная фигура для такой операции, а, во-вторых, и пожалуй, это самый успокоительный довод, — агент не станет в открытую фотографировать, если он не сумасшедший или не инопланетянин… О!.. После этого «О!» мне пришлось немедля залечь возле клумбы и отползти за щит. Затем я увидел Джонни Старта. Он подбежал к гостю и стал учтиво приглашать на стадион. По жестам Джонни я понял, что именно это он говорит заморскому гостю. А тот вытащил изо рта трубку, что-то громко ответил Джонни Старту и, обняв его по-итальянски за плечи, поспешил на стадион. «Когда это Джонни успел с ним законтачить?» — подумал я и вдруг похолодел. А если это перевоплотившийся Пришелец? Приворожит, утянет в космос одного из наших ребят… Правда, я видел в каком-то журнале фотографию вот такого типа. Кажется, так в Шотландии одеваются… Но как он здесь оказался, если его нет в списке гостей? И сопровождающих не видно. Так-так…

В общем, я метнулся за ними. Оглянувшись на всякий случай, нет ли за мной «хвоста» — Колобка, следую дальше до входа на стадион. А там уже гости растекаются ручейками по всем рядам.

Начался парад участников праздника. Я вскоре увидел гостя из Шотландии. Он шел один по дорожке, важно ступая и приветствуя трибуны, помахивал рукой, а в зубах его торчала черная трубка. Я не спускал с Него глаз, все время старался вертеться рядом, разумеется, незаметно. Потратил на Него почти целую пленку. Так увлекся, что забыл о другом интересном госте из Коломбо, который исчез из поля зрения вместе с моими друзьями и преследующим их Колобком.

Своих друзей я встретил только за обедом, после которого должен был состояться ритуал зажжения костра.

— Куда вы провалились, черт побери! — взорвался я, с грохотом усаживаясь за стол. — Тут такое творится, а они…

Никакой реакции с их стороны… Юлдаш с философским видом допивал из тонкого стакана гранатовый сок, поданный по случаю праздника. Бибимо молча смаковала кусочек фестивального торта.

Тогда я решил изменить тактику, поняв, что мне объявлен бойкот за внезапное исчезновение.

— Вундергая не видел? — спросил я, почти заискивающе.

— Нет Вундергая, нет гостя из Коломбо, — невозмутимо произнес Юлдаш.

— Зато неизвестно откуда взялся Бородач в юбке!.. — выпалил Колобок, не дав договорить Юлдашу, и тут же выскочил из столовой.

— Молодец, вовремя убрался, — сказал я, кивнув в сторону скрывшегося Колобка, потом заговорщическим тоном сказал: — Друзья мои, простите меня, я приводил в порядок свои записи. Давайте решим, что будем делать с Бородой в юбке, ведь надо во что бы то ни стало вернуть Вундергая…

Для постороннего слуха моя фраза показалась бы нелепой, но сообщники мои правильно поняли вопрос. Лола пересела за наш стол, заняв место Колобка, а рядом, со своим стулом, пристроился и Джонни Старт.

— Интересно, кто привез Бороду в юбке? — задумчиво произнес я.

— Он все время гуляет по лагерю один, — сказала Бибимо. — Да еще сам с собой разговаривает…

— Но ведь должен быть у него переводчик или просто сопровождающий, — высказала свои доводы Лола. — Гость-то иностранный.

— Да притом немножко странный, невольно срифмовалось у меня. Заметьте, ведь с ним не общаются ни вожатые, ни воспитатели, ни даже начальник пионерлагеря. Как будто не видят его.

— А может, правда, не видят? — сказала Бибимо, с беспокойством оглядев столовую.

— А как же мы? — возразила Лола. — Мы же видели его?

— Я видеть Борода в юбка и говориль очшень рядом, — поддержал Лолу Джонни Старт, и, выставив два указательных пальца, изобразил, как близко он находился от шотландца.

— О чем, кстати, вы говорили? — спросил я.

— Э-э… я спросить, как впечатлений здесь на наш «Планет», — ответил Джонни, старательно подбирая нужные слова. — Он отвечать мой все хорошо, как магазин игрушка. Он любить много игрушка для каждый мальчик и каждый девочка… Борода в юбка будет хватать форма на модель свой игрушка.

