Двойное небо (СИ) [Анна Цой] (fb2) читать онлайн

Двойное небо

Глава 1. Знакомства не бывают случайными

— А это Камилка, — указала на меня подруга, — известная всему потоку содержанка.

Я закатила глаза.

— С чего ты решила, что про это знает весь поток? — решила приспроситься на всякий случай.

Интересно иногда слышать про себя что-то подобное. Тем более большую часть из этого я рассказывала сама.

— Так ты ходишь с таким вздёрнутым носом, что от тебя все, кто беднее олигарха, шарахаются, боясь задеть ареол маникюра за пятнадцать тысяч, — продолжила она.

Я откинулась на спинку кресла и помотала ногой в босоножке.

— Видишь, как лыбится, — съязвила Юля, не желая останавливаться на достигнутом эффекте, — смотри чтобы филлеры в губах не растеклись.

— Не растекутся, не переживай, — ехидно процедила сквозь улыбку я.

Новенькая, которую Юля просвещала уже вторую перемену, ещё сильнее чем прежде поджала губы и пробурчала:

— Нашла чем хвастаться, — будто обиженно, — ты же понимаешь, что это… ну… нехорошо, что ли. Так жить.

Компания из пяти девушек посмотрела на неё с непониманием.

— В каком смысле? — подняла от тетради глаза Саша.

— Звучит завистливо, — поддакнула Юлька.

Новенькая поникла ещё сильнее.

— Я к тому, что обычно такие, как ты, встречаются с богатыми мужчинами, а у богатых мужчин есть семьи, — пожала плечами она, — не знаю, что бы я чувствовала, если бы мой парень спал с кем-нибудь кроме меня.

Я поджала губы.

— Да какая разница? — у Веры было своё как всегда отличное от остальных мнение, — он же тебе денег даёт, а там… да и вообще, мы шутим, если что. Камил, у твоего же нет семьи?

Реагировать на это было сложно.

— Нет, — солгала, не моргнув глазом, — конечно, нет.

Юля, которая по всем параметрам была моей лучшей подругой, предпочла заглянуть в косметичку за блеском для губ. Уж кто-кто, а она знала больше, чем остальные. И про семью, и про детей, и про вечное «разведусь в следующем месяце», и про моё отношение к этому. Да, «плевать» — называется.

— А если у него ещё кто-то кроме тебя есть? — не сдавалась в своем интересе новенькая.

Как её там зовут?

— Никого у него нет, — твердо ответила ей, желая, чтобы та отстала побыстрее, — может про остальных тоже хочешь послушать?

Ей мой ответ не понравился.

— Так она, может, тоже хочет стать содержанкой, — хмыкнула Саша, — сказать тебе, почему не получится? — она подалась вперёд к моей оппонентке с усмешкой.

— Ой, вот только не надо её троллить, — вступилась Марина, — ты только и делаешь, что стебёшь, а нам потом извиняйся перед ректором, и объясняй почему бедняжка говорит, что мы её буллим!

— У тебя Тик Ток в голове взорвался? — рассмеялась Саша, — давай попроще со словами.

Улыбку сдержать после такого было сложно.

— Ну, — протянула Юля, — про Камилку ты поняла, Вера, — указала на кудрявую блондинку, — спорит со всеми, кто умеет говорить. Марина — хакер соцсетей, Саша, — на высокую девушку, уже закатывающую глаза, — эта… как её, Марин?

— Фитоняшка, — услужливо подсказала уткнувшаяся в телефон.

— Ага, а ещё самую малость хабалка, — смешливым шёпотом, — только ей об этом не говори, а то в глаз получишь.

Она уклонялась от подзатыльника и хохотала, не обращая внимания на начавшуюся пару.

— А про себя ты ничего не рассказала, — в отличие от них, я сбавила тон, обращаясь к новенькой.

Последняя пожала плечами.

— Я… — она смутилась, — не знаю, что сказать. Мы жили в этом городе лет пятнадцать назад, — она хмыкнула, — он вообще не изменился за все это время. Потом переехали в Москву, я училась в основном корпусе вашего филиала. Пришлось переводиться в конце года.

— Нашего? — снисходительно оглядела девушку Саша, — ты теперь тоже учишься в нашем «филиале», так что будь как-нибудь с планкой… пониже.

— А почему перевелась? — строго оглядела конфликтующую подругу Юля.

Её глаза метнулись к поджавшей губы новенькой.

— Отец ушёл и перестал давать деньги, — говорить этого она явно не хотела, но тут такой напор интереса со всех сторон был, что, казалось, преподаватель слушает нас, а не сам себя.

— Скажи это Бэхе, на которой ты приехала, — прошипел с заднего ряда Егор, — я все хотел спросить, как ты на неё на…

— Отвали, — повернула к нему голову я, — и шутки свои тупые с собой забери.

Вся наша компания расплылась в улыбках.

— Я же не про тебя, Камил, ну ты чего… — съехал он, — ты-то на такси разъезжаешь.

— Не успела ещё, — поддакнул его сосед, — годик подожди.

Я хотела повернуться и к нему, но над головами прозвенело от Юльки:

— Нет, я всё понимаю, но вы мне покажите, где нужно «работать» годик или два, чтобы такую машину купить, а⁈

Вера хмыкнула.

— И мне! — прогрохотала Саша, — скажи, Егорка, что не стал бы «работать» сам. Давай, соври. Мы ждём. Кто бы вообще не стал?

Тихий хохот растёкся по аудитории.

— Отец подарил её, ещё когда жил с нами, — решила оправдаться новенькая, — и я бы не стала таким заниматься, — слегка высокомерно.

Её губы вообще когда-нибудь разжимаются из той тонкой линии?

— Ага, — поддакнула Юля, — знаешь почему? Потому что она у тебя уже есть.

Все покивали.

— Он, то есть, вообще вас бросил? Как ты тогда за обучение платишь? Ты же на платке, — Марина даже отложила телефон.

Но недалеко, чтобы видеть экран.

— Мама, — только и пожала плечами новенькая.

— Нет, ну ты, конечно, тоже интересная, — рассмеялась Саша, — тебе двадцать, а ты ещё обижаешься, что ушедший папка за тебя не платит? Как-то дебильно.

— Правильно! Найди другого папку, как Камилка, — Егор увернулся от моей тетради, будто знал всё наперёд.

— Забудь ты о ней уже, — указала на меня головой Юля, — занята наша Камила, — она вызвала улыбку на губах у всех.

Кроме меня — я скривилась.

— Да мы ещё в прошлом году всё решили, — фыркнул парень.

— Ага, а в ЧС ты у неё просто так сидишь, — покивала подруга.

Она за этим Егором весь первый курс ходила. Потом начала просто издалека вздыхать, перебирая парней из параллельных групп в поисках «того самого». Как раз про прошлый год он и сказал — с моего аккаунта отвечала ему она несколько месяцев. После, правда, всё вскрылось, но он с ней больше разговаривать не хотел.

— Пошли вы, — буркнул он.

— Ты со мной сегодня? — решила отвлечь Юлю я.

Та мотнула головой.

— Мне к парикмахеру. Я и так с последней пары ухожу, чтобы успеть. Тут, считай, квартал пройти, но или одну остановку ехать, или идти по грязи, — наклонившись к моему уху.

— Я могу подвезти, — доброжелательно смотрела новенькая на неё, — если хочешь.

Юлька же шептала, разве нет?

— А… эм, да, почему бы и нет, — глядела с сомнением на неё подруга, — будет клево. Давай.

Девушка в ответ довольно покивала, растеклась в улыбке и отвернулась. Мы с Юлей переглянулись. В её руках вмиг очутился телефон, а пальцы быстро застучали по клавиатуре.

«Расскажу потом, что она задумала» — от неё.

Я кивнула.

«Попытка подружиться, что ещё-то?» — мой ответ.

«Она меня просто ещё не знает» — Юля ухмылялась пока писала.

«Узнает о том, что ты ещё и отличница, и ногами вцепится» — и стикер с ухмыляющейся кошкой.

«Лев сегодня не приедет?» — это она к тому, что я звала её к себе.

Машинально мотнула головой, но все же решила написать: «Позавчера только уехал. Сказал, что работы много. Хотя обещал остаться на три дня. Как обычно всё — уехал, только цветы потом курьером передал, помнишь же. Я рассказывала» — отправила, но после добавила «Сегодня в восемь написал „С добрым утром“ и пропал. В Вотсаппе не читает даже. Опять меня ждёт „Ой, там столько работы было…“ ничего не меняется».

Она покачала головой.

«Знаешь, зато ты одна. Я вспоминаю, как ты под третий день его нахождения рядом глазом моргаешь в два раза чаще, чем вторым. Я бы тоже одна жила, но меня ждёт маман со своим садом. Я иногда так вам с Верой завидую, что прямо чувствую, как у меня внутри всё чернеет» — Юля скрыла смешок.

Я улыбнулась.

«Вере хуже — она с мужем живёт вместе. А мне… только представь: никто под ухом не храпит, приезжает два раза в неделю, и ведёт себя, будто мы с ним подростки. Особенно он — сорок три, это тебе не мои двадцать».

Подруга зло на меня зыркнула.

«Душу не трави» — отправила мне.

«Переезжай ко мне» — предложила в который раз я.

«Угу, и выходи подышать на пару ночей, пока твой Лёва приезжает в гости. Очень смешно» — ответила она.

Я пожала плечами.

«Будешь маму навещать» — мысленно рассмеялась я.

«Так говоришь, будто бы я свою хотела видеть столько дней в неделю» — я прямо-таки слышала её бурчание, будто она это произнесла.

«Да я и не против. Они приезжают не так редко. Вчера я сама ездила. У меня же родители спокойнее твоих» — как можно мягче настрочила.

«Мне бы твоё отношение. Кстати, а сколько Лёве лет, твоя мама знает?» — Юлька смотрела мне в глаза со смешком.

Я скривилась.

«А ты бы рассказала?» — сверлила её в ответ я.

— Да никогда в жизни, — вживую прошептала она, — но сколько вы там встречаетесь? Год? Как долго ты это скрываешь?

Я довольно усмехнулась.

— Мама в это не лезет, — максимально тихое от меня, — знает, что у меня есть эм… «парень». И всё. Она про него как-то спросила таким же выражением, как это ты делаешь. Типо: «Как дела у твоего Лёвы?». Так и вижу, как она его так при нём называет, — из груди вырвался смешок, — ей тридцать восемь.

Юля расширила глаза.

— Он её старше? — почти в полный голос.

На нас не смотрел разве что ленивый.

— Простите, — прошептала подруга, всё ещё находясь в шоке.

А когда всё успокоилось:

— Папа старше его на год, — я кивнула в ответ на прошлый её вопрос.

— Ты про это не рассказывала, — мысли в её голове путались.

Я пожала плечами.

— Ну, на фотках он выглядит моложе, — посмеялась она.

Я улыбнулась ей в ответ.

— Мне вообще кажется, что ему тридцать, и ты приукрашиваешь, — зевнула она.

— По его действиям иногда кажется, будто ему не меньше сотни, — пробурчала я.

— Помню-помню, — усмехнулась она, — давал бы он тебе денег, но не приезжал, а. Я бы тогда переехала.

Я мотнула головой.

— Ну, нет. Я скучаю, знаешь ли, — ответила ей, — большую часть времени он очень даже милый.

Она почти хрюкнула:

— Да-да, особенно когда рассказывает тебе лекцию о том, что нужно всегда переходить дорогу по зебре, — смешок, — я помню твоё лицо неделю после. Ты готова была бедного Егорку только взглядом придушить за то, что он тебе валентинку притащил!

Я закатила глаза. Умеет она вспомнить.

— А, или тот день, когда ты ему сказала, что хочешь купить курсовую? — продолжила издеваться она.

Я скривилась. Да за что?

— Не напоминай, — взмолила, — я такой грешницей себя никогда не чувствовала!

Он, правда, потом сам сел обучать меня писать курсовые, за ночь составил черновик, который я потом и сдала. Меня после этого преподаватель подозревающе трижды проверяла через антиплагиат! В итоге поставила четыре только из-за того, что не поверила, что я писала сама. Первая четверка по профильному предмету, между-прочим. Лёва был горд за меня, так и не узнав правды.

— Мне ещё перечислить, или ты сейчас признаешь, что я лучше него? — нагло съязвила Юля.

— Денег ты мне не даешь, — услышала звонок я.

— Ладно, я заеду вечером, — поднялась с места она, — как раз скажу пару слов о… кое-ком, — её взгляд скосился на повернувшуюся именно к ней новенькую, — с тебя вино, с меня рассказ.

Она махнула мне рукой и начала осторожно спускаться с широких ступеней аудитории.

— Камил, не хочешь сходить на… — друг Егора попытался меня остановить, —…на волейбол в субботу. Нам в команду не хватает как раз, а Егор сказал…

Я защелкнула сумочку и отправилась в сторону выхода.

— Я люблю футбол, — напомнила, — и не играть, а смотреть.

Только в коридоре начала искать такси — уже привыкла, что приедет оно быстрее, чем я спущусь на первый этаж и перебегу к парковке.

Поездка заняла пять минут по недавно отремонтированной дороге из одного района в другой — тощие панельные многоэтажки сменились закрытой территорией, когда я привычным жестом протянула пропускную карту водителю, чтобы тот поднес её к датчику и вернул хозяйке, то есть мне.

— Всего доброго, — не стала дожидаться открывания двери и ступила на сухую каменную кладку, под аккомпанемент роботизированного голоса «Заказ будет оплачен картой…»

Ага, одной конкретной картой, владелец которой теперь знает, что я добралась до дома, но молчит. Сейчас как зайду в квартиру, да как напишу ему что-нибудь про игнорирование!

В мини-садике справа корпели две рабочие формы, выделывая из кривого бонсая что-то не страшное. Всегда удивлялась, как он у них зимой не погибает? А с другой стороны, почему именно дерево? Я была всецело за газон, взамен выбранных в позапрошлом веке соседями деревьев. Да ещё таких.

Мужчины склонили головы в приветствии. Я шагнула в подъезд, думая только о том, куда ставить извинительные цветы, которые, так и так, пришлёт вечером Лёва. Хм… может купить вазу? В тех трёх, что у меня есть, стоят полугодовалые гипсофилы, пионы с прошлой недели и сирень, которую всучил мне Егор под предлогом «мне отдали, не знаю куда деть». А я не привередливая — цветы есть цветы. Даже от него.

А может курьер принесёт корзиночку с той мокрой губкой внутри? И никаких заморочек.

— Курьера не было? — обратилась я к консьержке, с которой уже успели поболтать с утра.

Женщина покачала головой.

— Нет, Камилочка, — с улыбкой, — а у нас сегодня происшествие! — почти не заинтересовала меня она, — странная дама рвалась в подъезд, всё ключом размахивала. Так я от неё номера квартиры и не узнала — таким только про полицию слово, так и их и нет уже.

Я смерила недовольным взглядом корешки бумаг по всяким платежам, заглянув в почтовый ящик, а после закрыла его, не взяв ничего — этим потом Лёва займется. Как он там говорит? «Моя ответственность», вроде. Он такое любит, наверное, вот пусть и…

— А ещё с мальчиком была! — продолжала консьерж, — такая важная. Видно, что не из обычных — в золоте вся. Но такой взгляд у неё был, ну чисто звериный!

Я усмехнулась и вызвала лифт.

— Хорошо, что вы нас защищаете, Любовь Витальевна, — улыбнулась женщине, — как, правда, она через ворота прошла?

Консьержка нахмурилась.

— Об этом я не подумала, — задумчиво донеслось до шагнувшей в лифт меня, — не стала бы она мальчика через забор…

Дверцы закрылись.

В сумочке раздалось уведомление. Губы растянулись в улыбке. Вспомнил, наконец-то! Вот как я ему просто так пишу, так плевать, а если с карточки снялись деньги, то вот он!

'Докладываю: у новенькой Полины не просто Бэха. Я загуглила, и стоит она много. Прям много. Что у неё там за папка, и как подобраться к нему, желательно имея такой же статус, как у тебя? Давай, рассказывай, как ты своего Лёву захомутала?

Ладно, дальше. Мозгов у неё маловато, зато она купила мне кофе и… готова? Осталась сидеть над душой в салоне. Сейчас сидит в телефоне и ждёт пока мне кончики подкромсают. И вот вопрос: а какого фига ты мне кофе не покупаешь, коза? Уйду от тебя к ней и обанкрочу её папочку!

Что касается подробностей с ней самой, то отец убежал из семьи к какой-то секретарше, бросил их с мамашей, и теперь тратит всё на молоденькую любовницу. Вот почему она тебя так сразу невзлюбила! Если бы у меня забрали кучу денег из-под носа, а какая-то стерва сидела бы и улыбалась, рассказывая, что она живёт за счёт мужика, то я бы её как минимум послала. Как максимум на стене в подъезде написала бы что-нибудь про неё.

Она обещала меня ещё домой отвезти, так что я поспрашиваю где найти её отца и его деньги. Пообещаю поделиться, если всё получиться.

А тебе не дам — ты мне кофе не покупаешь!'

Пока читала, успела зайти домой, стянуть платье, освободиться от лифчика и дойти до холодильника за соком.

— Бессовестный, — досталось фотографии Лёвы на стене, — чем вообще можно заниматься полдня?

Я закатила глаза и набрала Юле.

— Ало, — досталось мне милое от неё.

Значит Новенькая всё ещё рядом. Ну да, времени-то прошло.

— Фраза «оберу её отца до нитки» объясняет почему я не покупаю тебе кофе, — сделала второй глоток я, — долго ты ещё?

Юлька хрюкнула.

— Так я не тебя, а твоего мужика! — веселое, — меня уже везут домой, — довольное.

— Место уже занято, — ответила ей, ставя упаковку на место и направляясь в ванную, — ты с ночёвкой сегодня?

На фоне раздался голос новенькой. Жаль, о чём она говорила мне узнать не получилось.

— Ага, — задумчиво процедила Юля, — тут поворот. Угу. А вот здесь прямо… да, — вспомнила про меня, — если вспомнить прошлые наши посиделки, то тебе снова придётся похмельную меня поднимать утром.

Я ухмыльнулась, включая воду и отправляя оставшийся кусочек белья в корзину.

— О, вот тут! — радостно сообщила подруга, — спасибо тебе огромное, ты меня прям очень выручила! — вещала новенькой она.

Я ступила в горячую воду.

— Завтра? — потянулось из трубки, — не, давай в универе встретимся.

Хлопок двери.

— Неблагодарная, — со смешком обозвала её.

А после потянулась к шкафчику за бомбочкой. Хотелось расслабиться.

— Я сказала ей спасибо, — буркнула Юля, — зачем она меня вообще домой отвозила, я так и не поняла, но вот, что я тебе скажу — упрашивай своего Лёву купить тебе машину. Это капец как удобно! И если такая, как Полина, смогла объезжать столбы и светофоры на дороге, то ты точно справишься!

Я растеклась под слоем горячей водички, слушая шипение.

— О! — обрадованно воскликнула трубка, — маман укатила к подруге. Господи, я одна! Разве такое бывает? Я в раю!

Послышался щелчок входной двери. Я дернулась и прислушалась.

— А-а… — разочарованное от подруги, — она на час уехала, а ещё оставила мне гору мусора у ворот, которую нужно собрать. Нет, ну серьёзно?

Я почти не слышала её, всё моё внимание было приковано к двери в ванную. А после…

— Юль, прости, сегодня отменяется, — произнесла, глядя в открывшийся проём, — я… потом тебе перезвоню.

— Твой приехал? — перед тем, как я нажала красный кружочек с трубкой.

— Привет, — что больше сейчас сияло — его глаза или улыбка — определить было сложно.

Я прикрыла грудь рукой, а другой отложила телефон на столик.

— Привет, — пробормотала, чувствуя, как пена сползает по животу.

А ещё — разглядывая песчаного цвета пальто на его плечах, которое он так и не снял, пока разглядывал меня.

— У меня сегодня выходной, — довольно объявил он, скидывая пальто на плечики в шкаф в коридоре, затем вернулся ко мне в ванную и закрыл за собой дверь, — замёрзла?

Я мотнула головой, попутно разглядывая кривые морщинки у его глаз, появившиеся от широкой улыбки.

— Я думала ты занят, раз не отвечаешь, — радуясь, что вода поднимается, скрывая меня своей толщей, помимо пышной шапки пены.

Он усмехнулся, наклонился к моему лицу и оставил смесь теплого дыхания и запаха дорогого парфюма на губах. Этот запах всегда оставался на вещах после него. Я уже привыкла ночью утыкаться носом в его подушку, когда его не было рядом. Какой-то слишком родной запах, но ещё ощутимый, а значит не мой.

— Пришлось завершать дела там и быстрее ехать к тебе, — мужчина вольготно уселся прямо на кафельный пол ванной, смотря на меня с улыбкой.

Необычная внешность. Будто бы привычные для всех черты, но какие-то по–своему другие — не такие, как у всех мужчин. Прямой нос, короткая «модная» стрижка, скорее всего и убирающая пару лет, широкое лицо и глаза — жёлто-карие, иногда выглядящие по-кошачьи хитро, особенно в свете солнца.

Его голова упала на прямоугольный край ванны.

— Не против моего присутствия сегодня? — почти мурчащее от него.

Вот тут моё ошарашенное состояние прошло.

— Какой-то ты чересчур довольный, — выключила воду и погрузилась по самое горло.

Хитрые черты стали ещё хитрее после моих слов. Он вмиг показался мне моложе меня самой, не то, что самого себя.

— Пойду разберусь с ужином, — поднялся на ноги он, — не засиживайся, — сразу стал виден наставительный тон и возраст, ему сопутствующий, — хочу тебе кое-что сказать.

Как только он вышел, я закатила глаза. Правильно, сейчас же ничего рассказать нельзя — нужно подобрать нужный момент. Что за старческие привычки?

Хотя… может всё-таки машина? День рождения у меня был через четыре месяца, но права нужно получить уже сейчас, ведь так?

Губы растянулись от предвкушения. Такой серьёзный, значит что-то важное. А у нас вроде других поводов не было.

Из ванной я выходила вспоминая то, что платье и белье валяются на диване в зале, а Лёва сто процентов успел включить там телевизор, а значит… как бы прокрасться мимо него и забрать всё, что я там накидала? А ещё машина…

Лицо буквально стянуло вниз при взгляде на чёрный матовый чемодан на колёсиках, стоящий у входной двери. Я вмиг позабыла о вещах, днях рождениях и остальном.

— Ты уезжаешь? — глаза нашли его на кухне, разглядывающего те самые бумаги с платежами, которые час назад проигнорировала я.

Я застыла в проёме, чувствуя себя той, кого успели макнуть в ледяную прорубь и слегка там подержать.

— Я убрал твои вещи в шкаф, — плевать ему было на то, что я спросила — задумчивый взгляд блуждал по строчкам, пока пальцы незримо набирали что-то в телефоне, — переодевай халат, я тебя подожду.

Я проглотила вязкую слюну, ощущая её горечь. А после прошла к столу, упала на показавшееся жестким сиденье и скрестила руки на груди.

— И надолго? — поджав губы.

На меня строго посмотрели карие глаза, явно отметившие и халат, и упрямое выражение лица, однако после он хмыкнул, улыбнулся и на выдохе ответил:

— Остальные вещи в машине, — внимательный взгляд, — мы теперь будем жить вместе.

Нога, лежащая на колене второй, почти свалилась с неё, шлепнув тапочкой о пол.

— Ты п-переезжаешь ко мне? — решила убедиться.

На всякий случай.

Мужчина задумчиво кивнул.

— Грубо говоря, — с ухмылкой и всё той же хитрецой, — я же обещал тебе развестись, Камил. Могу заверить документально.

И так он улыбался в этот момент, что мне хотелось бы радоваться вместе с ним. Если бы не то «но», которое обратилось в моей голове практически ужасом. Например, неумение готовить. Ведь его жена… пардон, бывшая жена, явно готовила ему первое, второе, пока я могла только аккуратно переложить в тарелочку Карбонару, чтобы он подумал, какая у него хозяйственная любовница! Да я поварешку в руках не держала с того момента, как от мамы съехала! Интересно, а она у меня вообще есть?

Или что делать, когда он заметит приходящую убираться раз в неделю женщину из клининга? Стирает же тоже она! А я даже не знаю, на какие кнопки нажимать, что куда ставить, вертеть эту трещащую крутилку…

— Надолго? — прочистила горло.

Лёва смотрел на меня с минуту. После ему, видимо, показалось всё это шуткой, а потому он рассмеялся, отложил те платежки и снисходительно спросил:

— В холодильнике сок и йогурт, ты планировала есть сегодня? — с ехидством.

То, как медленно я мотала головой, явно выглядело странным.

— Тяжело, — выдохнул он, — значит тебе крупно повезло, и твоя голодовка закончилась.

Он казался веселым, поэтому и моя тревога немного спала.

— Пицца? — предложила ему, искривив брови.

— Что-нибудь посущественнее, — едва заметно недовольно дёёрнул губами мужчина, — сделаю заказ сам, — усмешка, — попозже. Тебя ждёт йогурт.

Он был максимально доволен своим ехидством. А я на сегодня была спасена, потому:

— Оставлю тебе, — поднимаясь, — и не трогай мои вещи. Я уберу их сама.

— Как скажешь, — мне в спину, — мне покупать ещё один шкаф или ты освободишь место в своем?

Снова смешок. Знал бы он насколько серьёзной это было проблемой!

— Купишь мне тоже ещё один, — улыбнулась ему, вспоминая то, как запихивала сегодня коробки, пока искала туфли.

Лев предпочёл посмеяться. Наивный. Всё ещё верит, что я шучу.

— И в третью комнату нужно поставить мой стол, — послышалось, когда я шла по коридору.

Вот тут я нахмурилась и вернулась на кухню.

— Жена выгнала тебя, потому что узнала про меня? — опершись на дверь.

Его лицо выразило сперва жуткое непонимание, а после очередную ироничность.

— Не про тебя, — с едва ли не подёргивающимися от смеха щеками.

Зубы скрипнули сами собой. Я стремительно развернулась, рванув в сторону спальни.

— Зачем тогда привез вещи ко мне? — прошипела.

Ярость застилала глаза. Смешно ему? Не знаю как, но шкаф, видимо от испуга, отдал мне нужные вещи сразу. Последние полетели на кровать.

— Камила, — остановил моё взбешённое переодевание он, — я говорил тебе и не раз, что развод длился все эти полтора года. Она просто не хотела мне давать его, — серьёзный тон, — я отчитывался тебе каждый раз о том, что происходило на заседаниях. Этого не достаточно?

Без упрека, но с весомой долей неприятия. Он видел моё ревнивое отношение к его байкам впервые. А у меня и так было слишком много эмоций, чтобы сдерживать эти.

— Я помню, — попыталась успокоиться и прижалась к нему впервые с того вечера, как он уехал.

Его подбородок прильнул к моей макушке.

— Я обещаю, что буду себя хорошо вести, — посмеиваясь, произнёс он, — честно-пречестно.

Я закрыла глаза и прижала ухо к его груди. Стало тепло только от одного его запаха, прокравшегося в нос.

— В той комнате стоит мой стол, — я выделила «мой» тоном «и он там и останется!».

Однако:

— Он мне не подходит, — серьёзно заметил тот, кто всерьёз подумал, что я предлагаю ему своё место, — слишком маленький. Помимо того, что… — он отстранился и задумчиво направился в ту самую комнату, — замечательно, стеллажи здесь уже есть.

Я скрестила руки на груди. Как бы ему помягче объяснить?

— Там стоят мои сумки, — вышло не так уверенно, как я планировала.

— Идеально для книг, — был счастлив он.

Он меня даже не услышал!

— Их привезут транспортной компанией в субботу, — оставил поцелуй на моей щеке и направился на кухню, — не переживай, у тебя есть время всё убрать.

Его спина скрылась за поворотом. Минута раздумий и бег на кухню, дабы высказать ему всё, что я думаю о его нём, его переезде и решениях.

— Ты права насчёт нехватки места, — дожидался кофемашину он, — нужно будет разобрать всё имеющееся, отсеять и перевезти на дачу.

Рот я захлопнула, только открыв его.

— Что за дача? — села на стул и составила локти на стол.

— Долго планируешь ходить в халате? — взял бокал он, — а насчёт дачи, то этот домик сложно назвать как-то по-другому. Там смысл в приличном участке земли. Я предположил, что тебе не будет интересен сад и огород, — он хмыкнул, — ошибся? — насмешливо разглядывая меня, — будешь садить огурчики?

И такой у него был смеющийся вид, что буквально вынудил меня упрямо ответить:

— Засею всё газоном, — буркнула и встала, чтобы пойти переодеваться во второй раз.

— Тебе не понравится, Камил, — довольно сделал глоток кофе он, — дом старый, за ним никто не ухаживал. Правильнее будет снести, а не ремонтировать.

Я пожала плечами.

Ага. Помню я его отношение к такому — я была в этой квартире до ремонта полтора года назад. Это была его квартира, до того, как он подарил её мне. И загвоздка была в том, что старый ремонт здесь был очень даже ничего, но Лёва твердил свои старческими словами, что это клоповник. Что-то в голове подсказывало мне, что «крохотный домик» это два этажа с ванной на каждом, пять спален и «большой участок» в половину дачного посёлка!

— А как же все твои дела в Москве? — переодевшись, спросила я, — как часто ты будешь уезжать?

Мужчина посмотрел на меня с умилением. Понять, думал он какая я дурочка или радовался забот, было сложно.

— Очень хороший управляющий, телефон и открытие офисов здесь, — как можно сильнее упростил он, — займусь мелкими городами, как и планировал. Уезжать буду нечасто, обещаю.

Что-то слишком много обещаний на сегодня.

— Не легче было меня перевезти в Москву? — спросила прямо.

Он вмиг стал серьёзным. Хмурым и недовольным, будто я спросила его, зачем он оставил ту квартиру жене и детям. А ведь он именно так и сделал, и я бы не стала спрашивать насколько она лучше этой.

— Не легче, — строго ответил он.

Его взгляд уткнулся в монитор ноутбука, в котором блуждал до моего прихода.

— У тебя там какие-то проблемы? — сглотнула я.

Я даже не знала названия той компании, про которую он иногда говорил. Вероятно, она была не одна, но я не представляла, чем она занимается. Я вообще мало чего о нём знала — Лев был крайне неразговорчив, и когда он произнёс фразу «я отчитывался тебе каждый раз о том, что происходило на заседаниях» я успела не секунду задуматься. Отчитывался? Словами «сегодня опять не получилось»?

Может мне ещё стоило не думать о нём так, как я думала? Верить в развод в полтора года длиной или в миллиардное «она не даёт мне развод»? Серьёзно? Да, мне двадцать, но я осознанно принимала свой образ жизни. И пусть в мои восемнадцать всё было слегка по-другому, и никто не хотел становиться пресловутой «содержанкой», а верил в любовь, сейчас всё казалось каким-то ненастоящим. Будто Лёва криво усмехнётся, как не делал никогда, и смотря мне прямо, в глаза скажет что-то вроде «И ты повелась на это? Может ещё жениться на тебе? Идиотка!». Слова были не его, но прозвучали в голове его голосом.

— Проблемы были всегда, — почти сквозь зубы произнёс мужчина, — вернее, они вскрылись в тот момент, когда я встретил тебя и подал на развод.

Такой откровенности я от него не ожидала, потому медленно и с интересом села напротив, поджав ноги к груди.

— Я не стал и не стану знакомить тебя с семьей со своей стороны, потому что они все поддерживают бывшую жену, и если говорят то, что говорят мне, то я представляю, что будет сказано тебе, — продолжил он, — я надеюсь ты поймешь.

«Семьёй со своей стороны»? Мне почему-то казалось, что их уже не хм… существует. Лев же сам не молодой, а значит и его родители… какие-то ужасные мысли. Нужно гнать их прочь.

— Почему тебе говорят… такое? — пусть я и догадывалась об ответе.

Мужчина усмехнулся.

— Потому что тебе двадцать, а мне сорок три, — слегка насмешливо, — потому что у меня на руках свидетельство о разводе с женщиной, с которой я прожил двадцать один год. Потому что у меня несовершеннолетний сын. Потому что оба моих ребёнка ненавидят меня. Потому что та женщина, как и общество, видит слепые факты, взамен того, что пытаюсь донести до них я.

Я даже обняла колени руками, чувствуя, что его ровный тон сейчас был только на словах.

— Мои родители про тебя не знают, — решила сбавить накал.

Но, кажется, только подогрела.

— Совсем? — нахмурил соколиный взгляд он.

Как же ему это не нравилось.

— Только имя, — процедила я.

Вот и надо же было сморозить!

— Ладно, исправим это позже, — он вернулся к ноутбуку, — ты уже занялась сортировкой шкафа?

Я скривилась.

— У меня есть другие дела, — заставила его посмеяться.

Пойду позвоню Юле.

— Напомню, срок до субботы, — не отвлекаясь от работы.

Кому вообще в современном мире нужны книги? Тем более бумажные, которые нужно хранить на полках, а не… на даче, например? Может предложить перевезти его вещи туда? И ничего моего тревожить не нужно будет? Смысл в коллекционировании сумок — оставлять их на видном месте, а не отправлять в шкаф!

— Издевательство, — буркнула и упала на диван, чтобы найти последний номер из звонков, — я тебе сейчас кое-что такое расскажу, — хмыкнула.

Глава 2. Длинная рука воспоминаний

Лёва завернул машину в сторону парковки университета. Когда он в последний раз отвозил меня на учёбу? Всё время отмазывался своей занятостью или спешкой. Сейчас то что изменилось?

— С ноутбука лекции просматривать удобнее, — продолжил нудеть он, — как и записывать, к слову.

Не говорить же ему, что у меня одна тетрадь для всех лекций, в которой я клеточные рисунки разрисовываю? Ну те, когда нужно по образцу повторить. Ромбики, выпуклые фигурки. А ещё цветочки с лепесточками выделителями. Красочные такие.

— Для каких целей я покупал тебе ноутбук с производительностью бортового компьютера?

Это он про самолет? Или про мой Макбук?

— У меня на нём Симс, — чмокнула его в губы и нагло сбежала на парковку с уже стоящей там Юлей.

Специально нам парковочное место караулила?

— Воу, — обняла она меня, — так ты не пошутила, — всматриваясь в лобовое стекло разворачивающегося блестящего Ленд Крузера, — как спалось?

— С ним жарко, — поплелась по тротуару ко входу.

Юля аж закашлялась. Я закатила глаза.

— Почему ты всё стягиваешь в пошлость? — снисходительно её оглядела, — он любит спать в обнимку и закрывает все окна, — а после добавила со смешком, — как те бабки в автобусах, которым вечно холодно.

— Жестоко, — хмыкнула девушка, — зато ты теперь не простынешь. Он тебя ещё и приодел потеплее? Ты вчера в босоножках была, а сегодня в сапогах, хотя потеплело.

Я поджала губы.

— Не напоминай, — вспомнила сегодняшнюю беседу о том, что не зря он две весны до этого не выпускал меня из больниц.

А всё потому, что если я не так чихнула, то меня сразу нужно на каталку и в операционную везти! Есть у него принцип — на каждую простуду ехать к врачу. Да кто так вообще делает?

— Полина ко мне в друзья добавилась, — открыла передо мной дверь подруга, — прошу вас, дама на крузаке.

Я покачала головой.

— Кто такая Полина? — даже не пыталась вспомнить я.

— Новенькая, — напомнила Юля.

— А я тоже видел крузак, — пошёл рядом со мной Егор, — таксисты в городе разбогатели?

— Ага, смотри, — его друг ткнул экраном телефона ему в нос, — говорю, что это Зэт Икс, а не Элеганс!

Егор фыркнул.

— Да какая разница? — нахмурился он.

— В два миллиона в цене разница, если новый, — усмехнулся второй парень.

— Вы машинки пришли обсуждать? — не сдержалась я.

Юля вторила:

— Ага, идите с ними куда-нибудь подальше.

Оба они закатили глаза.

— Где заказать такое такси, спрашиваю? — не успокаивался одногруппник.

— Это Камилкин парень её привёз, — не стала молчать подруга, — так что лучше не подходи к ней, иначе он тебя на этой машине переедет, понял?

Я усмехнулась. Не над шуткой, а над тем, что Лёва скорее до смерти тебя занудит, чем задавит. Он для этого всего слишком добрый и правильный. Я с ним плакала всего пару раз — первый, когда поняла, что принц жениться скорее всего не будет, потому что женат на другой принцессе, а второй, когда он пытался со мной расстаться, узнав сколько мне лет. Прибавил у себя в мыслях семь лет, а когда узнал правду… все было очень сложно.

Как и всегда, в общем-то. Эта мысль погрузила меня в воспоминания.

Это была самая дождливая осень из всех, что я помню. Возможно я говорила так про каждую, но эта тогда казалась мне самой мокрой и холодной. Я только поступила в университет.

Отчетливо помню, как обрадовалась мама, которая может и верила в меня, но поддержка у нее тогда была такая себе. Что-то вроде грустных глаз и фразы «Ну не поступишь, ничего страшного. Найдёшь себе работу, как я и папа». Смешно, наверное. Я всегда была троечницей, с учебой выходило тяжело, да я и сама понимала, что мне не в кого быть умной или даже хитрой — списывать и врать мне тоже не нравилось.

Может быть по этой причине Лёва меня заприметил? Я хотела утешать себя такой мыслью. Что это произошло не из-за красивых глуповатых глаз и не короткого платья.

Или что ещё хуже, наглости, которую хотела списать на интеллект.

В любом случае она мне помогла — автобусы в этот день ходили с опозданием. Может авария, может выходной был причиной, а может жуткий ливень, промочивший меня с ног до головы за полчаса на открытой остановке без зонта. Кто вообще берёт с собой зонтик в восемнадцать? Я с ним себя чувствовала как-то по-дурацки, словно он делал меня кем-то слишком не таким.

Платье, куртка и волосы успели прилипнуть к телу, пока я в сотый раз оглядывала безлюдную улицу, как назло не такого знакомого района, совершенно лишённого кафе и других общественных мест, где можно было бы спрятаться. Ни человека с зонтом, ни крыши. Ничего.

Даже водители, в проносящихся мимо автомобилях в моём воображении смотрели на меня с сочувствием. Но спешили по делам и проезжали мимо. Кроме одного.

Стекло внедорожника уже было открыто, когда он остановился напротив меня.

— Подвезти? — у него было такое выражение лица, будто он неимоверно занят, а я ему навязываюсь.

Глаза смотрели торопяще.

— Не надо, — я пыталась разглядеть мужчину сквозь туманную пелену дождя.

На вид лет тридцать пять. Красивый для своего возраста, видно, что стройный — скулы и кадык достаточно выделялись. Портил всё прямой нос, как-то слишком сильно он не нравился мне тогда. Может было не модно? Или мы с новой подружкой Юлей сошлись на этом в болтовне между пар?

— Я довезу, а ты замерзла, — он отвернулся от меня к дороге.

Может, пожалел о своём порыве?

— Никуда я с тобой не поеду, — нахмурилась я.

С каждой секундой он не нравился мне всё больше — остановился, пристал, сразу перешёл на «ты». Снисходительное отношение из-за моего возраста бесило больше всего.

Мужчина кивнул, тяжело вздохнул и заглянул в бардачок у сидения. Оттуда ко мне протянулся зонтик, а сам протягивающий поторопил:

— Быстрее, я тороплюсь, — твёрдым тоном вперемешку с острым взглядом.

Возмущение всколыхнулось где-то больше в животе. Именно с ним я прошла к окну, взяла злопастный зонт, а после… оббежала машину спереди, сфотографировала номер, пока мужчина не успел тронуться с места, а после вернулась и с трудом залезла на высокое сидение машины, резво закрыв за собой дверь.

— Я отправила фото подруге, маме и брату-боксеру, так что, если что, все будут знать кто меня увёз в лес!

С полминуты он смотрел на меня, затем хмыкнул и тронулся с места.

— Замечательная идея с фотографией, — похвалили меня, — куда везти?

Пальцы вцепились в нераскрытый, но уже мокрый зонт.

— Общежитие на Ленина, — мне вдруг стало неудобно, — спасибо.

Щеки стали краснее, несмотря на то, что успели раскраснеться от холода раньше.

— Постарайся не залить водой кресло, — внимательно следил за дорогой он.

Я скрестила ноги, разглядывая его самого.

— И пристегни ремень, — всё так же не глядя на меня.

Я почему-то улыбнулась, отметив морщинки и гордый более мягкий профиль, чем мне показалось с расстояния. Ему явно было больше лет, чем я предположила.

— Я — Камила, — щёлкнула замком ремня безопасности.

— Буду знать, — хмыкнул он.

Я насупилась.

— Как зовут тебя? — с осознаваемой наглостью.

Он казался упрямее всех на свете.

— А я женат и у меня двое детей, — завернул на нужную улицу он.

Я оглядела его ещё раз.

— Кольца на пальце нет, — указала на его правую руку я.

Он скривился. И промолчал.

— Можно твой телефон? — когда мы остановились у девятиэтажной свечки общежития.

Я смогла заметить то, как на несколько секунд он прикрыл глаза, будто собираясь с силами, а после:

— Записывай, — он наконец посмотрел на меня.

И пока я набирала цифры на экране своего телефона, чувствовала его внимательный взгляд. И была уверена, что он назвал их наугад, и уже представляла, как пожимаю плечами с мыслью «Не судьба» и ухожу в дождь. Однако лежащий рядом с водительским сидением смартфон высветил мой номер и загудел незамысловатой мелодией, вызвав на моём лице улыбку. И тот взгляд, с которым мы смотрели друг на друга в то мгновение. Понимающий, что не одна я чувствую себя взволнованно-радостно рядом с ним.

— Зонтик отдам, когда встретимся снова, — сжала ручку я.

Догадалась сперва выпасть из машины и только после раскрыть зонт над головой. Дверь была закрыта, мужчина в салоне покачал головой, а я помахала ему свободной рукой, слыша в ушах грохот сердца и улыбаясь.

Далее шли несколько длинных переписок в Вотсаппе, звонков, которые обычно начинала я и заканчивал он, несколько присланных в нашу с Юлей комнату букетов цветов, над которыми вздыхала не только я, и только через неделю он позвал меня на первое полноценное свидание. Тогда я узнала, что в нашем городе он был проездом. И вот облом — почти двести километров расстояния между нами. Три часа пути, если не превышать скорость. А он не превышал.

Не обещал невозможного, говорил прямо и выполнял обещания. Кроме одного — фраза «я развожусь» вызывала у меня сперва веру в волшебство, после поджатые губы, затем улыбку, и, наконец, безразличие. Я смирилась со своим положением, хотя до этого момента был ещё год.

«Я у входа» — пришло уведомление на телефон.

— Если я не приеду ночевать, то мы с ним погибли счастливой смертью в том кафе, — отчиталась я Юле.

Первое свидание, как никак. Я могла только нервно отшучиваться. Как оказалось, подруга в телефонной трубке тоже:

— Или в гостинице рядом, ага, — хмыкнула она, — иди, давай. И напиши мне, я тебе позвоню, чтобы сказать, что кошка рожает и её срочно нужно спасать.

Нервный смешок вырвался сам. Но открывать хлипкую общажную дверь моей комнаты я не спешила. А всё потому, что на железном крючке у входа висел черный матовый зонт, который стоило бы взять с собой и отдать хозяину, однако я лишь ещё раз посмотрела на него, качнула головой и вышла в коридор, шумный и необыкновенно людный сегодня — пятница для остающихся в общежитии студентов была самым лучшим временем студенчества.

— Камилка, мы пива купили, будешь? — махнул мне прозрачным стаканчиком Егор, пока я проходила мимо распахнутых дверей кухни.

— А я-то думаю, чего вы не в своём блоке сидите, — Вера, как та, кто жил в одной комнате со мной, знала куда я иду, — она, считай, уже замужем, так что отвали от неё.

— Платье покороче надо было! — Саша с Мариной были солидарны друг с другом:

— Я говорила, нужно было то красное, — девушка рассмеялась, — цвет страсти, между прочим! — махнув телефоном в воздухе и тем самым говоря, откуда она это узнала.

— К десяти вернусь, — махнула им рукой.

— Ага, ври больше, — хихикнула в трубке Юля, — поспит общага без тебя сегодня.

Я закатила глаза.

— К десяти утра? — бросила мне вдогонку Вера.

Ей в ответ что-то зашипел Егор, но не стала отвечать я — меня уже встретил бетонный лестничный пролет.

— Ладно, я побежала, — попрощалась с подругой.

— Много не пей, — порекомендовала она.

Я хмыкнула и отключилась. Кто вообще планировал пить?

«Спускаюсь» — дошло до меня, что нужно написать ему.

«Замечательно, я жду» — пришло моментально.

В моей голове это прозвучало так же надменно и холодно, как он разговаривал со мной в первый раз. Будет ли он таким всегда? Может. такое отношение только ко мне? Но я же не заставляла его знакомиться. Да и в редкие моменты созвонов он не казался мне таким, каким был тогда. Звонки делали его слегка насмешливым, ироничным и добрым. Помимо того, что вредным и упрямым. Я хотела видеть его таким, каким был в нашей семье папа — тем, кто может посмеяться над какой-нибудь маминой глупостью, отстоять своё решение, но не навязывать его всем членам семьи, а ещё тем, кто будет любить меня так же, как он любит маму. Ещё со школы у меня было множество подруг, рассказывающих о своих семьях, не счастливых — это было видно с самого начала. Но у меня была крепкая семья с нормальными отношениями.

Мы никогда не жили богато, я была единственным ребенком, и это скорее всего решало много проблем. Я никогда не могла сказать, что была не рада остаться на неделю дома, когда та же Юля всеми способами стремилась убежать из него, и неважно куда. Мне просто повезло. Никто никогда не ругал меня, не заставляли учиться лучше, чем я могла, не заставляли, не наказывали.

Но про Лёву я всё равно побоялась рассказать. Страшно представить, что сказала бы на это мама.

— Прости, я задумалась и забыла, как выглядит машина, — села, а вернее опять запрыгнула на высокое сидение, — мои глаза нашли его насмешливые.

— Пристёгивайся, — он и в самом деле улыбался.

И настолько волшебной была его улыбка, что ему пришлось повторять ещёё раз, прежде чем мы смогли отъехать с парковки.

— А куда мы едем? — взглянула на окно я, — мне нужно успеть до десяти в общежитие, иначе его закроют, и мне придётся ехать до родителей.

Мужчина кивнул, принимая то, что я сказала.

— Здесь недалеко открыли новый ресторан, — вновь стал серьёзным он, — фотографии и отзывы вызывают доверие.

Хотелось спросить его, всегда ли он смотрит на такие вещи, но я и сама могла ответить на этот вопрос.

— Насчёт времени не переживай, здесь всего пара кварталов, и я верну тебя в срок, — ему явно что-то не нравилось.

Но что именно?

— Твои родители живут за городом? — поинтересовался он, пока я долго и упорно думала.

— Нет, в районе «Китайской стены», — смотря на то, как он плавно заворачивает на парковку у двухэтажного здания, — а зачем ты спрашиваешь?

Пришлось вновь спрыгивать с подножки.

— Тогда почему ты живёшь в общежитии? — прояснил всё вопросом.

Мне был предложен локоть, как символические дозволение посмотреть на него снизу-вверх впервые. Не такой высокий, как в моих мечтах. И не такой стройный — может на фоне машины казался меньше?

— Захотелось попробовать пожить отдельно от родителей, — я успела слишком приукрасить его образ в своей голове.

— Почему не сняла квартиру? — открывая передо мной дверь.

Папа был единственным, кто делал так со мной, но секунду восхищения сломал его же вопрос.

— Тебе не кажется, что такое спрашивать не очень хорошо? — я поджала губы, садясь за столик в самом центре зала.

Он указал на него, а мне и до сюда дойти было некомфортно. Людей хоть и было немного, но все они были… не такими. Я вдруг поняла, куда именно он меня привёл. В голове сложились его слова, высокая машина, зонт, про который никто не спросил, букеты цветов, ресторан, дорогой телефон и возраст.

— Как скажешь, — вальяжно устроился напротив меня он.

— У родителей нет столько денег, чтобы снимать мне квартиру, — прямо сказала ему.

Лев хмыкнул. А я впервые смогла назвать его по имени в своей голове. До этого его внешний вид с именем никак не сопоставлялись. А тут… как-то я скисла, осознавая, что все смешки Юли точно оправдаются сегодня вечером — вернее посыл будет назван мне, и взамен «отвезу пару кварталов» кое-кому придется топать до общаги своими двумя. Не думаю, что такой как он сможет принять отказ, а я не стану соглашаться на «выгодное» предложение. Весь налёт его благородства спал, оставив после себя обычного человека, который мне уже почти не нравился.

— Родители? — спросил он с усмешкой, — а ты сама?

Губы сжались.

— Я ещё учусь, и не хочу бросать только потому, что хочу заработать на съём квартиры, — скрестила руки на груди.

Он деловито разглядывал меню.

— Хороший посыл, — он улыбнулся и по всей видимости не считал мой настрой — это было видно по глазам, — меню не кусается, — иронично.

Я нахмурилась.

— А как же жена? — дернув ногой под столом.

Он растёкся в улыбке и с хитрым видом подался в мою сторону.

— Кольца и в самом деле нет, — повторил мою фразу при знакомстве он.

Я его веселья не разделяла.

— Но это ведь не значит, что жены нет, — брови немного разжались.

Он откинулся на спинку своего стула.

— Это значит, что я свободен от каких-либо обязательств, — туманно сказал он.

Я поняла всё прямо.

— Ладно, — пожала плечами и открыла злосчастную книгу перед собой.

То, что он заметил моё выражение лица при разглядывании цен, было видно по его более широкой, чем до этого улыбке.

— Я готова заказать, — в мыслях было только «Чай за семь сотен⁈ Что они в него кладут⁈ Мне что? Придётся отдать полстипендии за набор травы?».

— Ты хорошо учишься? — останавливать вопросы он не планировал.

Только поднял руку, подзывая официанта.

— Нормально, — пожала плечами.

Семь соток, господи.

— На кого учишься? — пока не подошёл официант.

У меня появилось время подумать, пока он диктовал явно привычные ему названия.

— Вот этот чай, — как-то грустно вышло у меня, — только без сахара.

Оба мужчины ждали продолжения.

— Больше ничего, — уставилась в идеальную поверхность стола.

— Мы позовем ещё раз, спасибо, — отправил куда-подальше официанта Лев, — Камила, было бы странно с моей стороны пригласить тебя поужинать и не оплатить заказ.

Я взглянула на него из-под бровей.

— Я сама за себя заплачу, — упрямо.

В его глазах мелькнуло… ему будто понравились мои слова.

— Твоё решение, — кивнул он, — расскажешь на кого учишься?

Его взгляд стал ещё внимательнее. Он выглядел заинтересованным. Очень даже. А я хотела убежать в общежитие и позвонить Юле.

— Маркетолог, — принимая чай стоимостью с ту тушь, которую нужно было купить ещё неделю назад.

Но я жалела на неё денег, хотя та, которой я пользовалась, явно была не живой. Видимо, придётся мучать её до следующей стипендии. Или просить у Марины.

— Планируешь работать по профессии?

Он — дальняя родственница? Или приемная комиссия? Мне ещё пять лет учиться, чтобы думать о таком.

— Да, наверное, — пожала плечами и сделала глоток самого обычного чая.

Ещё и горячего.

— Ты писала, что тебе нравится футбол, — начал есть он, — можем сходить посмотреть на местные команды. Не знаешь расписание ближайших игр? Я мог бы отвезти тебя на Московский стадион, если не найдем здесь что-то стоящее.

Как бы ему сказать, что это… последнее наше свидание?

— Камила? — вывел меня из задумчивости насмешливостью он.

— Больше люблю по телевизору, — вышло как-то извиняющееся.

И зачем я ему столько успела растрепать? И, главное, зачем он запомнил?

— Нет, так не годится, — был как-то наигранно возмущен, — меня восхитила твоя легендарная наглость, а сейчас ты стесняешься? Камила, будь честна, ты хоть раз была на стадионе во время игры?

Пришлось мотнуть головой. Моё отношение к нему стремительно ползло вверх, но я же понимала основной посыл.

— Схожу в туалет, — поднялась я.

На его лице мелькнула тень разочарования, прежде чем я убежала в просторную комнату и попыталась разглядеть в своем отражении уверенность.

— Не судьба, — буркнула, напечатав сообщение Юле:

«Можешь не звонить. Я сама разберусь. А после того, как выйду, позвоню тебе, пойдём вместе».

Возвращалась к столику я снова хмурая. Садилась тяжело — почти упала на стул.

— Всё в порядке? — как чувствовал он.

Я мотнула головой.

— Вообще-то нет, — виноватой я даже не пыталась выглядеть, всё получалось само, — мне позвонила подруга, и у них там в общежитии что-то случилось. Мне… нужно идти.

Он медленно кивнул.

— Схожу оплачу счёт и отвезу тебя, — явно не нравилась ему ситуация.

Неужели подозревал, что я вру? Мне от этого было как-то совсем неприятно.

А когда я забрала сумочку и пошла за ним, он недовольно, но благородно пропустил меня вперед. Никакого дорогущего чая за его счет.

— Тут недалеко, — направилась сразу к выходу я, — я дойду сама. Спасибо.

Несколько секунд он смотрел на меня ну очень строго.

— На улице темно, район откровенно плохой, а ты красивая девушка, — осадил меня он, — к машине, живо.

Мне казалось, что сердце перестало биться. Настолько кольнули его слова.

— Это лучший район города, — пробормотала ему.

Он открыл мне дверь. Снова.

— Как скажешь, — безразлично ответил Лев.

Уведомление от Юли «Быстрее, а то я умру от интереса». Ещё раз взглянула на машину и пошла в её сторону.

— Мои мечты о том, что все проблемы твоего общежития только что отменились, несбыточны? — усмехнулся он, заметив телефон у меня в руках.

Я села и сразу же пристегнулась.

— Нет, — дождалась, пока сядет он.

Он больше не улыбался. Он вообще всю дорогу молчал, явно понимая, что происходит. В моей груди росло сожаление.

— Прости, что так вышло, — потянулась к ручке двери я.

Приехали мы быстро.

— Камила, — он смотрел на меня с вниманием, — что я сделал не так?

Я опешила, а потому осталась сидеть на месте.

— Н-ничего, — сглотнула.

— В таком случае, может заеду за тобой завтра? Я буду в городе ещё два дня, — без улыбки.

Он знал, что я откажу. Видел по тому, что было написано на моём лице.

— Что будет, если я соглашусь? — я вдруг вспомнила, что нужно отстегнуться.

— Вопрос с прямым значением? — всё же мягко улыбнулся он, — если так, то мы отлично проведем время вместе. Хочешь прогулку в парке? Завтра обещали тёплую погоду. Или тот же футбол. Я буду счастлив смотреть на то, как ты радуешься на протяжении девяноста минут.

В машине было жарко — лицо пылало. Для дыхания воздуха вообще не было.

— А если вопрос не прямой? — почти шептала я.

Гулкий стук сердца отдавался в ушах. Какой же красивый он казался в приглушенном полумраке сейчас.

— Хочешь узнать мои намерения? — осознал, что у него получается меня заинтересовывать, мужчина, — самые что ни на есть серьёзные.

Сказать мне было нечего. Но Лев справлялся и сам:

— Я выгравировал себе второй шанс? — слегка насмешливо.

Я впервые легко улыбнулась и кивнула.

— Я посмотрю, играет ли завтра молодёжка, — воспряла, — у них как раз первый тур прошел на днях. А после сходим в парк! Только тот, который у памятника — там иногда на скрипке красиво играют, — затараторила, — и… можешь присылать мне ещё цветы — я их люблю. Только не розы и сразу с вазой, потому что у всех моих соседок закончились трехлитровые банки, а идти в соседние комнаты такое себе. Я потом не узнаю, кому какую отдавать.

В его глазах что-то было. Странная тень, будто хорошая, но с заметным блеском. Он восхищался? Мама так смотрела, когда я поступила.

— Я понял, — улыбнулся он.

Мне пришлось кивнуть, посмотреть на экран на приборной панели, и, увидев время, открыть дверь.

— Напишу тебе, — спрыгнула на асфальт, а после обернулась, — можно я буду называть тебя Лёва? — сорвалась с языка мысль.

Мужчина растёкся в улыбке.

— Я буду рад, если ты будешь это делать, — у его глаз собрались морщинки.

— Тогда… пока? –спросила, почему-то не желая закрывать дверь.

— До завтра, — кивнул он, ожидая, пока я уже пойду.

Такого сожаления от своих действий я вряд ли когда-либо испытывала. Но пришлось.

Хотела же избежать этого всего, а сама плелась по парковке ко входу в общежитие и улыбалась.

Всё это казалось волшебным. Особенно после того, как курьёр принес самый большой букет, который я видела. С вазой. И как он только уломал доставщика притащить эту штуку?

— Ты ему более чем понравилась, — разглядывала цветы Вера, — мне бы такого ухажёра.

Я хмыкнула на смешное слово. Подходящее для Лёвы.

— Ты через месяц замуж выходишь, какой тебе ухажер? — Марина захохотала.

— Одно другому не мешает, — донеслось от подруги.

А я улыбалась, отправляя скриншот расписания на завтра.

«Десять утра. Примешь от меня кофе?» — пришло от него.

Я каверзно улыбнулась.

«И булочку» — отправила.

В этот момент жизнь повернулась в русло, которого я явно не ожидала. И тем более не знала, что через полтора года буду открыто говорить, что я содержанка.

Не понимала ничего и тогда, когда через несколько дней мы прощались на парковке у общежития, прячась от осеннего холода в машине. Не в силах выйти и отпустить его руку, которую было всё ещё волнительно сжимать, но прикосновения уже не казались такими страшными.

—…это сувенир! — распылялась в смехе я, — как тот зонтик, который я тебе не отдам.

Я довольно отодвинула к окну подальше от мужчины украденное.

— Это заглушка от ремня безопасности, — сдерживал смех он, но не стремился ничего у меня отнимать, — Камилла, объясни зачем она тебе? Она нужна чтобы на место ремня…

— Их две! — забрала и вторую штуку я, — сувенир, говорю тебе.

На этот раз он не сдержал смеха.

— В твоем роду не было сорок? — усмехнулся он.

— Только великаны с мешком красавиц, — его же тоном повторила.

Такой мыслительной задумчивости на его лице я не ожидала. Там буквально схемы перед глазами летали.

— Это смешной подкат такой, не слышал? — попытка сгладить обстановку, — вроде как тот мешок был дырявый, и я из него выпала. Это просто так… в тему было.

Он всё ещё пытался сообразить.

— Тяжело, — вырвалось у меня.

И вспомнилось, как я папу учила смотреть Ютуб на телевизоре. Примерно такое же выражение лица было.

— Предлагаю обмен, — протянул мне кожаный футляр от ключей с тем же значком Лев.

Я с сожалением оглядела блестящие металлические штуки и протянула в ответ. А после того, как чехол оказался в моей руке, потянулась вперед, глядя ему в глаза, и произнесла:

— Спасибо, — губы мягко коснулись его.

Сердце трепетало где-то во всём теле. Глаза закрылись сами собой, делая момент ярче и запечетляя его в воспоминаниях.

Тёплый и невероятно нежный поцелуй, пока его пальцы чертили линию по моей щеке к затылку и… он не дал отстраниться. Нет. Он притянул меня сильнее, впиваясь в губы своими и зарождая пылающее пламя в моём животе. Пальцы сжали его бедро, дыхание стало прерывистым, а я не чувствовала ничего вокруг, кроме его сминающих мои губ. Вкуса горького кофе, запаха его духов и мягкости бархатной кожи под пальцами.

Разрывался поцелуй долго — крошечными прикосновениями губ, будто мы заново учились быть отдельно друг от друга.

А после, когда мы уже смотрели друг на друга с улыбками, и я была готова поехать с ним куда угодно:

— Я позвоню вечером, — напомнил он, — расскажешь, что будешь хранить в своей новой хм… сумке?

Это он про чехольчик на брелоке. Юморист чёртов. Так поцеловать, а после продолжить прошлый разговор? Может всё-таки гостиница?

— Что-нибудь придумаю, — проронила.

Мягкая кровать. Плевать на белье из разных комплектов. В темноте на него никто не обратит внимания. А если судить по всё тому же поцелую…

— Я пойду? — даже за ручку двери не взялась.

Ну же.

— Постараюсь позвонить не поздно, — улыбнулся он.

А затем… лёгкий поцелуй, и он отстранился, выпрямившись и повернув ключ. Вид у него был такой, будто он понимал абсолютно всё, что я чувствовала, но хитро играл, желая накалить интерес до предела.

Холод улицы помог справиться с мыслями. Но ненадолго — ладонь грел сжатый в желании уберечь чехол. Зачем он мне был нужен?

Через месяц восхитительно милых посиделок в ресторанах и кафе, из-за того, что мы оба не следили за временем, я опоздала в общежитие.

И я даже попыталась пробиться через вахтершу, но она как обычно требовала объяснительную, а из-за неё могла быть ну очень долгая разъяснительная беседа с комендантом, поэтому я, убедившая Лёву до этого уезжать и не переживать за меня, написала, зная, что если позвонить ему, когда он за рулём, весь вечер пройдет в ворчании:

«Можешь вернуться?» — я понятия не имела, куда бы мы могли поехать, потому что, оставаясь в нашем городе, он не раз говорил, что ночевал в гостинице. А сейчас…

Я села на холодную лавочку, сильнее закуталась в куртку и впилась подмерзающими пальцами в светящийся экран. Лев уже должен был выехать на автостраду за городом — так показывали часы на экране смартфона.

Не ответит. Что ж, меня ждал трамвай до пересечения улиц, затем несколько кварталов до дома родителей и успокоение испуганной мамы по поводу позднего приезда. Дверь же железная, старая и очень шумная. Папа точно услышит мой приход.

«Зайди в здание. Мне нужно полчаса» — сообщение от него заставило меня улыбнуться.

И пойти на встречу, согреваясь и одновременно понимая, что закрывшая тяжёлую дверь комендант будет смотреть на меня как на идиотку, отвлекающую её от важных дел.

— Ты проехал мимо, — выдохнула пар я, — я у Суда.

