Перевод этой книги подготовлен сообществом "Книжный импорт".
Каждые несколько дней в нём выходят любительские переводы новых зарубежных книг в жанре non-fiction, которые скорее всего никогда не будут официально изданы в России.
Все переводы распространяются бесплатно и в ознакомительных целях среди подписчиков сообщества.
Подпишитесь на нас в Telegram: https://t.me/importknig
Оглавление
О моральных аргументах в пользу ископаемого топлива
ЧАСТЬ 1. Рамка
Глава 1. Игнорирование льгот
Глава 2. Побочные эффекты катастрофизации
Глава 3. Концепция противодействия воздействию
ЧАСТЬ 2. Преимущества
Глава 4. Наш неестественный мир, живущий на ископаемом топливе
Глава 5. Уникальная и расширяющаяся экономическая эффективность ископаемых видов топлива
Глава 6. Альтернативы: Искажения против реальности
ЧАСТЬ 3. Климатическая сторона - Эффекты
Глава 7. Огромная власть ископаемого топлива над климатом
Глава 8. Проблема системного искажения климата
Глава 9. Повышение уровня CO2: Полный контекст
ЧАСТЬ 4. Процветающее ископаемое будущее
Глава 10. Максимизация процветания через энергетическую свободу
Глава 11. Рефрейминг разговора и аргументация на 100
О
моральных
аргументах
в
пользу
ископаемого
топлива
В своей книге 2014 года "Моральное обоснование ископаемого топлива" я сделал весьма необычный и спорный прогноз о том, что использование ископаемого топлива будет расти, а не сокращаться, и что преимущества роста использования ископаемого топлива для процветания человечества значительно перевесят его негативные побочные эффекты, включая любые отрицательные последствия для климата.
Мой прогноз основывался на трех выводах:
Во-первых, ископаемое топливо обладало и будет обладать уникальной способностью обеспечивать недорогую и надежную энергию в мире, где в будущем потребуется гораздо больше энергии - особенно для миллиардов людей, которые до сих пор почти не используют энергию.
Во-вторых, дешевая и надежная энергия, позволяющая нам использовать машины для улучшения нашей жизни, имеет фундаментальные, радикально недооцененные преимущества - включая преимущество преобразования нашей окружающей среды в неестественно чистую и неестественно безопасную с точки зрения климатической опасности.
В-третьих, хотя повышение уровня CO2, связанное с растущим использованием дешевых и надежных видов ископаемого топлива, окажет воздействие на глобальную климатическую систему в виде потепления, это воздействие не будет катастрофическим, а, скорее всего, и впредь будет преодолимо изобретательными людьми с помощью машин, работающих на ископаемом топливе: ирригационные машины, противостоящие засухе, машины для отопления и кондиционирования воздуха, противостоящие вредным температурам, и так далее.
Если вы читали "Моральное обоснование ископаемого топлива" и читаете эту книгу, то, скорее всего, мои выводы показались вам хотя бы в некоторой степени убедительными.
Но даже если они показались вам очень убедительными, вполне понятно, что вы можете подумать, что я оказался существенно неправ, учитывая то, что нам ежедневно сообщают - что ископаемое топливо больше не имеет никаких уникальных преимуществ, и что изменение климата, вызванное ископаемым топливом, наносит огромный вред, к которому мы уже не можем приспособиться, не говоря уже о том, чтобы справиться с ним.
Сегодня повсеместно рассказывается о том, как "возобновляемые источники энергии", а именно солнечная и ветровая энергия, быстро вытесняют ископаемое топливо благодаря превосходным экономическим характеристикам. Некоторые из наших самых впечатляющих технологических компаний, такие как Apple, Google и Facebook, заявляют о своей стопроцентной возобновляемости, подразумевая, что если стопроцентная возобновляемость работает для них, то, несомненно, она может работать и для остальных.
Также ежедневно мы видим истории о том, что изменение климата, вызванное ископаемым топливом, теперь является "экзистенциальной угрозой" для нашей жизни. Стали известны новые прогнозы катастроф, такие как "закисление океана" и массовое вымирание видов. А связанные с климатом катастрофы, такие как штормы, наводнения и лесные пожары, представляются как достигающие новых и непреодолимых высот опасности. Свидетелем этого являются ужасающие, вышедшие из-под контроля лесные пожары в Калифорнии и Австралии, которые, как нам говорят, не имеют прецедента и не поддаются никаким средствам, кроме быстрого устранения выбросов CO2.
В общем, сегодня мы постоянно говорим о том, что ископаемое топливо делает мир все хуже и хуже для жизни, но возобновляемые источники энергии приходят на помощь - и могут сделать гораздо больше, если мы просто откажемся от ископаемого топлива.
Если это правда, то такое повествование, безусловно, опровергает мои прогнозы и мой призыв в "Моральном обосновании ископаемого топлива" использовать в будущем больше энергии из ископаемого топлива, а не меньше.
Но, как я подчеркивал в книге "Моральное дело", чтобы узнать правду, мы не можем просто смотреть на анекдоты или повествования; мы должны смотреть на факты "общей картины".
И если мы посмотрим на факты, касающиеся ископаемых видов топлива, альтернатив, человеческого процветания и климата, то "Моральный аргумент в пользу ископаемых видов топлива" на сегодняшний день полностью оправдан.
Факт 1: Ископаемое топливо по-прежнему является доминирующим источником энергии во всем мире, обеспечивая в четыре раза больше энергии, чем все альтернативы вместе взятые. И использование ископаемого топлива продолжает расти. "Возобновляемые" солнечная и ветровая энергии составляют всего 3 процента мировой энергии, и эти 3 процента зависят от мандатов, субсидий и надежных электростанций на ископаемом топливе - 3 процента, которые приводят к росту затрат и/или серьезным проблемам надежности везде, где солнечная и ветровая энергия используется в нетривиальных количествах.
Факт 2: Мир продолжает становиться более благоприятным местом для жизни, особенно для самых бедных людей, и недорогая, надежная энергия из ископаемого топлива является одной из основных причин этого. Помимо многих других преимуществ, ископаемое топливо способствовало росту индустриализации, благодаря которой уровень крайней бедности - процент людей, живущих менее чем на 2 доллара в день - снизился с 42 процентов в 1980 году до менее чем 10 процентов сегодня.
Факт 3: Хотя ископаемые виды топлива способствовали потеплению глобальной климатической системы, это потепление составило всего 1°C за последние 170 лет, а смертность в результате климатических катастроф продолжает снижаться до рекордно низкого уровня во многом благодаря "владению климатом" с помощью ископаемого топлива: от ирригации с помощью ископаемого топлива до отопления и охлаждения с помощью ископаемого топлива, строительства прочных зданий с помощью ископаемого топлива и систем раннего предупреждения с помощью ископаемого топлива. За последнее столетие уровень смертности в результате климатических катастроф снизился на 98 процентов.
Хотя вы, как и я, можете быть воодушевлены тем, что "Моральное обоснование ископаемых видов топлива" было доказано до сих пор, вы все еще можете задаться вопросом, могут ли в будущем факты на местах радикально измениться, поскольку все больше денег и талантов вкладывается в "возобновляемые источники энергии", а количество CO2 в атмосфере увеличивается.
Я тоже задавался этим вопросом. За последние семь лет я особенно заинтересовался пониманием и оценкой долгосрочного будущего ископаемого топлива. Какие преимущества и побочные эффекты ископаемого топлива по сравнению с альтернативами мы можем ожидать в ближайшие десятилетия и поколения?
Стремление ответить на этот вопрос заставило меня потратить гораздо больше времени на исследования и размышления об энергии, человеческом процветании и климате. Это также заставило меня разработать гораздо более четкую схему для размышлений об энергетических проблемах, чем та, которая была у меня, когда я писал "Моральное обоснование ископаемого топлива". Я называю эту систему "системой человеческого процветания".
Также полезным было обсуждение этих вопросов с десятками тысяч людей, когда я путешествовал по Соединенным Штатам и миру, делясь своими идеями.
Когда я начал больше думать о долгосрочном будущем ископаемого топлива, я должен признаться, что ожидал, что стану немного менее восторженным по отношению к нему. В течение нескольких лет после выхода книги "Моральное обоснование ископаемого топлива" я не следил за техническим развитием в области энергетики и климата так пристально, как раньше или с тех пор. Популярные репортажи так настойчиво говорили о радикальном улучшении возобновляемых источников энергии и беспрецедентном негативном развитии климата, что я подумал: "Может быть, продвижение ископаемого топлива - это не то, на что я хочу тратить свое время".
Но как только я начал интенсивное изучение долгосрочного будущего ископаемого топлива, вооружившись гораздо более совершенной концепцией и новейшими фактами, я убедился, что существует гораздо более весомая моральная аргументация в пользу ископаемого топлива, чем я думал - аргументация, которая распространяется на многие поколения - моральная аргументация в пользу ископаемого будущего.
К сожалению, в то время как реальность ископаемого топлива стала гораздо более позитивной, и мое понимание стало гораздо более позитивным, политика и восприятие ископаемого топлива пошли в прямо противоположном направлении.
Если в 2014 году политика быстрого отказа от ископаемого топлива была довольно экстремальной позицией, то сейчас она почти повсеместно рассматривается как основная, "экспертная" точка зрения, причем учреждения из всех областей культуры заявляют о своей поддержке отказа от ископаемого топлива, обязуясь стать "чистым нулем" или "углеродно-нейтральным" не позднее 2050 года.
Опросы об ископаемом топливе и климате показывают, что около 50 процентов людей во многих странах считают, что изменение климата, вызванное ископаемым топливом, грозит вымиранием человеческой расы.
"Климатическая чрезвычайная ситуация" и "климатический кризис" больше не рассматриваются как предсказания будущего. Они рассматриваются как описание настоящего - несмотря на то, что в настоящем мы находимся в большей безопасности от климата, чем когда-либо находилась любая человеческая популяция.
Учитывая, что я считаю продолжающееся и расширяющееся использование ископаемого топлива необходимым для глобального процветания человечества, я отношусь к предложениям "чистого нуля" так же апокалиптически, как другие относятся к изменению климата на ископаемом топливе. Политика "нет-ноль", если она будет реализована , несомненно, станет самым значительным актом массового убийства со времен убийства ста миллионов человек коммунистическими режимами в двадцатом веке - и, скорее всего, гораздо более значительным. (Если вы мне не верите, думаю, вы поверите, когда прочтете главы с 4 по 6 этой книги).
Поскольку политика "чистого нуля" настолько апокалиптична, я считаю, что она никогда не будет реализована последовательно. В частности, Китай, Россия и Индия дали все основания полагать, что они не примут такую политику.
Но все более последовательные попытки провести политику отказа от ископаемого топлива, безусловно, приведут к двум последствиям, которые я хочу сделать все возможное, чтобы предотвратить.
Одним из последствий этого является неопределенная отсрочка выхода беднейших районов мира из нищеты, для чего сегодня требуется ископаемое топливо. Всегда легче остановить что-то новое, чем остановить то, что находится в процессе. Так, движению против ископаемого топлива было и будет легче остановить новое развитие ископаемого топлива в Африке, чем замедлить существующее развитие ископаемого топлива в Китае или Индии.
Второе последствие, которое необходимо предотвратить, - это экономическое самоубийство самых свободных стран мира, включая мою собственную страну, Соединенные Штаты Америки.
В настоящее время страны, наиболее активно внедряющие отказ от ископаемого топлива в свои планы, являются традиционно самыми свободными странами. Напротив, несвободный Китай, у которого есть явная цель стать ведущей мировой сверхдержавой к 2049 году и который использует 85% ископаемого топлива для достижения этой цели - в том числе, используя ископаемое топливо для производства ненадежных солнечных батарей и ветряных турбин, которые способствуют росту цен и снижению надежности американской электрической системы, которая, в свою очередь, становится все менее привлекательной для промышленности.
Беспрецедентная безопасность, которой сегодня пользуется Америка и, в значительной степени, остальной свободный мир, обусловлена экономической мощью Америки и ее военной мощью. И то, и другое зависит от недорогой и надежной энергии. Как пишет Дэниел Ергин в книге "Приз", война требует мобильности, а войны часто выигрывают те, кто обладает лучшей мобильной энергией - прежде всего, нефтью. Мир, в котором свободные страны убивают свои экономики и, как следствие, свои вооруженные силы, в то время как Китай использует дешевую, надежную энергию ископаемого топлива, чтобы стать крупнейшей экономикой с самой грозной армией, - это не тот мир, в котором я хочу жить.
По этим и многим другим причинам, которые будут раскрыты в этой книге, я рассматриваю резкое снижение политики и восприятия ископаемого топлива как экзистенциальную угрозу свободе и процветанию во всем мире - включая угрозу долгосрочному существованию Соединенных Штатов.
Мне было обидно наблюдать, как эта тенденция развивается, несмотря на мои и другие усилия убедить людей в моральной неприемлемости ископаемого топлива, и несмотря на то, что мы доказали свою правоту.
Однако меня также радует то влияние, которое оказала книга "Моральное обоснование ископаемого топлива", а также моя работа по продвижению ее идей в различных формах и на различных форумах.
Раз за разом я видел, как мои аргументы превращали тех, кто не поддерживает, в сторонников, в том числе из маловероятных кругов, таких как либеральные студенты Гарварда и бывшие климатические активисты.
Что не менее важно, я видел, как мои аргументы превращают сторонников в чемпионов - людей, которые сами могут побеждать других.
В 2014 году я призвал отрасль ископаемого топлива постоять за себя. Это происходит не так часто, как необходимо, но сейчас есть выдающиеся руководители, такие как Крис Райт из Liberty Oilfield Services и Адам Андерсон из Innovex, которые приводят моральные аргументы в пользу своей отрасли.
В 2014 году я призвал людей в более бедных местах выступить против энергии, получаемой из ископаемого топлива. Теперь такие люди, как исследователь энергетики Виджай Джаярадж в Индии и Н. Дж. Аюк из Африканской энергетической палаты, делают именно это.
Успех моей работы по превращению сторонников в сторонников, а сторонников в чемпионов, в сочетании с резким снижением общественного мнения об ископаемом топливе, побудил меня улучшить свою способность объяснять факты об энергии и много думать о наиболее эффективных способах распространения правды.
В 2018 году я пришел к выводу, что лучшее, что я могу сделать, это написать совершенно новую книгу об ископаемом топливе - совершенно современную, гораздо более полную, гораздо более ясную и гораздо более ориентированную на будущее, чем "Моральный довод в пользу ископаемого топлива".
Моя цель в "Ископаемом будущем" - помочь гораздо большему числу людей узнать правду - как напрямую, через книгу, так и косвенно, помогая другим сторонникам ископаемого топлива и энергетической свободы (надеюсь, вам) ясно и убедительно объяснить другим доказательства.
Я надеюсь, что "Ископаемое будущее" доставит вам удовольствие, разъяснит и придаст сил.
ЧАСТЬ 1.
Рамка
Глава 1.
Игнорирование льгот
Спасти мир с помощью ... ископаемым топливом?
В этой книге я попытаюсь убедить вас в том, что может показаться вам безумием - в том, что определенно раньше казалось безумием мне.
Я попытаюсь убедить вас в том, что если вы хотите сделать мир лучше, то одна из лучших вещей, которую вы можете сделать, - это бороться за увеличение использования ископаемого топлива - большего сжигания нефти, угля и природного газа.
В то время как нам почти повсеместно говорят, что увеличение использования ископаемого топлива разрушит мир, я собираюсь доказать, что увеличение использования ископаемого топлива сделает мир намного лучше, местом, где миллиарды людей будут иметь возможность процветать, в том числе: выбраться из бедности, иметь шанс реализовать свои мечты, и - это, вероятно, покажется самым безумным из всех - испытывать более высокое качество окружающей среды и меньшую опасность от климата.
Я не собираюсь приводить доводы в пользу увеличения использования ископаемого топлива, выдвигая аргумент "отрицателей изменения климата" о том, что выбросы CO2 от ископаемого топлива не влияют на климат; я полностью признаю, что они способствовали потеплению на 1°C, которое мы пережили за последние сто с лишним лет, и будут способствовать дальнейшему потеплению в будущем. Но я утверждаю, что негативное воздействие ископаемого топлива на климат будет намного, намного перевешено уникальными преимуществами ископаемого топлива.
Ископаемое топливо, которое обеспечивает 80% мировой энергии, имеет и будет иметь уникальное преимущество, обеспечивая недорогой и надежной энергией миллиарды людей в тысячах мест - преимущество, которое крайне необходимо в мире, где около 3 миллиардов человек все еще используют меньше электроэнергии, чем типичный американский холодильник. Вопреки утверждениям о том, что солнечная и ветровая энергия быстро заменяет ископаемое топливо, использование ископаемого топлива все еще растет, а прерывистая солнечная и ветровая энергия, после нескольких поколений на рынке, обеспечивает всего 3 процента мировой энергии, и эти 3 процента полностью зависят от ископаемого топлива, особенно природного газа, для круглосуточного резервного питания. Солнечная и ветровая энергия еще не в состоянии заменить энергию, которую ископаемое топливо обеспечивает сегодня, не говоря уже о гораздо больших объемах энергии, необходимых человечеству в будущем.
Одним из ключевых преимуществ увеличения использования ископаемого топлива, как я буду утверждать, будет подпитка нашей огромной и растущей способности справляться с климатической опасностью, как природной, так и антропогенной - способности, благодаря которой у среднего человека на Земле в 50 раз меньше шансов умереть от климатической катастрофы, чем в мире, где сто лет назад было на 1°C холоднее.
Поскольку использование ископаемого топлива настолько жизненно важно для будущего мира, я буду утверждать, что предлагаемая сегодня политика быстрого отказа от использования ископаемого топлива, в случае ее полной реализации, будет иметь поистине апокалиптические последствия, превращая мир в нищее, опасное и несчастное место для большинства людей. И даже если политика отказа от ископаемого топлива не будет полностью реализована - а этого не произойдет, учитывая выраженное намерение Китая, России и Индии увеличить использование ископаемого топлива - даже широко распространенные ограничения на использование ископаемого топлива, не дотягивающие до отказа от него, сократят жизнь миллиардов людей, особенно в беднейших частях мира, и принесут им страдания.
Очевидно, что вы не захотите участвовать в движении за скорейшее прекращение использования ископаемого топлива, если это означает причинение такого вреда другим людям, и вы захотите бороться за увеличение использования ископаемого топлива, если это действительно сделает мир намного лучше.
Но есть ли хоть один шанс, что я прав?
Подвергая сомнению "экспертное" моральное обоснование отказа от ископаемого топлива
Идея о том, что увеличение использования ископаемого топлива является чем-то глубоко полезным, за что следует бороться, и что устранение использования ископаемого топлива является чем-то глубоко разрушительным, против чего следует бороться, полностью противоречит тому, что говорят нам достоверный источник за достоверным источником: эксперты, особенно климатологи, достигли почти единодушного консенсуса в том, что использование ископаемого топлива должно быть быстро устранено.
Аргумент, который мы слышим в пользу этого вывода и который я называю "моральным обоснованием отказа от ископаемого топлива", обычно звучит примерно так:
Выбросы CO2, вызванные массовым использованием ископаемого топлива, приводят к катастрофическому изменению климата, включая все более сильные волны жары, штормы, наводнения, лесные пожары и засухи.
Катастрофическое изменение климата, наряду с другими негативными побочными эффектами использования ископаемого топлива, такими как загрязнение воздуха и воды, делает нас морально обязанными быстро отказаться от использования ископаемого топлива и достичь "нулевых" выбросов CO2 не позднее 2050 года, чтобы ограничить потепление до 1,5°C или, самое большее, до 2°C по сравнению с доиндустриальной температурой до использования ископаемого топлива.
Что придет на смену ископаемому топливу? Зеленая, возобновляемая энергия, особенно энергия солнца и ветра, которая уже сейчас быстро заменяет ископаемое топливо при меньших затратах, и при достаточной политической воле вскоре сможет обеспечить энергией весь мир.
Единственные, кто выступает против быстрого отказа от ископаемого топлива и замены его зеленой энергией, - это "отрицатели и откладыватели", прежде всего, представители индустрии ископаемого топлива, которые ставят свои краткосрочные удобства и прибыли выше людей и планеты.
Это "моральное обоснование необходимости отказа от ископаемого топлива" не представлено как одно конкурирующее мнение среди многих других. Оно представлено как почти единодушное мнение экспертов из широкого круга надежных источников, включая:
ведущие информационные учреждения, такие как "Нью-Йорк Таймс", "Вашингтон Пост" и Би-би-си;
представители многочисленных государственных научных учреждений, прежде всего авторитетной Межправительственной группы экспертов ООН по изменению климата (МГЭИК);
представители всех крупнейших правительств мира, все из которых подписали Парижское соглашение по климату, призывающее к скорейшему прекращению использования ископаемого топлива для предотвращения климатической катастрофы; и
руководители ведущих финансовых учреждений (таких как BlackRock) и корпораций (таких как Apple), которые подписались под обязательствами "нет-ноль" или "100% возобновляемых источников энергии", утверждая, что они моральны и практичны.
Когда так много надежных источников говорят нам, что эксперты единодушно выступают за отказ от ископаемого топлива, трудно представить, что моральные аргументы в пользу отказа от ископаемого топлива не являются, по крайней мере, в основном правильными. Конечно, возможно, люди не знают точного масштаба климатической катастрофы, которая нам грозит, или точного способа заменить ископаемое топливо возобновляемыми источниками энергии, но не может быть, чтобы "эксперты" были полностью неправы, как утверждает этот парень Алекс Эпштейн. Поэтому можно чувствовать себя в безопасности, выступая против ископаемого топлива, и, конечно же, нет необходимости идти напролом и бороться против отказа от ископаемого топлива.
Однако есть два фактора, которые я призываю вас принять во внимание, прежде чем отложить эту книгу.
Первый фактор заключается в том, что, хотя мы, безусловно, должны серьезно относиться к тому, что так много надежных источников говорят нам, что что-то является мнением экспертов, мы знаем, что на протяжении истории то, что широкой публике говорили "эксперты", иногда оказывалось очень неправильным. На самом деле, некоторые из величайших зол истории - расизм, рабство, евгеника - были оправданы "экспертами".
Второй фактор заключается в том, что якобы экспертная политика быстрого отказа от использования ископаемого топлива предполагает невероятно радикальные и потенциально катастрофические изменения в том, как мы используем энергию. Нам говорят, что мы должны отказаться от ископаемого топлива, являющегося источником 80 процентов энергии в мире, в мире, где миллиарды людей отчаянно нуждаются в энергии. И нам говорят, что прерывистая солнечная и ветровая энергия, которая обеспечивает всего 3 процента мировой энергии после многих десятилетий на рынке, и которая сегодня зависит от ископаемого топлива для круглосуточной поддержки, определенно сможет заменить 80 процентов энергии, которую мы получаем от ископаемого топлива, и обеспечить большую часть дополнительной энергии, в которой нуждается мир, менее чем за 30 лет.
Если эти радикальные изменения не дадут результатов, у миллиардов людей не останется шансов на доступную, надежную энергию. Позвольте мне конкретизировать эту мысль, рассказав историю, о которой я часто думаю, потому что она отражает то, что значит отсутствие доступной и надежной энергии. Эту историю рассказал посетитель Гамбии, одной из многих африканских стран, где отчаянно не хватает энергии.
Июнь 2006 года
В 4 часа дня в субботу я была поражена, когда включился свет; свет никогда не включался после 2 часов дня по выходным. Адреналин забурлил, когда меня пригласили наблюдать за экстренным кесаревым сечением - впервые для меня. Когда младенец появился на свет, я почувствовала, что мое сердце колотится от волнения и благоговения!
Но сколько бы раз техник ни отсасывал воздух из носа и рта, младенец не произносил ни звука. Через двадцать пять минут и техник, и медсестра сдались. Позже хирург объяснил, что ребенок задохнулся внутриутробно. Если бы только у них было достаточно мощности, чтобы использовать аппарат УЗИ для каждой беременности, он бы обнаружил проблему раньше и смог бы спланировать кесарево сечение. Без раннего обнаружения кесарево сечение стало экстренным. Более того, во время операции пришлось ждать включения генератора. Потеря драгоценных минут означала потерю драгоценной жизни. В то время, в том месте, все, что я могла делать, - это плакать.
А позже, когда в родильном отделении тоже наступила тишина, я снова заплакала. Родился доношенный ребенок весом всего 3,5 килограмма. В США решение было бы очевидным и эффективным: инкубация. Но в отсутствие надежного электричества больница даже не помышляла о приобретении инкубатора. Это, казалось бы, простое решение было недоступно для этой новорожденной девочки, и она погибла без всякой необходимости.
Надежное электроснабжение находится в центре внимания каждого сотрудника. С ее помощью они могут проводить анализы с помощью медицинского оборудования, работающего от электричества, использовать вакцины и антибиотики, требующие охлаждения, и планировать операции с учетом потребностей пациентов. Без него они будут продолжать оказывать своим пациентам самую лучшую помощь, но в стране, где средняя продолжительность жизни составляет всего 54 года, победить в этой борьбе очень сложно.
Трагедия, когда младенцы умирают из-за отсутствия энергии, необходимой для питания аппаратов УЗИ и инкубаторов, происходит каждый день во многих частях мира, где нет доступной и надежной энергии. К счастью, эта трагедия случается гораздо реже, чем раньше, потому что миллиарды людей в развивающихся странах, таких как Китай и Индия, используют ископаемое топливо для обеспечения доступной и надежной энергии. Если мы присоединимся к движению за быстрый отказ от ископаемого топлива, и окажется, что прерывистая солнечная энергия и ветер не могут заменить ископаемое топливо, как для миллиардов людей, имеющих доступную, надежную энергию, так и для миллиардов людей, нуждающихся в ней, у нас на руках будет кровь.
Когда ставки так высоки, недостаточно просто следовать тому, что нам говорят "эксперты". Мы должны мыслить критически, задавать вопросы и рассматривать инакомыслящие аргументы.
Надеюсь, вы дадите мне возможность объяснить, как я, человек, начинавший как философ, не связанный с индустрией ископаемого топлива, пришел к сомнению и, в конечном счете, к полному несогласию с якобы экспертным моральным обоснованием необходимости отказа от ископаемого топлива.
Как узнать, когда "эксперты" ошибаются
Когда мы слышим, что человек полностью противоречит тому, что, как нам сказали, думают "эксперты", легко предположить, что этот человек будет пренебрежительно относиться к экспертизе.
Так что позвольте мне с самого начала уточнить: это не я.
Я абсолютно признаю, что в современном специализированном обществе мы должны полагаться на экспертов-специалистов, которые помогут нам оценить, что делать по важнейшим вопросам в их области знаний, от того, как устранить протечку в доме, до того, как лечить COVID-19, какой диеты придерживаться, до того, что делать с ископаемым топливом.
Но я также признаю, что то, что нам говорят "эксперты", может быть очень, очень ошибочным.
Как философа, много изучавшего историю идей, меня давно преследует тот факт, что некоторые из худших идей в истории (такие как рабство, расизм и евгеника) были успешно распространены как консенсус "экспертов". Этот факт побудил меня основательно задуматься над вопросами: Как я могу ответственно полагаться на экспертов? Как мне получить решающее преимущество от действий на основе экспертных знаний и при этом не стать одним из многих людей в истории, которые поддерживают что-то очень неправильное, потому что им сказали, что это одобрили "эксперты"?
Вы можете подумать, что ответить на эти вопросы невозможно, потому что нам, как сторонним наблюдателям в таких областях, как питание, вирусология, климатология и энергетика, необходимо знать, когда эксперты, десятилетиями занимавшиеся исследованиями в этих областях, допускают ошибки в своих исследованиях.
К счастью, это оказывается не так, потому что в большинстве случаев, когда то, что, как нам говорят, думают "эксперты", оказывается очень неправильным, это происходит не потому, что большинство реальных экспертов-исследователей в той или иной области очень ошибаются в своей области. Это происходит потому, что система, на которую мы полагаемся, чтобы сказать нам, что думают эксперты, значительно искажает то, что думают реальные эксперты. И если мы знаем, как работает это искажение, мы часто можем заметить его в работе и защитить себя от него.
Всякий раз, когда мы слышим о том, что думают "эксперты", мы должны помнить, что большинство из нас не имеет прямого доступа к тому, что думает большинство экспертов-исследователей в той или иной области. Нам говорят, что думают эксперты, через систему институтов и людей, которые выполняют четыре важнейшие функции: (1) занимаются экспертными исследованиями мира, (2) синтезируют основные результаты экспертных исследований, (3) распространяют основные экспертные знания среди остальных, и (4) помогают нам оценить, какие действия следует предпринять на основе экспертных знаний.
Понимание того, как работает эта система, которую я называю "системой знаний", и как она может ошибаться, является ключом к тому, чтобы уметь определить, когда то, что нам говорят "эксперты", очень ошибочно - относительно ископаемого топлива или чего-либо еще.
Как работает исследование
Основой любой системы знаний являются исследователи: люди или учреждения, которые занимаются высокоспециализированными исследованиями различных аспектов мира. Например, по вопросу ископаемого топлива существуют исследователи в области энергетики, которые изучают физику производства энергии, технологию производства энергии, экономику производства энергии и т.д.; исследователи климата - изучающие физику климата, "парниковый эффект" CO2, историю климата и т.д.; и исследователи качества окружающей среды - изучают качество воздуха, воды, влияние загрязнения на организм человека и т.д.
Ведущие исследовательские учреждения в нашей системе знаний включают университеты (Гарвард, Йель, Стэнфорд), государственные исследовательские учреждения (NOAA, NASA, NSF), а также специализированные журналы в той или иной области (Nature Climate Change, Geophysical Research Letters, Climate Dynamics).
(Примечание: когда я говорю о "нашей" системе знаний, я имею в виду основную систему знаний: институты и людей, которые в подавляющем большинстве влияют на идеи и политику сегодняшнего дня, включая наши идеи и политику в отношении ископаемого топлива. Альтернативы основной системе знаний, включая как их потенциальные недостатки, так и потенциальные преимущества, я обсужу позже в этой книге).
Один из ключевых фактов, который необходимо понимать в отношении исследований и который может помочь нам определить, когда работа исследователей искажается остальной частью нашей системы знаний, заключается в том, что новые исследования - это сложная, подверженная ошибкам работа. Это отражается в том, что на передовых рубежах исследований, таких как изучение причин и методов лечения рака, существует значительная неопределенность и разногласия.
Знание неопределенной и спорной природы новых исследований позволяет нам заметить очень распространенное искажение результатов исследований: выборка спорных новых выводов некоторых исследователей и представление их как мнения всех экспертов-исследователей. Возьмем, к примеру, часто встречающееся новое уверенное заявление о том, что "ученые нашли" некую новую основную причину рака - создается впечатление, что все квалифицированные ученые согласны с этим. Учитывая реальные трудности и неопределенности, связанные с границами исследований, практически невозможно, чтобы такое новое заключение сразу же стало устоявшимся мнением практически всех экспертов-исследователей.
Одним из признаков того, что моральные аргументы в пользу отказа от ископаемого топлива включают в себя вишневый отбор исследований, является то, что они представляют как вопрос устоявшейся науки чрезвычайно конкретное предсказание о том, что повышение средней глобальной температуры на 2°C по сравнению с доиндустриальным уровнем будет определенно означать глобальную катастрофу. Но в любой сложной области предсказания будущего находятся на границе области и являются источником огромной неопределенности и разногласий. В силу того, как проводятся исследования, практически невозможно, чтобы все исследователи имели изображаемый уровень уверенности и согласия в отношении цифры 2°C.
И если вы изучите этот вопрос, вы действительно найдете огромный диапазон выводов среди исследователей о том, какой уровень потепления приводит к каким последствиям - включая вывод ведущего мирового экономиста по климату, лауреата Нобелевской премии Уильяма Нордхауса, что 2°C не является катастрофой и что принятие мер по ее предотвращению принесет гораздо больше вреда, чем пользы.
Но вы никогда не узнаете об этом из представления "экспертов" в системе мейнстримного знания, потому что синтезаторы, распространители и оценщики системы мейнстримного знания не выполняют свою работу должным образом.
Как синтез может пойти не так
Жизненно важная работа исследователей в любой области порождает практически безграничный объем специализированных знаний, причем настолько, что никто в любой современной области не может знать почти все даже о своей собственной области. Например, хотя принято говорить о "климатологах" как о единой группе, большинство "климатологов" на самом деле являются специалистами в определенном аспекте климатологии - например, палеоклиматологии (использование древних свидетельств для вывода о том, каким был древний климат), физике климата, океанографии или моделировании климата - и, как правило, очень хорошо разбираются в исследованиях своей субспециальности, не зная при этом почти ничего о других аспектах климатологии.
Для того чтобы практически безграничное количество специализированных знаний, полученных исследователями, стало полезным для как можно большего числа людей, их необходимо синтезировать: организовать, уточнить и сгустить.
В области климатологии ведущим мировым синтезатором является Межправительственная группа экспертов ООН по изменению климата (МГЭИК), которая обобщает исследования, проводимые в основном в университетах и государственных научных учреждениях.
Другие синтезаторы, связанные с климатом, включают в себя Национальную климатическую оценку правительства США и различные научные профессиональные организации, такие как Американское метеорологическое общество.
В области энергетики ведущими синтетическими организациями являются Международное энергетическое агентство, Управление энергетической информации США и BP (частная компания, чьи синтезы пользуются широким уважением как беспристрастные).
Один из путей, по которому синтез может пойти не так, как хотелось бы, - это добросовестная ошибка, вытекающая из присущей синтезу сложности. Требуется невероятное усердие и рассудительность, чтобы взять исследования целой области и синтезировать их точным образом. Синтезаторы могут совершать серьезные ошибки даже из самых лучших побуждений - например, честно ошибиться в области питания, какая группа исследователей лучше всего понимает взаимосвязь между пищей и сердечными заболеваниями.
Другой, гораздо более разрушительный способ, с помощью которого синтез может пойти не так, как надо, - это манипуляция синтезирующими телами.
Поскольку синтезирующие организации, будь то Министерство сельского хозяйства США (USDA) в области питания или IPCC в области климатологии, настолько влиятельны, они являются основными мишенями для компаний, активистских организаций и стремящихся к власти политиков, которые хотят изменить политику в свою пользу.
Например, в области питания лобби различных отраслей пищевой промышленности неизменно проявляют интерес к тому, кто возглавляет усилия по синтезу, поскольку это может радикально изменить мнение "экспертов": от мнения, что молоко необходимо, к мнению, что молоко вредно, от мнения, что зерно является компонентом питания номер один, к мнению, что зерно вредно, от мнения, что говядина необходима, к мнению, что говядина вредна, и так далее.
В сфере ископаемых видов топлива решение о том, кто будет руководить оценочными отчетами МГЭИК ООН, неизбежно имеет огромные последствия для того, что включается и исключается из этих отчетов. А различные силы, влияющие на Международное энергетическое агентство, оказывают огромное влияние на то, что оно прогнозирует и рекомендует в отношении будущего энергетики.
Один из способов определить, что синтез идет не так, - это поиск важнейших переменных или фактов, которые опускаются в синтезе. Например, мы можем посмотреть, не игнорирует ли синтез питания, одобряющий одну конкретную диету (веганскую или кетогенную), существование здоровых популяций, которые не следуют одобренной диете.
Если мы поищем переменные, упущенные МГЭИК, центральным органом, на который ссылается в моральном обосновании необходимости отказа от ископаемого топлива, мы найдем одну из основных: уровень смертности от климатических катастроф с течением времени. Уровень смертности от климатических катастроф, особенно за последние сто с лишним лет по мере роста уровня CO2, говорит нам о способности людей адаптироваться к климатической опасности или преодолевать ее, что многое скажет нам о том, какие потенциальные изменения климата могут стать серьезной проблемой, а какие нет.
И все же, если вы просмотрите многотысячестраничные сводные отчеты МГЭИК, вы не найдете никаких количественных данных о смертности в результате климатических катастроф.
И если вы изучите данные ведущего мирового источника данных о климатических катастрофах, то обнаружите, что они полностью противоречат моральным аргументам в пользу отказа от ископаемого топлива. За последнее столетие смертность от климатических катастроф снизилась на 98%, поскольку уровень CO2 вырос с 280 ppm (частей на миллион) до 420 ppm (частей на миллион), а температура повысилась на 1°C.
Какими бы ни были мотивы МГЭИК опустить факт резкого снижения смертности от связанных с климатом катастроф, одно несомненно: когда самый влиятельный в мире синтезирующий институт не включает в данные важнейшую переменную, то, что нам говорят "эксперты", неизбежно и значительно искажается.
Как распространение может пойти не так
Как только синтезаторы выполнят свою работу, хорошо или плохо, необходимо распространить основные принципы их синтеза.
Распространители - это учреждения и люди, которые распространяют основные результаты синтезированных исследований среди широкой общественности и лиц, принимающих решения, включаяполитиков.
Хотя в мире существует множество различных распространителей информации, включая всевозможные альтернативные СМИ, в этой книге я сосредоточусь на распространителях мейнстрима, поскольку именно они возглавляют движение за отказ от ископаемого топлива. Кроме того, я сосредоточусь на системе исследований и синтеза знаний.
К основным распространителям информации относятся ведущие новостные учреждения, такие как "Нью-Йорк Таймс" и "Вашингтон Пост", основная система образования (от начальной школы до аспирантуры), а также представители различных научных организаций (таких как МГЭИК, Американское метеорологическое общество и Национальная академия наук).
Распространение синтезированных исследований часто искажается до такой степени, которую практически невозможно переоценить.
Писатель Майкл Кричтон запомнил потенциал ужасающе плохого искажения информации распространителями, когда ввел термин "эффект амнезии Гелл-Манна", который он обсуждал с известным физиком Мюрреем Гелл-Манном:
Вкратце эффект амнезии Гелл-Манна выглядит следующим образом. Вы открываете газету и читаете статью на какую-то хорошо знакомую вам тему. В случае Мюррея - физика. В моем - шоу-бизнес. Вы читаете статью и видите, что журналист совершенно не разбирается ни в фактах, ни в вопросах. Часто статья настолько неверна, что фактически представляет историю в обратном порядке, меняя местами причину и следствие. . . . Вы с раздражением или весельем читаете многочисленные ошибки в статье, а затем переворачиваете страницу к национальным или международным событиям и читаете, как будто остальная часть газеты каким-то образом более точно рассказывает о Палестине, чем тот бред, который вы только что прочитали. Вы переворачиваете страницу и забываете о том, что знаете.
Один из способов выявления серьезных искажений синтезированных исследований распространителями заключается в том, чтобы хотя бы вкратце ознакомиться с синтезом, на который они претендуют.
Если вы сделаете это с фактическими сводными отчетами МГЭИК, вы, вероятно, будете шокированы тем, насколько сильно они искажены основными распространителями, включая собственный документ МГЭИК для распространения, Резюме для политиков.
Искажения в этих сводках неоднократно документировались исследователями, которые вышли из состава органов МГЭИК по распространению информации, например, ведущим климатическим экономистом Ричардом Толом. Тол вышел из состава группы по составлению резюме, протестуя против того, что "МГЭИК перешла от... "Не без риска, но управляемого" к "Мы все умрем" – «от того, что я считаю относительно точной оценкой последних событий в литературе, к ... четырем всадникам Апокалипсиса».
Недавним примером того, как распространители искажают сводные доклады ООН, стало представление последнего доклада МГЭИК ("AR6") как "красного кода для человечества" - заявление главы ООН - в котором документально зафиксирован мир, якобы находящийся посреди климатической катастрофы. Но на самом деле в докладе не содержится ничего, что оправдывало бы бесконечно повторяемый слоган "красный код для человечества", и на самом деле в нем содержится множество заявлений о состоянии климата, которые далеки от катастрофических. Например:
О засухе: "Существует низкая уверенность в том, что антропогенное воздействие повлияло на тенденции метеорологических засух в большинстве регионов..."
О штормах: "Существует низкий уровень доверия к большинству сообщений о долгосрочных (от нескольких десятилетий до столетия) тенденциях в показателях частоты или интенсивности [ураганов]...".
О наводнениях: «В целом, существует низкая степень уверенности в том, что антропогенное влияние на изменения в высоком речном стоке в глобальном масштабе. Уверенность в том, что изменения в вероятности или величине наводнений связаны с влиянием человека, в целом низкая...»
Массовые искажения сводных отчетов МГЭИК ООН распространителями объясняются сочетанием сложности распространения и мотивов распространителей.
Научному журналисту трудно понять многотысячестраничный доклад о климате, подготовленный МГЭИК, а затем передать это понимание. Если журналист считает, что его целью является продвижение какого-то политического дела, на которое повлияет общественное восприятие того, что говорится в докладе МГЭИК, то он практически гарантированно исказит этот доклад.
Отчеты МГЭИК - это пример того, как то, что нам говорят "эксперты", может быть неверным через цепочку искажений: сами отчеты искажаются, опуская важнейший факт, что смертность, связанная с климатом, резко падает, затем распространители основных положений отчета искажают его, чтобы он казался гораздо более негативным, чем есть на самом деле.
Какими бы плохими ни были такие искажения, самые плохие и вредные искажения в целом и в отношении ископаемого топлива в частности - это искажения в оценке.
Как оценка может пойти не так
Оценщики - это учреждения и люди, которые помогают нам оценить, что делать с тем, что распространители говорят нам о том, что является правдой о мире.
Например, если распространители информации говорят нам, что засуха, штормы и наводнения стали намного хуже и будут еще хуже, задача специалистов по оценке - помочь нам определить, что делать в ответ. Адаптироваться? Принять "углеродный налог"? Запретить ископаемое топливо? Запретить ископаемое топливо и настаивать на замене его только "возобновляемыми источниками энергии"?
Среди известных оценщиков - редакционные страницы ведущих изданий (The New York Times, The Washington Post), многие общественные комментаторы и политики.
Один из способов определить, когда выдвигается потенциально плохая оценка, - это когда нам говорят, что мы должны "прислушаться к мнению ученых" и принять какую-то конкретную политику. Например, припев "прислушайтесь к мнению ученых-климатологов", который мы слышим в отношении ископаемого топлива.
Полуправда здесь заключается в том, что мы должны прислушиваться к фактическим выводам квалифицированных ученых в их области знаний. Но эти ученые не компетентны говорить нам, какую политику следует принять, потому что определение того, какую политику следует принять, всегда включает соображения из нескольких областей. Например, наилучшая политика в отношении ископаемого топлива не может быть определена только путем "выслушивания климатологов", потому что она также зависит от состояния экономики энергетики.
Призыв "прислушайтесь к ученым" почти всегда используется для того, чтобы заставить нас принять ту или иную оценку политики без критического мышления. И это то, чего мы никогда не должны делать.
Мы должны признать, что переход от фактических выводов к оценке того, какую политику следует принять, всегда включает в себя определенный метод оценки - и мы должны критически осмыслить метод оценки, использованный для достижения определенной политики.
Есть два основных способа, с помощью которых метод оценки нашей системы знаний может ошибиться - часто катастрофически ошибиться - и мы должны быть постоянно бдительны: (1) использование античеловеческого "стандарта оценки" и (2) неспособность рассмотреть весь контекст.
Стандарт оценки" оценщика - это стандарт или метрика, по которой он оценивает данное явление или политику как хорошую или плохую. Стандарты оценки могут быть прочеловеческими (например, я использую стандарт "содействия процветанию человека"), но также и античеловеческими (например, возвышение определенной расы или класса за счет остального человечества).
Общая причина некоторых из худших, наиболее разрушительных политик, когда-либо приписываемых "экспертам", заключается в том, чтобы взять некоторые фактические выводы исследователей и затем, после применения античеловеческих стандартов оценки, вывести из них античеловеческую политику, которая совсем не следует фактам.
Рассмотрим исторический пример широко распространенного среди экспертов-генетиков заключения о том, что интеллект имеет некоторый генетический компонент. В начале двадцатого века в США ведущие эксперты использовали вывод о том, что интеллект имеет некоторый генетический компонент, для оправдания политики принудительной стерилизации тех, кого считали менее умными. Подобные выводы о генетическом интеллекте или других формах генетической "пригодности" использовались для оправдания геноцида по всему миру, включая Холокост.
Сегодня большинство из нас считают принудительную стерилизацию, не говоря уже о геноциде, ужасающей - и, я считаю, справедливо. Тот факт, что у кого-то не очень высокий IQ, не означает, что он не имеет права иметь детей - что для многих из нас является важной жизненной целью. Но в начале двадцатого века преобладающим стандартом большей части основной системы знаний было, по сути, "максимизация интеллекта и других желательных генетических атрибутов" - за счет индивидуальных жизней и прав. По этому античеловеческому стандарту принудительная стерилизация была полностью оправдана.
Поскольку вопрос о стандарте оценки настолько важен, а античеловеческие стандарты могут быть настолько разрушительными, мы должны всегда стараться знать, на каком стандарте или стандартах основана "экспертная" оценка политики, и быть постоянно начеку в отношении античеловеческих стандартов. Это особенно актуально, если нам говорят, как в случае с моральным обоснованием необходимости отказа от ископаемого топлива, что "эксперты" выступают за радикальное ограничение или даже запрет какого-то важного аспекта жизни, каким мы его знаем.
Иногда бывает трудно определить, когда в той или иной "экспертной" оценке политики действует античеловеческий стандарт, без глубокого изучения аргументов этой оценки и людей, которые их выдвигают. Например, я считаю, что моральные аргументы в пользу отказа от ископаемого топлива являются глубоко антигуманными, но я не смогу доказать вам это, пока мы не рассмотрим их подробно в этой книге.
Однако я могу указать на такие аспекты морального обоснования необходимости отказа от ископаемого топлива, которые даже без глубокого изучения вызывают подозрение, что здесь, по крайней мере частично, действует античеловеческий стандарт.
Одним из поводов для подозрений является настойчивое стремление не просто быстро отказаться от ископаемого топлива, но и заменить его исключительно "зеленой" или "возобновляемой" энергией. Эти два термина относятся в основном к прерывистой солнечной и ветровой энергии, всегда исключая ядерную энергию и обычно исключая крупномасштабную гидроэнергетику - несмотря на то, что ядерная энергия и гидроэнергия являются двумя крупнейшими в мире источниками неуглеродной энергии. Прогуманный подход к сокращению или устранению выбросов CO2 с готовностью принял бы все формы экономически эффективной неуглеродной энергии, чтобы производить как можно больше неуглеродной энергии, а не ограничиваться "зеленой" или "возобновляемой" энергией, особенно когда он уже выступает за устранение 80 процентов нашей глобальной энергии в мире, который нуждается в гораздо большем количестве энергии.
Второй повод для подозрений, что в "экспертных" призывах к отказу от ископаемого топлива действует античеловеческий стандарт, - это использование термина "изменение климата", то есть "антропогенное изменение климата", как однозначно негативного. С точки зрения процветания человека, изменение климата не является чем-то плохим по своей сути, и изменение климата, которое включает в себя большее потепление и большее количество CO2 (растительной пищи) в атмосфере, несомненно, будет иметь много положительных моментов, даже если они значительно перевешиваются отрицательными.
С точки зрения стандарта человеческого процветания, мы хотим избежать не "изменения климата", а "климатической опасности", и мы хотим повысить "климатическую пригодность", адаптируясь к климату и осваивая его, а не просто воздерживаясь от воздействия на него.
Помимо использования античеловеческого стандарта оценки, другой способ, которым системы знаний могут сильно ошибиться в сфере оценки, - это проведение оценки политики, которая не учитывает весь контекст соответствующих факторов.
Многие вредные политики являются результатом игнорирования факторов, оказывающих решающее влияние на жизнь человека.
Например, различные правительственные меры в ответ на COVID-19 не учитывали полный контекст двумя способами. Вначале некоторые правительства мало что предприняли и/или сказали гражданам ничего не менять в своей жизни, не принимая всерьез новый контекст нового коронавируса, который был чрезвычайно опасен для определенных слоев населения. Другие правительства лишь отнеслись к COVID-19 серьезно, введя длительные меры блокировки, которые пытались уменьшить опасность COVID-19 для жизни граждан, но не учитывали опасности мер блокировки для жизни граждан, такие как смерть из-за отсутствия скрининга на рак и другие заболевания, смерть и массовая депрессия из-за длительной изоляции, а также необратимый ущерб умственному развитию детей и, следовательно, перспективам в жизни из-за отсутствия очного образования.
Осознавая опасную возможность того, что оценки системы знаний не учитывают полный контекст, и спрашивая любую оценку: "Действительно ли эта оценка учитывает полный контекст?", мы можем защитить себя от некоторых из худших политик, отстаиваемых во имя "экспертов".
Хотя я уже привел множество указаний на то, что "экспертное" моральное обоснование необходимости отказа от ископаемого топлива может содержать значительные искажения со стороны синтезаторов и распространителей, самым сильным доказательством того, что оно может быть очень неправильным - катастрофически неправильным - является то, что оно включает в себя вопиющий провал в рассмотрении полного контекста. Этот провал заключается в том, что мы выступаем против чего-то на основании его побочных эффектов, не принимая во внимание его огромные преимущества.
Уникальные, масштабные и крайне необходимые преимущества ископаемого топлива
Каждый раз, когда мы оцениваем, что делать с продуктом или технологией, для того, чтобы рассмотреть весь контекст, нам необходимо тщательно изучить не только негативные побочные эффекты, но и преимущества.
Например, при выборе антибиотика или вакцины нам необходимо взвесить преимущества и побочные эффекты. Большинство из нас сочло бы непорядочным выступать против антибиотика или вакцины только на основании их негативных побочных эффектов, не рассмотрев тщательно часто огромные преимущества, связанные с жизнью или смертью.
Я утверждаю, что наша система знаний совершает именно эту ошибку - выступает против чего-то на основе его побочных эффектов, не учитывая его огромные преимущества - когда речь идет об ископаемом топливе.
До 2007 года, когда я начал углубленно изучать энергетику, я не думал, что наша система знаний игнорирует огромные преимущества ископаемого топлива, потому что я не думал, что существуют какие-либо значительные, не говоря уже об огромных, преимущества ископаемого топлива.
Одна из причин заключается в том, что я просто не задумывался о пользе энергии. Я вырос в либеральном районе (Chevy Chase, MD) и посещал общеобразовательные школы, поэтому ценность энергии никогда не была темой, о которой меня учили, и о ней не говорили в СМИ.
Вторая причина, по которой я не считал, что продолжение использования ископаемого топлива имеет значительные преимущества, заключается в том, что я считал различные формы энергии - будь то нефть, солнце, атомная энергия или ветер - более или менее взаимозаменяемыми по своим преимуществам. Поэтому быстрый отказ от ископаемого топлива не казался мне вредным, поскольку альтернативные виды энергии могли бы делать все то же самое, что и ископаемое топливо, при тех же затратах, только без побочных эффектов.
Но когда я начал изучать энергетику, я узнал три важнейших, неоспоримых факта о пользе ископаемого топлива, которые верны и по сей день - и все же игнорируются нашей системой знаний, когда она выступает за быстрый отказ от ископаемого топлива.
Эти факты таковы:
Ископаемое топливо является уникальным экономически эффективным источником энергии.
Экономически эффективная энергия необходима для процветания человечества.
Миллиарды людей страдают и умирают из-за отсутствия экономически эффективной энергии.
Ископаемое топливо является уникальным экономически эффективным источником энергии
Ископаемое топливо сегодня широко представляется как один из многих источников энергии, который легко заменяется альтернативными, особенно "возобновляемыми" солнечной и ветровой энергией.
Но это представление полностью противоречит действительности. В действительности альтернативные источники энергии, такие как солнце и ветер, уже более пятидесяти лет яростно пытаются конкурировать с ископаемым топливом, и все же ископаемое топливо по-прежнему обеспечивает 80 процентов мировой энергии - в четыре раза больше, чем все альтернативные источники вместе взятые, и при этом быстро растет.
Почему ископаемое топливо занимает доминирующее положение и быстро растет?
Потому что они являются уникальным экономически эффективным источником энергии - то есть они могут обеспечить наиболее ценные ("эффективные") виды энергии по самой низкой цене для большинства людей.
Экономическая эффективность энергии имеет четыре измерения:
Доступность: Сколько денег это стоит по отношению к тому, сколько денег есть у людей?
Надежность: В какой степени он может быть произведен "по требованию" - когда это необходимо, в том количестве, которое требуется?
Универсальность: Насколько широкое разнообразие машин он может питать?
Масштабируемость: для какого количества людей и в каком количестве мест он может производить энергию?
Только ископаемое топливо обеспечивает то, что я называю сверхэкономически эффективной энергией, энергией, которая отвечает всем четырем критериям экономической эффективности. Энергия ископаемого топлива (1) недорогая, (2) по требованию, (3) невероятно универсальная, и (4) в масштабах миллиардов людей в тысячах мест.
Ни один другой источник энергии не приближается к этому.
Основная причина, о которой я подробно расскажу в главе 5, заключается в том, что ископаемое топливо обладает замечательными природными свойствами - это природно накопленная, природно сконцентрированная, природно изобильная энергия, на которую производители энергии потратили несколько поколений, чтобы понять, как использовать ее с наименьшими затратами.
В настоящее время солнечная и ветровая энергия не может сравниться с ископаемым топливом. Они обеспечивают всего 3 процента мировой энергии, несмотря на то, что находятся на рынке уже много десятилетий, и несмотря на то, что правительства по всему миру агрессивно субсидируют или обязывают их. И эти 3 процента идут почти исключительно на электроэнергию, которая составляет менее одной пятой мирового энергопотребления. Солнечная и ветровая энергия практически не вносит никакого вклада во многие важнейшие области энергетики, в которых доминирует ископаемое топливо, такие как большегрузный транспорт и многие формы "промышленного технологического тепла" - генерирование очень высоких уровней тепла для таких процессов, как производство пластмасс и цемента.
Кроме того, поскольку солнце и ветер являются прерывистыми, неконтролируемыми источниками энергии, эти 3 процента полностью зависят от надежных, контролируемых электростанций по всему миру, работающих в основном на ископаемом топливе. Таким образом, солнечные панели, ветряные турбины и линии электропередач на большие расстояния не заменяют затраты на контролируемую инфраструктуру электроснабжения, они их увеличивают. Именно поэтому, как я подробно расскажу в главе 6, чем больше солнечных и ветряных электростанций используется, тем дороже стоит их электроэнергия.
Уникальная экономическая эффективность ископаемых видов топлива отражена в действиях и планах Китая, страны, которая, вероятно, больше всех озабочена экономически эффективной энергией.
РИСУНОК 1.1 Только ископаемое топливо обеспечивает недорогую, востребованную, универсальную энергию глобального масштаба
Источник: Наш мир в данных; Вацлав Смил (2017); BP Statistical Review of World Energy
В то время как в США нам говорят, что Китай "съест наш обед" с помощью солнца и ветра, реальность такова, что производство энергии в Китае на 85% состоит из ископаемого топлива. Китай "съедает наш обед" не за счет использования солнца и ветра, а за счет использования ископаемого топлива - в том числе электроэнергии, которая на 64% состоит из угля - для производства энергии, необходимой его растущей экономике.
(Примечание: Если не указано иное, все данные по энергопотреблению в этой книге будут данными за 2019 год, поскольку 2019 год - это самый свежий набор данных, доступный на момент написания этой книги, который не искажен резким, но временным снижением энергопотребления, связанным с пандемией COVID-19).
В 2020 году, когда блокировка пандемии COVID-19 приведет к снижению энергопотребления, Китай по-прежнему будет импортировать рекордное количество нефти, добывать рекордное за пять лет количество угля и увеличит производство 38 гигаватт (ГВт) угля - достаточно для выработки половины объема электроэнергии, потребляемой Техасом за год.
По состоянию на июль 2021 года в Китае в разработке находилось 260 гигаватт угольных электростанций, что достаточно для выработки электроэнергии, в три раза превышающей годовое потребление Техаса, при этом каждая угольная электростанция рассчитана на срок службы более сорока лет.
Уникальная экономическая эффективность ископаемых видов топлива, безусловно, должна учитываться при разработке энергетической политики. Но вместо того, чтобы учитывать ее, распространители и оценщики нашей системы знаний либо игнорируют ее, либо, что более распространено, отрицают ее, часто заявляя, что ископаемое топливо быстро заменяется возобновляемыми источниками энергии.
Это особенно вопиюще в свете второго неоспоримого, но игнорируемого факта об энергии: экономически эффективная энергия - это не просто скромная ценность, она необходима для человеческого процветания - способности людей жить долгой, здоровой, полноценной жизнью.
Экономически эффективная энергия необходима для процветания человечества
В физике мы узнаем, что "энергия" - это "способность совершать работу". Когда мы говорим о том виде энергии, который дает ископаемое топливо, мы говорим именно о машинной энергии - способности машин совершать работу.
Я считаю, что лучше думать об энергии как о "машинной пище" или "машинных калориях".
Как люди не могут функционировать без достаточного количества пищи для питания, так и машины, будь то автомобили, айфоны или сталелитейные печи, не могут функционировать без достаточного количества "пищи" - энергии.
Основная ценность энергии и машин для процветания человека заключается в том, что они усиливают и расширяют нашу естественную скудную производственную способность - нашу способность производить материальные ценности, необходимые нам для выживания и процветания, от еды, одежды, жилья до медицинского обслуживания и образования.
Усиливать: Машины усиливают наши производственные способности, позволяя нам производить гораздо больше продукции за меньшее время. Например, современный зерноуборочный комбайн может собрать и обмолотить пшеницу в количестве, достаточном для производства 500 000 буханок хлеба за день - примерно в тысячу раз больше, чем может сделать человек с высокими способностями.
Расширение: Машины также расширяют наши производственные возможности, производя такие виды ценностей, которые без машин не может произвести ни один человек. Например, инкубатор может создать идеальные условия для недоношенного ребенка так, как не сможет сделать ни один человек ручного труда. Самолет может создать такую форму высокоскоростного и безопасного путешествия, которую не может создать ни один ручной труд. Вычислительные машины Интернета обеспечивают практически мгновенный и неограниченный доступ к знаниям, делая беспрецедентные образовательные возможности доступными для миллиардов людей - то, чего не может сделать никакой ручной труд.
Мне нравится называть сегодняшнее огромное использование машин для усиления и расширения наших производственных способностей "машинным трудом". Машинный труд, безусловно, является основной причиной того, что миллиарды людей сегодня живут самой долгой, здоровой и полной возможностей жизнью в истории.
Например, в США средний человек потребляет в семьдесят пять раз больше "машинных калорий", чем пищевых, что означает, что у нас есть семьдесят пять "машинных рабочих", которые круглосуточно производят для нас ценности.
Сегодняшнее огромное использование машинного труда возможно только потому, что сегодняшняя машинная пища - энергия - настолько экономически эффективна.
Чем более рентабельным является производство энергии, тем больше людей могут использовать машинный труд в большем количестве способов. Чем менее рентабельно производство энергии, тем меньше людей могут использовать возможности машинного труда и, следовательно, обречены на бедность, которая возникает в результате жизни, связанной с ручным трудом.
Тот факт, что экономически эффективная энергия необходима для процветания человека, должен подчеркиваться нашей системой знаний всякий раз, когда мы говорим об энергетической политике, особенно когда мы говорим об отказе от уникальной экономически эффективной энергии ископаемого топлива.
Но огромные преимущества экономически эффективной энергии в целом и сверхэкономичной энергии на ископаемом топливе в частности почти никогда не обсуждаются, в то время как негативные побочные эффекты обсуждаются всегда.
Например, возьмем обсуждение использования ископаемого топлива в Китае и Индии.
За последние несколько десятилетий Китай и Индия в значительной степени ответственны за рост потребления ископаемого топлива в мире. В обеих странах использование угля и нефти увеличилось по меньшей мере в пять раз, производя подавляющее большинство энергии.
Хотя в рассказах об использовании ископаемого топлива в этих странах, как правило, делается акцент на негативных побочных эффектах, таких как загрязнение атмосферы, существуют огромные преимущества в виде продления и увеличения продолжительности жизни. Рассмотрим следующие графики, показывающие, что использование энергии в Китае и Индии коррелирует с существенным увеличением продолжительности жизни и доходов.
Сильная корреляция между потреблением энергии и продолжительностью жизни и доходами не случайна: резкое увеличение использования машинного труда, например, на заводах, позволило резко увеличить производственные способности людей в Китае и Индии, что привело к резкому повышению уровня жизни.
Люди в Китае и Индии сегодня живут в местах, где машины производят от их имени огромные суммы стоимости, которые были бы совершенно недостижимы при использовании ручного труда.
Не только в Китае и Индии, но и во всем мире сотни миллионов людей в индустриальных странах использовали машинный труд, работающий на ископаемом топливе, чтобы быть достаточно продуктивными, чтобы насладиться своей первой лампочкой, своим первым холодильником, своей первой достойно оплачиваемой работой, своим первым годом с чистой питьевой водой или полным желудком.
РИСУНОК 1.2 Энергопотребление и продолжительность жизни в Китае и Индии
Источники: BP Статистический обзор мировой энергетики; данные Всемирного банка
РИСУНОК 1.3 Энергопотребление и доходы в Китае и Индии
Источники: BP Статистический обзор мировой энергетики; данные Всемирного банка
И все же оценки энергопотребления Китая и Индии в нашей системе знаний сосредоточены почти исключительно на негативных побочных эффектах угля и нефти, в то время как роль угля и нефти в радикальном продлении жизни и расширении возможностей буквально миллиардов людей игнорируется.
Игнорирование нашей системой знаний уникальных, масштабных преимуществ сверхэкономичной энергии из ископаемого топлива для процветания человечества, при этом призывая к быстрому отказу от ископаемого топлива, является иррациональным и опасным подходом к оценке ископаемого топлива. И это становится еще хуже в свете следующего неоспоримого, игнорируемого факта о преимуществах ископаемого топлива.
Миллиарды людей страдают и умирают из-за отсутствия экономически эффективной энергии
Вот страшный факт, о котором мы почти никогда не слышим: Более 3 миллиардов человек практически не используют энергию, включая электричество. Я называю этих людей представителями "мира без возможностей". Как заметил эксперт по энергетике Роберт Брайс, средний человек в мире без электричества использует меньше электроэнергии, чем типичный американский холодильник. А почти 800 миллионов человек в мире без электричества классифицируются Международным энергетическим агентством (МЭА) как не имеющие доступа к электричеству, что, как мы видели на примере младенцев в Гамбии, умерших из-за отсутствия аппарата УЗИ или инкубатора, является ранним смертным приговором.
А 2,4 миллиарда человек, в основном относящихся к малообеспеченному миру, используют для приготовления пищи и отопления своих домов преимущественно древесину и навоз животных.
Около 1,5 миллиарда человек живут в мире, который я называю "расширенным миром", что означает, что они используют по крайней мере на треть больше электроэнергии, чем средний американец. И почти 3 миллиарда человек находятся в промежутке между не имеющими возможностей и имеющими возможности - они живут в мире, который я называю "едва имеющим возможности".
РИСУНОК 1.4 10 процентов мира не имеют электричества
Источник: База данных МЭА по доступу к электроэнергии
Система знаний, рационально оценивающая варианты политики, не будет обсуждать идею ограничения, не говоря уже о ликвидации использования ископаемого топлива, не подчеркивая, что (1) ископаемое топливо в настоящее время является уникальным экономически эффективным источником энергии, (2) экономически эффективная энергия необходима для процветания человечества, и (3) миллиарды людей страдают и умирают из-за отсутствия экономически эффективной энергии.
РИСУНОК 1.5 Треть мира использует древесину и навоз
Источник: База данных МЭА
Тот факт, что наша система знаний регулярно призывает к отказу от ископаемого топлива, игнорируя все эти три неоспоримые преимущества, говорит о том, что это один из тех случаев в истории, когда "экспертная" оценка системы знаний включает в себя вопиюще иррациональный метод оценки - в данном случае, призыв к отказу от чего-то, игнорируя при этом его огромные преимущества, которые могут быть полезны для жизни или смерти.
Но неужели так много представителей нашей системы знаний - от "Нью-Йорк Таймс" до мировых лидеров, от научных представителей до компании Apple - действительно могут совершать такую грубую ошибку?
Или "экспертная" моральная аргументация нашей системы знаний в пользу отказа от ископаемого топлива тщательно учитывает преимущества ископаемого топлива, но просто не в состоянии донести свои рассуждения до широкой общественности?
Чтобы понять, что именно, нам нужно посмотреть на лучшие версии моральных аргументов в пользу отказа от ископаемого топлива - то есть на те версии, которые выдвигают ведущие эксперты современности.
Действительно ли наши назначенные эксперты игнорируют преимущества ископаемого топлива?
Один ценный урок, который я вынес из философии, заключается в том, что когда я рассматриваю какой-либо аргумент, я хочу ознакомиться с лучшей версией этого аргумента.
Поэтому, будучи глубоко верующим в экспертное знание, который обнаружил, что якобы экспертное моральное обоснование отказа от ископаемого топлива, как он его понимал, совершает вопиющую моральную ошибку, призывая к отказу от ископаемого топлива и игнорируя при этом его огромные преимущества для жизни и смерти, я обратился непосредственно к источнику: ведущим экспертам, которые выдвигают моральное обоснование отказа от ископаемого топлива.
В частности, я обратил внимание на то, что я называю "назначенными экспертами". Назначенные эксперты - это люди, а иногда и учреждения, часто, но не всегда исследователи в определенной области, которых система знаний назначает и выставляет на видное место в качестве публичных представителей лучших экспертных знаний и оценок по какому-либо вопросу. Назначенных экспертов часто цитируют и с ними советуются, потому что они считаются людьми, которые синтезировали лучшие исследования и могут как объяснить нам их (распространение), так и помочь нам решить, что с ними делать (оценка). Будучи гибридными синтезаторами-распространителями-оценщиками, они воплощают в себе основную систему знаний в данный момент времени по данной теме - и их работа является лучшим местом, куда можно заглянуть, чтобы понять, использует ли "экспертная" оценка нашей системы знаний рациональные методы или нет.
В вопросе о том, что делать с ископаемым топливом, одними из самых давних назначенных экспертов являются:
Общественные представители Организации Объединенных Наций, в которой находится, несомненно, самая влиятельная организация, связанная с климатом: Межправительственная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК).
Пол Эрлих, эколог, долгое время работавший в Стэнфордском университете, более пятидесяти лет писал и говорил об ископаемом топливе, автор книг-бестселлеров и лауреат так называемой Нобелевской премии по экологии, премии Крафоорда.
Джон Холдрен, эколог и частый соратник Эрлиха, который писал и говорил об ископаемом топливе с огромным влиянием на протяжении почти пятидесяти лет. Во время администрации Обамы Холдрен был главным советником президента по науке, что свидетельствует о его многолетнем статусе эксперта.
Джеймс Хансен, возможно, самый влиятельный климатолог в истории. Хансен стал известен во всем мире в 1988 году, когда он выступил перед Конгрессом и заявил, что "на 99 процентов уверен" в антропогенном глобальном потеплении, которое сейчас чаще называют "изменением климата".
Эл Гор, самый влиятельный популяризатор катастрофического изменения климата. Хотя сам Гор не является ученым, ведущие новостные источники ссылаются на него как на точный источник информации о состоянии науки о климате и ее последствиях для политики. В 2007 году он был удостоен Нобелевской премии мира за свою работу, предупреждающую мир о катастрофическом изменении климата, включая документальный фильм 2006 года "Неудобная правда", вероятно, самый влиятельный комментарий об ископаемом топливе в современную эпоху.
Билл Маккиббен, еще один влиятельный популяризатор катастрофического изменения климата, чья книга "Конец природы" 1989 года получила признание как «первая книга о глобальном потеплении, написанная для широкой аудитории». Названный «ведущим экологом страны». Маккиббен возглавил большую часть современного движения против ископаемого топлива, включая движение против ископаемого топлива в корпоративном и финансовом мире.
Майкл Манн, выдающийся климатолог, который часто дает показания перед Конгрессом и пишет в ведущих изданиях об опасности катастрофического изменения климата.
Амори Ловинс, теоретик в области энергетики и экологии, которого ведущие новостные источники на протяжении более сорока лет называют ведущим экспертом и который консультировал крупные предприятия и правительства в более чем шестидесяти пяти странах.
Изучая работу этих назначенных экспертов, я задал вопрос: Включают ли они в свои моральные аргументы в пользу отказа от ископаемого топлива уникальные, масштабные и крайне необходимые преимущества ископаемого топлива?
Одним из аргументов в пользу их позиции, который мог бы признать преимущества ископаемого топлива , было бы признание того, что политика отказа от ископаемого топлива будет катастрофической, но утверждение, что она по-прежнему необходима, чтобы избежать еще большей катастрофы от выбросов CO2 ископаемым топливом.
Этот аргумент будет выглядеть примерно так:
Мир отчаянно нуждается в дополнительной энергии, и только ископаемое топливо может обеспечить ее в глобальном масштабе в обозримом будущем.
К сожалению, эта энергия имеет трагический побочный эффект, вызывая глобальную климатическую катастрофу, которая угрожает нашему существованию как вида.
Таким образом, нам необходимо быстро отказаться от ископаемого топлива, даже если это приведет в обозримом будущем к значительному обнищанию богатого мира и сохранению бедного мира.
Углубленно изучая аргументы наших назначенных экспертов в пользу отказа от ископаемого топлива, я обнаружил, что они не признают, что потеря уникальных, масштабных и крайне необходимых энергетических преимуществ ископаемого топлива была бы катастрофической.
Шокирует то, что они не проявляют никакого беспокойства по поводу перспективы потери этих преимуществ, включая то, что произойдет с миллиардами людей, которые в настоящее время не имеют экономически эффективной энергии, или с миллиардами людей, которые потеряют экономически эффективную энергию, если ископаемое топливо будет быстро ликвидировано без чудесной альтернативы.
Например, в ноябре 2019 года надежные источники новостей со всего мира, включая CNN и The Washington Post, сообщили об открытом письме одиннадцати тысяч ученых под названием "Предупреждение мировых ученых о климатической чрезвычайной ситуации". Его подписали многие видные ученые, в том числе давний эксперт Пол Эрлих.
Как и следовало ожидать из названия, письмо было посвящено побочным эффектам ископаемого топлива на климат, что, безусловно, является важной областью исследования.
Но если вы прочитаете письмо, то обнаружите, что в нем не было выражено ни малейшей озабоченности по поводу совета авторов оставить "оставшиеся запасы ископаемого топлива в земле" и вреда, который это нанесет миллиардам людей. Дело не в том, что они признали ценность ископаемого топлива для жизни и смерти, а затем убедительно доказали, что возобновляемые источники энергии могут быстро заменить его. Они вообще не упомянули об этом.
Одним из особенно вопиющих случаев пренебрежения преимуществами ископаемого топлива среди наших назначенных экспертов является распространенное явление обсуждения негативных побочных эффектов ископаемого топлива на производство продуктов питания, игнорируя тот факт, что производство продуктов питания, как мы знаем, использует ископаемое топливо с огромной пользой для человека.
Возьмем, к примеру, книгу-бестселлер "Эффект сумасшедшего дома", написанную климатологом и назначенным экспертом Майклом Манном. Предполагается, что книга представляет собой синтез лучших экспертных знаний об ископаемом топливе и климате.
Одна из главных тем книги - будущее еды.
Манн объясняет, каким образом побочный эффект ископаемого топлива - повышение уровня CO2 - нанесет, по его мнению, вред производству продуктов питания. Это, безусловно, важная область для изучения (необходимо также изучить любые потенциальные выгоды от повышения уровня CO2, включая увеличение удобрения CO2). Но, что удивительно, Манн не упоминает о существенной пользе использования ископаемого топлива для доступности продовольствия - что доступность продовольствия, которую мы имеем сегодня, полностью зависит от недорогой, доступной по требованию, универсальной, глобальной энергии ископаемого топлива для питания современных сельскохозяйственных машин с помощью нефти и для создания современных удобрений с помощью природного газа.
Подобное игнорирование преимуществ ископаемого топлива я встречал снова и снова, когда читал аргументы экспертов, призывающих к быстрому отказу от использования ископаемого топлива. Конечно, я обнаружил это в фильме Эла Гора "Неудобная правда", вероятно, самом влиятельном материале об ископаемом топливе, в котором буквально ничего не говорится о пользе ископаемого топлива для жизни и смерти. Но я также обнаружил это в работе ведущего мирового эксперта по вопросу о том, что делать с ископаемым топливом, МГЭИК ООН в лице ее представителей; публичные заявления МГЭИК и даже ее подробные отчеты приписывают ископаемому топливу нулевую или мизерную пользу.
Все это является чрезвычайно убедительным доказательством того, что наши назначенные эксперты действительно совершают вопиющую ошибку, выступая за отказ от ископаемого топлива и игнорируя его уникальные, масштабные и крайне необходимые преимущества.
Я могу представить себе только один вариант того, что, несмотря на все это, они рассматривают преимущества ископаемоготоплива, и это если они утверждают, что, несмотря на уникальную экономическую эффективность ископаемого топлива сегодня, существует какой-то невероятный экономический прорыв, который сделает преимущества ископаемого топлива быстро заменимыми в самом ближайшем будущем. Этот аргумент будет выглядеть примерно следующим образом:
Сверхэкономичная энергия, которую мы получаем из ископаемых видов топлива, уникальна для ископаемых видов топлива, приносит огромную пользу и отчаянно необходима миллиардам людей. Потеря этого уровня производства энергии, даже если не удастся его увеличить, будет катастрофой.
К счастью, несмотря на то, что после пятидесяти с лишним лет работы на рынке солнечная и ветряная энергия еще не заменили друг друга, экономические прорывы позволят им делать то же, что и ископаемое топливо, причем в еще больших масштабах - до такой степени, что Китай и другие страны отменят все проекты по добыче угля, нефти и газа, в которые они инвестировали на десятилетия вперед.
Я знаю, что это кажется невозможным, но вот доказательства...
Наши назначенные эксперты не делают ничего похожего на это.
Вместо того, чтобы признать уникальную экономическую эффективность ископаемого топлива сегодня, большинство назначенных экспертов, как и вся остальная система знаний, отрицают реальность альтернатив сегодня, утверждая, что ископаемое топливо уже быстро замещается, включая 100-процентно ложное утверждение, что Китай, на 85% состоящий из ископаемого топлива, быстро переходит на солнечную и ветровую энергию. Основываясь на этом полном искажении реальности, наши назначенные эксперты легкомысленно утверждают, что ископаемое топливо вскоре может быть заменено исключительно "зелеными" или "возобновляемыми" источниками энергии - в основном прерывистыми солнечными и ветровыми, которые обеспечивают только 3 процента мировой энергии и почти 0 процентов некоторых важнейших категорий энергии (таких как большегрузный транспорт).
Одним из особенно ярких примеров отрицания реальности и легкомысленного утверждения альтернатив для меня стало обращение Эла Гора в чрезвычайно популярном обращении 2008 года, в котором он утверждал, что опирается на лучшие экспертные знания, и призвал ввести 100-процентное возобновляемое электричество к 2018 году, что означает, что ископаемое топливо для производства электроэнергии будет объявлено вне закона. Он не привел аргументы экономистов-энергетиков о том, что не существует известного способа сделать это любой ценой, не говоря уже о низкой стоимости.
Вместо этого Гор отметил якобы удивительный прогресс возобновляемых источников энергии и заявил, что мы можем «положить конец нашей зависимости от нефти и использовать возобновляемые источники, которые могут дать нам эквивалент бензина стоимостью 1 доллар за галлон». Это было особенно неправдоподобное утверждение, поскольку нефть исторически является самым труднозаменяемым ископаемым топливом, поскольку она имеет чрезвычайно высокую концентрацию энергии - "плотность энергии" - и удобную, стабильную, жидкую форму, которая делает ее уникально подходящей для мобильности, особенно для тяжелого транспорта, такого как самолеты или грузовые суда. Но Гор не привел никаких обоснований этого утверждения. Выступление Гора вызвало большой резонанс и собрало миллионы подписей в поддержку его политики запрета на использование всего ископаемого топлива в электроэнергетике к 2018 году.
Наблюдение за тем, как наши ведущие эксперты призывают к скорейшему отказу от ископаемого топлива, игнорируя или отрицая уникальные, масштабные и крайне необходимые преимущества энергии на основе ископаемого топлива, убедило меня в том, что "экспертные" моральные аргументы нашей системы знаний в пользу отказа от ископаемого топлива действительно используют ужасно иррациональный метод оценки: призывают к отказу от чего-то, игнорируя при этом его масштабные, жизненно важные или смертельно опасные преимущества.
Но все становится еще хуже. Потому что оказывается, что наша система знаний не просто поддерживает отказ от ископаемого топлива, игнорируя его преимущества; она делает то же самое в отношении других жизненно важных форм энергии, которые не выбрасывают CO2.
Игнорирование преимуществ всех экономически эффективных видов энергии
Как бы меня ни беспокоила поддержка нашей системой знаний отказа от ископаемого топлива при игнорировании преимуществ ископаемого топлива, она, по крайней мере, имела явно здоровую мотивацию: желание любой ценой избежать выбросов CO2 от ископаемого топлива, которые, согласно нашей системе знаний, приведут к катастрофическим или даже апокалиптическим последствиям.
Но эта интерпретация опровергается тем фактом, что наша система знаний, включая наших назначенных экспертов, регулярно поддерживает ликвидацию двух наиболее экономически эффективных, не выделяющих CO2 альтернатив ископаемому топливу - альтернатив, которые, как можно ожидать, любой человек, обеспокоенный проблемой CO2, будет горячо поддерживать: ядерной энергии и гидроэлектроэнергии.
Обратите внимание, что моральные аргументы в пользу отказа от ископаемого топлива не только игнорируют существенные, крайне необходимые и уникальные энергетические преимущества ископаемого топлива, но и обычно настаивают на замене ископаемого топлива только "зеленой" или "возобновляемой" энергией - определения, которые всегда исключают ядерную энергию и часто исключают крупномасштабную гидроэнергетику.
Это отражает более широкую поддержку широкомасштабных усилий по сокращению или ликвидации этих источников энергии.
Поддержка усилий по ликвидации экономически эффективной ядерной энергетики
Ядерная энергия, о которой я расскажу более подробно в главе 6, продемонстрировала наибольший потенциал в качестве альтернативы ископаемому топливу. Как и ископаемое топливо, она использует естественную, концентрированную и изобильную форму энергии. Она имеет опыт производства относительно недорогой и чрезвычайно надежной электроэнергии по всему миру. Он даже продемонстрировал многообещающее применение для производства тепла в промышленных процессах и на тяжелом транспорте (он уже обеспечивает энергией авианосцы, подводные лодки и гигантские ледоколы).
Атомная энергия не выбрасывает CO2 и, как я подробно расскажу в последующих главах, имеет наилучшие показатели безопасности среди всех видов энергии.
Однако, несмотря на утверждение, что выбросы CO2 являются самой большой мировой проблемой, и продемонстрированную способность ядерной энергии снизить их, большая часть нашей системы знаний и многие из наших ведущих назначенных экспертов, таких как Амори Ловинс и Пол Эрлих, яростно борются за ликвидацию ядерной энергии.
Противники ядерной энергии были настолько успешны в навязывании обременительных правил, задержках проектов и судебных исках, что ядерная энергия сокращается в США и угрожает сократиться во всем мире.
Даже там, где наша система знаний и назначенные эксперты не возглавляют борьбу за ликвидацию ядерного оружия, они демонстрируют шокирующее отсутствие беспокойства по этому поводу. Система знаний, которая ценит энергию, но выступает против ископаемого топлива из крайней озабоченности по поводу CO2, постоянно выражала бы тревогу по поводу того, что усилия по ликвидации ядерного оружия будут означать для тех, кто не имеет экономически эффективной энергии, и для тех, кто ее имеет. И все же мы не видим ничего подобного.
Исключением, подтверждающим правило, является назначенный эксперт по климату Джеймс Хансен, который, в отличие от практически всех других назначенных экспертов, обсуждает необходимость энергии и решительно выступает за ядерную энергию как абсолютно необходимую альтернативу ископаемому топливу.
Хансен неоднократно бил тревогу по поводу антиядерного движения, оказывая очень слабое влияние на более широкую систему знаний и других назначенных экспертов.
Нашей системе знаний чрезвычайно интересны предупреждения Хансена о катастрофическом изменении климата и призывы к быстрому отказу от использования ископаемого топлива, но не его мнение о том, что это безумие - делать это без горячей поддержки ядерной энергии.
Поддержка усилий по ликвидации экономически эффективной гидроэнергетики
Гидроэлектроэнергия является проверенным источником недорогой и надежной электроэнергии. Как я буду говорить в главе 6, потенциал ее роста ограничен количеством подходящих мест. Но потенциал роста значительный, и если бы снижение выбросов CO2 было главным приоритетом, то хотелось бы как можно больше увеличить масштабы гидроэнергетики.
Кроме того, гидроэнергетика является "возобновляемой" в том смысле, что природные источники автоматически наполняют реки водой снова и снова.
И все же крупномасштабная гидроэнергетика, единственная значительная форма рентабельной гидроэнергетики, исключена из большинства "возобновляемых" энергетических стратегий. Группы "зеленых" борются за закрытие плотин, часто с одобрения нашей системы знаний и, конечно, без сопротивления, которое можно было бы ожидать от системы знаний, которая ценила энергию, но была крайне обеспокоена выбросами CO2.
Одним из запоминающихся примеров этого стал случай, когда режиссер Джеймс Кэмерон, создатель фильма "Аватар" 2009 года, тонко завуалированной атаки на цивилизацию, работающую на ископаемом топливе, и ее климатические последствия, отправился в Бразилию в 2010 году, чтобы выступить против строительства большой гидроэлектрической плотины.
Поддержка нашей системой знаний политики ликвидации ядерных и гидроэлектростанций без заботы об основных энергетических выгодах от снижения выбросов CO2, которые будут потеряны, показывает, что наша система знаний имеет более серьезную проблему, чем поддержка ликвидации ископаемых видов топлива при игнорировании их выгод - проблему, которая не может быть объяснена крайней озабоченностью по поводу CO2. Даже когда нет проблемы выбросов CO2, она поддерживает ликвидацию других экономически эффективных видов энергии, игнорируя их преимущества, что говорит о том, что она вообще не ценит экономически эффективную энергию, необходимую для процветания человека.
Безразличие к "зеленой" оппозиции солнечной и ветровой энергии
Несмотря на то, что наша система знаний поддерживает отказ от ископаемого топлива, а также выступает против ядерной и гидроэнергетики, можно подумать, что она все еще высоко ценит экономически эффективную энергию - она просто так воодушевлена потенциалом солнца и ветра, несмотря на их не впечатляющую текущую реальность. Но это опровергается его безразличием к явлению, которое делает замену ископаемого топлива солнечной и ветровой энергией невозможной, даже если бы они магическим образом развили способность производить сверхдешевую эффективную энергию: широко распространенная "зеленая" оппозиция солнечной и ветровой энергии. Хотя в теории солнечная и ветровая энергия поддерживается нашей системой знаний, на практике они сталкиваются с широко распространенной местной оппозицией, потому что эти "зеленые", "возобновляемые" источники энергии требуют огромных объемов добычи полезных ископаемых, занимают огромное количество пространства, которое в противном случае было бы занято людьми или дикой природой, и предполагают беспрецедентное количество линий электропередач на большие расстояния. По всем этим пунктам они сталкиваются с противодействием, что еще больше затрудняет их разработку (помимо фундаментальных проблем с экономической эффективностью). В городе за городом и в стране за страной добыча полезных ископаемых, землепользование и строительство линий электропередач не достигают поставленных целей.
И все же наша система знаний, включая назначенных экспертов, не проявляет широкой озабоченности по поводу этой оппозиции. Тот факт, что добыча, строительство и прокладка линий электропередач для "зеленой" энергии значительно замедляются, что делает провозглашенные ими планы по быстрой замене ископаемого топлива совершенно невозможными, нисколько не мешает им выступать против ископаемого топлива, ядерной и гидроэнергии.
Очевидно, что поддержка нашей системой знаний отказа от ископаемого топлива при игнорировании уникальных, огромных и крайне необходимых преимуществ ископаемого топлива не является изолированной ошибкой, вызванной крайней озабоченностью выбросами CO2. Напротив, это лишь один из примеров системы знаний, которая выступает против экономически эффективной энергии повсеместно, независимо от выбросов CO2, при этом постоянно игнорируя огромные, жизненно важные преимущества энергии, которые будут потеряны для миллиардов людей, имеющих экономически эффективную энергию, и миллиардов людей, которым ее не хватает.
Поскольку наша система знаний никак не может быть невежественной в отношении такой степени ценности энергии, то, должно быть, действует некая системная враждебность к экономически эффективной энергии как таковой. Есть что-то в экономически эффективной энергии, что заставляет нашу систему знаний последовательно рассматривать ее огромные преимущества для человеческого процветания как несущественные по сравнению с другими. (Я объясню, что это за нечто, в главе 3).
Игнорирование экспертов в области энергетики
Еще одним доказательством того, что наша система знаний враждебна к экономически эффективной энергии как таковой, являются типы людей, которых она назначает в качестве экспертов. Обратите внимание, что наши ведущие эксперты по вопросу о том, что делать с ископаемым топливом, - это почти исключительно люди, которые являются экспертами не по энергетике, а скорее по негативным экологическим побочным эффектам энергии - так называемые экологические эксперты.
(Я говорю "так называемые экологические эксперты", потому что, как я подробно расскажу в следующей главе, я не считаю кого-то экологическим экспертом, если он не признает огромные преимущества экономически эффективной энергии для окружающей среды, чего не делают наши назначенные экологические эксперты).
Рассмотрим дико популярный рефрен "прислушайтесь к ученым" или "прислушайтесь к климатологам", когда речь идет о политике в отношении ископаемого топлива. Это означает: слушайте (назначенных) экспертов по негативным побочным эффектам ископаемого топлива.
А как насчет экспертов по огромным, жизненно важным или смертельно опасным преимуществам ископаемого топлива?
Эти эксперты не имеют значения, потому что, насколько нам известно, система экономически эффективной энергии не имеет значения - имеют значение только ее негативные побочные эффекты.
Я испытал это на собственном опыте, когда давал показания перед сенатским комитетом по окружающей среде и общественным работам в 2016 году, когда Барбара Боксер вела себя так, как будто я не имею никакого отношения к слушаниям.
Сенатор Барбара Боксер: Мистер Эпштейн, вы ученый?
Алекс Эпштейн: Нет, философ.
Сенатор Барбара Боксер: Вы философ?
Алекс Эпштейн: Да.
Сенатор Барбара Боксер: Хорошо. Это комитет Сената по окружающей среде и общественным работам. Мне кажется интересным, что здесь присутствует философ, который обсуждает вопрос...
Алекс Эпштейн: Это для того, чтобы научить вас мыслить более ясно.
Обратите внимание на вопрос Барбары Боксер ко мне: "Мистер Эпштейн, вы ученый?". Слушания были посвящены энергетической политике. И хотя в своем ответе на ее вопрос я подчеркнул, что я философ и поэтому являюсь экспертом в методах мышления, меня пригласили в качестве широко известного эксперта по энергетике, который написал одну из самых влиятельных и продаваемых книг по энергетике десятилетия. И все же для Боксера знания в области энергетики были бессмысленны. Все, что нам нужно было делать, это слушать экспертов о негативных экологических последствиях ископаемого топлива.
Система знаний, которая систематически игнорирует преимущества экономически эффективной энергии до такой степени, что всегда может найти причину для противодействия ей, и которая игнорирует энергетическую экспертизу, является сломанной и опасной системой знаний, которая может привести нас к некоторым действительно ужасным решениям.
Сломанная система знаний
Давайте подытожим. Сначала, когда мы слышим, что "эксперты" пришли к выводу, что мы должны быстро отказаться от ископаемого топлива, это кажется чрезвычайно убедительным и заслуживающим доверия.
Однако, как только мы видим, что система знаний, дающая нам такое заключение, также поддерживает политику ликвидации энергии не только для ископаемых видов топлива, но и для ядерных и гидроэлектростанций, не выбрасывающих CO2, при этом оставаясь равнодушной к "зеленой" оппозиции своим якобы любимым солнцу и ветру, и не заботясь о миллиардах людей, которым не хватает экономически эффективной энергии, и миллиардах людей, которые могут ее потерять, становится ясно, что то, что нам говорят "эксперты", очень ошибочно.
Не потому, что все исследователи ошибаются - это далеко не так, - а потому, что люди, которых наша система знаний назначает экспертами, вместе с самой системой знаний, используют неоправданный метод оценки: призывают к отказу от чего-либо на основе его побочных эффектов без учета его огромной пользы для жизни или смерти.
Позвольте мне внести ясность: нам абсолютно необходимо изучить и рассмотреть негативные побочные эффекты, связанные с ископаемым топливом, такие как усиление тепловых волн, засухи, лесные пожары и т.д. Так же, как совершенно неправильно со стороны нашей системы знаний игнорировать преимущества ископаемого топлива, было бы совершенно неправильно с моей или чьей-либо стороны игнорировать побочные эффекты ископаемого топлива - особенно те побочные эффекты, которые вызывают наибольшую озабоченность - выбросы CO2.
Но мы не можем принимать правильные политические решения относительно этих побочных эффектов, если мы не знаем, какие выгоды будут потеряны при попытке избежать их - такие выгоды, как доступные продукты питания, одежда, жилье и медицинское обслуживание, которые делает возможными сверхдешевая энергия из ископаемого топлива.
Система знаний, которая выступает за ликвидацию экономически эффективных источников энергии, фокусируясь исключительно на их побочных эффектах и игнорируя их преимущества, является неработающей системой знаний, даже если она права в отношении их побочных эффектов.
Точно так же, как система знаний, которая выступает за отказ от вакцин и антибиотиков на основании их побочных эффектов, игнорируя при этом глубокие преимущества прививок и лечения болезней, является неработающей системой знаний для оценки вакцин и антибиотиков - даже если она правильно оценивает побочные эффекты.
В связи с этим возникает вопрос: Если наша система знаний настолько ошибается в отношении преимуществ ископаемого топлива, может ли она также существенно ошибаться в отношении якобы катастрофических климатических побочных эффектов ископаемого топлива?
Хотя в это трудно поверить, у нас уже есть по крайней мере две причины подозревать, что это может быть так:
Наша система знаний, возможно, резко недооценивает нашу способность использовать экономически эффективную энергию из ископаемого топлива, чтобы справиться с ее климатическими побочными эффектами.
Очевидная враждебность нашей системы знаний к экономически эффективной энергии может заставить ее преувеличивать негативные побочные эффекты ископаемого топлива.
Наша система знаний, возможно, сильно недооценивает нашу способность использовать экономически эффективную энергию из ископаемого топлива, чтобы справиться с ее климатическими побочными эффектами
Экономически эффективная энергия дает нам возможность использовать машины для улучшения нашей жизни во всех сферах жизни. Это включает в себя и защиту от климата.
Хотя, как я уже говорил, нам абсолютно необходимо изучить и рассмотреть негативные побочные эффекты, связанные с ископаемым топливом, мы также должны признать, что экономически эффективная энергия из ископаемого топлива имеет потенциал, чтобы, по крайней мере, значительно нейтрализовать эти побочные эффекты. Ископаемое топливо можно использовать для строительства теплоизолированных, теплостойких зданий, для питания кондиционеров, для питания ирригационных систем для борьбы с засухой, для расчистки кустарников и строительства заграждений для борьбы с лесными пожарами и т.д.
Если наша система знаний игнорирует преимущества ископаемого топлива в целом, это вполне может означать, что она игнорирует значительные преимущества ископаемого топлива в защите от климатической опасности, как природной, так и антропогенной, что может привести к резкой переоценке негативных последствий воздействия ископаемого топлива на климат.
Очевидная враждебность нашей системы знаний к экономически эффективной энергии может быть причиной того, что она преувеличивает негативные побочные эффекты ископаемого топлива
В целом, когда люди выступают против чего-то, не признавая его преимуществ, это отражает враждебность, которая заставляет их преувеличивать негативные стороны того, против чего они выступают. Например, когда критики практики вакцинации не признают спасенные вакцинами жизни и сосредотачиваются только на якобы ужасных побочных эффектах, я с подозрением отношусь к их рассказу о побочных эффектах.
То же самое подозрение оправдано в отношении системы знаний, которая игнорирует огромные преимущества ископаемого топлива для жизни и смерти и фокусируется только на якобы ужасных побочных эффектах. Особенно когда мы знаем, что она также выступает против ядерной энергетики и гидроэнергетики и не обеспокоена противодействием солнечной и ветровой энергии, которое делает невозможными ее провозглашенные планы по развитию солнечной и ветровой энергетики.
Какая бы ни лежала в основе враждебность к экономически эффективной энергии, заставляющая нашу систему знаний последовательно поддерживать ее ликвидацию, игнорируя ее преимущества, она вполне может быть причиной преувеличения негативных побочных эффектов ископаемого топлива, включая его климатические побочные эффекты.
Но может ли это действительно быть так неправильно, как я утверждал в начале этой книги, - так неправильно, что мы должны использовать больше ископаемого топлива и что вы должны стать защитником ископаемого топлива?
Это все еще может показаться безумием.
Но после того, что я расскажу вам в следующей главе, это может и не произойти. Потому что наша система знаний не только игнорирует огромные, жизненные или смертельные преимущества экономически эффективной энергии, но и имеет пятидесятилетний опыт катастрофизации ее побочных эффектов, в том числе из-за неправильного информирования о состоянии соответствующей науки.
Глава 2.
Побочные эффекты катастрофизации
Система знаний", на которую мы полагаемся, чтобы дать нам экспертные рекомендации о том, что делать с ископаемым топливом, сломана.
Он использует неоправданный метод оценки, призывая к быстрому отказу от ископаемого топлива, фокусируясь только на его негативных побочных эффектах, игнорируя при этом огромные, жизненно важные преимущества, которые уникальная экономически эффективная энергия ископаемого топлива предоставляет миллиардам людей сегодня и может предоставить миллиардам, которые отчаянно нуждаются в экономически эффективной энергии.
Тот факт, что она также поддерживает политику ликвидации экономически эффективной ядерной и гидроэнергетики, не выбрасывающей CO2, игнорируя их огромные преимущества, и не беспокоится о широко распространенной оппозиции солнечной и ветровой энергии, отражает системную враждебность к экономически эффективной энергии как таковой. Это дает нам основания думать, что наша система знаний не только дает нам ужасные рекомендации, но и значительно преувеличивает якобы катастрофические побочные эффекты ископаемого топлива на климат, потому что:
Система знаний, которая игнорирует все преимущества ископаемого топлива, неизбежно будет игнорировать такие преимущества, как способность ископаемого топлива значительно нейтрализовать любую климатическую опасность, вызванную выбросами CO2, например, нейтрализовать тепловые волны с помощью кондиционеров, работающих на ископаемом топливе, нейтрализовать засуху с помощью ирригации и транспортировки продуктов питания на ископаемом топливе, нейтрализовать ураганы с помощью устойчивых зданий, построенных и работающих на ископаемом топливе, и так далее.
Система знаний, которая враждебно относится к экономически эффективной энергии как таковой, будет мотивирована преувеличивать ее негативные побочные эффекты.
Как определить, искажает ли наша система знаний побочные климатические эффекты ископаемого топлива и насколько сильно?
Это трудно сделать, учитывая, что большинство утверждений нашей системы знаний о климате связаны с предсказаниями.
Хотя, как я указывал в главе 1, существует множество доказательств того, что распространители нашей системы знаний искажают то, что МГЭИК ООН говорит о воздействии ископаемого топлива на климат, пока что большинство опасений по поводу климата связано с предсказаниями катастрофических событий, которые якобы произойдут в относительно недалеком будущем.
Такие прогнозы обязательно опираются на очень сложные научные данные и модели, которые трудно оценить не исследователям. Например, если мы слышим из нашей системы знаний, что климатические модели предсказывают потепление на 4°C в ближайшие восемьдесят лет при сохранении сегодняшнего уровня использования ископаемого топлива и что это вызовет беспрецедентную засуху, лесные пожары, штормы и массовое вымирание видов, как мы можем оценить, основаны ли эти утверждения на лучших знаниях и рассуждениях?
Хотя трудно напрямую оценить достоверность предсказаний нашей системы знаний о будущем климата, гораздо проще и весьма информативно оценить послужной список нашей системы знаний, включая назначенных экспертов, в области предсказания климата.
Послужной список учреждения или человека многое говорит нам о том, насколько хороши их методы мышления, особенно о том, насколько хороши их прогнозы, и насколько они заслуживают того, чтобы на них полагаться сегодня.
Согласно нашей системе знаний, ее собственный послужной список в области климата является превосходным.
Такие распространители знаний, как The New York Times, The Washington Post и отдел общественных коммуникаций ООН, поздравляют себя с тем, что они были правы в отношении катастрофического изменения климата, за исключением того, что они были немного слишком консервативны - отсюда припев: "Изменение климата хуже, чем мы думали".
Такие эксперты, как Билл Маккиббен, Эл Гор и Джеймс Хансен, изображаются как, по словам сенатора Эдварда Марки, описывающего Хансена, "климатические пророки", которые точно предсказали или даже недопредсказали сегодняшнюю климатическую ситуацию, и поэтому им можно верить, когда они говорят нам, что ископаемое топливо вызывает все более серьезную климатическую чрезвычайную ситуацию, которая требует чрезвычайных мер.
Если бы все это было так, то это придало бы большую убедительность сегодняшним предсказаниям климатической катастрофы.
Но на самом деле, изучение послужного списка нашей системы знаний о климате показывает, что она не только не была права в отношении климата, но и ошибалась на 180 градусов.
Чтобы понять реальный климатический послужной список нашей системы знаний и назначенных экспертов, нам необходимо понять, что на самом деле произошло в климатическом отношении в недавней истории, чтобы мы могли увидеть, как прогнозы назначенных экспертов соотносятся с реальностью.
По данным основных климатических агентств, с 1980 года, когда многие назначенные эксперты начали делать прогнозы потепления, среднее потепление составляет примерно 0,18°C в десятилетие. (Интересно, что рост уровня CO2 коррелировал с падением температуры с 1940 по 1980 год, а до этого наблюдалось значительное потепление при очень низком уровне CO2. Я объясню, как это возможно, в третьей части этой книги).
Учитывая репутацию назначенных нами экспертов как прозорливых или даже консервативных в своих прогнозах, мы ожидали бы, что они предсказали что-то вроде этого повышения на 0,18°C в десятилетие в последние десятилетия.
Но если вы изучите публичные прогнозы давних экспертов, они окажутся шокирующе ошибочными.
Возьмем Джеймса Хансена, пожалуй, самого влиятельного назначенного эксперта в области климатологии.
Вот статья из "Нью-Йорк Таймс" 1986 года о его предсказании:
Доктор Джеймс Э. Хансен из Института космических исследований Центра космических полетов имени Годдарда заявил, что исследования его института показали, что из-за "парникового эффекта", который возникает, когда газы препятствуют выходу тепла из атмосферы Земли, в начале следующего столетия глобальная температура будет расти. . . .
Согласно выводам доктора Хансена, средняя глобальная температура повысится на полградуса - один градус по Фаренгейту [0,28-0,56°C] с 1990 по 2000 год, если нынешние тенденции не изменятся. Доктор Хансен считает, что в следующем десятилетии глобальная температура повысится еще на 2-4 градуса [1,11-2,22°C].
Вот график публичных прогнозов Хансена в сравнении с реальностью, основанный на данных отдела НАСА, которым он руководил в течение десятилетий. Хансен предсказывал изменение температуры на 0,5-1,0°F (0,28-0,56°C) в 1990-х годах, а в действительности изменение составило 0,12°C. Это в два-четыре раза меньше. Хансен предсказал изменение на 1-2°C в 2000-х годах, а реальность составила 0,19°C - завышение в пять-десять раз!
РИСУНОК 2.1 Публичный прогноз Джеймса Хансена против реальности
Источники: Институт космических исследований НАСА имени Годдарда; Филипп Шабекофф, The New York Times
Или возьмем Организацию Объединенных Наций, где находится престижная МГЭИК, являющаяся частью Программы ООН по окружающей среде (ЮНЕП).
Сегодня представители ООН привлекают внимание заголовками газет, когда говорят нам: «Осталось чуть больше десятилетия, чтобы остановить необратимый ущерб от изменения климата» и заявляют, что мы должны быстро отказаться от использования ископаемого топлива или столкнуться с катастрофой. Но нам не говорят, что они делают подобные апокалиптические заявления на протяжении многих десятилетий.
Например, в 1989 году Associated Press сообщило о ряде климатических прогнозов директора Нью-Йоркского офиса Программы ООН по окружающей среде Ноэля Брауна, в том числе о том, что "целые страны могут быть стерты с лица Земли повышением уровня моря, если тенденция глобального потепления не будет обращена вспять к 2000 году", и что "по самым консервативным научным оценкам" «температура Земли повысится на 1-7 градусов в ближайшие 30 лет».
Рост температуры после "консервативного" прогноза Брауна едва достиг нижней границы его "самой консервативной научной оценки". И вот уже более двадцати лет прошло с 2000 года, когда было зафиксировано рекордное использование ископаемого топлива, и нет ничего похожего на то, что "целые народы" будут "стерты с лица Земли повышением уровня моря".
Я хочу подчеркнуть, что дико завышенные публичные прогнозы климата были сделаны не большинством исследователей климата, а назначенными экспертами - теми, на кого система знаний полагалась как на выразителей мнения всех исследователей климата. Многие исследователи делали более точные прогнозы или утверждали, что точное предсказание невозможно. Но эти исследователи были в основном проигнорированы в пользу тех, кто делал крайне негативные прогнозы - явление, которое мы будем наблюдать снова и снова.
Теперь можно подумать, что даже если потепление было намного меньше, чем публично предсказывали эксперты, не были ли они правы или даже слишком консервативны в отношении того, насколько большая климатическая опасность грозит нам в результате потепления? В конце концов, мы постоянно слышим, что волны жары, засухи, наводнения, штормы и лесные пожары сильнее, чем ожидалось.
В действительности, по прогнозам наших назначенных экспертов, уровень климатического опустошения делает их дико ошибочные прогнозы температуры похожими на бычьи глаза.
Джон Холдрен, главный советник президента Барака Обамы по науке, сделал особенно страшное предсказание, согласно близкому сотруднику Полу Эрлиху в 1986 года: «Как сказал физик Калифорнийского университета Джон Холдрен, возможно, что голод, вызванный углекислым газом, может убить до миллиарда человек до 2020 года».
Учитывая, что наша система знаний постоянно говорит о том, что климат становится все опаснее, когда я впервые исследовал этот вопрос, я знал, что прогноз Холдрена был сильно завышен - но я полагал, что он все еще в правильном направлении.
Смертность в климате должна была увеличиваться.
Но потом я узнал факт, который изменил мою точку зрения с этого момента.
В самом начале моего исследования ископаемых видов топлива мне посчастливилось столкнуться с международным непартийным набором данных (Международная база данных о бедствиях), который ведет учет бедствий и их последствий, включая связанные с климатом бедствия, такие как засухи, наводнения, штормы и экстремальные температуры - все то, что якобы становится хуже.
РИСУНОК 2.2 Рост использования ископаемого топлива, резкое снижение смертности от катастроф, связанных с климатом
Источники: Институт океанографии Скриппса; EM-DAT; данные Всемирного банка; база данных проекта Мэддисон
Вот что меня поразило: за последнее столетие, когда выбросы CO2 росли наиболее быстрыми темпами, уровень смертности от климатических катастроф снизился на невероятные 98 процентов. Это означает, что вероятность смерти среднего человека от климатических причин в пятьдесят раз меньше, чем в 1920-х годах.
Когда я впервые прочитал эту статистику, я не думал, что такое возможно. Но, неоднократно перепроверив данные, я обнаружил, что это действительно так: за последнее столетие уровень смертности от стихийных бедствий, связанных с климатом, снизился на 98 процентов.
Это означает, что наша система знаний не только игнорирует огромные преимущества ископаемого топлива для жизни и смерти, но и на 180 градусов ошибается в отношении якобы катастрофических побочных эффектов климатической опасности, которая резко снизилась.
Как наша система знаний могла так ошибиться с климатом?
Ошибка катастрофизации
Частично наша система знаний ошиблась в ошибочном предсказании климатической катастрофы, назначив экспертами тех, кто дико завышал прогнозы негативного воздействия ископаемого топлива на климат - как величины потепления, так и любых негативных последствий потепления, таких как усиление засух, лесных пожаров, опасных штормов и повышения уровня моря.
Но чрезмерное предсказание негативных последствий для климата не объясняет, как наша система знаний и назначенные эксперты ошиблись на 180 градусов. Это не объясняет, как климат стал намного безопаснее, когда они предсказывали, что он станет намного опаснее.
Резкое снижение смертности, связанной с климатом, должно быть результатом, по крайней мере, одного из двух факторов: (1) улучшение состояния климатических условий и/или (2) улучшение состояния нашей способности защитить себя от климата.
Что из этого кардинально изменилось к лучшему?
Это не климатические условия. Хотя климатические условия не могли стать настолько плохими, как их изображает сегодня наша система знаний, и гипотетически они могли несколько улучшиться (потепление желательно во многих местах, плюс CO2 способствует росту растений), в климатических условиях не могло произойти ничего положительного, что могло бы объяснить, что мы в пятьдесят раз защищены от климатической опасности.
Кардинальное изменение должно заключаться в улучшении нашей способности защитить себя от климатических опасностей, таких как экстремальные температуры, засуха, штормы, наводнения и лесные пожары.
Как нам удалось так хорошо защитить себя от климата?
В значительной степени за счет использования машинного труда, работающего на ископаемом топливе.
