Лабиринт Принца Пустоты
Пролог
Таисса сидела на пригорке под пасмурным небом. По камням, покрытым мхом, журчал ручей, а над головой трепетали низкие ветви золотого клёна. А навстречу ей по знакомой до боли лиственной аллее шёл Вернон Лютер. …Который, в отличие от неё, был одет. Таисса моргнула, разглядывая свои голые колени. Если она снова оказалась на каменистом пригорке в Кобэ под ржавыми кронами лиственниц, то почему в таком виде? Листья зашуршали под лёгкими шагами, пока начищенные серые ботинки не остановились прямо у ручья. Таисса подняла голову. – Мы уже встречались вот так, – заметил Вернон, окинув её взглядом. – Только в тот раз на тебе было чуть больше надето, Таисса-скромность. Решила перейти в ряды поклонников природы? – Обязательно позову тебя, когда буду нагишом прыгать через костёр, – серьёзно согласилась Таисса. – Кстати, а где моя одежда? И где мы сами, если уж на то пошло? Вернон смерил её непонятным взглядом. – А что ты помнишь? Вдали за верхушками деревьев сверкнула молния. Грома не было. Таисса нахмурилась. – Я помню… что мы победили. Альянс был разгромлен, Тьена вытащили из криокамеры, твой отец избавился от проклятия нанораствора… Вернон болезненно поморщился. – Да, вот с этим я бы погодил. А дальше?
…чёрные воронки, заслоняющие небо, мир переворачивается, крики, не хватает воздуха… Образ мелькнул и исчез, мгновенно растворившись. Таисса подняла бровь. – Это видение, Вернон? – спросила она негромко. – И Вернон ли ты? Вместо ответа Вернон кивнул ей. – Подвинься. Таисса послушно сдвинулась на камне, и Вернон уселся рядом с ней, небрежным движением сбросив пиджак. Накинуть его ей на плечи он даже и не подумал. Таисса покосилась на него. – Может, хотя бы рубашкой поделишься? – Вот ещё, портить такой вид, – фыркнул Вернон, не двигаясь с места. – Даже у приговорённого к жизни должно быть последнее желание, а мне, я заметил, даже выпивку не предложили. – По-моему, того давнего ящика виски на яхте, когда мы плыли за ключом в Храм, тебе более чем хватило, – машинально парировала Таисса. – И вообще, не стоит. – О, я не буду пить ещё очень, очень, очень долго, – неожиданно серьёзно промолвил Вернон. – Отныне мне нужна трезвая голова. Он помолчал. – К слову, Таисса-добропорядочность. Помнишь, в Храме ты готова была пойти на всё, лишь бы твоему Светлому не пришлось стать Стражем и мучиться целую вечность? Даже хотела отказаться от самой себя? Таисса кивнула. – Не поступай так больше, Пирс, – очень серьёзно сказал Вернон. – С тех пор как в твою жизнь всеми правдами и неправдами влез младенец, твоя жертвенность потянулась уже в какие-то запредельные глубины. – В его взгляде сверкнуло ехидство. – Не то чтобы ты и раньше не бросалась в омут, но раньше ты хотя бы надевала купальник. Таисса посмотрела на него с упрёком, сдерживая улыбку. – Что? – Вернон хмыкнул. – Я мог бы дать своей фантазии волю и попросить сразу перенести нас в постель, знаешь ли. Со всеми вытекающими, включая ванну из шампанского. – Попросить кого? – в упор спросила Таисса. Выражение лица Вернона оставалось лёгким и небрежным, но Таиссе показалось, что сумерки вокруг них сделались гуще. Лиственницы призраками выступили из теней, и вода в ручье сделалась серой, как пепел. – Вернон, что случилось? – совсем тихо спросила Таисса. Невидимый ветерок прошёлся по клёнам, и на голову Вернону приземлился кленовый лист, тут же запутавшись в его волосах. – Просто запомни, – отозвался Вернон. Его взгляд, очень спокойный, поднялся к макушкам лиственниц, где воздух вновь разорвала далёкая молния. Беззвучно, но, кажется, уже ближе. – Порой твоя тяга к спасению утопающих заканчивается помолвками абы с кем, инъекциями чёрт знает чего и прочими блестящими решениями. Меж тем некоторые не хотят, чтобы ты отказывалась от себя и превращалась в кого-то другого. Тёплые пальцы коснулись её обнажённого плеча. – Я, например. Таисса осторожно протянула руку и вынула кленовый лист из волос Вернона. Закрутила его в пальцах. Пасмурное небо сделалось ещё темнее, но на губах Вернона по-прежнему была спокойная улыбка. – Заметила, как мы всё время попадаем вместе в очередную неприятность, Таисса-приключение? Ты моя плохая привычка, знаешь ли. От твоего общества так же трудно отказаться, как от горького виски с мандаринами. – Не помню, когда последний раз видела тебя с мандаринами. – Я всегда тщательно прячу кожуру. Таисса попыталась улыбнуться, но не смогла. Что-то происходило, и молчание Вернона пугало её сильнее, чем любой ответ. – Мы даже не пытаемся убежать, – сказала она, глядя на молнии, всё чаще сверкающие в разрывах туч. – Это плохой сон? Вернон, что это? Что-то прохладное скользнуло ей на палец. Таисса опустила взгляд на свою руку – и с изумлением посмотрела на Вернона. На её пальце сидело деревянное кольцо. Две фигурки у огня, скрытые в неброском кристалле. А внутри, Таисса помнила, была спрятана настолько дорогая и сложная электроника, что хватило бы построить небольшой гиперзвуковой истребитель. Когда-то под воздействием нанораствора Таисса отшвырнула это кольцо прочь. И горько сожалела об этом, придя в себя. А теперь… – Ты возвращаешь его мне, – тихо сказала она. – Не с предложением о помолвке, Пирс, не надейся. – По лицу Вернона скользнула тень былой ехидной улыбки. – Но когда-то оно спасло тебя и одного Светлого от очень больших неприятностей. – Не говоря уже о парне по имени Альбини, – пробормотала Таисса. Лицо Вернона застыло. – Его больше нет, Таисса-ностальгия. Время течёт только в одну сторону. Он вскинул голову. – И оно заканчивается. Внезапный порыв ветра вскинул ветви клёна, ударил в лицо. Вернон встал, и Таисса вскочила вслед за ним. – Мне не хватает слов, – проговорил Вернон, не отрывая от неё взгляда. – Впервые в жизни, наверное. Вдвойне глупо, потому что, когда ты снова меня увидишь, их будет даже слишком много. Но сейчас… Облако ржавых игл неслось по аллее с облетающих лиственниц. Небо, исчерченное молниями, уже не притворялось настоящим. Но Таисса смотрела на реального Вернона, не на видение. И этот Вернон прощался с ней. Он сказал, что они снова увидятся, но… – Вернон… – Самое любимое моё слово. – Лицо Вернона осветила усталая улыбка. – Из твоих уст я слушал бы его снова и снова, Таисса-нежность. Но занавес уже закрывается, спасайся кто может. Впрочем, если кого-то и нужно спасать, то от меня. Его голос уже начал теряться в шуме ветра. Вихрь листьев кружился вокруг них темнеющей воронкой. На слова не оставалось времени, поэтому Таисса просто бросилась ему на шею и обхватила руками. – Я ни о чём не жалею, – прошептал Вернон ей в лицо. – Это самое важное, Пирс. Не смей сомневаться. – Я тебя увижу? – прошептала Таисса в ответ. – А ты меня? Серые глаза улыбнулись ей в последний раз. – Да. Нет. Их губы не успели встретиться. Серебряная молния сверкнула между ними, отбрасывая Таиссу назад. А потом молнии объяли её целиком.
_________ «Лабиринт Принца Пустоты» – одиннадцатая книга серии. Первая книга серии – «Принцесса Тёмных».
Глава 1
Серебро. Вокруг Таиссы плыло… серебро. Она не знала, висит ли в пространстве с открытыми глазами или спит с опущенными веками. Исчезло время и расстояние. На каком свете она была? Существовал ли вообще какой-то «свет»? – Я жива? – спросила она вслух. Собственный голос отдался в ушах странным эхом, словно принадлежал кому-то другому. И тут мир разом обрёл прочность, материализовавшись перед глазами, словно с головы одним движением сорвали мешок. Таисса ощутила, что лежит на чём-то твёрдом. Светящееся серебро обернулось тусклым блеском металлического щита, в котором отражался огонь костра, горящего внутри чего-то, напоминающего низкий железный бак. Перед глазами оказалась металлическая стена, усыпанная ядовито-яркими граффити. Таисса попыталась поднять голову, но тело плохо слушалось. Виски налились тяжестью, а в голове не было ни единой мысли. Таисса с трудом шевельнула рукой. Ей снился сон. Она прощалась с Верноном в лесу под крепчающим ветром, а ещё… Таисса рывком села. Голова отозвалась гулом, но Таиссе было всё равно. Она вспомнила чёрные воронки, засасывающие внутрь её и её спутников. Вспомнила, как отчаянно пыталась ухватиться хоть за что-то, как поняла, что их затягивает в ловушку… – Ты очнулась, – раздался знакомый женский голос. – Давно пора. Таисса резко обернулась. Омега сидела возле ночного костра, обхватив колени руками. Стройная, гибкая, и очень похожая на саму Таиссу. Точнее, это Таисса была похожа на Элен Пирс, которая провела четверть века в криокамере и вернулась, став наёмницей Омегой. И сейчас Омега выглядела именно наёмницей, напряжённой и собранной. – Где мы? – тихо спросила Таисса. – И где остальные? – Хороший вопрос. Несколько секунд они молча глядели друг на друга. Мир вокруг Таиссы наконец обрёл чёткость и реальность, и она наконец-то смогла оглядеться и полностью осознать, где они. Небольшой пятачок внутри металлического контейнера, где они сидели с Омегой у костра, походил на чьё-то брошенное жильё. Вниз уходила решётчатая лестница с перилами. Потрескивающий фонарь освещал скамью странной формы и покосившийся табурет, тоже расчерченный граффити и символами, которые Таисса не понимала. А в углу валялся небрежно перевёрнутый бак, из которого выглядывали железки, больше похожие на биты и дубины. – Не думаю, что мы вернёмся домой, – сообщила Омега так, словно речь шла о погоде. – Сегодня нас, скорее всего, убьют. – Сегодня? – уточнила Таисса, пытаясь подстроиться под тон Омеги. – Не завтра? Может быть, в следующий вторник? – Увы. – Омега сузившимися глазами посмотрела на лестницу. – У меня очень плохое предчувствие по поводу этого места. А в таких вещах я не ошибаюсь. – Оно похоже на трущобы, – помедлив, произнесла Таисса. – И не только. Здесь есть что-то… другое. Воздух, например. Дышать было легко, но Таисса ощущала что-то странное: не то кисловатый запах, не то призрак металлического вкуса на языке. И её тело казалось легче обычного. На лице Омеги застыло непроницаемое выражение. – Ты ещё не поняла главного, – наконец произнесла она. – Подойди к проёму и подними голову. Только спокойно, не паникуя. Таисса медленно поднялась на ноги. Подошла к импровизированному дверному проёму, вновь отметив, что двигается куда легче, чем дома. И осторожно, медленно, как посоветовала ей Омега, подняла голову. И застыла. Неба не было. Высоко над головой простиралась туманная дымка. В сером мареве силуэтами серебристых рыб в полутёмном аквариуме то и дело сверкали молнии. А за штормовой стеной между вспышками виделись металлические соты. Огромные, каждая не меньше чем в несколько небоскрёбов высотой. – Мы внутри сферы, – прошептала Таисса. – Искусственной сферы. «Это не галлюцинация», – сообщило ей сознание. Всё было ужасающе реальным. Таисса бросила взгляд на пустую улочку, уходящую во тьму. Мёртво, безразлично поблёскивали остатки разбитых окон на металлическом полу. Форма и изгибы зданий, странные, неправильные перекрытия, непохожие на всё, что Таисса видела раньше… Что это за город? Город ли? И где они вообще? Таисса обернулась к Омеге с молчаливым вопросом в глазах. – У меня нет ответов, – покачала головой Омега. – И нет уверенности, что нам хватит времени их найти. У Таиссы ответов не было тем более. Космическая станция? Астероид? Её тело и ощущения были реальными, значит, это не проекция и не виртуальный мир. Но всё же… они находились внутри чего-то невозможного. Нормальная гравитация, воздух, давление, температура… но едва уловимое отклонение от нормы никуда не делось. Таисса прислонилась к дверному проёму, потирая виски. – Паникуешь? – спокойным тоном уточнила Омега. – Нет. – Хорошо. – Один раз мы с Тьеном уже оказывались в другой реальности, – пробормотала Таисса. – Думаю, Великому Тёмному до сих пор икается. – Попробуй его позвать, если хочешь. Таисса сосредоточилась. И ощутила резиновую стену пустоты, обволакивающую разум. Ничего. Ни Великого Тёмного, ни малейшего следа Источника. – А теперь, – произнесла Омега, – попробуй взлететь. Её лицо было очень спокойным. Точно таким же спокойным было лицо отца Таиссы, когда он оказался в полной власти Светлых после капитуляции. Внутри Таиссы всё будто стянулось в ледяной узел. Но она всё же попыталась оттолкнуться от земли, уже зная, что произойдёт. Ей удалось оторваться от пола. Она повисла в воздухе на несколько секунд, застыв на полуметровой высоте… …и почти тут же шлёпнулась на пол, больно ударилась локтем. – Мы не лишились сверхспособностей окончательно, – констатировала Омега. – Но они заблокированы. Почти полностью. Она коснулась пустого запястья. – Линков нет, – проронила она. – Другой электроники тоже. Жаль, очень жаль. Плечи Таиссы опустились. – Значит, у нас ничего нет. Ни связи, ни способностей. – О да, – согласилась Омега. – Сейчас мы – всего лишь две беспомощные и беззащитные женщины. Она коснулась складок одежды и извлекла из ниоткуда нож с зачернённым лезвием. Усмехнулась. – Впрочем, не такие уж и беззащитные. – Ты сказала, что мы здесь не выживем, – напомнила Таисса. – У тебя есть другие соображения, кроме плохого предчувствия? – О да, – сухо произнесла Омега. – Наше… прибытие заметили. – Откуда ты знаешь? – Потому что я слышала голоса и видела орущих людей, пробегающих мимо. Я едва успела оттащить тебя в этот закуток. Выглядели они так, словно охотились за кем-то. И весьма вероятно, что они сложат два и два и вернутся. – Ты поняла речь местных жителей? – быстро спросила Таисса. – То есть они… это люди? Она осеклась. На лице Омеги застыло очень странное выражение. – У меня нет правильных терминов, которыми можно описать ситуацию, – медленно произнесла Омега. – Жители, которых я видела, похожи на людей. Вот только они выглядят и звучат… иначе. Не иллюзия, не прямой обман, но… словно восприятие подстраивается под нас. И сдаётся мне, когда мы узнаем всю правду об этом месте, нам она крайне не понравится. – В этом я не сомневаюсь, – пробормотала Таисса. – Боюсь только, до этого прекрасного момента мы не доживём. Элен Пирс поднялась и скрестила руки, глядя в металлический щит. Огонь окружал её фигуру, делая стройный силуэт тёмным и угрожающим. Сейчас она больше не казалась простой наёмницей: гордая и грозная, она выглядела достойной наследницей Великого Тёмного. Той, кем, если подумать, должна была стать сама Таисса. – Я не хочу умирать, – произнесла Элен бесстрастно. – Но обстоятельства против нас. Мы не знаем местных обычаев, мы выглядим как пришельцы, а это место опасно. Я ощущаю это всей кожей. Взгляд Элен упал на огонь. – Я так и не попрощалась с Эйвеном, – вдруг произнесла она. – Жалеешь? – тихо спросила Таисса. – Ты так и не сказала мне, почему отказалась с ним встречаться. – Если ты сама до сих пор не догадалась, нет смысла, – устало ответила Элен. – Некоторые вещи лишний раз не произносят вслух. – А потом жалеют об этом всю жизнь, – глухо сказала Таисса. – Я ведь тоже не успела сказать… Её спутница подняла брови. – Сказать кому именно? Диру или Вернону Лютеру? Вернон. Таисса закусила губу до боли. Она видела перед собой лиственную аллею и знакомые серые глаза, а потом… Она перевела взгляд на свои руки. Сердце подпрыгнуло. Деревянному кольцу Вернона было неоткуда взяться. Но вот оно, сидит на её руке. Фигурки у погасшего костра казались совсем тусклыми, но вот они, замершие в кристалле, живые, настоящие и до боли похожи на них с Верноном. Неужели её видение было… не совсем видением? …Она видела Вернона во сне. Но где же Дир? При мысли о Дире у Таиссы кольнуло в груди. Острое воспоминание вдруг всплыло перед глазами. – Нанораствор, – произнесла она. – Я сделала инъекцию себе и Диру, а потом… Элен Пирс резко шагнула к ней. Секунда, и они оказались лицом друг к другу. Так близко, что тёмные глаза Элен, такие похожие на её собственные, закрывали от Таиссы весь мир. – Не думай об этом, – произнесла Элен. – Ни секунды. Сейчас нельзя. – Но… – Нельзя. Я запрещаю. Лучше подумай о том, что нам сейчас делать. Холодный, уверенный взгляд наёмницы Омеги привёл Таиссу в чувство. – Да, – с усилием сказала она. – Да, конечно. У тебя есть идеи? – Нужно искать связь с местной элитой, – спокойно, как о чём-то решённом, произнесла Омега. – Как правило, с такими людьми легче договориться. – А если они вовсе не люди? Омега пожала плечами. – Они наверняка разумны, хотят жить и не хотят умирать, – жёстко сказала она. – Им можно лгать, обещать и угрожать, их можно шантажировать. Уже это делает их людьми. – Вряд ли из меня выйдет хорошая шантажистка, – пробормотала Таисса. – Вот Вернон бы справился блестяще. А уж Майлз… Таисса оборвала себя. Сердце заныло. Где их спутники теперь? – Мы ведь увидим их снова? – спросила она в пустоту. – Вряд ли, – отозвалась Омега. – Но это не повод бросать всё и ждать смерти. Таисса поёжилась. Её знобило, и не только от холода. – Ты замёрзла, – произнесла Омега негромко. – Или погрейся. Лицо её было необычно серьёзным. В эту минуту она была так похожа на Эйвена Пирса, что у Таиссы защемило сердце. Омега вдруг замерла, прислушиваясь. И мгновенно перетекла в боевую стойку. – Подбери что-нибудь, – почти беззвучно произнесла она. – Палку, что угодно. Таисса отскочила к баку и нашарила первую попавшуюся бесформенную железку. И, выпрямилась: послышался шум приближающихся шагов. – Сойдёт. А теперь… Омега помедлила. Её лицо было сосредоточено, зрачки расширились, губы сжались в концентрации, словно она слушала приближающийся шум всем телом… А потом Омега резко развернулась к Таиссе и посмотрела ей в глаза. – Беги. – Что? – Их шестеро как минимум. Без способностей мы обе в плену или мертвы. Выберись и найди остальных. Я их задержу. Она развернулась к дверному проёму. – Всё, – бросила она. – Затаись и пережди. Давай! Таиссе чудовищно хотелось остаться и встать с ней рядом, но разум оказался сильнее. Она отступила к лестнице. Но, едва она спустилась на один пролёт, шаги приблизились настолько, что Таисса вынуждена была застыть. – Одна из них! – зарычал кто-то, и у Таиссы зашумело в ушах, словно собственный слух обманывал её, подстраиваясь под восприятие. – Бери её! Таисса задрала голову и увидела, как пальцы Омеги обманчиво расслабились на рукояти кинжала. А потом, сделав пируэт, наёмница взбежала по стене и обрушилась на голову нападавшим.
«Беги». Таисса бросилась вниз. Первые шаги были самыми тяжёлыми, но дальше ноги сами понесли её прочь. Омега права: нужно, чтобы кто-то нашёл Вернона, Майлза и Дира. Они должны отсюда выбраться – вместе. Каким бы невозможным это ни казалось. * Первым, что пришло Таиссе в голову, когда она отдышалась, было то, что у неё чертовски мало времени. Она понятия не имела, как раздобыть еду и воду. Сойти за свою ей тоже не удастся. Можно перепачкаться, обрезать волосы, но от этого она не перестанет быть чужачкой. И если она понимает местных, это совершенно не значит, что те поймут её. Что, впрочем, не помешает им сделать с ней всё, что они захотят. Пальцы Таиссы сжались на импровизированной железной дубинке. Выхода у неё было два. Найти кого-то из спутников или воспользоваться советом Омеги, найти тех, кто имеет власть, и попробовать заключить с ними сделку. Таисса невесело улыбнулась. Ведь любой уважающий себя злодей должен подумать о женитьбе на наследнице Великого Тёмного. Но что, если местные главные злодеи – такие же пленники, как сама Таисса? Никакие планы и договорённости не сработают: какой в них смысл, если отсюда не выбраться? Останется лишь смириться, обосноваться здесь и начать новую жизнь. Но задумываться о самом худшем из вариантов Таисса пока была не готова. Проулок выходил на освещённую улицу. Помедлив, Таисса шагнула вперёд. Открывавшаяся панорама заставила её открыть рот. Таисса оказалась на ярко освещённом променаде. Световые баннеры разворачивались над пустынной улицей-балконом, отделённой от пропасти лишь ржавыми железными перилами. Разноцветные световые рекламы в несколько этажей горели на далёких башнях, а напротив открывался вид на такие же многоярусные балконы, к которым вели висячие мосты. Но всё же другого определения этому месту, кроме трущоб, Таисса подобрать не могла. Грязные углы светящихся реклам, проулки, уходящие в мутную тьму, смутные фигуры в углах и полное отсутствие прохожих кричали об опасности. Даже лампы местами мерцали, заставляя огромные баннеры мигать. Но тут было привычное Таиссе электричество. И уже одно это говорило о многом. На миг Таисса ощутила облегчение. Всё это железо, чужое, но такое близкое, напоминало ей о доме. Проулки, мосты, воздушные набережные… Перед ней был условный, полуфутуристический, но всё же город, замкнутый мирок, который можно понять, научиться в нём ориентироваться… А потом Таисса повернула голову и вздрогнула. Железные контейнеры и решётчатые перекрытия над улицами формировались не на пустом месте. Огромная ветвь ало-серого коралла вертикальной осью скрепляла ярусы, устремляясь вверх острым наконечником-щупальцем к туманному небу. И этот коралл, насколько могла видеть Таисса, был неподвижным, но живым, меняющим оттенки… возможно, даже дышащим. Таисса всмотрелась и начала различать другие столбы-ветви, менее заметные и облепленные контейнерами, лестницами и переходами. Живой каркас, на который налипло мёртвое железо. Она действительно находилась в чужом мире. И даже изменённое восприятие не могло этого скрыть. Чем оно было изменено? Галлюциногены? Непостижимые механизмы этого места, органические или синтетические? Искусственный интеллект, телепатически давящий на сознание? Этого Таисса сказать не могла, но если изменённое восприятие позволит ей понимать местных, она готова была с ним сжиться. Таисса подняла голову, разглядывая туманное небо, к которому она уже начала привыкать. Молнии сверкали заметно реже, но огромные соты вырисовывались куда чётче. Решётка космических размеров… для кого? Для неё. И для их с Диром сына, если бы Тьен оказался здесь. Как долго беспомощный младенец смог бы прожить в этих коридорах? Что ж, ей повезло больше. Она, по крайней мере, может защищать свою жизнь. Таисса перевела взгляд на нижние ярусы, уходящие далеко вглубь. Ветви кораллов серо-красными водопадами стремились вниз. Ей хотелось подойти к самому краю, но другая часть разумно возражала, что лучше держаться полутьмы. И тут вокруг погас свет. Низкий гул прокатился по этажам, волнами стирая цветные рекламы. Лампы гасли одна за другой, некоторые со вспышками или ворохом искр. Раздался звук бьющегося стекла. Даже матовые столбы кораллов, казалось, померкли. Издалека послышались возгласы и чьи-то панические крики. Таисса определённо услышала истерический вопль. Она вгляделась в темноту – и вдруг увидела искру несколькими ярусами ниже на противоположном балконе. Несколько лучей, направленных в лицо кому-то, кто стоял у самого барьера с перилами. Там что-то происходило. Что-то опасное… но одновременно это был шанс получить информацию. Тем более что оставаться здесь тоже не стоило. Таисса решилась. И быстро, бесшумно бросилась к висячему мосту.
Глава 2
Электричество начало восстанавливаться, когда Таисса почти добралась до нужного места. Далеко справа вспыхнули первые ряды фонарей, освещая очередной коралловый столп, и Таисса быстро отступила в ближайший угол, скрываясь от чужих взглядов. И услышала голоса впереди. – Принцу Пустоты не нравятся чужаки, – послышался зловещий мужской голос. – А вот мы их очень любим. Таиссе вновь заложило уши, но ощущение почти тут же пропало, хотя слова незнакомца отразились в её голове странным эхом. – И почему же? – раздался спокойный голос. Очень знакомый голос. Голос Дира. Сердце Таиссы застучало быстро-быстро. Раздался смешок. – Потому что у новичков с собой много интересного. И вновь это чувство искажённого восприятия. В ушах зазвенел чужой акцент. Таисса мотнула головой. Неважно. Дир жив! – Кто такой этот Принц Пустоты? Раздались смешки. – Тебе-то что? Ты никогда его не увидишь. Ей нужно было увидеть, что происходит. Но, высунувшись, она слишком рисковала. Таисса быстро огляделась. Закуток, где она оказалась, был чем-то вроде ларька для уличной еды, когда-то яркого и блестящего, но теперь заброшенного. На прилавке царил бардак, пол под козырьком был перемазан, и остро пахло прокисшими объедками. – Не похоже, что у тебя есть что-то ценное. – Послышался звук плевка. – Ведь нет? – Нет, – спокойно сказал Дир. – Но я многое умею чинить. – Чинить мы и сами умеем, – послышался презрительный ответ. – А ломать – ещё лучше. Ладно, ребята, раз этот парень пустой, пора с ним кончать. Ты сам спрыгнешь вниз или тебе помочь? Таисса оттолкнулась от пола изо всех сил. И, используя остатки способностей, взлетела на козырёк ларька, тут же прижавшись к металлической крыше. И увидела Дира. Его светлые волосы Таисса не могла перепутать ни с чем. Впрочем, три узких луча, направленные ему в лицо, не оставляли ни малейших поводов для сомнения: Таисса видела его лицо ясно и чётко, как и перепачканный рукав и кровоподтёки на костяшках пальцев. Дир стоял прямо, с идеально ровной спиной, но ему оставался лишь шаг назад до перил. До пропасти. Четверо вооружённых оборванцев окружали его. У двоих в руках темнели биты, а ещё у одного за спиной висел аж целый двуручник футуристического вида с голубой сверкающей электрической кромкой. Похоже, Дир тоже потерял или почти потерял сверхспособности, иначе эти четверо давно бы проломили собой перила. А полутёмный променад был пуст. Помощи просить было не от кого, да и вступится ли кто-нибудь? Таисса повернула голову налево, потом направо, вглядываясь пристальнее. Сбоку, метрах в десяти, стоял одетый в чёрное человек в низко надвинутом капюшоне. Он прислонился к стене, словно всё это его совершенно не касалось. Но Таисса чувствовала, что он тоже следит за происходящим. – Я могу быть вам полезен, – голос Дира оставался ровным. – С этими отключениями энергии, например. Я могу их остановить. – И как же? – Я могу поговорить с вашим Принцем Пустоты. Все четверо уставились на него. И одновременно расхохотались резким, лающим смехом. – К Принцу хочешь попасть? – зловеще произнёс первый, самый крупный из оборванцев, с двуручным мечом. Он ткнул мечом вверх, указывая вверх и вбок. – И как же? Неужели летать умеешь? – А мы его научим! – хохотнул другой. Таисса невольно перевела взгляд вслед за его мечом. И приоткрыла рот: над променадами и ярусами парила неясная тень чёрного величественного замка. Тройная ветвь гигантских кораллов частично скрывала его, но восприятие Таиссы мгновенно дорисовало готическую картину. Чей-то дом, тёмный и грозный. Замок, парящий в темноте над сплетением коралловых ветвей, ярких реклам и железных трущоб. Неужели это дом Принца Пустоты? Тем временем по жесту первого бандита с мечом двое оборванцев шагнули вперёд с явным намерением взять Дира в клещи. Фонари в их руках погасли, сменившись ножами. Таисса приподнялась, готовясь спрыгнуть вниз. И вздрогнула, разом пригнувшись: незнакомец в капюшоне резко поднял голову к козырьку. Он не успел увидеть Таиссу, но явно оказался здесь неспроста. – Я повторю своё предложение, – произнёс Дир. – Или мы договоримся и вы пойдёте за мной, или… Он оглядел их четверых очень спокойным взглядом. Такой взгляд Таисса видела только у Тёмного Дира. – Или ваша банда перестанет существовать. Головорез слева фыркнул. Совершенно по-человечески, но у Таиссы вновь заложило уши. Изменённое восприятие продолжало действовать. – Может, и стоит его приберечь, – задумчиво сказал один из четвёрки. – Если он хороший механик или кто получше… Вожак несколько секунд молча смотрел на Дира. И покачал головой. – Рискуем. Этот выскочка явно привык командовать. Здесь он не выживет. А вот неприятности на нас навлечёт. – И не только я, – кивнул Дир. – У меня есть спутники, и непростые. Об этом вам тоже стоит задуматься. Вожак усмехнулся. – Не беспокойся. Я уже подумал. Он медленно заткнул фонарь за пояс и встал в боевую стойку. Меч в его руках указывал прямо на Дира. Всё, игры кончились. Таисса напряглась, готовясь к прыжку. Незнакомец в капюшоне, бросив последний взгляд на оборванцев и Дира, тихо скользнул в переулок, обрамлённый серой коралловой аркой. Похоже, этот парень не хотел связываться с бандой. А Дир вдруг резко вытянул руку и дёрнул одного из оборванцев на себя. Короткий удар, и тот осел, ударившись головой о перила. – Аура, – проскулил он. – У него аура! Один из банды охнул. Вожак ощерился. – Взять! Блеснул нож. А в следующую секунду охнул уже Дир, издав стон боли. Короткий и тут же оборвавшийся, но Таиссе в сердце словно вонзили иглу. Дир не успел отклониться. Рефлексы рефлексами, но ослабевший Светлый не уйдёт от ножа. Прямо над головой Таиссы сверкнула молния, но она не обратила внимания. Сейчас её гнал адреналин, лицо горело, и больше всего она боялась не успеть. Выхватив железный прут, Таисса спрыгнула вниз. Будь у неё способности, стычка с четырьмя бандитами была бы пустяковой, но сейчас Таиссе оставалось полагаться лишь на ловкость и свои силы. И на тренировки, осенние, яростные, неумолимые, когда она потеряла Тьена и даже не помнила, что она потеряла… Глаза Дира на миг расширились. Он узнал её, но не шевельнулся. Таисса ударила второго бандита сзади. И одновременно Дир чётким, быстрым ударом ноги свалил своего противника на землю. Вожак оскалился и взмахнул мечом перед самым носом Дира. – Аурой меня не напугаешь, – процедил он. – Ты сдохнешь сегодня. Чтоб тебя Принц Пустоты забрал, тварь! Вожак развернулся, и его меч прошёл в волоске от живота Таиссы. Она едва-едва успела отпрыгнуть в сторону. От железного прута в её руке остался лишь обломок. – Кто такой Принц Пустоты? – выдохнула Таисса. Вожак расхохотался, вскидывая меч снова. Оставшиеся трое бандитов, осмелев, поднимались на ноги. – Я справлюсь, – спокойно сказал Дир. – Таис, в сторону. Вместо ответа Таисса отскочила влево, уходя от удара ножом. Не до конца: лезвие вспороло плечо, и она вскрикнула. Проклятье, неужели их с Диром скинут в пропасть прямо сейчас? И Тьена некому будет защитить? Стиснув зубы, Таисса бросилась вперёд. И тут перед ней сверкнула ослепительная молния. В первый раз в жизни Таисса видела, как живой человек превращается в… …в ничто. В оседающее облако пепла. Она в шоке смотрела на то, что осталось от бандита, краем сознания замечая, что трое остальных целы, пусть они и стояли на железном полу, прекрасно проводящем электричество. В следующий миг трое бандитов, не сговариваясь, бросились бежать в разные стороны. Но успели не все. Ещё одна молния, грянув, поразила вожака. Меч с электрической кромкой со звоном упал на железный пол, прогрохотал под перилами и соскользнул в пропасть. Оставшиеся двое оборванцев с воем скрылись в переулках. Таисса и Дир молча смотрели друг на друга. – Я ужасно рада, что ты жив, – выдохнула Таисса. – Но что это было? – Здесь оставаться не стоит. – Дир сжал её руку. – Идём. – Твоя рана… – Тебе тоже досталось. Разберёмся. Переулки ждали. Что их ждёт там? Спасение и ещё одна безжалостная молния? Или удар ножа из темноты? Таисса бросила взгляд на болезненно-бледное лицо Дира и на запёкшуюся кровь над губой. Сейчас они вдвоём были так же уязвимы, как обычные люди. Удар, неудачное падение, взмах ножа – и всё. Почему в Храме Великого Тёмного это пугало её значительно меньше? Потому что тогда у неё не было Тьена, вот почему. Потому что дома её не ждал сын. Таисса стиснула руку Дира. И, поймав его взгляд, поняла, что он думает о том же.
Глава 3
Очередной висячий мост привёл Таиссу с Диром на заброшенный балкон, удерживаемый на кончике коралловой ветви, где под открытым небом стояло что-то вроде барной стойки. Напитки давно были выпиты, и лишь мятые железные бокалы и треугольные табуреты указывали на её предназначение. – Здесь есть вода, – произнёс Дир, вытаскивая квадратную канистру. – Таис, нужно обработать твою рану. – Сначала твою. Дир поднял бровь. Таисса твёрдо встретила его взгляд, и Дир вздохнул, начав расстёгивать рубашку. – Было бы неплохо догнать тех бандитов и добраться до их припасов, – произнёс он. – С их родом занятий у них просто обязана быть аптечка. Но… – Если бы мы побежали следом и драка продолжилась, молнии догнали бы их, – договорила Таисса. – Они погибли бы. А ты этого не хотел. – Ты тоже. Таисса прикусила язык. Да. Она тоже. И ничего хорошего в этом не было. – Я не знаю, на что нам придётся пойти, чтобы выжить здесь, – обречённо сказала она. – Но лучше бы не надо, а? Иначе вернёмся уже не мы. Они обменялись невесёлыми взглядами. Здесь и сейчас они получили передышку, но опасность никуда не делась. Элен, Вернон и Майлз были потеряны, мир оставался враждебным и чуждым, и среди всего этого в туманном небе по-прежнему возвышался неясный призрак тёмного замка. Цитадель загадочного Принца Пустоты. – Кто живёт здесь на самом деле? – спросила Таисса. – Если убрать изменённое восприятие, кого мы увидим? Людей? Антропоморфных существ? И тех, и других? Кто они? – Говорящие кристаллы? – предположил Дир. – Осознавшие себя плазмоиды? Разумные полимеры? Рациональный шоколад? Таисса не удержалась от улыбки. – Вряд ли они разрешат попробовать себя на вкус. – Поверь, я не стремлюсь отломить кусочек, – серьёзно отозвался Дир. – Хотя было бы интересно. – Да уж, – пробормотала Таисса. – Особенно после прошлой встречи. Дир наконец аккуратно снял рубашку, и они оба уставились на его бок. Кровь текла куда медленнее, чем текла бы у человека, и края раны выглядели менее воспалёнными. Но всё же это была рана. Таисса пододвинула к себе канистру. – Дай мне. Промыть рану оказалось несложно. Куда труднее было сообразить, чем её перевязать. В итоге Таисса аккуратно оторвала две полосы от рубашки Дира. – Ещё пара ударов, и ты будешь ходить с обнажённым торсом и привлекать взгляды, – невесело пошутила Таисса. – И молнии, – произнёс Дир. Его лицо оставалось серьёзным. – Таис, я не уверен, что это было, но ничего хорошего я бы ждать не стал. Даже если эти молнии были на нашей стороне, нет гарантии, что в следующий раз они не прилетят в нас. Он потянулся за канистрой воды, и Таисса молча подставила плечо. Порез уже начал затягиваться, но движения влажной ткани в уверенных пальцах приносили спокойствие. Это был настоящий кусок рубашки и реальные руки Дира, и Таисса хотя бы в очередной раз могла увериться, что мир вокруг них – не иллюзия и не кошмар. Хотя насчёт последнего Таисса не поручилась бы. Закончив с перевязкой, они уселись на табуреты с бокалами воды в руках. Балкон оставался неосвещённым, но вдали горели огни реклам, цепочки фонарей вспыхивали охрой и медью, и теперь Таисса могла рассмотреть город, где они оказались, во всей красе. Многоярусные небоскрёбы походили на скопища контейнеров, связанных узкими лестницами, мостами и переходами. Коралловые столпы пронизывали всё, превращая город в живой коралловый архипелаг, уходящий во все стороны. Вверху туман делался гуще, но силуэт замка, парящего над платформами, оставался ясным. А глубоко внизу… На миг Таиссе показалось, что различает очертания уходящих вглубь матовых коралловых ветвей, но она не рискнула перегибаться через перила. Голова кружилась, и, хотя порез на плече оказался неглубоким, Таисса предпочитала сидеть тихо. Атаки можно было ожидать откуда угодно. И Таисса всё ещё не верила до конца, что находится… здесь. – Похоже на виртуальную реальность, – произнесла она. – Вот сейчас включится свет, раскроется силовой кокон, и окажется, что это какой-то чудовищный эксперимент Александра. Дир посмотрел на небо. Сквозь туман металлические ячейки были видны особенно ясно. – Я не вижу звёзд, – негромко сказал он. – Думаешь, это будут не наши звёзды? Дир покачал головой. – Не знаю, в том-то и дело. Таисса помедлила. – Дир… как ты считаешь, это место может находиться на Земле? Их взгляды встретились. Дир вновь медленно покачал головой. – Не похоже, Таис. Мир, состоящий из одного-единственного полуразрушенного города. Мир, где за ними охотились все и каждый. – Омега была права, – пробормотала Таисса. – До вторника мы точно не доживём. – Пара часов, думаю, у нас есть, – спокойно сказал Дир. – Время, за которое можно решить, как быть дальше. Таисса потёрла виски. Любой в этом городе может напасть на них. Элен-Омегу, возможно, уже убили, Вернон и Майлз находились неизвестно где, и, скорее всего, все они больше не увидят дом. Никогда. – Словно сюрреалистический сон, от которого нельзя очнуться, – пробормотала Таисса. Ей всё сильнее хотелось сжаться в комочек и закрыть глаза. Дир коснулся её плеча. – Принцесса, я рядом, но это не значит, что тебе можно расслабиться и перестать думать, – его голос стал твёрже. Не жёстче, но твёрже. – Сосредоточься. Что ты помнишь о том, как мы сюда попали? Дир был прав: расслабляться не стоило. Таисса глубоко вздохнула, воскрешая в памяти лицо Элен, глядящей в костёр. Элен и Омега… кто из них сейчас стоит перед своими пленителями? Жива ли она вообще? И видение с Верноном… Впрочем, нет, о нём Таисса не расскажет: то видение касалось лишь её самой. Таисса подняла сосредоточенный взгляд на Дира. И кивнула: – Слушай. Когда она закончила пересказывать разговор с Омегой, Дир молчал несколько минут в глубокой задумчивости. Складка, появившаяся на его лбу, не желала уходить. – Ничего себе день выдался, да? – негромко спросила Таисса. Они обменялись невесёлыми улыбками. Они встретили друг друга, но по-прежнему было абсолютно непонятно, что делать дальше. И будет ли это «дальше»? – Тьен остался дома, – произнесла Таисса. – Но защитят ли его без нас? И увидим ли мы его снова? – Таис, мы ни при каких обстоятельствах не имеем права ссориться в этом месте, – ровно сказал Дир, не повышая голоса ни на секунду. – Но раз уж речь зашла о Тьене, ты забыла, что наши с тобой возможности его увидеть несколько различаются. Как насчёт того, что ты отправила Алису и моего сына в Кобэ? Туда, куда мне вход закрыт, даже если вернусь? – Кобэ – единственное место, откуда Тьена не могут похитить, – произнесла Таисса. Ей было очень трудно смотреть Диру в глаза, но она не отводила взгляда. – Я не могла рисковать. Говори мне сколько хочешь, что я поступила неправильно, но выбор был за Алисой, и она его сделала. – Но решение отправить Алису в Кобэ было твоим. – Да, – тихо сказала Таисса. – Я знала, что оно ударит по тебе. – Но всё же поступила так, как поступила. – Да. Их взгляды скрестились. И они одновременно грустно усмехнулись. – Ох, как мы поссоримся, когда вернёмся, – произнесла Таисса, слабо улыбаясь. – Если вернёмся. – Обещаю тебе, что сделаю всё, чтобы дать тебе такую возможность, – серьёзно сказал Дир. – И даже накричишь на меня? – Так, что задрожат окна. Таисса вздохнула с облегчением, глядя на призрак улыбки в его глазах. – Иди сюда, – произнёс Дир. Он раскрыл ей руки, и Таисса, придвинув к нему свой табурет, устроилась в его объятьях. Обнять его, поделиться теплом хотя бы на пять минут… зажмуриться и представить себе, что всё хорошо. – Быть Светлым чудовищно тяжело, – произнёс Дир. – И очень хрупко. Я почти жалел этих четверых, а потом увидел тебя и вдруг представил, как на моём месте стоишь ты. Как тебя бросают вниз через перила… и всё. Он помолчал. – Есть вещи, которые простить невозможно. Насчёт этого Таисса не была так уверена. Если бы кто-то из её близких погиб на её глазах, стала бы она хладнокровной убийцей? Виктория ослепила её отца, но… изменило ли это Таиссу? Наполнило ли яростью? Нет. Она чувствовала лишь горе. А вот Омега поняла бы Дира очень хорошо. – Но спасёт ли нас эта безжалостность? – произнесла Таисса, подняв взгляд на Дира. – Их больше, и они сильнее. Нам нужно что-то другое. – Хочешь сказать, мы должны победить их добрым словом и моим даром убеждения? – Почему нет? – Таисса чуть улыбнулась. – Раньше тебе удавалось и не такое. – Да уж, – пробормотал Дир. – Чуть не переубедил всю планету. Они смотрели друг на друга, и в глазах Дира колыхались поля вереска. Обнажённые тела в зарослях на вершине холма и звёздное небо над головой. Жалеет ли она, что в ту ночь, когда на её голове полыхал венец, они так и не завоевали мир? …Жалеет ли она, что теперь они обречены вместе? – Есть ещё кое-что, – вдруг сказал Дир. – Майлз Лютер и его сын. Таис, ты помнишь, что произошло перед тем, как мы рухнули в воронку? Он не произнёс имени Вернона, и Таисса недоумённо посмотрела на него. А потом резкий голос Элен прозвенел в ушах:
«Не думай об этом. Ни секунды. Сейчас нельзя». – Нужно об этом поговорить. – Дир обнял её крепче. – Нужно, иначе мы не будем готовы, Таис. Нанораствор. Ты понимаешь, что нам с тобой грозит? Мне и тебе? Нанораствор. Майлз Лютер и его сын. Вернон Лютер. Вернон. Его имя… словно тень, скребущая по сердцу. Взгляд серых глаз во сне… почему Вернон прощался с ней? Цена знания. Цена незнания. Стоит ли ей узнавать то, что уже понял Дир? Нет. Ещё час, ещё полминуты – нет. – Не хочу об этом думать, – произнесла Таисса, подняв голову. – Не сейчас. Во взгляде Дира промелькнуло что-то странное. Сочувствие? – Как скажешь, принцесса. Если тебе так будет легче, я дам тебе время. Таисса вздохнула. – Помнишь, я хотела нырнуть в воронку вместо Тьена, чтобы его защитить? – грустно спросила она. – Теперь я отчаянно хочу вернуться домой. И раз за разом повторяю себе: если бы только мы успели накрыться силовым полем, если бы поняли раньше, перестраховались, не были бы столь беспечны… – Сожаление в человеческой природе, Таис, – мягко сказал Дир. – Изменить её сложно, я бы сказал. Таисса помолчала. А потом решительно кивнула, выпрямляясь и
высвобождаясь из рук Дира. Пора было действовать. Формировать план. – Прошлое изменить нельзя, – произнесла Таисса. – Но можно изменить настоящее. Омега предложила найти того, кто здесь заправляет всем, и обратиться к нему. – Местный лидер, – произнёс Дир задумчиво. – Принц Пустоты, как я понял. Боюсь, договориться с ним будет непросто. А ведь сначала ещё нужно его найти… – Ещё непонятно, человек ли он. Как думаешь, он тоже путешественник во времени, застрявший здесь? – Вполне вероятно. Или отдалённый их потомок. Таисса отрешённо глядела на яркие огни вдали. Принц Пустоты, возможный повелитель этого мира. Если между ними есть нечто общее, если Принц увидит в ней и её спутниках не угрозу, а кого-то, с кем можно поговорить… – Может быть, он тоже потомок какого-нибудь Великого, – тихо сказала она. – Думаешь, тебе удастся пробудить в нём родственные чувства? Таисса развела руками. Какой он, хозяин этого мрачного города? И что он испытывает к пришельцам, устроившим тут катастрофу? – Вряд ли он будет нам рад, – произнесла Таисса. – Но попробовать стоит. – Я бы не советовал, – протянул сзади новый голос. Таисса резко обернулась, машинально заметив, что в этот раз ей не заложило уши. И увидела того самого незнакомца, который наблюдал за стычкой Дира и четверых оборванцев. Сейчас он небрежно опёрся о полуразломанные перила. Капюшон всё ещё полностью закрывал его лицо. – Ты шпионил за нами? – резко спросила Таисса. – Ну что ты. Просто подслушивал. Тёмная фигура под капюшоном. Не слишком высокая. Таиссе вдруг стало очень неуютно. – И ты один? Без подкрепления? – О, я сам себе подкрепление, – отмахнулся незнакомец. – К тому же я не люблю, когда у важных разговоров бывают свидетели. Не то чтобы мне было хлопотно их убивать, просто… зачем? Люди – это ресурс. С ними интересно. А с вами, мои дорогие, – особенно. Его голос явно был отфильтрован, но за напускным спокойствием Таисса чувствовала напряжение. – Что тебе от нас нужно? – Самый простой ответ очевиден. – Незнакомец издал смешок. – Я тайный член подпольного сопротивления, которое выступает против Принца Пустоты, и приглашаю вас отправиться со мной. – Правда? – Подожди, я ещё не закончил. Когда мы окажемся в тайном убежище, ты обнаружишь, что я глава этого сопротивления, – незнакомец отвесил Таиссе лёгкий поклон, – и тут же начнёшь меня охмурять. Впрочем, я буду только рад охмуриться, и когда мы наконец сбросим проклятого правителя этого города... Он осёкся. Вздохнул под капюшоном и на миг повернул голову в сторону призрака давешнего чёрного замка, парящего в туманном небе. – А, сколько времени мы потеряем на этих ненужных фантазиях! Нет, пожалуй, этот вариант пробовать не стоит. – То есть ты не тайный агент сопротивления? – уточнила Таисса. – Пф-ф! Сопротивление. – Незнакомец фыркнул, вновь повернувшись к ней. – Я похож на наивного фанатика? – Может, стоит попробовать другой вариант? – предположил Дир с иронией. – Ты агент Принца Пустоты и своими байками либо отвлекаешь нас, либо собираешься завести в ловушку. Незнакомец искренне, от души расхохотался. – Помилуй, друг мой, вы уже в ловушке! Знал бы ты, насколько вы двое увязли, ты бы тут так спокойно не сидел. Таисса нахмурилась. Незнакомец явно был уверен в себе. Что бы он ни имел в виду под ловушкой, в его словах была доля истины. Но он всё ещё стоял, не атакуя. А им отчаянно были нужны союзники. – Давай попробуем ещё одну байку, – предложила Таисса. – Предположим, ты хочешь нам помочь, иначе бы тебя здесь не было. Если нам есть что тебе предложить, давай это обсудим. Незнакомец в чёрном скрестил руки на груди. – А если я скажу, что хочу разбить вашу сладкую парочку? – насмешливо спросил он. – Что тогда? Таисса и Дир переглянулись. «Это-то ему зачем?» – ясно прочла Таисса на лице Дира. – А вот хочется, – небрежно произнёс незнакомец. Таисса не видела его лица под капюшоном, но он явно смотрел на неё. – Не люблю, когда люди счастливы, а я нет. – Этот мир не выглядит счастливым, – произнёс Дир. – Нет, – согласился незнакомец. – Не выглядит. И я делаю для этого всё возможное. Вы тоже внесли свою лепту, не так ли? – Нечаянно, – возразила Таисса. Незнакомец фыркнул, оглядывая потухшие фонари вокруг барной стойки. – Хочешь сказать, если бы вы это нарочно, от города вообще остались бы одни булыжники? – Ну… Незнакомец наклонил голову, теперь разглядывая Дира из-под капюшона. – Что, скучаете без способностей? – Они так и останутся ослабленными? – осторожно спросила Таисса. – Или вернутся? – О нет. Это место пресекает подобные глупости раз и навсегда. Есть исключения, конечно, но в остальном ауры, сверхспособности и прочая дрянь остаются за сферой. Здесь… – незнакомец хмыкнул, – живёт лишь пустота. «Принц Пустоты», – вспомнила Таисса. Незнакомец с усмешкой кивнул, явно прочитав её мысли. – О да. Нашего любезного повелителя назвали Принцем Пустоты не просто так. Кстати, как зовут тебя и твоего хмурого спутника? – Мы можем сказать тебе, – предложила Таисса. – Но обычно гость представляется первым. – Не просто гость, – внезапно произнёс Дир. Он поднялся. – Знаешь, мы ведь забыли ещё один вариант, самый простой. Который, кстати, прекрасно объясняет, почему ты наблюдал за нами раньше и почему оказался здесь. И почему так долго беседуешь с нами, ничего не боясь и никуда не спеша. Таисса напряглась, переводя взгляд с Дира на незнакомца. Незнакомец засмеялся. – Да. Я должен был догадаться, что ты не забудешь про этот вариант. – Сложно было не сообразить, – произнёс Дир. – Кто ещё будет длить бесполезный разговор? Только кот, играющий с мышью. Незнакомец с насмешливым видом поклонился. – Рад, что меня так быстро разгадали. Дир протянул руку Таиссе, помогая ей встать. – Таис, позволь тебе представить нашего гостя, – сказал он, не отрывая взгляда от незнакомца. – Нас с тобой нашёл сам Принц Пустоты. Незнакомец вновь изящно поклонился. – И вы оба к моим услугам. Таисса вздрогнула, будто её ударили. Тёмный силуэт замка, нависающий над незнакомцем, приобрёл новый оттенок. Не просто зловещий – предвещающий беду. – Вряд ли мы в твоей власти, – спокойно возразил Дир. – Ты здесь один, ауры я не чувствую, и, если мы возьмём тебя в заложники, твои люди просто не успеют среагировать. Разве это не приходило тебе в голову? Дир продолжал стоять в расслабленной позе, но Таисса всем телом почувствовала, что он в любую секунду готов атаковать. Под его рубашкой Таисса видела следы крови, но регенерация, пусть и слабая, никуда не делась, а за плечами у Дира были двадцать лет беспощадных тренировок. А у их гостя? Таисса успела оценить его плавные движения, но в возможном поединке она, не колеблясь, поставила бы на Дира. – И проиграла бы, – произнёс незнакомец. Голосовой фильтр исчез. Узнавание рухнуло на Таиссу, как бетонная плита. В следующий момент незнакомец откинул капюшон. – Я – Принц Пустоты, – повторил он. – А вы двое – мои пленники. Таисса застыла на месте, но Дир уже был в движении. Шок не задержал его ни на секунду: мгновенно схватив за руку Таиссу, Дир вскочил, увлекая её за собой. – Стоять. Короткая хлёсткая команда прозвучала совсем негромко. Но боль в груди Таиссы вспыхнула с такой силой, будто её собственное сердце закричало в ужасе. – Если попробуете от меня убежать, вы оба умрёте, – донёсся ленивый голос сзади. – А теперь будьте умницами, подойдите ко мне. Атаковать меня я вам, разумеется, запрещаю, иначе второй из вашей сладкой парочки умрёт. Даже если вы думаете, что перед вами не я или что я блефую, мне это безразлично: нанораствор в вашей крови знает правду. Теперь Таисса слышала его настоящий голос, и по её спине бежал холодный пот. Настоящий голос Принца Пустоты, который имел право ей приказывать. Истина обрушилась на неё мгновенно и неотвратимо. Все преграды, которые Таисса пыталась поставить на её пути, смело одним-единственным словом.
«Стоять». Таисса без слов посмотрела на Дира. Совсем недавно Александр пытался их сломать. Ещё чуть-чуть, и Таисса с Диром превратились бы в зомби, которых подстёгивал бы старый, не отменённый никем приказ нанораствора: убить Вернона Лютера, стоящего рядом. Минута, и кто-то из них погиб бы. – Я вколола нам обоим препарат, чтобы не произошло самого плохого, – еле слышно сказала Таисса. – Но стало ещё хуже. Дир молча сжал её руку. Экспериментальный препарат Элен. Завязанный на генокод Майлза Лютера и обязывающий Майлза выполнять лишь собственные приказы. Увы, остальные пациенты, получившие этот препарат, тоже обязаны были выполнять приказы Майлза… …и его детей. Его сына. Таисса вспомнила ужас на лице Вернона в тот последний миг перед воронкой. Он понял. Он знал. Дир и Таисса обернулись одновременно. И встретились лицом к лицу с Верноном Лютером, снявшим капюшон. Волосы прилипли ко лбу, под глазами залегли тёмные круги, но это был он. Его лицо. Или оболочка? – Ты маска? – спросила Таисса. – Где настоящий Вернон? – Перед тобой, – безразлично ответил Принц Пустоты. – Я тебе не верю. – Твоё право. – Я могу заставить нанораствор не верить тоже, – ещё спокойнее произнесла Таисса. – И буду подчиняться Вернону, но не тебе. Как тебе это, Принц Пустоты? – Хм-м. – Принц Пустоты картинно задумался. Выглядел он настолько Верноном, что у Таиссы немело сердце. – Доказательства, доказательства… неужели у меня нет никаких доказательств? Какой ужас, правда? – Прекрати этот маскарад, Вернон, – устало сказал Дир. – Ты и сам видишь, что нанораствор работает. – Да, но твоя милая спутница всерьёз вознамерилась испортить эту гармонию, – рассеянно отозвался Вернон. – Не могу же я этого допустить. Тут целый город стонет под моим началом, между прочим. Если я этаким манером начну расслабляться и пропускать планы своих врагов мимо ушей, тут даже канализация работать перестанет. – А она здесь работает? – Не поверишь, но да. Несколько секунд Дир молча смотрел на Вернона. Его дыхание оставалось ровным, лицо спокойным, но Таисса видела, как он потрясён. – Омега и Майлз живы? – наконец спросил он. – Допустим, – кивнул Принц Пустоты. – Но где они, ты не узнаешь. Он сделал несколько шагов по направлению к Таиссе и остановился прямо напротив неё. – Доказательства, – мягко произнёс он. – Помнишь, ты получала сообщения от Л.? «Мир стоит, пока его держишь ты». – У Саймона Рида и его цифрового двойника был доступ ко всем материалам сети, – безразлично сказала Таисса. – Не вижу причин, почему бы тебе не заглотить массив данных вместе с пятью пленниками. – Умно. Отчасти так и было, но на выкачку всей сети не хватило бы ресурсов примерно никому из всех, кого я знаю. – А ты знаешь людей, которые знают людей? – Таисса невольно подхватила его тон. – Не людей, – жёстко ответил Принц Пустоты. – Перед тобой человеческое лицо, но я не стал бы обольщаться насчёт всего остального. Пальцы Таиссы невольно сжались вокруг пальцев Дира. Она подозревала, что её восприятие искажено, но получить этому подтверждение… – Вернёмся к нашим доказательствам. – Принц Пустоты сделал шаг к Таиссе. – Уверена, что тебе они нужны? Лицо Вернона, руки Вернона, голос Вернона… – Да, – севшим голосом произнесла Таисса. Принц Пустоты полузакрыл глаза. – Дурацкая человеческая память, – пробормотал он. – Проходит год, два, и ты не помнишь и половины. Как неудобно. Таиссу пробрала морозная дрожь. Если это существо сейчас копается в памяти Вернона… Глаза Принца Пустоты распахнулись. Серые глаза Вернона. – Время течёт только в одну сторону, Таисса-ностальгия, – спокойно сказал он, глядя на неё. – И оно закончилось. Таисса едва не вскрикнула. Слова из её сна. Её взгляд метнулся к деревянному кольцу у неё на пальце. – Это действительно ты? – дрогнувшим голосом спросила она. Принц Пустоты медленно улыбнулся. – Разочарована? Таисса резко шагнула вперёд, выпустив руку Дира. – Прекрати! – Вот ещё. Я – это я, и чем раньше ты поймёшь это, тем лучше. – Но это не только ты! – Верно. Хоть это до тебя дошло. Но мы же говорили о доказательствах, не так ли? – Принц-Вернон прищурился. – Может, моя постель подойдёт больше? Там-то я точно смогу тебя убедить, Таисса-недоверчивость. Таисса с ужасом смотрела на него. Не те слова, но тот же голос. Те же интонации. И абсолютно тот же взгляд. – Кого в тебе больше? – еле слышно спросила Таисса. – Принца или… тебя? – Я всегда был принцем в прошлой жизни, – рассеянно отозвался Принц Пустоты. – Наследник великого рода Лютеров, Тёмный аристократ, спаситель юной принцессы Таиссы Пирс, рыцарь Тёмных, борющийся за правду… – Он обвёл рукой балкон. – Пришла пора мне обрести собственное королевство, как считаете? – И как нам, – Таисса покосилась на Дира, – тебя звать? – Ему – никак, – с безразличной жестокостью отозвался Принц Пустоты. – В качестве лучшего друга бывший глава Совета мне совершенно не нужен. – А мне? Принц Пустоты остро посмотрел на неё. – Когда-то у меня было имя, – задумчиво произнёс он. – Имя, которое мне теперешнему почти ничего не говорит, но я его помню. Короткое… и красивое, пожалуй. Когда-то меня звали Кай. – Кай, – тихо повторила Таисса. Кай-Вернон усмехнулся, глядя на Таиссу, и по его глазам Таисса вдруг осознала, что ему не девятнадцать. Даже не девяносто. – Сколько тебе лет? – Много. – Но девятнадцать, – впервые заговорил Дир. – Но девятнадцать, – кивнул Вернон. – Впрочем, дополнительной памятью – если тебе так удобнее это называть – я тоже могу пользоваться очень хорошо. – Вернон Лютер – не твоя дополнительная память, – негромко произнёс Дир. – И тебе недолго осталось пользоваться им как куклой. – Да ну? – Принц Пустоты повернулся к нему, оскалившись. – И кто же свергнет меня с трона? Светлый-неудачник, заразивший себя нанораствором? Потерявший и место в Совете, и власть, и… что ты там ещё потерял? Или кого? – Принц бросил взгляд на Таиссу и усмехнулся. – Впрочем, неважно. Дир долгим взглядом смотрел на Вернона. – Я тебя вытащу, – произнёс он. – Настоящего тебя. Брови Принца Пустоты взлетели. – Настоящий я вполне доволен жизнью здесь, спасибо. Или мои желания в расчёт не принимаются? Дир развёл руками. – Я Светлый. Это то, что мы делаем. – Причиняете добро кому ни попадя, как же, помню, – усмехнулся Принц Пустоты. – Что ж, валяй. Побеждай. Спасай. Но ты ведь знаешь, чем это кончится, правда? Дир неожиданно улыбнулся. – Знаю, – сказал он просто. – Победой. Глаза Принца Пустоты сузились. Взгляд его на миг сделался настолько пустым и страшным, что Таиссу пробрал мороз. За внешностью Вернона Лютера скрывалось нечеловеческое существо. И сейчас в его глазах была ощутимая угроза. …Он мог сломать Диру шею в любой момент. Если он захочет, то просто прикажет Диру броситься вниз через перила, и нанораствор не даст Диру выбора. Ей нужно было его отвлечь. – Воронки подчиняются тебе? – быстро спросила Таисса. – То есть ты, получается, похитил собственное будущее тело? Вернон медленно покачал головой. – Всё несколько ужаснее, – произнёс он, задумчиво глядя на неё. – Таисса Пирс, прошедшая Храм, уничтожившая Источник и освободившая Стража. Сколько же я теперь о тебе знаю, и как же это всё интересно… Он тряхнул головой. – Но хватит с вас на сегодня. Кто-то сомневается, что вам не сбежать? Таисса и Дир переглянулись. – Нет, – неохотно произнесла Таисса. Вернон-Кай щёлкнул пальцами. Из ниоткуда опустилась и повисла над полом чёрная шестиугольная платформа. – Тогда следуйте за мной.
Глава 4
Таисса стояла у окна и смотрела на дождь. В чёрной спальне сверкала каждая поверхность. Узкая кровать, заправленная идеально плоским покрывалом. Матовое стекло и отполированный камень. И всё – чёрное, чёрное, чёрное. Кроме окон. Впрочем, здесь не было окон в обычном смысле этого слова. Только силовые поля. Замок Принца Пустоты. Призрачный дом хозяина этого мира. Что ж, теперь Таисса могла посмотреть на него изнутри. Не то чтобы это очень её радовало. Наверное, стоило бы задуматься, как тут вообще может идти дождь. Виртуальный? Искусственный? Но мысли Таиссы сейчас были о другом. Принц Пустоты. Кай. Вернон. Как ей его называть? – Кай, – прошептала Таисса. – Да? Таисса обернулась. Вернон стоял в дверях, прислонясь к косяку. Он по-прежнему был одет в чёрное, но уже без капюшона. – Тебе идёт красный цвет, – заметил он. Таисса бросила мимолётный взгляд на узкое платье. Весьма соблазнительное, если уж начистоту. – Ты собираешься за мной ухаживать? Поднятые брови были ей ответом. – Вообще-то, я владею тобой через нанораствор, если ты забыла. Я бы сказал, что стадию ухаживаний мы уже прошли. Таисса пожала плечами и вновь перевела взгляд за окно. За стеной дождя яркие баннеры казались туманными призраками, а грязные улицы и серые стены кораллов сливались в один металлический лабиринт. Вряд ли у них с Диром получилось бы найти там союзников. Но сейчас Таисса предпочла бы оказаться там с кровоточащим плечом и без еды, а не наедине с существом, которое только что объявило, что владеет ей. Существом, у которого были серые глаза Вернона. Но об этом Таисса запрещала себе думать. – Дождь, – задумчиво произнёс её собеседник. – Вот так сбываются детские мечты: всегда хотел разогнать синоптиков ко всем чертям и сам делать погоду. – Ты действительно почти всесилен здесь. – Да. – Кто ты? – Таисса сделала шаг к нему. – Почему именно Вернон стал тобой? Почему он? Почему не Дир, не я? Вернон странно усмехнулся. – А тебе бы этого хотелось? – Нет, – честно сказала Таисса. – Не хочу терять себя. – Но я не потерял себя. Я себя нашёл. – Кай-Вернон с усмешкой раскинул руки. – Вернон Лютер всегда был мной, а я им. – Он прищурился. – Тебе интересно, сохраню ли я разум, если нас разделить? Я не был бы в этом так уверен. Таисса вздрогнула. – Хочешь сказать, мы получили вместо прежнего Вернона тебя и нам никуда от этого не деться? – спросила она негромко. – И нам придётся вытаскивать тебя вместе с Верноном в наш мир? Ты ведь понимаешь, что я это сделаю. – Не сделаешь, если я оторву тебе голову, – тон Принца Пустоты неожиданно сделался жёстким. – Но ты забыла ещё об одном. Я не умру через пару месяцев. Я буду жить вечно. – Твоё тело состарится. – Кто тебе об этом сказал? Юноша с лицом Вернона Лютера холодно улыбался ей, стоя в тёмном зале, отделённом от всего мира силовым полем. И совершенно не собирался её выпускать. – Здесь скучновато, чтобы коротать тут вечность, – проронила Таисса. – Да и выбор платьев невелик. – Что поделать. Выбор вообще невелик. От знакомой иронии стало лишь хуже. Таисса невольно обняла себя руками. Ей трудно было смотреть ему в глаза. Как слушать знакомые шуточки и одновременно понимать, что её Вернона больше нет, что он никогда не станет прежним? Ей хотелось закричать. Неужели ему в глубине души не хотелось того же самого? – Я не могу тебя не спросить, – произнесла Таисса с усилием, – но, может быть, ты отпустишь хоть кого-то из нас? В конце концов, Майлз вообще попал сюда случайно и… Она осеклась, когда Принц Пустоты с бесстрастным видом покачал головой. – Нет. Эта проклятая честность… моё дурацкое качество, но отступать от него я не буду. Я мог бы долго водить тебя за нос, заставлять плясать под мою дудку, но мне нет смысла тебе лгать, Таисса Пирс. Вы застряли здесь, и вы здесь умрёте.
«Вы здесь умрёте». Наступила полная тишина. Лишь дождь шелестел за окном. Что ж, они хотя бы живы. – Ты спас нас с Диром, убив тех бандитов, – произнесла Таисса. – Я должна поблагодарить тебя… наверное. – Не благодари. Что-то в тоне Принца Пустоты заставило её насторожиться. Он выглядел недовольным, словно нечто здорово его разозлило. Возможно ли было, что молнии – не его рук дело? Что их с Диром спас кто-то другой? Да нет, чушь. А вот сон, где Таисса была с Верноном, сидела рядом, говорила с ним… – Я видела Вернона, – произнесла Таисса, глядя на него в упор. – Он говорил со мной, прощался… и вернул мне кольцо. Это кольцо. Таисса указала на деревянный перстень на своём пальце и вновь посмотрела Принцу Пустоты в лицо. – В моём сне был Вернон. Прежний Вернон. Настоящий. И я хочу знать, что с ним произошло. Принц Пустоты прищурился. – Тебя интересует только прежний Вернон? А я? Не хочешь узнать, что произошло со мной? Он подошёл к окну. Указал на город, вырисовывающийся за струями дождя. – Я владею этим местом. Это всё, что ты обо мне сейчас знаешь. И это всё, что ты хочешь знать? Ирония мешалась в его голосе с горечью. Их взгляды встретились. – Я не знаю, кто ты, – просто сказала Таисса. – Я смотрю в лицо Вернону, но сама не знаю, с кем разговариваю. И мне не нравится, что ты используешь его тело. Вернон покачал головой. – Я не некое существо, надевшее тело Вернона Лютера. И не твой страшный враг, с которым настоящий Вернон Лютер ведёт схватку не на жизнь, а на смерть в собственном сознании. – Кто же ты тогда? Вернон развёл руками. – До вчерашнего дня я был Верноном Лютером, и только. Я понятия не имел ни об этом мире, ни о том, что тут творится. Ни малейшего понятия. Таисса кивнула. Уж это-то она могла утверждать и сама. – И вот я узнаю, – неторопливо произнёс Вернон, – что я страж этого мира и мне никуда от этого не деться. «Как интересно, – замечаю я, – а могу ли я всё-таки пройти на выход?» – «Нет, – отвечает беспощадная реальность, – но ты можешь узнать, что здесь происходит». Страж. Это слово болезненно отдалось в висках. Таисса поморщилась, усилием воли прогоняя горькое воспоминание. Сейчас они были не в Храме Великого Тёмного, и Принц Пустоты наверняка имел в виду что-то другое. Принц Пустоты. Властелин этого места. Таисса смотрела в лицо Принцу Пустоты и всё яснее осознавала, что не может называть его так. И назвать его Каем не сможет тоже. Всегда, кем бы он ни был… для неё он будет Верноном. Но никогда – прежним Верноном. – Что о тебе думают местные жители? Когда они говорят о Принце Пустоты, они считают тебя мифом? Или повелителем этого мира? – Какое-то из предыдущих поколений считало меня искусственным интеллектом, – рассеянно отозвался Кай-Вернон. – Я не следил. В последнее время я позволял этому миру развиваться без меня. Вода очищается, воздух регенерирует, восприятие адаптируется. Зачем вмешиваться, когда всё работает? – Стало быть, здесь искусственно очищаемый воздух? – уточнила Таисса. – И вода? – И белковая еда. Единственное, из-за чего местным нет смысла драться: более отвратительной бурды я ещё не встречал. Впрочем, моим гостям местная изысканная кухня не грозит. – И на том спасибо. – Не стоит благодарности. Их взгляды встретились. Таисса поняла, что боится, ужасно боится задать следующий вопрос. Но должна задать его всё равно. – В какой форме ты существовал перед тем, как стать частью Вернона? – спросила Таисса. Её голос дрогнул. – Ты был разумным существом? Светлым? Тёмным? Искусственным интеллектом? Бесплотным духом вроде моего предка? Кто ты, Кай? Лёгкая, почти беспечная улыбка. – Я Страж, – произнёс Вернон. – И пока я держу этот мир, вы не можете вернуться. Таисса захлопнула рот.
«Всё несколько ужаснее». Не может же быть… – Нет, – медленно сказала она. – Ты хочешь сказать, что ты действительно Страж? Такой же вечный и бессмертный, как Страж Храма, и прикованный к этому месту? Это же невозможно! – Почему? – поднял бровь её собеседник. – Твой Дир чуть не стал Стражем Храма, чтобы обеспечить Светлым доступ к Источнику, а заодно и искалечить психику миллионам милых детишек. Помнишь? – Но Дир должен был на это согласиться! – Кай тоже когда-то согласился. Давным-давно, когда это место лишь создавалось. Таисса с ужасом глядела на него. Вечный и бессмертный? Такой же пленник этого места, как они, могущественный, но приговорённый к вечному одиночеству? – А Вернон? Его ты спрашивал? Кай-Вернон хмыкнул и картинно постучал себя по голове. – Да-да? – произнёс он. – Вернон, друг мой, ты стал Стражем добровольно или твоё тело надели как запасной костюм? – Не паясничай. Вернон не обратил на неё ни малейшего внимания. – Что? – Он изогнул брови, выслушивая воображаемый ответ. – Ты не помнишь этот момент? Совсем-совсем? Ах, какая жалость. Он повернулся к Таиссе и развёл руками. – Видишь? Ничего не получится. – То есть ты действительно не помнишь? – тихо спросила Таисса. Тишина была ей ответом. За силовым полем шелестел невозможный ночной дождь. Город, где ни разу не всходило солнце. Молчание. Шум дождя. Вечность в роли Стража. Вечность. – На самом деле помню, – внезапно произнёс голос Вернона. – Я согласился стать Стражем, потому что иначе это была бы ты. – Я?! – Таисса задохнулась. – Да я никогда бы не согласилась на такую глупость! Она осеклась. – Глупость, – удовлетворённо подтвердил он. – Но ты бы её совершила, если бы такая судьба грозила Вернону Лютеру. – Нет, – прошептала Таисса. – А если альтернативой была бы смерть? Таисса прикусила язык. Она не знала. Возможно ли вообще знать подобное, пока тебя не поставят перед выбором? – Выбор был не за тобой. Его предложили Вернону Лютеру, – ровным голосом сказал Принц Пустоты. – Или ты стала бы Стражем вместо него, или тебя убили бы. Никаких других вариантов. И только один способ продолжить твою жизнь. – А если бы не согласились мы оба? – хрипло спросила Таисса. – Было бы два трупа. У него был небогатый выбор. Или смерть, или это. – И ты выбрал это, – глухо сказала Таисса. Вернон поднял бровь. – А ты выбрала бы то? Таиссе нечего было ответить. – Предложили именно мне, потому что Кай каким-то чутьём угадал во мне родственную душу, наверное, – неожиданно сказал Вернон. Сейчас он смотрел на неё глазами Вернона, и у Таиссы защемило сердце. – Хотел бы я посмотреть, что у меня получилось бы, возьми я твоё тело… Он иронически улыбнулся, сделав ещё шаг к ней. – Но так значительно интереснее, – заключил Принц Пустоты. – Поцеловать тебя? Сейчас отличный момент. – Не надо. Он развёл руками, но продолжал глядеть на неё с лёгкой улыбкой.
«Таисса Пирс, прошедшая Храм, уничтожившая Источник и освободившая Стража. Сколько же я теперь про тебя знаю, и как это всё интересно…» Но это был Вернон. Всё ещё Вернон. Вернон, которого она любила настолько, что вколола себе новую порцию нанораствора, лишь бы спасти его жизнь. – Спасибо тебе, – тихо сказала Таисса. – Я не знаю, правда ли это, но если ты решил стать Стражем, чтобы спасти меня… спасибо. Я надеюсь, ты меня слышишь. – Я, – подчеркнул Вернон-Кай, – прекрасно тебя слышу. Таисса вздохнула. – В этом-то и беда. Принц Пустоты одарил её взглядом, который мог принадлежать только Вернону, и Таиссе захотелось броситься ему на шею и разрыдаться. Но она сдержала себя. – Ты Страж, – произнесла она. – Но что ты охраняешь? Что и от кого? И почему мы оказались здесь? – А, самое интересное. – Кай-Вернон усмехнулся, обводя взглядом алое платье, которое вдруг показалось Таиссе слишком открытым. – За этот урок я точно потребую поцелуй, и это самое меньшее. Вернон Лютер был удивительно сдержан с тобой, тебе не кажется? При его-то образе жизни… напрасно. Крайне напрасно. Давняя ночь на яхте воскресла у Таиссы перед глазами. Солёная вода на губах, бледная луна в темнеющем небе, одеяло на палубе… – Он… уважал мои желания, – неожиданно охрипшим голосом произнесла она. – Да? Ну, я их уважать не буду. Таисса не успела отступить. Силовые поля распахнулись, и дождь хлестнул по её волосам и коже, мгновенно промочив платье и бельё. Воздух и вода смешались из противоположных окон. Таисса закрылась рукой от дождя, отступила в сторону – и впечаталась в твёрдую грудь. – Совсем забыл сказать, – прошептал Вернон ей на ухо. – Получать удовольствие я не разучился. И наклонился к её губам. Мокрая, задыхающаяся, Таисса не стала сопротивляться. Она лишь выставила вперёд носок и дёрнула ногу Вернона на себя, лишая его точки опоры. Она не ждала, что каменная фигура её визави сдвинется хоть на дюйм. Но, к её изумлению, он рухнул на спину, такой же мокрый в струях дождя, как и она. И расхохотался, глядя на неё. Шум дождя враз утих. Силовые поля закрылись. – Надо же, а я ожидал получить пощёчину, – произнёс Кай-Вернон, задумчиво глядя на неё. – Или страстный поцелуй в ответ. Но так тоже неплохо. Он скользнул насмешливым и одобрительным взглядом по её мокрой фигуре. – М-м. Мне даже власть нанораствора не нужна. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы не соблазнить со временем. Кстати, – его взгляд стал жёстким, – я не замедлю пустить свою власть в ход, если ты надумаешь покинуть замок без моего разрешения. Нельзя. Помни это. Принц Пустоты поднялся. Совсем по-человечески, без телепортации и сверхскорости. Но, несмотря на отсутствие у него ауры, Таисса не обманывалась. Он был сильнее её, быстрее, умнее, могущественнее. Он пугал её, если уж начистоту. Но ещё он был Верноном, которого она могла понять. Хотя бы попытаться. – Ты хотел получить человеческое тело, – тихо сказала Таисса. – Я могу быть тебе безразлична, но ты поцеловал меня не просто так. Твоя прежняя личность почти исчезла, правда? Когда-то ты мог испытывать эмоции, страдать, радоваться, мечтать. Страж потерял всё это. И обрёл снова – когда стал Верноном. Ты хотел очнуться. Хотел снова научиться… жить. Дышать. Любить. Воцарилось молчание. Таисса напряжённо ждала, глядя на странное выражение лица своего визави. Но Принц Пустоты резко рассмеялся. – Знал, что с тобой будет интересно. Точно не хочешь провести эту ночь со мной? Без последствий, разумеется: продолжать генетическую линию Великого Тёмного у меня нет никакого желания. – Как страстно это прозвучало, – устало сказала Таисса. – Так и хочется сбросить с себя всю одежду после таких красивых слов. – Проклятая честность, – пожал плечами он. – Ничего не могу с ней поделать. – Или подсознательно хочешь, чтобы я ответила «нет». Вернон не отреагировал на её слова. – Продолжим этот разговор позже, – бросил он, направляясь к дверям. – Мне нужно заняться твоей дорогой бабушкой. Слишком большая независимость ей не идёт. – Элен на свободе? – быстро спросила Таисса. – Если и да, то наверняка такая же растрёпанная и мокрая, как ты. – Вернон покачал головой, в очередной раз скользнув взглядом по ногам Таиссы. – А также голодная и грязная. Мой долг – спасти её, накормить и предоставить кров и постель. У тебя есть возражения? – Да! – Как жаль, что они меня не интересуют. Принц Пустоты кивнул дверям, и силовое поле отошло в сторону. Вернон. Его глаза, его лицо… но сейчас Таисса смотрела на незнакомца. Что бы Вернон сказал, стань он прежним? Выбрал бы он подобную вечную жизнь или несколько оставшихся ему месяцев?
«Я ни о чём не жалею. Это самое важное, Пирс. Не смей сомневаться». – Вернон, – произнесла Таисса ему вслед. – Мне… очень жаль. Дверь за Принцем Пустоты бесшумно закрылась. Силовое поле включилось вновь. Дождь за окном продолжал лить. Таисса вздохнула, оглядела безнадёжно вымокшее платье и направилась в ванную.
Глава 5
Таисса лежала без сна, закинув руку за голову. За окном жил своей ночной жизнью город, оплетённый ветвями кораллов и сетью молний. Дождь стих, но темнота по-прежнему простиралась за окнами. Темнота и неизвестность. Сейчас Таиссе не помешала бы луна. Серебряный круг размером с монету в сфере, где из ниоткуда идёт дождь. Маленький кусочек серебра, воронка в мир, где теплится надежда. Почему она не может нырнуть в него и узнать будущее? Вот только будущее потеряло смысл. Что ж, хотя бы Принц Пустоты не явился, чтобы скрасить ей ночь. Таисса потёрла глаза. Уже хорошо. Сюрреалистический мир. Кораллы, оплетённые мостами и улицами, парящие платформы, Вернон, ставший неведомым существом… – Хочу домой, – прошептала Таисса. Домой. К отцу и сыну. К шуму моря и запаху омлета из кухни. К лучам солнца. Вот только Дир прав: она не может позволить себе замечтаться и перестать думать. Таисса нахмурилась, глядя в чёрный потолок. Чего ей ожидать от своего пленителя? Пока, кроме его титула, она знала лишь то, что он запретил ей покидать замок. Впрочем, сбежать ей всё равно не удалось бы. Взгляд Таиссы скользнул по окну. Уйти отсюда можно было лишь по воздуху с помощью одной из тех платформ, на которой Вернон привёз сюда их с Диром. Принц Пустоты не желал выпускать своих пленников. А Таисса всё ещё не понимала до конца, почему оказалась в плену. Почему воронки прорвали ткань реальности и перенесли их сюда? Только ли в путешествиях во времени дело было? Или в её наследственности, которую Принц тоже упомянул? – Слишком много вопросов, – произнесла Таисса. – Как удачно, что у меня есть ответы. Таисса застыла. Кажется, у неё начались галлюцинации, потому что она узнала этот голос. Таисса рывком села в постели. – Тебя здесь нет. Тебя не может здесь быть! – Вот тут ты ошибаешься, девочка. В следующее мгновение перед Таиссой соткалась призрачная фигура. Таисса с трудом подавила вскрик. – Александр, – прошептала она. Её дед развёл руками. – Как видишь. Призрак, одетый в самые обычные джинсы и свитер. Таисса подавила нервный смешок. Тёмные глаза её деда пристально глядели на неё. Сейчас он не сидел в коляске и руки его не были искалечены. Ни одна, ни другая. – Моё восприятие искажено, – хрипло произнесла Таисса. – Вероятность, что это трюк, равна… – Девяноста девяти процентам, – кивнул Александр. – С длинным рядом девяток после запятой. Но, уверяю тебя, дела обстоят иначе. Таисса плавно встала. Она спала не раздеваясь, и её алое платье выделялось ярким пятном среди теней спальни. Серебристая фигура Александра напротив неё освещала зал мягким сиянием. Совершенно нереальное видение. Но сейчас нереальной казалась её прошлая жизнь. А настоящим было чёрное небо со вспышками далёких молний и призрак в её спальне. – У нас мало времени, – сухо сообщил Александр. – Я смог развернуть свою энцефалограмму в веер образов, но я не знаю, насколько меня хватит. – Ты действительно здесь? – быстро уточнила Таисса. – Тебя тоже заглотила воронка? – Спокойнее, девочка. Нет, увы. Моё сознание сейчас размазано по поверхности сферы. А тело, подозреваю, находится дома в глубокой коме – если я вообще жив. Таисса моргнула. Это не просто не укладывалось в голове, это… – Это невозможно. – Но вполне логично, если подумать, – сухо сказал Александр. – Я разговаривал с тобой, когда вас затянули воронки. Если знать, кого именно они забирают, неудивительно, что они захватили и меня, несмотря на расстояние. – Кого забирают воронки? – резко спросила Таисса. – По какому принципу? Холодная улыбка на призрачных губах. – А ты не догадываешься, девочка? – Нет. – А ведь ответ так прост, – пробормотал Александр. – Я должен был догадаться сам. Если бы успел, никогда не дал бы Совету меня запереть. Напротив, они на коленях просили бы меня их возглавить… дурачьё. – С трудом представляю Ника Горски на коленях, – не удержалась от колкости Таисса. – Или Эдгара, например. – У тебя бедное воображение, – отмахнулся Александр. – Впрочем, неважно. Часть ответа очевидна. Просто подумай, как мы связаны. Ты, Дир, я… – сухая и горькая усмешка, – Элен? – Я наследница Великого, – медленно сказала Таисса. – Тьен – мой сын, а Дир – его отец. Элен и ты связаны с Тьеном общими генами. Ты хочешь сказать, что воронки зацепили вас?.. – Потому что мы твои бабушка и дедушка, – кивнул Александр. – Всё верно. Полагаю, я должен сказать тебе спасибо за такое увлекательное путешествие. Он был совершенно серьёзен. – А другая часть ответа? – спросила Таисса. – Самая важная, как я понимаю. Глаза Александра вспыхнули. На призрачном лице это выглядело жутковато. – Об этом мы поговорим позже. Но ты узнаешь всё очень скоро, девочка. И поймёшь, насколько изменится мир, когда мы вернёмся. – Если вернёмся, – машинально поправила его Таисса, глянув на дверь. – Хозяин этого места вот-вот поймёт, что ты здесь. – О нет. В ближайшие часы Стражу будет не до нас. – Почему? Александр усмехнулся. – А ты не догадалась? Кто спас вас с Диром от тех оборванцев, если не я? Таисса открыла рот. – Моё сознание размазано по поверхности сферы. – Александр жёстко усмехнулся. – Поэтому я могу добиться некоторых… отвлекающих эффектов. Кроме того, я могу увидеть почти всё, что происходит в городе. Что-то вроде экрана, настроенного на десятки тысяч информационных каналов одновременно. – Он поморщился. – Довольно болезненно, если подумать. К счастью, болевых рецепторов у меня нет. – То есть ты можешь найти путь отсюда? – Если успею, – сухо ответил Александр. – Моё существование здесь обещает быть куда более кратким, чем я предполагал. Уже сейчас я с трудом могу концентрироваться на беседе с тобой. Через несколько часов будет хуже, а через пару дней ты едва ли добьёшься от меня хоть каких-то внятных ответов. Если так продлится ещё хотя бы несколько суток, я сойду с ума. Сердце Таиссы сжалось. Сначала Вернон, потом Александр… – Это чудовищно, – тихо сказала Таисса. – А остановить или замедлить этот процесс нельзя? Александр покачал головой. – А Вернон… Принц Пустоты может что-то сделать для тебя? – Может, но это понравится мне ещё меньше, – сухо сказал Александр. – Кстати, ты зря его так называешь. От Вернона Лютера в нём не осталось ничего, кроме оболочки. – Будь на то твоя воля, от Вернона не осталось бы вообще ничего, – не удержалась от колкости Таисса. – Это верно, но не сейчас. Сейчас я предпочёл бы, чтобы здесь правил человек. – Ты больше не видишь в Верноне ничего человеческого? – Нет. Короткий холодный ответ прозвучал взмахом хирургического ножа. – Страж не может мне помочь, – проронил Александр. – Но мне можешь помочь ты. Ей показалось или глаза её деда сверкнули странным блеском? Александр, в отличие от Вернона, не стеснялся в средствах, когда использовал кого-то. И ей следовало об этом помнить. – В последний раз, когда ты сам пытался кому-то помочь, – произнесла Таисса с горечью, – ты отравил Вернона, сжёг Сайфера в сети и едва не уничтожил Найт. А также собрался отправить наёмников за Элен. Мне уточнить, с какими целями? Взгляд живых тёмных глаз Александра, таких похожих на её собственные, не изменился ни на секунду. – Я не жалею, – произнёс Александр холодно. – Я защищал человечество от взбесившегося искусственного разума и предотвращал гражданскую войну. Без способностей Светлые не могут сохранить мир, и мы оба это знаем. – Мир, основанный на промывании мозгов. – Софистика. Мне напомнить, что у нас очень мало времени? – А Элен? – спросила Таисса, глядя на деда. – Ты любил её. – По отношению к Совету она стала террористкой, а террористов уничтожают, – сухо произнёс Александр. – Ты помнишь, что по отношению к Найт я совершил то же самое, а уж её я… Он не договорил.
