Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
Максим спал в своем уютном вагончике. Его сморило после обеда и буквально вжимало в диванчик. Окна вагончика выходили на восток, что спасало от послеобеденного солнца, в комнате было немного душно и как-то удивительно тихо, строительная техника и вся стройка почему-то затихла и он слышал как рабочие на улице о чем-то болтают на своем тарабарском с местной собакой Жужой. Жужа была очень сообразительной и, в отличии от Максима, понимала все языки. Из всей этой лепоты и дремы его вырвал гнусный звук звонка. Максим сначала было подумал, что это будильник и перевернулся на бок, зная, что пропиликав несколько раз он замолчит, но это был не будильник, а тут еще Жужа резко залаяла, как-будто почувствовав чужих. Максим силой вырвал себя из дремы: «Да, кому же неймется, мать вашу!»
Из трубки выплескивался девятый вал отборного мата, в котором интеллигентный человек сразу бы захлебнулся, не поняв ни слова, если бы конечно по темпу, ритму и другим размерностям сразу не догадался, что грядет какая-то глобальная жопа. Максим же, владеющий этим языком как родным, схватывая на лету суть дела, как и белую каску со стола, выскочил на улицу. Главные ворота строительной площадки плавно открывались. У ворот уже стояли охранники и строительное начальство, с такими же как у Максима только что разбуженными мозгами.
Огромные зеленые железные ворота, подрагивая отворялись, как бы до конца не понимая, впускать или не впускать в себя какую-то потенциальную опасность. Не дожидаясь полного раскрытия, вместе с их движением в ворота вплывала огромная бэха, рывками открывая и входя в них, как настойчивый член открывает еще не готовый к соитию бутон.
Пришвартовавшись, из машины вырвались на свободу сразу четыре ведьмы, то ли они были заряжены как молнии, то ли просто жаркий летний день решил смениться грозой, но солнце ушло и в воздухе запахло озоном.
Водитель остался сидеть внутри, разглядывая стройплощадку и выстроившуюся перед машиной группу встречающих мишеней из четырех человек, гадая куда этот наэлектризованный клубок ударит первым. Первым стоял начальник охраны, с ним ведьмочек встречали начальники – Михалыч, Петрович и Максим.
Ведьма сошедшая с переднего сидения – явно главная в этой стайке, была хороша собой, хоть уже и не молода, но ведь у ведьм нет возраста. Высокая, с весомыми бедрами, в костюме с юбкой – футляром, максимально обтягивающем скульптурные линии. Остальные ведьмочки были, как им и положено, красивы, но ровно настолько, чтобы, оттенять этот главный черный бриллиант. Вылетев, ведьмы синхронно захлопнули двери, в небе разорвался громовой снаряд.
Максим, завершающий строй встречающих, почувствовал какое-то беспокойство и холодок, от которого ему, как и его яичкам, захотелось вжаться куда-нибудь. Максим был молод и красив, барышни говорили ему, что он похож на каких-то киноактеров, но почему-то всегда на разных, он сделал для себя вывод, что, наверно, просто он похож на всех актеров и героев сразу. С такими внешними данными он мог бы стать отчаянным ловеласом, если бы не зажатый характер, да и работа в строительстве предполагала только мужской коллектив, а где нет женщин, там и нет соблазна.
В шеренге построившихся отсутствовал самый главный по объекту – Олег, начальство продолжало, опуская глаза вниз, набирать ему, но его номер был недоступен. Все знали, что Олег уехал в командировку и должен был вроде уже вернуться, но в трубке только и раздавалось, что абонент недоступен.
Начальник охраны прервал общее молчание: «Вот, знакомьтесь, – он запнулся, стараясь не материться, но не материться он видимо не умел – наши коллеги из центрального офиса приехали … с инспекцией … внеплановой … так сказать».
«А с какого … почему с внеплановой? – вспылил Михалыч, – что у нас тут проверять? Да и Олега Сергеевича нет, он объект новый уехал смотреть».
Начальник охраны взглядом осадил Михалыча: «Раз приехали, значит надо, Ада Владимировна, представьте пожалуйста вашу команду и введите нас в курс дела».
«Можно просто Ада», – сказала главная ведьма, ведя взглядом по шеренге, как-то наискосок вниз по телам и ногам. Ее взгляд затормозил на ногах Максима, стоящего последним и как назло обутым в резиновые тапки, поверх веселеньких носков с принтом милующихся черных кошечек. Она подняла на него глаза, по пути хорошо разглядев, Максим почему-то перестал дышать.