Мы используем строительные машины, работающие на ископаемом топливе, чтобы строить прочные здания. Мы используем тепловые машины, работающие на ископаемом топливе, для производства тепла, когда холодно, и холодильные машины, работающие на ископаемом топливе, для производства холодного воздуха, когда жарко. Мы используем ирригационные машины, работающие на ископаемом топливе, для облегчения засухи.
Если выразить взаимосвязь между ископаемым топливом и нашей защитой от климата в одном предложении, то можно сказать следующее: сверхдешевая энергия ископаемого топлива питает машины, которые производят беспрецедентную защиту от климата.
Тот факт, что машинный труд на ископаемом топливе делает нас гораздо более безопасными с точки зрения климата, имеет огромные последствия для того, как мы думаем об экологических побочных эффектах ископаемого топлива и других видов энергии.
Нас обычно учат, что какими бы ни были преимущества ископаемого топлива или других видов энергии, они всегда происходят за счет нашей экологической безопасности и здоровья.
Но история климатической безопасности показывает, что машинный труд на ископаемом топливе делает нас гораздо более защищенными от климата - явление, которое я называю "овладение климатом". (Часто используемый термин "адаптация" не соответствует ни силе этого явления, ни его зависимости от экономически эффективной энергии). И, как мы увидим, машинный труд на ископаемом топливе делает возможным другие виды экологического мастерства, например, превращение естественно грязной воды в неестественно чистую.
Любая оценка влияния ископаемых видов топлива на климатическую опасность должна включать (1) точный, неискаженный учет побочных эффектов CO2 на климатические условия и (2) преимущества освоения климата, которые могут нейтрализовать и преодолеть многие формы климатической опасности.
Причина, по которой наши назначенные эксперты ошибаются на 180 градусов в отношении климатической опасности, заключается в том, что они поступают с точностью до наоборот, (1) дико переоценивая негативные климатические побочные эффекты ископаемого топлива и (2) игнорируя преимущества, связанные с освоением климата.
Конкретная ошибка, которую допустили наши назначенные эксперты по климату, является примером более широкой ошибки, которую я называю "катастрофизацией". Катастрофизация - это практика ложного предсказания катастрофы посредством комбинации дико завышенных прогнозов негативных побочных эффектов человеческой деятельности и игнорирования способности человека справиться с этими негативными побочными эффектами путем их нейтрализации и подавления. Как мы видим на примере климата, катастрофизация может настолько исказить реальность, что может заставить умных людей предсказывать катастрофу (например, предсказание Джона Холдрена о миллиарде смертей, связанных с климатом) даже тогда, когда реальность улучшает жизнь (резкое снижение смертности, связанной с климатом, чему способствует освоение ископаемого топлива).
Я хочу еще раз подчеркнуть, что не все исследователи катастрофизировали побочные климатические эффекты ископаемого топлива, а скорее наши назначенные эксперты. Вывод заключается не в том, что исследователям климата нельзя доверять, а в том, что наша система знаний имеет опыт назначения экспертов-катастрофистов, которые предсказывают гораздо большие негативные побочные эффекты, чем большинство исследователей, и которые игнорируют способность человека (работающего на ископаемом топливе) справиться с этими побочными эффектами.
Происходит ли катастрофизация в очередной раз с сегодняшними заявлениями экспертов о надвигающемся климатическом апокалипсисе?
Зная, что наша система знаний постоянно игнорирует преимущества экономически эффективной энергии и катастрофически оценивает ее климатические побочные эффекты, мы должны подозревать, что ответ будет положительным.
И когда мы посмотрим немного дальше на послужной список нашей системы знаний в области климата, а также на ее послужной список других экологических побочных эффектов экономически эффективной энергии, мы обнаружим, что так же, как она последовательно игнорирует преимущества экономически эффективной энергии, она также последовательно катастрофизирует побочные эффекты экономически эффективной энергии.
Предсказание "экспертов" о катастрофическом глобальном похолодании
Прежде чем наша система знаний сообщила широкой общественности, что "эксперты" предсказывают быстрое, катастрофическое глобальное потепление, она сообщила широкой общественности, что эксперты предсказывают катастрофическое глобальное похолодание.
Это утверждение стало популярным вконце 1960-х и в 1970-е годы, когда, несмотря на повышение уровня CO2, наблюдалось похолодание планеты из-за других климатических переменных. Изучение истории нашей системы знаний показывает множество уверенных предсказаний катастрофического глобального похолодания, сделанных ведущими назначенными экспертами (включая некоторых современных назначенных экспертов). Например, отрывок из книги Эрлиха и Холдрена "Глобальная экология" предупреждает о следующем: снижение прозрачности атмосферы для входящего света в результате загрязнения воздуха в городах (дым, аэрозоли), сельского хозяйства (пыль) и вулканического пепла. Считается, что это явление экранирования ответственно за нынешнюю тенденцию к похолоданию в мире. . . . Более того, другие эффекты, помимо простого отсеивания загрязнением воздуха, угрожают сдвинуть нас в том же направлении. В частности, всего лишь однопроцентное увеличение низкой облачности приведет к снижению приземной температуры на .8°C. Возможно, мы находимся в процессе обеспечения именно такого увеличения облачности, и даже больше.
Сегодня широко признано, что предсказания быстрого, катастрофического глобального похолодания не только были ложными, но и не отражали мнения большинства исследователей климата. И тем не менее, распространители основной системы знаний продвигали уверенные прогнозы похолодания как представляющие лучших исследователей, назначая экспертами катастрофистов, которые и отдаленно не представляли мнение большинства исследователей, не говоря уже о лучших исследователях.
Возьмем пример покойного Стэнфордского исследователя климата Стивена Шнайдера, который позже, как Холдрен и Эрлих, стал назначенным экспертом по катастрофическому глобальному потеплению. В 1970-х годах он был экспертом по катастрофическому глобальному похолоданию.
Статья в "Нью-Йорк Таймс" в 1976 году изображала Шнайдера как "молодого климатолога из Национального центра атмосферных исследований в Боулдере, штат Колорадо, отражающего консенсус климатологического сообщества".
Каков был этот консенсус? Обратите внимание на достоверность следующих двух отрывков:
Климат станет ненадежным. Станет холоднее. Неурожаи и региональный голод станут более частыми.
И:
Климатологи ... могут предсказать, каких средних и экстремальных температур следует ожидать в течение следующих 10, 20 или 30 лет. . . И они предсказывают большие колебания и тенденцию к похолоданию в северном полушарии.
Хотя взгляды Эрлиха, Холдрена и Шнайдера никак не отражали мнение большинства исследователей климата, не говоря уже о том, что думали лучшие исследователи климата, их катастрофические прогнозы широко распространялись системой знаний, которая часто утверждала, что они основаны на консенсусе ученых-климатологов.
Вот некоторые утверждения 1970-х годов, сделанные заслуживающими доверия новостными учреждениями, которые сегодня предупреждают нас о катастрофическом глобальном потеплении:
The Guardian, 1974: космические спутники показывают, что новый ледниковый период наступает быстро
Newsweek, 1975: охлаждающийся мир: «Климатологи пессимистично относятся к тому, что политические лидеры предпримут какие-либо позитивные действия для компенсации климатических изменений или даже для смягчения их последствий».
The New York Times, 1978: международная группа специалистов не видит конца 30-летней тенденции к похолоданию в северном полушарии.
Урок страшилки о глобальном похолодании такой же, как и урок предсказаний массовой гибели климата от глобального потепления: наша система знаний вполне способна ошибочно выдавать катастрофистов за представителей всех исследователей, даже если они не представляют большинство исследователей, что означает, что она легко может делать то же самое, когда говорит нам, что "эксперты" сегодня считают, что ископаемое топливо должно быть уничтожено, чтобы предотвратить климатическую катастрофу.
Если бы наша система знаний просто имела опыт катастрофического похолодания и потепления климата, этого было бы достаточно, чтобы вызвать крайнее подозрение, когда она заявляет о катастрофическом потеплении сегодня.
Но если взглянуть на историю нашей системы знаний, мы обнаружим, что она не только способна катастрофизировать побочные эффекты ископаемого топлива и ошибочно выдвигать катастрофистов в качестве выразителей мнения всех исследователей, но и имеет очень сильную тенденцию к этому.
Послужной список нашей системы знаний о побочных эффектах экономически эффективной энергии состоит из катастрофизации одного побочного эффекта экономически эффективной энергии за другим, без признания его проблемы, не говоря уже о ее решении.
Это включает катастрофизацию побочных эффектов ископаемого топлива в двух других областях , которые ископаемое топливо также должно было разрушить, но на самом деле улучшило: доступность ресурсов и качество окружающей среды.
Ресурсы катастрофизации
Помимо того, что наша система знаний имеет опыт катастрофизации ископаемых видов топлива в области климата, она также имеет большой опыт катастрофизации ископаемых видов топлива в области доступности ресурсов.
На протяжении 1960-х и начала 1970-х годов в основной системе знаний часто звучали заявления о катастрофе, связанной с истощением ископаемых ресурсов, сделанные впечатляющими экспертами. Лидером этого движения был эколог Стэнфордского университета Пол Эрлих, один из самых давних экспертов нашей системы знаний.
Основной аргумент движения был следующим: Человечество потребляет много ресурсов. В значительной степени это вызвано использованием ископаемого топлива, которое позволяет нам потреблять гораздо больше ресурсов, чем мы могли бы в противном случае, позволяя нам добывать ресурсы, бурить скважины и транспортировать ресурсы гораздо быстрее, чем это было возможно раньше. Наше огромное потребление ресурсов является неустойчивым и быстро закончится катастрофической нехваткой многих ресурсов, включая само "невозобновляемое" ископаемое топливо, что приведет к массовым страданиям и смерти.
На протяжении конца 1960-х и начала 1970-х годов Эрлих предсказывал, что истощение ресурсов, в том числе ископаемого топлива, а также рост населения приведут к "демографической бомбе" и массовому голоду, если не будут приняты кардинальные меры со стороны правительства.
В 1971 году Эрлих сказал: «К 2000 году Соединенное Королевство будет просто небольшой группой обедневших островов, населенных примерно 70 миллионами голодных людей», а в 1974 году он написал: «Экономическая радость Америки подходит к концу: больше не будет ни дешевой, обильной энергии, ни дешевой, обильной пищи».
Поскольку может показаться невозможным поверить в то, что человек с такими очевидно неверными прогнозами был назначен основной системой знаний в качестве эксперта, к которому мы должны прислушиваться, я хочу подчеркнуть, что Эрлих был не только экспертом; он был экспертом по негативным побочным эффектам использования ископаемого топлива и массового потребления в более широком смысле.
Эрлих был настолько популярен и престижен, что Джонни Карсон приглашал его на свое шоу более десятка раз - и, как я описал в главе 1, он был осыпан похвалами и наградами на протяжении всей своей карьеры.
Другим назначенным экспертом, предсказывающим катастрофическое истощение ресурсов, в то время был Римский клуб, ведущий международный аналитический центр. В 1972 году Клуб выпустил многомиллионным тиражом книгу "Пределы роста", в которой заявил, что его самые современные компьютерные модели показали, что продолжающийся рост потребления (что и произошло) к сегодняшнему дню превысит доступные ресурсы золота, серебра, меди, цинка, природного газа и нефти.
Что произошло на самом деле?
Использование ископаемого топлива и других ресурсов увеличилось, что "должно было" привести к еще более быстрому сокращению ресурсов - особенно ископаемого топлива. Но на самом деле доступность ископаемого топлива и других ресурсов резко возросла.
Я начну с доступных ресурсов ископаемого топлива.
Графики на следующих страницах показывают, что произошло с "доказанными запасами", популярным показателем ресурсов ископаемого топлива. "Доказанные запасы" означают количество угля, нефти или газа, которое считается целесообразным добывать с учетом современных технологий, рыночных условий и знаний.
Давайте посмотрим на запасы нефти и газа с 1980 года по настоящее время - ископаемых видов топлива, которых мы традиционно боимся, что они закончатся. Уголь гораздо легче найти и добыть, и он считается ископаемым топливом, вероятность исчерпания которого наименьшая. Обратите внимание, что чем больше мы потребляем, тем больше растут запасы.
Как назначенные эксперты снова ошиблись на 180 градусов?
И снова они катастрофизировали - дико преувеличивали негативные побочные эффекты и игнорировали преимущества, чтобы ошибочно предсказать катастрофу.
Давайте начнем с дикого преувеличения побочных эффектов - в данном случае значимости истощения, которое произойдет, если мы продолжим использовать ископаемое топливо.
Катастрофически назначенные эксперты дико исказили данные о том, насколько большим было использование ископаемого топлива по отношению к количеству сырого ископаемого топлива, имеющегося на Земле.
Они, по-видимому, не знали, что на Земле в десять с лишним раз больше нефти и газа, не говоря уже об угле, чем человечество использовало за всю свою историю, а значит, неизбежное истощение невозможно. Катастрофизация Назначенные эксперты также проигнорировали тот факт, что человечество продолжает все лучше использовать ископаемое топливо для питания машин, которые позволяют нам превращать все больше мировых запасов сырого ископаемого топлива в пригодные для использования "резервы" ископаемого топлива.
РИСУНОК 2.3 Больше потребление нефти, больше запасы нефти
Источник: BP Статистический обзор мировой энергетики
Например, используя машины, работающие на ископаемом топливе, которые "разламывают" некогда бесполезные сланцевые породы, современная нефтегазовая промышленность экономически эффективно добывает с помощью гидроразрыва более ста миллиардов галлонов нефти в год, которые в прошлом считались недоступными.
Я называю феномен превращения непригодного сырья в пригодные для использования ресурсы "освоением ресурсов". Точно так же, как назначенные эксперты проигнорировали огромные преимущества ископаемого топлива для освоения климата, предсказывая климатическую катастрофу, они также проигнорировали огромные преимущества ископаемого топлива для освоения ресурсов, предсказывая катастрофу ресурсов.
Так же, как освоение ископаемых ресурсов привело к увеличению количества ископаемого топлива, оно также привело к увеличению количества всех видов доступных ресурсов, включая золото, ртуть, серебро, медь, цинк, природный газ и нефть, которые, по прогнозам Римского клуба, уже должны были закончиться.
РИСУНОК 2.4 Больше потребление природного газа, больше запасы природного газа
Источник: BP Статистический обзор мировой энергетики
Машины, работающие на ископаемом топливе, позволили производить больше этих ресурсов, а также производить больше всего остального - в том числе рекордное количество продовольствия, благодаря которому современный мир, насчитывающий почти восемь миллиардов человек, питается лучше, чем мир с 3,5 миллиардами в 1960-х годах.
Я снова подчеркиваю, как и в случае с климатом, что назначенные эксперты были катастрофистами, а не все исследователи.
Были и другие эксперты по ресурсам, такие как М. А. Адельман из Массачусетского технологического института и Джулиан Саймон из Университета Мэриленда, которые правильно предсказывали, что ресурсы ископаемого топлива и другие ресурсы будут расширяться. Но, как и в случае с климатом, основная система знаний предпочла назначить экспертами катастрофистов. (Это произошло не из-за их более высокой квалификации - в то время как Адельман и Саймон были экономистами по ресурсам, основной специализацией Пола Эрлиха было изучение бабочек. Я объясню, чем это вызвано, в главе 3).
Катастрофизация качества окружающей среды
В послужном списке нашей системы знаний не только катастрофизация побочных эффектов ископаемого топлива в области климата (потепление и похолодание) и ресурсов, когда ископаемое топливо фактически улучшило эти области, но и катастрофизация еще одной области, которую ископаемое топливо улучшило: качество окружающей среды.
В 1960-х и 1970-х годах, в то время как наша система знаний, включающая в себя внушительных на вид экспертов, говорила нам, что ископаемое топливо очень скоро закончится, она также говорила нам, что продолжение массового использования ископаемого топлива (если оно не закончится немедленно) приведет к все более загрязненной и нездоровой окружающей среде, с катастрофическим снижением качества воздуха и воды.
В 1970 году Эрлих предсказал, что ухудшающееся «загрязнение воздуха ... несомненно, унесет сотни тысяч жизней только в ближайшие несколько лет».
Эколог Кеннет Уотт, еще один назначенный эксперт, предсказал: «При нынешних темпах накопления азота это лишь вопрос времени, когда свет будет отфильтрован из атмосферы и ни одна из наших земель не будет пригодна для использования».
Такие катастрофические заявления транслировались и повторялись доверенными источниками новостей.
В январе 1970 года журнал Life сообщил, что из-за частиц, выбрасываемых в воздух при сжигании ископаемого топлива, «Ученые располагают убедительными экспериментальными и теоретическими доказательствами, подтверждающими... следующие прогнозы: Через десять лет городские жители будут вынуждены носить противогазы, чтобы выжить в условиях загрязнения воздуха. . . . К 1985 году загрязнение воздуха уменьшит количество солнечного света, достигающего Земли, наполовину».
Та же история произошла и в области качества воды. По словам Эрлиха в 1970 году: "Океаны станут такими же мертвыми, как озеро Эри, менее чем через десять лет". И "Америка будет подвержена нормированию воды к 1974 году".
Учитывая, что использование ископаемого топлива увеличилось в соответствии с этими прогнозами, качество окружающей среды во всем мире должно было стать катастрофически плохим - то, что, по словам Эрлиха, не может быть предотвращено простыми технологиями контроля загрязнения: «Борьба с загрязнением - это все равно что выписывать аспирин пациенту, у которого рак».
Но точно так же, как по мере роста использования ископаемого топлива повышалась безопасность климата и доступность ресурсов, так и качество окружающей среды в большинстве стран мира снижалось.
Давайте сначала рассмотрим качество воды.
Хотя наша система знаний предупреждала, что побочные эффекты загрязнения от использования ископаемого топлива будут делать воду все хуже и хуже, на самом деле качество воды во всем мире стало намного лучше - во многом благодаря ископаемому топливу.
Хотя ископаемое топливо, безусловно, может загрязнять воду, человеческая изобретательность позволяет нам все лучше и лучше производить больше энергии из ископаемого топлива при меньшем загрязнении (подробнее об этом чуть позже). Таким образом, предсказания о том, что проблемы загрязнения воды ископаемым топливом будут становиться все хуже и хуже, оказались ошибочными.
Тем не менее, наиболее значительный вклад ископаемого топлива в улучшение качества воды заключается не в снижении собственного загрязнения воды, а в его использовании для производства беспрецедентного количества чистой воды по всему миру.
Как машинный труд на ископаемом топливе повышает безопасность климата и доступность ресурсов, так и улучшает качество воды. Расширение использования ископаемого топлива привело к строительству и эксплуатации систем перекачки воды, которые доставляют воду из мест, где она есть, в места, где она необходима, и систем очистки воды, которые превращают грязную воду в пригодную для питья.
И снова, в случае с водой, назначенные эксперты катастрофизировали побочные эффекты ископаемого топлива, дико преувеличивая сами негативные побочные эффекты и игнорируя преимущества ископаемого топлива для освоения окружающей среды.
Теперь давайте посмотрим на качество воздуха.
На следующей странице приведены результаты измерений шести основных загрязнителей воздуха, проведенных Агентством по охране окружающей среды. По мере роста использования ископаемого топлива они снижаются.
Что произошло? Изобретательные люди придумали, как производить больше ископаемого топлива при меньшем загрязнении окружающей среды - то есть, уменьшить побочные эффекты ископаемого топлива за счет экологического мастерства.
Мы знаем, что есть места, например, многие районы Китая, где наблюдается высокий уровень смога. Но опыт остального мира показывает, что это можно исправить, при необходимости, используя все большее количество ископаемого топлива. Я говорю "по мере необходимости", потому что, когда борьба с загрязнением стоит денег, вполне логично, что люди в более бедных странах предпочтут больше загрязнять окружающую среду, если это означает, что у них будет больше еды, одежды, жилья, санитарных условий и медицинского обслуживания.
РИСУНОК 2.5 Загрязнение воздуха в США снижается, несмотря на рост использования ископаемого топлива
Источник: Агентство по охране окружающей среды
Еще одним аспектом, благодаря которому ископаемое топливо привело к улучшению качества воздуха, является замена более грязных видов топлива, а именно древесины и навоза животных, которые преобладают в беднейших частях мира. Поскольку всем нужна энергия для отопления и приготовления пищи, а дрова и навоз, часто сжигаемые в закрытых помещениях, обычно являются источниками, использование ископаемого топлива для замены дров и навоза улучшило качество воздуха для сотен миллионов людей. Расширение использования ископаемого топлива является одной из основных причин того, что по статистике Всемирного банка "доступ к чистым видам топлива и технологиям для приготовления пищи" увеличился с 49 процентов в мире в 2000 году до 59 процентов в 2016 году. Это около 750 миллионов человек, которые теперь дышат гораздо более чистым воздухом - еще одно игнорируемое преимущество использования ископаемого топлива.
Здесь прослеживается неоспоримая закономерность. В отношении климата, ресурсов и качества окружающей среды, в отношении побочных экологических эффектов ископаемого топлива наша система знаний последовательно катастрофизирует: дико преувеличивает негативные побочные эффекты и игнорирует преимущества экологического мастерства, которые могут их нейтрализовать или даже превзойти - до такой степени, что предсказывает полную катастрофу, а на деле оказывается, что жизнь резко улучшилась.
И все становится еще хуже. Наша система знаний также имеет опыт катастрофизации побочных эффектов самой многообещающей долгосрочной альтернативы ископаемому топливу - ядерной энергии, причем с еще более наглыми искажениями научных данных, чем в случае с ископаемым топливом, что позволяет предположить, что враждебное отношение к экономически эффективной энергии как таковой заставит ее катастрофизировать даже самые скудные доказательства.
Катастрофизация ядерной энергии
В предыдущей главе я заметил, что последовательная поддержка нашей системой знаний политики ликвидации энергии при игнорировании огромных преимуществ экономически эффективной энергии может быть объяснена только некоторой враждебностью к экономически эффективной энергии как таковой - и эта враждебность вполне может заставить нашу систему знаний преувеличивать негативные побочные эффекты ископаемого топлива в будущем. Теперь, когда мы увидели, что наша система знаний придумала четыре различных 180-градусных ложных катастрофы для сверхзатратной эффективной энергии ископаемого топлива - катастрофическое глобальное потепление, глобальное похолодание, истощение ресурсов и загрязнение - кажется окончательным, что враждебность нашей системы знаний к экономически эффективной энергии заставит ее последовательно завышать негативные побочные эффекты ископаемого топлива и других форм экономически эффективной энергии посредством катастрофизации.
Но если и были какие-то сомнения на этот счет, то послужной список нашей системы знаний по катастрофизации ядерной энергии устраняет их.
Ядерная энергия, как я уже упоминал в предыдущей главе, исторически была наиболее перспективным конкурентом ископаемому топливу. Как и ископаемое топливо, она представляет собой естественный, концентрированный и богатый источник энергии.
Он уже производит относительно недорогую и чрезвычайно надежную электроэнергию по всему миру. Он показал многообещающие возможности для использования тепла в промышленных процессах и на большегрузном транспорте.
Он не загрязняет воздух и не выбрасывает CO2, а также имеет лучшие показатели безопасности среди всех видов энергии.
Удивительная чистота и безопасность ядерной энергетики вытекают из базовой, хорошо отлаженной природы производства ядерной энергии. Используемый радиоактивный материал, обычно уран-235, производит очень высокие уровни тепла в очень малом пространстве без горения. Он производит такое количество радиации, которое далеко от вредного для человека за пределами реактора. На самом деле, более высокие уровни радиации, чем те, которым подвергаются люди, находящиеся за пределами ядерного реактора, могут быть даже немного полезны (так же, как умеренное количество солнечного света, являющегося одной из форм радиации, полезно для человека). А ядерный материал буквально не может взорваться.
Атомные станции могут "расплавиться" (перегреться), если они не охлаждаются должным образом, но даже в худших сценариях невзрывоопасная природа ядерного оружия означает, что есть достаточно времени, чтобы отреагировать и избежать опасного излучения. Вот почему в цивилизованном мире нет зарегистрированных случаев смерти от ядерного излучения коммерческих реакторов. Ноль!
И все же большинство из нас считают ядерную энергию очень опасной - потому что наша система знаний катастрофизировала ее, несмотря на отсутствие хоть малейшего правдоподобия в области ядерной науки или инженерии. Она сделала это, прежде всего, исказив проблему ядерной радиоактивности.
При отсутствии надлежащей техники безопасности воздействие на человека большого количества радиоактивности может привести к радиационному отравлению или, в более долгосрочной перспективе, к раковым заболеваниям. В то же время, ниже определенного порога радиоактивность не является вредной; мы сами радиоактивны и излучаем радиоактивность. Однако в системе основных знаний радиоактивность долгое время изображалась как смертельно опасное явление, поэтому, когда мы слышим о кажущемся большом количестве радиации, исходящей, например, от аварии на АЭС "Фукусима", это звучит пугающе - даже если количество радиации недостаточно для того, чтобы кто-то умер в момент ее появления (от радиационного отравления) или в будущем (от рака).
Катастрофизация ядерной энергетики особенно примечательна тем, что в отличие от проблемы выбросов CO2, где последствия чрезвычайно трудно точно предсказать современной науке, наука о побочных эффектах ядерной энергии проста.
Я не встречал ни одного исследователя в области ядерной науки, который рассматривал бы ядерную энергию как нечто похожее на катастрофическую опасность, о которой нас учат думать.
И все же распространители нашей системы знаний на протяжении десятилетий представляли ядерное оружие как уникально опасное, включая в качестве экспертов людей, которые не являются учеными-ядерщиками - таких как Эрлих, Ловинс и чрезвычайно влиятельный антиядерный ученый (но не ученый-ядерщик) по имени Барри Коммонер.
Эта катастрофизация привела к ужасным последствиям.
Ядерная энергетика была настолько успешно катастрофизирована нашей системой знаний и назначенными экспертами, что она практически криминализирована. Чрезвычайно безопасные уровни радиации считаются настолько опасными, что каждый аспект строительства и эксплуатации атомных станций подвергается бесконечным дорогостоящим требованиям "безопасности" оборудования и бесконечным задержкам, которые делают рентабельную ядерную энергетику практически невозможной.
Например, по состоянию на 2021 год, с момента появления Комиссии по ядерному регулированию в 1975 году, ни одна новая атомная электростанция в США не была задумана и завершена.
Опыт нашей системы знаний, связанный с катастрофой ядерного оружия, проясняет две вещи:
Наша система знаний определенно испытывает некую враждебность к экономически эффективной энергии как таковой: ничто другое не может объяснить последовательность, с которой она (а) поддерживает политику ликвидации энергии, игнорируя огромные преимущества экономически эффективной энергии, и (б) катастрофизирует побочные эффекты экономически эффективной энергии.
Способность нашей системы знаний к катастрофизации настолько вопиюща, что она способна катастрофизировать самую безопасную энергетическую технологию из когда-либо изобретенных, включая дикое искажение состояния науки до такой степени, что противоречит каждому знающему исследователю в этой области.
Что это означает для текущих предсказаний климатической катастрофы нашей системой знаний? Это не означает, что они полностью ложны; то, что у нас есть катастрофизирующая система знаний, не означает, что повышение уровня CO2 не является катастрофой. Однако то, что наша система знаний последовательно и антинаучно катастрофизирует экономически эффективную энергию, означает, что ее нынешние предсказания климатической катастрофы могут быть абсолютно ложными.
Наша система знаний доказала свою полную недостоверность по каждому аспекту вопроса об ископаемом топливе, включая его климатические побочные эффекты.
Мы должны считать, что все, что мы слышим сегодня от нашей системы знаний об ископаемом топливе, связано с катастрофизацией, и что любой назначенный эксперт , который, как нам говорят, представляет всех экспертов, на самом деле является катастрофизатором. Если, конечно, наша система знаний не признала свой ужасный послужной список, не выявила огромные ошибки, которые привели к этому, и не предприняла шаги по исправлению этих огромных ошибок.
Неисправленный провал
Если бы сегодняшняя система мейнстримных знаний функционировала нормально, она бы признала свой собственный послужной список катастрофизации побочных эффектов ископаемого топлива как кризиса, стремилась бы понять причину и затем предприняла бы агрессивные шаги по ее устранению. Назначенные в прошлом эксперты, сделавшие ужасающе неверные оценки, будут взяты под контроль. Их ошибки будут признаны, проанализированы, исправлены и принесены извинения. А система знаний задаст вопрос и ответит на него, почему она назначила "экспертами" одних из худших мыслителей в различных научных областях - обычно небольшое меньшинство катастрофистов.
И есть некоторые основания полагать, что так оно и будет, особенно там, где речь идет об ученых.
Одно из достоинств науки заключается в том, что она самокорректируется. Например, общепринятое объяснение язвы желудка вращалось вокруг стресса, а также слишком большого количества кислоты в желудке. Но когда ученый Барри Маршалл эмпирически показал, используя себя в качестве подопытного кролика, что первопричиной большинства язв является бактерия helicobacter pylori, медицинское сообщество, которое до этого сопротивлялось гипотезе Маршалла, стало принимать ее с большим успехом.
Мы могли бы ожидать, что наши назначенные эксперты, которые являются учеными или тесно связаны с учеными, признают свои ошибки и эволюционируют.
Но, изучая историю идей этих назначенных экспертов, я не обнаружил никаких душевных терзаний со стороны этих экспертов. Вместо этого я обнаружил уклончивые заявления об их послужном списке и даже неоднократные заявления об оправдании, включая ложь о том, что они были в основном правы или даже о том, что "все хуже, чем мы думали".
В 2012 году Джеймс Хансен написал статью в газете The Washington Post, в которой заявил: «Изменение климата уже здесь - и хуже, чем мы думали». Похлопав себя по спине за то, что предупредил нас "о таком будущем, которое изменение климата принесет нам и нашей планете", он заявил: "Я должен сделать признание: Я был слишком оптимистичен".
Это тот самый Джеймс Хансен, который публично завысил прогноз потепления более чем в три раза.
По словам Билла Маккиббена в 2009 году: «Каждый раз, когда мы думали, что понимаем что-то о климате, правда оказывалась хуже, чем мы думали». А семь лет спустя: «Цифры о глобальном потеплении еще страшнее, чем мы думали».
Это тот самый Билл Маккиббен, который в 1989 году писал, что "еще несколько десятилетий неуправляемого использования ископаемого топлива, и мы сгорим, говоря прямо" и «выбор ничего не делать - продолжать сжигать все больше нефти и угля - не является выбором, другими словами. Он приведет нас если не прямо в ад, то прямо в место с аналогичной температурой».
То, что эти люди не захотели признать масштабы своих ошибок, не может не вызывать разочарования - и это их постоянная дискредитация.
Когда назначенные эксперты делают неверные на 180 градусов прогнозы и не признают своего провала, задача широкой системы знаний, особенно таких распространителей, как ведущие газеты, отвергнуть их и назначить гораздо лучших экспертов - а также проанализировать собственные промахи системы знаний в возвышении этих катастрофистов.
Но наша система знаний не отвергла своих несостоявшихся экспертов и не признала свою неудачу в их возвышении. Наоборот, она их обожествляет и возносит на большую высоту.
Например, Джон Холдрен стал главным советником по науке президента Барака Обамы. Билла Маккиббена называют «ведущим экологом страны», поскольку он руководит экологической политикой во всем мире. Пол Эрлих до сих пор является одним из самых влиятельных экологических мыслителей в мире.
Таким образом, наша система знаний не только катастрофизирует побочные эффекты экономически эффективной энергии, но и не исправляет их.
Это означает, что он гарантированно катастрофизирует побочные эффекты ископаемого топлива в будущем - в дополнение к игнорированию огромных преимуществ ископаемого топлива в плане жизни и смерти.
Что является рецептом для абсолютно катастрофической политики.
Смертельные рецепты
В этой и предыдущей главах я показал, что система знаний, дающая нам якобы "экспертное" руководство для быстрого отказа от ископаемого топлива, постоянно игнорирует огромные, жизненные или смертельные преимущества экономически эффективной энергии и имеет неисправленный послужной список постоянных катастрофических последствий экономически эффективной энергии.
Это означает, что наша система знаний на 100% способна призвать к быстрому отказу от ископаемого топлива, даже если продолжение использования ископаемого топлива принесет огромную пользу, повышение уровня CO2 будет продолжаться, и поэтому быстрый отказ от ископаемого топлива будет совершенно ненужным и катастрофическим для миллиардов людей.
Я верю в это не только потому, что это логически вытекает из природы нашей системы знаний, но и потому, что многие из давних экспертов нашей системы знаний имеют опыт именно таких действий: они призывали к быстрому отказу от ископаемых видов топлива десятилетия назад, когда мы могли быть уверены, что в этом не было необходимости и это было бы катастрофой для миллиардов людей.
Напомним, что сегодня существуют миллиарды людей, которые практически не используют энергию и поэтому живут в условиях ручного труда и бедности.
Как бы плохо это ни было, ситуация в 1970-х, 80-х и 90-х годах была намного хуже. Например, еще в 1980 году потребление энергии было вдвое меньше, чем сегодня, а крайняя нищета - жизнь менее чем на 2 доллара в день - была в четыре раза более распространенной, от нее страдало более 40 процентов населения мира.
В то время, когда энергия была еще более остро необходима, чем сегодня, назначенные эксперты все еще призывали к резким сокращениям, которые неизбежно привели бы к бесправию миллиардов людей.
Например, Пол Эрлих писал в 1971 году: «Энергетическим компаниям следует запретить поощрять людей потреблять больше энергии. Электроэнергия слишком дешева. Ее, безусловно, следует сделать более дорогой».
В 1998 году Билл Маккиббен одобрил сценарий запрета 60 процентов использования ископаемого топлива для замедления катастрофического изменения климата, хотя, по его словам, это означало бы, что каждый человек будет производить 1,69 метрических тонн углекислого газа в год, что позволит вам проезжать на среднем американском автомобиле девять миль в день. К 2025 году, когда численность населения увеличится до 8,5 миллиардов человек, вы будете проезжать на автомобиле до шести миль в день. Если вы будете ездить на автомобиле, в вашем ежедневном рационе останется около трех фунтов CO2 - достаточно для работы высокоэффективного холодильника. Забудьте о компьютере, телевизоре, стереосистеме, плите, посудомоечной машине, водонагревателе, микроволновой печи, водяном насосе, часах. Забудьте о лампочках, компактных флуоресцентных или нет.
В прошлом, как и сегодня, назначенные эксперты выражали мало беспокойства по поводу потери огромных, жизненно необходимых преимуществ, которые дает ископаемое топливо. Более того, некоторые прямо утверждали, что энергия не так уж важна, что мы и так используем ее слишком много.
В статье Холдрена "Слишком много энергии, слишком скоро, опасность", опубликованной в 1975 году, объясняется: «Соединенным Штатам гораздо больше угрожает опасность слишком много энергии, слишком рано, чем опасность слишком мало, слишком поздно».
В 1977 году Амори Ловинс объяснил, что мы уже используем слишком много энергии. И в частности, тот вид энергии, в котором мы меньше всего нуждались, был... электричеством, которое стало основой цифровой революции: «Нам не нужно больше больших электрогенерирующих станций. У нас уже есть примерно в два раза больше электроэнергии, чем мы можем использовать с пользой».
Иногда назначенные эксперты, как и сегодня, отвергали опасения по поводу энергетической недостаточности, делая неубедительные заявления о том, что солнечная или ветровая энергия, несмотря на то, что она составляет лишь малую часть энергии, может каким-то образом быстро заменить ископаемое топливо.
Например, Ловинс, который сегодня утверждает, что солнечная и ветровая энергия может легко заменить ископаемое топливо, писал в 1976 году: «Последние исследования показывают, что в Соединенных Штатах можно построить в значительной степени или полностью солнечную экономику с помощью простых мягких технологий, которые сейчас продемонстрированы и сейчас экономичны или почти экономичны».
Но утверждения, подобные утверждениям Ловинса, оказались необоснованными.
В то время как многие страны хотели использовать солнечную и ветровую энергию, и фактически использовали много денег своих граждан для оплаты солнечной и ветровой энергии, никто еще не приблизился к разработке экономически эффективных способов использования солнечного света и ветра, которые являются разбавленными и прерывистыми формами энергии, и превращения их в недорогую энергию по требованию для разнообразных машин в глобальном масштабе.
Таким образом, призывы назначенных экспертов быстро ограничить или исключить использование ископаемого топлива были обязательно призывами быстро ограничить или исключить использование энергии как таковой, чтобы избежать предполагаемых катастроф в области климата, ресурсов и качества окружающей среды, которые, как оказалось, были областями, которые ископаемое топливо делало гораздо лучше.
Теперь мы можем быть уверены, что политика быстрого отказа от ископаемого топлива была бы катастрофической для миллиардов людей - преждевременное прекращение жизни миллиардов людей, предотвращение сокращения крайней бедности и причинение неисчислимого количества страданий.
Помните, что мы говорим о мире до того, как Китай, Индия и другие страны использовали огромное количество ископаемого топлива для индустриализации и выведения буквально миллиардов людей из нищеты.
Политика, направленная на быстрое прекращение использования ископаемого топлива в те времена, несомненно, остановила бы компьютерную и интернет-революцию и, конечно, не позволила бы миллиардам людей выбраться из бедности. Еще миллиарды оказались бы в ситуации матери из Гамбии, которая вынуждена наблюдать, как умирает ее недоношенный ребенок из-за отсутствия надежного электричества для инкубатора.
Сегодня нам говорят "слушать ученых" - что на самом деле означает слушать нашу систему знаний, особенно ее экспертов, выступающих против энергии, игнорирующих пользу, отрицающих побочные эффекты и катастрофы.
Когда я узнал об истинном послужном списке рецептов наших назначенных экспертов, у меня возникла мысль: Я так рад, что мир не "прислушался" к этим экспертам в той степени, в которой они хотели. В конце концов, с 1970-х годов мир не стремительно сократил использование ископаемого топлива, а почти удвоил его.
В связи с этим возникает вопрос: Что помешало катастрофической политике наших назначенных экспертов по окружающей среде в отношении ископаемого топлива, по большей части, быть реализованной, и можем ли мы ожидать такой же защиты от потенциально катастрофической политики "экспертов" сегодня?
Наша недостающая защита
Что помешало нашим назначенным экспертам осуществить ужасную политику ликвидации энергии, по большей части?
Фактор, который, к сожалению, уже не действует: они были существенно маргинализированы основной системой знаний, которая, в отличие от сегодняшней, придавала большое значение экономически эффективной энергии.
Как я уже говорил в предыдущей главе, сегодняшние эксперты по вопросу о том, что делать с ископаемым топливом, в подавляющем большинстве случаев называются "экспертами по окружающей среде", что на практике означает, что их внимание сосредоточено на негативном воздействии человека на окружающую среду, особенно на негативных побочных эффектах ископаемого топлива.
В 1970-х, 80-х и 90-х годах, как мы видели, эксперты по охране окружающей среды очень неточно называли тех, кто сжигают выгоды и катастрофистов. Но в отличие от сегодняшнего дня, система знаний обращалась не только к "экспертам-экологам", когда речь шла об ископаемом топливе, она также постоянно консультировалась с экспертами по экономике энергетики, которые хорошо знали, что быстрое ограничение использования ископаемого топлива приведет к катастрофическим последствиям.
Система знаний не сделала решение предполагаемых катастроф, которые предсказывали эксперты по охране окружающей среды, таких как катастрофическое изменение климата, главным общественным приоритетом.
Самым большим вопросом, который поднимали назначенные эксперты по охране окружающей среды, было загрязнение воздуха и воды, которое стало главным приоритетом в 1970-х годах, но он решался в основном в пользу ископаемого топлива и технологий, чем того хотели назначенные эксперты по охране окружающей среды.
Для ясности, эксперты по охране окружающей среды, выступающие против энергетики, игнорирующие выгоды и катастрофизирующие побочные эффекты, уже оказали чрезвычайно значительное влияние на ограничение использования ископаемого топлива. Например, во всем мире существует множество запретов на гидроразрыв пласта - процесс добычи нефти и газа из сланцевых пород, который произвел революцию в производстве энергии в США и может использоваться гораздо шире для добычи нефти и газа по всему миру.
На внутреннем рынке за последнее десятилетие мандаты на "возобновляемые" источники энергии привели к росту цен на электроэнергию в США даже при значительном снижении цен на природный газ и уголь - основу для производства большей части электроэнергии.
Таким образом, хотя назначенные эксперты по окружающей среде оказали большое влияние на политику, чтобы замедлить рост использования ископаемого топлива во всем мире, они не приблизились к определению общей энергетической политики США и других стран - потому что они были уравновешены экспертами по энергетике и, в более широком смысле, системой знаний, которая придавала большое значение энергии.
Сегодня ситуация намного, намного отличается. Как мы видели, в нашей системе знаний игнорирование преимуществ экономически эффективной энергии настолько сильно, что назначенные эксперты по окружающей среде считаются единственными значимыми экспертами - это "ученые", к которым мы должны прислушиваться, а не эксперты поэнергетике.
Система знаний в целом была поглощена ужасающим подходом к оценке энергии, который ранее был уделом наших назначенных экспертов по окружающей среде: поддержка политики ликвидации энергии при игнорировании огромных, жизненно важных или смертельных преимуществ экономически эффективной энергии и катастрофизации ее побочных эффектов.
Таким образом, если в 1970-х, 80-х и 90-х годах катастрофические предложения против ископаемого топлива, выдвинутые игнорирующими выгоды и катастрофизирующими побочные эффекты назначенными экспертами по окружающей среде - предложения, которые преждевременно привели бы к гибели миллиардов людей - были в основном смягчены благодаря тому, что система знаний оценивала энергию, то сейчас эта защита отсутствует в основной системе знаний.
Сегодня мы можем наблюдать это на примере того, что наши назначенные эксперты по охране окружающей среды являются формирователями энергетической политики номер один. Например, политика отказа от ископаемого топлива - "чистый ноль", "без ископаемых" и "100 процентов возобновляемых источников энергии" - всего десять лет назад считалась идеалистической, если не сказать сумасбродной политикой, за которую наиболее активно выступал назначенный эксперт Билл Маккиббен и его организация 350.org. Сегодня они являются доминирующей политической идеей в мире. Значительная ценность, которую наша система знаний когда-то придавала экономически эффективной энергии - наша защита от экспертов, выступающих против энергии, игнорирующих выгоды и катастрофизирующих побочные эффекты - больше не существует.
Это означает, что вполне возможно, что наша система знаний ведет нас в таком же ненужном и катастрофическом направлении, в каком десятилетия назад нас хотели повести назначенные эксперты по охране окружающей среды - к политике отказа от ископаемого топлива, оправдываемой катастрофическими побочными эффектами, которые сокращают миллиарды жизней, не позволяют миллиардам выйти из бедности и препятствуют прогрессу во всем мире.
Это также означает, что, если мы не сможем избавиться от системных проблем нашей системы знаний, мы будем совершенно не в курсе того, каким должен быть правильный путь в отношении ископаемого топлива.
Чтобы решить эти проблемы, необходимо понять, что их вызывает.
Понимание как энергетической недостаточности нашей системы знаний, так и нашей собственной
Мы видели, что наша система знаний стала антиэнергетической и дисфункциональной до такой степени, что она последовательно стремится устранить экономически эффективную энергию, игнорируя ее огромные преимущества, и что она последовательно катастрофизирует побочные эффекты экономически эффективной энергии.
Что привело к такому ужасному положению дел?
Одно из объяснений, которое мы можем исключить, - это фактическое незнание.
Лидеры нашей системы знаний, особенно наши назначенные эксперты, сталкиваются с огромным количеством фактов, которые должны заставить их понять, что их подход к оценке энергии в корне неверен.
К ним относятся:
Факты об огромных преимуществах экономически эффективной энергии для процветания человечества, включая ее огромные преимущества для таких проблемных областей, как: безопасность климата, качество окружающей среды и доступность ресурсов
Факты об отчаянной нехватке экономически эффективной энергии во всем мире
Факты о том, как система знаний снова и снова продвигает ложные предсказания катастроф
Факты о послужном списке наших назначенных экспертов по смертоносным энергетическим рецептам
Если фактическое незнание не может объяснить энергетическую несостоятельность нашей системы знаний, то может ли объяснением быть незнание метода? Может быть, лидеры нашей системы знаний, включая назначенных экспертов, не знают, что нельзя поддерживать ликвидацию огромной ценности, игнорируя ее преимущества? Не знают ли они, что не следует катастрофизировать побочные эффекты чего-либо, в том числе игнорировать способы, с помощью которых человеческая изобретательность может справиться с этими побочными эффектами?
Конечно, нет.
Любой высокообразованный человек знает эти вещи. Например, никто не думает, что это хорошая идея - выступать против антибиотиков, не учитывая их огромную пользу для жизни или смерти, или заниматься катастрофизацией антибиотиков. Однако именно такой подход происходит с ископаемым топливом - только хуже, потому что в отличие от антибиотиков, преимущества ископаемого топлива обладают огромной способностью нейтрализовать и перевесить свои собственные негативные побочные эффекты, включая климатические побочные эффекты.
Если незнание фактов или надлежащих методов оценки не может объяснить поддержку нашей системой знаний политики уничтожения энергии, игнорирование преимуществ и катастрофизацию побочных эффектов, то что может?
Прежде чем ответить на этот вопрос, позвольте мне сделать его еще более сложным и актуальным, задав вопрос, который был неудобен для меня и может быть неудобен и для вас: Почему многие из нас используют те же иррациональные методы оценки, что и наша система знаний, хотя должны знать лучше?
Возьмем, к примеру, вопрос поддержки отказа от использования ископаемого топлива при игнорировании его преимуществ - в том числе преимуществ для миллиардов людей, которым не хватает экономически эффективной энергии. В качестве примера я приведу себя. Почему так долго, пока я не изучал энергетику и этот вопрос не ударил меня по голове, я не думал о миллиардах людей, которым не хватает энергии и которые могли бы извлечь огромную пользу из ископаемого топлива? Конечно, я, как и большинство людей, знал, что в мире много бедных людей, и что бедность в какой-то мере связана с отсутствием вещей, использующих энергию - фабрик, больниц, продуктовых магазинов, холодильников и автомобилей. Тем не менее, этот вопрос нигде не стоял на первом месте, когда я слышал предложения о скорейшем прекращении использования ископаемого топлива.
Еще одна область преимуществ экономически эффективной энергии в целом и ископаемого топлива в частности, которую я проигнорировал, хотя должен был бы знать лучше, - это преимущества ископаемого топлива в освоении климата. Почему, думая о том, что делать с потенциально катастрофическим изменением климата, я не подумал о том, что, очевидно, мы, люди, действительно хорошо умеем защищать себя от климатической опасности по сравнению с прошлым, и что, очевидно, защита климата включает использование большого количества энергии и машин, так что ископаемое топливо потенциально может предотвратить большую климатическую опасность, а отказ от ископаемого топлива может фактически увеличить климатическую опасность?
Независимо от того, резонируют ли с вами мои конкретные примеры или нет, я думаю, что большинство из нас, если задуматься, могут увидеть, что мы сами участвуем или, по крайней мере, слишком терпимы к иррациональному методу нашей системы знаний, поддерживая отказ от ископаемого топлива и игнорируя его преимущества.
Или возьмем последовательную катастрофизацию побочных эффектов в нашей системе знаний. Я снова использую себя в качестве примера. Почему я, до того как изучение полной истории катастрофизации сделало этот вопрос неизбежным, был склонен верить предсказаниям катастроф, хотя я знал, как и большинство из нас, что многие из этих предсказаний катастроф оказались ложными? Почему я был склонен доверять институтам, которые постоянно публиковали эти предсказания и, казалось, никогда не извинялись, когда они ошибались, или размышляли о том, что заставило их ошибиться? Почему предсказания катастроф часто казались правильными? Настолько, что даже если прогнозы катастрофического изменения климата, катастрофического истощения ресурсов или катастрофического загрязнения в прошлом оказались ложными, кажется, что рано или поздно они должны сбыться.
Опять же, я думаю, что большинство из нас, поразмыслив, может понять, что мы, как и наша система знаний и назначенные эксперты, склонны к катастрофизации или, по крайней мере, относимся к ней с симпатией и терпимостью.
Наконец, если бы большинство из нас не относилось хотя бы с симпатией к иррациональным методам оценки в системе знаний мейнстрима, мы бы уже восстали против отношения этой системы к ископаемому топливу. Мы бы не продолжали использовать ее в качестве основного пути к экспертным знаниям - и все же большинство из нас так и поступает.
Таким образом, необходимо срочно ответить не только на вопрос: "Что происходит с нашей системой знаний, препятствующей использованию энергии, игнорирующей выгоды, вызывающей катастрофу побочных эффектов?", но и "Что происходит с остальными нами - потребителями и в значительной степени имитаторами нашей системы знаний?".
Если мы не сможем понять основную причину того, почему наша система знаний использует иррациональные методы оценки энергии, когда она должна знать лучше, и почему мы сами подвержены этим иррациональным методам оценки, когда мы должны знать лучше, то мы не сможем решить эти проблемы. Это означает, что мы, как вид, будем принимать ужасные и потенциально катастрофические решения в области энергетической политики, и что мы, как люди, никак не сможем определить, каков правильный путь вперед по ископаемому топливу, включая поиск экспертов, не подверженных влиянию того, что является причиной энергетического сбоя нашей системы знаний.
Итак, чем же объясняется энергетическая несостоятельность нашей системы знаний и нас самих, если невежество не может этого сделать? Что является первопричиной, которую необходимо устранить?
Ответы кроются в предмете, который считается наименее практичным, но который я выбрал для своей профессии, потому что считаю его наиболее практичным: философия.
Глава 3.
Концепция противодействия воздействию
Античеловеческая моральная цель и стандарт
Мы закончили последнюю главу важнейшим вопросом, вопросом, на который нам необходимо ответить, чтобы определить правильный путь продвижения по ископаемому топливу, включая определение экспертных источников, необходимых нам для определения этого пути.
Вопрос заключался в следующем: Как наша система знаний стала настолько антиэнергетической и настолько дисфункциональной, что она использует два иррациональных метода оценки, хотя должна знать лучше? Эти два метода заключаются в следующем: (1) последовательно поддерживать ликвидацию экономически эффективных источников энергии, игнорируя их огромные преимущества, которые могут принести жизнь или смерть, и (2) последовательно катастрофизировать негативные побочные эффекты экономически эффективной энергии - дико завышая или переоценивая их величину и игнорируя нашу способность справиться с ними (особенно используя экономически эффективную энергию). И важнейшим аспектом этого вопроса является следующий: почему мы, потребители нашей системы знаний, сами используем или, по крайней мере, не противостоим этим иррациональным методам оценки, хотя должны знать лучше?
Если мы сможем ответить на этот вопрос, мы сможем понять глубинные причины иррациональных методов оценки нашей системы знаний и наших собственных, предпринять шаги по устранению этих причин, и у нас будет хороший шанс определить путь вперед по ископаемому топливу, который будет полезен для человечества, вместо вероятного пути массового разрушения, по которому нас ведет наша неоспоримая система знаний.
Давайте начнем с первого иррационального метода оценки. Почему наша система знаний поддерживает отказ от ископаемых видов топлива и других форм экономически эффективной энергии, игнорируя при этом их огромную пользу для жизни и смерти миллиардов людей?
Как я уже говорил, поддержка отказа от экономически эффективной энергии при игнорировании ее преимуществ не может быть объяснена незнанием фактов (лидеры нашей системы знаний были ознакомлены со многими фактами о ценности экономически эффективной энергии для процветания человечества), и уж точно не может быть объяснена мольбой о том, что это нерациональный метод оценки - все знают, что нельзя поддерживать отказ от чего-то, не рассмотрев сначала его преимущества.
Чем же это можно объяснить?
То же самое, что заставляло людей на протяжении всей истории и сегодня поддерживать античеловеческую политику, даже когда у них есть фактические и методологические знания, чтобы знать, что они поддерживают античеловеческую политику: их главная моральная цель - античеловеческая.
Вопрос о главной моральной цели человека - один из важнейших в философии, о котором нас почти никогда не учат думать, однако он формирует наши оценки в почти невообразимой степени.
Всякий раз, когда мы оцениваем, что делать с чем-то, будь то ископаемое топливо, антибиотики или использование животных для медицинских исследований, существует главная моральная цель - нечто, что имеет приоритет над всем остальным - что служит нашим основным стандартом оценки.
Рассмотрите вопрос об оценке тестирования на животных для медицинских исследований.
Полезны ли испытания на животных для медицинских исследований?
Большинство людей, включая меня, считают, что ответ "да". Почему? Потому что, хотя у нас нет желания заставлять животных страдать, мы отдаем предпочтение бесчисленным жизням, которые спасает тестирование на животных. Почему? Потому что нашей главной моральной целью в данном контексте является некая версия "содействия процветанию человека" - увеличение способности людей жить долгой, здоровой, полноценной жизнью - а не "предотвращение страданий и смерти животных". Эта главная моральная цель служит стандартом, по которому мы оцениваем тестирование на животных для медицинских исследований как хорошее.
Но обратите внимание, что, хотя большинство людей поддерживают тестирование на животных для медицинских исследований, миллионы людей во всем мире считают аморальным любое тестирование на животных. Некоторые из этих людей не знают фактов. Но многие не знают. Есть ученые, которые считают тестирование на животных аморальным, хотя они знают, что это очень полезно для жизни человека.
Почему? Потому что они считают, что более высокой моральной целью и стандартом, чем спасение человеческих жизней от болезней, является моральная цель и стандарт равенства животных. Основная идея равенства животных заключается в том, что для человека морально неправильно вмешиваться в жизнь других животных и, прежде всего, убивать их.
Если главной целью человека является равенство животных, то он будет морально побуждаем к устранению любого воздействия человека на животных, включая воздействие, приносящее пользу человеку, например, использование животных для медицинских исследований.
Урок заключается в том, что антигуманные цели и стандарты могут заставить людей проводить антигуманную политику - даже если они обладают фактическими и методологическими знаниями, позволяющими понять, что они проводят антигуманную политику.
Этот урок, как мне кажется, объясняет многие моменты в истории, когда человеческие существа, включая целые системы знаний, которые должны были знать лучше, поддерживали и проводили в жизнь жестокую античеловеческую политику, такую как рабство, расизм, религиозная диктатура, коммунизм и нацизм.
Например, нацистская Германия (которая пользовалась широкой поддержкой немецкой системы знаний) поддерживала истребление евреев не потому, что не знала, что истребление убьет много людей, а потому, что ее цель и стандарт были противоположны человеческому процветанию: триумф одной группы людей, арийцев, и порабощение евреев и других неарийских групп.
Одна из поучительных особенностей античеловеческих целей заключается в том, что они часто получают широкое распространение, будучи замаскированными под прочеловеческие.
Существует два основных способа маскировки античеловеческих целей.
Одним из способов является ложное представление античеловеческой цели или политики как прочеловеческой с помощью расплывчатой, вводящей в заблуждение терминологии. Например, за равенство животных часто выступают, используя расплывчатый и вводящий в заблуждение термин "благосостояние животных". Благополучие животных может означать как (1) заботу человека о благополучии животных, например, противодействие излишней жестокости (что, как любитель животных, я, безусловно, поддерживаю), так и (2) античеловеческую заботу о благополучии животных, например, противодействие "равенству животных" против их тестирования для медицинских исследований. Многие люди принимают "благосостояние животных", думая, что они просто выступают против ненужной жестокости, но на практике оказываются сторонниками всей программы "равенства животных", включая противодействие тестированию животных для медицинских исследований.
Другим способом маскировки античеловеческих целей является распространение ложных, псевдонаучных предположений, которые заставляют античеловеческие цели казаться доброкачественными или прочеловеческими. В сфере противодействия тестированию на животных это принимает форму утверждения о том, что тестирование на животных никогда не является действительно ценным для исследований, что создает впечатление, что противодействие тестированию на животных для медицинских исследований не имеет человеческих жертв. Расистские движения часто используют распространение ложных, псевдонаучных предположений, говоря своим последователям, что убийство или подчинение нежелательных рас не является антигуманным, потому что эти другие расы каким-то образом научно доказали, что они "неполноценны" и поэтому не являются по-настоящему человеческими.
Действуют ли античеловеческие цели и стандарты, возможно, замаскированные с помощью расплывчатой терминологии и ложных, псевдонаучных предположений, в рамках нашей системы знаний (и нашей) поддержки античеловеческой политики устранения энергии?
Одним из особенно убедительных доказательств того, что именно это и происходит, является оценка нашей системой знаний воздействия ископаемого топлива на мир на сегодняшний день.
Независимо от того, что вы думаете о влиянии повышения уровня CO2 на будущее планеты, если вы осведомлены о состоянии мира сегодня, вы должны признать, что больше людей процветает, чем когда-либо в истории, и если вы хоть немного осведомлены о том, как ископаемое топливо питает наш мир, вы должны признать, что использование этого топлива вносит основной вклад в наш беспрецедентный уровень процветания человечества.
Эта позитивная оценка мира и роли ископаемого топлива в нем должна сохраняться, даже если вы считаете, что повышение уровня CO2 приведет к таким негативным климатическим последствиям, что они перекроют наши возможности по освоению климата с помощью ископаемого топлива и преимущества ископаемого топлива для всех других аспектов жизни. Такая точка зрения может быть выражена примерно следующим образом: "Ископаемое топливо сделало мир лучше и лучше для жизни, включая место, где мы находимся в гораздо большей безопасности от климата - но, как это ни трагично, в будущем его негативные побочные эффекты будут настолько неблагоприятными, что это стоит того, чтобы лишить миллиарды людей огромных преимуществ ископаемого топлива".
Это, по крайней мере, было бы последовательным утверждением.
Но сегодняшняя система знаний, особенно ее назначенные эксперты, совершенно не признает этого. Откровенно говоря, она рассматривает современный мир, включая климат, как находящийся в ужасном состоянии из-за ископаемого топлива, преимущества которого, как она изображает, уже перевешивают негативные побочные эффекты. Он говорит о том, как ископаемое топливо "разрушило" нашу окружающую среду и "уничтожило" наш климат в результате воздействия ископаемого топлива.
Например, Антониу Гутерриш, глава ООН, заявил, что "наша война с природой оставила планету разбитой" и "последствия нашего безрассудства уже проявляются в человеческих страданиях", включая «огромные экономические потери».
И все же, по факту, на нашей планете страдает гораздо меньше людей, чем когда-либо - включая гораздо меньше страданий от климатической опасности - и мы пережили не "огромные экономические потери", а беспрецедентный экономический рост.
Оценка нашей системой знаний сегодняшнего мира как ужасного из-за ископаемого топлива дает нам все основания полагать, что ее целью и стандартом оценки является не продвижение человеческого процветания, а некая античеловеческая цель и стандарт, вероятно, замаскированные расплывчатой, вводящей в заблуждение терминологией и/или ложными, псевдонаучными предположениями.
И если мы внимательно поищем общую моральную цель, стоящую за поддержкой нашей системой знаний политики уничтожения энергии, то именно это мы и обнаружим.
Устранение воздействия человека
Как только мы осознаем феномен античеловеческих целей и стандартов, определяющих античеловеческую политику, мы сможем быть начеку. Существует ли общая, движущая цель для всех форм политики уничтожения энергии, поддерживаемых нашей системой знаний, таких как противодействие ископаемому топливу, атомным электростанциям, гидроэлектростанциям, солнечным и ветровым проектам?
Безусловно, это так. Обратите внимание, что независимо от того, выступает ли противник против ископаемого топлива, атомной энергии, гидроэнергии или солнца и ветра, всегда приводится один тип причины , которая указывает на главную моральную цель и действующий стандарт. Эта причина такова: значительное воздействие источника энергии на остальную природу.
Ископаемое топливо оказывает значительное воздействие на природу с помощью CO2.
Ядерная энергетика оказывает значительное воздействие на природу радиацией и долгоживущими отходами.
Гидроэнергетика оказывает значительное воздействие на природу, мешая свободному течению рек.
Солнечная и ветряная энергии оказывают значительное воздействие на природу: добыча полезных ископаемых, использование больших площадей и вмешательство в жизнь огромного количества видов.
Когда мы слышим один из этих аргументов, что источник энергии оказывает значительное воздействие на природу и поэтому ему следует противостоять, легко предположить, что воздействие на природу противостоит в первую очередь потому, что оно вредно для человека, и, следовательно, что главная цель - способствовать процветанию человека.
Это наиболее правдоподобно в случае с ископаемым топливом и CO2, который, даже если вы признаете, что до сих пор он был последовательно катастрофичен, законно беспокоиться о будущем с точки зрения процветания человека по мере повышения уровня CO2.
Но обратите внимание, что во всех других случаях энергетической оппозиции нет даже правдоподобия того уровня угрозы нашему будущему, который якобы представляет повышение уровня CO2, часто называемое "экзистенциальной угрозой".
Радиация в случае с ядерной энергией ничтожна, а отходы безопасно утилизируются на протяжении многих поколений. Споры против жизненно важных гидроэнергетических проектов во имя свободного течения рек или против солнечных проектов во имя того, чтобы не вытеснять пустынных черепах, явно не направлены на процветание человечества - не тогда, когда уничтожаемое благо является таким жизненно важным, как энергия.
То же самое справедливо и для многих других воздействий на остальную природу, которые не имеют явных негативных последствий для человека, но к которым относятся с моральной остротой, например, изменения в местах обитания белых медведей или отлов карибу на Аляске в результате нефтяных операций.
Воздействие энергетических проектов не представляет отдаленной угрозы для существования этих видов. Более того, популяции белых медведей быстро растут. Тем не менее, все еще существует моральная необходимость остановить энергетические проекты, чтобы не допустить воздействия на виды, не находящиеся под угрозой исчезновения.
Таким образом, последовательная нить в противостоянии воздействию энергии на остальную природу заключается не в том, что оно вредит процветанию человека, а просто в том, что оно воздействует на остальную природу как таковую - что считается по своей сути неправильным и поэтому нуждается в устранении.
Другими словами, устранение человеческого воздействия, а не продвижение человеческого процветания, является главной моральной целью, движущей нашей системой знаний в области энергетики - и, как мы увидим, во многих других областях.
Давайте проясним: устранение антропогенного воздействия - это античеловеческая моральная цель.
Люди выживают и процветают благодаря воздействию на природу. Чтобы жить на уровне, близком к нашему сегодняшнему, нам необходимо масштабное преобразование - воздействие на природу.
Это включает в себя масштабное воздействие на природу для производства энергии - каждая форма энергии включает в себя обширную добычу материалов, переработку материалов, транспортировку компонентов, использование земли и т.д. Также это включает в себя значительное воздействие на природу для использования энергии в производственных целях - например, для ведения современного сельского хозяйства, создания ирригационных систем, строительства прочных и устойчивых зданий.
Ставить своей целью устранение антропогенного воздействия - значит принципиально противостоять продуктивному преобразованию природы, которого требует человеческая жизнь.
С точки зрения процветания человека, мы принимаем массовое, прочеловеческое, продуктивное воздействие на природу, например, строительство домов, дорог и заводов. Мы хотим устранить или свести к минимуму только античеловеческое, саморазрушительное воздействие на природу, такое как загрязнение или ненужное уничтожение самых красивых уголков природы.
Массированное воздействие на природу является важной частью достижения любой человеческой цели, включая здоровую окружающую среду (что требует борьбы со многими "естественными" формами отходов и вредителей) и наслаждение природой (что требует достаточной производительности, чтобы освободить время для наслаждения природой и приобрести транспорт для передвижения на природу).
Таким образом, цель устранения антропогенного воздействия противопоставляется каждому аспекту человеческой жизни, включая экологические аспекты, с которыми мы позитивно и ложно ассоциируем ее.
Цель устранения антропогенного воздействия и особенно его античеловеческого характера обычно не выражается явно в нашей системе знаний, но иногда это происходит, особенно в комментариях, сделанных нашими назначенными экспертами.
Например, Билл Маккиббен в своей знаковой книге "Конец природы" пишет, что нашей целью должен быть "более скромный мир", такой, где мы меньше влияем на окружающую среду, а «человеческое счастье будет иметь второстепенное значение».
Что имеет первостепенное значение? Устранение нашего воздействия на природу. «Пусть не в наше время и не во время наших детей или их детей, но если бы мы сейчас, сегодня, ограничили нашу численность, наши желания и наши амбиции, возможно, природа когда-нибудь смогла бы возобновить свою независимую работу [выделено автором]».
Таким образом, "самостоятельная работа" природы предшествует жизни человека.
Благоприятная рецензия на книгу Маккиббена, написанная биологом Дэвидом М. Грабером в Los Angeles Times, объясняет некоторые последствия позиции Маккиббена:
Маккиббен - биоцентрист, как и я. Нас не интересует полезность конкретного вида или свободно текущей реки, или экосистемы для человечества. Они имеют внутреннюю ценность, большую ценность для меня, чем другое человеческое тело или миллиард таких тел. Человеческое счастье и, конечно, человеческая плодовитость не так важны, как дикая и здоровая планета. . . . До тех пор, пока Homo sapiens не решит вернуться к природе, некоторые из нас могут только надеяться, что появится подходящий вирус.
Такие случаи, когда мы прямо называем нашу главную моральную цель как устранение воздействия на человека и особенно признаем ее античеловеческую природу, относительно редки. Если бы эта цель и ее античеловеческий характер регулярно становились явными, они не были бы приняты большинством людей.
Но он в значительной степени принят большинством людей и, конечно, нашей системой знаний в замаскированной форме расплывчатых, кажущихся прочеловеческими терминов, таких как "экологизация", "минимизация воздействия на окружающую среду", "защита окружающей среды" и "спасение планеты".
Эти термины, похоже, подразумевают действия, которые не устраняют все виды воздействия человека, а скорее только ненужные, вредящие человеку воздействия, такие как ненужное загрязнение окружающей среды или разрушение природной красоты.
Но на практике они абсолютно точно означают устранение всех видов человеческого воздействия - включая подавляющее большинство видов воздействия, которые полезны для процветания человека.
Например, на практике "экологизация", "минимизация воздействия на окружающую среду", "защита окружающей среды" и "спасение планеты" означают возражение против важнейших промышленных проектов, от электростанций до плотин и жилых комплексов, на том основании, что пострадает какое-либо растение или животное, причем растения и животные имеют приоритет перед людьми, которым эти проекты нужны или необходимы. "Уход в зелень", "минимизация воздействия на окружающую среду", "защита окружающей среды" и "спасение планеты" на практике также означают сокращение использования всего, что связано с машинами, от вождения автомобиля до полетов и использования стиральной машины или сушилки.
Эти расплывчатые цели, которые на практике означают "устранение воздействия человека", постоянно используются для противодействия и прекращения продуктивного воздействия на природу - включая, конечно, все различные формы экономически эффективной энергии. (Примечание: в конце этой главы я обсужу альтернативную, четкую, прочеловеческую экологическую терминологию).
Цель устранения воздействия человека, будь то в явной или замаскированной форме, явно действует во всей нашей системе знаний.
Например, за пределами сферы энергетики наша система знаний агрессивно поддерживает цель устранения воздействия человека, останавливая всевозможные виды деятельности, оказывающие воздействие, игнорируя их пользу для процветания человека. Это включает в себя противодействие пластику, вырубке лесов, развитию инфраструктуры - таким как новые дороги, новые здания и новые заводы, которые все труднее строить в большинстве стран мира.
Одним из особенно ужасающих примеров того, как наша система знаний стремится к этой цели, стало повсеместное уничтожение спасительного, уничтожающего малярию соединения ДДТ. По данным политически либеральной Национальной академии наук, это соединение спасло от смерти от малярии 500 миллионов жизней. Но оно было в основном уничтожено в бедных странах мира под давлением богатых государств, которые были взбудоражены сообщениями о том, что ДДТ обладает побочным эффектом... истончения скорлупы птичьих яиц. Бесчисленные миллионы людей погибли, чтобы устранить наше предполагаемое воздействие на скорлупу яиц. (Как и большинство подобных заявлений, это утверждение о воздействии на скорлупу яиц также оказалось дико искаженным.)
Как только становится ясно, что наша система знаний работает на античеловеческой моральной цели устранения воздействия человека, становится понятно, почему наша система знаний последовательно поддерживает политику устранения энергии, игнорируя огромные преимущества экономически эффективной энергии.
Как цель нашей системы знаний, направленная против воздействия, заставляет ее выступать против экономически эффективной энергии.
До сих пор я объяснял, почему поддержка нашей системой знаний политики ликвидации энергии, при игнорировании огромных преимуществ экономически эффективной энергии для процветания человека, может быть объяснена только тем, что она работает на основе античеловеческих целей и стандартов, и что конкретная античеловеческая цель и стандарт, на которых она работает, - это устранение воздействия человека на остальную природу, часто замаскированное под устранение только вредного воздействия человека на остальную природу, с использованием расплывчатых, прочеловеческих терминов, таких как "экологизация", "минимизация воздействия на окружающую среду", "защита окружающей среды" и "спасение планеты"."
Теперь давайте посмотрим на практике, как часто маскируемая античеловеческая цель устранения воздействия человека приводит к тому, что наша система знаний поддерживает политику устранения энергии и, казалось бы, необъяснимо игнорирует пользу ископаемого топлива для процветания человека.
Цель устранения воздействия человека на природу неизбежно порождает три типа оппозиции экономически эффективной энергии: оппозиция (1) ее разработке, (2) ее побочным эффектам и (3) ее использованию.
С точки зрения цели устранения воздействия на человека, значительные последствия развития экономически эффективной энергетики являются аморальными и нуждаются в устранении
Все формы экономически эффективной энергии предполагают развитие природы - ее значительное преобразование. Все виды энергии, как я буду более подробно обсуждать в главе 5, предполагают значительное воздействие на Землю путем: добычи или бурения огромных площадей и глубин земли для получения сырья (от угля и нефти до "редкоземельных" элементов в солнечных батареях и ветряных турбинах), строительства массивных объектов для переработки этих материалов (от нефтеперерабатывающих заводов до предприятий по переработке редкоземельных металлов), строительства массивных систем транспортировки энергии (от нефтепроводов до линий электропередач на большие расстояния) и строительства электростанций для производства электроэнергии (от газовых и атомных электростанций до "ферм" солнечных батарей и ветряных турбин).
Поскольку наша система знаний и многие граждане работают над целью устранения антропогенного воздействия, любое развитие сегодня сталкивается с перспективой, в лучшем случае, противодействия, а в худшем - уничтожения. Важно отметить, что даже если основная система знаний не поддерживает активное прекращение какого-либо развития, она с большим сочувствием относится к людям, пытающимся его остановить - потому что они стремятся устранить ту или иную форму человеческого воздействия, что считается воплощением морали.
Мы видим это на примере успешного противостояния солнечным и ветряным "фермам" и линиям электропередач большой протяженности, которые вызывают огромную местную оппозицию из-за их необычайно большого воздействия. Мейнстримная система знаний обычно не возглавляет эту оппозицию, но она санкционирует ее.
С точки зрения цели устранения воздействия на человека, значительное воздействие побочных эффектов экономически эффективной энергии является аморальным и нуждается в устранении.
Любая форма энергии имеет побочные эффекты, которые влияют на остальную природу: выбросы CO2 от ископаемого топлива, радиация от ядерной энергии, значительные отходы и гибель животных от солнечной и ветровой энергии. Исходя из цели устранения влияния человека, наша система знаний, таким образом, всегда имеет основания считать любую форму энергии аморальной.
Очень важно признать, что если целью является устранение воздействия человека, то побочные эффекты, влияющие на остальную природу, являются аморальными, даже если они минимально опасны, доброкачественны или даже полезны для человека.
Рассмотрим вопрос повышения уровня CO2, вызванного выбросами CO2 от ископаемых видов топлива, которые наша система знаний рассматривает как аморальные и катастрофические по своей сути.
С точки зрения человеческого процветания, мы хотим оценивать любые негативные побочные эффекты CO2 от ископаемого топлива в контексте огромных выгод, включая выгоды от освоения климата. Но с точки зрения человеческого процветания мы также хотим быть открытыми к возможности того, что эти побочные эффекты могут быть не только отрицательными, но и нейтральными или положительными.
Но с точки зрения цели устранения антропогенного воздействия, тот факт, что мы выбросили CO2 и повысили уровень CO2, является по своей сути глубоко аморальным, независимо от того, сколько выгод для процветания человека это принесет - и даже если бы само повышение уровня CO2 оказалось чистой выгодой для процветания человека.
Например, в своей книге Eaarth Билл Маккиббен утверждает, что для человека трагично делать все, что влияет на климат, даже если это не вредит человеку. Ссылаясь на другую свою книгу, "Конец природы", он пишет:
Одно лишь осознание того, что мы начали изменять климат, означало, что вода, текущая в этом ручье, имела другое, меньшее значение. "Вместо мира, где дождь имел независимое и таинственное существование, дождь стал подмножеством человеческой деятельности", - написал я. «На дожде появилось клеймо; это был бык, а не олень».
Это моральное проклятие дождя, вызванного воздействием человека, как "быка, а не оленя" означает, что даже если бы дождь стал более предсказуемым и позитивным, это все равно было бы неправильно.
Действительно, это было бы глубоко аморально.
Мы можем увидеть это мнение о том, что побочные эффекты климата по своей сути аморальны, в широко распространенном предположении, что "изменение климата", то есть "воздействие человека на климат", - это все плохо, хотя мы знаем, что это воздействие включает в себя повышение уровня CO2, которое логически и на практике увеличивает рост растений, а также тепло в мире, где гораздо больше людей умирает от холода, чем от жары.
Мы также можем увидеть мнение о том, что побочные климатические эффекты по своей сути аморальны, в том, что многие в нашей системе знаний считают морально необходимым устранить выбросы CO2 любой ценой, даже если они сами не верят, что выбросы CO2 представляют собой хоть сколько-нибудь близкую "экзистенциальную угрозу", о которой говорят некоторые. Если посмотреть на заявления большинства искушенных людей и учреждений о воздействии климата, то они не утверждают ничего похожего на апокалипсис. Вместо этого они делают осторожные, скромные заявления о негативном воздействии на климат, но при этом выступают за быстрый отказ от ископаемого топлива. Например, нынешний министр финансов Джанет Йеллен выступала за политику отказа от ископаемого топлива, утверждая: "Мы знаем, что потепление температуры может нарушить снабжение продовольствием и водой, что приведет к беспорядкам во всем мире". Учитывая то, что она должна знать об огромной пользе ископаемого топлива для жизни и смерти, в том числе для продовольствия и водоснабжения, то, что побочные эффекты ископаемого топлива "могут нарушить снабжение продовольствием и водой", не является даже отдаленным основанием для быстрого отказа от ископаемого топлива. Она и многие другие, приводящие столь же бессвязные аргументы, не занимаются расчетами последствий негативного воздействия ископаемого топлива на климат для процветания человечества по сравнению с выгодами от его использования, а действуют, руководствуясь моральным желанием любой ценой устранить воздействие ископаемого топлива на климат.
Понимание того, что с точки зрения цели устранения антропогенного воздействия побочные эффекты климата аморальны по своей сути, является единственным способом объяснить необъяснимую в других отношениях позицию нашей системы знаний, согласно которой ужасающий послужной список ее экологических прогнозов и назначенных ею экспертов в области экологии на самом деле хорош и даже чрезмерно консервативен. С точки зрения цели продвижения человеческого процветания это не имеет смысла: назначенные эксперты предсказывали массовую гибель климата, а то, что мы получили, во многом благодаря ископаемому топливу, было массовым снижением гибели климата. Они были абсолютно неправы. Но для цели устранения антропогенного воздействия это не имеет значения. Важно то, что человек повлиял на климат, что считается по своей сути и глубоко аморальным - даже если сейчас человек находится в гораздо большей безопасности от климата.
Я сосредоточился на том, как цель нашей системы знаний по устранению антропогенного воздействия стимулирует ее агрессивное стремление к устранению выбросов CO2 и ископаемых видов топлива, которые их вызывают, независимо от последствий для процветания человечества, потому что это самая большая попытка устранения энергии сегодня - и именно на ней сосредоточена эта книга. Но важно отметить, что та же динамика применима и к другим побочным эффектам экономически эффективной энергии. Например, цель устранения воздействия на человека стимулирует агрессивные усилия по устранению побочных эффектов ядерной энергии, радиации и отходов путем устранения самой ядерной энергии - несмотря на то, что побочные эффекты ядерной энергии являются наиболее управляемыми (и, следовательно, безопасными) среди всех источников энергии.
Как цель нашей системы знаний, направленная против воздействия, заставляет ее игнорировать преимущества экономически эффективной энергии
До сих пор мы видели (1) как цельустранения воздействия на человека заставляет нашу систему знаний рассматривать значительные последствия экономически эффективного развития энергетики как аморальные и нуждающиеся в устранении, и (2) как цель устранения воздействия на человека заставляет нашу систему знаний рассматривать значительные побочные эффекты экономически эффективной энергетики как аморальные и нуждающиеся в устранении.
Третий способ, при котором экономически эффективная энергия оказывает значительное воздействие на природу и поэтому рассматривается как аморальная по своей сути и нуждающаяся в устранении, - это самая большая область ее воздействия, ее использование на благо человека, что также объясняет, почему наша система знаний игнорирует преимущества экономически эффективной энергии.
Каждая выгода, которую мы получаем от использования энергии, связана с воздействием на природу.
Рассмотрим: Что мы делаем с энергией? Мы используем ее для приведения в действие машин, которые затем так или иначе воздействуют на природу - от вспашки полей до строительства домов и производства автомобилей. Чем более экономичной будет энергия, тем больше мы будем воздействовать на природу: больше развиваться, больше использовать ресурсы, больше потреблять - все это аморально, если наша цель - устранить воздействие человека.
Для многих наших экспертов, особенно для тех, кто наиболее последовательно исходит из цели устранения антропогенного воздействия, влияние выгод от энергии на остальную природу на самом деле является наиболее весомой причиной для противодействия экономически эффективной энергии - потому что выгоды от энергии оказывают гораздо большее воздействие, чем побочные эффекты.
Если это кажется невероятным, вспомните инцидент, произошедший несколько десятилетий назад с участием нескольких назначенных экспертов и "ядерного синтеза" - технологии, которая, если бы она работала, могла бы обеспечить недорогую, востребованную, универсальную, глобальную и ультрачистую энергию без выбросов CO2.
В конце 1980-х годов недостоверные сообщения о том, что термоядерный синтез близок к коммерческой реальности, заставили некоторых из наших назначенных экспертов спросить, что они думают о перспективе невероятно дешевой и чистой формы энергии. Что они ответили?
Пол Эрлих: Разработка термоядерного синтеза для людей будет «все равно, что дать автомат ребенку-идиоту». Джереми Рифкин, другой известный эксперт по окружающей среде: «Это худшее, что может случиться с нашей планетой». Амори Ловинс уже официально заявил: «Для нас было бы не менее катастрофично открыть источник чистой, дешевой, обильной энергии из-за того, что мы можем с ним сделать».
Они говорили о технологии, которая могла бы принести чудо машинного труда каждому человеку в мире, практически без негативных побочных эффектов для человеческого процветания. И для них это было плохо - потому что это было бы связано с таким сильным воздействием на Землю. В этом и заключается антигуманизм стремления устранить воздействие человека.
Когда назначенные эксперты говорят о настоящей и будущей катастрофе, они часто оценивают увеличение человеческого процветания как морально катастрофическое.
Возьмем, к примеру, заявление главы ООН о том, что "наша война с природой оставила планету разбитой". Он имеет в виду не то, что планета разрушена по стандартам человеческого процветания, а то, что она разрушена, потому что мы сильно повлияли на планету, в основном за счет выгоды от использования энергии, и это моральная катастрофа. Даже несмотря на то, что мы процветаем как никогда раньше.
Большая часть нашей системы знаний и большинство из нас недостаточно последовательно работают над целью устранения антропогенного воздействия, чтобы рассматривать выгоды от использования энергии для процветания человека как аморальные.
Однако, поскольку устранение антропогенного воздействия на практике является главной моральной целью нашей системы знаний, наша система знаний последовательно рассматривает преимущества использования энергии для процветания человека как морально неважные, и большинство из нас принимает это. Обратите внимание, что наша система знаний, как и наша культура, бесконечно больше заинтересована в судьбе мест обитания белых медведей, чем в судьбе трех миллиардов людей, лишенных энергии.
По моему опыту, когда я указываю на важность энергии и отчаянную потребность в ней, большинство людей это очень волнует.
Но если кто-то не укажет на эти вещи, поскольку наша система знаний работает на цели устранения человеческого воздействия, большинство людей даже не задумываются о человеческих соображениях.
Цель, с которой мы работаем, определяет, на чем мы фокусируемся и на чем не фокусируемся - на чем мы смотрим и о чем думаем, а что находится "вне поля зрения, вне сознания".
Когда нашей целью является устранение воздействия человека - обычно в форме "экологизации", "минимизации воздействия на окружающую среду", "защиты окружающей среды" или "спасения планеты" - ценность энергии для процветания человека и даже процветания человека как такового почти не рассматривается.
Теперь мы понимаем, почему наша система знаний последовательно поддерживает ликвидацию экономически эффективной энергии, игнорируя ее огромные преимущества, и почему мы идем у нее на поводу. Наша система знаний работает над античеловеческой целью устранения человеческого воздействия, что заставляет ее рассматривать феномен рентабельной энергии, по своей сути оказывающий большое воздействие, как аморальный и нуждающийся в устранении, и что заставляет ее рассматривать огромные преимущества рентабельной энергии для процветания человека как в лучшем случае несущественные, а в худшем - аморальные.
А как насчет того, что наша система знаний последовательно катастрофизирует побочные эффекты экономически эффективной энергии? Это тоже связано с идеей против воздействия человека: идеей о том, что значительное воздействие человека неизбежно саморазрушительно.
Как предположение нашей системы знаний о "деликатном воспитании" заставляет ее катастрофизировать побочные эффекты экономически эффективной энергии
Чем объясняется то, что наша система знаний последовательно катастрофизирует побочные эффекты экономически эффективной энергии? Напомним, что катастрофизация включает в себя ложное предсказание неминуемой катастрофы от побочных эффектов экономически эффективной энергии путем (1) резкого завышения прогноза этих негативных побочных эффектов и (2) игнорирования способности человека (подпитываемого экономически эффективной энергией) справиться с этими побочными эффектами. Катастрофизм нашей системы знаний был настолько плох, что она регулярно предсказывала катастрофы от побочных эффектов ископаемого топлива в тех областях, которые ископаемое топливо действительно улучшило: безопасность климата, доступность ресурсов и качество окружающей среды.
Когда мы видим, что умные люди постоянно делают ложные прогнозы, мы можем быть уверены, что основной причиной являются ложные предположения.
Допущение - это предпосылка, часть процесса рассуждения, которую человек активно не подтверждает, но принимает как данность. Например, в этой книге я исходил из таких предпосылок, как: люди смертны, ураганы могут быть смертельными, а пища необходима для выживания.
Когда я использую термин "предположение" в этой книге, я имею в виду предположения о причинах и следствиях - о том, как устроен мир.
Предположения имеют большую силу, поскольку они формируют наши ожидания и прогнозы. Каждое ожидание и предсказание включает в себя предположения о причине и следствии, а ложные ожидания или предсказания всегда основаны на ложных предположениях.
Например, ложные прогнозы о том, что нефть закончится в 1980-х, 1990-х или 2000-х годах, были основаны на ложных предположениях о том, что (а) на Земле относительно мало нефти и/или (б) что люди не разработают новые, более экономически эффективные способы добычи нефти.
Эффективным способом выявления ложных предположений, стоящих за прогнозами, является вопрос: Какие ожидания заложены в этих прогнозах, и какие ложные предположения стоят за этими ожиданиями?
Рассматривая катастрофические прогнозы климатических катастроф (потепление или похолодание), связанных с ископаемым топливом, катастроф истощения и катастроф загрязнения, мы можем увидеть два общих ожидания: (1) некий побочный эффект сам по себе окажет крайне негативное воздействие на окружающую среду и (2) люди не смогут адаптироваться к этому воздействию, не говоря уже о том, чтобы справиться с ним.
Например:
Что касается климата, то повышение уровня CO2 не просто вызовет некоторое потепление, которое мы, вероятно, сможем преодолеть или, по крайней мере, справиться с ним, оно вызовет быстрое, выходящее из-под контроля потепление, которое захлестнет и уничтожит нас.
Что касается загрязнения, то выброс частиц в воздух при сжигании ископаемого топлива - это не просто нежелательный побочный эффект, который можно свести к минимуму, он настолько велик и настолько неконтролируем, что в значительной степени заслоняет солнце.
Что касается истощения, то нефть - это не просто конечное сырье, которое может быть исчерпано в отдаленном будущем (что даст нам достаточно времени для разработки альтернатив), она настолько дефицитна, что скоро мы не сможем производить ее больше, что бы мы ни делали.
Почему наша система знаний всегда ожидает крайне негативных последствий от побочных эффектов экономически эффективной энергии и всегда ожидает, что мы не сможем справиться с этими последствиями?
Из-за ложного предположения, которое заставляет всех, кто его придерживается, ожидать, что все формы значительного воздействия на природу неизбежно будут саморазрушительными.
Я называю это предположением о "нежной воспитательнице".
Предположение о деликатном питании - это предположение о том, что Земля без воздействия человека существует в оптимальном, питательном "деликатном равновесии", которое настолько стабильно, достаточно и безопасно, насколько мы можем надеяться.
Предположения о деликатном воспитании присутствуют в нашей системе знаний повсюду, от элитных университетов до популярных фильмов.
Одной из популярных форм предположения о деликатном воспитании среди назначенных экспертов стала схема "Я = PAT" для оценки нашего воздействия на природу, популяризированная Полом Эрлихом и Джоном Холдреном.
"I = PAT" - это сокращение от (Экологическое) воздействие = Население × Достаток × Технологии.
Как кратко описывает это Википедия:
Переменная "I" в уравнении "I=PAT" представляет собой воздействие на окружающую среду. Окружающую среду можно рассматривать как самовосстанавливающуюся систему, которая может выдержать определенный уровень воздействия. Максимально переносимое воздействие называется несущей способностью.
Идея заключается в том, что Земля может выдержать только определенный низкий уровень нашего воздействия - ее "несущую способность" - после которого она будет не в состоянии поддерживать нас.
Или возьмем дико популярный фильм "Король Лев".
Один из героев фильма, Муфаса, царь львов и, следовательно, всех существ, говорит своему сыну Симбе, будущему королю львов:
Все, что вы видите, существует вместе в хрупком равновесии. Как король, вы должны понимать этот баланс и уважать всех существ, от ползающего муравья до прыгающей антилопы.
Одна из основных сюжетных линий фильма заключается в том, что Шрам, злой брат Муфасы, убивает Муфасу и захватывает власть, а приспешники Шрама - гиены - пожирают все, что могут. Хрупкий баланс" нарушается, и саванна становится бесплодной, больше не питая существ, которые когда-то процветали в гармонии.
Ожидание, вытекающее из предположения о деликатном воспитании, заключается в том, что если мы попытаемся улучшить свое положение, существенно воздействуя на планету, например, расширяя свои возможности за счет массового использования ископаемого топлива, это неизбежно приведет к разрушению баланса, а вместе с ним и нас.
Ключевым аспектом предположения о деликатном воспитании является невероятно негативный взгляд на человека, который я называю "предположением о паразите-загрязнителе": основное воздействие человека на окружающую среду заключается в паразитическом расхищении ресурсов и загрязнении окружающей среды, что делает ее небезопасной и нездоровой. С этой точки зрения, человек, безусловно, не способен справиться с якобы крайне негативным воздействием на окружающую среду, которое мы вызываем - поэтому, как только мы разрушим якобы хрупкий баланс, нам конец.
Поскольку предположение о деликатном воспитании настолько распространено, в моем опыте крайне редко встречаются люди, которые в значительной степени не оперируют им - вот почему нам так свойственно считать, что предсказания катастроф должны быть верными.
Но предположение о деликатном воспитании является ложным - именно поэтому оно приводит к неверным, часто на 180 градусов неверным, прогнозам.
Земля не является естественным питательным "хрупким балансом", а скорее (1) динамичным, (2) дефицитным и (3) опасным местом, на которое мы должны оказывать огромное воздействие, если хотим выжить и процветать.
Динамичность: Наша природная среда, включая климат, является высокодинамичной системой, даже если мы не оказываем на нее никакого влияния. Именно поэтому жизнь человека на протяжении тысячелетий зависела от естественных изменений условий, таких как смена обильных осадков на засуху.
Дефицит: С точки зрения процветания человека - человеческих существ, живущих долгой, здоровой, полной возможностей жизнью - планета не является достаточно естественной. Она неполноценна. Вот почему историческая продолжительность жизни была ниже тридцати лет.
Опасно: Наша природная среда опасна. Нам естественным образом угрожают организмы, которые намеренно пытаются нас уничтожить, от крупных хищников до мелких паразитов. Нам также естественно угрожают неодушевленные факторы, такие как опасный климат и погодные условия, которые существуют повсюду на земном шаре.
Я называю реальность отношений между Землей и людьми "диким потенциалом". Потенциал в "диком потенциале" означает тот факт, что Земля имеет потенциал быть очень пригодным для жизни местом, если мы будем воздействовать на нее достаточно позитивно.
Конечно, воздействие человека не обязательно является положительным; неразумное, разрушительное воздействие человека может ухудшить наш мир. Например, мы можем чрезмерно разводить рыбу или загрязнять озеро, а затем потерять часть или всю ценность, которую мы получали от него. Но цель и фундаментальная роль человеческого воздействия на протяжении всей истории заключается в том, чтобы сделать Землю лучшим местом для жизни посредством разумного, продуктивного воздействия.
История ископаемого топлива показывает пример за примером продуктивного воздействия человека. Люди использовали машины, работающие на ископаемом топливе, для преобразования природы в ценности, которые питают нас (изобилие пищи и чистой воды) и нейтрализуют многочисленные опасности природы (например, ирригационные системы нейтрализуют угрозу массовой засухи).
Эта история опровергает ложь о том, что люди по сути являются паразитами-загрязнителями, и показывает, что мы - "производители-улучшители", которые делают планету гораздо более питательным и безопасным местом для жизни в самых разных условиях, и могут динамично делать это новыми способами по мере изменения условий.
Повсеместное принятие предположения о нежном воспитателе, включая предположение о паразите-загрязнителе, объясняет большую часть катастрофизации нашей системы знаний в отношении побочных эффектов экономически эффективной энергии - и наше согласие с этой катастрофизацией.
До тех пор, пока наша система знаний работает на основе предположения о деликатном воспитании, она будет катастрофической.
И поскольку мы оперируем предположением о нежном воспитании, мы будем возвышать катастрофистов и ожидать, что они будут правы, независимо от того, сколько раз они ошибались. Это основная причина, по которой катастрофизирующие назначенные экологические эксперты продолжают расти в статусе, делая ошибочные на 180 градусов прогнозы и ужасающе смертоносные рецепты.
Но почему предположение о нежном воспитании так распространено, если оно настолько ошибочно и опровергается историей? В частности, почему оно так распространено среди назначенных экспертов, которые определенно должны знать лучше?
Я считаю, что ответ заключается в том, что предположение о деликатном воспитании - это способ для античеловечески настроенных экспертов замаскировать свои античеловеческие цели как для прочеловеческой аудитории, так и для самих себя.
Я говорю, что они стремятся замаскировать свои античеловеческие цели перед другими, потому что назначенные эксперты никак не могут поверить в ту версию предположения о нежном воспитании, которая распространилась по всей нашей системе знаний.
Мне кажется правдоподобным, что многие назначенные эксперты с некоторой искренностью верят в "деликатную" часть "деликатного воспитателя" - в то, что существует некий "хрупкий баланс", который может разрушиться при достаточном воздействии человека.
Но даже если они верят, что природа, не подверженная воздействию, в долгосрочной перспективе является наиболее благоприятной средой, они прекрасно знают, что по современным стандартам жизни это едва пригодное для жизни место.
Они знают, что средняя продолжительность жизни человека раньше составляла тридцать лет, а сейчас - более семидесяти.
Они знают, что раньше климатическая опасность представляла собой угрозу для жизни человека, которую мы, живущие в "мире с большими возможностями", не можем себе представить сегодня.
И все же они продолжают постоянно пропагандировать предположение о "нежном воспитателе", включая климатическую версию, которая рассматривает "климат" - климат без воздействия - как дружественную силу.
Это нечестно. Но это очень эффективно для продвижения анти-воздействия, анти-человеческой политики ликвидации энергии, включая ликвидацию ископаемого топлива, среди про-человеческой аудитории. Антигуманные эксперты знают, что чем больше люди, поддерживающие человека, верят в то, что Земля - это нежная кормилица, тем больше они будут бояться каких-то катастроф в будущем от своего образа жизни, связанного с высоким воздействием ископаемого топлива, и тем более открытыми они будут к анти-воздействующей политике, такой как ликвидация ископаемого топлива.
На самом деле, люди, выступающие за человека, исходя из предположения о нежном воспитании, будут ожидать, что политика ликвидации энергии, делая мир более "естественным", будет хороша для них - даже если в действительности она будет ужасающе плоха для них.
Я также считаю, что наши назначенные эксперты цепляются за нежное предположение о воспитании, чтобы замаскировать свою античеловеческую цель перед самими собой.
Очень немногие люди могут признаться себе, что они в корне античеловечны - даже если вся их жизнь посвящена прекращению высокоэффективной продуктивной деятельности, которая делает возможным процветание человека.
Чем больше человек цепляется за веру в то, что Земля "хрупкая" и что мы всегда находимся на расстоянии одного удара от коллапса, тем больше он может убедить себя в этом: Я не ненавижу и не хочу уничтожить людей, я просто хочу спасти людей от самих себя.
Каковы бы ни были точные мотивы распространения нашими назначенными экспертами предположения о деликатном воспитании, однако, две вещи несомненны: (1) это предположение в корне неверно, и (2) оно определяет последовательную катастрофизацию побочных эффектов экономически эффективной энергии в нашей системе знаний и наше согласие с этой катастрофизацией.
Замена системы противодействия воздействию на систему обеспечения человеческого благополучия.
Теперь мы знаем ответ на два важнейших вопроса, на которые нам нужно было ответить, чтобы понять, что заставляет нашу систему знаний и в значительной степени нас самих использовать нагло иррациональные методы оценки, когда речь идет об экономически эффективной энергии.
Почему наша система знаний поддерживает отказ от ископаемого топлива и других видов экономически эффективной энергии, игнорируя при этом их преимущества?
Поскольку наша система знаний работает на основе античеловеческой, антиэнергетической цели и стандарта устранения воздействия человека, часто замаскированного под туманную экологическую терминологию, это приводит к тому, что она стремится устранить явление рентабельной энергии, которое по своей сути оказывает большое воздействие, и рассматривает ее преимущества в лучшем случае как несущественные, а в худшем - как аморальные.
Почему наша система знаний катастрофизирует побочные эффекты экономически эффективной энергии?
Потому что наша система знаний работает на античеловеческом, антиэнергетическом предположении, что Земля - это нежная кормилица, которую значительное воздействие человека неизбежно разрушает, и поэтому значительное воздействие рентабельной энергии неизбежно будет саморазрушительным.
Античеловеческая цель устранения антропогенного воздействия, расплывчатая экологическая терминология, которая часто маскирует ее, предположение о деликатном воспитании, направленном против воздействия, и методы игнорирования преимуществ и катастрофизации побочных эффектов вместе образуют философскую основу, которая формирует то, как наша система знаний и в значительной степени все остальные оценивают, что делать с ископаемым топливом и любыми другими вопросами, связанными со значительным воздействием на природу.
Каркас - это начальная структура.
Как сложное рукотворное сооружение, такое как небоскреб, формируется благодаря своей начальной структуре, так и наши мысли и действия формируются благодаря некоторой начальной структуре идей. Важно отметить, что эта структура часто является в значительной степени имплицитной - неустановленной и неопределенной - что, безусловно, относится к системе противодействия воздействию.
Система знаний и, в значительной степени, все мы, не осознавая этого, стремимся к устранению воздействия на человека за его счет посредством политики устранения энергопотребления.
Когда наша система знаний сталкивается с каким-либо явлением, оказывающим большое воздействие, например, с любой формой экономически эффективной энергии, анти-воздействующая структура будет заставлять нашу систему знаний рассматривать это явление как по своей сути аморальное и неизбежно саморазрушительное - и, следовательно, нуждающееся в устранении - независимо от того, насколько оно полезно для людей, и независимо от того, насколько преодолимы его негативные побочные эффекты.
Например, в 1970-х, 80-х и 90-х годах, несмотря на то, что существовали доказательства того, что продолжение и расширение использования ископаемого топлива принесет огромную пользу человеку, наши назначенные эксперты по охране окружающей среды, основываясь на концепции "против воздействия", оценивали использование ископаемого топлива как зло, которое необходимо устранить, и предсказывали, что следование этому злу приведет человечество к неизбежному самоуничтожению.
Поскольку система противодействия воздействию больше не является прерогативой специально назначенных экспертов в области охраны окружающей среды, а стала универсальной, наша система знаний гарантированно будет выступать за отказ от ископаемого топлива, даже если политика в интересах человека приведет к резкому увеличению использования ископаемого топлива.
Таким образом, система противодействия воздействию представляет собой настоящую угрозу - и, поскольку эта угроза заключается в лишении нас возможности правильно оценить, что делать с ископаемым топливом, это угроза, которая не позволяет нам знать, какую политику отстаивать вместо вероятной катастрофической политики отказа от ископаемого топлива.
Знание того, что операционная структура нашей системы знаний полностью ошибочна, не говорит нам о том, что верно в отношении ископаемого топлива в будущем. В частности, это не говорит нам о том, что является правдой в отношении климатических последствий повышения уровня CO2 в будущем, а также о наличии будущих альтернатив ископаемому топливу, которые гипотетически могут дать нам преимущества ископаемого топлива без побочных эффектов CO2. Мы просто знаем, что какой бы ни была правда, наша система знаний, которой можно доверять, дает нам нечто совершенно иное и опасное.
Хотя знание того, что операционная структура нашей системы знаний полностью ошибочна, не говорит нам о том, что правильно, оно указывает нам на то, что необходимо для того, чтобы узнать, что правильно. Нам необходимо четко определить действительную, про-человеческую альтернативную систему, которая позволит нам правильно оценить ископаемое топливо - включая, что очень важно, найти настоящих экспертов, которые не были бы непоправимо искажены анти-воздействием системы.
Какова эта действительная, про-человеческая альтернативная основа?
Я считаю, что есть четыре основных элемента, которые вместе я называю "системой человеческого процветания": моральная цель и стандарт человеческого процветания, про-человеческая экологическая терминология, предпосылка дикого потенциала и метод полноконтекстной оценки.
Цель: процветание человека
Фундаментальный принцип концепции человеческого процветания заключается в том, что достижение человеческого процветания должно быть нашей главной моральной целью и, следовательно, нашим стандартом оценки. Когда мы оцениваем продолжение использования ископаемого топлива, включая как его преимущества, так и побочные эффекты, нашим стандартом должно быть продвижение человеческого процветания.
Продвижение процветания человека - это долгосрочная и широкомасштабная цель. Это не значит думать только о следующем годе; это значит думать на несколько поколений вперед. И это не означает безразличия к безопасной, здоровой, красивой окружающей среде; это означает придание ей высокой ценности. Что касается цели содействия процветанию человека, то античеловеческая цель устранения антропогенного воздействия является аморальной. Хотя мы хотим устранить определенные античеловеческие воздействия, наше общее отношение к воздействию на остальную природу позитивно, потому что массовое воздействие, осуществляемое разумно и продуктивно, необходимо для нашего выживания и процветания.
Про-человеческая экологическая терминология
Важнейшей частью достижения цели процветания человека является четкое понимание нашего отношения к окружающей среде.
Как я уже говорил, обычные, расплывчатые экологические термины, такие как "экологизация", "минимизация воздействия на окружающую среду", "защита окружающей среды" и "спасение планеты", создают путаницу и маскируют античеловеческую идею устранения воздействия человека под прочеловеческую идею устранения ненужного вредного воздействия человека, такого как ненужное загрязнение и ненужное разрушение природной красоты.
Это привело к катастрофическим последствиям.
Чтобы думать об энергетике и других вопросах с точки зрения процветания человека, нам нужна четкая, прочеловеческая экологическая терминология.
В связи с этим я выступаю за использование фразы "улучшение нашей окружающей среды" вместо "спасение/защита окружающей среды" и "наш мир" или "улучшение нашего мира" вместо "спасение/защита планеты".
"Окружающая среда" и "планета", хотя внешне они звучат как прочеловеческие термины, на практике означают античеловеческие идеи "не подверженной воздействию окружающей среды" или "не подверженной воздействию планеты".
Если же мы говорим о "нашем окружении" или, в более широком смысле, о "нашем мире", то это означает, что мы думаем о нашем окружении с точки зрения, ориентированной на человека - как о человеческом окружении.
И когда мы думаем о нашей окружающей среде и нашем мире, основным термином, который мы используем, является не "спасение" или "защита", поскольку мы признаем, что эти вещи по природе своей неполноценны и опасны, а скорее "улучшение" - что требует массивного, разумного, продуктивного воздействия.
Исходя из цели достижения процветания человека, используя прочеловеческую экологическую терминологию, мы ценим все, что в окружающей среде полезно для нас, независимо от того, повлияли мы на это или нет.
Мы ценим кислород в воздухе, красивый водопад, величие Тихого океана - и мы ценим фермы, небоскребы и дороги.
Все они - "наша среда" и "наш мир".
И мы также обесцениваем все, что не приносит нам пользы, независимо от того, воздействовали мы на это или нет.
Мы обесцениваем многочисленные яды и хищников природы, ее многочисленные климатические опасности, а также разумно предотвратимое загрязнение, опасность и разрушение естественной красоты.
Хотя сторонники анти-воздействия любят представлять подход к окружающей среде в пользу человека как враждебный по отношению к остальной природе, в действительности подход в пользу человека к окружающей среде означает отношения с остальной природой в пользу человека - такие, которые оптимизированы для человека.
Иногда, как в случае с малярийными комарами, это означает стремление к уничтожению других живых существ. Иногда, как в случае с белыми медведями, это означает изолировать других живых существ, чтобы мы могли наблюдать их величие, защищая себя от их опасности. Иногда, как в случае с любимым домашним животным, это означает вложение ресурсов, чтобы дать ему "неестественно" высокие шансы на выживание и процветание.
В отличие от концепции "против воздействия", которая гарантирует античеловеческие отношения с остальной природой. Система "против воздействия" прославляет и стремится сохранить античеловеческие части природы - малярийных комаров, воду, естественно загрязненную животными, болота, размножающие болезни, - как "окружающую среду" или "планету", делая мир более опасной для человека средой. И она прославляет и стремится сохранить все те части природы, на которые нам необходимо трансформирующее воздействие посредством развития, чтобы выжить и процветать, такие как подземные минералы, леса и реки, которые силы, выступающие против воздействия, постоянно пытаются "спасти" от воздействия человека.
Если мы преследуем экологическую цель не "защиты окружающей среды" или "спасения планеты" от людей, а "улучшения окружающей среды" или "улучшения нашего мира" для людей, мы можем получить все - лучшее из того, что существует в природе, и лучшее из того, что мы можем создать - включая время и возможность наслаждаться тем, что существует в природе. И мы можем четко обдумать все последствия использования ископаемого топлива для нашего мира - как положительные, так и отрицательные побочные эффекты - с точки зрения человеческого процветания.
Дикий потенциал Предпосылки
Ключевым элементом оценки того, что делать с ископаемым топливом и всем остальным, что связано со значительным воздействием на остальную природу, является наше понимание причинно-следственной связи между человеком и остальной природой.
Основным причинно-следственным принципом концепции процветания человека является предпосылка о диком потенциале, в которой признается, что Земля в ее неповрежденном состоянии является динамичной, неполноценной и опасной и требует массивного, разумного и продуктивного воздействия со стороны человека.
Предпосылка о диком потенциале включает в себя предпосылку о производителе-импровизаторе - признание того, что люди способны производить новые ценности (а не только потреблять их) и улучшать безопасность и чистоту окружающей среды (а не только оказывать на нее негативное воздействие). И мы способны делать эти вещи динамично, адаптируясь к изменяющимся условиям.
Исходя из предпосылки дикого потенциала, мы сможем точно оценить выгоды и побочные эффекты продолжения использования ископаемого топлива для процветания человечества, потому что мы будем информированы о базовом понимании того, как на самом деле устроен мир, а не о том, что нас ведет к катастрофе фундаментально ложное представление о том, как устроен мир, основанное на предположении деликатного воспитателя.
Полнотекстовая оценка
Рамки противодействия воздействию заставляют нашу систему знаний использовать нагло иррациональные методы оценки: игнорировать преимущества экономически эффективной энергии для процветания человека и катастрофизировать ее побочные эффекты.
Концепция человеческого процветания делает возможным рациональный метод оценки, ориентированный на человека: оценка полного контекста.
Оценка полного контекста означает рассмотрение всех значимых факторов - значимых с точки зрения человеческого процветания, основанных на предпосылке о диком потенциале.
В контексте энергетики полная контекстная оценка требует тщательного рассмотрения и взвешивания преимуществ и побочных эффектов различных форм энергии в отношении процветания человека - ни игнорирования, ни катастрофизации.
Я считаю, что концепция человеческого процветания является основой для реформирования основной системы знаний и - что крайне важно для данной книги - ключом к решению экзистенциального вопроса о том, что делать с ископаемым топливом.
Если мы хотим узнать, какой будет правильная политика по отношению к ископаемому топливу в будущем, что требует ответа на такие важные вопросы, как рост уровня CO2 и доступность альтернатив, нам нужно использовать рамки человеческого процветания и, при поиске экспертных знаний, отвергать экспертов и источники, работающие на основе анти-воздействия, и находить тех, кто работает на основе лучших, про-человеческих рамок.