«Любил куда больше?» Таисса глубоко вздохнула. Действительно, сейчас не время. – Чем я могу помочь? – так же сухо спросила она. Александр помолчал, явно тщательно подбирая слова. – В этом замке находится как минимум ещё один пленник Принца Пустоты. Мне нужно к нему попасть. – Ещё один пленник, кроме Дира? – уточнила Таисса. – Кстати, а с Диром ты разговаривал? Александр поморщился. – Дир тоже заперт, но его силовые поля на порядок мощнее твоих. Открыть его дверь может лишь кто-то с генетическим кодом Стража. Кроме того, если Дир начнёт бродить по замку в одиночку, Страж может и сжечь его на месте. – А твой идеальный Светлый тебе всё ещё нужен, – с иронией произнесла Таисса. – Ты мне поверишь, если я скажу, что просто хочу видеть Дира живым? Таисса вздохнула. Поверит, конечно. – Хорошо. Зачем тебе этот таинственный пленник? – Он находится в стазисном саркофаге. Даже если открыть саркофаг, пленник не очнётся: для этого нужно прямое вмешательство Принца Пустоты. – Александр поморщился. – Детский пафосный титул… Впрочем, Вернон Лютер всегда был всего лишь мальчишкой. – То есть ты признаёшь, что Принц Пустоты – это Вернон Лютер? – Неважно, – отрезал Александр. – Пленник находится в стазисе. В коме. Его тело ему не нужно. А вот мне – да. Таисса поперхнулась. – Чужое тело?! Ты собираешься украсть чужое тело? Что, если это вообще не человек? – Временно позаимствовать. Человек, – сухо ответил Александр. – Я получу его тело, если ты поможешь мне. А ты должна мне помочь. Несколько секунд призрачная фигура Александра и реальная Таисса смотрели друг на друга в тишине. – Если мы победим и вернёмся, – произнёс Александр с силой, – нас ждёт необыкновенное будущее. Ты не представляешь, на что мы будем способны. – Его лицо приняло мечтательное выражение. – Новая галактика. Первый шаг к моей мечте. Таиссе сделалось не по себе от его улыбки. – Что ты имеешь в виду? – То, чего боится Страж. То, ради чего он запер нас здесь. Глупец. – Александр усмехнулся. – Что ж, когда мы вернёмся, я докажу, что он неправ. Таисса невольно сглотнула. Домой. Вырваться из этого кошмара домой… – Ты правда можешь нас вернуть? – Посмотрим. – Между бровей Александра пролегла складка. – В чём я уверен, так это в том, что хочу жить. Хочу вытащить нас отсюда. – Он бросил взгляд на Таиссу. – Всех нас. – И Вернона тоже? – Этого я не обещаю, – покачал головой Александр. – Более того, я убью его, если это окажется единственным способом остановить Стража. Никаких больше воронок. Никаких попыток похитить мою внучку и правнука. Никаких. Их взгляды вновь встретились. – Ты мне поможешь? Я не могу открыть саркофаг сам. Второго шанса у нас может не быть. Таисса молча смотрела на деда. Перед ней был бестелесный разум, вселившийся в сферу, фактически погружённый в виртуальность. Но Александр не был могущественным и разветвлённым ИИ вроде Сайфера, и человеческое сознание не выдерживало нагрузки. То, что ему грозило, было чудовищно. Сердце Таиссы сжалось. Нет, она не позволит ему умереть или сойти с ума, если это зависит от неё, но какова будет цена? Что сделает с ней Принц Пустоты, когда узнает? И имеет ли она право отдать деду чужое тело? – Это временно, – произнёс Александр.
Похоже, он прекрасно понимал, о чём она думала. – При возвращении на Землю я стану собой. Если дома я уже мёртв, я умру. Выбирай, девочка. Или посторонний человек продолжит лежать в коме, а в сфере останется сознание умалишённого, или у нас появится шанс вернуться домой. Ещё один пристальный взгляд. – И подумай вот ещё о чём. Что случится с обитателями сферы, если некий безумец начнёт стрелять пучками молний налево и направо? Выживут ли они? А вы? Думаешь, Страж успеет вас спасти? – Александр поднял бровь. – Прости, моя дорогая, но я знаю, ради чего создано это место, и предпочту его уничтожить. Здесь Александр не блефовал. В это Таисса поверила мгновенно. – А если ты получишь тело, ты потеряешь доступ к молниям? – осторожно спросила она. – И больше не сможешь уничтожать людей? – Да. Но беспомощным я не останусь, поверь мне. Время неумолимо текло вперёд. Пора было решать. Впрочем, она уже решила. Таисса сделала глубокий вздох. – Тогда идём. Вот только как я открою дверь? Призрачная фигура Александра исчезла. Вместо неё по комнате прокатилась молния, поразившая силовое поле. По незримой перегородке, закрывавшей от Таиссы дверной проём, побежали искры и раздалось электрическое потрескивание. – Беги! Таисса бросилась вперёд. Молнии расступились, пропуская её. И почти тотчас сомкнулись за её спиной. Таисса оказалась в круглом чёрном холле. Ни единой двери, ни единого окна, но в центре темнела круглая дыра, словно от лифтовой шахты. Такая же дыра темнела и в потолке. Один раз Таисса уже побывала здесь, когда Принц Пустоты привёл её сюда, но всё произошло так быстро, что она не успела ничего запомнить. – Куда теперь? – спросила Таисса, тяжело дыша. Призрачная фигура Александра появилась у её левого плеча. – Подойди к краю и жди. Таисса шагнула вперёд – и почти тотчас же сверху спустилась чёрная платформа. – Залезай. Таисса обернулась к двери, где силовое поле, потрескивая, вновь закрывало дверь. – Тебе может не хватить сил, чтобы пустить меня обратно, – произнесла она. – Получив тело, ты потеряешь доступ к своим молниям. И как я тогда вернусь в свою комнату? Короткий смешок. – Поверь мне, об этом тебе не стоит беспокоиться. Эту часть плана я рассчитал очень хорошо. Залезай на платформу, девочка. Время не ждёт. * Когда шестиугольная платформа, пролетев через десяток подземных коридоров, влетела в огромный зал, Таисса вздрогнула. Потому что уже видела это сооружение раньше. Поднимающиеся чёрные ступени, складывающиеся в зиккурат посреди пустого зала. И молчащий саркофаг наверху. Платформа приземлилась у подножия пирамиды. Таисса спрыгнула на пол, оглядываясь. Никакого силового поля. Ни единого звука или шороха. Просто тьма. И один-единственный пленник, ждущий в саркофаге. – Не может быть, чтобы такое внимание оказывалось самой обычной персоне, – произнесла Таисса. – Даже у меня куда более скромная спальня. Призрачная фигура Александра вновь соткалась в воздухе. Её дед обернулся к ней, иронически улыбаясь. – Ревнуешь? – Просто считаю, что бегство такого пленника незамеченным не пройдёт. Ты не сможешь оставаться неузнанным, Александр. Как ты планируешь скрываться от Стража? – О, не волнуйся. Это он будет бегать от меня. – Я бы не была в этом так уверена, – пробормотала Таисса. Александр вновь повернулся к пирамиде, и слова замерли у Таиссы на языке, когда она увидела лицо деда. На лице Александра отображалась глубочайшая тоска. – Я так хочу встать с кресла и сделать один-единственный шаг, – просто сказал он. – Иногда мне кажется, что целая галактика Светлых – слишком высокая цена за искалеченное тело. – И за потерянных близких? – тихо спросила Таисса. Александр странно усмехнулся, глядя на неё. – Ты глядишь в корень. Но… Он вновь посмотрел на вершину пирамиды, где ждал саркофаг. – Наследие, – произнёс он совсем другим голосом. – Великий свет. Нет, девочка. Всё, что я выбираю, я выбираю не для себя. – Думаешь, неблагодарное человечество тебя оценит? Александр проигнорировал её и шагнул к пирамиде. За спиной Таиссы поднялась и уплыла в туннель платформа. Помедлив, Таисса последовала за дедом. В тишине её шаги вверх по ступеням прозвучали особенно громко. Александр застыл, наклонившись над саркофагом. Таисса подошла к нему. Чёрный прямоугольник, пронизанный светящимися белыми линиями и созвездием разноцветных огоньков, был так похож на саркофаг в заброшенном космическом корабле, что к глазам Таиссы подступили слёзы. На миг её переполнили воспоминания. Инопланетная Светлая и чудесный свет, пропитанный любовью, дарящей и принимающей. Что, если бы Таисса отдала свет Вернону, а не Диру? Каким бы Стражем он стал? И что ждёт его сейчас? А саму Таиссу? Неужели она никогда больше не увидит отца? – Верни нас домой, – голос Таиссы дрогнул. – Пожалуйста. На миг она почувствовала себя маленькой девочкой рядом с всемогущим дедом. В эту минуту Таисса забыла о нанорастворе и об отравлении Вернона: ей просто хотелось вернуться. Александр опустился на одно колено. Провёл призрачной рукой по крышке непрозрачного саркофага. – Мы вернёмся домой, девочка. Мы обязательно вернёмся. Ты не представляешь, какое чудо нас ждёт через пару десятилетий. Преображённый мир. – Может, всё-таки объяснишь, о чём ты? Вместо ответа Александр выпрямился. – Открывай саркофаг, – приказал он. – Последовательность сигналов я тебе укажу. Его прозрачная фигура на секунду мигнула, потом дёрнулась слишком резко. – Время на исходе, – бросил Александр сквозь зубы. – Мы заговорились. Быстро, девочка! Размышлять было некогда. Таисса сжала губы плотнее, гася мысленные возражения. Она уже согласилась, и колебания были бессмысленны. Лучше обрести союзника, чем позволить Александру умереть или сойти с ума, а этому миру – сгинуть в электрическом шторме. Возможно, Страж этого и не допустит, но жертвы будут всё равно. Повинуясь отрывистым указаниям, Таисса провела пальцем по еле заметным клеткам управляющей панели. В древнем космическом корабле кнопок не было, или же панель управления перестала работать за долгие века блужданий в космосе. Там была ловушка из вложенных силовых полей, но здесь Принц Пустоты оказался более беспечен. – Хорошо ещё, саркофаг не настроен на одного лишь Стража, – пробормотал Александр, наклонившись над ней. – В своём доме он не соблюдает простейшие меры безопасности, идиот. Впрочем, нам это только на руку. Вернон Лютер всегда был чересчур самоуверен.
«Или ты стала бы Стражем вместо него, или тебя убили бы. Никаких других вариантов». Таисса опустила голову, упрямо глядя на панель. – Вернон пожертвовал собой, – глухо сказала она. – Я могла бы оказаться на его месте, но Вернон меня спас. Он потерял себя, согласившись стать Стражем. Александр молчал. Таисса подняла голову – и увидела на своём плече призрачную серебристую руку. – Вернон Лютер мог бы стать нашим спасением. Как бы я ни относился к нему… я никогда его не недооценивал, но всё же недооценил. Он мой враг, но в нём столько же верности долгу, сколько и в Дире, если не больше. Просто его долг зовётся по-другому. – Только не говори, что этот долг зовётся Таиссой Пирс, – произнесла Таисса сдавленным голосом. – Не скажу. И что это любовь, не скажу тоже, – голос Александра стал жёстче. – Действуй, девочка. Ты почти закрыла последовательность. Осталось совсем немного. Призрачный палец указал на последние две кнопки. Таисса послушно повторила движения. И отпрянула, когда саркофаг раскрылся. Она увидела того, кто лежал внутри. – Не может быть, – прошептала Таисса, ошеломлённо глядя на бледное лицо и закрытые глаза Майлза Лютера. Безымянный пленник? Александр, должно быть, ошибался. Таисса моргнула, но ничего не изменилось: перед ней по-прежнему лежал Майлз Лютер собственной персоной. Отец Вернона. Вот почему саркофаг располагался на вершине пирамиды. Это действительно почётный пленник Стража. И тут до Таиссы наконец дошло. Раз Александр видел всё через сферу, он обязан был знать, кто лежал в саркофаге. Он сознательно и методично лгал ей. Таисса повернула голову к Александру. – Ты знал, что здесь лежит Майлз, – обвиняюще начала она. – И всё же… В следующий миг серебристая фигура Александра исчезла. А по телу Майлза Лютера прошла судорога, и отец Вернона открыл глаза. Таисса невольно отпрянула. Что? Так скоро? – Надо же, – заметил Майлз Лютер, потирая руки. Он сел в саркофаге, явно не испытывая неудобств. – Даже тело не затекло. Прекрасные технологии. – Это… правда ты? Взгляд Александра Таисса не спутала бы ни с чьим другим. Даже несмотря на то, что этот взгляд принадлежал совсем другому человеку. Александр поднял бровь. Протянул ей руку. – Проверим, работает ли позвоночник. Надеюсь, память этого тела меня не подведёт. Таисса приблизилась. Александр смотрел на неё совершенно спокойно, но её начало колотить. Чужой взгляд на знакомом лице. Даже Вернон выглядел не так. – Мы добились своего, девочка, – произнёс голос Майлза Лютера. Голос, в котором слышалось необыкновенное торжество. – Ты даже не представляешь, как мы близки к победе. Теперь помоги мне. Её собственная рука ощущалась непослушной и ледяной. Таисса наклонилась и коснулась пальцев Александра. В следующую секунду он рванул её на себя, перевернул, и Таисса сама не поняла, как оказалась в саркофаге, больно ударившись спиной. В глазах потемнело. – Совсем забыл сообщить, – сообщил Майлз Лютер с сухими интонациями Александра. Он начал нажимать кнопки на открытых створках саркофага, и муть в глазах Таиссы сгустилась. – Если саркофаг опустеет, Страж узнает об этом, но, пока здесь лежит пленник, меня никто не хватится. У Таиссы перехватило дыхание. Она попыталась вдохнуть, но лёгкие её не слушались. – Хватятся тебя, – спокойно констатировал Александр. – Но здесь, в саркофаге, тебя не станет искать никто, пока за тобой не приду я сам. Прости, девочка. Из последних сил Таисса рванулась, чтобы вылезти, – и не успела. Крышка саркофага закрылась перед её глазами. – Вернон… – прошептала она. И потеряла сознание.
Глава 6
Таисса стояла на краю обрыва. Знаменитые белые скалы Дувра уходили вниз, к шумящему морю. К морю, отражающему беснующееся небо. Огненные звёзды метеоров прочерчивали полосу за полосой, с шумом врезаясь в волны. Слева и справа от Таиссы падали охваченные пламенем камни, оставляя кратеры в песке. Вдоль берега полыхало пламя. А на горизонте вздымалась огромная стена воды. Сияющая, сверкающая и грозная. – Красивый вид, не так ли? – раздался спокойный голос. Таисса обернулась. Тьен стоял в двух шагах от неё. Безупречно элегантный, в одеяниях, напомнивших Таиссе хламиду Великого Тёмного. Светлые волосы развевались на ветру, а глаза смотрели не на Таиссу, а сквозь неё. Те же глаза. Вот только взгляд был другим. Равнодушным. И ауру Тьена она не ощущала. Впрочем, сейчас у неё не было и своей. Таисса скрестила руки на груди. – Что происходит? – спросила она. – Почему-то последнее время никто не стремится отвечать мне на этот вопрос. – Неудивительно, – проронил Тьен. – Тебя здесь быть не должно, мама. – Он прищурился. – Впрочем, ты сейчас в стазисном саркофаге, да? Стало быть, это тебе только снится. – Надеюсь, когда-нибудь всё это прекратится и я заживу обычной жизнью, – устало сказала Таисса. – Без видений, слишком ярких снов и путешествий во времени. – Вряд ли. Тьен больше не смотрел на неё. Его взгляд был устремлён на море, к огромной волне, застывшей на горизонте и не спешащей приближаться. Таисса подавила порыв заслониться руками, когда очередной метеор просвистел слишком близко. – Совсем недавно мы с твоим отцом сидели на скале и смотрели на дождь падающих звёзд, – произнесла она глухо. – Небо, полное других миров. – О которых вы оба не имели ни малейшего представления. Впрочем, это и к лучшему. Тьен помолчал, оглядывая горящий берег. – Когда-то это было одно из любимых мест моего детства после того, как я вернулся из Кобэ. Летать с этого обрыва над волнами было лучшим моим развлечением. Я обожал подниматься в воздух, особенно когда мне не разрешали. Он пожал плечами. – А теперь это лишь картинка в моей голове. – Ты говорил, что я учила тебя летать, – тихо сказала Таисса. – Да? Что ж, я полетел, мама. Тебе нравится? Тьен небрежно вскинул руку. Застывшая волна на горизонте качнулась, дрогнула, сделавшись вдвое выше, и Таисса наконец осознала, насколько огромной та была. В следующий миг волна сорвалась с места. Огромная стена голубой воды стремительно неслась на них, заслоняя собой небо. Таисса рванулась, не помня себя… …И их с Тьеном беззвучно окружило золотистое силовое поле. – Без меня ты не выживешь здесь и трёх секунд, – раздался бесстрастный голос Тьена. – Не дёргайся. Его голос потонул в невозможном грохоте. Таисса потрясённо смотрела, как мимо них несётся чудовищная масса воды и песка. Ни одно силовое поле не выдержало бы такого удара. Никакая мощность не спасла бы от шока в десятки мегатонн. – Надеюсь, меня вот-вот разбудят, – пробормотала Таисса. – Это какой-то чудовищный кошмар. – Я не стал бы на это рассчитывать. – На то, что меня разбудят? Или на то, что это кошмар? Грохот сменился внезапной тишиной. Моргая, Таисса огляделась. – Где мы? Они оказались посреди тихой рощи. Вокруг простиралась нетронутая зелень, над головой шумела листва. Таисса потрясённо смотрела на подлесок, окружающий молодые берёзы. Контраст был столь велик, что её не держали ноги. Она тяжело опустилась на землю, неверяще оглядываясь вокруг. Но всё было настоящим: меж пальцами скользили упругие травинки, а впереди на кусте земляники покачивались незрелые ягоды. Пахло лесом. Но над макушками берёз алые полосы метеоров вновь расчерчивали небо. Медленно, с трудом пробивая себе путь, словно что-то сдерживало их. – Сюда оно не скоро доберётся, – произнёс Тьен. – У нас есть несколько минут. Таисса подняла голову. Её сын стоял над ней, прямой и спокойный. – А потом? Тьен пожал плечами. Таисса потрясённо смотрела на него. – Это не кошмар, – произнесла она хрипло. – Это вероятное будущее. – Слишком далёкое, чтобы оно тебя волновало. Ещё сотни лет оно не будет иметь значения. Впрочем, для меня, как видишь, – Тьен поднял голову, – оно вполне осуществилось. – Ещё сотни лет оно не будет иметь значения, – повторила Таисса глухо. – Тебе сотни лет? – Больше. Время для меня течёт по-разному. Голос Тьена всё больше напоминал Таиссе голос её предка. Но она всё ещё молчала, не произнося слишком очевидных слов. Не делая слишком очевидного вывода вслух.
«Тьен… что с тобой произошло?» Таисса с трудом поднялась на ноги. – Ты хочешь сказать, что ты – причина всего этого? – В каком-то смысле. – Я про прямой смысл! Тьен усмехнулся. Безупречный и элегантный, сейчас он был молодым повторением Великого Тёмного. – Тебя не собьёшь с толку. Что ж, мой ответ – да. – Как же Дир? – тихо спросила Таисса. – Твой отец? Он никогда бы не хотел… этого. – Нет никакого Дира. Только я. Молча они смотрели друг на друга. – Несколько сотен лет могут изменить любой характер, – с усилием сказала Таисса. – Всемогущество может привести к катастрофе. Но ты ещё Тьен. Неважно, считаешь ли ты себя сыном Дира или моим сыном. Ты – это всё ещё ты. Ты можешь сделать выбор и вернуть… – Нет, – произнёс Тьен просто. Он раскинул руки, глядя в пламенеющее небо. – Ты не заметила главного, мама. Этот мир пуст. Таисса моргнула. – П-пуст? Почему? Тьен холодно улыбнулся. – Какая разница? Я могу рассказать тебе любую ложь. – Расскажи, – дрогнувшим голосом попросила Таисса. – Хоть ложь, хоть правду. Что-нибудь. – Представь, что мечта Александра сбылась и родилась галактика Светлых. Возможно, даже я этому поспособствовал. – Серые глаза Тьена вспыхнули странным огнём. – Не осталось Тёмных, почти не осталось людей. Я не сразу осознал последствия. А когда понял, то всё, что я мог сделать, – не дать им построить идеальный мир здесь. Дать шанс тем, кто остался. – И что случилось дальше? – Они ушли, – просто сказал Тьен. – Ушли строить великолепный добрый мир в другом месте, раз проклятый Великий запретил это тут. Зачем оставаться на закостеневшей в своих традициях планете, когда тебя ждёт столько света среди звёзд? Тьен наклонил голову, глядя на Таиссу. Взгляд его сделался прежним. Взгляд молодого человека, которому нужно было сочувствие. – И кому, – закончил он, – нужен опустевший мир? – Он горит! – с силой сказала Таисса. – Горит прямо сейчас! Почему? – Неважно. Считай, что где-то неудачно упала спичка. Справа послышался гул огня. Первый метеор приземлился среди крон. Треск умирающих деревьев полоснул по ушам Таиссы, и она поняла, что это всё. Это был её мир. И он полыхал прямо сейчас. Таисса молча смотрела на Тьена. – Как это случилось? – наконец спросила она. – Как ты стал Великим Тёмным? Тьен внезапно рассмеялся. – Великим, да. Но кто сказал тебе про тьму? Её сын развёл руки в стороны, и новый огненный метеор рухнул сквозь деревья. Стволы берёз загорелись, как сухие спички, и на Таиссу брызнула горящая листва. Секунда, и вокруг заполыхал пожар. Тьен улыбнулся Таиссе, и от этой улыбки у неё подкосились ноги. – Я – Великий Светлый. Ослепительная аура ударила её водопадом из света. В следующий миг сверху обрушился горящий ствол. Золотистый кокон силового поля, окутывающий Таиссу, лопнул, как мыльный пузырь. Огонь поглотил её мгновенно. * Таисса очнулась с криком. Пламя, полыхавшее вокруг неё секунды назад и казавшееся таким реальным, исчезло. Её вновь окружала полутьма. В глазах прояснилось. Таисса лежала на спине, ошеломлённая, тяжело дыша. Раскрытые дверцы саркофага поблёскивали над ней, закрывая обзор. А над ними стоял Вернон, скрестив руки на груди. Нет, не Вернон. Принц Пустоты. – Вставай, – бросил он. Почти так же равнодушно, как Тьен в её видении. – Сейчас. – Таисса попыталась согнуть ногу. Нога слушалась с трудом. – Кажется, я немного застряла. Губы Вернона изогнулись. – Что, мне ещё и протянуть тебе руку помощи? Похоже, сегодня все считали её беспомощной. Сначала Александр, толкнувший её в саркофаг, потом незнакомец-Тьен из невозможного кошмара, а сейчас и Принц Пустоты. Таисса стиснула зубы и с усилием поднялась на колени, опираясь о створки. Те угрожающе качнулись, и Таисса торопливо выпрыгнула наружу. И чуть не рухнула, споткнувшись о переднюю стенку саркофага. Голова кружилась так, ей сложно было разобрать, где верх, а где низ. Сильные руки подхватили её. – Тихо, – раздался холодный голос у её уха. – Залезла в саркофаг без подготовки? Вот теперь и не дёргайся. – Я… не залезла, – выдохнула Таисса. – Меня туда запихнули. – Ещё лучше, – ледяным тоном проронил Принц Пустоты. – Наглядный пример, к чему приводит слепое доверие. Его слова разлетались по залу, отдаваясь эхом. Они стояли вдвоём в полутьме у саркофага, и ладони Вернона лежали у Таиссы на лопатках. Вроде бы он держал её некрепко, но вырваться Таисса не могла. Хотя сейчас она не очень-то этого и хотела. Таиссу колотило. Перед её глазами на горизонте вставала чудовищная волна и горели деревья. – Мне снился такой жуткий кошмар, – прошептала она. – Тяжкая доля наследницы Великого? – саркастически хмыкнул Вернон. – Сочувствую. – Мне снился Тьен. – Таисса на миг зажмурилась и тряхнула головой, пытаясь прогнать из памяти слишком чёткий образ. – Он стал Великим, и… начался конец света. Вернон молчал. Руки на её спине сжались крепче, и Таисса уткнулась лбом Вернону в плечо. – Не хочу такого будущего, – прошептала Таисса. – Оно не наступит. Таисса подняла голову. На лице Вернона застыло непонятное выражение. – То есть это неправда? Просто плохой сон? Серые глаза Вернона бесстрастно встретили её взгляд. – Здесь невозможно путешествовать во времени. Но есть… – он остро посмотрел на Таиссу, – сны. О содержании которых я бы на твоём месте задумался. Таисса нахмурилась, вспоминая свой кошмар. Мог ли он вообще сбыться? В её растерянном сознании не было ни малейшей мысли по этому поводу, кроме недоумённого отрицания. Тьен, ставший Великим в далёком будущем? Немыслимо. В будущем, которого у неё не было. – А смысл думать о будущем? – устало спросила Таисса. – Ты всё равно меня отсюда не выпустишь. Мог бы даже не вынимать меня из саркофага, честно говоря. Принц Пустоты ядовито усмехнулся. – Ясно. Очевидно, такова твоя благодарность за спасение. Таисса прикусила язык. Он действительно спас её. Если бы Принц не нашёл её, сколько бы она тут пролежала? И какие ещё сны ей бы снились? – Как долго ты меня искал? – спросила Таисса. – Достаточно долго, – последовал прохладный ответ. – И… волновался? Холодный взгляд пригвоздил её к месту. – А ты как думаешь? Глаза Таиссы расширились. Она поняла. – Ты подумал, что я покинула замок, – произнесла она. – И умерла, потому что нанораствор бы убил меня за побег. Ты сам мне это приказал. «Нельзя». Помнишь? Вернон молчал, бесстрастно глядя на неё. – Ты решил, что я мертва, а моё тело лежит где-то в канаве? И что виноват во всём этом ты? – Я? – Презрительная усмешка скривила губы Принца Пустоты. – Я всего лишь испытал недовольство, что кто-то посмел распоряжаться в моём доме и брать мои вещи. Он провоцирует её, называя вещью. Нет, на это она не поведётся. Вернон небрежно пнул створки саркофага, закрывая их. Серые глаза полыхнули яростью. – О, я тебя найду, – произнёс он сквозь зубы. – Не сомневайся. В серых глазах стыла странная досада, словно он злился на себя самого. Потому что дал Александру уйти, проглядел врага у себя под боком? Или потому что в результате Таисса бесследно исчезла? А он искал её. Искал – кого? Пленницу? Возможную собеседницу? Новую игрушку? – Кто я для тебя? – тихо спросила Таисса. Вернон повернулся к ней, и их лица вдруг оказались слишком близко. Его руки всё ещё лежали у неё на спине, и со стороны, должно быть, они походили на пару влюблённых. Вот только саркофаг не очень-то способствовал романтической обстановке. Должно быть, эта мысль отразилась в её глазах, потому что в следующую секунду Принц Пустоты разжал руки. – А я ведь не сказал тебе самого главного, – задумчиво произнёс он. – Или сущей мелочи – как посмотреть. Помнишь трогательную сцену у ручья? Милый мальчик Вернон, сидящий у ручья рядом с девочкой Таиссой… забавный получился спектакль, правда? Так жаль, что Вернона к той минуте уже не существовало. Наступила совершенная тишина. – Что? – очень тихо спросила Таисса. – Настало время сорвать с тебя пелену розовых иллюзий, раз уж ты решила, что можешь делать всё, что тебе заблагорассудится, а твои печальные глаза всё спишут. – Принц Пустоты глядел на Таиссу с презрением и жалостью. – Не стоит пытаться воскресить во мне романтического героя, которого ты не успела поцеловать на прощание. Я сам могу включить его, – он щёлкнул пальцами, – по щелчку пальцев. И выключить с той же лёгкостью. Устроить тебе ванну с шампанским? Таисса неверяще смотрела на него. Нет. Не может быть. Неужели там, на лиственной аллее… она говорила с Принцем Пустоты? – Зачем? – выдавила Таисса. – Зачем тебе было… поступать так? – Я выполнил последнее желание Вернона Лютера, потому что он имел на это право, – последовал бесстрастный ответ. – На этом пантомима закончилась. Занавес закрылся. Можешь сидеть в пустом зале сколько влезет, но билет в твоём кармане так и останется куском картона. Кусок картона. Разорванный билет в будущее, плывущий вниз по ручью. Вернон, стоящий у ручья, небрежно сбрасывающий пиджак, беспечно смотрящий в небо…
«Даже у приговорённого к жизни должно быть последнее желание, а мне, я заметил, даже выпивку не предложили». …Прощания с Верноном не было. Вернона не было. Больше не было. – Значит, мы с Верноном так и не попрощались, – глухо сказала Таисса. – И кольцо мне вернул ты. Мне улыбался ты. – Не я. Маска, надетая ради отдачи долга. Ещё раз, не принимай желаемое за действительное, – в голосе Кая-Вернона был лёд. – Роль сыграна, погас свет, на сцене никого не осталось. Как там сказал наш общий друг? Время течёт только в одну сторону. Он небрежно коснулся её подбородка. – Если мне чего-то захочется, то это буду я, а не Вернон Лютер. Таисса уклонилась, отступая назад. Голова всё ещё кружилась, но теперь она хотя бы была в состоянии стоять без поддержки. – Я прекрасно тебя поняла, – с усилием произнесла она. – Просто… странно, что ты рискнул, решив отдать мне кольцо. Принц Пустоты пожал плечами. Серые глаза смотрели сквозь неё. – Я знал, что электронику обезвредит или убьёт при переходе. Если Вернон Лютер надеялся на обратное, он ошибался. Он холодно улыбнулся, глядя на лицо Таиссы. – Но роль была сыграна хорошо. У тебя не возникло ни малейшего подозрения, не так ли? Таисса покачала головой. – Нет, – произнесла она. – Ни малейшего. Что Принц Пустоты видел сейчас в её глазах? Растерянность? Смятение? Боль? Внезапно в голове Таиссы мелькнула мысль, что остаться в саркофаге было бы не так уж и плохо. Дождаться, пока Александр его откроет, или забыться в кошмарах. Что угодно, лишь бы забыть чужую улыбку на родном лице. – Вернон Лютер, незабвенный и неповторимый, – в голосе Принца Пустоты отчётливо прозвучала издёвка. – Ты до сих пор видишь во мне его. – Я скучаю по Вернону, – тихо сказала Таисса. – И мне тяжело смотреть на тебя. – Но сейчас перед тобой я, – тон его голоса стал жёстче. – И я могу заставить тебя играть на моей стороне. Прямо сейчас. Таисса отчётливо поняла, что прямо сейчас он может отдать ей любой приказ через нанораствор. И выбор у неё будет невелик. Или сделать шаг к нему, покоряясь его воле, или… Но Принц Пустоты усталым жестом прикрыл рукой глаза. – Ещё этого не хватало, – пробормотал он. – Спорить с тенью исчезнувшего мальчишки. Таисса молчала. Ей многое хотелось сказать тени этого мальчишки… но существовала ли она? – Кстати, – небрежно проронил Кай-Вернон, – мне любопытно: что бы ты сделала, если бы Вернон попросил тебя поменяться с ним местами? Ты бы стала Стражем по его слову и желанию? – Вернон бы никогда меня об этом не попросил. В этом и дело. – А ты прекрасно привыкла этим пользоваться. Не так ли? Таисса вздохнула. Сейчас, она чувствовала, выяснение отношений приведёт к тому, что Принц Пустоты будет стараться ударить её побольнее. И в этом поединке их силы были несравнимы. – Хорошо, – произнесла она. – Я привыкла пользоваться, ты привык обманывать. У тебя прекрасно получилось, и закончим на этом. Спасибо за… спасение. – Надеюсь, урок ты запомнила. Любому, кто тебе дорог, вполне может быть на тебя наплевать. Просто он выполняет чью-то последнюю просьбу, как я, либо ему нужна подходящая кукла на двух ногах. Таиссу передёрнуло. – Ты мог бы не говорить мне всей правды о нашем прощании. Пощадить мои чувства. Прежний Вернон был бы тебе благодарен. Их взгляды встретились. В серых глазах Принца Пустоты полыхнул огонь. – Ты вечно собираешься меня с ним сравнивать? – Я не… Он вскинул руку, останавливая её. – Впрочем, неважно. Я щадил тебя достаточно, пока ты не освободила моего злейшего врага. С меня хватит. – Твоего злейшего врага? – уточнила Таисса. – Допустим, прежний Вернон имел причины ненавидеть Александра, но ты-то почему его ненавидишь? – Действительно, с чего это я? – ядовито произнёс Принц Пустоты. – Твой дед всего-то проник в мой мир, получил доступ к смертельно опасному оружию и злоупотребил им, чуть не угробив тебя. А потом захватил тело моего отца. С твоей, между прочим, помощью. Ты до сих пор не понимаешь, что это означает? – Неужели ты по-прежнему любишь Майлза? – Таисса не удержалась от иронии. – Странная же это любовь, если ты запихиваешь родного отца в саркофаг и не планируешь выпускать. – Сыновние чувства, у меня? – Вернон фыркнул. – Да ты сама наивность. Он тяжело перевёл дыхание. – Я мог бы уничтожить тело Майлза сразу же и избавить себя от забот, – процедил он. – А в результате мой собственный генетический код гуляет по городу и имеет доступ к чему угодно! Таисса невольно открыла рот. – То есть Александр не просто захватил тело Майлза? Он получил доступ к твоим ресурсам? – А ты дала ему этот доступ, – произнёс Принц Пустоты сквозь зубы, поворачиваясь к ней. – И что мешает мне найти крышу повыше, сбросить тебя вниз и полюбоваться, как твоё тело разбивается о стены? Он оттолкнул Таиссу себе за спину с такой силой, что она чуть не упала. А потом дёрнул рукой – и саркофаг разлетелся на сотню кусков. Таисса зажала рукой рот. Обломки чёрного камня лежали на ступенях пирамиды, мёртвые и безликие. Панель управления мигнула в последний раз и погасла. – Полагаю, мне стоит сказать спасибо, что на его месте была не я, – ровным тоном сказала Таисса. – Пожалуйста. Наступила тишина. Такая густая и наэлектризованная, что можно было слышать каждый резкий и злой вздох Вернона. Совершенно человеческий. – Александр, – наконец произнёс Вернон, словно пробуя имя своего врага на вкус. – Дир. Даже не знаю, что я сделаю с этой парочкой, когда поймаю. Таисса вздрогнула. Ей показалось, что она ослышалась. – Дир? – хрипло спросила она. – Но Дир такой же пленник, как и я! – А я не сказал тебе? – Вернон желчно усмехнулся. – Александр освободил его. Теперь Дир полностью свободен от меня – и слушается фальшивого Майлза Лютера. Таисса моргнула. – Ч-что? Это же невозможно! Александр – не Майлз! – Ваш нанораствор среагировал на меня, едва вы услышали мой настоящий голос. Внешности моего отца достаточно, чтобы твой Светлый поверил. Александр получил такого помощника, о котором не мог и мечтать. У Таиссы закружилась голова. Если Александр и Дир сейчас находятся вместе, если у Александра есть такой же доступ, как у Принца Пустоты… если они найдут Элен… Они смогут противостоять Стражу. Возможно, даже смогут выбраться. Вернон-Кай щёлкнул пальцами, и к его ногам спустилась очередная платформа. – Настала пора преподать тебе ещё один наглядный урок. Залезай. Таисса споткнулась. Она всё ещё не вполне твёрдо держалась на ногах. Александр-Майлз справлялся со своим телом куда лучше. – Куда мы полетим? Принц Пустоты усмехнулся. – Найдём крышу повыше.
Глава 7
Платформа с Верноном и Таиссой поднималась всё выше. Замок, оставшийся внизу, превратился в зыбкую тень. Молнии в небе, напротив, сверкали уже куда ближе. А платформа всё продолжала подниматься над сияющими баннерами, мостами и цепочками фонарей, пока те не слились в пёструю панораму огней и пятен. – Что означают баннеры? – спросила Таисса. – Я не понимаю… – Здесь нечего понимать, – лениво отозвался Вернон. – Это всего лишь символы власти. Они отмечают территорию кланов. Он сидел на краю шестиугольной платформы, свесив ноги. Ветер развевал тёмные волосы, и Таисса осознала, насколько лучше Вернон выглядел сейчас. Ни следа смертельной болезни: на дне его глаз жила уверенность. В Верноне не чувствовалось страха смерти и раньше, но сейчас его спокойствие было особенно ощутимым. Почти осязаемым. И чужим. – Откуда взялись эти кланы? – спросила Таисса, чтобы отвлечься. – Кто они? – Этот город – приют для бедолаг вроде тебя, которых зацепили воронки. Как ты успела догадаться, живут эти ребята плохо и недолго. – И никто из них не смог вернуться домой? Никто? Вернон-Кай зевнул. – Сдержки и противовесы, Таисса-бесполезное-очарование. Мне плевать, как горят твои глаза в лунном свете и как по-дурацки ты ешь пасту. Ты стала частью нарушенного равновесия, а значит, выиграла билет в волшебную страну. Поздравляю. – Спасибо. – Не за что. Вернон вскинул голову, глядя на небо. – Порой я пробираюсь к их кострам, – произнёс он внезапно. – Знаешь, о чём они говорят чаще всего, Пирс? О солнце. Таисса вздрогнула. Этой тоски она совсем не ждала. Тоски… и откровенности. И желания говорить с ней.
«Ты моя плохая привычка, знаешь ли. От твоего общества так же трудно отказаться, как от горького виски с мандаринами». Его чувства к ней не могли уйти до конца. Если Принц Пустоты был способен изобразить Вернона так ясно, какая-то часть его оставалась Верноном. Таисса устало потёрла глаза. Она чувствовала себя безумно усталой. Чудовищно измождённой, хотя прошло… сколько времени? А сам Принц Пустоты? Ведь он находился в таком непривычном ему человеческом теле. – Может, я смогу сбежать, когда тебя наконец сморит усталость? – предположила Таисса. – Ха. Меня ведёт долг. – Ты жалеешь, что стал Стражем? – тихо спросила Таисса. Негромкий смешок унесло ветром. Выражение лица Вернона изменилось, сделавшись чужим, далёким. – Когда-то Кай мечтал о свободе. Как и любой бедолага, которым сманипулировали, чтобы заманить сюда навечно. Таисса задержала дыхание. – То есть тебя обманом сделали Стражем? – Почему? Я сам выбрал стать Стражем ради благородной цели, – пожал плечами он. – Я же не понимал до конца, что меня ждёт. Вечность невозможно осознать заранее – ни Каю, ни мне, никому. Потом, конечно, пришло понимание, но было уже поздно. Страж не покидает своего поста. Что-то такое было в его голосе, что пробрало Таиссу сильнее, чем сверкнувшая прямо над головой молния. Тёмный город, качающийся под ними, многочисленные переходы и закутки, подворотни, банды и яркие фонари – они были тюрьмой не только для неё, Таиссы. Страж был здесь таким же пленником, как и она. – Мне жаль, – произнесла Таисса. – Тебя, Кая, каким ты был до Вернона. Это… несправедливо. Чудовищно. Хуже, чем Страж в Храме. Вернон хмыкнул. – Поверь, я нашёл на ком отыграться. На вас, например. Платформа накренилась, поворачивая влево и начиная снижаться. Таисса поёжилась, невольно придвинувшись ближе к Вернону. – Ты не упадёшь, пока я этого не хочу, – безразлично сказал он, не оборачиваясь. – Можешь не волноваться. – Хочешь сказать, у тебя нет пути обратно? Дир когда-то почти освободил Стража, чуть не встав на его место. Почему Вернон не встал на твоё место, отпустив тебя? Короткий взгляд через плечо. Молния, осветившая бледное лицо. – Мне некуда возвращаться, – ровно сказал Принц Пустоты. – Что же это за цель, ради которой ты пошёл на такое? – спросила Таисса негромко. Вместо ответа Вернон встал. Платформа качнулась и зависла. – Мы на месте. Чёрный шестиугольник платформы висел под серым туманным небом. Город остался так далеко внизу, что Таисса, наклонившись над платформой, в очередной раз остро ощутила отсутствие способностей. Упади она вниз, разобьётся наверняка: остатков сил ей не хватит, чтобы смягчить падение. – Так что мы здесь делаем? – спросила Таисса. – Вряд ли ты привёз меня сюда, чтобы полюбоваться пейзажем. Ответа не последовало, и Таисса обернулась. Кай-Вернон молча, с отрешённым видом глядел вверх. В пустоту. В небо. Таисса проследила за его взглядом. Туманное небо не отличалось от неба над замком. Всё та же серая муть, расчерченная сотами гигантской решётки. Не изменилось ничего, кроме… – Звёзд, – прошептала Таисса. Огромная шестиугольная ячейка клубилась туманом не полностью. В серой пелене виднелся просвет. И сквозь него Таисса видела звёздное небо. Несколько далёких огоньков в бездонной тьме. А посреди остаточным сиянием алела полустёртая туманность. Останки звезды, от которой в стороны уходили два рукава-луча. Таисса вновь повернулась к Вернону за объяснениями. И замерла, глядя на выражение его лица. Он глядел на гаснущую звезду так, словно… Когда-то отец Таиссы стоял над пустой могилой своей матери. С очень спокойным лицом, как и Вернон сейчас, но сходство в выражении их глаз было несомненно. Другой аналогии Таисса не могла подобрать. – Разумная жизнь, – произнёс Кай-Вернон отрешённо. Его взгляд был направлен в звёздное окно. – Ещё одна условная планета Земля. Или десять планет. Или триста. Можешь себе это представить? – Нет, – честно сказала Таисса. – А придётся, – голос Принца Пустоты стал холоднее. – Это урок, который я не даю дважды. Таисса заставила себя сосредоточиться. – Я слушаю тебя, – сказала она. – Десятки планет с разумной жизнью. – Эти миры погибли. Сухой и категоричный тон не оставлял лазейки сомнению. Но вид догорающей звезды в разрывах серого тумана подействовал на Таиссу куда сильнее. – Как? – А ты не догадываешься? – в голосе Вернона появилась едкая насмешка. – Твой предок был не единственным Великим. А Великие Тёмные и Светлые не имеют обыкновения мирно сидеть на берегу океана с чашкой кофе. Они начинают перекраивать прошлое и будущее, менять реальность. Воевать. Убивать. Таисса покачала головой, не пытаясь скрыть недоверие в своём голосе: – И это погубило целые планеты? – Любая планета может устроить себе апокалипсис безо всякой помощи от Великих. Но у людей есть системы сдерживания. Есть правительства. Даже у ваших Светлых есть Совет. У Великих не было ограничений, не было жёсткого самоконтроля, как у твоего Светлого. У них было могущество, и оно сносило им крышу. Абсолютная власть развращает абсолютно. Слышала такое выражение? – Да, – выдавила Таисса. – Сожжённые планеты, Пирс. Великие могли быть эгоистами, а могли строить идеальный добрый мир, как ваш доблестный Совет. Но результат практически всегда неизменен. Когда ты неимоверно могуществен, мир подстраивается под тебя, и его постигает катастрофа. Таисса вздрогнула, вспоминая свой сон. Метеоры, падающие в море, огромная кипящая волна, накрывающая берег… Опустевшие руины городов. Сон, где Тьен был Великим. Пророческий сон? – Представь, что чей-то мир умирает, – голос её собеседника прозвучал эхом. Голос Вернона и не-Вернона одновременно. – Одна жизнь, вторая, десятая… они гаснут одна за другой, и с каждой жизнью погибает целая вселенная. Вселенная, которая могла быть Таиссой Пирс или Верноном Лютером своего вида. И все они гибнут из-за безалаберности или жестокости Великого и его окружения. Представляешь себе это? – Я… Вернон-Кай резко обернулся к ней. – Что бы ты выбрала, Таисса Пирс? Жизни этих людей или благополучие Великого Светлого? Выбор был очевиден, но Таисса сжала губы вместо ответа. Нет. Здесь какой-то подвох. – Что бы выбрал Вернон? – вместо этого спросила она. – Тот Вернон, которого я сейчас вижу в тебе? Он ведь никуда не делся. Принц Пустоты издал смешок, в котором не было веселья. – Что было бы, если бы прежний Вернон стал выбирать, что выше, цена чужой планеты или цена твоей жизни? Хороший вопрос. Серые глаза сверкнули. – Что бы я выбрал, Пирс? Тебя или жизни миллиарда незнакомцев и прочую общечеловеческую чушь? Слова из далёкого прошлого зазвучали у Таиссы в ушах:
«Арифметика, Таисса-недоучка. Я бы сказал, что миллиарды побеждают с огромным отрывом. Впрочем, врать не буду: против тебя у них нет шансов». – Не знаю, – произнесли её губы. – Я знаю прекрасно. Но его выбор значения не имеет. Сейчас решения принимаю я, – в голосе Вернона послышалась ирония. – Собственно, я и есть это решение. Холодный сарказм в его голосе мешался с чем-то ещё. У Таиссы заныло сердце. Плохое предчувствие, вот как это называлось. Очень плохое предчувствие. – Какое решение? – глухо спросила она. – Ты уже знаешь ответ. Они застыли, глядя друг другу в глаза. – Ну же. – Вернон наблюдал за ней с болезненным любопытством. – Ты почти догадалась. Несколько мгновений сознание Таиссы медлило. Молчало, защищая её от правды. Но всё было слишком просто, чтобы не понимать и дальше. – Великие Тёмные и Светлые убивают планеты, – хрипло сказала Таисса. – Роль Стража в том, чтобы этого не допустить. Твоя сфера – это тюрьма для Великих. Настоящих, будущих или возможных Великих. Принц Пустоты наклонил голову. Таисса с ужасом смотрела на него. – Твои воронки, – её голос упал до шёпота, – охотились за Тьеном. Он был первым, кого ты попытался похитить. – Я мог бы солгать и сказать, что следующей Великой будешь ты, – невозмутимо произнёс Принц Пустоты. – Или Александр. То-то он сошёл бы с ума от радости. Добавляет сознания собственной исключительности, не так ли? Таисса взглянула в серые глаза, в которых не осталось и следа знакомой улыбки, лишь холодный интерес. Она сделала глубокий вздох. – Вернон, – произнесла она. – Кай. Пожалуйста, скажи мне то, что хочешь сказать, открыто и прямо. Я не хочу терзаться сомнениями. – Пожалуйста. Твой сын будет следующим Великим Светлым. Прозвучало это так буднично и просто, словно Принц Пустоты предлагал ей кофе. – Этого не может быть, – дрогнувшим голосом сказала Таисса. – Тьен вырастет… то есть вырос обычным Светлым. У него не было грандиозных мечтаний, никаких планов, никаких… Её голос сел. – Неверие – первая стадия шока, – спокойно произнёс Вернон. Он по-прежнему внимательно наблюдал за ней. – Помнится, в то, что Тьен – твой сын, ты тоже не верила до последнего. Даже когда намёки и доказательства танцевали у тебя перед самым носом. Тьен. Будущий Великий. Её сын. Таисса изо всех сил пыталась осознать эту мысль. – Что, в голове остались одни восклицательные знаки? – понимающе кивнул Вернон. – Я тоже немного удивился. Хотя, если между нами, по-семейному, кто ещё мог стереть целую вселенную на завтрак? – Я… вернула её обратно, – хрипло сказала Таисса. – В следующий раз можешь не вернуть. Впрочем, этого и не потребуется. Перед глазами Таиссы проносились образы. Две светловолосые фигуры, стоящие у окна в плащах Совета, юноша в альпинистских ботинках, чёрное кружевное платье невесты и Тьен, стоящий в дверях параллельной вселенной. «Я возражаю»… Верёвочная лестница под вертолётом. Младенец на руках похитителя. И секундное видение, когда криокамера Тьена падала в пропасть. Тогда Таиссе показалось, что навсегда. А сейчас ей казалось, что падает она сама. Падает, падает, падает… и проваливается в бездну. В воронку, которая никак не кончается. – Ты не можешь быть уверен, – произнесла Таисса. – Это лишь догадки. – Мне и не нужно быть уверенным. – Вернон скрестил руки на груди. – Я просто знаю. – И как же ты… получил это знание? – Что-то вроде встроенной системы, – пожал плечами он. – Когда
я появился, твой Великий Тёмный уже ушёл в свои сны. Его действия больше не представляли опасности. А вот когда его наследница пинком распахнула двери в Храм и оказалось, что её сын стал путешественником во времени и пересёк собственную временную линию без последствий, чтобы спасти свою мать в ледяном аду… – У тебя сработала сигнализация, – сквозь зубы произнесла Таисса. – И это мягко сказано. Пробки повылетали по всему городу. Я проснулся с дикой головной болью. Знаю, что это не мои воспоминания, но в висках ломит до сих пор. Лицо Тьена встало перед глазами Таиссы.
«Прости. Иногда будущее меняется. Иногда оно исчезает». Тьен спас её. Тьен действительно спас её, как раньше спас Элен. Придя из будущего – и изменив прошлое. Уже тогда ей стоило задуматься, что это означало. Но этого было недостаточно. – Доказательства, – твёрдо сказала Таисса. – Дай их мне. Вернон развёл руками. – Увы, никак. Разве что пересадить тебя в мою голову, но это невозможно. Могу снова запихнуть тебя в саркофаг, но внутри тебя ждёт лишь твоё подсознание. Не стоит, Таисса-отчаянность. Билеты на некоторые киносеансы стоит выбрасывать сразу, уж поверь мне. Он с иронией смотрел на неё. Кай и Вернон Лютер, который-всегда-оказывался-прав, чьи планы всегда или почти всегда срабатывали. Вот только сейчас он играл на противоположной стороне. А она… если он был прав, она стала матерью одного из главных возможных врагов человечества. – Презумпция невиновности для тебя тоже ничего не значит? – Совершенно ничего. У Таиссы всё сильнее кружилась голова. Какая ирония: совсем недавно она думала о котировках акций и о том, что ей придётся лечь в супружескую постель с мужчиной в три раза старше неё. А теперь… А теперь на Таиссу беспощадным дождём лилось чужое знание, и виски разламывало от страшной сказки, в которую не хотелось верить. Таисса упрямо качнула головой. – Даже мой предок не видел в Тьене будущего Великого. Великий Тёмный догадался бы! Твоя встроенная система тоже могла ошибиться! Вернон с безразличным видом пожал плечами. – Я же говорю: мне на голову упал целый ливень орущих будильников. Бесполезно говорить, что они вдруг сломались. Это как математическая индукция: каждая успешная предыдущая итерация подтверждает корректное выполнение следующей. – Ты видел Тьена! Как ты можешь думать, что он способен на что-то чудовищное? Молчание было ей ответом. – Ты же помнишь Найт! Она стала всесильной, но она не пыталась уничтожить мир! И не дала Сайферу… Вернон-Кай покачал головой. – Найт до последнего цеплялась за свои ограничения, но даже ей ударил в голову воздух свободы. Возможно, когда-нибудь родится Великий Светлый, который сохранит свои силы в себе и не будет влиять на человечество. Один на миллион. Но я такого не встречал. Аргументы Принца Пустоты падали ей на голову с изяществом бетонных плит, и Таисса не могла подобрать ни одного слова против. Слишком велик был шок. – Я… всё равно не верю, – севшим голосом сказала Таисса. – Не верю, что Тьен может уничтожить вселенную. – Правда? Да, действительно. Наверное, та история с уничтожением нашей временной линии мне почудилось. – Я не об этом! Кай-Вернон резко протянул руку и взял её за подбородок. Таисса отшатнулась от его взгляда. – Об этом, – жёстко произнёс он, приблизив к ней лицо. – Соотношение «риск» – «награда» здесь однозначное. Одна жизнь или одна планета. Будь Вернон Лютер прежним, будь это твоя жизнь, он бы даже не колебался, и чёрт с ней, с планетой. Тьен и я? Я ценю этого парня, но не настолько. Таисса вырвалась, чуть не потеряв равновесие. – Он мой сын! – И? Будь это ещё чей-то сын, ты отправила бы его в тюрьму без колебаний. В стазис. В криокамеру. Под строгий надзор доброго дяди Эйвена. Как там поживает наш общий друг Тор? – Я бы… – Позволила всему идти своим чередом? Значит, через месяц Совет сделал бы это за тебя. Помнишь Сайфера и его человеческого близнеца? – Это мой сын, – с силой повторила Таисса. – Ребёнок, который ещё ничего не сделал и не заслужил пожизненного заключения! Всего лишь младенец у Алисы на руках! Выражение лица Вернона не изменилось. – Я Страж. Я вижу, я ловлю, я обезвреживаю. – Ты Страж, – глухо сказала Таисса. – Неумолимый и беспощадный. – И защищающий планеты от превращения в пыль. Не забывай про эту милую деталь. Молча они смотрели друг на друга. – Ты всё-таки отчасти программа, – произнесла Таисса. – В тебе живёт твой собственный нанораствор, и он ведёт Стража только по одному пути. – О да. – Вернон усмехнулся. – Когда ты делаешь что-то не то, у тебя болит в груди, а у меня перед глазами вертятся опустевшие планеты. Знаешь, радиоактивные астероиды порой очень мило светятся. Можно даже подумать, что там наступает весна. Таисса сжала губы. Она не хотела представлять себе чувства Стража, не хотела воспринимать его аргументы … Но пропускать их мимо ушей она тоже не могла. Глядя на погибший мир, застывший вдали – не могла. – Там, за сферой, – произнесла Таисса, указывая на алую туманность. – Это ведь не иллюзия, правда? Это реальный мир. Один из тех, которые… – Это мой дом. Таисса замерла от этого простого ответа. Сейчас, глядя в серые глаза Вернона, Таисса смотрела в глаза совершенно другому существу. Разумному созданию, потерявшему свою планету. Что бы чувствовала она, глядя на Землю, изуродованную её сыном? Вину. Боль, страх и полную невозможность спорить. Такое выбивает почву из-под ног у кого угодно. Но Таисса не могла себе этого позволить. – Я была в будущем, – выдавила она. – Я видела Тьена. Он не знал о своём предназначении, а я была свободна. Или я сбежала из твоей тюрьмы, или ты отпустил нас. Вернон-Кай пожал плечами. – Допустим, ты помнишь другое будущее. Пусть так. Но я существую долгие, долгие, долгие годы. И знаешь, что я видел? – Что? – Меняющееся будущее. Думаешь, у тех, кто попадал сюда до тебя, не было уверенности, что они выберутся? Когда-то они видели собственное будущее, путешествовали во времени, обнимали своих выросших детей… а потом попадали сюда и медленно осознавали, что реальность – вот она. – А как же узловые точки? – севшим голосом спросила Таисса. – Если ты изменишь будущее Тьена, если похитишь младенца, исчезнут моменты, где взрослый Тьен возвращается в моё прошлое. Изменится ткань реальности. Разве не против этого ты… Вернон закатил глаза. На секунду он сделался тем Верноном, которого Таисса знала. – Пирс, ты плохо меня слушаешь. Я не борюсь с путешественниками во времени. Возможно, кто-то когда-нибудь построит тюрьму для любителей локальных временных петель, но им буду не я. Я не кухонный комбайн на все случаи жизни и не сражаюсь против астероидов, диктаторов с мезонными бомбами, альтернативных прошлых и убитых дедушек. Хотя если бы кто-то вовремя попал в прошлое и прирезал твоего, я бы ему поаплодировал. – То есть… – Человечество продолжит существовать, Пирс, – устало сказал Вернон. – Не имеет значения, по каким временным рельсам движется ваша замечательная планета: меня волнует лишь, чтобы не появился всесильный идиот, способный отправить её под откос. С Великим Светлым вы обречены. Таисса долго молчала. Очень долго. Ей было нечего сказать. Тьен. Её сын. Станет Великим, который может уничтожить мир. И она помнила, что сказал по этому поводу Вернон из альтернативной реальности:
«Уничтожить мир – это, знаешь ли, такая штука, хуже которой нет вообще ничего. И я даже не представляю, каким идиотом надо быть, чтобы этому посодействовать». Но ничто не было предопределено. Ничто никогда не бывает предопределено. – Перевес на твоей стороне, – наконец произнесла Таисса. – Но я помню, что в будущем я свободна, и не забуду об этом. – Время всегда в движении, как ты говорила, – парировал Вернон. – Любая череда побед когда-нибудь заканчивается. А у меня, извини, куда больший ресурс прочности. Безразличный и уверенный голос. Таким тоном говорят, нацеливая на противника пистолет. Или сухо сообщая, что твоё дело безнадёжно. В руке Вернона не было оружия, но от его уверенности веяло её поражением. И Принц Пустоты хотел, чтобы она ощутила этот разгром в полной мере. – Я… – Таисса знала, что эти слова прозвучат глупо, бессмысленно, но не произнести их она не могла. – Я тебя остановлю. Сердце больно кольнуло. Таисса стиснула зубы. – Я бы сказал, что ты не в лучшем положении, чтобы делать такие заявления, – проронил Вернон-Кай. – И уж тем более угрожать мне. Забыла о нанорастворе? – Ты мог просто приказать мне через нанораствор, чтобы я согласилась с тобой, – устало сказала Таисса. – Мог бы, – спокойно согласился он. – Но я помню замок отца и упрямую девчонку, которая чуть не умерла от действия нанораствора на глазах Совета, прикрывая Тёмных. Я предпочту взывать к твоей совести. Минимизация рисков, Таисса-удачливость. Нет сентиментальности, есть действие. Двадцать минут, чтобы посеять в тебе неуверенность, – это чей-то спасённый мир. Твой спасённый мир, кстати говоря. Кай-Вернон пожал плечами. – К тому же зачем мне отдавать тебе прямые приказы? Твой нанораствор подстраивается к моей системе ценностей в эту самую секунду. И совсем скоро нанораствор будет напоминать ей, что этика Стража – единственно верная. Таиссу передёрнуло. – И это все твои причины? Холодная усмешка. – Возможно, мне интересно, поймёшь ли ты меня. А может быть, я хочу убедиться, что девочка, спасавшая умирающих бандитов в подводной базе, на самом деле мало что соображающая малолетняя лицемерка, способная хладнокровно подставить под удар миллиарды людей из-за слепой любви к ребёнку, который даже не является её настоящим сыном. Таисса задохнулась. – Ты… – Прав. Целиком и полностью. Не так ли? Таисса молча глядела Принцу Пустоты в глаза. В серые глаза Вернона, в которых сейчас было очень мало от Вернона. Или напротив, слишком много? Она попыталась представить Вернона, который разделял ценности Принца Пустоты. Который видел погибающие миры, видел землетрясения, пожары, в секунды выжигающие леса, цунами, смывающие город за городом… Что бы сказал отец Таиссы, узнав всё это? Мягко напомнил бы Вернону о свободе воли и о презумпции невиновности? Сделал бы всё, чтобы вернуться домой и увести Тьена от судьбы Великого? Или просчитал бы риски и решился на жертву, предложил бы перенести маленького Тьена в сферу и сам шагнул бы сюда, подтверждая своё мнение действием? Превратил бы этот мир из полуапокалиптического пейзажа в живой и действующий город, где отмечают праздники и строят школы? Сады? Устроил бы жизнь, а не поражение? Возможно, здесь даже стали бы выращивать вишни. – Вишни, – произнесла Таисса, чувствуя, как по щекам катятся слёзы. – Вишнёвые сады. В детстве я так любила вишнёвое варенье. Но это не ответ, Вернон. Не ответ. – Почему? Таисса подняла взгляд. Это было трудно, и доводов у неё не было, но… – Потому что мы люди, – произнесла она. – И мы не сдаёмся. Вернон окинул её взглядом. – Нет, – произнёс он почти с сожалением. – Вы идиоты, вы четверо. Александр – тот вообще мечтает получить карманного Великого и разливать его кровь в пробирки по воскресеньям. Твой Светлый будет мучиться сомнениями, но в итоге придёт к простому человеческому решению: свет не может нести абсолютное зло. Ну как же, это же свет! Общее благо! – Ты передёргиваешь, – устало сказала Таисса. – Ни капельки. Что касается Омеги… – Вернон криво усмехнулся. – Да, это интересный случай. Она – не ты. Будь твоя милая бабушка на моём месте, она бы спокойно, без лишних эмоций отправила всех по саркофагам и уселась вязать носки. – Но она не на твоём месте. – И именно этим она опасна. Тот, кто не видел того, что видел я, не понимает. И не поймёт, пока не увидит сам. Жаль, я не могу прислать тебе приглашение на чаепитие за час до конца света. – Вернон кивнул на догорающую туманность. – Или сна в саркофаге тебе хватило? Он с утомлённым видом потёр лоб. – Впрочем, неважно. Я устаю от повторяющихся аргументов; я слышал их слишком часто. «Сделай всё по-моему». «Увидь всё, как вижу я, и согласись со мной». «Забудь о своих ценностях, прими мои». И самое главное, самое частое: «Давай дадим ему шанс». «Давай рискнём, ведь Великий – такой же, как и мы. У него есть понятия о добре и зле, есть душа. С ним можно договориться». – Можно, – произнесла Таисса. – Нельзя. Потому что всемогущество не приемлет советчиков. Повисло молчание. – И твоё всемогущество не приемлет их тоже, – с горечью сказала Таисса. – Ты отказываешься слушать. – Ты совершенно верно меня поняла, Пирс. Возможно, я до тебя ещё достучусь. Таисса закусила губу, глядя на лицо Вернона. В лицо Принца Пустоты, глядящего на свой сгоревший, остывший, навеки покинутый дом. – Чтобы остановить всеобщее разрушение, нужна беспощадность, – глухо сказала Таисса. – Но хочешь ли ты быть таким? Если у тебя будет выбор… если я дам тебе этот выбор? Покажу его тебе? Брови Вернона взлетели. – В постели? Хотел бы я на это посмотреть. Таисса не отвела взгляда. Холодная ирония ответа её не обманула: Принц Пустоты прекрасно знал, что в теле Вернона его ждала долгая, безрадостная, горькая жизнь. Даже не жизнь – существование. – Ты расскажешь мне… о себе? О своём прошлом? Вернон-Кай фыркнул. – В следующие пятьдесят лет? Ну что ты. Ни слова. Он напрягся, глядя на что-то за спиной Таиссы. – Как интересно, – произнёс он небрежно. – Кажется, на моей лекции вот-вот появится новый слушатель. Таисса резко обернулась. И выдохнула, глядя на платформу, приближающуюся к ним спокойно и торжественно. С одним-единственным наездником.
Глава 8
Майлз Лютер был одет в незнакомый чёрный наряд с золотым шитьём. Чёрный плащ развевался за его плечами, и стоял Майлз очень прямо. Не скажешь, что совсем недавно этот человек был беспомощным пленником криокамеры и жертвой нанораствора. Таисса напряглась. Кто именно был перед ней сейчас? Между ними оставалось не более двадцати шагов, когда платформа остановилась. – Вернон, – отчётливо прозвучал голос Майлза Лютера. – Если тебя ещё можно так называть. – Отчего же нет? – спокойно произнёс Принц Пустоты. – Имя – это лишь имя. Выбирай любое. Майлз Лютер смотрел только на Вернона, полностью игнорируя Таиссу. Смотрел оценивающим и высокомерным взглядом серых глаз, в которых было нечто весьма далёкое от настоящей теплоты, но всё же… нечто искреннее. Живое. Забота? Надежда? Александр никогда бы не посмотрел так на Вернона. Даже на собственного сына он так не смотрел. – Это Майлз? – спросила Таисса напряжённо. – Это снова Майлз? Или?.. – Хороший вопрос, – насмешливо произнёс Вернон-Кай. – Кстати, не поверишь, но нейросканеров здесь нет. Что делает наш разговор куда более занятным. Вернон окинул взглядом своего отца, задержавшись на золотых символах. – Одно говорит в твою пользу: Александр на такую безвкусицу точно не польстился бы. Но оставим веяния моды в сторону. С кем я сейчас говорю? Майлз Лютер поднял бровь. – Со мной. Вернон поморщился. – До этого блестящего вывода я мог бы додуматься и сам. С кем именно? Глаза Майлза Лютера сузились. В эту минуту их с Верноном сходство было настолько явным, что Таиссе сделалось не по себе. – Жаль, что ты не смог защитить себя нанораствором, как я, – произнёс он. – Твоё проклятие обернулось благословением, сын: теперь никто не заставит меня поступать против желаний Майлза Лютера. Любой, кто попробует влезть в моё тело, очень быстро это поймёт. Догадываешься, что случится с захватчиком? Таисса ахнула. Она поняла. – Как только Александр осознал, что действует против твоей воли… – Нанораствор ударил его так, что единственной его связной мыслью осталось стремление убраться из твоей головы, – присвистнул Вернон. – Неплохо придумано. – Но убраться восвояси он не мог, – жёстко усмехнулся Майлз Лютер. – Всё. Теперь его удел – тихо гнить на периферии моего сознания. Александра больше нет. Я Майлз Лютер и, – знакомая высокомерная усмешка появилась на его губах, – я непобедим. Таисса быстро покосилась на Вернона. Что сейчас мелькнуло в его глазах? Неужели облегчение? – Что ж, рад, что Александр не ушёл на вольные хлеба, – проронил Вернон равнодушно. – Не люблю, когда по моей сфере разгуливают бездомные призраки, пугая завываниями всю округу. – К тому же если Александр вновь окажется на поверхности сферы и сойдёт с ума, здесь случится апокалипсис, – пробормотала Таисса. – Молнии сожгли бы вс… – Заткнись, Пирс, – неожиданно жёстко перебил её Вернон. – Хватит выбалтывать что ни попадя. Глаза Майлза Лютера расширились. – Как интересно, – мягко произнёс он. – Стало быть, если я вдруг умру, у Александра вновь не будет тела. Надо будет запомнить. Вернон, стоящий рядом с Таиссой, превратился в каменную статую. Таисса всей кожей ощутила его напряжение. Если Майлз Лютер умрёт… – Я имела в виду… – быстро начала она. – Что без меня твой безумный родственник отправится прямиком на поверхность сферы, где потеряет остатки рассудка. Ты сказала, молнии сожгли бы всё и вся? – Майлз усмехнулся торжествующей улыбкой. – Значит, начнётся такая гроза, что не выживет никто. Как тебе такая возможность, сын? Вернон, к которому вернулось прежнее спокойствие, лишь пожал плечами. – Значит, здесь станет пусто и скучно, а малыш Тьен прибудет прямиком в гостеприимные объятья неработающей системы жизнеобеспечения. И? – Речь о тебе, – отрезал Майлз Лютер. – Если я умру, тебе придёт конец. – Этому телу – безусловно, – согласился Принц Пустоты. – Но, знаешь, с этим бесконечным наплывом родственников оно уже начало мне надоедать. Невелика потеря. Его взгляд вновь нашёл звёздное окно. Просвет между клубов тумана, единственная ячейка сферы, в которой алели туманные остатки его собственной звезды. Видел ли он её раньше человеческими глазами? – Вернон, – позвала Таисса. – Это твой отец. Вам не нужно угрожать друг другу. Расскажи ему то, что рассказал мне. Объясни. Воцарилось молчание. Две платформы парили друг напротив друга, и две такие похожие темноволосые фигуры не отрывали друг от друга взглядов серых глаз. Майлз Лютер шагнул вперёд, к Вернону, не покидая платформы. Крылья плаща, обнимающего его фигуру, распахнулись, и взгляду Таиссы предстали два изогнутых клинка. Странной, почти футуристической формы, но Таисса всё же могла узнать форму вакидзаси. Когда-то Тёмная Элен упоминала, что Майлз владел искусством боя двумя руками. – Я здесь, и я готов тебя убить, – промолвил Майлз. – Ты забрал тело моего сына для собственного удовольствия, как забавную игрушку, и меня тянет отомстить. В этом теле ты слаб, смертен и одинок, а у меня все козыри. Вернон-Кай фыркнул. – Какая наивность. – Моя наивность в другом, – произнёс Майлз Лютер. – Кем бы ты ни был, ты мой сын, Вернон. Я отказываюсь верить, что тебя больше нет. Да, я буду драться с тобой, если до этого дойдёт. Но ты мой сын. Ты и именно ты, как бы тебя ни звали раньше. – Кай, – тихо сказала Таисса. – Я вижу Вернона в тебе, Кай, – голос Майлза Лютера был спокойным, властным и уверенным. – И я увижу тебя в нём. Ты можешь быть моим сыном тоже. Он шагнул вперёд и вытянул руку. Платформа качнулась в сторону Вернона. – Интересный трюк, – протянул Вернон-Кай. – Такого мне не предлагали давно. Девицы, стремящиеся меня соблазнить, – это обязательная часть программы, но приёмный отец? Это что-то новенькое. – Он криво усмехнулся. – Увы, у меня уже был один, и как-то оно не пошло. – Кто? – быстро спросила Таисса. – А я не сказал? – Кай-Вернон повернулся к ней. – Светлый, который запер меня здесь. Таисса ахнула. – Великий Светлый, если быть точным, – небрежно поправился Вернон. – Справедливости ради, такие чудесные места не создаются за здорово живёшь, так что ему пришлось отдать жизнь, силу и бессмертие. Жертва, достойная Великого, как думаешь? Великий Светлый. У Таиссы кружилась голова. – Твоим приёмным отцом был Великий? И он же стал твоим тюремщиком? – Кто ещё готов пойти на жестокие меры ради всеобщего блага? Пожертвовать несколькими, чтобы спасти миллиарды? Запереть живую душу, но спасти человечество? – Принц Пустоты насмешливо улыбнулся улыбкой Вернона. – Как похоже на нашего общего друга Александра, не так ли? Он резко повернулся к Майлзу Лютеру. – Вернона Лютера и меня не разделить. Забудь о семейном воссоединении, Майлз. Я не стану тенью твоего сына и уж точно не полюблю её. – Он небрежно кивнул на Таиссу. – Думаю, девочка это подтвердит. «Не подтвердит», – чуть не вырвалось у Таиссы. Но Принц Пустоты притворялся Верноном, прощающимся с ней. А потом холодно и равнодушно сообщил ей об этом. – Да, – произнесла Таисса хрипло. Майлз Лютер покачал головой, не опуская руку. – Сейчас я вижу тебя, слышу твой голос, и я вижу и слышу своего сына, – произнёс он, и в его голосе была такая властность, словно он не боялся властелина этого мира вообще. – Это твои слова, твоё упрямство, твой характер. Вернон, дай себе шанс. Я не хочу тебя убивать. – И не убьёшь. – Ты плохо представляешь мои возможности. Взгляды двух Лютеров скрестились. – Ты ведь не за этим пришёл, – произнёс Принц Пустоты. – Тебе плевать на Вернона, как было плевать на маленького мальчика девятнадцать лет назад. Лишь бы отобрать его у матери. Лишь бы у тебя был наследник и собственность. А то, что ему нужен отец… да стоит ли об этом думать, право? Ребёнок – это скучно. Пусть себе где-то там играет в машинки и бегает в одиночестве по подземельям. Отец? Не заслужил. Обойдётся и няней. – Это не так, и ты это зна… Вернон вскинул руку, прерывая его. – Неважно. Ты заранее знал, что того мальчишки больше нет, и хотел услышать это от меня. Удостовериться, прежде чем ты попробуешь проломить мне голову. Ведь ты уже готов к этому, не так ли? Побледневший Майлз смотрел на своего сына. И молчал. Принц Пустоты насмешливо поклонился. – Рад, что мы поняли друг друга. Что ж, лекция завершена. Вопросы? Он ещё не сделал ни малейшего движения в сторону Майлза, но Таисса тут же поняла, что сейчас произойдёт. И быстро шагнула к Вернону, закрывая Майлза собой. – У меня есть вопросы, – выдохнула Таисса, глядя в лицо Принцу Пустоты. – Я… я хочу… Голова кружилась: Таисса стояла на самом краю платформы. Но это она могла пережить.
«Ты не упадёшь, пока я этого не хочу». – Что, если я помогу тебе провести переговоры? – отчаянно спросила Таисса. – Просто попрошу о них? Любая битва, любая война заканчивается тем, что люди опускают оружие и начинают говорить! Так почему не начать с этого? Майлз – не Александр, и он только что протянул тебе руку, он готов тебя слушать! Ты не считаешь его отцом? И не нужно, просто не убивай его! Не убивай никого! Просто продолжай говорить! Объясни ему, что Тьен – возможный будущий Великий Светлый и ты должен предотвратить его превращение, а мы просто угодили сюда за компанию! Объясни, и ты достучишься до Майлза, заставишь его задуматься, как заставил меня! Дай ему подумать, прежде чем вытаскивать меч! Реши всё миром! Ты всевластен, так используй, чёрт побери, это всевластие! Таисса перевела дух. Она не видела лица Майлза, но теперь Майлз хотя бы знал всё, что знала она. – Ты ловишь будущих Великих, чтобы они не обретали абсолютную власть и не уничтожали свои миры, – хрипло сказала Таисса. – Но у тебя тоже есть абсолютная власть, Кай. Здесь. Если ты потеряешь человечность, грядёт страшное. Не для нас, но для миров, к которым ты протянешь руку. Не хочешь быть Верноном? Тогда, по крайней мере, помни его. Губы Принца Пустоты изогнулись в кривой улыбке. – Думаешь, я успел забыть его целиком и полностью? Таисса моргнула. – Я… Она не успела договорить. Краем глаза Таисса увидела смазанное движение сверху, а в следующее мгновение платформа вильнула в сторону и Принц Пустоты быстрым и беспощадным движением бросил Таиссу вниз, прижимая ногой. Без боли, но так, что упавшая навзничь Таисса не могла ни шевельнуться, ни тем более упасть. Таисса с трудом повернула голову. И увидела третью платформу, на которой, сжимая в руке широкий чёрный клинок, стояла Элен Пирс. Наёмница Омега. – Ещё одна кандидатка во властительницы мира, – насмешливо протянул Вернон. – Неужели Майлз зарядил платформу для тебя и дал способности? Щедро с его стороны. Как жаль, что внезапная атака не удалась. Глядя в его суженные глаза, Таисса с отчаянием поняла, что попытка мирных переговоров провалилась совершенно и окончательно. – Как ты спаслась? – хрипло спросила Таисса, глядя на Омегу снизу вверх. – Молнии, – коротко ответила Омега. – Шесть кучек пепла. Александр помог мне, я полагаю. Сам Майлз этого не помнит. К счастью, у Принца Пустоты таких возможностей нет. – Сейчас нет, – согласился Вернон. – Увы, это тело подразумевает некоторые утомительные ограничения. Походы в туалет, к примеру, успели мне разонравиться. Он бросил взгляд вниз на лежащую Таиссу. – Но я уверен, что найду преимущества себе по вкусу. – Прекрати, – устало сказала Таисса. Пожав плечами, Вернон-Кай повернулся обратно к Майлзу и Элен. – Так чего вы оба хотите? – поинтересовался он. – Захватить мою сферу? Похоже, пул будущих властителей мира увеличивается с каждым часом. Ещё пара кандидатур, и придётся устраивать турнир. – Я буду лучшей властительницей, чем ты, – проронила Омега. – Я не беру заложников. – Так я не беру. – Вернон-Кай развёл руками, указывая на беспомощно лежащую Таиссу. – Моя гостья вполне свободна в своих поступках и может прыгнуть вниз в любой момент. Или вверх, если договорится с гравитацией. – Надо же. – Таисса не удержалась от сарказма. – Какая у меня свобода действий. – Цени. Взгляды наёмницы Омеги и Принца Пустоты скрестились. Образ Найт всплыл перед глазами Таиссы. Найт, о которой Таисса не думала так давно. Могла бы Найт вытащить их отсюда? Мог Эйвен Пирс? Хоть кто-нибудь? – Зря ты удерживаешь эту девочку, – произнёс Майлз Лютер. – Забыл, что её нанораствор в первую очередь слушается меня, а не тебя? – Не стоит, – с усилием произнесла Таисса. – Если вы двое начнёте отдавать мне противоречащие приказы, получите труп. Моя… семья расстроится. – Весьма и весьма, – холодно подтвердила Омега. – Могу показать в деталях. Взгляды Майлза Лютера и Принца Пустоты на секунду скрестились. – Обещай, что ты оставишь внучку Элен в покое, – произнёс Майлз Лютер сквозь зубы. – Не так ты заботился о ней, когда она была в твоей полной власти у тебя в замке, – хмыкнул Вернон. – Помнится, ты почти сломал девочке руку. Таисса поморщилась. Если Принц Пустоты решит нажать ногой ей на грудь по-настоящему, у неё затрещат рёбра. Но указывать ему на это явно не стоило. – Никаких приказов, – холодным и зловещим тоном произнёс Майлз Лютер. Бывший Вернон Лютер ухмыльнулся. – Не могу этого обещать. Но я подумаю. Он обвёл взглядом пустое пространство вокруг. – К слову, а где же Светлый? – лениво поинтересовался он. – Неужели тоже боится попасть под нанораствор? Здорово же он заботится о матери своего ребёнка. Сразу видно идеального семьянина, не так ли? Лицо Омеги не изменилось, но Принц Пустоты явно прочёл в нём что-то, потому что его глаза расширились. – Ага, – мягко сказал он. – Кажется, его нет здесь не просто так. Действительно, я мог бы догадаться, что Александр не выпустит любимую марионетку из виду без далеко идущих планов. Хм… На его лбу появилась едва заметная морщинка. Такая знакомая, что Таисса на миг зажмурилась, давя подступающие слёзы. – Здесь его нет. В моём замке тоже. Где же он может быть? – Принц Пустоты задумчиво смотрел на Элен. – Неужели это то, о чём я думаю? – Что? – хрипло спросила Таисса, глядя на Вернона снизу вверх. Вернон вдруг засмеялся. – Сюда попадают не только живые существа, но и вещи. Ваше космическое корыто, твои сувениры, баллистические ракеты… впрочем, это барахло мало кому нужно. Но бывают и артефакты поинтереснее. Понимаешь? До Таиссы начало доходить. – Здесь есть артефакты? Важные? И Александр видел эти артефакты? Он знает о них? – Побывав всевидящим разумом? Угадай с трёх раз. Таисса сглотнула. – Похоже, Александр отправил за ними Светлого, дабы не рисковать самому, – подытожил Вернон. – Прямо на дно сферы. Никогда там не бывал, кстати: Стражу туда вход закрыт по очевидным причинам. – Чтобы ты не игрался с баллистическими ракетами и не отправлял через воронки лекарства от всех болезней? – невесело пошутила Таисса. – За антидотом к нанораствору тебе точно не ко мне, – рассеянно отмахнулся Вернон. – Но мысль ты выразила верно. В конце концов, любой властью можно злоупотребить. – Что ты и делаешь. Вернон пожал плечами и вскинул взгляд на Омегу. – Кстати, – задумчиво сказал он, – Александр не забыл упомянуть, что со дна сферы не возвращаются? То есть совсем. Никогда. Лицо Омеги застыло мёртвой маской. Майлз молча глядел на сына. Последние сомнения у Таиссы исчезли. – Дир действительно на дне сферы, – обречённо произнесла Таисса. – Я отговаривала его, – произнесла Омега сухо. – Но Дир был убеждён, что там лежит наш единственный способ выбраться отсюда. – И купил билет в один конец. – Вернон скользнул по Таиссе безразличным взглядом. – Какая жалость для тебя, да? Некому будет приносить кофе в постель, укрывать пледом и заслонять тебя собой. Сама, всё сама. Дир внизу. И не вернётся. Она больше его не увидит. Таисса стиснула челюсти. Ну нет. Она так просто в это не поверит. Но в это было куда легче поверить, чем в Тьена – будущего Великого Светлого. И, судя по застывшему взгляду Омеги, у неё осталось мало сомнений. Вернон кивнул Омеге. – К слову, о том, чтобы выбраться отсюда. Ты знаешь, что произойдёт, если вы уберёте меня с дороги, ты, благородная мстительница? По вашей прекрасной планете можно будет открывать обратный отсчёт. Он и так открыт, но сейчас я держу палец на паузе. А ты хочешь отрубить мне руку. Глаза наёмницы сузились. – Неужели? – мягко спросила она. – Тьен может стать Великим Светлым и уничтожить мир, – быстро произнесла Таисса. – Поэтому нас перенесло сюда. – Ясно, – спокойно сказала Омега. – Я подозревала что-то подобное. Повисла тишина. Мир свёлся к трём платформам, к треугольнику в туманном небе. Хрупкий мир из трёх точек, готовый взорваться. Потому что и в голосе Майлза, и в глазах наёмницы Омеги была одинаковая решимость. И Таисса ничего не могла с ней сделать. Ничего. – Вернон, если ты убьёшь Майлза и освободишь сознание Александра, – произнесла она, – у тебя будут проблемы. – А если эти двое убьют меня, проблемы начнутся у них, – парировал Вернон-Кай. – Но есть метод, который эти идиоты считают гуманным. Проломить мне голову не до конца, запереть в саркофаге, а самим броситься к воображаемому пульту управления сферой и покопаться в запчастях. – Пока твоя жизнь висит на волоске, – тихо сказала Таисса. – О, на этот волосок всегда находилось много желающих. – Принц Пустоты мрачно усмехнулся. – Не они первые, не они последние. – У тебя есть выбор, – сухо сказал Майлз. – Взять тебя в приёмные отцы, а Александра – в запасные? Нет, спасибо. Оставьте себе. – Но это всё же шанс, – произнесла Таисса. – Пустой и бессмысленный. Не вмешивайся. Омега молча глядела на них, спокойная и собранная. И, в отличие от Майлза, она отнюдь не собиралась ни вступать в перепалки, ни тратить зря слова. Таисса вздрогнула, осознавая, что это означает. Элен Пирс действительно была готова убивать. Подвести Принца Пустоты к грани между жизнью и смертью, несмотря на то, кем был для неё Вернон. Двое против одного. У Омеги с Майлзом, с ледяной обречённостью поняла Таисса, были шансы победить. И такие же шансы погибнуть. Вернон шагнул назад, убирая ногу с тела Таиссы. Таисса охнула. – Ты ведь понимаешь, что играешь на стороне Александра, верно? – спокойно уточнил он, глядя в лицо Омеге. – Он вцепится в своего долгожданного Великого Светлого руками и ногами и оттеснит всех, кто попробует выпихнуть его на пенсию. И это человек, который запер собственную внучку в саркофаге. Ты знала? Или он умолчал и об этом, как солгал про будущего Великого? – Он насмешливо хмыкнул. – Представь, что маленькая Таисса провела бы внутри субъективные годы, измученная кошмарами и видениями собственной совести. И всё по вине доброго дедушки. Точно хочешь свернуть шею мне, а не ему? Таиссу невольно передёрнуло. Субъективные годы? Сколько бы это заняло в реальном мире, несколько недель? Если бы Принц не нашёл её… что бы от неё осталось? – Таисса, это правда? – спросила Элен Пирс. – Я… не знаю о субъективных годах, – с усилием произнесла Таисса. – Но там было страшно. – А будет ещё страшнее, если меня разозлить, – холодно подтвердил Вернон. – Кстати, ещё один любопытный момент: твоя достопочтенная бабушка не хочет меня убивать, по крайней мере пока. А вот я не остановлюсь ни перед чем, чтобы снести ей голову. Интересно, она это осознаёт? Вернон-Кай сделал расчётливую паузу. – Кому-то вроде Элен Пирс стоит обдумать другие варианты, – его тон сделался мягче, вкрадчивее. – Отложить непоражение на потом. Как насчёт того, чтобы отправиться в мой замок? Думаю, у меня найдутся весомые аргументы, – быстрый взгляд вниз, на Таиссу, – в пользу этого исхода событий. Глаза Омеги сузились. – Единственным веским аргументом в твою пользу будет то, что ты её отпустишь. – Нет, – спокойно сказал Вернон. Омега сжала широкий клинок сильнее, и по его краям побежала золотистая хищная дуга. – Тогда нам не о чем говорить. Вернон-Кай ухмыльнулся. Сейчас он выглядел Верноном до кончиков ногтей – обаятельным, бесстрашным, насмешливым. – Знал, что ты это скажешь. Сердце Таиссы перестало биться. Звёзды в разрывах серого тумана всё ещё призывно светили, но Принц Пустоты на них больше не смотрел. Тон голоса оставался прежним, но лицо превратилось в маску. Он был готов убивать. – Вернон, – позвал Майлз Лютер. – Нет. – Принц Пустоты не повернул головы. – Я уже ответил тебе. Дважды. Таисса глядела на них, и происходящее казалось ей безумным фарсом, сном, от которого она вот-вот проснётся. Вот сейчас Вернон обернётся, подаст ей руку и скажет: «Вставай, Пирс. Время возвращаться домой». Вот только этого никогда не произойдёт. Отчаяние наплыло на неё чёрным облаком. Но если она продолжит беспомощно лежать и молчать, будет ещё хуже. Таисса с усилием поднялась на колени, цепляясь за платформу. – Хватит, – произнесла она. – Тот из вас, кто убьёт другого, станет убийцей близкого мне человека… и просто убийцей. В первый раз или в двадцатый – это одинаково страшно. Мы не можем калечить друг друга, пока мы способны говорить. Противники молча смотрели на неё. Мир застыл. Лишь молнии сверкали в облаках. Секунды, которые Таисса обязана была использовать. – Нет битвы «почти до смерти», – хрипло сказала Таисса. – Если Майлз умрёт, будет беда. Если Вернон умрёт, будет беда. Не потому, что в итоге сферу сожгут молнии Александра или Страж уничтожит нас всех, а потому что кого-то из них не станет. – Таисса, нам действительно не о чем говорить, – неожиданно мягко произнесла Омега. – Пока Страж противостоит нам, мы отсюда не выберемся. Я не хочу укладывать Вернона в кому, но больше мы ничего не можем сделать. У нас нет альтернатив. Только драться до конца. – Или смириться и начать выбирать обои в тон местному колориту, – легко согласился Вернон. – Я бы предложил обнажённых девиц: будет чем отвлечься от мыслей по захвату мира. – Он покосился на Таиссу. – Я не о тебе, конечно. Когда речь заходит о Таиссе Пирс, возможные женихи толпой несутся на ближайший вокзал, спасая свои активы от невесты-хищницы. – Ну разумеется, – пробормотала Таисса. – В этом вся я. Несколько секунд Вернон смотрел ей в глаза. В его взгляде было сожаление. – Кстати, есть ещё один неплохой вариант, – произнёс он. – Умереть. Он вскинул голову, и взгляды наёмницы Омеги и Принца Пустоты скрестились. – Будем разговаривать дальше? – с насмешкой уточнил Принц Пустоты. – Зачем? – спокойно ответила Омега. – Мы оба знаем, чем всё кончится. Кай-Вернон наклонил голову. И без предупреждения, без малейшего знака с невозможной скоростью направил платформу в сторону Омеги. Таисса бросилась на корточки, вцепившись в углы платформы. Но Омега немыслимым образом успела уклониться, отвернув платформу в сторону. Миг, и удар широкого клинка обрушился на Вернона. В пальцах Принца Пустоты сверкнуло лезвие не длиннее пальца, разом выросшее до полноценного меча и вспыхнувшее белоснежным электричеством по всей кромке. Клинок Омеги со звоном ударил в него, а в следующую секунду уже наёмница вынуждена была отшатнуться от острого удара. Таисса не успела осознать, цела ли та, как клинки вновь со звоном скрестились, расталкивая платформы в разные стороны. И тут ударил Майлз Лютер. Два клинка в его руках хлестнули прямо перед глазами Таиссы, почти рассекая Вернону сухожилия, но в последнее мгновение Принц Пустоты совершил немыслимый прыжок, ударил ногой в развороте – и мечи чуть не вылетели у Майлза из рук. Платформу отшвырнуло в сторону. – Я не хочу тебя убивать! – крикнул Майлз. – Ты много чего не хотел, – бесстрастно констатировал Вернон, парируя следующий удар. – Не хотел, чтобы пятнадцатилетний мальчишка жил с тобой в одном доме, не хотел давать матери видеться с ним, не желал пощадить его друзей, когда они были в полной твоей власти. А теперь мечтаешь заслужить сыновье прощение? Поздновато. Да и не у кого. Почти тут же платформы вновь сблизились. Миг, и дуэлянты перешли на сверхскорость. И Омега не отставала от остальных, хотя совсем недавно способностей у неё практически не было.
