Книга в формате epub! Изображения и текст могут не отображаться!
https://namednibook.ru/years/
Советская власть празднует Международный женский день — отныне он будет считаться доказательством решения при социализме «женского вопроса»
На Западе левые женские организации с 1900-х годов устраивали свои митинги и демонстрации в конце февраля — начале марта. Видная немецкая социал-демократка Клара Цеткин активно продвигала идею постоянного феминистского праздника. Впервые именно 8 марта его отметили в нескольких странах в 1914-м. В Петрограде в 1917-м Февральская революция началась с женской демонстрации 23 февраля. По григорианскому календарю («новому стилю»), на которые перешли Советы, это 8 марта. Тогдашняя акция связи с западным феминизмом не имела — питерские работницы-солдатки сами по себе требовали улучшения снабжения продовольствием и равноправия. Но теперь это сочтено рождением своей традиции, и день решено праздновать ежегодно. Цеткин, приезжая в РСФСР на конгрессы III Интернационала, приветствует советский почин.
Большевики считают себя освободителями женщин: провозгласили гендерное равенство и всеобщее избирательное право, ввели оплачиваемые отпуска для беременных и кормящих, гарантировали возможность аборта. Согласно декрету Ленина, «брак является частным делом брачующихся». С отделением церкви от государства не имеют юридической силы метрические церковные книги, вместо них — свидетельства. Образцовым союзом нового типа следует, очевидно, считать брак первой в мире женщины-министра, наркома государственного призрения (социального обеспечения) Александры Коллонтай и председателя Центрального комитета Балтийского флота Павла Дыбенко. Она — дочь генерала, интеллектуалка, долго жившая в Европе. Он — матрос, на 17 лет моложе ее.
Вместе с другой знаменитой большевичкой-феминисткой Инессой Арманд Коллонтай создала женский отдел ЦК РКП(б). Партийная задача — вовлечь женщин в социалистическое строительство как самостоятельную силу. Это для их же блага: ведь не может половина населения страны войти в новое общество на правах лишь «мужниной жены», даже если муж — передовой пролетарий. Коллонтай еще в 1913 году в своей программной статье «Новая женщина» описывала идеал эмансипированной личности, чьи интересы не сводятся к дому, семье и любви. Героиня не ждет материального обеспечения от мужчины, не ревнуя, уважает новый выбор своего партнера и не скрывает собственной сексуальности. Теперь Коллонтай заявляет об «отделении кухни от брака». Мол, презренного быта не будет совсем — семья питается в столовой, а детей вне дома воспитывают педагогические учреждения.
На пути к этой цели эталоном советской женщины станет делегатка — уполномоченная по правам своих коллег-подруг, которые она отстаивает перед администрацией предприятия и вышестоящими инстанциями. Но самым распространенным типом окажется «работающая мать», причем на двух работах: на заводе-фабрике и дома. Отказа «щи варить» мужья не потерпят, да и сами жены к этому не готовы. Со второй половины 1920-х в городской быт вернется домострой — а из деревни он и не уходил, — и Троцкий напишет о «семейном термидоре», победившем повестку революции в «первичной ячейке общества». Почти поголовно заняв женщин на производстве, своей главной заботой о них социализм будет считать обеспечение яслями и детскими садами для высвобождения рабочих рук.
При коллективизации и индустриализации мерой женского равноправия послужит овладение мужскими профессиями. Трактористки и особенно
летчицы
выглядят впечатляющим прогрессом, но гораздо чаще под надзором мужчин-прорабов тетки копают канавы и забивают сваи. По-настоящему облегчат женскую долю неизбежные в XX веке при любом строе снижение рождаемости и урбанизация. Уже когда в СССР городское население превысит сельское и ведение домашнего хозяйства упростится, а дети (обычно не более двух) будут ходить в «дошкольные учреждения». Международный женский день
сделают выходным
. Смысл «борьбы за права» праздник утратит — считается, что они давно достигнуты, — просто на деле глубоко патриархальное советское общество считает нужным раз в году славить «женщину-мать, женщину-труженицу».
Москва решает образовать в составе РСФСР национальную автономию в Крыму — для «полного доверия со стороны коренного населениям. Но советская власть и крымские татары так и не полюбят друг друга
Русскнх в Крыму — примерно половина населения, крымских татар — около 25%. Они считаются «базой советской власти» — видимо, как пострадавшие от «старого режима»; царскую Россию вообще принято называть «тюрьмой народов». Еще коренными крымчанами признаны немногочисленные караимы — тюркский народ, исповедующий иудаизм. Когда провозгласят СССР, автономия окажется полуанклавом; она в составе РСФСР, а сухопутную границу имеет только с Украиной. Полученный позже статус АССР — «автономная советская социалистическая республика» — ниже, чем у союзной республики, которая официально как бы государство. В Крыму еще выделены национальные районы: 6 крымско-татарских, 2 немецких, 2 еврейских, 1 украинский, остальные 9 — обычные, «смешаннонаселенные», в них большинство составляют русские.
Задабриваемые союзным центром, крымские татары, однако, склонны сохранять традиционный уклад жизни и от «социалистического строительства» обычно уклоняются. Почти сплошь селяне, коллективизацию они саботируют. А в войну, сразу после освобождения полуострова, всех крымских татар выселят из родных мест, обвинив в сотрудничестве с оккупантами. Депортируют даже воевавших в это время в Красной армии. АССР превратят в область, а затем
передадут Украине
. Крымских татар
окончательно реабилитируют
позже всех «репрессированных народов» — под конец перестройки. Тогда же восстановят республиканский статус. А во время очередного украинского политического кризиса Крым присоединит к себе Россия.
Последняя в Гражданской войне кампания белых: отряды барона Унгерна выступили против красных с территории Монголии
Принадлежа к родовитой прибалтийской немецкой фамилии, барон Роман (Роберт) фон Унгерн-Штернберг имел сильное русское чувство и при царе служил в казачьих частях. Отчаянно воевал в Первую мировую: пять ранений и пять орденов. Достиг чина войскового старшины (подполковника), генералом стал уже у белых.
Революция застала Унгерна в Забайкалье. Сражаясь с красными, барон при неудачах отступал в Маньчжурию. Женился на принцессе из династии Цин и всерьез хотел реставрировать империи Чингисхана и Романовых. Изгнав из Монголии китайских оккупантов и восстановив там власть великого хана, Унгерн использует территорию страны как базу для рейда в Советскую Россию. Он надеется поднять восстание сибиряков, недовольных большевистской властью. Кроме русских, с Унгерном буряты, татары, башкиры. Белым удается одержать несколько побед, но силы слишком неравные, а народной поддержки никакой. Приходится снова уходить в Монголию. Солдаты бароном недовольны, он едва избежал расправы.
Унгерна пленили монголы, еще недавно боготворившие своего освободителя, и красным экс-командующий достался связанным. В Новониколаевске (будущий Новосибирск) устроят показательный процесс с предрешенным смертным приговором. Введение Красной армии в Монголию для борьбы с Унгерном позволит Москве советизировать страну-соседку, она станет «второй социалистической».
РСФСР находит себе первого внешнеполитического партнера и даже союзника — с международно не признанной кемалистской Турцией подписан «договор о дружбе и братстве». По нему Москва устанавливает границу советских владений в Закавказье с некоторыми уступками стране-соседке
Потерпев в Первой мировой войне поражение от Антанты, Турция расколота двоевластием. В Стамбуле султан Мехмед VI пытается сохранить за собой престол, выполняя требования стран-победительниц. Националист-республиканец генерал Мустафа Кемаль призывает к спасению родины. Его Представительный комитет (временное правительство) разместился в Ангоре (Анкаре). После письма Кемаля Ленину с призывом к совместной «борьбе против империалистов» Москва тайно поддерживает кемалистов оружием, боеприпасами и золотом.
С весны 1920-го Красная армия начинает возвращать Закавказье под российский контроль. Нахичевань она занимает вместе с войсками Кемаля. Турки наносят поражение независимой Армении, но в Эривани (Ереване) власть берут большевики и отказываются признавать уступки свергнутого «буржуазного правительства» в пользу кемалистов. При захвате Красной армией Грузии турецкие войска входят в Батум. Среди этого соперничества-сотрудничества Москва устанавливает закавказскую границу даже без участия закавказских коммунистов. В целом рубежи повторят дореволюционные, однако Турции достанется бывшая Карсская область Российской империи и юг Батумской — это почти как по Брестскому миру, аннулированному еще в год своего подписания. Батум и территорию севернее него РСФСР передаст Грузинской ССР, Александрополь (Гюмри), на который было претендовали турки, — Армянской ССР. Нахичевань стороны определили «протекторатом» Азербайджанской ССР. Присоединенные
советские республики Закавказья
позже подтвердят условия договора.
Все ради неуязвимости на юге: ведь Турция, зависимая от Антанты, стала бы антисоветским плацдармом. Даже расправу над турецкими коммунистами Москва Кемалю простит. Он одно время завел подконтрольную себе компартию (кроме уже имевшейся, ориентированной на Коминтерн), но вскоре запретил вообще любую оппозицию. В 1922 году Кемаль добьется полноты власти и международного признания, а как основатель современного турецкого государства получит потом фамилию Ататюрк — «отец турок». Советская пропаганда будет сравнивать его с Лениным, хотя больше сходства с Петром I: среди прочего правитель ввел в Турции мировой календарь, алфавит на основе латиницы, европейскую одежду и головные уборы, отменил духовную власть — халифат.
После смерти Ататюрка Турция во
Второй мировой
войне колебалась между Германией и антигитлеровской коалицией, так и не вступив в боевые действия. В 1945-м Сталин попытается вернуть Карс, но его претензии не поддержат державы-союзницы. В 1952-м Турция вступит в
НАТО
, и размещение на ее территории американских ракет приведет к
Карибскому кризису
. Граница по договору 1921 года останется неизменной и после
распада СССР
.
Петроградская ЧК сообщает о 61 расстрелянном «за покушение на пролетарскую республику». Первым в списке значится «Таганцев — помещик, профессор-географ». Его называют главой «боевой организации», само существование которой будет потом вызывать сомнения. Среди казненных — поэт Николай Гумилев
Чекисты вынесли свой приговор без суда. О «деле Таганцева» можно узнать из доклада начальника ГубЧК Семенова на сессии местного совета — текст опубликован в том же номере «Петроградской правды», что и список расстрелянных. По словам обер-чекиста, «боевая организация» планировала диверсии и состояла «из потомственных дворян, духовенства и бывших жандармов». Похоже, кроме происхождения, предъявить почти нечего. Для списка боевиков слишком много женщин, их характеристики: «помещица», «дочь генерал-майора» и т.п., — неужели и они диверсанты? Высшая мера наказания, когда сама ЧК заявляет только о «преступных умыслах», выглядит неоправданной даже по тогдашним временам. А с погибшими при задержаниях число жертв — 96.