За столом воцарилась затяжная пауза. Каждый по-своему растолковал информацию Джонни Старта.

Через минуту я обратился к друзьям:

— Все это похоже на фантастику: никто не замечает Бороду в юбке, ни с кем он не общается. Он, оказывается, имеет пристрастие к игрушкам, несмотря на свой «бородатый» возраст. И самое опасное, на мой взгляд, что эта таинственная персона собирается превратить в игрушки обитателей нашей «Планеты». Что скажете, братья по разуму?

— А что тут говорить? — ответил Юлдаш. — У этого любопытного гостя выходки инопланетянина.

— Если вдруг он окажется инопланетянином, — возбужденно прошептала Лола, — тогда можно будет узнать у него про флору и фауну на другой планете.

Я не удержался и гоготнул:

— У кого что болит, тот про то и говорит.

Джонни Старт с укором посмотрел на меня и с автоматической готовностью вступился за Лолу.

— Когда инопланетян поймать, о флора-фауна он давать Лола информация… Наш Лола будет доктор…

Юлдаш усмехнулся:

— Ты хотел сказать, дорогой Джонни, что на основании космических данных нашей Лолочке с ходу присудят звание доктора биологических наук? Так, что ли?

— Смеяться над Лола нет, — обиделся Джонни Старт.

— Да тут не до смеха, если в лагере хозяйничает инопланетянин, а мы бессильны что-либо предпринять.

— Почему бессильны? — спросила Бибимо. В ее глазах отразился испуг. — Надо сообщить начальнику лагеря или Ангелине Великановне и вообще всем ребятам. Его скрутят в один миг.

— Кого ты собираешься скручивать, Бибимо? Вундергая или гостя из Шотландии?

— При чем тут вожатый? — с недоумением спросила Бибимо, обращаясь ко мне.

Но мой ответ опередил Юлдаш.

— А при том, что инопланетяне обладают свойством перевоплощаться в любое существо, — с завидным спокойствием ответил он.

— Значит его невозможно разоблачить? — удрученно произнесла Лола.

Джонни Старт принялся ее успокаивать:

— Невозможно не есть, — сказал он. — Надо смотреть два Вундергай, два Борода в юбка.

— Хорошая мысль, — отметил я. — Значит, если два Вундергая, то один из них непременно перевоплощенный…

Вывод мне не удалось сделать, за моей спиной раздалось:

— Эй, болтуны, пока вы здесь выводы делаете, там на площадке Борода в юбке такое вытворяет! — это прокричал в окно столовой Колобок, навалившись животом на подоконник.

Мгновенно все мы повскакивали с мест. Колобка как ветром сдуло, ему, видно, показалось, что мы бросились из-за стола, чтобы его схватить.

На спортивной площадке с минуты на минуту должен был вспыхнуть фестивальный костер дружбы.

Едва прозвучали позывные фестиваля и на костровой площадке воцарилась тишина, Бибимо вдруг неестественно выкрикнула:

— Вон!.. Я его вижу!.. То есть их… Смотрите, два одинаковых…

Я с опозданием закрыл ладонью рот Бибимо. На нас уставились сразу несколько рядом стоящих ребят. Одновременно я глянул в ту сторону, куда она показала. И действительно, два совершенно одинаковых субъекта знакомой наружности сидели на скамейке среди гостей.

— Значит, один из них настоящий инопланетянин? — изумилась Лола.

— Они, между прочим, с рождения одинаковы, — скептически заметил Юлдаш-звездочет. — Очнитесь, это же братья Кучкаровы!

— Кучкаровы ходить с Вика, — поддержал Лолу Джонни Старт. — Где Вика, Вика но.

— Не туда смотрите, братцы-кролики, — раздался где-то под боком голос Колобка, — вон, смотрите, Вика кривляется перед заморским гостем.

Ни Вику, ни заморского гостя мы не успели разглядеть, потому что со всех сторон на нас зашикали. Откуда ни возьмись, возникла Калина Маликовна, взяла Колобка за плечи, намереваясь вывести его с костровой площадки, но тот выскользнул из ее рук, вмиг нырнул под скамейку и с кошачьим проворством проскользнул между ног у сидящих. Колобок выкарабкался в первом ряду и, как ни в чем не бывало, устроился там среди ребят младшего отряда. Калина Маликовна осуждающе покачала головой и погрозила Колобку пальцем.

