Волк ищет тебя [Чарли Маар] (fb2) читать онлайн

Чарли Энн Маар Волк ищет тебя

Пролог

Марко

— Марко... Ты чё делаешь? 

Глаза девушки панически оглядывают моё лицо. Я вижу в их глубине недоумение и страх. Последнее вызывает шквал негативных эмоций у моего зверя.

С чего бы она вдруг стала меня бояться?!

— Я задала вопрос! — произносит девчонка дрожащим голосом, после чего пытается приподняться, но моя рука не дает ей этого сделать.

Ками опускает взгляд вниз и видит, что я сжимаю в руке цепочку с медальоном.

— Это моё! Отдай! — мигом вспыхивает белокожая черноглазка и вырывает у меня медальон. 

Точнее, пытается вырвать, но я не позволяю. Сощурив взгляд, внимательно наблюдаю за тем, как малышка изо всех сил пытается вернуть себе вещицу. Очевидно, та много значит для неё. 

— Верни, пожалуйста! — вновь настойчиво просит Ками, второй рукой схватившись за моё предплечье.

Если бы она только знала, какой эффект производят на зверя её прикосновения, то с таким бесстрашием не стала бы меня трогать. 

— Что это? — спрашиваю, прежде чем разжать пальцы. 

— Это мой... медальон. Он принадлежал важному для меня человеку. Я хочу, чтобы ты мне его отдал. 

— Какому именно человеку? Медальон странно пахнет. Не тобой. И этот запах мне определённо знаком. 

— Тебе так кажется! — поспешно отвечает черноглазка, снова дернув за цепочку, которую я все ещё сжимаю пальцами. — Ты не знаешь этого человека. Не можешь знать... Поэтому просто отдай. Пожалуйста! Я тебя прошу... 

Ками на меня так умоляюще и жалобно смотрит, что зверь внутри начинает нервно поскуливать. Твою мать! Как же сложно с ней говорить. Слишком много чувств, которые сваливаются в кучу и мешают рационально мыслить. 

— Пожалуйста... 

— И что мне за это будет? 

Да, соглашусь, приемчик не совсем честный, но, бля, кажется, у меня крыша поехала, а в таком состоянии быть честным крайне сложно. И вообще, если бы я был в адеквате, то не стал бы заниматься торгами, а просто отнял бы чёртов медальон и выяснил, какого хрена он так знакомо пахнет, но я, очевидно, не в адеквате.

— А чего ты хочешь? 

Нижняя губа малышки подрагивает, на шее призывно пульсирует венка, в которую я с наслаждением вонзил бы клыки. Следы старых укусов Ассара почти исчезли, но зверя все равно беспокоит факт их наличия. Он хочет, чтобы здесь стояла наша метка, наша клеймо, а не какого-то древнего вампира-ублюдка. 

— Скажем, хочу поцелуй. 

Шумно сглатываю за мгновение скопившиеся во рту слюни. Я прошу поцелуй, но хочу намного больше. Главное — не напугать её своим напором. 

— Поцелуй? 

— Да, Ками. Поцелуй. 

— В губы? — уточняет черноглазка, смешно нахмурив брови. 

Я усмехаюсь. 

Честно говоря, я бы много мест на её теле мог сейчас назвать, которые собираюсь обязательно поцеловать в дальнейшем. 

— В губы, Ками... Но если хочешь, есть и другие варианты. Всякие, разные. Более приятные, понимаешь?

Не уверен, что она понимает... 

1 глава

Марко

Она снова мне снится. Я толком не вижу ее лицо, но запах ощущаю отчетливо. Сладкая, вкусная, изумительная. Я точно знаю, что когда-то держал ее в руках, пробовал на вкус. Не может быть, что я ее просто придумал. 

Мой зверь голодает по ней. Как он может хотеть ту, что никогда не знал и не видел. Так не бывает! 

Я выпускаю волка и позволяю ему бежать за девушкой с темными волосами и синими глазами, но она вновь ускользает. И так каждую ночь. С каждым шагом она становится все дальше и дальше от меня. Я тянусь к ней руками, загоняю своего зверя так, что он с трудом дышит, но не могу даже прикоснуться к ней.

А когда Луна скрывается с небесного полотна, и наступает утро, я просыпаюсь. Вместе с пробуждением меня покидает облик девушки из снов. Зверь начинает скулить и изнывать, весь оставшийся день ожидая ночи, чтобы снова ее увидеть.

- Ты после пар опять в лес? - спрашивает Калеб - мой одногруппник. Мы вместе учимся в колледже и проживаем в одной комнате общаги. 

Каждое сраное утро он спрашивает меня одно и то же, прекрасно зная, какой будет ответ.

- Тебе, блять, не надоело? Ты же знаешь, что да!

Подняшись с кровати, отпинываю от себя одеяло и пятерней провожу по влажным от пота волосам. Каждую ночь мое тело горит, словно я не во сне бегу по лесу в поисках девушки, а в реальности. Как меня затрахала эта хрень! И хоть бы одну подсказку получить о происходящем, но никто и ничего не знает. Только пальцем у виска крутят, мол иди трахни кого-нибудь как следует и прийди в себя уже. Но дело в том, что я никого нихрена не хочу. Только ее. Свое наваждение.

- Опять снилась девчонка?

- Как и каждую ночь, Кэл. Заеб! Одни и те же вопросы каждое утро. Отвали уже!

- Я сегодня с тобой в лес. Хочу пробежаться, - усмехается друг, покачав головой.

На мой грубый тон он привык никак не реагировать. Собственно в колледже уже никто на него не реагирует. Даже преподы мимо ушей пропускают мои огрызания. Только отец бесится, потому что я слишком часто начал перечить ему.

***

С тех пор, как месяц назад появилась первая информация о пробуждении Ассаров — древних могущественных вампиров, в чьих силах воскрешать мёртвых, отца как подменили. Он почти все ресурсы вместе со своим другом и моим дядей Маркусом Варранов кладёт на поиски лидера Ассаров, но след взять пока не получается.

Никто не знает, как лидеру удалось пробудиться и кто ему в этом помог. Единственное, что известно точно, сделать это могла лишь девушка, в чьих жилах течёт древняя кровь. Отец говорит, полный ритуал единения ассара с ней ещё не случился, иначе мы все почувствовали бы всплеск энергии.

Ассары опасны, иначе много сотен лет назад их не усыпили бы. Сделать это было невероятно сложно, но наши предки справились. Теперь справиться должны мы.

Те, у кого в руках есть власть над жизнью и смертью, над разумом и памятью, не могут свободно существовать в этом мире, иначе миру однажды придётся встать на колени, многие расы будут уничтожены, пока не останутся только Ассары, правящие Землёй.

Теперь каждая лекция в колледже посвящена теме древних вампиров. Студентов готовят к битве, которая, вполне вероятно, скоро состоится.

И мне было бы проще сосредоточить свой разум и зверя именно на этом, но я, блять, не могу. Только и думаю без конца о девушке из снов! Если я в ближайшее время не выясню, какого черта она мне снится, и кто это вообще такая, то хреновый из меня выйдет боец!

— Хочешь, пошли со мной, — отвечаю Кэлу, разминая затекшие мышцы рук. — Только у меня свой маршрут и идти другими путями я не собираюсь.

— Ищешь её? 

— Да. Ищу. И не успокоюсь, пока не найду.

— Странный ты, — хмыкает Кэл. — С чего ты взял, что она существует? Может, это разум играет с тобой. Когда у тебя в последний раз был хороший... 

Ну вот опять. Начинается. Как же меня все задрали с этим дерьмом! 

Кэл не успевает договорить, потому что я хватаю с кровати подушку и запускаю ему в рожу. 

— Эй, ты че, приятель?! 

— В рифму ответить? Не твоё дело, чем я занимаюсь, когда и сколько. Так что держи свой рот закрытым и не лезь! 

Перед лекциями решаю наспех принять душ, затем натягиваю чистую майку и джинсы, выхожу из общаги и сажусь на свой байк. Рядом уже с утра трётся полно самок, которым, разумеется, давно доложили, что Марко Хазард никого больше не трахает, а дрочит на образ девушки из сна. Они, конечно, услужливо готовы меня утешить, заменив мою ладонь на члене своими ртами. Только зверю никто из них не нравится, и я, может, расслабился бы, но волк не даст этого сделать. Его тошнит от запаха каждой, которая ко мне приближается. 

Не обращая внимания на девок, завожу байк и срываюсь с места. Поток воздуха на большой скорости бьёт в лицо и слегка охлаждает кожу. Это мой ритуал каждое утро — проехать пару километров на байке и немного остыть, чтобы нормально отсидеть лекции, на которых я продолжаю думать о девушке из снов. 

Сегодня еду чуть вглубь леса, пока не доезжаю до озера, где обычно проходят шабаши — студенческие вечеринки. Глушу мотор, слезаю с байка и ставлю подножку. 

Это место одно из тех, где я ощущаю её присутствие очень сильно, словно она тут была, смотрела на меня своими синими глазами, прикасалась. Но, сука, не одной подсказки! Я все здесь обыскал, обнюхал! 

Взгляд фокусируется на рыжеволосой девчонке, стоящей у самой кромки воды. По запаху понимаю, что это лисица. Кажется, Сэя её зовут? 

Странно, что она тут делает? Обычно по утрам здесь никого. 

Шаг слегка замедляю, но все равно продолжаю идти в сторону озера. Лисица наконец почуяла моё появление. Девчонка резко поворачивается и смотрит в упор, но не так, как обычно смотрят на меня самки. В её взгляде не читается сексуального интереса. Она будто что-то хочет спросить, но при этом как парень я её не привлекаю.

Ещё одно странное дерьмо, потому что я уверен — раньше между нами кое-что было...

— Ты че тут делаешь? — спрашиваю, остановившись в паре метров от неё. 

Она ежится и обхватывает плечи руками, немного морщится, словно ей неприятно говорить со мной, но все же отвечает :

— И тебе привет, Хазард. Просто пришла... полюбоваться водой на рассвете. А тебе-то какое дело? 

Бля, может, я реально рехнулся, но сейчас мне все кажется связанным с девчонкой из сна. Вдруг она не только мне снится? Что если Сэя тоже что-то чувствует или видит?

***

— И у тебя не возникает в этом месте необычных ощущений? — сощурившись, смотрю на рыжеволосую девушку, пытаясь выискать в её глазах хоть какие-то признаки того, что она понимает, о чем я спрашиваю.

Лисица действительно вздрагивает. В глубине зелёных глаз мелькает нечто странное, но этот блеск быстро исчезает. Она отводит взгляд и неопределённо пожимает плечами.

— Порой мне кажется, что здесь чего-то не хватает. Вот и все.

— Чего-то или кого-то?

Теперь уже Лисица сощуривается и пристально смотрит на меня.

— Чего пристал, Хазард? Что тебе нужно? Хочешь о чем-то конкретном спросить, спрашивай!

Что ж, я действительно хочу спросить, меня даже не пугает вероятность того, что я покажусь ещё более ненормальным, чем обо мне и так думают. Слишком извели зверя сны. Хочется получить хотя бы одну подсказку.

— Ты не помнишь девушку с тёмными волосами и ярко-синими глазами? Может, ты её знала раньше или видела где-то?

Сэя удивлённо вскидывает брови и смотрит чуть насмешливо, заправив прядь рыжих волос за ухо.

— А! Так ты все девушку из снов ищешь, Хазард? Нет, я её не видела. Точнее, я видела много темноволосых и синеглазых девушек, но понятия не имею, о ком именно говоришь ты. Поэтому здесь я тебе не помощник. Но удачи в поисках! Надеюсь, ты её найдёшь, если она реально существует, и не сойдешь с ума в итоге. 

Девчонка обходит меня стороной, оборачивается в лисицу и убегает в лес, размахивая рыжим хвостом. Я остаюсь у озера один. И вновь никаких подсказок нет. Ничего. Но спросить стоило. Теперь я хотя бы в курсе, что Сэя ничего не знает. 

От отчаяния зверь начинает поскуливать. Да что за черт?! 

Ещё раз, наверное уже миллионный, обнюхиваю все вдоль берега, даже в воду захожу и пытаюсь вспомнить ЕЁ, но... пусто. В воспоминаниях лишь сюжеты из сна и ничего из реальной жизни. Впрочем, как всегда. 

Так как смысла оставаться здесь больше нет, я возвращаюсь обратно к колледжу, где на удивление меня встречают отец и Маркус Варран. Они стоят у крыльца и о чем-то говорят с профессором Даррио. Странно, что отец не сообщил мне о своём приезде. Обычно, он всегда говорит. Хотя в последнее время я часто отключаю ментальную связь с альфой. Не хочу, чтобы отец знал про мои сны и поиски девчонки. У него и без того полно проблем с этими Ассарами. 

— Ты здесь по мою душу или по делам? — спрашиваю, подойдя к крыльцу и кивком поздоровавшись с профессором и Маркусом. 

Всё трое поворачиваются ко мне. Отец смотрит как всегда недовольно. Его бесит, что я использую свой дар и частенько отключаю связь с ним. Но повлиять он на это никак не может. 

— Если бы ты держал со мной связь, как положено, ты был бы в курсе!

— Прости, отец. Иногда я хочу... полного уединения. Так ты ответишь, зачем здесь? 

Маркус тоже неодобрительно взирает на меня. Очевидно, вампир не поощряет моё самоуправство. Но не этим двоим говорить мне о правильности поступков. Они в молодости много что творили. Может, если бы не это, отец никогда не соединился бы с моей матерью — родной сестрой Маркуса, высшей чистокровной вампиршей, а Маркус не женился бы на человечке, оказавшейся вампиршей-полукровкой. 

— У нас есть новая информация об Ассарах, — заявляет отец неохотно, спустя несколько минут сурового молчания. 

— И что же это за информация? 

— Нам стало известно, что некоторое время назад сюда, в колледж, был послан ищейка для практики по поиску искаженных. Есть основания полагать, что это он — Ассар. Но профессор утверждает, что никого здесь не было со стороны. Ты... тоже его не видел, Марко?

Ищейка? Что за...?! 

2 глава

Марко

Я удивленно смотрю на отца, затем на Маркуса и наконец перевожу взгляд на профессора Даррио. 

Нет, мать вашу, никого я не видел и не помню, но сам факт, что подобное вообще вероятно, заставляет меня охренеть. А еще зверь как-то странно фыркает и рычит, стоит подумать об ищейке, о котором сказал отец.

Бля... Вдруг это связано и с моими снами? Ведь если Ассары, судя по древним записям, умеют управлять разумом и памятью, значит, они могли просто подтереть воспоминания. Но причем тут девушка, и какое отношение она имеет к ним?

- Я не видел, - отвечаю честно, пока не решаясь заговорить о снах и своих подозрениях. Сначала нужно прощупать почву и убедиться, что у меня не паранойя. - Как вы узнали про ищейку? Откуда эта информация?

Отец и Маркус многозначительно переглядываются.

- Была одна искаженная... Так вот. Вампир, что обратил ее, - поясняет Маркус, потерев подбородок пальцами и устремив задумчивый взгляд в сторону, - все еще жив, но находится на грани жизни и смерти. Как известно, после гибели пары, второй долго мучается. Этот вампир продержался дольше, чем предполагали в исследовательском центре. Сейчас его сознание довольно мутное, и он зачастую несет какой-то бред, но одного из лаборантов, приставленных к нему, зацепила фраза об ищейке и о смерти его возлюбленной. Он указал на подгруппу профессора Даррио. Якобы это вы искали искаженную, и затем убили ее, а после приходили в исследовательский центр, где он видел и всех вас, и его. Мы начали копать и нашли еще несколько человек, дающих не совсем точную и довольно противоречивую информацию. Сейчас мы ее проверяем, но пока ничего нового не обнаружили. Если ищейка здесь действительно был и как-то стер память тем, кто видел его, то мы теперь знаем, что возможности его не безграничны. Есть то, над чем он не властен. Возможно, это состояние на грани жизни и смерти, или все связанное с кровью. У вампира, чью пару убили на терминальной стадии искажения, осталась ее кровь. Мы думаем, тут есть какая-то связь. 

А вот это уже что-то. Мне просто необходимо встретиться с этим вампиром и выяснить, видел ли он девушку из сна... Черт! Надо о спасении мира думать, а в моих мыслях только она! Да к дьяволу все! Пока я про нее не разузнаю, все равно не смогу сосредоточиться ни на чем другом. Зверь не даст.

- И что вы планируете делать дальше? Раз другой информации об ищейке нет. Получается вы в тупике?

- Для начала опросим студентов, - сообщает отец, стрельнув глазами в сторону профессора Даррио.

Тот утвердительно кивает.

- Да. Нужно опросить всех до единого. Вдруг кто-то из них что-нибудь вспомнит!

- А если нет? Что после?

- Будем думать потом. Смысл строить планы, пока мы не поговорили со студентами? Любая зацепка может вывести нас на ищейку. Ты бы помог нам, сын. Ты ведь будущий альфа наших земель. Покажи, что тебе не плевать, - отец строго смотрит на меня, и я читаю в его взгляде настойчивую просьбу не избегать ответственности перед кланом, которую я в последнее время частенько игнорирую.

Сейчас мне становится стыдно за это и хочется объяснить отцу, почему так происходит, но вместо этого я просто киваю.

- Хорошо, отец. Я помогу. Говори, что делать.

- У тебя много друзей и знакомых в колледже, тебя воспринимают как своего. Не над всеми студентами мы имеем ментальную власть, ведь здесь собраны многие кланы и расы. Тебе они доверяют как "своему" Поговори с ними. Пусть чувствуют себя расслабленно во время разговора. Включи ментальную связь, чтобы я мог знать, о чем идет речь в разговоре. Если зацепимся за что-то странное, позовем этого студента на личную беседу со мной и Маркусом.

- Будет сделано, альфа, - ухмыляюсь я отцу.

Черта с два, нет у них власти! Да он просто хочет поручить это дело мне, чтобы я вернул себе стремление быть лидером. Он всегда так делал, и это срабатывало. С самого детства я учился нести ответственность перед кланом и ни разу не подвел отца, а весь последний месяц я регулярно отлыниваю. Настал момент вернуться к поводьям.

Я опрашиваю всех тщательно, как и просил отец. Стараюсь ухватиться за каждую подозрительную деталь в разговоре со студентами, особенно с Сэей, но так ничего и не выясняю. Большинство из них описывают свой последний месяц жизни, как просто учебу и общение. Словно им всем вложили в голову одну и ту же информацию, что еще раз указывает на то, что студентам подтерли память. Интересно, кто еще попал под изменение воспоминаний и для чего это надо было Ассару?

Когда настает очередь допрашивать северного волка Риса, я уже не надеюсь услышать что-либо полезное. Отец все время на связи, и я чувствую, что он сильно разочарован. Никак зацепок. Абсолютно ничего. Зато он почуял метания моего зверя, и теперь наверняка будет допытываться, почему мой волк так себя ведет.

Риса я нахожу недалеко от буфета на тренировочной площадке. Оборотень отрабатывает прямые и обратные обращения. В последнее время, кстати, я заметил, что Рис, как и я, отошел от тусовок и шабашей в команиях друзей. Вместо этого он часто тренируется, в основном в одиночку, и почти ни с кем не общается.

Сначала я подумал, что, может, отец его за яйца потянул - северные стаи довольно строгий и суровый народ. Но сейчас задумываюсь, что Рис может что-то знать и молчать. 

И да, если быть до конца честным, не факт, что среди студентов не было и нет тех, кто поддерживает возвращение Ассаров. Тут тоже могут быть враги...

- Примешь в спарринг? - спрашиваю Риса, зайдя за небольшое ограждение, внутри которого находится тренировочное поле.

Северный волк бросает на меня недовольный взгляд и делает несколько жимов от земли.

- Отвали, Хазард. Я один сегодня.

Раньше мы частенько бились. Бля, я точно это помню, и даже взаимную неприязнь припоминаю, но вот о причине этой неприязни вспоминить не получается. Неужели и об этом мы должны были забыть? Какого хрена?

- Брось. Мы ведь раньше боролись. Че щас мешает?

- Мешает то, что ты о чем-то вынюхиваешь. Думаешь, я не заметил приезда твоего отца и лидера Варранов? Все студенты об этом говорят. Ищите инфу об Ассарах. Только кто и что тут может знать? Если ты ради этого выпрашиваешь спарринг, то бесполезно. Я ничего не знаю, Хазард, и помочь ничем не смогу.

- А если без вопросов? - сощуриваю взгляд и делаю несколько шагов в сторону Риса. - Просто спарринг и ничего лишнего?

Конечно, я надеюсь его разговорить, но можно начать с боя. Возможно, бой поможет и мне самому что-либо вспомнить.

Оборотень тяжело вздыхает, уперев руки в бока и запрокинув голову назад.

- Ладно, Хазард. Один спарринг, - соглашается Рис.

Я стягиваю с себя кожанку и ухмыляюсь.

- Посмотрим, кто из нас сильнее.

- Да что тут смотреть? Я выбью из тебя дерьмо, Хазард.

- Смотри не надорвись.

- В полуобращенной форме бьемся. 

- Идет!

- И не мухлюй, Хазард. Знаю я тебя, - он ставит два пальца возле глаз, затем переводит их на меня. - Слежу за тобой.

- Я всегда бьюсь честно.

Выпустив клыки и когти на руках, я встаю в стойку, готовясь нападать. Рис тоже принимает боевую позицию. Мы почти одновременно бросаемся в сторону друг друга. Первый удар за мной - я отшвыриваю оборотня одним взмахом руки. Он отлетает, но на ногах устаять ему удается. Перевернувшись в воздухе, Рис снова бросается ко мне. На этот раз у него получается садануть меня когтями по груди.

- Это все, на что ты способен? - подогреваю Риса, вытерев капли крови с груди. - Бьешься как щенок.

- Это только начало, Хазард, - ухмыляется оборотень и вновь бросается на меня.

- Парни такие дурачки. Им бы только кулаками махать, - неожиданно со стороны раздается девчачий голос.

Мы с Рисом резко перестаем биться и одновременно поворачиваемся к забору, за которым стоит девчушка с рыжими волосами. Это Мишель - дочь Маркуса Варрана и Марины. Она взирает на нас своими синими, как у отца, глазами, и скептически качает головой. 

Бля, ее-то они нахрена сюда взяли? Только ребенка тут не хватало!

- Ты че здесь делаешь? Бродишь одна по территории колледжа? Опять с отцом увязалась? Он должен был тебя дома оставить.

- Какой ты противный, Марко! С возрастом не меняешься!

Девчонка переводит любопытный взгляд на Риса, про присутствие которого я успел забыть. 

- Извини, мужик, но я должен отвести Мишу обратно к отцу. Биться при ней не получится. Закончим спарринг чуть позже, - поворачиваюсь к Рису и охреневаю.

Его глаза полностью поменяли цвет. Он не сводит взгляда с Мишель, и я вижу с каким трудом у него получается не обернуться в волка.

Че за дерьмо?!

- Ты в порядке? - спрашиваю Риса, выгнув бровь.

Тот трясет головой и несколько раз быстро смаргивает, потом ведет носом по воздуху и хмурится. 

- Да. Кажется, да. Показалось.

Мишель в свою очередь тоже все внимание сосредточила на северном волке. Она смотрит на парня с плохо скрываемым любопытством и принюхивается. Да ну нахер! Не может такого быть! Миша почуяла в Рисе пару? Или че вообще происходит?

Если так, то Маркус Варран столкнется с двойным весельем. Мало ему Ассаров, так еще и парой дочери окажется северный волк. В культуре северян практикуется забирать в стаю пар еще детьми, до полного обряда, чтобы те могли привыкнуть к жизни в суровых северных краях. Варран, конечно, Мишу вряд ли отпустит до совершеннолетия, но и такое возможно... Чееерт!

- Ладно, - протягиваю я. - Идем, Мишель. Отведу тебя к отцу.

Подойдя ближе к девочке, невольно оглядываю ее с ног до головы, будто впервые вижу. У меня почему-то создается впечатление, что в ее облике чего-то не хватает, но я тут же пытаюсь отмахнуться от ненужных мыслей. Мы не так часто виделись, а Миша растет. Она просто немного изменилась, вот и все.

- Я не хочу к папе и дяде Йену! С ними скучно! - упрямо фыркает девчонка, топнув ногой, а взгляд синих глаз при этом обращен в сторону Риса. - Хочу остаться здесь! Мне не пять лет. Почему я не могу гулять возле колледжа?

- Вот у отца об этом и спросишь!

Я начинаю испытывать дискофорт и неловкость от напряжения, которое исходит от Риса, стоящего позади. Надо бы поскорее скрыть девчонку с его глаз. Вообще-то волки не могут до конца чуять пару в высших вампирах, пока вампирша их не укусит, но запах все равно привлекательный - игнорировать его трудно. 

А вот вампиры пару чувствуют сразу, что, кстати, не упрощает сложившуюся ситуацию. Если Миша чувствует сладкий запах крови Риса, то могут возникнуть проблемы, ведь она может захотеть попробовать его кровь на вкус, тогда найти замену этой пище до полного ритуала единения будет крайне трудно, и Маркусу придется отпустить дочь.

Кое-как мне удается утащить рыжую упрямицу подальше от северного волка. И то, приходится закинуть ее на плечо - сама она идти отказывается.

- Тот волк вкусно пахнет, Марко! Ты не дал мне до конца прочувствовать запах его крови! - она яростно бьет меня кулаками по спине.

- Отцу сейчас об этом расскажешь. Пусть порадуется!

Маркуса Варрана вместе со своим отцом я нахожу недалеко от леса, где они бурно обсуждают возможные перемещения таинственного ищейки, о котором все в колледже забыли.

- Миша! Я сказал тебе находиться в корпусе! - рявкает вампир на дочь, когда я опускаю ее на землю с плеча.

- Но папа! Мне скучно!

- Когда ты просила взять тебя с собой, какой был уговор?

Девчонка опускает виноватый взгляд себе в ноги и недовольно молчит.

- Миша! Так какой был уговор?

- Что я буду слушаться!

- Вот именно. И не стоит об этом забывать!

- Но запах того волка был таким вкусным! Он меня к себе тянул, пап! Я не смогла справиться с притяжением.

Глаза Маркуса Варрана и моего отца удивленно распахиваются.

- Какого еще волка?! - хором спрашивают они.

- Того, с кем дрался Марко, - Миша указывает пальцем в мою сторону, после чего отец и Варран переводят на меня недовольные взгляды.

- Я пытался разговорить Риса. Он с Северных земель. Черт, я же не знал, что вы взяли с собой Мишель, да и еще что она почувствует запах оборотня!

Действительно, мать их, откуда я мог знать?! 

3 глава

Марко

- Не могу поверить! 

Маркус Варран негодует уже целых полчаса. Я даже устал слушать его ворчливый гундеж относительно возможной парности Миши с волком. В конце концов, ему не привыкать. Ничего так, что моя мать и его родная сестра по совместительству, оказалась истинной Йна Хазарда, то есть моего отца, который, надо заметить, сейчас, посмеиваясь, смотрит на своего друга?

- Моя единственная дочь... - на этих словах Маркус осекается и почему-то вздрагивает, затем качает головой, будто отбрасывая от себя ненужные мысли, и продолжает ворчать, - так вот, моя дочь может быть парой северного волка!

Мишель, кстати, сейчас у себя в комнате, которую услужливо предоставил ректор вновь прибывшим гостям, в том числе отцу и Маркусу, потому что они еще не знают, когда покинут территорию колледжа. Как раз в комнате папы мы сейчас и находимся.

- Да ладно, Маркус, а ничего, что я - пара твоей сестры? Тебя в этом ничего не смущает? Что ты, мать твою, имеешь против волков? - нагло ухмыляется отец, на что получает полный недовольства взгляд от вампира.

- Твой племянник, кстати, - тычет отец в меня пальцем, - тоже волк.

- В нем течет кровь вампира! И вообще не надо сравнивать! Ты живешь близко, а моей дочери, возможно, придется аж в северное нагорье отправиться! По-твоему, я должен быть этому рад?!

- Еще ничего толком неизвестно. Запахи... бывают обманчивы.

- Ну, разумеется!

Тяжело вздохнув, я кидаю раздраженный взгляд на спорящих между собой родственников, после чего поднимаюсь с кресла, в котором расслабленно сидел, пока Маркус изливал свою злость в пространство, забыв напрочь об Ассарах и опасности, что нависла над нашими землями. Это покруче парности его дочери с волком будет!

- В общем, разбирайтесь с этой проблемой сами, а я пойду на лекции. Думаю, найти Риса вам труда не составит, и выяснить, кто кому пара, а кто кому нет. Позовете, когда будете готовы говорить об Ассарах...

- Стой, Марко! - окликает меня отец, когда я уже берусь за ручку двери и собираюсь выйти. - Оставайся на связи. Сегодня почти ничего выяснить не удалось, но это не значит, что не получится завтра. Вечером еще обсудим твои разговоры со студентами.

Серьезно кивнув, я выхожу в коридор и направляюсь вниз, чтобы перейти в учебный корпус и отсидеть оставшиеся лекции. Первые две я уже пропустил, на что профессор Даррио и ректор официально дали добро. Когда вхожу в аудиторию, студенты, разумеется, вперивают в меня любопытные взгляды - еще бы, я же весь день доставал их с вопросами. И ни от кого не укрылось, разумеется, что в колледж прибыл мой отец вместе с лидером Варранов. Но расспрашивать меня, для чего именно они здесь, студенты не решаются, хотя всем наверное понятно, что это связано с Ассарами.

Как и договаривались с Кэлом, после лекций мы идем побегать в лес. Приятель все так же усмехается и качает головой, когда объясняю ему примерный маршрут наших передвижений.

- Нарываешься? - рявкаю на друга, стянув с себя кожанку и майку, и приготовившись к трансформации.

Времени сегодня на поиски девчонки и ее следов у меня не так много. В колледже отец, а я обещал вечером поговорить с ним, да и вообще помочь в том, что касается Ассаров и ищейки. Не хочется его подводить.

- Расслабься, Марко! А то загрызешь меня ненароком! - ржет Кэл, после чего обращается и устремляется в лес, быстро передвигая мощными лапами.

Я следую за ним и довольно легко обгоняю.

Оборотни часто развлекаются, путешествуя в волчьей форме по лесам, горам и озерам. К тому же это своеобразная тренировка. А в моем случае, еще и необходимость и потребность. Стоит принять волчий облик, зверь тянет меня вперед по тем тропам, что снятся мне ночами. Вот и сегодня он бежит вдаль, не особо вдумываясь, поспевает ли за нами Кэл. Прохладный ветер ласкает шерсть, вечернее остывшее солнце больше не печет невыносимо, но волку все равно жарко, поэтому ветер и вода ему просто необходимы. Он прыгает в озеро, ныряет с головой, и будто под водой чует запах девушки из снов. Вынырнув, зверь воет и вновь несется вдаль, пока спустя несколько километров не останавливается рядом с огромным деревом, раскинувшим свои ветви над землей. Дерево цветет синими цветками, которые уже начали терять свои лепестки. Синие капли усыпали подножие ствола, из-за чего возникает ощущение, что дерево утопает в небольшом ярко-синем озере.

"Неаполис"

Неожиданно мелькает в голове название, а потом словно картинка из прошлого перед глазами возникает видение, как возле этого дерева стоит высокая черноволосая девушка и печально смотрит куда-то вдаль.

Я машинально поворачиваюсь в ту сторону, куда примерно глядела девчонка из видения, и упираюсь взглядом в старую хижину...

В хижине пахнет сыростью и... кровью. Запах крови не так силен, но волчий нюх позволяет мне его уловить. Закрыв глаза, я делаю более глубокий вдох и пытаюсь понять, человеческому ли существу принадлежала кровь.

Судя по примесям, это был не человек. Скорее всего вампир или обращенный... Возможно, искаженный.

В голове снова начинают мелькать странные картинки, словно я здесь уже был, но забыл об этом.

Если у отца есть информация об ищейке, который курировал практику в нашем колледже по поиску искаженных, вполне может оказаться так, что именно здесь и произошло убийство девушки. Поэтому у меня и возникает ощущение, что я тут был.

Надо рассказать о хижине отцу и Маркусу. Думаю, это место стоит тщательнее проверить. Пока порыскаю здесь сам, а завтра сделаем это вместе с отцом. 

Я начинаю медленно обходить помещение, внимательно вглядываясь в каждый тёмный угол и принюхиваясь. На полу валяются какие-то вешицы, их я поднимаю и тоже обнюхиваю. Кроме того на полу лежат сломанные балки, что указывает на вероятную борьбу, которая здесь происходила. 

Возле одной из балок я замечаю заколку. От неё сильнее всего пахнет кровью. Видимо эта вещь принадлежала лично убитой. Я решаю забрать её с собой. Заколка может понадобиться, когда я отправлюсь в исследовательский центр, чтобы поговорить с тем вампиром, о котором говорил отец. Он наверняка должен её узнать. 

— Твою мать, Хазард! Куда ты так несёшься?! Это, по-твоему, побегать?! Так и сдохнуть недолго! — рявкает Кэл, только вошедший в хижину. 

Оборотень тяжело дышит и смотрит на меня крайне недовольно, словно это я заставил его бежать вместе со мной. 

— Тренируйся больше и не ной, девочка! — парирую я, продолжая обследовать помещение. 

— Какого хрена ты делаешь в этой халупе? Че ты тут забыл? — спрашивает Кэл, вертя головой по сторонам, когда дыхание приходит в норму. 

— Кое-что ищу. 

— Что? Следы девушки из сна? — фыркает оборотень, плюхнувшись на пол и опершись спиной о стену. 

— Лучше помоги! Повы**ваться успеешь. 

— Чем помочь-то? Что конкретно искать? — вздыхает Кэл, оглядывая презрительным взглядом грязное полуразрушенное помещение хижины. 

— Запах крови чуешь? 

Тот кивает. 

— Есть слабый. 

— Ищи любую вещь с таким запахом. 

Калеб поднимается на ноги и начинает искать, все ещё бросая на меня недоуменные взгляды. 

— И чья это кровь ты хоть знаешь? 

— Пока не уверен, но догадки у меня есть. 

— Это как-то связано с приездом твоего отца и Маркуса Варрана? Удалось выйти на Ассаров, или что? 

— Пока не удалось. Но зацепки уже имеются, — я присаживаюсь на корточки, потому что под одной из сломанных досок замечаю какую-то белую ткань. Отбросив доску в сторону, я поднимаю пальцами платок, измазанный кровью, и подношу его к носу. 

Тот же запах, только к нему примешан ещё чей-то. Не могу определить существо. Пахнет очень странно. 

— Нашёл че? 

— Да. Платок с кровью. А ты? 

— Не. Ничего. Только какие-то палки и щепки повсюду. 

Мы ещё какое-то время рыскаем по хижине, но больше ничего не находим, поэтому решаем отправиться в колледж. 

Когда выходим на улицу, закат уже обозначился на небе, окрасив его в розово-оранжевые цвета. Синие цветки неаполиса, стоящего перед хижиной, сейчас кажутся темнее, чем днем, а тень от дерева ложится на землю, создавая черную дорожку от ствола к лесу, только не в ту сторону, откуда пришли мы, а в противоположную. Я инстинктивно смотрю туда, чувствуя как зверь снова беспокойно зашевелился. 

— А какие зацепки насчёт Ассаров? Что говорит твой отец? Это с сегодняшними расспросами связано? — спрашивает Кэл, тоже устремив взгляд в лес. 

— Вроде того. Но говорить о чем-либо пока рано. Он не хочет поднимать панику. 

— А сам ты что думаешь, а, Марко? 

— О чем именно? 

— Об Ассарах. Так уж плохо, что они есть? Бессмертие, вечная жизнь, воскрешение из мёртвых... Разве это минусы? Кто хочет умирать? 

Сведя брови, хмуро смотрю на Кэла, который в свою очередь тоже внимательно и пристально глядит на меня. Сначала я думаю, что он просто шутит, но судя по серьёзному взгляду парня, нет. 

— Плохо слушал лекции о Древних вампирах? Не знаешь, к чему это чуть не привело? 

— Да-да, истребление рас, Ассары хотели править миром и так далее. Но что если это приукрашено? Что если на самом деле они вовсе не хотели вредить, а наоборот пытались помочь? И вместо благодарности их просто стёрли с лица земли. Лишили права на существование. И сейчас их не хотят даже послушать. Разве это справедливо? 

Смотрю на друга, словно он сбрендил. Возможно в его словах было бы зерно истины, если бы не одно простое НО... 

— Кэл, если бы они хотели быть услышанными, то не скрывались бы, не действовали бы исподтишка, сначала стремясь обрести всю силу и власть, против которой остальные бессильны. Разве ЭТО справедливо и честно? 

Калеб ничего не отвечает. Потому что ответить нечего. 

4 глава

Марко

Когда мы с Кэлом возвращаемся на территорию колледжа, на улице уже стемнело. Первым делом я направляюсь к отцу, чтобы, как и обещал, обсудить сегодняшний допрос студентов, и Ассаров в частности. Нахожу его в спальне, он что-то сосредоточенно читает в свитках, которые очевидно они с Маркусом привезли с собой. Свитки выглядят довольно древними, поэтому я предполагаю, что в них изложена информация об Ассарах ещё нашими предками. 

Маркуса в комнате отца нет. Наверняка он с Мишей. Возможно, пытается выяснить, пара ли ей северный волк или все же нет.

Отец не сразу меня замечает, точнее замечает-то он сразу, но лишь спустя несколько минут отрывает взгляд от свитка и переводит его на меня.

— Вернулся, сын? Я ждал тебя. Куда бегал?

— Просто хотел размять лапы, — пожимаю плечами и плюхаюсь в кресло рядом со столом, за которым сейчас сидит отец. 

— И как? Размял? 

Я утвердительно киваю. 

— И даже больше. Мне удалось кое-что выяснить. Возможно, это поможет в поисках ищейки. 

— Что же ты выяснил? — взгляд отца становится искренне заинтересованным. 

Я рассказываю ему про хижину, которую обнаружил недалеко от соседнего города, про запах, что показался мне необычным, а также показываю ему платок. Его он решает забрать себе, а завтра с Маркусом собирается тщательно проверить хижину и опросить жителей города. Возможно, кто-то из них вспомнит важные детали. Значение имеет любая, даже минимальная информация. 

Заколку я отцу не отдаю, а забираю с собой. Он бы её тоже забрал, а мне ещё идти в исследовательский центр на разговор с вампиром. 

— Никак не могу понять, почему Ассар, имея при себе пару, до сих пор ещё не обрёл полную силу? — задумчиво произносит отец, снова опустив взгляд в свиток. — Здесь сказано, что это должно было произойти практически сразу. Так что ему мешает? Всплески энергии были, но незначительные. Сила Ассара будто бы на время увеличилась, а потом снова потухла. Ничерта не понятно! 

— Возможно, что-то ему не даёт это сделать. Что-то, из-за чего он не может получить полную власть. 

От этой мысли по позвоночнику вновь пробегает холодок, а зверь опять начинает суетливо мешкаться внутри, будто его что-то тревожит. 

— Скорее всего, ты прав, Марко. Определённо, Ассар не просто так не может обрести власть. Есть нечто мешающее ему сделать это. Понять бы, что. 

После разговора с отцом я направляюсь к себе, чтобы лечь спать. Следует хорошенько выспаться, ведь завтра меня ждёт тяжёлый день. Нужно показать отцу хижину, и успеть добраться до исследовательского центра. Хотя, когда это мне в последнее время удавалось выспаться? Это что-то из ряда фантастики. Сны не дают нормально спать. 

Кэл, когда я прихожу, уже дрыхнет. Об Ассарах мы с ним больше не говорили, пока шли в колледж, но я блять теперь инстинктивно приглядываюсь к другу. Не нравятся мне эти его оправдательные разговоры о древних вампирах. Хреново это все... 

Думать о друге, как о предателе, на основании лишь одного разговора не хочется, поэтому я быстро раздеваюсь и плюхаюсь на постель, зарывшись лицом в подушку. 

Но, как я и предполагал, нормально поспать у меня снова не получается. Около середины ночи зверя будит сон о девушке. На этот раз её зов сильнее, чем обычно. Более красочный и эмоциональный, поэтому до утра волк не выдерживает, и своими метаниями и воем вынуждает меня подняться с постели, когда на черном небе ещё сияет Луна. 

Я раздражённо провожу ладонью по влажному от пота телу. Зверь рычит, подталкивая меня бежать. В сегодняшнем сне девушка купалась в озере, том самом, где мы разговаривали утром с Сэей. 

Блять, ну как мне ему объяснить, что скорее всего мы её там не найдём?! Он же с ума меня сводит! 

Уже знаю, что не успокою волка, если не сбегаю в лес и лично не проверю все озеро по периметру, поэтому зло распахиваю окна и прыгаю вниз, на лету обращаясь в зверя. 

До озера не так далеко, слава Луне, поэтому уже через минут пятнадцать я оказываюсь у кромки воды, где сразу же принимаю человеческий облик. Волка буквально колотит, и я хрен знает, как его теперь угомонить. Если только окунуться не надолго в прохладную воду и немного поплавать, но как только я делаю шаг и погружаю ноги в озеро, тут же застываю. Мой звериный взгляд мгновенно улавливает движение на противоположной стороне берега, а когда я фокусируюсь, вижу обнаженную девушку среди кустарников. Она неторопливо подходит к воде.

Я своим глазам не могу поверить, и если бы не бешеное рвение зверя, я бы действительно подумал, что у меня галлюцинации. Но это точно не они, потому что волка обмануть невозможно. Он чует запах девчонки через озеро.

Из-за темноты и деревьев вокруг мне трудно разглядеть её лицо даже несмотря на острое волчье зрение, но запах... Тот самый, вашу мать! Её сладкий аромат — девушки из сна.