Таганцев служил крупным специалистом в Академии наук. Из-за казни ученых подаст в отставку президент Академии Карпинский, но все же останется на посту. 30-м в списке идет «Гумилев — б. дворянин, филолог, поэт», более всего известный как основатель поэтического течения акмеистов и вместе со своей бывшей женой
Анной Ахматовой
(брак расторгнут в 1918-м) — как самый видный его представитель. Он совершал научные экспедиции в Африку и передал в Кунсткамеру коллекцию эфиопских и сомалийских экспонатов. В Первую мировую войну ушел на фронт добровольцем, награжден тремя орденами. После революции сотрудничал с издательскими проектами
Горького
и даже избирался главой петроградского отдела Всероссийского союза поэтов. Только в 1921-м у Гумилева вышло два стихотворных сборника. Сторонником большевиков он (подобно остальным в списке), конечно, не являлся и как боевой офицер был способен на решительные действия, но совершил ли на деле что-либо против советской власти — неизвестно.
Десятилетиями «таганцы» будут считаться в СССР белогвардейским подпольем. С 1960-х начнется осторожное возвращение Гумилева в историю литературы. В антологиях переиздадут некоторые стихи, однако в томе «Русская поэзия начала XX века» в серии
«Библиотека всемирной литературы»
Гумилев фигурирует в предисловии, но не среди авторов. Бум «застойного» интереса к
Серебряному веку
Гумилева коснулся мало. В 1992-м всех «таганцев» реабилитируют, признав дело против них «полностью фальсифицированным». Согласно позднейшим исследованиям, заговор все же существовал, но подпольная организация не была «боевой» — это выдумано чекистами. Большинство материалов следствия останутся засекреченными.
Петроградская ЧК сообщает о 61 расстрелянном «за покушение на пролетарскую республику». Первым в списке значится «Таганцев — помещик, профессор-географ». Его называют главой «боевой организации», само существование которой будет потом вызывать сомнения. Среди казненных — поэт Николай Гумилев
Чекисты вынесли свой приговор без суда. О «деле Таганцева» можно узнать из доклада начальника ГубЧК Семенова на сессии местного совета — текст опубликован в том же номере «Петроградской правды», что и список расстрелянных. По словам обер-чекиста, «боевая организация» планировала диверсии и состояла «из потомственных дворян, духовенства и бывших жандармов». Похоже, кроме происхождения, предъявить почти нечего. Для списка боевиков слишком много женщин, их характеристики: «помещица», «дочь генерал-майора» и т.п., — неужели и они диверсанты? Высшая мера наказания, когда сама ЧК заявляет только о «преступных умыслах», выглядит неоправданной даже по тогдашним временам. А с погибшими при задержаниях число жертв — 96.
Таганцев служил крупным специалистом в Академии наук. Из-за казни ученых подаст в отставку президент Академии Карпинский, но все же останется на посту. 30-м в списке идет «Гумилев — б. дворянин, филолог, поэт», более всего известный как основатель поэтического течения акмеистов и вместе со своей бывшей женой
Анной Ахматовой
(брак расторгнут в 1918-м) — как самый видный его представитель. Он совершал научные экспедиции в Африку и передал в Кунсткамеру коллекцию эфиопских и сомалийских экспонатов. В Первую мировую войну ушел на фронт добровольцем, награжден тремя орденами. После революции сотрудничал с издательскими проектами
Горького
и даже избирался главой петроградского отдела Всероссийского союза поэтов. Только в 1921-м у Гумилева вышло два стихотворных сборника. Сторонником большевиков он (подобно остальным в списке), конечно, не являлся и как боевой офицер был способен на решительные действия, но совершил ли на деле что-либо против советской власти — неизвестно.
Десятилетиями «таганцы» будут считаться в СССР белогвардейским подпольем. С 1960-х начнется осторожное возвращение Гумилева в историю литературы. В антологиях переиздадут некоторые стихи, однако в томе «Русская поэзия начала XX века» в серии
«Библиотека всемирной литературы»
Гумилев фигурирует в предисловии, но не среди авторов. Бум «застойного» интереса к
Серебряному веку
Гумилева коснулся мало. В 1992-м всех «таганцев» реабилитируют, признав дело против них «полностью фальсифицированным». Согласно позднейшим исследованиям, заговор все же существовал, но подпольная организация не была «боевой» — это выдумано чекистами. Большинство материалов следствия останутся засекреченными.
Национальное бедствие: до 7 миллионов детей в стране не имеют семьи и жилья, лишены средств к существованию и не учатся. Учреждена комиссия во главе с председателем ВЧК Дзержинским. Проблему преодолеют в следующем десятилетии
После шести лет войн и революций, красного и белого терроров, эвакуаций и бегств, голода и эпидемий, разорений и грабежей распались миллионы семей и домохозяйств. Выброшенные на улицу дети живучее взрослых: сбиваются в стаи, находят места ночлега, кочуют по стране, попрошайничают и воруют. Общественные нравы огрубели — малолетним босякам почти не сочувствуют, видя в них лишь разносчиков инфекций и пополнение уличной преступности. Прежняя система опеки развалилась, да и не справиться бы ей с самым большим в истории России беспризорничеством. Учреждено множество «приемников», которые забирают «контингент» прямо с улицы и после санитарной обработки, подкормив и кое-как экипировав, отправляют в детские дома — для постоянного проживания, учебы и воспитания. Дзержинский, кроме руководства советской спецслужбой, возглавляет Наркомат путей сообщения, чья железнодорожная охрана «снимает с поездов» мигрирующих беспризорников и проводит на них облавы на вокзалах. «Закрепляемость» вчерашних бродяг в детских учреждениях низкая — сбежать оттуда считается делом чести.
Наибольших успехов советская педагогика добьется в трудовых коммунах и колониях. Об их жизни снимут первый в СССР звуковой кинофильм
«Путевка в жизнь»
: уличные подростки вывезены за город, где для них оборудованы производственные мастерские. Это вольная экранизация истории Болшевской трудовой коммуны, созданной на базе совхоза ВЧК (позже —
НКВД
). население которой к середине 1930-х вырастет до 5 тысяч воспитанников — рабочих нескольких фабрик. Главным организатором «рабочей перековки» в историю войдет Антон Макаренко — чуткий наставник с дореволюционным стажем и одаренный беллетрист. Основатель колонии близ Полтавы, а затем Харькова, Макаренко разовьет их кустарные промыслы до сборки копий немецкого фотоаппарата Leica под маркой ФЭД (Феликс Эдмундович Дзержинский). Свой опыт воспитатель-новатор изложит в нескольких книгах, главная из которых — «Педагогическая поэма». Другой бестселлер о детдоме, повесть «Республика ШКИД», напишут сами бывшие беспризорники Григорий Белых и Леонид Пантелеев. Директор ШКИД (Школа имени Достоевского) Виктор Сорока-Росинский (в повести — Викниксор) особо полагался в своей работе на ребячье самоуправление, отчего выпускники и вспоминали потом интернат как «республику».
По советскому обыкновению, достижения «маяков» не похожи на «положение в целом». Большинство детдомов — ужасающе грязные казармы, переполненные неисправимыми хулиганами. Еще больше остается их вне любых стен. В 1926-м принят трехлетний план борьбы с беспризорностью. Но вскоре он провален, и в 1928-м ЦК ВКП(б) утверждает «мероприятия по ликвидации»: беспризорников велено «изъять» с улиц больших городов — чтоб не бросались в глаза. Подобным образом после Великой отечественной войны поступят с
инвалидами
. Чтоб оправдать начатую в ночь с 12 на 13 апреля 1928-го всесоюзную операцию по силовому задержанию многих тысяч подростков, беспризорность будут называть преступлением. Сирот пытаются распределить по кустарям и крестьянам-единоличникам, давая за них продовольствие и земельные наделы, но эта программа сработает плохо. Даже в начале 1930-х в СССР будет свыше 2 миллионов беспризорников — их осиротят коллективизация и
голодомор
.
Потом в народе возникнет убеждение, будто детей-бродяг заключили в лагеря, — на деле таких немного. Основная убыль беспризорничества — от взросления. В новых поколениях неблагополучных детей меньше, а ребят постарше забирают на стройки индустриализации и в армию, кое-как социализируя через эти «лифты». К концу 1930-х явление перестанет быть угрожающе массовым. С
послевоенным беспризорничеством
, гораздо меньшим, справятся довольно быстро.
В 1960-х возникнет культ первых послереволюционных лет как времени советской романтики. «Республику ШКИД» переиздадут и экранизируют. Про беспризорников тогда снимут детские приключенческие фильмы «Армия Трясогузки», «Армия Трясогузки снова в бою», «Достояние республики» (двухсе рийный). Как примета эпохи они появятся во множестве «взрослых» кинокартин и сериалов. То и дело звуча с экранов, «жалостливые» песни маленьких попрошаек 1920-х «Позабыт-позаброшен с молодых-юных лет» и «По приютам я с детства скитался» сохранятся в фольклоре.
В советской России поощряется изучение эсперанто — искусственного языка, который может быть средством международного общения в эпоху мировой революции
Врач и лингвист-самоучка Людвик Лазарь Заменгоф придумывал свой международный язык, видя национальные конфликты в родной ему российской части Польши. Под псевдонимом «д-р Эсперанто» («Надеющийся») опубликовал первый учебник по-русски в Варшаве в 1887 году. Вскоре последовали издания по всему миру. Эсперанто (псевдоним основателя стал названием детища) оказался самой удачной из предпринимавшихся не раз попыток сконструировать вненациональный язык. Словарь составлен на основе употребительных германских, романских, древнегреческих, латинских и славянских корней; простая грамматика, быстро и легко проходит этап начального обучения. До Первой мировой войны регулярно устраивались всемирные конгрессы эсперантистов.
Теперь большевистские вожди называют эсперанто «пролетарской латынью»: на нем рабочий класс вступит в диалог поверх государственных и этнических границ. Советские трудящиеся массово овладеют универсальным языком, чтобы доходчиво передать иностранным собратьям свой опыт строительства первой державы социализма. В РСФСР открыты кружки эсперанто, на нем дублируются надписи на открытках и почтовых конвертах, выйдут переводы русской литературы и трудов классиков марксизма. Но в 1930-х перспективы мировой революции отдалятся, любые заграничные связи будут казаться подозрительными и центры эсперантистов разгромят как потенциальные шпионские гнезда.
