Помнить будущее [Алёна Ильинична Кощеева] (fb2) читать онлайн

[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]

Алёна Кощеева Помнить будущее

11

Утренняя погода была слишком хорошей, чтобы сразу прыгать в транспорт. Мелкие электронные птички на деревьях щебетали точно живые. Болтали на своём зашифрованном языке. Даже шуршащий поток автомобилей по Московскому проспекту не перебивал их гомона. После того, как дорогу покрыли магнитным напылением и транспорт парили в десятке сантиметров над землей, гулять по густонаселенному Питеру стало приятнее. Машины создают больше шума, чем люди, независимо от их числа.

Показался Парк Победы и Алгур вызвал такси к метро. Солнце ласково падало на его неряшливо разбросанные по лицу веснушки, из-за которых ученый казался значительно моложе. Чтобы выглядеть солиднее, он носил очки. Без дужек, со стеклами, крепящимися к гвоздику в переносице. И современно, и добавляет статусности внешнему виду.

Прибыл желтенький маглев² комфорт-класса. В салоне пахло чем-то терпким, сосново-фруктовым. Алгур приоткрыл окно, достал из рюкзака планшет. Пробежался глазами по документации и решил, что лучше однажды увидеть, чем десять раз прочитать. Схемы, графики, чертежи и множество вопросов, на которые ни один из его предшественников ответить не смог.

«Его бы в лабораторию, где есть оборудование» – Алгур задумчиво пригладил тёмные волосы, собранные в крепкий хвост на затылке, и уставился в окно. Здания, люди и деревья мелькали словно слайдеры презентации. Умиротворяли беспокойно блуждающий ум.

Возле аэропорта, как всегда, образовалась небольшая пробка. Сколько бы технологии не развивались, а до шлагбаумов это не доходит. Пусть талончики сменились программой на смартфоне, но экран всё равно нужно показывать устройству на въезде. Пока водители откроют приложение, пока кликнут на иконку… Вот и затор.

– Понапридумывают чепухи, – буркнул пожилой шофёр.

«Вам лишь бы повод поворчать» – вздохнул Алгур, но сказал:

– Так удобнее. Нет бумажек, смартфон решает все задачи.

– Ага, – не успокоился мужчина, – раньше хоть что-то можно было делать незаметно для системы, а сейчас каждый шаг записан. Что ел, пил, где парковался, с кем, простите, спал.

– Ну, с кем вы спите, вряд ли интересует правительство и даже маркетологов, – улыбнулся ученый.

Подобные заявления народа непричастного к технологиям всегда веселят. Теории заговора – дело святое. Почему-то многим проще поверить даже в самые безумные из них, чем в то, что данные применяются для оптимизации и создания удобных систем. Конечно, порой нечистые на руку маркетологи, пытаются использовать информацию, чтобы заставить купить не то, что не нужно. Но это скорее исключение, чем закономерность. Квантовое шифрование³ уверенно стоит на защите данных банков и правительства.

– Выходите? Тут от пяти минут парковка платная.

– А, да, задумался.

Ученый поблагодарил водителя и выскочил из маглева. Алгур любил аэропорт Пулково за четкость линий, геометрическую стройность, за какие-то по-особенному душевные статуи с самолётными крыльями, за простор. Когда он находился здесь, то чувствовал – жизнь продолжается. Она не ограничена его собственным разумом и есть пространства вне размышлений. Такие, куда можно добраться только на самолёте.

У стойки информации он попытался объяснить молоденькой девушке зачем он приехал. Часть данных нельзя было разглашать, это осложняло процесс. К счастью, несмотря на витиеватость фраз она решилась позвонить начальству. Бровки юной сотрудницы хмурились, девушка закатила глаза, положила трубку и устало сказала:

– Ждите.

– Сколько ждать-то?

– Ждите, – пожала она плечами.

– Ладно, спасибо.

Через десять минут появился низкий, толстенький, круглолицый мужчина. В сравнении с высоким Алгуром он казался вовсе карикатурным.

– Заслон? Ученый? – спросил он и протянул руку, – Виктор Степанович. Думал, вы старше.

– АО «Заслон». Ученый, – кивнул парень в ответ, – Алгур, можно Алик. Внешний вид не показатель качества работы.

Рукопожатие было крепким, но быстрым. Мужчина суетился, нервно потирал шею. От него пахло тревогой.

– Где объект?

– Субъект, – поправил Виктор Степанович, – Он вполне мыслит и действует. Наверняка не мы его, а он нас изучает. Туда.

Мужчина повел Алгура через стойки к одному из терминалов. Статуя Петра Первого всё так же, как и много лет назад, норовила куда-то выехать. Даже чемодан собрала. Но все знали, что никуда он от России не денется.

На улице было свежо. Солнце на удивление не исчезло. А наоборот, набралось сил и стремилось каждого одарить своим теплом. Ветер доносил отдаленный аромат жженой резины. Подъехала небольшая открытая машина. На колёсах.

– Магнитное поле отрицательно влияет на электронику самолетов, – пояснил Виктор Степанович.

Его лицо отчего-то сделалось красным, будто ему дурно.

– А что не так с электроникой?

– Старые технологии.

– Ну да…, – протянул Алгур.

Об упадке сферы гражданской авиации он знал не понаслышке. Во время прошлого проекта он участвовал в разработке бортового радиоэлектронного оборудования со встроенным комплексом нейтрализации беспилотников. Эти маленькие «птички» научились летать высоко. Если такое устройство попадет в двигатель, то катастрофы не избежать. Пришлось повторять школьный курс электроники.

Еще тогда Алгур удивлялся, что в отрасли не используются новые разработки. А ответ оказался до примитивного прост – на всё нужны деньги. Государство выделяет средства на поддержание гражданской авиации. Но полное переоборудование будет в разы дороже. За столетие плотность населения в России изменилась не больше, чем на десять процентов. И в регионах всё так же не больше восьмой доли жителей согласны тратить деньги на самолёт. К тому же скоро будет закончена магистраль для поездов-маглевов Москва-Владивосток. Большая конкуренция воздушным путешествиям.