«Неужели Майлз зарядил платформу для тебя?» – А ты ведь не промах, – лениво заметил Вернон, отводя очередной удар Майлза по скользящей траектории. – Ты не просто хочешь выбраться отсюда, не так ли, Лютер-старший-и-единственный? О нет. Твоя мечта – вывести мою сферу на низкую орбиту над Землёй и объявить себя властелином мира. Или набить карманы артефактами, вернуться домой и навязать Совету свою волю. Добить Светлых парой сокрушительных ударов, если придётся. Сколько там погибнет? Миллиона два? – Меньше, – произнёс Майлз сквозь зубы. Таисса похолодела. Он это серьёзно? – А, значит, я не ошибся. – Вернон-Кай смерил Майлза холодным взглядом. – Что ж, ещё один повод остаться сиротой. – Если у тебя получится, – фыркнул Майлз. – В тебе мой сын. Думаешь, он даст тебе это сделать? – Даст, как только я добавлю ещё один веский аргумент, – бесстрастно бросил Принц Пустоты. – Я видел, как зажглись твои глаза, когда ты услышал про Великого Светлого. «Если малыш Тьен каким-то немыслимым образом способен стать Великим, – подумал ты, – способен каждый. Почему не я?» Майлз Лютер криво усмехнулся. – А ты хочешь, чтобы бессмертие досталось одному тебе? Звон. Удар. Ещё один. Принц Пустоты легко отразил быстрый и молчаливый выпад Элен и пнул её платформу с такой силой, что та отлетела на десяток метров, беспорядочно вращаясь. – Ты опасен, – почти с сожалением произнёс Вернон, глядя на отца. – Лучше бы ты оставался в саркофаге. В отличие от Пирс, ты не видел там снов. Ответный удар чуть не взрезал Вернону плечо, но Принц Пустоты был быстрее. Майлз едва успел парировать. – Я был бы дураком, не захоти я использовать сферу, – выдохнул Майлз. – Тёмные должны защищать себя. – Конечно, – насмешливо подтвердил Вернон-Кай. – Вот так оно и начинается. Хочешь знать, что будет дальше? Не поворачиваясь, он безошибочно указал в сторону догорающей туманности. – Полюбуйся. – Мне нет дела до твоих игр, – сквозь зубы процедил Майлз. – Сдавайся. Сдавайся, или, клянусь, я… Вернон-Кай безразлично пожал плечами, перекинув клинок из одной руки в другую. – Хочешь умереть – пожалуйста. Возможно, Вернону ты и был бы нужен… Пауза. Удар сердца. Взгляд, короткий и беспощадный. – Но мне – нет. Больше они не разговаривали. Звон. Удар. Ещё и ещё. Сверкание стали, убыстряющийся танец, превращающий четыре меча в живую стальную стену. Таисса бросила отчаянный взгляд на приближающую платформу с Омегой, но та не смотрела на неё. Чёрный клинок был почти невидим на фоне ночи. И нацелен прямо на Вернона. Ещё один удар, и платформы снова разлетелись. Теперь три чёрных шестиугольника кружили друг напротив друга, пока противники стояли с мечами наголо, выбирая время для удара. – Ну? – поинтересовался Принц Пустоты насмешливо и холодно. – Кому снести голову первому? Есть желающие? – Хотя бы отпусти девчонку, – бросил Майлз презрительно. – Чтобы развязать вам руки? Не дождётесь. Презрительная улыбка не исчезала с лица Вернона, но Таисса чувствовала растущее напряжение. Знал ли Страж, в каком уязвимом положении окажется? Двое против одного. Таисса отчётливо поняла, что если так будет продолжаться, то Принц Пустоты проиграет. И он наверняка сознавал это тоже. Словно прочитав её мысли, Вернон оттолкнулся от платформы и одним невозможным прыжком преодолел расстояние до платформы Омеги. Элен Пирс мгновенно отпрянула, готовая парировать любой удар, но внимание Вернона было нацелено не на неё. Вместо этого его пальцы легонько коснулись центра платформы, и по шестиугольнику пробежала чёрная волна. «Генетический код», – мелькнуло в голове у Таиссы. Но если Майлз зарядил платформу для Омеги, то Вернон только что… Таисса не успела додумать эту мысль. – Всё, – спокойно констатировал Вернон, выпрямляясь и поворачиваясь к Омеге. И, метнувшись в сверхскорости, вонзил клинок ей в грудь. Таисса закричала. Омега пошатнулась и упала на одно колено. Фигура Вернона в чёрном возвышалась над ней, как палач над приговорённым. – Не смей, – выдавила Таисса. – Ты проживёшь ещё миллион лет и никогда себя не простишь. – Мне не нужно прощение, – последовал безразличный ответ. – У меня есть цель. Он пнул Элен-Омегу в грудь, вытаскивая клинок, и она рухнула на спину. Из её рта текла струйка крови, тёмные глаза полузакрылись. Она была без сознания. – Человек, – презрительно бросил Кай-Вернон. И коротко, страшно ударил мечом по её шее. Время замерло перед глазами Таиссы. Меч Вернона падал, готовый отрубить Элен голову, по-настоящему, навсегда, и это был не плохой сон… Короткий вакидзаси перехватил клинок Вернона, останавливая удар. – Теперь я
вижу, что Вернона в тебе не осталось, – произнёс Майлз Лютер очень холодно. – Ты не мой сын, ты программа. Жаль, что я не понял этого раньше. Принц Пустоты замахнулся снова, но Майлз обрушил на него веерный град ударов. Глаза Таиссы распахнулись: она узнала эту технику. Именно так Вернон дрался с ней в самолёте во время её первого поединка. Л. превосходил её тогда. А Майлз Лютер превосходил его сейчас. Один из клинков Майлза поднырнул под меч Вернона. В следующий миг Майлз резко перехватил меч Вернона вторым клинком и потянул на себя, оставляя своего сына безоружным. Удар крест-накрест, и поток крови охватил их обоих. Таисса едва сдержала крик. Вернон стоял и шатался, раненый, и это был Вернон, её Вернон… …А за его спиной молча умирала Элен. Нет. Уже не её Вернон. Кажется, окончательно. – Ты недооценил, насколько мы равны, – произнёс Майлз, приставив клинок к горлу Вернона-Кая. – Вот только новую голову тебе не вырастить. Вернон выпрямился с трудом. Рана была страшной, но его рука не дрожала. Такого самоконтроля и скорости регенерации Таисса не видела даже у Дира. – Отпусти нас, – коротко приказал Майлз. – Отдай тело Вернона, и то, чего ты боишься, не произойдёт. Мы защитим себя сами. Принц Пустоты иронически усмехнулся. – Боюсь? – произнёс он. – О нет, дорогое семейство Пирсов и Лютеров. Бояться предстоит вам. – Согласись, – повторил Майлз Лютер очень ясно. – Это последнее предложение. – Или что? – Или всё, – спокойно сказал Майлз. – Увернуться ты не успеешь. Оплакивать сына я буду позже. Вернон издал короткий смешок, полностью игнорируя лезвие у своего горла. – Ты понимаешь, что с моей отрезанной головой у твоих отцовских чувств вообще не останется никаких перспектив? – Прекратите, – выдавила Таисса. Кай-Вернон не удостоил её ответом. Лишь медленной, насмешливой улыбкой. – Пожалуйста, – произнесла Таисса громче. – Сдайся. У твоего горла меч. – Думаешь, меня это беспокоит? Он подался вперёд, и Таисса с расширенными глазами увидела, как лезвие меча у его горла обагряется красным. Едва-едва, лишь рисуя царапину, но у Таиссы вся кровь отхлынула от лица. – Пожалуйста, не… – хрипло начала Таисса, но Вернон вскинул ладонь. – Просто одна вещь напоследок. Извинение. Думаю, тебе стоит его услышать. Клинок в руке Майлза Лютера оставался неподвижным, но в нескольких шагах от него без сознания лежала умирающая Элен, и Таисса знала, что Майлз готов ударить. Знала, и от этой тёмной уверенности шумело в ушах. – Какое… извинение? – прошептала Таисса. Мир расплывался вокруг, и лишь платформа, в которую она вцепилась, оставалась островком неподвижности. Вернон с иронией усмехнулся. – Помнишь, когда в нашу вторую встречу я вспорол тебе горло, чтобы отвлечь Светлых и уйти? Кажется, сейчас роли поменялись. Серые глаза, когда-то принадлежащие Вернону, смотрели на неё, и казалось, что кроме них двоих в мире нет никого больше. – Нет ни одной пропасти, – долетел до Таиссы едва слышный шёпот, – из которой Вернон Лютер тебя бы не вытащил. Ледяная усмешка. – Вот только я больше не Вернон Лютер. В следующее мгновение платформы под Таиссой и Элен перевернулись, как вращающиеся турникеты. Под ногами разверзлась пропасть, и Таисса полетела вниз. Крик Майлза, бросившегося к падающей Элен, был последним, что отразилось у Таиссы в ушах.
Глава 9
…На берегу пруда паслись утки. Таисса села в пальто прямо на пожухлую траву. Было ещё далеко до весны, но глубокое небо над головой казалось предвестником чего-то нового. Нового начала. Таисса повернулась к отцу. Эйвен Пирс был без перчаток, и металлические кисти привлекали взгляды редких прохожих, но ему, казалось, было всё равно. Как и сама Таисса, он наслаждался глотком солнечного дня. – Как ты? – спросила Таисса. – Столько всего произошло… – И ещё произойдёт, Таис. – Эйвен Пирс прикрыл глаза, дыша солнцем. – Но сегодня у нас есть время на передышку. – Совсем немного времени. – Что делать. Времени всегда немного. – Найт могла растянуть каждую секунду на часы, – помолчав, сказала Таисса. – Жаль, что мы на такое не способны. Я ужасно скучаю по ней. Найт, которой им обоим так не хватало. Эйвен Пирс молча кивнул. Мысли Таиссы перескочили с Найт на Элен, которая не желала говорить с собственным сыном, и Таисса невольно отвела взгляд. Они погрузились в тишину. Солнечные блики играли на ряби пруда, терпкий зимний ветерок играл с волосами, и грусть Таиссы мало-помалу отступила. Её потери оставались с ней, но сейчас, когда Берн Тьелль был побеждён, а Альянс больше не устраивал взрывов, у неё было время, чтобы побыть с отцом. И это уже немало. – Иногда я не уверена, что смогу счастливо жить мирной жизнью, когда всё это закончится, – нарушила молчание Таисса. – Жить в вихре событий, в атмосфере, которая резко меняется и требует действий, рисковать, зная, что мои поступки имеют значение… мне будет этого не хватать. Это ужасно, да? – Не знаю, Таис. – Эйвен Пирс поднял бровь. – Это ужасно? – Желать хаоса и дисбаланса? Наверное, да. – Таисса уткнулась подбородком в колени. – Я не знаю, что буду делать, когда наступит мир. Жить, помня, что Тьен с Алисой, что Вернона вот-вот не станет, а я не могу ничего изменить? – Таисса грустно улыбнулась. – Это не просто тяжело. Это невозможно. – Время, – негромко произнёс отец. – Дай себе время. – Даже тогда. Мне тяжело представить себя той Таиссой, которая уже признала и приняла свои потери и живёт дальше. Это какое-то уже слишком отдалённое будущее. – Но оно наступит, Таис. – Это будет какая-то другая Таисса, – покачала головой Таисса. – Не я. На миг она зажмурилась. Ей не хотелось думать о мире без Вернона. Лучше… ещё один кризис, ещё одно приключение, ещё одно… что-нибудь. Таисса коснулась металлических пальцев отца. – Как это вообще происходит? Как прежние мы перейдём в новых, мирных нас? Ты думаешь, мы вообще найдём ответ? Лёгкая улыбка была ей ответом. – Когда именно ты хочешь его найти, Таис? Завтра? Или к следующему четвергу? – Я хочу осознать, что мы вообще на это способны после всего, что с нами случилось. Ты и я. Или кто-то вроде… – Таисса запнулась, – Омеги. Лицо отца не изменилось, но Таисса тут же пожалела, что упомянула это имя. – Или Дира, – закончила она. – Хотя он – особый случай. Его много лет создавали как идеального Светлого. Безупречный член Совета, великолепное оружие, нацеленное против нас… – Таисса вздохнула. – А я невольно стала оружием, направленным против него. И вот где мы в итоге оказались. Эйвен Пирс кивнул, глядя на гладь пруда. Его лицо оставалось спокойным. – В мире, где мы очередной раз не проиграли. Тут он был прав. На сердце Таиссы сделалось чуть легче. – Так трудно представить, что однажды у нас будет мир, – произнесла Таисса. – Тихая жизнь, уверенность в завтрашнем дне… Как ты думаешь, каким он будет? И каким мы его сделаем? – Задача не из лёгких, Таис. – Эйвен Пирс помолчал. – Иногда я не уверен, что она мне по силам. Таисса моргнула. Такого ответа она не ожидала. Уж точно не от Эйвена Пирса, блестящего тактика и спокойного стратега, способного совершать невозможное. – Не по силам? Почему? Эйвен Пирс задумчиво смотрел на пруд. Рябь, гонимая ветром, отступила, и сейчас перед ними было спокойное ровное зеркало. – Мы привыкли действовать в условиях конфликта. Война делает всё проще. Цепочка командования, единство перед лицом врага… не надо договариваться и искать компромиссы. Не нужно ломать голову, как восстановить то, что разрушили Светлые. – И не нужно строить доверие заново. Как тебе и маме. Эйвен Пирс едва заметно улыбнулся. – Не всех Тёмных объединяют общие дети, Таис. Хотя, признаться, это помогает. Общие дети. Дир и она сама… Таисса глубоко вздохнула. Нет. Сейчас речь не о Тьене. – Нас объединяет нечто большее, – произнесла Таисса. – Желание самим строить свою судьбу. Без надзора Совета. – И за это придётся дорого заплатить. – На лицо Эйвена Пирса набежала тень. – Сейчас мы живём будущей войной, Таис. Угроза со стороны Светлых не просто реальна – неотвратима. Таисса чуть не поперхнулась. Что?! – Совет едва ли начнёт войну, – сдавленным тоном произнесла она. – У нас перемирие, мы почти подписали договор! Ник Горски – твой друг! Мы искали Тьена вместе, в конце концов! – Мы живём в неравновесии, Таис. А это по определению означает неопределённость. – У Светлых всё ещё нет способностей. – Дело времени. Взгляд тёмных глаз отца встретился с её взглядом. – Ты защитил меня от прошлой войны, – произнесла Таисса. – Но не защитишь от будущей. Губы Эйвена Пирс вновь тронул призрак улыбки. – Случайно или нарочно, но ты уже предотвратила оболванивание целого мира, Таис. И спасла всех нас, вернув наше настоящее. Стоит ли защищать тебя и дальше? Таисса вздохнула. – Порой мне кажется, что стоит. Вы с Верноном, Дир, Найт… – Она взглянула в лицо отцу. – Где бы я была без вашей защиты? Солнце спряталось за облаком, накрывшим пруд серой тенью, и Таисса ощутила тяжесть на сердце. Тёмное предчувствие окатило её холодной волной. – Война – это так страшно, – тихо сказала Таисса. – Ведь это не приключение, где надо победить. Это горе. Потери. Люди, стоящие у могил своих близких. Если случится ещё одна война между Советом и Тёмными… что от нас останется? Выражение лица Эйвена Пирса изменилось. – Мы пытаемся её предотвратить, Таис, – произнёс он серьёзнее. – Но в Совете есть сторонники Александра, а среди моих людей слишком многие хотели бы отомстить. И сейчас, когда с монополией Альянса покончено, мы вновь обратим взгляды друг на друга. – А люди? Ведь они не хотят воевать за вас… и против вас. – Часть захочет, когда по ним катком внушений пройдутся Светлые. Точнее, не будет возражать. Ведь у нас больше нет паритета, Таис. Мы потеряли его вместе с половиной мира. А значит, мало кто выступит против аргументов, что остатки Тёмных можно прихлопнуть, как муху. Один удар – и всё. – А другая часть? – Им покажут разъярённых детей-Тёмных и преступления, которые мы не успели предотвратить, – спокойно сказал отец. – А потом покажут наши импланты и напомнят, что армия идеальных солдат слишком легко может превратиться в разрозненные банды. – Разве в это поверят? – Поверят, если умело выстроить доводы. И если рассказать не всю правду. Таисса вздрогнула. Спокойные слова отца били по нервам сильнее любой агрессивной риторики. – И Дир это допустит? А Ник? – Ты назвала только два имени, – мягко сказал отец. – И тебе трудно будет прибавить к ним третье. Таисса обхватила руками голову. – А ведь было перемирие, – глухо произнесла она. – И мы так на него надеялись. – Оно всё ещё длится, Таис. И будет длиться, пока что-то в этом мире зависит от меня. Но ты должна видеть все варианты. Молчание под серым небом. Вдалеке раздался горестный крик чайки, и Таисса невольно подняла голову, следя за её полётом. Отец был не всесилен. Вернон был не всесилен. Тёмные были не всесильны. И если война между Советом и остатками Тёмных действительно начнётся… – Иногда я думаю, что неправа, желая, чтобы в мире не было высших сущностей и он принадлежал только людям, Светлым и нам, – произнесла Таисса. – Бывают минуты, когда мне хочется, чтобы нас накрыла чья-то ладонь и сохранила мир. Светлые пытаются быть такой ладонью, но их внушения – куда большее зло. А вот Найт могла многое безо всяких внушений. Великий Тёмный и его Источник были опасной тьмой, но ведь есть и противоположность. Та Светлая в космосе, свет, которым она поделилась со мной… Ты же помнишь. Лёгкий кивок. – Дурацкие мысли, я знаю. – Таисса вздохнула. – Просто, когда ты говоришь, что война возможна и даже ты не можешь её предотвратить, я начинаю представлять, что было бы, будь рядом кто-то больший, чем ты и я. Кто-то вроде Найт, всемогущий, но не испорченный властью, а ограничивающий себя запретами, этикой… любовью к виртуальной внучке, может быть. – Таисса грустно улыбнулась. – Кто-то, кто не допустил бы похищения Тьена и одновременно не сломал бы собой мир. – О да, – согласился отец. – Появись кто-то с такими способностями, играющий на стороне Александра, жизнь и впрямь стала бы интереснее. Таисса поперхнулась. – Всемогущество капризно, – произнёс Эйвен Пирс. – И может оказаться на любой стороне, а может и сменить сторону. Майлз Лютер и его сверхсильные Тёмные были в шаге от всемогущества, и ты помнишь, к чему это привело. Совет фактически владеет планетой, но вряд ли ты хочешь, чтобы его ладонь по-прежнему накрывала мир. Таисса покачала головой. – Нет. – Но самое главное, – произнёс Эйвен Пирс, и в прохладном зимнем воздухе сгустилась незримая тень, – всемогущество несменяемо. А Великие, в отличие от нас, живут почти вечно. Лекарство будет хуже болезни, Таис. Лучше проиграть, чем довериться такой победе. Ты знаешь это и сама. Солнечные лучи брызнули Таиссе в лицо. – Значит, война, – произнесла она. – Скорее поздно, чем рано. Возможно, вообще никогда. Но закрывать глаза тоже не стоит. Если наступит война, единственным мирным местом останется Кобэ. Место, где она спрячет сына, чтобы тот вырос в безопасности. А когда-нибудь, если верить пророчеству, среди её далёких потомков появится следующий Великий. Ладонь, которая накроет мир. Хотят ли они этого? И что будет с миром, когда над ним протянется чья-то рука? Но если этой руки не будет и действительно грянет война… …справятся ли они сами?
Глава 10
Первым, что Таисса увидела, был слабый свет, пробивающийся сквозь ветви. Таисса моргнула. Ветви? Она в лесу? Голова гудела. Таисса сфокусировала взгляд и увидела серые стволы кораллов, исчезающие вверху, в рассеянной полутьме. Сама она лежала на чём-то твёрдом и холодном. Таисса повела рукой и ощутила под пальцами прохладный металл. Она осторожно приподнялась и села. И наконец-то смогла оглядеться. Перед ней простиралась огромная свалка металла. Тусклые обломки покрывали землю. Некоторые из них когда-то были покрыты чеканкой и гравировкой, но время стёрло и цвета, и надписи. Вещи из других времён. И, если верить Вернону, из других миров. – Сколько же их тут, – пробормотала Таисса, коснувшись рукой металла. Металлическое поле тянулось до горизонта. Серые тени коралловых ветвей пересекали его там и сям, но больше Таисса не видела ничего и никого. Она прислушалась к своим ощущениям. Она цела? Определённо, и руки и ноги тоже при ней. Ничего не болело при дыхании. Похоже, она почти не пострадала, если не считать содранную кожу на ладони. Вот только этого не должно было произойти. Она летела в глубокую пропасть, и договориться с гравитацией явно было не в её силах. Принц Пустоты. Вернон… Он действительно позволил ей умереть. Но как? Почему? Таисса устало провела рукой по лбу. Разве непонятно? Больше не было Вернона. Был Страж, едва не отрезавший голову Элен Пирс во имя своего предназначения и отправивший Таиссу на верную смерть. Всё, игры кончились. Вернон Лютер даже не предал её: он просто перестал существовать. А она, Таисса Пирс, была обречена. – Я на дне сферы, – произнесла Таисса вслух. – На дне, откуда не возвращаются. Но раз уж она чудом осталась жива, глупо было бы продолжать лежать здесь. Таисса внимательнее присмотрелась к поблёскивающим металлическим обломкам, пытаясь вычленить знакомые формы. И услышала лёгкие шаги. Она мгновенно рухнула на землю, перекатилась и сжала в руке треугольный обломок металлокерамики с зазубренными краями. – Принцесса, это я, – послышался знакомый голос. – Дир, – выдохнула Таисса, поднимаясь. Дир тоже успел переодеться после побега. Короткая куртка, рубашка со странными застежками, гибрид сапог и сандалий на ногах – и металлическая фляжка у бедра. Таисса выдавила улыбку. – Превращаешься в аборигена? Почему-то простой наряд из серой ткани с кожаными ремнями выглядел куда уютнее и внушал больше доверия, чем элегантный чёрный костюм Принца Пустоты. Впрочем, известно почему. Дир, в отличие от Вернона, не пытался её убить. Несколько секунд они стояли и смотрели друг на друга. – Как ты здесь очутилась? – Вообще-то, это был мой вопрос. – Таисса развела руками. – Как ты так быстро меня нашёл? – Это как раз не составило труда. Ты приземлилась… весьма шумно. Таисса обернулась. Там, где она лежала, не осталось даже углубления. Если она приземлилась шумно, то весьма мягко. – Как мне удалось не умереть? Дир наклонился и поднял керамический черепок, такой же, как тот, что был зажат в руке у Таиссы. И, резко размахнувшись, подбросил его вверх. Задрав голову, Таисса проследила, как тот описал дугу. И медленно, плавно начал опускаться вниз. – Ох, – выдохнула она. – Интересно, правда? – произнёс Дир, внимательно следя за траекторией обломка. – Я уже успел поэкспериментировать с другими предметами и даже взлететь. Результат один. – Тебя не выпустило. Вместо ответа Дир подбросил ещё один черепок. И кивнул, глядя, как тот медленно опускается по нисходящей дуге, словно на невидимом парашюте. – Да. Вероятно, механика этого места сдерживает всё, что падает сюда. – Включая нас, – мрачно сказала Таисса. – Принц Пустоты сказал, что отсюда нет возврата. Ты это знал? Лицо Дира не изменилось. – Пока не попал сюда – нет. Не сговариваясь, они оба посмотрели вверх, в темноту. – Тебя однажды уже чуть не сбросили сюда, – негромко сказала Таисса. – Думаю, это распространённый вид казни, – кивнул Дир. – Но долетают не все. На полпути активируется что-то вроде энергетического барьера: тела, у которых нет ауры, просто сжигают молнии. Светлых и Тёмных барьер принимает за артефакты и отправляет сюда, на дно. В хранилище. – Откуда ты знаешь? – Мне рассказал Александр. Майлз. – Лицо Дира потемнело. – Я видел, как Майлз снова стал собой… как менялся его взгляд, когда Александр исчезал в его подсознании. Зрелище, которое я хотел бы поскорее забыть. – Я тоже, – произнесла Таисса, вспоминая взгляд Александра, сидящего в саркофаге. – Дир… ты должен знать, что произошло там, наверху. Она вспомнила ледяную улыбку на лице Вернона, когда тот перевернул платформу. Знал ли Принц Пустоты, что она не погибнет? Неважно. Правда была одна.
«Я больше не Вернон Лютер». И обманывать себя дальше не стоило. Таисса сделала глубокий вдох и начала рассказывать. Встреча с Александром. Сон с Тьеном, падающие метеоры и горящий лес. И собственное бессилие, попытки доказать Принцу Пустоты, что он неправ, – и холодные бесстрастные аргументы, каждый раз возвращающие её в нулевую точку. Майлз, желающий получить могущество сферы. И одновременно рука Майлза, искренне протянутая сыну. Рука, от которой Принц Пустоты с безразличным видом отмахнулся. Меч в груди Омеги. Клинок у горла Принца Пустоты. Падение. Когда Таисса закончила, Дир шагнул к ней. И молча, не говоря ни слова, обнял. – Вернона больше нет, да? – произнесла Таисса сдавленным голосом. – Я не знаю, выживет ли Омега, но Вернон… – Принц Пустоты, – глухо произнёс Дир. Таисса подняла голову, глядя ему в глаза. – Ты всё ещё хочешь его спасти? Веришь, что это возможно? Дир молчал. Было ли его молчание ответом? Или он не знал ответа и сам? – Меня удивило кое-что другое, – наконец сказал Дир. – Пожалуй, «удивило» – это слишком мягко сказано. Изумило беспредельно, я бы сказал. Почему Элен Пирс не открылась нам и миру? Таисса вздохнула. Она отлично помнила свой собственный шок в миг, когда она осознала правду. – Это был её выбор. И… мой отец формально тоже не знает. Они не разговаривали. Глаза Дира расширились. – Невозможно! Элен Пирс не стала говорить с собственным сыном? После того как он не видел её четверть века?
«Я так и не попрощалась с Эйвеном». Таисса открыла рот, чтобы ответить, но образ Элен, раненой, без сознания, вдруг встал перед её лицом, и в глазах вскипели слёзы. Элен, застрявшая здесь без надежды на будущее, возможно, уже мёртвая, и Эйвен Пирс больше никогда не увидит её, не заговорит с ней, она никогда не скажет своему единственному сыну, как она его любит… Таисса зажмурилась. Смотреть куда-то было невыносимо. Сейчас ей больше всего хотелось упасть на землю, свернуться в клубок и замереть. Тёплые руки крепче прижали её к себе. – Таис, мы не беспомощны. – Дир коснулся её подбородка с нежностью, которой не было у Стража. – Мы есть друг у друга, мы, родители возможного Великого Светлого. Почти совершенный Светлый и наследница Великого. И мы только что получили доступ ко всем запретным артефактам галактики. Думаешь, мы не спасём мир? Таисса улыбнулась в ответ сквозь слёзы. – Спрашиваешь. Минуту они стояли, держась за руки. А потом Таисса глубоко вздохнула, высвобождаясь из объятий Дира, и быстро вытерла глаза. Пора было думать, куда двигаться дальше. – Нам нужно понять самое главное, – произнесла Таисса. – Это всё правда? Тьен может стать Великим Светлым? На лице Дира застыло непонятное выражение. – Это гипотеза, Таис. Сердцем я в неё не верю, но нам придётся принять её за вероятную. Больше я пока ничего не могу сказать. – А Александр? Он не рассказал… – Разумеется, он опустил эту маленькую деталь. Таисса вздохнула. Как это похоже на её деда: утаить правду, но отправить Дира на смерть без малейших колебаний. – Разумеется. Таисса отрешённо оглядела огромное пространство. Свалка, хаотичное хранилище размером с подземный город… и им предлагается найти в этих неупорядоченных залежах что-то полезное? Ключ к возвращению домой? – Мы запросто можем застрять здесь и погибнуть от жажды, – произнесла Таисса. – Не буду врать и говорить, что это невозможно, – согласился Дир. – Но Александр сказал, что это единственный путь. И раз уж он успел увидеть всю сферу насквозь, я предпочту довериться ему в этом. – Да уж, – с горечью произнесла Таисса. – Я тоже ему доверилась, а он взял и запер меня в саркофаге. Дир серьёзно взглянул на неё. – Я боюсь, мы оказались между двух огней, Таис. Принц Пустоты хочет удержать нас здесь и сломать наши жизни, это очевидно. – Он перевёл взгляд на туманный горизонт. – Но я успел побродить здесь, и… возможно, у него действительно есть свои резоны считать себя защитником цивилизаций. Глаза Таиссы расширились. – Ты нашёл доказательства, что он действительно спасает миры от уничтожения? Дир протянул ей руку. – Идём. Покажу тебе кое-что. * Даже с более чем скромными познаниями в артиллерии и баллистике Таисса могла распознать то, что когда-то было смертоносным оружием. Обломок ракеты. Сползшая обшивка обнажала незнакомую начинку, и в глубине матового цилиндра-аккумулятора танцевали золотые искры. Таисса невольно отступила, осознав, сколько дремлющей смерти скрывалось внутри. – Здесь может быть радиация, – дрогнувшим голосом сказала она. – Или неизвестное нам излучение. Дир покачал головой. – Нет, Таис. Похоже, я знаю, что здесь используется… к сожалению. Присмотрись. Таисса огляделась, всматриваясь в каждый осколок. Если представить, что одного заряда достаточно, чтобы устроить огненный шторм, равняющий города с землёй, опустошить атмосферу, начать цепочку уничтожения целой планеты… – Это лишь обломки неопознанного действия, – произнесла Таисса севшим голосом. – У нас нет экспертизы, нет… – Есть. – Дир присел на корточки. – Есть, Таис. Всю последнюю войну я провёл в тылу, в отличие от Лары. Но это не значит, что я не разбираюсь в инструментах для массового убийства. Он поднял голову, и его спокойный взгляд встретился со взглядом Таиссы. – Или в оружии массового поражения, как его стыдливо называют. Ты знаешь, без чего оно не работает? Таисса нахмурилась. – Без технологи… – Она запнулась о взгляд Дира. – Нет. Без топлива. Без источника энергии. – Верно. А теперь присмотрись внимательнее. Почувствуй. Таисса помедлила, но наклонилась и села рядом с Диром. И вздрогнула: от осколка исходила слабая, но всё же ощутимая Тёмная аура. Электричество, но… Тёмное. Она протянула руку и ойкнула, когда электрическое эхо кольнуло её пальцы. – Как? – хрипло сказала Таисса. – Как это возможно? – Во время прошлой войны Совет занимался похожими разработками. – Дир смотрел на ракету с непонятным выражением. – Использование ауры… крох силы для того, чтобы обходиться без пусковых установок. Уничтожить что угодно откуда угодно. Ракета, которую может зарядить любой Светлый. – Но для исследований Совету был нужен отнюдь не любой Светлый. – Таисса внимательно взглянула на Дира. – Они привлекли тебя и Лару? – Очень ненадолго. Исследования признали бесперспективными, и Елена переключилась на конвенциальные разработки. – Лицо Дира помрачнело. – Если точнее, мы продолжили хладнокровно убивать людей и Тёмных прежними способами. – Когда-то ты остановил бы меня, начни я выражаться о Светлых столь резко, – заметила Таисса. – Ты изменился. – Твоих рук дело. Они невольно улыбнулись друг другу. Дир перевёл взгляд на обломки ракеты. – Но кому-то хватило сил, – произнёс он, хмурясь. – У нас не получилось, но для Великого это стало бы детской игрой. Наполнить сотню ракет своей аурой? Он бы даже не вспотел. – Могу представить, к чему это привело, – глухо сказала Таисса. – Я видела погасшую звезду, которая когда-то была домом Кая. Стража. То есть Верн… Она осеклась. Не Вернона. Никогда больше. Принц Пустоты мог знать или предполагать, что Таисса не погибнет, падая на дно, но Элен он хотел убить совершенно точно. Будь на её месте Эйвен Пирс, произошло бы то же самое. И в этом случае Майлз Лютер не вмешался бы. Бывший Вернон был готов убить их всех. Кого угодно. Таисса почувствовала, как её глаза наполняются слезами. – Дурацкие нелогичные эмоции, – глухо сказала она. – Эти ракеты, возможно, убили сотни тысяч людей, каждого из них кто-то любил, чья-то мать потеряла ребёнка… Разрушенные семьи. Выжженная земля. А я плачу о Верноне. Ладонь Дира накрыла её руку и сжала. – Мы так устроены, Таис. Иначе мы жили бы болью прошлой войны непрерывно. Прошлая война. Горькое поражение, когда её родители лишились способностей, а семнадцатилетнюю Таиссу выгнали из дома и отправили под принудительную опеку Светлых. Смерти, потери, расставания… И тускнеющая память. – Война, – произнесла Таисса. – Кажется, она закончилась сто лет назад, а ведь прошло меньше двух лет. Словно её и не было. – Вытеснение, – просто сказал Дир. – Из информационного поля и из памяти. – Не без помощи массовых внушений, – с горечью сказала Таисса. – Светлые в этом преуспели. – Люди тоже, принцесса. Что мы умеем, так это забывать. Таисса прикрыла глаза. Слова Дира всколыхнули в ней прошлое. Тишину. Долгие месяцы в тишине. В эвакуации. В безопасности. – Я фактически не видела войны, – произнесла Таисса. – Отец сделал всё, чтобы я провела те годы так, будто я нахожусь в мирном времени, просто… в изоляции, в воздушном пузыре, на подводной лодке. Я сидела дома, гуляла по саду под силовым куполом и не видела ничего, кроме новостных лент. Перед капитуляцией я каталась на коньках. – Эйвен не хотел, чтобы ты пострадала, – произнёс Дир. – И уж тем более не желал, чтобы ты попала в заложницы. Тогда для него всё просто обрушилось бы. Таисса кивнула, глядя на разъеденное временем нутро ракеты. – Да. – Но дело не только в Эйвене. – Тёплая ладонь Дира гладила пальцы Таиссы, и ей становилось спокойнее. – Дело в травмах, которые наносит война. Эйвен уберёг тебя от них, как Совет почти уберёг меня. – Хотела бы я, чтобы отец уберёг Тьена от этого места, – отозвалась Таисса. – В ближайшие месяцы так и будет, скорее всего. Но Принц Пустоты не отступится. Тьен… Воронки охотились за их сыном прямо сейчас, в эту секунду, и это было чудовищно неправильно и несправедливо. Но если ракеты, лежащие под ногами, действительно были игрушками Великого? Если звезда, вокруг которой вращалась планета Кая, погибла из-за вседозволенности, дарованной одному-единственному разумному существу? Где тогда лежала справедливость? И в чём было настоящее милосердие? Таисса перевела взгляд на ракету. Мог ли этот конический снаряд нести в себе гибель мира? Мог ли Тьен? А они сами? И если да, что дальше? – Если бы мы вернулись с рассказами об этом, – произнесла Таисса. – Если бы Страж смог показать последствия нашему миру… всем мирам. Как ты думаешь, это изменило бы что-нибудь? Чужая память? Чужие уничтоженные планеты? Или… или чужой опыт ничего не стоит? Или стоит, но ничего не значит, потому что всё человечество не может переломить волю одного Великого? Потому что ни у кого нет рычага влияния, нет возможности схватить за руку того, кто обладает чудовищным ресурсом и абсолютной властью? И нельзя отговорить ни словами, ни чувствами, потому что вседозволенность ломает моральные ориентиры, а логика и любовь перестают иметь значение? Таисса не была уверена, о ком говорила сейчас. О будущем Тьене из своего сна? Или о Страже и его сознании собственной абсолютной правоты? О Верноне, достучаться до которого было так же невозможно, как взлететь со дна сферы? Думать о Верноне было невыносимо. Почти так же тяжело, как думать о Земле, куда она может никогда не вернуться. – Страшно подумать, что может начаться дома без нас, – произнесла Таисса. – Совершенно что угодно, вплоть до массового переселения на Юпитер, – серьёзно согласился Дир. – Но мир не держится на нас, Таис. Даже на твоём отце он не держится. – Хочешь сказать, мир вежливо подождёт и не будет срываться в пропасть, пока мы не вернёмся? – Мир примет других лидеров, – спокойно сказал Дир. – Если без Вернона Лютера Тёмные не способны спасти сами себя, грош ему цена, что он не смог оставить себе хорошей замены. – Себя, я заметила, ты не ругаешь. – Я доверяю Нику, – просто сказал Дир. – И твоему отцу. Зря ты его недооцениваешь. – Мой отец не может вечно обеспечивать нам непоражение. Особенно теперь, когда потерял и свою мать, и меня. Я помню, как мне было тяжело, когда он лежал в коме. Дир коснулся её руки. – Я понимаю, Таис. Но в любом случае парадигма «несколько человек могут спасти мир, а без них всё кончено» – это заблуждение. – Принц Пустоты вполне себе его придерживается, – вздохнула Таисса. – Только со знаком минус. «Этот ребёнок может устроить конец света, так что запру-ка я его понадёжнее». И сложно сказать, что он… Она запнулась. Дир окинул металлическую свалку долгим взглядом, задержавшись на обломках ракеты. – Знаешь, о чём я думаю? – О чём? – Я думаю, что мы не имеем права возвращаться, – произнёс Дир. Таисса не сразу поняла смысл его слов, и вздрогнула, осознав. – Не имеем, пока не узнаем, есть ли способ избежать такого будущего. Мы обязаны понять, как нам избежать превращения Тьена в Великого. До этого нам не место на Земле. В его глазах была спокойная решимость. – Мы должны получить ответ, принцесса. Я не могу подвергнуть десять миллиардов людей опасности. Тёмный Дир просто плюнул бы на всё, но я не имею права проявить безответственность. Я остаюсь. Их взгляды встретились. – И я, – сказала Таисса. – Как иначе? Их пальцы соприкоснулись, и они улыбнулись друг другу. Светлый выбор. Светлое решение. Или, по крайней мере, не совсем неправильное. Между их рук внезапно пробежала искра. Лёгкое облачко незримого пламени, словно отсвет внутреннего огня инопланетной Светлой, подаренный Таиссе когда-то. Свет, который Таисса отдала Диру и который когда-то коснулся Тьена. И другая вспышка откликнулась на горизонте. Дир и Таисса оказались на ногах одновременно. – Что это было? – выпалила Таисса. – Я бы сказал, что это знак, но не буду ничего говорить, пока не увижу своими глазами. – Дир вгляделся вдаль. – Идём, принцесса. Быстро, пока я ещё чувствую место, где это произошло. Артефакт. Нечто, откликнувшееся на Светлое решение Дира. Нечто Светлое. Сердце Таиссы забилось быстрее, и она бросилась за Диром. И, уже убегая, почувствовала прощальный укол Тёмной ауры. Тёмной силы, когда-то гнавшей ракеты на смерть, но развеявшейся здесь, на дне сферы, оставшись исторической несбывшестью. Укол боли. Укол памяти. Укол разочарования. Таисса ощутила эхо чужих эмоций так же ясно, как когда-то на космическом корабле. Так отчётливо, словно она могла перевести их в слова.
«Я не смог. Не сумел. Не так. Неправильно. Даже если не получится… действуй по-другому». – Действуй по-другому, – тихо сказала Таисса. – Даже если у тебя не получится. Что-то блеснуло на её пальце. Таисса опустила взгляд на свою руку. Кристалл в деревянном кольце сделался чуть ярче. Искры в начинке разломанной ракеты гасли на глазах. Частичка Тёмной ауры перешла в энергию, и последние крохи этой энергии коснулись перстня. Не аура и не кусочек души, лишь электричество для подзарядки. Но всё равно это был подарок, о котором Таисса не могла и мечтать. Может быть, прощальный дар Вернона всё же оживёт? Когда-то у Таиссы было время, чтобы часами лежать на кровати и разбираться, на что способен её перстень. В ту горькую осень, когда она заставила себя забыть, что Тьен был её сыном. Таисса заблокировала воспоминания, но глухая тоска всё равно сжимала сердце. В те дни Таисса твёрдо знала, что Вернон её не любит. Знала и ошибалась, как Таисса поняла позже. Но его подарок… о подарке она не забыла. Но даже если перстень частично восстановится, какой толк от него здесь, где нет сети, нет связи с ресурсами Вернона, нет ничего? Ей остались лишь базовые опции. И то… энергии не хватит даже на маломощный лазер. Но если она сможет воскресить даже самую малость – фонарик, луч света, знакомую мелодию… она это сделает. – Ничто не потеряно, – произнесла Таисса. – Никогда. Она накрыла кольцо ладонью, улыбнувшись давнему воспоминанию. И бросилась вслед за Диром.
Глава 11
Таисса остановилась, тяжело дыша. Металлические глыбы мало-помалу сменились крупным песком, в котором увязали и сапоги Дира, и её непрактичные туфли. А идти босиком было немыслимо: кристаллики царапали ступни в кровь. Когда-то Источник её планеты превратился в похожие кристаллы. В пыль, от которой тянуло угрозой и безумием. Таисса невольно поёжилась от воспоминания. Этот песок казался безвредным, но ей было не по себе всё равно. – Думаешь, это безопасно – вот так гулять здесь? – позвала Таисса. – Думаю, что у нас нет выбора, – откликнулся Дир, не оборачиваясь. – К тому же этот песок повсюду. Просто в месте, где ты упала, он был завален металлом. – Жаль, что мы так и не нашли ничего полезного по пути. – Таисса с усилием выпрямилась. – Я надеялась почувствовать ауру, зов, что-нибудь… и ничего. Словно гуляешь по обычной свалке. Таисса бросила взгляд на молчащий перстень и вздохнула. Фигурки внутри стали ярче, но он всё ещё не откликался. – Я просто надеялась, что нам повезёт, – обречённо заключила Таисса. – Я наследница Великого или кто, в конце концов? Дир молчал, вглядываясь вперёд. В паре сотен метров от них песок резко заканчивался обрывом, переходя в серый туман. Таисса мрачно уставилась на импровизированный пляж. Будь здесь прежний Вернон, он ехидно предложил бы устроиться загорать нагишом. Даже заметил бы, что они сэкономят на креме от солнца. Но Вернона с его шуточками больше не существовало в обитаемой вселенной. А они с Диром чертовски устали. Таиссе давно уже хотелось пить, а фляжка на поясе Дира была совсем небольшой. – Нам осталось немного. – Дир указал на металлический гребень в два человеческих роста, растущий из песка. – Сигнал исходил оттуда. Мы почти дошли, принцесса. Соберись. До гребня ещё оставалась добрая сотня метров. Таисса в очередной раз обречённо вздохнула и выпрямилась, готовая шагнуть за Диром. Но Дир замер. – Мне кажется, я чувствую… – начал он. И, не договорив, бросился вперёд. Таисса мысленно выругалась и бросилась следом. Проклятье, то, что им пока не встретилось ни одной ловушки, не значило, что можно вот так нестись сломя голову! Но Дир уже скользил к гребню смазанной фигурой, задействовав остатки способностей, и Таиссе оставалось лишь надеяться, что его не ждала воронка или призрак Великого Светлого в засаде. Впрочем, сейчас Таисса бы обрадовалась и призраку, будь у него платформа, канистра с водой и способ попасть домой. Домой… Ещё сутки назад Таисса сделала бы что угодно, чтобы вернуться прямо сейчас, в эту самую секунду. Но теперь, зная то, что она знала… Гаснущая алая туманность.
«Это мой дом». Метеоры в беснующемся небе.
«Что ж, я полетел, мама. Тебе нравится?» Таисса мысленно застонала. Такой растерянной она не чувствовала себя очень, очень давно. Даже нанораствор в её груди молчал, не приспособленный к такому выбору. Впереди послышалось шуршание песка. А потом яркий свет сверкнул над металлическим гребнем, и Таисса охнула, узнавая этот свет. И, сбросив туфли и не обращая внимания на боль, кинулась к его источнику. * Первым, что Таисса увидела, были длинные светлые волосы, рассыпанные по песку. Таисса подняла взгляд выше, на Дира, склонившегося на распростёртой на песке фигурой. На меч, зажатый в женской руке. И только после этого, узнав меч сразу, мгновенно, до последней щербинки, взглянула в лицо лежащей без сознания Ларе. – Это же невозможно, – выдохнула Таисса. – Здесь, на дне сферы? Разве сюда тоже попадают люди? – Очевидно, если они не в силах расстаться с артефактом, – отозвался Дир. – И платят за это тем, чем платят. Он коснулся запястья Лары, сжатого сложным двойным браслетом. Другая часть браслета удерживала рукоять меча. – Она без сознания? – Не знаю. – Дир коснулся горла Лары. – Пульс прощупывается нормально. Похоже, она просто спит. – Просто… спит? Здесь? – Возможно, переход её измотал. Ты ведь тоже проснулась не сразу. Таисса молча смотрела на совершенное в своей красоте лицо Лары. Очень спокойное. Что ей снилось сейчас? И что она скажет, узнав, где оказалась? – Лучше бы её здесь не было, – вырвалось у Таиссы. – Не очень-то дружелюбно с твоей стороны. – Дир невесело улыбнулся. – Но не могу сказать, что полностью с тобой не согласен. Он коснулся лба Лары, убирая оттуда волосы. – Лара, – позвал он. – Проснись. Ровное дыхание Лары не изменилось. Ни другого оружия, ни линка при Ларе не было. Как и на самой Таиссе, впрочем. Таисса молчала, глядя на меч. Она напряжённо думала. Светлый и жертвенный выбор Дира помог им. Меч откликнулся всплеском света, едва Дир и Таисса решили узнать, как уберечь человечество от произвола Великого. Они сделали первый шаг в нужную сторону. Если она вообще была, эта нужная сторона. Таисса глубоко вздохнула. Ладно, будем считать, что правильный выбор существует, а вместе с ним и шанс получить ответы. Нужно думать дальше. Светлый выбор – первый шаг, Светлый меч – второй. Вот только каким будет третий? Что-то Таисса упускала, но её растерянный, расстроенный разум всё ещё не мог собраться и сосредоточиться. Ей нужно было время, отдых и вода… вот только с последним у них было туговато. Дир осторожно коснулся браслета на правой руке Лары. Помедлил, словно собираясь его отстегнуть и забрать у Лары меч, но вместо этого просто дотронулся до лезвия. Меч тут же засветился. Именно этот свет Таисса видела из-за гребня. – Дир, может быть, тебе стоит… – начала Таисса. – Тише. – Дир убрал руку и уставился на Лару. – Подождём. В тишине они сидели подле лежащей Лары. Меч мало-помалу перестал светиться, но Лара по-прежнему лежала без движения. Таисса молча смотрела на неподвижные кисти. А потом пальцы левой руки заскребли песок. – Серебро, – прошептала Лара. И открыла глаза. Таисса выдохнула с облегчением. В следующий миг холодный взгляд Лары сфокусировался на ней. – Пирс, – с отвращением произнесла та. – Как знала, что увижу тебя. – Я… тоже не рада тебя видеть, – осторожно сказала Таисса. Лара рывком села, не выпуская меча. Обвела взглядом Таиссу, Дира и пространство вокруг них. Задрала голову, вглядываясь в темноту. Пальцы левой руки машинально прошлись по песку. Таисса поёжилась, представляя себе, что сейчас чувствует Лара, видя то же, что и они. Серый туман вместо неба, проскальзывающие в разрывах очертания металлических ячеек и обломки, торчащие из дюн. И безнадёжность. – Мы попали сюда, потому что… – начала Таисса и оборвала себя. – Дир, ты будешь рассказывать или я? Дир молчал, глядя на Лару очень внимательно. – Сколько времени, – произнёс он, – заняла экспедиция за этим мечом? Взгляд Лары остановился на лице Таиссы. Губы изогнулись в странной улыбке. – Два месяца. И ещё три недели, когда к этим растяпам присоединилась я. – Ты присоединилась к экспедиции после нашего исчезновения? – Да. Таисса ахнула, вмиг поняв, что это означало. Три недели. В то время как Дир и Таисса находились здесь от силы несколько дней. – Не может быть, – севшим голосом сказала Таисса. – Это невозможно. – Время здесь течёт иначе, – спокойно сказал Дир. – Для нас прошло едва ли двое суток. Лара, сколько дней прошло с тех пор, как мы исчезли? Недель? Месяцев? Лара молчала, глядя на них. Таиссе становилось всё неуютнее. – В чём дело? – хрипло спросила Таисса. – Что произошло дома? Война? Что-то случилось с Тьеном? С моими родителями? Лара поморщилась. – Тише, Пирс. Даже если и так, как бы ты помогла им отсюда? Никакой логики, одна наивность. – Я хочу знать… – А я не хочу тебе говорить, – отрезала Лара, перехватывая рукоять меча. – Надо ли вам знать то, что, возможно, для вас ещё не произошло? Да и вообще, вы ли это? – Мы. К сожалению, мы все застряли здесь. – Дир окинул клинок в руках Лары задумчивым взглядом. – Но, возможно, у нас появился шанс выбраться отсюда. Хотя бы со дна сферы. – Сферы? – резко переспросила Лара. – Что за сфера? Таисса и Дир переглянулись. Дир кивнул. – Я расскажу. – Омега и её тайна… – начала Таисса. Дир едва заметно кивнул. – Принадлежит лишь ей. Я помню, Таис. Лара слушала Дира в абсолютном молчании, не задавая уточняющих вопросов. Впрочем, Таиссе, будь она на месте Лары, вопросы и не понадобились бы: Дир рассказывал ясно, подробно и чётко. Сознание Александра в теле Майлза. Страж в теле Вернона. Раненая наёмница Омега. Принц Пустоты, погасшая звезда и тюрьма для Великих. Тьен. – Мне снился сон с Тьеном, – произнесла Таисса. – С Тьеном-Великим. Я не
очень хочу о нём рассказывать. – Только твоих фантазий мне и не хватало, – отозвалась Лара вяло, но в её раздражении не было души. – Александр… неужели… Она моргнула чуть ли не растерянно. – Так всё это время, пока он в коме… Александр был здесь? – Да уж, у судьбы есть чувство юмора, – мрачно сказала Таисса. – Мы успели его оплакать, – просто сказала Лара, и Таисса осеклась. Какими бы сложными ни были отношения Лары с её приёмным отцом, она любила Александра много лет, и он ценил свою приёмную дочь не меньше. – Мне жаль. Но теперь ты знаешь, что он жив. Лара отрешённо кивнула, вновь замолчав. Таисса разглядывала её, пытаясь понять, сколько прошло времени. Сама Лара не изменилась, но совершенные Светлые вроде неё и Дира старели медленно. Значило ли это, что там, дома, прошло совсем немного времени? Но если там прошли месяцы, возможно, годы, а здесь – лишь пара дней… – Если время течёт здесь в десятки раз быстрее, – произнесла Таисса, – у нас его фактически нет. Мы должны вернуться за считаные дни, максимум недели, иначе не вернёмся вовсе. Точнее, попадём совсем в другой мир. Дир вопросительно взглянул на Лару. Та подняла бровь. – Точно хочешь знать, сколько времени у нас есть? Сколько прошло с вашего исчезновения? – Определённо. Таисса вспомнила ночь в другой реальности, когда Тьен и Лара ушли вместе и говорили очень долго. Что Тьен успел рассказать Ларе о путешествиях во времени? Возможно, куда больше, чем ей, Таиссе. Девушке, которую любишь, доверяешь многое. Есть ли что-нибудь, что Таисса не доверила бы Вернону? Таисса сжала губы. Вернона больше нет. Он пожертвовал собой ради неё, отдав своё тело Стражу. Всё, что она может, – отдать должное его жертве. – Почти два месяца, – наконец произнесла Лара. Дыхание застыло у Таиссы в горле. Кажется, она больше не была способна проталкивать в лёгкие воздух. – Один к тридцати, – констатировал Дир очень спокойно. – Думаю, нам действительно не стоит задерживаться здесь на годы. Таисса сглотнула. – Десять лет, – хрипло произнесла она. – Тьену было примерно десять или двенадцать лет, когда он в первый раз увидел меня-из-прошлого. Значит, мы вернёмся меньше чем через полгода. Обязаны вернуться. Ведь верно? Дир молчал.
«Думаешь, у тех, кто попадал сюда до тебя, не было уверенности, что они выберутся? – зазвучал у Таиссы в голове голос Принца Пустоты. –
Когда-то они видели собственное будущее, путешествовали во времени, обнимали своих выросших детей… а потом попадали сюда и медленно осознавали, что реальность – вот она». Таисса сморгнула слёзы. Ей ужасно захотелось оказаться в кабинете отца и обнять его. Взять на руки Тьена или хотя бы увидеть его на экране линка. Чтобы мир вновь собрался воедино, а её спутники прямо сейчас оказались дома, от Дира до живой и здоровой Элен Пирс. Но Таисса всё яснее понимала, что у последнего желания почти нет шансов сбыться. И это знание было ужаснее всего. А теперь сюда попала Лара. Девушка, которую любил… нет, полюбит её сын. Но если Принц Пустоты был прав и изменилось будущее, Лара и Тьен просто не встретятся. Нашла бы Лара слова для Тьена, чтобы уберечь его от пути Великого? Во сне Таисса не нашла ни одного, но тогда было уже поздно. Таисса досадливо дёрнула головой. Всё-таки аргументы Принца Пустоты добрались до неё. И, кажется, прокрались внутрь куда глубже, чем она сама осознавала. Ещё немного, и она поверит, что Страж прав, запирая возможных Великих навсегда. Нет. Таисса упрямо сжала губы. Есть свобода воли и презумпция невиновности. Запирать кого-то на всю жизнь на основе подозрений будет… …злом. – Как наивно это звучит, – произнесла Таисса вслух. – Что именно? – холодно спросила Лара. – Всё, что я пыталась сказать Вернону… то есть Принцу Пустоты о Тьене. – Таисса отвела взгляд, глядя на уходящие во тьму коралловые ветви. – «Давай дадим ему шанс». Все мои доводы можно было свести к этой простой фразе. – А его доводы? – Если совсем коротко? «Нет». – А твои доводы, Лара? – вмешался Дир. – Что бы ты выбрала? Таисса устало вздохнула. Она не сомневалась в ответе Лары. Когда Таисса дала шанс Сайферу, Лара потребовала уничтожить его. Потребовала жёстко и бескомпромиссно, и, как показало время, выбор Лары был куда более прагматичным, чем протянутая рука Таиссы. Более разумным. Взвешенным. Минимизирующим риски. Сейчас же речь шла о Великом Светлом, всемогущем и неуправляемом. – Тьен никогда не станет Великим, – спокойно сказала Лара. – В этом я абсолютно уверена. Таисса и Дир переглянулась. Выражение лица Дира было таким же невозмутимым, как всегда, но Таисса поняла, что он ошарашен не меньше неё. – Почему ты так думаешь? – Потому что это правда. – Лара с нетерпеливым видом откинула волосы за спину. – Вы собираетесь и дальше здесь рассиживаться? Она резко встала, опираясь на меч. – Идём. Пора оторвать голову этому вашему Принцу Пустоты и понять, как вернуться домой. – С этим у нас проблема, – проронил Дир. Он смотрел на Лару снизу вверх с непроницаемым выражением лица. – Как я сказал, со дна сферы не возвращаются. Лара фыркнула. – Хочешь сказать, ты разучился летать? Или вскарабкаться вон по тому стволу, – она махнула свободной рукой в сторону серой коралловой ветви, – ниже твоего достоинства? Дир развёл руками. – Попробуй. Лара вскинула руку с мечом и оттолкнулась от песка. Медленно поднялась в воздух. Таисса распахнула рот. Неужели она действительно взлетит? Светлый меч в руке Лары поблёк почти до прозрачности. Пальцы Лары сжимали потускневшую рукоятку, и вместе с клинком поблёкла сама аура девушки. Словно артефакт повис на ней мёртвым грузом, вытягивающим силы. В следующее мгновение Лара рухнула в песок. Меч тяжело упал рядом. Дир тут же оказался рядом с ней. – Ты цела? Вместо ответа Лара уставилась на меч так, словно видела его впервые в жизни. – Он никогда не гас вот так, – пробормотала она. – Что за… – Твоё решение на него повлияло, – произнёс чей-то голос, и Таисса осознала, что говорит она сама. – Решение выбраться отсюда и уничтожить Стража. – Но меч вспыхнул, когда мы решили остаться. – Дир с задумчивым видом глядел на клинок. – Он действительно вспыхнул. Если предположить… Дир оборвал себя. – Что предположить? – устало спросила Лара. – Что меч в заговоре с этой вашей сферой? С её создателем? Что это место разумно? – Зря смеёшься. Если верить Принцу Пустоты, создатель этой сферы был Великим Светлым. – Дир с непонятным выражением лица просеял горсть песка между пальцами. – А потом он погиб, отдав жизнь и силы ради создания этого места. Какое-то эхо должно было остаться. – Или призрак, – кивнула Таисса. – Этическая матрица. Что-то. Лара с упрямым видом тряхнула волосами, приподнимаясь на руках. – Всё равно, – твёрдо повторила она. – Упираться в мистику – последнее дело. Не удалось взлететь с мечом, значит, попробуем без него. Сделаем лестницу, в конце концов. Но убеждать воображаемое эхо Великого Светлого я не собираюсь. – Это потому, что ты никогда не пробовала убеждать собственный нанораствор, – пробормотала Таисса. – И не знаешь, насколько хорошо это порой действует. По лицу Дира пробежала тень. Лара пожала плечами, села и принялась отстёгивать браслет у себя на руке. – Валяй, – бросила она. – Убеждай. Вот только вариантов у тебя немного. Сказать почему? Это Таисса знала и сама. – Нам нужно сделать ещё один шаг, – произнёс Дир задумчиво. – Согласиться с видением создателя сферы ещё глубже, ещё сильнее. Вот только такого шага не существует. По крайней мере, я его не вижу. – Единственное, что вы можете, – хором солгать, что вы готовы остаться здесь на всю оставшуюся жизнь, – холодно подтвердила Лара. – Думаешь, так называемое эхо создателя сферы тебе поверит, Пирс? Или, напротив, сочтёт твоё жалкое враньё шагом в неправильную сторону? Таисса отвела взгляд. О наказании за шаг в «неправильную» сторону она думать не хотела. – Может и молнией шарахнуть, – кивнула Лара. – Не только Александр способен на такие шалости. Вот и подумай. Лара закончила возиться с браслетом и положила высвобожденный меч на песок. – К слову, о шалостях, – подал голос Дир. – Лара, мне нужно знать, что делал Совет всё это время. – Мне тоже, – быстро добавила Таисса. Лара отмахнулась. – Я не обсуждала дела Совета с тобой раньше, Пирс, и не собираюсь делать этого теперь. Взгляды Дира и Лары встретились. – Пожалуйста, – произнёс Дир. Тон его голоса оставался ровным, но даже Таисса поняла, что это не было просьбой. – Если ты думаешь, что я безмерно благодарна, что ты за меня поручился, или что я ценю тебя выше, чем дела Совета… – начала Лара. – Да и да, – прервал Дир. – Неважно. Просто расскажи самое главное. Ты знаешь, что меня интересует. Лара тяжело вздохнула. – Серьёзно? Прямо сейчас? – Сейчас единственная наша валюта – информация, – спокойно сказал Дир. – Таис быстро это осознала, и я с ней согласен. Дай мне краткую сводку. Лара сощурилась. Из её взгляда исчезла задумчивость. Сейчас перед Таиссой и Диром стояла боевая Светлая, готовая драться и побеждать. И что-то в её лице вызывало у Таиссы смутную тревогу. Что произошло дома, пока их там не было? – Хорошо, – наконец кивнула Лара. – Краткую сводку я тебе дам. Не всё. Потом поймёшь почему. Но услуга за услугу, Дир. Ты окажешь её мне, даже если я попрошу нечто, что ты дать не захочешь. Брови Дира поднялись. – Даже так? Что именно? – Ракеты, – деловым тоном произнесла Лара. – Снаряды, работающие от ауры. Мы вернёмся к ним, зарядим парочку и устроим пробный запуск. Принц Пустоты живо придёт в себя, когда поймёт, что его сфера вот-вот взорвётся изнутри. Таисса в ужасе уставилась на Лару. Десятки ракет неизведанной мощи. От сферы и впрямь ничего не останется. – В-Вернон не пойдёт на шантаж, – чужим голосом произнесла Таисса. – Он скорее допустит, чтобы здесь взорвалось вообще всё. – Чушь. – Лара не повернула головы. – Если верить тебе, Принц повёрнут на своей миссии – спасать планеты от Великих. Если он не выпустит нескольких воинственных идиотов, то есть нас, из сферы, то провалит миссию, лишится сферы и возможности защитить миллиарды жизней. У тебя есть сомнения в том, что он выберет? Таисса промолчала. – Это действенный вариант, – подытожила Лара, глядя на Таиссу. – Право, я удивлена, что вы, двое великих дипломатов, до него не додумались, раз мне он пришёл в голову за десять минут. – Я не сказал, что буду тебе помогать, Лара, – произнёс Дир очень спокойно. – Или что я тебя не остановлю. Прошуршал песок, и Лара поднялась на ноги, гибкая и стройная. Сейчас она и Дир стояли друг напротив друга, и Таиссу ударило мыслью, что сейчас Лара смотрела на Дира по-другому. Не как на идеального Светлого, которого она хотела получить в отцы для своих будущих детей. Не как на юношу, которого любила всё своё детство. И не как на бывшего главу Совета, чьи приказы она обязана была выполнять. Лара смотрела на Дира как на равного. И сейчас, когда у неё был меч и знания, которых у Дира не было, а её сердце было свободно, они и впрямь были равны. Ни у Дира, ни у Александра не было власти над ней. Вот только двадцать лет, проведённые рядом с Александром, никуда не делись. И жёсткие методы Александра, усвоенные Ларой с раннего детства, – тоже. – Ты хочешь вернуться к сыну, – произнесла Лара. – Я хочу, чтобы Светлые победили. Мы желаем одного и того же, Дир. Таисса с тревогой взглянула на Дира. Если он согласится… – Ты серьёзно хочешь послушать Лару и использовать ракеты? – быстро спросила Таисса. – Дир, ты же их видел, ты ощущал, что это за оружие, ты сам сказал, что они предназначены для массового убийства! Даже для шантажа их использовать нельзя! Думаешь, мы выберемся со дна сферы, с такими-то мыслями? – Вы никогда отсюда не выберетесь, пока ты остаёшься трусихой, – презрительно бросила Лара. Не глядя на Таиссу, Лара протянула Диру руку. – Хочешь знать, что сейчас происходит с Советом и Светлыми? – прямо спросила она. – Каждая минута здесь – это полчаса там. Мы уже болтаем полдня. Дир помедлил. А потом его рука легла в ладонь Лары. – Хорошо, – произнёс он. – Я не соглашаюсь на твою мысль использовать ракеты, по крайней мере пока. Но нам нужно поговорить. Лара поморщилась. – Согласишься, когда поймёшь, что другого выбора нет. Идём.
Глава 12
Таисса беспомощно смотрела, как Дир и Лара рука об руку удаляются за гребень. Окликать Дира было бессмысленно: Таиссе не меньше него хотелось узнать, что произошло дома за эти недели и месяцы. Если не в мире, то хотя бы в Совете. Там, дома, стрелки часов крутились со сверхъестественной скоростью. Минутная стрелка летела по кругу, часы сменялись сутками, пока Таисса сидела на чёрном песке. Смотрел ли её отец на часы сейчас, в эту самую секунду? Думал ли о ней? Нужна ли была ему её помощь?
«Даже если и так, – зазвучал в голове Таиссы насмешливый голос Лары, –
как бы ты помогла им отсюда? Никакой логики, одна наивность». Но пока Страж существовал и охотился за Тьеном, под ударом были все её близкие. И неизвестно, какой вред принесут новые воронки, рассылаемые незримыми механизмами сферы или волей Принца Пустоты. Принц Пустоты. Вернон. Бывший Вернон. Как он мог говорить об опасностях абсолютной власти, когда сам пренебрегал любыми ограничениями? Одно дело – сражаться с Майлзом на равных или держать опасного пленника в стазисе саркофага, и совсем другое – то, как Принц Пустоты поступил с Элен. Перед ним без сознания лежала раненая беспомощная женщина, лишённая способностей. Она не могла сопротивляться, не могла нанести кому-либо вред: она умирала. И бывший Вернон Лютер… …захотел отсечь ей голову. Таисса опустилась на песок, вытянула ноги и бесцельно просеяла пригоршню кристалликов в руке. В груди было слишком тяжело, чтобы дышать или думать. Но она обязана думать. Обязана осознать, что… Таисса зажмурилась. Ей вдруг показалось, что она вот-вот поймёт что-то очень важное не только о Верноне, но и о себе и о следующем шаге, который нужно сделать. Светлом шаге. Жертвенном шаге. Цена знания. Цена незнания. – Мне кажется, я уже знаю, – произнесла Таисса. – Вот только я не хочу об этом думать. Едва сознавая, что делает, Таисса опустилась спиной на песок. Над головой причудливо переплетался лес из серых кораллов, по которым пробегали металлические отблески, и Таиссе почудилось, что вверху вот-вот проглянет солнце. Но солнца здесь не было. Разве что… Разве что солнце, которое она принесла с собой. Воспоминание о нём.
«Знаешь, о чём они говорят чаще всего, Пирс? О солнце». – Надежда, – произнесла Таисса вслух. – Надежда на справедливость. На лучший мир. На… лучшего Стража?
«Я согласился стать Стражем, потому что иначе это была бы ты». Настало время решать. Хватит зажмуриваться, отстраняться и ждать, пока Лара и Дир примут решение за неё. Время проговорить то, что она осознала. – Вернона больше нет, – вырвалось у Таиссы. Вот что билось в её висках каждую минуту. Вот что её собственное подсознание пыталось ей сказать. Вернон изменился. Не в том смысле, что прежний Вернон Лютер любил Таиссу Пирс и никогда не сшиб бы её пинком в пропасть. А в том, что прежний Вернон Лютер никогда не попытался бы убить беспомощного человека. Никогда. Даже когда на месте Элен валялся умирающий Рекс, глава варианта «ноль», подвергший Вернона чудовищным пыткам и унижениям.
«Начинаешь испытывать к нему жалость, проникаешься чувством вины, что не мог его спасти… дьявол, откуда это у меня? Я же собирался его застрелить». Прежний Страж тоже не был жестоким. Кай действовал из необходимости, и только. Он много десятилетий не испытывал эмоций и чувств. Но поступок нового Стража был очень человеческим. Меч, летящий к голове Элен, был направлен человеческой рукой. Страж изменился. Принц Пустоты изменился. – И он больше не может быть Стражем, – произнесла Таисса. – Ему нельзя доверить Сферу. Его программа пошла вразнос. «
Ладно, не вразнос, – раздался в её голове воображаемый голос Вернона. –
Допустим, ты преувеличиваешь, Таисса-щепетильность». Таисса невольно улыбнулась. Даже в её воображении Вернон оставался верен своим любимым прозвищам. Как она скучала по этому насмешливо-ленивому голосу. По его идеям, шуткам… по их прежней переписке. – Л., поговори со мной, – попросила Таисса. – Хотя бы в моей голове.
«О чём? О том, что я превратился в монстра и потерял вкус к хорошим сигарам? Дай тебе волю, все местные злодеи давно перешли бы на апельсиновое мороженое». «Шоколадное», – мысленно поправила Таисса. Ей хотелось плакать, но вместо этого она мысленно потянулась к тому, кого больше не было. К воображаемой тени, голос которой Таисса могла только представлять, не слышать.
«И о чём же ты задумалась в моё отсутствие, Таисса-трагичность? Бьюсь об заклад, завидуешь моему бессмертию, всемогуществу и романтическому виду из окна. Знал, что тебе понравится готический дизайн». – Он ужасен.
«Так я тебе и поверил. Ты просто злишься, что новый хозяин замка не оставляет тебе зефирки на подушке пополам с засахаренными орхидеями». Таисса зажмурилась. По её щеке скатилась слеза, и ей вдруг показалось, что тёплые пальцы вот-вот коснутся лица, стирая влагу с щеки. А потом знакомый голос позовёт её по имени. – Нет, – покачала головой Таисса. – Не позовёшь. Тебя больше нет. Ты стал Стражем. Вернон отдал всё, чтобы Стражем стала не она. Он сделал невозможный выбор, пожертвовав всем: телом, жизнью, чувствами. Даже их последняя встреча досталась не ему. Таисса вновь закрыла глаза, представляя себя и Вернона, летящих в темноте. Вот только она долетела и очнулась в трущобах рядом с Элен, а Вернон… Но Вернон всё же попрощался с ней, пусть и чужими устами.
«Порой твоя тяга к спасению утопающих заканчивается помолвками абы с кем, инъекциями чёрт знает чего и прочими блестящими решениями. Меж тем некоторые не хотят, чтобы ты отказывалась от себя и превращалась в кого-то другого». Слова Вернона. Неужели он знал или догадывался, что она захочет именно этого? – Вернон, – позвала Таисса. – Я действительно могла стать Стражем? Кай на самом деле выбирал между мной и тобой?
«И естественно, он выбрал меня и моё непревзойдённое обаяние. Ты себя в зеркале видела? От твоих постоянных укоризненных взглядов даже самый безупречный Страж мигом сбежит в ближайший бордель». Таисса улыбнулась, вытирая слёзы.
«Кстати, что за внезапный приступ любопытства, Таисса-переменчивость? – тон воображаемого Вернона стал острым. –
Не устраивает оставшаяся тебе жалкая сотня лет?» – Я хочу быть собой, – покачала головой Таисса. – Судьба Стража непредставима, и она меня пугает. Чудовищно. Таисса набрала воздуха в лёгкие. – Но всё изменилось. Принц Пустоты сломался. Ты сломался, Вернон. Попытавшись прикончить беспомощную женщину, ты выбрал зло. То есть… уже не ты, но это был ты всё равно. Молчание. Иногда даже выдуманный голос не знает, что ему сказать. Или слишком хорошо знает, что она права? – А ведь твой поступок был ужасно логичным, – продолжала Таисса. – В духе Берна Тьелля. Даже сумасшедшие могут быть рациональны. Безэмоциональный Страж просто отправил бы раненую Элен в саркофаг, но ты знал, как переменчива судьба. Вернон Лютер, знавший цену удачи, знавший цену Элен Пирс… ты должен был ударить наверняка. Но это не оправдание.
«А если бы Элен стояла на своих ногах и Принц Пустоты отрубил бы ей голову тогда? – прозвучал голос, и Таисса не сразу поняла, что слышит собственные мысли. –
Ей, сильной и опасной противнице, готовой свернуть ему шею и уложить в кому? Это было бы правильно? Это было бы справедливо?» – Не знаю, – прошептала Таисса. – Но этого не произошло. Милость к слабым… кто это сказал? Милость к побеждённому… сострадание. Не в том дело, насколько логичным был тот страшный удар меча, не достигший, к счастью, своей цели. А в том, что творилось в сердце наносящего удар, и в том, какая власть была дана этому сердцу. Собственный мир с живыми и разумными существами, где Принц Пустоты был единоличным хозяином и господином. Власть выдернуть кого угодно с любой планеты. Его воронки – насколько большими они могли быть? С город? С полконтинента? В воображении Таиссы раздался тихий смешок.
«Ну, тут ты явно выдумываешь и домысливаешь, Таисса-болтушка. Размер имеет значение, и разве я не поделился бы с тобой таким неприличным приобретением?» Таисса слабо улыбнулась. – Не заговаривай мне зубы. Ты знаешь, что я права.
«Не совсем неправа, во всяком случае, – легко согласился знакомый голос. –
Ладно, моё новообретённое всесилие ограничено, но это всё же всесилие, признаю. Жестокое, произвольное и убивающее чужих бабушек, что, признаться, всегда было чуждо прежнему мне. Дедушки – другое дело, но это отдельная история». Царила совершенная тишина: лишь шуршал песок под непослушными пальцами Таиссы. Кристаллики царапали кожу, и Таисса осознала, что ей совсем не страшно. Поразительно, если вспомнить, что она собиралась выбрать.
«Допустим, моё всевластие тебе не нравится, как и мой испортившийся характер, – задумчиво произнёс воображаемый голос Вернона. –
Сам от него не в восторге, если честно. И чего же ты хочешь, Таисса-справедливость? Возмездия? Милосердия? Или для тебя это одно и то же?» – Милосердие может проявить только сильный, – возразила Таисса. – Я очень слабая. Но здесь, в этом месте… Она провела рукой по песку. Её мысли наконец соединились в одно, и Таисса всё яснее видела путь перед собой. Третий шаг, который нужно было сделать. – Здесь покоится эхо твоего создателя, Великого Светлого. Его след, его выбор, его память. Та самая рука, что наградила нас встречей с Ларой и указала нам на меч. Я неправа?
«Снова не совсем неправа, – неохотно согласился голос почти-Вернона в её голове.
– И что теперь, Таисса-жертвенность? Ты хочешь встретить его и предложить ему то, о чём я думаю?» – Да, – просто сказала Таисса. – Ты больше не можешь быть Стражем. Значит, им должен стать кто-то другой. Я. Пауза. Долгая, долгая пауза. Стволы коралловых деревьев, уходящих в несуществующее небо. Вечность в роли Стража. Вечность.
«По-моему, кто-то здесь сошёл с ума». – Первым из нас двоих сошёл с ума ты, – парировала Таисса. – Когда согласился на предложение Кая. Отступи ты, и Страж выбрал бы меня, мы оба это знаем. Моя идея родилась не на пустом месте. Таисса невесело улыбнулась. – И почему нет? В конце концов, мне уже выпало одолжить Найт мою этическую матрицу, и это сработало. Если этому месту нужен новый Страж, который не добивает беспомощных женщин, я готова. Она сосредоточилась, прислушиваясь к своим ощущениям. Нанораствор. Что он говорил ей? Ничего. Вернон… то есть Принц Пустоты мог приказывать ей, но намерения Майлза Лютера имели безусловный приоритет. А желания Майлза были более чем ясны. Защищать любимую женщину. Спасти Элен Пирс, которой бывший Вернон чуть не отрезал голову. Таисса грустно улыбнулась. В этом их с Майлзом приоритеты вполне совпадали. Другое дело, что цена этого её решения была неимоверно высока.
«И ты полагаешь, что Принцесса Пустоты в твоём лице перейдёт на вегетарианство, перестанет играть со своими гостями в догонялки с косой наперевес и даст будущим Великим шанс показать себя начинающими злодеями, прежде чем пригласить их на чашку чая? – в знакомом голосе скользнула нежность. –
Таисса-вечность, ты же знаешь, что это безумие». Таисса покачала головой.
«Это милосердие… кажется. И это правильный выбор». Она медленно подняла руку, не открывая глаз. Больше всего в эту секунду Таиссе хотелось, чтобы её кисти коснулись другие пальцы. Чтобы рядом раздался шум настоящего моря. Чтобы Вернон был жив и она говорила не с обрывком воспоминания. Не воображаемым с собеседником из прошлого, которое в эту секунду казалось таким далёким. И всё же сейчас Таисса видела перед собой прежнего Вернона ясно как день. Серые глаза смотрели на неё пристально и испытующе. И с близкой и знакомой нежностью, словно в зеркале отражающей её собственную.
«Это точно правильный выбор, а не провальный, Пирс? Ты понимаешь, что с тобой будет?» – Нет, – просто сказала Таисса. – Не до конца. Но Принц Пустоты не должен убивать людей вот так, Вернон. Мы оба знаем, куда это может его завести. Если это единственный способ его остановить, я выбираю твою участь. Мне очень жаль. Ответа не было. Таисса медленно открыла глаза. И ощутила, как песок под её пальцами сыплется вниз. Расходится волнами в стороны. Исчезает. Таисса изумлённо повела рукой. Она лежала на матовой обсидиановой плите, точно такой же, как плиты в замке Принца Пустоты. По таким плитам Таисса шагала к саркофагу… и вот сейчас нашла их здесь, на дне сферы. Стало быть, она сделала ещё один шаг. И теперь Таисса была совсем близко к цели. – Таис! Лара и Дир бежали к ней. Меч в руках Лары сиял так ярко, что Таиссе захотелось закрыться ладонью. – Привет, – улыбнулась Таисса. – Кажется, у меня получилось. – Больше чем получилось, я бы сказал, – проронил Дир, глядя ей за спину. – Как ты это сделала? Таисса повернула голову. И безо всякого удивления увидела обсидиановые ступени, спиралью уходящие во тьму. Таисса встала и отряхнула платье. И кивнула Диру с Ларой. – Идём. Кажется, нас ждёт интересная встреча.