Она меня не видит и не чувствует — я это точно знаю, так как девчонка даже не смотрит в мою сторону, а продолжает спокойно заходить в воду глубже. Её обнажённое тело прекрасно. Большая полная грудь слегка покачивается при каждом шаге, соски твердеют от холода воды. Она теплокровная... Реагирует на холод. Значит не вампир или не чистокровный вампир. Возможно, полукровка, чьего внутреннего вампира не успели пробудить. 

Волк подталкивает меня к ней, скалит зубы и царапает мою грудь, чтобы я не медлил. Я мигом принимаю облик оборотня, чтобы побыстрее переплыть озеро и добраться до девчонки, оказаться с ней лицом к лицу и вдохнуть умопомрачительный запах, от которого сносит крышу даже на расстоянии. Могу себе представить, каково будет вдыхать его рядом с ней, плотно прижав нос к обнажённой груди или влажным волосам. 

Мощными движениями лап рассекаю холодную воду, адреналин бьёт по вискам, и чем ближе я подплываю к девушке, тем сильнее бьётся сердце в груди. Ещё немного. Осталось чуть-чуть! 

И вот наконец я выныриваю прямо перед ней. Когда волчье тело оказывается над водой, я на ходу обращаюсь в человека и хватаю девушку руками за плечи, чтобы та не успела убежать. Брызги воды летят на неё. Она кричит от страха, в ужасе вглядываясь в моё лицо своими чёрными глазами. 

Чёрными. Не синими... 

— Ты... Кто... — только и успеваю прохрипеть я, прижав обнаженную нимфу к себе, когда невидимая сила вдруг отбрасывает меня назад, подальше от девушки, а затем поднимает и снова швыряет, теперь на берег. 

Я не вижу, кто это делает, только чувствую огромную мощь, ощущаю, как ломаются мои кости, слышу истошный крик девушки, а потом проваливаюсь в темноту. Липкую, звенящую, похожую на смерть... 

Не знаю точно, сколько так лежу. Я почти ничего не чувствую, кроме боли. Борьба моего зверя с ней отнимает все силы, из-за чего у меня не получается послать ментальный зов отцу. По привычке в ночь я отрубил связь с ним, чтобы тот не дёргался, а теперь даже не могу включить её обратно, чтобы выжить. 

Да уж, Марко, это полный п**дец! Сын великого альфы погиб от рук неизвестного, потому что побежал ночью охотиться на девушку из снов. Вот тебе и ответственность перед кланом. 

Боль неожиданно становится сильнее — на лицо мне надевают какой-то мешок, затем поднимают и начинают тащить куда-то. Я слышу тихий голос девушки рядом и пытаюсь разобрать слова. 

— Зачем? Зачем ты это делаешь?! 

— Так надо, — отвечает другой голос. Он принадлежит мужчине. И я будто уже слышал его когда-то. 

— Ты обещал... — хныкает девчонка. 

— Обстоятельства изменились!

О чем они, мать их, говорят? Кто они такие и зачем им я? 

Мне отчаянно хочется разобраться, но от боли я, мягко говоря, хреново соображаю. Несколько раз моё сознание отключается, затем я снова прихожу в себя, но не надолго. 

Меня приносят в какое-то место, где жутко воняет сыростью и кровью, и грубо сваливают на землю, отчего я стону, потому что мне кажется, что кости ломаются во второй раз. Зверь поднимает голову, стремясь быстрее помочь мне регенерировать, но на это нужно время. И чем сильнее повреждения, тем больше времени требуется для восстановления. 

Не снимая мешка с головы,мне завязывают руки и ноги. 

Охуенно. Теперь у меня нет шанса даже повернуться, блять! 

Снова раздаётся лающий мужской голос:

— Здесь будь! И что б без глупостей! Не смей никуда уходить, иначе знаешь, что будет... 

Мужик наверняка обращается к девчонке, а не ко мне, потому что я не то что уйти, я блять сесть-то сейчас не смогу. Удивительно, что я вообще дышу. Кажется, у меня сломаны все ребра до единого. 

Звук удаляющихся шагов подсказывает, что мужчина покидает то место, где я сейчас нахожусь, а это значит, мы с девчонкой остались одни.

5 глава

Марко

Она ко мне подходит. Я слышу осторожные шаги и чувствую, как сладкий запах девчонки усиливается с её приближением. 

Стараюсь не шевелиться, чтобы не отпугнуть незнакомку. Хотя я не мог бы двигаться, даже если бы захотел.

Блять, вкусно-то как! Словно мне под нос положили сахар и подожгли. Необъяснимо притягательный аромат. Он проникает в меня через поры кожи, он заполняет лёгкие и движется во мне, будто живой. Зверь вытягивает его в себя и с каждым вдохом словно крепнет, словно жизни становится больше благодаря этому запаху. 

Слышу, как девушка склоняется надо мной. Её тяжёлое дыхание раздаётся совсем близко. Кажется, вот-вот и она меня коснётся. 

Что она делает? Проверяет, жив ли я? 

Скорее всего. 

Жаль, что я не могу сорвать этот сраный мешок со своей головы и взглянуть на девчонку снова. На озере у меня были лишь секунды, в течение которых я держал её в руках, но этого недостаточно, чтобы понять, кто же она такая? И почему волк так реагирует на неё? 

Спустя несколько секунд девушка отходит. Возможно, мне мерещится, или я выдаю желаемое за действительное, но вроде бы я слышу выдох облегчения. Радуется, что я не сдох? 

Это все очень странно... 

Точно знаю, что девчонка никуда не уходит — боится ослушаться того мужчину, потому что он обещал сделать что-то плохое. 

А может, она реально волнуется за меня? 

Короче, черт её знает, но вот что удивительно — регенерация начинает происходить с невероятной скоростью. Я буквально чувствую, как срастаются кости, ощущаю прилив мощной энергии к своему зверю. Это помогает мне развязать руки. Точнее, почти развязать. Немного осталось. 

Никогда при таких ранениях я ещё не наблюдал столь быстрого восстановления. Только в парах. Если у волка есть истинная, и они прошли обряд, тогда он быстрее восстанавливается. Да даже если не прошли, её присутствие сыграет роль и поможет телу регенерировать максимально быстро. 

Но рядом со мной нет пары. Или же... 

Черт! Надо снова сделать так, чтобы девчонка подошла ближе. Пока я пытаюсь высунуть руки из верёвки, нужно как-то подозвать её, чтобы я мог схватить девушку, как только буду свободен. 

— Пить, — выдираю слово из пересохшего горла. 

— Ч..что? — переспрашивает тонкий встревоженный голос. 

Опять раздаётся звук шагов. 

— Хочу пить, — повторяю уже громче. 

По звукам понимаю, что девчонка наливает воду в какую-то ёмкость, после чего приближается ко мне и опускается рядом. Чтобы дать мне воды, ей необходимо хотя бы наполовину стянуть мешок с моей головы, что она и делает, освободив мои губы и нос. Запах незнакомки становится ярче, отчего зверь буквально скулит. 

— Ты можешь немного приподняться? Я помогу тебе попить, — её голос такой мягкий и нежный, он дрожит то ли от страха, то ли от волнения. На эти вибрации волк тоже реагирует, и если бы не моё ослабленное состояние, наверняка уже вырвался бы к ней. 

Я приподнимаюсь, как она попросила, и начинаю жадно хлебать воду, одновременно с этим сдергивая с запястий верёвки. Как только жидкости в чашке не остаётся девчонка убирает её от моих губ, и судя по звону, ставит на пол. 

Пора. 

Резко вздергиваю руки и срываю мешок с головы. Чёрные глаза вновь оказываются передо мной. Смотрят растерянно и напугано. Я хватаю девчонку за плечи и сильно сжимаю. 

Блять, красивая какая... Просто нереальная... 

— Ты кто такая?! — рыкаю на черноволосую нимфу, склонившуюся над моим израненным телом. 

— Я... я... — выдыхает она рвано, пытаясь вырваться из захвата моих рук, но я не отпускаю. 

Как же вкусно она пахнет! Черт! Хочется притянуть ее к себе и вдохнуть поглубже. Запах девчонки так похож на аромат той, что снится мне ночами и не дает покоя моему зверю. Но это не может быть она. У девушки из моих снов синие глаза, а у этой черные как ночь.

- Отвечай, кто ты?!

- Я не могу... Пусти меня!

Девчонка вырывается изо всех сил, но я продолжаю сжимать её руки. Дёргаю на себя, из-за чего она буквально падает на меня сверху. Её нос касается моего носа, губы оказываются в считанных миллиметрах от моих. Чёрные глаза широко распахиваются, девчонка затихает, растянувшись на мне, и просто смотрит — жадно, пристально, голодно. Её взгляд стекает к моим губам, останавливается на ранках, где запеклась кровь. Она непроизвольно облизывается. 

Я даже боль от поломанных конечностей перестаю чувствовать из-за этих движений языком и взгляда, который выворачивает внутренности наизнанку, заставляет зверя дрожать и хотеть. Девушка смотрит так, будто знает меня, будто чувствует что-то сильное ко мне и не может с этим справиться. 

— Пусти... — снова хрипит она теперь уже мне в губы, обдавая их своим горячим сладким дыханием. 

Я инстинктивно сильнее сжимаю пальцы на её плечах. Наверняка оставлю синяки, но даже это не может меня остановить, заставить ослабить хватку. Зверь внутри будто обезумел. Он хочет забрать девушку, жаждет, чтобы наши запахи смешались, чтобы мой проник в её тело и утвердил над ней свою власть. 

— Сначала скажи, кто ты. 

— Я не могу... — снова пищит девчонка, и начинает елозить на мне. 

В это мгновение я ощущаю каждый изгиб её великолепного тела. Мышцы наливаются свинцом, в кровь шарахает мощная доза тестостерона. Я хочу её сожрать, а она продолжает возиться, видимо абсолютно не подозревая, какое действие на меня производят её движения. 

— Если ты пришёл в себя, тебе лучше уйти. Уходи скорее! Пожалуйста... — девушка бросает настороженный взгляд в сторону выхода из пещеры. 

Только сейчас я обращаю внимание на то, где мы находимся. Что-то вроде пещеры в горах — отсюда и запах сырости. 

— Ты того мужчину боишься? Кто он такой? Ассар? Зачем ты ему помогаешь? — продолжаю напирать на девчонку, все ещё надеясь разговорить её, но она лишь судорожно качает головой и зажмуривается, словно боится лишний раз взглянуть на меня.

— Не спрашивай меня ни о чем! Я все равно не могу сказать! 

— Почему? Ты его боишься? Если так, зачем помогаешь ему? Помоги лучше мне. Я смогу тебя защитить! 

— Нет! Нет... Уходи. Беги, пока есть возможность. Ты не понимаешь. Он убьёт тебя. Использует, а потом убьёт. И на этот раз ничего нельзя будет исправить. Сил не хватит, да и он не позволит! — девчонка начинает нервно лепетать, почти захлебываясь слезами. 

Я замечаю на её шее множество следов от клыков, которые буквально на глазах тускнеют и исчезают. Будто её пытались отметить как пару, но не вышло. Что-то помешало...

Её слова и вид этих следов заставляют моего зверя напрячься. 

ОНА МОЯ! 

— На ЭТОТ раз? А что, был другой? 

Услышав вопрос, девушка затихает, прекращает шмыгать носом и переводит на меня растерянный взгляд. И в этот момент происходит то, чего я никак не ожидаю — в ее чёрных глазах мелькает синее пламя, на миг окрасив их в синий цвет. 

Меня отбрасывает в воспоминания о собственных снах, и о девушке с синими глазами, что звала и сводил с ума моего волка все это время. 

— Ты.. Это все же ты... — выдыхаю я ей в губы, после чего резко переворчиваюсь и подминаю девушку под себя. 

Моё тело полностью восстановилось. Зверь как прежде силен и полон энергии. 

Это не просто так. Так не бывает. Меньше часа на регенерацию почти смертельных ранений?! 

Незнакомка из снов тяжело дышит, распластавшись подо мной. Её ноги машинально обхватывают мою талию, пятки упираются в поясницу, а ноготки начинают царапать плечи. 

— Я видел тебя во снах. Ты звала меня. Мой волк тебя искал. Чуть не сошёл с ума, и чуть не свёл с ума меня. Ты... скажешь мне, кто ты, черт возьми. Сейчас или позже — неважно, потому что я забираю тебя с собой, — рыкнув, вжимаю в неё свои бедра и провожу пальцами по чёрным, гладким как шёлк, волосам. 

Наверняка со стороны я выгляжу, как чокнутый — плевать. Мой зверь оправился и сейчас его ментальная форма вырывается из моего тела, чтобы быть ближе к девчонке. И она смотрит на него! Луна! Она его видит! 

— Ты рехнулся... Он убьёт тебя. Он убьёт всех. Ты должен оставить меня. Должен уйти!

— Только с тобой.

Времени мало. Если я хочу сбежать вместе с девчонкой до возвращения ублюдка, который чуть меня не убил, то нужно действовать быстро.

Я его не боюсь, но так как я не идиот, то прекрасно осознаю его преимущество надо мной, учитывая то, что мои раны только зажили, кроме того, мне неизвестно, на что он ещё способен.

Если он — Ассар, в чем я практически уверен, то силы наши могут быть далеко не равными, и с таким опасным врагом стоит бороться, тщательно обдумав стратегию и тактику. Иначе есть большой риск попасть в просак.

Ещё раз глубоко вдохнув сладкий запах девчонки и вновь почувствовав мощный прилив энергии к своему зверю, я поднимаюсь на ноги сам и помогаю встать ей. Теперь у меня достаточно сил, чтобы послать ментальный зов отцу на всякий случай, что я и делаю, мгновенно установив с ним связь. Тут же получаю ментальных звиздюлей от него, но особо он не распыляется — понял, что дело серьёзно.

— Куда именно пошёл мужчина? — спрашиваю девушку, осторожно подойдя к выходу из пещеры и выглянув наружу.

Мы в чаще леса. Незнакомая мне область. Далеко ушёл ублюдок. 

Гора, в которой расположена пещера, вся усыпана деревьями и кустарниками. Даже вход в пещеру запрятан так, что разглядеть его, не зная наверняка, что он тут есть, будет довольно трудно.

— Это неважно! — упрямо твердит девчонка, топнув ногой. — Ты что, глупый? Я сказала тебе убегать, пока есть возможность, а ты чем занимаешься?! 

— А я тебе сказал, что уйду только с тобой. И занимаюсь я нужным делом — пытаюсь понять, в какую сторону нам уходить, чтобы сильнее оторваться от возможного преследования. Ты собираешься мне помогать? — вскинув бровь, опускаюсь на колени и вдыхаю запах земли. Это поможет взять след. 

Вампир... Да... 

Так я и думал. 

Сто процентов Ассар. У остальных вампирских кланов нет причин нападать на сородичей. 

Он направился вправо, значит мы будем отступать левее. В случае преследования, я выиграю время до появления отца и Маркуса. 

— Я не стану помогать тебе умирать! — девчонка присаживается на здоровенный валун, складывает руки на груди и демонстративно отворачивается от меня, вскинув подбородок. 

Очень милая и упрямая. Никак не могу на неё насмотреться и надышаться запахом, который пропитал помещение пещеры целиком и полностью. Сверху донизу. 

— Мы не умрём. Расслабься. Этот твой Ассар... 

— Я не говорила, что он Ассар! 

— А этого и не надо говорить. Всё и без того понятно, — беззлобно усмехаюсь я. — Так вот, этот твой Ассар, видимо, идиот, раз был настолько самоуверен, что оставил тебя одну без защиты наедине со мной. (привет читателям = DD) 

Девчонка снова вылупляет чёрный взгляд на меня, её губы начинают подрагивать, а в глубине глаз мелькает чувство, похожее на... страх. 

— Ты был... практически мёртв, — говорит шёпотом, но в моей голове её голос звучит так громко, словно она кричит. 

Испугалась. Все-таки она испугалась за меня. 

— Меня исцелил твой запах. Твоя... близость. Ты знаешь, почему так происходит? 

Девчонка вздрагивает, закусив губу, и не сразу отвечает. Очевидно, не хочет отвечать. В итоге она просто пожимает плечами и отрицательно качает головой. 

— Понятия не имею. 

— Врешь. 

То, что девчонка врет, я точно знаю — просто чувствую. И синева в её глазах, мелькнувшая лишь раз, не отпускает меня. Но вот почему она врет? Неужели так сильно его боится? Или... может, она сама хочет поддерживать Ассара и помогать ему? 

Зверь начинает злиться и рычать от одной мысли о подобном. 

Нет! Такого не может быть! 

Она что-то скрывает. Её сильно напугали, поэтому она молчит и лжет. 

— В любом случае, я тебя забираю. Рано или поздно, ты скажешь мне всю правду. 

— Я никуда не пойду! — пищит девчонка, после чего спрыгивает с камня и прячется от меня за валун, будто это может меня остановить. 

— Детка, тебя никто не спрашивает, — одариваю её очередным довольным оскалом, прежде чем обернуться в зверя и прыгнуть к ней. 

Она делает рывок назад, упершись спиной в пещерную стену, но дальше стены глупышка убежать не может, поэтому я запросто хватаю её зубами за майку и швыряю себе на спину. 

Держись, моя!

Марко

Ветер бьёт в лицо. Скорость у волка очень высокая, и ещё быстрее ее делает девчонка, цепляющаяся за шкуру и пригнувшаяся к самой шее. Она заставляет волка бежать изо всех сил. 

"Моя!" — рычит зверь. Он наконец получил то, чего так долго хотел.

Это она! Она снилась нам ночами, звала к себе и не отпускала. Теперь она наша. И мы её не отпустим.

Погони нет — я чую это, но радоваться рано. Абсолютно спокоен я смогу быть только тогда, когда мы окажемся в полной безопасности вместе с девушкой. Точно не знаю, сколько мы бежим. Уверен, что долго, потому что недавние ранения дают о себе знать, отзываясь ломотой во всем теле. Радует, что незнакомка не вырывается, а лишь крепко цепляется пальцами за шкуру — боится упасть.

Замедляюсь примерно через час беспрерывного бега, но, как я уже сказал, во времени ориентироваться мне пока трудно. Спустив девчонку со спины на землю, принимаю ненадолго человеческую форму и пытаюсь отдышаться. Конечности ломит, в груди щемит, а лёгкие распирает от запаха девушки. Бежать ещё долго, но отец близко — я ощущаю его приближение. С ним, конечно же, идёт Маркус. 

— У меня пальцы болят! — рычит незнакомка, шлепнув меня по спине ладонью. — Знаешь, как трудно держаться за твою шерсть?! Я ведь и упасть могла, а ты бежал, как сумасшедший!

— Прости, крошка, — хмыкаю, привалившись к дереву и устало хрустнув напряжённой шеей, — но медлить было нельзя.

— Нельзя было забирать меня с собой!

— А вот тут ты не права... Сейчас передохнем пару минут и побежим дальше.

Её взгляд снова становится беспокойным и внимательно проходится по моему телу, замирая на тех местах, где были переломы.

— Я же говорила, что нужно было тебе одному бежать... — поджав губы, девчонка опускает глаза и сцепляет дрожащие пальцы в замок. — Ты... в порядке?

— В порядке, — усмехаюсь я добродушно.

В действительности я далеко не в порядке. Мои внутренности горят, но не из-за боли или усталости, просто зверь так реагирует на тревогу девчонки обо мне. Это, блять, с ума сводит. Я готов укусить её прямо сейчас и сделать полностью своей.

Неожиданно в голове мелькает мысль, что я ведь даже имени её не знаю. Наверное, прежде чем утверждать власть над девушкой, неплохо было бы для начала узнать, как её зовут. 

— Как твоё имя? 

Она вздрагивает и вскидывает на меня чёрный взгляд. 

— Что? 

— Я спрашиваю, как тебя зовут? Имя же у тебя есть? Меня зовут Марко. Я хочу знать, как обращаться к тебе. 

Девчонка начинает странно переминаться с ноги на ногу, будто раздумывает, стоит ли ей называть свое имя. В принципе, она в лёгкую может соврать, но что-то мне подсказывает — волк поймёт, настоящее ли имя она назвала или нет. 

— Ка...а.. — пищит незнакомка, нервно заправив прядь тёмных волос за ухо. 

— Каа? Как змея из истории про Маугли? — вздернув бровь, я в очередной раз усмехаюсь, на что девушка недовольно хмурится. 

— Нет. Ка-ми. Меня зовут Ками. 

Её имя отзывается сладким трепетом в груди. Зверь смакует его, растягивает, пробует на вкус и довольно рычит. Значит, не соврала. Имя волку нравится, и он не чует обмана. 

— Приятно познакомиться, Ка-ми, — улыбаюсь девчонке, которая, мне кажется, начала нервничать ещё сильнее. — Ты полукровка, Ками? Почему твоего вампира до сих пор не разбудили? 

То, что ей не нравится, когда я задаю вопросы, это я уже понял. Но все время отмалчиваться она не может. Не думаю, что отец и Маркус будут с ней настолько же добры и лояльны. Их задача — защитить мир от господства Ассаров, поэтому девушке лучше как можно скорее понять, что кроме меня заступаться за неё никто не станет, и в её же интересах идти со мной на контакт. 

— На твоей шее следы от укусов. Он пытался тебя разбудить, но не вышло, верно? Что ему помешало? Это ведь ты его пробудила? Значит, он должен установить с тобой парность. Почему же не выходит? — я продолжаю напирать, несмотря на то, что ни на один мой вопрос девчонка толком не отвечает. 

Только губы поджимает и отводит взгляд. 

— Слушай, детка, сейчас сюда прибудут мой отец, альфа стаи Хазард, и мой дядя, Маркус — он лидер вампиров Варранов. Думаешь, они с тобой церемониться станут? Весь мир под угрозой, и твоё молчание эту угрозу усиливает. 

Не знаю точно, что именно из моих слов производит на малышку такое сильное впечатление. Отчасти я, конечно, перегибаю с угрозой, потому что вовсе не собираюсь давать её в обиду, но девушка сильно пугается. Она начинает лихорадочно крутить головой по сторонам и вглядываться в мрачный лес, окружающий нас со всех сторон, будто вот-вот оттуда появятся Йен Хазард и Маркус Варран, что в принципе так и выходит. 

Уже через мгновение я замечаю волка отца, а следом за ним появляется вампир. Они оба направляются в нашу сторону. 

— А вот и родственники! 

Гляжу на девушку, которая напряглась ещё больше, и замечаю, каким жадным взглядом она взирает на Маркуса Варран, отчего мой волк встаёт на задние лапы и начинает громко рычать. 

Какого черта она так пялится на вампира?! 

6 глава

Марко

— Как мне с тобой разговаривать, если ты отказываешься слушать?! Ты не подчиняешься приказам альфы своей стаи, Марко! Дело даже не в том, что я твой отец. Я твой лидер! Однажды ты займешь моё место, и как, по твоему мнению, ты отреагируешь, если твои приказы будут игнорироваться?!

Мы уже добрались до колледжа. Сейчас отец громко отчитывает меня в лазарете, пока врач тщательно осматривает моё тело и пытается понять,  остались ли повреждения, или же я полностью регенерировал.

А мне поскорее хочется уйти отсюда и направиться к Ками и Маркусу. Отец, черт возьми, оставил девчонку под надзором вампира! Я был против этого и сейчас против, но возразить мне было просто нечем! Не мог же я сказать отцу, что моего зверя колотит от ревности!

Ками так пялилась всю дорогу на Маркуса Варрана, что один раз я даже не выдержал и рявкнул на девушку:

— Слюни не пускай! У него пара есть!

Она только недоуменно посмотрела на меня в ответ и тут же отвернулась.

Как я и предполагал, отец и Маркус были не в восторге от того, что мой маленький черноволосый трофей отказывается что-либо говорить. Но так как девушка это пока фактически единственная ниточка, ведущая нас к Ассару, ими было принято решение взять её в плен и держать под охраной, пока она не начнёт сотрудничать с нами.

Да и глупо отпускать ту, что может нам помочь, хотя отец настроен скептически и не доверяет девчонке. Он считает — Ками в сговоре с Ассаром, а это значит, что она тоже наш враг. 

Мой волк подобные доводы упрямо отвергает, а я предпочитаю доверять своему зверю. Как-никак мы единое целое. 

— Ты меня слушаешь, Марко?! 

— Да, слушаю, отец! Я же уже извинился! Подобного больше не повторится! 

— Ты мне это обещал неоднократно, но снова отключил связь со мной! Она не просто так существует! — рявкает он в ответ. — Если бы связь изначально работала, то мы бы гораздо раньше тебя нашли и, возможно, смогли бы перехватить Ассара! 

— Я же не думал, что попаду в передрягу! Я просто шёл на озеро и не хотел тебя беспокоить! 

— Сейчас не самое мирное время, чтобы позволять себе вольности! 

— Кхем-кхем, — врач, который все это время ощупывал мои ноги, громко откашливается, прервав нашу с отцом жаркую дискуссию. — Прошу прощения, господин Хазард, что вклиниваюсь в разговор, но осмотр закончен. Ваш сын полностью восстановился. Если бы он не сказал, как сильно был покалечен, то я бы подумал, что с ним вовсе ничего не случилось, — разводит руками лекарь-оборотень. — Такая быстрая регенерации большая редкость, и бывает только у истинных пар. 

Отец хмурится, пока слушает врача. Его недовольный взгляд периодически останавливается на мне, а затем снова возвращается к лекарю. 

— Но у Марко нет пары. Нет же? — выгибает он бровь. 

А вот об этом я бы предпочёл говорить без свидетелей. 

— Обсудим это позже. 

Поблагодарив лекаря, который все ещё продолжает недоуменно почесывать голову, я натягиваю одежду и выхожу из лазарета. Отец следует за мной, и как только дверь за ним закрывается, он набрасывается на меня с вопросами. 

— Так что там с парой? Ты нашёл истинную? 

— Я думаю, — тяжело вздыхаю, готовясь сообщить отцу о своих предположениях, — что моя пара — это Ками. 

— Черноглазка? 

Я киваю. 

— Именно. Понимаю, прозвучит странно, но... несколько дней, а точнее, почти месяц, я слышал её зов. В основном, во снах. И этой ночью он был сильнее, поэтому я и отправился на озеро, где увидел её. Тебе ни о чем не говорит временной период, в течение которого я слышу зов. Месяц. Как раз тогда появились Ассары. У меня есть подозрения, что... мы были знакомы с этой девушкой раньше. Зверь чует. Я забыл её так же, как все в колледже забыли про ищейку. Нужно придумать, как её разговорить. 

Разумеется, я сейчас направляюсь туда, где находится Ками и Маркус. Будь моя воля, я бы заперся с ней в комнате и сначала провел ритуал единения. Не нравится мне её реакция на вампира. Зверь аж клыки скалит — как хочет её укусить, чтобы она только обо мне могла думать и меня хотеть. 

— Очень надеюсь, что ты ошибаешься относительно вашей парности Марко, потому что... она же Ассара пробудила. Она предала наши расы, нарушила закон. Ну и ты в курсе, что делают с нарушителями. 

— Да... Убивают... 

Я как-то не задумывался над этим. Слишком был сосредоточен на своей тяге к девчонке, да я и сейчас на ней сосредоточен. А теперь грудь заполняет тревожное чувство. Я не могу допустить, чтобы девушку казнили! Возможно, удастся смягчить наказание, если она будет с нами сотрудничать. А если нет, что ж, тогда я сбегу вместе с ней... 

— Как думаешь, почему Ассар не стал нас преследовать, когда я сбежал с Ками? Я был уверен, что он пойдёт по пятам, но так и не почуял его приближения. 

— Он не идиот. Понял, что ты позовешь на помощь. Одно дело, когда ты один и ранен. Другое — когда нас много. Ассар ещё слишком слаб, чтобы противосстоять нам всем. Хорошо, что ты забрал девчонку, даже если она будет молчать. Потому что, если ты не ошибся, и это действительно она пробудила древнего вампира, то он не сможет обрести силу, пока девушка у нас...

Первое, что я вижу, когда мы с отцом входим в комнату, где по разрешению ректора поместили Ками, это как Маркус Варран прижимает девушку к стене и что-то рычит ей в лицо.

Зверь реагирует молниеносно. С воем он бросается к вампиру и девчонке-полкукровке. Я даже не замечаю, как полумодифицируюсь на ходу. Когти сами собой появляются на руках и выпиваются в плечи Варрана. Я отшвыриваю вампира от девчонки, после чего закрываю её собой, повернувшись лицом к Маркусу.

Мой дядя один из сильнейших вампиров, что я знаю, поэтому на мой выпад он реагирует лишь полным недоумением и раздражением. Удар когтей почти не навредил ему. 

— Какого хрена ты творишь, Марко?! — рявкает Маркус, после чего обращается уже к отцу. — Какого хрена творит твой сын, Йен?!

— Это ты какого вытворяешь?! Решил силой из девчонки выбить информацию?! Совсем сдурел, раз с девушкой-полукровкой бьёшься?! А может, ты чего-то другого от неё хотел? А, дядя Маркус? Пара тебе надоела, и ты решил переключиться на молодуху?!

У дяди вытягивается лицо, а глаза расширяются от шока и удивления. Он тупо хлопает ресницами, взирая на меня так, словно это я сбрендил.

— Ты, мать твою, че, щенок?! Совсем страх потерял?! — наконец Маркус обретает дар речи, после чего бросается ко мне и, схватив за грудки, поднимает над полом. — Хазард, если ты не двинешь хорошенько своему отпрыску, клянусь, я за себя не ручаюсь!

— Можешь двинуть ему сам, — вздыхает отец. — Я разрешаю.

— Что?! Отец! Да как ты можешь?! Насилие над самками запрещено! Даже нарушившие закон вправе дождаться суда! Ты же видел, как он её зажимаааа... — договорить я не успеваю, потому что дядя Маркус укладывает меня в нокдаун ударом кулака в челюсть.

— Какое нахрен насилие, идиот?! Я проверял состояние её глаз и укусов на шее! 

— Пожалуйста, прекратите драться! — взвизгивает черноглазка, подбежав ко мне и присев рядом на корточки. — Я вас умоляю! Не нужно больше! 

Её чёртов умоляющий взгляд при этом обращен на Маркуса! 

У зверя из-за этого чуть крышу не сносит! 

Она никого не должна умолять! Ему она никогда принадлежать не будет! 

— Марко, твоя импульсивность меня достала, — качает головой дядя Маркус. — Обязательно расскажу твоей матери о том, как ты себя ведёшь, когда мы вернёмся на наши земли. 

— Вот только не надо мне мамой угрожать! — я было начинаю пререкаться, но потом до меня доходит смысл сказанного вампиром. — Мы возвращаемся? То есть, когда? Завтра? Вы хотите вернуться? А как же хижина и пещера, куда меня утащил Ассар?! 

Я принимаю сидячее положение на полу и невольно бросаю взгляд на черноглазку, чтобы убедиться — она все ещё рядом. Смотрит на Варрана, но сидит все же возле меня. Это ведь что-то да значит? 

— Мы возвращаемся домой вместе с твоим отцом и девушкой. Там нам будет проще её контролировать и держать подальше от Ассара. Ты остаёшься здесь. Продолжишь исследовать местность вокруг и опрашивать жителей близлежащих городов и деревень. Мы направим к тебе в помощь вампиров и волков. Слишком рискованно держать девчонку в колледже. К тому же, Миша с нами.

Я игнорирую шумное сглатывание рядом. Не знаю, о чем сейчас думает девчонка, может она рада отправиться в путь вместе с Маркусом Варраном. Но я, черт возьми, в бешенстве! 

Так много ещё нужно выяснить! Поговорить с вампиром в исследовательском центре, изучить пещеру и хижину, но как я, мля, буду все это делать, если девушки не будет рядом?! Зверь меня с ума сведёт! 

— Я против, — говорю твёрдо, покачав головой. — Я здесь не останусь. Пойду с вами. Там я больше нужен. 

— Нет, больше ты нужен здесь. Мы справимся. 

— Я сказал нет! — снова волк начинает выходить из-под контроля. 

Клыки вылезают изо рта, оцарапав губу. 

Лицо Маркуса в очередной раз вытягивается, так как вампир никак не может понять, какого черта я так остро на все реагирую. 

— Маркус, выйдем на минуту? — отец подзывает дядю, который, судя по его хмурому взгляду на меня, выходить не хочет. 

— Ты уверен, что его можно оставлять с ней наедине?

Отец устало потирает шею ладонью и откашливается. Разумеется, сейчас он пытается сопоставить наш разговор о моей парности с Ками и происходящее в комнате в данный момент. 

— Уверен. Пока, во всяком случае. 

Маркус снова недоверчиво на меня смотрит, но все же из комнаты с отцом выходит, прикрыв за собой даерь. Мы с Ками вновь остаёмся одни, как в той пещере. 

— Ты нормальный, нет? — тут же шипит девчонка, ткнув меня кулаком в плечо. — Что ты кидаешься?! Инстинкт самосохранения совсем работать перестал?! 

Вместо ответа, я резко разворачиваюсь, хватаю девчонку за руку и тяну к себе, пока та не утыкается носом мне в грудь. 

— Посиди так. Дай моему зверю успокоиться, черноглазка...

Ками не вырывается. Она спокойно сидит, прижавшись ко мне, будто хочет этого не меньше, чем я. Моему волку безумно хорошо. Я бы сидел так вечность, вдыхая запах её волос и слушая быстрый стук сердца.

Зверь действительно успокаивается уже через несколько минут нашей с Ками близости. Это поразительно, как черноглазка влияет на меня. С каждой чёртовой секундой я все больше убеждаюсь, что девчонка моя пара. Иначе и быть не может — я не согласен.

Тихий вздох черноглазки отзывается трепетом где-то за грудиной. Я шумно сглатываю и чуть сильнее прижимаю к себе малышку, отчего вся кровь в моем теле устремляется в пах. 

Да мать вашу! Только этого мне не хватало сейчас... 

— Хорошо так, да, Ками? Нравится греться о горячую кожу оборотня? — решаю немного пошутить, чтобы отвлечь себя от мыслей, как полная девичья грудь, которую я созерцал под светом луны прошлой ночью, в данный момент трётся об меня. Надеюсь, это поможет хотя бы отчасти снизить напряжение в штанах. 

И да, мой подкол срабатывает, но слегка не так, как я планировал. Черноглазка отталкивается от меня ладошками и недовольно шипит:

— Придурок! Грейся об себя сам! 

Вот оно как! Нимфа превратилась в фурию? Снижению напряжения в штанах это, к сожалению, не способствует. Даже наоборот... 

— Дерзкая... — я хрипло посмеиваюсь, глядя как малышка вскакивает на ноги, отбегает от меня в другой конец комнаты и чуть ли не забивается в угол. 

Её суровый взгляд направлен в мою сторону, а руки теперь сложены на груди, будто она пытается защититься и возвести между нами как можно больше преград. 

Не выйдет, крошка. Уж извини. 

— Почему ты хочешь покинуть колледж вместе со всеми? Что это тебе даст? 

Выгнув бровь, я тоже встаю с пола, стараясь при этом незаметно поправить член, упершийся в ширинку джинсов. Но от черноглазки это моё движение не укрывается. Она стреляет взглядом вниз, затем сглатывает и зажмуривается. В этот момент, мне кажется, я слышу её мысли, в которых царит паника. 

Да уж, выводить девчонку из равновесия довольно интересное занятие.

— Я хочу быть рядом с тобой, — отвечаю честно, просто потому что считаю, что нет абсолютно никакого смысла увиливать. — Моему зверю так будет спокойнее. 

— С чего бы это твоему зверю будет спокойнее рядом со мной? 

— Потому что он решил, что ты нам принадлежишь.

Уже который раз черноглазка нервно вздрагивает и отводит глаза в сторону. Скрывает что-то, но говорить не хочет. 

— Глупости... 

— Вот и посмотрим дальше, глупости или нет. 

Когда отец и Маркус возвращаются в комнату, я замечаю, что у дяди откровенно ошеломленное выражение лица. Нечасто такое увидишь. О причине я, конечно, догадываюсь. Отец наверняка рассказал ему о моих предположениях о парности с Ками. 

— Ну, что ж, — громко откашливается вампир, — мы с твоим отцом поговорили, Марко, и решили, что ты тоже отправишься с нами. Завтра, а точнее, уже сегодня, пока мы здесь, закончим кое-какие дела. Подробнее обсудим их... наедине. Ну, или отец тебе все объяснит. А сейчас, думаю, тебе стоит поспать хотя бы пару часов. Все-таки ночка выдалась непростая. Нужно набраться сил перед дальним путешествием домой. Мы с твоим отцом будем следить за девушкой...

— Я не хочу спать! И я сам могу последить за... 

— Марко! — прерывают меня отец и Маркус хором.

— Прекрати перечить! Сегодня только обсуждали это! 

Недовольно скривив губы, я гляжу на черноглазку, все ещё стоящую в углу со сложенными на груди руками. Вот что удивительно, в её глазах нет ни тени страха. Она вообще не переживает о том, что её взяли в плен, фактически. Ну, а если переживает, то не в том плане, в котором обычно об этом следует переживать пленникам... 

Она будто знает нас всех. Будто мы ей не чужие люди. 

Сразу вспоминается её судорожный вздох, когда Маркус упоминул Мишу. Чтобы проверить свое предположение, я решаю кое-что спросить и посмотреть на реакцию девчонки. 

— Хорошо-хорошо! Слушаюсь и повинуюсь, альфа, — вскидываю руки, сдаваясь. — Пойду, посплю пару часиков. И, кстати, пока не забыл, дядя Маркус... Что там с Мишей и северным волком? Они все-таки истинные или нет? 

Я обращаюсь к вампиру, но взгляд мой направлен на черноглазку. Зверь готов уловить любое, даже мимолетное изменение на её лице. И вот оно... Чёрные глаза расширяются, нижняя губа начинает подрагивать. Девушка задерживает дыхание и не дышит, уставившись на Маркуса Варрана, и ожидая его ответа так, словно он имеет для неё какое-то существенное значение... 

Мать вашу... Да она нас знает... Она, черт возьми, не только меня знает. Маркус и Миша ей тоже определённо знакомы!

— Пока не могу сказать точно! — ворчливо отвечает дядя Маркус, в отличие от меня не обратив внимания на странный взгляд Ками. — С парностью между волками и вампирами всегда сложно. Риса, скорее всего, тоже придётся взять с собой...

— Для чего?

Вампир косится в сторону девчонки, после чего указывает рукой на дверь. Мы выходим в коридор, но дверь не закрываем, оставив её приоткрытой, чтобы было видно черноглазку, которая все ещё с тревогой и любопытством поглядывает на Варрана. 

— Не хочу при ней говорить. И тебе, Марко, не стоило столь беспечно поднимать вопрос о парности моей дочери с кем-либо при незнакомке, даже если тебе кажется, что она твоя истинная, — строго отчитывает меня дядя под недовольным взглядом отца, направленным в мою сторону. — В общем, между Рисом и Мишей ритуал провести нужно. Посмотреть истинность на крови и Луне. Мишель ещё ребёнок. Я не могу позволить ей укусить волка в столь неспокойные времена, ведь после укуса она сможет только его кровь пить, если они в самом деле истинные. Протянуть без крови пары можно от силы неделю. Что, если начнётся война? Ему придётся биться вдали от неё. Сопровождать волка она не сможет в силу возраста. Придётся тянуть время...

Мы с отцом киваем, соглашаясь с доводами Маркуса. Действительно, слишком опасно проверять парность укусом. Но вот в принципе знать, кому принадлежит Миша, это хорошо. У Маркуса будет время смириться с тем, что дочь уедет жить в северные земли. 

В голове вдруг мелькает мысль, а возможно ли так же проверить парность между мной и Ками? Это сильно бы облегчило моё состояние и расставило бы все по местам. 

Ритуал довольно простой. При полной Луне в чашу воды капают кровь и того, и другого. Если они пара — Луна становится красной. Сложность заключается лишь в том, что ритуал должны проводить на кровной земле одного из проверяемых. Луна реагирует на энергию всего клана. 

— Нет, Марко, — отрицательно качает головой отец ещё до того, как я успеваю задать вопрос. — Девчонка пока человек. Проверить парность с человеком этот обряд не даст. 

— Значит, надо сделать её вампиром! Дядя Маркус сможет провести обряд пробуждения! 

— Всё не так просто, Марко. Нам нельзя рисковать. Будить вампира девчонки опасно. Ведь именно в этом может заключаться причина того, что полный обряд между ней и Ассаром так и не случился. Возможно, ему не хватает сил на пробуждение вампирской сущности девушки. Если это сделаем мы, то шансы их полного единения возрастут многократно. 

— Да, но если мы с Ками действительно пара, то я просто пройду обряд единения с ней, и тогда никаких шансов на победу у Ассара не останется. 

— Ты можешь ошибаться, Марко, — строго произносит отец, стрельнув взглядом в комнату, где Ками делает вид, что не подслушивает нас, а рассматривает стены и окна. 

Возможно, она действительно не слушает, но мне кажется, что ей все же интересно знать, о чем мы тут шепчемся. 

— На Зверя могут влиять извне. Мы мало знаем о силе древних вампиров. Если они способны возлействовать на память, то вполне вероятно, что на разум тоже могут. А если это его цель? Что, если он хотел, чтобы ты забрал девушку, подумав, что она твоя пара, и мы пробудили её вампира? 

— Я уверен, что она моя пара! 

— Черт возьми, Марко, это глупо! 

— Нет, не глупо, отец! Ты видел, как Ками смотрела на Маркуса, когда я спросил про Мишу? Она нас знает! Ей не плевать — я это точно видел! 

— Ты мог видеть то, что хотел! Её взгляды ничего не значат. Она может быть на стороне Ассара! — шипит Маркус, устало сжав переносицу пальцами. — У нас пока нет никаких оснований доверять девушке и добровольно дарить ей силу, которая может нас уничтожить в итоге. И тебе, Марко, стоит прислушиваться к старшим, а не гнуть свою линию без веских доводов. Иначе никуда ты с нами не пойдёшь, а останешься здесь, в колледже. Теперь, иди спать. Нет смысла продолжать спорить об этом. 