Уши мёрзли. Гул ветра забирался в черепную коробку. Алгур поёжился. Почему ты сейчас не греешь, солнышко? Колёсная машина уверенно проползла вдоль здания аэропорта, свернула налево, змейкой прокатилась по аэродрому и замерла у огромного ангара. Затормозили и наконец-то стало теплее.

Внутри просторного помещения из толстого металла было сухо и чисто. В центре величественно разместился большой пассажирский самолет с полосой-триколором по всему туловищу. Возле открытой гондолы двигателя стояла ярко-жёлтая стремянка. Сосредоточенный техник ковырялся в механизме. Другие рабочие в серой спецовке переговаривались, что-то живо обсуждали.

– А почему именно здесь… субъект? – уточнил Алгур и вылез из машины.

– У него и спросите, – Виктор Степанович достал из нагрудного кармана платок, протёр вспотевшее лицо.

– С Вами всё в порядке? – нахмурившись уточнил ученый.

– Да, да, я вас познакомлю и поеду… Надо ехать… Я просто выполняю работу…

Из-за самолета вышла девушка в белом комбинезоне с фиолетовыми волосами. А за ней следом шел тот самый, подлежащий изучению, субъект. Если бы не он, юная красавица навек приковала бы взгляд Алгура к себе. Но бесполый андроид с прозрачной кожей и золотистыми механизмами внутри интересовал его сейчас куда больше. Статный, с плоской грудью робот стоял не шелохнувшись словно древний колосс. Он был чуть ниже Алгура. Широкие плечи, узкая талия, круглый гладкий череп, массивный подбородок – всё выглядело гармонично.

– Это Викентия, внешний консультант по квантовой механике, – представил Виктор Степанович девушку.

– Свежая кровь? – она пренебрежительно осмотрела Алгура, – Не буду запоминать вашего имени, слишком часто вы меняетесь.

– Насколько я знаю, АО «Заслон» еще не участвовали в этом проекте, – от возмущения Алгур отвлекся от андроида.

«Такая красивая и такая гадкая, бывает же» – расстроился он.

– Вас позвали только от того, что больше некого.

– Это противоречит действительности. Наша компания лидер в области научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. А вы, кажется, сейчас консультируете не по тем вопросам, может вы сами здесь по случайности?

Так уж устроена наша реальность, что если не отстаивать свою честь и честь компании, то тебя крайне легко смешают с грязью. Когда Алгур был молодым робким ученым и после университета шел на работу в «Заслон», то много кто из неопытных знакомых рассказывал страшные истории. Мол, там бюрократия на невыносимом уровне, процветает кумовство, о сотрудниках никто не думает. Он не послушал. И не жалеет. Современные научно-технические лаборатории, четкий ориентир на созидание и уважение друг к другу – вот, что есть у них на самом деле. Говорить гадости в адрес того, что для него ценно, он не позволит. Никому.

⁴

Словесная перепалка продолжалась бы и дальше, но Виктор Степанович прервал молодых специалистов.

– В общем, сработаетесь. Нам нужно внедрить эту технологию в МС-55 через месяц.

Он постучал по груди робота костяшками, добавил «работайте» и умчался на машине. Настолько стремительно, что Алгур искренне удивился.

«Ладно, субъект, – повернулся ученый к андроиду, – посмотрим, что ты из себя представляешь».

Взгляд робота выражал осмысленность, какую-то нечеловеческую тоску. Глазной белок его был таким же прозрачным, как и всё тело. По краю века виднелась тонкая золотистая полоса. Белый с черным зрачок внимательно осматривал пространство на улице.

– Почему бы не отвезти его в лабораторию? – забыл о конфликте Алгур и спросил Викентию.

Девушка недовольно цокнула и закатила глаза.

– А ты, видно, еще неразумнее предшественников. Закон о защите прав искусственного интеллекта, статья тридцать вторая пункт Б.

– Ну да…, – протянул Алгур и обратился к роботу, – Ты, значит, не желаешь ехать в лабораторию?

– Стакан хочет разбиться, поэтому ты махнёшь рукой. – ответил низким металлическим голосом андроид.

– Подобная реакция не является недопуском к твоей транспортировке.

– Он давал и прямые ответы, записи документации. – небрежно бросила Викентия, – Ладно, можешь звать меня Вика.

– Алгур, Алик.

Девушка хмыкнула и пошла обратно за самолет, уводя за собой андроида.

– Добавила новые данные пять минут назад, можешь изучить, – не поворачиваясь бросила она.

– Добро. Гляну, заодно выпью кофе, – он пошел следом.

В глубине ангара оказалось отгороженное пространство, размером с большую комнату в квартире. С двумя кроватями, широким деревянным столом и опорой для фиксации андроида в одном положении, напоминающей каркас пугала. На стенах висели чертежи робота со всевозможных ракурсов с примечаниями разным почерком. Без оборудования пространство походило больше на художественную галерею, чем на место проведения научно-исследовательских работ.

– А почему он вообще здесь? – спросил Алгур и сел за стол, – Этого в доках нет.

Ученый достал из рюкзака контейнер с кофейными ледышками, двухуровневый складной стакан и миниатюрные пакетики беспламенных нагревателей.

– Утерянный багаж восьмидесятилетнего возраста.

Взгляд метнулся к андроиду. Ни единой царапины на прозрачном материале его «кожи». Золотистые микросхемы внутри поблескивают словно их разработали сегодня. Несколько тонких трубок от ступней, кистей рук и от головы тянутся к шарообразной детали размером не больше, чем старинные часы. Это устройство и нужно вынуть. Остальные комплектующие более-менее похожи на начинку современных роботов с искусственным интеллектом. Мозг, суставы-шарниры, имитация легких, но это скорее для красоты.

Время пить кофе. Беспламенный нагреватель ловко поместился в нижний стакан, а два кубика льда бодрящего напитка и один молока в верхний. Алгур накрыл всё крышкой, потрусил словно шейкер и оставил на несколько минут. Когда уверенный аромат кофе распространился по рабочему кабинету, он открыл стакан и сделал глоток.

Викентия сидела за противоположным краем стола и что-то сосредоточенно записывала. Она поглядывала исподлобья на Алика, словно проверяя, как тот будет действовать. Или ждала повода для поддевки.