Раздалась протяжная барабанная дробь, зазвучали позывные фестиваля. С четырех сторон к центру площадки, где пирамидой сложены были сухие ветки, приблизились два мальчика и три девочки, представляющие континенты земного шара. У каждого из них в руке были факелы с длинной ручкой, а у одного из мальчиков, златоволосого, веснушчатого, было в руке увеличительное стекло. Повернув лупу к солнцу, мальчик поймал в нее луч, сфокусировал на паклю, пропитанную бензином, факел вспыхнул, четверо других ребят подожгли от него и свои факелы, затем с пяти сторон подошли к пирамиде и разом коснулись ее пылающими факелами. Ожил, вспыхнул, загудел от радости гигантский язык пламени, рванул к небу, словно добрый джинн из волшебного сосуда. Раздались аплодисменты. Зазвучал праздничный марш. Ребята и гости поднялись со скамеек, взялись за руки, повели хоровод.

Я огляделся и к великому своему удивлению не обнаружил в хороводе ни Вундергая, ни Бороды в юбке, ни братьев Кучкаровых… Ну и дела».

Приключения на ярмарке

Самая длинная аллея «Планеты», протяженностью в четыре тысячи двести двадцать пять шагов и один кед в тридцать восемь сантиметров — измерено персональным шагомером юнкора — названа по предложению Юлдаша-звездочета Орбитой. Аллея окольцовывала территорию лагеря и с успехом использовалась тля спортивных соревнований. Так вот, на этой самой Орбите и открылась уникальная в своем роде ярмарка.

К небу взвились две зеленые ракеты, вслед за ними устремились призывные звуки трех карнаев, дойристы выстрелили в воздух звонкой дробью, заголосили сурнаи. Колобок в костюме Маленького Мука, разрисованном цветами, поднес большие садовые ножницы шотландскому гостю. Тот осклабился, пыхнул два раза трубкой и перерезал гирлянду из цветов, протянувшуюся поперек входа на ярмарку. Грянули бурные аплодисменты, необыкновенная ярмарка открылась.

— Ну, теперь, друзья мои, смотрите в оба, — сказал Аяр вполголоса, так, чтобы его слышали только те, кому следовало услышать эти важные слова. — Что-то я не замечаю Вундергая…

— Значит, опять перевоплотился, — ответил Юлдаш-звездочет.

— В кого? — спросила Бибимо, подозрительно оглядев идущего неподалеку гостя из Коломбо.

— В том-то и состоит наша задача, чтобы ответить на твой вопрос, — прошептал юнкор. — Значит, так. Рассыпаемся по ярмарке и через полчаса сходка у лавки «Кибер». Сейчас на моих часах, — Аяр приблизил к глазам карманные часы, для удобства висевшие у него на шее, — двадцать часов пятнадцать минут. У кого нет часов при себе, спросите время у других…

Хозяева и гости «Планеты» словно бурный поток, прорвавший плотину, заполнили новорожденную ярмарочную улицу. У каждой лавочки под ярким зонтиком — такими пользуются в городе продавцы мороженого и морса — толпился народ. Каких только товаров не было в торговых рядах. Кружок вязальщиц под руководством Эльзы предложил покупателям разноцветные шапочки, длинные шарфы и полосатые гольфы. Любопытно отметить, что Эльза, как и в походе, ни на минуту не переставала вязать, и это нисколько не мешало ее оживленному общению с покупателями. Дальше расположились «Сувениры Богустана». Этот товар не нуждался в рекламе: корешки замысловатых форм, камешки удивительных расцветок с тонкими прожилками, чудодейственные травы в засушенном виде — не трудно догадаться, что за этим прилавком стояла Лола. Покупатели завороженно слушали ее рассказы о целебных свойствах той или иной травы, а некоторые даже записывали в блокноты способ приготовления волшебного питья.

Гости шли по ярмарке не спеша в сопровождении юных артистов цирка. В театральном шествии принял участие и медвежонок Топтыжка, которого отдал ребятам на воспитание главный лесничий. На медвежонке были зеленые шортики и жилетка, а на шее висела старая гитара. Топтыжка царапал когтями по струнам и пытался в такт звукам мотать головой. Гости смеялись, совали в пасть ему всякие сладости.