Глава 13
Когда лестница закончилась, Таисса остановилась на предпоследней ступеньке, вглядываясь вперёд. Если бы не сияние меча, они втроём стояли бы в абсолютной темноте среди выщербленных чёрных плит. Но впереди виднелся ещё один источник света. Как далеко, Таисса не могла бы сказать. И, кажется, дело было не в расстоянии. – Неужели нам придётся придумать ещё один шаг, чтобы дойти до конца? – устало сказала Таисса. – Могли бы хотя бы выдать опросник с вариантами ответов. – Ты так и не сказала, как вообще нашла эту лестницу, – раздался резкий голос Лары. Лара крепко держала меч, не отдавая его ни Диру, ни Таиссе, и Таисса догадывалась почему: Лара хотела использовать меч в качестве усилителя для зарядки ракет. Впрочем, меч недолго продолжал бы светиться в этом случае. – А ты, – проговорила Таисса, – так и не поделилась со мной новостями. – И всё ещё не уверена, стоит ли, – парировала Лара. – Не волнуйся, Диру я рассказала немногим больше. – Это правда, – произнёс Дир. Он, как и Таисса, вглядывался в окружающую их темноту. – Единственное, что я знаю наверняка, – мир ещё не рухнул. – С чего такая осторожность в предсказаниях? – С того, Пирс, что ты и твой сын уже набили всем оскомину своими путешествиями во времени. – Лара откинула волосы за спину свободной рукой. – Хватит трясти ткань реальности на бельевой верёвке. Я не знаю до конца, где прошлое, где будущее. И… Лара вдруг запнулась. – И? – предложила Таисса. Лара отвела взгляд. – И в таких… обстоятельствах я должна молчать. По крайней мере, мне это когда-то советовали. – Тьен, – уверенно сказала Таисса. – Тебе это посоветовал Тьен, не так ли? Той ночью, когда вы… Лезвие меча указало прямо на неё. – Заткнись, Пирс, – ледяным тоном предложила Лара. – У меня нет желания предаваться воспоминаниям. Особенно в твоём обществе. – А придётся, – пробормотала Таисса. – Хватит, – голос Дира прозвучал так, словно он встал между ними. – Так или иначе, друг от друга мы никуда не денемся. Ссориться нам нельзя ни при каких обстоятельствах, я уже говорил об этом. – Помню, – вздохнула Таисса. – И дело не только в ссорах, – тон Дира изменился. – Таис, взгляни. Что это за место? Таисса вгляделась, и смутный огонёк развернулся перед её глазами в чёткую картинку. Она увидела серебристый пар, поднимающийся над миниатюрным озером. Небольшой пруд в сплетении кораллов, над которым поднималась серебряная дымка. Странное место… и немного печальное. Готова ли она была пойти туда? Она, Таисса Пирс, так опрометчиво сказавшая, что хочет заменить Вернона Лютера на посту Стража? – Я не знаю, где мы, – произнесла Таисса. – Но… я могу сказать кое-что. Наверное. Взгляды Лары и Дира обратились на неё. Меч в руке Лары засветился ярче. – Принц Пустоты получил опасное всевластие, – сказала Таисса. – Я понимаю, что у него есть причины распоряжаться им так, как он им распоряжается. Я видела погасшую звезду. Я знаю, на что способны Великие, и я верю Стражу в том, что из-за них погибали миры. Но… Она помолчала, собираясь с мыслями. – Вернон превратился в чудовище, – наконец сказала Таисса. – Вот то, что мне труднее всего сказать. Но это правда. – Если ты так распереживалась из-за того, что он скинул тебя вниз… – начала Лара. – Нет. Из-за того, что он попытался добить Омегу, которая ему больше не угрожала, – произнесла Таисса, метнув предупреждающий взгляд на Дира. – Я не сразу поняла, почему это так важно. – И почему же? Таисса помедлила, подбирая слова. И решительно вскинула голову. – Потому что это предотвращение воображаемой опасности. Если кто-то может стать угрозой, значит, нужно ударить первым. Когда речь идёт о будущем Великом и о возможной гибели планеты, я вижу, как высоки ставки, но даже тогда я не согласна со Стражем. Даже тогда! – Таисса повысила голос. – А если речь идёт всего лишь о его личной безопасности? Если выигрыш, победа, власть становятся так же важны, как судьба планет, если не важнее? Когда Принц Пустоты размахнулся, чтобы добить беспомощную женщину, он перешёл грань. Это уже не самооборона. Это «Бей первым, пока противник не поднялся». Таисса вновь вспомнила лежащую Элен. – Любая сила оправдана, если ты защищаешь собственную власть, – завершила она. – Вот как он начал думать и мыслить. – Вечный превентивный удар, – пробормотал Дир. – Если не я, то меня. Почти паранойя. – Совет так действовал десятилетиями, – не удержалась Таисса. – Если подумать. – Массовые внушения существуют не за этим, Пирс, не передёргивай, – поморщилась Лара. – Но к сменяемости власти вы относитесь нервно всё равно. – Хватит, – прервал их Дир. – Таис, я понял. Новые эмоции Стража начали менять концепцию его действий, и это очень плохая тенденция. Которая может завести его… – Я боюсь даже представить куда, – тихо сказала Таисса. Дир посмотрел Таиссе прямо в глаза в неверном свете меча. – Если точнее, ты хочешь сказать, что, когда Принц Пустоты забрал тело Вернона Лютера, это сделало его Тёмным в самом худшем смысле этого слова. Он потерял свою бесстрастность и получил безжалостность. И приобрёл страх. – И потерял милосердие. Если оно было. – Было, иначе Великий Светлый создал бы его иным. – Дир помрачнел. – Хотел бы я услышать, почему он это сделал. – Надеюсь, услышишь. – Таисса невесело улыбнулась. – Потому что именно поэтому мы здесь. Словно услышав её слова, серебристое сияние загорелось ярче. Таисса шагнула вперёд. – Когда я очнулась в этом месте, – проговорила она, – я помню, что я видела похожее серебро. И ты тоже, верно? Лара? – Да, – неохотно произнесла Лара. – Сходство, пожалуй, есть. – Не только в цвете, – произнёс Дир. – Я запомнил ощущение, которое окутало меня во время переноса. И знаешь, где ещё я чувствовал то же самое, Таис? Их взгляды встретились. Таисса покачала головой. Дир коснулся своей груди. – Внутри, – просто сказал он. – Каждый раз, когда я прислушиваюсь к себе по-настоящему. Ощущение, которое рождается у меня, когда я гляжу на эту серебряную дымку… В нём есть что-то родственное той Светлой искре, которую ты отдала мне, принцесса. – В искре, которая жила внутри меня. – Таисса грустно улыбнулась. – Жаль, что я больше её не чувствую. Она… поддерживала меня на плаву. Иногда. – Ты спасла меня, – серьёзно сказал Дир. – Если бы не ты, мы никогда не нашли бы противоядие. Противоядие! Противоядие для Светлых! Таисса бросила быстрый вопросительный взгляд на Лару. Они нашли его? Они его получили? Лара сжала губы. – Не скажу. – Ты не скажешь даже, получили ли Светлые противоядие? – уточнила Таисса. – Серьёзно? Лара пожала плечами. – Хочешь узнать, что происходит дома, так выбирайся отсюда поскорее, – холодно сказала она. – Мне не до сплетен. Дир кивнул. – Да. Мы почти пришли. Думаю, – он кивнул на серебристый туман впереди, – это и есть место нашего назначения. Нас ждут. – Вас, но не то, что я принесла с собой, – мрачно произнесла Лара, сжав рукоять меча крепче. – Вряд ли эхо Великого Светлого, или что там от него осталось, одобрит мой план разнести его сферу по кусочкам. Она кивнула вперёд. – Вы идите. Вас двоих, возможно, оно и примет с вашими жертвенными мыслями и прочими глупостями. Я останусь здесь. – Лара… – начал Дир. – Заткнись. Ты знаешь, что я права. – Лара прислонилась к стене. – Впрочем, я сама знаю, что права, а это куда важнее. Идите. Таисса помедлила рядом с ней. – Лара, Диру пригодился бы твой меч. Он резонирует со светом внутри него. С его аурой. – И с моей тоже, – парировала Лара. – Я Светлая, если ты забыла. Меч – оружие против этой дряни, и если уж я попала сюда, то безоружной я не останусь. Ракетами или нет, но я планирую разорвать эту сферу в клочья, забрать Александра и вернуться домой. Хотите – присоединяйтесь. – Нет, – твёрдо произнесла Таисса. – Тогда идите. – Лара махнула мечом в сторону серебристого бассейна. – Отправляйтесь к своему эху Великого Светлого, если оно ещё существует. Только учти одну вещь, Пирс. Что-то мелькнуло в её прозрачных глазах. Что-то, похожее на сочувствие. – Какую? – спросила Таисса. – Вернона Лютера там не будет. Таисса вздрогнула. И быстро, не оглядываясь, не давая себе времени подумать, направилась вслед за Диром. Слова Лары звенели у неё в ушах. * Когда на кончиках туфель Таиссы заиграли серебряные отблески, она остановилась. – Мы дошли, – произнёс Дир, и его голос отозвался эхом, уходя в подземную даль. Отражения серебристых волн на стенах качались, напоминая лунный свет. Чёрные плиты казались зеркальными, и Таисса видела в камне два смутных силуэта – свой и Дира. Слабый блеск меча Лары остался позади. – Да, – произнесла Таисса. – Дошли. Осталось понять куда. Дир вглядывался в воду, Серебряная дымка разошлась в стороны, и перед Таиссой и Диром раскрылось прозрачное зеркало воды над серым коралловым дном. – Это тоже источник своего рода, – произнёс Дир. – Вглядись, Таис. Кораллы растут отсюда. Неужели сфера берёт своё начало именно здесь? Таисса наклонилась над водой. Если Дир прав, то в этом самом месте произошло рождение сферы. Коралловое дерево, пронизывающее каждый уголок, росло из крошечного водного зеркала, увитого серебристой дымкой. Вот только в этом зеркале не было отражений. Таисса смотрела на воду, но никто не смотрел на неё в ответ. Пустота. – Не лучшее начало диалога, – пробормотала Таисса, глядя в воду. – Наоборот, – мягко сказал Дир. – Каждое чудо нам на руку. Ведь это свидетельство того, что мы попали в нужное место. Таисса подняла на него взгляд и не удержалась от слабой улыбки. – Ты даже не удивляешься, – произнесла она. – Иногда мне кажется, что ты будешь островком спокойствия везде и всегда. Даже если нас выбросит на космический необитаемый остров. Дир поднял бровь. – А где мы теперь, по-твоему? Таисса не выдержала и рассмеялась, и секунду спустя они уже смеялись вдвоём. Но потом Таисса вновь перевела взгляд на воду и посерьёзнела. – Думаешь, её можно пить? Умираю от жажды. Дир покачал головой, отстёгивая фляжку от пояса. – Думаю, пока не стоит. Сначала нужно… – Представиться? – предположила Таисса, приняв у него фляжку. – Рассказать, почему мы здесь? – Провести переговоры. Как я и сказал раньше, я отец Тьена, и я хочу знать, как защитить сына от такого бессмертия. Точнее, защитить людей от его возможной участи. Я не берусь решать за Тьена, хорошо это было бы для него или плохо – стать Великим. – Но ты берёшься решать за планету. – А разве не этим мы здесь занимаемся? Таисса невесело улыбнулась, отвинчивая крышку фляжки. Если она хочет занять место Стража, она, строго говоря, действительно будет решать судьбу планет, запирая их диктаторов куда подальше. Сюда. Вот только… – А если я стану такой, как Вернон? – неожиданно для себя самой спросила Таисса. – Тьен куда добрее и мудрее меня, но я увидела его Великим во сне, и вот что из него вышло. Если подумать, кто угодно исказит роль Стража к худшему. Или… или всё-таки не кто угодно? – Не знаю, Таис. – Дир бросил на неё острый взгляд. – Я бы на себя такую судьбу примерять точно не стал. Как и судьбу Великого. Я знаю, где находятся мои границы. А вот она едва ли знала. Таисса отвела взгляд. Только ли жертвенным было её решение? Или она, как и Принц Пустоты, лишь хотела иметь право принимать решения, побеждать, быть правой? Спасать мир?
«Иногда я не уверена, что смогу счастливо жить мирной жизнью, когда всё это закончится, – вспомнила Таисса собственные слова. –
Жить в вихре событий, рисковать, зная, что мои поступки имеют значение… мне будет этого не хватать. Это ужасно, да?» Таисса молча отпила воды, завернула крышку фляжки и передала её Диру. – Лара так уверена в себе, – произнесла Таисса. – Она не сомневается, она действует. Думаешь, она права и мы должны быть такими же? – Для неё это роскошь – быть слабой. Как и для меня. – Дир помолчал. – Мы так воспитаны. – Уши бы надрать тому, кто вас воспитывал, – пробормотала Таисса. – Вряд ли Майлз Лютер тебя одобрит, – серьёзно сказал Дир. – Вытащить Александра на поверхность, чтобы надрать ему уши в чужом теле – неблагодарное занятие. – Я бы всё равно попробовала. Уголки губ Дира приподнялись. А затем он обернулся к тёмному коридору, уходящему вдаль. Туда, где осталась Лара. – Как тебе удалось открыть для нас эту лестницу, Таис? Это важно. Какой шаг ты сделала? Какое решение приняла? Таисса покачала головой. – Это лишь намерение. Не решение. – Тогда расскажи мне о нём, – серьёзно сказал Дир. – Мы не зря стоим здесь вместе. Мне нужно знать то, что знаешь ты. – А ты расскажешь мне, что произошло дома? – парировала Таисса. – Что именно Лара рассказала тебе, и почему ты не делишься этим со мной? Дир не отвёл взгляда. – Ничего, о чём стоит беспокоиться, пока мы здесь, Таис. Мир справится без нас. – Так я тебе и поверила. – Таисса скрестила руки на груди. – Что Лара сказала тебе? Дир вздохнул. – Что у нас есть… проблемы. Как и всегда, впрочем. – Она сказала какие? – Нет. Только расписала текущий статус и расстановку сил. Не полностью. – И ты не дашь мне даже намёка, – с горечью произнесла Таисса. Дир покачал головой. – Какой смысл? Даже если бы я знал хоть что-то существенное, что бы это изменило? Что я скажу создателю сферы? «Всё плохо, мы должны вернуться и спасти мир»? Это не сработает. Это аргументация в духе Стража – «если не я, то никто». А она, как мы уже успели убедиться, трещит по всем швам. – Но я хочу знать, что происходит дома! – Я тоже, Таис, – мягко сказал Дир. – Но сейчас меня интересует не наш мир, а этот. И ты. – Я? Дир шагнул к Таиссе, и его пальцы переплелись с её пальцами. – Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. И мне очень не нравится предположение Лары, что единственный правильный шаг – это остаться здесь навсегда. Этого не должно случиться, Таис. Только не с тобой. Таисса подняла брови. – Дай угадаю. «Таис, ты нужна Тьену. Если кто-то и должен остаться, то это я». – Примерно так. Они вновь обменялись усталыми улыбками. – Будем стоять тут и соревноваться в жертвенности? – предположила Таисса. Дир перевёл взгляд на воду. – Раз никто не появляется на поверхности, – произнёс он, – думаю, первый шаг должны сделать мы. Таисса оглядела грот. Серебристое сияние на стенах делалось то ярче, то слабее, и казалось, что пещера дышит им в такт. Маленький мирок вокруг озерца прозрачной воды дышал, ожидая их решения. Вода оставалась чистой, и Таисса не видела в ней ни себя, ни Дира. Но Таисса вдруг поняла, почувствовала, осознала странным, пришедшим к ней из ниоткуда знанием, что в ту минуту, когда в сфере появится новый Страж, в воде проглянет его отражение. Её отражение. – У меня плохое предчувствие, – произнёс Дир. – Таис, дай мне войти первым. Я Светлый, в конце концов. Если впереди действительно эхо Великого Светлого, у меня больше шансов получить ответы. Таисса покачала головой. – Ты же знаешь, что нет. – Тогда я просто не выпущу твою руку, – согласился Дир. – Будем сходить с ума вместе? Таисса посмотрела на их сомкнутые руки и снова на Дира. И улыбнулась. – Будем, – просто сказала она. – Всё время, что нам дано. – Тогда не будем медлить. Ты готова? Таисса кивнула. Дир сжал её пальцы крепче, и вместе они развернулись к воде. И, не разжимая рук, шагнули в озеро. Мгновением позже серебристая дымка обволокла их обоих.
Глава 14
Когда серебряный туман рассеялся, первым делом Таисса ощутила, что её платье снова сухое, а вокруг больше нет воды. И лишь тогда поняла, что руки Дира больше нет в её руке. Над головой неслись быстрые облака, но не серые, а угольно-чёрные. Лучи солнца прорывались на иссохшую каменистую почву, а слева тянулся каньон. Обрыв. У которого, кажется, не было дна. Таисса невольно облизнула пересохшие губы. Пара глотков из фляжки Дира помогла мало: ей всё сильнее хотелось пить. Увы, воды здесь определённо не было. Таисса задрала голову, исследуя небо. Тени облаков падали ей на лицо и скользили дальше по мёртвой равнине. Мёртвой. – Пустошь, – раздался голос за спиной. В этот раз ей заложило уши так, что заныло в висках. Таиссу продрал мороз по коже. Это означало, что с ней говорит не человек. Не оборачиваясь, Таисса выпрямилась. Даже если ей и страшно, она этого не покажет. Если уж она не испугалась ни Сайфера, ни Великого Тёмного, ни зова на инопланетном корабле… – Добрый день, – произнесла Таисса, стараясь сохранять голос спокойным. – Полагаю, я здесь не просто так. – Совершенно верно. Таисса вновь окинула взглядом безжизненное и унылое пространство. – Когда-то здесь кипела жизнь, – в голосе стоящего за спиной Таиссы проскользнула ирония. – Один из лучших курортов… мест отдохновения… на этом побережье. Конечно, пока здесь ещё был океан. Таисса невольно вздрогнула. – Это… работа
Великого? – О да. И ты уже видела окончательный результат. Таисса моргнула. Где? Принц Пустоты не показывал ей уничтоженные планеты, кроме… одной… – Ох, – вырвалось у Таиссы. – Его дом. Место, где родился Кай. Молчание за спиной. Тем более верное, что Таисса чувствовала, что она угадала. В этом мире родился Кай. И здесь же, если догадки Таиссы были верны, он стал Стражем по воле своего создателя, Великого Светлого. Таисса начала примерно представлять, кем был её собеседник. Его ауры Таисса не чувствовала, но и у Тьена тоже не было ауры в её сне – до поры до времени. – Я могу обернуться? – осторожно уточнила Таисса. – Ты же не зря появился у меня за спиной, я полагаю. Кем бы ты ни был. – Пока не стоит. Сердце Таиссы забилось быстрее. – Я получила то, что хотела, верно? – произнесла Таисса. – Я хотела получить аудиенцию у создателя сферы, у его призрака, его эха… и я дошла до истока. Меня и Дира пропустило внутрь. – Ты в конце пути, – подтвердил её собеседник. – Или, напротив, в начале. Как посмотреть. Его голос был ровным и спокойным, словно они говорили о чём-то незначащем. О форме облаков. О глубине каньона. О серебристом источнике, оставшемся позади. Но речь шла о её будущем. О её жизни. О её… жертве. Если Таисса на неё пойдёт. – Куда я попала? – спросила Таисса. – Серебристый источник, лестница вниз… что это за место? – А это не очевидно? – Мне – нет. – Весы, – последовал бесстрастный ответ. – Здесь решается, кто достоин быть Стражем и кто достоин занять его место. Последний выбор и последние крупинки на чашах весов. – Весы, – повторила Таисса. – И сейчас ты на них стоишь. Таисса молчала. – Ты хочешь стать Стражем. Иначе бы тебя здесь не было. Летящие рыжие тучи над головой. Мёртвый мир – и сфера, поставленная охранять миры, бывшие живыми. И одна-единственная душа, поставленная беречь её вечно. Поставленная создателем сферы. – Ты действительно призрак Великого, – произнесла Таисса. – Его эхо. – И что ты собираешься с этим делать? Вот он, вопрос из вопросов. Таисса открыла рот – и закрыла его. Если сейчас она ответит неправильно… Впрочем, было ли какое-то «неправильно» для неё самой? Если она говорит то, что думает и чувствует? То, что всегда было сердцем её собственной этики? – Не знаю, существует ли душа, – произнесла Таисса. – Но я не хотела бы терять свою. И душу Вернона тоже. Её можно вернуть? Пауза, последовавшая за её словами, показалась Таиссе бесконечной. Даже облака, казалось, замедлили свой бег. – Странно, – задумчиво произнёс её собеседник. – Мне казалось, что ты попросишь совсем не этого. – Я… – Таисса запнулась. – Разве не ты хотела свергнуть Стража и занять его место? – в голосе за спиной снова прозвучала ирония. – Стать принцессой, мудрой и праведной, возродить справедливые порядки, проявить милосердие к павшим, остановить похищения невинных? Вырастить вишнёвые сады на месте мёртвых кораллов и металлолома? – Ты даже знаешь про сады, – севшим голосом сказала Таисса. – Я говорила о них только Верн… только Принцу… Она моргнула. – Постой, так раньше в сфере росли живые кораллы? Была жизнь? Значит, когда-то всё было иначе? Не помня себя, Таисса обернулась. И уставилась на фигуру немногим выше её ростом в золотистом плаще. Возможно даже человеческую, хотя низко надвинутый капюшон скрывал голову полностью. – Я не боюсь… других существ, – произнесла Таисса. – Хотя мы разные, я постараюсь не бояться. Тебе не нужно от меня прятаться. Голова под капюшоном качнулась. – Тебе стоит смотреть не на меня. Посмотри на это место. Оно стало таким ещё до моего рождения. Таисса опустила взгляд на бесплодную скалу. – Пустошь. – Разлом. Один удар, один выплеск беспричинной ярости – и мы потеряли почти треть планеты. – Мой предок никогда не был на это способен, – вырвалось у Таиссы. – Великих многое меняет. Сила, время, возраст… – Её собеседник не шевелился, из-под капюшона не доносилось ни малейшего дуновения воздуха, но слова возникали в ушах у Таиссы всё равно. – Даже ты, получившая власть над Источником, могла немало. – Я никогда бы… – начала Таисса и оборвала себя. Убеждать, как и говорить за будущую себя, было бесполезно. – Да? Таисса глубоко вздохнула. – Неважно. Я больше не имею власти над Источником. Лучше скажи, что будет сейчас? Ты… исполнишь мою просьбу? Сделаешь меня Стражем вместо Вернона? Отпустишь его? – Она сделала невольный шаг к фигуре в плаще. – Это вообще возможно? – Вот ты и ответь мне, – произнёс иронический голос из-под капюшона. – Это вообще возможно? Таисса нахмурилась. Что-то было в этом вопросе… что-то, заставившее её забыть и о жажде, и о палящем солнце за облаками, и о мёртвой земле вокруг. Логика. Знакомая, спокойная и холодная логика. То, чему она училась у отца. – Чтобы знать это, нужен опыт, – произнесла Таисса. – Опыт присвоения чужой личности. Страж делал так раньше? Брал другие тела? Фигура покачала головой. – Нет. Кай держался до последнего. Но у него был этот способ – всегда. – И этот способ нужен не для того, чтобы Кай смог получить человечность, вспомнить любовь и боль, – утвердительно сказала Таисса. – Ещё и чтобы самый важный винтик твоей сферы не сломался. – Какая беспримерная догадливость. Таисса представила себе одиночество Кая. Год за годом медленного забывания, потери себя, десятилетия прерывистого сна во имя спасения миров… – И он наконец не выдержал. – Или случилось что-то необыкновенное, – в голосе её собеседника Таиссе почудилась улыбка. – Кай встретил кого-то, очень похожего на прежнего себя. И посмотрел в зеркало. – Такое вообще бывает? – Как видишь. Кай. Одинокий мальчишка, юноша, запертый в туманном замкнутом мирке среди существ таких же несчастных, но куда более бесправных. Впрочем, были ли права у него самого? Право на свободу? На счастье? На глоток солнца?
«Тебя интересует только прежний Вернон? А я? Не хочешь узнать, что произошло со мной?» – Зачем ты сделал Кая Стражем? – произнесла Таисса хрипло. – За что? Что этот мальчик тебе сделал? Он хотел жить и любить не меньше тебя. Золотистая фигура вновь качнулась, издав что-то вроде смешка. – И он живёт и любит. Всё ещё. Разве нет? Таисса нахмурилась. Она могла понять и принять иронию, насмешку, горечь. Но издёвку? Прямую издёвку? От Светлого? От… Великого Светлого? – То, что происходит с Каем, касается не только его самого, – с силой произнесла Таисса. – Мёртвые улицы, ржавые мосты, гаснущие лампы и бандиты на улицах – это признак, что что-то идёт не туда. Такой же ясный, как эта Пустошь вокруг нас. Короткий смешок заставил Таиссу вздрогнуть. – А если устроить в сфере курорт, то, по-твоему, всё изменится? Взгляд Таиссы упал на темнеющий разлом, уходящий вглубь. Океан. Когда-то здесь отдыхали, смеялись… жили. Пока необузданная ярость Великого не решила иначе. – Если возродить сферу, – Таисса запнулась, – если Страж захочет её возродить – это символ, что он изменился. Что изменилась тенденция, что его поступки стали взвешены и разумны… то есть более взвешены и разумны… Таисса осеклась. – Хотя ничьи поступки не могут быть взвешены и разумны, если у него неограниченная власть, – насмешливо произнесла фигура под капюшоном. – Ты это хотела сказать? – Да, – твёрдо сказала Таисса. – Решает только Страж, и это опасно. Никаких соглашений, сделок и компромиссов. Только твоё эхо здесь внизу, на дне сферы, которое ему недоступно. Которое Кай не слышит. – Интересное предположение. – Мне кажется, Кай хотел бы оказаться здесь и услышать тебя, – просто сказала Таисса. – Ему тяжело. Я понимаю, почему он… захотел исцеления. – Кай захотел исцеления, но у него не получилось? – с интересом спросил её собеседник. – Ты это хочешь сказать? Перед глазами Таиссы вновь всплыло безжизненное лицо Элен. – Он попытался убить беспомощную женщину, – глухо сказала Таисса. – Он убил бы её, если бы не вступился Майлз. – Одна жизнь? Не такое уж и зло. – Одно убийство? Нет. – Таисса покачала головой. – Но это лишь начало. Облака, летящие над ними, словно бы сделались темнее, гуще. Таисса невольно представила, какой могла быть местная погода за минуты до того, как взбунтовалась сама земля. Что чувствовали жители? Думал ли о них тот, кто в ярости хлестнул своей силой этот мир? Видел ли он в них кого-то такого же живого и любящего, как он сам? Таиссу Пирс и Вернона Лютера своего мира? – В Принце Пустоты всё меньше заботы и сочувствия, – тихо сказала Таисса. – И слияние с Верноном ему не помогло. Я вижу путь, который может привести к катастрофе. – Насчёт катастрофы ты преувеличиваешь. Возможности Стража ограничены, так что, даже если он обозлится окончательно, это будет не так страшно, как ты рисуешь. Впрочем, ты знаешь это и сама. – Звук, который отразился в ушах у Таиссы, был похож на смешок. – Так хочешь стать жертвенной героиней, очутившись на его месте? – Уже этого-то, – устало сказала Таисса, – я точно не хочу. Я хотела бы вытащить Вернона, но… – Его больше нет, – подтвердил её собеседник. – И заменить его невозможно. – Нет, – тихо сказала Таисса. – И поэтому ты хочешь стереть всякое воспоминание о нём, – подытожил он холодно. – Чтобы не смотреть в глаза тому, кто больше тебя не любит. – Я не… – Таисса оборвала себя. Что-то всё сильнее казалось ей неправильным. Когда Таисса шла к истоку, к озерцу в сплетении кораллов, она чувствовала свет. В решении Дира остаться и узнать правду, в блеске меча в руках Лары, в серебристом сиянии дымки над озером. Но сейчас света не было. Были вопросы – болезненные, непонятные. Где было озерцо с мерцающей серебристой искрой? Где был огонёк совершенного света в груди Дира? Словно… с ней говорил кто-то ещё. Кто-то, находящийся в таких же поисках света, как и она. Кто-то, обвиняющий её во всех смертных грехах. Что она хочет стать героиней, что она хочет уничтожить Вернона окончательно, что она хочет не милосердия, а власти… Таисса шагнула к фигуре в золотистом плаще. – Ты осуждаешь меня, – произнесла она. – Ты говоришь, что Принц Пустоты не приведёт это место к катастрофе, намекаешь, что я не должна вмешиваться, утверждаешь, что Вернона больше нет, а я лишь эгоистка, которая желает получить его власть и распоряжаться в сфере сама. Тишина. Таисса набрала воздуха в лёгкие. – Тогда помоги мне, – просто сказала она. – Если ты считаешь мои мысли и мой выбор неправильными, скажи мне, как я могу помочь Стражу не стать чудовищем. – Не «спасти моего любимого Вернона», а именно «помочь Стражу»? – в голосе из-под капюшона исчезла всякая ирония. Кажется, Таиссе даже меньше стало закладывать уши. – Как интересно. Таисса смотрела на золотистую фигуру, стоящую на голом камне под бурлящим небом. – Кто же ты? Молчание. Облака, летящие над головой. Тишина на многие километры вокруг. Мёртвый мир. Чьё-то одиночество. – Одиночество, – произнесла Таисса. – Кем бы Страж ни был, чьё тело ни захватил бы, он всегда будет одинок. Ему нужны «мы». Каждому нужен тот, кто поймёт и примет. Зеркало – не ответ. Молчание. – Всем нужны «мы», – тихо сказала Таисса. – Или почти всем. Моему предку – вряд ли. Хотя даже ему нужна я… немножко. Наверное. Короткий смешок. Совсем человеческий. – Великая Таисса Пирс нужна всем. Не так ли? – Но не Принцу Пустоты. Он просто выбросил меня вниз, как ненужный мусор. – А ты хотела бы стать для него нужным мусором? Что-то было в этом вопросе, в тоне её собеседника, что-то безумно важное… Таисса открыла рот. И закрыла его. – Не знаю, – наконец сказала она. – Но я не могу смотреть, как он убивает беспомощных. Я не выдержу. Мне нужно видеть в нём… – Вернона Лютера, – холодно заключил её собеседник. – И только. Остальное тебя не интересует. Таисса с усилием покачала головой. – Вернон сказал бы, что ты не совсем неправ, – произнесла она. – Но есть ещё кое-что. Кораллы. Почему-то сейчас перед глазами Таиссы стояли кораллы. Живые коралловые ветви и цветы, вдоль которых Кай, ещё не ставший Принцем Пустоты, гулял когда-то. Прислонялся к стволам, касался живых мерцающих нитей, видел жизнь и красоту. Когда-то. Но никакая память о красоте не гаснет навсегда. Вишни. Вишнёвые сады. Лепестки вишен, окутывающие улочки и переходы сферы вместо застывшего железа.
«Вишнёвые сады. В детстве я так любила вишнёвое варенье». …Никто, кроме Принца Пустоты и неё самой, не слышал этих слов. Больше никто. Таисса сделала ещё шаг по каменистой земле, не обращая внимания на боль в стёртых ногах. – Я не могу любить Принца Пустоты, – сказала она. – Он и не позволит мне, даже если бы я этого хотела. Но я хочу его понять. Я… когда-то я доверилась Диру полностью, хотя он был Тёмным диктатором, мечтавшим оболванить весь мир. Вернон был против, он страшно ругался на меня тогда… Таисса сделала ещё шаг к фигуре в капюшоне. – Но он бы понял, – завершила она. – Он бы понял, если бы я попыталась его понять, его-Принца Пустоты. И вот это – то, что Вернон бы понял меня, – эта мысль меня поддерживает. Я не знаю, смогла бы я стать частью «нас» для Принца Пустоты. Тех, кто хочет его выслушать и принять. Но… я попыталась бы. Если бы он не бросился отсекать голову Элен – попыталась бы. Ещё шаг к золотистой фигуре. Последний. Теперь они находились на расстоянии протянутой руки друг от друга. – Но Принц Пустоты переступил грань, – проговорила Таисса. – И я не могу перешагнуть эту грань вслед за ним. Чтобы были «мы», ему нужно шагнуть назад. Я не знаю, захочет ли он этого. – А если захочет? – странным тоном спросил её собеседник. – Что тогда? …Раненая, истекающая кровью Элен. Переворачивающаяся под ногами Таиссы платформа. Зло, за которыми стояли боль и одиночество.
«Мне некуда возвращаться». Вишнёвые сады. Сможет ли она вернуть Принца Пустоты обратно? Разбудить человечность, которую Кай хотел найти в Верноне? Сломать дорогу, ведущую во тьму, и повести его туда, где ждёт что-то иное? Милосердие? Свобода? Таисса сделала глубокий вздох, не отрывая взгляд от поблёскивающего капюшона. Жажда мучила её всё сильнее, горло пересохло, но Таисса стояла прямо под летящими облаками. Из последних сил. – Тогда я протяну ему руку, – просто сказала она. – Если он захочет её взять. Молчание. Таисса стояла и ждала. И тут из-под капюшона раздался смех. Тихий торжествующий смех, от которого у Таиссы мороз прошёл по коже. – Как забавно, – произнёс знакомый ей до последней нотки голос. – Ты до сих пор не догадалась, не так ли? Ни малейшего представления. Таисса молча покачала головой. – Знаешь, что самое интересное? – произнёс Кай-Вернон, с лёгкостью откидывая золотистый капюшон. – Здесь нет никакого другого присутствия. Только я. Он задрал голову к облакам. Щёлкнул пальцами, и те сгустились, наполняя долину густым полумраком. Золотистый плащ освещал фигуру Принца Пустоты, вдруг ставшую зловещей, и Таиссе стоило труда не отступить. Сейчас в этом месте не было света. Ни единой искры. – Как ты оказался здесь? – неверяще спросила Таисса. – Дно сферы закрыто для Стража, разве нет? – Сон в саркофаге, – отмахнулся Вернон-Кай. – Не в первый раз и не в последний. Другое дело, что никто раньше не доходил… сюда. Молча они смотрели друг на друга. – Да, – произнесла Таисса наконец. – Конечно, это ты. Никто другой не слышал, как я говорила о вишнёвых садах. И никто другой не знает о твоём одиночестве так, как ты. Губы Принца Пустоты изогнулись. – Хочешь сказать, я тебе жаловался? Изливал душу? – Разве нет? Таисса опустила взгляд на каменистую почву, а потом подняла голову к небу. Существовало ли ещё здесь эхо Великого Светлого? И если да, случайно ли оно привело её сюда? – Я должна была понять, что твой создатель никогда не стал бы издеваться над тобой, – произнесла Таисса. – Даже будь он кем-то вроде Александра, он испытывал бы к тебе только сострадание. Я чувствовала, что-то не так, но… – Проявила свою обычную феноменальную догадливость, я понял, – отмахнулся Вернон-Кай. – Знакомая история. Таисса вздохнула. – Кажется, я стала понимать тебя немного лучше, – обречённо сказала она. – Возможно, затем я и попала сюда. – Ты попала сюда, потому что захотела занять моё место, – жёстко отрезал Принц Пустоты. – И по уму, здесь ты и должна остаться. – Раз такой хороший план сбросить меня на дно сферы не сработал, – в тон ему ответила Таисса. – Кстати, ты знал, что я не погибну? Вернон-Кай пожал плечами. – Знал, – спокойно сказала Таисса. – А что я найду это место? – В компании твоего святоши-Светлого? Даже сомнений не было. – Вернон фыркнул. – Дай ему волю, он основал бы здесь монастырь. – Кстати, что ты сказал Диру? Вернон поморщился. – Ничего. Его здесь нет. Глаза Таиссы расширились. – Как? Мы же попали сюда вместе! Взгляд Принца Пустоты оставался безразличным. – Я не знаю. Возможно, его не пропустило сюда. Твой Дир, в отличие от тебя, не настолько сошёл с ума, чтобы захотеть стать мной. – И я его понимаю, – пробормотала Таисса. – А Лара? Что с ней? – Её идея с ракетами хороша, – невозмутимо сказал Вернон-Кай. – Слишком хороша. Светлая действительно может её воплотить. Сама понимаешь, что в этом случае я убью её. – Я… попытаюсь её отговорить, – севшим голосом сказала Таисса. – Угу. Уверен, у тебя прекрасно получится. Жажда раздирала горло, и Таисса всё-таки закашлялась. – Тебе пора выбираться отсюда, – сухо сказал её собеседник. – Хотела занять моё место? Вот твой шанс. – Так это всё-таки возможно? Вернон-Кай усмехнулся. – Со дна не возвращаются, что правда, то правда. Проигравшие уж точно. Но если они становятся победителями… Призрак меча вдруг появился в её руках. Таисса ошеломлённо уставилась на такую знакомую рукоятку. Совсем недавно меч был у Лары, но сейчас… – Финальный шаг, – констатировал Вернон-Кай спокойно. – Последнее испытание. Побеждает сильнейший. Убьёшь меня сейчас – станешь Стражем, и сфера твоя. Таисса отшвырнула меч мгновенно, словно он жёг ей руки. – Нет. Вернон проводил падающий меч задумчивым взглядом. Призрачный силуэт клинка коснулся камней бесшумно. – Надо же, – проронил он. – И с чего такое миролюбие, Таисса-щепетильность? Таисса сглотнула, пытаясь восстановить влагу в пересохшем рту. – Мы с Тьеном схватились когда-то… ради сферы, – хрипло сказала она. – И я… я не знаю, что случилось бы, если бы была драка по-настоящему. Я безумно благодарна будущей себе, что она научила Тьена выбить у меня из рук катану сразу же. Даже если это и привело к тому, что сферу не получил ни один из нас. И… – Таисса грустно улыбнулась, – я не смогла достать сферу для тебя, чтобы ты получил заветные тридцать лет. Но сейчас тебе это и не нужно, не так ли? Вернон молча смотрел на неё. Не-Вернон и не-Кай одновременно. Не только Вернон и не только Кай. …А меж тем время в её мире вращалось в десятки раз быстрее, и каждая минута грозила превратиться в часы. Но об этом Таисса заставляла себя не думать. Таисса сделала глубокий вдох. И кинулась в пропасть. – Всё, что я сказала тебе, пока ты не снял капюшон, – правда, – произнесла она. – Если ты готов не переходить грань, я не отказываюсь от своих слов. Она подняла руку и протянула её Принцу Пустоты. – Если я не нужна тебе, скажи мне об этом. Но, раз ты говорил со мной так долго… я хочу продолжить разговор. Если ты хочешь этого. Вернон-Кай оценивающе посмотрел на её руку. Что-то промелькнуло в его взгляде. – «Мы», – пробормотал он. – Глупость наивной девчонки. И моя, вероятно. Это не… – Что? – Ничего. Он покачал головой и шагнул назад. Его лицо враз изменилось, став жёстче, чем когда-либо. – Нет смысла, – произнёс он. – Бросив меч, ты проиграла и остаёшься здесь. Увы. – Холодная усмешка. – Раз уж ты зашла так далеко, тебя опасно оставлять в живых. Конкурент на роль Стража мне не нужен. Игра завершена, Таисса Пирс. Посидеть с тобой, пока ты не умрёшь от жажды? Таисса ошеломлённо смотрела на него. Тьма вокруг них, казалось, сгустилась ещё сильнее. Золотистый плащ Принца Пустоты оставался единственным источником света. И вот-вот он исчезнет, оставив её в темноте. В одиночестве. Таиссе безумно захотелось броситься к нему. Кинуться на шею и просить, умолять, чтобы он забрал её с собой на любых условиях. Она сама не знала, что её останавливало. Гордость? Чувство, что это будет уже не она? Ощущение, что есть что-то куда важнее? Да. Была одна вещь, которую Таисса обязана была сделать, прежде чем Вернон исчезнет. Важная для тех, кого она любила… и просто важная. – Тебе не нужно здесь оставаться, если ты этого не хочешь, – спокойно сказала Таисса. – Но у меня есть просьба. Вернон-Кай хмыкнул. – Ну разумеется. Последнее желание. И какое же? Хочешь в кои-то веки выпить? Таисса не удержалась от невесёлой улыбки. – Почти. Вода и еда для Дира, Лары и всех, кто попадёт сюда. Скидывай её так, чтобы не навредить никому. Если отсюда действительно нельзя выбраться, попавшие на дно имеют право жить. Пауза. Долгое молчание в темноте. Свет плаща почти погас. А потом в темноте забрезжил еле заметный серебряный свет. Серебристая дымка заклубилась вокруг ступней Таиссы, с каждой секундой становясь ярче. Таисса потрясённо смотрела, как та поднимается до колен. И как подола платья касается серебристый туман, такой же, как поднимался над озерцом. Вернон-Кай вздохнул. – Потрясающе, – мрачно произнёс он. – Только этого и не хватало. Золотистый плащ спал с его плеч, растворившись в воздухе. Принц Пустоты вновь был одет в чёрное. Таисса снова моргнула, глядя на собственные ноги. Серебро, такое знакомое серебро… – Как? – потрясённо произнесла она. – Как у меня получилось? – Это я и сам хотел бы знать, – с отвращением произнёс Вернон, пиная скалистый выступ носком безупречной чёрной туфли. Туфли, на которой не было ни следа серебра. – Сколько раз мне снилась Пустошь, и ни разу с того дня… Он оборвал себя. – С того дня, когда ты стал Стражем? – спросила Таисса. – Или другого дня много-много лет назад? Серебро было с тобой тогда, а потом исчезло? Ответа не последовало. Таисса осторожно наклонилась и протянула руку к серебристому туману. И почувствовала, как свет окутывает её пальцы. Свет. След и эхо Великого Светлого, незримого Великого, покинувшего сферу, пожертвовавшего собой и давно уже не существовавшего, но всё же это был свет. Такое же серебро, как то, которое окутало их с Диром сплетённые руки у озера. – Словно оно сидело тут и все эти годы ждало тебя, – пробормотал Кай-Вернон. – Проклятье! Таисса покачала головой, касаясь серебристых струй. – Не думаю, что дело во мне самой. Меня здорово покорёжило. Сначала нанораствор, потом выбор в Храме, Светлая искра внутри, Дир, Совет, Александр… Она грустно улыбнулась, глядя в потемневшее лицо Принца Пустоты. – Возможно, эхо создателя сферы откликнулось не на меня, а на что-то из этого меню. И оно, если честно, не очень-то вкусное. – Поверь, та дрянь, которой я собрался кормить своих постояльцев на дне сферы, не то чтобы сильно вкуснее, – с мрачным видом отмахнулся Кай-Вернон. – Как тебе вообще пришло в голову про еду и воду? – Пить хочется, – просто сказала Таисса. Уголки губ Принца Пустоты едва заметно дёрнулись, и Таисса улыбнулась в ответ. Но его лицо тут же вновь замкнулось. – Пустошь, – с горечью произнёс Вернон-Кай. – Ты приходишь сюда за советом, дурацким похлопыванием по плечу, хотя бы за знаком. И его нет. Каждый раз – нет. – Так вот почему ты здесь. Ты сомневался в себе. – Можно подумать, ты никогда этого не делаешь, Таисса-недоверие. Таисса развела руками. – Я постоянно сомневаюсь и ошибаюсь. Приняла же я тебя за Великого Светлого. – И наивно поверила, что в Великом Светлом нет никакой тьмы. – Вернон-Кай фыркнул уже более знакомо. – Ничему вас жизнь не учит. Таисса внимательнее посмотрела на свои руки. Серебристая дымка сгущалась вокруг кистей мягкими перчатками. – Знаешь, дело правда не во мне, – тихо сказала она. – Просто… иногда нужно, чтобы ты отразился в ком-то ещё. Слишком больно иметь свою совесть, куда легче отпихиваться от себя самого. Но когда ты слышишь мой голос, который говорит, что нет ничего выше жизни, что насилием ты уничтожаешь цель, ради которой ты здесь… Брови Принца Пустоты взлетели. – Я слышу твой милый голосок и растворяюсь в нежности и лунном свете, ты это хочешь сказать? Таисса поперхнулась. – О да, – слабо произнесла она. – Нежность – твоё второе имя. Она выпрямилась. Сделала маленький шаг, и свет вокруг неё не растаял. Таисса осторожно провела рукой в воздухе, и серебристый след медленно стёк на землю. – Мы стоим в эхе твоего создателя. Ты можешь не верить мне и не слушать меня, но вокруг нас след его памяти. Эта дымка… она настоящая. Даже если это не совет и не рука на плече… это ответ. Вернон бесстрастно смотрел на серебристый туман, обвивающий её ноги. – Много мне поможет этот ответ. Они стояли друг напротив друга, он и она, и его фигура была во тьме почти целиком. Тьма – и огромный чёрный каньон позади, пустота, где раньше дышал океан, росли кораллы, а сейчас всё было мёртвое, мёртвое, мёртвое… …Осталась лишь память. – Ты ведь именно это пытался сделать, – сказала Таисса. – Увидеть себя его глазами. Отразиться в его зеркале. Собрать себя заново, встать рядом с самим собой, поверить себе и в себя. Ты надеялся обрести себя, став Верноном, но тебе не хватило… чего-то. Может быть, собеседника? Меня или кого-то ещё, кто скажет твои слова за тебя? Таисса осторожно, медленно протянула Принцу Пустоты обе руки. – Я здесь. Не для Вернона, а для тебя самого. Если ты передумал бить насмерть, если ты решил не убивать, а разговаривать… я здесь. У него вырвался вынужденный смешок. – Как двое детей в песочнице, – выдавил Вернон, качая головой. – «Буду с тобой играть, только если ты не будешь никого лупить совком по голове!» – Примерно так. И что скажешь? Тебе нужна моя помощь? Губы Принца Пустоты исказились в кривой усмешке. – Помощь? Тут каждый помогает себе сам. Таисса покачала головой, делая окончательный шаг к нему и касаясь кончиков его пальцев. – Вот тут ты и ошибаешься. Несколько мгновений Вернон глядел на серебряную дымку, кружащуюся вокруг Таиссы мягкой спиралью. На серебро, струящееся по их сомкнутым рукам. – Я не верю тебе, – произнёс он наконец. – Уж это ты должна понимать. Отрицать, что ты хочешь выбраться отсюда, бессмысленно. Таисса молчала. Принц Пустоты резко выпустил её руки. – Ты дашь слово не вредить мне ни словом, ни делом. – Серые глаза холодно смотрели на неё. – Все сомнения трактуются в мою пользу. Только в этом случае я позволю тебе остаться рядом со мной. – И… ты мне поверишь? – Не то чтобы. – Вернон-Кай пожал плечами. – Но дочь Эйвена Пирса выполняет свои обещания, не так ли? Ты не нарушила слово даже ради своего сына и оставила его Алисе. Я помню, как ты плакала у меня на плече, – его тон был безжалостным. Таиссу передёрнуло. – Этого должно хватить. Таисса помолчала. Вариантов у неё было мало. – А если мои спутники захотят тебя свергнуть? Я не буду помогать тебе против них. – Это их и моё дело. С ними я разберусь. Если ты не будешь вредить мне, этого довольно. – И как долго моё слово будет действовать? Пока я не выберусь? – О, хороший вопрос. – Губы Принца Пустоты растянулись в улыбке. – Если дело дойдёт до этого, готова ли ты остаться навсегда? Мне интересно. Таисса подняла бровь. – Я же в любом случае останусь здесь навсегда, если верить тебе. Не так ли? – Само собой. Но гипотетический выбор – самый интересный. – Принц Пустоты скрестил руки на груди. – Готова ли ты отпустить своих спутников и помахать рукой вслед, зная, что никогда не увидишь дом? Почему-то мне нравится представлять эту картинку. – А если вместо этого я смогла бы забрать тебя с собой? – возразила Таисса. – С нами? Их взгляды встретились, и Таисса чуть не отшатнулась: в глазах Вернона была такая жёсткость, что серебряная дымка вокруг Таиссы ослабела. – У меня есть долг, – ледяным тоном произнёс он. – И тебе стоит быть благодарной, что я избавил тебя от необходимости встать на моё место. Или не приказал тебе принять мою точку зрения. Таисса поморщилась от короткой тупой боли в груди. – Ну замечательно, – обречённо сказала она. – А если Майлз прикажет мне через нанораствор нечто противоположное? Принять его точку зрения, например? Мне тихонько сесть в углу и умереть? – Да и да, – последовал жёсткий ответ. – Если только я не решу тебя спасти. Таисса не была уверена, что такое спасение ей понравится. Она беззвучно вздохнула. Пора решать. Так странно: она готова была занять место Стража без колебаний, но сейчас, когда от неё требовалось лишь быть рядом с Принцем Пустоты, слушать его, сострадать ему, говорить с ним… …ей стало очень сложно на это согласиться. Потому что одно дело – сделать необратимый шаг, а другое – оставаться свободной и одновременно связанной словом. Только словом. Но для Эйвена Пирса слово никогда не было «всего лишь» словом, не так ли? – Я хочу знать одно, – произнесла Таисса. Лицо Вернона освещал серебристый свет, и серые глаза казались прозрачными в полутьме. – Когда ты ударил Элен, это был порыв, горячка боя, или ты хотел убить её сознательно? И если бы всё повторилось, ты снова ударил бы? Принц Пустоты помедлил. Серебро вокруг замерло в ожидании. – Нет, – произнёс он, глядя Таиссе в глаза. – Это был не импульс и не случайный порыв. Я убил бы её. Майлз вмешался вовремя. – Почему? Ещё одна кривая усмешка. На этот раз – почти искренняя. – Потому что мог. Омега спасла нас от моего дорогого дедушки, а он был ох как хорош. Я помню, как она опасна. – Твой страх опаснее. – Ну да, поэтому ты мечтаешь сделать меня бесстрашным и благородным парагоном добра. – Вернон поморщился. – Я устал от высокопарной болтовни. Ты дашь мне слово или мне бросить тебя обратно на большую и интересную свалку и скидывать вам сухари по пятницам? – Лучше сыр, – слабо улыбнулась Таисса. – По вторникам и четвергам. Что-то от прежнего Вернона промелькнуло в его усмешке. И тут же исчезло. – Решай, Пирс. Мои тёплые чувства испаряются быстро. Таисса вгляделась в такое близкое и родное ей лицо. В затвердевшие черты, принадлежавшие совсем другой личности. Личности, которую она, пожалуй, идеализировала. Кай давно уже не был просто одиноким мальчиком.
«Если бы всё повторилось, ты снова ударил бы?» «Нет». Непрямой ответ, но Принц Пустоты дал его.
«Я не перейду грань». Вот что это значило. Таисса сделала глубокий вдох. – Я даю тебе слово, – просто сказала она. – Я буду рядом – и не буду тебе вредить. – Принято. Таисса перевела дух. Вернон-Кай перевёл задумчивый взгляд на её измятое платье. – Интересно, – проронил он, – твоё стремление быть рядом со мной распространяется на… более телесные желания? И что будет, если это проверить? Скажем, прямо сейчас? Таисса открыла рот, но не успела ответить. Каменная земля под ними сотряслась. Облака расступились, и оранжевое небо залила яркая вспышка взрыва. Камни брызнули в стороны. В следующее мгновение Вернона и Таиссу швырнуло прочь друг от друга, и Таисса ощутила, как взрывная волна подбрасывает её вверх. Она раскрыла рот, глотая воздух… И вынырнула на поверхность озерца, глотая воду. Сильные руки тотчас же подхватили её. – Таис, ты цела? Лара, ты с ума сошла! – Дир, – слабо пробормотала Таисса, поднимая взгляд. – В сторону, – послышался жёсткий голос Лары. – В сторону, вы двое. Сейчас же! Таисса повернула голову и тотчас дёрнулась прочь из рук Дира. Лара стояла у ступеней в другом конце туннеля. Меч, висевший у неё на поясе, больше не светился, но в руках была короткая тупорылая труба, по которой пробегали искры. Труба, в которой Таисса безошибочно опознала наполненную силой ракету. – Нет, – хрипло произнесла она. – Лара, опусти её, мы все погибнем! – Вы – нет, – бросила Лара презрительно. – Вы и живы только из-за меня. Если бы я не ударила первой ракетой, – она дёрнула головой в сторону лестницы, – ты бы так и не появилась на поверхности. – Это неправда! – Ну да, – фыркнула Лара. – Ещё скажи, что вы с Принцем Пустоты целовались там на зелёной травке. В сторону, Пирс. Таисса подняла взгляд на Дира. На его побледневшее лицо. И поняла, что серебряный туман вокруг них гаснет. – Сделай что-нибудь, – севшим голосом сказала Таисса. – Дир, она же… – Хватит, – голосом Лары можно было заморозить целое озеро. – Дир, твоя сверхскорость никуда не делась. Убери девчонку с дороги. Я стреляю. Один-единственный миг Дир и Лара смотрели друг другу в глаза. Таисса потрясённо глядела на них. А в следующее мгновение Дир, схватив Таиссу в охапку, метнулся по туннелю прочь, минуя Лару. Грохот заложил Таиссе уши. Они вылетели как пробка, оставив позади рушащиеся ступени. Обсидиановые осколки разлетались в стороны, и Дир резко развернул Таиссу, закрывая её собой. Тучи песка поднимались в воздух, и Таисса закрылась руками, кашляя, когда кристаллы хлестнули её по лбу и щекам. Холодная вода смочила ей губы. – Пей. – Дир по-прежнему прижимал её к себе одной рукой. – Я успел напиться из озера. Всё-таки тамошняя вода безопасна. – Уже нет, – хрипло сказала Таисса, глотнув воды. – Только не после Лары. Дир… как она могла? – Вполне легко, – раздался резкий голос Лары. Лара парила в трёх шагах от них, опираясь на серый коралловый ствол. Таисса отметила, что ракеты у неё в руках больше не было. – Зачем ты это сделала? – Таисса повернулась к Ларе. – Какой смысл? Мы разговаривали, мы почти договорились! А сейчас мы просто застряли здесь! Губы Лары растянулись в презрительной улыбке. – Застряли? Оглянись, Пирс. И посмотри, где мы. Таисса посмотрела вниз. И ахнула, поняв, как высоко они висели. Незримой преграды, мягко не пускающей никого вверх, больше не было. Выход со дна сферы был свободен. – А барьер, который сжигает всех гостей без ауры? – выдавила Таисса. – Возможно, взрыв ослабил барьер на время. – Дир хмурился, глядя на Лару. – Но я не стал бы повторять этот опыт. К счастью, ракеты у Лары закончились. – Ненадолго, – холодно сказала Лара. – Теперь я в любую секунду могу нырнуть вниз, чтобы приготовить добавку. – Тебе не хватит ауры, – подала голос Таисса. В глазах всё ещё кружились песчинки. – Твои силы тоже не бесконечны. – Принц Пустоты сдастся раньше, – с абсолютной уверенностью произнесла Лара. – Ой ли? Думаешь, у него нет способа тебя остановить? – У него есть один очень действенный способ, – вмешался Дир. Его голос был спокойным, но рука, сжимавшая талию Таиссы, была напряжена до предела. – Отказаться от тела Вернона и стать прежним Стражем. Как я понял, это займёт некоторое время, но потом мы все станем пылью в течение минуты. – Майлз продержится дольше, – поправила Таисса. – Без генетического кода Стража он не продержится ни мгновения, и мы оба это знаем. Как и Александр: потерявший человеческое тело Страж выбросит его с поверхности сферы. – Дир перевёл взгляд на далёкое туманное небо. – В самом страшном случае они сцепятся на равных, и тогда сфере и разумным существам в ней уж точно придёт конец. В любом случае мы будем обречены. Дир взглянул в глаза Ларе. – Так что я бы на твоём месте остановился, Лара. Прямо сейчас. Или тебя остановлю я. Лара пожала плечами. – Останавливай сколько душе угодно. Но, может, сначала найдём место поуютнее? – Лара брезгливо оглядела мятое, наполовину промокшее платье Таиссы с прилипшими к нему кристалликами. – Хотя бы приведём себя в порядок. – Я знаю куда, – кивнул Дир. – Таис, продержишься ещё немного? – Я… Таисса хотела сказать, что ей нужно найти Принца Пустоты, поговорить с ним, остаться рядом с ним, как она обещала, но сил спорить совершенно не было. Кроме того, она просто не умела летать. – Я продержусь, – коротко сказала она. Дир перехватил её талию поудобнее. – Отлично. Тогда мы летим.
Глава 15
Таиссе снились клубника и солнце. Яркие лучи грели лицо и голые плечи, и крупные ароматные ягоды таяли во рту, обрызгивая зубы сладким соком. Глиняная миска стояла прямо на земле, алая клубника пачкала кончики пальцев, и сладость наполняла небо. Высокое ясное летнее небо, которое… …стремительно опускалось, темнея на глазах и покрываясь железом. А в следующую секунду Таисса проснулась. – Наконец-то, – раздался прохладный голос Майлза Лютера. – Я уже начал думать, что у тебя отказала регенерация. – Что, неужели ты волновался? – пробормотала Таисса, не открывая глаз. – Не верится. И тут она осознала, в какой компании находится, и резко села. – Майлз! Таисса огляделась, мимоходом заметив, что вместо платья, успевшего превратиться в тряпку, на ней было такое же серое одеяние, как на Дире. Она лежала на матрасе в комнатке, где умещались лишь пара таких же импровизированных лежанок и табурет, на котором восседал Майлз Лютер. И внимательно, тревожно вглядывался в бледное лицо лежащей на соседнем футоне Элен Пирс. – Она жива, – выдохнула Таисса. – И… выздоровеет? – Понадобится время, – произнёс Майлз сухо. – Благодаря моему сыну я не могу снова дать ей способности через платформу: добавлять и отбирать их, пока она слаба, слишком опасно. Но остатки регенерации должны помочь. Ресницы Элен дрогнули. Таисса выдохнула с облегчением. – Эй, – позвала она. – Ты меня слышишь? Элен шевельнулась, не открывая глаз. – Похоже, – беззвучно произнесли её губы, – кое-кто попал в настоящий переплёт. Таисса слабо улыбнулась. – Да так, выпустили пару ракет по дну сферы и потрепали по плечу эхо Великого Светлого, ничего особенного. – Она кашлянула. – Но насчёт второго я преувеличиваю. Дир успел рассказать о нашем путешествии на дно сферы? – В общих чертах. – Элен приподнялась на локте. Внимательно и холодно посмотрела на Таиссу, на глазах снова становясь наёмницей Омегой. – Я надеялась, ты доскажешь остальное. Таисса невольно посмотрела на Майлза. Тот поморщился. – Девочка, мы в одной лодке. Ты серьёзно думаешь, что твои секреты должны принадлежать тебе одной? – Ну… – Таисса помедлила. – Вообще-то, да. Потому что она видела пусть тщательно скрытую, но всё же минуту уязвимости Принца Пустоты. И что-то говорило Таиссе, что он не порадуется, если она поделится новостями о его слабости. – Прежде чем Дир и Лара привезли меня сюда, я дала слово Принцу Пустоты. Если он… не будет убивать, я не буду вредить ему ни словом, ни делом. И выслушаю его. Буду рядом, если ему это потребуется. И… – Таисса набрала воздуха в лёгкие, – помогу, если он захочет этого. Не против вас. Просто помогу. Омега долго смотрела на неё, прищурившись. – Интересно, – наконец сказала она. – Это можно использовать. – Я дала слово, – повторила Таисса очень спокойно. – И стала для Принца Пустоты ценным активом. Тебя никто не заставит на него нападать: дипломату не передают чемодан со взрывчаткой. А вот послания, линию поведения… Взгляд Омеги упал на Майлза. – Если ты хочешь сказать сыну что-то, чтобы он тебя услышал, сейчас самое время подумать об этом. Из её уст твои слова прозвучат ярче. – Если он им вообще поверит. – Майлз Лютер досадливо дёрнул головой. – После стычки я не уверен, что верю в них сам. Во взгляде Омеги что-то промелькнуло. Сочувствие? Тоска? Мысль о сыне, которому она не могла передать ни единого слова? – К слову, о Верноне и о твоём нанорастворе. – Майлз Лютер мрачно взглянул на Таиссу. – Я повторяю тебе то, что уже сказал Светлому: я разрешаю тебе действовать по твоему усмотрению. Если услышишь от меня приказные формулировки, знай: то, что я говорю сейчас, имеет безусловный приоритет. Даю тебе разрешение не слушаться приказов моего сына. Элен оторвёт мне голову, если я прикажу тебе через нанораствор, так что просто имей в виду: слушаться меня не обязательно. – Пока я жива, – проронила Омега. – Если я умру, боюсь, ситуация изменится. Вряд ли Майлз проявит почтение к моей памяти. Тебе стоит готовиться к тому, что он начнёт приказывать тебе снова. Взгляды Элен Пирс и Таиссы Пирс встретились. – Я понимаю, – произнесла Таисса. Майлз Лютер поморщился. – Я уже говорил тебе, что не желаю ей приказывать в любом случае. – Никто не желает, – произнесла Омега спокойно. – Такие вещи получаются сами собой, как и власть Великих. Тем более что речь не только о Таиссе, но и о сильном Светлом. Майлз перевёл взгляд на дверной проём и нахмурился. Таиссе показалось, что она слышит далёкие голоса. – Девчонка всё не уймётся, – с досадой произнёс Майлз и поднялся. – Пойду разберусь. – Встреча, – напомнила Омега. – Ты готов? – Свет пока не погас. – Майлз пожал плечами. – Ещё есть время. Таисса перевела вопросительный взгляд с Омеги на Майлза. – Свет должен погаснуть? Где? – Маскировка, – коротко сказала Омега. – Чтобы до нас кое-кто добрался. – Элен, довольно. – Майлз нахмурился. – Девчонке не стоит знать наши секреты. Ещё не хватало, чтобы Страж узнал, что мы собираемся делать. – Свергать его? – предположила Таисса. – Очень неочевидный план, не так ли? Майлз и Омега обменялись взглядами. – Я не буду раскрывать детали, Майлз, – устало сказала Омега. – Нам и без того найдётся что обсудить. Иди. – Принц Пустоты не найдёт нас здесь? – уточнила Таисса. Майлз смерил её очередным хмурым взглядом. – Нет, если мы не будем высовываться. Чего я бы на твоём месте не делал. Он коротко кивнул Омеге и вышел. Омега проводила его взглядом, и у Таиссы вновь сжалось сердце при виде её бледного лица. Выглядела наёмница ужасно. Но она была жива. – Как ты? – быстро спросила Таисса. – У вас с Майлзом действительно есть план? Думаешь, он может сработать? Омега ответила не сразу. – Майлзу приходится нелегко, потому что он не может дать нам знания Александра, – помолчав, сказала она. – И он это знает. – А они вам нужны? Взгляд Омеги был прежним жёстким взглядом бесстрастной наёмницы. – А ты как думаешь? Александр. Разум, ещё недавно обнимавший всю сферу, видевший хранилища артефактов и переходы замка Принца Пустоты, секреты этого мира, голоса, разговоры, секреты управления воронками… – Нужны, – обречённо вздохнула Таисса. – Конечно, нужны, как же иначе? Но Александр не вернётся и не займёт сознание Майлза, правда? Майлз этого не допустит. – Пока Майлз этого
не хочет, нет, Александр не вернётся. – Лицо Омеги потемнело. – Но до этого может дойти. И Майлз знает это тоже. «Всё настолько плохо?» – взглядом спросила Таисса. Омега лишь едва заметно подняла бровь. «А ты сомневаешься?» – говорили её глаза. Таисса придвинулась поближе. – Лара и Дир уже упомянули о том, что время дома и здесь течёт по-разному? Что дома оно летит в разы быстрее? – Первым делом. Не то чтобы я поверила Светлой безоговорочно. – На лбу Омеги появилась и пропала морщинка. – Но, думаю, она не врёт. Они молча смотрели друг на друга. – Это катастрофа, – произнесла Таисса. – Майлз понимает это? Осознаёт, насколько время критично? – Это наша первая задача. – Лицо Омеги было бледным, но уверенным и спокойным. – Я не собираюсь возвращаться через сорок лет к могиле сына. – А если синхронизировать время невозможно? – Это возможно, – спокойно сказала Омега. – Принц Пустоты не смог бы так точно запускать воронки, если бы время здесь шло в десятки раз медленнее. Думаю, синхронизация временных потоков вполне в его власти, а значит, потенциально и во власти Майлза, если Майлз займёт его место. Тем более что кое-кто говорит то же самое. – Кто? – быстро спросила Таисса. – Тот самый визитёр, который явится, когда погаснет свет? – Майлз… не терял время зря, скажем так. И закончим на этом. Омега помолчала, внимательно глядя на Таиссу. – Ты можешь уговорить Вернона синхронизировать время, если вновь окажешься рядом с ним. Но это может быть очень плохой идеей. Таисса не стала спрашивать почему. Она знала и сама. – Он наш враг, я знаю, – произнесла Таисса. – Но всё может быть иначе, если он будет не один. Если я буду рядом. Наёмница Омега долго глядела на неё. – Очень надеюсь, что это не твой наивный идеализм, – наконец произнесла она. – Не то чтобы у нас было много вариантов, чтобы пренебрегать и этим. – Считай, что ты меня предупредила. Они обменялись невесёлыми улыбками. – Какие у нас есть варианты? – спросила Таисса. – Кроме меня в роли дипломата и Майлза в качестве стратега? – Убить Стража, – просто сказала Омега. – Или заключить его в саркофаг. Один раз у нас почти получилось. Если бы Вернон не перевернул платформу… Таисса вздрогнула. Если бы вниз упала не Элен, которую Майлз успел подхватить и спасти, а отрубленная голова Вернона… – Не надо, – дрогнувшим голосом сказала она. – У тебя есть другой выход? Взгляды двух пар тёмных глаз встретились. – Да, – сказала Таисса. – Я… хочу рассказать тебе кое-что. Личное. Она глубоко вздохнула. Рассказать Элен о своём решении заменить Стража? Рассказать, как Таисса искала на дне сферы эхо Великого Светлого, как перед ней открылось серебряное сияние, объединив их с Верноном? Но если не рассказать ей, то кому? – Я хотела стать Стражем вместо Вернона, – произнесла Таисса. – Хотела его заменить после того, как он чуть не отрубил тебе голову. И тогда… Она коротко рассказала о том, что происходило с ней, пока она была пленницей Принца Пустоты и позже, на дне сферы. О серебряном тумане над озерцом, в котором Таисса не увидела своего отражения. Об облаках над Пустошью. О погибшей звезде, которая была для Кая домом. И об одиночестве Стража. О вечном одиночестве, которое не могла скрасить даже новая личность. – Но я могу пробиться к нему, – завершила Таисса. – Убедить его не убивать. Довериться ему и попросить у него помощи для нас. Думаю, у меня получится. – Убедить его замедлить потоки времени – возможно, – кивнула Омега. – Смягчиться – тоже возможно. Но выпустить нас отсюда? – Уголок её губ чуть дёрнулся. – Мы все рассчитываем на твой дар убеждения, но не настолько. – Лучше это буду я, чем Лара и её ракеты, – произнесла Таисса резче, чем намеревалась. – Если она начнёт пальбу, погибнем не только мы. Омега, помедлив, кивнула. – Тут мы с тобой совпадаем во взглядах. Но Лара – это тоже оружие и тоже инструмент, и пренебрегать им не стоит. Таисса лишь вздохнула. Минуту они сидели в молчании. Где сейчас был Принц Пустоты? Думал ли он о ней? Увидят ли они когда-нибудь солнце? А Тьен? Что станет с ним? – Ты думаешь о будущем? – спросила Таисса. – Если мы вернёмся… какая судьба ждёт Тьена? Взгляд Омеги изменился, сделавшись глубже. Сейчас перед Таиссой была не наёмница, а мать Эйвена Пирса. Элен Пирс задумчиво оглядела клетушку, в которой они сидели. Решётчатые стены, два матраса, дверной проём… но Элен лишь скользила по ним рассеянным взглядом, словно видя что-то ещё. Что-то другое. – Помнишь, что я говорила тебе в тюрьме у Берна Тьелля? – неожиданно спросила она. – Мы говорили… об устройстве общества. О том, что рациональное большинство уничтожает патологически жестоких Тёмных, чтобы защитить свой образ жизни. Хищным диктаторам не место у власти. – Всё верно, – кивнула Элен. – Элиты Тёмных больше нет, и нам нужна замена. Работающая система сдержек и противовесов, такая, чтобы вместе выступили не только разрозненные Тёмные, но и миллиарды людей, умеющие объединяться. Чтобы желание Великого решать судьбы мира вызвало отторжение у целой планеты – и планета дала отпор. – Дать отпор Великому? Это вообще возможно? – А у нас есть варианты? Тёмные глаза Элен смотрели на Таиссу серьёзно и прямо. – Двадцать два года, – произнесла Элен. – Тьену было двадцать два, когда ты встречалась с ним. Это даёт нам временную рамку. – Но Тьен начал путешествовать во времени раньше… – начала Таисса. Элен покачала головой. – Он сломал реальность и спас тебя в двадцать два, и в этом возрасте он всё ещё был обычным Светлым. Это важная дата, и от неё мы и будем отталкиваться. У нас есть двадцать два… нет, уже двадцать один год, чтобы изменить мир. Элен вновь скользнула взглядом по полу. Что она видела сейчас? Собственную юность и маленького сына? Взрослого Эйвена, которого ей так и не случилось обнять? – Нам нужно строить новое общество, – произнесла она. – Эйвен начал мечтать о нём перед окончанием войны. О мире, где люди стоят наравне со Светлыми и Тёмными, где нам и Совету придётся умерить свои амбиции. И сейчас, когда на горизонте маячит появление Великого, этому обществу понадобится большой запас прочности. Глаза Элен сузились. – Совет запудрил людям головы так, что они забыли, что у них есть достоинство, – произнесла она жёстко. – Они вспомнят. И будут твёрдо знать, что никто не имеет права ломать их мир. – И это будет наш общий мир, – эхом отозвалась Таисса. – Наш мир и наше небо. Давние слова отца. Те самые, которые Эйвен Пирс произнёс, потеряв способности. Бледный, но несломленный, как Элен сейчас. Таисса представила лицо отца и тут же закусила губу до боли, чтобы не заплакать. Если бы он сейчас оказался с ними, если бы она могла уткнуться носом в его плечо… но это было невозможно. – Это наша новая главная задача, – тон Элен стал жёстче. – Тьен твой сын, но я не дам новому Великому корёжить наш мир. И уж тем более не дам Принцу Пустоты решать за нас. – Думаешь, Страж неправ? – помолчав, спросила Таисса. – Одна жизнь Великого за спасение планеты… в этом есть своя рациональность. Особенно если Великие и правда настолько опасны.
…обломки ракет на дне сферы… – Если бы сфера ловила только свершившихся Великих, возможно. Но она опасна сама по себе. Страж несменяем, он зациклен на одной задаче, а с состраданием и человечностью дела у него идут всё хуже. Вы с Диром правы: неизвестно, куда новая личность может его занести. – Мы мудрее, – произнесла Таисса с грустью. – У нас нет сверхценной идеи, как у него. – Смотря с какой стороны посмотреть, – без улыбки произнесла Элен. – В эту секунду Майлз хочет остановить бешеный поток времени так же сильно, как Принц Пустоты хочет поймать твоего сына. Время! Время продолжало идти! Таиссу будто что-то подбросило. Она вскочила. – Я пойду к Майлзу и остальным, – быстро сказала Таисса. – Пока Лара где-то там со своими ракетами, у меня сердце не на месте. Мне нужно знать, что они решат. Элен смотрела на неё снизу вверх. Бледная, явно слишком измученная, чтобы встать, но уверенная и невозмутимая, как всегда. – Есть кое-что, что тебе следует понять, – произнесла Элен ровным тоном. – Из нас всех у тебя самые высокие шансы выбраться отсюда. Возможно, ты единственная, кому это вообще удастся. Таисса вздрогнула. – Я? Но Дир и Лара… – Живы в будущем, – кивнула Элен. – И тем не менее. Ты единственная, в ком Принц Пустоты не видит угрозы. Если мы проиграем, окажемся в саркофагах или умрём, возвращаться и спасать мир придётся тебе. В молчании они смотрели друг на друга. – Если ты хочешь сказать, что я должна придушить Вернона во сне и сбежать, я не могу, – сдавленным тоном произнесла Таисса. – Я просто не могу. – Всё меняется. Возможно, он освободит тебя. Возможно, случится что-то ещё. Например, Лара пронзит ему сердце ракетой. Дир ударит мечом, Майлз достанет свои клинки, а наёмница Омега… …никогда не проигрывает. – Знаешь, – произнесла Таисса, глядя на Элен, – мне хотелось поговорить с тобой совсем о другом. О том, как вы с Майлзом ели печенье в облаках, как Александр закрыл тебя собой и искалечил руку, веришь ли ты в любовь, какие сны снились тебе про Великого Тёмного, путешествовала ли ты во времени… У нас так и не было времени пооткровенничать. – И вряд ли будет в ближайшем будущем, – спокойно сказала Элен. – Но если бы было? Что бы ты мне рассказала? Их взгляды встретились. Элен Пирс едва заметно улыбнулась. – Когда-нибудь, – негромко сказала она. – Но не сегодня. Таисса грустно улыбнулась ей в ответ. И двинулась к выходу. В проёме Таисса остановилась. – Я не знаю, что мне делать дальше, когда мы с Верноном снова встретимся, – произнесла она. – Можно ли вообще переубедить кого-то словами? – Ты умеешь то же, что и твой отец, – произнесла Омега ей в спину. – Не проигрывать. Но Эйвен умел кое-что ещё. По крайней мере, иногда у него это получалось – и именно поэтому он держался во главе Тёмных столько лет. Таисса обернулась. – Что именно? Наёмница Омега внимательно посмотрела на неё. И ответила совершенно не так, как Таисса ждала: – Сделать так, чтобы твой враг не проиграл тоже.