Учёный спроецировал на свободную белую стену документацию и принялся сопоставлять описания с реальностью. Одно дело видеть чертежи на бумаге, а иное исследовать физический объект. Обладай ты хоть самым лучшим пространственным воображением, всё равно да что-то представляешь не так. Особенно если сталкиваешься с неизвестными изобретениями и технологиями. Ученый мир говорит, что можно создать сантиметровые почти прозрачные солнечные батареи⁵. Но при их соединении в объемную фигуру получится нечто вроде интерьера в Пулково. Угловатое, острое. А у андроида вся кожа как самое чистое стёклышко и гладкая, без единого намека на углы. И она, судя по сведениям предыдущих исследователей, собирает солнечную энергию. Но чтобы это работало восемьдесят лет… Невозможно.

Алгур допил кофе и подошел к роботу. Потрогал его руку. По ощущениям температура примерно как у человека. Тело не мягкое, но и не такое твердое, как стекло или металл, скорее напоминает пластик. Пока ученый внимательно осматривал андроида, тот вращал головой, осматривая ученого.

– Скажи что-нибудь, – попросил Алгур и с прищуром вгляделся в зону шеи и рта.

– Рыба живёт с хвоста.

– Мгм, ясно, – кивнул ученый.

Для речи не было никаких динамиков, механизм имитировал голосовые связки. Рот открывался и выдавал звук. Уши, стало быть, тоже работают аналогично человеческим. Да, всё как в документации. Но без фактического анализа действующего организма тот набор данных, что изучил Алик, скорее походил на научно-фантастический рассказ.

Восторг накатывал волнами. Грудь наполнилась энтузиазмом, воодушевлением. Дышать стало будто бы свободнее, легче. Солнечная погода, интересный проект и технология, с которой никто из конкурентов не смог разобраться. Вот так повезло! Не без нюансов, конечно. Но что в жизни даётся просто? Нужно быть полным дураком, чтобы сильно переживать из-за трудностей.

10

⁶

Девушку с фиолетовыми волосами, в белом комбинезоне и с кукольной красотой хотелось называть не иначе как «консультантша». Пренебрежительно, дерзко. Что отдаешь в мир, то и получишь в ответ. А от неё исходила только грубость, напыщенность и наглость. Лишь из-за хорошего воспитания, Алгур не позволял себе обращаться к ней так вслух.

Викентия вмешивалась во все разговоры ученого с андроидом, не давала роботу самостоятельно заканчивать фразы. Навязчиво расспрашивала Алгура о планах по извлечению устройства, о предполагаемом процессе и инструментах. Даже когда он общался со своим начальством по телефону, предварительно отойдя подальше, она оказалась рядом. Откровенно говоря, пользы никакой в этой консультантше Алгур не видел. Он сам являлся ученым широкого профиля и мог сделать достаточно выводов об устройстве робота. Конечно, часть её наблюдений была полезной, это не стоило принижать. Ученый – тот, кто прежде всего ценит факты, а не домыслы.

– Алгур, там не должно быть консультантов, – уверенно сказал начальник по телефону, – ты что-то путаешь.

– Крайне счастлив слышать, – так, чтобы Вика не поняла о чем разговор, ответил ученый, – значит вы решите этот вопрос? И да, завтра мне нужна сюда проектная группа.

Команду они укомплектовали предварительно, во время согласования деталей договора. Так что ребята только и ждали старта.

– Сделаем.

Вернувшись к андроиду, Алгур решил еще раз с ним пообщаться. «Нейросети тоже люди» – приговаривал ученый, когда сталкивался с искусственным интеллектом. Он относился к устройствам с теплотой, любовью и уважением. К ним самим, к их создателям. И прекрасно понимал тех, кто долго и упорно продвигал законы о защите прав искусственного интеллекта.

Сначала была «золотая лихорадка» – нейросети развивались семимильными шагами, внедрялись во все направления человеческой жизни. Потом пришло отрицание. Часть людей не сумела подстроиться, получить новые профессии, лишилась работы и от безделия стала сходить с ума. Ко всеобщей радости, этот трудный период был решен с помощью государственных программ бесплатного образования и психологических курсов адаптации к существованию в новой реальности. Уже лет через десять выросло следующее поколение. И оно не представляло жизнь вне мира технологий. Молодёжь нацелила свою энергию на борьбу за права искусственного интеллекта и добилась своего. Не без ограничений, конечно. В каждую нейросеть должен быть записан порядок поведения в обществе. Которым, судя по документации, субъект находящийся в ангаре, также следовал.

Несколько раз, не в самом дружелюбном тоне, Алгур попросил Вику не вмешиваться в его диалог с андроидом. Кажется, она поняла, что не стоит мешать. Ученый метнул острый взгляд на девушку и обратился к роботу:

– Имя-то у тебя есть? Неужто не спрашивал никто?

– Ты назвал меня Рикс.

– Почему?

Алгур сразу заметил, что робот путается во времени, но это не составляло трудностей. Ученый быстро адаптировался к любому формату общения. В позапрошлом проекте ему довелось находить общий язык с чудаковатой нейросетью многоуровневых пшеничных полей. Главное было понять, что ИИ не вышел из строя. Оказалось, искусственный интеллект научился шутить. А именно – давал сельхозникам неправильные данные о состоянии растений. То покажет на мониторе нашествие огромной саранчи на верхнем поле, то говорит, нужно срочно повысить температуру потому, что пшеница замерзает. Пришлось с программистами продумывать массив данных для дополнительного обучения «тактичности», чтобы нейросеть четко знала, какие шутки уместны и в каких обстоятельствах. Сейчас вспоминать весело, а тогда совсем ум за разум заходил.

– Это аббревиатура. На конце З, но читается как С. Робот с искусственной квантовой запутанностью, – механически отчеканил андроид.

– Ну, здорово, Рикс. Занесу в документы.

– Бесполезная информация, – бросила Вика.

Надолго её молчания не хватило. Алик сцепил зубы и посмотрел на время. Через час его должны забрать. С утра начнет работу со своей командой. Предварительные выводы ясны. Но пара едких вопросов так и зудели, что он не удержался.

