У яда сладкий вкус (СИ) [Лола Новая NeyNa] (fb2) читать онлайн

У яда сладкий вкус

Глава 1. Добро пожаловать!

Мадина

- В библиотеке будешь частенько помогать, Мэд, - Вероника распевает о моих обязанностях уже которую минуту, пока я вышагиваю между стеллажами с книгами в состоянии близкому к эйфории, - что скажут, то и будешь делать. В этом крыле в общем-то все твое – полы, книги, аудитории. Многовато, но мне и не так доставалось на первом курсе.

Девушка, с которой мы познакомились летом, Вероника Орлова, деловито идет впереди, а я задираю голову, рассматривая красивые потолки в здании. Бомбическое строение. Отреставрированное. Я такие раньше только на картинках видела в книгах и интернете, а о существовании закрытого университета узнала лишь пару месяцев назад, когда столкнулась с Никой в кафе, где мы обе подрабатывали. Немного сблизились за время каникул. Я только отпраздновала восемнадцатилетие и покинула школу, собираясь подать документы в университет соседнего города.

Не мегаполис, но вполне приличное учебное заведение. Многие одноклассники направились туда. Я не была исключением. Вот только по баллам смогла пройти лишь на платное отделение, завалив внутренний экзамен.

Это, естественно, официальная версия. Говоря по-простому, на мое место определили более перспективного студента, но не в плане умственной деятельности, а по размеру кошелька.

В расстройстве я вернулась домой и устроилась на работу в кафе на выезде. Обычная забегаловка, где чаевые порой были больше, чем зарплата за месяц. Надежды на то, что я смогу стать обладательницей диплома престижного ВУЗа, рухнули, и я тянула время, не горя желанием идти в местный колледж, где потолком и «везением» стала профессия бухгалтера. На крайний случай можно было пойти учиться на кондитера, но этот вариант я отмела в сторону. Не видела себя в роли создательницы сладостей.

- Ты все запомнила?

Вероника не останавливается и идет вперед по коридору. Мимо нас проходит пара девчонок с задранными вверх носами. Да, это не простой университет, а самая настоящая кладезь «золотой молодежи». Сынки и дочки значимых людей – основной контингент, поэтому попасть сюда практически нереально. Мне повезло, а все благодаря Нике, которая после детского дома вырвала зубами возможность получить достойное образование и выйти в люди.

- Да, территорию оценила, - с улыбкой произношу и смотрю по сторонам, все еще не имея сил избавиться от щенячьего восторга.

- Мэд, - Ника подходит ко мне ближе и заправляет короткую прядку волос за ухо, поглядывая мне за спину, - ни на кого не нарывайся. Нагрубят, - она скривилась и махнула рукой, - пусть катятся к черту. Игнорь. Таких, как мы здесь немного, но мы есть, и когда кто-то выделяется, ну… - Вероника тяжело вздохнула. – Ничем хорошим не заканчиваются подобные стычки. Мажоры, сама понимаешь.

Не совсем, конечно, понимаю, но представление имею. В параллельном классе были ребята из богатых семей. Им все сходило с рук. Любые промахи. Максимальное наказание - выговор в устной форме. Без каких-либо «помыть полы» или «убрать за простыми смертными».

Ничего. Я продолжала улыбаться, а Вероника усмехнулась, потянув меня за локоть к выходу.

- Тебе только что выделили площадь для рабства, а ты сияешь, как жопа гомика. Вот же человек-оптимист.

Пожимаю плечами, глазея по сторонам.

Да, я рада, что у меня появился шанс стать студенткой закрытого университета. Опять же, понятие «закрытый», вроде негласного. Из общих источников вычитала, что принимают любого, но вот на практике оказалось иначе. Я и не знала, а стоит ли задумываться о том, какие парни и девушки тут учатся. Я буду отрабатывать возможность дышать с ними одним воздухом, мыть полы, помогать в библиотеке, да и другие мелкие поручения тоже найдутся. Об этом Ника сразу сказала. Уж их наглость я как-нибудь стерплю. Главное, получить образование и не обременять свою семью. Им и так не легко.

- Жить будешь в этом общежитии на втором этаже, - громко объявляет мне Вероника, когда мы оказываемся во внутреннем дворике, где я зависаю взглядом на клумбе с цветами, - твоя сумка уже там. Не переживай, - она хлопает меня по плечу и щурится от яркого солнечного света, который мешает мне разглядеть все в деталях, но ничего, успею.

Моя сумка…

Ника говорит так, словно у меня там куча брендового белья запрятана. Даже льстит чуток. До истины же совсем далеко.

В видавшей жизнь спортивной сумке у меня вещи. Да, некоторые известных брендов, но… купленные мной в секонд-хенде. Та-а-дам!

Уже с пятнадцати лет я начала подрабатывать. То на рынке. То в круглосуточных магазинах и ларьках. Да, опасно и нарушает закон, но деньги нужнее.

Мы проходим внутрь, и я снова верчу головой, как та собачонка из авто. Туда-сюда. Мне так интересно рассмотреть каждую стену, плитку под ногами и лицо женщины коменданта. Суровая. Взгляд исподлобья. Цепкие черные глаза, как у моей бабушки. Седые волосы зачесаны наверх и убраны в замысловатую шишку размером чуть ли не с ее голову. Осанка, словно у жены президента, а жесты и манеры… Я даже слегка растерялась, глядя на нее, пока меня в бок не прилетел локоть Ники.

- Держи, - Вероника подает мне ключи, которые я неловко открываю дверь под ее пристальным взглядом, - наше скромное жилище на ближайшее время.

Она открывает дверь, и я еле передвигаю ноги. Небольшой коридорчик. Справа две двери, которые Ника открывает и демонстрирует ванную и туалет. Дальше идет что-то вроде гостиной – общая комната.

- Твоя обитель зла – справа, - Вероника указывает красным ноготком на коричневую межкомнатную дверь, - а слева – моя и нашей девочки-смерть.

- В смысле? Какой еще девочки-смерть?

- Сама увидишь, - Ника закатывает свои красивые голубые глазки и толкает меня вперед, - давай, разбирай шмотье и обустраивайся. Я мотану по своим делам, - она хмурится, будто подсчитывает что-то в уме, - в общем, через час вернусь, и пойдем готовиться к завтрашнему празднику.

- Какому?

- Узнаешь, - усмехается голубоглазая коза и оставляет меня в гордом одиночестве.

Я прижимаю к себе рюкзак, набитый разными мелочами, и иду к комнате, которую мне выделили. Не терпится посмотреть, что там внутри. От радости даже губу прикусываю и кидаю рюкзак под ноги, осматривая помещение. Светлая просторная комната с кроватью полуторкой. Пара тумбочек. Стол у окна. Над ним полка. Шкаф с противоположной стороны. Выглядит все дорого и очень красиво. Мне о такой комнате можно было только мечтать. Чуть ли не с визгом иду к окну, но не успеваю заметить, какой с него вид, потому что в комнату залетают трое парней и с хохотом хватают меня.

- Отпустите!

Пытаюсь отбиться, но они сильнее. Пугаюсь из-за того, что меня нагло лапают, а через пару секунд и вовсе лишают зрения, накинув какую-то тряпку на голову. В отчаянии бью руками и ногами, куда только получается, и получаю в ответ лишь смех и несколько трехэтажных матов. Еще страшнее становится, когда один из них кидает меня на плечо и уносит из комнаты в неизвестном направлении.

Глава 2. Приятно познакомиться

Адам

- У тебя не может быть дел важнее семейных, - кручу рукой и ничего не отвечаю на выпад предка, который считает нужным прессовать мой мозг даже, когда я за рулем, - Адам. Ты обязан быть в пятницу на ужине с Байлабаровым. Если не приедешь сам, то отправлю бойцов. Отбой.

По салону разлетаются короткие гудки, дробя мои нервы на мелкие частички. Скоро и вовсе порошком по ветру разлетятся. Бл*!

Бью рукой по рулю, паркуясь около общаги.

Одного удара мало для выплеска злости. Накопилась.

Наношу несколько.

Не помогает.

Замираю, чтобы выровнять дыхание.

Мимо тачки проходят первокурсники, видимо. Пялятся, как на страуса, который бегает по территории Сибири. Все без формы. Еще счастливые. Не знают, что их ожидает в элитном ВУЗе.

Откидываюсь на спинку сиденья и фокусирую взгляд на здании, где живут девчонки. Оттуда уже вынесли свежее мясцо. Пару тел. Головы прикрыты черными мешками, чтобы не видели, куда их несут. Дергаются, словно это поможет им сбежать от неминуемой участи. Смешные.

Добровольно приходят на казнь, а потом строят из себя жертв.

Презрительно фыркаю и выбираюсь из своей ласточки, игнорируя звонкие крики.

Первый день, дорогуши, он такой. Придется немного пострадать.

- Абрам! – Лёха нарисовывается передо мной, покидая троицу, которая вышла с очередной девахой для игр, - мы тебя не дождались.

Жмет мне руку, пока я второй достаю пачку сигарет из кармана. Чиркаю зажигалкой и смотрю, как вертится грязь на плече у Лешего. Несут в подвал, где наверняка все готово. Взгляд задерживается на заднице, обтянутой черными лосинами. Ничего такая.

- Пойдешь? Может, на этот раз выберешь себе парочку игрушек, а то прошлый год совсем скучный был.

Пожимаю плечами и глубоко втягиваю едкий дым. Легкие жжет. Давно не курил. При матери вроде как табу. Нужно быть примерным сыном. Целое лето строил из себя целку на выданье, чтобы не расстраивать родительницу. Она у меня п*зд*ц правильная. От корней крашенных волос до кончиков искусственных ногтей на ногах. Перфекционистка на пенсии.

- Есть сочные, - ухмыляется друг и берет у меня пачку, прищуриваясь от яркого солнца, - я точно загребу себе, и не одну. Им нужны деньги, а мне новая дырка каждый день.

- Неужели Маргоша плохо старается?

- Пусть идет на хер, истеричка, - отмахивается Лёха, и мы направляемся к черному входу в главный корпус.

Университет у нас достойный в плане образования. Многие из преподов учились за границей. Уровень знаний – вышка во всех смыслах.

ВУЗ имени Абрамова стал пропуском в сладкую жизнь. Еще ни один выпускник не был замечен в бедном существовании. Даже грязь выбиралась в люди, как бы смешно не было. Местные подстилки выходили на один уровень с элитными тюнингованными девочками из достойных семей.

Не справедливо?

Как сказать. Каждый получал по заслугам.

У кого-то корочки и знания появлялись благодаря фамилии предков, а кому-то приходилось отрабатывать на протяжении всего обучения. Всех желающих уже несли в подвал.

- Пацаны еще думают, какое задание телкам дать? Может, подкинешь идейку?

Хмыкаю, кидая окурок в мусорку, и вхожу в здание. Спускаюсь вниз по лестнице, а друг идет следом, продолжая лыбиться, как идиот.

- Начинай с горячего.

- Без мариновки? Ты жестокий, Абрам.

Ржет, а я улыбаюсь.

Процедура не вызывала у меня восторга, но в связи с последними событиями лучше отвлечься.

Входим в зал, где обычно вечерами устраиваем тренировки и спарринги. Девчонок пока мало. С десяток, наверное. Все стоят спокойно, и только одна под присмотром Киллера. Держит ее, а та дергается. Узнаю девку. Черные лосины.

- Пусти!

Рычит на Кира, а тот уже багровеет от злости.

Еще бы, такой цирк грязь устроила.

- Если не заткнешься, то я тебя вырублю, амебная.

Ответить ей не дает. Слегка придушивает. Девчонка принимается кашлять, а я перевожу скучающий взгляд на других. Обычная черная масса, пришедшая торговать собой.

- Слушай, Лёх, - пихаю руки в карманы джинсов, решая, что мне здесь делать нечего, - давай без меня. Разберете собачонок, тогда отметим.

- Э-э-э, Абрам, - останавливает меня друг, пока за спиной раздаются странные звуки, - чего ты? Неужели из-за Байлабаровой?

Скриплю зубами при упоминании этой фамилии. Вдаваться в подробности нет желания. Это же гребаный конец…

- Хочешь, чтобы я себе игрушку выбрал?

- Да.

Довольно говорит Лёха, а я перевожу взгляд на тела с мешками на голове. Никакой сигнал не срабатывает. Интереса нет. Когда глаза попадают на черные лосины, прищуриваюсь.

Не знаю, что привлекает. Напряженная поза? Или бесконечные дерганья девицы?

Похер.

Тычу в нее пальцем. Кажется, Киллер в этот момент выдыхает.

- Сдерни тряпку, - киваю ему, когда оказывается рядом, и внимательно слежу за тем, как по плечам бунтарки разлетаются темные локоны.

Бл*, как водопад! Переливаются при тусклом свете ламп.

- Какого черта вы устроили, придурки?! – змеей шипит, привлекая внимание к своим губам.

- Бессмертная? Рот бы прикрыла, - Лёха уже подается вперед, еле себя сдерживая, но я его стопорю рукой.

- Имя, - делаю шаг вперед и смотрю в черные глаза, где нет ни капли обожания.

- Твоя смерть, урод, - цедит через зубы, а я поднимаю руку и сжимаю пальцами щеки, приближая свое лицо к ее наглому.

- Что сказала?

Улыбается ведьма наигранно, снова привлекая мой взгляд к своим губам.

- Я сказала, - облизывает нижнюю, показывая шальной язычок, - твоя смерть, урод. Но если не слышал, то повторю.

Среагировать не успеваю. Звезды перед глазами сыплются, потому что девчонка пользуется моим расслабоном и трескает своим лбом четко по моему носу.

Глава 3. Допрыгалась, грязь...

Мадина

Я еле разлепляю веки. Пространство вокруг кружится. Во рту сухо, словно я сутки не пила, а валялась на солнце. Из груди вырывается стон, когда присаживаюсь, опуская ноги на пол.

Допрыгалась, грязь…

Встряхиваю головой, прогоняя кошмар, который мне приснился. Тру глаза и рассматриваю окружающую меня обстановку. Общая комната, где меня оставила Вероника. Диванчик, на котором я спала, напротив еще один, между ними зеркальный столик с парой книг и журналов, сбоку телевизор и два окна. Сумерки. Сколько же я проспала?

- О, - раздается незнакомый голос за спиной, - очнулась.

Медленно поворачиваю голову и наблюдаю за девушкой с яркими розовыми волосами. Она ярко накрашена и одета тоже, как светофор. Желтая футболка с надписью «шли бы вы все на х*». Синие скини и лоферы в тон.

- Я уже думала, деграданты сюда труп притащили, - незнакомка плюхается на диван с противоположной стороны и надувает пузырь из жвачки, которую с удовольствием пожевывает, - Рита. Ты новенькая, да?

- Ага, Мадина, - тру виски, пытаясь понять, что происходит, и почему у меня так зверски болит голова, - ты девочка- см…

- Да, она самая, - усмехается, когда я стопорюсь с определением, которое ей дала Ника, - не стесняйся. Не убью.

Киваю на ее спич и тру руками и так гладкие лосины.

- Мою славу разве что твоя перебьет, - отмечает Рита, с интересом рассматривая меня с ног до головы, - в первый день так прославиться.

- Что? – сердце делает смертельный кувырок, а каждая клетка пропитывается неприятным предчувствием. – Что ты имеешь в виду?

- Как что? – Рита перекидывает волосы через плечо, приподнимая темные брови и наклоняя голову набок, словно я сморозила несусветную чушь. – Игрушка самого Абрама. Урвала самый сладкий кусок пирога.

Мозг отказывается соображать, а ладошки стремительно влажнеют. Нет! Это не может быть правдой! Всего лишь дурацкий сон, где меня выкрали из комнаты и принесли в какой-то подвал, где…

Из груди вырывается мучительный стон, и я отчаянно тру виски, прикрыв глаза.

Имя…

Твоя смерть, урод…

- О-о-о, да ты под чем-то была, да? Они тебя напоили? – Рита садится прямо и внимательно смотрит на меня, заставляя сердце стучать о ребра с такой силой, что все пространство вокруг меня вибрирует. – Говори, давай. Я не из тех, кто будет над тобой глумиться.

Выдыхаю и рассказываю ей о событиях в выделенной мне комнате и работе, которую я должна выполнять. Девушка смотрит на меня и хмурится, накручивая розовый локон на указательный палец. Ее молчание не вызывает ничего, кроме приторного ощущения подступающей тошноты. Расплывчатые воспоминания принимают более четкие очертания, особенно тот момент, когда я врезала лбом придурку, который притронулся к моему лицу и возомнил себя хозяином. После все, словно ластиком стерли.

- Интересно, - Рита трет подбородок и странно усмехается, - с Абрамом ясно. Не совсем, конечно, - протяжно хмыкает, а я напрягаюсь еще сильнее, забывая, как дышать, - ты сейчас притворяешься? Или правда не понимаешь, куда попала?

- В университет…

- Чисто теоретически, да.

- Я ничего не понимаю, - спешно поднимаю на ноги и тру то место, которым приложилась к носу наглеца, - нужно найти Веронику. Она…

- Веронику, - Рита откидывается на спинку дивана и странно улыбается, складывая руки на груди, - подруга твоя?

- Н-н-нет, - хмурюсь, чувствуя, что голова идет кругом, - мы познакомились в кафе, где вместе работали, и она…

- Здесь не простой университет, Мадина, - вполне серьезно говорит Рита, спокойно поднимаясь, и упирается взглядом в мои глаза, - не знаю, что за вату тебе в уши напихала эта стерва, но ты крупно попала.

- Что…

- Разбила нос Абраму, похвально, - Рита обходит стол и останавливается рядом со мной, - но чертовски глупо.

- Я не…

- Он не плохой вариант хозяина.

Снова это слово. Какой еще к черту хозяин?!

Часто дышу, понимая, что меня сейчас накрывает паника. Рита печально улыбается и треплет меня по плечу, от чего я ежусь еще больше. Никогда не была конфликтной, но сегодня открыла в себе другую сторону. Меня до жути выбесили эти парни, и да, было глупо сражаться с теми, кто априори сильнее тебя.

- Я не знаю, что здесь происходит, - произношу спокойнее, пытаясь усмирить дичайший порыв страха внутри, - что за тупые шутки?

- Это не шутки, Мадина, а жизнь в элитном ВУЗе, - Рита снова надувает пузырь и прищуривается.

Кажется, что она не верит ни одному моему слову. Потерла ладошками о лосины и закрутила головой, отрицая к черту все, что приходило в голову. Не могла я вляпаться в дерьмо, о котором так отчаянно предупреждал брат. Нет! Это невозможно?! Вероника говорила о том, как здесь круто и…

- Сюда все приходят по собственному желанию, Мадина, и ты тоже, - говорит Рита, когда раздается стук в дверь, от которого я вздрагиваю и с ужасом смотрю на выход, - черт! Наверное, по твою душу.

- Скажи, что меня нет.

Она лишь разводит руки в стороны и кивком указывает на диван. Я моргаю и не врубаюсь, чего хочет? Та прикладывает ладошки к щеке и изображает посапывание. Пока девочка-смерть идет к двери, я укладываюсь на диван и изображаю спящую.

- Вы решили пороги нам оббить?

Рита произносит каждое слово с презрением и улыбкой наверняка. Меня же начинает чуть ли не подбрасывать на диване от того, как бьется сердце.

- Отойди, убогая.

Слышны тяжелые шаги и голос того парня, который меня держал. Козлина…

- Че с ней?

- Спит, разве не видно. Проблемы со зрением? – Рита усмехается, а меня грубо толкают в плечо. – Говорю же, спит она.

- Не долго ли?

- Вам лучше знать, чем вы там ее напоили? Как обычно? Или…

- Ой, заткнись, убогая, - парень отходит от меня, и я еле сдерживаю желание вдохнуть всеми легкими, - как очухается, мне позвони. Абрам ждет свою сучку. И ей передай, еще один такой фокус, - звенящая тишина рвет уши, - хозяин отдаст другим. Хотя, может, она этого и хочет.

Дверь с грохотом закрывается. Я присаживаюсь на диване, в ужасе глядя на девушку с розовыми волосами.

- Ты поможешь мне сбежать отсюда?

- Мадина, - Рита кривится и тяжело выдыхает, - ты сможешь покинуть универ только по завершению учебы. Раньше никак. Тем более… Абрам. Он везде тебя найдет. Вез-де, Мадина, вез-де.

Глава 4. Добыча

Адам

- Не понимаю, почему ты ее в живых после этого оставил, - Лёха с усмешкой смотрит на меня, - заставил бы отсосать при всех, чтобы…

- Чтобы она мне член отгрызла, - переворачиваю пакет со льдом и прикладываю к носу другой стороной, - спасибо, бро, я еще не пристрастился к садомазо.

Друг смеется, падая в кресло и вытягивая перед собой ноги. В нашем убежище ничего не изменилось. Роскошь во всех ее проявлениях. Аж тошнит от того, как все идеально.

- И то верно, - он чешет затылок, переставая лыбиться, - не пойму, с чего вдруг такая борзота. Есть варианты?

Пожимаю плечами. Бабьё. Хрен её знает, что там в тупом котелке происходит. Захотела поиграть, видимо.

- Цену набивает, - с задумчивым видом трет подбородок, читая мои мысли, - Инку помнишь? Та отменной актрисой была.

Усмехаюсь. На первом курсе, когда нам передавали бразды правления адом, Лёхе досталась белая и пушистая Инна. На вид ангелочек во плоти. Скромные наряды. Глазки цвета неба. Поведению позавидовала бы и монашка. Словом, нам было по восемнадцать, и друг поплыл. Уже и колечко прикупил, настолько крышак перекрыло. Ходил и бросал во всех сердечками из глаз, как гребаный Джерри из всем известного мультика.

Всё решил его величество случай. Нам нужно было вернуться в город, чтобы ублажить предков. Так принято в наших кругах. Соблюдать чертов этикет и играть на публику прилежных деток. Освободились рано, и вместо того, чтобы остаться в теплой домашней постельке, друг сорвался к своей великой любви. Застал в кровати у однокурсника. Сломал тому челюсть, а ее проучил.

Инка просила прощения, и друг сказал, что все забудет, если она трахнется со всеми его друзьями. Я отказался. Другие нет. Пустили девку по кругу, выбивая из нее стоны.

Лёха смотрел. Впитывал каждую ее эмоцию, а потом отправил отсюда голышом. Как она добралась до города, мне не известно, но на территории универа больше не появилась. За вещами приезжала какая-то родственница. Может, мать. Похер. Сам факт того, что за личиной добродетели скрывалась похотливая сука, которой нужны были статус и бабки Лирника, карябал что-то жизненно-важное за ребрами и выворачивал душу наизнанку.

Самое удивительное, что друг не забухал, не трахался ни с кем долгое время, а потом появилась новая версия Лирника. Та, что сейчас цинично рассуждает о том, как можно поставить незнакомую девчонку на колени и дать ей в рот, наплевав на мнение окружающих. Лишь бы ему было хорошо.

- Что дальше с ней делать собираешься? – достает вейп и затягивается, не сводя с меня глаз.

Если бы я знал, что мне делать со стальным лбом, то уже перешел бы к действиям. Когда злость крошила органы, хотел проучить. Даже Киллера за ней послал, но та лежала в отрубоне после фееричного показа своих навыков каратиста. Эмоции поутихли, и единственное, чего требовала моя гадкая душонка, разрядки. Чтобы все мысли перекрыло.

- Зря одну взял, - продолжает Лёха, прищуриваясь, пока я убираю к херам пакетик со льдом, - там мяса много. Есть фигуристые. Вряд ли среди них целка есть, но… - Разводит руки в стороны. – Нам таких вроде и не нужно.

- Хватило, - тянусь к бутылке с водой и кривлюсь от воспоминаний.

Друг не смеется. У обоих с чувствами не задалось. Детище предков всех меняет. Из университета имени Абрамова никто не выходит прежним. В стенах учебного заведения каждый проходит проверку и настолько пропитывается реальностью, что потом четко играет выданную ему роль.

- Может, все-таки с нами на отрыв?

Предложение не актуально, поэтому в отказе кручу головой. Не до девок сейчас. Голова гудит. Нос ноет.

- Смотри, - Лёха поднимается и идет к себе в комнату, - если что, знаешь, где искать.

Провожаю его взглядом и откидываю голову назад, таращась в потолок. Сидеть в комнате нет желания, поэтому переодеваюсь в спортивный костюм и шагаю в сторону площадки. Здесь полно спортинвентаря, и можно надолго зависнуть, приводя изношенный мозг в порядок. Мне это сейчас необходимо.

Скидываю олимпийку на ходу и сразу прыгаю на турник. Прохладный воздух и отточенные движения. Сегодня только начало веселья с первокурсниками. Еще предстоит обряд посвящения. Идиотское мероприятие, программу которого продумываем мы. В этом году я плавно слился. Участвовать в фарсе равносильно прыжку в пропасть. Буду сторонним наблюдателем.

Исключаю из головы события последних дней и четко орудую мускулами. Чертовы эндорфины – то, что мне нужно в данную минуту, чтобы не чувствовать того, насколько сильно предок попытался меня прогнуть. На что еще я должен пойти, чтобы он оставил меня в покое?

Пока этот вопрос кругами бродил по моей черепной коробке, мимо прошмыгнула знакомая фигурка. На дворе темно, но тусклый свет фонаря позволил разглядеть, как черные лосины проскользили по стене, свернув за угол. Я упорно делал вид, что не вижу ее, и гасил в себе внезапно поднявшуюся волну злости.

Какого хрена она себе позволяет?!

Притворилась спящей, чтобы не приходить?! Ко МНЕ?!!!

Как только стальной лоб скрывается за углом, спрыгиваю с турника и иду за ней.

Отказалась от общения с тем, кто ее выбрал, чтобы пойти за приключениями к другим? Очевидно, да.

Очередная шкура, которой не стоит уделять внимания, но я за каким-то чертом иду следом и наблюдаю за ней. Внутри острыми когтями рвет органы злость. Кулаки сжимаю на автомате. Втягиваю воздух носом, как носорог в жару, только мне не помогает.

До входа в адскую обитель остается пара метров, и, к моему удивлению, девчонка заворачивает к тропинке. Через нее можно добраться до поста охранника, а там и до выхода недалеко.

Стараюсь быть тихим, но один хрен наступаю на ветку, которая ломается от моего веса. Хруст прорезает пространство мгновенно, и черные лосины оборачивается, фокусируя взгляд на мне. Кажется, скрежет ее зубов слышен по всей территории университета. Срываюсь с места, как только эта мерзавка пускается на бег.

Сердце грохочет в грудной клетке, обдавая тело жаром. Девчонка старается изо всех сил, но, видимо, со спортом у нее не лады, потому что я догоняю практически сразу. В лесной зоне, куда обычно никто не суется. Чисто ради пробежек по утрам, и то не все. Небольшой закуток для любителей природы, да и для маньяков, если бы такие тут имелись.

Хватаю ее в охапку, но та шипит, словно змея, и кусает руку. Матерюсь так, что у самого уши закладывает, но не отпускаю свою добычу, которая орудует всеми конечностями. В итоге, вертимся с ней, как в блевотном «Шейкере»***. Она наступает мне на ногу, взвизгивает, когда падаем на землю, и цепляется в плечи пальцами, как только несколько раз перекатываемся и срываемся вниз в овраг.

*** «Шейкер» - один из видов аттракционов.

Глава 5. Тебе лучше не знать, как я могу успокоить.

Мадина

Врожденные инстинкты максимально и быстро оголяются, словно кто-то провел острым ножом по оплетке и сверкнул серебряной жилой на всю округу. Тело сверху сильнее, крепче и проворнее. Только, не смотря на голос разума, который верещит, что нужно сдаться, я продолжаю отчаянно сопротивляться. Хочется убрать руки ублюдка от себя подальше. Желательно вырвать их и выбросить на помойку, чтобы ни одна девушка не пострадала от действий университетских маньяков, у которых изо рта торчит золотая ложка.

Боль в боку. Удар по лодыжке. Земля с травой в глаза. Ничто не способно в данный момент усмирить волну необузданной ненависти к парню, который сжимал меня так, будто я его родная сестричка, нуждающаяся в опеке и «ласке». Я пинаю его, царапаю своими короткими ногтями везде, где могу дотянуться, и взываю, когда движение прекращается, а я встречаюсь локтем с деревом. Перед глазами пролетают искры от того, насколько нестерпима волна боли в конечности, только на это нет времени.

- Отвали! – рвано сиплю в лицо парня, которого Рита называла моим хозяином.

Ну уж нет! Я лучше сдохну, чем буду пресмыкаться перед богатенькими мальчиками без тормозов и принципов. Он, кажется, не замечает моих тщетных попыток вырваться, нависает сверху бетонной плитой, вклинивается между ног, чем накаляет нервы и подпитывает ненависть. Я никогда не отличалась безумством, но сейчас оно бурлило в венах вместо алой второй отрицательной. Мои руки все еще свободны, и я, надеясь, что благодаря темноте, в которой мы барахтались, словно мухи в вязком сладком сиропе, Абрам не заметит, как дрожащие пальцы прощупывают почву около наших тел в поисках оружия самозащиты. Хоть что-то. Плевать что. Камень. Ветка. Все равно, чем я заряжу этому упертому ублюдку по голове.

Не думая о последствиях, издаю протяжный стон, когда Абрам ловит одну руку и прижимает ее к земле. Запястье жжет от силы, с которой он действует, не произнося ни слова. Из нас двоих голос подаю лишь я, а он рычит, как опасное дикое животное. С отчаянием взываю. Рядом нет ничего. Абсолютно ни-че-го, кроме травы и земли, которую я скребу ногтями.

- Тварь! – громыхает над ухом, когда целая жменя сырой почвы летит парню в глаза, а я, пользуясь заминкой, и скидываю его с себя.

Сердце подпрыгивает до самого горла. Готова поклясться, что чувствую в районе шеи безумные толчки и пульсацию жизненно-важного органа. Успеваю встать на колени и снова оказываюсь прижатой к земле в самой унизительной позе. Одной рукой Абрам хватает меня за растрепавшиеся волосы и жмет лицом в землю, а второй нагло притягивает задницу к своему паху.

- Отпусти меня!

Отплевываюсь от травинок и крохотных частичек почвы, орудуя руками. Как бы ни старалась, достать до стервятника ника не получается. Он слишком сильный. Внутренности дрожат от осознания, - я проиграла…

- Сейчас ты успокоишься, - цедит каждое слово у меня над ухом, пока я отрицательно верчу головой, - и я отпущу тебя.

- Больной ублюдок, - выплевываю эти слова, вкладывая в них всю силу своих злости и отчаяния, которые маленькими червями двигались по плоти.

- А ты у нас здоровая? – усмехается, очередной раз тыкая носом в землю, потому что моя попытка вырваться вновь оказывается провальной.

Часто дышу, приводя дыхание в норму. Легкие горят огнем. Ощущение такое, словно я вот-вот их выплюну. Замираю, прикрывая веки. Чертов Абрам! Чертовы извращенцы! Готова завыть от бессилия, но затыкаюсь, еле справляясь с одолевающими меня эмоциями.

- Вот так бы сразу, - хватка парня слабеет, и он отстраняется от меня, позволяя подняться.

В темноте не могу разглядеть его глаз, но догадываюсь, что там нет ни единой хорошей эмоции. Шиплю, когда он пытается схватить меня за запястье.

- Тебе мало? – рычит, разрывая пространство вокруг нас.

- Я не собачка на привязи, - отвечаю ему в тон и слышу утробное рычание, от которого непроизвольно ежусь.

Абрам подходит ко мне настолько близко, что я чувствую, как шевелятся волоски у виска от его рваного дыхания. В глаза не смотрю. Застываю в позе столба. Если подниму голову, то снова приложу лбом к его носу.

- Иди за мной, - приказывает, а я сцепляю зубы, - дернешься, и я за себя не ручаюсь.

- И что ты мне сделаешь?

- Тебе лучше не знать, как я могу успокоить, - отсекает мою провокацию и толкает вперед.

Сразу тру рукой бок, к которому он посмел прикоснуться. Мы идем по оврагу, и я рыщу глазами по всему, что могу разглядеть. Кустам. Деревьям. Мгла скрашивает многое, и вероятность убежать у меня небольшая, но она есть, а я очень хочу оказаться за пределами университета. Делаю самое глупое, что можно было, попросту срываюсь на бег, зацепляюсь ногой за какие-то ветки и падаю. В нос и глаза ударяют брызги грязи, но мне не позволяют долго пребывать в таком положении. Рычание над ухом, и вот мое тельце покоится на плече у Абрама, который особо не церемонится. Несет меня, как бревно, ударяя ветками по лицу. Черт!

- Отпусти меня, - говорю спокойно, а он молчит, выходит на освещенный участок территории и направляется к зданию общежития, но сворачивает за угол к другой тропинке, и мое сердце пускается вскачь, - куда ты меня тащишь?

Парень молчит, чем выводит меня из себя. Ерзаю в его руках и получаю, о боги, по заднице так сильно, что ягодицу припекает!

- Козлина!

- Ага, - наконец-то удостаивает меня ответа, и волочет в здание.

Поднимается по лестнице. В полутьме слышу, как открывает дверь, но вверх тормашками не так-то просто понять, где я. Очевидно он притащил меня в какую-то комнату. Коридор. Еще одна дверь. Яркая вспышка света. Резкая перемена положения в пространстве. Во все глаза разглядываю Абрама, который закинул меня в душевую кабинку и смотрел прямо в глаза.

- Какого… ты делаешь?!

Сердце ударяет о ребра с такой силой, что вместо крика у меня выходит какой-то дохлый сип, когда парень стягивает с себя грязную футболку, кидает ее на пол и нажимает на какую-то кнопку. Меня окатывает теплыми струями воды так внезапно, что я захлебываюсь.

- Нет! – толкаю его в тот момент, когда он пытается забраться ко мне.

- Нет? – одна бровь подозрительно изгибается, а Абрам застывает, крепко сжимая челюсти.

- Выпусти меня, - голос вибрирует от эмоций, сдавливаю кулаки, чтобы не вмазать ему, - или убей. С тобой в одном душе я стоять не буду.

Смотрит на меня пару минут, пока вода смывает грязь и следы нашей борьбы, и кивает. Слишком спокойно. Отступает, и я делаю вдох. Зря.

Двери кабинки захлопываются, и этот гад нажимает на другую кнопку. Теплый поток воды сменяется ледяным, и я взвизгиваю.

- Нет, так нет, - слышу насмешливый голос из-за тонкой преграды между нами, - наслаждайся, а я посмотрю.

Глава 6. Мне такая заноза в ... ни к чему.

Адам

Я не садист.

Эта мысль крутится в башке, когда смотрю на девчонку, съежившуюся в душевой кабинке от холода. Глаза, как у дьяволицы, - чёрные. Челюсти сжимает и кулаки, пронзая меня ненавидящим взглядом.

Это карябает моё самолюбие. Равнодушие, которое я так оберегал и сохранял на протяжении нескольких месяцев, летит на пол вместе с грязной футболкой.

Чтобы не сорваться, отхожу к стене, прислоняюсь к ней спиной, убираю руки в карманы джинсов и внимательно изучаю добычу, наклонив голову набок. Она ниже меня. Удивительно, как умудрилась дать мне по носу с таким ростом. Кнопка с тонкой талией и отменной задницей, которая сейчас, к сожалению, скрыта от моих глаз, зато грудь выделяется в полной красе.

Тонкая ткань топа промокла и прилипла к телу. Даже сквозь толстое стекло кабинки вижу ее темные соски, превратившиеся в горошины от ледяной воды. Зрелище то ещё. В связи с отсутствием секса несколько дней вызывает прилив крови к члену, и он в призыве к действиям дергается и упирается в плотную джинсовую ткань.

Скриплю зубами и прищуриваюсь, возвращаясь к лицу в край оборзевшей девки. Ненависть в её взгляде никуда не исчезает и, кажется, разгорается еще сильнее. Она ловит мой взгляд, направленный на грудь. Замирает. Глаза увеличиваются, а моя левая бровь взлетает в вопросе, пока девчонка прикусывает губу. Нижняя полнее верхней. Идеальные алые губки, которые любому бы хотелось увидеть на стоячем члене.

В грудине вибрирует от того, что добыча проводит руками о своей груди и смотрит на меня. Кровь разгоняется по венам стремительно, выкидывая картинки того, как я нагну сучку раком и буду показывать, где ее место, которое она так хотела получить. Замерзшие пальчики приближаются к краю топа, и она тянет его вверх, оголяя часть полушарий. На автомате отклоняюсь от стены и впиваюсь взглядом в оголенные участки тела. Вот только она не спешит снимать с себя одежду. Какого-то хера медлит, а потом и вовсе возвращает промокшую ткань на место.

Улыбается чертовка, показывает мне два фака и указательным пальцем правой руки водит по стеклу кабинки, очерчивая три слова – «хрен тебе, мудак». Сжимаю челюсти, а она поднимает голову и складывает руки на груди. Другая давно взывала бы от холода, а эта уперто стоит и мерзнет, задирая свой нос к небу.

От злости перекрывает. Мог бы зайти к ней и взять то, на что она подписалась приездом в университет. Делаю пару шагов и останавливаюсь, припечатывая его взглядом. Губы посинели. Дрожит, но, сука, упорно держит спину ровной, и глаза безумные наполнены ненавистью.