В Москве открыт первый постоянный драматический театр для детей, по его подобию по всей стране учредят ТЮЗы — театры юного зрителя. Более 70 лет главным деятелем движения будет режиссер Наталья Сац
До революции «взрослые» театры порой показывали детские спектакли. Собирались кочующие труппы, дающие кукольные представления. В обеспеченных семьях любили домашние спектакли — для детей и силами детей, чаще их затевали летом на дачах. Советская власть, считая своей задачей создание нового человека, называет молодое поколение будущими строителями коммунизма, которые нуждаются в «идейно-эстетическом воспитании». В 1918 году 15-летняя выпускница муз-техникума Наталья Сац добилась открытия временного детского театра при Моссовете. Несмотря на Гражданскую войну, подобные студии возникают также в Саратове, Екатеринбурге, Харькове. Но для юной московской энтузиастки это дело всей жизни.
Наталья Сац выросла за кулисами: ее отец, композитор Илья Сац, заведовал музчастью МХТ и сочинил музыку к тамошней постановке «Синей птицы», лучшему детскому спектаклю своего времени. Еще важнее, что тетка, актриса Розенель (сестра отца, урожденная тоже Наталья Сац), — ныне возлюбленная, а вскоре и жена наркома просвещения Анатолия Луначарского. Главный большевистский культуртрегер, посмотрев работы будущей племянницы, поручит ей самой подготовить бюджет государственного Московского детского театра с труппой и оркестром.
Поначалу репертуар не перегружают идеологией — ставят яркие, зрелищные спектакли, часто сказочные, приучая ребят к сценическому волшебству. МДТ служит образцом для всей страны, и детских театров откроют десятки. В 1936-м коллектив Сац, преобразованный в Центральный детский театр, въедет в здание на тогдашней площади Свердлова, образовав театральную триаду Большой — Малый — ЦЦТ. В том же году Сац инициирует написание
Сергеем Прокофьевым
симфонической сказки «Петя и Волк» и при первой постановке сама выступит чтецом (единственным актером, всех остальных персонажей «играют» музыкальные инструменты).
Советская назидательность в ТЮЗах возобладает к концу 1930-х, когда драматурги изготовят достаточно пьес «пионерско-комсомольской» тематики. Их образцовые герои подают зрителям пример для подражания во всем — от личной гигиены и прилежной учебы до политической зрелости и готовности к подвигу. Школьников на такие спектакли приводят всем классом, устраивают обсуждения, задают писать сочинения об увиденном. Для ТЮЗов это «профильные» постановки, ими отчитываются перед партийным и культурным руководством. Со второй половины 1950-х требования к идейной «обязаловке» поослабнут.
Сац при
Большом терроре
арестуют как «жену врага народа» — ее мужа, наркома внутренней торговли Вейцера, расстреляют, сама режиссер попадет в лагерь. Отсидев, но не имея разрешения жить в Москве, Сац создаст Театр юного зрителя в Алма-Ате (первый в Казахстане), которым проруководит 13 лет. А наконец вернувшись в Москву, в 1965-м откроет еще и первый в мире Детский музыкальный театр.
Прежний союзник большевиков, в последнее время часто конфликтовавший с советской властью, самый знаменитый писатель России Максим Горький переселился в Европу. Официально это не считается эмиграцией, хотя поначалу не видно никакого отличия от прежней жизни Горького за границей, когда его преследовала царская полиция
Высказав свои антибольшевистские «Несвоевременные мысли», Горький оставался в РСФСР еще три года. Пытался заниматься аполитичным просветительством, поддержкой ученых и литераторов, с переменным успехом заступался за знакомых и незнакомых людей, попавших в ЧК. Тяжелым потрясением стали смерти
Блока
и
Гумилева
, привлеченных Горьким к его издательскому проекту «Всемирная литература». Распущен Комитет помощи голодающим
Помгол
, на который писатель ранее получил разрешение. Арест вошедших в эту организацию дореволюционных общественников и вовсе выставил Горького провокатором — он подбил почтенных людей на дело, которое власти используют как повод для репрессий.
В отъезде заинтересованы обе стороны: Горький измучен бесплодной правозащитной борьбой, советским вождям надоели его жалобы и протесты. Нарком просвещения Луначарский так опишет логику выдачи разрешения на выезд: пусть же он лучше уедет, полечится, отдохнет, посмотрит на все это издали, а мы за это время нашу улицу подметем.
До революции Горький даже недолго сидел в Петропавловской крепости, а потом семь лет жил в Италии, вернувшись в Россию после амнистии в честь 300-летия Дома Романовых. Теперь местом пребывания поначалу выбрана Германия. Там — новое прекраснодушное начинание, журнал «Беседа», где могут печататься и советские авторы, и эмигранты. Но после семи номеров Политбюро запрещает ввоз тиража в СССР. Горький опять поселяется в Италии, только не как в прошлый раз, на острове Капри, а через пролив от него — в Сорренто. Он сторонится явного антисоветского зарубежья, включая своих бывших друзей. Но все равно жизнь на вилле в средиземноморском курортном городке на советский взгляд видится демонстративным неучастием в строительстве социализма.
Маяковский
напечатает в 1926-м стихотворное открытое письмо соррентийцу, с издевкой напоминая про раннюю сказку Горького о герое Соколе и обывателе Уже:
Алексей Максимыч, из-за ваших стекол виден ли Вам еще парящий сокол? Или с Вами начали дружить по саду ползущие ужи?
Кремль годами терпеливо поддерживает постоянную связь с классиком, надеясь вернуть его назад. Из СССР поступают значительные денежные средства, в Сорренто ездят передовики труда и молодые писатели, приходят пуды прессы и рукописей. В 1928-м по всему Союзу на государственном уровне отпразднуют 60-летие Горького, после чего юбиляр впервые за семь лет приедет на родину и увидит, что «улицу подмели». Еще четыре года будет жизнь на две страны, а потом — окончательное поселение в Москве (с подмосковной и крымской усадьбами) в статусе
главного деятеля культуры и духовного вождя
.
Начинается голод, страшнее которого Россия еще не знала. Центр — в Поволжье, всего же в европейской части страны голодают 40 миллионов человек, из которых 5 миллионов погибнет
Прежде крупнейший экспортер продовольствия, Россия ощутила его нехватку уже в Первую мировую войну. Большевистская продразверстка выгребла почти все зерно, разоряя хозяйства и не оставляя запасов. Крестьянину есть смысл производить хлеб только для собственного пропитания, в Поволжье посевы сократились до четверти от площадей 1913 года. Явные признаки голода появляются в 1920-м, который к тому же выдался засушливым. Так, в Самарской губернии урожай в 7 раз меньше довоенного. Но продотряды продолжают свирепствовать. Объявленный весной 1921-го
продналог
не успевает изменить положение в деревне, а летом засуха еще сильнее, и ясно — до нового урожая не дожить, да и вряд ли он будет. Уже 24 июня у Саратовского губисполкома хлеба остается на один день, и подвоза не предвидится.
Кроме Поволжья, голод поражает Предуралье. Северный Кавказ, юг Украины, Крым. Социолог Питирим Сорокин свидетельствует:
Избы стояли покинутые, без крыш, с пустыми глазницами окон и дверных проемов. Соломенные крыши изб давным-давно были сняты и съедены. Выжившее население бежит куда глаза глядят, и огромные просторы совершенно безлюдны.
Власть не имеет резервов, при этом у нее нет международного признания, и первым к миру взывает знаменитый писатель
Максим Горький
. При его посредничестве советское правительство разрешает видным дореволюционным деятелям создать Всероссийский комитет помощи голодающим ВК Помгол. На первом заседании министр продовольствия Временного правительства Прокопович объясняет:
Нужна помощь из-за границы. При создавшейся остроте отношения прямое обращение правительства едва ли будет признано удобным. Обращение должно исходить от русского общества.
В ВК Помгол входят известная либералка Кускова, экс-министр государственного призрения (социальной защиты) Кишкин, писатель Короленко, революционерка-народница Вера Фигнер и др. Ленин доверительно сообщает своему соратнику, наркому здравоохранения Семашко:
От Кусковой возьмем имя, подпись, пару вагонов от тех, кто ей (и этаким) сочувствует
Вскоре следует и официальное обращение Совнаркома к иностранным правительствам. Больше всего продовольствия поставит APA (American Relief Administration), американцы за два года окажут помощь 10 млн человек. Норвежский полярник и филантроп Фритьоф Нансен возглавляет Международный комитет помощи России, координируя европейские организации Красного креста. По линии Муспомгол (Мусульманская помощь голодающим) зерно идет из Персии, Турции, Афганистана.
Ленина разъярит «наглейшее предложение Нансена» включить в свой комитет российских общественников из Помгола — вождь увидит в этом сговор оппонентов большевиков с заграницей. При очередном заседании ВК Помгол арестуют чекисты (большинство деятелей потом
эмигрирует
). Впредь существует только государственный ЦК (центральная комиссия) Помгол во главе с председателем ВЦИК Калининым. От Ленина советская пресса еще получает указание — распущенный ВК Помгол высмеивать и травить не реже одного раза в неделю в течение двух месяцев. Комитету придумают кличку «Прокукиш» (по фамилиям активистов Прокопович — Кускова — Кишкин).
С начала 1922-го, когда помощь не достигла еще отдаленных районов, становится массовым каннибализм. Озверевшие люди едят трупы и убивают живых — обычно родственников. Поэт Максимилиан Волошин записывает:
Душа была давно дешевле мяса, и матери, зарезавшие детей, засаливали впрок.
Ленин сочтет катастрофу поводом для изъятия церковных ценностей и предложит призвать в армию полмиллиона парней с голодающих территорий, «чтоб поместить на Украине». Пусть ведут там «продработы» — реквизиции, особенно ясно сознавая и чувствуя несправедливость обжорства богатых крестьян на Украине. Пропаганду будет умилять передача Лениным в помощь голодающим своей золотой гимназической медали. Правда, хлеба на нее не купят — награду отличника поместят в музей.
Число жертв голода 1921-1922 гг., трижды превышающее потери страны в Первой мировой войне (тогда погибло, по максимальным оценкам, около 1,7 млн человек), последний раз официально признают при социализме в Большой советской энциклопедии издания 1930 года. Вскоре страшную статистику превзойдет
Голодомор
, о котором до конца строя даже не упомянут.
