Дарганот из Сонма гулял с Хранительницей по красивейшим Садам богов, от которых просто захватывало дух. Король произнес с добротой в голосе:
— Спасибо за то, что пришла, Лисе. Мне очень жаль, что тебе пришлось к нам вернуться в такие беспокойные времена.
Лисе не подняла глаз и не улыбнулась. Она лишь шла на негнущихся ногах рядом с Королем богов, и на душе у нее было тяжело.
— Мой господин, я не оправдала вашего доверия. Я провалилась, — сказала она. Но Лисе пришла не для того, чтобы просить прощения. Ей нужна была помощь других богов и Старейшин.
— Это не так, Лисе, — мягко ответил Король. — Давай прогуляемся по долине магнолий.
Он взял ее под руку и направился к небольшим воротам, ведущим на прохладную аллею, по обеим сторонам которой росли прекрасные благоухающие деревья. Лисе позволила отвести себя в это экзотическое место, которое после стольких лет в Пустоте вполне могло поднять настроение. Но ее снедало беспокойство и переполняло отчаяние.
— Доргрил сыграл со мной злую шутку, господин. Он обманул меня, как ребенка! — Лисе грустно покачала головой.
— Он и меня обманул, Лисе. А теперь снова сыграл с нами злую шутку. — Король Сонма сделал паузу, затем добавил:
— Но это — в последний раз.
Дарганот вдохнул сладкий аромат магнолий. Он был высоким и широкоплечим, с черными волосами, очень яркими голубыми глазами и обладал пронзительным взглядом, способным удерживать любого в неподвижности, как не могли никакие цепи.
«Он так похож на своего сына, — отметила Лисе. — И обладает тем же самым недостатком».
Каким именно, она не знала. Добротой? Слабостью? В любом случае Лисе видела: Король не способен уничтожить собственного брата.
Дарганот не дал ей додумать мысль. Звук его голоса болезненно напомнил Лисе голос другого ее знакомого.
— Мы должны решить, что делать теперь, а не размышлять о том, что уже произошло. Мы не в состоянии изменить прошлое.
Благодаря его спокойствию и собеседница немного пришла в себя.
— А Старейшины обсуждали этот вопрос, господин?
Следующие слова Короля разрушили ту хрупкую уверенность, которая у нее появилась.
— Да, обсуждали, но не предложили никакого решения. Они говорят, что для окончательного решения вопроса с Доргрилом, возможно, потребуется гибель кого-то из тех, кто нам так дорог.
Лисе остановилась и почувствовала, как кожа покрывается испариной, несмотря на то, что под деревьями было прохладно.
— Нет! — Лисе упала на колени, и Король резко повернулся. — Вы не можете так поступать, Ваше величество! Прошу вас, не покидайте их!
— Лисе, у нас больше нет выбора.
— Как вы думаете, что случится? — прошептала она.
— Я предполагаю, что Доргрил победит тело, в котором поселился, и нам придется вмешаться, нарушив Закон, чтобы, наконец, уничтожить его.
— Убить своего собственного наследника? — тихо произнесла она. — Я думала, что подобное невозможно.
— Есть способ, — мягко сказал Король. — Доргрил всегда находился под угрозой, Лисе. Он должен заплатить самую высокую цену. И я прослежу, чтобы жертва не была принесена зря. Доргрил умрет вместе с жертвой.
— А другие, господин?
У Лисе задрожал голос. Сколько времени пришлось терпеть и следить! Сколько боли за века вынесли Паладины! Как можно жертвовать юными душами! Она не могла поверить, что все, что закончилось, оказалось напрасным.
Дарганот покачал головой и ничего не сказал.
Лисе почувствовала, как в ней закипает злость. На этот раз она заговорила резким тоном, теперь ей было плевать на протокол.
— Мы не можем допустить смерти наших любимых. Они отдали нам в распоряжение свои жизни, испытали столько боли и отчаяния. И теперь их ждут новые тяжелые испытания! Я больше не могу оставаться в стороне и просто наблюдать, Ваше величество. Разве вы забыли, кого я отдала делу Триединства?
Лисе знала, что ей не следовало этого говорить, но теперь стало поздно: слова, слетевшие с ее губ, забрать назад невозможно. Она смотрела, как на лицо любимого ею Короля набегает печаль. Его мучила та же боль. Он сам знал, что такое жертвовать жизнью — жизнью, которую он же и породил.
Дарганот прикусил язык, не позволяя вырваться словам, которые поднялись из глубины души. Кто лучше него знал, что значит потерять любимого ребенка?!
— Я никогда не забуду тех, кто из-за нас оказался в беде, Лисе. Но побег Доргрила изменил ход борьбы. Вместе с ним мой сын становится более могущественным, чем мы когда-либо могли представить… даже в самых худших кошмарных снах.
— Мы не должны бросать на произвол судьбы Тора и Элиссу, как и их детей, Ваше величество. Мы не должны отрекаться от них! — умоляла она.
— Тогда молись, чтобы мой первенец оказался достаточно сильным, чтобы справиться с Доргрилом, и чтобы Торкин, в свою очередь, оказался сильнее его. — Король взял ее за руку.
Лисе была подавлена. Король