Снова внутри неприятно царапает. Не хочешь по-хорошему, значит, будем по-плохому. Выключаю холодную воду и открываю дверки кабинки. Воздух сразу накаляется несмотря на то, что тело напротив меня похоже на сосульку. Перестает дышать и с подозрением смотрит на мои руки.

- Что тебе от меня надо? – задает самый глупейший вопрос, который можно было придумать.

Игнорирую. Рассматриваю ее тело, которое теперь находилось очень близко и призывало к действиям. Сжимает себя руками, словно это поможет, вызывая у меня очередную усмешку. Цирк, конечно, на десять баллов из пяти. Актерский талант не должен пропадать.

- Раздевайся, - голос хрипит, а карие глаза увеличиваются в два раза, - что вылупилась? Начала снимать, так скидывай все. Оценю грязь, которая мне досталась.

В темных зрачках мелькает молния, не иначе, и тут же щеку опаляет от удара. Голова чуть с плеч на кафель не падает. Кровь заменяет злость. Сжимаю кулаки, возвращая взгляд девке без башки. Мозгов в черепной коробке кот наплакал. По-другому не могу интерпретировать ее необдуманные действия.

- Грязь – это ты, - выплевывает мне в лицо и тычет пальцем в грудь, стуча при этом зубами, - и твои друзья-извращенцы.

- Раздевайся, - цежу сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как внутри просыпается ***Охос-дель-Саладо, - скидывай чертовы тряпки, девочка, или я тебе помогу.

Делаю шаг вперед, показывая, что я нихера не шучу. Отшатывается, но не торопится делать то, что я сказал. Криво улыбаюсь и хватаю ее конченный топ, притягивая к себе.

- Отпусти! Гребаный дикарь! Пусти, я сказала!

Часто дышит мне в подбородок, а я дергаю ткань. Хруст проносится по ванной, оголяя не только ее сиськи полторашки, но и мои нервы. Не помню, когда в последний раз мне так башню расшатывало, унося крышу в небеса.

Пытается прикрыться, но я дергаю с другой стороны. От топа остаются лишь клочки, который я брезгливо бросаю на пол.

- Я сама! – орет, когда хочу проделать то же самое с ее лосинами, и бьет по руке, от чего я ноздри раздуваю и сжимаю кулаки.

Стоит больших усилий не дать леща идиотке, но она спускает черные штанишки вниз, оставаясь в стрингах черного цвета. Обувь и лосины забираю и откидываю в сторону, скользя по ее голому телу глазами. Пусть думает, что я хочу ее трахнуть. Ненависть в темных зрачках смешивается со страхом. Да-а-а, девочка, так-то лучше.

- Все снимай, - говорю, а она рот открывает.

- Какого черта ты творишь?! – верещит, когда проделываю со стрингами то же самое, что и с топом.

Пытается прикрыться и убивает взглядом. Отлично. Кидаю холодное тело на плечо и несу в свою комнату.

- Отпусти, извращенец! Отпусти же!!!

Молотит кулаками по моей спине. Скидываю ее на кровать и подхожу к шкафу. Беру себе одежду. Отхожу к окну и снимаю с него ручку.

- Что… - непонимающе шевелит дрожащими губами, а я иду к двери.

- У тебя есть время, чтобы собрать остатки серого вещества в кучу, - бросаю через плечо и стопорюсь, наклоняюсь и вытягиваю плед, который она на себя успела натянуть, - завтра я таким добрым не буду.

- Эй…

Игнорирую визг девчонки и запираю дверь с другой стороны. Нахер. Мне такая заноза в жопе ни к чему. Утром отдам Лёхе. Пусть веселится. Кидаю плед на диван и иду в душ, чтобы смыть с себя грязь и запах чертовки, которая молотит кулаками по двери, подтверждая своим действиями принятое мной решение.

***Охос-дель-Саладо – самый высокий действующий вулкан на земле, расположен на границе Аргентины и Чили.

Глава 7. Я от тебя отказался, грязь.

Мадина

Меня трясет.

Лихорадит так, что стук зубов заглушает все остальные звуки.

Не свожу взгляда с закрытой двери, об которую чуть не сбила костяшки и не сломала пальцы. Они теперь ныли от боли, а внутри клокотали все органы. Не знаю, от чего больше, - ненависти или все же страха. Перед глазами снова и снова всплывали яркие картинки произошедшего.

И как бы я не пыталась найти этому объяснение, у меня ничего не получалось.

Что. Здесь. Нахрен. Происходит?!!!

От накатившей волны ненависти, смешанной с безысходностью, сжала кулаки и тихо застонала.

Свет в комнате я не включала и не пыталась отыскать выключатель. Просто сидела на краю постели совершенно голая, понимая, что никто не собирается меня освобождать.

Дрожала. Кожа покрывалась мурашками раз за разом. Не от холода, а от воспоминаний.

Никогда не поверила бы, что попаду в руки к маньяку или извращенцу. Другого определения Абраму не находила.

Тряхнула головой, чтобы прогнать его образ из головы. Пусть идет к черту!

На нерве поднялась и подошла к шкафу. Несколько рваных вдохов и выдохов практически разорвали грудную клетку. Ощущения такие убийственные, будто мне органы облили серной кислотой, и та с шипением их разъедала.

Резко распахнула дверку и пробежала глазами по еле видным стопкам белья. Гребаный педант!

Даже в полумраке видно, что одежонка ублюдка уложена ровно. Скривилась и хотела в неглиже развалиться на кровати, но прикрыла глаза и посчитала до десяти, чтобы немного успокоиться. Не особо помогло. Скрипя зубами, взяла белую футболку и что-то темное. Спортивные штаны. Отлично!

Накинула на себя, кривясь от брезгливости. Мне не хотелось ощущать каждым рецептором запах Абрама. Пусть одежда чистая и не успела пропахнуть хозяином, но все равно удовольствия я не испытала. С таким остервенением сжала веревочки на штанах, что кожу обожгло.

Черт!

Мне нужно было успокоиться и подумать, как выбраться отсюда. Найти бы Веронику и спросить, за каким лешим парни так издеваются надо мной? Почему упорно называют грязью?

Понимая бесполезность затеи, в потемках облазила все помещение в поисках выхода, только его не было. Несколько раз прилипала ухом к двери, за которой стояла убийственная тишина. Злость поутихла, и я безвольно опустилась на кровать. В комнате было холодно, или меня колбасило от пережитых эмоций. Не знаю, сколько так сидела, но вскоре глаза начали слипаться. Пыталась бороться со сном. Зря. Стоило только прикрыть веки, и я погрузилась в беспокойные сновидения, где Абрам настигал меня и…

- Встала! – от резкого тона чуть ли не подпрыгнула.

Растерянно огляделась по сторонам. Чужая комната. Тяжелая голова. Ноющие мышцы. Темный удушающий взгляд и давящая аура. Нет. Мне не приснилось.

- Подняла свой зад и пошла вон отсюда, - прорычал Абрам, пробегая по мне презрительным взглядом, - у тебя пять минут, - он отшатывается, когда я поднимаюсь, - и шмотки мои сними.

- Что?

- Глухая? – прищуривается, впиваясь меня глазами.

Вид у парня такой, словно он всю ночь не спал. Сжимаю губы, не собираясь отдавать ему чертово тряпье. Совсем из ума выжил?!

- Я сказал, снимай мои шмотки и шуруй отсюда.

- Нет.

Поднимаюсь, ступая голыми ступнями на холодный пол, и борюсь с желанием обнять себя руками. Холодно до ужаса. Не думала, что в сентябре будет такая адская холодрыга. Все-таки престижное учебное заведение, а отопление не работает?

- Не понял, - подходит ближе, чуть ли не носом упираясь в мой,- проверяешь меня на прочность, девочка?

- Ты испортил мою одежду, - объясняю придурку, сжимая кулаки, - голая я не пойду.

Молчит, ощупывая меня глазами. От звенящей тишины в висках начинает стучать, но я не отвожу взгляда. Не дождется. Не знаю, откуда во мне берется губительная смелость, и не моргаю, крепко сжимая челюсти.

- Плевать, - произносит равнодушно, отшатываясь от меня, - больше не моя проблема.

- Отлично, - киваю, рассматривая его лицо, на котором отпечатались следы нашей борьбы.

На переносице небольшое рассечение от моего удара лбом. Под глазами легкие синяки. Шея исцарапана и щека. Если бы не гадкий характер, то пожалела бы его, а так голову посещают более зверские мысли.

- Это все?

Прищуривается, когда я нагло задираю голову, и еще раз осматривает меня, задерживая взгляд на груди. Да, от холода соски затвердели, но прикрываться было бы глупо. Он видел меня голой. Даже краснеть уже поздно, поэтому стою и жду, когда он освободит дорогу к двери. Сердце так тарабанить начинает, что дышать нечем. Вместо слов парень отходит в сторону, помещая руки в карманы штанов, и наблюдает за мной из-под опущенных ресниц. Похож на льва, играющего со своей добычей. Неуверенно делаю шаг вперед, все еще не веря, что после отчаянной борьбы в потемках он меня вот так просто отпускает.

Абрам не шевелится. Энергетика, будоражащая каждую клетку в моем теле, усиливается, когда прохожу мимо него.

- Готовься, - хрипит в спину, заставляя каждый волосок на теле встать по стойке «смирно», - я от тебя отказался, грязь.

- Я не… Что… - слова застревают в горле, но и поворачиваться я не спешу.

- Добро пожаловать, - усмехается, - в университет имени Абрамова, девочка. Сегодня посвящение. Не подведи ребят.

Дверь за спиной громко хлопает, а я несусь к выходу, наплевав на отсутствие обуви. Мне нужно срочно найти Веронику и забрать у нее документы! А потом…

Потом бежать отсюда, куда глаза глядят. В любую шарагу, где я смогу получить образование.

Глава 8. Дверь там, детка...

Адам

- Хреново выглядишь, - Лёха трет голову полотенцем и садится рядом, нагло воруя у меня бутерброд, - не спал?

- Ага, - стряхиваю с ладоней крошки и откидываюсь на спинку дивана, который ни черта не воздушная перина.

После ночи на нем хочется кого-нибудь убить, а если говорить прямо, то девчонку с глазами, полными ненависти. Ворочался и боролся с желанием ворваться в свою комнату, чтобы наказать строптивую, но победил разум. Если с ней в самом начале такие проблемы, то дальше будет еще хуже. Мне этот гребаный хаос даром не сдался. За вечер она умудрилась разбить мне нос, вывести из закупоренного состояния спокойствия и поднять член в боевую готовность, умудряясь при этом невинно хлопать ресничками и задирать свой мизерный нос чуть ли не до неба. Разносторонние эмоции и дребезжащие от них органы. Адский набор, который приведет к срыву с обрыва в бездонную пропасть. Нахер надо.

- Надеюсь, это следы бурного секса, - усмехается, глядя на следы от ногтей сучки, умотавшей в моих шмотках.

- Будем считать, что да, - тру лицо руками, чтобы окончательно избавиться от сонного состояния, полученного благодаря черноглазой ведьме.

- Прыткая девка, и как она? – Лирник не унимается, а я кривлюсь.

Не фанат интимных подробностей. Всегда сливаюсь с таких тем, когда пацанам не терпится померяться членами и их боевыми заслугами. Они же не прочь обсудить свежее мясо. Каждый раз одно и то же.

- Скоро сам оценишь, - поднимаюсь и потягиваюсь, прогоняя из головы образ темноволосой проблемы.

- Не понял, - Лёха перестает лыбиться и хмурится, что делает его слишком серьезным, особенно после ночи веселья, - ты же ее себе забрал.

- Как забрал, так и вернул, - пожимаю плечами, игнорируя внутреннее сопротивление, - не марался о таких и не хочу, бро.

- Не-е-е, - усмехается Лирник и подрывает жопу с дивана, смотря на меня, как на идиота, - слив не засчитан, Абрам. Взял – пользуйся. Ты же знаешь правила.

- Срал я на правила, - в конце концов, я родственник основателя университета и чертового первоиспытателя в плане грязи, а значит могу всех вертеть на пальце при удобном случае, что я, собственно, и делал последние два года, - Лир, не ковыряй мне мозг. Не хочешь сам, пусть Киллер развлечется. Кстати, где он пропадает?

Лёха пожимает плечами и дожевывает бутерброд. Уже изучил меня за время знакомства и не пытается дальше наседать со своими диктаторскими замашками. Девкам нравится, как он себя ведет, а со мной не прокатит.

- Вечером придешь? – интересуется невзначай, возвращая задницу на диван, и закидывает руки на спинку.

- А надо? Что я там не видел?

- Пацаны решили сначала тупую вечеринку замутить, - друг внимательно смотрит на меня, словно транслирует что-то в черепушку, на что я складываю руки на груди, - типо порадовать перваков, а потом, - он улыбается во все свои тюнингованные зубы, - будет самое интересное. Будем кидать жребий.

- Какой еще жребий? – спрашиваю спокойно, словно внутри все не напрягается от его довольного взгляда.

Лирник уже прослыл на универ и не только своим распутством, поэтому ждать, что они просто ради прикола поиграют, не стоит. Сканирую его взглядом, а тот, будто спецом, отмалчивается.

- На свежатинку, - наконец-то произносит и складывает ноги на стол, задевая ботинком тарелку с одним оставшимся после нашего голодного забега бутербродом, - выставим в ряд и каждый испытает свою удачу. Раз твоя бешеная теперь свободна, то…

- Я понял, - обрубаю поток его грязных мыслей и сглатываю противную слюну, проклиная очкастого, которого послал за кофе, - чья идея?

- Да, я уже и не помню, - Лёха чешет затылок и хватает последний бутер, - кто-то из пацанов прикольнулся. Идея норм. Всем зашла. Сам представь. Куча телок и русская рулетка.

- Дерьмо, - кривлюсь и иду к двери, в которую тихо стучит очередная шестерка, держа стаканчики с кофе.

Забираю и вручаю Лирнику его порцию. Почему-то мысленно возвращаюсь к ведьме, орудовавшей своими ногтями, ее полушариям, к которым так и не получил доступ, и меня кроет. Снова просыпаются эмоции, которые я гашу большим глотком кофе.

- Нас преподы в этом году будут дрючить по полной, Абрам, - устало проговаривает Лёха и вертит стаканчик с задумчивым видом, - я не хочу стухнуть за зубрежкой. Косянычу еще сдать экзамен надо.

- Какой раз по счету? – ухмыляюсь, вспоминая, как Косяныч, она же руссичка лет тридцати с упругой задницей, заваливала Лирника.

Единственная из женской части преподавателей не велась на его обаяние и лапшу, которую друг щедро вешал на уши несчастным женщинам. У некоторых получалось зачет автоматом получить. Умение достойное Оскара.

- Она реально меня достала, - Лёха чуть ли не подпрыгивает на диване, взъерошивая волосы, - я и так, и сяк к долбанной ледяной королеве, а в ответ «Лирник, снова неут».

Ржу от того, как Лёха изображает Косяныча, только ему не до смеха. Кривится, словно наступил в коровью кучу.

- Учить не пробовал?

- Слушай, - смотрит на меня и потирает подбородок, - может, сделаем исключением из правил, и…

- Нет, Лёх, - обрубаю его тираду и попытку использовать дружбу ради получения выгоды, - преподов нагинать нельзя.

- Абрам…

- Нет, - говорю громче, чтобы до него дошло, - руссичку не тронь. Пусть делает свою работу. Для развлечений есть перваки. Андестенд?

- Скучный ты, Абрам, - друг снова откидывается на спинку дивана и пьет кофе, - нет бы своими возможностями пользоваться в тему. Так нет. Я бы на твоем месте замутил настоящее шоу.

- Мы не на съемках фильма, Лёх, угомонись, - Лирник лишь рот открывает, но тут же давится своими словами, потому что дверь в нашу преисподнюю не открывается, а чуть с петель не слетает.

Одновременно поворачивает головы и смотрим на раннюю посетительницу. Стук каблуков. Приторные духи, которые мгновенно разлетаются по комнате. Хищный взгляд. Не улыбка, а оскал на губах.

- Какие люди, - пропевает Лирник, разводя руки в стороны, - не пробовала войти в комнату, как простые смертные. Постучать там сначала, а не влетать, как супервумен на минималках.

Илона дарит другу презрительный взгляд и идет ко мне, не отрывая глаз от лица. Изучает его несколько секунд и выплевывает:

- Я думала, что сучки пошутили, а нет. Смотрю вымазался в грязи, да, Ад?

- Не тебе говорить о грязи, - осаждаю ее поуулыбкой, вспоминая ночь, лимузин и престарелого шофера, на котором она скакала в пьяном угаре, - лучше свиньи не найти. Вернулась, чтобы получить больше практики?

- Хм, - Илона проглатывает оскорбление с достоинством, ведь возразить нечего, - я вернулась, чтобы получить диплом и проследить за будущим мужем.

- Серьезно? – Лёха впрягается, не выдержав. – Старикана взяли в студенты?

- Адам, скоро праздничный ужин в честь предстоящей свадьбы, а ты устроил здесь черт пойми что. С каких пор ты пользуешься их услугами?

Истеричные нотки заставляют скривиться. С некоторых пор давка Илоны никак на меня не действует. Жужжание мухи, которую стоит прихлопнуть. Ничего, кроме раздражения.

- Свобода такая вещь, Байлабарова, - спокойно пью кофе, пока глаза Илоны наливаются кровью, - позволяет творить все, что угодно.

- Ты не свободен. Мы скоро поженимся. Так сказал твой отец, и…

- Тогда я пожелаю вам счастья, потому что я на шлюхе жениться не намерен, - указываю пальцем в сторону выхода, - дверь там, детка, а до водилы и сама доберешься. Не привыкать.

Глава 9. Куда смотрит администрация?!

Мадина

- Хорошо же вы повеселились, - Рита помогает мне обработать полученные ранения после стычки с Абрамом и присвистывает, разглядывая синяки на теле, - вот это я понимаю страсть.

Сил хватает лишь для громкого фырканья. Я крепко стискиваю зубы, когда соседка с розовыми волосами брызгает антисептиком на царапину. Щиплет так, что я готова завопить на весь блок, но молчу, переваривая произошедшее со мной со дня приезда. Мозг отказывается принимать реальность. Разве такое можно творить? Просто дичь.

- Слушай, Мадина, - соседка кидает в мусорное ведро использованные ватные диски и изучает мое лицо, - ты извини, если я тебя сейчас задену, и все такое, но, - она подозрительно замолкает, проводя по мне взглядом, - ты рили не в курсе, куда попала? Или это какой-то дурацкий план стервы? Говори честно. Я в любом случае – могила.

С этими словами Рита изображает закрытие рта на замок, а я натягиваю на себя длинное худи. После того как я прибежала в комнату, меня начало колотить изнутри. Кожа вся покрывалась мурашками, и да, жутко морозило, что я списала на последствия шока. Я напялила теплые носки и белье. В этот момент меня и поймала Рита, вызвавшись помочь. Видимо, видок у меня был жалкий.

- Я уже говорила все, что знаю, - сказала ей с тяжелым вздохом и вышла из ванной, - Вероника объяснила мне так. Я работаю, полы мою, в столовке или еще где-то, в библиотеке, и мне оформляют договор на обучение. Бесплатное обучение. Ну вроде как, я им бесплатный клининг, а они мне образование.

Рита лишь фыркнула и потянула меня к себе. Я не особо сопротивлялась, потому что хотела узнать, куда попала, и как мне выбраться из этого дерьма.

- Ты наверняка не завтракала, - соседка по блоку указывает мне на стул в своей комнатушке, которая выдает хозяйку с потрохами.

Вокруг все броское и яркое. Плакаты на стене с изображением неизвестной мне группы. Кровать, на которой застелено бордовое покрывало. Сверху валялись маленькие подушки разных оттенков розового. Шкаф, стол, полки для книг. Расстановки почти такая же, как и у меня, только я даже вещи не разбирала. Сумка и пакеты так и стоят посреди комнаты.

- Я вряд ли одна все умну, а вместе веселей вроде как, - Рита садится с другой стороны и принимается раскрывать коробки с едой.

- Доставка? Разве здесь не кормят? – удивленно поднимаю брови, а соседка усмехается, покачивая головой и продолжая расставлять еду.

Пончики с шоколадом, кофе, который она умудряется разлить на две порции, острая китайская лапша и что-то непонятное, но явно экзотическое. Не знаю, что за блюдо и не спрашиваю, фокусируя внимание на девушке с розовыми волосами. После трепки Абрама я не понимаю, кому я могу верить, а кого нужно опасаться.

- Ешь, - Рита принимается уминать лапшу, и мне протягивает небольшую коробочку с палочками, -в общем, Мадина, если ты говоришь правду, то я тебе не завидую.

- Я уже поняла, что нагребла на свой хребет, - бубню под нос и пытаюсь совладать с палочками.

Из-за дрожи они поддаются мне не с первого раза. Рита наблюдает за моим подвигом и хмурится, но продолжает есть.

- Абрам, он же Адам Абрамов, это родственник одного из основателей университета, - Рита отпивает кофе и с видом знатока жестикулирует, закатывая глаза и показывая свое отношение к Абраму, - он и его друзья тут вроде местных богов, ну и не только здесь, в принципе. В городе они тоже не последние люди, как и их родители. До вчерашнего дня он себе игрушек не брал, - Рита хмыкает, а я почему-то краснею, наверное, жар после принятия ледяного душа, - а тут ты. Удивительно.

Ничего не говорю. Оказалось, голод сильнее желания высказывать едкие замечания, которые посещают мой несчастный мозг, и я с аппетитом поглощала острую лапшу, словно она самое вкусное, что я когда-либо ела.

- У него есть девушка, Илона Байлабарова. Сука отменная. Она вроде местной звезды. Все девчонки перед ней преклоняются.

- А ты? – все же бубню с набитым ртом, а Рита хмыкает.

- Вертела я их всех на том самом месте, - она оставляет коробку в сторону и перестает улыбаться, - мы для них - грязь. Такое определение дали девушкам и парням, которые неровня им по социальному статусу.

- Какая мерзость, - непроизвольно кривлюсь и гашу волну злости на гребаных мажоров.

Кто они такие, чтобы оскорблять других и припечатывать им определения на лоб?! Чертовы зажравшиеся дегенераты!

- Знаешь, их можно понять. Грязь – это люди, которые сюда пришли вырвать место под солнцем и дали добровольное согласие на пользование их временем, телом и мозгом.

- Не поняла… - кажется лапша попала мне в уши, не иначе.

- Здесь так установлено, - Рита продолжает есть и спокойно рассказывать мне несусветную дичь, - каждый год элита набирает себе игрушки, может давать им разные поручения. Думаю, ты и сама уже все поняла.

- Но… Что за… Разве так можно?! Куда смотрит администрация?!

- Сама поняла, что спросила, - Рита саркастически изгибает бровь, - всего несколько лет издевательств, и ты сможешь занять высокую должность в мэрии или в любой крутой компании. Диплом этого ВУЗа – пропуск в лучшую жизнь, Мадина, а уж если твой хозяин будет доволен обслуживанием, то можешь и прыгнуть выше головы. Редко случается, но бывает.

- Это какой-то бред, - я отставляю практически пустую коробку в сторону и тру ноющие виски, - я, наверное, сплю. Господи-и-и…

Рита пожимает плечами, продолжая смотреть на меня, как на профессиональную актрису.

- Такова реальность, Мадина, - она пьет кофе, закинув ногу на ногу, пока я собираю мозги в кучу, - ты теперь под крылом у Абрама, и я не знаю, хорошо это или плохо.

- Он от меня отказался, - хватаю стаканчик с теплым кофе и делаю глоток под ошарашенный взгляд соседки.

- Хреново, - констатирует и качает головой, - ты как? Нормально? – Я киваю, хотя чувствую себя раздавленной из-за обмана Вероники. – Может оно и к лучшему. Илона не станет травить.

- А ты?

- Что я? – Рита тянется к пончику, пока я проглатываю тугой комок в горле.

- Тоже добровольно стала… грязью?

- Ой, не-ее, Мадин, - она улыбается, - меня родители сюда запихнули.

- Богатые?

- Типо того.

- Тогда почему ты в этом крыле? Мажоры ведь…

- Я не такая, Мадина, - Рита вгрызается в ароматный пончик и мне впихивает один, - напрягает пафос и показуха. Самой по себе проще, чем сворой бешеных сук.

Молчу и перевариваю полученную информацию, уминая божественную выпечку. Рита тоже задумчиво жует. Как раз в этом момент раздается стук в дверь, и я напрягаюсь. Неужели опять за мной? Если Абрам отказался от меня, то кто же стал хозяином?

От угнетающих мыслей и картинок внутренности сводит. Рита открывает и возвращается с мешками для одежды, перекинутыми через руку.

- Твоя форма прибыла, - она кидает ношу на кровать и возвращается на свое место, но я так понимаю, что ты не планируешь здесь оставаться, - соседка понимающе кивает и упирается руками в бока, - тогда, каков план спасения твой шикарной задницы, м?

Глава 10. Итати Утиха

Адам

Во дворе около университета шумно. Я смотрю на мелькающих перед глазами студентов сквозь темные очки. Парни и девушки с довольными рожами сегодня вызывают сильный прилив раздражения, хотя обычно мне плевать, кто смеется, а кто роняет слезы. Воспитание, мать его, сказывается. В нашей семье не принято разводить сопли на ровном месте, да и сантименты в особняке Абрамовых всегда показные. Каждый член семьи, как ***Итати Утиха, смертоносный.

Я не лучше. Сижу на лавке, раскинув ноги в стороны, и думаю, чем занять свой вечер. Пресные вечеринки для перваков у меня поперек горла, да и настроение не для веселья. Лирник намывает стальные и готовится к празднику, словно девчонка к первому траху, - тщательно, скрупулезно, с прорисовкой деталей в голове. Его маниакальная зависимость от порнухи с ним в главной роли уже переходит все границы. Воображение у друга буйное, но удовлетворения, судя по поведению, не приносит.

Забывается, как может.

- Ад, - Киллер приземляется на лавку рядом и на автомате жмет мне руку, скидывая челку со лба, - ты рили телку слил?

Информация в стенах университета разносится стремительно, как торнадо. Иногда стоило лишь подумать о чем-то, и вскоре новости мусолили на каждом углу. Все, кому не лень.

- Хочешь себе забрать? – спрашиваю, продолжая пялиться на поток студентов, - валяй. Мне похер.

- Хорошо, не кипятись, - Киллер тоже разваливается на лавке, помещая руки на спинку.

Погода отличная, поэтому многие вытащили свои задницы из общежития. Некоторые только прибывают. В основном старшие курсы. Перваки приехали вчера, чтобы пройти гребаный отбор. Не спрашивал у пацанов, сколько грязи набралось за этот год, а надо бы для предоставления отчета отцу.

Киллер, он же Кирилл Вейман, был чем-то средним между мной и Лёхой. Равнодушная скотина с потребностями альфа-самца. Выглядел ангелочком, а на самом деле прославился криминальными делами. Это у них семейное.

- Лёха сказал, что ты и на пати не рвешься, - замечает, будто невзначай, - почему?

- Не знаю, - пожимаю плечами, замечая, как из корпуса вышла дерзкая девчонка, разбившая мне нос, - не интересно. К тому же мегера вернулась. Опять устроит зашквар.

- Байлабарова здесь? О-о-о, я думал, ты ей дорожку в ВУЗ перекроешь.

- Пусть трясет жопой перед мужиками. Меня ее промежность больше не касается.

Киллер понимающе кивает, а я опускаю очки, рассматривая добычу. Темноволосая ведьма шла с девочкой-смерть и что-то говорила со злобным выражением лица. На ней красовалась форма уборщицы, и я невольно нахмурился. Зачем грязи роба?

Кирилл тоже провожал парочку взглядом, но концентрировал внимание на Ритке. У него к ней была особая «любовь», как у Лирника к руссичке. Обаяние не прокатывало и переросло в открытую ненависть.

Девчонки скрылись за углом, а я боролся с желанием проследить за ними. Любопытство впивалось во внутренние органы острыми зубками, поэтому оторвал задницу от лавки и кивнул Киллеру. Объяснять не пришлось. Друг следил за своей «подругой». Шли на расслабоне за здание. Возле черного входа стояла ГАЗелька, из которой рабочие вытаскивали ящики с продуктами и заносили вовнутрь.

Мы остановились за углом и наблюдали за тем, как девчонки перешептываются, после чего розовые волосы с улыбкой Чеширского кота подошла к водителю и мило ему что-то втирала. Она может. Усмехнулся, вспомнив за что ее прозвали девочкой-смертью. Киллер постарался.

Дерзкая стояла в сторонке и кусала губы, сложив руки на груди. Ее взгляд и нервное поведение наводило на неприятные мысли. Неужели снова хочет убежать? Зачем? Ладно для меня представление разыграла, а сейчас что не так?

- Надо хватать, пока не поздно, - бубнит рядом Кирилл и уж порывается выйти из укрытия, но я его останавливаю, - ты чего? Свалят же?

Киллер с недоумением смотрит на меня, а я криво улыбаюсь. Девочка явно что-то скрывает, и я должен узнать, что именно. Я не был спецом в поведении грязи. Тут стоило подключить Лирника, но дерзко вздернутый нос заставил мозг лихорадочно продумать более интересный план.

- Пусть свалит, - киваю на девчонку в робе, а Кир округляет глаза, смотря на меня, как на шизика.

ГАЗелька шумно выезжает от здания и движется в направлении ворот. Толкаю друга локтем в бок, чтобы не отрывал глаз от розовых волос, а сам достаю ключи от тачки. Охрана на территории хорошая. Отец постарался. Нельзя, чтобы левые люди узнали о том, что здесь негласно происходит. Кир впивается взглядом в Ритку и скрипит зубами. Ему только повод дай, чтобы на ней сорваться. Вот и сейчас завелся с пол-оборота.

- Ритку цепляй, а я следом за той, - отдаю приказ, а друг кивает, - есть у меня один план. Повеселимся.

- По схеме? – одна бровь Киллера взлетает вверх, и я подтверждаю все жестом.

Он моментально скрывается с места и идет на парковку, где Ритка уже садится в машину. Киллер нагоняет. Надеюсь, сделает все красиво. Я же подхожу к своей детке. С территории выезжаю с небольшим опозданием, но уже через пять минут сижу на хвосте у ГАЗельки. Прокручиваю события вчерашнего вечера и пытаюсь найти детали, которые упустил, только мозг отказывается работать в нужном направлении. Из-за картинок из душа. Грудь под мокрой тканью. Четкие полушария. Явно не то, на чем я должен зацикливаться. Еду не спеша, пока не предоставляется возможность перекрыть путь ГАЗели. Визг тормозов разносится по пространству и врезается в уши.

Водила матерится, когда выбираюсь из детки и иду к нему. Достаточно лишь ткнуть ему парой купюр в лицо, и он тут же добреет.

- Что я должен сделать? – спрашивает послушно, а я дырявлю испуганное лицо взглядом.

Темные глазки горят. Я даже на расстоянии чувствую ее ненависть. Из кабины не выбирается, поэтому я киваю на дерзкую.

- Девку мне в машину посади и езжай дальше, - водила мнется, но смотрит на деньги и кладет их в карман робы.

Продажная тварь, как и многие другие. Возвращаюсь на водительское сиденье и наблюдаю за тем, как мужик тащит сопротивляющуюся девчонку к моей детке.

- Сучка больная! – дверь хлопает, и черные лосины падает на сиденье, громко пыхтя.

Подрывается к ручке, но я нажимаю на блокировку, съезжая на обочину и пропуская ГАЗель. Пыхтение рядом усиливается. Сгущается напряжение, и я поворачиваюсь к ведьме, которая зажаривает меня на костре одними лишь глазами.

- Пообщаемся, грязь?

***Итати Утиха – один из основных персонажей манги «Наруто» и снятого по ее сюжету аниме. В переводе с японского имя Итати означает ласка. В японской мифологии этот зверь символизирует неудачи, болезни и смерть.

Глава 11. Прокатимся.

Мадина

План затрещал по швам, когда перед ГАЗелькой тормозит черная иномарка с тонированными стеклами. Сердце в этот момент подпрыгивает в груди, словно колесо наехало на кочку. Ужасное предчувствие разливается по венам жгучей лавой, и я крепко сжимаю руками черную юбку от формы, в которой должна была работать в стенах университета.

Гул в голове усиливается, когда водитель с отборными матами выбирается из кабины и идет прямиком к машине. Я так сильно напрягаюсь, что в висках начинает пульсировать. Рита была уверена, что мой побег никто не заметит. Мол, раз отдал меня другим, то можно спокойно свинтить домой. Правда, через пост охраны вряд ли пройдешь просто так, да и сама она светиться не может. Потом проблем не оберешься с местными Богами.

Когда соседка по комнате смогла договориться с водителями я испытала облегчение. Хотела добраться до дома, рассказать все брату и вернуться за своими вещами вместе с ним, но по итогу оказалась поймана на половине пути. Меня трясло от эмоций. Сопротивлялась, как могла, когда мужчина вернулся и силком вытащил меня из кабины. Царапалась. Пиналась. Била его кулаками. Не слышала, что он говорит, и, оказавшись в салоне модного спорткара, готова была волком выть от безысходности.

За рулем сидел Абрам. От его колючего взгляда меня пробила нервная дрожь, и я попыталась дернуть за ручку.

Тщетно.

Парень нажал на блокировку и пропустил ГАЗель. Водителю хотелось показать фак. Настоящий мудак, который был заодно с дьяволом, который рассматривал меня, как зверушку в зоомагазине.

- Пообщаемся, грязь? – вопрос резанул слуховые каналы.

Стило больших усилий не сорваться, ведь наглое смазливое лицо мажористого ублюдка выпрашивало коррекции моими ногтями. Сцепила челюсти и смотрела на него, как на дерьмо под ногами. Иного он не заслуживал, и его дружки тоже. После рассказа Риты они казались мне мерзкими тараканами. Зверьем, у которого только одно на уме.

- Молчание – знак согласия, - с усмешкой протянул Абрам и постучал длинными пальцами по рулю, привлекая мое внимание, - далеко собиралась?

- Не твое дело, - процедила сквозь зубы, а Адам покачал головой, словно я сморозила несусветную чушь.

- Ошибаешься, девочка, - он повернулся ко мне и прищурился, шаря по лицу взглядом, после чего перешел к телу, и пусть на мне была одежда, это не спасало, - меня касается все, что творят студенты, но ты наверняка об этом знаешь.

- Что тебе нужно от меня? – перебила его и сложила руки на груди, чтобы не было видно, насколько сильно меня лихорадит.

Кто знает, что у него в голове. Видимо, унижать других – местный прикол. Чем богатые детки только не балуются из скуки. Лучше бы работали. Мерзкие типы.

- А ты можешь предложить мне что-то интересное? – Адам наклоняет голову.

Его брови приподнимаются в вопросе. Дергаю ручку еще раз, показывая свое отношение. Внутри все клокочет от злости. Состояние близкое к истерике.

- Пристегнись, грязь, - Абрамов разворачивает автомобиль в сторону города, вызывая у меня удивление, - прокатимся.

- Еще раз назовешь меня грязью, и я тебе глаза выцарапаю, - дергаю за ремень и попадаю в нужное отверстие с десятого раза, потому что пальцы не слушаются.

Меня по-прежнему трясет. Кожа горит. Адам усмехается и косит взгляд в мою сторону. Совершенно спокоен, а я нет. Я не обращаю внимания на роскошь, в которой пребываю. Ничто не способно сейчас расслабить натянутые, словно проволока, нервы. Машина движется к городу, и я совершенно не понимаю, какого черта творит Абрамов. Что ему от меня нужно на этот раз? Мало поиздевался?

- У тебя есть прекрасная возможность отделаться малой кровью, девочка, - спорткар останавливается около кафе на въезде, и Адам скользит по мне надменным взглядом, - рассказывай, что ты задумала и чего хотела добиться своей пьесой?

- Что? – сиплю, впиваясь ногтями в ладони.

- Со слухом проблемы? Кто надоумил так себя показать? Ты же не надеялась бунтом привлечь мое внимание?

- Ты… - жадно втягиваю воздух через нос, ощущая, как органы вибрируют за ребрами. – Ты больной ублюдок.

Адам тяжело вздыхает и достает телефон из кармана.

- Не хочешь по-хорошему, будем иначе, - он улыбается, продолжая манипуляции с гаджетом, - Кир, где там розовая?

Мое сердце останавливается. Готова поклясться, что перестает перекачивать кровь от картинки, которую показывает Адам. Видео-звонок. По ту сторону Рита на стуле. Связана. Рот заклеен скотчем, а рядом с ней тот парень, который меня удерживал вчера. Сглатываю тугой комок. Абрамов изучает каждую эмоцию на моем лице.

- Вы из ума выжили совсем?! Отпустите ее! – бью по руке мажора, и его дорогущий телефон падает вниз.

- Обязательно, - Абрам скрипит зубами и поднимает гаджет, - на связи будь, - говорит дружку и снова дырявит меня темным взглядом, - исповедь, дорогуша. Сейчас самое время покаяться и учесть, - он наклоняется, оказываясь слишком близко, так, что я ощущаю аромат дорогого парфюма, - дважды я настолько мил не буду.

Глава 12. У тебя есть время, чтобы вспомнить реплики.