Создана общеплановая комиссия при Совете труда и обороны, которая разрастется до Госплана СССР — ключевого органа управления социалистической экономикой
Поначалу только координатор планов ведомств и территорий, потом вычислитель ориентировочных «контрольных цифр», Госплан войдет в силу с «великого перелома» и первой пятилетки. Когда хозяйственная инициатива исключена, центр определяет все и вся и требует подчинения своим директивам. Спускаемый сверху план становится законом, основным «внеэкономическим принуждением к труду». От его выполнения (по крайней мере — согласно отчетности) зависят премии, награды, карьеры, а невыполнение карается выговорами, «снятием с работы», тюремным сроком. И хотя основоположник научного коммунизма Карл Маркс писал, что только рынок способен регулировать баланс между выпуском брюк и пуговиц для них, Госплан подменяет собой рыночные отношения. Уже в
«Золотом теленке»
укажут на разницу регионов и столицы: в провинциальных магазинах «грубо» пишут: «Штанов нет», а в московских — «Брюк нет», что «прилично и благородно». Дефицит тех или иных потребительских товаров сохранится даже в самое мирное время.
Плановая экономика считается важнейшим преимуществом социализма — мол, вот поэтому он не знает кризисов перепроизводства. На деле все «народное хозяйство» живет при хроническом дефиците: после тщательных расчетов Госплана вечно не хватает самого необходимого, а то, что в избытке, никому не нужно. Борясь с «затовариванием неликвидом», введут еще «план по фактически реализованной продукции», но делу он не поможет. Госплан и назначает предприятия-партнеры (менять нельзя, да и не на кого), и выстраивает «производственные цепочки» от сырья до готового изделия. Но «дисциплина поставщиков и смежников» останется неразрешимой проблемой. Запланировать качество невозможно, добиваются «плана по валу»: тоннам, кубометрам, рублям — по ним СССР
эпохи застоя
будет сам себя считать второй экономикой мира. За эффективностью из Госплана тем более не уследить. Даже в свои беспечные времена
Генсек Брежнев
, признав: на единицу продукции страна тратит ресурсов гораздо больше, чем Запад, — выдвинет последний лозунг «развитого социализма» —
«Экономика должна бьпъ экономной!»
.
Совет труда и обороны, при котором основали Госплан, упразднят вскоре после
постройки
для него огромного здания в Охотном Ряду. Цитадель будет Домом правительства (то есть Совнаркома и
Совета министров
). А потом все помещения займет Госплан и еще возведет сзади для себя второе здание-гигант, соединенное переходом с первым (в постсоветское время оба —
Государственная Дума
).
Декретом Совнаркома за подписью Ленина учрежден государственный страховой монополист. Он не будет возмещать ущерб, наносимый государством
Советская власть в 1918 году национализировала страховые компании, но своего «дела» не развивала. Хозяйственный подъем при нэпе потребовал страховых услуг, и отрасль теперь восстановили в виде госмонополии. Декрет Совнаркома предусматривает страхование от пожара, падежа скота, градобития посевов и аварий на транспорте. Владельцы обязаны страховать лошадь, корову, дом и будущий урожай зерновых. Советское страхование жизни — прежде всего «коллективное», оплачиваемое госпредприятием, но и индивидуальных договоров будут миллионы.
При оживлении внешней торговли Госстрах выйдет на мировой рынок цивилизованным агентом: страхование и перестрахование грузов в пути, на складе и т.п. Но на родине права собственника нарушает само государство — учредитель страховщика. Изъятие имущества при
раскулачивании
или его обобществление при коллективизации — разумеется, не страховые случаи. При колхозных бескормице, нерадении и выполнении плана мясозаготовок любой ценой число застрахованных коров снизится в СССР за 1930-е годы с 53 млн до 34,3 млн.
Со временем название монополиста станет нарицательным: страхование бывает только Госстраха и ничье больше. До революции частные страховые общества были всем известными богатыми компаниями. В московскую контору крупнейшей из них — страхобщества «Россия» на Лубянке — вселилась ЧК. Память о перемене хозяевбудет жить в присказке «раньше здесь был госстрах, а сейчас — госужас».
Чтобы было кому революционизировать огромную Азию, в Москве открывают Коммунистический университет трудящихся Востока — готовить свои и иностранные партийные кадры
В старых университетах продолжают преподавать буржуазную науку, а грядущая мировая революция требует политических практиков, которых еще никто и нигде не готовил. Советская власть учреждает несколько коммунистических университетов — свои «кузницы кадров». В КУТВ на внутреннем отделении учатся будущие руководители азиатских союзных республик, на международном — приехавшие в Москву (обычно нелегально) первые коммунисты из зарубежной Азии. Будущие ниспровергатели существующего строя в своих странах, они теперь на примере большевиков узнают, как захватить и удержать власть. Кроме образовательных дисциплин, есть военная подготовка в летних лагерях.
После двух лет работы вузу присвоят имя Сталина — нарком по делам национальностей, он считается знатоком этнических «специфик» социализма, а Генсеком ЦК организует всю партработу. Да и закавказское его происхождение тут кстати. Из слушателей КУТВ выйдет несколько вождей того же типа — во
френчах-сталинках
: основатель социалистического Вьетнама Хо Ши Мин, видные деятели Китая Дэн Сяопин и Лю Шаоци. Филиалы вуза откроют в Баку, Ташкенте и Иркутске — поближе к местам классовых битв на Востоке.
Называющая себя рабоче-крестьянской, советская власть ведет в 1921-м новую гражданскую войну — с крестьянами. Пугачевщина бушует по всей России, крупнейшие восстания — в Тамбовской губернии и в Западной Сибири, где на обширных территориях большевики свергнуты и установлено самоуправление. Контроль над мятежными районами Москва возвращает, проводя войсковые операции и расправляясь с тысячами повстанцев и мирных селян
При военном коммунизме большевики установили «продовольственную диктатуру». Власть монополизировала торговлю хлебом: только госзаготовки для последующего распределения по «пайковым карточкам». Образована целая «продовольственная армия», чьи продотряды с винтовками и пулеметами изымают зерно по деревням. Считается, что это «излишки», — но их достоверно не определишь, и задания продразверстки исходят из потребностей армии, городов и губерний, не имеющих в достатке собственного хлеба. Выгребают почти всё. В 1920-м, по данным ВЧК, локальными бунтами охвачено более четверти уездов огромной сельской страны. Большевики называют свою кровавую борьбу за хлеб «классовой» — мол, пролетариат ведет ее с «деревенской буржуазией», кулаками. На самом деле основные тяготы продразверстки несут крестьяне-середняки, самая массовая «прослойка».
Вконец расстроены финансы, советские рубли (если их и дают за хлеб по определенным властью ценам) ничего не стоят. Город с деревней перешли на безденежный обмен, и вопреки гонениям на «мешочников» и прочий «спекулянтский элемент» этот черный рынок — единственный действующий. Власть пытается удерживать «товарные блокады», чтобы в местности, откуда не выкачан хлеб и прочие продукты, не попадали даже соль, спички, керосин, мыло, гвозди.
В черноземной Тамбовской губернии, одной из самых зажиточных в прежней Российской империи, из 3,5 млн жителей свыше 90% — селяне. В советской власти они разуверились: вопреки лозунгу «Земля — крестьянам!» помещичьи земли не достались мужикам-труженикам, а были национализированы. На многих тысячах десятин большевики учредили около 150 совхозов («советских хозяйств», казенных) — все они убыточные. Зато после сильнейшей засухи 1920 года, когда в губернии собрано 12 млн пудов зерна, план продразверстки не изменили: 11,5 млн пудов.
Разоружать, а потом и уничтожать продотряды на Тамбовщине стали в августе 1920-го. С нового года восстание в разгаре: две крестьянские армии в 50 тысяч бойцов контролируют всю губернию, кроме городов, и отбивают атаки красноармейцев на свою территорию. Войсковой командир — уроженец здешней деревни поручик Петр Токмаков. В истории более известным окажется начальник штаба повстанцев Александр Антонов, из-за него восстание нарекут «антоновщиной». При царе — дерзкий эсеровский боевик, Антонов после революции возглавил милицию в Кирсановском уезде. Во время службы он прятал попадавшее в его распоряжение оружие по лесным схронам. Когда большевики изгнали из власти бывших союзников-эсеров, милиционер снова стал нелегалом и два года партизанил с небольшой «дружиной». При первых крестьянских бунтах Антонов раздал свои арсеналы недовольным — так разгорелся мятеж.
Это самое идейное антисоветское выступление. Учрежден Союз трудового крестьянства с программой свержения диктатуры большевиков, созыва Учредительного собрания, возвращения политических свобод и частного предпринимательства. Провозгласят даже Временную демократическую республику Тамбовского партизанского края.
Губерния объявлена на осадном положении с августа 1920-го, но Красная армия добьется перелома в боевых действиях только через год, когда закончит войну с Польшей и одолеет Врангеля в Крыму. В Тамбов политическим уполномоченным Центра направлен видный большевик Владимир Антонов-Овсеенко, командующим войсками назначают Михаила Тухачевского,
будущего маршала
, Начинается настоящая война: бои у станции Инжавино идут десять дней — только тогда разбита 2-я армия мятежников. Семьи повстанцев, оставшиеся в родных деревнях, сгоняют в концлагеря. В «злостнобандитских» селах берут заложников и расстреливают, если мужики не выходят из леса. Преследуя отступающих, Тухачевский 12 июня 1921-го впервые в истории приказывает применить химическое оружие против граждан собственной страны — «чтобы облако удушливых газов распространилось полностью по всему лесу, уничтожая все, что в нем пряталось». Известно по крайней мере про три такие газовые атаки.
Спешно идя на уступки, продразверстку на Тамбовщине отменяют раньше, чем об этом примет резолюцию
X съезд РКП(б)
. Пропагандируя решение, следят, чтобы новость не вышла за пределы губернии: в остальной стране еще прежние порядки. Объявлена амнистия рядовым антоновцам при условии выдачи властям своих командиров. Уже после поражения повстанческих армий еще год продолжаются локальные стычки. Только в июне 1922-го красным удастся застрелить Антонова, а в июле Тухачевский доложит Политбюро: «мятеж ликвидирован, советская власть восстановлена повсеместно».
В июле 1920-го Совнарком издал декрет «Об изъятии хлебных излишков в Сибири». Имелись в виду остатки зерна предыдущих урожаев и задание на нынешний год. То есть территории, еще недавно занятые Колчаком, задолжали советской власти, пока жили без нее. А в свой первый сельхозсезон при красных Сибирь должна поставить четверть всей разверстки РСФСР — 150 млн пудов зерна. Заданий, кроме хлебного, более тридцати: картофель, мясо, кожа, шерсть, мед — вплоть до рогов и копыт, хвостов и грив. Невыполнение грозит концлагерем с конфискацией имущества. В регион отправляют тысячи бойцов продотрядов, армейские полки и эскадроны. Крестьяне бунтуют с самого начала кампании, но сопротивление удается подавлять. В разгар изъятий вводят еще одну разверстку: на семенное зерно. Его порой и так отбирали ради плана по хлебу, а теперь уже обязателен вывоз на «общественные семенные пункты». Часть семян хотят отправить в центральные губернии, часть — перераспределить среди местных.