Позвольте мне проиллюстрировать, насколько отличается и превосходит концепция человеческого процветания концепцию борьбы с воздействием, показав, как эти концепции применяются к главной проблеме, связанной с ископаемым топливом: его выбросам CO2.
Рамки человеческого процветания против рамок анти-воздействия на выбросы CO2
Что делать с выбросами CO2 от ископаемого топлива в будущем?
Это полностью зависит от наших рамок.
Используя концепцию человеческого процветания, для полноконтекстной оценки побочного эффекта продолжения использования ископаемого топлива в виде выбросов CO2 необходимо следующее:
Быть открытым к негативным и позитивным последствиям выбросов CO2. К положительным последствиям можно отнести пользу от увеличения количества растительной пищи в атмосфере и пользу от увеличения тепла в опасно холодных местах.
Оценка любых негативных последствий в контексте преимуществ, связанных с освоением климата. Например, если повышение уровня CO2 делает штормы на 10 процентов сильнее, как это соотносится с увеличением способности преодолевать штормы, которое произойдет при продолжении или расширении использования ископаемого топлива? Другие примеры включают способность ирригации на ископаемом топливе смягчать последствия засухи или способность кондиционеров на ископаемом топливе смягчать последствия жаркой погоды.
Оценка последствий использования ископаемого топлива для климата в контексте его пользы для всех остальных сфер жизни.
Именно так следует оценивать выбросы CO2 в рамках концепции процветания человека - независимо от того, какими окажутся факты. Если окажется, что повышение уровня CO2 будет иметь катастрофические, непреодолимые последствия для климата, система обеспечения человеческого процветания признает это и учтет это. Если же воздействие на климат будет положительным, нейтральным или отрицательным, но преодолимым, система обеспечения человеческого процветания признает это и учтет.
Напротив, метод оценки выбросов CO2 в рамках концепции процветания человека отличается от того, что мы видим, как постоянно делает основная система знаний, основанная на концепции противодействия воздействию.
Что касается цели устранения антропогенного воздействия, то она оценивает выбросы CO2 как аморальные по своей сути, а исходя из предположения о нежном воспитании, предполагает, что они будут неизбежно саморазрушительными. Почти никто даже не задумывается о том, что CO2 - это пища для растений, поэтому повышение уровня CO2 может принести огромную пользу озеленению, а также о том, что в большинстве стран мира потепление желательно; даже при нашем потеплении на 1 градус за последние 170 лет использования ископаемого топлива смертность от холода по-прежнему во много раз превышает смертность от жары.
Она игнорирует или отрицает любые преимущества ископаемого топлива для освоения климата, несмотря на то, что ископаемое топливо вносит большой вклад в нашу беспрецедентную безопасность для климата.
Она игнорирует или отрицает практически все преимущества ископаемого топлива.
В рамках концепции "против воздействия" наша система знаний настолько нацелена на устранение воздействия, особенно воздействия на климат, настолько катастрофичны выбросы CO2 от ископаемого топлива и настолько не заинтересована в огромных выгодах, связанных с жизнью или смертью, что сегодня явной моральной целью номер один в мире является устранение нашего воздействия на климат - обычно под заголовком "чистый ноль" или "углеродная нейтральность". Правительства, компании, университеты и газеты праведно стремятся к этой цели.
Они думают, что благодаря расплывчатой экологической терминологии, такой как "спасение климата" или "спасение планеты", они стремятся улучшить жизнь человека, добиваясь более благоприятного для жизни климата.
Но на самом деле они не могут стремиться к улучшению человеческой жизни, потому что они мономаниакально сосредоточены только на климате, с жестоким безразличием к миллиардам людей, которые отчаянно нуждаются в энергии, и миллиардам, которые могут ее потерять в результате политики "чистого нуля".
И даже в рамках климата они сосредоточены не на его пригодности для жизни - что означало бы огромное внимание к экономически эффективной энергии, чтобы защитить нас от естественно опасного климата - а на устранении нашего воздействия на климат.
Идея о том, что этот античеловеческий подход является прочеловеческим, подкрепляется предположением о нежном воспитателе, которое учит нас думать о "климате" как о стабильном, достаточном и безопасном нежном воспитателе, которого можно не трогать, а не как о динамичном, неполноценном и опасном диком потенциале, который должен быть освоен посредством массивного, разумного воздействия человека на природу.
Независимо от того, каковы фактические последствия выбросов CO2 для человеческого процветания, анти-воздействие нашей системы знаний заставит ее стремиться к устранению формы энергии, которая их вызывает, игнорируя преимущества ископаемого топлива и катастрофизируя последствия выбросов CO2 - точно так же, как наши назначенные эксперты делали это с побочными эффектами экономически эффективной энергии, включая ядерную энергию, в течение последних пятидесяти лет.
Что касается проблемы CO2, а также всех других аспектов оценки масштабного использования ископаемого топлива в мире в будущем, концепция человеческого процветания дает нам важнейший инструмент для оценки экспертов.
Независимо от того, сколько фактических знаний у кого-то есть, если он придерживается концепции против воздействия, он будет искажать нашу оценку выбросов CO2 ископаемого топлива или любых других его последствий. Поэтому мы должны искать тех, кто, насколько это возможно, придерживается концепции процветания человека и минимально искажен анти-воздействием.
Например, если эксперт рассматривает как потенциальные выгоды, так и побочные эффекты от дальнейшего использования ископаемого топлива, у нас есть основания полагать, что он придерживается чего-то близкого к концепции процветания человека. Напротив, если, подобно многим назначенным экспертам, они фокусируются только на побочных эффектах и делают крайне негативные заявления о будущем, которые не учитывают нашу способность управлять окружающей средой, мы знаем, что они придерживаются какой-то версии концепции "против воздействия".
Мой проект
Вскоре после того, как четырнадцать лет назад я начал изучать энергию, я пришел к трем выводам, с которыми, я надеюсь, вы сейчас согласны:
Поскольку экономически эффективная энергия так важна и так отчаянно необходима, то, что делать с ископаемым топливом в будущем, является одним из самых важных решений в нашей жизни.
Поскольку основная система знаний стоит на анти-воздействии, она гарантированно даст нам ужасное, анти-человеческое руководство - и ее рецепт быстрого отказа от ископаемого топлива вполне может оказаться катастрофически плохим.
Какой-то источник или человек должен дать нам полную контекстную оценку дальнейшего использования ископаемого топлива, используя рамки человеческого процветания -синтезируя лучшие соответствующие исследования, включая последние данные о потенциальных альтернативах ископаемому топливу и климатических последствиях повышения уровня CO2.
Моим идеалом было найти какого-нибудь эксперта широкого профиля, который дал бы широкой общественности оценку полного контекста, которую я искал. Я пришел к выводу, что никто этого не сделал, и что это трудно сделать, потому что большинство специалистов в соответствующих областях (энергетика, экономика, экология, климатология) в значительной, если не в подавляющей, степени оперируют принципом "против воздействия".
Например, даже среди экспертов в области энергетики, выступающих против политики быстрого отказа от ископаемого топлива, многие принимают "чистый ноль" как моральную цель и мало говорят о ценности экономически эффективной энергии и отчаянной потребности миллиардов людей в большем ее количестве.
Поскольку вопрос энергетики в целом и ископаемого топлива в частности настолько пропитан анти-воздействием, я подумал, что мог бы принести много пользы в качестве философа в рамках концепции человеческого процветания, имея достаточное техническое образование и способности, чтобы понять соответствующие технические, экономические и научные вопросы.
Поэтому я решил сам стать всеобщим экспертом по ископаемому топливу, опираясь на знания из лучших источников и специалистов, которых я мог найти - в том числе экспертов по энергетическим технологиям, экономике, охране здоровья и безопасности окружающей среды, климату и адаптации/мастерству человека.
Одна из трудностей при проведении полноконтекстной оценки продолжающегося использования ископаемого топлива заключалась в том, что я сам всю жизнь был погружен в основную систему знаний и поэтому был погружен в рамки противодействия воздействию. Во многих случаях я обнаруживал, что непреднамеренно оперирую рамками против воздействия - это одна из причин, по которой я неоднократно обращался к философам, выступающим за человека, чтобы убедиться, что я последовательно применяю рамки человеческого процветания.
Эта книга - мой синтез всего, чему я научился.
В самом начале работы над этой книгой могло показаться, что я собираюсь аргументировать радикальный вывод о том, что человечество должно использовать больше ископаемого топлива, утверждая, что большинство экспертов совершенно неправы в вопросах, относящихся к оценке ископаемого топлива, таких как экономика энергетики, экология и климатология, и что у меня есть революционно новые знания по всем этим вопросам.
Надеюсь, теперь вы видите, что это совсем не так.
Напротив, радикальный вывод этой книги в подавляющем большинстве случаев является результатом системы, которой я руководствуюсь: системы человеческого процветания, которая заставляет меня оценивать ископаемое топливо совершенно иначе, чем наша система знаний, направленная против воздействия на окружающую среду.
Кроме того, в отличие от большей части нашей системы знаний, я сделаю все возможное, чтобы точно передать мнение большинства экспертов по соответствующим вопросам и почему - вместо того, чтобы искажать мнения экспертов для продвижения своей политики, как правительства регулярно искажают МГЭИК ООН для поддержки политики ликвидации ископаемого топлива.
В оставшейся части этой книги я сделаю все возможное, чтобы дать вам полную контекстную оценку продолжающегося использования ископаемого топлива, выгод и побочных эффектов, с точки зрения процветания человека, с максимально возможной точностью.
Во второй части я оценю все выгоды от продолжения массового использования ископаемого топлива в мире, в том числе будущую способность ископаемого топлива в сравнении с альтернативами обеспечить экономически эффективную энергию для миллиардов людей, которые в настоящее время имеют энергию, и для миллиардов людей, которые ее не имеют.
В третьей части я оценю основные побочные эффекты продолжающегося использования ископаемого топлива, сосредоточившись на побочном эффекте, вызывающем наибольшую озабоченность, - CO2. В отличие от нашей системы знаний, я не буду считать, что рост CO2 по своей сути аморален и неизбежно саморазрушителен; я буду оценивать его воздействие с точки зрения человеческого процветания, интегрируя его с преимуществами ископаемого топлива - включая почти повсеместно игнорируемые преимущества освоения климата.
Основываясь на этой оценке полного контекста, в части 4 я расскажу о том, какая энергетическая политика в наибольшей степени будет способствовать процветанию человека, и поделюсь проверенными стратегиями того, как мы можем убедить других принять эту политику.
Давайте запустим .
ЧАСТЬ 2.
Преимущества
Глава 4.
Наш неестественный мир, живущий на ископаемом топливе
Все выгоды от продолжения использования ископаемого топлива
В первой части я показал, что система знаний, на которую мы полагаемся, чтобы помочь нам оценить, что делать с важнейшим вопросом ископаемого топлива - система, которая говорит нам, что "эксперты" говорят, что мы должны быстро прекратить использование ископаемого топлива - не может быть доверена, потому что она работает на основе анти-человеческих, анти-энергетических, анти-воздействующих принципов.
Чтобы знать, что делать с важнейшим вопросом об ископаемом топливе, нам нужна полная контекстная оценка продолжающегося использования ископаемого топлива - его всех преимуществ и побочных эффектов - которая синтезирует лучшие экспертные исследования с использованием концепции человеческого процветания, включая цель продвижения человеческого процветания (а не устранения антропогенного воздействия) и взгляд на Землю с позиции "дикого потенциала" (а не "нежной кормилицы").
Именно об этом я и постараюсь рассказать вам в оставшейся части этой книги.
В главах с 4 по 6 я расскажу о всех преимуществах дальнейшего использования ископаемого топлива. В главах с 7 по 9 я расскажу обо всех негативных побочных эффектах дальнейшего использования ископаемого топлива.
Я начинаю с полных выгод, потому что, как мы видели в главе 2, использование ископаемого топлива влияет на то, насколько значительны его негативные побочные эффекты - потому что его выгоды часто могут быть использованы для нейтрализации и подавления его негативных побочных эффектов. Например, мы увидели, что даже если вклад ископаемого топлива в потепление до сих пор имеет негативные последствия, энергия, которую мы получаем из ископаемого топлива, также имеет значительные преимущества в освоении климата, такие как питание ирригационных систем и автоколонн по оказанию помощи при засухе, что позволило снизить смертность от климатических бедствий до рекордно низкого уровня. Мы также увидели, что каким бы ни был вклад ископаемого топлива в загрязнение воды, его способность очищать грязную воду и перекачивать ее на большие расстояния способствовала тому, что чистая вода стала доступнее, чем когда-либо.
Я разделю свое объяснение выгод от продолжения использования ископаемого топлива на три главы, отвечая на два основных вопроса.
Первый вопрос, на который я отвечу в этой главе, следующий: Каковы полные, текущие выгоды от массового использования ископаемого топлива в мире? Как мы уже видели, наша система знаний постоянно игнорирует эти выгоды - выгоды, которые, как я продемонстрирую, намного, намного больше, чем я указывал до сих пор.
Второй вопрос, на который я отвечу в главах 5 и 6, следующий: Какова сравнительная будущая способность ископаемого топлива и альтернативных видов топлива обеспечить те преимущества, которые мир получает от ископаемого топлива в настоящее время - как для тех, кому экономически эффективная энергия дает возможности, так и, что очень важно, для миллиардов людей, которые стремятся получить эти возможности. Как мы видели, наша система знаний, направленная против воздействия, против энергетики, почти не интересуется потребностями миллиардов людей в экономически эффективной энергии и постоянно искажает фактическую способность альтернатив делать то, что делает ископаемое топливо.
Тривиализация экономически эффективной энергии в нашей системе знаний
Я посвящаю эту главу объяснению всех текущих преимуществ сверхэкономичной, недорогой, универсальной, глобальной энергии, которую дает нам ископаемое топливо, по двум причинам:
Эти преимущества намного, намного больше, чем я смог объяснить до сих пор.
Наша система знаний абсолютно тривиализирует преимущества экономически эффективной энергии в целом и ископаемого топлива в частности - до такой степени, что мы в подавляющем большинстве случаев не замечаем этих преимуществ.
Как я уже говорил в главе 1, часть того, как наша система знаний лишает нас понимания текущих преимуществ ископаемого топлива, заключается в отрицании уникальной экономической эффективности ископаемого топлива.
Только ископаемое топливо обеспечивает сверхэкономичную энергию - недорогую, по требованию, универсальную, в масштабах миллиардов людей в тысячах мест. И все же наша система знаний представляет ископаемое топливо как один из многих источников энергии, который находится на грани исчезновения, хотя на него приходится 80 процентов мирового потребления энергии, и его использование продолжает расти.
Как бы ни было плохо отрицание уникальной рентабельности ископаемого топлива, еще более серьезным провалом нашей системы знаний является полная тривиализация преимуществ рентабельной энергии как таковой и сверхрентабельной энергии ископаемого топлива в частности.
Именно этот недостаток я хочу рассмотреть и исправить в данной главе.
Чтобы понять преимущества сверхдешевой энергии ископаемого топлива (или чего-либо другого) для процветания человечества во всем мире, нам необходимо понять (1) каково текущее состояние процветания человечества во всем мире и (2) какова роль сверхдешевой энергии ископаемого топлива (или чего-либо другого) в текущем состоянии процветания человечества.
Например, чтобы понять пользу вакцин или антибиотиков для состояния нашего мира, мы должны понять, что (1) сегодня люди находятся в гораздо большей безопасности от инфекционных заболеваний, чем когда-либо, и что (2) вакцины и антибиотики сыграли важную роль.
Если бы мы считали, что современный мир ничуть не безопаснее от инфекционных заболеваний, чем раньше, мы не смогли бы понять преимущества вакцин или антибиотиков. А если мы считаем, что мир стал безопаснее, но всю работу сделали факторы, отличные от вакцин и антибиотиков, то мы не сможем понять преимущества вакцин и антибиотиков.
Хотя наша система знаний оставляет желать лучшего в своем отношении к вакцинам и антибиотикам, у большинства людей есть ощущение, что мы в целом более защищены от инфекционных заболеваний, чем предыдущие поколения, и что вакцины и антибиотики, по крайней мере, сыграли важную роль.
Но что касается сверхдешевой и эффективной энергии из ископаемого топлива, наша система знаний настолько не смогла объяснить состояние процветания человечества и роль ископаемого топлива в нем, что многие высокообразованные люди считают, что процветание человечества идет на спад, и что экономически эффективная энергия из ископаемого топлива является основной причиной этого спада.
Рассмотрим недавний опрос людей с высшим образованием в Великобритании.
В опросе спрашивается: "За последние 30 лет доля населения мира, живущего в крайней нищете, ...". Возможными ответами были "уменьшилась", "осталась более или менее такой же" и "увеличилась".
"Крайняя бедность" определялась как жизнь менее чем на 2 доллара в день в пересчете на сегодняшние доллары.
Фактический ответ на этот вопрос, как я уже говорил в главе 2, заключается в том, что доля населения мира, живущего в крайней бедности, сокращается удивительными и беспрецедентными темпами. За последние тридцать лет она сократилась с 35 процентов в 1990 году до менее чем 10 процентов сегодня.
И все же, что ответили респонденты с высшим образованием?
Только 12 процентов ответили "снизился".
33 процента сказали, что он "остался более или менее прежним".
А 55 процентов ответили, что за последние тридцать лет крайняя бедность увеличилась!
Эти взрослые люди, получившие высшее образование, на 180 градусов ошибаются относительно состояния бедности в нашем мире. Вот как сильно система знаний не справилась с задачей информирования о состоянии человеческого процветания.
Люди, которые не имеют ни малейшего представления о том, насколько хорошо сегодня обстоят дела с процветанием человечества, не могут понять, какую роль в сегодняшнем состоянии процветания человечества играет сверхдешевая ископаемая энергия.
Вместо этого они "понимают" предполагаемую роль ископаемого топлива в предполагаемом снижении уровня процветания человечества.
Хотя в исследовании не задавался вопрос о том, с чем респонденты связывают несуществующий рост крайней бедности, довольно легко догадаться, что они считают, что ископаемое топливо играет главную роль. В конце концов, та же система знаний, которая сообщает, что мир становится хуже, сообщает, что катастрофическое изменение климата, загрязнение и истощение ресурсов, вызванные ископаемым топливом, являются огромными факторами, способствующими тому, что жизнь становится все хуже и хуже.
В действительности, как я уже говорил в главе 1, сверхдешевая энергия из ископаемых видов топлива, питающая машины, повышающие и расширяющие производительность, сыграла важную роль в чудесном сокращении бедности.
Тот факт, что во время самого чудесного снижения уровня крайней бедности в истории человечества , чему способствовала сверхэкономичная энергия из ископаемого топлива, взрослые люди с высшим образованием могут думать, что уровень крайней бедности ухудшается из-за ископаемого топлива, показывает, насколько полностью наша система знаний тривиализирует преимущества ископаемого топлива и экономически эффективной энергии как таковой.
Хотя не все настолько невежественны в отношении ценности экономически эффективной энергии, я утверждаю, что даже подавляющее большинство людей, которые приписывают ценность экономически эффективной энергии, не считают ее настолько ценной - об этом свидетельствует тот факт, что почти никого не волнуют миллиарды людей, потребляющих очень мало энергии, и почти никто не боится того, что произойдет, если правительственные проекты по быстрой замене ископаемого топлива преимущественно солнечной и ветровой энергией не сработают.
Безусловно, большинство людей, которые приписывают ценность экономически эффективной энергии, относят эти преимущества к гораздо менее важной категории, чем негативные побочные эффекты ископаемого топлива.
Негативные побочные эффекты ископаемого топлива, как нам говорят, особенно повышение уровня CO2, наносят вред самой "пригодности планеты для жизни" и угрожают ей гораздо больше в будущем.
Когда на карту поставлена "пригодность планеты для жизни", кого волнует, если мы сделаем энергию немного дороже или даже совсем немного дороже?
Мнение о том, что экономическая эффективность энергии находится в совершенно другой и менее важной категории, чем удобство жизни на планете, запомнилось восходящему политику Александрии Окасио-Кортез, которая знаменито заявила в 2019 году: "Миллениалы, и поколение Z, и все эти люди, которые придут после нас, смотрят вверх, и мы говорим: «Мир закончится через двенадцать лет, если мы не решим проблему изменения климата, а ваш главный вопрос - как мы будем платить за это?»
Но, как я объясню в оставшейся части этой главы, если мы подумаем о "пригодности планеты для жизни" с правильной точки зрения, с точки зрения человеческого процветания, мы обнаружим, что сверхдешевая и эффективная энергия ископаемого топлива не имеет никакого отношения к пригодности планеты для жизни людей; она является основополагающей для нее. Только когда у нас будет истинное понимание фундаментальности ископаемого топлива для пригодности планеты для жизни - а этого понимания, как я утверждаю, не хватает 99,9 процентам людей, включая подавляющее большинство экспертов в области энергетики и климата, - мы сможем принимать обоснованные решения о том, что делать с выбросами CO2 от ископаемого топлива и другими побочными эффектами, которые якобы угрожают пригодности планеты для жизни.
Что такое "пригодная для жизни планета"?
Поскольку моральная цель и стандарт этой книги - продвижение человеческого процветания, ничто не может быть важнее того, что влияет на "пригодность планеты для жизни".
Таким образом, в третьей части я тщательно исследую утверждения о том, что продолжающиеся выбросы CO2 в результате использования ископаемого топлива нанесут серьезный ущерб "пригодности планеты для жизни".
Однако, поскольку моей моральной целью и стандартом является процветание человека, я думаю о "пригодности планеты для жизни" совершенно иначе, чем это делает (и учит нас) наша система знаний, направленная против воздействия, по двум основным направлениям:
Я смотрю на пригодность планеты для жизни с точки зрения процветания человека.
Я открыт к тому, что ископаемое топливо приносит огромную пользу для жизни планеты.
Взгляд на пригодность планеты для жизни с точки зрения человеческого процветания
"Живая планета" в общепринятом употреблении является примером расплывчатой, запутанной экологической терминологии, о которой я говорил в предыдущей главе, потому что она объединяет две совершенно разные вещи: (1) планету, очень удобную для жизни человека, и (2) планету без воздействия, которая якобы более удобна для жизни всех видов (это нонсенс, поскольку многим, многим видам гораздо лучше с людьми, чем без них).
Как я уже говорил в конце предыдущей главы, как человек, желающий иметь планету, пригодную для жизни людей, что означает планету с высоким уровнем воздействия, я предпочитаю избегать путаницы, говоря о пригодном для жизни "мире" или о пригодности для жизни "нашего мира", что позволяет понять, что мы думаем о планете и обо всем, что на ней, в связи с процветанием человека. По той же причине, когда я говорю о какой-то конкретной среде, я предпочитаю говорить о пригодности для жизни "нашей среды".
Что именно является "пригодностью для жизни" нашего мира или любой среды в нашем мире?
Это ее способность способствовать процветанию человека. Чем легче окружающая среда способствует процветанию среднего человека, тем более она пригодна для жизни.
Я разделяю пригодность для жизни нашего мира или любой из его субсреды на три основных аспекта:
Насколько она питательна - то есть, какое количество и качество пищи и воды может получить обычный человек, затратив определенное количество времени и усилий? Непитательная среда - это среда, в которой человек трудится часами в день, чтобы добыть достаточно пищи и воды, чтобы дожить до следующего дня, и эта пища и вода низкого качества, возможно, даже переносит болезни. Высокопитательная среда - это среда, в которой за относительно небольшое количество времени можно получить много здоровой, вкусной пищи и чистой питьевой воды.
Насколько безопасной она является - насколько низкая угроза смерти и ущерба от окружающей среды может быть достигнута типичным человеком при определенном количестве времени и усилий. Очень небезопасная среда - это среда, в которой значительная часть времени индивида уходит на попытки защитить себя от смерти и ущерба, но при этом он все равно подвергается высокому риску смерти или ущерба. Очень безопасная среда - это среда, в которой за относительно небольшое количество времени человек может достичь очень низкой угрозы смерти и ущерба от окружающей среды.
Насколько он наполнен возможностями - сколько возможностей для самореализации имеет типичный человек. Возможности для самореализации сводятся к трем вопросам: сколько времени у человека есть на Земле, насколько он может контролировать это время, и насколько полно он может выбирать, как провести это время. Среда с небольшими возможностями для самореализации - это среда, в которой людям трудно жить долго, трудно выбирать, что делать со своим временем, и в которой у людей мало вариантов, на что потратить свое время. Среда с большими возможностями для самореализации - это среда, в которой человеку относительно легко прожить долгое время, относительно легко выбирать, чем заняться, и в которой у человека есть много потенциально интересных вариантов, на которые он может потратить свое время.
Быть открытым к способам, с помощью которых ископаемое топливо значительно улучшает "жизнеспособность планеты"
Если мы посмотрим на "пригодность планеты для жизни" с точки зрения процветания человека, как на "пригодность нашего мира" - насколько он благоприятен для процветания человека - мы будем полностью открыты для доказательств того, что ископаемое топливо приносит огромную пользу пригодности нашего мира, делая его более сытным, безопасным и полным возможностей местом для жизни.
И как только мы посмотрим на пригодность нашего мира для жизни и откроем для себя преимущества ископаемого топлива, мы обнаружим, что нарратив нашей системы знаний об ископаемом топливе и пригодности для жизни в точности обратный: побочные эффекты энергии ископаемого топлива не сделали Землю противоестественно непригодной для жизни - преимущества энергии ископаемого топлива сделали Землю противоестественно пригодной для жизни.
Хоккейные клюшки "Углеводороды и человеческое процветание
Чтобы понять состояние благоустроенности мира и роль ископаемого топлива в этом, нам нужны метрики благоустроенности.
Хотя не существует идеальных показателей пригодности мира для жизни с точки зрения процветания человека, три отличных показателя - средняя продолжительность жизни, средний доход и общая численность населения.
Средняя продолжительность жизни - среднее количество лет жизни человека - является отличным показателем благоустроенности мира. Когда она низкая, это означает, что мир - это место, в котором среднестатистическому человеку приходится тратить огромное количество усилий, чтобы оставаться сытым и безопасным, с высоким процентом неудач. Когда он высок, это означает, что усилия людей позволяют им оставаться сытыми и безопасными с высоким процентом успеха, и это означает, что у людей есть больше времени на Земле, в течение которого они могут стремиться к самореализации.
Средний доход - который отражает количество ресурсов, находящихся в распоряжении среднего человека - также является отличным показателем уровня жизни в мире. Когда он низкий, это означает, что мир - это место, где типичный человек получает только самое скудное и дешевое питание, имеет очень мало ресурсов для поддержания безопасности и, конечно, мало ресурсов, чтобы потратить их на полноценные занятия. Когда он высокий, это означает, что мир - это место, в котором у типичного человека есть ресурсы, чтобы оставаться сытым и безопасным, а также искать возможности для самореализации. Это включает в себя достаточное количество здоровой и вкусной пищи, удобные дома, защиту от стихий, время для общения с друзьями и близкими, развлечения и возможность наслаждаться природой.
Население является отличным показателем пригодности мира для жизни, поскольку оно измеряет, сколько людей может содержать мир при заданной продолжительности жизни и доходах. Когда население, продолжительность жизни и доход высоки, это означает, что мир - это место, в котором усилия миллиардов людей позволяют им успешно обеспечивать достаточное питание и безопасность, а также реализовывать свои возможности.
Если бы сегодняшняя история о том, что ископаемое топливо разрушает нашу нежную, питательную планету, была правдой, то график использования ископаемого топлива, продолжительности жизни, дохода и численности населения представлял бы собой печальную историю. По мере роста потребления ископаемого топлива продолжительность жизни снижалась бы, поскольку ископаемое топливо истощает питательные вещества на Земле и создает множество новых опасностей. Доходы также снижались бы по мере того, как ресурсы становились бы дефицитными, а дефицит становился бы все сильнее и сильнее, если бы росла численность населения.
Но когда мы смотрим на реальный график этих показателей пригодного для жизни мира, мы видим, что эти показатели растут по невероятной "хоккейной клюшке", которая точно коррелирует с использованием ископаемого топлива, включая выбросы CO2, которые якобы разрушают наш мир.
Я называю эту диаграмму "Углеводороды и человеческое процветание" - "углеводороды" - это более техническое и точное название "ископаемого топлива". (Как я расскажу в главе 5, ископаемое топливо - это комбинации атомов водорода и углерода, полученные в результате древней жизни).
Один из ключевых феноменов, показанных на этой диаграмме, заключается в том, что каждый из показателей пригодности для жизни - продолжительность жизни, доход, численность населения - оставался на очень низком уровне в течение тысячелетий, что означает, что Земля была едва пригодным для жизни местом с точки зрения процветания человека.
Хотя эти графики относятся только к двум тысячам лет назад, из исторических записей мы знаем, что им предшествовали десятки тысяч лет еще меньшего расцвета и прогресса.
Затем, примерно двести лет назад, все начало резко улучшаться. Земля превратилась из места, которое мы считали бы непригодным для жизни среднего человека, во все более пригодное для жизни место, и так продолжается до сегодняшнего дня - мир стал таким, который наши предки считали бы невообразимо пригодным для жизни.
РИСУНОК 4.1 Хоккейные клюшки углеводородов и человеческого процветания
Источники: Гилфиллан, Марланд, Боден, Андрес (2020); данные Всемирного банка; база данных проекта Мэддисон
Невероятное улучшение пригодности Земли для жизни должно стать историей номер один, о которой мы говорим, когда обсуждаем наше отношение к окружающей среде. Это должно быть предметом восхищения, энтузиазма и стремления - стремления продолжать наше общее позитивное направление.
Вместо этого, невероятное улучшение пригодности Земли для жизни является предметом незаинтересованности и уклонения нашей системы знаний, до такой степени, что большинство людей считают, что Земля сегодня менее пригодна для жизни, чем раньше - как это отражено в опросе, о котором я рассказывал ранее.
Как может быть так, что сегодняшняя планета, когда она гораздо более благоприятна для процветания человека, чем когда-либо, считается наименее пригодной для жизни в истории человечества?
Для тех, кто не знаком с данными, деликатное предположение о "воспитании" в рамках концепции "против воздействия" многое объясняет. Нас постоянно учат, что "естественная", не подверженная воздействию планета является наилучшей возможной планетой для всех видов, включая наш. Поэтому мы предполагаем, что если мы оказываем большое воздействие, а использование ископаемого топлива, безусловно, оказывает такое воздействие, то оно должно быть саморазрушительным и жизнь должна становиться хуже.
Но для тех, кто знаком с данными, включая большинство назначенных экспертов, ответ заключается в цели и стандарте анти-воздействия - устранении воздействия человека.
Наша система знаний, особенно ее назначенные эксперты, работающие в рамках концепции "против воздействия", учат нас оценивать "пригодность планеты для жизни" не с точки зрения того, насколько она действительно пригодна для жизни человека, а с точки зрения того, насколько малое воздействие мы оказали.
Таким образом, как я уже говорил в главе 3, несмотря на то, что Земля сейчас более пригодна для жизни, чем когда-либо, ее многие оценивают как "разрушенную", потому что мы оказали на нее такое сильное воздействие - несмотря на то, что это воздействие позволило миллиардам людей выбраться из нищеты и сделать их гораздо более защищенными от климатической опасности.
Обратите внимание, что большинство людей даже не задумываются о состоянии бедности, когда думают о "пригодности планеты для жизни". Вот насколько античеловеческую перспективу дает нам система "антивоздействие" и ее расплывчатая экологическая терминология.
Если мы хотим получить правильное понимание роли ископаемого топлива или чего-либо другого в процветании человека, мы должны полностью отказаться от анти-воздействия, включая его негативную оценку состояния современного мира.
И мы должны стремиться понять причины сегодняшней беспрецедентной благоустроенности, особенно ее самые фундаментальные причины.
Это особенно верно потому, что миллиарды людей на нашей планете все еще имеют продолжительность жизни и/или доходы, которые делают Землю гораздо менее пригодной для жизни, чем для тех из нас, кто живет в процветающем мире.
Что приводит нас к последней "хоккейной клюшке" - CO2.
Популярная версия гласит, что повышение уровня CO2 делает планету все более непригодной для жизни.
Если бы рост уровня CO2 по хоккейной клюшке не сопровождался снижением пригодности мира для жизни, уже одно это вызвало бы серьезные вопросы об опасности роста уровня CO2.
Но хоккейные клюшки углеводородов и процветания человека иллюстрируют , что невероятный рост пригодности мира для жизни напрямую коррелирует с быстрым увеличением выбросов CO2 человеком.
Что из этого следует?
Хоккейные клюшки углеводородов и процветания человечества, как минимум, демонстрируют, что какое бы негативное влияние ни оказывал рост CO2 на пригодность нашего мира для жизни в результате дополнительной климатической опасности, эти негативные последствия были полностью перекрыты другими факторами - факторами, которые, например, спасли и продлили миллиарды жизней, которые в прошлом были бы потеряны из-за голода, бедности и болезней.
Но из главы 2 мы знаем, что рост выбросов CO2 даже не повлиял на пригодность нашего мира для жизни через дополнительную климатическую опасность, потому что смертность в результате климатических катастроф находится на рекордно низком уровне.
Таким образом, рост выбросов CO2 напрямую коррелирует с тем, что мир становится более пригодным для жизни по всем параметрам - в том числе и климат становится более пригодным для жизни.
Хотя невероятно сильная прямая корреляция между выбросами CO2 и уровнем жизни в мире не доказывает причинно-следственную связь, такие корреляции часто являются отражением причинно-следственной связи. И в данном случае причинно-следственная связь проявляется в такой степени, которую почти никто не осознает: сверхрентабельная энергия ископаемого топлива, выбрасывающая CO2, буквально стимулирует беспрецедентное повышение уровня жизни в мире.
Я хочу отличить свою точку зрения от позиции, согласно которой энергия ископаемого топлива является случайной или даже просто важной для беспрецедентной и растущей пригодности нашего мира для жизни.
Когда слишком редко и неполно признается улучшение нашего мира, оно неизменно приписывается важнейшим факторам, которые рассматриваются как не связанные или едва связанные с использованием ископаемого топлива, таким как научные открытия, технологические инновации, улучшение медицинского обслуживания и улучшение санитарных условий.
Хотя научные открытия, технологические инновации, улучшение медицинского обслуживания и улучшение санитарных условий действительно вносят решающий вклад в повышение уровня жизни в мире, они не связаны или почти не связаны с использованием ископаемого топлива. Фактически, они в подавляющем большинстве зависели и будут зависеть от сверхзатратного производства энергии из ископаемого топлива или его аналогов.
Таким образом, мое утверждение о нынешних преимуществах ископаемого топлива является радикальным в двух отношениях: Я утверждаю (1), что сегодняшний мир противоестественно пригоден для жизни, а не, как изображает наша система знаний, противоестественно непригоден для жизни, и (2) что роль сверхдешевой и эффективной энергии из ископаемого топлива не случайна и даже не просто важна - она фундаментальна.
Проблема слабости человека на природно дефицитной и опасной планете
Чтобы понять, что является причиной беспрецедентного и растущего уровня благоустроенности нашего мира сегодня, важно понять, что мешало миру быть очень пригодным для жизни типичного человека на протяжении большей части его истории. Как ясно показывают хоккейные клюшки углеводородов и процветания человека, на протяжении большей части истории мир был едва пригоден для жизни, с низкой и почти стагнирующей продолжительностью жизни и ресурсами для среднего человека.
РИСУНОК 4.2 Мир был едва ли пригоден для жизни до появления ископаемого топлива
Источники: Гилфиллан, Марланд, Боден, Андрес (2020); данные Всемирного банка; база данных проекта Мэддисон
Две фундаментальные причины низкой пригодности мира для жизни на протяжении всей его истории: (1) естественное, не подверженное воздействию состояние планеты не способствует процветанию человека и (2) естественное состояние человеческих способностей не способствует процветанию человека.
Я начну с естественного, нетронутого состояния планеты.
Сегодня наша система знаний, направленная против воздействия, которая работает на основе предположения о нежном воспитании, учит нас считать Землю естественно стабильной, достаточной и безопасной - до тех пор, пока мы не воздействуем на нее слишком сильно. Но это опровергается всей историей человечества, а также значительной бедностью, которая все еще существует во многих частях мира.
Не подвергшаяся воздействию Земля - это не нежная кормилица; это всего лишь дикий потенциал. На ней есть все необходимые для жизни компоненты - вода, углерод, кислород и атмосфера. У нее достаточно сырья - металлов, камней и песка. Здесь много красивых мест - пляжи, горы, реки.
Однако в условиях отсутствия воздействия на Землю потенциал этих строительных блоков жизни для обеспечения процветания человека в значительной степени не реализован.
Любая окружающая среда на Земле, если она не подверглась значительному воздействию со стороны человека, является, с точки зрения процветания человека, неполноценной и опасной. Невоздействующая Земля неполноценна, потому что она не производит автоматически большую часть питательных веществ (пищи и воды), необходимых нашему организму для выживания и процветания. Невоздействующая Земля опасна, потому что она автоматически производит многие угрозы для нашего выживания - прежде всего, хищников (больших и малых) и климат.
Если люди не будут действовать, чтобы преодолеть проблему нехватки природных ресурсов и опасного состояния Земли, то процветание среднего человека невозможно. Ключом к решению этой проблемы является создание ценностей, которые будут питать нас, защищать от опасностей природы и предоставлять возможность для самореализации: от обильной пищи и чистой воды до жилья и медицинского обслуживания, образования и развлечений.
Таким образом, вечная, но малопризнанная истина заключается в том, что пригодность для жизни нашего мира с природными недостатками и опасностями в подавляющем большинстве случаев определяется производительной способностью человечества.
Наша производственная способность - это количество полезных для жизни ценностей, которые мы можем произвести за определенный промежуток времени.
Я подчеркиваю "за определенное количество времени", потому что производство стоимости требует времени, а человеческое время постоянно потребляет стоимость - включая пищу, воду и топливо для тепла.
Чем меньше ценностей мы можем произвести за определенный промежуток времени, тем ниже наша способность процветать или даже выживать. Например, на протяжении всей истории, когда фермеры, ведущие натуральное хозяйство, потребляли пищу или дрова быстрее, чем могли их произвести, у них заканчивались ресурсы и они умирали.
Чем большую ценность мы можем произвести за определенный промежуток времени, тем больше наша способность выжить и процветать на этой планете, испытывающей природный дефицит и опасность. Например, современные фермеры, которые могут производить в сотни и тысячи раз больше продовольствия, чем требуется их семье, имеют возможность обменивать излишки своей продукции на изобилие пищи, воды, жилья, отопления и других жизненно важных ценностей. Для таких людей мир изобилен - не потому, что это естественно, а потому, что их производственные способности, наряду с производственными способностями бесчисленных других людей, делают его неестественно изобильным.
Хотя способность к производству является решением проблемы едва пригодной для жизни планеты, это решение естественно недоступно для человека из-за второй проблемы: естественного, физически слабого состояния людей, которое ограничивает нашу способность использовать энергию, необходимую для производства.
Наши производственные способности - количество жизненных ценностей, которые мы можем произвести за определенный промежуток времени - напрямую связаны с количеством энергии, которую мы можем использовать за определенный промежуток времени.
Причина в том, что любое производство связано с преобразованием природы, а преобразование природы требует энергии.
Когда мы производим любую материальную ценность, от урожая кукурузы до водоочистной станции или больницы, мы используем энергию для преобразования элементов природы в более ценную форму.
Энергия в самом широком смысле - это мера физической работы, которая в физике определяется как произведение силы и расстояния - сколько физической силы используется на каком расстоянии для преобразования элементов природы из одной формы в другую.
Чем больше физической работы задействовано в производственном процессе, тем больше энергии он требует. Строительство современного дома требует гораздо больше энергии, чем строительство вигвама, которое требует гораздо больше энергии, чем простое перемещение себя в пещеру.
И здесь мы сталкиваемся с проблемой, которая мучила человека на протяжении всей истории и продолжает мучить миллиарды людей сегодня: наши производственные способности сильно ограничены врожденной неспособностью к использованию энергии - отсутствием физической силы.
Мощность - это скорость, с которой человек, животное или машина могут выполнять физическую работу, то есть скорость, с которой они расходуют энергию. Чем больше энергии в нашем распоряжении, тем больше еды, одежды, жилья, медицинского обслуживания, образования и всего остального мы можем произвести за ограниченное время.
К сожалению, с точки зрения производства, наши тела сами по себе слабы - недостаточно сильны, чтобы производить достаточно ценности для процветания среднего человека.
Как точно описывают истории о необитаемых островах, если мы предоставлены сами себе, то лучшее, что мы можем сделать, это построить примитивное убежище, которое не выдержит сильного шторма, и, если повезет, найти или вырастить достаточно пищи, чтобы продержаться.
Один из способов, с помощью которого люди на протяжении всей истории пытались преодолеть недостаток энергии, - это производство и использование ручных инструментов - инструментов, в которых источником энергии являемся мы сами.
Ручные инструменты дают нам возможность делать больше при том же количестве энергии.
Мир с ручными инструментами гораздо более пригоден для жизни, чем мир без них. Вот почему в историях о необитаемом острове первоочередной задачей является создание инструментов, которые сделают остров более пригодным для жизни.
Человек может убить копьем больше съедобных животных, чем голыми руками, затратив при этом одинаковое количество калорий.
Человек с ножом может собрать больше ягод, чем человек без ножа.
Человек с контейнером может набрать больше воды, чем человек без него.
Ручные инструменты удивительны.
Но наша способность использовать ручные инструменты ограничена количеством энергии, которую мы затрачиваем на их производство и питание.
Как бы ни помогали человеку ручные инструменты, когда человек может создавать и использовать инструменты только с помощью собственной физической силы, он не может произвести так много инструментов и не может сделать так много с помощью этих инструментов. Следовательно, даже в тех местах, где исторически и сегодня люди обладают развитыми способностями к изготовлению инструментов, средний человек не может производить их в достаточном для процветания количестве.
Например, даже в самых богатых частях света (в Европе) несколько сотен лет назад, где люди обладали чрезвычайно развитыми способностями к изготовлению ручных инструментов, средний человек был отчаянно беден.
Таким образом, невозможно обойти тот факт, что когда человеческие существа должны производить в основном с помощью своих слабых, физических тел,типичный человек должен тратить огромное количество времени, чтобы выжить на грубом, небезопасном уровне.
Это не только жалко само по себе, но и препятствует тому, что может сделать жизнь лучше: времени для продуктивных инноваций.
Основной движущей силой прогресса являются инновации - выявление и внедрение новых, лучших форм производства, таких как лучший продукт или лучший метод его производства, или лучший инструмент, или, как я буду подчеркивать в этой книге, лучшая машина.
Инновации требуют времени, чтобы научиться достаточно для появления новых идей, времени, чтобы придумать новые идеи, и времени, чтобы реализовать новые идеи.
Но жизнь с ручным трудом и низкой производительностью, которая отчаянно нуждается в продуктивных инновациях, также не располагает временем, необходимым для таких инноваций.
Это во многом объясняет плоскую форму хоккейной клюшки процветания человечества. Когда производительность и, следовательно, доход низкие, продолжительность жизни низкая, а время для инноваций ограничено. В результате производительность остается низкой, время для инноваций - низким, и так далее.
Я называю это "порочным кругом бесправия" - потому что отсутствие у людей власти ("бесправие") делает их малопродуктивными, что дает им мало времени и ресурсов, чтобы понять, как стать более продуктивными, что заставляет их оставаться малопродуктивными, и так далее.
Понимание двух естественных препятствий на пути к пригодному для жизни миру - естественного недостатка и опасной природы этой планеты и нашей естественной физической слабости - объясняет плоскую часть хоккейной клюшки углеводородов и процветания человека: человеческие существа, полагающиеся на свою собственную мизерную производительную энергию, не могут производить достаточно ценностей для процветания и прогресса на этой естественно недостаточной и опасной планете.
Ископаемое топливо все больше решает проблему слабости человека на этой природно дефицитной и опасной планете, производя энергию достаточно экономично, чтобы люди могли использовать машины для производства ценностей, необходимых нам для выживания и процветания.
Решение: Экономически эффективный машинный труд и машинное питание
Ключ к преобразованию этой планеты с природным дефицитом и опасностью в пригодный для жизни мир заключается в том, чтобы люди преодолели свою природную слабость, используя машины-инструменты, которые в основном питаются не от крайне ограниченной человеческой энергии, а от потенциально неограниченных внешних, нечеловеческих источников энергии.
Как я уже говорил в главе 1, машины усиливают и расширяют наши производственные способности - нашу способность производить ценности, необходимые нам для выживания и процветания, от еды до одежды, от жилья до медицинского обслуживания и образования.
Усиливать: Машины усиливают наши производственные способности, позволяя нам производить гораздо больше продукции за меньшее время. Например, современный "комбайн" может собрать и обмолотить достаточное количество пшеницы для выпечки 500 000 буханок хлеба за день - примерно в тысячу раз больше, чем может сделать человек с высокими способностями.
Расширение: Машины также расширяют наши производственные возможности, производя такие виды ценностей, которые без машин не может произвести ни один человек. Например, инкубатор может создать идеальные условия для недоношенного ребенка так, как не сможет сделать ни один человек ручного труда. Самолет может создать такую форму высокоскоростного и безопасного путешествия, которую не может создать ни один ручной труд. Вычислительные машины Интернета обеспечивают практически мгновенный и неограниченный доступ к знаниям, делая беспрецедентные образовательные возможности доступными для миллиардов людей - то, чего не может сделать никакой ручной труд.
Чем больше мы можем использовать машинный труд вместо человеческого, тем больше у нас возможностей производить ценности, которые питают, защищают и удовлетворяют нас.
Так почему бы людям просто не использовать машинный труд для всего?
Потому что количество машинного труда, которое могут использовать люди, ограничено экономической эффективностью машинного труда, включая, что очень важно, экономическую эффективность энергии (машинного питания), необходимой для питания всего машинного труда.
Суть экономической эффективности заключается в том, сколько стоимости что-то производит по сравнению с тем, сколько стоимости оно потребляет.
Например, экономически эффективные сотрудники для бизнеса - это те, кто приносит больше дохода, чем стоит их оплата, то есть они производят больше ценности для бизнеса, чем потребляют.
А экономически эффективный машинный труд - это машинный труд, который производит больше стоимости, чем потребляет.
Когда мы думаем о машинном труде, мы всегда должны признавать, что машины не только производят для нас стоимость, но и потребляют стоимость от нас - стоимость, связанную со строительством, эксплуатацией и обслуживанием машин. Прежде всего, мы должны осознавать, сколько человеческого времени потребляет машинный труд, ведь время - наша самая ограниченная и ценная ценность.
Основным препятствием для использования машинного труда является отсутствие экономической эффективности: машинный труд потребляет больше стоимости, чем производит.
Я называю это "проблемой частного самолета".
Путешествие на частном самолете - удивительная вещь. Если у вас есть частный самолет, вы можете сэкономить много времени на путешествиях и побывать в самых разных местах в одно мгновение.
Почему же подавляющее большинство из нас не путешествует на частном самолете?
Потому что, несмотря на ценность времени, которое производит труд частных самолетов, огромное количество ресурсов, потребляемых трудом частных самолетов, делает его непомерно дорогим для подавляющего большинства из нас. Эти ресурсы включают: большое количество топлива, на котором работают частные самолеты, все ресурсы, необходимые для добычи сырья для самолета, все ресурсы, необходимые для производства деталей самолета, все ресурсы, необходимые для сборки самолета, время пилота, который летит на самолете, время и ресурсы, связанные с обслуживанием и эксплуатацией аэропортов, и так далее.
Огромное количество ресурсов, задействованных в работе частного самолета, является причиной того, что пятичасовой перелет по стране на частном самолете может стоить 50 000 долларов.
Допустим, поездка на частном самолете экономит два часа времени в аэропорту.
Для редких руководителей, которые за эти два часа могут произвести гораздо больше, чем 50 000 долларов, таких как Тим Кук из Apple, это того стоит.
Но человек, зарабатывающий 25 долларов в час, должен отработать две тысячи часов в среднем за рабочий год, чтобы сэкономить два часа на частном самолете. Для такого человека производство машинного труда на частном самолете потребляет гораздо больше стоимости, чем производит.
На протяжении всей истории человечества машинный труд для большинства людей был подобен частному самолету - замечательному, если бы они могли себе это позволить, но совершенно неэффективному с точки зрения затрат.
Ключ к решению "проблемы частных самолетов" - неэффективности затрат машинного труда - заключается в том, чтобы сделать наиболее значительный вклад машинного труда - энергию - более экономически эффективным.
Экономическая эффективность энергии играет гораздо большую роль в экономической эффективности машинного труда, чем вы думаете.
Конечно, как только вы поймете, что машины работают на энергии, станет ясно, что стоимость машинного труда включает стоимость энергии, необходимой для питания данной машины.
Например, стоимость труда автомобилиста включает стоимость бензина для питания автомобиля, стоимость труда стиральной машины включает стоимость электроэнергии для питания стиральной машины, а стоимость труда смартфона включает стоимость электроэнергии для питания смартфона.
Но энергия, которая питает машину, - это только начало энергии, которую она использует. Любая машина, которую мы используем, не просто использует энергию для своей работы, она также использовала энергию, которая приводила в действие сотни или даже тысячи других машин, которые ее произвели.
Возьмем смартфон. Легко думать о смартфоне как о машине с низким энергопотреблением, поскольку для его зарядки требуется относительно мало электроэнергии. Но при производстве смартфона используется огромное количество невидимого машинного труда, и все это влияет на его стоимость.
Подумайте обо всех сырьевых материалах смартфона, таких как алюминий, литий, углерод, железо, кремний, медь, кобальт и никель. Каждый из них добывается с помощью какой-либо горной машины. Затем все добытые материалы необходимо очистить и переработать с помощью машин в пригодные для использования компоненты. Затем эти компоненты должны быть произведены с помощью машин в смартфоны. И на каждом этапе производства необходимы транспортные машины, чтобы доставить материалы, компоненты или готовые смартфоны из того места, где они находятся, в то место, где они должны быть.
Все вышеупомянутые машины потребляют энергию, и стоимость всей их энергии входит в стоимость смартфона. Но это только начало, потому что все вышеупомянутые машины были произведены с помощью сотен машин, и стоимость всей этой энергии также входит в стоимость смартфона.
Кроме того, работа смартфона как коммуникационного устройства использует огромное количество массивных машин - компьютеров и центров обработки данных - по всему миру. Хотя зарядка смартфона, как правило, составляет лишь малую часть энергопотребления в вашем доме, потоковая передача данных через интернет-инфраструктуру может потреблять значительно больше энергии, о которой нас не учат думать.
Как только мы поймем, что стоимость машинного труда определяется затратами на питание данной машины плюс зачастую гораздо большие затраты на питание всех других машин, участвующих в производстве этой машины, мы увидим, почему экономическая эффективность производства энергии - насколько она доступна, надежна, универсальна и масштабируема - является основополагающей для экономической эффективности машинного труда. И, как мы видели, экономическая эффективность машинного труда является основополагающей для производственной способности человечества, которая является основополагающей для жизнеспособности мира.
Таким образом, экономическая эффективность энергии не является, как утверждает наша система знаний, тривиальной для пригодности нашего мира для жизни - она является фундаментальной для пригодности мира для жизни в любую эпоху, поскольку определяет степень способности слабых от природы человеческих существ использовать машины для производства ценностей, необходимых им для процветания на этой дефицитной и опасной от природы планете. Вот почему ископаемое топливо, обеспечивая уникальную экономически эффективную форму энергии в течение последних двухсот с лишним лет, было и остается основополагающим фактором беспрецедентной и растущей производственной способности и, следовательно, пригодности для жизни нашего мира.
Беспрецедентная производительность и прогресс человечества на ископаемом топливе
Как показывает "ВВП на душу населения" углеводородов и процветающих человеческих хоккейных клюшек, производственные способности человечества сейчас выше, чем когда-либо.
В частности, сегодня человечество имеет возможность производить беспрецедентное количество ценностей (таких как еда, кров и одежда) и беспрецедентное разнообразие ценностей (от полетов на самолете до поиска в Google и сканирования МРТ) за всегда ограниченное время.
Производственные способности человечества не только беспрецедентны в своем нынешнем состоянии, но и беспрецедентны по темпам прогресса, который взлетел, как хоккейная клюшка, не случайно, примерно в то время, когда человечество начало использовать ископаемое топливо.
РИСУНОК 4.3 Хоккейные клюшки углеводородов и человеческого процветания
Источники: Гилфиллан, Марланд, Боден, Андрес (2020); данные Всемирного банка; база данных проекта Мэддисон
Сверхдешевая эффективная энергия, получаемая из ископаемого топлива, приводит в движение эту беспрецедентно растущую производительную способность двумя основными, неразрывно связанными между собой способами: (1) через питание сверхдешевого эффективного машинного труда и (2) через огромное количество человеческого умственного труда, высвобождаемого сверхдешевым машинным трудом.
Питание сверхэкономичного машинного труда
Как я кратко описал в главе 1 и более подробно объясню в следующей главе, ископаемое топливо сегодня представляет собой уникальную экономически эффективную форму энергии, которая является:
недорогой
по требованию
универсальной
доступной в глобальном масштабе - миллиардам людей в тысячах мест.
Сверхзатратность энергии ископаемого топлива делает машинный труд настолько рентабельным, что его можно использовать повсеместно во всех сферах жизни.
Вспомните "проблему частного самолета", когда, несмотря на высокую желательность, машинный труд не является экономически эффективным для большинства людей, поскольку он потребляет больше стоимости, прежде всего человеческого времени, чем производит.
Ископаемое топливо сделало машинный труд настолько рентабельным для миллиардов людей, что частный самолет - одна из немногих машин, которая не является рентабельной в "мире с большими возможностями".
Подавляющее большинство машин, от стиральных машин до смартфонов, холодильников и кондиционеров, являются экономически эффективными для миллиардов людей.
РИСУНОК 4.4 Напоминание: Только ископаемое топливо обеспечивает недорогую, востребованную, универсальную энергию глобального масштаба
Источники: Наш мир в данных; Вацлав Смил (2017); BP Statistical Review of World Energy
Признание того, что машины, работающие на ископаемом топливе, позволяют нам производить несравнимо больше ценностей за меньшее время, имеет решающее значение для понимания фундаментальной роли ископаемого топлива в нашей производственной способности, но это только начало.
Огромные объемы человеческого умственного труда высвобождаются благодаря сверхдешевому машинному труду
Вспомните порочный круг бесправия. Когда человек должен производить в основном за счет собственной энергии, средний человек должен тратить огромное количество времени, чтобы выжить на грубом, небезопасном уровне - что означает очень мало времени для производства ценностей, кроме самых необходимых для выживания.
Но с сегодняшним машинным трудом, работающим на ископаемом топливе, люди могут очень быстро производить достаточно продукции для удовлетворения самых необходимых потребностей выживания. Это означает, что у них есть много свободного времени, чтобы заниматься умственным трудом - работой, в которой задействованы уникальные способности, в том числе творческие, человеческого разума, - что требуется в большинстве современных производственных областей. Это включает в себя научные исследования, технологическое развитие, медицинское обслуживание и санитарию - то, что якобы не имеет никакого отношения к ископаемому топливу.
Умственный труд на ископаемом топливе в сочетании с машинным трудом на ископаемом топливе делает возможными два самых замечательных аспекта сегодняшней производительной способности: сверхспециализацию и быстрые инновации.
Суперспециализация
Специализация - это явление, когда отдельные люди, группы людей и регионы мира сосредотачиваются на тех видах производительной работы, которые они делают лучше всего.
Чем более специализированным является производство, тем выше производительность труда в целом.
Классическим примером специализации является сборочный конвейер Генри Форда, где автомобили можно было производить гораздо быстрее, когда каждый человек концентрировался на узкой части процесса создания автомобиля, а не занимался большей частью или всем процессом строительства самостоятельно.
Специализация настолько сильна, что каждая экономическая школа признает ее в качестве основного производственного преимущества.
Редко кто признает, что ископаемое топливо делает возможной сегодняшнюю сверхспециализацию, высвобождая умственный труд человека, наделяя специалистов машинным трудом и создавая сверхдешевый транспорт, облегчающий глобальную торговлю.
Освобождение умственного труда человека: Без всего того времени, которое машинный труд на ископаемом топливе высвобождает от ручного труда для удовлетворения самых основных потребностей выживания, человеческое время для всех сегодняшних удивительных специализаций, от медицины до санитарии и развлечений, не существовало бы.
Расширение возможностей специалистов с помощью машинного труда: Каждая профессия сегодня - от врача до санитара и артиста - прямо или косвенно использует машинный труд, что делает их несравненно более продуктивными, чем они могли бы быть в противном случае. Например, артисты используют машинный труд для записи и трансляции своих выступлений, и машинный труд используется для производства каждой сцены, съемочной площадки и других элементов инфраструктуры, используемых артистами.
Производство сверхэкономичного транспорта, облегчающего глобальную торговлю: Специализация работает только в той степени, в которой специализированные производители могут торговать друг с другом. Торговля требует транспорта для перемещения сырья, компонентов и готовой продукции из мест, где они есть, туда, где они нужны. Чем экономичнее транспорт, тем больше и дальше мы можем торговать. Сегодняшняя глобальная сверхспециализация, которая позволяет нам пользоваться преимуществами лучших производителей по всему миру, стала возможной благодаря сверхэкономичному транспорту в виде гигантских грузовых судов, поездов, грузовиков и самолетов - почти все они работают на дешевом, сверхконцентрированном, высокостабильном нефтяном топливе.
Быстрые инновации
Машинный труд на ископаемом топливе, включая высвобождаемый им умственный труд человека, является корнем сегодняшних массовых инноваций.
Напомним, что в случае порочного круга бесправия "круг" включал в себя низкие продуктивные способности, которые сами по себе являются несчастными, но также препятствуют тому, что может сделать жизнь лучше: времени для продуктивных инноваций.
Сверхзатратный и эффективный машинный труд на ископаемом топливе приводит к совершенно иному явлению: добродетельному кругу расширения прав и возможностей.
Машинный труд, использующий ископаемое топливо, высвобождает время, которое мы можем посвятить продуктивным инновациям - продуктивным инновациям, использующим машины, работающие на ископаемом топливе.
Например, рассмотрим научные и технологические исследования - области, которые по праву считаются основными движущими силами процветания и прогресса.
Только в мире, где машины выполняют за нас огромный объем работы, мы можем с уверенностью освободить огромное количество человеческого времени для таких занятий. И в этих областях используется огромное количество машинного труда - в первую очередь, мощные вычислительные машины.
Добродетельный круг расширения возможностей, работающий на ископаемом топливе, объясняет, почему наши производственные способности не только беспрецедентны, но и постоянно растут.
Люди используют время, высвободившееся благодаря сверхэкономичному машинному труду, чтобы подумать о том, как стать еще более продуктивными - в том числе о том, как производить еще более экономичный машинный труд.
Материалы из ископаемого топлива
Есть еще один способ, с помощью которого ископаемое топливо усиливает наши производственные способности, который необходимо осветить для полного понимания его пользы. Это их использование в качестве материалов.
Мы живем в мире чрезвычайно универсальных материалов, которые наделяют нас удивительными способностями.
У нас есть кровельные материалы, которые защищают нас от дождя, шины из материалов, способных выдержать десятки тысяч километров, изоляционные материалы, которые сохраняют прохладу летом и тепло зимой, и медицинские материалы, позволяющие сделать искусственную конечность или даже сердце частью нашего тела.
Откуда берутся эти материалы? В тысячах случаев они полностью или частично изготавливаются из углеводородов, так называемого ископаемого топлива - в основном нефти или природного газа. (Для простоты я буду называть вещи, сделанные из "нефти", сокращением от "нефть и/или природный газ"). Такое положение дел сложилось потому, что ископаемое топливо, стимулируя сверхспециализацию и быстрые инновации, привело к исследованиям и разработкам не только в области сжигания ископаемого топлива для получения энергии, но и в области использования его уникальных свойств для производства материалов. В результате мы имеем радикально иные и лучшие материалы, чем были у наших предков.
Современные инженеры-химики могут "расколоть" углеводородные молекулы нефти на мелкие части, а затем вновь собрать их в невероятное разнообразие "полимеров", включая современные пластмассы. Хотя вы думаете, что нефть в вашем автомобиле находится в бензобаке, на самом деле в материалах автомобиля ее больше, чем в бензобаке. Резиновые шины сделаны из нефти, краска и гидроизоляция сделаны из нефти, пластиковый бампер, устойчивый к вмятинам, сделан из нефти, наполнитель внутри сидений сделан из нефти, и в большинстве автомобилей весь интерьер представляет собой одну ткань или синтетический материал на основе нефти за другой - потому что нефть является удивительно экономичным материалом для производства вещей.
Вы, вероятно, сидите в комнате, где есть по меньшей мере пятьдесят вещей, полученных из нефти: от изоляции в ваших стенах до ковра под вашими ногами, от ламината на вашем столе до экрана на вашем компьютере.
Мир вокруг нас состоит из нефти и природного газа и без них выглядел бы совершенно иначе.
Не будет преувеличением сказать, что сегодняшняя производительная способность работает на ископаемом топливе: она зависит от сверхзатратного машинного труда на ископаемом топливе, времени на ископаемом топливе и материалов на ископаемом топливе.
Теперь, когда мы понимаем, что пригодность нашего мира для жизни определяется нашей производительной способностью, и что сегодняшняя производительная способность в основе своей является продуктом ископаемого топлива, мы наконец-то в состоянии понять в деталях все преимущества, которые мы получаем от ископаемого топлива - преимущества, которые наша система знаний отвергает как тривиальные для пригодности нашего мира для жизни, но которые на самом деле являются фундаментальными для его неестественного и растущего уровня питания, безопасности и возможности для самореализации.
Неестественно питательный мир
Насколько питателен сегодняшний мир и какова положительная роль ископаемого топлива? Это жизненно важное знание, которое необходимо иметь, когда мы рассматриваем негативные побочные эффекты ископаемого топлива для питания мира в будущем.
В то время как наша система знаний учит нас, основываясь на деликатном предположении о воспитании, думать о питании как о чем-то, что наша планета естественным образом обеспечивала до тех пор, пока ее не разрушило ископаемое топливо, которое якобы нарушает естественные благоприятные погодные условия, необходимые для нашего питания, и загрязняет якобы естественное чистое состояние воды, реальность такова, что ископаемое топливо сделало планету, естественно не питающуюся, неестественно питающейся.
Природа - это не райский сад, в котором все необходимые нам продукты питания можно без труда сорвать. Хотя в некоторых местах, предоставленных самим себе, можно вырастить несколько полезных фруктовых деревьев, ни одна среда, не говоря уже о средней среде по всему миру, предоставленная самой себе, не производит обильную, здоровую пищу для миллионов людей или более.
Поскольку природа не производит автоматически продукты питания, необходимые нам для выживания и процветания, подавляющий процент нашей пищи должны производить мы сами. А производство продуктов питания требует много работы - много энергии, чтобы превратить почву, семена, воду и животных в питательную пищу.
В бесправной среде, где в основном используется ручной труд, средний человек настолько ограничен в своих возможностях выполнять такую производительную работу, что значительная часть его жизни должна быть потрачена на добывание даже грубой пищи.
История является ярчайшей иллюстрацией того, насколько непитательной является природная среда, поскольку сегодня даже не имеющий возможностей мир пользуется огромной продовольственной помощью, ставшей возможной благодаря машинам имеющего возможности мира.
Еще в 1800-х годах в Англии до 80 процентов дохода средней семьи - а значит, и 80 процентов ее продуктивного времени - уходило на еду, в основном на низкокачественный хлеб.
Результатом жизни, поглощенной производством продуктов питания, часто было то, что мы считаем недоеданием, а частые голода усугубляли ситуацию. Это было характерно даже для самой богатой части мира - Европы.
Как писал историк экономики Карло Чиполла: "Тем, кто живет в индустриальных странах двадцатого века, трудно представить себе голод и голодомор. Но доиндустриальная Европа больше походила на Индию XIX века, чем на Европу XIX века. . . . Люди буквально умирали от голода. В городах нередко находили мертвых людей на улицах или под порталами. В сельской местности их находили на обочинах дорог, их рты были набиты травой, а зубы утонули в земле.
Пытаться спастись от голода, питаясь травой - это "естественная" жизнь.
Во всем мире все еще существуют миллиарды людей - бесправные части мира, - которые живут в основном в естественной и, следовательно, непитательной пищевой среде.
Несмотря на то, что современные бесправные имеют более надежное снабжение продовольствием, чем бесправный мир прошлого - в значительной степени благодаря доступности продовольственной помощи из мира, обладающего большими возможностями, - их положение все еще ужасно по стандартам мира, обладающего большими возможностями, потому что они в основном используют ручной труд вместо машинного.
В таких странах, как Уганда, Зимбабве, Непал, Эфиопия и Нигер, более двух из трех человек являются фермерами. В докладе по Замбии сообщается, что "средняя бедная сельская семья здесь тратит 80 процентов дохода на продукты питания". А в Бурунди более девяти из десяти человек работают в сельском хозяйстве.
Для таких бесправных людей мир не является питательным местом.
А как насчет питьевой воды?
Хотя "природная" вода сегодня прославляется рекламой, реальность такова, что в большинстве стран мира наблюдается естественный дефицит питьевой воды. Питьевая вода для большинства людей в большинстве случаев была естественно грязной и/или удаленной.
Чистую питьевую воду, как и практически любую другую ценность, необходимо производить.
Когда люди не имеют возможностей, работа по добыче воды сомнительной чистоты занимает много часов в неделю или даже в день, а результатом является вода, которая не является безопасной или здоровой по стандартам людей, наделенных возможностями, и часто полна опасных микроорганизмов.
Вот вам и идея о том, что природная среда питает нас здоровой пищей и питьевой водой, и поэтому, если мы быстро откажемся от ископаемого топлива, мы можем быть уверены, что природа позаботится о нас в плане продовольствия и воды.
В отличие от этого, в современном мире, обладающем большими возможностями, мы можем потратить небольшой процент своего времени на приобретение пищи и воды с беспрецедентным уровнем качества.
Подумайте о том, сколько времени требуется тем из нас, кто живет в расширенном мире, чтобы удовлетворить свои основные потребности в пище, если мы действительно хотим экономить.
Я случайно обнаружил это в колледже, когда, исчерпав свой план питания и не желая просить денег у родителей, я жил на чечевице и консервированном тунце примерно на 25 долларов в неделю.
Недельный запас еды, доступный за столько времени, сколько требуется человеку, чтобы заработать $25. Таким образом, человек, зарабатывающий 25 долларов в час, должен тратить на приобретение продуктов питания всего один час в неделю, или девять минут в день.
И за небольшие деньги человек сегодня может питаться с таким здоровьем, которое в прошлом было бы практически невозможно для почти любого человека.
Конечно, есть серьезные опасения по поводу выбора продуктов питания, который делают многие люди в мире расширенных возможностей.
Но никогда еще не было столько возможностей для каждого из нас, чтобы получить здоровый, вкусный, удобный и полезный опыт питания.
А как насчет воды?
Водопроводная вода, которая за редким исключением является совершенно здоровой и намного полезнее большинства "природных" вод исторически или сегодня, стоит около половины цента за галлон. Это означает, что рабочий, выпивающий один галлон в день, работает меньше секунды, чтобы приобрести его.
Это не что иное, как волшебство.
Каков источник нашей магической способности добывать пищу и воду?
Прежде всего, магия машин, в основном работающих на ископаемом топливе, которые позволяют относительно небольшой горстке людей производить гораздо больше и лучше пищи и воды, чем целые популяции могут произвести с помощью ручного труда.
Сегодня на предприятиях пищевой и водопроводной промышленности занят огромный штат машинных рабочих, в том числе:
Культивационные машины, в основном работающие на нефти (топливо мобильности), которые позволяют работникам обрабатывать в сотни раз больше земли, чем человек может сделать с помощью ручного труда - например, современный комбайн, с помощью которого один человек за день может собрать и обмолотить столько пшеницы, что хватит на 500 000 буханок хлеба.
Ирригационные машины, которые перемещают оптимальное количество воды туда, где она необходима, независимо от того, что происходит с осадками. Урожайность орошаемых земель в среднем более чем в три раза выше, чем урожайность богарных земель.
Транспортные машины, позволяющие соединить все лучшие пахотные земли в мире в одну гигантскую сеть - идеальную "продовольственную сеть".
Холодильные машины, которые сохраняют продукты в оптимальном состоянии гораздо дольше - как при транспортировке, так и при хранении дома.
Вычислительные машины, помогающие производителям продуктов питания выявлять и внедрять передовые методы, такие как лучшие способы посадки семян в различных условиях, оптимальное количество воды, оптимальное количество удобрений и т.д.
Машинисты, работающие на ископаемом топливе, также являются невоспетыми героями, стоящими за сверхдоступной чистой питьевой водой:
Очистительные машины, которые позволяют нам превращать загрязненную естественным путем или загрязненную человеком воду в чистую, полезную для здоровья питьевую воду.
Насосные машины, например, используемые в ирригации, которые позволяют нам перемещать питьевую воду.
И машины, о которых я уже упоминал, - это лишь некоторые из машин, задействованных в производстве пищи и воды.
Каждый аспект сегодняшнего удивительного производства продуктов питания и воды, от металлических заборов, используемых для выращивания скота, до ирригационной инфраструктуры, строительства продуктовых магазинов и офисных зданий исследователей, производится машинами - как и все те машины, о которых я говорил выше. И подавляющее большинство этих машин работает на ископаемом топливе, потому что это, безусловно, наиболее (а иногда и единственно) экономически эффективное решение.
Всякий раз, когда мы думаем о способности мира обеспечить себя пищей и водой в будущем, мы должны признать, что удивительный уровень питания, который испытывает современный мир, обладающий большими возможностями, является неестественным продуктом машинной работы на ископаемом топливе, и что отказ от ископаемого топлива без действительно экономически эффективной замены приведет к массовому голоду.
Ископаемое топливо также высвобождает время для умственного труда, который делает возможным сегодняшний уровень специализации продуктов питания и инноваций в пищевой промышленности.
Современная высокоспециализированная пищевая промышленность ориентирована не только на выживание, но и на процветание - производство и наслаждение продуктами питания в соответствии с их максимальным потенциалом.
Например, современное сельское хозяйство включает в себя значительную отрасль по производству манго (моего любимого фрукта), с транспортными и холодильными машинами, которые делают возможными такие чудеса, как наслаждение манго в Вермонте зимой. Это существенное отличие от сельского хозяйства прошлого.
Почти все, кто работает в сфере производства продуктов питания, помимо самых грубых и дешевых предметов первой необходимости, могут делать это благодаря времени, которое машины, работающие на ископаемом топливе, освободили для людей, чтобы они могли специализироваться на самых разных видах производственной деятельности.
Время, освобожденное от ископаемого топлива, подкрепленное машинным трудом на ископаемом топливе, делает возможной целую инновационную подотрасль сельскохозяйственных исследований, где люди посвящают всю свою карьеру изучению того, как вырастить больше и более здоровой пищи.
Главным среди таких людей является Норман Борлауг, лидер "зеленой революции" (не связанной с современным движением "зеленых"), чья работа в области генетики и селекции растений считается заслугой в предотвращении смерти от голода и недоедания более миллиарда человек.
Благодаря ископаемому топливу Борлауг смог прожить жизнь в сверхпродуктивном умственном труде вместо того, чтобы стать еще одним в истории человеком, ведущим натуральный ручной труд.
Наконец, сегодняшнее потрясающее производство продуктов питания также зависит от многих ископаемых материалов, используемых в современном питании - прежде всего, удобрений.
Удобрение увеличивает количество культур, которые можно вырастить на единице сельскохозяйственных угодий, за счет увеличения количества азота, которое растения могут поглотить, и, следовательно, количества, которое они могут вырастить.
Хотя существуют естественные удобрения, такие как гуано летучих мышей, они не существуют в достаточно больших количествах, чтобы удобрять сельскохозяйственные культуры в течение миллиардов лет. Уменьшение количества этих удобрений даже при населении в 1,5 миллиарда человек в конце 1800-х годов привело к тому, что выдающийся химик Уильям Крукс заявил в 1898 году, что «все цивилизации находятся в смертельной опасности из-за отсутствия достаточного количества пищи».
Сегодня у нас нет такой опасности, потому что, используя "процесс Хабера-Боша", мы можем превратить природный газ в удобрения.
Удобрения - один из многих жизненно важных ископаемых материалов в производстве продуктов питания. Ископаемое топливо является основой пластмасс, из которых изготавливаются холодильники, контейнеры, позволяющие дольше сохранять свежесть продуктов, и смазочные материалы, обеспечивающие работу машин.
Подводя итог, можно сказать, что ископаемое топливо обеспечивает сверхзатратный машинный труд, время и материалы, которые делают мир удивительно, неестественно сытным для миллиардов людей - способных приобретать все больше и больше сытной пищи и воды, затрачивая все меньшие и меньшие доли своего времени.
Без ископаемого топлива или его эквивалента производство продуктов питания рухнуло бы, и сегодняшнее "неестественно" большое население не смогло бы выжить. При наличии большего количества ископаемого топлива или его эквивалента миллиарды людей смогут получать необходимое им питание за небольшое количество времени, вместо того чтобы посвящать огромные отрезки своей жизни получению посредственного питания.
Вот насколько фундаментально использование ископаемого топлива в мире и насколько неестественно его питание.
Неестественно сытное состояние сегодняшнего мира для миллиардов людей, его зависимость от уникальной экономически эффективной энергии, которую обеспечивает ископаемое топливо, возможность для планеты стать гораздо более сытной при более активном использовании ископаемого топлива, а также катастрофа, в результате которой планета станет гораздо менее сытной, если использование ископаемого топлива будет сильно ограничено без его реальной замены, - это важнейший контекст для принятия решений по ископаемому топливу.
И, тем не менее, весь этот контекст либо игнорируется, либо прямо отрицается нашей системой знаний, вплоть до того, что не существует широко распространенного страха перед тем, что ограничение или отказ от использования ископаемого топлива может привести к ухудшению снабжения продовольствием и водой, которое зависит от него.
Если мы хотим принимать хотя бы отдаленно рациональные решения относительно энергии в будущем, необходимо широко понять реальность сегодняшнего неестественного уровня питания и его зависимость от ископаемого топлива.
Массовое использование ископаемых видов топлива в мире также является основополагающим для аспекта его пригодности для жизни, который признается еще меньше, чем беспрецедентная сытность - его беспрецедентная безопасность.
Неестественно безопасный мир - беспрецедентное убежище
Насколько безопасен сегодняшний мир и какова положительная роль ископаемого топлива?
Хотя наша система знаний учит нас, исходя из деликатного предположения о воспитании, думать о безопасности как о чем-то, что наша планета обеспечивает естественным образом, пока не разрушена ископаемым топливом, реальность такова, что в своем естественном, не подверженном воздействию состоянии планета постоянно представляет множество опасностей для жизни человека, а ископаемое топливо сделало ее неестественно безопасной.
Природа дает нам чрезвычайно опасную среду в виде естественно опасного климата и естественно опасных больших и малых хищников (включая микроскопических хищников, таких как инфекционные заболевания).
На протяжении всей истории человечества и в современном мире не наделенные властью люди тратили огромное количество времени, пытаясь защитить себя от этих опасных сил, но без особого успеха.
Огромная природная опасность планеты является одной из основных причин того, что, как показывают хоккейные клюшки расцвета человечества, продолжительность жизни была столь низкой в течение долгого времени; бесправные человеческие существа просто не могли произвести достаточно защиты, чтобы преодолеть природные опасности.
Сегодня, опираясь на ископаемое топливо, мы обеспечиваем себе противоестественную безопасность, производя беспрецедентное количество средств защиты от природных опасностей, включая (1) беспрецедентное жилье, (2) беспрецедентные санитарные условия и (3) беспрецедентную медицинскую помощь.
Давайте начнем с убежища.
Укрытие - это вечная необходимость для человека, поскольку оно помогает защитить нас от постоянно угрожающего климата, а также от крупных хищников (таких как медведи) и многих мелких хищников (таких как переносящие болезни комары и мухи).
Когда люди лишены возможностей, они тратят огромное количество времени на производство жилья, но при этом умудряются создавать лишь уязвимые, хрупкие, грязные и неудобные жилища.
В качестве современного примера можно привести ситуацию Флоренс, жительницы Замбии, о которой рассказал эксперт по энергетике и экологии Бьорн Ломборг: «Будучи вдовой, Флоренс является единственным источником дохода для пятерых детей и внука. ... . . Она зарабатывает всего [38 долларов] в месяц, продавая молотые орехи и овощи в киоске возле своего дома и сдавая в аренду одну из двух комнат... Ее семья из семи человек теснится в [одной] комнате. Здесь нет ни водопровода, ни туалета».
Эта одна комната десять на десять футов - сто квадратных футов. Для семи человек. И она едва может себе это позволить.
Сравните ситуацию Флоренс с ситуацией типичного человека в мире, обладающем большими возможностями, который может легко позволить себе убежища, неестественно и удивительно защищенные, устойчивые, чистые и удобные.
Беспрецедентное состояние убежищ сегодня зависит от многочисленных отраслей промышленности, связанных с убежищами, которые работают на ископаемомтопливе, включая (1) строительство убежищ, (2) контроль температуры, (3) строительство ограждений и (4) одежду.
Сегодняшние беспрецедентные убежища возможны только потому, что в современной индустрии строительства убежищ, как и в пищевой промышленности, работает огромный штат машинных рабочих, работающих на ископаемом топливе, которые экономически эффективно выполняют за нас невероятное количество работы.
К таким рабочим машинного труда относятся:
землеройные машины, позволяющие одному человеку выкапывать и перемещать огромные объемы земли, чтобы освободить место для фундамента прочных зданий;
грейдерные машины, позволяющие одному человеку легко разровнять неровные, бугристые участки земли, чтобы сделать их пригодными для строительства больших ровных сооружений;
подъемные машины, такие как краны, которые могут поднимать огромные веса, для поднятия которых раньше, если они вообще могли быть подняты, требовались годы рабского труда;
машины, которые мы называем электроинструментами и которые позволяют людям сочетать ловкость рук с большой мощностью для выполнения точных задач, таких как забивание, закрепление и распиливание;
уплотняющие машины, которые делают грунт под зданиями твердым;
режущие машины, которые вырубают деревья, чтобы освободить место для человеческого жилья;
асфальтоукладчики, которые строят удивительные дороги, соединяющие наши приюты;
горные машины, которые добывают все сырье, используемое в наших удивительных зданиях, от железа и угля для производства стали, алюминия, меди, песка;
высокотемпературные машины, используемые для преобразования добытых материалов в жизненно важные полезные материалы, такие как цемент, сталь и пластмассы.
Без этих совершенно неоцененных машинных рабочих, работающих на ископаемом топливе, радикально повышающих производительность человека, высококачественное жилье было бы недоступно для подавляющего большинства людей в сегодняшнем мире, который обладает большими возможностями.
И это только строительство убежища.
Машинный труд на ископаемом топливе также является основой нашей беспрецедентной защиты от опасных температур - прежде всего, от вечной смертельной угрозы холода - посредством контроля температуры.
Одной из самых непреодолимых проблем, связанных с укрытием в бесправной среде, является вечная необходимость производить тепло, когда холодно.
Хотя сегодня в общественных дискуссиях основное внимание уделяется такому явлению, как слишком высокая температура, исторически и по сей день гораздо большую непосредственную опасность для человека представляет слишком низкая температура.
Я говорю не только о таких суперхолодных местах, как Скандинавия. Даже в умеренных северных широтах холод требует такого количества выработки тепла, которое может быть чрезмерным.
Например, на американской границе типичная семья потребляла четыре тысячи кубических футов древесины в год, которая весила от 80 000 до 160 000 фунтов! Это означает, что в среднем в день домохозяйству требовалось 350 фунтов древесины, нарубленной на куски, достаточно маленькие, чтобы поместиться в камине.
В немощные времена и в немощных местах эта рубка должна выполняться с помощью ручного труда, как и валка деревьев, как и большая часть транспортировки срубленных деревьев, например, погрузка и разгрузка.
Таким образом, поддержание тепла в немощных местах отнимает значительную часть жизни.
Но бывает и хуже.
Результатом всего этого времени, потраченного на получение тепла в местах, где нет возможностей, не является тот уровень комфорта, которым мы в мире, где есть возможности, наслаждаемся, когда думаем о тепле, а именно постоянный, контролируемый уровень тепла, распределенный по всему нашему убежищу, с небольшим количеством дыма или без него.
В малообеспеченных местах дрова - или, в самых бедных местах, навоз - вместо этого обеспечивают только концентрированное тепло вокруг многоцелевого открытого огня, который часто используется не только для тепла, но и для приготовления пищи и нагрева воды.
Этот более "естественный" способ обогрева убежищ требует, чтобы люди в помещении дышали таким количеством дыма и испарений, которое намного больше, чем самое сильное загрязнение воздуха на улице в современном мире.
"Открытый огонь на кухне - это все равно что сжигать 400 сигарет в час", - говорит один из ведущих исследователей. А "бытовое загрязнение воздуха до сих пор является крупнейшим фактором риска для здоровья индийских женщин и девочек".
Дыхание дымом от открытого огня является сегодня распространенным явлением в мире, лишенном власти, и буквально миллиарды людей живут таким образом.
Огромные затраты времени и сил на производство тепла, которое некомфортно и сопровождается сильным загрязнением воздуха. Такова жизнь в "естественном" убежище.
В мире с расширенными возможностями наши героические машинные рабочие, работающие на ископаемом топливе, позволяют среднему человеку недорого и чисто обогревать свое жилье по требованию.
Например, отопительные машины - наиболее экономичные из них - печи на природном газе - могут позволить человеку, зарабатывающему 25 долларов в час в холодной части США, эффективно и чисто обогревать дом своей семьи менее чем за 2 доллара в день - всего за пять минут своего времени.
Кроме того, в мире, обладающем большими возможностями, мы можем охлаждать наши убежища, когда погода слишком жаркая - то, что немыслимо в местах, не обладающих большими возможностями, не считая невероятно экономически неэффективной практики попыток охладить себя льдом, доставленным из холодных регионов.
Чудесные, экономичные кондиционеры (охлаждающие машины) позволяют даже жарким летом в Финиксе, штат Аризона, работнику с зарплатой $25 в час охлаждать дом своей семьи за чуть более трех минут работы в день - обычно работа выполняется в кондиционированном здании!
Как прекрасен наш мир машинного труда, работающий на ископаемом топливе, и как опасна пародия на то, что нас не учат ценить его и бояться его потери.
Машинный труд на ископаемом топливе также является основой нашей беспрецедентной защиты от хищников - то, что совершенно само собой разумеющееся в мире, наделенном властью.
На протяжении всей истории человечества и в современном бесправном мире хищники представляли собой огромную угрозу для наших тел и нашей пищи.
Например, эксперт по энергетике и экологии Майкл Шелленбергер делится, что когда он посетил Демократическую Республику Конго,
Многие опрошенные нами люди были расстроены тем, что бабуины и слоны из близлежащего Национального парка Вирунга, охраняемой территории дикой природы, совершают набеги на их посевы. Учитывая повсеместный голод и нищету, потеря урожая из-за диких животных является катастрофой. Мне рассказывали, что одна женщина была так расстроена тем, что ее урожай был потерян из-за слона, что на следующий день она умерла от сердечного приступа. А недавно шимпанзе убил двухлетнего мальчика.
Чтобы справиться с этими природными угрозами и сохранить продукты питания и человеческие жизни, люди должны создавать средства защиты, такие как заборы. (Это также поможет избежать необходимости убивать животных, нападающих на еду и людей).
Но строительство заборов требует много работы. А когда экономически эффективный машинный труд недоступен для выполнения работы, это означает, что нужно много человеческих рабочих. Например, еще в 1850 году 4 процента взрослой мужской рабочей силы в США было занято только ремонтом заборов.
Сегодня машинные рабочие, работающие на ископаемом топливе, помогают нам производить заборы и другие защитные сооружения по таким доступным ценам, что большинство из нас в мире, обладающем большими возможностями, даже не задумываются над этим вопросом.
Последний способ, с помощью которого машинный труд на ископаемом топливе укрывает нас от опасностей природы, - это невероятно экономичное производство одежды. Одежда, по сути, является убежищем для нашего тела, особенно необходимым, когда мы находимся в движении.
В отсутствие экономически эффективного машинного труда производство одежды требует больших усилий, что приводит к тому, что на приобретение одежды тратится много времени, а похвастаться ею практически нечем.
До повсеместного расширения прав и возможностей у большинства людей было всего несколько предметов одежды на всю жизнь. Трудности с приобретением одежды были настолько серьезными, что в Европе было принято пытаться красть одежду с мертвых, что быстро приводило к распространению болезни, от которой умер человек. Также было принято, чтобы у женщин было только одно платье, в котором они выходили замуж и в котором их хоронили.
Сегодня машинные рабочие делают недорогую и высококачественную одежду доступной для всех в мире, обладающем большими возможностями, а также легкой для пожертвования в мире, не обладающем большими возможностями.
Мы используем машины для выращивания сырья для одежды (или, в случае синтетической одежды, для его бурения), для производства тканей, для пошива одежды, для транспортировки одежды. Все это делает производство одежды настолько рентабельным, что бедный человек может купить очень теплую зимнюю куртку в Walmart за 50 долларов. Даже при зарплате всего $12,50 в час, это четыре часа работы, чтобы быть в тепле всю зиму.
И снова удивительные машины, работающие на ископаемом топливе, превращают эту опасную от природы планету в неестественно безопасное и комфортное место для жизни - и снова снова наша система знаний оставляет нас в опасном неведении относительно фундаментальной роли ископаемого топлива.
В различных отраслях, связанных с жильем, как и в любой другой отрасли, время, которое ископаемое топливо высвобождает для умственного труда, делает возможными высокоспециализированные инновационные сферы, где огромное количество человеческого умственного труда занято производством строительных материалов, домов и швейных фабрик - и руководством инновациями, которые делают их все лучше и лучше. Без сверхэкономичной энергии ископаемого топлива или его аналогов умственный труд, от которого зависят эти отрасли, не существовал бы.
Последний аспект фундаментальной и непризнанной роли ископаемого топлива в строительстве жилья - это материалы из ископаемого топлива. Ископаемое топливо является основой многих жизненно важных синтетических материалов, используемых в зданиях, от ковров до изоляции, от душевых кабин до водонепроницаемых кровельных материалов и кроватей из пены с эффектом памяти. Они также используются для производства многих наиболее доступных и универсальных видов одежды, от невероятно дешевой зимней куртки до удивительно водонепроницаемой зимней куртки.
Без фундаментальной ценности, которую обеспечивает ископаемое топливо посредством сверхэкономичного машинного труда, высвобожденного умственного труда и материалов, производство жилья, каким мы его знаем, потерпело бы крах, и семьи вернулись бы к тому, чтобы тратить огромное количество времени на приобретение хрупкого дома, неэффективного и опасного отопления без охлаждения, мизерной защиты от других видов, неудобной и грязной одежды. Если ископаемое топливо будет приносить больше пользы, миллиарды людей смогут иметь прекрасное и доступное жилье.
Все это - важный контекст для принятия правильных решений относительно ископаемого топлива, и весь этот контекст игнорируется или отрицается нашей системой знаний в ее стремлении избавиться от ископаемого топлива.
То же самое верно и для другой жизненно важной формы защиты, которую обеспечивает ископаемое топливо: санитарии, которая делает естественную грязную среду Земли неестественно чистой.
Неестественно безопасный мир - беспрецедентная санитария
Одна из вечных нападок нашей системы знаний на ископаемое топливо заключается в том, что оно делает нашу окружающую среду неестественно грязной. Из-за этих нападок любое предложение по устранению использования ископаемого топлива кажется благом для чистой окружающей среды.
Но ничто не может быть дальше от истины: современный мир, работающий на ископаемом топливе, неестественно чист и, в частности, гигиеничен.
Вопреки представлению о том, что "естественная" жизнь чиста, вся жизнь включает в себя отходы. Это отходы от животных, которых мы едим или используем для работы, от растений, которые мы используем и едим, и от нашего собственного тела.
Таким образом, производство санитарии всегда является важнейшей задачей человека.
Когда человек не имеет возможностей, его способность производить санитарные услуги подавляется количеством отходов, которые он и вся природа производят.
Например, еще в 1890-х годах жители Нью-Йорка, по словам антрополога Робина Нэгла, "буквально по голень или по колено в этой грязи, которая представляла собой сочетание уличного мусора, конской мочи и навоза, трупов животных, пищевых отходов и мебельного хлама".
Сегодня в бесправном мире многие умирают от болезней, возникающих из-за плохих санитарных условий. По данным Всемирной организации здравоохранения, 2 миллиарда человек не имеют элементарных санитарных условий, таких как туалеты, а примерно 10 процентов населения мира потребляют продукты питания, орошаемые сточными водами. Только от диареи ежегодно умирает около 432 000 человек.
Одной из основных причин, почему в местах, где нет прав человека, санитарные условия настолько плохие, является то, что поскольку они должны тратить так много времени на производство пищи и жилья, у них ограничено время и другие ресурсы, чтобы посвятить их санитарии.
Рассмотрим санитарную проблему защиты водоснабжения от загрязнения людьми и животными.
До появления массовых возможностей и до сих пор во многих местах без массовых возможностей распространенной дилеммой при выборе места для бурения водяной скважины было взвешивание двух факторов: Чем ближе к дому находилась скважина, тем легче было получить воду. Но она также была ближе к человеческим и животным отходам, а значит, была более загрязненной.
Для тех из нас, кто сегодня живет в мире с большими возможностями и водопроводом, это кажется простым выбором: поставить воду так далеко, как это необходимо для сохранения ее чистоты. Но для бесправных людей это означает дополнительные часы, потраченные на то, чтобы набрать воду в ведро и принести ее домой для питья, стирки одежды или купания. Поэтому многие бесправные люди предпочитают держать колодцы близко к своим домам, хотя это означает более грязную и опасную воду.
Этот пример отражает низкий уровень санитарии в бесправной, почти не влияющей на ситуацию среде: она чрезмерно грязная, а у людей мало времени и возможностей что-то с этим сделать.
В отличие от сегодняшнего мира, который обладает беспрецедентными возможностями и доступными средствами санитарии.
Мы можем утилизировать все наши отходы практически без усилий, достигая немыслимого ранее уровня гигиены. И это может стоить нам 100 долларов в месяц за наши совокупные счета за воду, канализацию и мусор. Это чуть больше 3 долларов в день для удивительной санитарии. При цене 25 долларов в час, это восемь минут в день, чтобы быть чище, чем когда-либо был король.
Мы называем ископаемое топливо "грязным", но именно массовое использование ископаемого топлива в мире приводит к такому состоянию чистоты.
Одна из причин заключается в том, что время, освобожденное от ископаемого топлива, делает возможной высокоспециализированную, инновационную санитарную промышленность - то, что невозможно в мире без энергии.
И сегодня санитарная промышленность работает на машинах, работающих на ископаемом топливе.
Рассмотрим лишь несколько машин, задействованных в современной санитарии:
экскаваторные машины, которые роют канализацию, отделяющую питьевую воду от сточных вод;
водоочистительные машины, которые забирают воду из озера или водохранилища и делают ее безопасной для использования и потребления человеком;
мусоровозы, которые вывозят отходы из тех мест, где мы живем и работаем;
мусороперерабатывающие машины, такие как сепараторы отходов, вращающиеся троммели и компакторы, которые сортируют и обрабатывают различные виды мусора - от опасных материалов до вторсырья;
мусоросжигающие машины, которые превращают определенные виды мусора в полезную энергию, при этом значительно сокращая занимаемое мусором пространство.
В современной санитарии также используется множество материалов, получаемых из ископаемого топлива, в том числе:
пластиковые контейнеры для мусора и отходов, которые легки, прочны и легко моются;
ПВХ-пластик, материал, выбираемый для труб бытовой канализации благодаря их малому весу и длительному сроку службы;
брезент на нефтяной основе для мусорных полигонов, который уменьшает запах, снижает пожароопасность, а также уменьшает риск от животных и насекомых, распространяющих болезни.
И снова мы видим, что машинный труд на ископаемом топливе, освобожденный умственный труд и материалы являются основополагающими для пригодности нашего мира к жизни, в данном случае для нашей неестественной чистоты - чистоты, которая широко игнорируется нашей системой знаний, и чистоты, которая, когда ее слишком редко признают, рассматривается как совершенно не связанная с ископаемым топливом.
Одна из особенно злобных опасностей, от которой нас защищает современная канализация, работающая на ископаемом топливе, - это мелкие хищники, такие как жуки.
Многие инфекционные заболевания попадают к нам через насекомых. Москиты передают малярию и желтую лихорадку, блохи - бубонную чуму, а вши - сыпной тиф.
Вопреки мнению, что такие заболевания, как малярия, могут встречаться только в тропических странах, раньше малярия существовала в большинстве современных развитых стран, включая США.
Расширение возможностей ископаемого топлива изменило ситуацию.
В расширенном мире мы используем машинный труд, работающий на ископаемом топливе, для уничтожения среды обитания опасных популяций жуков. Например, в случае с малярией мы осушили водно-болотные угодья, где жуки откладывали яйца. Для этого использовались экскаваторы с дизельным двигателем для рытья дренажных каналов и другая строительная техника, работающая на ископаемом топливе, для строительства дамб и водохранилищ.
Мы также используем ископаемое топливо в качестве материальной основы пестицидов и распыляем их с помощью самолетов, работающих на ископаемом топливе.
Хотя пестициды демонизируются, они спасли, по крайней мере, сотни миллионов жизней. Например, Национальная академия наук США считает, что пестицид ДДТ, производимый на основе ископаемого топлива, спас 500 миллионов жизней.
В случае с санитарией ископаемое топливо не взяло естественно чистую среду и не сделало ее неестественно грязной - с помощью машинного труда на ископаемом топливе, умственного труда на ископаемом топливе и материалов на ископаемом топливе оно взяло естественно грязную среду и сделало ее неестественно чистой.
Для того чтобы миллиарды других людей жили в такой же чистой среде, как в мире, получившем власть, им потребуется больше ценностей, которые дает ископаемое топливо. А без ископаемого топлива или его эквивалента мир, получивший власть, вернется к своему "естественному" грязному и антисанитарному состоянию.
Все это - важный контекст для принятия правильных решений относительно ископаемого топлива, и весь этот контекст игнорируется или отрицается нашей системой знаний, которая превозносит природу, не подвергшуюся воздействию, как "чистую" и говорит, что все, что нам нужно сделать для достижения более чистого и здорового мира - это избавиться от "грязного" ископаемого топлива.
Неестественно безопасный мир - беспрецедентная медицинская помощь
Жилища и канализация, работающие на ископаемом топливе, защищают нас от множества природных угроз. Однако они не полностью защищают нас от мелких хищников, особенно от микроорганизмов, которые хотят попасть в наш организм.
Поэтому мы должны вырабатывать внутреннюю защиту от этих хищников, а также от многих других природных заболеваний, которые могут постигнуть человеческое тело. Эта внутренняя защита - удел медицины: лечить наше тело от любого недуга, который его постигнет, независимо от его причины.
Медицинская помощь отличается от других видов производственной деятельности, о которых я говорил, тем, что наша система знаний в значительной степени признает, что она улучшается, что имеет значительные положительные последствия для человеческой жизни.
Однако совершенно не признается, что ископаемое топливо является основой современного медицинского обслуживания. Мы не можем ответственно относиться к своему здоровью, если не признаем, что современная медицинская помощь, как и любая другая продуктивная сфера жизни, зависит от машинного труда на ископаемом топливе, умственного труда на ископаемом топливе и материалов на ископаемом топливе.
Начнем с умственного труда.
Сегодняшняя огромная индустрия медицинского обслуживания, в которой только в США миллионы людей заняты медицинским обслуживанием полный рабочий день, возможна только потому, что машинный труд, работающий на ископаемом топливе, настолько рентабелен в производстве всего остального, что нам нужно.
Если бы не все то время, которое высвобождает ископаемое топливо, не было бы индустрии медицинского обслуживания в том виде, в котором мы ее знаем.
А индустрия медицинского обслуживания в том виде, в котором мы ее знаем, широко признанная как продлевающая и улучшающая жизнь, работает на ископаемом топливе.
Рассмотрим лишь некоторые из машин, работающих на ископаемом топливе, которые усиливают и расширяют возможности врачей:
аппараты магнитно-резонансной томографии (МРТ), которые дают врачам трехмерное изображение того, что происходит внутри нашего тела, что позволяет им диагностировать ранее не диагностируемые заболевания;
фетальные мониторы, позволяющие врачам следить за здоровьем младенцев еще до их рождения;
холодильные машины, которые поддерживают нужную температуру чувствительных к температуре лекарств, таких как вакцины;
нагревательные и охлаждающие машины, которые поддерживают в больницах нужную температуру;
аппараты для анестезии, которые дают врачам возможность безопасно усыплять нас;
инкубаторы для новорожденных, которые спасают жизни недоношенных детей, обеспечивая им безопасную среду в процессе развития;
вычислительные машины, которые получают доступ и отслеживают огромные объемы медицинской информации.
Весь мир современной медицины - это мир машин, работающих на ископаемом топливе. Эти машины так широко доступны, как они есть, только потому, что у нас есть недорогая, по требованию, универсальная, глобального масштаба энергия для их производства и питания. Машины настолько широко распространены в медицине, что больницы часто тратят почти 50 процентов своего бюджета на энергозатраты. И все же нас не учат думать об ископаемом топливе, когда мы думаем о медицинском обслуживании или медицинском обслуживании, когда мы думаем об ископаемом топливе - нас учат думать только о том, как побочные эффекты ископаемого топлива могут навредить нам.
Материалы из ископаемого топлива также незаменимы в современной медицине: лекарства, шприцы, медицинское оборудование, перчатки и маски - все это сделано из нефти и/или природного газа. Трудно найти в больнице что-то, что не было бы сделано из нефти и/или газа.
Все преимущества ископаемого топлива для медицины - машинный труд на ископаемом топливе, время, освобожденное от ископаемого топлива, и материалы на ископаемом топливе - были жизненно важны для спасения бесчисленных жизней от COVID-19.
Возьмем беспрецедентную разработку и распространение вакцин, в которой участвовали миллионы специалистов в этой области, обменивающихся знаниями, мощные суперкомпьютеры, холодильные установки для хранения вакцин при температуре -70°C (-94°F), наращивание темпов производства и распространения с помощью заводов, работающих на ископаемом топливе, и транспорта, работающего на ископаемом топливе, а также медицинского оборудования, изготовленного из ископаемого топлива, такого как шприцы и перчатки, используемые для безопасной доставки вакцин.
Именно такая безопасность возможна в нашем мире, где нет возможности использовать ископаемое топливо.
И все же в случае с COVID-19, как и в любом другом случае в медицине, ископаемое топливо считалось неважным или злодейским. Наша система знаний не говорила нам, что мы должны быть благодарны ископаемому топливу за его роль в борьбе с COVID-19. Вместо этого она использовала весьма сомнительные методы (о которых я расскажу ниже в этой главе), чтобы возложить вину за COVID-19 на загрязнение воздуха ископаемым топливом, не упоминая при этом о том, каким был бы COVID-19 без сверхдешевой эффективной энергии, которая сделала возможной не только разработку и распространение вакцин, но и всю нашу современную систему медицинского обслуживания.
Такой уровень невежества буквально смертельно опасен, потому что он гарантирует, что во имя здоровья мы будем принимать решения об ограничении использования энергии, от которой зависит наше здоровье.
Давайте подведем итоги состояния безопасности в мире и его отношения к ископаемому топливу.
Благодаря производству человечеством на ископаемом топливе жилья, санитарных условий и медицинской помощи, ископаемое топливо не взяло естественную безопасную планету и не сделало ее неестественно опасной; оно взяло неестественно опасную планету и сделало ее неестественно безопасной. И чтобы наш мир стал неестественно безопасным для миллиардов людей, нам потребуется гораздо больше сверхдешевой энергии и материалов, которые мы сейчас получаем из ископаемого топлива.
Это критически важный контекст для принятия рациональных решений об энергетике в будущем, но наша система знаний игнорирует или отрицает все это до такой степени, что принято считать сегодняшний неестественно, удивительно безопасный мир, работающий на ископаемом топливе, неестественно опасным из-за ископаемого топлива.
Неестественно наполненный мир
Последний, совершенно непризнанный способ, с помощью которого ископаемое топливо делает наш мир неестественно пригодным для жизни, который является решающим контекстом для того, как мы думаем об энергии, - это фундаментальная роль ископаемого топлива в неестественной возможности самореализации, которую имеет сегодняшний мир.
Если процветание человека - это жизнь людей в полную силу, то возможность самореализации для типичного человека является существенным аспектом того, что значит иметь пригодный для жизни мир. Мы хотим жить в мире, в котором у нас есть много возможностей для самореализации. Если мы не можем этого сделать, то какой смысл во всем остальном?
Как я уже говорил в начале этой главы, с точки зрения человеческого процветания, возможность самореализации сводится к трем вопросам: сколько времени у нас есть на Земле, насколько мы контролируем это время и насколько полноценны наши возможности по проведению этого времени.
Как и в сфере питания и безопасности, наша система знаний отрицает беспрецедентную пригодность сегодняшнего мира для жизни и игнорирует фундаментальность ископаемых видов топлива в отношении возможностей для самореализации, представляя сегодняшний мир как противоестественно непригодный для жизни, а роль ископаемых видов топлива - как негативную.
Жизнь без ископаемого топлива, более "естественная" жизнь, представлена как жизнь в глубокой гармонии с остальной природой, без поверхностных отвлекающих факторов, которые создала индустриальная жизнь на ископаемом топливе.
В одном отношении я симпатизирую этому рассказу, но только в одном: Я считаю, что многие из нас могут сделать гораздо больше для полноценной жизни, и некоторые из них включают в себя более здоровые отношения с остальной природой - например, проводить больше времени на свежем воздухе.
Но дело в том, что никогда еще не было так много возможностей для самореализации, включая полезные отношения с остальной природой, и ископаемое топливо является одной из основных причин этого.
Давайте проясним: "естественная" жизнь, жизнь в среде, не обладающей силой, не способствует самореализации - включая хорошие отношения с остальной природой.
Как мы уже видели, среда без огромного количества машинного труда, освобождающего время, - это среда, где большая часть времени тратится на приобретение предметов первой необходимости в самом грубом виде.
Такая среда для среднего человека означает жизнь, полную частых трагедий, когда младенцы умирают, дети умирают, подростки умирают, взрослые умирают в тридцать и сорок лет, что является нормальным образом жизни. Это означает пребывание в основном в одном и том же месте, не имея возможности увидеть большинство чудес света.
Это, конечно, не означает возможность наслаждаться самыми красивыми, вдохновляющими уголками природы.
Отсутствие умственной стимуляции, рутина, повторение, трагедия, монотонность - все это не способствует самореализации.
Напротив, в современном мире, где благодаря ископаемому топливу машины выполняют в десятки раз больше физической работы, чем наши тела, у нас есть беспрецедентные возможности для самореализации.
Если использовать три аспекта возможностей для реализации, которые я изложил ранее, то у нас есть (1) беспрецедентное количество времени на Земле, (2) беспрецедентный контроль над этим временем и (3) беспрецедентные варианты того, что мы делаем с этим временем.
Количество времени, которым мы располагаем, и, прежде всего, количество контроля и возможностей, которые мы имеем, проявляется в трех совершенно беспрецедентных возможностях самореализации на ископаемом топливе, которые сегодня есть у типичного человека в мире, обладающем большими возможностями: полноценное продуктивное время, полноценное питание и защита, и полноценный досуг.
Очень важно оценить эти районы беспрецедентной, неестественной благоустроенности, их полную зависимость от машинного труда на ископаемом топливе и времени, которое высвобождается для умственного труда и досуга.
Использование продуктивного времени
В сегодняшнем мире, где есть все возможности и ископаемое топливо, существует безграничное количество видов производительного труда, позволяющих нам обеспечивать себя.
Благодаря машинному труду на ископаемом топливе и высвобождаемому им времени, а также уникально универсальным материалам на ископаемом топливе, мир сегодня полон различных отраслей, так или иначе связанных с питанием, защитой и удовлетворением наших потребностей. К ним относятся сырьевые отрасли (горнодобывающая, химическая, целлюлозно-бумажная, сталелитейная), транспортные отрасли (автомобильная, аэрокосмическая, лодочная, судоходная), информационная, строительная, финансовая, недвижимость, компьютеры, электроника, фармацевтика, телекоммуникации и многие другие.
Мы не только можем выбирать сферы деятельности, которые нас больше всего интересуют, но и значительная часть работы - это умственный труд, когда мы можем занять свой ум интересными задачами. Поскольку каждая отрасль, благодаря добродетельному кругу расширения возможностей, постоянно развивается, всегда есть новые вещи, над которыми стоит подумать. В отличие от жизни других животных, которые делают одни и те же вещи снова и снова, человек живет жизнью поступательного движения вперед, где мы опираемся на свои достижения.
Неотъемлемой частью высокоспециализированного мира, полного возможностей для умственного труда, является возможность потратить до двадцати лет на образование. Легко осуждать такое явление, как детский труд в прошлом или в бедных местах. Но детский труд - это часть порочного круга бесправия. Если вы едва можете производить достаточно, чтобы выжить, вам может потребоваться, чтобы ваши дети тяжело работали, чтобы они могли выжить, а на образование остается мало времени.
Существование безграничных образовательных возможностей в современном мире не ассоциируется у людей с массовым использованием ископаемого топлива, но эти возможности появились и существуют благодаря массовому использованию ископаемого топлива.
Лично я благодарен за то, что живу в мире, где у меня есть возможность каждый день использовать свой ум в интересных, полноценных целях - и получать за это деньги! В мире без прав и возможностей, в прошлом и настоящем, такой возможности для большинства людей просто не существует.