– Викентия, напомни, ты из какой организации? – с прищуром спросил он, снял линзы очков и поочередно вытер маленькой салфеткой.

– Международный научно-технический исследовательский институт квантовой механики и наноэлектроники имени Планка.

– Угу, – кивнул он, – звучит внушительно. Серьезно.

Тон его прыгнул, но не выдал сарказма.

– И какие твои задачи? – продолжил Алгур, – Какая роль?

– Консультирование по вопросам квантовой механики.

Девушка отвечала так, словно бросала в Алика камни. Прерывисто, резко.

– Мне не нужны консультации. Буду признателен, если не будешь мешать.

Он старался говорить насколько возможно вежливо. Пока Вика слушала, то казалась миловидной девушкой. С двумя косичками-колосками. Невинная, будто бы добрая. Большие глаза, пухлые губки. Белый комбинезон ей очень подходил, подчеркивал изящную фигуру. Она была высокой, но всё же ниже Алика. Когда-то в университете он примерно так представлял себе «идеальную девушку». Хорошо, что теперь для него важнее суть, а не оболочка.

– Хах, – ухмыльнулась Викентия, – а ты первый, кто пробует дать мне отпор. Остальные подлизывались. Я же в хороших отношениях с начальством.

Было похоже на комплимент. Но с какой-то толикой угрозы.

– Нет, мессир Алик, – продолжила она с насмешливой улыбкой, – ты не будешь ставить мне условия, иначе в колесах твоей компании появятся такие палки, что вы не выгребете даже с помощью «больших братьев».

Внутри щелкнул какой-то тумблер, но Алгур вернул его на место и выдохнул.

– Ладно, – пожал он плечами, – будем работать в паре. Но консультации мне всё-таки не нужны.

Приехал Виктор Степанович на той же миниатюрной машине, что и утром. Но в этот раз сам за рулем. Ученый задумчиво подошел к автомобилю. Оглянулся на жестко зафиксированного у стойки андроида. Глаза его показались тревожными, печальными. Говорит ему мама, что роботы не такие, как люди, а он всё не осознаёт. И птицы электронные для него живые, и нейросети – друзья.

– Залезайте, – кивнул полный мужчина на заднее сиденье.

Алгур потоптался на месте.

– А давайте сделаем иначе, – погладил Алгур подбородок, – привезете еды? Не взял с собой. Останусь на ночь. Видел там кровать.

Мужчина сдавленно хихикнул, словно подумывая что-то пошленькое. Но затем глянул на Викентию неподалеку и тут же его лицо стало красным, как и утром.

– Да-да, привезут. Закажите в приложении, я добавлю вас к сотрудникам. Ну, бывайте.

Он махнул рукой, завел машину и уехал. Странное поведение. Снова дурно стало? И, кажется, после взгляда на консультантшу… Ладно, Алгура их личные отношения не касаются.

Ученый позвонил ассистенту и попросил наутро взять ему свежую одежду. Рукомойник какой-никакой есть, с туалетом тоже в порядке, кофейно-молочных ледышек в боксе хватит на пару дней. Ночевать «где попало» не впервой. Куда ученых только не заносит в поисках ответов на вопросы. Половину прошлого года жил на корабле. А тут ангар, да еще и тёплый.

Вечерело. Солнце не уходило, но оранжево-алые оттенки выдавали его намерения. Огромные двери ангара заперли на ночь. Техники и механики разъехались по домам. Хоть они не взаимодействовали ни с андроидом, ни с учеными, без них стало пустынно. Эхо шагов отскакивало от стен, прыгало вверх-вниз и затухало. Казалось, будто во всей вселенной больше никого нет. Лишь протяжное гудение моторов самолетов, что каждый час мчались по взлетным полосам, выдавало присутствие жизни снаружи. Один раз донеслась гадкая, но, к счастью, приглушенная расстоянием сигналка маглева на парковке.

Викентия устроилась на одной из кроватей и отвернулась к стене. Весь вечер она пыталась грубить, но Алгур не поддавался на провокации. А теперь, видно, утомилась, решила набраться сил на завтрашний день.

Ученый освободил Рикса от фиксаторов и повел его к небольшому столику в начале ангара. Днём там обедали и пили кофе рабочие. Указал андроиду на табурет и присел сам.

– Дружище, ты понимаешь, что когда я извлеку эту штуковину, ты перестанешь жить?

– Кто хочет от смерти пользы добиться, тот ничего не боится, – рассудительно-металлически сказал робот.

У каждой нейросети свой характер. Даже попытки разработать мультивариантный искусственный интеллект в итоге создавали ИИ с «личными» особенностями. А потом люди и вовсе сосредоточились на локальности.

Рикс отвечал вывернутыми наизнанку пословицами и поговорками. Только за один день Алгур услышал от него: «Вода течет, чтобы камень точить», «Родина без человека, что песня без соловья», «Мастер дела боится», «Горячо железо, пока куёшь», «Всему своё пространство», «Порядку дело, а энтропии потеха», «На зверя и ловец бежит», «Грязь свинью найдёт».

Какой же у него был массив данных для обучения? Сердце Алгура трепетало. Он чувствовал, что находится совсем рядом с настоящей тайной.

– Расскажешь о себе? Такое, о чем еще не говорил.

– Я помню будущее.

Алгуру показалось, по туловищу Рикса пробежала волна дрожи. «Черт побери! Нельзя его уничтожать» – подумал ученый, чувствуя себя варваром. Если это правда, то прорыв в квантовой механике неизбежен. Может, так и найдется наконец-то ответ на вопрос «Почему существует “стрела времени”?». ⁷ Нельзя. Нельзя. Нельзя его разрушать.

– И какое оно?

– Ты задал этот вопрос, я ответил, потом пришла Викентия и ты не узнал того, что важнее. Поэтому лучше идти по другому вектору.

– Хм, – ухмыльнулся Алик, – Ладно. Второй вопрос: как это работает?

– В квантовом мире время тоже самое, что пространство. Между ними нет разницы. Если представить в форме аналогии, то ты лишь ходишь из одной комнаты в другую. Туда-обратно, обратно-туда.

– Поэтому твои солнечные батареи не разрушились за восемьдесят лет?