Разозлившись на то, что, ни отец, ни Маркус не хотят меня слушать и принимать всерьез реакции моего зверя на черноглазку, я раздражённо разворачиваюсь и направляюсь вниз по коридору в сторону своего крыла общежития, напоследок бросив родственникам яростное:

— Я докажу, что мы пара. Найду доказательства без хренова обряда! И вы ещё пожалеете, что сразу не сделали то, о чем я просил! 

В ответ получаю лишь тяжёлые вздохи, что, в принципе, ожидаемо. 

Ну, ничего... У меня есть заколка из хижины, которую я хотел показать вампиру в исследовательском центре. Утром, перед тем, как отправиться домой, я схожу туда. И спрошу не только о владелице заколки, но и о черноглазке тоже. Вполне возможно, что он её вспомнит... 

7 глава

Марко

К сожалению, мои надежды гаснут, как только я захожу в исследовательский центр рано утром, так и не сомкнув глаз. Как оказалось, вампир, который был парой погибшей искаженной, недавно умер. Он долго продержался после смерти истинной, что само по себе странно, и вот Луна забрала его тоже.

Проклятье! Я снова в тупике! Никаких зацепок и так нет, а теперь не стало возможно единственного свидетеля, который мог помочь мне разобраться во всей неразберихе с черноглазкой и Ассаром.

Возвращаюсь в колледж злой как черт! В комнате наспех запихиваю в спортивную сумку кое-какие вещи. Скоро мы выдвигаемся. Отец уже дал сигнал, что они с Маркусом готовы отправляться в путь. Хватаю шлем со стола и выхожу в коридор, после чего спускаюсь вниз и иду к выходу, подмигнув на прощание комендантше.

Домой я решил возвращаться на байке. Во-первых, я люблю свой байк и не собираюсь оставлять его в колледже, а во-вторых, мне кажется, Ками будет комфортнее ехать на нем, чем на моей спине. Путь неблизкий.

Мысленно ухмыляюсь сам себе.

Ей понравится. Я точно знаю.

Отец и дядя Маркус выводят девчонку из колледжа, крепко держа за руки, словно она может убежать. Бля. Да даже если бы она попыталась, её бы догнали в считанные секунды. Она же человечка ещё! 

Зверь, увидев малышку, тут же начинает довольно рыкать. Да уж. Вдали от неё находится теперь точно не получится. 

— А где Миша и северный волк? — спрашиваю, опершись бедром на байк, когда они подходят ближе. 

— Сейчас за ними сходим. А ты пока посторожишь девчонку. И без глупостей, Марко. 

— С удовольствием, — подмигиваю Ками, которая в ответ раздражённо закатывает глаза. 

— Вы уже послали кого-нибудь обыскивать хижину и пещеру? 

— Разумеется. К вечеру надеемся получить новую информацию. А пока главное — добраться до наших земель и доставить туда девчонку в целости и сохранности. А что это ты на байке, Марко? Хочешь на колёсах домой добираться? — кивает отец в сторону мотоцикла. 

— Мой байк всегда со мной. Ну и думаю, будет лучше, если Ками поедет со мной, а вы и Рис будете нас прикрывать. Все-таки с дядей Маркусом ещё Миша будет. 

— Что?! — широко распахивает свои чёрные глаза девчонка и делает шаг назад подальше от байка. — Вы хотите, чтобы я поехала с ним на этом?! Ни за что! Я знаю, как он... Точнее, знаю, как на этих штуках обычно гоняют! — Ками краснеет, и я больше чем уверен, что это из-за невольной осечки в словах. 

Она сказала "я знаю, как он..." — черт возьми, Луна, разве это не доказательство того, что малышка определённо со мной знакома?! 

Но отец и Маркус вновь делают вид, что ничего не слышали. 

— Либо тебе придётся ехать у него на спине, — пожимает плечами Варран. — Не особо большая разница. Доверить Рису мы тебя не можем. Йен побежит впереди, чтобы проверять безопасность дороги. А я буду нести на руках дочку. 

Снова это выражение острой обиды в глубине её чёрных глаз после слов Маркус. 

Да какого хрена она на него так реагирует?! Если она нас и знает, то почему именно дядя Маркус вызывает у неё такие эмоции?! Это, блять, странно и чертовски бесит меня! 

Протягиваю девушке шлем, когда отец и Маркус уходят за Мишей и Рисом. Она бросает на него недовольный взгляд и складывает руки на груди, выражая протест. Упрямая. Понимает же, что выбора другого нет. 

— Себе надень! 

— Тебе нужнее. Ты у нас пока хрупкая человечка. 

— Я никуда на этом не поеду! 

— Я тебя умоляю, черноглазка, это же глупо. Всё равно придётся ехать, так что давай не будем заниматься глупыми и бесполезными спорами? Лучше прокатимся вокруг колледжа разок, чтобы ты не боялась ехать дальше. Ну? — трясу шлемом, добродушно улыбаясь хмурой малышке, а сам уже умираю от нетерпения, когда она окажется за моей спиной, прижмется ко мне грудью и обнимает тонкими руками, чтобы удержаться. 

— Давай, не трусь. Ты мне не показалась трусихой. Или все комаришки трусишки? 

Она вздрагивает. 

Не знаю точно, отчего. То ли из-за произвища, которым я её назвал, то ли из-за обзывательства "трусишка". Обдумать этот момент я не успеваю, потому что девчонка хватает шлем и зло шипит. 

— Ну, поехали, блохастый! 

Теперь уже вздрагиваю я. 

Блохастый? 

***

Сажусь на байк первым. Сразу после меня это делает Ками. Она грациозно перекидывает ногу — замечаю это боковым зрением. Не заметить трудно, ведь у черноглазки очень красивые длинные ноги. Да она вся красивая. Высокая, белокожая, грудь пышная, губы сочные и глаза... ну, это отдельная тема. Таких манящих глаз я ни у кого раньше не видел, разве что во сне.

— Держись крепче, Комаришка, — усмехаюсь я, заведя мотор.

О своей усмешке сразу же жалею, потому что руки девчонки уверенно скользят по моей груди, затем останавливаются в области пресса, буквально сводя меня с ума своим жаром. Ее пальчики слегка подрагивают, будто она сомневается, что правильно и допустимо себя ведет, но потом дрожь прекращается, черноглазка утыкается носом мне в спину — в область между лопаток. У моего зверя крышу сносит от одного этого действия. Я уж молчу, когда девчонка хрипло произносит:

— Давай, Блохастый, езжай уже! Хватит выпендриваться!

Я давлю на газ, и мы трогаемся.

Ветер привычно бьет в лицо, но только в этот раз не освежает. Наоборот — жар усиливается с каждым мгновением, и все из-за малышки, тесно прижимающейся к моей спине. Черт меня раздери, но я не представляю, как мы будем добираться до наших земель, ведь это займет почти сутки, а я спустя уже несколько минут на взводе. Но, очевидно, лучше так, чем доверить ее другому, иначе точно крыша поедет.

И самое дерьмовое, что меня снова одолевает это чувство, будто это уже происходило раньше. Будтокогда-то давно мы уже ездили вместе с черноглазкой на моем байке, и я боролся со страстным желанием внутри, потому что и раньше оно было под запретом.

Возвращаемся мы примерно через пятнадцать минут, объехав всю территорию колледжа по периметру.

Отец, Маркус, а так же Рис и Миша уже ждут нас.

Сразу же ощущаю напряжение Ками, и почему-то я уверен, что это связано с Мишель. Именно Варраны вызывают в ней самые сложные и тяжелые эмоции, о причине которых мне никак не удается догадаться.

— А это кто такая? — спрашивает Миша, как только мы останавливаемся возле них.

— Много будешь знать — скоро состаришься, — отвечает дядя Маркус, грозно зыркнув на дочь.

Упрямая девчонка раздраженно закатывает глаза и фыркает.

— Можно подумать! Я вообще-то вампир! Не так уж быстро мы стареем!

Пока они переговариваются, от моего взглядя не укрывается, как подозрительно на черноглазку косится северный волк.

— Что уставился? — рыкаю на Риса, инстинктивно закрывая собой Ками.

— Расслабься, — отвечает тот, ухмыльнувшись. — О моей-то парности почти все ясно.

Его непринужденный тон не вводит меня в заблуждение. Он все еще смотрит на Ками, обводя девушку заинтересованным взглядом с ног до головы, что невероятно бесит. Пока я пойму, кто эта девчонка такая, и сделаю Ками своей, мой зверь точно свихнется.

— Ну, что? Все готовы? — спрашивает отец, готовясь принять волчью форму.

— Готовы, — отвечает северный волк за всех, чем вызывает раздражение, как мое, так и Миши.

— Какой самоуверенный... — шипит малышка, надув губы и кокетливо передернув плечами.

Мля! А она не промах! Достанется же ему, когда девчушка подрастет!

Ками тоже хихикает сзади.

Ее смех и радует и настораживает одновременно. Ну, с чего бы ей смеяться в обществе незнакомых людей, взявших ее в плен? Я, черт возьми, докажу, что она откуда-то всех нас знает! Докажу и укушу ее... И пусть папа и дядя Маркус мне не верят!

— Марко! — тут же рыкает на меня отец, словно прочитав мои мысли. Хотя... именно это он, скорее всего, и сделал. — Оставь свои мысли при себе! Не забывай — скоро мы будем дома. А там мама...

Мама... Блин... Это будет сложно, Луна меня пришиби!

В принципе, о том, что моя мать — в девичестве Мара Варран, крайне недовольна тем, что мы прихватили с собой пленницу, которую я ощущаю, как пару, становится ясно уже на подходе к нашим земле. От мамы закрываться мне всегда было сложнее. Она просто мастер ментальных манипуляций.

Отчаянный вздох отца и беспощадный звон в ушах сообщают мне, что мама уже обо всем в курсе.

— Йен и Марко Хазард! — визжит она, как только мы пересекаем волчьи земли, граничащие с землями Варранов. — Немедленно объясните мне оба, какого черта происходит?!

— Мара! Сестричка! — ухмыляется дядя Маркус. — Как я рад тебя видеть!

8 глава

Марко

— Что все это значит?! Я жду ваших объяснений? — мама упирает руки в бока и смотрит недовольно на всех нас, но больше всего достаётся отцу, разумеется.

Могу представить, что его ждёт, когда они останутся наедине.

По прибытии домой мы разместились в нашей резиденции. Ками пока оставили под присмотром охраны, состоящей из целой гильдии оборотней.

На маму черноглазка тоже странно отреагировала. Ей будто было стыдно смотреть маме в глаза, и зверь явно учуял чувство вины, исходящее от девушки.

Всё больше странного начинает происходить. Но я докопаюсь до правды во что бы то ни стало. 

Мишу и Риса тоже разместили по разным комнатам. Дядя Маркус послал людей за Мариной — своей женой. После тяжелого разговора с мамой, нас ждёт выговор ещё и от неё.

— Мара, солнышко, ну, ты же уже все знаешь. Мысли мои прочитала. Думаю, из них все предельно ясно, — говорит отец, приобняв маму за талию.

— Ясно мне, Йен Хазард, только одно — ты подверг нашего сына опасности! Эта девочка — преступница! Если она допустила пробуждение Ассара, её следует судить! И уверена, что расовый суд приговорит её к смерти! Вы что, не понимаете, что если убить девчонку, ритуал пробуждения будет обращен?! Ассар вероятнее всего снова уснёт вечным сном!

— Мара права...

— Права, отец?! — не выдержав этого бреда, я вскакиваю на ноги и подрываюсь к ним. — Мама сказала "вероятнее всего уснёт"! Вероятно, но не точно! Что, если вы ошибаетесь?! Какое мы имеем право забирать жизнь невинной девушки...

— Невинной?! — перебивает меня мама. — Марко Хазард, она нарушила закон! Уже этот факт никак не делает её невинной! И мне плевать, что ты вбил в голову, что она якобы твоя пара!

— Я не вбил это себе в голову! Я это точно знаю, мама! Чувствую! Если не веришь мне — поверь моему зверю!

— Ощущения зверя могли исказить! Ты можешь быть подвержен влиянию Ассара!

— Ты отца-то не включай, мам! Неудивительно, что вы истинные! Вы даже мыслите одинаково и никого слушать не хотите, кроме себя!

— Марко Хазард! — возмущённо шипит мама, блеснув синими глазами. — Ты как разговариваешь?! Это ты никого не хочешь слушать! 

— Я борюсь за девушку, которая мне нужна! И тот факт, что она совершила преступление, ещё надо проверить! Её тоже могли использовать, вам это в голову не приходило, а?! Откуда вы знаете, как ей удалось пробудить Ассара? Возможно, она этого не хотела!

— Возможно, нет, а возможно хотела, Марко. Ты тоже не можешь знать наверняка. И ты действительно разговариваешь неподобающим образом и со мной, и тем более с мамой, — рыкает отец, на что дядя Маркус весело усмехается. 

— А волчонок-то ваш клыки показал, а, сестричка? Характером весь в тебя. 

Мама лишь фыркает на подколку Варрана. 

— Послушайте, — произношу я уже спокойнее, потому что осознаю — иначе меня точно слушать не станут. — Отец, мама... Я понимаю, вы считаете Ками плохой, но я уверен, что это не так. Слишком много несостыковок. Когда Ассар напал на меня... 

— Ассар напал на тебя?! — мама почти визжит. 

За невольный прокол получаю ментальный удар в челюсть от отца. Что ж, ладно, могу его понять. Мама потом его сожрёт за то, что я оказался в опасности. Ей тяжелее всех смириться с тем, что я стану альфой, и опасность — это часть моего наследия. 

— Потом об этом, мам. Дослушай до конца, пожалуйста. 

Мама хоть и злится, все же кивает, дав мне сигнал говорить дальше. 

— Так вот, когда Ассар напал, Ками испугалась за меня. Она волновалась за мою жизнь. С чего бы, если я ей никто? И с чего ей переживать, если она на стороне Ассара? Кроме того, девчонка узнала Мишель, я клянусь, и на тебя смотрела, словно вы знакомы, мам. Не просто так память большинства студентов стёрта. Ваша память, вероятно, тоже пострадала. Я думаю, это связано с ней. Это её стерли из наших воспоминаний, и чтобы решить, что делать дальше, нужно сначала понять, почему её стёрли? Кем она всем нам приходилась? Или приходится... 

***

Мама смотрит на меня, слегка опешив.

Наверное пытается вспомнить, когда за всю мою жизнь я вообще толкал столь длинные речи. Из меня же обычно слово не вытянешь. Во всяком случае, это касается общения с членами моего многочисленного семейства. С друзьями как-то проще. 

— Ладно, — наконец выдыхает она, крепко сжав ладонь отца. — Мы с папой обсудим это и... вынесем окончательное решение. А пока не станем сообщать о девушке расовому суду и... убивать её тоже не будем. Можешь отдышаться, сынок, а то ты меня пугаешь... 

— Да ладно тебе, мам. А то ты не знаешь, что такое парность! 

— Мы знаем, Марко, — отвечает за неё отец. — Но ты наш сын, в первую очередь. Мы не хотим тебя потерять. 

— Не потеряете, — покачав головой, я усмехаюсь. 

В самом деле, как наседки. Я ведь уже взрослый. Хотя мама всегда сильно тревожилась за меня, будто моей жизни однажды уже угрожала реальная опасность, но я подобного не помню... 

— И вообще, пока переключите внимание с Ками на Мишель и Риса. Тут ещё ритуал нас всех ждёт на определение истинности. 

Мамины брови ползут вверх, и она переводит удивлённый взгляд на дядю Маркуса. 

— Твоя дочь встретила пару?! 

— Об этом ты забыла в мыслях прочитать, сестричка? — вздыхает вампир, откинув голову на спинку кресла. — Как-то все не вовремя происходит, вы не находите? 

Действительно, но что-то мне подсказывает, что наше мнение ещё изменится, и однажды мы поймём, почему сейчас, почему так, а не иначе, и какой у этого всего смысл. 

— Марко? — обращается ко мне отец, положив тяжёлую руку на плечо. — Думаю, нам с твоей мамой и дядей стоит поговорить наедине. Пока поздоровайся со стаей. Ты давно не был дома. 

Точно давно, вот только бежать здороваться со всеми меня не тянет. Сейчас мой зверь стремится лишь в одно место — туда, где Ками. Я не видел её от силы полчаса, а волк уже с ума сходит. 

Она просто наркотик какой-то. Мой персональный яд. Только она не губит меня, а наоборот — делает живым. Что это, если не истинность? 

— Ладно. Пойду пройдусь. Позовёте, как примите решение. 

Выходя из гостиной, я ощущаю на себе провожающие взгляды — от них спину жжёт адски. Мне даже мысли не надо уметь читать, чтобы понять, о чем думают эти трое. Наверняка о том, что я сейчас пойду к Ками, как только дверь за мной закроется. 

Впрочем, так я и делаю. 

Черноглазку заперли в одной из комнат подвальных помещений, где нет окон и вентиляции. У двери приставили волчью охрану. Стоит мне спуститься вниз, как бесподобный запах малышки врезается в лёгкие и начинает кружить голову. Зверь облизывается, предвкушая встречу. 

Твою ж мать, волк, мы её не так давно видели! 

Интересно, что я буду чувствовать, когда она полностью станет моей? 

Каково будет её целовать? А трахать? 

Бля... Вот об этом лучше не думать вообще... Пока... 

Ками ещё человек. Вряд ли человечка выдержит волчий сексуальный голод. Или все же? 

Да заткнись уже, хренов внутренний голос! 

Подхожу к нужному помещению и мне сразу преграждают путь охранники. 

— Здорово, Марко! — пожимает руку Рон, затем то же самое делает Клив. — Ты че здесь? Пришёл навестить красотку-пленницу? — ухмыляется и облизывается волк, отчего мне невероятно сильно хочется сломать ему шею.

***

— Поговори мне тут! — рявкаю на оборотня, оскалив зубы.

Рон, разумеется, особого страха не испытывает — он чуть старше меня. Его только забавляет моя реакция.

— Че злой какой? Учиться не понравилось? — ржёт волк. 

Здесь я не выдерживаю и мощно бью зарвавшегося оборотня по морде. Честно говоря, не ожидал, что удар выйдет настолько мощным. Рон отлетает к двери и камнем рухает на пол. 

— Ты че, блять, Марко, озверел?! — ревёт Клив, толкнув меня в грудь. — Шуток не понимаешь?! 

— Не до шуток сейчас! Целый мир в опасности, а вам бы лишь шутки шутить! Придурки! — отпихиваю Клива плечом и ступаю к двери. 

— Альфа сказал никого не пускать! — недовольно бурчит Рон, поднявшись на ноги и вытерев кровь пальцами с разбитой губы. 

— Альфа — мой отец. И если бы он был против того, чтобы я навещал пленницу, то и ты, и я сам бы об этом знали. 

Недовольные гримасы Рона и Клива особо меня не впечатляют. Они в любом случае понимают, что я прав. Поэтому, больше не желая тратить свое время на общение с оборотнями, я толкаю дверь и вхожу в комнату, где поместили Ками. 

Честно говоря, ожидаю чего угодно — например, что девчонка накинется на меня с кулаками и начнёт расспрашивать, что за шум стоял в коридоре. Но, оказывается, черноглазка просто... спит. Дрыхнет без задних ног, свернувшись калачиком на постели. 

Закрыв дверь и прислонившись к ней спиной, я какое-то время наблюдаю за малышкой. Чёрт! Я совсем не думал о том, каково ей пришлось за эти дни! А ведь должен был, раз она моя пара. 

Вместо этого я был зациклен на своих чувствах. На злости, на страсти, на ревности... И это пиздец как выводит из себя! 

Мы оборотни, но не животные. Наш парный инстинкт — основа существования нашей расы. Без истинных мы погибаем. Поэтому так отчаянно оберегаем их. Даже тогда, когда ещё не соединились полностью. 

Черноглазка тихо сопит, перевернувшись на спину. Её майка слегка заливается, оголив низ живота, глубокое декольте позволяет мне увидеть мягкие полушария её груди. 

Какая же она вкусная, сочная, аппетитная. Вот она, совсем рядом. Я могу подойти, наклониться, приспустить майку ниже и втянуть розовый сосочек в рот, но так я скорее всего разбужу малышку, чего делать мне совсем не хочется. Пусть поспит. 

Я не позволю её убить. Вообще никак навредить ей не позволю. 

Ближе все-таки подхожу, но лишь для того, чтобы было удобнее наблюдать за девушкой. 

"Как же так вышло, что я тебя забыл? И самое главное, почему?" 

Будто услышав мой вопрос, Ками распахивает губы и постанывает. Я не сразу осознаю, что она что-то говорит — какое-то слово. Сначала просто залипаю на её сочные губы. Лишь потом слышу слабое:

— Марко... 

Твою мать! Великая Луна! Богиня! Она зовёт меня во сне! Как такое возможно?! 

Встаю на колени рядом с постелью и ещё ниже наклоняюсь к девушке, чтобы убедиться в том, что мне ни хрена не показалось! 

Но больше Ками ничего не произносит. Только выгибается как кошка, из-за чего на постель из кармана её джинсов выпадает какой-то медальон. 

В нос врезается запах. Знакомый, но не её... 

Что за хрень? 

Протягиваю руку и пытаюсь забрать медальон так, чтобы Ками не проснулась, но как только заветная цепочка оказывается у меня в руках, черноглазка распахивает веки и упирает в меня агатовый взгляд. 

— Марко? Ты че делаешь? — пищит девчонка.

Моя рука так и застывает. 

9 глава

Марко

Её глаза сначала панически оглядывают моё лицо. Я вижу в их глубине недоумение и страх. Последнее вызывает шквал негативных эмоций у моего зверя.

С чего бы она вдруг стала меня бояться?!

— Я задала вопрос! — произносит девчонка дрожащим голосом, после чего пытается приподняться, но моя рука не дает ей этого сделать.

Ками опускает взгляд вниз и видит, что я сжимаю в руке цепочку с медальоном.

— Это моё! Отдай! — мигом вспыхивает белокожая черноглазка и вырывает у меня медальон. 

Точнее, пытается вырвать, но я не позволяю. Сощурив взгляд, внимательно наблюдаю за тем, как малышка изо всех сил пытается вернуть себе вещицу. Очевидно, та много значит для неё. 

— Верни, пожалуйста! — вновь настойчиво просит Ками, второй рукой схватившись за моё предплечье.

Если бы она только знала, какой эффект производят на зверя её прикосновения, то с таким бесстрашием не стала бы меня трогать. 

— Что это? — спрашиваю, прежде чем разжать пальцы. 

— Это мой... медальон. Он принадлежал важному для меня человеку. Я хочу, чтобы ты мне его отдал. 

— Какому именно человеку? Медальон странно пахнет. Не тобой. И этот запах мне определённо знаком. 

— Тебе так кажется! — поспешно отвечает черноглазка, снова дернув за цепочку, которую я все ещё сжимаю пальцами. — Ты не знаешь этого человека. Не можешь знать... Поэтому просто отдай. Пожалуйста! Я тебя прошу... 

Ками на меня так умоляюще и жалобно смотрит, что зверь внутри начинает нервно поскуливать. Твою мать! Как же сложно с ней говорить. Слишком много чувств, которые сваливаются в кучу и мешают рационально мыслить. 

— Пожалуйста... 

— И что мне за это будет? 

Да, соглашусь, приемчик не совсем честный, но, бля, кажется, у меня крыша поехала, а в таком состоянии быть честным крайне сложно. И вообще, если бы я был в адеквате, то не стал бы заниматься торгами, а просто отнял бы чёртов медальон и выяснил, какого хрена он так знакомо пахнет, но я, очевидно, не в адеквате.

— А чего ты хочешь? 

Нижняя губа малышки подрагивает, на шее призывно пульсирует венка, в которую я с наслаждением вонзил бы клыки. Следы старых укусов Ассара почти исчезли, но зверя все равно беспокоит факт их наличия. Он хочет, чтобы здесь стояла наша метка, наша клеймо, а не какого-то древнего вампира-ублюдка. 

— Скажем, хочу поцелуй. 

Шумно сглатываю за мгновение скопившиеся во рту слюни. Я прошу поцелуй, но хочу намного больше. Главное — не напугать её своим напором. 

— Поцелуй? 

— Да, Ками. Поцелуй. 

— В губы? — уточняет черноглазка, смешно нахмурив брови. 

Я усмехаюсь. 

Честно говоря, я бы много мест на её теле мог сейчас назвать, которые собираюсь обязательно поцеловать в дальнейшем. 

— В губы, Ками... Но если хочешь, есть и другие варианты. Всякие, разные. Более приятные, понимаешь? — стараюсь говорить шутливым тоном, но хрипотца выдаёт меня с потрохами. 

Девчонка густо краснеет и сводит бедра вместе. Да, она поняла, о чем я. Даже слишком хорошо поняла. Неужели с ней уже подобное делали? 

При мысли, что кто-то другой трогал её, волк начинает звереть. 

Она моя! Никто не имел права! Никто! 

Резко дёргаю черноглазку на себя за ногу, после чего нависаю сверху. Руки Ками прижимаю к кровати. Медальон остаётся зажатым между нашими ладонями. 

— Тебя трахал кто-нибудь?! Отвечай! 

***

— Не...неет, — пищит мелкая, широко распахнув глаза и уставившись на меня так, будто я сбрендил, хотя в принципе так и есть. 

Очевидно, я свихнулся...

— Тогда откуда столько познаний в сексуальной сфере? О нижних поцелуях, а? 

— Я не в пещере все это время жила, придурок! — на место смятению приходит злость и раздражение, которые тут же отражаются в чёрных глазах малышки. 

Её дыхание становится тяжёлым, грудная клетка вздымается подо мной, из-за чего полная и невероятно сексуальная грудь девушки сильнее вжимается в моё тело. 

Бля... Она сейчас такая красивая. Чёрные волосы растрепались и волнами расползлись по белой простыне, чёрные глаза горят огнём, в них вновь мерцают синие блики, белые щеки покраснели, а алые губы так и просят целовать их до полного сумасшествия. 

Она такая... что мне срочно надо уходить. Мне надо бежать, пока я не натворил того, о чем потом буду жалеть. Мне нужно забыть про амулет и про поцелуй и просто рвануть из комнаты. Не останавливаться, пока я не окажусь у какого-нибудь водоёма, в котором смогу остудить свой пыл и утихомирить звериную жажду. 

Её никто не трахал. Она просто знает про секс и разные способы им заняться, потому что ей рассказали. Возможно, подружки. Я как-то не подумал об этом. Действительно идиот. 

— А где ты жила, Ками? 

— Не твоё дело! 

— Моё! И отвечать тебе придётся, иначе ты попадёшь под суд и будешь убита! Только так можно усыпить Ассара! Я, блять, пытаюсь тебя спасти, а ты мне никак не помогаешь, дурочка! 

Нижняя губа девчонки начинает дрожать, дыхание становится более частым и поверхностным. И может, мне кажется, но я будто снова вижу обиду в глубине её глаз. 

— Пусть судят. Пусть убивают. Так будет лучше... И легче, — шепчет Ками еле слышно. 

А меня злость накрывает. Да какого лешего она молчит, а?! Совсем ненормальная?! Почему за жизнь не цепляется, за шанс?! 

Что, если родители правы, и Ками на стороне древнего вампира? Тогда было бы объяснимо её нежелание помогать... 

Сильнее стискиваю ладони девушки и наклоняюсь ниже. 

— Я добьюсь правды... Каким угодно способом! 

Её губы в миллиметрах от моих губ. Я чувствую её горячее дыхание, вползающее в меня ядовитыми струйками. Её черно-синий взгляд скользит по моему лицу, разжигая бурю в душе. Мне кажется, в этот момент я слышу её мысли, в которых она снова зовёт меня по имени. 

— Ты должна мне поцелуй, — хриплю, касаясь губами подбородка девушки, затем её щеки и ямочки под ухом. — Возможно даже не один... 

— Будет что вспомнить перед собственной смертью, — дрожащим голосом произносит Ками в ответ. 

— Вот же дурочка... 

Закрываю ей рот своим, сразу вторгаясь языком во влажный жар со сдадким вкусом. Если она рассчитывала на нежную ласку, то прогадала. Я хочу слишком сильно, чтобы быть способным на нежность, поэтому просто поглощаю её, вбираю в себя, кусаю и рычу. 

Чертовка не сопротивляется даже. Позволяет мне спокойно себя целовать, дрожа и тихо постанывая. Ками мой напор не пугает. Наоборот, она словно ждала момента, когда меня прорвёт. Словно не я один хотел этого безумно. 

Её запах божественный, сладкий, сахарный и вкус такой же. Мой зверь истошно воет, намекая на то, что я должен наполнить её своим запахом. Укусить. Она не только наша истинная. Она сосуд, который будет вмещать всю нашу силу и власть. 

Я сильнее вдавливаю её в матрас, а она инстинктивно обхватывает меня ногами, из-за чего мой стояк упирается в её промежность. Уверена, она течёт — я чую аромат её возбуждения. Он просто крышесносный. 

Чёрт... 

Она слишком открыта. Слишком чувственна и откровенна. Девственницы такими не бывают! 

Снова в голову лезут дурацкие мысли, хотя у меня никогда не было девственницы! Эксперт, бля! 

Зверь от голода окончательно перестаёт соображать, и я сам не замечаю, как отрываюсь от сладких губ и начинаю стягивать джинсы с аппетитной попы девчонки. 

— Что... ты делаешь? — та смотрит на меня одновременно изумленным и затуманенным страстью взглядом. 

— Хочу тебя понюхать. Так я все пойму и успокоюсь окончательно. 

— П..понюхать?

— Да, — улыбаюсь нагло, зацепившись пальцами за почти прозрачные трусики. — Не бойся. Тебе понравится. 

***

А Ками и не боится. Она как будто ждёт продолжения и слегка вздрагивает, когда я провожу носом по внутренней стороне её бёдер. Бля, сочная. И запах чистый, никаких примесей. Кроме своего запаха я больше никакого на ней не ощущаю, и это пиздец как крышу срывает.

Моя. Только моя. Ничья больше. 

Где-то на задворках подсознания я слышу внутренний голос, напоминающий, что Ками — наша пленница, и что там, за дверью волчья охрана, кроме того отец может в любой момент спуститься вниз, но этот голос мгновенно подавляется желаниями зверя. Их слишком много и они очень сильные. 

Я забываю про медальон, что валяется на кровати, и, кажется, Ками про него тоже не помнит. Девушка дрожит и выгибается, её взгляд затуманен страстью. Смотреть на подобную красоту невероятно трудно, потому что она буквально умоляет сорваться и потянуть Ками в пропасть за собой.

Плотно зажмуриваю веки, но это не помогает, потому что облик черноглазой малышки засел в голове, и оттуда его вряд ли удастся вытравить. Повинуясь вожделению и зову зверя, я утыкаюсь носом в её промежность и глубоко вдыхаю. 

Бля... Просто божественная... Луна... Моя Луна... 

Рот наполняется слюной — так хочется высунуть язык и лизнуть её. Проникнуть кончиком между половых губ и поласкать клитор. Уверен, она быстро кончит. Вот только я не уверен, что выдержу её оргазм. Скорее всего я наброшусь на неё и буду трахать пока у зверя совсем сил не останется. 

Девчонка течёт. Мой нос, подбородок и губы покрываются влагой. Что бы она не говорила, как бы про неё не думали мои родные, такое нельзя сыграть. Я её завожу так же, как и она меня. Мы наркотически действуем друг на друга, а это ещё одно доказательство истинности. 

Начинаю носом тереться о её клитор, затем целую его губами и прикусываю зубами лобок. Ками издаёт протяжный стон на мою ласку, спиной падает на матрас и выгибается так, что майка сильно натягивается на груди. Я вижу затвердевшие соски через ткань, и словно поехавший тянусь рукой вверх, чтобы потрогать их. Кладу одну ладонь на грудь и довольно сжимаю. 

— Охуеть какая ты сладкая. Чистый сахар. Тебе нравится, Ками, а? 

Она не отвечает. Только мычит и шумно дышит, а я уже на грани, и если не остановлюсь сейчас, то потом уже будет бесполезно. 

— Скажи, что хочешь меня так же безумно, как я тебя, Ками... 

— Не дождёшься, блохастый... — стонет малышка, а сама сильнее выгибается и трётся грудью о мою ладонь. 

— Скажи, что хочешь мой член. Хочешь, чтобы я тебя укусил и сделал окончательно своей, — обвожу пальцем твёрдую вершинку и щипаю, губами продолжаю скользить по половым губам, но языком так и не трогаю, хотя хочу пиздец как. 

— Нннееет... 

— Упрямая... Мы же оба с тобой знаем, что ты мне принадлежишь. Это все вопрос времени. Но я ведь прямо сейчас могу отметить тебя... 

— Ты не посмеешь... 

Я хрипло смеюсь и наконец, высунув язык изо рта, слегка касаюсь кончиком её промежности. 

— Боже мой, — выдыхает упрямая девчонка. 

— Скажи мне всю правду, и вся твоя жизнь будет отныне наполнена сплошным наслаждением. 

Проникаю языком между половых губ и скольжу по клитору. Зверь воет, кайфуя от того, как девушке с нами хорошо. В голове настойчиво мелькают картинки, как я вот так провожу не языком, а членом между её ног, а затем до предела вхожу, растягивая тугую малышку. 

— Не... могу... Не надо... Ничего не спрашивай... 

— Я сумею тебя защитить. 

— Однажды уже не сумел... 

Стоит ей произнести фразу, как мы оба замираем. Мои руки перестают её гладить, язык больше не скользит между ног. Мы с черноглазкой шокировано смотрим друг на друга. И кажется, она в не меньшем шоке, чем я. 

— Это.. Не то... Я не это хотела сказать...

Ну, конечно. Так я и поверил. 

10 глава

Марко

— Поздно давать задний ход, Ками, — практически выдираю слова из пересохшего горла.

Она лежит передо мной почти обнажённая, и я на грани того, чтобы взять её, но слова девчонки производят слишком сильное впечатление на меня. Я не смогу продолжить ласкать её так, будто ничего особенного не произошло.

Ками сказала, что однажды я уже не сумел её защитить.

Вот и доказательство, что мы были знакомы. И не просто знакомы. Я что-то значил для неё, как и она для меня!

Черноглазка резко подрывается на постели, хватает трусы, джинсы и медальон, после чего отползает к стене и начинает суетливо одеваться, потупив взгляд. 

Только не снова... Она же не собирается опять молчать и делать вид, словно ничего не говорила?! 

Чувствую, как меня накрывает злость. На этот раз она гораздо сильнее, чем была раньше. Я яростно хватаю девушку за руки и встряхиваю. 

— Прекрати, мать твою, эту идиотскую игру под названием "догадайся, Марко, сам обо всем!" Ты что, не понимаешь, в какой опасности находится весь мир и ты в том числе?! Чего ты добиваешься своим молчанием?! Хочешь, чтобы Ассар одержал победу?! Может, ты в самом деле за него, Ками?! 

Впервые за все время с момента нашей встречи, у девушки на глазах выступают слезы. Под моим взглядом и звериным рыком она вся сжимается, губы малышки начинают дрожать. Она боится. По-настоящему боится. 

Я чувствую отвращение к самому себе. Но черт возьми, я просто не знаю, как мне с ней себя вести! Ни ласка, ни спокойствие, ни желание защищать не действуют на неё! Может хотя бы злость повлияет?

— Расскажи мне все! Это единственный способ защитить тебя! Если ты не поможешь мне, я ничего не смогу сделать! Зачем Ассар взял меня в плен? Почему не добил? Чего он хотел, Ками?!

Я уже практически ору, но девчонка только дрожит и качает головой, в очередной раз отказываясь говорить. Медальон и джинсы зажаты в её руках — она будто закрывается ими от меня. Как же бесит! 

— Блять, Ками! Да какого хрена?! — размахиваюсь и ударяю кулаком в стену рядом с девчонкой.

От удара краска и бетон начинают осыпаться. В комнату тут же влетает волчья охрана. Оборотни застывают на пороге и вперивают свои недоуменные взгляды в нас с Ками.

Я инстинктивно закрываю полураздетую девушку собой.

— Всё нормально! Можете валить!

— Мы никуда не уйдём, Марко! Хорош херней страдать! В альфу играешь? Так он сейчас сам сюда придёт!

— Я же сказал — все нормально! Так что вышли и дверь закрыли! — цежу сквозь зубы, изо всех сил удерживая внутреннего зверя, который готов прямо сейчас выбраться наружу и показать клыки. — Девушка не одета! 

— Да мы видим! А ещё видим, что она напугана. Ты её силой взять решил что ли?! 

Меня накрывает. Я ощущаю, как кости начинают ломаться и перестраиваться, чтобы моё тело могло принять волчий облик. Парни в свою очередь тоже превращаются. 

Громко рыкнув, я кидаюсь в их сторону, и мы кубарем вылетаем из комнаты, врезаемся в стену и начинаем раздирать друг друга когтями и зубами. 

Будто издалека я слышу визг Ками, но он меня не остужает и не останавливает. Мне блять нужно куда-то выплеснуть ярость, иначе она меня сожрёт. 

Я бы никогда. Никогда! Не взял её силой. И я блять не понимаю, как мне сделать так, чтобы она по доброй воле открылась мне! 

— А ну прекратили это дерьмо! — раздаётся яростный рев отца, когда мы с парнями полностью покрытые кровью продолжаем мутузить друг друга, будто это бой не на жизнь, а на смерть. — Вы че здесь устроили, идиоты?! Марко! И вы двое! Я, кажется, сказал охранять пленницу, а вы чем занимаетесь?! 

Под грозным взглядом альфы мы, наконец, успокаиваемся, и тяжело дыша, принимаем человеческий облик. 

Сука, тело-то теперь как ломит! И у меня вроде сломана рука. Регенерировать долго будет! 

— Мы и охраняли! — начинают оправдываться парни перед отцом. — Марко зашёл к пленнице и пытался её изнасиловать! 

— Чего?! — рычит отец, затем бросается к двери и заглядывает в комнату, где дрожащая Ками в одних трусах рыдает у стены и зажимает нос и рот ладонью, а через ещё несколько секунд вовсе теряет сознание. 

— Ками! 

***

Всё дальнейшее происходит словно в тумане и в какой-то невообразимой суете. Я бросаюсь к черноглазке, отец пытается меня остановить, но я лишь отшвыриваю его и рвусь к ней, хватаю потерявшую сознание девушку на руки и прижимаю к груди. Боли от переломов в этот момент не ощущаю — страх зверя гораздо сильнее.

— Очнись, Ками! — глажу черноглазку пальцами по щекам, но она никак не реагирует. — Что с ней, отец?!

— Я не знаю. Её нужно в лазарет отнести. Возможно, она просто испугалась, а возможно это нечто более серьёзное, — хмуро отвечает тот, бросив недовольный взгляд на джинсы и медальон, которые выпали из рук малышки, когда она потеряла сознание. — А о том, что произошло здесь, поговорим позже, Марко.

Кивнув, я поднимаюсь на ноги и выношу Ками из комнаты, после чего сразу же направляюсь к верхним этажам, где расположен лазарет. Лекарь поможет. Я уверен, он сумеет понять, в чем дело. 

Отец следует за мной, перед этим подхватив джинсы и медальон Ками с пола.

Луна, девушка такая бледная. Пиздец просто. Из неё будто всю кровь выкачали. И ещё она слабо дышит, но мне кажется, дыхание слегка выравнивается пока мы идём. И на щеках проступает румянец, хотя я могу это придумывать себе. Черт! Она с ума меня сведёт.

В лазарете лекарь Тазиро тут же указывает на специальный высокий стол, куда положить девушку, чтобы он мог её осмотреть.

— Судя по запаху она человек? — спрашивает оборотень, включив мощные лампы, подвешенные над столом.

— Полукровка. Вампир не разбужен, — отвечаю машинально, аккуратно положив Ками на стол и встав рядом.

Отец также встаёт возле меня и кладёт на соседнюю тумбу джинсы с медальоном.

— Что произошло?

— Эта девушка — наша пленница, Тазиро. По нашим сведениям, именно она пробудила Ассара от вечного сна, — хмуро сообщает отец. 

Губы лекаря складываются в удивлённое "о", после чего он снова смотрит на Ками, но уже совсем другим взглядом — более настороженным, что не может не бесить меня, разумеется.

— Как она потеряла сознание?

— Она упала после нашей драки с парнями, — теперь уже я вступаю в разговор. — Охрана, которую отец приставил к ней, посчитала, что я хочу её изнасиловать. Это разозлило меня, и мы сцепились. Бились до крови.

Лекарь обводит меня глазами с ног до головы. 

Да, выгляжу я, мягко говоря, не очень. Весь в крови и рваных ранах, которые, надо заметить, уже начали затягиваться.

— У тебя есть предположения, почему ей могло стать плохо? Если это обычный обморок, то почему же она не приходит в себя тогда? 

Лекарь задумчиво стучит пальцами по подбородку, затем осторожно приподнимает веки девушки и светит специальным фонариком.

— Глаза горят синим... Так бывает, когда рядом пара...

Я плечом толкаю отца и смотрю на того многозначительно. Он в свою очередь закатывает глаза и качает головой.

— Марко считает, что они с девчонкой — истинная пара.

— Это бы объяснило её состояние. Возможно, её вампир стал сильнее и готов проснуться. С каждым новым днём, проведённым рядом с парой, его могущество усиливается. Она просто не справилась. Скорее всего, страх за пару, плюс сильный запах крови истинного, послужили причиной обморока.

Сказать, что сердце у меня бешено колотится — ничего не сказать. Кажется, оно готово выпрыгнуть из груди. Я ощущаю его гулкие удары везде — в висках, в горле, на запястьях. В это мгновение я — один сплошной пульс. 