— Что ты там делаешь? — будто и не спрашивал его голос в телефоне, — минуту.

Он сбросил звонок. А на той стороне улицы внедорожник развернулся прямо посреди дороги, заставив зажмуриться от света фар.

В этот раз пробрало меня не от холода — я заставила его нарушить все мыслимые и немыслимые правила, начиная от дорожных, заканчивая теми, что были в его как бы выразиться мягче… престарелой голове.

— Надо было выбирать коменданта, — буркнула себе под нос, когда у бордюра остановилась машина.

Под его взглядом идти пришлось быстрее.

— Прости, — залезла на сидение.

С места мы тронулись резче обычного. А ещё молча и смотря только на дорогу. Я сдалась первая:

— Куда мы едем?

— Завтра нужно встать раньше, чтобы я успел к десяти, — он часто так делал, когда злился — не слышал мой вопрос, а говорил то, что думал в этот момент.

Я разглядывала его профиль, видя и прямой взгляд на дорогу, и стиснутые челюсти.

— Я тебе все планы испортила? — пытаясь найти на тёмном небе хоть одну звездочку.

— Переживу, — на выдохе от него.

С главной улицы он вырулил во двор и остановился у автоматических ворот с кирпичной пристройкой слева. Из бардачка была вытащена пластиковая карта, стекло опущено, а мужской голос в ответ произнёс:

— Давно вас не было, Лев Александрович. Только строителей ваших пускал. Полина? — посмотрел на меня, отдав карточку обратно, — я вас и не узнал сперва, — сторож улыбнулся, — запишу новый номер, чтобы сразу пропускать.

Он махнул рукой закрывшему окно Лёве и закрыл ворота, когда мы, сидящие в гнетущей тишине, заехали во двор. Красивый облагороженный двор перед кирпичным многоквартирным домом. Явно дорогим, раз нас сюда только по пропуску пустили.

— Полина — это твоя бывшая девушка? — выбрала самую спокойную из всех своих мыслей.

— Дочь, — открыл свою дверь мужчина.

А в моей голове были двоякие мысли: если охранник подумал, что я дочь, пусть и не похожая, то значит Лёву в компании девушек здесь не видели, раз подозрений в том, что я девушка нет, но с другой стороны…

— У тебя настолько взрослая дочь? — выпрыгнула вслед за ним я.

Меня направили прямиком к подъезду.

— Младше на восемь лет, — поправил он.

Но было видно, что ему это совсем не нравилось. Как и мне — я, что, настолько молодо выгляжу?

— Лев Александрович, я и не ожидала вас уви… — на этом моменте вахтерша запнулась, наткнувшись на меня, — а-а…

— Доброй ночи. Это Камила, её нужно запомнить, — всё, что сказал он, указав мне в сторону прохода.

Мы с женщиной переглянулись в последний раз, а после я отвлеклась на сигнал приехавшего лифта.

— Ты общаешься с дочерью? — как можно мягче приспросилась я.

Боюсь представить, какое нас ждёт знакомство.

— Более чем, — взял меня за руку Лев, — мы живём в одной квартире.

Мне казалось, я взглядом просверлю дыру во входной двери ещё до того, как он успеет впустить меня.

— А… бывшая жена…? — хотелось спросить, почему она не забрала её, но вопрос повис где-то посреди просторного коридора, освещенного только что включенным светом.

Несколько дверей вели по разные стороны. В такой квартире я точно никогда не была. Размер всё того же коридора был явно значительнее площади кухни в квартире родителей.

— Она пока не бывшая, — вернул меня на землю Лев, — к десяти утра завтра я должен быть в суде по разводу.

На меня как ведро ледяной воды вылили.

— То есть ты ещё не развелся? — почти прошептала, будто в трансе разуваясь.

Мужчина скрылся за одной из дверей.

— В процессе, — его голос из-за стены.

Я встала в проёме, разглядывая явно новую кухню, с которой Лёва деловито и с неприязнью снимал остатки пленки, в которой её привезли.

— Кухня и гостиная полностью отремонтированы, — оставил клочки упаковки на столе он, — постарайся не заходить в спальню и кабинет. Насколько мне известно, там ещё не успели уложить ламинат, — он строго оглядел вторую просторную комнату с огромным диваном посередине, — не хотел показывать тебе квартиру до ремонта, — он улыбался, внимательно глядя на меня, — остальную мебель нужно будет докупать позже.

Зачем он мне это сказал, оставались загадкой.

— То есть ты сейчас живешь со своей женой? — мои губы стали одной линией.

В отличие от его — он так искренне улыбался, глядя мне в глаза, что ревность и обида зарылась где-то глубоко.

— Нет, — шагнув вплотную и прижав меня к себе, — я живу в любом доступном мне месте этого города, — он поднял мою голову за подбородок.

Тёплое дыхание коснулось губ.

—…когда приезжаю к тебе, — продолжил, почти целуя меня, — и в отдельной комнате, когда нахожусь там.

Я дёрнулась, отвернула голову и почти упала на диван под его смех.

— Сегодня спим в этой комнате, — слегка наклонил голову на бок он, словно примеряясь, — в спальне где-то был плед, — оставил меня сидеть одну и озираться, — вот он, — подал мне вынужденное одеяло, — диван не раскладывается, но кресло вполне пригодно для сна.

Одна из подушек с дивана отправилась на кресло. Расправил его он мгновенно.

— Уступлю тебе более комфортное место, — остановился, глядя на меня с усмешкой, — Камилла, ты можешь снять верхнюю одежду. Здесь тепло. Уверяю тебя.

Его ирония заставила меня слегка расслабиться. И… он реально собрался спать отдельно?

— Я включу телевизор? — куртка отправилась в прихожую.

— Нам и в самом деле рано вставать, — мягко отказали мне.

После дождались моего отстранённого похождения до кресла и выключили свет. Может он думает, что я ещё не готова?

Хмыкнула, расправила плед в воздухе, накинула на плечи, и направилась к устроившемуся на диване ему. Пальцы перебирали буквы на клавиатуре в свете экрана телефона, потому он понял, что я подлезла к нему сбоку только через некоторое время, когда я успела прочитать: «Собери бумаги. В офис я заехать не успею. Папка в правом стеллаже».

— Кресло твои ожидания не удовлетворило? — он убрал телефон, оставив нас в полумраке.

Его пальцы пробежали по моей щеке, очертив скулу и спустившись вниз к губам. Горячее дыхание коснулось уха. Тёплое прикосновение к мочке, ровные нежные стежки поцелуев до уголка губ, скользящие вниз ласковые ладони, полумрак, мой ответ, сковавшие ткань рубашки пальцы… прикосновение к обнажённому животу, пока вторая рука пробирается под согнутую в колене ногу, прильнув к бедру и… горячие следы на шее, пока меня непреклонно переворачивают на спину, прижимаясь сверху и вырывая первый неосознанный тихий стон.

— Я… — выдохнула, — ты сказал, что нам завтра рано вставать.

Он замер буквально на три секунды, явно не понимая, почему я ему отказала. А я придвинулась обратно к спинке дивана, позволяя ему лечь, укрыла его пледом и положила голову на плечо.

— Ты непередаваема, — усмехнулся он, оставив на виске поцелуй.

Я струсила. Сперва побоялась признавать, что он может оказаться обманщиком, затем поверила ему, а после опять испугалась лжи.

— Спокойной ночи, — явно ухмылялся он.

Сердце металось так, что хотелось прижаться к нему — пойти на этот шаг, затем оттолкнуть и сбежать как можно дальше. А всё потому, что уже не в груди, а в голове появилось осознание того, насколько глубоко он пробрался со своей иронией. Засел буквально во всей мне мыслью о том, что я его люблю. Вот так просто. По-глупому быстро и так, как никогда не могло быть со мной. Не так гладко и ровно, как хотелось бы, но…

— Спасибо за то, что остановился тогда, — прикоснулась к щеке поцелуем и ткнулась обратно в плечо, закрыв глаза.

Но улыбаясь. Потому что с ним было тепло.

Дожди лили всю следующую неделю. Он слал мне цветы каждый день, пока не приезжал. Несколько раз мы успели вкусно и много покушать такого, чем обычно были бедны студенты.

— Вот зачем он сегодня приедет? — макнула в соевый соус ролл Марина.

Я закинула ноги на изголовье кровати, понимая, что объелась сильнее, чем вчера.

— Поцелуй его от меня, — Саша усмехнулась.

— Ага, — хмыкнула пришедшая в гости Юля, — и передай, что мы все его любим сильнее тебя.

Я не сдержала смешка.

— Что там по комплекту белья на сегодня? — лучшая подруга мои намерения уже успела расценить.

— Ждёт меня через час сперва попить кофе, а потом… — с улыбкой ответила ей.

В ответ со всех сторон раздалось подбадривающее «О-о-о!», заставившее меня прикрыть глаза от лёгкой тени смущения.

— И то красное платье! — снова начала про него Марина.

Я мотнула головой:

— Там дождь, он меня скорее в шубищу какую-нибудь закатает, — поджала губы.

— Ну правильно, — кивнула Юля, — тебе же надо, чтобы он не одевал, а раздевал.

Смешки со всех сторон. Я закатила глаза. И дёрнулась за телефоном, на котором прозвучало короткое уведомление.

«Заеду через пятнадцать минут. Получилось раньше закончить».

Вскакивала я торпедой.

Как и одевалась, но самое главное началось совсем не в этот момент. И не тогда, когда я садилась в его машину, запомнив, наконец, как она выглядит. И не в ресторане, когда вечер, начавшийся с его осознающего, что происходит, взгляда на моё платье, мог было закончиться у входа в общежитие, но он завернул в ту квартиру сам.

Как и поцеловал у самого подъезда, едва остановив машину. Не знаю, сколько мы просидели там, на парковке, однако поздоровавшаяся с нами вахтерша увидела лишь смешливый смазанный поцелуй у лифта, пока тот не открыл свои двери, поднял нас на этаж и потерял из виду, передав эстафету тёмному коридору квартиры, в котором не стал включать свет. А прижатая к стене я, раздетая лишь наполовину, впервые чувствовала себя той, кто любит так же ярко, как любят её.

— Глаза слипаются, — прошептала, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь на экране его телефона.

Нежные пальцы пробежали вверх по моей покрывшейся мурашками обнаженной спине и остановились между лопаток.

— Помочь тебе искупаться? — его нос ткнулся в мою макушку.

У него было ужасно странное отношение ко всему. Начиная от каких-то правил, обычных для жизни, и заканчивая…

— Застегни, пожалуйста, — всё ещё не могла подняться с его груди я.

А все потому, что он пытался снять с меня лифчик. Да ещё так уверенно, что я сперва ничего не поняла. Да кто так вообще делает? Оба моих бывших парня… никогда! Даже попыток не делали! А он… в первый же раз!

— Ты такая стеснительная, — он с усмешкой скинул с моего плеча бретельку.

Игриво, будто бы было нормальным вынудить меня раздеться до гола.

Я подтянула лямку обратно, села, прикрывая и удерживая чашечки и чмокнула его в губы, поднимаясь на ноги и перебираясь через него. Ухмыляющееся разглядывающий меня мужчина резко сел, поймал меня на половине пути, уложил на спину, нависнув сверху, и всё так же с улыбкой спросил:

— Я постараюсь сделать так, чтобы ты привыкла ко мне быстрее, — вновь стянув бретельку с плеча.

Я от него такого не ожидала, потому сильнее прижалась бедрами и замерла в изумлении.

— Т-тут дело не в привычке, — покрываясь мурашками от тёплых прикосновений губ к шее, — не знаю зачем тебе это, но я его не сниму.

— Вообще? — поднял взгляд на меня Лёва, — спать тоже планируешь как в прошлый раз? — он дождался моего кивка, — зачем? — нахмурился, — купить тебе плотную закрытую пижаму и не сходить с ума.

Я поджала губы.

— Смысл не… — я выдохнула с тяжестью.

А после выбралась из-под него и пошла в ванную, думая обо всём этом.

— Может это какой-то старческий прикол? — в который раз спросила в трубке Юля в этот же вечер, — я не знаю… у меня такого не было. И парней у меня старше двадцати не было.

Я кивнула, прислушиваясь к сопящему в другой комнате Льву.

— У меня тоже, — сказала ей.

— М-да. Заставь его тоже ходить без трусов, — посмеялась она, — посмотрим, что он на это скажет!

Я прикрыла глаза.

— Ну как тебе сказать, — смущенная улыбка наползла на щёки сама.

— Серьёзно⁈ — почти закричала она.

Я задумчиво прошла мимо двери в спальню, а после вернулась к ней, отворив от интереса.

— Ему там вообще нечего стесняться, — прошептала, заглядывая в тёмную комнату с балконом в пол.

Здесь было пусто по сравнению с той же кухней. А ещё да — взамен дерева на полу был холодный бетон.

— Это точно старческое, — сделала вывод Юля, — я его, если честно, боюсь.

Я улыбнулась. Но всё же прошла внутрь комнаты, оставив дверь открытой.

— Я тоже, — хмыкнула, — но это не мешает мне хотеть за него замуж.

Меня привлекла небольшая рамка на дальнем комоде у стены. Опущенная вниз фотографией и будто забытая.

— Да-а? Ну ты, конечно, и загнула! Сколько вы там вместе? Два месяца? Было бы круто, если бы все было так просто.

Я смотрела на счастливую семью на фото. У них было двое детей — девочка, лет четырнадцати и мальчик, лет трех, сидящий на руках у отца. Улыбающегося и счастливого отца, который сейчас спал в соседней комнате, но не с той женщиной, что была рядом с ним на фотографии.

Мне было больно. Обидно осознавать то, что было понятно изначально. Убеждаться в том, о чём сглупила сама. И я не спала эту ночь, оставшись сидеть на пыльном подоконнике в той комнате. Сперва выплескивая то, что вырвалось наружу слезами, а после думая и принимая решение.

Утро было ранним — Лёва вставал так всегда, как я узнаю позже.

— Интересный выбор ночлега, — явно был недоволен тем, где меня нашёл он.

Помятый и сонный он надевал футболку, пока я думала, что ответить ему.

— Твоя жена знает обо мне? — я устало смотрела ему в глаза.

На секунду он замер. А я вспомнила его счастье на фотографии в углу верхнего ящика комода. Я положила её туда сама.

— Да, — скрестил руки на груди он.

А ещё смотрел с таким видом, будто спрашивал «И что дальше?».

— Бывшая жена, — напомнил он, — я говорил тебе об этом.

Ты говорил о том, что разводишься с ней. А после о том, что развод тебе она не даёт.

— Когда следующее заседание суда? — села и свесила ноги с подоконника.

Он усмехнулся.

— Хочешь присутствовать? — насмешливо.

Козёл.

— Нет, — качнула головой, ни разу не смеясь.

— Пойдём завтракать, Камила, — подошёл вплотную ко мне он.

Его руки легли на мои.

— Я сделал тебе кофе, — оставляя странное тепло на моей щеке.

Приятное?

— Ты не ответил, — напомнила ему.

Он скривился.

— Нам дали месяц на примирение, — тяжело смотрел на меня Лев, — как ты поняла, его не случится, — убеждающее, — и я обещаю обрадовать тебя решением суда в следующую нашу встречу.

С минуту я смотрела на него с сомнением и думала. Пока понимала во что я ввязываюсь. Во что я уже ввязалась.

— Кофе, — кивнула ему, выдавив улыбку, — остынет и будет невкусным.

Я спрыгнула с подоконника, отметив его яркую улыбку радости и восхищения. Из-за того, что меня так легко было обмануть?

Несколько последующих недель были тяжёлыми. Я несколько раз набирала ему вечером длинное сообщение, говорящее о том, что не хочу никого обманывать и ему стоит найти другую влюбленную в него дурочку, но каждый раз удаляла всё, пытаясь держать в груди всхлипы от спящих подруг.

А после…

— Заедем за тортиком? — улыбнулась я Лёве.

Он как обычно внимательно смотрел на дорогу. Хмыкнуть ему это не помешало.

— А повод? — свернул к магазину он.

— У меня сегодня день рождения, — улыбнулась ему слегка вымученно.

Мог бы и узнать, наверное.

— Уверена, что сегодня? — заставил меня засмеяться он.

Я открыла дверцу и вывалилась на улицу.

— Уверена, — подбежала и повисла на его локте я.

— В твоём этом… — он нахмурился, — Вконтакте написано, что через месяц.

— Ты есть Вконтакте? — удивилась, проходя в открытую мне дверь, — знаешь, я теперь точно тебя боюсь.

— Нет, — поджал губы он, — меня там нет. Я хотел посмотреть на тебя там, — он улыбнулся, глядя на то, как я разглядываю витрину, — Давид сказал, что там есть фотографии.

Я внимательно в него вгляделась.

— Твой сын? — догадалась.

Он кивнул. Я закусила щеку изнутри.

— Вот этот, — указала продавщице.

От оплаты Лёва меня уберег. Как и от того, чтобы нести запечатанную коробку.

— И ещё свечи, — вспомнила, когда мужчина уже повернулся на выход, — вот эти. С цифрами. Один и девять, пожалуйста.

То, с каким выражением оплачивал их Лёво, сложно передать.

— Что-то случилось? — я положила тортик под лобовым стеклом.

Лев отстранённо следил за ними, пристегиваясь.

— Тебе девятнадцать? — через несколько минут, пока мы ехали к его квартире, спросил он.

Я кивнула и улыбнулась:

— С сегодняшнего утра, да, — разглядывая его лицо, — а ты думал сколько?

Вид у него и в самом деле был ошеломлённый.

— Двадцать пять, — ответили мне, заставив перестать улыбаться, — как минимум.

Было обидно.

— Я так старо выгляжу? — поджала губы.

— Ты на год младше моей дочери! — вырвалось у него злое.

Я поджала ноги ближе к краю сидения. Остальная дорога прошла в молчании. Пока мы не остановились у подъезда.

— И что? — хмыкнула я, — как будто это что-то решает! — взяла свечи я, — мы с тобой вместе, Лёв и… — щёки покраснели, пока я приближалась к его лицу и целовала, — я-я… ты мне очень нравишься, — не смогла сказать так, как нужно было, — очень.

Взгляд глаза в глаза. Только в ответ на мой влюблённый он смотрел хмуро.

— Пойдём, — вышел из машины.

И весь вечер его лицо выражало задумчивость, помимо тяжести, с которой не смогла справиться и я. Он отвёз меня до дома родителей, даже не поцеловав в ответ. А через два дня, когда он снова приехал ко мне, и я надеялась на поздний подарок…

— Ты меня бросаешь? — смотрела на того самого холодного мужчину из незнакомой машины в дождливый день я.

Он был такой же устало-безразличный, как тогда. Как в тот самый день, когда мы познакомились.

— Я прошу у тебя прощения за то…

— Т-ты сказал, что намерения серьёзные! — выдохнула я.

Из моих широко раскрытых глаз успели побежать слёзы.

— Ты с-сам говорил… — задохнулась я.

— Именно за это я и извиняюсь, — холодно процедил он, — Камила…

— Пошёл ты, — почти откинула от себя столик я, — как использовать меня… — вскочила на ноги и направилась на выход, — а он… — обернулась на секунду и врезалась в него с размаху, — отвали от меня со своей этой… — толкнула его, но больше оттолкнулась сама, — лживой заботой!

Он смотрел на меня с сожалением.

— Она не была лживой, — уверенные слова, идя за мной, пока я одевала куртку и выходила на улицу, — я отвезу тебя в обще…

— Не подходи ко мне! — откинула от своего локтя его руку, — иди и… влюбляй в себя ещё какую-нибудь дуру, вроде меня!

Он опешил. Я почти побежала через дорогу. Телефон вибрировал в кармане, не переставая.

Не помню, как я оказалась дома. Помню только то, что там была мама, понявшая всё без слов и почти заставившая остаться у них на целую неделю. Учёба осталась где-то на втором плане, а я чувствовала себя настолько неживой, что моя комната успела напитаться страданиями.

— Опять цветы, — на восьмой день отчитывалась Марина, — вчера были другие и меньше. Он с каждым днем всё больше извиняется, — она грустно хмыкнула, — может у него всё же есть совесть?

Слёзы кончились.

— Скорее у него манера такая, — выдохнула я.

— В любом случае вчерашние были вкуснее, — начала чавкать она, — или мне уже всё сладкое мира приелось за эти семь дней.

Я улыбнулась. Получалось плохо.

— О! Серьёзно? — явно поднялась на ноги подруга, — нет, Камил, у него сегодня видимо день тяжелый — вот это букетище!

— Курьер? — спросила и так всё понимая, потому что на этот звонок наложились гудки второй линии.

Я взглянула на номер. Он звонил мне всё это время. Писал, а я не могла добавить в чёрный список и заблокировать. Я хотела чувствовать, что ему не плевать.

— Тут записка! — восхищенно пискнула Марина, — мм-м… отбой. Написано, что к-хм… «не будет тебе докучать». Господи, что за слово такое?

Гудки прекратились. А слёзы наоборот — появились заново.

— Я потом перезвоню, — прошептала и отключилась.

И пошла на следующий день в универ. Не желая ни с кем говорить, но понимая, что меня отчислят, если я это не сделаю.

— Может кафе? — стоял рядом со мной Егор, — Камил, я серьезно.

А я смотрела на темную машину на парковке у общежития.

— Ты идиот? — прямо спросила Юля, — ты вообще видишь её сейчас? Да у неё глаза красные не потому, что она ночью телик смотрит, а потому…

— Мне пора, — махнула им рукой, заставив молчать и смотреть, как я иду.

— Ты куда? — нахмурилась Юля.

А я пыталась не бежать. Господи, как я старалась идти медленно. Как делала безразличный вид, когда открывала дверь и садилась, и как говорила:

— Что ты здесь забыл? — поджимая губы и не смотря на него.

Наблюдая за всё ещё стоящей впереди подругой, пытающейся разглядеть меня сквозь лобовое стекло.

— Понятия не имею, — устало ответил он.

А после… самый горький поцелуй в моей жизни. Мокрый от моих слёз и извиняющийся, потому что целовал он.

И… полтора года. К слову, подарок на тот день рождения он мне не подарил. Зато на двадцатилетие передо мной легла белая дарственная бумага на ту самую квартиру, которая была отремонтирована в спешке и в которую я переехала через месяц после нашего «расставания». Маме пришлось соврать, что начала работать и сняла квартиру. Они даже пару раз приезжали поглядеть, как я живу.

И я на самом деле привыкла к той жизни, которую он мне подсунул. Приезды на несколько дней в неделю, обещание развестись, подарки, полностью оплаченная жизнь, квартира, такси, развлечения и пластиковая карточка, сделанная специально для меня. Содержанка.

Я же знала, что у него есть жена и двое детей. Жила за его счёт. Любила и верила в его ответ. Надеялась, что являюсь единственной любовницей.

А после: «Остальные вещи в машине, — внимательный взгляд, — мы теперь будем жить вместе».

Глава 3. Гости приходят, когда их не ждут

— Юля в гости до вечера, — я села на переднее сидение, — до момента, как ты вернёшься с работы.

Лёва медленно кивнул, принимая произнесённое мной без негатива. Дождавшаяся моего усаживания подруга медленно вскарабкалась на заднее сидение машины.

— Здравствуйте, — тихо и смущённо закрыла дверь она.

— Заедем за вином? — не дала ответить ему, пытаясь мило улыбаться.

— Час дня, — выехал с парковки мужчина.

Я повернулась назад, указав Юле на ременьбезопасности.

— Мы теперь будем собираться раз в полгода, — ответила мужчине, — а другого времени ты нам сам не дал.

Вспомнила про его слова насчёт этого. Лев поджал губы.

— Я имел ввиду домашние собрания, — вот тут он начинал злиться, — проходящие именно у нас дома, — сверлил дорогу глазами он, — можешь отправляться в любое доступное тебе заведение.

Я расширила глаза. А после дослушала:

—…одобренное мной, — произнёс так, что спорить с ним больше никто не хотел, — и предупреждая твоё недовольство: я доверяю твоему выбору, но не в силах усмирить позывы рассудка. Особенно твоего, в красках описывающего, как весело было шагать в сторону круглосуточного бара в полночь под руку с такой же в меру рассудительной подругой.

Тирада закончилась моим закатыванием глаз.

— Простите, — вжала голову в плечи Юля.

Лев опешил.

— Господи, Юль, он просто ворчит как обычно, — взглянула на неё с ободряющей улыбкой, — не такой уж он и старый, — глаза на мужчину, — да, папочка?

В ответ мне был хмык и снисходительное:

— Ты планировала пойти в магазин, — напомнили мне.

Мы уже успели остановиться.

— Можно мне твою карточку? — начала открывать бардачок между нашими креслами я, -где-то… а, вот!

Я вынула кожаное портмоне.

— Почему не твоей? — нахмурился он, смотря на меня из-под бровей.

— У меня не хватит, — чмокнула его в щеку и выскочила на улицу, где меня ждала подруга.

— Ты планируешь покупать несколько ящиков? — понеслось мне вдогонку.

Я закрыла дверь поспешнее, чем планировала.

— Знаешь, так даже лучше, что он нас забрал, — взяла под руку Юлю я, — на вино теперь точно хватит.

— Ты уверена, что тебе за это ничего не будет? — все еще была зажата девушка, — взгляд у него…

— Поверь мне, если бы он был против чего-либо, то сообщил бы об этом всему городу, — я открыла перед ней дверь, — и реально — не обращай внимания на его ворчание. Считай его говорливым, но добрым дедушкой. Он никак не хотел тебя в чём-то обвинить. Так, нам куда и за чем?

— В овощной, — была задумчива она, — а у меня при фразе «просить денег» случается сдвиг по фазе.

— Не переживай, он уже ходил со мной по мага… ой, какая классная шту…

— Слушай, я тоже ходила, и я тебе сразу говорю — семьдесят пакетов барахла я не понесу! — развернула меня в нужном ей направлении Юля, — так что мы идем за суповым набором к щам, возьмём ещё что-нибудь на закуску, а потом сразу поедем к тебе домой.

Я хмыкнула.

— Ладно, но вино выбираю я, — взглянула на очередной привлекающий внимание стеллаж, — разделимся?

— Идёт, — махнула мне рукой девушка, — не будем обговариват,ь где встретимся, потому что я тебя всё равно найду здесь, залипающую на какую-нибудь фигню.

Она вернулась спустя десять минут.

— Он тебе точно что-нибудь повырывает, — схватила двумя руками корзинку она, — ты обычно смотришь что-то среднее, а сегодня цена улетела куда-то за облака.

Я хмыкнула.

— Это компенсация за шок, который он мне вчера устроил, — взяла бутылку со стойки, — ты всё?

— Давай признаем, — указала мне вперед она, — для себя бы я взяла что-то поскромнее, но если ты сказала выбирать наиболее дорогое… я ещё подумала и взяла что-то по мелочи. Я тебе точно говорю, оно пригодится!

Я могла лишь пожать плечами.

— Я думала, что чек будет больше, — когда мы уже вышли на парковку, — мама всегда жаловалась на цены, когда мы шли с ней из магазина, — а когда я жила в общаге… слушай, а я не помню сколько я на что тратила, — я плюхнула пакет на заднее сидение и пошла к двери, — да и мы там, если помнишь, не готовили ни разу. Может только пельмени, — я плюхнулась на сидение, — спасибо, — положила на место кошелек, — теперь можно домой.

Заводить машину Лёва не спешил.

— Ты вчера купила что-то? — нажимал что-то в телефоне он.

Лицо похолодело. Если он переехал ко мне, значит покупать что-то я смогу, только прося его?

— С-сумку, — почти прошептала, смотря на его реакцию.

— Сообщай мне о заканчивающихся средствах на карте, — отложил телефон мужчина.

Мы плавно вырулили с парковки.

— Я не вижу баланс, — отпустило меня, — я вчера узнала только то, что не хватает, потому что платеж на вторую покупку не прошёл.

Лев иронично хмыкнул.

— Если хочешь газон на даче, то тебе стоит умерить энтузиазм, — посоветовал он.

Я медленно кивнула, повернув лицо к окну. Со стороны водительского сидения до меня донесся смешок:

— Повторяй свою «вторую покупку», — снова снисходительно, — я пополнил баланс,- усмешка, — ты в любом случае тратишь меньше Полины, — хмык, — но уже больше Давида.

Я не сдержалась:

— А-а твоя…

— Нисколько, — строго перебил меня он, — это теперь её личные проблемы.

Мне это понравилось. Ещё бы нет.

— Я буду рад, если обнаружу тебя дома, когда вернусь, — дождался открывания ворот Лев, — освобожусь в пять. Съездим поужинать? — он остановился у подъезда, — заеду за тобой, так что будь готова ко времени.

Я расплылась в улыбке, пока Юля выбиралась из машины.

— Поднимешься сперва, ладно? — отстегнулась и потянулась к нему лицом, — тебя будет ждать сюрприз.

Лёгкий поцелуй от меня.

— Боюсь представить, — усмехнулся он, — но как скажешь.

— До свидания, — пискнула подруга.

— Всего доброго, — для неё, а после для меня, — Камила, подготовься к вечеру заранее. Нам нужно будет кое-что обсудить.

Я кивнула и ступила на тротуар, не забыв забрать последний не прихваченный Юлькой пакет.

— Что-то серьёзное? — спросила девушка.

Я направилась к двери.

— Это вряд ли, — рассмеялась, — это же Лёва. Он ну очень часто что-то обсуждает. Всё, что не так лежит, не так было сделано и не так будет сделано. Добрый день, Любовь Витальевна, — к консьержке, — я сегодня не застала вас утром.

Женщина оглядела меня и уже совершенно знакомую ей Юлю.

— Лев Александрович выезжает ровно в тот момент, как я ухожу поливать цветы, Камилочка, — она улыбалась сильнее обычного, — как хорошо, что он перебрался из этой Московии к нам! Как вчера с чемоданом прошёл, так я сразу и подумала «Ох и радостная же сейчас вы!».

У меня было три вопроса: зачем поливать цветы по времени, зачем она запоминает, кто когда уезжает, и за что мне это?

— Безумно, — ответила ей, вспоминая его вчерашнее напоминание разобрать шкаф.

Трижды! И четвертый, контрольный, перед сном.

— Ах, что это я! — положила пакеты из-под стойки она, — два курьера сегодня утром. Он же переехал совсем? — в её глазах горело пламя.

Я кивнула и забрала посылки, после чего направилась к лифту.

— Она за вами следит, — хмыкнула Юля, когда двери лифта закрылись.

Я поджала губы.

— Представь только, как долго она горела от того факта, что мы с Лёвой вместе, — вышло как-то невесело.

— М-да, — подруга дождалась, пока я открою дверь, — а если то, что ты тогда рассказывала, правда… в смысле, его слова про то, что жена, точнее бывшая жена, знала про тебя, то… он явно не зря про родственников со своей стороны сказал — они его сожрали, а тебя, ещё даже не увидев, убили и закопали.

Я разулась и прошла на кухню, отметив гулко вставшую донышком на стол бутылку.

— Знаешь, я про это даже не думала, — в голове бегали мысли о том, что я была согласна с Лёвой, — но про то, что дети его теперь… недолюбливают, это он говорил.

Юля свойски открыла холодильник и кисло оглядела запакованные контейнеры с остатками вчерашнего ужина.

— Я, кстати, так и подумала, что он неспроста к тебе переехал, — тяжело вздохнула она, начав расставлять купленное по полкам.

Я в этот момент тянулась за фужерами.

— В смысле? — пришлось встать на носочки, чтобы достать стойку.

— Ополоснуть не забудь, — посоветовала она, — и я имела ввиду, что ни разу в жизни не видела, как ты не то что кричишь, а даже докапываешься, — она хмыкнула, — он говорил тебе, что ты выносишь мозг? Вот и я думаю, что нет.

Я оторвала бумажное полотенце, начав тереть влажные бокалы.

— Ты мягкая, Камил, — она разложила всё нужное на столе, — ты даже, когда он тебе прямо про жену рассказал, не стала ему мозги выедать, — последнее было сказано со смешком, — только представь, сколько их сожрала та, с кем он разводился, — она села, — а ещё ты не раз рассказывала, что он приезжал злющий, а под вечер успокаивался.

Я качнула головой.

— Он мог злиться из-за чего угодно, — поджала губы я, — ладно, давай говори, что мне делать. Как там готовить этот твой суп.

Я уже успела разлить вино по бокалам и подвинуть один к ней.

— Не мой, а твой, — сделала глоток она, — я только руковожу. Бери кастрюлю и наливай туда воды, м, и не забудь положить косточки из мешочка справа. Только не забудь мешочек снять.

Я закатила глаза.

— Я же не совсем дура, — бросила через спину.

— Ты кипяток наливаешь, — хмыкнула она.

Я поставила кастрюлю на кружочек стеклокерамики.

— Ну да, — попыталась найти в куче нарисованных кнопок с цифрами хоть что-нибудь, — суп же должен быть горячим.

Отвечать мне она ничего не стала, только посмеялась.

— Вот кнопка включения, — тыкнула на неё я, — но она не жмется! Смотри!

— Ты её вообще включала? — подошла Юля, — хоть раз.

Я мотнула головой.

— Знаешь, у мамы, как и в общаге, газ, а тут… — сотая попытка натыкать хоть что-нибудь.

— Она вообще подключена? — открыла дверцы шкафа под плитой подруга.

— Нет, ну она же горит, — указала ей, — красные цифры есть, значит она работает.

Мы переглянулись. И продолжили разглядывать стеклянную поверхность.

— Тут замочек горит, — ткнула ногтем через пару минут она, — может это блокировка какая-то? Но он тоже не нажимается!

— О! — враз объявили мы, когда до ушей добрался писк, а замочек пропал от долгого нажатия.

Поставить воду греться я догадалась сама.

— Чего ты расселась? — посмотрела на меня Юля, — тебя ждут овощи, давай! — хмык, — картошку ты точно не разучилась чистить, я помню, как ты мне помогала.

Я нахмурилась. Но делать пошла. Сама же решила начать учиться готовить. Мама учить меня никогда не стремилась, а перед Лёвой было как-то страшно показаться хуже, чем его бывшая жена.

— Думаешь, он и правда выбрал меня только потому, что я не лезу в его дела? — меня это почему-то расстраивало.

— Нет, ну тут явно не только, — с явным посылом дернула бровями подруга, — но давай будем честны — ты ради него даже сейчас стараешься, — глаза указали на недовольную меня с ножом и картошиной, — и так каждый раз. А он явно не слепой, поэтому… слушай, я не спрашивала до этого, но… ты сказала, что деньги на карточке закончились. Эм… у меня вопрос, — она слегка смутилась, — а сколько он вообще тебе дает?

Я взглянула на неё внимательнее.

— В месяц? — спросила и дождалась её неуверенного кивка, — сто пятьдесят — двести. Если попрошу, то может больше, как сегодня.

— Сколько⁈ — закашлялась подруга, — и тебе бывает не хватает⁈ Серьезно? Что ты там вчера купила?

Меня отвлекла зашипевшая под кастрюлькой вода.

— Подними крышку и убавь огонь, — посоветовала всё ещё шокированная девушка.

Я нажала на четыре, думая, что ей ответить.

— Я жила на эти деньги, Юль, — смотрела на булькающую воду я, — он запретил мне заказывать такси ниже бизнеса. Знаешь, сколько уходило на проезд? Около пятидесяти, — я как-то виновато на неё посмотрела, — первые несколько месяцев он заказывал мне его сам, потому что я или шла пешком, или ехала на автобусе. Я согласилась пересесть на такси, но… он так на меня злился, когда я рассказывала ему о смешных водителях. У-у него бывает такой взгляд, — я вспомнила пару самых тяжёлых моментов, — и с ним невозможно спорить. Да, он мягкий, но если ты не пытаешься сделать так, как ему не нравится. У него есть какие-то правила, которые фиг перебо… — меня перебил звонок в дверь, — переборешь. Пойду открою, — попутно глядя на часы, — он закончил раньше?

От этого внутри всё похолодело. Я же без комментариев Юли максимум бульон смогу приготовить, а перед ним будет странно слушать её советы.

— Вы чего-то хотели? — смотрела на такую же опешившую женщину у открытой двери я.

Лет тридцати, накрашенная броско, но гармонично, а ещё в меховой накидке без рукавов поверх платья. Явно с нашего дома, потому как такие обычно мило здороваются, когда встретишь их в том же лифте.

— Мы вроде не шумели, — я пыталась вспомнить, она соседка сбоку или снизу.

— Ты кто такая? Что ты здесь… — возмущенно начала она, — ах ты су…

На этом моменте я получила сумочкой по голове, закрыла дверь перед её носом и заперла замок.

— Ахренеть, — стояла с бокалом в проёме Юля, — что это сейчас было? Кто это?

В дверь активно колотили, иногда сменяясь на трель звонка из динамика над головой.

— Понятия не имею, — схватила трубку справа от двери я, — всяких продавцов сюда не пускают, а она… как она вообще… Любовь Витальевна! Т-тут…

— Я уже вызвала полицию, Камилочка, — раздалось в трубке, — не знаю, как она проскользнула… ох, и не открывай дверь, бога ради!

Удары по двери усилились, но тут же затихли. Я прицепила трубку обратно на стойку.

— И что? — успела допить Юля.

— Полиция едет, — прислушалась я, а после вспомнила, — что там нужно нажимать? — пригляделась к кнопкам на домофоне, — Лев говорил, что здесь есть камеры у двери…

Мы обе вздрогнули, когда на весь коридор раздалась трель звонка.

— Камилочка, все хорошо? — поинтересовалась вахтерша, — честное слово, что за беспредел? Я только отвернулась, как она жух! И в лифт! — она явно была обеспокоена, — а я ещё смотрю знакомое лицо, а она как рот открыла, так я и… а Лев Александрович сказал…

— Спасибо, — положила трубку я.

А после выдохнула, пытаясь успокоиться.

— Она тебе хорошо приложила? — не смогла сдержать смеха Юля, — следов вроде нет.

Я мотнула головой, после чего медленно пошла на кухню. Только когда мы обе сели и переглянулись, её прорвало:

— Бывшая жена? — её глаза горели.

Я мотнула головой.

— Слишком молодая, — я поджала губы, — особенно для той, у которой дочь младше нас на год.

У Юли вытянулось лицо.

— Ну нет, Камил, — пыталась приободрить меня она, — давай ты сначала спросишь у своего… я до сих пор не знаю, как его называть, парня? Давай так. Вот спросишь у него, тогда и будешь думать плохое. А сейчас… у тебя суп почти выкипел, кстати, я слила первый бульон и снова поставила вариться, пока ты там… — она рассмеялась, чем заставила меня улыбнуться, — воевала. Знаешь, но драки я от тебя точно не ожидала!

Я хмыкнула.

— Её и не было — меня просто избили, — пошутила в ответ.

Через пятнадцать минут приехала полиция, расспросила меня и Юлю и уехала, посоветовав больше не открывать дверь незнакомым людям. Ещё через полчаса закончилась бутылка и я успела закоптить кухню, проворонив уже вторую по счету зажарку. А ещё через час на плите стояли остывающие пересоленые щи. Мои первые в жизни. И, если честно, я надеялась, что последние. Но кто бы дал мне такую возможность.

Юля довольно уехала на такси за пятнадцать минут до приёзда Левы, пока я искала по всей кухне несчастную поварешку, которая к счастью здесь была, но в самом дальнем углу самого низкого и никогда не используемого ящика.

— Зачем ты закрыла верхний замок? — не с первого раза попал в квартиру мужчина, — Ты готова? — он застыл у двери и принюхался, — пахнет… ты готовила?

Вот только в этот момент он разулся, хотя явно не планировал, а после застыл в проёме разглядывая выбирающую самую красивую ложку меня.

— Обещанный сюрприз, — улыбнулся довольно он, — мне нравится.

Шум из коридора, пока он раздевался и вешал в шкаф пальто. После поцелуй для нервно поджимающей руки меня у всё той же кастрюли, и обязательное мытьё руки.

— Это всё мне? — он сел за приготовленное место, — ты умеешь готовить? — он взял из моих рук ложку.

Сердце скакало сильнее, чем когда эта женщина била меня по голове.

— К-конечно, — соврала ему.

— Мм-м, — смешно поджал один глаз он, — ты меня очевидно очень любишь.

Он старался не смеяться. Мне стало легче.

— Очень, — подтвердила, сев напротив него, — я же старалась.

Юля скривилась больше. Но она сказала ложку соли, я и насыпала. Не так уж там всё и плохо! Вон, Лева почти доел.

Я была горда как никогда.

— Ресторан отменяется? — внимательно оглядел мой внешний вид, — мне нужно было…

— Настроения нет, — попыталась улыбаться не кисло я, — знаешь, тебе уже рассказали, что…

Мужчина вмиг стал серьёзным. Может даже слегка злым.

— Значит завтра, — решил он, поднимаясь, — спасибо. Мне понравилось.

У меня даже губы надулись от негодования.

— Кто это был? — нахмурила брови, кинув ему в спину сверлящий взгляд.

Лев скрестил руки на груди и встал, разглядывая у меня на лице что-то вроде совести. Я искала того же в нем.

— Ты про кого? — наконец выдал он.

То есть он не знает? А на что тогда сердится?

— Консьержка тебе не рассказала? — поднялась я, чтобы убрать посуду в машинку к бокалам, — сегодня пришла женщина, которая… — я вдруг вспомнила, что не поняла, чего именно она хотела, — сумкой размахивала и… я напугалась.

Может она даже не к нему была. Этаж перепутала. Или со мной что-то не поделила. Хотя… кого я обманываю?

— Как она выглядела? — явно удивился Лёва, направившись к домофону.

Я почти побежала за ним.

— Молодая, красивая такая, с прической короткой, в платье, — разглядывала, как он листает камеры у подъезда, перед окнами с двух сторон, над столом консьержки и перед дверью.

— Твоего возраста? — хмуро смотрел на выдаваемую экраном ошибку он, — ты что-то нажимала здесь?

Просунувшая голову под его руку я попыталась сбежать. Рука прижала меня к его боку, не давая выбраться. Я запищала.

— Камила, зачем ты стерла все записи, объясни мне? — наконец выпустили из плена меня.

Но лучше бы я оставалась там, потому что на свободе на меня смотрели тяжело.

— Я сама хотела на неё посмотреть, — призналась, — а эта штука сильно глючит. Я… нечаянно.

Он тяжело выдохнул.

— Молодая, но с короткой стрижкой? — переспросил, — ты уверена?

Я обхватила его поперек груди, заглянув в глаза снизу-вверх.

— Старше меня лет на десять, — пояснила ему, — и такая… одетая хорошо.

Он нахмурился еще сильнее.

— Красивая, глаза чуть-чуть раскосые, — вспомнила точнее.

Лёва взял меня за руку и повел в гостиную.

— Понятия не имею кто это, но в следующий раз звони сразу мне, — сел на диван вытянув ноги он, — я разберусь с охраной и посмотрю их камеры, но ты уверена, что это не соседка?

Я плюхнулась рядом и прижалась к нему, положив голову на колени. Странно было не видеть его второй день подряд, но встречать вечером. Это… было интересно. И явно лучше, чем пара дней в неделю.

— Она меня сумкой огрела, — хихикнула я, проверяя сообщения в телефоне.

Лев замер.

— Боюсь представить, зачем ты открыла ей дверь, если у тебя есть видеодомофон, — включил телевизор он.

Опять новости. Как же меня бесило его желание слушать их кругами. Одно и то же, так долго.

— Ты сам видел, что я не умею его включать, — буркнула в ответ, решив ещё и ленту посмотреть в Инсте.

Его рука убрала прядь с моего лица.

— Ты разобрала шкаф? — прогремело над головой.

Я скривилась.

— У меня есть ещё время, — напомнила ему, — завтра только пятница.

Мужчина был задумчив.

— Завтра тоже отменяется ресторан, мы едем в гости, — внимательно хмурясь на очередную новость от ведущей, — поэтому нужно заняться освобождением места сегодня. Завтра приедем поздно.

Ноготь щелкнул по экрану, останавливаясь.

— Я тоже еду? — внимательно оглядела его лицо.

Он снисходительно кивнул.

— А куда? — сползла с мужчины я, чтобы так же лёжа на спине потянуться и ткнуть в переключатель большим пальцем ноги.

Свет остался только от телевизора.

— За город, — смеялся над моей ленью он, — но как скажешь — перенесем перевоз вещей на понедельник. А в субботу сходим поужинать, — улыбка стала мягче.

Я пожала плечами. Ну не люблю я все эти планы. А он их на неделю вперёд готов придумать.

— А почему не в воскресенье? — заметила отсутствующий день в его словах я.

Он его, к слову, вообще никогда со мной не проводил. Я успела ещё давно заметить.

— Потому что это детский день, — объяснил всё сразу Лев, — я уеду утром и приеду после ужина. Справишься без меня? — насмешливо.

Я нахмурилась.

— Значит так будет каждую неделю? — переспросила.

Он отвернулся к экрану и кивнул. Я поджала губы.

— Сколько лет твоей бывшей жене? — смотря только в телефон.

— Сорок два, — был недоволен он.

Нет, значит точно не она. От этого было горько.

— Я самая молодая твоя любовница? — вырвалось.

Он сперва застыл, а после засмеялся, заставив меня разозлиться сильнее.

— Наистарейшая, — сквозь смех донеслось от него.

Я закатила глаза. Он медленно успокаивался.

— Такую древность, как ты, нужно ещё поискать, — издевался дальше он.

Мой взгляд исподлобья он выдержал с улыбкой. А после… я резко развернулась и свалила его на спину, целуя больше с яростью, чем с любовью. Однако, именно эта самая ярость легко перерастала в страсть.

Глава 4. Пожилой вечер в Подмосковье

Машина остановилась напротив двухэтажного кирпичного дома. Высокие ворота делали его крепостью, из которой меня не выпустят и будут прилюдно пытать.

— Друзья, — повторила ужасающее слово я, — сколько из них тех, кто младше тебя?

Лёва вынул ключи из зажигания и снисходительно меня оглядел.

— Можем сейчас развернуться, а завтра отправиться знакомиться с моими детьми, — предложил он мне эту… как её называют?

Альтернативу. Может сразу в ад, м?

— Друзья, — согласилась я, отстегнув ремень и открыв дверь, — мм-м это шансон? На всю улицу? — бурчание, — я прямо окунулась в детство.

Когда пьяные мамины подруги расспрашивали о женихах и говорили, какая я красавица выросла.

— Тебе помочь? — Лев смотрел, как я неторопливо прохожу мимо ряда высоких машин у забора, — Камила, они, так же как и я взрослые люди.

Я кивнула, поправив в последний раз косуху и расправив подол платья, чтобы оно выглядело сносно. А после приняла его руку и дотянулась до теплой щеки, встав на носочки.

— Лев Саныч, вот я так и думал, что ты последний приедешь! — распахнулись ворота ещё до того, как Лёва успел к ним подойти, — а всё молодая жена! — меня оглядели с ног до головы, попутно обмениваясь рукопожатиями, — они, эти молодые жены такие.

— Перестань, — хмыкнул тот, от руки кого я не хотела отходить.

А его друг был явным представителем своего возраста: толстый, но только там, где живот, со странной улыбкой и легкой сединой в волосах. Без сальности во взгляде, но с явным вниманием именно в мою сторону.

— Да ладно, — хлопнул по плечу Лёву мужчина, — мы же без смешков, — мужчина ухмыльнулся, — не боись, Камила, мы тут все свои, — смешно повёл глазами и слегка подался в мою сторону, — и в тайне завидуем твоему мужу, а тебя ещё никто не видел!

Он как-то по-доброму рассмеялся, положив руки на трясущийся живот.

— Ты уже успел нажраться? — спросил, не требуя ответа, Лев, — сегодня в саду?

Он потянул меня вперёд, пройдя мимо мужчины.

— Пётр Андреич, — протянул мне широкую ладонь для знакомства «друг».

И тем самым останавливая нас. Лёва тяжело вздохнул.

— Заканчивай приставать, — внимательно следил за мужчиной он.

— Камила, — в этот момент я жала руку в ответ.

Приветливо улыбаться при этом было не так сложно, как я думала.

— Вот, видел! — обрадовался дядя Петя, которого в голове было легче называть так, — знакомимся мы, а ты нахохлился сразу! Сколько лет я тебе там морду не бил, а? — под улыбку Лёвы, — ты если что, — опять ко мне, только уже схватив меня под локоть, — будет надоедать со своим ворчанием, так ты мне жалуйся, я его знаешь как!

Это заставило меня рассмеяться.

— Уже начинать жаловаться? — моя рука сжала ладонь Льва.

Басистый смех разнёсся над домом.

— Не забывай кто одержал победу в тот последний раз с мордобитием, — уверенно направился в нужную нам сторону «муж», как назвал его друг.

Папа Лёву иногда называл моим женихом в разговорах о нём. Что-то вроде «Как там твой жених-то?». Вот и сейчас было что-то подобное. Только теперь совсем как-то преувеличено.

— Это ты так запомнил, — продолжал смеяться дядя Петя, — хотя ты тот ещё гад, я тогда неделю буквой Зю ходил, пока ребра синеть перестали! Давайте уже быстрее, — поторопил нас, — там Людка от нетерпения помрёт, пока вы тут ковыляете! Хотя я только рад, она же не… — взгляд со смешком мне в глаза.

— Иди уже сам, — закатил глаза Лев, — всё нормально? — вопрос ко мне.

Я хмыкнула.

— Все отлично, — ответила честно, — взрослые дяди со мной ещё себя так не вели.

Ага, только сватали к сыновьям пару раз, а ещё шутили что-то совсем баянистое и по-детски глупое.

Пётр Андреевич закатился, придерживаясь за дерево на его пути, а после завернул за угол за нами, когда слегка успокоился.

— А мы всё ждем, — встала одна из женщин, направившись к нам навстречу, — Камила, добрый день, — мило для меня, — надеюсь тебе у нас понравится. Ничего, что я так сразу на ты? — дождалась моего мотания головой, — я Люда, — она замялась, — и я рада, наконец, познакомиться.

Она трясла мою руку своими двумя всё это время. А ещё она выглядела адекватной, хоть и была возраста моей мамы. Никогда не думала, что смогу «подружиться» с такой как она.

— Мне тоже очень приятно, — улыбнулась ей.

За столом сидело ещё несколько похожих семей, каждый из их членов внимательно следил за представлениеи. Именно к ним подошёл поздороваться Лев, пока меня трясли за руку.

— Не обращай внимания на Марину, — шепнула мне женщина, пока мы медленно продвигались к столу, — она…

— Ещё бы он красивую не выбрал! — почти заорал на фоне дядя Петя, — да тут даже я… — поймал на себе взгляд жены, — ой, Люд, давай без этого, а.

И продолжил рассказывать всем, как я пошутила ему в ответ. Я пересеклась взглядами с улыбающимся Лёвой. Нас посадили по разные стороны стола, но друг напротив друга.

— Такая тонкая курточка, — смотрела на меня еще одна женщина, — тебе не холодно? Давай я Машке… Маш! — крик поверх моей головы, — притащи что-нибудь тёплое из своего! — и снова мне, — уже вечер скоро, а что толку от твоей этой кожи?

— Мам, не лезь к ней со своей заботой, а, — голос девушки заставил меня обернуться и посмотреть на неё, — думаешь она, когда сюда одевалась, думала только о том, чтобы ты её одела теплее?

Светловолосая Маша подмигнула мне, озарив улыбкой и ту, с кем она разговаривала. Ей было лет семнадцать, как и ещё одной справа от неё. Обе они сидели в беседке смотря на меня, но только Маша делала это с улыбкой. Чьи-то дочки? Не думаю, что в компании, где дядя Петя так радуется тому, что увидел меня, есть ещё кто-нибудь на меня похожий.

— Какая ты вредная, — беззлобно ответила ей женщина, — сейчас схожу сама, Камилочка.

Я мотнула головой, останавливая её порыв:

— Не надо, мне и так тепло. Правда.

От её жалостливого взгляда было крайне некомфортно. И это и есть та Марина, которую не нужно слушать?

— За меня! — объявил Пётр Андреевич, поднимая тост.

Передо мной оказалась полная до краёв стопка водки. Я перевела ошарашенный взгляд на Лёву. Тот уже поджимал глаза от выпитого.

— А как мы домой поедем? — спросила у него.

Сквозь неровный строй низких голосов мой казался даже звонким.

— Мы до утра, — на секунду повернулся ко мне мужчина.

После его утянул в разговор кто-то из мужчин.

А с какого фига мне никто ничего не сказал? Я достала телефон, проверяя связь и интернет. Я надеюсь, что смогу вызвать такси. Приедет ли оно сюда вообще?

—…вот такая рыбина, а этот мне такой с берега: «Держи её, падлу!», а у меня дырища в лодке! — громовое над столом от дяди Пети, — да этот дубина спиннингом машет до сих пор, — под хохот почти всех, — я ему говорю: «Да уймись ты!»… о, как раз про него, а вот он! Лёнька, иди я тебе стопку налью!

— Воздержусь, пап, — прошел мимо него парень, — девчонки, я думал вы…

Он сел рядом с Машей, начавшей бурчать уже для него, а не только для второй девушки.

—…а Лида теперь как? — женские разговоры были приглушённее, — с двумя детьми! А он с этой…

Я подняла взгляд от телефона на говорившую. Она тут же отвела глаза.

— Он ей квартиру и дом оставил, — поджала губы Люда, — ты видела цены на жилье в Москве? Не зря же вы с Серёжей перебрались сюда, когда вам за учебу Зои платить надо было.

Все промолчали, но не первая женщина:

— Что толку с квартиры ей? — с красным от выпитого лицом, — она ей деньги детей кормить не тащит!

Я хмыкнула. Все обратили внимание на меня.

— Он своих детей сдержит сам, — ответила, глядя на то, как она смущенно опускает взгляд, — у вас других тем нет? Тем более обсуждать это при мне, — я откинулась на спинку стула.

Вокруг была тишина. Даже дядь Петя больше не орал.

— Прости, Камилочка, — та женщина, которая предлагала мне одеться.

— Не надо, Света, — вмешался Лев.

— Да, — поддакнула я, — вы же молчали, — взглянула на ту, что говорила тогда, — да, Марина?

Взгляд у неё был из-под бровей, злобный, полный ненависти и яда.

— Не стыдно со мной так разговаривать… девчонка? — прорычала она.

Я хмыкнула.

— А тебе? — скрестила руки на груди.

— Камила, — только и произнёс Лев.

Я напряженно отвернулась к нему. Злой и уже явно нетрезвый.

— Пойдёшь к нам? — позвала Маша, — мы тут сплетнями не бросаемся! — она рассмеялась, глядя на ту самую Марину, — да, Зойка. Мама у тебя конечно…

— Машка, — глянул на неё какой-то мужчина, — прекращай.

Отец, вероятно.

— Ага, щас! — фыркнула девушка, — я ей ещё с прошлого вечера в рожу не плюнула, а вы мне говорите заткнуться!

Я встала с улыбкой. Маша мне уже нравилась.

— Падай, — подвинулась к краю и сдвинула вторую она, — нет, ну реально, — продолжила тише она, — они надоели её выгораживать. Она конченная… прости Зой, а я должна терпеть, как она всех подряд поносит!

Я в этот момент разглядывала ту самую Зою, которая в отличие от своей подруги прижимала руки к груди неуверенно, будто забито.

— За что она так? — спросила, смотря на ботфорты с массивным каблуком Маши.

Темные капронки и короткие кожаные шорты. Дорогие часы и телефон. Явно любимая дочка папы, раз её мама тоже выглядела пусть и на свой возраст, но совсем «не бедно».

— Да хрен её знает, — вытянула ноги, мотнув золотым колечком на пальце, — в прошлый раз, пока никто не слышит сказала, что я подстилка. А мама сказала, что я придумала! Оговорила бедную несчастную Мариночку, — и громче, — которая вообще никогда же никого не обсирает!

— Мария! — поджала губы Света, — сейчас домой пойдешь!

— А тебе я больше не доверяю, мама, — буркнула девушка, — не веришь мне, вот и пусть тебе теперь Мариночка доверяет!

Я рассмеялась.

— Ты надо мной смеешься, коза? — фальшиво возмутилась Маша, ткнув меня в бок, — тебе я тоже больше не доверяю.

— Какая потеря, — закатила глаза.

— Погоди секундочку, я ещё с ней не разобралась, — указала на насупленную мать она, — может хватит всех контролировать, мам? Папа, смотри, вон какой одетый и зализанный сидит, посмотри на других — дядь Степа вообще босиком сидит, и никого это не смущает! Всем плевать кто и как, мам. Кроме тебя и Мариночки.

Все смотрели сейчас именно на того мужчину, на которого показывала девушка. Даже он смотрел на свои ноги без обуви как-то удивлённо.

— Леонид, — парень протянул мне руку, как сделал его отец при знакомстве, — ты чего раньше не приезжала?

— Камила, — протянула в ответ, — да, как-то не звали, знаешь.

Он хмыкнул, разглядывая меня с интересом.

— Тебе… девятнадцать? — задумчиво, будто считал.

— Двадцать, — поправила.

Он улыбнулся и кивнул.

— Зоя, да? — я отвернулась от него к девушке.

Она кивнула, на секунду подняв глаза и снова их спрятав.

— Ты же где-то учишься? — спросила, вспоминая, что сказала мама Маши.

Вновь кивок и почти шёпотом:

— В педагогическом, — неуверенно.

— В Москве? — продолжила я.

Я таких стеснительных вообще никогда не видела.

— Классно, — в ответ на её очередной кивок, — может…

— А я закончил уже, — перебил меня Лёня, — вы с дядь Лёвой же останетесь ночевать?

Я нашла насмешливое лицо мужчины за столом. Он что-то говорил.

— Судя по его состоянию — да, — пробурчала.

А ещё, судя по тому, что интернета на телефоне у меня не было — кое-кто забыл закинуть на баланс, хотя делал это каждый месяц в один и тот же день.

— Ты лучше смотри на моего, — указала пальцем Маша, — папу сейчас вырвет, честное слово. Как же меня это бесит, вы бы знали.

— Да ладно, — хмыкнул парень, — они собираются раз в полгода, тебе что, жалко? Пусть себе пьют.

Она скривилась.

— Это они собираются нечасто, а мы живем в пяти минутах от этого места, поэтому, как только вы переезжаете на дачу — мы сидим у вас всё лето! — она была возмущена.

— А мы далеко живём, — была рада я, — час до вас добирались, — глядя на то, как Лёва повышает кондицию.

Да, пьяным я его ещё не видела.

— Тут до Москвы два шага, — снова смотрел на меня Леня.

— Так они же… — неожиданно воскликнула Зоя, а после опять тихо, — переехали.

— Куда? — парню явно было интересно.

Но ответить я не успела.

— Ленька, сходи за телефоном, он на кухне на стойке, — бросил ему дядь Петя.

— Я похож на посыльного? — нахмурился парень.

Петр Андреевич закатил глаза.

— Какие вы все языкастые, — начал ворчать, — попросил же!

— Проси в следующий раз нормально, — направился к дому Леонид, — я щас, — нам.

На его место тут же упал Лёва, утянув за руку меня и… посадив к себе на колени. Его нос с щекоткой втянул воздух у шеи. Я расслабилась, обвив руками его шею и болтнув ногой в воздухе.

— Какая же ты у меня хорошая, — пьяный шёпот где-то у ключицы.

Я оглядела его с неверием.

— Ты тоже ничего, — пока меня крепко обхватывали за талию, — поехали домой.

— Знаешь, эти все слова про вас выглядели как рофл, — не сдержалась Маша, — дядь Лёва, он как бы…

Я повернулась к ней, чтобы видеть с каким лицом она говорит. Шокированным.

—…он, если сказать мягче, вообще не тот, кто разведётся потому что… встретил тебя, — продолжила она.

— Мама сказала, что ты беременная, — пропищала Зоя.

Я погладила по волосам сопящего мне в шею Лёву.

— Она не права, — ответила ей, — и чем же он не такой?

Маша усмехнулась.

— Всегда слишком правильный, — она хмыкнула, — слишком сильно, Камил. Ты же знакома с его женой?

— Бывшей, — мотнула головой я.

— Познакомишься и поймёшь значит, — подалась ближе ко мне девушка, — они с Мариной лучшие подружки были. Хочешь приколоться почему были? Зой, давай, расскажи.

Щёки стеснительной вмиг побледнели.

— Ха! Мне бы тоже было стыдно, — как обычно почти кричала Маша, — теть Лида на него опять ушат говна вылила, а Мариночка подхватила юбку и за ним до машины! Так он её даже пьяный отталкивал, пока она ему в штаны…

— Машка! — грозный тон её отца, — домой, быстро!

— Ей надо знать, пап, — хихикнула Маша, — я же не эту ненормальную порочу, а рассказываю Камиле, какого она мужика отхватила!

Я была в шоке. Но смеяться над её словами мне это не мешало.

— Где твой телефон? — я заставила открыть глаза Лёву, пока шарила по его карманам, ловя на себе кривую алкогольную улыбку.

Влюбленную настолько, что можно было бы смутиться.

— Ты такая красивая, — уверенное от него.

— Ты такой пьяный, — хихикнула, пока его губы медленно скользили от уголка глаза по щеке и до губ.

Заставка была оригинальная. Никаких фотографий меня или детей. У Лёвы всегда все было строго.

— Какой пароль? — спросила у него.

— Ты — мой пароль, — улыбался как блаженный он.

Я делала это в ответ, умиляясь его выражению лица и скользящему по щеке большому пальцу.

— Я хочу заказать такси, — заверила его, — никто не полезет шариться по твоему телефону.

Он улыбнулся и запрокинул голову на спинку кресла.

— Можешь шариться, — разрешили мне.

— Ага, спасибо, — буркнула, — что с паролем?

А Лёва улыбался, мечтательно-пьяно смотря на звёзды. Пришлось встать и вернуться на диван к девушкам, чтобы было удобнее спрашивать:

— Маш, раздашь мне вайфай, ладно? — убрала в карман телефон мужчины и достала свой я, — мне только на пять минут. Сюда же доедет такси?

— А машина как? — начала помогать мне девушка.

— Сам потом заберет, я устала капец, — открыв приложение.

— Знаешь, где я его нашёл? — отдал мобильник отцу Леонид, — ты его специально под кровать уронил или опять издевался надо мной?