Ада улыбнулась то ли ему, то ли носкам и продолжила: «Хочу представиться и представить свою команду. Я финансовый директор вашей, то есть нашей компании. Со мной, руководители отделов кадров, документооборота и бухгалтерии, – ведьмочки поменьше по очереди покивали головами, – и да, у нас внеплановая проверка, поэтому прошу содействовать мне и моим коллегам, – и я знаю, что вашего руководителя Олега Сергеевича сейчас нет, – Ада как-то ехидно улыбнулась сама себе и направилась в сторону их импровизированного офиса.
Мужики шли за ней. «Я не понял, это что сейчас происходит», – сказал Михалыч шепотом начальнику охраны. «А что непонятного, копают видно под нашего, может дорогу кому-то ТАМ перешел», – ответил начальник охраны, тараща глаза и стараясь не шевелить губами.
«А кому он ТАМ мог перейти? – спросил еще один из начальников Петрович, – они ж его даже новый участок смотреть послали, а это же как-бы к повышению».
«Значит кто-то еще копает, чтобы не послали на новый … и ведь накопают сейчас что-нить, и нас до кучи копнут», – Михалыч и вся четверка синхронно, не сговариваясь, начала сплевывать через левое плечо.
Ада как-будто почувствовав это сплёвывание, как от черной кошки, резко обернулась.
«Вон как зыркает, к чему бы такое рвение», – заметил Максим, – «Петрович, позвонил бы ты в офис или прям Директору, по строй памяти, спроси, что это за цирк такой».
«Может наш там неудачно с кем-то замутил», – Максим, увлекшись стал говорить громче, Ада, возможно расслышав концовку опять обернулась, полоснув его недобрым взглядом.
«Ага, наш кого-то неудачно трахнул, а сейчас похоже неудачно трахнут нас, – закончил самый старший и видимо умудренный жизнью Петрович, – мигрантов что-ли считать будут или технику … камаз то, кстати, обернулся уже?»
В маленьком офисе стройплощадки дым стоял коромыслом. Ведьмочки вскрыли все папки, каким-то образом включили и вошли в компьютер Олега. Начальница по кадрам уже обегала с табелями всю стройку.
«Дозвонился я до директора, он ничего такого не заказывал, но говорит, раз приехали значит пусть посмотрят», – красный от злости Петрович нервно курил на улице у двери. Они вообще все вчетвером непрерывно курили вот уже два часа, периодически забегая к ведьмам на разъяснения.
«Вот суки, – сплюнул Петрович, – может их задобрить как-нить, бабы все-таки, шапмусик, конфеты туда-сюда».
«Точно, и шашлык пожарим, они голодные, от шашлыка нельзя не подобреть», – мечтательно сглотнул, видимо уже проголодавшийся от нервяка, Михалыч.
«Да, шашлык, шампанское и, это-самое, – Петрович немного запнулся, Максим, ты у нас тут самый молодой, давай там может поухаживай как-нибудь за этой … самой главной, вон как она на тебя зыркала». Максим вытаращил глаза, но Петрович продолжил: «У нас с Михалычем уже возраст, блин, обаять то мы еще может и обаяем, ну а если до дела дойдет, тут как бы не опозориться, – он заржал, – стервы знаешь страстные какие бывают!»
«Да идите вы все нахрен! – вспылил Максим, хотя что-то в этой главной ведьме его явно заводило и цепляло, то ли харизма и некое выраженное доминирование, то ли круглые бедра и долгое отсутствие у него женщины, – не нее, я этого не умею».
Шашлык пошел на ура. После изучения всех бумаг, договоров и табелей, все ведьмочки, кроме Ады, вцепились в него голодными зубками. Мужики купили помимо шампанского еще крепленого сладенького красного вина, чтобы уж наверняка свалить самую крепкую ведьму, и развлекали их как могли.
Но Ада, что-то у нее на душе было не так, не спокойно. Она только глотнула шампанского, аппетита у нее не было. Мужики пару раз толкали Максима в бок, чтобы он занялся ей, но он сопротивлялся, он и хотел и не хотел приударить за ней. Вроде и хороша ведьма но, кто он и кто она, и не по Сеньке шапка, и как-бы не отхватить потом головняка. А главное, вроде получается, что кто-то накосячил, а трахнут то явно его, ну или он так будет чувствовать, Максим тряхнул головой, пытаясь освободиться от этой мысли.
Ада, пару раз кому-то звонила, Максим услышал, что в трубке отвечает металлический голос, что абонент не доступен. Ей явно не сиделось на месте и в каком-то смятении она сказала, что еще не осматривала стройплощадку. Мужики стали кивать и мигать Максиму, чтобы именно он сопровождал ее в этом мероприятии.