Адам

Рассматриваю девчонку тщательно. Шарю глазами по лицу, выискивая хотя бы одну мелочь, которая способна выдать вранье. Отмечаю карие глаза с янтарными вкраплениями. Зрачок то сужается, то расширяется. На меня смотрит без отрыва. Столько ненависти во взгляде проскальзывает, что я на мгновение теряю связь с реальностью. Красивая, сука, если в порядок привести. Это и отрезвляет. Отвожу от нее взгляд и таращусь на лобовое, стараясь не давать волю эмоциям. Всегда должны работать мозги, а не другие органы, особенно когда дело касается универа и сохранения престижа. Так ведь говорит папочка? Да. Именно так вещает старший Абрамов. И я обязан его слушать.

- Вы, - шипит ведьма сбоку, - больные ублюдки, - из нее вырывается истеричный смешок, который совсем не вяжется с образом отвязной стервы, охотящейся за миллионами, - я все равно на весь свет расскажу о том, чем вы там занимаетесь…

- Что? – бросаю на девчонку косой взгляд и еле сдерживаю накопившееся раздражение.

Она прекрасно справляется лишь с одной задачей – выводить меня из себя. Только за это можно вручить ей Оскар.

- Немыслимо заставлять людей становиться рабами ваших прихотей, - выплевывает каждое слово, складывая руки на груди, но я успеваю заметить, как ведьму колошматит, - омерзительно и низко.

- Хм, - криво улыбаюсь, откидываясь на спинку сиденья, - не менее мерзко продавать свое тело за корочки, которые тебе обеспечат хорошую жизнь.

- А я и не продаю! – выпаливает так резко и громко, что у меня в ушах раздается звон.

- Я должен поверить тебе на слово? – одна бровь на автомате взлетает вверх, а ведьма ухмыляется и отворачивается к окну. – Вы, бабы, и не такие концерты устраиваете, чтобы выбиться в люди. На что был расчет? Что я поведусь? Или Лёха?

- Я и понятия не имела, кто ты такой, - с презрением бросает в ответ и сжимает себя руками, трясясь, как кролик перед удавом, - знала бы, что тут происходит, ноги бы моей тут не было.

- Я должен в это поверить? – повторяю свой вопрос, а лицо девчонки искажается от недовольной гримасы.

- Да пошел ты! Что теперь сделаешь?! – с вызовом добавляет, слегка подаваясь вперед, и упирается руками в край сиденья. – Опять одежду на мне порвешь?! Изнасилуешь?! Побьешь?! Что?!

Переходит на крик, от которого у меня уши закладывает, и ждет ответа, раздувая ноздри. Неадекватная девка, и с ней нужно разобраться. Правда, как? Если она готова кидаться на меня с поводом и без.

- Ад, у тебя там все нормально? – голос Киллера вынуждает оторвать взгляд от бешеной сучки, сидящей напротив, и взять телефон в руки.

Друг пялится на меня, прищурившись, и старается разглядеть то, что происходит в салоне. Внутри всего триггерит, потому что наглая моська ведьмы непростительно близко от меня. Не сдается и продолжает нарываться. Не смотря на желание разобраться во всем, просыпается еще одно – проучить. Кто она такая? Мелкая сошка, которая способна лишь ноги раздвигать? Важности столько выдает, что пора в министры податься.

- Все отлично, Кир, - отвечаю другу под показное фырканье ведьмы, - привезу дорогушу и разберешься. Может, у тебя в руках она будет посговорчивее.

- Теряешь хватку, Ад? – улыбается Кирилл, а я усмехаюсь, ведь в какой-то мере он прав. – Жду.

Отключаю вызов и убираю телефон в карман штанов. Девчонка пыхтит, но дергается назад, когда я наклоняюсь к ней. Такая реакция вызывает усмешку. То чертовски дерзкая, то пугливая, как лань. Комок противоречий, а не баба.

- Даю последний шанс, грязь, - начинаю и прикрываю глаза от звонкой пощечины, которая опаляет правую сторону лица.

- Сказала, не называй меня так, ублюдок, - трет ладонь, но вжимается в дверь, когда открываю глаза.

- Нарвалась, ведьма, - горит не только кожа, на которой алел отпечаток ее пальцев, но и внутренние органы.

Настолько выбесила сучка, что я перестал себя контролировать. Выскочил из тачки, обошел, открыл дверь и вытянул за руку ведьму, которая начала извиваться в моих руках.

- Отвали, больной! – удары маленьких кулачков по плечам стали последней каплей. – Я буду…

- Что? – Схватил ее за волосы и приблизил лицо к своему.

У нее есть еще одна попытка ударить меня по носу, поэтому крепче сжимаю волосы пальцами и скриплю зубами.

- Что ты сделаешь, грязь? – усмехаюсь, когда ее нога грозит оказаться между моих.

Вовремя блокирую и перехватываю свободной рукой ее запястья. Прижимаю к тачке с такой силой, что могу оставить вмятину. Охает, округляя глаза, но вырваться у нее не получается. Сипит от недовольства, а я чувствую жар ее тела через слои одежды.

- Убью, если тронешь меня, - шипит сдавленно, но о-о-очень правдоподобно.

- Поздно, я уже тебя трогаю, или ты не заметила, - раздвигаю коленом её крепко сжатые ноги.

Приходится попортить юбку. Материал расходится по шву, и вот я уже упираюсь пахом в самое интересное место. Карие глаза расширяются, и вместо ненависти в них мелькает что-то другое. Похоже на страх.

- Отпусти…

Тихо шепчет и дергается. Я сильнее. Держу ее запястья железно. Волосы на кулак накручиваю и телом прижимаю к машине, чтобы сучка не сдвинулась с места. Внутри агония. Пламя злости сжигает разум напрочь. Никогда не вел себя с девушкой настолько жестко, но тут особый случай. Ведьма напрашивается с самого первого дня.

- Я закричу…

- Кричи.

Сжигаем друг друга глазами, но ни один из нас не шевелится. От напряжения сводит все мышцы, а еще друг снизу подает сигнал. Все из-за груди, которую расплющило о мою грудную клетку. От каждого легкого касания кровь отливает к члену и заставляет крепче сжимать зубы. Вот только ведьма, ощутив давление снизу, заметно притихает. Смотрю на ее огромные глаза и замечаю пунцовые щеки. Такую реакцию вряд ли сыграешь. Действую наверняка. Подаюсь бедрами вперед. Тело подо мной напрягается еще сильнее. Румянец становится ярче.

Боится? Или потекла?

Охереваю от ударов своего сердца. Ускоряет ритм с каждой секундой. Хуже всего, что она молчит и не дышит. Как кукла, застыла в моих руках. Неужели членом на нужную кнопку надавил? Усмехаюсь и отпускаю ее. Стягиваю с себя футболку и поворачиваю девчонку спиной к себе, пользуясь моментом ее растерянности. Связываю тканью хрупкие запястья. Со злостью и крепко, чтобы не вырвалась посреди дороги. Только после этого запихиваю ее обратно в тачку. Сажусь за руль, поглядывая на пойманную добычу. Мягко сказать, недоумеваю в этот момент.

- Сценарий подошел к концу? Или слова забыла? – едко выпаливаю, вжимая педаль газа почти до упора, и поправляю одной рукой вставшего в боевую стойку друга.

- Иди на хер, извращенец, - бубнит под нос и отворачивается, лишая возможности рассмотреть глаза, и что в них на этот раз плещется.

- Возвращаемся в общагу, ведьма, - оповещаю несчастную, - там продолжим нашу интересную беседу. У тебя есть время, чтобы вспомнить реплики.

Глава 13. Я пробежала стометровку

Мадина

- Бесплатный сыр лишь в мышеловке, Мэдик, - Рустам хмурится, когда ставит мою сумку около ног, глядя на то, как возле автобуса скапливаются пассажиры, - если что-то пойдет не так, то сразу звони мне. Я приеду и все разрулю, поняла?

Киваю, с улыбкой смотря на братца, который не на шутку принялся за меня переживать. Я счастлива. Это счастье невозможно описать словами. Вот только я шныряла между столиков придорожного кафе, разнося заказы и отшивая наглых посетителей, а сейчас стою в нескольких шагах от своей мечты. Достойное образование в одном из лучших учебных заведений, и все благодаря Веронике. Да, я пищать готова от восторга, как пятилетний ребенок при виде аттракционов.

- Все равно, - Рустам хмурится, от чего его симпатичное лицо искажается, но не перестает привлекать противоположный пол, - не нравится мне твоя Вероника и ее золотые горы.

- Может, ты на нее запал? – провокационно толкаю родственничка в бок и посмеиваюсь над тем, какая гримаса пробегает по его лицу.

- Еще чего, - фыркает и прищуривается, рассматривая каждого человека, который отправится со мной в путь в одном автобусе, словно среди них есть террорист, - она страшная, как вся моя жизнь, или еще хуже.

Пожимает плечами, а я закатываю глаза. Рустам видел Нику несколько раз, когда забирал меня с работы. Обычно я добиралась на вечернем автобусе или попутках, но если приходилось задерживаться, то братишка был так мил, что бросал работу и летел за мной. Он вообще был против того, чтобы я становилась официанткой, пусть и на непродолжительное время, но я могла быть упертой, когда дело касалось мамы и бабушки. Последняя сильно болела в последнее время. Преклонный возраст. Частые боли в суставах и мигрени. Она не жаловалась, как и мама.

- Смотри за мамой, - тихо произнесла, переставая улыбаться.

Рустам тяжело вздохнул и кивнул в ответ. Он никогда не проявлял эмоций. Каждое слово сухо и по делу.

- Привет, Рус! – Вероника чуть не налетела на братишку с улыбкой во весь рот. – Я немного опоздала. Готова?

Улыбка снова озарила мое лицо, а вот Рустам еле отлепил от себя Нику и не светился счастьем.

- Алиева, значит, - протянул Абрамов, садясь напротив меня и переглядываясь с другом, которого все называли Киллером, - расскажи-ка нам, Алиева, что привело тебя в университет, если не жажда раздвинуть ноги?

Его слова были произнесены с таким презрением, что мне горло сдавило, словно на шею кинули толстую веревку, не забыв заранее натереть ее мылом. Задрала нос и молчала, стискивая зубы. Какая разница, что я сейчас скажу?! Они мне все равно не поверят. Вот если бы появилась Вероника с моими документами, то многое встало бы на свои места, а так мои слова пролетали мимо ушей богатых ублюдков, пожирающих меня глазами так, будто я праздничный десерт.

Адам привез меня обратно на территорию университета и притянул в подвал, где уже которую минуту пытался узнать, как я сюда попала. Идиот! Ненависть к нему росла в геометрической прогрессии. ***Индусский царь Шерам удивился бы масштабам тех негативных эмоций, которые разрастались в моей душе при взгляде на Абрамова. Я сама не ожидала, что могу так отчаянно желать кого-то придушить, и вот! Этот человек сидит напротив меня и буровит взглядом, в котором читается вседозволенность и уверенность в своей правоте.

- А что тебя привело? – спрашиваю спокойно, хотя внутри все бурлит. – Желание в очередной раз посадить на свой хер несчастную девочку? Или просто вымазаться в грязи захотелось? Это ваш фетиш? Как у свиней? Чем больше лужа, тем сильнее удовольствие.

- Я ее убью, Ад, - прошипел за спиной его дружок, но я не шелохнулась, даже когда что-то упало на пол.

- Сиди на месте, Кир, - скривился Абрам и вновь посмотрел на меня, - а ты опять осмелела?

Закрыла рот, чтобы не выдать своего состояния. Слишком отчетливо помнила, как Адам вжимался своим телом в мое, и да. Мне стало чертовски страшно. У ублюдка не было ни стыда, ни принципов, о совести и речи не шло. Боязнь того, что какой-то пафосный черт заберет мою девственность, возросла и перекрыла другие эмоции. Я тряслась от одной мысли об этом.

- Розовую проверю, а то нервы не выдержат, - звучит глухой бас за спиной, а после громко хлопает дверь.

- Алиева, - Абрамов поднимается и подходит ближе, нависая надо мной так, что я перестаю дышать, - просто расскажи, как все было, и разойдемся с миром.

- Пф-ф-ф, - вырвалось против воли, - я хотела уйти. Мне не дали. Думаешь, я поверю в то, что вы меня отсюда выпустите? К чему допрос, если меня никто не слышит?

- Не пробовала нормально разговаривать? – притворно ласково произнес Адам, скользя взглядом по моему лицу.

Я отвернулась. Вспыхнула. Если это можно так назвать. Со вчерашнего вечера меня колошматило не по-детски. Казалось, что от такого нервного напряжения глазные яблоки лопнут или выпадут из глазниц. Сжалась, чтобы не трястись, как кролик перед лисой, но Абрамов был хуже дьявола. Он нависал надо мной и давил своей черной аурой. Прогнивший богатый красавчик. Мир все-таки несправедлив. И Адам тому яркий пример. Внешность голливудского актера, деньги и власть, а внутри сплошное черное месиво. Та самая грязь, о которой они рассуждают.

- Ад? – голос его дружка и скрип входной двери помогли расслабиться, ведь Абрамов выпрямился, позволив вдохнуть полной грудью. – Есть кое-что интересное. Пойдем.

- Будь хорошей девочкой, - шепнул мне на ухо прежде, чем уйти.

Плечи рефлекторно опустились, и я посмотрела по сторонам. Комната без окон. Одна дверь. Вентиляционная решетка. Яркий свет от лампы на потолке. Простая комнатушка со стульями, столом, шкафом. Похоже на помещение для игр в карты. Подпольное казино. Я даже посмеялась своей догадке, но подниматься не стала. У меня не было сил, а еще становилось жарко, словно чертов Ад включил отопление на полную. Я даже расстегнула верхние пуговицы на рубашке. Не помогло.

Абрамов и его друг вернулись через полчаса. По крайней мере, мне так показалось. Смотрела на парня сквозь пелену перед глазами. Слышала, что сердце стучит, словно я пробежала стометровку или голышом скакала по километровой трассе с препятствиями.

- Мадина, - его голос гулом пробежал по черепной коробке, заставляя зажмуриться от боли, - тебя Орлова сюда притащила?

Потрясла головой, но не ответила ему. Изображение перед глазами плыло. Абрамов тоже двоился и троился. Я часто моргала. Слышала, что ублюдок разрешил мне уйти в комнату, но, когда поднялась, рухнула мешком вниз. Внезапно одолела слабость, а еще я хотела спать. Очень сильно хотела…

***Индусский царь Шерам, легенда о шахматной доске

Глава 14. На каждую святую землю найдется грешник.

Адам

- Что с ней? – идиотский вопрос, который вылетает из моего рта, заставляет Ритку скривиться и подарить мне взгляд, полный скепсиса.

Я не нахожусь на одной ступени с деградирующими придурками из нашего универа и прекрасно понимаю, почему Мадина грохнулась на пол. Сам её поднимал и прижимал к себе горячее тело. Горячее в буквальном смысле, а не в том, который так отчаяннорисовало воображение. У девчонки был жар, поэтому думал я недолго. Притащил к себе. Киллер притащил Ритку, которая теперь вздыхала и потирала переносицу. Смирнова всем видом показывала, насколько мы ей «дороги», но и не уходила.

- Температура поднялась до тридцати девяти, - говорит, глядя на градусник, и протягивает его мне.

Принимаю на автомате. Удостоверяюсь в том, что розовая не лжет, и хмурюсь. Больной девки мне еще не хватало.

- Вези в больничку, - Смирнова идет к выходу, но я перегораживаю ей путь, - не поняла?

Кир подрывается следом и встает за её спиной. Ситуация непростая. После видео, которое нарыл Киллер, я хотел отправить ведьму на все четыре стороны, а сейчас, остудив эмоции, изменил решение. Мне нужно убедиться в том, что девчонка никому ничего не расскажет. Нужно найти компромисс.

- Вы ничего не перепутали, мальчики? – Ритка складывает руки на груди и прищуривается, постукивая ботинком по полу. – Я вам сегодняшнюю выходку с кляпом еще не простила, а вы уже на повторную казнь нарываетесь.

- Смирнова, - тру переносицу так активно, что мозг закипает, - не усложняй мне задачу.

- Я не виновата, что ты олень рогами все сносишь прежде, чем… Ой… - запинается, глядя на то, как я сжимаю кулаки. – Я не это имела в виду, Адам.

Усмехаюсь и гашу огненную реакцию на слова Смирновой. Сейчас не время думать о том, какие рога мне наставила Байлабарова. Проблема в другой… Хм… Проблеме. Перевожу взгляд на ведьму, лежащую на моей кровати. Мозг уже выстроил четкий план действий, остается уломать упертую Ритку.

- Я в аптеку сгоняю, а вы за ней присмотрите.

Ставлю двоих перед фактом. Рита ожидаемо закатывает глаза, а Кир хмурится, испепеляя первую взглядом.

- Я не сиделка, Абрамов, - она пытается выйти из комнаты, но я перегораживаю ей путь, - сам накосячил, сам и расхлебывай.

- Накосячил не я, если уж на то пошло, а твоя соседка по комнате, - с умным видом чешу подбородок, изучая Риткино лицо, на котором сквозит лишь недовольство и раздражение, - как ее там? Вероника Орлова, да?

- Я с ней не общаюсь, и ты об этом прекрасно знаешь, Адам.

Розовую ничем не прошибешь. Она вообще мало с кем общается в универе, старается держаться особняком, поэтому помощь первокурснице вызвала у меня не мало вопросов.

- Зато с Алиевой пообщалась. Скажи-ка нам, Ритуся, на что вы надеялись? И чем ты думала, когда эту психопатку в путь отправляла?

Надвигаюсь на нее. Смирнова делает шаг назад и упирается спиной в стальной грудак Киллера. Оглядывается с опаской, но тут же задирает нос. Совсем, как ведьма. Только в глазах Смирновой уверенность, а у той первобытный страх с отчаянием.

- Хотела оградить девчонку от вас, придурков, - пожимает плечами, смотря мне в глаза, - вы же, как стервятники, кинулись на свежее мясо, а она вовсе не из тех.

- Все вы из одного теста, - усмехается Кир, а Ритка втыкает ему локоть под дых, - ё-о-о… Сучка…

Выдыхает, но не трогает ее. Злится друг. Я же спокоен. Раз переживает за ведьму, значит, в этот момент активно пишется и цену себе набивает. Отступаю к двери и открываю ее.

- Я в аптеку, - повторяю для тех, кто не догнал, вызывая сопение, - у нас вроде есть жаропонижающее. Вкиньте ей. Скоро вернусь, - хочу уйти, но задерживаю на них взгляд, - не поубивайте друг друга, - указываю Киру, - головой за нее отвечаешь.

- Понял, - сухо бросает и пыхтит.

Вечно на розовую такая реакция. Как у быка на красную тряпку. Выхожу из комнаты с четким намерением купить все необходимое для простывшей от ледяного душа ведьме. Абстрагируюсь от внешних факторов. Сейчас важно найти суку, которая решила нажиться за чужой счет. Правда, я так и не понял, какого черта Орлова навела пацанов именно на Алиеву. В чем фишка? Не мог прорубить, но видел, что Вероника привела в универ Мадину, показала ей все, а потом в коридоре указала на нужную дверь. Кир даже ничего не понял. Все вроде шло, как обычно. Отлов грязи.

Я даже постановку с розовой устроил, чтобы вывести ведьму на чистую воду, но не тут-то было. Реальность планомерно покачнулась.

НЕ ТАКАЯ, Адам. Она НЕ ТАКАЯ.

Слова Ритки снова и снова таранили мой мозг. Пусть Алиева не знала, куда суется, но это не делает ее особенной. Она – просто девка. Все способны на измены. Слишком яркие примеры проскальзывали перед глазами. Тот же Лирник с его девственным ангелом. Байлабарова, которая не смотря на отцовские нравы, досталась мне отнюдь не девочкой, а повидавшей члены, кошкой. Поверти им родным перед носом, и она тут же садилась верхом или падала на колени, чтобы выполнить свои функции. Дело времени. На каждую святую землю найдется грешник.

Я должен был вылечить Мадину и оставить в общежитии, хотя бы для успокоения совести. Все-таки пережестил с ледяным душем, а она с упрямством.

- Лёх, - прикладываю телефон к уху и завожу мотор детки, - мне твоя помощь нужна?

- Так, - Лирник тяжело вздыхает, на заднем фоне слышится музыка и смех, - что-то подсказывает мне, что ты мне оргию решил обломать.

Смеюсь. Лёха в своем репертуаре. Вечеринка еще не началась, а друг уже бороздит просторы разврата.

- Накопай мне все на Веронику Орлову. Желательно прямо сейчас. Куда делась тварь, тоже по каналам пробей.

- Что-то знакомое имечко, - протягивает Лирник задумчиво, - а что она сделала?

- Нарвалась грязь на неприятности, - выезжаю за пределы университета и вжимаю педаль газа, сжимая одной рукой оплетку, - будем наказывать.

Глава 15. Молчать, как Манткава.

Мадина

В детстве я не часто болела, но, если такое случалось, то мама и бабушка впадали в ступор. Они не знали, что делать, и какую чудодейственную пилюлю мне дать, чтобы сократить или срубить на корню адские мучения. Одна вечно пихала в меня мед и чай с малиновым вареньем, а вторая покупала витаминки и активно следила за тем, чтобы я пропила курс и не пропустила и дня. Вот такая мега опека и сверхзабота от близких. Приятная и удушающая одновременно.

Я пребывала в бреду. Тело горело, а в мозг поступали обрывки фраз. Я не понимала сути и вертелась из стороны в сторону, скидывая с себя тяжелое одеяло. Перед глазами мелькали образы родственников, и мне очень хотелось проснуться на своем небольшом, но удобном, раскладном кресле. Помню, как отстаивала право на выбор. Мама говорила, что лучше купить кровать, а мне захотелось кресло-трансформер. Так и места в комнате было больше, и мое желание исполнилось бы. С малых лет хотела себе мягкое и собственное креселко, в котором бы я читала книги по вечерам, а зимой куталась в плед и пила какао с большой кружки. Настоящая мечта, которая осуществилась в десятом классе.

Только вместо большущего кресла привезли небольшое. Вмещалась на нем полностью, но мягкости особо не ощущала. Зато свое. И оно было твердым. Прямо, как поверхность, на которой я сейчас находилась. Не до жути и боли, конечно, но твердо.

Глаза я открыла резко, будто кто-то пнул меня в бок. Первое, что увидела, лицо Риты. Даже выдохнула. Не без огорчения, но с облегчением. Вот только рано обрадовалась.

- Жар спал, но температура еще есть, - сказала она в сторону, не отрывая от меня взгляда, - пациентка пришла в себя. Я могу идти?

Пришлось повернуть голову, чтобы понять, с кем разговаривает соседка по комнате. Один прожигающий взгляд, и мне стало дурно. Напротив меня на стуле сидел Абрамов. Изучал мое лицо. Сердце заколотилось о ребра, вызывая стойкое ощущение опасности. Оно въедалось в каждую клетку тело, поражало ткани и обездвиживало.

- Адам, я не помню, когда в душе была последний раз, - Рита отвернулась от меня и сложила руки на груди, - серьезно, не выпустишь отсюда, и я каждый сантиметр здесь разнесу. В щепки.

- Иди, - Абрамов кивнул с раздражающим равнодушием и пафосом, словно он царь и бог в одном лице.

- Рит, - прохрипела я, боясь, что в таком состоянии я не смогу противостоять ублюдку.

Попыталась подняться, но тут же рухнула на подушку. Одеяло, которое лежало сверху, неприятно прилипало к телу. Кожа была липкой от пота. Противные ощущения на фоне слабости.

- Все в порядке, - Рита обернулась лишь на мгновение, - я ему все рассказала.

- Иди уже, - недовольно бросил Адам, поднимаясь со стула и загораживая своим мощным телом обзор на соседку по комнате, - нормально мы поговорим.

- Надеюсь, - последнее, что я услышала от Риты прежде, чем она покинула комнату.

Обратила внимание на окружающую меня обстановку, только оставшись наедине с Абрамовым. Я находилась в ЕГО комнате и в ЕГО постели. Во рту пересохло, и Адам подал мне бутылку с водой, будто мысли прочитал. С подозрением посмотрела на бутыль, а Абрамов усмехнулся.

- Вода, - он открутил крышку и подождал, пока я сяду, только после этого протянул мне бутылку, - хотел бы отравить, сделал бы открыто.

Молча сделала несколько глотков и уткнулась головой в стену, которая была моей опорой. Связно соображать уже могла, а вот физически утопала в немощности. Мышцы ныли, напоминая о том, что в данный момент я уязвима, как никогда раньше.

- Неловко вышло, - произнес Адам задумчиво, наблюдая за тем, как я пью воду, чем вводил в еще большее напряжение.

- Нужно понимать, что ледяной душ для человека, который никогда в жизни не закалялся, ни к чему хорошему не приведет, - едко высказалась, хватая воздух через раз.

Все-таки находиться в замкнутом пространстве с этим парнем было очень тяжело. Я не могла расслабиться и ждала, что он накинется на меня. Пригвоздит к полу сильным телом и…

- Ты сама виновата, - спокойно произнес и не сдвинулся с места.

При свете настольной лампы выглядел вполне нормальным человеком, но был в таком освещении существенный минус. Адам чертовски походил на дьявола, готового убить, а может и соблазнить свою жертву. Сердце продолжало работать на максимуме своих возможностей, и вода не помогала успокоиться. Я лишь крепче сжала пластик и впилась глазами в идеальное личико богатого ублюдка, который продолжал тиранить меня.

- И? – задрала нос и смерила его самым презрительным взглядом, на который была способна.

Плевать, что я наверняка выгляжу, как девочка с помойки. Пусть видит, какие эмоции я испытываю рядом с ним.

- Назад не отмотаешь, Мадина, - Адам назвал меня по имени, вызвав волну изумления и перекрытие трубок для подачи кислорода, - предлагаю забыть о том, что ты разбила мне нос…

- А ты хотел меня изнасиловать, - закончила за него, краснея при этом, как рак, благо, это можно было списать на температуру.

- Утрируешь, ведьма, - скрипнул зубами и шагнул к постели.

Хотела сжаться, но осталась в том же положении. Не буду бояться его. Буду сражаться даже при смерти.

- Не думаю, но разве тебя переубедишь, - хмыкнула и снова глотнула воды, прерывая зрительный контакт.

- Когда тебе станет полегче, вернемся к вопросу о том, как ты сюда попала, - Абрамов наклонился, обдавая меня ароматом парфюма, - сейчас скажу одно, о том, что произошло, никто не должен узнать.

Если бы я была способна на смех, то разразилась бы отменным ржачем, как племенная кобыла, но от наглости ублюдка у меня пропал дар речи. Я только ртом воздух хватала и обратно его выплевывала вместе с порцией негодования.

- Я не собираюсь возвращаться к вопросу о том, как я сюда попала. Раз я теперь свободна, то хочу вернуться домой.

Почувствовала себя змеей, выдавая ему каждое слово с ядом на языке.

- Нет, Мадина, - Абрамов улыбнулся, - ты останешься здесь и уйдешь, когда я буду уверен в том, что ты способна молчать.

От наглости Адама меня всю скрутило. Я ненавидела его. Точно. Никого никогда не ненавидела. А его ненавижу. Просто терпеть не могу!

- ***Молчать, как Манткава? – прошептала, потому что слишком долго не дышала, да и боялась втянуть в легкие вкусный запах ублюдка.

- Именно, - кивнул в ответ, смотря на мои губы, - молчать, Мадина. Молчать, как Манткава.

***молчать, как Манткава – отсылка к стиху сахалинского поэта Николая Тарасова о заслуженном художнике России Гиви Манткава

Глава 16. Необратимый процесс

Адам

Уже которую ночь и прожимаю своим весом диван в общей комнате. Неудобно до ломоты в ребрах, и, как ни странно, уснуть я не могу. Верчусь ужом, пытаясь вытравить из мозга образ ведьмы с пунцовыми от жара щеками.

Воинственная.

Гордая.

И слабая, как ни крути. Пусть сколько угодно бьет меня по носу, но физически выиграть этот бой Мадина не сможет. Понимает, что сражаться бесполезно, поэтому не сопротивляется, когда я говорю о ее молчании. Усиленно убеждаю себя в том, что время на проверку ведьмы, действительно, нужно. Как бы убедительна ни была история ее появления на территории университета, я не могу терять разум. Необходимо проверить все варианты, а для этого Алиевой придется задержаться здесь.

Лирник за прошедшее время не смог разыскать Орлову. Сучка затерялась в городе. Вопрос времени, конечно. Рано или поздно продажная девка всплывет на поверхность, но мне не терпелось устроить ей хорошую трепку. Воображение у меня и пацанов отменное, потому на то, что Вероника легко отделается, надеяться не стоит.

Снова поворачиваюсь и луплюсь в темноту. Свет в комнату практически не проникает. Лишь слабый ночник в коридоре бросает отблески. Тишина вынуждает мысли сгруппироваться и насиловать мозг. Не выдерживаю и, когда хочу подняться, слышу шорох в своей комнате. Неужели ведьма никак не угомонится?

От злости зубы сжимаю и, не издавая ни звука, с особой тщательностью крадусь к двери. Раз-два-три! Хватаю девчонку сразу, как только она ступает в общую комнату, и прижимаю к стене, зажимая сладкий ротик ладонью. Мычит и во все глаза смотрит на меня. Готов поклясться, что в это мгновение они сверкают, как у пантеры перед прыжком на добычу.

Чувствую жар ее тела. Отчетливо. На мне только треники. Кожу обжигает от ощущений. Прижимаю Мадину интенсивнее, чтобы показать, кто сильнее, а она упирается руками в плечи. Вгоняет небольшие ноготки в кожу, причиняя минимум боли, на которую я сейчас меньше всего обращаю внимание.

- Далеко собралась, девочка? – шепчу ей на ухо и провожу носом по мочке уха, спускаясь вниз по шее, где пульсирует венка.

Вдыхаю запах ее кожи, как озабоченное животное, у которого, к слову, секса не было пару недель. Челюсти сжимаю крепче, чтобы не сорвать с нее свою футболку. Мычит. Медленно убираю руку с алых губ и опускаю на талию. Фиксирую в таком положении.

Алиева часто дышит, от чего ее грудь поднимется и трется об мою грудную клетку. Соски превращаются в горошины и чертовски возбуждают. Бесит сучка, но привлекает, как женщина. Убийственное сочетание.

- Я жду ответа, - говорю тихо и открыто издеваюсь над собой.

Веду губами по сладкой коже от шеи к подбородку и торможу около полураскрытых губ. Дыхание сливается в одно. Слышу, как ведьма шумно сглатывает и перестает дышать. Кажется, ее стук ее сердца по всей комнате разлетается. Твою мать, а! Подаюсь бедрами вперед, демонстрируя готовность к бою. Ойкает, вызывая смех, а мои руки смещаются с тонкой талии на отменную задницу. От того, какая она упругая, готов волком завыть.

- В туалет хочу, - пищит Мадина, отрезвляя меня.

Отстраняюсь и провожу пальцами по лицу, прогоняя чертов морок. Девок вокруг полно, а меня прибило по сучке с ненавистью в глазах. Бредовее не придумаешь. Прогоняю на хер эти желания и отступаю назад к дивану. Алиева так и стоит около стены в напряженной позе с выставленными вперед руками. Футболка приподнялась. Ноги в полумраке выглядят, словно политый шоколадом бисквит, а я гребаный фетишист по сладкому. В пору бы рассмеяться во весь голос, но я указываю на дверь в санузел и отворачиваюсь, поправляя положение члена в боксерах.

Когда Мадина скрывается в ванной комнате, выдыхаю. Возвращаюсь на диван и буквально падаю на него. Твердо. Неудобно. Хочется убиться в сон на своей постели.

Прислушиваюсь ко всем звукам, которые доносятся из ванной, и посылаю все к чертям. Придется потеснить ведьму ради собственного удобства. Улыбаюсь, как котяра, который задумал слизать наивкуснейшие сливки с торта, и иду в свою комнату, куда вот-вот вернется Мадина.

Ждать долго не приходится. Алиева тихо входит в помещение и замирает, натыкаясь на меня. Шумно дышит и поднимает голову.

- Что тебе нужно? – спрашивает, явно борясь с собой.

Из прошлого общения я понял, что быть резкой ее стихия. Девочка не особо подбирает слова, за что и огребает.

- Со мной спать будешь, - вбиваю каждое слово, как гвоздь, а Мадина открывает рот.

Звуков не издает, зато взглядом нашпиговывает так, что я давлю лыбу. Ее реакция провоцирует на наглые действия, и я придвигаюсь к ней ближе. От того, как она отступает, сносит крышу.

- Не буду, - шипит кошкой.

Кто бы сомневался. Вполне ожидаемое сопротивление. Внутри просыпается зверь, которому срочно необходимо заполучить вкусную жертву. Впиться в нее зубами и сожрать. Снова загоняю ведьму в угол и нависаю над ней, помещая руки на стену около ее головы.

- Будешь, - придавливаю словом, а девчонка отчаянно качает головой.

- Нет, - гневно выдает мне в лицо, не пытаясь ударить или сбежать.

Смотрит в глаза и не моргает. Борется со мной другим способом. Умная девочка.

- Да, - усмехаюсь и подхватываю ее на руки.

В одно движение кидаю на кровать, где она мгновенно принимает оборонительную позу – садится и берет в руки подушку.

- А я сказала, - рычит сучка, - нет!

- Мадина-Мадина, - смакую ее имя, двигаясь к постели, - неужели ты не поняла, что сопротивление меня только заводит.

- Озабоченный! – сжимает подушку крепче и поднимает ее.

Волосы водопадом ложатся на хрупкие плечи, вызывая желание сжать их у корней и…

- Не приближайся, - грозит мне своим «оружием», - я… я…

- Что? – одна бровь взлетает вверх, пока расстояние между нами сокращается.

- Я… Вот! – Алиева замахивается и бьет меня подушкой по голове, запуская необратимый процесс.

Глава 17. Камнем по камню

Мадина

Ночной кошмар…

Настоящий ужас, помещенный в красивую оболочку.

Гад с глазами, в которых горит адское пламя.

И он стоит прямо передо мной, играя, словно породистый кот с мышкой. Ведь знала, что не из доброты душевной Абрамов оставил меня в своей комнате. В нём говорила похоть, но никак не совесть за то, что сотворил со мной по великой случайности.

- Что? – бровь Адама взлетает вверх, демонстрируя уверенность в себе и насмешку над моими попытками защитить себя.

Внутренности вибрируют. Сердце разгоняется до максимальной скорости, на которой можно разбиться вдребезги. Так сильно стучит, что я не могу себя контролировать и выдаю эмоции, хотя хотела быть кроткой и послушной, чтобы быстрее убраться с питомника, в котором поселились лишь хищные животные, а не детишки элиты.

- Я… Вот! – со всего размаха бью Абрама по голове подушкой и перестаю дышать, прижимая к себе единственное оружие, которое могло бы спасти меня.

Адам смотрит на меня так, что коленки превращаются в желе. Я медленно стекаю вниз в ожидании его ответного действия. Всё ещё помню, насколько грубым парень может быть, поэтому заранее готовлюсь к бою не на жизнь, а на смерть. Просто так я ему не сдамся. И не отдамся, раз на то пошло.

Абрамов без слов выдергивает подушку из моих рук, откидывая её в сторону. Я издаю странный звук и прижимаюсь спиной к стене с желанием просочиться сквозь неё. Лучше превратиться в героя сериала и сокращать путь таким образом, но не падать в руки самодовольного ублюдка, который за шкирку притягивает меня к себе и гневно дышит в лицо. Я, наоборот, не пытаюсь втянуть в лёгкие кислород, боясь заразиться его безумством.

Секунда.

Две.

Сильное тело быстро меняет положение. Не смотря на моё сопротивление, укладывает на лопатки и прижимает собой, уводя руки за голову. Всё варианты защиты чести устранены. Моё ослабленный организм выдает остатки сил на то, чтобы помешать Абрамову, но их настолько мало, что я готова расплакаться.

Перестаю двигаться, когда Адам касается своим носом моего. Приходится жадно глотнуть воздуха, чтобы не отключиться от кислородного голодания. Естественно, я сразу жалею об этом. Запах мажористой задницы настолько хорош, что я снова вдыхаю полной грудью. От этого расстояние между нашими телами сокращается. Абрамов чуть ли не рычит мне в лицо, после чего упирается лбом в мой лоб.

- Не кусайся, ведьма, - выдает с хрипотцой.

- Не…

Я не успеваю договорить. Адам впивается в мои губы своими. Бурлящие внутри эмоции захлестывают меня с головой. Чувствительную кожу опаляет с такой силой, словно на неё вылили серную кислоту. Смыкаю губы, чтобы остановить это безумие, на что Абрамов шумно выдыхает. Слегка отстраняется, а я крепко зажмуриваюсь. Нельзя на него смотреть. И дышать им тоже категорически запрещено. Я не хочу ничего чувствовать. Не хочу!

- Ответь, ведьма, - он подталкивает меня к греху, не иначе.

Отрицательно верчу головой, часто втягивая кислород через нос, и сжимаю губы ещё плотнее. Не знаю, чего боюсь больше, его захвата, или собственных желаний.

- Ответь, Мадина, - чёртов змей-искуситель трется носом о мою щеку и спускается ниже к шее, на которой оставляет лёгкие поцелуи, от которых я готова сквозь землю провалиться, ведь мне нравится.