Дядь Петя сказал ему что-то смешливое в ответ, а парень только фыркнул и вернулся к нам, встав у колонны беседки, потому что на его месте теперь развалился довольный жизнью Лев.

— О, дядь Лёв, как раз пока вы здесь, — был воодушевлен он, — можно я Камилу позову кофе попить завтра? Вы как раз останетесь ещё.

Хорошо, что за тем столиком его не было слышно. Потому как Лёва сел, выпрямив спину так прямо, что спинка кресла показалась кривой.

— Куда? — смотрел на него удивленно мужчина.

— Я не дочь, — ответила поспешно.

—…а невеста, — добавил вновь упавший головой на спинку Лев, — занято, — подытожил с ухмылкой.

Нормально же ему такими словами разбрасываться.

У парня в этот момент сошелся пазл в голове:

— Так это про тебя все говорят? — шокировано, — а я думал ты эта… она же тоже вроде… а как зовут дочь?

— Такси приехало, — вскочила на ноги я, — Лёв, нам пора.

На меня выразительно подняли бровь.

— Руку, — протянула свою, — можем заехать в аптеку. Купим тебе что-нибудь от похмелья. Вставай.

Он медленно взял меня за руку, а после… поцеловал запястье, встав пошатываясь и с улыбкой. Я насмешливо хмыкнула и потянула его в сторону выхода.

— Я напился, солнце, — почти упал на меня в какой-то момент мужчина.

— Камила, а вы куда? — спохватилась Люда.

Все теперь смотрели на то, как хихикающий Лев ставит мне на макушку свой подбородок. Я в этот момент держала его всеми силами.

— Машина подъехала, — указала направление я, — спасибо вам за всё.

Хотя я даже поесть не успела, в отличие от кое-кого.

— Так вы же…

— До свидания, — бросила, пойдя вперёд быстрее.

Хороший вечер, ничего не скажешь.

— Ты сердишься? — спросила, пока толкала сопротивляющегося его на заднее сидение.

— Конечно нет, — ответила, после чего он сам довольно сел, даже закрыв за собой дверцу.

Я оббежала машину.

— Здравствуйте, — поздоровалась с водителем.

Эконом. Пошёл далеко и надолго этот принципиальный Лёва, который деньги считал престранным образом. Он сейчас не ничего заметит, а у меня не спишут с карточки денег больше, чем я могу себе позволить. Да здесь уже вышло семь тысяч, мы же не в городе!

Руки мужчины нащупали меня целиком, чтобы притянуть ближе и уткнуться в волосы.

— Я так тебя люблю, — его голос на фоне всё того же шансона, только теперь из динамиков такси.

Я ткнулась лбом в его плечо, чувствуя тепло в груди. И уже слыша сопение на самое ухо.

Глава 5. Сюрприз — это никем незамеченное скопление фактов

—…да, — разговаривал с кем-то в другой комнате Лев, — ключи в моем столе. Сделай до вечера — в этом городе выбор каршеринга отвратительный. Ага, — усмехнулся, — на королле из нулевых. Да, — смешок, — потому что она бы сберегла все деньги мира, если бы ей разрешили потратить их…

Он запнулся, увидев сонную меня в дверном проёме.

— Да, — глядя на меня с улыбкой, — только подтвердил, — отвечая неизвестному в трубке, — не трави душу. Давай, к половине. Скину адрес.

Протёрла слипшиеся глаза, зевнула и направилась на кухню, чтобы сесть там унылой кучей чего-то не выспавшегося и замученного. И чего он такой активный с утра пораньше?

Я взглянула на часы — десять утра. Суббота. Что плохого я сделала этому миру?

Как мы вчера ехали — отдельная тема. Я столько хорошего про себя даже от мамы в свой день рождения не слышала, а пьяный Лёва мог бурчать на ухо сто комплиментов в минуту, не повторяясь ни разу. А уложить его спать… м-мм! Сначала всё просто: помогаешь раздеться, желательно останавливая от того, что он может слегка переборщить. После говоришь ему ложиться, и он послушно и спокойно выполняет. А вот после… три часа тыканий указательным пальцем по всему телу с бурчанием на каждое «Тут я тебя тоже люблю». Сперва было смешно, потом грустно, затем я смирилась с тем, что он так «Барашков считал», и уснула под утро.

И вот, теперь выходной, десять утра, и напоенный мною противопохмельными штуками Лёва обсуждал с кем-то по телефону, как ему вчера не повезло прокатиться на экономе.

— С добрым утром, — замер в проёме как я минуту назад мужчина.

Вид у него был хмурый.

— Отправил кого-то за машиной? — спросила, делая глоток его остывшего кофе.

Лев мгновеннорасслабился и с улыбкой направившись к кофемашине.

— Да, к полудню она будет здесь, — спиной ко мне, — тебе вчера не понравился вечер? Мы уехали, хотя я сказал тебе остаться.

Я пожала плечами.

— Не люблю подобные сборища, — заглянула в окно, как только повернулся он, — я подумала, что будешь злиться, если я уеду одна.

Передо мной был поставлен бокал с капучино. Свой кофе он забрал, причем с явной довольной улыбкой.

— Я всё думал, как мягче спросить, насколько сильно ты обижена, — хмыкнул он, заставляя меня посмотреть на него с удивлением.

— Обижена на что? — сделала глоток я, — на то, что ты обещал мне кучу всего?

Его глаза блеснули от интереса.

— Боюсь представить, что именно я обещал, — с вниманием глядел на меня Лев.

Я усмехнулась. И начала:

— Любить меня до к-хм… «скончания веков».

Он стал серёезен, в отличие от меня.

— Ну, тут оспаривать нечего, — глядя мне в глаза.

Я поджала губы, слегка смущаясь такого взгляда.

— Ладно, — выдохнула нервно, — никогда не изменять и не предавать.

Он откинулся на спинку стула с усмешкой на губах.

— Отлично, — не сомневался в своей безгрешности.

— Не оставлять одной ни на секунду, — гордо объявила ему.

Смешок от мужчины.

— Тут смысл в желании, чтобы так было, а не в осуществлении, — подался ближе ко мне, — однако, я не спорю.

А я решила схитрить:

— Купить мне машину сегодня, — не так уверенно, но с затаенной надеждой в голосе.

Он подавился кофе. А после смешливо ответил:

— Ты же знаешь, что все пьяные — лжецы?

Мне захотелось запустить в него своей кружкой. Но я сдержалась. Он был слишком хорошим для этого.

— Сделаешь это на день рождения? — нагло спросила у него, пока он отвлекся на пришедшее уведомление в телефоне.

Хмык. Ему было смешно?

— Я люблю отвозить и забирать тебя сам, — не убирая глаза с экрана и попутно делая глоток кофе.

Я насупилась.

— Ты шутишь? — смогла, наконец, привлечь его внимание.

Карие глаза смотрели насмешливо.

— Простой тест, Камила, — резко выпрямился он, — помеха справа. Ты обязана пропустить машину с правой стороны, — он начертил пальцем «дорогу» на столе, — ты стоишь тут. Я не усложняю, и сообщил тебе правило заранее. Кто проедет первый?

Кажется, в моих глазах мигнула паника, потому что в его виднелась насмешка.

— Меня научат этому в автошколе, — нахмурила брови.

Он мотнул головой.

— Логика, Камила, — строгий тон, — а ещё скорость реакции. Ты всё ещё не ответила, при том, что я сказал тебе ответ изначально.

Я чувствовала, как надуваются губы от обиды.

— Пойду разберу вещи из шкафа, — я поставила стакан на стол.

Лев остался задумчиво попивать свой горький кофе.

— Тот, кто справа, Камила, — повторил он мне.

Я сжала губы, но всё равно произнесла:

— А у твоей бывшей жены есть машина?

Лёва весело хмыкнул.

— Отличный укор, — довольное от него, — засчитано. Мне помочь тебе со шкафом?

Он обернулся, когда я уже молча и гордо вышла в коридор. А подойдя к злосчастному месту свалки всех моих вещей…

— Теперь всё на полу, — стоял со своей бесконечной кружкой мужчина, — что дальше?

Я фыркнула:

— Я устроила тебе скандал, можешь возвращаться к жене! — пнула две не собирающиеся отцепляться вешалки.

Лев расплылся в улыбке.

— Скандал? — весело, — один упрек за полтора года, Камила. Дебош начинается хотя бы с двух, — глоток, сощурив глаза, — и крика. Мне сбегать от страха на кухню?

Я закатила глаза и молча продолжила пинать в сторону выхода вещи.

— Коробки в моём кабинете, — смотрел на все это с иронией мужчина, — я благоразумно посчитал, что оставшаяся упаковка пригодится тебе.

Он поймал меня в тот момент, когда я пробиралась мимо, думая ткнуть его в бок посильнее.

— Я не желал выставлять тебя в плохом свете, — шепнули в самые губы мне, — и ни в коем разе не планировал угнетать твоё скромное положение, — хмык и поднявшийся от моего рта к глазам взгляд, — я боюсь за твою безопасность, Камила, — поцелуй, — и у меня есть альтернатива.

Он отпустил меня, специально развернув в нужную сторону. Я с интересом остановилась, разглядывая его гордый вид сбоку.

— К-какая? — воодушевленно.

— Автомобиль на твой вкус, — Лев внимательно следил за мной, — и нанятый мной водитель со стажем более десяти лет.

Замершая в моей руке кофточка полетела в него.

— О, мы добрались до драки? — рассмеялся мужчина, — ты пугаешь меня всё больше!

Мы с коробкой прошли мимо, игнорируя его. А после я начала скидывать разбросанное с пола.

— Я просил заняться сортировкой, а не собирать все вещи, — он вмиг стал непонимающим.

Я тяжело вздохнула.

— Этой стороной шкафа я не пользуюсь, — указала на остатки шмоток на полке, — здесь всё старое и уже не очень нужное.

Лёва кивнул, поставил стакан на прикроватную тумбу и сел в кресло рядом с копошащейся в хламе мной.

— Хочешь новую сумку? — поставил руку на локоть.

Его голова упала в ладонь. Я мотнула своей.

— У меня ещё заказанная позавчера не распакована, — взглянула на него из-под ресниц, — а ещё: ты меня не купишь. Вот.

Такой дьявольской улыбки я от него не ожидала.

— Даже оплаченным обучением в автошколе? — хитрое.

Я села на пол, поджав ноги под себя.

— Только я не стану помогать тебе сдавать, Камила, — строгий тон, — и сделаю всё, чтобы тебя сперва обучили без изъянов, а во время сдачи, отнеслись как можно строже.

Отвернулась от него, швырнув в коробку то, что первое попалось под руку.

— Скажешь мне, когда будешь согласна на мои условия, — не шевелился Лев, — Камила, я успел изучить тебя за эти полтора года. Досконально. Я вижу в тебе массу восхитительных качеств и способностей. И у меня совершенно нет сомнений в том, что ты упрямо сдашь экзамен и получишь права. Однако мы оба знаем, что ты невнимательна, нетороплива и имеешь отвратительную скорость реакции, — он хмыкнул, — а ещё, зачем кривить, ты сдашь раза с десятого.

Я возмутилась:

— Не буду спрашивать с какого сдал ты, — фыркнула.

Он едва заметно закатил глаза.

— А ты как думаешь? — без насмешки.

Просто как что-то, в чём сомневаться мне не нужно. С первого, чёрт его дери!

— Это моя мечта, — не сдержала бурчания, — как переехать в Москву. И ты это знаешь, но и сейчас съехал сюда, а не…

— Как же ты любишь усложнять себе жизнь, — наставительно сказал Лев.

На этом, видимо, разговор был закрыт, потому что дальше он продолжил о другом:

— Хочешь я приготовлю нам завтрак? — с улыбкой, будто ничего не было, — ты сделала мне ужин, а я… — он повернул голову, — конечно не смогу настолько вкусно и сложно, но обещаю не упасть в грязь лицом.

Смотреть на него обиженно в этот момент было невозможно. Он был очень милым и смешным, особенно когда выражался так важно. А потому я кивнула, опустив голову к полу. Но сделать это мне не позволили — его нос уткнулся в висок, губы прижались к щеке, а тёплое дыхание с запахом крепкого кофе пробралось в самую голову. Тёплые руки по плечам, спине, бёдрам и переворот в воздухе, потому что он хотел, чтобы я сидела на нём. Горячий поцелуй в губы, мурашки по телу и часто бьющееся в груди сердце.

* * *

Я закинула ногу на ногу, продолжив рассказывать Лёве про то, как неделю назад он «аккуратно» положил мне на лицо подушку во сне.

— Я, честное слово, не хотел сделать тебе больно, — посмеивался с чашкой чая у рта он.

— Да, потому что ты хотел меня придушить! — вторила ему смешком, — просто у тебя аккуратно положить не получилось, и вся идея провалилась!

Мы оба говорили приглушенно, сидя напротив друг друга под широкой неяркой лампой в углу кафе прямо под окнами нашей квартиры. Уже нашей.

— Только если ты довела спящего меня до такого состояния, — сделал глоток он.

Я возмущенно открыла рот:

— То есть ты признаешь, что так и было?

Это кафе выбрала я. Не он, как это происходило обычно. Лёва сегодня вообще был очень мягким, с того самого разговора утром и до позднего вечера, который наступил уже полчаса назад.

— Конечно нет, — хмыкнул он, — Камила…

— Знаешь, пока у тебя такое хорошее настроение, — перебила подсобравшегося его, пока он не сказал, что мы идём домой, — я хочу тебе признаться.

Он напрягся. А я вспомнила сегодняшние попытки трижды не оставить в сковороде угольки вместо купленного Юлей фарша. Лёва подметил ещё первый провал с возможным пожаром на кухне, но стоически терпел, пока не позвал меня сюда.

— Я… как-то мне было лень идти в магазин, — пыталась не смотреть на него, — и… и я подумала, что смогу сварить макароны. Я умела, честно! — под его начавшую расплываться по лицу улыбку, — раньше. Видимо. Но… — брови скривились, — помнишь месяц назад тебе пришлось везти меня в больницу? И я тогда ещё промолчала, — голова вжалась в плечи, — я отравилась макаронами.

Он пытался не смеяться. Выходило у него плохо.

— Можно я больше не буду готовить? — с надеждой на то, что он сейчас не скажет мне какая я косорукая, — я думала, что у меня получится, — смотря на его закрытые веки и прикрытый ладонью рот.

— Камила, я очень ценю твои старания, — почти успокоился он, — я…

— И убираться я не буду, — под его снисходительный взгляд.

— Никто и не предполагал, что ты будешь этим заниматься, — добродушно.

Я выдохнула. С души будто камень упал.

— Фух! — с облегчение, — я просто думала, что раз твоя бывшая жена всем этим занималась, то и я…

Он поднял бровь.

— Кто? Лидия? — хмыкнул, — Камила, у меня есть деньги, уверяю тебя, если мне будет нужно, я благонадежнее найму себе повара, чем стану… эксплуатировать тебя.

Я смотрела на него с благодарностью. Он — как-то сверху-вниз.

— Я так рада, — широко улыбнулась и затараторила, — а то я думала, что всё это вообще очень странно! Да, мы теперь живём вместе, но я всё это время жила за твой счёт, и было бы странно, если бы я не тратила эти деньги на доставку, или что-то вроде того, да? Что-то странное, если содержанка…

Бокал до рта он не донёс.

—…ой, давай я… салфетки!

— Кто⁈ — прокашлялся Лев.

Я медленно села на стул ближе к нему, вытирая капающий со стола вино.

— Салфетки, — показала ему.

Таких широких глаз я от него не ожидала. А ещё ошарашенного молчания, глядя мне в глаза.

— Я разберусь сам, — взял целую пачку бумажных салфеточек он, — сядь обратно.

Он поджимал губы, подавая знак официанту.

— Здесь так не зовут, — показала ему кнопку я.

А после нажала сама.

— Маленькое кафе, — пожала плечами.

Он продолжал разглядывать меня с тяжелой задумчивостью.

— Содержанка? — нахмурившись спросил он, — ты считаешь себя ею?

От его тона прошлось помотать головой. Другого просто сделать было нельзя.

— Почему? — не понимал он, — ты не верила, что я развожусь?

Я вновь вжала голову в плечи.

— Полтора года? — вырвалось шепотом.

Он усмехнулся, наклонил голову и покачал ею, будто я сморозила дикую глупость. А после:

— Кареева Камила, ты выйдешь за меня замуж? — смотря прямо мне в глаза.

По телу прошла волна холода. Глаза распахнулись. Свет, казалось, зажёгся вокруг нас двоих, а все, кто вообще был в этом кафе, исчезли, пропав от возникшей перед моим лицом красной коробочки с кольцом.

Рот закрывать было сложно. Мне потребовалось минуты две, за которые Лев устал держать передо мной кольцо и просто поставил его напротив, молча, но всё ещё насуплено ожидая.

Я перевела взгляд с поблескивающего камня на кольце на мужчину.

— Я? — вышло хрипло.

Лёва откинулся на спинку стула, сделал глоток чая и кивнул со смешком:

— Тяжёлый выбор для содержанки, да, Камила? — сощуренные глаза, — я носил его с собой всю эту неделю, — смешок, — я ещё думал, идиот, что ты обо всём догадалась, когда я тебе намекал на «серьёзный» разговор.

Я сглотнула. Он улыбнулся.

— Можно я п-подумаю? — прошептала.

Улыбка сползла с его лица, став ещё большим шоком.

— Ты мне отказываешь⁈ — он подался вперед.

Я быстро-быстро замотала головой, а после нахмурилась и… кивнула.

— Я… еще не… готова, — выдохнула и начала оправдываться, — я была в ужасе, когда ты сказал, что переезжаешь ко мне и… ты приезжал пару раз в неделю и… это вообще не то же самое, что жить вместе! Понимаешь? — скривив лицо, — Лёва, полтора года по два вечера в неделю… я тебя… я про тебя считай ничего не знаю! Да я… я твою фамилию слышала два раза и не смогла запомнить! И-и… — на выдохе, — меня папа запрёт в их квартире и выпустит только в глубокой старости, — поджавшись, — господи, прости меня, я дура! Я знаю это и… я вообще тебя неправильно понимала всё это время, а ты… — почти успокоилась и, наконец, взглянула на него, — можно мы сперва… чтобы я привыкла к тебе… ещё чуть-чуть, поспешно, — и я тебя очень люблю, и надеялась, что ты меня тоже, но… я даже подумать… боялась.

Он улыбался. Но не так, как обычно, а как-то насмешливо, и не надо мной.

— Это ирония, — хмыкнул он над собой, — я всё это время восхищался твоей осторожностью и продуманностью, а ты обернула её против меня!

— Не против те… — начала было.

— Хочешь узнать меня лучше? — подался вперед с горящим взглядом он, — тогда слушай внимательно, Камила: я женился в двадцать три на той, кого считали самой красивой девушкой нашего хм… кооператива, и она была более чем навязчива. Она забеременела, а я, пусть и не был таким, как сейчас, но сволочью не был никогда. Я быстро привык, у нас росла дочь, — усмешка, — я начал понимать, что что-то не так через десять лет, — хмык и насмешливое покачивание головой, — а Лида поступила так, как могла — второй ребенок. Мальчик. И ещё десять лет, — его глаза сверкнули, — я в тот день ехал домой в ярости — я должен был остаться здесь ещё на неделю по работе, а Давид позвонил сказать, что мама улетела отдыхать, — он нервно усмехнулся, — с кем-то, — он дернул головой, — оставила его с няней, — сквозь зубы, — это было не в первый раз, и мне не было до неё дела, однако… — смешок, а после взгляд на меня из-под бровей — он стал спокойнее, — у тебя были большие испуганные глаза, синие от холода губы и… — усмешка, — прозрачное облепившее тело платье, — глядя на меня будто потемневшими глазами, — а моя ярость упала хм… вниз, — его взгляд скользнул по мне, мужчина облизал губы, — я спокойный, сдержанный и… пассивный, — с намеком, — даже в юности, — хмык, — был.

На мою задумчивую хмурость он хмыкнул.

— Мне крайне пригодилось терпение, Камила, — усмехнулся мужчина, — я не верил, что можно хотеть так кого-то, — заставил меня смутиться, — я подал заявление о разводе в первый день нашей встречи. Было сложно отделаться от той, кому со мной явно удобно было. И ты спросила меня про полгода, — кивок, глядя мне в глаза, — полгода, Камила, — убеждающее, — и они прошли быстро только потому, что мне было к кому возвращаться.

Такой взгляд сложно было выдержать.

— Я понял, что люблю тебя в тот момент, когда принял решение не ломать тебе жизнь разницей в возрасте в два раза, — вино снова оказалось в его руках, — когда ты назвала меня тем, кем я ни в коем случае не хотел для тебя становиться, — глоток и с улыбкой, — терпеть не могу ту неделю без твоего голоса, — хмык и уверенное, — и я могу поклясться тебе, что никогда не любил никого кроме тебя.

Сердце замерло. Я не знала, что ответить. Он вообще никогда так долго ничего не рассказывал. Из-за алкоголя?

— Но вернёмся к иронии, — осушил бокал до дна, — когда мне было плевать — всё получалось легко, — усмехнулся, — а после та, кого я позвал замуж, потому что люблю, сказала мне «нет».

Его смех добрался до меня с опозданием.

— Я… — выдохнула.

— Никто не торопит тебя, Камила, — усмешка, — хотя, уверяю тебя, что смог бы договориться твоим отцом насчёт того, чтобы никто тебя не запирал.

Я мотнула головой и подалась ближе к нему.

— Я хотела сказать, что если бы я знала, что ты… чувствовал то же, что и я тогда, то всё было бы проще, — дёрнула губами в улыбке.

Он смотрел на меня ещё внимательнее, чем обычно.

— Пойдём домой, — протянул мне руку Лев.

Я поднялась с его помощью. Встала близко к нему и, положив руку на плечо, поцеловала. Тепло и мягко, пусть он явно хотел по-другому.

— Я не сказала «нет», — разглядывая вопрос в его глазах, — я подумаю. Пару… месяцев. Может чуть больше. А потом обязательно отвечу. Хорошо?

Его рука скользнула по талии ниже.

— Я уже сообщил тебе, что я крайне терпеливый человек, — усмешка, — а ты отчётливо испуганная… — смешок, — содержанка, — накидывая пальто мне на плечи.

Раз он смеется, то:

— Вот если бы ты подарил своей содержанке машину без всех этих… условностей.

Из кафе он вывел меня, смеясь ещё больше. А после был дом. Лифт и коридор.

Очень длинный коридор.

Глава 6. Странные извинения и плохие догадки

Воскресенье. Лёва уехал с самого утра, оставив после себя тёплую половину кровати, пахнущую им подушку, которую я сразу же забрала себе, и тёплый отпечаток губ на щеке. Ласковый. А ещё слегка недовольный, потому что успел наставительно поворчать на кого-то в телефоне.

Хорошо, что это была не я — я впервые за все эти дни провалялась в постели до середины дня, после чего поняла, что хочу есть, залила мюсли молоком и прямо в том же одеяле развалилась за телевизором, не смотря грозные новости и не стесняясь оставаться в пижаме. Никто не видел этого, а значит и не мог повторять пятьдесят раз, что нужно переодеться.

Вот умеет же он напомнить о себе. Я даже не получив от него сообщения, чувствую и представляю, как он бы злился. А всего только неделя вместе прошла. Ну… почти неделя.

Но без него в квартире было пусто. Как-то тихо, хотя шума он собой вообще не делал — у меня сейчас телевизор говорил больше, чем Лев за всё время со мной.

Так быстро привыкла?

— Да, мам, привет, — я ответила на звонок.

Вышло как-то лениво и сонно.

— Ребёнок, привет, — донёсся до меня её ласковый голос, — как твои дела? Отдыхаешь сегодня?

Я сощурилась, морщась от яркого солнца из окна.

— Ага, — зевнула, — всё отлично. Сессия скоро, так что я уже начала про неё думать, — хмыкнула, — но только думать.

Мама рассмеялась. У неё всегда был такой мягкий смех, что иногда казалось, что она придуривается и ей совсем не смешно.

— Не сильно прогуливаешь со своей работой? Мы с папой переживаем, — она явно что-то готовила в этот момент, потому что из трубки доносились громыхания, от которых приходилось убирать телефон подальше от уха.

— Вообще не прогуливаю, — хмыкнула для неё, — я же из дома. Мне всё равно в какое время начинать.

Её это явно беспокоило. Но она всё равно ответила дрогнувшим голосом:

— Я так рада за тебя, солнце. Мы с папой рады. Ты у нас такая умница, я… только боюсь, чтобы ты не перенапрягалась, ведь… твоя комната всегда тебя ждёт. Ещё три года тебе совмещать с учебой, а я так… надоела тебе со своими вопросами, да?

Как же мне не нравилось ей лгать. Я просто ненавидела себя за то, что делаю. И я могла бы уже признаться, сказать всё как есть, тем более теперь всё было совсем по-другому, но… этот снежный ком уже налип. Мне не сломать его одним ударом. Есть огромная вероятность того, что я сломаю себе руки перед тем, как смогу разбить его на куски снега. Мама не заслуживает такого. Она и лжи не заслуживает, но я всё равно больше боюсь того, что она скажет мне о Лёве, чем о той лжи, которая сидела между нами эти полтора года.

— Конечно нет, мама, — улыбнулась с грустью я, — ты зовёшь меня домой и скучаешь. Почему ты должна мне надоесть? — вспомнила, — да, кстати, что папа хочет на день рождения? Я знаю, что ты что-то уже придумала от себя, но я… или могла бы добавить, или может ты подскажешь мне ещё что-нибудь?

Я слышала, как она вышла с кухни, где явно за нами подслушивал папа. Точнее, она болтала на громкой связи, а он пытался вставить своё слово в наш диалог.

— Камила, ничего не надо! — где-то в отдалении от него, — приезжай сама.

На губы напала улыбка.

— Я приеду, — заверила всех, — и… спрошу Лёву, сможет ли поехать со мной он, — выдохнула на эмоциях, — он работает много, но вас… вы давно хотели познакомиться. Только он…

— Правда? — обрадовалась мама, — господи, наконец-то! Руслан! — вернулась к папе она, — она… Камила приедет с… женихом.

— Парнем, — поправила её, — и мам…

Она снова не дала мне сказать, продолжая радоваться уже с папой:

— А может и… да, ты прав, рано… полтора года, да, Камил? Ох и…

У неё было много слов. И она успела высказать их все, заставляя меня даже не пытаться вставить свои. Она всегда так бурно радовалась чему-то, особенно если она этого долго ждала.

Боюсь представить её выражение лица, когда она увидит его. Зря я ей сказала. Теперь придётся оправдываться перед ними на дне рождении, говоря, что у него столько работы было.

— А мы перенесём праздник на воскресенье! Лёва же не работает по воскресеньям? — всё тараторила мама.

Я почти сказала ей, что он едет к детям в этот день. Но что-то меня уберегло.

— Работает, — зажмурилась я.

— Да? — разочарованно спросила она, — ну, тогда суббота, или… когда он будет выходной?

Губа вжалась в другую.

— Давай субботу, — выдохнула я, — я спрошу у него сможет он или нет.

Не сможет. Второй глупости от себя я не допущу.

— Ладно, солнышко, — довольно улыбалась она, — может скажешь, что он любит? Я приготовлю.

— Он не привередливый, — лгала я, — и любит всё, что ты можешь приготовить.

Ей это более чем понравилось.

— Какой молодец! — похвалила его она, — я тогда… ещё тетя Люда, кстати, приедет, представляешь? Сколько мы её не видели? — она усмехнулась, — сказала, что привезёт своего внука с собой. Намекала, что он как раз твоего возраста. А я ей такая: «Занята наша девочка». Так она посмеялась такая, представляешь. Сказала, что вы с ним в детстве так хорошо дружили, что он тебе точно понравится! Я ещё ей сказала, что у нас Лёва самый лучший, так на всё равно на своем стояла, — она казалась гордой, — уж теперь я ей покажу, что не нужен тебе никакой Вовка!

Я никакого Вовку и не помнила. Как и тётю Люду в общем-то.

— Лёва самый лучший, — повторила за ней я, — ладно, я пойду, у меня… супчик на плите стоит. Нужно… готовить.

— Камила, ещё целый месяц до папиного дня рождения, — жалобно начала она — может быть раньше приедете? Я стол накрою, ты не переживай — папа ему ничего не скажет. Ты же знаешь папу.

В этом как раз и проблема.

— Не получится, мам, — закутываясь в одеяло сильнее, — много работы, правда.

— Л-ладно, я поняла, — пыталась улыбаться голосом она, — как скажешь, солнце. Я тебя люблю. Ты у меня такая умница.

Я хмыкнула.

— А я тебя, мам, — тихо, — пока.

А после того, как нажала на красную трубку, откинулась на спинку и зажмурилась снова.

Как же всё это было тяжело. Но сама же врала. Сама придумывала и сама виновата. Как и в машину тогда садилась сама. От этого было ещё тяжелее.

«Как дела?» — написала Лёве.

Вряд ли он ответит сейчас, но я отправила следом ещё и второе:

«Ты приедешь после десяти? А то я уже соскучилась. Хочешь, я подожду тебя, и ты меня куда-нибудь отвезёшь поужинать?» — вопрос показался мне кривым, но я уже всё написала. Перепечатывать было лень.

На экране телевизора сверкал спецэффектами фильм. Я бы никогда не смогла заставить Лёву его посмотреть. Ему такое совсем не нравилось, а когда я как-то сказала ему посмотреть что-то ради меня, он посмотрел на меня как на идиотку. Хотя я ради того, чтобы уснуть рядом с ним, смотрела что-то старое и «хорошее», как он говорил. Не все эти мои Мстители и Кардашьяны. Шоу у него вообще не воспринималось как адекватное зрелище. Дедушка. Вредный ворчливый старикан.

Звонок в дверь! Я вскочила на ноги, моментально припустила к не заправленной кровати, кинула на неё одеяло, поправила на себе пижамные шорты и распахнула дверь. Только после этого до меня дошло, что у Льва есть ключи, и в дверь он звонить не стал бы.

Сердце упало в пятки. Женщина с тяжелой сумочкой, но уже другой, в руках улыбнулась мне. Я попыталась закрыть дверь.

Я ещё и одна была! Теперь без Юли.

— Погоди! — вставила свою сильнющую руку в щель между дверью и стеной она, — постой, говорю! — она рывком распахнула створку так, что я успела пробежать босиком по подьезду пока цеплялась за ручку.

— Я сейчас вызову полицию! — я вернулась в коридор.

Глаза бегали в поисках чего-нибудь. Желательно чем можно отбиться.

— Стой, — подняла руки напротив плеч она, — я не… всё хорошо. Не надо полицию, — она говорила спокойно и отрывисто, — я с… миром.

Я сняла с базы трубку домофона.

— Я пришла извиниться, — пыталась выглядеть доброжелательной она, — простите меня. В прошлый раз я вас кое с кем перепутала и… обещаю, что больше вас не потревожу.

Я смотрела на неё с опаской.

— Вы здесь живете? — странный вопрос от неё, — в смысле квартира принадлежит вам?

До двери было далеко — дотянуться без бега не получится. Поэтому я кивнула. Медленно, будто боясь, что она от резкого движения нападет.

— Да? — скривила брови она.

Теперь тёмные. Она успела перекраситься почти в чёрный. Я узнала её только по всё той же меховой жилетке и вздернутому верх носу, который ей явно нравился, раз она его никак не замазывала. А то, что красится она сильно, стало понятно по глазам — в прошлый раз они показались мне раскосыми, но нет, обычные глаза. Она была русской. С наращёнными волосами в каре, в новом коротком платье на стройном теле и с белоснежной улыбкой.

— Надо же, — нервно пробормотала она, — я ещё раз извиняюсь за то, что… произошло. Я ни в коем случае не хотела вас… я могу заплатить за ущерб! — она кинулась в свою сумочку.

— Не надо, — остановила её я, резко вывернув дверь обратно и попытавшись её снова закрыть, — просто не приходите больше.

Её пальцы опять удержали дверь. Я начинала злиться.

— Тогда может чай? — улыбалась она.

Я изумилась:

— Нет, конечно, — буркнула в шоке.

Она поджала губы.

— Жаль, — расстроилась в самом деле, — я… знаете, это была моя квартира когда-то. Вернее, наша с детьми, — заставила меня перестать тянуть ручку она, — мы ещё лет десять назад переехали в Москву, а квартира вот осталась.

Я смотрела на неё исподлобья. Да ладно. Не может быть.

— У нас случилась проблема — мы с мужем развелись, и он… — она печально поджала губы, — он нас бросил, — она швыркнула носом, — мы решили переехать обратно, потому что с деньгами… сами понимаете, — взгляд мне в глаза, — он уехал к своей… нашёл себе кого-то на работе, а мы остались одни. Вы же меня понимаете, хоть и… очень молодая?

Мне пришлось кивнуть. Задумчиво так. И тяжело.

— В общем он перестал платить, и я поняла, что нам будет проще здесь, — она вновь улыбалась, — я приехала сюда в прошлый раз, думая, что мои ключи подойдут, а тут даже консьержка меня не хотела пропускать. Забыла, наверное, как я выгляжу, — хмык, — старость — что еще сказать, — она долго возвращалась к основной теме, — а тут другие замки и другая… девушка. Вы купили эту квартиру у моего мужа? Он не говорил, что продает её. Мы с детьми надеялись переехать сюда, а не… понимаете, в Москве у нас тоже осталась квартира, но он… этот… бывший муж не дает её продать, чтобы купить что-то здесь, — она разозлилась, — выделил эти никому не нужные доли для детей и… — её разрывало возмущение, — и при этом хочет, чтобы мы жили там! Ни копейки и… знаете, эти мужчины, чтоб их… — успокоилась она так же резко, — а я, когда сюда первый раз пришла, — она рассмеялась, — подумала, что вы его любовница, представляете! Так разозлилась, — она повела глазами, — даже сумкой вас… простите ещё раз! А потом, когда уже уехала, прямо по дороге подумала «Ну какая любовница?». Вам же… сколько?

— Двадцать, — отрешенно ответила я.

— Вот, — подхватила она, — моей дочке в следующем году двадцать! Ну какая с вас любовница? Вы, наверное, с мамой и папой ещё живете, а я тут… я, кстати, совсем не хочу проблем! — помахала руками перед собой, — извинитесь за меня перед ними тоже, пожалуйста. Я правда не хотела. Так… вышло! Все бы на моем месте так разозлились, не то что… простите.

Я разглядывала её ещё внимательнее.

Плоская обувь — ей было тяжело ходить на каблуках из-за возраста. Ярко накрашенное лицо закрывало всё, что было под этой маской, только если не приглядываться. Пусть морщин у неё было немного, но кожа была не идеальной. Точно не тридцать. Но и не сорок два. Где-то между. Посередине.

Хотелось проругаться.

— Я вас прощаю, — выдавила я, — но не приходите больше, — начала закрывать дверь, — и… не живите прошлым. Отпустите его, если он такой плохой.

Щелчок замка.

Хотелось ещё сказать, что лгать плохо, но это бы точно показало кто я такая. А я этого не просто не хотела — я боялась так, что руки тряслись от ужаса. Потому быстро пробежала к дивану, потом вспомнила, что сбросила одеяло в спальне и сбегала за ним, вернувшись к фильму.

На сердце было тяжело. Все эти слова, чувства, события. Радующиеся люди вокруг. Так много всего за одну неделю. Да у меня за полтора года такого же количества событий не происходило! Я привыкла жить в спокойствии и тишине, одна. А с переездом Лёвы вокруг будто всё активизировалось. Да так, что стало тяжело дышать.

Я такого не хотела. Может поэтому и сказала ему «нет» вчера? Потому что боюсь, что такая жизнь продолжится? А я совсем не хотела её продолжать. Хотела, чтобы в неделю у меня было два важных события — хорошие грандиозные покупки и приезд Лёвы. Хотя… ладно, последнее точно неправда, потому что я очень хотела, чтобы он вернулся. С ним всё оказалось ещё легче.

Я так не скучала по нему, кажется, даже в первые дни, когда мы начали встречаться. Мне не хватало его ворчания и наставительных слов.

«Дела отлично. Я заеду за тобой в девять, когда завезу Давида домой» — сообщение от Лёвы.

Короткое, значит он и в самом деле занят. Интересно, что они делают? И почему он сказал только про сына, но про дочь ни слова? И его бывшая… хотя с ней всё понятно — её там точно нет. Она была здесь. Рассказывала мне какой он плохой. Но мне то он говорит по-другому! Сейчас проводит… перед глазами всплыла догадка.

«Где ты?» — почти отправила, но стерла.

Нет. Отправляться к любовнице на одно лишь воскресенье? Да и все те слова его бывшей выглядели… тупо. Лёва бы так не поступил. Может, она имела ввиду, что он перестал давать деньги именно ей? Хм. Не думаю, что смогла бы что-то выпрашивать у него, если бы мы расстались. Это как-то… странно.

Квартиру бы вряд ли отдала — она была подарком и записана на меня, а значит и возвращать её не нужно было. Но просить ещё денег? Странное действие. Я же не совсем наглая и не глупая.

На сердце всё равно было неспокойно. Я чувствовала, как на меня надвигаются разборки. По крайней мере пришедшая уже во второй раз хм… Лидия, да? Так вот, пришедшая два раза, придёт ещё и в третий, если ей будет нужно. Поверила ли она мне? А после того, что я ей сказала?

— Что думаешь, Юль? — я рассказала всё подруге.

Телефон успел прилипнуть к уху за это время. Я зажала его между диваном и собой, поэтому можно было только повернуться на спину.

— Думаю, что скоро вы познакомитесь, и она надает тебе по башке ещё раз и умышленно, — пыхтя, хмыкнула девушка, — так что или готовься, или беги. Можешь сразу до меня — маман решила, что мне слишком легко живется, поэтому мы сегодня начали садово-огородный период страданий. Езжай ко мне, тебя ждут грядки.

Я улыбнулась.

— Это тебя ждут грядки, а мне вполне сойдёт драка сумками! — рассмеялась, — есть у меня одна тяжёлая и большая.

— Вот и таскай её с собой везде, — хмык от Юли, — но я всё ещё в шоке, что ты ему отказала со свадьбой. Знаешь, я вспоминаю как ты полтора года назад ревела из-за того, что он никогда тебе колечко не наденет на палец, а сейчас… может тебе к психологу походить?

Она явно шутила. Я в этот момент чувствовала себя странно.

— Он свалил на меня кучу всего! — возмутилась, — а я ещё от того, что нужно разбирать шкаф, не отошла!

Юлька оценила тяжесть моего положения. Но не сильно:

— Ты бы знала, как мне тебя жалко! — иронично, — и без машины осталась, и вещи придётся увезти, — цок, — ты такая бедная.

— Очень смешно, — буркнула для неё, — хочешь, я тебе найму какого-нибудь работника, чтобы он за тебя всё там перекопал?

Она усмехнулась.

— Нет, спасибо, — ехидно, — мне мама за те деньги, что ты потратишь, устроит проповедь длиной в час.

Я уставилась в потолок.

— Мы с ним завтра снова едем на дачу, — вспомнила я, — так что я тоже буду строить земельные планы.

— М-да, тебе там явно больше дел, чем мне здесь, — уже серьёзно, — расскажешь потом, что там за «дача». Если там есть место для всего твоего барахла, то это огромная площадь!

Я закатила глаза.

А после вспомнила:

— Это я ещё дочку с сыном не видела, — пробурчала в трубку, — только представь, насколько сильно всё плохо.

Она хмыкнула.

— Тебе капец, — без скрываний объявила подруга, — так что переезжай! Я выделю тебе диван, ложку, тарелку и тяпку.

Настроение у неё было поганое. Поэтому все слова были шутливыми, но немного грубыми.

— Ладно, — я подняла телефон на уровень глаз, — не буду тебя отвлекать.

— Коза бессердечная, — произнесла подруга.

Я положила трубку.

Может всё не будет так плохо? Так или иначе, переживать об этом долго я не хотела, потому взглянула на сиротливо стоящие в коридоре коробки со своими вещами, представила то, как завтра увижу ту самую дачу, и улыбнулась.

А вечером приехал с цветами и едой извиняющийся и уставший Лёва, который даже не был против посиделок с едой перед телевизором. Как обычно с новостями, но в этот раз я донимала его вопросами почти с самого начала.

— Куда вы ездили? — делая глоток сока из бокала.

Мужчина смотрел в экран.

— Аквапарк, — как-то лениво ответил мужчина, — Давид ещё не был в этом городе, и местное заведение его крайне манило своей неизведанностью, — усмешка, — его разочарованию не было предела.

Я представила себе кошмарную детскую истерику с паданием на пол и криками.

— Ты не ездил в Москву? — удивилась я.

Хотя, его жена же сказала, что они переехали сюда. Значит, сам Лёва тоже про это знал.

— Нет, — ему это не нравилось, — мне придётся украсть из твоих планов ещё один вечер на следующей неделе, кроме воскресения, — он тяжело выдохнул, — сообщу тебе позже какой именно. Мне нужно будет разобраться с квартирой, которую нашла Лидия.

Он был зол. Я видела в его взгляде это.

— Зачем они переехали сюда за тобой? — надулась я.

Словно забрала кусочек его злости себе.

— Ты ответила самой себе, Камила, — сдержанным тоном сказал Лев, — за мной.

Мне пришлось кивнуть.

— Она хочет тебя вернуть? — мучающий меня вопрос.

Зачем столько всего делать, если он такой плохой для тебя?

— Нет, — насмешливо посмотрел на меня мужчина, — боже упаси, Камила. Она уже успела познакомить детей со своим… ухажёром.

Мне стало интересно:

— Это рассказал Давид?

Лев скривился.

— Да, но говорить о чужой личной жизни мы не станем, — отмахнулся от меня он.

И сразу же вернулся к еде. Я ждала продолжения, пусть и знала, что если он сказал, то разговор закрыт.

— Ты не сказал и слова про… свою дочь, — вспомнила я, — она с вами не ездила?

— Только в пиццерию, — строгий тон от него, — она всё ещё обижена на меня.

Я хмыкнула.

— А на мать, значит, нет? — усмехнулась я, — тебе не кажется это странным? Если она уже представила им своего парня, то почему плохой ты?

Он стиснул челюсти. Суженные глаза сверлили телевизор, в комнате повисло яростное молчание.

И только через минуту до меня донеслось спокойное:

— Потому что она скрывала его существование эти полтора года, а я твоё — нет, — посмотрев мне в глаза.

И давая понять, что он будет продолжать злиться, если я продолжу спрашивать.

— Мне замолчать? — спросила прямо.

Он фыркнул и отвернулся обратно к экрану.

— Выкорябывай дальше, — расслабился он с лёгкой улыбкой.

Я отставила сок в сторону и подсела ближе к мужчине, чтобы положить голову на плечо и растечься по дивану вместе с ним.

— Это нечестно, — буркнула, — то, что к честному тебе они относятся хуже, чем к ней.

Хмык.

— Давид отношения не менял, — обнял меня одной рукой он.

Можно сказать, что больше положил на меня её.

— Он на твоей стороне?

— Ни на чьей — принимает ситуацию так, как это было нужно, — как-то… зябко.

Бедный мальчик. В этот раз в моей голове появился уже другой его образ: маленький, молча глотающий слёзы ребёнок.

— Ладно, — выдохнула, — что тогда нужно от тебя твоей бывшей? — уткнулась носом в его шею.

— С чего ты решила, что ей что-то от меня нужно? — лениво спросил Лёва, — она планировала взыскать с меня через суд содержание и на себя, но проиграла. Договориться она пыталась — я отказал. Алименты на Давида так же считаются через суд, хотя я предлагал больше. У Поли есть карточка.

На секунду внутри всё похолодело. Я же не хотела говорить ему, что додумалась открыть дверь его жене во второй раз. Какой дурой он меня тогда посчитает? Совсем безмозглой?

— Ты купишь ей квартиру и здесь? — вырвалось.

Мужчина удивлённо меня оглядел.

— Ей? — переспросил, — у неё осталась доля в прошлой. Так же, как и у каждого из детей и у меня. Здесь доли будут только у детей, — внимательный взгляд, — что именно тебя смущает в моём распределении финансов?

Я опешила.

— Н-не… я просто спросила! — решила оправдаться, — мне было интересно, а не… ты же не подумал, что я… больше не буду спрашивать, — не успела отвернуться, как меня схватили и уложили обратно с улыбкой.

— Никто не уличал тебя в корысти, — смеялся мне на ухо мужчина, — ну если только слегка.

Ткнула его пальцем в бок, мстя.

— Хочешь в следующее воскресенье с нами? — его губы прижались к моему виску.

Тёплое дыхание оставило след на коже.

— Если честно, то не очень, — ответила, — мне страшно представить «радость» твоего сына по поводу меня рядом с вами.

Про дочь я решила умолчать. Может у неё рюкзак, а не сумочка, как у матери. Он явно будет бить по голове сильнее.

— Он сам тебя позвал, — заставил меня удивиться сильнее Лёва, — и он в самом деле будет рад.

Я нахмурилась.

— Сколько ему лет? — сглотнула.

— Девять, — разглядывал мой страх мужчина.

— Ладно, — прошептала, — на кого он похож больше, на тебя или…

На ту странную женщину.

— Спорный вопрос, — как всегда туманно произнёс он, — на моего отца.

Я посмотрела на него, ожидая продолжения.

— С ним ты, к сожалению, познакомиться не сможешь, — перестал улыбаться Лев, — как и с мамой, пускай на её счёт вероятность рандеву всё таки имеет место быть.

— Ты не хочешь нас знакомить? — я была этому рада.

Лучше уж мои родители и Лёва, чем его и я.

— Она крайне скверно отзывалась о тебе, лишь только узнав факт существования, — хмыкнул он, — боюсь представить, что с ней произошло, когда ей сообщили примерный возраст.

Я рассмеялась.

— Примерный?

— Я дальновидно умолчал о реальном, — смотрел на меня с тёплой улыбкой Лёва.

В сердце от неё стало так же мягко и приятно.

— Я тебя люблю, — сердце замерло как в первый раз, когда я произнесла это для него.

Губ нежно коснулись его.

— Ты — один из тех лучших моментов, что были в моей жизни, — смотря мне в глаза, сказал он, — пусть ты и бессовестно улизнула от ответа на приглашение моего сына.

Он усмехнулся. Я слегка смутилась.

— А куда мы пойдём? — в груди поселилось что-то странное, — на следующей неделе будет тепло, и я предлагаю центральный парк. Или… Горсад? Когда я последний раз там была вообще? Карусели — это классно. Что думаешь?

— Спрошу, что думает по этому поводу Давид, — кивнул Лев, — с ним будет легче поладить, чем с Полей.

Я пожала плечами.

— Она тоже будет с нами? — спросила его.

Мужчина мотнул головой.

— Очень маловероятно, — коротко.

Скрывать радость из-за этого было трудно.

— Вещи отвозить будем после твоей работы? — перевела тему от греха подальше.

Он кивнул.

— Приеду пораньше, — хмыкнул, — чтобы ты смогла оценить все виды сада и покосившейся кирпичной кладки домика, дабы желание тратить деньги на газон отпало.

Я улыбнулась.

— Мы по-разному видим мир! — сообщила ему, — так что можешь уже готовить деньги.

Он зевнул.

— Так и есть, Камила, — хмыкнул Лев, явно имея ввиду слова про взгляды, — что думаешь насчет какао?

Я улыбнулась и, вынырнув из-под его руки, нагло залезла на колени, приткнувшись лбом к его лбу. Тёплые руки сразу же обняли меня. На его лице появилась похожая на мою милая веселость.

— Мне кажется, что ты уснёшь, пока дойдёшь до кухни, а мне самой лень, — нос к носу.

Его пальцы скользнули вниз, после чего аккуратно залезли под футболку, чертя нежные линии по спине. Кто бы сомневался, что его усталость пройдёт!

— Поверь мне, — спуск его губ по моей шее вниз и проникновенный шёпот, — я более чем дойду.

Пальцы под футболкой спереди. Приятные, хоть от нихи бежали мелкие мурашки по всему телу. Ласковый ручеек поцелуев у уха… щекотливая мочка. Футболка через голову. Его руки на мне. Стеснения от того, что сверху меня ничто не закрывает, уже нет — он приучил меня за эти полтора года.

Поцелуй в губы. Мои руки на его шее, пока меня предвкушающе несут в спальню.

— Кухня в другой стороне, — усмехнулась ему в губы.

Голая спина на прохладной простыни.

— Разве? — смешок.

Нависнув сверху.

Глава 7. Тайное постепенно становится явным

— Ты серьёзно спёрла обручальное кольцо, с которым он предлагал тебе выйти за него, а ты отказала? — Юля разглядывала золотой ободок на моем безымянном пальце, — и теперь носишь. Ага. Скажи мне, он тебя заставил? Или там всё вообще было по-другому?

Я закатила глаза.

— Во-первых, ничего я не крала — оно лежало в ящике его стола. Считай на видном месте. То, что он его оставил и предлагал мне, означает, что оно моё. В каком именно смысле — не важно! Во-вторых, он про него ничего не говорил и не запрещал его трогать. Да и в чём проблема носить его? Я же замуж не должна при этом выходить. В-третьих, никто меня не заставлял, я сама над этим думаю, а колечко просто помогает, — кивнула, — и там всё было именно так, как я рассказывала.

Она хмыкнула.

— Заставила его жениться на себе, а сейчас перед нами строишь оскорблённую невинность, — она хихикнула, — скольких сумок он тебя лишит, когда узнает, что ты шарилась в его столе?

Я отправила в рот ролл и пожала плечами, начав отвечать:

— Это Картье, я представляю сколько оно стоит — я как-то дарила ему их часы. Копила несколько месяцев, — постучала ногтем по экрану телефона, — а это — обручальное кольцо с бриллиантиком. Я, конечно, погуглила и нашла, потому что у них выбор не такой большой, но они цены на своём сайте никогда не пишут, так что о ней я только подозреваю, — вино сегодня было белое и слегка кислое — я поморщилась и отставила бокал подальше, — и если бы оно налезло на любой другой палец и не болталось на безымянном левой руки, то я бы носила его там!

Новенькая протянула мне руку.

— Покажи, — дождалась пока я вложу в ее руку свою, — да, неплохо, — неожиданное от нее, — где-то под сотню тысяч — не меньше. Я покупала примерно такое, только платиновое, — она нахмурилась, — я его на выпускном утопила в реке.

Лицо у неё было кислое. А я такого пренебрежения к дорогим вещам не понимала.

— Вы двое явно сошлись бы характерами, — протянула Вера.

— А ещё деньгами, — хмыкнула Марина.

Я пожала плечами.

— Это вряд ли, — усмехнулась новенькая, — мы вообще разные, — сверху-вниз оглядела меня она, — без обид.

Я пыталась вспомнить её имя.

— Да ладно, — уже смотрела на Юлю я, — мы же вчера ездили на ту обещанную дачу. Рассказать?

Все закивали. А я вспомнила, как игриво посмеивался вчера вечером Лёва, везя меня за город. Это он ещё не подозревал, насколько сильно мне понравится идея ремонта в этом, как он его назвал, «совятнике». Нет, этаж был один. Но таких основательных и крупных домиков для сов я ещё не видела. Туда поместились бы не только мои вещи, но и его, если перевозить их вместе со всей квартирой.

Оставшееся время, пока коробки перемещались прямо в прихожую, он успевал меня отговаривать не только от газона, но и от уже представленных мятных стен в гостиной с камином. Там был камин! Его Лёва тоже обозвал непонятным словом — буржуйка.

К слову о газоне — он там был. И его было много, в отличие от мелких пустых клумб и цветов, которые там должны были быть. Обрадовал и сад, действительно огромный, но успевший показать, насколько сильно он хочет зарасти травой.

В общем мы как обычно не сошлись во взглядах, тяжело вздыхающий Лёва вёз меня обратно в город, а я смотрела сколько что стоит, и где заказывать строителей, чтобы они навели порядок в домике. Туда же можно было переехать на всё лето! Ну, точнее, на те полтора месяца, которые нам дают отдыхать в универе.

Это всё я и пересказала подруге.

— А после он посмеялся надо мной ещё сильнее, потому что его эта компания, — я откинулась на спинку дивана, слегка подвинув Веру, — они в общем-то всем, что связано со строительством, занимаются. Вот. Так что он опять сам всё будет делать, хотя я ему сказала, что выбирать всё хочу сама.

— Почему у тебя нет с ним фоток нигде? — листала странички в телефоне новенькая, — это странно, — она подняла взгляд на меня, — ты стесняешься? — смешок, — или он запрещает светить его лицом? Чтобы жена не узнала?

Все смотрели на неё хмуро или зло, косясь на меня.

— У меня есть фотографии с ним, — пожала плечами, — но их видят только близкие друзья.

Защита от таких, как она, и от маминых подруг, сидящих в Инстаграме.

— Так первое или второе? — даже отложила телефон на стол она.

— А тебе то какое дело? — Саша разглядывала её в упор, — кто тебя вообще с нами позвал? Мы так обычно только нашей компанией собираемся!

— Это я, — скривилась Юля.

Ага. Если можно было назвать словом «позвала» то, как сказала, что мы идем в кафе, а новенькая напросилась с нами. Зато я прокатилась на её машине — захотелось такую же, а ещё я придумала для Лёвы оправдание, ведь девушка водила просто ужасно, а мы не въехали никуда за эту дорогу! Чем я хуже не особо умной её?

— И что я сказала не так? — высокомерно поджала губы Полина, — хотя мне, если честно, плевать. Я хотела общаться с Юлей, а не со всеми вами!

Мы с лучшей подругой переглянулись.

— Придётся тебе терпеть меня, — я чувствовала себя по-детски дебильно, — и давайте сменим тему на какую-нибудь… обычную.

Все замолчали. Только новенькая разглядывала меня, явно что-то задумав.

— Ладно, — наконец, выдала она, — я всё равно поняла, что ты от неё не отвяжешься, — хмыкнула, — а ещё я заметила, что ты его по имени не называешь, говоришь только «он».

И мне надоело:

— Интересно, а как называет твоего отца его любовница? — ядовито.

Опять тишина! Новенькая смотрела на меня с такой злостью, что хотелось сказать ей ещё что-нибудь обиднее. Вот только я вдруг выпрямилась, чувствуя набегающие в голову мысли, решила запить их кислым вином и подумать еще раз.

— Понятия не имею! — шипела девушка, — это вообще тебя не должно касаться!

Я смотрела на Юлю, желая передать ей свои мысли сейчас. Но могла только намекать:

— Полина, да? — глаза на новенькую, — Поля, — перевела на подругу, — сколько тебе лет?

Девушка закатила глаза, явно думая, как послать меня куда подальше.

— Серьезно? Обосрала меня, а теперь думаешь я буду тебя спокойно отвечать? — фыркнула она.

Юлька начала догадываться сразу после сокращения её имени мной.

— Вы же недавно переехали из Москвы? — повернулась к Полине она, — хотя… — она мотнула головой, — мы же старше должны быть, забыла?

Я выдохнула.

— Вы обе ненормальные, — скрестила на груди руки Полина, — да из Москвы, и что такого? Это не потому что мы обеднели или… — вид у неё был брезгливый, — или ещё что! Мама просто так решила. Мы, если что, уже квартиру здесь купили в новом доме, — оглядев нас высокомерно, — в той кирпичной новостройке в самом центре. Она, правда, по сравнению с нашей прошлой квартирой не такая… но это только потому, что у вас город такой! — поджатые губы, — зато у меня теперь две комнаты, а не одна, как в прошлой! Хотите посмотреть, кстати? Мы с подругами часто сидели раньше у меня.

— Хотим, — едва не рванула делать это прямо сейчас Юля, — но только в субботу — я до неё точно успею вылезть из сада, — она тяжело вздохнула, — что думаешь, Камил? — она подавала знаки глазами, — мы же так хотим увидеть ну очень богатый дом нашей новой подруги.

Вот зачем она делает это так открыто?

— Ага, — пробурчала я.

— Блин, а я хотела, чтобы ты съездила со мной завтра по магазинам! — голос у новенькой был хныкающий, — а ты опять занята! Что ты там так долго делаешь? И я бы на твоём месте уже сказала маме, пусть она занимается сама, если ей надо!

Юле такое не нравилось. Мне же было интересно, почему именно её выбрала новенькая как подругу.

— Возьми Камилку, — скинула на меня всё Юля, — она в этом лучше разбирается, точно говорю, — смешок.

Я вспомнила то, как мы обычно ходим по магазинам с ней.

— И я хотя бы не буду уверять тебя, что лучше купить три пары обычных туфель взамен тех, которые понравились тебе, — улыбалась подруге.

Но я и подумать не могла, что в этот момент Полина согласится:

— Хм, хорошо, — пожала плечами она, — ладно. Лучше так, чем одна.

До меня дошло, что я согласилась сама. Юлька подавала мне сигналы соглашаться.

— Купишь себе ещё одну сумку в коллекцию, — убеждала меня она, — к-хм… подружитесь, наконец. Перестанете шипеть друг на друга.

— Так уж и быть, я схожу с вами, — поддакнула Вера, — мне бы купить пару джинс, — она улыбнулась.

— Я тоже слышала, что когда начинаешь жить с парнем, то обязательно толстеешь, — хмыкнула Саша, — хотя, ты же год назад вышла!

Вера закатила глаза:

— Он всё ещё любит меня, так что я планирую толстеть и дальше, — её щеки покраснели.

Все заулыбались.

— Ты не залетела? — Саша потянулась ближе к говорившей.

— Забеременела, — поправила Марина, — залететь — это когда ты не замужем, и ребенка вы не хотите.

Я продолжала тянуть вино. Все тараторили, перебивая друг друга. Пока сквозь болтовню не раздалось тихое:

— Да, — неуверенно оглядывала всех Вера, — у меня четвёртый месяц. Вчера сказала в деканат, теперь буду пропускать, если надо в больницу, или если будет плохо.

Мы с Юлей удивлённо переглянулись.

Это было странно. Нет, не потому что именно Вера не могла такого сделать, а из-за того, что… мне казалось, что мы слишком молоды для такого. Хотя, у нас в группе только за первый год двое вышли замуж, а одна уже поступила беременной. Всё равно я странно себя чувствовала — словно со мной такого не могло произойти.

Да, не могло. У Лёвы с подобным было строже, чем у всех на свете! Он даже пьяный в тот раз умудрялся о таком думать. Но хотела ли я детей? Я замуж-то боялась выходить, а целый ребенок… это было страшно. Пусть я и понимала, что если так получится, то проблем ни с чем у меня не будет — Лев явно всему уже научился.

— Нет, раз уж все начали рассказывать что-то невероятное, то, — Юля выждала счастливую паузу, — мы с Егором вчера решили, что встречаемся!

— Наконец-то, — вырвалось у меня, — я думала, что до него никогда не дойдёт.

На меня посмотрели с осуждением. Я решила оправдаться:

— Вы видели, как он на неё смотрел? — хмыкнула, — ему два года надо было понять, что у него этот… прицел сбился с неё, — указала на подругу, — на меня! Я ему и прямо говорила, и писала, и намёки делала, что он не туда смотрит! И вот: дошло.

— Не осуждайте её, — сама кривилась Юля, — у неё реально крик души, — смешок, — знаете, сколько она ему нудных голосовых отправляла, которые он реально слушал? Самое смешное было что-то вроде: «Егор, сходи к окулисту…» или ещё «Егор, у тебя шея влево не поворачивается?».

Над столиком раздался смех.

— Я просто не понимаю, как до него не доходит, что когда вы с ним переписывались от моего лица, — я вспомнила, — то у вас всё было идеально. Схожесть характеров, гороскопов и всего остального! А как только он узнал правду, так сразу всё было не то и не так.

— И зачем он тебе такой нужен? — вставила своё мнение новенькая, — если он всё время к ней приставал? — указала на меня, — тупо как-то.

Я посмотрела на неё с сомнением в разумности.

— Они друг другу нравились всё это время, — решила объяснить ей, — так бывает, что до него долго доходит. Люди ошибаются. К тому же, если ей не понравится, то он её не замуж зовёт.

— Развестись тоже можно, — добавила Вера, отчего все посмотрели на неё, — не мне! Мы с Максимом вообще такого не планируем. Ещё и ребенок…

— Боишься? — спросила у неё.

Она ответила лишь неуверенным кивком.

— Твой… он же не планирует ничего такого? — внимательно посмотрела на меня Юля.

Я хмыкнула.

— Знаешь, после его предложения выйти за него, я уже ничему не удивлюсь, — пожала плечами.

Но больше всего я боялась того, что согласилась бы с ним, скажи он мне такое. Я вообще уже жалела, что отказала ему тогда в кафе — у меня все последние ночи из головы никак не выходили мысли о том, что я неправильно поступила. Может, стоило позвать маму с папой, познакомить их и сказать, что я согласна? Что можно планировать свадьбу? Лёва явно всё это решит. Он всегда всё решает.

— Ну уж нет! — рассмеялась Юля, — следующая рожать и замуж точно я, поняли? — у неё был грозный тон, — я, в конце концов, старше вас всех на целых два года, а вы тут уже напридумывали!

Телефон в кармане завибрировал.

— Ты уже освободился? — я пыталась говорить нормально, пока все смотрели на меня.

— Заеду за тобой через час, — голос Лёвы в трубке, — что с ужином?

Я пожала плечами.

— Я уже поела, — хмыкнула, — и немного попила, так что давай сегодня дома, ладно?

Он усмехнулся.

— В таком случае стоит забрать тебя раньше. Отправь адрес в сообщении. На этот раз никаких подруг?

Настроение у него было хорошее, поэтому я тоже могла отшучиваться:

— Юля будет только за, если мы её отвезём домой, — довольно произнесла.

— Мне тоже по пути, — напомнила новенькая.

— Тебе же в центр, — поправила ее Саша, — ты круг сделаешь. У тебя топографический кретинизм?

— Замечательно, — явно был недоволен Лев, — скольких Юль мы развезём?

Я закатила глаза.

— Отменяется, — успокоила его, — хотя, можешь заняться боле важным делом и посидеть вместе с нами. Заодно поужинаешь.

Ему моя идея не понравилась, он сразу же догадался о моей задумке:

— Устраиваешь знакомство со всеми своими подругами для меня?

Я хмыкнула.

— Чуть-чуть хвастаюсь, — честно ответила.