— И все-таки где Вундергай? — спросил Аяр, наклонившись к уху Юлдаша-звездочета.

— Я же сказал — перевоплотился. В лагере орудует Пришелец, — ответил Юлдаш. — Я нисколько не удивлюсь, если через минуту исчезнешь ты… Смотри вон туда.

Аяр автоматически глянул в ту сторону, куда указывал Юлдаш. Он увидел, что стоящий в лавке «Кибер» Костик исчез, словно по мановению волшебной палочки. А на его месте возник — кто бы вы думали? — тот самый неуловимый Пришелец, взбудораживший мозги некоторых обитателей «Планеты».

— Это, кажется, Он! — охрипшим от волнения голосом произнес Аяр.

— Он. Можешь не сомневаться, — заверил Юлдаш и тут же предостерег. — Не вздумайте с ходу бросаться на него, вмиг размонтирует, ни одна мастерская не соберет…

— Надо Он хватать, — загорелся Джонни Старт. — Другой момент нет.

— А если это не Он, а Костик натянул маскарадный костюм? — засомневалась Бибимо.

— Размер костюма не тот, — возразил Юлдаш.

— Что надо делать? — с надеждой обратился к нему Аяр.

— Смотреть программу и быть начеку.

Как раз начался показ моделей. По специальной площадке поползли различные вездеходы и планетоходы, а в воздухе кружили красно-желто-зеленые планеры. То и дело авторов моделей награждали дружными аплодисментами.

Борода в юбке был в восторге, то и дело выскакивал на площадку, крутился возле модели, восклицал, вытащив трубку изо рта:

— О! Это супер! Мой такой игрушка надо купить…

Японский студент Сатоси — маленький, круглолицый человек, подстриженный под ежик, в больших роговых очках, под которыми застыла ироничная улыбка, — стоял впереди и удовлетворенно покачивал головой. Остальные гости громкими голосами, каждый на своем языке, выражали одобрение по адресу юных изобретателей.

— Моя Шотландия есть фирма игрушка! — торопливо заговорил Борода в юбке на ломаном русском языке, показывая на робота, ловко и умело выполняющего задания. — Мой покупатель это модель, делать много такой игрушка, мой будет хорошо платить.

Из толпы зрителей вышел Сатоси. С лица его не сходила улыбка. Он вежливо притронулся к спине шотландца и, когда тот обернулся, сказал, свободно выговаривая русские слова:

— Господин Николс, кажется, так вас зовут? — Сатоси поправил очки и показал на робота. — Патент на эту игрушку уже куплен.

— Но я первый сказать, — возразил Борода в юбке.

— А я первый подумал, — продолжал щериться в ответ Сатоси. — В таких делах Япония не спит. Мы не пожалеем средств, чтобы приобрести патент на эту модель…

И как бы желая подчеркнуть свою непоколебимость, Сатоси поднял руку, чтобы хлопнуть по корпусу робота, но рука лишь прочертила по воздуху короткую дугу… Робот исчез прямо-таки из-под носа.

Сатоси и Борода в юбке обескураженно оглянулись и затем вопросительно уставились друг на друга.

— Прекрасная модель-невидимка! — не сдержав восхищения, произнес Сатоси.

— Супер-люкс! — согласился Борода в юбке. — Кто есть автор этот уникальный модель?

Колобок, который вертелся тут же, заорал, указав палкой, заменяющей ему волшебный посох, на Костика:

— Да вот он автор, в будке сидит, на кнопки нажимает!

— О! — воскликнул Борода в юбке, пыхнув дымным клубком. — Мой заключать с ним контракт. — Огромными шагами, будто вымеряя длинную площадку, он двинулся на Костика.

— Между прочим, я тут не самый главный! — поспешно выкрикнул из стеклянной кабины Костик. — А вон, пожалуйста, мастер Николс, к нему обратитесь…

Все присутствующие обратились в ту сторону, куда указал Костик. Возглас удивления «У-у-у!» — гигантским невиданным шаром прокатился по территории и в одно мгновение привлек к демонстрационной площадке всех участников ярмарки.

Пятеро друзей встали на скамейку, чтобы наблюдать за волнующим событием через головы остальных.