Кожа мгновенно покрывается предательскими мурашками. Каждая клеточка в организме стонет и дрожит от предвкушения, кроме мозга. Там крики разума разрывают черепную коробку миллионами децибел. Кручу головой, пока Адам не возвращается к моим губам. Дышит тяжело, как и я. Только вряд ли мои ощущения можно сравнить с его. Желание получить временное удовлетворение и сладость от первого настоящего поцелуя находятся на разных плоскостях наших реалий, как ни крути.

- Ведьма, - шепчет странно нежным голосом, - ответь на поцелуй, и я отстану.

- Не верю, - разжимаю губы, совершая стратегическую ошибку.

Абрамов тут же целует меня. Совсем не целомудренно толкает язык в мой рот, сплетая его с моим. Цепенею от того, как меня скручивает от волны новых ощущений. Они разлетаются от губ к другим участкам тела. Если раньше у меня был жар, то теперь настоящая агония, превращающая все здравые мысли в поток бесполезной разрозненной информации. Всё слаженно работающие функции перегорают, а система и вовсе разлетается на части, требуя перенастройки. Даже дышать не могу, настолько звёзды перед глазами размазали боевой дух.

- И правильно, - рычит, давая мне передышку, но лишь для того, чтобы с нажимом припасть к губам снова.

Собственный стон слышу через пелену. В висках стучит. Уши заложило. Единственные различаемые звуки – наше дыхание и отчаянный стук сердца. Сама не поняла, как попыталась ответить на яростный захват Абрамова. Мои движения неловкие. Его – агрессивные и отточенные. Сбой в программе. Я проиграла…

Адам ослабляет хватку на запястьях. Его горячая ладонь плавно перемещается сверху вниз к моей груди. Стоит только длинным пальцам затронуть затвердевший сосок, как срабатывает стоп-сигнал. Смещаю голову влево, и губы Абрама припечатываются к щеке. Ожидаемо рычит мне в ухо.

- Я ответила, - издаю странный звук.

На мой голос совсем не похоже. Писк ребенка и то громче будет. Адам замирает.

- Ответила, - повторяю, - теперь отстань.

Скрипит зубами, пока я пытаюсь справиться с убийственной агонией в области грудной клетки. Она выжигает за ребрами абсолютно всё. Каждый сантиметр деформирует. Несколько злосчастных секунд, и Адам смещается в сторону, даря возможность жадно глотнуть воздуха. В следующее мгновение его настырные руки притягивают меня к себе. Теперь моя пятая точка прижата к твердому члену, который от каждого моего шороха, подергивается, а рука Адам лежит на моей груди. Пальцы сжимают её так, словно это самое ценное, что в них когда-либо оказывалось. Каменею в ожидании продолжения, но Абрамов усмехается.

- Выдыхай, ведьма, - его горячее дыхание теряется в моих волосах, - сегодня тебя трахать не буду.

Глаза готовы выпрыгнуть из орбит от его нахальства. Дергаюсь, чтобы высвободиться из его рук, но ублюдок прижимает меня к себе ещё крепче.

- Но если продолжишь шоркать жопой по члену, как камнем по камню, то пожара не избежать.

Замираю и сглатываю слюну, слыша мирное дыхание Адама. Мозг принимается анализировать произошедшее, и на меня обрушивается лавина стыда, смешанного со злостью. Ненавижу Абрама! Теперь еще сильнее. За то, что испортил первый взрослый поцелуй! За наглость! Да, за всё! Только не так… Только не он…

Глава 18. Будущий Мессина Денаро

Адам

Спасть с Алиевой в одной кровати – стратегически неверный ход. Сучка поставила мне шах и мат. Пока вертит задницей, задевая мой член, перед глазами вспышками проносятся картинки, где я имею её в разных позах, в том числе так, чтобы аппетитные булки находились перед моими несчастными глазными яблоками. Маниакально сжимаю пальцами грудь и еле сдерживаюсь, чтобы не привести в действие то, о чем думаю последние дни. Другие задачи напрочь оттеснены пошлыми мыслями, а всё потому, что рядом находится Мадина. Вкусно пахнет несмотря на то, что в душе после горячки не была. Втягиваю аромат волос и дурею, как наркоман, подсевший на новую дозу усовершенствованного экстази.

Уроки, которые дает моя семейка, не проходят даром. Выдержка и договоренность с разумом – девиз Абрамовых. С трудом погружаюсь в сон. Сказывается усиленный напряг мозга. Просыпаюсь от того, что Мадина трясёт меня за плечо. Хочется смять её под себя за наглость. Даже мама не позволяла себе вторгаться в мой чуткий сон, а эта ведьма совсем обнаглела.

- Адам, - от звука собственного имени, которое каким-то чудом вырвалось из сладкого ротика, открываю глаза и вижу напротив напуганные, - тут… - Кивает в сторону, а я сажусь, отодвигая Алиеву в бок.

В дверном проёме возвышается огромная фигура. Охранник. Рядом помельче в тёмных очках стоит знакомая личность, от вида которой у меня автоматом сжимаются кулаки. Какого чёрта?!

- Крепко спишь, Абрам, - Виталик снимает очки и помещает их на лоб, показывая свои блядские глаза, - с твоим статусом не положено.

- Ты пришёл, чтобы прочитать мне лекцию о статусе? - криво улыбаюсь, стараясь не выдать напряга, которым скрутило внутренние органы.

Может, так сказывается присутствие Мадины, перед которой выглядеть сраным слабаком сродни падению в дерьмо. Не привык к тому, что меня выставляют грязным помойным котёнком перед бабами. Не положено. При моём-то статусе.

- Смешно, - Виталя поправляет рубашку и проходит к стулу, на котором разваливается, словно я нахожусь у него в гостях, а не наоборот, - если ты исчерпал запас юмора, то можем приступить к обсуждению более важных вопросов.

Его сальный взгляд какого-то хрена перемещается с моего лица на зажатую в ожидании фигурку Мадины. Бедная одеяло натянула до носа, но смотрела на утренних гостей с вызовом.

- Разве есть вопросы, которые мы можем обсуждать? – лениво поднимаюсь и тянусь к футболке, висящей на спинке кровати.

В прошлом мы частенько сталкивались с Виталей. Конфликты между нами гасили на нет предки, и сейчас во мне по новой вскипало всё то дерьмо, которое я активно в себе подавлял долгое время. Семья Красновых – рассадник криминала. Что ни отпрыск, то будущий ***Мессина Денаро.

- Есть, Адам, есть, - протянул Виталик с приторной улыбочкой, откидываясь на спинку стула, - не представляешь, какие.

- Так просвети, - складываю руки на груди и замечаю, как за спиной амбала маячит Лирник.

Друг что-то показывает, но я не могу врубиться, потому что не обладаю даром ясновидения.

- Я пришёл за своим подарком, - Краснов улыбается ещё шире, пока Лёха тычет пальцем в сторону Мадины, а мне, словно кипятка на яйца выливают от догадки, - если ты его попортил, то придется…

- Я вот сейчас не понял, - потираю переносицу с умным видом, пытаясь связать все детали воедино, вот только информации катастрофически на хватает, - про какой подарок ты говоришь?

- Вот этот, - палец с печаткой указывает на Алиеву, у которой глаза округляются от удивления и ужаса, - по праву моя девочка. Хотя, - он чешет подбородок и прищуривается, - если она уже не так ценна, как мне сказали, то придется устроить тебе разнос, - он противно тянет губы в улыбке, - в очередной раз.

- Ты что-то путаешь, Красный, - усмехаюсь, усиленно соображая, как разрулить без существенных потерь для нашей семейки, - подарков тебе никто не делал. И на мою территорию ты пришёл зря.

Кадык Виталика подергивается. Он выжимает из себя улыбочку и поднимается, от чего каждая мышца в моём теле напрягается и готовится к борьбе. С его отцом мой старался сохранять мир и не пересекаться. Такие стычки чреваты последствиями. Спокойствие Краснова являлось видимостью. Все свои тёмные дела он совершал тихо. Так, что не подкопаешься, но не без косяков, которые всплывали в реке за городом.

- Угрозы ни к чему, Абрам, - Красный подошёл ближе и пробежал взглядом по моему лицу, на котором красовалась маска равнодушия, - у меня есть доказательства, - придурок достает из кармана брюк телефон и что-то ищет там, - вот, - указывает на документы Алиевой, а после на фотку Орловой, - эта, - тычет в Мадину, - плата, подарок, откуп. Называй, как хочешь. Положение вещей от этого не изменится.

Шестеренки крутятся на максимальной скорости. Движения Лирника становятся активнее, а я отвожу взгляд на Мадину. Выбор простой на самом деле – отдать её и стряхнуть с плеч груз или впрячься и получить большие проблемы. Отец точно меня по головке не погладит за фокусы с Виталей, а последний способен выкрутить всё так, что я снова окажусь инициатором вражды. Разум в игре безумия побеждает. Я отхожу в сторону, пока амбал по указке босса движется к Алиевой, киваю Лирнику и наблюдаю за тем, как по роже Валерки расплывается довольная улыбка.

- Правильное решение, - Краснов мажет по всклокоченной Мадине гадким взглядом, - с тобой иногда приятно иметь дело.

- Вэлком, - усмехаюсь, отступая в сторону, - не трогал твой подарок. Распакуешь сам.

Мои слова ожидаемо включают у Алиевой нужную функцию. Амбал дергается от укуса в руку, а вертлявая сучка проскальзывает мимо меня к выходу. Мужик пытается догнать, но перед им появляется Лирник. Одно движение ногой, и крупное тело заваливается на пол, матерясь. Валерка подгоняет его. Я мастерски изумляюсь, когда у Краснова глаза кровью наливаются.

- Ты почему её не задержал?!

- Твоя девочка, - повторяю ему слова, пока Лирник помогает амбалу встать, - ты с ней и возись.

- Мудак, - плюет в мою сторону и улепетывает за охранником.

- Надо Киллеру звякнуть, - говорю Лёхе, но тот улыбается во все зубы.

- Обижаешь, - стучит по карману, - уже.

***Маттео Мессина Денаро – сицилийский мафиозо

Глава 19. Один, два, три...

Мадина

Мозг отказывается воспринимать происходящее со мной адекватно, логично раскладывать по полочкам каждое событие по времени, проведенном на территории «университета мечты», и хоть как-то работать в принципе. Меня так трясет от ненависти к Абрамову, что холодная поверхность, по которой ступают босые ноги, кажется адским пламенем, а комната, из которой я бежала настоящей преисподней, где властвует дьявол. Чёртов красавчик сатана, которого не постеснялись упаковать, как подарок к Рождеству!

Я ничего не поняла из того, что сказал недоумок с его секьюрити, и не хотела даже думать, какого чёрта кто-то решил вершить судьбы! Просто бежала, что есть сил к выходу, а от него к лесной полосе, где не так давно мы боролись с Адамом. Почему-то именно она внушала мне больше доверия, чем здание, переполненное людьми. Парни и девушки смотрели на меня, как на зверушку, а мне было плевать. Главное сейчас успешно затеряться среди деревьев или смешаться с грязью. Лишь бы не увидели. Лишь бы прошли мимо.

Я остановилась, когда лёгкие уже жгло от нехватки кислорода. Дышала так, словно меня гоняли по полигону со сворой собак, чьим призванием стало убийство в две секунды. Уперлась дрожащими ладонями в колени и жадно втягивала воздух носом и ртом, стараясь делать это бесшумно. Абрамов отшибленный. И друзья у него такие же.

Мышцы сна ногах стонали от той скорости, которую я намотала за считанные минуты, пока направлялась к деревьям. Именно за все еще зеленой листвой я спряталась, припав спиной к широкому стволу, и опустилась на колени.

Что за чертовщина происходит в университете?

Что за идиотские правила и игры?

Они просто сумасшедшие…

Другого объяснения я не находила, а еще… Сознание выдало образ Вероники, которая притащила меня сюда. Ведь правду говорил Рустам. Бесплатный сыр только в мышеловке… А я и есть та самая глупая серая мышь, которую нагло использовали.

Перед глазами встала пелена слез, но я быстро ее прогнала и огляделась. Выбраться с территории университета мне не удастся. Самостоятельно точно не получится. Если меня поймали, когда помогла Рита, то сейчас шансы выйти незамеченной равны нулю, а то и в минус уходят. К тому же на мне футболка гада и жалкие старые труселя, которые точно не спасут меня от нападок озабоченных ублюдков.

Я усмехнулась и потерла лицо руками. Пальцы дрожали.

Да. Мне чертовски страшно!

Так я себя не чувствовала ночью, когда Адам касался меня и жадно целовал, помечая мой рот своим ядовитым вкусом. Прикрыла глаза, чтобы прогнать в неведомые дали воспоминания о нежеланной близости, которая, как бы бредово не звучало, завела моё тело. Не маленькая девочка. Правильно считала реакции и успешно списала их на тупую физиологию. Не даром все знакомые девчули постарались избавиться от девственности еще в стенах школы. Мои же через чур правильные установки молили о том, чтобы я нашла себе гребаного принца на белом коне.

От собственной глупости готова была рассмеяться, словно умалишенная, но не стала этого делать. Лишь пальцы в волосы запустила, чтобы унять нервную дрожь. Я должна выбраться. Не бывает безвыходных ситуаций так же, как и ограждений без лазеек. У бабушкиного соседа по даче, в прошлом солдафона с высоким званием, имелся пунктик по обеспечению безопасности территории. Он установил сигнализацию, завел парочку злобных доберманов и на крайний случай вдоль забора натянул колючую проволоку.

Помню, как соседи над ним смеялись, и лишь бабуля промолчала. Она вообще никак не комментировала действия престарелого солдафона и меня жестко одергивала, когда я в красках описывала причуды старика. Причин ее недовольства я не знала, но роскошный домик, за забором которого можно было исчезнуть, старалась обходить стороной. Вот только даже у такого помешанного мужчины не получилось избежать промаха.

Его внуки, красивые, как боги мальчишки-близнецы, выбирались из дома целыми и невредимыми, а все потому, что нашли удобную лазейку в ограждении. Если бы я сама не видела, как они оттуда выбираются, то никогда не поверила бы. Всё, что потребовалась затейникам, прикормить собаченций и в определенное время пересечь двор. Несколько незамысловатых манипуляций с металлическими прутьями, и парни спокойно шли развлекаться с местными девчонками.

В каждой даже суперсовременной системе безопасности есть погрешности. Университет не может быть исключением. Здесь тоже должно быть слабое место, и узнать о нем можно было, проследив за студентами. Наверняка кто-то уже пытался отсюда ускользать. Нельзя все время сидеть в здании или шататься вокруг него. Цивилизация с клубами и прочими развлечениями должна манить. Пусть тут большинство мажористых задниц, но ведь из той самой грязи найдется не мало желающих ощутить запах свободы.

Я старательно себя в этом убеждала и готова была просидеть в кустах до самых сумерек, если бы не босые ноги, которые уже через полчаса чуть не окоченели. Мне жутко захотелось выйти на полянку под яркие солнечные лучи, но и попасться громадному мужчине в костюме я не могла.

Чтобы еще больше не ухудшить самочувствие, начала прыгать на месте и ходить из стороны в сторону. Снова в голову полезла Вероника со своим заманчивым предложением получить достойное образование за незначительную плату. От собственной тупости чуть слюной не подавилась и замерла, услышав шаги неподалеку. Сердце забилось где-то в районе горла, и я вернулась к широкому стволу, за которым могла полностью скрыться.

Припечаталась к нему так, что хамелеоны позавидовали бы. Даже не дышала и прикрыла на миг глаза, когда шум максимально приблизился. Боже… душа пряталась в грязных пятках, пока мозг лихорадочно вел счет. Один, два, три…

Шаги отдалялись, и мои плечи рефлекторно опускались. Я уже с трудом выдерживала напряжение, которое скопилось за эти дни, и выдохнула, откинув голову назад. Именно в этот момент мне на рот легла шершавая ладонь. Тело от дерева оторвали так стремительно, что я не смогла даже писк издать. Жалкий хрип, вот на что я была способна. Знакомый аромат парфюма взорвал обоняние, и мои глаза увлажнились от эмоций, когда за спиной раздался командный шепот.

- Не дергайся и не ори.

Глава 20. Всё хорошо, пока правда не вылезла наружу

Адам

- Повтори, - внутренности холодеют от слов Кира, - что ты сказал?

Друг проводит пальцами по коротким волосам и переглядывается с задумавшимся Лирником.

- Её нет на территории университета, - Киллер пожимает плечами, и взгляд у него в это время невинный, как у овцы для заклания, - Валерка тоже пустой уехал. Пустой и злой, к слову.

Кривлюсь. Меньше всего меня сейчас волнует, где находится Валерка, и какие чувства испытывает недоделанный местный гангстер.

- Это хреново, - Лёха складывает ноги на стол и смачно зевает, - что думаешь, Ад? Куда твоя краля делась?

- У этой девки прошивка пиратская, - Киллер с недовольным видом мастит задницу на диван и тянется к одному из стаканчиков кофе, который нам недавно принесли, - одни проблемы. Не, Абрам, - смотрит на меня внимательно, сканируя на наличие вирусов, - вокруг толпы твоих фанаток, а ты, друг, выбрал самую отстойную. Внешне, конечно, вполне норм, но вот характер просто говно.

Игнорирую выпад друга и соображаю, куда могла деться Мадина. С территории так просто не улизнёшь. Везде камеры, а из слепых зон самостоятельно слинять не реально. Значит, у ведьмы появился тайный помощник.

- Мне её даже жалко, - вдруг произносит Лирник, - на отборе попала в жопу, а не в центр мишени. Заболела, да ещё и подарком для Валерки стала. Можно сказать, фортуна улыбнулась.

Киллер заливается смехом, а мне он, будто серпом по драгоценным. Если Краснов найдёт её первым, то сюсюкаться не станет. Спать со стояком рядом с сочной попкой – не его стиль. Почему-то даже мысль о том, что Валерка прикоснется к Алиевой, вызывает зуд в одном месте. Кулаки сжимаются, как только грязные картинки мелькают перед глазами. Нет! Я должен найти пропажу раньше Красного.

- Где она промелькнула последний раз? – спрашиваю у Лирника, который берёт телефон и подает мне.

- На третьей камере засветилась, - спокойно говорит, пока я рассматриваю хрупкую фигурку, направляющуюся к лесополосе, - потом пропала без вести. Ни на одной из камер больше нет. Чудо!

Да. Только я в чудеса не верю. Возвращаю телефон другу и перебираю варианты побега Мадины. Ритка не могла. После прошлого раза вряд ли на такое подпишется, да и зубрит, наверное. Мобилы у Мадины не было. Связаться ни с кем не могла. Что-то ту не так…

- Надо узнать, как грязь в город выбирается, - почесал подбородок и кинул руки на спинку дивана, нависая над Киром, - помните, в прошлом году видели тёлку местную в клубе. Как-то же она выбралась.

- Так нам вроде показалось, - Лирник отмахивается, складывая руки на груди, - как они отсюда сбегут, если охрана по всему периметру, камеры, ограждение…

- Как Алиева исчезла тогда? – Киллер втапливает за меня, пока Лёха с неохотой трёт переносицу.

- Телепортировалась, - Лирник криво улыбается, но я не поддерживаю его веселья, - да ладно тебе, Адам. Неужели целку захотелось?

- Не твоё дело, - бросаю ему через плечо и двигаюсь к выходу, - вы со мной или как?

- Иду, - Кир подрывается первым и берёт второй стаканчик с кофе для меня, - интересно, как босая девчонка смогла улизнуть от Краснова. Ты?

- Что я? – Лёха закатывает глаза и кривится. – За бабами бегать? Увольте. Ночь и так насыщенной была. Я на отсыпную.

Выхожу в коридор, оставляя друга одного. Киллер плетется следом, пока я привожу мозги в порядок. Кофе глотаю на автомате, чтобы немного взбодриться. Уже около парковой зоны нас догоняет Лирник.

- Любопытства ради, - говорит улыбающемуся Кириллу, а я внимательно осматриваю каждый метр.

Исчезла Алиева где-то здесь. Территория не маленькая, но смыться отсюда не реально одному. Ограждение высокое, а она слабая.

- Тут следы, - Кир кивает на отпечатки босых ног в овраге, - кто-то все-таки нас опередил.

Рассматриваю вторую пару следов от мужских ботинок. Кровь быстрее разгоняется по венам, но я гашу эмоции на корню, стискивая зубы крепче. Идём по следам и достигаем ограждения. Ведьме помогли, как я и предполагал. Вот только кто?

- Подсоби, - Киллер помогает мне перебраться на другую сторону, где вскоре появляется и Лёха.

- Недооценили сучку, - констатирует факт, а я крепче стискиваю зубы, - с учётом того, что в универе она ни с кем закорешиться не успела, смею предположить, хахаль извне.

- Да, ты король логики, - усмехается Кир и потягивает кофе из стакана.

- Ты мне просто завидуешь, - Лирник стучит пальцем по виску, - тут есть мозги, а у тебя тупо мускулы.

- Не нарывайся, сладенький, - криво лыбится Кир.

Два идиота сбивают меня с мыслей своей глупой болтовней. Рассматриваю следы и иду по ним. Вот только почва лишь местами влажная, и вскоре я торможу.

- Говоришь, как пид***с, - Лёха ржёт, подходя ко мне со спины, - нет, ты прикинь, Ад…

- Мне нужно видео с камер, - прерываю поток речи и поворачиваюсь к друзьям, - с трассы. Не пешком же она ушла. Кто-то увёз.

- Бля, Абрам, не смешно уже, - рожа Лирника полна недовольства.

- Я и не смеюсь, - подхожу к нему ближе, чтобы донести важную информацию, - она смоталась, и не одна. Дело не в моём желании поиметь целку, а в том, что эта целка может растрепать всему свету о том, что ты, в частности, творишь ночами. Напомнить, что будет, если информация выплывет в прессу?

- Кого интересуют жёлтые газетёнки? – Лирник закатывает глаза, а Кир хмурится. – Посмакуют сплетни и успокоятся.

- Ты это нашим предкамскажи, - криво улыбаюсь, - моему конкретно. Он и тебя, и меня, и его, - тычу в Киллера пальцем, - за яйца подвесит.

- А не он ли установил правила? – пытается перевести стрелки Лёха, вызывая у меня смех.

- Такое ощущение, что ты моего отца не знаешь, - провожу рукой по лицу, - он установил, да, а до него дед. Только его мало интересуют оправдания. Помнишь, что нам сказали перед поступлением?

Надменность стекает с лица друга. Он запихивает руки в карманы штанов и хмурится.

- Не слышу ответа, - ухмыляюсь, возвращая взгляд к дороге, находящейся неподалеку.

- Всё хорошо, пока правда не вылезла наружу, - протягивает Киллер, копируя слова моего отца.

- Одна сплетенка в газете или сети, и начнётся, - говорю, глядя на трассу, уходящую вдаль.

- Да, понял я! – Лирник достаёт телефон из кармана. – Только здесь проезжает херова туча тачек. Как ты узнаешь, в какой именно твоя краля сидела?

- Я узнаю, - усмехаюсь, вертя в руках стаканчик с остывшим кофе, - ты мне только видео достань, а там я сам всё решу.

Делаю большой глоток кофе и сканирую местность. От меня ведьма никуда не денется.

Глава 21. Везение

Мадина

- Я говорил, что идея с твоим престижным, мать его, университетом, полня херня, Мадина, - всё ещё ревёт, как раненный медведь, братишка, агрессивно управляя автомобилем, а я цепляюсь за ремень безопасности на каждом повороте, чтобы не вписаться лбом в стекло.

Кто бы мог подумать, что Рустам вытащит меня с территории университета, да ещё так вовремя! Не описать словами, какую радость я испытывала, вдыхая запах ментола, которым пропитался салон старой иномарки, на которой мы ехали. Сердце грохотало на каждой кочке или ямке, встречающейся на асфальте, но даже славные российские дороги не могли вытравить из груди спокойствие, которое подобно лаве из вулкана затопило все органы. Я чувствовала физическую усталость, а морально витала на высоте. Я избавилась от преследования мажорных задниц и находилась рядом с родным человеком. Что может быть лучше?

- Я должна была воспользоваться возможностью, - стараюсь говорить ровно и не эмоционировать, потому что брата так не проймешь.

Рустам никогда не опирается на эмоции и ко всему подходить с холодной головой. Порой мне кажется, что такая черта мешает ему жить. Как без эмоций? Чем тогда человек лучше бездушной машины?

- Возможностью, - усмехается брат, стреляя в меня темным взглядом, - надеюсь, эта возможность не в том, чтобы раздвинуть ноги?

- Что?! – чуть ли не задыхаюсь от его слов и раздуваю ноздри.

Спокойствие быстро сменяется агрессией. Уж он-то меня знает! Я бы ни за что не легла под кого-то ради призрачных перспектив и без любви…

- Извини, сестрёнка, один твой вид вынуждает меня думать о плохом, - он кивает на огромную футболку Абрамова, кроме которой на мне лишь хлопчатобумажные трусики, и снова следит за дорогой, въезжая в город, где машина теряется в движущемся потоке транспорта.

- Всё обошлось, - ограничиваюсь таким ответом и отворачиваюсь к окну, за которым пролетают картинки, сливающиеся в бесформенное пятно.

Хочется оказаться в своей постели и уснуть, чтобы на утро забыть о том, что произошло. Вернуться в кафе и поступить куда-то заочно. Плевать, куда и на кого. Главное, подальше от мажоров и ближе к простому народу, среди которого я чувствую себя, как рыба в воде.

- Мадин, там на заднем сиденье сумка с моей формой, - кивает назад Рустам, переключая скорость, - сквозони назад и переоденься. Скоро сменим тачку.

- Не поняла, - замираю, рассматривая лицо брата, который прищуривается, но не обращает на меня никакого внимания, - мы разве не домой едем?

- Нет, - коротко и совершенно не понятно.

- Рустам?

- Мадина, переоденься, пожалуйста, - цедит каждое слово сквозь зубы, пока я скриплю зубами от злости, - пацаны уже тачку подготовили и нас ждут. Пересаживаемся и дальше гоу по сити.

Еле унимаю эмоции и щелкаю ремнем безопасности, на ходу перебираясь на заднее сиденье. Стервозно роюсь в сумке с вещами Руса и качаю головой, отвергая любые догадки. Не просто так брат появился на территории ВУЗа. Он знал, куда идти, и что у меня проблемы. Черт! Надеваю спортивные штаны и олимпийку. Футболку Адама оставляю на себе. Не знаю, по какой причине. Ограничиваюсь тем, что под ней нет нижнего белья, а светить титьками перед братом не так уж и забавно.

- Давно ты так близок с Вероникой? – яд всё-таки выплескивается наружу, когда я дергаю за бегунок и застегиваю кофту.

Так. Носки. Кроссы. Все делаю, чтобы не смотреть в зеркало заднего вида.

- Не придумывай, - Рустам тормозит около серого обветшалого здания, - сиди пока в машине.

- Другого ответа я и не ожидала, - фыркаю ему в спину со всем презрением, на которое способна.

Только брат не замечает этого. Без слов хлопает дверью и идет к воротам, из-за которых появляется светлая макушка. Лица я не вижу, потому что Рус загораживает обзор. Он что-то говорит и машет рукой, отходя от здания. Вскоре ворота открываются, а брат возвращается ко мне. Выбираюсь из машины, а он забирает свои вещи, не забыв накинуть мне на голову капюшон. Заботливый мой…

- Садись, - открывает дверь шестерки с тонированными стеклами, - дорога длинная.

- Я хочу знать…

- Не сейчас, Мэд, - гаркает он, проводя ладонями по лицу, - сядь в эту ёб**ю тачку!

Я некоторое время хлопаю глазами, удивляясь поведению Рустама, но выполняю приказ. Сжимаюсь комком на заднем сиденье, потому что меня начинает трясти. Голод. Злость. Холод. Всё накатывает одновременно. Рустам разговаривает со светловолосым парнем. Тот ниже его ростом. Смешной. Улыбается постоянно, кивая на шестёрку. Я же пребываю в режиме ожидания, но даже когда Рус садится за руль и выезжает на проезжую часть, держу рот на замке. Нервов на них не напасешься. Стоит нам остановиться на светофоре, как мой желудок завывает во всю мощь. Рустам сразу реагирует, вопросительно поднимая брови.

- Да, - киваю, разводя руки в стороны, - я есть хочу, представляешь.

Молчит, а я смотрю на темные силуэты по ту сторону стекла. Хорошо, что я толком ничего не вижу. Не то настроение, чтобы наслаждаться пейзажем. Возле выезда брат останавливается и уходит в кафе. Через пять минут мне на колени падает пакет с бургерами. Следом появляется стаканчик с горячим кофе. Я блаженно выдыхаю.

- Спасибо…

Ем я в дороге, поглядывая на затылок брата. В голове крутится куча вопросов, которые я должна ему задать, но рот занят едой.

- Она сама ко мне пришла вчера, - вдруг произносит Рус.

Вокруг лишь трасса и лес. Моя челюсть замедляет ход в ожидании продолжения.

- Вывалила на меня всё, - Рус бьёт по рулю и шумно втягивает воздух, - думал прибью её.

- И что она сказала?

- Что ты влипла, - он бросает на меня обвиняющий взгляд, - нарвалась на какого-то мажора и разбила ему нос. Я, честно говоря, ни капли не удивился.

Фыркаю, вгрызаясь во вредный бургер, от аромата которого слюна скапливается во рту литрами, и жую, набив щеки, как хомяк. Нельзя мне сейчас орать.

- Я её послал и хотел днём приехать, - он взъерошивает волосы, качая головой, - а она ночью приперлась с разбитой рожей. Плакала и про местного авторитета говорила, что теперь и он на тебя охотится. Бред такой, но я поехал и по тем ориентирам, что дала Вероника, попал на территорию. Тут и ты, будто по заказу.

- Да уж… Везение…

- Не понял? – Рустам смотрит на меня в зеркало заднего вида с недоумением на лице.

- И тебя она обманула, - делаю большой глоток кофе и смотрю на бургер, - Вероника меня подставила, заманила туда и кинула, забрав паспорт. Я даже подумать боюсь, как всё обстоит на самом деле.

Глава 22. Предлагаешь нагнуть её бабулю?

Адам

- Сколько будешь сидеть в окопе? – Лирник громко чавкает, пока я стучу пальцем по баранке и внимательно разглядываю типов, которые столпились у ворот старого здания.

Раньше здесь был шинный завод, а сейчас он превратился в сборник для гопоты. Контингент так себе. Промышляют тачками, как я понял.

- Мы зря теряем время, Ад, - он берет второй контейнер с суши и блаженно втягивает аромат носом, - что ты хочешь тут увидеть? Целку свою? Так мы здесь годами сидеть будем.

Лёха принимается дальше вкидывать в себя роллы, а я откидываюсь на спинку сиденья. Второй день пошёл, как ищу ведьму, а из зацепок только обшарпанное здание и кучка недоумков, которых еще потрясти нужно будет, чтобы получить информацию.

- Дома её нет, - продолжает вести свой монолог Лирник, - тут тоже. Пора родственников потрясти.

- Предлагаешь нагнуть её бабулю? – скептически изгибаю бровь, а друг закашливается и тянется к бутылке с водой.

- Зря ты так, - вытирает увлажнившиеся от смеха глаза, - у меня богатая фантазия.

- Страшно подумать, что ты представил, - поглядываю на него мельком, после чего снова смотрю на рассасывающуюся толпу.

- Да-а-а, - Лирник чешет затылок и ерзает на сиденье, оценивая свои возможности по поеданию роллов.

Столько есть, сколько он, разве что Киллер умудряется и то с похмелья. Мне обычно наплевать. У самого аппетит не шуточный, но сейчас его чавканье раздражает, оголяя нервы до предела, поэтому перехватываю у него один ролл и закидываю его себе в рот. Жую, не ощущая вкуса, ведь мысли только об одном, как найти ведьму и… Да, я даже не знаю, что хочу с ней сделать, кроме очевидного.

- Будем на ворота глядеть? – Лёха зевает, пока я добиваю остатки суши, чтобы угомонить сжавшийся желудок.

- Нет, - завожу мотор и плавно выезжаю из нашего укрытия, сворачивая в сторону окраины города, - есть мыслишка.

- Какая? – Лирник снова зевает, без интереса смотря по сторонам.

Спали мы от силы часа три, и его сейчас конкретно вырубает. Он даже демонстрирует это, все чаще оголяя зубы с деснами.

- Нагрянем, как гости, и пронюхаем обстановку, - рулю к дому Алиевых, а Лирник округляет глаза, - что? Надо узнать, был ли у них Валерка. Если да, то дело плохо.

Нет у меня на данный момент хитроумного плана по поиску Мадины. Тачку вычислили, но её брали в прокат и вернули парни, которых по наводкам мы нашли на том заводе. Вот только не факт, что там тоже не обрубили хвосты. В поисках нужного звена можно вечность по городу колесить, а ту сразу видно, что человек, забравший Алиеву, действовал со знанием дела.

- Не знаю, за каким хером мы за ней гоняемся, - ворчит Лёха, выбираясь из машины следом за мной, - Красный бы все равно ей рот закрыл. Разными способами. Гора бы с плеч упала.

Он внимательно смотрит на здание перед нами. Типичная трёхэтажка с открытой дверью в подъезд. Оказывается, есть еще места, до которых не добралась цивилизация. Невольно кривлюсь от запаха, пропитавшего каждый миллиметр в здании. Лирник присвистывает, глядя на разбитые окна в пролете между первым и втором этажом.

- Надо сказать бате спасибо за бабло, которым он меня обеспечивает, - говорит вполне серьезно, вызывая у меня усмешку, - не хотелось бы мне жить в такой дыре.

Друг осторожно обходит стены, пока я спокойно поднимаюсь на третий этаж и останавливаюсь перед нужной дверью. Переглядываемся с Лёхой прежде, чем я жму на звонок. Держу палец на черной кнопке и слышу лишь недовольное сопение Лирника.

- Не работает, - ударяет ногой по двери, а я хмурюсь.

Мысль о том, что Мадина здесь жила и каждый раз ходила по вонючей лестнице, угнетает. Знаю, что не всем везет в жизни, но эта девочка…

- Открывайте уже, - еще несколько раз пинает дверь Лёха и убирает руки в карманы штанов.

За хлипким полотном слышится возня, и вскоре перед нами появляется темноволосая женщина с кухонным полотенцем на плече. Её карие глаза пробегают по нам, как сканер, слишком напоминая Мадину.

- Здравствуйте, - без радости произносит она и ставит руки на бока, - Рустама нет.

Женщина не отпускает дверную ручку, а я всматриваюсь в пустой коридор. Аромат выпечки влетает в ноздри и оседает внутри, вызывая прилив слюны во рту. Что за на хрен?!

- А мы не к нему, - улыбаюсь настолько мило, насколько способен.

- А к кому? – удивление в темных глазах усиливается, как и напряжение.

Теперь понимаю, в кого ведьма такая дерганая.

- К вам, - вступает Лирник, улыбаясь так, что даже у меня скулы сводит, - надеюсь, парни, которые приходили до нас, не слишком вас напугали.

Пара секунд, и я еле успеваю схватить дверь и дернуть на себя. Мать Мадины вертлявая, но силовое преимущество на нашей стороне.

- Я напишу заявление, - не кричит, а шипит, отступая в глубь квартиры, часто дыша, - совсем обнаглели, бандюги.

Ступаю на порог и замираю, потому что поведение Алиевой свидетельствует лишь об одном – Валерка наведывался в гости. Слюна становится до омерзения вязкой, и я все же переступаю порог квартиры. Лирник идет следом.

- Не совсем понимаю, о чем речь, но…

- Пошли вон! – Алиева хватает с вешалки зонт и замахивается им.

- Спокойно, женщина, - Лёха театрально отступает в сторону и грозит ей пальцем, - вот в кого твоя малая, - усмехается, и карие глаза напротив округляются, словно блюдца.

- Твоя… Кто? – еле шепчет.

- Мы не сделаем ничего плохого, - понимаю руки вверх, смотря на кривляния друга, которого веселит сложившаяся ситуация, - просто поговорим, и все. Вы знаете, где Мадина?

Зонт медленно опускается вниз, а карие глаза поблескивают. Женщина качает головой.

- Нет, - произносит она на удивление ровно, - не знаю. Вы кто такие?

- Новые знакомые вашей дочери, - толкаю Лирника, который откровенно ржет над моими словами, - учимся в одном ВУЗе. Решили проведать её.

- Тогда откуда про других парней знаете? – очередное словесное нападение с характерным прищуром начинает слегка раздражать.

- Но они ведь были, - с нажимом продолжаю, - что хотели?

Мать Мадины внимательно изучает моё лицо, после чего бросает зонт на пол и подходит к межкомнатной двери. Толкает ее и указывает туда рукой.

- Вот что, - отходит, позволяя мне пройти вперед, - если и вы так собираетесь разговаривать, то сядете.

Заглядываю в комнату и первое, что вижу, побитое лицо какого-то парняги. Лирник присвистывает.

- Подробности? – одно слово, после которого женщина кивает и тихо закрывает дверь.

Глава 23. Надеюсь, оно того стоило

Мадина

- Не отвечает, - Глеб пожимает плечами, а я начинаю кусать ногти, потому что от брата нет новостей на протяжении дня.