Глава 16
Таисса шагнула на последнюю ступеньку решётчатой лестницы. Перед ней расстилался короткий туннель. Полукруглая арка и бетонные стены, расписанные полустёртыми граффити и покрытые рисунками. У Таиссы зарябило в глазах. Яркие трёхмерные надписи выделялись кричащими красками. Резкие, негармоничные цвета, вьющиеся по бетону символы, вереницы кровавых капель, выдолбленные в камне… В глазах потемнело. Изменённое восприятие Таиссы пыталось подстроиться и прочесть сложные иероглифы, но головная боль и резь в глазах лишь усилились. Таисса отвернулась. Но зажмуриться ей не хватило силы воли. Краем глаза Таисса продолжала смотреть, медленно скользя взглядом по рисункам. Столбики имён. Вязь символов, аляповатые вьющиеся ветви, цветы, нарисованные быстрой, летящей рукой. И раз за разом – солнце. Намалёванное фосфоресцирующей краской, небрежно закрашенным кругом, простой окружностью с лучами, расходящимися в стороны… Солнце, которого здесь не было. – Коридор воспоминаний, – произнесла Таисса вслух. – Вот что это. Чьи-то имена и лица, врезавшиеся в память. Любимые существа, навсегда оставленные позади. Вот это сине-зелёное облако и вереница чёрточек – что это? Ступени, ведущие в сад? Оставленные качели? Солнечная зелень из детства? …Драгоценные для кого-то символы. Кусочек прошлого, в который пытались вцепиться и не отпустить. Парус над пустыней, луч звёздного света, улыбка, не человеческая, но такая же неизмеримо важная. Что сама Таисса нарисовала бы здесь? Какой фрагмент памяти попыталась бы сохранить? Сейчас с ней была великая сила инерции, свежая память о доме, вера, что она вернётся, увидит всё заново, ведь прошла всего пара дней… …Но это изменится, стоит ей задержаться. Ещё несколько недель, и её настоящее будет безвозвратно утеряно. А прошлое потускнеет. Взгляд Таиссы упал на кристалл перстня. Вот где скрывалось прошлое. Сложная электроника хранила тексты и образы, фотографии и воспоминания, тайны своего бывшего владельца. Возможно, даже ключ к победе. Вот только кристалл всё ещё не откликался. И даже когда откликнется, у неё будет доступ только к самым простым функциям. Не остальное не хватит энергии. Таисса вздохнула и шагнула вперёд, внимательно разглядывая надписи. И услышала голоса. – …Нужно разбить наш план на части, – раздался голос Майлза Лютера. – Вы, Светлые, всегда хотите всего и сразу. – Странно, – донёсся до Таиссы спокойный голос Дира. – Мне всегда казалось, что к этому стремитесь вы, Тёмные. Таисса бесшумно двинулась по коридору в направлении голосов. – Мы тебя поняли, Майлз, – лениво протянула Лара. – Ты смог восхитить местных, и наш новый союзник вот-вот расскажет, как мы сможем совершить чудо и замедлить время дома. Замечательно. Мы ждём. – Он расскажет, как убыстрить время сферы, – поправил Дир. – Принц Пустоты способен менять порядок вещей, а следовательно, и Майлз тоже. Таисса задержалась, раздумывая. Подслушивать дальше? Или войти внутрь, рискуя не услышать ничего больше? Майлз точно не захочет откровенничать при ней. И тут погас свет. Голоса немедленно утихли. Таисса шагнула к стене, чтобы нашарить опору, и опёрлась на холодный бетон. Она стояла в полной темноте, раскрыв глаза, и вдруг осознала, как тихо вокруг. Таиссе сделалось очень не по себе. Погас ли свет сам, от технической поломки, или электричество отключила чья-то рука? Или щупальце: не стоило забывать об изменённом восприятии. – Похоже, наш гость скоро прибудет, – послышался голос Майлза. – Всё идёт так, как он и обещал. – Ну да, а Принц Пустоты совсем не заметит, что свет в целом секторе отключился, и не отправится посмотреть, что к чему, – ядовито произнесла Лара. – Я говорила, что это идиотская идея. – Тихо! – прошипел Майлз. – Он вот-вот появится. Ещё не хватало, чтобы он увидел нашу грызню. Наступила тишина. И в этой тишине Таисса сделала глубокий вздох и вышла из коридора. Прямо на закрытую металлическую веранду, где под отключённым баннером стояли трое. В остаточном свете тухнущей на глазах рамки баннера Таисса смогла разглядеть лицо Дира, стоящего ближе всех. Другие две фигуры едва вырисовывались в полутьме. – Ты, – мрачно произнесла Лара. – Ну разумеется, как же без тебя. Дир кивнул Таиссе. В следующую секунду Майлз шагнул вперёд из тьмы и смерил её ледяным взглядом. – Ещё не хватало, чтобы ты передала все наши планы моему сыну, едва увидишь его, – произнёс он. – Возвращайся к Омеге, девочка. – Вернон ничего от меня не узнает, – возразила Таисса. – Ты сам это понимаешь. – Хвалёная выдержка Эйвена Пирса? – Майлз фыркнул. – От долгого воздействия нанораствора нет защиты, я успел испытать это на себе. Уходи. – Поосторожнее с формулировками, Майлз, – негромко сказал Дир. – Если нанораствор Таиссы воспримет твои слова как приказ и ей будет больно, проблемы возникнут уже у нас с тобой. Не стоит. Таис хочет защитить Тьена не меньше меня. Лара поморщилась, но ничего не сказала. – Не перебивай и не возражай, – коротко произнёс Майлз, не глядя на Таиссу. – Я новый господин и повелитель сферы, и ни один гость не должен в этом усомниться. Поняла? Таисса кивнула. И подошла к краю веранды. Далеко внизу не горели лампы. Вспышки молний освещали ржавые углы контейнеров и остатки перил. Мост был уродливо разломан посередине, кораллы казались тусклее обычного, а из огней слабо тлели лишь несколько светильников, вмурованных в решётчатые стены. Яркие баннеры стояли потухшими, и от всего места веяло запустением. – Интересное вы нашли место для базы, – проронила Таисса. – Самые настоящие трущобы, – подтвердил Дир. Его руки легли ей на плечи и мягко потянули прочь, вглубь платформы. – Но не стоит высовываться, принцесса. У Принца Пустоты острое зрение, а наш гость… – Уже здесь, – раздался глухой голос. У Таиссы вновь заломило в висках. Она медленно обернулась. Фигура в бесформенной робе казалась растопыренной, больше похожей на паука под колышущимся тентом, чем на человека. Таиссе сделалось неуютно. – Ваади, – произнёс Майлз. – Так тебя называть? Мне обещали, что явится лидер вашей… общины. Фигура колыхнулась, изобразив что-то вроде поклона. Интересно, владел ли их гость способностями? И до конца ли сфера глушила чужие телепатические приказы? Внушения? Таисса поёжилась. Представлять на себе инопланетную удавку в добавление к поводку нанораствора ей точно не хотелось. И, к слову, ей стоило упомянуть один факт. – Майлз, – позвала Таисса. – Два раза, когда я говорила с кем-то в капюшоне, это оказывался Принц Пустоты. Я бы на твоём месте проверила. Вернон во многих лицах. От этой мысли можно было сойти с ума, но и не думать об этом было нельзя. – Под капюшоном не он, принцесса, – покачал головой Дир. – Это я могу гарантировать. Таисса и Лара одновременно повернулись к нему. – Как? – Очень просто, – пожал плечами Дир. – Если бы это был Принц Пустоты, мы бы сейчас так не стояли. После прошлой стычки? Уж точно нет. Он бы обезопасил себя и ударил первым, и ударил бы как следует. Из-под капюшона существа раздался странный шипящий смех. – Это то-очно. Страж не позво-олил бы нам беседовать вот так. – Тогда давайте поторопимся, – вмешался Майлз. – Ваади, твой посланец сказал правду? Принц Пустоты может ускорять и задерживать время сферы? Поклон был ему ответом. – Это так, коро-оль. Поэтому я и здесь. Таисса подавила желание прочистить заложенные уши. Голова вновь начала болеть. – Тогда не стоит терять времени, – отрывисто сказал Майлз. – Каждый час и день имеет значение. – День, – произнёс глухой голос. – Какое странное сло-ово. Я успел забыть его. Дир и Лара переглянулись. Таисса опустила взгляд, вспомнив рисунки в коридоре. Солнце. Кажется, там был и полумесяц луны. – Сделка в силе, если ты дашь то, что обещал, новый коро-оль. – Ваади вновь изобразил поклон. – Ты хочешь сравнять время в сфере и в своём мире? Мы проводим тебя к машине – я прово-ожу. Дам нужно-ое устро-о-ойство. – А дальше? – А дальше ты сам повернё-ошь время. Сделаешь всё, что хочешь. Коро-оль должен знать как. Лицо Майлза не изменилось, но сердце Таиссы сжалось. Она знала, что Майлз понятия не имел, как управлять механизмами сферы. Майлз смог дать Элен способности через платформу, но этим его умения и ограничивались. Чёрт, чёрт, чёрт… – А взамен? – подал голос Дир. – Чем король Майлз расплатится с тобой? Я бы очень хотел услышать ответ на этот вопрос. Майлз Лютер бросил на Дира предостерегающий взгляд, но Дир даже не повернул головы. – Всё просто. – Таиссе показалось, что существо под плащом ухмыляется. – Когда коро-оль уйдёт домой со своей свитой, а Страж уснё-от в саркофаге, сфера достанется нам. Никаких больше воронок. Никакого Стража. Наш дом. То-олько наш. Свистящие странные нотки заставили Таиссу нахмуриться. Изменённое восприятие давало ей возможность понять существо, но неизбежно терялись нюансы, интонации… а они были важны. Судя по мрачному лицу Дира, он думал о чём-то похожем. – А если мы не уйдём? – подала голос Лара. – Если окажется, что мы застряли здесь? Что тогда? Существо издало странный клокочущий звук. – Места хватит всем. Но вы уйдёте из сферы. Не со-омневайтесь. Таиссе становилось всё неуютнее. Всё сильнее она ощущала нечто неправильное. Будь у них нейросканер, они могли бы уловить ложь, поймать этого Ва-ади на недомолвках, но сейчас… …им оставалось лишь довериться друг другу. Чего Таиссе делать очень не хотелось. – Ваади, я готов заключить сделку, – коротко сказал Майлз. – Как я и сказал твоему посланцу. Карта с тобой? Существо по имени Ваади молча поклонилось. Из-под плаща выскользнула худая бледная рука, на миг расплывшись в глазах Таиссы, и на полу оказался свёрнутый в трубку лист тонкого материала, напоминавшего каучук. – Мы хранили её до-олго, – прошелестел Ваади. – Много поколений. Майлз холодно наклонил голову. – И поступили правильно. Сейчас она попала в те руки. – Мой посланец будет ждать там, где ты встретил его впервые. – Ваади сделал паузу. – Будет ждать днём и но-очью. Когда ты придёшь, он пошлёт за мной, и я поведу вас. – И вещь, которая нам нужна, – медленно сказал Майлз, – тоже будет у тебя. Таисса насторожилась. О каком предмете они говорят? Шипящий смешок. – Конечно, коро-оль. Сейчас ты её не получишь. Сначала доберись без помех, чтобы Принц Пустоты не убил тебя раньше времени. – Клокочущий смех. – Иначе будет неприятно-о. – Если появится он, нам точно будет не до побега, – пробормотала Лара. – Разве что удастся уложить его там и тогда. В следующую секунду баннер над головой зашипел и бледно засветился. Существо по имени Ваади попятилось. – Время истекло, – произнёс глухой голос. – Решай сам, коро-оль. Но не оставайся здесь долго. Принц Пустоты ищет тебя. – Постой… – начал Майлз, но существо уже скользнуло в сторону. Простучали шаги, похожие на шлёпанье босых ног, и всё стихло. Баннер над их головами засветился ярче. Дир присел на корточки. – Могу я посмотреть? – спокойно спросил он, наклоняясь над свёрнутой картой. – Я бы сначала отослала твою подружку, – резко сказала Лара. – Всё, игры кончились, Дир. Она лишняя. Дир поднял голову, и их с Таиссой взгляды встретились. – Она не лишняя, – покачал головой Дир. – Нам предстоит ещё один разговор, и Таис следует присутствовать при нём, чтобы наш собеседник был более искренним. – Его взгляд остановился на Майлзе. – Ты тоже нужна при этом разговоре, Лара. – О чём ты говор… – начала Лара и осеклась. – А. Дир подхватил свёрнутый в трубку лист и поднялся. – Майлз, – позвал Дир. – У нас есть единственный шанс замедлить время. Вернуться не через пятьдесят лет, а через месяцы. Другой попытки не даст никто. Но эту попытку мы провалим. – Почему? – вырвалось у Таиссы. – Потому что Майлз генетически имеет почти те же права, что и Вернон, – спокойно сказал Дир. – Но не имеет его знаний, в отличие от Александра. Майлз едва заметно побледнел. – Я не собираюсь вызывать Александра, чтобы получить у него ответы, – ледяным тоном произнёс он. – Я дойду сам. Не советую во мне сомневаться. – Ты сможешь дойти, верю, – терпеливо сказал Дир. – Но что, если ты не разберёшься в механизмах сферы? Даже если Ваади даст тебе то, что нужно, справишься ли ты? Вряд ли Принц Пустоты даст нам время на размышление. Дир и Майлз мерили друг друга взглядами, и на лице Майлза было такое же выражение, какое Таисса не раз видела на лице Вернона. И означало оно лишь одно: абсолютное и несгибаемое упрямство. Таисса кашлянула. – Есть ещё один момент, – произнесла она, разрывая напряжённую тишину. – Даже если мы поймём, что делать, Вернон запросто сможет вернуть потоки времени обратно. – Это вполне реально, – кивнул Дир. – Но это лишь ещё одна причина позвать Александра. Уверен, Александр знает, как его остановить. Майлз холодно усмехнулся. – Так веришь в своего Светлого? Не боишься, что вместо этого он окончательно спятит и разнесёт сферу вдребезги? Наступила тишина. Таисса открыла было рот, чтобы возразить, но тут же закрыла его. Они говорили об Александре. Можно ли вообще доверять её деду? – Я верю в него, – ясно произнесла Лара. Таисса повернулась к ней. Баннер над их головами светился голубым, придавая лицу Лары мертвенно-бледный оттенок. Но глаза горели живо и ярко, и в них была решимость, которая могла бы поспорить даже с упрямством Майлза. – Я верю в Александра, – спокойно повторила Лара. – А ты забыл, что Александр беспомощен перед твоим нанораствором, Лютер. Помнишь, как твой собственный сын когда-то напомнил тебе о твоих преступлениях? И что с тобой было после этого? Майлз поморщился. – Это не так работает. – Именно так, – жёстко парировала Лара. – Дай нам полчаса. Потом Дир напомнит Александру, что он здесь нежеланный гость. Невыносимую боль никто терпеть не сможет: это будет сильнее его. – Таисса Пирс, – желчно проронил Майлз, – думает иначе. Она верит, что сможет вытерпеть вообще всё. Не так ли? – Он холодно усмехнулся Таиссе. – Кто поручится, что отец Эйвена Пирса тоже не стиснет зубы и не стерпит любую боль ради великой цели? Таисса вспомнила Александра, торжествующего, ликующего, предвкушающего явление будущего Великого Светлого. Её дед сделает всё, чтобы достигнуть своей цели, и он привык контролировать ситуацию. И сейчас, вызванный из небытия, он просто уйдёт? – Дир, тебе не кажется, что Майлз прав и ты недооцениваешь моего деда? Дир покачал головой. – У нас нет выбора, Таис. Или так, или мы вернёмся домой лишь через десять лет. Или через пятьдесят, если совсем не повезёт. – То ещё везение, – пробормотала Таисса. – Полчаса, Майлз, – негромко сказал Дир. – Я сделаю всё для этого. Обещаю тебе. – Ты не всесилен, – бросил Майлз сквозь зубы. – И обещать ты ничего не можешь. Разве что «попытаться» или «постараться», а эти слова не значат ничего. – Возможно. Рискуешь ты, Майлз. Но этот риск может спасти нас всех. Повисло молчание. Лара стояла у стены неподвижной статуей. Слышал ли Александр их разговор сейчас? Насколько мучительно это было – находиться в глубинах чьего-то подсознания? И каково сейчас приходилось Вернону, ставшему Каем, и Каю, сделавшемуся Верноном? Таисса на миг зажмурилась. Думать о Принце Пустоты было больно, но какой-то части её было тепло от знания, что он ждал её и думал о ней. Он. Вернон, сохранившийся в Кае. Кай, живущий в Верноне. – Полчаса, – разрезал тишину хриплый голос Майлза. На его щеках горели некрасивые пятна, но он был необыкновенно похож на Вернона в эту минуту. – Не больше. Дир кивнул ему. – Не больше. – Тебе придётся разрешить Александру говорить всё, что он хочет, – подала голос Лара. – Даже угрожать тебе и ненавидеть тебя. Нам нужен свободный разговор без твоего нанораствора. – Я уже это обещал, не так ли? – презрительно бросил Майлз. – В отличие от тебя, я не перепуганная девчонка, обвешанная оружием, так что прикуси язык, Светлая. И напомни ему, что, если твой Александр хочет боли и унижения, он их получит. – Надеюсь, до этого не дойдёт, – произнёс Дир. – Спасибо тебе, Майлз. Медленно, торжественно Майлз Лютер закрыл глаза. Сердце Таиссы пропустило удар. Что она ожидала увидеть? Вспышку молнии? Призрачную фигуру своего деда, насмешливо улыбающуюся ей от окна веранды? Александр даст им нужные знания. Даст подсказку, в которой они так нуждались. Но потом… Таисса вдруг отчётливо поняла: Александр не уступит место. Её дед будет терпеть невыносимую боль, но не сдастся. Майлз был прав, а они его не послушали! – Дир, – встревоженно произнесла Таисса. – Мне кажется, мы совершили огромную ошибку. – О нет, – произнёс Майлз Лютер сухим тоном, не открывая глаз. – Вы поступили совершенно правильно, девочка. У Таиссы заколотилось сердце. – Ты, – произнесла она. – Ты бросил меня в саркофаге. Наедине с моими кошмарами. – И даже не извинился, – подтвердил тот, кто находился в теле Майлза. – Потому что был прав. – Ты хоть раз в жизни признавал свои ошибки? – с горечью произнесла Таисса. – Не формально, а по-настоящему, от всего сердца? Майлз Лютер открыл глаза. Насмешливая улыбка на его лице могла принадлежать только Александру. – Разве я ошибся, девочка? Дир достал меч, а ты успела если не вскружить голову Принцу Пустоты, то вызвать у него жалость. Каждый мой шаг ведёт к вашей свободе. Не так ли, Лара? Таисса повернулась к Ларе, готовая возразить, но слова замерли у неё на языке. Лара плакала. Беззвучно: слёзы в тишине струились по её щекам. Такой беззащитной Таисса не видела её никогда. – Ты жив, – почти беззвучно сказала Лара. – Ты всё-таки жив. Я не верила до последнего. – Лара, девочка, мне очень жаль, – взгляд Майлза-Александра смягчился, потеплел. – Я знаю, что тебе было тяжело. Кстати, где моё тело? – Мы думали о крио, но я проголосовала за обычную систему жизнеобеспечения, – севшим, почти хриплым голосом сказала Лара. – С виду ты просто… спишь. Александр-Майлз поморщился. – Сон – это мягко сказано. – Он с отвращением посмотрел на свои руки. – Это даже не кошмар, это что-то другое. Словно тонешь каждую секунду. – Каково это? – спросила Таисса. – Если кратко, это не тот эксперимент, который я хотел бы поставить на себе, – сухо ответил Александр голосом Майлза Лютера. – Ничего информативного здесь нет. Никаких видений, никаких образов. Я просто пытался выжить под толщей импульсов в мозгу этого Тёмного. – Александр поморщился, оглядывая свой костюм. – Подсознательно, конечно. Интеллектуальной работы мысли я не помню. Не думаю, что у меня вообще был доступ к собственной личности. – Как можно думать без мозга? – вырвалось у Таиссы. – Как можно мгновенно перемещаться из одного места в другое? – парировал Александр. – Казалось бы, это тоже невозможно: закон сохранения энергии ещё никто не отменял. Но мы здесь. Таисса покосилась на Дира. Прошло уже несколько минут, а он не торопился вмешиваться. Дальше терять время было нельзя. – Мы хотим сделать так, чтобы время здесь текло с той же скоростью, что и время дома, – решительно произнесла Таисса. – Один из местных, Ваади, пообещал проводить Майлза туда, где он сможет изменить поток времени сферы. Загвоздка в том, что Майлз не знает, что делать, когда мы окажемся на месте. Ты знаешь. Помоги нам. Пожалуйста. Мы должны вернуться в своё настоящее. – Таисса сделала расчётливую паузу. – Тебе же хочется пробраться к Тьену, пока он ещё ребёнок, не так ли? – Хорошо манипулируешь, – пробормотала Лара. – Но неудачно. Александр на это не купится. – Весьма удачно, Лара, ты ошибаешься, – сухо сказал Александр. – Я действительно хочу вам помочь. Но бесплатно я этого делать не собираюсь. Таисса уставилась на него. – Бесплатно?! Ты хочешь попасть домой так же сильно, как и мы! – Чем дольше я остаюсь погребённым в сознании Лютера, тем меньше у меня шансов вернуться домой в целости и сохранности, – последовал холодный ответ. – Лютеру короткая кома не повредит, а моей бестелесной личности – да, и очень. Майлз-Александр скрестил руки на груди. Точно так же, как настоящий Майлз совсем недавно. – Я помогу вам лишь в том случае, если останусь в этом теле. Таисса вздохнула. Ну разумеется. Кто бы сомневался. – Мы выторговали у Майлза только полчаса, – проронил Дир. – Александр, ты не получишь больше. Сухая усмешка Александра была ответом. – Я считаю иначе. Таисса мысленно застонала, глядя на безразличный холод в серых глазах Майлза Лютера. Выражение, которое ясно говорило ей: сдаваться её дед не собирается. Майлз разрешил Александру говорить что угодно, значит, нанораствор не накажет Александра, пока длится разрешённое время. Но потом… Мог ли Дир заставить Александра уйти? Сможет ли Александр терпеть невыносимое давление нанораствора? И было ли у них право отпустить Александра и остаться без ответов и без надежды? – Александр прав, – резко сказала Лара. – Ему стоит остаться. Лютерам я не доверяю. Дир, ты помнишь, что Майлз Лютер устроил в своём замке? – Он изменился под нанораствором… – начала Таисса. Лара развернулась к ней. – Твой Лютер освободился от нанораствора! А чёртов Принц Пустоты – его сын! Забыла, Пирс? Или сладенькое личико Вернона Лютера застлало тебе мысли? – Александр сорвал переговоры в Кобэ и поставил под удар весь мир, – произнёс Дир. Негромко, но Лара тут же замолчала. – Помнишь, кто ему помог? – Это сейчас неважно! – Это важно, Лара, – Дир всё ещё не повышал голоса. – Мы сообща приняли решение. Майлз должен вернуться. Двое Светлых, такие похожие, смотрели друг на друга. В лице Лары мелькнуло раздражение. – Это бессмысленная глупость. – Глупость или нет, – спокойно сказал Дир, – но из этой комнаты Александр не выйдет. – Значит, вы вернётесь через пятнадцать лет, а не через пару месяцев. – Александр пожал плечами. – У меня нет никого, кто скучал бы по мне все эти годы. – Есть. Элен, очень бледная, стояла у входа в веранду. Именно Элен Пирс, а не наёмница Омега: в этот раз капюшон не скрывал её лица. Лара выдохнула, глядя на Элен, но никто даже не посмотрел в её сторону. Что-то вспыхнуло в глазах Александра. И тут же погасло. – Не думаю, что меня ждёт Эйвен, – произнёс Александр. – Не после всего, что между нами произошло. – Не мне говорить о сыне, – ровно сказала Элен. То, что Александр видел её впервые за эти годы, казалось, совсем её не волновало. – И о Найт, если она вернётся. Но шестьдесят Светлых детей родятся у обычных женщин и будут воспитаны без тебя. Сможет ли кто-то ещё продолжить твою работу? Поймёт ли принципы селекции, примет ли твои методы, вплоть до… – она холодно улыбнулась улыбкой Омеги, – самых жёстких? Твой блестящий эксперимент может потухнуть без твоего вмешательства. И останутся ли младенцы Светлыми, если роды пройдут не под твоим контролем? У Таиссы отвисла челюсть. Глаза Лары округлились. – Как? – резко сказала она. – Как может быть, что я об этом не знаю? – Даже не весь Совет об этом знает. – Майлз-Александр бросил взгляд на Дира. – Дир слышал о начале эксперимента и даже голосовал против, но по понятным причинам не увидел продолжения. – Александр остро посмотрел на Омегу. – Мне куда интереснее, откуда знаешь ты. Омега лишь пожала плечами. – Найт, – устало сказал Александр. – Найт оставила тебе пакет с чужими секретами. Конечно же. Минуту Александр молчал, глядя на Элен-Омегу. Каково ему было сейчас? Говорить с женщиной, которую он когда-то любил, глядя на неё из глаз своего соперника? Видеть в её глазах только холод и лёд? Таисса попыталась запретить себе сочувствие, с усилием напоминая себе, что Александр запер её в саркофаге, что она могла бы остаться там на долгие дни, утонув в кошмарах… Но совсем не сопереживать ему Таисса не могла. – Не стоит думать, что это очередной милый маленький эксперимент, – холодно произнесла Элен, словно угадав её мысли. – Дир не зря голосовал против. По предположению Александра, у обычной женщины родится Светлый, если она одновременно выносит не менее пяти жизнеспособных эмбрионов с аурой. Таисса ахнула. – Пять? То есть этим женщинам предлагается родить пятерню или больше? Это же опасно! Для матери и… Александр, ты с ума сошёл? – Рано или поздно экстракорпоральная беременность станет реальностью и вытеснит обычную. Женщинам не нужно будет рисковать. – Зато сейчас они рискуют вовсю! Элен сделала шаг вперёд, покачнулась и побледнела. Таисса тут же бросилась к ней, но Элен вскинула руку. – Не стоит. Александр, у тебя ровно один шанс. Помоги нам, и я… – Не будешь мне мешать, – с усмешкой Майлза бросил Александр. – Поделюсь с тобой своими разработками на эту тему. – Усмешка Элен была под стать Александру. – Как ты понимаешь, мне тоже было интересно. Глаза Александра сузились. – Ты шутишь. – Я вполне серьёзна. Дай нам информацию и уходи. Майлз нас доведёт. А когда мы вернёмся домой… – Элен развела руками. – Ты знаешь, что я серьёзно отношусь к сделкам. Усмешка Александра была почти горькой. – Даже с кем-то, кто натравил на тебя сотню наёмников? – Да, – просто сказала Элен. – Даже с тобой. Они смотрели друг на друга. – Кстати, нейросканеров здесь нет, – небрежно бросила Элен. – Какая жалость. – Мы никогда не доверяли друг другу до конца, – с иронией произнёс Александр. – Даже тогда, когда… – Да. Воцарилось молчание. Лара глядела на воскресшую Элен Пирс во все глаза, но так и не произнесла ни слова. – Хорошо, – тяжело произнёс Александр. – Допустим, я тебе поверю. Но что, если ты отсюда не выйдешь? – Тогда ты потеряешь самого опасного своего врага, – просто сказала Элен. – Ещё лучше, правда? Элен и Александр молча смотрели друг на друга. Таисса вдруг вспомнила Хлою и Вернона в далёкую ветреную ночь. Хлоя попросила Вернона поцеловать её. А могла и потребовать в качестве платы, чтобы Вернон провёл ночь с ней. …Почему Таисса думала, что Александр попросил бы у Элен то же самое? Таисса тряхнула головой. Идиотская мысль. И анализировать её она точно не будет. Дир кашлянул. – Времени всё меньше, – произнёс он. – У меня три вопроса. Как настроить механизм, управляющий потоками времени сферы? Как сделать, чтобы Принц Пустоты не смог тут же вернуть потоки времени обратно? И есть ли другие подводные камни? Александр не отрывал взгляда от Элен. – Второе невозможно, пока Принц жив и действует, – сухо сказал он. – Но его можно уложить в саркофаг. Пока Принц находится в теле Вернона Лютера, он будет отрезан от возможности что-либо изменить. В саркофаг. Таисса зябко поёжилась. Но Вернон хотя бы будет жить. – Что до подводных камней, я не знаю. – Александр пожал плечами. – Могут быть побочные эффекты, о которых я не имею ни малейшего понятия. На вашем месте я в каждый момент ожидал бы худшего. – Потрясающе, – пробормотала Лара. – И именно поэтому, – голос Александра стал резче, – с вами должен пойти я. – Ты больше не всевидящий разум, так что этот аргумент не пройдёт. – Дир покачал головой. – И твои полчаса заканчиваются. Ответь на первый вопрос, пожалуйста. Что Майлз должен сделать, чтобы синхронизировать время в сфере и у нас дома? Тишина, последовавшая за этими словами, была такой же наэлектризованной, как потрескавшийся баннер на стене. Взгляд серых глаз Александра-Майлза не отрывался от лица Элен. – Оставьте нас, – внезапно сказал Александр. – Вот уж нет, – мгновенно возразила Лара. – Я никуда не уйду. Мы ещё не договорили о твоём эксперименте! Шестьдесят детей?! – Нет времени, – коротко сказал Дир. – Дай им поговорить. Таисса перевела вопросительный взгляд на Элен. Оставить их наедине, когда она едва держится на ногах? Элен наклонила голову вбок, глядя на Майлза-Александра. Она по-прежнему была очень бледна, но что-то изменилось в её взгляде. – Да, – негромко сказала она. – Дайте нам поговорить. Лара с делано безразличным видом направилась к выходу. – Что ж, как хотите, – бросила она. – Мне не терпится зарядить очередную порцию ракет. Александр поморщился. – Рано, Лара. Страж не настолько наивен или глуп, чтобы вестись на грубую силу. А если он увидит, что другого выхода нет, то сбросит тело Вернона Лютера, и это не пойдёт на пользу никому из нас. Не торопись. Лара хмуро взглянула на него, но за этой мрачностью была почти мольба. – Ты ведь уйдёшь, – произнесла Лара с горечью. – Эта твоя Элен из сказки, вернувшаяся из прошлого… Она уговорит тебя, ты уйдёшь и не вернёшься. «И я снова тебя потеряю», – повисли в воздухе недоговорённые слова. Александр-Майлз покачал головой. – Давно прошло время, когда я ставил свои чувства выше дела, Лара. Да его никогда и не было. – Было, – возразила Таисса. – Не могло не быть. Иначе ты не закрыл бы Элен собой когда-то. Она кивнула на руки Майлза. Ухоженные и целые, но Таисса помнила, как кисти Александра выглядели на самом деле. Лара дёрнула головой и быстро вышла. Дир коснулся плеча Таиссы. – Идём, принцесса. – Вы… точно не убьёте друг друга? – охрипшим голосом спросила Таисса, глядя на Майлза и Омегу. – Я знаю, что на моих глазах вы этого делать не будете, поэтому я не хотела бы уходить. – Посмотрим. Два одинаковых ответа прозвучали одновременно. Элен и Александр-Майлз коротко усмехнулись друг другу. – Шуточки у вас, – устало сказала Таисса. Но на душе всё же стало легче. – Таис, – позвал Дир, выпустив её плечо. Таисса вздохнула и неохотно шагнула вслед за Диром. У самого выхода ей ужасно захотелось обернуться. Остаться. Услышать, о чём будут говорить Элен и Александр. Человеческий оригинал Найт и главный враг всех Тёмных, неожиданно получивший тело их бывшего короля. Но Таисса не обернулась.
Глава 17
Когда они почти миновали коридор, Дир остановился. – Смотри, – произнёс он, указывая Таиссе на круговой ряд символов, обрамляющий потрескавшееся солнце. Совсем мелкий, Таисса едва ли заметила бы эти пиктограммы сама. – Что? – Это напоминает мне пиктограммы, которые мы видели в Храме. – Дир осторожно коснулся рисунка, счищая грязь. – Я бы даже рискнул сказать, что вижу тот же диалект. Таисса моргнула. – Хочешь сказать, что на стройке нашего Храма подрабатывали инопланетяне? – Хочу сказать, что мы очень похожи. – Пальцы Дира медленно прошлись по символам, словно рука трёхлетнего ребёнка, читающего по складам. – Изменение восприятия – то, что делает с нами сфера, – не могло бы работать, если бы наши разумы не пересекались. Общие понятия. Время, власть, дружба, вражда, сделка, жизнь… смерть. – Любовь, – тихо сказала Таисса. – Думаешь? Таисса вопросительно посмотрела на него. – Это сложное понятие, – произнёс Дир негромко. – Допустим, нахождение рядом с кем-то доставляет тебе удовольствие. Это любовь? – Если очень грубо, то да, – подумав, сказала Таисса. Дир тихо засмеялся. – Пожалуй, тогда есть определение, которое подходит всем. Они долго смотрели друг другу в глаза. Таисса медленно протянула руку, и пальцы Дира сплелись с её пальцами. Невидимая искра пробежала между ними, и вдруг всё, о чём говорили сейчас Александр и Элен, и всё, что происходило сейчас в большом мире, сделалось неважно. Мир сузился до них двоих. – Я бы осталась с тобой, – проговорила Таисса. – Если альтернативой было бы оставить тебя здесь и вернуться, я бы отказалась. Так странно, что раньше я этого не понимала. – Оставить семью и человеческий мир, чтобы застрять со мной посреди ничего? – Уголки губ Дира приподнялись. – Звучит как великолепное приключение. Таисса не сдержала улыбки в ответ. – Это тоже искажённое восприятие, Таис, – тон Дира стал серьёзнее. – Здесь и сейчас я готов послать все дела Совета к чёрту и не возвращаться на Землю, если это будет означать, что я никогда не увижу тебя. Но нет решения, на которое не влияют обстановка и обстоятельства. Нет решения, принятого навсегда. – Есть, – возразила Таисса. Они молча глядели на друга, рука Таиссы в его руке, и наконец Дир кивнул. – Есть. Он сделал шаг к ней. Сейчас они стояли вплотную друг к другу под полутёмной бетонной аркой напротив потрескавшегося солнца, но Таиссе казалось, что их освещает яркий лунный свет. Незримое серебро. – Знаешь, я с самого начала думал, что в
воронку затянуло именно меня, – негромко сказал Дир. – Всё началось с кольца на цепочке у меня на груди. А следующая воронка, как мне казалось, настроилась уже на меня, и вас затянуло следом. Из вас всех я ближе всего к Тьену внешне… хотя характерами, пожалуй, больше похожи вы двое. – Я упрямее, – со слабой улыбкой сказала Таисса. – Я бы поспорил. Палец Дира медленно, с нежностью прошёлся по её ладони. – Я чувствую, что ответственность лежит на мне, – серьёзно сказал Дир. – Не на Майлзе с его генетическим ключом, не на Александре с его интригами, не на Ларе с её ракетами и даже не на Элен Пирс с её непоражением. На мне. – Только не говори, что ты одолжил у Александра манию величия, – так же серьёзно сказала Таисса. – Может быть. – Дир не улыбнулся. – Знаешь, принцесса, мне тоже снился сон по пути сюда. В серебре. Что-то из моих детских кошмаров, только он ощущался куда реальнее. И… когда я шагнул в озеро вместе с тобой… сон повторился. Меня выбросило почти сразу, но ощущение я запомнил навсегда. Таисса ощутила напряжение в его руке. Пальцы, только что гладившие её кисть, словно превратились в холодный мрамор. – Что там было? – Я видел вечность, – просто сказал Дир. – Видел время, длящееся столетия, тысячелетия, миллионы лет. И смерть. Умершая ты, умерший Ник… умершие все. – То есть ты… видел судьбу Великого? Судьбу нашего сына? – Во сне я понимаю, что я совершил выбор. И это всё ещё я, но я становлюсь… больше. Шире, глубже, непонятнее для самого себя. И эту ношу я уже ни с кем не могу разделить. Дир глубоко вздохнул. – Чудовищный сон. Я – властелин мира. Все, кого я знаю, умирают у меня на глазах, и меня перестают сдерживать их призрачные голоса, с которыми, впрочем, я давно перестал соглашаться. Я собираюсь начать реформировать мир, менять его понемногу… – А к чему всё привело, я видела в своём сне, – пробормотала Таисса. – Я не видел будущего. Серебро развеялось, и я проснулся. Но если это судьба Великого и его искушение, если никто не может с ним совладать, даже наш сын… Дир немного помолчал. – Я не думаю, что всё предопределено, Таис, – наконец сказал он. – Но мы оба получили предостережения, к которым стоит отнестись очень серьёзно. Даже если мы и полагаем, что Принц Пустоты неправ. – Его аргументы никуда не деваются. Дир кивнул. Таисса молча глядела на него. Вечность Стража, вечность Тьена, вечность Принца Пустоты, лишённого даже звёздного неба. И они, Светлые и Тёмные, коснувшиеся этой вечности. – Когда мы с тобой только встретились у меня в саду, я не могла даже представить, что нас занесёт сюда, – призналась Таисса. – Я не мог представить, что это «здесь» вообще существует, – серьёзно сказал Дир. – Даже Храм был лишь легендой. Если бы не авантюризм Вернона Лютера… – Мы с ним по-прежнему уплетали бы устриц на яхте. Или оказались бы почётными пленниками в ваших криокамерах. Тьен родился бы совсем другим, ты никогда не стал бы Тёмным… – А венец Виктории оказался бы в руках Елены и Александра. По всему миру прошло бы внушение, препарат «ноль» не успели бы завершить, а Саймон Рид думать бы забыл о создании электронного двойника. Не говоря о том, что планы корпораций развалились бы моментально, «Ньюро» и «Бионикс» были бы нашими, а Берн Тьелль явился бы с повинной на следующий же день. – А мой отец? А Найт? Дир вздохнул. – Да, вот тут всё кончилось бы плохо. Найт не стала бы связываться со мной и осталась всесильной, но ровно до того момента, как Александр запустил бы вирус и сжёг её. А Эйвена бы очень быстро усыпили и арестовали собственные подчинённые, едва мы прошлись бы по зданию «Бионикс» внушением со спутника. – Бр-р, – пробормотала Таисса. Дир осторожно притянул её к себе. Вторая рука зарылась в её волосы, которым, как отрешённо подумала Таисса, не помешал бы хороший душ. – Не отчаивайся, Таис, – тихо сказал Дир. – Впереди будущее. Таисса подняла голову, глядя ему в глаза. – Я не знаю, что случится потом. – Я тоже. – Но сейчас… – Таисса беспомощно улыбнулась. – Ты и я. Это так немного, но сейчас это всё, что мне нужно, чтобы не утонуть. Дир коснулся её лица. – Ты не утонешь, принцесса. Потому что в тебе есть небо. Небо, которое ты подарила мне. Его пальцы, сплетённые с пальцами Таиссы, коснулись его груди, и Таисса затаила дыхание, ощутив знакомое дыхание серебра. Светлой искры, когда-то жившей в ней самой. На одну лишь секунду. Но в этой секунде было тепло. Дир обхватил Таиссу за талию, и они стояли, прижавшись друг к другу. – Время почти закончилось, – прошептала Таисса. – У Александра. – Ещё пять минут. Я считаю. Таисса повернула голову, глядя на бесконечные переплетения рисунков на бетоне. – Мне кажется, здесь лежит чьё-то сердце, – сказала она. – Вон там, в углу, я вижу набор синих пятен, а для кого-то это родной дом. Дорожка, ведущая в тёплую столовую. Лунный свет на пруду. Будь на их месте мы, здесь могла бы быть книжная лавочка в Эксетере. Или место, где ты первый раз упал с велосипеда. – Я никогда не падал с велосипеда, – отозвался Дир. – Ну конечно, – вздохнула Таисса. – Безупречный ты. Они молчали. Внешний мир, с Александром, Элен и потоками времени, уже начал своё движение вокруг них, но Таисса ещё цеплялась за последнюю тихую минуту вместе. Мир воспоминаний и прошлого, далёкого солнца и знакомых тёплых рук. Эхо, которое жило внутри каждого пленника сферы, пока не затихало навсегда. – Как ты думаешь, Вернон стыдится этого места? – проговорила Таисса. – Этого безмолвного памятника, этого крика о доме, этого горя? – Возможно, он даже не знает о нём. Скорее всего, это место скрывали от Принца Пустоты всеми возможными способами. Последнее сокровище отчаявшихся пленников… думаю, даже кланы соблюдали здесь перемирие. Таисса моргнула, пытаясь не заплакать. Была ли у Кая своя стена? Мог ли Страж понять тоску этих существ, как свою собственную? И имела ли Таисса право рассказать ему об этом месте, зная, что он может уничтожить последнюю память своих жертв? – Я думаю, он подозревает так или иначе, – произнесла Таисса. – Но подозревать – не то, что видеть воочию. Если бы он видел, понял, услышал… Она сглотнула, смаргивая набежавшие слёзы. – Я могу лишь смутно догадываться, что здесь написано. Но если бы я была Принцем Пустоты, если бы я была в силах прочитать каждое слово… чьё-то имя, чей-то крик о помощи… Я бы сделала всё, чтобы вернуть их домой. Дир покачал головой. – Думаю, его может задеть лишь что-то личное. Желание покрасоваться, например. Или ревность. – Да уж. Что он сделает, если увидит, как мы целуемся? Убьёт нас обоих? Или не выдержит и вытолкнет отсюда пинком под зад? Дир поднял бровь. – Проведём эксперимент? Таисса открыла рот, уже собираясь спросить, как далеко он собирается зайти в этом эксперименте… И услышала шаги. В следующую секунду Майлз появился в другом конце коридора, придерживая Элен рукой. Элен ступала сама, но даже неискушённому глазу Таиссы было ясно, что она держится едва-едва. – Взять тебя на руки? – раздался голос Майлза. – Я же не отстану. – Отстанешь, – усталый голос Элен-Омеги был едва слышен. – Я спасла твою голову, и ты мне должен. Сердце Таиссы замерло. Майлз был здесь! Он вернулся! – Не знаю, радоваться мне или огорчаться, – произнёс Дир, словно прочитав мысли Таиссы. – Сложно сказать, кто из них более опасен. – Я, конечно же, – отозвался Майлз Лютер лениво, кивая им обоим. – Ты сдержал слово. – Не я. – Дир указал взглядом на бледную Омегу. – У тебя и Светлой был шанс не пустить её к Александру и обмануть меня, – пожал плечами Майлз. – На месте Светлых я бы так и поступил. – Приятно знать, что мы всегда можем тебе довериться, – сказала Омега устало. Майлз озабоченно посмотрел на неё. – Регенерация затягивается, – произнёс он. – Тебе нужно лечь, а я пока найду тебе платформу. – Не вздумай, – даже ослабев, голос наёмницы Омеги сохранил ледяные нотки. – Попробуешь высунуться – и Вернон найдёт тебя везде. Думаешь, только у тебя есть союзники среди местных? Майлз поморщился. – Паранойя. – Я права, – жёстко заключила Омега голосом, не терпящим возражений. – И твой нанораствор сказал бы тебе то же самое, если бы ты к нему прислушался. По первоначальному замыслу он должен был проявлять себя во время самоубийственных глупостей. Майлз издал короткий смешок. – Значит, твой замысел не удался. – Я изменила свои планы. – Омега бросила утомлённый взгляд на Таиссу. – Иначе кое у кого нанораствор бы искрил постоянно. Таисса кашлянула. – Не понимаю, о чём ты. – Довольно. – Майлз с решительным видом наклонился и подхватил свою спутницу на руки. – Без платформы тебе тем более нужен отдых. Я нашёл неплохие комнаты на нижнем ярусе. Хватит с нас клетушек. Он кивнул Таиссе. – Присоединитесь к нам позже, если хотите, но не лезьте к ней. Ей нужно выспаться. – Один вопрос, – окликнул Дир. – Омега, что ты сказала Александру? Как ты убедила его… уйти? Оставить тело Майлзу? Голова Омеги-Элен бессильно повисла, и Таисса увидела, как наёмница на миг закрывает глаза. Но её белые пальцы тут же вцепились в плечо Майлза, и Элен с усилием приподнялась и повернула голову. – Он задал мне вопрос, – проронила она. – Всего один? За всё это время? – Да. – А ты? Майлз замер с Элен на руках. Таисса попыталась поймать её взгляд, но взгляд Элен был устремлён мимо Дира и мимо Таиссы. Она смотрела на один из рисунков на стене, и в её взгляде было что-то очень, очень далёкое, словно она смотрела вдаль через десятки лет. – А я, – ровно сказала она наконец, – не ответила. Когда шаги Майлза стихли в тишине, Таисса подошла к участку стены, пытаясь найти рисунок, на который смотрела Элен. И тут же нашла его. Человеческая – нет, антропоморфная фигурка бежала, раскинув руки. Длинные волосы, подкинутые ветром, летели за ней. А впереди, протянутая из ниоткуда, навстречу ей простиралась истаивающая, прописанная лишь слабым пунктиром рука. Больше на рисунке не было ничего. Он выглядел лишь эскизом, черновым наброском, но Таисса вдруг поняла, что он вполне закончен. – К ней больше никто не может протянуть руку, – произнесла Таисса, грустно разглядывая рисунок. – Не имеет права. – Хочешь сказать, Элен Пирс намерена быть одна до конца своей жизни? – спросил Дир. – Ещё один выбор, сделанный навсегда? Таисса открыла рот, ещё не зная, что ответить. И тут с веранды до неё донёсся звук, похожий на короткое рыдание. Женское. Они с Диром переглянулись. И, не сговариваясь, бросились обратно.
Глава 18
Лара сидела в углу веранды с совершенно сухими глазами. И, вооружившись пинцетом и неизвестным Таиссе инструментом из странного золотистого металла, аккуратно расправляла внутренности миниатюрной ракеты, разделённой на две половинки. Меч лежал у стены рядом с Ларой. – Ты понимаешь, что от нас мало что останется, если случится взрыв? – вежливо поинтересовалась Таисса. – Вся дрянь на дне сферы неактивна. – Лара не подняла головы. – Похоже, сфера осушает артефакты и практически полностью лишает их энергии, когда они попадают внутрь. Примерно как с нашими способностями. – А наши линки просто пропали, – кивнул Дир. – Странно, что воронки не уничтожили ни обломки ракет, ни другие предметы покрупнее. – Всё просто. – Лара пожала плечами. – Есть аура – предмет засасывается внутрь и падает на дно. Нет ауры – уничтожается. Как один из вариантов, во всяком случае. – Она подняла голову. – Александр расписал бы тебе алгоритмы во всех деталях. Как жаль, что ты запихнул его обратно в небытие, правда? – Не я, Лара. Элен Пирс. – Какая разница! Голос Лары поднялся до крика. Она вскочила, отпихнув лежащие перед ней половинки ракеты так небрежно, словно перед ней лежали старые башмаки. Одна из половинок, искря, подлетела к Таиссе, и Таисса запоздало отпрыгнула: по руке пробежал слабый заряд, и палец с перстнем больно кольнуло. Лара, раздражённо откинувшая волосы за спину, даже не обратила внимания. – Я ненавижу её, – произнесла Лара сквозь зубы. – И её, и тебя, Пирс. Вас всех. Вы тратите время на мелочи, расшаркиваетесь друг перед другом, думаете – о чём? О том, как не навредить? Как бы не запачкать ручки? Как это плохо и страшно – убивать? – Лара бросила презрительный взгляд на Таиссу. – Дура. Она шагнула назад, опираясь на стену. – А я ещё большая дура, – произнесла Лара. – Я так и не сказала Александру, что его дурацкий Великий Светлый – полная чушь, а Тьен никогда им не станет. – Ну… справедливости ради, Александр бы тебе не поверил, – осторожно сказала Таисса. – Да и я не очень-то. – Какое мне дело, веришь ты или нет, – отмахнулась Лара. – Александр должен был знать. Чем трезвее оцениваешь ситуацию, чем меньше эйфория, ниже ставки и выше вероятность успеха. – Она повернула голову к Диру. – Уж ты-то должен помнить его уроки. – Я помню. Но боюсь, что к нашей текущей ситуации это неприменимо. Великий Светлый или нет, но эта сфера ясно показывает: ставки очень высоки. Таисса покосилась на лежащие на полу половинки ракеты и почувствовала, как на лбу выступает пот. Если зарядить её аурой, если вспыхнет искра, пойдёт реакция… Таисса нетвёрдыми шагами подошла к краю импровизированной железной веранды, оперлась на короткое ограждение и подставила лицо еле ощутимому ветерку. Стало легче. – Таис, отойди, – раздался резкий голос Дира за спиной. – Отсюда тебя прекрасно видно. Таисса обернулась. – Майлз и вы стояли здесь чёрт знает сколько времени. – В глубине веранды. Не на виду. Таисса вздохнула и неохотно отошла назад, встав у противоположной стены, подальше от Лары. – Ты меня почти напугала, – произнёс Дир, повернувшись к Ларе. – У тебя всё в порядке? Я не думаю, что тебе стоит в таком состоянии работать с оружием. – Думаешь, я в одночасье превратилась в хрупкий цветочек? – фыркнула Лара. – Утешай свою Пирс, мне не нужно утешения. Со второй смертью Александра я как-нибудь разберусь без тебя, спасибо. – Он не умер, – тихо сказала Таисса. – О да? Он вернётся? Останется в живых? И ты можешь мне это гарантировать? Поставить на это свою жизнь, например? Яда в голосе Лары хватило бы на десятерых. – Нет, – произнесла Таисса глухо. – Прости. Лара не ответила. Воцарилась тишина. – Мне бы очень хотелось знать одну вещь, даже если я нарушаю твои границы, – нарушил молчание Дир. – Лара, пожалуйста, объясни мне, как ты можешь быть так уверена в будущем моего сына? Ни Таисса, ни я не знаем наверняка, какая судьба его ждёт. – Ты не нарушаешь мои границы, – безразлично сказала Лара. – Да и вообще теперь всё это неважные глупости. Просто Тьен не станет Великим – и точка. – И снова я повторю, – в голосе Дира было бесконечное терпение. – Как ты узнала? – Я тоже не отказался бы послушать, – послышался беспечный голос сверху. Таисса медленно подняла голову. Платформа висела в пяти или шести метрах над верандой. Вернон-Кай, одетый в своё излюбленное чёрное, небрежно стоял и смотрел на них. Дир одним быстрым движением скользнул к мечу и подхватил его. В руках Лары мгновенно оказалась ракета, уже собранная и направленная на Вернона. Таисса едва успела моргнуть. Вернон не повёл и бровью. – Кое-кому стоит изучить не оружейное дело, а инженерное, – проронил он. – Местные здания – не набор скучных железных клеток. Например, они умеют делать вот это. Давешний белый клинок-жезл сверкнул в его пальцах. Мгновением позже веранда покачнулась. А через секунду Таисса кувыркнулась через голову, когда веранда перевернулась, словно спичечная коробка. Кусок потолка отломился и ударил Лару в плечо, задев висок. По светлым волосам потекла кровь. Ракета выпала у Лары из рук и, незаряженная, камнем упала вниз. Таисса полетела в проём, но рука Дира ухватила её за шиворот и остановила в волоске от края. Рывок, и Дир втащил Таиссу обратно. Другой рукой он подхватил бесчувственную Лару. В следующую секунду веранда, перевернувшись в пути ещё дважды, остановилась и повисла на невидимых крюках. Дверной проём вновь был на месте, но смотрел в пустоту. Таисса с трудом поднялась на ноги. Пол под ногами покачивался, но, кажется, падение закончилось. – Самое время поговорить, – светски заметил Вернон. Его платформа плавно опустилась и зависла напротив веранды. – Кстати, Светлая жива? Просто интересно. Таисса с трудом шагнула к Ларе и коснулась её шеи. Пульс прощупывался. – Да, – выдохнула Таисса. – Но ей нужна помощь. – Обойдётся, – поморщился Вернон. – Сброшу её в саркофаг, раз уж меня потянуло на глупости. Вот кто вам мешал сразу разбиться насмерть? – На её месте могла быть я, – заметила Таисса. – Или все мы. – И поделом, – ледяным тоном ответил Принц Пустоты. – Её палец был на запале с искрой ауры наготове, если ты не заметила. Она собиралась выстрелить. Таисса обречённо вздохнула. Ну конечно же. Странно было бы ожидать от Лары чего-то другого. Как и от Принца Пустоты, который без малейших колебаний подверг их смертельному риску. Впрочем, был ли у него более мягкий выбор против двух сильных Светлых, сохранивших часть способностей? Таисса обернулась к Диру и с замиранием сердца увидела меч у него в руке. Каким-то чудом Диру всё-таки удалось не упустить его. Взгляд Вернона упал на лезвие, и губы расплылись в холодной улыбке. – Знакомая штучка. Кстати, я его забираю. – Майлз Лютер предпочёл бы, чтобы мы оставили эту «штучку» при себе, – таким же небрежным тоном отозвался Дир. – Как ни странно, его слово весомее твоего. – Не глупи. Мы оба знаем, что не Майлз приказал тебе его достать. – Мы оба знаем, что ты не Вернон, – спокойно парировал Дир. – Представь себе, между Майлзом и не-Верноном ты проигрываешь. – Отдай мне меч. – Нет. Взгляды бывшего главы Совета и бывшего Вернона Лютера скрестились. Лицо Дира оставалось спокойным, словно нанораствор не жёг его вообще. Но Таисса увидела побледневшие костяшки пальцев Дира, судорожно сжавшихся на рукояти, и поняла, с каким трудом ему даётся сопротивление. И по блеснувшему в глазах Вернона триумфу поняла, что тот знает это тоже. Вернон не потерял своей способности им приказывать. Ни на миг. Два столкнувшихся приказа. Давление нанораствора. И закономерный финал, если это будет продолжаться до победного конца. – Прекрати. – Таисса шагнула вперёд, закрывая Дира. – Ты его убьёшь! – Могу заодно прихватить и тебя со Светлой, – скучающим тоном сообщил Принц Пустоты. – Саркофагов у меня достаточно, но кремацию организовать ещё проще. Не вмешивайся, Пирс. Или тебя потянуло на очередной киносеанс ужасов? Таисса сжала губы. – Я не верю твоим угрозам, – произнесла она. – Вот уж что меня совершенно не волнует. Вернон-Кай кивнул на меч в руках Дира. – Доступа к этому мечу не должно быть ни у кого. Вы смогли до него добраться, но сейчас я подыщу ему место понадёжнее. А заодно верну вас троих в свой замок. Меня совершенно не устраивает, что двое самых сильных Светлых в этой части галактики разгуливают чёрт знает где, а не смирно поглощают овсяную кашу под моим присмотром. – Нет, спасибо, – вежливо произнёс Дир. – Думаю, я обойдусь без каши. – Даже с ореховым суфле? – Вернон поднял брови. – Неужели Светлые не бывают сладкоежками? Таисса молча глядела на клинок в руках Дира и бессознательное тело Лары. Меч, меч… что она знала о мече? Меч и Вернон… И тут она вспомнила. – Брось вилять и притворяться, – резко сказала Таисса. – Ты не можешь взять этот меч в руки. Вернон был Тёмным, и ты связан его ограничениями. Мы все помним, в какой агонии ты был, когда коснулся меча в бункере Виктории. Вернон-Кай не изменился в лице, но его глаза сузились. – Допустим, – проронил он. – А это значит, что меч ты не получишь. Даже если рядом будут лежать наши трупы, ты не сможешь его поднять. – Таисса развела руками. – Чтобы спрятать меч понадёжнее, тебе придётся с нами договариваться. – Тут ты преувеличиваешь. – Да ну? – Таисса подняла бровь. – Назови хоть один способ, кроме «заставлю Дира положить меч в моё хранилище и захлопну дверцу»! Вернон пожал плечами. – Обрушу эту секцию города вниз, а заодно сверну шею твоему Светлому. – Он кивнул на покачивающуюся веранду. – То, что я на это способен, вы уже убедились. Пусть меч и дальше валяется внизу среди разных скучных обломков. Не лучший вариант, но тоже вариант. Таисса почувствовала, что бледнеет. – А я подумала, что ты задумался о милосердии. Там, в серебре. Помнишь? Не лупить никого совком по голове. Вернон хмыкнул. – То есть ты полагаешь, что мне стоит отойти в сторону со своим совочком, если у твоих друзей появится лопата? Запомню на будущее. Он зевнул. – Кстати, нанораствор всё ещё никуда не делся. Как насчёт того, чтобы вы подошли к краю и облокотились на бортик? Ну так, полюбоваться видом. И эта угроза тоже была вполне реальной. Таисса выпрямилась, сдерживая дрожь. Приказ ещё не был дан, но… Но у неё были силы сопротивляться. – Нанораствор, – отчеканила она, глядя на Вернона и не пытаясь сдержать яд в своём голосе, – работает не так просто. Он заставляет выполнять тот приказ, которому дан высший приоритет. Будешь спорить? – Если ты будешь читать мне лекции этим хорошеньким голоском и в обтягивающей рубашке – нет, – хмыкнул Вернон. – Хотя я предпочёл бы бикини. Таисса пропустила эти слова мимо ушей. – Майлз хочет выбраться отсюда, – произнесла она. – Пусть его нет здесь, но мы с Диром помним, что он желает того же, что и мы. – Таисса не отрывала взгляда от Вернона. – Чтобы мы остались живы и вернулись домой. Знаешь, что это значит? Глаза Принца Пустоты сузились. – Что нанораствор не убьёт нас, помня о воле Майлза Лютера, – закончила Таисса. – Твоя власть над нами неполна. И Дир это знает. В следующее мгновение Дир оттолкнулся от пола и взлетел на бортик веранды напротив Вернона. Ножны отлетели в сторону, и меч из Храма ярко сверкнул у Дира в руке, обжигая Таиссу Светлой аурой. Судя по тому, как поморщился Кай-Вернон, отзвук долетел и до него. – Думаю, – произнёс Дир спокойно, – что Таис совершенно права. Твои приказы сейчас не имеют значения. – Как интересно. – К Вернону вернулась его прежняя ироническая ухмылка. – Устроим смертельный бой? На рапирах или на ёжиках? Может, ты думаешь, что я упаду и начну корчиться в муках, едва ты коснёшься меня своим благородным оружием? В его руке вновь возникло знакомое лезвие, обтянутое воздушной кромкой из белого электричества. – Нет, – покачал головой он. – Будет поединок, который ты проиграешь. В этот раз я не промахнусь. – Так же, как ты не промахнулся с Элен? – поднял бровь Дир. – Как же получилось, что ты не смог её убить? И как вышло, что Майлз приставил тебе меч к горлу? – Майлз поддерживал её, да и перехватить контроль над платформами было непросто, – лениво отозвался Вернон. – А ещё, что характерно, её не истощал нанораствор. Вернон медленно улыбнулся Диру. – Но Майлза здесь нет. А ты положишь меч и спрыгнешь вниз. Прямо сейчас. Дир не шевельнулся, но Таисса всей кожей ощущала исходящее от него напряжение. – И заметь, я даже не пытаюсь помучить эту девочку или взять её в заложницы, – задумчиво добавил Принц Пустоты. – А я могу. – Врёшь, – безошибочно произнесла Таисса. Кай-Вернон бросил взгляд на неё. – Хочешь проверить? Таисса стиснула зубы. Он блефует, блефует, блефует… – Осторожнее, Таис, – негромко сказал Дир. – Ты единственная, кто может удержать Стража этого места от злобы и безумия. – То есть моей выдержке и доброжелательности ты не доверяешь? – насмешливо уточнил Вернон-Кай. Таисса взглянула ему в глаза. – Ты не хотел меня убивать, и я это помню, – произнесла она. – Когда ты перевернул платформу, ты знал, что я не разобьюсь. – Допустим, – последовал холодный ответ. – Но из этого ничего не следует. – Следует, – тихо сказала Таисса. Вернон-Кай покачал головой. – Не стоит делать из меня хорошего парня, Таисса-розовые-очки. Будете угрожать моим планам – и прыжок вниз через перила покажется вам детской шалостью. И знаешь, что самое забавное? Будь я прежним Верноном, знай я всё, что знаю сейчас, я сказал бы то же самое. – Я тебе не вер… – Да-а? – Вернон-Кай картинно изогнул бровь. – Что ж, смотри. Он резко подвёл платформу – и атаковал, отводя меч Дира в сторону своим лезвием. Дир едва успел парировать, но за первым ударом последовали второй и третий. Серая одежда Дира вспыхнула и тут же обуглилась на плече, и Дир едва успел уклониться от четвёртого удара, который чуть не снёс ему голову. Таисса раскрыла рот от внезапной жёсткости атаки. Так не дерутся, так убивают: быстро, безжалостно и насмерть. – Вот так, – произнёс Вернон спокойно со своей платформы. Он даже не запыхался. – Кстати, Светлый, ты понимаешь, что Александр тебя подставил? Что ты умер бы от жажды там, внизу, если бы не нашёл меч? Я же говорил, тебе стоило предпочесть овсяную кашу. Дир пожал плечами, не выпуская меча. – Думаю, Александр знал, что я выберусь. – Не мог он этого знать, – резко сказал Вернон. – Такие артефакты ведут себя непредсказуемо. – Но ты сбросил вниз меня, – произнесла Таисса. – И тоже не знал, выживу ли я или умру от жажды. – Потому что речь шла о моей собственной жизни, которой я не готов жертвовать. Ни ради тебя, ни ради кого-либо. Повисла тишина. Вернон смотрел на Дира, хмурясь. – Что же мне с вами делать? – задумчиво произнёс он. – Стоит убавить вам упрямства, вот что я думаю. Уверены, что не хотите сдаться и отдать мне меч? – Ни малейшего желания, – произнесла Таисса, глядя в лицо Вернону. – Нет, – спокойно подтвердил Дир. Вернон пожал плечами. – Что ж, сами виноваты. Во второй раз он не стал входить в сверхскорость. Просто шагнул вперёд, прямо и изящно, и влепил Диру палкой прямо в лоб. Точнее, влепил бы, если бы Дир не успел закрыться мечом и парировать. Клинки со звоном столкнулись. Таисса ахнула, увидев, как от клинка Вернона отламывается и со звоном падает вниз наконечник лезвия. – Вот оно как, – проронил Кай-Вернон, и меч-палка в его руках потемнел, наливаясь силой, словно катана Таиссы в Храме Великого Тёмного когда-то. – Что ж, в таком случае… Прежде чем Таисса успела моргнуть, Дир в сверхскорости бросился на Вернона. – Стойте! – закричала она, но было поздно. Вихрь столкнувшихся клинков. Светлая аура меча превратилась в смерч, летящий по вертящейся платформе. Отрезанная прядь тёмных волос отлетела в сторону. Брызнула кровь – чья, Таисса не видела. Клинки звенели непрерывно, и сквозь убыстряющийся лязг металла до Таиссы донёсся ледяной презрительный смех Кая. – Как насчёт того, что твой сын искалечит планету, а, Светлый? Посмотришь в глаза детям, недосчитавшимся рук и ног во имя великого светлого будущего? В следующую секунду аура меча враз потускнела, перестав обжигать Таиссу. Дир вышел из сверхскорости и отпрыгнул назад на веранду, опустив клинок, который больше не светился. Его лицо было очень бледным. – Да, – произнёс Кай-Вернон, насмешливо глядящий на него. – Трудно атаковать, когда собственный свет жжёт тебе руки. Даже и не знаешь, что приказывает тебе нанораствор в эту минуту, правда? Таисса молча смотрела на тяжело дышащего Дира. – Всё это становится неважно, – беспощадно подытожил Принц Пустоты. – Остаётся выбор, который делаешь ты сам. И что ты выбираешь? – Узнать правду. – Дир вскинул на Стража спокойный взгляд. – Я хочу знать, как мой сын может стать Великим Светлым, и закрыть эту дорогу. Для него и для всех остальных, если это можно сделать. – Нельзя, – спокойно сказал Кай-Вернон. – Кстати, я так понимаю, что твоя этика восстаёт против такого исхода? Великий Светлый в руках у Александра. Представил формулу этой адской смеси? Умножил на десять миллиардов? Мысленно попрощался с парочкой континентов, а потом со всеми остальными? – Он кивнул Диру. – Отлично. Отныне ты выполняешь мои приказы. Дир поднял бровь. – Ты серьёзно на это надеешься? – Представь себе, вполне. – Вернон перекинул свой белый клинок, лишённый острия, из одной руки в другую. – Вы ведь чертовски сентиментальны, вы все. Разве тебе не жаль утёса, где вы с маленькой Таиссой смотрели на звёзды? Не жаль яблоневого сада, который ты сажал со своими юными подопечными? Маяка у моря, детей красавицы Лары? Детей, наконец? Подумай о них, если не хочешь думать о скучных взрослых. Некоторые и поплакать не успеют, когда их накроет. Вопрос «Чем накроет?» замер у Таиссы на губах. Она слишком хорошо помнила чудовищную волну на горизонте. – У вас дома много чего можно спасти, от корпораций до симфонических оркестров, – проронил Вернон. – Как думаешь, одна жизнь Великого Светлого стоит, скажем, пары миллиардов жизней обычных мелких бездельников? Я уже не говорю о твоём собственном отце. Впрочем, он-то, возможно, успеет прожить долгую жизнь. – Сколько? – произнёс Дир. – Если Тьен станет Великим… сколько у нас времени? Вернон пожал плечами. – Скучный вопрос, скучный ответ. Великие созревают не сразу, но каждый их шаг ведёт к катастрофе, даже если они собираются всего лишь постирать носки. Выступая за свободу маленького Тьена, ты становишься сторонником аннигиляции собственной планеты. Иного не дано. – Дир и я хотим это остановить, – подчеркнула Таисса. – Уж если кто и мечтает переделать мир, так это Александр! – О да, он мечтает об этом, – холодно произнёс Принц Пустоты. – И я его остановлю. В любом теле, в любом обличье, под любой маской, я поймаю его и запихну в саркофаг, будь он Майлзом Лютером, призраком или кем-либо ещё. А если понадобится, и убь… Он внезапно осёкся. – Всё-таки Майлз – твой отец, и ты не можешь об этом забыть, – произнесла Таисса. – Ты нёс его над штормовым океаном. Ты чуть не погиб, когда похищал его криокамеру. Александра ты бы убил без колебаний, но Майлза не сможешь. И не будешь. Глаза Вернона сузились. – С отцом я разберусь сам, – коротко произнёс он. – Ваше дело – подумать о своём сыне. Особенно стоит задуматься тебе, Светлый. Взгляды бывшего Вернона Лютера и бывшего главы Совета встретились на один миг понимания. И разошлись, когда Дир покачал головой. – Когда я думаю о Тьене, я вижу живого ребёнка, который меня любит и которого люблю я. Когда я прошу тебя об ответах, я получаю вспышки боли от нанораствора. Представь себя на моём месте, Вернон. Что бы сделал ты, если бы от тебя потребовали подчиниться? Ты бы доверился своей любви к сыну или незнакомцу, который дёргает за поводок? Вернон поморщился. – Да, я помню, каково это было, когда в меня швырнули такой же иголкой, – пробормотал он. – Дрянь ещё та. Его лицо затвердело, разом потеряв всю насмешливую иронию. – Но пора сдаваться. Пусть мой дружелюбный тон тебя не обманывает, Светлый: я не идиот, чтобы отпускать тебя свободно пастись в маленьком постапокалиптическом раю вместе со всей вашей дорогой семейкой. С Майлзом и Омегой я разберусь позже, но сейчас нам пора. Всё. Время закончилось. И шансов в поединке у Дира, судя по всему, было мало. А у самой Таиссы не было ничего. Таисса машинально коснулась перстня на пальце. И невольно вздрогнула, почувствовав ответное тепло. Кольцо, подаренное ей Верноном, проснулось. Похоже, за это стоило благодарить не только каплю энергии со дня сферы, но и Лару и её ракету. Чем ей поможет перстень? Что она может сделать? Таиссе нужно было время, чтобы придумать план. Ей нужно было тянуть время. Говорить. – Вернон, – ясно произнесла Таисса, глядя прямо на Принца Пустоты. – Помнишь, о чём мы говорили внизу? Кай-Вернон поднял бровь, глядя на неё. – Да? Один-единственный шанс. Одна минута. Чего она хочет больше всего? Что ей сказать, чтобы Принц Пустоты ощутил её искренность? Выбор был ясен. Больше всего на свете Таисса хотела вернуться домой. – Мы говорили, что ты выслушаешь меня, что бы я ни предлагала. И… у меня появилась одна мысль. Я хочу предложить тебе сыграть на нашей стороне. Брови Вернона поднялись ещё выше. – Уверена, что кусок железа ударил по голове Светлую, а не тебя, Пирс? – Просто выслушай меня Короткая пауза. – Мы с Диром находимся под нанораствором, – произнесла Таисса, не отрывая взгляда от Вернона. – На поводке. Но ведь у тебя тоже есть поводок, не так ли? Роль Стража – вечная роль. Останься всё как сейчас, и ты не увидишь солнца, не пройдёшь по траве… не увидишь настоящее небо. Воспоминания Вернона за последние девятнадцать лет – это самые яркие впечатления, которые ты получишь. Возможно, навсегда. На целую вечность. Одиночество, туманная пустота, ржавеющее железо, разрозненные кланы безымянных бандитов, – разве это не такая же агония, как вечность кошмаров в саркофаге? Таисса вытянула руку, обводя окрестности. Камень в перстне смотрел прямо на Дира. Нейросканер… но сейчас ей было не до нейросканера. Таисса лихорадочно перебирала функции перстня. Что может пригодиться ей прямо сейчас? С таким низким уровнем энергии в её распоряжении был очень простой набор голосовых команд. Свет. Звук. Аварийный свисток и луч света, если она упадёт в воду или заблудится в ночи. Таисса мысленно ахнула. Она поняла. Но не позволила лицу дрогнуть. Она должна была продолжать говорить то, во что верила. Каждое слово болезненно отзывалось в её груди, и Таисса знала, что Принц Пустоты тоже знает: она говорит правду. Единственное, что Таисса позволила себе, – быстрый, почти мгновенный взгляд на Дира. А потом сменить позу, сцепить пальцы и коснуться пальца с перстнем – быстро, нервно, тоже словно бы невзначай. …И, поймав такой же быстрый взгляд Дира, забыть о перстне. Думать только о том, что она собирается сказать. – Я верю, что мы можем выбраться отсюда. Мне нужна надежда. Не может быть, чтобы для нас не было пути домой. Таисса сделала короткий шаг к Вернону. – Но это значит, что путь домой есть и для тебя. Вернон поперхнулся. – Пирс, ты что, хочешь устроить мне экскурсию до Нью-Йорка и обратно? Может, ещё и прокатить с ветерком вдоль океана? – У Стража нет даты освобождения. – Таисса не отрывала взгляд от Вернона. – Нет смены, нет надежды. Но теперь всё изменилось. Ты можешь вернуться с нами и получить свободу. Дать нам способ удержать Тьена и не дать ему превратиться в Великого Светлого. Ты ведь этого не хочешь? Я тоже не хочу. Я говорила с Великим Тёмным, я видела во сне, как Великие теряют человечность. Возможно, бессмертие того стоит, но, если ты прав и всемогущество Великих уничтожает миры, хорошо, пусть у Тьена не будет бессмертия. Пусть у миллиардов людей будет жизнь. Таисса сделала ещё шаг вперёд. – Несменяемость Стража – такое же зло, как и постоянная власть Великого. Если ты закинешь нас в саркофаги, ты всё равно останешься запертым здесь, и одиночество продолжит тянуть тебя ко дну. Во тьму. Даже если твои знания и превосходят наши в сотни раз, ты не справишься с самим собой. Я… – Таисса запнулась, – теперь я думаю, что, если бы я попала на твоё место, я тоже не справилась бы. Если бы я знала, что застряла здесь навсегда, если бы у меня не было даты освобождения впереди, рано или поздно я… закончилась бы как я и началось бы что-то другое. Возможно, что-то по-настоящему тёмное. Она грустно улыбнулась. – Возможно, это тебе пришлось бы уговаривать меня прийти в себя и быть добрее. И даже прибегать к милосердию по праздникам. – Вот уж вряд ли, – пробормотал Дир. Тёмные глаза Таиссы скрестились со взглядом серых глаз Стража. – Вернись с нами, пожалуйста. Просто… шагни к нам. Выбери свободу. Принц Пустоты долго смотрел на неё. Наконец он устало вздохнул, на миг сделавшись прежним Верноном – Пирс, ты серьёзно видишь здесь счастливый конец? Что я скажу «да», мы обнимемся, выпрыгнем через волшебную воронку прямо в Австралию и будем жить долго и счастливо? С кем именно, позволь спросить? Ты вообще понимаешь, с кем ты сейчас разговариваешь? – С тобой, – просто сказала Таисса. – И я, – подчеркнул это слово Вернон-Кай, – говорю тебе «нет». Всё. Таисса перевела спокойный и уверенный взгляд на Дира, внимательно наблюдающего за ней и за теплеющим перстнем на её пальце. И поняла, что Дир понял. Таисса вскинула голову. – Дир, беги, – отчётливо произнесла она, резко касаясь кольца. Сигнальная вспышка ослепила её. Резкий визг сирены, вылетевший из невидимого динамика, заложил уши. Но Таисса успела увидеть, как Дир подхватывает Лару – и как яркий свет серебряным блеском отражается на лезвии меча. Ровно до секунду до того, как Таисса, полуоглушённая и почти ослеплённая, упала на пол с заломленной за спину рукой. – Так что я там говорил о кошмарах в саркофаге? – раздался ледяной голос Вернона над ухом. – Похоже, самое интересное только начинается.
Глава 19
За окном снова шёл дождь. Глядя в глянцевое чёрное стекло, Таисса подумала, как здорово было бы, если бы всё оказалось иллюзией. Чёрный наряд на невесомых бретелях, ниспадающий до самых каблуков, серебряная нить-молния, бегущая по бедру, чёрный матовый пол и неяркие светильники – как хорошо, если бы они оказались лишь виртуальной симуляцией. Если бы саркофаг сменился обычным силовым коконом и Таисса открыла бы глаза где-нибудь в лабораториях Александра. – Я не привыкну, – прошептала Таисса. – Я никогда не привыкну. Но она уже начала привыкать. И это пугало её больше всего. Таисса вздохнула и ступила на приготовленную платформу. И ахнула, когда та взлетела скоростным лифтом, за считаные секунды вознося Таиссу до самой крыши замка. В зимний сад. Точнее, в сад безвременья. Времён года в сфере не существовало. Чёрная листва покрывала неподвижные деревья. Окна с чёрным отливом пропускали рассеянный свет, и странные светящиеся фрукты качались на угольно-чёрных ветках, словно охряные лампы в вечернем полумраке. Молнии по-прежнему сверкали в небе, отражаясь в зеркальном полу, но вспышки беззвучно гасли в сумеречном зале. А вдалеке звучала арфа. Задумчивый перебор струн напоминал Таиссе гитару, но струны звучали… старше. Играют ли арфы на других планетах? Сидел ли Кай у костра, перебирая струны? Таисса неуверенно шагнула вперёд, в сторону накрытого стола, уставленного куполами блюд. И тут арфа смолкла. – Вернон? – позвала Таисса. Послышались небрежные шаги. – Какой же злодей не любит хорошей музыки, – заметил Вернон, заходя в столовую. – Помнишь свою полуночную игру на рояле, Пирс? В апартаментах Вернона. В ту далёкую ночь, когда он был главой «Бионикс», а ей было некуда идти. Так давно. – Я помню нашу переписку с Л., – произнесла Таисса. Вернон-Кай хмыкнул. – Забавная бы переписка у нас вышла сейчас. Вернуть тебя домой и пересылать тебе через воронку записочки? Бьюсь об заклад, тебе бы понравилось. – А это возможно? – Нет. Но вышло бы неплохо, согласись. Не глядя на неё, Вернон прошёл к окну. – Странное чувство, когда тебе некому писать, – произнёс он, стоя спиной к Таиссе. – Я даже отказался от переписки с Су Ли. Помнишь мою няню? «Это ради неё самой и ради её безопасности», – твердил я себе. Столько дурацких жертв ради Тёмных, ради Таиссы Пирс, ради хрупкого мира и бессмысленной дипломатии… – Короткий смешок. – Вот интересно, делал ли я в последнее время хоть что-нибудь ради себя самого? – Выбирал для меня платья? – рискнула Таисса. – Ну разве что. Лёгкий ветерок прошёл по зимнему саду, и вокруг Таиссы зашуршала листва. – Это сад из твоего дома? – спросила Таисса и поправилась: – С твоей планеты? – Скажем так: это последние деревья в сфере. – Вернон обернулся к ней. – Что ты собиралась сажать? Вишнёвые сады? – Я согласна и на грушевые, – отозвалась Таисса, оглядывая светящиеся фрукты, и впрямь напоминающие груши. – Осталось только уговорить твоих неуловимых родственников. – Вернон зевнул. – Впрочем, я пытаюсь. – Ты так их и не нашёл? – быстро спросила Таисса. – Найду. Не могут же они всё время таиться в тесных клетках. – Принц Пустоты холодно усмехнулся. – А местные очень наблюдательны… и очень заинтересованы в том, чтобы получить вознаграждение. – Не все они подчиняются тебе. – О? – Вернон сощурился. – Уже успела познакомиться с аборигенами? Может, вы уже и заговор составили, дорогие мои гости? И когда мне ожидать взвод наёмных убийц в своей спальне? Таисса прикусила язык. – Если у моих спутников и есть замыслы на твой счёт, – произнесла она сквозь зубы, – я ничего не знаю об их исполнении. А что знаю, не скажу. Мы договорились, что я не причиняю тебе вреда, но… – …но сочувствуешь их планам. А не наоборот. – Да. – А если я заставлю тебя подчиниться? – Я не подчинюсь, – просто сказала Таисса. Несколько секунд Вернон стоял и смотрел на неё. – Что ж, Таисса-не-играющая-на-моей-стороне, – наконец сказал он. – Пришло время ужина. Лёгким движением руки он отодвинул для неё стул и уселся напротив. И, едва Таисса села, вновь неуловимо изменился: знакомая полуусмешка сменилась презрительной улыбкой Принца Пустоты. – Если всё продолжится так, как продолжится, – заметил он прохладно, – совсем скоро я от тебя устану. Ужины в романтичной обстановке, совместные вздохи над детскими воспоминаниями… это всё приедается, знаешь ли. – Настолько, что ты отправишь меня домой? Брови её собеседника взлетели. – Отправить тебя восвояси, не дав шанс меня перевоспитать? Ну что ты. За кого ты меня принимаешь? Это было бы чудовищным нарушением этикета. – То есть я могу начинать? – уточнила Таисса. – Ну уж нет. Сначала еда, потом психотерапия, Таисса-самозабвенность. – Вернон фыркнул. – Как ваша семейка не ходит голодной круглосуточно, ума не приложу. – Что бы я делала без тебя, – серьёзно сказала Таисса. – Вела бы планету к апокалипсису уверенной рукой, без сомнений. – Рассеянный почти-лунный свет блеснул на лезвии ножа. – Ешь, иначе останешься без сказки на десерт. Крышки блюд оказались сдвинуты в сторону, и перед Таиссой очутилась тарелка с аппетитно пахнущей лазаньей. Таисса сглотнула. Когда она ела в последний раз? – Возможно, перед тобой иллюзия восприятия, – заметил Вернон, кивнув на тарелку. – А возможно, сложный химический процесс. Но какая разница, если это вкусно? Таисса вооружилась вилкой и осторожно отделила кусочек. И зажмурилась, ощутив, как горячий сыр и соус тают во рту. – Между прочим, ты даже не задумалась, что ты, строго говоря, обязана остаться здесь ради спасения человечества, – лениво проронил Вернон-Кай. – Сыр сыром, но откуда ты знаешь, что не притащишь на Землю какую-нибудь заразу, которая
сожжёт вам половину биосферы? Вирус? Особо прожорливую бактерию? Будь твоя электронная бабушка Найт жива, всыпала бы тебе электронных розог по первое число, Таисса-двоечница. Таисса в ужасе уставилась на него, но тут же выдохнула с облегчением. – Ты же спасаешь планеты, а не уничтожаешь их, – произнесла она, разрезая лазанью. – Стало быть, твои воронки в принципе не могут разносить смертоносную заразу. Я права? – Допустим, здесь есть защитные механизмы. Но ты не можешь знать наверняка. Нет. Не может. Таисса внутренне поёжилась. Ей и в голову не приходило, что она может принести домой… что-то. Действительно наивно с её стороны. – А ведь мне от тебя кое-что нужно, – произнёс Вернон задумчиво. – Ты ешь, ешь. Таисса проглотила очередной кусочек. – Ты меня задабриваешь? – Скорее, отвлекаю и расслабляю твоё подсознание. – Лоб Вернона пересекла морщинка. – И даже играю в старого доброго Вернона Лютера, хотя мне это отнюдь не всегда по нраву. Таисса чуть не спросила: «Зачем?» – но вовремя остановилась. Если Принцу Пустоты что-то от неё нужно, он поделится с ней, когда захочет этого сам. – Ты так и не отобрал у меня перстень, – произнесла Таисса, взглянув на свои пальцы. Вернон пожал плечами, не отрываясь от своей тарелки. – Твоя вспышка его обнулила. Даже базовые функции больше не работают. – Дело не только в этом, – покачала головой Таисса. – Слово, данное Вернону, для тебя важно. Почему? Он хмыкнул. – Что, снова попытка найти во мне светлую сторону? – Снова ёрничанье и попытка забыть о минуте уязвимости? – парировала Таисса. – Не стоит, – в голосе Кая-Вернона появились ледяные нотки. – Вернону могла нравиться твоя милая ершистость, но меня она раздражает. Если хочешь обращаться ко мне, делай это вежливо. Принц Пустоты по имени Кай прохладно смотрел на неё, и Таисса не могла понять, сколько от Вернона было в этом взгляде. Разбудила ли она его или, напротив, затолкнула далеко вглубь? Чьи эмоции она разбудила? – Я очень хочу знать, с кем говорю, – сказала она. – Не «Вернон ты или Кай», а «Какой ты, Кай?» Создатель сферы был огромной частью твоей жизни, но я ничего не знаю о нём, кроме того, что он пожертвовал собой и сделал тебя Стражем. И ничего о том, что объединяло вас двоих. – И что заставляет тебя думать, что я расскажу тебе об этом? Таисса моргнула. – Я… я думала, что… – Что я растаю и раскроюсь перед тобой, такой нежной и доброй, – холодно констатировал Принц Пустоты. – Хотя куда забавнее было бы затащить тебя в постель и уже там наплести тебе всё, что мне в голову взбредёт. Как думаешь, какой способ мне ближе? – Первый, – мгновенно ответила Таисса. – Неверный ответ. Вернон-Кай отставил пустую тарелку. – Философское у тебя выдалось приключение на этот раз, Таисса-злосчастье. Жаль, что последнее. – Как знать, – в тон ему ответила Таисса. – Будущее же меняется. – Ну-ну. Вернон откинулся на стуле, покачиваясь так свободно, что Таисса на миг испугалась, что он упадёт. Но, как и на платформе, тело Принца Пустоты прекрасно сохраняло равновесие. Его взгляд коснулся её собственной пустой тарелки. – Что ж, ты поела, – задумчиво сказал он. – Тогда вот тебе сказка на десерт. Что-то в его глазах заставило сердце Таиссы сжаться. – Вряд ли это будет добрая сказка, – севшим голосом сказала она. – Умница. Это будет сказка о доказательствах. Ты просила, чтобы я убедил тебя в том, что твой сын – Великий Светлый? Я знаю, как это сделать. Холодная улыбка коснулась его губ. Сейчас Принц Пустоты глядел на Таиссу, как экспериментатор смотрит на приготовленные колбы для химической реакции. – Ты сделаешь это сама. – Как?! – вырвалось у Таиссы. Вернон-Кай развёл руками. Его стул угрожающе накренился, но он даже не изменил позы. – Очень просто. Ты побывала в будущем. В старом добром будущем, где Тьен – всего лишь ещё один Светлый мальчик, жизнь ясна и постоянна и никаких следов пророчеств и Великих нет и в помине. Вернон-Кай помолчал, глядя на неё почти с сожалением. – Вот только время не работает так, Таисса-отрицание. Всегда есть след. Есть тень, отброшенная из будущего. Предчувствие того, что должно свершиться. Таисса подалась вперёд. – Как?! Ты же сам сказал, что время течёт только в одну сторону! Я не знаю своего будущего. Тьен может знать моё будущее, но он не знает своего! – Ты могла что-то пропустить. Что-то забыть. Что-то и вовсе выпадает из памяти по велению Великого Тёмного. Помнишь, как мы вспоминали наш первый поцелуй? – Только не говори, что всё вот это – твоё обещанное в тот день свидание, – вздохнула Таисса, оглядывая стол. Короткий смешок. – А тебе так этого хочется? Может быть, даже с продолжением? Таисса не ответила. – Вглядись в свои воспоминания пристальнее, – предложил Кай-Вернон лениво. – Наследница Великого ты или кто, в конце концов? Вспомнить встречи со взрослым Тьеном. Их было так немного…
…Каток, скамейка, шоколадное мороженое… – «Верь Вернону Лютеру до самой его смерти, – произнесла Таисса чужим голосом. – Что бы ни случилось». – Хорошая мысль, но я о другом. Сосредоточься, Пирс. Или тебе так страшно понять, что ты была полной дурой всё это время? Таисса прикрыла глаза, отстраняясь от чужого присутствия. От чёрной листвы, дождя за окном, серых глаз напротив… Голос юного Тьена зазвучал у неё в ушах:
«Я хочу стать величайшим Светлым, я хочу… хочу быть кем угодно и где угодно!» – Но это лишь мечты, – прошептала Таисса. – Так мечтает каждый. Мечтала ли она сама о величии? О власти над миром? О том, чтобы стать самой-самой сильной Тёмной? Да. Нет. Может быть. Таисса помнила шоколадный торт, уютный снег за окном, широкие плечи отца… Она была счастлива в детстве. Зачем ей было величие? Таисса нахмурилась, вспоминая слова Алисы:
«Бесконечное могущество, от которого нельзя отказаться, – это слишком тяжёлая ноша». Тогда Таисса не придала тем словам значения, подумав, что Алиса, должно быть, имеет в виду власть Дира в Совете или что-то подобное, но сейчас… – Как странно, – произнесла Таисса. – Но это всё же не доказательство. Тишина была ей ответом. Тишина, ждущая на другой стороне слова.
«Тогда найди доказательство, – предлагала тишина. –
И мы поговорим». Но почему, почему Вернон считал, что доказательство существует? Потому что Принц Пустоты знал об этом. Потому что будущие Великие оставляют круги на воде. Ведь Тьен каким-то образом сломал узловую точку, а потом таким же немыслимым образом спас Таиссу в прошлом.
«Иногда будущее меняется. Иногда оно исчезает». …И с тех пор Таисса не видела взрослого Тьена. Ни разу. – Есть пророчество, что один из потомков Великого Тёмного станет Великим, – сказала Таисса. – Я услышала о нём в Кобэ. Но это лишь легенда. Сказка. Тишина молчала. Будущее. Если Принц Пустоты был прав, будущее знало ответ. Тень, протянутая в прошлое. Таисса сжала виски. И усилием воли, так, как когда-то в детстве пересчитывала по памяти знаменитые небоскрёбы Нью-Йорка, вытащила образ, о котором долго старалась не думать. Миг, где она и Тьен скрестили клинки. Таисса помнила те минуты очень хорошо, но почему-то потускнела последняя часть воспоминания. Сайфер говорил, что линк, принесённый Таиссой из будущего, словно бы подвергся «божественному воздействию». Возможно ли, что такое же воздействие скользнуло по её сознанию? Таисса сосредоточилась, изо всех сил напрягая память. – Тьен, – произнесла она. – Тьен выбил меч из моих рук, а потом в зале появился кто-то третий. Светлый, которого я видела со спины. Голос. Что она слышала? Тот, третий, не произнёс ни слова, но Тьен…
«Есть кое-кто, кого ты видеть не должна. Любой ценой». Тьен знал, кем был этот Светлый. Тьен обратился к нему и сказал…
«Помоги. Ты же помнишь эту минуту. Ты всегда о ней знал. Все мои потери, все мои воспоминания. Ведь ты – это…» – Я, – прошептала Таисса. В ушах у неё зазвенело, и она почувствовала, что падает. * Молния сверкнула за сомкнутыми веками Таиссы, раздирая дымку беспамятства. Таисса с усилием моргнула. Глаза были словно засыпаны песком. – Приходи в себя, – раздался холодный голос. – У меня нет времени сидеть рядом с тобой весь день. – Мог бы… просто оставить меня здесь, – с трудом сказала Таисса. – Наедине с последними деревьями этого мира? Чтобы вернуться и застать дымящиеся угли и тебя, попавшую в очередные неприятности? Не думаю. Таисса сделала глубокий вдох и открыла глаза. Она лежала на зеркальном полу. Платье задралось до колен, гудел локоть, но, похоже, при падении она ударилась не так сильно. Или её подхватили в последний момент? Таисса перевела взгляд на Принца Пустоты, сидящего рядом под панорамным окном, и мысленно вздохнула. Ловить её? Вот уж вряд ли. Накрытый стол и стулья возвышались лишь в нескольких шагах, но Таиссе казалось, что их разделяют километры. Такие же, как между ней и той Таиссой, которая только начинала есть свою лазанью. – Кошмар, – проговорила Таисса. – Неужели я видела в будущем именно это? Видела Великого? – Сомневаешься? Их взгляды встретились. – Нет, – помедлив, сказала Таисса. – Кажется, больше не сомневаюсь. Прихрамывая, она поднялась, сбросив туфли по пути. Босиком подошла к Вернону и уселась рядом, вытянув ноги. – Ты был прав, – помолчав, произнесла она. – Не поверишь, сколько раз я слышал эту реплику. Взгляд Таиссы упал на руку Вернона, расслабленно лежащую у бедра. Стоит вытянуть собственную руку, и она коснётся его пальцев. – Наверное, это очень одиноко, – вместо этого сказала Таисса. – Быть правым, когда никто не может тебя понять. – Не хочет понять, – холодно поправил Кай-Вернон. – Вы идиоты, но вы умные идиоты. Другое дело, что вы тратите свой ум на то, чтобы скрыть от себя очевидное. Таисса наклонилась вперёд, обняв колени. – Нет. Не очевидное. Для Дира и остальных – точно нет. Лара категорически в это не верит, например. – Влюблённые женщины всегда слепы. – Лара ещё не влюблена… – начала Таисса, но покосилась на Вернона и вздохнула. – Это и в мой огород камешек, не так ли? Принц Пустоты равнодушно пожал плечами. У Таиссы кружилась голова. Принц Пустоты был прав. Если память не подводила Таиссу, она действительно… …видела Великого Светлого в далёком будущем. – А ведь я до сих пор не знаю, что происходит с Великими, которые попадают в твою сферу, – дрогнувшим голосом сказала Таисса. – Если они были, конечно. – В этой сфере нет живых Великих, – жёстко ответил Принц Пустоты. – И закончим на этом. Таисса охнула. – То есть ты хочешь сказать, что Тьен… – Я не собираюсь его убивать, Таисса-паникёрша, – усталые нотки вернулись в голос Вернона. – Пока он не стал Великим, он самый обычный пленник. – А потом? Ответа не было. Воцарилось молчание. Лишь светили охряные фонарики-фрукты, и едва слышно шелестела чёрная листва. – Дождь прекратился, – произнесла Таисса. – В моём мире дождей не существовало, – проронил Принц Пустоты. – Возможно, именно поэтому я так увлёкся этим неповторимым видом осадков. – Как это? Дожди бывают везде, это закон природы… – Туман. – Серые глаза Кая-Вернона смотрели вдаль. – Дымка над водой. Или серая мгла от океана до неба. – Как клубы тумана в небе сферы, – проронила Таисса. – И лёд. Ледяная корочка, когда всё звенит, и звёзды тоже. – Вернон смотрел в пустоту с отрешённым видом. – Он говорил, что голос звёзд существует. Как же запоминается всякая пафосная болтовня и не желает уходить из головы… Почему я запомнил именно это? – Он? Твой приёмный отец? Великий Светлый? – Справедливости ради, он не был Великим тогда. Он бы пришёл в ужас, узнай он, что ему это предстоит. Вот кто всегда выступал против любого величия. Особенно когда съездил на Пустошь и увидел следы своего предшественника. Предшественника. То есть приёмный отец Кая прекрасно знал, к чему ведёт мощь Великих. И это подтолкнуло его создать сферу. Таисса смотрела на Кая-Вернона, забыв, как дышать. Таких откровений она ещё не слышала. – Назревала война, – произнёс Принц Пустоты. – Он писал дневник, который вроде как был хроникой предвоенных дней и проваленных переговоров, а на самом деле описывал путь будущего Великого шаг за шагом. – Горькая усмешка. – Каждый день он писал в этот чёртов дневник и говорил с самим собой, вместо того чтобы посмотреть на меня. Таисса внимательно посмотрела на Кая. Слишком много горечи было в его лице, чтобы этот дневник оставался для него незнакомой, ни разу не открытой книгой, – Ты читал этот дневник, – произнесла Таисса. – Не раз и не два. Правда? – А если и да? Эти записи больше не имеют смысла, Пирс. Разве что как наглядное пособие для твоего сына, но ему этот дневник прочесть не доведётся. – А мне? Кай-Вернон повернул голову, глядя на неё. Теплоты в его взгляде не было. – Это дневник того, кто посадил тебя на цепь ради великой цели, – произнесла Таисса. – Из-за него ты больше не увидишь солнца. Я хотела бы узнать, зачем он это с тобой сделал. – Думаю, ответ на
этот вопрос ты уже получила во всех возможных вариантах. Таисса спокойно встретила взгляд Принца Пустоты. – Но я не знаю самого главного. Как можно обречь любимое существо на такое, если ты способен любить? Ведь даже став Великим, он не утратил эту возможность, правда? Он любил тебя. Кай-Вернон потёр лоб совершенно по-верноновски. Вздохнул. – Пирс, ты же человек. Твой антропоморфизм зашкаливает: ты представляешь людьми абсолютно всех, включая меня. Любовь? Что бы ты ни услышала, ты всё равно будешь видеть обычную человеческую семью. – А это не так? Он прищурился. – В каком-то очень условном смысле – может быть. Допустим, разумных существ объединяют общие эмоции. Никому не нравится, когда его колотят бетонной плитой, например. Но вы другие. Вот ты поймёшь людей, которые живут на другом краю мира? К примеру, в высокогорной деревеньке, где прятался твой Светлый? – Да, пойму. Мне понадобится время, но… – Именно. Время. А если ты попадёшь на пару столетий назад? Сразу начнёшь драпировать ножки стульев, а заодно и свои собственные? Таисса развела руками. – Попробую. Я же читала исторические романы. – А три тысячелетия назад, Таисса-антрополог? Будешь прыгать в соломенной юбочке и ожерелье из ракушек? Или мысленно упакуешь всех в смокинги? Таисса устало вздохнула. Его было не переспорить. – Всё равно, – произнесла она. – Да, мне будет непонятны и обычаи, и быт, и… да почти всё, кроме самых базовых вещей. Но любовь остаётся везде, для любой расы на любой планете. Или просто тёплое чувство, если слово «любовь» тебе не подходит. Таисса невольно улыбнулась, вспоминая свой недавний разговор с Диром. И, уже не думая и не колеблясь, опустила ладонь рядом с рукой Вернона. – Допустим, нахождение рядом с кем-то доставляет тебе удовольствие, – сказала она. – Это любовь? Кай-Вернон отдёрнул руку. – Тебя это не касается. – Почему? Он долго смотрел на неё. Молнии вспыхивали за окном, и Таисса не могла прочесть выражение на его лице. Задумчивость? Тоска? Горечь? О чём он думал сейчас? О доме или о них двоих, сидящих здесь? Наконец она услышала короткий вздох. – Ты спрашиваешь о высоких чувствах? О том, что такое любовь для разумных существ с погибшей планеты, которые никогда не были людьми? Для тех, кого больше нет и кого ты никогда не встретишь? – Да. – Нет. – Почему? – Потому что ты не поймёшь. Наши чувства и эмоции куда сложнее, чем твой дурацкий шоколадный торт. – Или, – возразила Таисса, – твои эмоции слишком близки к моим. И ты боишься, что будет, когда мы оба это поймём. Кай-Вернон резко встал. – «Мы» отличаемся от «вас», Таисса-аборигенка. И то, о чём думаешь ты, – это лишь бесцельное детское скакание на месте и трогательное держание за ручки. Приятное, но мелкое. Повисла тишина. – Да, – наконец сказала Таисса. – Неудивительно, что ты вызвался быть Стражем. – А ты почти заняла моё место, Таисса-фехтовальщица, – в голосе Вернона-Кая скользнула ирония. – Не самый умный поступок с твоей стороны. Его взгляд скользнул по её пальцам. – Почти заняла, – произнёс он. – К счастью, всего лишь почти. Твой Вернон этого для тебя не хотел бы. – То есть я действительно была близко. – Когда ты стояла на дне сферы? Ты прикоснулась… скажем так, к чему-то. – Кай-Вернон пожал плечами. – Не то чтобы это меня связывало. – Ну что ты, – серьёзно сказала Таисса. – Чтобы тебя что-то связывало? Ни в коем случае. Их взгляды встретились, и что-то такое промелькнуло в серых глазах, что Таиссе враз расхотелось шутить. – Ты не займёшь моё место, – бесстрастно произнёс Принц Пустоты. – Страж создан вместе со сферой, и я останусь выполнять свою роль. Этот долг принадлежит мне, а не легкомысленной девчонке вроде тебя. – И ты с самого начала знал, что у тебя не будет сменщика. – Разумеется. Чёрная листва окружала их, беззвучная и немая. Тихая память о доме, которая когда-нибудь тоже сотрётся, заместившись мёртвым железом. А Принц Пустоты продолжит быть. Возможно, даже взгляд серых глаз не изменится. Ведь Вернон теперь будет жить вечно или почти вечно. – Знаю, что это звучит банально, но мне очень жаль, – тихо сказала Таисса. – Я заменила бы тебя, если бы могла. Если бы доверяла себе достаточно, чтобы знать, что не натворю дел. – Совсем недавно тебя это не смущало. Таисса покачала головой. – Нет. Но я стала… мудрее рядом с тобой. Наверное. Может быть, мне тоже нужно было сделать шаг назад… за грань. Обратно, – завершила она. – В человечность. Кай-Вернон долго смотрел на неё. И вдруг достал что-то из кармана. – Лови, – он кинул ей на колени небольшой предмет. – Думаю, ты быстро разберёшься, как она работает. Он шагнул к выходу. Таисса изумлённо смотрела на синюю пирамидку с мозаичными гранями, легко уместившуюся на ладони. – Постой, – запоздало окликнула Таисса. – Что это? Но шаги уже стихли.