– Почти. Женщина правильно заключила. Моё ядро создает квантовое поле, внутри которого частицы ведут себя иначе. При воздействии солнечного света активизируется запутанность и тогда, по цепной реакции, каждая приобретает те свойства, что были при моём создании. Я не увеличиваю энтропию. Я замкнутая система. Я – идеальный порядок.

Кажется, когда Рикс закончил говорить, даже самолеты замерли на своих местах. Стало тихо, как в древней гробнице, где хранятся тайны античных народов. Совсем рядом проснулся сверчок и напомнил о реальности происходящего. А вместе с его стрекотанием объявилась Викентия, как и говорил Рикс. Её миловидная маска слетела. Растрепанные косы, мятое лицо, щелочной взгляд разъедали все положительные намерения и мысли. Девушка подтащила табуретку и уселась за стол. Молча, неприятно-внимательно.

– Пойдем спать, Рикс, – сказал Алгур и медленно поднялся.

Викентия пристально с прищуром наблюдала. «Надеюсь, завтра начальник решит вопрос её присутствия» – вздохнул ученый и отправился спать.

01

⁸

Заснуть было трудно. В голове крутились мысли «как это – помнить будущее?». Теоретически Алгур понимал, но осознать не мог. Он размышлял об устройстве робота и о том, как реализовать проект. Клиенты хотят разместить квантовое ядро Рикса в самолет МС-55. Для того, чтобы тот не изнашивался? Да, в нашем климате непросто поддерживать исправность техники, особенно крупногабаритной, но уничтожать ради этого андроида… «Квантовое поле, квантовая зависимость, ось времени есть ось пространства, – шептал под нос Алгур, – энтропия не увеличивается, квантовая система… Если это система, то извлечение ядра не принесет ожидаемого результата». Среди тревожных мыслей он, словно падая в черную дыру, наконец-то заснул. И время, и пространство перестали существовать. И сам ученый превратился в одну упорядоченную частицу. Плотную, но являющуюся важным элементом огромной системы.

Утро началось неожиданно рано. Алгур отличался устойчивой психикой и навыком крепко спать в любых условиях. Но разбуженный около четырех часов ночи, он неизбежно наполнился раздражением и злостью, которые вместе имели вектор движения к бешенству. По телу прошла дрожь, нервы напряглись.

Оглушительный металлический скрежет разносился по всему огромному ангару. Выворачивал наизнанку разум, заставлял сердце биться чаще. Ни Рикса, ни Викентии в рабочей комнатушке не было. Разряд стальной тревоги пробежал по всему телу Алгура. Он вскочил. Помчался ко входу, быстро собирая мешающие волосы в плотный хвост. Линзы очков накрутить не успел, поэтому всё казалось нечетким, размытым. В голове не пролетело и пары мыслей о том, что могло случиться, как он увидел светящуюся холодно-белым кляксу с золотым переливом в небольшом дверном проёме. Это пятно было Риксом. Прозрачной рукой робот держался за главные ворота, но что-то неизбежно тянуло его наружу. Хват андроида был цепким настолько, что металл огромной завесы искривился, а кое-где и порвался словно это ткань, а не крепкий лист стали.

– Рикс! – прокричал Алгур, но тот не откликнулся.

Ученый подбежал ближе и сцепил руки в кулаки, готовый драться. Сухой холодный воздух с примесями вони горелой резины пахнул в лицо. Снаружи виднелся уродливый внедорожник с огромными колёсами. От него тянулась толстая черная лента, привязанная другим концом к талии Рикса. Загудел мотор и потянул робота. «Трт-т-т-тр» – рвался металл варварски искажая дверь. За рулём машины виднелось гадкое фиолетовое пятно.

– Викентия! – яростно крикнул Алгур.

Его оклик не помог остановить происходящее. Наоборот, мотор автомобиля загудел ещё сильнее, колёса крутились на месте, разило горелыми шинами, бензином, выхлопными газами. Густой туман образовался вокруг транспорта, но он не прекращал оттягивать Рикса. Ангар почти лишился большой входной двери. Казалось, еще пару минут и робот вместе с огромным листом металла отправится в неизвестность. «Если здесь до сих пор нет службы безопасности аэропорта, то и звать кого-то бесполезно» – застучало в голове. Следом, навязчиво-настойчиво картечью затарабанило чувство неспособности что-то изменить, но Алгур моментально его пресек. Не бывает безвыходных ситуаций. Бывают границы мышления и не найденные решения.

«Нет, нет, нет, – суетливо думал ученый, – к машине лучше не лезть, у неё может быть оружие, но пока она не обращает на меня внимания… Да, да. Инструменты, инструменты… Надо перерезать ленту».

Рабочие спрятали все свои вещи в ящики с замками. Не достать. А что есть у него самого? Черт побери, хоть бы мультитул какой носил с собой. Ага, на исследовательскую работу… Команда привезет оборудование только утром. А у него смартфон, да кофе в запасе. Кофе! Нагревашки! Алгур помчался к своей сумке, от тревоги руки тряслись. Не без усилий он достал пару беспламенных нагревательных элементов. Вода, вода, вода! Кофейные ледышки не пойдут, они тают только в стакане. Глазами он судорожно рыскал по помещению. На стремянке возле самолёта всё же нашел поллитровую бутылку. Оставил кто-то из рабочих. Да!

Алгур мчался обратно в надежде, что Рикс продержится еще немного и прикидывал в голове, из какого материала состоит лента. «БНП выдаст не больше ста градусов, сто, сто… Пластик? Хоть бы, это был пластик, его можно размягчить при такой температуре, – тревожно думал Алгур, – пусть получится, пусть всё получится». Вокруг Рикса уже было вонючее непроглядное облако выхлопных газов. Дышать невозможно, угарный газ оседает в горле, залазит в лёгкие. Всё тарахтит, скрежещет. «Прф-п-п-п, прф-п-п-п» – изо всех сил старается автомобиль Викентии утащить робота.

– Дура! – в сердцах крикнул Алик.