— Это Он!.. — срывающимся голосом сказал Аяр и достал из кармана шортиков блокнот с авторучкой.

— А я был уверен, что Он был здесь, — спокойно произнес Юлдаш. — Он же торчал на площадке под видом третьего робота, не заметили, что ли?

Бнбимо вцепилась в руку Аяра.

— М-мальчики… Так этот же без головы! — пробормотала она тихо. — Куда делась голова?..

— Голова под стеклянный шлем, вчера есть, сейчас нет, — констатировал Джонни Старт.

— Он убегает! — выкрикнула Лола.

— Действительно, — озадаченно протянул Аяр. — Интересно узнать мнение на этот счет Юлдаша…

— Мое мнение заключается в том, — угрюмо начал Юлдаш, — что все, в том числе и я, — пустомели. Чего вы зря мелете языками, если инопланетянин исчезает на глазах. Для чего, спрашивается, мы его выслеживали? Для того, чтобы законтачить с ним. Случай представился идеальный, а вы ни с места…

С площадки донесся голос Бороды в юбке:

— О! Это тоже замечательный игрушка, голова нет, ноги есть! Мой фирма это покупать!

— Слышите? — Юлдаш поднял руку. — Наш уважаемый гость из Шотландии в сто раз предпринмчивее, чем мы. Он приобретает инопланетянина любой ценой в качестве игрушки, а вы…

— Эй вы, охотники на пришельцев, смотрите, прозеваете. Он уже удирает к холмам! — буквально из-под скамейки прокричал Колобок.

— За мной! — скомандовал Аяр и первым бросился в обход.

Остальные двинулись за ним.

— Эй, стойте! — Костик попытался задержать друзей. — Все дело испортите. Он вернется!..

— Давай назад! — рявкнул вслед друзьям помощник вожатого Бабашкин и, поняв, что его не послушаются, бросился вдогонку. Борода в юбке что-то кричал ему. Беспомощно повертевшись на месте, шотландец вдруг помчался за Бабашкиным, неуклюже отбрасывая ноги: помпончик на его берете плясал, юбка от встречного ветра надувалась, из трубки вылетали искры. И тут толпа вздрогнула, загудела и как-то сама собой двинулась за Бородой в юбке.

А Пришелец, преследуемый многочисленными участниками фестиваля, включая дирекцию во главе с Замиром Зафаровичем, помчался вперед, а за ним едва успевали старшая пионервожатая, несколько воспитателей.

— Насколько я помню, в программе фестиваля такого мероприятия не было, — прокричал на ходу Замир Зафарович, обращаясь к старшей пионервожатой.

— «Киберы» подготовили инсценировку о роботах, — виновато оправдывалась старшая вожатая, — а этот артист-робот ведет себя странным образом…

— Вошел в роль, вы хотите сказать, — проворчал Замир Зафарович.

— Господи, что происходит, — причитала Калина Малиновна, едва успевая за начальником лагеря, — они же летят все за ворота, как я их потом соберу?..

От ворот начиналась асфальтированная дорога, она буквально с порога под резким углом сворачивала вправо и вдоль каменного забора тянулась к главному входу, а там через полкилометра соединялась с шоссе. Зато к холмам прямиком спускалась широкая тропа и через низину подбиралась к самому большому холму, опоясывая его спиралью от подножия до вершины и снова спускаясь с другой стороны, устремлялась к следующему.

С большого холма взметнулись к небу три красных огненных шара, за ними устремились желтые и следом зеленые. На предельной высоте огненные шары начали взрываться. Сверкающие в сумерках брызги разлетались в разные стороны, и, к удивлению наблюдавших, сотни разноцветных огоньков вдруг смешались, закружили в небе хороводом, а потом стали плавно выстраиваться гигантскими буквами: «БЕРЕГИТЕ ПЛАНЕТУ ОТ ПОЖАРИЩА!»

Неожиданно буквы рассыпались, словно кто-то выдернул нить, связывающую огоньки, и превратились в светящихся бабочек. Они стали медленно спускаться к холму и, коснувшись его, украсили гирляндами.

— Колоссально! — воскликнул Борода в юбке. — Это совсем не игрушка, это большой фантастико!

— Что и требовалось доказать, — тихо сказал помощник вожатого Бабашкин, ни к кому не обращаясь.