— Я буду ждать тебя в машине, — спокойно ответил мужчина, — максимум двое на заднее сидение. Я не осуществляю перевозку нетрезвых… людей.

Я скривилась.

— Как скажешь, — нажала на красный кружочек, — он сегодня добрый, — для подруг, — сказал, что всех отвезёт.

* * *

— Трое — это не двое, Камила, — продолжал ворчать Лев, пока я разглядывала пробегающие фонари на темнеющем небе, — твоя воля, и мне пришлось бы… Камила?

— Меня сейчас вырвет, — прошептала.

— Мы почти приехали — потерпи,- завернул к воротам мужчина, — отравление? Мне развернуться к больнице?

Я мотнула головой, глотая быстро собирающуюся слюну.

— Всё хорошо, — выдавила улыбку для охранника на въезде, — а что будет, если я вдруг беременна?

Мысли о Вере не давали мне покоя. Лев припарковался и внимательно на меня посмотрел. С минуту мы сидели молча и не шевелились.

— Ты уверена? — отстегнулся он.

Но не вышел.

— Я просто спросила, — повернулась к нему, — мне интересно, что ты ответишь.

Он медленно кивнул, явно о чём-то усиленно думая.

— Я отвечу, что свадьбы в таком случае тебе не избежать, — от вышел из машины.

Мне пришлось сделать то же самое.

— У тебя всё так просто! — фыркнула, закрыв за собой дверь и поймав его руку, которую он протянул, помогая мне идти.

— Тошнота прошла? — внимательно спросил.

— А если серьезно, — поплелась за ним следом.

Шёл он в этот раз медленно.

— Странный вопрос, Камила, — усмехнулся мужчина, — если ты забеременеешь, значит у нас будет ребенок. Вроде всё логично.

Передо мной открыли подъезд.

— Ты хочешь детей? — кивнула консьержке я, — в смысле ещё.

Лёва выглядел так, будто мои вопросы ему успели надоесть и заставили мучиться враз.

— Не стремлюсь, скажем так, — нажал кнопку с этажом он.

Я сдержала позыв.

— Однако, если так произойдёт, я буду рад, — снова внимательно смотрел на меня.

Я не стала кивать — побежала на выход, открыла своим ключом дверь и рванул к туалету.

— Ты сделала тест? — ждал меня на кухне спокойно пьющий кофе Лев, — я записал тебя на приём.

Я села напротив, потряхивая пальцами у лица.

— Вино было ужасное, — выдохнула, — и мне не надо к врачу. Отмени запись.

Опять этот взгляд.

— Ты пила, зная, что беременна? — очень тяжёлый тон.

Я закатила глаза.

— Сделаю тест утром, чтобы ты мне поверил, — буркнула.

— Сейчас, — строго поторопил меня он.

Говорить ему, что он может не сработать, было глупо — он упрётся и не поверит.

— Ладно, — поднялась и пошла обратно.

А после всех манипуляций:

— Это была шутка, — протянула ему одну полоску я, — я просто хотела узнать твоё мнение, а то вино действительно было ужасное.

Мужчина поджал губы.

— Жаль, — вышёл в коридор он.

Я выбросила тест и отправилась за ним, чувствуя себя… странно. И хотелось бы сказать так много, но слова почему-то убегали. Лев снова смотрел свои новости, пока я разглядывала белый потолок над диваном.

— Мама зовёт нас знакомиться на папин день рождения, — вырвалось то, что было самым странным сейчас.

Мужчина перевёл взгляд на меня.

— Когда? — без лишних вопросов.

— Через месяц, — я отвернулась лицом к спинке дивана, — я поговорю с ними насчёт… всего, правда, не думаю, что от этого будет легче.

Решила.

— Легче относительно чего? — вернулся к телевизору Лев.

Загнал меня в угол и спокойно продолжил смотреть новости.

— Если ты не знал, то мы с тобой немного разного возраста, — фыркнула я.

Включила наглость в ответ на его бессовестность.

— Да? — смешок, — а ты умеешь удивить, Камила. Я спросил про другое, — хмык, — твои родители настолько нервно отреагируют, что ты планируешь предупредить их?

Я поджала губы.

— Нет, но мне всё равно страшно, — откинулась на спину и задрала голову, чтобы наблюдать за его лицом.

Он кивнул.

— В таком случае… у твоего отца будет день рождения, — задумчиво, — какой это день недели?

— Давай об этом позже, — пробурчала, — когда узнаю в какой день, то расскажу тебе.

Ага. И скажу, стоит ли ехать вообще. И зачем я это сказанула?

— Ты не знаешь дату рождения твоего отца? — свысока глядел на меня Лёва.

В такие мгновения я начинала понимать, почему бывшая жена на него наезжала.

— Я говорила про тот день, когда будем праздновать, а не… почему ты такой вредный сегодня? — скрестила руки на груди.

Он растёкся в улыбке.

— Напомнишь год моего рождения? — ехидно.

Я старалась смотреть на него без зла.

— Двадцать второе февраля, — прошипела.

— Год, Камила, — с едва сдерживаемым смехом.

Я сузила глаза. И начала мысленно считать.

— Не утруждайся, — был доволен он, — ты и с месяцем ошиблась — января. Не февраля.

Мой хмурый вид заставил его рассмеяться.

— Это ты всё вечно запоминаешь, а я не могу! — села и положила голову ему на плечо, — вот, например, в каком году родилась я?

Он назвал с хмыком.

— А твоя дочь? — я явно выглядела хитро в этот момент.

На год раньше. Ага…

— А дата?

— Двадцать восьмое декабря, — не задумываясь.

Может, просто он врёт? Придумывает, а я же узнать не смогу.

— Не год разницы, а чуть больше трех месяцев, — посчитала я.

— В школу она пошла позже тебя, — не хотел говорить об этом он.

Я кивнула.

— Она сейчас учится? — затаив дыхание, спросила у него.

Кивнул.

— Я перевел её в твой университет, как она попросила, — он внимательно на меня смотрел, — к чему ты спрашиваешь?

А я напряглась сильнее:

— Ничего, — пожала плечами, струсив.

— Она в группе на параллель ниже тебя, — сам догадался успокоить меня.

Я выдохнула.

— Точно? — даже переспросила.

Мужчина подавил смешок и кивнул.

— Есть подозреваемые на роль моей дочери? — с улыбкой.

Я медленно кивнула ему.

— Все совпадало кроме возраста и… какая у нее фамилия? — я потянулась к телефону, — если она ее поставила… фу-х, нет. Все отлично, другая.

Пришлось даже искать её страницу по Юлиным друзьям.

— С квартирой ещё не решили? — спросила я, отходя от темы.

— Выйдем на сделку к среде, — вытянул ноги и растёкся на диване Лёва, — я запланировал ремонтные работы на твоей… даче к концу следующего месяца. Филиал здесь открывается именно тогда, а перевозить кого-то из Москвы — затея не из лучших, — он зевнул, — как раз успеют к лету, — хмык, — но начнут на твой день рождения.

Это был намёк? Э-э… так не пойдёт! Он сам говорил, что там совятник!

— Никаких машин, — лениво поглядел на меня мужчина, — можешь предложить мне что-то более безопасное.

— Даже у Полины есть, а я… — пробурчала отворачиваясь.

— Поля сдавала на права больше тринадцати раз,- услышал меня он, — а ещё училась не только в автошколе и под моим личным наблюдением, — не так понял меня он, — в нашем случае — у меня нет столько времени и… сил.

Повернула голову в его сторону. И хмыкнула:

— Хорошо, видимо, учил, если она тринадцать раз сдавала! — надула губы я, — и я говорила про другую Полину — та явно сдавала все двадцать! И ничего. Мы даже никуда не въехали сегодня! Думаешь я не смогу крутить руль?

Злым он стал ещё при первой фразе. Но ответил как всегда спокойно:

— Или ты принимаешь мои условия, или этот разговор закрыт.

Я снова отвернулась и уткнулась в телефон. Но после двух минут молчания я начала:

— Хочешь я…

— Я могу пойти… — одновременно со мной.

Он остановился, понимая, что меня перебивает. А я растеклась в довольной улыбке.

— Ты можешь пойти на уступки, — продолжила его частую фразу я, — и что?

Подсела к нему ближе и поставила локти на колени в ожидании.

— Ты первая, — ухмылка от него.

А я не гордая… особо сильно, так что:

— Массаж? — улыбалась я, — я же вижу, что ты устал.

Его рука поднялась, чтобы прижаться к моей щеке.

— Хитро, — хмыкнул Лев, — второй вариант развития событий: ты учишься в автошколе столько раз, сколько экзаменов сдаёшь. То есть каждый раз, когда проваливаешь, учишься заново.

Бить. Его надо было бить, а не устраивать скандалы.

— Ладно! — встала я, — хорошо. Но я тебе тоже потом как-нибудь что-нибудь!

И вышла в коридор.

— А как же обещанный массаж? — смеялся вслед мне он.

Я вернулась.

— У меня в голове, — фыркнула, — ты мне уже все мозги промассажировал.

Он рассмеялся сильнее. А я остановилась. После вообще вернулась к уже выключающему телевизор, чтобы пойти за мной, Лёве.

— А если мы… — начала я, показав ему на то, что ему нужно сесть, — если мы с Полиной встретимся… как-нибудь, — села сверху и вжала пальцы в его плечи, — она меня узнает? Что она вообще про меня знает?

Лёвины руки радостно гладили меня по спине.

— Она не интересовалась, — был доволен он, — по крайней мере мы с ней об этом не разговаривали.

Пришлось кивнуть.

— Значит не узнает?

— Вероятнее всего — нет, — его пальцы «незаметно» пробрались под футболку, прилипнув к голой спине.

— А она знает, где я учусь? — вытащила его руки на воздух и положила к себе на колени.

Он мотнул головой, и пока я продолжила разминать его плечи — вернул на прошлое место своё наступление.

— Ей нет до этого дела, — одна из его ладоней скользнула по шеё к щеке, — Камила, к чему это расследование? — мягко.

Я поставила ногу на диван, согнув ту в колене. Он сразу же положил на неё голову и продолжил смотреть на меня из-под ресниц.

— Боюсь получить по голове, — вспомнила то, как по ней получила сумкой, — если твоей дочери ничего такого не интересно, то что… ей вообще нравится? Чем она занимается?

На секунду он завис.

— Примерно тем же, что и ты, — коротко ответил он.

Вид у него был странный.

— А чем занимаюсь я? — подозрительно смотрела на него.

Он дёрнул губами в улыбке.

— Если я сегодня вредный, то ты — максимально дотошная, — насмешливое от него.

Но он не ответил! Я ждала.

— Учится, общается с подругами, ходит по магазинам, — произнес Лев, — единственное, чего она не делает — это не придумывает каверзные вопросы.

Я осуждающе на него посмотрела.

— Ты говорил, что Давид спокойный — она такая же? — докапывалась дальше я.

Ему снова что-то не нравилось. Он даже руки от меня убрал, будто обижаясь.

— Она была первым ребенком, Камила, — правдиво смотрел мне в глаза мужчина, — и до определенного момента единственным. Помимо этого, в моей… в той… — он нахмурился, подбирая слова, — я был единственным ребенком моих родителей, а они крайне сильно хотели девочку, — он поджал губы, — они получили её в виде Поли, поэтому она иногда ведёт себя капризно.

Он ждал от меня реакции всего несколько секунд, за которые я не успела ничего сообразить. А после сам продолжил ответное наступление с разговорами:

— Ты рассуждаешь со мной о детях который день, — внимательно разглядывал меня он, — сегодня была кульминация — тебя тошнило, и ты спрашивала меня о беременности, — серьёзный тон, — завтра утром я отвезу тебя в больницу. Сейчас ты чувствуешь себя сносно? — он дождался, пока я в ужасе кивну, — это радует. Пусть я и не спросил тебя, что ты сама думаешь насчёт ребенка.

Надо было сбежать раньше — пронеслось у меня в голове.

— Подруга сказала сегодня, что беременна, — смотрела куда угодно, но только не на него, — и я подумала про нас с тобой и… свадьбу, — тяжёлый вздох, — мне просто стало страшно, и я… мне в этом году двадцать один, — подняла глаза, — моя мама примерно в этом возрасте родила меня, — щёки покраснели, — и ты прав, когда сказал, что у меня и твоей дочери особо нет интересов. Я… точно не стала бы планировать ребенка сейчас — мне ещё целый год учиться и… — собралась с силами, — но я, как и ты, думаю, что если бы так получилось, что мы… у нас… то я тоже была бы… рада, — а после добавила, — наверное.

Лёва улыбался. Прижал меня к себе, шумно вздохнул и произнёс:

— «Просто так» очень редко что-то происходит, Камила, — на самое ухо, — поэтому мы поступим умнее и сперва разберёмся с твоими родителями, садами, моими детьми, квартирами, и, главное, свадьбами, а после вернёмся к этому разговору, ладно?

Я прикрыла глаза, чувствуя его тепло на себе.

— Если случайно не получится, — пожала плечами я.

Он на секунду замер. А затем усмехнулся, касаясь губами моего уха:

— Именно так.

Я улыбнулась. И поцеловала его первая.

Глава 8. Страх как стимул лгать

Утром мы съездили в больницу. Лёва сперва долго и по-утреннему привычно ворчал, как я тяжело встаю (в восемь утра-то!), затем как я медленно передвигаюсь, а потом как медленно жую. После всё плавно скатилось в сторону спальни и бурчания заменились спокойствием и терпением, пусть и немного недовольным — он не успевал заехать в свой новый офис, потому что мы и без этого опаздывали на приём.

К счастью, у сонного врача я была единственной пациенткой на утро, и, как я иногда думала, единственной во всём городе, кто пользуется услугами платной клиники, потому что у Лёвы брезгливость к обычным. Врачи в прошлом году сделали на одной мне ремонт! А гордый и довольный Лев продолжал сидеть на мягких диванчиках в коридоре у кабинетов и читать книги. Если бы я встретила его в таком виде, а не в том, в котором он был, то испугалась бы сильнее, чем если бы он повёз меня сразу в лес.

— Здорова как бык, — отдала ему заключение гинеколога я, — поехали в твой офис, я уже домой хочу.

— Беременность исключена? — выправил лист бумаги мужчина, — да. Ты уточнила насчёт планирования и ведения? Камила.

Догнал он меня уже у лестницы.

— Забыла, — соврала ему, — и я вообще не понимаю, зачем так заморачиваться, если оно как-нибудь само может… случиться. Никто обычно так не делает.

У него, как всегда, было своё мнение:

— Я так делаю, Камила. И ты будешь, — взяв меня за руку, — твоя безответственность меня злит, — открыл передо мной дверь, — бахилы, — напомнил.

Я как-то пару раз уходила в них, когда ездила сама. А ещё забывала надеть перед входом, за что получала осуждение от охранника.

— Напомни мне расписание пар, — оставил меня у пассажирской двери машины он, — вернее звонков. Ты должна успеть на последние две минимум.

Я упала на кресло и пристегнулась.

— У меня сегодня выходной, папочка, — подколола его, — ты сам его придумал, так что я еду с тобой в твой офис, после заедем пообедать, а потом поедем домой, где ты продолжишь говорить мне какая я безответственная.

С полминуты он смотрел на меня с осуждением.

— Не сдашь сессию, и я… — начал было он.

Я перебила его:

— И сдам её позже — никто меня выгонит только потому, что я завалила один предмет, — пожала плечами, — его можно пересдать, — тут в голове родилась забавная мысль, — Поля учится лучше меня?

Мы отъехали с парковки и завернули в противоположную универу сторону. Лев хмурился.

— Нет, — сурово смотрел на дорогу он.

Я расплылась в улыбке.

— Значит хуже, — довольное, — хотя это странно, потому что я троечница. Как тогда её ещё не отчислили?

Лев молчал, но так, как делал это он — зло, упрямо и снова вредно.

— Она учится платно? — продолжала я, — не знаю сколько платят в Москве, где она училась, но у нас чуть меньше сотни.

Я попала в точку:

— Камила, — одним словом пытался остановить меня он.

Но он сам начал меня донимать!

— Я к тому, что ты скорее всего платишь не только за её учебу, но и за экзамены. Но так сильно цепляешься ко мне, хотя я сама поступила и сама делаю вообще всё! — обиженное от меня.

Он остановился у зеркального здания с офисами на центральной улице. Здесь ещё была доставка косметики, которой я пользовалась раньше.

— Она — не ты, — строго смотрел на меня мужчина.

— То есть, ты не стал бы платить за меня? — нахмурилась я.

Он мотнул головой.

— Я имел ввиду требования, а не свою жадность, которой ты меня награждаешь каждый раз, — сузил глаза Лев.

Он ещё и меня обвиняет?

— Почему к ней требований меньше? — отстегнула ремень безопасности.

— Потому что она дочь, а ты… будущая жена.

Я уже ничего не понимала.

— И? — скривилась.

— И я уже совершил подобную ошибку с бывшей женой и теперь расхлёбываю, — туманно объяснил, — у Поли будет ещё уйма возможностей самореализоваться, в то время как у тебя она есть сейчас.

Глаза округлились.

— Ты прямо говоришь, что бросишь меня через… несколько лет? — поняла я.

Мужчина смотрел на меня тяжело.

— Каким образом ты дошла до этого вывода? — он хмуро глядел мне в глаза, — нет. Я тебя не брошу. По крайней мере подобных планов у меня не было, — почти мягко, — однако я не стану полностью тянуть тебя на себе, — и убивающее, — после университета ты отправишься работать. Или, что мало вероятно, продолжишь учиться на докторскую степень. Что-то мне подсказывает, что такое тебе не грозит.

У меня в голове ничего не сходилось:

— Я буду работать за… двадцать тысяч, пока ты… ты больше не будешь давать мне денег? Вообще?

По его лицу было понятно, как ему тяжело.

— Нет, Камила. Всё останется так, как есть сейчас. И, да — ты будешь работать за столько, сколько назвала. Однако, ты будешь это делать.

— Ладно, — пожала плечами, — хотя это странно, но если тебе так надо, то…

Он резко подался ближе ко мне, прижавшись к губам своими. А отстранился уже с улыбкой.

— Я тебя иногда не очень понимаю, — буркнула, выходя, как и он, из машины, — ты секунду назад спорил со мной, а потом стал добрым и…

— Спорил? — удивился Лёва, вновь беря меня за руку, — мы разговаривали. Боюсь представить, что в таком случае ты думаешь, когда у нас действительно случаются прения.

Что опять за новое старческое слово?

— Ну, ты не кричишь, а спокойно мне объясняешь, но иногда ты меня обижаешь, особенно если смотришь как на полную дуру, — пояснила ему, — я в такие дни думаю о том, насколько тупой ты меня считаешь.

— Я не считаю тебя… тупой, — помогал подниматься по ступеням мне он, — никогда так не считал. Ты невнимательна, Камила. А ещё имеешь крайне странное мнение относительно чего-то простого, — хмык и взгляд на меня с улыбкой, — ты бываешь крайне точна и прозорлива там, где я совсем этого не ожидаю.

Это заставило меня слегка поднять подбородок от гордости. Лёва нечасто хвалил, но в такие моменты было невероятно ощущение где-то в груди.

— А если я рожу, то работать не надо будет, — шагнула в указанную им дверь офиса я.

Сзади послышалось бурчание от него:

— Да, именно такие моменты небывалой хитрости, — пройдя мимо стола с девушкой за ним, — Добрый день, сколько собеседований на сегодня назначено? — девушке, а после получения ответа — мне, — Камила, я уже решил — декрет, а после работа.

Моё внимание привлекло уже совсем другое. Поэтому я села на диван в самом кабинете и закинула ногу на ногу с радостной новостью:

— Я буду твоей секретаршей! — указала на стол с девушкой.

Лёва не впечатлился.

— Это эйчар. И секретарь у меня в главном офисе, — добавил, — в Москве. Туда тебе дороги нет — твои навыки делопроизводства меня настораживают.

Я пожала плечами.

— Ты сам сказал, что я умная и сообразительная, — довольно, — я научусь, обещаю тебе. И буду помогать тебе здесь!

Несколько минут задумчивой тишины и неуверенное:

— Я подумаю над этим. Но в таком случае тебе придется пройти всё с самого начала. С собеседования. Хочешь попробовать? — последний вопрос у него был шутливым.

Мне же было не смешно. Я мотнула головой.

— У тебя всегда всё сложно, — пробурчала для него, — мы здесь ещё долго?

* * *

— Не смейся! — поджала губы я, — я говорю тебе правду — если бы я была отличницей, то знала бы меньше того, что знаю сейчас. Это же логично: я троечница, сдаю, а иногда и пересдаю по несколько раз одно и то же. А отличники просто получают автомат, и всё! Думаешь, они так много чего запомнили? Ничего они не знают. Это я тебе точно говорю, Юля, с которой мы тогда суп варили, помнишь? Вот, она отличница, и когда я что-нибудь у неё спрашиваю, то она никогда ничего не знает! Понимаешь?

Я разулась и пошла ставить кроссовки в обувницу, замолчав ещё на половине пути и остановившись.

— Ты не выключил телевизор? — заглядывая в зал и одновременно чувствуя, как холодная волна бежит по спине.

Лёва всегда выключал за собой телевизор. Более того — он следил и за мной. Поэтому, когда мы с папой на диване переглянулись, сердце заколотилось где-то в пятках.

— Ой, а мы хотели пока ты в универси… — начала вышедшая с кухни мама.

После на её глаза попался совершенно спокойно улыбающийся Лёва, которому вообще было не страшно, он не был смущён и не… всё остальное, чего было у меня намешано в избытке.

—…тете, — продолжила с круглыми глазами мама, — мимо проезжали, и как раз тебе вкусняшек… привезти решили.

Поздарововавшийся с ней Лев уверенно двинулся в зал, пожал такому же шокированному папе руку и сел рядом, присоединившись к диалогу:

— Может кофе?

Папа медленно отрешённо кивнул. Я думала, как мне жить дальше.

— Солнышко, — обняла меня нервно мама, шепча на ухо, — это хозяин квартиры? Приехал всё проверить?

Её руки погладили меня по спине.

— Нет, мам, — так же шёпотом ответила ей, — он…

— Я — жених, — протянул руку и маме проходящий мимо нас на кухню мужчина, — наконец познакомились. Лев. А хозяйка квартиры перед вами.

— Надежда Васильевна, — пробормотала мама, разглядывая его удаляющуюся спину и по всей видимости ужасаясь.

Её поворачивающаяся в мою сторону голова стала знаком бежать… переодеваться.

— Л-лёва⁈ — прошептала она шипя, — это Лёва? Он? — она шла за мной, указывая пальцем в сторону кухни, — Камила, сколько ему лет?

Я предпочла забыть это.

— Сорок три, — сам ответил всё ещё довольный Лев, — кофе, — он подал ей кружку.

И пошёл обратно к папе. А я вспомнила, что вот кто-кто, а разборки если и будут, то именно в зале!

— Ж-жених? — вспоминала все сказанное ей мама, — ты не говорила…

— Мам, я пока не согласилась, — потянула её в нужную комнату.

А после того, как села между молчаливо рассматривающими новости мужчинами, решила всё объяснить.

— Папа, это Лёва. Ему сорок три. И он меня любит. Правда.

Про то, что я тоже в этом участвую, говорить я не стала.

Папа, в отличие от мамы, был спокоен, что было откровенной странностью, потому что сейчас мне должны были надавать по голове.

— Он сказал, что жених. Я понял, — очень немногословное от него.

А это значит, что он явно очень злой и говорить пока не станет.

— Вы работаете? — нашлась мама.

— «Магистраль». У меня своя строительная фирма, — был явно доволен Лев.

Оба родителя покивали. У меня на лицо наползла улыбка идиотки.

— Вы надолго приехали? — улыбалась примерно как я мама.

— Я здесь живу, — создавал неловкие моменты для меня Лёва.

— Только неделю! — выпалила я, — до этого он жил… — с бывшей женой и детьми, — в Москве. Там, да.

Никаких детей. Мама и так была бледной.

— Ты не сказала в прошлый наш разговор, — осуждающе смотрела на меня мама, — и про то, что жених тоже. И-и… про всё остальное.

Намёк про возраст.

И зачем я дала им ключи?

— Хотела приехать на твой день рождения, пап, — оглядела отца я, — тогда уже рассказать.

— Руслан… — начала было мама.

— Это её дело, не надо, — даже не повернулся к ней папа.

— Руслан, так нель…

— Зя, — строго произнёс он, — ты ещё ничего не узнала, а уже паникуешь.

Я выдохнула и упала на спинку дивана. Все посмотрели на меня.

— Я думала, вы меня прикопаете под балконом, — радостно сказала им, — мам, он хороший. Очень добрый и правильный, даже чересчур.

Она смотрела на меня с таким сожалением, будто я себя закапывала под балконом сама.

Но я уже успела расслабиться, поэтому ни она, ни папа, ни Лёва не смогли бы сбить мой настрой.

— Х-хороший? — запнувшись, переспросила мама, — Л-лев… как вас по отчеству?

— Александрович, — подсказал ожидающий серьёзного разговора Лёва.

— Вам… вас… вы… — собрала она всё, всё не решаясь продолжить.

— Знакомы уже сколько? — будто и не слышал её попыток папа.

— Полтора года… встречаемся, — смутилась, глядя на Лёву, я.

Мама казалась такой задумчивой, что из неё через минуту должен был пробиться фонтан с зацепистыми вопросами.

— Переехал только сейчас, — смотрел в упор на «жениха» папа, — в квартиру, которую она снимает. На что вы двое планируете жить? Помимо того, что играть свадьбу?

Вот это было сказано уже грубым тоном. Лев даже скривился на секунду, но почти сразу стал вальяжно-горделивым.

— Меня удерживали незавершённые дела в Москве, — не стал вдаваться в подробности он, — как только я их завершил, появилась возможность сыграть свадьбу, — хмык — он умолчал снова, — квартира не съёмная и никогда таковой не была. Камила — единственный собственник уже год как.

Вот это с его стороны было нехорошо. Я поджала губы и решила посмотреть новости. Мне ещё никогда не было так интересно их смотреть!

— Ты врала? — мама.

— Как ты её купила? — папа.

Я тяжело вздохнула. И зажмурилась.

— О-он… — указала на самого виноватого по моему мнению.

Он же всё это начал! И не только разговор, но и вообще всё.

— Квартира была подарком на двадцатилетие, — без зазрения совести рассказал Лев.

Мамино лицо разгладилось.

— В каком статусе ты здесь… живёшь? — прошептала она, — подарить квартиру⁈

Я не нашла ничего умнее, чем:

— У него ещё много, мам.

Тишина с минуту. Пока меня не сожрала совесть окончательно:

— Да, я сильно напугалась вам сказать. Да, я соврала, о чём уже пятьдесят раз пожалела. И да — я поступила отвратно, — подняла взгляд, — но…

Не сказать же им, что я сама плохо разбиралась в этом самом «статусе» самой себя!

—…но мы решили съехаться, — вернее, он решил, — и у нас всё хорошо выходит, пока что. Вот. Мы даже смогли поделить шкаф и комнату, — он всё отобрал, — и я к нему привыкла, — почти, — а ещё я не работаю, а он…

Папа уронил голову в ладонь.

— Это получилось само собой! — рванула в другую сторону от прошлых слов я, — случайность! Честно, — взгляд на снисходительного Леву, — а вообще — я же не занимаюсь ничем плохим! Ну не одного мы с ним возраста. Ну и что? Я его люблю, он позвал меня замуж, и я, может даже, скоро соглашусь!

Дышала я как после быстрого бега.

— Может? — поднял голову и посмотрел на меня папа, — ладно, — дёрнул головой и посмотрел на Льва, — у меня один вопрос — зачем было дарить эту квартиру? Почему не просто дать ей жить здесь?

Лёва пожал плечами:

— Если вы намекаете на то, что я в будущем запланировал стребовать с Камилы какие-либо обязательства, то — нет. Таких планов у меня не было. Причина? Банальная — у меня не было идей для более впечатляющего подарка.

Я наклонилась вбок, привлекая его внимание и одними губами прошептала:

— Ма-ши-на.

Он закатил глаза, снова смотря только на папу.

Руслан Тимофеевич демонстративно показал мне кулак. Я улыбнулась.

— Сколько у тебя уже месяцев? — мама искала у меня живот.

Да что все про это?

— Я не беременна, — пробурчала, — что это за дни такие? Все об одном. Как будто других причин не может быть.

— Мне казалось, мы с папой давалитебе достаточно любви и внимания, и ты не станешь… — начала было мама.

— У меня нет никаких комплексов и психологических гадостей, про которые вы обожаете разговаривать! — остановила сразу всех, — я искала себе адекватного… мужчину, — нашлась, — он мне встретился, я его люблю, он меня тоже. У нас всё отлично, и то, сколько ему лет, тут совершенно не причём! Смысл в человеке, а не в его возрасте.

Вышло чересчур важно.

Зато Лёва смотрел на меня так, будто видел впервые. Родители же слышали только: «Ему куча лет!» всё это время. Хорошо, что хоть скрывали это.

— Мы поняли, солнце, — была в спокойном ужасе мама.

— Ты должна вернуть эту квартиру, — не успокаивался папа.

Он повернулся к Лёве и добавил:

— С каким бы посылом это не было — так нельзя. Мы способны сами дать дочери…

Я не сдержалась:

— Пап! А если бы ему было двадцать? Как мне, — глядя прямо в глаза, — и мы бы въехали в эту самую квартиру, только там… доставшуюся ему от родителей. Что тогда? Ты бы и тогда так подумал? Мы живём вместе здесь. Да, недолго, но я ни разу за всё это время не слышала от него упрека или… я не знаю… хоть слово не так! — хмуро, — первое, что я сказала вам двоим, когда этот разговор начался, что Лёва хороший и добрый. И он реально такой. И я тоже сперва его не понимала, но у него просто так всё… видится! Он думает по-другому. Вот.

Снова запыхалась.

— Всё равно… — папа.

— Не отдам! — я скрестила руки на груди.

Папа сузил глаза. Я надулась.

— Камила, полтора года — это не несколько лет! Что он скажет, если вы разведетесь? Или даже не успеете жениться? Об этом ты подумала?

Разозлился. Но я была бы не его дочерью и не самой собой, если бы не смогла ответить:

— Может мне ещё с ним разойтись, потому что вы двое думаете, что он не такой, как вам хочется⁈

Мама округлила глаза. Лёва охреневал с того, что происходит. Мы же обсуждали всё это, не повышая голос — первое правило родителей. Точнее, второе — ещё нельзя было перебивать друг друга в таких ситуациях. И это было отлично, пусть иногда я всё-таки делала неправильно.

— Я бы никогда такого не сказал, — сменил злость на спокойствие папа, — это и в самом деле не наш выбор. И твоя голова должна его сделать. Не только сердце, Камила, — он выдохнул и откинулся на диван, — тем более твой выбор, слава богу, мировой. Но такие подарки принимать неправильно.

— Однако, она его приняла, — вступился Лев, — и это решение в самом деле принадлежало ей.

Они с папой тяжело смотрели друг на друга с минуту. Я даже схватила маму за руку, а та её сжала в беспокойстве.

— Это будет первый брак? — неожиданно спросил папа.

— Второй, — сделал глоток кофе Лев.

И как у него под таким вниманием такой спокойный?

— Дети? — папа.

— Двое, — Лёва поставил стакан на журнальный столик.

Папа нахмурился.

— Живут с женой? — под кивок Лёвы.

— Давно в разводе? — мама.

И тишина.

— Считай почти… — выпалила с задумчивым видом, — лет десять?

Смотрела я при этом на мужчину так, чтобы он выбросил в окно своё благородство и заткнулся. Сердце стучало где-то в животе.

— Теоретически — да, — улыбнулся мне.

Он же сам говорил, что жил с бывшей в разных комнатах после рождения Давида. Вот. Считай, был развод моральный. Про физический лучше замолчать навсегда.

— А почему развелись? — смущённо спросила мама.

Ага. Пять раз он ей ответит.

— Бестактный вопрос, — строго посмотрел на неё Лев, — очевидно, я не стану отвечать на него.

Папа посмотрел на него по-другому.

— Почему ты перестала работать? — повернулась ко мне мама, которая теперь вообще не смотрела на Лёву.

Этот вопрос мне нравился больше, чем тот, где она поняла, что я не работала вовсе.

— Не успеваю ничего, — солгала.

Но лучше так. Лев скривился.

— Мы про это говорили, — сегодня утром, кстати, — и договорились, что сейчас лучше будет закончить универ, а уже после него я выйду на работу, — улыбнулась папе.

Шутку про то, что «жених» и так живет в моей квартире я благоразумно обсмеяла только у себя в голове.

— Из-за этого не будет проблем? — спросил у Лёвы папа, — Камила любит решать всё, не дожидаясь ответа.

— Вся в тебя, пап, — отбилась с ухмылкой.

— Нет, — повторял моё выражение лица «жених», — меня вполне устраивает такой расклад. Камила в какой-то степени не избалована.

Пусть скажет это моей коллекции сумок.

— Если судить по вашим подаркам, то это ненадолго, — буркнул папа, — курите?

Лев мотнул головой. Я решила встрять:

— Не курит, почти не пьёт, характер спокойный, в драках замечен не был, не рукоприкладствует, с детьми общается раз в неделю, в связях с нехорошими… и хорошими женщинами замечен не был, — улыбнулась, — а ещё обещал приехать к тебе на день рождения.

Папа потрепал меня по макушке, тяжело вздохнув.

— Я и не думал, что ты захочешь дружить с кем-то настолько… взрослым, — он долго подбирал слово.

Мы с Лёвой хмыкнули.

— Сама взрослая, вот и нашла взрослого, — слегка передразнила папу.

Он тоже посмеялся.

— Не переживайте, — чувствовала себя легко я, — Юля даже гадала мне на картах Таро на него, и у нас помимо совпадающих гороскопов, ещё и на них всё отлично.

Лев закатил глаза. Папа сдерживал смех. А вот мама… мама понимала, что это вам не хухры-мухры. Ретроградный меркурий — вещь суровая. Но не такая суровая, как Лёва.

— То есть вы точно приедете? — вдруг вспомнила мама, — как хорошо…

Выглядела она при этом наоборот недовольной.

— Не бойся, мам, — поняла всё я, — тетя Люда с Вовкой сразу поймут, что я занята.

Папа не сдержался. Его смех казался странным на фоне непонимания Лёвы, но ему лучше было рассказать всё потом. Хотя…

— Не только дети твоих друзей ко мне сватаются, — какое ещё слово дурацкое.

Он понятливо кивнул, продолжив пить кофе.

— Верни дочери ключи, — поднялся на ноги папа, — Камила, и в следующий раз в таких ситуациях, во-первых, не пугайся, ладно? Кто тебе, когда что мог сказать плохого? А во-вторых, предупреждай. Думаешь, нам не было странно?

Мама покопалась в сумочке, а после протянула мне два ключа.

— Мы рады были тебя видеть, — потянулась ко мне она, — и познакомиться с… вами, — на Лёву, — приезжайте и без праздников, хорошо? Мы будем рады.

Все направились в коридор.

— Простите, что так вышло, — привычно схватила за руку «жениха» я, — я всё поняла и осознала. Больше не буду.

В ответ мне лишь кивнули.

— Мне тоже было приятно познакомиться, — кивнул Лев, — я и в самом деле ожидал увидеть равных Камиле людей. Это прекрасно.

Они с папой снова пожали друг другу руки. Выглядело это странно.

— Пока, — махнула рукой им я.

И закрыла дверь.

— Ты им понравился, — повернулась к уже исчезнувшему на кухне мужчине, — хоть и не сразу. Они, кстати, должны были…

— Это солёные огурцы? — обрадованное с кухни, — поми… компот?

Я сдерживала смех, потому что тон у него был такой счастливый, будто…

— Они привезли нам еды! — довольное шебуршание в холодильнике, — хм… хочешь жареной картошки?

Я удивленно разглядывала его пританцовывание и мурчание себе под нос.

— Ты умеешь готовить? — смотря на то, как он уверенно моет овощи.

— Мне сорок три, Камила, — оглядел меня насмешливо мужчина, — и я не всегда имел столько денег. При встрече скажу твоим родителям огромное спасибо. Что это?

— Хреновина, — подсказала я.

Вообще не ожидавшая, что он может быть таким.

— Да? — обрадованное, — значит завтра купим пельмешков и…

Лёва радовался привезённой родителями картошке — я видела всё в этой жизни. Сколько, интересно, зарабатывает этот человек?

— Много, — уже что-то жевал он.

Я спросила вслух?

— У тебя на лице всё написано, — хмыкнул он и начал чистить картошку.

Да.

Глава 9. Прогулка

Наша новая подруга Полина любила болтать о том, о чём думает здесь и сейчас. Или не думает — у неё всё текло прямо через рот, не задевая мозги.

— Мама терпеть не может кошек, — разглядывала платье на манекене она, — да и животных вообще. Я ей несколько лет говорила, что хочу м-мм… понимаешь, такие модные раньше были… пушистые пёсики, белые, — она взглянула на меня, — маленькие совсем. Я даже купила как-то в этом магазине, который для животных, такую штуку, как рубашка, только из тонких… полосок. Вроде ошейника, поняла?

Я кивнула, думая только о том, что сумка передо мной явно была лишней в этом месяце. Но не думал же Лёва, что отпустив меня в магазин с подругами, встретит после с пустыми руками?

— Шлейка, — рассмотрела ценник на платье сзади Вера, — это называется шлейка. Но у меня более насущный вопрос: вы серьёзно планируете что-то покупать здесь?

Мы переглянулись. И почти одновременно кивнули.

— Да мне всё равно как называется эта штука, — пожала плечами Полина, — я такую у своей одноклассницы видела, когда та с такой же собачкой гуляла. Так я в этот же день сходила в этот магазин… который животноводство всякое продает, и купила такой же синенький. Не люблю девочек-собак. Кто их вообще заводит? Я лично всегда хотела мальчика, вот и принесла эту штуку маме, думая, что она точно после такого разрешит мне собаку.

Она тяжело вздохнула, а я мотнула головой, поставив сумку обратно на полку.

— Так она потом целую неделю ходила и орала, пока я этот поводок с её глаз не убрала! — обиженное от подруги, — она вообще терпеть такое не может, — хмык, — когда какие-то вещи не на своём месте и… хм… мне пойдёт этот цвет? — она посмотрела на меня с ожиданием, поднеся к лицу ткань пиджака.

Я скривилась и мотнула головой. Девушка поджала губы.

— А я всё равно куплю! — пробурчала она.

— Ты его даже не мерила, — покосилась на нее я.

— И что? Мне нравится цвет, а в шкафу он будет далеко от моего лица, которому он не идет. Пусть висит и радует глаза! — она рассмеялась, — так вот — мама так сильно злится, когда её идеальный ремонт что-то ломает… она его называет гармоничным, поэтому даже вещи нельзя было раскладывать не по местам, — она бросила пиджак проходящему мимо консультанту, — отнеси на кассу, — и дальше нам, — а теперь всё по-другому, — едко усмехнулась, — я ей вчера сказала, чтобы она возвращалась в свою квартиру и решала всё там, потому что в этой — главная я, — довольное, — кто вообще сказал, что она будет управлять всем и здесь? — гордое, — отец, конечно, тот ещё говнюк, но если он сказал, что всё там моё, то с чего она будет главной? Я совершеннолетняя. А она там не хозяйка!

Нет, ну тут всё было логично. Если не считать того, что они с её мамой друг друга стоили.

— Так что я понятия не имею, что ей здесь надо, но… — она закатила глаза и скисла, — я вчера купила эту собаку. И всё, что там наплел этот, который продавал мне её. И мы с ней так классно играли, но потом пришла эта… знаете, она меня последнее время бесит так сильно, — выплюнула, — и я ей всё это сказала, а она мне как по лицу… — странно скривилась, — пришлось тоналкой с консилером замазывать утром, чтобы не было видно этого пятнища! И ещё такая: «Я тебя обеспечиваю… что-то там… даю тебе деньги, оплачиваю учёбу… а ты такая-не такая…». А мне что-то так смешно стало. Я стою и смеюсь, пока она с такими глазами круглыми в свою комнату идет! Представляете? А ещё она теперь к отцу так отчетливо клеится, — она хмыкнула, — ещё два месяца назад орала на него, что он бабник и извращенец, — смешок, — потом через неделю привела какого-то придурка, который ко мне полвечера клинья подбивал, как будто я должна была его принять, типо: «М-мм… у отца любовница была давно, а мать нашла себе мальчика за неделю. Ну ок. Мне нравится, молодцы». А потом она стала ещё психованней, что-то про деньги орала. Может, он её обокрал? Рожа у него была такая себе, я сразу подумала, что с ним что-то не так, — закатила глаза, — но, короче, он её бросил, вроде как. Она даже по отцу так не ревела, а тут в комнате закрылась и молчит, даже когда спрашивать у неё что-то. И всё, — усмешка, — сразу к отцу побежала, плевать, что они тут до этого устраивали. Ха! Она, кстати, говорила, что пыталась выследить его куклу на работе. Вроде как ей волосы повыдергивала, но потом там что-то не так пошло… может не она была, а может отец вступился. Он если раньше молчал под её крики и там… я не знаю, телик смотрел, то сейчас так смотрит на неё и сразу уходит, даже не слушает, — девушка рассмеялась, поджав губы на кожаные сапоги на витрине, — прикиньте — а она за ним бежит и продолжает, — скривилась, — терпеть их двоих не могу. Мог бы он уже отстать от нас и уйти к своей этой дуре, так нет — он делает вид, что ему не плевать. Пытается мне деньги давать, но мы с мамой уже всё сами решили — она рассказывала, что, когда нам надо было, он вообще куда-то пропадал. А сейчас появился и пытается выглядеть хорошим папочкой. Ага, пять раз я его простила! Мама, в отличие от него не спала, с секретаршей несколько лет! Может даже больше, пока она его не спалила!

Я протянула ей юбку и забрала ту, что выбрала она:

— Тут карманы не такие стрёмные и замок железный. Принты вообще редко бывают сносными, — рассказала ей.

Она несколько раз посмотрела на юбку и на меня.

— Слушай, ты где-то училась или… — начала она, — я тебя теперь каждый раз с собой брать буду. Ты такая умная!

Я почти подавилась.

— Нет, спасибо, — хмыкнула.

Я больше по сумкам, да и их в миллион раз легче заказывать, а не ходить самой.

— Да, ладно, — схватила меня под локоть и повела на кассу она, — хочешь, я тебе буду платить за это? Ты лучше, чем я думала, и не такая тупая, как все. Типо… если ты думаешь, что это как-то по-дебильному, то я платила двум своим подругам раньше. Они, правда, отказались приезжать сюда, но ты-то живёшь здесь.

Я не знала — жалеть её или продолжать хмуриться.

— Короче, ты поняла меня, — положила юбку на стойку она, — всё теперь тупо, но лучше — у меня есть собака, мать пытается вернуть отца, хотя сама его выгоняла больше, даже бабушки, а отец строит из себя хорошего папу. Хм… знаешь, я даже думала начать с ним «общаться», как было раньше. Ну, ты понимаешь, он будет давать мне деньги, я терпеть его разговоры. Хотя, — она вдруг стала грустной, — до того, как всё это произошло, мы часто ездили всей семьей или… да, без мамы чаще всего. Мы ездили куда-нибудь поужинать. Как-то даже лазили по горам, типо… поход, понимаешь? Огонь там… комары эти мерзкие, — она рассмеялась, — было классно. Хотя я сначала идти никуда совсем не хотела, поэтому нам прошлось взять машину, чтобы не тащиться как тупые через весь лес.

Если кто-то и хотел из нас с Верой что-то сказать, то шансов у нас не было.

Хотя мы с родителями тоже как-то ходили на пикник. Ездили на карьеры летом. Шашлыки в тёплые вечера, застолья на день рождения. Это было частью моего детства.

— На море каждые полгода, — продолжала она, — тут уже с мамой. Но, если честно, я знала, что она чаще летает куда-то, потому что я видела в её сумке билеты в заграннике, — мы двинулись к следующему магазину, — не знаю, полетим ли мы куда-нибудь этим летом, но… отец вроде сказал, что хочет познакомить нас со своей новой… ну вы поняли. Я ещё подумала, не хочет же он собрать нас всех в один отель? Это же будет… жесть. Мама от ревности потащит её топить прямо на пляже!

Ей было смешно. Я уже хотела домой.

— Давайте поедим, — потянула обеих на фудкорт, — а после уже посмотрим, что делать.

Ага, сбежим быстрее.

— Здесь? — скривилась Полина, — может доедем до…

— Сходить тебе за пиццей? — предпочтения подруг мне помнились ещё с первого года обучения.

А у Веры они были простыми. А ещё она явно устала.

— И сока, — добавила, пока она смущенно качала головой, — не страшно, что мы тебя оставим одну посидеть?

Тут она обрадованно кивала — не одной мне надоело вечное бурчание. Но сама же согласилась.

— Странная она, да? — бежала за мной вслед Полина, — она вообще за собой ухаживает? У неё на голове…

— И ты откажешься ехать с… отцом на курорт только потому, что поедет его девушка? — сменила её обсуждение я.

Долго просить новенькую не нужно было:

— Конечно поеду! — громкое, — хотя, если честно, смотря куда именно. Дубай — ещё да, а вот как в позапрошлый раз этот… Египет, то точно нет. Мне вообще там не понравилось. Но в тот раз выбирала не я, так что… м-мм… это реальная цена? Серьёзно?

— Две пипперони, молочный коктейль, колу и яблочный сок, — протянула карточку я, — напитки можно сразу.

Полина внимательно за мной наблюдала.

— Ты похожа на моего отца, — хмыкнула она, — он тоже такой серьезный, как ты сейчас. Но только он такой всегда.

Я хмыкнула:

— Может, я какая-нибудь внебрачная дочь, а ты и не знаешь, — усмехнулась.

Эту шутку она поняла:

— Скорее ещё одна секретарша с его работы, — цокнула, — зачем нужно подходить сюда, если всё должны принести?

— Заказ здесь забираешь сам, — я пошла обратно к столику.

— Да? Какая тупость, — закатила глаза Полина, — точно надо было поехать куда-нибудь в нормальное место.

Я тяжело вздохнула. Она этого даже не заметила.

— Я не буду здесь есть, можете даже не уговаривать, — сообщила нам, когда села, девушка.

Вера округлила глаза.

— Окей, — хмыкнула я и поставила перед подругой сок.

Полина нахмурилась. А я вспомнила любимую фразу Марины в таких ситуациях. «Лютый кринж». От этого стало смешно.

— Блин, а я тоже хочу кушать, — в прямом смысле этого слова захныкала Полина, — Камила, ну пойдем куда-нибудь в другое место… я тебя отвезу и даже заплачу там, только пошли туда!

Я впервые чувствовала себя мамашей с капризным ребенком. От этого в голове резко что-то переставилось, и чувствовать я себя стала странно. У меня никогда не было сестёр или братьев, тем более тех, кто был младше. У родителей было всё то же понимание всего в мире под «правильным» углом, поэтому с детьми приезжающих родственников сидеть мне не приходилось. И даже если меня просили это сделать, я всегда спокойно отказывалась. Единственное — у пары подруг были младшие сестры, но чтобы настолько капризные…

— Тут целый огромный фудкорт — выбери себе что-нибудь, — произнесла Вера.

Это было её ошибкой:

— Я не хочу здесь есть! — фыркнула Полина, — здесь неприятно, грязно и… фу! Здесь столько людей… таких-себе.

Я сидела, разглядывая её, пока нытьё продолжалось. А оно лилось ещё минут десять, пока я успела забрать заказ и доесть его с неторопливо жующей Верой.

— Ты нашла себе подруг, кроме нас, в этом городе? — остановила её я.

Светлое лицо скривилось.

— На что ты намекаешь? — скрестила руки на груди она.

В это мгновение она выглядела хитро. Мне даже показалось, что она только делает вид дурочки.

— То, что у тебя два варианта: или ты учишься держать себя в руках, или и я, и Юля, и другие девушки тебя не примем, — прямо сказала ей.

— Камил… — шепнула, склонив голову Вера.

— Или я скажу сейчас спокойно, или кто-то другой грубо, — пояснила ей.

Не зря же девушка «покупала» себе подруг. С ней было тяжело. А у нас на деньги падких не было никого.

— То есть ты будешь ходить со мной… — неуверенно пробормотала Полина, — просто так? Как сегодня?

Как я и подумала — дольше одного дня с ней никто не общался.

Я кивнула.

— Разве у тебя нет друзей детства? — удивилась Вера, — это невозможно. Такого просто не может…

Новенькая сразу же стала высокомерной:

— Ну и? Что теперь…

— Поля, — предупреждающе произнесла для неё.

Она удивленно на меня посмотрела.

— Бабушка… — выдохнула она, — в отличие от родителей всегда меня слушала и понимала. И… она говорила, что это нормально, когда у тебя нет подруг, потому что это значит, что ты не… их поля ягода. Т-ты выше и лучше, и… — она скисла под моим взглядом, — ладно, договорились. Только я н-не… — просящий взгляд, — только мне непонятно, когда я говорю что-то, что вам не нравится. Мне нужно говорить.

Я пожала плечами.

— Идёт, — хмык, — а теперь я схожу и куплю тебе пиццу, ты её попробуешь и скажешь как тебе, — улыбнулась, — потому что, если ты её здесь не попробуешь — ты столько потеряешь!

Она округлила глаза.

— Ты? Мне купишь? — ошарашенное.

Я пожала плечами и ушла к стойке, а когда вернулась, Вера слушала очередной рассказ:

—…бабушка любит только меня, потому что папа у неё единственный сын, а она говорила, что всегда хотела дочку, — смешок, — она терпеть не может отца. Говорит, что после того, как он бросил нас, он стал совсем… как там? Мерзавцем, вроде. В общем, она его обзывает сильнее мамы, поэтому мы как-то уже и привыкли, что он при ней всегда злится. Особенно перед её приходом, — она кивнула, — это только доказывает, что он какой-то будто… не в нашей семье всегда был! Мы втроем так хорошо ладили, а он вечно недовольный! Так что не спрашивайте меня, почему я так отношусь к отцу — он придурок.

Вера была хмурой.

— Понятно, почему у тебя нет парня, — вырвалось у неё.

Полина пожала плечами с безразличием:

— Бабушка говорит, что мне ещё рано.

Я бы ну очень не хотела встретиться с её бабушкой. Надеюсь, что когда мы поедем с Юлей в гости, там её не будет, иначе нам будет не сладко.

— И я пыталась, если честно, — болтала Полина, — ну, все эти сайты для знакомств и всё такое… это кошмар. Там ни одного нормального, кто…

— Тебе соответствовал бы, — продолжила я.

Как она закивала!

— Твоя пицца готова, — указала на стойку я, — можешь её забрать.

В её глазах читалось что-то вроде «сама?», на что я кивнула. Вставала и плелась она медленно.

— Давай честно — из всех нас, такая терпеливая только ты, — тянула сок из бокала Вера, — Саша её убьёт через неделю общения. А ещё я не понимаю зачем тебе это.

Я пожала плечами.

— Мне её жалко, — честно, — а ещё мне нужно кое-что подтвердить.

Одну важную догадку, которая всё никак не складывалась полностью.

— Это точно вкусно? — села обратно новенькая, — ладно, я сама понимаю, что сейчас достаю вас.

Я бы так не сказала, но:

— И как?

Она съела весь треугольный кусок.

Вера продолжала хмуриться всё это время, пока я ждала ещё одного начала болтовни. Юля говорила, что Полина ненавидит молчание — ей, вроде как, становилось нехорошо от него. Что-то у неё точно не так было в голове.

— А твои родители давно развелись? — неожиданно спросила у меня девушка.

Я сперва даже подумала, что она шутит или обращается не ко мне.

— С чего ты решила, что они в разводе? — я потянула через трубочку холодный молочный коктейль.

— Ты меня и здесь понимаешь, — улыбалась она немного высокомерно, — я же вижу, что ты иногда киваешь и так слушаешь… будто тебе не плевать!

Мне всё-таки было её жаль.

— У меня полная семья, — кивнула ей, — и они никогда не хотели развестись. Вообще ни разу. По крайней мере, я такого не слышала.

Я в принципе мало слышала их личных разговоров — они при мне никогда их не вели. Только если это было как-то связано со мной.

Полинино лицо вытянулось, глаза уткнулись в стол, а губы надулись.

— И что теперь? — пробурчала она, — всем теперь про это трепаться?

Я тяжело вздохнула.

— Ты спросила — я ответила, — пожала плечами, — так как тебе пицца?

Она смягчилась:

— Если я скажу, что мне понравилось, ты будешь ездить сюда со мной? — странный вопрос от неё.

Я не знала, что мне нужно было отвечать на такое. Поэтому лишь кивнула и продолжила задумчиво тянуть коктейль.

— Знаете, но мне так ничего и не купили, — улыбаясь, смотрела на нас двоих Вера, — и я вам точно скажу, что не купим, потому что вы ходите там, где я себе даже трусы не смогу купить!

— Хочешь, я куплю тебе трусы? — сразу же среагировала Полина.

Мне стало смешно.

— Пиццу с соком я еще как-нибудь за вас счёт приму, но одевать меня точно не надо, — покивала Вера, — может просто сходим к концу недели туда, куда я обычно хожу?

— Я не против, — улыбнулась ей, — но только не в субботу, — это был единственный день с Лёвой, который мы могли провести полностью вместе.

Тут я вспомнила, что придется ехать в гости к Полине и расстроилась. И зачем я только согласилась?

— А я не буду в воскресенье, — хмыкнула Поля, — я хотела, чтобы отец приехал и собрал мне эту странную башню для собаки. Ну эту… чтобы она по ней прыгала, лазила и… игралась в общем.

Я застыла. Почему именно в воскресенье? Как бы отмести теперь эти мысли подальше? Я совсем не хотела, чтобы всё так совпадало — если девушка узнает то, что знаю я, то из умной подруги я стану заклятым врагом навечно. По-другому с ней точно бы не прокатило.

— Так это же для кошек, — подумала совсем о другом Вера, — разноуровневые домики — это точно не для собак. Они же не умеют лазить… да и что там собирать? Я в прошлом году покупала, и там максимум две части!

Новенькая закатила глаза.

— Я похожа на тебя? — смешок, — зачем мне это делать, если он приедет и сделает всё сам? Зачем тогда он нужен? Он же типо… мужчина и всё такое. А я должна, по-твоему, таскать эти огромные скворечники? Или… как они там… мне плевать! — дернула головой, — вообще пофиг. Я просила брата вчера, но ему вечно плевать — он меня терпеть не может, — хмык, — так же, как и я его, если не поняли. Он прям как отец — такой же придурок! Ему что не скажешь, он или молчит, или свои эти… что-нибудь из сверхумного выдаст и сидит смотрит на меня или маму, как самый умный! Идиот тупой, блин, — она закатила глаза, — я его раньше могла заставить, пока мама была главной, и пока бабушка была рядом. А сейчас он говорит, что тоже хозяин квартиры, поэтому мои приказы слушать не будет! — она фыркнула, — сидит в своем компе и в игрушки играет, как дебил. А у меня собака спит на полу, потому что он мне не хочет эту гадость собрать! И я не хочу пускать её на кровать, потому что она кусается и делает свои… дела куда попало! — хмык, — отец сказал, что наймёт мне кого-то что бы тот научил щенка всем командам и тот не был таким… тупым, — она тяжело вздохнула, — вот, почему бабушка осталась в Москве? Она бы заставила всех их делать всё быстрее и как я хочу.

Она неожиданно дёрнулась, опустила голову и пробурчала:

— Заставила бы она всему вернуться обратно, как было! Если этому мелкому засранцу плевать на то, что отец ушёл, то мне вообще нет. Я их всех ненавижу, но я привыкла к тому, что они вместе со мной. Пусть мама вечно орала, я сбегала куда-нибудь, отец вечно работал, а бабушка его ненавидела, — она совсем скисла, — знаете, я про это никому не говорила. Мне и… некому было сказать.

Она подняла на меня кислую улыбку.

— Всё ещё хочешь со мной дружить? — ждала мое «Нет» она, — скажешь, что я дура какая-нибудь, и всё.

А я сверлила её взглядом, готовясь задать очень нехороший вопрос. Хоть бы я ошиблась. Пожалуйста.

— Почему ты всегда, если говоришь про семью, то перечисляешь всех, кроме Давида?

Секунды потянулись как мёд. Вера нахмурилась, явно вспоминая про кого я говорю. А Полина пожала плечами.

В моей голове разразился мат.

— Потому что он мне не семья, — поджала губы Полина, — никогда ему ничего не надо, — хмык, — ведёт себя будто ему не… не знаю сколько ему… лет восемь? Самостоятельный типо он! — фыркнула, — да я слышу, как он плачет почти каждую ночь! Вернее, слышала последний месяц, когда мы жили в той квартире. У нас там общая стена между комнатами была, а тут у него вторая комната нас разделяет. Я, кстати, хотела её тоже забрать себе, чтобы у меня было три, но он, представляете, не отдал! Сказал, что поставит туда свой тупой комп и будет у него вроде… как это? Не помню. Что-то типо «Тупой комнаты».

Она рассмеялась. Никто ничего не понял.

Я, например, потому что не слушала, а думала о своём. И как будет, интересно, происходить знакомство с её мамой, которая меня уже видела? Отказаться сейчас или поговорить с Юлей? Не станут же они меня бить при ней?

— Давид — это твой брат? — спросила Вера.

Мы обе кивнули.

— Мама — Лидия, — решила зачем-то перечислить она, — брат — Давид, отец — Лев, а я — Полина, — она закатила глаза, — меня вроде хотели назвать так же интересно как папу и этого мелкого идиота, но бабушка была против. Отца называл её муж, который умер ещё давно, когда я была маленькой, на Давида было всем плевать, — хмык, — он же мальчик, а его только отец любил, — скривилась, — он и называл. А меня бабушка, — довольно.

Я медленно кивнула.

— А почему во Вконтакте другая фамилия? — смотрела на ту, кто даже не задумывалась о том, что я всё знаю.

Вера пыталась найти на моём лице ответ, почему я так странно всё расспрашиваю. А я никогда в жизни не признаюсь сама.

— Это бабушкина фамилия, — пожала плечами Полина, — до того, как она вышла замуж. Я её себе и в паспорт написала, когда мне исполнилось восемнадцать. Бабушка сильно обрадовалась, когда я это сделала, — хмык, — отцу было плевать, как всегда.

С такой дочерью я бы тоже не стала ругаться и тем более обижаться на неё. Она же тебя потом сожрёт и не подавится! Бедный Лёва. Там ещё, помимо дочери и мамаши, сидит бабка-фюрер, которая хотела дочь, а после того, как родился сын, начала его ненавидеть и давить за всё на свете.

Поэтому я для него «никогда не ругаюсь», тихая, спокойная и адекватная. По сравнению с ними любая была бы такой.

— Что будет, если ты встретишь любовницу отца? — решила спросить у девушки.

Она за весь разговор и бровью не повела. Хотя… может только у меня было желание разузнать всё? Ей вроде было плевать, как и её «отцу», как говорит она сама. Не думаю, что если бы она хотела, то не узнала бы моего имени. И оно, в отличие от её, не такое распространённое.

Или… она же всё ещё думает, что я секретарша? А может… что там стой… как он её назвал⁈ «Эйчар»?

— В рожу бы плюнула, — фыркнула Полина, — она увела моего отца! Даже такого дурацкого, но какой есть. Был.

Я скрестила руки на груди. Слово «Давай» рвалось с языка. Но я же не совсем дура. Да и драки совсем не хотелось.

— Хорошо, что мы с Юлей едем к тебе в гости, — улыбнулась я, — может как раз соберём домик для твоего щенка?

Господи, что я делаю? Это же не от ревности? А от чего тогда? Я такая злая! Сердце просто горит.

— Да? — обрадовалась Полина, — жалко, что бабушки в субботу не будет — она приедет только через неделю. Я бы вас познакомила, — радостно, — ты бы ей точно понравилась!

Вряд ли. Вот она-то явно бы меня раскусила.

— Но я ей сегодня позвоню и про тебя расскажу! — подскочила на ноги она, — можно же? И-и ты… ты завтра едешь в универ? Я могла бы тебя каждый день забирать и отвозить.

Я мотнула головой.

— Ты всегда опаздываешь на первую пару, — встала следом, — и меня отвозит… парень.

Твой отец, блин. Почему от этого так смешно? Это как вечные шутки мальчишек, которые были ещё во времена школы — там ещё всегда была приставка вроде «А твоя мамка…». В общем улыбалась я как дура.

— Ладно, — надула губы она, — Юля тоже отказалась.

Ей явно было обидно.

— Ты же всё равно много пропускаешь, — вступила Вера, — тебя сегодня не было на первых парах, а куратор о тебе уже спрашивать начала. Ты, конечно, на «платке», но тебя и исключить могут.

Полина посмеялась.

— Ну и что? Меня сюда отец засунул, я вообще не хотела идти куда-то учиться. Мне и дома было бы нормально!

Вот и меня, по сравнению с ней Лёва, считает безнадежной настолько, что я будто не смогу водить.

— У нас в прошлой группе были те, кто вообще не ходил! — продолжила она, пока мы шли на выход, — это у вас в группе все такие странные, что учатся постоянно. Вот ты, — на меня, — зачем тебе это — у тебя же тоже есть деньги?

Тяжёлый вопрос.

— Чтобы работать, — вспомнила, как говорил про это Лёва.

Девушка скривилась.

— Фу, — протянула она, — я надеюсь, ты не бросишь меня со своей этой работой… иначе мне снова придется ходить по магазинам одной!

Согласна. Это было тяжело. Причём не знаю для кого больше.

— У твоего отца есть ещё… — я запнулась, — любовницы, кроме той секретарши?

Чувствовала себя я отвратительно.

— Мама говорит, что да, — скривилась Полина, — а мне всё равно, он же не с нами живёт. Мама себе ещё кого-нибудь найдёт, если не сможет его вернуть, — хмык, — а зачем тебе это?

Я пожала плечами, слегка похолодев телом.

— Хочу понять, насколько твой отец козёл, — почти честно, — хотя странно, что ты его так ненавидишь. Он же даёт тебе и твоему брату деньги. Зовёт провести вместе время, да даже учебу тебе оплачивает.