Он стащил с волос тонкую резинку. Перегрыз. Привязал ею несколько нагревательных пакетиков к ленте, что тянула Рикса. Она дёргалась, вибрировала. Сопротивлялась. «Давай, давай, давай!» – открыл бутылку с водой и стал поливать пакетики. Из-за дымного марева было совсем не видно, появился пар или нет. Алгур поворачивал голову то на Рикса, то на свою попытку его спасти. Тело робота висело от натяжения в полуметре над землей, глаза закрыты и только цепкий хват прозрачной ладони за металл двери не давал ему отправиться в неизвестность.

Не желая стоять в бездействии, Алгур подбежал к машине. Возле водительского сидения была небольшая ступень. Он запрыгнул и схватился за борт.

– Останавливай! Я вызвал охрану! – старался перекричать ученый вой мотора, – Тебе не уехать!

Викентия вертела руль вправо-влево, пыталась скинуть Алгура. Одной рукой он попробовал схватить её за волосы, но девушка выкрутилась. «Черт, надо было с той стороны лезть» – сиденье рядом свободно и туда бы Викентия не дотянулась. Оружия у неё, похоже, нет. Повезло. Он посмотрел на Рикса. Ещё доли минуты и кусок металла, что держит его, оторвется окончательно. Нет, терять позицию не стоит. За секунду пронеслось видение, будто он спрыгивает и машина уезжает, а робот волочится по земле, бьется о твердый асфальт. Всё внутри содрогнулось.

– Останавливай, говорю! – орал Алгур, пытался убрать её ладони с руля.

Бессмысленно. До педали газа он не достанет, а она жмёт и жмёт. Алгур стал хлопать её ладонью по лицу, чтобы хотя бы сбить фокус. Яростный безумный взгляд Викентии метался. Она что-то прошипела, но слов было не разобрать. И тут лента,сцепляющая внедорожник с Риксом наконец-то треснула.

Автомобиль резко дернулся. Удержаться оказалось трудно, но всё-таки получилось. Машина медленно попятилась, подъехала вплотную к упавшему наземь Риксу, затормозила, а затем газанула так, что ученый рухнул прямо на робота. Столкновение было сильным. Обжигающим. Выбивающим из черепа сознание. Алгур ударился затылком о грудь андроида и сполз на холодный асфальт. Зажмурился, попытался подняться. В голове гудело, кружило. Желто-белые искры перед глазами плясали в дьявольском танце. Звон в ушах. Сбивчивое дыхание. Боль. Надо преодолеть. Приступ тошноты. Погасить. Пожалуйста, уйди. Уйди! Глубокий вдох. Вроде получше. Алгур открыл глаза. Голова покачивалась, ныла, но сознание в норме. Кажется. Он повернулся. Рикс предательски твердо стоял на двух ногах. Как ни в чем не бывало. Словно издевался. Поблескивал в утренних лучах своими стеклянными солнечными батареями и золотистыми механизмами. Светился. Надменно смотрел сверху-вниз на Алика. Только черная оплавившаяся лента напоминала о том, что андроида тащили мощным внедорожником. Ученый звучно выдохнул и приподнялся на локтях. Да уж. Таких ситуаций на работе у него еще не было. Ладно. Разберемся.

Он поискал глазами уродскую машину Викентии. Нету. Успела скрыться. Похоже, при ударе всё же отрубился. И транспорт у неё, видать, очень быстрый. И мощный. Раз уж смог выкорчевать огромную металлическую дверь.

На горизонте показалась другая машинка. Маленькая, компактная. Та, на которой он сам приехал сюда из здания аэропорта. За рулём был Виктор Степанович, а на пассажирском сиденьи, черт побери, Викентия.

Покачиваясь, Алгур встал. Скрутил мешающие волосы и засунул под ворот. Дымное облако выхлопных газов уже рассеялось и дышать стало легче. Машина приближалась. Он с прищуром присмотрелся. Что будет дальше? Викентия вытягивала руку и указывала на него. Приехавшие остановились. Толстенький низкий Виктор Степанович сейчас был по-особенному неприятен. Он медленно вышел из автомобиля, достал смартфон и навел на дверь.

Викентия ловко выпрыгнула. Она подходила к нему то с одного бока, то с другого, что-то нашептывая.

– Эй! – махнул рукой Алгур, – Это она! Держите её!

Виктор Степанович повернул камеру на ученого и по-змеиному медленно подошел.

– Она пыталась украсть робота, я её еле остановил. – голова всё еще кружилась, но обращать мысли в фразы получалось.

– Записываем. Одиннадцатого мая сотрудник уважаемой компании АО «Заслон», – говорил он с издёвкой, – попытался вывезти робота из ангара Пулковского аэропорта. Викентия, внешний консультант, – с однобокой улыбкой лгал толстяк, – вовремя предотвратила происшествие.

Возмущение мгновенно переполнило чашу терпения и уже лилось через край. «Да вы офигели!» – пронеслось в голове вместе с матерными словами, но Алгур сдержался и, сцепив зубы, ответил на обвинения:

– Ваш внешний консультант только что на мощном внедорожнике пытался вывезти Рикса. Вон на нём лента до сих пор! А давайте, давайте у него и спросим, кто его хотел украсть?

Викентия презрительно скривилась. Виктор Степанович с опаской посмотрел на неё и та едва заметно кивнула. Комментируя происходящее мужчина небрежно спросил андроида:

– Робот, кто тебя пытался украсть?

Рикс издал какой-то звук, похожий на стрекотание. Его зрачки сделали несколько кругов и замерли на Алгуре.

– Он? – ехидно уточнил Виктор Степанович.

– Мои глаза были закрыты. Голоса Викентии я не слышал.

– Да как же так! – в сердцах возмутился учёный, – Ты же должен знать, что это не я!

– Один раз ты, пятнадцать она. Я не знаю, какая это комната. Мои глаза были закрыты.

Еще несколько попыток задать вопрос иначе не привели к успеху. Рикс отвечал одно и то же. «Как же всё по-идиотски, черт-побери» – думал Алгур. Что делать дальше – неясно. Если у них получится обмануть высшее руководство, то многомиллионный контракт будет расторгнут. Его самого к чему-то приговорят и в лучшем случае придется заплатить штраф. А репутация компании испортится на десятилетия вперед.