В то время как сегодня нас призывают испытывать благодарность за хорошие вещи в нашей жизни, такие как большие производственные возможности, нас совсем не призывают испытывать благодарность к ископаемому топливу, которое делает сегодняшний мир возможным. Напротив, наша антиэнергетическая система знаний велит нам обвинять ископаемое топливо во многих мировых проблемах и обещает нам прекрасный, полный возможностей мир, который мы получим, когда правительства избавятся от этой отрасли. Эта неверная оценка на 180 градусов несправедлива и опасна; если мы не будем связывать нашу способность выбирать работу по душе с машинным трудом на ископаемом топливе и высвобождаемым им временем, а также с материалами на ископаемом топливе, и если мы будем рассматривать ископаемое топливо как негативную силу в нашем мире, мы будем принимать очень, очень плохие решения - решения, которые могут буквально уничтожить мир, каким мы его знаем.
Обеспечение питания и защиты
Еще один удивительный аспект возможностей для реализации в нашем мире, работающем на ископаемом топливе, который не ценится и совершенно не связан с ископаемым топливом, - это полноценное питание и защита.
В любую эпоху человек нуждается в питании и защите.
Но благодаря машинному труду на ископаемом топливе, освободившемуся времени и материалам, питание и защита превратились из небезопасных, требующих много времени и зачастую болезненных потребностей в источники комфорта, удовольствия и смысла.
Возьмите еду.
Если двести лет назад многие даже в самых богатых странах беспокоились о следующем приеме пищи и часто использовали в качестве тарелки старый кусок черствого хлеба, то сегодня мы достигли мастерства в еде.
Подумайте о сегодняшней повсеместной доступности ресторанов, которые дают возможность насладиться вкусной едой без особых усилий в компании друзей и близких. Удивительная трапеза в ресторане с любимыми людьми может стать для нас источником радости и смысла. А если мы оценим работу, которую проделали, чтобы сделать возможным ресторанный опыт, а также работу, которую проделали машины, работающие на ископаемом топливе, специализированные рабочие, чье время освободилось благодаря ископаемому топливу, а также десятки ископаемых материалов, которые рестораны используют для обеспечения эффективности и санитарных условий, он станет гораздо более значимым. И мы будем учитывать потерю ресторанов и других радостей, когда люди будут говорить о скором отказе от использования ископаемого топлива.
Или подумайте о приюте.
Если двести лет назад жилье было связано с постоянными мучениями и трудом, то сегодня средний человек может приобрести жилье с удобствами и возможностями, которые выходят далеко за рамки его исключительной способности защищать нас от климата и хищников. Редкую оценку современному убежищу дал заглавный герой мини-сериала Netflix "Дракула". Дракула просыпается через несколько сотен лет и с трепетом смотрит на бедного, чем в среднем, британского домовладельца:
Дракула: Вы явно очень богаты.
Кэтлин: Богатство?
Дракула: Да. Посмотри на все эти вещи. Вся эта еда. Коробка с движущимся изображением . И эта штука снаружи. Боб называет это, эм, машиной. А эта сокровищница - твой дом!
Кэтлин: Это свалка.
Дракула: Кэтлин, я был дворянином четыреста лет. Я жил в замках и дворцах среди самых богатых людей всех времен. Никогда... никогда я не стоял в такой роскоши, какая окружает меня сейчас. Это палата чудес. Нет ни одного короля, ни одной королевы, ни одного императора, которых я когда-либо знал или ел, которые вошли бы в эту комнату и согласились бы покинуть ее снова. Я знал, что будущее принесет чудеса. Я не знал, что оно сделает их обычными.
Будущее сделало чудеса обыденными. Потому что будущее - это расширенная человеческая среда, в которой машинный труд на ископаемом топливе и высвобожденный умственный труд могут производить невообразимое количество ценностей для нас, а материалы на ископаемом топливе могут сделать современную "камеру чудес", защищенную от атмосферных воздействий, изолированную, дезинфицированную и украшенную достаточно экономично, чтобы ее мог позволить себе типичный человек.
Полноценный досуг
Последний, удивительный аспект возможности самореализации в нашем мире, работающем на ископаемом топливе, который не ценится и совершенно не связан с ископаемым топливом, - это полноценное свободное время.
В нашем мире, основанном на ископаемом топливе, поскольку машинный и умственный труд на ископаемом топливе делает нас настолько продуктивными, мы можем тратить огромное количество времени на досуг, и у нас есть много вариантов на выбор.
Это не та точка зрения, которую мы слышим об ископаемом топливе и досуге, и в более широком смысле о современном мире и досуге, которые широко представлены как противоречащие друг другу.
В современном мире, особенно в Америке, распространена критика, что люди тратят слишком много времени на работу и слишком мало на досуг - особенно если под "досугом" мы понимаем (как я) нашу семью и другие отношения.
Я думаю, что эта критика имеет право на существование в определенных обстоятельствах, особенно когда кто-то работает дополнительные часы на работе, которую он не считает полезной, чтобы поддерживать покупки, которые он не считает очень полезными.
С другой стороны, другие люди - и я отношу себя к этой категории - считают свою работу очень веселой, стимулирующей и приносящей удовлетворение, и поэтому им нравится работать гораздо больше стандартных сорока часов в неделю.
Случаи, когда люди действительно проводят недостаточное количество свободного времени, не должны использоваться для критики жизни с большими возможностями в целом, а скорее для напоминания нам о том, какое замечательное количество времени высвобождает жизнь с большими возможностями - в том числе для действительно полноценного досуга.
Оптимальное количество свободного времени зависит от того, насколько человек увлечен своей работой, на каком этапе карьеры он находится, его межличностные цели и многие другие факторы.
Одним из самых популярных вариантов проведения досуга является семейная жизнь. В мире с сегодняшней производительной способностью на ископаемом топливе вы можете иметь семью, с которой вы можете проводить много нерабочего времени - что значительно отличается от совместного труда с детьми на ферме в течение всего дня.
Время, освободившееся для отдыха, будь то отдых в одиночестве, в кругу семьи или друзей, можно использовать для невероятного разнообразия занятий благодаря индустрии отдыха, работающей на ископаемом топливе.
Сегодня мы имеем такие отрасли, как гостиничный бизнес, туризм, кино, развлечения, музыка и спорт, чья основная цель - предоставить нам приятные и полезные способы проведения досуга. Таких отраслей не существовало до того, как человек получил возможность использовать ископаемое топливо - разве что в крошечных, в основном эксплуататорских формах, когда богатые и влиятельные люди могли позволить себе тратить много времени и (чужой) энергии на развлечения. Сегодня у нас есть десятки миллионов людей, которые зарабатывают на жизнь размышлениями о том, как сделать нашу жизнь более приятной. И сколько людей в центре развлечений, Голливуде, имеют хоть малейшее представление о том, что существование и возможности их профессии основаны на ископаемом топливе?
Одной из форм отдыха на ископаемом топливе, которую важно подчеркнуть, является наслаждение отдыхом на природе.
Отчасти потому, что многие группы, выступающие против ископаемого топлива, такие как Sierra Club, прославляют радость от времяпрепровождения в менее населенных уголках природы, часто считается, что ископаемое топливо и наслаждение нечеловеческой природой находятся в оппозиции.
Это совершенно неверно.
Именно благодаря ископаемому топливу у нас есть машинный труд и время, чтобы путешествовать и наслаждаться природой в беспрецедентных масштабах.
Для иллюстрации я использую свой собственный опыт.
Лично я больше других люблю природу, так как провожу ненормальное количество времени, плавая в естественных водоемах (особенно в Тихом океане), лежа на тепломпеске, ходя босиком и так далее.
Я предпочитаю проводить отпуск в местах, где я могу общаться с остальной природой. А некоторые из моих любимых моментов я провожу в одиночестве на природе. Катание на сноуборде в конце дня, когда я единственный, кого я вижу на горе. Идти по лаве на Большом острове Гавайев. Стоя под уединенными водопадами в Большом Каньоне.
Я отличаюсь от других "людей природы" тем, что не думаю об ископаемом топливе как о противоположности этим переживаниям - я признаю, что доступность этих переживаний, существующая сегодня, полностью зависит от машинного труда на ископаемом топливе и освободившегося времени.
Это интеллектуальное преступление, что наша система знаний не позволяет нам понять, насколько удивительно богат возможностями сегодняшний мир и насколько фундаментально это зависит от производительных способностей человечества, работающих на ископаемом топливе. Это интеллектуальное преступление настолько широко распространено, что когда мы слышим предложения по быстрому отказу от ископаемых видов топлива (а также ядерной и гидроэнергетики), почти никто даже не задумывается о том, что это будет означать для их возможности реализовать себя, или для их возможности получать питание, или для их возможности быть в безопасности.
Но теперь мы знаем правду: ископаемое топливо делает наш мир неестественно, удивительно, все более пригодным для жизни. И необходимо больше ископаемого топлива или его аналогов, чтобы сделать мир пригодным для жизни еще миллиардов людей. А без ископаемого топлива или его аналогов пригодность сегодняшнего мира для жизни рухнет, что приведет к апокалиптическому уровню страданий и смерти.
С таким пониманием мы теперь можем рационально мыслить о будущем ископаемого топлива, в том числе взвешивать его негативные побочные эффекты.
Негативные побочные эффекты ископаемого топлива все больше подавляются, уменьшаются и нейтрализуются
Теперь мы знаем ответ на вопрос этой главы: Какова полная текущая выгода от ископаемого топлива?
Это сверхзатратный машинный труд, огромное количество высвободившегося умственного труда и материалы, которые радикально повышают производственные способности человечества и, следовательно, превращают нашу природно дефицитную, опасную, с низкими возможностями, застойную планету в неестественно питательный, безопасный, полный возможностей, прогрессирующий мир.
Говоря визуально, все текущие выгоды от ископаемого топлива - это хоккейные клюшки человеческого процветания, которые и близко не были бы такими, какие они есть, без недорогой, доступной по требованию, универсальной, глобальной энергии, которую ископаемое топливо уникально обеспечивает, несмотря на столетие агрессивной конкуренции со стороны альтернатив.
РИСУНОК 4.5 Преимущества ископаемого топлива превышают его негативные побочные эффекты
Источники: Гилфиллан, Марланд, Боден, Андрес (2020); данные Всемирного банка; база данных проекта Мэддисон
Понимание фундаментальной роли сверхдешевой энергии из ископаемого топлива для неестественной и все возрастающей жизнеспособности нашего мира является важнейшим контекстом для размышлений о нынешних и будущих побочных эффектах ископаемого топлива.
Прежде чем рассматривать любые будущие утверждения о побочных эффектах ископаемого топлива, которые будут связаны со многими неопределенностями, важно признать, что рассказ нашей системы знаний о нынешних побочных эффектах ископаемого топлива, где факты очевидны, является бессовестным искажением реальности.
Наша антиэнергетическая система знаний представляет текущие выгоды от использования ископаемого топлива как тривиальные по сравнению с его все более подавляющими побочными эффектами, которые, как нам говорят, со временем будут становиться все хуже, особенно в области климата.
В действительности побочные эффекты ископаемого топлива перекрываются преимуществами энергии ископаемого топлива, они в значительной степени уменьшаются преимуществами энергии ископаемого топлива, и они все больше нейтрализуются преимуществами энергии ископаемого топлива.
Понимание этих истин о побочных эффектах ископаемого топлива покажет, что за одним лишь исключением - CO2 - негативные побочные эффекты ископаемого топлива (такие как загрязнение воздуха и воды) со временем неизбежно улучшаются, а это значит, что они не дают никаких оснований для ограничения использования ископаемого топлива.
Побочные эффекты от использования энергии ископаемого топлива превышают ее преимущества
Конечно, использование ископаемого топлива сегодня имеет негативные побочные эффекты. Наиболее очевидным является то, что оно может ухудшить качество воздуха. Диоксид серы, образующийся при сжигании угля или нефти, может привести к образованию смога. Нефтеперерабатывающие заводы могут ухудшать качество воздуха на местах.
Я считаю, что правительству отведено важное место в принятии законов, ограничивающих эти побочные эффекты. (Я буду подробно обсуждать это в главе 10.) И я считаю, что многие из наиболее заметных побочных эффектов ископаемого топлива, которые мы наблюдаем, например, уровень загрязнения в некоторых китайских городах, можно ограничить без ущерба для производства энергии.
Однако, даже если бы все сегодняшние негативные побочные эффекты были неизбежны, нет никаких сомнений в том, что они полностью перекрываются преимуществами ископаемого топлива.
Существенным доказательством того, что преимущества энергии ископаемого топлива превышают его негативные побочные эффекты, являются хоккейные клюшки углеводородов и процветания человечества. Если бы негативные побочные эффекты ископаемого топлива были хоть немного близки к его преимуществам, то хоккейные клюшки не поднимались бы все выше и выше, а если бы побочные эффекты перевешивали преимущества, как изображает наша система знаний, то они бы опускались.
Выгоды преобладают над побочными эффектами: Пример угля в 1800-х годах
Чтобы конкретно понять, в какой степени преимущества ископаемого топлива перекрывают побочные эффекты, полезно рассмотреть случай с углем в Англии в 1800-х годах. Этот случай поучителен, потому что (1) побочные эффекты были намного, намного хуже, чем те, с которыми сталкиваются сегодня, и все же они были превышены выгодами, и (2) назначенные эксперты того времени, чья оценка не была искажена рамками анти-воздействия, признали, что побочные эффекты были превышены выгодами.
В 1800-х годах уголь был основным и быстро растущим источником энергии, который нагревал печи, стоявшие в центре каждого дома, готовившие пищу и защищавшие жителей от смертельного холода снаружи. Эти угольные печи имели важный побочный эффект, который непосредственно влиял на здоровье: постоянный угольный дым в помещении, который почти всегда хуже любого загрязнения воздуха на улице (угольные печи также приводили к значительному загрязнению воздуха на улице). Особенно страдали городские районы, поскольку они были центрами промышленной деятельности (больше угольного дыма) и в то же время густонаселенными. Загрязнение было заметно, поскольку дым гасил солнечный свет в городах, затемнял белье, развешанное для просушки, и чернил деревья сажей.
Сегодня ничего подобного не происходит при использовании ископаемого топлива, даже в самых худших районах Китая.
И все же, даже несмотря на эти побочные эффекты, было широко признано, что польза от угля несравненно больше - потому что большинство мыслителей и людей в то время не оперировали принципами борьбы с воздействием, вместо этого они оперировали некой версией концепции человеческого процветания. Они рассматривали общее воздействие угля на мир с точки зрения человека - включая тот факт, что люди в мире, работающем на угле, могли надежно питаться и гораздо надежнее защищать себя от многочисленных опасностей природы - и находили его положительным.
Возьмем Манчестер, Англия, крупный промышленный город, полный угольных отходов. В Манчестере дымящие трубы называли «барометром экономического успеха и социального прогресса». Это не значит, что жизнь в дыму была целью. Но это было необходимо для того, чтобы большинство людей могли жить как можно лучше.
Комментарий Уильяма Стэнли Джевонса, легендарного экономиста, сделанный в 1865 году в его книге "Угольный вопрос", отражает прочеловеческое отношение к беспрецедентному расширению возможностей человека, которое стало возможным благодаря углю:
На самом деле уголь стоит не рядом, а выше всех других товаров. Это материальная энергия страны - универсальная помощь - фактор во всем, что мы делаем…
С углем почти любой подвиг становится возможным или легким; без него мы снова ввергнуты в трудовую нищету ранних времен.
В отличие от современных экспертов, Джевонс не прославлял "естественную", доугольную эпоху как время "гармонии с природой". Он описывал ее как "трудовую бедность ранних времен".
В то время как сегодня нас учат думать об угольной промышленной революции как о времени плохой экологии, люди тогда относились к этому иначе. У них была гораздо более ориентированная на человека концепция окружающей среды, и они достаточно долго жили в едва измененной природной среде, чтобы ее недостатки и опасности были хорошо известны.
Они рассматривали машинный труд как средство улучшения окружающей среды - улучшения своего мира.
И они правильно сделали.
Подавляющее преимущество, которое угольная революция принесла в жизнь среднего человека в Англии в 1800-х годах, запечатлелось в памяти людей, которые боялись, что уголь закончится.
Когда Джевонс писал об угле, он делал это в период, когда многие, в том числе и он сам, беспокоились о том, что уголь закончится. Письмо в ответ на его статью показывает, насколько лучше люди воспринимали свой мир благодаря углю.
Уголь - это все для нас. Без угля наши заводы будут простаивать, наши литейные цеха и мастерские будут мертвы как могила; локомотив будет ржаветь в сарае, а рельсы утопать в сорняках. Наши улицы станут темными, наши дома непригодными для жилья. Наши реки забудут весло, и нас снова будут отделять дни от Франции, месяцы от Соединенных Штатов. Почта удлинит свои периоды и затянет свои даты. Тысяча особых искусств и производителей, то по одному, то толпой, облетят пустую землю, как, говорят, исчезают благодетельные спутники, когда высыхает бочка.
Письмо-ответ Джевонса, напуганного перспективой потери угля, заканчивается следующим образом: "Мы будем скучать по нашей великой зависимости, как человек скучает по своему компаньону, своему состоянию или конечности, каждый час и на каждом шагу напоминая о невосполнимой утрате".
Это правильное отношение к угрозе экономически эффективной энергии - признать, что без нее нет света ночью, нет возможности быстро передвигаться, нет возможности быстро общаться, нет современной промышленности - со всеми питательными веществами, безопасностью и возможностями, которые приносит современная промышленность.
Идея отказа от угля, ведущего источника экономически эффективной энергии в Англии 1800-х годов, считалась совершенно запредельной. Вместо этого основное внимание уделялось уменьшению и/или нейтрализации негативных побочных эффектов экономически эффективной энергии. К счастью, ископаемое топливо обеспечило и продолжает обеспечивать основу для этого.
Побочные эффекты от использования ископаемого топлива в значительной степени уменьшаются его преимуществами
Нам повезло, что в прошлом у нас были такие назначенные эксперты, как Уильям Джевонс, которые рассматривали побочные эффекты ископаемого топлива в контексте его фундаментальной пользы для самой возможности существования этого мира, испытывающего природный дефицит и опасность.
Это способствовало свободе производства и использования ископаемого топлива, что, помимо бесконечных других преимуществ, привело к радикальному снижению негативных побочных эффектов ископаемого топлива.
Первопричиной является добродетельный круг расширения возможностей, в котором машинный труд на ископаемом топливе и время, высвобождаемое для умственного труда, создает непрерывные инновации, в том числе в экономически эффективном снижении загрязнения. Человеку не нравится загрязнение окружающей среды. По мере расширения наших возможностей и способностей мы стремимся использовать наши возможности для снижения загрязнения окружающей среды, но без снижения уровня жизни другими способами.
Таким образом, побочные эффекты ископаемого топлива становятся все меньше, в то время как выгоды от него становятся все больше и больше.
Например, как я показал в главе 2, уровень загрязнения воздуха в США значительно снизился даже на фоне роста использования ископаемого топлива.
Это один из многих примеров все более экономически эффективного снижения загрязнения, которое принимает три основные формы: превращение побочных эффектов в стоимость, снижение побочных эффектов за счет эффективного извлечения прибыли и снижение побочных эффектов за счет недорогого контроля загрязнения.
Преобразование негативных побочных эффектов в ценность: Это практика, когда берется какой-либо негативный продукт использования ископаемого топлива и преобразуется в позитивный, на котором можно заработать деньги. Например, современные удивительные материалы на основе нефти были разработаны с использованием нефтяных отходов - частей барреля нефти, которые не пригодились для освещения и были выброшены в озера.
Снижение негативных побочных эффектов за счет эффективности, направленной на получение прибыли: Побочные эффекты в любой момент времени не всегда могут быть преобразованы в ценность. Но их часто можно уменьшить за счет эффективности, направленной на получение прибыли. Например, огромный рост эффективности сжигания угля за последние полтора века был вызван желанием получить больше энергии на кусок угля - и это принесло огромную пользу: на кусок угля приходится гораздо меньше загрязнений.
Снижение побочных эффектов за счет недорогого контроля загрязнения: Иногда использование технологии для снижения побочных эффектов не приносит прямой выгоды, но снижение может быть осуществлено при относительно низких затратах с большой пользой для предотвращения загрязнения. Например, современная угольная технология имеет множество различных относительно недорогих средств снижения загрязняющих веществ: керамические фильтры или тканевые системы фильтрации для предотвращения попадания нежелательных веществ в воздух; хитроумные процессы, использующие химические вещества, такие как известняк, для связывания загрязняющих веществ и предотвращения их выхода; механические устройства, такие как мокрые или сухие скрубберы для удаления нежелательных элементов из угольного пара; и многие другие. Благодаря экономически эффективным технологиям борьбы с загрязнением уголь с 1800-х годов становился все более здоровым и чистым, и сегодня в тех местах, где расположены угольные заводы, например, в Северной Дакоте, выбросы от угольных заводов настолько малы, что их влияние на качество воздуха ничтожно мало.
РИСУНОК 4.6 Загрязнение воздуха в США снижается, несмотря на рост использования ископаемого топлива
Источник: Агентство по охране окружающей среды США
Побочные эффекты от использования ископаемого топлива все больше нейтрализуются его преимуществами
Тот факт, что преимущества ископаемого топлива для жизни нашего мира значительно превышают его побочные эффекты, а также тот факт, что ископаемое топливо способствует сокращению большинства его негативных побочных эффектов, означает, что для большинства побочных эффектов ископаемого топлива, таких как выбросы в атмосферу и воду, они не оправдывают никакой политики сокращения, не говоря уже об устранении использования ископаемого топлива, а только принятие соответствующих законов для минимизации побочных эффектов. (О том, какой политикой следует руководствоваться при принятии законов о загрязнении окружающей среды, я расскажу в главе 10). Кроме того, сокращение побочных эффектов ископаемого топлива означает, что мир, не обладающий властью, имеет возможность расширять свои возможности с гораздо меньшими побочными эффектами, чем мир, обладающий властью.
Единственным побочным эффектом ископаемого топлива, в отношении которого мы не можем быть уверены, что его можно уменьшить, является CO2. В отличие от других побочных эффектов ископаемого топлива, CO2 накапливается в атмосфере, поэтому новые выбросы CO2 приведут к повышению уровня CO2 - и, как я объясню в главе 6, не существует даже отдаленно недорогого метода улавливания CO2 в глобальном масштабе.
Но поскольку существуют невоспроизводимые негативные побочные эффекты повышения уровня CO2 - я рассмотрю доказательства этого в главах 8 и 9 - ископаемое топливо все еще обладает потенциальной способностью нейтрализовать эти побочные эффекты наряду с любыми другими негативными побочными эффектами, которые оно имеет.
Под "нейтрализацией" побочного эффекта я имею в виду не уменьшение или устранение самого эффекта, будь то выбросы CO2 или диоксида серы, а уменьшение или устранение негативных последствий этого эффекта.
Например, представьте, что использование ископаемого топлива увеличило заболеваемость некоторыми видами рака на 1 процент. (Я буду обсуждать проблемы с такими утверждениями в главе 10.) Увеличение заболеваемости раком было бы нейтрализовано (и подавлено) невероятными способностями нашего мира, работающего на ископаемом топливе, бороться с раком и предотвращать его.
Что касается CO2, то, какими бы ни были негативные последствия повышения уровня CO2, факт остается фактом: благодаря владению климатом с помощью ископаемого топлива (обсуждалось в главе 2 и более подробно в главе 7) мы находимся в гораздо большей безопасности от климатической опасности, чем когда-либо. Любые негативные побочные эффекты были нейтрализованы и превзойдены.
Всякий раз, когда мы думаем о побочных эффектах ископаемого топлива, мы должны помнить о доказанной способности энергии ископаемого топлива подавлять, уменьшать и нейтрализовать свои собственные побочные эффекты, и признать, что текущая общая польза от ископаемого топлива, беспрецедентная и растущая пригодность нашего мира для жизни, намного, намного превосходит его текущие (уменьшающиеся и все более нейтрализуемые) негативные побочные эффекты.
К сожалению, наша система знаний, направленная против воздействия, не дает нам ничего из этого контекста, отрицая преимущества ископаемого топлива до такой степени, что представляет абсурдную картину нашего неестественно удивительного мира, работающего на ископаемом топливе, как неестественно плохого мира, который стал плохим из-за подавляющих побочных эффектов ископаемого топлива.
Псевдонаучное отрицание выгоды в нашей системе знаний с помощью "исследований" и расчетов "экстерналий"
Хотя я уже обсуждал общее отрицание пользы ископаемого топлива в нашей системе знаний и то, как это приводит к абсурдному мнению, что негативные побочные эффекты ископаемого топлива перевешивают его пользу, я хочу обратить ваше внимание на две формы такого "отрицания пользы", которые должны быть особенно начеку, поскольку они кажутся научными, но на самом деле являются грубо иррациональными. Обе формы включают в себя наглое отрицание того, что преимущества ископаемого топлива перевешивают, а также уменьшают и/или нейтрализуют его негативные побочные эффекты. И вы можете быть уверены, что оба они задействованы в будущих прогнозах о вреде ископаемого топлива. К ним относятся:
Отрицающие выгоду негативные исследования
Заявления о "внешнем эффекте", отрицающем выгоду
Негативные исследования, отрицающие выгоду
Отрицающее пользу негативное исследование - это любой научный документ, в котором рассматривается какой-либо побочный эффект использования ископаемого топлива, часто загрязнение воздуха, и используется для утверждения, что ископаемое топливо как таковое убивает людей или сокращает жизнь.
Возьмем одну из главных историй 2021 года, которая гласила, что загрязнение воздуха ископаемым топливом вызывает 1 из 5 преждевременных смертей.
Исследование, лежащее в основе этого утверждения, как и многие другие подобные исследования, фокусируется на выбросах в атмосферу ископаемого топлива в отдельности, а затем утверждает, что, если бы не эти выбросы, люди жили бы на годы дольше.
В главе 10 я обсужу некоторые заблуждения, связанные с подобными утверждениями о загрязнении воздуха как таковом, но даже если бы это было правдой, что выбросы в атмосферу оказывают сокращающее воздействие на жизнь людей в такой степени, как насчет гораздо большего удлиняющего воздействия ископаемого топлива - например, всех предотвращенных смертей от недоедания, отсутствия санитарии, больниц и других замечательных свойств нашего современного мира, работающего на ископаемом топливе, удлиняющих жизнь?
Поскольку наша система знаний перенасыщена отрицанием пользы, когда речь идет об ископаемом топливе, считается вполне приемлемым утверждать, что ископаемое топливо сокращает жизнь в Китае, в то время как ископаемое топливо способствовало индустриализации, которая увеличила продолжительность жизни в Китае на десять лет за последние четыре десятилетия!
Также считается вполне приемлемым игнорировать тот факт, что для миллиардов людей использование ископаемого топлива заменило гораздо более грязную энергию, получаемую из древесины и навоза животных.
Таким образом, у нас создается впечатление, что если мы избавимся от ископаемого топлива, то просто снизим уровень загрязнения воздуха, не теряя при этом выгоды.
Любое точное исследование влияния ископаемого топлива на продолжительность жизни однозначно заключит: "Ископаемое топливо удлиняет 5 из 5 жизней". То, что мы никогда этого не слышим, еще раз показывает, насколько бесполезной является наша анти-воздействие, анти-энергетическая и, в конечном счете, анти-человеческая система знаний, дающая нам информацию о том, что на самом деле способствует процветанию человека.
Та же базовая динамика отрицания выгоды действует в утверждениях о так называемых "внешних эффектах" ископаемого топлива.
Утверждения об отрицании "экстернальности" выгоды
В более интеллектуальных изданиях и на форумах почти повсеместно утверждается, что "рынок неправильно оценивает внешние эффекты ископаемого топлива", что в переводе означает: правительство должно принять меры, чтобы сделать ископаемое топливо намного дороже, чтобы отбить охоту к его использованию и сделать мир лучше.
Как бы ни было популярно это утверждение, оно включает в себя два больших заблуждения: (1) игнорирование "положительных внешних эффектов" ископаемого топлива и (2) игнорирование огромных, неоцененных выгод (или "потребительского излишка") от ископаемого топлива.
В современной экономике "внешние эффекты" - это побочные эффекты экономической деятельности, которые влияют на тех, кто не участвует в экономической деятельности.
Внешние эффекты могут быть положительными или отрицательными.
Простой иллюстрацией положительных и отрицательных внешних эффектов является гидроэнергетика, которая предполагает создание плотины на текущей реке.
Застройщик может построить плотину для выработки электроэнергии и продажи ее жителям близлежащих районов.
Но поскольку процесс выработки электроэнергии приводит к более контролируемому, устойчивому течению реки, жители близлежащих районов также получают огромные преимущества, за которые они не платили: более надежную защиту от наводнений и меньшую вероятность пересыхания реки.
Это положительные внешние эффекты.
С другой стороны, эта плотина может снизить популяцию лосося, что приведет к повышению местных цен на лосося. Это отрицательный внешний эффект.
Очевидно, что при расчете внешних эффектов мы должны рассматривать как положительные, так и отрицательные внешние эффекты.
И если мы сделаем это с ископаемым топливом, то положительные внешние эффекты окажутся неисчислимо огромными.
Возьмем классический положительный экстернальный эффект от инвестиций в исследования и разработки. Как отмечает Международный валютный фонд: "Широко считается, что деятельность в области исследований и разработок (НИОКР) имеет положительные эффекты, выходящие за рамки тех, которыми пользуется производитель, финансирующий НИОКР".
Это огромное преуменьшение, поскольку НИОКР могут иметь ошеломляющие положительные внешние эффекты - например, все положительные внешние эффекты, связанные с НИОКР Генри Форда, которые привели к созданию движущегося сборочного конвейера, что в итоге сделало десятки целых отраслей промышленности по всему миру более производительными и принесло пользу всем в мире.
И ничто не вызвало больших инвестиций в исследования и разработки, чем сверхдешевая энергия из ископаемого топлива.
Вот лишь один пример: наша жизнь стала на годы и годы длиннее благодаря всем медицинским исследованиям, которые стали возможны благодаря ископаемому топливу. Однако это никогда не обсуждается в разделе "внешние эффекты" - только негативные.
Существует множество других положительных внешних эффектов ископаемого топлива, которые почти никогда не обсуждаются - включая, как я буду обсуждать в главе 9, некоторые явные преимущества побочного эффекта выбросов CO2 от ископаемого топлива для роста растений (включая рост урожая), а также явные преимущества более теплых температур во многих местах, где смертность от холода намного, намного превышает смертность от жары. Не принимать их во внимание - это чистое отрицание выгоды, независимо от того, используете ли вы такое слово, как "внешние эффекты".
Отрицание положительных внешних эффектов ископаемого топлива является лишь частью искажения, связанного с утверждением, что цена ископаемого топлива не учитывает его отрицательные внешние эффекты, и что если бы это было так, то мир использовал бы гораздо меньше ископаемого топлива.
Другим искажением является предположение, что цена, которую мы платим за ископаемое топливо, отражает его полную ценность для нас и всего остального мира.
Это не соответствует действительности.
Подумайте: Какую цену вы готовы заплатить в случае необходимости за нефтяное топливо, необходимое для доставки вашего ребенка вертолетом в ближайшую больницу? Возможно, вы готовы заплатить все, что у вас есть. И все же в сегодняшнем мире вам приходится платить всего несколько долларов за галлон.
Принцип, который игнорируется в заявлениях о том, что "цена ископаемого топлива должна включать его негативные внешние эффекты", заключается в том, что цены не являются мерой полной ценности вещей для нас. Каждый, кто платит цену, считает приобретаемый товар или услугу более ценной, чем цена, которую он платит. Иногда, как в примере с вертолетом, цена невероятно мала по сравнению с ценностью. Разница в стоимости часто называется в экономике "потребительским излишком".
Если бы цены, которые мы платим за ископаемое топливо, учитывали всю ценность, которую мы получаем от него - включая, но не ограничиваясь положительными внешними эффектами, - мы бы отдавали значительные куски наших сбережений индустрии ископаемого топлива.
Помните об этом, когда в следующий раз услышите самодовольный, но бессмысленный рефрен о том, что "цены, которые мы платим за ископаемое топливо, не учитывают его негативные внешние эффекты".
Ссылка на исследования и внешние эффекты для отрицания преимуществ ископаемого топлива является лишь более изощренной версией грубого мошенничества, которое совершает наша анти-воздействующая, анти-энергетическая система знаний: отрицание фундаментальных преимуществ ископаемого топлива - включая сверхзатратный машинный труд на ископаемом топливе, высвобожденный умственный труд и материалы на ископаемом топливе - для удивительной, неестественной и растущей пригодности нашего мира для жизни.
Опять же, если вы хотите знать, как соотносятся выгоды и побочные эффекты - включая положительные и отрицательные внешние эффекты - посмотрите еще раз на хоккейные клюшки углеводородов и процветания человека.
Когда мы смотрим на массовое использование ископаемого топлива в мире с точки зрения человеческого процветания, без учета анти-воздействия нашей системы знаний , предположения о деликатном воспитании и отрицания выгоды, мы должны сделать следующий вывод: текущая выгода от массового использования ископаемого топлива в мире - это радикальное увеличение производительной способности человечества и, следовательно, жизнеспособности мира - производительной способности и жизнеспособности, которые будут потеряны, с апокалиптически смертельными последствиями, если мы быстро ликвидируем ископаемое топливо без истинной замены.
Этот факт является важнейшей основой, на которой должны строиться все рассуждения о будущем ископаемого топлива, включая возможные будущие альтернативы и возможные будущие побочные эффекты CO2.
Глава 5.
Уникальная и расширяющаяся экономическая эффективность ископаемых видов топлива
Сравнительная экономическая эффективность ископаемого топлива по сравнению с альтернативами в мире, которому требуется гораздо больше энергии
Цель этой части книги - понять все выгоды от продолжения использования ископаемого топлива, что требует понимания (1) всех текущих выгод от использования ископаемого топлива и (2) сравнительной способности ископаемого топлива по сравнению с альтернативами обеспечить эти выгоды в будущем.
В предыдущей главе, посвященной полным текущим преимуществам ископаемого топлива, мы обнаружили, что вопреки нашей анти-воздействующей, анти-энергетической системе знаний, это не тривиальные преимущества, которые уже перегружены негативными побочными эффектами ископаемого топлива на жизнеспособность нашего мира - они являются фундаментальными для жизнеспособности нашего мира. Текущая выгода от массового использования в мире сверхэкономичной энергии ископаемого топлива заключается в радикальном увеличении производительной способности миллиардов людей - за счет сверхэкономичного машинного труда на ископаемом топливе и огромного количества умственного труда, который он высвобождает, наряду с материалами на ископаемом топливе - что делает мир неестественно пригодным для жизни, то есть способствующим процветанию человека.
Преимущества радикально возросшей производительной способности, которую мир получает благодаря массивному использованию ископаемого топлива, перекрывают его негативные побочные эффекты, а также уменьшают эти побочные эффекты (например, благодаря инновациям, основанным на использовании ископаемого топлива, таким как борьба с загрязнением окружающей среды) и нейтрализуют их (например, благодаря созданию возможности высокоэффективного лечения рака).
Теперь, когда мы понимаем всю текущую выгоду от использования ископаемого топлива в мире, мы переходим к вопросу о сравнительной способности ископаемого топлива по сравнению с альтернативными видами топлива производить сверхдешевую и эффективную энергию, которая необходима для процветания человечества в будущем.
Рассматривая ископаемое топливо в сравнении с альтернативами в будущем, мы должны признать факт, который игнорируется или отрицается нашей антиэнергетической системой знаний: любая попытка заменить ископаемое топливо требует не только невероятного подвига по замене его для сегодняшнего энергопотребления, но и еще более невероятного подвига по замене его для завтрашнего гораздо более необходимого энергопотребления.
Хотя сегодняшнее массовое использование ископаемого топлива удивительно, создав неестественно пригодный для жизни мир, в котором почти каждый человек имеет больше возможностей для процветания, все еще существует потребность в гораздо большем количестве экономически эффективной энергии, чтобы (1) расширить возможности мира, не имеющего возможностей, (2) расширить возможности мира, имеющего возможности, и (3) сделать возможными новые виды расширения возможностей.
Необходимо больше энергии для расширения возможностей бесправного мира
Самая очевидная причина, по которой необходимо гораздо больше энергии, заключается в том, что существуют миллиарды людей, которые потребляют очень мало энергии. Хотя большинство из этих миллиардов извлекают выгоду из производительности мира, обладающего большими возможностями - например, благотворительная помощь в виде еды, одежды, жилья, медицинского обслуживания и помощи при стихийных бедствиях - это не заменит реального расширения их возможностей с помощью машинного труда, что является единственным способом сделать их мир действительно пригодным для жизни.
Напомним, что только около 1,5 миллиарда человек живут в мире, который я называю миром с расширенными возможностями, что означает, что они используют по крайней мере треть электроэнергии, потребляемой средним американцем. Более трех миллиардов человек живут в мире, который я называю миром без возможностей, где средний человек использует меньше электроэнергии, чем средний американский холодильник. И почти три миллиарда человек находятся между ними, в мире, который я называю "миром с ограниченными возможностями".
Это означает, что шесть миллиардов бесправных или почти бесправных людей живут в мире, где, по сравнению с тем, что мы, живущие в мире, обладающем полномочиями, часто принимаем как должное, им гораздо труднее питаться, гораздо труднее защитить себя от природы, и у них гораздо меньше возможностей достичь самореализации.
Таким образом, жизнь миллиардов людей зависит от массового расширения доступности сверхдешевой энергии.
Необходимо больше энергии для дальнейшего расширения возможностей расширенного мира
Вторая основная причина, по которой требуется гораздо больше энергии, заключается в том, что в мире, обладающем большими возможностями, есть огромный простор для совершенствования, чтобы использовать больше существующих форм машинного труда.
Даже в самых богатых частях мира, обладающих большими возможностями, таких как США, большинство из нас могли бы получить очевидную выгоду от использования большего количества существующих видов машинного труда для производства стоимости для нас.
Помню, как меня поразило это в нью-йоркском метро, когда я увидел молодую мать с двумя детьми, выглядевшую очень изможденной.
Я подумал: Какой бы ни была ее работа, все более совершенный машинный труд мог бы позволить ей зарабатывать больше денег. И какой бы ни была ее домашняя жизнь, все более совершенные трудосберегающие устройства могли бы ей помочь.
Для новых видов расширения прав и возможностей необходимо больше энергии
Помимо возможности использовать больше существующих видов машинного труда, нам потребуется больше энергии для использования новых видов машинного труда. Особенно это касается использования машинного труда для усиления умственного труда.
На протяжении большей части эпохи ископаемого топлива (в середине которой мы все еще находимся) машинный труд в первую очередь расширял и усиливал физические возможности человека - нашу способность выращивать пищу, перемещать предметы, развивать местную среду и так далее.
Но с появлением и быстрым прогрессом вычислительных машин мы все чаще используем машины для усиления и расширения наших умственных способностей.
Одной из областей, где энергия, вероятно, будет способствовать наибольшему прогрессу, является сфера машинного обучения, часто описываемая (я считаю, что вводящим в заблуждение) термином "искусственный интеллект" (ИИ).
В области медицины, например, исследователи работают над использованием компьютеров для решения проблемы устойчивости к антибиотикам - проблемы, которой уделяется мало внимания в современном мире, одержимом климатом. Одна исследовательская группа уже открыла совершенно новый антибиотик, используя машинное обучение для понимания атомного расположения и структуры связей, которые могут подавлять рост кишечной палочки, не будучи похожими на существующие (и все более неэффективные) антибиотики, и не подвергая риску здоровье человека. В результате был получен антибиотик под названием халицин, который эффективно убивал не только кишечную палочку, но и множество других бактерий.
Есть две особенности революции машинного обучения, которые важно признать, когда речь заходит об энергии: она чрезвычайно энергоемка - в ней участвует быстро растущее число компьютеров, потребляющих много энергии, - и потребность в ней фактически неограниченна.
В то время как для производства продуктов питания нам нужно только столько энергии, количество вычислений, улучшающих жизнь, не ограничено - особенно это касается медицинских приложений, которые могут продлить нашу жизнь.
Нам нужны компьютеры для более безопасного и скоростного управления нашими автомобилями, для понимания старых и новых болезней и поиска новых методов лечения, для понимания и, возможно, даже обращения вспять процесса старения, для помощи в постижении самых элементарных разделов физики и изучения самых дальних уголков Вселенной. До тех пор, пока есть чему учиться и что делать, спрос на высокоэнергетические вычисления будет расти.
Еще одной областью, в которой растет спрос на вычислительные мощности, является криптовалюта - в частности, биткоин. Как теперь становится все более известно, Биткойн использует большое количество энергии для обеспечения того, что миллионы людей считают самым честным и безопасным источником денег. Хотя биткойн подвергается нападкам за значительное потребление энергии, что широко представляется как нежелательный сюрприз в мире, который "должен" использовать меньше энергии, мы должны ожидать и приветствовать множество новых способов, с помощью которых вычислительная техника будет использовать все больше и больше энергии в стремлении к процветанию человека.
Примеры машинного обучения и биткойна особенно четко опровергают широко распространенное (и катастрофическое) заблуждение: что прогресс в области энергоэффективности приведет к тому, что в будущем потребуется гораздо меньше энергии.
Энергоэффективность не означает, что нам нужно меньше энергии
Повышение энергоэффективности означает, что машины могут выполнять ту же задачу с меньшими затратами энергии.
Повышение энергоэффективности - это замечательная вещь, если только оно экономически эффективно, то есть экономия затрат от использования меньшего количества энергии не компенсируется другими увеличениями затрат. Например, если повышение энергоэффективности автомобиля на одну милю на галлон стоит 10 000 долларов, это не является экономически эффективным. Если это стоит меньше, чем экономия на бензине, то повышение энергоэффективности является экономически эффективным.
Частью прогресса является постоянное повышение рентабельной энергоэффективности. (Это одна из причин, почему мы должны с подозрением относиться к навязанной правительством энергоэффективности. У нас уже есть стимул добиваться экономически эффективной энергоэффективности, поэтому если нас заставляют, то "эффективность", скорее всего, не является экономически эффективной - как в случае с ужасными "энергоэффективными" стиральными и сушильными машинами, которыми нас заставляют пользоваться правительства).
Повышение рентабельной энергоэффективности не означает, что спрос на энергию будет меньше - не только потому, что мы развиваем новые формы энергоемких возможностей, такие как машинное обучение, но и по двум другим причинам.
Во-первых, чем больше повышается энергоэффективность, тем больше новых людей могут позволить себе использовать машины для улучшения своей жизни, что означает, что в мире будет больше потребителей энергии. А новые потребители энергии сначала используют энергию для обеспечения основ питания и безопасности - например, современное промышленное сельское хозяйство, современная очистка воды и современное отопление, которые, хотя и становятся более энергоэффективными со временем, но не становятся более энергоэффективными быстрыми темпами. Поэтому миллиарды людей, получивших новые возможности, неизбежно приведут к увеличению спроса на энергию в мире в гораздо большей степени, чем его снижение за счет повышения эффективности.
Во-вторых, чем больше повышается энергоэффективность, тем больше существующие потребители энергии смогут позволить себе использовать дополнительные виды машинного труда или большее количество уже используемого машинного труда, что увеличит их энергопотребление.
Например, в сфере авиаперевозок, поскольку эффективность использования топлива с 1950-х годов выросла в три раза, многие люди, которые не могли позволить себе летать, стали летать. А люди, которые раньше могли позволить себе летать, теперь могут позволить себе летать чаще и набольшие расстояния; например, семьи могут летать в два места отдыха в год вместо одного. В результате современные экономичные авиаперевозки потребляют гораздо больше топлива, чем менее экономичные авиаперевозки прошлого.
Наиболее ярким примером того, как повышение энергоэффективности приводит к росту энергопотребления, является сфера вычислительной техники. За последние несколько десятилетий вычисления стали буквально в миллионы раз более энергоэффективными, что описывается законом Мура (который предсказывает удвоение плотности схем каждые 18 месяцев или около того, что означает снижение стоимости и повышение энергоэффективности на каждую выполненную операцию).
Этот рост энергоэффективности вычислительных систем привел не к уменьшению потребления вычислительной энергии, а к ее увеличению, поскольку вычислительная техника проникла во все сферы жизни.
Как объясняет исследователь в области энергетики Марк Миллс, именно поразительное повышение энергоэффективности вычислительной техники привело к стремительному росту трафика данных в Интернете, в результате чего вычислительная техника стала потреблять гораздо больше энергии. Глобальные вычисления и коммуникации, в целом, сегодня потребляют энергию, эквивалентную 3 миллиардам баррелей нефти в год - больше, чем мировая авиация.
Подводя итог, можно сказать, что замечательное явление повышения рентабельной энергоэффективности нисколько не меняет того факта, что мир нуждается в гораздо большем количестве сверхдешевой энергии, которую он в настоящее время получает из ископаемого топлива, чтобы расширить возможности мира, не имеющего возможностей, и еще больше расширить возможности мира, имеющего возможности.
Таким образом, при рассмотрении экономической эффективности ископаемого топлива по сравнению с альтернативами в будущем, включая заявления о том, что альтернативы могут "заменить" ископаемое топливо, нашим стандартом должна быть способность производить не только уникальную экономически эффективную энергию, которую мы получаем от ископаемого топлива сегодня, но и гораздо большее количество, которое потребуется в ближайшие десятилетия.
В чем секрет ископаемого топлива?
Чтобы оценить способность ископаемого топлива в сравнении с альтернативными видами производить экономически эффективную энергию в будущем, нам необходимо ответить на вопрос, в котором наша система знаний не заинтересована: Что является "секретным соусом" - уникальным рецептом факторов, - который обеспечивает ископаемому топливу его уникальную экономическую эффективность сегодня?
Если мы определим этот секретный соус, мы сможем увидеть, в какой степени ископаемое топливо может сохранить или расширить его в будущем, и мы сможем посмотреть, могут ли альтернативы повторить или превзойти этот секретный соус.
Если мы этого не сделаем, то окажемся в неведении относительно будущего ископаемого топлива, а также относительно того, как выглядят реальные альтернативы.
Позвольте мне еще раз подчеркнуть, поскольку это так противоречит нашей системе знаний, что ископаемое топливо действительно является уникально экономически эффективным - недорогим, по требованию, универсальным, в масштабах миллиардов людей в тысячах мест - сегодня.
Ископаемое топливо используется в качестве источника энергии в мире 80 процентов времени, что в четыре раза больше, чем все альтернативы вместе взятые.
Солнечная и ветровая энергии, напротив, обеспечивают всего 3 процента мировой энергии - и эти 3 процента идут почти исключительно на электроэнергию, которая составляет менее 20 процентов мирового энергопотребления. Солнечные и ветровые технологии практически не вносят никакого вклада в такие важные области использования энергии, как тяжелый транспорт и многие виды "промышленного технологического тепла", генерирующего очень высокие уровни тепла для таких процессов, как производство пластмасс и цемента.
Использование ископаемого топлива не сокращается, оно растет. С момента проведения первой крупной конференции ООН по климату в 1992 году выбросы CO2 выросли на 60 процентов. В течение каждого пятилетнего периода с тех пор использование ископаемого топлива увеличивалось больше, чем использование любого другого вида энергии.
И, как я уже говорил в главе 1, многие страны имеют долгосрочные планы по использованию еще большего количества ископаемого топлива - например, Китай, где в стадии разработки находится достаточное количество новых угольных электростанций для выработки электроэнергии в три раза больше, чем потребляет Техас за год.
Очевидно, что в способности ископаемого топлива к экономически эффективному производству энергии есть что-то особенное, что делает его доминирующим источником энергии - и особенно доминирующим в сфере мобильности и промышленного тепла.
Наша система знаний не проявляет никакого интереса к объяснению "секретного соуса" ископаемого топлива, предпочитая вместо этого отрицать реальность нынешнего доминирования ископаемого топлива.
В редких случаях, когда наша система знаний все же признает доминирование ископаемого топлива, она предлагает два пустых рефрена, чтобы отвергнуть любую возможность того, что в ископаемом топливе есть что-то особенное: инерция и политический фаворитизм.
Инерционный рефрен - это идея о том, что мы в основном используем ископаемое топливо, потому что оно существует дольше всех. Солнечные панели и ветряные турбины, а также автомобили с аккумуляторами, которые они будут питать, являются новыми, говорится в аргументе, поэтому, конечно, им потребуется немного времени, чтобы догнать нас.
Но, как я уже говорил в главе 1, альтернативы существуют уже давно; даже когда нефть использовалась для керосиновых ламп, существовало множество альтернатив, включая многочисленные "возобновляемые" растительные масла и спирты (подобно современному этанолу).
Когда вы слышите о проектах по производству энергии из солнца, ветра, воды, дерева, приливов и отливов, океанских течений, кукурузы, сахарного тростника и коммутационной травы, помните об одном факте: почти все эти технологии разрабатываются инженерами и предпринимателями уже более пятидесяти лет, а зачастую и гораздо дольше.
Первые солнечные батареи для преобразования солнечного света в электричество были разработаны в конце 1800-х годов, как и первые турбины для преобразования ветра в электричество. Электрические автомобили на аккумуляторах - электромобили - также начали создаваться в конце 1800-х годов. Первый двигатель на этаноле появился в 1826 году.
После того, как поколение за поколением велась активная конкуренция, ископаемое топливо оказалось настолько уникально экономически эффективным, что все альтернативы вместе взятые составляют одну четверть от объема использования ископаемого топлива.
Что-то происходит помимо инерции.
Последняя попытка нашей системы знаний избежать того, что ископаемое топливо действительно имеет некий секретный соус, заключается в утверждении, что доминирование ископаемого топлива является продуктом политических предпочтений.
Правительства, по словам Эла Гора, "находятся в плену грязных ископаемых отраслей промышленности прошлого".
В то время как аргумент "промышленность ископаемого топлива подкупает правительства" может иметь первоначальное правдоподобие в странах, экономика которых сосредоточена на обширных ресурсах ископаемого топлива (таких как Саудовская Аравия), утверждать, что весь мир, включая места, где нет значительных разработок ископаемого топлива, отдает политическое предпочтение ископаемому топливу, равносильно конспирологической фантазии.
Если бы политический фаворитизм был причиной доминирования ископаемого топлива, то такое доминирование существовало бы только там, где есть индустрия, которая ищет благоприятных условий. Ископаемое топливо преобладает во всех крупных экономиках, даже в таких, как Япония, где нет запасов ископаемого топлива. Поскольку в этих странах нет отечественной промышленности по производству ископаемого топлива, чтобы добиваться от правительства льгот, у них нет стимула искусственно поддерживать или защищать использование ископаемого топлива: они используют ископаемое топливо, даже с дополнительными расходами и риском, связанными с необходимостью его импорта.
И на самом деле, аргумент о политических предпочтениях не выдерживает критики даже в большинстве мест, включая Америку и Европу, где запасы ископаемого топлива достаточно велики и поэтому манипуляции со стороны промышленности гипотетически возможны.
Это правда, что индустрия ископаемого топлива тратит деньги на лоббирование по всему миру, как и любая другая индустрия. Но это лоббирование в подавляющем большинстве случаев направлено на противодействие массовым политическим ограничениям на разработку ископаемого топлива и массовому субсидированию альтернативных видов топлива.
Как видно из газет, во всем мире правительства наказывают за использование ископаемого топлива гораздо больше, чем поощряют его - через мандаты или субсидии для солнечной и ветровой энергии, через "углеродные налоги", через запреты на гидроразрыв пласта и т.д.
Таким образом, ни отсутствие конкуренции, ни политический фаворитизм не являются серьезным объяснением уникальной экономической эффективности ископаемого топлива. Должно быть очень позитивное объяснение, удивительно хороший секретный соус.
Что это такое?
Взгляд на полный процесс производства энергии
Чтобы понять секретный соус ископаемого топлива, полезно спросить: почему производство энергии оказалось таким сложным и экономически эффективным?
Это может озадачить, особенно в случае с солнечным светом и ветром, которые мы приучены считать, по выражению Эла Гора, "бесплатными, вечными", потому что солнечный свет и ветер приходят к нам автоматически и бесконечно без усилий. Так почему же, после нескольких поколений попыток, эти "бесплатные, вечные" источники не превзошли ископаемое топливо, обеспечив недорогую, универсальную энергию по требованию для всех в мире?
Я нашел запоминающуюся иллюстрацию ключевого принципа, необходимого для ответа на этот вопрос, в "Субботнем вечере в прямом эфире". Постоянный ведущий программы "Weekend Update" Джимми Фэллон прокомментировал план по использованию новой формы "возобновляемой" энергии для питания наших автомобилей: энергии лесного ореха.
Журнал New Scientist сообщил, что в будущем автомобили могут питаться фундуком. Это обнадеживает, учитывая, что восьмиунцовая банка лесных орехов стоит около девяти долларов. Да, у меня есть идея автомобиля, работающего на головах лысых орлов и яйцах Фаберже.
Шутка Фэллона забавна, потому что кажется очевидным, что энергия фундука будет очень дорого стоить при использовании в качестве автомобильного топлива. Но вот вопрос, который я хотел бы задать Фэллону, члену организации "Художники против фрекинга" и, следовательно, публичному противнику ископаемого топлива: Почему "возобновляемая" энергия фундука должна быть такой дорогой? В конце концов, его энергия поступает от солнца, которое бесплатно, верно?
Он, вероятно, ответил бы, что, хотя солнечный свет бесплатен, его использование через энергию орешника требует длительного, ресурсоемкого процесса производства, что и делает его таким дорогостоящим - такие ресурсы, как земля, вода, удобрения, оборудование, перерабатывающие предприятия и т.д.
Стоимость энергии фундука - это не только стоимость доступа к сырой энергии (солнечному свету); это стоимость полного производственного процесса, чтобы сделать эту энергию полезной. Эта истина применима ко всем видам энергии.
Каждый процесс производства энергии требует получения сырой энергии и ее преобразования с помощью какого-либо процесса в полезную форму, такую как тепло в наших домах, механическая мощность наших автомобилей или электричество, которое питает интернет.
Например, каждый процесс преобразования энергии в той или иной форме включает:
добыча сырья из земли - будь то уголь или материалы для солнечных батарей;
переработка этих материалов - будь то переработка нефти или переработка редкоземельной руды в неодим для магнитов ветряных турбин;
транспортировка энергии и материалов - будь то контейнеровозы или линии электропередач;
строительство энергетической инфраструктуры - будь то нефтяные вышки или солнечные электростанции;
преобразование энергии в полезную форму - будь то печь, преобразующая природный газ в тепло, или электродвигатель, преобразующий электричество в движение.
Размышляя об энергии, мы должны всегда помнить, что существует длительный, ресурсоемкий процесс, который включает в себя не только доступ к данной форме сырой энергии (такой как "бесплатный" солнечный свет и ветер), но и ее преобразование в полезную энергию. Стоимость энергии определяется стоимостью всего процесса.
Когда мы думаем о солнечной и ветровой энергии только с точки зрения стоимости доступа к сырой энергии, к чему нас побуждает наша система знаний, они кажутся бесплатными и вечными. Но когда мы думаем о полном процессе преобразования их разбавленной, прерывистой сырой энергии в полезную, надежную энергию - включая дополнительные процессы, необходимые для производства энергии при недостатке или отсутствии солнечного света или ветра - мы начинаем понимать, почему оказалось так трудно использовать солнечную и ветровую энергию для получения энергии по требованию и по низкой цене.
Если рассматривать энергию с точки зрения ресурсоемких процессов преобразования сырой энергии в полезную, то становится очевидной одна причина, по которой ископаемое топливо удивительно способствует получению недорогой, надежной, универсальной, масштабируемой энергии: замечательные природные свойства сырья, на котором оно основано - нефти, угля и природного газа.
Первый ингредиент: Замечательные природные свойства нефти, угля и природного газа
Замечательные природные свойства ископаемых видов топлива вытекают из замечательной истории ископаемых видов топлива.
Ископаемое топливо - это продукт изобилия древних организмов, энергия которых в результате различных природных процессов была сконцентрирована и сохранена в виде углеводородов - высокоэнергетических комбинаций атомов водорода и углерода.
Я подчеркиваю "изобилие", "концентрация" и "хранение", потому что характерное сочетание этих природных свойств ископаемых является важным ингредиентом секретного соуса ископаемого топлива.
По каждому атрибуту, начиная с естественного хранения, я объясню, почему ископаемое топливо способствует экономически эффективному производству энергии, и почему многие альтернативы не обладают им.
Естественное хранение
При прочих равных условиях энергия, которая доступна нам в естественной сохраненной форме, как энергия нефти, гораздо лучше с точки зрения экономической эффективности, чем энергия, которая естественным образом находится в форме прерывистого потока, как солнечный свет или ветер.
Одна из основных причин заключается в том, что естественное накопление энергии способствует надежности - способности получать энергию в нужный момент и в необходимом количестве.
Чтобы энергия была надежной, она должна быть управляемой.
Поскольку прерывистые потоки солнечного света и ветра не поддаются контролю, они не могут сами по себе обеспечить надежное энергоснабжение без сопровождения массивной системы хранения, которая накапливает энергию, когда солнечный свет и ветер доступны, и использует ее, когда они не доступны (что происходит большую часть времени). Это, как я буду подробно обсуждать в следующей главе, до сих пор оказалось настолько затратным, что в мире не существует ни одной самодостаточной электрической сети на основе солнечной энергии и/или ветра, а "системы хранения", от которых зависят солнечная энергия и ветер, в основном представляют собой электростанции, работающие на ископаемом топливе.
Ископаемое топливо - это естественно накопленная энергия древних организмов, что означает, что в конечном итоге это естественно накопленный солнечный свет.
Энергия ископаемого топлива изначально была энергией древнего солнечного света, которая накапливалась в растениях (или в организмах, питавшихся растениями) посредством фотосинтеза, а затем концентрировалась в результате естественных процессов (с участием большого количества тепла и давления в течение долгого времени).
Таким образом, когда вы водите бензиновый автомобиль, вы питаете его солнечным светом, который мог бы светить вблизи динозавра.
Когда мы используем ископаемое топливо или другой природный источник энергии для получения надежной энергии, нам не нужно платить за производство массивной системы хранения - которая до сих пор оказалась совершенно неэффективной - потому что природа уже произвела систему хранения массы энергии за нас.
Ископаемое топливо - не единственная форма естественного хранения солнечной энергии. Две другие формы - это реки (солнечный свет испаряет воду и приносит ее в виде осадков на большие высоты, включая вершины рек) и естественно растущие растения, такие как деревья (которые сохраняют энергию солнечного света в виде химической энергии посредством фотосинтеза).
Но эти виды энергии не могут сравниться с двумя другими характеристиками ископаемого топлива: естественной концентрацией и (особенно для рек и деревьев) естественным изобилием.
Естественная концентрация
При прочих равных условиях, чем более концентрированным является источник сырой энергии, тем лучше с точки зрения экономической эффективности.
Концентрация повышает экономическую эффективность, так как снижает стоимость транспортировки энергии, что особенно важно для мобильной энергии - например, топлива для грузовика, который всегда должен транспортировать свою собственную энергию, чем меньше и легче, тем лучше.
Стандартной мерой концентрации энергии является "плотность энергии" - количество энергии, которое сохраняется на единицу объема и/или массы.
Солнечный свет и ветер борются с низкой плотностью энергии. Поскольку они приходят к нам не только в виде прерывистых, но и разбавленных потоков, они требуют огромных площадей земли, а также материалов для получения того же количества энергии, которое может дать ископаемое топливо (или ядерное), используя небольшую площадь земли.
Природные процессы, которые привели к образованию нефти и угля, сделали их удивительно концентрированными по объему и массе по сравнению со сгораемыми растениями, такими как дерево. Природный газ, как газ, не имеет высокой плотности по объему, но имеет очень высокую плотность по массе, и может быть сжат в очень плотное по объему топливо (например, СПГ - сжиженный природный газ).
Среди ископаемых видов топлива королем по плотности энергии является нефть. Всего один галлон сырой ("сырой") нефти из земли содержит около 35 000 калорий энергии - эквивалент четырнадцати дней энергии для большого человеческого тела.
Сравните энергетическую плотность нефти с энергетической плотностью батарей. Например, нынешний лидер по плотности энергии, аккумулятор Tesla Model 3, по массе в пятьдесят три раза менее энергоемкий, чем бензин. (На практике она примерно в восемнадцать раз менее плотная, поскольку электромотор батареи может преобразовать в полезную энергию примерно в три раза больше энергии, чем двигатель автомобиля, работающего на бензине).
Чрезвычайная плотность энергии является основной причиной того, что нефть является чемпионом среди транспортных топлив - в основном для самых больших и мощных мобильных машин, таких как грузовые суда и самолеты.
Естественная концентрация ископаемых видов топлива также делает их весьма благоприятными для масштабируемости, поскольку возникающая в результате этого легкость транспортировки делает их экономически эффективными для использования в тысячах мест по всему миру.
Например, плотность энергии угля является основной причиной того, что он очень широко используется во всем мире для производства электроэнергии. Даже если в вашей стране нет угля, вы можете использовать судно, работающее на нефти, которое может перевозить огромное количество энергии угля при относительно низких затратах.
Перевозка, скажем, древесины обходится гораздо дороже в расчете на единицу энергии.
А "пронести" реку или геотермальное образование через полмира невозможно. Теоретически, электричество, вырабатываемое рекой или геотермальным пластом, можно было бы разнести по всему миру с помощью сверхдальних линий электропередач, но таких линий не существует, потому что они до сих пор оказались неподъемными по стоимости.
Естественное хранение плюс естественная концентрация - грозная комбинация, дающая ископаемому топливу большое преимущество в транспортировке и масштабируемости перед почти всеми другими видами энергии.
И эти естественные и концентрированные источники сырой энергии смогли распространиться по всему миру, потому что они также невероятно богаты природными ресурсами.
Естественное изобилие
Важнейшей особенностью сверхдешевой энергии является то, что она масштабируется в глобальном масштабе, обеспечивая энергией миллиарды людей в тысячах мест.
Для этого необходимо, чтобы сырьевой источник энергии был в изобилии.
Если какой-либо вид энергии не существует в достаточном количестве, чтобы распространить его на миллиарды людей, он не сможет делать то, что может делать ископаемое топливо - по крайней мере, недолго.
Поскольку в основе нефти, угля и природного газа лежит ошеломляющее количество древних мертвых организмов, использующих древний солнечный свет, они существуют в ошеломляющих количествах.
Насколько ошеломляющими и как долго они смогут продержаться? Я отвечу на эти вопросы ближе к концу этой главы, где я обсуждаю будущую экономическую эффективность ископаемого топлива.
Противопоставьте природное изобилие ископаемого топлива и нехватку биомассы естественного происхождения, например древесины.
До появления ископаемых видов топлива биомасса, особенно древесина, была основным источником энергии для человечества.
Древесина, конечно, использовалась для отопления домов, но ранние паровые двигатели также использовали древесину в качестве топлива.
Когда эта древесина приобреталась из естественно растущих лесов, использование древесины было относительно экономически выгодным - потому что людям не нужно было оплачивать расходы на концентрацию и хранение солнечного света в виде древесины. Но чем больше люди использовали древесину, тем быстрее истощались естественные леса, потому что их не хватало.
В Англии, например, еще задолго до промышленной революции возникла острая нехватка древесины, поскольку население увеличивалось и нуждалось в энергии, что привело к резкому росту цен на дрова, начиная примерно с 1550 года. Этот энергетический кризис был постепенно разрешен в 1600-х годах с помощью природного источника энергии - угля.
Для масштабирования биомассы необходимо выращивать новые растения снова и снова. Этот процесс сам по себе требует больших затрат ресурсов - производителям энергии не нужно проходить через этот процесс, если они используют ископаемое топливо, которого в природе предостаточно.
Другие формы энергии, которые в некотором смысле хранятся и концентрируются естественным образом, такие как реки для гидроэлектрической энергии и геотермальные образования для геотермальной энергии (популярные в Исландии), также не являются изобилием с точки зрения миллиардов людей, потому что они существуют только в определенных местах.
Естественное хранение, естественная концентрация, естественное изобилие. Такое сочетание характеристик не присуще ни одной другой форме используемого сегодня сырья, кроме одной: радиоактивных материалов, таких как уран и торий, используемых для производства ядерной энергии. Эти материалы имеют более высокую природную концентрацию и изобилие, чем нефть, уголь и природный газ.
Как я буду обсуждать в следующей главе, ядерная энергия сталкивается с двумя связанными проблемами рентабельности, которых нет у ископаемого топлива: (1) она требует гораздо более сложных процессов для превращения в полезную энергию, и (2) она задушена правительствами почти до криминализации. Такое удушение ядерной энергии со стороны правительства не позволило ей получить второй важный ингредиент секретного соуса ископаемого топлива: поколения экономических инноваций и достижений.
Второй ингредиент: Поколения экономических инноваций и достижений
Тот факт, что ископаемое топливо обладает замечательными природными свойствами, лишь частично объясняет его уникальную экономическую эффективность.
В конце концов, эти свойства ископаемого топлива существовали на протяжении всей истории человеческого рода, но только в последние двести лет их стали использовать для питания наших машин.
Другой компонент успеха ископаемого топлива, с которым потенциальная альтернатива также должна бороться в дополнение к естественным свойствам ископаемого топлива, - это поколения экономических инноваций и достижений, специфически применяемых к естественным свойствам ископаемого топлива.
Под "экономическими" инновациями и достижениями я подразумеваю инновации и достижения в области экономической эффективности - включая масштаб.
В сегодняшних дискуссиях об энергетике феномен экономических инноваций и достижений практически игнорируется в пользу технических достижений - понимания того, как сделать что-то независимо от затрат.
Возьмите припев: "Если правительство смогло посадить человека на Луну, оно наверняка сможет построить солнечную и ветряную энергетическую систему". Как сказал Берни Сандерс: "Соединенные Штаты Америки отправили людей на Луну 50 лет назад. Мы точно сможем перевести нашу энергетическую систему с ископаемого топлива на 100% возобновляемые источники энергии уже сегодня и создать при этом миллионы рабочих мест".
Но посадка человека на Луну была техническим, а не экономическим достижением. Оно включало в себя достижение одного конкретного технического результата (удивительного), отняв значительные ресурсы у каждого жителя страны. (Это также на 100 процентов зависело от ископаемого топлива).
Обеспечение недорогой, универсальной, глобальной энергии по требованию - это экономическое, а не только техническое достижение.
Это эквивалентно тому, как если бы мы посадили человека на Луну, чтобы сделать лунные путешествия доступными для всех.
Одним из немногих публичных комментаторов по вопросам энергетики, который признает необходимость экономических инноваций и достижений даже при наличии перспективной технологии, является Элон Маск, который объясняет:
Умные люди на Уолл-стрит обычно ... думают, что если вы придумали прототип, то это самое сложное, а все остальное - банальное копирование. Это не так. Это, возможно, 1 процент от всей проблемы. Крупномасштабное производство, особенно новой технологии, на 1000-10 000 процентов сложнее, чем прототип".
Для того чтобы любой вид энергии стал сверхрентабельным, как ископаемое топливо, сначала нужны перспективные "прототипы" - способы преобразования сырой энергии в полезную, которые, по всей видимости, могут быть рентабельными в масштабах страны. Это достаточно сложно, но это только самое начало. Затем нужно сделать то, что "на 1000-10 000 процентов труднее, чем прототип": экономические инновации и достижения.
Количество экономических инноваций и достижений, которые энергетическая промышленность сделала вокруг ископаемого топлива, превосходит количество инноваций и достижений, которые она сделала вокруг всех других альтернатив, вместе взятых.
Миллионы людей на протяжении многих поколений занимались постоянными инновациями, используя множество проб и ошибок, чтобы сделать энергию ископаемого топлива экономически эффективной на практике для миллионов различных реальных ситуаций, где она необходима, с участием совершенно разных видов машин, разных мест, разных погодных условий, разных моделей использования энергии и т.д.
Ископаемое топливо можно использовать для всего - от кухонной плиты в Индии до горнодобывающего предприятия на Аляске, от электростанции в Южной Африке до самолета, который можно заправить во всех уголках мира.
Большая часть непревзойденных экономических инноваций и достижений, которые позволили сделать ископаемое топливо сверхрентабельным, основана именно на замечательных свойствах ископаемого топлива и, следовательно, по существу не может быть перенесена на источники энергии без этих свойств.
Рассмотрим тот аспект современного производства энергии, который, по общему мнению, легче всего заменить ископаемым топливом: сегодняшняя доступность недорогой, глобальной и востребованной электроэнергии.
В современных электрических сетях миллиарды людей по всему миру имеют возможность по требованию получать питание от любого мыслимого типа стационарных машин - стиральной машины, которая экономит нам часы физического труда в день, светильников, которые добавляют к нашим вечерам часы, полные возможностей, точного медицинского оборудования, которое спасает жизни, и любого из десятков других устройств, которые мы подключаем к сети.
И современные электросети могут постоянно подстраиваться под постоянно меняющийся объем спроса на электроэнергию со стороны этих устройств.
Достижение дешевой, глобальной, востребованной электроэнергии в подавляющем большинстве случаев связано с двумя видами топлива - углем и природным газом, замечательные свойства которых производители энергии использовали в четырех ключевых элементах экономической эффективности современной электроэнергии: (1) базовая мощность, (2) мощность, следующая за нагрузкой, (3) пиковая мощность и (4) крупные, относительно локальные электростанции.
Базовая мощность: Высоконадежный и стабильный источник электроэнергии для удовлетворения гарантированного спроса в сети в определенный момент времени. Стабильность способствует экономичности за счет чрезвычайно эффективного использования энергии. Основным видом топлива для базовой мощности является плотный, богатый уголь, который легко найти, легко хранить в больших количествах (чтобы избежать перебоев в поставках) и легко транспортировать, что делает его недорогим источником базовой мощности практически в любой точке мира, а также отличным источником следующего ключевого элемента недорогой глобальной электроэнергии по требованию: мощности, следующей за нагрузкой.
Мощность, следующая за нагрузкой: Постепенно меняющийся источник электроэнергии для удовлетворения ожидаемых изменений спроса в сети в определенное время. Например, мощность, следующая за нагрузкой, будет увеличиваться в то время суток, когда ожидается большая промышленная активность или большое количество кондиционеров в жилых помещениях. Хотя следование за нагрузкой не является столь же энергоэффективным, как базовая мощность, оно все же достаточно энергоэффективно, поскольку повышается и понижается медленно, а не быстро (в стиле движения "стоп-энд-гоу", классического убийцы топливной эффективности).
Пиковая мощность: Высококонтролируемый, гибкий источник энергии, который может циклически увеличиваться и уменьшаться в зависимости от непредсказуемых колебаний спроса. Это более дорогостоящий источник энергии, поэтому энергосистемы стремятся использовать как можно больше базовой мощности и мощности, следующей за нагрузкой. Ведущим видом топлива для пиковой мощности является природный газ, который, будучи газом, гораздо легче быстро регулировать, чем твердое топливо, такое как уголь. Природный газ также может отлично подойти для поддержания нагрузки и даже для базовой мощности, особенно если он расположен на одном континенте; как газ его легко и экономически эффективно транспортировать по трубопроводу по суше, но не так много по воде (хотя это улучшается при использовании "сжиженного природного газа").
Крупные, относительно локальные станции: Выработка электроэнергии на крупных станциях, расположенных относительно недалеко от домов потребителей. Это обеспечивает экономию масштаба, которую никогда не смогли бы достичь небольшие станции, обслуживаемые домовладельцами, при минимизации больших затрат, связанных с линиями передачи электроэнергии на большие расстояния. Крупные, относительно локальные станции возможны при использовании угля и природного газа, поскольку их можно легко и экономически эффективно транспортировать куда угодно, а затем сжигать в относительно небольшом центральном месте. В отличие, скажем, от солнечных и ветряных электростанций, которые требуют разрастающихся установок, основанных на том, где больше всего солнца и ветра, независимо от того, где находятся люди.
Эти ключевые элементы современной, недорогой, глобальной электроэнергии по требованию не только были разработаны на основе специфических свойств угля и природного газа, но и использование этих видов топлива в современной электроэнергетике было усовершенствовано путем постоянного улучшения до невероятной степени.
С углем миллионы людей работали над постоянным совершенствованием добычи угля, транспортировки угля (суда, баржи и поезда), угольных генераторов, методов технического обслуживания, специфичных для угля, и эксплуатации угольных электростанций.
Что касается природного газа, то миллионы людей работали над постоянным совершенствованием добычи природного газа, транспортировки природного газа (особенно трубопроводов), двигателей, работающих на природном газе, методов технического обслуживания, специфичных для природного газа, и эксплуатации электростанций на природном газе. Попытка превзойти ископаемое топливо требует создания и постоянного совершенствования целой новой глобальной отрасли.
Подведем итоги: Экономические инновации и достижение сегодняшних экономически эффективных электроэнергетических систем, включающих крупные местные станции, производящие электроэнергию для базовой, последующей и пиковой нагрузки, были связаны с миллионами людей на протяжении многих поколений, работавших со специфическими характеристиками ископаемого топлива.
Тот факт, что ископаемое топливо обладает замечательными природными качествами, которых нет у большинства альтернатив, и что непревзойденное количество экономических инноваций и достижений было направлено на использование этих специфических качеств с максимальной экономической эффективностью, создает невероятно высокую планку для потенциальных альтернатив ископаемому топливу. Большинство альтернатив лишены хотя бы одного из замечательных качеств ископаемого топлива, поэтому для того, чтобы сравняться с ископаемым топливом по эффективности затрат, потребуется огромное количество экономических инноваций и достижений с более сложной стартовой точки.
Неудивительно, что до сих пор ни одна альтернатива не приблизилась к этому.
Полезной аналогией для понимания того, насколько опережает конкурентов секретный соус ископаемого топлива, состоящий из замечательных характеристик и непревзойденных экономических инноваций и достижений, связанных с этими характеристиками, является статус кремния в мире микрочипов.
Практически в каждом микрочипе в мире используется кремний. Кремний по своей природе является полупроводником - материалом, который ни легко проводит электричество, ни полностью останавливает его, но скорее может проводить электричество при определенных обстоятельствах. Полупроводники позволяют быстро включать и выключать электрические токи, используемые во всех микрочипах.
Любому конкуренту кремния придется преодолеть два препятствия.
Во-первых, кремний обладает замечательными природными свойствами как полупроводник, благодаря которым он и был выбран производителями и потребителями в первую очередь. Во-вторых, современная индустрия микрочипов потратила несколько поколений на то, чтобы выяснить, как именно использовать свойства кремния во всех видах микрочипов, которые только можно себе представить: от компьютерных микропроцессоров до микросхем в смартфонах и чипов в вашем автомобиле.
Это включает в себя целую цепочку производственных процессов, в том числе извлечение кремния из земли, его переработку в полезную форму, производство переработанных материалов в микрочипы и так далее.
Если бы кто-то сказал: "Давайте к 2050 году обойдемся без кремния", мы бы подумали: "Это звучит довольно безумно, учитывая, что кремний - такой хороший полупроводник, и учитывая, что миллионы людей потратили несколько поколений на то, чтобы использовать его как можно более экономически эффективно для миллионов ситуаций".
Точно такая же мысль применима и к ископаемому топливу.
Эпические проблемы, связанные с заменой ископаемого топлива для отопления и передвижения на ископаемом топливе
В предыдущем разделе я использовал пример электроэнергии, чтобы проиллюстрировать два элемента секретного соуса ископаемого топлива - (1) замечательные свойства природного хранения, природной концентрации и природного изобилия, и (2) поколения экономических инноваций и достижений вокруг этих замечательных свойств - и то, как трудно их заменить.
Но, как я уже упоминал в предыдущем разделе, электричество на ископаемом топливе, которое невероятно трудно заменить, на самом деле является самой простой формой энергии на ископаемом топливе, которую можно заменить. Гораздо труднее заменить те формы, о которых наша система знаний почти никогда не говорит: тепло - особенно "промышленное тепло" - и мобильность.
Источником широко распространенной путаницы в вопросах энергетики, особенно широко распространенного невежества в отношении трудностей замены ископаемого топлива, является обычное приравнивание "энергии" к "электричеству". Например, комментатор говорит, что какая-то страна получает 25 процентов своей "энергии" от "возобновляемых источников", в то время как на самом деле это всего лишь 25 процентов от общего потребления электроэнергии в стране, что является лишь малой частью общего потребления энергии.
Несмотря на распространенное смешение понятий "энергия" и "электричество", потребление электроэнергии составляет всего 19 процентов от общего потребления энергии - 63 процента от ископаемого топлива.
Почему так много энергии не является электричеством? В конце концов, электричество - это замечательно.
Основная причина заключается в том, что наиболее экономически эффективный способ питания многих типов машин заключается не в процессе производства электроэнергии (из ископаемого топлива или из любого другого источника), а в непосредственном сжигании ископаемого топлива для получения тепла или мобильности.
Три основные области, в которых ископаемое топливо доминирует за счет прямого сжигания - это мобильность, промышленное тепло и тепло в жилых помещениях, где прямое сжигание ископаемого топлива в большинстве случаев обеспечивает самое дешевое и/или наиболее эффективное решение.
В этих случаях, как и электричество, сегодняшнее недорогое, по требованию, глобальное производство энергии является продуктом экономических инноваций и достижений многих поколений. Но в еще большей степени, чем в случае с электроэнергией, эти экономические инновации и достижения основаны на специфических свойствах ископаемого топлива, что означает, что заменить его значительно сложнее, чем даже электроэнергию.
Сверхэкономичная тепловая энергия
Рассмотрим промышленное тепло или "тепло промышленного процесса" - широко упускаемую из виду категорию энергопотребления.
Промышленное тепло используется для производства жизненно важных материалов, таких как цемент, сталь и пластмассы (наряду с большинством других ископаемых материалов).
Промышленный нагрев предполагает чрезвычайно высокие температуры, до 3 000°F, поэтому для него требуются материалы и процессы, способные генерировать такие температуры.
Иногда промышленное тепло производится с помощью электричества, например, при производстве алюминия, но чаще, например, при производстве цемента, стали и пластмасс, промышленное тепло производится путем прямого сжигания ископаемого топлива.
Почему?
Поскольку, сжигая ископаемое топливо и используя тепло напрямую, вы улавливаете гораздо больший процент теплового потенциала топлива, чем при преобразовании топлива в электроэнергию.
Например, сжигая природный газ непосредственно в печи и используя его для нагрева какого-либо вещества, вы можете использовать более 90 процентов возможного теплового потенциала природного газа.
Сравните это с использованием электроэнергии природного газа для отопления, которое предполагает сжигание природного газа для создания давления воздуха, чтобы привести в движение турбину, вырабатывающую электроэнергию - процесс, при котором обычно теряется около половины энергетического потенциалаприродного газа. Затем электроэнергия передается по линии электропередач, что влечет за собой еще большие потери энергии, и, наконец, преобразуется в тепло с помощью электрического нагревателя. Этот процесс обязательно приводит к производству гораздо меньшего количества тепла, чем при сжигании природного газа в самом начале, а также к созданию большого количества инфраструктуры.
Поскольку при прямом сжигании природного газа используется гораздо больше энергии природного газа, это может привести к гораздо более низким ценам, чем использование электроэнергии природного газа для получения тепла.
Например, рассмотрим столь разрекламированный феномен водородного топлива.
Самым экономически эффективным процессом производства водородного топлива является непосредственное преобразование природного газа путем так называемого "паро-метанового риформинга". Стоимость зависит от цен на сырье, но может составлять чуть более 1 доллара за килограмм водорода. В отличие от этого, если для производства водородного топлива использовать электричество (с помощью процесса, называемого "электролизом"), то, по оценкам Министерства энергетики США, текущие затраты составляют около $5 за килограмм, в основном за счет стоимости электроэнергии.
Так же, как прямое сжигание ископаемого топлива часто более рентабельно для промышленного тепла, так и для бытового тепла, которое предполагает значительно более низкие температуры. Сжигание чистого природного газа для отопления сохраняет до 98 процентов теплового потенциала газа, а не теряет большую часть этого потенциала при преобразовании газа в электроэнергию, а затем обратно в тепло.
Сверхэкономичная мобильная энергетика
В случае с теплом, особенно промышленным, прямое сжигание ископаемого топлива обычно гораздо более экономически эффективно, чем любая альтернатива с использованием электроэнергии, включая электроэнергию на ископаемом топливе, прежде всего из-за стоимости; можно сделать то же самое за гораздо меньшие деньги.
Прямое сжигание ископаемого топлива для мобильности не только дешевле, но и обладает эффективностью, которой нет ни у одного вида электричества. В сфере мобильности существует множество областей, в которых сегодня не существует коммерческой замены по любой цене.
Причина в том, что современная мобильность построена на уникальной природной энергетической плотности нефти.
Существуют и другие формы жидкого топлива с несколько сравнимой плотностью энергии с нефтяным топливом, от жидкого водородного топлива (которое почти в три раза легче нефтяного топлива, но занимает примерно в четыре раза больше места) до спиртового топлива на основе растений (которое занимает примерно в два раза больше места, чем нефтяное топливо).
Но в отличие от нефти, которая в большинстве случаев начинается как жидкость, которую можно дешево переработать в пригодное для использования топливо, водород и топливо на основе растений начинаются как материалы, которые и близко не похожи на жидкое топливо. А процесс их превращения в жидкое топливо до сих пор оказывался затратным в масштабах страны. Например, жидкое топливо из биомассы (биотопливо) сталкивается с теми же проблемами масштабирования, что и древесина - дорого обходится производство энергии.
Когда речь идет об экономически эффективных мобильных машинах, нефть в настоящее время не имеет конкурентов. Особенно это касается крупных мобильных машин. Вот почему из 32 процентов мировой энергии, которая является мобильной, 90 процентов приходится на нефть.
Возьмем грузовые суда - огромные машины, перевозящие большинство международных товаров, на которые приходится 12 процентов мобильной энергии. Подавляющее большинство из них сегодня работают на нефти, обычно на более дешевом мазуте в открытых водах , где более высокие выбросы твердых частиц в атмосферу легко рассеиваются, не влияя на (несуществующих) жителей близлежащих районов.
Самолеты используют 11 процентов мобильной энергии, а 100 процентов работают на нефтяном топливе, обычно на реактивном топливе (обычно на основе керосина) или авиационном бензине.
Нефть полностью доминирует в тяжелом транспорте до такой степени, что для грузовых судов и самолетов не существует коммерческих альтернатив по любой цене. А для других видов большегрузного транспорта нет ничего даже близко похожего на нефть.
Тяжелые грузовики, которые перевозят по странам такие грузы, как продукты питания, одежда и электроника, на 98 процентов работают на дизельном топливе - одном из видов нефтяного топлива.
Подавляющее большинство тяжелой сельскохозяйственной техники работает на нефти, а также.
Нефть имеет больше конкуренции в "легких" приложениях, таких как автомобили, где гораздо более низкая плотность энергии батарей имеет меньшее значение.
Автомобили на аккумуляторах, хотя и имеют определенные преимущества (например, отсутствие выхлопных газов), в настоящее время испытывают трудности с ценой и особенно с удобством (время зарядки, запас хода, значительная потеря заряда аккумулятора в жарких и холодных условиях) по сравнению с бензиновыми автомобилями. В той степени, в которой аккумуляторы улучшат свою экономическую эффективность, эти недостатки могут уменьшиться и сделать аккумуляторные автомобили конкурентоспособными без огромных субсидий, которые в настоящее время стимулируют большинство покупок аккумуляторных автомобилей.
Но важно помнить, что даже если аккумуляторные автомобили станут лучше для легких грузовиков, все, что напоминает сегодняшние уровни плотности энергии для батарей, является полным и абсолютным провалом для самых больших транспортных средств, таких как грузовые суда и самолеты.
Прямое сжигание нефтяного топлива для передвижения - это поистине чудо экономической эффективности, которое является ошеломляющим вызовом для любой альтернативы. Она включает в себя поколения экономических инноваций и достижений в области двигателей и транспортных средств, которые специально используют замечательную плотность энергии нефти.
Таким образом, если кто-то утверждает, что в ближайшем будущем сможет заменить нефть в качестве топлива для передвижения, ему лучше предоставить совершенно ошеломляющие доказательства.
Размышляя о потенциале альтернатив для замены ископаемого топлива, необходимо признать еще один важный момент, касающийся преимущества ископаемого топлива по экономической эффективности для промышленного тепла и мобильности: это означает, что ископаемое топливо используется в больших количествах для производства каждой "альтернативы" ископаемому топливу, все из которых включают высокотепловые процессы и мобильность (для добычи и транспортировки).
Таким образом, когда мы говорим об альтернативах, мы должны признать, что все они в настоящее время используют ископаемое топливо, чтобы существовать вообще - и если бы они не могли использовать ископаемое топливо, они либо не существовали бы вообще, либо стоили бы намного дороже.
Напомним: "секретный соус" уникальной экономической эффективности ископаемого топлива - это поколения экономических инноваций и достижений, специально примененных к замечательным свойствам ископаемого топлива: естественному хранению, естественной концентрации и естественному изобилию.
Этот секретный соус создал ситуацию, в которой ископаемое топливо очень далеко от замены электроэнергии и даже не имеет начала замены для большинства промышленных тепловых процессов и мобильной энергии - включая промышленное тепло и мобильную энергию, используемую для производства всех других видов энергии.
Поэтому на заявления о том, что любая комбинация альтернатив сможет в ближайшее время существенно, а тем более полностью, заменить ископаемое топливо, ложится невероятное бремя доказательств. Хотя мы должны быть открыты для доказательств беспрецедентных экономических прорывов, наши базовые ожидания должны быть следующими: если использование сверхдешевой энергии в мире будет продолжаться и распространяться на миллиарды людей, это потребует больше ископаемого топлива, и альтернативы, скорее всего, останутся дополнением, а не заменой.
В связи с этим возникает последний вопрос об уникальной рентабельности ископаемого топлива: Сможет ли секретный соус ископаемого топлива сохраниться и расшириться в будущем?
Будущая экономическая эффективность ископаемых видов топлива
Теперь, когда мы понимаем секретный соус ископаемого топлива - его сочетание естественного хранения, естественной концентрации и естественного изобилия, которое было использовано со сверхнизкими затратами благодаря поколениям экономических инноваций и достижений, - мы можем ответить на вопрос: Какова будет способность ископаемого топлива обеспечивать сверхэкономичную энергию в будущем? Смогут ли они продолжать производить столько же? Гораздо больше? Гораздо меньше? Это очень важно знать в мире, который будет нуждаться в гораздо большем количестве энергии.
Как я уже говорил в главе 2, будущее наличие ископаемых видов топлива для получения энергии, как правило, является предметом большого пессимизма. Постоянное беспокойство по поводу ископаемого топлива заключается в том, что оно "закончится" или, по крайней мере, станет намного дороже.
Это часто принимает форму пугающего заявления о "запасах", например, "У нас осталось всего тридцать лет запасов нефти. У нас скоро закончится нефть". Когда мы слышим подобные заявления, мы часто думаем, что "запасы" означают количество нефти в земле. Так что тридцатилетние запасы означают, что нефти в земле хватит только на тридцать лет, а потом она закончится.
Но если мы поймем, что означает и не означает "резервы", то увидим, что причин для беспокойства нет.
Под "запасами нефти" понимается только доступный в настоящее время ресурсный потенциал - количество нефти, которое, по мнению производителей, они могут экономически эффективно добыть с помощью доступных в настоящее время технологий.
В любой момент времени эти запасы представляют собой крошечную долю фактического углеводородного сырья - нефти, угля и газа, находящегося в земле и называемого "месторождениями".
А запасы ископаемого топлива просто огромны. Ископаемые виды топлива настолько богаты, что даже более редких ископаемых видов топлива, нефти и природного газа, в земле осталось в десять раз больше, чем было использовано за всю историю цивилизации. Уголь еще более изобилен. По оценкам, при нынешних темпах использования запасов угля хватит как минимум на тысячи лет.
Таким образом, в ближайшие столетия не может быть и речи об исчерпании запасов ископаемого топлива.
Но почти безграничные запасы нефти, угля и природного газа не обязательно означают, что большая часть этих материалов может быть экономически эффективно преобразована в энергию.
Это зависит от того, насколько рентабельно мы сможем использовать эти месторождения.
К счастью, способность энергетической промышленности находить и экономически эффективно добывать ископаемое топливо постоянно улучшается благодаря благотворному кругу расширения возможностей, основанному на использовании ископаемого топлива. Как время, освобожденное от ископаемого топлива, и машинный труд на ископаемом топливе делают возможными беспрецедентные инновации и прогресс во всех других областях, так и само ископаемое топливо.
Одной из знаковых областей прогресса является технология использования сланцевой энергии, которую в СМИ часто называют "гидроразрывом пласта", а в промышленности - "ГРП". ГРП - это сокращение от гидравлического разрыва пласта, одного из нескольких процессов, которые могут быть использованы для получения нефти и природного газа из сланца. Эта технология привлекла к себе внимание из-за утверждений о том, что она загрязняет грунтовые воды - утверждений, которые я рассмотрю в главе 10.
Сланцевая энергетическая революция привела к быстрому росту добычи нефти и природного газа в последнее десятилетие, особенно в США - лидере этой революции.
Сланцевая энергия превратила Соединенные Штаты из огромного нетто-импортера нефти в нетто-экспортера. В 2007 году США импортировали более 400 миллионов галлонов нефти в день. В 2019 году США стали нетто-экспортером нефти.
В США все еще есть огромные сланцевые месторождения, которыми можно воспользоваться, а остальной мир, который едва начал заниматься гидроразрывом пласта, имеет практически безграничный потенциал.
Сланцевая энергия - не единственный захватывающий рубеж добычи нефти и газа.
Сколько бы природного газа ни было в земле, по оценкам, гораздо больше запасов природного газа находится в так называемых "гидратах метана" - залежах природного газа в замороженном виде, существующих на дне океана.
Таким образом, есть все основания полагать, что мы сможем продолжать использовать нефть и газ в течение многих поколений.
Кроме того, в долгосрочной перспективе существует возможность превратить наиболее распространенное и доступное ископаемое топливо, уголь, в жидкости и газы, которые мы сегодня получаем из нефти и газа.
Поскольку ценность ископаемых видов топлива обусловлена тем, что они являются углеводородами - комбинациями водорода и углерода - углеводороды одной формы (жидкие, твердые или газообразные) могут быть преобразованы в другую форму. Это представляет особый интерес, когда речь идет о преобразовании угля, твердого вещества, в какую-либо форму жидкого углеводородного топлива, поскольку это означало бы фактически безграничные запасы жидкого топлива, гораздо более легкодоступные, чем нефтяные месторождения, из которых мы получаем жидкое топливо сегодня.
В настоящее время процессы преобразования угля в жидкое топливо нерентабельны для большинства целей, но в будущем, благодаря техническим и экономическим инновациям, мы сможем получать недорогие жидкие углеводороды из практически неограниченных запасов угля по всему миру. (Сегодня мы уже можем по низким ценам превращать уголь в жидкое спиртовое топливо, называемое метанолом, которое вполне пригодно, хотя его энергетическая плотность составляет лишь половину плотности нефти).
Подводя итог, можно сказать, что есть все основания полагать, что если оставить производителям возможность свободно использовать ископаемое топливо, то в ближайшие десятилетия и поколения они смогут продолжать производить сверхдешевую энергию и жизненно важное сырье в еще больших масштабах, что позволит еще большему числу людей получить новые возможности.
Теперь, когда мы понимаем секретный соус ископаемого топлива - поколения экономических инноваций и достижений, которые были применены к замечательным свойствам ископаемого топлива - и знаем, что он может продолжать расширяться, мы находимся в информированном положении, чтобы оценить: В какой степени альтернативы могут дополнить или даже заменить ископаемое топливо в качестве источника сверхдешевой и эффективной энергии, от которой зависит жизнеспособность нашего мира и которая необходима миллиардам людей? Действительно ли, как нам постоянно говорят, происходит беспрецедентная "зеленая" революция, которая может быстро заменить ископаемое топливо? Или наша система знаний, направленная против воздействия, против энергии, снова искажает реальность?
Давайте посмотрим на доказательства.
Глава 6.
Альтернативы: Искажения против реальности
Каков истинный потенциал альтернатив?
Вот где мы находимся. Цель этой части книги - понять все выгоды от продолжения использования ископаемого топлива.
В главе 4 мы увидели, что нынешние преимущества ископаемого топлива, вопреки нашей системе знаний, не являются тривиальными для жизнеспособности нашего мира. Ископаемое топливо, обеспечивая сверхдешевую эффективную энергию, которая радикально увеличивает производственные возможности человечества за счет сверхдешевого машинного труда и огромного количества высвобожденного умственного труда, а также уникальные универсальные материалы ископаемого топлива, фактически делают наш мир противоестественно пригодным для жизни.
В главе 5 мы увидели, что уникальная способность ископаемого топлива обеспечивать сверхдешевую и эффективную энергию - которую наша анти-воздействующая, анти-энергетическая система знаний либо отрицает, либо не заинтересована в ней - обусловлена сочетанием его замечательных природных свойств и непревзойденного количества экономических инноваций и достижений, которые были применены к этим специфическим свойствам. И мы увидели, что уникальная способность ископаемого топлива может значительно возрасти, чтобы дать возможность миллиардам людей в неопределенном будущем.
Мы увидели, что проблема конкуренции с ископаемым топливом очень остро стоит в электроэнергетике, но гораздо острее в сфере промышленного тепла и мобильности, где прямое сжигание ископаемого топлива часто оказывалось гораздо более рентабельным, чем электричество, а в некоторых случаях, таких как большегрузный транспорт, электричество не может быть использовано. Следствием всего этого для альтернативных источников является то, что они начинают свою конкурентную борьбу с сильно уступая ископаемому топливу. Это означает, что частичная замена, не говоря уже о полной замене ископаемого топлива в ближайшем будущем потребует совершенно беспрецедентных, прорывных экономических достижений, что наиболее вероятно для ядерной энергии, единственной альтернативы, которая может соответствовать и даже превосходить ископаемое топливо по сочетанию естественного хранения, естественной концентрации и естественного изобилия.
Учитывая этот контекст, мы теперь можем полностью ответить на вопрос: Какова сравнительная способность ископаемого топлива по сравнению с альтернативными видами топлива производить сверхдешевую и эффективную энергию, в которой мир нуждается гораздо больше?
Есть пять гипотетических ответов, каждый из которых имеет различные последствия для политики.
Альтернативы ископаемому топливу, которое в настоящее время обеспечивает 20 процентов мировой энергии, по-прежнему будут скромными дополнениями.
Альтернативы ископаемому топливу станут более значимыми дополнениями для удовлетворения растущих глобальных энергетических потребностей - обеспечивая, скажем, 30 процентов мировой энергии в мире, который все больше использует гораздо больше энергии. При таком гипотетическом сценарии использование ископаемого топлива все равно будет расти, но не так медленно, как альтернативы.
В радикальном отклонении от текущей реальности и тенденций альтернативы ископаемому топливу станут частичной заменой ископаемому топливу, обеспечивая такое количество экономически эффективной энергии, что фактически произойдет снижение использования ископаемого топлива, несмотря на растущие потребности в энергии.
В радикальном отклонении от того, как когда-либо работала любая энергетическая экономика, альтернативы быстро станут полной заменой ископаемому топливу, обеспечивая всю энергию, которую ископаемое топливо дает сегодня, плюс всю дополнительную энергию, которая потребуется миру с расширяющимися возможностями.
Еще более экстремальным, чем предыдущий сценарий, является то, что альтернативы, считающиеся "зелеными" - солнце, ветер, биомасса и геотермальная энергия, но не крупномасштабная гидроэнергетика и не ядерная энергия - сами по себе могут стать полной заменой ископаемому топливу.
Учитывая то, что мы знаем о сложности конкуренции с "секретным соусом" ископаемого топлива - замечательными природными качествами, используемыми сверхзатратно и эффективно в течение многих поколений экономических инноваций и достижений, наши чрезвычайно сильные базовые ожидания на следующие тридцать лет должны быть сценариями 1 или 2, 3 - невероятно невероятным, 4 - практически невозможным, а 5 - полным бредом.
Если говорить более подробно, то следует ожидать, что сценарий 3 практически невозможен - альтернативные варианты в ближайшем будущем станут частичной заменой ископаемому топливу в мире, которому требуется гораздо больше энергии. А идею сценария 4, полной замены ископаемого топлива как для сегодняшних, так и для завтрашних растущих энергетических потребностей, следует рассматривать как практически невозможную. Сценарий 5, полная "зеленая" замена ископаемого топлива, следует рассматривать как совершенно безумную идею, пока не будет окончательно доказано обратное.
И все же наша система знаний выходит за рамки того, что я называю этой совершенно безумной идеей, и говорит нам, что менее чем через тридцать лет ископаемое топливо может быть не только полностью заменено, но и превзойдено исключительно "зелеными" альтернативами, обеспечивая всю необходимую миру энергию по еще более низкой цене, чем это может сделать ископаемое топливо.
Например, группа видных ученых и других влиятельных людей, называющая себя Глобальной стратегической группой по 100% возобновляемой энергии, заявляет:
Многочисленные исследования изучали 100% возобновляемую энергию ... и они обнаружили, что она работает не только для обеспечения электричества, но и для обеспечения всей энергии. Переход к 100% ВИЭ может произойти быстрее, чем ожидается в настоящее время: энергетический сектор может измениться к 2030 году, а другие сектора - вскоре после этого. Общая стоимость энергии в системе 100% ВИЭ будет ниже, чем стоимость традиционной энергии. Система 100% ВИЭ может надежно (24-7) снабжать регионы, страны и весь мир энергией по низкой цене.
Хотя мы всегда должны быть открыты для доказательств того, что какой-то беспрецедентный прорыв действительно происходит, мы также знаем, что у нас есть антиэнергетическая система знаний, которая регулярно искажает доказательства об альтернативах ископаемому топливу, чтобы обосновать свою поддержку политики ликвидации ископаемого топлива, а также политики ликвидации ядерной и гидроэнергетической энергетики. Происходит ли это здесь?
Давайте узнаем.
Невероятные утверждения нашей антиэнергетической системы знаний
Может ли наша система знаний быть права в своих невероятных утверждениях, что исключительно "зеленая энергия" может быстро заменить ископаемое топливо за тридцать лет или меньше в обеспечении всего (растущего количества) энергии, в которой нуждается мир, несмотря на огромный перевес ископаемого топлива в естественном хранении, естественной концентрации и естественном изобилии, используемого сверхзатратно и эффективно через поколения экономических инноваций и достижений?
Опять же, наше базовое ожидание должно быть "Абсолютно нет". И любое исследование невероятных утверждений о "зеленой" или "возобновляемой" энергии усиливает это ожидание, потому что такие утверждения неизменно содержат три определенных признака искажения со стороны анти-воздействующей структуры, на которой работает наша система знаний:
Они преследуют цель снижения энергопотребления, направленную против воздействия и процветания.
Они настаивают на "зеленых" (т.е. "малозатратных") альтернативах, выражая при этом мало беспокойства по поводу противодействия этим альтернативам.
Они отрицают уникальную экономическую эффективность ископаемых видов топлива сегодня.
Первые два показывают, что наша система знаний имеет анти-воздействие, анти-энергетическое представление о том, что значит "заменить" ископаемое топливо. Третий показывает, что наша система знаний, направленная против воздействия, снова готова искажать реальность для продвижения своей политики, направленной против воздействия, против энергетики.
Они преследуют анти-воздействие, анти-полезную цель снижения энергопотребления
Посмотрите на предложения по замене ископаемых видов топлива и обратите внимание, что вы неизменно видите призывы к меньшему использованию энергии, часто используя термин эффективность.
Например, упомянутое ранее предложение "100% возобновляемой энергии" призывает к "повышению энергоэффективности на всех уровнях".
Один из авторов, Марк Якобсон, пишет в другом месте: "Самым низко висящим плодом для решения проблемы глобального потепления+загрязнения воздуха является УМЕНЬШЕНИЕ потребления энергии".
Как я уже говорил в главе 5, не существует никакого правдоподобного увеличения эффективности машин, которое изменило бы тот факт, что глобальное потребление энергии должно значительно увеличиться, чтобы миллиарды людей имели возможность процветать, чтобы мир, обладающий большими возможностями, стал более процветающим, и чтобы новые виды машинного труда - особенно новые способы усиления человеческого интеллекта - полностью реализовали свой потенциал.
Любое предложение по "замене" ископаемого топлива, которое не фокусируется на необходимости увеличения количества энергии, на самом деле не пытается заменить то, что ископаемое топливо может сделать с точки зрения процветания человека, оно пытается "заменить" ископаемое топливо чем-то, что оказывает гораздо меньшее воздействие на природу - и чем меньше энергии задействует такая "замена", тем лучше.
Они настаивают на "зеленых" (т.е. "малозатратных") альтернативах, выражая при этом мало беспокойства по поводу противодействия этим альтернативам.
Когда речь идет о замене единственного в мире источника сверхэкономичной энергии на альтернативные, необходимо иметь в распоряжении все альтернативы. И все же сегодняшние призывы к замене ископаемого топлива настаивают только на "зеленых" или "возобновляемых" альтернативах, которые обычно исключают большую часть гидроэлектрической энергии, а также ядерную энергию - единственную форму сырой энергии, которая сочетает в себе естественное хранение, естественную концентрацию и естественное изобилие, характерные для ископаемого топлива.
Даже если вы считаете, что солнечная и ветровая энергии являются суперперспективными, нет никаких причин враждебно относиться к ядерной энергии - и все же сегодняшнее движение за "замену" ископаемого топлива зеленой энергией невероятно враждебно относится к ядерной энергии.
Это наводит на мысль, что их конечной целью является не процветание человечества за счет расширения сверхэкономичной энергетики, а устранение антропогенного воздействия - в данном случае, воздействия гидроэлектростанций на реки и "неестественного" воздействия ядерной радиации и отходов (несмотря на то, что они абсолютно управляемы с точки зрения безопасности).
Цель устранения антропогенного воздействия объясняет, почему, как я уже говорил в главе 1, даже в рядах сторонников солнечной энергии, ветра и батарей мало беспокоит растущее глобальное противодействие воздействию этих технологий на природу, что приводит к ограничению добычи полезных ископаемых, линий электропередач и строительства солнечных и ветряных "ферм".
И снова, когда наша система знаний говорит о "замене" ископаемого топлива, она не пытается заменить его чем-то таким же хорошим или лучшим с точки зрения процветания человека, она пытается "заменить" его чем-то гораздо лучшим с точки зрения устранения воздействия человека, что означает замену его гораздо меньшим количеством энергии.
Любому, чья концепция "замены" ископаемого топлива морально охватывает гораздо меньшее использование энергии, нельзя доверять в вопросе о том, может ли альтернатива действительно заменить ископаемое топливо в обеспечении гораздо большего количества энергии, в которой нуждается мир с точки зрения человеческого процветания.
Они отрицают уникальную экономическую эффективность ископаемого топлива сегодня
Как правило, мы должны серьезно относиться к прогнозам только тех, кто безжалостно признает прошлое и настоящее. А заявления о том, что "зеленая энергия" может заменить ископаемое топливо, почти повсеместно игнорируют или отрицают реальность "зеленой энергии" сегодня.
Например, в публичном заявлении, которое я цитировал ранее, ничего не говорится о фактическом состоянии энергетики сегодня, где "возобновляемые источники энергии" играют относительно небольшую роль, ничего не говорится о замечательных природных свойствах ископаемого топлива, ничего не говорится о поколениях экономических инноваций и достижений миллионов людей, которые потребовались для создания нашей нынешней энергетической системы. Напротив, он призывает к "масштабной перестройке глобальной энергетической системы", которую должна осуществить горстка людей, не признавая, что нынешнее беспрецедентное положение вещей возникло благодаря миллионам людей, сотрудничающих и конкурирующих, методом проб и ошибок в реальном мире, а не благодаря какому-то академическому дизайнеру, который все заранее просчитал.
Система знаний, которая делает невероятные предсказания о будущем, игнорируя или отрицая реальность настоящего, - это система знаний, которой нельзя доверять.
Хотя наша система знаний заявляет о прорывах, которые сделают возможной замену в ближайшем будущем, очевидно, что ее концепция "замены", которая явно предполагает меньше энергии в мире, жаждущем энергии, и настаивает только на "зеленой" "замене", (а) обусловлена рамками борьбы с воздействием и (б) основана на искажении сегодняшней энергетической реальности.
Это не говорит нам о том, каков потенциал альтернатив в будущем - это лишь говорит нам о том, что наша система знаний гарантированно не даст нам его.
Таким образом, чтобы узнать истинный потенциал альтернатив, нам необходима оценка состояния альтернатив с точки зрения интересов человека - та, которая ценит экономически эффективную энергию и продвижение человеческого процветания, а не стремится принести их в жертву цели устранения воздействия человека на природу.
В этой главе я дам такую оценку.
Для каждой основной предлагаемой альтернативы ископаемому топливу я приведу фактические доказательства ее потенциала - начиная с понимания ее текущей реальности и ограничений, а затем рассматривая доказательства любых прорывов. Я буду часто указывать на искажения нашей системы знаний, чтобы вы могли понять, почему реальность и потенциал различных альтернатив настолько отличаются от того, что говорит нам система знаний.
Как я покажу, доказательства очевидны: несмотря на то, что существует ряд интересных альтернатив, в том числе одна из них с чрезвычайно долгосрочными перспективами (через несколько поколений или более) в качестве замены, ископаемое топливо незаменимо в обозримом будущем и должно быть расширено, если мы хотим расширить возможности мира и добиться глобального процветания человечества.