На Рустама не похоже. Он всегда интересуется, как я, особенно в такой ситуации. Мне безумно хочется вернуться домой, а не просиживать пятую точку в квартире его друга. Глеб не плохой парень и относится ко мне, словно я его младшая сестра, только мне жутко неудобно нарушать чужой покой. Волнение за Рустама усиливается. Когда вместо гудков мы с Глебом слышим автоответчик.

- Может, батарея села, - совсем неуверенно говорит Глеб и садится рядом со мной на небольшой, видавший жизнь, диванчик. Парень трет руками лицо, а я напрягаюсь сильнее прежнего, растягивая рукава и так большой мне олимпийки брата.

Что-то не так. Я не верю в подобные совпадения. На меня открыли охоту, а Рустам вдруг пропал с радаров после удачного появления на территории злополучного ВУЗа.

- Мадин, не накручивай себя раньше времени, - Глеб пытается вывести меня из задумчивого состояния и даже улыбку выдавливает из себя, но я отрицательно качаю головой, кусая ногти, - Рустам появится.

Только рот открываю, как рыба, и резво поднимаюсь на ноги. Глеб снимает однокомнатную квартиру в пригороде. Доступный вариант для парня со сносным уровнем достатка. Друг брата умудряется работать таксистом и учиться на экономиста. Трудяга. Симпатяга. Примерный мальчик. В такого в пору влюбляться, как делают многие героини романов. Друг брата в качестве идола любви – классика. Вот только со мной не сработало. Фригидная младшая сестренка Рустама не оценила экземпляр по достоинству, хотя Рус много раз намекал на то, что был бы не против такого родственника, как Глеб. Мол, родители хорошие и сам он не плох.

Принимаюсь измерять комнату шагами и смотреть в окно, за которым виднеется убогий двор и соседнее серое здание. Все вокруг кажется мрачным и никчемным, а еще… Когда я уснула на диванчике, мне приснился Абрамов во всем своем великолепии. Хищный взгляд. Горячие ладони, при воспоминании о которых, кожу начинало жечь в тех местах, где побывали наглые пальцы Адама. Дьявол сумел залезть ко мне в сознание и поселиться там, и лишь его равнодушие давало пинка под зад. Как бы я ему не нравилась, пусть и роли куска свежего мяса, этого было недостаточно, чтобы вступиться за меня. Он просто отдал меня своему другу или врагу. Словно я и не человек вовсе, а марионетка. Захотел и оставил себе. Надоело, выбросил за борт, как протухшую консерву.

- Слушай, - Глеб поднимается и встает у меня на пути, заглядывая в глаза, - в холодильнике практически еды не осталось. Я схожу закуплюсь всем необходимым, а ты пока телик посмотри. Отвлекись, Мадина. Мы все разрулим.

Ага…

Глеб улыбается. Вполне позитивно, от чего его симпатичное лицо преображается, а я киваю и скалюсь, как старая беззубая собака, готовая выполнить любую команду, лишь бы отстали. Он хлопает меня по плечу и уходит. Когда входная дверь закрывается, мои плечи рефлекторно падают вниз.

Жизнь, которая до приезда в университет казалась вполне нормальной, резко изменилась, и до моей головы, растерзанной разными мыслями, начало доходить, что не будет так, как прежде. Один гадкий поступок Вероники, и я превратилась чуть ли не в рецидивистку, скрывающуюся от трибунала.

Как она вообще могла так поступить?! И главное, что я ей сделала?! Чем заслужила?!

Ника знала, что я никогда ни с кем не была в отношениях и уж тем более не продавала свое тело за деньги. Мою позицию она не принимала, но и не осуждала открыто, говоря, что мне «нужно избавиться от балласта».

И сейчас я не знала, что делать дальше со своей девственностью, которую хотел заполучить тот тип. Подарок. Невинный подарок, с которого хотели сорвать красивую обертку и пользовать, пока не надоест.

Вероника…

Устало застонала и огляделась вокруг, останавливая взгляд на простеньком телевизоре. Нет. Смотреть веселые программы или вникать в суть фильмов мне не хотелось. Я вновь села на диван.

У Глеба было уютно, хоть и простенько. Светлые обои в цветочек. Шкаф, стол, раскладной диванчик, телевизор, тумба и кресло. Кухня тоже небольшая со всей нужной техникой. Ванна и туалет маленькие, но раздельные. Слава богу. Все обставлено так, что сразу понимаешь, здесь живет одинокий парень, и цветочки на обоях не спасают положения.

Чтобы не сходить с ума от неизвестности, я побрела в кухню, открыла холодильник и принялась изучать его содержимое. Не знаю, чем решил затариться Глеб, но можно пожарить остатки мяса и отварить макароны. Мне вряд ли кусок в горло полезет, а вот парню нужно питаться. Убью время. Может, тогда отсутствие вестей от Рустама будет не таким ощутимым.

Когда мясо было порезано на небольшие кусочки, хлопнула входная дверь. Я улыбнулась. Быстро же Глеб купил все необходимое. Парни. Им всегда удается молниеносно посетить торговый центр, а вот мы с мамой непременно провели бы там минимум час.

- Я тебя не дождалась и решила приготовить ужин, - крикнула Глебу и замерла с ножом в руке, потому что на пороге кухни возник не друг брата, а человек, которого я не ожидала увидеть.

- Возни с тобой, беглянка, как с телкой высшей пробы, - парень нахально улыбнулся, оголяя ряд ровных белых зубов, - надеюсь, оно того стоило.

Ваш автор пришёл в себя и продолжает выкладку проды;)

Глава 24. Бесящее создание

Адам

- Я не понимаю, Абрам, - Лирник с недовольной рожей изучает мой профиль, пока я давлю на газ, сокращая расстояние до пригорода, где надеюсь найти ведьму, - зачем ты так впрягаешься за эту девку? Ладно бы красавицей была покладистой, так нет. Она тебе нос разбила и стала очередной причиной разосраться с Красновым, а ты за ней, словно собачонка бежишь.

- Причину озвучил, - резко сворачиваю на повороте, от чего Лёха вынужден вцепиться в сиденье, - или ты во мне попугая увидел?

- Иди ты! – пыхтит и кривится так, словно ему лимон в задницу запихали. – Кто поверит простой девахе? Никто. Посмотри, как она живет, - машет за спину, вынуждая вспомнить о квартире, в которой мы побывали, - любая другая уже бы в ногах ползала и умоляла ее трахнуть, а эта… Пф-ф-ф…

Друг качает головой, а я концентрируюсь на дороге. Вот именно. Другая. Байлабарова тоже не прочь ползать в ногах ради удовольствия и не смотрит на свое положение в обществе. Алиева для меня сродни глотку свежего воздуха за городом после долгого нахождения в душном пространстве среди высоток. Новое. Приятное. Пусть и бесящее создание. Для осознания того, что мне хочется раскрыть упаковку с вкусным содержимым, потребовались поиски и соревнования с Валеркой.

Только Лирнику я в этом признаться не могу. Вряд ли поймет. Его позиция по отношению к девушкам ясна. Ему без разницы, как она будет ползать, главное, чтобы ползала, а не создавала проблемы.

- Притон не лучше, я смотрю, - произносит, косясь на здание, где должен жить друг Рустама, - куда мы катимся, Ад.

Бормочет и выбирается из тачки, стопорясь глазами на тачке у подъезда. Я сам залипаю на знакомых номерах и сглатываю.

- Когда ты успел Киллеру позвонить? – ухмыляется Лирник, пока я гашу лыбу, рвущуюся наружу.

- Надеюсь, что он не сорвался, - поднимаю глаза на нужный этаж и прищуриваюсь.

Денек плавно переходит в вечер, и солнце уходит за горизонт, погружая город в темноту. Атмосфера вокруг располагает к совершению грязных дел. Ставлю тачку на сигналку и шагаю к подъезду. Лирник идет за мной, не переставая материться. Мне, честно говоря, плевать на обстановку. Я хочу забрать девчонку и спокойно решить, что делать с Красновым и Вероникой. Последняя напросилась на крупные неприятности, но, как любопытному человеку, мне интересно, за что она так подставила свою подругу.

- Дерьмо! – друг запинается на ступеньках и пыхтит. – Надеюсь, что тебе понравится секс с ней.

- Тебя так волнует моя личная жизнь? – улыбаюсь, останавливаясь около нужной двери.

- Не особо, - фыркает Лёха за спиной, - просто стрёмно думать, что я так страдаю из-за бесполезной шмары.

- Думай, что страдаешь ради прикрытия наших задниц, - нажимаю на руку и захожу в квартиру первым.

- И что нам с ним делать теперь?! – слышу с порога истеричный голос ведьмы, и по позвоночнику ползет мерзкий холодок. – Он хоть живой?!

- Не мороси, Мэд, - грудной и недовольный голос, - я ему не так сильно приложил, чтобы он коньки откинул.

- Чего… - лицо Лирника кривится, а глаза наполняются яростью.

Идём с ним на звук голосов и останавливаемся, разглядывая интересную картинку. Какой-то перец сидит рядом с Киллером, разложившемся на полу небольшой кухни, и щупает пульс. Мадина замерла с ножом в руке и округлила глаза, глядя на меня и Лёху. Пауза затягивалась, потому что слов у меня не находилось, а Лирник сжимал кулаки.

- Глеб…

- Да, живой он, - парень поднимается и только в этот момент видит нас.

Лёха быстро блокирует отчаянного и прижимает к стене под визг Алиевой, к которой я направляюсь после того, как мельком щупаю шею друга, лежащего в отключке. Живой.

- Не подходи, - она выставляет нож перед собой, нервно сглатывая.

- Не трогай ее! – верещит, как баба, Глебушка.

- Успокойся, Мадина, - произношу спокойно, пока Лёха затыкает защитника, - нам уходить нужно. Скоро сюда нагрянут люди Валерки и вряд ли они станут с тобой церемониться. Твой тесак, - указываю на нож, который она сдавливает пальцами изо всех сил, - не поможет.

- Какая разница, ты или он? – снова задирает гордый нос, заставляя меня злиться.

Что за пагубная упертость, мать твою?!

- Разница в том, ведьма, что он не будет разговаривать, а попросту возьмет то, зачем гоняется, и что ему обещано, и не важно, хочешь ты или нет, - цежу сквозь зубы, подходя ближе к испуганной девчонке, строящей из себя хренова Супермена, - доступно объяснил разницу?

- Глеба отпусти, - приказывает мелкокалиберная, смотря мне в глаза.

И меня триггерит от ее взгляда. Не видел пару дней, а такое ощущение, что вечность не падал в черную бездну.

- Лёх, займись Киллером, - говорю, не глядя на друга, - сваливать нужно, а он мешком валяется.

- Будешь дергаться, вздрючу, - слышу голос Лирника, и наблюдаю за тем, как рука с ножом опускается.

Мадина шумно сглатывает, и я забираю у нее холодное оружие. Кидаю на стол и сокращаю между нами расстояние.

- Идешь со мной, а твой дружок с Лёхой.

- На какой хер нам этот мудила? – Лирник не удерживается от комментария.

- Чтобы не выдал, кто и куда забрал подарок, - беру Мадину за руку, которую она, к удивлению, не выдергивает, - грузите Кира в машину и гоу отсюда.

- Куда нам? – Лирник хмурится, когда прохожу мимо вместе с Алиевой.

- В универ. Я позже подъеду.

- Так не пойдет, - выступает Глеб, заслоняя мне проход, - Мадина под моим присмотром. Я обещал…

- Свободен, друг, - толкаю его плечом и тащу Мадину за собой, но тот не может угомониться и берет ее за руку, стопоря движение, - черт! – вылетает из меня. – Не беси! У нас времени в обрез. Твоего дружка избили в его же квартире, и если ты продолжишь ерепениться, то будешь валяться на соседней койке. Все. Она – больше не твоя проблема. У тебя проблемки посерьезнее. Лёх объясни товарищу, что ему светит от Красного, а нам сваливать пора.

- Обязательно, - ворчит Лирник, поднимая ноги Кира, - чего встал, дятел?! Помогай.

- Что вы с ним сделаете? – испуганно произносит Алиева, когда выходим из квартиры.

Она еле поспевает за моим крупным шагом. Плевать. Надо быстрее уносить ноги.

- Лучше думай о себе, ведьма, - открываю ей дверь авто и жду, когда запрыгнет на сиденье.

- Ответь, - смотрит в глаза, пока я зубы стираю.

Мысль о том, что она печется за этого кренделя, доводит до ручки, пробуждая во мне несвойственные эмоции.

- Все с ним нормально будет, - выжимаю из себя с идиотской улыбочкой, - а ты садись в тачку, пока я не потерял терпение.

Прищуривается, явно борясь с желанием вцепиться ногтями мне в лицо, но задирает голову и садится. Хлопаю дверью и обхожу машину. На нее не смотрю, заводя мотор, чтобы не сорваться. Хочется убить ее. И трахнуть. Точнее в обратной последовательности.

- Куда ты меня повезешь? – складывает руки на груди и сканирует взглядом.

- Туда, где тебя никто не будет искать.

- Что это за место такое?

- Скоро узнаешь, - усмехаюсь и вжимаю педаль газа в пол.

Глава 25. Привожу пример

Мадина

Я ни капли не удивлена тому, что Адам находится рядом. Сознание верещит против такого расклада, а в груди теплеет от мысли, что он искал меня и нашел. Я, наверное, совсем ополоумела от стресса, раз так просто села в его машину и позволила везти себя в неизвестное место.

- Что с Рустамом? – спрашиваю, чтобы не погрязнуть в ненужных размышлениях, которые утянут меня в эмоциональное болото.

- Всё нормально, - не глядя в мою сторону, отвечает Адам и мастерски выкручивает руль на повороте.

Его темный взгляд застывает в зеркале заднего вида, словно там находится что-то важное.

- Тогда, почему он не приехал? – нервно сглатываю огромный комок в горле и сцепляю пальцы рук вместе, чтобы отвлечься от дурных мыслей.

- Не в состоянии, - снова скупо бросает Абрамов, и я взвизгиваю, когда на очередном повороте он петляет на другую улицу, прибавляя скорости.

- Какого хрена?! – вырывается из моего рта, но Адам не обращает внимания на мои отчаянные вопли и вжимает педаль газа сильнее.

От скорости, с которой мы несемся по улице, мне становится страшно. Даже глаза прикрываю, чтобы не видеть этого ужаса. Только внутренности всё равно подрагивают от каждой неровности, попадающей под колеса спорткара.

- Лучше избавиться от хвоста, - спокойно произносит Абрам, когда мы вылетаем за черту города, - ты же не хочешь столкнуться с Красновым? – Бросаю на дьявола злобный взгляд и отворачиваюсь к окну, рассматривая пейзаж, который меня совсем не интересует, ведь в голове и так каша. – Вот так бы сразу.

- Почему я должна прятаться? – не выдерживаю и поворачиваюсь к нему, активно жестикулируя при этом. – Из-за ваших шизанутых игр?! Да, кто вы такие, чтобы манипулировать чужими жизнями?! С чего вообще кто-то решил, что может расплачиваться мной, как пятитысячной купюрой?! Вы просто больные ублюдки, творящие беспредел, а все из-за чего?!

- Из-за чего же? – как-то невесело говорит Адам, но я не обращаю внимания на его тон, так как слишком поглощена выплеском эмоций, которые скопились со дня приезда в университет.

- Из-за того, Абрамов, что вы зажравшиеся детишки богатых родителей! Вас с детства пичкают деньгами вместо манной каши, показывают, что власть безгранична, а остальные ничего не стоят.

Адам бросает на меня темный взгляд и вновь смотрит на дорогу. Считать эмоции или понять ход мыслей невозможно. Он, будто каменная глыба, непробиваемый. Меня это так сильно злит, что я готова рычать и бить его, пока не покажет эмоции. Только Абрамов за рулем, а я не камикадзе, поэтому крошу зубы друг о друга в то время, как он лавирует среди потока машин. Мы выезжаем за город и вскоре не встречаем никого. Изредка Адам обгоняет автомобили и фуры, а я все больше распаляюсь.

- Тебе не кажется, что эти остальные, как ты выразилась, сами виноваты? – вдруг спрашивает, поглядывая на меня с интересом.

- В чем же? В том, что родились на свет без банковского счета с миллионами? – Складываю руки на груди, защищаясь от мажористой задницы, которая, судя по всему, решила втереть мне за жизнь.

- Я так не сказал, - Адам фыркает, вызывая во мне раздражение, - каждый сам выбирает свою дорогу. Кто-то по стопам родителей, а кто-то пресмыкаться ради места под солнцем.

- Может, у кого-то просто нет выбора, - выпаливаю, а Абрамов смеется, - это не смешно. У людей разные ситуации.

- Да, какова бы ситуация не была, Мадина, у человека всегда есть выбор. Можно пуститься по скользкой дорожке, а можно выбрать другую, пусть и более сложную.

- Философ из тебя выходит очень хороший, но, представь, у тебя больная мать или отец, а может, брат, - прищуриваюсь, пока Адам посмеивается, - у тебя нет денег, и на работу тебя не берут, зато предлагают другой вариант, который кажется тебе омерзительным, что тогда?

- Всегда найдется работа и путь решения проблемы, - Абрамов сворачивает на проселочную дорогу, постукивая пальцем по рулю, - главное, искать. Быстрые пути приводят к нежелательным последствиям. Но, это личный выбор каждого. Или ты выступаешь адвокатам для грязи?

- Я не адвокат, - возмущаюсь, фыркая и гневно посматривая на мажора, который провоцирует на выплеск негативных эмоций.

- Ищешь оправдание для своей подруги, которая тебя в шкуры записала? – улыбается гад, от чего меня начинает триггерить.

- Нет, я привожу пример, - цежу сквозь зубы, а Адам останавливает машину около высоких ворот, - к слову, философ чертов, ты тоже выбрал легкий путь. Можно было отказаться от денег родителей и…

Договорить я не успеваю. Ворота поднимаются, а Абрамов перестает меня слушать. Автомобиль въезжает на частную территорию. Большой двор. Двухэтажный особнячок. Все в стиле «дорого-богато». Что и требовалось доказать.

- Приехали. Выноси задницу на свежий воздух. Может, полегчает.

Дверь хлопает, а я продолжаю сидеть на месте, пока Абрамов не нарушает мой покой. Прохладный воздух врывается в салон вместе умопомрачающим запахом Адама, и я задерживаю дыхание.

- Мадина, не заставляй меня применять силу.

- Я хочу знать, когда я могу вернуться домой, - смотрю на него снизу вверх, совершая стратегическую ошибку.

Вижу его легкую щетину. Губы, которые сошлись в тонкую линию. И глаза, в которых плещется тьма.

- Я не знаю ответа на твой вопрос, - хмурится и постукивает пальцем по двери спорткара, - все усложнилось, благодаря твоей подруге.

- Она мне не подруга, - гаркаю, вспоминая про Веронику.

Становится обидно до чертиков, что из-за ее махинаций я оказалась в полной заднице. И это слабо сказано.

- Плевать, - Адам выпрямляется, а я выбираюсь из автомобиля с настроением раненного ежа, - никто не будет проверять степень близости ваших отношений. По факту, ведьма, - Абрам шумно выдыхает, - твои документы у нее. Последние несколько месяцев вы плотно общались. Пришла в универ ты добровольно, а детали никого не интересуют.

- Тогда почему ты просто не отпустишь меня? – развожу руки в стороны, пока Адам хмурится, отводя взгляд на дом.

- Отпущу, когда во всем разберусь, а сейчас иди за мной и не открывай рот, если не хочешь оказаться оттраханной раньше времени, - произносит с серьезным выражением лица, когда мой рот уже открывается для очередного выплеска слов.

Я сжимаю кулаки и смыкаю зубы. Что-то подсказывает мне, нарываться на Адама не стоит. По крайней мере, когда он бросается такими словами.

Глава 26. Это далеко не сон!

Мадина

Сижу в огромной гостиной и смотрю в панорамное окно, за которым пустой двор и сгущающиеся сумерки доводят меня до состояния тихой истерики. Адам разговаривает по телефону в соседней комнате, откуда периодически слышны отборные маты, а я злюсь. Правда, сама не могу понять, на что именно. На подругу, которая подставила меня? На обстоятельства, сложившиеся слишком удачно, но не для меня? Или на себя за слабость и отсутствие выбора?

Эмоции вязкой субстанцией застряли внутри и причиняли максимум дискомфорта, стоило лишь погрязнуть в них. Я переживала за Рустама и не представляла, что могу сделать в данной ситуации. Как выкрутиться? Что сказать? Что сделать? И как сбежать от дьявола, который собрался запереть меня в двухэтажном особняке?

Все бы ничего, но меня пугало поведение Абрамова, как и то, насколько сильное влияние он на меня оказывал. Этот парень проникал под кожу одним лишь взглядом, в котором тьма смешивалась с обаянием. Чертов коктейль, от которого могло снести крышу, и я в красках помнила, как искусный соблазнитель способен вскружить голову, доставить порочное удовольствие и спустить на землю одним насмешливым словом. Такие экземпляры лучше обходить стороной. Наглый, богатый, красивый, с отсутствием совести. Веские причины сохранять дистанцию, особенно в связи с последними событиями.

- Удивила, ведьма, - от голоса Адама я чуть ли не подскакиваю, вылетая из тяжелых мыслей в не менее легкую реальность.

- Чем интересно? – бурчу себе под нос, пока Абрамов садится напротив меня в кресло и внимательно изучает мое лицо.

- Неужели не любопытно, куда я тебя привез? – его правая бровь взлетает вверх, пока он крутит в пальцах айфон. – Не осмотрелась?

- А оно мне нужно? – складываю руки на груди и снова фокусирую взгляд на окне.

Каждая клетка в организме сжимается в немой обороне. Хотя вряд ли это поможет. Адам сильнее. Мы находимся на его территории, и я, к сожалению, полностью от него завишу.

- Могла бы быть немного приветливее с человеком, который старается тебе помочь, - усмехается гаденыш, вынуждая меня крепче стиснуть зубы и взглянуть в его темные глаза, - голодна, ведьма?

- Зверски, - кривлюсь, прижимая руки к животу и скрывая то, как внутренности скручиваются, требуя еды.

- Уже прогресс, - улыбается Адам, - заказал еды.

- Я слышала, - хмыкаю, но расслабиться от его добродушия не могу, - материть несчастных не стоило.

- Лучше на тебя сорваться? – все тем же тоном произносит Адам, а я открываю и закрываю рот, подавляя в себе желание вступить с ним в очередную нервную дискуссию.

Абрам продолжает изучающе смотреть на меня, и, если уж совсем честно, мне припекает все возможные места от его внимания, начиная со щек и заканчивая задницей. Не сдержавшись, принимаюсь ерзать по дивану. Я бы могла колко ответить ему или спровоцировать на заточение, вот только… Куда еще хуже?!

- Я отъеду за едой, - Адам поднимается и сводит брови вместе, словно его вдруг придушила какая-то нехорошая мысль, - на втором этаже несколько гостевых спален. Выбери ту, которая понравится.

- Не боишься, что я сбегу? – складываю руки на груди и смотрю на персонального дьявола с вызовом.

- Куда? К Валерке? – Абрамов нагло усмехается. – Вперед. Заодно подготовь все места. Наказывать он умеет.

Черт! Скриплю зубами, а Адам скрывается из вида. Через пару секунд я слышу звук закрывающейся входной двери и медленно выдыхаю. Одновременно с тихим выдохом расслабляются мышцы, и я откидываюсь на спинку дивана, разглядывая высокие потолки в полутьме. Что, красавица? Заперло все-таки чудовище тебя в своей темной башне…

Некоторое время сижу и кусаю губы, пытаясь думать осознанно и без эмоций. Решаю осмотреться, потому что мозг превращается в действующий вулкан. Мозги закипают от мыслей, и я переключаюсь на изучение особняка. Все, как в сказках, дорого и богато. Жаль, что из-за нервов я не могу насладиться визуальным кайфом и попросту волочу свою тушку по второму этажу, не включая свет. Наугад выбираю последнюю дверь в коридоре около окна во двор и вваливаюсь в комнату.

Протягиваю руку в выключателю, но одергиваю себя. Иду к кровати, освещаемой скромным светом из окна, и ложусь на нее. На меня внезапно наваливается жуткая усталость, парализующая все процессы в организме. Я прикрываю веки и молю бога, чтобы ужасная полоса в моей жизни закончилась.

Наверное, сказывается эмоциональный перегруз, ведь засыпаю я мгновенно. Мне снится Адам. Его губы и руки, ласкающие мое тело. Полыхаю изнутри, не в состоянии сопротивляться его натиску. Слышу его будоражащий голос и выгибаюсь навстречу горячим губам. Они покрывают поцелуями мою шею и переходят к груди. Из меня вырывается глухой стон.

- Ведьма… Черт… какая же ты ведьма, Мадина…

Голос Абрамова звучит так реалистично, что я хочу открыть глаза и прогнать прочь сон. Вот только телу так хорошо, что я лишь кусаю губы.

- Продолжишь в том же духе, и я тебя распечатаю, - слова Адама врываются в мозг громким сигналом, и я резко распахиваю глаза.

Абрам нависает надо мной и прожигает голодным взглядом, от которого у меня сжимает голосовые связки. Я не могу говорить. Я полуголая лежу под прокачанным телом дьявола и краснею. Это не сон… Вот дерьмо! Это далеко не сон!

Глава 27. Я представлю тебя своей девушкой

Адам

Сука, я улетаю от вида её сисек. Небольшие бугорки с затвердевшими сосками на вкус, как сладкий яд, от которого невозможно оторваться. Готов часами проводить по ним языком и чувствовать ответную реакцию, а она такая сильная, что мозги превращаются в кашу. Мадина глухо стонет и запускает пальцы в мои волосы, выгибаясь навстречу ласкам. Меня моментально кроет от этого телодвижения, и я кусаю её шею, проводя руками вдоль тела к талии. Хочу найти глаза, но веки ведьмы прикрыты. Мадина прикусывает нижнюю губу и шепчет моё имя. В полумраке выглядит не просто возбуждающе, а охренеть как сексуально. Никогда не ощущал подобного зверского желания сорвать упаковку с подарка, но в данный момент только этим заняты мысли. Останавливает одно – Алиева не в том состоянии.

- Продолжишь в том же духе, и я тебя распечатаю, - выдавливаю из себя каждое слово, понимая, что на этом поедание десерта закончится.

Мадина резко распахивает глаза, а я ловлю в них страх, удивление и стыд. Последнее почему-то вызывает волну злости. Стыдится близости со мной? Какого хрена вообще?

- Ты сама сняла, - говорю, когда ведьма с ужасом рассматривает свою обнаженную грудь и шумно втягивает кислород через нос, - продолжим?

Ответ, конечно, знаю, но предпринимаю попытку снять напряжение, которое скопилось в члене. Он упирается четко в промежность Алиевой, и та замирает, словно не живая. Сука! Лучше бы слышал стоны и ощущал, как небольшие ноготки царапают кожу.

- Слезь с меня, - произносит, прикрывая грудь руками.

В глазах такой спектр эмоций, что я чертыхаюсь и матерюсь, слезая с неё. Трахаться хочется, как животному в брачный сезон, но не с кем-то, а именно с ней. От понимания данного факта нервную систему знатно корежит, и я подрываюсь с собственной постели с такой скоростью, словно там минное поле. Впервые слова Лирника въедаются в серое вещество, включая аварийку. Меня начинает колошматить изнутри, пока натягиваю на себя футболку и стараюсь не смотреть на источник этой дрожи. Ищу хоть какое-то определение чувствам, которые разрастаются за грудиной, как лавина, и не могу. В моем арсенале разные имеются, только это слишком острое и неосознанное, чтобы выбрать слово, которое бы полностью его описывало. От этого раздражаюсь еще сильнее.

- Еда внизу, - тянусь к телефону, который внезапно оживает в кармане и, не глядя на Мадину, выхожу из комнаты.

Иду по коридору и сжимаю зубы крепче, потому что звонок от отца поступает на двадцатый раз. Я совершенно не готов в данную минуту вести светские беседы. Все, на что сейчас способен, послать предка на хер, но это чревато последствиями. Останавливаюсь около лестницы и сжимаю пальцами переносицу, медленно вдыхая и выдыхая. Если не отвечать на звонки, то батя подключит все каналы и все равно меня достанет, а мне нужно решать другие проблемы, о которых он, надеюсь, не пронюхал.

- Что случилось, Адам? – врывается в ухо его сдержанный голос, стоит только принять вызов.

- Могу спросить тоже самое, - еле сдерживаю себя и стараюсь говорить ровно, как и он, - в чем дело?

- Мне Краснов звонил.

Твою, сука, мать…

- И? – мой голос звучит равнодушно, но внутри растят напряжение, из-за которого я выравниваю спину.

- Что ещё за девчонка? – прибивает спокойствием, а нервно сглатываю.

Если Краснов дотянулся до бати, то хреновы дела. Неужели Валерке так целку захотелось, то готов из-за нее рвать и метать? Или дело в другом?

Мозг лихорадочно включил основную функцию и пытался найти способ выйти из воды сухим. Именно в этот момент за спиной раздались тихие, практически невесомые шаги. Я обернулся и поймал взгляд Мадины. Она застыла на месте и вздернула нос повыше, только в глазах не было дерзости. Она по-прежнему стыдилась. Видел это и чувствовал.

- Хорошо, раз ты не можешь говорить сейчас, встретимся за ужином с Байлабаровыми, - сухо отчеканил предок, пока мой взгляд скользил по Алиевой вверх и вниз, - на этот раз ты обязан приехать, иначе будем разговаривать по-другому.

- Понял, -отключил вызов и убрал телефон в карман джинсов.

Проще всего было избавиться от проблемы в виде ведьмы с карими глазами, но организм отчаянно противился. Бунтовал так, что в башке слышался звук колоколов. Может, всему виной мои полные яйца, но разум проигрывал в этом сражении. Такого раньше не случалось. Даже с сучкой Илоной, которая могла включить влюбленную девочку и ублажить со всеми вытекающими. Наверное, такая жена стала бы самой уместной в моем положении. Нет эмоций. Секс. Голимый расчет. И ничего больше. Так построены большинство браков в нашей среде.

- У меня есть мысль, как избавить тебя от Валерки, - говорю и шагаю вперед к Мадине, не отрывая от нее голодного взгляда.

Готов, сука, литрами глотать слюну, вспоминая, какие на вкус её соски. Меня от одной картинки уносит в ад, а стоит приблизиться и ощутить запах желанного тела, как внутренний демон оживает и призывает к действиям.

- И как? – Алиева стоит на месте и не моргает, когда я сокращаю расстояние между нами до сраных миллиметров.

Сердце заряжает по рёбрам с такой частотой, что я не сразу понимаю вопрос. Мысли планомерно сплывают куда-то в район детородного органа, и я сглатываю, активно борясь с желанием впиться в сочные губы, которые будто на зло приоткрываются.

- Валерка никогда не тронет то, что принадлежит мне, - говорю спокойно, но агония не проходит, наоборот, пожирает каждый орган мощными языками пламени, - или моей семье.

- К чему ты клонишь? – глаза Алиевой увеличиваются в размере, а дыхание становится рваным и частым, словно её выпустили на беговую дорожку.

- В ближайшее время состоится семейный ужин, где я представлю тебя своей девушкой, - сам охереваю от сказанного, но правда такова – даже у скота Краснова есть принципы.

На чужую бабу он не полезет. Слово Орловой против моего – тихий звук. Если сам Валерка воспротивится, то его отец поставит сынка на место. Идеальное решение всех возникших проблем.

- Не смешно, - Мадина отрицательно качает головой, - вы совсем заигрались. Я не вещь, чтобы передавать меня из рук в руки, Адам.

- Никто не будет передавать тебя, - провожу пальцами по её щеке, чувствуя дрожь, - ты будешь принадлежать только мне.

- Что?! Нет… Я не хочу… - пытается отойти, но я притискиваю ее к стене, чтобы донести информацию.

- Хочешь. Ты сама подо мной стонала несколько минут назад, ведьма, - наклоняюсь к губам и кривлюсь от того, что приходится себя сдерживать, - у тебя нет выбора. Либо делаем так, либо разгребай дерьмо за своей подругой сама.

В карих глазах мелькает злость, а после паника. Алиева шумно дышит и теперь не пытается вырваться.

- У тебя есть невеста, - выплевывает с таким омерзением, словно я хочу окунуть ее головой в помои.

- Это уже не твоя проблема, а моя, - перевожу взгляд на алые створки рая и провожу носом по щеке, как соскучившаяся собака, - решай, ведьма. У тебя есть хороший шанс начать все заново в универе. Никто тебя не тронет. Работать не придется. Прими, как компенсацию за моральный ущерб. – Сглатываю слюну, забивая порочные фантазии в дальний ящик, потому что отчетливо слышу урчание живота Алиевой. – Будешь со мной, пока все не уляжется.

- Я не буду с тобой спать, - цедит сквозь зубы, а я ухмыляюсь.

- Не будешь, пока сама этого не захочешь, - с трудом отстраняюсь от нее и иду к лестнице, - а ты захочешь. Пойдем ужинать, а то рев твоего желудка, готов поспорить, слышно в городе.

Глава 28. Хотелось бы сказать, что всё будет отлично, но я не любитель врать.

Мадина

— Я уже ничего не понимаю, — Рита откидывает прядь волос со лба и осматривает комнату, в которой я временно обосновалась. Кто же знал, что она принадлежит Адаму?!

Видимо, усталость сыграла со мной злую шутку и кинула в котёл к голодному сатане, не думая о том, что я чувствую, а меня разрывало на куски от эмоций. После порочных прикосновений Абрамова, его поцелуев и наглого заявления о том, что я непременно захочу трахаться с ним. Бред же! Да, физически желание меня переполняет. От воспоминаний о его ласках в низ живота приливает энергия, и я инстинктивно сдвигаю ноги, чтобы утихомирить разъярённое либидо, только делаю хуже. Меня чуть ли не спазмами скручивает от пламени, которое разгорается внутри. Чёртов Адам!

— Аналогично, — хмуро отвечаю соседке по комнате и сажусь на край кровати.

— Там парни на нерве, — добавляет невзначай, указывая пальцем вниз, — особенно Киллер.

Невольно краснею, вспоминая момент, когда Глеб ему приложил. Я не сторонница драк и всегда избегаю прямого физического контакта, но если обстоятельства погружают с головой в жерло вулкана, то приходится грызть зубами глотку врага. Именно таким я считала Адама. Он пробуждал во мне целый спектр разносторонних эмоций, с которыми я не могла совладать. Никак. Они бурлили. Закипали внутри. Но самое ужасное, не находили выхода. Я не могла их выплеснуть. Не то положение. У меня была целая ночь, чтобы подумать об этом. Не хочу, чтобы из-за меня пострадали брат или Глеб. Никто. Не хочу этого. Если единственный выход из сложившейся ситуации — сыграть девушку Абрамова, то так и быть. Я пойду на этот шаг.

— Я так понимаю, вы с Адамом нашли общий язык? — Рита надувает пузырь и отходить от сумки с вещами, которые мне притащила по указке Абрама.

— Я бы так не сказала, но… — развожу руки в стороны и глубоко вдыхаю, ловя волну спокойствия. — Как видишь.

— Вы оба не спешите посвящать в подробности. Бесите, ребята, — Ритка садится рядом, падает на спину и надувает ещё один смачный розовый пузырь.

Пинки-пай во всей красе. Поражаюсь её хладнокровию. Столько всего произошло за последние дни, что ни один сериал мира не вместит в себя столько событий, а она с завидным спокойствием жует жвачку и смотрит в потолок, словно весь трэш со мной не вызывает ни единой бурной эмоции.

— Кто такой Валерка Краснов? Почему его нужно бояться? — всё-таки решаюсь спросить у Риты, и она тут же принимает сидячее положение.

Прищуривается и рассматривает меня некоторое время, после чего тяжело вздыхает.

— Парень без тормозов, как и вся его семейка, — Рита вертит указательным пальцем у виска и закатывает глаза, показывая, как относится к Валере, — свяжешься с ними и можешь попрощаться со спокойной жизнью, Мадина. Мне Лирник рассказал о тебе и Краснове. Вероника — отменная сука. Так тебя подставить… Я даже слов найти не могу, чтобы описать её мерзкий поступок.

— Адам сказал, что представит меня всем своей девушкой, — приходится прокашливаться после сказанного, но я больше не могу держать эмоции в себе, — я вернусь в универ и смогу учиться без всяких там отработок и… грязи…

Глаза Риты округляются. Впервые вижу, что она удивлена, но молчу. Не знаю, чего жду в ответ. Утешения? Отговорок? Наверное, ничто не избавит от жуткого самопоедания.

— Слушай, Мадина, — она с жалостью смотрит на меня, — слову Абрамова можно верить. Если Ад сказал, что поможет, то так оно и будет. Только…

Рита замялась, словно не хотела продолжать дальше.

— Что?

— Если он представит тебя своей девушкой, то это… Как клеймо, понимаешь?

— Не совсем.

— От Валерки, возможно, избавит, но вот от остальных, — Рита пожимает плечами, — Илона, его бывшая или настоящая, — девушка активно размахивает руками, — я уже запуталась, если честно. Вот она способна на многое. Красиво размажет.

— И что мне делать?