Она надулась.

— Мама за всё платит вообще-то! Он ничего не делал и не делает. Я про это говорила, а ты плохо слушала!

Я почему-то расплылась в улыбке.

— Мама? — переспросила, — а она работает?

Полина намёка не поняла.

— Нет, зачем ей это? — закатила глаза девушка.

Я кивнула.

— А откуда она тогда берёт деньги? — заставила её остановиться.

Глаза Полины расширились.

— Вот почему она каждый месяц просит у меня вернуть ей половину! — прошипела она, — у мелкого засранца не просит, а у меня каждый раз! А я… я… а он бы сразу отцу пожаловался, а я… я даже не поняла ничего! Вот она…

Я была довольна. Вера смотрела на меня с явным проблеском понимания.

— Твой парень? — одними губами и с кивком в сторону новенькой, пока я смотрела на неё, а Полина материла мать.

Парень. Ага. Я неохотно кивнула. Говорить про это хотелось пока только с Юлей.

— Расскажи отцу сама, — поддакнула Вера, — это же явно нехорошо. Это твои деньги, а не её.

Вот начнется после этого битва! Лидия и в прошлый раз хотела успеть в последний вагон, а тут… нужно поспрашивать Лёву на тему того, что она к нему клинья подбивает. Мне это совсем не нравилось.

Я вообще хотела бы уехать с ним подальше отсюда. Оставить их всех орать и издеваться только друг над другом, и перебраться в спокойную жизнь всё в той же Москве. Чтобы никто не трепал мозги и всё было намного лучше.

Вот только Лёва был хорошим и добрым. А ещё он был отцом, который точно не стал бы бросать своих детей. Даже таких, как Полина. Откровенно трудных и неприятных.

— Моё такси приехало, — указала на машину я, — ты же доберешься до дома сама, Вера?

Подруга усмехнулась.

— Ты стала меня так опекать, — с улыбкой, — я справлюсь, не переживай. Всё со мной нормально.

Я кивнула ей и махнула рукой им двоим. Вслед мне полетело только плаксивое от Полины:

— А я хотела тебя отвезти! Ты же сказала, что мы подруги!

Отвечать ей совсем не хотелось. Поэтому я села на кожаное сидение, поздоровалась с водителем и уткнулась в телефон, желая написать побыстрее Юле. А через минуту мне прилетела заявка в друзья от Полины.

И подумав немного, полазив в настройках, я закрыла для неё истории и фотографии. После подумала и закрыла вообще всё, после чего всё же добавила. Потому что то, что я собралась делать, было плохо. Так, наверное, делать нельзя. Но та самая злость внутри говорила за меня.

Глава 10. Разговоры о важном

— Ты точно уверена в этом? — после долгого молчания спросил голос Юли в трубке.

Лёвы ещё не было, а потому я могла разглядывать корешки с названиями на его книгах. На моей полке, кстати.

— Она назвала его имя, имя его сына и… слушай, я, если честно, запуталась и мне явно страшно, но я же не совсем дура! — упала в кресло у стола я, — всё совпадает идеально. Да и как может в одном мелком городке появиться ещё одна семья, переехавшая из Москвы, имеющая такие же имена и к-хм… осуждающая отца за то, что он ушёл к… блин. Вот в чём проблема: что мать, что Полина говорят о том, что он ушёл к секретарше.

Сердце почему-то колотилось в груди.

— Слушай, будь я на их месте, тоже бы спёрла всё на что-нибудь банальное, — поняла, что меня нужно успокоить, подруга, — секретарша, горничная, подруга детства, та, за кого мама сватала с бабушкой. Камил, это несерьёзно. Подумай сама — стал бы он перебираться к тебе и звать замуж, если бы у него ещё кто-то был, м? Ну глупо же. А он у тебя даже на вид вообще не глупый, да и сам по себе… как-то же он себе сделал этот бизнес.

Я поджала губы и взглянула в окно.

— Он говорил, что секретарша у него в Москве, — сказала зачем-то.

— Тем более, — хмыкнула Юлька, — будет он мотаться в другой город чисто чтобы… Слушай, у меня мысль — он с тобой не редко ли спит, что ты его подозреваешь во всём на свете? Ну знаешь, он же сам по себе… — она посмеялась, — старенький, а ты его и так докалупываешь иногда, плюс прошлая семья, не умная дочь. Вот всё в купе и…

Я несколько раз открывала рот, чтобы ответить ей, пока она это говорила, на ум за всё это время пришло только смущённое:

— Мы… с чего ты решила, что мы редко спим?

Мы такое с ней не обсуждали. Я точно бы про такое никому не сказала. Только если что-то странное или не напрямую, вроде того момента с лифчиком.

— Тогда у меня другой вопрос, — хмыкнула она, — тебе докопаться не до чего? Давно не психовала?

Хороший вопрос.

— Иди ты, — буркнула на неё.

— Тогда заканчивай свои разгадки тайн мирового заговора и иди готовься к сессии, — послали меня, — тебя Перловкина сожрёт и не подавится, если ты опять попытаешься у неё списать. Вспомни прошлый год.

Трижды я пересдавала её предмет. Пришлось рассказать ей столько всего, что в жизни ни одному студенту не запомнить! У неё нельзя было смухлевать, списать или не сдать — она была лучшей подругой нашего ректора, который очень не любил ставить печати на листах пересдачи. А это чудовище небольшого роста и в юбке-карандаше обожала жаловаться. В общем, мне на последний раз лично ректор сказал, что если я не сдам, то он меня выдворит.

— Ладно, ты права, — вспомнила любимую фразу всё той же преподавательницы я: «На пять мой предмет знает только бог. На четыре — я. А вам бы на троечку наскрести».

Мы её любили, да.

— И не сходи с ума, Камила, — бурчала в телефоне Юля, — съездим в гости к твоей ха-ха… падчерице… — она долго успокаивалась, — не повезло тебе с ней, но ты прими, что она ребёнок… ха-ха.

— Очень смешно, — закатила глаза я.

— Да ладно, — выдохнула девушка, — съездим в гости, узнаешь, как они живут, подружишься со всеми.

Я даже мотнула головой.

— Я ещё подумала, когда мы сидели на фудкорте, что если бы я тогда прямо ей сказала, что хочу начать встречаться с её отцом, то она с радостью помогла бы, — я усмехнулась, — но я уже это делаю, поэтому… слушай, может всё как-нибудь так обставить?

— И получить от твоего мужика. Отличная идея, — произнесла она.

Мой энтузиазм потух.

— Ты права — он такое терпеть не может, — кивнула, — все эти хитрости точно не к нему. Будет ещё… ворчать.

— Вот именно, — странным голосом говорила она, — я в прошлый раз чуть не поседела, пока он нам про ночные прогулки напомнил. У меня отец, пока они с маман не развелись, вот точно таким же тоном мне люлей навешивал. До сих пор мурашки по телу бегут периодически, а он уже года четыре как съехал.

Я вспомнила прошлый приезд родителей и улыбнулась. С ними всегда всё было хорошо, даже когда они ссорились.

— Надо будет что-то придумать с Полиной после того, как посидим у неё, — выдохнула я.

— Вот именно, — довольно поддержала меня Юля, — сперва разведка, а после план. Да и так — что она тебе сделает-то, если узнает? Будет ходить и шипеть? Какая страшная кара! — она снова рассмеялась.

Я могла только улыбнуться.

— Лёва точно хочет, чтобы мы подружились, — сказала ей то, о чём уже думала.

И не раз.

— Знаешь, он сам с ней не может «дружить», а ты должна всё смочь? Ты же не вседружелюбная мать всего вокруг, ну. Пусть сам разбирается со своими… как ты там говорила, он сказал? «Избалованная»? «Капризная»! Она с ним общаться не хочет и все грехи на него спирает, а вывозить ты должна?

Я замялась.

— Он ничего такого не говорил, — пошла на попятную, — я сама подумала, что он будет рад нашей дружбе.

— Камил, — тяжело вздохнула подруга, — ты тогда согласилась ехать к его друзьям в деревню тоже для того, чтобы показать ему какая ты хорошая? Думаешь, он и так этого не видит? Зачем делать то, чего ты не хочешь?

Чувствовала я себя странно.

— Не знаю, — пробурчала, — не хочу, чтобы он меня тоже бросил, как прошлую жену.

Тишина. А после:

— Какой бы идеальной ты не была — он сделает так, как ему будет нужно, — звучало жестоко от неё, — скажи ещё, что не уйдешь от него, если разлюбишь.

Сложный вопрос.

— Уйдёшь, Камил, — ответила за меня подруга, — тогда в кафе же ушла. И расставание с ним у тебя было…

— И мне было очень плохо! — почти закричала я, — и тогда было самое начало отношений — у меня не было ещё такой сильной… господи, Юль. Я понимаю вообще всё, что ты говоришь. И у тебя всегда правильные мысли, ты в этом плане стократно умнее меня, но… я не могу перестать о чём-то таком думать! Честно. У меня в голове сами эти мысли бегают, а я ничего не могу сделать с ними! Вообще. Бывают такие глупые и странные, что я сама себя мысленно по голове бью, говоря, что такого бреда точно быть не может, но потом такая: «А вдруг?». И мне всё равно страшно. А если он уйдёт, а если у него есть кто-то ещё… а если я настолько не понравлюсь его друзьям или… да, ещё тупее — его бывшей семье. Да даже жене! Мне вообще-то должно быть плевать на неё, но я проворачиваю в голове это и мне тяжело. Словно я исчезну только от того, что… не смейся! Не понравлюсь егостранной избалованной дочери!

Под конец ей было смешно, поэтому я тоже прорывалась на смешки.

— Знаешь, почему он тебя не бросит? — всё ещё хохотала Юля.

Она не стала ждать моего ответа, сказав сразу:

— Потому что ты не говоришь этого всего ему, а сводишь с ума меня.

Я фыркнула.

— Ты не права — я ему через несколько дней тоже всё это расскажу, только не так прямо, — хмыкнула я, — ладно, сессия, так сессия. Пойду учить конспекты.

— Кому ты врёшь? — усмехнулась она, — пойдешь в телефоне сидеть.

— Ладно, — посмеялась на ее подкол, — пока.

Положила трубку. И уткнулась в телефон.

Вот она же была права — делать сейчас что-то было не умно. Как и ехать в гости к Полине — тоже. Но если Юля одобрила и планирует делать это со мной, то…

«Как зовут твою секретаршу из Москвы?» — написала Лёве.

И зачем только я это сделала?

«Камила, я уже сообщил тебе, что шанс того, что ты займешь это место после учёбы крайне мал. Однако, если ты настаиваешь, сразу после твоего выпуска я порекомендую тебя на несколько свободных вакансий. Без работы ты не останешься, можешь не переживать» — и скобка-улыбка в конце.

У меня ею научился. Я так всегда делала.

«Имя, пожалуйста», — наглостью, как говорится…

Дальше я не помнила.

«Железнёв Иван. Когда поедешь его свергать?» — тут он явно смеялся.

Мужчина! Это был мужчина! Не женщина! Секретарь — мужчина!

Я даже подпрыгнула от радости пару раз, понимая, что изменять мне с секретаршей он вообще никак не мог. Однако…

«А эйчар?» — нахмурилась пока писала.

От трели звонка чуть не выронила телефон.

— Через полчаса будь готова, спускайся к подъезду, — его мурчащий голос, — я уже выезжаю.

— Как дела? — расплылась в улыбке я.

— Камила, я за рулем, — у него сегодня был мягкий тон, — обсудим всё за едой. Хм… ты хочешь пойти работать уже сейчас?

Я растерялась.

— Нет, почему ты это спрашиваешь?

— Зачем тебе нужен эйчар? — прямой вопрос.

Слов для объяснений не было. Поэтому:

— Ты же за рулем, давай потом обсудим! — его же фразой, — не отвлекайся. Люблю тебя.

И сбросила вызов.

Мне было смешно. А ещё немного стыдно и волнительно. Но очень радостно. Словно все глупости в мыслях сбежали только от того, что бывшая жена сказала глупость про него.

Почти танцуя, я пробежала до шкафа, думая какое платье надеть. Или… я замерла.

А какую девушку тогда успела побить или… что она там сделала с ней мать Полины? Ведь кого-то она успела… за волосы.

Собранная я сидела на лавочке у нашего подъезда уже через пятнадцать минут, нервно стукая мелким клатчем по деревянным перекладинам и хмуро думая о том, что снова ничего не сходится. А он же опять отшутится! Скажет, что это глупость и…

Машина остановилась у самого входа. Я рванула на переднее сидение, пристегнулась, поцеловала протянутую мне щеку и:

— Кого успела побить твоя бывшая недели две назад⁈ — выпалила, с ожиданием и вниманием сверля его.

У Лёвы сегодня было отличное настроение. Поэтому его улыбка растеклась ещё сильнее, а взгляд стал насмешливым.

— Насколько мне известно — была попытка наладить диалог как раз с эйчаром, — смешок, — однако та успела вызвать охрану и… ты купила новое платье? Оно так красиво сидит на… — его взгляд упал в вырез.

Мы переглянулись.

— Поднимемся в квартиру? — потянулась к ремню безопасности я.

Он думал несколько секунд, а после широко улыбнулся.

— Оставим это на вечер, — хмыкнул, пока выворачивал руль, — вопросы относительно сотрудников были связаны с тем, о чём ты поинтересовалась?

Я медленно кивнула.

— Откуда тебе известно о произошедшем? — стал серьёзным он.

Вот как у него могла родиться настолько не похожая на него дочь? Умом они точно очень сильно отличались — с Лёвой схитрить было сложно.

— Почему она напала именно на неё? — посмотрела на него так же, как и он на меня.

— Я отвечаю на твой вопрос — ты на мой, — и не дожидаясь моего согласия, — потому, что в офисе на тот момент она была одна. Как вариант. Или по той причине, что в офисе здесь за всё время появлялись только я, водитель-курьер, бухгалтер и соискатели на должности, помимо той, кто их, собственно говоря, ищёт. Твоя очередь.

Мы выехали из закрытой территории. Я надула губы.

— Полина сказала, — созналась я.

— Ты её отыскала? — удивился он, внимательно следя за дорогой.

Мне пришлось кивнуть.

— И вы смогли найти общий язык? — ещё больше удивился мужчина.

— Да, но она не знает кто я, — ответила ему.

Лев поджал губы.

— Твои предположения о перспективах? — завернул на другую улицу он.

Я долго подбирала слова.

— С ней тяжело, — разглядывала парк, мимо которого мы проезжали.

— В этом ты права, — хмыкнул как-то не улыбчиво совсем.

Но уже через несколько секунд его хорошее настроение вернулось назад:

— Сделаем всё постепенно, — кивнул он, смотря на дорогу, — думаю, если сперва тебя примет Давид, то, глядя на его реакцию, подтянется и Полина.

Не хотелось его расстраивать. Хотя бы тем, что милая Поля терпеть не может брата. Она его, блин, даже в члены семью не включает. И уж точно поведение мальчика не будет для неё примером — она нас двоих через колено и… к бабушке-фюреру.

Кстати, о ней.

— Ты как-то упоминал свою маму, — протянула, вспоминая, правильно ли я запомнила, — и то, что знакомить нас ты не станешь. Она… такой же сложный человек, как Полина?

Лев скривился.

— О, нет, — неожиданно усмехнулся он, — мама в какой-то мере… главарь их группировки.

Я ничего не поняла. Лёва хмыкнул и стал объяснять:

— Она самый сложный человек, которого я знал.

Я откинулась на кресло и потянулась. Перед глазами стояли кадры того, как меня с двух сторон тянут за волосы Полина и её мама. Теперь к этому дуэту присоединилась ещё одна женщина, которая стала подпинывать, помимо что бить сумкой.

— Хорошо, что она осталась в Москве, — тяжело вздохнула я.

Ну если сам Лёва так про неё говорит…

— Как за такой короткий промежуток времени ты смогла узнать столько всего? — будто и не спрашивал мужчина, — сегодняшний поход по магазинам был в присутствии моей дочери?

Мне стало некомфортно под его взглядом.

— Да, мы теперь подруги, — сглотнула я.

Лёвина бровь взлетела вверх в удивлении. Руль он поворачивал больше автоматически — не смотря вперед.

— Если мы сейчас куда-нибудь въедем — не вини меня, — попыталась улыбнуться для него.

— Подруги? — переспросил удивленно, — это она тебе сказала?

А я не сдержалась:

— Давай сделаем проще: у тебя дочь, у которой никогда не было подруг. Она не просто «сложная» в общении, а… тяжёлая. Она не знает и не умеет и половины того, что с лёгкостью делают все люди. Но! — под его открывшийся в возмущении рот, — с ней можно договориться. Она не дура, поэтому понимает, как ей сделать, чтобы хоть немного с кем-то… общаться, — я взглянула ему в глаза, — с ней можно подружиться, и я потерплю её… странности, если ты сейчас не придумаешь какую-нибудь защищающую её гадость и не выскажешь мне, — выдохнула и добавила, — и я как минимум её не обижу, как явно происходило не раз.

Рот он закрыл. Остановил машину и продолжил задумчиво сидеть, глядя перед собой.

— Ты продуманнее и хитрее, чем я предполагал, — нахмурил брови он, — Камила, от того, что ты сейчас делаешь, будут последствия, — строгий взгляд.

Я его реакции не поняла.

— Что я сделала? — отстегнула ремень я.

Мужчина сжал зубы.

— Ты её используешь, — удивил меня он.

И как только до меня полностью дошла вся суть, я открыла дверь, фыркнула и ответила:

— О чем я и говорила, — спрыгнула на асфальт, — не знаю, что с тобой, но каждый раз, когда мы говорим с тобой о твоих детях, ты сразу начинаешь… защищать их. Даже если я не нападала. А я не нападаю!

Закрыла дверь и пошла в сторону входа. Столик заняла, так же не дожидаясь его, и обиженно уткнулась в меню.

— Считаешь, что я перегнул палку? — через минуту он уже сидел напротив.

— Ты докопался до меня ни за что, — пробурчала.

Лев внимательно меня разглядывал. А через некоторое время улыбнулся и решил сделать вид, что ничего не произошло:

— Ты купила это платье сегодня?

Что он к нему прицепился?

— Ты меня обидел, так что я не буду обсуждать с тобой это, — скосила на него немного злой взгляд.

На самом деле я успела уже отойти, но…

— Я прошу прощения, — наклонил голову набок он, — Камила, представь себя на моем месте.

Мама так часто в детстве говорила, оправдываясь.

— Сколько раз она удивляла нас фразой «У меня теперь есть подруга», а уже через несколько часов запиралась в комнате, — продолжил он, — у меня за все эти годы успела выработаться защитная реакция.

Я так и подумала.

— Единственное, что может пойти не так сейчас, — хмыкнула я, — это то, что Поля узнает, кто я для тебя и расчленит меня в ближайшем лесу, — я была немного зла.

Лев едва ли не перекрестился — такое у него было выражение лица.

— Не говори так, — поджал губы мужчина, — однако, — он успокоился, — если ты смогла наладить общение с Полей, то Давид будет для тебя лёгким контактом.

Это показалось мне странным:

— Тебе не кажется, что ты его больше любишь? — спросила мягко.

Лев смотрел на меня с непониманием.

— Относительно кого? — не понял он.

Я хмыкнула.

— Относительно Полины, — позвала официанта кнопкой, — ты даже слова не сказал, что нам нужно больше общаться с ней, в то время как с Давидом почти… наседаешь, говоря, что мы должны познакомиться.

Лёва закашлялся.

— Наседаю? — удивился он.

Я закатила глаза.

— Ты переспросил, чтобы не отвечать? — раскусила его я.

Он нахмурился.

— Я стараюсь не разграничивать их, однако… — мужчине явно это не нравилось, — к Поле всегда было особое отношение в семье, — он скривился, — с сыном близок только я.

Меня осенило:

— Вот почему ты для Полины плохой — все бегают вокруг неё, а ты ещё и ему уделяешь время!

Он сперва подумал, а после медленно кивнул.

— У меня есть некоторые долгоиграющие планы относительно него, — произнес Лев, — очень важные.

Я просила продолжения взглядом.

— Обсудим их в подходящее время, — ушёл от ответа он, — для начала вас нужно познакомить.

Я пожала плечами.

— Это воскресенье? — спросила у него.

Где-то в животе стало волнительно.

— Завтра, — заставил меня расширить глаза мужчина, — с воскресенья у него начинаются спортивные сборы. Он будет занят некоторое время, поэтому самое время сделать это заранее, — кивок, — Давил предложил парк. А после кафе. Объяснил это тем, что так будет больше возможности пообщаться. Это в ответ на твоё предложение с аттракционами.

Я могла только кивнуть. И испугаться сильнее — ему десять, а он помимо того, что высказал мне своё нет, так ещё и решил объяснить почему.

— Ладно, — пожала плечами я, — если он так хочет.

Лёва смотрел на меня внимательно.

— В следующий раз сходим в Городской сад, как ты и хотела, — улыбнулся мужчина.

Я хмыкнула.

— Я волнуюсь, а не… мне всё равно куда ехать, — заставила его улыбнуться сильнее.

Лёва сразу же подался ближе ко мне.

— В таком случае предлагаю перейти к обсуждению более спокойных и приятных вещей, — хитрый взгляд на меня, — я вчера пытался отыскать твой загранпаспорт. Позволь спросить, как так вышло, что все твои документы разложены в разных частях квартиры?

А должны валяться в одной куче?

— У меня нет загранника, — ответила ему, — и никогда не было, — а после фыркнула, — и не надо говорить мне, где и как должны лежать мои вещи.

Под конец моих слов Лёва становился строже, а я будто уменьшалась.

— Конфликт относительно вещей оставим на потом, — кивнул с важностью он, — что значит не было?

Смотрел он на меня странно. Я не знала, что ещё сказать.

— Ты не выезжала из страны? — дошло до него.

— Мне некуда было, — пожала плечами.

И вспомнила его слова при первых знакомствах. Что-то вроде: «Так сними квартиру, зачем тебе жить в общежитии». Легко сказать.

— Подай заявление, — начал раздавать команды он, — в таком случае придётся отнести дату отпуска на несколько недель.

Глаза расширились.

— Мы куда-то поедем? — почти захлебнулась радостью я.

Он дёрнул уголком рта.

— Полетим, — хмык от него, — и я хотел было спросить о месте назначения у тебя, однако если учесть обстоятельства… это будет не так умно, — он сделал глоток принесённого ему кофе, — ты нигде не была.

— Мальдивы, — довольно сдерживала радость я.

Мужчина расплылся в улыбке, глядя на меня из-под опущенных ресниц.

— Не сезон, — кивнул мне, — летом, а особенно в планируемом нами июле там невыносимо жарко.

Да плевать мне! Меня могли отвезти купаться, а он думает, что меня остановит такая глупость!

— Поля в прошлый раз намекала на Тенерифе, — будто не видел моего настроения он, — это Канары.

Мне нужен купальник! И-и… шляпа! Я всегда хотела себе такую широкополую…

— Полина⁈ — подняла взгляд на мужчину я.

Она же говорила, что Лев ей что-то говорил про совместный отдых.

— Единственной проблемой остается то, что Давиду там нечем будет заняться, — мужчина улыбнулся, — он крайне увлечен музеями и экскурсионными маршрутами.

Хотелось сплюнуть, выругаться, начать шипеть — в общем сделать всё то, о чем тогда говорила сама Полина.

— А Лидия… — начала было я.

Он усмехнулся.

— Нет, такого экстрима в моих планах не было, — ответил.

Я сглотнула.

— Почему именно с ними? — спросила тихо.

Лев напрягся.

— Потому что у меня один отпуск в полгода. И я хочу провести его вместе со своей семьей, — строго.

Может повыть? Если я это сделаю, он сжалится?

— Сколько длится твой отпуск? — уже не переживала за знакомство с его сыном я.

— Две недели, — разглядывал меня Лёва, — Камила, ты против?

Я в ужасе! Две недели с Полиной!

— Всё хорошо, — пыталась успокоиться я.

Такого перепада радости и ужаса от мужчины я не ожидала — он меня парой слов мотнул туда-обратно.

— Поля отреагировала так же, — сказал мне то, что я и без него знала, — только Давид был рад, — удивил меня, — и я решил сказать тебе тоже, что и ей тогда — в случае появления непередаваемого ужаса в ваших отношениях, — он подался ближе ко мне, — можете остаться дома. Обе.

Моё лицо вытянулось.

— Я тебе и слова не сказала, — нахмурилась я.

Он кивнул.

— Превентивная реакция, — улыбка от него.

Я таких слов не знала. Но я не Поля, а значит…

— Я подам заявление на паспорт, — улыбнулась ему, — если она откажется поехать, я же…

— Значит тебе несказанно повезет, — сделал глоток кофе он.

— И Давиду, — пожала плечами я, думая куда идти мерить купальники.

Лёва нахмурился.

— Переносим до августа, — хмыкнул он, — меня резко осенило, что у тебя сессия.

Я об этом даже не думала. У меня вообще мыслей, кроме тех что про море, не было.

— До августа она точно успеет всё узнать и меня выпотрошить, ты прав, — хихикнула я.

Он закатил глаза.

— Камила, — осуждающе.

Глава 11. Новый друг

Я села на переднее сидение, поцеловала Лёву в щеку и пристегнулась, успев поймать самый конец слов мальчика:

—…точно Полинина, — смотрел на припаркованную рядом машину Давид, — у неё вмятина на заднем правом крыле, о которой она тебе не говорит.

Лёва хмыкнул. А я улыбнулась посмотревшему на меня мальчику. На вид меньше десяти — худощавый, темноволосый и кареглазый, как отец. Только выражение лица какое-то смущённое и не такое прямолинейное.

— Привет, — пыталась выглядеть дружелюбной я, — Камила, — протянула ему руку.

Он сразу же покраснел лицом. Но руку протянул, которую сжала только я.

— Давид, — опустил взгляд он.

— Она такая, как я говорил, — странно хмыкнул Лев, — мне тоже сперва казалось, что она высокомерная.

Я опешила. Мальчик улыбнулся.

— Ты красивая, — сообщил он мне, — а все красивые высокомерные.

Похвала с объяснениями.

— С чего вы двое так решили? — переводила взгляд с одного на другого я, — я знаю столько красивых и хороших девушек, что ваша хм… как это… теория, точно неправильная.

Лев улыбнулся.

— Я думала, что мы встретимся в парке, — сказала ему, — уже планировала вызывать такси.

— Папа сказал, что ты будешь хотеть есть, — смотрел на меня уже задумчиво и внимательно Давид.

Я повернула голову к его отцу и улыбнулась.

— Папа у тебя заботливый, — решила подлизаться.

Мужчина хмыкнул.

— Сядь прямо, — даже не посмотрев на меня, — толку от ремня безопасности при твоём положении — ноль.

Я закатила глаза. Но послушалась.

— И вредный, — буркнула, — я просто чувствую, что сижу спиной и…

— Всё нормально, не переживай, — успокоил меня Давид, — я тоже волнуюсь.

Прямой, как Лёва. Это было хорошо.

— Можно я тебя поспрашиваю? — обратилась к нему, чтобы молчание не затягивалось, — а потом ты, если захочешь.

— Идёт, — ответил, и стало легче нам двоим, — только давай попеременно, иначе будет скучно.

Я не сдержала улыбки. Он был совсем не похож на Полину.

— Тебе нравится спорт? Лё… твой папа говорил о сборах, — начала.

Мальчик пожал плечами. Лёва вел машину, молча нас слушая.

— Вообще-то нет, но мама сказала, что так надо, — смотрел в окно Давид, — у нас в классе все ходили футбол, вот и я…

— Футбол? — обернулась обрадованно я, но после дошло, — блин, жалко, что тебе не нравится, иначе я бы с тобой играла. Мы во дворе в детстве постоянно играли.

Его лицо вытянулось.

— Серьёзно? — удивленно спросил он.

Я пожала плечами.

— Это не так профессионально, как у тебя, — пошла на попятную, — но послать кручёный я смогу.

— Хочешь я тебе на следующий матч билет выпишу? — с неожиданной надеждой смотрел на меня он.

Я закивала. Лёва был доволен. Давид, кажется, не верил, что я приду.

— Только не забудь, — снова выпрямилась под взглядом его отца.

— Такое забудешь, — прошептал он, — а…а ты? Что нравится тебе?

Лев хмыкнул.

— Я, так же как и ты, не очень люблю, но учусь в университете, — начала, — иногда твой папа водит меня на стадион, — я хмыкнула, — он как раз таки футбол терпеть не может, а я люблю. М-мм… не думаю, что тебе будет интересно слушать про коллекцию сумок и болтовню с подругами.

Мальчик смотрел на меня странно.

— Я думал, что ты будешь похожа на Полину, а папа, когда о тебе говорит… ну не врёт, но сам тебя видит хорошей, — разглядывал меня он, — мы, правда, с тобой вдвоём ещё не были — может ты перед папой такая добрая.

Мы с Лёвой враз засмеялись. Давид переводил взгляд с него на меня.

— Можешь спрашивать дальше, — произнёс он, когда мы оба успокоились.

Я даже думать не стала:

— Ты сказал, что тебе не нравится футбол, а что тогда нравится?

Ещё более внимательный взгляд.

— Мы приехали, — отстегнулся Лев, — уже минуту как. Давид, голодная смерть Камилы будет на твоей совести.

Мальчик улыбнулся. И только когда мы сели за столик у окна, решил ответить:

— Мне нравятся компьютеры, — сказал и порозовел он, — тебе тоже будет не интересно про них слушать.

Меня будто по голове чем-то шибанули.

— Если ты хочешь рассказать, то я только за, — заставила его поднять глаза.

Лёва направился к бару, чтобы сделать заказ. Я повернулась, не понимая, почему он не стал дожидаться официанта.

— Он хочет пива, но при мне этого говорить не будет, — хмыкнул Давид, искоса наблюдая за мной, — скажет, чтобы они налили в непрозрачный стакан.

Я хмыкнула.

— Гений скрытности, — хихикнула, — он знает, что ты раскусил его хитрый план?

Мальчик мотнул головой.

— Оно безалкогольное, не ругайся, ладно? — смотрел на меня с просьбой.

Мы смотрели друг на друга несколько секунд.

— Я на него не ругаюсь, — не знала, что сказать, я.

Пришлось сменить разговор — Лев сел на своё место.

— Я тоже буду, — смотрела на мужчину я.

Он сперва даже замер, а после перевёл глаза на сына.

— Это я ей рассказал, прости, — Давид.

Лёва скрестил руки на груди.

— Это нехорошо, — процедил он.

— Зачем скрываться, если он взрослый, и всё понимает лучше тебя? — спросила я.

Мужчина думал.

— Мне нравится именно железо, — решил смягчить обстановку Давид, — то есть… не всякие программы, а именно то, из чего состоит компьютер, — под мой восхищённый взгляд, — а ещё я немного умею писать код.

— Сколько тебе лет? — шепнула я, — почему ты такой умный?

Давид рассмеялся.

— Это не так сложно, как тебе кажется, — был явно рад он.

— Угу, — хмыкнула я, — я в твоем возрасте играла в куклы и думала, что динозавры всегда состояли из костей.

Он не понял. Его отец вообще пытался понять, что к чему.

— В том смысле, что они просто умерли и всё, — объяснила я, — вроде — они всегда были просто набором костей. Остального не было.

Они оба решили надо мной поржать.

— Знаете, я хотя бы не прячу то, о чем все знают и не… — взгляд на Давида, — узнаю о тебе что-нибудь интересное и тогда продолжу.

Он сперва кивнул с улыбкой, а после скис, опустив взгляд.

— Я не… — начала было оправдываться, — это была шутка. Ничего серьезного. Обещаю, что не буду вести себя как…

Договаривать не нужно было — он все понял сам.

— Покажешь мне свой комп, а я тебе коллекцию сумок, идёт? — захотела поднять ему настроение.

Он кивнул.

— Он будет впечатлен, — иронично произнёс Лёва, — особенно той красной. С дохло… простите мертвой мышью.

Я возмутилась:

— Это брелок!

— Настоящее чучело? — обрадовался Давид.

Я мотнула головой.

— Это просто комочек искусственной шерсти, сделанной под мышку, — потянулась к боку Льва пальцем я.

Он перехватил мою руку, положив её на свое колено и прижав своей ладонью. Под столом этого явно не было видно, однако у Давида от происходящего уже было написано ужасное удивление на лице.

Нам принесли пиццу.

— Я думал, что ты такое не будешь, — забрал с деревянного подноса первый кусок мальчик.

— Да, я уже знаю, что Полина странно относится к такой еде, — вспомнила я.

— Она странная, — подтвердил мальчик.

— Давид, — строго остановил его Лев.

— Я больше не буду, — буркнул в ответ его сын.

— У тебя есть друзья? — спросила, пытаясь не вызвать подозрений Лёвы, — успел завести в новой школе?

Мальчик кивнул.

— Я скучаю по Андрею — он был моим другом с первого класса, но здесь всё совсем по-другому. В этом городе нет частных школ, а в пансионате в Москве жить я не хочу, — пожал плечами он, — поэтому папа записал меня в обычную, — он усмехнулся, — мама тогда сказала, что мне будет здесь плохо, потому что дети слишком… плохих родителей. Но у нас хороший класс. Никто не дерётся, как в прошлой и не обзывается, — он довольно улыбнулся, — мне нравится здесь больше. В той школе все были будто отдельно — каждый сам с собой, а тут все вместе. И… я не знаю… Можно считать друзьями всех из класса?

Как же нравились его слова Лёве! Он широко улыбнулся, выпил из бокала и продолжил смотреть на сына. Я не могла не делать то же самое.

— Есть, конечно, несколько парней, которые иногда ведут себя глупо, но, — Давид внимательно на меня посмотрел, — понимаешь, раньше меня не очень любили за то, что я хорошо учусь, а тут все просят списать, но так уважительно относятся, — он откусил свой кусок пиццы, — ты не против, что я так много говорю?

Каждый раз, когда он спрашивал что-то такое, я застывала, начиная усиленно думать почему он так сказал.

— Нет, конечно! Я же сама спросила, — мотнула головой, — знаешь, ты так похож на папу, что я даже удивлена почему Полина не такая.

Мальчик пожал плечами.

— Я нравлюсь тебе больше неё? — вспыхнул щеками он.

— Давид, — осуждал его порыв Лев.

— Еще спрашиваешь⁈ — рассмеялась я, — ты такой взрослый и сообразительный…

Мальчик склонил голову.

— Ты первая, кто так думает, — он вскинул на меня взгляд, — зато теперь понятно, почему тебя мама с Полиной терпеть не могут! Мама сказала, что тебе голову оторёет! — невероятно радостно.

Комплимент?

Лёва тяжело опустил голову в ладонь.

— Значит придётся тебе к нам в гости ездить, а не мне к вам, — рассмеялась я.

Пальцы мужчины раздвинулись, показав удивленный взгляд. Давид в этот момент удивлённо-счастливо замер.

— Папа сказал, что обращаться к тебе «вы» будет странно, можно я буду звать тебя по имени? — мальчик вмиг показался мне строгим.

Боюсь представить, как он меня хотел называть до моего задумчивого кивка в ответ.

— Папа сказал, что это твоя квартира, а значит ты должна позвать меня сама, — раскрыл отца Давид.

Лев почти подавился пивом.

— Не злись, пап, — остановил открытие рта мужчины мальчик, — ты сам сказал, что я поговорю с Камилой, и пойму, что она хорошая. Я всё понял и принимаю её в нашу коалицию!

— Никаких коалиций, — строгий немного злой голос Лёвы, — Давид, мы обговаривали это десяток раз. Никаких группировок относительно нашей семь… проклятье, — он отвернулся, подбирая слова.

— Коалиции не всегда создаются чтобы нападать! — перевёл взгляд с отца на меня мальчик, — мы будем доброй. Вернее… почему у них есть коалиция, а мы с тобой… теперь с нами Камила. Значит нас теперь тоже трое, а она, — на меня, — ещё и женщина! Мы теперь тоже сильные!

Лев прикрыл глаза, успокаиваясь.

— Почему ты решил, что твоя мама и сестра против тебя? — я не стала говорить «нас» — про меня всё было понятно.

— Полина так сказала, — поджал губы мальчик, — что я им не нужен.

— Так, — остановил нас мужчина, — достаточно. Поля сказала это от обиды. Она тоже переживает из-за того, что случилось. Но в этом виноват я, — он глядел на сына, — не ты, и не твоя сестра. А значит…

— Мама виновата! — неожиданно воскликнул Давид, — не ты, а мама! Она на тебя кричала и… постоянно уезжала! Никогда не слушала, что ты ей говорил, а… а я подумал, что когда придет Камила, то я буду лишним, потому что вы будете друг с другом! Но она говорит со мной, а не делает как все! — он запыхался, — а еще ты её любишь, а маму — никогда нет!

Я не знала, могу ли я вообще что-то говорить сейчас.

— И когда я вчера сказал им, что ты меня не бросил, они сказали, что у тебя теперь другая семья, а я… — он начал шептать, — а я тебе больше не нужен, — Давид стал выглядеть уверенным, — но даже если ты теперь не со мной каждый вечер, ты всё равно больше… внимателен ко мне, чем мама. И я ехал сегодня, поверив в то, что ты говорил. Что всё будет хорошо, и что мы будем втроём вместе. И я… — он поник и пробурчал, — не хочу, чтобы ты был с мамой. Потому что сейчас на тебя всем тоже не всё равно.

Я достала из сумки салфетку, стёрла побежавшую тушь и тяжело выдохнула.

— Простите, — шмыгнула носом, — Давид, можно я вставлю свои… слова? Я и так вас сбила, так что… Что думаешь насчет ночёвки у нас с… папой? Будет вечер с ним. Если хочешь.

Мальчик посмотрел на отца с вопросом.

— Если Камила предложила, то я буду только рад, — улыбнулся Лев, — что касается прошлого твоего монолога, то ты нужен мне и маме тоже. Если она не умеет этого показывать, то… не вини её. Она… старается.

Он явно не верил в это. Поэтому не поверил и Давид, хоть и промолчал.

— Камила, давай закажем мороженое? — кисло улыбнулся мне мальчик, — хочешь клубничное? Оно… правда неплохое.

И такой у него был взгляд, будто он про себя говорил, а не про мороженое.

— Давай, — выдохнула я, — нажмёшь на кнопку?

Он почти успокоился, однако не выдержала я:

— И я согласна вступить в эту твою коалицию, — улыбнулась, — будем теперь втроём. А ещё я могу подарить ту «дохлую мышь» со своей сумки.

Его восхищенный взгляд сразу же стал смешливым.

— Не-ет, спасибо, — хихикнул он, — у меня такая в первом классе была. А сейчас как-то уже не интересно.

Я рассмеялась.

— Зато я поняла, почему тебе не понравилась моя идея с каруселями, — дошло до меня, — слишком хм… «не солидно», — дернула бровью, — да? Значит я придумала куда мы пойдем в следующий раз, и ты точно не откажешься! — я была уверена, повернув голову к Лёве, — когда мы говорили про твой отпуск, ты сказал, что Давид любит музеи и экскурсии, — к мальчику, — как насчет местных? Я не была ни в одном.

Сперва идея ему не понравилась, а вот после последнего предложения…

— Вообще никогда⁈ — не поверил мне Давид, — я уже обошёл все! А ты здесь всегда жила и никуда не ходила? Т-ты… — его глаза горели, — и правда хочешь сходить?

Он мне будто не верил.

— Скажи честно, кто ходил с тобой по этим всяким… выставкам? — появилась догадка у меня.

— Папа, — не понимал зачем мне это мальчик.

Я кивнула.

— Знаешь, я сознаюсь — мне такое никогда не было интересно, — заставила его опустить голову, — но мне так сильно интересно, а ещё я хочу, чтобы ты мне что-нибудь рассказал, когда мы будем там… ходить. Так что я готова хоть сейчас!

Снова этот взгляд.

— Про футбол она, к слову, не лгала — я напомню тебе о пропуске для нас, — хмыкнул Лёва, — вы планируете парк сегодня? Если так, то поторопитесь с десертом. Ночью мы туда отправляться не станем.

Мы с Давидом переглянулись.

— Я выбираю мороженое, — ждал моей реакции он.

— Я тоже, — кивнула, — а после поедем… а может кино?

Обоим «мужчинам» идея не зашла.

— Ладно, значит сразу домой, — я задумалась, — а там? Телевизор? Хм… у нас даже никаких настолок нет. Чем ты обычно занимаешься по вечерам? Ну, кроме своего умного хакерства?

Мальчик хихикнул.

— Книги, игры на приставке, на прошлой неделе папа купил набор робототехники — как лего, только сложнее, — взгляд на меня, — папа говорил, что ты не любишь читать. Можем посмотреть сериал, какой тебе нравится. Пусть даже про… — он смутился, — какой-нибудь как мама любит. Тебе такие нравятся?

Я мотнула головой.

— Не особо, — хмыкнула, — но ты сказал про приставку. У меня есть старая плойка, только её нужно найти… блин, я кажется её с вещами на дачу отправила.

Глаза приковались к Лёве.

— Шесть десятков километров ради одного часа, Камила, подумай о целесообразности, — сделал глоток из бокала мужчина.

Я скривилась, а после:

— Слушай, я и без сумки в следующем месяце обойдусь, — к мальчику, а после для Льва, — заедем в магазин?

— Может лучше домой? — предложил Давид, — я сразу соберу вещи, и рюкзак на завтра.

Лёва посмотрел на меня, на сына, а после снова на меня.

— Я посижу в машине, — предложила им.

— По какой причине вы оба сегодня такие деятельные? — ворчливо спросил мужчина, — доедайте своё мороженое и вперёд. Я надеюсь, ты не планируешь выносить половину комнаты, — дёрнул бровью Лев, — сообщаю тебе сразу, что телевизор в той квартире есть. Как и всё для сна.

Я улыбнулась.

— Тебе смешно, а когда его впервые взяла к себе бабушка, он принёс к багажнику одеяло с подушкой, — смутил сына он.

— Это как с моими костями динозавров, — хохотнула я, — и… — стало как-то странно, — почему в первый раз? Получается, бабушка тебя не брала к себе, когда ты был маленький?

Мальчик мотнул головой и почти сразу нахмурился. А я поняла, что залезла куда не надо.

— Камила, — осудил мои слова Лев.

— Я не хотела, — голова вжалась в плечи.

— Почему ты сказал, что это был первый раз? — глянул на отца Давид, — он был единственный, потому что бабушка сказала, что я плохо себя вел.

Мне стало не по себе.

— Я правда не подумала, прости, — к мальчику, — давай лучше продолжим говорить про что-нибудь другое. Например, — нашлась, — нам нужно выбрать игры для приставки. У тебя их много? Можно как раз купить новые, если хочешь.

Он пожал плечами.

— Мне всё равно, — устало произнёс Давид, но сразу попытался исправить интонацию, — а во что умеешь играть ты?

Я пожала плечами.

— Честно? — спросила у него с улыбкой, — мой максимум — это «Фифа», — хмык, — и «ЮФСи».

На лице мальчика появилась довольная усмешка — он явно планировал обыгрывать меня во всём, что будет предлагать. Лёва в этот момент выглядел так, будто мы обсуждаем с его сыном те самые сложные компьютерные штуки, которыми он увлекается.

— Ты всё равно крутая, — сглаживал углы Давид, — и ты умнее… — быстрый взгляд на отца, — ты поняла.

— Я тоже понял, Давид, — осуждающе отпил из бокала Лев, — Камила, доедай свое мороженое, запивай его пивом, и отправляемся дальше по списку.

Я хрюкнула. Мужчина тоже был насмешливым. Давид переводил довольный взгляд с меня на отца, думая скорее всего о том, что за этот вечер ещё никто не успел ни на кого накричать.

— А почему ты учишься тогда? — неожиданно спросил мальчик, — ты сказала, что тебе не нравится учиться, но ты продолжаешь. Зачем?

Оба теперь смотрели на меня. Я мотнула ногой под столом, словно успокаиваясь.

— Когда я закончила школу, — начала отвечать, — то все вокруг мне прямо говорили, что я никуда не поступлю, и мне даже стараться не стоит, — глаза уперлись в стол, — я не знала кем хочу работать, — смешок, — я и сейчас не знаю, но у меня остается ещё несколько лет на подумать, — я вскинула взгляд, — я подала заявления в три университета. Меня приняли только в один. При том, что попасть я вообще никуда не должна была. Вот и… да, мне не нравится профессия, на которую я отучусь, и я иногда не понимаю многого, но мне повезло. А значит учёбу бросать будет не самым умным решением.

Лёва хмыкнул.

— Весьма… тоскливо, — он хитро посмотрел на меня боковым зрением.

— Полина вообще сказала, что учится, потому что ты её заставил, — встал на мою защиту Давид, — а Камила при этом учится по-настоящему, а не пропускает постоянно.

Мужчина сперва изогнул бровь, а после решил кивнуть с какой-то важностью на лице:

— Ты прав — за старательность и упорность её можно похвалить, однако это не отменяет основного посыла, — снова кивнул он.

Я сидела молчком.

— Заберем пиццу с собой? — начал подниматься Давид, — мы же будем ужинать… в квартире Камилы?

Он будто специально сказал это так. Выделил.

— Можешь взять запас вещей на несколько раз, чтобы не возить с собой постоянно, — я приняла руку помощи Лёвы, — пусть у нас будет запас.

Поправила юбку и закинула сумку на плечо, чтобы свободно повиснуть на локте мужчины.

— Я… — остановил нас двоих неуверенный голос мальчика, — я обещаю, что буду себя хорошо вести, чтобы ты разрешила мне иногда бывать у вас в гостях! — выпалил он, краснея всем лицом.

— Камила не такая строгая, как бабушка, — позвал его за нами Лев, — вообще не строгая, если быть точным.

— И ты можешь приезжать в любое время когда захочешь, — добавила я, — вот, после школы, ты ходишь пешком? Можешь просто ехать сразу к нам с твоим папой. И всё.

— Когда папа будет забирать, то… можно, да? — почти подбежал к машине Давид, — мне кажется, что я тебе этим… навязываюсь.

Какой ужас.

— Пристёгиваемся, — скомандовал Лев, — и не стоит надоедать ей с твоими к-хм… тебе сказали, что можно. Значит можно.

Я удивлённо взглянула на мужчину. Ко мне он явно был терпеливее, причём во многом.

— Мальчики, — привлекла внимание к себе я, — если вас что-то тревожит, то об этом не то что можно — нужно рассказать, — к Лёве, — особенно ты. Молчишь до последнего, а потом выскажешь за все годы. Так что… Давид, не слушай его — мне не сложно узнать, что у тебя случилось. Правда. И мне очень нравится, что ты мне такое рассказываешь, — я хмыкнула, — у меня не было младших братьев, и я не особо хотела, но если бы ты был моим братом, то я была бы рада, — смешок, — делал бы за меня домашку в школе?

Лицо Льва было обычным для похожего разговора. Он сразу же замолкал и погружался куда-то глубоко в мысли, будто покрываясь коркой, чтобы не дай бог я не узнала, что он не всесильный камень, а тот, кто может переживать и говорить об этом не в порыве злости.

— Смотря, что бы ты мне дала взамен, — хитро сощурил глаза мальчик.

Я рассмеялась.

— Даже не знаю, что предложить! — состроила задумчивое лицо.

— Можно я сегодня выберу игру? — спросил он.

Я лишь кивнула, разглядывая новую многоэтажку с разноцветными плитками, складывающимися в рисунок.

— Жаль, что ты не увидишь мою комнату, — открыл дверь, когда мы остановились, Давид, — я смогу сходить один, — сказал Лёве, который решил пойти с ним.

— Сообщу твоей матери, что именно мы задумали, — он остановился, не закрывая дверь, — Камила?

— Я тоже зову тебя в гости! — подошёл к отцу мальчик, — в свою комнату. И мы с папой будем рядом. У нас же коалиция, а значит мы друг за друга!

Улыбка набежала на губы сама.

— Посижу в телефоне, — отправила их, — десять минут я в состоянии посидеть одна.

Лёва ухмыльнулся.

— Трусишка, — хмыкнул он и закрыл дверь.

А я осталась наблюдать за тем, как они идут по новому асфальту и заходят в первый подъезд,

«Всё прошло круто. Сейчас поедем домой, а там будем играть в плойку с Давидом» — послала сообщение Юле.

«И как он?» — пришло от неё.

«Копия Лев. Только маленький и ещё не такой строгий, чтобы ворчать» — со смайликом в конце.

«А я говорила тебе, что он захочет его забрать к вам. Это логично. Так что готовься к тому, что будете теперь с ним вообще всегда жить» — в который раз повторила мне подруга.

«Он такого пока не говорил» — выдавила из себя.

«В ближайшее время скажет. Смысл в том, что ты ему ответишь» — нагнетала она.

Я отложила телефон подальше и откинулась на кресло. Тяжело. Я и сама понимала, что скорее всего ответственный и правильный Лёва захочет, чтобы его сын не чувствовал себя «в другой коалиции» в собственной семье. А сделать это можно уж точно не с помощью матери. По рассказам всех вокруг она была неприятной.

— Давиду нужно собраться, — злющий Лев сел на водительское сидение и сжал руки на руле, — десять минут.

Я кивнула.

— Всё хорошо? — решила спросить через долгую минуту.

На меня сперва перевели яростный взгляд, а после, когда он понял, что глаза у меня не просто так расширились, а от опасений, спокойно ответил:

— Всё замечательно, — отвернулся от меня в окно.

Я поджала губы.

— Если бы я поднялась с вами, то всё было бы лучше? — отстегнулась я.

Рука легла на его колено, я пододвинулась ближе.

— Гораздо хуже, — подтвердил мои мысли он.

Мои губы коснулись его гладковыбритой щеки. Мягкой, тёплой, пахнущей только им.

— Не делай так при Давиде, — он вспомнил за что на меня наворчать, — это не особо… нравственно.

У меня вырвался смешок.

— Да? — с улыбкой, — именно поэтому он сказал тебе, что его маму ты никогда не любил, а меня любишь. Он же взрослый, и понимает, что происходит вокруг.

Я была уверена, что мои родители любят друг друга. Они могли обниматься при мне, целовать друг друга, гладить по голове или плечу, говорить, в конце концов, что любят друг друга. Это и казалось правильным сейчас. А не когда, где взрослые люди прячут от детей то, что они могут держаться за руки.

— Камила, — остановил меня он, — будь сдержаннее.

Второй поцелуй в его щеку. Уже ближе к губам. И шёпот от меня:

— Не-а.

Мужчина прикрыл глаза. Но только на секунду — после меня схватили за подбородок, притянули ближе и впились губами в мои губы, заставляя прижать ладони к его щекам и ответить, вжимаясь в него с силой. Живот свело судорогой настолько, что по машине разнёсся мой стон.

— Бессовестная, — шепнул он, касаясь моего уголка губ.

Но с улыбкой. И красноречивым взглядом из-под полуопущенных ресниц.

— Я тоже тебя люблю, — оставила тёплый поцелуй на щеке и отстранилась, сев обратно на своё место, — сегодня придётся спать с закрытой дверью.

Он понял к чему я почти сразу:

— Ты уверена в том, что сделала?

— Ты про Давида? — оглядела мужчину, — а почему я могу быть не уверена? Он взрослые, спокойный и хороший мальчик. Мне пришлось бы думать насчёт приглашения его сестры, но точно не про него.

Лев задумчиво кивнул. И промолчал. Только через пару минут решил меня удивить:

— И что будет, если я скажу тебе, что мне… что я переживаю?

Я перевела взгляд с телефона на него.

— Тогда я спрошу тебя обо всём, поддержу, а после мы подумаем, как сделать так, чтобы ты не переживал, — можно сказать словами родителей.

Лёва иронично оглядел меня и усмехнулся.

— Лидия сказала тебе что-то, когда ты зашёл к ним в квартиру? — я отложила телефон в сумку.

— Ничего нового об её отношении ко мне я не узнал, — скрестил руки на груди мужчина.

— Она была против того, чтобы Давид сегодня побыл у нас? — продолжила.

Он поджал губы.

— В какой-то мере, — кивок от него.

Мне стало как-то не по себе.

— И ты оставил его там одного? — я возмутилась.

На мне остановился осуждающий взгляд.

— Хочешь конкретики? — хмык, — сперва вошел Давид. Я за ним. Стоило мне сделать шаг в прихожую, как туда вышла Поля, сообщим всем, что я должен посетить ректорат, потому как они требуют от неё чего-то из ряда вон выходящего. Мой ответ она восприняла, как нельзя оригинально, сообщив всем и каждому, что ей мои наставления ни к чему. Мы сошлисьна том, что в таком случае я перекрываю её единственный доход посредством переводов от меня, а потому она может распоряжаться своей жизнью, как она того сама желает. Это крайне не понравилось её матери, о чем мне сообщили в крайне грубой форме, приплетя в контекст тебя, как главную зачинщицу всех известных мировой общественности конфликтов, потому я решил прекратить тираду. Это Лидии не понравилось ещё больше, и она последовала опыту последних полутора лет и напомнила мне, что я крайне эгоистичный человек, если заставляю собственную дочь делать что-то, чего она не желает, а её саму — жить в крайне стеснительных условиях, собственно говоря, без меня. На этом моменте Давид передал мне сумку с первой партией вещей, и я вырвался из плена негативных эмоций, — он задумался и нахмурился, — принеся их сюда.

— Ладно, — поняла, что мальчика в этот момент никто не замечал, — слушай, я понимаю, что единственный вариант не слушать это все — это не ходить туда, но… Полина не хочет жить с матерью, — вспомнила, — ты не предлагал ей съехать? А Давид…

Задняя дверь открылась.

— Мама передала тебе, что ей не хватило денег в этом месяце, и ты должен перевести ещё, — устроился на сидение мальчик, — сказала, что мне пришлось покупать новую форму, потому что из этой я вырос.

— За месяц? — завёл машину Лев.

— Я взял несколько игр на всякий случай, — радостно посмотрел на меня Давид, — мама так сказала, — мужчине.

— У тебя новая форма? — заглянул в зеркало заднего вида Лёва.

— Нет, но мама сказала, что купит позже, — спалил всех мальчик.

— Она наврала? — не поняла я, — зачем?

Лев открыл было рот, но ответил за него его сын:

— Папа сказал, что не будет давать ей денег на себя, а она обиделась сильно. А потом, когда ей начала приходить эта… — он задумался, — алименты! Тогда папа ей сказал, что она должна пойти работать, а это тратить всё только на меня. Но она сказала, что не может найти работу! Вот.

Я смотрела на него, положив подбородок на край спинки кресла.

— Господи, как же много ты видишь и понимаешь, — буркнула.

— Те же мысли, — кивнул, глядя на дорогу, Лев, — я всё ещё в шоке от признания с пивом. А тут откровения за откровениями.

Давид не понял:

— Мне нельзя так говорить?

— Говори мне о таком всегда, — объяснил мужчина, — с тобой он крайне разговорчив, — для меня.

Я улыбнулась. Мальчик смутился.

— Ты с ней тоже говоришь больше, чем раньше, — опустил глаза он.

— Мы сразу домой? — спросила я, чтобы сменить напряжённую тему.

— К тебе, — подтвердил Давид.

— К нам, — поправила, но не стала уточнять к кому именно.

Лёва был доволен.

— Что будешь делать с просьбой Лидии? — не сдержала интереса я.

Мужчина поджал губы.

— Попрошу примерный отчет, если она откажется, то возьму выписку из банка. Карта оформлена на Давида, поэтому сложностей не возникнет. После закажу форму самостоятельно.

— И выяснишь, что она потратила всё на себя, — повернула к нему голову, — и что дальше?

— Камила, — остановил меня он, — закроем эту тему. Ты нагнетаешь.

Я пожала плечами.

— Ладно, — подумала, — я, кстати, могу помочь с формой. Если ты будешь занят, куплю я.

На меня повернулись карии глаза Льва.

— К чему такая бурная деятельность в отношении моего ребенка? — как всегда прямо спросил он.

Я смутилась.

— У меня скоро каникулы, так что всё равно нечего будет делать. А так все будут рады, — солгала.

Он мне поверил. Кивнул и спросил:

— Что думаешь по этому поводу, Давид?

— Мне всё нравится, — скрывал свой восторг мальчик.

Его отец хмыкнул.

Остаток дня и вечер прошли отлично. Не знаю, что такого мог сделать бабушке ребенок, приехавший в гости, но с нами Давид вёл себя так же, как с первых минут встреси. Сперва, правда, стеснительно сидел на диване и искоса поглядывал на меня, но уже через час спокойно смеялся и начинал болтать со мной сам. Мы успели наиграться в «плойку», сбегать в магазин за мячом и покатать его по квартире, пока вышедший из своего кабинета Лев не скрестил руки на груди и не попытался выгнать нас на улицу. На площадке сегодня было жарко, а потому следующие полчаса Дава, которого почему-то никто так не называл, хотя он разрешил так обращаться мне, вместе со мной разглядывал коллекцию сумок, комментируя каждую примерно, как «В эту влезет целый компьютер! Но цвет, будто ей кто-то газон подметал» или «Сюда можно было бы положить термопасту. И хранить в шкафу, чтобы никто не видел, что у меня в розовом кошельке такая важная вещь хранится» или ещё «У моей учительницы из прошлой школы такая была. Мы шутили, что она в ней кальян носит, потому что от неё всегда так пахло» и, наконец, самое искреннее «Я такую видел в одном из дворов в этом городе. В нем ещё был цветок посажен. Может и в твою посадить?».

В общем, мы подружились. Тем более это было ни разу не сложно.

К десяти Давид уже лежал на застеленном диване, попросив не закрывать дверь в коридор, но я сделала лучше — нашла свой ночник, вставила в розетку и довольная пошла в спальню.

— В который раз жалею, что мироздание не сотворило тебя на десять лет раньше и не позволило нам встретиться в других обстоятельствах, — убрал на прикроватный столик книгу, которую читал, Лёва.

Я прикрыла дверь и направилась к шкафу, понимая, что выгнать кое-кого будет сложно, а значит придется переодеваться при нём. В любом случае бельё я снимать не планировала.

— К нему ты более терпима, чем ко мне, — продолжил мужчина.

Я нашла самую закрытую из моих пижам.

— Он ребёнок, — пожала плечами, — а ты должен понимать, когда можешь меня обидеть.

Лёва повел бровью.

— Допустим, — ехидная улыбка, — к слову, почему ты решила не учитывать этот факт при просмотре фильма?

Это мы делали втроём, а поэтому мужчина смотрел на меня осуждающе на каждой романтической сцена. То есть два долгих испепеляющих взгляда. За три часа комедии.

— Потому что на них обращал внимание только ты, — мне стало лень обходить кровать, и я срезала путь — перелезая через лежащего мужчину.

Слезть с него мне никто не дал, обвив руками и удерживая сперва навесу, а после в позе лёжа.

— Про музеи можно было не говорить — он уже с первых мгновений был согласен взять тебя в ближайшие родственники, — хмыкнул Лев, ведя рукой по моей спине вниз.

Я улыбнулась.

— Я, если честно, ждала копии Полины, и тряслась из-за этого первое время, — хихикнула я.

— Поля не плохая, — поджал губы мужчина, — она просто хочет внимания, которое к ней проявляли в детстве. А после того, как родился Давид, всё изменилось, и она пытается привлечь к себе тот же… интерес, что был в прошлом.

Я кивнула.

— И сама отказывается от общения с тобой, — поддакнула.

Лев нахмурился.

— Ей сложно, — произнёс, глядя в стену напротив.

— А тебе нет? — спросила я.

Злой взгляд стал мне ответом. Я не стала молчать:

— Тебе не кажется, что ты на меня давишь, как на тебя раньше давила твоя бывшая?

— Ты подумала об этом на фоне отношения к тебе Давида? — хмык, — он ребёнок, и он более чем восхищён тобой. Ты первая в его жизни женщина из семьи, которая слушает его, спрашивает о том, что его интересует, и схожа с ним по интересам. Ты возраста его сестры, а значит он не может ассоциировать тебя с взрослыми. Нам двоим стоит готовиться к тому, что в условно подростковом возрасте он будет влюблённо защищать тебя от меня.

Я села на него, разглядывая его лицо. Лёва решил исправиться:

— Мне не показалось, что я на тебя давил. Однако, в следующий раз, когда ты это… ощутишь, скажи мне об этом сразу.

Я наклонилась, чтобы оставить на его губах поцелуй.

— Идёт, — согласилась, отвлекшись от начатого на секунду.

Через мгновение он перевернул меня, нависнув сверху. Его губы нежно касались шеи.

— Второй день невероятно заманчивых нарядов на тебе, — смешок, — Камила, прекращай носить юбки. Они так сильно отвлекают меня, когда ты…

В дверь постучали.

— Пап, мама позвонила и сказала, чтобы ты вез меня обратно, потому что бабушка так сказала, — из-за двери.

— Заходи, — пока с меня вставал мужчина.

Давид показал нам телефон, сонно смотря на нас двоих.

— Отдай его мне, — забрал смартфон мужчина, — и иди спать спокойно. Я со всем разберусь.

Я могла лишь улыбнуться, пока мальчик задумчиво выходил обратно из комнаты.

— Это потому, что я занял комнату и диван? — вернулся он, глядя на Лёву, — вы спите вместе и мешаете друг другу?

Сперва я даже не поняла.

— Нет, — ответил ему отец, — мы привыкли ночевать вместе. А теперь шагай спать.

— Почему ты думаешь, что мы мешаем друг другу? — заглянула в засветившийся экран я.

«Бабушка» — высветилось, сбившись звонком от «Мама». Лев ушёл в свой кабинет, чтобы поговорить с ненормальными родственниками.

— Потому что папа так говорил, когда я ещё в… не помню каком классе узнал, что у моего друга Андрея, про которого я тебе рассказывал, помнишь? У него мама с папой спят в одной комнате, — странный взгляд от него, — как вы сейчас.

Из кабинета раздался строгий тон его папы. Я поджала губы.

— Садись, — похлопала по кровати рядом с собой, — знаешь, всё так сложно. Твои мама и папа тоже, наверное, когда-то спали вместе, но потом они поняли, что друг друга не любят, из-за чего и разошлись по разным комнатам. А потом твоя мама встретила того, кого она любит, а твой папа меня. Ты же сам это понимаешь. Тебя это расстраивает? То, что со мной твой папа ведёт себя по-другому?