Мы увидим, что возбужденные заявления о "зеленых" альтернативах являются дикими искажениями со стороны движения, которое на самом деле выступает против всех форм энергии пропорционально их экономической эффективности - движения, которое поэтому сдерживает не только ископаемое топливо, но и реальные, долгосрочные альтернативы ископаемому топливу.
После этого давайте рассмотрим альтернативы, начиная с тех, которые, по мнению нашей системы знаний, являются наиболее перспективными: солнечная и ветровая энергия.
Современная, отрицаемая реальность солнечной и ветровой энергии
Термины "солнечная энергия" и "энергия ветра" относятся к энергии, почти исключительно электрической, производимой с помощью прямого солнечного света или ветра (который в основном возникает из-за того, что солнечный свет нагревает различные части атмосферы в разной степени).
Большая часть солнечной энергии - это так называемая "солнечная фотоэлектрическая энергия" (сокращенно - солнечная фотоэлектрическая энергия), технология, используемая в солнечных батареях. Солнечные фотоэлектрические батареи вырабатывают электричество благодаря явлению, открытому примерно в 1839 году Эдмондом Беккерелем, которое называется фотоэлектрическим эффектом, когда определенные материалы испускают электроны при попадании на них света. Благодаря чрезвычайно впечатляющим и точным инженерным достижениям солнечные фотоэлектрические панели могут генерировать электричество, когда на них попадает солнечный свет.
Концентрированная солнечная энергия (КСП), которая гораздо менее популярна, чем фотоэлектрическая, концентрирует солнечный свет в тепло, подобно тому, как это делает ребенок с лупой, когда использует солнце для поджигания высушенного листа. Используя, по сути, массив луп (в данном случае зеркал), CSP концентрирует солнечный свет в тепло, которое затем может быть использовано для вращения турбины, вырабатывающей электроэнергию, как это делают электростанции на ископаемом топливе.
Ветроэнергетика использует ветер для вращения лопастей ветряной турбины, которые подключены к генератору, преобразующему энергию ветра в электрический ток.
Солнечная и ветровая энергия лежит в основе всех известных предложений по прекращению использования ископаемого топлива и/или достижению "чистого нуля" выбросов к 2050 году или раньше.
Но, как я уже неоднократно подчеркивал, текущая реальность солнечной и ветровой энергии такова, что после многих десятилетий работы на рынке они производят 3 процента мировой энергии. Почти все это - электричество; в настоящее время они не могут конкурировать со многими видами использования ископаемого топлива, связанными с мобильностью или промышленным теплом.
Это означает, что для того, чтобы они стали полной заменой ископаемому топливу, они должны не просто быстро занять практически всю генерацию электроэнергии; они должны сделать производство электроэнергии намного, намного дешевле, чтобы оно могло конкурировать с прямым сжиганием ископаемого топлива для промышленного тепла. И, кроме того, кто-то должен будет экономически эффективно наладить массовое производство широкого спектра тяжелых транспортных машин, не использующих нефть, таких как водородные самолеты и грузовые суда, которые в настоящее время находятся на стадии радикально уступающих прототипов. И все это менее чем за тридцать лет.
Это настолько надуманно, насколько это вообще возможно.
Но, говорят сторонники солнечной энергии и ветра, происходит беспрецедентная революция, которая должна заставить нас отказаться от всех наших предубеждений. Солнце и ветер станут настолько удивительно дешевыми в производстве электроэнергии, что электричество станет рентабельным для всего, включая синтез водородного топлива для питания водородных самолетов - несмотря на то, что в настоящее время, как я отмечал в главе 5, прямое сжигание ископаемого топлива является самым низкозатратным способом синтеза водородного топлива, и на то, что водородные самолеты не существуют на рынке ни по какой цене.
Поборники солнечной и ветровой энергии подкрепляют свои заявления о невероятном прорыве, приводя два очевидных доказательства.
Первая заключается в том, что внедрение солнечной и ветровой энергии растет быстрыми темпами. Это правда, до определенного момента. Хотя доля солнечной и ветровой энергии в энергопотреблении невелика, в 2020 году их рост составил 20,1 и 11,5 процента. Если эти темпы роста сохранятся, то, как утверждается, вскоре мы будем использовать солнечную и ветровую энергию практически полностью.
Но история показывает нам, что в бизнесе очень часто бывает так, что что-то временно имеет быстрый темп роста, когда его база мала, а затем сужается по мере роста. Тот факт, что новый бренд одежды проходит путь от 1 000 рубашек за год до 2 000 на второй год и 4 000 на третий год, не означает, что это число будет продолжать удваиваться и достигнет 524 миллионов к двадцатому году.
Что заставляет нас думать, что солнечная и ветровая энергия будет продолжать расти, расти и расти?
Вторая названная причина: падение цен.
Мы постоянно видим заголовки о том, что солнечная и ветровая энергия уже упала до цен, которые дешевле ядерной, дешевле угольной, дешевле газовой.
The Guardian сообщает нам, что "уголь на исходе": исследование показало, что ископаемое топливо сейчас дороже солнечной и ветровой энергии. По данным The New York Times, солнечная и ветровая энергия начинает выигрывать в цене по сравнению с традиционным топливом.
И, как нам говорят, эти цены будут продолжать падать, оставляя традиционные источники электроэнергии в пыли.
В таких заявлениях часто используется впечатляющая терминология, такая как паритет энергосистемы и более низкая выровненная стоимость электроэнергии. Но они противоречат двум неопровержимым фактам.
Один из них заключается в том, что солнечная и ветровая энергия существует в больших количествах исключительно там, где им предоставляются огромные государственные преференции. Если посмотреть, где используются солнечная и ветровая энергия, то неизменно можно обнаружить субсидии - то есть правительство заставляет налогоплательщиков давать деньги компаниям, занимающимся солнечной и ветровой энергией. Зачастую правительства фактически предписывают определенный процент солнечной и ветровой энергии в законодательном порядке - такая практика часто называется "портфельными стандартами возобновляемых источников энергии".
Это подозрительно. Почему солнечная и ветровая энергия всегда нуждается в субсидиях и мандатах, если затраты так низки?
Это приводит нас ко второму факту: вопреки утверждениям о более низких затратах, в местах, где используется больше всего солнечной и ветровой энергии, как правило, самая высокая стоимость электроэнергии.
Например, в таких странах-лидерах по использованию солнечной энергии и ветра, как Германия и Дания, цены на электроэнергию в три-четыре раза выше, чем в США, а в США цены на электроэнергию самые высокие в районах с наибольшим количеством солнечной энергии и ветра.
РИСУНОК 6.1 Больше "дешевой" солнечной энергии и ветра ведет к росту цен
Источники: Управление энергетической информации США; BDEW; Калифорнийская энергетическая комиссия; Fraunhofer ISE
Почему солнечная и ветровая энергия всегда дорожает, если на самом деле они так дешевы?
Все становится ясно, если вспомнить ключевой принцип, обсуждавшийся в главе 5: полная стоимость энергии определяется стоимостью всего процесса, необходимого для ее производства.
Полный процесс производства электроэнергии с помощью солнца и ветра, далекий от того, чтобы стать революцией беспрецедентно низкой стоимости, в настоящее время и отдаленно не рентабелен по сравнению с ископаемым топливом из-за двух аспектов природы солнечного света и ветра, которые производители энергии не смогли преодолеть: их размытость и прерывистость.
Издержки усердия
В то время как ископаемое топливо - это естественные концентрированные запасы энергии, солнечный свет и ветер - это естественные разбавленные потоки энергии. Разбавлять - значит иметь низкую плотность энергии - содержать мало энергии в данном объеме или массе.
Разветвленность ветровой и солнечной энергетики означает, что они обязательно занимают гораздо больше земли на единицу произведенной энергии, чем ископаемое топливо или атомная энергия.
Они также используют большое количество ресурсов. Например, диаграмма на следующей странице показывает, насколько материалоемкими являются солнечные и ветровые электрогенераторы. Это далеко от той картины "нулевого воздействия", которую нам дают об этих технологиях.
Солнечная и ветровая энергия также требует добычи ресурсов, известных как редкоземельные элементы. На самом деле они не являются редкими в земле, но они редки в том смысле, что находятся в земле в разбавленном виде, а это означает, что на единицу добытой продукции требуется много добычи.
Для строительства солнечных и ветряных электростанций требуется в десять раз больше добытых материалов, чем для строительства электростанций на ископаемом топливе.
Дилатность не только приводит к большим затратам на землю и материалы, но и к другим значительным затратам на солнечную и ветровую энергию, которые редко учитываются: затраты на инфраструктуру передачи электроэнергии на большие расстояния.
Поскольку для солнечных и ветряных электростанций требуется большое количество земли, часто вдали от населенных пунктов, они требуют новых дорогостоящих линий электропередач, которые переносят огромные объемы электроэнергии на большие расстояния.
РИСУНОК 6.2 Солнечные и ветряные генераторы требуют гораздо больше материалов, чем газовые, угольные и ядерные генераторы
Источник: Четырехгодичный технологический обзор Министерства энергетики США 2015 года
Эти линии также повышают риски, связанные с электричеством, например, лесные пожары.
Затраты на разбавление - земля, материалы и инфраструктура передачи электроэнергии на большие расстояния - являются основной проблемой для экономической эффективности солнечной и ветровой энергетики.
Эти проблемы резко усугубляются самой значительной проблемой экономической эффективности солнечной и ветровой энергии: их естественной прерывистостью.
Издержки прерывистости
Важнейшим аспектомэлектроэнергии является чрезвычайная управляемость; электрическая сеть должна быть способна обеспечить промышленных и жилых потребителей электроэнергией по требованию - когда им это необходимо и в любых количествах.
Проблема с солнцем и ветром в этом отношении заключается в том, что в отличие от ископаемого топлива, которое хранится в природе и поэтому легко доступно по требованию, солнечный свет и ветер прерывисты: они доступны только иногда, в количествах, диктуемых не человеческими потребностями, а природой - часто в полном противоречии с тем, что нужно людям. Например, как убедились жители Техаса во время катастрофических отключений электроэнергии в феврале 2021 года, ветер, который необходим для работы огромного количества ветряных турбин, дует не очень сильно, когда очень холодно. Он также не сильно дует, когда очень жарко, что способствовало нехватке электроэнергии от ветра летом 2020 года, что привело к отключению электричества в Калифорнии. Доступность солнечной энергии также часто противоречит потребностям людей - во многих регионах она наименее доступна при очень низких температурах, и начинает быстро исчезать в конце дня и начале вечера, когда потребление электроэнергии в домашних хозяйствах наиболее высокое.
Прерывистость солнечной и ветровой энергии создает серьезную технологическую проблему - проблему преобразования крайне неконтролируемого входного электричества в крайне контролируемое выходное электричество.
Это означает, что любой процесс, основанный на солнечном свете или ветре, если он должен быть частью надежной системы электроснабжения по требованию, всегда требует оплаты стоимости какого-либо контролируемого источника энергии для замены (когда солнца и ветра мало или вообще нет) или для дополнения (когда их меньше, чем нужно).
Теоретически существует три подхода к решению этой задачи: (1) полагаться на какой-то контролируемый источник энергии, например, ископаемое топливо; (2) полагаться на разнообразную, удаленную и огромную сеть солнечных батарей и ветряных турбин, чтобы всегда было достаточно электроэнергии, или (3) полагаться на искусственную систему хранения, чтобы хранить достаточное количество прерывистой энергии, чтобы всегда иметь возможность удовлетворить спрос.
В настоящее время реальность солнечной и ветровой энергетики такова, что ни один из этих подходов еще не доказал свою экономическую эффективность, и только подход 1 - опора на какой-либо контролируемый источник энергии, например, ископаемое топливо - был реализован при любых затратах.
Признание и понимание нынешней реальности необходимо для того, чтобы понять, существуют ли прорывы, которые кардинально изменят ее в будущем.
Почему не рентабельно использовать прерывистую солнечную и ветровую энергию, полагаясь на какой-то контролируемый источник энергии?
Рассмотрим пример Германии, которая долгое время считалась лидером в области солнечной и ветровой энергетики и, не случайно, является родиной одних из самых высоких цен на электроэнергию в мире. На рисунке ниже показано, сколько электроэнергии в Германии (около трети всей энергии) было получено от солнца и ветра в течение недели в 2020 году, по сравнению с тем, сколько было необходимо. Обратите внимание, насколько изменчиво количество солнечной и ветровой электроэнергии. Ветер постоянно меняется - иногда почти полностью исчезает - в то время как солнечная энергия исчезает ежедневно (и производит очень мало в зимние месяцы, когда Германия больше всего нуждается в энергии).
В некоторые дни солнечные батареи и ветряные турбины Германии вырабатывают менее 5 процентов необходимой электроэнергии.
Поскольку прерывистая солнечная и ветровая энергия может в течение длительных периодов времени работать практически в нулевом режиме, инфраструктура солнечной и ветровой энергии в Германии и других странах не заменяет существующую, управляемую энергетическую инфраструктуру.
Это заставляет потребителей платить как за контролируемую энергетическую инфраструктуру, так и за неконтролируемую энергетическую инфраструктуру.
В случае Германии большая часть контролируемой энергетической инфраструктуры - это угольная инфраструктура. Поскольку Германия выплатила десятки миллиардов долларов на субсидирование солнечных батарей и ветряных турбин, мощности инфраструктуры ископаемого топлива, особенно угля, не были закрыты - они едва сократились. И даже это небольшое снижение угольных мощностей вызвало серьезные опасения по поводу проблем с надежностью, когда немногие оставшиеся ядерные реакторы Германии должны быть остановлены в конце 2022 года.
РИСУНОК 6.3 Сколько бы солнечной и ветровой энергии вы ни построили, вы никогда не сможете на них рассчитывать
Источник: Bundesnetzagentur SMARD
Вот простой вопрос: Что дороже - 100-процентно управляемая энергетическая инфраструктура плюс массивная прерывистая энергетическая инфраструктура или просто 100-процентно управляемая энергетическая инфраструктура? Очевидно, первое.
Стоит ли удивляться, что чем больше солнца и ветра использует страна, тем выше ее затраты?
Огромные затраты на дублирование инфраструктуры, связанные с прерывистой солнечной и ветровой энергией, усугубляются еще одной проблемой, связанной с зависимостью солнечной и ветровой энергии от управляемых электростанций, обычно работающих на ископаемом топливе: снижением эффективности использования топлива управляемыми электростанциями.
В той степени, в которой сеть стремится использовать солнечную и ветровую энергию, при увеличении солнечного света или ветра сеть должна сокращать цикл регулируемых электростанций, а при уменьшении или исчезновении солнечного света или ветра - увеличивать цикл регулируемых электростанций.
Быстрое циклическое включение и выключение электростанций - это убийца эффективности, так же как движение в режиме "стоп-энд-гоу" убивает топливную эффективность вашего автомобиля.
Расходы на дублирование инфраструктуры и топливную неэффективность, вызванные зависимостью солнечной и ветровой энергетики от контролируемых источников энергии, являются основной причиной того, что чем больше солнечной и ветровой энергии вы используете, тем выше ваши расходы.
Реальность солнечной и ветровой энергетики во всем мире такова, что они не конкурируют с ископаемым топливом в сфере производства электроэнергии; они делают электроэнергию, производимую ископаемым топливом и другими контролируемыми источниками электроэнергии (ядерными и гидроэнергетическими), более дорогой.
Эта реальность часто приводит к дополнительному негативному последствию: снижению надежности.
Причина проста: правительства, стремясь снизить значительное повышение цен, которое происходит при увеличении количества солнечной и ветровой энергии, пытаются обойтись меньшим количеством управляемых электростанций в качестве резервных.
Это игра в "курицу надежности", которую многие регионы США проигрывают, что приводит к катастрофическим последствиям. Летом 2020 года в Калифорнии, после отключения нескольких газовых и атомных электростанций в последние годы, произошли широкомасштабные отключения электричества, потому что в регионе не было достаточно управляемых мощностей в вечерние часы во время аномальной жары, когда солнечная и ветровая энергия были недоступны.
Зимой 2021 года в Техасе, после субсидирования и обязательного использования ветра в ущерб строительству, обслуживанию и теплоснабжению управляемых электростанций, возникла огромная нехватка электроэнергии, которая, усугубленная серьезными ошибками в работе энергосистемы, вызвала многодневные отключения электричества по всему штату.
Солнце и ветер, вопреки нашей системе знаний, не являются масштабируемой заменой сверхдорогой и эффективной энергии ископаемого топлива. Они оказываются дополнением, увеличивающим стоимость и снижающим надежность, причем только для электроэнергии.
Истинный потенциал солнечной и ветровой энергии
Ужасающая реальность солнечной и ветровой энергетики сегодня не является стопроцентным доказательством того, что прорывы неминуемы. Но это означает, что тому, кто утверждает, что то, что сегодня является повышающим стоимость и снижающим надежность дополнением к электроэнергии, получаемой от ископаемого топлива, скоро станет снижающей стоимость заменой всей энергии, получаемой от ископаемого топлива, лучше предложить доказательства всей жизни.
К сожалению, наша система знаний и ее поборники солнечной энергии и ветра не предлагают ничего похожего на такие доказательства. Как и следовало ожидать, учитывая характер и послужной список нашей системы знаний, направленной против воздействия, вместо этого они предлагают больше искажений, а именно:
Отрицание реальности сегодняшней маломасштабной солнечной и ветровой электроэнергии
Опора на несуществующие экономические достижения, такие как сверхдешевое и эффективное многодневное хранение электроэнергии
Отрицание реальности сегодняшней, маломасштабной солнечной и ветровой электроэнергии
Я бы отнесся с пониманием к предсказанию революции солнца и ветра, если бы предсказатель признал реальность настоящего, сказав что-то вроде следующего:
Государственное субсидирование и обязательное использование солнечной и ветровой энергии привело к масштабным разрушениям во всем мире. Солнце и ветер, хотя иногда и хороши для удаленных мест, где требуется очень мало электроэнергии, оказались катастрофой, когда были применены к массовым и динамичным потребностям в электроэнергии мира, обладающего большими возможностями.
Добавление расточительной, ненадежной солнечной и ветряной инфраструктуры к энергосистеме привело к увеличению затрат и снижению надежности, нанеся ущерб людям и промышленности везде, где она использовалась в той степени, в которой она использовалась.
Но у меня есть шокирующие доказательства того, что существуют невообразимые прорывы, которые приведут к тому, что этот разрушительный энергетический паразит станет превосходной заменой. Я знаю, что у вас нет причин верить в это, но вот доказательства.
Это было бы достойно внимания. Но это не то, что мы получаем.
Вместо этого, без каких-либо исключений, которые я обнаружил, предсказания революции в солнечной и ветровой энергетике изображают солнечную и ветровую энергетику как уже превосходящих конкурентов и прогнозируют, что они станут еще более превосходящими.
Bloomberg, большой любитель подобных прогнозов, в 2020 году сообщил нам, что "солнечная и береговая ветровая энергия в настоящее время являются самыми дешевыми новыми источниками электроэнергии по крайней мере для двух третей населения мира, что еще больше угрожает двум сталеварам ископаемого топлива - углю и природному газу".
Это отрицание реальности.
Такие отрицания всегда связаны с той или иной формой того, что я называю "частичным учетом затрат" - без учета полной стоимости солнечной и ветровой энергии. Всегда помните, что производство энергии - это процесс, который включает в себя не только получение сырой энергии, но и ее преобразование в полезную энергию по требованию.
По всем причинам, которые я привел, солнечная и ветровая энергия - это паразиты, увеличивающие затраты и снижающие надежность, которые и близко не способны самостоятельно обеспечить энергосистему.
Единственный способ заявить о снижении затрат - это рассмотреть только частичные затраты - не затраты на линии электропередач и уж тем более не затраты на почти 100% управляемую сеть, которая необходима для поддержки ненадежных солнечной и ветровой энергии.
Одна из популярных форм "частичного учета затрат" заключается в том, чтобы сосредоточиться на снижении цен на солнечные панели, игнорируя огромные, вышеупомянутые системные затраты на то, чтобы сделать прерывистое электричество от солнечных панелей частью надежной, работающей по требованию системы электроснабжения. Кроме того, заявления о снижении стоимости солнечных панелей содержат крайне сомнительные прогнозы о том, что эти затраты будут быстро снижаться бесконечно - прогнозы, которые уже начинают оказываться ложными, поскольку выясняется, что в значительной степени снижение цен на солнечные панели связано с использованием китайского рабского труда и разрушительной экологической практики, а также со стратегическим "демпингом" солнечных панелей в убыток - а также с дешевой электроэнергией из угля и крупных гидроэлектростанций для производства солнечных панелей.
Самым вопиющим примером "частичного учета затрат" для отрицания реальности солнечной и ветровой энергии является утверждение, что многие области и цифровые технологии уже являются "100-процентно возобновляемыми".
В действительности все энергосистемы мира используют солнечную и ветровую энергию только в качестве паразита на надежных источниках: угле, газе, атомной энергии и крупномасштабных гидроэлектростанциях, ни один из которых по большинству определений не является "возобновляемым".
Но Apple, Google, Facebook и многие другие утверждают, что они являются "100% возобновляемыми", используя форму мошенничества при учете энергии.
Возьмем Apple, мирового лидера в области технологий, чьим заявлениям люди по понятным причинам доверяют.
Уже несколько лет компания Apple с большим успехом заявляет, что использует 100-процентные возобновляемые источники энергии, такие как солнце и ветер, для многих своих энергетических нужд, включая центры обработки данных. "Теперь Apple во всем мире питается на 100 процентов от возобновляемых источников энергии", - говорится в пресс-релизе 2018 года.
Когда вы читаете такой пресс-релиз, вы, понятно, думаете, что все, что делает Apple, напрямую питается от возобновляемой энергии, в основном солнечной и ветровой.
Это не соответствует действительности.
Во-первых, Apple, как и все остальные, использует нефть для транспортировки готовой продукции, а также всех материалов на всех этапах своей обширной цепочки поставок.
Она использует ископаемое топливо для промышленного тепла.
Когда Apple говорит "питается от", она неискренне имеет в виду только электрическую энергию, чтобы скрыть использование ископаемого топлива для транспортировки и обогрева.
А в сфере электроэнергии Apple и близко не приблизилась к 100-процентному возобновляемому источнику энергии. Это было бы совершенно невозможно при сегодняшних технологиях и экономике - по крайней мере, в Китае, где находится большая часть производства Apple и где 64 процента электроэнергии производится из угля.
Apple, как и почти все другие международные технологические компании в мире, получает большую часть электроэнергии из надежных источников, таких как уголь, газ, атомная энергия и гидроэнергия.
Как же тогда Apple может заявлять о 100-процентной возобновляемости?
Она покупает у производителей электроэнергии мошеннический статус "100-процентного возобновляемого источника".
Основной принцип работы заключается в том, что Apple платит коммунальным службам за то, что они выдают ей кредит за солнечную и ветровую энергию, которую используют другие, и за то, что другие обвиняют ее в использовании угля, газа и атомной энергии, которую использует Apple.
Это как если бы генеральный директор Apple Тим Кук путешествовал вместе с девятью другими людьми на яхте, которая на 90% работает на дизельном топливе и на 10% - на парусе, и Кук утверждал, что он путешествовал только на парусе, а остальные - на дизеле.
Это мошенничество с учетом энергопотребления является постыдным и разрушительным, поскольку оно заставляет нас думать, что мы можем иметь таких инноваторов, как Apple, без уникальной экономически эффективной энергии, которую мы получаем от ископаемого топлива.
Что еще хуже, ведущая компания за ведущей компанией, включая Facebook, Google, Bank of America и Anheuser-Busch, заявляют о 100-процентной возобновляемости.
Тот факт, что обещания удивительного будущего солнечной и ветровой энергетики связаны с откровенной ложью о постыдном настоящем, дает нам еще больше оснований игнорировать их.
Опора на несуществующие экономические достижения, такие как сверхэкономичное многодневное хранение электроэнергии
Второе искажение, используемое для невероятных заявлений о быстрой замене солнечной и ветровой энергии, несмотря на реальность их проблем, заключается в выдумывании несуществующих экономических достижений, которые быстро решат эти проблемы.
Как я уже говорил в главе 5, чтобы заставить что-то работать в реальности экономически эффективно, даже если у вас есть прототип, требуется непредсказуемое, огромное количество инноваций и внедрения.
И все же заявления о революции в области солнечной и ветряной электроэнергии постоянно опираются на два несуществующих экономических достижения, которые не работают даже в прототипе.
Эти два несуществующих экономических достижения являются гипотетическими альтернативами полагаться на контролируемые источники энергии, о которых я говорил ранее:
Опираясь на разнообразную, удаленную и огромную сеть солнечных батарей и ветряных турбин
Полагаясь на искусственную систему хранения
Идея полагаться на разнообразную, удаленную и огромную сеть солнечных панелей и ветряных турбин сводится к тому, что "солнце всегда где-то светит" и "ветер всегда где-то дует", поэтому если мы построим достаточно дальних линий электропередач, солнечных панелей и ветряных турбин, то весь мир всегда сможет получать энергию от солнца и ветра.
Технически это верно, поскольку на Земле всегда достаточно солнечного света и ветра, чтобы теоретически обеспечить энергией все, но попытка сделать это требует огромных затрат, поэтому никто даже близко не подошел к такой попытке.
Подумайте: если вы хотите полагаться на неаккумулируемую солнечную и ветровую энергию, вам нужно построить в каждом регионе мира во много раз больше солнечных панелей и ветровых турбин, чем нужно региону, чтобы каждый регион мог выручить другие, когда их солнечная и ветровая энергия на исходе.
Также необходима совершенно беспрецедентная глобальная сеть мощных линий электропередач - намного больше, чем когда-либо было достигнуто. Чем длиннее расстояния передачи, тем больше электроэнергии теряется в процессе, что означает еще более высокие требования к генерации.
Попытки сделать это хотя бы частично обернулись катастрофой. Рассмотрим некогда известный немецкий проект Desertec.
Идея заключалась в том, чтобы генерировать большое количество солнечной электроэнергии в благоприятных условиях пустыни Сахара и транспортировать ее европейским потребителям. Инициатива получила первоначальную поддержку со стороны немецких промышленных гигантов, таких как Siemens, и других крупных организаций, таких как Deutsche Bank. Их "видение" состояло в том, чтобы к 2050 году обеспечить до 20 процентов европейского спроса на электроэнергию за счет 100 гигаватт солнечных мощностей, построенных в северной Африке и передаваемых по высоковольтной инфраструктуре постоянного тока.
От этой концепции уже полностью отказались, потому что она оказалась нерентабельной.
Еще одно несуществующее экономическое достижение, к которому апеллируют в невероятных заявлениях о будущем солнца и ветра, - это опора на искусственную систему хранения энергии.
Основная идея заключается в том, чтобы построить такое количество солнечных панелей и ветряных турбин, чтобы, когда светит солнце или дует ветер, мы производили гораздо больше электроэнергии, чем нам нужно, а затем хранить излишки электроэнергии в гигантской системе хранения энергии, например, на основе электрических батарей. Когда солнце светит недостаточно, а ветер дует недостаточно, мы получаем электроэнергию из системы хранения.
Если на минуту оставить в стороне тот факт, что это не учитывает многие наши потребности в отоплении и мобильной энергии - включая всю мобильную энергию, необходимую для добычи и транспортировки материалов для солнечных батарей, ветряных турбин и аккумуляторов, - то это технически стройная идея.
При наличии достаточного количества солнечных батарей, ветряных турбин, аккумуляторов и другой инфраструктуры такая система может работать технически.
Но помните, что вопрос в энергетике заключается не в том, может ли что-то работать технически, а в том, может ли это работать экономически - может ли это обеспечить энергией по низкой цене, по требованию, миллиарды людей в тысячах мест.
Технически мы могли бы предоставить частный самолет восьми миллиардам человек в мире - если бы у нас было бесконечное время и другие ресурсы. Но у нас их нет. На практике процесс обеспечения каждого человека частным самолетом потребует значительных затрат, настолько, что для этого буквально не хватит человеческого времени.
То же самое можно сказать и об идее самодостаточной солнечной и ветряной системы, которая полагается на накопители.
Соответствующие батареи должны будут обеспечивать всю нашу энергию в течение тех дней, когда солнечный свет и ветер ниже обычного, и даже в течение всего сезона, когда они ниже.
Давайте будем милосердны и скажем, что вам нужна неделя хранения.
Насколько близки батареи к возможности сделать это?
Если провести грубую математику с очень, очень оптимистичными ценами на батареи для хранения энергии на уровне сети в ближайшем будущем ($100 за киловатт-час), то стоимость только батарей для обеспечения семидневного хранения энергии для сегодняшнего глобального энергопотребления составит более $300 триллионов каждые десять лет (батареи изнашиваются).
Это 30 триллионов долларов в год - буквально более трети всего годового дохода мира.
Опять же, все вышесказанное невероятно оптимистично. Возможно, более реалистичной является оценка, которой я поделился с Элоном Маском в 2021 году в ответ на его заявление о том, что мы можем обеспечить мир энергией с помощью одних лишь солнечных батарей и "некоторых аккумуляторов". Проведя расчеты с использованием публично заявленных Маском цен на аккумуляторы "Megapack" и установку, я обнаружил, что даже трехдневное хранение энергии обойдется в 400 триллионов долларов - в 4,5 раза больше мирового ВВП.
И это помимо затрат на строительство достаточного количества солнечных батарей, ветряных турбин и инфраструктуры передачи электроэнергии для выработки достаточного количества электричества, необходимого для работы системы хранения. Сверх того, затраты на то, чтобы каким-то образом обеспечить электричеством все современные потребности в тепле и мобильности - включая тяжелые транспортные потребности, такие как грузовые суда и самолеты, у которых даже нет прототипов, использующих только электричество.
Таким образом, замена ископаемого топлива солнечной энергией и ветром - это не фантастический прорыв, а тщательно обманутая фантазия, которая используется для продвижения анти-энергетической политики.
Фальшивый энтузиазм нашей антиэнергетической системы знаний в отношении солнечной энергии и ветра
Мы видели, что утверждения о том, что солнечная и ветровая энергия может быстро заменить ископаемое топливо для производства электроэнергии, не говоря уже о других видах энергии, основаны не на эпических прорывах , а на (1) отрицании нынешней мелкомасштабной, паразитической, разрушительной и электрической реальности солнечной и ветровой энергии, и (2) опоре на несуществующие экономические достижения, такие как глобальная сеть бесконечных солнечных панелей и ветровых турбин и экономически эффективное многодневное хранение электроэнергии.
Учитывая, что мы знаем, что наша система знаний работает на основе анти-воздействия, включая анти-энергетическую цель устранения человеческого воздействия, мы можем сделать разумный вывод, что дикое искажение нашей системой знаний потенциала солнечной и ветровой энергии мотивировано желанием привлечь сторонников энергетики к своей анти-воздействию, анти-ископаемому топливу, антиядерной, анти-гидро-энергетической политике устранения воздействия.
Этот вывод подтверждается двумя другими доказательствами, которые показывают, насколько фальшивым является кажущийся энтузиазм нашей системы знаний в отношении потенциала солнечной и ветровой энергии: ее безразличие к страданиям, которые политика сторонников солнечной и ветровой энергии навязывает бесправному миру, и ее безразличие или участие в растущей враждебности "зеленых", которая останавливает развитие солнечной и ветровой энергии во всем мире.
Движение против ископаемого топлива, с видимым энтузиазмом относясь к заявленному потенциалу "зеленой энергии", говорит бесправным людям, что им необходимо "перепрыгнуть" ископаемое топливо с помощью солнечных батарей и аккумуляторов, чтобы они могли расширять возможности своих граждан без выбросов CO2. Это подается как захватывающее и футуристическое.
В действительности, солнечные батареи и аккумуляторы не дают значительных возможностей - хотя иногда они могут быть хорошим благотворительным пожертвованием для очень ограниченных целей, таких как питание фонариков и зарядка небольших цифровых устройств. И реальность недостатков солнечной и ветровой энергии продолжает раскрываться, к безразличию тех, кто утверждает, что воодушевлен потенциалом солнечной и ветровой энергии.
Рассмотрим некогда знаменитую "микросеть" из солнечных батарей и аккумуляторов в Дхарнаи, Индия.
"Дхарнай", - восторгался Гринпис, - "отказался попасть в ловушку индустрии ископаемого топлива". СМИ прославили Дхарнай как "первую деревню в Индии, где все аспекты жизни питаются от солнечной энергии".
Но солнечная энергия подвела жителей Дхарнаи. Система солнечных батарей была слишком слабой, чтобы обеспечить энергией центр жизни жителей деревни - их кухонные плиты, поэтому они по-прежнему использовали дрова и навоз.
А для тех функций, которые теоретически могли бы питаться от солнечной энергии, например освещение, батареи разряжались в течение нескольких часов.
Когда главный министр штата пришел на торжественное открытие солнечной энергосистемы, его встретили протестующие, требующие "настоящего электричества", а не "фальшивого".
Через неделю Дхарнай был подключен к национальной электросети, работающей на угле.
Неспособность "зеленой энергии" здесь и во многих других местах помочь расширить возможности бедных людей должна была бы стать предметом большой озабоченности для движения за человека, за энергию. Но Гринпис и другие энтузиасты "зеленой энергетики" не были обеспокоены этой неудачей и продолжают выступать за отмену угля, который стал спасителем жителей деревни Дхарнай.
Говорить самым бедным людям в мире ложь о том, что они могут обеспечить себя энергией солнца и ветра, и быть безразличным к страданиям, которые происходят, когда они пытаются это сделать, свидетельствует об истинной девальвации и враждебности к экономически эффективной энергии, которая может быть мотивирована только антиэнергетической, античеловеческой целью нашей системы знаний - устранить воздействие человека на природу.
Последним доказательством того, что энтузиазм в отношении солнечной и ветровой энергии является маскировкой для антиэнергетических целей, является безразличие или участие "зеленого" энергетического движения в растущей враждебности "зеленых", которая останавливает развитие солнечной и ветровой энергетики по всему миру.
Привлекательность солнечной и ветровой энергии с точки зрения борьбы с воздействием заключается в том, что они являются "зелеными", то есть оказывают минимальное воздействие.
Но в действительности, поскольку солнечная энергия и ветер являются разбавленными, они оказывают гораздо большее влияние на природу, а также на развитие человечества, чем ископаемое топливо во многих отношениях.
По мере того, как люди, выступающие против воздействия, узнают больше обо всех видах землепользования, добычи полезных ископаемых и утилизации отходов, связанных с "зелеными" солнечными и ветровыми установками, они начинают выступать против солнечных и ветровых установок во многих случаях - особенно когда солнечные и ветровые установки предлагаются рядом с ними.
Есть много примеров, когда горячие сторонники солнечной и ветровой энергии выступают против них в своих регионах, например, семья Кеннеди выступает против ветровых турбин Cape Wind у побережья Кейп-Код или калифорнийские активисты, выступающие против солнечных батарей в пустыне Колорадо из-за воздействия на пустынные виды.
В США растет движение против новых "ферм" солнечных панелей и ветряных турбин, а также против линий электропередач большой протяженности.
Все это увеличивает реальную стоимость солнечной и ветровой энергии и препятствует быстрому наращиванию солнечной и ветровой энергии, даже если бы они были экономически эффективными.
Однако противодействие солнечной и ветровой энергии игнорируется нашей системой знаний в ее прогнозах революции в солнечной и ветровой энергетике.
И сторонники солнца и ветра, похоже, не испытывают никакого реального беспокойства по поводу противодействия солнцу и ветру. Но их забота о быстром отказе от использования ископаемого топлива не ослабевает.
И снова, цель не в том, чтобы заменить сверхэкономичную энергию из ископаемого топлива на что-то более совершенное, а в том, чтобы остановить использование энергии от такого сильного воздействия на природу. А это означает прекращение использования энергии.
Мы должны помнить об антиэнергетической природе нашей системы знаний, когда рассматриваем другие "зеленые" альтернативы, поэтому мы осознаем, что наша система знаний неизбежно исказит данные о зеленых альтернативах, чтобы оправдать отказ от ископаемого топлива (а также атомной и гидроэнергетики). И даже если какая-либо из этих альтернатив действительно обладает значительным потенциалом замены, наша система знаний, направленная против воздействия, будет выступать против них на практике из-за слишком большого воздействия.
Правда о биомассе
Теперь мы увидели, что наша система знаний с ее флагманами, продвигающими альтернативы ископаемому топливу, солнцем и ветром, дико искажает настоящее, дико искажает будущее и проявляет враждебность к воздействию, присущему энергии, что не позволит солнцу и ветру стать экономически эффективной заменой, даже если бы у них был потенциал для этого (а его точно нет).
Аналогичные искажения и враждебность имеют место и в отношении второй наиболее рекламируемой "зеленой" альтернативы - биомассы.
Энергия биомассы - это энергия, полученная из недавно живых растений или животных, будь то спирт, древесина, зерновые культуры, отходы растениеводства, трава или навоз животных. При сжигании биомасса выделяет CO2, но часто считается примерно "углеродно-нейтральной", поскольку биомасса также поглощает CO2 до сжигания.
Нам говорят, что биомасса, наряду с солнечной и ветровой энергией, может помочь заменить ископаемое топливо.
Правдоподобность использования биомассы в качестве замены заключается в том, что она обладает сходными с ископаемым топливом свойствами по способности накапливать и концентрировать энергию, в том числе в жидкой форме.
Жидкая биомасса с энтузиазмом пропагандируется как замена нефти - самого труднозаменимого ископаемого топлива. Биомасса может быть переработана или преобразована в спиртовое топливо, такое как этанол (примерно 50% энергетической плотности нефтяного топлива) и метанол (также примерно 50% энергетической плотности нефтяного топлива), или в топливо из растительных масел, такое как биодизель (примерно 100% энергетической плотности нефтяного топлива).
Существующие двигатели, использующие жидкое топливо на основе нефти, гораздо легче адаптировать к биотопливу, чем к мобильной энергии на основе аккумуляторов или водорода.
Биомасса также может быть использована для производства электроэнергии. Многие страны для достижения "возобновляемых" целей, которые они не могут достичь с помощью ненадежных солнечной и ветровой энергии, переходят на использование биомассы в виде древесины (из лесов) для получения большей части электроэнергии.
Универсальность биомассы - гораздо большая, чем у солнца и ветра - дает основания для оптимистичных заявлений о ее будущем.
Но когда мы смотрим на всю реальность биомассы сегодня и ее причины, она больше не выглядит многообещающей, когда речь идет о замене ископаемого топлива.
Для значительной части бесправного и едва наделенного правами мира "биомасса" означает использование древесины и навоза для приготовления пищи и отопления домов, что сопровождается значительными проблемами загрязнения воздуха в помещениях.
Современная биомасса используется для выработки лишь небольшого процента электроэнергии и небольшой доли мобильной энергии. И это почти исключительно в регионах с высокими субсидиями или даже мандатами на биомассу, такими как "мандат на этанол" в США, который заставляет автозаправочные станции продавать бензин, содержащий не менее 10% этанола.
Почему современная биомасса является малочисленной и субсидируемой, а большая часть биомассы является примитивной, высокозагрязненной энергией?
С биомассой у людей всегда была одна и та же проблема: она экономически эффективна, когда ее не нужно выращивать самому, но не тогда, когда ее нужно выращивать самому - что означает, что она очень, очень плохо масштабируется.
Биомасса имеет самую низкую стоимость, когда она использует уже существующие материалы, которые производителям энергии не нужно выращивать. В случае более бедных людей это, как правило, уже существующие деревья и отходы животноводства. В случае современной биомассы это остатки или отходы других процессов - например, выброшенное масло для жарки картофеля, остатки урожая и отработанный спирт.
Я помню встречу с предпринимателем, который охотно рассказал мне, что он продает биотопливо и может легко превзойти топливо на основе нефти. Заинтригованный, я спросил его, что является его сырьем. Он ответил: "Отходы спирта от производства пива". "Это здорово", - сказал я, - "но я очень надеюсь, что мир не пьет столько пива, чтобы отработанный спирт мог питать весь мир".
Таким образом, природная или остаточная биомасса часто является самым недорогим вариантом в очень небольших масштабах - именно поэтому самые бедные люди используют ее, несмотря на ее серьезный побочный эффект - загрязнение воздуха в помещениях, а также разрушение природной красоты, которое может произойти в результате вырубки лесных массивов.
Однако в мире не существует достаточного количества естественной или остаточной биомассы для поддержания сегодняшних масштабов энергетики. Это означает, что любая попытка увеличить масштабы использования биомассы должна предполагать постоянное выращивание новой биомассы, как правило, с помощью сельского хозяйства.
Для получения новой биомассы всегда требуется много ресурсов - гораздо больше, чем для добычи ископаемого топлива, сконцентрированного и хранящегося в природе. В частности, для этого требуются все обычные ресурсы, задействованные в сельском хозяйстве, включая большое количество энергии, машин, воды, удобрений, времени и земли.
И земля, о которой идет речь, - это не просто старая земля. Если угольную или атомную станцию можно разместить практически в любом месте, то для биомассы обычно требуются ценные сельскохозяйственные угодья.
Использование всех сельскохозяйственных угодий мира для производства пищевых калорий для восьми миллиардов человек - это уже достижение. В мире, обладающем большими возможностями, средний человек использует во много десятков раз больше машинных калорий, чем пищевых.
В мире просто нет достаточного количества сельскохозяйственных угодий для получения энергии в глобальном масштабе.
И чем больше мы будем пытаться использовать сельскохозяйственные угодья для производства энергии, тем больше проблем с затратами мы будем иметь, поскольку беспрецедентный спрос на сельскохозяйственные угодья приводит к росту цен.
А как насчет будущего?
Гипотетически, биомасса может стать более значимой добавкой при двух одновременных прорывах:
Возможность производства биомассы с использованием огромного количества чрезвычайно дешевой земли
Возможность на этой чрезвычайно дешевой земле добиться беспрецедентной плотности урожая.
Я не видел никаких доказательств того, что любой из этих прорывов близок к осуществлению. Заметим, однако, что даже если они материализуются, то обязательно будут связаны с генетической модификацией сельскохозяйственных культур или каким-либо другим "неестественным" процессом.
Таким образом, мы можем рассчитывать на то, что биомасса, если она когда-нибудь станет рентабельной в значимых масштабах, будет быстро противопоставлена движению "зеленой энергетики" и нашей системе знаний в целом.
Сегодня мы уже видим, как против существующей биомассы все чаще выступают, поскольку становится известно, что выращивание биомассы для получения энергии имеет много последствий, включая огромное землепользование и вырубку большого количества деревьев.
Таким образом, подобно тому, как наша система знаний, направленная против воздействия, пропагандирует обманчивое будущее солнечной энергии/ветра, но на практике оказывается против развития солнечной энергии/ветра, так же происходит и с биомассой - и будет происходить гораздо больше, если биомасса совершит настоящий прорыв.
И снова наша система знаний, направленная против воздействия человека, мотивированная целью устранения антропогенного воздействия, дико искажает данные о потенциале "зеленой альтернативы" - и выступает против этого потенциала, если бы он существовал.
Правда о геотермальной энергии
Последним источником "зеленой" энергии, который наша система знаний пропагандирует в качестве основной части замены ископаемого топлива, является геотермальная энергия, которая становится все более популярной по мере того, как общественность (постепенно) все больше осознает проблемы, связанные с прерывистостью солнечной и ветровой энергии.
Геотермальная энергия работает путем использования геологических резервуаров тепла Земли для непосредственного производства полезного тепла, а также путем использования тепла для выработки электроэнергии.
Привлекательность геотермальной энергии заключается в том, что, в отличие от солнечной и ветровой, она использует природные запасы энергии и поэтому гораздо лучше подходит для надежного производства энергии.
Кроме того, геотермальная энергия широко распространена в Исландии, в основном для отопления жилых помещений и частично для производства электроэнергии.
Успех геотермальной энергии в Исландии часто используется как доказательство того, что ее можно использовать повсеместно. (Как обычно, вопрос о замене ископаемого топлива для мобильности игнорируется).
Но на самом деле геотермальная энергия используется в Исландии не просто так: Исландия обладает уникальными условиями для ее использования.
Для эффективной выработки тепла и электроэнергии крупным геотермальным станциям необходимы геологические тепловые резервуары, обеспечивающие тепло или горячий пар относительно недалеко от поверхности Земли. Такие резервуары есть в Исландии, но они редки: в большинстве мест подземная температура у поверхности держится в диапазоне 50-60°F.
Из-за этих геологических ограничений возможности масштабирования современной геотермальной энергии весьма ограничены. Сегодня она обеспечивает менее 1 процента мировой энергии. Геотермальная энергия в том виде, в котором мы ее знаем, не похожа на масштабируемую, ближайшую замену любой форме использования ископаемого топлива.
Тем не менее, существует геотермальный процесс, который может быть перспективным в плане масштабирования: "сверхглубокий" геотермальный процесс.
Основная идея заключается в том, что если пробурить скважину гораздо глубже, чем при традиционной геотермальной технологии, то можно получить доступ к воде высокой температуры и высокого давления, которая лучше подходит для выработки электроэнергии.
Если кто-то сможет экономически эффективно бурить на таком расстоянии и экономически эффективно улавливать тепло - используя оборудование с невероятной устойчивостью к температуре и давлению - он сможет получать надежную геотермальную энергию в гораздо более широком диапазоне мест, чем может обеспечить нынешняя геотермальная система.
Именно такой потенциал дает такие новости, как "Сверхзаряженная геотермальная энергия может питать планету", и такие заявления, как "тепла, содержащегося в верхних трех километрах земной коры, будет достаточно, чтобы удовлетворить мировые потребности в энергии в тысячи раз".
Но помните о разнице между прототипом и масштабным экономическим достижением.
Прототипные сверхглубокие геотермальные проекты начались в 2000 году. Первая прототипная скважина начала буриться в 2005 году.Она показала некоторые перспективы, но бурильщики попали в расплавленную часть породы, с которой оборудование не справилось, и скважина была заброшена.
Вторая прототипная скважина была пробурена в 2017 году, через двенадцать лет после первой прототипной. Долгосрочная цель проекта - акцент на "долгосрочная" - заключается в том, чтобы взять этот пока еще неиспользованный источник энергии из глубины Исландии и переместить его по глубоководному кабелю длиной семьсот миль в Шотландию. На сегодняшний день самый большой в мире подводный кабель имеет вдвое меньшую длину и проходит по мелководью. Таким образом, даже просто передача энергии, задействованная в этом сверхглубоком геотермальном проекте, является умозрительной.
Очевидно, что это не похоже на значительное дополнение к ископаемому топливу в ближайшем будущем, не говоря уже о его значительной замене.
Не являются таковыми и другие "зеленые" или "возобновляемые" альтернативы, о которых вы можете иногда слышать, такие как малые гидроэлектростанции, волны и приливы, которые гораздо дальше от сверхэкономичной эффективности, чем геотермальная энергия. Все они существуют уже несколько десятилетий и производят тривиальный процент энергии в мире.
Как и в случае с солнечной энергией, ветром и биомассой, если геотермальная энергия в какой-то момент станет сверхрентабельной, она наверняка вызовет противодействие со стороны нашей антиэнергетической системы знаний из-за неизбежно большого воздействия на природу.
Например, в передовой геотермальной технологии, как и в бурении нефтяных и газовых скважин, используется гидроразрыв пласта, чтобы расколоть породу и высвободить тепло. Неужели кто-то верит, что Гринпис и Сьерра-Клуб не начнут преследовать геотермальный гидроразрыв, если он получит широкое распространение? Есть ли шанс, что враждебность противников гидроразрыва не усилится, если станет известно, что глубокие геотермальные проекты ведут бурение на глубине более десяти тысяч футов под поверхностью земли?
Основная правда о геотермальной энергии та же, что и о других "зеленых альтернативах": нет никаких оснований полагать, что любая из них сможет в ближайшие десятилетия приблизиться к ископаемому топливу в производстве недорогой, универсальной энергии по требованию в масштабах миллиардов людей в тысячах мест. И есть все основания полагать, что если они когда-либо покажут себя в качестве хотя бы частичной замены ископаемого топлива, силы, выступающие против воздействия на природу, будут выступать против них за "слишком сильное" воздействие на природу.
Действительно, именно это наша система знаний, направленная против воздействия, уже сделала с двумя наиболее перспективными альтернативами ископаемому топливу - гидроэнергетикой и ядерной энергетикой, которые, хотя и не являются полной ближайшей заменой, но являются чрезвычайно значительными дополнениями, а в случае ядерной энергетики - потенциальной долгосрочной превосходной заменой.
Подавленный потенциал гидроэнергетики
Гидроэлектрическая энергия - это падающая вода, используемая для выработки электроэнергии. Если вы когда-нибудь были на быстро текущей реке, вы можете почувствовать огромную энергию движущейся воды. Гидроэлектрическая энергия преобразует часть этой сырой энергии в недорогую и надежную электроэнергию с помощью турбины - примерно как ветряная турбина, только приводимая в движение гораздо более мощной и постоянной силой.
Гидроэнергетика производит более 6 процентов всей энергии в мире - все в виде электричества, большей частью по низкой цене.
Хотя гидроэнергетика является ценным видом энергии, ее способность к масштабированию сильно ограничена отсутствием подходящих водных объектов. В Китае и Бразилии, двух крупнейших потребителях гидроэнергии, жители могут получать от нее много электроэнергии, а в Небраске - нет. В США теоретически еще существует значительный гидроэнергетический потенциал, но он блокируется противодействием строительству новых плотин и расширяющимися запретами на освоение земель со стороны федерального правительства.
Хотя гидроэнергетика не может обеспечить электроэнергией в глобальном масштабе, не говоря уже обо всей энергии, для растущих потребностей будущего, во многих местах есть значительно больше возможностей для развития гидроэнергетики. По оценкам Международного энергетического агентства, исходя из количества рек, которые можно запрудить, гидроэнергетика имеет технический потенциал для роста на 92 процента в Африке и на 80 процентов в Азии. По его оценкам, во всем мире гидроэнергетика имеет технический потенциал для производства в четыре раза больше энергии, чем сегодня.
Хотя это не делает гидроэнергию чем-то похожим на замену ископаемому топливу, это делает ее очень ценным, растущим дополнением.
Если бы вы не знали, что анти-воздействие является движущей силой сегодняшнего противодействия выбросам CO2, вы бы подумали, что это захватывающая перспектива для тех, кто утверждает, что хочет получить недорогую, надежную энергию без CO2.
Можно подумать, что они будут рады потенциально четырехкратному увеличению поставок недорогой, надежной и не выбрасывающей CO2 гидроэлектроэнергии.
Но, зная, что в основе большинства противодействий CO2 лежит анти-воздействие, не стоит удивляться, что большинство групп, выступающих против ископаемого топлива, также выступают против гидроэнергетики, или иногда того, что они называют "большой гидроэнергетикой" - а это почти вся гидроэнергетика мира.
На самом деле, они выступают не только против роста гидроэнергетики, но и против существующих гидроэлектростанций. Активисты, выступающие против воздействия, потратили десятилетия на то, чтобы закрыть как можно больше плотин гидроэлектростанций, особенно крупных, во имя защиты видов рыб и свободно текущих рек от зла человеческого воздействия. В списке достижений Сьерра-Клуба на его сайте перечислены плотины, которые он предотвратил или закрыл.
Почему? Значительное воздействие гидроэнергетики на природу считается неприемлемым - даже несмотря на то, что гидроэнергетика может значительно снизить выбросы CO2.
Сьерра Клуб, например, признает, что гидроэнергетика "не производит загрязнения воздуха или глобального потепления", но говорит, что "из-за воздействия больших плотин на дикую природу и водоразделы, Клуб не поддерживает крупномасштабную гидроэнергетику".
И снова мы видим, что движение "зеленой энергетики" - это движение не за энергию, даже экономически эффективную, не выделяющую CO2, а за то, чтобы принести энергию и другие человеческие ценности в жертву идолу незатронутой природы.
Одним кажущимся исключением из противодействия гидроэнергетике со стороны движения "зеленой энергетики" является поддержка гидроэнергетики некоторыми сторонниками "100% возобновляемых источников энергии".
Возможно, самым известным является профессор экологии Стэнфорда Марк Якобсон, который выступает за то, что он называет "WWS" - ветер, вода, солнечный свет, при этом вода компенсирует прерывистость солнечной и ветровой энергии.
Джейкобсон подвергся широкой и весьма обоснованной критике за некоторые ошеломляющие искажения реальности, включая моделирование электрического потенциала рек, более чем в десять раз превышающего их продемонстрированный потенциал, и составление уверенных прогнозов на основе технологий, которые едва существуют даже в прототипе (например, водородные самолеты).
Но я хочу сосредоточиться на том, что Джейкобсон и другие кажущиеся сторонники гидроэнергетики не делают ничего существенного, чтобы противостоять огромной фракции противников гидроэнергетики в движении "зеленой энергетики". Джейкобсон продолжает говорить миру, что мы можем легко получать всю нашу энергию из ветра, воды и солнечного света, в то время как противодействие со стороны движения, частью которого он является, делает это невозможным физически (в дополнение к экономической невозможности).
И снова движение "зеленой энергетики" ставит перед собой цель устранить воздействие человека и с удовольствием искажает реальность, стремясь к этой цели.
Подавленный потенциал ядерной энергии
Ядерная энергия работает, если взять радиоактивный материал, обычно изотопы урана или плутония (торий также показал значительный потенциал), и стимулировать его таким образом, чтобы высвободить непостижимое количество энергии, которая удерживает ядра атомов вместе.
Я неоднократно подчеркивал, что ископаемое топливо имеет то преимущество, что оно является естественным, концентрированным и обильным источником энергии. Ядерная энергия обладает этими преимуществами в гораздо большей степени.
Удивительная плотность энергии нефти делает ее топливом для передвижения и, возможно, самым ценным материалом в мире. Концентрация энергии в уране более чем в миллион раз выше, чем в нефти, и в два миллиона раз выше, чем в угле. С учетом нынешней технологии, на практике он обеспечивает "всего лишь" в тысячи раз большую плотность энергии, чем нефть и уголь.
Чтобы сделать потенциал еще более захватывающим, сырье для ядерной энергетики гораздо более богато в природе, чем даже ископаемое топливо. Таким образом, ядерная энергетика обладает огромным потенциалом масштабируемости.
Хотя в настоящее время ядерная энергия используется в основном для производства электроэнергии, она обладает потрясающим потенциалом универсальности, включая мобильность, промышленное тепло и тепло в жилых помещениях.
Возьмем, к примеру, большегрузный транспорт. Там, где мобильная ядерная энергия была разрешена и применялась, в основном в военных целях, она совершала удивительные подвиги. Современные авианосцы могут проходить двадцать лет без дозаправки, причем все топливо хранится в относительно небольшом пространстве. Современные атомные подводные лодки могут работать десятилетиями без дозаправки.
В дополнение к потенциалу для тяжелого транспорта ядерная энергия имеет очевидный потенциал для производства всех видов тепла, включая очень высокие уровни тепла для промышленных целей.
Ядерная энергетика работает за счет использования ядерных реакций для выработки очень большого количества тепла, которое затем используется для приведения в действие турбины, вырабатывающей электроэнергию. Но нет никаких причин, по которым большое количество тепла, вырабатываемое ядерной энергией, не может быть использовано в промышленных или жилых целях.
И в отличие от биомассы или гидроэнергии, ядерная энергия не имеет ограничений по масштабу - ее можно использовать бесконечно, а поскольку ее топливо настолько концентрировано, его можно перевозить и использовать где угодно.
Ядерная энергетика полна правдоподобных, захватывающих возможностей.
Таким образом, даже в большей степени, чем в случае с гидроэнергетикой, если бы вы не знали, что анти-воздействующая структура является движущей силой большинства современных противников выбросов CO2, вы бы подумали, что атомная энергетика является захватывающей перспективой для тех, кто утверждает, что хочет получить экономически эффективную энергию без CO2. Но зная, что анти-воздействие стоит за большинством оппозиции к CO2, не стоит удивляться, что самые ярые противники выбросов CO2 ископаемым топливом являются самыми большими препятствиями на пути развития ядерной энергетики.
Как я описал в главе 2, наша система знаний, направленная против воздействия, демонизировала и фактически криминализировала ядерную энергию, используя рационализацию "безопасности" - несмотря на то, что в теории и на практике ядерная энергия является самой безопасной формой энергии.
Противодействие ядерной энергии по соображениям "безопасности" является дымовой завесой для реальной мотивации противников ядерного воздействия: их ненависть к ядерной энергии, потому что она воздействует на природу таким образом, который они считают морально неприемлемым.
Несмотря на то, что ядерная энергия является самой безопасной формой энергии для человека, с точки зрения анти-воздействия она морально "опасна", поскольку имеет дело с "неестественными" высокоэнергетическими, радиоактивными материалами и процессами.
Самым ярким примером менталитета, направленного против ядерной энергетики, является глубокое неприятие доброкачественного хранения ядерных отходов, поскольку они "неестественны" (созданы человеком) и будут храниться "слишком долго". По данным Союза обеспокоенных ученых, «ядерное топливо остается опасно радиоактивным в течение тысяч лет после того, как оно перестает быть полезным в коммерческом реакторе. В результате проблема утилизации отходов стала серьезной проблемой для политиков». В действительности, как отметил эксперт по энергетике и окружающей среде Майкл Шелленбергер, «если все ядерные отходы американских электростанций разместить на футбольном поле, они сложатся в стопку высотой всего 50 футов. По сравнению с отходами, образующимися при любом другом виде производства электроэнергии, это количество близко к нулю». Учитывая, насколько мало отходов на самом деле, их можно безопасно и недорого хранить на месте, как это делается сегодня, и в конечном итоге использовать в качестве топлива для более современных атомных станций.
Что действительно беспокоит противников воздействия ядерной энергии, так это то, что люди создают нечто "неестественное", что будет существовать еще долгое время. Это не проблема с точки зрения человеческого процветания, но с точки зрения природы, не подвергшейся воздействию, это высший из грехов.
Стандарт "анти-воздействия", заключающийся в исключении влияния человека, заставляет многих верить, что ядерная энергия по своей сути аморальна. А если исходить из концепции "анти-воздействия", предполагающей деликатное воспитание, то нечто настолько воздействующее и "неестественное" должно привести к катастрофе.
Озабоченность "безопасностью", мотивированная рамками борьбы с воздействием, привела к тому, что ядерная промышленность стала по сути контролируемой государством отраслью, которая, как и многие другие контролируемые государством отрасли, имеет более высокие цены, чем другие.
Любая деятельность, независимо от того, насколько она потенциально рентабельна, может стать затратной при наличии достаточных требований "безопасности". Представьте, что вы - инженер-программист, который может приносить компании прибыль в размере 200 000 долларов в год. Но правительство требует, чтобы у вас была постоянная охрана из пяти человек, каждый из которых стоит 75 000 долларов. Ни одному работодателю не имеет смысла брать вас на работу.
Именно в такой ситуации находится атомная энергетика. Ей приходится иметь дело с требованиями "безопасности", которые могли бы искалечить любую форму энергии, несмотря на то, что это самая безопасная форма энергии.
Таким образом, мы не знаем, сколько бы стоило ядерное электричество без псевдонаучной оппозиции. И мы понятия не имеем, что может сделать атомная энергия за пределами электричества.
Есть все основания полагать, что если ядерная энергия будет декриминализирована, то в долгосрочной перспективе она сможет производить недорогую энергию по требованию, которая сможет существенно дополнить, а когда-нибудь и заменить ископаемое топливо.
Если бы мы действительно столкнулись с экзистенциальной катастрофой из-за повышения уровня CO2, то быстрое наращивание ядерного производства электроэнергии с использованием современных технологий было бы необходимым для любого правдоподобного ответа.
Однако в лучшем случае ядерная энергетика все еще находится на расстоянии десятилетий от того, чтобы стать ведущим мировым источником электроэнергии, не говоря уже о том, чтобы каким-то образом обеспечить транспортные решения на том уровне, на котором это может сделать нефть.
Чтобы дать вам представление о том, сколько времени потребуется для расширения масштабов ядерной энергетики, для замены всей существующей энергии из ископаемого топлива (всех видов) ядерной энергией к концу 2050 года потребуется строительство четырех атомных электростанций мощностью 1 гигаватт каждый день начиная с января 2022 года. За последние тридцать лет в среднем 4 гигаватта ядерных мощностей создавались только каждые 540 дней.
На самом деле, ядерная энергетика настолько ограничена, что ядерная энергетика во всем мире сокращается. Тот факт, что движение против воздействия на окружающую среду выражает мало или вообще не выражает беспокойства по поводу этого сокращения, а на самом деле стимулирует его, показывает, что его цель - не получить максимум энергии при минимуме CO2, а противостоять воздействию человека, включая энергию как таковую.
Изучив последнюю гипотетическую альтернативу ископаемому топливу, мы можем сделать два вывода.
Одна из них заключается в том, что в ближайшем будущем не существует замены уникальному экономически эффективному ископаемому топливу - только добавки к производству энергии.
Другое дело, что стремление нашей системы знаний к "зеленой энергии" является антиэнергетическим стремлением, обусловленным системой противодействия воздействию. Поскольку ее главной целью является устранение воздействия человека на природу, а вся энергия связана со значительным воздействием, она находит способ противостоять любой форме энергии, которая хоть отдаленно экономически эффективна. Она выступает только "за" воображаемые энергетические решения, такие как солнечная и ветровая энергия, поддерживаемая неограниченным количеством батарей, потенциал которых она фабрикует, чтобы заставить нас поддержать ее противодействие ископаемому топливу, ядерной энергии и гидроэнергии.
Поэтому движение против воздействия зеленой энергии является угрозой для нашего будущего, распространяя смертельную ложь об энергии для достижения смертельных, антиэнергетических целей.
Можно рассчитывать, что она продолжит отрицать реальность того, что ископаемое топливо на многие десятилетия вперед останется единственным источником энергии, способным обеспечить сверхрентабельное производство энергии: недорогое, по требованию, универсальное, в растущих глобальных масштабах для миллиардов людей в тысячах мест. И на него можно рассчитывать, если он будет противостоять чему-либо действительно экономически эффективному.
Это очень важно иметь в виду, когда вы слышите о следующем "прорыве" в альтернативах, чтобы понять, что этот прорыв, скорее всего, даже близко не похож на то, что изображает система знаний. А если бы это был настоящий прорыв, наша анти-воздействующая система знаний выступила бы против него.
Правда об улавливании CO2
Теперь мы знаем, что в ближайшие несколько десятилетий не существует масштабируемой замены ископаемому топливу, и уж точно нет ничего, что позволило бы нам ограничить, не говоря уже о том, чтобы исключить использование ископаемого топлива к 2050 году без массовых разрушений и смертей.
Поскольку большая часть опасений по поводу использования ископаемого топлива связана с выбросами CO2, естественно, задать вопрос: Можем ли мы продолжать использовать ископаемое топливо и использовать технологию, чтобы каким-то образом улавливать CO2?
Ответ: не рентабельно.
Существует два основных предлагаемых подхода к улавливанию CO2: прямой и косвенный.
Прямое улавливание включает в себя улавливание конкретного CO2, выделяемого при данном использовании ископаемого топлива, например, улавливание CO2 в выхлопе угольной электростанции. Примером такого подхода является угольная или газовая электростанция, использующая "улавливание и секвестрацию углерода".
Косвенное улавливание включает в себя улавливание CO2 из любой точки мира для компенсации CO2, выброшенного в результате использования ископаемого топлива. Именно такой подход используется в многочисленных видах "углеродных компенсаций".
Как прямой, так и косвенный улавливание CO2 сегодня невероятно малы из-за фундаментальных проблем с себестоимостью в масштабе.
В 2019 году мир выбросил более 36 миллиардов метрических тонн CO2. Уловленный прямо или косвенно объем составил одну тысячную от этого количества.
Почему?
Причина та же, что и у многих других процессов, о которых я рассказывал: это непомерно дорого для масштабирования.
Давайте сначала рассмотрим прямой захват.
Прямое улавливание в масштабе гораздо более правдоподобно, чем косвенное улавливание, из-за физики, связанной с этим. Прямой улов подразумевает захват потока выбросов CO2 непосредственно с электростанции или другого источника, где они находятся в очень высокой концентрации. Физически гораздо легче уловить что-то в высокой концентрации, чем что-то в низкой концентрации - как мы увидим на примере методов косвенного улавливания CO2 "захватом воздуха".
Но даже прямой захват не может быть масштабирован при низких затратах.
В небольших масштабах это не только недорого, но и выгодно - когда CO2 улавливается непосредственно в месте выброса, а затем направляется в какой-либо промышленный процесс, где он будет полезен, и компании будут за это платить.
Например, нефтедобывающие компании будут платить за уловленный CO2, потому что они могут закачивать его в землю, чтобы облегчить добычу нефти; давление CO2 помогает получить больше нефти из земли.
Но в этом процессе мы видим основной элемент немасштабируемости. В мире добывается столько нефти, что можно утилизировать лишь небольшую часть наших ежегодных выбросов CO2.
Все предлагаемые методы рентабельного улавливания CO2, обычно для промышленных целей, имеют одни и те же проблемы масштабируемости. Основная математика заключается в том, что только около 230 миллионов тонн CO2 используется промышленностью во всем мире, по сравнению с десятками миллиардов тонн, выбрасываемых людьми каждый год.
Поэтому нет ничего похожего на способ выгодного улавливания даже 1 процента мировых выбросов.
Как насчет того, чтобы улавливать их с небольшими потерями, чтобы энергия ископаемого топлива была лишь немного дороже, но без выбросов CO2?
Нет никаких доказательств того, что это можно сделать в больших масштабах.
Одна из серьезных проблем, связанных с непосредственным улавливанием CO2 в масштабах страны, заключается в том, где его хранить. CO2 - это газ, который занимает много места.
Существуют предложения по хранению CO2 под землей, на морском дне или в какой-либо другой форме, которая является стабильной и предотвращает повторное выделение в течение длительного периода времени. Некоторые первые эксперименты показали перспективность хранения CO2 в скальных породах. Но нет ничего, что могло бы справиться со значительной долей наших ежегодных выбросов, не делая энергию намного дороже.
Как бы ни были плохи все эти препятствия на пути к масштабу для прямого улавливания CO2, ситуация с косвенным улавливанием CO2 намного хуже.
Все формы косвенного улавливания сталкиваются с физической проблемой концентрации, о которой я говорил ранее: они пытаются получить CO2 не из потока выхлопных газов, где он высококонцентрирован, а из обычного воздуха, где он существует в очень низкой концентрации.
Самый физически изящный способ извлечения CO2 из обычного воздуха - это растения. Поэтому многие программы "компенсации выбросов углекислого газа" предполагают посадку деревьев или восстановление мангровых зарослей и солончаков, что, по крайней мере, может привести к чистому удалению CO2 из атмосферы.
Учет того, сколько CO2 они действительно удаляют, весьма сомнителен. И чем больше мы сажаем деревьев без какой-либо коммерческой цели, тем больше риск возникновения новых лесных пожаров, которые на самом деле приведут к выбросу большого количества CO2. (Многочисленные программы компенсации выбросов углерода уже были уничтожены лесными пожарами, в которых участвовали "углеродоулавливающие" деревья).
Что точно можно сказать о косвенном улавливании, основанном на посадках, так это то, что оно не масштабируется на мировое энергопотребление. Глобальные выбросы CO2 не могут быть компенсированы глобальными посадками, даже если все будет работать идеально.
Легко продавать "низко висящие плоды", основанные на посадках, углеродные квоты богатым людям, обеспокоенным выбросами CO2. Но при этом мало что достигается, и люди, покупающие эти дефицитные офсеты, фактически мешают более бедным людям покупать их.
Поскольку косвенное улавливание, основанное на посадках, столь ограничено, растет интерес к пока еще экономически разорительной практике "улавливания воздуха" - извлечению CO2 не из выхлопных газов электростанций, где он концентрируется, а из обычного воздуха.
Пока что это экономически невыгодно из-за повторяющейся проблемы непрямого улавливания: CO2 существует в очень малых концентрациях в обычном воздухе, поэтому его улавливание требует много энергии и стоит больших денег.
Чтобы привести некоторые цифры, ведущий проект прямого улавливания воздуха в Исландии берет за удаление CO2 из воздуха сумму, эквивалентную 10 долларам за галлон бензина! (И есть свидетельства того, что даже эта цена субсидируется, плюс она не учитывает весь CO2, выброшенный при строительстве и питании проекта). Очевидно, что это было бы разорительно даже для большинства в мире, обладающем большими возможностями, не говоря уже о людях в Гамбии, которые пытаются получить свое первое надежное подключение к электричеству.
Если мы вспомним, что для превращения даже многообещающего прототипа в нечто масштабируемое требуются огромные инновации и достижения, а в мире улавливания CO2 нет многообещающих, потенциально масштабируемых прототипов, то на горизонте ничего не видно.
Хотя, конечно, вполне законно изучать эти вопросы, у нас нет причин ожидать, что продолжение использования ископаемого топлива приведет к чему-либо, кроме продолжающихся выбросов CO2.
Это означает, что в обозримом будущем не существует реальных альтернатив не только использованию ископаемого топлива, но и выбросам CO2.
Продолжение использования ископаемого топлива: Фундаментальная и невосполнимая ценность
Теперь мы рассмотрели все альтернативы ископаемому топливу, свободные от искажений нашей системы знаний, направленной против воздействия, против энергетики, и доказательства очевидны: ископаемое топливо - включая выбросы CO2 - является незаменимым источником сверхдешевой и эффективной энергии, в которой мир отчаянно нуждается.
Поскольку сверхдешевая энергия - это то, что делает возможной чрезвычайную производительную способность мира и, следовательно, неестественную жизнеспособность, продолжение и расширение использования ископаемого топлива необходимо для жизнеспособности нашего мира в будущем.
Все апокалиптические высказывания, которые мы слышим о будущих климатических побочных эффектах ископаемого топлива, на самом деле относятся к политике, направленной на устранение этих побочных эффектов.
Это происходит независимо от того, каковы будут последствия выбросов CO2 - даже если они сами окажутся апокалиптическими, к чему мы должны относиться с большим скептицизмом, учитывая то, что мы видели до сих пор о власти ископаемого топлива над климатом, а также последовательную практику нашей системы знаний катастрофизировать негативные побочные эффекты ископаемого топлива.
Если бы знающий человек, стоящий на позициях "за" человека, считал, что выбросы CO2 являются катастрофическими или апокалиптическими, он бы рассматривал ситуацию как беспрецедентную трагедию: источник энергии, который делает планету пригодной для жизни, также сделает ее непригодной для жизни.
Но мы совсем не видим этого из нашей системы знаний. Вместо этого принято выражать безмерный энтузиазм по поводу перспективы потери ископаемого топлива.
Это мнение отражено в популярной карикатуре на следующей странице, которая иллюстрирует последствия быстрого отказа от использования ископаемого топлива.
Докладчик документально подтверждает все положительные последствия отказа от использования ископаемого топлива, включая "пригодные для жизни города", "чистую воду", "здоровых детей" и "зеленые рабочие места".
Диктор в этом мультфильме не перечисляет никаких негативных последствий, потому что система основных знаний говорит нам, что нет никаких реальных выгод, которые будут потеряны, если мы быстро откажемся от использования ископаемого топлива.
Таким образом, даже если ископаемое топливо на самом деле не приведет к климатическому апокалипсису, стоит побыстрее отказаться от него. Отсюда комичный риторический вопрос члена аудитории: "А что если это большая мистификация, и мы зря создадим лучший мир?".
РИСУНОК 6.4 Взгляд нашей системы знаний на преимущества ископаемого топлива: Тривиальные и легко заменяемые
© Джоэл Петт – USA TODAY NETWORK
Мнение о том, что продолжение использования ископаемого топлива не приносит реальной пользы, и, следовательно, его отказ от него не несет реального вреда, существует на самых высоких уровнях влияния.
Например, посланник администрации Байдена по вопросам климата Джон Керри, один из самых влиятельных в мире людей, оказывающих влияние на энергетическую политику, говорит:
Если самый худший сценарий изменения климата, все самые худшие прогнозы, если они никогда не осуществятся, какой вред будет нанесен от того, что мы приняли решение реагировать на это? Мы действительно оставим наш воздух чище. Мы бы оставили нашу воду чище. Мы фактически сделаем наше продовольственное снабжение более надежным. Наше население будет более здоровым из-за меньшего количества загрязняющих частиц в воздухе - меньше затрат на здравоохранение. Это те вещи, которые произойдут, если мы окажемся неправы и отреагируем.
Керри, как и нашей системе знаний в целом, не мешает серьезное рассмотрение миллиардов людей, которым не хватает энергии, фактического состояния альтернатив и "зеленой" оппозиции каждой альтернативе пропорционально ее экономической эффективности.
Такие лидеры, как Керри, просто "знают", что противодействие воздействию на природу, например, выбросам CO2, - это хорошо, потому что их целью является устранение воздействия человека и потому что они верят в предположение о деликатном воспитании: если мы просто устраним наше воздействие, мы защитим себя от катастрофы, и природа прекрасно нас воспитает.
Возможность рассматривать фундаментальную, невосполнимую ценность продолжающегося использования ископаемого топлива как нулевую ценность демонстрирует, насколько искажены рамки нашей системы знаний, направленные против воздействия.
Нам необходимо осознание как фундаментальной, незаменимой ценности ископаемых видов топлива, так и искажающей силы концепции "против воздействия", когда мы оцениваем один побочный эффект от продолжения использования ископаемого топлива, который потенциально может вызвать новые и серьезные проблемы в будущем: повышение уровня CO2.
Нам необходимо осознание того, что продолжающееся использование ископаемого топлива буквально ответственно за невероятно удобный для жизни и улучшающийся "расширенный мир", которым сегодня наслаждаются миллиарды людей и к которому стремятся еще миллиарды - мир, беспрецедентный по своему питанию, безопасности (включая беспрецедентную безопасность от климатической опасности) и возможности для самореализации.
Нам необходимо осознание того, что без ископаемого топлива этот мир в значительной степени исчезнет для миллиардов людей и будет бесконечно недоступен для миллиардов людей, стремящихся к расширению своих возможностей, и поэтому предложения по устранению использования ископаемого топлива - это гарантированный апокалипсис с точки зрения человеческого процветания.
Напомним, что наша система знаний, основанная на предположении о деликатном воспитании, учит нас бояться любого воздействия на естественное состояние планеты со стороны нашего энергопотребления как экзистенциальной угрозы. Но это как раз наоборот: мы должны рассматривать отказ от масштабного воздействия на планету с использованием сверхзатратной энергии как экзистенциальную угрозу.
Хотя Земля не является нежной кормилицей, современный мир, работающий на ископаемом топливе, в очень реальном смысле является таковым. Без сверхэкономичного производства энергии наши машины перестанут работать, и мы вернемся к попыткам справиться с этой неполноценной и опасной планетой, используя слабый ручной труд.
Недавней иллюстрацией этого на практике является трагедия Венесуэлы. Некогда одна из самых богатых стран Южной Америки, в основном благодаря добыче нефти, Венесуэла имела хорошо функционирующую электрическую сеть и систему распределения топлива, что давало значительные возможности для процветания. Но когда страна перешла к социалистической политике, одним из последствий этого стал коллапс ее энергетических систем. Без всех машин, которые поддерживали жизнь венесуэльцев, ценности, которые раньше казались достаточными - чистая вода, обильная еда, тепло по требованию - в значительной степени исчезли. Миллионы людей бежали из страны, а средний житель невольно потерял двадцать пять килограммов из-за почти голодной смерти.
Как сказал один из жителей Каракаса, "мы вернулись в Средневековье".
Они вернулись в Средневековье, потому что вернулись к природе - они вернулись к более естественному уровню производительности. Это означает жизнь, в которой подавляющее большинство времени уходит на приобретение самого необходимого, а на все остальное остается мало времени.
Если мы не хотим вернуться в Средневековье, мы должны принимать любые решения с учетом фундаментальной ценности ископаемого топлива для жизнеспособности нашего мира.
Мы также должны помнить о том, что наша система знаний, направленная против воздействия, является угрозой, которая полностью исказила реальность ценности ископаемого топлива в угоду своей цели - устранению воздействия человека.
Как фундаментальная, незаменимая ценность ископаемых видов топлива, так и искажающая реальность природа нашей системы знаний, направленной против воздействия, будут важным контекстом, когда мы будем исследовать то, что, по утверждению нашей системы знаний, является катастрофической или апокалиптической угрозой для нашего будущего: повышение уровня CO2.
ЧАСТЬ 3.
Климатическая сторона -
Эффекты
Глава 7.
Огромная власть ископаемого топлива над климатом
Как оценить повышение уровня CO2
Цель книги - дать вам то, чего не может дать наша система знаний, направленная против воздействия на человека и против энергетики: полную контекстную оценку продолжающегося использования ископаемого топлива, включая как все его преимущества, так и все его негативные побочные эффекты с точки зрения процветания человека.
В части 2 мы обнаружили, что, вопреки представлениям нашей системы знаний о преимуществах продолжающегося использования ископаемого топлива как о тривиальных и легко заменимых, сверхзатратная энергия, которую мы получаем из ископаемого топлива, является основополагающей для неестественной, удивительной жизнеспособности нашего мира, и не только не заменима в ближайшие десятилетия альтернативами, но и фактически необходима в растущих количествах, чтобы сделать мир более пригодным для жизни большего числа людей.
Мы обнаружили, что преимущества сверхдешевой энергии из ископаемого топлива не только перекрывают ее побочные эффекты, но и уменьшают негативные побочные эффекты и/или нейтрализуют их с течением времени - это означает, что мы можем ожидать, что побочные эффекты ископаемого топлива со временем станут лучше, а не хуже.
Единственным возможным исключением из этого ожидания является любое негативное воздействие на климат выбросов CO2 от ископаемого топлива, поскольку эти выбросы (1) накапливаются течение времени (в отличие от других, которые быстро исчезают) и (2) не могут быть сокращены по низкой цене с помощью любых существующих или ожидаемых методов.
Таким образом, крайне важно оценить побочные эффекты CO2 от ископаемого топлива в будущем - что и является целью данной части книги - но сделать это на основе концепции процветания человечества, а не на основе анти-воздействия, которая, как мы видим, снова и снова заставляет нашу систему знаний игнорировать преимущества ископаемого топлива и катастрофизировать его побочные эффекты, в обоих случаях дико искажая реальность и состояние науки, чтобы сделать это.
Наша система знаний говорит нам, что повышение уровня CO2 абсолютно уничтожит пригодность нашего мира для жизни. Она говорит нам это так часто и так настойчиво, что четверо из десяти американцев считают, что вероятность того, что глобальное потепление приведет к вымиранию человечества, превышает 50 процентов.
Но мы знаем, что та же система знаний, которая говорит нам, что повышение уровня CO2 уничтожит пригодность нашего мира для жизни, отрицает тот факт, что беспрецедентная пригодность нашего мира, каким мы его знаем, зависит от ископаемого топлива, которое наша система знаний пытается уничтожить. И мы знаем, что та же система знаний, которая говорит нам, что повышение уровня CO2 уничтожит пригодность нашего мира для жизни, уже пятьдесят лет утверждает, что тот или иной побочный эффект ископаемого топлива - истощение ресурсов, загрязнение, похолодание, а теперь и потепление - уничтожит пригодность нашего мира для жизни.
Мы знаем, что корнем этих искажений нашей системы знаний является анти-воздействие.
Наша система знаний отрицает увеличение пригодности нашего мира для жизни за счет ископаемого топлива по стандарту человеческого процветания, потому что наша система знаний не применяет стандарт человеческого процветания. Она применяет стандарт устранения человеческого воздействия, что заставляет ее рассматривать удивительный мир, созданный ископаемым топливом, как аморальный, потому что он так сильно влияет на природу.
И наша система знаний продолжает ложно предсказывать катастрофу, потому что (1) по стандарту устранения воздействия человека наш неестественно пригодный для жизни мир является катастрофой, и (2) она работает на основе допущения "нежного воспитания", которое заставляет ее предполагать, что значительное воздействие ископаемого топлива на природу должно разрушить (несуществующее) "хрупкое равновесие" - и нас вместе с ним.
Тот факт, что наша система знаний систематически искажается анти-воздействием, не означает, что мы можем отбросить опасения по поводу побочного эффекта ископаемых видов топлива в виде повышения уровня CO2. Это означает, что мы должны быть уверены в том, что оцениваем повышение уровня CO2 с помощью концепции процветания человека, а не анти-воздействия.
Как я уже говорил в главе 3 и подробно излагаю здесь, правильная оценка повышения уровня CO2 с точки зрения человеческого процветания требует учета трех ключевых переменных, которые наша система знаний либо игнорирует, либо искажает.
Общая польза ископаемого топлива для процветания человечества (этому посвящена часть 2).
Климатические преимущества ископаемого топлива, которые появятся с ростом уровня CO2, что потенциально может нейтрализовать и перевесить многие негативные климатические последствия (на этом сосредоточена данная глава).
Воздействие на климат повышения уровня CO2 с точки зрения процветания человека - включая негативное, нейтральное и позитивное воздействие (этому посвящены главы 8 и 9).
Учет общей пользы ископаемого топлива для процветания человечества
Учет общих преимуществ ископаемого топлива был выполнен в части 2. Вывод таков: выгода от продолжения использования ископаемого топлива заключается в продолжении недорогого, надежного, универсального, глобального производства энергии, которое делает эту планету, испытывающую природный дефицит и опасность, действительно пригодной для жизни миллиардов людей - и необходимой для того, чтобы сделать ее действительно пригодной для жизни еще миллиардов.
Поэтому при прочих равных условиях мы должны стремиться к резкому увеличению использования ископаемого топлива во всем мире и прекращению всех существующих и предлагаемых ограничений, помимо разумных законов, ограничивающих загрязнение окружающей среды.
Существует только одна гипотетическая ситуация, которая может оправдать ограничение, а тем более быстрое прекращение использования ископаемого топлива во всем мире: если побочный эффект повышения уровня CO2 от выбросов ископаемого топлива вызовет настолько катастрофические или апокалиптические изменения климата, что они будут стоить гарантированной катастрофы от ограничения использования ископаемого топлива или апокалипсиса от его быстрого прекращения.
Ограничение использования ископаемого топлива означает массовое лишение энергии. Это означает, что миллионы людей умрут от голода или недоедания, которые в противном случае не умерли бы. Это означает, что миллиарды людей будут продолжать отапливаться и готовить пищу на дровах или навозе животных. Это означает, что у миллиардов людей будет гораздо меньшевозможностей испытать радость от полноценной работы, семьи, увлечений и природы. Это означает замедление темпов прогресса для всех - что означает, что вы или кто-то, кого вы любите, умрет раньше из-за отсутствия медицинского лекарства, которое могло бы быть готово, но не было готово.
И это только ограничение использования ископаемого топлива. Быстрое прекращение использования ископаемого топлива, как это официально обязались сделать многие страны, если и где это будет принято, будет означать регресс стран, обладающих большими возможностями, из сытных, безопасных, полных возможностей мест в более худшие, чем Венесуэла, нищету, уязвимость и страдания.
Напомним, что отношение нашей системы знаний к быстрому отказу от использования ископаемого топлива заключается в том, что даже если нет никаких проблем от повышения уровня CO2, это все равно стоит сделать.
Правильная позиция заключается в том, что ограничение, а тем более отказ от использования ископаемого топлива будет настолько катастрофичным для миллиардов людей, что практически невозможно представить себе набор проблем, связанных с климатом, которые могли бы оправдать это - в частности, потому, что климатическая опасность резко упала, а не возросла, по мере использования ископаемого топлива и повышения уровня CO2.
Все становится еще сложнее, когда мы учитываем следующую переменную, которую наша система знаний игнорирует.
Преимущества климатического мастерства, которые появятся при повышении уровня CO2
Климатические последствия повышения уровня CO2 не существуют сами по себе. Они являются побочным эффектом продолжающегося использования ископаемого топлива, которое, как я кратко обсуждал в главах 2 и 4 и подробно рассмотрю в этой главе, будет означать увеличение способности овладевать климатической опасностью.
Состояние наших способностей к освоению климата определяет, какие виды воздействия на климат являются негативными, а какие - позитивными.
Например, в местах, где климат не освоен, явление снега представляет собой ужасную опасность, которая уничтожает запасы продовольствия и способствует болезням и смерти. В местах с искусным климатом, таких как Парк-Сити, штат Юта, снег - это не только меньшая опасность, но и огромное благо.
Состояние наших способностей к освоению климата также определяет величину негативного воздействия на климат. Например, день с нулевым градусом - это негативное явление в большинстве мест для большинства целей, но в современных домах, построенных, утепленных и отапливаемых ископаемым топливом, это едва ли причиняет неудобства. В местах, лишенных возможностей, это может означать быструю смерть.
Таким образом, мы не можем правильно оценить климатические последствия повышения уровня CO2 без предварительного понимания способностей к освоению климата, которые придут вместе с ними. Это подскажет нам, какие виды воздействия на климат имеют основания для беспокойства, а какие - нет.
Климатические последствия повышения уровня CO2, понятые без предубеждения против воздействия
Как только мы поймем преимущества освоения климата, связанные с повышением уровня CO2, нам, конечно же, необходимо понять и последствия для климата - влияние на температуру, штормы, засухи, лесные пожары и так далее.
Хотя это вопрос, который наша система знаний признает - фактически, одержима им - правильный ответ требует подхода к нему с использованием концепции человеческого процветания.
Это означает, что не следует рассматривать воздействие человека на климат как аморальное по своей сути, к чему нас побуждает цель анти-воздействия, заключающаяся в устранении воздействия человека.
Это значит быть открытым не только для негативного или нейтрального воздействия на климат, но и для позитивного - например, тепла в опасно холодных местах или увеличения удобрения растений (CO2 - это пища для растений).
Быть в рамках концепции человеческого процветания также означает не рассматривать воздействие человека на климат как неизбежно саморазрушительное для нас, к чему нас побуждает деликатное предположение о воспитании, принятое в рамках концепции "против воздействия". Это означает, что нужно следить за доказательствами, чтобы понять, какова реальная величина негативного, нейтрального или позитивного воздействия.
Я считаю, что каждый, кто оценит побочные эффекты CO2 от ископаемого топлива с точки зрения человеческого процветания, полностью отвергнет утверждение нашей системы знаний об апокалиптической опасности климата, которое используется для оправдания быстрого отказа от ископаемого топлива. Вместо этого они, как и я, придут к выводу, что вклад ископаемого топлива в освоение климата настолько огромен, а реально возможные негативные последствия CO2 настолько ограничены, что климатический апокалипсис невозможен, и что наиболее вероятным сценарием является дальнейшее снижение климатической опасности, наряду со всеми другими преимуществами ископаемого топлива. И они придут к выводу, что сегодняшние заявления о климатическом апокалипсисе, как и предсказания катастроф прошлого, являются не объективной наукой в про-человеческих рамках, а искажениями науки в рамках анти-воздействия.
Опасная, разнообразная и динамичная глобальная климатическая система
Чтобы понять как преимущества освоения климата (эта глава), так и последствия для климата (главы 8 и 9), которые будут связаны с повышением уровня CO2, нам сначала нужно понять некоторые основы того, что такое климат и как он работает.
Сегодняшнее обсуждение климата, как правило, использует климатическую терминологию очень небрежно (включая "климат" и "изменение климата"), и оно, как правило, полностью пропитано предположением о деликатном воспитании, которое в применении к климату приучает нас думать о климате как о естественной безопасности и стабильности, пока воздействие человека не разрушит его.
Давайте рассмотрим оба этих вопроса, начав с четкой терминологии, которая имеет решающее значение для определения различных аспектов климата и нашего отношения к климату.
Это такие термины, как атмосфера, погода, климат, глобальная климатическая система, глобальное изменение климата, воздействие человека на климат, парниковые газы и освоение климата.
Атмосфера: Смесь газов вокруг Земли, удерживаемая на месте ее гравитационным полем. Атмосфера состоит в основном из азота (78%) и кислорода (21%), с гораздо меньшим количеством аргона (0,94%) и углекислого газа (0,04%). Это удивительная, текучая система, которая взаимодействует с солнечным теплом, водой океанов и растительной жизнью на поверхности Земли, создавая различные виды местных погодных условий по всему земному шару.
Погода: Атмосферные условия, особенно температура и осадки, в данной местности в определенное время.
Климат: Долгосрочные (обычно тридцатилетние) погодные тенденции в данном регионе, включая диапазон температур, частоту и диапазон осадков.
Глобальная климатическая система: Совокупность разнообразных климатических условий планеты, от самых жарких районов Африки до самых холодных районов Антарктиды, от самых влажных регионов Земли до самых сухих.
Глобальное изменение климата: Значительное изменение в глобальной климатической системе и ее разнообразных субклиматах - например, значительное повышение или понижение средней температуры по всему миру. Когда ученые говорят об "изменении климата", они имеют в виду глобальное изменение климата. Классическим примером глобального изменения климата является вступление в ледниковый период или выход из него, например, последний ледниковый период, когда средняя температура была на 6°C (11°F) ниже, чем в нынешний "межледниковый" период.
Воздействие на климат человека: Воздействие на любую часть глобальной климатической системы, включая систему в целом, вызванное деятельностью человека. Я предпочитаю использовать термин "антропогенное воздействие на климат", "техногенное воздействие на климат" или "влияние на климат" вместо термина "изменение климата" при обсуждении воздействия повышения уровня CO2, поскольку "изменение климата" делает неясным, вызвано ли изменение человеком. Я также предпочитаю уточнять величину "воздействия на климат" - например, легкое, катастрофическое - в отличие от практики использования "изменения климата", когда совершенно неясно, идет ли речь о легком или катастрофическом изменении, как, например, в популярном, но пустом припеве: "Изменение климата реально".
Парниковые газы: Популярный термин для описания класса газов, технически называемых "инфракрасными поглотителями", которые замедляют выделение тепла на Земле в атмосферу. CO2, безусловно, является самым важным антропогенным парниковым газом, и для простоты я буду использовать "выбросы CO2" и "повышение уровня CO2" взаимозаменяемо с "выбросами парниковых газов" и "повышением уровня парниковых газов".
Владение климатом: Способность человека с помощью машинного труда нейтрализовать климатические угрозы (например, нейтрализовать ураганы путем строительства прочных зданий и включения систем штормового предупреждения) и/или увеличить климатические преимущества (например, собрать большое количество осадков в резервуар для будущего использования).
Теперь, когда у нас есть четкая терминология для работы, давайте определим три атрибута глобальной климатической системы, которые затушевываются или отрицаются нашей системой знаний, направленной против воздействия, и нежным образом воспитывающей климат. Глобальная климатическая система естественным образом (1) опасна, (2) разнообразна и (3) динамична. Понимание этого необходимо для понимания как дальнейшего освоения климата, так и воздействия на климат повышения уровня CO2 в будущем.
Опасно
Обычно принято неопределенно и ласково называть "климат", как будто это безопасное явление.
Например, Джон Керри описывает атмосферу без воздействия человека как "задерживающую солнечное тепло и согревающую поверхность Земли до идеальной, поддерживающей жизнь температуры".
Но, как я указывал в главе 4 и подробно расскажу далее в этой главе, климат повсеместно представляет собой масштабную природную опасность для жизни человека. Опасные температуры, засуха, лесные пожары, штормы, наводнения и так далее существуют в каждой части глобальной климатической системы. Естественная опасность климата имеет несколько важных последствий для понимания освоения климата и его воздействия.
Мы не должны принимать как должное то, насколько нам сегодня помогает освоение климата. Тот факт, что климат можно представить как безопасный, свидетельствует о том, насколько неестественно мы защищены от него благодаря мастерству владения климатом. Если климатическое мастерство защищает нас от массивной природной климатической опасности, это означает, что оно обладает огромной способностью нейтрализовать потенциальную антропогенную климатическую опасность в будущем.
Мы должны быть осторожны, чтобы не приписывать климатические опасности нашему воздействию. Из-за догмы о естественной безопасности климата существует широко распространенная тенденция при возникновении какого-либо нежелательного климатического явления считать, что в этом виновато воздействие человека. Но если мы признаем массовую природную климатическую опасность, мы полностью открыты для возможности того, что любое данное нежелательное климатическое явление было вызвано не нами.
Мы должны думать о потенциальном глобальном изменении климата в результате антропогенного воздействия как об изменении не от безопасного к опасному, а от опасного к опасному. Нас учат думать об "изменении климата" как о бинарном явлении: у нас был хороший климат, и мы изменили его на плохой. Но если мы признаем естественную опасность глобальной климатической системы, то увидим, что любое значительное антропогенное воздействие на климат - это не взятие естественной безопасной глобальной климатической системы и изменение ее на неестественно опасную, а скорее взятие одной опасной глобальной климатической системы и изменение ее на другую опасную глобальную климатическую систему. Новая климатическая система может быть более опасной в целом или менее опасной в целом, и мы не должны предполагать ни того, ни другого.
Разнообразные
Принято говорить о "климате" как о едином явлении. Например, "Мы нарушили климат" или "Мы разрушили климат".
Назначенные эксперты часто изображают климат равномерным, когда с любовью обсуждают "голоцен", одиннадцатитысячелетний период после ледникового периода, во время которого возникло процветание. Откровенно говоря, они любят приписывать современное процветание, которое появилось за последние двести лет, одиннадцатитысячелетнему "природному" явлению, хотя оно напрямую коррелирует с двухсотлетним рукотворным явлением стремительного роста использования ископаемого топлива, которое они осуждают и стремятся уничтожить.
«Как и мы, - говорит Билл Маккиббен, - наши культуры приспособлены к голоцену, 11 000-летнему периоду климатической стабильности, который мы сейчас оставляем ... в пыли».
Маккиббен изображает "голоцен" как некое одинаково желательное состояние для выращивания сельскохозяйственных культур и многих других вещей, а глобальное изменение климата - как изменение этого одинаково желательного состояния на одинаково нежелательное.
В действительности глобальная климатическая система чрезвычайно разнообразна - в любой момент времени она полна желательных и нежелательных атмосферных условий.
Например, голоцен - это не конкретный климат, в котором кто-то жил; это краткое описание климатической системы, которая содержит чрезвычайно разнообразный набор климатов, в которых жили люди. Только в Соединенных Штатах можно найти все типы климата, которые только можно себе представить: от полярной Аляски до заполненной пустынями Калифорнии и болотистой Флориды.
Разнообразие климата имеет важные последствия для понимания освоения климата и воздействия климата.
Мы не должны недооценивать, насколько разнообразные климатические условия могут стать пригодными для жизни. Если мы уже процветаем в огромном диапазоне климатических условий, это означает, что мы сможем справиться со многими видами локальных и глобальных изменений климата в будущем.
Любое наше воздействие на глобальную климатическую систему будет разнообразным, по-разному влияя на разные климаты - одни в лучшую, другие в худшую сторону. Идея о том, что антропогенное воздействие на климат может быть одинаково плохим, основана на догме нежного воспитания, а не на науке. Невозможно, чтобы антропогенное изменение такой разнообразной системы, как глобальная климатическая система, было одинаково негативным - хотя оно может быть в основном негативным или в основном позитивным.
Динамический
Разговоры об "изменении климата" обычно предполагают, что климат стабилен, а затем "изменение климата" дестабилизирует его, например, Билл Маккиббен называет голоцен "периодом климатической стабильности".
Хотя климатологи могут с полным правом говорить о "периоде климатической стабильности", если нет значительной общей тенденции в траектории мирового климата, глобальная климатическая система, как ее ощущают люди, всегда очень динамична и никогда не бывает стабильной.
Причина в том, что климат внутренне динамичен.
Изо дня в день, из месяца в месяц и из года в год погода в данном климате меняется. Погода колеблется на многие десятки градусов, количество осадков сильно варьируется, бывают большие и меньшие штормы и так далее.
Внутренне динамичная природа климата имеет два важных следствия:
Мы не должны недооценивать способность климатического мастерства справляться с динамическими изменениями. Тот факт, что мы процветаем в условиях динамичного набора климатических опасностей, означает, что мы сможем справиться с широким разнообразием будущих динамичных опасностей.
Любое наше воздействие на данный климат в рамках глобальной климатической системы изменит его не от "стабильного" состояния к "нестабильному", а скорее от одного динамического диапазона к другому. Например, потепление на 2°F в таком месте, как Чикаго, где диапазон температур в течение года составляет более ста градусов, не означает, что в Чикаго сейчас "тепло"; это означает, что при равномерном распределении потепления диапазон температур в городе изменится с -20° до 95° на -18° до 97°.
Помимо внутренней динамики, климат также динамичен во времени.
В течение длительных периодов времени климат резко меняется без воздействия человека. Примерно двенадцать тысяч лет назад люди жили в ледниковый период, когда на территории современной Канады лед покрывал до двух миль. Всего двадцать тысяч лет назад уровень моря был на 300 футов ниже, чем сегодня.
Местные изменения климата могут происходить очень быстро, даже без воздействия человека. Например, существуют палеоклиматологические свидетельства средневекового теплого периода в Европе между девятым и четырнадцатым веками, за которым последовало похолодание, часто называемое Малым ледниковым периодом.
Тот факт, что климат динамичен во времени, также имеет два важных следствия:
Мы не можем считать, что любые изменения в глобальной климатической системе обязательно связаны с антропогенным CO2. Поскольку мы знаем, что другие, нечеловеческие факторы вносят свой вклад в изменения климата, мы должны быть открыты для возможности того, что именно они, а не антропогенный CO2, являются причиной данного изменения. И когда изменения приписываются CO2, нам необходимо четкое причинно-следственное объяснение того, почему CO2 вызвал изменения, а другие факторы - нет.
Рассматривая прогнозы, мы должны признать, что климат трудно моделировать и прогнозировать. Поскольку многие факторы способствуют изменению климата, а глобальная климатическая система невероятно сложна, трудно точно смоделировать причинно-следственные связи и сделать точные прогнозы. Когда мы слышим о моделях и прогнозах, мы должны просить доказательств точности понимания, которое делает возможным точное моделирование и прогнозирование.
Теперь, когда мы понимаем некоторые основные концепции климата и осознаем, что глобальная климатическая система не является безопасной, однородной и стабильной, а скорее опасной, разнообразной и динамичной, мы находимся в гораздо лучшем положении, чтобы ответить на два вопроса этой части книги:
Насколько мощным является мастерство ископаемого топлива в борьбе с теми видами климатических опасностей, которые нас беспокоят - такими как экстремальные температуры, засухи, лесные пожары, штормы и наводнения? (Я рассмотрю этот вопрос в оставшейся части данной главы).
Каковы вероятные последствия повышения уровня CO2 - отрицательные, нейтральные и положительные - для нашей естественно опасной, разнообразной и динамичной климатической системы? (Я рассмотрю этот вопрос в главах 8 и 9).
Насколько мощным является климатическое господство ископаемого топлива?
Насколько сильна власть ископаемого топлива в борьбе с климатической опасностью?
Это важный вопрос для оценки фактической значимости для процветания человечества любой климатической опасности, вызванной повышением уровня CO2. И все же наша система знаний даже не рассматривает его.
Наблюдайте: Видели ли вы когда-либо, в каком-либо мейнстримном обсуждении "изменения климата", озабоченность по поводу того, может ли ограничение использования ископаемого топлива увеличить климатическую опасность за счет уменьшения владения климатом ископаемым топливом? Я не видел.
Реальность господства ископаемого топлива над климатом отвергается нашей системой знаний двумя способами.
Во-первых, в нашей системе знаний освоение климата сводится к простой "адаптации", которую назначенные нами эксперты считают неблагородной и поверхностной.
Например, Эл Гор в своей книге 1992 года "Земля в равновесии" высмеял идею о том, что мы можем эффективно адаптироваться к повышению уровня CO2, сказав, что это отражает "своего рода лень, высокомерную веру в нашу способность вовремя отреагировать и спасти свои шкуры".
Адаптация настолько отвергается, что считается вполне приемлемым давать прогнозы будущего, которые явно не учитывают человеческую адаптацию. Например, основные оценки будущего ущерба климату, включая оценки, используемые Агентством по охране окружающей среды США, прогнозируют будущее, в котором люди не смогут приспособиться к постепенному потеплению окружающей среды, что приводит к абсурдному предсказанию, что если северные города, такие как Чикаго, потеплеют до уровня некоторых южных городов сегодня, то в них произойдет массовая гибель людей от жары, которой в этих (адаптирующихся) южных городах сегодня, очевидно, нет.
Отрицание или тривиальное отношение к климатической адаптации - климатическому мастерству - подобно рассмотрению опасности полиомиелита без учета существования вакцины от полиомиелита.
Второй способ, которым наша система знаний отвергает реальность владения климатом с помощью ископаемого топлива, заключается в том, что в той мере, в какой "адаптация" вообще ценится, она не связана с энергией, тем более с ископаемым топливом. Энергия рассматривается как имеющая только негативный потенциал в отношении климата: она может испортить климат (путем выброса CO2) или ничего не делать.
Мейнстримная система знаний делает неоправданное отрицание ископаемого владения климатом разумным, представляя адаптацию как уже преодоленную негативным воздействием человека на климат.
Лауреат Нобелевской премии по экономике Пол Кругман пишет:
Хотя для того, чтобы последствия изменения климата проявились в полной мере, потребуется несколько поколений, на этом пути будет много локализованных, временных катастроф. Апокалипсис станет новой нормой - и это происходит прямо у нас на глазах. ... . . Опасности изменения климата больше не являются предсказаниями будущего.
Если "адаптация" уже не справляется с повышением уровня CO2, можно предположить, что наши способности к мастерству не смогут справиться с предположительно гораздо худшими последствиями, которые наступят, когда уровень CO2 продолжит расти. Как выразился Кругман, "мы видим ущерб уже сейчас, хотя это лишь малая толика ужасов, которые ждут нас впереди".
Но идея о том, что климатическая опасность плоха и становится все хуже, подавляя наши способности к освоению, абсолютно ложна.
Как я рассказывал в главе 2, по мере того, как уровень CO2 повышался в течение последних 170 лет, а глобальная температура выросла в среднем на 1°C (1,8°F), климатическая опасность резко снизилась.
Наилучшим показателем климатической опасности является смертность от климатических катастроф - статистика, включающая смерть от экстремальных температур, засухи, лесных пожаров, штормов и наводнений. (Вторым лучшим показателем является климатический ущерб, о котором я расскажу ниже в этой главе). За последнее столетие (единственный период, по которому у нас есть достойные данные) уровень смертности от климатических катастроф снизился на 98%.
Если говорить конкретнее, то уровень смертности 1920-х годов эквивалентен 1,77 миллионам человек в год, которые сегодня умирают от климатических катастроф. И все же в 2010-х годах в среднем всего 18 000 человек в год умирали от климатических катастроф.
В данном году средний шанс погибнуть от климатической катастрофы составляет примерно три на один миллион человек. Это 1/42 от среднего шанса погибнуть в автокатастрофе, который составляет примерно сто пятнадцать на один миллион.
Резкое снижение смертности от климатических катастроф, отрицаемое нашей системой знаний, имеет два последствия:
Учитывая, что повышение уровня CO2 коррелирует с резким снижением смертности на климате, якобы научные заявления назначенных экспертов об ужасно негативном долгосрочном воздействии CO2 на климат могут быть значительно искажены, точно так же, как прошлые, якобы научные заявления назначенных экспертов об ужасном воздействии на климат оказались дико искаженными. Мы увидим, так ли это на самом деле, в главах 8 и 9.
Владение климатом с помощью ископаемого топлива - это чрезвычайно мощная сила, которая может преодолеть массивную природную климатическую опасность. Сверхэкономичная энергия ископаемого топлива питает машины, которые производят беспрецедентную защиту от климата - от строительных машин, которые строят устойчивые к погодным условиям здания, от отопительных машин, которые производят тепло, когда холодно, от холодильных машин, которые производят холодный воздух, когда жарко, от ирригационных машин, которые облегчают засуху, до автомобилей, которые позволяют нам эвакуироваться из районов, когда это необходимо.
РИСУНОК 7.1 Рост использования ископаемого топлива, резкое снижение смертности от катастроф, связанных с климатом
Источники: Институт океанографии Скриппса; EM-DAT; данные Всемирного банка; база данных проекта Мэддисон
Истина высокого уровня о владении климатом с помощью ископаемого топлива заключается в том, что это чрезвычайно мощная сила.
Однако, чтобы оценить конкретные виды воздействия на климат в будущем, от повышения температуры до потенциального повышения уровня моря, нам необходимо понять, насколько мощным является владение ископаемым топливом для каждого конкретного вида климатической опасности.
Таким образом, рассматривая последствия повышения уровня CO2 для климата, мы можем знать, о каких видах климатической опасности нам не нужно беспокоиться (потому что они будут легко преодолимы), а о каких - нужно (потому что они могут быть не преодолимы).
Я начну с климатической опасности, наиболее непосредственно связанной с повышением уровня CO2: опасные температуры.
Овладение опасными температурами
Насколько значительные возможности даст нам продолжение использования ископаемого топлива для овладения опасными температурами?
Согласно нашей системе знаний, не очень. Наша система знаний представляет опасные температуры - особенно опасно теплые температуры - как катастрофическую опасность, уже превышающую наши скудные возможности "адаптации".
В действительности, опасные температуры, которые в подавляющем большинстве случаев возникают из-за слишком сильного холода, а не слишком сильного тепла, представляют собой меньшую опасность, чем когда-либо, благодаря двум силам: владению климатом с помощью ископаемого топлива и умеренному потеплению.
Вопреки представлению о не подверженной воздействию глобальной климатической системе как о нежном воспитателе, который будет разрушен несколькими градусами потепления, большинство климатических зон имеют динамический диапазон часто опасных температур, которые в основном более опасны в холодной части, чем в теплой.
Рассмотрим график на следующей странице, который показывает диапазон температур в Нью-Йорке в 1919 году и в 2019 году.