— Готовиться к самому дерьмовому времени в своей жизни, Мадина, — Рита поднимается с кровати и подходит к сумке с вещами.

— Очень оптимистично звучит.

— В наших кругах так принято, — она со вздохом опускается на колени и расстегивает замок, — у тебя должны быть острые зубы, чтобы держаться на плаву, иначе разнесут к чертям.

— Это не помогает, Рит, — чувствую, как за рёбрами возникает активное движение.

Моё сердце готово выпрыгнуть из груди из-за скачка волнения. Оно охватило каждую клеточку организма и грозило вызвать приступ паники.

— Я тоже не могу влиться в среду, — Ритка достает из сумки какие-то вещи, а я смотрю на свои ладони, — бунтую с детства. Родители уже забили на все мои выкрутасы и позволили быть собой, насколько это возможно. Хотелось бы сказать, что всё будет отлично, но я не любитель врать. Дай Бог, чтобы Байлобарова тебе волосы не вырвала.

— Может?

— Ага, — соседка по комнате поднимается на ноги и пристально осматривает меня, — а теперь давай примемся за дело и приведём тебя в боевую готовность.

— Зачем?

— Адам сказал, чтобы ты была готова к шести, — Ритка пожимает плечами, а я открываю рот, чтобы захватить им больше кислорода, — и да, Илона не самое страшное, что тебя сегодня ждёт.

— В смысле?

— Родители Адама — влиятельные люди, Мадина, — Рита подходит ко мне и проводит рукой по распущенным волосам, от чего я вздрагиваю, — им нужно было, чтобы Ад женился на Илоне. Выгодный брак для обеих сторон. Что-то вроде совместной империи Байлобаровых и Абрамовых. Мощь и сила. Жаль, что Илонка ему рога наставила.

— Получается, — я проглатываю тугой ком в горле от догадки, которая ударяет по голове до звёзд перед глазами, — Адам делает всё на зло ей? Отомстить хочет?

— Я не знаю, что у Адама в голове, — Ритка печально выдавливает улыбку, — но будь готова ко всему. Ад ведёт тебя в мир, где нет места слабости.

— Зачем ему это? — еле шевелю губами, пока Рита осматривает фронт работы, обходя меня.

— Хороший вопрос, Мадина, но я не знаю на него ответа. В любом случае, первой тебя пнула Орлова, и я бы на твоём месте воспользовалась возможностью.

— Какой?

— Ад из-под земли её достанет, — Рита улыбается, — тем более, после того, что она устроила. У него полно полезных связей, поэтому я бы на твоём месте проучила сучку. Да так, чтобы она на всю жизнь запомнила.

— И как я это сделаю?

— Намекни Абраму, — Рита мне подмигивает, — о своём желании отомстить. Он всё сделает красиво, поверь. Уж я-то знаю.

Глава 29. У меня нет выбора.

Адам

— Ты, Адам, идиот, — Лёха не скупится на красочные эпитеты и нагло посмеивается в то время, как Киллер отмалчивается в сторонке, пялясь на меня и не моргая при этом, будто приведение увидел, — где гарантия, что Валерон тебе западло не сделает, а? Он же отбитый на всю крышу.

И тут Лирник прав. Гарантий, что Краснов отойдёт покурить в сторонке, нет, но напрямую он точно не полезет. Мы тоже не простые люди. Если я проверну всё, как задумал, то проблем не возникнет.

— Сдалась тебе эта девка, честное слово, — Лирник садится на диван и запускает пальцы в волосы, тяжело вздыхая, будто через пару часов не меня предки за яйца подвесят, а его, — столько баб вокруг, а ты в неё вцепился, блядь, как в спасательный круг.

— Давай-ка по порядку, друг, — говорю спокойно, завязывая галстук, — из-за погрешности нашей грязи в игру вступила невинная девчонка, — на этой фразе Лёха усмехается, показывая своё отношение к слову «невинная», — да, можно слить её, — пожимаю плечами, словно мне плевать на Мадину, — согласен. Проблем не будет, — Лирник довольно кивает, а я продолжаю, — с другой стороны, наша вина тоже есть. Так же, как и ответственность.

— Что ты несёшь, Ад? — Лёшка подрывается и кривится так, что его смазливое лицо превращается в кривую маску. — Какая, сука, ответственность? Не будь она в университете, то что? Краснов бы её из дома забрал. И где здесь, блядь, наша ответственность?! Тупоголовая шалава продала подружку, а мы должны её охранять? Я тебя не понимаю, Адам. Сука, совсем не понимаю. Киллер? — оборачивается к третьему участнику миролюбивой беседы, но тот даже не двигается. — Абрамов тебя предки просто раскатают. Ты мозги включил? Байлобаровы тоже там будут. Или ты забыл? О последствиях подумал? Одно дело разосраться с Илоной, а другое — плюнуть в рожу её отцу. Чуешь разницу?

— Если так ссышь за свою задницу, то выход там, — цежу сквозь зубы и указываю на дверь, — я никого возле себя держать не собираюсь. Сказал, что Алиева будет моей девушкой, значит так и будет. Не хочешь помогать, вали.

— Я не за свою задницу переживаю, а за твою, Ад, — с обидой произносит Лирник и пыхтит, как буйвол после забега, — лучше бы десять раз подумал, чем всё обернётся.

— У тебя есть варианты лучше? Говори, — с нервом затягиваю грёбаный галстук и поправляю манжеты на рубашке, — я жду.

— Нет у меня вариантов, — ворчит херова Мата Хари, упираясь руками в бока, — но могли бы поискать. Вон сколько мозгов на один квадратный метр, — кивает на Киллера.

— Тогда закрывай рот, Лёх, — провожу рукой по лицу, стряхивая с себя нервное напряжение.

Я не спал нормально уже… Давно. И сейчас чувствовал себя разбитым корытом. Дело даже не в тотальной усталости, а в Алиевой, которая не выходила у меня из головы. Вести её на этот грёбаный ужин сродни пинку под зад прямиком в раскрытую пасть льва. Только другого выхода я не видел. Игра в прятки не может длиться вечно, и когда Валерка прочухает, где находится его подарок, церемониться не станет.

— Охереть… — как-то странно звучит из уст Лирника, и я слежу за его взглядом.

Он направлен в сторону лестницы, по которой спускается Мадина. Шикарные тёмные волосы убраны в незамысловатую причёску. Несколько тонких прядей спадают на лицо. Тёмно-зеленое атласное платье подчёркивает изгибы её тела. Сука, так обтекает его, что у меня слюна скапливается во рту, будто несчастное тело морили голодом несколько суток. Разрез небольшой, но его хватает для того, чтобы воображение начало рисовать картинки того вечера, когда я подминал Алиеву под себя и пробовал на вкус её соски. Лёгкий макияж и сраная тряпка превратили девушку в другого человека. Сейчас ведьма выглядела, как светская львица, а не девчонка, квартира которой располагается в неблагополучном районе города. Слишком хороша для Краснова.

— Слюни подотри, — прорычал в сторону Лирника, который удивлённо поднял брови, — тебе не светит.

— У тебя всегда была отменная чуйка на красоток, — пожимает плечами и убирает руки в карманы брюк.

— Как заказывал, Адам, — Ритка надувает смачный пузырь, когда они с Мадиной спускаются и оказываются рядом, — завернула в великолепную упаковку.

Киваю ей, а сам скольжу взглядом по Алиевой. От лица и до острых носов чёрных туфелек. Мозг генерирует варианты развития событий сегодняшнего вечера, а их не так уж и много. Хмурюсь и подставляю для Мадины локоть, который она неуверенно, но принимает. Ощущаю тепло нежной руки через тонкую ткань рубашки. Пиджак висит на другой руке. Еще успею насытиться официозом.

— Можешь остаться здесь, — говорю Рите, — или поехать с парнями.

— Чтобы сдохнуть тут от скуки, — она фыркает, — лучше с вами.

Киллер крепко сжимает челюсти, потому что находиться с девочкой-смерть для него настоящее испытание. Я усмехаюсь и веду Мадину к выходу. Сердце внезапно переключает режим работы на ускоренный. Такую, сука, чечётку отбивает, что я дышу через раз. Всё из-за ведьмы, которая слова не произносит. И это странно. Бросаю на неё взгляд и пытаюсь понять, что за мысли пролетают в тёмной головке, но, к сожалению, я не экстрасенс.

— Твои друзья тоже будут присутствовать на ужине? — тихо спрашивает Алиева, когда открываю для неё дверь автомобиля.

— Нет.

Обхожу тачку и сажусь за руль, пока Мадина ёрзает на сиденье.

— Волнуешься? — завожу мотор и плавно выезжаю со двора, поглядывая на колени Алиевой.

— А ты как думаешь? — едко и с дрожью в голосе. — У меня не было парня, и я никогда не знакомилась ни с чьими родителями, как девушка.

— Когда-то бы это всё равно произошло, — пожимаю плечами, а ведьма усмехается.

— Если для тебя такие события ничего не значат, то для меня они важны, — она отворачивается к окну, пока я хмурюсь и сжимаю оплетку, — без обид, Адам, но это совсем не тот опыт, который я хотела бы приобрести. Я еду с тобой лишь потому, что должна, и у меня нет выбора.

Слова Мадины поднимают внутри меня эмоциональную бурю, но вместо фееричного выплеска я лишь зубы крошу друг о друга.

— Ну, извини, блядь, что я не грёбаный принц, и решил тебе помочь. Ещё не поздно отказаться, раз тебя не устраивает ТАКОЙ ВЫБОР, — резко жму на тормоз, и Алиева вскрикивает, практически ударяясь о панель головой, но вовремя выставляет руки перед собой.

— С ума сошёл?!

— Я не собираюсь тебя заставлять, поняла?! — всего триггерит от её слов, и я снимаю блокировку с дверей. — Не нужна моя помощь? — поворачиваюсь и смотрю ей в глаза. — Тогда пошла на х*** отсюда и разгребай дерьмо за своей подругой сама!

Глава 30. Мне нужно, чтобы ты была собрана

Мадина

Сердце громыхает, стремительно перекачивая кровь, и запускает необратимый процесс в моём несчастном сознании. Адам только что меня послал ко всем чертям, а я не могла и с места сдвинуться, ловя гневное сверкание его глаз. Пару минут назад Абрамов смотрел на меня с восхищением, словно никогда не видел до этого, и вот, от жара не осталось ни намека. Арктический холод исходил от накаченного тела и пронизывал меня насквозь, запуская потрясную внутреннюю дрожь. Что я должна была ему сказать? Адам, я до безумия счастлива, что официально стану твоей девушкой? Или, познакомиться с твоими родителями настоящая честь для меня? Почему я должна лгать?!

— Если тебе нравятся лицемерные суки, — щелкаю ремнем безопасности, не ощущая пальцев на руках, — то никто не мешает вести их с собой на ужин к высокопоставленным чинам.

Слышу, как трещит оплетка под мощными кистями Абрамова, но упрямо дергаю за ручку и выскакиваю на свежий воздух. Кожу неприятно обдает холодом, и я обнимаю себя, тихо закрыв дверь. С лихорадочно работающими внутренними органами отступаю к обочине и делаю пару шагов в противоположном направлении от того, по которому мы двигались. Машина тут же срывается с места, и я прикрываю веки, которые горят огнем от эмоций, бушующих в душе.

Чертова Орлова! За что она так со мной поступила?! Слезы упрямо скапливаются в глазах, но я усиленно моргаю, чтобы их прогнать. Мне жаль работу Риты, да и толку от самобичевания сейчас не будет. Крепче сжимаю плечи руками, оглядываясь назад, но там лишь сгущающиеся сумерки, и ничего больше. Липкий, тягучий страх прорастает с глубины и постепенно пробирается в каждую клеточку моего организма.

Как себя вести дальше? Куда идти в таком виде?

Меня начинает пробивать крупная дрожь, но не от холода, а от страха за свою семью. Если Рустам ничего не смог сделать, то на что я надеюсь. Из груди вырывается истеричный вздох, а после накатывает волна ненормального смеха. Хорошо, что меня никто не видит, а то палата в психиатрической клинике стала бы моей на долгое время. Когда истерика стихает, я глубоко вдыхаю и запускаю пальцы в волосы, забыв о прическе, которую так долго мастерила Рита.

— Чёрт! — всё-таки испортила свой идеальный внешний вид, который пришёлся по душе этому безмозглому дьяволу! — И в какую сторону мне идти?

Кто-то свыше надо мной явно издевается, иначе откуда столько «почестей» на одну простую меня? Чуть ли не падаю, когда каблук попадает в гравий на обочине, но успеваю поймать равновесие. От выплеска адреналина меня мгновенно бросает в пот, и я отчаянно хватаю ртом воздух. Так, Мадина, успокойся. Сейчас не время включать девочку и размазывать сопли по лицу. Нужно поймать попутку и попасть домой, а дальше думать, как выкручиваться из дерьма, в которое меня макнули золотые детки.

Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и иду вперед, обнимая себя руками. Активно растираю плечи и прикусываю губу, стараясь не думать о том, какие последствия чужого косяка меня ожидают. Может, этот Валерка не уж и отбитый. Я попытаюсь объяснить, что Вероника мне не хозяйка и не может распоряжаться мной, словно рабыней. А если не станет слушать, как Адам в свое время?

От картинок, которые красочно рисует мое разыгравшееся воображение, меня начинает мутить. Я не фантазировала насчет своего будущего, но и такого развития событий для себя не планировала. Достаточно было того, что есть у всех людей, — первая любовь, знакомство с родителями, красивые свидания, близость, свадьба, а теперь что?

Щурюсь, когда впереди светят фары, и отхожу к кромке леса, надеясь, что автомобиль проедет мимо. Отбиваться от очередного маньяка я сейчас не в состоянии. Вот только машина резко останавливается. Визг тормозов стимулирует ускорение сердечного ритма, и я прикрываю глаза рукой, защищая их от яркого света. Дверь хлопает, и ко мне подлетает разъяренный Абрамов.

— Нагулялась? — он с рыком хватает меня за руку чуть выше локтя и притягивает к себе.

— Пошёл ты! — грубо отталкиваю его второй рукой, но, конечно, моей силы недостаточно, чтобы задержать зверя. Уже проходили. — Пусти немедленно! Хватит вести себя со мной, словно я безмолвная кукла!

— Хочешь ещё проветрить свои мозги? — сипит мне в лицо, проходя бешенным взглядом по всему моему телу. — Мадина, ты хоть понимаешь, на что я иду, чтобы спасти твою подгорающую задницу? Или думаешь, мне по кайфу устраивать разборки с криминальным авторитетом? Меня же, блядь, по головке погладят за то, что из-под носа у Валерки утащил его подарок! — Адам слегка встряхивает меня и отпускает, пока я часто моргаю, сдерживая гнев, который сжигает грудную клетку.

— Я сказала тебе правду, — цежу сквозь зубы, потирая то место, которое пару секунд назад сжимал Абрамов, — я не испытываю радости от того, что предстоит сделать. Не могу лицемерить, ясно тебе?! Я просто хотела учиться, и всё! А вместо этого меня изрядно потаскали ты и твои дружки, даже не разобравшись и не выслушав! Так чего ты от меня ждешь, Адам?! Благодарности?! Я брата своего хочу увидеть. Домой вернуться, в конце концов. Мне, мать твою, всего восемнадцать!

Лёгкие жжет от того, с каким надрывом я выкрикиваю каждое слово. Прижимаю тыльную сторону ладони к губам и жадно втягиваю воздух носом. Успокоиться не получается, и я поднимаю голову вверх, чтобы слезы не выкатились из глаз. Адам подходит ближе и впечатывает моё дрожащее тело в своё огненное. Он чертовски горячий, и я еще сильнее дрожу, упираясь в его широкие плечи.

— Пусти ты меня… — бью с особым усердием, но вместо того, чтобы отпустить, Абрамов запускает одну руку мне в волосы и крепко их сжимает, вынуждая замереть и столкнуться с обжигающим взглядом.

— Истерикой ты успеха никогда не добьешься, — выдавливает из себя каждое слово и припадает губами к моим, без нежности запуская язык в мой рот.

Вгоняю свои крохотные ноготки ему в плечо и чуть ли не вою от слабости, которая бьет по коленям. Адам Абрамов — сущий дьявол, от которого нужно держаться подальше. Он мастерски скользит по моему языку своим и выбивает физическое сопротивление. Черт возьми! Мне нравится с ним целоваться, и это понимание убивает меня.

— Зачем ты это сделал? — шепчу, когда Абрам отстраняется.

— Мне нужно, чтобы ты была собрана, Мадина, — Адам нехотя меня отпускает, позволяя холоду окутать пылающее тело, — никакой истерики. Холодные мозги и речь. Мои родители — львы. Сожрут. Ты и вякнуть не успеешь.

— Я… Тогда зачем ты…

— Садись в машину, — Абрамов берет меня за руку и кивает на авто, — пока будем ехать, расскажу немного о том, как себя вести с людьми, которые будут на ужине. Тактика — бить в лоб правдой, с ними не сработает, ведьма.

Глава 31. Чертов феникс

Мадина

Я уже около пяти минут нахожусь в тёплом салоне автомобиля, но предательская дрожь до сих пор владеет моим несчастным телом. Она клокочет внутри, пытаясь найти выход, и заставляет сжимать кулаки. Я с силой вгоняю короткие ногти в ладони и прикусываю нижнюю губу до боли, не заботясь о том, что сотру помаду. Внешний вид давно испорчен, да и что из этого?! Я не идеальная кукла для светских приемов. Как бы ни старалась Рита, что бы на меня не напялили, я остаюсь простой девчонкой без миллионного банковского счета. Я просто Мадина Алиева. Грязь без рода и племени. Я не смогу прийти на ужин высокопоставленных чинов, играть роль девушки Адама, быть беспристрастной и высоко держать голову. Я не они. Я не способна на лицемерие.

— Прежде, чем ты начнешь меня учить правильному поведению среди богатых мира сего, — начала, глядя перед собой. Жаль, что ничего не видела. Картинка перед глазами мутнела с каждой секундой, а сердце грохотало за ребрами с ужасающей силой, гоняя по венам кровь. Контраст жара внутри и холода снаружи подпитывал дребезжание внутренних органов, и я рвано выдыхала, пытаясь поймать волну желанного спокойствия. — Скажу кое-что. Я не лицемерка. Я не смогу…

— Мадина, — процедил сквозь зубы Адам, — я уже ввязался в это дерьмо по самые яйца. Смею напомнить твоей столь гордой персоне, что не я виной твоим неприятностям.

Я прикрыла глаза. Плечи рефлекторно опустились. Конечно, не он виноват, а Вероника, но это не отменяет моей злости на Адама и его друзей. На весь их чертов мажористый мир, где деньги и «хочу» стоят на первом месте! Стиснула кулаки сильнее и сдержала резкие слова в себе, чтобы не злить Адама. Да, я хотела сбежать от него, увидеть брата, убедиться, что с ним и Глебом все в порядке, только вероятность причинения вреда моей семье останавливала от необдуманных поступков. С трудом с останавливала. Эмоции плотным кольцом обвивали горло и душили меня.

— Чтобы избавиться от Краснова, нужно сыграть спектакль, — спокойный тон Абрамову давался с трудом так же, как и мне, но он мог взять себя в руки, — ты не знаешь, на что он способен, а я в курсе. Быть моей девушкой, не так плохо, как тебе может показаться.

— У каждого свой ад, — откинулась на спинку сиденья. Все нервные клетки объявили бунт, усиливая напряжение в организме. Я не могла расслабиться и принять действительность, как бы ни старалась. Масла в огонь подливало понимание того, что близость Адама мне нравилась. Его поцелуи и прикосновения пробуждали в душе что-то трепетное и убивающее одновременно. Я ведь не должна этого чувствовать! Такого парня нельзя подпускать к себе. Нельзя… Но судьба надо мной издевалась, кидая в огонь, из которого только он мог меня вытащить без существенных потерь.

— Итак, — Абрамов, скрипя зубами, проигнорировал колкость в свой адрес, — все без исключения на ужине будут подталкивать тебя к срыву, особенно Илона.

Я тут же вспоминаю слова Риты о девушке Адама. Одно её имя вызывает во мне противоречивые эмоции. Я не знаю эту девушку, но испытываю жгучую неприязнь, природу которой не в состоянии объяснить даже самой себе. Разжимаю кулаки и бросаю быстрый взгляд на Адама, который с завидным спокойствием ведет машину. Гашу в себе яростную агонию, пожирающую меня изнутри. Хватит! Я должна сосредоточиться на спасении себя и своей семьи от рук Краснова, кем бы он ни являлся.

— Ничего не хочешь спросить? — Абрамов смотрит на меня свысока, продолжая следить за дорогой. Мастерски ведет машину и успевает убивать темными глазами. При каждом нашем зрительном контакте артериальное давление усиливается, и вены разбухают до пугающих размеров. Мне хочется оказаться на свежем воздухе и насладиться осенней прохладой. Вот только желание исполнится не скоро.

— Нет.

— Тебя не интересует Илона?

— Нет.

Я пялюсь сугубо на лобовое стекло, за которым лишь дорога и слепящий свет фар. Конечно, любопытство проводит острыми коготками по моим внутренностям, но я не могу его показать дьяволу. Нельзя. Все, что связано с ним, должно стать для меня табу. Только общение ради спасения. Ничего больше.

— Хорошо, но зря, — усмехается гад, пока я строю из себя неприступную равнодушную крепость, — потому что ты её очень заинтересовала.

— Что это значит?

— Илона — дочь важного человека, с которым мой отец строит совместный бизнес, и просто так она не отступит.

Адам замолкает, а я ощущаю, как в районе солнечного сплетения рождается что-то тяжелое. Камень, не иначе, вокруг которого сплетаются крепкие канаты, стягивающие внутренние органы. Жутчайшее напряжение сковывает каждую клеточку тела. Мне даже дышать трудно. Господи, куда я вляпалась…

— Это все? — выжимаю спокойствие по капле, но голос на удивление звучит ровно, словно в душе нет грозовых туч и не сверкают молнии.

— Нет. Илона — моя бывшая, но никак не смирится с тем фактом, что мы расстались. Наверняка обработала своих родителей, которые будут присутствовать на ужине.

Я шумно выдыхаю, не представляя, что произойдет, когда Адам привезет меня в дом к родителям. Ничего ужаснее и придумать нельзя… Мозг не готов воспринимать информацию, которой Абрамов со мной делится. Я близка к срыву. Истеричному. С выплеском разных эмоций. Приходится несколько раз вдохнуть и медленно выдохнуть.

— Мадина, — Адам дотронулся горячими пальцами до моих, от чего я вздрогнула, но не отдернула её, хотя очень хотелось, — так нужно. — Он пытался что-то передать напористым взглядом, пока я нервно ерзала по сиденью. — Так новость о том, что мы вместе, быстро долетит до Валерки.

— И что тогда? Он тебя боится? — я вспомнила того жуткого парня, который вломился в комнату Абрамова, когда мы спали, и поежилась. Он не был похож на слабого и пугливого человека, скорее наоборот. — С чего ты взял, что план сработает?

— Вероятность провала есть, — Абрам переместил взгляд на дорогу и тут же вернул мне, — но дело обстоит сложнее, чем ты думаешь.

На лице дьявола появилась странная полуулыбка, от которой у меня по коже побежали мурашки. Он меня пугал. Наряду со всеми другими эмоциями страх являлся основателем яркого вихря чувств.

— Ладно, как я должна себя вести с твоими родителями? — высвободила руку и с долей неловкости уставилась в лобовое стекло. Сердце умирало от скорости, с которой выбивало жизненно-важный ритм, и тут же возрождалось, как чертов феникс. Мажор подобен сладкому яду. Вкусно, но ведет к смерти.

— Отец будет давить авторитетом. Не принимай его улыбки и фразы одобрения за чистую монету.

— Действительно, — пробубнела под нос. В кого бы у них такой сынок вырос.

— Что?

— Хорошо, говорю.

— С мамой сложнее. Она у меня королева.

— А я посягаю на её отпрыска-принца, — покачала головой. Господи, дай мне терпения...

— В том числе, — Адам криво улыбнулся, но тут же резко нажал на тормоз, — твою мать!

Я ударилась рукой о дверь и головой о стекло до звезд перед глазами. Шум в ушах стоял такой, что я не сразу поняла причину нашей остановки. Моторчик за ребрами работал на износ.

— Ты в порядке? — рука Адама оказалась на моей щеке. Он всматривался в мои глаза, а я часто дышала. Кивнула и начала осматриваться. Слепящий свет фар не позволял рассмотреть из-за чего машину развернуло на трассе. Дверь с моей стороны попытались открыть, и я со страхом посмотрела на Адама. — Не успели. Придется сообщить Краснову новость из первых уст.

Дорогие читатели, меня долго не было с вами по некоторым обстоятельствам, которые я не могу озвучить. И мне жаль, что вам пришлось столько ждать очередной проды. Благодарю искренее за ожидание. Для меня это ценно.

Хочу сказать, что буду выкладывать проду в данной книге 2-3 раза в неделю. Ориентировочно через два дня после выхода последней. Историю я поделила на две части. Первая, т.е. эта, останется в бесплатном доступе по завершению. О том, как будет обстоять дело со второй, сообщу позже.

Глава 32. Вкус наркотический

Адам

Адреналин так ебашит в кровь, что на минуту мне кажется, глаза выпадут из орбит. Сохранять на лице маску спокойствия становится сложным делом, но я справляюсь с поставленной задачей. На размышления не остается времени, ведь за пределами салона моей детки находятся Краснов и его люди. Печально, что мы с Мадиной в меньшинстве, и она смотрит на меня глазами, в которых плещется неподдельный страх. Кого бы Алиева из себя не строила, но сейчас показала настоящее отношение. Молодец, девочка, врать не умеет. Только нас отсутствие лицемерия вряд ли спасет. Выжимаю из себя дебильную улыбочку и провожу по нежной щеке, глядя в карие глаза, которые в темноте выглядят, как два уголька.

— Сиди в тачке, — отворачиваюсь и дергаю за ручку, но Мадина проделывает то же самое, вызывая во мне приступ злости. — Я тебе что сейчас сказал?! — рычу шепотом, на который ведьма не обращает внимания, задирая нос. Неуместная гордость и показная храбрость. Не девчонка, а комплект благородства, мать твою!

— Я с тобой пойду, — уперто говорит и толкает дверь, пуская в салон прохладу, — вся эта каша из-за меня заварилась.

— Только рот не открывай, — предупреждаю, но не надеюсь, что Мадина меня послушает, — говорить буду я.

Одновременно выбираемся из машины и хлопаем дверьми. Я тут же сталкиваюсь с пожирающим взглядом Валерки, который стоит около джипаря и вертит в руках очки. Нас окружают его люди. Всего пять человек, включая амбала, которого он приводил в общагу, но их хватит, чтобы скрутить меня и забрать его, сука, подарок, запакованный сегодня так, что глаза не отвести.

— Значит, — Краснов отлипает от автомобиля и идет в мою сторону, показывая, кто хозяин положения, — говоришь, не трогал девчонку. Забирай, говоришь, — усмехается, останавливаясь от меня в паре шагов, и бросает на Алиеву хищный взгляд, на который у меня происходит воспламенение всех собственнических инстинктов, — не хорошо получается, Абрамов. Играешь со мной, да?

— Кто ты такой, чтобы я с тобой играл, — каждая мышца в организме напрягается в предчувствии борьбы. Ноздри раздуваются от того, как я гоняю через них воздух. Впервые не представляю, как вытащить нас из задницы, в которую мы слетели, как в пропасть, сука. — Планам свойственно меняться, Валер.

— Я сейчас правильно понял, — Красный потирает нос и улыбается, — ты решил против меня пойти? Опять, Адам?

— Мадина — моя девушка, — спокойно озадачиваю своего врага, который опасно прищуривается, — официально.

Зрительная борьба с Красновым прекращается, когда рядом оказывается Алиева. Она берет меня за руку, дезориентируя в пространстве. Смотрю на нее, не понимая, какого хера она творит. Мадина же с высоко поднятой головой рассматривает Краснова, а после дарит мне улыбку, вырубая из реальности окончательно.

— Раз уж речь идет обо мне, — произносит холодно, возвращая утырку Краснову свое внимание, — считаю, что в праве сказать. Валера, — обращается к нему так, что у бедного брови ползут вверх от удивления, — я — не разменная монета в ваших играх. Что там сделала Вероника, мне плевать. Я не стану расплачиваться по чужим долгам. Если она провинилась перед тобой, то с нее и спрашивай, а меня, пожалуйста, оставь в покое.

— Дерзости тебе не занимать, девочка, — хмыкает Краснов и с интересом принимается разглядывать Мадину, которая передает свое напряжение через наши сцепленные пальцы, — вопрос, — он поднимает руку с очками, проводя глазами по каждому из присутствующих, — с чего ты взяла, что я тебя послушаю, а? Мне дали подарок, и я хочу его забрать.

— Мне кажется, — Алиева еще крепче сжимает мои пальцы, которые уже немеют от силы, с которой она их сдавливает своими, но я внимательно слежу за реакцией Краснова на спич Мадины, чтобы вовремя спасти ситуацию, — ты — человек с принципами.

— Ближе к сути, девочка, — Валерка делает шаг в направлении ведьмы, и я тут же дергаю ее на себя, — я начинаю нервничать.

— Вряд ли ты захочешь брать то, чем пользовался твой далеко не друг, — Алиева бросает на меня косой взгляд, от чего сердце принимается долбить чечетку за ребрами. Какого хера она творит?! — Для справки: Вероника не моя подруга. Она мне ни родственница. Никто. Её слову нельзя верить.

— Я злюсь, — Краснов сжимает кулаки. Очки с хрустом разваливаются в его руке, но Мадина и бровью не ведет.

— Я не имею той ценности, о которой сказала Вероника, — Алиева мило улыбается, пока я усиленно сохраняю покер фейс, — я лишилась девственности полгода назад с другом брата.

Кажется, сука, я глохну от того, что слышу. Всматриваюсь в лицо ведьмы, но там высвечивается лишь стойкая уверенность, и ничего больше. Сглатываю противную горечь вместе со слюной и прекращаю сдавливать пальцы Алиевой, но она не ослабляет хватку.

— Адам может подтвердить, — Мадина поворачивается ко мне и прожигает взглядом, — что я не такой уж ценный подарок, каким меня выставила Вероника. Так ведь, Адам?

— Для меня ценный, — выдавливаю на лицо фальшивую улыбку, переводя взгляд на Краснова, рожа которого пошла багровыми пятнами от злости, — но не из-за целки.

— Тогда, — Валерка прищуривается и тычет в нас пальцем по очереди, — что было в общаге?

— Любим экстрим, — произношу с той же маской вместо лица, — секс потом охуенный. Попробуй.

— Больные, — Валерка криво улыбается. Интерес в его глазах по отношению к Алиевой ощутимо гаснет. Напряжение витает в воздухе, но тестостерона намного меньше. Только это не избавляет от привкуса горечи во рту. Кажется, своими словами ведьма сделала пробоину в моей броне, и через дыру выкачивается кровь, сука. С другом брата? Какого х*?!

— Кстати, если знаешь, где Орлова, то буду благодарен за информацию. Есть у меня к ней особый разговор, — сбиваю и дальше с толку Краснова, а Мадина жмется ко мне и заглядывает в глаза. Сейчас она совсем на себя не похожа, и мое тело цепенеет от изменений, которые ведьма демонстрирует перед всеми.

— Я бы тоже с ней поговорила, милый, — приторные слова вызывают тошнотворное ощущение внутри, но я киваю и не сопротивляюсь, когда Мадина сама целует меня.

Валерка громко матерится, а мы исследуем рты друг друга, причем Мадина делает это с таким рвением, что у меня в голове мозги перемешиваются в кашу. Губы мягкие. Вкус наркотический. Я разгораюсь все сильнее.

— Отпусти меня! — Мадина толкает меня в грудь руками. Я не сразу понимаю, что мы остались с ней вдвоем на трассе. Алиева высвобождается и отходит от меня на пару шагов, прижимая ладонь к губам.

— Куда ты? — хочу пойти следом, но она обходит машину и поворачивается ко мне спиной.

— Не трогай меня, Адам…Пожалуйста, не трогай меня сейчас…

Глава 33. В какие игры ты играешь, Адам?

Мадина

Меня всю трясет от того, что я сейчас вытворила. Никогда не умела выставлять себя стервозной сукой, но страх сыграл со мной злую шутку и подтолкнул к самому краю. Перед глазами застыла картинка с лицом Адама, когда я сказала, что переспала с Глебом. Слишком явное разочарование вперемешку с презрением что ли…

Даже не знаю, что меня добило больше. Потеря его интереса, или мое показательное выступление. Хотя… Если он перестанет давить на меня, то мне нужно радоваться, не так ли? Только вместо безумной радости я испытываю горькое саднящее чувство неполноценности. Словно кроме девственности во мне нет ничего примечательного…

— Мадина? — Абрамов подходит ко мне, но останавливается на приличном расстоянии, что вызывает у меня усмешку. — Ты в порядке?

Сглатываю противный ком, который встал поперек горла, и выжимаю всю ту же театральную улыбку, которой несколько минут назад светила перед Валерой. Одному Богу известно, насколько сложно мне ломать себя изнутри, но я делаю это, замораживая чувства в глубине души. Чем больше я показываю свои слабости, тем больнее мне прилетает. Не хочу так. Невольно бросаю взгляд на губы дьявола и гашу стон, рвущийся из груди. От воспоминаний о поцелуе низ живота сводит спазмом, и я хочу стереть вкус Адама со своих губ, которые словно иглами протыкают.

— Да, — отворачиваюсь, — ещё нужно ехать на ужин?

Касаюсь пальцами ручки автомобиля. Сердце барахтается в грудной клетке, вызывая сильнейшую дрожь по телу, но я сохраняю маску спокойствия. Ведь об этом Адам мне говорил? Играть роль перед его родителями и бывшей девушкой.

— Подожди, — Абрамов прикрывает дверь, которую я открываю, чтобы сесть в машину, — что с тобой?

— Что со мной? — убираю свои пальцы из-под его горячих и отвожу взгляд в сторону леса, складывая руки на груди. — Прическа испортилась?

— Ма-ди-на, — рычит дьявол и заставляет посмотреть ему в глаза, крепко сжав подбородок пальцами, — ты хоть понимаешь, что ходила по лезвию? — не отвечаю ему, слушая, как гулко бьется несчастное сердце. Его словно в клетку посадили и подкидывали внутрь угли, чтобы сгорело заживо. — Не думал, что можно так просто отделаться от Валерки, но ты ударила наугад и попала в цель.

— Но получилось же? — равнодушно пожимаю плечами, пока Адам всматривается в мои глаза своими хищными. Они сейчас настолько темные, что хочется провалиться под землю. Находиться рядом с ним становится все тяжелее с каждой секундой, потому что мне приходится бороться со своими чувствами, которые так не вовремя просыпаются. — Если у человека есть принципы, то он не станет трогать невиновного, особенно не имеющего ценности.

Абрамов скрипит зубами и шумно выдыхает, пока я впитываю его эмоции. Не хочется верить в то, что происходит, но моя маленькая ложь приоткрыла завесу и показала истинное отношение Адама.

— Ты переспала с другом брата?

Абрамов выталкивает каждое слово через зубы и прерывает наш зрительный контакт. Я даже рада. Невозможно выдерживать его тяжелую энергетику и врать, глядя в глаза.

— А что тебя так удивляет? Я не приносила справку о девственности.

Он лишь хмыкает. Не смотрим друг на друга, пребывая в ожидании. Мне обидно до чертиков. Я для него все так же продолжаю быть грязью, которую он спасал ради того, чтобы стать первым, видимо. Других поводов возиться со мной не видела. Адам убирает руку с двери и указывает мне на сиденье.

— Нас ждут на ужине, — сухо бросает, рассматривая капот авто, словно меня нет.

Когда я без сил опускаюсь на сиденье, дверь громко закрывается. Адам не спешит садиться за руль, обходит машину и достает сигареты. Я наблюдаю за ним, борясь с желанием открыть правду, и качаю головой. Глупая, Мадина… Мажорам нужны лишь игрушки. Судя по тому, что со мной произошло в университете в первый же день, на чувства они не способны. В жалких умах есть место лишь для грязных игр и только. Перестаю испепелять Абрамова взглядом и концентрирую внимание на своих пальцах, тщетно закрываясь от того, как мне неприятно. Я, как кусок мяса, на прилавке. Все хотели взять, пока думали, что убитой свинье сделали прививку, а когда появилась другая информация, вытерли слюни и пошли дальше.

— Валерка отступил на время, ведьма, — произнес Абрамов, когда мывъехали в город, — он десять раз проверит то, что ты сказала.

Ведьма… Отворачиваюсь к окну и изучаю вид за ним, который сливается в одно темное пятно. О том, что у меня есть имя, Адам снова забыл. От чего бежали, к тому и вернулись.

— Пусть проверяет. Мне-то что, — пожала плечами и ощутила жар, которым обдало все тело. Наверняка, дьявол шарил по мне глазами. Только от его взгляда меня так сильно пробирает. Даже сидеть на одном месте невыносимо.