— Дай мне руку, Марко, — просит Тазиро. 

Я послушно протягиваю, не отрывая глаз от девушки. 

— Не эту. Ту, где ещё кровотичит рана. 

Мы с отцом переглядываемся. 

Сейчас лекарь докажет, что мы пара с Ками. Отец этому не рад, но и не препятствует. 

Протягиваю раненую руку. Лекарь поднимает её над лицом девушки и медленно опускает к носу. 

Ничего не происходит. Разве что дышать Ками начинает глубже. 

Я успеваю расстроиться, но, видимо, слишком рано... 

Тазиро выпускает когти на своих руках, и одним из них надавливает на рану. 

— Больно, мать вашу! 

— Потерпишь, — усмехается волк. 

Рана начинает кровоточить сильнее. Красные капли падают вниз и крапинками разрисовывают бледное лицо девчонки. 

— А теперь смотрим внимательно... 

***

Я задерживаю дыхание. Время останавливается, все вокруг замирает, пока я ожидаю реакции девушки на мою кровь. Очередная алая капля падает ей на губы.

Секунда — и Ками распахивает свои глаза. Сейчас они синие, как небо, когда солнце в зените. Она слизывает каплю языком и облегчённо выдыхает, словно жажда её была нестерпимой, словно ей только что дали то, чего она давно так сильно хотела.

Отец тихо выругивается себе под нос, а я победно вскидываю подбородок.

— Я же говорил!

— Это ничего не меняет! Пока она — враг!

— Это меняет все, отец! Не дури!

— Девчонка не может быть одновременно и твоей, и его парой. Что-то не так!

— Вот именно, что не так! Он не смог завершить обряд, потому что она моя!

Пока мы с отцом спорим, лекарь прикрывает обнажённые ноги девушки пледом. Сама Ками пока ещё очень слаба и не поднимается, продолжая лежать на столе. Её недоуменный взгляд мечется от лекаря ко мне, от меня к отцу. Она не понимает, что происходит, и как она здесь оказалась. 

— Невозможно, Марко! До завершения обряда между вами двумя Ассар мог сделать её своей, если она действительно его пробудила. А вы не проходили обряд, иначе у неё стояла бы твоя метка! Значит, причина в другом...

— Причина, может, и в другом. Проблема в том, что никто и ничего о ней не помнит, а она не рассказывает! Если бы мы прошли обряд, Ками бы мне доверилась. Сила истинных помогла бы ей!

— Я извиняюсь, — пытается вклиниться в наш с отцом разговор лекарь, но папа клыками упёрся и никого слушать не желает.

— Слишком опасно, Марко!

— Опаснее, чем порабощение всего мира?!

— Возможно и так!

— Ты же видел, как она жадно слизала мою кровь! И ты видишь, что я невероятно быстро восстанавливаюсь рядом с ней! Чего ты боишься?! Только так мы сможем победить Ассара, если не считать убийство Ками, которого я не допущу!

— Прошу прощения! — лекарь громко откашливается и встаёт между нами, чтобы хоть как-то обратить на себя внимание. — При всем моем уважении, альфа, мне бы хотелось сказать... Вы обмолвились, что Ассар не смог закончить обряд... Спешу вам напомнить, что для полного обряда вампир, даже полукровка, должен выпить кровь пары. Если он этого не сделает, то обряд не будет завершён. Кроме того никто другой не сможет его завершить, если до этого полукровка пробовала кровь истинного. И так как Ассар не сумел закончить обряд, и мы все только что стали свидетелями прямого доказательства истинности между вашим сыном и этой девушкой, я делаю вывод, что раньше она... уже пила его кровь. Даже капли попавшей на язык было бы достаточно, альфа.

Мы замираем и ошарашено смотрим на Тазиро, после чего переводим шокированные взгляды на Ками. Она тоже прекрасно слышала, что сказал лекарь, и её это напугало. Глаза полны ужаса и отчаяния.

Она боится, что разгадка близка?

— И ещё, альфа, — продолжает Тазиро, подойдя ближе к Ками. — Посмотрите сюда, на шею, — он указывает на уродливый шрам в месте изгиба, вокруг которого много почти заживших укусов.

Шрам бледный, и я его не замечал раньше. Он сильно отличается от укусов рядом.

— Это след не от укуса.

— А что это? — тихо спрашиваю я, тоже прикоснувшись к шее девушки.

Она вздрагивает и предпринимает слабые попытки сопротивляться, но сил ей пока не хватает. Стресс был слишком сильный, а крови она выпила очень мало.

— Это след от когтей или клыков. Я видел лишь однажды подобное. Такой шрам был у одной из моих пациенток, когда я практиковался в академии лекарей. Я спрашивал, откуда он. Она ответила — метку сорвали. 

Метку сорвали? Такое вообще возможно?! 

11 глава

Марко

Мы с отцом выходим из лазарета, оставив Ками одеваться под надзором Тазиро. Конечно, выходить я не хотел — отец почти за шкирку меня вытащил. Я только медальон успел схватить. Хоть я и обещал за поцелуй вернуть вещь, все равно забрал его, потому что обстоятельства изменились.

— Не стоит надолго оставлять её! — рыкаю на отца, когда дверь за нами закрывается.

— Ничего не случится за пять минут, Марко. Более вероятно, что что-нибудь произойдёт, если ты с девушкой наедине останешься! Совсем перестал себя контролировать.

— Ты-то себя контролировал, когда узнал, что мама твоя пара, — это не вопрос, а откровенный подкол, на который отец реагирует хмурым взглядом.

— Не передергивай. Достал уже.

— Отец, ты же сам все видел. Метка была, но её сорвали. Ками реагирует на мою кровь, как истинная. Нужно провести ритуал пробуждения вампира и сразу после него обряд единения истинных.

— Опасно. Сначала нужно убедиться, что девчонка на нашей стороне! Для этого необходимо вспомнить её, и почему так произошло, что она пробудила Ассара.

Как же раздражает, что он не верит в невиновность Ками. Хочется вмазать ему хорошенько. Но вмазать альфе, да ещё и своему отцу — дело рискованное. Не помню вообще, что я когда-либо хотел ему вмазать.

— И как, по-твоему, можно вернуть нам всем память?

— Понятия не имею, — потерев переносицу двумя пальцами, отец опирается спиной о стену. — Возможно, нам нужен след крови из того периода, который мы все забыли, но где его взять, я не представляю. Наверняка Ассар все подтер.

— Может и не все, — задумчиво произношу я, подняв вверх руку с цепочкой, на которой висит медальон. — Это было у Ками. Пахнет очень знакомо. Сумеешь понять, чей это запах?

Отец хмуро забирает цепочку и подносит её к носу.

— Действительно знакомый запах. И он вампирский, но словно ещё не зрелого вампира.

— То есть ребёнка?

— Скорее всего, — кивает отец, ещё раз глубоко вдохнув запах медальона.

— Как думаешь, кому могла принадлежать эта вещь?

— Не знаю. Лучше спросить об этом у Маркуса. Он знает запах всех вампиров клана. Если медальон принадлежал кому-то из клана Варран, Маркус его это поймёт.

— Значит, надо как можно скорее найти его.

— Вы обо мне говорите?

Словно поняв, что может нам понадобиться, дядя Маркус сам появляется у лазарета и обводит нас с отцом внимательным взглядом синих глаз.

— Марина здесь. Чуть не рехнулся, пока успокаивал жену относительно возможной парности нашей дочери с волком. В итоге, Мара перехватила инициативу и теперь сама беседует с ней, закрывшись в комнате. А у вас что произошло? Спустился вниз, а там разгром, и мне сказали, что вы в лазарете.

— Дерьмо происходит. Девчонка-пленница положительно реагирует на кровь Марко, — отвечает отец, на что Маркус смачно выругивается.

— Значит, они все-таки пара.

— Вероятнее всего. Но это не меняет того факта, что мы о ней почти ничего не знаем. Я не могу позволить пробудить её вампира и провести обряд единения, пока мы не убедимся, что она не враг. Марко кое-что нашёл у неё, — папа протягивает вампиру медальон. — Вот. Понюхай. Присутствует запах вампира. Не взрослого. Но он нам знаком. Значит, эта вещь скорее всего принадлежала кому-то из Варранов.

Внимательно наблюдаю за реакцией Маркуса на медальон. Он почему-то хмурится, взяв вещицу в руки. Затем начинает рассматривать её со всех сторон и только потом делает глубокий вдох. В этот момент в его глазах отражается шок одновременно с удивлением и чем-то похожим на страх.

— Да. Я знаю, чей это запах... Он принадлежит Мише.

— Твоей дочери?! — рыкаю я, сделав шаг к вампиру.

— Ты ещё какую-нибудь Мишу в нашем клане знаешь?

Я был прав, мать вашу! Я же видел, как Ками на неё отреагировала. И говорил ведь, что она нас всех знает, но мне блять никто не поверил!

— И что самое хреновое... — продолжает говорить Маркус, разглядывая медальон. — Я узнаю эту вещь. Мне кажется, я уже видел такую. На шее дочери.

— Именно этот медальон? — уточняет отец.

— Нет. Такой же. Они почти идентичны. Разве что цвета разные.

— Мы сейчас можем его увидеть?

***

Конечно нам приходится оставить Ками в лазарете под надзором Тазиро, а также ещё нескольких волков, которых приставляет к двери отец. 

Мне хочется зайти к ней и убедиться, что с девушкой все в порядке, но, боюсь, если сделаю это, она начнёт бурчать насчёт медальона и несдержанного мной обещания, поэтому я принимаю решение навестить малышку позже, после того, как мы посмотрим на медальон Миши, о котором говорил Маркус.

Дядя сказал, что на дочери сейчас его нет, да и я не видел, поэтому, чтобы увидеть вещь, нам придётся отправиться в резиденцию Варранов. Благо она не так далеко расположена от наших земель, поэтому мы довольно быстро туда добираемся и сразу поднимаемся в комнату Мишель.

— Где он может быть? — спрашиваю Маркуса, который уже начинает рыться в ящиках стола.

— Понятия не имею. Но, думаю, стоит посмотреть в комоде и шкафу.

Одновременно кивнув, мы с отцом тоже приступаем к поискам. Сначала я не реагирую на странное поведение своего зверя, приняв его за нежелание находиться вдали от пары, а потом внимательно прислушиваюсь к скулежу и рычанию волку. Он царапает мне грудь и пытается вырваться на волю. Его взгляд направлен на верхнюю полку, расположенную прямо над шкафом.

Зверь чует медальон? Но почему? Или там что-то другое?

— Со всеми этими проблемами я уже несколько дней нормально не пил кровь Марины! — ворчит Маркус, вытаскивая ящик за ящиком, и проверяя каждый уголок стола.

— Мара мне предъявила такую же претензию сегодня, — хохочет отец. — Кровососка мелкая. 

Я особо не вникаю в их шутливую беседу. Во-первых, нежности отца про маму, мягко говоря, заставляют меня вздрагивать, потому что вряд ли есть дети, мечтающие знать всякие конфетно-букетные подробности отношений родителей. А во-вторых, я весь обратился в нюх и вслух. Мне необходимо понять, что именно почуял зверь, так что я начинаю рыскать на полке над шкафом.

В самом дальнем углу нахожу что-то вроде шкатулки. Подношу её к носу и глубоко втягиваю в себя запах. Пахнет Ками.

Невозможно...

— Кажется, нашёл. Сейчас посмотрим.

Открываю шкатулку. Отец и дядя Маркус встают по бокам от меня и внимательно смотрят на содержимое деревянной коробки. В ней лежит медальон, действительно почти такой же, как и тот, что я забрал у черноглазки.

Берусь за цепочку пальцами и поднимаю вещь, отставив в сторону шкатулку. Из кармана достаю медальон Ками. 

— Бинго. 

— Черт побери, кто она такая?! — рявкает Маркус. 

— Не знаю, но от медальона, который хранился у твоей дочери, идёт отчетливый запах Ками. 

— Надо забрать его тоже с собой и спросить у Миши, откуда у неё эта вещь, — предлагает отец, забрав медальоны у меня из руку и поочерёдно понюхав и тот и другой. 

— Какой смысл? Никто из нас ничего не помнит. И Мишель тоже. 

— Значит, будем пытать Ками. Она должна нам рассказать правду. 

Я хмуро смотрю на отца. Слово пытать в одном предложении с именем черноглазки мне вообще не нравится. 

Он раздражённо закатывает глаза, заметив мой недовольный взгляд. 

— Мы не собираемся причинять ей боль, Марко. Успокойся. 

— Вообще, странно, что от медальонов идёт настолько сильный запах крови, — задумчиво произносит Маркус. — Такой, слово она их часть. 

— Дай-ка, — я забираю вещицы из рук отца и начинаю пристально их разглядывать со всех сторон. 

Они довольно объёмные и не плоские. Думаю, в них вполне возможно что-то поместить. Например, жидкость... Кровь. Только как их открыть? Они будто запаяны со всех сторон. 

— Мне кажется, кровь внутри, — высказываю свое предположение отцу и дяде. — Если это так, то, открыв медальоны, мы по кровной памяти сможем восстановить стертые воспоминания о Ками, потому что, я уверен, кровь эту туда добавили ещё до пробуждения Ассара. 

— Это здравые мысли, сын. Но как их открыть? Я не вижу механизмов. 

— В библиотеке должна быть информация. Если медальона два и внутри есть кровь, то вполне возможно имел место быть какой-то ритуал. А все о ритуалах фиксируется в книгах. 

Маркус согласно кивает. 

— Давайте разделимся. Я поищу в нашей библиотеке, а вы отправитесь обратно в свою резиденцию и поищите там. Ну и, стоит напрямую спросить у девчонки. Возможно, увидев второй медальон, она занервничает и выдаст какую-нибудь информацию. 

Так мы и делаем. Дядя остаётся в своей резиденции, а мы с отцом возвращаемся домой. 

— Ты иди в библиотеку, а я побеседую с Ками, — говорю отцу, когда мы поднимаемся на крыльцо особняка. 

Отец скептически выгибает бровь, сложив руки на груди. 

— Совсем оборзел, щенок? Альфе будешь указывать? Я сам поговорю с девушкой, а ты пойдёшь в библиотеку. Так что, отдавай медальоны. 

— Но отец! 

— Не спорь! Ты хреново себя контролируешь! И пока я запрещаю тебе общаться с пленницей наедине. Сначала во всем разберёмся. Потом будем думать, как поступить дальше. 

Я злюсь и дико хочу поспорить с отцом, но не делаю этого, потому что умом понимаю, что он в чем-то прав. Мне на самом деле сложно сдерживать своего зверя рядом с черноглазкой, и будет безопаснее для неё же, если с ней поговорит отец, а не я. Вряд ли он способен причинить вред девушке. Особенно теперь, когда он знает точно, что мы пара. 

***

Отдав отцу медальоны, я направляюсь вниз, где расположена наша фамильная библиотека. Конечно, обычно я там не бываю. Книги, мягко говоря, не моё. Вот битвы, тренировки, спарринги — это я люблю, а чтение... Ну, мне это всегда казалось слишком женским занятием. Хотя в стае и самки не особо к этому склонны.

Интересно, Ками любит читать? Любила раньше?

Хреново, что я этого не знаю. Но ничего, когда со всем разберёмся, у меня будет целая жизнь, чтобы узнать о ней все. Изучить вдоль и поперёк её тело и душу.

Чтобы найти какую-нибудь информацию о медальонах и ритуалах, надо сначала понять, где именно искать. В библиотеке свыше нескольких сотен тысяч книг. Глаза разбегаются, когда смотришь на все эти стеллажи. Благо, что они хоть отмечены. Без указателей здесь черт ногу сломит. 

Я не знаю, почему, но первым делом я решаю просмотреть книги об Ассарах. Хрен знает с чего бы мне так кажется, но внутренняя чуйка подсказывает, что факт пробуждения Ассара и ритуал с медальонами связаны между собой. Возможно, я просто ищу наиболее лёгкий способ объяснить произошедшее, но проверить все же стоит. 

Набираю книг о древних вампирах и их ритуалах, вываливаю на стол, и начинаю внимательно изучать. Зверь то и дело пытается сбежать, чтобы проверить, как там девушка. Сладить с этим зубастым невероятно трудно, но я все же держу его на поводке. 

Времени проходит много, прежде чем я, наконец, нахожу информацию, которая, как мне кажется, нам и нужна.

Речь в одной из глав книг идет о ритуале скрепления родовой силы. Раньше им пользовались Ассары, призывая всю силу рода на помощь и защиту. Чтобы провести ритуал нужны кровь и какая-то вещь, куда она будет помещена. Чуть ниже стоит пометка, что ритуал призыва силы может пробудить даже спящую энергию. Если тот, кто призывает, является потомком древних вампиров, тогда он может разбудить даже лидера от вечного сна.

Холодок пробегает по моей спине, когда я несколько раз перечитываю написанное.

Они провели ритуал, не зная, что именно делают. Они не понимали, что таким образом разбудят Ассара.

Листаю дальше, пытаясь найти подсказку о том, как открыть медальон, и возможно ли это вообще.

Следующая глава "Отказ от родовой силы".

"Чтобы обратить ритуал — капните на скрепляющую и прызывающую силу рода вещь кровью того, чья кровь в ней находится".

— Вот оно! — я вскакиваю со стула и, схватив книгу, несусь прочь из библиотеки и сразу же отправляюсь на поиски отца. 

Ментально связываюсь с ним, чтобы рассказать о найденном решении, после чего он сообщает мне, что вместе с Ками находится у лазарета.

Туда я и иду. 

Врываюсь в комнату, держа перед собой книгу, и тут же заявляю:

— Нужна кровь!

Мой взгляд мигом находит Ками, которая скромно сидит на стуле возле окна и взирает на меня своими бездонными чёрными глазами, сейчас переполненными тревогой.

Лишь спустя минуту я замечаю, что кроме отца и лекаря в лазарете ещё находятся Маркус и Миша. А на столе, где днём лежала потерявшая сознание Ками, лежат два медальона.

— Маркус уже рассказал о ритуале и о том, как открыть медальоны. Он нашёл информацию в своей библиотеке.

— То есть, дядя Маркус успел найти инфу и вернуться в резиденцию, а мне никто об этом не сообщил?!

— Не злись, Марко, времени особо не было. Сейчас мы обратим ритуал, а дальше будем действовать по обстоятельствам.

Я зло отшвыриваю книгу от себя и перевожу недовольный взгляд на отца.

— Она что-нибудь сказала? 

— Ничего, — качает тот головой. 

— Я и не сомневался. Ну, ничего. Скоро все и так будет понятно, да, Ками? 

Подмигиваю, ещё сильнее напугавшейся девушке. Дурочка, ну чего она боится? Чем этот Ассар-засранец так её запугал? Я лично усыплю его так, что ни одна живая душа больше не сможет его пробудить. Никогда! 

— Да как мы могли провести какой-либо ритуал с ней? Я впервые увидела её сегодня! — Миша тычет пальцем в Ками, возмущённо поджав губы. 

— Мишель, помолчи! Обратим ритуал и тогда нам все станет ясно, — пресекает её Маркус. 

От меня не укрывается, каким растроенным взглядом смотрит черноглазка на девочку. Черт, если они провели ритуал вместе, то явно не были чужими людьми. Боюсь, что правда окажется гораздо сложнее и более болезненной, чем мы все думаем. 

— Ладно. Итак, — вперёд выходит Тазиро и, расставив руки в стороны, жестом подзывает девушек к себе. — Начнём? 

Мишель подходит к лекарю сразу, раздражённо закатив глаза, а вот Ками упрямится. 

— Я не хочу... 

— Придётся, — строго отвечает отец. — Так или иначе мы возьмём у тебя образец крови. 

Прикусив губу, Ками поднимается со стула и обречённо шагает к лекарю. Тазиро берет со стола острый кинжал и поочерёдно пускает по капле крови на ладонях Миши и Ками, а затем кладёт в окровавленные руки каждой медальоны. 

Щелчок и те открываются. 

В мой нос врезается отчетливый запах крови Ками, и та, что течёт по её ладони, сильно отличается от той, что была скрыта в медальоне. 

— И что дальше? — пожимает плечами Миша. 

— Дай мне свой медальон, — прошу я, протянув руку к черноглазке. — Я выпью кровь. 

— Не нужно, — шепчет Ками, шумно задышав. 

— Я хочу тебя вспомнить. 

— Не вспоминай.

Она не хочет, потому что боится. 

12 глава

Марко

Разумеется я Ками не слушаю, а просто подношу открытый медальон с кровью к лицу и первым делом совершаю глубокий вдох. Глаза непроизвольно закрываются. Меня словно уносит куда-то в прошлое, где я уже втягивал в себя этот великолепный аромат и не мог найти хоть что-то похожее. И только вдоволь надышавшись бесподобным запахом черноглазки, я медленно подношу медальон к губам, высовываю язык и пробую кровь на вкус.

Дальше происходит то, чего я, в принципе, ожидаю. Сладкая капля, попав на язык, равномерно всасывается и анализируется вкусовыми рецепторами. Сначала я ощущаю лишь то, какая вкусная и мягкая кровь у Ками. Была такой раньше, во всяком случае. А уже потом кровная память начинает распространяться по капилярам, венам, артериям. Мой зверь начинает дёргаться и рычать, сердце мощно стучит по рёбрами, а температура тела повышается до предельных градусов.

И в тот самый момент, когда мне кажется, что горячее моя кожа стать не может, виски буквально разгораются пламенем, глаза жжёт, и из-за нестерпимой боли я падаю на колени. Словно издалека слышу рев отца, дяди Маркуса и крик Ками. Проблема в том, что я их не вижу.

Глаза заволакивает красной пеленой и словно в калейдоскопе я смотрю на картинки прошлого. На маленькую Ками, которую на коленях держит дядя Маркус, на Марину, называющую её своей крошкой, на себя, недовольно рычащего рядом, потому что маленькая сестра слишком вкусно пахнет. А затем меня переносит в другое прошлое, где мы уже взрослые, и я откровенно схожу по ней с ума. Я вижу все. Как думал, что мы родственники. Как боролся сам с собой. Как не выдержал и укусил. И как этот укус показал мне то, о чем я и подумать не мог...

— Марко! — рычит отец, выдирая меня из кровавого плена. — В себя приди, мать твою! Какого хрена происходит?! 

Он лупит мне по щекам, и я, честно говоря, не знаю, ладонями или кулаками, потому что почти не ощущаю боли. То, что происходит сейчас в моей душе, гораздо сильнее. Это убивает. 

— Такой реакции не должно было быть, — слышу хмурый голос Тазиро. 

— Пожалуйста! Помогите ему! — плачет Ками. 

Ах, нет. Камилла. Вот как на самом деле её зовут. Камилла. Приёмная дочь Маркуса и Марины Варран. Дочь, из-за которой чуть не погибла в прошлом моя мама, уже носившая под сердцем меня... 

— Я прошу вас! Я все расскажу! Всё! Только помогите ему! 

— Успокойся! — рявкает на девушку отец, одновременно с этим пытаясь проникнуть в мои мысли. — Всё с ним будет в порядке! Проклятье! Марко, ты меня слышишь?! 

Несмотря на то, что голос отца звучит гневно, у меня получается уловить в нем нотки беспокойства и страха. Альфа никогда не показывает слабость, но в тех вопросах, что касаются его семьи, это правило не работает. Я уверен, когда мы будем вместе с Камиллой, у нас родятся щенки или, может, вампирята, со мной это правило тоже работать не будет. 

Когда мне наконец удаётся разлепить глаза и взглянуть на встревоженного отца, склонившегося надо мной, впервые за все время с момента встречи с Ками я ощущаю удовлетворение и успокоение. 

Да, блт, мне хреново, у меня кружится голова и от боли распирает грудь, но я счастлив. Во-первых, потому что все мои предположения насчёт девушки подтвердились. Во-вторых, потому что теперь я смогу доказать, что Ками невиновна и остальным. 

— Черт возьми, Марко! Какого хрена ты улыбаешься, как идиот?! Ты можешь хоть что-нибудь внятное сказать?! Не получается прочитать твои мысли! — не унимается отец. 

А я все шире улыбаюсь. 

Ты себе и не представляешь, отец... 

Я многое могу теперь сказать. И я клянусь, вы охренеете, услышав все это. 

— Марко... Пожалуйста... — плачет рядом Ками. 

Ей страшно, и моего зверя должно это бесить, но нет, на самом деле, он удовлетворён, потому что понимает — она меня любит. Любит. И поэтому не может держать себя в руках, когда со мной происходит что-то плохое. Она беспокоится за меня, потому что знает — мы истинная пара. Но полюбила она меня задолго до того, как это стало известно. 

— Чёртов щенок! Не молчи! — надо мной склоняется дядя Маркус и со всей дури лупит меня по щеке. — Что произошло, мать твою?! 

Я снова улыбаюсь. Как дурак. Как безумный. Как чёртов псих. 

— Она твоя дочь, — хриплю я, пытаясь привстать с пола, что удаётся с трудом, надо заметить. 

— Че ты сказал?!

— Я сказал, дядя Маркус, что Ками, то есть Камилла, твоя дочь. 

***

В лазарете стоит оглушительная тишина. Никто не говорит ни слова. Я все ещё сижу на полу и пытаюсь прийти в себя. Отец и Маркус переводят подозрительные взгляды с меня на Ками и обратно. Сама девушка, поняв, что со мной все будет в порядке, теперь грустно смотрит на Маркуса, который, кажется, не может сообразить, как вообще подобное возможно, что Камилла его дочь.

— Это... правда? — хмуро спрашивает он девушку.

Та опускает взгляд и какое-то время молчит, разглядывая пальцы своих рук, которые она сцепила в замок, чтобы наверняка скрыть, как они дрожат.

— Отвечай! Если ты моя дочь, то вы, черт возьми, не можете с Марко быть парой!

Я не успеваю отметить тот факт, что Ками не родная ему дочь, потому что девчонка впервые за все время с момента, как я забрал её из пещеры, начинает говорить сама. Тихо так, тускло и будто обречённо, но все же она говорит, а это уже прогресс. 

— Не совсем отец. Не родной. Вы с мам... Мариной вырастили меня как дочь. Я не знала всю свою жизнь, что вы мне не настоящие родители. 

Её взгляд на мгновение поднимается и упирается в Мишель, но затем снова падает вниз. Миша, надо заметить, пребывает в абсолютном шоке от происходящего. Как впрочем и остальные. 

Маркус, шумно выдохнув, опирается рукой о спинку стула, не прекращая пристально смотреть на Камиллу. 

— Невозможно... Я не верю, что этот хренов Ассар сумел стереть воспоминания о моей дочери!

— Придётся поверить, — говорю я, покачав головой. — Это именно то, что я видел. 

— Мне нужны подробности и доказательства! 

— Моих слов тебе мало? — выгнув бровь, я смотрю на дядю Маркуса так, будто он несёт полный бред, что в частности так и есть, потому что подробности и доказательства, которые ему так нужны, только что получил я, попробовав кровь девушки. 

— Да! Мало! Потому что это какая-то ерунда! Как вообще подобное может быть возможным?! И кто же тогда её родители, если я по твоим и её словам, не родной отец? 

— Это не было толком понятно, — я морщусь и тру виски, стараясь вспомнить нужные моменты из видения прошлого. — Мать точно была из клана Варранов. Она потом пыталась убить мою маму, которая была беременна мной. Насчёт отца показано ничего не было. 

Когда я об этом говорю, замечаю, как Ками вздрагивает. Ей неприятно это слышать и очень больно. Зверь буквально чувствует, как девушка страдает. 

Черт! Как все непросто оказалось. 

— Ну, если девушка сумела пробудить Ассара, значит, в её жилах сто процентов течёт кровь древних вампиров. Возможно, её отцом был человек — предок Ассаров. У всех предков вампиры неактивны. Они на протяжении всей жизни остаются людьми. Пока не просыпается лидер и не призывает их к себе... — в разговор вклинивается Тазиро, отец его подхватывает, утвердительно кивнув. 

— Согласен с тобой. Отца, может, никто и не знал, но то, что он из Ассаров вполне понятно. 

Конечно, рассуждают они все в правильном направлении, но что меня, блять, бесит, так это то, что никто из них не замечает, что Ками плачет. Почти неслышно, но я вижу скользящие по щекам девушки слезы, а ещё я чувствую горячую влагу на своём лице, даже рукой провожу по щеке, чтобы проверить, но пальцы остаются сухими. Это ее слезы, не мои. Я просто чувствую их как свои. 

Разумеется, никто не думает о чувствах Камиллы, потому что эмоционально они не вовлечены в происходящее. Рассказать о том, что я видел, и видеть это самому, ощущать каждой клеточкой своего тела — разные вещи. 

К ним память не вернулась, поэтому ни Маркус, ни Миша, ни отец не воспринимают Ками как родного, близкого человека. 

— Я считаю, не стоит так открыто обсуждать прошлое... Особенно которое касается родителей Ками. Ей это боль причиняет, — осекаю я отца и лекаря, после чего наконец поднимаюсь на ноги и неспешно подхожу к Камилле, наклоняюсь ниже и вытираю пальцем слезы с её бледных щёк. 

— Он тоже тебя вспомнит, — шепчу девушке на ухо. — И тогда ты спросишь его обо всем, о чем хотела спросить, любимая. А я буду рядом. Отныне и навсегда, Ками... 

Она вздрагивает и вскидывает на меня свои чёрные блестящие от слез глаза, в глубине которых вновь разгорается синее пламя. 

Ты мог стереть воспоминания кого угодно, Ассар, но есть вещи, которые невозможно стереть. 

Кровь. Любовь. Истинность. 

С этим ты ничего и никогда сделать не сможешь. 

А вот я с тобой смогу. Потому что благодаря крови Камиллы я теперь много что знаю. Ну как? Поиграем, мистер Дэвид Аллен? 

13 глава

Марко

— Нам нужен ритуал. И как можно скорее. Сначала на пробуждение вампира, затем единения истинных, — наседаю  на отца и Маркуса, которые все никак не придут в себя после вскрытия новой информации. 

О Дэвиде Аллене и о том, что именно он был тем самым ищейкой, которого мы искали, я им вкратце рассказываю. Пазл постепенно складывается, и теперь решение остается за ними, потому что сам разбудить спящего вампира Камиллы я не могу. 

Разумеется, я вспомнил практически все, что было доступно мозгу самой Ками. В том числе и о моменте, когда она выпила мою кровь. Это случилось в моей комнате в общежитии. Я ласкал её и во время поцелуя, когда мы пребывали в полном экстазе, я сделал надрез на своей ключице и капля крови упала девушке на губы. Она слизала её языком. Блять! Одни только её воспоминания об этом заставляют моего зверя дрожать от нетерпения! Как же хочу, чтобы Ками поскорее стала моей! 

Именно из-за этой одной капли крови Ассар не смог завершить обряд. Его кровь уже не действовала на Ками, так как Луна наполовину скрепила нас с ней. 

Я видел все — как укусил её, как она плакала, узнав, что не родная дочь Маркуса и Марины, как ублюдок сорвал метку. 

Всё, как предполагал лекарь Тазиро. 

Так какого, спрашивается, хрена, отец и Маркус медлят и чего они ждут?! Какие ещё им нужны доказательства?! 

— Слишком опасно. Ритуал проводить рискованно, — упрямо бубнит отец. 

Вот достал! 

— Да что ты заладил?! Опасно, опасно! Какие ещё есть предложения от вас двоих?! Проведём ритуал и вы все, — я обвожу присутствующих пальцем, — вспомните то, что вспомнил я, а, возможно, даже больше! 

— Мишель, детка, — обращается Маркус к младшей дочери, — ступай к себе и позови маму с тётей Марой. Они сейчас должны беседовать в спальне у Мары. 

— Да что вообще такое происходит, пап? — недоуменно пищит девочка. — Марко говорит, что эта незнакомка моя названная сестра, и что мы провели какой-то ритуал, но я ничего подобного не помню!

— Всё постепенно выясним, детка, а теперь иди. 

Я вижу, как Ками обиженно поджимает губы, глядя на нежности между Маркусом и Мишель. Черт, мне хочется подбежать к девушке, прижать к себе и успокоить! Сказать, что Маркус любит её не меньше, и что он просто забыл свои чувства, но, думаю, дело не в забвении, а в том, что Ками в принципе сомневается в любви родителей. Теперь я вспомнил наши с ней разговоры. Она боялась, что они её отвергнут. 

И сейчас Маркус изо всех сил пытается отказаться от ритуала пробуждения вампира, не понимая, какую боль причиняет малышке. Осел клыкастый! 

— А когда будет проведён обряд на определение истинности между мной и Рисом? — поджимает губы Мишель. 

Выражение лица Камиллы сразу же меняется. Теперь девушка мягко улыбается и смотрит на сестру с любовью и преданностью. Да, Ками обожает свою семью... Они предадут её, мы все передадим, если не спасём и не вернём Ками туда, где её место — в наши сердца. 

Маркус закатывает глаза. 

— Чуть позже, Миша. Давайте не все сразу! 

Покачав головой и скорчив рожу отцу, Мишель выходит из лазарета.

— Я настаиваю на ритуале пробуждения вампира! — рявкаю я, когда за девочкой закрывается дверь. 

— Марко, — неожиданно в разговор вступает Камилла. 

Её голос тонкий и блеклый затрагивает самые глубокие струны души моего зверя. Что-то мне подсказывает, что мне не понравится то, что девчонка собирается сказать...

— Понимаешь, я ведь не просто так не хотела, чтобы меня вспоминали. Когда все только случилось, я мечтала, что ты меня найдёшь и спасешь, но потом обстоятельства изменились. Ассар не смог завершить ритуал и с каждой новой попыткой становился злее. Моё похищение тобой было его планом. Он ждёт пробуждения моего вампира — это увеличит его силу, ведь в какой-то степени ритуал был пройден. 

— Но какой ему в этом резон? Он совсем идиот? — усмехаюсь я, глядя на испуганную девушку. — Неужели мистер Дэвид Аллен не понимает, что после пробуждения твоего вампира, мы сразу пройдём ритуал единения и дальше никаких шансов у него не будет? 

Камилла нервно прикусывает нижнюю губу и обхватывает плечи руками так, словно боится или замёрзла. На Маркуса и моего отца девушка не смотрит, а вот они наоборот не сводят с неё глаз и внимательно слушают все, что та говорит, как и лекарь. 

— Он этого ждёт. Нашего союза. Он хочет подвергнуть мою жизнь опасности, чтобы вынудить тебя отказаться от зверя. Если ты окажешься, то... связь между нами будет разорвана, и он сумеет завершить ритуал. 

Вот такого я вообще никак не ожидал услышать! Чего угодно, но не этого! Проклятый древний хрен-вампир хочет зверя меня лишить?! 

На моей памяти был только один волк добровольно отказавшийся от своего Волка. Ради пары, разумеется. Это был бета стаи Хазард, Седрик. Чтобы остаться со своей истинной-человечкой, он спрыгнул с Вершины мира. 

Вершина мира — это скала на границе восточных и северных земель. Если прыгнуть с неё в полнолуние прямо в воды океана, Луна забирает внутреннюю сущность и оставляет спрыгнувшего человеком. Доплывет до берега — будет жить дальше. 

Седрик, конечно, доплыл. Последний раз бету и его пару Наташу мы все видели много лет назад. Мы с Ками тогда ещё были детьми. 

— Он сам тебе план поведал, Ками? 

Девушка отрицательно качает головой. 

— Частично я теперь могу проникать в его мысли и чувства. Но чем он дальше, тем сложнее это сделать. Знаю точно только одно — Ассар не отступится. 

— Я же говорил, что есть подвох! — важно произносит отец, выпятив  грудь. 

— Это ничего не меняет, — я качаю головой, бросив на него хмурый взгляд. — Мы сумеем защитить Ками. Мне не придётся лишаться зверя, и она не погибнет. Если вы нам не поможете, я найду способ быть с ней без вашей помощи! 

Отец обречённо вздыхает, наверное, осознав окончательно всю степень моей решимости. Правда ответить на это он ничего не успевает, потому что дверь лазарета открывается и в помещение входят мама и Марина. 

Взгляд рыжеволосой  вампирши, жены дяди Маркуса, тут же упирается в Ками. Она ещё не виделась с ней. 

Черноглазка вздрагивает и делает непроизвольный шаг навстречу той, кого всю жизнь считала матерью, но резко останавливается, видимо вспомнив, что Марина её не узнает. Только дальше все происходит абсолютно неожиданно для всех нас. 

Марина сама подходит к девушке, её зелёные глаза широко распахиваются, губы приоткрываются, и она тихо выдыхает:

— Камилла... 

— Марина, ты узнаешь её?! — спрашивает дядя Маркус, подбежав к жене.

— Мама...

У Ками по щекам текут слезы. Малышка счастлива, что мама её узнала.

— Я... Мне кажется, я знаю её. Я чувствую что-то важное, — шепчет Марина.

Ну, конечно, мать не могла не узнать своего ребёнка, пусть и не родного, но воспитывала и любила её Марина, как дочь. Я же говорил, есть вещи, которые Ассар не в силах стереть. Материнская любовь тоже к ним относится.

— Маркус, ты помнишь мою историю Сахаби? Моя внутренняя сущность... Её звали Камилла. Почему-то сейчас, когда я увидела девушку, я почувствовала связь. Это не просто так...

Марина протягивает руку и нежно проводит ладонью по щеке черноглазки, пальцами стирает слезы. Ками прикрывает веки и прижимается щекой к ладони матери.

— Марко говорит, что она наша приёмная дочь, о которой Ассар заставил нас всех забыть, — хмуро отвечает Маркус, наблюдая за действиями жены.

— Луна-богиня! — восклицает мама.

До этого она наставивала на том, что Ками нужно убить, чтобы одолеть Ассара, сейчас же мама тоже приглядывается к черноглазке, пытаясь вспомнить её.

Теперь я понимаю, почему Камилла так виновата глядела на маму, когда мы только прибыли в резиденцию. Это было связано с тем, что биологическая мать черноглазки пыталась её убить. Ками на себя взяла чувство вины за преступление, к которому на самом деле не имеет никакого отношения.

— Истинность с Марко тоже подтвердилась. Твой сын настаивает на ритуале пробуждения вампира, — ворчливо сообщает маме отец, —после которого мы все должны ее вспомнить. Затем он планирует провести обряд единения истинных. Вот только существует небольшая проблема. 

— Ты хотел сказать — очень большая? — вставляет свое слово дядя Маркус. 

— Ну, ты понял. 

— Так что за проблема? — раздражённо выгибает черную бровь мама. 

— Камилла сказала, что Ассар планирует дождаться ритуала, после чего собирается шантажом вынудить Марко отказаться от зверя. 

— Что?! — хором произносят мама и Марина. 

Ну, сейчас начнётся...

— То! Если мы проведём ритуалы, то фактически дадим Ассару то, чего он хочет. 

— А если не проведёте, — бурчу я, предвосхищая негативную реакцию мамы, — то я сам найду способ нам с Ками быть вместе.

И это не угроза. Я абсолютно честен в данный момент. 

14 глава

Марко

Они соглашаются.

Они, блять, соглашаются.

С того самого момента, как мои родители и родители Камиллы все же принимают решение провести обряд пробуждения вампира, я себе места не нахожу.

Мой зверь буквально взбесился и теперь ждёт-не дождётся, когда же проведут обряд, ведь сразу после него последует ритуал единения истинных. Камилла станет окончательно моей.

Конечно, пока её не перестали считать врагом и пленницей, несмотря на то, что мне удалось увидеть благодаря её крови. Но ведь Марина практически узнала дочь, следовательно все остальные смягчились и перестали коситься на девушку с подозрением.

Отец отдал указ подготовить все для обряда к завтрашнему вечеру. Хоть будить вампира Ками будет Маркус, делать это решили на нашей территории, а не на Землях Варранов.

Причина проста — наша с Ками истинность.

Пускай план Ассара заключается в том, чтобы вынудить меня отказаться от зверя, все пришли к единогласному выводу, что ритуал единения даст нам больше сил и возможностей противостоять ублюдку. А его необходимо провести следом за пробуждением. 

Сегодня же вечером Маркус и Марина решают окончательно выяснить, пара ли Рис и Мишель. Это тоже немаловажно. Хотя, как мне кажется, в данной ситуации, все-таки не настолько значимо.

Кроме того, отец отправляет меня, а также Риса в библиотеку, где мы должны будем внимательно прочесать всю древнюю литературу и выяснить, как точно предки смогли усыпить лидера Ассаров.

Блять! Опять книжки листать! Бесит это дерьмо. 

Я настаиваю на том, чтобы Ками пошла с нами. Отец и Маркус сначала не хотят соглашаться, но мне все же удается их уломать. 

Мама тоже не особо довольна, что девушка отправляется в библиотеку со мной. Ну, ничего. Она её скоро вспомнит. Это пока мама косится на Ками с подозрением. Завтра это дерьмо закончится, и все наконец вспомнят, кто она такая, и как они любят её на самом деле. 

— Ты глупый, — шипит Камилла мне в спину, когда мы вместе выходим из лазарета и направляемся к лестнице. 

Сначала нужно Риса найти, затем пойдём в библиотеку. 

Не понимаю, кстати, какого хера они северного волчару сюда приплели? Пусть сидит в комнате и ритуала с Мишей ждёт! Мне-то он в библиотеке на какой черт сдался?! Я бы наоборот хотел с Ками вдвоём побыть. 

Хотя... скорее всего, поэтому отец и всучил мне общество Риса. Не хочет с Ками меня оставлять наедине. 

— И почему же я глупый, черноглазка? — смотрю на девушку, весело ухмыляясь. 