Глава 20
Таисса осторожно поворачивала в руках синюю пирамидку. Маленькую, размером с детскую игрушку. Мозаичные грани тетраэдра были сплетены из неровных пластинок, и каждая светилась своим оттенком синего. Таисса наклонила пирамидку сначала в одну, потом в другую сторону. Узор поменялся, и теперь среди сотен синих кусочков мозаики проявились десятки жёлтых. Таисса переложила пирамидку с одной ладони на другую, и узор поменялся вновь. Словно детский калейдоскоп, живой, мерцающий. Ей показалось или пирамидка потеплела в её руках? Таисса повернула пирамидку снова и ахнула: один из углов обгорел, причём пожар выглядел недавним. Следы гари остались на соседних гранях, и между побледневшими пластинками застыли крошечные частички пепла там, где, должно быть, яростно пылали языки пламени. Но эта вещь была дорога Каю, раз он хранил её так долго. Что бы ни произошло, пожар не был похож на несчастный случай. Акт гнева? Отчаяния? – Или желания стереть что-то, – произнесла Таисса. – Уничтожить. Уничтожить то, что причиняло Принцу Пустоты ярость и боль. Воспоминания? Прошлое? Таисса повертела пирамидку на ладони, наблюдая за переливами граней. Как же заставить её заработать? Она попыталась нажать сначала одну мозаичную чешуйку, потом другую. Провела пальцем по грани. Коснулась угла, потом другого, потом всех одновременно. Попыталась поддеть пластинку ногтем, но тут же отказалась от этого желания. Если она сломает эту вещь, которая всё ещё драгоценна для Принца Пустоты… нет. Этого точно нельзя было допустить. – Но он же дал мне её, – произнесла Таисса. – Значит, есть способ. Нахмурившись, она вновь провела пальцем по грани. Ничего не произошло. – Кай, – произнесла Таисса. – Принц Пустоты. Вернон. Таисса Пирс. Вернон Лютер. Ничего не произошло. Таисса вспомнила свою встречу с инопланетной Светлой. Они не могли общаться, но Таисса чувствовала отзвук чужих эмоций и ощущала, что это взаимно. Что, если этот принцип сработает и здесь? Таисса сосредоточилась. И, коснувшись ладонью грани, сконцентрировалась на желании узнать, что скрыто внутри. В следующую секунду ей заложило уши так, что заныло в висках. Голос. Скорее мужской, чем женский, хотя Таисса очень сомневалась, что эти звуки когда-либо издавала человеческая гортань. Таисса затаила дыхание. И очень скоро поняла, что слышит дневник. *
«Мне снятся сны. Странные сны о кристаллах, Светлых и Тёмных, переплетённых воедино. Я вижу невидимые линии, стягивающиеся к магнитному полюсу. Я чувствую зов. Там дышит Источник, и он ждёт меня. Но почему я? Есть другие Светлые, кому Источник принадлежал бы по праву. …Впрочем, я неправ. Такая сила не должна принадлежать никому». * От изумления Таисса разжала пальцы, и пирамидка чуть не выпала из рук. Таисса тотчас же вновь подхватила её и глубоко вздохнула, вновь прикоснувшись к грани. Нет. Она должна услышать всё. *
«…Я рассказал о своих снах Аме, и она загорелась мгновенно. Ама никогда не верила в видения, но теперь она говорит об Источнике ежедневно и требует, чтобы мы отправились в путь. Я повторяю ей, что мы движемся к войне, что мой голос нужен, чтобы остановить это безумие, что я не могу просто исчезнуть и отправиться на поиски мифа. Но Ама с той же горячностью возражает, что мой голос – ничто, если за ним не стоит сила, и что только Великий может привести всех в чувство. Мне всё труднее приводить доводы против. Я прекрасно понимаю, чего ей на самом деле хочется. У неё в голове приключение, и уже сейчас она видит себя героиней-спасительницей. Ребёнок, но разве мы все в глубине души не такие же дети? Я до сих пор не понимаю, как получилось, что, подобрав двух маленьких Тёмных, я не сделал ни шагу, чтобы сделать Кая и Аму Светлыми. Более того, я сопротивлялся этому как мог. Но иногда, когда я слышу, как Ама в запале жаждет немедленной победы, я спрашиваю себя: не совершил ли я ошибку?» * Таисса убрала руку с пирамидки, растерянно глядя в синие грани, словно надеясь найти там отражение чужого лица. Этот Светлый усыновил двух юных Тёмных и настолько бережно отнёсся к ним, что не стал ни перевоспитывать их, ни корректировать ауру? Вряд ли его поняли бы в Совете. Он был влиятельным Светлым, если к его голосу прислушивались. Но, кажется, власть ему была совершенно не нужна. Может быть, этот Светлый и был одним из тех исключений, о которых говорил Принц Пустоты? Один Великий на миллион, который не хотел влиять на человечество? Таисса тяжело вздохнула. Увы, тогда этот Великий не создал бы сферу. *
«Всю свою жизнь я полагал, что Источник – пустая фантазия. Моё будущее – это научные знания, рациональность, но не древние сказки. Но если меня не слышат, если война неизбежна, значит, я буду охотиться за легендой. Я видел Пустошь. Следы взрыва, который чуть не расколол земную кору. Ещё один взрыв – и магма затопила бы континент. В сети творится безумие. Я должен это предотвратить. Ради Амы. Ради Кая. Ради нас всех. Если бы у меня был другой выход, любой другой выход… Кто-то, чей голос услышал бы весь мир, кто смог бы удержать планету от… Но его нет». * – Вот почему ты отправился к Источнику, – произнесла Таисса. Такая знакомая мечта. Мечта о ком-то, кто удержит мир в ладонях и не сломает его. Возможно ли это было вообще? «Нет», – говорил её отец. Эйвен Пирс считал, что лекарство будет хуже болезни. Взгляды Принца Пустоты были ещё радикальнее. Элен Пирс была готова переделать общество, лишь бы исключить такую возможность. А Таисса… просто не знала. Может быть, потому что с лица всевластного повелителя сферы на неё смотрели глаза Вернона? *
«Первое слово Кая бьёт прямо в цель. – Если ты станешь Великим, это отнимет у нас свободу. Повисает тяжёлое молчание. – Во-первых, – произношу я, – я хочу остановить войну. Трудно отнимать свободу у опустевшего мира, ты не находишь? – А потом? Остановить тебя не сможет никто. Ты будешь хуже любой войны. – Кай, я не… – Не будешь пользоваться своей силой? Не возглавишь Ассамблею? Будешь держать нейтралитет? Так я тебе и поверил! Его тон меняется, и я слышу в нём жалость. – Ты не удержишься. Никто бы не удержался. – Кай, я не лишу вас права решать, если речь не идёт о самоубийственной войне. Это тебя устроит? Кай долго молчит. Так долго, что мне уже начинает казаться, что он больше не заговорит со мной никогда. – Тебе я верю, – произносит он. – Но когда ты дотронешься до Источника, собой ты уже не будешь». *
«Мы отправляемся. Странная из нас получилась команда. Путешественники, бредущие к безвоздушному пику ради спасения мира. Я иду, чтобы остановить войну. Ама следует своей мечте о приключении. Теперь, когда нам снятся общие сны, я не могу оставить её дома. Если мне суждено отправиться к Источнику, суждено и ей. И То-Нино. Наёмник, но он выбирался из таких передряг, которые и представить невозможно. Пустошь, океанский разлом, радиоактивные гробницы. Если брать с собой подстраховку, кто подойдёт лучше охотника за сокровищами? Я запретил Каю отправляться с нами. Пусть он и ненамного младше Амы, но я отвечаю за его жизнь. Он должен остаться. Я знаю, что он в ярости. И знаю, что он меня простит. Сеть задыхается от призывов к насилию. Мы отправляемся завтра. Уже сегодня. Встаёт солнце». * В висках у Таиссы ломило всё сильнее, но сквозь головную боль и заложенные уши она не могла не изумиться сходству между содержанием дневника и собственным походом к Храму. Наёмник Харон, команда, собранная из Светлых и Тёмных… Единственный Светлый в её собственной экспедиции, Дир, не желал величия. Автор дневника тоже не желал становиться Великим Светлым. – Но всё же стал им, – проронила Таисса. Её Источник не мог сделать никого Великим: предок Таиссы забрал всё, что мог забрать. Но если бы это было возможно, какого Великого увидел бы мир? Даже её отец чуть не сошёл с ума вблизи от подземелий Храма. Даже он. Но Таисса по-прежнему не могла видеть в Великих абсолютное зло. Лишь обречённое и очень грустное одиночество. *
«– Что будет дальше? – Что? – Ты станешь Великим, остановишь войну, а что дальше? – терпеливо повторяет Ама. – Что ты будешь делать? Такой простой вопрос, а я не знаю, что ей ответить. Точнее, ответ у меня есть, но любой ответ действует лишь сегодня. Настаёт завтра, и всё меняется. – Жить очень тихо, – говорю я наконец. – Лучше, если все будут считать, что я умер. – А если всё повторится снова? Хочется отшутиться, но под её взглядом лёгкое «Значит, мне придётся воскреснуть» тает в тишине. – Ты будешь рядом. Вместе мы что-нибудь придумаем. Она долго молчит. – Я хочу быть с тобой рядом, – наконец говорит она. – Но знаешь что? – Что? – Я боюсь, – просто говорит она. – Ты удержишься от всевластия, я знаю. Но я точно не удержусь. Я обязательно что-нибудь у тебя попрошу. А потом снова. И снова. И тогда… Она не договаривает фразу, но этого и не нужно. – Я не хочу тебя бросать, – завершает Ама. – Но я так не смогу». *
«Мы почти на месте. Трудно дышать. Я всё явственнее представляю, как дневник падает и остаётся лежать, забытый во льдах. С каждым часом наши запасы воздуха редеют. После предательства То-Нино мы потеряли все баллоны, кроме одного, и я начинаю осознавать, что нам нечем будет дышать на обратной дороге. Не будет никакой обратной дороги. Ама ещё не поняла. Я молчу. Успеем ли мы дойти? Я уже не уверен, хочу ли этого». * Таисса вновь отложила пирамидку. Юная Тёмная, которая хотела спасти мир и боялась сломать его… В голове Таиссы зазвучал ехидный голос Вернона: «Кого-то мне это напоминает, Пирс. Уверена, что у тебя не было родственников в других мирах? С твоей семейкой возможно всякое». Принц Пустоты доверил ей частичку своего прошлого. Она должна увидеть его целиком, понять его… Если сможет. Если у неё получится. Получится ли? И будет ли это значить, что Таисса сможет его переубедить? Таисса вновь коснулась тетради. *
«Источник. Никогда не думал, что он может выглядеть вот так. Танец кристаллов в воздухе. Колонна, уходящая в небо. Часть вечного полярного сияния. Издалека кажется, что Светлые и Тёмные кристаллы переплетаются в едином пламени, как и вечность назад. Но мы приближаемся, тени отступают, и я вижу только ослепительный блеск Светлой стороны. Тёмную сторону Источника забрал первый Великий. Я могу стать вторым. Источник ждёт. Сколько лет он ждал, скрытый от чужих глаз волей прошлого Великого? И почему Источник призвал меня? Я пытаюсь понять, но не нахожу ответа. Есть другие Светлые, готовые отдать жизнь во имя мира. Ходит легенда, что до сих пор живы потомки прошлого Великого. Неужели я один из них? Или Источник чувствует разлитый в воздухе хаос и сам призывает героя? Наивно, но я знаю, что Ама без колебаний выбрала бы эту трактовку. Я не знаю. Но я здесь, и голова кружится от невозможности того, что я ощущаю. Мощь, сравнивая с энергетическими потоками всей планеты. Движением пальца можно отправлять на орбиту корабли, мыслью – перекраивать время. Можно ли войти в это сияние и остаться собой?» * Ладонь Таиссы дрогнула. Превращение в Великого Светлого готово было свершиться. И тут послышались шаги. – Я вижу, ты зачиталась, – раздался прохладный голос. – Или правильнее будет сказать «заслушалась»? Таисса подняла голову. – Да. Шаги Принца Пустоты по зеркальному полу звучали так отчётливо, словно он ступал по отполированному мрамору огромного бального зала. Казалось, лишь он один в этом мире оставался реальным – даже молнии за окном казались гирляндами, мишурой. Но сейчас Таисса видела в нём Кая из прошлого. Мальчика, которого бросили на полпути к величайшей цели, а потом призвали для очень одинокого бессмертия. – Спасибо, что поделился со мной этим дневником. – Не стоит благодарности. Кай-Вернон наклонился над пирамидкой, и та, разом погаснув, оказалась у него на ладони. – Где Дир и остальные? – Думаешь, я так легко тебе об этом скажу? Разве что на ушко в спальне. – Кай-Вернон с насмешливым видом поднял бровь. – Раз уж ты успела познакомиться с кусочком моего детства, постель – это так, незначительное дополнение. Таисса молча смотрела на него. Среди чёрной листвы фигура Принца Пустоты по-прежнему выглядела зловеще, но она всё ярче видела в нём прежнего Кая. Горечь, живущая в нём, была очень человеческой. Как и память о том, кто обрёк его на судьбу Стража. Вот только тот Светлый, записи которого читала Таисса, никогда бы этого не сделал. – Мне кажется, он был совсем другим, прежде чем сделаться Великим, – сказала Таисса. – Судя по его записям, он очень тебя любил. – Того «его» не существует, – холодно ответил Кай. – Возможно, никогда не существовало. – А вот это точно ложь. – Неужели? Возможно, мне не стоит рассказывать тебе, что было дальше. – Я боюсь, окончание сказки стоит прямо передо мной, – тихо сказала Таисса. Кай-Вернон отмахнулся. – Оставим сеанс жалости ко мне на потом. Сейчас я хочу спать – и быть уверенным, что ты никуда не денешься. Идём. Таисса осторожно встала, морщась. Ноги затекли, но она поймала задумчивый взгляд Вернона, скользнувший вдоль выреза её платья. – Ама, – произнесла Таисса, проигнорировав этот взгляд. – Твоя сестра, верно? Какой она была? Вы с ней были похожи или… – Или, – отрезал Вернон-Кай. – Если я поделился с тобой кусочком прошлого, это не значит, что я готов слушать твои измышления по этому поводу. К тому же мы оба знаем, что твои чувства ко мне отнюдь не сестринские. – Какими бы они ни были, они есть, – возразила Таисса. – Возможно, мы с Амой в чём-то похожи. – И эта обманчивая схожесть должна заставить меня немедленно прослезиться, броситься в объятья твоей семейке и открыть вам прямую дорогу от Арктики до Дублина. – Вернон зевнул. – Хватит наивной философии, Таисса-подлиза. Разбирайся с чужим одиночеством и мечтай о ледниковых долинах без меня. Я хочу спать. Он нетерпеливо щёлкнул пальцами. Но Таисса задержалась, остановившись меж двух ветвей, покрытых бархатистыми чёрными листьями. – Неужели действительно нет возможности тебя освободить? Вернуть тебя домой? Пусть не к себе домой, но к настоящему ветру и солнцу? Что, если не всё потеряно? Вернон-Кай поднял бровь. – Встречный вопрос. Что будешь ощущать ты, если я скажу тебе, что твои родные и друзья мертвы, но не всё потеряно? Таисса похолодела. – Это не так. – Может стать «так» в любую минуту. Время имеет обыкновение лететь очень-очень быстро. Раз – и прошло сто лет. Понимаешь, о чём я? Хочешь проверить? Таисса отчаянно замотала головой, с ужасом глядя на него. – Пожалуйста, – выдохнула она. – Не надо. – Тогда не предлагай мне того, чего не можешь дать, – тон Принца Пустоты не изменился. – Для таких, как я, свободы не существует. Их взгляды скрестились. – Время за пределами сферы действительно течёт очень быстро, – сказала Таисса. – Может быть… ты синхронизируешь время сферы с внешним? Мне трудно дышать, когда я думаю, что за несколько дней здесь в моём мире пройдёт полгода. Принц Пустоты долго смотрел на неё, и в его взгляде не было ни сочувствия, ни жалости. – Мои родные умерли давным-давно, – произнёс он наконец. – Почему я должен жалеть твоих? – Потому что так сохранится мир, который любил Вернон Лютер, – просто сказала Таисса. – Не отвергай его сразу. К тому же разве ловить Тьена не проще, пока он остаётся беспомощным ребёнком? Вернон хмыкнул. – Пока твой отец обеспечивает его безопасность, ты хочешь сказать? – Мой отец? – быстро спросила Таисса. – Как он? Что творится дома? Вернон закатил глаза. – Теперь я для тебя не только ходячая машина времени, но и ежедневная газета? Может, ещё и альманах с голыми девицами? Ты зашла не в тот супермаркет, Пирс. Таисса подошла, ступая босыми ногами по холодному полу. И, остановившись напротив, взглянула в глаза. – Может быть. Но я буду просить тебя о том, что мне важно. – Я скажу тебе, что
мне важно, – подчеркнул Вернон-Кай. – Выспаться. Твоя прежняя спальня тебя ждёт. Он указал ей на выход, и Таисса, вздохнув, последовала за ним. Её туфли остались лежать на чёрном каменном полу.
Глава 21
Таисса сидела на кровати, борясь с чувством, что всё это уже происходило. Она вновь пленница, за окном опять стихает виртуальный дождь, сменяясь мелкой моросью, и мир вновь сузился до размеров спальни. Ещё немного, и напротив появится призрак Александра. Таисса поёжилась. Вот уж чьего визита ей хватило надолго. Она спустила ноги на пол. Камень холодил ступни, и Таисса неожиданно вспомнила мраморную ротонду под силовым полем, где когда-то лежала криокамера Элен Пирс. Кто мог знать, что совсем скоро обе они, и Элен, и Таисса, окажутся здесь, погребённые в одной большой временной камере, летящей в будущее куда быстрее, чем оставленная позади Венеция? – Хочу домой, – произнесла Таисса. И вздохнула. Всё повторяется. Таисса подошла к двери, прислушиваясь. Коснулась её кончиками пальцев – и открыла рот, когда та беззвучно распахнулась. Нет. Кажется, повторяется не всё. Таисса осторожно шагнула за порог. Дверь спальни закрылась за ней, но после второго касания снова распахнулась. Итак, пленница была вольна идти… куда захочет? Вряд ли Принц Пустоты проявил забывчивость. Но даже если и да, какая разница? Куда важнее то, как она воспользуется этой свободой. Таисса задумалась. Платформы ей не повинуются: она не Александр и не Майлз. Но здесь должны быть обычные переходы и лестницы, правда? …Ну, скорее всего. Таисса огляделась. Если здесь находятся спальни гостей, значит ли это, что и спальня Принца Пустоты где-то поблизости? Хотя новое тело у Стража появилось лишь несколько дней назад. Успел ли он всё перестроить? Почему-то Таиссе казалось, что нет. Впрочем, был способ это проверить, не так ли? Лёгким шагом Таисса двинулась по кругу, стараясь держаться подальше от чёрной дыры посередине, «лифта» для платформ, который в этот раз был тёмен и пуст. Проходя мимо каждой двери, Таисса мимоходом замечала, что все они разной формы и размера, но ни одна не открылась, когда Таисса прикасалась к ней. Если одна из дверей и вела на неведомую лестницу, проверить это было невозможно. Сделав круг, Таисса остановилась и задумалась. А что, собственно, она ищет? Выход? Но удрать не получится: замок Принца Пустоты висит в воздухе, а она больше не может летать. Спальню Принца Пустоты? Комнату, где спит Вернон-Кай? …А зачем? Да, действительно, зачем? Таисса вздохнула. Вот уж, пожалуй, совершенно незачем. Она уже готова была вновь скрыться в своей спальне, когда её внимание привлекла узкая ниша между дверьми. Настолько узкая, что в свой первый проход Таисса её не заметила. Таисса осторожно шагнула вперёд – и отшатнулась, увидев жёлоб, ведущий вниз, в темноту. Чем-то этот спуск очень напомнил Таиссе жёлоб в Храме Великого Тёмного в Антарктиде. Такой же тёмный туннель, ведущий в никуда. Некоторое время Таисса колебалась. Рискованно. Даже более чем. Если она разовьёт ускорение, если этот ход ведёт из замка вниз, в город, и она разобьёт спину, упав на какой-нибудь железный мост… Таисса прекрасно помнила, что Принц Пустоты однажды уже сбросил её на дно сферы, а потом заставил обрушиться веранду, на которой едва не погибла Лара. Не говоря уже о том, что Таисса могла умереть от жажды. Не похоже, что новый Вернон собирается оберегать её жизнь, словно та – хрупкий цветок. Но… Но Принц Пустоты сбросил её вниз, зная, что она выживет. Он не бросил её в Пустоши, хоть и пригрозил исчезнуть. Он определённо не хотел её смерти. Значит, если она воспользуется этим жёлобом, ничего плохого не случится. А ещё – Таиссе было интересно. Её инстинкт самосохранения словно бы сделался гораздо слабее. Слишком много странного, слишком изменилось восприятие… Таиссе тяжело было воспринимать мир сферы как полностью реальный. Немного виртуальный сон, отчасти видение, тюрьма… и сказка. Очень страшная, но всё же сказка. Таисса сделала глубокий вздох. А потом решительно подошла к спуску, опустилась в жёлоб, оттолкнулась руками – и заскользила вниз, в темноту. Дыхание перехватило. Таисса из последних сил сгруппировалась. В её голове мелькнуло, что если это и сказка, то с «долго и счастливо» у неё, пожалуй, будут проблемы. Но это шанс исследовать замок, узнать больше о Страже… Наклон увеличился, раздался короткий вскрик, и Таисса приземлилась на что-то мягкое. …Или упасть прямо на него. – Ох, – ошеломлённо выдохнула Таисса, глядя на Вернона. Он моргал, приподнявшись на локте. Сонно и очень по-человечески. …А ещё он был почти не одет, если не считать белья. Таисса обречённо вздохнула, глядя, как его взгляд путешествует по её ногам и останавливается на задравшемся платье. – Я, пожалуй, пойду, – быстро сказала она. Вернон задумчиво поднял голову к потолку, где темнело отверстие жёлоба. – Туда? Таисса вздохнула. – Ну… Лёгкое движение, и Вернон небрежно прикрылся угольно-чёрной простынёй. Таисса быстро поправила юбку платья. – Что я здесь делаю? Брови Вернона взлетели. – Вообще-то, это мой вопрос. – Ты оставил мою дверь открытой, – парировала Таисса. – И свою дверь… в некотором смысле. – Табличку с приглашением я, помнится, не вывешивал. – Вернон прищурился. – Или мне расценивать сам факт твоего визита как приглашение к действию? Вместо ответа Таисса огляделась. Эта спальня походила на пещеру. Каменный грот с неровными скалистыми сводами и прорубленным окном, через которое шёл искусственный лунный свет. Постель выглядела парой лепестков, слетевших с угольно-чёрного цветка. Знакомая шестиугольная платформа парила в углу. – Выбираешься через окно? – спросила Таисса. – Или взлетаешь по жёлобу наверх? – Как когда, – рассеянно отозвался Вернон. – Вообще-то я здесь в первый раз. Таисса моргнула. – Как это? Вернон-Кай помолчал. – Воздух, – наконец произнёс он таким тоном, что Таисса вздрогнула. – Это последнее место, где был воздух из дома. Ты сама видишь, что атмосфера тут смешанная. – Да, это меня удивляло, – кивнула Таисса. – В смысле, как мы все можем дышать тут одновременно. – Примеси. Локализованная циркуляция в том числе. И прочие химические штучки, понимание которых тебе недоступно. – Вернон-Кай хмыкнул. – Кто-то так и не удосужился получить хорошее внепланетное образование. Таисса потянула носом, пытаясь определить состав воздуха. – Не пытайся. Он уже смешался с остальным. – А… растения наверху? – Единственные, которые выжили, – коротко сказал Вернон-Кай. – Остальные погибли. Выбор был простой: или дать выжить моим невольным гостям из других миров, или оставить эндемичную флору. – Он пожал плечами. – Флоре пришлось подвинуться. – Мне очень жаль. – Это мелочи. Они замолчали, глядя друг на друга. – Таисса-пуританка, – задумчиво протянул Вернон. – Разделишь мою холостяцкую постель? – В платоническом смысле? – уточнила Таисса осторожно, отодвигаясь. – В любом. – Вернон зевнул. – Я спал, но раз уж проснулся… пожалуй, мне не помешает компания. Которую, помнится, ты мне старательно навязывала. Таисса покосилась на потолок. Не то чтобы у неё было много вариантов. А ещё… ей не хотелось уходить. – Я… не слишком сильно тебя ушибла, когда падала? – Когда падала? Нет. Когда упала… – Вернон с задумчивым видом потёр бедро. – Пожалуй, тоже нет, но от массажа я не откажусь. Таисса не сдержала невольный смешок. Сейчас перед ней был самый настоящий Вернон. Глядя на него в лунном свете, лежащего посреди пещеры, где больше не было воздуха чужой планеты, Таисса осознала, что перед ней был и Кай тоже. Всё это время. И, кажется, она начала видеть то, чего не понимала раньше. – До этой минуты мне казалось, что иногда ты Кай, а иногда Вернон, – нерешительно сказала Таисса. – Но это не так, правда? Ты – это всегда ты. Принц и Страж одновременно, Вернон и Кай с погибшей планеты. Я думала, что вижу моменты, когда ты становишься Верноном… но я ошибалась. Я… Таисса запнулась, подбирая слова. – Разница в твоём отношении ко мне, – наконец сказала она. – Иногда оно почти прежнее, иногда я чувствую твоё неохотное
уважение, а иногда от тебя веет холодом так, словно ты меня презираешь. И, кажется, так и есть. Таисса взглянула в глаза своему визави. Лунный свет брызнул в лицо, но она не отвела взгляда. – Я права? Наступила тишина. Лишь искусственный лунный свет чертил дорожку по кровати, разделяя их двоих. – Что именно меняется? – спросила Таисса. – Почему? Вернон бросил на Таиссу задумчивый взгляд. Его пальцы рассеянно пробежали по чёрной простыне, но он не произнёс ничего. Таисса перехватила его руку. Обычную человеческую руку с тёплыми пальцами. Руку незнакомца, лежащего на кровати. И руку Вернона. Её Вернона. – Честный ответ, Вернон. Просто дай мне его. Долгая пауза. Прищуренные глаза изучали её, и сейчас Таисса не могла бы сказать, кому они принадлежали. – Когда теряешь кого-то навсегда, – раздался голос, и Таисса почувствовала тяжесть в ушах, – начинаешь видеть её везде. Таисса моргнула. Принц Пустоты произнёс это по-другому. На языке, которого она не знала. – Её? Кого? Аму, твою сестру? – Наивную и легкомысленную девчонку, которая по какой-то дурацкой причине отправилась к Источнику вместо меня. – Серые глаза Вернона казались чёрными. – И совершила то, чего не ожидал никто из нас. Таисса задержала дыхание. – Что там произошло? У Источника? – Прошлое. – Кай-Вернон отрешённо усмехнулся. – Так трудно поверить, что прошлое нереально. Ведь что реально, если не прошлое? – Мне порой трудно поверить даже в то, что настоящее реально, – честно сказала Таисса. – Знакомая история. – Принц Пустоты смерил её взглядом. – Так зачем тебе подробности моей прежней жизни? – Хочу тебя понять. – Хочешь понять? Хочешь побыть мной? Глаза Принца Пустоты вспыхнули нехорошим блеском. Таисса прямо встретила его взгляд. – Хочу понять, почему ты закрываешься от своих чувств, – спокойно сказала она. – Если ты видишь Аму везде, даже во мне, зачем меня отталкивать? Разве не проще признать, что ты любишь её и тоскуешь по ней? Лунный свет освещал её лицо, отбросив тень на лицо её собеседника. – Теперь ты утверждаешь, что знаешь мои собственные чувства лучше меня, Таисса-безапелляционность? – прохладно хмыкнул Вернон. – И что же, по твоему мнению, я на самом деле чувствую? – Тоску, – тихо сказала Таисса. – Боль и горечь оттого, что остались лишь воспоминания. И неверие, что ваша разлука вечна. Вернон-Кай несколько секунд смотрел на неё. А потом сдвинул подушку, и Таисса не сдержала вздоха, когда из-под уголка подушки сверкнула синим знакомая пирамидка. Таисса ахнула. – Это… – Тихо, Пирс. А то передумаю. Синяя искра сверкнула в лунном свете, заставив серебристо-голубой цвет рассыпаться по мозаике. А потом Таисса услышала голос. Тот же самый. И странно изменившийся. *
«Память. Не проклятие, как высокопарно говорили в пьесах древние. Просто живое, очень живое ощущение, что произошедшее случилось только что. Слова Амы ещё звучат в моих ушах, белоснежный кристалл вспыхивает, железные нити опоясывают небо… В это самое мгновение. Много дней назад. Я не думал, что когда-нибудь вновь решусь использовать этот дневник. Но теперь, когда конец близок, я хочу оставить эти горькие минуты здесь. Для Кая, если он захочет это услышать. Для себя. Хотя зачем мне это теперь? Не знаю». * – Это не твой приёмный отец, – произнесла Таисса срывающимся голосом. – Точнее, это он – но он уже Великий. – Ещё слово – и ты больше ничего не услышишь. Таисса мгновенно замолкла. *
«Мы стоим у кристальной колонны, Ама и я, под чудовищным ветром, и я физически ощущаю давление времени. Не воздуха, потому что я вполне могу дышать. Силы. Нам не выдержать здесь долго, и Ама тоже это понимает. Я должен коснуться Источника. Должен решиться. Но вдруг понимаю, что не могу. Остановить войну – да, но как я могу поручиться, что не начну новую? Откуда я знаю, что не захочу выйти из тени и спасти мир? Излечить умирающих, изгнать тиранов, сделать Пустошь плодородной? А ведь я могу. Смогу. Я чувствую это. – Нет, – произношу я. Ама не слышит меня. Сквозь ветер она беззвучно говорит что-то, указывая вдаль, и я смотрю вслед за ней. И застываю в безмолвном ужасе. Железные нити пересекают небо над Пустошью. Огненные столбы вздымаются на разных концах планеты. Почему мы с Амой видим их? Как? Но не об этом я должен думать. Война началась. Я быстро совершаю приблизительные расчёты. Мощность взрывов будет критической? Нет, атмосфера очистится за полгода. Мы выживем. Но какие же идиоты! Они не могут не понимать, в шаге от чего стоят! Огненные смерчи. Пепел в небе. Заражённый туман не напитает землю без солнца, не согреет почву… будет голод. Смерть. – Месть! – крик Амы. – Ты должен остановить их и отомстить, слышишь? Сейчас, пока ещё не поздно! Я отступаю от Источника. Нет. Я всё яснее понимаю, что на моём месте могли быть те, кто запустил ракеты. Если бы они стояли здесь, планеты бы уже не существовало. Я думал, что отличаюсь от них, потому что не перевоспитал Аму и Кая? Потому что с бережностью отношусь к чужой свободе воли? Чушь! Я такой же, как все остальные. Я не справлюсь. Никто не справится. Никто не усмирит эту мощь: это она переварит его. Явление Великого будет хуже любой катастрофы. Я отказываюсь. – Они нас угробят! – Ама на пределе. – Действуй! Или ты, или никто! Она указывает на летящие хвосты ракет. – Как ты их остановишь, если будешь мёртв? Ты умрёшь здесь! Мы оба умрём! – Ама, – произношу я, и чудовищный ветер вокруг нас стихает. – Я не доверяю себе. Она застывает в неверии, которое сменяется злой решимостью. – А я тебе доверяю! Доказать? Мгновение, и Ама бросается к Источнику». * Чужая рука опустилась на пальцы Таиссы, сжатые вокруг пирамидки. – Хватит. – Пожалуйста, – попросила Таисса, оборачиваясь к Вернону. – Дай мне дослушать. Принц Пустоты покачал головой, откидываясь обратно на подушки. – Не думаю, Пирс. Прошли сотни лет. Какая разница? – Большая, – тихо сказала Таисса. – Для такого эфемерного существа, как ты? Никакой. – Холодная усмешка блеснула в лунном свете. – Вы живёте между раскалённой лавой и безвоздушным пространством и помните лишь пару веков из вашей истории, и то вкривь и вкось. Твоя жизнь – короткое одинокое мгновение. Думаешь, в этом контексте чья-то далёкая жизнь и смерть имеет значение? – Только она и имеет, – тихо сказала Таисса. Они застыли, глядя друг на друга. Где-то в далёком прошлом Тёмная по имени Ама бежала к Источнику, а мир замер на грани катастрофы. Много-много лет спустя спутники Таиссы готовились штурмовать потоки времени. Но здесь… здесь были они вдвоём. Принц Пустоты и незваная гостья в его спальне. Словно прочитав мысли Таиссы, Вернон перевёл взгляд на её полуобнажённые ноги. – Да, – произнёс он с насмешкой. – Я помню ночи, которые мы проводили не за философскими рассуждениями. – А за перепиской, – в тон ему произнесла Таисса. – Помнишь, Л.? Серые глаза Вернона блеснули. А потом он вдруг оказался рядом, и горячие пальцы, в которых больше не было пирамидки, обхватили Таиссу за плечи. – Голос в темноте, – проговорил Вернон ей в висок. – Строчки на экране. Строчки, которые говорят: «Я держу тебя, слышишь?» И дурацкие планы по спасению мира вдруг делаются неважны. У Таиссы закружилась голова. Прежний Вернон обнимал её и сидел на постели рядом с ней. Исчезла тюрьма его долга. Были лишь пещера в лунном свете и ночь, когда хотелось забыть обо всём. Даже о далёком дневнике Великого Светлого. – Вернон… – начала Таисса, но его палец накрыл её губы. – Хватит разговоров, Таисса-застенчивость. Одна ночь, если ты решишь, что я недостаточно хорош для тебя. Две, если на тебе сработает моё обаяние. А если я захочу быть с тобой вечно… – Ты… Палец скользнул по её позвоночнику. – Это было не «нет». – Но может стать, – возразила Таисса негромко. – Рядом со мной «может стать» что угодно, Таисса-островитянка. – Дразнящий шёпот стал громче. – Ночь. Лунная дорожка серебром на море. Огромное окно у изголовья. Тёмная спальня, колышется прозрачная занавесь у двери. И тебе так уютно от тепла моего тела, под моим взглядом… В другое время Таисса могла бы напомнить, что она прекрасно знает, с кем разговаривает. Но сейчас… Таисса моргнула, разглядывая лунный свет. Ей кажется или запахло морем? Действительно ли она всем телом ощущает близость тропических цветов и южных звёзд? Полутьма заставляет поверить во что угодно, и руки, такие родные и знакомые… Всего лишь нужно поверить. Таисса задохнулась, чувствуя, как её обволакивает искушение. Всего минута, одно прикосновение губ… …Как сложно отказаться. Как хочется забыться, забыть обо всём и нырнуть в темноту, где её уже ждут горячие губы, руки, шёпот, слова… Таисса закрыла глаза. И покачала головой. – Тебе не нужно притворяться прежним Верноном, чтобы провести со мной ночь, – произнесла она, вновь открыв глаза. – Хотя бы потому, что, если ты добьёшься успеха здесь и сейчас, хорошо это не кончится. Серые глаза опасно блеснули. Сейчас перед ней был тот, кто пользовался памятью Вернона, как острейшим инструментом. – Хочешь сказать, мне нужно подождать, чтобы добиться с тобой успеха? И сколько же? Может быть, мне поставить будильник? Обвести дату в календаре? Таисса накрыла ладонью его руку. – Нет, – произнесла она. – Ты уже добился главного. Я отдам всё, чтобы вернуться домой вместе с прежним Верноном, но я знаю, что если это произойдёт, то у меня в груди останется пустота. Сожаление, что разговоров с тобой больше не будет. Что Кай исчезнет из моей жизни. Что ты исчезнешь. – То есть ты ко мне всё-таки привязалась. – Немножко. Его рука скользнула по её обнажённому плечу. – Тогда сейчас самое время оставить о себе яркое воспоминание, не находишь? Какое ты бы хотела? А правда, какое? Сейчас Таисса может попросить о чём угодно. Иллюзия разговора с настоящим Верноном? Ночь, которая заставит её забыть обо всём? Далёкие галактики и секреты планет? – Хочу увидеть, как ты спишь и улыбаешься во сне, – вырвалось у Таиссы. …Почему она это сказала? Вернон–Кай возвёл взгляд к потолку. – У тебя такое безнадёжно уязвимое выражение лица, что даже соблазнять не хочется, – сообщил он. – Серьёзно? Ты хочешь увидеть, как я сплю? Таисса развела руками. Его лицо замкнулось. – Мне не нужна твоя жалость, Пирс. – Это не жалость. – Тогда мне не нужна твоя любовь. Не желаю видеть твоё чёртово разбитое сердце. Из криокамеры, из могилы или из вечности, неважно. Ты всё ещё строишь иллюзии и здорово расшибёшься, когда поймёшь, что твой Вернон погиб. – Ты не можешь меня от этого защитить. – Нет? Я, чёрт подери, попробую. По крайней мере, тут у меня это прекрасно получается. Вечность впереди, в конце концов. Вернон внезапно издал короткий смешок. – Только что хотел затащить тебя в постель и тут же даю дёру, чтобы не влипать в трагическую историю. Как тебе это удаётся, Таисса-ходячие-угрызения-совести? Вместо ответа Таисса долго смотрела на Вернона в лунном свете. На прежнего, обаятельного, неотразимого Вернона. Может, действительно забыть обо всём на несколько часов? На одну ночь? Таисса наклонилась и легко-легко коснулась его щеки. И, скользнув рукой по простыне, подхватила синюю пирамидку. – Хочу дослушать с тобой вместе. Можно? Сейчас это важнее, чем моё платье или даже моё тело. Честно. – Платье, которое сконструировали мои блестящие мозги? Ну, не знаю, не знаю, – хмыкнул Вернон, поддев бретельку. – По мне, так это недооценённый шедевр. Он перевёл взгляд на пирамидку в её руке. Таисса затаила дыхание. И еле заметно кивнул. Таисса выдохнула и бережно обняла синие грани ладонями. *
«Я не успеваю остановить Аму – мне не хватает сил и времени. Она на миг застывает у Источника, и её воля скользит по сияющим белоснежным кристаллам, словно приноравливаясь к бегу невидимой карусели. – Светлый живёт и жертвует ради незнакомцев, – я слышу в её голосе насмешку, укор и прощание. – Тёмная действует и жертвует ради близких. Я Тёмная. Мгновение тишины и стихшего ветра. – Стань Великим, – говорит Ама. – Ты справишься. И касается белоснежных кристаллов. Я не успеваю ничего сказать, ни даже подумать. Просто смотрю, как на лёд оседает облачко пепла. Светлая сторона Источника сжигает Аму мгновенно. Её больше нет. Чтобы убедить меня принять судьбу Великого, Ама пожертвовала собой». * Таисса стиснула руку Кая-Вернона до боли. И почувствовала слабое, ироническое ответное пожатие. Могли ли пальцы передавать эмоции? Могли. Сейчас – могли. Таисса сглотнула слёзы. Когда-то она сама, будучи Светлой, коснулась Тёмного Источника. Но Таиссу защищало её наследие, кровь Великого… и она имела дело с куда более слабым кристаллом. У далёкой юной Тёмной не было шансов. *
«Слова Амы ещё звучат в моих ушах, белоснежный кристалл вспыхивает, железные нити опоясывают небо… В это самое мгновение. Много дней назад. Я вижу призрак серебристой дымки у белых граней Источника. Призрак Амы. Её след. Её счастливую, полную надежды жизнь, которую она оборвала ради меня. Оборвала, чтобы подтвердить – я могу. Она в меня верит. Как жестоко и нерационально, что меня убеждает именно это. Мощь Источника зовёт. Я сам не понимаю, как делаю последнее движение и касаюсь сияющих граней. А потом я исчезаю». * Наступила тишина. Таисса обхватила голову руками, сидя на постели. Искусственный лунный свет показался ей ледяным. Словно призрачный кристалл, прикосновение к которому означает смерть. – Вернон… – Что, Таисса-любопытство? – в голосе Принца Пустоты была горечь. – Хочешь знать, что было дальше? Таисса подняла голову. Кажется, она плакала, но она не ощущала собственного лица. – Да, – произнесла она сдавленным голосом. – Конечно, я хочу знать, как погибла твоя планета. И как Великий уговорил тебя стать Стражем. Но его дневник… он ведь кончается здесь, да? – Да. Воцарилось молчание. – Я правда похожа на Аму? Она не показалась мне легкомысленной девчонкой. Кривая усмешка. – Потому что ты не знала её раньше. Я знал. Таисса молча глядела в лицо Каю. Слёз на его лице не было, но был взгляд. Тот же, каким он смотрел на погасшую звезду. – Забавно, – произнёс он. – Великий Тёмный смог бы крутануть время на пару минут и подхватить Аму живой и целой. Риск, временная линия, альтернативная вселенная, бла-бла-бла, но Ама была бы жива. Но Великий Светлый, конечно же, готов жертвовать только ради всего мира. – Ты так и не простил его за это. – Конечно. Я же Тёмный. Он резко выдохнул. – Потом, конечно, всё изменилось. Страж тоже не может позволить себе подобных выкрутасов. Я злился на него… но я его понял. – Что было потом? Как твой дом превратился… вот в это? Как погасла твоя звезда? Кай-Вернон бросил на Таиссу острый взгляд. – Не думаю, что тебе стоит знать об уничтожении планет больше, чем ты уже знаешь, Таисса-катастрофа, – сухо сказал он. – Тебя это точно не касается. – Я бы хотела это знать. – Возможно, когда-нибудь узнаешь. Но не сегодня. Таисса помолчала. – А… ты и Великий? Что между вами произошло, когда он вернулся? – Может, тебе ещё рассказать, откуда берутся Светлые и Тёмные? – хмыкнул Вернон – Я могу подыграть тебе и сделать вид, что эта ночь – твой последний шанс узнать ответы, но толку? Жаль будет, когда этот наивный задор спадёт с тебя, Таисса-запертая-навечно. Когда ты поймёшь, что всё это, – он кивнул на окно, откуда лился поблёкший свет луны, – не минутная романтическая фантазия, а твоя пожизненная реальность. Увы, тогда идея затащить тебя в постель потеряет всю новизну и прелесть. – А ты будешь пытаться пятьдесят лет подряд? – не без иронии спросила Таисса. Вернон лениво развёл руками. – Как знать. У меня в замке могут появиться и другие гости, между прочим. Он вдруг замер. Сверху раздался слабый шум. – Кажется, – побледнев, произнесла Таисса, – они уже появились. Принц Пустоты мгновенно оказался на ногах. Таисса не успела понять, как на нём появилась одежда. В следующий миг он развернул её к себе. – Что именно, – отчётливо произнёс он, – планировали твои спутники? – Не скажу, – машинально ответила Таисса. – Не будь дурой. Они хотели убыстрить время в сфере, чтобы оно совпадало с вашим временем? Сделать то, о чём ты меня просила? Его глаза сузились. – А ты знала об этом. И отвлекала меня вопросами. – Я не… – Заткнись. Это так? Он всё понял. Понял и догадался, что они хотели синхронизировать потоки времени. Таисса с усилием кивнула. – Идиоты, – произнёс Вернон-Кай сквозь зубы. – Они понимают, что разбудят? – Что? – То, о чём даже твой Александр не имеет ни малейшего понятия. – Принц Пустоты перехватил Таиссу за талию. – Идём. Мне понадобится заложница. – Подожди. – Таисса уставилась в его белое лицо. – То есть механизм, чтобы синхронизировать время, находится в твоём замке? – А где ещё? – сквозь зубы бросил Вернон-Кай. – Осталось понять, как они сюда добрались. – Через дверь? Принц Пустоты бросил на неё презрительный взгляд, и Таисса прикусила язык. Похоже, если бы Майлз вздумал ломиться через обычный вход, его ждал бы сюрприз. Возможно, и не один. Вернон щёлкнул пальцами, и платформа, висящая в углу спальни, оказалась рядом с ними. Вернон легко запрыгнул на неё, утаскивая Таиссу за собой. – Мог бы раньше подумать о собственной безопасности, – не выдержала Таисса, когда платформа прямым ходом направилась к окну. – Например, вспомнить, что у Майлза твои гены! – Майлз ничего не запустит, – бросил Принц Пустоты. – Он просто не знает, как это сделать. Александр мог бы, но мой отец никогда… Должно быть, что-то отразилось в лице Таиссы, потому что Вернон осёкся. – Он это сделал, не так ли? – сквозь зубы произнёс он. – Майлз сам, без принуждения пустил Александра обратно в свою голову. – Потом Майлз вернулся в собственную голову, – быстро сказала Таисса. – Вернон, он снова твой отец! Не помогло. На лице Вернона появилось чужое, жёсткое выражение. – Что ж, – произнёс он зловеще. – Посмотрим, кто победит.
Глава 22
Платформа плавно облетала замок. Тускло светились огоньки баннеров внизу, вверху проглядывали молнии, и, будь обстоятельства другими, Таисса залюбовалась бы незнакомой красотой. Сейчас же она могла лишь напряжённо наблюдать. Таисса машинально заметила, что огней внизу было куда меньше, чем ещё совсем недавно. Сфера перешла в режим сбережения энергии? Она вдруг увидела тонкие мерцающие плоскости, поблёскивающие в воздухе вокруг замка, словно нити паутины. – Что это? – Энергетические барьеры, – пояснил Вернон. – Затратно, но иначе сейчас никак. Светлые не должны были пройти сквозь них: твою Лару шарахнуло бы по полной программе вместе с ракетами. – Морщинка на лбу Вернона сделалась глубже. – Но они миновали барьер. Хотел бы я знать, как им это удалось. – Меч, – произнесла Таисса. – Меч мог им помочь. Губы Принца Пустоты сжались, но он не сказал ничего. Вместо этого он с сосредоточенным видом оглядывал сплошные стены замка, словно выискивая невидимый проход. В следующую секунду платформа совершила резкий скачок вниз, под самое дно замка, и Таисса, прижатая к Вернону, всем телом ощутила его напряжение. Небольшой фрагмент пространства под замком словно клубился отдельным тёмным туманом. А прямо под ним парила пустая, брошенная платформа. Таисса подняла взгляд и увидела то, что, должно быть, уже увидел Вернон: узкое отверстие, когда-то прикрытое неразличимой от камня заслонкой, но сейчас она была смята и небрежно отодвинута в сторону. Таиссу пронзило плохое предчувствие. – Тайный ход? Вернон словно бы её не слышал. – Сколько же времени они его искали. Как удачно Майлз договорился с местными, чтобы они показали ему этот ход, правда? – Удачно? – Удачно для них. Неудачно для него. – Вернон перехватил Таиссу крепче, бросив на неё холодный взгляд. – Кстати, возможно, тебе придётся расплатиться за это жизнью. Таисса уставилась на него. – Что?! – Я не могу дать тебе слово, что смогу тебя спасти, если всё пойдёт по худшему сценарию, – пояснил Принц Пустоты бесстрастно. – И запереть тебя в спальне нельзя: пока по замку шляется неизвестно кто, тебя может найти кто-нибудь другой, и это всё плохо кончится. – По-моему, это и так плохо кончится, – пробормотала Таисса, когда платформа приблизилась к устью жёлоба. – О да. – Принц Пустоты холодно усмехнулся. – Настало время узнать, кто из твоих спутников умрёт первым. Будем делать ставки? И, не дожидаясь ответа, нырнул вверх. * Когда Вернон выпустил Таиссу, уронив её на зеркальный мрамор пола, голова у неё кружилась так, что она не сразу поняла, где оказалась. Глотая воздух после ошеломительного взлёта, Таисса огляделась. И поражённо ахнула. Перед ней был зал, превосходящий по размерам любой терминал аэропорта. Невидимый купол сдерживал всплески молний, бьющие под высоким потолком. В дальнем конце зала клубилась чёрная воронка. Даже издалека Таисса чувствовала давление, сжатое внутри, силу, давящую на весь зал, подавляющую… что-то. Внутри воронки кипела живая энергия. А в центре, оплетённая узким венцом молний, светилась крошечная белая звезда, с каждой секундой становясь ярче. Под воронкой стояли трое. Дир с мечом у пояса. Майлз, раскинувший руки с нанизанными на них чёрными чётками. И Ваади, всё ещё под огромным бесформенным плащом, приникший к зеркальному камню. Слева ждало ещё одно существо под плащом, судя по всему – соплеменник Ваади. Поодаль парила платформа, на которой стояла Лара. Её голова уже не была перевязана: холодным взглядом воина, готового к поединку, она оглядывала зал. Омеги не было. Вероятно, Майлз настоял, чтобы наёмница отлежалась в безопасном месте. Подвергнуть опасности раненую женщину, которую он любил столько лет и которая освободила его от власти нанораствора, у него не было сил, и Таисса его понимала. – Представление окончено, – произнёс Принц Пустоты, и его голос разнёсся по залу. – Сдавайтесь или умрите. Рядом с Таиссой больше не было Вернона. Страж предстал во всём своём блеске. Электрические разряды били в зеркальный пол. Молнии струились вдоль фигуры Принца Пустоты, как новогодняя гирлянда. Чёрный мрамор отражал его фигуру, поделенную на квадраты. Человеческую фигуру. Но в лице осталось мало человеческого. – Коро-оль, быстро! – прошипел Ваади. Лицо Майлза, стоящего боком к Таиссе, было искажено не то болью, не то концентрацией. Таисса понятия не имела, кто сейчас в теле Майлза, но ей было не до этого. Слишком ясно она помнила предостережение Принца Пустоты.
«Они понимают, что разбудят?» «Что? «То, о чём даже твой Александр не имеет ни малейшего понятия». И сейчас она верила всем сердцем, что Страж не шутил. – Майлз, остановись! – закричала Таисса во всё горло. – Это опасно! – Справимся, – голос Майлза звучал искажённо. – Дир! Дир сделал шаг к Таиссе. – Это единственный способ, принцесса, – произнёс он негромко, но акустика зала ясно передала его слова. – Иначе наши близкие состарятся и умрут без нас. – А так мы можем умереть без них! – Готово. В голосе Лары было абсолютное торжество. Она смотрела на Майлза, чётки в руках которого наливались ясным белым светом. Таким же, как и звезда в центре огромной воронки, светлеющей на глазах. Часть бусин в руках Майлза оставалась чёрной, но остальные наливались ярче. Одна, две, три… – Потоки синхронизировались, – раздался голос Майлза. Спокойный, но в нём скрывалось ликование. – Теперь время дома и здесь течёт одинаково. Сердце Таиссы бешено заколотилось. Неужели всё, больше нет сумасшедшей гонки за временем, неужели?.. И тут невидимое давление воронки ослабло. Молнии погасли, потускнела белая звезда. То, что клубилось в глубине зала, сделалось статическим, мёртвым, кружащимся словно по инерции. Таисса ощутила, как легче ей становится дышать, как исчезает что-то давящее, сдерживающее, откликающееся в ушах и висках… И Таисса вдруг поняла, что это, глядя на выпростанную из-под плаща конечность-псевдоподию Ваади. Чужую. Другую. Её изменённое восприятие больше не было изменённым. Таисса видела всё так, как оно выглядело на самом деле. И, судя по лицу Майлза, этого не должно было произойти.
«Могут быть побочные эффекты, о которых я не имею ни малейшего понятия», – зазвучал в ушах Таиссы сухой голос Александра. Лара, издав короткий вскрик, схватилась за голову. Таисса пошатнулась. Её собственные способности тоже должны были вернуться, но их не было. Что-то блокировало их. Что-то иное. Что? – За спину, Пирс, – раздался незнакомый ледяной голос. – И вы все. Раздался булькающий звук. Таисса не сразу поняла, что это смеялся Ваади. – Какая прекрасная вещь – свобо-ода, – прошипел он, и теперь что-то ещё переводило его слова, словно они появлялись сразу у Таиссы в голове. Что было невозможно, если только Ваади не владел… Таисса похолодела. О нет! Если перед ними был некто, способный на телепатию, проецирование мыслей, внушения, и его способности только что вернулись, а их способности были ослаблены или заблокированы им самим… В следующую секунду сильная рука схватила её, и Вернон отшвырнул её себе за спину. Таисса проехалась по зеркальному полу и затормозила у самой стены. – Не поможет, – прошипел Ваади. – И в первую о-очередь тебе, Принц. Не успеешь. Вернон не шевельнулся, но пучок молний вспыхнул над Ваади, мгновенно опоясав того жёсткой сетью. Спутник Ваади, в которого попал электрический разряд, жалобно пискнул под тлеющим плащом и упал, но Ваади даже не пошевелился. – Предатель, – сквозь зубы выдохнул Майлз. – Я выполняю своё сло-ово, – в телепатическом голосе была ухмылка. – Ты попадёшь домой, коро-оль. Но кто сказал, что вы вернётесь по-настоящему? В следующее мгновение Майлз Лютер рухнул, не издав ни звука. Светлые волосы лежащей Лары свисали с платформы. – Спите, – прошипел голос Ваади. – Со-о-он… Таисса смотрела на своих бесчувственных спутников с ужасом. Где были их сознания сейчас? На воображаемой Земле? В персональном аду? В кошмарах саркофага? Медленно растворялись в коме? Таисса умоляюще посмотрела на Вернона – и остолбенела. Принц Пустоты застыл статуей. Глаза его были широко открыты, пальцы подрагивали, но он словно был не здесь. Чужой телепатический призыв добрался и до него. Не до Кая – до Вернона. – Мне жаль, Пирс, – шевельнулись его губы. – Похоже, Лютеру придётся умереть. – Нет! Что-то протянулось от неё к нему. Не взгляд, не эмоция – что-то другое. Словно серебристый свет, когда-то обволакивающий их сомкнутые руки, вернулся слабым эхом. Перстень на руке Таиссы больно кольнул ей палец, сжавшись, как конец натянутой струны. Связывая Таиссу со Стражем. Передавая ей… что-то. Таисса ощутила, как окрепла невидимая струна между ней и Принцем Пустоты. Какая-то часть Вернона-Кая, борясь, защищала её, удерживая на грани обморока. Но эта нить вот-вот готова была порваться. Бесчувственное тело Вернона Лютера рухнуло на пол, и всё стихло. Лишь молнии потрескивали под куполом зала. Ваади издал смешок. Чужой, но даже в этом звуке Таисса различала торжество. Всё. Он победил. Но один из спутников Таиссы вскочил на ноги. Дир держал меч в руках с явным трудом, но его лицо было спокойно и сосредоточено. – Отпусти их, – коротко произнёс Дир. Таисса не знала, понимал ли их Ваади сейчас, но поза и интонация Дира не вызывала никаких сомнений. Побледневший шрам на щеке Таиссы запылал от давнего воспоминания: у Дира был тот же взгляд, как когда Тёмный Дир спасал искалеченную Таиссу от наёмников Виктории. И в этом взгляде была спокойная, беспощадная решимость. Плащ колыхнулся: Ваади разворачивался к Диру неторопливо, словно паук к беспомощной жертве. И тогда Дир перехватил меч и быстро, резко, не выказывая ни малейших признаков колебания, ударил. Таисса не поверила своим глазам. Меч завис в воздухе. – Какой плохо-ой поступок, – прогудел Ваади неодобрительно. Дир мгновенно нанёс следующий удар. Плащ Ваади затрещал, но меч снова отскочил, отбитый силой телекинеза. – Я заберу эту штучку, если ты не возражаешь, – послышался прохладный голос Вернона Лютера. Он резко выпрямился, словно его поддержала чужая сила. Принц Пустоты наконец напрямую начал управлять своей марионеткой. – Может, и зря я оставил ваш вид в живых, – произнёс он задумчиво. – Всё равно друг друга вы перебили, так какой смысл трястись над редкими беспозвоночными? Пожалуй, с меня хватит. Он указал на чётки в руках Майлза. – Эту вещь я забираю. В следующее мгновение две вещи произошли одновременно. Ваади плюнул из-под плаща в Вернона чем-то тягучим, прозрачным. Тело Вернона плавно отклонилось в последний момент, словно кто-то изящно качнул его, как куклу-неваляшку, но одновременно Ваади шевельнул псевдоподией, и меч, закрутившись в воздухе, вылетел из рук Дира… …И ювелирно, безжалостно влетел в Вернона, опрокинув того на спину. Крик, который издал Принц Пустоты под сводами зала, мог бы сравниться только с агонизирующим криком Вернона, когда давным-давно в подвале Виктории тот взял в руки Светлый меч и едва не погиб, когда его Тёмная аура вошла в смертельно опасный конфликт с аурой меча. Тогда Вернон умирал, он умер бы, и только Светлая искра Таиссы с трудом, но вернула его к жизни. А сейчас… – Нет, – едва слышно выдавила Таисса. – Нет, не надо, пожалуйста… Крик резко оборвался. Никаких закушенных губ, никаких стонов. Голова Вернона в последний раз мотнулась в сторону, и он застыл совершенно неподвижно. Перед Таиссой лежала серая мёртвая кукла. Тихий множественный шорох, словно шелестение лап тысяч насекомых, донёсся из-под плаща Ваади. И одновременно голос Ваади раздался в голове Таиссы. Призыв и приказ одновременно. Каждый звук проникал в её изнемогающий мозг так грубо и резко, словно голову пилили пополам. – Спите. Спите. Уходите в со-о-он. Таисса упрямо стиснула челюсти. Нет. – Вы слабы, – прошипела темнота. – Слабы. Чудовищная ментальная тяжесть опустилась на неё, придавливая к зеркальному полу. Шуршание раздалось в её голове – и одновременно Таисса слышала мысленный зов Ваади, обращённый к её спутникам. К ней подступало чужое присутствие, пытаясь порвать на части всё, чем она была. Сломать всё, что у неё было. А сил у неё было не так уж много. Особенно теперь. – Ты потеряла его-о навсегда, Таисса Пирс, – прошептала темнота. – Вернон Лютер никогда, никогда больше не улыбнётся тебе. Ты потеряла всё. – Нет, – прошептала Таисса, мучительно, из последних сил воскрешая в памяти искрящееся смехом лицо Вернона. – Я в это не верю. – Ты отказываешься верить. Но твоё сердце потеряно-о. Голос шуршал, обволакивая, мешая ложь с правдой, а правду с отчаянием, и Таисса сжала зубы, ощущая, как всё сильнее давит на неё темнота, как она шепчет её спутникам – и как незримое щупальце тщетно ищет ту, кого здесь не было. Наёмницу Омегу. Элен Пирс. – Я знаю, кого ты любишь на самом деле. Любишь и стыдишься этого, и никогда, нико-ому этого не скажешь. А он отказался от тебя ради копии, двойника, игрушки! – Зловещий шёпот Ваади рассыпался смехом. – Ей стоит вернуться и щёлкнуть пальцами, и он снова будет принадлежать ей. Но-о не тебе. Никогда. Сердце Таиссы смёрзлось. Слышал ли это Александр? И что бы он ответил? – Майлз, – прошипел Ваади. – Майлз Лютер. Такое гро-омкое имя. И к чему ты пришёл? У тебя нет сына, нет власти и замков, нет будущего, нет женщины, кото-орую ты любил. Нет ничего-о. Куда тебе возвращаться? Зачем? Таисса прерывисто вздохнула. Было зачем. Но она знала, что Майлз её не услышит. – Тебя ждёт тьма, – шептал Ваади, и Таисса не сразу поняла, что его голос адресован уже не Майлзу. – Всё, что тебя ждёт, – тьма и ранняя смерть, он не сможет тебя спасти, и ты знаешь это, Светлая. Совсем скоро-о она придёт за тобой, и всё, что ты делала, будет напрасным. Таисса зажмурилась в темноте, не сдерживая слёз. Её прижимало невидимой плитой всё дальше, всё глубже, и она едва осознавала себя. – Совершенный Светлый, – издевательски сообщил Ваади. – Недостато-очно совершенный, раз Великий Свет достался твоему сыну. А ты даже защитить его не можешь. Что сильнее грызет тебя, тщеславие или беспомо-ощность? Подумай, пока умираешь. «Смерть», – повисло невидимое и несказанное слово. И Таисса знала, что его ощутили все. …Кроме Вернона, которого больше не было. Темнота подкралась к ней незаметно. Словно она ждала там всегда. Страж был мёртв. Дир, лишившийся меча, лежал на противоположном конца зала совершенно неподвижно, потеряв сознание. Остальные спутники Таиссы были в коме. Их никто не мог спасти, кроме Великого Светлого. Вот только малышу, который должен был им стать, ещё не исполнилось и года, и маленького Тьена бережно охранял весь мир, включая отца Таиссы. …Что ж, по крайней мере, её сын будет в безопасности. Ведь ни сферы, ни Стража больше нет. Таисса успела ещё грустно улыбнуться. И умерла.
Глава 23
Небоскрёбы Нью-Йорка не изменились ни на йоту с того дня, когда Таисса в последний раз стояла в этом конференц-зале. Позолоченные закатом вершины зданий, зажигающиеся в сумерках линии окон… Вот только в прошлый раз Таисса была способна сделать шаг и убрать с пути мешающий стул. Сейчас же она даже не видела своих рук. Медленно, ещё не вполне придя в себя, Таисса огляделась. И увидела стройную женщину с короткой стрижкой, стоящую у окна. Женщину, не узнать которую было невозможно. – Мама, – проговорила Таисса. Мелисса Пирс не пошевелилась и не обернулась. – Мама! Её не слышат. Таисса бросилась вперёд, поняла, что стоит на месте, и мысленно выругалась. Она была призраком и даже не знала, куда швырнул её Ваади. В глубину собственного подсознания? Или воронка, связывающая временные потоки, была способна показать ей дом? Вернуть её домой? – Эйвен, – произнесла Мелисса Пирс негромко. – Я здесь. Таисса обернулась так резко, что едва не упала. И беззвучно, бессильно застонала. Её отец, стоящий в дверях, не изменился: всё те же металлические руки и спокойное лицо. Но в тёмных прядях появились серебряные нити, и их было не так мало. – Не думаю, что тебе стоит дневать и ночевать в здании, – в его голосе слышалась знакомая ирония. – Хотя департамент публичных связей бесконечно тебе благодарен. – Я не желаю, – произнесла мать Таиссы сквозь зубы, – чтобы память моей дочери оскверняло
это. Если я могу сделать хоть что-то, чтобы прекратить… – Мелисса. Она повернулась от окна. Мелисса Пирс была так же пронзительно красива, как и раньше. Тени под глазами были аккуратно заштрихованы макияжем, безупречное лицо готово было вспыхнуть в обаятельной улыбке. Но сейчас оно пылало гневом. – Не говори мне, – всё так же жёстко процедила мать Таиссы, – что справишься сам. У тебя не получается. У Совета не получается! – Совету это и не нужно. – Ну конечно же. – Тонкие пальцы Мелиссы Пирс сжались. – Совет просто счастлив. Двое их лучших Светлых погибают в неизвестной мясорубке, потом оттуда возвращается якобы наша дочь и начинается ад! Темных ненавидят всё больше с каждым днём, пока мы… Таисса открыла рот. Что? Что?! Таисса Пирс вернулась из сферы? Она вернулась из сферы? – Мелисса, – повторил Эйвен Пирс негромко. – Не стоит. Мелисса Пирс устало вздохнула и провела рукой по лицу. Вместо разгневанной актрисы у окна стояла очень красивая и печальная женщина. – Беспомощность выматывает, – произнесла она. – Тяжело, когда не можешь ничего сделать. Ни для них… – она кивнула куда-то вдаль. – Я знаю. Мелисса повернулась к Эйвену Пирсу. – Ни для тебя, – завершила она. Она глядела на своего мужа пристально и серьёзно. – Мы потеряли её, – произнесла она. – Эйвен, пора признать, что мы её потеряли. Что бы ни бесчинствовало там, за стенами «Бионикс», это больше не она. – Для этого, – произнёс Эйвен Пирс спокойно, – мне нужно подтверждение. – Другими словами, ты хочешь с ней встретиться. – Да. Глаза Мелиссы Пирс расширились. – Ты понимаешь, что она только этого и ждёт? Получить тебя в качестве приманки? Как только ты погибнешь, она сделает всё, чтобы вступить в права наследства! Челюсть у невидимой Таиссы отвисла окончательно. Они точно говорят о ней? – Один хороший взрыв – и от тебя ничего не останется, а вслед за тобой – и от «Бионикс», – завершила Мелисса Пирс. В её глазах стояли слёзы. – Рамона справится без меня. – Ни черта она не справится! – Мать Таиссы повысила голос. – Не смей гоняться за призраками, Эйвен! Я тебе запрещаю! Эйвен Пирс лишь поднял бровь. Мелисса Пирс обречённо вздохнула. – Не сработало? – Попытка была хорошая, – серьёзно произнёс Эйвен Пирс. – Я оценил. Таисса смотрела на них, глотая слёзы. Только сейчас она осознала, что для них прошли недели и месяцы. Месяцы, пока её не было в живых. А теперь её место заняла – кто? Незнакомка? Самозванка? Или это самой Таиссе предстоит стать чудовищем? При мысли о ком-то вроде Ваади, занимающем её голову и выползающем через воронку домой, ноги Таиссы враз сделались ватными. Она набрала воздуха в лёгкие. Она должна была дать знать о себе. Должна. – Я здесь! Тишина. – Здесь! Таисса едва слышала собственные слова. Лишь слабый шёпот, словно вся она – и лёгкие, и волосы, и пальцы – была лишь сгустком лёгкого тумана, призрачными слезами, застилающими зрение. Она оставалась бесплотной тенью. Но, как бы то ни было, ей достался редкий подарок – увидеть своих родителей. Опять. Снова. Так близко. Эйвен Пирс подошёл к своей жене, и закатное солнце, позолотив её волосы, блеснуло и в его серебряных нитях. – Мы ведь ещё очень молоды, – едва слышно произнесла Мелисса Пирс. Таиссе пришлось напрячься изо всех сил, чтобы услышать слова. – Ты и я. Мы потеряли так много, но не всё потеряно, Эйвен. Мы можем снова быть вместе. Завести ещё одного ребёнка. Ты никогда не говорил мне, способен ли ты… но ведь есть и усыновление. Несколько мгновений родители Таиссы смотрели друг на друга. Забыв, что её не могут услышать, Таисса зажала рукой рот, чтобы не издать ни звука. – Трудно думать об этом, пока не свыкся с потерями, – произнёс Эйвен Пирс. – Словно время схлопнулось в обе стороны. Мелисса Пирс молча сжала его руку. Слёзы всё ещё блестели в её глазах. Понимала ли её мать, о чём он? Рассказал ли отец об Элен? Ведь он потерял и дочь, и обоих родителей. А Таисса не могла даже крикнуть ему, что они живы. Вот только живы ли? Сейчас, в эту секунду? – Но я здесь, – беззвучно произнесла Таисса, глядя на своих родителей. – Я жива. Я рядом. Мелисса Пирс едва заметно нахмурилась. – Как странно. Мне показалось… Выпустив руку мужа, она обвела взглядом зал. Её взгляд задержался на Таиссе, но невидимая и неподвижная Таисса обречённо поняла, что мать её не видит. – Нет, – глухо сказала Мелисса Пирс. – Ничего. Таисса сглотнула. – Мама, – произнесла она. – Мне так жаль. Она по-прежнему не слышала собственного голоса. Последние лучи солнца скользили по верхним этажам небоскрёбов. Таисса молча смотрела на отца. Эйвен Пирс не видел и не слышал её сейчас, но от одного его присутствия ей становилось теплее, несмотря на…
…на серую куклу с лицом Вернона… …всё, что успело произойти. – Я только что связывался с Кобэ, – произнёс Эйвен Пирс, глядя вдаль, на закатный город. – Они не дали разрешение построить у себя энергостанцию. – То есть… – Силовой купол для Тьена и Алисы продолжит получать питание извне через кабели, тянущиеся много километров. И если это питание прервётся, – голос Эйвена Пирса был очень спокойным, – воронки достанут их. Тьен может отправиться за Таиссой в любой момент. И, возможно, вернётся таким же, как она. Мелисса Пирс сжала губы. – Нет. Я в это не верю. – Мне тоже не хотелось бы верить. Но ирония в том, что вера или неверие помогают мало. Помогает лишь действие. Мелисса Пирс слабо улыбнулась. – Ну, в этом тебе нет равных. В её взгляде блеснула нежность. – Есть день со своими заботами, – произнесла она мягко. – И есть ночь. Знаешь, ближе к трём я порой поднимаюсь на крышу и пью кофе под звёздами. Иногда даже остаюсь там до рассвета. – Как… необычно. – Не говори, что твоя служба безопасности тебе об этом не докладывает. Уголок губ Эйвена Пирса дрогнул. – Допустим. Родители обменялись взглядами, и у Таиссы дрогнуло сердце при виде их лиц. Они оба потеряли семью, но всё ещё были друг у друга. Повелитель бывших Тёмных и бывшая кинозвезда. Понимали ли они это? Поймут ли? Захотят ли понять? – Неужели это приглашение? – Разве ты сам не пьёшь кофе по ночам? – Настал черёд Мелиссы Пирс с аристократическим видом поднять бровь. – Или случайные встречи на крыше кажутся тебе неуместными? Её глаза совершенно по-кошачьи вспыхнули, отражая закатное солнце. – Может быть, непобедимый Эйвен Пирс боится снайперов? Несколько секунд отец Таиссы смотрел на свою жену. Таисса мгновенно напряглась. Именно так он выглядел, когда его поджидала опасность. А потом Эйвен Пирс вдруг улыбнулся. – Завтра. У меня намечается одна неприятная встреча этим вечером, но если я переживу её, то буду свободен. – Эти твои фирменные шуточки, – вздохнула Мелисса Пирс. – Ты ведь так и продолжишь шутить? Даже о собственной смерти? – Всегда. Секунду мать Таиссы смотрела на него, точно не зная, хмуриться или улыбаться. А потом, легко коснувшись пальцами его рукава, скользнула к выходу, и Таиссу обдал аромат её духов. Как в раннем детстве, словно на плечо Таиссы опять упал яркий, сладко пахнущий алый шарф с золотистым шлейфом. – До завтра, Эйвен, – произнесла Мелисса Пирс в дверях. – Не пей слишком много кофе. – Вот это, – без улыбки отозвался Эйвен Пирс, – мне точно не грозит. Дверь затворилась, скрыв стройный силуэт Мелиссы Пирс. Призрачная Таисса и её отец остались вдвоём. Таисса беззвучно вздохнула. Если бы она могла сказать ему хоть слово, почувствовать его руку на плече, услышать голос, обращённый к ней… Таисса сглотнула, увлажняя пересохший рот. Она должна сделать так, чтобы он её услышал. Пусть у неё не получится, но попытаться она должна.
– Добрый вечер, Таисса. Таисса чуть не потеряла сознание от изумления. Это был голос её отца. Но смотрел он не на неё. На молодую девушку с распущенными волосами, стоящую в тени. Длинная чёлка закрывала лоб, но черты были совершенно те же, что Таисса видела в зеркале каждый день. – Я вижу перед собой проекцию, – спокойно произнёс Эйвен Пирс. – Конечно. Таисса вздрогнула, услышав собственный голос. – И явились вы отнюдь не в назначенное время и не в назначенное место. Хотел бы я знать, как вашему дрону удалось проникнуть в это здание. Незнакомка засмеялась. – Ты будешь на «вы» с собственной дочерью? – Мы оба знаем, что это не совсем так. Незнакомка моргнула, явно озадаченная. – Не совсем так? – уточнила она. – Или «совсем не так»? Эйвен Пирс покачал головой. – Генетический анализ никто не отменял, а у меня на руках его нет. Я не делаю поспешных выводов. – Но и признавать меня дочерью ты не торопишься, – с иронией заметила лже-Таисса. – Так жалко акций «Бионикс»? Или обретение навеки потерянной дочери – это слишком хорошо, чтобы быть правдой? – Взрыв в нашем бывшем хранилище противоядия – не очень, – тон Эйвена Пирса по-прежнему был ровным. – И похищение партии имплантов меня не обрадовало. Таисса мысленно выдохнула. Нет. Это не она. Она никогда бы… Но девушка, идеально похожая на Таиссу, лишь широко улыбнулась. – Таисса Пирс никогда не проигрывает, не так ли? Она небрежно опёрлась о стену. – Я успела подслушать ваш разговор с мамой, – проронила она. – Хотя она себя моей матерью не считает, раз назвала меня
«это», – в голосе лже-Таиссы проявилась горечь. – Конечно, если твоя дочь побывала в аду и потеряла воспоминания, зачем тебе такая? Её лучше забыть, вычеркнуть и попытаться заново. – Она хмыкнула. – Кстати, вы правда думаете, что успеете родить ещё одного ребёнка до того, как вас сотрут с лица земли? Да вы оптимисты. – Это ваша цель? – мягко уточнил Эйвен Пирс. – Чтобы мы исчезли с лица земли? Лже-Таисса усмехнулась. – Тёмные должны убивать, чтобы победить. Действовать любыми способами, а не топтаться на месте. Ты явно этого не понимаешь, раз твои люди бездействуют. Проекция шагнула вперёд. – И ты мне мешаешь. Взгляд Эйвена Пирса оставался спокойным и внимательным. – Взрывы – не самый лучший способ добиться желаемой победы для Тёмных, – произнёс он. – Практика показывает, что искать компромиссы выгоднее, чем воевать. – Угу, – фыркнула девушка. – Ещё скажи, что мир будет стабильнее, если избрать мировой парламент, где ты займёшь место председателя и мы все будем мирно пить чай. – Почти, – тон Эйвена Пирса не изменился. – Когда на сцену выходят радикалы вроде вас, мир начинает прислушиваться к их более умеренным единомышленникам. Передоверьте нам свои требования, и вы получите многое мирным путём. Лже-Таисса скривилась. – Вам? Тебе? Ты держишь меня за идиотку? – Или никому, – тон отца Таиссы сделался прохладнее. – Окно возможностей скоро захлопнется. Ещё пара взрывов, и с вами не будет разговаривать никто. – Но ты, – подчеркнула проекция лже-Таиссы, – со мной пока разговариваешь. Едва заметная усмешка тронула лицо Эйвена Пирса. – Думаю, мы оба знаем, что у меня особые причины. Таисса на секунду зажмурилась. Это было невыносимо – видеть себя в роли преступницы, взрывающей что ни попадя, мечтающей стереть родителей с лица земли… Таисса глубоко вздохнула. Ей нужно сосредоточиться. Это её мир. Она наследница Великого Тёмного, она принадлежит Нью-Йорку и льдам Антарктиды, а не далёкой сфере, окутанной туманом. И её собственная голова и голос принадлежат только ей. Не самозванке. – Отец, – произнесла Таисса твёрдо и чётко. – Это не я. Ноги подогнулись, в глазах потемнело от внезапной слабости, но Таисса вздрогнула, услышав собственные слова. Ей показалось или воздух вокруг неё действительно завибрировал, распространяя звук? Но отец, обладающий мощнейшими сенсорами, лишь чуть заметно нахмурился. Нет. Возможно, он услышал что-то, но этого было недостаточно, чтобы распознать голос или тем более разобрать слова. Что ж, она попытается снова. Через пару минут, когда наберётся сил. Если у неё будет эта пара минут. Тем временем последние лучи солнца рассеивались над крышами. Наступали сумерки. – Кажется, ты не понимаешь одну простую вещь, – жёстко произнесла лже-Таисса. Таиссе стоило труда не отвернуться от своего кривого зеркала. – Я тебя ненавижу. Ненавижу вас всех. Тёмные будут подчиняться мне, а тебя я уберу с дороги. Она издевательски усмехнулась. – Так что, если у тебя была надежда меня переубедить, советую с ней попрощаться. Или ты предпочитаешь цепляться за слепую надежду, что перед тобой подделка, а настоящая дочь – где? Исчезла в далёких звёздах и туманностях? – Издевательский смешок. – Я совсем забыла, что ты уже побывал слепцом. Должно быть, тебе понравилось. Взгляд Эйвена Пирса оставался спокойным, но что-то в его лице изменилось. Сердце Таиссы дрогнуло. Допускает ли он вероятность, что перед ним настоящая Таисса? Один процент? Два процента? – Что именно ты помнишь? И что с тобой случилось? Девушка, выглядящая как Таисса, досадливо дёрнула головой. – Не будь идиотом. Неважно, что со мной случилось! Важно, чего я хочу сейчас. – То есть гипотеза, что ты не моя дочь, не имеет под собой никакого подтверждения? – очень спокойно спросил Эйвен Пирс. – И что облик моей дочери – это результат пластических операций, например? Удобная внешность, чтобы привлекать к себе сторонников и добиваться власти всеми возможными способами? – И уничтожать твой авторитет, пока от тебя не останется ничего, – с усмешкой бросила лже-Таисса тоном, которого Таисса не помнила у себя с тех времён, когда была Тёмной Таиссой. – Ты так сильно надеешься, что перед тобой не я? Ты действительно предпочёл бы видеть свою дочь мёртвой или потерянной, чем видеть перед собой
«это»? Тишина. Эйвен Пирс молчал. Молчала и Таисса, собираясь с силами. Ей всё яснее было, что это не иллюзия, наведённая Ваади. Каким-то образом её выбросило домой, и, пока ткань реальности вновь не сжалась, зашвыривая её обратно, Таиссе нужно было проявить себя. Сказать отцу, что она жива. Вот только у неё по-прежнему не было голоса. Не было тела. Не было ничего. – Ты не получишь свою прежнюю Таиссу, – завершила девушка-проекция. – Есть только я. Не существует способа вернуть её. Несмотря на все ваши сказки о Великом Тёмном и слухах о якобы неопознанных воронках, – она изобразила в воздухе кавычки, – от некоей всемогущей силы. Эйвен Пирс покачал головой, внимательно глядя на лже-Таиссу. – Не думаю, что существует настолько великая сила как таковая, – произнёс он негромко. – Неизмеримо великой, во всяком случае, нет, иначе ей было бы слишком сложно не уничтожить весь мир и саму себя. Отрешённая улыбка тронула его губы. – Но ещё недавно Таисса сказала бы, что не стоит надеяться на великие силы. Есть только мы и то, что мы можем сделать. Таисса задержала дыхание. Ох, как много она могла ему рассказать! Из последних сил, на ослабевших ногах Таисса качнулась вперёд, но упёрлась в невидимую стену. Голос по-прежнему ей не повиновался: из груди вырвался лишь лёгкий хрип. – Даже если мне и есть что рассказать, ты не узнаешь ничего, – жёстко сказала лже-Таисса. – Тебе достаточно знать, что я действительно твоя дочь. Я превратилась вот в
это. И от этого тебе больнее, чем от чего бы то ни было, не так ли? – Это не совсем так, – покачал головой Эйвен Пирс. – Боюсь тебя разочаровать, но смерть дочери огорчила бы меня куда больше. Лже-Таисса с иронией глядела на него. – Интересно, взял бы ты меня в дочери, увидев результаты тестов? Поняв, что я – это я? Хватило бы тебе сил меня убить? Эйвен Пирс вновь покачал головой, не отрывая взгляда от лже-Таиссы. – Не стоит бравировать этой темой. Мы можем продолжить этот разговор совсем в другом ключе. Лже-Таисса внезапно усмехнулась. – Ты так и не понял, что наш разговор давно закончен. Она с силой развела руки в стороны. А в следующую секунду алый огонь расцветил небо. Перед ошеломлённым взглядом Таиссы предстала тройка беспилотников. Далекие силуэты, крошечные треугольники, едва видимые на подлёте к зданию «Бионикс». Все три выстрелили одновременно. Таисса инстинктивно попыталась уклониться, зная, что её отец сделает то же самое. Но, уже видя, как огонь пожирает обстановку конференц-зала и летят в стороны осколки стёкол, осознала: уклониться невозможно. Перед ней были дискретные установки, стреляющие в сверхскорости. Такие же, как те, которые Таисса видела в параллельной реальности. Технический прогресс не стоял на месте. …Вот только откуда у лже-Таиссы такие мощности? В голове гудело. За окнами сверкали разряды: подбитые беспилотники обломками валились вниз. Запоздало поняв, что её бесплотная тень невредима, Таисса перевела заторможенный взгляд на оседающую каменную пыль, мимоходом изумившись, что выдержали перекрытия. И почувствовала, как у неё останавливается сердце. Нет. Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда. Сначала безжизненно лежащий Вернон, теперь отец… …Эйвен Пирс лежал неподвижно. По лицу струилась кровь, руки повисли, но он был ещё жив. – Нет, – беззвучно произнесла Таисса. Это спектакль, наведённый Ваади, это чужое представление, чужая воля… В ушах звенело, и Таисса не сразу осознала, что слышит чужой смех. Вторая Таисса, выглядящая и говорящая как Таисса Пирс, появилась в поле зрения. Она была невредима: дрон проекции не пострадал. – Результативная встреча, – проронила она. – Как я и говорила, Таисса Пирс не проигрывает. От улыбки на её лице Таиссу бросило в дрожь. Лже-Таисса наклонилась к умирающему. – Я сделаю так, что все будут ненавидеть твою дочь и дочь Мелиссы Пирс, – прошептала она. – Достойная месть. Губы Эйвена Пирса шевельнулись. – За… что? Проекция лишь издевательски усмехнулась. И эта усмешка стала для Таиссы последним ударом, позволившим ей перейти черту. – Она не я! Резкий, хриплый, разрывающий уши крик Таиссы пробил невидимые стены, как промасленную бумагу. Но глаза её отца уже погасли. Веки опустились. Он её не услышал. И ушёл, думая и понимая, что его убила его же дочь. – Нет, – выдавила Таисса. – Нет, не умирай, у тебя же есть система жизнеобеспечения, электроника… – Которую я сейчас обесточу. Таисса подняла голову и встретилась со своим собственным отражением. – Как интересно, – заметила лже-Таисса. – Кто ты? – Ты не я, – произнесла Таисса, почти не удивляясь, что её голос слышен. – Кем бы ты ни была, ты не я. Проекция девушки, стоящая напротив неё, усмехнулась. – У меня есть победа. У тебя, кем бы ты ни была, нет ничего. Лже-Таисса наклонилась над Эйвеном Пирсом, частично проходя сквозь него, и Таисса с ужасом увидела, как дрон в центре проекции выплёскивает миниатюрный чип. А за ним ещё один. – Всё, – констатировала самозванка, выпрямившись. – Смерть мозга через шесть минут. И единственная наследница. Угадай кто? – Ты не… – начала Таисса. И почувствовала, как её тянет назад такая знакомая сила. Сила формирующейся воронки. Глаза Лже-Таиссы изумлённо расширились, но Таисса не глядела на неё. Она рванулась, безуспешно тянясь к безжизненному телу отца. Но это было бесполезно. Её волокло, тащило назад с каждой секундой, и всё, на что её хватило, – прощальный взгляд на серебряные нити в таких родных волосах. В следующую секунду темнота ударила Таиссу в лицо, вышибая её из конференц-зала, Нью-Йорка и Земли.