Остаток пути в салоне виснет жуткое молчание. Абрамов напряженно стучит пальцами по рулю, а я рассматриваю свои, словно впервые их вижу. Вести с ним светские беседы не хочется. Адреналин все еще бушует в крови после стычки с Валерой, и волнение усиливается, когда машина останавливается около высоких кованных ворот. За ними расположено двухэтажное строение. Во рту пересыхает, и я облизываю губы, не замечая, что Абрамов влип в меня взглядом.

— Ты готова?

— Это обязательно? — поворачиваю голову в сторону дьявола и не теряю надежду отделаться малой кровью. — Идти туда обязательно? Валера уже в курсе. Думаю, спектакль перед родителями…

— Я сказал, Мадина, — Абрамов со злостью сжал руль, — Валерка все проверит. Чем больше людей ему скажут о нашей связи, тем лучше для тебя.

Лучше для меня… В какие игры ты играешь, Адам? И почему я не верю твоим словам?

— Хорошо, — нажимаю на ручку и выбираюсь на свежий воздух. Сердце пускается в бег по острым камням, не иначе. Оно так болезненно сокращается, что я рвано вдыхаю, глядя на шикарный особняк Абрамовых. Нет, Адам, я не готова предстать перед твоими родителями и уж тем более перед бывшей девушкой, но ты не оставляешь мне выбора…

Пока мы движемся к дому, я ловлю себя на том, что перестаю ощущать свое тело. Его будто ватой набивают и упаковывают в полиэтилен. Я слышу его противное шуршание и работу сердца, которое стучит в такт ударам каблуков по тротуарной плитке. Адам берет меня за руку, возвращая к реальности. Мы переступаем порог особняка вместе. По глазам бьет яркий свет, но три фигуры в холле я четко распознаю. Останавливаюсь на рефлексах, которые орут о том, что нужно спасаться, но крепкая хватка Абрамова не дает развернуться и сбежать от колючего внимания его родителей.

— Ты опоздал, сынок, — приятный женский голос разрывает пространство. Беспристрастные глаза матери Адама проходятся по мне лазером. — Илона тебя заждалась.

Глава 34. Вот что бывает, когда приводишь в дом простолюдинок.

Адам

— Адам, представишь нам свою спутницу? — отец миролюбиво улыбается, кивком приглашая пройти в гостиную. Его глаза скользят по Алиевой, как сканер, но внешне он не проявляет агрессии, что страшнее всего. — Кто эта милая девушка?

Мадина сжимает мои пальцы в поисках поддержки, и я ей её обеспечиваю, отвечая не менее крепким сжатием руки. Сердце колотится, как бешенное с момента её слов о друге брата, и, сука, как бы старался отторгать ублюдскую информацию, она проникала в мозг раз за разом, пропитывая его чем-то опаснее яда. В отношениях с Илоной у меня никогда не возникало ревности. Я попросту не знал, что это за чувство, а сейчас мне вены выкручивало от того, что ведьму трогал какой-то упырь, и не только трогал. Сука, меня так сильно коротало от одной мысли, что Мадина стонала под другим, что я погружался в режим пса, страдающего бешенством. Моё воображение уже давно разрисовало наш первый раз и в данный момент отказывалось принимать тот факт, что девчонку опорочил кто-то другой. Не я, блядь, а вшивый Вася с помойки.

— Мадина, — делаю паузу, глядя на Илону, которая даже не моргает, — моя девушка. Знакомься, — киваю на своих родителей, пока Алиева сдержанно улыбается в ответ на изогнутую дугой бровь отца, — Александр Владимирович и Софья Константиновна Абрамовы — мои родители.

Илону намеренно игнорирую. Она давно должна была понять, что больше ей нет места в моей жизни. Случай с водителем все решил и расставил по местам. Даже ради выгоды я не готов жить с этой девушкой и уж тем более не хочу, чтобы шлюховатая дама рожала мне наследников.

— Приятно познакомиться, — Алиева напрасно старается быть дружелюбной, ведь в этой комнате её стараний никто не оценит, кроме меня. Отец кивает в ответ, а вот мама делает шаг в мою сторону и смотрит так, словно хочет вытрясти из меня всю душу. Уж не знаю, чем её в свое время зацепила Илона, но никого больше она не видела рядом со мной, и сейчас точно кипела внутри.

— Ты никого не забыл представить, сынок, — мама гордо держит осанку и берет Илону за руку, — например, твою невесту?

— Разве у меня есть невеста? — скриплю зубами, понимая, что бой с родителями так просто не выиграть. — Насколько я помню, то нет, и да, мама, я здесь со своей девушкой. Прояви уважение.

Пауза гремит не хуже грома. Мама открывает рот в возмущении и переглядывается с Илоной. Я ощущаю себя чертовым шутом, который хочет сбежать со спектакля, который сам же и сочинил. Все сочатся злобой, кроме Алиевой. Я каждой херовой порой ощущаю её растерянность. Вся храбрость с Валеркой была напускной.

— Соня, скажи Вере, чтобы заварила нам вкусного чая, — с улыбкой раздает указания отец, — девушки подождут нас в гостиной, — манерно указывает направление Илоне и Мадине и после тычет в меня, — Адам, на пару слов.

Мама с неестественно ровной спиной удаляется в направлении кухни. Илона проскальзывает мимо отца в гостиную. Последний стоит в ожидании, одаривая нас фальшивой улыбкой.

— Я скоро вернусь, — смотрю в карие глаза, где плещется паника. Без спасательного круга в этот омут нырять нельзя. Стараюсь не показывать, как меня круто заштормило от новости ведьмы, но получается хреново. Отвожу взгляд, а она не отпускает мою руку.

— Мне нужно в туалет, — произносит тихо, — куда пройти?

Киваю и говорю ей маршрут, провожая взглядом, словно она может испариться в одном из санузлов в нашем доме. Недоброе предчувствие активно штурмует грудную клетку, но я следую за отцом. В этом доме все шло четко по его плану, который я сегодня разрушил. Кинул тенисным мячом в хрупкое стекло и разбил его вдребезги.

— Итак, — закрываю дверь в кабинет и поворачиваюсь к предку, который снял маску доброго хозяина и выглядел соответствующе своему нутру, — девушка, — он подходит к окну и усмехается, — ты хоть понимаешь, чем обернется твоя маленькая черноволосая блажь, Адам?

— Мадина не блажь, — стойко отражаю его спокойную удавку. Отец умеет ловко забросить лассо на шею человеку и мастерски ее затягивает, пока тот тщетно пытается освободиться.

— Байлобаров об этом не узнает, а тебе я даю пару недель, чтобы наиграться с девчонкой. Где ты ее отрыл? — поворачивается, демонстрируя брезгливость на аристократическом фейсе, и меня задевает его отношение к ведьме.

— Я не женюсь на Илоне, — продолжаю упираться, но предок и бровью не ведет, чем подпитывает злость, от которой я уже готов сойти с ума. Он никогда не слышал меня. Когда я озвучил желание учиться за границей, отец отмахнулся и отправил меня в гребаный семейный университет, основываясь на высоком уровне подготовки ко взрослой жизни, а мне хотелось свободы. Родительский контроль хуже гильотины. Он лишает собственного мнения и связывает по рукам, как бы вальяжно я себя не вел перед ровесниками.

— Ой, не неси бред, Адам! — кривится и запихивает руки в карманы идеально отглаженных брюк. — У этой девочки не золотая промежность. Как бы она тебя не привлекала, пройдет.

Скриплю зубами, потому что он меня не слышит! В грудине разрастается что-то огромное и демоническое. С появлением Алиевой в моей жизни все понеслось под откос. Сначала спокойствие, а сейчас и подчинение отцу. В данный момент мне хотелось перегрызть пуповину, которая нас крепко стягивала.

— Даже если так, — сиплю, сжимая кулаки, — на Илоне я не женюсь.

Александр Владимирович поворачивается и проходится по мне высокомерным взглядом. Я не зря сравнивал родителей со львами. Они умели считывать слабости, выискивали их в мелочах, а потом клацали зубами, показывая хищную натуру. Мне ли не знать. Я вырос в атмосфере постоянной охоты.

— Александр Владимирович, там… Девочки… — в кабинет после одного стука влетает Вера с огромными глазами, прекращая наш дружелюбный диалог.

Сука… Илона…

Первым срываюсь с места и иду на шум. Мама преграждает мне дорогу в коридоре перед уборной и кивает на дверь, за которой, судя по всему, настоящая драка.

— Вот что бывает, когда приводишь в дом простолюдинок. Никаких манер и воспитанности.

— Отойди, мам, — прохожу мимо нее и быстро открываю дверь, чтобы вытащить оттуда свою ведьму.

Глава 35. Мы теперь вместе

Мадина

— Ш-ш-ш… Больно… — с шипением произношу, когда Адам прикладывает ватку с антисептиком к моей разбитой нижней губе. Я бы и сама могла справиться, но тело до сих пор содрогалось от адреналинового скачка, которым меня накрыло в уборной. Абрамов взял управление в свои руки и с улыбкой смотрел на мои испорченные его недодевушкой губы. — Чего ты смеешься?! Твоя девушка меня чуть не убила!

Утрирую, конечно, но из-за злости на богатенькую Барби отстраняюсь от Адама и выхватываю чертову ватку, остервенело прикладывая её к маленькой ранке, который могло и не быть. Илона слишком неожиданно появилась в уборной, и я не успела среагировать. Зато потом оторвалась по полной программе, вырвав ей несколько крашеных локонов и поцарапав лицо. Если бы не Адам, то я бы эту упоротую истеричку и вовсе превратила в тесто. Никто не посмеет тронуть меня и безнаказанно уйти. Правда, я не подумала о том, как посмотрят на все родители дьявола.

— Моя девушка — ты, забыла? М-м-м, ведьма? — Абрамов протягивает руку и успевает большим пальцем коснуться моей щеки, но я тут же дергаюсь в сторону.

— Сейчас нам не нужно играть в парочку, — сердце делает опасный прыжок. Только я игнорирую Абрамова и его стойкое желание нарушить мое личное пространство. Я вообще странно себя чувствую рядом с ним, и мне не нравится, как теплеет в груди, когда Адам улыбается. Вот так, как минуту назад. Искренне. Открыто. Мне.

— Я и не играю, — заводит мотор, пока я верчу ватку с каплями крови в руках, — хочу с тобой отношений, ведьма.

Легкие спирает от его слов, и я открываю рот от удивления. Нет! Перебор! Эмоций на сегодня столько, что я уже не выдерживаю. Устало откидываюсь на спинку сиденья и выдыхаю, не отвечая на бред, который выдает Абрамов. Я и он в настоящих отношениях? П-ф-ф-ф… Нет. Нельзя.

— Моя ведьма и девочка-боец, — он снова улыбается, а я злюсь. На себя больше всего, потому что от того, как растягиваются его губы, оголяя ровные зубы, у меня начинается тахикардия. Сердечная мышца срывается с линии старта и сокращается с такой скоростью, что грозит разлететься в клочья при столкновении даже с самым маленьким препятствием. — Я рад, что ты ей накидала.

— Что, прости? — зажмуриваюсь на несколько секунд, пытаясь понять, а не оглохла ли я или Абрамову, действительно, по душе, что я подпортила лицо его бывшей/настоящей/будущей девушке. — Я не ослышалась? Ты меня типо похвалил сейчас?

— Илона начала переходить границы. Никто из девчонок в университете не давал ей отпор. Никогда, — Адам усмехается, ловко выворачивая руль, а я складываю руки на груди, сжимая ватку пальцами.

— Может, всему виной ваши идиотские правила? Вы же людей не видите. Только тряпки под ногами, и все, — отворачиваюсь к окну. Я ещё не забыла, с каким разочарованием Адам смотрел на меня, услышав, что я не девственница. Ему необходима игра, где он окажется победителем. Наверное, по этой причине он ввязался в разборки с Валерой, чтобы не быть позади. — Она сказала, что я — твое временное помешательство, и вскоре ты приползешь к ней на коленях.

— Никто не запрещает ей витать в облаках, — Адам хмурится и пожимает плечами, словно ему и правда плевать на чувства Илоны, — а насчет правил, — он сворачивает к обочине и паркуется, поглядывая на меня, — не я их устанавливал, и не мне их отменять.

— То есть, — я с долей разочарования принимаюсь разрывать чертовы ватку, от которой давно нужно было избавиться, — вы и дальше будете издеваться над теми, у кого нет банковского счета с миллионами?

— Мы уже это проходили, Мадина. Насильно в универе никого не держат.

— Кроме меня, — криво улыбаюсь, а Адам отбирает ватку и сжимает её в кулаке, лишая меня средства избавления от стресса.

— Ты — особый случай, — Абрамов шумно выдыхает, пока я облизываю губы и кривлюсь, задевая открытую ранку языком, — ужин так и не состоялся, слава Богу, поэтому предлагаю отметить твою победу чем-то вкусным.

Я поворачиваю голову в сторону здания, около которого остановил машину Адам, и медленно выдыхаю. Шикарный дорогой ресторан, где за ужин отваливают такие суммы, которые мне и не снились. Принимаюсь отрицательно качать головой, не принимая его предложения и не поддерживая бодрое настроение. Пусть я зверски хочу есть, но упорно отказываюсь.

— Почему? — дьявол не доволен моим ответом и сводит брови на переносице, пока я несколько раз вдыхаю и выдыхаю прежде, чем повернуться к нему и заглянуть в порочные глаза.

— Я сегодня подралась из-за парня, который по факту мне даже не парень, — я принимаюсь загибать пальцы на руке для пущей убедительности, — открыла рот перед каким-то криминальным мальчиком, которого знать не знаю, и чудом попала в цель. Я оказалась в полной жопе, как и мой брат, из-за девчонки, которой доверилась, а она продала меня неизвестно кому и свалила в закат. К тому же, я сейчас сижу в машине парня, за которого, повторюсь, дралась, и, если вспомнить, то с ним я тоже дралась. И мне кажется, что у этого парня развивается шизофрения, прости за грубость, потому что несколько дней назад он надо мной издевался, как над подопытным зверьком, потом лечил, затем преследовал, в итоге решил сделать своей девушкой и накормить ужином. Я ничего не упустила? — жадно тяну воздух через нос, пока Абрамов хмурится и сжимает челюсти с такой силой, что у него во рту, наверное, все зубы раскрошились. — Так вот, Адам, пожалуйста, не нужно заставлять меня идти туда. Я не хочу сидеть в ресторане с тобой среди расфуфыренных и лицемерных людей, которые будут смотреть на меня, как на отброс. Я просто хочу снять с себя эти чертовы тряпки и лечь спать.

Закончив бурный поток слов, я запускаю пальцы в волосы, окончательно ликвидируя старания Риты, и упираюсь локтями в колени. Только в этот момент понимаю, что до одури устала и не могу расслабиться из-за Адама. Он, как персональный триггер, не дает забыть о своем существовании с той самой минуты, когда я увидела его в подвале университета.

— Хорошо, — я широко раскрываю глаза, слыша простое согласие, слетевшее с уст дьявола. Его подменили что ли? Видимо, удивление ярко проскальзывает на моем лице, потому что Абрамов скупо улыбается и помещает пальцы на ручку. — Возьму еды с собой. Так просто ты от меня не избавишься, ведьма.

Он выбирается из машины, и, стоит мне попытаться открыть дверь, как Адам включает сигнализацию.

— Серьезно? Думаешь, я далеко от тебя сбегу на таких каблуках? — с шумным выдохом откидываюсь на спинку сиденья и прикрываю глаза, позволяя телу обмякнуть, словно после спартанского забега. Не знаю, сколько времени проходит, но открываю глаза, когда Адам садится за руль и помещает мне не колени огромный пакет. Ароматы из него исходят такие, что мой желудок тут же скручивается в бараний рог, напоминая о том, что пора бы уже подкрепиться. Адам без слов везет нас в направлении университета, но я узнаю об этом только, когда машина ненадолго задерживается около высоких ворот. Сердце тут же подпрыгивает до самой высокой отметки и там же замирает, ведя отсчет. Абрамов ведет себя странно, и я открываю рот, когда он выбирается из авто, обходит вокруг, забирает пакет и подает мне руку.

— Что происходит? — кошусь на него с недоверием. Дьявол же криво улыбается, ставит пакет на сиденье и тут же прижимает меня к себе. — Адам…

Сказать больше не получается, потому что Абрамов целует меня. С жадностью маньяка запихивает язык в мой рот и подавляет сопротивление, ласково поглаживая большим пальцем правой руки по щеке.

— Мы теперь вместе, — отстраняется на мгновение, — привыкай, — он снова прижимается горячими губами к моим дрожащим. Сердце колотится на износ, но мне… Мне так приятно…

Немного новостей. У меня теперь есть телеграм-канал: t.me/lola_novaja

Там буду скидывать промо к своим книгам, а так же спойлеры, новости, свои мыслишки, планы и т.д. Кому интересно, вэлком. Буду ждать!:)

Глава 36. Долго. Порочно. Аморально.

Адам

Мне кажется, что дрожь Алиевой до сих пор отзывается во мне, стоит только вспомнить поцелуй на парковке около универа. Она волной мурашек ползет по позвоночнику и проникает глубже, не спрашивая разрешения. Вибрирует, сука, внутри и не дает покоя. В сочетании с навязчивыми мыслями о её первом разе поднимает за ребрами песчаную бурю, которая быстро усиливается, и органы сжимаются от того, как в них прилетает острыми песчинками. Мне нутро, блядь, выворачивает от ревности к её прошлому, и самое конченое то, что я не могу контролировать пагубный процесс. Он без моего на то ведома расширяет пространство для своего маневра, ликвидируя дыхательную функцию к херам. Я даже пацанов слышу через раз, хотя нахожусь с ними в одной комнате и пытаюсь поесть.

— Ты, Ад, точно с катушек слетел, — констатирует факт Лирник, уминая еду из рестика, пока я нависаю над своей порцией, а Кирилл хмуро жует креветки в сливочном соусе, — перешел дорогу Краснову и бате. Если с первым можно все разрулить, то со вторым будет сложнее, не кажется? Кир, скажи ему.

Лёха тычет локтем в бок Киллеру, но тот лишь одаривает друга убийственным взглядом. Лирник фырчит, словно псина, и снова кидает в рот порцию божественной еды, пока я ковыряю в ней вилкой. Сам понимаю, что оказался не просто в заднице, и даже не в полной жопе. Я с разберу прыгнул в деревенский толчок и тонул в дерьме, не надеясь, что кто-то протянет руку помощи. Никогда не задумывался о том, чтобы пойти наперекор словам отца. Подростком бывало дерзил ему и пару раз вытворял откровенную дичь, но он решал все вопросы, не тыча меня носом в проступок. Наказание было другим — моральным. Одно из них — навязанная невеста. Сука, выгодная партия, от которой я даже после расставания не мог избавиться.

Сегодняшняя стычка Мадины и Илоны показала истинные лица всех близких мне людей, но если от Байлобаровой я ожидал подобного закидона, то выражения матери и ее показной холодный тон стали неприятным сюрпризом. Нет, она всегда проявляла себя, как королева. Курение при ней запрещалось законами дома Абрамовых. О моем фееричном появлении в особняке под руку с Мадиной и говорить не стоит. Мама пребывала в праведном гневе и успела отправить мне с десяток голосовых, содержание которых было приблизительно одним и тем же. Я не оправдал возвышенных ожиданий предков и непременно понесу за это наказание.

Только вот парадокс! Я не испытывал ни капли сожаления, не думал о состоянии матери или мыслях отца. Я эгоистично зависал в скотских фантазиях, где властвовала Алиева и её нежные губы, которые скромно и неумело отвечали мне на жадный поцелуй, который я нагло вырвал по праву. Воспоминания о ней вызывали в душе странные колебания. С одной стороны, мне хотелось довести дело до конца и взять её тело. Грязно присвоить. Заклеймить. Пользоваться им по прямому назначению. Долго. Порочно. Аморально. Столько, сколько нужно моему, поцарапанному её острыми коготками, эго. Я ведь явственно видел безнравственные картинки нашего совокупления и кайфовал от того, что еще не получил.

С другой, во мне просыпался псих, которого я долго и упорно прятал за ширмой спокойствия. Он требовал выяснить каждую деталь интимного прошлого Мадины. Сколько раз она получала оргазм? Почему так неопытна в поцелуях? И какого хрена противится сексу, если от ласк с её губ срываются не только стоны, но и мое имя? Темная сторона не просто ковыряла острым копьем в моем мозге. Она со знанием дела сеяла там сомнения.

Кроме двух противных голосов внутри, был еще один. Совсем мне не свойственный, и он нашептывал откровенную ересь. Бред, в который верят лишь сопливые пиздюки. Только от чего-то этот бред вызывал приятное тепло в районе солнечного сплетения. Мне, блядь, хотелось попробовать настоящие отношения с девушкой, с которой изначально все пошло по жесткой бороде.

— Что собираешься делать? — Лирник с довольной рожей откинулся на спинку дивана, а я отставил контейнер в сторону. Аппетит так и не пришел во время еды. — Мне вот лично кажется странным, что Валерон так просто уехал.

— Согласен, — подал голос молчаливый Киллер, — мутный он. Типо спустил все на тормоза. Наверняка что-то задумал.

— Во-о-от, послушай прошаренных людей, — Лёха кивнул на Кирилла, который, безусловно, профи в криминальных делах. — Красный себя ещё проявит. Возможно, где-то глубоко в нем есть принципы, но что-то мне подсказывает, что на тебя они не распространяются.

Разум голосил, что друг прав, но на данный момент я думал лишь об Алиевой и не мог включить режим холодных раздумий. Единственное, чего опасался, — появления Валерки в университете. Ему хватит наглости припереться среди ночи и забрать теперь уже не ценный подарок.

— Орлову не нашли? — съезжаю с темы о Краснове и тру лицо ладонями, чтобы немного прийти в себя. Получается откровенно хреново. Мысли все равно сворачивают в сторону женского общежития, где я оставил Мадину.

— Нет, — Киллер зевает, а я поднимаюсь. Уже не гашу предательское желание увидеть Мадину и, чтобы не сорваться к ведьме прямо сейчас, решаю пойти и выгнать дурь на турниках. — Я пробью по батиным каналам.

С благодарностью киваю другу и иду к себе. Меняю официальный прикид на спортивный костюм и иду вниз. Спускаю пар около получаса, но стойкий призыв направиться к Алиевой не теряю. Наоборот, он становится ещё сильнее. Сам не замечаю, как ноги несут меня в нужном направлении, и ловлю себя на том, что становлюсь помешанным, когда дверь открывает Ритка. Она закатывает глаза, но впускает меня внутрь, прикладывая палец к губам. Хмурюсь и следую за ней в общую комнату, в которой царит полумрак. Застываю в нескольких шагах от дивана. Мадина свернулась на нем калачиком и спала, подоткнув рукой подбородок. От открывшейся милой картинки легкие спирает, и я давлюсь вдохом, маскируя его под внезапный кашель. Ритка тут же толкает меня в бок и кшикает.

— Приняла душ, поклевала еды и уснула моментально, пока я отошла на пять секунд, чтобы на звонок ответить, — шепчет мне на ухо, пока я не отрываю взгляда от лица Алиевой, — загоняли девчонку совсем.

В голосе Смирновой сквозит упрек. Она не одобряет того, что мы вытворяем в стенах ВУЗа, и не стесняется показывать свое отношение, если кто-то решает прижать девочку-смерть к стенке. Зубки у нее острые, да и родители не самые последние люди в наших кругах, поэтому я спускаю на нет её словесные выпады. Сейчас я сконцентрирован на своей дикой жертве, которая спокойно посапывает и не представляет, что рядом с ней находится оголодавшая зверюга, которая вот-вот готова сорваться с цепи.

— Открой дверь, — киваю в сторону апартаментов Алиевой, а сам направляюсь к ней. Знаю, насколько жесткие диваны в общих комнатах, и не хочу, чтобы Мадина мучилась завтра от болей во всем теле.

Осторожно подхватываю ведьму на руки и дурею от желанной близости. Не секс, но вштыривает практически так же. Сглатываю слюну и аккуратно несу её в комнату, где Ритка уже готовит Алиевой постель. Я стою пару минут, прижимая спящую Мадину к себе, и после осторожно укладываю на кровать. Смирнова тактично выходит, а я опускаюсь на корточки перед ведьмой. Её веки прикрыты, ресницы подрагивают, а губы соблазняют на совершение греха. Я — эгоист, поэтому наклоняюсь и жмусь своими к алым створкам. По телу моментально пролетает всполох похоти, но я отстраняюсь и на каких-то гребаных инстинктах провожу рукой по щеке, убирая прядь темных волос. Мадина смешно морщится, а потом тихо выдыхает одно слово, от которого тепло в районе солнечного сплетения молниеносно разрастается, поражая соседние клетки ядом.

— Адам…

Напоминаю о том, что у меня теперь есть тг канал t.me/lola_novaja

Вступайте, если вам интересны новости от автора. Так же когда наберутся участники, буду кидать туда промокоды к книгам и другие плюшки. За визуалом кстати тоже туда)

Глава 37. Не дергайся

Мадина

Впервые за долгое время я высыпаюсь. Мне тепло и уютно, словно я переместилась домой, наелась бабушкиных пирожков с черемухой, пропитанных сметаной с сахаром, и свернулась в клубок, как кошка, чтобы сладко поспать. Когда открываю глаза, даю себе время насладиться долгожданным спокойствием. Смотрю в потолок, глупо улыбаясь, и только потом резко присаживаюсь, потому что в мой израненный мозг врываются воспоминания о вчерашнем дне. С повышенной нервозностью откидываю с себя плед и убеждаюсь в том, что на мне все тот же спальный комплект — футболка и шорты. С вздохом облегчения провожу по волосам рукой и вздрагиваю от тихого стука в дверь.

— Хорошо, что ты не спишь, — Рита входит в комнату и прикрывает дверь ногой, держа в руках два стаканчика с кофе и пакетик с эмблемой известной пекарни, — помоги что ли.

— А-а-а… Конечно, — забираю у нее завтрак и хмурюсь, не зная, как реагировать на такую роскошь с утра. — Не стоило.

— Это не я, — соседка по блоку садится на стул и загадочно улыбается, — твой темный принц постарался.

— Мой… Кто? — Рита подмигивает, запуская руку в пакет, и тут же втягивает носом аромат выпечки. От вида круассана у меня сводит желудок. Даже пугаюсь зверского аппетита, который атакует меня со вчерашнего вечера. Только не шевелюсь и слежу за каждым движением девушки с розовыми волосами.

— Адам у тебя всю ночь провел, — Рита уминает круассан, а мои внутренности скручиваются узлом от её слов, — не знаю, какие у вас отношения, но забота на лицо.

Я продолжаю зависать в своих мыслях и, отбросив неловкость в сторону, беру свежую выпечку. Вкусовые рецепторы моментально посылают импульсы наслаждения по всему телу, и я жую, стараясь откинуть подальше тот факт, что ночевала с дьяволом. Не в первый раз, но почему-то сейчас я испытываю колючее волнение. Оно шипами впивается в каждый орган за ребрами и не дает нормально вдохнуть. После вечернего поцелуя у меня в районе солнечного сплетения творится что-то совершенно неописуемое, словно кто-то там поселился и потихоньку ворочался, как только я вспоминала про Адама.

— Его адово Величество дало мне партийное задание, от которого я не могу отказаться, — Рита потягивает кофе и зевает через раз, потирая веки пальцами, — помочь тебе с расписанием занятий и сгонять в деканат.

Волнение усиливается после сказанного соседкой по блоку, и я чуть ли не давлюсь кусочком круассана. Да, Адам говорил о том, что я смогу учиться здесь на безвозмездной основе без той самой «грязной» отработки, которой пользуются другие студенты, не имеющие за хрупкими плечами помощи в виде богатых родителей, но его слова пролетели мимо моих ушей. Я не надеялась на то, что дальнейшее мое нахождение в ВУЗе будет радужным. Слишком много всего произошло после того, как я попала на территорию мажоров, и сейчас не была уверена в необходимости обучения здесь.

— Даже не смей, — Рита хмурится и указывает на меня пальцем, угрожающе покачивая при этом головой, — столько натерпелась. Не смей отказываться от того, что предлагает тебе наш роковой красавец.

— Я не знаю, хочу ли здесь учиться после всего. Вот это, — показываю на пакет с круассанами и стаканчики с кофе, — все это странно и непривычно.

— Привыкнешь, — Рита пожимает плечами с завидным спокойствием, — у нас есть ещё полчаса. Тебе хватит, чтобы привести себя в порядок? — она поднимается, зевает, глядя в окно, и потягивается, пока я допиваю вкусный кофе. Киваю ей в ответ, выдавливая скупую улыбку, а когда дверь за ней закрывается, из груди вырывается тихий стон. Если бы мне предложили помощь в первый день нахождения в университете, то я обрадовалась бы. Тогда я каждую мелочь воспринимала позитивно, а теперь ждала подвоха даже от розововолосой девочки-соседки.

После звонка матери, с которой мы договорились поддерживать связь постоянно, я скрылась в ванной и долго стояла в душевой кабинке, пытаясь принять новую реальность, где я и Абрамов вместе. Судя по его поведению, Адам задался целью приручить меня, что шло в разрез с моим представлением этих «отношений». После драки с Илоной я не хотела поддаваться обаянию дьявола. Опасно попадать в его сети, и заявлением о выдуманной связи с Глебом я поубавила пыл Адама. По крайней мере, я так думала, но слова Риты и завтрак пошатнули мою уверенность.

— С прикидом пока не заморачивайся, — Рита не замолкает ни на минуту, пока мы шагаем по широким коридорам учебного заведения в направлении деканата, и я поправляю простенькую блузку, — нас в прошлом году пугали, что введут какую-то особую форму, — она смешно кривится и пальцами показывает кавычки, — но так и не ввели. Хотя я сомневаюсь, что меня бы остановили их правила.

В довольно-таки спокойной и веселой атмосфере мы доходим до нужного кабинета, где мне все разжёвывают и объясняют. Кажется, я начинаю принимать тот факт, что буду учиться в университете имени Абрамова. Получив лист с расписанием и список необходимых книг для занятий, я вместе с Ритой отправляюсь в библиотеку, которую мне уже показывала Вероника. Когда ступаю в помещение, тут же вспоминаю её слова и заметно теряю запал. К тому же Маргарите звонят, и она оставляет меня среди высоких полок с книгами, обещая вернуться как можно скорее. Я иду вперед, рассматривая внушительный запас литературы, и улыбаюсь. Мне нравится находиться здесь и представлять, что я сижу допоздна с каким-нибудь сложным проектом. Студенчество всегда меня привлекало, и оно должно быть чудесным промежутком времени в моей жизни, несмотря ни на что.

Я дохожу до угла и хочу развернуться, но меня грубо хватают за плечи и тянут назад. От неожиданности роняю книги, которые успела взять по списку, и не успеваю открыть рот. Его затыкают ладонью. В нос ударяет запах приторной туалетной воды, и я широко распахиваю глаза, когда мне скручивают руки. Дергаюсь и мычу, но безуспешно. Меня держат две девушки, которых я ни разу не видела.

— Не дергайся, грязь, — из-за одного из стеллажей выходит Илона и с видом королевы встает передо мной. Хочется влепить ей хорошую затрещину, но две шавки по бокам не дают этого сделать. — Мне кажется, нам нужно немного поговорить прежде, чем ты поплывешь дальше на розовом облачке. И да, вижу по глазам, что ты поняла, о ком пойдет речь, — она мило улыбается и делает шаг ко мне.

Глава 38. Твое место рядом со мной

Адам

Организм бунтует против того, что я хочу вытворять. Он стойко сманивает меня ко сну, но вкинутые в него кофе и энергетик делают свое дело. Я наполняюсь животворящей энергией, которая так необходима для осуществления желаний, а все, чем горит мой многострадальный мозг, — Алиева. Дерзкая девчонка осела в нем яркой картинкой — её подрагивающие во сне ресницы, манящие алые губы, которые я целовал пол ночи, пока прижимал Мадину к себе. Хотя целомудренные касания вряд ли можно назвать поцелуем.

И пусть в моих действиях не проскользнуло похоти, зато мозг взорвался, рисуя красочные фантазии с участием ведьмы. Я настолько сильно улетел в кайф, что не понимал, зачем мне на самом деле необходима проблемная девушка? Что, сука, меня в ней так крепко зацепило? Какие неведомые силы привязали к ней изнутри и не отпускали?

Ядовитое чувство стремительно разрасталось за ребрами и беспощадно кромсало к дьяволу все ранее поставленные цели. Теперь путь, по которому я шел до появления Алиевой, казался мне чужим. Слишком неправильным. Словно кто-то вбил в навигатор неверный адрес и отправил к пункту назначения.

Я вроде продолжал быть собой, но лишь снаружи, пока в душе какой-то упоротый зверь рвал на части ранее установленные правила и вдалбливал туда новые. Мои собственные. Возникающие из ниоткуда. Я не отвечал на звонки предка, отдавая приоритет своей фиктивной девушке, которую, естественно, хотел сделать вполне настоящей. За считанные минуты решил вопрос с её зачислением, оформив бюджетное место без отработок и прочей ерунды, которой так любили глумиться мои родственники, и ждал встречи. Очень ждал.

Пока Смирнова сопровождала Мадину, я встретил курьера с охренительным кофе. О полноценном сне мне сейчас оставалось только мечтать, ведь есть дела поважнее. Сука-Орлова, например. С ней необходимо разобраться, иначе каждый студент начнет гнуть свою линию и вставлять палки в колеса. Я, конечно, за перемены, но порядки и устои в учебном заведении поменять не в силах.

Попивая крепкий ароматный напиток, шел по коридорам универа. В одном из них встретил Риту, которая гневно разговаривала по телефону. Нутро тут же пронзило недобрым предчувствием. Я совсем не похож на параноика, но, когда дело касается Алиевой, во мне пробуждается самая чувствительная и отнюдь недобрая версия. Быстро свернул к триггеру Киллера и дотронулся до её локтя, привлекая внимание. Смирнова тут же нахмурилась и закрыла ладонью динамик айфона.

— Где Мадина?

— В библиотеке, — она кивнула на дверь в конце коридора, и я направился к цели. Сегодня ведьма должна была определиться с факультетом, на который её зачислят, ведь я понятия не имел, какой профиль она выбрала. От этого даже стало стремно. Я не знал об Алиевой ничего, кроме дотошных сухих фактов из биографии. Странно было ловить себя на желании узнать подробности детства ведьмы, её мечты и мысли.

Я швырнул стаканчик с кофе в мусорное ведро сразу, когда вошел в библиотеку и увидел одну из подружек Илоны, которая закашлялась. Слишком громко. Её глаза забегали из стороны в сторону. Выдавив из себя улыбочку с приветствием, она мгновенно скрылась за дверью, а я шел вперед между стеллажами с книгами. Сердце сокращалось медленно, но кровь в венах кипела, словно лава в жерле вулкана. Илона, чертова змея! Так и знал, что она не оставит Алиеву в покое, особенно после того, как та хорошенько ей накидала в доме родителей.

— Что здесь происходит?! — изо рта вырвался настоящий рев, стоило увидеть, как Мадину сдерживали две мрази, с которыми дружила Байлобарова. Заметив меня, они отступили, а Илона широко улыбнулась.

— Ой, Адам, а мы тут с новенькой захотели познакомиться поближе! — приторный голосок Илоны резанул по ушам, но вместо того, чтобы влепить этой суке, я подошел к Алиевой и крепко стиснул зубы, глядя на красный след от пальцев бывшей. На левой щеке Мадины отчетливо виднелось покраснение от пощечины, и я еле ощутимо провел по нему большим пальцем, стараясь держать себя в руках. — Что ты делаешь?! Мне больно! — заверещала Байлобарова, когда я развернулся и грубо сжал её локоть.

— Ещё раз тронешь её…

— И что?! Что ты мне сделаешь?! Ударишь?! — визг бывшей разлетелся на всю библиотеку, вызывая у меня демоническую улыбку. — Из-за нее?! Адам, ты совсем с катушек слетел?!

— Смирись, Илона. Как раньше уже не будет, — процедил сквозь плотно стиснутые губы, сжимая локоть сучки так, что она зашипела, — Мадина — моя девушка, и если ты её хоть пальцем тронешь, то я тебе голову снесу и не подумаю о последствиях.

— Ты ведь сейчас не серьезно, Адам?

Лицо Байлобаровой искажается недоверием, но я даже бровью не веду, испепеляя её взглядом. Она, как никто другой, знает, что со мной шутить нельзя. Плохая версия Адама Абрамова никого не пощадит.

— А похоже? Может, мне объявления развесить по всему университету? Или ты поможешь, запустив сарафанное радио, а?

Илона поджимает губы, скашивает взгляд на Мадину, которая стоит на том же месте, и вырывает руку из моей крепкой хватки, вздергивая нос.

— Я знаю, что ты мне просто мстишь за тот случай, — намеренно громко говорит, чтобы Алиева слышала каждое слово, которое вырывается из ее мерзкого рта, — когда наиграешься, придется просить у меня прощение.

Не выдерживаю и, сделав шаг, хватаю её за волосы на затылке. Илона взвизгивает и цепляется в мою руку, пока я притягиваю наштукатуренную моську ближе к себе.

— Хочешь проверить?

— Адам, перестань. Мне больно…

— Тебе уже не весело?

— Адам…

Отталкиваю от себя бывшую и еле справляюсь с пошатнувшимся процессом дыхания. Меня уносит от злости. Впервые мне хочется избить девушку. Сильно.