Юлдаш-звездочет поймал эту фразу и внес поправку:

— Не доказать, а показать.

Вика, которая оказалась рядом, неожиданно для всех чмокнула Костика в щеку.

— Костик, ты и твоя электроника — просто прелесть!

О такой награде Костик мечтал все дни пребывания на «Планете». Однако он скромно заметил, прижав ладонью щеку, на которой горел Викин поцелуй:

— Я что! Я ничего… Вся наша группа киберов работала над этой частью, — он рискнул поднять на Вику глаза, но ее предусмотрительно заслонили раздосадованные братья Кучкаровы.

— Значит, инопланетянин не настоящий, — с легким разочарованием сказала Бибимо.

— Кто тебе сказал, что не настоящий? — спросил Аяр. — Операция наша не закончена.

— Я могу сказать, что не настоящий, — с вызовом пропищал Колобок. — Это… это же Вундергай разыгрывает нас. Я раньше вас заметил…

— Что же ты заметил, дружочек?..

Голос раздался над красно-рыжей макушкой Колобка, не узнать этот голос просто нельзя было. Колобок решительно глянул вверх. Так и есть перед ним стоял его вожатый.

— В-вундергай?.. — пробормотал ошарашенно Колобок. — А кто же тогда на холме?

— Конечно, инопланетянин, — сказал Юлдаш.

— Опять дурачите, да? — пропищал Колобок. — Проверим…

С этими словами Колобок исчез.

Громкоговорители снова стали зазывать участников фестиваля на ярмарку миротворцев. Выставка-продажа творений умельцев «Планеты» продолжалась.

Сон в руку

Заключительные страницы своего, дневника Аяр решил заполнить в библиотеке. Только из этого ничего не вышло.

— Ты у меня в списке пассивных читателей, — пальнула молоденькая библиотекарша Мухаббат, студентка института культуры. — А еще — пресса! — одним движением она вытянула из ящика карточку Аяра и мельком заглянула в нее, хмыкнув при этом: — За целую смену — «Афоризмы, пословицы, поговорки».

— Эта книга стоит ста других, — оправдывался Аяр.

— Кстати, пора эту книгу вернуть, просрочил…

Аяр открыл рот, желая объяснить Мухаббат, что она у него настольная, но ему не удалось и слова произнести: как раз в эту минуту вошел Ринат Искандерович и с ходу сунул в рот Аяру зеркальце с длинной тонкой ручкой.

— Молодец, пломбочка держится, вижу, зубки чистишь. Так держать, юнкор.

Ринат Искандерович поздоровался с Мухаббат и, получив в ответ ее ослепительную улыбку, направился к столику с подшивками газет. Аяр шмыгнул в читальный зал с намерением забиться в самый дальний угол возле шкафа с книжными новинками. Но не тут-то было. Укромное местечко было занято Лолой и Джонни Стартом. Судя по их виду, они обменивались адресами: все обитатели «Планеты» в последние дни лета этим только и занимались.

— Аяр, иди к нам, — обрадованно пригласила Лола, указывая на свободный стул. — Послушай, Джонни обещает прислать нам лофиру ланцетную. Это лучшее в мире лекарственное растение для укрепления десен. Достаточно веточку пожевать и… Подожди, куда же ты? Есть еще дерево-светильник… Дерево смеха… Джонни пришлет…

Аяр попятился, молча выскочил из библиотеки и помчался к заветной беседке. Там он частенько прятался в минуты творческого вдохновения. К счастью, беседка была не занята. Устроившись на вкопанном в землю круглом столике, юнкор бегло просмотрел несколько предыдущих страниц своего дневника и после двух напряженных минут поисков подходящей мысли, начал писать:

«Каникулы на исходе, а солнце печет так, будто сейчас не конец августа, а начало июля. Видно, лето старается для того, чтобы ребята нашей «Планеты» пока не думали о предстоящем расставании. Грустное это слово, на мой взгляд, не совсем верное в данных обстоятельствах: мы ведь не будем прощаться, мы скажем друг другу «до свидания».

События, связанные с появлением на территории нашей «Планеты» инопланетянина, для одних остались загадкой, для других — театрализованным представлением.