Она и представить себе не может, как сильно я жду завтрашнего вечера, как хочу её, как брежу её ароматом, её вкусом... Самое охуенное, что завтра, когда Ками станет вампиром, она будет чувствовать то же самое ко мне. Моя черноглазка будет бредить, сходить с ума, изнывать. А я, в свою очередь, дам ей все, чего она так сильно будет хотеть. Всегда буду давать. 

— Потому что не слушаешь то, что я тебе говорю! Он... очень опасен. Он убьёт тебя и... всех. Я никогда не прощу саму себя за это! Какой же ты упрямый!

Губы малышки дрожат, когда я оборачиваюсь и смотрю на нее. Она зла и расстроена одновременно. И, бля, выглядит сейчас ещё более притягательно, чем обычно. Злость и в то же время беззащитность — делают её невероятно сладкой. Зверю очень нравится это сочетание в девушке. 

Не удержавшись, я хватаю Ками за руку и дёргаю на себя. Она вскрикивает и тут же падает мне на грудь, ухватившись за мои плечи. 

— Что ты де... — начинает верещать черноглазка, но я не даю ей продолжить, запечатав сладкий рот поцелуем. 

Ками громко стонет, как только мой язык оказывается у неё во рту. Это действует опьяняюще на моего и без того заведенного зверя. Обхватив девушку ладонями за талию, я утягиваю её за поворот коридора, где прижимаю к стене и отчаянно целую, покусывая губы. 

Просто сахарная...

Кайф раздирает на части от того, как Ками реагирует на каждое моё движение. Вот я провожу ладонями по её бёдрам — она подаётся мне навстречу и всхлипывает. Вот я трусь стояком о её промежность — она хнычет и царапает мне плечи ноготочками. 

— Больше нет необходимости притворяться, комаришка, — нагло улыбаюсь, разорвав поцелуй. — Я все о тебе вспомнил. Всё без исключения. И не отрицай, что я нужен тебе. Так же, как и ты нужна мне, глупая. 

Камилла дрожит, все ещё цепляясь за мои плечи и обхватив бедра ногами. Её тёплое мягкое дыхание проникает в меня, добирается до зверя — он жадно втягивает сладкий аромат и воет в ответ. 

— Дурак, ты, блохастый... 

Не знаю, как мне все же удаётся взять себя в руки, потому что сделать это невероятно трудно, когда Ками так близко, и её мягкое тело вжимается в мое твёрдое. Я готов её сожрать. Трахнуть сначала, а потом сожрать, поглотить, чтобы она стала полноценной частью меня. 

Но я умудряюсь разжать руки и опустить девушку на пол. 

В какой-то миг мне кажется, что я ловлю блеск разочарования в её чёрных глазах, когда отхожу подальше исключительно для того, чтобы не наброситься на малышку. 

— Нам в библиотеку надо, — откашлявшись, произношу я. — Успеем ещё продолжить... 

Резко разворачиваюсь и делаю шаг вперёд. Слышу, как Ками рвано выдыхает и тоже шагает следом. Так, Марко, держись. Всего-то до завтра потерпеть...

И только у меня вроде получается успокоиться, как я чувствую тёплые ладони на своей спине, от прикосновения которых между лопаток начинает жечь, а уже через секунду Ками прижимается ко мне, скользит руками по моей груди и животу, утыкается носом в спину и тихо всхлипывает:

— Я так по тебе скучала... 

Бля, Луна, дай же мне сил, сукааа... 

Снова поворачиваюсь лицом к девушке, крепко обнимаю её и целую. Губы, щеки, мокрые от слез глаза. Ничего не упускаю. 

Глупая, маленькая, сколько же терпела, чтобы сказать мне это. Дурочка черноглазая. Комаришка любимая. 

— Сначала я боялась, что ты никогда не вспомнишь меня, и что мы не увидимся больше, а потом наоборот боялась, что вспомнишь и погибнешь. Вот и сейчас боюсь... — продолжает всхлипывать глупышка и стучит кулаками по моей груди. 

А мне, блять, нутро от её слез выворачивает. Зверь бьётся о ребра, хочет вырваться и успокоить Ками. Я еле сдерживаю волка. 

— Ты... Не пониммм... аешь, как страшно мне было... И сейчас... И как я скуччча... ла по всем... По тебе, по родным... Я считала, что вы навсегда забыыы...ли меня... 

— Ками, детка! Посмотри на меня! — обхватив щеки девушки ладонями, я приподнимаю её голову вверх, вынуждая Ками смотреть прямо мне в глаза. — Я бы НИКОГДА. Никогда не смог забыть тебя, слышишь? Я помнил тебя каждую секунду, видел тебя во снах, чувствовал твой запах, слышал твой голос. Ассар не смог стереть тебя из моей памяти окончательно, потому что то, что между мной и тобой — самая великая сила в мире. Сила истинной любви. Никогда об этом не забывай. Она не даст нам погибнуть. Она нас защитит. Ты мне веришь? 

Громко шмыгнув носом, Ками неуверенно кивает. 

— Вот и правильно. Верь мне всегда. Я смогу тебя защитить. Мы вместе найдём решение и со всем справимся. И больше никогда не сомневайся. Ни во мне, ни в силе наших чувств, ни в себе. Мы — одно целое. Мы такими были созданы. Ты для меня. Я для тебя. Это никто и никогда не в силах будет изменить! Поняла меня? 

— Да, — шепчет Ками в ответ. 

— Не слышу! 

— Да! Да! Я поняла! — уже громче говорит черноглазка, почти кричит, что заставляет меня улыбнуться. 

Маленькая... 

— Я тебя люблю. Всегда любил только тебя. Всегда была только ты одна. Камилла Варран. 

И я надеюсь, сейчас она это не просто слышит, но и чувствует. 

15 глава

Марко

— Так вы все-таки пара? — выгибает белоснежную бровь Рис, внимательно глядя на нас с Ками.

Мы торчим в библиотеке вот уже полчаса и тщательно пролистываем книги о древних вампирах, в том числе и те, что принёс Маркус из резиденции Варранов.

Всё это время Рис молчит, лишь изредка бросая то на меня, то на черноглазку любопытные взгляды, но спрашивать ни о чем не решается. И вот наконец его прорывает. 

— Все-таки да! — рявкаю я, довольно положив руку на талию девушки.

Она тоже призналась мне в любви. Там, в коридоре. Она целовала меня и обнимала за плечи, плакала и просила ещё и ещё раз сказать, что я люблю, что защищу её и никогда не брошу. И я говорил. И даже сейчас мысленно я не прекращаю повторять слова о любви.

Это самое честное, самое настоящее, что я когда-либо испытывал.

— Как же вы это выяснили? — продолжает любопытствовать Рис, усмехаясь моему собственническому рычанию. 

— Какое тебе дело, северный олень? 

Вторая бровь парня взлетает вверх, а губы ещё сильнее кривятся в усмешке. 

— Слушай, Хазард, а ты чё какой нервный? Я, что ли, на девчонку твою претендую? Помогаю им видите ли, а он ещё и брешет. 

Ну, разумеется, этот козлодрил не помнит, как яйца свои к моей Ками подкатывал. А я вот теперь помню. И ему память освежу. Хотя завтра он и так обо всем вспомнит после ритуала. Но в удовольствии поизмываться над волком прямо здесь и сейчас я себе отказать просто не в силах. 

— Напомню тебе, Рис, а то ты забыл. Раньше ты на Ками слюни пускал, буквально литрами лил и лапы к ней свои тянул, так что я имею полное право не доверять тебе. 

— Марко! — шипит черноглазка и тут же краснеет. 

Северный волк же смотрит на меня абсолютно недоуменно. 

— Ты сбрендил, Хазард? Я её и не видел раньше! Какие, нахрен, слюни?! 

— Слюнявые! — усмехаюсь я, сложив руки на груди и откинувшись на спинку стула. — Завтра все поймёшь. 

Ками тыкает меня локтем в бок и снова шипит. 

— Марко, ты несправедлив! 

— Это ещё почему это? Защищаешь его, черноглазка?! — бросаю на Камиллу хмурый взгляд и, возможно, рычу слишком громко, но на неё, надо заметить, это не больно-то и действует. 

Она лишь раздражённо закатывает глаза и фыркает. 

— Мне кажется, или ты только притворяешься умным? — ехиднячает чёртовка.

Рис, разумеется, не отказывает себе в удовольствии поржать надо мной. 

— Мне тоже так кажется, — подмигивает он Ками, за что получает мой персональный мастерски-отработанный взгляд "тебе-конец-гнида!" 

— Что ты имеешь в виду, черноглазка? 

— Ну, как же, Марко, — вздыхает Камилла, погладив меня ладошкой по груди. 

От этого простого движения у моего зверя крышу сносит. 

Моя, черт возьми, и срать чего они оба обо мне думают! 

— Когда в прошлом Рис ко мне приставал, — продолжает объяснять малышка, — я носила медальон, помнишь? 

— Ну? — киваю я. — Помню. 

— Нуууу? — протягивает девушка и многозначительно смотрит мне в глаза, быстро хлопая тёмными ресницами. 

— Ну, что? Я не понимаю, как это связано! 

— Боже мой, Луна Великая! Марко Хазард, ты что, только рычать умеешь?! Отойди от темы контроля надо мной и ревности. Пораскинь мозгами! В медальоне была кровь Миши! — Ками щёлкает пальцами у меня перед носом. — Теперь понял? 

Кажется, до меня действительно начинает доходить. 

— Чееерт! Так это он, получается, Мишин запах уже тогда на тебе учуял?! 

— Вот именно! — счастливо улыбается черноглазка. — Ну, точно они пара! 

— Да о чем вы, мать вашу, говорите? — недовольно спрашивает Рис, глядя на нас, как на двух безумцев. 

— Я же тебе сказал, северный коврик для медвежьих лап, завтра все поймёшь. 

— Ща тебе врежу, если ещё раз оскорбишь! 

— Рискни! — наклоняюсь к Рису вперёд, растягивая губы в довольном оскале. 

Спарринги я люблю. Особенно с сильными противниками. Сейчас как раз не помешает потренироваться перед битвой с Ассаром. Но Ками, конечно же, не собирается позволить нам бороться. 

— Немедленно прекратите этот детский сад! — верещит она, преимущественно обращаясь ко мне. — Мы здесь для дела! И на нелепые бойни времени нет! 

Его взгляд падает на открытые книги, после чего черноглазка демонстративно двигает одну из них ко мне, другую к Рису. 

— Делайте то, что вас просили. Иначе... я пожалуюсь альфе Хазарду и... папе, — последнее слово она почти выдыхает. 

Но, чёрт, как же эффектно Ками выглядит, когда командует!

Знаю, что ей очень больно, потому что она до сих пор так и не получила объяснения относительно своего рождения, но она их обязательно получит уже завтра. 

А после... После я готов слушать её команды дни и ночи напролёт, стирать слезы со щёк губами, прижимать её к самому сердцу. Я готов мир перевернуть, чтобы она была спокойна и счастлива. 

— Ладно, — буркаю шутливо, погладив девушку по ноге. — Давайте продолжать искать решение. 

— Вот мне интересно, — хмыкает Рис, перевернув пожелтевшую от времени страницу книги, — если я правильно понял, то твоя пара, которую я тоже якобы знал раньше, пробудила Ассара. Так? — он вопросительно смотрит сначала на Ками, затем на меня. 

Мы ничего на это не отвечаем, но я чувствую, как Ками напрягается и вытягивается в струнку. 

Убью придурка... Вот только будет шанс, кулаками выбью из него нутро! 

— Буду считать, что так. Молчание — знак согласия. Так вот, если она твоя пара, как, черти вас раздерите, она умудрилась провести ритуал пробуждения?! И что вы собираетесь делать дальше, если единственный способ избавиться от Ассара, найденный в этих древних книгах, это убить ту, что пробудила его ото сна?! И вообще, Хазард, твоя пара, блять, закон нарушила! Вы хоть суду об этом сообщили?! 

Сдерживаюсь из последних сил, чтобы не разбить морду северному идиоту, в первую очередь из-за Камиллы, которая наверняка не одобрит моё поведение. 

Ну, сейчас я ему отвечу, он охренеет! 

— Они не знали, что за ритуал проводили. 

— Они? — удивляется Рис. 

— Ага. Твоя мелкая пара тоже в этом замешана. Так что, если отдадим под трибунал Ками, то и Мишель, скорее всего, придётся, да и вся наша семья пострадает. Поэтому харе умничать! Ищи, блять, решение! 

Ну, скажем так, я не уверен, что Мише что-то сделали бы, но выражение лица Риса в данный момент бесценно. Волчара просто ох*ел!

***

— Пятьдесят книг по пятьсот страниц, а все об одном и том же! — ворчливо буркаю я, захлопнув очередную бесполезную книженцию и раздражённо откинувшись на спинку стула. — Нихрена никто и ничего об этих сраных древних вампирах не знает! Просто кабздец! И это при том, что у них была столь громадная сила в руках!

Стрелки на часах близятся к полуночи. Скоро отправляться на ритуал между Рисом и Мишель, а мы так ничего и не узнали. Дерьмо собачье!

Ками уже практически спит на моем плече, а северный олень толком не помогает, только и делая, что без конца спрашивая "уверены ли мы, что Миша принимала участие в ритуале пробуждения Ассара?"

Достал!

Всё достало!

— Может, ещё утром поищем, а? — потирает глаза Камилла, носом уткнувшись мне в грудь. — Я так устала...

— Ты не хочешь присутствовать на ритуале сестры? — спрашиваю малышку, заправив локон чёрных волос ей за ухо.

Отец, мама, Марина и Маркус заглядывали к нам в библиотеку, наверное, раз сто. Все боялись, вдруг тут что-то страшное происходит!

А меня их постоянные проверки бесили! Ладно мои родители, но родители Ками, что, не догоняют, как ей плохо видеть их и чувствовать практически безразличие?!

— Я бы хотела, но почему же все должно проходить так поздно?

— Таковы порядки, — пожимаю плечами, переведя взгляд на Риса, который успел подняться на ноги.

Северный мудак потягивается и разминает ноги, затем несколько раз хрустит шеей.

— Слышь, Марко, может, пробежимся? А то мышцы затекли сидеть тут.

— Вы что, одну меня оставить хотите? — сразу же подбирается Ками. 

Взгляд ясный и прямой — сон как рукой сняло.

Конечно, я понимаю, что в одиночестве проводить время черноглазка не желает. Да и кто бы хотел остаться один в месте, где о нем никто и ничего не помнит? 

Сам я, разумеется, Камиллу не оставлю. 

— Ты че, бегун, совсем уже? Тебе ж скоро на ритуал! — обращаюсь к Рису, который уже настраивается на пробежку, затягивая потуже шнурки кроссов. — Ты в человеческом облике бегать что ль собрался? 

— Ну а че такого? Время ещё есть. Что делать остаётся? А что насчёт человеческого обличия — можем и в облике волков пробежаться, мне как-то пох. Главное — не сидеть на месте. И полукровку свою бери. За шкуру подержится, — хмыкает северный волк, подмигнув Ками. — В конце концов, мы же типа семьёй скоро станем. Если Ассара победим, конечно... 

— Ой, фу, бля! Давай только без вот этих вот тошнутиков! То же мне родственник! 

Рис громко ржёт, откинув головуназад. 

На самом деле, неплохой парень он. Я так начинаю думать... Мише повезло с парой. Рис будет защищать её. Вдали от остальной семьи это очень важно. 

— Хочешь пробежаться с нами? — спрашиваю черноглазку, прижавшуюся к моему плечу. — Если не хочешь, не страшно. Никуда не пойдём в таком случае. Я просто подумал, что тебе тоже было бы неплохо развеяться. По периметру наших земель гулять безопасно. Пробежимся вдоль леса до озера и обратно. Потом сразу на ритуал. Как ты на это смотришь? 

— В принципе, я не против. Я... соскучилась по этому месту, — Ками смотрит на меня, слегка покраснев.

Глядя на её порозовевшие щеки, я вдруг думаю, что прежние наши встречи здесь, на землях Хазардов, проходили довольно негативно. Она сводила с ума моего зверя, и я ненавидел девушку за это, потому что считал себя больным из-за чувств к ней. 

Но теперь, когда стало известно, что мы не родственники, настало время исправлять ситуацию. С этих пор у Ками должны быть только светлые и тёплые воспоминания обо мне и о моментах проведённых со мной. 

Аккуратно отстранив девушку, я поднимаюсь на ноги и протягиваю ей руку. 

— Тогда пойдём. 

Вместе с Рисом мы покидаем библиотеку, где нам сразу преграждают путь охранники и отец. 

— Куда собрались? — спрашивает он хмуро. 

— Пробежаться хотим перед ритуалом. Ты против? 

— Вы в книгах что-нибудь нашли? 

— Ничего там нет, — качает головой северный волк. — Я бы бросил ментальный сигнал отцу — вдруг он что-то знает, но, боюсь, тот панику поднимет. Мне же нужно будет как-то объяснить ему, какого черта я не в колледже, и какое отношение моя предполагаемая пара имеет к Ассарам. 

Отец тяжело вздыхает и отводит нас троих в сторону — подальше от остальных оборотней. 

— Мы тоже пробовали придумать решение, но пока... не вышло. Не думаю, что вам стоит выходить за пределы резиденции, Марко. Тем более с Камиллой. 

Черноглазка тут же обиженно и в то же время виновато поджимает губы. 

Ну вот, какого черта он опять все портит? 

— Отец! Мы не собираемся покидать границы наших земель. Хотим просто пробежаться по периметру. Здесь охраны полно, так что боятся нечего. 

Он, конечно, снова недоволен, что я с ним спорю. Но пора ему смирится с тем, что я всегда теперь буду оберегать и защищать Ками. Нравится ему это или нет. 

— У вас есть пятнадцать минут, — отец раздраженно буркает, глянув на наручные часы. — Опоздаете — твоя голова полетит, Марко. Ты несёшь полную ответственность за Камиллу и за Риса, как сын альфы Хазард. Это ясно? 

— Так точно! — я шутливо отдаю ему честь, на что отец осуждающе качает головой. 

— Будешь защищать меня? — ржёт Рис, когда мы, наконец, выходим на улицу, где прохладный ночной воздух проникает в лёгкие, как живительная сила. 

— Заткнись, осёл! Ты слышал? У нас пятнадцать минут. Так что не будем терять времени! 

Мы с Рисом обращаемся почти одновременно. Когда я принимаю облик волка, Ками сразу становится такая миниатюрная, словно статуэтка. Она и так гораздо меньше меня, а рядом со зверем вовсе малышка. 

Рис убегает вперёд первым. Ками же садится мне на спину не торопится. Вместо этого сначала нежно проводит ладонью по моей шерсти и улыбается. 

Волк довольно урчит, ощущая прикосновения девушки. 

Как же хорошо, что я не стал игнорировать те сны, в которых Ками звала меня. Как хорошо, что никого не слушал. Всё считали меня безумцем, а ведь я мог потерять самое дорогое. 

Согнув передние лапы, я наклоняюсь, чтобы Камилле было удобнее забираться на меня. 

Держись крепче, малышка. Сейчас пробежимся с ветерком!

Громко вою, таким образом подавая сигнал готовности бежать, после чего устремлюсь вперёд. Ветер бьёт в морду, пальчики Ками крепко сжимают мою шерсть. Она весело смеётся и опускается ниже к шее, чтобы потереться об меня щекой. 

Вот так должно было все быть с самого начала. Если бы родные не скрыли происхождение Ками, мы давно были бы счастливы вместе. И не было бы никакого Ассара, потому что она стала бы моей парой ещё до ритуала с Мишель. 

Им не стоило лгать так долго. Ложь до добра не доводит. Теперь я это точно знаю. 

Мы обегаем всю резиденцию по кругу. Мимо нас проносятся деревья, кустарники, озера. 

Всё это будет принадлежать тебе, милая. 

Я стану твоим альфой, а ты моей луной. 

Мы обязательно найдём способ уничтожить древнего вампира раз и навсегда. У него не должно остаться шансов на повторное пробуждение. 

Оказавшись на небольшой поляне, расположенной между деревьями, я останавливаюсь и позволяю Ками спуститься на землю. Ветви нависают над нами, укрывая своей зеленью. Мы будто в коконе, где больше никого нет, кроме нас двоих. 

Северный олень куда-то ускакал, но и черт бы с ним. Я все равно хотел остаться с Ками наедине. 

— Зачем мы здесь? — тихо спрашивает девушка, осматриваясь. 

Я тем временем принимаю человеческий облик. 

— Вот для этого, — отвечаю так же тихо и прижимаю черноглазку к себе. 

Мои губы находят её губы. Я жадно целую девушку, не в силах насытиться её сладостью.

— Ты почти голый, — хрипит она, чуть отстранившись. 

— Привыкай, — смеюсь громко, после чего укладываю её на траву и снова целую. 

— Ты потрясающая... 

— Ты тоже... 

— Никогда не получал подобных комплиментов... 

Она такая искренняя, открытая, наивная. Как кто-то может думать, что Ками способна предать? Даже не помня её, я знал — она на это не способна. 

Осторожно касаюсь пальцами губ, наслаждаясь их мягкостью.

Зверь внутри рычит и злится — я знаю, чего он хочет. Ничего страшного. Потерпит до завтра. 

— Хочешь, кое-что покажу? — вдруг спрашивает девушка. 

— Покажи, конечно. 

***

Она берет мою руку и просит выпустить звериный коготь.

Я подчиняюсь. Да я, блять, теперь вечно готов ей подчиняться.

Альфа управляет стаей. А им управляет Луна. Моя Луна — это Ками.

Когтем девушка царапает себе губу, затем пальчиком собирает каплю крови и подносит к моему рту.

— Оближи...

Я медленно всасываю кровь Камиллы, прикрыв веки. В голове тут же начинают мелькать картинки из прошлого. Вот мы в буфете колледжа, вот едем на байке, вот я надеваю на неё кожанку...

В груди сдавливает от всего того, что я вижу. 

— Как ты это сделала? Твоя кровь... Она же изменилась...

— Теперь ты можешь видеть все. Ты ведь пробовал кровь из медальона, — улыбается черноглазка.

Моя любовь. Единственная и неповторимая.

— Марко Хазард... Я люблю тебя и дело не в Луне, и не в истинности. Я полюбила тебя давно. Ради тебя я отказалась бы от всего, даже от собственной жизни. Просто знай это.

— Не зли зверя, комаришка...

Она говорит, а у меня сердце в пятки уходит. О чем она? Ни от какой жизни она не откажется — я не позволю. Глупая ещё не понимает, что отныне у нас одна жизнь на двоих. 

16 глава

Марко

— Вы опоздали, — ржёт Рис, как только мы с Ками приходим на место проведения ритуала между ним и Мишей.

Отец смотрит на меня более чем недовольно. Его злит, что я опять нарушил его приказ не опаздывать, да ещё и северный волк разгуливал по нашей территории свободно. Ну, вряд ли, конечно, Рис может совершить что-то плохое, и отец это понимает. Просто сам факт того, что я ослушался, выводит его из себя.

— Все только вас ждут, — рявкает он. — И я, кажется, миллион раз просил тебя, Марко, не отключать ментальную связь!

Ками густо краснеет под гневным взглядом альфы Хазарда, направленного на нас.

Ну, извини, отец, как-то не очень хотелось, чтобы ты читал мои мысли, пока я целую и обнимаю Камиллу.

Маркус и Марина смотрят настороженно. Это пока. Завтра Маркус будет беситься от того, что какой-то волчара (это я про себя) лапает его дочь. Когда они её вспомнят, думаю, тумаков за вольности мне определённо не избежать.

— Я прошу прощения за опоздание. Мы... Э-э-э-м... Увлеклись... 

Мама раздражённо закатывает глаза, после чего приказывает Тазиро поместить чаши необходимые для ритуала в круг. Вся стая уже в сборе. Луна освещает ритуальную поляну. Остаётся только начать обряд. 

Но что-то я не вижу Мишель. Видимо, мы не одни опоздали. 

— А где Миша? — интересуется Ками, будто прочитав мои мысли. 

Моя девочка. Луна. Душа. Сердце зверя. Уже сейчас мы начинаем мыслить в одном направлении. Дальше будет ещё лучше. 

Стоит Камилле спросить про Мишель, как девочка тут же появляется на крыльце особняка. У Маркуса челюсть падает чуть ли не до земли, когда он замечает дочь, идущую в нашу сторону. 

Миша обула каблуки и надела юбку с топиком. 

Мне отчего-то становится смешно, потому что она же ещё совсем мелкая, но уже пытается привлечь внимание своей пары. Кстати о нем. Рис, конечно же, Мишель тоже видит. Северный олень скептически выгибает бровь, глядя на неуклюжие попытки девчонки грациозно идти по траве на каблуках. 

— Много веселья его ждёт в жизни, — шепчу Ками на ухо. 

Она хихикает, тоже не сводя глаз с сестры. 

— Что за маскарад, Мишель?! — шипит на дочь Маркус. 

Та надменно вскидывает подбородок в ответ и презрительно фыркает. 

— Это не маскарад, папа. Чтобы ты понимал — сегодня один из важнейших дней в моей жизни. Я узнаю, истинная я для этого волка, — Миша по-королевски указывает пальцем на Риса, — или нет. Что для женщины может быть важнее? И как я могу выглядеть плохо в этот день?

Я едва сдерживаюсь, чтобы не заржать, глядя на страдальческое лицо Маркуса. Марина успокаивающе кладёт руку на плечо мужа и улыбается. 

— Ты слышала? Она назвала себя ЖЕНЩИНОЙ! 

— Всё готово к ритуалу, — сообщает Тазиро. 

— Жаль, что Самира здесь нет. Всё пропустит, — печально произносит Ками, сжав мою ладонь. 

Самир — кровный сын Маркуса и Марины. Сейчас он где-то на северных землях строит дамбу вместе с медведями и Эриком — альфой северной стаи Амарос. 

Вообще, странно, что Маркус решил не призывать сына домой в столь неспокойные времена. Ему не помешало бы принять участие в битве с Ассаром. На месте отца и Маркуса, я бы Амаросов тоже сюда позвал. 

Чем больше союзников, тем выше вероятность победы. 

— Встаньте все в круг! — громко командует Тазиро. — Мишель и Рис подойдите ко мне! 

Ритуал начинается. 

Прохладный воздух ползёт по земле и касается ног. Ками слегка вздрагивает и потирает плечи ладонями — замёрзла? Конечно, когда я её не согреваю своим теплом, она замерзает. Теплокровная. Пока что. 

Волки тоже теплокровные, как и люди, но из-за всегда повышенной температуры тела мы не мерзнем. До пробуждения вампира Камилла считается человеком, поэтому ей необходимо тепло и комфорт. Я приобнимаю её рукой, когда мы вместе со всеми остальными членами стаи Хазард и клана Варран становимся в круг. 

Девушка тут же благодарно льнет ко мне. 

— А где я буду спать ночью? В подвале? — неожиданно спрашивает она, когда Тазиро уже начинает читать ритуальные слова на древнем языке. 

Черт! Я совсем не подумал об этом! Идиот! 

Действительно, где Ками будет спать? Однозначно, что не в подвале! Меня передергивает от одной мысли, что черноглазка на всю ночь останется в пленных комнатах внизу резиденции. Черта с два я позволю подобное! 

Ну, не идиоты же совсем мои и её родители? Уж после всех открытий они должны поступить адекватно и позволить Ками ночевать в спальном крыле особняка?

— Нет, конечно, комаришка. В подвале ты точно спать не будешь, — отвечаю хмуро и целую девушку в щеку. 

Она сразу расслабляется, отчего моего зверя буквально раздувает от гордости и удовлетворения. Наконец малышка начинает доверять нам! 

Рядом с Ками трудно сосредоточиться на ритуале, потому что её запах сильно отвлекает, но я все же пытаюсь это сделать. Перевожу взгляд на действия, происходящие в центре образованного круга как раз в тот момент, когда Тазиро высоко поднимает клинок так, чтобы Луна осветила лезвие, после чего подносит его сначала к руке Мишель, делает надрез и капает каплю крови в чашу. Затем лекарь делает такой же надрез на руке Риса, и тоже капает кровь волка в чашу. 

Взгляды всех присутствующих обращаются к Луне. 

Если Рис и Мишель — истинные, она должна окраситься в красный цвет...

***

И она окрашивается. Медленно насыщается алыми красками, пока полностью весь диск не начинает сиять красным цветом.

"Пара... Истинная пара... Мишель — пара волка..." — прокатывается шёпот по землям Хазард.

Маркус и Марина обречённо вздыхают, в то время как их дочь довольно и гордо вскидывает подбородок вверх.

Они, конечно, не рады, что Мишу однажды придётся отпустить на северные земли. Аня, родная сестра моего отца, тоже пара северного альфы. Они не так часто здесь бывают — успеваешь соскучиться. Что уж говорить о том, когда приходится отпускать дочь. Не знаю, смог бы я?

Хотя выбора у наших рас не так уж много, ведь истинных нельзя разрывать. Ничем хорошим это не закончится.

Судя по выражению лица Риса, он тоже не особо сильно рад, что Мишель все-таки оказалось его парой. Это, конечно, уже почти очевидно было, но подтверждение Луны опечалило волка.

Что, северный олень грустит, потому что совершеннолетия пары, и, соответственно, ритуала единения ждать придётся несколько лет?

Я усмехаюсь, мягко сжав плечи Ками.

Мне в этом плане повезло больше.

Мы хоть и волки, но законы у нас не совсем животные, и они даже в чем-то строже, чем у людей. Скреплять союз с несовершеннолетней парой строго запрещено. Так что Рису несладко придётся все это время.

— Итак, вы пара, — ворчливо говорит Маркус, подойдя к Мише и северному волку.

Кислое выражение лица дяди почти такое же, как у Риса. Это выглядит комично, особенно учитывая тот факт, что Миша наоборот довольно улыбается.

— Да! — кивает она отцу, важно положив ладонь на плечо северного оленя.

Тот переводит на её руку страдальческий взгляд, после чего будто невольно втягивает запах девчонки и сглатывает.

Волкам ещё везёт, когда пара — вампир. Они не настолько сильно слышат и чувствуют зов до укуса. В ином случае, тяга к Ками точно свела бы меня с ума, а я и без того почти рехнулся.

— Но, я надеюсь, мне не нужно объяснять, что обряд единения истинных пройти вы сможете ещё нескоро? 

— Да. Но ведь я могу отправиться с Рисом на его земли и привыкать к их образу жизни. Я знаю, что такое практикуют. 

Марина шокировано ахает, а Маркус стискивает зубы и злобно глядит на Риса, который, кажется, и сам в шоке. 

Ками тоже напряжённо сжимает мою ладонь. 

Безусловно, никто не желает отпускать Мишель на север, тем более пока она не выросла. 

— Детка, не думаю, что тебе стоит уезжать. Это... практикуется, но это необязательно. К тому же, неужели ты настолько сильно хочешь нас покинуть? Мы ведь будем скучать... — шепчет Марина, схватив дочку за плечи. 

Камилла ещё сильнее сжимает мою ладонь и начинает царапать её ноготками. Я знаю, о чем она думает — скучали ли бы по ней так же, любят ли её Маркус и Марина на самом деле? 

— Всё будет хорошо. Поверь мне. Завтра ты обо всем узнаешь, — шепчу ей на ухо, чтобы успокоить. 

Не уверен, что срабатывает, но молчать и игнорировать тревогу пары тоже не могу. 

— Ты зачем мне там, мелкая? Так-то я учусь. Нянчиться ещё с тобой... — бурчит северный олень, бросая на Мишель недовольные взгляды. 

— Ещё и соблазн испить его кровушки будет проблемой, Миша! — ржу я, ближе подойдя вместе с черноглазкой к недовольному семейству. 

— Есть повод шутки шутить, щенок?! — рыкает Маркус, подобравшись, но Марина мигом его успокаивает. 

— Лучше обсудить это завтра. Сегодня все устали. Надо отдохнуть и решать проблемы на свежую голову. 

Маркус тяжело вздыхает, но с мнением жены все же соглашается. 

— Кстати, насчёт отдохнуть, — обращаюсь уже к отцу, который вместе с мамой встал позади Мишель и Риса. 

Мама, боже, так и стреляет взглядом в Ками, а точнее на наши крепко сплетенные руки. Ей определённо не даёт покоя моя парность с черноглазкой. 

— Что, насчёт отдохнуть, Марко? 

— Ты же не собираешься помещать Ками в подвальные комнаты на ночь? Я считаю, она должна спать на верхних этажах, как гостья. Мы ведь уже определились с тем, кто она. 

— Разумеется, — буркает отец. 

Камилла тут же вздрагивает. Мой зверь чувствует, как ей неприятно недоверие со стороны родных. От этого ему хочется разорвать всех вокруг, но я держу волка, потому что понимаю — это временно. Завтра все закончится. Я надеюсь... 

— Но, Марко, я приставлю к ней охрану... И не дай бог ты будешь ошиваться возле её спальни... Пока не проведён ритуал — никаких ночных приключений. Я ясно выразился? 

— Вполне, — серьёзно отвечаю я, а сам при этом весело подмигиваю Ками. 

Без ночных приключений не получится... 

17 глава

Марко

Охрана. Отец в полной боевой готовности. Мама, проводившая меня, уходящего к себе в спальню подозрительным взглядом. Полный дом Варранов, да ещё и северный волк.

М-да... Как-то много препятствий разом, чтобы пробраться в спальню Ками и провести с ней хотя бы несколько часов до рассвета. Но где наша не пропадала?

Я, разумеется, видел, в какой именно комнате её разместили, и это, надо отметить, ещё одна проблема, потому что комната расположена между родительской спальней и гостевыми покоями дяди Маркуса и Марины. 

Ход конём, отец! Готов поаплодировать тебе стоя, но, пожалуй, не буду, вместо этого разнюхаю территорию и выжду, пока дом уснёт. 

Оборотни чутко спят и имеют отменный слух — кажется, я уже говорил об этом? Наверное, не один раз. Но именно сегодня мне это наше преимущество над людьми вообще никак не нравится. 

Вот если бы можно было отключать на время данную способность, как я умею прерывать связь с альфой, а ещё лучше, если бы существовало специальное средство, лишающее волчьего слуха и нюха. Но насколько мне известно, такого средства нет. 

Что ж, жаль. Придётся выходить из ситуации своими силами. 

О том, чтобы успокоиться и мирно дождаться завтрашнего дня, а точнее вечера, речи не идёт вообще. 

Хочу Ками. Хочу быть с ней. Хочу сейчас. И зверь со мной согласен. Мы и так много потеряли. Я не собираюсь отдавать проклятому времени очередную ночь. Жирно будет. 

В общем, приняв душ и нацепив майку с джинсами, выхожу из спальни и сразу направляюсь в правое спальное крыло, где расположены родительские комнаты. 

В доме стоит тишина. Лишь по шумному дыханию волков-охранников, которое слышно за много метров, я понимаю, что те подрствуют и чинно исполняют свои обязанности и наставления альфы.

Увидеть бы, кого конкретно отец поставил охранять Ками. 

Прохожу мимо лестницы и наконец упираюсь взглядом в двух оборотней стоящих по обе стороны от двери. 

Коул и Кейн. Отлично. Еле сдерживаюсь, чтобы не заулыбаться во все тридцать два. За этими двумя должок, так что проблем не должно возникнуть. 

Не доходя до двери в спальню Ками, я чуть слышно подзываю парней к себе. Лишь бы отца не разбудить. 

Волки хмуро смотрят на меня, затем переглядываются и неторопливо направляются ко мне с таким важным видом, что мне аж, блять, смешно становится. Че, появился повод альфе подлизать? Щенки короткошорстные.

— Слушайте, парни, помощь ваша нужна, — говорю дружелюбно, чтобы парней расположить к себе. 

Биться с ними сейчас — не вариант от слова совсем. 

— Ага. Знаем, о чем просить хочешь, Марко. Альфа предупредил, — хмыкает Коул, усмехнувшись. — Иди нахрен! Мы приказ альфы нарушать не собираемся. 

— Серьёзно? — надменно выгибаю бровь и окидываю Коула внимательным взглядом. — Напомнить тебе, как прикрывал тебя с парой до обряда? В том числе и от отца помогал скрывать ваши обжимашки. Ты жы знаешь, как он строг на этот счёт. Видимо, зря я тебя прикрывал... 

Коул шумно сглатывает и недовольно стискивает зубы. 

— Ты не посмеешь... Да ты охренел?! 

— Ой, бля, и че будет, даже если ты сейчас расскажешь?! — рявкает Кейн. — Они уже пара. Всё конечно. Вряд ли альфа сурово накажет Коула за шалости. Сам-то тоже не святой. 

— То есть, ты не будешь против, если я ему и о твоих шалостях с Мэдлин расскажу, да? 

Теперь уже Кейн нервно взирает на меня и дёргается. 

— Откуда ты... Ну ты и козлодрил, Марко! 

— Я не козлодрил, — широко и победно улыбаюсь, хлопнув парней по плечам. — Я влюблен. Впрочем, как и вы... 

***

Осторожно открываю дверь в комнату и бесшумно проскальзываю внутрь. Так же тихо прикрываю её за собой. В помещении стоит полумрак, и лишь свет луны через окно освещает кровать, на которой тихо сопит моя черноглазка.

Волки хорошо видят в темноте, но сейчас я сам себе кажусь слепым, потому что как бы я ни пытался разглядеть девушку получше — мне недостаточно. Мне всегда её недостаточно. Хочется подойти ближе, зажечь все существующие в небе звезды, чтобы ни одна деталь её бесподобного облика не затерялась.

Я не тороплюсь.

Не собираюсь её будить на самом деле.

Да, больше всего на свете я мечтаю провести с ней ночь, любить её заниматься с ней сексом, но... Ками человечка. Пока слабая и нуждающаяся во сне и отдыхе гораздо больше, чем я.

Быть истинной парой — не просто хотеть кого-то до одури, не только быть зависимым и одержимым, но ещё и любить настолько сильно, чтобы уметь справляться с собственной жаждой ради того, кого любишь.

"Вот же черт!" — усмехаюсь сам себе. "Да я стал хрЕновым романтиком... И ничуть не жалею об этом..." 

Медленно подхожу к кровати и сажусь рядом с черноглазкой. Стараюсь не тревожить её хрупкий сон. Просто любуюсь девушкой, прикасаюсь к волосам осторожно и поглаживаю нежные щеки. 

Само совершенство, которое принадлежит мне. 

Сегодня останусь с тобой... 

Быстро стянув майку через голову, укладываюсь рядом с Камиллой. Джинсы решаю оставить, чтобы не напугать малышку. 

Смешно, блин. Я уже до этого напугал её своим напором на максимальных оборотах. 

Будто что-то почувствовав во сне, она... нет, не просыпается, а лишь переворачивается на бок и ближе двигается ко мне, пока её нос не упирается мне в грудь, а нога не ложится на бедра. 

Я тут же шумно сглатываю. 

Не назову это плохой идеей — просто спать с Ками рядом, но... помните, что я чуть раньше говорил про заботу о паре вопреки своим желаниям? Так вот, это очень и очень трудно. Просто пиздец как тяжело! Особенно, когда зверя начинает клинить. А его клинит не по-детски. 

Рука непроизвольно тянется к бедру девушки и по-хозяйски ложится на него. Сжимает. Я с ужасом наблюдаю, как на пальцах выступают чёрные когти — это зверь рвётся наружу. 

Член в штанах наливается кровь, а в горле пересыхает. Неплохо бы при такой жажде, испить крови черноглазки... 

Чего, блт?! Испить крови?! Какого хрена я начал мыслить, как вампир?! 

Понятия не имею, но клянусь, в данную минуту мне хочется укусить Ками как никогда раньше. Я не удерживаюсь и когтями провожу по обнаженному плечу девушки. Она вздрагивает от моего прикосновения и приоткрывает рот, обдав меня своим тёплым дыханием. 

Смотрю на её мягкие алые губы и из последних сил борюсь с желанием поцеловать их. Я не должен. Я разбужу ее, и девушка нормально не отдохнёт до завтра, а ведь вечером нас ждёт ритуал, после которого я неделю планирую не давать ей спать. 

Всё-таки не могу не поцеловать Камиллу, поэтому склоняюсь ниже и осторожно касаюсь её губ. Вкусная. Обожаю вкус и запах моей черноглазки. 

Собираюсь просунуть язык ей в рот... Немного... Просто, чтобы сильнее ощутить её вкус... Блять! Как хочется-то! 

Да я совсем чуть-чуть. Только попробую и остановлюсь. Я смогу... Смогу точно... 

Но не успеваю этого сделать, потому что Ками резко просыпается и вовсе не от того, что я её целую. На всю резиденцию раздаётся тревожный вой сирен. 

Какого...?! 

— Марко... — пропискивает Камилла, широко распахнув чёрные глаза. — Что... ты здесь делаешь? И что происходит?! Откуда этот звук?!

Вой сирен в нашем клане мог означать только одно — надвигающуюся опасность. Дозорные, которые каждый день и каждую ночь бдят за границами земель, отслеживают всех подозрительных личностей, приближающихся к резиденции. Как только у них появляется уверенность в том, что на подходе враг, они тут же ментально сообщают об этом альфе и внутренней волчьей охране.

Провел ночку с Ками, называется!

Быстро вскакиваю с постели, так и не ответив на вопрос девушки, и натягиваю обратно майку, которую недавно снял. Камилла наблюдает за мной слегка очумевшим взглядом.

Всё ещё не до конца проснувшаяся, она приподнимается на постели и чуть склоняет голову набок, отчего её чёрные волосы водопадом растекаются по подушке. 

Прости, черноглазка, но планы изменились, поэтому придётся тебе подождать объяснений.

— Марко! Что случилось? — вновь настойчиво интересуется Ками.

А в следующую секунду дверь комнаты с грохотом распахивается и внутрь влетает Коул.

— Блять, ты че завис?! Быстро выметайся! Сейчас вся резиденция на ушах будет, а ты тут, с ней!

Хорошо хоть майку успел надеть, а некоторыми другими вещами не успел заняться...