— Я тебя предупредил. Тронешь Мадину, и я за себя не ручаюсь.

— Посмотрим, — полные от инъекций губы Байлобаровой подрагивают, выдавая настоящее состояние. Она отступает, призывая жестом своих тронутых подружек, и уходит, оставляя нас с Алиевой наедине.

Несколько секунд я смотрю вслед охреневшим сучка, после чего подхожу к ведьме и всматриваюсь в лицо, на котором не отражается ни одной эмоции. Мадина застыла в одном положении и не двигалась, даже когда я прижал её к себе.

— Мне здесь не место, Адам, — четко и без истерик заявила Алиева, пока я стискивал её руками, проверяя кости на прочность. — Я хочу домой.

Отстранился и вжался лбом в её лоб, задыхаясь от эмоций, которые испытывал в данный момент.

— Твое место рядом со мной, поняла? Я тебя никуда не отпущу.

Напоминаю, что книга разделена на две части. Первая останется в бесплатном доступе (если радует сей факт, то жмем на звезду и проявляем активность;)).

Сегодня вечером в тг канале скину пару промокодов на одну из своих книг. Кто хочет воспользоваться, гоу в t.me/lola_novaja

Глава 39. Не заставляй меня верить в то, чего нет

Адам

Дышу с трудом, словно беспрерывно бегал по трассе в поисках попутки, и жмусь лбом ко лбу Мадины. Мне хочется проникнуть внутрь и прочитать её мысли, чтобы хоть чуточку понять их ход. Пальцы пускаются в поход по нежному личику, исследуя его аккуратно и в то же время по-хозяйски. Нервные окончания искрятся от легких касаний, моментально посылают в мозг добытые сведения и прошибают тело теплой дрожью от кайфа. Никогда бы не подумал, что от воздушного прикосновения кожи к коже может коротнуть, но сейчас испытывал жгучую потребность подпитаться Алиевой. Её губы влекли моего внутреннего зверя с чудовищной силой, но я сдерживался, понимая, не тот момент. Ведьма сейчас совсем не ведьма.

— Я устала от ваших игр, Адам, — прошептала, не отталкивая, как раньше, и это меня безумно радовало, — несколько дней назад я грезила учебой в престижном ВУЗе, но теперь…

— Теперь ты здесь учишься, и я сделаю все возможное, чтобы тебя никто не посмел обидеть, — старался говорить спокойно, только внутренний триггер придал голосу недовольство. Я слегка отстранился и посмотрел в глаза Алиевой. Там не было желания бороться. Они не горели тем безумным огнем, об который я обжегся при нашей первой встрече, и значит, я должен был его вновь разжечь.

— Ты меня не слышишь, Адам. Я не хочу, понимаешь? Не хочу быть орудием твоей мести, или грушей для биться твоей девушки. Не хочу показывать всем здесь, — Мадина с презрением взмахивает руками, показывая наконец бурлящие внутри нее эмоции, — отношения, которых нет, только для того, чтобы быть в безопасности. Я просто хочу учиться и наслаждаться этим процессом. Мне кажется, что за эти дни в бегах, я постарела на лет двадцать сразу.

Алиева шумно выдыхает. Её глаза скользят по моему лицу, и я догадываюсь, что они в данную минуту выискивают там ответ, но место для откровенного разговора выбрано неправильное. Я не уверен, что за одним из стеллажей с книгами не сидит подружка Илоны, и эгоистично не хочу, чтобы искренние эмоции, которые вылетают из меня чертовыми бумажными самолетиками, стали достоянием общественности, поэтому беру Алиеву за руку и киваю в сторону выхода.

— Книги нужно собрать, — она мягко вырывает свои пальцы из моих и опускается на колени, складывая в стопку книги, разбросанные по полу. Я ведь даже не заметил этого, пропитываясь злостью к Байлобаровой.

Помогаю Мадине собрать собственность университета, забираю скромную стопку и иду к стойке, за которой стоит библиотекарь. Женщина узнает меня и приветственно улыбается.

— Соберите все по списку, — передаю ей книги, пока ведьма дергает меня за рукав толстовки, пытаясь возразить, — мы позже заберем.

Не обращаю внимания на враждебный настрой моей ведьмы, цепляю руку, сплетая пальцы, чтобы не смогла вырваться, и веду ее к двери. Пыхтение за спиной вызывает у меня улыбку, ведь это показатель того, что ведьма оживает, и я, как ненормальный, поглощаю её энергию. Она мне необходима, чтобы чувствовать себя живым. Я же, блядь, эгоист, поэтому не оставляю Алиевой шансов сбежать от меня и веду к выходу из здания, а затем к тропинке, шествуя по которой, мы достигаем нужного пункта. Сейчас мы находимся в самом безлюдном месте на территории университета. Рядом парковая зона, где мы с ведьмой сражались, и она, судя по скошенному в сторону деревьев взгляду, тоже вспоминает тот день.

— Илона не моя девушка, Мадина, — начинаю разговор, сжимая пальцы ведьмы, которая поджимает губы и пытается избавиться от телесного контакта, показывая, что не настроена обсуждать очевидное, но только нихрена оно не очевидное, и я хочу донести до нее это! — Она изменила мне с шофером несколько месяцев назад. Их порево видела половина студентов.

Алиева замирает, широко распахивая глаза, в которых читается неверие и… гребаная жалость! Скриплю зубами, потому что меньше всего жду от нее последнего, и все же переступаю через себя, возвращая лицу невозмутимый вид.

— Если бы я хотел отомстить, то давно бы это сделал, поверь, и мне бы не нужно было настолько усложнять себе жизнь и впутываться в разборки с Красным.

— Тогда зачем? — Мадина прикусывает нижнюю губу и стучит носком туфельки по асфальту, стараясь не смотреть мне в глаза. Если честно, меня самого начинает колошматить изнутри от эмоций.

Слышать очередное нет я не настроен. Я чувствую, как её ко мне тянет. О взаимном желании свидетельствуют все физические показатели. Она горит так же сильно, но сопротивляется, и я хочу знать причину. Если не Илона, то что не дает покоя моей дерзкой девчонке?

— Я хочуотношений, — шагаю к ней, сокращая расстояние до минимума, и жадно тяну одурманивающий запах, исходящий от ее волос, — узнать тебя хочу, — Мадина прерывисто вздыхает и все-таки смотрит мне в глаза, и я ловлю этот контакт, потому что иначе не поверит, — защищать ото всех, понимать твои мысли, быть ближе во всех смыслах. И, да, я не планировал углубляться.

— А что планировал? — шелестит совсем тихо, но прожигает взглядом. В нем нетерпеливое ожидание, и если раньше я мог умело добиваться своего одними словами, который порой были далеки от правды, то рядом с ведьмой мне хотелось вещать честно.

— Универ принадлежит моим предкам. Я не могу его похерить из-за небольшой оплошности, которую устроила Орлова. На мне слишком большая ответственность за сохранение информации, — скриплю зубами, уже не впервые жалея о том, чьим сыном являюсь, — я хотел держать тебя около себя, чтобы правда не вылезла наружу.

— И вдруг передумал, потому что я оказалась такой прекрасной, — кривляется в ответ и высвобождается из моей хватки, выставляя ладони перед собой, когда я хочу возобновить важный для нас обоих контакт, — нет, Адам. Твои слова похожи на бред сумасшедшего.

— Я передумал не потому что ты такая прекрасная.

— Вот спасибо, — качает головой и возмущенно выдыхает, пока я преграждаю ей дорогу, — я не несу в себе той ценности, которой вам так хотелось, Адам. Лучше найди себе чистую и на все согласную девушку.

Скриплю зубами, стараясь погасить огонь, пожирающий грудину, и спокойно выдыхаю, желая донести до нее свои желания. Говорить и открывать часть своей души, пиздец, как сложно, но я это делаю, надеясь на взаимность, как малолетний пацан.

Конечно, меня корежит от того факта, что к ведьме не просто прикасался какой-то ублюдок, но он же пихал в нее свой член. Только я не могу повлиять на события прошлого и стать её первым. Она не представляет, как я этого хочу… Меня всего на куски рвет от мыслей о том, что к Мадине прикасался еще кто-то.

— Я уже сказал, что ты — моя девушка, и, поверь, своего решения я не изменю, даже если ты будешь сопротивляться.

— Прекрасно! — вспыхивает, и я пользуюсь эмоциональным моментом, перехватывая её руки. — Адам! — завожу их за спину и трусь кончиком носа об её нос, ощущая, как кровь превращается в тягучую и горячую массу. — Не заставляй меня верить в то, чего нет.

— Я показываю тебе только то, что есть, ведьма, — наши губы почти соприкасаются, но я скольжу ими по щеке Алиевой, обнимая вместо поцелуя. Кажется, сейчас такой вид близости будет самым уместным.

Глава 40. У нас гости

Мадина

Кажется, я медленно теряю связь с действительностью и схожу с ума, потому что Абрамов не бросил слова на ветер, а подкреплял их действиями. Он не давил на меня, позволяя влиться в атмосферу учебы, как я и хотела, и постоянно находился поблизости, чтобы Илона не устроила мне очередную западню. К счастью, Байлобарова не предпринимал попыток выловить мою скромную персону. Тот мерзкий разговор с пощечиной стал единственным, но гадкое чувство, оставшееся после нашей стычки, никак не уходило. Слова Адама, произошедшее со мной за эти дни, косые взгляды одногруппников были лишь вершиной айсберга. Я понимала, что Адам, действительно, заработал себе проблем, назвав меня своей девушкой. Несколько раз ему звонил отец, когда Адам был рядом и сопровождал меня до аудитории. Естественно, разговоров я не слышала, но комментарий его друга в мою сторону заставил задуматься.

— Ты, красотка, не представляешь, в какую он жопу залез из-за тебя, — произнес Лёша, когда мы сидели в столовой, и Абрамов отошел ответить на звонок отца.

— Что это значит?

Ответа на свой вопрос я не получила. Парень лишь усмехнулся и с видом умника покинул помещение. Неприятное ощущение, возникшее в моей груди после брошенных им слов, не проходило. Если до этого момента я не могла собрать свои мысли в единое целое, то сейчас они еще больше разбежались по черепной коробке. Самое страшное, что мне хотелось верить в желание Абрамова быть со мной. Не знаю, когда он смог ворваться вихрем в мою душу, но она тихо завывала, стоило Адаму оставить меня одну. Нет, я не забыла обо всем плохом. Сомнения в его честности подпитывались яркими картинками из прошлого, и я всячески стопорила резкие порывы подойти к нему самой, взять за руку или поцеловать.

Боже… Как же сильно я хотела его поцеловать… Снова ощутить напор, с которым он действовал. Меня уносило в грязные фантазии с участием Абрамова. От каждого нежного объятия у меня кружилась голова, а запах дьявола порабощал мои рецепторы. Мне хотелось дышать им, жадно впитывать в себя его мощную энергетику, которая раньше казалась мне жутко опасной, а теперь стала необходимой, как доза запрещенки для наркомана. Глупо было отрицать, что он мне нравится. До осознания шокирующего факта только тело меня предавало, попадая в сети Абрамова, но после и мозг с позором капитулировал. Оставалась непреклонной только моя несчастная душа. Она голодным зверем металась в клетке и подавала тревожные сигналы.

— Как меня запарили лекции, — Рита не села на стул, а чуть ли н упала на него, перекрывая вид на Адама. Так уж получилось, что кроме Смирновой у меня друзей здесь не было, и что более печально, не намечалось. Я видела, как на меня смотрели девчонки. В их глазах четко читалась ненависть, презрение, зависть. Мне не хотелось даже думать, что причиной этому стал Абрамов. — Что у тебя нового? — она подавила зевок и зыркнула в сторону дьявола, который бурно жестикулировал, разговаривая по телефону.

— Все очевидно, — я скосила взгляд за столик в противоположной стороне зала. Там собралась местная банда девчонок, во главе которых, конечно же, была Илона. Она без отрыва смотрела на меня, но не приближалась. Рита фыркнула и махнула на них рукой, сгребая себе мой стаканчик с кофе.

— Сама она к тебе не полезет. Слишком боится Адама.

— Почему?

— Абрамов в гневе жуткое зрелище, — Смирнова спокойно выдохнула, а я напряглась. Я ощутила на себе, каким может быть Адам, если идут против него, и сомневалась, что он показал всю демоническую сторону. — С тобой только поплыл наш темный принц, — Рита подергала бровями и улыбнулась, вгоняя меня в предательскую краску, но та не придала моему румянцу значения, — главное, чтобы никто вам не помешал.

— Например?

— Доброжелателей очень много, Мадина, — Рита криво усмехнулась и с довольным видом глотнула кофе, — счастливые лица популярных парней всегда напрягают завистников, а если к ним плюсом идет красивая девочка с характером, то проблем не оберешься. Ты ведь толком не знаешь того, что здесь происходит. Адам тебя уберегает.

— Не пугай меня.

— У нас тут полно отбитых парней, — Рита выпрямила спину и тряхнула розовыми локонами, — думаешь, грязь в почете? Нет, конечно. Мальчики выбирают себе девочек, и наоборот, а потом, когда этому зверинцу становится скучно, они устраивают разные… Хм-м-м… Как бы назвать… Забавы.

— Забавы?

— К примеру, играют в покер, где ставка их грязь.

Кривлюсь от одного слова, не представляя такое зрелище. Звучит тошнотворно.

— Зачем? Неужели нельзя по-другому забавляться?

— Не знаю, — Рита пожимает плечами, — тут каждый делает свой выбор, Мадина. Богатые детки хотят веселиться, а бедные не против стать игрушками. Тут я соглашусь с Адамом. Прийти сюда за хорошей жизнью, — личный выбор. Самый простой способ выбиться в люди. Гарантированный и проверенный. Плата не так велика. Всего-то самоуважение.

Я откидываюсь на спинку стула и впиваюсь взглядом в спину Адама. Мне не хочется принимать правил семейки Абрамовых, как данность, и уж тем более соглашаться с ними, но от слов Риты внутри скукоживается каждый орган. Мне до жути противно. Знай я, что здесь происходит, ни за что бы не приехала. И, наверное, стоило бы сейчас собрать вещи и уехать домой, поступая по совести, но меня что-то крепко держало. Это ЧТО-ТО находилось перед глазами и направлялось ко мне с серьезным выражением лица.

— Нам нужно идти, собирайся, — хмуро бросил Адам. Мои глаза тут же округлились от удивления.

— Ни привет тебе, Рита, ни пока, — Смирнова состроила недовольную гримасу, которая не произвела на Абрамова никакого впечатления. Тот протянул открытую ладонь и ждал, когда я поднимусь.

— У меня еще лекция…

— Наверстаешь, есть дела важнее, — Адам сплел наши пальцы, продолжая хмуриться, а я пожала плечами. Меньше всего хотелось разводить конфликт в данный момент. Мой мозг пытался переварить информацию, которую сообщила Рита. — Ты тоже можешь пойти, если интересно.

— Сейчас мне стало интересно, Адам, — Смирнова медленно поднялась и закинула сумку на плечо, — куда топаем, принц?

— В подвал, — Абрамов притянул меня к себе, — у нас гости.

— Какие?

— Краснов привез пропажу, — дьявол улыбнулся, гневно сверкнув глазами, — Орлова тут. Будем наказывать.

Глава 41. Божий агнец

Мадина

Пока мы спешно направляемся в тот самый подвал, в котором когда-то начались мои «приключения», сердце успевает несколько раз сменить ритм. Я не видела Веронику со дня приезда в университет и не представляла, чем сейчас обернется наша встреча, раз сам Краснов привез ее Адаму. И как бы я ни старалась, не могла усмирить эмоции, которые всколыхнулись в груди от шокирующей новости. Я не хотела видеть Орлову, но жаждала получить ответ хотя бы на один вопрос, — за что она так со мной поступила?! Мне казалось, что между нами за время совместной работы установился вполне дружеский коннект, но ее грязный поступок перевернул вверх дном все установки, вложенные в меня матерью в свое время. От переизбытка чувств дыхание срывалось на еле слышные хрипы, но Абрамов, судя по задумчивому взгляду, услышал и крепче сжал мои пальцы своими.

— Лёха вас проводит, — проскрипел зубами Адам, когда мы спустились в подвал и остановились у двери, возле которой стоял Валера.

Знаю, что ничем хорошим этот парень не занимается, но это не спасает от его темной и неприятной энергетики. Мне было очень некомфортно, словно кто-то прокалывал кожу острыми иглами, кончики которых предварительно смочил серной кислотой.

— Пойдем, девочка-беда, — друг Адама криво улыбнулся и приобнял меня за плечи, вызвав удивление. — Сейчас насладишься местью.

— Я с удовольствием на это посмотрю и, если понадобится, помогу, — Рита садистски потерла руки, а я медленно выдохнула, чтобы спокойно воспринять картинку, которая вот-вот откроется моим глазам. Из грудной клетки все-таки вырвался резкий выдох, когда Лёша открыл дверь и пропустил нас вперед в темное помещение. Я здесь уже была, — тот же стол, стул, лампа и хмурый друг Адама. Вот только в качестве испытуемой была не я, а Вероника.

— Мэд! — она чуть ли не заверещала, увидев меня, но Киллер тут же ее осадил. — Мадина… Мне так жаль…

Я застопорилась около порога, разглядывая Орлову, и чувствовала, как ребра практически ломает от усиленных ударов сердца.

— Ага, жаль ей, — Рита усмехнулась и легонько толкнула меня в плечо, приводя в чувство, — посмотри на актрису.

— Хорошо поет, — добавил Лёша, а я шагнула вперед, собирая все силы для того, чтобы говорить твердо и сохранить достоинство. Я не она, и не они. Я не буду поступать гадко и мстить.

— Зачем ты так со мной поступила, Вероника? — выпрямила спину и смотрела на Орлову, задрав голову вверх, но та лишь часто захлопала ресницами, строя из себя дурочку. Только сейчас, приблизившись к ней на пару шагов, я увидела синяк на скуле и разбитую нижнюю губу. Одежда Ники местами была грязной и порванной. Я сжала кулаки. Не буду ее жалеть! Она меня не пощадила!

— Тебе вопрос задали, курица! — Киллер толкнул Орлову в бок, на что та лишь оскалилась.

— А разве я обязана отвечать? — Вероника скривилась, подарив мне презрительный взгляд. — Думаешь, раз раздвинула ноги, то стала для них своей? Пф-ф-ф, — она истерично рассмеялась, - тут все свои, Мэд, а ты — нет. Ты такая же, как я! — девушка подалась вперед, вытягивая шею, и устрашающе улыбнулась. В данный момент Орлова сильно походила на психопатку.

— На вопрос отвечай, — Киллер схватил ее за волосы, и по комнате в то же мгновение пролетел злорадный смех.

— А мне так захотелось, — Вероника развела руки в стороны, — поиграть, как вы.

— Причем тут я? — от ее усмешек у меня по коже поползли неприятные мурашки.

— Ты, Мэд, противная сестренка парня, который меня унизил своим равнодушием. Считай, я убила двух зайцев одним выстрелом. Паф-ф-ф…

— Долбанный примитив, — хмуро произнесла Рита, — все дело было в неудовлетворенной пизде.

Лёша прыснул со смеху и показал Смирновой большой палец. Я не поддерживала общего веселья. Мне было больно и неприятно, словно я упала в лужу и вся измазалась в грязи. Я обняла себя руками и развернулась, чтобы уйти, но в этот момент дверь открылась, и на пороге появился Адам. Его лицо походило на маску полного безразличия, и лишь глаза горели злостью.

— Все нормально? — спросил, приблизившись ко мне.

— Я хочу уйти, — не хотела смотреть на Орлову. Перед моими глазами мелькали другие картинки. Например, как Вероника вешалась на Рустама, а он кривился и сбрасывал с себя ее руки. Все было очевидно с первого дня, но я упорно не видела в ее поведении ничего предосудительного. Или попросту не хотела замечать. Я так лелеяла свою мечту об учебе в престижном ВУЗе, что сама себя ослепила.

— Мадина, — Адам заглянул мне в глаза, выискивая в них что-то своим цепким взглядом, — я тебя привел не для забавы, слышишь?

— Да ты рыцарь, Адам! — Орлова захлопала в ладони за моей спиной.

— Я хотел, чтобы ты решила, что с ней делать.

Я поджала губы и отрицательно качнула головой. Я не Вероника и не прочиню вреда намеренно.

— Я не судья, Адам, — пожала плечами.

— Божий агнец! — очередной словесный выплеск прилетел от Орловой, и я шагнула вперед, не обращая внимания на возню позади меня.

— Хотите наказать, наказывайте. Я в этом участвовать не буду, — Абрамов прищурился, словно раздумывал над чем-то, и кивнул.

— Рит, побудь с ней, а мы пока…

— Мэд, они же меня сейчас по кругу пустят! Не противно потом будет ему член сосать, а?! Мэ-э-эд…

Я вылетела из комнаты и быстро пошла на выход из подвала, слушая, как сердце устраивает безумные скачки в груди.

— Она больная, Мадина, — Рита приобняла меня за плечи, когда мы вышли из здания, — парни сами разберутся с ней, не переживай.

Я лишь покачала головой в ответ. В голове не укладывалось сказанное Вероникой. Да, факты говорили сами за себя, но, видимо, где-то внутри меня теплилась надежда на то, что Орлову как-то подставили или вынудили поступить скверно. И именно эта маленькая надежда разбилась на тысячи ранящих осколков. Может, я попала в какой-то параллельный мир, и все, что творится вокруг, иллюзия?

— Мадин, — рука Смирновой на моих плечах заметно напряглась, — меня ведь зрение не подводит? Там на парковке отец Адама?

Ба-бах… Сердечный ритм снова сменился, когда я повернула голову и увидела Александра Владимировича. Я даже подумать не успела, зачем она приехал, как мужчина поймал мой заинтересованный взгляд и, поправив пиджак, направился в нашу сторону.

— А вот это не к добру, — Рита нахмурилась, а я нервно сглотнула, наблюдая за приближающейся фигурой Абрамова старшего.

Глава 42. Самое настоящее дерьмо

Адам

— И насколько сильно её напугать? — Киллер, как всегда без эмоций осведомляется насчет Орловой, которую другие парни уже запихали в машину и заткнули противный рот кляпом.

Возможно, нужно было пустить ее по кругу, только для такой суки, как Вероника, трах с толпой пацанов будет лишь удовольствием, но никак не наказанием, поэтому в голову пришла другая идея. Если Мадина слишком добрая и прощает своих обидчиков, то я не готов спустить на тормоза наглость. Да, я не самый лучший человек на всем белом свете и думаю, что за сотворенное эта мразь должна получить сполна. Не сомневаюсь, что Валерка её проучил и не раз, и поддерживаю его инициативу. Пожалуй, на этом список наших совместных дел заканчивается.

— Сильно, Кир, — достаю сигарету и чиркаю зажигалкой, поглядывая на тонированный джип друга, — чтобы обосралась от страха, понимаешь?

— Понимаю, — усмехается и протягивает руку к пачке с сигаретами, — зацепила она тебя, да? — намекает на Алиеву.

Киллер редко лезет в душу. Практически никогда не лезет, если по чесноку. И сейчас я не вижу смысла врать ни себе, ни другу. Киваю, подтверждая свой конкретный залет с ведьмой. До моего воспаленного мозга с трудом, но доходит, что Мадина та самая девушка, рядом с которой я не могу быть равнодушным. Когда ведьма поблизости, я живу и могу испытать любую эмоцию, а не только раздражение, как с Илоной. Я долго размышлял над тем, почему именно с ней так происходит. Не с Байлобаровой или любой другой девушкой из нашей тусовки, а с Алиевой. И за несколько дней пристальных наблюдений до меня наконец дошло. Мадина — настоящая.

Конечно, она из плоти и крови, но есть в ней что-то чистое и неподдельное. То, чего нет в других. Искреннее проявление чувств. Если ведьма зла, то не старается замаскировать недовольство под маску доброжелательности. На ее лице и в глазах тут же отражается вся гамма чувств, которые Мадина испытывает, и меня это чертовски подкупает. На протяжении нескольких дней я питаюсь ее сладкой энергетикой, и мне мало. Катастрофически мало Алиевой, и с каждым расставанием желание поселить ее в своей комнате стремительно усиливается, вызывая жар под кожей. Я с трудом сдерживаю себя, хотя мог бы давно скрутить её и затащить в постель без особых прелюдий. Впервые у меня не возникает маниакальной потребности показать свое превосходство, и да, с ведьмой я готов наступить на горло своему самолюбию и подождать, чтобы с удовольствием поглотить все, что она может мне дать.

— Будет сделано, — Киллер жмет мне руку и идет к машине. Я наблюдаю за тем, как джип срывается с места и заворачивает за здание. На нервяке выкуриваю еще одну сигарету и только после этого иду к главному входу, и оттуда в обзор попадает Алиева со Смирновой, а вот из-за знакомой фигуры рядом внутренности сковывает липким страхом.

Отец никогда ничего не делает просто так и уж тем более не станет тратить свое драгоценное время на то, чтобы пообщаться с моей девушкой. Для него партнерша, именно так он называет будущую жену сына, является выгодным вложением в семейный бизнес. Об этом он мне говорит все дни, когда обрывает телефон звонками. Мозг уже превратился в тряпочку от того, как сильно предок ударяет по нему фразами. В основном скидывает все на мать, но только пока. Когда поймет, что я под него не прогнусь, станет использовать иные методы, и тут я связан по рукам и ногам. Не знаю, что можно от него ожидать.

— Привет, сын! — приторно улыбается, когда я подхожу к ним. Сразу оцениваю обстановку, — Ритка на расслабоне, Мадина волнуется, хотя внешне этого не проявляет. — Хорошо, что тебя застал, — отец переводит взгляд на Алиеву, — приехал, чтобы лично извиниться за произошедшее на прошлом ужине, и пригласить в ресторан, так сказать, пообщаемся в тесном семейном кругу.

— Что? — ничего бредовее я не слышал. — Какой еще к черту ресторан?

— Наш любимый, — предок никак не реагирует на мое открытое недовольство, — только вот Мадина отказывается. Мне, действительно, жаль, что Илона не смогла сдержать эмоций, и я несу ответственность за людей, приглашенных в мой дом. Сынок, не мог бы ты уговорить свою девушку принять мои извинения?

— Я принимаю извинения, Александр Владимирович, но на ужин я не приду, извините, — твердо произносит ведьма, сшибая мне башню в очередной раз.

Разговаривать с моим отцом в таком тоне только она может, и я бы посмеялся, если бы не знал, какими последствиями может обернуться подобная дерзость. Но, на мое удивление, предок растянул по лицу улыбку.

— Почему?

— Александр Владимирович, — Мадина нахмурилась и сжала пальцами края кофты, — я из простой семьи. Для нас семейный ужин — это тесный круг людей. Я, мама, брат, бабушка. Скромные блюда и душевные разговоры. Пусть я встречаюсь с вашим сыном, но я не смогу притворяться светской львицей, сидя за одним столом с богатыми людьми.

Кажется, после ее слов в воздухе просвистело подключение к высоковольтной сети. Я напрягся, глядя на Ритку, у которой глаза на лоб полезли от удивления, и ждал ответной подачи отца. Ему в коем-то веке отказали, и кто? Девчонка из простого народа, который он воспринимает, как грязь под ботинками, чему и меня учит.

— Я — пас, отец, — говорю ровно и рисую на лице улыбку, чтобы поддержать Алиеву, — светских раутов нам хватает по горло. К тому же учеба в самом разгаре. Мадине нужно быстрее освоиться по программе.

— Пара часов с родителями парня никак не повлияет на ее успеваемость, — предок прям-таки излучал добро всем своим видом, но в глазах плескалась злость. Уж ее я мог отличить от всех других эмоций. — Встретимся вечером, — он одергивает края пиджака и подает сигнал водителю, поднимая руку вверх, — точное время я сообщу. Всего хорошего!

Дерьмо… Самое настоящее дерьмо…

— Я никуда не поеду, Адам, — цедит сквозь зубы, Алиева, прожигая взглядом спину удаляющегося предка, — их отношения мне понятно. Ничего хорошего от этого ужина ждать не стоит.

— Соглашусь с ней, Ад, — Ритка хмурится и тяжело вздыхает, — лучше вам здесь остаться.

— Я решу этот вопрос, — растягиваю каждое слово, провожая машину отца взглядом до самых ворот.

Решу, конечно, но не факт, что в нашу пользу…

Глава 43. Каким бы сладким не был яд, он убивает

Неделю спустя

Адам

Еще раз читаю смс с адресом и сглатываю противную слюну, глядя на серое здание, около которого припаркована тачка стремного синего цвета. Даже через стену из дождя и густой мрак вокруг вижу, какая она конченая. Сердце, сука, работает на предательски высоких оборотах, пока я стучу пальцами по оплетке. Нервы натянуты до предела, и мне не хочется верить в то, что там происходит. От картинки, которую ярко рисует воображение, вибрирует каждый орган, и я не могу заставить себя выйти из машины и убедиться в том, что девчонка, вызвавшая во мне самую романтичную сторону, выбрала другого. Нервяк ядом расползается по организму, и я даже завожу мотор, чтобы уехать к черту, ведь Мадина не такая, как Илона. Я много раз убедился в искренности ее порывов и поверил в них. Сука, поверил!

Только я человек, и сомнения закрадываются в душу, как паразиты. Сначала пробирается один, а потом остальные. Они оккупируют измученные ткани и постепенно пожирают их, заставляя мозг остро реагировать на каждое движение поблизости. Стук капель дождя по лобовому отдает во мне болезненным спазмом, скручивая на хер кишки в тугой узел. Я нахожусь на месте уже пять минут или больше, и пора уже убедиться в том, что Алиева не предательница. Я же уверен в ней? Уверен?!

Сжимаю оплетку до хруста и шумно выдыхаю прежде, чем открыть дверь и ощутить, как холодные капли приземляются на лицо и скатываются за ворот куртки. Только мнимая прохлада не способна утихомирить моего демона, который скалится и требует включить самую плохую свою сторону с той самой минуты, как на телефон пришло сообщение и фото Алиевой с тем хлюпиком, Глебушкой.

Злость бурлит во мне со страшной силой, которую я уже не в состоянии сдерживать. Сжимаю кулаки и задираю голову вверх, на миг прикрывая глаза, чтобы вскоре окунуться в подлинный ад. Не обращаю внимания на дождь, который не прекращался ни на миг, и иду вперед к тачке с запотевшими стеклами. В черепной коробке поднимается нешуточный гул, когда я приближаюсь к цели. Мотор стирает шестеренки, пытаясь функционировать в привычном ритме, но хер там! Разряды, исходящие от сердца, рвут чувствительную плоть на куски. В ушах стучит, и я часто моргаю, помещая пальцы на ручку. Секунда. Две. Нажимаю и резко дергаю на себя.

Если раньше я не представлял ситуации, в которой время останавливается, то сейчас попросту влетел в нее. Влип, блядь, глядя на голую Мадину, которая оседлала мудака и скакала на его члене, словно на пони в парке аттракционов. Алиева взвизгивает и пытается прикрыться, пока я отсчитываю секунды до срыва с катушек. Во мне полыхает злость, испепеляя к чертям ту добрую версию, которую ведьма во мне воскресила, и я ожидаемо срываюсь. Хватаю мразь за грудки, вытягиваю из машины и бросаю на мокрый асфальт, старясь не смотреть на его член, который только что был в Мадине.

Во мне столько ярости, что я теряю связь с реальности и с мозгом, нанося точные удары по лицу Глеба. Успокоения не приносит даже кровь, которая смешивается с дождем. Мне мало его разбитой рожи. Мне нужно выбить из него максимум, чтобы не думать и не помнить, как она сидит на нем!

— Адам, хватит! Адам! — голос Алиевой, как ебаный белый шум, не вызывает во мне никакой реакции. — Он не виноват, Адам! Это все я! Бей меня! Адам! Пожалуйста, Адам! — ведьма пытается оттянуть меня от Глеба, но я ударяю еще пару раз.

Поднимаюсь, когда ебарь Алиевой перестает двигаться. Перед моими глазами, сука, месиво, в которое превратились органы и чувства. Смотрю, словно со стороны, на то, как ведьма бросается к Глебу и плачет. Натурально… Сейчас настолько натурально, что лицевой нерв дергается, и я отшатываюсь, глотая соленые капли дождя. Видеть ее с ним невыносимо, будто кто-то без обезбола режет скальпелем по сердцу, блядь. Сглатываю противную слюну, которая пропиталась ядом, разворачиваюсь и на автомате направляюсь к своей машине.

Дверь. Хлопок. Рев мотора. Визг тормозов.

Смеюсь, как идиот, разгоняя тачку по трассе. Грудину ломит от боли, которая с каждым километром лишь разрастается и не спешит утихать. Резко нажимаю на педаль тормоза и закрываю глаза, пока машину таскает по кругу. Бью по рулю, когда она останавливается посреди дороги, и ору, уткнувшись лбом в разбитые костяшки. За ребрами лопаются сосуды, заполняя пространство тягучей алой кровью, и я медленно подыхаю. Отбрасываю копыта от того, насколько мощно меня бьет жизнь за то, что сбился с пути и решил стать счастливым, отбросив прошлое на последнюю страницу, а оно вернулось и накрыло меня первой.

Кадры перед глазами не меняются. Там Мадина с красивыми изгибами тела, которое я исследовал руками только вчера. Блядь!

Выскакиваю из тачки, словно мне зад подожгли, и пинаю колеса, вкладывая в движения столько силы, сколько умещается в моем бренном теле. Ору и часто дышу, останавливаясь, когда слышу рядом противный визг ментовских сирен. Сначала не понимаю, какого черта доблестные работники полиции останавливаются около меня, и отпихиваю одного из них, за что получаю дубинкой между лопаток. Ярость накрывает новой волной, но ее недостаточно против трех человек в форме. Меня позорно укладывают мордой в асфальт. Пытаюсь поднять голову и получаю по ней ботинком. Сплевываю кровь и кусок отбитого зуба, выдавая блядский смех.

Меня усаживают в патрульную машину, заковав руки в наручники. Раньше бы я потребовал звонок отцу, но сейчас хороню чувства глубоко внутри. Плевать. Хочется послать к херам каждого на своем пути. Все слова и звуки мимо, кроме разговора о том, что меня задержали по показаниям девушки избитого парня.

Ведьма…

Жгут на горле медленно затягивается, вгоняя в кожу острые отравленные шипы и пуская кровь. Мадина натравила на меня ментов после того, как я уложил ее ненаглядного. Информация оседает едким пеплом в грудной клетке. Все, что могло, там перегорело, и теперь органы работают на голом энтузиазме без привязки к системе. Алиева — блядский яд. Красивая, дерзкая, сладкая девочка, вкус которой я до сих пор чувствую на губах. Только каким бы сладким не был яд, он убивает. И ведьма меня убила. Медленно проникла в каждую клетку и прыснула в них разъедающим веществом, не оставляя противоядия.

Дорогие читатели, книга завершена. О дальнейшей судьбе героев вы можете узнать во второй части, если, конечно, вам интересно.) ссылка: https:// /ru/book/u-yada-sladkii-vkus-kniga-2-b438143

Новости сообщаю в тг канале t.me/lola_novaja, там же я скидываю промокоды к своим книгам. Спешите поймать свою удачу!

Благодарю вас за ожидание и интерес к моему творчеству) До встречи во воторой части)

Оглавление

Глава 1. Добро пожаловать!

Глава 2. Приятно познакомиться

Глава 3. Допрыгалась, грязь...

Глава 4. Добыча

Глава 5. Тебе лучше не знать, как я могу успокоить.

Глава 6. Мне такая заноза в ... ни к чему.

Глава 7. Я от тебя отказался, грязь.

Глава 8. Дверь там, детка...

Глава 9. Куда смотрит администрация?!

Глава 10. Итати Утиха

Глава 11. Прокатимся.

Глава 12. У тебя есть время, чтобы вспомнить реплики.

Глава 13. Я пробежала стометровку

Глава 14. На каждую святую землю найдется грешник.

Глава 15. Молчать, как Манткава.

Глава 16. Необратимый процесс

Глава 17. Камнем по камню

Глава 18. Будущий Мессина Денаро

Глава 19. Один, два, три...

Глава 20. Всё хорошо, пока правда не вылезла наружу

Глава 21. Везение

Глава 22. Предлагаешь нагнуть её бабулю?

Глава 23. Надеюсь, оно того стоило

Глава 24. Бесящее создание

Глава 25. Привожу пример

Глава 26. Это далеко не сон!

Глава 27. Я представлю тебя своей девушкой

Глава 28. Хотелось бы сказать, что всё будет отлично, но я не любитель врать.

Глава 29. У меня нет выбора.

Глава 30. Мне нужно, чтобы ты была собрана

Глава 31. Чертов феникс

Глава 32. Вкус наркотический

Глава 33. В какие игры ты играешь, Адам?

Глава 34. Вот что бывает, когда приводишь в дом простолюдинок.

Глава 35. Мы теперь вместе

Глава 36. Долго. Порочно. Аморально.

Глава 37. Не дергайся

Глава 38. Твое место рядом со мной

Глава 39. Не заставляй меня верить в то, чего нет

Глава 40. У нас гости

Глава 41. Божий агнец

Глава 42. Самое настоящее дерьмо

Глава 43. Каким бы сладким не был яд, он убивает