31 января 1921-го при столкновении в селе Челноковском Ишимского уезда Тюменской губернии красноармейцы открывают огонь. Двое убитых, двое раненых. Но это не останавливает мужиков. Вооруженные лишь охотничьими ружьями и вилами, они изгоняют продотряд. Далее не покоряется одна деревня за другой, и к середине февраля, кроме тюменских, бунтуют уезды Омской, Челябинской, Екатеринбургской губерний. Под лозунгом «За советы без коммунистов!» в волостях выбирают самоуправление. Занято несколько районных центров. Древний Тобольск восставшие удерживают с 21 февраля по 8 апреля, это «мужицкая столица» с «крестьянским городским советом». На три недели захвачен Транссиб, и у центра нет транспортной связи с азиатской частью страны. На контролируемых ими территориях повстанцы проводят мобилизации. Образовано четыре фронта, воинские части поделены от взводов до армий, ими командуют селяне, дослужившиеся в Первую мировую до унтер-офицеров.
Во главе усмирителей стоят военные профессионалы. Помглавкома (помощник главнокомандующего вооруженными силами РСФСР) по Сибири Шорин и его начальник штаба Афанасьев — полковники царской армии. С трудовым крестьянством Сибири красные воюют как с новым Колчаком. Деревни штурмуют после артподготовки, население берется в заложники, при порче рельсов уничтожается все жилье в девяти верстах от железной дороги. Глава Сибрев-кома Смирнов сообщает Ленину, что соотношение потерь красноармейцев к повстанцам — 1:15.
Основные крестьянские силы разгромлены к маю, и «на местах» свирепствуют чрезвычайные «тройки», выявляя антибольшевистский актив. Некоторые отряды партизанят в тайге до конца 1921-го, вообще же относительный мир в деревне наступит только после года-двух действия продналога.
Победив царствовавшего 27 лет Эммануила Ласкера, чемпионом мира по шахматам стал кубинец со звучным полным именем Хосе-Рауль Капабланка-и-Граупера. Шахматы, популярные во всем мире — а в советской России особенно, — обрели своего героя. Капабланку называли гением, его игру — искусством
Шахматный гений с детства, ныне 33-летний, Капабланка с 1916 года не проиграл ни одной официальной партии. В 1920-м ветеран Ласкер даже «отрекался» от короны в пользу Капабланки, но матч между ними все же устроили. Не победив ни разу, старый чемпион после четырех поражений отказался играть дальше. Новый шахматный король еще на три года продлит свою рекордную беспроигрышную серию. Приехав на Московский международный турнир в 1925-м, снимется в советском кинофильме «Шахматная горячка» — Капабланка, конечно, ее главный вирус. Он шахматист от Бога — оказывается, рождаются и такие. Способность видеть на доске в 64 клетки целый мир, фантастическая интуиция при выборе вариантов, вдохновенное проживание партии. Не спортсмен, а художник!
Это моцартианство Капабланки со временем обернется неровными результатами, и шахматную корону завоюет тщательно подготовленный боец Александр Алехин. Но и экс-чемпионом Капабланка останется самым знаменитым шахматистом мира и суперзвездой в СССР. Здесь будут переиздавать его книги, на Московский турнир он приедет еще дважды и в 1936 году победит и встретится со Сталиным. А в романе «12 стульев» для воплощения фантазии про вселенский шахматный центр в уездных Басюках и перенос столицы из Москвы необходимо, чтобы в местной гостинице «Проходная пешка» поселился Капабланка.
Гарнизон крепости, моряки-балтийцы и гражданское население Кронштадта ликвидировали в городе большевистскую власть и потребовали свобод, провозглашенных в октябре 1917-го. Ленин и Троцкий объявляют это белогвардейским мятежом. Красная армия подавляет восстание, взяв Кронштадт штурмом
Моряки Балтийского флота — «братишки-матросы» — всегда служили верной опорой большевиков. Еще в революцию 1905 года они пытались установить свою власть в Кронштадте, в 1917-м с залпа крейсера «Аврора» начался штурм Зимнего дворца, в 1919-м, сойдя на берег, флотские экипажи защищали Петроград от белогвардейцев Юденича. Но «военный коммунизм» допек и моряков. Под конец Гражданской войны, получая отпуска, они впервые увидели в родных деревнях жизнь при продразверстке. На самом флоте и в мирное время паек остается скудным — дело дошло до эпидемии цинги. Много дезертиров, моряки-коммунисты в начале 1921-го выходят из партии тысячами.
Кронштадт, основанный Петром I на острове Котлин город-крепость, живет как военно-морской спутник Петрограда. 26 февраля, узнав о забастовках на предприятиях бывшей столицы, команды линкоров «Севастополь» и «Петропавловск» посылают делегацию узнать, что происходит на «Большой земле». Через день на кораблях слушают своих посланцев: в Петрограде полуголод, но заградотряды не допускают в город крестьян со своими продуктами как «частных торговцев», заводы окружены красноармейцами — чтобы рабочие не могли самовольно выйти. Сначала собрание моряков, а потом многотысячный митинг на Якорной площади Кронштадта принимают антибольшевистскую резолюцию. Спешно прибывшего в крепость председателя ВЦИК
Калинина
(официального главу советского государства) слушать не стали, поскольку власть уже «не выражает волю рабочих и крестьян».
Кронштадтцы требуют немедленных перевыборов со свободной агитацией перед ними, независимости профсоюзов, «полного права действия крестьян над своею землею», упразднения коммунистических политотделов: так как ни одна партия не может пользоваться привилегиями для пропаганды своих идей и получать от государства средства для этой цели.
В целом программа — социалистическая: свобода печати предназначена для трудящихся и левых партий, в сельском хозяйстве недопустим наемный труд, амнистия даруется посаженным «в связи с рабочими и крестьянскими движениями». До выборов в новый кронштадтский совет образован Временный революционный комитет во главе с матросом с «Петропавловска» Степаном Петриченко. Воззвания ВРК передают радиостанции кораблей, начинает выходить газета «Известия ВРК», листовки с кронштадтской резолюцией развозят по Петрограду и его пригородам около 200 агитаторов — почти всех их изловит ЧК.
2 марта Москва правительственным заявлением за подписями Ленина и Троцкого объявляет события «белогвардейским заговором», «мятежом бывшего генерала Козловского». На самом деле царский генерал-майор Козловский, после революции перешедший на сторону красных и в то время возглавлявший артиллерию Кронштадта, не занимал должностей в ревкоме и только позже будет привлечен ВРК к обороне крепости. Но его удобно выдать за предводителя повстанцев: тогда «мятеж» выглядит продолжением Гражданской войны с белыми. Козловский объявлен вне закона, в Петрограде взяты в заложники его семья, родные и друзья — всего 27 человек. Город и губерния переведены на осадное положение. Петроградский правитель Зиновьев объясняет выступление близостью Кронштадта (несколько верст) к Финляндии — мол, оттуда эмигранты «сыплют мешками золото на подкуп» повстанцев.
Большевистский режим впервые столкнулся с таким серьезным внутренним кризисом, и в Петроград прибывают председатель Реввоенсовета Троцкий и главнокомандующий Красной армией Сергей Каменев. Их обращение к кронштадцам предлагает немедленно сдаться:
Если вы будете упорствовать, вас перестреляют, как куропаток.
Этот текст «Известия ВРК» перепечатывают под заголовком «Злоба бессильных». От себя орган восстания пишет:
Три дня как Кронштадт сбросил с себя кошмарную власть коммунистов, как четыре года назад сбросил власть царя и царских генералов. Три дня как граждане Кронштадта свободно вздохнули от диктатуры партии.
Вожди Красной армии объединяют войска Петроградского округа и верные большевикам силы Балтфлота. Руководить группировкой вызван командующий Западным фронтом Тухачевский. 8 марта в Москве начинается X съезд РКП(б), и подавить восстание хотят к его открытию. Артподготовка к штурму и авиабомбардировка Кронштадта ужасают даже коммунистов — некоторые выходят из партии. 561-й полк отказывается идти в наступление, и сзади него разворачивают цепь бойцов, чтобы стрелять по возвращающимся. Один батальон и вовсе переходит на сторону восстания. Ударные красноармейские части врываются в мятежный город, но их выбивают оттуда контратакой. Первый штурм неудачный, войска отведены на исходные рубежи.
В это время в Москве Ленин на X съезде объявляет Кронштадт «мелкобуржуазной контрреволюцией», которая «более опасна, чем Деникин, Юденич и Колчак, вместе взятые». Троцкий требует от Политбюро дополнительных сил, пока еще возможно наступать на остров по льду Финского залива:
Кронштадтом можно овладеть только до оттепели. Как только залив станет свободным для плавания, установится связь Кронштадта с заграницей. В то же время остров станет недоступным для нас.
Часть делегатов партсъезда отправлена в Петроград — поднимать боевой дух красноармейцев и личным примером увлекать их на новый штурм Кронштадта. Среди посланцев — видные большевики: Ворошилов, Бубнов, Пятаков, Затонский. Тухачевский медлит, дожидаясь прибытия тяжелых пушек и надежных войск.
16 марта полдня гремит артподготовка, на рассвете две армейских группы — до 24 тысяч штыков — выдвигаются на остров и форты с севера и юга. Часть фортов ожесточенно сопротивляется, другие гарнизоны отступают по льду в Финляндию. Самые тяжелые бои — на улицах Кронштадта, но к вечеру 17 марта красные овладевают городом, а на следующий день восстановлен контроль над кораблями. Потери штурмующих — около 500 человек, среди защитников — около 1000. До 8 000 кронштадтцев переходят финскую границу, в том числе Петриченко и Козловский. Петроградская ЧК, разные особотделы и ревтрибунал расстреляют свыше 2100 человек за участие в мятеже.
В апреле глава Всероссийской ЧК Дзержинский получит результаты расследования своего уполномоченного Якова Агранова: связей кронштадтцев с «контрреволюционными партиями» и заграницей не обнаружено, «восстание возникло стихийным путем». Но от «белогвардейско-белоэмигрантской» версии не откажутся. Участники подавления восстания будут считаться красными героями Гражданской войны. Несколько поколений советских школьников заучивали наизусть строки Эударда Багрицкого:
Нас водила молодость
В сабельный поход,
Нас бросала молодость
На кронштадтский лед.