Мальчик кивнул, а после будто опомнился и замотал головой. Я улыбнулась.

— Немного, — сдался он, — но я не Полина, и вижу, что папу мама не любит. А значит он не виноват, — он надул губы, — не только он. И они всегда были в разных комнатах, — просящий взгляд мне в глаза, — значит они никогда не…

Он смутился.

— Может быть Полина как раз и видела, как они были вместе, и считает, что всё может снова стать так? Поэтому она винит во всём твоего папу — он же первый ушёл.

Давид мотнул головой. Я не поняла.

— Иногда папа был с нами, а она уезжала… — он услышал злые шаги Льва и встал резко, будто никогда не смел сидеть на этой кровати.

— Ты ещё здесь? — строго сверкнул глазами мужчина, — твоя мама потеряла тебя. Ничего страшного, — он отдал ему телефон, — больше никто звонить не станет.

Давид кивнул.

— Спокойной ночи, — во второй раз произнесла я.

Первый был, когда ставила ночник.

— Спать, — пододвинул меня на другую половину кровати мужчина.

— Хочешь я тебя поцелую, и всё пройдет? — поставила голову на локоть я.

Лёва расплылся в улыбке.

— Хочу, — повернулся ко мне, — хочу даже больше, чем чтобы меня оставили в покое.

Я хихикнула.

— Всё будет хорошо, — снова залезла на него сверху, — я же знаю, что ты все поступишь правильно и хорошо для всех.

Нос ткнулся в его шею.

— Хотел бы я видеть всё таким же простым, как видишь ты.

Глава 12. Проблемы богатых

Я прикрыла глаза солнечными очками, подумав, как сильно мне надоело щуриться. Мы с Юлей сидели на лавочке в парке, договорившись встретиться здесь, чтобы Полина забрала нас и отвезла к себе в гости. Смешно, но она не знала адреса, а из-за того, что успела в прошлый вечер разругаться с мамой — не стала спрашивать. Переглядывающиеся в момент разговора мы с подругой точно думали о том, насколько тяжело ей будет жить дальше. Спасибо, что она хоть помнила куда ей ехать, иначе бы мы заблудились, и Лёве пришлось бы искать меня с полицией.

Неприятным было ещё и то, что Поле ну очень сильно хотелось заехать за нами двумя, а на моё «Нет» она устроила истерику на весь пятничный универ. Не помогли ни затыкающие её парни с ряда позади нас, ни преподаватель, к которому Полина решила прийти впервые за всё время, что она учится здесь, ни моё согласие сдавшегося человека. Она обиделась, надув губы сильнее обычного, а я просто хотела не говорить ей где живу, ведь она могла неожиданно вспомнить, что несколько лет прожила где-то рядом, и вдруг, невозможно конечно, но понять кто я и как больно меня нужно бить.

— Странно, что она на пары не ходит, а на вчерашнюю последнюю пришла, — вытянулась и зевнула Юля, — специально чтобы с нами всё обсудить?

— Наверное, — я закрыла глаза под очками, — Давид говорил, что она и в прошлом универе плохо училась. А тут, наверное, заплатить легче, и она даже не думает начать шевелиться. Лев ей, когда они с Давидом заходили за вещами, сказал, что перестанет давать денег, если она бросит учёбу.

Девушка махнула перед лицом флаером из магазина, в котором мы были несколько минут назад. Поток воздуха долетел и до меня.

— Её в деканат звали, не слышала? — ещё и подула на себя Юля, — господи, почему так жарко? Я сейчас сварюсь!

— Поняла уже, — мне не хотелось шевелиться, — она сказала Лёве, чтобы шёл разбираться он.

Я хмыкнула.

— Серьёзно? — удивилась она, — м-да. И надо твоему мужику её мучить до остервенения! Ну не хочет она учиться — пусть не учится, — тяжёлый вздох, — она написала, что подъезжает, пятнадцать минут назад. Ну и где она?

— А что ему делать, если она ничего не хочет? — встала на защиту Льва я, — она же и работать тоже не пойдет. Но денег при этом она хочет больше меня! И тратит больше. Так что я с ним согласна — пусть хотя бы чем-нибудь занимается, чтобы дома не сидеть и не сходить с ума дальше.

— Ну не знаю, — протянула она, — я бы её работать отправила.

Бровь дернулась.

— Куда? — мой смешок, — слушай, если я не справлюсь вообще ни с чем, потому что ничего не знаю и не умею, то она даже до работы не доедет. Потому что не захочет или испугается.

— Или у неё сломается ноготь и испортится настроение, — добавила Юля.

Полина на прошлой паре так и объяснила, почему она не ходила в университет. Плохое настроение. У нас даже заядлые прогульщики так нагло себя не вели, когда их спрашивали. А ей было плевать, она и глаза закатывала, когда преподаватель злилась.

— Её турнут с этой сессии, — произнесла Юля, — у нас группа большая, держать никого точно не станут.

— Если Лёва не придёт и не разберется со всем на свете, — а он явно это умел.

Девушка пожала плечами.

— Ты стала её защищать больше обычного, — заметила она, — уже чувствуешь семейные узы?

Я открыла глаза, тут же ослепла от яркости окружающего мира, но осуждающе взглянуть на Юлю у меня получилось.

Нас перебил звонок телефона, раздавшись трелью из сумки.

— Мне вас долго ждать? — высокомерно спросила Полина из трубки, — я тут уже… — она явно считала, — целую минуту жду!

Тирада на громкой связи заставила нас переглянуться и с недоумением начать разглядывать парковку напротив. Она была пустой!

— Тут одно-единственное место, где можно парковаться, — поджала губы я, — и мы сидим напротив него.

— А ты или стоишь там, где парковаться нельзя, или приехала совсем в другое место, — добавила Юлька, — универмаг напротив. Такое большое старое здание с купольной крышей.

Я мотнула головой, понимая, что она сейчас не просто запутает Полю, а введет её в какой-нибудь умственный ступор, из-за чего мы просидим здесь ещё дольше и пропечемся хрустящей корочки.

— Стойте! — остановила их двоих, — Полина, расскажи, где ты стоишь, и мы сейчас найдём тебя сами.

— Ну-у… — судя по шуршанию, она оглядывалась по сторонам, — это же парк! — будто это я тупила, — здесь деревья, причём везде. Хм… тут какое-то странное дерево. Красное и… фу, под ним лежат эти… бездомные собаки! А ещё фонтан такой стрёмный, — смешок, — больше похожий на лужу с одной пшикалкой для воды. М-да.

Мы встали враз.

— Стой там, — скомандовала Юля и ткнула на красную кнопку на экране моего телефона, — она серьёзно остановилась прямо на дороге?

Именно с этим вопросом мы шли в другую сторону парка, пока ещё издалека не заметили сверкающую на солнце машину, которую огибали прохожие прямо по газону, потому что девушка остановилась на тротуаре. На дорожке возле парка. Садились мы быстро.

— Вы такие медленные! — заворчала медленно выезжающая задом Поля, — я должна была вас всю жизнь ждать?

— Ты сама опоздала, если забыла, — привычно пристегнулась я.

— Зачем это? — указала пальцем на ремень безопасности Полина, — ты прям как мой папа. У него вечно нужно всё правильно делать.

Юля хрюкнула.

— Да, он прям очень смешной, — кивнула девушка за рулем, — слишком много себе придумывает каких-то дел и пытается навязать их мне, — она фыркнула, — терпеть такое не могу, — она показалась довольной, — я же не рассказывала, что хочу бросить этот ваш университет? Нет? Так я вчера с мамой поговорила, и она со мной согласна. Я даже теперь платить не буду за экзамены — просто забью. А отец пусть идёт нафиг со своими правилами! Мама сказала, что будет платить за меня и покупать всё, что я попрошу. Как у нас было до восемнадцати. А что? Так даже удобнее — не надо думать, что и куда делить, а что оставлять. Мне это надоело! Буду теперь только с вами гулять и отдыхать. Сколько сил эти занятия тратят, вы бы знали! Я так устала!

Знакомая дорога. Мы позавчера Давидовы вещи отсюда забирали. К слову, плойка так и осталась прицепленной Лёвой проводами к телевизору в гостиной. А остальные вещи перебрались в шкаф к полке Льва — в мои ничего не вошло бы.

— Тебе же девятнадцать? — решила спросить я, — ты младше нас на год.

— И что? — цокнула Поля.

Юля поняла, что я задумала, без слов:

— Ты должна быть в другом потоке. Как ты попала на второй курс, если не закончила первый в Москве?

Девушка надула губы.

— Не знаю, откуда ты это знаешь, но да — я заплатила, когда переехала сюда, чтобы не торчать целый год там, где я уже была. Там скучно, и я подумала, что здесь будет интереснее, — смешок, — но что-то пошло не так. Мне и здесь как-то тупо. А ещё эти ваши учителя вообще не хотели меня принимать в этот год, потому что он заканчивался, а я не закрыла первую сессию. Так они мне её сами закрыли, когда я… куда ты прёшь, дебил⁈ — она нажала в центр руля, — придурок, блин! Ездить не умеют, а ещё на таком драндулете катаются! Что за город? Одни тупицы.

Не зря я пристегнулась. Мы так резко тормозили, что Юля не удержалась и ударилась лбом и сиденье спереди. Я отделалась лёгким испугом.

— Помеха справа, — выдохнула, осуждая её, — ты должна была пропустить. И это ты ехала неправильно.

Поля закатила глаза.

— Я уже поняла, что ты из нас самая умная. Можешь не повторять каждый раз. Кто вообще хочет это слушать?

— Я лично хочу, чтобы мы доехали до твоего дома живыми, — потирала красное пятно на лбу Юля, — и ещё — я с тобой вообще больше не поеду. Ты так всех нас переубиваешь.

— Пристегнись, — посоветовала я.

Будто тон Лёвы в этот момент услышала.

— Вы такие скучные, — завернула на свою улицу Полина, — это, как я поняла, потому что вы старше. Меня, правда, это так бесит. Почему все вокруг такие, а я нет? Бабушка говорит, что я такая, потому что мне незачем делать то, что делаете вы. Вроде как я уже хорошо живу, а значит не буду заморачиваться по пустякам. И могу жить так, как мне нравится.

Её болтовня была где-то далеко. Я видела перед собой лишь подъезд, в который мне предстоит войти. И, надеюсь, выйти. Что, в конце концов, может случиться там? Даже если начнут выгонять, то это не будет так страшно, как… я не знаю, избиение? Если что, меня спасёт Давид. Он должен был быть сейчас дома, судя по тому, что рассказывал — уроков сегодня не было, кружков тоже, а сборы начнутся только с понедельника.

— Первый подъезд, — сказала Полина, когда все мы начали выходить из машины.

— Я знаю, — вырвалось у меня, — к-хм… — надо было оправдаться, — в смысле, это было понятно и так. Мы же напротив него остановились.

Юля готова была засмеяться. Поля пожала плечами.

— Сказала же, хватит умничать, — буркнула она, — ладно. Сразу скажу — мама приставучая. Я ей ничего не сказала, и она не знает, что вы приехали ко мне в гости. Но ничего страшного! — округлила глаза она, — это вообще моя квартира. Я тут правила устанавливаю. Вот.

Мы с Юлей переглядывались, не решаясь войти в подъезд.

— Блин, какие вы тяжёлые, — фыркнула Поля, — она будет в шоке, но рада. Она всегда любила кучу своих гостей поназвать и сидеть с ними. Даже Давид своих идиотов мелких звал, а почему я нет? В общем всё будет классно. Только не обращайте внимания на то, что она будет вечно в глаза лезть, будто ей больше всех надо и она самая это… дружная. Типа общительная, короче. Я говорю, чтобы вы не сильно дебильно себя чувствовали из-за неё.

Я могла только кивнуть. Юлька пожала плечами и пошла первой. Ей ведь никакое разоблачение не грозило, правильно. Это мне стоило бы остаться дома.

— А папа? — пока мы шли к лифтам, я решила докопаться, — что любил он? — добавила, — когда с вами жил.

Поля пожала плечами.

— Понятия не имею, — она нажала на кнопку, — он, в отличие от мамы, в чём был адекватный, так это в том, что молчал и ни к кому не приставал с какой-нибудь фигнёй. Ему всегда было плевать на всех. Это он только сейчас из себя строит хорошего, а до этого… никто ему не нужен был. О! Здрасьте. Мы, если что, сюда первые пришли, — скривила лицо Полина, когда к нам подошли соседи.

Вернее, ко второму лифту. Никто с ней почему-то здороваться в ответ не стал. Только нажали на кнопку и вошли в сразу же открывшиеся двери.

— Мама сказала, что они ненормальные, — хихикнула Поля, — как раз под нами живут. И я несколько раз с ними в одном лифте ехала, представляете! От них так странно пахнет. Ха! Бабушка сказала, чтобы я не пускала их в свой лифт опять, потому что они могут быть какими-нибудь маньяками или ещё кем.

Юля кривила рот, сдерживая улыбку. У меня было другое волнение.

И стоило нам войти в кабину, как в подъезде показалась знакомая макушка. Я успела нажать на кнопку раскрытия дверей.

— П-полина? — вошёл к нам Дава, — и-и… — взгляд на меня.

— Очень интересно? — закатила глаза Поля, — чего ты на неё вылупился? Да, это моя подруга. А тебя вообще никто не звал! — она глянула на меня, — вот зачем ты нажала, а? Подождал бы и не сломался! И вообще, пешком мог бы подняться.

Давид же был где-то в своих мыслях, а потому молча смотрел на тот самый футбольный мяч, который мы успели купить позавчера.

— Это мой брат, если ты не поняла, — закинула волосы за спину Полина, — и он настолько мелкий и тупой, что не сможет сказать вам и привет.

— Я поняла, — поджала губы Юля.

— Ты пытаешься за его счёт показаться лучше? — не удержалась от ехидства я.

Поля сразу же опустила голову.

— Помнишь, что мы с тобой обсуждали в торговом центре? — напомнила ей, — сейчас ты перебарщиваешь. Причём сильно.

Девушка вскинула голову и откровенно зло ответила:

— Я поговорила об этом с бабушкой, и она сказала, что ты не можешь приказывать мне, как себя вести!

Я кивнула.

— Я и не приказываю, я говорю тебе условие, при котором с тобой будут общаться. Ничего злого в твой адрес я не планирую, так что тут твой выбор — или ты ведёшь себя нормально, и мы продолжаем быть подругами, или снова становишься бабушкиной принцессой и, из-за того, что ты никому не нравишься, у тебя не будет подруг.

Она повернула лицо на Юлю.

— Я с ней полностью согласна, — кивнула та.

— Ладно, — кивнула Полина, — бабушка и про деньги, которые я давала прошлым моим подругам, не знала.

Мы подошли к двери. И пока девушка копалась в сумочке, ища ключи, ко мне незаметно шагнул Давид:

— Коалиция, — довольно прошептал он.

Я показала палец у губ, чтобы он ничего никому не рассказывал, и улыбнулась. Мальчик кивнул, довольный тем, что у нас появилась новая тайна на двоих. Про Юлю он явно не знал.

— Сиди в своей комнате, понял? — прошипела Полина, когда мы вошли в прихожую.

То, что квартира намного больше моей, было понятно только по размеру той комнаты, в которую мы вошли. Больше моего коридора раза в три. С каким-то шкафами из красного дерева, специальным диванчиком у двери, а ещё с мрамором на полу.

— Ахренеть, — озвучила мои мысли Юля.

А я поняла, что значит для Лёвы «ужасный ремонт», и почему он переделывал его в моей квартире. Потому что здесь был дворец, блин.

— В Москве было лучше, — скривилась Полина, — там было два этажа последних. Спальни на втором, правда надоело тогда подниматься по лестнице, но тут её нет, так что я прям рада. Можно было, кстати, не разуваться. Ковер только у меня в комнате — а мама не против, если вы будете обуты.

— А у Поли хорошая подружка! — открыл дверь и заглянул в ближнюю комнату Давид, — та, которая тёмненькая!

Мы трое застыли кто как.

— Где⁈ — послышались спешащие шаги из комнаты, — подружка?

Давид в этот момент решил убежать подальше и исчезнуть, потому что его сестра запыхтела, мать, которую я узнала по голосу, побежала к нам, а он сам не хотел быть замеченным. Я буквально окаменела, понимая, что мне кранты.

— П-поленька? — высунулась голова той самой женщины с сумкой из-за двери.

Смотрела она сперва на Юлю с расширенными глазами, а после на меня, с прищуром.

— Здрасьте, — одновременно произнесли мы с Юлькой.

Через несколько секунд перед нами стояла женщина. Теперь красноволосая, но всё ещё такая же худая, броско накрашенная и одетая в этот раз в длинное платье, явно не домашнее.

— Де-евочки! — протянула она, — какая прелесть! Те самые подружки? — посмотрела на довольную высокомерную Полю, — а кто из них…

Спрашивать дальше она не стала. Полина указала на меня, которая готова была провалиться куда только можно, только… как она могла понять? Т-так она сразу всё знала⁈ Это был план, чтобы заманить меня сюда? М-мамочки…

— Камила, — пропела женщина с улыбкой, — золотая, меня зовут Лидия. Можно Лида. Я мама Полечки. А ты… ты такая умница, что… ух, золотко проходи, пожалуйста, я тебе чаю… — взгляд на Юлю, — и… тебе тоже. Может вина? У меня есть бутылочка замечательного…

Меня втащили за руку в гостиную с двумя коричневыми кожаными диванами и экраном на полстены.

— Матерь божья, — Юля застыла в проёме, разглядывая огромную комнату, — у меня дом меньше, чем эта комната!

Я же думала о другом.

— Это вы меня тогда сумкой по голове ударили? — лучшая защита — это нападение.

Особенно если тебя трясет. Хотелось на бережку узнать, насколько Лидия всё понимает.

Женщина расширила глаза, открыла рот и… состроила брови точно так же извинительно, как тогда, когда приходила просить прощения.

— О, господи! — выглядела виноватой она, — я… я даже не знаю, что сказать. Вот, что значит маленький город! — нервная улыбка, — ты в порядке? Я… прости меня, пожалуйста. Я так виновата перед тобой. Надо же, так совпало! Сколько, оказывается, мало людей на свете! Да? — она рассмеялась, пока доставала из массивного серванта бокалы — бутылка уже была начата и стояла на столике у диванов, — ты же не обижаешься на меня? Я так рада, что вы с Полей подружились! Она рассказывала какая ты умница! Мне, правда, если честно, казалось, что ты чуть-чуть постарше… — она внимательно меня разглядывала, — тебе тоже девятнадцать?

— Двадцать, — поправила её, — и я не буду вино, спасибо.

— Да не стесняйся, — упала рядом со мной Полина, — мама не против сегодня, чтобы кто-то пил. Выходной же! А ещё она сама пьяная.

Лидия сверкнула глазами. Вид у неё при этом был настолько обозлённый и бешеный, что я резко захотела домой.

— Попридержи язык, — рыкнула женщина, — и если Камила отказывается, то и ты не будешь!

Почему так, я не очень поняла. Как и Поля, которая хмыкнула и потянулась к бутылке. То, что произошло дальше, было сверхстранным: мать эту самую бутылку решила забрать себе, а Полина состроила гримасу обиды, а после… запульнула в бутылку бокал, отчего во все стороны разлетелись осколки!

— Я тебе сейчас космы повыдираю, мерзавка! — начала подниматься Лидия.

— Мы пойдём! — схватила испуганную меня за руку Юля.

Она всегда выводила меня из таких ситуаций. Я почему-то так сильно пугалась, что не могла двигаться.

— Это мои деньги и моё вино! Я тебе дала их, поняла? И ты живешь в моей квартире! И только я разрешаю тебе здесь быть! — кричала Полина.

— Стойте! — заставила всех остановиться Лидия, — хорошо. Всё будет хорошо. Ничего не произошло плохого. Мы только поругались. Полечка, — сквозь зубы, — идите в твою комнату, а я пока… приберу здесь. Ладно? Я позову вас через час, как раз привезут обед. Я закажу всего понемногу, хорошо? Девочки, не пугайтесь. Это… всё нормально, — снова к Поле, — как только они уйдут… мерзавка малолетняя!

В комнату мы шли странно. Я лично чувствовала себя какой-нибудь куклой, которая не умеет переставлять ноги как человек.

— Ничего она не сделает, — фыркнула Полина, — бабушка ей за это голову оторвет! А я ещё и… — на её обеспокоенном лице появилась многообещающая ухмылка, — будет знать как на меня орать! Бесит!

Стоило ей открыть дверь, как слышимое нами скрежетание прекратилось, потому что в коридор выбежал белый крохотный комочек ваты, побежавший куда-то в сторону выхода.

— Бусик! — совсем не мило заорала ему вслед Поля, — сюда иди, вредный, злобный… какой же ты раздражающий! Кто тебе разрешал выходить?

Девушка скрылась за поворотом, не успевая за вёрткой кучкой щенячьей милоты.

— У меня появились, знаешь ли, не только вопросы, но и ответы, — кивнула так же ждущая отлова пёсика Юля, — например, почему так сильно вцепился в тебя твой мужик. Или по какой причине вы с Давидом, — она кивнула, — милым Давидом, нашли общий язык за несколько часов. Ты идеальная по сравнению с ними, Камил.

Я поджала губы.

— Может всё не так плохо? — надеялась я.

— Ага, — хмыкнула подруга, — всё ещё хуже — ты бабку не видела.

Я сглотнула.

— Зачем я только тебя взяла, блин! — вынесла щенка из прихожей Полина, — на, держи, иначе я его сейчас опять в клетку посажу, а он там орать начнёт! И будет нам мешать.

Вертлявый комочек оказался у меня на руках. Юля уже тянула свои.

— Тебе уже надоело за ним ухаживать? — первая зашла в комнату Юля, — фу, ты с ним не гуляешь что ли?

Я сделала неуверенный шаг, разглядывая первую комнату с диваном, креслами, огромным телевизором и шкафами, как попало заваленными вещами. На мохнатом ковре в самом центре были видны несколько пятен, которые точно оставил щенок.

— Только не трави, а, — закатила глаза и села на диван Поля, — я уже поняла, что придумала себе тупую идею, когда его взяла, — она указала на клетку, — он тупой, непослушный и типа… ну прям мерзкий. Я уже думаю отдать его обратно, но Давид теперь обещал забирать его к себе в комнату, чтобы он не выл. А ещё гулять с ним и кормить, потому что у меня и без него есть дела!

Я обошла плохо пахнущие пятна и залезла на диван с ногами, гладя вылизывающего всё, что попадется под язык, щеночку. Вычесывать его тоже никто не торопился.

— А ещё от него клочки везде валяются, из-за чего не только мама орет, но и мне самой противно, — жаловалась Полина.

— Хочешь, я его заберу? — вырвалось у меня, — я отдам тебе деньги за всё, что ты купила. И за него тоже.

Девушка посмотрела на меня со смешком.

— Тебе делать нечего? Я же тебе объясняю, что с ним не так прикольно, как я говорила. Хочешь повторить мою ошибку? — она смотрела на меня как на дуру.

Не делать это в ответ было сложно.

— Ты согласна или нет? — спросила у неё.

— Вон клетка, на ней вся гадость, которую я купила. Можешь бесплатно забирать, он всё равно мне надоел, — взглянула на Юлю, словно ища в ней те же смешки Полина, — ну ты и… глупая, конечно.

Она смягчила слово.

— Как скажешь, — тоном Льва ответила ей, — переведу тебе вечером за всё.

Надеюсь, она не заметит, что деньги пришли от её отца. Хотя, кажется, девушка вообще мало что могла заметить и понять.

— Нет уж, — она закатила глаза, — пусть это будет подарок. А то мне не нравится, что ты вроде беднее меня, но будешь такое делать.

Она казалась высокомерной.

— М-да, — только и сказала Юля, забрав у меня щенка, чтобы потискать самой.

— Как вам мои комнаты? — махнула рукой вокруг себя Поля, — вы даже не посмотрели спальню! У меня кровать с балдахином, видели? Я такую всегда хотела, а мама говорила, что это безвкусно. Но всю мебель покупал сюда отец, так что я сказала ему, что хочу такую, вот он и купил. Как вам? А ещё там рядом гардеробная, но, когда я уже успела накупить себе вещей, пришлось сказать отцу, чтобы мне взяли ещё и эти шкафы сюда. Когда мы собирались из Москвы, то мама сказала брать только немного, так что я ехала всего с четырьмя чемоданами, поэтому пришлось покупать всё уже здесь. Но вы сами знаете какие здесь магазины, — она надула губы, — мне здесь вообще не нравится, если вы не поняли. Единственное, что здесь прикольно, это вы двое, потому что… вы сами поймёте. Можно понять меня, если подумать, — хмык, — а ещё круто то, что я могу теперь делать всё, что захочу, потому что родители развелись, — она не выглядела веселой, — тупо, конечно, но отец теперь делает вид, что ему не плевать, и у меня появляется вообще всё, что я хочу, — её глаза стали разглядывать пол, — правда это капец как неприятно. Стало как-то совсем не интересно всё покупать и… — взгляд на меня, — бывает сильно грустно иногда.

Я не выдержала:

— Тогда попробуй пообщаться с отцом. С мамой ты всегда рядом, хоть и не ладишь, но представь, как он хочет с тобой…

Юля закалялась. Мы посмотрели на неё.

— Это я от умиления, — смотрела на щенка со смехом она, — Камил, ты теперь сводишь все обиженные сердца? Оно тебе надо?

— Серьёзно? — поджала губы Поля, — он всегда был странным и не хотел со мной разговаривать. Зачем я буду теперь ему что-то говорить?

Я пожала плечами.

— Не знаю, — ёернула щекой я, — просто я со своим папой всегда хотела разговаривать. Мне как-то… обидно за тебя и твоего отца, что ли.

— За него обидно? — не поняла Поля.

— Ты сама говорила, что он тебя зовёт провести время вместе, а ты отказываешься, — вступилась Юлька, — ты вообще пробовала? Может всё не так плохо, как тебе кажется, — она засмеялась, — поймёшь его, примешь, познакомишься с его «секретаршей», переедешь к ним и будете жить полной семьей.

Её хохот разнесся по комнате. Моё лицо свело.

— Фу-у… — протянула Полина, — ты что дурочка? Жить с ними? Да никогда в жизни!

Мне стало неприятно, что почувствовала Юля и замолчала.

— Может с ними было бы лучше, чем с той, кто на тебя постоянно орет? — вырвалось у меня.

Юлька склонила голову.

— Угу, — кивнула Поля, — тогда мы будем сидеть втроем и молчать, как делал папа. Очень смешно. Ты вообще понимаешь сколько у него правил? То не делай, тут не веди себя так, здесь нужно ещё что-нибудь! Я так точно не смогу, — ее губы надулись, — а ещё он начал, после того как ушёл, много указывать мне и маме. Да даже бабушке! Так что нет, — она задрала подбородок, — я не буду делать то, что он говорит. Брошу универ и стану больше отдыхать! Всё. Я решила!

— Помнишь мы как-то говорили с тобой про то, что деньги тебе мама дает, но при этом не работает? — намекнула ей Юля.

Поля не поняла.

— Что она тебе сказала, когда ты ей сообщила о том, что бросаешь учебу? — спросила я.

— Что она будет переводить мне деньги, — смотрела на меня внимательно девушка.

— А где она их будет брать? — слегка опустила голову Юля.

Полина пожала плечами.

— Откуда я знаю? Может её новый придурок будет ей их давать! — фыркнула она, — пап же давал. В чем проблема?

Точно. Никакой ведь проблемы нет.

— Скорее всего она думает, что сможет договориться с твоим отцом так, чтобы он переводил ей деньги за тебя, — объяснила ей Юлька, — часть она сможет оставлять себе, а часть отдавать тебе.

— Ты сама говорила, что он перестанет давать деньги именно тебе, — напомнила я, — но может начнёт давать ей тогда.

— Только у тебя уже будет меньше, — дополнила лучшая подруга.

Я посмотрела на неё с вопросом. Зачем? Это же выглядит так, будто она настраивала Полю против матери. Мне это не нравилось. Я хотела, чтобы она додумалась продолжить учиться, а не портить отношения со всеми в семье.

— Бабушка не даст им так сделать, — была уверена Полина, — и они оба точно её послушаются!

— Ты уверена? — передала мне пушистика Юля, — твоя бабушка контролирует деньги отца?

Попискивающий довольный щенок радостно подставил пузико для чесания. Отказывать настолько милому созданию было невозможно.

— Откуда мне знать? — психанула Полина, — и нафига тебе это? Ты какая-то странная, блин. Давай уже не будем про эту муть говорить, а? Мне надоело. А ещё стало скучно. Что будем делать? Ах, да, я же не показала вам новую кофточку!

Через полчаса рассматриваний чужого гардероба нас снова позвали в общую комнату. На этот раз нас направили в столовую, выходящую аркой сразу из огромной и какой-то совсем не жилой кухни. Её будто не просто не использовали, а вообще туда не входили. Так или иначе, но плиту я так и не увидела, хотя, может, она была где-нибудь скрыта в шкафы или… я не знаю.

— Это моя гордость, — махнула вилкой в круг по комнате Лидия, — весь этот ремонт и вся квартира, — она кивнула с улыбкой, — в этом городе, в отличие от прошлого, ремонт заказывала я лично, как и делала планировку, и выбирала все самые лучшие материалы. Вам нравится? — заставила покивать нас она, — никаких безвкусных красок или… полок с бесполезными вещами, которые никому не нужны, — она скосила взгляд на дочь, — ну, кроме комнаты Полички. Как вы заметили, её подростковое поведение как-то резко решило вернуться в последнее время, — она строго поджала ярко накрашенные губы, — во всем виноват её отец. Он, если Поля не рассказала…

— А где Давид? — оглядела пустые стулья я, — он с нами не будет ужинать?

Что мать, что дочь скривились. У меня стало как-то тяжело в груди.

— Пусть сидит у себя в норе, — хмыкнула Полина.

— Поля, — совсем не строго остановила её Лидия, повернувшись ко мне с улыбкой, — он предпочитает есть отдельно. Ему… будет скучно с нами.

Обида внутри начала расти.

— А вы его спрашивали? — вот тут я уже злилась.

Они удивлённо переглянулись и качнули головами.

— Ты и с ним успела стать друзьями? — неожиданно плаксиво пробурчала Поля, — тебе той кучи, которая у тебя есть, недостаточно? Меня, например? — фыркнула и вспомнила, указав на Юлю, — и пусть даже её?

— Будь вежливее, — сузила на неё глаза Лидия, — сугубо женская компания, — мне, — может всё-таки вина? Девочки, все такие напряжённые, будто… нам нужно расслабиться. И всё будет легче, правда.

— Тебя тоже сюда никто не звал! — закатила глаза Полина.

— Перебарщиваешь, — заставила закрыть рот Лидию я, говоря при этом с её дочерью, — помнишь про… то, что говорили в пиццерии?

Они обе явно знали про это, потому что кивнули враз, не забыв и про Юлю, которой рассказала я.

— Ладно, — через полминуты ответила Поля, — хотя, она меня бесит своими тупыми разговорами. Ей вообще нечего больше обсуждать, кроме как вонючие обои и цвет потолка.

— Как будто ты много о чём можешь говорить, кукла бессовестная! — прорычала Лидия, — не обращайте внимания, девочки, она…

А я поняла, что они вообще всегда ссорились. Цеплялись друг к другу из-за всего подряд, орали, кидались чем попало. Это было кошмарно. И теперь я точно понимала Лёву и Давида, который хотел кушать в своей комнате подальше от них.

— Нормальная я! — перебила мать Полина, — и не надо врать, как ты вечно делаешь! Ты всём врешь! Мне, отцу, да даже Давиду! — она рассмеялась, — что ты ему вчера сказала? Что вчерашний мужик, которого ты привела, твой друг? Ха! Если брат настолько тупой, что поверил тебе, то я — нет! Это твой новый «парень», ясно⁈ Я всё знаю! Поняла⁈ Я не тупая вообще-то! Не такая, как ты! — её глаза горели, — а ещё я слышала, что папа запретил тебе приводить в эту квартиру кого-то! Потому что она моя! Наша с этим… только наша, а не твоя! И я тебе тоже запрещаю водить сюда кого-то! Это теперь можно только мне, ясно⁈ — смешок, — и я расскажу папе, что ты опять таскала кого попало сюда. А ещё всё расскажу Давиду, чтобы он не стал тебя выгораживать!

Мне казалось, что сейчас Лидия её убьёт. Просто кинет в неё нож и… но всё было куда проще — женщина лишь зло шипела:

— В таком случае я расскажу, что ты бросаешь учебу, — она даже наклонилась, чтобы выглядеть более устрашающе, — и не стану помогать тебе с этим, мерзавка!

Я решила попить чаю. Юля, сидящая рядом со мной, пыталась кушать быстрее.

— Напишу ему, чтобы приехал прямо сейчас! — заставила меня похолодеть всем телом Полина.

Она начала быстро что-то писать в телефоне.

— Я ему уже позвонил, — прошёл к столу спокойный Давид, — он сказал, что подъезжает. Можно мне тоже еды?

— Какого чёрта ты это сделал⁈ — начала кричать Лидия, — м-мы просто… — она искала слово, — общались. Всё было хорошо.

Вставать она не стала, только нервно комкала салфетку в руках. Дава пошёл на кухню сам, взяв сервированную тарелку со стола. Я оглядела всех и решила помочь ему сама.

— Хорошо? — рассмеялась Поля, — Ты на меня орёшь на весь дом! Опять! И мне надоело, я хочу, чтобы ты уехала! Ты… всё испортила! Уходи!

Перекладывала из контейнера в тарелку я мастерски быстро. Улыбающийся мне Давид был счастлив от того, что ему помогают.

— Зачем ты его позвал? — спросила шёпотом у мальчика.

— Мне показалось, что они кричатна тебя, — вмиг стал виноватым он.

Я поджала губы.

— Они и без меня справляются, — кисло ему улыбнулась, — ладно, ничего страшного. Может к нам сегодня опять?

На фоне продолжался громкий спор. Юля подошла к нам за добавкой.

— Может они сейчас кидаться чем начнут, — хмыкнула она, — давайте тут у барной стойки посидим?

С ней были согласны все. С того места, где мы расположились, было видно всё, но не было так страшно, как если бы мы были рядом.

— Часто они так? — поинтересовалась Юлька.

— Каждый день, — жевал Дава, — последний месяц, — он повернул голову ко мне, — ты обиделась из-за того, что я позвал папу? Я просто… — он смутился, — я так и подумал, что вы меня заберёте, а если бы ты была одна, то мама бы не отпустила. Прости, пожалуйста. Мне правда стыдно, но… можно я сегодня опять к тебе с папой поеду? Ты обещала, что можно.

У него был взгляд, напоминающий мне тот, который был у щенка Полины. Теперь моего.

— Я не обижалась, — улыбнулась ему, — но в следующий раз предупреждай, ладно? Отпросись сразу и на завтра. Лёва тебя отвезёт, — я вспомнила, — он, кстати, тебе уже костюм заказал. Вроде завтра будет готов.

Мальчик довольно кивнул.

— Круто, что папа тебя нашёл, — его щеки порозовели, — хоть и странно, что ты дружишь с Полиной. Она дура, — он спохватился, — только папе не говори.

Тут я была не согласна:

— Не буду, но ты про неё тоже так не говори — она твоя сестра. Это… нехорошо, — поджала губы, — вроде как.

Давид усмехнулся. Я же думала о его хитрости.

— Офигеть вы заговорщики, — хихикнула Юля, — дверь хлопнула? Камил, может спрячешься?

Я тяжело вздохнула.

— Ты сказал ему, что я здесь? — и так знала ответ я.

Давид кивнул. Две кричащие в этот момент резко повернулись в сторону дверного проёма, причем обе испуганно. Я думала куда мне провалиться, чтобы меня не заметили. Вставший же со скрещёнными руками Лёва очень зло посмотрел сперва на вжавших голову в плечи дочь и бывшую жену, а после на меня, которая пыталась глотать чай ещё тише.

— А у Полины теперь есть подружка! — решил спасти меня Дава.

— А… она на меня опять орёт! — указала пальцем на мать Поля, — и-и еще… — она нахмурилась, явно думая говорить или нет, — и всё. Только орёт.

Юля не смогла сдержать смех. Все посмотрели на неё.

— Простите, — прикрыла лицо ладонями подруга.

Оправдаться решила и Лидия, только в своей манере:

— Твоя проверка была ещё вчера! — на Льва, — что-то ты зачастил ездить сюда! — под его взглядом она пыталась успокоиться, — мы просто сидели и знакомились с подружками Полины. Да, немного поссорились. Н-но твой сын… — она вспомнила и зло посмотрела на Давида, — опять всё преувеличил и… напугал всех! У нас всё отлично. Мы ужинали. Спокойно. Обсуждали… — она расплылась в каверзной улыбке, — учёбу Полички.

Полина испуганно на неё посмотрела.

— Так что уезжай обратно к своей прошмандовке и не мешай нам общаться, — улыбнулась почему-то мне женщина.

Да ещё так по-доброму, что я снова успела напрячься.

— Обязательно учту твоё мнение, — ответил бывшей Лев, хмуро разглядывая меня.

— А я уже вещи собрал к вам ехать, — был счастлив Давид, — только мы ещё Юлю с Камилой подвезем, потому что они мне сказали, что напугались, и хотят домой! — блистал хитроумием мальчик, — так ведь, Камила? Папа тебя отвезёт, чтобы ты с Полиной и дальше дружила.

— Папа, пожалуйста! — поддакнула Поля, — ты же всё равно куда-то едешь! Вот и… тебе разве сложно?

Я могла только кивать.

— Охренеть, — восхищенно смотрела на Даву Юля, — вот это ты можешь.

Никто, кроме четверых в этой комнате, ничего не понял.

— Дурдом, — развернулся и вышел из комнаты Лёва, — Давид, тебе нужна помощь с вещами?

Мальчик бросился за ним, поэтому я успела только в последнюю секунду:

— Скажи, что мне нужна помощь с клеткой и собакой! — шёпотом.

Дава кивнул, взглянув на сестру на секунду, а после убежал куда-то в коридор.

— Ты же будешь ещё приезжать? — посмотрела на меня с просьбой Полина, — я постараюсь больше так не… скажу маме, чтобы она больше к нам не лезла.

Вину на себя принимать она не хотела.

— Только если ты сама будешь терпимее, — я чувствовала, как колотится от страха сердце, — Юль?

— Давай я собаку, а ты все её вещи? — предложила она, вставая.

Я вынужденно кивнула.

— Вы забираете эту гадость? — обрадовалась Лидия, — о, как я рада! Ты умнеешь на глазах, — для дочери, — что же касается вас, то… у нас так не всегда, — она явно любила лгать и оправдываться, — приезжайте почаще. Мы всегда рады гостям, тем более таким хорошим.

Мы направились в комнату Поли.

— Камила, — остановила меня женщина, — можно тебя на секундочку.

Я округлила глаза. Сердце теперь почти остановилось.

— Не лезь к ней, а! — буркнула Поля.

— Я только поговорить, иди, давай, отсюда, — почти вытолкала дочь Лидия.

— Да, конечно, — проводила печальным взглядом Полину и Юлю я.

Мы остались в комнате наедине. Я разглядывала её руки в поисках сумки, которой она сейчас будет меня бить.

— Спасибо тебе, дорогая, — заставила выдохнуть меня она, — я… понимаешь, с Полиной тяжело. Она требует очень много внимания, строит из себя ту, кого все должны слушаться и подчиняться, но… она очень хорошо о тебе отзывалась, так что… я подумала было, что ты от нас что-то хочешь, — смешок, — но потом вспомнила тебя и то, что ты мне тогда сказала и… ты очень хорошая девочка, Камила. Не бросай, пожалуйста, Полю. Она старается быть лучше, хоть у неё и плохо получается, но… — печальная улыбка, — мы принимаем её такой, какая она есть. И, может… это будет звучать странно, но если у тебя получится научить её общаться с другими, то я буду очень признательна тебе.

Сказать ничего умного я не смогла, кроме:

— Я постараюсь.

Она растянула губы в широкой улыбке и… меня прижали к груди, обнимая так, будто я ей лично что-то хорошее сделала.

— Хорошо, — она нервничала, из-за чего отпустила меня сразу же, — а, эм. Ещё кое-что. Насчёт нашего папы, то…

Эмоциональные качели сегодня были как американские горки.

—…то к-хм… скажи, чтобы тебя завезли прямо домой, — удивила меня она, — попроси, чтобы помог поднять всю эту бандуру на этаж, иначе… а я и не подумала, может тебя папа встретит, а я тут… ладно, прости меня.

Она не была плохой, как я думала изначально. Не злой, и не дурой. У неё явно было желание заботиться о дочери, хотя о сыне она даже не думала. Она была адекватной, но иногда и срывалась. А ещё она обижалась на Лёву, безуспешно пытаясь сдерживаться при нём. Она и в самом деле была не такой, какой я её себе представляла, и какой она показалась мне при первой встрече. Не плохая, но со своими тараканами.

— Я бы хотела с вами… дружить, — вышла из комнаты я.

Я выглядела доброжелательной. Заранее пыталась показаться хорошей для неё? Она меня всё равно возненавидит потом. Когда узнает. А она не глупая, чтобы долго не догадываться.

— Господи, Камила, знала бы ты насколько я рада твоему появлению, — искренне улыбалась женщина, — просто безумно.

Юля уже держала щенка.

— Дядь Лев забрал клетку и остальное, — отчиталась Юля, — Камилка, надо успевать! Помнишь Полина говорила, что её папка молодых любит? Так может… слушай, отбей его у его любовницы, а! Прикинь, станете с Полиной семьей! — она хихикнула над вытянутым лицом девушки, — хочешь себе Камилку в мачехи?

Поля зависла.

— Плохая шутка, — зыркнула на подругу я.

— Очень плохая, — подтвердила резко показавшаяся злой Лидия, — отвратительная.

Юле было плевать, она лишь пожала плечами.

— Встретимся в универе, — я махнула рукой Поле, — до свидания.

— Приезжай почаще, Камилочка! — посоветовала женщина.

Юля ей после последних слов точно разонравилась. Мы вышли в подъезд.

— Это перебор, — забрала у подруги собаку.

— Мы больше не поедем, Камил, — хмыкнула она, — твой Лёва, пока по коридору шёл, выглядел так, будто он тебя в машине убьёт.

Я не сомневалась.

— А Лидия через пару дней догадается, сто пудов, — Юля покивала.

Сказать мне было нечего — я нервно гладила такую же напуганную собаку, пока мы спускались на лифте и шли к машине. Злой взгляд суженных глаз Лёвы держался на мне все время после выхода из подъезда. А когда я села на переднее сидение и молча пристегнулась, пытаясь выглядеть безгрешной, мужчина спокойно оглядел всех и, с силой сжимая челюсть, сказал:

— Юля, мне нужен точный адрес, — завёл машину он.

— Меня до ближайшей остановки пожалуйста, — вжала голову в плечи подруга.

— Предательница, — фыркнула я.

— От смерти не убежишь, — удивил усмешкой Лёва, — отсрочка здесь не поможет.

Давид с заднего сидения начал посмеиваться. Я выдохнула.

— Так ты не так сильно злишься! — радостно улыбнулась.

— Я прямо сообщил, что убью тебя, — серьезно кивнул мужчина, — но дома.

Мой довольный кивок стал ему ответом.

— Полина от неё без ума, — решил оправдать меня Дава, — мама, правда, сильнее, но…

— Больше, чем ты? — ехидно спросила его Юля.

Мальчик сперва замер, потом покраснел, а после поджал губы и отвернулся.

— Тактичность оставляет желать лучшего, — осудил её Лев, — такого комментария точно не требовалось. Давид, продолжай.

Юля опустила глаза.

— А чем плохо то, что мы с Давидом подружились? — решила поддержать всех я, — это же хорошо.

Мальчик молча разглядывал город за окном, смутившись ещё сильнее.

— Мнением заведомо мертвых тоже никто не интересовался, — весело хмыкнул Лев, скосившись на меня.

Я хрюкнула. Меня ждал не такой ужасный разговор, какой я представила себе.

— Мы с твоей дочерью — подруги. Подруги ходят друг к другу в гости. Причём часто, — пожала плечами, — к тому же со мной была Юля, — улыбка, — и Давид, который рыцарски защищал меня вообще от всех.

Кроме своих хитрых планов и слов.

Мальчик воспрял, глядя на меня с улыбкой.

— Я всегда буду тебя защищать! — громко объявил он.

Лёва скривился, но сразу после сделал спокойное лицо.

— Можете вот здесь остановить? — сбила всех нас Юля, — спасибо.

Я обернулась к ней, прижав колено к панели между нашими с Львом креслами.

— Напишу тебе, если выживу, — улыбнулась подруге.

— Думай лучше о том, что через несколько дней заинтересованная тобой Лидия раскопает правду и приедет бить тебя сумкой с кирпичами, — выразилась девушка, — до свидания!

И спрыгнула на асфальт, закрыв за собой дверь. Я нерешительно повернулась обратно. Мы тронулись.

— Мама догадливая, — подтвердил Дава, — и будет ругаться.

— Не смей туда больше ездить, — будто вырвалось у Лёвы.

Я возмущённо на него посмотрела. Он добавил спокойнее:

— Помимо травмирования психики Поли, ты напрашиваешься на откровенный скандал, который не приведёт ни к чему здравому, — пояснил, — никаких походов в гости.

Я пожала плечами.

— Я больше и не планировала, — нервно покрутила то самое обручальное кольцо на пальце, — мне было настолько страшно в некоторые моменты, что… — под его хмурость, — хотя сама Лидия меня удивила. Да, она не часто держит себя в руках, но она явно не такая, какой я её себе представляла. Добрее она уж точно.

Мужчине это почему-то не понравилось, но он промолчал.

— Единственное, что мне совсем не понравилось, это… — я вдруг замолчала, понимая, что лучше сказать что угодно, кроме «ей плевать на Давида», — они с Полей бросаются друг в друга чем попало. Это страшно.

Выкрутилась.

— Закончим обсуждение, — разозлился Лев, — Давид, ты подготовил всё для сборов?

Мальчик кивнул. Спящий щенок на моих руках запищал, просыпаясь.

— Замечательно, — кивнул, заворачивая в ворота, Лёва, — что касается собаки, — покосился на меня он, — то я против. По большей части из-за того, что ты не спросила об этом меня.

Мое лицо вытянулось само по себе.

— Зачем ты тогда забрал его вещи? — имела ввиду клетку я.

И думала о том, как бы помягче ему сказать обо всём. Он и так злющий, а тут ещё я со своим мнением.

— Потому что Поля, откровенно говоря, не справляется, а у Давида такая ответственность отразится на учебе, — остановился у подъезда, — завтра я отвезу его туда, где приобрел.

Я нахмурилась.

— Лёв… — надула губы.

На меня перевели тяжёлый взгляд. Его руки упали на руль. Дава решил остаться с нами в припаркованной машине, видимо чтобы начать меня защищать, когда это понадобится.

— Открывай багажник и разбирай вещи, — отправил его Лев, — что касается тебя, то нет, Камила. Я резко против твоей инициативы.

Я отстегнулась, хмыкнула и подалась ближе к его лицу, заметив, что надутый Давид разглядывает нас уже сквозь закрытое окно двери.

— Мне интересно, насколько дурой ты меня считаешь? — смотрела в его расширившиеся глаза я, — не буду грубить и говорить ничего плохого, но давай так — оба: и щенок, и Давид теперь живут с нами?

Бровь дернулась в вопросе. Как и весь Лёва, который явно от меня такого не ожидал.

— Думал, я не понимаю, что ты хочешь его забрать? — спросила, — это было понятно ещё тогда, когда ты сказал про «долгоиграющие планы» насчёт него. Я спросила, зачем ты так сильно хочешь нашего знакомства, а ты ответил так. Мы познакомились, подружились, я не против. Можешь начинать судиться с Лидией, — прикоснулась к его губам, — но не надо мне навязывать свои странные запреты. Пожалуйста.

Думал он ещё с минуту, если не больше. Его сын уже успел заскучать, стоя за машиной.

— Хорошо, — кивнул он, — хоть мне и очень не понравилось, что ты уравновесила моего сына и пса.

Я закатила глаза.

— Никого я не уравнивала, — хмыкнула, — и это ты вредный, не надо на меня спирать свою ворчливость. Когда, кстати, суд? Ты говорил с Лидией? Сам Давид знает?

Он открыл дверь.

— Через месяц, — тяжело выдохнул Лев, — её реакция была типичной. И, если тебя это не поразит, то это была идея самого Давида. Он решительно предположил твою положительную реакцию, заведомо приняв тебя в наши ряды.

Я спрыгнула с подножки и улыбнулась мальчику.

— Не хочешь жить с мамой? — протянула ему щенка я, — давай я заберу тяжёлое, а ты Чарлика?

Дава был против, потому мотнул головой и ответил:

— Сам донесу! — и оправдался, — мне не тяжело, честно. Папа же тебя не нагружает.

Лев дёрнул губами в улыбке.

— Ты назвала щенка? — достал клетку мужчина, — звучит сносно.

Я важно кивнула.

— У меня в Москве был одноклассник с таким именем, — улыбался Давид, — это смешно.

Я пожала плечами и чмокнула пёсика в нос.

— Вы двое на каждое моё слово найдёте пятьдесят своих шуточных, — достала из сумки ключи, — давайте сегодня дома. Я вообще никуда ехать не хочу, — посмотрела на щенка, — о, а пошли я тебя погулять свожу! Можно мне поводок, он где-то рядом с клеткой был…

Глава 13. Переговоры

— Вот почему у меня нет дворца? — хихикнула я в подушку, наблюдая за тем, как замер переодевающийся Лёва, — Полина и Лидия живут почти что в замке, а мы… — хмык, — так. В замочке.

Мужчина шутку расценил странно:

— А тебе понравилась та обстановка? — серьёзнее некуда.

Я поняла, что посмеяться с ним сегодня будет сложно. Весь вечер он хмурился, смотрел свои новости и отвлекался только на нашу с Давидом болтовню и возню с щенком.

— Не особо, — выдохнула и укрылась одеялом по самое горло, — я просто хотела пошутить.

— Вот и мне не нравится, — сел рядом он, — мне больше прельщает простота.

Я легла на бок лицом к нему.

— Она не стала звать Давида поесть, — почему-то надула губы я, — он сам пришёл тогда, когда сказал, что позвонил тебе, — опустила взгляд к полу, — и он явно был голодный, если начал себе накладывать.

Лёва нахмурился. Его задумчивый взгляд заставлял меня напрячься.

— Ты и в самом деле не против, что мой сын будет жить с нами? — прямой вопрос, как и сам Лев.

— А должна? — пожала плечами, — он взрослый и спокойный мальчик. Не думаю, что он вообще как-нибудь сможет мне помешать. А заказать еду не на двоих, а на троих я точно способна.

Он мотнул головой.

— Всё не так просто, — сообщили мне.

Я улыбнулась.

— У нас даже интересы совпадают. Что тут сложного? — усмехнулась, — кроме как отбить его у матери, которая плевать на него хотела?

— Камила, — заставил меня сбавить тон он, — Давид упрямый и своевольный. Он попросту не проявляет свой характер при тебе сейчас из-за стеснения. Ты не заставишь его сделать так, как нужно.

Не знаю, как удержала себя от закатывания глаз. Села напротив него, придвинулась и ответила:

— В этом проблема тебя, как родителя и хм… моего жениха — не надо никого заставлять, Лёв. Смысл в том, чтобы жить вместе, говорить друг с другом и просить, а не командовать и заставлять, — кивок, — ты часто пытался со мной так делать, кстати.

Он, казалось, осознал это только сейчас.

— Ты целенаправленно уцепилась за слово, — строго взглянул на меня он.

Я всё же закатила глаза, легла головой на его колено и начала разглядывать его суровость снизу.

— А ты его произнёс, — ткнула пальцем в его подбородок.

Ему это не понравилось. Вообще всё, что было сказано и сделано. Он явно нервничал, хоть и, как всегда, не показывал этого.

— Нужно сперва пожить вместе, чтобы вы приняли друг друга, — сверлил стену мужчина.

Я кивнула.

— Мы уже.

— Два вечера, Камила. Это несерьёзно, — уверенное.

Спорить с ним не хотелось.

— Две недели на «пожить», — добавила, — его же не будет целую неделю из-за этих сборов. Зачем вообще ночевать в этом центре, если мы можем забирать его каждый вечер?

— Таковы правила, — он будто был совсем не здесь мыслями.

Такие себе правила.

— Завтра воскресенье, — напомнила я, — ты поедешь к Поле на детский день?

Это его отвлекло.

— Уделю час с утра работе и пробуду оставшееся время с вами двумя, — улыбнулся Лев.

В груди стало тепло.

— А я твоё кольцо нашла нечаянно, — покрутила на пальце обручальное, показав ему, — я думала ты заметишь, а ты молчишь. Ты не против, если я буду его носить?

Мужчина хмыкнул.

— Сложно было не заметить этого, — смешок, — однако идея достаточно странная. Ты хочешь кольцо?

Я нахмурила брови. И недолго думая мотнула головой.

— Я хочу замуж, — опустила глаза к полу.

Он замер.

— Ты пугала меня полугодом размышлений. Что заставило тебя изменить решение? — улыбчивое, пусть и насмешливое.

Я поджала губы.

— Жить с тобой оказалось намного легче и лучше, чем я думала, — честно ответила, — теперь я думаю, как я обходилась, пока ты приезжал только на день или ночь.

Хмык у него был какой-то высокомерный. Я даже почувствовала себя странно, будто успела сделать что-то не так. В голове так и запрыгал вопрос «что именно?».

— Я найду организатора в ближайшие дни, — успокоил он меня, — тебе нужно будет только выбирать и говорить ему, что тебе нравится, — смешок, — желательно иногда спрашивая и моё мнение.

Я расплылась в улыбке и села, обняв его поверх рук. Так мы и застыли. Он тоже улыбался, хоть я этого и не видела.

— Отпразднуем мой день рождения, а после через пару недель свадьбу, — в его плечо, — хочу два подарка, если что.

До уха донёсся негромкий смех.

— Никаких машин, — напомнил Лёва.

Я кивнула.

— Правильно, — согласилась, — мне нужно только одну. Зачем мне несколько?

Он рассмеялся сильнее.

— Я очень сильно об этом подумаю, — не стал спорить он.

Но хитрый взгляд не обещал мне вообще ничего хорошего.

— Надо будет составить список гостей, — дошло, наконец, до меня, — и твоих тоже! И… а где мы будем праздновать? Я, кстати, хочу какую-нибудь красивую дату и платье попышнее! Какое-ни… — я почти разучилась дышать от восторга, — позову всю свою группу! — решила, — а ты своих весёлых друзей. Только без той странной женщины — она мне не нравится. А то она начнет опять что-нибудь придумыва… Зою, которая её дочь, можешь. Отца её тоже — он же явно твой друг, навряд ли ты общаешься с этой Мариной. Она же Марина? — я застыла, — слушай, а мы будем звать Лидию?

Лёва с каждым моим словом всё больше кривился, а потому, когда я спросила последнее, он отцепил меня от себя, отодвинул и лег спать, выключив свет на своей прикроватной тумбе и накрывшись одеялом.

— У тебя не получится скрыться, — залезла под его руку я, — ты сам позвал меня замуж. Вот, теперь отдувайся по полной! Хм… может в Москве в ресторане отметим? Или… нет! Выездная свадьба! Можно еще регистратора тоже забронировать и сразу там… вот это я придумала!

— Камила, я не просто так направил тебя к организатору. Всё это будет решать она. Абсолютно каждый твой каприз.

Я скрестила руки на груди.

— То есть тебе плевать?

Он резко откинул одеяло, навис надо мной и ответил лицом к лицу.

— Ты уверена, что хочешь чтобы я принимал активное участие в этом? Я вполне способен решить всё сам, — с угрозой.

Я хихикнула. И с трудом его развернула, чтобы сесть сверху.

— Тебе больше ничем и никогда меня не напугать. Я сегодня видела скандал твоей бывшей и дочери, которые кидались стеклянной посудой. Теперь мне ничего не страшно.

Губы коснулись его.

— Я всё ещё зол по этому поводу, — напомнил он мне.

— Ты такой у меня хороший, — защемило в груди от умиления.

Пальцы пригладили волосы на его макушке.

— Злой на одну микрозлинку меньше, — улыбнулся Лев.

Я улыбнулась.

— Значит у меня теперь есть лишнее место для того, чтобы тебя ещё позлить, да? — кивнула, — вопрос: вот мы заберём Давида. Поля выгоняет из той квартиры Лидию с самого переезда туда, значит твоя бывшая жить там не сможет. Это же квартира детей. Полина остаётся там одна. Сложно, но ладно. Дава с нами, а сама Лидия? Что будет с ней? Она же сейчас безработная, вроде. Алиментов у неё не будет.

Он и в самом деле разозлился. Скинул меня на другую половину кровати, тяжело выдохнул и так же холодно ответил:

— Суд обяжет платить алименты уже её саму, — недовольное, — она обязана будет работать, чтобы не попасть в тюрьму. Давид планирует открыть счёт, как он мне объяснил. Это его дело — пусть решает сам. Насчет квартиры, то у неё есть доля в московской. Препятствовать её проживанию в ней я не вправе. Будет её инициатива — я выкуплю эту долю. Нет — её дело. Насчёт Поли, то я планирую обсудить с ней всё происходящее. Оставлять её одну — плохая идея.

Я напряжённо ждала продолжения.

— Я против Полины с нами, — почти шёпотом ему сказала.

Он скрипнул зубами.

— Я знаю. По этой причине я и планирую перенести этот разговор до появления более обстоятельных мыслей.

Я могла только кивнуть.

— Пора спать, — наклонился и выключил лампу и с моей стороны мужчина, — я постараюсь приехать до момента, как вы двое проснетесь.

Меня успокоил мягкий поцелуй в уголок губ. Тёплый и нежный.

— Мне просто кажется, что всё легче, чем ты думаешь, — выдохнула в темноту ночной комнаты, — Давид хочет жить с нами сам, а Поля… — хмык, — я признаю, что с ней можно договориться — она конечно строит из себя дурочку, — я почувствовала на себе его злой взгляд, — но она явно не глупая, — смешок, — в конце концов, это было бы странно только потому, что ты и Дава очень умные. Я бы сказала, что иногда чересчур. И Лидия тоже многое видит и понимает. Полина просто делает вид, что…

— Закончили разговор, — перебил меня усталый голос Лёвы, — мы будем решать проблемы по мере их поступления. Ты практикуешь прыжки в горящую полынью, чтобы прочувствовать весь перфоманс.

Я нахмурилась.

— Говорю же — чересчур, — пробурчала в ответ на его странные слова.

И смогла уснуть лишь через два часа, прислушиваясь к тихому сопению сбоку. И как он может так отгородиться от всего, чтобы уснуть за несколько минут?

Утро было ранним — меня разбудил Давид, постучавший где-то в начале девятого в дверь спальни.

— Прости, что разбудил, — сел на кресло рядом со шкафом он, — но у меня там проблема, а ты… ты же вроде как взрослая, да? В том смысле, что… папа не любит, когда ему кто-то на работу звонит, а ты здесь и… в общем, мне нужна помощь, потому что самому мне справку не дадут, я уже пробовал звонить в эту больницу, мне сказали, что обязательно с взрослым, и… поможешь?

Я протёрла заспанные глаза, уронила голову на подушку и медленно кивнула, пытаясь понять, что происходит.

— У нас в группе кто-то позвонил и сказал, что на сборы не поедет, потому что заболел чем-то заразным. Я честно уже забыл название, но теперь мне нужна до завтра справка о том, что я здоров, иначе меня просто не допустят к сборам, — он надул губы, — а я правда очень туда хочу, потому что там будут вообще все, кроме того, кто заболел и… меня, что ли? Поможешь? — он смотрел на меня жалобно, — тебе всего-то нужно съездить со мной, а я правда всё сам скажу и сделаю. Ты честно ничего не будешь делать! Только… пожалуйста.

Я села, протерев лицо ладонью.

— Сначала завтрак, потом поедем куда ты скажешь, — сползла с кровати я, — у тебя же есть этот… а, погоди, тебе же ещё нет четырнадцати. Что тебе тогда нужно из документов?

Он обрадовался.

— Свидетельство о рождении, — улыбка, — оно у меня с собой. Я тебе не говорил, но я почти всё делаю сам, — рассказал гордо, — я всё умею и знаю.

Я скривилась.

— Какой ужас, — заставила его испугаться, — в смысле, что папа за тобой тоже особо не следил, да? Если ты самостоятельный?

Давид пожал плечами, шагая за мной на кухню.

— Он работал, а мама иногда уезжала, — сел напротив меня, а после вскочил, — хочешь я тебе чай сделаю? Или ты как папа кофе пьёшь?

Я чувствовала себя странно. Я в свои десять лет не могла вообще ничего из того, что делал он.

— Давай с меня — всё разогреть, ты же тоже будешь? А с тебя — чай, — под его воодушевленное кивание.

Делал он всё быстрее и вообще при этом ничего у меня не спрашивал. Сам нашёл посуду, чай и поставил греться чайник. Сам налил и ещё даже спросил, не нужна ли медленной и не проснувшейся мне помощь. Ели мы в молчании, хотя мальчик поглядывал на меня с интересом. Тоже привык, что Лёва разговаривает при еде редко и ворчливо?

— Ты не обиделась за то, что я тебя разбудил и пристаю? — глотнул чаю он, — если тебе не нравится, то я отстану. Попрошу тогда папу, а так бы мы его не стали тревожить. Сделали бы сюрприз, что ему ничего делать не надо!

Какой же ты хитрый. Умный, хитрый и всё замечающий. Он же уже понял, что я не откажу. Понял, что я тоже хочу подружиться.

— Мне не за что на тебя обижаться, — кивнула ему в ответ, — ты прав — идея хорошая.

Давид улыбнулся.