Мы видим, что диапазон в 2019 году лишь немного выше, что означает немного более теплые минимумы и немного более теплые максимумы - хотя по причинам, которые я буду обсуждать в главе 9, наблюдается большее повышение низких температур, чем высоких.
Но и в 1919, и в 2019 году людям приходилось иметь дело с широким диапазоном опасных температур.
До того, как у людей появились машины, работающие на ископаемом топливе, для освоения опасных климатических условий, их одолевали природные температурные опасности, как жара, так и (особенно) холод.
РИСУНОК 7.2 Как жители Нью-Йорка воспринимают глобальное потепление на 1°C
Источники: Национальные центры экологической информации NOAA; Институт космических исследований НАСА им. Годдарда
Например, 1911 год, когда уровень CO2 находился на якобы безопасном уровне 298 частей на миллион, был особенно трагичным по количеству тепловых волн - потому что кондиционеров еще не существовало.
Эта трагедия хорошо отражена в статье Исторического общества Новой Англии под названием "The 1911 Heat Wave Was So Deadly It Drove People Insane".
Июльская жара 1911 года убила тысячи жителей Новой Англии и отправила многих на грань безумия.
В течение 11 адских дней лошади падали на улице, а младенцы не просыпались от сна. Лодки в гавани Провиденса сочились смолой и начали набирать воду. Смола на улицах пузырилась, как горячий сироп. Деревья сбрасывали листья, трава превращалась в пыль, а молоко у коров начало высыхать.
В каждом крупном северо-восточном городе знойная жара доводила людей до самоубийства.
4 июля температура достигла 103 градусов в Портленде, 104 в Бостоне (рекорд, который до сих пор не побит), 105 в Верноне, штат Вирджиния, и 106 в Нашуа, штат Нью-Герри, и Бангоре, штат Мэн. По меньшей мере 200 человек погибли от утопления, пытаясь охладиться в реках, озерах, прудах, океане - в любом мокром месте. Еще больше людей умерло от теплового удара. Жара 1911 года стала, возможно, самой страшной погодной катастрофой в истории Новой Англии, а число погибших достигало 2 000 человек.
В Европе дела обстояли еще хуже. Во Франции более 40 000 человек умерли от жары - в том числе тысячи младенцев.
Такая смерть от жары немыслима в современном (якобы слишком жарком) мире, благодаря использованию машин, работающих на ископаемом топливе, для производства теплоизолированных конструкций и современных систем кондиционирования воздуха, работающих на ископаемом топливе, а также всей современной системе медицинского обслуживания, работающей на ископаемом топливе, которая может облегчить и вылечить заболевания, связанные с жарой.
Смерть от жары - гораздо более серьезная проблема в современном мире без прав и возможностей, и это еще одна причина, по которой расширение прав и возможностей является моральным императивом.
Но вопреки идее о том, что потепление будет смертельно опасным для бесправного мира, потепление на самом деле поможет справиться с самой большой проблемой, связанной с температурой: холодом.
Как бы ни были опасны естественные жаркие температуры, естественные холодные температуры были и остаются гораздо более серьезной опасностью. Даже в Индии смертность от холода значительно превышает смертность от жары.
Исследование, проведенное за последние два десятилетия, показало, что смертей от холода во много раз больше, чем от жары.
До появления современных возможностей холод убивал множество людей каждый год, подавляя их иммунную систему, а когда холод был особенно сильным, он становился прямо-таки массовым убийством.
Например, Великий мороз 1709 года охватил всю Европу, заморозив озера, реки и почву на глубину до метра, и продолжался три месяца. Скот погибал толпами, и люди тоже. Две тысячи шведских солдат погибли за одну ночь , а от холода и последующего голода во Франции погибло около 600 000 человек.
Такие события немыслимы в современном мире, обладающем большими возможностями, потому что мы неестественно защищены машинами, работающими на ископаемом топливе, которые позволяют нам управлять температурой.
Сегодняшний колоссальный уровень владения ископаемым топливом в мире, обладающем большими возможностями, имеет серьезные последствия для оценки будущих повышений температуры.
Во-первых, бесправный мир должен наделить себя полномочиями, чтобы справиться со значительной угрозой естественных опасных температур, которая существует в любую эпоху.
Во-вторых, следует ожидать, что потепление в результате повышения уровня CO2 само по себе приведет к общему снижению числа смертей, связанных с температурой, по крайней мере, до определенного, значительно более теплого момента, поскольку холод представляет собой гораздо большую опасность, чем жара. Это тем более верно, если мы признаем, что, как я подробно расскажу в главе 9, потепление на планете имеет тенденцию концентрироваться в более холодных регионах и в более холодное время (зимой и ночью) - именно там и тогда, где и когда угроза смерти от холода наиболее велика.
Единственный гипотетический вариант, при котором повышение температуры в результате роста уровня CO2 может представлять проблему, - это если оно будет бесконечно быстро выходить из-под контроля. Именно такой сценарий должен нас беспокоить, если появятся доказательства этого (что я рассмотрю в главе 9). Пока же я просто повторю, что за последние 170 лет роста уровня CO2 мы получили 1°C потепления, и отмечу, что сегодняшний уровень CO2 составляет менее одной десятой от исторических максимумов планеты, которые были одними из самых благоприятных для жизни периодов в истории планеты.
Когда мы слышим заявления о "перегретом мире", связанные с потенциальным повышением температуры, например, на 2°C по сравнению с доиндустриальным периодом, что всего на 1°C теплее, чем сегодня, мы можем быть уверены, что являемся свидетелями деликатного предположения о "воспитании" в рамках анти-воздействия, которое приводит к отрицанию овладения температурой за счет ископаемого топлива. Такое потепление само по себе было бы совершенно незначительной проблемой для мира, который может все больше и больше управлять климатом, и, вполне вероятно, привело бы скорее к снижению смертности от холода, чем к увеличению смертности от жары. Знание того, что наша система знаний последовательно отрицает овладение температурой, является важным контекстом, который следует иметь в виду всякий раз, когда мы слышим заявления о "катастрофических" изменениях температуры в будущем; есть очень большая вероятность того, что эти заявления основаны на отрицании овладения климатом, и что без такого отрицания катастрофа была бы неправдоподобной.
Давайте теперь рассмотрим другие климатические опасности, начиная с исторически самого смертоносного вида климатической опасности: засухи.
Борьба с засухой
Насколько значительные возможности даст нам дальнейшее использование ископаемого топлива, чтобы справиться с будущими опасностями, связанными с засухой?
Согласно нашей системе знаний, не очень. Наша система знаний представляет засуху как еще более серьезную опасность, которая уже превышает наши скудные возможности "адаптации".
Но данные показывают, что люди в мире, наделенном полномочиями, защищены от засухи больше, чем когда-либо. И даже те, кто живет в мире без возможностей, пользуются беспрецедентной безопасностью от засухи.
Во всем мире, в том числе в странах с большими и меньшими возможностями, смертность от засухи, которая когда-то была основной формой смерти от климатических бедствий, за последнее столетие снизилась на невероятные 99%, а пробелы в данных свидетельствуют о том, что эта цифра все еще может быть заниженной.
Почему?
Потому что климат по своей природе гораздо более опасен в плане засухи, чем нас учат, и наши возможности по овладению климатом на ископаемом топливе несравненно более значительны, чем нас учат, и подавляют огромную опасность естественной засухи, как и любую антропогенную опасность засухи до сих пор.
Вопреки представлению о "естественной" глобальной климатической системе как о нежной кормилице со стабильными, достаточными осадками, практически в каждом климате наблюдается динамика и часто дефицит осадков, вызывающий засухи, с которыми бесправные люди с трудом, а иногда и полностью не справляются.
Подумайте об опасности засухи, которая когда-то поразила бесправных людей. Например, с 1876 по 1878 год засуха охватила тринадцать провинций Китая и была настолько сильной, что высохли целые озера и реки. Погибло от девяти до тринадцати миллионов человек. По словам одного из наблюдателей, "жертвы режут ножом человеческие трупы, выкапывают мертвые тела для пропитания, даже едят, обмениваясь трупами собственных детей и даже убивают живых людей в качестве пищи для выживания, так что от 40 до 50 процентов населения умерло от голода".
РИСУНОК 7.3 Больше использования ископаемого топлива, гораздо меньше смертей от засухи
Источники: Институт океанографии Скриппса; EM-DAT; данные Всемирного банка; база данных проекта Мэддисон
Ничего подобного невозможно представить себе сегодня в мире, наделенном властью, или даже в мире, не наделенном властью. Почему?
Потому что мир, наделенный властью, использует машинный труд, работающий на ископаемом топливе, чтобы преодолеть естественную угрозу засухи для себя, а также оказать значительную помощь миру, не обладающему властью.
Первый способ, с помощью которого мы используем машинный труд, работающий на ископаемом топливе, чтобы справиться с засухой, - это ирригация.
Исторически сложилось так, что недостаток воды был - а в большинстве стран мира, не обладающих достаточными возможностями, до сих пор остается - одной из самых смертоносных угроз. Без достаточного количества воды урожай гибнет, а люди голодают.
Введите ирригационные системы.
Урожайность орошаемых земель в среднем более чем в три раза выше, чем урожайность богарных земель. Иногда орошение может полагаться на гравитацию для перемещения воды, но когда не может, орошение требует много энергии - как правило, энергии ископаемого топлива - для перемещения воды.
В ирригационных системах используются машины на электричестве (обычно с преобладанием ископаемого топлива) или дизельном топливе для увеличения количества и надежности подачи воды к сельскохозяйственным культурам.
А ирригационные системы производятся огромным количеством машин, работающих на ископаемом топливе, таких как горнодобывающее оборудование, сталелитейные печи и сборочные станки.
Питая ирригационные машины и машины, которые производят ирригационную инфраструктуру, ископаемое топливо позволяет миру, получившему власть, быть неестественно гостеприимным для сельскохозяйственных культур даже тогда, когда природа проявляет свою суровость.
Еще одно использование машин, работающих на ископаемом топливе, для борьбы с засухой, особенно полезное для мира, не обладающего властью, - это транспорт для борьбы с засухой.
Сегодня, если в бедной части Африки или Азии случится гигантский неурожай, мы можем использовать нашу транспортную систему, работающую на ископаемом топливе, чтобы перевезти урожай из тех мест в мире, где производится больше всего продовольствия, в те, которые страдают от засухи.
Например, в 2017 году США выделили Эфиопии и Кении почти 170 миллионов долларов в качестве помощи в борьбе с засухой. Большая часть этих денег была использована для доставки большого количества продовольствия в отдаленную часть восточной Эфиопии с неразвитой инфраструктурой, для достижения которой требовался большегрузный транспорт, работающий на ископаемом топливе.
Если использование ископаемого топлива будет продолжаться и расширяться, то и господство засухи будет продолжаться и расширяться.
Власть над засухой настолько сильна, что очень трудно представить себе воздействие на климат от повышения уровня CO2, которое могло бы превзойти возможности защиты от засухи в мире, наделенном такими возможностями.
Это тем более актуально, что продолжающееся и расширяющееся использование ископаемого топлива может и будет стимулировать совершенствование самой совершенной технологии борьбы с засухой - опреснения воды.
Технология опреснения берет морскую воду и превращает ее в воду, пригодную для питья и/или использования в сельском хозяйстве.
Например, на опреснительной установке Sorek в Израиле используется технология фильтрации под названием обратный осмос, которая отфильтровывает соль из морской воды с помощью мембраны. Установка производит 10 процентов потребляемой в стране питьевой воды и около 20 процентов потребляемой в быту воды.
Потенциал опреснения воды, пожалуй, лучше всего отразил комик и ведущий подкастов Джо Роган. В ответ на заявления о том, что "в Калифорнии почти нет воды", Роган сказал: "Мы находимся прямо рядом с океаном. О чем вы, блядь, говорите? Посмотрите на всю эту воду. Если пролететь над ним, это займет день. Мир голубой. В нем больше воды, чем не воды. У нас проблема с солью. У нас нет проблемы с водой. Высасывайте соль из воды, у нас чертова вечеринка".
Эта партия растет благодаря огромному использованию ископаемого топлива в мире.
Мы должны помнить об огромной силе власти над засухами, основанной на ископаемом топливе, которая широко игнорируется или отрицается, когда мы рассматриваем любые негативные последствия повышения уровня CO2 для засухи в будущем. Когда мы слышим о "катастрофической" засухе в будущем, это, скорее всего, еще один случай отрицания владения климатом.
Как думать о климатическом ущербе
Прежде чем оценить состояние ископаемого владения климатом для лесных пожаров, штормов и наводнений, я должен обсудить еще одну форму климатической опасности, помимо смертей от климатических катастроф: климатический ущерб.
Большая часть опасности, которую представляют для нас лесные пожары, связана не со смертью, а сущербом, который они могут нанести нашему имуществу - домам, скоту и посевам.
Ущерб также составляет значительную часть опасности от ураганов и наводнений.
Чтобы правильно оценить состояние ущерба, связанного с климатом, я считаю, что необходимо помнить о пяти ключевых истинах - истинах, которые обычно отрицаются нашей системой знаний как часть отрицания власти ископаемого топлива над климатом.
1. Ущерб значителен, но не так значителен, как смерть. Ущерб имуществу может быть очень вредным, но он также может быть восстановлен так, как не может быть восстановлен в случае смерти, а именно: места, наделенные полномочиями, используют свои чрезвычайные производственные способности для ремонта и восстановления или для помощи в восстановлении местам, не наделенным полномочиями.
Большая часть освещения климатической опасности в нашей системе знаний сегодня представлена в терминах ущерба, а не смертей. Одна из причин этого, которую я буду неоднократно демонстрировать на сайте, заключается в том, что легко исказить данные, чтобы утверждать, что климатический ущерб зловеще растет из-за использования ископаемого топлива, в то время как очень трудно манипулировать данными, чтобы утверждать, что смертность в результате климатических катастроф растет из-за ископаемого топлива. К сожалению, те, кто заявляет о климатической катастрофе почти без исключения, игнорируют факт быстрого снижения смертности от климатических катастроф - вместо того, чтобы признать этот факт и включить его в свое мышление.
2. Ущерб следует измерять в процентах от богатства или дохода, а не в абсолютном выражении. Обычно утверждают, что ущерб от лесных пожаров, ураганов или наводнений растет в абсолютном выражении. Например, в 2020 году лесные пожары уничтожат больше имущества, чем в 1920 году.
Но, конечно, лесные пожары уничтожили больше имущества в 2020 году - потому что в 2020 году было гораздо больше ценного имущества, чем в 1920 году.
Реальная цифра, которую мы хотим знать, - это сколько богатства было уничтожено по отношению к тому, что существует и создается.
Таким образом, когда я буду обсуждать ущерб от лесных пожаров, штормов и наводнений, я буду делать это в процентах от ВВП - грубая мера количества создаваемого нового богатства. Пока климатический ущерб составляет небольшой процент от ВВП, он не является катастрофической, а тем более апокалиптической проблемой.
3. Увеличение ущерба может быть рациональным и безопасным выбором. По мере того как люди становятся более продуктивными и процветающими, мы можем рационально выбирать места для проживания, в которых больше нашего богатства подвергается опасности. Например, мы можем захотеть жить ближе к лесам, несмотря на больший риск пожаров, или ближе к побережью, несмотря на больший риск штормов и наводнений.
Эти риски могут быть рациональными, особенно в мире с большими возможностями, где мы можем легко восстановить разрушенное имущество с помощью машинного труда - в отличие от мира без возможностей, где ураган может свести на нет всю жизнь чьего-то ручного труда. (Хотя и там мир, наделенный властью, оказывает огромную помощь в восстановлении).
Таким образом, если мы видим статистику, показывающую увеличение ущерба, это не обязательно признак недостаточного владения климатом; на самом деле это может отражать увеличение владения климатом.
4. Увеличение ущерба может быть вызвано государственной политикой спасения. Хотя увеличение ущерба может быть рациональным, оно часто вызвано политикой, которая, на мой взгляд, является иррациональной: правительственные выплаты на спасение районов, подверженных стихийным бедствиям. Например, если известно, что правительство оказывает помощь при стихийных бедствиях в таких нестабильных местах, как Новый Орлеан, то гораздо больше людей решат строить там с уровнем риска, который не имеет смысла для них, потому что они знают, что кто-то другой оплатит счет.
Когда мы видим цифры ущерба от стихийных бедствий, мы должны понимать, что значительная часть ущерба может быть нанесена в результате государственной политики спасения, а не из-за недостаточного владения климатом.
5. Увеличение ущерба может быть вызвано анти-воздействием, анти-мастерской политикой. Освоение климата, как и все формы продуктивной деятельности, всегда требует воздействия на природу.
Например, освоение засухи требует создания ирригационной инфраструктуры, а освоение температуры - строительства домов и газопроводов.
Те же виды политики по борьбе с воздействием, которые используются для ограничения производства ископаемого топлива и многих других форм развития, также могут быть использованы для ограничения производства различных форм защиты климата. Например, политика борьбы с вырубкой лесов и расчисткой кустарников может усилить лесные пожары, а политика борьбы с плотинами может усилить наводнения.
При рассмотрении ущерба климату в эпоху противодействия воздействию, как наша, мы всегда должны искать политику противодействия воздействию, которая искусственно увеличивает ущерб климату, препятствуя его освоению.
Прежде всего, это касается ущерба от лесных пожаров, который из-за политики противодействия значительно увеличивается там, где мог бы уменьшаться.
Освоение диких пожаров
Насколько значительной будет способность продолжать использовать ископаемое топливо для борьбы с лесными пожарами?
И снова наша система знаний говорит нам: не очень. Она представляет лесные пожары как еще более серьезную опасность, чем когда-либо, с точки зрения смертности и особенно с точки зрения материального ущерба, который уже превышает наши скудные возможности "адаптации".
Давайте сначала разберемся со смертями. Дикие пожары - ничтожно малая причина смерти, от них погибает один человек из 100 миллионов во всем мире - примерно столько же, сколько от удара молнии.
Но, несомненно, ущерб становится намного хуже, верно? В 2019 году в Австралии и в 2020 и 2021 годах в Калифорнии мы наблюдали непреодолимые лесные пожары в местах, наделенных властью, которые явно не "справлялись" с вышедшими из-под контроля лесными пожарами, нанося огромный материальный ущерб, а также вызывая значительное краткосрочное ухудшение качества воздуха.
Таким образом, лесные пожары, по-видимому, представляют собой опасность, которую повышение уровня СО2 уже нависает над нами, а будущее предвещает гораздо более серьезные проблемы с лесными пожарами.
Однако реальность такова, что в большинстве мест по всему миру лесные пожары уменьшаются, несмотря на потепление планеты и более продолжительные сезоны лесных пожаров, и это можно проследить непосредственно по способности ископаемого топлива управлять лесными пожарами, включая подавление пожаров. Проблемы Калифорнии и Австралии являются результатом не неспособности справиться с лесными пожарами, а политики борьбы с воздействием, которая делает борьбу с лесными пожарами незаконной.
Давайте проясним: массовые лесные пожары - это природное явление.
Вопреки представлению о "естественной" планете и климате как о нежной кормилице, которая никогда не станет угрожать нам огнем или нездоровым, задымленным воздухом, широкомасштабные лесные пожары и опасный дым - это масштабное природное явление.
Возьмем Калифорнию. До прибытия европейцев в Америку в Калифорнии ежегодно сгорало примерно 4,4 миллиона акров земли. В среднем это больше, чем сгорело в ужасном 2020 году, и в шестнадцать раз больше, чем в 2019 году.
Проблемы с видимостью и качеством воздуха из-за пожаров в Калифорнии раньше были гораздо хуже. Вот отчет за 1898 год: "Из сотен людей, которые каждое лето приезжают на тихоокеанский склон Калифорнии, чтобы посмотреть на горы, мало кто видит больше, чем непосредственный передний план и дымку".
Сегодня большая часть мира находится в гораздо большей безопасности от лесных пожаров и ущерба от них благодаря тому, что ископаемые виды топлива используются для борьбы с лесными пожарами.
Три важнейшие формы овладения мастерством борьбы с лесными пожарами - это снижение топливной нагрузки при пожарах, строительство противопожарных барьеров и грамотная борьба с пожарами.
Снижение топливной нагрузки при пожарах
Основой борьбы с лесными пожарами является снижение топливной нагрузки.
"Топливная нагрузка" - это количество пожароопасной древесины, имеющейся на данной территории. Чем выше топливная нагрузка, тем более подвержена территория опасному лесному пожару.
На протяжении веков люди, живущие вблизи лесов, пытались управлять топливной нагрузкой с помощью "контролируемых выжиганий" - намеренно разжигая пожары, чтобы израсходовать избыточное количество топлива до того, как оно сможет нанести огромный ущерб.
Если раньше такие способы были достойны восхищения, то сегодня у нас есть возможность использовать машины, работающие на ископаемом топливе, для проведения гораздо более целенаправленных контролируемых выжиганий, создавая противопожарные разрывы для предотвращения неконтролируемого распространения огня, планируя точную площадь выжигания и оценивая успех с помощью спутниковых снимков или с самолета.
Помимо контролируемых выжиганий, мы можем использовать машинный труд, работающий на ископаемом топливе, для лесозаготовок, в ходе которых мы фактически превращаем древесину, которая может стать причиной лесного пожара, в богатство (пиломатериалы или щепу для производства электроэнергии).
Мы также можем выполнить механическую расчистку кустарника, используя тракторы с мульчерами и другим оборудованием.
Когда люди применяют эти методы, основанные на использовании ископаемого топлива, для уменьшения топливной нагрузки, опасность лесных пожаров резко снижается. Но эти методы требуют готовности воздействовать на природу - готовности, которой нет в тех местах, где существуют самые большие проблемы с лесными пожарами.
Строительство барьеров
Помимо снижения топливной нагрузки на леса для минимизации опасности лесных пожаров, мы также можем использовать машинный труд на ископаемом топливе для строительства барьеров между лесами и людьми - или, при желании, между одним участком леса и другим.
При наличии достаточного количества барьеров, отделяющих людей от леса или различные лесные участки друг от друга, огонь обезоруживается.
Но учтите, что строительство барьеров, наряду с контролируемыми ожогами и вырубкой лесов, требует готовности воздействовать на природу, не оставлять ее без изменений.
Прямое пожаротушение
Помимо использования машин, работающих на ископаемом топливе, для снижения нагрузки на топливо и строительства барьеров для предотвращения опасных пожаров, мы используем машины и материалы, работающие на ископаемом топливе, для борьбы с пожарами, когда они начинаются. Мы используем высокоэнергетические машины на ископаемом топливе, такие как грузовики и самолеты для транспортировки воды, и огнестойкие материалы, полученные из нефти, такие как Nomex, для защиты пожарных.
Примечание: Прямое пожаротушение эффективно только в том случае, если оно является частью более широкой стратегии освоения, включающей снижение топливной нагрузки и/или создание барьеров.
Истинное состояние мастерства борьбы с лесными пожарами заключается в том, что оно обладает огромной силой - настолько, что при правильном применении крайне трудно представить себе изменение климата, которое могло бы перегрузить человека опасностями, связанными с лесными пожарами. Если мы уменьшим топливную нагрузку и построим барьеры, пожар не может быть таким уж страшным.
Сегодняшние ужасы, связанные с лесными пожарами, вызваны политикой, направленной против воздействия, против мастерства.
Самая худшая политика, направленная против мастерства, сегодня - это политика, связанная с топливной нагрузкой. Вместо того чтобы овладеть топливной нагрузкой, такие места, как Калифорния и Австралия, позволяют ей накапливаться до уровней, которые никогда не были бы разрешены даже в примитивных, бесправных обществах.
Вдохновленные и ведомые движением против воздействия, Калифорния и Австралия отказались от контролируемых выжиганий и расчистки лесов, не говоря уже о вырубке, как от "неестественного". Это превращает леса в ожидающие инферно.
Полезно думать об увеличении топливной нагрузки на лес как о крайне разрушительной форме производства энергии. Позволяя топливной нагрузке накапливаться, мы фактически превращаем лес в машину смерти, которой крайне сложно противостоять с помощью существующих противопожарных машин. Но если бы мы правильно использовали наши машины, снижающие топливную нагрузку, наши противопожарные машины не были бы перегружены.
Против строительства барьеров также выступает движение против воздействия, поскольку оно предполагает "убийство деревьев" и замену заполненных деревьями территорий на "неестественные" безлесные участки.
В дополнение к антимагистерской политике увеличения топливной нагрузки и отказа от строительства барьеров, существует еще несколько плохих политик:
Чрезмерное подавление пожаров, то есть слишком много пожаров немедленно тушат, в то время как на самом деле им следует дать возможность гореть контролируемым образом. Это увеличивает топливную нагрузку.
Возгорания, вызванные человеком. Хотя пожары могут возникать от удара молнии, большинство самых разрушительных пожаров сегодня возникают по вине человека. В целом, почти 85 процентов лесных пожаров вызваны человеком, включая как преднамеренные, так и случайные причины.
Люди, живущие слишком близко к плохо управляемым, подверженным пожарам лесам.
Плохо обслуживаемые линии электропередач. В Калифорнии с 2000 года в результате пожаров, причиной которых стали линии электропередач, сгорело 500 000 акров, что в пять раз больше, чем за период с 1980 по 2000 год. (Основная причина этих проблем заключается в том, что деньги, которые были запрошены на модернизацию и обслуживание линий электропередач, были направлены на дорогостоящие проекты Калифорнии в области зеленой энергетики).
Несмотря на всю плохую политику, прежде всего анти-воздействие, анти-мастерство, делающее пожары неоправданно дорогостоящими и смертоносными, количество выжженных площадей в целом по миру все еще имеет тенденцию к снижению. Это отражает тот факт, что мастерство борьбы с лесными пожарами, основанное на ископаемом топливе, является чрезвычайно мощной силой.
Учитывая, что мир, наделенный властью, может, используя ископаемое топливо, снизить топливную нагрузку и построить барьеры для предотвращения распространения огня, идея о том, что он обязательно будет опустошен неконтролируемыми лесными пожарами, если климатические условия значительно изменятся, является абсурдной - еще один пример предположения о деликатном воспитании, которое лежит в основе отрицания климатического мастерства. Практически невозможно представить себе что-либо похожее на катастрофическую проблему для тех, кто практикует мастерство борьбы с лесными пожарами.
Кроме того, при необходимости, способности мира, наделенного властью над лесными пожарами, могут быть использованы, чтобы помочь миру, не наделенному властью, справиться с будущими проблемами, связанными с лесными пожарами.
Мы должны помнить как об освоении диких пожаров, так и об отрицании освоения диких пожаров нашей системой знаний, когда слышим заявления о катастрофических лесных пожарах в будущем; чрезвычайно вероятно, что при отсутствии отрицания освоения диких пожаров предсказанные лесные пожары не будут катастрофическими.
Освоение штормов
Насколько значительные возможности даст нам дальнейшее использование ископаемого топлива для преодоления опасных штормов?
Опять же, согласно нашей системе знаний, не очень много. Наша система знаний представляет штормы как еще более серьезную опасность, чем когда-либо, уже превосходящую наши мизерные возможности "адаптации".
Но реальные данные говорят об обратном.
Сегодня люди в мире, наделенном полномочиями, находятся в большей безопасности от штормов, чем когда-либо, а мир, не наделенный полномочиями, также испытывает необычайно высокую степень безопасности от штормов.
Общее количество смертей от ураганов снизилось на 55,8 процента после пика в 1970-х годах, когда в результате мощного урагана в мире, не обладающем властью (в частности, на территории нынешней Бангладеш), погибло 200 000 человек. Сегодняшний низкий уровень смертности от ураганов является самым низким в мире, обладающем властью, как показано на диаграмме смертности от ураганов в странах G7 по сравнению с миром в целом.
Почему люди во всем мире находятся в большей безопасности от ураганов, чем когда-либо, причем наиболее безопасными являются люди, наделенные властью?
РИСУНОК 7.4 Больше использования ископаемого топлива, меньше смертей, связанных со штормами
Источники: Институт океанографии Скриппса; EM-DAT; данные Всемирного банка; база данных проекта Мэддисон
Потому что природный климат гораздо опаснее в плане штормов, чем нас учат, и наши широко отвергаемые способности к освоению ископаемого топлива огромную, подавляющую массивную природную штормовую опасность, как и любую рукотворную штормовую опасность до сих пор.
РИСУНОК 7.5 Больше развития на ископаемом топливе, меньше опасность штормов
Источники: Институт океанографии Скриппса; EM-DAT; данные Всемирного банка; база данных проекта Мэддисон
Вопреки представлению о "естественном" климате как о нежном воспитателе, который никогда бы не уничтожил нас смертоносными штормами, если бы мы не разозлили его выбросами CO2, по всему миру существует масштабная опасность природных штормов, которая уже давно ошеломляет не имеющих на это права людей.
Задолго до значительных выбросов CO2 ураганы уносили десятки и даже сотни тысяч человеческих жизней в неэкологичном мире, например, 300 000 человек погибли в результате циклона в Индии в 1839 году.
Или возьмем атлантические ураганы, один из самых смертоносных типов штормов. Сегодня нам говорят, что тот или иной ураган является беспрецедентным. Но если взглянуть на список самых смертоносных атлантических ураганов, то можно увидеть, что большинство из них происходили задолго до значительных выбросов CO2, и все они происходили в условиях недостатка энергии, как, например, недавний ураган Митч, который убил более одиннадцати тысяч человек в Центральной Америке в 1998 году.
Великий ураган 1770 года (9-20 октября 1780 года, Малые Антильские острова, Пуэрто-Рико, Испаньола и Бермуды): 22 000-27 501 погибших
Митч (22 октября - 5 ноября 1998 года, Центральная Америка, полуостров Юкатан и Южная Флорида): 11 374-19 000 смертей
Галвестон (27 августа - 15 сентября 1900 года, Карибы и Техас): 8000-12000 смертей
Фифи-Орлен (14-24 сентября 1974 года, Ямайка, Центральная Америка и Мексика): 8 210 смертей
Сан-Зенон (29 августа - 17 сентября 1930 года, Малые Антильские острова и Испаньола): 2 000-8 000 смертей
Флора (26 сентября - 12 октября 1963 года, Карибский бассейн и Флорида): 7 193 смертей
Залив Пуэнт-а-Питр (5 сентября 1776 года, Гваделупа): 6 000+ смертей
Сент-Люсийский ураган 1780 года (13 июня 1780 года, Пуэрто-Рико и Сент-Люсия): 4 000-5 000 погибших
Ньюфаундленд (29 августа - 9 сентября 1775 года, Северная Каролина, Вирджиния и Ньюфаундленд): 4,000-4,163 смертей
Окичоби (6-20 сентября 1928 года, Малые Антильские острова, Пуэрто-Рико и Флорида): 4 075 смертей.
Тот факт, что такое количество смертей немыслимо в современном мире, обладающем большими возможностями, опять же, является результатом владения климатом ископаемым топливом.
Например, как я уже говорил в главе 4, мы используем машинный труд, работающий на ископаемом топливе, для строительства прочных, устойчивых к внешним воздействиям сооружений.
Системы раннего предупреждения также зависят от машин, работающих на ископаемом топливе, таких как ракеты, выводящие спутники в космос, самолеты наблюдения и мощные компьютеры.
И мы используем машины, работающие на ископаемом топливе, для эвакуации из районов, подверженных риску, если это необходимо, а также для доставки помощи в пострадавшие от урагана районы.
Эти машины, работающие на ископаемом топливе, снижают риск смерти для мира, наделенного властью, а также помогают миру, не обладающему властью. Например, машины для предупреждения о штормах, машины для эвакуации и машины для восстановления - все они используются для того, чтобы помочь миру без возможностей лучше справляться с ураганами.
Когда в 2019 году тропический циклон "Кеннет" угрожал Восточной Африке, расширенные возможности мировых систем раннего предупреждения помогли африканцам подготовиться, закрыв школы и аэропорты и быстро направив ресурсы в организации внутренней помощи. Без этих систем раннего предупреждения население было бы застигнуто врасплох, поскольку, как отметил представитель ЮНИСЕФ Даниэль Тимм, циклоны в этом районе "бывают очень, очень редко". Поэтому население не привыкло к таким событиям и менее устойчиво".
Хотя резкое снижение числа погибших в шторм является наиболее важным аспектом освоения шторма, важно также обратить внимание на ущерб от шторма.
Ущерб от штормов изображается как быстро растущая стоимость, которая уже начинает нас одолевать и будет становиться все хуже.
Полуправда всего этого заключается в том, что ущерб от ураганов увеличивается в абсолютном выражении. Но если мы будем помнить об истинах, о которых я говорил ранее в этой главе, то увидим, что ущерб от штормов не становится хуже.
В процентном отношении к ВВП ущерб от штормов не имеет тенденции. И это несмотря на несколько факторов, увеличивающих ущерб от штормов, которые не имеют ничего общего с ростом уровня CO2.
Ущерб от ураганов увеличивается из-за рационального выбора людей жить в районах, более подверженных ураганам. Например, те, кто любит погоду в Майами, в гораздо большей степени могут позволить себе ущерб от ураганов, чем те, кто принадлежал к предыдущим поколениям.
Ущерб от штормов также увеличивается из-за нерациональной политики, которая заставляет налогоплательщиков эффективно обеспечивать страхование от штормов для тех, кто решил жить в районах, подверженных штормам.
Даже с учетом предположительно более опасных штормов из-за повышения уровня CO2 (мы рассмотрим это в главе 9) и даже с учетом рациональных и иррациональных стимулов, которые увеличивают ущерб от штормов, ущерб от штормов в процентах от ВВП не показывает никакой тенденции. Это свидетельствует о силе владения штормом.
На самом деле, владение штормом - это настолько мощная сила, что мы можем превратить шторм в благо.
Рассмотрим стандартную грозу.
Триста лет назад то, что мы считаем стандартным, могло легко разрушить чей-то дом. Но в мире, обладающем большими возможностями, с современными прочными зданиями и системой защиты от наводнений, гроза может быть в буквальном смысле слова и часто становится романтической обстановкой.
Поскольку возможности мира, наделенного властью, по управлению штормами, включая нашу способность помочь миру, не наделенному властью, настолько велики, для того чтобы любое увеличение активности штормов стало настоящей проблемой, не говоря уже о катастрофической проблеме, оно должно полностью отличаться от того, что мы испытываем сегодня. Даже удвоение или утроение частоты штормов и близко не подойдет. Для катастрофической проблемы потребовались бы штормы в несколько раз более интенсивные, чем самые сильные сегодняшние штормы, такие, что существующие возможности овладения ими были бы неприменимы.
Если этого не произойдет, мы можем ожидать, что дальнейшее и расширяющееся использование ископаемого топлива приведет к дальнейшему и расширяющемуся освоению штормов и беспрецедентной штормовой безопасности.
Мы должны помнить об огромной мощи ископаемого топлива в освоении штормов, когда рассматриваем прогнозы об ущербе и смертности от штормов в будущем. И мы должны помнить о том, что наша система знаний последовательно отрицает возможность освоения штормов, а это означает, что заявления о "катастрофическом" усилении штормов, скорее всего, связаны с таким отрицанием.
Далее, давайте рассмотрим преимущества продолжения использования ископаемого топлива в том, что для многих является наиболее тревожной климатической опасностью: наводнения, особенно в результате повышения уровня моря.
Борьба с наводнениями и повышением уровня моря
Насколько значительные возможности даст нам продолжение использования ископаемого топлива для борьбы с наводнениями, включая наводнения, которые могут возникнуть в результате повышения уровня моря?
И снова, согласно нашей системе знаний, не очень. Наша система знаний представляет наводнения, включая наводнения, вызванные повышением уровня моря, как более серьезную опасность, чем когда-либо, уже превышающую наши мизерные возможности "адаптации".
Пока что мы видим одну и ту же картину снова и снова. Наша система знаний изображает какую-то проблему, связанную с климатом, как ухудшающуюся, в то время как на самом деле, с точки зрения человеческого процветания, она становится лучше.
Но, несомненно, наводнения, проблема, тесно связанная с вызывающим много нареканий повышением уровня моря (в дополнение к якобы более сильным штормам), растет - с катастрофическими последствиями. Наши адаптационные способности не сравнятся с повышением уровня моря, верно?
Неверно. Данные о климатической опасности показывают, что мир, обладающий большими возможностями, сегодня находится в большей безопасности от наводнений, чем когда-либо, а мир, не обладающий большими возможностями, находится в гораздо большей безопасности, чем раньше.
Ниже представлены страны "Большой семерки" с высоким уровнем смертности от причин, связанных с наводнениями, в сравнении со странами мира в целом.
Если мы посмотрим на глобальные данные, то обнаружим, что смертность от наводнений снизилась более чем на 99 процентов с момента пика смертности от наводнений в 1930-х годах.
Почему так происходит? Еще раз повторю, что ископаемое топливо игнорируется, но имеет огромные преимущества в освоении климата - в данном случае преимущества в освоении наводнений, которые превосходят как естественную опасность наводнений, так и любую дополнительную антропогенную опасность.
Вопреки представлению о "естественном" климате как о нежной кормилице с безопасным уровнем моря, большинство территорий вблизи океана, крупного моря или реки могут быть затоплены из-за динамических изменений уровня воды. А когда люди лишены возможностей, их способность создавать какую-либо инфраструктуру для защиты от наводнений или восстанавливаться после наводнений ничтожна.
В прошлых поколениях, не обладавших властью, наводнения опустошали людей до такой степени, которую невозможно представить себе в современном мире, не обладающем властью.
РИСУНОК 7.6 Больше развития на ископаемом топливе, меньше угроза наводнений
Источники: Институт океанографии Скриппса; EM-DAT; данные Всемирного банка; база данных проекта Мэддисон
Наводнение, обрушившееся на Европу в 1362 году, по некоторым оценкам, унесло жизни до 100 000 человек, а наводнение в центральном Китае в 1931 году, по некоторым оценкам, унесло жизни почти четырех миллионов человек.
Вот как описывается наводнение в Китае в одной из газет:
На расстоянии 1000 миль воды этого огромного водного пути вышли из берегов и затопили страну на протяжении 50 миль, в результате чего 31 000 000 человек оказались в условиях, граничащих с голодом. Их дома и посевы были уничтожены. .Здания были подорваны и рушатся, убивая заключенных.
Это десятки миллионов людей, опустошенных до почти голодной смерти или настоящей голодной смерти из-за одного наводнения.
Такие смерти и разрушения немыслимы сегодня благодаря уровню владения наводнениями в мире, обладающем властью, включая его способность оказывать помощь миру, не обладающему властью.
Формой номер один в освоении наводнений является инфраструктура защиты от наводнений, которая производится машинами, работающими на ископаемом топливе, и состоит из множества машин, работающих на ископаемом топливе.
Ярким примером такой инфраструктуры являются Нидерланды, которые защищают свое население от наводнений несмотря на то, что находятся рядом или ниже уровня моря. Пятьдесят процентов территории Нидерландов лежит на высоте менее трех футов над уровнем моря, а примерно одна восьмая часть страны находится на высоте ниже уровня моря - в некоторых случаях на двадцать два фута ниже уровня моря. Сегодня в Нидерландах существует инфраструктура защиты от наводнений, состоящая из тысяч километров дамб, плотин, штормовых стен и ворот с электронным управлением. Большая часть системы была спроектирована таким образом, чтобы выдерживать наводнения, которые с вероятностью случаются один раз в десять тысяч лет.
Ничто не мешает другим странам внести такие изменения - кроме желания и стоимости. Чем ниже стоимость машинного труда, тем легче странам мира строить системы защиты от наводнений.
Сегодня власть наводнений настолько сильна, что более 100 миллионов человек живут ниже уровня прилива в своей местности.
А как насчет ущерба от наводнения?
Если рассматривать данные с точки зрения благосостояния, то ущерб от наводнений в процентах от ВВП в США снизился с начала ХХ века.
Это снижение ущерба от наводнений происходит вопреки обычным факторам увеличения ущерба от наводнений, рациональным и иррациональным.
Подобно тому, как люди предпочитают жить в районах, подверженных ураганам, они также выбирают, часто рационально, жить в районах, подверженных наводнениям (часто в тех же самых районах).
Многие люди любят воду. (Чем больше у нас ресурсов, тем больше мы можем позволить себе жить в районе, который может быть подвержен риску наводнения, потому что мы знаем, что (а) мы можем избежать смерти в результате эвакуации и (б) мы можем позволить себе восстановление.
Это способствовало резкому увеличению числа людей, проживающих в районах, подверженных наводнениям.
РИСУНОК 7.7 Ущерб от наводнений в процентах от ВВП
Источник: Обновлено по данным Downton, Miller, Pielke Jr (2005)
Также увеличению числа людей, проживающих в зонах, подверженных наводнениям, способствуют государственные полисы страхования от наводнений, которые делают проживание в зонах, подверженных наводнениям, почти без финансового риска. Если правительство собирается спасать нас от наводнений, это снимает с нас ответственность за ущерб от наводнений, а с правительств - ответственность за планирование и строительство надлежащей инфраструктуры защиты от наводнений.
Несмотря на все эти стимулы подвергать большее количество имущества опасности, ущерб от наводнений, измеряемый в процентах от ВВП, в США (одном из немногих мест с достоверными данными об ущербе от наводнений) снижается, что свидетельствует о том, что люди становятся лучше в защите своего имущества по мере того, как они становятся богаче.
Реальность опасности наводнений сегодня такова, что мы настолько хорошо умеем с ними справляться, что можем жить ниже уровня моря и выбирать для проживания наиболее подверженные наводнениям районы. Это противоположность "климатическому кризису". Это климатический ренессанс.
Учитывая способность наделенного властью мира преодолевать наводнения до уровня жизни ниже уровня моря - способность, которая может быть использована для помощи не наделенному властью миру - повышение уровня моря, чтобы быть действительно проблематичным, не говоря уже о катастрофе, должно быть намного, намного больше и быстрее, чем все, что мы испытали за последние 170 лет повышения уровня CO2.
Однако, в отличие от некоторых других гипотетических климатических опасностей, действительно быстрое повышение уровня моря может превысить наши нынешние возможности. Например, если изображение Эла Гора в "Неудобной правде" о двадцатифутовом повышении уровня моря, происходящем в течение десятилетий, соответствует действительности, то это станет непосильной задачей для наших нынешних возможностей по борьбе с наводнениями.
Поэтому при рассмотрении климатических последствий повышения уровня CO2 в главах 8 и 9 я буду уделять особое внимание тому, существует ли вероятность такого беспрецедентного повышения уровня моря или же заявления о "катастрофическом" повышении уровня моря связаны не с действительно катастрофическим повышением, а скорее с очередным отрицанием возможностей владения климатом, которые уже позволяют людям жить ниже уровня моря.
Признание растущего мастерства в мире отрицания климатического мастерства
Цель этой главы - понять способности к овладению климатом, которые придут с побочными климатическими эффектами ископаемого топлива, чтобы мы могли понять, в какой степени любые негативные побочные эффекты будут поддаваться овладению. Что мы видели до сих пор с каждым типом климатической опасности, так это то, что вопреки представлению нашей системы знаний о мастерстве, под хромым знаменем "адаптации", как о слабой, уже подавляемой силе, климатическое мастерство, основанное на ископаемом топливе, является чрезвычайно мощной силой, которая подавила массивные природные климатические опасности, а также все антропогенные климатические опасности до сих пор. Таким образом, для того, чтобы любые будущие климатические опасности вызвали хоть что-то похожее на катастрофу, потребовалось бы негативное воздействие на климат, полностью отличающееся по своему характеру от всего того, что произошло за последние 170 лет повышения уровня CO2.
Чтобы сделать ситуацию еще лучше, помимо нашей способности владеть всеми видами климатической опасности, существует еще одна важная форма владения климатом, о которой следует помнить, когда мы рассматриваем будущее воздействие ископаемого топлива на климат: наша способность владеть своим местоположением.
Ископаемое топливо дает нам беспрецедентную возможность выбирать, где жить, и тем самым выбирать наш климат. В прошлом смена места жительства была долгим и опасным процессом. Сегодня мы можем практически в мгновение ока сесть в машину, поезд или самолет. И мы не отправляемся в неизвестность. Мы можем найти в Интернете информацию о том, где мы хотим жить, и заранее посетить разные места, прежде чем выбрать конечный пункт назначения.
Даже прогнозы быстрого изменения климата делаются как минимум на десятилетия, а не на месяцы или годы, что означает, что есть время для переезда, если в данном месте возникнет новая значительная климатическая опасность. И хотя переезд отдельных лиц и предприятий требует определенных затрат, это не является каким-то беспрецедентным видом затрат. Население постоянно перемещается по разным причинам, включая климатические. Вспомните, как быстро возникли современные города в таких странах, как Китай, или как между 1850 и 1950 годами Америка быстро превратилась из сельской местности в городскую, добавив десятки миллионов новых людей.
Таким образом, при рассмотрении влияния на климат повышения уровня CO2 в результате продолжающегося использования ископаемого топлива, мы должны учитывать не только огромную, на сегодняшний день подавляющую способность овладеть почти всеми существующими на Земле климатами - о чем я рассказывал в предыдущих разделах этой главы - но и мобильность климата, позволяющую со временем перейти в любой другой климат на Земле.
И мы также должны помнить, что по мере дальнейшего использования ископаемого топлива, климатическое мастерство на ископаемом топливе будет расти, поскольку у большего количества людей будет больше времени и машинного труда для разработки еще более совершенных форм климатического мастерства и мастерства местоположения.
Одной из потенциальных форм овладения климатом, которая могла бы полностью противостоять действительно опасным темпам потепления (если таковые действительно произойдут в будущем), была бы технология глобального охлаждения климата - часто упоминаемая под знаменем "геоинженерии".
Один из видов технологии глобального охлаждения климата, который сейчас изучается, включает распыление в верхних слоях атмосферы небольших частиц, которые немного уменьшат количество солнечного света, попадающего на Землю.
Это имитирует эффект охлаждения, который, как мы знаем, может вызвать извержение большого вулкана. Например, извержение вулкана Пинатубо в 1991 году уменьшило количество солнечного света, достигающего поверхности Земли, на 2,5 процента, что привело к временному снижению на 0,5°C за восемнадцать месяцев. 0,5°C эквивалентно половине общего потепления с 1850 года!
Распыление мелких частиц непосредственно в верхние слои атмосферы задействует тот же механизм, избегая при этом загрязнения воздуха. Это также будет временным и обратимым (частицы рассеиваются через некоторое время). А стоимость реализации была бы очень низкой. Это контрастирует с политикой отказа от ископаемого топлива, пропагандируемой сегодня, которая приведет к массовой гибели и разрушениям без перспективы охлаждения планеты в ближайшем будущем - только если все самоуничтожатся и согласятся с этой политикой, остановив потепление планеты.
Смысл упоминания о подобной технологии глобального охлаждения заключается не в ее пропаганде - это было бы оправдано только в том случае, если бы действительно существовала серьезная проблема глобального потепления и если бы было доказано, что технология работает так, как задумано, - а в том, чтобы указать на то, насколько мощным может быть владение климатом.
Огромная и растущая сила владения климатом ископаемым топливом является важным контекстом, который необходимо учитывать, когда мы рассматриваем будущее воздействие ископаемого топлива на климат - особенно важным, потому что наша система знаний вовлечена в систематическое отрицание владения климатом, до такой степени, что мы не замечаем климатический ренессанс, в котором мы находимся.
Мы снова и снова убеждаемся в том, что наша система знаний тривиализирует, игнорирует и, в конечном итоге, отрицает подавляющую силу, которой является ископаемое топливо, управляющее климатом.
Отрицание владения климатом настолько массово, что система знаний часто превращает совершенно реальные гипотетические климатические сценарии в катастрофы.
Рассмотрим широко разрекламированное утверждение, которое я впервые увидел развенчанным статистиком Бьорном Ломборгом, о том, что "наука" показывает, что повышение уровня моря приведет к появлению 187 миллионов бездомных климатических беженцев.
Популярная статья 2019 года о повышении уровня моря рассказала нам, по словам The Washington Post, что повышение уровня моря «может быть еще хуже, чем мы ожидали». Это настолько плохо, что сделает бездомными 187 миллионов человек.
Bloomberg News обсудил города, "поглощенные поднимающимся океаном".
В бестселлере "Земля, непригодная для жизни" это утверждение в значительной степени аргументируется тем, что нам необходимо быстро отказаться от использования ископаемого топлива.
Основанием" для этих утверждений послужила статья 2011 года, в которой утверждалось, что если некоторые экстремальные прогнозы повышения уровня моря сбудутся, то 187 миллионов человек будут вынуждены переехать, если уровень моря резко повысится и если никто ничего не предпримет для адаптации к повышению уровня моря.
В документе прямо говорится, к его чести, что люди "адаптируются проактивно" и "такая адаптация может значительно уменьшить возможное воздействие". Когда это произойдет, как говорится в самом документе, "проблема экологических беженцев почти исчезнет". В документе также отмечается, что "главным следствием значительного повышения уровня моря является увеличение инвестиций в защитную инфраструктуру". И там же прямо говорится, что "неверно автоматически предполагать глобальное перемещение населения вследствие значительного повышения уровня моря".
Вывод: при реалистичных предположениях об адаптации экстремальный сценарий высокого подъема уровня моря означает, что 305 000 человек будут вынуждены переехать через восемьдесят лет!
Для сравнения, каждый год 1,6 миллиона американцев переезжают за границу. Таким образом, объективный отчет о статье привел бы к заголовку: "Даже весьма спекулятивное повышение уровня моря не станет большой проблемой для мира, обладающего большими возможностями".
Вместо этого заслуживающие доверия новостные институты в нашей анти-импактной системе знаний вырвали цифру в 187 миллионов беженцев из контекста и придали ей вид научной уверенности - несмотря на то, что авторы ясно сказали, по сути, чтоэтого не может произойти, потому что люди адаптируются.
Таким образом, гипотетическое изменение, поддающееся контролю, превратилось в непреодолимую, катастрофическую уверенность.
Эта катастрофическая уверенность в сочетании с отрицанием всех преимуществ ископаемого топлива привела к тому, что заявление о 187 миллионах беженцев стало сопровождаться призывами к быстрому отказу от ископаемого топлива.
В результате такого отрицания климатического мастерства и более широкого отрицания выгоды от ископаемого топлива, мир убеждается, что безопасно лишать людей прав и возможностей путем отказа от ископаемого топлива и небезопасно расширять права и возможности людей путем использования ископаемого топлива.
И отрицание климатического мастерства практикуется не только распространителями и оценщиками системы знаний, с которыми мы взаимодействуем, например, доверенными источниками СМИ и представителями правительства, но и всей системой знаний. Например, ключевая роль синтеза знаний, связанных с климатом, которую играет почитаемая в ООН Межправительственная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК), в значительной степени связана с отрицанием климатического мастерства. В качестве одного из особенно разрушительных доказательств, в многотысячестраничных оценочных докладах МГЭИК не упоминается тот факт, что смертность в результате климатических катастроф резко сократилась. Это точно такой же провал, как и доклад о побочных эффектах вакцин, в котором не было бы зафиксировано снижение смертности от инфекционных заболеваний благодаря вакцинам.
До появления современного экологического движения, выступающего против воздействия на окружающую среду, ведущие мыслители признавали, что климат по своей природе опасен, и что ископаемое топливо является инструментом для защиты и улучшения климата. Например, Ральф Уолдо Эмерсон называл уголь "переносным климатом":
Каждая корзина - это власть и цивилизация. Ведь уголь - это портативный климат. Он переносит тепло тропиков на Лабрадор и полярный круг; и он же является средством транспортировки самого себя, где бы он ни был нужен.
Сегодняшние эксперты по борьбе с последствиями, назначенные на эту должность, не могут - да и не хотят - увидеть, как Эмерсон мог бы овладеть климатом с помощью ископаемого топлива, хотя сегодня оно гораздо мощнее.
Как факт огромного и растущего освоения климата ископаемым топливом, так и факт огромного и растущего отрицания освоения климата являются важнейшими фрагментами контекста, которые необходимо учитывать при оценке климатических последствий повышения уровня CO2.
Факт огромного и растущего господства ископаемого топлива над климатом означает, что все, что угодно, кроме совершенно беспрецедентного негативного воздействия на климат - например, быстрого, неостановимого повышения температуры, штормов, во много раз более мощных, чем сегодняшние, и повышения уровня моря, измеряемого футами за десятилетие - будет легко преодолимо при продолжающемся использовании ископаемого топлива.
Факт огромного и растущего отрицания овладения климатом означает, что многие, если не большинство, если не все, заявления нашей системы знаний о климатической катастрофе или апокалипсисе будут основаны не на фактических доказательствах катастрофы или апокалипсиса, а скорее на некоторых предсказанных негативных последствиях отсутствия огромной силы овладения климатом с помощью ископаемого топлива.
Учитывая этот контекст, мы готовы рассмотреть климатические последствия повышения уровня CO2 - и понять, действительно ли существует нечто катастрофическое или апокалиптическое, или же подобные утверждения являются лишь очередным искажением нашей системы знаний, направленной против воздействия и отрицающей климатическое мастерство.
Глава 8.
Проблема системного искажения климата
Понимание вероятных последствий повышения уровня CO2 для климата
Цель этой части книги - оценить растущий уровень CO2, единственный побочный эффект продолжающегося использования ископаемого топлива, который гипотетически может оправдать ограничение использования ископаемого топлива в будущем, в его полном контексте с точки зрения процветания человека. Это включает в себя учет трех ключевых переменных.
Первая переменная - это широко отрицаемая общая польза ископаемого топлива для процветания человечества. Как мы видели в части 2, сверхдешевая энергия, которую мы получаем из ископаемого топлива, является основополагающей для неестественной, удивительной жизнеспособности нашего мира, и не только не заменима в ближайшие десятилетия альтернативами, но и необходима в растущих количествах, чтобы сделать мир более пригодным для жизни большего числа людей. Это означает, что любое негативное воздействие на климат, вызванное ископаемым топливом, должно быть действительно катастрофическим, чтобы оправдать любое ограничение использования ископаемого топлива, и действительно апокалиптическим, чтобы оправдать гарантированный апокалипсис быстрого отказа от использования ископаемого топлива.
Вторая переменная - это широко отрицаемые преимущества владения климатом на ископаемом топливе , которые придут с повышением уровня CO2, и которые потенциально могут нейтрализовать и превзойти любые негативные климатические воздействия. В предыдущей главе мы увидели, что эти преимущества настолько огромны, что никакие климатические воздействия, напоминающие те, что имели место в последние 170 лет - которые сами по себе характеризовались ростом уровня CO2 - не могут вызвать серьезных проблем у мира, обладающего все большими возможностями.
Для того чтобы будущие уровни CO2 стали катастрофическими, не говоря уже об апокалипсисе, потребуется совершенно иное воздействие на климат, чем будущий рост уровня CO2, например, быстрый, ускоряющийся и неостановимый рост температуры, штормы, в несколько раз превосходящие по силе самые сильные штормы в истории, и повышение уровня моря на фут за десятилетие.
Это подводит нас к третьей переменной и теме этой и следующей глав: климатическим последствиям повышения уровня CO2, понимаемым с точки зрения человеческого процветания - включая негативные, нейтральные и позитивные последствия. Мы хотим понять эти последствия, включая, прежде всего, то, поднимутся ли они до совершенно беспрецедентного уровня, который заставит нас задуматься об ограничении использования ископаемого топлива и, следовательно, о нанесении гарантированного ущерба пригодности нашего мира для жизни.
(Примечание: Как я уже упоминал в предыдущей главе, в этой книге я говорю о "повышении уровня CO2" как о совокупности всех побочных эффектов ископаемого топлива, связанных с "парниковыми газами", которые оказывают на атмосферу потепление. Причина заключается в том, что CO2 в подавляющем большинстве случаев является самым значительным парниковым газом, выделяемым ископаемым топливом; например, он сохраняется в атмосфере гораздо дольше, чем метан, и выделяется в гораздо больших количествах, чем метан, поэтому общепризнано, что он оказывает гораздо большее воздействие на потепление).
Понимание климатических последствий повышения уровня CO2 означает ответ на вопрос: Каковы будут вероятные последствия повышения уровня CO2 для глобальной климатической системы с точки зрения процветания человека?
Чтобы передать весь смысл этого вопроса, позвольте мне задать его в более развернутой форме.
По мере увеличения содержания CO2 в атмосфере до различных уровней в результате антропогенных выбросов CO2, какое воздействие, вероятно, будет оказано на (1) температуру по всему миру, (2) характер осадков по всему миру и (3) уровень моря по всему миру? И как эти изменения повлияют на производные климатические явления, такие как засуха (на которую влияют температура и характер осадков), лесные пожары (на которые влияют температура и характер осадков) и наводнения (на которые влияют уровень моря и характер осадков)?
Кроме того, как повышение уровня CO2 повлияет на жизнь растений и океаны (например, "подкисление океана")? Это не совсем "воздействие на климат", но это потенциально значимые экологические последствия, связанные с повышением уровня CO2. Для эффективности я включаю их, когда использую обобщающий термин "воздействие на климат".
Наконец, существуют ли другие значительные экологические последствия повышения уровня CO2, например, возможность массового вымирания видов, о которых мы слышим?
Все вышеперечисленное я включаю в раздел: Каковы будут вероятные последствия повышения уровня CO2 для глобальной климатической системы?
Важно подчеркнуть "вероятно" в этом вопросе, который я включил, потому что при нынешнем понимании климата ожидать уверенности в прогнозах неразумно.
В некоторых прогностических вопросах уверенность возможна - например, в тех, где эксперты полностью понимают и могут количественно оценить важнейшие причинно-следственные связи.
Например, если ученым-ракетчикам дать определенный набор параметров, при которых ракета стартует с Земли, все они придут к одному и тому же прогнозу ее основной траектории. Это происходит потому, что физика траекторий ракеты хорошо известна и подтверждается реальным экспериментом за реальным экспериментом.
В идеале состояние климатологии и климатического прогнозирования должно быть таким, чтобы мы могли получить уверенность, основанную на точно изученных механизмах причинно-следственных связей, в том, какие конкретные климатические последствия произойдут в тех или иных точках траектории повышения уровня CO2.
К сожалению, для прогнозирования климата сегодня это не так.
Главная причина заключается в том, что глобальная климатическая система, мягко говоря, очень сложна - несравненно сложнее, чем запуск ракеты. На климатические условия в любом конкретном районе в любой момент времени влияют многие, многие переменные, которые не до конца понятны и/или не поддаются количественной оценке, включая сложное взаимодействие облаков с солнечным светом и инфракрасным излучением от поверхности Земли, большие энергетические буферы, которые обеспечивают океаны, солнечный ветер частиц, колебания Земли, изменения в водяном паре, уровне озона, альбедо (отражательная способность поверхности Земли), космические лучи, состояние растительного мира, океанические течения, активность вулканов и, конечно же, уровень CO2 и других парниковых газов.
Эти механизмы и их взаимосвязь просто недостаточно хорошо изучены на данном этапе познания, чтобы с уверенностью делать климатические прогнозы.
Еще одним препятствием для точного понимания того, как CO2 влияет на климат, является относительно низкое качество данных, с которыми приходится работать ученым.
Если бы климатологи точно знали, какими были температура и количество осадков в каждом месте на протяжении сотен миллионов лет, а также какими были состояния всех переменных, влияющих на климат, включая CO2, они были бы в сильной позиции, чтобы понять и количественно оценить, как именно CO2 влияет на климат.
Но наши исторические данные о температуре и характере осадков, среди прочего, весьма ограничены.
Возьмем, к примеру, вопрос о средней температуре Земли. Два основных способа ее определения сегодня - это (1) попытка взять репрезентативную выборку поверхностных термометров по всему миру и (2) использование спутников для измерения определенного участка атмосферы - "нижней тропосферы".
Но даже за последние сто лет, не говоря уже о предшествующих, в большинстве стран мира термометры были представлены весьма ограниченно. (США, безусловно, имеют наилучшие показатели).
Полные данные о глобальной температуре, полученные со спутников, существуют только за период с 1979 года.
У нас есть и другие способы определения температуры в прошлом, например, по кольцам деревьев, но они не имеют и близко такой точности, как термометры или спутники, и даже термометры и спутники имеют проблемы с точностью.
Отсутствие качественных исторических климатических данных затрудняет точное понимание того, как переменная CO2 (или любая другая переменная) функционировала в прошлом по отношению к другим переменным.
Трудности прогнозирования климата не означают, что ничего прогностически значимого не известно - это далеко не так. О физике климата, включая CO2, известно многое, и даже при несовершенных данных можно отличить сигнал от шума.
Трудности прогнозирования климата означают, что мы должны искать "вероятные", а не "определенные" ответы, и мы должны признать, что ответственные предсказатели климата будут признавать области незнания и неопределенности.
Последний аспект вопроса "Каковы вероятные последствия повышения уровня CO2 для глобальной климатической системы с точки зрения человеческого процветания?" - это перспектива человеческого процветания. Мы должны отказаться от подхода анти-воздействия, рассматривающего все воздействия на климат как изначально негативные, поскольку это нарушает стандарт исключения воздействия человека, и вместо этого, используя стандарт человеческого процветания, быть открытыми и искать не только негативные, но и позитивные и нейтральные воздействия.
Теперь, когда я объяснил ключевой вопрос для понимания воздействия ископаемого топлива на климат - каковы вероятные последствия повышения уровня CO2 для глобальной климатической системы с точки зрения процветания человека, - перейдем к первому вопросу, на который мы должны ответить, чтобы ответить на него: Где мы получим необходимые экспертные знания?
Насколько (не)надежна современная система знаний о климате?
В той мере, в какой возможно предсказать климатические последствия повышения уровня CO2, такое предсказание требует экспертных, специализированных знаний, которые могут приобрести только эксперты в данной области с многолетним опытом работы.
Как мы можем получить эти знания?
Как я уже говорил в этой книге, мы должны получать такие знания из нашей системы знаний - совокупности институтов и людей, на которых мы полагаемся в исследовании, синтезе, распространении и оценке истины.
Но, как мы уже неоднократно видели, система знаний мейнстрима, особенно ее распространители и оценщики, в корне искажена анти-воздействием, что заставляет ее постоянно игнорировать фундаментальные преимущества ископаемого топлива для процветания человечества и катастрофизировать побочные эффекты ископаемого топлива, с которыми до сих пор удавалось справиться. Катастрофизация включает в себя, как мы видели в главе 2 и главе 4, дикое и негативное искажение различных экологических побочных эффектов ископаемого топлива - в том числе путем возведения меньшинства специалистов с наиболее экстремальными негативными взглядами в статус признанных экспертов. А в предыдущей главе мы увидели повсеместное отрицание владения климатом, которое делает подозрительными все предсказания катастроф, которые мы слышим от нашей системы знаний.
Все, что мы узнали о природе и послужном списке основной системы знаний, должно заставить нас, как минимум, скептически относиться к тому, что любой конкретный распространитель (например, "Нью-Йорк Таймс") говорит о воздействии на климат повышения уровня CO2.
С другой стороны, похоже, есть и другие факторы, которые делают по крайней мере значительную часть нашей системы знаний недоверчивой в отношении климатических последствий повышения уровня CO2.
Один из них заключается в том, что современная система знаний о климате, в частности, обладает многими признаками правильно функционирующей системы знаний.
Современная система знаний о климате опирается на научно-исследовательские институты по всему миру, которые якобы занимаются непредвзятыми исследованиями климата.
Для обобщения этих исследований Межправительственная группа экспертов ООН по изменению климата (МГЭИК) каждые шесть-семь лет проводит обзор состояния климатических исследований и обобщает полученные результаты, включая вероятность различных исходов. В США также существует Национальная оценка климата, в которой обобщаются результаты, наиболее актуальные для США.
Эти оценочные организации выпускают подробные отчеты, а также резюме (например, Резюме МГЭИК для политиков).
Поэтому разумно ожидать, что даже если "Нью-Йорк Таймс" не будет должным образом распространять лучшие знания о влиянии на климат повышения уровня CO2, другие формы распространения - такие как Резюме МГЭИК для политиков и публичные заявления других научных организаций - будут это делать.
А учитывая, что практически все научные учреждения, с которыми мы сталкиваемся, утверждают, что климатические последствия повышения уровня CO2 крайне негативны, разумно ожидать, что это общее представление с большой вероятностью соответствует действительности - даже если мы признаем, что оно также часто преувеличивается.
Последняя причина для того, чтобы иметь базовое доверие к большей части нашей системы знаний о климате и тому, что мы слышим от нее, - это кажущееся отсутствие широко распространенного несогласия со стороны исследователей. Если бы наша система знаний искажала научные данные о воздействии CO2 на климат так же, как она делала это в прошлом в отношении CO2 и других побочных эффектов ископаемого топлива, разве многие исследователи в этой области не выступили бы с протестом? И разве мы не узнали бы о них?
Но как бы разумно ни было ожидать, что наша система знаний о климате будет в целом хорошей и точной в вопросах науки, это явно не так.
Так же, как анти-импактные рамки стали причиной катастрофизации нашей системы знаний, включая дико негативные искажения соответствующей науки, так и сегодня они явно искажают науку во всей системе знаний о климате.
В следующих разделах я задокументирую масштабные, общесистемные искажения в оценке климатической системы знаний о воздействии CO2 на климат - включая искажения в исследованиях, синтезе и распространении.
Эти искажения делятся на две основные категории: искажение "отрицание выгоды от CO2" и искажение "намеренное завышение".
Искажение "Отрицание выгоды от выбросов CO2"
В главе 7 мы снова и снова видели, как наша система знаний занимается отрицанием климатического мастерства: отрицанием того, что наделенные властью люди могут создавать высокоэффективные средства защиты климата, способные преодолеть все виды климатических опасностей.
Это один из примеров более широкого явления - искажения "отрицания выгоды", которое я описывал в главах с 1 по 4 - отрицания выгоды чего-либо и сосредоточения внимания только на его негативных побочных эффектах, что мы видели, как наша система знаний и назначенные эксперты делали со всеми выгодами ископаемого топлива.
Искажение отрицания выгод относится не только к отрицаемым выгодам от использования ископаемого топлива, включая выгоды от освоения климата, но и к широко отрицаемым положительным последствиям повышения уровня CO2 как такового.
CO2 является как согревающим, так и удобряющим газом.
Одна минута здравого размышления о последствиях повышения уровня такого газа должна привести к ожиданию того, что он окажет, по крайней мере, некоторое значительное положительное воздействие - а именно, некоторое благоприятное потепление в условиях опасного похолодания и некоторый благоприятный рост растений, включая рост урожая, благодаря атмосфере с большим количеством растительной пищи.
И все же наша система знаний не в состоянии серьезно рассмотреть эти преимущества CO2.
Я имею в виду не только то, что такие учреждения, распространяющие знания, как "Нью-Йорк Таймс" или "Вашингтон Пост", не справляются с этой задачей.
Я имею в виду, что вся система, от финансирования исследований до обобщения МГЭИК и распространения информации в "Нью-Йорк Таймс", не справляется.
Самый вопиющий случай системного "отрицания пользы СО2" связан с хорошо известным "эффектом удобрений".
Хорошо известно, что при увеличении количества CO2 в атмосфере, как это происходит при сжигании ископаемого топлива, растения растут больше, поскольку CO2 является пищей для растений.
По состоянию на 2021 год уровень CO2 составляет 420 частей на миллион (ppm), или 0,042 процента атмосферы.
При 120-150 ppm CO2 большинство растений погибает. Поскольку в конечном итоге все животные живут за счет растений (плотоядные живут за счет травоядных), столь низкие уровни CO2 являются апокалиптическими - а сегодняшние уровни CO2 довольно низкие с точки зрения предпочтений растений.
При прочих равных условиях для растений лучше больше CO2, причем в тысячных долях на миллион.
Многочисленные эксперименты в контролируемых условиях - где все поддерживается постоянным, кроме CO2 - убедительно показали, что большее количество CO2 означает больший рост растений.
Действительно, тепличники, которые платят деньги за то, чтобы втрое увеличить количество CO2 в воздухе для повышения урожайности, проводят такие эксперименты каждый день.
Ученые Шервуд Идсо и Крейг Идсо зафиксировали увеличение урожайности сельскохозяйственных культур, когда важнейшие культуры подвергались воздействию CO2 на 300 ppm больше, чем содержится в атмосфере.
РИСУНОК 8.1 Эффект удобрения в действии
Фотография любезно предоставлена Крейгом Идсо, Центр изучения двуокиси углерода и глобальных изменений
Приведенное выше изображение, на котором Шервуд Идсо документирует, что происходит с одним и тем же растением при разном количестве CO2 вокруг него, является мощной иллюстрацией того, как значительное увеличение количества CO2 в атмосфере может способствовать росту растений.
Эффект удобрений был продемонстрирован не только в контролируемых экспериментах, но и в очень явном "глобальном озеленении" при повышении уровня CO2. Только за последние два десятилетия в мире появились дополнительные зеленые насаждения, эквивалентные по площади всем тропическим лесам Амазонки.
Даже если преимущества "глобального озеленения" от повышения уровня CO2 перевешивают негативные факторы, они, несомненно, все равно оказывают огромное положительное воздействие, включая вероятные выгоды от роста урожая на триллионы долларов. Эти положительные эффекты, безусловно, заслуживают широкого изучения и распространения.
РИСУНОК 8.2 Больше CO2 - больше рост растений
Деревья
Средний % прироста
Количество исследований
Черное хлопковое дерево
124.0%
5
Сосна Лоблолли
60.9%
67
Северный красный дуб
58.5%
8
Красный клен
39.3%
16
Фрукты
Средний % прироста
Количество исследований
Канталупа
8.3%
4
Садовые томаты
32.4%
54
Сладкая вишня
59.8%
8
Клубника
42.8%
4
Овощи
Средний % прироста
Количество исследований
Морковь
77.8%
5
Кукуруза
32.1%
60
Садовый горошек
58.5%
54
Соевые бобы
47.9%
290
Сладкий картофель
35.8%
8
Белый картофель
36.9%
56
Зерновые
Средний % прироста
Количество исследований
Ячмень
40.3%
84
Рис
33.3%
428
Пшеница
38.5%
490
Источник: База данных CO2 Science Plant Growth Database
И все же эти чрезвычайно положительные эффекты CO2 на рост растений систематически отрицаются нашей системой знаний - в том числе в корне нашей системы знаний: в решениях о научных исследованиях.
Легендарный покойный физик Фримен Дайсон рассказывает историю о том, как правительство США с самого начала исследований CO2 не проявляло интереса к воздействию CO2 на растения.
В 1978 году Министерство энергетики США разработало "Комплексный план исследований и оценки воздействия диоксида углерода", который определил повестку дня официальных обсуждений проблемы диоксида углерода на следующие 37 лет. Я написал меморандум с протестом против этого плана:
"Прямым эффектам повышения содержания углекислого газа на рост растений и межвидовую конкуренцию уделяется мало внимания. План составлен так, как будто климатические изменения являются единственным серьезным последствием воздействия углекислого газа на деятельность человека. При сравнении неклиматических и климатических последствий воздействия углекислого газа неклиматические последствия могут быть: (1) более определенными, (2) более непосредственными, (3) более легко наблюдаемыми и (4) потенциально, по крайней мере, такими же серьезными.
" . . . Наш план исследований должен решать эти вопросы напрямую, а не в качестве побочной линии климатических исследований".
Мой протест остался без внимания, и комплексный план был принят. В результате, в общественном восприятии углекислого газа доминируют эксперты по компьютерным климатическим моделям, которые разработали план.
Опыт Дайсона - это микрокосм более широкого явления: финансирование выделяется почти исключительно на исследования, которые покажут негативное, желательно крайне негативное, воздействие CO2.
Большинство научных исследований сегодня финансируется правительствами.
Чтобы оправдать эти исследования, чиновники, управляющие правительством, должны верить, что эти исследования имеют ценность для избирателей или для их собственной повестки дня.
А ценности избирателей и выборных должностных лиц находятся под сильным влиянием анти-воздействия, что заставляет их испытывать моральный дискомфорт от воздействия климата и ожидать катастрофы.
Исторически сложилось так, что правительственные чиновники находили ценность в исследовании CO2, ожидая, что это будет кризис, который потребует массивного вмешательства правительства для "спасения планеты". Они находили мало пользы в исследовании, не говоря уже об обнародовании положительного воздействия CO2. Это тем более актуально сегодня, когда существует огромное лобби экологических активистов и "зеленой энергетики", чье субсидируемое и обязательное существование зависит от того, что CO2 окажет катастрофическое воздействие на климат.
Таким образом, существует тенденция финансировать негативные исследования о воздействии CO2 и не финансировать позитивные или нейтральные исследования.
Негативно искаженное финансирование исследований в основной системе знаний приводит к отрицанию пользы, а также к преувеличению отрицательных результатов (о чем я расскажу в следующем разделе), даже если все финансируемые на 100% честны, потому что отсутствуют честные люди, которые изучали бы положительное воздействие CO2 или имели бы менее негативные взгляды на отрицательные стороны CO2. (Как мы увидим в следующем разделе, к сожалению, нет ничего похожего на стопроцентную честность, когда речь идет об отрицательных сторонах повышения уровня CO2).
И когда исследования искажаются, чтобы игнорировать преимущества ископаемого топлива, остальная часть системы знаний последует за ними - включая синтез, где МГЭИК преуменьшает чрезвычайно значительный потенциал глобального озеленения для процветания человека, и распространение, где в последнем резюме МГЭИК для политиков вообще не упоминаются преимущества озеленения.
Искажение "выгода-отрицание" существует и в отношении выгод от потепления в результате повышения уровня CO2.
Исторически сложилось так, что большинство людей стремится к тому, чтобы в мире было теплее.
Как мы увидим в следующей главе, потепление от CO2 должно сделать мир теплее (а) в северных широтах (т.е. в очень холодных местах), (б) зимой больше, чем летом (т.е. когда люди обычно хотят, чтобы было теплее), и (в) ночью больше, чем днем (т.е. опять же, когда люди обычно хотят, чтобы было теплее).
В то время как мы ожидаем, что потепление бросит нам вызов в виде более сильной жары, мы также ожидаем, что оно принесет нам пользу в виде меньшего количества проблем, связанных с холодом - и помните, что смертность от холода сегодня во много раз чаще, чем от жары.
В то время как сегодня, под влиянием анти-воздействия, мы автоматически считаем антропогенное потепление плохим, это не было позицией ученых и других ведущих мыслителей, когда был открыт "парниковый эффект". Один из первооткрывателей этого эффекта, Сванте Аррениус, предположил, что увеличение выбросов CO2 будет чрезвычайно полезным побочным продуктом использования энергии, потому что оно согреет некоторые из самых холодных районов мира, что приведет к огромным, ранее немыслимым преимуществам для сельского хозяйства. В 1896 году он сказал: "Под влиянием увеличения процентного содержания углекислого газа в атмосфере мы можем надеяться на наступление веков с более ровным и лучшим климатом, особенно в холодных регионах Земли, веков, когда Земля будет приносить гораздо более обильные урожаи, чем в настоящее время, на благо быстро распространяющегося человечества".
В статье 1913 года был расширен оптимизм Аррениуса:
При увеличении содержания углекислого газа от двух с половиной до трех раз температура всего мира повысится на 3-9 градусов Цельсия, и в Гренландии установится хороший климат для земледелия. Все хорошие почвы Канады будут находиться в таком же умеренном климате, как сейчас в Миссури. В долине реки Мира будет выращиваться кукуруза. Апельсины станут садовым фруктом в Арканзасе и Вирджинии. Жители пригородов Чикаго смогут буквально сидеть под собственными фиговыми деревьями и виноградными беседками. Хлопок станет основной культурой в Айове. Бананы окаймят берега Персидского залива. Сибирь станет величайшей сельскохозяйственной страной в мире.
Обратите внимание, что прогнозируемая здесь величина потепления - 3-9°C - в три-девять раз больше, чем произошло до сих пор, а оптимизм все еще сохранялся!
Дело не в том, что потепление - это обязательно в целом хорошо, поскольку мы должны учитывать волны жары и особенно повышение уровня моря. Но есть огромное количество положительных моментов от потепления, которые необходимо учитывать.
Наша система знаний о климате не рассматривает их всерьез. Преимущества потепления являются очень редкой темой для климатических исследований, почти полностью игнорируются в сводных отчетах МГЭИК и полностью игнорируются в "Резюме МГЭИК для политиков", а также большинством других распространителей климатических "знаний".
Система знаний о климате, которая отрицает возможность огромного роста растений и преимущества CO2 для потепления, - это система, которой нельзя доверять.
Корнем отрицания пользы CO2 в нашей системе климатических знаний является, конечно же, анти-воздействие. В рамках анти-воздействия, которое считает любое значительное воздействие человека по сути аморальным (с точки зрения цели устранения воздействия человека) и неизбежно саморазрушительным (с точки зрения предположения о нежном воспитании), выбросы CO2 неизменно рассматриваются как по сути аморальные и неизбежно саморазрушительные - нечто, от чего не может быть реальной пользы.
И как это было всегда, анти-импактные рамки определяют не только системное отрицание позитивных моментов, но и системное преувеличение негативных.
Искажение "преднамеренного преувеличения"
Если система знаний о климате, основанная на принципе "против воздействия", отрицает благоприятное воздействие ископаемого топлива на климат, то есть все основания полагать, что она также заставляет систему знаний о климате преувеличивать негативное воздействие ископаемого топлива на климат.
В главе 2 мы увидели, как назначенные эксперты по климату в прошлые десятилетия не только отрицали владение климатом, но и дико преувеличивали последствия потепления и подъема уровня моря в результате повышения уровня CO2.
Происходит ли сегодня такое преувеличение?
Во многих ситуациях, особенно в тех, где искажение в сторону завышения не известно тому, кто его искажает, это трудно узнать. Например, как мы можем узнать, заставляет ли предположение о нежном воспитании, принятое в рамках концепции "против воздействия", данного специалиста по моделированию климата неосознанно делать более "горячую" модель, чем если бы он исходил из предпосылки о диком потенциале, принятой в рамках концепции процветания человека?
Но если неосознанное преувеличение трудно обнаружить, то умышленное преувеличение в изобилии присутствует в нашей системе знаний о климате.
В этом разделе я приведу четыре формы намеренного преувеличения, которые резко и негативно искажают оценку климатических последствий повышения уровня CO2 в нашей системе знаний:
Наказание за скептицизм в отношении климатических катастроф
Приравнивание консенсуса о некотором воздействии на климат к консенсусу о крайне негативном воздействии на климат (97-процентное заблуждение)
Намеренно завышенные резюме отчетов
Преднамеренное завышение данных назначенными экспертами для достижения эффекта
Наказание за скептицизм в отношении климатических катастроф
Движущей силой намеренного завышения данных в основной системе знаний о климате, от исследований до обобщения и распространения, является наказание так называемых "скептиков изменения климата", которые на самом деле являются скептиками климатической катастрофы.
Это наказание заложено в самом составе современной климатологии, которая в подавляющем большинстве финансируется правительствами, участвующими в МГЭИК, чья цель - документировать негативное воздействие CO2 на климат в качестве основы для значительных глобальных политических действий.
Что будет с теми, кто считает, что воздействие CO2 не настолько значительно, чтобы требовать ограничений на ископаемое топливо, не говоря уже о тех, кто считает его чисто положительным?
Считается, что такие люди мешают достижению важнейшей цели - донести до общественности информацию о климатической катастрофе и побудить ее к действиям. И с ними поступают соответствующим образом: публично клеймят, а в частном порядке отказывают в финансировании и продвижении по службе.
Многие видные ученые-климатологи были публично названы "скептиками" или даже "отрицателями изменения климата", хотя они считают, что доказательства показывают, что CO2 оказывает на климат потепление - они просто считают, что негативность этого влияния сильно преувеличена и/или сопутствующие преимущества ископаемого топлива сильно преуменьшены.
К этим "скептикам изменения климата" относятся:
Ричард Линдзен, удостоенный наград климатолог, который до того, как стал вызывать споры, считался блестящим умом в этой области. Линдзен верит в мягкое воздействие потепления. В 2016 году он сказал: "Все ученые согласны с тем, что сейчас, вероятно, теплее, чем было в конце Малого ледникового периода. Почти все ученые согласны с тем, что если вы добавите CO2, то произойдет некоторое потепление. Может быть, очень небольшое потепление. Но это пропаганда, чтобы перевести это в: это опасно, и мы должны сократить выбросы CO2."
Джудит Карри, еще один удостоенный наград климатолог, долгое время работавший в Технологическом институте Джорджии, которая в 2017 году ушла на пенсию с должности профессора, объясняя: "Решающим фактором стало то, что я больше не знаю, что говорить студентам и постдокам о том, как ориентироваться в КРАЗИНЕ, царящей в области климатологии. Исследования и другие виды профессиональной деятельности получают профессиональное вознаграждение только в том случае, если они направлены в определенное русло, одобренное политизированным академическим истеблишментом - финансирование, легкость публикации ваших работ, прием на престижные должности, назначения в престижные комитеты и советы, профессиональное признание и т.д."
Патрик Майклс, еще один удостоенный наград климатолог, который долгое время был профессором-исследователем в Университете Вирджинии и прошлым президентом Американской ассоциации государственных климатологов. Майклз, который много писал о своей точке зрения, что ископаемое топливо вызывает "вялое потепление" - медленное, умеренное потепление, - тем не менее, подвергается нападкам как "отрицатель".
Публично мы видим наказание за сомнение в климатической катастрофе в виде клеветы. Но в частном порядке, как показывает комментарий Карри, это принимает форму отсутствия финансирования и продвижения.
В системе климатических знаний, где дебаты не поощряются, высказывание некатастрофических взглядов, не говоря уже о проведении исследований, которые приводят к некатастрофическим выводам, может привести к потере работы или финансирования исследований.
Это приводит к созданию системы знаний о климате, которая по своей природе намеренно завышает мнение исследователей о негативных климатических последствиях повышения уровня CO2. Те, кто считает, что они менее негативны (или не негативны), вытесняются или их мнение подавляется.
Что еще хуже, у тех, кто остался, их взгляды преувеличены еще несколькими искажениями.
Уравнение консенсуса о некотором воздействии на климат с консенсусом о крайне негативном воздействии на климат (97-процентная фальсификация)
Оценка вероятных климатических последствий повышения уровня CO2 с точки зрения процветания человека требует точности в определении того, насколько значительными могут быть различные положительные и отрицательные последствия.
Например, существует огромная разница между предсказанием, что повышение уровня CO2 окажет некоторое мягкое воздействие на потепление (которое может быть комбинацией положительного и отрицательного) и предсказанием, что повышение уровня CO2 окажет массовое отрицательное воздействие на климат, например, быстрое повышение уровня моря.
К сожалению, многие наши учреждения и назначенные эксперты пытаются стимулировать действия против ископаемого топлива, приравнивая в основном реальный консенсус о некотором воздействии на климат к несуществующему консенсусу о крайне негативном воздействии на климат.
Наиболее яркой формой этого приема является широко распространенное, намеренно расплывчатое утверждение, что "97 процентов ученых-климатологов согласны с тем, что изменение климата реально".
Основой для таких утверждений являются исследования в области климатологии, например, просмотр большой коллекции статей в этой области и количественная оценка того, сколько из них явно или неявно утверждают, что человек оказывает определенное влияние на климат.
Главное, что следует отметить, это то, что ни в одном случае эти опросы не выявили широко распространенного согласия относительно массового негативного воздействия. Опросы либо соглашаются с некоторым неопределенным воздействием, либо, в крайнем случае, приписывают повышение уровня CO2 как "главную" причину (более 50%) слабого потепления на 1°C, которое мы пережили на сегодняшний день.
Но когда об этих исследованиях сообщают и цитируют, их используют для утверждения, что 97 процентов климатологов согласны с тем, что ископаемое топливо окажет крайне негативное воздействие на климат.
Рассмотрим использование рефрена "97 процентов" нынешним посланником по вопросам климата и бывшим госсекретарем Джоном Керри в знаменательной речи, в которой он отговаривал жителей Индонезии от использования ископаемого топлива - несмотря на то, что они пережили значительный рост благосостояния, вызванный увеличением использования ископаемого топлива:
Научные данные об изменении климата выпрыгивают на нас, как сцена из 3D-фильма. Она предупреждает нас; она заставляет нас действовать. И пусть ни у кого не останется сомнений в том, что наука абсолютно достоверна. Это то, что мы понимаем с абсолютной уверенностью в истинности этой науки. Так, 97 процентов ученых-климатологов подтвердили, что изменение климата происходит и что ответственность за него несет человеческая деятельность. Эти ученые согласны с причинами этих изменений и согласны с потенциальными последствиями. Они согласны с тем, что если мы продолжим идти по тому же пути, что и сегодня, мир, каким мы его знаем, изменится - и изменится кардинально в худшую сторону.
Обратите внимание, как Керри переходит от слов "97 процентов ученых-климатологов подтвердили, что изменение климата происходит и что за него ответственна деятельность человека" к словам "они согласны с тем, что если мы продолжим идти по тому же пути, что и сегодня, мир, каким мы его знаем, изменится - и изменится кардинально в худшую сторону".
Керри использует приманку и подмену, используя соглашение о некотором воздействии на климат от повышения уровня CO2, чтобы получить ложный авторитет для своего утверждения о массовом негативном воздействии на климат от повышения уровня CO2 - и вдобавок к этому, ложный авторитет для политики против ископаемого топлива, которую он хочет провести внутри страны и за рубежом, и которую 97 процентов ученых-климатологов, конечно же, никогда неодобряли.
(Хотя это выходит за рамки данной книги, существует множество других искажений, связанных с утверждениями о 97 процентах климатологов - утверждениями, которые заставили многих ученых, отнесенных к категории 97 процентов, публично отказаться от своей классификации).
Приравнивание консенсуса по поводу некоторого воздействия на климат к консенсусу по поводу крайне негативного воздействия на климат является вопиющей формой намеренного преувеличения. Это создает у нас абсолютно завышенное негативное впечатление о том, что на самом деле думает большинство климатологов.
Это еще одна причина, по которой наша система знаний о климате по своей природе преувеличивает негативные климатические последствия повышения уровня CO2.
Намеренное завышение итогов отчета
Еще одним четко задокументированным примером намеренного завышения нашей системой знаний является практика намеренного завышения негативных выводов, содержащихся в сводных отчетах о воздействии на климат, посредством намеренно завышенных резюме.
Самым важным примером этого является Резюме для политиков длинных "Оценочных отчетов" МГЭИК.
Как я уже говорил, я считаю, что МГЭИК является фундаментально предвзятой организацией, которая систематически стремится к катастрофизации ископаемого топлива - игнорируя преимущества ископаемого топлива и дико преувеличивая негативные побочные эффекты.
Часть этой катастрофизации происходит на этапе исследований - например, отрицание выгод и наказание скептиков климатической катастрофы, о которых я рассказывал ранее, - и большая часть происходит на этапе синтеза, когда в отчетах полностью игнорируются преимущества ископаемого топлива, включая преимущества освоения климата.
Дальнейшая катастрофизация происходит при распространении выводов отчетов среди широкой общественности, что делается таким образом, что дико искажается даже то, что говорится в необъективных отчетах.
Одним из ключевых механизмов искажения является Резюме МГЭИК для политиков, которое используется для определения выводов из многотысячестраничных отчетов, которые почти никто не читает.
Многочисленные участники отчетов об оценке на протяжении многих лет жаловались, что эти резюме являются диким преувеличением негативных выводов отчетов.
Одним из таких людей является выдающийся климатический экономист Ричард Тол, чья эпопея с МГЭИК была подробно рассмотрена экспертом по энергетике и окружающей среде Майклом Шелленбергером.
Толу, объясняет Шелленбергер, было поручено подготовить резюме для политиков. Первоначально в резюме подчеркивалась необходимость экономического развития в бедных странах, но это было отклонено из-за того, что европейские страны и, в более широком смысле, МГЭИК сосредоточились на сокращении выбросов парниковых газов.
Тол сказал, что основной идеей раннего проекта Резюме было... "Многие из наиболее тревожных последствий изменения климата на самом деле являются симптомами неправильного управления и недостаточного развития". Но представители европейских стран хотели, чтобы в докладе основное внимание уделялось сокращению выбросов, а не экономическому развитию. "МГЭИК - это отчасти научная, а отчасти политическая организация", - пояснил Тол. Как "политическая организация, ее задача - обосновать сокращение выбросов парниковых газов". Резюме было написано во время недельной встречи в Йокогаме, Япония. "Некоторые из этих делегатов - ученые, другие - нет", - пояснил Тол. "Ирландский делегат, например, считает, что неустранимое изменение климата приведет нас на "шоссе в ад", ссылаясь, я полагаю, на песню группы AC/DC, а не на научную работу".
Конечный продукт был признан Толом полностью завышенным, что привело к его отставке.
Два года спустя, несмотря на протесты Тола, МГЭИК утвердила Резюме для политиков, которое было гораздо более апокалиптичным, чем того требовала наука. "МГЭИК перешла от ... "Не без риска, но управляемого" к "Мы все умрем"", - объяснил Тол. По его словам, это был переход "от того, что я считаю относительно точной оценкой последних событий в литературе, к ... четырем всадникам Апокалипсиса". Мор, Смерть, Голод и Война - все они были там".
В ответ на решение МГЭИК позволить преувеличенцам написать Резюме для политиков, Тол подал в отставку. "Я просто подумал, что это невероятно", - сказал он. «Я рассказал об этом Крису Филду, председателю, и тихо ушел в отставку».
Когда наша система знаний о климате обобщает уже необъективные синтезы уже необъективных исследований, чтобы стать еще более необъективной, она должна потерять всякое доверие.
Преднамеренное завышение данных назначенными экспертами для достижения эффекта
Последняя практика преднамеренного преувеличения, которую я хочу рассмотреть, - это преднамеренное преувеличение специалистами, в том числе учеными, для достижения эффекта.
В 1996 году климатолог из Стэнфорда Стивен Шнайдер написал влиятельную статью об этике преувеличения доказательств катастрофического изменения климата, в которой привел следующий отрывок:
С одной стороны, как ученые мы этически связаны научным методом, фактически обещая говорить правду, всю правду и ничего кроме - что означает, что мы должны включать все сомнения, оговорки, "если", "и" и "но". С другой стороны, мы не только ученые, но и люди. И, как большинство людей, мы хотели бы видеть мир лучше, что в данном контексте означает нашу работу по снижению риска потенциально катастрофического изменения климата. Для этого нам необходимо заручиться широкой поддержкой, завладеть воображением общественности. Это, конечно же, подразумевает широкое освещение в СМИ. Поэтому мы должны предлагать пугающие сценарии, делать упрощенные, драматические заявления и почти не упоминать о сомнениях, которые у нас могут быть. Эта "двойная этическая связь", в которой мы часто оказываемся, не может быть решена никакой формулой. Каждый из нас должен решить, каков баланс между эффективностью и честностью. Я надеюсь, что это означает быть и тем, и другим.
Я совершенно не согласен с тем, что ученые должны "решить, каков правильный баланс между эффективностью и честностью", причем эффективность включает "упрощенные, драматические заявления" и "мало упоминаний о любых сомнениях, которые у нас могут быть".
То, за эффективность чего выступает Шнайдер, - это намеренное завышение учеными того, что они считают правдой, что означает намеренное введение общественности в заблуждение относительно решений, которые приведут к неправильным, смертельно опасным ограничениям на ископаемое топливо.
Но для Шнайдера и других сторонников анти-воздействия не существует такого явления, как неправильные ограничения на ископаемое топливо, потому что они отрицают положительную ценность ископаемого топлива. Если нет никакой положительной ценности ископаемого топлива, почему бы не преувеличить отрицательные стороны и не заставить людей поступать правильно? Стоит нарушить профессиональную этику, если вы "спасаете планету" - то есть спасаете планету от того, что вы считаете злом воздействия ископаемого топлива.
Такова позиция Пола Эрлиха, который пишет: "Ученые должны быть прямыми и лаконичными в общении с электронными СМИ. Можно часами говорить о неопределенности, связанной с глобальным потеплением. Но такое заявление, как "Накачка парниковых газов в атмосферу может привести к масштабной нехватке продовольствия", совершенно точно с научной точки зрения и привлечет внимание общественности. Является ли такое заявление "совершенно точным с научной точки зрения"? А как насчет того, что если бы не топливо, которое обязательно выделяет парниковые газы, и, если бы не тот факт, что предложения Эрлиха по их быстрому устранению не были выполнены, миллионы или даже миллиарды людей умерли бы от голода?
Все эти формы намеренного преувеличения со стороны основной системы знаний о климате вызывают вопрос: почему не происходит широкомасштабного восстания среди многих исследователей, которые знают, что основная система знаний о климате намеренно завышает негативные последствия повышения уровня CO2?
Две взаимосвязанные причины: рамки, препятствующие воздействию, и невежество в отношении ценности энергии, к которому привели рамки, препятствующие воздействию.
Большинство ученых в значительной степени усвоили концепцию противодействия воздействию, поэтому кажется правильным, что мораль в первую очередь направлена на снижение воздействия человека на климат - без особых размышлений о том, какой вред это наносит человеческому процветанию. А поскольку система знаний, основанная на принципе "против воздействия", ведет к тому, что все не знают о преимуществах ископаемого топлива, в том числе о его пользе для климата, ограничение или прекращение использования ископаемого топлива представляется целью, не требующей больших затрат.
Таким образом, намеренное преувеличение некоторыми назначенными экспертами для достижения эффекта не рассматривается как смертельная нечестность, которая может лишить силы миллиарды людей - оно рассматривается как этически неприятное преувеличение с благородной целью избавления от выбросов CO2. То же самое относится к намеренно завышенным резюме отчетов или заявлениям типа "97 процентов климатологов согласны".
Если кто-то преувеличивает реальность, чтобы поступить "правильно", зачем рисковать своим статусом, оспаривая его? Большинство исследователей не могут придумать причину сделать так - но я надеюсь, что те, кто прочитал эту книгу, теперь понимают, что есть срочная, жизненно важная причина сделать это, потому что выгода от ископаемого топлива является фундаментальной для жизнеспособности нашей планеты.
Четыре формы преднамеренного искажения, плюс отрицание пользы CO2, плюс отрицание мастерства в области климата означают, что нашей системе знаний о климате нельзя доверять. Существует не просто несколько проблем, а системное искажение климата.
Это имеет два последствия.
Во-первых, есть все основания подозревать, что заявления о климатической катастрофе, не говоря уже об апокалипсисе, являются не научными, а скорее рамочными катастрофизациями: ложное предсказание того, что побочный эффект будет катастрофическим, путем дикого преувеличения его негативности и игнорирования нашей способности справиться с ним.
Вторая заключается в том, что, если мы хотим иметь реальное представление о климатических последствиях повышения уровня CO2, особенно о том, могут ли они быть потенциально катастрофическими, мы должны отказаться от существующих каналов основной системы климатических знаний и найти подлинные источники экспертных знаний, которые минимально искажены анти-импактными рамками.
Как мы это делаем?
Нахождение полного диапазона минимально искаженных экспертных оценок
На мой взгляд, лучший способ найти подлинные источники экспертных знаний о климате, минимально искаженные рамками борьбы с воздействием, - это поиск основных и неосновных экспертных источников, на которые оказывается наименьшее давление с целью намеренного искажения науки для достижения целей борьбы с ископаемым топливом.
Одним из менее искаженных мейнстримных источников являются некоторые части оценочных отчетов МГЭИК. Я говорю "некоторые части", потому что общий подход этих отчетов, не говоря уже о намеренно нечестных резюме, определяется концепцией противодействия воздействию.
Однако разделы отчетов МГЭИК, посвященные более узким научным вопросам, особенно там, где нет прогнозирования - , например, тенденция выпадения осадков в том или ином районе за определенный период времени - гораздо более объективны, чем их публичные резюме.
И они имеют преимущество в том, что ссылаются на широкий спектр работ и ученых из различных субспециализаций климатологии.
Другим ценным источником менее искаженного мейнстримного опыта в области климата являются учебники, под которыми я подразумеваю как буквальные учебники, так и другие не пропагандистские материалы.
Хотя мышление и коммуникация авторов, скорее всего, будут несколько искажены рамками анти-воздействия, авторы, по крайней мере, пытаются точно объяснить вопросы, в том числе объяснить, какова степень уверенности в различных утверждениях.
Вместе взятые, подборки из отчетов МГЭИК и учебников дают, как мне кажется, относительно реалистичное представление о том, что думают сотрудники основных исследовательских институтов - несомненно, несравненно лучшее представление, чем основные СМИ или резюме МГЭИК для политиков.
А как насчет подлинных экспертных мнений, которые были исключены из основной системы знаний?
Для их понимания требуется другой, дополнительный подход: чтение работ высококвалифицированных климатологов, которые считаются аутсайдерами или "скептиками".
Я подчеркиваю "высококвалифицированных", потому что существует реальная опасность того, что, читая опровержения мейнстрима, можно попасться на удочку "скептиков", обладающих поверхностными знаниями в этой области.
Одна из проверок против этого - прочитать опровержения катастрофизма от тех, кто сейчас или в прошлом был признан высококвалифицированным специалистом в области климатологии. Например, упомянутые выше Ричард Линдзен, Джудит Карри и Патрик Майклз относятся к этой категории.
Чтение менее искаженных материалов мейнстрима плюс наиболее информированные опровержения мейнстрима дают нам диапазон минимально искаженных позиций, существующих в отношении воздействия на климат повышения уровня CO2 - то, чего не может сделать система знаний о климате мейнстрима.
Огромную помощь в понимании разнообразия позиций, а также в оценке того, какие из них, скорее всего, являются правильными, оказывает ознакомление с как можно большим количеством дебатов между различными позициями.
Наблюдение за дебатами между знающими специалистами является одним из самых мощных инструментов, которыми располагают посторонние люди для оценки сравнительных достоинств позиций в той или иной области.
Одно из преимуществ дебатов заключается в том, что чем больше специалистов объясняют свои разногласия друг с другом, тем легче определить области общего согласия - например, тот факт, что парниковый эффект CO2, как я объясню в следующей главе, является уменьшающимся, а не ускоряющимся эффектом, который становится слабее с каждой дополнительной молекулой CO2.
Второе преимущество дебатов заключается в том, что чем больше специалистов объясняют свои разногласия друг с другом, тем больше частей контекста появляется, которые не могут быть получены только с одной точки зрения. Например, читая аргументы критиков климатических моделей, я узнал о некоторых ограничениях этих моделей, а читая аргументы сторонников этих моделей, я узнал аргументы в пользу их эффективности, которые многие критики не учитывают.
Третье преимущество дебатов заключается в том, что чем больше специалисты объясняют свои разногласия друг с другом, тем легче увидеть различия в качестве аргументов - в том числе и в тех случаях, когда на качество влияют различные операционные рамки.
Хотя наше знание систематически препятствует дебатам, наказывая "скептиков", оно не прекращает их полностью.
Иногда проводятся настоящие дебаты между существенно различающимися позициями, которые многое раскрывают. Часто они доступны на YouTube. Я нахожу их полезными для просмотра, чтобы получить представление о том, как различные позиции на самом деле выдерживают давление.
Помимо буквальных дебатов есть несколько форм квази-дебатов, которые ценно наблюдать.
Одной из форм квази-дебатов являются блоги. Часто происходит так: видный некатастрофист, например, Джудит Карри, пишет что-то (ее блог - Climate Etc.), и если это становится достаточно читаемым, это может вызвать ответ со стороны погранично-катастрофического блога RealClimate.
Другой формой квази-дебатов являются конкурирующие критические статьи с разных позиций о других позициях. Например, RealClimate публикует критику взглядов "скептиков", а Watts Up with That? - критику взглядов катастрофистов.
Как только мы получим ряд минимально искаженных экспертных позиций, включая дебаты между ними, где это возможно, мы получим исходный материал, чтобы прийти к обоснованному заключению о вероятных последствиях повышения уровня CO2.
Следующий шаг - как можно более точная оценка исходного материала, чтобы получить максимальное представление об истине.
Вопросы и стандарты для оценки климатических претензий
Нахождение диапазона минимально искаженных экспертных позиций является ключом к ответу на вопрос: Каковы вероятные последствия повышения уровня CO2 для глобальной климатической системы с точки зрения процветания человека?
Но этого недостаточно. Знание диапазона мнений не то же самое, что знание вероятных последствий, потому что нам нужен какой-то способ узнать, какие мнения, скорее всего, верны, а какие, скорее всего, являются значительными искажениями реальности.
Чтобы определить, какие взгляды наиболее вероятны, нам нужны стандарты для оценки конкурирующих утверждений о климате.
Стандарты оценки, которые я использую, делятся на две связанные категории: стандарты надлежащих рамок и стандарты объективного объяснения.
Я начну со стандартов надлежащей структуры.
Как мы уже неоднократно убеждались, система "против воздействия" является фундаментальной искажающей силой, когда речь идет об оценке и прогнозах на будущее - таким прогнозом является вероятное воздействие на климат повышения уровня CO2. Поэтому весьма поучительно знать, когда тот или иной мыслитель или ресурс, занимающийся прогнозированием климата, находится в рамках анти-воздействия.
Одним из стандартов для подтверждения или опровержения чьих-либо рамок является их цель или стандарт оценки. Мы видели, что если эксперт придерживается стандарта устранения антропогенного воздействия, он будет считать все антропогенное воздействие на климат плохим, даже если оно нейтрально или положительно для человека. Они также будут склонны намеренно преувеличивать, для эффекта, античеловеческие последствия повышения уровня CO2.
В той мере, в какой кто-то действует с целью устранения антропогенного воздействия, я считаю его научные утверждения, скорее всего, искаженными и ищу других, кто не действует в рамках анти-воздействия.
Вот несколько вопросов, которые я считаю полезными для определения того, преследует ли кто-то цель устранить воздействие человека.
Фокусируются ли они на последствиях повышения уровня CO2 для человека или на очень отдаленных последствиях для остальной природы?
Обсуждают ли они как потенциальные негативные, так и позитивные последствия повышения уровня CO2 или только негативные?
Беспокоит ли их необходимость того, чтобы миллиарды людей имели доступную, надежную энергию, или они равнодушны к этой необходимости?
Относятся ли они к сокращению выбросов CO2 как к политике с очень реальными негативными последствиями, даже если это того стоит, или же они относятся к этому как к бессмысленному делу?
Признают ли они удивительно позитивное общее состояние сегодняшнего мира, включая нашу беспрецедентную безопасность от климата, или они считают одно или другое разрушенным?
Примером того, как кто-то проявляет себя, руководствуясь про-человеческими целями и стандартами, является вышеупомянутый Фримен Дайсон, который сказал: "Я очень сильно чувствую, что Китай и Индия богатеют - это самое важное, что происходит в мире в настоящее время. Это настоящая революция, центр тяжести всего населения мира будет приходиться на средний класс, и это замечательная вещь, которая должна произойти".
Напротив, те, кто относится к сегодняшнему миру как к плохому, показывают, что они не придерживаются прочеловеческих стандартов.
Вторым стандартом для проверки рамок являются предположения о взаимоотношениях между человеком и остальной природой.
Мы видели, что если эксперт придерживается предположения о деликатном воспитании, включая взгляд на человека как на паразита-загрязнителя, он будет ожидать гораздо более значительных и негативных последствий того или иного воздействия, чем это оправдано на самом деле.
Мы видели это во всех дико завышенных прогнозах побочных эффектов ископаемого топлива, сделанных за пятьдесят лет - от истощения ресурсов до загрязнения окружающей среды, от глобального похолодания до глобального потепления.
В той мере, в какой кто-то придерживается предположения о нежном воспитании, он практически гарантированно будет прогнозировать негативное воздействие климата. Поэтому любой признак этого - тревожный сигнал.
Вот несколько вопросов, которые я нахожу полезными для определения того, придерживается ли человек предположения о деликатном воспитании, включая предположение о паразите-пылесборнике.
Говорят ли они о неповрежденных частях природы как о "нежных", "хрупких" или "стабильных"?
Превозносят ли они "климат" без влияния человека?
Считают ли они человека по природе своей недальновидным и неизбежно саморазрушительным?
Игнорируют ли они положительное воздействие человека на окружающую среду?
Оба элемента анти-воздействия уступают друг другу в любом виде утверждений о том, что на планете слишком много людей.
Например, назначенный эксперт Майкл Манн написал: "Вероятно, мы уже превысили несущую способность планеты в восемь раз".
Подобные высказывания свидетельствуют о глубоком погружении в нежные представления о воспитании, а также о бездушном пренебрежении к ценности человеческой жизни. Небрежно говорить о миллиардах людей, как будто их жизнь - это плохо, - это не то, что сделал бы человек, придерживающийся концепции человеческого процветания.
В дополнение к применению стандартов проверки рамок при рассмотрении различных климатических утверждений я также применяю стандарты объективного объяснения.
Под "объективным объяснением" я имею в виду: объяснение, которое дает читателю или слушателю достаточно доказательств, чтобы согласиться с заключением эксперта.
По моему опыту, объективные объяснения климатических утверждений - большая редкость - во многом потому, что катастрофисты пытаются подавить вопросы и дебаты в пользу подчинения мнимым авторитетам.
Когда мы находим источники, которые занимаются объективным объяснением, у нас гораздо больше оснований думать, что они правы, а поскольку у нас есть объяснение, гораздо легче оценить, правы ли они.
Вот четыре стандарта объективного объяснения, которые я использую при проверке утверждений о климате.
1. Они дают четкие объяснения доказательств своих взглядов, а не просто ссылаются на авторитет. Я серьезно отношусь только к тем источникам, которые четко объясняют, в чем заключаются их доказательства.
Если они произносят авторитетные утверждения без доказательств, я подозреваю, что их целью является нечто иное, чем формирование понимания истины.
2. Они точны, а не небрежны в терминологии, величинах и вероятностях. Понимание климатических последствий повышения уровня CO2 требует точной терминологии, величин и вероятностей.
Когда специалисты используют расплывчатые, небрежные формулировки вроде "изменение климата реально", я им не доверяю.