— Ками, идём! — командую девчонке, подозвав её к себе жестом.

— Да что происходит, мне кто-нибудь может уже объяснить или нет?! — верещит черноглазка, торопливо поднимаясь с кровати.

— Сейчас всё выясним. Успокойся.

Слава Луне, Ками решила лечь спать не голой, а в сорочке и халате — видимо Марина одолжила дочери, о которой она пока не помнит. Иначе Коула пришлось бы убить за то, что он на мою пару так пялится.

— Ты че смотришь? Давай, иди. Без тебя знаем, как из комнаты выходить!

— Ты, Марко, блт, опять связь с альфой отключил?! Че ты выяснять собрался?! И девчонку нахера с собой сейчас тащишь?! — наконец Коул отлепляет взгляд от Ками и переводит его на меня — только уже не заинтересованный, а злой и в какой-то степени испуганный. — Сирена из-за Ассара звучит. Древний наши границы пересёк. Двух волков убил. Ская и Тио. Пиздец! У них же пары и дети! Две самки теперь в землю лягут. Четверо щенков остались без родителей.

Холодок пробегает по спине от прозвучавшей информации. Я смачно выругиваюсь и нервно провожу пятерней по волосам, машинально врубив связь с отцом.

Значит, Ассар здесь. Мистер Дэвид Аллен всё-таки не выдержал и пришёл за Ками до ритуала?! Ублюдок нашёл новый способ скрепить с ней союз?! А оборотней нахрена порешил, гандон?! Знает прекрасно, видимо, что от потери пар наш клан слабеет... 

— Марко... — хнычет Камилла, подбежав ко мне. — Это плохо. Это очень плохо. Он... Он способен на многое. Он чудовище и...

— Перестань! — рявкаю на черноглазку, а когда та вздрагивает от моего тона, немного снижаю напор и уже просто притягиваю девушку к себе, мягко погладив её по голове. — Прости... Не волнуйся, пожалуйста. Всё будет хорошо. Ты обещала доверять мне и не бояться. Помнишь? 

Поджав губы, Ками кивает. 

Я мягко целую её, после чего выхожу из комнаты, решив не закрывать за собой дверь, чтобы черноглазка оставалась у меня на виду. 

Несмотря на то, что я пытался её успокоить, самого меня колотит от злости. Я, блять, говорил им, что надо сразу ритуал проводить, но меня никто не послушал, и вот дотянули! 

— Марко! — как только я оказываюсь в коридоре, из своих комнат тут же выходят отец, Маркус и мама с Мариной. — Какого черта опять связь... — альфа Хазард обрывается на полуслове, когда замечает возле чьей двери я стою. — Да ты, блять, совсем охренел, щенок?! Начни думать уже головой! 

— Я, в отличие от вас, головой и думал все это время! Ками надо было давно сделать вампиром, а после провести обряд единения! А теперь это придётся делать впопыхах, иначе Ассар переиграет нас всех! — ору я в ответ, двинув кулаком в стену со всей дури, что имеется внутри моего зверя. 

— Прекрати психовать! Ничего сломя башку мы делать не станем! Ритуал проведём завтра, как и планировали! А сейчас отправимся на поиски Ассара, пока тот оставил след... 

— Хрена с два! Мы сегодня же проведём ритуал! Я никуда, блять, не пойду, оставив здесь Ками беззащитную и не отмеченную мной! 

***

— Сделай так, как он говорит.

Вот уж чего, а того, что за меня вступится дядя Маркус, я вообще никак не ожидаю.

— Какого черта?! Ты сбрендил?! Ассар на наших землях, а мы ритуалом займёмся?! — орёт на него отец, не обращая внимания на мой решительный взгляд и полную готовность пойти против него, если он не согласится слушать.

Хотя разрушенная кулаком стена — это весомое доказательство моей решимости, не так ли? 

— Для ритуала нужны двое. Я разбужу вампира девушки, и мы оставим их одних. Сами сможем отправиться на поиски Ассара, Йен. Другого выхода я не вижу. Ты же понимаешь, что Марко не отступится.

— Да что за бред?! Он — будущий альфа, в конце концов! А в состоянии только о девчонке думать?! Вы с Мариной не могли быть вместе, напомнить тебе, сколько ты терпел, Маркус?!

— Ему девятнадцать!

— И что, блт?! — уже не сдерживается отец. — Мне теперь все списывать на его возраст?! Пусть учится контролировать себя!

— Дело не в контроле! — оспариваю я тут же несправедливые слова отца.

Может он и прав отчасти, но не совсем. Мне действительно трудно сдерживать себя рядом с Камиллой, только сейчас дело не в этом. Она беззащитна перед древним, и я просто не хочу оставлять её одну. Получив мою метку и поставив свою метку мне, Ками получит защиту двух кланов, и кроме того, её вампир даст ей силу тоже. 

— Ага. Я вижу, что не в контроле, — отец стреляет глазами на дверь комнаты, откуда сейчас выглядывает черноглазка, и тут же прячется, заметив чрезмерное внимание к своей персоне. — Именно потому, что с контролем у тебя все в порядке, ты ослушался меня и побежал ночью к ней!

— Я пытаюсь её защитить, отец, вот и всё! Черт возьми, ты прекрасно знаешь, что поиски Ассара могут затянуться, и не факт, что они увенчаются успехом. Пока мы разыскиваем древнего, он может схитрить и явиться сюда. За Камиллой!

— Здесь будет стая!

— Этого мало, если учесть силу древнего! Пойми ты... Ритуал даст намного больше возможностей! Только я и Ками видели Ассара. Ещё Рис, но его память не вернётся, пока клановая память между нами не будет восстановлена. Ками должна вернуться окончательно к своей первоначальной личности. И для вас она тоже должна стать прежней. Только в этом случае вам будет все максимально понятно, и мы сумеем одолеть древнего вампира!

Тяжело вдохнув, отец проводит пятерней по волосам, затем вопросительно смотрит на маму, которая в свою очередь не сводит глаз с меня. 

— Ритуал пробуждения вампира, Марко, — тихо говорит она, сцепив руки в замок, — довольно тяжёлая процедура. Не факт, что после неё девушка будет в состоянии сразу пройти ещё и обряд единения истинных. 

Я коротко киваю. 

— Знаю. Но если мы начнём сейчас, утром уже точно сможем пройти обряд. По-другому не получится. Отправьте за Ассаром вампирских ищеек и оборотней. Пусть просто выслеживают его. Нам не стоит торопиться. Возможно, это его план — выманить нас из резиденции. Прошу, давайте проведём ритуал... Отец, — вновь поворачиваюсь к альфе Хазард и смотрю на него долгим пронзительным взглядом, — ты на моём месте, как бы хотел поступить? Скажи мне, как муж и отец. 

Его брови сходятся на переносице. Он глядит на меня исподлобья и молчит. Я не читаю его мысли, но точно знаю, о чем он сейчас думает. Будь на месте Ками мама, а на моем месте он — отец сделал бы все, чтобы защитить её. 

— Хорошо, Марко, — наконец озвучивает он решение. — Мы проведём ритуал сейчас. Маркус, нужны твои ищейки. Вместе с волками отправим их за древним, пока он поблизости. 

Дядя кивает и тут же подзывает к себе одного из охранников, который следует за семьёй Варран повсюду. 

— А вас с Камиллой мы будем ждать снаружи. Поторпитесь, — отец окидывает меня хмурым взглядом, после чего я резко поворачиваюсь и иду в комнату за Ками. 

Действовать нужно быстро и дело не только в Ассаре. Отец и передумать может. Его сама Луна не разберёт. 

Когда я захожу в спальню, Ками сидит на краю постели, сложив руки на груди и опустив голову в пол. 

— Черноглазка, ты все слышала? 

Она поднимает взгляд на меня, нервно прикусывает губу и кивает. 

— Да... 

— Боишься? 

— Немного, — шепчет девушка. 

Врет, конечно. В глазах её застыл настоящий ужас. Она никак не ожидала, что все случится именно сегодня. И наверное её можно понять, только зверь мой понимает в данный момент лишь одно — медлить нельзя. Ни в коем случае. 

— Меня боишься? 

— Нет, — слегка улыбается девушка и качает головой. — Правды. 

— Не бойся. Теперь у тебя всегда буду я. Это самое главное. Идём? — подхожу ближе и протягиваю черноглазке руку ладонью вверх. 

Она чуть-чуть колеблется, но все же вкладывает свою ладонь в мою и сжимает. 

— Неужели не боишься нашей первой ночи? — специально подкалываю Ками, чтобы немного расслабить. 

Девушка смеётся и краснеет, её чёрный взгляд скользит по моей груди вниз, к ширинке на джинсах. 

— Нет. Её я даже жду. 

Блять! Кто бы устоял против такого?! 

Дёргаю девчонку на себя и крепко целую, скользя языком в её жаркий рот. 

Ты будешь ждать ещё больше, когда в тебе проснётся жажда, малышка. 

Мы целуемся долго. Я ласкаю девушку руками, ладонями сжимаю её грудь и бедра. Знаю, что увлёкся, но черт бы с этим! Главное, что Камилла успокаивается. Зверь чувствует, что ей уже не так страшно. 

— Люблю тебя, Марко... — хрипит черноглазка, когда я разрываю поцелуй. — И я готова стать твоей... 

***

Времени на подготовку к ритуалу нет от слова совсем. Поэтому, когда Ками наспех одевается, и мы вместе спускаемся вниз, все уже ожидают нас на ритуальной поляне. 

Отец, мама, Маркус и Марина, а также Тазиро. Лекарь, видимо, здесь на тот случай, если Камилле станет плохо. И он же организует ритуал, который проходит второпях из-за нежелания родственников прислушиваться ко мне вовремя. 

— Что с Ассаром? Вы уже отправили ищеек и волков? — спрашиваю отца, подведя Ками ко всем присутствующим.

— Да. Как только будут новости, они сообщат. Вы готовы? 

Черноглазка нервно сжимает мою руку, глядя то на своего отца, то на моего, затем чуть заметно кивает. 

— Хорошо. Как проходит ритуал пробуждения, представляешь? 

— Да. Я же видела много раз. Лидер должен меня укусить и скрепить нити с родом, — отвечает Ками, печально взглянув на Маркуса.

— Всё же я не понимаю, — хмурится тот в свою очередь, — почему Ассар не смог разбудить её вампира? Неужели настолько слаб? 

— Думаю, дело в том, что девушка пила кровь Марко, — предполагает Тазиро, выйдя вперёд с чашей и веревкой в руках. — В нем же течёт кровь Варранов. Внутренний вампир Ками запомнил вкус крови, поэтому не может воспринимать никакую другую. И по тому же принципу он не может реагировать на укусы представителей всех остальных родов. 

— Не думал, что скажу это, но... ты молодец, Марко. Если бы не твоя кровь, Ассар бы уже обрёл абсолютную власть, — дядя Маркус сжимает мне плечо и одобрительно кивает. 

Да уж. Это пока он меня хвалит. Сейчас дочку вспомнит, и хрен мне, а не похвала. До обряда единения бы допустили спокойно! 

— Приступим, — командует лекарь Тазиро, опустив чашу с веревкой на землю, после чего просит Ками встать по одну сторону от неё, а Маркуса по другую. 

— Оголи шею и слегка наклони голову набок, — говорит он Ками, которая уже начала дрожать как осиновый лист на ветру. — Не бойся. Все будет хорошо. Зажми вот это между зубами, — Тазиро подносит к её рту прутик. — Будет немного больно. 

Ой, блт, не ври! Будет пиздец как больно! А то Ками не видела, как вампиров пробуждают. Кроме того, она прекрасно помнит мой укус тогда... 

Маркус вытягивает руку вперёд, позволяя лекарю сделать надрез. Капля его крови капает на верёвки в чаше. То же самое Тазиро проделывает с Камиллой. 

— Сай шио варда (прим.: соедини узы родства), — громко произносит лекарь, после чего кивает Маркусу.

Сейчас все случится. Сейчас они её вспомнят. Мой зверь готов утешать девушку, биться с отцом, дядей Маркусом, да хоть со всей стаей, если они не позволят мне сегодня же сделать Ками своей. 

Маркус выпускает клыки и с силой вонзает их в шею девушки. 

По землям Хазард разносится оглушительный крик.

18 глава

Ками

Знаете, что это за ощущение, когда все тело охватывает жуткая боль, словно в тебя разом вонзили миллиарды острых клинков? Однажды я уже испытала подобное, но в этот раз все гораздо хуже.

В ту ночь, когда Марко отметил меня у колледжа, тоже было больно, только не настолько. Сегодня от боли мои ноги подкашиваются и сознание мутнеет. Кажется, вот-вот и я упаду на землю замертво, не в силах больше терпеть этот ад. Но почему-то я не падаю. Продолжаю стоять, а где-то вдалеке раздаётся надрывный крик, и вроде бы это даже не я кричу, а кто-то другой. Лишь раздирающее горло ощущение подсказывает моему меркнущему от боли разуму, что кричу всё-таки я.

Вместе с болью происходит много чего другого, но разобрать, что именно, трудно, потому что мозг просто отказывается нормально работать. Кажется, я вижу нити, тянущиеся от меня к папе и к остальным членам кланам Варран. Кажется, нечто шевелится глубоко внутри и клыками пытается разорвать выход наружу. Кажется, именно поэтому мне так больно.

Во всей этой жуткой, разрывающей на части агонии, я пытаюсь отыскать Марко, но не могу, не получается. Почему я его не вижу?! Он ведь обещал быть рядом! Отныне и навсегда! Так почему сейчас его нет?! Он оставил меня? Передумал бороться за нас?!

Во времени я теряюсь. Сложно не потеряться, когда тебя колотит от боли, которую должно быть испытывают грешники в преисподней. Мир вокруг сливается в одну непонятную мазню из красок, лица искажаются, становятся уродливыми и незнакомыми мне.

Чувствую, как спина касается чего-то прохладного, крик вдалеке стихает, боль постепенно отпускает тело, и я наконец могу сделать полноценный вдох.

— Дочка, ты меня слышишь?! Малыш?!

Это папин голос?

— Ками, солнышко! Очнись!

А это мамин?

Казалось, боль отступила, но вот она новой волной возвращается обратно, только другая. Не физическая. Душевная. Она таилась глубоко во мне с тех самых пор, как я узнала, что не являюсь родной дочерью Маркуса и Марины Варран. Эта боль притупилась под давлением страха перед Ассаром и всеми остальными бедами, что случились со мной за прошедшие месяцы, а сейчас она вновь обострилась и обожгла сердце своим ядом.

С трудом разлепляю отяжелевшие веки.

Оказывается, я лежу на земле, а надо мной склонились родители, Марко и Мара с Йеном. Их лица все ещё расплывчатые, но я всех узнаю.

— Солнышко, ты в порядке? — первой ко мне опускается мама.

Она встаёт на колени рядом и крепко обнимает. Я вновь закрываю глаза и утыкаюсь носом в её волосы, вдыхаю родной запах и не могу сдержать слез.

Мама, мамочка... Как же так получилось, что ты не моя?

Затем к ней присоединяется папа. Они вдвоём прижимают меня к себе и качают в руках, словно младенца.

— Детка, прости нас, пожалуйста! Мы все тебе объясним! Прости, солнышко!

Меня отрывают от земли и поднимают на руки. Это папа. Я с наслаждение и каким-то умиротворением кладу голову ему на плечо. Мне так этого не хватало.

"Папа, ты слышишь?" — мысленно спрашиваю у него, не рассчитывая на ответ, но он вдруг отвечает. 

— Слышу, малыш. Я теперь всегда буду тебя слышать... 

Чувствую, что меня куда-то несут. На фоне звучат споры и разговоры, я слышу голос Марко, и мне так хочется протянуть руку и коснуться его, но сил не хватает. 

— Всё будет, солнышко, но не сейчас, — ласково говорит папа, поцеловав меня в макушку. — Твоему телу требуется время на восстановление. Не спеши. 

Я не спорю. Не могу, да и не хочу. Все, чего мне действительно хочется — чтобы мама и папа были рядом, чтобы подтвердили, что любят меня. 

"Это ведь так, да? Вы меня любите? Я ваша дочка? Ваша?" 

— Так, малыш. Всё так. Мы тебя очень любим. И ты наша дочь, как бы там ни было в прошлом, ты наша девочка. 

Меня кладут на мягкую постель и укрывают одеялом. Шея жутко горит от укуса отца, но самое странное ощущение — это шевеление внутри. 

Мой внутренний вампир проснулся. Я его пока слабо чувствую, но все же чувствую. Это удивительное ощущение не похожее ни на что другое. Будто кто-то скребется внутри и что-то нашептывает. Я немного иначе это себе представляла. Мне казалось, что вампир это просто часть меня, не отдельная личность, а получается, что все же отдельная, просто живущая внутри моего подсознания. 

— Пап... — слабо хриплю, с трудом раскрыв пересохшие губы. 

— Что, малыш? 

— Почему вы с мамой... не рассказали мне правду? 

Отец наклоняется ниже и целует меня в лоб, а в следующую секунду я ощущаю прикосновение маминой ладони к щеке. 

— Мы просто боялись причинить тебе боль, поэтому оттягивали момент, — раздаётся её подавленный голос. — Прости нас, солнышко. Мы ошиблись. Ты отдохни. Поспи немного. А утром мы поговорим и все тебе объясним, хорошо? 

— Хорошо... — выдыхаю сипло. — Только Марко и... ритуал. Мы должны провести обряд... 

— Проведём завтра, — рыкает отец. — Ничего страшного, потерпит твой волк и подождёт. Ты тяжело перенесла ритуал пробуждения, так что обряд единения истинных проводить пока нельзя.

— А что, если Ассар придёт... 

— Не волнуйся, милая. Мы защитим тебя. Никуда не уйдём... Луна, солнышко, мне так жаль... Не могу поверить, что мы тебя забыли... — плачет мама, хлюпая носом. 

— Марина, давай не будем нагнетать. Ей и без того плохо... 

— Я здесь останусь, Маркус, с ней. 

— Хорошо, любимая. Тебе бы тоже поспать... 

Меня радует, что мама хочет остаться со мной, пока я сплю. Я на самом деле ощущаю жуткую сонливость и усталость. Кажется, борьба организма с болью отняла все силы. На обряд единения мне точно энергии не хватит. 

— Почему я не могу к ней пройти?! — позади раздаётся недовольный голос Марко, а затем его отца. 

— Проклятье, Марко! Не до тебя сейчас! Пусть Камилла поспит! 

— Я могу быть рядом! 

— Это необязательно! 

— Обязательно, отец! 

Мой папа тяжело вздыхает и в очередной раз ласково целует меня в щеку. 

— Пойду, успокою твоего волка, детка. Мама с тобой останется. 

— Пап, — я останавливаю его, схватив за руку, когда он поднимается и уже собирается направиться к двери. — Не будь с ним слишком строг... Он дорог мне... 

Мне удаётся поднять взгляд и посмотреть в глаза отцу. Тот выглядит хмурым — брови сведены на переносице, губы сжаты в тонкую линию, но тем не менее он не начинает спорить со мной, а лишь согласно кивает. 

— Знаю, детка, что Марко тебе дорог, и ничего ему не сделаю. Только объясню кое-что. 

— Спасибо... 

Папа выходит из комнаты, прикрыв за собой дверь, а мама ложится на кровать рядом со мной и обнимает. 

— Поспи, котенок. Тебе силы нужны. 

За дверью раздаются громкие голоса, и в какой-то миг я удивляюсь тому, насколькохорошо их слышу. Разобрать удаётся буквально каждое слово. Неужели это благодаря разбуженному вампиру? Теперь всегда так будет? 

Меня успокаивает то, что папа не рычит на Марко. Он, как и обещал, спокойно объясняет ему, что мне тяжело дался ритуал и что моему телу необходимо восстановиться. А ещё он говорит, что мама хочет побыть со мной.

"Ей сейчас важнее быть рядом с дочерью, чем тебе с парой..." 

Я направляю внимание на маму, лежащую рядом, и вдруг ощущаю вибрации похожие на чувство вины и сожаление, исходящие от нее. А ещё маме больно. Очень. 

Когда я ждала правды от родителей, больше всего боялась боли от их отвержения, но чувствовать мамину боль, оказывается, тяжелее. Мне вовсе не хочется, чтобы она страдала и корила себя. 

Я осторожно переворачиваюсь набок, пока мы с мамой не оказываемся лицом к лицу. В её зелёных глаза застыли слезы. Протягиваю руку и медленно провожу по влажной дорожки, протянувшейся от уголка глаза до виска. 

— Мам, ты самая лучшая мама на свете. Другой мне на надо. Кроме тебя вообще никого. 

— Правда? — всхлипывает она. 

Я киваю. 

— И все равно, что мы не родные по крови. Роднее тебя у меня никого нет. Я тебя люблю. 

— И я люблю тебя, дочка. 

Она упирается лбом мне в лоб. Мы долго лежим неподвижно, просто глядя друг другу в глаза, пока мои веки наконец не слипаются, и я не проваливаюсь в глубокий сон. 

19 глава

Ками

Просыпаться не хочется. Вот совсем-совсем не хочется. Мне так тепло, уютно и спокойно, что пробуждение ощущается организмом как нечто вредоносное. Единственное, что заставляет меня все же открыть глаза — сильное першение в горле. Чувство такое, будто я хочу пить, но... не воду.

Резко подрываюсь на постели и сжимаю горло пальцами.

Что это ещё такое?!

Суетливо оглядываюсь — я по-прежнему в спальне, мамы или папы рядом нет, за окнами светло, а значит время близится к обеду. 

Долго я спала. 

Ощущение першения в горле усиливается с каждой секундой, вызывая внутри серьёзную панику. Я никак не могу понять, что происходит, и что это за странное чувство охватило моё тело. 

Спрыгнув с постели, бегу в ванную комнату, включаю холодную воду и пью. Кажется, выпиваю по меньшей мере литр жидкости, но першение не стихает, только хуже становится. 

Поднимаю голову и смотрю на себя в зеркало. 

Луна, ну и видок! 

Кожа бледная, на шее кроваво-красный след от укуса отца, вокруг которого сформировался фиолетовый синяк. Глаза у меня посинели окончательно — как и должно было случится, после пробуждения вампира. 

Черт! Вампир! Я же теперь вампир! 

Слегка приоткрыв рот, внимательно изучаю свои "новые" зубы. Клыки стали чуть длиннее, десна над ними припухли и пульсируют. 

Может быть, першение в горле — это жажда крови? Поэтому вода не утоляет её? 

Тогда мне, видимо, нужна кровь. 

Перед глазами тут же встаёт образ Марко. Во рту обильно собирается слюна, а першение усиливается, становясь почти невыносимым. 

— Ками, дочка, ты проснулась? — раздаётся мамин тревожный голос из комнаты. 

Я быстро перекрываю воду и выхожу к ней. 

— Мам... Доброе утро... 

Она взволнованно обводит меня взглядом, после чего делает шаг вперёд и раскрывает объятия. 

— Иди ко мне, солнышко! 

Конечно же я не отказываюсь от того, чтобы прижаться к маме ещё раз, хоть она и спала здесь со мной, и всю ночь ласково обнимала. 

Жажда мучает, но я терплю, потому что нежность и любовь мамы мне сейчас нужны не меньше, чем кровь. 

— Ну, как ты? Поговорим? 

— Мам, — чуть отстранившись, заглядываю в её тёплые глаза и провожу пальцами по щеке, — я бы очень хотела поговорить, но, кажется, есть одна проблема. 

— Что такое? Тебе плохо?! 

Качаю головой, осторожно сжав плечи вмиг перепугавшейся женщины. 

— Просто, дело в том, что... я хочу крови... — не знаю, почему мне так неловко говорить об этом маме? 

Она же тоже вампир, и мои чувства ей наверняка понятны. Даже больше чем мне. Может, дело в том, что хочу я не просто чьей-то крови, а конкретно крови Марко? 

Я, конечно, пытаюсь представить мысленно, что просто пью любую другую кровь, но это лишь тошноту вызывает и ничего больше. А вот стоит подумать о том, как я вонзаю клыки в шею своего волка, першение сразу становится мощнее. 

— О! — выдыхает мама, вскинув рыжие брови. 

Затем на её губах растекается мягкая и понимающая улыбка. 

— Ты об этом... Разумеется, ты хочешь крови. Какая же я недогадливая! Сейчас, детка, я позову отца. Он принесёт несколько групп и резусов. Попробуешь, какая тебе больше понра...

— Нет-нет, мам, ты не поняла, — перебиваю женщину и смущённо опускаю взгляд на свои голые ступни. — Мне... хочется крови Марко... 

— Ооо, — снова выдыхает она. — Вот же я... Глупая... Прости, Ками! Всё это просто... сильно меня встревожило, я до сих пор на нервах. Поэтому туго соображаю... Слушай, солнышко... Мне кажется, ритуал рано проводить. Ты так слаба... 

— Мам, не волнуйся. Я сейчас не о полноценном ритуале говорю. Мне просто хочется крови. Думаю, она поможет мне набраться сил.

— Ну, хорошо. Позову отца и Марко. Они оба дождаться не могли, когда ты проснёшься. Каждый по своим причинам. Всю ночь вдвоём по периметру резиденции бродили. 

Честно говоря, жажда мешает нормально соображать. Мне с трудом удаётся представить, как папа и Марко нормально общаются в свете последних событий. Очень надеюсь, что отец сильно на него не наседал. 

Мама только дверь успевает открыть, а папа и мой волк тут же залетают в комнату, будто под дверью все это время караулили. 

И вот теперь я ощущаю, что такое жажда на самом деле...

***

Запах волка проникает в лёгкие огненным потоком и начинает скручивать их, сжимать, сдавливать. Десна во рту ещё сильнее ноют, клыки удлиняются, царапая губы. Сладкий аромат будто пронизывает все пространство в комнате и всасывается в меня через поры кожи. 

Становится тяжело дышать и думать. Образы перед глазами размываются, превращаясь в бесформенную мазню.

Я не знаю, как оказываюсь рядом с Марко. Это словно само собой происходит. Меня несёт к нему по воздуху, пока я не оказываюсь в его сильных руках, которыми оборотень сжимает мою талию.

— Тихо-тихо, потерпи, — хрипит парень, когда я клыками провожу по его шее.

Меня трясёт от нетерпения и жажды.

Вкуснее аромата я никогда в жизни не вдыхала. Мой внутренний вампир, чьё шевеление внутри я отчётливо ощущала вчера ночью, сейчас сливается со мной в одно и пытается контролировать каждое моё движение.

Ему нужна кровь Марко. И он не намерен от неё отказываться.

— Для обряда единения слишком рано! — слышу раздраженный голос отца позади.

— И что? Собираешься голодом её морить, дядя Маркус?

— Нет. Не собираюсь. Пусть поест, а все остальное...

— Когда всё остальное? Ассар близко. Ками нужна защита. Мы оба слабее, пока не пройден обряд. Однажды древний уже использовал это против нас. Повторится этому я не позволю. Смысл тянуть? Ради чего?!

— Ради неё! Она слишком слаба! 

Папа с Марко снова спорят, из-за чего я ощущаю глобальный дискомфорт. Только теперь во мне будто больше ярости появилось. Словно какая-то сила заставляет меня быть злее и агрессивнее, чем раньше. Аж мурашки по спине бегут от подобных мыслей.

— Её сила теперь напрямую зависит от связи со мной, от моей крови и от моего волка!

— Прекратите спорить! — рявкает мама.

Такого напора от неё я вообще не ожидаю. Обычно она разговаривает очень мягко и спокойно, редко злится и рычит. Но сейчас, её, очевидно, вывели из себя.

— Маркус, выйдем! — обращается она к отцу. — Немедленно!

— Но Марина!

— Пошли! Сейчас же!

По суровом рыку отца я понимаю, что он недоволен, но тем не менее, папа сдаётся и, кажется, уходит.

— Не дави, волчонок! — бросает он Марко напоследок, после чего за ними с мамой закрывается дверь.

— Хочу твоей крови, — тут же заявляю своему волку, ещё раз царапнув его шею клыками.

В ответ на это действие Марко хрипло смеётся.

— Уже понял, комаришка. Сейчас поешь.

Волк подхватывает меня на руки и несёт к постели, после чего укладывает спиной на матрас и наваливается сверху.

В этот момент меня перестаёт волновать тайна собственного рождения, Ассар и даже то, что мы в одном доме с моими родителями, а следовательно, чтобы ни происходило между мной и Марко в этой спальне — все будут знать, чувствовать и слышать это.

— Хочешь, уйдём куда-нибудь в другое место? — спрашивает оборотень, будто прочитав мои мысли.

И я бы ушла. Честно. Я бы оказалась там, где нет вообще никого кроме нас... Только не сейчас... Жажда, которую я испытываю, настолько сильна, что я не уверена в своей способности куда-либо идти. Кроме того, куда? Везде может быть опасно. Ассар не дремлет. И Марко прав — сначала мы должны сделать друг друга сильнее.

— Я хочу тебя, — отвечаю сипло, после чего вонзаю клыки в шею волка и с наслаждением закрываю глаза, когда струйки сладкой как сахар крови начинают течь мне в рот.

Марко громко стонет, сильнее вжав меня весом своего тела в матрас.

— Ками... — шепчет он, сдавливая руками мою талию.

А я всё пью и пью его кровь, не в силах напиться, утолить тот голод, от которого меня колотит. Мой разум заволакивает мороком удовольствия. Я как голодный путник, наконец получивший кусок долгожданной пищи. Я хочу вобрать все. Гораздо больше, чем это возможно. И когда вытаскиваю клыки, чтобы сделать вдох, чувствую, как Марко вонзает в меня свои. Нити, что я видела вчера ночью во время пробуждения вампира, уплотняются, становятся ещё ярче и толще. 

Обряд Единения начинается... 

— Тише, не торопись... — хрипит мой волк и снова вонзает в меня клыки. 

Я не чувствую боли, только жажду — абсолютно необъяснимую, сумасшедшую, дикую. 

Я не знаю, кого успокаивает Марко — себя или меня? Кажется, мы оба сошли с ума... 

— Сейчас все будет, Ками. 

Волк опускает руку вниз и рывком задирает вверх мою кофту, после чего так же резко стягивает штаны вместе с трусами. 

20 глава

Марко

Это то, чего я ждал так долго. Кажется, всю жизнь ждал. И это чувство обладания девушкой, которую я так долго хотел, ни с чем не сравнится. Как и ни с чем не сравнится ощущение того, что она тоже теперь мной обладает.

Мой волк бушует, пока слегка подрагивающие пальцы гладят обнажённые бедра Камиллы. Скользят выше, пока не касаются влажной промежности.

Она мягкая. Тёплая. Сладкая. Её запах сводит с ума.

Он сводил меня с ума во снах. И сейчас, заполняя легкие до краёв, туманит разум и делает меня безумным.

Я не собираюсь ждать больше ни мгновения. Вчера я пошёл навстречу Маркусу и не стал ломиться в комнату к Ками, в первую очередь, для неё самой же. Но сегодня для неё я как раз не должен отступать.

Тянуть не имеет смысла. Время слишком ценно для нас для всех. Чтобы уберечь Ками, я должен прямо сейчас дать ей самую мощную защиту — верность и силу своего зверя. 

Черноглазка ставшая отныне синеглазкой, пьёт мою кровь с упоением. Жадно глотает, вонзая в шею клыки, а я буквально разрываюсь на части. Это действительно так, судя по ощущениям, потому что мой зверь словно отделиться от меня пытается, ревнуя девушку ко мне.

Становится легче, когда я тоже кусаю её, ознаменовав тем самым начало обряда единения.

Теперь мы одинаково слышим зов. Одинаково хотим друг друга. Одинаково вдыхаем сладкий запах и тонем в нем.

Моя рука всё ещё лежит на промежности девушки. Я слегка развожу половые губы пальцами и скольжу глубже, ловя губами хриплый выдох Камиллы. У неё во рту привкус моей крови, у меня во рту — её. И это, блять, крышу срывает.

Мне с трудом удаётся удержать оборот.

"Тихо, волк, потом успеешь обернуться. Сейчас ей другое нужно".

— Марко... — шепчет Ками, царапая меня ноготкмии и заглядывая синими озерами в глаза. — Ты очень красивый. Я всегда так думала.

Смеюсь, потому что девушка выглядит такой серьёзной и смущённой, будто меня должно шокировать то, что раньше она смотрела на меня, как на мужчину, и считала привлекательным. 

"Знала бы ты подробности моих мыслей о тебе, Ками, так бы не смущалась. Хотя, вполне возможно, что смущалась бы... В мыслях такое было..."

— Рад, что всегда тебе нравился.

— Ну, ты вёл себя как скотина, конечно, — улыбается девушка, слизав кровь с нижней губы.

— А иначе я бы не устоял... Мне было нужно, чтобы ты меня ненавидела.

— До ненависти так и не дошло...

— Хорошо, что не дошло, Ками...

Скольжу пальцем по клитору, с удовлетворением отмечая, что она становится все более влажной. Её влага покрывает мои пальцы, и не разрывая зрительный контакт с черноглазкой, я убираю руку, подношу к своему рту и облизываю.

Камилла рвано выдыхает, жадно наблюдая за моими действиями, а затем вдруг обхватывает моё запястье и тянет руку обратно вниз.

— Смелая какая. Нетерпеливая, — хрипло смеюсь и набрасываюсь на губы девушки, вторгаюсь языком в сладкий рот, а пальцами вновь начинаю ласкать её между ног.

Ками выгибается и самозобвенно целует меня в ответ.

"Потише, девочка. Ты не представляешь, как тяжело мне сдерживаться. Но если не буду, то причиню тебе боль, а я этого вовсе не хочу.

Успею ещё трахнуть тебя так, как об этом грезит мой зверь".

Пока я ласкаю Ками пальцами, планируя довести до оргазма, девчонка тянется к моим джинсам, сладко постанывая и ерзая бёдрами по матрасу.

Тонкие пальчики ложатся на ширинку и сначала осторожно поглаживают твёрдый как камень член, будто она сомневается или боится. Чтобы подтолкнуть её к действиям, я начинаю активнее кружить пальцем по клитору, чуть проникать внутрь, постепенно растягивая и подготавливая девушку к последней части нашего обряда.

Моя хитрость срабатывает, и теперь Ками уже более настойчиво гладит член, расстегивает ширинку, выпустив твёрдую плоть наружу.

— Он такой горячий, — стонет она, шире разведя ноги.

— Ты тоже вся как огонь, малыш.

— И он большой. Мне будет больно?

— Значит, укусы в шею тебя не пугают, а мой член очень даже? — прикусив зубами нижнюю губу малышки, я снова смеюсь.

Какая же наивная, невинная, чистая. И самое главное — вся она целиком принадлежит мне.

Ничего не имеет значения больше. Только я и Ками, и то, что мы вместе. Нам удалось соединиться узами истинных несмотря ни на что. Самая великая сила на свете нас не подвела. 

— Хочу тебя, Ками, очень, — опускаюсь к шее девушки и медленно провожу по ней носом, целую ямку у основания, скольжу к уху и прикусываю мочку, снова целую. — Хочу и люблю. 

Справа моя метка. Слева метка Маркуса.

Меньше чем за два дня Камилла официально стала членом клана Варран, а теперь и Хазард. 

— И я хочу и люблю тебя, Марко. 

Кладу ладонь на грудь девушки и довольно сжимаю. Волк рычит от наслаждения, ведь отныне у нас есть право делать так в любое время. Она такая упругая и мягкая. Идеальная. Впрочем как и вся Ками. 

Я укладываюсь между её ног и устраиваюсь поудобнее, локтями уперевшись в кровать по бокам от головы девушки, чтобы не раздавить своим весом. Её пальчики непроизвольно соскальзывают с члена, но я оперативно возвращаю их обратно и сжимаю вокруг напряжённого ствола. 

— Такие вены... — шепчет Ками. 

А у меня, блять, глаза кровь заливает от того, как она его поглаживает. 

Не хочется сдерживаться и выжидать. 

Трахать её хочется. Долго и жёстко. Желательно пару суток. 

— Член кусать нельзя, — шучу, чтобы самого себя отвлечь. 

— Что ты несёшь? — смеётся девушка. 

Так заразительно, что я сам не могу не рассмеяться вместе с ней. 

— Прикусывать можно, а кусать только шею разрешаю. 

— И вот... прямо сейчас? Ты разрешаешь? 

Смотрит ведьма-Луна глазами синими и ресницами тёмными хлопает, будто не понимает, как этим вопросом с ума сводит. И я бы все что угодно ей разрешил, но... 

— Не в этот раз, Ками... И не здесь. 

Я же свихнусь точно. Кроме того, мало ли чего можно от наших родственников ожидать. 

Наклоняюсь и, задрав майку Ками выше, всасываю сосок в рот. Сначала одну розовую вершинку, затем другую. Вкусно, охренеть просто. 

Мои пальцы вновь начинаю выводить круги между ног девушки. Не знаю, расстроилась ли она, что я не разрешил "покусать" свой член, но она довольно быстро об этом забывает и теперь только стонет и всхлипывает. 

Чуть шире разведя её ноги, фиксирую колени у матраса и приставляю головку члена к половым губам. 

Сквозь зубы вылетает то ли свист, то ли рык. 

Пиздец как охуенно. Просто нереально. 

— Марко, пожалуйста... — хнычет малышка, цепляясь за мои плечи. — Сейчас. Прошу тебя. 

Хотел, чтобы она кончила сначала, но, видимо, не выдержу. 

Ками начинает призывно двигать бёдрами, отчего мой член скользит по половым губам. Зверь уже почти обезумел. Ему нужно взять её. Сейчас. Ни минутой позже. 

Плюнув на ладонь, я опускаю руку и быстрыми движениями размазываю слюну по клитору, пока Камилла не начинает дрожать, и когда первые волны оргазма накрывают её, резко ввожу член, забирая  девственность и присваивая девчонку себе и зверю окончательно. 

— Моя. Навсегда. 

По ощущениям — я сдох. А потом воскрес. Да, пожалуй, именно так можно описать все то, что я чувствую. 

Ками больно, но не так, как могло быть. Благодаря оргазму ей ещё и хорошо. И я хочу, чтобы дальше было только лучше, поэтому не спешу двигаться. Позволяю девушке привыкнуть к себе. 

— Всё? Всё? — всхлипывает она. 

Её ещё трясёт от пережитого оргазма, а в глазах стоят слёзы боли. 

— Всё, малыш. Ты теперь моя. Чувствуешь? 

— Да... Да, я чувствую... — улыбается Ками и притягивает меня к себе. 

Наклоняюсь и целую. Вбираю в себя её запах, вкус, её нежность и страсть, с которой она отдаётся. 

Начинаю медленно двигаться, внимательно вслушиваясь в её ощущения. Она стонет. Сначала совсем слабо, тихо, а затем громче и громче. Меня накрывает. 

Знаю, что ошибку совершаю, но просто не могу терпеть. 

Мои бедра начинают хлестко ударяться об её. Комнату заполняют хлюпающие звуки и вскрики Камиллы. 

Мы вместе утопаем в безумном удовольствии, право на которое подарила нам Луна. 

Мы теперь единое целое. И всё, что у нас есть, мы можем разделить на два. 

— Ещё, — хрипит девчонка. 

Я отдаю гораздо больше. Я отдаю всё.

21 глава

Ками

Сейчас всё ощущается иначе. Мир другой, солнце светит по-другому, и я уже не та. Мне необыкновенно хорошо лежать в объятиях Марко, чувствовать, как он гладит меня по спине, наслаждаться его запахом и размеренным стуком сердца под ладонью.

Я принадлежу ему отныне, а он принадлежит мне.

Не верится, что ещё несколько месяцев назад мы только и успевали, что бросать колкости в сторону друг друга. Вели себя как чокнутые. И кто бы мог подумать, что причина была в этом. В том, что мы — пара. И нас просто тянуло друг к другу с такой невероятной силой, что даже ложь наших родителей и козни Ассара не смогли это притяжение разрушить.

Помню, как во время разговоров с Сэей, моей подругой, считала, что истинность — это вроде природного инстинкта. Когда представители определённых рас лишаются воли, изначально определяясь в пару кому-то.

Теперь я думаю иначе.

Истинность это совсем другое.

Это когда вы идеально подходите. Когда настолько совпадаете, что любовь между вами становится неизбежной. Я бы хотела, чтобы все расы на свете могли испытать это чувство — абсолютной близости и единения.

Вы думаете — так не бывает? Я скажу вам — бывает всё.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спрашивает Марко, поцеловав меня в губы и осторожно отодвинувшись, чтобы иметь возможность посмотреть в глаза.

По лицу растекается широкая улыбка — чувствую, как скулы сводит от того, насколько счастливо я улыбаюсь.

Время, прошу тебя, остановись. Дай нам ещё немного побыть вместе. Пусть мгновение продлится, Ассар подождёт, война отложится на века, а может и на вечность. Я не хочу отпускать его, бороться, бояться, терять. Хочу, чтобы мы были бесконечно счастливы. Жили в мире, покое и радости. 

— Идеально, — отвечаю шёпотом, ладонью скользнув по щеке самого любимого волка на планете. 

Единственного. 

— Не болит ничего? 

Марко интересуется вполне серьёзно, и я его понимаю. Чего я только не пережила за эти дни: пробуждение внутреннего вампира, обряд единения, свой первый секс... У меня, наверное, всё тело должно болеть, но вот удивительно — не болит. 

Я прекрасно себя чувствую. 

Метка не горит. Жажда пока не беспокоит — да уж, наелась я вдоволь! Между ног немного саднит, но ощущения скорее приятные, чем болезненные. 

— Марко, поверь... Со мной всё просто замечательно. Лучше, чем когда-либо было. Я буквально парю в облаках. 

— Хорошо, — улыбается парень. — Ты пари пока, а мне лучше в душ сходить.

— Нет! Я против! Давай ещё немного поваляемся. Пожааалуйста! — хнычу специально, чтобы разжалобить парня.