— Ты давно встал? — спросила у него и вспомнила, — а где щенок? С ним же надо…

— Мы с папой проснулись почти одновременно, — он поднялся и забрал у меня посуду, чтобы унести её в посудомойку, — а щенок спит — его папа сводил погулять, и попросил меня покормить, так что… как ты его назвала? — он вспомнил, — Чарли поел и спит в зале на диване — я его туда поднял. Он умный, точно сможет спрыгнуть, если захочет. Мы сегодня вместе спали с ним, — он хихикнул, — он немного храпит и иногда лижется прямо в лицо!

Не быть довольной после его слов было сложно.

— Вы с твоим папой такие молодцы, — похвалила их, — спасибо.

Давид аж мотнул головой, чтобы сказать, что ничего он считай и не сделал.

— Это ты хорошая! — расширил глаза мальчик, — и… и это только тебе надо сказать спасибо, потому что ты меня к себе позвала, а… а не… даже папа тебе ничего не сказал — ты сама меня позвала!

Нос зачесался от умиления.

— Ты с Лёвой сегодня утром поговорил? — спросила, — это он тебе сказал, да? О том, что я ему в машине вчера сказала.

Дава кивнул, высоко поднимая подбородок и низко его опуская.

— Я сначала не понял почему ты, когда вышла, спросила меня о том, что я не хочу жить с мамой, — он поджал губы, — я люблю маму, правда. Очень сильно. Но она и Полина… в общем я хотел бы… и ты сама согласилась, да? Папа же тебя не заставлял? А то он иногда… он даже бабушку как-то… заставлял делать, как ему надо.

Я не сомневалась, что Лев на такое способен. Мягкий и тихий, он чаще всего был строгим и его невозможно было переспорить. Машина, которую я хочу, была тому доказательством.

— Я сама предложила, — щёки почему-то покраснели, — хотя твой папа очень даже намекал, думая, что я не понимаю.

— Я буду хорошо себя вести, — уверенно и смотря мне в глаза произнёс мальчик, — если ты скажешь, что я где-то что-то сделал не так, то я больше не буду делать. И я обещаю, что буду тебя слушаться!

Я мотнула головой, больше думая о том, как сдержать опять эти слезы, а потом:

— Хочешь я тебя обниму? — вырвалось у меня.

Вид у Давида стал странный. Он явно ничего не понимал, но выглядел таком удивлённым, что даже слегка побледнел, пока думал над ответом. А после встал, опустил голову и кивнул. Шла к нему я странно — обнимала ещё страннее, потому что он просто замер и не шевелился, будто его никогда не обнимали.

— Ладно, нам нужно собираться, — ткнула по экрану своего телефона я, чтобы посмотреть время.

Дава неожиданно обнял меня в ответ, сцепив руки за спиной. Даже его лоб со стороны, которой я видела был красным от смущения.

— Папа сказал, что он скоро на тебе женится, — тихо сказал мальчик, — и… и он прав — я тоже на тебе бы женился.

Несколько секунд я стояла не зная, что ответить. Глаза у меня вообще, кажется, не закрывались и не моргали от шока.

— В том смысле, что если бы я был папой, — решил оправдаться Дава, — и… ну то есть, если бы… я имел ввиду, что ты хорошая. Вот… а не… собираемся, да?

Он почти рванул в другую комнату, чтобы убежать от того, что сказал.

— Мне нужно минут двадцать, — сказала ему, — можешь пока телевизор посмотреть или… не знаю, как захочешь.

В спальню я шла так же быстро, как он. М-да. Если про именно это говорил вчера Лёва, то… оно же пройдёт скоро. Да?

* * *

Телефон вибрировал в кармане. Мы с Давидом, заходящие в квартиру, поставили пакеты с покупками на тумбу у входа.

—…он мне сказал, что у него такого никогда и не было, представляешь? — продолжал удивляться мальчик, — мне казалось, что эти журналы были такие популярные, что у всех они были.

Я посмотрела на экран, вспоминая есть ли у кого из знакомых такие цифры неизвестного мне номера.

— Может ему их просто не покупали, если ты говоришь, что ему было интересно? — ответила Даве и нажала на зеленую трубку, — да?

Голос в телефоне заставил меня замереть, пока по телу бежал холодок.

— Камила, здравствуй, — произнесла Лидия с той стороны связи, — как твои дела? Я взяла у Поли твой номер, надеюсь ты не против.

Я была очень против. Больше всего из-за того, что она явно звонила не просто так.

— Вы что-то хотели? — переглянулась с Давидом я, — мне сейчас не очень удобно разговаривать.

Я ждала взрыва. Крика и ужаса. А ещё перепроверила дверь — закрыла ли я её, вдруг она окажется в подъезде снова. Теперь уже не с сумкой, с чем потяжелее.

— Я бы хотела встретиться с тобой, — сдержанный голос женщины, — но понимаю, что ты откажешься. Ты и в прошлый раз сказала мне, чтобы я успокоилась, я помню. Но смысл не в том, что я хочу тебе отомстить или ещё что — это вообще не так, Камила. Я видела тебя. Я с тобой разговаривала, и поняла, что ты совсем не такая, какой должна быть, — она волновалась, — ты оказалась… ребенком, которого этот… — неожиданно она перешла на мат, и успокоилась только через минуты две, — прости меня. Я действительно хотела бы отговорить тебя от всего того, что ты делаешь, но я понимаю, что ты не поверишь в мою искренность, — она всхлипнула, — господи, бедный ребенок! Тебе же… фу-х! Как он вообще додумался до такого ужаса⁈ У нас дочь твоего возраста, и… вы подружки, а он… я в шоке.

Ей точно нужно было что-то ответить. Тем более она плакала, я слышала всхлипы, которые стали намного чаще.

— Он меня не обманывал и ничего не обещал, — хотелось успокоить её, — я всё понимала с самого начала.

Говорить ей о свадьбе или нет, я даже не думала. Мало ли как на неё это повлияет.

— Ты просто ещё ничего не поняла, — швыркнула носом она, — он взрослый мужчина, а ты маленькая девочка! Он беспринципно тебя использует, а ты думаешь, что он тебя любит. Это не так, Камила! Он… сколько вы спите? — очень грубо, — он приехал сюда полтора месяца назад. Думаешь, что у него в Москве не было кого-то до тебя? Конечно были! А ты повелась на красивые рассказы и деньги! — она будто наставляла меня, — это всё закончится так же быстро, как и началось. Он тебя бросит, и… только подумай — что он мог в тебе найти, кроме красивого лица и… всего остального? Ты маленькая, ничего ещё не понимаешь. Сколько мальчиков у тебя было до него? Да нисколько! А у него…

— Хватит, — прикрыла глаза я, — пожалуйста. Давайте я успокою вас тем, что никто меня не использует, и вы перестанете… переживать. У меня правда есть дела.

Я уже устала стоять в коридоре в обуви, пока Давид разбирал покупки и важно разносил их по комнатам и кухне.

— Это ошибка, Камила, — не останавливалась она, — это неправильно. Так нельзя делать и думать. У тебя будет столько хороших возможностей найти кого-то по-настоящему тебе подходящего, но ты держишься за него… зачем? Он очень старый для тебя. У вас нет даже общих тем для разговора.

Я не выдержала:

— А у вас их много было?

Несколько секунд она молчала.

— Лев сам по себе не разговорчивый, — сквозь зубы ответила она, — но мы говорим о тебе, а не о том, что было у нас. Ты права — мы развелись. Всё в прошлом. Но свою жизнь портишь сейчас именно ты, а не я, — уверенное, — он тебя предаст. Будущего у вас точно не будет. А ты точно хочешь свадьбу. Белое платье, семейную жизнь! Он не даст тебе такого. Ему это точно не нужно, я уверена. Ты мечтаешь, что всё будет красиво, а он тебя использует! Сколько у него сейчас таких, как ты? Я отвечу, что много!

Я тяжело выдохнула.

— Вы не правы, — села на тумбу и свесила с неё ноги, разглядывая носки туфель, — у нас всё хорошо.

Может признаться?

— Что может быть хорошего в такой жизни? — не понимала она, — у него двое детей! Если ты… не дай бог, забеременеешь, то он отправит тебя на аборт! Думаешь, он хочет от тебя чего-то серьёзного? Точно нет! Ты нужна ему только как… тело!

— Давайте закончим этот…

— Я тоже думала, что он хороший, добрый и благородный! Но он неверный! Думаешь, что он тебе не изменяет? Почему, если он делал это в мою сторону, то с тобой так не поступит? Это работает именно так, Камила! Он обманывает и тебя. И продолжит…

Я сдалась:

— Я знала о вас сразу, — ну почти, — я даже видела вашу фотографию. И он прямо сказал мне, что разводится с вами. Он прямо сказал о детях, о себе и о вас. Он ничего не скрывал. Никогда не врал. Как и вам — он прямо сказал про меня, когда встретил. Он подал на развод, когда мы начали быть вместе.

Тишина с той стороны пугала. Но недолго:

— Он начал встречаться с тобой полтора года назад? — на одном дыхании прохрипела женщина.

— Уже чуть больше, — кивнула я, — и если вас это успокоит, то это я была той, кто всё это начал. Это я к нему… потянулась первая. Вините во всём меня.

Я слышала то, как она сдерживает слёзы.

— Б-бедный ребенок, — шепот от нее, — сколько тебе было, когда он всё это начал? — будто и не слышала меня она, — восемнадцать⁈

— Да, — закинула ногу на ногу я, — и я ни о чём не жалею. У нас всё хорошо.

Она вскрикнула:

— Хорошо⁈ Он нашёл себе ту, на кого можно давить мизинцем, а ты говоришь хорошо? Да где была твоя мама, когда он тянул к тебе свои руки? Он старый для тебя, Камила! Понимаешь? Твои родители просто не уследили, а ты…

— Вот не нужно приплетать сюда моих родителей, — разозлилась я, — я была совершеннолетняя. И никто не должен был меня контролировать. Я всё видела и понимала сама.

К ней вдруг пришла гениальная идея:

— У вас есть ребенок? — то единственное, по её мнению, что могло связывать нас так долго.

Я закатила глаза.

— Нет, — попыталась говорить спокойно, — и это немного… не ваше дело.

Злиться, в отличие от меня, она не планировала. Только полуплакать и убеждать меня в том, о чём я сама не раз думала, но отметала как глупость.

— Камила, ты права, да, — всхлипнула она, — но ты должна понимать, что я хочу тебе только добра. Давай ты дашь мне номер телефона твоей мамы, и мы с ней поговорим?

Я даже подавилась от такого.

— Ты делаешь ошибку! — продолжила она, — и видишь всё с той стороны, на которой находишься. Я тоже была на твоём месте! Только я была старше и мудрее, а ты ещё невинная девочка, которую используют, а она этого даже не видит!

Давид вышел в коридор.

— Схожу с Чарликом, — он нёс в одной руке щенка, а в другой шлейку, — папа написал, что едет.

Он с интересом разглядывал явно бледную меня.

— Ты поймешь, а будет поздно! — продолжала Лидия, — Камила, я не стала расстраивать Полю, так что… не говори ей, хорошо? Ей нужно привыкнуть ко всему, а она ещё очень переживает из-за… отца. Господи, только представь — твой мужчина является отцом твоей подруги! Какой ужас! Это просто… нам нужно обсудить это при встрече. Хочешь я приеду к тебе? Только пока… его не будет. Иначе…

— Не хочу, — ответила ей, — и надеюсь, что вы поймете и примите то, что я вообще не жертва. У нас обычная семья. Разница в возрасте тут не при чем. Мы живем вместе, и у нас всё хорошо.

— Он даже поселил тебя в нашей бывшей квартире! — закричала она.

— И что? — вздохнула тяжело, — она была нужна вам?

Лидия умолкла.

— Вы разошлись, — продолжила я, когда Дава вышел и закрыл дверь, — так бывает. Разлюбили друг друга или ещё что, но это совсем не значит, что со мной у него будет так же, — хмык, — да даже если и так, то это ничего не значит. Мы тоже можем разлюбить и…

Ключ повернулся в замке, пока до Лёвы с той стороны двери не дошло, что дверь открыта.

— Смысл как раз в том, что он тебя бросит так быстро, что ты ничего не успеешь понять! Ты терпишь сейчас бессмысленно!

Я скривилась. Разглядывающий меня недовольный Лев вошёл в коридор и сделал то, что не успела я — разулся.

— Давид внизу? — он дождался моего кивка, — значит, мы с ним разминулись. Долго здесь сидишь?

— Нам нужно встретиться — сейчас ты меня не поймешь, — продолжала Лидия, — может тогда приедешь в гости ты? Как в прошлый раз.

Мужчина оставил на моей щеке поцелуй и… решил разуть и меня заодно — ему явно не понравилось, что я здесь сижу.

— Лев против того, чтобы я приезжала, — ответила честно женщине.

Тот, про кого я сказала посмотрел на меня внимательней.

— Про-против⁈ — возмутилась она, — да кто его спро… а я так и подумала, что он настолько тебя подавляет, что ты без его разрешения не можешь и…

Дальше я прослушала, потому что Лёва решил меня отвлечь.

— Кто это? — скрестил руки на груди он.

— Твоя бывшая жена, — произнесла.

В телефоне наступила тишина. Я даже сперва подумала, что она бросила трубку, но нет:

— Дай ему трубку, — попросила Лидия.

Словно в ответ Лёва протянул руку. Я мотнула головой.

— Знаете что? Это вы мне позвонили, — положила в ждущую телефон ладонь свою руку я, — а я сразу сказала, что не могу и не хочу говорить. И если вы хотите продолжить этот бессмысленный разговор, то давайте это делать со мной! — к жениху, — а ты брысь отсюда, не подслушивай! — обратно к женщине, пока Лёвино лицо вытягивалось и начинало хмуриться, — никто меня не обижает, — заверила всех, — и я клянусь, что никто обижать не будет. Разговаривать друг с другом можете через его телефон! Вот созвонитесь и ругайтесь, как хотите.

Я закрыла дверь спальни перед лицом Льва, который очень хмурой тучей шагал за мной следом.

— К-камила, дорогая… — из телефона, — я могла бы помочь! На первое время, когда ты уйдёшь от него, ты могла бы пожить у нас — Поля будет только счастлива! Мы всегда будем на твоей стороне!

— Спасибо, — не стала говорить про то, что уходить придётся не мне, — но мне это не нужно. Повторяю, у меня всё отлично.

— Ты просто не видишь сути…

— Достаточно, — всё-таки открыл дверь и забрал у меня телефон мужчина, — я запрещаю вам двоим общаться, — его пальцы сперва отключили вызов, а потом внесли номер в чёрный список.

Я скрестила руки на груди.

— И тебе доброе утро, — забрала мобильник обратно я, — и ты точно абьюзер, если запрещаешь такое.

Лёва кивнул и вышел в коридор, ответив уверенным:

— Ага. Можешь называть меня так на постоянной основе, но никакой нервотрёпки из-за Лидии.

Я почти подбежала к нему, обняв со спины и заставив остановиться.

— А мы в больницу съездили и справку сделали! — закрыл дверь и отпустил щенка Давид.

Я высунула голову из-за спины мужчины.

— Камила мне помогла, — был счастлив мальчик.

— Поэтому ты не спишь в такую рань, — указал на часы Лев, — пол одиннадцатого утра, воскресенье, а ты уже не в пижаме. Это достижение.

Я ткнула его под ребра пальцем, вызвав смешок.

— Что за справка? — весело спросил он.

Давид решил рассказать сам, не забывая упоминать, насколько я хорошая, потому что спрашивала и ходила с ним, а не сидела где-нибудь у входа.

— А потом позвонила мама и Камила пропала, — хихикнул мальчик, — но ты не ругайся на неё, папа. Она только слушала ее,а сама не ругалась.

— Вообще никто не ругался, — добавила я, хмыкнув, — но я всё равно оказалась глупой девочкой, которая не понимает, насколько её используют. Хотя бы так, — подумала, — если бы она меня не знала до этого, то я была бы той самой «секретаршей», которую они с Полей ненавидят. А так… беззащитный ребенок в твоих хитрых лапах.

Я улыбалась. Лёва хмурился сильнее.

— Обсудим это позже, — кивнул он.

Чтобы Давид не слушал?

— То есть никогда? — дернула головой я, — ты всегда говоришь «обсудим позже». А потом ругаешься, когда совсем задавит сдерживаемыми эмоциями. Но если что-то начинаю говорить я и тебе не нравится, то мы вообще никогда про это больше не говорим.

Я надулась.

— Ладно, я приму к сведению, — скрипнул зубами Лев, кружка с кофе в его руках была сжата, — и скажу тебе то, что думаю: меня раздражает тот факт, что ты открыто отвечаешь на провокации кого бы то ни было. Как и тот, что сама провоцируешь других. Чего ты этим добиваешься? — он подался ближе ко мне, — я хочу спокойствия и аккуратно иду к его достижению. А ты целенаправленно движешься по заледенелой пропасти, стремясь наделать трещин и провалиться.

Я помотала головой.

— Это не я ей позвонила, — ответила, — я вообще с ней боялась говорить. Но что мне было делать? Бросить трубку только потому, что я не хочу с ней общаться? Разве я сделала плохо тем, что попыталась с ней сохранить хорошие отношения?

Он молчал, разглядывая меня и думая.

— Хорошо, я понял тебя. Ты поступила верно, — согласился он, — но в следующий раз не бери трубку. Скажи ей, что ты занята или сбрось звонок. Не вступай в конфронтацию.

Я могла лишь кивнуть. Ведь следующий раз это и в самом деле может плохо закончиться — кто знает, что придёт в голову Лидии. Я не могла ей верить. Может сейчас мой отказ сделает её злой, и она подумает как начать меня преследовать. Только потому, что не послушала её.

— Хорошо, — выдавила.

Лёве мой ответ пришёлся по вкусу. Он улыбнулся и перешёл на другой разговор, будто ничего и не случилось. Я же осталась сидеть и думать над тем, как поступить правильно.

Глава 14. Воспоминания на семейном застолье

Папин день рождения всегда был шумным. По большей части из-за того, что в небольшую родительскую квартиру приглашались как минимум половина его коллег с работы, дальние и не очень родственники со стороны мамы, обязательно с детьми, и конечно же нередкие друзья, которых я всё не могла запомнить, за исключением нескольких, которых я знала с детства. Вот и сейчас — я набрала номер квартиры на домофоне, дёрнула дверь и продолжила бурчать:

— Готовься к тому, что все мамины дальние тётки будут смотреть на тебя как на восьмое чудо света, — нервно хихикнула, — а ещё та самая дальняя родственница будет сватать мне своего внука, которого я никогда не видела. Точнее, видела, но в далёком детстве. Ты слушаешь?

Я отвлекла его от телефона и потянула за локоть в лифт. Лёвины глаза расширились от удивления, пока он долго и внимательно разглядывал стены узкой лифтовой кабинки, немного брезгливо хмурясь и морща нос.

— Не выпендривайся, — с улыбкой сказала ему, и мужчина отвлёкся уже на мою наглость, — Что? Это тебе не элитное московское жэка! И не наша закрытая территория, которая на самом деле по уровню жизни как в Москве! — хмык, — и вообще, настраивайся на… как ты его тогда назвал? Не помню. «Отсутствие ремонта» в квартире. И не говори пожалуйста про это никому, иначе это будет выглядеть как… — дверь открылась, — мама!

Я радостно выскочила на встречу, обняв сперва её, а после отца. Вот ему я уже протянула пакет с подарком, не забыв сказать, как я его люблю.

— Лев, — кивнула мама, — как я рада, что вы вместе! — она наклонилась к моему уху и прошептала, — тетя Люда успела сожрать мне мозги насчёт своего Вовки, а там такой… интересный мальчик, — она выпрямилась, — ну что же вы! Проходите, мы так вас ждали, — хихик и тихо, — особенно Вовка.

Лёва в этот момент пожимал папе руку, поздравляя того.

— Все уже сидят, — зазывала мама, — особенно некоторые… — счастливое бурчание, — звали к двум, а они уже в одиннадцать… ой, Людочка, что же ты решила… подождала бы в зале!

— Камила! — передо мной предстала типичная мамина родственница необъятных размеров и неопределённого характера, — ох, и выросла! Какая ты… — меня обхватили и сжали, — худенькая и… платье какое… красивая, ничего не скажешь… щёчек, правда, не видно, а так… ох и красавица!

— Это Лёва, — указала на мужчину я, желая избавиться от дополнительного внимания поскорее, — мой жених, — под расширяющиеся глаза родственницы.

— А-э… — протянула она, разглядывая не обращающего на неё внимания Льва, — приятно позна… — а когда он прошёл мимо неё в зал, — н-не староват ли… жених?

Я расплылась в улыбке.

— В самый раз! — гордо прошла вслед за Лёвой мама.

Я честно пыталась не смеяться. И даже тогда, когда Лев строго поджимал губы, глядя на ту кучу народу, что уже сидела за столом и явно немного выпила, и на спокойные бежевые стены, слегка замусоленные от тяжёлой жизни.

— Здрасьте! — вошла в зал я, — папа сказал, что тебе положено козырное место напротив него во главе стола! — потянула жениха к нужному стулу я, — жарко у вас что-то, — следом открыла балкон, — это Лев, — представила, и захотелось ещё добавить «Вы все ему уже заочно не нравитесь и он брезгует, но будет молча терпеть, так что расслабьтесь», — у нас свадьба через два месяца. Я позже разошлю приглашения. Как у вас дела? — нашла знакомое лицо, — теть Люсь, у вас такая красивая брошь! Это ручная работа?

Мамина подруга медленно кивнула, боясь смотреть на мужчину по мою правую руку.

— Катенька, моя внучка делает, — почти не шевелила белыми губами она, — такая умница. Рукодельница.

— Не то слово! — поддерживала разговор с радостью я, не забывая накладывать находящемуся в… как бы это назвать… в стадии дикого испанского стыда Льва, — салатик? — под его медленное качание головой, — уже поздно — я положила. Ешь.

Лёва дернул губами в улыбке, но смолчал.

— А когда ты внуков папке-имениннику сделаешь? — кто-то из папиных друзей уже был пьян и весел.

Лёва мгновенно зло на него посмотрел.

— Бестактно и вульгарно, — громко и холодно отчеканил он.

— Дети после свадьбы должны быть, Сань, — улыбался папа.

— Так они уже есть! — разорвалась в счастье я, — двое. Правда с нами живёт только один.

Мама ахнула, смотря на меня в ужасе, но папа… такого хохота я от него не слышала давно.

— Камила! — пыталась заткнуть меня шипением мама.

— Что? — сделала вид, что не поняла я, — мне нужно было соврать? И вообще — они спрашивают глупость, а я отвечаю шоком для них. Всё честно!

— Камила, — тяжело вздохнул Лев.

Я закатила глаза.

— Кушай-кушай, — пододвинула к нему полную тарелку я.

— Всегда такой была! — всплеснула руками теть Люда, — ей взрослые слово, а она пять в ответ! Думала, израстёт девка, так…

Тут был наш с папой смех в унисон.

— Взро…слые, — хихикала я, глядя на жениха.

Лёва был настолько впечатлён происходящим, что откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

— Дорогой такой… — отвлекла от разглядывания мужчины мама, — телефон, — достала из папиного пакета коробку она, — Камила, ну зачем?

Я открыла рот.

— Что значит «зачем?» — отобрал у неё коробку папа, — не тебе подарили, вот и завидуй сиди!

Я растеклась в улыбке.

— Я научу пользоваться вечером, — смотрела на отца, смешного из-за чёрной с проседью бороды, в которой виднелась теплая благодарная улыбка.

— Какая у меня дочь молодец, — вытянул в руке подаренное папа, — вы с зятем… спасибо… дети.

Лёва шутку оценил.

— Это только Камилин подарок, мой… — он взглянул в телефон, — уже подъехал, — он повернулся к балкону, — окна выходят во двор?

Я застыла. Ну нет. Серьёзно?

Лев на меня даже не смотрел, только ждал, пока папа очнётся от шока и догадок, и подойдёт к нему.

— Можем сразу во двор, — поторопил его Лев.

Все гости смотрели на него. Ещё бы нет. Недогадливых здесь не было. Не жадных тем более.

— Ну пошли, — нахмурился папа.

Я выдохнула.

— Не обращай внимания на его «Не надо», — посоветовала жениху, — ему всё надо. У него старая королла, которую он вечно чинит.

Вот тут папа зло на меня зыркнул. Показала ему кулак в ответ и решила поесть салатов из нетронутой тарелки Льва — он их всё равно не тронет.

Входная дверь хлопнула за ними.

— Вы правда подарили папе машину? — прошептала мама.

Я пожала плечами.

— Я же сказала, мам. Это не я — Лёва мне даже не сказал, что будет что-то дарить. Я выбирала подарок от нас двоих. Хм… — я встала вместе с тарелкой и вышла на балкон, чтобы взглянуть вниз, — о. Это что-то тоже похожее на джип, — я хихикнула, — папа в восторге. Даже не отнекивается — сразу сел за руль, — смешок, — не переживай, мам. Лёва ему всё объяснит.

Думала она явно не об этом:

— Камила, вы с ума сошли⁈ Такая дорогая… вещь?

Я хмыкнула.

— Чего ты мне-то это говоришь? — вернулась на место, — ты скажи тому, кто подарил. Он тебе ответит.

Она поджала губы.

— Не дай бог отец согласится! — прошипела, — не дай бо…

— И что будет? — спросила я, — будет ездить с комфортом? Или продадите её — Лёве точно плевать как вы ею распорядитесь.

Мама лишь качала головой. Пока все гости разглядывали представление в окнах.

— Неправильно это, дочь, — кривилась мама, — ну нельзя так делать. Что ты с этой квартирой, что папа с… ох и обернётся это чем-нибудь…

— Чем? — я укусила горячий бутерброд, — я тебе говорила и скажу еще раз: Лёва точно не тот, кто будет что-то требовать взамен или… как это… третировать тебя этим подарком. Он вообще не такой! Мам, он если дарит что-то, то только потому, что хочет и может. Он очень хороший.

Теть Люда так не думала:

— Рожай побыстрей от него, — совет года, — сколько денег срубишь! Даже когда разбежитесь, платить будет.

Ага. Одна уже есть с такими мыслями. Второй я быть не хочу. И точно не буду.

— Нет, спасибо, — хмыкнула, — как-нибудь попозже.

— Ох, и глупенькая, — вздохнула тяжело тетка, — вырастишь, да повзрослеешь, точно поймёшь.

Грубить не хотелось. Но с языка так и просилось: «До вашего уровня только молодеть».

— Угу, — улыбнулась маме я.

— Нет, ну я тебе точно не нужен с таким мужиком, — заставил на себя посмотреть парень рядом с теть Людой, — Вовка, — напомнил он, — мы с тобой еще и в один садик ходили. Правда в разные группы.

Я медленно кивнула, думая о том, что двоих машинистов теперь до темноты точно никто не увидит.

— Пойдём… покурим, — не выдержали другие мужчины, — Лев курит? — кто-то из них.

Я мотнула головой.

— А пьёт что? — спохватилась мама, — схватила стопку и принесла её к месту мужчины.

— Он за рулём, — усиленно ела я, — так что он будет минералку.

Её я и налила, как только мы сели.

— Вы же на ночь останетесь, — напомнила она, — или уже передумали?

Снова помотала головой.

— В-водочки? — её взгляд горел желанием напоить того, кого здесь даже не было.

Я улыбнулась.

— Мам, давай он придёт, и ты у него спросишь, — кивнула ей, — я правда не знаю. Он обычно сам такое решает.

Забавно, что мне такого никто не предложил. Наверное, потому что я сама всегда отказываюсь. Ну не люблю я пить в компании родственников. Тем более то, что пьют они.

— Странные вы, — хмыкнул Вовка, — ты не знаешь, что он пьёт, что он будет дарить твоему отцу. Ты вообще о нём что-нибудь знаешь?

То, как он это произносил, бесило больше самих слов — с такой мерзкой ухмылкой, что сдерживаться в этот раз я не стала:

— Ну он же не ты, чтобы за него всё мама решала, — под всеобщее «Ах!», — странно вообще, что все мужчины ушли на улицу, кроме тебя. Машины тебе не интересны?

Возмущённая толпа удивлённо посмотрела на парня. Тот отчётливо покраснел лицом и выплюнул:

— Не переживай, мам, — смешок, — он эту дуру бросит быстро. Ты слышала, как она пальцы гнёт? Тупая курица.

Мой хрюк разнёсся по комнате.

— Вова, зачем ты так? — обиженно спросила моя мама, — да, Камила тебе немного нагрубила, но она и слова обидного про тебя не сказала. А ты так обзываешься!

Тёть Люда покраснела больше сына и дёрнула того за рукав футболки.

— Нельзя так, — прошипела она, а потом зыркнула на меня, — а ты рот закрой свой бесстыжий!

На этом моменте в проёме показался папа, вмиг став из улыбчивого и радостного злым.

— Уходи, Люда, — спокойно произнёс он.

— Руслан! — поспешно пыталась остановить его мама, пока тётка надувалась от недовольства.

— Я предупреждал, — отчеканил отец, — сколько можно твой яд терпеть? А ты, — на маму, — не защищай её. Надоела.

— Не по-людски как-то… — почти плакала мама.

Я довольно улыбалась Лёве, пока тот садился на своё место.

— Не по-людски говорить такое хозяйке дома, который тебя кормит! — папа смотрел чётко в глаза всё ещё сидящей тётке, — чего тебе ещё?

Та посмотрела на него с просьбой:

— Так мы же… хотели на ночь остаться. До завтра! Всего на одну ночь, пока… нам же к сестре только завтра…

Родители переглянулись.

— И когда ты хотела это сказать нам? — был строг папа.

Женщина пожала плечами.

— Дык как все расходиться будут, — не понимала в чём виновата теть Люда.

— А какая с неё хозяйка-то? — посмотрел на мать Вовка, — не её ж квартира.

Я в этот момент указывала мотающему головой Льву на спиртное.

— У меня доля, — пожала плечами на вопрос «родственника», — одна треть, — и зачем-то добавила хвастливо, — а ещё на мне трешка на Югославской в закрытой территории.

Зачем я это сказала? Улыбался только Лёва — остальные смотрели либо завистливо, либо осуждающе, как мама.

— Там где-то коньяк был, — наклонилась под стол я, — давай я найду.

— Я буду, если будешь ты, — сделал глоток минералки мужчина.

Я посмотрела на него с сомнением.

— Людочка, а у нас места нет, — виновато улыбалась мама, — Камила с… женихом в её комнате сегодня.

— Я против таких гостей, — чётко сказал папа, — думаю, Камила тоже, — на тетку, — оставайся сейчас, но хоть одно слово…

Звучало угрожающе.

— Папе понравилась машина? — спросила шёпотом, пока искала яблочный сок.

Его пришлось мешать с коньяком в моём стакане за неимением вишневого или цитрусового. Лёва кивнул.

— Он был впечатлен, но попытался отказаться, когда я отдавал ему документы — он хмыкнул, — нотариус оказался весьма кстати.

— Да, папа бы точно не поехал оформлять сам, — кивнула, радуясь, — правда…

— Камила, ты пьёшь? — недовольно следил за моим бокалом отец.

Я указала на Льва:

— Он без меня не будет, — объяснила.

Вот тут папа осуждающе посмотрел на жениха.

— Что значит не будешь? Ты должен выпить больше всех и съесть больше всех! — на полном серьёзе пророкотал он, — давай, зять. Тоста с тебя нельзя брать, но выпить… что ты ему эту блажь налила? — на меня, — где стопка?

Рука прикрыла лоб и глаза. Выглядело всё как мучительный вид позора.

Лёва терпел. По нему прямо видно было, что его серьёзное лицо просто не вывозит улыбку. Слишком уж всё дебильно.

— Руслан, — шикнула на него мама, — не перебарщивай!

Папа махнул на неё рукой.

— Поговорили мы, пока все эти бумажки писали, — решил раскрыть карты отец, — хороший мужик. Уважаю.

Вот тут я поняла, что папа успел нормально выпить перед нашим приездом.

— Деловитый, серьёзный. Много дел общих будем делать. Решили уже, — был доволен он, — работать я к зятю пойду. Вот прям завтра от этого ишак…

— Руслан! — мама.

— Ой, ладно! — на неё, — от своего бывшего начальника прям завтра уйду к тебе в бригаду!

Я хрюкнула.

— Получишь щас! — с улыбкой показал мне кулак папа, — за тебя, зять! — поднял тост он.

Мне было весело. Остальные пили, и им явно было ещё веселее. Но не Лёве, которому было посвящено ещё как минимум пять тостов.

— Чтобы у вас всё было хорошо, — перевела взгляд с меня на мужчину мама, — и… — она смутилась, — может быть и вправду… малыша.

И попала в тишину. Причём разглядывали все почему-то только меня, цедящую свой коктейль.

— Камиле нужно закончить учебу, — ответил за нас Лев, — к тому же, она уже успела сообщить, что к нам переехал мой сын. С ним тоже стоит наладить связь, — хмык, — хоть Камила уже более чем сделала это.

Мамино лицо вытянулось. Хмурый папа скрестил руки на груди.

— Вы приняли это решение совместно? — сузил глаза он.

Я кивнула.

— Это было предложение Камилы, — кивнул Лев, — в любом случае это будет происходить не сию секунду. Нужно время на адаптацию.

Вот тут слегка розовощёкая мама решила включить опеку:

— Мы можем взять его погостить, — обрадовалась она, — у нас есть свободная комната. Папа будет возить его в шко… он же школьного возраста? Как здорово! Меня можно сразу называть бабушкой!

Я решила подавиться и покашлять.

— Мам, — попытка остановить её.

— Что? — будто и не понимала она, — он взрослый, — кивок, — его не нужно приучать к горшку, а я могла наругаться только из-за этого. К тому же он ещё не подросток! Какие могут быть проблемы? Я буду ему готовить супчики и пирожки, а папа с ним читать! Или в этот играть… как его? Компьютер! — она возмутилась на меня, — я хочу внуков! А тут… как раз и отдохнёте вдвоем. Почему вы вообще его с собой не взяли?

Такого я от неё не ожидала. Лев явно искал подвох.

— Он ещё два дня на спортивных сборах, — ответила я.

— И это будет непривычно для него — отправляться в гости… к кому бы то ни было, — дополнил Лев.

Я задумалась.

— Это к той бабушке ему будет непривычно, а здесь ему точно будут рады, — указала на часто кивающую маму, — серьёзно. Давид будет рад остаться на пару дней у… — взгляд на маму, — бабушки, которая его зовёт. Сперва, конечно, просто съездим в гости.

— Давид? — папа, — хорошее имя. Точно надо к нам! — он посмеялся, — на пару недель, чего дней-то? Так не интересно.

Я была им благодарна. Они вмиг показались мне в тысячу миллионов раз лучше всех на свете просто потому, что поступали хорошо. Причём хотели так поступать.

— Я подумаю, — считай отказал им Лёва, — с ним тяжело.

Я закатила глаза.

— Он идеальный ребенок, мам, — уверенно начала рассказывать, — очень умный, спокойный и помогающий. Он умеет вообще всё! Договориться с ним очень просто… он, как бы сказать… маленькая копия Лёвы, — положила руку на недовольного мужчину, — но давайте его самого сперва спросим хочет ли он. Мы приедем знакомиться как-нибудь.

— Ох и не хорошо чужого ребенка-то… — протянула тёть Люда.

— Так он не чужой, — перебил её папа, — считай уже наш. Вот наведём знакомство и точно наш станет.

Он мне улыбался. Я пыталась не заплакать.

— Получишь, — когда все отвлеклись на что-то другое, сказал мне Лев.

Я закатила глаза.

— Скажи это моей машине, которую ты подарил папе! — фыркнула.

Он удивился.

— У тебя есть дача и верно шагающий там ремонт, по затратам уже выходящий больше той машины, — слегка высокомерный взгляд на меня.

Я подалась ближе к нему.

— Я тебе сказала тогда, что там можно только стены покрасить, и всё! А ты решил разобрать до стен и потом говорить мне такие… нехорошести! — я надула губы, — к тому же, что именно ты мне даришь? Ремонт? На твоей даче⁈

Мужчина растёкся в улыбке.

— Я подготовил документы дарения, жадина, — смешок, — можешь продать этот совятник с ремонтом и купить себе машину, — хмык, — которая будет стоять под окнами и радовать тебе глаз.

Я задумалась. А после мотнула головой.

— Нет уж, — с улыбкой, — я дождусь, пока у тебя появится совесть.

— Ты имела ввиду — пока ты меня не разжалобишь окончательно? — он сделал глоток из бокала, — ты на верном пути. Повышай градус мягкости с помощью взаимодействия с Давидом и я, вероятно, обмякну.

Он посмеивался. Я хмурила брови.

— Если ты думаешь, что я это делаю только из-за чего-то… из-за денег, то… — выдох тяжелый, — это капец как обидно.

Лев мотнул головой.

— Я не говорил, что твои действия целенаправленны, я лишь уточнил, что за собой они несут. Не привязывайся к словам.

Мой кивок был немного грустным.

— Камила, будь добра — пойми меня и моё отношение к тому, что говоришь и делаешь ты и твои родители, — он был слегка пьян, поэтому говорил открыто, — моя мать отказалась брать его к себе, бывшая жена игнорирует, в то время как невеста и её родители любят и ждут, не успев узнать кто он. Вы делаете вид, будто любите его только за то, что он существует.

Мой шок явно был написан на лице, которое я поворачивала к нему.

— А…э, — сглотнула, — Лёв, дорогой, а я тебя тоже люблю не за что-то, а потому что ты есть.

Теперь была его очередь мне не верить.

— Какая глупость, — выдавил он.

Мы смотрели друг на друга с минуту.

— Перенесём этот разговор на потом, — отвернулся мужчина, — во сколько этот беспредел закончится?

Он имел ввиду гостей. Я всё ещё не могла отойти:

— К восьми, наверное, — выдохнула, — где-то так. Если хочешь — можем уйти в комнату и даже закрыться.

Под конец смогла улыбнуться ему. Он же мотнул головой и остался молчать, глядя на гостей папы.

— Ты иногда говоришь такие сложные вещи простым языком, что мне становится не по себе от того, насколько я глуплю и усложняю, — наконец, выдал он, — как ты это делаешь?

Он внимательно смотрел мне в глаза.

— Всё и в самом деле проще, чем тебе кажется, — почему-то шептала я, — и тебя невозможно назвать глупым.

Он дёрнул уголком губ в смешке.

— Я, вероятно, слишком злой для тебя, раз ожидаю от всех вокруг подлости, — он перебирал пальцами дно стакана, — ты считаешь нормальным позволить Давиду некоторое время погостить у твоих родителей?

Я не успела кивнуть — папа решил выплеснуть эмоции на счет машины на всех, а в особенности на нас с Лёвой.

—…так и чем ее заправлять? Королка жрёт девяносто второй, — он указал на окно, — мне загород ездить на неделю — косарь, а тут что? Сколько?

— Выезжай на ней только по праздникам, — предложила с улыбкой я.

— Ага, — повёл глазами он, — а налоги платить за обе? Вот ты советчица, дочь, — он широко улыбался, — нет уж, я зятя обижать не буду. Продам старую и чего-нить… а что купим-то на эти деньги? Может… — он взглянул на меня.

— Нет, — резко остановил его Лев, — мы позже разберёмся с машиной для Камилы. Но сейчас она ей не к чему. Особенно такая — для обучения она не подходит.

Папа нахмурился.

— Он меня возит куда захочу, пап, — решила разрядить обстановку, — отвозит и забирает, -смешок, — а ещё боится, что я куда-нибудь въеду ненароком.

— Ну как знаете, — пытался найти в Льве жадность ко мне папа, — но если что — я на связи, — ко мне, — если он… то никакие подарки ему не помогут.

Я хихикнула.

— Я учту ваши предостережения, — кивнул Лёва.

— Ой, заканчивай со своим «вы», — махнул на него рукой папа, — не мальчик чтобы уважать меня за возраст.

Я пожала плечами.

— Твоя воля, — закинул ногу на ногу жених, — Камила, пока вспомнил — кто забыл цветы для твоей мамы в машине?

Я скривилась.

— Я думала они мне, — сказала честно, — мне сходить?

— А он уже подарил! — была счастлива мама, — как от машины пришли, так сразу принёс.

Так и хотелось сказать: «Какой хороший мальчик!». Но это бы точно ему не понравилось.

— Кстати, — я вскочила на ноги и рванула к сумке в прихожую, где был забыт мой телефон, — Лёв, вставай. Мы опаздываем к Давиду.

Мужчина сперва переглянулся с моими родителями, а только потом решил выполнить просьбу.

— Тут их стадион недалеко, а он сказал, что их команда к пяти будет здесь автобусом, — я ткнула ногтем по экрану, — мы всего на часик, пока они с кем-то матч играют неофициальный. Я с ним вчера переписывалась, и он позвал.

— Камила, будьте осторожнее, — не стала вставать мама.

— Я пил, — напомнил мне мужчина.

Я пожала плечами и застегнула замочек на босоножке.

— Так мы пешком. Говорю же, недалеко, — встала, взяла сумку с вешалки и стала дожидаться его.

— Терпеть не могу, когда ты срываешься с места, — пробурчал он.

Я поправила помаду на губах. Немного успела стереться.

— Ворчливый дедуля, — хихикнула, взяв его за руку и легко чмокнув, чтобы не замазать, — пошли. Давно мы с тобой не гуляли.

* * *

Мы вернулись к восьми — взяли Давида попить чай в ближайшем кафе, пока остальные остались в свободной форме гонять мяч. Мальчик был счастлив видеть нас снова — мы на этой неделе уже дважды к нему ездили, завозили вкусняшки. А через воскресенье он должен был поехать домой.

Половина гостей к тому времени шатко собиралась на выход, пока вторая успела уйти. Я сразу же отправилась помогать собирать все приготовленное — посудомойки у мамы не было, да и относилась она к такому очень плохо. А пока Лев с папой смотрели и обсуждали новости, сходясь в ворчливом старческом мнении, я успела обсудить с мамой всё на свете.

— Пойдём в комнату? — позвала Лёву я, — ты сегодня с утра уже смотрел всё, что они там рассказали.

— Теперь они обсуждают всё другими словами, — поддакнула мама.

— Смысл в анализе, — оглядел мою старую комнату Лев, пока я закрывала дверь, — какой кошмар. Нужно было подарить твоему отцу ремонт.

Я закатила глаза и нырнула в шкаф, чтобы скрипнуть его дверцей сейчас, а не в одиннадцать, когда родители лягут спать.

— Можно к вам с разговором? — несла с собой старый фотоальбом мама, — не помешала?

Я мотнула головой и нашла, наконец, постельное белье.

— Такой насыщенный день, да? — села к краю подальше от Лёвы мама, — Камила, сядешь?

Вела себя она странно.

— Что-то не так? — решила спросить у неё заранее.

Она улыбнулась и покачала головой.

— С чего ты решила? — она словно вспомнила, — ах, да… — на нас двоих, — простите пожалуйста папу, он сегодня выпил и так сильно переволновался, что наговорил столько… глупостей. Лев, он и в самом деле так обычно не делает. Сегодня просто… мы слишком сильно переживали из-за вашего прихода… ну, то есть…

— Все нормально, мам, — остановила её, — все тебя поняли и не обращали внимание на папино… веселье. Я, наоборот, порадовалась за него.

Она счастливо выдохнула.

— Как я рада за вас, господи, — она искренне говорила, — может быть чай? Там остался торт и немного сладкого рулета.

— Нет, спасибо, — облокотился на спинку дивана Лев, — к чему фотоальбом?

Я даже опешила от его прямолинейности.

— А…я, — мама тоже, — я ещё в первый день знакомства, когда тогда у вас на квартире встретились… — она собралась с мыслями, — я всё не могла вспомнить, где я вас видела. Весь день ходила и никак не могла. Всё уже передумала, а потом… — она неожиданно хихикнула, — хотите я покажу вашу первую совместную фотографию?

У неё была закладка на одной из страниц в середине. Этот разворот она и открыла. А там стоящие по-советски или по-школьному люди толпой. Друг за другом, но чтобы было видно лица всех. Много людей.

— Вот это я, — указала на улыбающуюся девушку лет двадцати мама, — я тогда уже полгода работала на сахарном заводе. Вот папа — мы с ним сюда вместе устраивались, только я бухгалтером, а он сварщиком сразу после учебы.

Я разглядывала лица каждого, не понимая в чем смысл её рассказа.

— А вот Лев Александрович, — ткнула в парня посередине она, — в двадцать… пять или чуть больше был нашим начальником. Сразу после института, как говорили.

Мама посмотрела на Лёву с улыбкой.

— Вы жили в нашем городе до Москвы? — спросила она.

Видимо ему все эти воспоминания не нравились.

— А это Лидочка, — мама ткнула пальцем еще в кого-то, — через несколько месяцев, когда я уже уйду в роддом, она выйдет замуж за Льва Александровича. Говорили, что…

— Ты здесь беременна мной⁈ — не поверила я.

— К этому слова про первое совместное фото, — кивнул с усмешкой Лев, — я вас не запомнил.

Мама улыбнулась.

— Так вас и повысили быстро, а мы с Русланом остались на своих местах ещё… надолго в общем, — она смутилась.

Я вспомнила:

— Ты начала что-то про Лидию и что «говорили», — напомнила ей.

Лев осуждающе на меня посмотрел. Я ткнула ему пальцем в нос, отчего он не сдержал улыбки.

— Это, наверное, нехорошо, но…

— Если н хорошо, то лучше не говорить, — перебил её Лев.

Я села так, чтобы заслонить собой его нежелание слушать.

— Не обращай внимание, — с горящими глазами сказала ей.

— Вы женились в первый раз из-за ребенка? — тихо и неуверенно спросила мама.

Я кивнула, вспоминая, что говорил сам Лев.

— Допустим, — скрестил руки на груди злющий мужчина.

— Много кто говорил, что девочка не ваша, — огорошила меня мама, — некоторые утверждали, что сама Лидия так говорила.

Я подавилась.

— Это ложь, — сквозь зубы произнёс Лев.

А перед моими глазами встала Поля. Совсем не похожая на отца. Ни внешне, ни умом, ничем вообще. В отличие от Давида, которые стал маленькой копией. А что если…

— Камила, убирай из глаз этот загадочный блеск — это неправда, — осадил меня мужчина.

Я поджала губы.

— Ты проверял? — спросила прямо.

Как же он злился. Смотрел на меня с яростью, хоть и говорил спокойно.

— Камила, — его зубы скрипнули.

Я ждала ответа. Через несколько минут он его дал:

— В этом нет необходимости, — рыкнул, — Полина — моя дочь. Так что прекращай… те строить догадки и возвращайтесь к милым беседам не о моих детях.

Тут мы решили переглянуться с мамой.

— Ладно, — пожала плечами я, — на каком ты здесь месяце?

— Четвёртый, — улыбнулась мама, — знала бы ты, насколько сильно мы с папой ждали твоего появления.

У неё была настолько тёплая улыбка, что я могла лишь смущаться. И только через несколько секунд обняла её сильно и любяще. Иногда я скучала по ней настолько, что хотела вернуться жить в эту квартиру и эту комнату.

— Первая девочка живёт отдельно? — спросила у меня, пока гладила по макушке, мама, — она тоже уже взрослая.

Я кивнула, косясь на разглядывающего фото с задумчивым выражением лица Льва.

— Поля живёт с Лидией, — я заставила его зло зыркнуть на себя.

— Понимаю, — протянула руку к альбому мама, — не буду вам мешать, — смутилась она, — день был тяжелый, а я только хотела показать фотографию, — она встала, — точно ничего не нужно? Ах, да, я принесу сейчас ещё одну подушку! И одеяло.

Я хмыкнула:

— Мам, не хочу тебя огорчать, но диван не раскладывается уже несколько лет — мы тут просто не поместимся с Лёвой и двумя одеялами, — смешок, — к тому же мы привыкли спать под одним. Он у меня его всё равно во сне отберет, — повела глазами, — ему всегда холодно.

— Какие деликатные намёки на мой возраст ты умеешь создавать, — ухмыльнулся мужчина, — каждый раз наполняюсь восхищением.

Я положила голову ему на плечо и в который раз улыбнулась маме у двери.

— В-вы и правда планируете свадьбу скоро? — неуверенно спросила она, — мы с папой хотели бы помочь. Не думаю, что он откажется как раз проданную машину…

— Мы обсудили это при подписании договора дарения, — закинул ногу на ногу Лев, — и оба сошлись на том, что ваше участие ни к чему. Мы с Камилой сожители достаточно длительное время — значит и учредителями должны выступать сами.

Я возмутилась:

— Со мной ты этого не обсуждал!

Мужчина хмыкнул.

— Ты о подобном и не спрашивала — по умолчанию всё должен был оплачивать… мы, — он исправился.

— Спокойной ночи, — кивнула, глядя на нас, сверлящих друг друга глазами, мама, — не буду мешать.

Я помахала ей рукой и вернула внимание тому, кто за сегодня успел подбесить меня несколько раз.

— Почему ты мне ничего не рассказываешь? — скрестила руки на груди.

Лев расслабленно вытянул ноги.

— О чём ты? Если о свадьбе, то я попросту не успел — мы оказались в комнате десять минут назад.

Я мотнула головой.

— Не только, — сделала суровый вид, — ещё я про твой подарок. Это выглядело странно — словно м ы с тобой не с одной стороны, а… я даже не знаю. Далекие друг для друга люди!

Лев удивился:

— Я должен был обговорить это с тобой? Для какой цели?

Губы надувались всё сильнее.

— Мы должны выбирать что-то такое огромное вместе! — объясняла ему, — почему тогда я тебе сказала про телефон заранее, а ты промолчал?

— Потому что это плохая идея — дарить на масштабный праздник что-то несущественное, — упрямо разглядывал меня мужчина.

Я подалась к его лицу, ткнувшись носом в его нос.

— Тогда ты должен был поговорить об этом со мной, а не сделать всё тайком!

— Никакой тайны не было…

— Лев! — остановила его я, заставив даже поднять бровь в удивлении, — ты понял к чему я веду?

Думал он не меньше минуты, глядя мне в глаза.

— Допустим, понял, — он хмурился, — однако, совсем не понимаю зачем тебе лишняя головная боль, если подобным могу заниматься я сам.

Я помотала головой.

— Я хочу быть вместе, а не… — хмыкнула, — нужно быть сообща, понимаешь? Не надо меня тянуть за собой. Надо вдвоем, а не ты один!

Он стал ещё серьезнее.

— Хорошая идея, — улыбнулся мужчина, — забудь про неё побыстрее, пожалуйста.

Я толкнула его в плечо.

— Не смешно, — пробурчала.

— Ладно, — насмешливо кривился он, — в какой-то мере ты права, — смешок, — в таком случае, если ты жаждешь разделения обязательств, то впредь ты следишь и оплачиваешь все коммунальные услуги, которые связаны с квартирой. Я покажу тебе что и где, а ты в свою очередь…

— Ну уж нет! — остановила его, — я и так взяла на себя Давида и всё, что с ним связано! Что тогда будешь делать ты? — под его взлетевшей вверх бровью, — ну помимо работы. Я, знаешь ли, тоже… учусь! — гордо.

Его мой вздернутый подбородок не обрадовал.

— Что именно ты делаешь для Давида? — волновало его немного другое.

Я пожала плечами.

— Это я с ним переписывалась и говорила тебе куда и когда ехать к нему за эту неделю. Ещё я тогда сделала ему ту справку. Я всегда спрашиваю, что он хочет поесть или что ему нужно к школе.

Лев усмехнулся.

— Целую неделю, которую он провёл вне дома? — спросил.

Я зло на него взглянула.

— Я заказала ему мебель для детской, выбрали ее мы вместе. Расставлять всё и обустраивать тоже договорились вместе, — прошипела я, — а ты подумал о том вообще, что твой сын даже своей комнаты не имеет⁈

Такой ярости я от него не ожидала — он смотрел на меня молча, но так зло, что я даже плечи обняла от того, как холодно стало.

— Да, Камила, — совершенно спокойный тон, — и сообщу тебе, что твои действия бессмысленны. Как только завершится полный переезд Давида — мы займёмся обсуждением вопроса релокации. Жизнь в этой квартире вдвоём — аукцион глумления друг над другом, а ты планируешь…

— Я не хочу переезжать, — нахмурилась я, — и… то есть ты хочешь сказать, что… сколько там будет идти этот суд с Лидией? Опять полтора года? И всё это время он будет спать на диване в гостиной?

Он прикрыл глаза, чтобы явно не видеть меня, потому что раздражаю.

— Каюсь, — он кивнул, — ты права — идея здравая. Однако не полтора года. Максимум — после нашей свадьбы.

Это уже было лучше.

— Я уже всё купила, — напомнила ему.

— Лишним не будет, — кивнул он.

Я не сдержалась и прижалась лбом к его шее, обвив руками всего мужчину.

— Вот чего ты сразу ругаться? — улыбнулась я, — всё равно тебе придётся заниматься всей этой коммуналкой. Я буду постоянно забывать, правда.

Над головой тяжело вздохнули.

— Я уже осознал и принял.

Я хихикнула.

— Хочешь я тебя за это поцелую? — подняла голову к его лицу.

Отказываться он бы точно не стал.

Глава 15. Детство и всё, что связано с ним

— Папа будет ругаться, — разглядывал готовые просверленные крепления для телевизора на стене Давид.

Я села на его кровать, закинула и поджала под себя ноги, чтобы было удобнее, и довольно оглядела его новую комнату, в которую он боялся войти уже несколько минут.

— Не переживай из-за этого, — улыбнулась мальчику, — это было моей идеей, а значит я во всём и виновата. Пусть ругает меня, — глядя на нахмурившегося него.

— Но это моя комната, — опустил взгляд он, — и некоторые идеи тоже мои были.

Я пожала плечами.

— А я всё сделала, — указала ему на всё ту же стену напротив, — знаешь, я так много про это думала, — вздохнула я, — и вспомнила одну вещь, которую хочу сказать тебе. Мне было где-то десять, когда мама сказала об этом мне, — я собралась с силами, — это твоя комната, Давид. И всё, что здесь находится — только твоё. Стол, кровать, люстра, — рассмеялась, — телевизор, книги, компьютер, — кивнула, — стена. И дырки в ней. Даже гвозди.

— Шурупы, — поправил меня.

Но уже улыбался, стесняясь больше обычного.

— Всё, что здесь есть — всё твоё и больше ничьё, — продолжила я, — и ты можешь делать с этими вещами что угодно, — под его неверие, — что захочешь. Но, — сделала наставительный вид, — ты должен так же понимать, что ты должен следить и ухаживать за своими вещами сам. Если у тебя что-то есть, это значит не только то, что ты этим пользуешься, но и то, что у тебя есть обязанность следить за этим.

Мальчик кивнул.

— Папа про это говорил, — поджал губы он, — только про первое он не рассказывал, — внимательный взгляд на меня, — что всё моё.

Я пожала плечами.

— Забыл, наверное, сказать, — подняла щенка к себе на кровать.

Вёрткая собачья радость стала мне ответом — меня почти зализали до смерти.

— Он сказал так тебе? — не верил мне Дава.

Я мотнула головой.

— Нет. Так у всех людей происходит всегда. Просто взрослые иногда считают, что ребенок ничего не поймет или…

Он не стоит того, чтобы поступать с ним, как с человеком.

— Если ты мне что-то подаришь или купишь, то оно тоже будет моё, — объяснила ему, — я купила тебе… хм… эту кровать, а значит ты можешь мне запретить на ней сидеть хоть сейчас.

Он быстро замотал головой.

— Сиди, пожалуйста! — поспешно выкрикнул, — можешь лечь или… что захочешь!

Я улыбалась ему.

— Ты очень добрый, Давид, — погладила щенка по верткой голове я, — я не знаю, почему твой папа боялся, что мы с тобой не подружимся.

Такого взгляда я от него не ожидала — упрямого, обиженного и немного злого. Но именно с ним он сел рядом и поднял убежавшего от меня к нему щенка.

— Это потому, что ты сама хорошая, — выдавил мальчик, — а вот Поля или… бабушка… я иногда им грублю, — он покраснел, — потому что они говорят гадости, а я сильно злюсь. И не хочу их слушать. А им всё равно, — он поднял взгляд на меня, — не только про меня гадости, больше про папу.

Я не знала, что на это ответить.

— Он сам им отвечает в такие моменты, а я как будто… разве мне нельзя тоже защищаться? Мне грустно, как и ему, но мне почему-то нужно молчать, а не… грубить.

Я прикрыла глаза. И вздохнула.

— Давай честно, — сказала ему, — я не знаю, что тебе делать, когда так происходит, — поджала губы, — я даже не знаю, как правильно, и как сделала бы я сама. Но… думаю, что тебе нужно делать так, как хочешь ты, но при этом прислушиваться к папе. Он… он у нас хороший и точно плохого не посоветует. Может и тут скажет что-то вроде: не связывайся с ними, это бесполезно, только…

— Нервы потратишь! — радостно воскликнул Дава, — ты его процитировала сейчас! Слово в слово!

Я хмыкнула.

— Ты много чего говоришь, как он, — ему это явно нравилось, — ты умная.

Я аж подавилась.

— Я⁈ — не поверила, что он это сказал.

Он медленно кивнул. И почти сразу стал грустным.

— Не бросай нас, пожалуйста, — просяще глядел на меня мальчик.

Я просто застыла.

— Когда я… и папа забирали мои вещи вчера, то мама кричала, — сознался он, — сказала, что я тебе не нужен, потому что ты сама ещё… девочка. Что папа со всеми нами поступит плохо. Опять бросит и… — он рывком стёр слезу с ресниц, — прости. Это… блин.

Обнимала я его с улыбкой. Грустной такой и странной. Словно чересчур эмоциональной, но во все стороны разом.

— Ты всегда можешь надеяться на меня, — прошептала.

Вот тут он заплакал. Громко, с всхлипами и большим количеством слёз, которые бывают при истерике. Мне оставалось только держать руку на его спине, гладить и положить голову на его, молча давая ему выплеснуть накопленные эмоции.

— Прости, — шмыгнул носом через пятнадцать минут он, — ты теперь меня точно перестанешь уважать.

Я хмыкнула.

— Конечно, нет, — стёрла с его красных щек влажность я, — всем когда-нибудь нужно поплакать. Я тоже…

— Папа не плачет, — отсел подальше мальчик, — он всегда сильный и никогда не…

— Это неправда, — качнула головой я, — твой папа делает неправильно. Он терпит долго-долго, пока у него не накопится огромная куча обид, которые он потом выплеснет очень большой злостью на тебя или меня, — выпрямила ноги я, — а потом он ходит виноватый и думает, как бы ему извиниться. Разве это правильно?

Дава мотнул головой.

— Папа на тебя кричал? — удивился он, — за что?

Я поджала губы.

— Один раз, — вспомнила я, — просто так. Я ничего ему плохогоне сказала, а получила видимо за всех. За твою маму, сестру и бабушку.

Мальчик нахмурился.

— И извиняться ему пришлось очень долго и сильно, — улыбнулась, — так что лучше плакать. Согласен?

Он медленно кивнул.

— Только никому не рассказывай, — пробурчал он.

Я казалась самой себе важной:

— Никогда. Клянусь нашей коалицией.

Давид смущённо улыбался, пряча взгляд.

— Ты какая-то слишком хорошая, — хихикнул он, — может ты просто самый сильный и злой босс в игре? Просто хитрый.

Я хрюкнула.

— Ты просто пока не знаком с моей мамой — вот где будет мега босс! Она тебя так залюбить сможет, что ты ещё неделю отходить будешь.

Вот тут он опять замотал головой.

— Ты вчера сказала, что мы потом поедем к ним в гости. И я не поеду. Ты сказала, что я могу отказаться, — он выглядел испуганным, — и я не… можно я не поеду? Я не такой, как ты. Я им не понравлюсь.

— Ты им уже понравился, не переживай, — усмешка, — мы когда уезжали от них, мама попросила твою фотографию ей по ватсапу послать, так там потом такая куча восхищения в ответ пришла. Только на фотку! Представь, что будет, если ты скажешь ей что-то как обычно умное! Поверь мне — она тебя так сильно любит, что хотела оставить на несколько недель. Лев против, — вспомнила, — но мы с ним сможем договориться, если захочешь.

— Так не бывает, — уверенно остановил меня он.

Я снова погладила его по голове, отчего он смутился.

— Сам увидишь, — пожала плечами, — можно будет позвать их к нам в гости, чтобы тебе было комфортнее.

Он насупился.

— Ты хочешь, чтобы я уехал жить к ним? — спросил прямо.

Я потерялась.

— Я хочу, чтобы у тебя была нормальная бабушка и семья, — вырвалось у меня.

И я пожалела, что такое сказала. Но только сначала.

— Какая же ты странная, — вздохнул он, — и, наверное, всё же не умная. Ты права. Если бы ты была умной, то пользовалась бы мной.

Я закатила глаза.

— Не всем же быть такими хитрыми и наглыми, как ты, — фыркнула.

Он взглянул на меня со смешком.

— Тебе повезло, что мы с папой такие, и теперь ты никуда не денешься! — гордо объявил он.

Я кивнула ему с улыбкой.

— Как скажешь, — откинулась на стенку спиной я, — слушай, как-то тухло выглядит комната. Тебе не кажется?

Он посмотрел туда, куда я.

— У меня в детстве были такие прикольные звёздочки, святящиеся в темноте. Их можно откуда-нибудь заказать — они стоят копейки, вот. И если ночью выключить свет, то они будут светиться. Так можно спать без ночника. И! Кстати. Скоро придет проектор на потолок. Я видео посмотрела — выглядит просто бомбически! Если тебе не понравится, — хитро, — то заберу себе, чтобы твоего папу ночью бесить.

Я хихикнула. Он смотрел на меня как на дурочку.

— Папа тебе голову открутит за то, что ты что-то на потолок прицепишь, — ответил он.

— Так ты хочешь? — я уже искала картинки в телефоне, — будет выглядеть вот так. Что думаешь?

Ему нравилось — это было видно по глазам. Но вот ответ:

— Точно получишь. Их же на двусторонний скотч? — он дождался пока я кивну, — так нельзя.

— Это ещё почему? — подскочила на ноги я, — поехали сейчас. Я нашла их в одном из магазинов.

Мальчик пожал плечами.

— Он скажет, что это глупо, так делать.

Я хмыкнула.

— Тогда пусть у себя в комнате не делает, — добавила важно, — а нам нравится, и мы сделаем.