Если они обсуждают "антропогенное изменение климата" или "антропогенное изменение климата" и конкретное воздействие на температуру и другие аспекты климата, а также объясняют степень своей уверенности, они вызывают гораздо больше доверия.
3. Они различают степени известного и неизвестного в своей области и для себя лично. Одним из признаков внимательного мыслителя является то, что он ясно говорит себе и другим о том, что он знает с уверенностью, какие утверждения имеют некоторые доказательства, но не окончательные, и в чем он не осведомлен.
Два вопроса, которые я считаю полезным задать в этой связи по поводу утверждений специалистов, следующие:
Обсуждают ли они различное количество доказательств для разных утверждений, или они рассматривают все утверждения своей стороны как практически бесспорные? Мы видим последнее, когда все утверждения о климате, от "CO2 вызывает некоторое влияние на потепление" до "мы сталкиваемся с экзистенциальной угрозой", рассматриваются как неоспоримые части доказанной климатологии.
Признают ли они ограниченность собственных знаний или же высказывают свое мнение с одинаковой уверенностью по всем вопросам? Последнее мы видим, когда некоторые климатологи с уверенностью заявляют, что солнечная и ветровая энергия может сделать все, что может ископаемое топливо.
4. Они легитимно привлекают и рассматривают конкурирующие точки зрения, не уклоняясь от них, не демонизируя их и не подставляя под удар. Поскольку вопросы и дебаты так много говорят об относительной силе различных позиций, очень важно наблюдать за тем, могут ли специалисты отвечать на критические вопросы и противостоять другим аргументам ясным и убедительным образом.
Некоторые вопросы, которые я считаю полезным задавать специалистам, таковы:
Признают ли они умных людей, которые с ними не согласны, или списывают их на аморальность или глупость?
Отвечают ли они на критику вежливо и эффективно, или же они в основном занимаются нападками на мотивы и интеллект своих критиков?
Правильно ли они представляют инакомыслие или, наоборот, очерняют его?
Готовы ли они дискутировать с искренне мыслящими, знающими людьми, которые не согласны с ними, или им нравится говорить "дискуссия окончена"?
Использование вышеуказанных стандартов рамок и объективного объяснения помогло мне понять, каков диапазон согласия и несогласия среди экспертов, не искаженных явно рамками анти-воздействия.
Прежде всего, это позволило мне выработать чрезвычайно сильное убеждение по вопросу о том, есть ли что-то действительно катастрофическое, не говоря уже об апокалиптическом, в побочном эффекте ископаемого топлива, связанном с повышением уровня CO2, когда мы учитываем выгоду от освоения климата. Мой вывод заключается в том, что нет вообще ничего. Все заявления о катастрофе и апокалипсисе основаны на комбинации отрицания овладения климатом и искажения воздействия климата, которые пронизывают нашу систему знаний, направленную против воздействия.
Когда мы рассматриваем весь контекст, мы обнаруживаем, что климатический апокалипсис невозможен, катастрофа немыслима, а расширение использования ископаемого топлива - ископаемое будущее - является единственным моральным путем вперед.
Глава 9.
Повышение уровня
CO
2: Полный контекст
Вероятные последствия повышения уровня CO2 для климата: Полнотекстовая, про-человеческая оценка
Цель этой части книги - оценить растущий уровень CO2 - единственный побочный эффект ископаемого топлива, который гипотетически может оправдать ограничение его использования в будущем - в полном контексте с точки зрения процветания человека.
Для этого необходимо учесть три переменные, что, как мы теперь убедились, наша система знаний совершенно не умеет делать.
Общая польза от продолжения использования ископаемого топлива для процветания человечества, которую мы видели в части 2, является фундаментальной для жизнеспособности нашего мира в будущем - однако наша анти-воздействующая, анти-энергетическая система знаний отрицает ее.
Преимущества продолжения использования ископаемого топлива, которые мы видели в главе 7, настолько огромны, что климатическая катастрофа может произойти только при таких климатических последствиях, которые полностью отличаются в своем роде от всего, что мы видели за последние 170 лет повышения уровня CO2 - таких последствий, как быстрый, ускоряющийся и неостановимый рост температуры , штормы, в несколько раз превышающие по силе самые сильные штормы в истории, и повышение уровня моря на фут за десятилетие. Тем не менее, наша система знаний, направленная против воздействия, против энергии, отрицает господство ископаемого топлива над климатом.
Климатические последствия повышения уровня CO2, понятые с точностью, с точки зрения человеческого процветания - включая негативные, нейтральные и позитивные последствия. Вместо этого наша анти-воздействующая, анти-энергетическая система знаний дико искажает их, отрицая значительные преимущества повышения уровня CO2 и намеренно преувеличивая негативные последствия.
Чтобы преодолеть искажения нашей системы знаний о климате, направленные против воздействия, мы должны искать лучшие источники (ряд наименее искаженных основных и неосновных экспертных источников) и придерживаться строгих стандартов оценки (включая стандарты надлежащей структуры и стандарты объективного объяснения).
Разыскав эти источники и применив эти стандарты самостоятельно, в этой главе я поделюсь своим текущим наилучшим пониманием вероятных последствий повышения уровня CO2 для глобальной климатической системы - давайте всегда помнить о том, что глобальная климатическая система, естественно, опасна, разнообразна и динамична. Прежде всего, я сосредоточусь на том, существуют ли какие-либо последствия повышения уровня CO2, которые могли бы каким-то образом подавить наши огромные способности по управлению климатом настолько, чтобы оправдать любое ограничение отчаянно необходимой ценности продолжающегося использования ископаемого топлива.
Я буду стараться, чтобы мои объяснения соответствовали стандартам объективного объяснения, которые я предъявляю к другим, включая:
давать четкие объяснения доказательств моих взглядов, а не просто ссылаться на авторитеты;
быть точным, а не небрежным в терминологии, величинах и вероятностях;
различать степени известного и неизвестного в климатологии и для меня лично; и
легитимно привлекать и рассматривать конкурирующие точки зрения, а не уклоняться от них, не демонизировать их и не отмахиваться от них.
Невозможность неживой Земли
Мой главный вывод, который я сделал, опросив ряд экспертов по климату, таков: учитывая то, что мы знаем об истории температуры и CO2 на Земле, широко распространенная идея о том, что рост CO2 сделает Землю непригодной для жизни, буквально невозможна.
Наша система знаний сообщает, что существует вполне реальная возможность того, что повышение уровня CO2 создаст не просто другое и худшее разнообразие опасных, динамичных климатов по всему миру, но мир с набором климатов, которые будут практически непригодны или полностью непригодны для жизни людей. Отсюда и такие апокалиптические названия книг, как "Земля, непригодная для жизни".
Основная идея о том, как Земля станет непригодной для жизни, заключается в том, что "беспрецедентный" уровень CO2 приведет к ускоряющемуся, неостановимому повышению температуры, в результате чего Земля станет местом, где наши физические тела, а также многие другие живые существа (включая наши сельскохозяйственные культуры) просто не смогут справиться с жарой.
Правдоподобность этой идеи зависит от того, что уровень CO2 "беспрецедентен". Мы получаем идею, что мы "играем в Бога" с таинственным набором сил, которым является глобальная климатическая система, и делаем это путем увеличения концентрации молекулы CO2, вызывающей потепление, на беспрецедентную территорию, что уже приводит к беспрецедентным температурам.
В действительности, ничего "беспрецедентного" не происходит ни в отношении количества CO2 в атмосфере, ни в отношении средней температуры на Земле.
Это не мое мнение. Это единодушное мнение всех, кто хоть отдаленно знаком с историей климата нашей планеты.
На самом деле, если мы посмотрим на общепризнанную историю климата и жизни на нашей планете, мы неизбежно придем к выводу, что повышение уровня CO2, ведущее к появлению планеты, непригодной для жизни, буквально невозможно - потому что планета была невероятно пригодна для жизни гораздо менее приспособленных организмов, имеющих много общего с нами, когда CO2 находился на уровне, к которому мы не смогли бы приблизиться, даже если бы захотели.
Есть четыре основные истины об истории климата, которые приводят меня к такому выводу:
Глобальная климатическая система находится вблизи исторических минимумов CO2 и температуры.
У нас нет ближайшего механизма достижения даже одной четвертой исторического максимума CO2.
Жизнь на Земле процветала при гораздо более высоких уровнях CO2 и температурах в прошлом.
Планетарное потепление сосредоточено в более холодных частях Земли - оно не является действительно глобальным.
Глобальная климатическая система находится вблизи исторических минимумов CO2 и температуры
Все формулировки "беспрецедентный" и "рекордный", когда речь идет о CO2 и температуре, вводят в заблуждение, если они не сопровождаются следующей оговоркой: Уровень CO2 и температура намного ниже, чем они были на протяжении большей части истории планеты.
Как видно из оценки исторических уровней CO2 и температуры на следующей странице, существуют огромные исторические изменения климата, включая сдвиги CO2 и температуры - часто в противоположных направлениях - демонстрирующие, что CO2 не является главным фактором климата, каким его изображают. (Сегодня, с точки зрения истории планеты, мы имеем очень низкие уровни CO2 (менее одной десятой от их исторических максимумов) и температуры (раньше было в среднем на 25°F [14°C] теплее).
Таким образом, мы не находимся на какой-то беспрецедентной территории, где на Земле будет жарче, чем когда-либо.
Но сможем ли мы достичь этого в ближайшее время? Даже близко нет, из-за следующего факта.
У нас нет ближайшего механизма достижения даже одной четвертой исторического максимума CO2
С 1850 года вся цивилизация, работающая на ископаемом топливе, увеличила количество CO2 в атмосфере с чуть менее 0,03%-280 частей на миллион до чуть более 0,04%-420 частей на миллион.
По многим оценкам, высота уровня CO2 превышала 6000 частей на миллион - почти в пятнадцать раз больше сегодняшнего уровня.
РИСУНОК 9.1 Раньше CO2 и температура были намного выше, но теперь они не имеют постоянной корреляции
Источники: Nasif Nahle (2009); C.R. Scotese (2002); W.F. Ruddiman (2011); Pagani et al. (2005)
Чтобы достичь даже 1500 частей на миллион - одной четверти от максимума - нам придется продолжать увеличивать выбросы далеко в 2100-х годах - намного позже того момента, когда мы сможем рассчитывать на сверхзатратную и эффективную безуглеродную ядерную энергию.
Таким образом, в ближайшее время не существует механизма, позволяющего приблизиться к средним историческим уровням CO2, не говоря уже о гораздо более высоких уровнях, при которых жизнь на Земле процветала в течение миллионов лет.
Жизнь на Земле процветала при гораздо более высоких уровнях CO2 и температурах в прошлом
Периоды высокого уровня CO2 и более высоких температур являются одними из периодов наиболее быстрого эволюционного прогресса и объема жизни на планете.
Одна из очевидных причин - эффект удобрений. Динозавры могли стать такими большими, питаясь растениями, только если в атмосфере было достаточно удобрений для создания необходимой растительной жизни.
Ладно, динозавры могли жить в те времена, но могло ли что-то напоминающее нас?
Да, наши эволюционные предки жили в те времена.
Как такое возможно? При температуре 25°F теплее, не было ли слишком жарко?
Это подводит нас к последнему факту о климате, который преступно мало обсуждается.
Планетарное потепление сосредоточено в более холодных частях Земли - оно не является по-настоящему глобальным
Термин "глобальное потепление" дает нам представление о том, что повышение температуры будет равномерно распределено по всему земному шару.
Те из нас, кто живет в теплом климате, слышат экстремальные прогнозы о том, что он будет теплее, скажем, на 4°C (7°F), и думают: "Ого, это будет ужасно летом".
Но потепление происходит не так.
Потепление и похолодание планеты сосредоточено в более холодных местах и в более холодное время.
Более теплый мир - это более тропический мир; в предыдущие эпохи с гораздо более высоким содержанием CO2 и более высокой температурой пальмы росли в Арктике и Антарктике.
А человек - тропический вид.
Мы эволюционировали в глубоких тропиках, и наши тела могут выжить в более холодных регионах только благодаря таким технологиям, как одежда и укрытие.
Станет ли более тропический мир непригодным для жизни человека?
Это невозможно.
Таким образом, когда мы думаем о влиянии повышения уровня CO2, мы должны признать, что это будет, в той степени, в которой CO2 вызывает потепление, переход от сегодняшней управляемой глобальной климатической системы к более тропической, управляемой глобальной климатической системе - а не к какой-то палящей глобальной пустыне, как это часто изображается.
Это значительно ограничивает возможные последствия изменения климата. Единственное законное опасение по поводу дальнейшего воздействия антропогенного климата заключается не в том, что планета станет непригодной для жизни, а в том, что скорость изменения глобальной климатической системы в сторону более тропического климата будет крайне разрушительной, учитывая наши текущие инвестиции в инфраструктуру, включая расположение прибрежных городов.
Это само по себе исключает возможность апокалипсиса, оставляя лишь гипотетическую возможность разрушительных изменений, которые могут быть катастрофически дорогостоящими - например, повышение уровня моря, которое потребует от значительной части мира переселения с нынешних береговых линий в течение нескольких десятилетий. Это было бы очень плохо, но это ничто по сравнению с уничтожением производительной способности человечества и, следовательно, пригодности мира для жизни путем быстрого отказа от использования ископаемого топлива.
Итак, каких изменений мы можем ожидать от повышения уровня CO2 и с какой скоростью? Могут ли какие-либо из них действительно превысить возможности владения миром, наделенным все большими полномочиями, настолько, что это станет катастрофой?
Чтобы ответить на этот вопрос, нам необходимо точно понять ключевой механизм, с помощью которого повышение уровня CO2 влияет на климат: так называемый парниковый эффект.
Уменьшающийся и слабый парниковый эффект
Ключевой механизм, с помощью которого повышение уровня CO2 влияет на климат, известен как "парниковый эффект" - эффект потепления. Понимание этого эффекта - ключ к ответу на вопрос, как повышение уровня CO2 повлияет на климат, а также почему высокие уровни CO2 в прошлом не привели к опасному потеплению планеты.
Обратите внимание, что все климатические последствия повышения уровня CO2 связаны с потеплением. Хотя нас иногда заставляют верить, что CO2 сам по себе влияет на засухи или штормы напрямую, это не так; он может влиять на них, только вызывая больше тепла в атмосфере, которое затем может повлиять на засухи или штормы.
Парниковый эффект относится к определенному классу молекул (комбинаций атомов), таких как водяной пар (H2O), углекислый газ (CO2) и метан (CH4). Эти молекулы, технически называемые "инфракрасными поглотителями", обладают свойством временно поглощать инфракрасное излучение, тип электромагнитного излучения, которое нагревает атмосферу.
Это имеет большое значение, поскольку при попадании солнечного света на Землю часть его преобразуется в тепловую энергию в виде инфракрасного излучения. Инфракрасное излучение испускается с поверхности Земли и проходит через атмосферу, уходя в космос.
Без инфракрасных поглотителей инфракрасное излучение, которое мы воспринимаем как тепло, немедленно ушло бы в космос.
С инфракрасными поглотителями инфракрасное излучение уходит дольше, сохраняя атмосферу несколько теплее, чем она была бы в противном случае.
Этот эффект замедления выхода тепла через атмосферу в просторечии называют "парниковым эффектом", исходя из аналогии с явлением, когда стекло в теплице сохраняет тепло для растений. С этой аналогией есть проблемы, но для простоты я буду придерживаться термина "парниковый эффект".
Полезной аналогией для понимания парникового эффекта является одежда. Одежда замедляет утечку тепла вашего тела в местную атмосферу. Добавление парниковых газов в систему подобно добавлению слоев одежды: при прочих равных условиях, чем больше парниковых газов вы добавляете, тем дольше задерживается вновь полученное тепло (будь то тепло человеческого тела или тепло, отраженное от Земли).
Как человек в одежде чувствует себя намного теплее, чем человек без одежды, так и благодаря парниковому эффекту поверхность Земли на много градусов теплее, чем могла бы быть в противном случае.
Важно подчеркнуть, что парниковый эффект не ограничивается CO2. На самом деле, подавляющее большинство парникового эффекта на Земле сегодня происходит от водяного пара в атмосфере. Водяной пар является гораздо болеесильным парниковым газом, чем CO2.
Теоретические расчеты показали, что без парникового эффекта, большая часть которого обусловлена естественным присутствием водяного пара в атмосфере, поверхность Земли была бы примерно на 33°C (59°F) холоднее, чем сейчас, что означает постоянный ультраледниковый период, в котором мало что могло бы существовать.
По сути, парниковые газы, по крайней мере до определенного момента, являются крайне необходимой одеждой для Земли, существующей в сверххолодной Вселенной.
Джон Тиндалл, один из первооткрывателей парникового эффекта, описал водяной пар и другие парниковые газы следующим образом (ему также нравится аналогия с одеждой): "Этот водный пар - одеяло, более необходимое для растительной жизни Англии, чем одежда для человека"
Какого парникового эффекта мы можем ожидать от повышения концентрации CO2, в частности, в будущем?
Чтобы ответить на этот вопрос, нам необходимо знать траекторию парникового эффекта, а именно: Как изменяется величина воздействия CO2 на потепление по мере увеличения количества CO2 в атмосфере?
Некоторые явления в жизни имеют линейные траектории. Если бы парниковый эффект CO2 был линейным, то каждая молекула CO2, которую вы добавляете в систему, увеличивала бы температуру на ту же величину, что и предыдущая.
В некоторых явлениях траектория является "суперлинейной" (выше линейной), или ускоряющейся. Если бы парниковый эффект был суперлинейным, то каждая молекула CO2, которую вы добавляете в систему, была бы более мощной, чем предыдущая; именно такой смысл мы получаем из большинства популярных трактовок парникового эффекта.
Затем есть явления с уменьшающимися или замедляющимися траекториями. Если бы парниковый эффект CO2 уменьшался, то каждая молекула CO2, которую вы добавляете в систему, была бы менее мощной в нагревании, чем предыдущая.
Каждый, кто обсуждает этот вопрос, должен знать, по какой траектории движется парниковый эффект. Хотя я встречал тысячи ненаучных людей, считающих, что парниковый эффект CO2 представляет смертельную угрозу, я не могу назвать и десяти, которые могли бы сказать мне, какова траектория этого эффекта.
Большинство считает, что оно ускоряется. Так, услышав прогноз о потеплении, скажем, на 5°F, они думают, что будет становиться все теплее и теплее, пока Земля не превратится в огненный шар.
Но в климатологии существует единодушный консенсус (как и в большинстве опровержений климатологии), что парниковый эффект - это убывающий, логарифмический эффект.
На графике на следующей странице показано, как выглядит эта функция в соответствии с общепринятыми оценками.
Основная причина уменьшения парникового эффекта заключается в так называемом "насыщении". Напомним, что инфракрасные поглотители временно поглощают инфракрасное излучение, испускаемое поверхностью Земли. Но есть только столько инфракрасного излучения, которое можно временно поглотить.
РИСУНОК 9.2 Уменьшающийся, слабый прямой парниковый эффект
Подумайте об этом, как если бы вы надели несколько солнцезащитных очков друг на друга. Первая пара солнцезащитных очков блокирует много света, но не слишком много. Вторая пара блокирует большую часть оставшегося небольшого количества света, но в целом блокирует меньше, чем предыдущая. Третья пара имеет еще меньше света для работы. И так далее. Как каждая дополнительная пара солнцезащитных очков "поглощает" меньше света, так и каждая дополнительная молекула CO2 поглощает меньше тепла.
По большинству оценок, этот парниковый эффект от CO2 сам по себе означает примерно 1°C каждый раз, когда количество CO2 в атмосфере удваивается.
С точки зрения человеческого процветания, это мягкий эффект.
Это не тот объем потепления, который мог бы стать причиной для беспокойства - особенно учитывая, что с 1850 года мы не удваивали CO2 ни разу и, даже при сценариях чрезвычайно высоких выбросов, не ожидаем этого до второй половины столетия.
Действительно, учитывая преимущества потепления и озеленения, есть много причин желать такого уровня потепления, вызванного CO2.
Таким образом, сам по себе хорошо известный парниковый эффект CO2 не должен вызывать беспокойства.
Почему же тогда мы так много слышим об опасности "парникового эффекта", с которым согласны практически все ученые?
Потому что наша анти-воздействующая, искажающая климат система знаний хочет, чтобы мы применили высокую степень уверенности, которая существует в отношении парникового эффекта CO2, к гораздо более спекулятивному явлению, относительно которого существует гораздо меньше согласия.
Ограниченный, поддающийся освоению и спекулятивный усиленный парниковый эффект
Парниковый эффект - это уменьшающийся эффект, который сам по себе не заставляет нас ожидать значительного потепления в будущем.
Утверждения о том, что потепление будет происходить гораздо быстрее, чем предполагает парниковый эффект, основаны на значительно усиленном парниковом эффекте.
Основной предполагаемый механизм заключается в том, что парниковый эффект CO2 в атмосфере значительно усиливает образование водяного пара в атмосфере, что может вызвать гораздо большее потепление, чем то, которое может вызвать только CO2. Такое усиливающее взаимодействие называется петлей положительной обратной связи.
Хотя такие петли обратной связи существуют в климате, существуют и петли отрицательной обратной связи - например, увеличение количества водяного пара приводит к образованию облаков, которые блокируют поступающий солнечный свет, охлаждая Землю.
Чем значительнее прогноз потепления, тем больше предположений, что при повышении уровня CO2 возникают значительные петли обратной связи с положительным сальдо, в результате чего на Земле становится намного теплее, чем было бы при наличии только парникового эффекта.
Идея о том, что парниковый эффект усиливается благодаря петлям положительной обратной связи, называется "усиленным" или "расширенным" парниковым эффектом.
Я буду говорить в первую очередь о "значительно усиленном" парниковом эффекте, поскольку именно он является предметом потенциального беспокойства, когда речь идет о климате.
Есть три важных момента, которые следует признать в отношении контуров положительной обратной связи, которые якобы способствуют значительному усилению парникового эффекта: (1) они ограничены уменьшающимся характером парникового эффекта, (2) даже экстремальные прогнозы потепления будут управляемыми, и (3) экстремальные прогнозы весьма спекулятивны и вряд ли сбудутся.
Ограниченный
Утверждения о петлях положительной обратной связи делаются в терминах "чувствительности климата".
Показатель "чувствительности климата", или "чувствительности климата к CO2", как я предпочитаю его называть, является ответом на вопрос: Насколько увеличивается температура при удвоении уровня CO2 в атмосфере - скажем, с доиндустриального уровня в 280 ppm до будущего уровня в 560 ppm?
Согласно последней низкой оценке МГЭИК, при удвоении количества CO2 в атмосфере средняя температура увеличивается на 2°C. Высокая оценка - 5°C.
Обратите внимание, что сама мера климатической чувствительности CO2 отражает уменьшающийся характер парникового эффекта. Согласно МГЭИК, для достижения такого же количества потепления, будь то 2°C, 5°C или где-то между ними, необходимо вдвое больше CO2.
Это означает, что даже при самых экстремальных прогнозах повышения температуры, увеличение количества CO2 приведет к уменьшению потепления, так как каждая новая молекула CO2 приводит к меньшему потеплению, чем предыдущая.
Если объединить ограниченную, уменьшающуюся природу значительно усиленного парникового эффекта с нашей ограниченной способностью выбрасывать CO2, то даже самые экстремальные прогнозы повышения температуры окажутся выполнимыми в том, что касается температуры.
Возьмем экстремально высокую оценку в 5°C (9°F) на удвоение CO2, которая по причинам, которые я вскоре объясню, является совершенно произвольным прогнозом, обусловленным системой противодействия воздействию.
Если бы это было так, то если бы уровень CO2 достиг 560 ppm где-то после середины столетия, то после некоторой временной задержки, в конечном итоге, было бы на 5°C теплее, чем было в начале промышленной революции, что означает на 4°C теплее, чем сейчас (я объясню через минуту, к чему приведет дальнейшее увеличение CO2).
РИСУНОК 9.3 Различные оценки чувствительности климата к CO2
И помните, что потепление будет происходить в основном в более холодных местах в более холодное время, а вблизи экватора потепление будет гораздо меньше.
Затем, чтобы потепление в среднем составило еще 5°C, что сделает мир более тропическим, потребуется еще 560 промилле, что даже в самом экстремальном сценарии, рассмотренном МГЭИК, произойдет лишь далеко в двадцать втором веке.
И это все равно будет холоднее, чем в самые пышные времена в истории Земли.
Нет никакого "неконтролируемого" перегрева, потому что уменьшающийся характер парникового эффекта, включая спекулятивный, значительно усиленный парниковый эффект, означает уменьшающуюся отдачу от дополнительного CO2.
При таком сценарии у нас будет достаточно времени, чтобы справиться с любыми проблемами, по крайней мере, с точки зрения температуры. (О других климатических эффектах я расскажу в последующих разделах). И если бы мы отменили уголовную ответственность за неуглеродную ядерную энергию, у нас было бы достаточно времени, чтобы развить потенциал этой технологии для всех типов машин. И это, не считая технологии глобального охлаждения климата, которую почти наверняка можно освоить в ближайшие сто лет.
Таким образом, даже экстремальное усиление парникового эффекта при чувствительности климата к CO2 в 5°C будет преодолимым в температурном отношении.
Высокоспекулятивный
Тем не менее, нет практически никаких оснований верить в такое экстремальное усиление парникового эффекта CO2 и есть три основные причины считать, что это очередное искажение анти-воздействия:
Даже такие катастрофистские организации, как МГЭИК, признают, что экстремальная чувствительность климата к CO2 весьма спекулятивна.
Температурные записи подтверждают гораздо более мягкую чувствительность климата к CO2.
Существует огромное количество способов, с помощью которых климатические прогнозисты склоняются и стимулируются к тому, чтобы делать экстремальные прогнозы.
Даже такие организации-катастрофисты, как МГЭИК, признают, что экстремальная чувствительность климата к CO2 является весьма спекулятивной
Климатические катастрофисты любят делать прогнозы, основанные на нереально высоких сценариях выбросов и использовании средней чувствительности климата к CO2, превышающей "наилучшую оценку" МГЭИК в 3°C на удвоение.
И даже МГЭИК признает, что реальная цифра может быть гораздо ниже. В последнем шестом оценочном докладе говорится о "весьма вероятном" диапазоне 2-5°C на удвоение.
Это подозрительное отклонение от большинства предыдущих оценочных отчетов, которые давали оценку в диапазоне 1,5-4,5°C - подозрительное потому, что прошлые модели уже прогнозировали большее потепление, чем произошло. Так почему же последние модели прогнозируют еще большее потепление? Увеличение оценки, вероятно, отражает предвзятость моделей и моделистов к более экстремальным сценариям, а не к лучшему пониманию климатической системы.
Обратите внимание, что нижняя граница долгосрочного диапазона МГЭИК составляет 1,5°C, что не сильно отличается от чувствительности климата к CO2 в 1°C без усиления парникового эффекта.
Это означает, что ООН признает отсутствие уверенности в значительном усилении парникового эффекта вообще, не говоря уже о более чем трехкратном усилении, которое влечет за собой чувствительность в 5°C.
Реальность сегодняшних знаний о климате такова, что климатологам не хватает причинно-следственного понимания климата, необходимого для составления значимых прогнозов.
Эта реальность часто затушевывается использованием моделей климатического моделирования, которые, как кажется, дают уверенные прогнозы значительного потепления, которые затем с придыханием транслируются катастрофизирующими новостными агентствами и политиками.
На протяжении десятилетий политики обращаются к специалистам по моделированию климата с просьбой предсказать будущее. Эти моделисты используют невероятно сложные компьютерные программы и мощные компьютеры для моделирования будущего климата.
Климатические модели выглядят убедительно, потому что они показывают модель прошлого, которая довольно близко соответствует прошлым данным, заставляя нас думать, что они основаны на четком причинно-следственном понимании климата. Но близкое соответствие прошлому основано на "подгонке кривых" и "постдиктировании".
Трюизм моделирования заключается в том, что вы можете "подогнать кривую" под любую модель данных с помощью достаточно сложного уравнения или программы. Климатические моделисты могут и делают это, подстраивая параметры и значения в своих моделях до тех пор, пока модель не выдаст "постпрогноз" температуры, который соответствует температурному рекорду на данный момент - даже если модель не основана на реальном, предсказательном понимании причинно-следственных связей. Способность "постпрогнозировать" ни в коем случае не означает, что модель предскажет будущее, так же как экономическая модель, которая предсказывает прошлое, позволит вам сделать состояние, действительно предсказывая будущее.
На следующей странице представлен график основных современных климатических моделей для самого нижнего слоя атмосферы, составленный Джоном Кристи из Университета Алабамы в Хантсвилле, который собирает данные спутниковых измерений температуры. Кристи собрал этот график, чтобы показать, что большинство этих моделей значительно завышают прогнозы потепления.
Но даже если бы многие из этих моделей не завышали прогнозы потепления, обратите внимание, насколько радикально отличаются все прогнозы. Ни одному из них нельзя доверять.
РИСУНОК 9.4 Радикально отличающиеся прогнозы климатических моделей
Источник: Компиляция данных Джоном Кристи
Широкий спектр моделей дает мощный инструмент тем, кто верит в резкое потепление или хочет, чтобы в него поверили другие, без необходимости доказывать свою правоту. Они могут просто показать выборочные модели, которые делают драматические прогнозы на будущее, основанные на экстремальных предположениях о положительных обратных связях.
Опять же, даже если эти экстремальные прогнозы сбудутся, они будут преодолимы.
Но я считаю, что данные свидетельствуют в пользу гораздо более мягкой чувствительности климата к CO2.
Температурные записи подтверждают гораздо более мягкую чувствительность климата к CO2
Рассматривая различные аргументы относительно чувствительности климата к CO2, я нахожу наиболее убедительными те, которые указывают на историю температуры и CO2 на нашей планете, как долгосрочную, так и краткосрочную, чтобы оправдать более низкую чувствительность.
Посмотрите еще раз на эту историю.
Прямой корреляции между температурой и CO2 не существует. И если посмотреть более внимательно на те случаи, когда они коррелируют в прошлые эпохи, то рост CO2 происходит после роста температуры, а не до него - из-за того, что рост температуры нагревает океаны и высвобождает CO2. (Аль Гор исказил это в своем фильме, утверждая, что рост CO2 происходит до роста температуры).
Это не означает, что парникового эффекта CO2 не существует, но это означает, что исторически он был подавлен другими, более сильными факторами климата, и поэтому парниковый эффект, вероятно, менее усилен, чем предполагают экстремальные модели.
Если взглянуть на температурные записи последних ста семидесяти лет, кажется, что прямой парниковый эффект составляет 1°C с небольшим усилением.
Одна из причин заключается в том, что по мере ускорения выбросов в последние десятилетия мы не видим соответствующего ускорения потепления.
РИСУНОК 9.5 История температуры и CO2 указывает на низкую чувствительность климата к CO2
Источники: Nasif Nahle (2009); C.R. Scotese (2002); W.F. Ruddiman (2011); Pagani et al. (2005)
Кроме того, в начале двадцатого века наблюдалось значительное потепление, которое нельзя объяснить повышением уровня CO2 (который был слишком низким, чтобы иметь большое значение, согласно всем современным оценкам чувствительности). Таким образом, существует большая вероятность того, что помимо антропогенного потепления имело место и естественное потепление - что также имеет смысл, поскольку доиндустриальный период широко описывается как Малый ледниковый период, необычайно холодный период голоцена, за которым, как мы ожидаем, должно было последовать значительное естественное потепление.
По всем этим причинам более низкие оценки чувствительности климата к CO2 кажутся мне гораздо более вероятными - хотя, опять же, даже если более высокие оценки верны, они являются приемлемыми с точки зрения температуры и, как я покажу, с точки зрения других последствий для климата.
Одна из оценок чувствительности климата с использованием доступных температурных данных с XIX века, которую я считаю убедительной, принадлежит климатологам Николасу Льюису и Джудит Карри. Они обнаружили наиболее вероятный диапазон чувствительности климата между 1,05°C и 2,7°C для каждого удвоения CO2 и пришли к выводу, что высокая чувствительность климата, "полученная из большинства климатических моделей CMIP5, не согласуется с наблюдаемым потеплением в течение исторического периода".
Существует огромное количество способов, с помощью которых климатические прогнозисты склонны и заинтересованы делать экстремальные прогнозы
Как я уже неоднократно говорил в этой книге, анти-воздействие заставляет людей, в том числе ученых, дико преувеличивать негативные побочные эффекты ископаемого топлива.
Его тонкое воспитывающее допущение заставляет их ожидать более значительных негативных последствий, чем происходит на самом деле.
А его цель - устранить воздействие человека - заставляет их преувеличивать воздействие для достижения эффекта, чтобы люди, выступающие за человека, согласились с античеловеческой политикой устранения воздействия.
Наша система знаний о климате, включая финансирование исследований, имеет опыт отрицания владения климатом, отрицания преимуществ CO2 и преувеличения побочных эффектов. И у нее есть все стимулы ошибаться в сторону экстремальных прогнозов потепления, отчасти потому, что чем больше потепления предсказывают модели, тем более оправданы сегодняшние огромные объемы финансирования климатических исследований.
Учитывая эти факторы, есть еще больше оснований полагать, что, хотя парниковый эффект реален, экстремально усиленный парниковый эффект не реален - хотя, если бы это было так, им можно было бы управлять.
Единственная причина для беспокойства - если парниковое потепление достигнет крайнего прогнозируемого предела, и это потепление приведет к другим каскадным негативным климатическим последствиям.
Но когда мы изучаем доказательства этого утверждения, они оказываются явно недостаточно убедительными.
Какие еще последствия для климата вызовет потепление?
Единственный способ, при котором потепление может стать потенциально катастрофической проблемой, - это если оно приведет к экстремальным негативным климатическим последствиям, таким как резко более мощные штормы.
В последние десятилетия, когда прогнозы о резком глобальном потеплении не оправдались, внимание сместилось на эти другие заявленные климатические последствия.
Рассматривая климатические воздействия CO2 помимо потепления, важно помнить, что эти воздействия, в той степени, в которой они существуют, могут быть вызваны только потеплением. Увеличение CO2 в атмосфере не вызывает напрямую ничего, кроме эффекта удобрений, о котором я уже говорил, и "подкисления океана", о котором я расскажу позже в этой главе.
Какие же климатические последствия вызовет потепление?
К счастью, у нас есть 170 лет последних доказательств по этому вопросу, потому что мы имели 170 лет потепления и собрали приличные данные (особенно в прошлом веке) о тенденциях засухи, лесных пожаров, штормов, наводнений и повышения уровня моря.
Если даже небольшое потепление приводит к дьявольским климатическим последствиям, как говорит нам наша система знаний, то мы должны увидеть резко отрицательные тенденции в распространении неблагоприятных климатических явлений.
Поэтому давайте рассмотрим, что на самом деле произошло с засухой, лесными пожарами, штормами и наводнениями - повышение уровня моря мы оставим для следующего раздела, поскольку тенденция здесь менее очевидна и требует более тщательного анализа.
Здесь поучительны подробные отчеты МГЭИК, которые лучше всего проявляют себя, когда описывают то, что произошло на самом деле (а не предсказывают, что произойдет).
Вот несколько цитат из "AR6" - оценочного отчета МГЭИК за 2021 год.
О засухе: "Существует низкая уверенность в том, что антропогенное воздействие повлияло на тенденции метеорологических засух в большинстве регионов..."
О штормах (обратите внимание, что тропический циклон = ураган): "Существует низкий уровень доверия к большинству сообщений о долгосрочных (от нескольких десятилетий до столетия) тенденциях в частоте ТЦ [тропических циклонов] или метриках, основанных на интенсивности...".
О наводнениях: "Уверенность в приписывании изменений ... влиянию человека ... в целом низкая".
Если потепление до сих пор не вызвало значительных негативных изменений в засухе или штормах, нет причин ожидать, что оно внезапно вызовет крайне негативные изменения, не говоря уже о катастрофически негативных - даже если температура повысится намного больше, чем мы имеем основания полагать. Что касается наводнений, то существует определенная вероятность крайне негативных изменений, поскольку быстрое повышение уровня моря в результате потепления может создать большую опасность наводнений. (Я обсужу доказательства этого в следующем разделе).
Вся идея о том, что потепление - это плохо и ведет к другим плохим климатическим последствиям, явно продиктована принципом "против воздействия". Невозможно, чтобы рост температуры и связанные с ним климатические последствия были одинаково негативными. В целом, теплее - это более желательно (особенно потепление в более холодных регионах), а потепление ведет к увеличению количества водяного пара в атмосфере, что также в целом более желательно. И, конечно, больше растительной пищи в атмосфере будет иметь множество желательных последствий.
Одним из вероятных негативных последствий более теплой и влажной планеты могут стать сильные штормы, хотя даже это весьма сомнительно; некоторые ученые утверждают, что поскольку потепление происходит в большей степени в направлении полюсов, это означает меньшую разницу в энергии между различными частями земного шара, что приводит к менее интенсивным штормам.
В любом случае, нет никаких физических оснований считать, что штормы будут в два, три или более раз мощнее, чем они должны быть, чтобы преодолеть наши способности к освоению климата. Например, по одной из основных оценок, штормы будут на 5 процентов сильнее и на 25 процентов реже - что было бы вполне преодолимо.
Учитывая, что планета когда-то была пышным местом с уровнем CO2 и температурой, которую мы не смогли бы достичь, даже если бы захотели, нет никаких оснований полагать, что перемещение нас в чуть более тропическом направлении будет чистым негативным фактором, не говоря уже о крайне негативном. Единственной реальной "причиной" является анти-воздействие, которое заставляет нашу систему знаний догматически рассматривать воздействие на климат как аморальное и неизбежно саморазрушительное.
Система противодействия воздействию также является искажающим фактором все более популярного прогнозируемого последствия повышения уровня CO2, которое я еще не обсуждал: катастрофическое вымирание видов.
Нам говорят, что повышение уровня CO2 вызовет "шестое массовое вымирание" - вымирание видов, настолько разрушительное, что мы буквально не сможем жить.
Учитывая, что предыдущие массовые вымирания были связаны с явлениями, которые блокировали огромное количество света и тепла, например, гигантский астероид, который оставил кратер шириной девяносто три мили и глубиной двенадцать миль 66 миллионов лет назад на территории современной Мексики, существует невероятно высокая планка для утверждения, что увеличение количества согревающего и удобряющего газа приведет к массовому вымиранию.
Что МГЭИК говорит о тенденции на сегодняшний день? Пока что нет тенденции к тому, что повышение уровня CO2 вызывает вымирание видов: "В целом существует очень низкая уверенность в том, что наблюдаемые вымирания видов можно объяснить недавним потеплением климата".
Сегодня в мире существует беспрецедентное разнообразие видов.
С точки зрения логики, нет никаких оснований полагать, что продолжение использования ископаемого топлива вызовет что-либо похожее на сокращение численности видов, которое будет катастрофическим для человека.
Как я показал в главе 4, использование ископаемого топлива дает нам ресурсы, включая землю, для сохранения природы, в то время как когда мы зависим от биомассы в качестве топлива или, как я обсуждал в главе 6, когда нам нужно строить разрастающиеся солнечные и ветряные установки, у нас гораздо меньше возможностей для сохранения природы, когда это необходимо.
А изменения температуры на несколько градусов не станут проблемой для большинства видов. Виды уже выживают в условиях резких колебаний температуры, а многие эволюционировали в более теплые эпохи.
Кроме того, чем больше CO2 в атмосфере, тем больше сырой растительной материи и тем больше жизни в целом может существовать.
Неслучайно, прошлые взрывы видов происходили в периоды времени с гораздо более высокими уровнями CO2 и температуры - и то, и другое в целом очень хорошо для жизни.
Идея о том, что более теплый и более тропический мир неизбежно приведет к массовому вымиранию, является еще одним искажением анти-воздействия, которое заставляет нас ожидать, что если человек вызывает больше тепла и растительной пищи, то это должно означать какую-то катастрофу.
Нет никаких научных оснований опасаться непреодолимой засухи, лесных пожаров, штормов или вымирания видов при любом возможном потеплении, которое может вызвать повышение уровня CO2.
Таким образом, нам остается рассмотреть только одно гипотетически катастрофическое последствие, связанное с климатом: повышение уровня моря.
Насколько поднимется уровень моря?
Единственной оставшейся причиной для беспокойства, связанной с климатом, является повышение уровня моря. (О "закислении" океана, которое является проблемой не климата, а химии океана, я расскажу в следующем разделе).
Повышение уровня моря представляет собой правдоподобную угрозу по двум причинам.
Во-первых, на него логично влияет потепление. Океанские воды расширяются, когда они теплее. И в целом, чем теплее на планете, тем меньше льда на таких континентах, как Антарктида, и, следовательно, тем выше уровень морей. Во многие периоды истории Земли льда буквально не было, и моря были гораздо выше.
Во-вторых, большая часть прибрежной инфраструктуры была построена в расчете на уровень моря, не слишком отличающийся от сегодняшнего. Таким образом, если повышение уровня моря будет происходить достаточно быстро, это может вызвать большие проблемы.
Однако, учитывая способность человека, работающего на ископаемом топливе, управлять уровнем моря - миллионы людей в Нидерландах уже живут ниже уровня моря, и люди могут перемещаться в течение нескольких поколений - для того, чтобы повышение уровня моря стало катастрофой, оно должно составлять порядка нескольких футов в десятилетие.
Возможно ли вообще такое повышение уровня моря?
Давайте посмотрим на тенденцию, начиная с общей картины последних двадцати тысяч лет.
Вопреки идее о том, что повышение уровня моря беспрецедентно ускоряется, оно резко замедлилось.
РИСУНОК 9.6 Даже Википедия признает, насколько медленным является современный подъем уровня моря по сравнению с более ранними временами
Источник: Взято из Роберта А. Роде, художественный проект "Глобальное потепление
Наши предки между восемью и шестнадцатью тысячами лет назад пережили очень быстрое повышение уровня моря. (Обратите внимание, что, несмотря на отсутствие каких-либо технологий, они не вымерли. Конечно, у них не было крупной прибрежной инфраструктуры, подверженной риску, но ясно, что любые заявления о том, что люди вымерли из-за повышения уровня моря, абсурдны).
По последним историческим стандартам, повышение уровня моря происходит настолько медленно, что практически не происходит, и измеряется в миллиметрах за десятилетие, а не в футах за десятилетие.
Здесь существует некоторая неопределенность в отношении точного количества, поскольку различные методы измерения дают разные результаты. Но даже высокие измерения, используемые МГЭИК ООН, составляют 3,2 миллиметра в год - что составляет 3,2 сантиметра в десятилетие или 32 сантиметра в столетие - с 1993 года. Это не скорость в несколько футов в десятилетие; это скорость чуть более одного фута в столетие!
Возможно, вам интересно, почему вы слышите, что уровень моря в некоторых местах, например, в Майами, быстро повышается из-за изменения климата.
Причина в том, что наша система знаний, направленная против воздействия, намеренно неверно представляет местные факторы, вызывающие локальные тенденции уровня моря, как повышение уровня CO2, вызывающее глобальные тенденции.
Если мы посмотрим на измерения уровня моря по всему миру с помощью приливных датчиков, которые являются лучшими измерениями долгосрочных тенденций уровня моря, то увидим, что некоторые из них резко повышаются, некоторые резко понижаются, а некоторые остаются почти неизменными.
Это связано с тем, что влияние глобального потепления на уровень моря на сегодняшний день меркнет по сравнению с местными факторами.
К местным факторам, влияющим на уровень моря, относятся следующие:
Постледниковый отскок: Подъем земных масс вверх после того, как с них сошел тяжелый лед.
Изменения в океанических течениях: Течения перемещают различные объемы "водных масс", и изменения в их силе могут толкать больше воды к прибрежным районам, повышая местный уровень моря.
Развитие: на таком острове, как Манхэттен, застройка может оказать понижающее давление на землю.
РИСУНОК 9.7 Изменения уровня моря носят в основном локальный, а не глобальный характер
Источник: Постоянная служба среднего уровня моря
По сравнению с этими факторами любая текущая глобальная средняя тенденция является, ну, ледниковой.
Безответственные репортажи намеренно выбирают места с местными факторами, ведущими к относительно быстрому локальному повышению уровня моря, например, Майами, и обвиняют их в якобы катастрофическом глобальном повышении уровня моря.
Но в действительности, повышение уровня моря происходит медленно, поскольку уровень CO2 повышался в течение 170 лет. Есть ли основания полагать, что они перейдут от одного фута в столетие к чему-то страшному, например, к нескольким футам в десятилетие?
Давайте посмотрим, что говорит МГЭИК, у которой есть многочисленные стимулы преувеличивать любые проблемы. В отчете за 2019 год было подсчитано, что при экстремальном сценарии выбросов уровень моря к 2100 году поднимется на тридцать три дюйма - менее чем на три фута.
Даже если это вероятное преувеличение правдиво, оно вполне преодолимо для мира, обладающего возможностями, - мира, где более 100 миллионов человек уже живут ниже уровня прилива в своей местности, и где огромная производительность ископаемого топлива может быть направлена на перемещение населенных пунктов, если это необходимо.
Кроме того, в том же докладе МГЭИК прогнозируется, что если мы быстро прекратим использование ископаемого топлива, уровень моря все равно поднимется на семнадцать дюймов - примерно на полтора фута - из-за импульса потепления, уже существующего в системе. Таким образом, несмотря ни на что, нам придется иметь дело с повышением уровня моря, что невозможно сделать эффективно без ископаемого топлива.
Если МГЭИК говорит о нескольких футах в столетие, почему мы слышим о страшном повышении уровня моря, например, на двадцать футов, описанном в книге Эла Гора "Неудобная правда"?
Заявление Гора было основано на гипотезе, что «Гренландия распадется и растает, или половина Гренландии и половина Западной Антарктиды распадутся и растают». Хотя это изображалось как неизбежность, в действительности даже экстремальные прогнозы таяния достигнут уровня, подобного Гору, только через столетия или тысячелетия.
Наша система знаний и назначенные эксперты любят брать какие-нибудь драматически выглядящие таяния льда или "залегания" ледников и заставлять нас думать, что ледники находятся на грани исчезновения.
Но таяние и обрушение являются частью ежегодных циклов нарастания и потери льда.
Долгосрочная тенденция таяния ледников - это очень, очень медленная потеря льда. И даже при самых высоких, самых невероятных оценках роста температуры это все равно будет происходить очень медленно - просто менее медленно.
Нет никаких доказательств того, что мы столкнулись с непреодолимым повышением уровня моря.
Катастрофическое повышение уровня моря - это еще одно искажение нашей системы знаний, направленной против воздействия, которая стремится прекратить воздействие на природу, убеждая нас в том, что наше воздействие на природу катастрофично, даже если это явно не так.
"Закисление океана": Новая "катастрофа", та же старая картина
Рассмотрев все основные предполагаемые климатические потенциальные опасности, возникающие в результате повышения уровня CO2, я могу с уверенностью сказать, что дело с климатической катастрофой закончено.
При этом я также могу с уверенностью сказать, что до тех пор, пока у нас есть система знаний о противодействии воздействию и назначенные эксперты, будут появляться новые иски о катастрофах, включая новые варианты старых.
Я также могу с уверенностью сказать, что эти новые заявления о катастрофах будут содержать те же искажения, что и заявления о катастрофах, которые я развенчал до сих пор. Они будут (1) игнорировать фундаментальные преимущества ископаемых видов топлива, (2) особенно игнорировать преимущества ископаемых видов топлива, связанные с освоением окружающей среды, и (3) дико преувеличивать негативные побочные эффекты ископаемых видов топлива.
Таким образом, сталкиваясь с последними заявлениями о катастрофах, мы хотим быть начеку, чтобы выявить эти искажения.
В то же время, мы теперь в состоянии привнести значительный контекст знаний при оценке любых новых экологических или климатических проблем.
Этот контекст включает следующие факты:
Глобальная климатическая система по своей природе опасна, разнообразна и динамична.
Невозможно сделать планету непригодной для жизни из-за повышения уровня CO2, учитывая историю развития жизни, процветающей при гораздо более высоких температурах и уровнях CO2.
Освоение ископаемого топлива является чрезвычайно мощной силой для решения любых экологических проблем, как природных, так и антропогенных.
Наличие такого контекста знаний об окружающей среде и климате, а также осознание искажений в рамках анти-воздействия, ставит нас в сильную позицию для оценки новых заявлений о климате.
Давайте применим этот контекст к последнему, относительно новому утверждению о катастрофе, которое я рассмотрю в этой книге, и которое не является строго климатическим утверждением, но часто объединяется с климатическими утверждениями: катастрофическое "закисление океана".
Как и все другие заявления о катастрофах, "закисление океана" преподносится как катастрофическое или апокалиптическое явление, которое требует отказа от ископаемого топлива.
Билл Маккиббен называет закисление океана "смертельным близнецом глобального потепления" и заявляет: "Тот факт, что мы уже сделали океаны на 30 процентов более кислотными, сам по себе является достаточной причиной для отказа от ископаемого топлива, даже если бы это никак не повлияло на температуру".
Даже прежде чем рассматривать конкретные доказательства "закисления" океана, то, что мы узнали об освоении окружающей среды и об искажениях нашей системы знаний, направленных против воздействия, должно привести нас к четырем сильным ожиданиям относительно того, где находится истина.
Учитывая, что жизнь процветала, когда уровень CO2 был намного выше, какие бы изменения ни происходили с океанами, они переходят от одного состояния, в котором может процветать большое разнообразие жизни, к другому состоянию, в котором может процветать большое разнообразие жизни.
Темпы и последствия изменений дико, негативно искажаются нашей системой знаний.
Никакие возможные негативные изменения в океане не будут достаточно значительными, чтобы даже компенсировать преимущества CO2 для жизни на суше, не говоря уже о преимуществах глобального расширения возможностей.
Существует значительная способность к освоению океанов, которая отвергается.
При расследовании все это оказалось правдой.
Учитывая, что жизнь процветала, когда уровень CO2 был намного выше, какие бы изменения ни происходили с океанами, они переходят из одного состояния, в котором могло процветать большое разнообразие жизни, в другое состояние, в котором могло процветать большое разнообразие жизни.
"Подкисление океана" - это повышение уровня CO2 в океане, что снижает уровень pH.
pH измеряется по шкале от 0 до 14, где 7 - "нейтральный", меньше 7 - "кислый", а больше 7 - "основной" или "щелочной".
Учитывая термин "подкисление океана", можно предположить, что текущий уровень pH будет значительно ниже 7.
Но на самом деле, по общепринятым оценкам, средний уровень pH нашего современного океана составляет около 8,1, который, по оценкам, снизился с 8,2 в доиндустриальные времена - очень даже в щелочном диапазоне.
Таким образом, мы являемся свидетелями очень медленной "нейтрализации" океана, а не "закисления" - закисление является абсолютно ненаучным термином, используемым для запугивания нас.
Подобно тому, как климатические последствия повышения уровня CO2 характеризуются как беспрецедентные и поэтому опасные, так и нейтрализация океана характеризуется как беспрецедентная и поэтому опасная.
Но учитывая, что уровень CO2 в атмосфере сегодня составляет менее одной десятой от исторических максимумов, а жизнь процветала на суше и в воде во время этих максимумов, мы должны ожидать, что какие бы изменения ни происходили с океанами, они переходят из некоторого состояния, в котором может процветать большое разнообразие океанической жизни, в другое состояние, в котором может процветать большое разнообразие океанической жизни.
И это оказывается так.
Океаны обширны и разнообразны, от тропических мелководных рифов до ледяных полярных вод на глубине тысяч футов. Многие из современных океанических видов эволюционировали сотни миллионов лет назад, когда уровень CO2 был намного выше, а температура - намного выше.
Реалистичные оценки будущего снижения среднего рН океана не показывают систематического негативного воздействия на виды, а некоторые виды выигрывают, даже если снижение происходит в быстрые сроки лабораторного эксперимента.
Таким образом, какие бы изменения ни происходили, наши океаны по-прежнему будут способны поддерживать огромное количество морских обитателей.
Темпы и последствия изменений дико, негативно искажаются нашей системой знаний
К каким изменениям приведет нейтрализация океана? Учитывая, что все остальные последствия воздействия CO2 были дико и негативно искажены нашей системой знаний, можно ожидать, что темпы и последствия изменений в океане будут искажены аналогичным образом. И это оказывается именно так.
Хотя продолжающееся увеличение атмосферного CO2 сделает океаны немного более нейтральными (или менее щелочными), оно не сможет даже приблизиться к тому, чтобы сделать океаны действительно нейтральными, не говоря уже о кислотности.
Кроме того, реалистичные изменения pH на 0,1, 0,2 и 0,3относительно малы по сравнению с изменениями, с которыми морские виды сталкиваются на регулярной основе. Например, "апвеллинг" - движение больших масс воды с больших глубин океана к поверхности океана - может резко изменить уровень pH и температуру, которым подвергается организм. При этом эмпирические эксперименты показывают, что многие виды даже выигрывают от таких изменений.
Изменения среднего уровня pH в океанах во многом похожи на изменения средней температуры на суше. Это не изменения от одного статического состояния к другому, а скорее относительно небольшие сдвиги от одного широкого диапазона к другому.
Нет никаких шансов, что масштаб изменений, о которых мы говорим, может привести к глобальному вымиранию океана. Действительно, самые плодородные воды в мире имеют одни из самых низких уровней pH.
Страх перед глобальным вымиранием океана может исходить только из догмы о том, что океаны - это нежная питательная среда, тонкая, стабильная система, где все либо живет в идеальном равновесии, либо погибает.
Учитывая фактические данные о воздействии нейтрализации океана, истина заключается в том, что ...
Никакие возможные негативные изменения в океане не будут достаточно значительными, чтобы компенсировать даже преимущества CO2 для жизни на суше, не говоря уже о преимуществах глобального расширения возможностей.
Вспомните незаинтересованность нашей системы знаний в удобрительном эффекте повышения уровня CO2 на земле, который приводит к увеличению количества сырого биологического материала по всему миру и вносит огромный вклад в рост сельскохозяйственных культур, а значит, и в наше питание.
Но когда есть шанс, что повышение уровня CO2 повлияет на некоторые виды жизни в океане несколько негативно, как в случае с нейтрализацией океана, тогда это становится предметом пристального интереса и рукоприкладства.
Но с точки зрения процветания человечества гораздо разумнее отдавать предпочтение жизни на суше, а не в океане.
Рассмотрим: Какие ценности поставлены на карту при сокращении определенных форм жизни в океане? Одним из факторов, который может привести к сокращению, является дикая рыбалка. Другая вещь, которая может снизиться, - это туризм в районы, где коралловые рифы повреждены или разрушены.
Дикая рыбалка и туризм в зонах рифов - это ценности, но они не являются ценностями на уровне глобального озеленения от повышения уровня CO2 - не говоря уже о миллиардах людей, имеющих возможность выжить и процветать, что является ценностью, которую мы получаем от продолжения использования ископаемого топлива.
Вспомните заявление Билла Маккиббена о том, что "закисление" океана «само по себе является достаточной причиной, чтобы отказаться от ископаемого топлива». Маккиббен готов лишить мир власти, обнищав и подвергнув опасности каждого, во имя отсутствия воздействия на океаны. Это и есть убийственная система противодействия воздействию.
Помимо дикого искажения последствий нейтрализации океана, наша система знаний отрицает явление, которое снова и снова компенсирует негативные последствия в любой сфере: освоение ископаемого топлива для окружающей среды.
Существует значительная способность к освоению океанов, которую игнорируют
Если снижение pH в океанах создает какие-либо проблемы для морской жизни, о которой мы заботимся, мы должны думать о том, как использовать наш интеллект и способности, чтобы изменить океаны к лучшему - напрямую влияя на pH или компенсируя любые проблемы с pH какими-либо другими преимуществами, связанными с океаном.
Действительно, независимо от того, являются ли изменения рН в океане обоснованным источником беспокойства или нет, мы должны применить мастерство, чтобы сделать океаны гораздо более щедрыми для человеческих целей.
Но как часто вы слышите о том, что кто-то пытается улучшить состояние океанов?
Предположение о деликатном воспитании заставляет нас думать, что улучшение океанов невозможно, но на самом деле океаны имеют огромный неиспользованный потенциал для улучшения. Как объясняет футурист Роберт Зубрин: "Подавляющая часть океана, а значит и Земли, остается пустыней. Развитие марикультуры в открытом море может радикально изменить ситуацию, создав огромные новые пищевые ресурсы как для человечества, так и для дикой природы".
Одним из наглядных примеров того, как много неиспользованного потенциала скрывается в океанах Земли, является эксперимент по удобрению океана, проведенный в 2012 году племенем хайда из Британской Колумбии совместно с предпринимателем Рассом Джорджем. Племя создало компанию и сбросило более ста тонн железного купороса в открытый Тихий океан у побережья Канады. Цель состояла в том, чтобы вызвать цветение планктона, которое, в свою очередь, создало бы обильную пищу для лосося. Эксперимент увенчался ошеломляющим успехом, увеличив количество планктона в этом районе, что привело к взрыву популяции лосося в местной реке Фрейзер и северо-восточной части Тихого океана.
Если бы вы не знали, что ведущие противники ископаемых видов топлива стоят на анти-воздействии, и что анти-воздействие определяет яростное противодействие благотворному воздействию человека на природу, вы были бы удивлены ненавистной реакцией на эксперимент по улучшению состояния океанов. Но сейчас вас не удивит и то, что, как отмечает Зубрин, «не получив аплодисментов за свою инициативу, хайда и мистер Джордж стали мишенью для ярости тех, кто стремится использовать глобальное потепление как предлог для ограничения свободы человека». Далее он цитирует некоторых оппонентов, включая Наоми Кляйн, которая написала:
Если верить рассказу мистера Джорджа о миссии, его действия привели к цветению водорослей на территории размером в половину Массачусетса, что привлекло огромное количество водных обитателей, включая китов, которых можно было "пересчитать по пальцам". Я начал задумываться: может ли быть, что косатки, которых я видел [во время недавнего отпуска], были на пути к шведскому столу из морепродуктов, который накрылся во время цветения у мистера Джорджа? Эта возможность ... дает представление о тревожных последствиях геоинженерии: Как только мы начнем намеренно вмешиваться в климатические системы Земли - будь то приглушение солнца или удобрение морей - все естественные события могут начать приобретать неестественный оттенок". . . Присутствие, которое ощущалось как чудесный дар, внезапно становится зловещим, как будто всей природой манипулируют за кулисами.
Кляйн говорит о том, что вызвало изобилие лосося и других обитателей океана - то, что мы должны защищать, избегая "закисления" океана. Но, как показывает ее заявление, она не хочет изобилия океана; она хочет океан без воздействия - и она, сторонница быстрого отказа от ископаемого топлива, готова разрушить жизни миллиардов людей, чтобы получить океан без воздействия и планету без воздействия.
Самый большой признак того, что предполагаемая катастрофа, вызванная ископаемым топливом, - будь то те, которые я опроверг до сих пор, или те, которые, несомненно, появятся в будущем, - является, по крайней мере, в основном мошенничеством, - это если предлагаемое "решение" заключается в быстром устранении использования ископаемого топлива. Любой человек, обладающий хоть какими-то знаниями в области энергетики, который делает заявление о катастрофе, предполагающее в качестве решения ликвидацию использования ископаемого топлива, на самом деле озабочен не защитой человека от катастрофы, а защитой не подвергшейся воздействию природы от "катастрофы" воздействия человека и его процветания.
Путь вперед по климату: Полный вперед
Я начал эту часть книги, указав, что для оправдания любого ограничения использования ископаемого топлива необходимо, чтобы побочный эффект ископаемого топлива - повышение уровня CO2 - оказал действительно катастрофическое воздействие на глобальную климатическую систему, поскольку снижение использования ископаемого топлива само по себе катастрофично для процветания человечества.
И когда мы рассмотрели, какие виды воздействия на климат может оказать повышение уровня CO2, если не учитывать массивные искажения и отрицание климатического мастерства нашей системы знаний против воздействия, мы обнаружили, что нет никаких оснований для климатической катастрофы, не говоря уже об апокалипсисе. На самом деле, без глубокого предубеждения анти-импактной системы против антропогенного воздействия, мы должны заключить, что существует очень большая вероятность того, что повышение уровня CO2 будет полезным само по себе - из-за массивного эффекта удобрения плюс выгоды от того, что некоторые из самых холодных мест в мире станут менее холодными.
Мы не можем быть уверены в том, что повышение уровня CO2 принесет чистую пользу, но мы можем быть уверены в том, что увеличение глобального использования ископаемого топлива и овладение климатом, если это будет разрешено, будет продолжать держать мир в удивительной климатической безопасности и, вероятно, сделает его еще более безопасным с течением времени по мере повышения уровня CO2.
И мы можем быть уверены, что даже если климатическая опасность в некоторых местах несколько возрастет (что почти наверняка связано с недостатком мастерства), это будет небольшой ценой для людей в этих местах и повсюду в других местах за общий, значительно более удобный для жизни мир, который продолжение использования ископаемого топлива уникальным образом сделает возможным.
Таким образом, моральные аргументы в пользу ископаемого будущего - увеличения использования ископаемого топлива во всем мире без каких-либо ограничений на выбросы CO2 - являются убедительными.
Как я буду обсуждать в следующей главе, при обсуждении побочных эффектов, которые должны устраняться правительством, побочный эффект должен устраняться правительством только в том случае, если он (1) значительно вреден и (2) его можно разумно предотвратить.
Выбросы CO2 не являются ни тем, ни другим.
Что касается "значительного вреда", то не доказано, что выбросы CO2 вредны сами по себе, а в сочетании с огромными выгодами от освоения климата, которые приходят с выбросами CO2, общий эффект заключается в том, что мы находимся в гораздо большей безопасности от климата. Что касается "разумно предотвратимых", то убедительно показано, что выбросы CO2 не могут быть разумно предотвращены, поскольку их предотвращение губительно для способности миллиардов людей выживать и процветать.
Выбросы CO2 являются побочным продуктом того, что люди используют машины для производства ценностей, которые их питают, защищают и удовлетворяют.
Каждая молекула выброшенного CO2 происходит от того, что человек использует машины для достижения своих целей.
В настоящее время насчитывается около шести миллиардов человек, которые потребляют меньше, чем на треть больше электроэнергии, чем средний американец, включая около трех миллиардов человек, которые потребляют меньше электроэнергии, чем типичный американский холодильник.
Для процветания человечества необходимо, чтобы выбросы CO2 увеличились.
Даже в мире с расширенными возможностями существуют огромные прямые и косвенные выгоды от неограниченных выбросов CO2. Это включает в себя подавляющее большинство людей, достигших уровня благосостояния самых богатых людей современности, а также все косвенные выгоды от высвобождения времени при использовании большего количества энергии и машинного труда. Любое ограничение на выбросы CO2, например, замедлит прогресс в медицине, что приведет к бесчисленным смертям, которые можно было бы предотвратить.
Когда побочный продукт, такой как CO2, не может быть продемонстрирован даже как чистый негативный, когда есть значительные доказательства того, что он является чистым позитивным, и когда нет шансов, что он действительно катастрофичен, потому что его негативные последствия устранимы за счет выгод, которые он приносит, нет никаких оснований для ограничения его использования и есть окончательные основания для того, чтобы идти полным ходом вперед.
Это потрясающая новость, потому что она означает, что все положительные возможности, о которых я рассказывал в этой книге, действительно возможны, и ни одно из разрушений, якобы необходимых для защиты от повышения уровня CO2, не является необходимым.
Если не верить в то, что выбросы CO2 вызывают климатическую катастрофу, то можно с энтузиазмом стремиться к глобальному расширению человеческих возможностей - миру, в котором каждый человек имеет экономически эффективную энергию и, следовательно, возможность процветать. Это означает: все больше и больше людей смогут приобретать здоровую пищу, затрачивая небольшую часть своего времени; все больше людей будут иметь чистую питьевую воду; все больше недоношенных детей будут иметь инкубаторы; все больше людей будут иметь кондиционеры; все больше людей смогут наслаждаться природой; все больше людей будут избавлены от трагедии смерти ребенка или маленького ребенка; все больше людей будут иметь возможность получить образование и сделать свою жизнь такой, какой они хотят ее видеть; все больше людей будут иметь возможность быть реализованными в течение своего драгоценного времени на Земле.
Кроме того, если не верить в то, что выбросы CO2 вызывают климатическую катастрофу, не нужны ни прошлые и нынешние разрушения, совершаемые во имя "климата", ни гораздо большие будущие разрушения, которые планируются. Нет необходимости в убийственных международных договорах, обязывающих страны сокращать выбросы CO2; в национальных, государственных и местных ограничениях на выбросы CO2; в препятствовании бедным странам развиваться в полную силу; в массовых отключениях электричества в Калифорнии и Техасе; в мошеннических и невыполнимых корпоративных обязательствах "чистого нуля"; в том, что отопление стало настолько дорогим, что больше людей замерзает зимой до смерти; в том, что кондиционеры стали недоступны по цене; и в ненужных страданиях из-за необоснованных страхов климатического апокалипсиса, которые добавились по меньшей мере к сотням миллионов жизней, особенно детских.
Опять же, тот факт, что процветающее ископаемое будущее возможно, и что массовые страдания от политики против ископаемого топлива не нужны, является прекрасной новостью.
К сожалению, у этой замечательной новости есть две оговорки: Тот факт, что процветающее ископаемое будущее возможно, не означает, что оно неизбежно. И тот факт, что массовые страдания и смерти из-за антиископаемой политики не нужны, не означает, что они не произойдут.
Это приводит меня к двум заключительным главам этой книги, которые отвечают на вопросы:
Какая политика необходима для достижения процветающего ископаемого будущего?
Как мы можем заручиться поддержкой этой политики, когда большая часть мира стремится отказаться от использования ископаемого топлива?
ЧАСТЬ 4.
Процветающее ископаемое
будущее
Глава 10.
Максимизация процветания через энергетическую свободу
Процветающее ископаемое будущее: возможно, но не неизбежно
Главная цель этой книги - помочь вам принять важнейшие решения, касающиеся ископаемого топлива, которые касаются жизни и смерти, предоставив вам то, чего нет в нашей системе знаний, направленной против воздействия, против энергетики: полную контекстную оценку продолжающегося использования ископаемого топлива, как преимуществ, так и побочных эффектов, с точки зрения человеческого процветания.
В части 2 мы обнаружили, что, вопреки представлениям нашей системы знаний о преимуществах продолжающегося использования ископаемого топлива как о тривиальных и легко заменимых, сверхзатратная энергия, которую мы получаем из ископаемого топлива, является основополагающей для неестественной, удивительной жизнеспособности нашего мира, и не только не заменима в ближайшие десятилетия альтернативами, но и необходима во все больших количествах, чтобы сделать мир более пригодным для жизни большего числа людей.
В части 3 мы обнаружили, что когда мы оцениваем рост уровня CO2, единственный побочный эффект, который гипотетически может оправдать ограничение использования ископаемого топлива, без отрицания климатического мастерства нашей системы знаний и искажения климатического воздействия, рост CO2 не является даже очевидным чистым отрицательным эффектом, и нет никакой возможности, что он может свести на нет даже только климатические преимущества ископаемого топлива, не говоря уже обо всех преимуществах ископаемого топлива.
Таким образом, наша оценка продолжения использования ископаемого топлива в полном контексте такова: Использование ископаемого топлива является фундаментальной, незаменимой ценностью для будущего процветания человечества, которое должно продолжаться и расширяться в будущем. Количество использования ископаемого топлива не должно быть ограничено, в том числе не должны быть ограничены выбросы CO2.
Как я уже говорил в конце предыдущей главы, это замечательная новость, потому что она означает, что так же, как использование ископаемого топлива сделало мир неестественно пригодным для жизни миллиардов людей на сегодняшний день, в дальнейшем расширение использования ископаемого топлива может сделать его еще более пригодным для жизни еще большего количества людей. Поскольку у нас есть правильное понимание побочных эффектов CO2 от ископаемого топлива, которые можно устранить (и, возможно, даже полезно), мы можем без всякой вины продолжать использовать больше энергии ископаемого топлива, чтобы сделать мир лучшим местом для жизни все большего и большего количества людей.
Прежде чем я рассмотрю два больших препятствия на пути к процветающему ископаемому будущему - необходимость кардинальных изменений в политике и необходимость завоевать мир, стремящийся отказаться от ископаемого топлива - позвольте мне остановиться на нескольких аспектах процветающего ископаемого будущего, которые я считаю особенно мотивирующими, и я надеюсь, что вы тоже так считаете.
Поскольку я собираюсь попросить вас бороться за это будущее, я хочу пояснить, почему за него стоит бороться, выделив четыре захватывающие области прогресса, которые будут способствовать расширению использования ископаемого топлива.
Миллиарды людей с новыми возможностями вырвутся из нищеты
С 1980 года процент человечества, живущего менее чем на 2 доллара в день, снизился с 42 процентов до менее чем 10 процентов сегодня.
Это чудесное развитие является результатом растущей и расширяющейся производительности, которая обусловлена растущим и расширяющимся использованием машинного труда, работающего на ископаемом топливе, и огромного количества умственного труда, который он высвобождает.
Но прогресс еще не достигнут. Есть не только 10 процентов людей, которые все еще борются (и рано умирают), живя менее чем на 2 доллара в день, но и подавляющее большинство человечества все еще живет на уровне, который большинство читателей этой книги сочтут отчаянной нищетой. Например, пять миллиардов человек по-прежнему живут менее чем на 10 долларов в день.
Расширение использования ископаемого топлива позволит всем, особенно самым бедным людям в мире, стать более продуктивными и процветающими.
В то же время, продолжающийся прогресс в технологии борьбы с загрязнением окружающей среды позволит более бедным людям использовать ископаемое топливо, чтобы выбраться из нищеты со все меньшим и меньшим загрязнением окружающей среды.
Все это означает больше первых лампочек, больше первых холодильников, больше первой полезной работы, больше первых лет с неизменно полным желудком, больше первых лет с неизменно чистой водой, больше первых лет с комфортом независимо от погоды.
Продолжение и ускорение прогресса во всем мире
В главе 4 я обсуждал "добродетельный круг расширения возможностей", в котором наша производительная способность на ископаемом топливе стимулирует прогресс, высвобождая время и машинный труд для инноваций, что увеличивает нашу производительную способность на ископаемом топливе, что высвобождает еще больше времени и машинного труда для инноваций, и так далее.
В любой момент времени трудно осознать, насколько большое значение имеет количество инноваций в долгосрочной перспективе.
Каждый бит дополнительных инноваций увеличивает темпы прогресса, а темпы прогресса, подобно процентной ставке, растут.
Вот статистика, которая наглядно показывает: если бы темпы экономического роста США - темпы производственного прогресса - были всего на 1 процент ниже, чем они были на самом деле, каждый год, начиная с 1870 года, наш уровень жизни сегодня был бы ниже, чем в Мексике.
Расширение использования ископаемого топлива приведет к более быстрому расширению возможностей по всему миру. В наиболее продуктивных частях расширенного мира это будет означать, помимо многих других ценностей, огромное количество времени и машинного труда, потраченного на медицинские инновации, которые могут продолжать увеличивать наши шансы дожить до старости и чувствовать себя лучше в старости.
Более быстрое расширение возможностей будет означать и более быстрое совершенствование мастерства в области климата, что позволит нам еще более эффективно бороться с опасными температурами, засухами, лесными пожарами, штормами и наводнениями.
Возрастающая способность справляться с проблемами любого рода
Расширение использования ископаемого топлива даст нам достаточно времени и возможностей для решения многих проблем, стоящих перед нами - проблем, которые, несомненно, будут гораздо серьезнее, чем изменение климатических условий.
Некоторые из проблем, которые меня больше всего беспокоят, - это устойчивые к антибиотикам бактерии, растущий дефицит государственного бюджета и подъем диктаторских государств.
Одна из замечательных особенностей мира, наделенного полномочиями, заключается в том, что он обладает общей и высокоадаптивной способностью справляться с такими вызовами.
Мы видели это в COVID-19, когда мир, наделенный полномочиями, смог разработать несколько вакцин менее чем за год; фактически, вакцина Moderna была разработана за выходные с использованием современных вычислительных машин.
Мир, в котором ископаемое топливо становится все более мощным, будет способен принять вызовы, которые мы можем придумать, и те, которые мы не можем придумать.
Например, преодоление устойчивых к антибиотикам бактерий будет зависеть от ученых, наделенных огромными возможностями машинного обучения. Преодоление огромного дефицита потребует повышения производительности труда на ископаемом топливе (а также сдерживания правительством своих расходов). А способность свободных стран защитить себя от диктаторских государств потребует использования наиболее экономически эффективной энергии для обеспечения непревзойденной производительности и, таким образом, создания ведущих в мире оборонных возможностей.
Продолжающаяся эволюция и прогресс в области энергетики, включая альтернативы ископаемому топливу
Расширение использования ископаемого топлива также позволит найти время и машинный труд, необходимые для разработки более совершенных процессов производства энергии всех видов, включая более совершенные процессы производства ископаемого топлива и, что, возможно, наиболее интересно, ядерные процессы.
Например, одной из наиболее перспективных новых технологий являются ядерные микрореакторы, которые просты в эксплуатации и достаточно малы, чтобы поместиться в кузове полугрузовика. Их можно использовать для любых целей - от обеспечения энергией промышленных объектов в отдаленных районах до быстрого восстановления энергоснабжения в районах, пострадавших от стихийного бедствия. Одно из применений, которое я считаю особенно захватывающим, - это создание кораблей с ядерной энергетической установкой, которые смогут добираться до любого побережья мира и обеспечивать местное население электроэнергией в течение многих лет. А еще есть ядерный синтез, "священный грааль" энергии, который, если его удастся коммерциализировать, может сделать возможным совершенно новый уровень возможностей для человека.
Вопреки идее о том, что нам нужно избавиться от ископаемого топлива, чтобы появились альтернативы, ископаемое топливо нам нужно для того, чтобы высвободить время и машинный труд, необходимые для того, чтобы сделать альтернативы конкурентоспособными и, в конечном итоге, превосходящими.
Я надеюсь, что эти возможности процветающего ископаемого будущего - быстрое облегчение бедности, ускорение прогресса, большая способность решать проблемы и более быстрая эволюция энергии - побудят вас сделать все возможное для борьбы за процветающее ископаемое будущее.
Если да, то очень важно признать, что эта борьба требует не только попыток убедить мир, настроенный на отказ от ископаемого топлива, не делать этого (о чем я расскажу в следующей главе), но и кардинальных изменений в политике - а не просто прекращения всех мер по ограничению и устранению CO2.
Хотя отмена ограничений на выбросы CO2 принесла бы огромную пользу, для достижения полного потенциала процветающего ископаемого будущего необходимы гораздо более масштабные изменения в политике.
В частности, нам нужна новая и лучшая политика для реализации трех ключевых аспектов процветающего ископаемого будущего, которые сдерживаются нынешней политикой: расширение возможностей бесправного мира, поощрение альтернатив и правильная обработка побочных эффектов.
Расширение возможностей бесправного мира: В то время как миллиарды людей сегодня живут в мире с расширенными возможностями, в котором машинный труд на ископаемом топливе обеспечивает беспрецедентный уровень питания, защиты и возможностей для самореализации, миллиарды других людей не живут в этом мире. Очень важно определить, какая политика сдерживает эти миллиарды, и какие изменения могут привести к глобальному расширению прав и возможностей человека.
Содействие альтернативам: очень важно определить, как освободить использование ископаемых видов топлива и в то же время способствовать тому, чтобы альтернативы, такие как ядерное топливо, могли заменить его там, где это имеет смысл сегодня, и, по возможности, превратиться в более совершенную замену в следующих поколениях.
Правильное решение побочных эффектов: хотя выбросы CO2 не должны ограничиваться, существуют и другие побочные эффекты использования ископаемого топлива, которые, безусловно, должны быть ограничены - например, в ситуациях (в том числе в Китае), когда правительства санкционируют огромные и в значительной степени предотвратимые объемы загрязнения воздуха. Очень важно определить, какую политику правительства должны проводить в отношении воздуха, воды и земли, чтобы рационально ограничить загрязнение, не лишая граждан преимуществ энергии.
В оставшейся части этой главы я определю ключевые принципы, которые правительствам всего мира следует принять для достижения процветающего ископаемого будущего, а также конкретные приоритеты политики, которые могут наиболее быстро добиться положительных изменений.
Свобода - это основа основ
Чтобы определить, какие виды политики приведут к процветающему ископаемому будущему, следует начать с изучения стран, которые в настоящее время лучше всего справляются с задачей максимизации выгод от ископаемого топлива и других видов энергии, рационально справляясь с негативными побочными эффектами - не игнорируя их и не сокращая их таким образом, чтобы нанести больше вреда, чем пользы.
Главной среди стран, добившихся хороших результатов в области энергетики, является страна, в которой мне посчастливилось жить, - Соединенные Штаты. На большей части территории Соединенных Штатов мы имеем недорогую, доступную по требованию, универсальную энергию из ископаемых видов топлива, значительное количество недорогой, надежной электроэнергии из гидроэлектростанций и атомной энергии, а также одно из лучших в мире качество воздуха. Мы также являемся безусловным мировым лидером в области энергетических инноваций, возглавляя разработку всего - от первого бурения нефтяных скважин до современного гидроэнергетического оборудования, литий-ионных батарей и атомных электростанций.
Что в США делает их энергетическую политику столь благоприятной для процветания человечества и энергетического прогресса?
В основе лежит свобода - свобода производить энергию, правильно определенная таким образом, чтобы не подвергать опасности других людей.
Причина фундаментальности свободы заключается в том, что она освобождает самый глубокий корень производительных способностей, даже глубже, чем рентабельный машинный труд: рассуждающий человеческий разум.
Как я уже подчеркивал в этой книге, мы живем на планете, испытывающей природный дефицит и опасность, и наши тела от природы обладают весьма скудными продуктивными способностями.
Для усиления и расширения наших производственных возможностей нам нужна экономически эффективная энергия и машинный труд - чем экономичнее (доступнее, надежнее, универсальнее и масштабируемее), тем лучше.
Таким образом, экономически эффективная энергия и машинный труд являются основополагающими для процветания человечества.
Но что приводит к экономии энергии и машинного труда?
Более фундаментальная причина: сила разума, которая позволяет нам выявлять новые истины о реальности, включая истины о том, как производить энергию и машинный труд более экономически эффективно.
Именно разум позволяет людям понять, как преобразовать тепло в движение (основа "тепловых двигателей", которые питают цивилизацию), как найти нефть по низкой цене, как построить двигатель, который питает самолет, по достаточно низкой цене, чтобы массы могли летать, как сжигать уголь более эффективно и чисто, как обеспечить надежное снабжение природным газом 24/7/365.
Мы можем получать выгоду от энергии только в той степени, в какой разумные человеческие умы могут определить экономически эффективные способы производства энергии, а затем реализовать их в реальности.
А разумные человеческие умы могут определить и внедрить экономически эффективные способы производства и использования энергии только в той мере, в какой они свободны для этого.
Рассмотрим: Почему Соединенные Штаты были подавляющим источником инноваций в области добычи нефти и газа, начиная с зарождения нефтяной промышленности в 1859 году и заканчивая революцией в области гидроразрыва пласта, которая превратила некогда бесполезные породы в огромные запасы живительной дешевой энергии?
Причина - свобода - в вышеупомянутых случаях свобода владения и разработки подземных полезных ископаемых. В большинстве стран мира правительство претендует на право собственности на все, что находится под поверхностью земли. Это означает, что если у кого-то есть идея нового метода экономически эффективной разведки или бурения нефти, он не может свободно реализовать эту идею на своей земле или заключить контракт на ее опробование на чужой земле. Вместо этого они должны получить разрешение правительства, которое исторически не идет навстречу новым методам.
Согласно американскому законодательству, вы можете свободно реализовать любой предложенный вами метод экономически эффективной разведки и бурения на нефть - при условии, что вы убедите других свободных людей сотрудничать с вами, от землевладельцев до инвесторов и работников. И если ваша идея приносит прибыль, вы вольны сохранить эту прибыль и пользоваться ею.
Такой вид свободы максимизирует количество хороших идей, которые будут выявлены и реализованы - точно так же, как свобода делает это в компьютерной индустрии, в индустрии медицинского оборудования и в индустрии мобильных телефонов.
Если мы хотим, чтобы как можно больше людей получали выгоду от энергии, нам необходимо, чтобы у каждого была свобода производства энергии - что означает выявление и внедрение наиболее экономически эффективных способов производства энергии.
В то же время, энергетическая свобода, как и любая свобода, не дает нам права делать все, что мы хотим, независимо от того, какое влияние мы оказываем на других людей. Нам нужна политика, определяющая энергетическую свободу таким образом, чтобы предотвратить неправомерную угрозу для других.
В следующих разделах я изложу четыре аспекта энергетической свободы, которые правительствам всего мира необходимо принять или оптимизировать, если мы хотим достичь процветающего будущего для как можно большего числа людей. Это: свобода торговли, свобода развития, свобода конкуренции и свобода от угрозы.
Каждая из этих свобод серьезно ограничена и против нее выступают во всем мире из-за широкого распространения концепции "анти-воздействия", а также других идей, направленных против свободы.
Каждая из этих свобод, если ее понять и расширить, обладает огромным потенциалом для достижения процветания человека.
Защитить свободу торговли
На протяжении всей этой книги вы, возможно, задавались вопросом: Почему бесправный мир все еще бесправен? Почему миллиарды людей используют так мало энергии?
В конце концов, мы знаем, что экономически эффективный машинный труд может значительно усилить и расширить производственные возможности человека повсюду. Так почему же он не используется повсеместно? Почему его не хватает в большей части Африки и в значительной части Азии?
Конечно, эти районы очень бедны, но недавняя история показала, что можно быстро расширить возможности очень бедных людей за счет инвестиций, направленных на получение прибыли из богатого мира, обладающего большими возможностями. Когда инвесторы вкладывают средства в заводы и промышленные фермы в местах, не имеющих возможностей, и в энергию для их питания, это может увеличить производительность в десять или сто раз и принести пользу всем участникам.
Почему же это происходит не везде?
Во многом потому, что свобода торговли защищена не везде.
Под "свободой торговли" я подразумеваю свободу обмена ценностями при правительстве, которое обеспечивает соблюдение и защиту договорных соглашений.
Все современное производство энергии требует огромных объемов торговли между людьми.
Например, чтобы современная электрическая сеть функционировала, оператор сети должен торговать с потребителями, которые покупают электроэнергию, с рабочими, которые строят и эксплуатируют сеть, с компаниями, которые производят электростанции, с компаниями, которые производят топливо, и с владельцами земли, которая нужна оператору для прокладки линий электропередач.
Поскольку все эти сделки связаны с долгосрочными обязательствами, они требуют заключения контрактов между трейдерами, которые могут быть принудительно исполнены (трейдеры, заключившие контракты, должны их соблюдать) и защищены (посторонние лица не могут вмешиваться в договорное соглашение).
Если сетевая компания не может вести долгосрочную торговлю с потребителями - если потребители могут не платить без последствий или посторонние могут конфисковать деньги, которые потребители платят - она не может функционировать. То же самое относится к сотрудникам и поставщикам оператора сети; без долгосрочной, договорной торговли операция не может функционировать.
Свобода заниматься долгосрочной торговлей с использованием контрактов зависит от более широкой системы прав собственности и верховенства закона.
Права собственности являются основой контрактов. При системе прав собственности каждый имеет право на свою собственность (включая собственный труд) - право, которое включает право торговать своей собственностью на основе четко определенных контрактов, обеспеченных и защищенных правительством, которое функционирует в соответствии с верховенством закона, а не произвольными прихотями бюрократов или диктаторов.
В той мере, в какой существовала свобода торговли с использованием принудительных и защищенных контрактов, инвесторам было выгодно - с точки зрения затрат - инвестировать в машинный труд, чтобы усилить и расширить возможности некогда ручных работников. Например, расширение возможностей миллиардов людей за последние полвека зависело от резкого, хотя и далекого от идеала, увеличения свободы торговли в таких странах, как Китай и Индия.
Наиболее распространенной формой прибыльных инвестиций в расширение прав и возможностей являются инвестиции в производство. Основная модель заключается в том, что компания, производящая определенный продукт, решает создать производственные мощности, состоящие, прежде всего, из машин и энергии, в бедной части мира.
Компания инвестирует в производственные мощности, а иногда и в новую вспомогательную энергетическую инфраструктуру (например, новые электростанции и линии электропередач), и платит работникам больше - часто намного больше, чем они зарабатывали, занимаясь ручным трудом (обычно на фермах).
Благодаря машинному труду производительность некогда ручных рабочих становится намного выше, чем в противном случае. Это означает прибыль для бизнеса и более высокую заработную плату для рабочих.
По мере роста производительности и заработной платы некогда бедные люди могут обменять на большее количество любого товара или услуги: еду, одежду, жилье, отдых, медицинское обслуживание, образование. А с ростом производительности и заработной платы у людей появляется больше времени и других ресурсов, чтобы больше учиться, внедрять инновации и становиться еще более продуктивными. Это снова добродетельный круг расширения возможностей.
Добродетельный круг расширения прав и возможностей, связанный с инвестициями в производство, иллюстрирует запоминающаяся история, рассказанная экспертом по энергетике и окружающей среде Майклом Шелленбергером о молодой женщине Супарти в Индонезии. Прежде чем работать на фабрике,
Супарти работала на полях вместе с родителями и братьями и сестрами. "Мы были бедны по сравнению с другими домами в общине. Наш дом состоял из четырех комнат и был сделан из бамбука. У нас не было ни электричества, ни телевизора. Мы готовили пищу из рисовой шелухи".
Супарти переехал в город, чтобы воспользоваться возможностями, открывшимися благодаря машинному труду.
[После первоначальной работы на фабрике игрушек] она нашла работу на шоколадной фабрике. Ее первой работой было разливать жидкий шоколад в формочки и упаковывать их. Затем ее повысили до доставки шоколада и материалов в другие части фабрики на тележке, и наконец, она работала за столом, печатая этикетки для продукции, пластиковую упаковку и сроки годности, а также штрих-коды для розничной торговли.
Ее зарплата выросла более чем в три раза с тех пор, как она начала работать в городе. Работая на фабрике, она смогла купить телевизор с плоским экраном, мотороллер и даже дом к двадцати пяти годам.
История Супарти типична для Индонезии и других стран мира.
Во всем мире на протяжении сотен лет молодые женщины голосуют ногами. Они переехали в города из сельской местности не потому, что городские районы утопичны, а потому, что они предлагают гораздо больше возможностей для лучшей жизни.
В 1960-х годах [Индонезия] была такой же бедной, как сегодня многие страны Африки к югу от Сахары.
Он смог привлечь достаточное количество промышленных предприятий, чтобы стимулировать развитие; годовой доход на душу населения вырос с $54 до $3 800 в период с 1967 по 2017 год.
Прекрасное расширение возможностей Suparti и сотен миллионов других людей за счет иностранных производственных инвестиций зависит от свободы торговли этих производителей, включая обеспечение и защиту контрактов, прав собственности и верховенства закона.
Без свободы торговли подъем сотен миллионов людей, подобных Супарти, не мог бы произойти.
Таким образом, отсутствие свободы торговли является самым большим препятствием на пути к расширению прав и возможностей миллиардов людей в мире, лишенных прав и возможностей.
Я помню, как разговаривал с руководителем одной из крупнейших в мире энергетических компаний и спросил его, что является ключом к расширению возможностей Африки.
Все просто, сказал он: Иностранные инвесторы должны иметь возможность делать деньги на своих инвестициях. Это означает, что мы должны иметь возможность закупать по контракту все различные ресурсы, которые используются для производства энергии, с уверенностью, что они не будут захвачены или саботированы в любой момент. И чтобы предложить недорогую и надежную электроэнергию, нам нужны реальные платежные контракты.
Поскольку во многих местах у нас нет такой уверенности, сказал он, мы не будем работать в этих местах.
Пока не изменится повсеместное отсутствие свободы торговли, даже если ископаемое топливо в целом станет еще дешевле, беднейшие части мира получат лишь незначительное расширение возможностей, поскольку производство энергии, включая электричество, с использованием ископаемого топлива не будет надежно прибыльным занятием для бизнеса.
Слишком часто, когда проблема бесправияпризнается, она рассматривается как вопрос необходимой благотворительности: бедным людям во всем мире не хватает энергии, поэтому богатые люди должны дать ее им, построить сети и электростанции, чтобы бедные люди могли иметь свет, мобильные телефоны и кондиционеры.
Но ключ к использованию значительного количества энергии в качестве потребителя - это сначала использование значительного количества энергии в качестве производителя, чтобы вы стали достаточно продуктивными, чтобы позволить себе свет, мобильные телефоны и кондиционеры, а не зависеть от получения их в подарок из-за границы.
А использование значительного количества энергии в качестве производителя зависит от свободы торговли.
Таким образом, приоритет политики номер один для расширения прав и возможностей бесправного мира заключается в том, чтобы бесправный мир создал институты, необходимые для защиты свободы торговли: контракты, права собственности, верховенство закона.
К сожалению, основная система знаний широко противостоит свободе торговли по трем причинам.
Во-первых, его цель - устранить воздействие человека - приводит в лучшем случае к незаинтересованности, а в худшем - к враждебности по отношению к расширению прав и возможностей. Чем больше признается, что более бедные люди будут использовать ископаемое топливо для расширения прав и возможностей, тем меньше заинтересованность в создании институтов, необходимых для расширения прав и возможностей бедных.
Во-вторых, широко распространенная оппозиция капитализму означает, что трудно добиться прогресса в продвижении контрактов, прав собственности и верховенства закона - всего того, что по праву ассоциируется с капитализмом.
В-третьих, широко распространенный культурный релятивизм считает, что свобода, включая контракты, права собственности и верховенство закона, является не универсальной ценностью, а скорее "западным" предрассудком, который те, у кого он есть, не должны отстаивать для других. Обратите внимание, что ведущие филантропы мира, такие как Билл Гейтс, ничего не говорят о свободе в своих знаменитых усилиях по оказанию помощи бедным районам мира. Слово "свобода" настолько табуировано в обсуждениях бедности, что однажды я произнес речь о свободе под названием "Слово на букву Ф". Как человек, верящий в универсальную ценность свободы как политического требования человеческой мысли, человеческой производительности и человеческого процветания, я считаю особенно оскорбительным мнение о том, что свобода подходит только для некоторых людей. И по моему опыту общения с людьми из более бедных регионов мира, они также считают оскорбительной идею о том, что свобода и прогресс не для них.
Пока больше людей не захотят отстаивать свободу, в частности свободу торговли, в бесправном мире, он будет в значительной степени и трагически оставаться бесправным.
Защитить свободу развития
Вторым существенным аспектом энергетической свободы, который необходимо радикально расширить для максимального процветания человека в будущем, является свобода развития.
Развиваться - значит преобразовывать (разумно воздействовать) наше окружение из одной формы в другую в значительных масштабах.
Так же как любая форма производства энергии связана с торговлей, любая форма производства энергии связана с развитием.
Сюда входят:
извлечение сырья из земли, будь то само сырье (нефть, уголь или газ) или все материалы, которые идут на машины для производства энергии (например, железо, песок, редкоземельные элементы и масло для производства ветряных турбин);
строительство гигантских объектов по переработке и производству энергии, от нефтеперерабатывающих заводов до атомных электростанций;
строительство инфраструктуры для транспортировки энергии на большие расстояния, от высоковольтных линий электропередач до нефтепроводов.
Люди могут заниматься экономически эффективным производством энергии и, следовательно, современной производительностью только в той мере, в какой они могут свободно заниматься развитием, которого требует производство энергии.
Если и в какой степени свобода развития не существует, энергия не может производиться экономически эффективно или вообще.
Например, когда активисты против воздействия останавливают строительство газопроводов на северо-востоке США, граждане, которые могли бы иметь недорогую, надежную электроэнергию и отопление, вместо этого получают стремительно растущие цены на электричество и дефицит тепла. В 2018 году ситуация настолько ухудшилась, что Новая Англия, расположенная рядом с одними из лучших в мире газовых месторождений, была вынуждена прибегнуть к импорту газа танкерами из России, чтобы поддерживать свет!
Когда существует свобода развития, изобретательность людей высвобождается для определения и реализации наиболее экономически эффективных способов производства энергии. Все виды производства энергии, которые мы имеем сегодня - нефть, уголь, газ, атомная энергия, гидроэнергия, геотермальная энергия, биомасса, солнце, ветер - требуют от людей свободы для массового развития.
Так же как свобода торговли зависит от прав собственности, свобода развития зависит от прав собственности.
Право собственности позволяет людям (включая добровольные объединения людей, такие как корпорации) покупать и владеть ресурсами, включая землю, и развивать эти ресурсы по своему усмотрению - в том числе в производственных целях, например, для производства энергии, а также для отдыха или наслаждения природной красотой. Люди, которые переигрывают других при покупке земли, как правило, становятся теми, кто может использовать ее наиболее продуктивно - превратить ее в энергопроизводящий объект или в красивый парк, за наслаждение которым люди будут платить. Таким образом, права собственности позволяют развивать землю там, где она наиболее ценна, в той форме, которая наиболее ценна, теми людьми, которые наиболее способны это сделать.
История прав собственности в США сделала их мировым лидером в инновационном развитии, включая разработку инновационных способов добычи нефти и газа. Сегодняшняя "сланцевая революция", которая сделала США ведущим мировым производителем нефти и природного газа, стала возможной только потому, что частные лица и компании могли свободно владеть подземными полезными ископаемыми и, таким образом, инвестировать в инновационные способы их добычи.
Как свобода застройки применяется к землям, принадлежащим государству? Прежде всего, это ставит под сомнение то, что правительства заявляют о своей собственности на большое количество земли - например, на 40 процентов земли, которую федеральное правительство и правительства штатов захватили в США.
Государственный контроль над землей препятствует несметному количеству продуктивности и удовольствия, включая возможность для более бедных людей испытать радость земли с большим количеством растительной и животной жизни - что, вопреки мифологии о том, что человеческие существа хотят только строить парковки, является тем, чего хотят почти все и за что готовы платить.
Государственный контроль над землей также приводит к огромным проблемам на этой земле, таким как массовое бесхозяйственное управление лесами, которое привело к неоправданному ущербу от недавних лесных пожаров в Калифорнии. Действительно, бесхозяйственность правительства превратила калифорнийские леса в самую большую экологическую угрозу в США, подвергая миллионы людей такому уровню опасности и загрязнения, за который частная компания или землевладелец были бы немедленно закрыты.
В той мере, в какой государство владеет землей, свобода развития все еще применима, поскольку использование земли, принадлежащей государству, должно регулироваться рамками человеческого процветания - неявными рамками, которые большинство людей используют в отношении своей собственной земли, а не рамками борьбы с воздействием.
Например, если перед правительством стоит задача сохранить какой-то участок земли, который особенно красив, то правительство должно сделать эту землю доступной для наслаждения людей. А правительство должно разрешать и поощрять промышленное развитие там, где это не наносит существенного ущерба удовольствию людей.
Разработка всех видов полезных ископаемых должна быть разрешена на "государственных землях", включая шельфовые. Это можно сделать безопасно и не мешая нам наслаждаться океанами или ландшафтами. (Спорным исключением для ландшафтов являются солнечные батареи и ветряные турбины, которые имеют настолько низкую плотность, что они поглощают ландшафты в районах, где пытаются генерировать много энергии с помощью солнца и ветра).
Свобода развития, достигаемая в первую очередь за счет защиты прав собственности, помогает людям максимально увеличить производство энергии всех видов, ископаемого топлива и других.
К сожалению, эта свобода радикально ограничена во всем мире движением против ударов.
В двадцатом веке, с ростом движения против воздействия на природу в дополнение к усилению государственного контроля над собственностью в большей части мира, права собственности постепенно, а затем и полностью подчинились якобы "более высокой" задаче: защите государством природы, не подвергшейся воздействию человека, от развития.
Сегодня политика, направленная против прав собственности и развития, сдерживает процветание и прогресс в каждой отрасли.
Подумайте о тяжелом положении современного производителя в любой отрасли. Независимо от того, хотят ли они построить новый жилой комплекс, открыть угольную шахту, построить атомную электростанцию, построить новый завод или бурить на нефть, они не могут рассчитывать на четкие, объективные законы для защиты своего права на развитие. Вместо этого им приходится иметь дело с бессрочными экологическими законами и почти всемогущими регулирующими органами, которые могут запретить любой проект, считающийся недостаточно "зеленым".
Производитель практически гарантированно столкнется с лабиринтом противодействия со стороны экологических бюрократов, органов контроля, судебных исков, NIMBYs и групп активистов. Каждый шаг в этом лабиринте стоит времени и денег, и нет никакой гарантии, что проект выживет; жизненно важные промышленные проекты могут быть закрыты и были закрыты, чтобы сохранить среду обитания определенных видов крыс, лягушек и насекомых на якобы частной собственности.
Учитывая такой промышленный климат, удивительно, что в США и других странах, охваченных движением против воздействия на окружающую среду, происходит хоть какое-то развитие. Спросите любого руководителя промышленного проекта, с каким противодействием он сталкивается при переработке топлива, на котором мы ездим, при добыче газа для обогрева наших домов, при строительстве угольных или атомных электростанций, которые поддерживают электричество, и вы удивитесь нечеловеческой выносливости наших промышленных производителей - выносливости, на которую мы не можем и не должны рассчитывать.
Политика борьбы с развитием распространилась как в мире с большими возможностями, так и в мире без возможностей.
Если их можно изменить в пользу свободы развития, это приведет к огромным объемам производства энергии, производительности и процветанию.
Хотя существуют десятки политик, направленных против развития, которые необходимо отменить, две из них являются особенно эффективными.
стимулы против развития, направленные на бесправный мир; и
политика выдачи разрешений против воздействия.
Прекратить все анти-стимулы развития для бесправного мира
Одной из наиболее эффективных областей защиты свободы развития является прекращение самодовольной чумы, известной как движение "устойчивого развития", с помощью которого мир, наделенный властью, распространяет политику, направленную против воздействия и развития, в мире, не обладающем властью.
"Устойчивое развитие" - это грубый синоним "развития без воздействия" - противоречие в терминах.
Развитие всегда связано со значительным воздействием. Если вы пытаетесь минимизировать воздействие, вы минимизируете развитие. И на практике это именно то, что делает движение "устойчивого развития" в сфере энергетики.
Это движение пришло к выводу, что ископаемое топливо, атомная энергия, гидроэнергетика и современное промышленное развитие, которое они делают возможным - например, промышленное сельское хозяйство - являются "неустойчивыми", потому что они оказывают слишком большое влияние на планету и, таким образом, неизбежно приведут нас к самоуничтожению. Другими словами, предположение о нежном воспитании.
Сторонники "устойчивого развития" не могут легко заставить наделенные властью страны отступить и отказаться от современной машинно-трудовой цивилизации, но они могут и успешно заставляют не наделенный властью мир оставаться не наделенным властью, следуя их античеловеческой доктрине.
Например, всегда влиятельные Пол Эрлих и Джон Холдрен в 1970-х годах выступали против планов распространения промышленного сельского хозяйства из-за использования ископаемого топлива. Они отмечали:
Большинство планов по модернизации сельского хозяйства в менее развитых странах предусматривают внедрение энергоемких методов, аналогичных тем, которые используются в Северной Америке и Западной Европе - значительное увеличение использования удобрений и других сельскохозяйственных химикатов, тракторов и другой техники, ирригации и вспомогательных транспортных сетей - все это требует больших затрат ископаемого топлива.
Вместо этого они выступали за "гораздо большее использование человеческого труда и относительно меньшую зависимость от тяжелой техники и промышленных удобрений и пестицидов". То есть, за жизнь без энергии. Такая жизнь, по их мнению, "наносит гораздо меньший ущерб окружающей среде, чем энергоемкое западное сельское хозяйство". Очевидно, что они не говорили об окружающей человека среде, которая едва пригодна для жизни, когда фермеры занимаются сельским хозяйством с использованием ручного труда.
Антиразвивающие идеи движения "устойчивого развития" оказались чрезвычайно влиятельными. Например, в результате таких идей государственное кредитование современного сельского хозяйства сократилось с 20 процентов помощи на развитие в 1980 году до 3 процентов в 2005 году.
Движение против "устойчивого развития" способно нанести огромный ущерб миру, не обладающему властью, во многом благодаря восприимчивости стран, не обладающих властью, к давлению со стороны мира, обладающего властью.
Страны, не обладающие властью, как правило, (а) бедны и (б) управляются диктаторскими правительствами. Их лидеры, как правило, чрезвычайно стремятся получить деньги извне и навязать любую политику, необходимую для их получения.
Лидерами в оказании помощи бедным странам являются Всемирный банк и Организация Объединенных Наций, которые предоставляют или ссужают деньги бедным странам на определенные виды проектов и в обмен на определенное поведение.
Если в 1950-х - 1970-х годах эти организации поддерживали проекты развития с использованием экономически эффективных видов энергии, таких как гидроэнергия и ископаемое топливо, то в последние десятилетия они оказывают давление на бедные страны, требуя от них "устойчивого" развития с использованием возобновляемых источников энергии - биомассы, солнца и ветра.
На практике это означает практически полное отсутствие развития.
Мы должны прекратить душить бесправный мир "устойчивым развитием" и вместо этого поощрять свободу развития.
Дополнительная опасность для свободного мира заключается в том, что когда институты свободного мира отказываются поддерживать проекты развития, основанные на использовании ископаемого топлива, в странах, не обладающих большими возможностями, эту пустоту часто заполняют менее свободные страны. Китай, безусловно, является лидером в этой области со своей инициативой "Пояс и путь", которая предполагает строительство угольных станций и других промышленных объектов по всему миру - объектов, которые неизбежно будут подвергаться политическому давлению со стороны Китая.
Покончить с политикой выдачи разрешений, направленной против воздействия на окружающую среду
Несмотря на беспрецедентные технологии, которыми мы располагаем для развития сегодня, в большинстве случаев развитие идет гораздо медленнее, чем сто лет назад.
Например, на строительство Эмпайр Стейт Билдинг в начале 1930-х годов ушел один год и сорок пять дней.
Причина в том, что при соблюдении прав собственности производители могут развиваться с поразительной скоростью. Но когда их сдерживает политика выдачи разрешений, препятствующая воздействию, развитие идет медленными темпами.
Возьмем строительство трубопроводов - процесс, который считается медленным по своей природе.
В конце 1870-х годов, используя невероятно примитивные по сравнению с сегодняшним днем технологии, небольшая компания под руководством предпринимателя по имени Байрон Бенсон за три месяца построила 130-мильный трубопровод через горную местность.
Это было возможно только потому, что происходило при правительстве, задачей которого была защита прав собственности каждого - будь то застройщик, желающий построить трубопровод, или потенциальная жертва его загрязнения.
В качестве доказательства эффективности этой политики отметим, что в то время были некоторые опасения, что трубопровод лопнет, но они были признаны бездоказательными и, таким образом, не позволили задержать разработку. Что касается "экологического воздействия" на другие виды, то это зависит от землевладельцев. Каждый волен покупать землю для любых целей, будь то прокладка трубопровода, строительство дома, наслаждение дикой природой или все три цели. Но никто не мог диктовать другим, что делать с их землей. Компании с новыми проектами скупали землю или приобретали права землепользования у других, и они могли строить заводы, железные дороги, нефтеперерабатывающие заводы и, конечно, трубопроводы в меру своих возможностей.
Результат такой политики был глубоким: когда люди действительно владели и могли пользоваться своей собственностью, не было разрыва между их идеями и их реализацией. Я называю это явление "энергия со скоростью мысли" - или, в более широком смысле, "промышленность со скоростью мысли".
В современной американской промышленности за три месяца, которые когда-то требовались для строительства трубопровода, трудно получить разрешение на строительство студии йоги; современный промышленный проект немыслим менее чем за несколько лет. Причина этого - политика выдачи разрешений, направленная против воздействия на окружающую среду.
Разрешение" - это разрешение на застройку. Если это явление вообще существует, то оно должно быть направлено на защиту других людей и собственности от реальной, очевидной угрозы. Но сегодняшнее разрешение основано на анти-воздействующей идее, что развитие - это неправильно.
Сегодня любое строительство, даже на частной территории, должно учитывать воздействие на каждый вид и подвид животных в этом районе, а бюрократы, борющиеся с воздействием, решают, что является слишком большим.
Если мы покончим с политикой выдачи разрешений, препятствующих воздействию, и восстановим свободу развития, мы достигнем развития энергетики и промышленности со скоростью мысли.
Защита свободы конкуренции
Третьим важным элементом энергетической свободы, который должен быть значительно расширен для максимизации человеческого процветания, является свобода конкуренции в производстве энергии. Для того чтобы энергия производилась как можно более экономически эффективно, недостаточно, чтобы одно или несколько предприятий могли свободно производить, включая торговлю и развитие; все потенциальные производители должны иметь возможность конкурировать - пытаться производить энергию экономически эффективно для различных потребителей.
Свобода конкуренции гарантирует, что в любой момент времени и в любом месте у нас будет самое экономически эффективное производство энергии, которое каждый может определить и внедрить.
Причина, по которой ископаемое топливо доминирует сегодня, заключается в том, что для большинства ситуаций оно является наиболее экономически эффективным вариантом, часто даже намного более экономически эффективным вариантом.
Вопреки распространенному мнению, этот результат не был достигнут кем-то, кто решил, что все должны использовать ископаемое топливо. Это было "решено" миллиардами потребителей энергии, которые искали лучшие предложения, и миллионами сотрудничающих и конкурирующих производителей энергии, которые определили, что процессы, использующие ископаемое топливо, обеспечивают наилучшую ценность по самой низкой цене для потребителей энергии.