Несмотря на солнце, начинали падать крупные капли дождя, они падали в пыль, приминая ее и оставляя маленькие воронки. Максим следовал за Адой, смотря как она притапливает каблуки в этой пыли, периодически поднимая глаза на разрез юбки сзади в котором мелькали икры, кожа была такой ровной, что Максим подумал о том, в колготках она или нет. Несмотря на красивый вид икр, он уже просто замучился прочесывать с ней территорию и выдерживать ее нападки, от которых нужно было постоянно увиливать. Он это уже воспринимал как азартную игру, быстро работающие мозги пока не подводили и помогали извернуться и он даже стал находить в этой игре удовольствие.
На пути у них стоял башенный кран. Кабина лифта была открыта: «Блиин, крановшик сука!» – каблуки затормозили и обернулись к Максиму.
«Таак … не обесточен и даже не закрыт?» – Максим уж и не знал, что можно быстро соврать. Все это увёртывание от ловли блох его так достало, но это уже было дело принципа: «Я юркий, меня не подловишь, – подумал он, – неет, вы не поняли, он у нас всегда обесточен, когда не работает, просто сейчас особый случай, мы подумали что вы захотите наверху тоже все проверить и заодно оценить, так сказать, картину сверху, сверху ведь лучше, правда? – Максим уже понимал что несет черт знает что.
«Да? Лучше значит? – Ада усмехнулась, – ну поехали тогда».
Для того чтобы сесть в кабину лифта нужно было самостоятельно подняться на один пролет по лестнице в металлическом плетении крана. «Прошу», – сказал Максим блефуя. Если честно, он думал, что это препятствие сразу охладит зарвавшуюся уже дамочку, явно одетую не для того чтобы лазать, но Ада не задумываясь приняла его приглашение и, пару раз безуспешно попытавшись поднять ногу на нижнюю планку, задрала юбку повыше. Юбка оказалась стретчевой и, хоть натянулась, но выдержала, при этом каблуки ей совсем не мешали, как-будто это были не туфли а ноги.
Обескураженный Максим лез за ней, рискуя получить каблуками по носу, перед которым уже мелькали не икры, а ляжки. Максим ни разу не был на кране: «Ну ничего, что там сложного-то», – успокаивал он себя. В лифте произошла небольшая заминка, так как он упорно не мог догадаться как запустить его движение. «Значит специально готовились к подъему?» – Ада откуда-то знала как он работает, инструкции они что ли в офисе изучают. Что-то понажимав, лифт стартовал вверх. Не то чтобы Максим боялся высоты, но этот отрыв и движение в никуда, туда где он ничего не знал, приводило его в сильное волнение, сердце колотилось, в глазах темнело. Ада стаяла очень близко, а под и над ними было только пахнущее дождем небо, которое все засасывало и засасывало их вверх.
На пути в голову крана им попалось еще одно препятствие, лифт доходил только до площадки под кабиной, в саму же кабину нужно было снова лезть по лестнице и потом буквально пролезать в нее, подтянувшись на руках, через узкую горловину.
Ада опять было приподняла юбку, но высоты шага не хватило и, рванув коленку вверх, юбка с треском разошлась. Не заметив это досадное событие она полезла дальше, создавалось впечатление, что этой ведьме на земле плохо и ей срочно надо в небо к грозе. Максим, не решился подстраховать ее, когда она, подтянувшись на руках, пролезала в глотку крана, тогда бы ему пришлось держать ее за ноги или даже повыше, но она справилась сама и, наконец, взъерошенные и оборванные они оказались в кабине.
Ада сняла пиджак, на Максима из под просвечивающей шторы-блузы посмотрели пухлые груди с очень темными сосочками. Почувствовав какой-то женский притягательный запах, он одновременно ощутил совсем не кстати начинающийся стояк. Трусы, которые он с утра наугад вытащил из шкафа, совсем не предполагали возможность стояка, это были легкие семейники, которые ничего не прижимали и никак не могли удержать его наливающийся член. Он схватился за карман треников, пытаясь немного его оттянуть, чтобы утаить эту пикантную деталь. Но деталь уже было не удержать.
Юбка на Аде, перевернувшись уже несколько раз, висела разрезом впереди. Как он и предполагал, она была без колготок. Прозрачные черные трусики, как и блуза были очень условными и вообще ничего не скрывали. Максим с еще большей силой прихватил член через карман.
В кабине пол и большая часть стены были стеклянными. Перед передним стеклом стояло большое кресло с подлокотниками из которых торчали манипуляторы для работы со стрелой, то ли от стояка, то ли от сумбура в голове ему показалось, что они чем-то похожи на эрегированные члены, он тряхнул головой, пытаясь отбросить эту мысль.