– Я подам на вас в суд за клевету и ложные обвинения, – Алгур ткнул поочередно в грудь Викентии и Виктору Степановичу, и пошел в рабочую комнатушку делать кофе с помощью оставшихся беспламенных нагревателей.

00

⁹

Искусственный интеллект, нейросети, роботы, андроиды – это совершенно не то же самое, что люди. Сколько не вшивай определений и смысловых конструкций «что такое хорошо, а что такое плохо», человеческого восприятия у них не появится. Пониманию нравственности, морали, чести, любви и сознательному уважению к другим программы не научатся. Выполнять задачи, пусть хоть с самыми сложными математическими моделями – это запросто, но помочь товарищу в беде… Нет. Этого нейросеть не сделает. А если кому-то когда-либо покажется другое, значит он занимается самообманом и находится в плену ловко созданных иллюзий.

Ветер залетал в ангар через дыру оторванного куска металла двери и гудел, скулил под крышей. На столе остывал ароматный кофе в стакане. Успокаивал приятным запахом. Алгур тревожно барабанил пальцами по смартфону. Ждал. Думал. Голова ныла от столкновения с андроидом. Кажется, на затылке образовалась шишка. И что-то произошло со зрением. Каждый предмет разбивался на несколько едва различимых очертаний, словно его окружали зеркальные лабиринты.

Консультантша сидела напротив. Самодовольно улыбалась и не сводила с ученого взгляд. Толстенький начальник якобы уехал докладывать руководству о происшествии. Но чем больше Алгур осмысливал ситуацию, тем больше понимал, что этого не будет. Если Викентии здесь быть не должно, то вряд ли это всё действительно дойдет до высшего управления. Но если ей не удалось совершить задуманное, почему она так усмехается? Вопросов больше, чем ответов.

– Рикс, последи за ним, – скомандовала Викентия и поднялась.

«Когда они стали друзьями?» – кольнула Алгура мысль. Ему казалось, девушка вызывает неприязнь у робота. «Черт побери, Алик, сколько тебе говорить, что андроиды не люди?» – наругался он сам на себя. Как же глупо было ожидать, что Рикс заступится за него и уличит Викентию во лжи. Надежды, основанные на иллюзиях обречены на провал. В мозгу, словно разряд тока, возник болезненный импульс и отозвался эхом в левом виске. Алгур схватился за голову и сильно надавил. Вроде прошло. Пока этой гадюки в обличии милой девушки нет, надо сделать доклад начальству.

– Не самый простой проект, – он нажал старт записи голосового и хмыкнул, – ночью эта якобы консультант из института имени Планка пыталась вывезти робота. Я хотел её остановить и здорово ударился об этот самый… объект исследования. А Виктор Степанович этот…, – Алгур сделал паузу, чтобы не наговорить лишнего, – моментально приехал и обвинил в произошедшем меня. Здесь крайне нечисто.

Алгур посмотрел на Рикса. Раньше глаза робота казались печальными, но дружелюбными, а сейчас они явно приобрели какую-то характерную Викентии злобу. Чертовы заговорщики.

– Надеюсь, команда приедет, – продолжил Алик, – я тут один не справлюсь. И переговорите с заказчиком об инциденте. Пожалуйста.

Рабочий день начинается с девяти. Значит, еще пара часов и что-то разрешится. Алгур глотнул кофе и встал. Голова закружилась, сделалось дурно. Он почувствовал себя в большом коконе, куда долетают лишь отголоски реальности. «Недостаток сна, ушиб, – подумал Алгур, – мне бы к доктору». Кровать двоилась, троилась, четверилась. Он подошел и плюхнулся на неё не в силах сделать что-либо еще.

– И как…, – говорил он Риксу заплетающимся языком, – Твои солнечные… Батареи… Могут… Быть такими… Прочными? – закрыл глаза, но отчего-то не перестал видеть высокий потолок ангара с перекрытиями, – Дурацкий робот, лучше бы я спокойно спал когда она тебя тащила, – прошептал он и замолчал.

Ему показалось, будто он снова слышит тот оглушающий скрежещущий звук рвущегося металла. Возникла мысль, что нужно встать, помочь роботу. Алгур вяло подумал «это мы проходили» и остался лежать. Тошнило. Словно он напился до самой критичной кондиции и всем известные «вертолеты» прилетели к нему в крайне большом количестве. Дурацкая лампа на потолке издевалась, медленно мерцала ослепляюще белым. Над головой жужжала муха. Проснулись уже, гадины. Затылок чувствовался невыносимо горячим, обжигающим. Он будто плавился, растекался по подушке. «Я закрыл глаза. – Алик с усилием провел ладонью по векам, чтобы убедиться, – Отчего же я всё вижу?».

Раздались голоса. Знакомые, а сейчас и вовсе родные.

– Эй, дружище.

– Эй, напарник.

– Алгур, хватит валяться.

– Алик, начальник идёт!

Из десятка одновременно произнесенных фраз ученый сумел разобрать только четыре. Он отвлекся от разглядывания потолка и повернул голову. Рядом с кроватью стоял Александр, заместитель главного технолога. Молодой, жизнерадостный, бодрый. С короткой стрижкой ёжиком и всегда задорным взглядом. Свою работу Сашка любил как никто другой и заражал этим остальных.

– Сашка…, – пробормотал Алгур, – ты один?

– Ребята у входа, сменку на второй кровати положу. Переодевайся и начинаем, черновик плана я подготовил.

– Конечно нет, вся команда тебя ждёт, хватит валяться, сроки горят.

– Один. И мне теперь твои неприятности разруливать. Ну, спасибо, удружил.

– Нет. Самый главный со мной, тебе кранты. Держись.

Снова раздался десяток фраз одновременно. Голова смогла вместить не больше пяти из услышанных. Если еще хоть одну букву добавить, то она точно взорвется. Разлетится словно арбуз, брошенный на асфальт с высоты. Что, черт возьми, происходит? Алик поднялся, сел. И, кажется, наконец-то открыл глаза. Он хотел спросить у Сашки, что тот произнёс на самом деле, но увиденное не дало вымолвить ни звука. Алгур почувствовал себя внутри диско-шара. Пространство распалось на продолговатые вертикальные участки. Всё было искаженным, как, наверное, видела бы муха¹⁰. По кусочку от общей картины, но не в кругах, а в прямоугольниках. Он оглянулся. По бокам, сзади и даже вверху, всё именно такое. Разбитое, разломанное, поделенное на части.