Глава 24
Таисса рухнула спиной на песок. В висках гудело, и Таиссу трясло. Только что она видела… видела… Таисса сделала глубокий вдох. Нет. Нет. У неё два варианта действий: начать рыдать или отложить это… немного на потом. Когда она узнала правду о Тьене, она могла позволить себе отчаяние, потому что была в безопасности. Сейчас – нет. Отец бы её понял. – Я очень тебя люблю, – прошептала Таисса. – Но сейчас мне нужно выбраться. Таисса подняла взгляд, пытаясь понять, где находится. Над ней раскинулось бесконечно высокое звёздное небо. Небольшие волны тихо накатывали на берег. Тропическая лагуна? Таисса плавно села, отметив, что вполне владеет своим телом. Провела рукой по самому обычному земному песку. Здесь вполне можно было дышать, но у неё было чёткое ощущение, что она не дома. Не в реальном мире. А ещё её пальцы окутывало тепло. Память о серебряном тумане, который наполнил её светом и заставил Принца Пустоты поверить ей. И это тепло… оно было нитью, связывающей её со Стражем. Вольно или невольно, но Вернон-Кай пытался защитить её. И, кажется, именно эта связь с повелителем сферы привела Таиссу сюда. Таисса коснулась перстня, теплеющего на пальце. Перстня, подаренного Верноном, символизирующего их общее прошлое. Возможно ли, что именно перстень стал символом связи между ними? И где она сейчас? Это сон, насланный Ваади? Или видение вроде тех, что Великий Тёмный посылал ей в Храме? Её предок рисовал картинки, которым не суждено было исполниться, но мрачное настоящее Таиссы, увы, было реальным. Таисса зажмурилась, давя слёзы. Нет. Не сейчас. Нельзя. И тут она услышала далёкие голоса. – …Наверное, – донёсся до Таиссы голос Дира. – Мне всегда было интересно, что ты сказала бы по этому поводу. Таисса мгновенно вскочила, выбивая из-под босых пяток струйки песка. Дир! Слабость тут же шатнула её в сторону: путешествие через воронку не прошло даром. Но Таисса с усилием выпрямилась, обвела взглядом пустынный берег – и увидела одинокий камень, у которого сидели… …Двое. Женская фигура восседала на плоском камне на берегу ночного моря. А рядом с ней устроился Дир, вытянув ноги на песке и устремив лицо в сторону невидимого горизонта. Таисса остановилась. Если она каким-то образом попала в сон Дира, имела ли она право слышать чей-то интимный разговор? Стоп. Она попала в сон Дира? У Таиссы перехватило дыхание. Если нить, связывающая её со Стражем, помогла ей попасть в навязанные Ваади видения, то она сможет связаться со своими спутниками и вытащить их! Всех, не только Дира! Они спасутся. Они смогут прийти в себя и даже вернуться домой. И остановить лже-Таиссу, кем бы она ни была. Потому что, если эта девушка продолжит делать то, что она делает, война неизбежна. В следующий миг Дир заговорил снова. – Море, – произнёс он. – Мне так хорошо у моря. Я мог сидеть у берега часами и удивляться, когда мне предлагали уйти куда-то ещё. Зачем? Я уже здесь. Он помолчал. – Должно быть, море – самый ясный след вечности. Пальцы женщины коснулись светлых волос Дира. Таисса не видела её лица, лишь то, что волосы, убранные наверх, тоже были светлыми и, судя по рукам, женщина была намного старше их двоих. На двадцать лет? На тридцать? Таисса застыла на месте. Она поняла, с кем говорил Дир и кто сидел рядом с ним. И поняла, почему Дир не слышал ни слова в ответ. Потому что Дир ни разу не слышал голос своей матери. Никогда. – Мне удивительно хорошо сейчас, – произнёс Дир отрешённо. – Какая-то часть меня знает, что мы в опасности, что я должен сбросить с себя этот морок… но, если бы я мог, я бы остался здесь. Первый настолько эгоистичный выбор в моей жизни, наверное. Выбор вечности. Моря. Жаль, что я его никогда не сделаю. Он повернул голову в сторону молчаливой женской фигуры. Нет, не повернул – просто обозначил движение. – Мне это нужно, – закончил он. – Эти минуты с тобой. Даже если эти минуты растянулись бы в… море. Таисса не выдержала и шагнула вперёд. – Дир, – позвала она негромко. Дир не шевельнулся, даже не вздохнул. Женщина, сидящая на камне, тоже не шелохнулась. Таисса сделала ещё шаг… …И с ужасом увидела, что на берегу сидит один лишь Дир. Его спутница исчезла. – Это точно сон, – хрипло произнесла Таисса. – Должно быть. – Дир не обернулся. – Как бы то ни было, он закончился. Таисса бесшумно прошла по песку и уселась рядом с ним. – Мне очень жаль, – произнесла она. – Это был образ твоей матери? Дир молчал. Впрочем, ему и не нужно было отвечать. Море и исчезнувшая женская фигура говорили за него. – Я… очень хотела бы, чтобы вы с ней смогли встретиться на самом деле. – Великие двигают время. – Печальная улыбка коснулась губ Дира. – Думаю, если бы Тьен стал Великим Светлым, он с радостью организовал бы такую встречу. «Когда, – мелькнуло в голове у Таиссы. – Не «если», но «когда». Но она всё ещё не верила в это. Не до конца. Принц Пустоты заставил её залезть в собственную память, и память предоставила Таиссе безжалостные доказательства… но сердце отказывалось их принимать. – А ты? Ты хотел бы с ней увидеться? С твоей матерью? – Я хочу этого больше всего на свете, – просто сказал Дир. – Но я бы отказался. – Почему? – А разве не ясно? Их взгляды встретились. – Нельзя, – произнесла Таисса. – Просто нельзя. Хотя это такая малость, правда? Всего лишь встреча в прошлом. Несколько минут, которые уйдут на дно её памяти, но останутся у тебя. Самое главное и драгоценное воспоминание. – Это игры со временем, Таис. Забавы Великих. И нашей семье, – по губам Дира вновь скользнула грустная улыбка, – пора бы от них отучиться. Таисса сглотнула. Если бы она могла повернуть время на минуту назад, на две, на пару часов! Если бы могла сказать, предупредить, предотвратить, если бы… если бы только… Дир наклонился к ней. Заглянул в глаза. – Таис… что такое? Таиссе стоило усилий не зажмуриться. Будь у неё выбор, она попросила бы покоя, отдыха, тишины, забвения… Но этого права у них не было, правда? – Я была в реальном мире, – произнесла Таисса, глядя на тёмную гладь моря. – В Нью-Йорке. У отца была встреча с девушкой, выдающей себя за меня. Она появилась в «Бионикс» в виде проекции и управляла лазерными установками, действующими в сверхскорости. И… она… убила моего отца… кажется. Дир застыл неподвижно. – А до этого… – голос Таиссы дрогнул, – вы все ушли в кому, в сны, которые вам навеял Ваади, а я осталась и видела, что произошло дальше. Вернон мёртв, Дир. Всё. Дир ненадолго опустил голову. А потом посмотрел на неё, и Таисса поразилась мягкости в его спокойном лице. – Тебе нужно знать кое-что. Ваади не смог усыпить меня до конца. Я вполне владею собой и вижу, что там сейчас происходит. Таисса моргнула. – Ты в сознании? Видишь, что сейчас происходит в зале сферы? Но это же невозможно! – Я владею собой, – повторил Дир терпеливо. – Я осознаю себя здесь, у моря, но если я сосредоточусь, то почувствую своё тело, лежащее на полу, и давление на мой разум. И меч… он совсем недалеко. Жаль, что я не успею броситься к нему, иначе мы бы здесь не сидели. И жаль, что остальные сейчас беспомощны. Даже, – Дир сделал короткую паузу, – Вернон. – Он мёртв. – Мы не знаем этого наверняка, Таис. Хотя, скорее всего, это так. Это простое подтверждение ударило её больнее, чем любой удар меча. Таисса заставила себя собраться. – И… ты можешь проснуться? – Не сейчас, – покачал головой Дир. – Это существо следит за нами очень пристально, и мне нужно, чтобы оно отвлеклось хотя бы на минуту. Тогда мы сможем атаковать и вызволить остальных. Таисса поражённо смотрела на Дира. – Если бы ты был в конференц-зале вместо меня, – произнесла она. – Ты смог бы спасти отца от лже-Таиссы. – Не думаю, Таис. Мы не всесильны, просто иногда… можем чуть больше, чем мы можем. – Отец сказал то же самое, – эхом отозвалась Таисса. – Нет никаких великих сил. Есть только мы и то, что мы можем сделать. На лице Дира было внимательное сострадание. – Возможно, он ещё жив, Таис. Ты же знаешь своего отца.
«Шесть минут». Таисса сморгнула накатившие слёзы. – Знаешь, я иногда вспоминаю сказку, которую Сайфер рассказал Найт, а она – мне и Саймону. Что я буду счастлива среди тех, кого люблю, и никто из моих близких не умрёт. Но это сказка. Почему это лишь сказка? – Пока я лично не шагнул к Вернону Лютеру и не проверил пульс, – мягко сказал Дир, – а также не узнал вестей из дома, я предпочитаю думать, что у всех нас есть шанс. Он едва заметно улыбнулся. – И ты меня не переубедишь, принцесса. Таисса слабо улыбнулась в ответ сквозь слёзы. Дир поднял руку и осторожно вытер их. Таисса потянулась щекой к его руке и закрыла глаза, приникнув к чужому теплу. – Ты и я – мы обычные люди, – произнесла она. – Даже то, что ты самый могущественный Светлый, не делает тебя великой силой. Наверное. Но этих «великих сил» столько, Дир… Такое ощущение, что наша планета – хрупкое яйцо в скорлупе, которое подбрасывают на сковородке. – Поразительно крепкое яйцо в таком случае. В голосе Дира слышалась улыбка. Таисса уткнулась лбом в его ладонь. – Нужно идти, – проговорила она. – Найти остальных в их снах, если мы сможем. Времени мало. Она подняла голову. – Дир… ты со мной? Вместо ответа Дир взял её руки в свои. Медленно провёл подушечкой пальца по ладони, задержал её пальцы в своих и осторожно отпустил. – Ужасно хочется остаться с тобой у моря. Попасть в карман времени, где нет тревог и забот, есть только покой, звёзды и закат над морем. Ты и я. – Вечный загробный сон? – грустно пошутила Таисса. – То-то и оно. – Дир вскочил. – Ты права, принцесса. Пора. Таисса поднялась вслед за ним, мельком взглянув на измятое платье. – Я готова. Дир кивнул. На его лице было сосредоточение. – Я не знаю, куда и как идти, – просто сказал он. – Но я последую за тобой. Откуда-то я это знаю. – Мистика, – серьёзно сказала Таисса. – Просто общие сны. Они улыбнулись друг другу. А потом Таисса шагнула к Диру, ясно представляя лежащую Лару и упавшего Майлза, коснулась кристалла в перстне, ощутив, как сжимается сердце, и изо всех сил ухватилась за призрак оборванной нити, связывавшей её с Принцем Пустоты. След, что всё ещё жил в ней. Серебро, обволакивающее сомкнутые руки. Что-то горячее прошло от перстня вверх по пальцам и руке, доходя до сердца. Что-то почти нежное. И всё исчезло. * Таисса была – и её не было. И одновременно она, застывшая и невидимая, с изумлением узнавала это место. Квадратный зал с разрушенным пьедесталом посередине. Зал, где Таисса и Тьен скрестили клинки над инопланетным артефактом-сферой, дарующей исцеление, но сфера не досталась никому из них. Зал, где Таисса, кажется, увидела Великого Светлого. …Был ли это Тьен? Часть Таиссы до сих пор отказывалась в это верить. А возле пьедестала, разбитого, пустого и искорёженного, стояли две светловолосые фигуры. – Хватит уже заваливать себя чувством вины, – раздался досадливый голос Лары. – Глупая и бессмысленная эмоция. К тому же ужасно скучная. – Надо же, – отозвался голос Тьена с мягкой иронией. – Я не догадывался, что меня запишут в докучливые собеседники. – Тогда перестань протирать локтями пыль! Мне нужно выбраться отсюда и объяснить этим болванам, что никакого Великого они не дождутся! – Лара резко хлопнула ладонью по пьедесталу. – Придумай что-нибудь, раз уж ты здесь! Таисса подавила смешок. Уж на кого эти двое не были похожи, так это на влюблённых. Но уверенность Лары действовала странно успокаивающе. Если Лара права, если она настолько твёрдо считает, что сын Таиссы вырастет обычным Светлым… Таиссе ужасно хотелось в это поверить. Если бы она могла спросить отца, если бы Эйвен Пирс был жив… Таисса сморгнула подступившие слёзы. Нет. Не сейчас. Ладонь Тьена накрыла ладонь Лары поверх пьедестала. – Я ведь на самом деле не здесь, – мягко сказал он. – Ты даже не знаешь, жив я или нет. И как знать? Может быть, перед тобой действительно будущий Великий. – Ты так говоришь, потому что тебе запрещено рассказывать мне правду, – отмахнулась Лара. – Не держи меня за идиотку. Я помню, что тень от таких событий протягивается в прошлое. – А альтернативная реальность за такую тень не считается? – серьёзно спросил Тьен. Лара устало вздохнула. – Ты не Великий, и это всё, что имеет значение, – без прежнего раздражения, почти терпеливо произнесла она. – Я месяцами жила в роли подруги Великого, когда снималась в «Великом Тёмном» помнишь? И благодаря твоей матери… – она потёрла лоб, – чёрт, никак не привыкну… – Благодаря ей, – мягко сказал Тьен. – Продолжай. Лара помолчала, хмурясь. – Благодаря ей я чувствовала дыхание твоего предка дважды, – произнесла она медленно и неохотно. – Я не говорила с ней об этом, Пирс не говорила со мной об этом. Но это было, и я не спутаю то ощущение ни с чем. Лара положила вторую ладонь поверх ладони Тьена и посмотрела ему в глаза. – В тебе этого нет. Ты не Великий и не будешь им, даже не надейся. И, кстати, кончай за мной ухаживать. – Я за тобой не ухаживаю, – последовал невозмутимый ответ. – Ну да, я заметила, – фыркнула Лара. – Кстати, ты так и не сказал, что будет, если я увижу тебя ребёнком. Кто там говорил, что мы не должны встречаться до твоих девятнадцати и это высечено в скрижалях? – Я не говорил про скрижали. – Ты сказал достаточно, – мрачно произнесла Лара. – И меня подмывает проверить эту штуку, когда я вернусь. – Тень упала на её лицо. – Если вернусь. – Не вернёшься, – произнёс Тьен. – Однажды ты не вернёшься. Ты не представляешь, насколько я хочу это предотвратить. Лара закатила глаза. – Да-да, и умираешь от чувства будущей вины, я слышала. – Она резко отняла руки. – Всё. Поговорили. Теперь о деле. Где выход и как мне попасть домой? Не желаю, чтобы ты по-настоящему оказался в сфере и мне пришлось менять тебе пелёнки всю оставшуюся жизнь. Тьен едва сдержал смех. – Я бы посмотрел на это зрелище. – Не дождёшься, – отрезала Лара. – Сейчас не романтический вечер, и твоя мать не подслушивает нас из окна. Или будь полезным, или убирайся! Таисса невольно улыбнулась. Сейчас она как раз их подслушивала, причём самым что ни на есть бестактным образом. Но, как бы ни занимал её их разговор, пора двигаться дальше. Время на исходе. Таисса коснулась перстня и сосредоточилась. – Лара, я не… – начал Тьен. И всё застлал ослепительный свет. * Когда серебро рассеялась, Таисса, пошатываясь, обнаружила себя на собственных ногах во вполне реальном теле. И беззвучно ахнула, когда поняла, где находится. Они с Диром вернулись в зал, где всё началось. Туда, где Ваади погрузил их в сон. А у огромной клубящейся воронки в конце зала, раскинув руки, стоял Майлз. Светящиеся бусины то и дело вспыхивали в его руках, волосы развевались под невидимым ветром, и короткие молнии блестели в центре воронки в ответ. Что он делал? Они ведь уже синхронизировали потоки времени! Тогда что Майлзу было нужно? Таисса повернула голову влево и мгновенно узнала ответ на свой вопрос. В двух шагах от Майлза колыхался под своим плащом Ваади. И это значило, что Майлз Лютер находился под его влиянием. Таисса похолодела. С Ваади не смог справиться даже Принц Пустоты в теле Вернона. У неё и у Дира тем более не было шансов. В следующее мгновение рядом в сверхскорости мелькнула фигура, и Дир замер рядом с ней. – Меча здесь нет, – едва размыкая губы, произнёс он. – Мы ещё не дома, Таис. Кроме них, зал был девственно пуст. Ни меча, ни лежащей Лары, ни тела Вернона, ни даже упавшего или убитого спутника Ваади. Они находились внутри сна Майлза Лютера. А Майлз сознательно или бессознательно пытался управлять воронкой под влиянием Ваади. – Да, – прошипел чужой голос. – Другие кланы не получили тебя, я успел первым, мой наивный коро-оль. Теперь ты мо-ой! – Надо же, – пробормотала Таисса. – Даже у инопланетян бывают злодейские монологи. И тут она услышала сухой смешок Майлза. Смешок, который мог принадлежать только Александру. – Как приятно, – произнёс он. – Твои кривые ментальные лапы всё-таки вытолкнули Майлза из моей головы. Спасибо. Александр-Майлз обернулся, и чётки сверкнули в его руках. – А теперь настало время подрезать крылья тебе, – констатировал он. – Ты использовал меня, чтобы добраться до возможностей Стража? Давай проверим, работает ли этот канал в обе стороны. Вой Ваади перекрыл его слова. Дикий, ненатуральный, похожий на скрежет металла и такой пронзительный, что Таиссе захотелось прикрыть уши. – Как я и думал, – бесстрастно подтвердил Александр. – Ты находишься внутри моего сознания, стало быть, хозяин здесь я. Теперь давай поговорим о твоих целях. Собрать побольше игрушек и захватить здесь власть – это лишь начало, правда? Ну же, поделись. Вой Ваади перешёл в скуление, отдающееся внутри головы Таиссы ноющей болью. Она почувствовала, как Дир сжимает её руку крепче. Сейчас они фактически становились соучастниками пытки… И это было неправильно. Таисса разомкнула губы. – Не думайте, что я не вижу вас двоих, – сухо констатировал Александр-Майлз. – Всё как всегда, не так ли? Сейчас я услышу от вас громкие протесты, а пару часов спустя вы с облегчением воспользуетесь плодами моих трудов. Как обычно. – Я не возражаю, – произнёс голос Дира, спокойный и ровный. – Это существо получает по заслугам. – Разве это справедливость? – дрогнувшим голосом произнесла Таисса. – Справедливость, – холодно ответил Александр. – А сейчас не мешайте мне. Чётки вновь вспыхнули в его руках. Таисса не вполне понимала, что происходит, но легко было догадаться: её дед, как любой опытный Светлый, умел с хирургической точностью практиковать внушения на людях. В том числе и внушать невыносимую боль. И то, что Ваади человеком не был, не замедлило Александра ни на йоту. В своём сне и в собственном сознании он был полным хозяином. В хрипящем, невыносимом вое появились почти молящие нотки. Рука Дира в руке Таиссы казалась ледяной. Нечеловеческое существо не умирало на глазах Таиссы. Но то, что она видела, было немногим лучше. – Если мы опустимся до его уровня, – произнесла Таисса, – ты узнаешь только то, что оно захочет тебе сказать, Александр. Ты бы на его месте сделал то же самое. Месть унизившему тебя врагу важнее любой боли. – Научилась понимать, как работает мир, да, девочка? – Улыбка Майлза напомнила Таиссе улыбку Принца Пустоты. – Но это существо не будет способно думать о мести, когда я с ним закончу. Лицо Дира казалось высеченным из камня. Он не протестовал. Таисса вдруг вспомнила финальный допрос отца за считаные дни до капитуляции, допрос, запоздалой свидетельницей которого она стала. Дира не было на этом допросе. Но что Дир видел во время войны? В чём принимал участие? – Хватит. Незнакомый голос, холодный и злой, мог бы принадлежать женской версии Принца Пустоты, а не Таиссе. Но эти слова произнесла она сама. Перстень на её пальце полыхнул. Символ связи между ней и Принцем Пустоты, связи, засиявшей в серебристом тумане. Символ того, что Страж отступил от тёмной невозвратной грани, а сама Таисса… стала чуть-чуть мудрее? Или наивнее? Она не знала. Просто протянула Каю-Вернону руку. И эта связь была материальна. У неё была власть.
«Которую ты собираешься спустить на дурацкое милосердие, – констатировал воображаемый Вернон в её голове. –
Как всегда. Что там сказал мой всевластный двойник? Ничему тебя жизнь не учит». Не готовясь, не считая до трёх, даже не закрывая глаз, Таисса направила свою волю на Ваади. И сделала ровно то же самое, что Вернон когда-то сделал с ней. Очистила его разум от внушения. Что-то сдавило ей виски, и Таисса воздвигла мысленную серебряную клетку вокруг сознания Ваади. Легко, без усилий, словно делала это всегда. Повисло молчание. И Дир, и Александр были Светлыми и прекрасно видели, что она сделала. – Итак, – произнёс Александр-Майлз. – Моя внучка проявила доброту, но это ненадолго. Говори, иначе я расскажу ей, что ты успел натворить здесь со своей бандой. Даже Таисса захочет справедливости. – Или я захочу, – негромко, но с силой произнёс Дир. – Я успел познакомиться с местными. Они не щадят никого. И Тьена бы не пощадили. Её сына. Таисса вздрогнула, но не опустила ментальный захват. Нет. Она не будет пытать живое существо. – Чего ты хотел, Ваади? Объясни мне. Короткое шипение было ей ответом. Таисса ощутила, как оно было похоже на тяжёлое, прерывистое дыхание. – Таис, у нас немного времени, – произнёс Дир спокойно, но в глубине его голоса жило напряжение. – Лара снаружи, наши тела тоже. Действуй с учётом этого. – Если короче, у тебя есть пять минут, – прервал Александр-Майлз. – Потом продолжу я, и тебе придётся отойти в сторону, девочка. Таисса наклонила голову, показывая, что поняла. – Ваади, – произнесла она. – Есть два варианта: или ты и твои сородичи хотели остаться в сфере, или вы хотели отсюда выбраться. Какой из них правильный? Шипение переросло в клокочущий смех. – А разве непонятно-о? У вас можно дышать. Есть вода. Хлоро-офилл. – То есть вы хотели устроить инопланетное вторжение, – произнёс Дир. – Как в старых фильмах. – Да уж, спецэффекты были бы те ещё, – пробормотала Таисса. Она нахмурилась, глядя на Ваади. – Но как бы вы выжили? Вас же немного, вы выделяетесь, а планета пронизана камерами со спутников. Нас миллиарды, и Светлые способны дать вам отпор. Даже твои способности не помогли бы. Совет не рискует: вас бы просто расстреляли издалека. – Найт, кстати, сделала бы то же самое, – сухо произнёс Александр-Майлз. – Но ты упустила самое главное. Что, впрочем, неудивительно: ты не биолог. Таисса повернулась к нему. – Что? У Ваади вновь вырвался короткий клокочущий смех. – Эти существа размножаются икринками, – спокойно произнёс голос Майлза Лютера. – Тысячами икринок. Личинки вылупляются почти сразу и, подозреваю, обладают слабыми способностями Ваади с первого дня. Не знаю, пришёл бы нам конец, но война была бы, и нешуточная. Здесь сфера блокировала и их способности, и многое другое. На Земле их ничто сдерживать не будет. Таисса похолодела. – Интересно, почему Принц Пустоты терпел их, – произнёс Дир в тишине. – Возможно, они напоминали ему соплеменников. Или же он разделял глупое и нерациональное сострадание моей внучки. Неважно, – тон Александра сделался жёстче. – Быстрее, девочка. Если это существо собралось покорять Землю со своими соплеменниками, я хочу знать, как они планировали туда попасть. Таисса шагнула вперёд, будто во сне. – Сейчас воронки сферы нацелены на мой дом и моего сына, – произнесла она, удивляясь тому, как спокойно звучит её голос. – Вы хотели высадиться туда? – Мы не мо-ожем выбирать, – последовал шипящий ответ. – Сейчас доступен только ваш до-ом. Только он. – Значит, на Марс никого не высадят, – пробормотал Дир. – Уже что-то. – Не знаю, – произнесла Таисса устало. – Я уже не уверена, что возвращаться на Землю – такая уж хорошая идея. – Я знаю, – прервал Александр. – Задай главный вопрос, или его задам я. Самый главный вопрос. Самый простой. Тот, что рвался с её губ каждую минуту. Таисса набрала воздуха в лёгкие. – Как нам вернуться домой? – эхом разнеслись по залу её слова. Всё замерло. Лишь перстень беззвучно покалывал на её пальце. – Выхо-од есть, – наконец проскрипел Ваади. – Создатель сферы предусмотрел возмо-ожность, когда сама сфера становится опаснее, чем выпо-олнение её предназначения. Техногенная авария, измена Стража своему до-олгу… что угодно. – О, – еле слышно выдохнул Александр. Катастрофа. Аварийное катапультирование. Способ сбежать. – Надежда, – произнёс Дир. – Не уверенность, но надежда. Вот что у нас есть. – Ты уверен, что он существует, этот аварийный выход? – осторожно спросила Таисса. – Как ты узнал о нём? Существо заклокотало холодным издевательским смехом, и Таисса подумала, что, будь Ваади человеком, они с Александром оказались бы не так уж и непохожи. – А ты не знаешь? В тебе есть сила Стража. Хо-очешь сказать, ты не знаешь ничего? Таисса невольно коснулась перстня. – Нет, – произнесла она. – Не знаю. Ты уверен, что он есть? Ещё один клокочущий смешок был ей ответом. – Зачем ещё, по-о-твоему, я здесь? Сердце Таиссы забилось быстрее. Выход, у них был выход, о котором не знал даже Александр! Голова закружилась от облегчения. Один-единственный шаг – и они будут спасены. Но рядом с ними не было Элен, а бросить её здесь Таисса не могла. – Как нам сбежать отсюда? – быстро спросила Таисса. – Как активировать аварийный выход? – Хочешь на свобо-оду? – в голосе Ваади прозвучала издёвка. – Но зачем мне вам помо-огать? Майлз-Александр смерил его взглядом. – Я узнаю ответ в любом случае, – сухо сказал он. – Лишь от тебя зависит, насколько болезненным будет процесс. Его глаза сверкнули, и Таисса обречённо поняла, что пытка вот-вот продолжится и она бессильна будет что-либо сделать. – Не надо, Александр, – с усилием произнесла она. – Не надо пыток. Нам нужно говорить. – Больше не нужно-о. Ваади резко выпрямился. Прыжок – и он уже пересёк зал, нависая над Майлзом. – Всё, – прошептал он. – Про-осыпайся. Ментальный удар с силой пролетел по залу. Невидимая волна накрыла Таиссу с головой, и она закашлялась. Мраморный чёрный пол пошёл трещинами. Даже Дир пошатнулся. Александр удержался на ногах, но из его носа пошла кровь, и Таисса с холодком поняла, что он не выстоит. Ваади вернул себе силы. Новый ментальный удар сотряс зал, и Таисса с криком обхватила голову. Серебряный свет, живущий в её голове, рассеялся как дым. Связь с эхом Принца Пустоты исчезла. Мир вокруг них дрогнул. Трещины пошли по стенам зала, словно сама реальность разбивалась на куски. А в следующий миг Таиссу вышвырнуло наружу.
Глава 25
Таисса очнулась на полу, тяжело дыша. Одежда промокла от пота, грудь и горло казались сдавленными, кружилась голова, а палец, на котором держался её перстень, покраснел и распух. Она чувствовала себя разбитой. Проигравшей. Неведомый свет, струна, которая держалась между ней и Стражем, сейчас казалась фантазией, игрой воображения, которая только что разбилась, словно стеклянный аквариум. Осталось лишь бесполезно раскрывать рот, будто рыба на песке. Таисса стиснула зубы. Она отказывается впадать в отчаяние. Неважно, её ли это эмоция или ментальное воздействие Ваади. Она должна продолжать думать. Должна действовать. Таисса с усилием повернула голову, уже зная, что увидит. И с трудом удержалась от бессмысленного сейчас горестного всхлипа. Лара всё ещё лежала на платформе там, где Таисса видела её в последний раз. Кукла… тело… серый силуэт Вернона виднелся в самом углу зала, у тусклой ниши, в которой угадывались очертания саркофагов. Таисса заставила себя отвести взгляд. Нет. Позже. Воронка в конце зала светилась, вращаясь всё быстрее, но Майлз Лютер больше не управлял ей. Он упал на колени, сжимая чётки, а Ваади склонился над ним, вытягивая щупальца из-под плаща. Дир лежал в стороне, не двигаясь. Меч выпал из его руки и валялся посередине между Диром и Таиссой. Ещё мгновение, и Майлз упал ничком. Раздался торжествующий клёкот Ваади. Всё. Они проиграли. Её отец был мёртв. Все были мертвы. Таисса упрямо сжала губы. Её отец никогда не признал бы поражение. Не признает и она. Она будет жить. Её сын выживет. У Земли будет будущее. У человечества будет будущее. А с Великим Светлым они разберутся сами. Элен права: объединившись, они способны дать отпор кому угодно. И они дадут отпор Ваади. Иначе… Таисса сделала глубокий вдох. Не будет никакого «иначе». Не будет. – Ваади, – ясно произнесла она, глядя на существо, нависающее над упавшим Майлзом-Александром. – У тебя есть шанс остаться в живых. Один-единственный. Ты им воспользуешься или умрёшь? Холодный тон на мгновение напугал её саму. Не превратится ли она в Александра? Нет. Не время думать об этом. Ваади развернулся к ней. И именно в это время Дир ударил. Меч оказался в его руках сам собой. Бросок в сверхскорости, выпад – и в этот раз Ваади не успел остановить его телекинезом. Одна из псевдоподий Ваади отлетела в сторону, к телу упавшего сородича. Раздался клекочущий вскрик. Ваади выставил другую псевдоподию, и Таисса качнулась от силы телекинетического удара, хотя тот был направлен в Дира, не в неё. Дир не удержался на ногах: его повело, он пошатнулся и упал на колени рядом с Майлзом, вытянув меч перед собой. Телекинез Ваади всё сильнее прижимал Дира к земле. Даже меч не мог противостоять чужеродному существу. Или мог, но Дир, как и сама Таисса, был донельзя измотан ментальными видениями и мирами, куда закинул их Ваади. Но сдаваться было нельзя. Таисса поднялась на ноги. Вариантов у неё не было. Её перстень погас, и она больше не чувствовала силу Стража. Но ни страх, ни сомнения ей не помогут: нужно действовать так, словно связь со Стражем у неё всё ещё есть. Блефовать. И может быть, ей поможет серебро. Хотя сейчас, когда её разум и сердце были заполнены льдом, Таисса не знала, придёт ли оно к ней. – Я предлагаю тебе сделку, Ваади, – произнесла она. – Я связана со Стражем, и я наследница Великого. Сейчас ты отправишься в тюрьму, в изоляцию, и будешь под надзором, пока не вернётся настоящий Страж. Я уговорю его не убивать тебя. – Страж мё-ё-ортв, – прошипел шелестящий голос из-под плаща. – Мертво лишь его тело, – слова дались Таиссе с трудом, но она их произнесла. – Настоящий Страж вернётся, и он будет в ярости. Только моё слово стоит между тобой и окончательной гибелью твоего вида. Если Страж сказал правду и твоей планеты уже нет, из вас не останется никого. Не допускай этого. Если бы серебряный свет окутал сейчас её руки, тронул её сердце, подсказал ей, что то, что она делает и предлагает, правильно, если бы она почувствовала присутствие отца за спиной… Таисса вдруг почувствовала себя очень одинокой и слабой. Но она знала, что Вернон Лютер, окажись тот на её месте сейчас, лишь продолжил бы блефовать с дерзкой улыбкой. Вернон никогда не выказал бы ни страха, ни слабости. …Страх он показывал только ей. А сейчас не сделает этого никогда. – Я потеряла близких, – просто сказала Таисса. – Твои близкие, возможно, ещё живы. Спаси их. Повисла тишина. Дир приподнялся на одно колено, опираясь на меч. – Тебе протягивают руку, Ваади, – произнёс он с усилием. – Прими её. Пауза длилась. Пальцы Майлза-Александра, судорожно сжимавшие чётки, разжались: он был без сознания. Таисса подхватила бы их, но она была слишком далеко. Белое как смерть лицо Лары отражалось в плитах пола. Дир смог встать на колени, но меч повис в его измученных кистях, скованных телекинезом Ваади, будто наручниками. Вернон… на Вернона Таисса не смотрела. Она смотрела только на Ваади. Наконец из-под плаща раздался
короткий звук. – Сдаться, – прошипел Ваади. – Сдаться? Ко-огда вы так слабы? Шелестящий смех. Ваади коротко пнул Майлза-Александра, и тело Майлза отлетело прочь. Щупальце Ваади подхватило чётки. – Сдаться? – издевательски прошептал его голос. – Зачем, когда я мо-огу победить? Волна прошла по залу. Под ногами Таиссы завибрировал пол. Ваади отступил к центру зала и раскинул щупальца, словно подтверждая своё право собственника. Плащ наполовину сполз с него, и Таисса с трудом заставляла себя на него смотреть, изменённое восприятие больше не пыталось её защитить, скрыть от неё то, что она видит… Нужно было сосредоточиться. Дир был скован телекинезом Ваади, но у неё была свобода манёвра, и она должна была помочь. Вызволить Дира, взять меч, оттолкнуть с линии огня… хотя бы отвлечь Ваади на несколько секунд. Из последних сил Таисса бросилась к Диру, уже понимая, что делает это напрасно, у неё практически нет способностей, это бесполезно… И тут Дир резко, с усилием, вскинулся и перебросил ей меч по полу. Таисса рухнула, поймав меч за рукоятку, и почувствовала, как сверху прокатывается очередная кинетическая волна. В следующий миг Дир вскочил на ноги, и Таисса с усилием поднялась вслед за ним. – Кажется, – произнёс Дир, – кто-то совершил ошибку, напав на нас. Ваади отступил. Чётки свисали с его щупальца, а туловище поворачивалось от Таиссы к Диру. И к воронке, которой Ваади не мог управлять: чётки подчинялись лишь Майлзу-Александру, который неподвижно лежал на полу. Ваади издал очередной шелестящий смешок. – Глупые дети. Вы слабы. Таисса обречённо поняла, что он лишь играет с ними. А они… они действительно были слабы. Меч чудовищно оттягивал ей руки, и она едва держалась на ногах, вспотевшая и дрожащая. Когда-то в Таиссе жила Светлая искра, а меч придавал ей сил, но теперь всё это прошло. Сейчас она была лишь измученной девятнадцатилетней Тёмной, привыкшей полагаться на способности, но лишённой их. – Меч беспо-олезен, – прошипел Ваади. – Вы так устали, что даже не чувствуете его-о сил. Вы уже мертвы! Дир и Таисса переглянулись, и Таисса отчётливо поняла, что они действительно не выстоят. Блеф не поможет, уговоры тоже. Всё, что им остаётся – самоубийственная атака. – Прощай, – произнесла Таисса. Дир кивнул. На его лице была знакомая отрешённая сосредоточенность, которую Таисса видела, когда Дир готовился наложить внушение. Таисса вдруг поняла, что он хочет сделать. Поняла – и бросилась вперёд. Ей нужно было дать Диру время. Хотя бы пару секунд. Ваади раскинул свои конечности навстречу ей. Таисса ясно представила, как очередная кинетическая волна сминает её, как она падает, но не проваливается на дно сферы, а ломает себе спину, ударившись об очередной железный мост. Но Таисса на замедлилась ни на миг. Ваади расхохотался. Существо, сбросившее плащ, стояло, вибрируя всем телом, и наверняка не видело в измученной девчонке, бегущей к нему с клинком, серьёзную угрозу. Оно уже считало себя хозяином и господином, а меч в руках Таиссы был всего лишь бессильной игрушкой, которую оно легко отклонит в сторону. И тут Ваади зашипел, покачиваясь на месте. – Прекрати… о-останови… – зашипел он. – Нет, – послышался ровный голос Дира. Он стоял очень спокойно, хотя Таисса с трудом могла представить, чего это ему стоило. Но меч в её руке слабо засветился, и свет этот, отражаясь в зеркальных плитах пола и стен, прочерчивал линии, которые обволакивали Ваади серебряной клеткой. Дир зацепился за чужой разум. Шипение Ваади делалось то громче, то тише: он был словно марионетка, дёргающаяся на ниточках. У Таиссы вырвался резкий вздох, когда Ваади по взмаху руки Дира медленными, деревянными движениями начал двигаться в сторону шахты-колодца, откуда вылетали платформы. – Как, – произнёс Дир, – нам выбраться отсюда? Как активировать аварийные механизмы? Дай мне ответ, или твоё путешествие очень быстро закончится. Голос Ваади превратился в шелест: – Ты не можешь… это нево-озможн… я сильнейш… сильнее тебя… сильнее вас всех… – Не сильнее, – раздался ясный женский голос. Лара поднялась с платформы. Выглядела она куда хуже Дира и Таиссы, но в её лице была угрюмая, мрачная решимость. – Дир, спасибо, если это был ты, – отрывисто сказала она. – Я почувствовала, как нас всех толкнуло, но что с Александром? – Я не знаю. – Дир не смотрел на неё: он неотрывно следил за дёргающимися движениями Ваади. – Возможно, Ваади нарушил равновесие его сознания. Возможно, он уже не очнётся. Лара, мне нужна твоя помощь. Во взгляде Лары появилось хищное выражение. – Если Александр не проснётся, я с наслаждением разрежу эту тварь на куски, – процедила она. – Просто помоги мне его держать. Вместо ответа Лара вскинула руку. На её лице появилась очень неприятная улыбка, и движения Ваади стали ещё более дёргаными. – Как же мне нравится этот меч, – протянула Лара. – Может быть, заставим эту тварь потанцевать? Сейчас в её голосе звучали те же интонации, что и у Ваади, когда тот издевался над Таиссой и Диром. Таисса вздрогнула. До тёмного провала шахты Ваади оставалось едва ли два шага. – Ваади, – отчётливо произнёс Дир. – Как открыть аварийный выход? Ответь мне. Злобное шипение было ему ответом. Таисса перевела взгляд с Лары на Дира. Сейчас эти двое играли роль Александра, роль того, кто добивается своего любыми способами. Но они не сбросят Ваади в пропасть, пока не узнают ответ, и чужое существо прекрасно это знало. Сколько они смогут его удерживать? Через сколько минут Ваади вырвется и убьёт их всех? Таисса набрала воздуха в лёгкие. – Ваади! – закричала она. – А если бы я хотела помочь тебе? Как открыть этот выход? Как освободить тебя и твоих сородичей? Существо по имени Ваади застыло. – Ты мо-ожешь, – пророкотало оно, и Таисса вздрогнула: она чувствовала, как застывшее существо набирает силы. – Сила Стража в тебе… может. Таисса сжала кулак с враз кольнувшим её перстнем. – Как? – произнесла она. Ваади вытянул щупальце в её сторону. – Ты обещаешь дать мне сво-ободу? – прошелестел его голос. – Клянёшься? – Если ты скажешь мне, – Таисса тщательно подбирала слова, – что я должна сделать, я сохраню тебе и твоим соплеменникам жизнь здесь, в сфере. Но на Землю вы не попадёте. Таисса заметила, как переглянулись Дир и Лара, и Дир едва заметно кивнул. От Ваади это не укрылось. – Страж должен о-остановить время, – прошипел он неохотно. – Ты должна. – И что тогда? – живо спросила Лара. – Всё. Сфера застынет. Картинка. Беспо-олезное мгновение. – Ваади издал что-то вроде телепатического фырканья. – И тогда, если Страж позволит, вы смо-ожете выйти. – То есть она может это сделать и выпустить нас? – Лара указала на Таиссу. – Как? Ваади качнул щупальцем, на котором болтались сверкающие чётки. Яркие, мерцающие… приковывающие взгляд. – То, что-о вы называете чётками, реагирует на разум Стража, – прошипел он. – Чтобы сфера замерла, нужно, чтобы все бусины погасли. Глаза Лары расширились. – И всё? – Да. Воронка погаснет по-оследней. Всех, кто будет в зале в это-от момент, вытолкнет наружу. – Домой, – произнёс Дир дрогнувшим голосом. – На Землю. – Да. – Всего-то, – произнесла Таисса, не отрывая взгляда от артефакта, покачивающегося в щупальцах Ваади. – Мне нужно всего лишь погасить чётки. – А что случится с Таиссой? – резко спросил Дир. – Когда она остановит время в сфере и даст нам выйти, она сможет покинуть сферу с нами? Каркающий сухой клёкот. – Сфера не может жить без Стража. С вами она не вернё-отся. Она останется здесь. Наступила тишина. Лара и Дир смотрели на Таиссу, и ей показалось, что она стоит под огромной толщей воды, а всё, что она любит, исчезает, скрывается вместе с гаснущим светом наверху. Она может вытолкнуть их. Остановить время. Но сама останется в сфере навечно. Дир, очень бледный, шагнул вперёд. – Таис останется здесь, – повторил он. – Даже если она сумеет открыть нам дорогу, она будет заперта здесь? Навечно? Щупальца Ваади заколыхались. Он издал клокочущий смешок, почти вися над шахтой. – Да. Но сначала она отпустит меня. На моих усло-овиях. Воздух задрожал вокруг него, готовясь сгуститься в кинетическую волну. Ваади перестал с ними играть или договариваться. Ставкой теперь была его жизнь. Ей оставалось лишь одно. Таисса собрала все силы и прыгнула вперёд. Она не сумела схватить чётки: Ваади мгновенно отдёрнул щупальце. Но её меч плашмя ударил Ваади в бок, и лезвие полыхнуло светом, когда удар перешёл в ослепительную вспышку. Меч направляли не только слабые руки Таиссы. В клинке жила воля Лары и Дира, обрушивающих на Ваади двойное внушение. Ответная кинетическая волна отшвырнула Таиссу в сторону. Но, уже падая на пол, Таисса видела, как Ваади, судорожно растопырив щупальца, пытается удержаться на краю шахты – и неудержимо начинает соскальзывать вниз вместе с бесценными чётками. – Нет, – прошипело сознание Ваади в сознании у Таиссы. – Сначала умрё-оте вы! Нет! – Вообще-то, да. У Таиссы зашумело в ушах. Должно быть, она ослышалась. Она не ожидала услышать этот голос. Никогда больше. Ей хотелось обернуться, но ей было слишком страшно оборачиваться. – Мальчик, называющий себя Стражем, – прошипело существо по имени Ваади, изворачиваясь изо всех сил. Тяжёлая туша колыхалась, удерживая себя щупальцами на краю, но те неудержимо скользили на полированном камне. – Ты… здесь? – Как видишь. Шаги отчётливо прозвучали на зеркальных плитах пола. – Вот это, – раздался задумчивый голос Вернона Лютера, – я, пожалуй, заберу. Раздался свист клинка и вой Ваади. Щупальце отлетело в сторону, и чётки блеснули в руке, принадлежащей… Таисса заставила себя повернуть голову. Кай-Вернон выглядел совершенно живым. Серый оттенок кожи исчез, хотя Страж и был бледнее обычного. – Привет, – бросил он, подбрасывая чётки в руке. – Наслаждалась моими силами? – Не очень-то, – честно сказала Таисса. – Ну и хорошо. Вернон лениво подошёл к Ваади, которого словно сковал паралич. – Лютер, – раздался за спиной у Таиссы дрогнувший, неуверенный голос Лары. Таисса никогда не слышала у неё таких интонаций. – Ты… – Знаю, – бросил Кай-Вернон. – Не отвлекай, Светлая, у меня дела. Он указал пальцем на Таиссу. – Рад, что вы трое освоили эту игрушку. А теперь медленно положи меч на пол и оттолкни его от себя. Таисса инстинктивно сжала рукоять крепче. Вернон покачал головой. – Пока вы все живы, – произнёс он по-прежнему спокойно, но у Таиссы в ушах эхом звенел перепуганный голос Лары. – Как насчёт того, чтобы так и оставалось? Таисса разжала руки. Меч со звоном упал, и Таисса деревянной ногой оттолкнула его от себя. Существо по имени Ваади тут же резко дёрнулось. Таисса с ужасом почувствовала дрожь пола, всем телом ощутила зачатки кинетической волны… А в следующее мгновение Вернон-Кай щёлкнул пальцами. Дважды. Из ниоткуда приземлилась и с силой опустилась шестиугольная платформа, прижимая Ваади к шахте. Ещё шесть платформ закрутились вокруг Ваади, создавая идеальную клетку. Вся конструкция начала подниматься, и Таисса, оторопело глядящая на это действо, увидела, как снизу Ваади подпирает ещё одна платформа. Вернон-Кай повёл рукой. По всей конструкции пронёсся электрический вихрь, и было отчётливо слышно, как тело Ваади шмякнулось о нижнюю платформу. – Что… с ним будет? – вырвалось у Таиссы, когда конструкция влетела в шахту и исчезла вверху. – Уберу в хранилище и помещу в стазис, – произнёс Вернон рассеянно. – Надо будет разобраться с его псевдоподийными особенностями. Ну или буду на досуге лечить тебя от ксенофобии, Таисса-предубеждённость. Таисса сглотнула. Слышать его голос… видеть Вернона живым… – Дир, – послышался напряжённый голос Лары за спиной Таиссы. – Я вижу. Голос Дира был таким же мёртвым, как голос Лары. Таиссе стало не по себе. Что они уже поняли, что всё ещё не понимала Таисса? Вернон Лютер, по-прежнему выглядящий точь-в-точь как Вернон Лютер, хлопнул в ладоши: – Хватит на этом. Чудище побеждено? Спасибо вам большое, а теперь поговорим, наконец, о более важных делах. Он подошёл к Майлзу-Александру и склонился над ним. – Не то кома, не то глубокий обморок, – констатировал он. – Пледом и йогуртом это точно не починить. Кажется, мне пора организовывать передвижной госпиталь для бабушек и дедушек. Пирс, устроить тебя сиделкой? – Лютер, – негромко произнёс Дир сзади. – Мне кажется, пришла пора поговорить о твоём главном пациенте. Вернон-Кай повернулся к Диру. – Точно хочешь шокировать девочку прямо сейчас, Светлый? – промолвил он с насмешкой. – У неё, между прочим, только что почти наверняка умер отец. Позволь ей поверить в чудесное воскрешение. – В какое ещё воскрешение? – хрипло спросила Таисса. – Ты не Вернон? – О, я вполне себе Вернон и даже Лютер, – рассеянно отозвался Вернон-Кай. – Вот только есть один нюанс. Помнишь, как ты была пленницей у Светлых, лежала в гробу и гуляла проекцией на поводке? Таисса помнила. Остров с Диром, маяк, невозможность к нему прикоснуться, повернуть ручку двери, почувствовать запах моря… – Да. – Вот и я сейчас примерно такая же проекция, – кивнул Вернон, подкинув чётки на ладони. – Только реальная и материальная. А настоящий Вернон немножко лежит со сломанной шеей во-о-он там. Сзади послышался глухой стук. Таисса обернулась – и увидела чёрный саркофаг с раскрытой крышкой, только что опустившийся рядом с… …безжизненным телом Вернона Лютера, лежащим на каменном полу. – Ты мёртв, – прошептала она. – Разница чисто номинальная. Их взгляды встретились. Две платформы опустились перед Ларой и Диром. Ещё один саркофаг раскрыл свой зев у бессознательного тела Майлза Лютера, которое, возможно, принадлежало сейчас Александру. Но Таисса едва это всё замечала. У неё кружилась голова, и мир всё сильнее казался сном. – Я хочу домой, – произнесли её губы. Вернон Лютер, если его ещё можно было так называть, покачал головой. – Домой тебе сейчас точно нельзя. Ты только что чуть не отсекла бедному злодею половину псевдоподий, а в голове у тебя такая каша, что, прочти сейчас Найт твою этическую матрицу, и по всей планете ошалевшие вулканы будут гоняться за динозаврами. Не говоря уже о том, что будет твориться в фаст-фуде. – Найт… больше нет, – с трудом выговорила Таисса. – Она спит в сети. – Верно, да не очень. Если такие потрясения не растрясут твою электронную бабушку от электронного вязания, я очень удивлюсь. – Вернон зевнул. – Хотя, конечно, есть шанс, что даже явление Великого Светлого её не разбудит. Вернон кивнул Ларе и Диру. – Будем драться до смерти или побудете моими гостями до нашей следующей встречи? Даю слово, что она скоро состоится. Иначе я убью вас в течение минуты. Дир, помедлив, шагнул на платформу первым. Лара перевела мрачный взгляд с саркофага, где скрылось настоящее тело Вернона, на саркофаг, где, вытянувшись на спине, лежал Майлз Лютер. – Если с Александром что-то случится… – То с ним что-то случится, – резко прервал её Вернон. – Я не всемогущее божество, и у меня под рукой нет ни нейрохирурга, ни разделителя личностей. – Если такой вообще существует, – пробормотала Таисса. Проекция Вернона потёрла рукой лоб. – Было бы неплохо. Но я бы предпочёл, чтобы ответ на этот вопрос оставался теоретическим, иначе кое-кто вырвется на свободу, расплывётся медузой по поверхности моей сферы и вновь будет готов разбушеваться. И, к слову, о родственниках… кажется, одна слишком энергичная бабушка опять пропала. – Омега? – быстро спросила Таисса. – Сначала мне нужно разобраться с вами. – Вернон не шевельнулся, но вторая платформа очень подчёркнуто подлетела к Ларе. – Я предлагаю оставить мечи, ракеты и смертельные удары в сторону. Прямо сейчас мне нужно перемирие. То, что я сильнее вас, вы уже поняли. – Откуда такое внезапное миролюбие, Лютер? – язвительно произнесла Лара. – Точнее… Страж? Вернон пожал плечами. – Не знаю, заметили вы или нет, – он кивнул на воронку, крутящуюся в конце зала. Теперь та выглядела чёрно-серой, – но мой дорогой родитель устроил тут чёрт знает что. Если я не откалибрую механизмы, вас всех очень скоро может ждать аварийный выход на тот свет. И нет, билетов первого класса в Нью-Йорк в один конец он не предусматривает. Так что или я быстро и эффективно вас убью и займусь делом, чего мне делать не хочется в рамках моей сделки с Пирс, или мы все возьмём паузу. Дир бросил быстрый взгляд на Лару. – Если это правда, – произнёс он, – то я поддерживаю перемирие. Лара? Лара возвела взгляд к небу, но молча шагнула на платформу. – Отлично, – констатировал Вернон. – Пока. Две платформы мгновенно взвились вверх. – Подож… – начала Таисса, но платформы с Ларой и с Диром уже взмыли и исчезли вверху. Они с Верноном остались вдвоём. Точнее, впятером, если считать лежащего без сознания Майлза-Александра. И настоящего Вернона в саркофаге. Вернона, которого она целовала, с которым говорила, держала за руку… Таисса молча смотрела на Вернона. На проекцию Вернона. Ей было нечего сказать. Не существовало таких слов, потому что сама ситуация была немыслимой и невозможной. Может быть, когда-нибудь Таисса всё-таки проснётся? Вернон коротко кивнул ей, словно они расстались лишь пару часов назад. – Мне нужно заняться калибровкой вон той штуки. – Он указал на бурлящую воронку, из которой то и дело с шипением выскакивали молнии. – Будет неплохо, если ты не будешь бегать с криками и подбирать с пола артефакты. Иначе… – он кивнул на ждущую платформу. Таисса вздохнула и кивнула. – Что именно ты собираешься делать? – Приводить всё в порядок, – рассеянно отозвался Вернон. Чётки скользили между его пальцами всё быстрее, но он, казалось, даже этого не замечал, окончательно отбросив человеческие привычки. – Если ты помнишь, эта сфера существует для того, чтобы ваш мир не исчез, а не наоборот. – То есть ты хочешь сказать… – Что потоки времени рассинхронизированы, и это не безобидные слова. – Чётки в руках Вернона начали вращаться медленнее, и каждая наливалась своим оттенком серого или чёрного. – Сначала сфера была привязана к вашему замечательному миру, а потом время начало… дёргаться. А это значит, что начала дёргаться не только стрелка на часах, но и пространство. Про релятивистское замедление времени слышала? – Я… – Всё с тобой понятно, Таисса-недоучка. Вневременную физику оставим на потом. Так вот, если ты не хочешь, чтобы начали дёргаться звёзды, туманности и прочие моря и океаны, ты оставишь меня в покое со своими… – Вернон нахмурился, вглядываясь в воронку и не прекращая перебирать чётки кончиками пальцев, – вопросами. Я почти закончил. – Но что конкретно изменится? Как будет двигаться время на моей планете? Вернон сжал мерцающие чётки в руке, остановив их вращение, и подошёл к воронке, оставив Таиссу за спиной. – Вообще-то… – произнёс он, – никак. В следующий миг воронка внезапно остановилась. Затихла, словно в ней выключили электричество. В зале наступила оглушительная тишина. – Поясни, – проговорила Таисса. Вернон обернулся. – Опасность миновала, – пожал плечами он. – Время у вас как текло по-прежнему, так и течёт. А для нас с тобой мгновение на Земле практически остановилось. – Для нас с тобой? – уточнила Таисса. – Для сферы. На Земле продолжается обычная жизнь с казино и девочками, и никто ничего не заметил. – Вернон пренебрежительно махнул рукой. – Но относительно сферы время замерло. Если твой сынишка только что моргнул, он продолжит моргать, даже когда ты как следует выспишься. Таисса моргнула. – Зачем тебе это? – Элементарная калибровка, предотвращающая дальнейший распад, – сухо сказал Вернон-Кай. – Это сложно, и я раньше этого не делал, потому что таких идиотов, как вы, в моей сфере ещё не было. Но я Страж, и коррекция была завершена успешно. Ещё вопросы? Его голос оставался спокойным, но Таисса ощущала в нём и раздражение, и горечь, и злость на себя самого. И глубоко внутри – шок. Шок, потому что Принц Пустоты всё ещё был Верноном Лютером, а его мёртвое тело лежало в саркофаге в том же самом зале. Совсем недалеко от Таиссы. – Тебе очень страшно? – негромко спросила Таисса. – У меня эмоции просто… закончились. – Мои чувства не имеют отношения к делу. – Вернон потёр лоб. – Проклятье, я не ожидал, что вы залезете сюда, как к себе домой! – Ваади долго готовился, – напомнила Таисса. – А вы ему помогли. Благодарное и почти завоёванное человечество передаёт вам привет. – Вернон иронически хмыкнул. – Ты вообще хотя бы отчасти понимаешь, что вы наделали? Таисса осторожно подошла к нему. Ей очень хотелось положить ему руку на плечо, но она ясно помнила тело Вернона, лежащее на полу, – и не смогла этого сделать. – Не очень, – негромко сказала она. – Но мы очень хотели вернуться домой. – Поздравляю. Ещё немного, и возвращаться было бы некуда. – В том числе из-за тебя, – парировала Таисса. Вернон фыркнул. – А, то есть виноват плохой Страж, раз запер детишек и не дал им мороженого? Действительно, как я не догадался? – Вот именно! Страж – это ты! Ты, а не мы! – Таисса повысила голос. – Ты должен был не допустить подобных вещей! Наша биосфера оказалась в опасности не только из-за Ваади, но и потому, что ты не остановил его! Твоя сфера становится не менее опасной для Земли, чем Великий Светлый! Их взгляды встретились. Таисса тяжело дышала. – Теперь я знаю, что Страж способен вернуть нас обратно и закрыть сферу навсегда! – выпалила она. – Ты можешь это сделать, Вернон! Страж способен активировать аварийный механизм, остановить время в сфере и отпустить своих пленников! Раз мы натворили таких дел, может быть, стоит так и поступить? – Без «может быть», – бесстрастно отозвался Вернон. – Я Страж. Я и есть этот аварийный механизм. Как только наступит время заморозить сферу, я так и поступлю. Он посмотрел на чётки в своей руке и покачал головой. – Но это время ещё не настало. Было глупо ожидать, что Принц Пустоты сразу согласится с ней, заморозит время в сфере и выпустит их. Но это не отменяло того, что прямо сейчас он допускал чудовищных размеров логическую ошибку. Причём сознательно, прекрасно понимая, на какой риск идёт. – Ты знаешь, что я права, – твёрдо произнесла Таисса. – Кем бы ты сейчас ни был, ты понимаешь, что сейчас чуть не произошла катастрофа и велик риск её повторения. Что ты чуть не натворил больших бед, чем любой будущий Великий Светлый! – Она повысила голос. – И что ты лучше кого бы то ни было знаешь, что со временем не шутят! – Да-да, – с холодной издёвкой согласился Вернон-Кай. – Полностью с тобой согласен. Жаль, что ты не произнесла эту пламенную речь перед своими спутниками, когда они решили устроить тут маленький вневременной пикник. Таисса упрямо вскинула голову. – Да, мы поступили глупо, доверившись Ваади и тем более взяв его с собой! Но это не отменяет главного! Ты понимаешь, как уязвима твоя сфера? Понимаешь, что кто-то вроде Ваади мог устроить тут апокалипсис давным-давно? Что он сделал бы с Землёй, Вернон? С миллионами людей? Повисло молчание. А потом Принц Пустоты, усмехнувшись, дважды хлопнул в ладоши, изображая аплодисменты. – Логично, правильно, рационально. Да, ты права, Таисса Пирс. Более права, чем ты осознаёшь. Мне придётся пересмотреть кое-что… и попрощаться кое с чем… очень скоро. В его глазах промелькнуло что-то странное. – Но не сейчас. Таисса глубоко вздохнула. – Хорошо. Тогда ответь мне, пожалуйста. Ты по-прежнему будешь охотиться на моего сына? – Разумеется, – развёл руками Принц Пустоты. – Время на Земле для меня замерло только временно. Рано или поздно всё вернётся на круги своя, кто-нибудь доберётся до силовых кабелей Кобэ и отключит малышу Тьену свет, силовые купола исчезнут, а мне откроется прямая дорога к будущему Великому Светлому. Думаю, на твою лже-Таиссу вполне стоит рассчитывать. Он знал даже о лже-Таиссе. Впрочем, он же упомянул, что знает о гибели отца. – Как и следовало ожидать, – с горечью произнесла Таисса. Вернон вздохнул. По его лицу словно прошла волна, и все следы Принца Пустоты внезапно испарились без следа. Серые глаза Вернона встретились с её глазами. Таиссу пронзил шок, когда он коснулся её руки. Такие знакомые пальцы, знакомое тепло… – Ты мёртв, – произнесла Таисса. – Вернона больше нет. Лёгкая ироническая усмешка. – Тогда Принц Пустоты выглядел бы иначе, не находишь? Нет, Пирс. Тело, которое я так неосмотрительно занял, в стазисе. Кислород поступает в мозг. Вернон Лютер жив. Сердце Таиссы пропустило удар. Второй. А потом забилось как бешеное. – Не может быть! – выдохнула она. – Это очень ненадолго, Таисса-облегчение, – покачал головой Вернон. – Как ты сказала, Страж допустил ошибку. Причина этой ошибки очевидна, а значит, очевидно и её решение. Таиссу пронзило предчувствие беды. – Ты… – Хочу оставить Вернона Лютера в покое, разорвать любую связь с его личностью и телом и вновь сделаться Стражем, лишённым привязанностей, – кивнул Принц Пустоты. – Разумное и рациональное решение, которое я должен был принять сразу, едва понял, к чему всё идёт. В горле у Таиссы разом пересохло. Принц Пустоты собрался дать Вернону свободу. И он говорил об этом так спокойно… – И когда ты собираешься это сделать? – Скоро, но не сейчас. Это не так просто, в конце концов. – Лёгкая усмешка. – Не бойся, Пирс, мы успеем попрощаться. Кстати, забавно, но пока я и Вернон – одно, я не могу разорвать нашу с тобой связь. Таисса невольно перевела взгляд на перстень. – Не можешь или не хочешь? Вернон-Кай возвёл глаза к потолку. – Таисса Пирс, уверенная в своей неотразимости. Некоторые вещи никогда не меняются. Он сделал очередной небрежный жест, и чётки, только что висевшие на его запястье, исчезли. Вернон-Кай поднял бровь, перехватив взгляд Таиссы. – Нет, ты не смогла бы их у меня умыкнуть даже во время страстного поцелуя. И нет, никто, кроме настоящего Стража, их не получит. – Ваади каким-то образом получил, – проронила Таисса. – Украл во время страстного поцелуя? Вернон фыркнул: – Без моей руки это всё равно пустой интерфейс. Пока не появился Майлз… – Который получил генетический код Стража из-за тебя и твоего решения занять тело Вернона, – не удержалась Таисса. – Иногда я действительно не понимаю, почему не упёк всех вас в саркофаг с самой первой минуты, – согласился Вернон. – Стоило бы. Улыбка на его лице не была весёлой. – Что с нами будет? Потом, когда ты перестанешь быть Верноном? – Посмотрим, что решу новый я, – пожал плечами Вернон-Кай. – Опций, как ты понимаешь, немного. Таисса смотрела на него, медленно осознавая, что с ней произойдёт. – Вернон никогда не очнётся внутри сферы, – хрипло сказала она. – Ни он, ни Майлз. Это слишком опасно из-за вашего бывшего общего генетического кода. Принц Пустоты едва заметно наклонил голову. – Ты хотя бы можешь восстановить Вернона? – спросила Таисса. – Поправить его здоровье, сделать так, чтобы ему осталось… больше лет, чтобы… – Я понял, Таисса-заботливость. У меня нет чудо-медицины, которая бы дала ему ещё восемьдесят лет. Как и кому-либо ещё из вас. Регенерация и стазис восстановят тело, но его ресурс конечен. – То есть нам придётся лечить его самим, если мы вернёмся. – Пусть это тебя не беспокоит. Холодный тон заставил Таиссу вновь посмотреть в серые глаза Стража очень пристально. – Ты и меня хочешь уложить в саркофаг, – утвердительно произнесла Таисса. – Потому что я несу в себе след Стража. Потому что мы связаны. Потому что серебро окутало и меня тоже. И по его глазам поняла, что угадала. Взгляд Таиссы упал на воронку. Она уже потеряла свой мир, потеряла отца, вот-вот потеряет свободу, и теперь, едва осознав, что Вернон жив, она теряет его снова. Осталось ли у неё хоть что-то, что она не потеряла? И может ли она сделать так, чтобы не потерять ничего больше? Таисса сделала глубокий вдох. Она дочь Эйвена Пирса и его единственная наследница. Её отец мёртв, Элен нет рядом, от Вернона помощи не дождёшься. Дир будет сражаться до конца, но только Эйвен Пирс мог обеспечить им всем непоражение. И сейчас эта ноша лежит на её плечах. Все эти мысли пронеслись у неё в голове за секунду. А потом она поняла, что ей делать. Её лицо застыло. Таисса не могла поверить, что план пришёл к ней тут же. – Хорошо, я поняла, – произнесла она. – Только можно… одно желание? Я хочу попасть в соседний с Верноном саркофаг и попробовать поговорить с ним. Коснуться его сознания, увидеть его. Не тебя, а его. Она спокойно произнесла эти слова, глядя в лицо Принцу Пустоты. Зная, что он поверит в её заведомую ложь, потому что в неё невозможно было не поверить. Это были самые естественные слова. Самые ожидаемые. О чём ещё могла попросить Таисса Пирс? – Вряд ли у тебя получится, – последовал прохладный ответ. – Я всё же попробую. Вернон-Кай перевёл взгляд на воронку, потом вновь на Таиссу. И пожал плечами. – Если ты предпочитаешь общество бесчувственного полутрупа моему обществу – твой выбор, Таисса-затворница. Валяй. В следующий момент рядом с ней опустилась небольшая платформа. – Тебе пора, – раздался ледяной голос Принца Пустоты. Был ли он оскорблён и обижен её просьбой? Наверняка. Таисса запрыгнула на платформу. – Даже если ты запрёшь нас и Вернона в саркофагах, это не решит проблему, – проронила она, глядя на Принца Пустоты. – Ты продолжишь ошибаться, а значит, сфера останется опасной в твоих руках. Я это понимаю, и ты понимаешь. Возможно, аварийный выход – это твой единственный способ не угробить чей-то мир. Принц Пустоты не произнёс ни слова в ответ. Лишь взмахнул рукой, и платформа с Таиссой взмыла в темноту.
Глава 26
Светильники едва рассеивали полутьму. Таисса сидела на полу в полной тишине, положив голову на скрещённые руки. Ей нужно было сосредоточиться, и тёмные очертания саркофага, слишком похожие на гроб, этому занятию не помогали. Наконец она встала и подошла к саркофагу. Не к закрытому чёрному ящику с едва мерцающими огоньками, к которому Таиссе так хотелось прижаться щекой, положить ладонь… обнять, быть может. Нет, Таисса приблизилась к соседнему саркофагу, крышка которого была открыта. Легла внутрь. И, не закрывая крышку, глубоко вздохнула. Выдохнула. У неё было серебро, которое она получила на дне сферы. И связь со Стражем, странная и непонятная, которую даже Принц Пустоты не смог разорвать. Вот что у неё было. И вот что Таисса собиралась использовать. – Сфере нужен новый Страж, – произнесла она. – Страж, который переведёт её в аварийный режим, отключит, заставит замереть, чтобы она перестала быть опасной. Принц Пустоты, Кай, Вернон, – как бы он себя ни называл, он её угробит. Ещё один глубокий вздох. Второй. – Я хочу занять его место. Да, я не выдержу существования в роли Стража. Я не справлюсь с такими силами. Такая власть… создатель Кая прав в том, что справиться с ней невозможно. Мне – невозможно. Но я могу остаться Стражем, если сфера замрёт. В запертом мгновении. В остановившейся картинке. И я это сделаю, но мне нужна помощь. Мне нужна сила Стража, чтобы проникнуть в другой саркофаг. Чтобы… Она грустно улыбнулась. – Это бессмысленно – говорить вслух, да? Моей решимости достаточно. Но всё-таки… пожалуйста, помоги мне. Крышка саркофага начала опускаться. – Эхо Великого Светлого, – одними губами произнесла Таисса. – Ты знаешь, кто мне нужен. И в миг, когда сознание Таиссы уже начало гаснуть, перед её глазами соткался серебряный туман. * …Здание Конгресса начало приходить в упадок. Серое утреннее небо нависало над куполом, когда-то белым и сияющим, а сейчас немногим отличающимся от низких дождевых облаков. – Ассигнований на ремонт явно не предусмотрено, – пробормотала Таисса, поднимаясь по ступеням. – Что делать, Таис, – послышался иронический голос её отца. – Сенаторы не ожидали, что ты явишься к чаю. Таисса приостановилась, разглядывая здание. Когда-то Тёмные играли в то, что можно было бы назвать общим правлением. У Элен Пирс было кресло здесь. А потом началась война, и это место потеряло свои полудекоративные функции ещё до того, как отец Таиссы достиг совершеннолетия. – Ты стал их лидером, – произнесла Таисса. – Конгресса больше нет, и уже очень давно. Позади них рыжие клёны гнулись под напором близящегося шторма, но дождя ещё не было. Почти никого ни на аллее, ни возле здания. Таиссе казалось, что она слышит, как под куполом перекатывается гулкая пустота. Она повернулась к отцу. – Зачем мы здесь? Эйвен Пирс поднял бровь, остановившись ступенью ниже. – Ты мне скажи, Таис. Зачем, по твоему мнению, мы здесь? Таисса задумалась. Четырнадцатый день рождения – прекрасный повод оказаться где угодно, хоть на Северном полюсе. Хотя Южный, по её авторитетному мнению, был куда интереснее. А ведь они могли отправиться в настоящий подводный дворец или на дирижабль, или… или… да даже к Светлым! Увы, таких приключений ей не выпадало. Таисса порой с разочарованием думала, что может их не дождаться всю жизнь. – Понятия не имею, – честно сказала Таисса. – Выглядит скучновато. Да и с погодой не повезло. Эйвен Пирс помолчал, оглядывая когда-то белоснежную колоннаду. Много лет назад это место было средоточием власти Тёмных. Сейчас потёртые створки выглядели так, словно их месяцами держали закрытыми наглухо. Тёмные не любили тратить деньги впустую. – Моя мать привела меня сюда, когда мне было столько же лет, сколько тебе сейчас, – внезапно произнёс отец. В четырнадцать. То есть Элен Пирс погибла почти сразу после этого. – Ох, – дрогнувшим голосом сказала Таисса. – Наверное, это был… особенный день. На лице отца появилась лёгкая улыбка. – С моей матерью, с тобой и с Мелиссой все дни особенные, Таис. Но в тот день мы просто гуляли, сидели на траве и ели мороженое. – В любой непонятной ситуации ешь мороженое или шоколадный торт, – серьёзно сказала Таисса. – Девиз дома Пирсов. Они обменялись заговорщицкими улыбками. Таисса невольно поискала глазами продавца мороженого и вздохнула, обежав взглядом пустой сквер. – Сегодня тут мрачно. – Есть что-то в воздухе, – негромко сказал отец, глядя в небо. Серые тучи потемнели, предвещая скорую грозу. – Конгресс Тёмных был фактически распущен перед прошлой войной. Сейчас, казалось бы, он не нужен. Мир продолжается без него. Не сломано – не чини, как мы любим говорить… но почему-то ноги ведут меня именно сюда. И не в первый раз. – Ты скучаешь по Элен? – тихо спросила Таисса. – И это тоже. Но главным образом… Отец помолчал. Таисса молча ждала и слушала ветер. – У меня есть ощущение, что придётся чинить, – наконец сказал Эйвен Пирс. – Светлые не имеют ни лидера, ни сенаторов: их заменил Совет, и он оказался куда эффективнее, чем всё, что делали мы. Эта их сила не будет лежать в покое. Я не знаю, грядёт ли война, но нас определённо ждут перемены. Таисса невольно вздрогнула при слове «война». Лицо отца было отрешённым в своей задумчивости, и Таисса поймала себя на мысли, что ему совсем немного лет – и ещё очень далеко до сорока. И сейчас отец держит на своих плечах столько же, сколько опустевшие залы Конгресса. – Что именно придётся чинить? Это здание? Эйвен Пирс улыбнулся. – Не так буквально, Таис. Но придётся что-то строить заново, и я не понимаю что. Впрочем, в каком-то смысле стройка идёт всё время, – знакомая ирония скользнула в его тоне. – Можно лишь остановиться, присесть и осмотреть окрестности. Что мы, кстати, и делаем. – Пока с неба не прилетело рухнувшим кирпичом? – Таисса указала на подозрительно растрескавшуюся кладку над колоннадой. Рука отца легла ей на плечо. – Возможно, строить придётся тебе. Война забирает жизни, Таис. Я хочу сберечь твою. – Ты… – Когда-нибудь ты вернёшься сюда взрослой. Возможно, даже в достаточно хорошую погоду для того, чтобы поесть мороженого. – Скорее всего, тут уже будет парк аттракционов. Эйвен Пирс покачал головой. – Здесь будет наша память. Здесь остаётся наша память. Память – и выбор, который мы делаем. Выбор, который, возможно, придётся делать тебе. Он говорил ей что-то очень серьёзное. Таисса нахмурилась, глядя на него. – О чём ты? – Власть бывает очень разной, но главным образом это выбор. Выбор, который мне приходится делать каждый день. – Ещё одна лёгкая улыбка. – Иногда даже до завтрака. Таисса хмыкнула. Это было ей знакомо. Отец оказывался на ногах так рано, словно не ложился вовсе. – А любой выбор, – произнёс Эйвен Пирс, – это жертва. Каждый вечер перед сном я спрашиваю себя: чем я жертвую и зачем? И выиграет ли мир больше, чем проиграет от моей жертвы? – В любой непонятной ситуации жертвуй собой? – уточнила Таисса. – В любой непонятной ситуации думай о тех, кто тебе дорог, – мягко произнёс отец. – Что сказала бы моя мать на моём месте? Что сказала бы ты? И не стоит ли, – его взгляд упал на здание Конгресса, – разделить эту ношу с остальными? Это не всегда правильно: когда идёт война, решения приходится принимать мгновенно. Но когда есть возможность строить наравне с другими, появляется время, чтобы позавтракать. – Иногда даже оладьями, – отозвалась Таисса серьёзно. Её отец смотрел на здание Конгресса как на старого друга. На такого же Тёмного, который пережил не меньше и пожертвовал не меньшим, чем Эйвен Пирс. Таисса задумалась. Каким бы был мир, если бы отец взял на себя куда меньшую ношу? Если бы судьба Тёмных не зависела от того, кто стоит у них во главе? И не думал ли об этом в эту самую секунду он сам? – Возможно, тебе никогда не придётся сюда возвращаться, – негромко сказал Эйвен Пирс. – Но если ты вновь окажешься на этих ступенях, помни, что я в тебя верю. Он в неё верит. Верит настолько, что… что даже страшно описать. – А потом? Если я окажусь здесь? – Поступай по-своему, – просто сказал Эйвен Пирс. – Делай выбор. Решай, что приобрести и чем пожертвовать. Просто помни одну вещь. Его ладони сжались на её плечах, сильные, тёплые и надёжные. – Мир с тобой лучше, чем мир без тебя, Таис. Какой бы ни была жертва. * Таисса глубоко вздохнула, выныривая из воспоминания в темноту. – Мир без тебя, – прошептала Таисса. Мир без её отца. Возможно, она живёт в этом мире уже сейчас. Темнота саркофага прорастала в неё, зеркальный пол зала остался лишь в памяти, Таисса ощущала себя в видении, но осознавала себя полностью. Серебряная нить Стража дышала в ней, и Таиссе больше не грозило барахтаться в кошмарах по воле собственного подсознания. И теперь, когда она нашла поддержку в давних словах отца, Таисса наконец ощутила в себе силы, чтобы услышать голос того, кто был ей нужен. Таисса сосредоточилась, вспоминая чувство, когда она подбирала путь к своим спутникам, заплутавшим в кошмаре, насланном Ваади. И глубоко вздохнула, расслабляясь и одновременно концентрируя сознание на перстне Вернона, покалывающем её руку. Она найдёт его. Найдёт. – Александр, – произнесла она. В ней крепла уверенность, что Александр откликнется. Его звала связь со Стражем, невидимый серебряный туман в её руках, временная власть, которую Таисса потеряет, когда Принц Пустоты наконец перестанет быть Верноном. …Или не потеряет, если всё сбудется. У неё очень мало времени. И она сделает то, что должно. – Александр, – повторила Таисса. – Александр. – Я слышу тебя, девочка. Тьма рассеялась. Таисса моргнула, оглядывая свой новообретённый строгий костюм. Но ещё сильнее её изумило, где она оказалась. Её занесло в один из многочисленных кабинетов в здании Конгресса. Книжный шкаф в половину стены, тяжёлый письменный стол, три высоких кожаных кресла и узкие декоративные шторы над замкнутыми жалюзи. А в кресле сенатора, разумеется, сидел не кто иной, как Александр. – Я тебя нашла, – произнесла Таисса севшим голосом. – Это точно ты? Не видение? – Будь я видением, я сказал бы, что рад тебя видеть, – сухо сказал её дед. – Но поскольку это я, я выражу своё неудовольствие тем, что мы всё ещё здесь. Ты не использовала свою так называемую силу Стража, чтобы вытащить нас отсюда. Я разочарован. Тут он был прав. И то, что это навсегда оставило бы её в сфере, роли не играло. Таисса выпрямилась. – Именно это я и собираюсь сделать. Глаза Александра потеплели. – Хорошо. Мне очень жаль, девочка. Но это то, что должно быть сделано. В этом был весь её дед. Никаких сантиментов, сразу к делу. Таисса поймала себя на мысли, что скучала по нему – так, словно между ними ничего не произошло. Несмотря на то, что Александр запер её в саркофаге обманом. Несмотря на отравление Вернона, нанораствор и всё остальное. Таисса с усилием вспомнила Найт, чтобы заставить свои мысли прийти в равновесие. – Вы со Стражем очень похожи, – произнесла Таисса. – Он не терпит Великих, а ты не желал выпускать на волю Найт. – Великий Светлый нам нужен. Раз за разом я говорил тебе о своей мечте. Твой сын воплотит её. Таисса вздрогнула, вспомнив свой сон с Тьеном и горящее небо.
«Представь, что мечта Александра сбылась и родилась галактика Светлых. Возможно, даже я этому поспособствовал». – Надеюсь, что нет, – глухо сказала она. – Мне этого не хотелось бы. – Знакомая песня. – Александр обвёл взглядом кабинет. – Твой отец сказал бы то же самое. Кстати, где это мы? Таисса посмотрела на книжный шкаф. Некоторые книги она видела в кабинете отца, хотя ни разу не открывала. Другие, она подозревала, были дорисованы её подсознанием. Боль отозвалась в сердце тупой иглой. Неужели она никогда больше не возьмёт в руки книгу? – Я вспоминала, как мы с отцом решили прогуляться по зданию Конгресса, когда налетел ливень, – произнесла Таисса. – Должно быть, поэтому моё подсознание подобрало именно этот интерьер. Она запнулась. Нет, она должна была это сказать. – Александр, ты должен знать… Моего отца, возможно, уже нет в живых. Брови Александра поднялись. – Я сказал бы: «Что, опять?» – но это было бы лишним. С Эйвеном в любой момент может произойти что угодно. Он уже терялся в море, впадал в кому, лишался памяти, бесследно пропадал и лишался зрения. С моим сыном всё будет в порядке, девочка. Таисса покачала головой. – Некая девушка, называющая себя Таиссой Пирс, назначила с ним встречу. Я видела каждую минуту этой встречи. Самозванка расстреляла его из дискретных лазерных установок, и он не смог увернуться.
Никто не успел бы. А потом она… сделала что-то с чипами… и, – Таиссе было трудно, но она заставила себя говорить, – отключила его систему жизнеобеспечения. Она сказала, что у него остаётся шесть минут. – Три, если быть точным, – сухо сказал Александр. – Дальше начинаются проблемы даже с возможностями бывших Тёмных. – Боюсь, она прекрасно представляла их возможности, – мрачно сказала Таисса. Александр долго молчал. Долго. – Её убьют, разумеется, – наконец произнёс он. – Хорошо, что ты мне рассказала. В следующую секунду Таисса не поверила своим глазам: Александр встал из кресла. Впрочем, это же было не в реальной жизни. Конечно же, здесь он мог ходить. А потом Александр обогнул стол и приблизился к ней. И – Таисса не поверила своим глазам – обнял её. – Это какая-то манипуляция? – глухо спросила Таисса сквозь слёзы, уткнувшись в его плечо. – Считай это запоздалым признанием душевных сил моей единственной внучки. – Александр почти тотчас же её отпустил. – Я отомщу за своего сына. Не сомневайся. Его глаза, живые и тёмные, были сухими. Но Таисса физически ощущала в нём… даже не горе – пустоту. Сломленность, которая уже не исцелится. – Вернон, – слова давались ей нелегко, но Таисса должна была это сказать, – ещё жив. Его мозг потребляет кислород. Вы заберёте его с собой. Ты… дашь ему дожить то, что ему осталось. Если ты убьёшь его, Тьен узнает об этом. А он… он узнает. И ты знаешь, как он будет относиться к тебе тогда. Они долго смотрели друг на друга. Наконец Александр кивнул. Таисса наклонила голову в ответ. Её дед шагнул назад, уселся в ближайшее кресло и указал Таиссе на противоположное. Она села напротив. Ноги были как деревянные. – У нас не так много времени, – произнёс Александр. – Твоя сила, или как ещё её можно называть, держит меня на поверхности, но я могу уйти в глубь сознания Майлза в любой момент. Нам нужно быстро согласовать наши планы. Ты хочешь заменить Стража собой и вытолкнуть нас из сферы, я понял. Что тебе от меня нужно? – Помощь. Твоя помощь и помощь Элен. Нужно вызволить остальных, продумать план и обеспечить отход. Я не хочу, чтобы кто-то остался в замершей сфере, потому что мне не хватило ума предусмотреть всё. – Хорошо, – кивнул Александр. – Элен действительно нужна нам здесь. Как ты планируешь с ней связаться? – Я наследница Великого. Когда был цел осколок Источника, я могла говорить с кем угодно. – Таисса потёрла виски. – Сейчас я хочу использовать свою силу для той же цели… и надеюсь, что мы сможем поговорить втроём. Любой открытый разговор с Диром или Ларой был бы слишком опасен, но здесь, в саркофагах, у нас есть свобода. Таисса грустно улыбнулась. – Вы родители моего отца, ты и Элен. Если не вы, то кто? – Рад, что ты наконец признала мои таланты. – Александр закрыл глаза. – Пытайся. Таисса откинулась в кресле, устремив взгляд на книжный шкаф. «Элен», – мысленно позвала она. И ощутила слабый холодок у ладоней. Серебристую дымку, слабую, почти воображаемую… и почему-то уходящую далеко вниз. Но Таисса не ощущала никакого ответного импульса. Словно её зов шёл в никуда. Минута. Ещё одна. Виски заныли от напряжения. – Не получается, – произнесла Таисса сквозь зубы. – Пытайся, – последовал бесстрастный ответ. Не пустота даже – блок. Ничего. Словно та, к кому Таисса обращалась, была слишком далеко отсюда. Что ж, был и другой способ. – У вас было оговорено новое место встречи? Куда вы должны были вернуться, если бы операция с Ваади окончилась успешно? Александр покачал головой, не открывая глаз. – Это уже неважно, девочка. Слишком много времени прошло. Элен поняла, что ту схватку мы проиграли. – Ещё нет, – раздался спокойный женский голос. Глаза Александра распахнулись. Таисса пропустила момент, когда Элен Пирс появилась в комнате. Но вот она, спокойно сидящая на ковре. Её волосы казались пышнее обычного, и выглядела она расслабленнее и… моложе. Перед ней была Элен, не Омега. Таисса не могла ошибиться. Омега просто… исчезла. – Ты больше не выглядишь наёмницей, – сказала Таисса. – Омега выполнила свое предназначение. – Элен Пирс уверенно поднялась с ковра и присела на край стола. – Что у вас происходит? Таисса посмотрела на Александра. На твёрдое выражение лица и уверенный взгляд живых глаз, в которых не было видно ни пустоты, ни сломленности, словно их не было вовсе. И решила, что расскажет Элен всё. Вообще всё. Кроме того, что произошло с отцом Таиссы. – Думаю, – произнесла Таисса, – авантюра с Ваади – это главная новость, но есть и кое-что другое. Во-первых, Тьен почти наверняка станет Великим Светлым. Я видела доказательства из будущего и собираюсь вам о них рассказать. Во-вторых, у меня есть знания о том, как создатель этой сферы стал Великим, и они могут быть полезны. А в-третьих, я получила некую связь с Принцем Пустоты, и теперь, когда он допустил катастрофическую ошибку и сфера не может быть ему доверена, я собираюсь стать Стражем сама. Тишина последовала за её словами. Тишина, пока Элен Пирс смотрела на Таиссу. И взгляд у неё был такой же, как в тот злосчастный день, когда похититель держал на руках маленького Тьена, а наёмница Омега предлагала ему целое состояние, чтобы тот отпустил ребёнка. – Рассказывай, – произнёс её голос. Таисса кивнула и начала свой рассказ. – …И поэтому… Таисса в очередной раз потёрла виски, сосредотачиваясь. Усталость давила всё сильнее, но она ни в коем случае не должна была сбиваться. – И поэтому, – глухо завершила она, – вам стоит провести исследования, когда вы вернётесь. Раз тот Источник состоял из Светлых и Тёмных кристаллов, возникает вопрос: каким был создан наш Источник? Вдруг мы нашли только половину? Таисса откинулась в кресле. Говорить под взглядами Александра и Элен было… тяжело. Судя по взгляду Александра, тот уже считал её мёртвой. А взгляд Элен… Глядеть в глаза Элен, потерявшей сына и не знавшей об этом, было слишком…
«Я так и не попрощалась с Эйвеном». Таисса знала, что от неё ничего не зависело. Знала, что не могла защитить отца от лже-Таиссы. Но её сердце говорило, что могла. Просто ей… …не хватило сил. – Ясно, – коротко подытожила Элен. – Это всё? Таисса не отвела взгляда. Нет. Про отца она не скажет. – Да. – В Нью-Йорке появилась самозванка, называющая себя Таиссой, которая успела натворить дел, – тяжело произнёс Александр. – Элен, если я не выживу, тебе придётся её убить. Элен бросила острый взгляд на Александра, потом на Таиссу. – Успела натворить дел? – Нам сейчас не до этого, – быстро сказала Таисса. – Элен, у тебя есть какие-нибудь знания, которые могут нам помочь? Ты знала ритуалы, ты исследовала Источник! В другой вселенной ты получила его в своё распоряжение! – Таисса подалась вперёд. – Если ты знаешь что-то, что может помочь, пожалуйста, поделись. Глаза Элен странно блеснули. – У тебя есть связь со Стражем, – произнесла она. – Этого более чем достаточно. Тебе хватит. – Не говори глупостей, – раздражённо произнёс Александр. – Мы видели: то, чему Найт научилась у тебя, работает. Дай девочке информацию. Элен помолчала. – Нет. – Что?! – вырвалось у Таиссы. – Элен, сейчас не время для секретов! Если твои исследования Источника когда-то и были нужны, так это сейчас! Элен покачала головой. – Не нужны, – произнесла она. – Всё это вам не нужно. Напротив, как только вы окажетесь дома, каждый из вас обязан немедленно забыть всё, что произошло. Никаких мистических сил, древних текстов, ритуалов, других цивилизаций и уж тем более никаких поисков Источника. Это скорее приведёт к новой катастрофе, а не наоборот. Её взгляд упал на Таиссу. – Ты помнишь, что я тебе сказала, – спокойно сказала Элен. – Двадцать лет, чтобы построить общество, которое может дать отпор новому Великому. Светлые, Тёмные и люди – вот ваша опора. Если среди новых лидеров окажется кто-то вроде прежнего Майлза Лютера, убивайте их. – А нового Майлза Лютера? – без улыбки спросила Таисса. Элен ответила ей усталым взглядом. – Пять взрывов в пяти городах. Если ты забыла, то потерявшие близких по вине Майлза всё помнят. Убивайте. Вы с Эйвеном не последуете этому совету, но будут те, кто последует. – Я уж точно не смогу убить никого, – тихо сказала Таисса. – Меня просто там не будет. – Действительно, не заговаривай девочке голову, Элен, – поморщился Александр. – Это жестоко. У нас с тобой будут годы, чтобы обсудить это позже. – У «нас» может не быть ни дня, – последовал ледяной ответ. – Ты тоже запомнишь всё, что я сказала, и передашь Диру, Ларе и Совету. Отставьте в сторону игры со временем и мысли о внеземной жизни. У вас есть планета, и надвигается война. Сейчас на Александра смотрела не бесстрашная наёмница и даже не его бывшая любовь. На него смотрела настоящая Элен Пирс, и Таисса физически ощущала его изумление и недоверие. – Это настолько для тебя важно? – Важнее, чем ты можешь себе представить. Их взгляды встретились. Но Элен ушла от вопросительного взгляда Александра и покачала головой. – Достаточно. Поговорим о делах, тем более что времени всё меньше. Она кивнула Таиссе. – Вернон захочет дать вам попрощаться. Я надеюсь, что он соберёт всех: так будет гораздо проще. Но даже если нет, он подарит тебе последнюю встречу, и именно тогда надо ударить. – Как? – Призвать остальных. Если вы уже будете там, отлично. Если нет, я воспользуюсь… некоторыми своими знаниями, – Элен покосилась на Александра, – и отключу саркофаги и двери. Майлз, Лара и Дир освободятся и смогут к нам присоединиться. Ты вызовешь Стража на поединок. Дальнейшее, – на губах Элен появилась странная улыбка, – за победителем. Александр смотрел на Элен расширенными глазами. Таисса моргнула. – Поединок? Я… не очень-то хорошо фехтую. К тому же я дала слово. Не вредить Принцу Пустоты ни словом, ни делом. К тому же это был Вернон. Поднять против него руку? Нет. – Я не говорю о банальной драке, – покачала головой Элен. – На твоей стороне лучший клинок, который только может быть. – Какой? – Правда. Элен тряхнула головой, и пышные волосы рассыпались по плечам. Выглядела она великолепно, хотя прошло очень мало времени с её страшного ранения. Слишком мало. – Вернон Лютер стал Стражем и почти допустил планетарную катастрофу, когда его незваные гости начали играться с управляющими механизмами сферы, – терпеливо произнесла Элен. – Не без участия Ваади, разумеется, но первопричиной были эмоциональные ошибки Стража. Никто не может гарантировать, что, рассовав нас по саркофагам и вернув себе прежний разум, Принц Пустоты вновь станет безупречным, с точки зрения своего создателя, Стражем. И уж тем более никто из нас не сможет стать ему достойной заменой: мы все любим Тьена и мы слишком эмоциональны. Мы люди. – Если так, то как я могу победить? – Ты, в отличие от Вернона, хочешь активировать аварийный механизм и заморозить сферу. – Глаза Элен вновь блеснули. – Между тобой и Верноном есть связь, ты говорила об этом. Значит, твой генетический код теперь включён в оперативные цепочки распознавания Стража так или иначе. Всё, что тебе остаётся, – убедить эхо создателя сферы, что Принц Пустоты должен быть отстранён. Тут, пожалуй, ты будешь более убедительной, чем я. – Почему? – Потому что у тебя нет других амбиций, девочка, – устало ответил за Элен Александр. – У меня и у Элен есть серьёзные планы, Дир и Лара созданы служить Совету и человечеству, да и Вернон Лютер явно не хочет превращать остаток своей жизни в замороженное мгновение. Кроме того, ты одна спустилась на дно сферы и получила этот твой… туман. – Он кивнул на её руки. – Хотел бы я его исследовать. – Нет, – спокойно сказала Элен. – Невыносимо, – пробормотал Александр, со вздохом откидываясь в кресле. – Сколько всего мы могли бы узнать, экспериментируя… какую возможность мы теряем… – Здесь нет сети и носителей данных, присутствует лишь минимальный контакт с техникой и изменена система восприятия, – монотонно перечислила Элен. – Лезть во внутренности сферы бессмысленно. Если, конечно, ты не хочешь снова лишиться тела и проверить, как быстро ты сойдёшь с ума. – Ты знаешь, что не хочу, – последовал сухой ответ. – Но главным образом, – Элен его словно не услышала, – ты забыл о том, что я только что сказала. Наша задача – дёрнуть за виртуальный аварийный рычаг и обезопасить вселенную от взбесившегося артефакта. Если состояние ума Таиссы или её спутников будет указывать на то, что они были бы не прочь превратить сферу в одну большую лабораторию или склад оружия, никто из нас никогда не попадёт домой. Вернон Лютер останется Стражем навечно. Александр бросил на Элен очередной нечитаемый взгляд. Что-то беспокоило его, Таисса видела, но не могла понять что. – Иными словами, – произнесла Таисса, – взять с собой ничего нельзя. – Я запрещаю, – кивнула Элен. – Скорее всего, артефакты вообще исчезнут при переходе. Но Вернона из саркофага вы забрать сможете: Страж наверняка сделал для физического исцеления собственного тела всё, что только мог. Вернон вновь будет собой. Страж отпустит его. Они смогут его забрать! Одно это заставляло сердце Таиссы биться в лихорадочном темпе. Минуту она не могла думать ни о чём другом. …Даже о том, что не увидит, как Вернон откроет глаза. Таисса подняла голову и поймала внимательный взгляд Элен. – Расскажи мне, есть ли у тебя сомнения, – очень мягко сказала Элен Пирс. – Я хочу тебя услышать. Таисса глубоко вздохнула. Если бы её отец был жив, если бы Вернон сидел рядом… ни один из этих двоих не дал бы ей пожертвовать собой. И Дир… что он скажет, узнав, что она собирается остаться? Но Таисса не хотела, чтобы её останавливали. Вернон уже пожертвовал собственным телом из-за неё, и вот к чему это привело. Довольно. – Сфера при Страже-Верноне, импульсивном и властном, – это такая же потенциальная опасность, как будущий Великий Светлый, – произнесла Таисса. – У меня нет в этом сомнений. Она помолчала. – Мне очень жаль, что другие разумные существа будут заперты здесь, но на Землю никого отправлять нельзя. Истории с Ваади нам хватило. Может быть, найдётся такой Великий, который не уничтожит мир и сможет освободить пленников сферы, дать им новую жизнь, как Стражу из Храма? Пусть даже во снах. Во взгляде Александра промелькнула жалость, но он промолчал. Должно быть, он был убеждён, что Таисса рассказывает себе сказку. – Что до Тьена, я не верю, что мой сын будет угрозой миру, – завершила Таисса. – У него, по крайней мере, есть семья. – Была и будет, – подтвердил Александр. – Совет не оставит его без помощи, девочка. Таисса поёжилась. Элен усмехнулась. – Вот она, наша угроза, – кивнула она. – Я предпочла бы, чтобы Александр остался здесь, – по многим причинам. Увы, это невозможно. – Почему? Александр тоже поднял бровь, глядя на Элен. – Потому что это не будет милосердием, – устало сказала Элен. – Как ни посмотри, оставить Александра здесь – это личная месть. Да и просто жестоко. – Сказала женщина, за которой я послал десятки наёмников не с самыми благородными целями, – произнёс Александр. Он смотрел на Элен очень пристально. – Элен, что с тобой произошло? Темноглазая женщина с пышными волосами долго молчала. А потом подняла голову и взглянула Александру прямо в глаза. – Я побывала на дне сферы, Александр. Я видела следы погибших миров. Теперь я вижу, зачем это место было создано. Но я не изменила своего мнения: сфера должна быть закрыта, а Страж должен смениться. Глаза Александра расширились. – Ты и сейчас стоишь там, – произнёс он внезапно. – Ты… – Да, – просто сказала Элен. – Ты правильно всё понял, Александр. Александр вдруг побледнел. Чуть ли не в первый раз за всё время, пока Таисса его знала. – Ты… – И это ты понял тоже. А теперь заткнись. Таисса переводила взгляд с одного на другую. Чем-то ей это напомнило иную встречу, встречу Александра и Найт, когда Таисса ещё не понимала, с кем имеет дело… – Как ты выбралась со дна? – быстро спросила Таисса. – Ракеты? Но у тебя же нет способностей Лары! – Лара оставила мне кое-что, – рассеянно ответила Элен. – Но это уже неважно. Она всё ещё смотрела на Александра.