Та же свобода конкуренции, которая делает возможным доминирование ископаемого топлива сегодня, приведет к его совершенствованию, а в долгосрочной перспективе - к его замене в процессе эволюции энергетики.
В условиях свободы конкуренции побеждает лучший вариант в любой момент времени, а со временем то, что является лучшим вариантом, меняется по мере (1) изменения цен на ресурсы и (2) развития знаний о том, как объединить ресурсы в энергию.
Эволюция энергетики всегда происходит в условиях свободы конкуренции - даже когда кажется, что мы используем "одну и ту же" форму энергии на протяжении многих поколений. Возьмем, к примеру, нефть, которую мы используем в США уже более 160 лет. Сегодня нефть поступает из других мест, чем та, что использовалась в прошлом, и производится с помощью других и более совершенных процессов.
Поняв феномен эволюции энергии, мы сможем понять, почему использование ископаемого топлива не "неустойчиво", а эволюционирует - что лучше, чем устойчивое.
Беспокойство по поводу "неустойчивости" сводится к вопросу: "Если мы будем продолжать производить и потреблять энергию так, как сегодня, не закончится ли она?". Ответ, если воспринимать вопрос буквально, заключается в том, что обязательно закончится. Если мы будем делать что-то одно и то же, снова и снова, то в конце концов ресурсы закончатся. Например, если мы будем искать одни и те же материалы для солнечных батарей в одних и тех же местах, то они у нас закончатся. Если мы будем продолжать пытаться добывать железо для производства стали в одних и тех же местах, в какой-то момент оно закончится.
Но тот факт, что поведение не может повторяться вечно, не означает, что оно неустойчиво в смысле краткосрочности и нерациональности. По-настоящему долгосрочное поведение заключается в том, чтобы всегда поступать наилучшим образом в любой момент времени, а то, что является наилучшим, меняется с течением времени.
Например, долгосрочное поведение в металлургии заключается в том, чтобы всегда искать и использовать наилучшую форму металла. Возможно, в течение пятисот лет это будет сталь, а затем что-то совершенно другое. А может быть, железная руда и углерод для этой стали будут поступать из одного места в течение двадцати лет, а затем из другого места в течение следующих двадцати лет - это не имеет значения. До тех пор, пока политика поддерживает свободу конкуренции, позволяя нам использовать лучший металл в любой момент времени, производство металла будет развиваться продуктивным образом.
Если бы кто-то сказал: "Мы вообще не должны использовать металл, потому что он не возобновляется", и вместо этого обязал бы нас делать небоскребы из "возобновляемой" древесины, большинство людей, вероятно, подумали бы, что в этом нет особого смысла. Нет причин, по которым мы должны взять на себя обязательство бесконечно использовать какой-то некачественный материал, потому что он "возобновляемый" или "устойчивый". То же самое верно и для энергии.
Сегодня мы используем нефть, потому что она по-прежнему является наиболее экономически выгодным вариантом. Когда это перестанет быть таковым, нефть перестанет быть частью эволюционного производства энергии. Бесконечно лучше позволить более совершенным альтернативам появиться со временем в условиях свободы конкуренции, чем предписывать некачественные альтернативы прямо сейчас.
Таким образом, ключ к все более экономически эффективной энергии всех видов заключается в том, чтобы оставить производителям свободу конкуренции, чтобы со временем они могли продолжать развивать новые и лучшие способы получения энергии.
К сожалению, свобода конкуренции, как и другие энергетические свободы, находится под ударом из-за сочетания анти-воздействия - что приводит к попыткам предотвратить конкуренцию ископаемого топлива, ядерной энергетики и гидроэнергетики - и анти-свободы, которую эвфемистически называют "центральным планированием", но следует называть "производством, диктуемым правительством".
Смысл "централизованного планирования" в энергетике заключается в том, что вместо того, чтобы производители энергии могли свободно определять и реализовывать конкурирующие планы, при этом побеждали лучшие планы, горстка правительственных чиновников диктует, какие формы энергии можно использовать и как. Такое "планирование" в итоге всегда оказывается где-то между крайне неэффективным (почта) и полностью разрушительным (Венесуэла).
Сегодня производство энергии под диктовку правительства в сочетании с анти-воздействием приводит к двойной катастрофе: производство под диктовку правительства, которое, помимо всего невежества и неэффективности, намеренно исключает наиболее продуктивные варианты - ископаемое топливо, атомную энергию и крупномасштабные гидроэлектростанции - в пользу ненадежных солнечной и ветровой энергии (которые сами задушены противодействием развитию со стороны движения против воздействия).
Для быстрого расширения свободы конкуренции правительство может сконцентрироваться на двух наиболее эффективных направлениях политики, а именно
отменить все государственные преференции, прежде всего "зеленые"; и
там, где правительства обладают монополией, использовать прочеловеческий стандарт экономической эффективности.
Ликвидировать все правительственные преференции, прежде всего "зеленые" преференции
Хотя правительства могут и должны принимать рациональные стандарты для определения угрозы (см. следующий раздел "Надлежащая защита свободы от угрозы"), правительства не должны использовать свои полномочия для предоставления особых преференций любому источнику энергии, будь то нефть или уголь, или газ, или атомная энергия, или солнечная энергия, или энергия ветра - будь то посредством мандатов, субсидий, кредитов или чего-либо еще.
Всякий раз, когда правительство отдает предпочтение одному источнику энергии, неизбежным эффектом является наказание более экономически эффективных видов энергии (которые выиграли бы без предпочтений правительства) и поощрение менее экономически эффективных (которые не выиграли бы без предпочтений правительства).
Наиболее вопиющей формой правительственных предпочтений, обусловленных системой противодействия воздействию, является квазирелигиозное предпочтение "зеленой" или "возобновляемой" энергии. Например, правительства отдают предпочтение "возобновляемым" солнечной и ветровой энергии, поскольку считается, что они не оказывают такого же воздействия на природу, как другие виды энергии.
Это не научные или экономические критерии; в конечном итоге это религиозные критерии, которым не место в правительстве. И это еще один способ, с помощью которого правительства сдерживают обещания ядерной энергии, которая, несмотря на то, что является самым безопасным и чистым источником энергии, не подпадает под ярлык "зеленой" или "возобновляемой".
Там, где у правительств есть монополия, используйте прочеловеческий стандарт экономической эффективности
Даже там, где "центральное планирование" не доминирует, ни в одной стране сегодня нет полной свободы конкуренции.
Например, даже в относительно свободных Соединенных Штатах значительная часть энергетической экономики контролируется государством - в частности, электрические сети, которые в значительной степени состоят из государственных монополий.
Когда государство обладает монополией, как, например, в случае с электроэнергией, свобода конкуренции все равно должна применяться в максимально возможной степени. В частности, правительство должно стараться, насколько это возможно, делать то, что делали бы многочисленные производители в условиях свободы конкуренции: стремиться производить энергию настолько экономически эффективно, насколько это возможно в долгосрочной перспективе.
В контексте электрической сети выбор должен быть сделан с помощью того, что я называю "долгосрочным анализом системных затрат". Это означает рассмотрение полной стоимости различных вариантов в долгосрочной перспективе, учитывая вероятные потребности потребителей электроэнергии, а затем выбор наилучших вариантов.
Такой анализ, как правило, приводит к использованию высоконадежных и устойчивых электростанций, таких как угольные и атомные, наряду с природным газом - хотя, поскольку газ не имеет хранилищ на месте и зависит от своевременной доставки из трубопроводов, обычно не имеет смысла использовать только газ.
К сожалению, в современных энергосистемах выбор делается не на основе такого долгосрочного анализа системных затрат, а в процессе принятия решений, направленных на максимальное использование солнечной и ветровой энергии, даже если это происходит в ущерб доступности и надежности.
В 2020 году в Калифорнии произошли широкомасштабные отключения электричества, когда ее производство электроэнергии, ненадежно спроектированное с учетом "зеленых" предпочтений, чтобы максимизировать процент солнечной и ветровой электроэнергии, вырабатываемой в течение года, оказалось неспособным справиться с волной жары во второй половине дня, когда солнце и ветер утихли.
В 2021 году в Техасе произошли ужасающие отключения электричества, когда его производство электроэнергии, также ненадежно спроектированное для максимального использования солнечной и ветровой энергии, оказалось неспособным работать в очень холодную погоду из-за сочетания недоинвестирования в надежные электростанции (выделенные для оплаты ветра), недоинвестирования в теплоизоляцию электростанций (также выделенные для оплаты ветра) и низкого уровня ветра и солнечного света, которые часто возникают при очень низких температурах.
Когда государственная монополия сочетается с преднамеренным, "зеленым" пренебрежением к экономической эффективности, катастрофа неизбежна.
Вот почему нам нужна максимально возможная свобода конкуренции в США и во всем мире - с нулевыми религиозными предпочтениями ненадежной энергии - чтобы в любой ситуации производители конкурировали по экономической эффективности, а потребители выбирали победителей.
Если правительства по всему миру резко увеличат свободу конкуренции, свободу торговли и свободу развития, мы получим такие возможности и прогресс, что последние сорок замечательных лет прогресса покажутся медленными по сравнению с ними.
Надлежащим образом защищать свободу от угрозы
Последний ключевой аспект энергетической свободы - это принцип, определяющий границы энергетической свободы.
Цель энергетической свободы - дать возможность людям процветать. В связи с этим энергетическая свобода должна быть тщательно определена, чтобы ее реализация не противоречила ее цели, приводя к реальной опасности для людей.
В любом случае, когда мы производим энергию, возникает проблема опасности, поскольку энергия всегда связана с (1) потенциально опасными силами и (2) потенциально опасными материалами.
Потенциально опасные силы: Чем больше энергии мы производим, тем больше сил мы генерируем. Если силы крупномасштабного производства энергии выйдут из-под контроля, они могут нанести большой ущерб. Например, газопроводы могут взорваться, солнечные батареи могут загореться, а атомные станции могут расплавиться.
Потенциально опасные материалы: Все виды энергии связаны с добычей и использованием материалов, которые могут нанести нам вред при попадании в организм: загрязнение воздуха углем или древесиной, которое может вызвать проблемы с дыханием; плавиковая кислота (используемая при производстве многих видов энергии), которая может расплавить кости; редкоземельные элементы, используемые в солнечных батареях, ветряных турбинах и аккумуляторах, которые чрезвычайно опасно добывать и которые при переработке производят большое количество опасных побочных продуктов.
Поскольку энергия по своей природе способна создавать угрозу, важнейшей составляющей энергетической свободы является свобода от угрозы.
В этом разделе я изложу основные элементы того, что я считаю правильным подходом к свободе от угрозы, основанным на процветании человека, и противопоставлю его сегодняшнему подходу к угрозе, который формируется на основе концепции противодействия воздействию и сам по себе представляет огромную опасность для человеческой жизни.
В качестве частого примера, иллюстрирующего разницу между подходами к свободе от угрозы процветания человека и противодействия воздействию, я воспользуюсь спорной темой гидроразрыва пласта. ГРП - гидравлический разрыв пласта - является одной из нескольких ключевых технологий сланцевой энергетики: технологий получения нефти и газа из плотных сланцевых пород, которые существуют в огромных количествах, но ранее были недоступны по низкой цене. Для простоты я буду использовать термин "гидроразрыв" как сокращение, чтобы включить в него все основные технологии сланцевой энергетики.
Фрекинг привлек к себе внимание не столько из-за энергетической революции, которую он произвел, сколько из-за опасений по поводу его предполагаемой опасности для людей. Эти опасения, наиболее ярко выраженные в фильме режиссера Джоша Фокса "Газленд", почти полностью основаны на анти-воздействии извращений свободы от опасности.
Защита от злоупотребления энергией
Самый простой элемент защиты свободы от угрозы - это принятие и соблюдение законов против злоупотреблений при производстве энергии.
Под "злоупотреблениями" я подразумеваю очевидные и значительно вредные действия, которые происходят в результате неправильного использования данной формы производства энергии. "Злоупотребления" отличаются от "побочных эффектов", которые являются непреднамеренными последствиями, в том числе негативными, нормального использования.
Например, взрывы газа, разливы нефти, возгорания аккумуляторов и солнечных батарей - это неправильное использование - злоупотребление производством энергии. В отличие от этого, большая часть угольного дыма в 1800-х годах не была злоупотреблением углем, это был негативный побочный эффект угля.
Правильная политика в отношении злоупотреблений энергией заключается в принятии и обеспечении соблюдения законов против них, используя гражданские или уголовные подходы в зависимости от ситуации.
Это может звучать как нечто, с чем все могут согласиться. К сожалению, это не подход многих активистов и политиков, которые используют то, что я называю "заблуждением злоупотребления и использования": ссылаясь на злоупотребления технологией, они утверждают, что технология не должна использоваться.
Например, весь подход Gasland заключается в том, чтобы привести предполагаемые злоупотребления при проведении ГРП (почти все из которых оказались ложными) и использовать их для утверждения, что ГРП не должно существовать.
Отдельные злоупотребления не доказывают, что вся технология не должна использоваться - они доказывают, что ею нельзя злоупотреблять.
Любой технологией можно злоупотреблять. Например, в 2021 году стало широко известно, что в производстве поликремния для солнечных батарей, в котором доминирует Китай, вероятно, используется рабский труд. Это не означает, что все производство солнечной энергии должно быть запрещено.
Заблуждение о злоупотреблении использованием может быть использовано для нападок на любую технологию. На практике он чаще всего используется для нападок на все формы экономически эффективной энергии. Например, ядерные аварии используются для обоснования позиции, что не следует пытаться использовать ядерную энергию.
Важнейшим аспектом продвижения к процветающему ископаемому будущему является прекращение правительствами заблуждения о злоупотреблении ископаемыми, где бы оно ни использовалось.
Защита от опасных побочных эффектов
Если справиться с угрозой от злоупотребления энергией относительно просто, то справиться с угрозой от побочных эффектов не так просто - на этом я сосредоточусь в данном разделе.
Опять же, побочный эффект - это то, что присуще обычному использованию данной технологии. Например, в современном контексте CO2 является побочным эффектом любого использования ископаемого топлива (и любого другого энергопотребления, поскольку любое энергопотребление подразумевает значительное использование ископаемого топлива).
Я считаю, что есть два критерия, которые должны быть соблюдены, прежде чем побочный эффект будет считаться реальной угрозой, оправдывающей действия правительства.
Оно должно быть (1) явно и значительно вредным и (2) разумно предотвратимым.
Оба критерия грубо нарушаются сегодняшней политикой борьбы с угрозой воздействия.
Критерий угрозы 1: Демонстративно и значительно вредит окружающей среде
"Демонстративно" вредный означает, что конкретная деятельность может быть продемонстрирована как причина вреда здоровью и безопасности людей - в сравнении с другими потенциальными причинами этого вреда.
Например, если кто-то испытывает головные боли вблизи ветряной турбины, то ветряная турбина "явно" вредна только в том случае, если можно доказать, что эти головные боли вызваны именно ветряной турбиной, а не другими причинами головных болей.
"Значительный" означает, что уровень или риск причинения вреда должен превышать обычный, фоновый уровень риска, с которым мы все сталкиваемся. Например, если побочный эффект явно увеличивает риск смерти на один к миллиарду, он не должен квалифицироваться как вредный в соответствии с законом.
К сожалению, сегодняшняя политика против воздействия часто нарушает критерий очевидного и значительного вреда, когда речь идет о предполагаемой угрозе , особенно когда речь идет об ископаемом топливе, используя три заблуждения: заблуждение ложной атрибуции, "искусственное" заблуждение и беспороговое заблуждение.
Заблуждение ложной атрибуции
Заблуждение ложной атрибуции - это практика приписывания негативных явлений процессам производства энергии, которые на самом деле их не вызывали.
Например, в фильме "Газленд" Джош Фокс знаменито показал, как люди поджигают свою воду - явление, которое, неизвестное многим, является частым природным явлением, почти всегда обусловленным естественным присутствием метана (природного газа) во многих источниках воды. Но метан естественного происхождения часто ложно приписывают гидроразрыву, как и многие проблемы с подземными водами, которые на самом деле вызваны естественным загрязнением водных скважин.
Более изощренная версия ложной атрибуции предполагает использование престижных исследований, основанных на спекулятивных моделях. Точно так же, как климатические дискуссии сегодня регулируются спекулятивными моделями, не имеющими доказанной предсказательной способности, так и дискуссии о загрязнении окружающей среды. Регулирующие органы часто используют модели, которые утверждают недоказуемую взаимосвязь между крошечными количествами выбросов твердых частиц и проблемами со здоровьем.
Главное, чего следует остерегаться, это утверждений типа "X вызывает Y" - например, "уголь вызывает астму". Обычно это в лучшем случае чрезмерное упрощение, а часто и полная неправда. Трудно доказать причину и следствие, когда мы имеем дело со сложными системами, такими как человеческие тела и окружающая их среда. Поэтому, когда мы сталкиваемся с уверенным приписыванием какого-то негативного эффекта конкретной причине, очень важно спросить: "Не могли бы вы объяснить, как вы это доказываете - откуда вы знаете, что именно уголь вызвал астму, а не все остальное, что могло ее вызвать?".
В случае с углем и астмой любое объяснение, приписывающее второе первому, должно объяснить, почему уровень заболеваемости астмой увеличился на фоне уменьшения загрязнения воздуха углем и другими источниками.
Конечно, негативные причинно-следственные связи между определенными объемами выбросов ископаемого топлива и здоровьем человека действительно существуют, но их нужно продемонстрировать, а не приписывать ложные последствия.
Ошибка ложного присвоения используется во всем мире, особенно в мире - во многом потому, что системы знаний во всем мире основаны на предположении о деликатном воспитании, которое приводит к ожиданию того, что значительное воздействие человека неизбежно саморазрушительно. Отказ от ложной атрибуции имеет решающее значение дляраскрытия полного потенциала ископаемого топлива и других видов энергии для дальнейшего расширения возможностей мира.
«Искусственное» заблуждение
"Искусственное" заблуждение - это практика предположения, что созданные человеком ("искусственные") вещества по своей природе опасны.
Например, одно из главных обвинений против гидроразрыва заключается в том, что в нем "используются химикаты". Это смешная формулировка. Все в нашем мире использует химические вещества, потому что мир состоит из химических элементов.
Это обвинение подразумевает, что при гидроразрыве используются "искусственные" или созданные человеком химикаты, и предполагает, что созданное человеком означает опасное.
Но это просто неправда, что "природные" вещества безопасны, а искусственные - небезопасны. Например, проблемы с загрязнением окружающей среды, связанные с использованием угольной энергии, возникают из-за "природных" составляющих этого органического топлива растительного происхождения, таких как сера, азот и тяжелые металлы. Мышьяк и цианид - природные вещества. Многие естественно растущие растения ядовиты.
Тот факт, что что-то сделано в лаборатории, не должен заставлять нас бояться. И тот факт, что мы не создали что-то, не должен заставлять нас чувствовать себя в безопасности. С каждым веществом мы должны рассматривать его природу и дозировку в контексте человеческой жизни.
Искусственное" заблуждение присутствует в каждой атаке на энергию. Например:
Предполагается, что антропогенный CO2 является катастрофическим, потому что он антропогенный.
Разливы нефти, даже небольшие, считаются концом света.
Предполагается, что ядерная радиация в абсолютно здоровых количествах вредна, потому что она создана человеком.
Предполагается, что ядерные отходы нетерпимы, потому что они созданы человеком.
Безвредные уровни выбросов твердых частиц считаются смертельно опасными, поскольку они созданы человеком, или, если эти уровни вредны, они считаются гораздо более вредными, чем они есть на самом деле.
Дополнительное замечание: особенно бессмысленно относиться с предубеждением к рукотворным вещам, потому что они намеренно созданы человеческим разумом, обычно для того, чтобы способствовать процветанию человека. Хотя рукотворные вещи могут быть плохими, выделять рукотворное как плохое само по себе - это извращение. Выступать против рукотворного как такового - значит иметь предубеждение против рукотворного, то есть выступать против человеческого разума, чья цель - выяснить, как преобразовать окружающую среду для удовлетворения наших потребностей.
И анти-разум - это то, чем является анти-воздействие: будучи против человеческого воздействия, оно направлено против человеческого разума и человеческой жизни.
Поскольку концепция борьбы с воздействием является вездесущей, "искусственное" заблуждение также является таковым. Оно, как и все другие заблуждения против воздействия на окружающую среду, должно быть отвергнуто правительствами, если мы хотим добиться максимального процветания человека в будущем.
Беспороговое заблуждение
Еще одно заблуждение против угрозы воздействия, которое заставляет нашу систему знаний и политиков ошибочно определять побочные эффекты как очевидный и значительный вред, - это заблуждение об отсутствии порога.
Беспороговое заблуждение - это практика утверждения, что поскольку явление, вызванное деятельностью человека - от ядерной радиации до диоксида серы или синтетических пестицидов - наносит вред в некотором количестве, оно должно быть вредным в любом количестве.
В действительности, любое явление в природе, включая любой тип вещества, является безопасным или даже полезным ниже или выше определенной пороговой дозы и опасным вне этого диапазона.
Как сказал Парацельс более пятисот лет назад: "Все вещи - яд, и ничто [не] без яда; только дозировка определяет, что что-то не является ядом"
Простым примером этого являются лекарства. В правильной концентрации данный гормон, тяжелый металл или сложная органическая молекула может спасти жизнь или вылечить некоторые неприятные симптомы болезни. В неправильной концентрации тот же гормон, тяжелый металл или сложная органическая молекула могут навредить или убить нас. То же самое относится ко всем веществам в нашем организме - даже к чистой воде.
Всякий раз, когда мы говорим об опасных явлениях - "ядах", "загрязнителях", "вредной радиации" - мы должны признать, что опасность всегда существует только после определенной пороговой дозы. Если человек рассматривает явление как опасное по своей сути, независимо от дозы - как это часто происходит с "химикатами" и "радиацией" - он совершает беспороговое заблуждение.
Беспороговое заблуждение может быть использовано для аргументации запрета буквально всего - включая солнечный свет, который очень опасен при определенных порогах и жизненно необходим при других.
Особенно коварно беспороговое заблуждение используется противниками ядерной энергии. Одна из основных стратегий, которая фактически криминализирует ядерную энергетику, - это так называемый "линейный беспороговый порог" (ЛНП), который, как следует из названия, утверждает, что безопасного порога для радиации не существует, и поэтому мы должны прилагать все большие и большие усилия, чтобы избежать радиации, даже при уровнях, которые совсем не вредны и, вполне возможно, полезны.
Как и другие заблуждения, связанные с угрозой, беспороговое заблуждение обусловлено принципом противодействия воздействию. Цель устранения воздействия на человека приводит к оценке каждого побочного эффекта как аморального, независимо от его фактического влияния на здоровье человека, а предположение о деликатном воспитании, заложенное в концепции борьбы с воздействием, приводит к ожиданию того, что каждый побочный эффект нанесет большой вред здоровью человека.
Непороговое заблуждение, включая LNT, которое является движущей силой криминализации ядерной энергетики, должно быть отвергнуто правительствами по всему миру. Тогда, и только тогда, энергетический прогресс сможет достичь своего истинного потенциала.
Давайте подытожим: Одним из критериев, позволяющих квалифицировать побочный эффект как "угрозу", является его очевидный и значительный вред - статус, который часто ошибочно присваивается аспектам производства энергии посредством использования ложной атрибуции, "искусственной" ошибочности и беспороговой ошибочности. По отдельности и часто в сочетании друг с другом эти заблуждения заставляют правительства фабриковать или сильно преувеличивать опасность побочных эффектов.
Критерий угрозы 2: Разумно предотвратимо
Если побочный эффект не является очевидным и значительным вредом, он не нарушает свободу от угрозы.
Но даже если побочный эффект является очевидным и значительным вредом, он нарушает свободу от угрозы, только если он соответствует критерию "разумно предотвратимого".
"Разумно предотвратимый" означает, что что-то можно предотвратить, не причинив большего вреда большинству или всем людям.
Например, как я уже говорил в конце главы 9, даже если бы было доказано, что CO2 сам по себе является чистым негативным фактором, чего не произошло, предотвратить его выброс - значит нанести ущерб способности миллиардов людей выживать и процветать, не позволяя им использовать машинный труд для управления климатом, а также для производства пищи, жилья, санитарных условий, медицинского обслуживания и множества других ценностей.
Для того чтобы в целом можно было разумно предотвратить, как это подразумевается политикой "ноль к 2050 году", CO2 должен быть действительно апокалиптическим побочным эффектом, которым, к счастью для будущего восьми миллиардов людей, он ни в коей мере не является.
Какие побочные эффекты считаются разумно предотвратимыми, будет зависеть от опасности побочного эффекта и состояния нашей способности производить энергию без этого побочного эффекта. Например, человек, который изобрел огонь, по большей части не мог защитить себя или своих соседей от дыма. И этот дым сам по себе был явно вреден. Но в полном контексте того, что требовала жизнь, дым был неотъемлемой частью чрезвычайно полезной деятельности по использованию огня.
Таким образом, дым от пожаров не нарушает ничью свободу от опасности.
Свобода от угрозы всегда существует в контексте, который в более широком смысле является свободой стремиться к процветающей жизни.
К счастью, как я уже говорил в главе 4, по мере того, как добродетельный круг расширения возможностей, работающий на ископаемом топливе, высвобождает время и машинный труд для инноваций, люди изобретают способы производства экономически эффективной энергии с меньшим количеством побочных эффектов. По мере того, как снижение побочных эффектов становится все более рентабельным, все более низкие уровни побочных эффектов становятся разумно предотвратимыми. Если, скажем, повсеместное распространение навоза животных или дыма от пожаров в помещениях не является разумно предотвратимым в современном мире, не обладающем возможностями, то в мире, обладающем возможностями, это очень даже возможно.
Если правительства выполняют свою работу, классифицируя побочные эффекты как угрозу только тогда, когда их можно разумно предотвратить, они достигают двух замечательных результатов: освобождения и, следовательно, роста производства энергии и постепенного снижения загрязнения и опасности.
К сожалению, критерий "разумно предотвратимый" редко используется нашей системой знаний о противодействии воздействию.
Вместо этого неявная, а иногда и явная политика заключается в том, чтобы любой ценой предотвратить вредные побочные эффекты.
Мы видим это на примере стремления свести к нулю все выбросы электростанций и автомобилей, практически не задумываясь о вреде, который будет нанесен, если энергия и машины станут дороже.
Мотивацией для подхода "предотвратить любой ценой" является система противодействия воздействию.
Нас учат думать, что воздействие на природу по своей сути аморально, и поэтому остановить это аморальное воздействие стоит любой ценой. Но с точки зрения концепции человеческого процветания это так же абсурдно, как утверждать, что воздействовать на свое тело неправильно, и поэтому мы не должны использовать вакцины, чтобы избежать "изменения тела".
Воздействовать на свой организм полезно, если делать это разумно, а это включает в себя воздействие на него с умеренными негативными побочными эффектами, которые неразрывно связаны с огромной пользой - и которые поэтому невозможно разумно предотвратить. То же самое верно и в отношении нашего воздействия на остальную природу.
Политика угрозы нуждается в радикальной реформе. Она должна применять критерии (1) очевидного и значительного вреда и (2) разумной предотвратимости. Это означает, что необходимо отказаться от заблуждения о злоупотреблении, заблуждения о ложной атрибуции, "искусственного" заблуждения, беспорогового заблуждения и подхода предотвращения вреда любой ценой.
Это и есть то общее изменение, которое крайне необходимо во всем мире.
Двумя конкретными приоритетами политики, которые имеют особенно большое влияние, являются (1) декриминализация ядерной энергии и (2) установление местных стандартов загрязнения.
Декриминализация ядерной энергии
Помимо растущей криминализации выбросов CO2, самым вопиющим нарушением надлежащей политики в отношении угрозы является криминализация ядерной энергии. Как я уже подчеркивал, ядерная энергия является наиболее перспективной альтернативой ископаемому топливу и имеет самый безопасный послужной список среди всех основных источников энергии. И все же с 1980-х годов строительство новых ядерных реакторов в США практически невозможно.
Как я уже говорил в главе 6, основная причина заключается в том, что активисты, выступающие против воздействия, создали псевдонаучные и разорительно дорогостоящие стандарты "безопасности" для ядерной энергетики.
Ключом к декриминализации ядерной энергетики является установление единых стандартов безопасности для всех видов энергии. Нет смысла предъявлять к атомной энергии стандарты безопасности, в тысячи раз превышающие стандарты безопасности гидроэлектростанций или природного газа.
Стандарты безопасности должны основываться на принципах "очевидного и значительного вреда" и "разумно предотвратимого". Это означает отказ от LNT ("линейный беспороговый уровень"), а также ALARA ("настолько низкий, насколько это разумно достижимо" - что на практике невероятно неразумно, что приводит к неоправданно высоким затратам, которые заставляют нас использовать гораздо более опасную неядерную энергию).
Если бы стандарты ядерной безопасности были основаны на этих принципах, мы, вероятно, увидели бы невероятные инновации, поскольку умные люди во всем мире наконец-то смогли бы раскрыть потенциал атома для человеческого процветания.
Установление местных стандартов загрязнения
Как законы об опасности должны меняться со временем по мере развития того, что является "разумно предотвратимым", так и законы должны меняться в зависимости от места, потому что люди в разных частях мира сильно различаются по следующим категориям:
Богатство: Жители Силиконовой долины могут платить больше за контроль загрязнения, чем жители Зимбабве.
Население: Чем меньше численность населения, тем больше выбросов на человека возможно без негативных последствий.
Топография: Некоторые районы очень склонны к агрегированию загрязнения воздуха, например, долина Сан-Фернандо в районе Лос-Анджелеса, в то время как другие, например, Небраска, нет.
Промышленность: Жители некоторых регионов, например, нефтеперерабатывающих районов Техаса, зависят от тяжелой промышленности и готовы мириться с более высокими уровнями выбросов, в то время как другие - нет.
Из-за этих различий деятельность, которая является полезной в одной области, может быть вредной в другой, а побочные эффекты, которые разумно предотвратить в одной области, могут быть совершенно необоснованно предотвращены в другой.
Рассмотрим уголь.
Одна из особенностей угля заключается в том, что его выбросы сильно варьируются в зависимости от уровня контроля загрязнения.
Но это не означает, что всех и каждого нужно заставлять использовать самые современные (и дорогостоящие) технологии борьбы с загрязнением. Например, мы видели, как дешевый уголь стал залогом впечатляющего роста продолжительности жизни в Китае. Этого бы не произошло, если бы китайцев с самого начала заставили использовать самые современные угольные станции с современной технологией контроля загрязнения. (Учитывая, что Китай - это диктатура, не уважающая права человека, существует множество случаев, когда китайская индустриализация неправомерно и без необходимости подвергала людей загрязнению). Если бы китайцы придерживались американских стандартов загрязнения воздуха, результатом стало бы отсутствие возможностей и годы жизни, отнятые у сотен миллионов китайцев. По мере роста производительности и ресурсов Китая, а также по мере развития угольных технологий, стандарты угрозы для окружающей среды также должны повышаться.
В США самое срочное, что мы можем сделать для обеспечения надлежащих местных стандартов угрозы - это прекратить навязывание Агентством по охране окружающей среды (EPA) единых стандартов для мест с совершенно разными уровнями благосостояния, населения, топографии и промышленности.
-
Давайте подытожим. В этой главе я определил четыре взаимосвязанных аспекта энергетической свободы, которые необходимы для процветающего ископаемого будущего и которым наносят серьезный ущерб политика борьбы с воздействием и другие виды политики, направленные против свободы: свобода торговли, свобода развития, свобода конкуренции и свобода от угрозы.
Если правительства всего мира откажутся от анти-воздействия, примут идею процветания человека и значительно расширят эти свободы, то все возможности процветающего ископаемого будущего, которые я назвал в начале этой главы, могут стать реальностью: быстрое сокращение бедности во всем мире, продолжающийся и ускоряющийся прогресс, растущая способность решать проблемы любого рода, а также продолжающаяся эволюция и прогресс в области энергетики.
Такой мир - мир, идущий к глобальному процветанию человечества, - действительно возможен, если мир откажется от неправильной политики и примет правильную политику.
Но можем ли мы убедить мир принять правильную политику, когда мир летит, как пуля, в абсолютно неправильном направлении - к апокалипсису отказа от ископаемого топлива?
Это тоже, верите вы или нет, возможно. И вы как личность можете изменить ситуацию к лучшему.
Глава 11.
Рефрейминг разговора и аргументация на 100
Кажущееся безостановочным движение за отказ от ископаемого топлива
В начале этой книги я написал:
В этой книге я попытаюсь убедить вас в том, что может показаться вам безумием - в том, что определенно раньше казалось безумием мне.
Я попытаюсь убедить вас в том, что если вы хотите сделать мир лучше, то одна из лучших вещей, которую вы можете сделать, - это бороться за увеличение использования ископаемого топлива - большего сжигания нефти, угля и природного газа.
В то время как нам почти повсеместно говорят, что увеличение использования ископаемого топлива разрушит мир, я собираюсь доказать, что увеличение использования ископаемого топлива сделает мир намного лучше, местом, где миллиарды людей будут иметь возможность процветать, в том числе: выбраться из бедности, иметь шанс реализовать свои мечты, и - это, вероятно, покажется самым безумным из всех - испытывать более высокое качество окружающей среды и меньшую опасность от климата.
Хотя в то время все это могло показаться безумием, я надеюсь, что сейчас в этом есть большой смысл. Я надеюсь, что перспектива процветающего ископаемого будущего, достигнутого путем расширения энергетической свободы по всему миру, вдохновляет вас так же, как и меня. И я надеюсь, что у вас появится мотивация сделать все возможное для борьбы за это будущее.
Однако если вас вдохновляет перспектива ископаемого будущего, вы также можете испытывать два других чувства - страх и беспомощность, учитывая, что современный мир начинает двигаться в смертельно опасном направлении отказа от ископаемого топлива - и что поддержка этого направления столь масштабна.
Во всем мире, за редким исключением, правительства обязуются отказаться от использования ископаемого топлива в течение следующих нескольких десятилетий. В нашей стране президент Джо Байден поставил перед США цель добиться "чистого нуля" выбросов CO2 от электроэнергии к 2035 году и от всех видов энергии к 2050 году, причем основными средствами достижения этой цели будут ненадежные солнечная и ветровая энергии.
Отказ от ископаемого топлива не является чем-то уникальным в стремлении администрации Байдена. На самом деле, США - одна из последних из почти двухсот стран, подписавших Парижское соглашение, которое обязывает эти страны ограничить глобальное потепление на 0,5-1°C по сравнению с сегодняшним днем (1,5-2°C по сравнению с доиндустриальным периодом), что фактически является "нулевым" обязательством.
Поскольку продолжающееся использование уникальной недорогой, доступной по требованию, универсальной, глобальной энергии ископаемого топлива является необходимым для жизнеспособности нашего мира в будущем, политика отказа от ископаемого топлива была бы апокалиптической, если бы она была реализована полностью, и даже если бы она была реализована частично, это привело бы к массовым страданиям и смерти, не говоря уже о разрушении позитивного потенциала для новых уровней процветания.
И поддержка этого смертоносного направления кажется непреодолимой - потому что эта поддержка исходит от современной системы глобального знания, которая ежедневно укрепляет цель отказа от ископаемого топлива и искажения, поддерживающие ее.
Возьмите средства массовой информации.
Каждый день заслуживающие доверия новостные институты говорят нам, что мы должны быстро отказаться от использования ископаемого топлива, и делятся "новостями", которые усиливают два основных искаженных нарратива, используемых для поддержки этой политики:
Ископаемое топливо вызывает катастрофическое изменение климата.
Ископаемое топливо быстро заменяется возобновляемыми источниками энергии.
В зависимости от того, на какой неделе вы читаете эту статью, из достоверных источников будут поступать внушающие страх истории о "беспрецедентных" температурах, засухах, лесных пожарах, штормах и наводнениях, а также новые "исследования", утверждающие, что дальше будет намного хуже. В то же время будут вдохновляющие истории о том, что возобновляемые источники энергии более чем готовы заменить ископаемое топливо, если только у нас хватит политической воли.
Как бы ни была плоха постоянная пропаганда средствами массовой информации отказа от ископаемого топлива, система образования, вероятно, еще хуже - прежде всего в том, что касается создания изнуряющего, иррационального страха перед климатическим апокалипсисом.
Системы образования во всем мире все чаще делают "изменение климата" - то есть катастрофическое или апокалиптическое изменение климата - центральным предметом. Две трети американских штатов включают изучение "антропогенного изменения климата" в свои образовательные стандарты.
Какой процент обсуждает преимущества ископаемого топлива, включая освоение климата? Наверняка менее 1 процента.
Результатом "просвещения" о климатической катастрофе является запуганное поколение.
Один опрос, проведенный среди американцев в 2020 году, показал, что 71 процент миллениалов и 67 процентов представителей поколения Z считают, что изменение климата негативно повлияло на их психическое здоровье.
В Австралии в ходе опроса старшеклассников и студентов выяснилось, что четверо из пяти заявили, что "в некоторой степени" или "очень" обеспокоены проблемой изменения климата.
Глубину внушения о климатической опасности, которая на самом деле является гораздо меньшей проблемой, чем когда-либо, отражает один из участников опроса: "Я искренне боюсь, что изменение климата убьет меня и всю мою семью, я даже не шучу, это все, о чем я думаю последние 9 месяцев каждую секунду дня. У меня от этого тошнота в животе, я не ем и не сплю, и у меня ежедневно случаются приступы паники. Сейчас час ночи, и я не могу уснуть, так как я в ужасе".
Поколение, напуганное изменением климата, готово голосовать за "решения", запрещающие использование ископаемого топлива, которые обещают избавить от страха.
Помимо того, что СМИ и образовательные системы призывают к отказу от ископаемого топлива, существует подавляющее и быстро растущее корпоративное давление как на пропаганду отказа от ископаемого топлива, так и на его реализацию посредством давления на частные компании.
В сфере пропаганды, корпоративное стремление к отказу от ископаемого топлива добавляет огромную огневую мощь движению против ископаемого топлива, поскольку огромные ресурсы и авторитет ведущих мировых компаний используются для поддержки пропаганды и политики против ископаемого топлива. Вот лишь один пример масштаба этого, Джефф Безос - на мой взгляд, один из величайших производителей, когда-либо живших на свете - пообещал выделить 10 миллиардов долларов на "борьбу с изменением климата", и эти деньги в подавляющем большинстве пойдут "зеленым" (включая антиядерные) группам, таким как Совет по защите природных ресурсов и Всемирный фонд дикой природы, которые получили от Безоса первоначальные гранты в размере 100 миллионов долларов.
Аспект корпоративного движения против ископаемого топлива, который пугает меня больше всего, - это движение "ESG", которое побуждает компании не только выступать за отказ от ископаемого топлива, но и брать на себя обязательства по его использованию, независимо от того, что говорит закон.
ESG расшифровывается как "экологический, социальный и управленческий". В сфере "экологии" быть хорошим означает быть на пути к быстрому отказу от ископаемого топлива.
ESG захватило фондовые биржи и финансовые институты, которые теперь поощряют и наказывают компании на основе их ESG-положения, что в основном означает, насколько они обязуются не использовать ископаемое топливо в будущем.
Судоходные компании вознаграждаются за обещания не использовать нефть в будущем. Цифровые технологические компании оцениваются по их обещаниям каким-то образом использовать только возобновляемую электроэнергию. Пищевые компании получают вознаграждение за обещания каким-то образом стать "углеродно-нейтральными".
А нефтяные компании получают вознаграждение за обещание быстро трансформироваться в ненефтяные компании.
ESG вознаграждает компании не только за обещание отказаться от ископаемого топлива, но и за поддержку политики против ископаемого топлива. И наказывает их, если они поддерживают политику свободы от ископаемого топлива.
Таким образом, ведущие мировые корпорации привлекаются в качестве пропагандистов и лоббистов отказа от ископаемого топлива.
Всепроникающая, укоренившаяся пропаганда отказа от ископаемого топлива всей системой знаний, включая СМИ, систему образования и корпоративный мир, настолько плоха, что в опросах об изменении климата более половины респондентов во многих странах ответили, что очень вероятно или вполне вероятно, что изменение климата приведет к концу человеческой расы.
Все это приводит к тому, что свободное, процветающее ископаемое будущее кажется недосягаемым, а бесправное будущее - почти неизбежным.
Под "бесправным будущим" я не имею в виду, что весь мир откажется от ископаемого топлива. Из-за фундаментальных преимуществ ископаемого топлива и его незаменимости в ближайшем будущем многие страны мира не будут прыгать с обрыва, ведущего к отказу от ископаемого топлива. Китай, например, строит сотни угольных станций по всему миру - многие из них используются для производства "зеленых" солнечных батарей и ветряных турбин, которые покупают США и другие страны.
Поэтому глобального отказа от ископаемого топлива не произойдет.
Однако подавляющее стремление нашей системы знаний к глобальному отказу от ископаемого топлива, если его не изменить, почти наверняка приведет к бесправному будущему тремя ужасными способами: (1) одностороннее бесправие, (2) стимулированное бесправие и (3) широко распространенное бесправие.
Под "односторонним лишением прав" я имею в виду вероятность того, что многие места, наделенные правами, скорее всего в Северной Америке или Европе, значительно сократят использование ископаемого топлива во имя "борьбы с изменением климата", в то время как большая часть остального мира не сделает того же.
На практике это означает, что в некоторых странах стоимость энергии резко возрастет, а вместе с ней и стоимость всего остального. Отечественные компании станут менее конкурентоспособными, рабочих мест станет меньше, а доходы населения снизятся. Экономический коллапс станет реальной возможностью. В то же время электросети станут менее надежными благодаря увеличению количества ненадежной электроэнергии, подкрепленной резко уменьшающимся количеством надежной электроэнергии.
При нынешней администрации США являются ведущим кандидатом на одностороннее лишение прав и возможностей.
В той мере, в какой одни страны в одностороннем порядке лишают себя возможностей, другие страны с радостью подхватят этот недостаток, как Китай уже взял на себя огромные объемы американского и европейского промышленного производства, которые пришлось перенести в оффшор из-за непомерных затрат на "зеленую" политику.
Одна из моих мотиваций для написания этой книги - не дать США и другим свободным странам принять одностороннее бесправие.
Страны, рассматривающие возможность одностороннего лишения прав, в подавляющем большинстве являются самыми свободными государствами, в то время как те, кто точно не будет участвовать, такие как Китай и Россия, являются одними из самых больших угнетателей в мире с амбициями глобального господства.
Таким образом, я считаю, что одностороннее лишение США полномочий является действительно экзистенциальной угрозой для нашего уровня жизни и нашей безопасности как нации.
Вторая вероятность, которую я вижу, - это стимулированное бесправие.
Стимулированное бесправие - это явление, когда наделенные властью страны стимулируют наделенные властью страны воздерживаться от использования ископаемого топлива и таким образом оставаться бесправными - часто, как я документально подтвердил в главе 10, под названием "устойчивое развитие". Поскольку многие страны, не обладающие полномочиями, являются диктаторскими режимами, диктаторы, участвующие в этом процессе, будут более чем готовы, в обмен на определенную плату, не увеличивать использование ископаемого топлива, что неизбежно будет сдерживать прогресс (что диктаторы и делают в любом случае).
Стимулируемое бесправие - это особенно порочная политика, поскольку она подразумевает праведное лишение бесчисленного количества людей возможностей, которые мы в наделенном полномочиями мире считаем само собой разумеющимися.
Стимулируемое бесправие также является угрозой безопасности для свободного мира, поскольку в отсутствие поддержки развития на ископаемом топливе со стороны свободного мира у Китая есть возможность заполнить часть пустоты, о чем я говорил в последней главе.
Третья вероятность, которую я вижу, - это широко распространенная неполнота возможностей. Это явление, которое уже имеет место и, вероятно, будет усугубляться постепенно вводимыми ограничениями и запретами на свободу ископаемого топлива и энергетическую свободу в более широком смысле, что делает энергию более дорогой, менее надежной и менее универсальной для миллиардов людей.
Поскольку энергетика является отраслью, которая питает все остальные отрасли, повсеместная нехватка энергии будет препятствовать процветанию и прогрессу в глобальном масштабе.
Все эти явления вместе - одностороннее лишение прав, стимулированное лишение прав и широкое распространение недостаточных прав - нанесут ущерб каждому человеку в мире, причем больше всего пострадают беднейшие слои населения.
Именно туда ведет нас стремление глобальной системы знаний отказаться от ископаемого топлива.
Но это не обязательно должно быть так.
Почему я оптимист
Прежде чем сделать что-то лучше, позвольте мне сделать это хуже.
Весь этот антиископаемый импульс происходит несмотря на десятилетия попыток богатой и влиятельной индустрии ископаемого топлива и ее политических союзников бороться против политики ликвидации ископаемого топлива.
Индустрию ископаемого топлива принято считать отраслью с огромным влиянием. Это правдоподобно, потому что это одна из крупнейших отраслей в мире, которая заработала много денег и привлекла очень способных людей - в том числе людей со значительными политическими связями.
Но, хотя промышленность ископаемого топлива обладает огромными ресурсами и возможностями, и у нее есть стимул противостоять движению за ликвидацию ископаемого топлива, и она десятилетиями пыталась сделать это, ей это не удалось - как и ее широко распространенным политическим союзникам, к которым в США относится большая часть Республиканской партии.
Если могущественная индустрия ископаемого топлива и ее союзники ничего не могут сделать с подавляющим движением за ликвидацию ископаемого топлива, можете ли вы, как частное лицо, что-то сделать?
Мой ответ: абсолютно точно можете. И если вы нашли в этой книге аргументы в пользу ископаемого будущего убедительными там, где другие аргументы не были убедительными, у вас есть доказательство этого факта. В этой книге и в других моих выступлениях в защиту ископаемого топлива используется другой и гораздо более эффективный подход к убеждению в этом вопросе, чем тот, который применяли традиционные сторонники ископаемого топлива - подход, который я называю "перефразирование разговора и аргументация до 100".
Если достаточное количество из нас примет такой подход, мы сможем полностью переломить тенденцию борьбы с ископаемым топливом и помочь наступлению процветающего ископаемого будущего.
Корнем моей уверенности в том, что можно успешно бороться за процветающее ископаемое будущее, является мой собственный опыт, дополненный наблюдением за успехами других людей, которые подобным образом отходят от традиционных подходов.
Подход, который я использую для аргументации в пользу ископаемого топлива и энергетической свободы, снова и снова убеждает людей, которых не убедили все, что говорили представители индустрии ископаемого топлива и другие традиционные сторонники ископаемого топлива, вместе взятые.
Я получил бесчисленное количество записок, подобных следующим:
Если бы вы сказали мне, 18-летнему, что четыре года спустя я буду восхвалять книгу под названием "Моральное обоснование ископаемого топлива", я бы, наверное, подумал, что вы сошли с ума. В то время я был прогрессивным защитником окружающей среды с большой буквы. И вот я здесь, в 22 года, потрясенный книгой, в которой утверждается, что ископаемое топливо является жизненной силой современного существования.
Убедительность моего подхода - это то, что позволило мне, несмотря на то, что я начинал как малоизвестный человек с практически нулевыми финансовыми ресурсами, сделать так, чтобы написать одну из бестселлеров и самых влиятельных книг по энергетике за последнее десятилетие; создают видеоролики в защиту ископаемого топлива, которые просмотрели десятки миллионов людей; консультирование более 100 офисов Конгресса о том, как убедительно отстаивать энергетическую свободу; и выступают в элитных учреждениях, которые, по мнению большинства, не могут быть открыты для пропаганды ископаемого топлива - от ведущих университетов (Гарвард, Йель, Стэнфорд) до Google.
Еще более укрепляя уверенность в своем подходе, я видел, как другие люди, придерживающиеся аналогичного подхода - такие как Майкл Шелленбергер, Бьорн Ломборг и Роберт Брайс - также добились массового влияния, превосходящего влияние хорошо финансируемых, но в основном неэффективных (и, как я могу утверждать, часто контрпродуктивных) усилий индустрии ископаемого топлива.
Я считаю, что подход, которого я придерживаюсь, может быть очень эффективно использован не только штатными экспертами и писателями, но даже теми, у кого нет много времени на изучение и убеждение. В частности, я считаю, что подход, который я использовал - перефразирование разговора и аргументация до 100 - может быть очень эффективным для вас.
Это не требует много времени, но требует понимания того, почему движение за ликвидацию ископаемого топлива так успешно, почему традиционный подход к защите ископаемого топлива терпит неудачу, и чем отличается мой подход.
Ключ к успеху движения против ископаемого топлива: Формулирование темы разговора и аргументация на 100
Чтобы понять, почему традиционные подходы к пропаганде ископаемого топлива терпят неудачу, и понять, какие новые подходы с наибольшей вероятностью приведут к успеху, нам нужно понять, почему сегодняшнее движение против ископаемого топлива стало таким успешным.
В этой книге я подробно обсуждал основную причину этого: сторонники устранения антропогенного воздействия установили анти-воздействие в качестве доминирующей основы нашей системы знаний, что неизбежно приводит к поддержке устранения нашего самого важного, и, следовательно, самого влиятельного на природу источника экономически эффективной энергии - ископаемого топлива.
Но чтобы противостоять движению за ликвидацию ископаемого топлива, важно более конкретно понимать, как оно определяет политику.
Я придумал выражение "спорить до 100", чтобы описать, как происходит отказ от ископаемого топлива и, в более широком смысле, как большинство, если не все движения, меняющие политику, продвигают свою политику.
Аргументация на 100 - это практика (1) установления моральной цели, вокруг которой строится конкретный культурный разговор, а затем (2) утверждения, что конкретная политика является наиболее эффективным способом ее достижения.
Каждый аргумент до 100 включает в себя три элемента:
100": моральная цель, к которой хочется двигаться.
"-100": моральное зло, от которого хочется уйти.
Политика или политики, направленные на движение в сторону 100 и в сторону от -100
Классическим примером аргументации до 100 являются доводы Мартина Лютера Кинга-младшего в пользу реформы политики в вопросах расовой дискриминации в 1960-х годах.
Знаменитая мечта Кинга об обществе, в котором людей будут судить не по цвету кожи, а по содержанию их характера, была вдохновляющей моральной целью - 100 баллов. Противоположная цель - общество, в котором людей оценивают не по содержанию их характера, а по цвету их кожи, - это -100. Утверждая, что Акт о гражданских правах 1964 года и связанные с ним политические меры продвинут нас к 100 (судить людей по содержанию их характера) и отбросят от -100 (судить людей по цвету их кожи), Кинг был чрезвычайно эффективен в продвижении этой политики.
РИСУНОК 11.1 Спор до 100 по цвету кожи
Часто, и это очень важно, аргументация до 100 включает в себя изменение существующих 100 и -100 в разговоре.
Например, я считаю, что Стив Джобс успешно перевернул представление о вычислительной технике в 1970-х и 80-х годах. До Джобса большинство разговоров основывалось на технической производительности, независимо от пользовательского опыта; Джобс называл это "разговорами о скоростях и подачах"
В этом разговоре 100 означало высокие технические показатели, а -100 - низкие технические показатели.
Но для Джобса целью -100 было расширение возможностей всех людей за счет простых в использовании и мощных вычислений, в то время как -100 - это вычисления, которые были непригодны для большинства людей, независимо от того, были ли они технически мощными или нет.
Перефразировав разговор, поменяв местами 100 и -100, Джобс смог эффективно аргументировать 100 в пользу Mac и других устройств Apple в отличие от конкурентов.
Недавним примером того, как Дональд Трамп изменил направление разговора и довел аргументацию до 100, затрагивая очень спорную тему - которую я не одобряю и не осуждаю, включая ее сюда, - было то, что Дональд Трамп сделал с разговором о будущем Америки в 2016 году.
До выдвижения кандидатуры Трампа доминирующая структура разговора о будущем Америки была сосредоточена вокруг экономического равенства: более равное общество - 100, а большее экономическое неравенство - -100.
Вместо того чтобы отстаивать свою политику в этих рамках, Трамп вместо этого переформулировал 100 и -100 на основе вопроса о величии Америки.
Для Трампа 100 - это американское величие, а -100 - американский упадок. Самый известный лозунг предвыборной кампании Трампа, "Сделаем Америку снова великой", был аргументом к 100 в пользу его политической программы - что она приведет нас к 100.
Трамп последовательно приводил 100 аргументов в пользу большинства своих конкретных политических решений. Будь то вопрос иммиграции, внешней политики, здравоохранения или экономики, он утверждал, что его политика приведет Америку к величию.
Теперь, когда мы понимаем механику переключения разговора и аргументации до 100, мы можем увидеть, насколько эффективно движение против воздействия сделало это в вопросе ископаемого топлива.
Начиная с 1970-х годов, движение против воздействия на окружающую среду постепенно перестроило разговор об энергетике на 100 и -100, сосредоточив его на стоимости и безопасности энергии (оба вопроса были важны в десятилетие, когда угрозы поставок с Ближнего Востока и нехватка бензина вызывали серьезные нарушения). Сегодняшний разговор об энергетике - это даже не столько разговор об энергетике, сколько разговор о воздействии на климат, где 100 - это устранение выбросов CO2, а -100 - увеличение выбросов CO2.
Как я уже говорил в главе 3, цель устранения выбросов CO2 - будь то под ярлыком "остановить изменение климата", "чистый ноль", "углеродная нейтральность" или "100-процентная возобновляемость" - является буквально моральной целью номер один в мире сегодня в политических дискуссиях.
РИСУНОК 11.2 Перенаправление разговора от равенства к американскому величию
Успешно построив разговор об энергетике вокруг цели устранения выбросов СО2, движение против воздействия, захватившее нашу систему знаний, утверждает бесконечный натиск политики против ископаемого топлива - от "Зеленого нового курса" до налога на выбросы углерода, моратория на новое бурение и нового мандата на солнечную и ветровую энергию - как средство, позволяющее нам приблизиться к100 - устранению выбросов СО2 и уйти от -100 - растущих выбросов СО2.
Полезной метафорой для связи между целью устранения выбросов CO2 и сегодняшним непреодолимым натиском политики борьбы с ископаемым топливом является гидра. Гидра - это многоголовое существо из греческой мифологии, которое невозможно победить, последовательно отрубая отдельные головы, потому что на их месте вырастет еще больше голов; сердце гидры должно быть уничтожено.
Сердцем гидры против ископаемого топлива является моральная цель - ликвидация выбросов CO2, а головой - многочисленные политики против ископаемого топлива.
Моральная цель устранения выбросов CO2 сама по себе является головой другой гидры: системы противодействия воздействию.
Как я уже подробно обсуждал в этой книге, цель устранения выбросов CO2 не принимается сама по себе.
Она зависит от всей системы противодействия воздействию, включая более глубокую моральную цель устранения человеческого воздействия, часто замаскированную расплывчатой экологической терминологией ("спасение планеты", "защита окружающей среды") и деликатным предположением о воспитании.
Цель устранения выбросов CO2 также зависит от конкретных искажений, вызванных системой противодействия воздействию, а именно:
Выбросы CO2 вызывают климатический апокалипсис.
Ценность, которую мы получаем от ископаемого топлива сегодня, ничтожна по сравнению с его негативными побочными эффектами.
Любая ценность, которую мы получаем от ископаемого топлива, может быть быстро заменена возобновляемыми источниками энергии.
Подведем итог: сегодняшнее весьма успешное продвижение политики отказа от ископаемого топлива зависит от моральной цели (100) устранения воздействия человека на окружающую среду, от поддерживающей ее структуры против воздействия, и от конкретных искажений, основанных на этой структуре.
РИСУНОК 11.3 Сегодняшний разговор об энергетике
Учитывая это, напрашивается вывод, что единственный способ изменить курс - это перевести разговор в другое русло и аргументировать 100: оспорить и изменить моральную цель, включая рамки противодействия воздействию и конкретные искажения, на которых она основана, а затем аргументировать рост использования ископаемого топлива в рамках политики энергетической свободы, основанной на новой моральной цели.
Вместо этого большинство сторонников ископаемого топлива делают то, что я называю "аргументация до 0".
Ошибка защитников ископаемого топлива: Аргументация до 0
Аргументация до 0 - это практика признания моральной цели оппонента, но затем оспаривание как непрактичной его конкретной политики для достижения этой цели.
Это прекрасно описывает подход большинства традиционных сторонников ископаемого топлива.
Сторонники ископаемого топлива обычно уступают цели устранения выбросов CO2 - будь то под названием "остановить изменение климата", "чистый ноль" или "углеродная нейтральность" - двумя способами: явным и неявным.
Иногда, и все чаще, уступка является прямым подтверждением этой цели. Например, международные нефтяные гиганты Shell и BP обязались стать углеродно-нейтральными к 2050 году. Все больше и больше компаний, работающих на ископаемом топливе, подписывают свои имена под обещаниями и заявлениями о политике углеродной нейтральности. (Все эти заявления вводят в заблуждение, и ни одно из них невозможно по причинам, которые я описал в главе 6).
Даже если компании не уступают в явном виде цели ликвидации выбросов CO2, они обычно уступают в неявном виде, не оспаривая ее. Когда моральная цель номер один в мире требует ликвидации вашей отрасли, не оспаривать ее - значит уступить.
В дополнение к уступке моральной цели устранения CO2 и, следовательно, устранения ископаемого топлива, сторонники ископаемого топлива часто уступают и, следовательно, усиливают ключевые элементы системы противодействия воздействию, которая поддерживает моральную цель устранения CO2.
Сторонники ископаемого топлива часто поддерживают замаскированную цель устранения воздействия человека, говоря, что они хотят "минимизировать наше воздействие на окружающую среду", не проводя различия между продуктивным и разрушительным воздействием на окружающую среду - несмотря на то, что продуктивное воздействие на окружающую среду является основой того, что делает ископаемое топливо.
Сторонники ископаемого топлива регулярно подтверждают предположение о нежном воспитателе, включая ссылки на "чувствительные экосистемы"
Наконец, сторонники ископаемого топлива, включая компании, занимающиеся его добычей, часто признают, что искажения, вызванные рамками, используются для поддержки цели устранения выбросов CO2.
Наиболее важной уступкой здесь является идея климатической катастрофы или апокалипсиса - уступка, которую многие сторонники делают либо путем использования катастрофических формулировок (например, "Изменение климата - это экзистенциальная угроза"), либо, что более часто встречается, путем использования формулировок, которые не говорят, что изменение климата - это катастрофа, но говорят, что это важнейшая проблема, и не оспаривают катастрофический нарратив (например, "Изменение климата реально", "Изменение климата - это серьезная угроза").
Это также уступка климатической катастрофе - не обсуждать этот вопрос, что исторически было доминирующей реакцией индустрии ископаемого топлива.
Я помню, что до того, как я начал изучать энергетику, я считал политику неприсоединения к заявлениям о климатической катастрофе очень неубедительной. Она просто укрепляла меня в мысли, что климатическая катастрофа - это серьезная проблема.
Уступки индустрии ископаемого топлива в вопросах климата показывают, насколько глубоко она принимает систему противодействия воздействию. В рамках концепции процветания человечества ископаемое топливо с гордостью заявило бы о своем вкладе в освоение климата и о беспрецедентной безопасности от климата, которую оно обеспечило.
Но в рамках анти-воздействия единственная климатическая роль промышленности может быть негативной, поэтому она либо извиняется, либо уклоняется от ответа.
Неспособность индустрии ископаемого топлива праздновать свое климатическое мастерство является частью второй неудачи, которая усиливает цель ликвидации выбросов CO2: неспособность провозгласить фундаментальные преимущества энергии ископаемого топлива для человеческого процветания, которые, как я подробно обсуждал в этой книге, настолько значительны, что они буквально делают весь наш мир гораздо более пригодным для жизни.
В последние годы индустрия ископаемого топлива стала больше говорить о ценности того, что она делает, но все еще ничего близкого к тому, что необходимо для противодействия распространенному в нашей системе знаний отрицанию выгоды от ископаемого топлива.
До тех пор, пока общественность не осознает фундаментальные и уникальные преимущества ископаемого топлива, устранение выбросов CO2 будет казаться малозатратной или даже беззатратной целью.
Все чаще промышленность ископаемого топлива делает третью уступку рамочным искажениям, которые поддерживают цель устранения выбросов CO2: искажение "возобновляемые источники могут заменить ископаемое топливо".
Часто это происходит неявно, например, когда компании, добывающие ископаемое топливо, демонстрируют свои (тривиальные) "возобновляемые" операции или отказываются что-либо говорить о превосходстве ископаемого топлива, или когда политики, выступающие за ископаемое топливо, говорят, что они за "все вышеперечисленное" в области энергетики, без намека на то, что ископаемое топливо в чем-то превосходит ископаемое.
Но уступка становится все более явной, особенно со стороны компаний, которые полностью отказались от выполнения задач по ликвидации выбросов.
Например, хорошо финансируемая реклама BP изображает Средний Запад постоянно ветреным, что обеспечивает достаточное количество топлива для ветряных турбин, а природный газ изображается как редко необходимый резерв, тогда как в действительности он является необходимым средством жизнеобеспечения, а ветряные турбины - это бесполезное дополнение.
Трудно представить себе что-либо более укрепляющее искажение идеи "возобновляемые источники энергии могут заменить ископаемое топливо", чем ведущие компании ископаемого топлива, распространяющие пропаганду возобновляемых источников энергии.
Уступив моральной цели ликвидации выбросов CO2, анти-воздействию, на котором она основана, и зачастую многим искажениям, связанным с этой целью, сторонники ископаемого топлива расстелили красный ковер для неограниченного количества аргументов в пользу политики ликвидации ископаемого топлива - и именно это они и получили.
Укрепив идею антиископаемой политики, сторонники ископаемого топлива традиционно ведут активную борьбу против каждой отдельной политики, находя в ней какие-то конкретные недостатки: "cap-and-trade" и "зеленый новый курс" слишком дороги, запрет на лизинг создает рабочие места, закрытие угольной шахты вредит конкретной общине.
Это классический спор до 0: "Я согласен с вашей целью, но этот конкретный способ ее достижения непрактичен".
Если вернуться к метафоре гидры, то сторонники ископаемого топлива рассматривают гидру ликвидации ископаемого топлива не как гидру, а как серию отдельных кобр, с которыми можно бороться последовательно. Но поскольку эти атаки объединены первопричиной, которая не только не останавливает, но и усиливает их, сторонники ископаемого топлива фактически вливают кровь в сердце гидры. И таким образом головы гидры продолжают множиться.
Конечно, сторонники ископаемого топлива выиграли много конкретных сражений, аргументированно противостоя многим конкретным головам гидры. Но война продолжает идти в направлении ликвидации ископаемого топлива.
И со временем защитникам ископаемого топлива становилось все труднее и труднее вести эту войну, а победы сторонников борьбы с ископаемым топливом становились все быстрее.
Причина в том, что чем больше цель устранения выбросов CO2, рамки противодействия воздействию и конкретные искажения подкрепляются аргументами в пользу 0, тем более драматичными кажутся широкой общественности аргументы в пользу действий - и тем менее обоснованными становятся возражения сторонников ископаемого топлива против каждого конкретного предлагаемого действия.
Общая позиция тех, кто отстаивает 0, иногда явная, а иногда неявная, заключается в том, что ископаемое топливо - это временно необходимое зло. Да, мы хотим отказаться от них, в первую очередь из-за выбросов CO2, но отказаться от них в ближайшее время нецелесообразно.
Но эта позиция никогда не имеет смысла, потому что если что-то действительно является злом на уровне разрушения мира, то оно не может быть действительно необходимым. И чем больше признается климатическая катастрофа, чем больше признается тривиальность ценности ископаемого топлива и чем больше признается возможность замены ископаемого топлива возобновляемыми источниками энергии, тем менее необходимым кажется это зло. Очевидный вывод заключается в том, что сторонники ископаемого топлива - это просто "отрицатели" и "откладыватели": они отрицают все зло ископаемого топлива и откладывают политику, которая могла бы улучшить ситуацию.
Аргументация до 0 не работает - разве что в пользу тех, кто хочет отказаться от ископаемого топлива.
В связи с этим возникает вопрос: Почему это так распространено среди сторонников ископаемого топлива?
Я думаю, что есть три причины для того, чтобы спорить с 0.
Во-первых, большинство сторонников ископаемого топлива сами в значительной степени придерживаются анти-воздействия - и чем моложе они, тем больше они склонны к этому. Когда вы в основном согласны с существующими рамками, вряд ли вы будете проводить рефрейминг, необходимый для аргументации до 100.
Вторая причина заключается в том, что большинство сторонников ископаемых видов топлива слабо осведомлены о том, насколько мощной является философская основа человека. Философия широко рассматривается как непрактичный предмет, который не должен волновать людей, занятых в практических областях, таких как бизнес и политика.
Первые три части этой книги должны были многократно рассмотреть вышеперечисленные причины.
Но есть и третья причина для аргументации до 0, которая требует четкого опровержения: идея о том, что крайне сложно изменить философские рамки аудитории, поэтому рефрейминг и аргументация до 100 невозможны, и лучшее, на что можно надеяться, это аргументация до 0.
Этот аргумент правдоподобен, но, к счастью, оказывается совершенно неверным: мой опыт показал, что рефрейминг не только возможен, но и удивительно прост.
Возможен ли рефрейминг?
Сейчас уже должно быть ясно, что перевод разговора об энергетике от цели устранения выбросов CO2 и основывающейся на ней концепции "против воздействия" к цели продвижения человеческого процветания и остальной концепции человеческого процветания был бы очень хорошей вещью, которая позволила бы аргументировать до 100 доводов в пользу большего использования ископаемого топлива.
Но в связи с этим возникает вопрос: В какой степени возможно изменить направление разговора? Многие эксперты в области коммуникаций утверждают, что оспаривание основных рамок разговора, когда речь идет об очень распространенных идеях, не представляется возможным и, по сути, является контрпродуктивным.
И это вполне правдоподобно, потому что, когда рамки достаточно глубоко укоренились, выдвижение аргументов по конкретному вопросу, бросающих вызов этим рамкам, как правило, неизбежно приводит к провалу.
Примите во внимание трюизм, что это плохая идея - пытаться убедить людей в вопросах религии - большой части операционной системы многих людей, которую обычно очень трудно изменить. Например, если политический кандидат пытается убедить группу католиков в необходимости проведения экономической политики, он не станет говорить: "Моя политика полностью противоречит католицизму, поэтому вы должны отказаться от католицизма и принять мою политику". Он попытается найти способ сделать свою позицию совместимой с католицизмом.
Тот же основной аргумент можно привести и в отношении энергетических установок людей: люди верят в цель устранения выбросов CO2 и, в более широком смысле, "спасения планеты" - и они верят, что Земля является нежной кормилицей.
Так что давайте просто примем эти идеи и попытаемся работать с ними, аргументируя против конкретных мер по борьбе с ископаемым топливом на основаниях, которые не подразумевают оспаривания рамок, на которых они основаны. Давайте вместо этого поговорим о рабочих местах, деньгах налогоплательщиков, благотворительных взносах промышленности или о глупости конкретной политики. Другими словами, давайте спорить до 0.
Опять же, этот подход правдоподобен, потому что действительно некоторые укоренившиеся идеи очень трудно изменить, и поэтому некоторые разговоры очень трудно переформулировать.
Я сам долгое время считал, что перевести разговор на тему ископаемого топлива чрезвычайно сложно.
Лично я пришел к моральным аргументам в пользу ископаемого будущего благодаря концепции человеческого процветания, которой я оперировал, но я не знал, насколько эффективным может быть использование этой концепции в моих усилиях по убеждению.
Я начал подозревать, что перестроить разговор проще, чем я думал после выхода моей книги "Моральное обоснование ископаемого топлива", в первой главе которой была кратко представлена схема книги.
В то время я думал, что такое обрамление будет ценным, но я не представлял, насколько оно ценно, пока не получил отзывы от читателей книги, которые снова и снова выделяли его рамки.
Особенно показательными в этом отношении были отзывы людей, считающих себя "либералами" или "защитниками окружающей среды".
Например, один читатель написал мне: "Я пожизненный демократ и активный сторонник Обамы. Мне особенно понравилось, как вы сформулировали вопросы, используя определенный стандарт (человеческая жизнь и процветание), рассмотрение как рисков, так и преимуществ ископаемого топлива и его альтернатив."
В дополнение к письменным отзывам о книге, подтверждающим ценность фрейминга, мой опыт выступлений о книге действительно подтвердил это.
В сотнях своих выступлений, посвященных этой книге, я экспериментировал с различными вариантами перевода разговора с рамок противодействия воздействию на рамки человеческого процветания, и я обнаружил, что чем больше я это делал, тем лучших результатов добивался.
Я понял, что пересмотреть разговор не всегда чрезвычайно трудно; это чрезвычайно трудно только тогда, когда идеи операционной структуры действительно укоренились, включая (1) явное принятие в сознании людей и (2) основной источник идентичности для людей.
В других случаях, и, к счастью, в случае с системой противодействия воздействию, многие люди действуют в рамках, которые они никогда явно не продумывали, и которые не являются основным источником идентичности, и где альтернатива никогда не была явно выражена.
Когда рамки придерживаются неявно, без значительных затрат личности и без знания альтернативы, они часто могут быть оспорены и изменены довольно легко.
Я обнаружил, что это касается многих и многих людей, когда речь заходит об оспаривании концепции "против воздействия" и замене ее концепцией человеческого процветания.
Рефрейминг разговора с использованием концепции человеческого благополучия
Я впервые обнаружил, что операционные рамки людей могут быть быстро поставлены под сомнение и изменены с помощью вопроса о методе оценки.
Как я уже говорил в этой книге, по умолчанию большинство людей сегодня, вместо того чтобы рассматривать полный контекст в отношении ископаемого топлива (преимущества и побочные эффекты), ищут только негативные побочные эффекты ископаемого топлива (и дико искажают их), игнорируя их фундаментальные преимущества для нашей способности процветать.
Это предубеждение может казаться настолько укоренившимся, что с ним невозможно ничего поделать.
Но однажды я провел эксперимент, который убедил меня в обратном. Я попробовал начать разговор один на один с собеседником, спросив в доступной форме, согласен ли собеседник с принципом рассмотрения всего контекста.
Я спросил: "Согласны ли вы с тем, что при рассмотрении ископаемого топлива нам необходимо рассматривать весь контекст? Под этим я подразумеваю, что мы должны рассматривать как преимущества, так и негативные побочные эффекты всех источников энергии, а не только негативные побочные эффекты ископаемого топлива и преимущества солнца и ветра?".
Как вы думаете, что говорили люди?
Они сказали "да" - как и многие, многие люди с тех пор.
Мало того, как только разговор завязался вокруг принципа полного контекста, другие стали гораздо более склонны рассматривать полный контекст, включая обычно игнорируемые преимущества ископаемого топлива, чем это было бы в противном случае.
Основная причина такой динамики заключается в том, что когда кто-то явно соглашается с идеей, например, рассматривает полный контекст, он с гораздо большей вероятностью применит ее на практике. (Роберт Сиалдини в известной книге по убеждению "Влияние" называет это принципом "целостности").
Почему принцип полного контекста так эффективен, когда люди, кажется, настолько укоренились в своих операционных рамках, рассматривая только негативные побочные эффекты ископаемого топлива?
Потому что в этом случае и во многих других их операционная система является скорее неявной и неисследованной, чем явной и продуманной.
Никто на самом деле не считает, что правильно рассматривать только негативные побочные эффекты чего-либо и игнорировать его преимущества.
Таким образом, когда я четко обозначил проблему и дал четкую положительную альтернативу рассмотрения полного контекста, большинство людей выбрали рассмотрение полного контекста. (Совет: я считаю, что гораздо эффективнее заставить человека положительно согласиться рассмотреть полный контекст, чем заставить его признать, что он был необъективен, рассматривая только негативные побочные эффекты).
Если сначала я обнаружил, что могу перестроить беседу на полный контекст в буквальном разговоре один на один, то затем я обнаружил, что это применимо к "беседам" в любой среде: интервью, статьи, подкасты и, конечно же, книги.
Это было захватывающим открытием. Это означало, что я могу сделать что-то относительно простое (добиться согласия рассмотреть полный контекст), что впоследствии позволит построить разговор таким образом, что другому человеку будет гораздо легче понять и согласиться с моей оценкой ископаемого топлива.
Мой успех в переосмыслении разговоров об ископаемом топливе вокруг метода рассмотрения полного контекста вызвал вопрос: Как далеко я могу зайти? Могу ли я также переосмыслить более фундаментальные идеи, прежде всего, установление цели продвижения человеческого процветания?
К счастью, ответ оказался положительным.
Вся система противодействия воздействию состоит в основном из неявных, непроверенных убеждений, которые сохраняются для большинства людей только потому, что их истинная природа и позитивные альтернативы не были озвучены.
Важнейшей идеей концепции человеческого процветания в переосмыслении разговора является цель продвижения человеческого процветания, в отличие от цели устранения воздействия на человека.
К счастью, когда альтернативы четко объясняются, большинство людей выбирают цель достижения процветания человека.
Ключевым аспектом четкого объяснения этой цели является обеспечение того, чтобы она, а не устранение воздействия, ассоциировалась с благоприятной для жизни человека средой.
Крайне важно объяснить, что процветание человека включает в себя удивительную окружающую среду, в которой мы можем жить - включая хорошее качество воздуха, хорошее качество воды и безопасность климата - и что окружающая среда без воздействия - это ужасная среда.
В этой связи также важно подчеркнуть, что достижение процветания человека - это долгосрочная цель, потому что мыслители, выступающие против воздействия, любят пропагандировать заблуждение о том, что воздействие на окружающую среду обязательно будет саморазрушительным в долгосрочной перспективе.
Когда ясно видна цель продвижения человеческого процветания - долгосрочная цель продвижения человеческого процветания, ценящая окружающую среду, и цель уничтожения окружающей среды - устранение антропогенного воздействия, для большинства людей легко выбрать, что предпочесть.
Другой ключевой рефрейминг - от нежной воспитательницы к дикому потенциалу - также в основном заключается в четком объяснении альтернатив.
У предположения о деликатном воспитателе есть одно серьезное уязвимое место: оно очевидно ложно, как только его смысл и смысл его альтернативы, предпосылки о диком потенциале, становятся явными и понятными.
Идея о том, что планета обладает "диким потенциалом", который требует массивного, разумного воздействия человека, почти самоочевидна для большинства людей, как только им на это указывают. В своих экспериментах по убеждению я обнаружил, что с помощью правильного языка я могу быстро перевести разговор с предположения о нежном воспитании на предположение о диком потенциале.
Например, в беседе один на один я считаю очень эффективным следующий тип вопроса: "Согласны ли вы с тем, что планета в ее естественном, не подверженном воздействию состоянии - не самое лучшее место для жизни человека, потому что так трудно достать самое необходимое и потому что существует так много массивных природных опасностей, связанных с климатом и другими видами?". Большинство ответит "да". Затем я могу добавить: "Согласны ли вы, что нам нужно сильно повлиять на планету, чтобы жить на высоком уровне, чтобы процветать?". И снова большинство ответит "да".
Я обнаружил, что, в частности, идея о том, что люди положительно влияют на безопасность и чистоту окружающей среды, используя ископаемое топливо, является сильной - потому что она настолько очевидно верна, но никогда не обсуждается.
Например, в беседе один на один я могу спросить: "Согласны ли вы с тем, что многие формы воздействия человека на окружающую среду являются хорошими? Например, когда мы строим мощные ирригационные системы для борьбы с засухой, которая раньше убивала сотни тысяч людей в год, а теперь убивает лишь малую часть от этого числа? Или когда мы превращаем естественную грязную воду в неестественно чистую с помощью современных мощных систем очистки воды?".
Таким образом, могущественное предположение о нежном воспитании оказывается не таким уж могущественным, когда его значение и значение его истинной противоположности становятся явными.
Рефрейминг разговора вокруг концепции человеческого процветания - цели продвижения человеческого процветания, четкой экологической терминологии, предпосылки дикого потенциала и метода полноконтекстной оценки - возможен на 100 процентов.
И когда разговор переводится в русло концепции человеческого процветания, аргументы в пользу ископаемого будущего становятся возможными и невероятно мощными.
Неоспоримая сила правильно сформулированных фундаментальных истин
По логике и моему опыту, если разговор об энергетике, окружающей среде и климате будет вестись вокруг цели продвижения человеческого процветания и остальных составляющих концепции человеческого процветания, невозможное становится возможным: люди открыты для неожиданного вывода, который я обосновывал в этой книге и который, надеюсь, по крайней мере, начал убеждать вас: для глобального человеческого процветания требуется большее использование ископаемого топлива, а не меньшее.
При правильном подходе к разговору об ископаемом топливе, в частности, ключевой вопрос, на который необходимо ответить, чтобы оценить, что делать с ископаемым топливом, становится следующим: С точки зрения процветания человека, каковы будут преимущества и побочные эффекты продолжающегося массового использования ископаемого топлива в нашем мире, испытывающем природный дефицит и опасность?
Если вопрос стоит именно так, есть четыре фундаментальные истины, которые необходимо понять, чтобы понять ответ: Продолжение массового использования ископаемого топлива сделает мир гораздо более пригодным для жизни гораздо большего числа людей.
Уникально рентабельная энергия, которую мы получаем из ископаемого топлива, делает мир неестественно пригодным для жизни - в том числе неестественно безопасным с точки зрения климата - для миллиардов людей. (См. главу 4.)
Мир по-прежнему едва пригоден для жизни миллиардов людей, которым не хватает экономически эффективной энергии. (См. главы 4 и 5.)
Никакая комбинация альтернатив, в первую очередь ненадежные солнце и ветер, не сможет заменить способность ископаемого топлива обеспечивать экономически эффективную энергию для миллиардов, у которых она есть, и миллиардов, которые в ней нуждаются. (См. главы 5 и 6.)
Выбросы CO2 от ископаемых видов топлива способствовали и будут способствовать медленному, управляемому и часто благоприятному потеплению, а также значительному глобальному озеленению - ничего похожего на кризис. (См. главы 7, 8 и 9).
Пока разговор об ископаемом топливе не приобрел должной формы, каждая из этих основополагающих истин является неким сочетанием "не рассматривается" и "немыслима".
Но при правильной постановке разговора каждая из этих фундаментальных истин становится (1) чрезвычайно трудно отрицаемой, (2) чрезвычайно дискредитирующей основной подход к ископаемому топливу и (3) чрезвычайно эффективной для изменения чьего-либо взгляда на ископаемое топливо.
Вот, по моему опыту, как это происходит на практике.
Уникальная экономически эффективная энергия, которую мы получаем из ископаемого топлива, делает мир неестественно пригодным для жизни - в том числе неестественно безопасным с точки зрения климата - для миллиардов людей
Как только разговор приобретает правильную форму и человек рассматривает с точки зрения процветания человека все последствия использования ископаемого топлива для процветания человека в нашем мире, испытывающем природный дефицит и опасность, вышеупомянутый тезис трудно отрицать.
Это, конечно, требует некоторых объяснений, в том числе
неестественная, удивительная, возрастающая пригодность мира для жизни (хоккейные клюшки человеческого процветания);
неестественная, удивительная безопасность мира от климата (снижение смертности от климатических катастроф);
роль экономически эффективной энергии и "машинного труда" в жизнеспособности мира - что они усиливают и расширяют нашу способность производить ценности, которые питают, защищают и реализуют нас;
уникальная экономическая эффективность ископаемого топлива как единственного источника, обеспечивающего недорогую, универсальную, глобальную энергию по требованию.
Но каждый из этих пунктов относительно легко объяснить и, объяснив, крайне трудно опровергнуть. Почему? Потому что большинство людей уже обладают большей частью знаний, необходимых для подтверждения этих пунктов - эти знания просто дезактивированы системой противодействия воздействию.
Если мы посмотрим на мир и его климат с точки зрения процветания человека, если мы хоть немного знаем историю, то станет ясно, что мир никогда не был более пригодным для жизни.
Как только мы осознаем, насколько удивительно пригоден для жизни наш мир, нам становится интересно, что является причиной этого, и роль экономически эффективного машинного труда и, следовательно, экономически эффективной энергии довольно очевидна: удивительность мира зависит от всех этих машин, выполняющих всю эту работу за нас.
И как только будет получено несколько данных о том, где мир получает и не получает различные виды энергии, станет ясно, что, по крайней мере сегодня, ископаемое топливо является уникальным экономически эффективным источником энергии.
Вышеперечисленные пункты не только являются неоспоримыми и очевидно решающими, если их четко объяснить, они также оказывают значительное дискредитирующее воздействие на основной подход к ископаемому топливу - потому что основная система знаний так явно отрицает или игнорирует их.
Система знаний мейнстрима представляет мир как противоестественно непригодный для жизни, экономически эффективную энергию - как тривиальную, а ископаемое топливо - как всего лишь один источник энергии среди многих других. Как только все это будет показано честному человеку как очевидная ложь, он справедливо начнет с подозрением относиться ко всему, что слышит из мейнстримного подхода.
Таким образом, при правильном подходе к разговору и четком объяснении конкретных истин, на самом деле почти неоспоримым и сильно дискредитирующим систему знаний мейнстрима является тот факт, что уникальная экономически эффективная энергия, которую мы получаем из ископаемого топлива, делает мир неестественно пригодным для жизни, в том числе неестественно безопасным с точки зрения климата, для миллиардов людей.
И как только кто-то поймет этот момент о фундаментальной роли ископаемого топлива в нашем неестественно пригодном для жизни мире, одно только это кардинально изменит его взгляд на ископаемое топливо. Массовое использование ископаемого топлива в мире превращается из того, что делает мир неестественно непригодным для жизни, в то, что делает его неестественно пригодным для жизни.
Эта схема правильно построенного разговора, позволяющая с высокой эффективностью поделиться фундаментальной истиной об ископаемом топливе и процветании человека, которую (1) очень трудно отрицать, (2) крайне дискредитирует подход мейнстрима к ископаемому топливу и (3) крайне эффективно меняет чьи-то взгляды на ископаемое топливо, применима и к трем другим фундаментальным истинам об ископаемом топливе.
Мир по-прежнему едва пригоден для жизни миллиардов людей, которым не хватает экономически эффективной энергии
Как только роль уникальной экономически эффективной энергии ископаемых видов топлива в сегодняшнем неестественно пригодном для жизни мире становится очевидной, становится неоспоримым, что миллиарды других людей нуждаются в экономически эффективной энергии, которую обеспечивает ископаемое топливо. Это еще один случай, когда почти все знают соответствующие факты - что существуют миллиарды бедных людей, которые будут оставаться бедными до тех пор, пока они не будут использовать высокоэнергетические машины - но были ослеплены их анти-воздействием.
И это еще один случай, когда осознание неоспоримой истины дискредитирует основную систему знаний: тот факт, что наша система знаний почти никогда не выражает беспокойства по поводу недостатка энергии, показывает, что она не заслуживает доверия.
Если установить фундаментальные истины под номерами 1 и 2, станет ясно, что сверхдешевая энергия, получаемая из ископаемого топлива, делает наш мир удивительным, но миллиарды людей не ощущают этой удивительности.
Это создает моральную необходимость для резкого расширения производства энергии - или, как мне нравится это называть, расширения возможностей человека.
Расширение прав и возможностей человека по праву становится мощной моральной целью, 100.
А учитывая признанную уникальность ископаемых видов топлива и потребность в гораздо большем количестве того, что они делают, не требуется слишком много усилий, чтобы установить следующее: ископаемые виды топлива будут незаменимы в обозримом будущем.
Никакая комбинация альтернатив, в наименьшей степени ненадежные солнечная энергия и ветер, не смогут заменить способность ископаемого топлива обеспечивать экономически эффективную энергию для миллиардов, у которых она есть, и миллиардов, которые в ней нуждаются
Как только становится ясно, что ископаемое топливо сегодня обеспечивает уникальную сверхэкономичную энергию, что его требуется гораздо больше, и обе эти истины отрицаются основной системой знаний, идея полной замены солнечной и ветровой энергии становится крайне неправдоподобной.
Объяснение всего нескольких моментов, например, следующих, сделает незаменимость ископаемого топлива в обозримом будущем практически неоспоримой:
Ископаемое топливо составляет 80 процентов мировой энергии и продолжает быстро расти, особенно в Китае и других развивающихся странах.
Ископаемое топливо производит не только электричество, но и мобильную энергию и промышленную тепловую энергию, которые гораздо труднее заменить, чем электричество.
Даже в отношении электроэнергии ненадежные, паразитические солнечные и ветровые установки не могут заменить ископаемое топливо и другие надежные электростанции, а скорее добавляют многочисленные новые расходы.
Ядерная энергия, единственный источник энергии, помимо ископаемого топлива, который естественно аккумулируется, естественно концентрируется и естественно изобилует, все еще находится на расстоянии нескольких поколений от глобальной рентабельности, во многом благодаря криминализации со стороны движения против воздействия на окружающую среду.
По мере понимания вышеизложенного, система знаний мейнстрима еще больше дискредитируется как предвзятая и, если подчеркнуть ее неприятие всех форм экономически эффективной энергии, антиэнергетическая.
Как только будет установлена уникальная экономическая эффективность ископаемого топлива в будущем, отказ от него становится ужасающей и весьма сомнительной возможностью, а движение, которое борется за отказ от ископаемого топлива без признания его катастрофического вреда, становится в лучшем случае весьма сомнительным, тогда как раньше оно казалось научным и гуманным.
Выбросы CO2 от ископаемых видов топлива способствовали и будут способствовать медленному, постепенному и часто благоприятному потеплению, а также значительному глобальному озеленению - ничто не напоминает кризис
Вопрос выбросов CO2 от ископаемого топлива часто рассматривается как вопрос специализированной науки, о котором мы ничего не знаем.
Но на самом деле, большинство элементов понимания того, почему выбросы CO2 будут способствовать медленному, управляемому и часто благоприятному потеплению, легко понимаются большинством людей.
Начнем с мастерства: как только указывается на неоспоримо огромный уровень природной климатической опасности и наши огромные способности к мастерству, основанные на использовании ископаемого топлива, следует ожидать, что климатическая катастрофа, не говоря уже об апокалипсисе, крайне маловероятна - особенно если знать, что мы уже выбрасываем CO2 в течение 170 лет, и за это время потепление составило 1°C, а уровень смертности от климатических катастроф снизился на 98%. И как только будет установлено господство ископаемого топлива над климатом, наша система знаний, отрицающая господство климата, будет соответствующим образом дискредитирована.
Тот факт, что потепление часто будет полезным, очевиден, как только перестаешь думать о планете как о нежной кормилице, для которой любое воздействие человека должно быть плохим. Очевидно, что потепление, как минимум, принесет пользу многим людям - и что в нашей системе знаний что-то не так, раз мы в 99% случаев указываем только на отрицательные стороны.
То же самое касается глобального озеленения, которое не вызывает сомнений, если его наблюдать, и которое наша система знаний игнорирует, что, безусловно, неправильно.
Что касается того, что потепление происходит медленно и, следовательно, им можно овладеть, то большинство ключевых фактов, связанных с этим, нетрудно установить:
Мы находимся на очень низких уровнях CO2 и температуры в истории нашей планеты и никак не можем приблизиться к гораздо более высоким уровням CO2, при которых жизнь процветала в гораздо более тропическом мире.
За 170 лет она потеплела на 1°C.
Повышение уровня моря происходит гораздо, гораздо медленнее, чем это было у наших предков, которые практически не владели климатом.
Все эти факты неоспоримы и, тем не менее, явно отрицаются или искажаются основной системой знаний, что еще больше дискредитирует ее.
После установления фактической природы выбросов CO2, а также трех других фундаментальных истин, расширение массового использования ископаемого топлива в мире переходит от "очевидно" катастрофического для мира к очевидно жизненно важному для мира.
Это верно не только в теории; я неоднократно убеждался в этом на практике. Даже в часовом выступлении я обнаружил, что могу оказать большое влияние на многих людей, если в самом начале разговора перестрою его, а затем относительно кратко объясню фундаментальные истины, изложенные выше. К концу выступления многие находят правдоподобным, если не очень убедительным, вывод, который вначале считали немыслимым: для глобального процветания человечества требуется больше нефти, угля и природного газа, а не меньше.
Подведем итог: если перевести разговор с рамок борьбы с воздействием на окружающую среду на рамки человеческого процветания и доказать четыре фундаментальные истины об ископаемом топливе и человеческом процветании, многие люди, считающие немыслимым, что расширение использования ископаемого топлива может быть благом, придут к выводу, что расширение использования ископаемого топлива - это благо.
Это подход, который кроме меня в значительной степени успешно использовали и другие, и который вы, стратегически разделяя нашу работу, можете использовать для значительного влияния на других.
Растущее энергетическое гуманистическое движение
Мой опыт успешной перестройки разговора и аргументации в пользу 100 в пользу ископаемых видов топлива и энергетической свободы дал мне уверенность в том, что такой подход является ключом к процветающему ископаемому будущему.
Эта уверенность усилилась благодаря наблюдению за успехами других защитников энергии - некоторых вдохновил я, некоторых нет - которые в той или иной форме применяют рефрейминг и аргументацию до 100 и добиваются гораздо большего успеха, чем традиционная аргументация до 0 в борьбе с движением за ликвидацию ископаемого топлива и (часто) в борьбе за ископаемое топливо и энергетическую свободу.
Суть того, что меня объединяет с единомышленниками, выступающими за энергетику, заключается в следующем: (1) придание первостепенной ценности человеческой жизни, (2) признание экономически эффективной энергии как важнейшей ценности, и (3) взвешивание выгод и побочных эффектов.
Я называю тех из нас, кто имеет эти общие черты, движением "энергетических гуманистов".
Вот несколько примеров.
Высокоэффективный Майкл Шелленбергер, автор книги "Апокалипсис никогда: Why Environmental Alarmism Hurts Us All", - бывший активист экологического движения и сторонник "возобновляемых источников энергии". Он открытобросает вызов антигуманизму и ложным предположениям движения против ископаемого топлива и использует прочеловеческий и основанный на реальности подход, чтобы опровергнуть климатический катастрофизм и призвать к увеличению количества энергии (особенно ядерной) и развитию. В последние годы он стал чрезвычайно эффективным, завоевав уважение своей моральной серьезностью и точным анализом.
Бьорн Ломборг (известный как "скептический защитник окружающей среды"), статистик и автор книги "Ложная тревога: как паника из-за изменения климата обходится нам в триллионы", завоевал уважение тем, что попытался очень четко оценить реальную угрозу антропогенного воздействия на климат для жизни человека и сравнить это воздействие с другими угрозами, с которыми сталкивается человечество. С его аргументом о том, что воздействие климата не является катастрофическим и не должно быть главным приоритетом, очень трудно спорить.
Роберт Брайс, журналист, эксперт в области энергетики, автор нескольких влиятельных книг по энергетике, включая "Power Hungry", и частый автор The Wall Street Journal, сосредоточивает внимание на моральном императиве расширения использования энергии, особенно в беднейших частях мира, и проделывает отличную работу по сравнению реальных возможностей ископаемого топлива и альтернативных источников для удовлетворения мировых энергетических потребностей.
Life:Powered, группа, которая была в значительной степени вдохновлена моей работой, однозначно использует подход к энергетическим вопросам, основанный на процветании человека, и стала значительным фактором влияния на энергетическую политику, особенно в Техасе.
Хотя у меня есть много разногласий с другими энергетическими гуманистами, я думаю, что есть три способа, с помощью которых мы все улучшаем то, как люди думают об энергии:
Улучшение рамок, в которых обсуждаются вопросы энергетики, экологии и климата
Продвижение важнейшей ценности расширения прав и возможностей человека
Дать понять, что можно верить в то, что человек влияет на климат, не будучи климатическим катастрофистом или сторонником отказа от ископаемого топлива.
Чем больше будет выдающихся энергетических гуманистов, тем больше людей узнают о лучшем способе мышления об энергии, и тем больше людей узнают хотя бы некоторые существенные факты, которые оправдывают процветающее ископаемое будущее при политике энергетической свободы.
Растущий успех энергетических гуманистов указывает на то, что вы можете сделать, чтобы оказать огромное влияние: перестроить разговор и спорить до 100, распространяя нашу работу далеко и широко.
Безграничная сила совместного использования
Движения за перемены часто ассоциируются с общественными защитниками, которые посвящают свою жизнь движению, много пишут и выступают.
Хотя такие люди имеют решающее значение для движения, не менее важными - и менее известными - являются люди, которые не посвящают свою жизнь движению, но при этом охотно делятся выдающимися материалами со своими знакомыми.
Обмен материалами - это невероятно недооцененный способ влияния.
Хотя это достойно восхищения, если вы хотите выступать от имени какого-то дела (я, конечно, хочу этого), факт в том, что благодаря Интернету у всех нас есть, по сути, бесплатный печатный станок и компания по тиражированию видео, которые мы можем использовать снова и снова, независимо от того, создаем ли мы материалы сами или делимся материалами, созданными другими.
Теперь, когда вы понимаете силу рефрейминга и аргументации до 100, вы можете объединить их с силой обмена, чтобы иметь огромное влияние, не отнимая слишком много времени: просто поделитесь моей лучшей работой и работой других энергетических гуманистов - работой, которая наиболее эффективно перестраивает разговор и аргументирует до 100 - с таким количеством людей, с каким сможете.
Правильный ресурс, переданный правильному человеку, может навсегда изменить чье-то мнение. Возьмите эту заметку, которую я получил от читателя Джеймса:
До знакомства с вашей работой я вроде как верил в движение против ископаемого топлива. Из-за моего образования в очень либерально-экологическом Вермонте мне никогда не показывали плюсы ископаемого топлива, только минусы. И вот вчера я впервые надел в школу свою футболку с надписью "Я люблю ископаемое топливо".
У меня никогда не было разговора с Джеймсом напрямую. Он узнал о моей работе от кого-то, кто ему ее порекомендовал. Этот человек оказал огромное влияние, просто поделившись моей работой с кем-то, кто мог быть открыт для нее.
Правильный ресурс, которым поделились с нужным человеком, может не только изменить его мнение, но и порекомендовать этот ресурс другим людям.
И никогда не знаешь, кто обнаружит хорошие ресурсы и что он с ними сделает.
Одно из все более распространенных явлений, которое я наблюдаю, - это обмен ресурсами, который приводит к созданию новых энергетических гуманистов.
Благодаря постоянным людям, которые поделились моей работой, она вдохновила новых энергетических гуманистов в разных областях.
Например:
Экономист Сайфедеан Аммус, ведущий авторитет в области биткоина и автор книги "Биткоин-стандарт", публично приводит моральные аргументы в пользу ископаемого будущего и добавил большую главу об энергетике в свою книгу по экономике.
Адам Андерсон, генеральный директор нефтесервисной компании Innovex, наделал шума, выдвинув моральные аргументы в пользу нефти и природного газа в открытом письме, которое он написал компании The North Face, отказавшейся продавать куртки с логотипом его компании, поскольку добыча нефти и газа якобы противоречит этическим стандартам The North Face. Доводы Андерсона были настолько внятными, что они получили широкое освещение, от The Wall Street Journal до Newsweek, а компания The North Face не смогла найти внятного ответа.
Индийский исследователь энергетики и окружающей среды Виджай Джаярадж написал мощные статьи и эссе для самых разных изданий о том, что ископаемое топливо является ключом к тому, чтобы Индия и другие страны смогли выбраться из энергетической бедности, а значит, и из нищеты.
Как удивительно, что благодаря простому обмену энергогуманистическими ресурсами вы можете завоевать людей и даже создать новых энергогуманистов?
Что касается того, с чего начать обмен информацией, то я нескромно рекомендую свои собственные материалы.
Большая часть моей работы за последние четырнадцать лет была направлена на то, чтобы выяснить, как помочь единомышленникам стать влиятельными за относительно небольшой промежуток времени, предоставляя им материалы, которыми можно поделиться, правильно оформленные.
Моя цель - дать тем, кто согласен со мной, практически неограниченную возможность влиять на других, делясь материалами, которые правильно формулируют вопросы и аргументируют до 100.
На сайте alexepstein.com/fossilfuture я разместил обширный список бесплатных материалов, которые можно распространять, многие из них в краткой форме, используя концепцию человеческого процветания для моральной аргументации в пользу ископаемого будущего.
Кроме того, чтобы помочь вам рассказать правду о многих конкретных вопросах и политике в отношении ископаемого топлива, которые возникают ежедневно, я создал веб-сайт energytalkingpoints.com, на котором собраны сотни мощных, правильно сформулированных, легко распространяемых, хорошо цитируемых "тезисов".
Звучит почти причудливо: "Делитесь хорошим". Но это самый действенный рычаг.
Классическим методом распространения информации является сарафанное радио. Просто скажите кому-то, что вы нашли человека или ресурс убедительным, и предложите ему ознакомиться с ним. Просто и невероятно эффективно.
Социальные сети также являются невероятным способом обмена материалами. Моя любимая платформа - Twitter (мой логин @AlexEpstein), потому что там собраны самые влиятельные люди, а правильное сообщение в нужное время может стать вирусным, даже если им поделится кто-то малоизвестный.
Но на любой из основных платформ можно найти множество активно мыслящих людей, которые могут быть открыты для энергогуманистических взглядов.
Еще один невероятно эффективный и бесплатный способ рассказать о работе энергетических гуманистов - порекомендовать нас своим любимым передачам. Некоторые из моих наиболее значимых выступлений - например, в популярном YouTube-шоу The Rubin Report или The Adam Carolla Show - произошли благодаря тому, что зрители и слушатели сказали: "Вы должны пригласить Алекса Эпштейна". Их простые действия позволили мне охватить сотни тысяч людей.
Я обнаружил, что когда я честно делюсь своей точкой зрения и тем, как я к ней пришел, со всеми, от водителей Uber до стоматологов и продавцов мебели, реакция номер один - это интрига, а не враждебность.
Многие люди сознательно или подсознательно возмущаются тем, что им не разрешают иметь собственные мысли по этому вопросу, чтобы не быть заклейменными как "отрицатели изменения климата" или другие экологические злодеи. Когда эти люди услышат от вас вдумчивую точку зрения, они будут вам очень признательны.
Это невероятно полезно - искренне менять сердца и умы, и вы можете сделать это на 100%, если будете следовать руководству, которым я поделился. Возможно, вы даже приобретете несколько замечательных друзей, поделившись своим взглядом на ископаемое топливо.
Другой вопрос, который может возникнуть у вас: Насколько я могу изменить ситуацию, учитывая мои ограниченные время и ресурсы?
Здесь у меня есть три ответа.
Первый ответ, повторяя то, что я уже говорил, заключается в том, что, распространяя нужные материалы, вы можете оказать огромное влияние. Вы становитесь, по сути, ментальным магнитом, который притягивает умы других людей, которые затем притягивают умы других людей, и так далее.
Второй ответ заключается в том, что, поскольку энергетика - это такой важный вопрос, важна каждая частица прогресса, включая все, что можно сделать, чтобы остановить плохую политику.
Поскольку экономическая эффективность энергии определяет экономическую эффективность всего, каждый пенни, на который снижается цена на нефть, имеет большое значение. Каждый проект, который утверждается, а не останавливается, каждый фальшивый иск против ископаемого топлива, который отклоняется, каждая резолюция о 100-процентном возобновлении энергии, которая отклоняется, каждая новая возможность использовать ископаемое топливо в мире, не имеющем власти, имеет большое значение.
В-третьих, если достаточное количество людей разделяет моральные аргументы в пользу ископаемого будущего, переломить ситуацию можно гораздо ближе, чем вы думаете. Это связано с последним преимуществом моральной аргументации в пользу ископаемого будущего: возможностью разрушить моральную монополию.
Чтобы изменить траекторию развития культуры, нам не нужно пытаться переубедить всех в этом вопросе. На самом деле нам нужно сделать нечто гораздо более простое: нам нужно разрушить моральную монополию на моральные аргументы в пользу отказа от ископаемого топлива.
Движение за ликвидацию ископаемого топлива - невероятно хрупкое создание. Оно основано на необоснованном анти-воздействии, которое имеет античеловеческую цель (устранение воздействия человека в целом и выбросов CO2 в частности), ложный и античеловеческий взгляд на планету (предположение о нежном воспитании) и совершенно нерациональный метод оценки (игнорирование выгод и катастрофизация побочных эффектов).
Движение за ликвидацию ископаемого топлива является мощным только потому, что оно обладает моральной монополией, то есть широко считается единственной моральной позицией. Все, что имеет моральную монополию, в конечном итоге привлекает огромное количество оппортунистических людей, стремящихся получить статус (и деньги), ассоциируя себя с чем-то неоспоримо хорошим.
Но если эта монополия нарушается, эти оппортунистические последователи разбегаются.
Я снова и снова убеждаюсь в том, что когда на столе появляется новая, морально уверенная альтернатива, моральные аргументы в пользу отказа от ископаемого топлива теряют свою силу.
Например, когда я выступаю перед студенческой аудиторией, где присутствуют активисты против ископаемого топлива, но и сторонники моих взглядов, активисты против ископаемого топлива ведут себя необычно тихо. Они не привыкли терять свою моральную монополию, а когда она утрачивается, они остаются при своих скудных аргументах перед лицом моих.
Другой пример силы разрушения моральной монополии - это когда люди начинают говорить: "Знаете, я не совсем согласен с вами в том, что мы должны использовать больше ископаемого топлива, но вы приводите несколько хороших аргументов".
Например, когда я брал интервью у популярного ведущего YouTube Дэйва Рубина, он не совсем согласился с моей точкой зрения (хотя я надеюсь убедить его в этом гораздо больше с помощью этой книги). Но он, тем не менее, сказал, что я прав, и неоднократно более или менее точно излагал мои аргументы другим.
На одном из мероприятий, проводимых Рубиным, один из слушателей также продемонстрировал силу убеждения людей в том, что моральные аргументы в пользу ископаемого будущего являются, по крайней мере, убедительными, когда он сказал обо мне:
Конечно, я верю в научный консенсус и тому подобные вещи, но когда я слушал его, это было действительно интересно, потому что я не мог придумать контраргумент. На самом деле он не отрицает изменения климата. Он подходит к этому с интересной точки зрения анализа затрат и выгод, рассматривая, что мы получаем от ископаемого топлива по сравнению с тем, что мы получаем от возобновляемых источников энергии. Я просмотрел несколько других видео и не услышал ни одного внятного опровержения, что странно, потому что это очень противоречит тому, что говорят все остальные.
Обратите внимание, что этот член аудитории сказал обо мне: "На самом деле он не отрицает изменения климата". Здесь происходит то, что он вырывается из ложных альтернатив системы мейнстримных знаний: либо ты верующий в изменение климата, который верит в климатическую катастрофу, отказ от ископаемого топлива и даже в 100-процентное использование возобновляемых источников энергии, либо ты "отрицатель изменения климата" и поэтому считаешь, что ископаемое топливо - это нормально. Он признает, что существует другой подход, который он называет "анализ затрат и выгод", в котором рассматривается вопрос влияния ископаемого топлива на климат в полном контексте с точки зрения процветания человека, и даже если ископаемое топливо влияет на климат, это не обязательно негативно, и даже если это негативно, возможно, что положительные стороны ископаемого топлива значительно перевешивают это.
По мере того, как я и другие гуманисты-энергетики становятся все более известными и продолжают переводить разговор в другое русло, эта ложная дихотомия, на которой зиждется моральная монополия движения против ископаемого топлива - потому что она дает ему ложную монополию на науку - начнет разрушаться. Больше не будет возможности мазать сторонников ископаемого топлива "отрицателями изменения климата", и станет ясно, что те, кто использует этот термин, обычно являются отрицателями климатического мастерства, которые хотят лишить мир энергии по антигуманным причинам.
Когда моральная монополия против ископаемого топлива будет разрушена, и, следовательно, гораздо больше людей захотят рассмотреть моральные аргументы в пользу ископаемого будущего, тогда многие люди, которые отказываются думать об этом вопросе сейчас, почувствуют себя вынужденными задуматься о нем - или перейти к какому-то другому "легкому" вопросу. Легкого ответа по ископаемому топливу больше не будет, потому что очень многие из нас будут говорить, что выступать против ископаемого топлива - значит выступать против пригодного для жизни мира для восьми миллиардов человек.
Одним из факторов, который будет способствовать разрушению моральной монополии на ископаемое топливо, является реальность.
Уже сейчас мы видим явные доказательства того, что в политике движения против ископаемого топлива что-то не так. Пока я писал эту книгу, мой родной штат, Калифорния, был осажден отключениями электричества из-за чрезмерной зависимости от ненадежных солнечной и ветровой энергии.
Во всем мире существуют народные движения против повышения цен на энергию, вызванного "зеленой" политикой - например, движение "желтых жилетов" во Франции.
В то же время страны, серьезно относящиеся к энергетике, такие как Китай и Индия, используют и будут продолжать использовать больше ископаемого топлива, разоблачая ложь о том, что "зеленая" энергия быстро заменит ископаемое топливо.
Вскоре события будут все больше и больше показывать, что быть противником ископаемого топлива - это действительно деструктивная позиция.
По мере развития событий, если достаточное количество из нас перевернет разговор и приведет аргументы в пользу ископаемого будущего, истина будет быстро усвоена. В определенный момент наступит переломный момент в разговоре - момент, когда начнется настоящий, честный разговор о сравнительных преимуществах и побочных эффектах ископаемого топлива.
И как только этот разговор начнется, анти-воздействие и его анти-человеческое искажение фактов не будет соответствовать концепции человеческого процветания и ее тщательной, про-человеческой оценке фактов.
Рано или поздно - а с вашей помощью и раньше - миллиарды людей увидят то, что я начал видеть четырнадцать лет назад: чтобы восемь миллиардов человек жили в сытном, безопасном, полном возможностей мире - мире, в котором впервые в истории возможно глобальное процветание человечества, - нам нужно больше нефти, угля и природного газа, а не меньше.