Ада, как-будто забыв о юбке, села в кресло широко расставив ноги, сверху он хорошо видел, то, что сейчас, в его положении, хорошо бы было прикрыть: «Сверху значит говоришь виднее?» Она крепко схватилась за эти стоячие манипуляторы и, несмотря на все еще грусть в глазах, как-то вдруг расслабившись, посмотрела сначала на пах Максима, а потом на него самого: «И как это все работает?». Максиму показалось, а может быть и не показалось, что она стала ласкать манипулятор, водя по его стволу сжимая, потом, поднявшись на его верхнюю часть, стала водить по ней пальцем, как будто вокруг головки члена. Лаская манипулятор, она видимо зажала одну из кнопок управления и стрела крана стала вставать распрямляясь.
Максим, вытащил руку из кармана, бросился к креслу, нагнулся над Адой с подлокотниками и стал судорожно нажимать на кнопки манипуляторов, но стрела продолжала вставать над стройкой. Максиму пришлось встать на колени прям перед ней, продолжавшей сидеть с распахнутыми ногами.
Видя как он нервничает, она нажала пальцем на какую-то кнопку и движение прекратилось. «Ты всегда так беспокоишься когда встает?» – она придвинулась близко близко, и оттянула ему резинку треников, из которых на нее тут же выскочил его, и не думавший падать от нервяка, поплавок. Улыбнувшись забавному виду его красных труселей в белых горох, она взялась за член: «Мне кажется я знаю как это работает», – она стала ласкать его рукой, надрачивая и выжимая ствол и теребя пальчиками натянувшуюся уздечку.
Максим, уже ничего не соображая, оперся коленками меду ее ног на сиденье, а рукой на спинку кресла. Спинка вдруг откинулась, превращая кресло в кушетку. Ада продвинулась по ней немного назад. Молниеносно сняв с себя трусики и обхватив его шею ногами как борец, она стала вовлекать его в свою борьбу. Притянув Максима еще ближе и облипнув вокруг него, она направила член в себя и, захватив его целиком своими лепесточками, стала выжимать и член и через него Максима полностью, не давая ему вырваться, как хищный цветок не дает вырваться увлеченному его красотой мотыльку.
Несмотря на огромное желание, Максим никак не мог кончить, создавалось впечатление, что ведьма хочет поглотить его и поэтому не дает ему разрядку. Он вколачивался в нее с огромной скоростью и силой, которая могла бы развалить и его и этот кран, и ее трон. Он чувствовал что сперма уже подходит к краям, но так долго ожидаемая развязка не наступала.
Он решил поменять позу, слез с кушетки и, притянув ее за собой, повернул и прижал ее голыми грудями к еще теплой стеклянной стене кабины. Теперь он сам уже вошел в нее сзади и стал загонять себя в нее, как будто внутри нее был воздух без которого он тут же умрет.
Они стояли на стеклянном полу. Если бы кто-то с земли стал смотреть наверх, то мог бы увидеть эти четыре ноги бьющегося в агонии кентавра. Максим смотрел в небо в котором пылали молнии, смотрел на строящиеся корпуса, на их офис, перед которым курили еще не разошедшиеся мужики. Ведьмочки видимо уже уехали, он подумал о том, что они с Адой наверно очень долго ходили.
Вдруг, двери стройки начали открываться и в них заехала красная, хорошо узнаваемая машина. Это была машина Олега. Ада, увидев ее, как-то дернулась, попытавшись резко прекратить процесс соития, но Максим со всех сил вжал ее в стекло кабины: «И уж путь блин оно сейчас треснет к ядреной матери!» Он почти силой удерживал ее у стекла. От этого напряжения Максим наконец начал кончать, сперма пульсируя выплескивалась куда-то глубоко в недра ведьмы, не сводящей глаз с вышедшего из машины Олега. Ослабев, они оба стояли все еще бутербродом у панорамного стекла.
Ада не сводила глаз с Олега. Начальники ему что-то объясняли, махали и разводили руками. Олег тоже махал и злился, он оглянулся вокруг и поднял глаза на кран. Наверно он не мог ничего точно там разглядеть, но, что-то почувствовав, пошел к нему.
Судорожно оторвавшись от Максима, Ада, быстро натянув и нервно расправив одежду, выскочила в лифт и поехала вниз. Она шла к Олегу, он к ней, потом он от нее, она за ним, он сел в машину, она не давала ему уехать, перегородив путь. Может быть чтобы прекратить весь этот цирк он открыл дверь и они уехали.
Максим сидел в кабине крана, лифт был внизу и вызвать его было никак нельзя. Тучи окончательно закрыли закат. Он увидел и услышал как откуда-то взявшийся внизу крановщик, вдруг одумавшись, обесточивает и запирает кран и, заперев, уходит разговаривая с Жужей. Сильный дождь забарабанил в еще пару минут назад теплое от их тел стекло. «Где же ты сука раньше был!» –подумал Максим!