«Я знаю, кого ты любишь на самом деле, – вспомнила Таисса. –
Любишь и стыдишься этого, и никогда, нико-ому этого не скажешь. А он отказался от тебя ради копии, двойника, игрушки!» – Тебе нужно уйти из сознания Майлза, – произнесла Элен, глядя Александру в глаза. – Мальчик должен услышать своего отца. Со Стражем должны говорить те, кто может до него достучаться. Твоя задача – объяснить Таиссе и мне, как остановить сферу, и исчезнуть. Если тебе повезёт, очнёшься ты уже дома. – То есть здесь, – проговорил Александр с неожиданной силой, отпечатывая каждое слово, – мы уже не увидимся. Элен покачала головой. – Нет. Ещё секунда. Ещё одна. – Тогда не будем терять времени, – прежним деловым тоном сказал Александр. В его руках появились чётки, которые Таисса ещё недавно видела в руках Майлза. Точнее, их виртуальное воплощение. – Таисса, девочка, я хочу, чтобы ты запомнила это очень хорошо. Чтобы сфера застыла во времени, нужно, чтобы все бусины погасли. – Я помню. Ваади говорил об этом. Вот только… как мне получить их у Стража? – Это твоя задача, девочка, не моя. Импровизируй. Таисса вздохнула. Кажется, больше ей ничего не оставалось. – Погасить бусины непросто, – с нажимом сказал Александр. – Страж умеет управлять своей воронкой почти идеально: чётки улавливают его приказы. Мы приказывать не умеем. Майлз мог только желать, а желания его ходили ходуном, как и у любого из нас. Даже у Дира, хотя, казалось бы… – Ближе к делу, – прервала Элен. – Майлз справился, потому что у него не было желания сильнее, чем попасть домой вовремя. Но тебе будет сложнее, потому что становиться пленницей сферы ты не хочешь. – На Элен Александр не глядел. – Твой приказ должен полностью совпадать с твоим желанием. Закрыть сферу. Остаться в сфере. Никаких сомнений. Ни единого колебания. Таисса молча кивнула. Конечно, ей захочется домой. Она мечтала покинуть сферу, обнять Вернона и узнать, жив ли её отец. Но она не должна позволить себе этого хотеть. – Что будет дальше? – спросила Таисса. – Воронка вышвырнет всех на Землю, кроме Стража. Куда – отдельный вопрос, но я думаю, что мы снова очутимся там, откуда нас забрали. В любом случае способностей Дира и Лары хватит, чтобы вытащить нас всех, даже если мы приземлимся посреди океана. И помните, всё должно пройти по плану. Если кто-то, – Александр бросил ледяной взгляд на Таиссу, – захочет заняться самодеятельностью, не советую. Таисса промолчала. Александр откинулся в кресле, массируя переносицу. – Идеальным вариантом было бы заставить прежнего Стража выпустить нас и закрыть сферу, – пробормотал он. – Если бы можно было переломить волю мальчишки… – Этого не случится, – ровно сказала Элен. – Страж никогда не признает, что время сферы закончилось. Он будет выполнять свой долг, а значит, будет стоять до последнего, как бы мы его ни убеждали. И, что куда важнее, он никогда нас не отпустит. – Но мы всё же должны его убеждать? – Александр поднял брови. – Где логика? – В Таиссе. – Элен кивнула на неё. – Если она, а вслед за ней и Майлз смогут поколебать эмоциональное состояние Стража, который отчасти ещё является Верноном Лютером, мы сможем победить. В этой сфере ещё работают незримые весы. Когда Таисса спустилась на дно сферы, ей почти удалось заменить Стража. Эхо Великого Светлого живо здесь. Жаль, – по губам Элен скользнула невесёлая улыбка, – что не удаётся вовлечь его в разговор. Но с Верноном, я полагаю, это проблемы не составит. Таисса нахмурилась. Элен и Александр говорили о ней так, словно её не было в комнате. И выглядело это так, словно они знали тайну, которая была ей недоступна. Повисло молчание. – Я разучилась любить, – вдруг сказала Элен. – Когда эта инопланетная дрянь хотела вас подавить, она несла всякую чушь, пытаясь достучаться до ваших эмоций. Ревность, обида, горе… Таисса отвела взгляд. Она подозревала, что Александр слышал всё. Слышал, как Ваади обвиняет Элен, что та любила Александра всё это время, тогда как Александр перенёс свои чувства на Найт. – Да, – коротко сказал Александр. Элен кивнула. – Но это не имеет значения, – произнесла она. – Что я чувствовала, чего хотела, о чём думала, – это так же неважно, как цвет чая в темноте. Важны лишь действия. – Она кивнула Александру. – Ты знаешь об этом больше меня. Александр молча смотрел на неё. Взгляд Элен был устремлён в пустоту. – Я вспомнила её. Вспомнила другую Элен, которая примерила на себя Источник. Она так и не поняла, что это Источник примерил её. – Элен улыбнулась. – Хорошо, что она – это не я. – Я тоже рада, – тихо сказала Таисса. Тёплые пальцы Элен коснулись её пальцев. Сжались – и отпустили. Элен Пирс вновь повернулась к Александру. – Когда мы остались наедине, ты задал мне один-единственный вопрос, на который я не ответила. – Да. – Я поняла, что другая Элен не ответила бы тоже, поэтому я тебе отвечу. Чтобы позвать Найт, тебе достаточно произнести её имя и сказать одно слово: «Возвращайся». Так вот о чём спрашивал Александр у Элен! Вот какой единственный вопрос он задал!
«Как вернуть Найт?» Только и всего. Вот только хотел ли Александр вернуть Найт? Прикасаться к ней через сенсорные перчатки, говорить с ней снова? Или, напротив, он мечтал узнать, как остановить её навсегда, и эти два желания разрывали его пополам? Как бы Александр ни любил её, но Найт была угрозой, и Александр не забывал об этом. – Если ты думаешь, что я ни разу… – начал Александр, но Элен лишь взглянула на него, и он замолчал. – «Возвращайся», – повторила Элен, почему-то глядя на Таиссу. – Ты поймёшь, когда это сказать. Она встала. Разговор заканчивался. – Никто не знает, что это такое, когда приходит мессия, – произнесла Элен. – Мы сосредоточились на том, как выбраться, а на самом деле вот что важно: приход Великого. Это как война, как стихия, как прыжок во времени на столетие вперёд. И даже если катастрофы не произойдёт, мы должны быть готовы. – К чему? – вырвалось у Таиссы. – К Великому, живущему среди нас. Элен посмотрела на Александра. Таисса не видела его лица в эту секунду, она глядела лишь на Элен, но её сердце сжалось от странного и грустного предчувствия. – Я хочу ещё раз тебя увидеть, – хрипло произнёс Александр. – Ты заразил нанораствором дочь моего сына, – очень спокойно сказала Элен. – Что ты сделал, чтобы её спасти? Таисса ещё успела увидеть, как Александр вскакивает в кресле, как темнеет и разваливается комната вокруг них… А потом всё исчезло.
Глава 27
Таисса открыла глаза. Крышка саркофага была распахнута. – Жаль, что я не могу подсмотреть твои сны, – прокомментировал Вернон-Кай. Он протянул ей руку, помогая подняться. – Удалось достучаться до меня? – Нет, – тихо сказала Таисса. Она встала, без удивления заметив, что строгий костюм из видения исчез: на ней вновь были простые чёрные брюки и блузка. – Это и невозможно, – проронил Вернон-Кай. – Могла бы догадаться: в каждый момент времени существую лишь один я. Пока твой Вернон – часть меня, ты не можешь поговорить с «отдельным» Верноном. Принц Пустоты не догадывался о разговоре Таиссы с Элен и Александром. Но он знал, что вот-вот придёт пора с ней попрощаться. А Таисса знала, что вот-вот придёт время попрощаться с ним. – Пойдём поужинаем куда-нибудь? – предложила Таисса. – Посмотрим на звёзды? Вернон поднял бровь. – Что, хочешь вытащить из меня оставшиеся секреты? – Почему нет? – невозмутимо парировала Таисса. – Если только ты не боишься доверить мне свою главную тайну. – И что же ты считаешь моей главной тайной, Таисса-бродящая-по-саркофагам? Таисса протянула руку и коснулась его запястья. – Тебя, – просто сказала она. – И каждый момент рядом с тобой для меня драгоценен. Вернон долго смотрел на неё. – Как ни странно, я даже тебе верю, – наконец произнёс он. – Полетели. – Куда? – Увидишь. * Ветви кораллов уходили в небо. Таисса подняла голову. Они сидели на платформе среди пустоты, свесив ноги, а над ними плыло взблёскивающее молниями туманное небо. Ни единой звезды не было видно. – Знаешь, как называется звёздное затмение? – спросил Вернон-Кай. – Как? Короткая улыбка. – Облака. Таисса не выдержала и улыбнулась в ответ. – Но есть одно место, где можно увидеть настоящие звёзды. Если долго всматриваться, конечно. Посмотри вниз. Таисса опустила голову. Мимо опустевших переходов и погасших огней тёк тёмный ручеёк водопада. Тонкая живая нить, дарующая жизнь. – Но там нет звёзд, – нерешительно сказала Таисса. – Ни одной. – Вглядись. Искорка блеснула в прозрачной чёрной воде. Потом ещё одна. – В детстве я мечтал качаться на качелях в ночном небе. – Вернон толкнул ладонью платформу, и та едва заметно качнулась. – Среди звёзд. Забавно, как у разных существ бывает одно и то же понятие о радости, правда? – Правда. – И похожие понятия о любви. Как ты там сказала? – Вернон-Кай хмыкнул. – Нравится находиться рядом? – Примерно так. Вернон протянул руку к чёрному контейнеру, стоящему между ними. Раздалось лёгкое шипение, и крышка откинулась наверх. Таисса чуть ли не впервые подумала, что технологии сферы не так уж и превышают их собственные. Возможно, через полвека «Бионикс» и «Крио» создадут свои платформы и стазисные поля. Таисса даже сможет их застать. А потом она вспомнила. Нет. Не застанет. – Прошу. – Вернон придвинул контейнер к ней. Таисса моргнула, заглянув внутрь. Две глубокие миски с кокосовым супом, откуда выглядывали крупные жирные креветки. Вот чего она совершенно не ожидала, так это неожиданной заботы. – Последний ужин приговорённого, – проронил Вернон, заметив её взгляд. – Или скучное свидание посреди космоса? Я ещё не решил. Таисса кивнула наверх. – С космосом тут заминка. – Я всегда вижу звёзды, – рассеянно отозвался Вернон. – Побудь Стражем с моё, и будешь чувствовать карту звёздного неба лопатками. Особенно если кто-то пытается пробраться в твоё святая святых, чтобы поиграть с пространством и временем. – Я полагаю, говорить «извини» тут бесполезно. – Даже не представляешь насколько. Таисса подхватила свою миску с супом. Осторожно взяла ложку и покосилась на Вернона. Они сидели вдвоём, и каждый из них думал, что станет Стражем и заморозит другого в стазисе. И победит только один. Но Таиссе не хотелось побеждать. Ей просто хотелось домой. – Я знаю, что у тебя есть сомнения, – сказала Таисса. – Оставаться ли Стражем, рисковать ли, совершать ли новые ошибки? Часть тебя хочет попасть в живой мир не меньше нас. Увидеть туман, облака, звёзды. Они совсем другие, когда их скрывает… – Атмосфера, – зевнул Вернон. – Я знаю, Пирс. Если ты думаешь, что я не видел это через воронки, экраны и куда более совершенные средства наблюдения, ты наивна. – Это не одно и то же. – Это не одно и то же для Вернона Лютера, – голос Принца Пустоты прозвучал резко. – Для меня это не имеет значения. Не должно иметь значения. – А сейчас ты сам себя уговариваешь. Вернон вздохнул. – Заткнись, Пирс. Лучше смотри на водопад. Они сидели рядом, молча поглощая суп. Плечо Вернона, тёплое и настоящее, было совсем близко, и Таисса почти забыла о том, что оно было проекцией. Ей хотелось положить голову на это плечо, прижаться ухом, закрыть глаза и сонно улыбнуться. Представить, что у неё и впрямь романтическое свидание посреди пустоты. Перед финалом. – Улицы пусты, – сказала Таисса, кивая вниз. – Где жители? – Те, кого мне удалось найти с первого раза, – в стазисе, – отозвался Вернон-Кай мрачно. – Не хочу рисковать очередным визитом незваных гостей, абы где раздобывших ценный артефакт. – Твои похищенные чётки. – Именно. Так что сейчас идут последние часы, пока я разрешаю себе совершать ошибки, Таисса-нежность. Пронзительное свидание посреди нигде. Тропическая… – он кашлянул, – то есть трагическая ситуация. Жаль, что ты так и не решилась провести со мной ночь в лунной пещере. – Что делать, – в тон ему отозвалась Таисса. – «Увидеть, как ты спишь и улыбаешься во сне». – Вернон-Кай потёр лоб. – Дурацкие у тебя фантазии, Таисса-бунтарка. – Какие уж есть. – И неисполнимые. – Разумеется. – Таисса не удержалась от лёгкой улыбки. – Вряд ли ты решишься заснуть в моём присутствии. Вслед за Верноном Таисса отставила пустую миску в сторону. Суп был вкусным, но он отдавал солью. Прощанием. И сожалением о ночи, которая не исполнилась. – А ведь ты говорил не о поцелуях в ту ночь, – произнесла Таисса. – Ты говорил о том, что ты меня почти любишь. Не Вернон. Ты. – И лишаю себя единственной любви, запирая её в саркофаге навечно. – Вернон фыркнул. – Ещё немного, и ты окончательно меня убедишь в том, что я превратился в земного подростка и неисправимого романтика. Таисса грустно улыбнулась. – Нет. Звёздные искры мерцали в водопаде. Платформа висела слишком высоко, и до Таиссы не доносилось журчание воды, но ей вдруг показалось, что она слышит музыку. А потом она поняла, что поёт её перстень. Кристалл был охвачен серебристым блеском, и чистая и грустная мелодия лилась из ниоткуда. Пела флейта, и вторила ей гитара, рассказывая историю, полную печали… и тихой, нежной, никогда не угасающей надежды. Таисса невольно улыбнулась. Конечно же, Принц Пустоты разбирался в кольце, подаренном им самим, куда лучше, чем она. – Голос звёзд, – произнесла Таисса. – Это из твоего мира? – Нет. – Значит, из нашего. Жаль, что мы не танцевали под неё. Вернон-Кай хмыкнул: – Это ты так предлагаешь мне потанцевать здесь и сейчас? Не боишься, что моя проекция развеется посреди танца и ты рухнешь в пропасть? Таисса покачала головой, глядя на перстень. – Очень красивая музыка. – Почему-то она напоминает мне о твоём дурацком милосердии, – внезапно произнёс Принц Пустоты. – И о себе… обо мне. Когда-то. Всё то же застывшее выражение на его лице. Боль и горечь, скрытые… но только не для Таиссы. – Тогда, когда была жива Ама? – И позже. Воцарилось молчание. Платформа неподвижно парила над далёким водопадом, и казалось, что внизу затухают и гаснут созвездия. Как погас дом Кая когда-то. – Ты так и не рассказал мне, как ты стал Стражем, – произнесла Таисса. – Что произошло, когда новый Великий Светлый вернулся домой? Кай-Вернон усмехнулся. Из кармана чёрных брюк появилась синяя пирамидка, и он подбросил её на ладони так высоко, что пирамидка почти исчезла в туманном небе – а потом с бешеной скоростью понеслась вниз. Таисса ахнула, глядя, как та пролетает мимо платформы, но одного смазанного движения в сверхскорости Вернону хватило, чтобы её поймать. – Он сдержал своё слово, – сухо сказал Кай. – Он предотвратил войну, но больше не вмешивался. – Как тогда погибла твоя звезда? – поколебавшись, спросила Таисса. – Почему Великий Светлый не спас её, если был жив? А если он к тому времени уже погиб, создав сферу, почему сфера не защитила твой дом? – Сфера не защищает от всего, – в голосе Кая звучало холодное безразличие. – Только спасает миры от будущих Великих. Остальных существ она предоставляет их судьбе. – То есть… это сделали они сами? Истребили сами себя, и планета погибла? – Иногда войны начинаются и не останавливаются, – пожал плечами Вернон-Кай. – Эскалация – очень быстрый процесс. Достаточно одного психа, чтобы история закончилась.
«С каждой жизнью погибает целая вселенная. Вселенная, которая могла быть Таиссой Пирс или Верноном Лютером своего вида». – Я был сильным Тёмным, – прозвучал в тишине голос Кая. – И неплохим дипломатом – когда-то. У меня был неплохой учитель… чем-то, наверное, похожий на твоего отца. Кстати, мне действительно очень жаль. Таисса подавила всхлип. – Да, – глухо сказала она. – Мне тоже. – Я сказал бы тебе, что произошло с Эйвеном, но тамошнее время стоит на месте. – Кривая усмешка. – Впрочем, я могу рассказать тебе, что произошло со мной. – Пожалуйста, – попросила Таисса. Взгляд Кая остановился на искрах, мелькающих в водопаде. Напоминали ли они ему звёзды над его домом? – Я бросился останавливать войну, – произнёс он. – В одиночку, потому что в своей погоне за Источником они оставили меня одного. – Ама и твой опекун? – Да. – И тогда ты… Пожатие человеческих плеч. – Угодил в самую мясорубку, разумеется. Я же не столь удачлив, как Таисса Пирс, которой достаточно улыбнуться самому заклятому из злодеев, и он уже готов сменить свой злодейский монолог на работу в детском садике. – Прекрати, – сдавленным голосом сказала Таисса. – Что с тобой случилось? – Я избавлю тебя от подробностей. Достаточно сказать, что к тому времени, как новый Великий меня нашёл, моё тело было уже настолько искалечено, что умирание было вопросом часов. По щекам Таиссы покатились слёзы. – И ты согласился стать Стражем. – Что ты! Я навязал ему своё желание стать Стражем. Он не хотел до последнего и настаивал на стазисе. Я уже видел перед собой жерло саркофага. – Кай-Вернон помолчал. – Но я не хотел туда уходить. Я не хотел умирать. Я знал, что Амы больше нет, что он убьёт себя после создания сферы, что у меня ничего и никого не останется… но я всё равно не хотел умирать. – Кто же хочет? – прошептала Таисса. – Потом, уже оказавшись внутри сферы, я проклинал его. Я считал, что меня заманили в ловушку. А потом… уже не знаю. Я понимал, что ему в любом случае нужен был Страж. Что Великий взял бы вечного Стража всё равно. Если я из-за чего-то согласился, так это из-за чудовищной ревности, которую я испытывал к этому новому Стражу. Я умру, а он вечно будет выполнять предназначение по воле того, за кого я бы отдал жизнь? За чьи цели я в итоге её и отдал? – Кай резко, горько рассмеялся. – Ну уж нет! Тишина. Серый туман и молнии над опустевшим городом. Таисса мягко обняла Вернона за плечи, и он не отстранился. – Мне очень жаль. Ты видел, как Великий… как твой опекун… погиб? – Не на что было смотреть, – последовал короткий ответ. – Вспышка и тишина. Я даже не сразу осознал, что это произошло. А Таисса успела осознать. Успела увидеть упавшего отца. Увидеть, как лже-Таисса продолжает его убивать. …И она никогда не узнает, что с ним случилось. Никогда не вернётся. Никогда. – Ама хотела бы, чтобы я продолжал быть Стражем, а не закуклился здесь в застывшей картинке, – внезапно произнёс Кай. – Они оба этого хотели бы. Таисса резко, прерывисто вздохнула. – Что, если ты ошибаешься? Но Кай-Вернон покачал головой. Отстранился от Таиссы. – Довольно, – произнёс он. – Душещипательную историю ты услышала, поиграла в утешающего ангела… пожалуй, на сегодня хватит. Он иронически усмехнулся. – Кстати, Ваади успел нашептать вам на ушко пару кошмаров, но меня он проигнорировал, думая, что со мной всё кончено. Интересно, какие грехи он предъявил бы мне? – Что ты идиот, позволивший опасным существам разгуливать по твоей сфере и чуть не сгубивший всё, ради чего был создан? – вырвалось у Таиссы. Лицо Кая-Вернона даже не дрогнуло. – Я исправил эту конкретную ошибку. Нет. Я думаю… он показал бы мне тех, кого я не смог спасти. – Страж не может спасти всех. Ты же сказал: сфера не защищает от всего, – напомнила Таисса. – В том-то и дело. Вернон-Кай поднялся на ноги. Щёлкнул пальцами, и платформа полетела вниз, к водопаду. – Хочу показать тебе ещё кое-что. На прощание. Тёмный водопад стекал по ветви коралла. Так близко, что Таисса могла протянуть руку и прикоснуться к струе воды. – Не стоит? – спросила она, указывая на поток. – Стоит, и более чем. – На лице Вернона заиграла усмешка. – Иди-ка сюда. Он обхватил Таиссу за талию. И шагнул вперёд, прямо в поток воды. Ледяной воды. Бьющий по плечам водопад окатил её градинами. Но, прежде чем Таисса успела вскрикнуть, они оказались по ту сторону. Вплотную к коралловой стене. К серому кораллу, по которому ветвились кристаллические белые шестиугольники. – Крайне интересная форма жизни, – задумчиво сообщил Вернон, обхватив промокшую Таиссу за плечи. Умом Таисса понимала, что вокруг тепло, но её всё равно била дрожь. – Возможно, первая во вселенной. – Серьёзно? – Кто знает. Но прямо сейчас представь, что это правда. Таисса поёжилась, ощущая, что он обхватывает её крепче. – Ужасно холодно, – замёрзшими губами выдавила Таисса. – Сейчас согреешься, – отмахнулся Вернон. С его мокрых ладоней капала вода. – А даже если не согреешься, оно того стоит. Он взял Таиссу за руку, протянул их сомкнутые пальцы вперёд и коснулся белого шестиугольника, от которого исходило ощутимое тепло. – Из чего они состоят? Кремний? – Это первые Светлые. Таисса не сразу поняла, что ей сказали. А когда поняла, внезапно осознала, что ощущает не тепло, а ауру. – Изначально Светлые и Тёмные начались со Светлых, – произнёс голос над её замёрзшим ухом. – Светлых, потому что это коллективная форма жизни. – Странно, – отозвалась Таисса, стараясь, чтобы не дрожали губы. – Я думала, началось с тьмы. Тьма как-то ближе первобытному существу. – Да-да, эгоизм, свобода выбора и так далее. – Вернон хмыкнул. – Твоя цивилизация началась с того, что один доисторический человек перевязал сломанную ногу другого. Думаешь, Светлые и Тёмные начались с того, что один проявил свой свободный выбор и дал другому камнем по голове? Он провёл рукой Таиссы по твёрдому теплу – и резко повёл эту руку вниз. Таиссу обдало холодом. Три шестиугольника темнели в коралловой впадине. – Но Светлым потребовалась жертва, – задумчиво произнёс Вернон. – Пространство не вмещало всех? Или произошла катастрофа и нужно было отнять ресурсы у уже потерянной и раненой части, чтобы выжили остальные? В общем, часть существ была обречена. Разумеется, пожертвовать ими ради выживания остальных можно и нужно, а тот, кто не хочет отдать жизнь ради общего дела, – тот эгоист и отщепенец. Но кто-то стал первым Тёмным, невзирая на общее осуждение. Стал тем, кто не хотел жертвовать для других. – Он выбрал себя. – И пожертвовал своим светом. Так и произошло, Таисса-древность. Зарождение первых Тёмных, – рука Вернона скользнула по её мокрым волосам, – и предтеча тебя и твоего свободного выбора. Короткий смешок. – Кстати, воля, в свободу которой ты веришь, не так уж и свободна. Она зависит от воспитания, обстоятельств… генетики, наконец. Таисса Пирс поступает так, как поступает, потому что её такой вырастили. – Если бы это было так, – парировала Таисса, – ты не стал бы убеждать меня, что мой сын опасен. А я не стала бы переубеждать тебя. Таисса обернулась к Принцу Пустоты. – И мне кажется, – грустно сказала она, – что мы оба преуспели. Вернон хмыкнул, глядя ей в лицо. – Я посеял в тебе сомнения, не так ли? Ты знаешь, во что может превратиться твой сын. И знаешь, что судьба Великого – не камешек на дороге, который легко можно обойти. Оба промокшие до нитки, они стояли близко-близко, и Таисса отчётливо ощущала его тело через мокрую одежду. – А я посеяла сомнения в тебе, – возразила Таисса. – У тебя было право на выбор, когда ты решил стать Стражем. Только в пространстве выбора могут появиться Светлые и Тёмные. Каждый имеет право решать, и у моего сына тоже есть право выбрать. – Ну да, и право угробить планету в процессе, – фыркнул Принц Пустоты. – Главное преимущество свободного выбора, нечего сказать. Таисса покачала головой. – Не давая выбор Тьену, не давая выбор нам… ты не даёшь его самому себе. И отказываешься признавать свои ошибки. Ты боишься. – Тебя я точно не боюсь, Таисса-грозность. Ты настолько эфемерное существо, что, если тебя уронить… – Я вернусь обратно с новыми суперсилами? – предположила Таисса. Вернон возвёл взгляд к небу. И без паузы, без передышки взмыл вверх, обхватив Таиссу за талию. – Путешествие окончено, – выдохнул он ей в ухо. – Мне жаль, Таисса-одиночество, но ты летишь прощаться.
Глава 28
Зал, в котором оказалась Таисса, был куда меньше зала с воронкой. Всего лишь матовый пол под низким потолком и единственная арка, затянутая полем стазиса. И безупречно чёрные тона: Принц Пустоты не изменял себе. Но внимание Таиссы сразу привлекли саркофаги в нишах. Пустые, судя по полному отсутствию огней. Предназначенные для антропоморфных существ, судя по габаритам. И один из них был предназначен для неё. – Ты рискуешь, собирая нас вместе, – произнесла Таисса. – Нет сентиментальности, есть действие, – откликнулся Принц Пустоты рассеянно. – Считай это моей благодарностью. Я могу убить вас в любой момент, не говоря уже о нанорастворе, но подарить вам последний разговор – это такая малость. И грубая ошибка, которой Таисса сможет воспользоваться. Но об этом она не скажет. Впрочем, могло ли это значить, что Страж-Вернон подсознательно хотел проиграть? Хотел, чтобы его переубедили? – Ты чувствуешь неуверенность в своём выборе, – сказала Таисса. – Ты знаешь, что больше не можешь быть идеальным Стражем. Возможно, никогда им и не был. – Разумеется, не был, – послышался презрительный женский голос. Лара и Дир рука об руку вошли в зал, и поле стазиса, искрясь, тут же закрылось за ними. Таисса заметила, как Лара с силой сжала запястье Дира и тут же убрала пальцы. – А Александр? – резко спросила Лара. – Где он? Где неповторимая Элен Пирс? И где твоё тело, Страж? – Я всё ещё проекция, тут ты права, – согласился Вернон-Кай. – Куда более мирно настроенная, чем обычно, если вы заметили. Не советую это менять. Дир и Лара переглянулись. – Майлз Лютер, Вернон Лютер и все вы будете запечатаны здесь, – произнёс Вернон-Кай. – В общем сне, если вы этого захотите. В иллюзии Земли, если вы это предпочтёте. Без памяти о том, как вы оказались здесь, если вам так будет легче. Я лишил вас прежней жизни, в конце концов. Мне – или Вернону Лютеру во мне – нетрудно заменить её. – А ещё ты можешь вернуть нас домой, например, – предложил Дир. Принц Пустоты пожал плечами. – Знал, что ты это скажешь. Это бессмысленная дискуссия. – Напротив, – возразила Таисса. – Ты сам сказал, что я помогла тебе. Так дай нам возможность переубедить тебя напоследок! Кстати, я тоже хотела бы знать, где сейчас Майлз и где Элен. И где… – Моё тело. – Вернон зевнул. – Вы такие предсказуемые. Он обвёл их взглядом. – Хотите меня переубедить? Валяйте. Майлза я
не выпущу: я уже услышал всё, что он может сказать. Элен Пирс слишком опасна. Что есть в запасе у вас троих? Взгляд Таиссы упал на Дира. – Ты отобрал у нас меч, – произнёс Дир. – Знаешь, ведь свет, заключённый в мече, – это тоже аргумент. Меч не зря жёг мне руки, когда я засомневался в себе. Но сейчас… Дир коснулся своей груди. – Сейчас я знаю, что прав. Милосердие выше того, что ещё не произошло. И неясно, произойдёт ли. – Пафосные слова, – пожал плечами Вернон. – Но всего лишь слова. Что-нибудь ещё? – Ты – опасная сила, – спокойно сказал Дир. – В отличие от Тьена, уже сформировавшаяся сила. Ты утверждал, что спасаешь миры и не ошибаешься, но теперь мы все видим, что ты не безупречный алгоритм. Ты разум, делающий жестокий выбор. Неправильный выбор. – С этим можно поспорить. – Раньше ты даже не стал бы спорить. Ты чувствуешь неуверенность. Человечность дала тебе эту неуверенность, Вернон. – Она много чего мне дала, – сухо сказал Вернон. – Поэтому я и хочу от неё избавиться. – Нельзя карать за несовершенное преступление, – с нажимом произнёс Дир. – Твой создатель согласился бы со мной. Великий Светлый, погибший ради создания сферы, не стал бы забирать свободу у ребёнка. Я верю в это. Я вижу это. Лицо Вернона сделалось жёстким, вновь обретая облик Принца Пустоты. – Неверно видишь. Что ещё? Таисса отметила, что Лара молчала. Думала, что переубеждать Стража бессмысленно? Что ж, зато сама Таисса могла говорить. – Помню, ты упрекал меня в незнании вневременной физики и много чего ещё, – подала голос Таисса. – Как насчёт того, чтобы проверить свою уверенность, Вернон? С помощью математических моделей, например, как это делают наши учёные? – Да я их сотни построил! – неожиданно рявкнул Вернон. – И что? – И то! Сфера чуть не привела к катастрофе, ты сам это признал! Если не из-за путаницы с потоками времени, то из-за Ваади и его планов устроить нашествие! Останови сферу! На тебе лежит ответственность! Только на тебе! – Я знаю. – Плохо знаешь! – закричала Таисса. – Твоё предназначение изменилось! Случилась беда, которая могла закончиться трагедией для всей планеты! И ты не имеешь права самолично решать, случится следующая катастрофа или нет! Таисса тяжело дышала. Сейчас ей было всё равно, есть ли кто-то ещё в зале или нет. – Я готова сжечь себя, как Ама, – тихо сказала она. – Лишь бы ты остановился. Мир замер. Застыл. Таисса физически ощутила, как погружается в стазисное поле. Или это взгляд серых глаз приковал её к месту? Или серебряный туман, вдруг окутавший её руки, как дымка вокруг зимней луны в полнолуние? Эхо Великого Светлого откликнулось на её зов. – Нет, – произнёс Кай. Вернон. Принц Пустоты. Страж. – Ты не можешь… – Вообще-то, может. Стазисное поле, закрывающее арку, рассеялось, будто его и не существовало, и в зал мягким шагом вошла Элен Пирс. Ни следа наёмницы Омеги в ней не осталось. Лицо было спокойным, мягким, грустным. Словно на фотографии из старого альбома, где молодая женщина задумчиво смотрела в кадр, держа на руках маленького Эйвена. – Десять секунд, – произнесла Элен. – Лара, вам двоим лучше… – Я знаю. Таисса ошеломлённо смотрела на них. О чём это… В следующий момент Лара резко потянула Дира на пол. А ещё секунду спустя сотрясся пол и до них донёсся далёкий грохот. – Даже когда я ещё не была наёмницей, – спокойно произнесла Элен, глядя на Принца Пустоты, – я не чуралась некоторых спецэффектов. Потёртое сенаторское кресло мало помогает против тех, кто хочет тебя убить. Вернон прикрыл глаза на секунду. Он, как и Таисса, стоял совершенно неподвижно. Его тоже сдерживало невидимое поле? – А, – произнёс он. – Конечно же. Ракеты, питаемые аурой… вот только откуда аура у тебя? – Ниоткуда, – раздался презрительный голос Лары с пола. – Я оставила пару сюрпризов, чтобы она устроила тебе фейерверк. Взорвалась только первая ракета. Ещё пятьдесят ждут своего часа. Двадцати достаточно, чтобы от твоей сферы остались только обломки. – Врёшь. Лара пожала плечами. – Даже если ракет не пятьдесят, а семь, это мало что изменит. Я хорошо подготовилась. Вот чем Лара занималась, когда они с Диром застали её почти плачущей. Она оставалась Светлой… и она продолжала работать. – А энергетические барьеры, – продолжала Лара, – ты по всей сфере не расставишь, правда? Так что выбора у тебя нет. Ставь сферу на аварийный режим, замораживай время и выпускай нас, пока сферу не разнесло на куски. Как только выпустишь, я дам тебе координаты ракет… и делай что хочешь. – Лара усмехнулась. – Иначе ты никогда не запустишь свою сферу заново. Она улыбнулась холодной улыбкой истинной Светлой. В такую улыбку мог бы влюбиться Великий Тёмный. И уже влюбился Тьен. – Аварийная остановка предусматривает, что я больше не запущу сферу, – проронил Вернон. Лара фыркнула. – Не держи меня за идиотку. Такой механизм, как твоя сфера, должен иметь протоколы на все случаи жизни. В том числе и запуск после аварийной остановки. – Он возможен только снаружи, – отрешённо отозвался Вернон. – Любую вещь можно вскрыть или уничтожить: сфера – это материальный объект, как ты догадываешься. Но только снаружи, а найти её будет сложновато. Сфера, затерявшаяся во вселенной. Горькая мысль мелькнула у Таиссы. Если Тьен станет Великим Светлым, ему не составит труда найти нового Стража. Ведь Стражем будет его собственная мать. Впрочем, на что будет способен Великий Светлый? И способен ли? – Ужасно жаль будет тут застрять, – согласилась Лара. – Что не отменяет факта, что ракеты взорвутся очень скоро. Получаса тебе хватит, Принц Пустоты? Иначе, уверяю, пустота тебя ждёт. – Как и вас. – Глаза Вернона сузились. – Как и твоего драгоценного Александра и неповторимого Дира. Стало быть, ты блефуешь. Лара пожала плечами. – Проверь. Играть с ней в покер Таисса бы точно не села. Таиссу охватил холодок. – Лара, это правда? Лара издала смешок. – Уж тебе-то я точно не отвечу, Пирс. С какой стати? Таисса с усилием заставила себя не отвечать ей. Дело было не в Ларе. Страж собрался совершить ещё одну ошибку. Он собирался допустить взрыв. Возможно, разрушение сферы. – Вернон, – произнесла Таисса. Голос плохо ей повиновался, но соображала она вполне ясно. – Самое время запереть сферу и остановить в ней время. Опасность нешуточная. – Нет, – мгновенно ответил Вернон. Серебряное сияние вокруг Таиссы разгоралось, но это, казалось, совсем его не беспокоило. – Это ошибка, – хрипло сказала Таисса. – Если ты не успеешь обезвредить ракеты, что произойдёт с воронкой, которую ты с таким трудом откалибровал? С потоками времени? – Я не изменю своего решения, Пирс. – Проекция Вернона стояла с полузакрытыми глазами, и Таисса понимала, что параллельно Страж управляет сферой. Делает то, что она, слабая претендентка на трон Стража, не вооружённая ни его навыками, ни знаниями Александра, не смогла бы повторить. Но он уже терял свою роль. Серебряное сияние вокруг Таиссы делалось всё ярче, и Таисса знала, с грустной обречённостью знала, что права. Всё. Настало время. – Достаточно, – произнесла Таисса севшим голосом. – Сфера не может продолжать свою работу. Аварийная остановка, – её голос окреп, – наступает сейчас. Новым Стражем буду я. И я остаюсь здесь, чтобы сфера перестала быть угрозой навсегда. Не отрывая взгляда от Вернона, Таисса вытянула руку, и перстень вспыхнул на ней серебряной звездой. – Я сжигаю себя, – тихо сказала Таисса так, чтобы её слышал только Вернон. Только он. – Потому что не доверяю тебе и знаю, что ты тоже себе не доверяешь. Голова кружилась, её охватывала дрожь, бросало в жар, но Таисса знала, что это неважно. Ей достаточно было принять одно-единственное решение, и она приняла его. – Остановись, – произнёс Вернон-Кай. – Я приказываю тебе. Боль от нанораствора вот-вот должна была обжечь её хлёсткой плетью. Сжать сердце, продрать каждую клетку, ударить обжигающе-ледяной волной. Таисса уже чувствовала её наступление, но знакомое покалывание вдруг рассеялось. Серебряный туман мягкой прохладной волной прокатился по телу. Боли не было. Голова Таиссы оставалось свободной. – Кажется, – потрясённо сказала Таисса, не отрывая взгляда от Принца Пустоты, – меня хранит эхо Великого Светлого. Глаза Принца Пустоты расширились. – Это твой последний шанс отказаться, – негромко и очень отчётливо произнёс он. – Я не хочу, чтобы ты заступала на моё место, Пирс. И мне нечем больше тебя защитить. Таисса покачала головой ещё до того, как он закончил говорить. – Извини. Но я не могу. Она прикрыла глаза, сосредотачиваясь. Роль Стража ждала её. – А теперь, – произнесла она, – мне нужны чётки. Момент истины. Кто станет Стражем? Кого примет эхо Великого Светлого, Вернона или Таиссу? Чьё отражение появится в озерце воды на дне сферы? Кто будет решать их общую судьбу, кто победит? Таисса успела заметить грустную улыбку на лице Элен.
Чьё отражение появится в озерце воды на дне сферы? А потом чётки оказались у Таиссы в руке. Не успев ничего сделать, лишь пожелать, чтобы все они оказались у воронки, Таисса почувствовала, как земля уходит из-под ног. Пол рассыпался чёрными кубами, два саркофага соскользнули со своих мест, и все они полетели вниз. И в это же мгновение проекция Вернона Лютера исчезла, словно её и не было. * Таисса приземлилась, больно упав на одно колено, но мгновенно вскочила на ноги. Слева от неё Лара, ругаясь, открывала саркофаг с бесчувственным Майлзом Лютером. Элен, стоящая у второго саркофага, бесстрастно ждала. Взгляд Дира был устремлён на Таиссу. – Я займу твоё место, – произнёс он. – Стражем стану я. Таисса покачала головой. Чётки в её руке ярко светились. – У тебя другие генетические цепочки, Дир. Извини, но с Принцем Пустоты связана я. Иначе там, на дне сферы, ты получил бы мандат Стража. Вместо этого тебе приснился сон, помнишь? Сон, как ты получаешь власть и распоряжаешься ей… плохо. Как Тьен из моего видения. Они смотрели друг на друга в крошечном кармашке времени, в котором больше не было никого, кроме них двоих. Даже огромная воронка в конце зала не имела значения.
Чьё отражение появится в озерце воды на дне сферы? Наконец Дир кивнул. – Я сделаю так, чтобы твой сон не сбылся, – произнёс он с силой. – Ни для Тьена, ни для меня. Таисса улыбнулась. – Я знаю. Слева Лара нетерпеливо тряхнула длинными волосами. – Десять минут до следующего взрыва! Пирс, не будь идиоткой! Что бы ты ни делала, делай это быстрее! Таисса обезвредила бы ракеты, но у неё не было возможностей, сил, знаний. Были лишь чётки в её руке. И решение, которое она уже приняла. Таисса сжала чётки и сосредоточилась. Как быстро, всё так быстро, никаких официальных церемоний, никакого прощания… никакого поединка, обещанного Элен. Только ошибки, совершённые существом, которое отчасти было Верноном… …и почти её любило. – Прощайте, – просто сказала Таисса. Чётки в её руках, налившиеся светом, начали темнеть. Воронка, напротив, начала вращаться быстрее, и в глубине её засверкали молнии. – К воронке, быстро! – скомандовала Лара, подхватывая второй саркофаг. – Лютеры, как же хочется оставить их обоих здесь… ладно, плевать. Дир, помоги! В глазах у Таиссы защипало. Вокруг неё проплывали лица. Отец… мама… Ей это просто казалось, правда? Всё происходило лишь в её сознании. На самом деле никакой череды лиц не было, просто… просто… Просто ей хотелось, чтобы было так. Хотелось увидеть отца, Тьена и Алису, Павла и Рамону… столько имён… столько тех, кого она уже не обнимет… Маму. И Вернона тоже – напоследок, как и Кая. Где был Принц Пустоты сейчас? Он уже сбросил тело Вернона? Что его ждало? Стазис, как и её? Увидит ли она его хоть когда-нибудь? Далеко внизу, на самом дне сферы в серебряном тумане дышало крошечное озеро, отражающее лицо нового Стража. Его… то есть её судьбу. Судьбу Таиссы. …Верно?
Чьё отражение появилось в озерце воды на дне сферы? Таисса сжала чётки крепче. Там, где она будет, ей уже не понадобятся ответы. Но одно казалось ей странным, пока бусины в её руках медленно темнели. Словно был ещё один вопрос, на который Таисса не ответила. Экзамен, который она должна была сдать. Последний шаг. Или это была судьба Стража – умереть с недосказанностью?
Чьё отражение появилось в озерце воды на дне сферы? Но вопрос беспокоил её всё сильнее, и, когда чётки в руках почти погасли, а ей на плечи легли чьи-то тёплые руки, губы Таиссы разомкнулись сами. – Откуда я вообще знаю, что в озере внизу появилось моё отражение? – Не твоё, – мягко сказала Элен. Она стояла сзади, обнимая Таиссу за плечи, и по её рукам струился серебряный свет. – Моё. Лара и Дир застыли. – Александр догадался, – спокойно сказала Элен. Она осторожно вынула чётки у Таиссы из рук. – Только он. Я вернула воспоминания, я вспомнила Тёмную Элен, как вы её называете… и я единственная из вас всех изучала древность достаточно глубоко, чтобы знать о Великих много больше вашего. Она улыбнулась, и Таисса с ужасом увидела, как Элен смазанным движением, перекрывающим любую сверхскорость, перетекает к самой воронке. – А самое главное, – завершила она, – мы с тобой делим одни и те же генетические цепочки, Таис. Пора было догадаться, что, раз Майлз и Вернон связаны, мы связаны тоже. Она обернулась с лёгкой улыбкой. – Я новый Страж. А вам всем пора домой. – Ты больше не боишься называть меня Таис, – проговорила Таисса. – Тебе действительно всё равно. Ты… ты правда уходишь вместо меня. Таисса глядела в глаза Элен и ясно видела там ответ. Почему, почему она умеет читать их лица, зачем она знает их так хорошо, не проще ли не знать, не вглядываться в родные черты, не любить? Почему это так больно, почему… – Кто может тебя вызволить? – только и спросила Таисса. – Великий Светлый через миллион лет, – серьёзно сказала Элен. – И даже тогда я не знаю. Элен повернулась к Диру. – Бывший глава Совета, – произнесла она без улыбки. – Запомни это место. Человечеству не место в космосе, а Тёмным в мистике. Множить экзистенциальные угрозы – мы видим, к чему оно приводит. Дир молча наклонил голову. – Меч? – только и спросил он. – Мы получим его? Элен покачала головой и повернулась к Ларе. – Ракеты я обезвредила, разумеется. Но иного ты и не ожидала, верно? Таисса выдохнула с облегчением. – Не советую продолжать это на Земле. – Элен перевела взгляд на бесчувственное тело Майлза. – Хотя вы продолжите, разумеется… особенно если Александр очнётся. Безумие. – Но ты не будешь запирать его здесь, – произнеслаТаисса. – Нет, – покачала головой Элен. – Никого из вас. Вы вернётесь домой, и у вас будет выбор. – Она с явным усилием отвела взгляд от лица Майлза и выпрямилась. – Что до сферы, её последним выбором будет милосердие. – Нам пора, – чужим голосом произнесла Лара. Её глаза покраснели. – Александр… ты попрощалась с ним? – Да, насколько это возможно. – Элен не смотрела на неё. – Идите. Я задержу время… на секунду. Таисса открыла рот, собираясь сказать, что это невозможно, но воздух вокруг неё загустел, электризуясь, и она поняла, что… …что у двух хранительниц сферы, возможной и будущей, появилось время попрощаться. – Элен, – с усилием произнесла Таисса. – Я всё ещё могу тебя заменить. Пожалуйста, ты… тебе не нужно… – Глупая девочка, – без тени раздражения произнесла Элен. – Ты отдала всё, чтобы стать советчицей Вернона, ты разве не поняла? Вся твоя решимость пожертвовать собой была отдана ему. Ты выбрала стать его голосом совести, но не его заменой. Дира сфера отвергла… – её глаза странно блеснули, – и, кажется, я начинаю понимать, по какой причине. Если кто-то и может спасти Тьена, то только он. – А ты? Элен лишь улыбнулась. – Чётки слушаются меня, потому что я отказалась от привязанностей, – мягко сказала она. – Александр… Майлз… Эйвен… ты. Грустная улыбка осветила лицо Элен Пирс. – Эйвен… больше всего я сейчас хочу оказаться рядом с ним. – Элен глубоко вздохнула. – Но я возвращаю ему тебя. Не самая плохая замена, правда? Таисса в очередной раз сглотнула слёзы. Даже сейчас она не могла, не хотела говорить Элен, что Эйвен Пирс мёртв. А до этого Элен отказывалась говорить с сыном, и Таисса до сих пор не поняла почему. – Объясни мне, – произнесла Таисса. – Почему ты так и не сказала ему, кто ты? Сейчас, когда мы прощаемся навсегда… пожалуйста, объясни. – Потому что Эйвен отверг Мелиссу после того, как та бросила его, – последовал спокойный ответ. – Мой сын не полюбил бы её безусловной любовью снова, если бы видел рядом сильную и бесконечно любящую его мать, которая никогда бы от него не отвернулась. А другой женщины, кроме Мелиссы, для Эйвена не существовало. Иначе в альтернативной реальности у него были бы дети. Воронка, огромная и страшная, крутилась всё ближе, всё быстрее, но у них двоих было время. Время несказанных слов, которых так мало и так много. И которых больше не будет. – Ты хочешь сказать, что у моего отца перед глазами был бы идеал, до которого моей матери не дотянуться? – Именно так. – Но это так не работает. До близких не дотягиваются, не сравнивают. Их просто любят. Улыбка её бабушки, насмешливая и понимающая, была ей ответом. – Цинизма тебе не хватает, – беззлобно сказала Элен. – Поэтому ты и не на моем месте. Таисса наконец поняла спокойную и расчётливую жестокость Элен. Она игнорировала сына и вела себя, словно отвергла его, – и на Эйвена Пирса, хотел он того или нет, обрушилось не только чёрное одиночество, но и невыразимо беспощадная волна понимания, каково было его жене, бесконечно близкому ему человеку, когда он отверг её. И он сделал шаг к Мелиссе. Несмотря на ту боль, которую Мелисса Пирс причинила ему, он шагнул к ней. А если бы Элен сразу же бросилась на шею сыну… …был бы он сейчас со своей женой? С женщиной, которую любил всю жизнь?
«Подумай», – когда-то сказала Таиссе Элен. И ничего больше. Иногда самые жестокие манипуляции бьют прямо в цель. Таисса поняла. Её родители почти отправились пить кофе ночью на крыше. Если бы не вмешалась лже-Таисса, они были бы живы. Они были бы вместе. Но Эйвен Пирс никогда не увидит Элен, отдавшую жизнь ради Таиссы. Никогда не увидит женщину, которую ему так горько не хватало все эти годы. А сфера погрузится в стазис. Картинку. Спящее королевство. – Майлз знает всё, что я хочу ему сказать, – произнесла Элен. – Александр… Найт скажет ему недостающее, если вернётся. Уже неважно. – «Найт, возвращайся», – тихо сказала Таисса. – Пароль для Найт. Ты произнесла его для меня, верно? Когда я потеряю тебя. Элен лишь улыбнулась. – Ты можешь отказаться от своего плана и сделать меня Стражем, – произнесла Таисса. – Вернуться на Землю. Ты нужна нам всем. Нужна Тёмным. Во взгляде Элен не было печали. Было прощание. – У тебя всё ещё есть эта возможность, Элен, – быстро сказала Таисса. – Я готова! Элен Пирс покачала головой. – Я не проигрываю. И я не проиграю тебя. Время заканчивалось. И по боли, сжавшей сердце, когда стазисное поле начало рассеиваться, Таисса поняла, что оно закончилось. Воздух подул ей в лицо. Слабо, словно весенний ветер. – Я... я люблю тебя, – беспомощно произнесла Таисса. Взгляд тёмных глаз, ставших вдруг лучистыми. Дуновение воздуха стало вихрем. И уже летя спиной вперёд в никуда, Таисса увидела, как лицо Элен застывает.
Глава 29
Таисса вновь сидела на пригорке под вечерним пасмурным небом. В нигде, хотя по лиственной аллее гулял ветер. В чёрном платье, хотя ни одежды, ни даже времени здесь не было. Но в этот раз, когда по камням ручья зашлёпали босые ноги, Таисса прекрасно знала, кто направляется к ней. Таисса подняла голову. – Я мог бы показать тебе любые звёзды, – заметил Кай-Вернон. Нагота его совершенно не смущала. – Повелевать галактиками, менять туманности, образованные миллиарды лет назад… я говорил тебе, что сфера способна и на это? – Я недооценивала твой самоконтроль, – серьёзно сказала Таисса. – Оказывается, всё это время ты отказывался от абсолютной власти. Вернон опустился на камни рядом с ней. – На самом деле, конечно, это наглое враньё, – сообщил он. – Да и я уже не существую. Осталось просто мгновение в сером тумане. Тебя уже нет в сфере, ты знаешь? – Нет, – тихо сказала Таисса. – Что ж, это так. Серый туман над их головами рассеивался. Сквозь него проглянули первые звёзды. – «Голос звёзд существует», – произнесла Таисса. – Я помню. – Вечно тебе запоминается всякая пафосная чушь, Пирс. Они замолчали, сидя плечом к плечу под звёздным небом. От обнажённой кожи Вернона веяло прохладой, и Таиссе закружило голову осознанием, что он жив. Что она жива. – Это ведь не было предсмертным бредом? – произнесла Таисса. – Элен осталась в сфере, а мы свободны? Но как же Кай? – Кай превратился в застывшее мгновение, – не сразу ответил её собеседник. – Я сплю и улыбаюсь во сне, если тебе так понятнее. Жаль, что ты этого не увидишь. – То есть… тебя больше нет? – Почему же? Возможно, мы даже увидимся. Когда-нибудь. Таисса грустно улыбнулась. – Как? Через миллион лет? – А что? Твой сын вполне может дать тебе бессмертие, когда станет Великим. – Вернон беззаботно шлёпнул ладонью по прозрачной воде ручья. – Всё возможно. – Вот уж счастье, – пробормотала Таисса. Она повернула голову, и их взгляды встретились. – Всё, – негромко произнёс Вернон-Кай. – Всё закончилось, Таисса-путешественница. – Где ты будешь? – нерешительно спросила Таисса. – Кай? – В нигде. Разве что новый Великий даст мне свободу. – Он фыркнул. – Мне! Какая ирония. – Мне жаль. – Да ничего тебе не жаль, Пирс, – отмахнулся он. – Ты получила свой долгожданный билет домой, а твоего сына определило в будущие Великие. Другое дело, что ты с этим делать-то будешь? Организуешь фабрику по производству катастроф? Таисса промолчала. Её собеседник кивнул. – То-то и оно. Некоторые истории не завершаются так просто. Они замолчали. Таисса положила голову на плечо Вернона и почувствовала, как его рука обхватывает её за плечи. Звёзды сияли над головой ровно и спокойно. Вода журчала, ветер почти не колыхал ветви лиственниц, и можно было сидеть и наслаждаться тихим уютом этого места вечно. Но едва Таисса это подумала, она увидела, что в конце аллеи воздух потрескивает и начинает светиться. Секунда, другая, и потоки стянутся в сияющую воронку. – Ты остался в сфере, но Вернон вернулся домой, – произнесла Таисса. – Значит, вы больше не будете одним целым? Вернон вздохнул, выпрямляясь. – Мы уже не одно целое, Таисса-недогадливость. Или тебе всё нужно объяснять на пальцах? И тут Таисса наконец поняла, с кем говорит. Кай прощался с ней устами Вернона. В серых глазах осталось лишь воспоминание. Фрагмент необыкновенного существа, жестокого и человечного одновременно. – Вернон, это ты? – прошептала она. – Ты очнёшься? Серые глаза улыбнулись ей. – Да. Не знаю. Воронка светилась всё ярче. Кай-Вернон поднялся на ноги. Вся его фигура начала сиять, и на миг Таиссе показалось, что она видит его истинный облик. Но он покачал головой. В серых глазах, как и в глазах Элен, было прощание. – Твоя этическая матрица мне не нужна, – произнёс Кай. – Я тебя запомню. Таисса улыбнулась сквозь слёзы. – И больше не будешь устраивать катастрофы? – Просто завоюю галактику, скорее всего. Твой друг плохо на меня повлиял. …Осенняя аллея, лиственницы… Пальцы Вернона коснулись её подбородка. Пальцы Кая. – Всё закончилось, – прошептал он. – И всё начинается. Их губы успели встретиться. А потом ослепительное сияние воронки поглотило их обоих. * Белоснежный потолок был первым, что увидела Таисса, открыв глаза. – Я… разговаривала со Стражем, – пробормотала она. Язык едва её слушался. – Сколько времени прошло? – Достаточно. Таисса вздрогнула и повернула голову. У кровати стояла Лара. – Дира здесь нет, – сухо сообщила она. – Обойдёшься мной. – Обойдусь, – согласилась Таисса, с трудом разлепляя губы. – Мы все… вернулись? Все живы? Вернон, Дир, Майлз? – Все, – коротко сказала Лара. – Где нас… нашли? В той же точке? Лара кивнула. – Ты сейчас снова в Женеве. Их нашли там же, где их забрали воронки. В лаборатории, куда Элен уже никогда не вернётся. – Расскажи мне новости, пожалуйста, – попросила Таисса хрипло. – Оба Лютера до сих пор без сознания. Твоего отца только что объявили мёртвым, и его дочь, некто Таисса Пирс, хочет принять наследство. Правда, совет директоров, насколько я понимаю, не очень-то готов дать ей это сделать. Таисса закашлялась. Лара, поморщившись, налила ей воды. – Они… сделали генетический тест? – Пока не знаю. – Лара вручила ей стакан, и Таисса выпила половину одним глотком. – Мы следим за развитием событий. – А что сделает Совет, если я выступлю против неё? – поинтересовалась Таисса. – Вы поддержите меня? – Хочешь стать ставленницей от Светлых? – усмехнулась Лара. – Возможно, мне это как раз понадобится. – Таисса обхватила голову. Виски ныли ужасно. – Где моя мать? – Мелисса Пирс покинула Нью-Йорк, насколько я понимаю. – Лара окинула Таиссу скептическим взглядом. – Я бы на твоём месте привела себя в порядок, прежде чем связываться с ней. И не делала непродуманные заявления по сети, как у тебя в обычае. – А Рамона? – спросила Таисса, пропуская мимо ушей эту шпильку. – Люди моего отца? Как они относятся к лже-Таиссе? – Пирс, я пришла в себя два часа назад. Думаешь, я успела рассортировать все новости по полочкам? Их взгляды встретились. – Да, – произнесла Таисса. – Потому что Александр учил тебя этому и много чему ещё. Впервые Лара слабо улыбнулась. – Мы с ним говорили по линку. Только что. Стало быть, Александр тоже знал о смерти Эйвена Пирса. О смерти, которая вдруг сделалась ужасно настоящей. Таисса с усилием заставила себя не заплакать. – Я хочу знать о своём сыне. – С ним всё в порядке, – сухо ответила Лара. – Совет был недоволен, что пришлось потратить такое количество энергии на два силовых купола. К счастью, воронок больше не будет, поэтому защитные поля отключены. Ещё ни одна локальная операция не обходилась нам так дорого, но… Она отвела взгляд. Таисса почувствовала, что бледнеет. – «Но оно того стоило»? Ты это хотела сказать? – Да, – последовал короткий ответ. – Александр собирается рассказать Совету всё, что узнал о Тьене, – утвердительно сказала Таисса. – Или уже рассказал. Лара вздохнула. – Да, Пирс. Ты думала, что будет как-то иначе? Таисса криво улыбнулась. Нет. Нет, конечно. – Алиса знает? – коротко спросила она. – Пока нет. Ребёнку нужна спокойная мать, иначе девчонка может устроить в панике невесть что. Губы Лары дрогнули. Таисса не представляла, что сейчас ощущала Лара, которая испытывала чувства к взрослому Тьену и одновременно относилась к младенцу-Тьену и его матери как… Как к объектам. К ценным ресурсам для Совета. – Ты всё ещё уверена, что Тьен не будет Великим? Лара с утомлённым видом потёрла лоб. – Я уже ничего не знаю. Тебе сообщить ещё пару плохих новостей? – Да… пожалуйста. – Тёмные подростки собираются в банды, и Рамона со своими людьми едва за ними поспевают. По крайней мере одна банда продолжает действовать, – тон Лары был таким, словно она обвиняла в этом саму Таиссу. – И озлоблены они донельзя. – Потому что вы лишили способностей их родителей. – Сейчас это уже неважно. Нужно с ними что-то делать, пока сеть не захлебнулась от негодующих криков. Совет должен навести порядок, – тон Лары стал жёстче. – Кстати, Александр вернётся в Совет. Я тоже. Ещё одна плохая новость. Но по сравнению с катастрофой, постигшей семью Таиссы, всё остальное казалось куда менее важным. Таисса сжала губы. Ей нужно собраться. Она настоящая и единственная наследница Эйвена Пирса, и замыкаться в своём горе она не имеет права. – Твой друг Павел был в коме, но его забрали люди Рамоны, насколько мне известно, – добавила Лара. – Препятствовать им мы не стали, но ты пока остаёшься под нашей опекой. То есть фактически она снова пленница Светлых. Потрясающе. – Как я понимаю, я несколько ограничена в передвижениях? – вежливо улыбнулась Таисса. Лара не улыбнулась в ответ. – Что-то вроде того. У Таиссы вырвался вздох. Ладно, она разберётся с этим, как только увидит Дира. – Что ещё? – Прочитаешь в сети, – пожала плечами Лара, направляясь к дверям. – Новый линк тебе выдадут. С ограничениями, конечно же. И на том спасибо. Но Таисса лишь кивнула, допивая воду. Им всем предстояло возвращаться в реальность. Осознавать всё, что произошло, принимать изменения, справляться с потерями. И Ларе придётся не легче, чем им всем.
«Всё, что тебя ждёт, – тьма и ранняя смерть, – вспомнила Таисса слова Ваади, обращённые к Ларе. –
Всё, что ты делала, будет напрасным». Но не похоже было, что девушка, которую любил Тьен, собиралась сдаваться. – Удачи тебе, – произнесла Таисса Ларе в спину. – И нам всем, наверное. В дверях Лара обернулась. – Дир ещё не пришёл в себя, и его перевезли в другое место, – нехотя сказала она. – Я не хотела тебе говорить: тебя и так ударило по полной, да и врачи запретили. Но ты не хрупкая тростинка, Пирс. Не переломишься. Таисса сморгнула слёзы. – Да, – выдавила она. – Спасибо. Лара коротко кивнула ей. В её взгляде не было сочувствия, только усталость. Потом она вышла. * Некоторое время Таисса смотрела на простой белый линк, оставленный на тумбочке. Ей не хотелось ни с кем связываться, особенно под надзором Светлых. Но нужно было. Услышать голос матери, успокоить Алису. Улыбнуться Тьену, если Алиса даст на него посмотреть. И сказать Алисе правду. Нужно будет поговорить не только с Алисой, но и с Александром. Вряд ли он захочет оставить Тьена в покое. Скорее всего, им придётся схлестнуться по-настоящему. Элен. Элен больше никогда не будет рядом. И отца тоже. Они с Элен говорили только что. Только что. Таисса почувствовала, как по лицу катятся слёзы, и на этот раз она не стала их останавливать. Наконец она вытерла лицо. Сделала глубокий вздох. Ещё один. И решительно села в постели. Ей нужно было увидеть того, кого она в прошлый раз видела мёртвым. Хотя бы увидеть, как он дышит.
«Ты очнёшься?» «Не знаю». Но сначала ей нужно было отправить сообщение матери. Таисса зажмурилась. Как же больно думать, дышать, жить… Ничего. Она справится. Ничто не потеряно, пока они живы. Таисса грустно улыбнулась и взяла в руки линк. * Ни Алиса, ни мать не отозвались на сообщения Таиссы. Возможно, Мелиссе Пирс пришлось прятаться от лже-Таиссы, а Алиса, узнав правду, была слишком обижена? Таисса не знала. Всё, что ей оставалось, – ждать ответа. Её сопровождающие остались у дверей, когда Таисса осторожно зашла в просторную палату. И вздрогнула, увидев крупного темноволосого человека, стоящего над кроватью. – Мне говорят, что он не очнётся, – произнёс Майлз Лютер, не оборачиваясь. – Надеюсь, это не так, – дрогнувшим голосом сказала Таисса. Шаг вперёд. Ещё один. Тот, кто лежал в кровати, ничем не напоминал Таиссе Принца Пустоты. Словно время вернулось назад, словно перед ней вновь был хохочущий сероглазый мальчишка со встрёпанными чёрными волосами, который танцевал с ней на яхте, который раз за разом спасал её, и его волосы никогда, никогда не лежали ровно… Вот только глаза были закрыты. Казалось, Вернон просто спит.
«Твоё сердце потеряно», – прошипел ей Ваади, когда Таисса считала Вернона мёртвым. Что ж, теперь оно нашлось. Забьётся ли оно снова? – Надеюсь, он всё-таки очнётся, – прошептала Таисса. Майлз Лютер обернулся, и Таисса вздрогнула, увидев, каким пустым был его взгляд. – Я потерял сына, – произнёс он. – Отдал свой чёртов разум этому склизкому, скользкому мерзавцу… Ты не представляешь, какая это дрянь. – Нет, – покачала головой Таисса. – Мне очень жаль. Но ты помог нам выбраться. – Элен помогла нам выбраться, – резко сказал Майлз. Он перевёл взгляд на дверь. – Нет смысла хранить секреты. Я ухожу. Таисса моргнула. – Что? Куда? Как? – Обратно в криокамеру. – Майлз Лютер криво усмехнулся. – Куда же ещё? Таисса моргнула вновь. Ещё раз. Перевела взгляд с лежащего в кровати Вернона на его отца и обратно. И снова на Майлза. – Мне не послышалось, – утвердительно сказала она. – Ты хочешь его бросить? Бросить всех Тёмных? Сейчас? – Да, да и да. Таисса уставилась на Майлза Лютера. И получила ироническую улыбку в ответ. Так мог бы улыбнуться ей Вернон через тридцать лет… если, конечно, перестал бы следить за фигурой. И если дожил бы до этого времени. – Ваади был прав, – отрывисто сказал Майлз. – Он сказал, что у меня нет ничего. Так и есть. – Это неправда! – Я не смог убедить сына меня выслушать, – произнёс Майлз Лютер, глядя на спящего Вернона с непроницаемым выражением на лице. – Я очень мало для него стою. Тёмные меня больше не интересуют. Я свободен, но… я просто не вижу в этом смысла. – Ты пережил травму, – с силой возразила Таисса. – Майлз, ты пережил такую травму, подобная которой может присниться только в кошмарах! Разделять сознание с Александром – разумеется, это было чудовищно! Тебе нужно пройти терапию… – Ну да, конечно. – Майлз усмехнулся. – Потому что сама ты ходишь на терапию каждый день. – Я – это другое дело! – Я тоже, – ледяным тоном произнёс Майлз, и на Таиссу пахнуло аурой властного хозяина замка на затерянном острове. – Я не желаю играть вторую роль, и у меня нет сил играть первую. Нет никакого желания договариваться с кем-то… да и видеть кого угодно. Молчание. – Я потерял её. Её. И они оба знали кого. – То есть дело в том, – тихо сказала Таисса, – что ты потерял Элен? – Я свободен от нанораствора, – произнёс Майлз, глядя на сына. – Она дала мне эту свободу. Дала мне возвращение на эту проклятую планету… я бы с куда большим удовольствием остался с ней там. – В замороженном времени? Майлз Лютер повернул голову с явной неохотой, словно Таисса была докучливым визитёром, от которого ему хотелось побыстрее отделаться. Впрочем, так, скорее всего, и было. – Да, я собираюсь заморозить время для себя самого, – проронил он. – Точно так же, как Элен заморозила время в сфере. И проведу в криокамере хоть тысячу лет, если это потребуется. Таисса в ужасе уставилась на него. А потом поняла. – Ты надеешься снова встретиться с ней. Если её освободит Тьен… – Или кто угодно ещё. Или никто и никогда. – Майлз Лютер пожал плечами. – Неважно. Я выбрал. – Мы оба сейчас пленники Светлых, – напомнила Таисса. – Вряд ли они так легко выпустят самого Майлза Лютера. – Я не буду просить разрешения. И по холодному тону Майзла Лютера Таисса поняла, что Светлые действительно не будут ему помехой. Прямо сейчас они наверняка слышали этот разговор. Майлз Лютер, лидер части Тёмных, добровольно уходящий с арены и оставляющий всё? Да Совет расстелет для него ковровую дорожку! И Вернон больше никогда его не увидит. – Ты ценен для них, – только и сказала Таисса. – Сомневаюсь, что это будет так просто. – Всегда есть шантаж. Совет экспериментировал на Светлых и создал препарат, который все последние месяцы убивал моего сына. Документированных подтверждений тьма. Я знаю и другие секреты, и Александр не рискнёт их раскрытием. – И раскрывать эти секреты нам с Верноном ты, конечно, не собираешься. – Разумеется, нет. Я унесу их в ледяную могилу. В этом и смысл. Ирония в голосе отца Вернона явственно напомнила Таиссе о его сыне. Ей даже показалось, что на губах Вернона возникает призрак улыбки. Показалось. Бледное лицо на подушке оставалось неподвижным. – Зря ужасаешься, – проронил Майлз Лютер. – Ты должна быть счастлива, что я ухожу, забыла? Нанораствор. Я всё ещё хозяин твоего сердца и сердца твоего Светлого, так что и ты, и он вздохнёте с облегчением, когда я исчезну. Таисса покачала головой. – Ты обещал Элен, что не будешь отдавать приказов. Я верю тебе. Майлз хмыкнул. – Веришь тому, кто чуть не переломал тебе руки всего год назад? Доверчивая же у Эйвена дочь. Таисса опустила взгляд. Слышать имя отца было всё больнее с каждым разом. – Но самое странное, ты права, – произнёс Майлз. – Я обещал Элен и не буду отдавать тебе приказов. Впрочем, спорить со мной до хрипоты тоже не советую: не знаю, как твой нанораствор на это отреагирует. Светлые, конечно, хотели бы исследовать мою кровь, получить записи Элен… Ещё одна холодная усмешка. – Но я им не по зубам. Ни я, ни её наследие. Таисса молча смотрела на Майлза, а он на неё. – Как странно, – внезапно сказал Майлз. – Я всегда хотел уничтожить Александра, забрать у него самое дорогое, занять место твоего отца среди Тёмных… а сейчас мне это безразлично. Безразлично вообще всё, потому что те недели с Элен в её лабораториях стали мне дороже всего на свете. Любовь… чудовищное чувство – эта любовь. – Я люблю Вернона, – негромко сказала Таисса. – Но я не собираюсь хоронить себя в криокамере, когда он умрёт. – Потому что ты нужна своему сыну. – Ты тоже нужен своему сыну. – Таисса кивнула на юношу, лежащего в ультрасовременной медицинской кровати. – Если бы он мог говорить, он сказал бы тебе, что он тебя любит. Что рисковал жизнью, чтобы спасти тебя. Я это знаю, и ты это знаешь. Майлз Лютер устало вздохнул, глядя на сына. – Это всё ненадолго, – произнёс он таким тоном, что у Таиссы сжалась сердце. – Мальчик умирает, и мне этого не вынести. Не после Элен. И, к слову, ты не знаешь, выдержишь ли ты сама. Она сама, потерявшая Элен, Найт и отца. Возможно, навсегда отдавшая сына Алисе и Светлым. У Вернона осталось так мало времени, да и очнётся ли он? А Дир всё ещё был без сознания, и наследие отца принадлежало уже не ей… – Я справлюсь, – произнесла Таисса и сама изумилась, каким уверенным был её голос. – Должна справиться. Майлз вдруг усмехнулся, глядя ей в лицо. – Нет. Иначе ты не сказала бы своему Диру, что готова остаться с ним в сфере навсегда, бросив всё остальное и всех остальных. Ты знаешь, что я чувствую, потому что ты чувствовала то же самое. – Но мы больше не в сфере! У тебя есть выбор! – Ты больше не в сфере, – покачал головой Майлз. – Но Элен там. И когда-нибудь она очнётся. Таисса потрясённо смотрела на Майлза Лютера. – Ты жертвуешь всем, – произнесла она. – Всем. Лишь бы Элен не была одна. Даже если она, вернувшись, тебя не примет. Даже если пройдут сотни и тысячи лет. Даже если твоя криокамера сломается и ты никогда не очнёшься. Даже если тебя убьют, пока ты спишь. – Последнее маловероятно, – очень сухо сказал Майлз Лютер. – У меня осталось достаточно ресурсов, чтобы спрятать себя очень хорошо и обеспечить себе бессмертие. – Гарантий нет никогда. – Гарантий того, что Элен вернётся, нет тоже, – пожал плечами Майлз Лютер. – Но твой сын будет знать, что её ждут, а он человек, как и мы с тобой. И тоже верит в любовь. Таисса не сдержала грустной улыбки. – Психологическая ловушка для Великого Светлого? – Мы с тобой оба знаем, что они работают. Майлз повернулся к сыну. – Уйди, пожалуйста, – произнёс он. – Я знаю, что ты мечтаешь остаться тут и держать мальчишку за руку до конца времён, но сейчас моё время. Я должен… попросить прощения. Слёзы вновь потекли у Таиссы из глаз. – Хорошо, – проговорила она. – Прощай. Майлз Лютер не ответил ей. И, закрывая за собой дверь, Таисса знала, что больше его не увидит. По крайней мере, в этом времени.
Эпилог
Ночь настала незаметно. Таисса сидела на подоконнике, запрокинув голову и глядя на звёзды. Как там сказал Вернон? Звездное затмение – это облака? Таисса в очередной раз вытерла глаза, глядя на расплывающееся ночное небо. Что ж, иногда это и слёзы тоже. Сердце сжала тоска. Как давно она не была на природе, в лесу, у костра под звёздами, не глядела в дым, уходящий в небо, не видела моря… – Таис. Раздались тихие шаги, и Дир вошёл в комнату. В полутьме Таисса видела лишь силуэт в слабом звёздном свете. – Дир. – Таисса улыбнулась. – Ты пришёл в себя? – Можно и так сказать. Шаги приблизились. – Никогда не хватает времени побыть одному, – негромко произнёс Дир. – Понять, что ты и где ты. Таисса улыбнулась ему. – Я знаю, что ты и где ты, – сказала она, протягивая ему руку. – Ты Дир, Светлый и член Совета. И сейчас ты здесь, в моей палате. На Земле, в Женеве. Никакого космоса, никаких сфер, мистики и путешествий во времени. Никаких Великих. Только я и ты. Дир долго-долго смотрел на неё. – Да, – наконец сказал он. – Только я и ты. На ладони у него появилась небольшая светящаяся пирамидка. Синие грани меняли узоры на глазах изумлённой Таиссы. – Дневник создателя сферы, – произнесла Таисса, заворожённо следя за переливами. – Но как?.. – Считай, что Элен успела передать его мне, – мягко сказал Дир. – Было несколько иначе, но… я не хочу сейчас разглашать все детали. Там есть записи, которые ты не читала. – Я их не слышала, – поправила Таисса. – И уже не услышу: изменённое восприятие исчезло. Она нахмурилась, разглядывая светящийся во тьме артефакт. – Получается… их больше не прочитать? – Это в любом случае кусочек сферы. – Дир подошёл и сел на подоконник напротив Таиссы. – Артефакт из другого мира. Знаешь, Элен была права: нам не стоит лезть туда, куда мы ещё не готовы лезть. – Я знаю. – Таисса протянула пальцы и коснулась пирамидки. – Но я хотела бы узнать её историю целиком. Может быть… когда-нибудь? – Боюсь, это будет грустная история. Их взгляды встретились. Рука Таиссы скользнула по ладони Дира и остановилась на тёплом запястье. – Я так рада тебя видеть, – тихо сказала она. – Рада, что ты проснулся. Что ты здесь, со мной. Я… скучала. Дир серьёзно глядел на неё. – Я тоже, Таис. Он помолчал. – Я хотел спросить у тебя кое-что. Сейчас, пока воспоминания о нашем путешествии в сферу ещё ярки и свежи. Прости, что приходится тревожить твою потерю. – Ничего. – Таисса торопливо сморгнула вновь набежавшие слёзы. Ей не хотелось плакать сейчас. Просто тихо посидеть под звёздами вдвоём с Диром, пока это возможно. – О чём ты хочешь меня спросить? Вторая ладонь Дира накрыла её руку. Синее сияние погасло: пирамидка незаметно исчезла. – Время летит, принцесса, – произнёс Дир. – Будет лететь всё дальше и дальше, быстрее и медленнее… но рано или поздно сфера будет найдена. Скорее
всего, Великим. Ты это понимаешь? – Майлз сегодня говорил о том же самом. Что он надеется, что рано или поздно Тьен станет Великим Светлым, найдёт сферу и освободит… – Таисса грустно улыбнулась, – свою прабабушку, Элен. – Майлз уже в крио. Я знаю где, – Дир глубоко вздохнул, – но никому не скажу, разумеется. Таисса вздрогнула. – Уже? Так быстро? – Так быстро. – Дир серьёзно смотрел на неё. – Самое главное вообще происходит быстро. – Майлз сказал, что Ваади был прав, – глухо сказала Таисса. – Что у Майлза правда ничего не осталось. – Ваади умел бить в больные места, – кивнул Дир. – Я помню, как спросил себя в тот момент: почему Тьен, а не я? Почему Великим суждено стать ему? – И что ты подумал? Мягкая незнакомая улыбка коснулась глаз Дира. – Что это неважно, – просто сказал он. – Нужно делать то, что правильно. Остальное зависит не от меня. – Но что-то всё-таки зависит. Здесь и сейчас – зависит. Рука Дира скользнула по её руке, тёплая, настоящая и живая. – Зависит, – тихо сказал он. – Таис, когда сферу найдут… что с ней делать? Таисса моргнула. – Ты меня об этом спрашиваешь? – Сам Страж с уважением принял твои суждения. Ты стала его советчицей и другом. Ты могла стать Стражем вместо Элен, если бы ситуация повернулась по-другому. Ты, – руки Дира сжались вокруг её руки, – имеешь право принимать участие в этом решении. Я хотел бы знать твоё мнение. Таисса вздохнула. Абстрактные этические дилеммы… чем-то это было ей знакомо. – Когда-то, когда я была вашей пленницей, – произнесла она, – Александр любил подкидывать мне этические загадки и проблемы вроде этой. Тогда Светлые ещё могли управлять моим нанораствором. – А сейчас не могут, – согласился Дир. – Ещё одна причина, почему я рад, что Майлз в крио и не может угрожать ни мне, ни тебе. Есть ещё Вернон, конечно… – Он улыбнулся чему-то. – Но за Вернона Лютера я спокоен. Таисса подняла брови. – Можно подумать, ты ему полностью доверяешь. – Можно и так подумать, – согласился Дир. – Но вернёмся к моему вопросу. Сфера найдена. Великий Светлый парит возле неё, расправив воображаемые крылья. Внутри замерли живые существа из других миров и ждёт застывшая Элен Пирс. Время остановлено, воронки погашены. Тьма. Аварийная остановка. Можно оставить всё как есть, но тогда сферу рано или поздно найдёт кто-то другой, пусть даже через миллионы лет. Можно вскрыть сферу и пустить время заново. Можно придумать что-то ещё. Что бы ты сделала? Таисса задумалась. – Пустить время заново… – произнесла она. – Как это? Дир чуть улыбнулся, отрешённо гладя ей руку. – Великие обращаются со временем довольно свободно. Забыла? Конечно, забыла. В последнее время у неё в голове была такая каша… Таисса вздохнула, глядя на звёзды. – Тогда я за то, чтобы Великий очень осторожно вскрыл сферу и запустил время, – произнесла она. – Не убивая никого, не демонтируя изменённое восприятие и не трогая атмосферу… хотя сейчас, когда система остановлена, изменённое восприятие тоже ушло, да? Как тогда, когда мы увидели настоящего Ваади? Дир вновь улыбнулся. – Языки и способы коммуникации вряд ли станут для Великого проблемой. – Тогда… – Таисса задумалась. – Тогда стоит навсегда разобрать все механизмы, кроме жизнеобеспечения, а сферу сделать безопасной орбитальной станцией у Земли или у Луны, чтобы на неё не наткнулся какой-нибудь, м-м-м, злобный авантюрист. Оставшиеся живые существа могут вернуться домой, если найдутся миры с похожей атмосферой или достаточно развитые цивилизации, чтобы создать для них удобное пространство для жизни… мы ведь говорим про очень далёкое будущее, правда? Дир покачал головой. – Не обязательно. Всякое может случиться. – Если всякое, тогда стоит оставить иные существа в саркофагах, наверное. Пока. Чтобы не допустить катастрофы со следующим Ваади. – Таисса беспомощно развела руками. – А Элен… Я хотела бы, чтобы у неё была возможность вернуться на Землю. Если сфера станет безопасной, Элен ведь потеряет способности Стража? – Думаю, да. Таисса перевела взгляд на Дира. Он тоже смотрел на звёзды. – Почему это для тебя важно? – Тьен – наш сын, Таис, – не сразу ответил Дир. – Я хотел бы, чтобы у меня был для него ответ на этот вопрос, когда он вырастет. И когда стоит думать об этом ответе, если не сейчас? Таисса задумчиво кивнула. – Тут ты прав… наверное. Дир наклонился к её руке, которую он обнимал своими ладонями, и очень осторожно поцеловал. Таисса не видела его лица, но прикосновение показалось ей необыкновенно бережным. Словно она и впрямь была тростинкой, готовой переломиться. – Что-нибудь ещё, Таис? – негромко спросил Дир, не поднимая головы. Таисса улыбнулась, вновь глядя на звёзды. – Да, – сказала она. – Было бы здорово посадить там вишнёвые сады. * Таисса открыла глаза. Она всё ещё сидела на подоконнике, но на улице занимался рассвет. То есть разговор с Диром ей снился? Она просто-напросто заснула? – Ну вот, – пробормотала Таисса. Голова была тяжёлой, хотелось спать, но надо было приходить в себя. Умываться, читать новости и налаживать связи. Составлять план. Если она хочет достать лже-Таиссу, ей нужно… И тут линк Таиссы пискнул.
«Таисса-привидение. Слышал, ты вновь вляпалась в открытый космос. Было очень страшно?» Таисса чуть не рухнула с подоконника. Слёзы брызнули ручьями. Не помня себя, она вошла в сверхскорость и вылетела в коридор. Хлопнула дверь пустой палаты. Забытый линк рухнул на пол. За окном всходило солнце.
Конец одиннадцатой книги. Двенадцатая книга – «Ночь Тёмной принцессы».
Оглавление
Пролог
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Глава 29
Эпилог