Что против большевиков поднялись те же матросы, которые прежде им служили, замалчивалось. Пропаганда продолжит культивировать образ сознательных революционных бойцов в черных бушлатах: такими они предстанут во множестве фильмов 1930-х про «становление советской власти», а кинолента «Мы из Кронштадта» посвящена им полностью.
Войны и «военный коммунизм» полностью разрушили хозяйство России. Советская власть объявляет «новую экономическую политику» — нэп: продразверстку заменяют продналогом, ограниченно допускается частное предпринимательство. денежная реформа возвратит в оборот полновесный рубль. Это все вынужденные меры, «временная уступка капитализму»
В стране отчаянно не хватает продовольствия, угля и дров, керосина, медикаментов. Людей косят голод и эпидемии. До предела сократилось производсто потребительских товаров, стройматериалов, электроэнергии, парализован транспорт, в городах не функционируют водопровод, канализация, отопление. Население Петрограда — недавно одной из ведущих мировых столиц — убыло втрое: в мегаполисе не прокормиться. Инициатором нэпа выступает лично Ленин. Ради уже самого выживания всех — и большевизма тоже — он решается на отход от коммунистических догматов при сохранении за своей партией полноты власти и «командных позиций» в промышленности.
Чтобы затушить почти повсеместную
пугачевщину
, прежде всего заменяют продразверстку, доходившую до изъятия 70% зерна, продналогом, составляющим примерно 30%. Остальной урожай крестьянин волен реализовывать по своему усмотрению.
Еще недавно Ленин высказывал решимость морить народ, но не поступиться госмонополией на хлеботорговлю. Теперь он поначалу заявляет, что при нэпе будет некий «прямой товарообмен» — мол, за продовольствие власть централизованно предоставит мужику нужные ему «городские товары». Но вместо выдуманной «неторговли» возникает вековая купля-продажа, и к концу 1921-го Ленину придется признать поражение: частный рынок оказался сильнее нас.
Поскольку верховный вождь сам воплощает в себе современный марксизм, закладываемые им любые виражи «генеральной линии» объясняют «диалектикой» и «творческим развитием учения». Нынешний ленинский переход к восстановлению капитализма в значительной мере называют «тактическим отступлением», «уступкой» — видимо, в том числе несовершенной природе человека, «передышкой». И значит, впереди новые битвы. Сам Ленин уподобляет нэп Брестскому миру, по которому большевики отдали Германии огромные территории, спасая свою диктатуру в центре страны. Еще причина: почему-то все не наступает мировая революция. Но ее скорый приход несомненен, так что компромисс простителен — ведь потом во вселенском пожаре сгорят все остатки капиталистического строя.
С июня 1921-го частная торговля фактически свободна, и за два года в ее руках свыше 80% розницы (большую часть опта сохраняет за собой государство, его монополия внешней торговли незыблема). Денационализируются малые и средние предприятия, частный наем ограничен 20 работниками — дальше капитализм считается крупным. Но и этот бизнес быстро достигнет 20% промышленного производства страны. Начинается бум коммерческого кредита, чему способствует денежная реформа. Откроется свыше 100 бирж, возобновятся традиционные ярмарки — в том числе крупнейшая Нижегородская. При конкуренции с частником госторговля тоже воюет за покупателя, порождая конструктивистскую советскую рекламу. Гостресты, контролируя «господствующие высоты» в разных отраслях, работают на условиях хозрасчета и самоокупаемости. Отменят продовольственные карточки и пайки, всеобщую трудовую повинность и трудовую мобилизацию. Вчера еще пустой, рынок стремительно насыщается. Через два-три года после смертельного
голода
на прилавки свободно выложат дореволюционные деликатесы, порой с указанием старых брендов или бывших производителей, — реставрация капитализма даже на ярлыках.
X съезд партии
голосовал только за продналог, оправдываемый «смычкой» пролетариата и крестьянства. Дальнейшие шаги выглядят саморазвитием нэпа, его наступлением на социализм, сдающим одну позицию за другой. Высшее руководство настаивает на вынужденности и даже запоздалости смены курса. Избранный на новый пост Генсека ЦК Сталин заявит:
Разве не понадобились такие факты, как Кронштадт и Тамбов, для того, чтобы мы поняли, что жить дальше в условиях военного коммунизма невозможно?
Но в логике революции и гражданской войны нэп необъясним. «За что боролись?» — возмущенно спрашивают власть и друг друга бывшие красные командиры и комиссары? многочисленные советские начальники, коммунисты «от станка», большевики-ветераны и прочий партактив. Дружную ненависть и презрение вызывает новый предпринимательский класс — нэпманы. Чаще это бывшие приказчики, маклеры, купечество нижних гильдий и их сынки-наследники. Всего 0,7% населения, но они у всех на виду: нувориши, разбогатели в одночасье и чувствуют себя хозяевами жизни — да ведь это форменная «контра», которую еще недавно ставили к стенке без разговоров! Госпропаганда шельмует нэпманов как «отрыжку» старого мира, принято писать об «угаре нэпа», которым наслаждаются эти временщики. Нэпманы и сами чувствуют свою мимолетность и оттого «угорают» еще сильнее. Настроение «гуляем напоследок» воспоет «упаднический» эстрадный репертуар середины 1920-х. «Необуржуазия» поражена в правах как «нетрудовой элемент» — она не может голосовать и избираться. Полно частных изданий и издательств, но исключена газета для предпринимателей — не может возобновиться какая-нибудь «Деловая Россия». В деревне от начала продразверстки идет борьба с «кулаком-мироедом» как сельским буржуа. Тоже карикатурный тип: пузатый бородач в картузе и жилетке, хозяин пузатых мешков с зерном, которые он придерживает, поднимая цену. Скрывая размеры своих предприятий, нэпманы выдают часть работников за родню — тогда это не наем, а помощь семье. Кулацкие хозяйства, прижимаемые налогами, фиктивно дробятся для «усреднения». Советская печать разоблачает эти ухищрения «классово чуждых».
Итоги «допуска капитализма в социализм» окажутся умеренными. Страна наконец-то поела досыта и даже «накопила жирок» — во всяком случае, так считалось. Самый богатый урожай 1926 года приблизится к уровню 1913-го. Большим, чем при царе, станет производство мяса и картофеля. Но средняя заводская производительность труда составит только половину от дореволюционной (притом что на госпредприятиях она еще вдвое ниже, чем на нэпманских). Национальный доход на душу населения примерно на 20% меньше, и уровня зажиточности, «как при проклятом капитализме», достичь не удастся.
Стесняемый и третируемый «полукапитализм» нэпа, очевидно, был не в силах поднимать индустриализацию в городах и агропромышленность на селе. А власть хочет «большого скачка» с директивным перераспределением ресурсов в пользу своих приоритетов. Самое известное изречение Ленина про нэп:
Эту политику мы проводили всерьез и надолго, но, конечно... не навсегда.
«Сворачивать» нэп начнут уже в 1925-м и покончат с ним к 1929-му. Первая пятилетка будет новым военным коммунизмом, а вторая — похожей на нэп,
только государственный
. Чередование разных «заморозков» и «оттепелей» останется чертой социализма и впредь.
Крупнейшая в мире Британская империя теряет свое главное европейское владение: Ирландию. В Советской России к войне одного острова за независимость от другого относятся сочувственно — в пылу антиколониальной борьбы у ирландцев даже ненадолго возникнет советская республика
Британцам в Ирландии веками принадлежат власть и земля. Английский язык почти вытеснил ирландский, местное население массово эмигрирует в США. Но обратить население в протестантизм не удалось: большинство осталось католическим. Мечта о независимости жила всегда — последнее восстание произошло в 1916-м и было метрополией подавлено. Новый этап борьбы начинается по-английски — в парламенте. В 1919-м 73 депутата, избранных в Лондон от Ирландии, провозглашают свою родину суверенной и требуют вывода британских войск с ее территории. Образовано временное правительство новой страны. Отряды боевиков Ирландской республиканской армии (ИРА) действуют независимо от политических лидеров. Они устраивают теракты и ведут бои с армией метрополии.
Среди раздрая переходного периода рабочие стачечные комитеты в графстве Лимерик образуют советскую республику (ирл. Sóivéid Luimnigh, англ. Limerick Soviet), которая просуществует две недели. Потом ирландские коммунисты вывесят на ратуше Дублина красный флаг — этот призыв к революции тоже быстро сойдет на нет. Куда серьезнее вызов шести северных графств. Там живут ирландцы-протестанты, и они на референдуме решают остаться в Великобритании. ИРА
будет десятилетиями воевать
с колониальными властями и со своими раскольниками, но Северная Ирландия со столицей в Белфасте останется частью Соединенного Королевства.
Южная Ирландия, называемая «свободным государством», получает в 1921-м статус британского доминиона. С 1937-го республика зовется просто Eire — Ирландия. Полная независимость, даже с выходом из Британского содружества, настанет в 1949-м.
История большевизма героизируется. Особенно велики заслуги тех, кто получил при царизме самые суровые наказания.
Годами, проведенными в царской неволе, гордится каждый большевик со стажем: вот какой была моя вера в дело революции! Пример стойкости ветеранов должен стать «достоянием масс», на нем надлежит воспитывать советскую молодежь. Память о подвигах сберегает журнал «Каторга и ссылка» — в нем исследовательские статьи, мемуары, исторические документы. Общество политкаторжан и ссыльнопоселенцев издает еще свой бюллетень, серии книг «Историко-революционная библиотека» и «Классики революционной мысли домарксистского периода». Будут проведены четыре всесоюзных съезда, основаны музей, библиотека и архив. На пике в почетнейшем обществе состоит окло 3000 членов — это те, чье героическое прошлое признано официально, «золотой фонд партии». В сатирической пьесе
Маяковского
«Баня» советского начальника награждают комплиментом: «тюрьма и ссылка по вас плачет, журнал разумеется».
В общество стараются не допускать бывших меньшевиков и эсеров — их революционная отвага ныне аннулирована. Но привечаются дожившие до советских времен народовольцы, уже «сошедшие с исторической сцены». В 1927-м редактора «Каторги и ссылки» Виленского-Сибирякова обвинят в
троцкизме
и отправят теперь в советскую ссылку. Найдутся в обществе и другие право-левые уклонисты, исключаемые из рядов. При утверждении культа одного героя ветеранская многоголосица станет совсем неуместной. В 1935 году, когда в «колыбели трех революций» Ленинграде закончат конструктивистский Дом политкаторжан, само общество-застройщика распустят. Многих жильцов
репрессируют
, избрав им наказание строже, чем при царском режиме.