Через два часа, когда хлопнула входная дверь, мы уже заканчивали клеить звезды, ворча про то, что руки от этого болят ужасно. А ещё на стенах висело три плаката с музыкальными группами, одна картина и гирлянда над кроватью.

— Привет, — слезла со стула я, — ты голодный? Мы заказали покушать. Скоро привезут.

Лёва разглядывал происходящее с минуту, а после:

— Какой ужас, — вынес вердикт, — снимайте эту пакость.

И вышел в коридор.

— Ага, сейчас! — бросила ему в спину, — знаешь, как долго мы клеили их? И, кстати! — я подбежала к уже недовольно вернувшемуся мужчине и схватила его за локоть, — ты готов? — я нажала на выключатель света, — та-дам! Скажи красиво?

— Прости, пап, — промычал Дава, тяжело вздохнув.

Лев включил свет.

— Хорошо, можете убрать это завтра, — пошёл в сторону спальни мужчина, — но не дольше.

Я скрестила руки на груди.

— Я же говорил, — выдавил мальчик, — это он ещё дырки в стене не заметил.

— Мы не будем ничего снимать, — была уверена я.

Высунувшаяся голова Льва смотрела на меня строго исподлобья.

— Камила, — предупреждающий тон от мужчины.

Я скрестила руки сильнее.

— Это комната Давида, так что он может делать в ней что захочет! — повторила его голос, — ты должен теперь стучаться в дверь, если хочешь войти. Спрашивать у него разрешения, если тебе что-то нужно и…

— Камила, я слишком устал для устроенных тобою баталий, — и в самом деле устало произнёс Лев.

Я дернула бровями и побежала делать ему кофе.

— Значит, поговорим об этом завтра, — пожала плечами.

— Мы вообще об этом больше не будем говорить, — шагал за мной он, — зачем?

Я закатила глаза и ткнула пальцем в кнопку.

— Потому что мы живем не в господи… ну где эти все картины висят и все ходят на них смотрят, — достала кружку из посудомойки и бегом подставила её под краник.

— Эрмитаж, — подсказал Дава, вытаскивая из холодильника мороженое, — я тоже буду.

— Точно, — достала еще один стакан, — нам не нужно беречь ремонт из-за того, что это бывший замок и мы должны помнить, как всё это выглядело раньше. Не-а! Мы живем здесь, так что тут должен быть уют, красота и… в общем то место, где тебе комфортно, а не такое, откуда хочется уехать побыстрее.

Я поставила перед женихом его стакан и сменила картридж сверху.

— У нас разные понятия красоты, — оставался недовольным мужчина.

Я пожала плечами.

— Ты сам сказал, что тебе не нравится то, что было у Лидии в квартире, — хмык под его сразу ставшим злым взглядом, — Лёв, ты сейчас делаешь не как думаешь, а как привык. Тебе же всё равно что и как будет на потолке в комнате Давида. Зачем тебе вообще это? Это его дело и… — выдохнула с тяжестью, — знаешь, я тебе лучше по-другому скажу: ты видел, как поступает и что говорит Лидия. И тебе всё не нравилось — ты был против. Тебе же было неприятно от того, как она всё делает, — под его скрещённые на груди руки, — и ты сейчас поступаешь точно так же, как она.

Дава сел рядом с отцом и даже покивал, заставив того нахмуриться.

— Мне казалось, что я ясно дал понять, что обсуждение откладывается, — сделал строгий глоток мужчина.

Я помотала головой.

— Но ты не прав, — села рядом.

Лев откинулся на спинку стула.

— Это называется эстетика, — уже не так сурово ответил он, — воспитание вкуса. Тебе тяжело понять из-за крайне тяжелой обстановки в квартире родителей.

— То, что говорю я, называется… — начала было.

— Свобода самовыражения! — радостно добавил Давид, — что? — на отца, — она защищает мои интересы, я — её.

Он слегка поник под взглядом Лёвы.

— Что-то случилось? — вдруг дошло до меня.

Мужчина перевел взгляд на меня и открыл было рот, но передумал, закрыл его и отрицательно помотал головой.

— Ничего критичного, — уверенно, — однако мы сейчас обсуждаем не это. А хм… свободу самовыражения. Камила, что ты хочешь этим сказать? Что я ограничиваю его, а ты практикуешь вседозволенность? Ни к чему положительному это не приведёт. Мой ответ прежний — нет. Ваше баловство должно быть ограничено.

— Ты так говоришь, будто… ограничиваешь только для того, чтобы было, — пробурчала я.

Он тяжело вздохнул.

— Я так говорю, — злой хмык, — по той причине, что по приезду меня встретили стеллажи моих вещей, которые вы двое выставили в коридор без объявления войны. Успели натворить бед без моего ведома и сейчас бессовестно сидите и обвиняете меня в неумолимости, имея за спиной более тяжкие преступления.

Давид понуро поплёлся в коридор, бурча при этом:

— Можно было и не пытаться. Пойду снимать всё.

— Постой, — крикнула ему вслед, — Лев, это нечестно! Почему ты такой непробиваемый? Ему нравится! Мы так здорово провели вместе время, а ты… — я вскочила на ноги, пока он пытался что-то ответить, но я не дала, — знаешь, что⁈ Сиди тут и дальше один! И злись на кого хочешь! А я не буду снимать. Потому что это моя квартира! И ремонт мой! И вообще… я от тебя такой подлости не ожидала!

Выскочила в коридор, зло закрыла за собой дверь комнаты Давида и пыхтя села рядом с ним, зло и тяжело дыша.

— Вот ты на него наворчала, а это бессмысленно — нам все равно капец, — разглядывал первую снятую звездочку в руках мальчик.

Я забрала у него украшение и ответила:

— Это я так кричала, — созналась ему, — и твой папа уже смеялся над этим, так что не надо смешков.

Дава хмыкнул.

— Тебе никогда не сравниться в этом с мамой, — хихикнул он, — но ты не услышала меня — двусторонний скотч отрывается с обоями. Смотри, — он ткнул пальцем в выдранный белый кусок среди кучи зелёных звёзд из пластика, — теперь только обои переклеивать.

Он с надеждой смотрел на меня. Пока в дверь комнаты не постучали, и она не открылась, впуская хмурого Лёву.

— Ладно, — оглядел нас и ещё больше поджал губы он, — я даже постучался, как ты сказала. К чему такой взгляд? — он проследил за тем, как быстро убирает от стены палец Давид, — вот именно про это я говорил, — цокнул, — так что не трогайте свои ваяния, — всё ещё делая при этом строгий вид, — Давид, сходи в кладовую в подвале, возьми строительный клей и приклей всё, как было. Ключи в прихожей в верхнем ящике.

Мальчик довольно расплылся в улыбке, счастливо подскочил на ноги и припустил в направлении выхода.

— Спасибо! — улыбнулся почему-то мне он, — и тебе папа, что разрешил.

Через секунду его уже не было в квартире. А мы смотрели друг на друга.

— Ты не можешь говорить мне то, что сказала, — ещеё злился он.

Я фыркнула.

— Ты сказал, что я росла в ужасных условиях только потому, что родители не делали ремонт по твоим вкусам, размахам и… убеждениям! — напомнила ему.

Лев застыл.

— Всё было не так, — выдавил он.

Я зачем-то указала ему в сторону кухни. Он неожиданно улыбнулся с печальной насмешкой в глазах и выдал:

— Какую же гадость ты придумала и его надоумила, Камила, — его брови стали одной, — однако я рад, что вы хорошо провели время, — хмык, — он впервые спорил со мной так открыто, защищая тебя.

Я пожала плечами.

— Это ты слишком злючий и вредный, чтобы видеть всё проще, — встала и подошла к нему, — но спасибо за то, что борешься с собой и разрешаешь нам обычные радости. Хоть иногда.

Я прижалась к нему, уткнувшись в шею. Его рука погладила спину.

— Ты пришёл и даже не обнял меня, — напомнила ему, — тебе не стыдно? — обиженно.

Мужчина вздохнул.

— Максимальный уровень совести проснулся только сейчас, — улыбка, — что мне сделать в своё оправдание? Хочешь ресторан?

Я прижалась губами к его, вдохнув его тепло куда-то в сердце. Рука прижалась к его щеке.

— Лучше скажи почему ты такой злой, — пробурчала, сжимая его крепче, — я надеялась на то, что ты будешь меня хвалить какая я молодец, что додумалась всё купить и расставить. Мебель, — напомнила ему.

— Ты умница, — дождалась я, — я и не сомневался в том, что ты справишься.

Лёва старался выглядеть добрее. А потому чмокнул меня в губы, заставив прокравшегося Давида громко закашлять, стоя прямо перед нами. Головы мы повернули одновременно.

— Й-я наш-шёл клей, — помотал бутылкой в воздухе мальчик, — можно я п-пройду?

Мы стояли в дверном проеме. А состояние и мысли Давида выдавали его красные щеки, пока мы разлеплялись и отходили друг от друга.

— Нужно ещё повесить телевизор, — прошла за ним я, — если ты подержишь, то я прикручу, — указала на дырки в стене я.

Лев закатил глаза.

— Я найму на завтра мастера, — двинулся обратно на кухню он, — Камила, напомни мне, как дела с твоими экзаменами?

Я хмыкнула.

— Послезавтра первый, папуличка, — с улыбкой прошла за ним, чтобы поставить локти на стол и наклониться к его лицу, — как дела у тебя на работе? — такой же дурацкий вопрос.

Мужчина скривился.

— Не язви, — посоветовал он мне, — ваш директорат работает… — он что-то высчитывал в телефоне, — послезавтра?

— Хочешь сдать сессию за меня? — хихикнула, — проплатить, чтобы я не мучалась?

Он поднял полный суровости взгляд на меня.

— Я пошутила, — поцеловала его и пошла заваривать себе чай, после правда передумала и просто достала мороженое из морозилки, — зачем тебе в директорат?

— Ты часто видела Полю на парах? — ответил вопросом на вопрос он.

Я пожала плечами и села рядом с ним.

— Не особо, — ответила, — но мне интересно, почему её собираются выгонять, если она ещё не завалила эту сессию.

— У неё недопуск, — отчеканил мужчина, — ко всему прочему у меня был договор с вашим куратором о том, что она будет докладывать мне о её проблемах.

Я прижалась спиной к стене.

— Знаешь, — вспомнила я, — не знаю, насколько они продумали свой план, но… они с Лидией что-то говорили о том, что Полина бросит и не станет тебя слушать. Может у них получилось?

Лев отвлекся от телефона с усмешкой.

— Она уже сообщила, — хмыкнул он, — и получила обратную связь. Простая логика: её отчисляют — я прекращаю финансирование и отправляю её на либо на работу, либо, если отказывается, куда её душе угодно.

— Жестоко, — прокомментировала его слова.

— Однако действенно, — был уверен он, — сию секунду Поля ищет варианты получения допуска к сессии. У неё есть в запасе ещё завтра. В противном случае придется ехать мне, отчего все мы будем огорчены и расстроены.

Я улыбалась.

— Мы все знаем, что тебе придётся заплатить, — хихикнула я, — может и мне заодно? Я уверена, что у тебя будет скидка за вторую…

— Бессовестную ленивую нахлебницу, — добавил мужчина.

И возмутил меня. Но немного.

— Всё ещё шутка, — напомнила ему, — честно.

И пошла открывать дверь курьеру, звонящему в домофон.

Глава 16. Та, о ком все молчали

— Понятия не имею, почему она не позвала тебя, но знаешь, — я хмыкнула в телефонную трубку, — надеюсь, Лидии там не будет, — я вышла из такси и сощурилась из-за солнца, — потому что она опять придумает как сотней слов в минуту сказать мне, что её бывший муж скоро станет таким же для меня. Я точно не хочу слушать это кругами, — потянулась, — но если учесть, что Лёва вчера сказал мне, что Поля пытается исправиться в универе, то её сегодняшняя смска ничего плохого не должна означать, — я оглядела с завистью машину девушки, криво припаркованную у входа в кафе, — расскажу ей как исправить пару предметов… — хихикнула, — сама же знаешь, что тому же философу можно купить коньяк, и он поставит тебе даже не тройку, а четыре! — смешок, — с другой стороны не должна же Полина постоянно о себе отчитываться? Не думаю, что её мама так сильно пытается за ней следить, хотя я бы…

Я вошла в кафе и остановилась, разглядывая улыбающуюся мне широкой и взволнованной улыбкой Лидию рядом с насупленной Полей, сурово глядящей в стол перед собой.

— Ладно, Юль. Если что напишешь Лёве, что я его всегда любила, — тихо в телефон, — пока, — отключила вызов. Здрасьте, — повесила на стойку рядом со столиком сумку и села на одно из свободных мест, — мне казалось, что это ты меня позвала, — к Полине.

Та ещё больше надулась и выплюнула:

— Пошла ты в жопу, — она хмыкнула, — со своей помощью.

Я медленно кивнула.

— Понятно, — я отключила в телефоне уведомления, — тогда я не понимаю, зачем вы позвали меня сюда.

Если бы мы были у них, то убивать меня было бы легче — здесь люди.

— Прости меня, Камилочка… — начала было Лидия.

— Это она? — села ровно напротив меня женщина, — везти тебя сюда он не стал. А я так и подумала, что ты или нагло прибежишь пытаться лезть в жизнь Поли, либо ревниво станешь противиться встречи с его женой.

У неё был строгий вид. Тяжёлый копирующий Лёвин взгляд, сжатые тонкие губы и высокомерная ненависть ко всему вокруг, которая отпечаталась на предпенсионном лице.

— Бывшей женой, — ответила ей, напугавшись и одновременно став неимоверно злой, — что происходит?

— Тебя забыли спросить, — шипела, так и не глядя на меня, Полина, — дура тупая.

— Было бы хорошо познакомиться с… мамой твоего… парня, да, Камила? — бегали глаза Лидии, — вот и я так подумала. Что нам нужен спокойный и тихий застольный семейный вечер в кругу… семьи.

Ей самой было страшно, наверное даже больше, чем мне. Она ведь отчётливо осознавала, что за женщина сидит рядом с ней. А я — только по отдельным слухам.

— Как я и предполагала, мой сын думал совсем не головой при выборе, — как-то возвышенно потянулась к бокалу мама Льва, — тут вопрос больше в том, как долго эта шаткая конструкция продержится, — поворот головы к Лидии, — не переживай — не больше пары месяцев. А вот после всёв твоих руках — успеешь поймать до того момента, как он найдет следующую, значит тебе повезло. Нет — плохо меня слушала.

Я скривилась.

— Вы должны понять, что она ещё ребенок, — почти шептала Лидия, — она маленькая девочка. Я же говорила с ней. И с ним тоже. Она не понимает ничего и думает, что я хочу испортить им отношения.

— Говорю же — тупая, — поддакнула Поля, — полезла куда её никто не просил! А теперь плачется, идиотка.

Я ничего не понимала.

— Я не плакалась, — проморгалась я, — и всё совсем не так, как вы говорите, — к бывшей Льва, — вы говорили со мной всего два раза, в один из которых вообще не давали мне слова вставить, — напомнила ей, — а насчёт испортить отношения… — я усмехнулась, — вы только что послушали совет, — указала на свекровь, — о том, как его вернуть.

Лидия помотала головой. Вторая же женщина сузила глаза, явно думая, насколько я хм… да.

— Ребёнок? — сверкнула глазами последняя, — Лида, не строй иллюзий. Знаешь сколько таких, как она, профурсеток? Ещё и младше есть. И умнее, — высокомерно, — я увидела все, что хотела, — хмык, — и сказала тоже.

Я всё это время думала и смотрела на Полю.

— Папа её любит! — плюхнулся на стул рядом со мной запыхавшийся Давид, зло глядя на бабушку, — он правда…

— Прекрати пищать, — осадила его женщина, — ну что за нрав? В кого ты пошёл, прости господи?

Мальчик поджал губы с обидой.

— В нормального человека, — скрестила руки на груди я, — то есть в Лёву.

Все скрестили взгляды на мне, пока я улыбалась опустившемуся на стул рядом злому и суровому мужчине.

— Что ты здесь делаешь? — произнёс он.

Смотрел он на меня, пока его мать победно скалилась напротив. Я нахмурилась.

— Меня позвала Полина, — указала на ещё больше скривившую плечи девушку, — я не знала, что мы будем не одни.

Он тяжело вздохнул и кивнул.

— А что, твоей любовнице можно ходить только там, где ты разрешение дашь? — смотрела на сына как на ничтожество женщина, — ты пал ещё ниже в моих глазах.

Я открыла было рот.

— И тебе доброго дня, мама, — повторил мою позу Лев, — нет, Камила вольна делать что ей угодно. До того момента, пока она не нарушает озвученные ранее договорённости. Вот только я силюсь понять, для какой цели тебе эта информация?

Она сверкнула глазами.

— Мне нельзя было познакомиться с… кем, собственно говоря? — она подалась вперед, — и которой из?

Лев закатил глаза.

— Единственной, — улыбнулся с насмешкой он, — невестой. Прости, но портить свадьбу, позвав тебя, будет для меня непростительной ошибкой. И предупреждая твои вопросы — я не хочу.

Бабка, простите, по-другому она в моей голове не называлась, зыркнула на меня уже совсем не так, как раньше.

— Что значит «невеста»⁈ — вскинула-таки глаза на меня Полина, — ш-что… бабушка? Она… они же…

— Это значит, что он скоро женится на ней, тупая твоя голова! — победно выкрикнул Дава, — и она станет его женой, поняла?

— Давид, — успокоила его вперед Лёвы, — не надо так.

Мальчик скривился.

— Ну если она меня бесит, — пробурчал он.

— Но мы же сдерживаемся с папой, — улыбнулась ему я.

Дава пожал плечами.

— Логично, — кивнул после, — больше не буду.

— Какая идиллия, — фыркнула бабка, — вот только почему-то Полина вам не нужна, а этот… — на мальчика, — я бы всё равно не отдала её такому… отцу, — выплюнула, — ты совсем рехнулся⁈

— Ты сказала, что он её использует! — закричала Полина, — т-ты сказала, что он бросит её и вернется домой!

По её щекам текли слезы.

— Это моё личное дело, мама, — поджимал губы Лев, — Полина, прекращай спектакль.

Я даже зло на него посмотрела от такого. Они вообще странно себя вели — никто её не пытался успокоить или поддержать, только кривились.

— Можно стакан воды? — не знала, что ещё я могу сделать.

— Иди ты знаешь куда со своей заботой⁈ — кричала девушка, — я же реально верила тебе… что т-ты моя подруга, а ты! Ты просто конченная мразь, поняла⁈

Я почти задохнулась.

— Я узнала, что ты его дочь тогда, когда мы уже начали общаться, — хотела оправдаться, — мне вообще плевать чья ты дочь и кто… это было не из-за него, Поль…

Она завыла.

— Это надолго, — закатил глаза Давид, — не переживай, Камил. Она просто ненормальная.

Длинный выдох помог хоть немного успокоиться. Пока на фоне шла война:

— Ты портишь ей жизнь тем, что делаешь! — кричала Лидия.

— О, нет, — смеялась бабка, — он ей её обустраивает! Да, Камила? Хорошо жить за счет богатого дяденьки? Почему же ты, если такая хорошая, не нашла кого-то себе под стать⁈ А я отвечу — потому что ты прости…

— Достаточно! — остановил их грозным тоном Лев, — вы обе настаивали на семейном вечере. Тогда проводите его в спокойствии, как было обговорено.

Они даже замолчали на пару секунд. Пока он говорил. Но после всё началось сначала:

— Свадьба? А через сколько месяцев развод? — рычала бабка.

— Он просто хочет подарить ей половину имущества при разводе! — вставила своё Лидия.

Обе они переглянулись и:

— На каком ты месяце? — свекровь на меня.

Я тяжело вздохнула.

— Я не беременна, — повторила в который раз, теперь уже для неё.

— Пока только планы, — подтвердил Лев, откинувшись на спинку своего стула, — и не нужно…

— Как будто я не знаю своего сына! — вспыхнула бабка, — хромого изменит только могила! Тебя невозможно было затащить в брак по-другому! Ты непробиваемый! Сколько я тебе предлагала девушек из хороших семей, и что⁈ — она ткнула пальцем в плечо Лидии, — ты начал работать на каком-то дрянном заводе, нашел себе замарашку из местных! И я была против! Да только твоего отца нельзя было переубедить! Что он мне там сказал? Что ты сам должен выбрать! И что теперь⁈ Где твой выбор? Ты его даже не сам сделал, а твоя неожиданно получившаяся дочь! — она указала на Полину, — где теперь ваша самостоятельность? Только я поставила на ноги одну, — вновь тычок в Лидию, — так он нашел новую идиотку! Я тебе нанималась их перевоспитывать⁈

Полина на фоне выхватила предложенный ей испуганным официантом стакан воды и запустила его… подальше от себя. Остальные лишь на секунду отвлеклись на неё.

— Пошёл вон со своими… — она прикрыла лицо руками, — это она во всем виновата.

Я встала и подошла к месту психа.

— Простите, пожалуйста, — сказала официанту, — мы заплатим за всё. Правда, давайте я…

— Камила, сядь на место, — почти приказал разъяренный Лев, — а ты, — на мать, — хватит нести околесицу. Никто не просил тебя делать то, что ты делала.

— Не обязательно ругаться и на меня, — напомнила ему, садясь, — но ты прав — никто же не отрицал твоей ошибки. Особенно ты сам. И ты её сам исправляешь по возможности, — на свекровь, — а вы просто давите на больное.

Все молча решили посмотреть на меня.

— Мой ты цветочек, почему тебе так не повезло в жизни? — поднесла платок к лицу Лидия, — отбейся ты от него, пока не поздно. Ну какая свадьба?

— Ты принципиально выбирал самую глупую из всех малолеток? — свела брови бабка.

Лев выпрямился. Вот сейчас его лицо было полно ледяной ярости, как и слова:

— Не смей её оскорблять, — зло.

И так, что в помещении стало холодно.

— Да! — поддакнул Дава, — она слишком хорошая, чтобы вы её ругали!

Я расплылась в улыбке, а после вовсе рассмеялась.

— Нет, ну это испанский стыд, — успокоилась я, — можно мне пива и чипсов? — всё тому же официанту, который нас уже двести раз проклял.

— Она пьёт? — подавилась бабка, — Лев, скажи ей, что это…

— Я тоже буду, — улыбался мне Давид, — чипсы, — добавил со смешком на собственную бабушку.

Я вспомнила:

— Ты же после школы. Ты вообще голодный должен быть, — подала ему меню, — а после я с тобой чипсами поделюсь.

— Я бы тоже выпил, не будь я за рулем, — снова относительно расслабился Лёва.

— Можем поехать на такси, — предложила ему.

— Вы совсем с ума сошли⁈ — перебила наши переглядывания бабка, — какой пример вы подаете ребенку?

В этот момент подняла голову хныкающая Поля.

— Они меня все бросили! Они… мама вообще каждый день пьёт! И-и… а отец о-он вообще меня с собой никуда не бере-е-ет…

Я зависла.

— Зачем ты врёшь? — опередила жениха я, — ты сама говорила, что отказываешься, чтобы его позлить.

Она надула губы и отвернулась.

— Позволь напомнить, по какой причине это происходит, — поджал губы Лев.

— Ты меня даже не разу не умолял! — выкрикнула она, — а-а я вообще-то всегда хотела ездить туда, куда ты возил Давида!

Я пыталась не смеяться.

— Да-а? — протянул с негодованием Лёва, — как замечательно ты решила сбросить на меня ответственность за свои обиды и решения.

Не согласиться с ним было нельзя.

— Я так и думала, что ты совсем забудешь о детях, когда будешь занят… как бы тебя назвать, что бы ты поняла, но он нет? — в конце она бурчала, — как же так вышло? Что я упустила в твоём воспитании, что ты так со мной поступаешь? А с детьми⁈ Теперь оба будут на мне?

Лев тяжело вздохнул.

— Оба всё ещё остаются на мне, — снова злился мужчина, — и только на мне.

— Никто из вас ничего не сделал для них, — почему-то тоже пылала я, — только Лёва думает о том, что будет есть Давид, и как учится Поля. А вы только вопите и… простите, Лидия, но это так.

Бабка сузила глаза.

— Камила, не встревай, — устало попросил Лев.

Я хмыкнула.

— Отстань от меня, — по-доброму шикнула на него, — это теперь и моя семья тоже и мои разборки.

Он неожиданно улыбнулся.

— Кто тебя звал в эту семью⁈ — прорычала свекровь, — ты здесь никто! И никакая свадьба…

— Значит у нас отдельная семья, — фыркнул Дава, — я, если что, голосую за Камилу, а не… тебя, бабушка. Ты злая.

В этот момент ему принесли еду, и Давид решил увести своё внимание телефону и приёму пищи.

— А-а… ая⁈ — испугалась Поля, — й-я тоже хочу быть в семье, но… п-папа!

— Ты тоже можешь быть с нами, — улыбнулась, поддерживая её.

— Но только не переезжай, — хихикнул Давид.

— Хватит сходить с ума, — остановил всех Лев, — особенно ты, мама. Твой инфантилизм процветает сильнее, чем тот, который ты постоянно приписываешь мне.

Я начала хрустеть чипсами, вызвав у бабки приступ ненависти.

— Не забудь мне оставить, — напомнил Дава хитро, поставив на паузу шумное видео про какую-то игру.

— Ты наигрался, сын, — успокоилась неожиданно свекровь, — тебе уже не интересно. Ты похвастался друзьям, что можешь спать с молодой и красивой. Ты отомстил жене, — она смотрела на него с просьбой, — ты показал, насколько ты хороший папка, и какая плохая у них мать. Ты, в конце концов, высказал всё мне, дав понять, что мать из меня вышла откровенно бесполезная, — она сглотнула, — хватит. Мы все всё поняли и уяснили. Ты победил. Теперь прекращай нести чушь со свадьбой и возвращайся домой. Пока не поздно.

Лёва смотрел на неё, высоко подняв брови.

— Ты считаешь, что я всё это время пытался насолить вам? — усмехнулся он.

— Я считаю, что ты хотел показать, насколько ты внушительный и могучий, — преобразовала всем известную нижепоясную фразу она, — тебе это удалось. Мы все в восхищении.

Я прикрыла глаза на секунду. Пока мужчина смотрел на неё с горечью.

— Ты не права, — только и произнёс он.

Теперь чипсами начал хрустеть Давид, пока я спокойно отпивала маленькими глотками из бокала.

— Нет? — хмыкнула бабка, — ладно. Тогда может ты ослеп, и не видишь кого планируешь взять в жены?

Она указала на меня.

— Она маленькая… — снова начала Лидия.

— Она нам всё испортила! — добавила Поля, — она… заняла моё и мамино место и… она вообще тебя от нас… увела!

Нет, ну в какой-то мере… но точно не от Полины. Он же с ней общается.

— Из уже разрушенной семьи, — ответила я.

— Никто меня не уводил, — закатил глаза Лёва, — и я уверяю тебя, мама, что я нахожусь в ясном уме и… с кристально чисто вижу.

Я хмыкнула.

— Это нельзя так оставлять, — пробурчала бабка, — это просто… что вообще подумают… знаешь что про тебя сказали твои друзья⁈

— Это которые Марина? — хихикнула я, — Лидия, мой вам совет, бросайте такую подругу.

— Я попыталась объяснить ей, но она… — пробормотала бывшая жена Лёвы.

— Она пыталась залезть к нему в штаны! — напомнила ей, — к вашему, на тот момент, мужу. И не врите самой себе, что это не так.

— Камила, — скосил на меня предупреждающий взгляд мужчина.

— Ты тоже умалчиватель, так что давай останемся каждый при своём мнении, — ответила ему.

Он поджал губы.

— Ты наелся? — тихо спросила у Давида.

Тот довольно кивнул и снова уткнулся в свой телефон. А Поля в этот момент переводила возмущенный взгляд с меня на него.

— Ты предатель! — наконец, придумала до чего докопаться она, — почему ты за неё, а не за бабушку?

Про мать она и слова не сказала.

— Ты и сама заметила, что она… думает, как мне лучше, в отличие от них, — громко выразился он, — спрашивает меня обо всем. И… ходит со мной на футбол!

Поля нахмурилась.

— Разве я о тебе не заботилась? — почти плакала Лидия, — и не покупала тебе то, что ты хочешь? Почему ты уехал к папе? Со мной тебе разве хуже?

Мальчик побледнел. И опустил взгляд к столу, промолчав.

— Весь в отца! — фыркнула бабка, — хочешь остаться с тем же, в чём варится сейчас он?

Она снова выглядела высокомерной.

— Да, — пожал плечами Дава, — а что с папой не так? У него есть Камила, и они… она… тоже его любит, — он покраснел, — и меня тоже, — он вскинул злой взгляд на мать, — и Камила сказала, что она меня не бросит, как ты сказала! Мы вчера мне комнату сделали, хотя папа был злой и… потом мне телевизор повесили!

Я улыбнулась.

— Что значит повесили? — нахохлилась свекровь, — куда повесили? Зачем это? Ты совсем с ума сошла⁈ — на Лидию, — ты отпустила мальчишку жить с этой вертихвосткой малолетней⁈ — она начала кричать, — вы совсем⁈ Никаких телевизоров! Мальчик будет жить с матерью! Где это видано, чтобы… развод разводом, но дети должны жить с матерью! Не с этой…

— Он живет со мной, — напомнил ей Лев, — суд через две недели, мама. Я, так уж и быть, не стану подавать на алименты.

Тут я поджала губы.

— То есть мама вообще не будет ко мне приходить? — нахмурился Давид, — как сейчас?

А я поняла, что она его даже не обняла при встрече. Я сегодня утром — да, а она, которая не видела сына как минимум две недели, нет. Мне тоже было обидно за него.

— Никто не одобрит такое решение, — сама себе не верила Лидия.

— Ты уже говорила мне это, — кивнул Лев, — и слова всё ещё звучат странно. Кто отдаст мне моего сына? Органы опеки, которые успели отметить и твоё безработное положение…

— Это пока что! — вставляла она.

—…и мои алименты, ни единого раза не получившие преград…

— И что? Это не главное!

—…и твои собственные слова о том, что сын уезжал со мной на целый день…

— Какая разница?

—…и желание самого Давида жить со мной, — закончил Лев.

— Это в любом случае неправильно! — высказалась бабка, — никто не будет лучше матери, тем более… к черту! Только мать знает о своем ребенке всё! И только она сможет всё ему дать! Хм… какая разница, чего хочет сам Давид? Почему Поля в таком случае не просится к вам… в семью, — она говорила с омерзением, — мальчик всегда был со странностями!

— Да-а? — на манер Льва усмехнулась я, — вы детей местами не перепутали?

Дава хрюкнул.

— Закрой свой рот, прошма… я бы тебя убила, будь моя воля, — прошипела она, — так и скажи, что это твоя хм… невеста, — смешок, — не хочет, чтобы ты платил деньги на стороне! А так настроит мальчишку против матери, и сама будет ходить в золоте, а он… признайся, что ей на тебя плевать! — давила на мальчика она, — прекращай врать!

— Ей плевать! — почти вскочил на ноги Давид, — ты права! — он взглянул на Лидию, — мне теперь есть с кем сравнивать, мам. Прости, я правда хочу жить с папой. И с Камилой. Потому что ей не плевать, а тебе — да.

По щекам женщины хлынули слёзы. Но она продолжала молча сидеть.

— Твои старания тщетны, мама, — важно кивнул Лев, — когда я забирал Давида, никто и не планировал меня останавливать. К чему сейчас ломать комедию?

— С папой тебе будет лучше, — осипшим голосом произнесла Лидия, — прости меня… я не… он очень хочет тебя забрать, а я не… прости, — она уткнулась в платок рыданиями.

Лёва кивнул.

— Заткнись! — рыкнула на неё бабка, — вы все с ума посходили⁈ Что значит «с папой лучше»? Ты совсем из ума выжила, идиотка? Он же перестанет тебе платить! Останешься с голым задом одна и… на что ты собралась жить? Я не дам тебе брать у Полечки! Ты же не думала, что…

— Если Поля не сдаст эту сессию, она тоже останется без денег, — напомнил всем Лёва, — какие у нас подвижки?

Полина перевела испуганные глаза на бабушку. И та заорала:

— Я тебя сейчас просто убью! — на сына, — какая к черту сессия⁈ По…движки? Я… — она схватилась за сердце и откинулась на спинку стула, тяжело дыша, — вы меня так… господи, за что мне всё это?

— Театральная постановка номер два, — хмыкнул Лев, — кто будет следующим?

По нему было видно, насколько ему все это надоело, так что я решила разрядить обстановку:

— Я могу спеть, — заставила зло на себя зыркнуть уже вполне здоровую бабку.

Лёва мило улыбнулся.

— Твои песни в ванной не сравнятся с обычной обстановкой, — был насмешлив он.

— Это точно, — хихикнул Дава, — ты иногда пищишь.

Я деланно цокнула. И мстительно кивнула.

— Зато я не сморкаюсь громко по утрам, — на Льва, — и не храню под кроватью невкусно пахнущие носки, — на Давида.

Оба отвернулись, будто такого не было.

— Я их потом всё равно положу в корзину, — решил оправдаться мальчик.

— Я не знал, что это происходит громко, — дёрнул ногой под столом Лёва.

Ответил ему, как ни странно, его сын:

— Это потому что у тебя уши закладывает, пап, — хихикнул он, — а когда мы домой?

Лев дернул бровью и кивнул.

— Семейный ужин завершен, или мы не успели полностью удовлетворить твою злость, мама? — спросил он.

— Я не хочу с вами жить, — пробормотала Поля.

— Тебя никто и не зовет, — фыркнул Дава, — у нас есть только комната папы и Камилы, моя и общая гостиная. Для тебя места нет.

— Давид, — осадил его Лев.

— Ты всегда можешь написать или позвонить папе или мне, — напомнила девушке я, — без всяких планов и… серьёзно. Постарайся понять меня и то, что я тебе сказала сегодня.

— Кому нужны твои подачки? — рыкнула бабка, — Лев, отвези меня к себе домой. Я хочу посмотреть в каких условиях живёт мой внук!

Я закатила глаза.

— Как-нибудь потом, — подал мне руку мужчина, — мне сейчас совершенно нет дела до твоих причуд, — он хмыкнул, — могу отвезти тебя в больницу, — смешок, — для проверки сердечных болей.

Мой смех был едва слышен. А потому, когда получивший ключи от машины от ушедшего платить Лёвы Давид потянул меня в сторону выхода, свекровь злобно сверлила мою спину.

— До свидания, — махнула всем троим рукой, — Дава, ты забыл попрощаться.

— Пока, — буркнул, не поворачиваясь он, — я, если честно, вообще с ними говорить не хотел. Только, если с мамой немного, но ты сама слышала какая она сегодня.

Дверь мне открыли первой, только после — себе.

— Надеюсь Чарлик не доел моё печенье на кровати, — хихикнул мальчик.

— Так вот откуда крошки, — поняла я.

Лев сел в машину, пристегнулся, оглядел нас и:

— Все живы и здоровы, поэтому могу взять на себя решение подвести положительный итог.

Я улыбнулась, поцеловала его в щеку, заметив при этом прошедшую мимо и заметившую всё бабку, и села поудобнее.

— Она же не будет приезжать в гости? — спросила с надеждой.

— У неё аллергия на собак, — вспомнил Давид, — поэтому Полине нельзя было никого заводить.

Мы тронулись с места.

— Давайте заведем ещё парочку? — улыбнулась мальчику я, — и переедем на всякий случай.

Идею все молча восприняли как отличную.

Глава 17. Слухи — зло

Мы сидели напротив дирекции, зависая в очереди за зачетками и болтая о справедливости в жизни.

— Я уже нашла себе работу, — созналась Марина, — без неё просто никак. Отец сказал — либо я ухожу на заочку, либо остаюсь, но работаю в свободное время, — она улыбнулась, — брат тоже поступает — они нас двоих не вытянут.

Все понуро замолчали. Мы заканчивали второй год, а уходили уже двое. Вчера в общем чате округлившаяся Вера сказала нашей компании то, о чём сейчас решила рассказать группе:

— А я на заочку из-за малыша, — она покраснела, — мне на этой сессии тяжело, а следующие я посещать вряд ли смогу, — кивок, — к тому же муж против.

— Вы чего все нас кидаете? — возмутилась Юля, — нам ещё учиться и учиться!

Я улыбнулась.

— Было бы круто, живи я где-нибудь не в общаге, — пояснила ей Марина, — за неё нужно платить, причем не так уж и мало, — она усмехнулась, — тебе повезло, что твоя мама догадалась купить дом в городе, а не в деревне, как почти у всех нас.

— Ой, а мне в своём селе легче, — Саша, — этот ваш город бесит ужасно! Два года не могу привыкнуть, что здесь нельзя просто пройти по дороге. Нет, это прям тупо. Дорога предназначена для меня, а не для машин, ясно?

В ответ ей раздался хохот. Иногда она была настолько прямой, что говорила подобные глупости. Никогда не жила в деревне, но отсутствие тротуаров точно мне не нравилось.

— Очень смешно, — фыркнула Саша, — вот у нас в деревне иди себе куда хочешь! Хоть по полю, хоть по дороге, хоть где! Свобода, блин!

— Только под ноги лучше смотреть, — хихикнула Марина.

— Иначе придется отстирывать твои дизайнерские туфли за сто миллиардов, Камила, — снова Саша, — поехали ко мне, я тебя навоз кидать научу, — смеялась она.

Я помотала головой.

— Нет, спасибо, — ответила ей, — мои туфли точно этого не выдержат.

На меня махнули рукой.

— И нужна ты своему мужику, — издевалась Юля, — ни корову подоить, ни курицу ощипать!

Моё сквашенное лицо стало для них поводом для хохота.

— Знаете, а я теперь не знаю, как её представлять кому-нибудь новому, — вспомнила Марина, — ты теперь не содержанка, мы это поняли. Но кто ты тогда?

Я задумалась.

— Чудо природы, — важно кивала Юлька, — ей двадцать один, а её сыну десять. Ну чисто волшебство.

На этот раз все только улыбались.

— Полина, кстати, тоже может уйти, — вспомнила я, — только насовсем.

— Спасибо за это, — хмыкнула Саша, — нафиг она нам не сдалась.

Я скривила брови.

— Да ладно, Камил, ты же ей не мамка, чтобы защищать, ну! — ворчливо заметила она, — там чисто её проблемы.

Остальные почему-то молчали.

— К тому же… — выдохнула Юля, — мне Егор сказал, а кто ему — не знаю. Но она про тебя такое всем вокруг говорит…

Я взглянула на неё удивленно.

— Пускает слухи, что ты конченная проститутка, которая увела её отца, — Саша, — и что он тебя использует и скоро бросит.

Лицо свело. Тяжёлый вздох вырвался сам.

— Ты им ещё приглашения не раздавала? — решила спасти меня Юля, — а Полина дура. Все это и так знают. Она, считай, все слухи против себя обратила. Так что не переживай.

— Ещё нет, — про приглашения, — и мне все равно, что и кто говорит, просто… я же реально хотела подружиться. И чтобы всё было спокойно, а не…

— В жопу её, — громко произнесла Саша, — и то, что она говорит. Думаешь, ей кто-то поверил вообще? Хотя, понятно, что неприятно, но… слушай, а может я ей в глаз дам? Чтобы она точно всё поняла?

Я мотнула головой. А вот вышедшая из кабинета дирекции Поля застыла в ужасе напротив нас.

— Освободилось? — встала наша общая одногруппница, — ну? Алё? С тобой всё нормально?

Говорила она так потому, что Полина только хлопала на неё ресницами.

— Заходить то можно? — указала на дверь девушка напротив Поли.

— Отвали от меня, — прошептала последняя, — о… отстань!

Все уже привычно закатили глаза.

— Ты же понимаешь, что это ты поступаешь как сука? — ухмыльнулась Саша, — Полин, нормальные люди так не делают. Понимаешь? Будь ты в моей деревне, то точно осталась бы без зубов за такое…

— Перебор, — остановила её я, — но Поль, зачем ты это сделала? Я понимаю ненавидеть меня, но говорить такое всем… это неприятно.

— Что говорить? — прикрыл за собой дверь дирекции Лев, — насколько мне известно, — к очереди, — вас вызовут, — он достаточно неласково взял под руку дочь, — Камила, что неприятно?

Я дёрнула ногой, пока девчонки вокруг внимательно разглядывали его и меня.

— Мы обсуждали, будешь ли ты любить меня больше, если я научусь к-хм… доить коров, да, — с серьёзным выражением лица, — что думаешь?

На меня посмотрели со снисхождением.

— Маловероятно, — хмыкнул мужчина.

— Её исключили? — спросила быстрее, чтобы уходящий по коридору он успел осудить меня и ответить.

Полина надулась и зло на меня посмотрела.

— Нет, я договорился, — очень строго и глядя почему-то только на Полину.

Я хмыкнула.

— Понятно, — пробурчала я, — но у нас экзамен начнется через двадцать минут. Разве Поля сдавать не будет?

Вот теперь девушка обещала мне отомстить одним только выражением лица.

— И в самом деле, — холодно хмыкнул он и отпустил ее локоть, — садись рядом, — указал на меня он, — с тебя сдача экзамена, с меня — отсутствие ограничений относительно жилья.

Я удивилась.

— Камила, проконтролируй, — бросил он мне.

— А мне что за это будет? — хихикнула ему вслед я.

Он обернулся. И посмотрел на меня, поджав губы.

— Папа, я больше не буду, — протянула Полина, — правда. Но только… я же ничего не знаю, что они там… что говорить нужно… можно я не буду сдавать ничего? Ну папа…

Тяжёлый вздох Лёвы был отчетливо слышен.

— С какого момента в твоей голове появилась мысль, что подобные… просьбы помогут тебе чего-либо добиться? — недовольно спросил он, — в любом случае решение я не изменю. Полина, отправляйся на экзамен, — упрямый взгляд на меня, — Камила…

Я ждала чего-то такого же приказного.

— Забрать тебя сегодня? — спокойное от мужчины.

Я улыбнулась.

— Заедем купить бейсболку Давиду? — вспомнила я, — щенок вчера погрыз старую.

— Корешки книг, — вспомнил он утренние сборы, на которых Дава посмеялся над покусанными стеллажами Лёвы.

— У Чарлика просто много эмоций, вот он их и выплескивает, — широко улыбалась ему я, — я бы тоже твои книги грызла, если бы ты ворчал на меня за то, что я бегаю по коридору и мешаю тебе идти.

— Обговорим это дома, — поджал губы Лев, — напиши, я заеду.

Он снова развернулся, поймав спиной сиротливый взгляд дочери, мнущейся у той же стены и боящейся подходить к нам.

— П-папа! О-они меня хотят побить! — почти плакала она.

Поворачивался Лёва с закрытыми от злости глазами.

— Ты позволишь мне уйти сегодня? — совершенно спокойно спросил он у неё, после повернувшись ко мне, — Камила?

— А нечего слухи распускать! — не сдержалась Саша, — тебя вообще за такое убить надо!

— Ч-ш-ш! — закрыла её рот рукой я, — вот зачем ты…

— Хватит, — успокоил всех враз Лев, — что происходит?

Я выдохнула:

— Никто не планирует ее бить, — хмыкнула я, — так что мы сами разберёмся.

Он перевел взгляд на Полю. Та почти плакала.

— Я больше не буду, — пропищала она, — она мне просто не нравится.

— Знаешь, ты вообще всем не нравишься, но на тебя что-то никто говно не выливает! — Саша.

Поля опустила голову.

— Иди, Лёв, — махнула я ему, — тебе же на работу нужно. Вот и… опоздаешь ещё… куда-нибудь.

— Благодарю за заботу, — иронично ответил мне он, — Полина, тебя ждёт серьёзный разговор. Будь к нему готова.

И он, наконец, вышел в другой коридор, скрывшись за углом.

— Кстати, приглашения, — отвлекла всех от девушки я, — я решила распечатать, так намного приятнее. И… вроде как на память останется.

— Свадебные? — взяла розовый конвертик Вера, — ух ты… как мило! Ты приглашаешь всех нас?

Я кивнула. Но не успела сказать, как меня перебила Полина:

— Он на тебе не женится, — свысока смотрела на меня она, — ты для него слишком нищая и тупая.

Никто не обратил на неё внимания.

— Здорово, — Саша, — правда я вообще не знаю, что дарить.

— Вроде же деньги дарят, нет? — Марина, — и то, что цвет бардовый для гостей… круто. Ты сама все это придумывала? — она взмахнула бумажкой.

Я помотала головой.

— Лев нанял организатора, — улыбнулась я, — мы с ней созваниваемся и обсуждаем что и как. Уже запланировали украшения для зала, и я съездила посмотреть платья. Ещё столько всего! — я была счастлива.

— Мне казалось, что ты захочешь сделать с выездом на природу и шатрами, — поинтересовалась Юля, — я даже удивилась, что ресторан.

Я взмахнула напротив себя тетрадкой.

— Лёва оказался очень против такого, — вспомнила его хмурое выражение лица, когда я предложила, — у него своё понимание… всего.

Он сказал, что это будет выглядеть как деревенская свадьба. Особенно ему «понравились» шатры и конкурсы. Ну помимо того ведущего, которого выбрала я. Ну и музыка, конечно же.

— Зато мы договорились на хороших музыкантов, — радовалась я, — вживую, представляете?

Поля цокнула.

— Вот твоё пригласительное, — подала ей я, — и для Лидии.

Она думала брать или нет целую минуту. Её поторопила я.

— Если не хочешь передавать, то я сама съезжу отдам ей, — всё ещё с протянутой рукой.

Конверты у меня после этого вырвали!

— Хочешь, чтобы она поехала одна⁈ — она рыкнула что-то странное, — нет уж! И я хочу сидеть за столом рядом с папой! А где для бабушки?

Я скривилась.

— Лев сказал не звать её, — напомнила ей.

Девушка сузила глаза.

— Я ей всё расскажу, — хмыкнула она.

Я пожала плечами.

— Можешь соврать, что это было моей идеей, — ответила я, — может хоть тогда она подумает, что твой отец не держит меня на цепи.

Она сжала зубы.

— Если бы здесь никого не было, то я бы тебя ударила, — высокомерно хмыкнула она.

Я подняла бровь.

— Ты хоть и выше меня, но худее и слабее в несколько раз, — напомнила ей.

Она опустила голову.

— Ты бы не смогла меня ударить, — прошипела она.

— С чего это? — не сдержалась Саша.

Поля хмыкнула с ядом.

— Папа её сразу бросит, — вскинула взгляд она, — ты никогда не будешь важнее меня, идиотка!

Соревноваться в этом с ней я точно не хотела.

— У тебя вообще мозги есть? — сдалась всегда спокойная Юля, — Полин, это уже не смешно. Может хватит строить из себя дуру, и ты успокоишься?

Поля обиженно на неё глядела. Молча и сведя брови.

— Твой Лев выглядит моложе, чем я представляла, — хихикнула Вера, — я почему-то думала, что он совсем дедушка. А он… прям мужчина ещё. - Кстати, да, — Саша, — уверена, что ему сорок? Может он себе прибавил на словах пару лет?

— Для импозантности, — поддакнула Юля, — тоже так сперва подумала, — она сквасилась, — а после села с вами двумя в машину и послушала… какой он злой.

Я открыла было рот.

— Тебя это не должно касаться! — фыркнула невпопад Полина, — и вы вообще-то обсуждаете моего папу!

Все взглянули на неё, но только на секунду, а после вернулись к обсуждению:

— Короче, намного моложе выглядит, чем мы думали, — сообразила Марина, — ну а то, что злой…

— Строгий, — поправила их, — кто-кто, а Лёва совсем не злой. Он мягче, чем кажется.

— Ага, — пробурчала Поля, — скажи это ему, когда он заставлял меня учиться…

Я не выдержала:

— У тебя полностью оплаченная им жизнь — учёба, машина, квартира. А взамен только просьба ходить на пары, можно даже не сдавать экзамены. И ты ещё можешь так про него говорить?

Она сверкала глазами.

— Взрослей, блин, — была снова прямой Саша, — прикинь если твой папка резко перестанет давать тебе деньги? Вон… — смешок, — Камилка его убедит, что ты уже большая и самостоятельная. И что потом? Ты вообще что-то умеешь?

— Он её тогда бросит! — крикнула Поля, — и-и… она так никогда не скажет!

— Ты всё же это понимаешь? — опередила всех я, — зачем тогда кричишь, что я плохая? Если знаешь, что я тебе такого не сделаю?

Я вдруг увидела в ней маленькую обиженную девочку. Глупую и забитую каждым, кого она встречала. Мне было её жалко. И она явно не стоила того, как с ней обращаются. Наверное, эти мысли появились у меня сразу после того вечера в кафе всей «семьёй». Всем было плевать на то, что у неё случилась истерика. Все игнорировали то, как она плачет.

Перестала ли она себя вести как дура после моих слов?

— Ты предательница! — шипела девушка, — хотела подобраться ко мне из-за папы? Но он тебя не любит, а…

Дальше шла трель неожиданного, жестокого и громкого мата о том, что именно делает со мной её отец. Все сидящие рядом подруги, да и я сама, сперва даже не поняли что именно происходит.

— Точно в глаз! — поднялась Саша, — ты бы за языком следила!

Я потянула её за руку, посадив обратно. Полина дёрнулась, но не замолчала, опустившись до ворчания.

— Знаешь, — сдалась я, — а мне всё равно, что ты скажешь про меня дальше. Я пыталась, честно. Но ты… невыносимая. Так что, если у тебя появится желание говорить со мной нормально, а не так, словно тебя сейчас вывернет, то вперёд. Нет — отстань.

— И подумай над тем, что Камила единственная из нас, кто тебя терпел, — стала наставительной Юля, — защищал, причём перед мамой и отцом. А ты слушаешь… бабушку, которая тебя тоже не сильно жалеет, и отказываешься от единственной подруги. Адекватной и терпеливой. Только представь, как тебе было бы легче, если бы ты снизошла со своей гордости и глупости и перестала вопить из-за всякой фигни.

— Что вы её уговариваете? — фыркнула Саша, — она тупая и наглая. На кой она вам сдалась вообще?

Я хмыкнула.

— Она не тупая, в этом и дело, — внимательно разглядывала удивившуюся Полину я, — её приучили выглядеть такой.

Я поняла это ещё с самого начала, когда избалованная и выпендривающаяся девушка неожиданно легко восприняла то, что я предложила ей общение взамен на адекватность. И были мысли, что она претворялась тогда и делала вид спокойной, но после общения с ней так совсем не казалось. С ней было сложно. Но с кем бывает легко?

Давид пока что не активно, но ревновал меня к Лёве. Это было уже заметно — он начинал ему дерзить, если я обижалась на жениха, но стоило мне попросить перестать, как всё становилось отлично. До нового ворчания Льва на меня. И мы успели поговорить об этом с мужчиной. Я лично боялась того, что может быть через несколько лет. Лёва же… как обычно сказал, что всё решит, а после задумчиво ворчал о том, что я слишком много на себя взяла и начала баловать мальчика. А я в этот момент думала лишь о том, что не просто так Дава был таким самостоятельным — его отцу какое-то время так же, как и Лидии, было не до сына. Естественно, он потянулся ко мне. Я делала для него всё, подключая ранее безразличного и пассивного отца к играм и общим занятиям.

Я боялась представить, как проходил тот самый день воскресенья на каждой неделе, когда эти двое проводили время вместе. Что они делали? Сидели каждый в своем телефоне? Один играл в игры, а второй смотрел новости или разбирался в работе?

Мне было как-то грустно от этого.

Как и от Лёвы, который очень сильно старался угодить мне, но ни разу за всю жизнь не сделал это с женщиной, с которой прожил двадцать лет. Он ненавидел её в момент развода. Не хотел даже говорить, не то, что видеть. Это доказывали слова его мамы тогда в кафе — она сказала, что знает его и жениться не по залету он не стал бы. Получается, стал. Получается, половину своей жизни он прожил так, как ему навязали. И это была только его проблема. Я жалела его так же, как порицала. И не понимала, как так можно относиться к самому себе.

— Ты не первый раз мне это сказала, — зачем-то пробурчала Полина, — и бабушка тоже так говорит, — она вскинула взгляд, — а ещё она говорит, что ты врёшь постоянно! Так что… — она сомневалась, — просто нечестно, что тебя все любят, а меня — нет.

— А, по-моему, честно, — хмыкнула Саша.

Я помотала головой.

— Я тебе сказала, — не хотела повторяться я, — можешь написать или позвонить мне. Я отвечу, и мы встретимся.

У неё был выбор. Да, дала его я, но я совсем не знала, что задумал Лев, сказавший ей тогда про «жилье». И стоит поговорить об этом с ним потом, хотя мне уже было страшно. Я совсем не хотела жить вместе с Полей, что бы она не решила. Давид не совсем мешал, а вот с её характером придётся закрываться в своей комнате на ключ.

— Ты, кстати… — мотнула головой в сторону Полины Юля, — ты же относила тест. Пришло, нет?

Говорить про это в слух точно не нужно было. Девушка могла обидеться, или, например, рассказать Лёве. А всё потому, что меня надоумила про это мама со своим альбомом и словами про то, что Поля не дочь Льва. Вроде как сама Лидия говорила об этом. Я заморочилась, сделав его тайно и не особо… официально. Чего стоило только найти такую клинику, которая могла бы мне помочь. Даже собрать всё нужное для теста ДНК было легче, чем упросить врачей там сделать эту штуку не мне. Для конспирации, как сказала Юля тогда, пришлось делать всё анонимно.

И… его. Она была его дочерью. Кровной, и если честно, я тогда подумала, что он неспроста вечно злился, если ему что-то говоришь про неё не так, а тем более как тогда с мамиными догадками у них дома. Он мог сделать его сам ещё давно, убедиться и спокойно ворчать, и сурово сердиться на всех, кто говорит не так. А мне — просто соврать, когда я спросила, проверял ли он.

Так или иначе, но всё было правильно и хорошо. Никто никого не обманывал, и детей чужих не навязывал. Всё вообще было почти спокойно — я думала, что Лидия будет меня ненавидеть, Поля не сможет успокоиться, Давид будет со мной злиться, а Лев окажется тем, у кого в запасе, кроме меня, целая куча секретарш и любовниц.

Но жизнь оказалась куда проще и теплее. Может так вышло потому, что я сама к ней подобным образом относилась? Или потому, что мне просто везло.

— Может обсудим экзамен? Нам сдавать через минуту, — напомнила Юля, — а насчёт тебя, Камила, то напишешь.

— Желательно в общий чат! — добавила Марина.

Я улыбнулась им всем.

* * *

Давид уныло писал домашнюю работу в тетради.

— Лёгкое задание, — бурчал он, — когда будет что-то сложнее?

Я не понимала вообще ничего в том, что он там писал. Мне сейчас казалось, что я никогда не училась в школе, и эта его математика была… я не знаю, чем-нибудь, что мне не дано понять.

— Скажи, зачем тебе здесь я? — я ткнула пальцем в телефон.

— Мне скучно, а на твоем фоне я чувствую себя гением, — хихикнул он, — без обид. Я, например, в сумках не разбираюсь. Ну и… ещё в чем-то твоем. Так что, считай, поровну знаний в головах!

Он пытался меня приободрить. Но я же понимала, что он думает на самом деле!

— Не третируй Камилу, — пробурчал не отворачивающийся от телевизора Лёва.

— А ещё у тебя опыта больше, — нашёлся мальчик, — ты же больше жила! Это логично.

Я улыбнулась.

— Папа пишет, что заберёт тебя на эти выходные, — передала ему, — говорит, что вы поедете на карьеры в субботу, — я поджала губы, — я тоже хочу купаться! Почему они не зовут меня?

Лев хмыкнул.

— Тебе нельзя, — был доволен он.

Я нахмурилась.

— В бассейн же я хожу, — напомнила ему, — вместе ходим.

— Так прописал врач, — ответил мужчина, — а грязные закрытые водоемы — это почти всегда инфекция. Стоячая вода тебе противопоказана.

Я надулась и скрестила руки на груди.

— Я за тебя покупаюсь, — хихикнул Давид, — могу тебе воды в стакане привезти, если хочешь. Ты в душе её на себя выльешь!

Я цокнула.

— А я свожу в лабораторию, чтобы провести экспертизу и показать тебе документально насколько я прав, — отчеканил Лёва, — Камила, будь благоразумна. Мы ездили на море в позапрошлом месяце.

Его мягкость меня бесила.

— Дед ещё ничего не писал? — положил мне голову на плечо Дава, — он обещал мне заклеить твой старый круг надувной. Видимо придется покупать новый. Пап?

— Я переведу ему деньги, а вы разберетесь без моего участия, — вернулся к новостям Лев.

— Он не возьмёт, — был счастлив мальчик, — это же дед. Камила вся в него упрямая и гордая.

Я возмутилась. Молча.

— И красивая, — нашёлся, как меня успокоить Давид, — особенно нос.

Снова мой цок.

— Ладно, я пойду сразу вещи соберу на завтра, чтобы не забыть, — убежал в свою комнату Дава.

Теперь она у него была в два раза больше. А всё потому, что мы переехали на этаж выше, в квартиру, которая была куплена Львом ещё до свадьбы. Он просто опять там ремонт делал полвека, так что переезжали мы долго и муторно. Несмотря на то, что нужно было всего лишь перенести вещи на лифте. Но мне, естественно, такого никто не позволил, больше учитывая моё положение и существование грузчиков. Зато теперь у нас было в два раза больше площади, Лёвины погрызенные шкафы стояли в его кабинете, Чарлик весело бегал из комнаты в комнату, радуясь пространству, а я иногда не слышала ворчания мужа из другого конца квартиры.

Все были счастливы. Даже Полина, которая недовольно-благодарно заселилась в мою квартиру, приходя теперь к нам каждый день, чтобы поесть и сказать мне, что она никогда меня не простит, но при этом обязательно расскажет сплетни от бабушки.

И ей даже понравились те самые звездочки на потолке, которые налепили мы с её братом — я ей запретила их снимать, но разрешила устроить всё, что она захочет в спальне. Теперь у меня было две комнаты со звездочками.

— Тебе не кажется, что свадьба прошла как-то… тухло? — спросила у мужа.

Тот напрягся.

— Тебе не хватило количества драк? — он улыбнулся.

Я хмыкнула.

— Нет, в этом плане твои друзья и мама всё прекрасно устроили, — смешок, — особенно она. Поднять тост со словами «И на таких женятся» это сильно.

Мужчина скривился.

— Я имела ввиду, что ты не сделал мне подарок, — намёк на все ту же машину.

Он усмехнулся.

— Разве? — скосил взгляд на мой живот.

Я закатила глаза.

— Мы, кстати, не обсудили то, на что изначально договаривались через полгода! — напомнила ему.

— Репродуктолог так и сказал, — смешок, — из-за приёма таблеток получится через полгода.

Я кивнула.

— Я тебе говорила, что все они вруны? — спросила.

Потому что ребёнок у нас получился с первого раза. Моментально, блин. Никаких полугодов. Ровно в первую брачную ночь.

— И не раз, — почти светился от удовольствия Лев, — знаешь, по какой ещё причине я рад?

Я удивилась:

— То, что ты сам про это говоришь, странно, но давай.

— Бумаги на Давида у меня. Лидия вчера отказалась от него.

Я подавилась.

— Полностью? — не поверила, — серьёзно?

— Она опасается того, что я назначу ей алименты, — Лев был этому рад.

Но сам Давид вчера плакал из-за этого суда. Лидия ему ещё на свадьбе что-то сказала, что его расстроило. А намёкам Лёвы я боялась верить. Пусть и сказала мальчику тогда, что если он хочет, то я могу его усыновить. Но он отказался.

И я не верила до последнего. Но женщина сделала это сама — я слышала, как орала на неё мать Льва в ресторане на всё той же свадьбе. Но Лидию не волновала тогда ни Поля, прожившая одна несколько дней в той квартире, ни тем более Давид. Маленький и совершенно несчастный Давид.

— Она уехала в Москву, — отчитался Лёва, — и я рад этому как никто другой.

Я была с ним несогласна. Меня больше волновал его сын, который сегодня пусть и шутил, но проснулся с заплаканными глазами.

— Ты не мог убедить её не делать так? — прошептала я хмуро.

— Камила, не… переживай. Её не было на суде. Она послала отписку в сообщении мне, что не приедет. А вечером отправила сфотографированный отказ. Как думаешь, стал бы я ей что-либо после такого объяснять?

Я мотнула головой.

В этот момент в коридоре хлопнула дверь, и в проёме показалась заспанная Поля.

— Ты заказала мне карбонару, как я просила? — поставила руки на пояс она.

Я кивнула, отвернувшись к телевизору.

— Вежливее, — напомнил о себе Лев.

— Она вчера купила мороженое этому… Давиду, — выдавила, — и себе. А мне? Я же тоже хотела!

— Мы ходили в парк, где купили и съели, — напомнила ей, — как раз пока ждали тебя.

Она закатила глаза. А после села рядом с отцом.

— Я прочитала, кстати, что беременным нельзя мороженое! — высокомерно съязвила девушка.

— Ты умеешь читать? — удивился зашедший в комнату Дава.

— Ребёнок замерзнет? — съязвила я.

Лев просто прикрыл глаза, пытаясь не смеяться.

— Слишком много сахара! — выдала гениальное Поля, — а ещё… я прочитала, что беременные все тупеют.

Говорила она важно.

— Пап, а правда, что Полина сразу родилась беременной? — хихикнул Дава.

И побежал в свою комнату, убегая от сестры.

Оглавление

Глава 1. Знакомства не бывают случайными

Глава 2. Длинная рука воспоминаний

Глава 3. Гости приходят, когда их не ждут

Глава 4. Пожилой вечер в Подмосковье

Глава 5. Сюрприз — это никем незамеченное скопление фактов

Глава 6. Странные извинения и плохие догадки

Глава 7. Тайное постепенно становится явным

Глава 8. Страх как стимул лгать

Глава 9. Прогулка

Глава 10. Разговоры о важном

Глава 11. Новый друг

Глава 12. Проблемы богатых

Глава 13. Переговоры

Глава 14. Воспоминания на семейном застолье

Глава 15. Детство и всё, что связано с ним

Глава 16. Та, о ком все молчали

Глава 17. Слухи — зло