палубы и топили плавсредства вместе с людьми.
Дальнобойная артиллерия слала снаряд за снарядом и утюжила все берега, как паровой тяжёлый каток. По воде текли горящие озёра из нефти и поджигали всё то, что смогло бы сгореть: катера, лодки, баркасы. Объятые пламенем, люди прыгали за борт и тонули в огне, покрывающем всю акваторию.
Что теперь делать с ранеными, Лёня не знал. Привести их на берег, значит подставить под бомбы, снаряды и пули. Бросить в овраге – обречь на скорую смерть от воспалившихся ран.
Да и чем они будут питаться? Где возьмут лекарства и воду? Всё это есть на другом берегу. Получается, что придётся рискнуть. Повезёт, они доберутся до той стороны. Нет, на всё воля Божья. Он вернулся к трубе. Рассказал подопечным о том, что увидел и понял, многие были готовы к такому положению дел.
– «Конечно, – подумал танкист: – большая часть пехотинцев прибыла в Сталинград через Волгу. Они видели всё своими глазами и доподлинно знали, что их ждёт впереди?» – он взял ближайшего раненого подмышки и осторожно поставил на ноги. Затем, поднял всех остальных и повёл вниз по склону, заросшему густыми кустами.
Идти оказалось куда тяжелей, чем по ровной бетонной трубе. Бойцы спотыкались и падали один за другим. Слышались крики, стоны, проклятья на все голоса. Приходилось возвращаться к упавшим, и помогать им, встать вертикально.
Спустя полчаса, танкист вывел калек к берегу Волги, усадил их возле обрыва и неожиданно вспомнил о том, что механик ослеп. Лёня взял Долю под локоть и подвёл к пожилому солдату. У него вместо правой руки торчала культя.
Он устроил товарища рядом и попросил старика: – Мне нужно возвращаться назад, а ты пригляди за моим верным другом. Сам он ничего больше не видит, так что, ты ему подскажи, куда и когда нужно идти и что, он должен делать потом.
– Спасибо сынок, за то, что вывел нас из того проклятого дома. – ответил боец: –Если теперь и помру, то хоть на природе. – солдат посмотрел на механика с забинтованными глазами и уверил танкиста: – А ты за него не волнуйся. Буду жив, доведу до санбата.
Лёня крепко пожал руку механика и тихо сказал: – Прощай Доля. Даст Бог, ещё где-то свидимся.
– Прощай Лёня. – откликнулся парень. Он прислонился спиною к обрыву и услыхал, как командир танка пошёл обратно к оврагу. Ему было нужно пройти по канализационной трубе, выбраться из неё недалеко от трёхэтажного дома и найти майора советских стрелков, с которым он виделся ночью. После чего, рассказать о тяжелораненых красноармейцах, сидящих в подвале, и мчаться в овраг, где стоит батальон.
А там, начальство считает, что его уже потеряли. Как-никак, почти целые сутки прошли с тех самых пор, как он со своим экипажем отправился в бой. Даже если он и вернётся на базу, то только один и без «тридцатьчетвёрки». На чём он теперь пойдёт воевать?
Производство на тракторном остановили. Новых машин взять уже негде, а ремонтировать те, что остались, смогут недолго. Закончатся запасные детали, и они превратятся в кучи железа.
Везти машины с левого берега, вряд ли получиться. Фашисты следят за переправами Волги. «Лаптёжники» и артиллерия топят баржи с людьми и оружием, что идут по реке. До Сталинграда, доходит на удивление мало.
Остаётся лишь отбивать машины у фрицев. У них нашей техники много. Взять те же «гадюки» и танки, что попали к ним в руки в начале войны. Да и потом, немало они захватили. Сам видел «Матильды» с крестами.
Размышляя о подобных проблемах, Доля старался отвлёчься от шума, что висел над рекою. Гул самолётов, вой пикировщиков, взрывы бомб и снарядов, всё это делало ожидание, прочти нестерпимым.
То, что парень лишился способности видеть, усугубляло его положение. Ведь он не мог даже заметить приближенья опасности. Парень не знал, имеется ли рядом воронка и не мог спрятаться в яме от осколков и пуль.
От чувства беспомощности стало намного страшней. Вот только некуда было Доле деваться. Сиди тут и жди, когда отведут на корабль. Рядом был старый солдат, что обещал, проводить его до санбата. Оставалось надеяться, что того не убьют по дороге туда.
В течение дня, к той части берега, где сидел Доля Первов, приставали небольшие плавсредства. Механик не видел, что там уткнулось в песок, но отчётливо слышал всё то, что происходило потом.
Вот командиры отдали приказы. По сходням сбегали здоровые, молодые солдаты и торопились, как можно скорее, уйти от воды. Затем, слышались голоса санитаров, и начиналась погрузка раненых воинов. Каждый раз, Доля собирался вставать, но сосед останавливал парня.
– До нас ещё далеко. – говорил он механику: – Я скажу, как дойдёт наша очередь.
Никуда не спеша, солнце уходило на запад, а затем, тихо упало за край горизонта. Над Волгой вдруг потянул ветерок. Стало гораздо прохладней, и Доля понял, что пришла летняя ночь. Несмотря на полную тьму, что опустилась на землю, интенсивность обстрела реки не уменьшалась. Наоборот, она возросла.
– «Если бомбят сильнее, чем раньше, – сказал себе парень: – значит, лодок на