Советская Россия заключает первый договор с мировой державой — Великобританией, власти которой считаются особенно антибольшевистски настроенными. Торговое соглашение на самом деле полуполитическое
Еще в январе 1920-го страны Антанты сняли экономическую блокаду с РСФСР, желая, по словам британского премьера Ллойд Джорджа, «восстановить торговые отношения с русским народом в обход советского правительства». Партнером предполагалась российская кооперация, которая наладила бы поставки традиционных экспортных товаров своей страны — сырья и продуктов. Но кооперация тоже контролируется властями, самостоятельных «хозяйствующих субъектов» при большевиках нет, действует госмонополия внешней торговли, и «миссию Центросоюза», вскоре поехавшую в Лондон, возглавил нарком торговли и промышленности Красин. Соответственно, деловые предложения обставлены политическими условиями. По отношению к еще длящейся в России Гражданской войне позиции сторон вроде непримиримы: британцы помогали белым, сами участвовали в иностранной интервенции и теперь грозили вступиться за Польшу при наступлении красных на Варшаву. Но до конца 1920-го разгромлен последний «главком русской армии» Врангель (от его поддержки Лондон отказался еще раньше), а Польша сама отстояла свою независимость.
Наконец, 16 марта 1921-го соглашение подписывают Красин и министр торговли Хорн — это правительственный документ. У торгпредств статус почти посольский, с дипломатическим иммунитетом. Полноценные посольства будут открыты в 1924-м, а в 1927-м Британия дипотношения на два года разорвет. Но важен первый прорыв: до конца 1921-го подобные торговые соглашения РСФСР заключит в Европе с Германией, Норвегией, Австрией и Италией.
Начинается новый раскол русского православия: на противников советской власти заграницей и на церковь, оставшуюся на родине, которая заявит о своем принятии социалистического строя
В Гражданскую войну на белогвардейском Юге России действовало церковное управление, признаваемое Московской патриархией. После победы красных в эмиграцию вместе с остатками разбитых армий последовали и «белые» иерархи. Сербский патриарх Димитрий предоставил им свою резиденцию в городке Сремски Карловци. Там в ноябре-декабре 1921-го проходит Всезаграничное русское церковное собрание. Оно заявляет о своем подчинении патриархии и, образовав Высшее русское церковное управление за границей (ВРЦУЗ) во главе с митрополитом Киевским Антонием, самочинно называет его заместителем патриарха. Во всех решениях Собора значится: «По благословлению Святейшего Патриарха Тихона», хотя московский предстоятель прочтет их уже опубликованными. «Послание чадам Русской православной церкви, в рассеянии и изгнании сущим» призывает к восстановлению власти «законного православного царя из дома Романовых» через свержение большевистского режима с помощью мировых держав. А обращение к будущей Генуэзской конференции требует не допускать на нее представителей Советской России.
Патриарх Тихон издаст указ: Карловацкий собор не имеет канонического значения, а его политические резолюции не выражают «официальный голос Русской православной церкви». Хотя карловчане и сочтут, что на главу церкви надавили из Кремля, ВРЦУЗ, претендовавшее на управление заграничными епархиями (они были по всему миру и до революции), все же распустят. Вместо него учредят заграничный синод. К эмигрантам примкнет часть приходов в Европе, Северной Америке и Китае, но еще пять лет православие русского зарубежья формально остается в Московской патриархии.
Декларация митрополита Сергия о лояльности большевистскому правлению для карловацких иерархов означает: произошло «порабощение безбожной советской властью» церкви на родине, и отношения с патриархией следует прекратить. Московский Синод в ответ предаст соборному суду «ослушников законного священноначалия и учредителей раскола», а потом и запретит их в служении. Советская пропаганда называет «зарубежников» контрреволюционерами. Проклятья, несущиеся из СССР, лишь укрепляют убежденность Русской православной церкви за границей (РПЦЗ) в своей правоте — она хранит чистоту истинной веры.
Нападение гитлеровской Германии на СССР даст РПЦЗ надежду на «возобновление церковной жизни в освобожденной от коммунистической власти областях», но нацистское руководство не допустит пастырей-эмигрантов на оккупированные земли. Избрание в Москве в 1943-м патриарха всея Руси РПЦЗ не признает. Глава «зарубежников» митрополит Анастасий благословит создание Русской освободительной армии генерала Власова. После войны русские православные приходы Восточной Европы возвращаются в Московскую патриархию. Управление РПЦЗ некоторое время находится в западной зоне оккупации Германии, а затем переезжает в США, с 1952 года оно в Нью-Йорке. Оттуда патриаршая панихида по
Сталину
в Москве осуждается как «неслыханное кощунство», а семья Николая Второго будет канонизирована как «царственные мученики» в 1981-м. Даже
падение в СССР социализма
не сразу позволит преодолеть раскол. Линия на сближение возобладает в 2000-х, и после долгих переговоров Зарубежная церковь
станет самоуправляемой частью московской
.
С захватом Красной армией Тифлиса закавказские территории Российской империи становятся советскими. Из Азербайджана, Армении и Грузии образована «социалистическая федерация»
При крахе Российской империи национальные элиты основных народов Закавказья провозгласили образование трех республик. В Тифлисе и Эривани считали, что продолжают древние традиции грузинской и армянской государственности и пытались добиться гарантий своей независимости у держав Запада. Правительство Азербайджана, которого прежде не было на карте, уповало на поддержку родственных турок. Для советизации бывших имперских владений ЦК РКП(б) образовал свое Кавказское бюро во главе с Серго Орджоникидзе. Из Москвы процессом руководит нарком по делам национальностей Сталин. Оба деятеля — грузины, которые до революции вели подпольную работу у себя на родине, а также в Баку — главном индустриальном центре региона, где большевики были особенно сильны. Азербайджан и пал первым.
С кемалистской Турцией РСФСР
завязала партнерские отношения
еще до «договора о дружбе и братстве». Желанная для обеих стран общая граница должна оставить все Закавказье Москве, и заступаться за собратьев-азербайджанцев турки не намерены. Санкцию на решающие шаги своим подчиненным дает лично председатель Совнаркома Ленин.
По сигналу кремлевцев бакинские коммунисты предъявляют своему правительству ультиматум о передаче власти, а территорию республики за два дня занимает 11-я армия РККА. Немногочисленные азербайджанские войска в это время воюют с армянами за Карабах и успевают оказать сопротивление только в Гяндже (Елисаветполе). Фактическим правителем Азербайджана становится заместитель Орджоникидзе в Кавбюро Сергей Киров. Но дальнейшую экспансию приходится отложить: из-за неудач красных на Польском фронте 11-ю армию выводят с Кавказа.
Через полгода, когда силы высвободились, следующей захвачена Армения. Она ввязалась в войну с Турцией и к тому времени почти разгромлена, так что РСФСР даже отчасти выглядит спасительницей.
В Тифлис, чью независимость Москва официально признала, приезжает посланником Киров — готовить переворот на месте. Грузинские большевики поднимают мятеж, и тогда части 11-й армии входят в республику из Азербайджана и Армении. Одновременно турки вторгаются в Аджарию. Грузинская армия, с боями отходя к морю, продержится месяц и капитулирует в Батуми. Оттуда отправляется в изгнание «меньшевистское» правительство Грузии. Политические деятели Азербайджана и Армении почти сплошь репрессированы, а их сторонников преследуют как «буржуазных националистов». То тут, то там будут подниматься антисоветские восстания, но их быстро подавят.
При коммунистах три республики сохранят отдельное управление и, например, Киров поставлен первым секретарем ЦК Азербайджана. А вместе троица еще и образует ЗСФСР — Закавказскую социалистическую федеративную советскую республику. Одна из учредителей СССР, ЗСФСР просуществует до
сталинской Конституции
, по которой закавказские республики войдут в Советский Союз напрямую. Статус в любом случае неизменен: полное подчинение Кремлю. Как формальные субъекты международного права, они вынуждены подтвердить условия договора РСФСР с Турцией. В том числе — крайне болезненную для армян и совершенную помимо их воли уступку туркам Большого Арарата. Слабым и утешением послужит изображение священной горы, оказавшейся за границей, на гербе ЗСФСР, а затем — Армянской ССР и после-советской Армении.
В Праге выходит сборник статей русских «белых» интеллектуалов, которые призывают к сотрудничеству с большевиками ради будущего России. Происходит массовое возвращение эмигрантов на родину. Почти всех авторов сборника чекисты впоследствии расстреляют
За 12 лет до этого, в 1909 году, в Москве издали сборник «Вехи», авторы которого осуждали русскую интеллигенцию за увлечение революцией и предрекали из-за этого большие беды. Вся тогдашняя оппозиция, от кадета Милюкова до большевика Ленина, сочла «Вехи» клеветой. «Сменовеховцы» полемизируют с предшественниками уже в названии своего сборника, но в текстах, конечно, нет выражений вроде ленинского «поток реакционных помоев». Сами авторы-эмигранты даже не 12 лет, а всего 3 года назад были убежденными противниками революции. Теперь, признавая свое поражение — «мы идем в Каноссу», — они готовы перейти на сторону большевистского режима, «раз он способствует процессу собирания и упрочения России». Ведь РСФСР возвращает себе отколовшиеся было части Российской империи, а в Коминтерне можно видеть даже расширение имперского влияния — так что это патриотическоеправление, «национал-большевизм».
Нэп
«сменовеховцы» считают «экономическим Брестом» (по аналогии с Брестским миром) и вынужденным отказом от коммунизма. Мол, так начинается «внутренне органическое перерождение советской власти». В общем, уже сейчас Отчизна стала пусть другой, но снова Россией, а будущее «открывает поле для свежего, разумного».
Милюков снова не согласен. Он хоть и из либерального лагеря эмиграции, но тоже проповедует логику «непримиримости», как и монархисты. Еще более категорические противники движения «сменовехства» — большинство белых офицеров из будущего Русского общевойскового союза (РОВС) и
Русская православная церковь за границей
. Для них Советы — не современное «агрегатное состояние» вечной России, а роковая глава истории, которая рано или поздно должна закончиться. Ленин, с издевкой отметая надежды на мутацию социализма, капитуляцию публицистов принимает как должную и даже запоздалую. Главный большевистский культуртрегер Луначарский уважительно называет «сменовеховцев» «активными патриотами» и полагает, что «они постепенно ассоциируются с нашей партией». «Смена вех» оперативно переиздается в РСФСР, за границей выходят еще несколько тиражей сборника. Вскоре в Париже основан одноименный журнал, и пойдут слухи, что его финансирует ЧК для раскопа эмиграции. Затем в Берлине возникает «сменовеховская» газета «Накануне».