Ну, это вообще не дело! Мы только что занимались любовью, а он убежать торопиться?!

— Я не тороплюсь, малыш, — отвечает на мои мысли Марко.

Так. Пора привыкать к тому, что он мысли мои читает...

— Отец уже рвёт и мечет. И твой, между прочим, тоже. Мы довольно надолго тут закрылись, — оборотень ухмыляется, прикусив губами мою шею.

— Ты что, связь с альфой не отключил?! Пока... пока мы здесь... Ну, ты понимаешь... Он всё чувствовал?!

— За кого ты меня принимаешь, Ками? — откровенно ржёт Марко, сжав ладонью мою всё ещё обнажённую грудь. — Включил ненадолго. И только сейчас. И уж поверь, даже при включённой связи, отец не подслушивает. Да у него бы крыша поехала — он же весь клан чувствует.

Я мигом расслабляюсь. Действительно, о чём это я подумала, когда решила, что альфа Хазард будет целенаправленно нас подслушивать? Марко его сын, да и вообще это дико как-то...

— Ладно. Просто я нервничаю.

— Понимаю, — кивает Марко, погладив моё бедро. — И не только ты. Я бы рад с тобой весь день в постели провести, милая, но увы, пока не получится. Нам нужно возвращаться к родным. Ассар не дремлет. Обещаю, как только мы его победим, убежим с тобой как можно дальше, где будем только я и ты. Согласна?

Не совсем. Мне вообще не хочется биться с Ассаром. Противник он очень сильный. И предчувствие у меня плохое. Но избежать битвы с древним вампиром вряд ли удастся, так что мне остаётся только кинуть.

— Кроме того, тебе ещё с родителями надо поговорить. Иначе Маркус сотрёт меня с лица земли до того, как дойдёт до войны с Ассаром.

***

Родители. Как я могла забыть про разговор с ними? Видимо, то, что происходило с моим телом сейчас, вытолкнуло вон все остальные чувства и страхи.

А теперь они вернулись обратно.

Нет, ночью я убедилась, что мама и папа любят меня. По какой-то причине тот факт, что я им не родная дочь, не повлиял на их отношение ко мне. Но я всё равно боюсь узнать правду. Это наверное будет очень больно.

Мы с Марко собираемся неторопливо. Несмотря на то, что нас ждут родственники, мы не спешим. Медленно натягиваем одежду, периодически целуем и обнимаем друг друга. Несколько лишних минут погоды не сделают.

Когда спускаемся вниз, в большую гостиную резиденции Хазард, мама и папа, а также родители Марко, в полной тишине ожидают нашего появления.

Мара и Йен сидят на диване. Папа стоит возле окна и задумчиво смотрит вдаль. Мама рядом с ним, обнимает его за плечи и что-то успокаивающе нашептывает.

Может, я нагнетаю, но мне становится жутко неловко, ведь мы с Марко только что занимались любовью. И все они прекрасно об этом знают. Это до чёртиков смущает.

Немного успокаиваюсь, когда Марко ободряюще сжимает мою ладонь и подмигивает, мол "не дёргайся, комаришка!"

— Наконец-то! — ворчливо произносит Йен Хазард, завидев нас.

— Йен! Соблюдай приличия! — тут же осекает его Мара, на что он только фыркает.

— Это вот этим двум товарищам нужно говорить, а не мне.

— Уважаемые родители! — громко откашливается Марко, выйдя чуть вперёд, а меня спрятав себе за спину, будто защищая. — Рад сообщить вам, что мы с Камиллой наконец официально прошли обряд и теперь считаемся скрепленной парой.

— А то мы сами не поняли, — снова ворчит Йен.

И всё же, когда взгляд альфы волков ложится на нас с Марко, я вижу в его глубине радость за сына и гордость. Он поднимается с дивана, подходит к нему и, вскинув подбородок, протягивает руку.

— Поздравляю, сын.

— Спасибо, отец! — мой волк пожимает отцовскую руку, затем в порыве обнимает его и хлопает по плечу.

— Ками... Я рад, что именно ты являешься парой моему оболтусу, — Йен мягко прижимает меня к себе и приподнимает вверх, почти отрвав от пола. — Знай, что мы полюбили тебя, чтобы там ни было в прошлом.

— Это правда, — улыбается Мара. Она успела подойти к нам тоже и сейчас тянет руки для объятий. — Мы тебя любим. И защитим обязательно.

Я не могу сдержать слёз, когда прижимаю к себе тётю Мару и дядю Йена. Они и не представляют, насколько важно мне было это услышать. Одно дело, когда Марко пытается убедить меня, что всё в порядке, и совсем другое — получить личное подтверждение от родных. 

Наверное, даже говорить не нужно, какой раздрай творится в моей душе в тот момент, когда очередь поздравлять нас с моим волком доходит до родителей. Мама и папа подходят одновременно, держась при этом за руки. 

Отец учтиво пожимает ладонь Марко, а мама обнимает его так же, как Мара только что обнимала меня. Затем они обо поворачиваются ко мне. 

— Дочь. Мы поздравляем тебя. С пробуждением вампира и соединением с истинной парой. Ты нам очень дорога. Не передать, как мы за тебя счастливы, — тихо произносит папа, после чего выдыхает и рывком притягивает меня к себе. 

Мама плачет. Моё сердце разрывается на части от её слёз. Ночью мне тоже было больно видеть, как она плачет. 

— Ну вы чего? 

— Просто... ты тоже нас покинешь. И Миша, и ты, и Самир всё порывается остаться на севере. Больно отпускать своих детей, — мама шмыгает носом и крепко обнимает меня. 

Так и стоим втроём, обнявшись. 

Я, папа и мама. 

Как же я скучала по их любви и нежности. 

И зря она так ревёт. Мы-то с Марко не так уж и далеко будем жить, и часто сможем приходить в гости.

— Дочь, — папа отстраняется. Его взгляд становится серьёзным и тяжёлым. — Знаю, что ты бы сейчас хотела провести время с парой, но нам нужно поговорить. Мы должны объяснить тебе всё. 

Прикусив нижнюю губу, я киваю. 

— Знаю, пап. 

— Давайте, выйдем и прогуляемся вместе. Ты, я и мама, хорошо? 

Снова киваю, сжав их ладони. 

— Ты не против, Марко? — спрашивает отец у моего оборотня. 

Лицо Марко в этот момент надо видеть. Его аж перекосило от шока — папа спрашивает у него разрешения, чтобы погулять со мной! Я бы рассмеялась, если бы сейчас меня не ждал очень серьёзный разговор с родителями. 

— Э-э-э-м, конечно, дядя Маркус. Я не против. 

— Хорошо. Тогда идём. 

Папа подталкивает нас с мамой к двери, и мы выходим. Напоследок я бросаю беспокойный взгляд на Марко, но он лишь ободряюще произносит одними губами "Всё будет хорошо, моя Луна". 

Мы с родителями неторопливо идём вдоль рощи, которая растянулась на несколько километров позади резиденции Хазардов. Мимо нас проходит волчья охрана, а также самки с щенятами. Некоторые оборотни резвятся в волчьей форме рядом с небольшим искусственным озером.

Я сразу вспоминаю, как детьми мы с Марко дрались здесь, потому что он жуть как злил своими постоянными подколами. Теперь это место станет моим домом. Если мы победим Ассара, то в будущем у этого озера будут играть наши с Марко дети. Интересно, они будут вампирами или волками? А может, у нас родятся и те, и те.

Я невольно улыбаюсь своим мыслям.

Надо же, мы только прошли обряд единения, а я уже о детях думаю. Для начала нам доучиться нужно, и лишь потом планировать пополнение в семье.

Семья. Мы отныне семья. И я теперь полноценный член семьи. Не слабый человек, а вампир. И дети наши с Марко будут сильными и здоровыми. Я точно знаю.

— Ками, — прерывает мои размышления отец и указывает на небольшую скамью, расположенную под ветвями огромного дуба. — Присядем здесь. 

Мама и я садимся, а папа остаётся стоять. Его синий взгляд направлен не на нас, а куда-то вдаль, вглубь рощи, где из-за густоты кустарников и деревьев, темно и мрачно. 

— Нам с мамой нужно тебе рассказать, почему так вышло, что ты нам не родная, — тихо начинает он, всё ещё не глядя на меня. — Но прежде чем я поведаю тебе всю правду, хочу, чтобы ты знала... И мама этого хочет. 

Будто в подтверждение его слов мама крепко сжимает мою ладонь и кивает. 

— Ты ни в чём не виновата. Мы никогда не винили тебя, Ками. Никогда не переносили поступки твоей матери на тебя. Никогда. И мы любим тебя, как родную. Ты — наша дочь. И точка. Услышала меня? 

Вот теперь папа смотрит. Пристально и серьёзно. И кажется, я даже мысли его слышу в этот момент. В них вина, смятение и надежда. Они с мамой надеются, что я пойму всё правильно. И мне действительно хочется всё понять. Понять и закрыть эту тему навсегда. 

Я киваю, чтобы папа мог продолжить. 

— До твоего рождения в клане Варран была вампирша. Её звали Ликадия. Она была моей правой рукой. Я доверял ей, как самому себе, но в итоге — она меня предала. Из-за неё чуть не погибла Марина, и Мара, которая тогда была беременна Марко. Позже Ликадия сбежала. Мы долго разыскивали её, чтобы предать суду, но... не успели. Она умерла, оставив твоей матери записку с просьбой позаботиться о тебе. Мы были в шоке. Оказывается, Ликадия пряталась в клане Лис. Они предоставили ей убежище, так как не смогли отказать беременной женщине, кроме того, у них проблемы тогда были с рождаемостью. Им нужны были самки. Возможно, они хотели, чтобы потом Ликадия стала парой одного из них. Но вышло так, как вышло. 

Когда папа говорит про клан Лис, и что это именно они прятали у себя мою биологическую мать-предательницу, я сразу вспоминаю Сэю. Она ведь лиса. Интересно, подруга что-нибудь знает про мою мать? 

То, что женщина, подарившая мне жизнь, была по факту преступницей, я в принципе знала — видела в том видении, когда Марко меня укусил первый раз. Наверное поэтому данная информация не сильно трогает за душу. Я уже мысленно с этим смирилась. 

Больше волнует причина, почему мама и папа забрали меня, и как полюбили? Почему вообще решили оставить себе, а не отдать другим вампирам на воспитание, или тем же Лисам? 

Мне хочется задать эти вопросы вслух, но папа опережает мои планы и сам обо всём рассказывает. 

— Мы забрали тебя у Лис, когда ты была младенцем. Это Ликадия дала тебе имя. Камилла. Так звали вторую сущность Марины до того, как она была полностью подавлена.

Я перевожу ошалевший взгляд на маму. 

— Это правда? 

— Да, — кивает она. — Я посчитала это знаком. Перерождением. И не смогла никому тебя отдать. И я счастлива, Ками, что приняла тогда именно такое решение. Оно было правильным. Оно подарило мне самую лучшую дочку на свете. 

Мама меня обнимает и громко всхлипывает. 

— Не хочу тебя терять, детка. 

Я обнимаю её в ответ и тоже не могу сдержать слёз. Быть вампиром — не просто иметь бОльшую силу, но и лучше чувствовать. Сейчас я чувствую. Абсолютно всё.

— Не потеряешь, мам. Я люблю тебя. Очень.

***

— Всё же я не понимаю, почему она назвала меня именно так? Это странный выбор, учитывая, что Камилла, как вы говорите, была второй сущностью мамы.

Мы неторопливо возвращаемся обратно к особняку, продолжая обсуждать мою биологическую мать.

Ликадия. У неё было красивое имя. И по словам родителей, она сама была красивой женщиной. Жаль, что предательницей. Это чуть не погубило всех, в том числе и Марко, хотя тогда он ещё не родился даже.

— Возможно, это являлось манипуляцией с её стороны, — отвечает отец. — Лика знала о сущности Марины, и предположила, что та не отвергнет ребёнка, если она назовёт его именно так. Вероятно она боялась, что мы вообще не станем забирать тебя или хуже того — убьём...

— Хорошо, что вы этого не сделали, — невесело усмехаюсь я, передёрнув плечами. — Хотя могли, наверное, учитывая, что сделала Ликадия.

— Не говори глупостей. Мы на такое были не способны, как и не способны сейчас. Мы же не монстры и понимали прекрасно, что ты всего лишь ребёнок, который не несёт никакой ответственности за грехи своей матери.

— Но ведь я могла вырасти другой... Такой же злой. Почему вы решили, что я буду не похожа на неё? 

— Детка, — мягко улыбается мама, положив голову мне на плечо. — Гены мало что решают. Дети вырастают такими, какими их воспитывают. Мы с папой постарались дать тебе всю любовь, на которую были способны. Мы учили тебя добру, состраданию и истинной силе. Ты не могла вырасти злой. И ты вовсе не твоя мать, хотя она тебя родила. Ты это ты, малыш. Только тебе решать, какой быть и как поступать. 

Я киваю, улыбнувшись ей в ответ. 

Мне нравится эта фраза. 

Только мне решать, какой быть и как поступать... 

— А про моего отца... Ну, биологического, не обижайся, пап... Вы ничего не знаете? 

Папа усмехается и качает головой. 

— Ничего. В письме Лика указала, что он был человеком и не пережил обращение. Это всё, что нам известно. Мы предполагаем, что в его крови текла кровь Древних вампиров, учитывая факт пробуждения Ассара с твоей помощью. Ну, ты знаешь, что сделать это мог только потомок. 

Поджав губы, я устремляю взгляд вдаль, в сторону особняка, где на крыльце уже нетерпеливо топчется Марко в ожидании нашего возвращения. 

Мне немного грустно от того, что оба моих биологических родителя умерли. Я люблю Маркуса и Марину. Они мои мама и папа, но мне бы хотелось узнать и других. Хотелось бы спросить у отца, знал ли он обо мне? Может, это странное желание, но сейчас я чувствую именно так. 

— А у вас осталось письмо? Можно мне взглянуть? 

Родители переглядываются и по очереди тяжело вздыхают. 

— Конечно. Оно хранится в резиденции. Мы не выбрасывали на тот случай, если ты захочешь сама его прочесть, когда узнаешь правду. И не ошиблись. 

— Значит, как только расправимся с Ассаром, покажете мне письмо? 

— Обязательно, детка, — кивает мама. 

— А вы знаете, где похоронена Ликадия? 

Может быть я не смогу пообщаться с кем-то из родителей, но на могилу хотя бы одного из них сходить должна. Я не знаю, почему моя мать так поступила со своим лидером и остальными членами кланов Варран и Хазард, да и уже бесполезно искать причину. Но, возможно, я что-то почувствую или увижу на её могиле. Тогда на практике по поиску искаженной у меня получилось увидеть прошлое. Вдруг и в этот раз выйдет? 

— Да, Ками. Мы знаем, где находится могила твоей матери, и отведём тебя в это место позже. А сейчас пора возвращаться в дом. Твой волк уже паникует, — отец жестом указывает на Марко, который смотрит на нас, сунув руки в карманы джинсов. 

Я даже отсюда ощущаю его напряжение. Волка что-то явно беспокоит. 

— Ассара не выследили? 

— Ему всё время удаётся сбежать, — качает головой отец, нахмурившись и сжав руки в кулаки. — Ублюдок успел убить уже несколько волков и вампиров. Последняя пара ищеек вернулись покалеченные и с ног до головы в крови. Сейчас они на регенерации в лазарете. 

— Стой! — резко останавливаюсь и перевожу взгляд на папу. — Я думаю... Мне кажется, я смогу помочь... 

— Ками, — вздыхает отец, заботливо сжав мои плечи ладонями, — я не стану рисковать тобой. К тому же мы знаем, что Ассару именно ты нужна... 

— Да, детка. Слишком опасно тебе принимать участие в поисках Древнего вампира, — поддерживает его мама. 

— Нет, вы не поняли... Я, правда, могу помочь. Дело в том, что... у меня есть сила... Отведите меня в лазарет, срочно! 

22 глава

Ками

— Что за дар? Подробнее объясните, — просит отец, когда мы вместе с Марко приближаемся к лазарету, где сейчас проходят процесс восстановления волки и вампиры, покалеченные Ассаром.

— Ками может видеть прошлое, — отвечает Марко, приобняв меня за плечи и притянув ближе к себе.

Соскучиться успел, клыкастый?

— Невозможно. Вампиры, тем более полукровки, не обладают таким даром, — мама отрицательно качает головой, с недоверием посмотрев в мою сторону.

— Марина, вы забываете, что Камилла не обычная полукровка, а потомок древних вампиров. Они обладали даром ясновидения, если история не врёт. Думаю, с их кровью ей и передалась данная способность.

— Как вы о ней узнали?

— На одном из занятий по поиску искажённых. Тогда как раз-таки Ассар дал Ками попробовать кровь девушки, которую мы искали. Ками увидела её прошлое. Я тоже увидел. Мой волк считал видение, посланное ей.

— Как это? — фыркает папа. — Она ж человеком тогда была. И вы не являлись парой.

— Парой мы являлись всегда. Просто не знали об этом. Зато Луна знала и, возможно, поэтому перенаправила то видение мне. Дала, так сказать, подсказку. 

Папа раздражённо закатывает глаза, и только успокаивающее прикосновение мамы останавливает его от того, чтобы буркнуть в ответ что-нибудь резкое. 

— Ты только прошлое можешь видеть? — спрашивает она, продолжая сжимать отцовскую ладонь. 

Я передёргиваю плечами. 

— Не знаю. У меня лишь дважды были видения. Первый раз, это вот во время поиска искажённой, а второй, когда Марко укусил меня у колледжа. Тогда я тоже видела... Ну... именно так я узнала, что вы мне неродные...

Тут папа не выдерживает и рявкает на Марко. 

— Мог бы хоть нас спросить прежде, чем кусать её тогда! 

— Могли бы и правду рассказать прежде, чем ложь начала сводить нас с ума! — парирует волк. 

На это отцу ответить нечего. Он только злится. 

— Перестаньте спорить. Ни к чему хорошему ваши споры не приведут, — разумно замечает мама, после чего открывает двери лазарета. 

Там, вместе с Тазиро и регенерирующими волками и вампирами, находится Йен Хазард и Мара. Они беспокойно ходят между больничными навесными койками, возле которых крутится лекарь, пытаясь ускорить процесс восстановления мужчин. 

— Пока всё плохо, — хмуро сообщает дядя Йен. — У них сильные повреждения. Не представляю, на что может быть способен этот ублюдок, если получит полную власть. 

— Значит, мы сделаем всё возможное, чтобы он её не получил, — папа приближается к одному из вампиров, который выглядит хуже всех остальных. — У Ками есть предложение. Не знаю, сработает ли, но, думаю, стоит попробовать. 

— Что за предложение? — настораживается тётя Марта, переведя взгляд на меня и Марко. 

— У Камиллы имеется сила, — объясняет мой волк. — Она способна видеть прошлое. И так как у неё есть ещё и связь с Ассаром, возможно, Ками удастся увидеть маршрут, по которому следует древний и понять его план. 

— Ками видит прошлое? Как такое может быть? — изумляется Йен, на что Марко раздражённо фыркает. 

— Ну в самом деле! Одни и те же вопросы! А как мама управляет разумом? Это дар Камиллы. Почему все так удивляются? 

— Поговори мне тут, щенок! Больно резкий стал! 

— Получается, у нас пополнение силы? — довольно улыбается тётя Мара, не обращая внимания на перепалку между сыном и мужем. 

— Вроде того, — скромно отвечаю я. — На самом деле, я не уверена... Мне плохо понятен механизм действия этой силы, и насколько она изменилась после пробуждения вампира и единения с кланом Варран и Марко. 

— Попробовать можно. Нам любая информация может пригодится. Терять волков и вампиров больше нельзя. Мы так всех потеряем, — резонно замечает папа, после чего подходит ко мне и осторожно сжимает мои плечи. — Дочь, скажи, что тебе нужно, для того, чтобы вызвать видение? 

В ответ я кладу ладони на папины руки и, глядя в глаза, отвечаю:

— Мне нужна кровь Ассара. 

— Конкретно его? 

— Я могу и с кровью раненых попробовать, но мне кажется, с его будет эффективнее. 

— Хорошо, — вздыхает отец. — Мы проверим, осталась ли на них кровь древнего. Возможно, одному из парней удалось задеть выродка. 

— Я сама проверю, пап. Теперь я могу. 

Марко смотрит на меня с гордостью, когда я подхожу к раненым и начинаю по очереди их обнюхивать. Всё верно. Больше я не слабая человечка. Я — вампир. В моих жилах течёт кровь великого народа, чью силу стали использовать в неправильных целях, но я сама могу решить, как использовать её мне. 

Мама права — лишь мне решать, кто я есть и как поступать. 

Знакомый запах ударяет в нос горечью и желчью. Так пахнут руки одного из оборотней. Это определённо кровь Ассара. Я нашла её. 

— Нужна ткань. Любая. Главное — чистая. 

Тазиро передаёт мне платок. Я благодарю лекаря и прикладываю платок к пальцам волка. Видимо он сумел ранить Ассара когтями во время битвы. 

— И что дальше? — спрашивает Йен Хазард. 

— А дальше я должна увидеть...

Кое-что хорошее Древний вампир всё же сделал для меня — дал оружие против него же самого. 

Приложив платок к носу сначала делаю глубокий вдох, после чего опускаю ткань ко рту и высовываю язык. Частички крови мгновенно оседают на нём железным привкусом, рецепторы считывают в первую очередь примитивную информацию, а затем... высасывают ту, что хранится гораздо глубже...

***

По ногам скользит противный холод. Густой туман заполняет помещение лазарета. Вокруг меня вдруг вырастают горы, деревья, кустарники. Между огромными гигантами гор разливается бурная река... Или это море? Сложно сказать. Горизонта не видно.

Я опускаю взгляд вниз на свои ноги. Один шаг, второй, третий... Босиком я иду по высохшей пожелтевшей траве вперёд, ближе к обрыву, за которым только бескрайняя вода.

Ветер меня сносит, но я продолжаю идти, пока не оказываюсь на самом краю. Рядом со мной возникают какие-то люди. А нет, не люди даже — волки и вампиры. Один из них пристально смотрит мне в глаза и улыбается, после чего делает резкий рывок и прыгает вниз со скалы.

— Стой! — кричу ему, но он уже летит вниз, не обращая на мой крик никакого внимания.

Что вообще происходит? Где я?

Вслед за мужчиной остальные тоже начинают прыгать. Я никого из них не могу остановить. Они смотрят на меня и в то же время как будто сквозь. Словно меня нет...

— Что вы все делаете? Что вы делаете?!

Опускаю взгляд вниз, чтобы увидеть, выжили ли те, кто прыгнул. Они выжили. Гребут к берегу, с трудом сражаясь со стихией. Зачем они это сделали?

Что это за место и почему я его вижу?

Неожиданно мне на плечо ложится тяжёлая ладонь. Я вздрагиваю, ощущая противный страх, ползущий по спине к шее.

— Камилла...

Поворачиваюсь и тут же сталкиваюсь с золотистыми глазами Дэвида Аллена.

Ассар...

— Я тебя жду, Камилла... Камилла...

— Ками! — глаза Древнего вампира резко превращаются в золотисто-синие глаза Марко.

Я понимаю, что это он стоит передо мной, сжимает плечи и встряхивает.

— Ками, ты меня слышишь?

— Да... Я слышу, я слышу тебя, — выдыхаю прерывисто, прижавшись к тёплой и твёрдой груди своего волка. — Что... что случилось? Вэтот раз всё было как-то иначе...

— Верно, малыш. Всё было иначе. Ты как будто в транс впала. На внешние раздражители не реагировала, и до ужаса нас всех напугала. Меня напугала, комаришка.

Крепче обнимаю Марко и начинаю скользить взглядом по всем присутствующим. На лицах родителей отражается неподдельная тревога. Мара и Йен тоже беспокойно рассматривают меня, а я никак дыхание перевести не могу после увиденного. Я даже не уверена, что это было видение, потому что слишком реально всё ощущала и видела. Будто я там была. 

— Ты... не перехватил видение? — спрашиваю Марко дрожащим голосом. 

— Нет, — качает головой оборотень. — Я пытался, но перед тобой словно блок какой-то поставили. Древняя сила, которая, очевидно, теперь включилась на полную мощь, не пустила сознание моего волка к тебе. Мама тоже пробовала пробраться, — он кивает в сторону Мары, — но и у неё не получилось. 

— Моя сила с древней не совместима. Они лишь в конфликт вступают и не взаимодействуют. Подавить её я тоже не смогла, — поясняет тётя. — Что ты видела, Ками? Сумеешь максимально подробно рассказать? 

Тихо выдохнув, я отстраняюсь от Марко и усаживаюсь на стул. Мне нужно собраться. Нельзя упустить ни одной детали, потому что каждая мелочь может быть важна и стоить нам жизней. 

— Это было странно... Не так, как в предыдущие два раза. Тогда я видела прошлое в голове, — подставляю палец к виску, — а сейчас меня будто перенесло в прошлое или прошлое перенеслось ко мне — точно не могу сказать. Всё смешалось. Оборотни, вампиры, Ассар. Я даже не уверена, что и в какое время происходило. 

— А что именно происходило? Куда тебя перенесло? — спрашивает Марко, опустившись на корточки передо мной и бережно обняв руками мои колени. 

— Это была скала. А внизу то ли море, то ли озеро. Скорее всего, море. Волны были слишком сильные и горизонта видно не было. Только горы и лес вокруг. С этой скалы прыгали волки и вампиры. А потом плыли к берегу. 

— Вершина мира, — шёпотом произносит Марко. — Оттуда спрыгнул Седрик, чтобы отказаться от своего зверя и остаться с любимой. 

По рукам пробегают мурашки, когда Марко напоминает о месте, единственном на свете, где любой волк и вампир может отказаться от своей внутренней сущности и стать человеком. Я там никогда не была, поэтому и не узнала это место. 

Но про Седрика и его отказ от волка помню. Седрик или Рик, как мы все его называли, был бетой стаи Хазард. Его суженая оказалась человеком. Чтобы быть с ней ему пришлось отказаться от своего зверя. Последний раз с Риком мы виделись, когда я ещё ребёнком была. 

Пазл в голове постепенно складывается...

— Ассар ведь именно этого хотел — чтобы Марко отказался от зверя. По его плану после того, как мы пройдём с Марко обряд единения, он должен будет подвергнуть меня опасности, и чтобы спасти мою жизнь, Марко примет решение отказаться от зверя. Связь будет окончательно разорвана между нами, а Ассар сможет пройти обряд единения со мной и получить таким образом великую силу. 

— Ками, — хмуро говорит волк, с силой сжав мои колени, — ты видела его там? 

— Да. Он там был. Я видела. Он сказал, что ждёт меня. 

— Значит, вполне возможно, что и сейчас Ассар на Вершине... 

— Марко... Я боюсь... 

— Ты туда не пойдёшь, — строго произносит папа, сложив руки на груди. 

Марко кивает в знак согласия с ним. 

— Останешься здесь. А мы проверим, там ли Ассар. 

— Нет, так не пойдёт! Я же теперь не слабая и могу помочь. 

— Ты нужна ему, Ками... И свой план, если мы правильно его разгадали, Ассар сможет воплотить в жизнь только в том случае, если мы оба там будем, — Марко ласково проводит пальцами по моим волосам, затем касается подушечкими губ и шеи. — Ты уже достаточно помогла, Ками. Теперь моя очередь действовать. 

23 глава

Ками

Мы с Мишель стоим на крыльце особняка резиденции Хазард и наблюдаем, как два великих клана собираются покинуть нашим земли и отправиться к Вершине мира, где предположительно может находиться сейчас Ассар.

Сестра прибежала ко мне, как только мы вышли из лазарета, и теперь неистово сжимает мою ладонь, в который раз прося прощения за то, что умудрилась меня забыть.

Дурашка и не представляет, как я по ней соскучилась.

Конечно, Миша ещё почти ребёнок, но далеко не глупый. Ей пришлось объяснить в подробностях всё произошедшее со мной, а так же то, почему мы не родные сёстры и кто моя настоящая мать.

Мишель сильно разозлилась на родителей, ведь они ей, получается, тоже врали, как и Самиру, нашему брату. Но потом Миша остыла и сказала, что рада иметь сестру.

— Хорошо, что они тебя себе забрали, Ками. Не знаю, что бы я без тебя делала! — вот так она сказала. Моя сестрёнка.

Рис — пара Мишель, тоже собрался вместе с нашими кланами на поиски Ассара. Сейчас северный волк о чём-го говорит с Марко. Они стоят у самой кромки леса, спорят и активно жестикулируют.

Благодаря вампирскому слуху мне удаётся кое-что расслышать. Их беспокоит тот факт, что Древний зачем-то пришёл сначала на наши земли, а теперь вдруг отправился к Вершине. Мол, зачем было делать такой крюк?

Меня, если честно, тоже это тревожит.

Что, если моё видение было послано самим Ассаром, чтобы сбить нас с толку? Что, если мы ошиблись?

По рукам пробегает неприятная дрожь. Мы с Мишей, конечно, не остаёмся одни, но всё же, никто не знает точно, что задумал Древний, а значит, предвосхитить его действия мы никак не сможем. Вдруг кто-то пострадает? Сумеем ли мы дать отпор? 

Марко...

Я не могу, просто не имею права его потерять.

Но что я должна сделать, если вся семья не желает, чтобы я им помогала? Я связана по рукам и ногам. Чувствую себя бесполезной.

— Эй, комаришка, что за кислый вид? — ухмыляется оборотень, подойдя к нам с Мишель и приобняв меня за талию.

Рис подходит вместе с ним, но к Мише не прикасается. Им пока рано любить.

Хотя Мишель всё равно кокетливо улыбается волку. Оторва!

— Я боюсь, Марко. Очень боюсь. 

— Сомневаешься во мне, синеглазка? 

— Просто не хочу потерять тебя. Никого из вас, — утыкаюсь носом в грудь оборотня и с наслаждением вдыхаю его запах. Родной. Любимый. Самый вкусный на свете. 

— Не потеряешь, Ками. Отныне и навсегда мы вместе. Я же тебе говорил. 

— Всё равно страшно! 

— Ждать-то будешь? — хмыкает наглый волчара, за что получает от меня увесистый шлепок по руке. 

— Дурак?! Конечно, буду! 

— Сейчас стошнит от этих розовых соплей... — протягивает Рис, скривившись и покачав головой. 

— Тебя то же самое ждёт, вообще-то! — парирует Мишель, откинув за спину копну волос. 

— Вот-вот, — ржёт Марко и крепко меня целует. — Он ещё будет до чёртиков рад однажды этим розовым соплям в своей жизни, да, малыш? 

Мой волк улыбается и, кажется, совсем не боится в отличие от меня. Как у него так получается? Ведь они уходят бороться с таким сильным противником, способным на сумасшедшую жестокость ради власти... 

— Вот. Держи, — Марко протягивает мне пузырёк с красной жидкостью. 

Внутренний вампир сразу чует, что там кровь. И не просто кровь, а его. 

— Кровушки для любимой оставляешь? — хихикает Миша. — Это так мило. 

— Ты теперь можешь только мою кровь пить, синеглазка. Так что, пока меня не будет, угощайся, — подмигивает оборотень. 

Я беру пузырёк как нечто драгоценное. Пока не могу привыкнуть к своей потребности в крови Марко, но со временем, думаю, мне это удастся. Я надеюсь, это время у нас будет, и Ассар не одержит верх в битве. 

— Ками, твои депрессивные мысли поражают, — снова смеётся волк, щёлкнув меня пальцем по носу. — Всё же ты не веришь в наши со зверем силы. 

— Перестань. Я лишь беспокоюсь. Имею право, между прочим! 

— Ты всегда была трусишкой, комаришка. 

— Тоже мне волк-брутал! 

Все эти шуточки и подколы лишь способ справиться с тревогой. Я знаю — Марко чувствует мой страх, слышит его в моих мыслях и ощущает в гулких ударах сердца, поэтому пытается отвлечь. 

Наверное, я на самом деле трусишка. 

Не хочу его отпускать. 

— Выдвигаемся! — даёт сигнал Йен Хазард. 

Я ловлю на себе мягкий взгляд отца, будто физически ощущаю нежную улыбку мамы. Они уходят вместе. Мара тоже отправляется с мужем. Мы с Мишель остаёмся одни на попечении охраны. Лучше бы они взяли меня с собой, но боюсь, тогда и Миша рванула бы за нами. 

— Я вас люблю, — произношу одними губами. 

Луна, мы словно навеки прощаемся... 

"Боже, Ками, прекрати об этом думать!" 

— А меня любишь? — шепчет Марко, склонившись к моему уху. 

— Больше всех на свете... 

— Взаимно, комаришка... Жди меня, синеглазка. И что бы ни случилось, помни — я всегда найду способ вернуться к тебе. Потому что ты — моя Луна.

***

После того, как стая уходит, мы с Мишель заходим в особняк и пытаемся сообразить, чем заняться, чтобы не сойти с ума от тревоги. Выходить на улицу, пока клан не вернулся, нам строго-настрого запретили. Так что выбора у нас не особо много.

Немного успокаивает, что Марко и я теперь имеем плотную ментальную связь, хотя что-то мне подсказывает, что он её не до конца использует и частично выключает. Да уж, мой волк может. Но я всё равно чувствую, что с ним ничего плохого не происходит. Во всяком случае, пока.

— Слушай, может в библиотеку спустимся? Поищем ещё что-нибудь про этого, ну, как его там? Ассара! — предлагает Мишель. 

— Мы недавно всю библиотеку перерыли, но так ничего и не нашли. 

— Должно же что-то быть! Возможно, вы просто упустили нечто важное. Пойдём. Всё равно заняться нечем. 

За окнами особняка раздаётся гром, дождь начинает барабанить по крыше и стёклам. Как-то невовремя погода испортилась. Хотя, Марко говорил, что волкам это на руку — они и в дождь хорошо слышат, чувствуют и видят, а вот у вампиров чуйка снижается. 

Буду надеяться, что у Ассара снизится...

— Ладно. Идём. И правда хоть чем-то себя займём. 

Предупредив охрану, мы с Мишей спускаемся вниз, включаем свет и сразу направляемся к стеллажам. 

— Кто бы мог подумать, что вы с Марко — пара? Это до сих пор кажется мне удивительным, учитывая то, как вы ругались до этого, — закатывает глаза сестра, просматривая надписи на стеллажах и секциях.

— Мне и самой не верится. Хотя столько всего успело случиться... И всё же так странно, — тянусь к одной из книг о Древних вампирах и улыбаюсь собственным воспоминаниям, особенно самым сладким из них. 

Совсем не ожидаю услышать от сестры следующий вопрос. Даже книгу роняю от шока. Ну в самом деле! Она мне ещё такой маленькой казалась! Не настолько взрослой, в общем! 

— Обряд единения — это приятно? 

— Мишель! 

— Что? — пигалица недоумённо приподнимает брови. — Интересно же! Меня это тоже ждёт! Я нервничаю! 

— Тебя это ждёт нескоро! И я не собираюсь это с тобой обсуждать! Луна великая! 

— Ну почему все имеют настолько ханжеские понятия?! И это среди волков и вампиров! — ворчливо говорит Миша, подняв книгу, которую я уронила. — Что такого ужасного в моём любопытстве?! 

— Да в целом ничего... Просто, я не ожидала услышать от тебя подобный вопрос. Ты так резко стало взрослеть. 

— Да... — сестрёнка обиженно дует губы и тяжело вздыхает. — Скоро ты переедешь, я отправлюсь в колледж, и мы не сможем об этом поговорить. Не к маме же идти с этими вопросами? 

— Детка, ну ты чего? — я сжимаю плечи сестры и притягиваю её к себе. — Я ведь совсем близко буду жить. Кроме того, кто тебе сказал, что в колледж ты поедешь одна? Мы с Марко хоть и стали парой, но доучиться собираемся. 

— А как же женский долг — родить наследников поскорее и тому подобное? 

Мишель говорит об этом с таким смешным выражением лица, кривя губы и закатывая глаза, что я невольно хохочу. 

— Успеется ещё с женским долгом! Расслабься, систер. И да, чтобы ты знала, обряд единения — это больше чем приятно. Это неповторимое чувство близости, как физической, так и духовной. Тебе не стоит этого бояться, малыш. 

Миша благодарно обнимает меня и кивает. Больше про обряд не распрашивает, слава луне! Потому что на удивление это вызывает внутри меня огромное чувство неловкости. 

Дальше мы занимаемся поисками книг про Ассара и под шум дождя и грома проверяем их. В одной я натыкаюсь на информацию про отказ от внутреннего зверя. О нём мало говорится здесь, но мне кажется, я видела книги об этом ритуале на других стеллажах. 

Всё же интересно, как это работает. 

Я очень переживаю, что из-за меня Марко лишится волка. Хотя это только пол беды, ведь последствия его отказа от зверя будут гораздо ужаснее, чем сам отказ. 

Можно жить будучи человеком, но кто захочет жить, будучи рабом? 

— Что-то интересное нашла? — спрашивает Мишель, заглядывая в книгу, когда я застываю взглядом на одном абзаце. 

— Не знаю... Кажется... 

— "Процесс разрыва истинной связи происходит после отказа от внутренней сущности как в прямом, так и в обратном порядке, независимо от степени активности зверя..." Хмм... И что это значит? — недоумённо тянет сестра. 

— Это значит, что от внутренней сущности можно отказаться даже если она ещё спит. То есть, если бы моего вампира не разбудили, я бы всё равно могла отказаться от него и стать полностью человеком. Тогда связь с Марко была бы разорвана с моей стороны, как и связь с Ассаром.

— Да уж. Ну, это уже точно не изменить. Время-то назад не повернёшь. Да и вряд ли Марко согласился бы. 

— "И в прямом, и в обратном порядке..." Я и сейчас могу отказаться от вампира. В смысле, после обряда единения с Марко. Все ещё могу стать человеком. Отказаться от крови Ассара. 

— Но ты разорвёшь связь... 

— Именно так! Разорву связь со своей стороны! Марко останется волком, а Ассар уснёт вечным сном, потому что связь у них обоих с моим вампиром, а не с человеком. Нет вампира — нет связи! 

— Ками. Я не уверена, что это хорошая идея. Я имею в виду, ты не боишься, что после этого...  потеряешь Марко навсегда? Ведь разрыв истинной связи может навсегда изменить ваши чувства. Не просто так Марко не хочет отказываться от зверя. Не у всех это хорошо срабатывает, — Мишель поджимает губы и смотрит на меня сочувственно и печально. 

Она права. Я боюсь. Но намного больше я боюсь гибели Марко, его волка, гибели всех наших рас. Я боюсь, что мы потеряем свободу, которую Ассар отнимет сразу, как только получит власть. 

Помните, я говорила вам, что истинность — это гораздо больше, чем вынужденное природное притяжение? Я и сейчас так думаю. Если нам с Марко действительно суждено быть вместе, значит, мы будем несмотря ни на что. Седрик с Ташей смогли ведь? 

— Есть вещи намного страшнее, детка. Я сделаю всё, чтобы их избежать. 

Грохот наверху прерывает наш с Мишей разговор.

— Что происходит?! 

Мы резко вскакиваем со стульев и устремляем взгляд в сторону лестницы. 

24 глава

Марко

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь... — ворчливо произносит дядя Маркус спустя примерно час, как мы прячемся в лесах, окруживших резиденцию Хазард.

На самом деле, он уже раз десятый говорит мне это, и я даже внимание перестал обращать на его нудение. В конце концов, у того, что мы делаем, есть важная цель, и никакое недоверие со стороны родственников не может заставить меня усомниться в правильности собственных действий.

Отец вместе с мамой и частью собранных вампиров и оборотней рванул "типа" в сторону Вершины мира. В действительности, они движутся намного медленнее, чем могут, и ждут сигнала от нас, что Ассар появился.

Это всё было не так-то просто провернуть. Нужно было создать реальную видимость нашего ухода к Вершине. Для этого части клана пришлось сделать крюк и вернуться, а другой бежать дальше, чтобы древний ни о чём не догадался.

Но самое сложное — Ками должна была поверить, что мы ушли, так как Ассар с ней связан. Он мог прочесть её мысли и переиграть план, который, как мне кажется, я сумел разгадать. 

Блин... Я и подумать раньше не мог, что так сложно скрывать собственные мысли от пары. Она же теперь чувствует меня как себя. Вот тут я был безмерно благодарен Луне и маме за способность к блокировке связи. Раньше мне она требовалась только, чтобы от отца отгораживаться, но, оказывается, сила и пару умеет блокировать. Правда, энергии на это уходит раз в сто больше.

— Может, мы всё-таки ошиблись? — чешет голову северный олень. — Сидим тут, в кустах, как придурки, а Ассар на Вершине мира нас поджидает. Ещё и дождь этот сраный! 

— Мне уже изрядно поднадоело ваше нытьё. Вы реально считаете, что Ассар послал то видение Ками, чтобы мы пришли на Вершину и схватили его?

— Не факт, что он послал видение. Моя дочь могла просто увидеть, что древний туда направился и всё.

— Дядя Маркус, сколько битв ты прошёл за время своего лидерства? И всё всегда так легко и очевидно было? — выгнув бровь, я рявкаю на Варрана.

— Не умничай, щенок!

Ему так отцовство мозги скиселило? Ну, сколько уже лет-то он отец? Мог бы и привыкнуть. Хотя сейчас его можно понять. Одну дочь на время забыл, так она ещё и потомком Ассаров оказалась. Вторая на север скоро отправится. Сын тоже вечно на северных землях торчит. Тяжело мужику, видать.

Ещё не знаю, каким я папой стану.

От этих мыслей зверь начинает нервничать, а во рту пересыхает.

Дети с Ками. У нас будут дети. Может, не сразу, но обязательно будут. И мне почему-то хочется поскорее. Не знаю, разделит мои желания синеглазка?