– Ты… это… видишь? – настороженно спросил он Александра.

Было свежо, прохладно. Головокружение плавно сменялось бодростью, а тошнота легким голодом. Затылок побаливал совсем немного, едва различимо ныл. Тихонько заурчал живот.

– Что вижу? Я, кстати, еду принес, разогревается.

– Вижу, конечно. Ты, главное, не переживай.

– С тобой всё нормально?

– Доктор сейчас приедет.

– Да, дружище, ты совсем сбрендил.

Снова несколько вариантов, но первый звучал отчетливее. И доносился он из того прямоугольника, что расположился перед ним. «Пф, ладно» – подумал Алик. Тревога заставляла сердце биться неровно, сбивчиво, но он держал себя в руках. Сначала нужно разобраться, а потом переживать.

– Да так, ничего…, – решил Алгур ответить на первое предложение, – Мне бы к доктору, когда дверь выломали, я сильно ударился.

– Какую дверь? – искренне не понялСашка.

Сейчас к счастью, вопрос был всего один.

– Входную, большую. – Алгур встал и пощупал голову.

Шишки нет, макушка цела, волосы заплетены в хвост. Тонкой резинкой. Той, которую он использовал для крепления пакетиков-нагревашек к ленте. Алик старался не обращать внимания на изменившийся внешний вид пространства. Сделал шаг вперед. Сашка присел на кровать и ничего не ответил. Ждал, пока разогреется еда.

За столом, опустив голову на ладонь, сидела самодовольная Викентия. Алгур замер. По всем частям туловища пробежала едкая дрожь неприязни.

– Теперь тебе точно нужен консультант, – язвительно произнесла она и кивнула в сторону, – а то сейчас наиболее вероятный исход попасть в дурку. Смотри какой отчетливый.

Алгур взглянул, куда она указала. Там, в вытянутом прямоугольнике, виднелся незнакомый мужчина в белом халате. Заискивающе обнажал зубы, пытался казаться милым, дружелюбным. И он почти подошел к нему.

– Хрень какая-то…, – прошептал Алик и тут же сел на кровать рядом с Сашкой.

Коллега молчал и лишь переводил взгляд с Викентии на Алика и обратно. Старался вести себя тихо, будто кого-то боялся.

– Черт…, – сказал Алгур, – Черт! – отчетливее, – Черт!!! – во весь голос.

Он прикрыл глаза. На этот раз тьма всё-таки окутала его и позволила немного расслабиться. Алгур сделал глубокий вдох и почувствовал, как запекло веки, а тело затряслось от осознания нереальности происходящего. И еще от ярости. Квантовая запутанность формируется в момент столкновения частиц. Он ударился об Рикса, достаточно сильно. Возможно ли, что тогда между частицами его организма и ядром андроида сформировалась квантовая зависимость?¹¹ Грудная клетка превратилась в огромный барабан и сердце внутри колотилось так сильно, что казалось, его слышит весь аэродром.

– Все через это проходят, – Викентия едва сдерживала тщеславную улыбку, – А потом…

– Ах ты тварь! – прошипел Алик, – Ты на живых людях эксперименты проводишь?

Он было дернулся, чтобы встать, но Викентия несколько раз цокнула и помотала своим указательным пальчиком.

– Неосторожно зайдешь в будущее, уменьшишь вероятность событий прошлого. Советую избегать резких движений.

Алгура передернуло от беспомощности. Ученый широкого профиля с многолетним стажем в инновационной компании, а сидит и не ведает, что делать. А кто бы на его месте знал? Да никто.

– Хорошо, – цокнул он и отчеканил, – Теперь. Мне. Нужен. Консультант.

Но подумал «На время пока не привыкну».

– Вот и чудно! – по-детски восторженно сказала Викентия и вся её надменность испарилась, – Тут всё просто. Впереди будущее, сзади прошлое. Самая отчетливая картинка – события с большей вероятностью. Но ходить можно по любым. Правда если ты идешь в какое-то будущее, то своим вектором движения, добавляешь ему веса, а тем самым вероятность некоторых событий прошлого снижается, а то и вовсе исчезает… Наоборот правило тоже работает.

«Шизанутая… Что с тобой не так, блин?»

– И сколько твоих подопытных сошли с ума?

– Девять, – она недовольно скривилась.

– Из скольки?

– Из десяти. Я думала, у людей более гибкое мышление.

«Замечательно…, – сцепил Алик зубы, – а я, стало быть, десятый». Из какого-то окна вероятности пахло жареной курочкой. Аромат перченого мяса пробудил аппетит и ученый огляделся. Не бывает безвыходных ситуаций. Бывают границы мышления и не найденные решения. Теперь он знает, что такое «помнить будущее» и отчего Рикс говорил вывернутыми наизнанку пословицами. Всему своё пространство. Времени больше нет. Осталось осознать и научиться с этим жить. Он уверенно шагнул в наиболее отчетливый прямоугольник и сказал тревожно наблюдающему за происходящим Александру:

– Саш, про дверь я всё перепутал. Такой реальный сон приснился, что поверил. Спасибо за еду. Давай завтракать.

Уплетать жареную курочку с салатом, и при этом видеть возможные варианты событий, было непросто. А поддерживать разумный диалог с коллегами, так и вовсе. Алгур путался в своих размышлениях о произошедшем. Реальность оказалось трудно принять. Его «настоящее» перестало существовать, превратилось в вектор из будущего в прошлое или наоборот. Как теперь вести привычный образ жизни? Выполнять работу? Всё изменилось. И ему самому придется поменяться.

Он поблагодарил Сашку за завтрак, чистую одежду и шагнул в менее отчетливый прямоугольник. В тот, в котором он всё-таки выполнит задачу для своей любимой компании АО «Заслон» и переместит чертово квантовое ядро в МС-55. В самолете оно не будет работать и больше никто не пострадает. Все остальные люди смогут жить свою спокойную человеческую жизнь. Со временем и пространством по отдельности.