Настрой на возвращение среди эмигрантов в это время довольно массовый: только в 1921-1922 годах в РСФСР выедет свыше 120 тысяч человек, чему способствует амнистия для рядовых белогвардейцев в честь четырехлетия Октябрьской революции (всего до 1931 года репатриируется свыше 180 тысяч человек). Основные авторы «Смены вех» Николай Устрялов, Юрий Ключников, Александр Бобрищев-Пушкин, вернувшись на родину, погибнут при
Большом терроре
.
Первая вроде бы ненасильственная смерть, про которую знающие современники говорят: ушла эпоха. Поначалу принявший революцию знаменитый поэт-символист Александр Блок скончался 40-летним — в красном Петрограде он уже не мог ни писать, ни лечиться, ни вообще жить
Три года назад были подряд созданы поэма «Двенадцать» и большое, мощное стихотворение «Скифы». С тех пор лира умолкла. Хотя поэт продолжал сотрудничать с советскими культурными учреждениями, в 1919-м по подозрению в участии в антибольшевистском заговоре Блока арестовала ЧК. Нарком просвещения Луначарский обвиняемого быстро вызволил, но осталось потрясение от двух суток в тюрьме и долгих допросов. Стихию бунта, выраженную «Двенадцатью», сменила диктатура, и Блок, в январе 1918-го призывавший в страстной статье: «слушайте Революцию», — теперь повторяет друзьям: «все звуки прекратились». Из публичного заявления в феврале 1921-го: «поэт умирает, потому что дышать ему уже нечем; жизнь для него потеряла смысл». У Блока тяжелая депрессия, сердечные и нервные приступы и даже цинга.
Первое обращение за выездной визой подано весной 1921-го. Лечение выглядит поводом: главное — вырваться из РСФСР, обратно проситель вряд ли вернется. Политбюро, высший властный ареопаг, — против. Блоку хуже, за него хлопочет
Максим Горький
. Речь идет о санатории в Финляндии, еще недавно — дачной местности для обеспеченных петербуржцев. 12 июля Политбюро снова отказывает, как будут считать потом, из-за возражений чекиста Менжинского и лично Ленина. Блок, узнав о запрете, сознательно прекращает принимать пищу и лекарства. Следуют новые ходатайства. 23 июля подписано разрешение на выезд больного, а 1 августа — и для его жены как сопровождающего лица. Но об этом становится известно только 6 августа, а 7-го Блок умирает.
Ахматова напишет о кончине мэтра:
И принял смертную истому
Как незаслуженный покой.
Вопреки одному из лозунгов революции «Заводы и фабрики — рабочим!» очередной съезд РКП(б) отвергает самоуправление предприятий. Это последняя дискуссия в последней оставшейся партии: впредь фракции в ней запрещены
Красная армия победила белых, и съезд решает, как жить стране в мирное время. Уже началась гражданская война с бывшими союзниками советской власти: мятежи в гарнизонах — кроме
Кронштадта
, они на Волге, Дону, Кубани — и
крестьянские восстания
. Все чаще бунты на заводах. Пролетариат, «главная опора» партии, сократился по стране примерно в два с половиной раза, а в Петрограде, где Октябрьский переворот позволил большевикам захватить власть, — на две трети. Только накануне X съезда из-за нехватки топлива пришлось разом остановить более 90 петроградских заводов. Экономика милитаризирована до трудовых армий, и нынешняя разруха — результат не только войны и революций, но и принудительного хозяйствования. Гася недовольство в столицах, самый минимум угля и хлеба приходится закупать на золото за границей.
Еще в 1920-м среди большевиков возникла «рабочая оппозиция» — ее лидеры настаивают на самоуправлении предприятий. Тогда профсоюзы «должны заменить в конце концов Совнарком» (правительство) — вот как нам выйти из кризиса. При однопартийной системе советы (парламент) и правительство подчинены РКП(б), и она осталась единственным местом для политической дискуссии. Перед съездом в партии о новом курсе спорят до восьми «платформ». Ленин, прежде сторонник экономической «принудиловки», проводит через съезд решение о
нэпе
и продналоге как его части. Мол, а иначе власть не удержим. Дебаты о профсоюзах вождь, однако, считает «непозволительной роскошью». Он требует сохранить вмешательство партии в «народное хозяйство» и назначение сверху руководителей предприятий. Так что хозяином национализированного завода является отраслевой наркомат, Совнарком, ЦК — партийная бюрократия. Профсоюзы же, по ленинскому определению, «суть школа». В них учатся, но они не управляют. Вскоре введут еще понятие «приводной ремень партии». А чтобы прекратить дебаты, Лениным лично составлена резолюция «Об единстве партии»: фракции недопустимы, ЦК вправе исключать из РКП(б) любых уклонистов. Теперь «генеральная линия» может быть выдвинута только руководством.
Нэп
порождает и «новую жилищную политику», «проводники» которой — объединения арендаторов, ЖАКТы.
При военном коммунизме городское жилье фактически национализировали и отменили оплату коммунальных услуг. Дома забирали под новые советские учреждения, выселяли из них «нетрудовой элемент», квартиры перераспределяли, делили, «уплотняли» до комнаты на семью и «плотнее».
Повсеместно вышли из строя водопровод, канализация, электричество, центральное отопление. Особенно деградировали центры Петрограда и Москвы. Обычная картина: обитатели роскошных квартир на Невском или Воздвиженке сбились вокруг единственной печки-буржуйки — греются и пытаются готовить еду, сжигая мебель и паркет. Наконец, власть понимает, что делить больше нечего, а сама она с разрухой «городского фонда» не справится. Решено «разгрузить» советские жилотделы от «текущего поддержания и ремонта», переложив их на квартиросъемщиков.
Жилтоварищества должны быть во всех домах, где больше четырех квартир. Вскоре для ЖАКТов (жилищно-арендных кооперативных товариществ) начинает издаваться журнал «Жилищное товарищество». При нэпе образовался рынок стройматериалов и коммунальных услуг, разрешена аренда жилья и даже кое-где возвращена городская частная собственность — обычно на окраинные деревянные дома. В столицах к середине 1920-х «демуниципализация» сократит долю домовладений местных советов до 20-25%. Самоуправление еще и дает шанс на «передел поделенного», и про то, как в ЖАКТах соседи отвоевывают друг у друга заветные «метры», расскажут лучшие сатирические бытописатели — Зощенко,
Ильф и Петров
. «Претензии на жилплощадь покойного» после гибели Берлиоза — памятный эпизод
«Мастера и Маргариты»
Булгакова.
Учреждены первые ЖСК — жилищно-строительные кооперативы, их тоже считают товариществами. «Рабочие ЖСК» возводят малоэтажные дома возле своих заводов. В «общегражданских» кооперативах чаще состоят нэпманы и лица свободных профессий — те, кто успел относительно разбогатеть уже в нынешнее время. Но «строиться самим» трудно: недоступны индивидуальные госкредиты (а частных банков нет) и ненадежны права аренды на участок под домом (а иная, кроме казенной — то есть «общенародной», — собственность на землю запрещена).
Уже в 1921-м власть пытается снизить квартплату рабочим, но это невозможно при хозрасчете ЖАКТов. Тогда вводят разные льготы — всего существует до 10 категорий плательщиков. Без прежней ретивости, но и при нэпе продолжаются кампании по уплотнению, хотя и тут свои льготники: деятели науки и культуры,
ветераны «каторги и ссылки»
. «Свертывание» нэпа опять откроет «квартирный фронт». ЖАКТы и «квартироуполномоченные» (старшие по коммуналкам) станут стражами
паспортного режима
и информаторами
НКВД
о поведении жильцов. Волны
репрессий
несколько раз обновят списки благополучных домохозяев и «лишенцев» права на кров.
Выходит первый советский учебник истории. Его автор Михаил Покровский считается первым историком-марксистом, и, значит, только его книга дает подлинно научный взгляд на исторические процессы. Но через 15 лет учебник объявят ошибочным и вредным
До книги Покровского «Русская история в самом сжатом очерке» советского учебника истории не существовало — нельзя же преподавать по дореволюционным пособиям, там сплошные восхваления царей! Бойко написанный, ясный в своей категоричности «Очерк» выдержит 15 изданий. Он действительно популярный, а еще и безальтернативный, благодаря исключительному положению автора. Университетский историк старой выучки, Покровский пришел к марксизму еще в конце XIX века, а в 1905 году вступил в партию и сразу стал большевиком. После революции как заместитель наркома просвещения Луначарского он создает и возглавляет Коммунистическую академию, Институт красной профессуры, множество научных журналов. Называемая «политикой, опрокинутой в прошлое», историческая наука все 1920-е годы — личная вотчина Покровского.
Многовековой путь от древних славян до Александра III марксистский учебник объясняет сменой «общественно-экономических формаций»: первобытнообщинный строй — рабовладение — феодализм — капитализм. И правители страны лишь выполняли волю господствующего класса, политически оформляли ее. Так что дальше всего настоящим хозяином России был торговый капитал. По Покровскому, все время последней династии — это «торгашеское государство Романовых» Ленин, одобрив учебник, просит добавить «указатель» для удобства сравнения, в котором был бы «1) столбец хронологии, 2) столбец оценки буржуазной, 3) столбец оценки марксистской». Для последующих изданий назидательную табличку расчертят.
У Сталина до истории руки дойдут во второй половине 1930-х, и тогда «Сжатый очерк» заменят
«Кратким курсом»
. Покойного к тому времени Покровского осудят как антимарксиста — за тезис о торговом капитале прежде всего. Учебник изымут из школ, но он сохранится в тысячах семей. Имя Покровского перестанут носить Московский университет (потом — имени Ломоносова) и Ленинградский пединститут. В новых пособиях для школ и вузов, однако, сохранят прежнее описание исторического процесса: железной поступью идут один общественный строй за другим, пока капитализм не будет свергнут социализмом, перерастающим в «коммунистическое завтра». Важную у Покровского тему российского империализма притушат: когда бывшие колонии царизма
станут союзными республиками
, их «вхождение» в империю и «братское единение с великим русским народом» сочтут путем к национальному прогрессу. Князьям и царям вернут самостоятельность, эпохи снова разделят на правления, среди которых будут различать и прогрессивные:
Петра I
, отчасти Екатерины II и даже
Ивана Грозного
. Их оценки увяжут с современной повесткой, так что политическое «опрокидывание в прошлое» в истории
даже усилится
.