— Итак, ещё раз о нашем плане. Хватаем Ассара, тащим к Вершине и сбрасыаем. Убить его так просто нельзя, зато можно попробовать сначала лишить силы. 

— Ага. А потом убить, — хмыкает Рис. — Думаешь, получится? 

— В теории всё получается. 

— В теории... 

— Есть другие предложения, олень? 

— А на Ками это повлияет? — ведёт плечом оборотень. 

— Скорее всего, лишит той части силы, что передалась ей с кровью древнего. 

— Она ей и нужна. Без неё прекрасно обойдётся, — важно кивает Маркус, сложив руки на груди. 

Очень надеюсь, что Камилла не особо расстроится. Лучше не иметь возможности заглядывать в прошлое, чем не жить вообще. 

— Вы почувствовали? — шёпотом произносит Рис, затем опускает ветку дерева, за которым мы прячемся, и тянет носом.

Чтобы запахи не смешивались и Ассар нас не учуял, мы все выпили специальное средство-блокатор. В нужной концентрации оно лишает запаха. Это поможет близко подобраться к врагу и остаться незамеченным. Дождь и гром тоже, кстати, на руку. 

Я, как и Рис, веду носом и сразу понимаю, о чём говорит северный волк. 

В воздухе чувствуется отчётливый запах Ассара. 

— Приготовились, — тут же командует Маркус и даёт мысленный сигнал Марине, что древний вампир здесь. 

Его жена отправилась вместе с моим отцом, чтобы держать связь с мужем, так как со мной связываться раньше времени не стоит, иначе Ассар поймёт, что загнан в ловушку до того, как мы успеем его прижать. 

Мама выжидает с другой стороны резиденции. 

— Вот он. Мудило. Явился, блять, — сплёвывает дядя Маркус, когда тень проскальзывает между широких стволов деревьев и направляется в сторону дома. 

Темнота леса скрывает волков и вампиров, притаившихся вокруг. Ассар их не чует и не видит. Мы начинаем медленно перемещаться, жестами показывая друг другу, кому и в какую сторону идти. 

Сердце грохочет в груди, зверь рвётся на волю. Запах и близость древнего ублюдка раззадоривают волка. Он настолько сильно жаждет крови, что мне едва удаётся сдерживать его. 

Стараюсь двигаться бесшумно. Благо льёт дождь и грохочет гром, скрывая в своём шуме мои передвижения. Маркус уходит левее, а Рис наоборот направо. Необходимо окружить Ассара со всех сторон, чтобы не дать ему путей к отступлению. 

Хруст. 

Блять! 

Я наступаю на ветку, и тут же кошусь на древнего. Кажется, не услышал. 

Надо подогнать его ближе к дому. Вывести из леса, чтобы не было помех для борьбы. 

Ублюдок так уверен в своей победе, что я аж в воздухе ощущаю запах его триумфа. Рано радуешься, засранец! Как тебе такое?! 

Когда Ассар оказывается за кромкой леса, я быстро обращаюсь в волка и делаю рывок вперёд. Выскакиваю прямо перед древним, и пока тот соображает, смыкаю челюсти вокруг его плеча и швыряю ублюдка в сторону. Тот с грохотом врезается в дверь особняка, проламывает её и влетает внутрь. 

— Марко, блять! — орёт Маркус. 

Но я Варрана не слушаю. Несусь в дом, где ещё раз хватаю Ассара, теперь лапами, поднимаю над головой и со всей мощью, что доступна моему зверю, роняю его об пол. 

Уёбок только смеётся. 

— Перехитрил. А ты не промах, волчонок, — лыбится древний. 

И прямо в улыбающуюся морду получает удар кулаком от Маркуса.

— Заткнись! Тебе лучше вообще ничего не вякать, хрен древний. Самого умного из себя строил? Сейчас посмотрим, насколько ты умён, дебил! 

— Марко! Папа! Что происходит?! Что вы здесь делаете?!

В переднюю гостиную влетают перепуганные Мишель и Камилла. 

— Вон отсюда! Обе! — орёт на них Маркус. 

Мы отвлекаемся на девушек, и Ассар этим пользуется. Тут же вскакивает на ноги и лупит ногой в живот Варрану. 

— Ах ты сука! — незамедлительно реагирует Рис. 

В два прыжка достигнув вампира и обратившись на ходу, северный волк наносит ему удар, но тот, перехватывает лапу и резко отбрасывает Риса. Волк ударяется о балку лестницы, рядом с которой стоят Ками и Мишель. 

"Нет! Ками! Уходите!" 

Издав истошный рёв, я рвусь в их сторону, но успеваю отбросить только Камиллу. 

Мишу засыпает грудой дерева и камней. 

— Мишель! — кричит синеглазка, вырываясь из моего захвата. 

— Миша... — выдыхает Маркус. 

Рис в бешенстве смотрит на груду, под которой лежит его пара, бросается к ней и начинает остервенело отбрасывать балки и камни в сторону. 

Кровь. Сколько крови.

— Нет... — плачет Камилла у меня в руках. 

А ублюдок Ассар громко ржёт, расставив руки в стороны. 

— Как драматично! Как трагично и красиво всё получилось! Я восхищён! 

Сука..

Приняв облик человека, я отпускаю Камиллу и подхожу к Ассару. Хватаю за грудки и впечатываю в стену позади. 

— Я тебя и не в волчьей форме угандошу! 

— Ааа, как невежливо, волчонок. Спешу тебе напомнить одну важную деталь, о которой ты, видимо, забыл, но ничего страшного. Мне не трудно. 

Ублюдок переводит взгляд на Мишель. Её почти достали из-под завала. 

— Мёртвых к жизни могу только я возвращать. А для этого мне нужна Камилла. Эпично всё получилось, ты не находишь? — от злости я отшвыриваю Ассара от себя и приказываю волкам и вампирам удерживать его. 

Хотя он, кажется, никуда сбегать и не собирается, продолжая громко смеяться. 

Миша не выжила. Мне даже подходить к ней не надо, чтобы всё понять. Маркус рычит как обезумевший, Рис воет. Камилла плачет. 

Как же так? 

Так не должно было быть. Что за бред, Луна?! 

— Ты должен был её спасти, а не меня! — кричит Ками, затем вскакивает, подбегает ко мне и начинает лупить ладошками в грудь. 

По щекам её текут слёзы. 

— Это я — причина всех бед! Моя смерть всё бы закончила! 

— Ты имеешь в виду, наша? — тихо переспрашиваю, напомнив Ками, что мы теперь неразлучны. Её смерть будет означать и мою смерть тоже. Но даже если бы волки не умирали после смерти пары, я бы всё равно не смог позволить Ками погибнуть.

Она утыкается в моё плечо и начинает громко рыдать.

Я смотрю на Маркуса, который держит тело погибшей дочери, качает из стороны в сторону, уткнувшись носом в её волосы. Это самое страшное, что я когда-либо видел в жизни. Отец, оплакивающий своего ребёнка.

— У нас не так уж много времени, — хмыкает Ассар за спиной. — Если хотите успеть вернуть девочку к жизни — стоит поторопиться. Просто напоминаю. 

25 глава

Ками

Наша история не должна была закончиться так. Она вообще не должна была закончиться. Но вот я стою перед постелью, на которой лежит бездыханное тело моей сестры, и понимаю, что это конец.

А что дальше? Что бы ни было, это будет уже не то.

В моих ушах всё ещё стоит её счастливый смех, в лёгких остался приятный цветочный запах духов Мишель. Я по-прежнему слышу её запальчивые слова, что она прокричала мне в библиотеке, когда мы услышали шум наверху.

"— Я тебя одну туда не пущу! Даже не думай! Сестра за сестру! Я не отступлюсь! Мы — Варраны. Варраны не бросают своих и не отступают!"

Медленно закрываю глаза и чувствую, как по щекам начинают течь горячие слёзы.

Как же так, Луна? Почему ты её забрала у нас? У меня?

Разве мы подобное заслужили?! Хоть кто-то из нас?!

Почему ты поставила перед нами столь страшный выбор — жизнь Мишель или всего мира? Никто не должен вставать перед таким выбором. 

Сестра и брат не должны хоронить сестру, а отец и мать своего ребёнка! И всё ради спасения планеты, которая в массе своей даже знать не будет, какой трагедии и боли это спасение стоило. 

Мама... Она до сих рыдает. Самый жуткий рёв, который я слышала в жизни. Отец не может её успокоить. Я тоже. Никто не может. 

Самир почувствовал смерть Мишель и сейчас спешит с севера вместе с Эриком и Аней. Наверное я никогда не сумею описать ту боль, которая обрушилась сегодня на нашу семью. 

Луна, зачем мы провели тот обряд? Зачем пробудили Древнюю кровь?! Зачем, зачем, зачем?! 

И почему ты не дала нам чуть больше времени? Ведь я уже нашла решение! Отказ от внутренней сущности... Как жаль, что я не успела. Как больно это осознавать. 

— Ками? — позади раздаётся тихий голос Марко. 

Волк подходит ко мне и обнимает за плечи. Я не поворачиваюсь и не смотрю на него, просто откидываюсь на мощную грудь оборотня и беззвучно плачу. 

— Нам пора, малыш. 

— Я не могу. Не могу, понимаешь? Как я могу? 

— Знаю, детка. Я всё знаю. Но у нас только два пути. И не один из них не имеет счастливого конца. 

Прижав ладонь ко рту, я громко всхлипываю. 

— Почему нам решать?! Разве нам такое позволено решать?! 

— Видимо, Луна хочет, чтобы мы решили... 

Из всех существующих выборов в жизни — этот хуже всех. 

"Тот, кого ты любишь, или все остальные?" 

Что бы вы выбрали? 

Я зло вытираю слёзы и подхожу к постели Мишель, осторожно опускаюсь на край и кладу ладонь на холодный лоб сестрёнки. 

Стать вампиром, чтобы убить её. Чтобы ценой её жизни, спасти остальной мир. Вот и вся моя роль. 

— Прости меня, пожалуйста... 

Поцеловав Мишу в щёку и повесив на её шею свой медальон, я выхожу из комнаты вместе с Марко и направляюсь вниз, где нас ждут отец, Рис и альфа Хазард. 

Дождь перестал лить. Луна высоко стоит в небе. Сейчас я её ненавижу. Как и себя впрочем. Сейчас мне не хочется быть связанной с ней. Было лучше, когда я была человеком. Не было бед и смертей. Мы были счастливы. Миша была... 

— Готовы? — спрашивает Йен, когда мы оказываемся внизу. 

Я не отвечаю. Марко кивает, ответив за нас двоих. 

Мой же взгляд направлен на рыдающую маму и тётю Мару, обнимающую и успокаивающую её изо всех сил. 

Прости меня и ты, мам... 

Отец и Рис уже на улице. Отыгрываются на Ассаре, на котором живого места уже не осталось, а он всё хохочет и улыбается. Никак не нарадуется своему триумфу.

Урод ещё просто не знает, чем для него закончится сегодняшняя ночь. 

Всё же Ассар ослаб. Наш с Марко обряд сильно повлиял на него, в негативную сторону. Поэтому убить древнего сейчас будет гораздо легче. 

Мои мысли он сейчас не слышит, потому что в них слишком много боли. Два клана скорбят у меня в голове. И боль каждого я ощущаю как свою. 

Поднимаю голову и смотрю на Луну. Она багрово-красная — оплакивает своё дитя. Мишель... 

— Если бы ты отдала дар воскрешения и бессмертия мне, я бы лучше смогла им воспользоваться, чем он, — шепчу тихо, обвиняя богиню в беспечности и несправедливости. 

До Вершины мира путь неблизкий, но мы быстро добираемся. 

Нам с Марко необязательно было отправляться со всеми, но мы решили, что тоже должны присутствовать. Кроме того, только от него и от меня зависит судьба всего мира. Если он откажется от зверя, а я стану парой Ассара, то Древний сумеет воскресить Мишель, но поработит весь мир. Если же мы примем иное решение, тогда Миша больше не вернётся, но и мир будет спасён. 

Мою грудь рвут сомнения всю дорогу до Вершины. Я чувствую, что и Марко тоже плохо. Даже когда мы оказываемся рядом с обрывом, который я видела в последнем видении, я всё ещё не могу сделать однозначный выбор. Душа просит одного, а разум другого. 

Это нечестно. 

— И? Скоро начнём? — рявкает Ассар, когда отец и Рис швыряют его на землю у самого края скалы. 

Он смотрит пристально и настороженно. Больше не смеётся. Кажется, ублюдок наконец начал понимать, что происходит. Страх добрался до его чёрного сердца, если оно вообще у него имеется. 

— Что стоите? Давайте к обряду приступать! Или что мы здесь делаем?! 

— Мы... — отвечаю я тихо, утерев ладонью слёзы со щёк, — спасаем мир... Сбрасывайте его. 

Отец мне кивает. Я знаю, как ему больно, но также чувствую, что он согласен с моим решением. 

Мы как-то научимся жить дальше, да, пап? Без неё... 

— Какого хрена?! Вы что, хотите похоронить свою малолетнюю вампиршу?! Вот так просто?! 

— Не просто, — яростно произносит отец. — Но если мы позволим твоей силе быть, рано или поздно, она всё равно и её, и всех нас уничтожит. Так что, прощай ублюдок. Встретимся внизу. Полакомимся твоей головой, когда ты станешь смертным. 

Марко, папа и Рис хватают Ассара и сбрасывают с Вершины мира. 

Вот и всё, Луна. Надеюсь, ты довольна. 

Мы спасли мир. 

Только цена оказалась слишком высока.

***

Я сижу одна на краю Вершины мира и смотрю вдаль. Красная Луна освещает алым цветом горы, скалы и море внизу. Очень красиво. Так можно было бы сказать, но не сегодня, не сейчас.

Сегодня слишком больно. 

Отец, Марко и Рис спустились вниз, чтобы выловить у берега потерявшего внутреннюю сущность Ассара и закончить с ним. Я не пошла.

Никогда не любила жестокость, но в этот раз считаю её оправданной, и прекрасно понимаю, что с Древним церемониться никто не станет. За смерть Мишель он получит сполна.

Может он и не планировал её убивать, и сестра случайно погибла, но всё же это не изменяет того факта, что если бы не Ассар и не его жажда безраздельной власти — трагедии не случилось бы.

Мы с Марко связаны, и он не отключил связь, поэтому сейчас я в любой момент могу обратиться к его зверю и тот покажет, что происходит внизу, где мощные волны разбиваются о скалы и берег.

Как умирает Ассар.

Надеюсь жутко, мучительно, болезненно.

Хотя бы этой мести мы заслужили.

Какая же странная штука жизнь. Я получила огромную силу, и я могла бы сама решить, как использовать её, как обращаться с ней, кем быть. Но всё, что смогла сделать — это отказаться от неё.

Больше во мне нет силы древней крови. Теперь я чисто Варран. Нам не дано видеть прошлое, настоящее и будущее. Мы не можем воскрешать людей и мы не бессмертные. Мы, получается, как обычные люди. Только с определёнными особенностями. И сегодня, как обычным людям, нам придётся проститься с близким человеком. Проводить Мишель в последний путь. Смотреть, как огонь поглощает черты её лица.

И я не уверена, что справлюсь с этим.

— Дело сделано, — сообщает Марко.

Он первым поднялся на Вершину за мной.

— Пора домой, Ками.

— Я не хочу.. Я здесь останусь.

— Ты должна быть там, малыш. Со всеми, — Марко опускается рядом и тоже устремляет взгляд вдаль. — Потом будешь жалеть, что не попрощалась с ней. 

— Если я попрощаюсь, это будет означать, что всё кончено. Что ничего не изменится. 

— Ками, нам всем тяжело. И никто из нас не хочет прощаться с Мишель. Но... это необходимо сделать. Родовая сила и поддержка помогут её душе быстрее обрести покой и переродиться. Никто и ничто не исчезает бесследно в этом мире. Все мы возвращаемся назад. 

Вытираю слёзы тыльной стороной ладони и громко шмыгаю носом. Да. Марко прав. Всё перерождается. Если Луна благословит. Она не всех благославляет. Очень надеюсь, что Ассар уже никогда не вернётся в этот мир. 

Обхватываю ладонь Марко дрожащими пальцами и прижимаю к своей щеке. Трусь об неё и вдыхаю запах. Сейчас от его рук пахнет не только им самим, но и кровью древнего вампира. 

Справедливость восторжествовала, но от этого не легче. 

Как бы мне хотелось спасти Мишель...

Когда мы уходили сюда с земель Хазард, я думала — уходить больно. Ведь там Миша... Но теперь я понимаю — возвращаться гораздо больнее. По той же причине. 

Поэтому, когда мы уже почти подходим к резиденции в полной тишине и скорби, я не сразу решаюсь войти в дом. Прошу Марко побродить со мной по периметру. 

— Пап, ты не против? Я просто не могу так сразу... 

Отец обнимает меня возле крыльца и мягко целует в макушку. 

— Иди. 

— Ты справишься? 

— Справлюсь, детка. 

Кивнув, папа заходит в дом, за ним следует Рис, который выглядит не менее подавленным, чем остальные. Северный волк потерял пару. Прошли бы они обряд, сейчас он был бы обречён на смерть. Но жизнь теперь ему предстоит тоже непростая. Ведь больше истинной пары у Риса быть не может. Он никогда не почувствует того, что чувствуем мы с Марко. 

— Ты просто пройтись хочешь или тебе нужно куда-то конкретно? 

— Хочу дойти до восточной части леса. Там мы с Мишель были в последний раз, когда приезжали сюда в гости. 

Волк берёт меня за руку, и мы вместе направляемся к лесу. На поляне напротив уже идут приготовления к похоронам. Оборотни и вампиры делают специальное сооружение — кроду. На ней будет сожжено тело, а дух передан Луне. Это волчий обычай. Вампиры обычно не хоронят так сородичей. Мы относительно недавно переняли этот обычай у волков. 

Я отворачиваюсь, стараясь не смотреть в сторону кроды. 

Слишком больно. 

— В этом месте вы были? — спрашивает Марко, когда мы доходим до небольшого холма. 

— Да. Сидели наверху и болтали. Я тогда злилась на тебя, потому что ты опять нёс какую-то чушь. Миша меня поддерживала. 

— Она не забудет тебя, Ками. Куда бы не отправилась её душа, она всегда будет тебя помнить. 

Хочется верить. Нам ведь всегда хочется верить, что близкие не умирают. Что они существуют где-то за пределами. Мы их не видим, но они видят нас. И когда их души возвращаются, однажды они сталкиваются с нами на этих землях, узнают нас и тянутся. Как бы хотелось научиться узнавать их души. Чтобы точно быть уверенным — смерти как таковой нет. 

Я теряюсь во времени, пока мы с Марко сидим на вершине холма и просто молчим. В памяти надоедливо всплывают моменты, когда Ассар пытался воскресить ту искажённую, которую пришлось убить в хижине. 

Он хотел таким образом показать мне собственное могущество и добровольно переменить на свою сторону. Вот только воскресить девушку не удалось. Ему не хватило сил. А она так и осталась для меня нежной и красивой человечкой из видения, окружённой синими цветами неаполиса. 

Я помню, какие слова он произносил и что именно делал, чтобы воскресить её. Почему я так не умею, Луна? Почему не мне досталась эта сила? А теперь её ни у кого нет. 

— Ты можешь попробовать, — предлагает Марко, прочитав мои мысли. 

— Какой смысл? Сила Ассара погибла вместе с ним. 

— Мы этого не знаем. 

— Я чувствовала, как она меня покидает. 

— Это связь оборвалась. Сила могла остаться. 

— В любом случае, я и не умела воскрешать. Это только бессмертным дано. А бессмертной я могла стать лишь в том случае, если бы прошла полный обряд единения с Ассаром. 

Марко тяжело вздыхает. 

— Всё же я считаю, что попытаться стоит... 

Какова вероятность, что Луна вдруг решила подарить мне столь огромную силу, которую уже использовали неправильно? Мне кажется — никакой. Но Марко прав — попытаться действительно стоит. 

Пока не поздно.

Мы вместе возвращаемся в дом и  поднимаемся в комнату, где лежит Мишель, минуя родных, что собрались в гостиной и сейчас горько рыдают, оплакивая смерть Миши. 

Я никому не хочу говорить о том, что собираюсь сделать. Не нужна им эта надежда. Ведь я почти уверена — ничего не получится. 

— Что тебе требуется для ритуала? — спрашивает Марко, тихо прикрыв за нами дверь. 

— Моя кровь, нож и огонь. 

Сев на край постели, я осторожно кладу ладонь на грудь Мишель в области сердца. Нет ударов. И голова её покрыта прозрачной тканью. Вампирская традиция прощания — закрывать женщине лицо. 

— Так пойдёт? — волк кладёт на постель перочинный ножик и зажигалку.

— Да, — я киваю в ответ, после чего осторожно убираю ткань с лица сестры. 

Помоги мне, Луна. 

По пунктам расскладываю в голове действия Ассара во время попытки воскрешения искажённой. Сначала нож. 

Нужно сделать надрез поперёк ладони. Я делаю. 

Затем нужно сделать такой же на лбу воскрешаемого — надрезы должны совпадать. 

Потом нужно опалить пламенем лезвие ножа, произнося при этом слова на древнем языке "Иммортус лио вага ту зарэ варда". Ассар сказал, что эти слова значат — "Бессмертие даёт мне силу возвращать жизнь". 

Заряженным лезвием нужно сделать перекрёстный разрез, только теперь наоборот — сначала на лбу воскрешаемого, затем у себя на ладони. 

Я делаю. 

Вот и всё. 

После этого остаётся приложить ладонь ко лбу, чтобы надрезы полностью совпали и ждать. 

Я прикладываю и молюсь. Молюсь так отчаянно, что сердце перестаёт биться вместе с сердцем Мишель. Кажется, у нас сейчас на двоих остановившееся сердце. 

Я вновь и вновь повторяю слова "Бессмертие даёт мне силу возвращать жизнь". Я говорю их вслух, произношу их мысленно. Я их кричу и их плачу. Но ничего не происходит. Миша не просыпается. 

Луна не дала мне силу. 

Мишель не вернётся. 

Никогда больше. 

Это конец. 

— Мне жаль, малыш, — хрипит Марко, положив руки на мои трясущиеся от рыданий плечи. — Мне очень жаль. 

Всё кончено. 

26 глава

Ками

Месяц спустя. Колледж имени Варранов и Хазардов

Я кое-как разлепляю веки под противную мелодию будильника, которую установил на моём телефоне Марко. Ужасный! Мерзкий! Доставучий волчара! Никак не может оставить меня в покое! Вечно ему нужно хоть в чём-то поиздеваться надо мной. Чтоб его блохи загрызли!

Тяну руку в сторону и сбрасываю будильник. Мерзкий звук наконец прекращается, и я снова утыкаюсь носом в подушку.

Вчера мы были на шабаше почти до рассвета. Можно сказать — шабаш только сегодня закончился. Это было что-то с чем-то. Давно я так не отрывалась. Да в принципе я никогда так не отрывалась.

А во всём виноваты Сэя и Марко — они меня туда потащили. 

И я с точностью могу вам сказать, что алкоголь — зло. Злющее! 

До сих пор гудит голова, а во рту сухо, словно в пустыне. 

Хотя, возможно, сухость вызвана жаждой. Я постепенно стала привыкать к утренней жажде. И, чтобы не бежать в мужское крыло общежития к Марко, приучилась собирать вечером немного его крови в бутылочку. Утром очень даже спасает. Поверьте мне! 

Вот и сейчас я скатываюсь на пол и практически ползком направляюсь к мини-холодильнику, достаю бутылку с кровью и с жадностью присасываюсь к ней губами. 

Один из минусов обряда единения истинных: если вы пока не живёте вместе, приходится вот так вот заморачиваться. 

И меня жуть как бесит, что Марко так не страдает. Ему-то мою кровь пить не нужно! Хотя, есть кое-какая область, где он тоже испытывает неудобства... 

Выпив крови, я тут же ощущаю прилив сил и энергии. А ещё говорят — алкоголь не особо воздействует на изменённые расы. Ну, меня это, по всей видимости, не касается. Я хоть и стала вампиром, а выпивка так и превращает меня в размазню.

Сэю на её кровати не замечаю. Наверное умотала к какому-нибудь парню. У подруги либидо ого-го. Представляю, что будет, когда она истинного встретит. Затрахает его до смерти. 

Фу. Какая неприличная я стала!

Невольно смеюсь над собой же. В последнее время, я часто это делаю. Подшучиваю над собой, критикую и не боюсь смеяться. После всего пережитого — это стало ценным приобретением. Оказывается, недостатки это не так уж страшно. С реальным страхом и болью мне пришлось столкнуться. И не только мне.

Прошёл месяц с самого ужасного дня в моей жизни. Всего месяц, а кажется, будто это в другой жизни было, и вовсе не с нами произошло. 

Луна постаралась и подтёрла воспоминания и чувства так, чтобы запомнились в основном хорошие. Но тем не менее, абсолютно всё стирать богиня не стала. Мы должны были запомнить, благодаря чему именно имеем настоящее и сегодняшний день в том виде, в котором он у нас есть. 

Окно с грохотом открывается, заставив меня резко вскочить на ноги. В комнату вваливается Марко и тут же одаривает меня кривой и наглой ухмылкой. Проклятые глаза, которые давно лишили меня разума, ползут по моему телу вниз, не упуская ни одной детали — я по-прежнему сплю практически голая, вот и сейчас на мне только трусики и больше ничего. 

Трусики, надо заметить, сразу мокнут под горячим взглядом оборотня. 

— Ты придурок, Хазард! — шиплю на волчару. — Опять из-за тебя у меня будут проблемы с комендантом!

— Плевать на коменданта, Варран! Я не мог больше терпеть! — он делает ко мне несколько шагов, подхватывает на руки за зад, который жадно сжимает когтистыми пальцами, и тащит меня к кровати. 

— Псих озабоченный! 

— Даже отрицать не стану, — ухмыляется блохастый, после чего оттягивает пальцами мои намокшие трусы в сторону, расстёгивает ширинку на  своих джинсах и до предела вводит в меня член. 

— Боже... 

К этому я никогда не смогу привыкнуть — к острому удовольствию, к жажде, что накрывает мощной волной в один миг, к грубости и ненасытности Марко, из-за которой я сама становлюсь ненасытной. 

Мысли покидают голову, оставляя лишь пустоту и голод внутри. 

Мой волк не медлит. Сразу начинает двигаться мощно и резко. Его член растягивает и заполняет меня. Выходит и входит обратно с пошлым и порочным хлюпаньем. Мне остаётся только подаваться бёдрами ему навстречу и всхлипывать от наслаждения.

В постели я — пластилин, а Марко — умелый мастер. Он контролирует, управляет, я поддаюсь. Марко не любит, когда я беру на себя инициативу, а мне нравится, что он абсолютный лидер, не позволяющий своей женщине доминировать. 

Это возбуждает. Заводит. Сводит с ума. 

Люблю, когда его зверь рычит, когда заявляет на меня свои права и кусает, вонзая клыки вновь и вновь, чтобы напомнить, что я отныне навсегда принадлежу только ему...

— Вот не могла вчера сразу со мной остаться? Вечно надо доводить меня, да, синеглазка-комаришка? — Марко ложится спиной на постель и прижимает меня к себе. 

— Да я вчера в таком состоянии была! Просто ужас! А ты бы не дал мне нормально выспаться! 

— Считаешь меня настолько животным, Варран? 

— Смею тебе напомнить, что ты наполовину животное, Хазард. И кроме того, почему ты всё время называешь меня Варран? Забыл, что с некоторых пор яХазард?! 

Марко громко смеётся, вновь наваливается сверху и набрасыается на мои губы. 

— Агрессивная какая! 

— Не беси! 

Разумеется, одним разом секс между нами обойтись не может, поэтому мы вновь и вновь занимаемся любовью, пока практически не задыхаемся и не утопаем друг в друге. 

И только после этого наступает штиль — так я называю время, когда мы можем просто помолчать, полежать рядом, вдыхая аромат собственной любви, ради которой нам столько пришлось пройти. 

— Как там Рис? Держится? — спрашиваю Марко, когда нам всё-таки удаётся оторваться друг от друга, подняться с постели и даже одеться. Частично. 

Хорошо, что сегодня выходной и никаких занятий нет. 

— Более-менее, — хмыкает оборотень. — Северному оленю пока не позавидуешь. Но знаешь, я видел, как ночью он ушмыгал в кусты с двумя блондинками из западного клана. Наверняка помогли парню расслабиться. 

Я закатываю глаза и стукаю Марко локтём в бок. 

— Вела бы себя так Мишель, ты бы её не поддерживал!

— Девушкам наших кланов не положено!

— Шовинист! 

Между нами начинается шуточная и весёлая борьба, а мысли ускользают в прошлое. Так происходит каждый раз, когда речь заходит о Мише. 

Я, будто это было вчера, вижу перед глазами ту самую ночь, когда два великих клана вышли на поляну перед резиденцией Хазард, чтобы проститься со своей сестрой и дочерью. Вижу, как отец выносит Мишу на руках и бережно укладывает на кроду, а затем он, мама и Рис поджигают эту кроду факелами...

***

Все кланы в сборе. Самир, Аня и Эрик здесь. Боль пронизывает пространство. После того, как крода догорит, наши сердца уже никогда не будут биться как прежде. Мы все это понимаем.

Пламя стремительно разгорается, охватывая своими огненными пальцами хрупкое и бездыханное тело Мишель. И также стремительно гаснет под стеной неожиданно обрушившегося с небес дождя.

Мы все застываем. Дыхание перехватыет. Такое не происходит случайно. Не в нашем мире, и не среди наших рас.

Такое может решить только Луна.

Факелы гаснут. Темнота поглощает пространство леса и поляны, лишь свет красной Луны освещает наши исполненные надежды глаза.

Сердца каждого из кланов Варран, Хазард и Амарос прекращают биться, а затем гулкими ударами начинают стучать в унисон сердцу Мишель...

Этот урок мы никогда не забудем. Как бы Луна не стирала память, мы будем помнить, что чуть не похоронили свою сестру, но богиня вернула её нам, вручив дар, который должен был быть навечно погребён вместе с кровью Ассара. Она даровала нам всем силу только потому, что мы готовы были пожертвовать самым дорогим ради спасения целого мира. Луна отблагодарила своих детей, сделав их бессмертными. Цену, которую мы заплатили за этот дар, мы не забудем, и вечно будем чтить бесценный подарок небесной богини...

— Ты точно решила, что хочешь отправиться на юг? — спрашивает Марко, вырвав меня из воспоминаний. — Думаешь, получится его отыскать? 

Прикусив губу, я подхожу к письменному столу и достаю из первого ящика письмо своей биологической мамы. Родители отдали мне его. И как обещали, показали мамину могилу. 

Бессмертие — это лишь часть силы, которая досталась нам от Ассара. Кроме этого, Луна не лишила меня силы ясновидения. Я по-прежнему могу заглядывать в прошлое. И на могиле матери мне было послано видение, в котором мой отец был ещё жив. Я знаю, это мало вероятно, но что, если Ликадия соврала? И мой папа не умер, и даже не в курсе моего существования? 

Знаю, для Маркуса и Марины тяжело было принять, что я хочу попробовать найти отца, но для меня это важно. Пусть я лучше разочаруюсь, чем продолжу гадать до конца своих дней, которого не будет. 

— Да. Я точно решила, Марко. Не знаю, получится ли найти моего отца, но попробовать стоит. 

Волк кивает и нежно целует меня в плечо. Поддерживает. 

Как же это прекрасно осознавать, что наша любовь никогда не закончится. Больше я его не потеряю. Вообще никого не потеряю. 

Кто бы отказался от подобного дара? 

Говорят, мы ценим жизнь, потому что она не бесконечна. Возможно, это правда, и если бы мы никогда не сталкивались со смертью, то не ценили бы свой дар бессмертия так, как ценим его сейчас. Но знаете, что я вам скажу — вы бы ценили. Да. Вы бы ценили, даже если бы не видели смерть, не чувствовали её противных пальцев, вы бы были благодарны за этот дар. За каждое мгновение своей бессмертной жизни. За то, что ваши близкие никогда вас не оставят. За то, что вы никогда не оставите их. За вечные улыбки детей. За бессмертную любовь любимых. 

— Интересно, Мишель сильно будет кусаться, когда узнает, что Рис тут развлекался с девчонками всё то время, пока она росла? — ржёт Марко, выглянув в окно. 

Я встаю рядом с оборотнем и наблюдаю впечатляющую картину, как северный волк шлёпает по заднице сначала одну пышногрудую блондинку-волчицу, затем вторую. И при этом довольно облизывается. 

— Козлина! — фыркаю я. — Не видать ему в будущем покоя от моей сестрички. 

— Смилуйся, женщина! Ему много лет ждать зрелости Мишель. 

— Свои собственные похождения вспоминаешь? Мужская солидарность! Тоже мне! 

Марко громко смеётся, подхватывает меня на руки и начинает кружить по комнате, целуя в губы и щёки. 

— Забудь всё прошлое, комаришка. Теперь у нас есть только настоящее. Ты и я. Отныне и навсегда. 

Так и есть. Отныне и навсегда. 

Мы вместе на целую вечность. 

Я и волк, который меня нашёл. 

Эпилог

Ками

Жара на юге не сравнится с жарой на наших землях. Здесь просто жуть как душно, словно в парилке. Пот пропитывает одежду, липкой субстанцией покрывает кожу и увлажняет волосы. Чтобы хоть как-то справиться с удушающим жаром, я поднимаю волосы наверх и креплю заколкой на макушке. 

Луна! Вот это пекло!

Даже сладкая как сахар кровь Марко уже не радует. В принципе меня сейчас может порадовать только ледяная вода океана. Когда я её наконец вижу, тут же срываю с себя одежду и бегу к лазурной красоте.

— Вода! — кричу весело, с головой окунаясь в океан, пушистыми волнами распластывающийся у берега. — Бог ты мой! Какое наслаждение!

— Мне начинать ревновать тебя к океану? — ухмыляется Марко, плюхнувшись на песок и стянув со своего бесподобного тела белую футболку. — Ты так не радовалась даже сегодня утром, когда кусала меня, и когда я тебя трахал. Непорядок, синеглазка!

Я громко хохочу, ложусь на спину и устремляю взгляд в небо, где палящее солнце разрывает облака мощными лучами. Уши погружаются в воду и, кажется, я слышу шёпот океана. Удивительно — с одной стороны океан, а с другой — небо. Солнце правит медведями, не волками и вампирами, но я всё равно ощущаю его силу, которая проникает в поры вместе с жарой. 

— Мало трахал, — парирую я, хихикнув, за что сразу получаю выброс агрессии от зверя — Марко бросается в воду и тянет меня на дно, где под толщей прозрачной воды обращается в волка. 

Обожаю эти его игры. И никогда от них наверное не устану. 

Мы уже почти два месяцам бродим по югу в поисках моего отца. Усложняет всё то, что я ничего о нём толком не знаю. Ни имени, ни адреса. Одно лишь лицо стоит перед глазами — видение прошлого иногда возвращается ко мне во снах. 

Мой биологический отец выглядит вполне обычно. Просто человек, с простыми карими глазами и тёмной густой бородой. Я понятия не имею, как и где он познакомился с Ликадией? Знал ли он о том, что она была вампиром? Говорила ли она ему про беременность? Единственное, что очевидно — отец был потомком древних вампиров. Именно так мне передалась кровь Ассара. Через него. 

Я говорю "был" вовсе не потому, что считаю его погибшим. Просто, даже если он жив, никакой связи с Ассаром отец больше не имеет, так как древний вампир мёртв. 

Свою силу я не учитываю. Мне кажется, дар, данный мне, лишь частично отражает дары и могущество предков. Всё же мы слишком разные. Я бы никогда не позволила себе то, что позволяли они. 

— Кто там пишет? — интересуется Марко, когда мы выбираемся из воды на берег, вдоволь насытившись друг другом. 

Я достаю из рюкзака телефон, который тут же начинает пиликать. 

— Мишель, — отвечаю, улыбнувшись. 

В сообщениях сестры ничего нового. Она как обычно "скучает" и "жуть как злится на Риса". 

"Прикинь, систер, папа взял меня с собой на охоту, и там был Рис. Как думаешь, с кем?! С рыжей стервой-волчицей! Не из клана Хазард, слава Луне! Но я бы этой рыжей шерсть повыдирала! Она его буквально жрала глазами! И когда я говорю "жрала" — я вовсе не преувеличиваю! Вот же Рис козёл! И почему нельзя проклясть оборотня, чтобы вместо волка он в козла начал трансформироваться?!"

От гневной тирады Миши меня раздирает смех. Бог ты мой, сестра просто чудо! Не могу представить, что сейчас происходит с Рисом, которого она наверняка уже достала! Ну, ничего, переживёт! Потом посмотрим, как он будет справляться, когда Миша вырастет, и у него сорвёт крышу от желания. 

Об этом и пишу в своём ответном сообщении сестре. Ещё как всегда прошу передать привет маме и папе, и поцеловать их от меня. Так я пытаюсь загладить вину за то, что отправилась на поиски биологического отца. И показать им, что люблю, что они всегда будут мне дороги. 

— Северный олень ещё живой? — ржёт Марко, выгнув бровь, затем прижимается грудью к моей спине и зарывается носом во влажные волосы. 

— Пока живой. Но, наверное, не надолго. 

— Я тут подумал, детка, хорошо, что мы теперь бессмертные. За Риса можно не волноваться особо. В ином случае, Мишель бы давно его жизни лишила. 

— Так вот в чём сила бессмертия! Оборотни просто гнева своих пар опасаются! — шлёпаю Марко по руке, затем поворачиваюсь и прижимаюсь к губам волка. 

Его язык тут же оказывается у меня во рту. 

— Признаюсь. Мы — трусы. Самые настоящие. 

— Я так и знала! 

— Пощади, женщина. Вся сила и власть в твоих руках, — ухмыляется блохастый. — А ещё в губах... В груди... И в кое-каких других местах... 

— Пошлый грубиян! 

— Зато целиком и полностью твой! 

Мы возвращаемся к домику, который арендуем, уже под вечер. Честно говоря, жизнь на юге мне нравится. Особенно здесь — в тихой рыбацкой деревушке. Не то что бы я не скучаю по дому, по родителям, по колледжу и друзьям, просто тут мне кажется всё таким родным и знакомым, что не хочется отсюда уезжать.

Я уже привыкла к утренним заплывам в океане, поездкам на байке Марко вдоль береговой линии, к жаре и закатам на пристани, а ещё есть в этом месте нечто магическое, притягательное, и наверное именно эта магия сильнее всего меня держит.

— Рынок ещё не закрылся. Прогуляемся? — предлагает Марко. 

Мы часто ходим на рынок. Выбираем морепродукты, затем просим приготовить их для нас в местной кафешке. Еда здесь очень вкусная. И мне нравится, что кроме крови я могу есть и вполне обычную человеческую пищу.

Вечность пить одну лишь кровь, это знаете ли, не прельщает. Хотя, если бы вы попробовали кровь Марко, может быть, поспорили бы со мной. 

— Идём. 

На рынке жизнь кипит до глубокой ночи. В этой части мира изменённых рас обитает не так много. В основном на юге проживают люди, поэтому мы с Марко редко позволяем себе демонстрировать наши внутренние сущности, чтобы никого не пугать. 

— Смотри, новая лавка открылась. Там толпа собралась, — Марко показывает пальцем вдаль, и один из местных торговцев, заметив его жест, тут же поясняет. 

— Это Леонард вернулся из морского похода. Он всегда привозит рыбу, которую здесь, у берега, не выловишь. Деликатесы, так сказать. Поэтому и людей столько собирается. Все хотят успеть урвать кусочек. 

Не знаю, почему, но моё сердце болезненно сжимается. 

То ли имя мужчины, то ли что-то другое вызывает во мне такую странную реакцию. Марко это замечает и, кивнув, тянет меня за руку туда, к Леонарду. Мы с трудом пробираемся сквозь толпу, пока не оказываемся прямо перед высоким мужчиной, который сейчас стоит к нам спиной и рубит большим тесаком какую-то рыбу. 

— Добрый вечер. Не могли бы вы нам подсказать? — обращается к нему мой волк, потому что я ни слова вымолвить не могу. 

Горло будто сдавило огромной звериной лапой. 

Мужчина поворачивается, и мне становится ещё хуже, потому что я узнаю его. Это он. Человек из моего видения. 

И он тоже узнаёт меня. Или кого-то во мне... 

— Я... Я вас знаю? — спрашивает мужчина слегка севшим голосом. 

Марко переводит на меня вопросительный взгляд. 

Я крепко сжимаю его горячую ладонь, затем из рюкзака достаю письмо Ликадии и её фотографию, которую для меня нашла мама. 

Протягиваю вещи Леонарду, отметив, как дрожат мои пальцы в этот момент. 

— Здравствуйте. Мне кажется, я ваша дочь. 

Мужчина берёт фотографию и письмо, долго изучает их, после чего снова переводит внимательный взгляд на меня. Я ищу в этом взгляде что-то, не знаю, что именно — испуг, неприязнь, непонимание? Но нахожу в нём другое. 

Я нахожу в нём себя. 

И это главное.

Всё остальное — это уже совсем другая история. И может быть однажды мы с Марко решим рассказать вам и её тоже. Историю о наших бессмертных потомках и их бессмертной любви. Такой же, какая была дарована Луной мне и моему Волку. 

Конец

Оглавление

Пролог

1 глава

2 глава

3 глава

4 глава

5 глава

6 глава

7 глава

8 глава

9 глава

10 глава

11 глава

12 глава

13 глава

14 глава

15 глава

16 глава

17 глава

18 глава

19 глава

20 глава

21 глава

22 глава

23 глава

24 глава

25 глава

26 глава

Эпилог