А действительно, кто он, этот Пришелец: Вундергай, решивший разыграть нас, или инопланетянин, принявший облик Вундергая… В общем, в голове моей сплошной сумбур, не знаю, что и думать по этому поводу. А может, и не стоит ломать голову. Если Пришелец не идет на прямой контакт с обитателями нашей «Планеты», значит это не входит в заданную ему программу. Тут уж мы бессильны. Ну а что касается Вундергая, зачем его разоблачать?! Ну, допустим, разоблачили, а дальше что? Начнутся скучные мероприятия в промежутках между завтраком, обедом и ужином? А вот с инопланетянином эти самые затертые мероприятия выглядят почище увлекательных историй. Пусть так будет и на следующее лето!!!»

— Не будет так на будущее лето, — откуда-то сверху раздался ехидный голосок Колобка.

— Почему, — машинально спросил Аяр, не отрываясь от записей, он был уверен, что голос ему померещился.

— Потому что его вызывают в Высшую школу милиции.

— Когда вызывают? — теперь Аяр поднял голову и увидел буквально над своей головой Колобка. Тот лежал на металлических перекладинах, держащих виноградные лозы, и ухмылялся во всю ширь своего веснушчатого лица.

— Вычеркни эту строчку, а то вранье получится…

— Шпион проклятый! — взорвался Аяр. Он подскочил с намерением вцепиться в чуб Колобка, но больно ударился коленом о крышку стола, отчего взвыл, как раненый волк.

— Потри как следует и пройдет.

Колобок растерялся, ему стало неловко.

— Сам же бросился, — виновато пробормотал он, сползая с беседки. — Там Джонни уезжает. Давай скорее, весь наш отряд собрался в КИДе.

— Иди сюда, Колобок, — просительным тоном позвал Аяр.

— Чтоб ты мне по шее дал? — хихикнул тот, он уже стоял — на тропинке, намереваясь скрыться.

— Да нет. Мне же трудно идти, коленку разбил.

Колобок с опаской приблизился, как-то неуверенно подставил юнкору плечо. Аяр облокотился на него. Так они и пошли: Колобок семеня, а юнкор рядом прихрамывая.

— Спасибо, дружочек, — сказал Аяр, — выручаешь в трудную минуту.

— Так я всегда готов выручать, только вы меня гоните. Как будто я малолетка…

— Больше этого не случится, я тебе обещаю, — заверил Аяр и тут от неудачного шага ойкнул и сел на траву.

Колобок пронзительно заорал:

— Эй, люди! Все сюда! Спасайте человека!..

В одну минуту со всех сторон стали собираться ребята: мчались по тропинкам, продирались сквозь кусты. Прибежал и Вундергай вместе с Бабашкиным, сел на траву рядом с Аяром, осмотрел разбитую коленку и сказал:

— Ничего страшного, в жизни и не такое бывает. Давай-ка, пресса, забирайся на спину и — в медпункт, — не обращая внимания на возражения юнкора, Вундергай при помощи Бабашкина затянул Аяра себе на спину и почти бегом потащил в медпункт.

По дороге юнкора разобрал смех. Вожатый тут же остановился, удивленно повернул голову, ему показалось, что Аяр всхлипывает от боли.

— Тебе плохо, да?

— Да нет, ничего, извини, пожалуйста… Просто я вспомнил один сон, про то, как сижу на спине инопланетянина… В общем, ерунда всякая…

— Почему ерунда, если сон в руку? Сон-то твой сбылся?

— Наполовину, — лукаво сощурился юнкор.

Оглавление

Бабушкин пограничник и последние известия

Деловое предложение

Из дневника юнкора Аяра Саламатова

Похищение «Химеры»

Версия подтверждается

Осада медпункта

Готовность номер один для всех, кроме Спагетти

Сеанс гипноза

Инопланетянин под вопросом

К ущелью Спящего Дракона

Таинственные знаки

Чудесный вид

В домике лесника

«Спасите арчу!»

Превращение

«Будем друзьями, Топтыжка»

Коварная тропа

«Троглодиты»

Именины

Следствие продолжается

Неожиданная встреча

В плену

Погоня

Юнкор не дремлет

Чудеса на дороге

По следам Пришельца

«Да здравствует время сенсаций!»

Приключения на ярмарке

Сон в руку