пока.
– А родители?
– Родителей уже давно нет.
– Извини.
– Ну что ты! Я уже привык к одиночеству.
– В каком смысле, к одиночеству?
– Живу один, практически ни с кем не общаюсь, разве что на работе. А дома меня во всем подъезде только одна соседка, наверно, и помнит. Ой, да что это мы все обо мне? Ты о себе расскажи, тебе, поди, много чего рассказать есть.
– Много? Боюсь, что нет. Я по распределению на завод один попал, здесь, в Подмосковье. Меня там сразу двинули в профсоюз. А когда, как ты говоришь, все рассыпаться стало, понял, что мое инженерное образование в ближайшие годы вряд ли кому понадобится, и рванул в институт управления, стал государственному управлению обучаться. На вечернем, конечно. За три года осилил, но на госслужбу сразу не попал, сначала я… Хотя, это неважно. Спустя год меня отправили в Гарвард. Вернулся – и стал государственным чиновником. Женился семь лет назад. Трое детей. Все.
Андрей слушал Дмитрия с открытым ртом.
– Да-а, – протянул он. – Фортуна.
– Нет, не фортуна, а целеустремленность. – Дмитрий взглянул на часы. – Ты обедал?
– Вообще-то я никогда не обедаю, только ужинаю, – ответил Андрей. – А что?
– Хочу пригласить тебя в нашу столовую. Я бы сейчас чего-нибудь перекусил. Кстати, тебе тоже советую. Не годится это – без обеда, желудок испортишь.
– Да я, признаться, давно уже его испортил. Наверно.
– Что значит, наверно?
– Ну, раз не обедаю.
– И в чем же это выражается?
– Вроде, пока ни в чем.
– Вот видишь! Значит, еще есть потенциал организма. А чтобы его окончательно не угробить, надо вести правильный образ жизни, то есть вовремя питаться. Идем!
Они вернулись в здание министерства. Андрей отметил, как вытянулся во фрунт охранник, едва Дмитрий переступил порог учреждения. Они прошли еще два кордона охраны и на бесшумном лифте поднялись на седьмой этаж.
– Погоди-ка, – сказал Андрей, – а ты не перепутал? У вас же, по-моему, столовая на шестом, я когда-то заглядывал туда.
– Ты прав, – спокойно ответил Дмитрий. – Но это столовая для рядовых сотрудников.
– Ни фига себе, для рядовых! – воскликнул Андрей. – Там ведь так кормят!
– Сам понимаешь, все-таки госучреждение. Да и министерство наше не из последних.
– А мы-то куда?
– А мы идем в столовую для руководящего состава. Там обедает только сам министр и его заместители.
– Погоди-ка, а ты что же?..
– Замминистра, – спокойно сказал Дмитрий.
– Зам?! – вытаращился Андрей.
– Да, просто зам.
Они вышли из лифта и оказались в небольшом зале с белыми колоннами, стены которого были драпированы синим бархатом. Посреди зала стояли пять крытых белоснежными скатертями столиков, каждый сервирован на одного человека.
– М-да, – протянул Андрей. – Вот это житуха!
– Ну, друг мой, чтобы достичь этого уровня, надо долго и упорно трудиться.
Из-за портьеры возник огромного роста худощавый человек лет сорока, в черном смокинге, бледный, высоколобый, с гладко зачесанными назад темными волосами и бесцветными глазами.
– Альфред Карлович, – обратился к нему Дмитрий, – я сегодня с гостем.
Метрдотель молча прошел к одному из столиков и переставил небольшое черное кожаное кресло к соседнему, на котором красовалась желтая табличка с надписью "Д. Л. Дегтярев".
– Как у вас тут все серьезно, – произнес Андрей, – даже столы именные.
– Во всем должен соблюдаться строжайший порядок, – ответил Дмитрий, опускаясь в мягкие объятия кресла, услужливо придвинутого Альфредом Карловичем.
По отношению к Андрею метрдотель подобную любезность не проявил, но тот даже не обратил на это внимания.
– Прикажете подать меню? – осведомился Альфред Карлович.
– Нет, голубчик. Нам что-нибудь на ваш вкус, и побыстрее. Времени, к сожалению, не так много.
– Как всегда?
– Именно.
– Димка! Это же прямо рай какой-то! – воскликнул Андрей, когда метрдотель скрылся за тяжелой портьерой.
В обеденном зале стояла мертвая тишина, и любые звуки разносились под сводами подобно грому.
– Нет, Андрюша. Это только одна сторона медали, а другая – тяжелая, я бы даже сказал, адова работа. Вот сколько, к примеру, длится твой рабочий день?
– Ой, да у меня он ненормированный.
– И все-таки?
– Ну, как правило, часов девять. Иногда меньше, иногда больше.
– Вот видишь! А мой рабочий день длится не меньше пятнадцати часов, а порой и до двадцати доходит. И, заметь, почти без выходных.
– Не может быть!
– Может, Андрюша, может. Всем нашим чиновникам приходится работать в таком темпе.
– Бог ты мой! Когда же вы отдыхаете, спите?
– Редко.
– Но ведь так ни один организм не выдержит!
Из-за портьеры появился Альфред Карлович с подносом.
– Простите, не поинтересовался, устроит ли вас свежевыжатый сок гуаявы? – обратился он к Андрею.
– Конечно, устроит! – воскликнул Андрей, даже немного растерявшись.
Метрдотель поставил перед ним стакан с нежно-розовым пенистым напитком, маленькую кокотницу, порцию салата и мясо с горсткой ягод.
Перед Дмитрием он выставил
