Оскар Шкатов
Обидеть поэта
Обидеть поэта
Поэтом можешь ты не быть,
Но кем-то быть обязан всё же.
А чтоб поэта оскорбить,
Нет смысла бить его по роже.
Дуэли – вздор, что толку в них?
Лишь громче память остаётся.
А вот обгадишь его стих,
И он в гробу перевернётся.
А. С.Пушкин
Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Так завещание составил,
Что прочитать никто не смог.
***
Онегин, добрый мой приятель,
Родился на брегах Невы,
Сперва у дяди жил на хате,
Потом на киче у братвы.
***
У лукоморья дуб зелёный,
Златая цепь на дубе том,
В цепи контакт незаземлённый…
А, впрочем, хрен с ним, с тем котом.
***
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Взяла моё стихотворенье,
Помяла и пошла в кусты.
***
Я к вам пишу – чего же боле?
Что я могу ещё сказать?
Ведь ты, подлец, поди доволен,
Что затащил меня в кровать?
***
Подруга дней моих суровых,
Голубка дряхлая моя!
Не говоришь ты уж ни слова,
Да и не слышишь ни …я.
***
В тот год осенняя погода
Стояла долго на дворе,
И так на протяжении года.
Совсем синоптик охерел.
***
Зима!.. Крестьянин, торжествуя,
На дровнях обновляет путь.
Вот живодёр. Какого …я
Не дал лошадке отдохнуть.
***
В пустыне чахлой и скупой,
На почве, зноем раскаленной,
Овёс мы сеяли толпой,
А вырос хрен обыкновенный.
М. Ю. Лермонтов
Погиб поэт! – невольник чести –
Пал, оклеветанный молвой.
Хреново. Я на его месте
Не увлекался бы травой.
***
Белеет парус одинокой
В тумане моря голубом!..
А вон цунами недалёко.
Такой вот, знаете, облом.
***
Скажи мне, ветка Палестины:
Где ты росла, где ты цвела,
Зачем какая-то скотина
Тебя в гербарий сорвала?
***
Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ.
Вдаль чешут лесби, голубые,
Трансгендеры и прочий сброд.
***
Как страшно жизни сей оковы
Нам в одиночестве влачить.
Вот и приходится нам снова
В постель кого-нибудь тащить.
***
Пускай слыву я старовером,
Мне всё равно – я даже рад.
И славится своим размером
Мой самогонный аппарат.
***
Один я в тишине ночной;
Свеча сгоревшая трещит,
В желудке окорок свиной,
Такой, блин, ночью аппетит.
***
Ночевала тучка золотая
На груди утёса-великана.
Вот ведь, абстиненция какая
После двадцать третьего стакана.
***
Ты слишком для невинности мила,
И слишком ты любезна, чтоб любить!
– С полком драгунским я переспала,
Теперь пора и замуж выходить.
С. А. Есенин
Не жалею, не зову, не плачу,
Все пройдёт, как с белых яблонь дым.
И продав машину, дом и дачу,
Мы проценты банку отдадим.
***
Ты жива ещё, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
У меня тут новая подружка,
Так что, отдыхай. Целую. Дед.
***
Отговорила роща золотая
Берёзовым, весёлым языком.
Не убедила. Всё равно бухаю.
Но только с рощей, от жены тайком.
***
Дай, Джим, на счастье лапу мне,
Такую лапу не видал я сроду.
И так кладу я ножки от свиней
В кипящую подсоленную воду.
***
Мне грустно на тебя смотреть,
Какая боль, какая жалость!
Вчера от твоих пальцев треть
На фрезерном станке осталась.
***
Никогда я не был на Босфоре,
Ты меня не спрашивай о нём.
Просто наше Баренцево море –
Вовсе не турецкий водоём.
***
Хороша была Танюша,
Краше не было в селе,
И поёт, и водку глушит,
И танцует на столе.
***
Ты меня не любишь, не жалеешь,
Разве я немного не красив?
Вот опять на море жопу греешь.
Больше денег, сука, на проси.
***
Мы теперь уходим понемногу
В ту страну, где тишь и благодать.
Вот и вы скажите: – Слава богу,
Хватит хрень тут всякую писать!
Пролетарские куплеты
Неумолимо время, как ни жалко,
Но всё ж текут века, идут года.
Всё глубже историческая свалка,
Всё больше выгружается туда.
***
Чтоб в классовой борьбе мы стали злее
И чтоб народ прозрения достиг,
Мы вынем Ленина из мавзолея
И снова водрузим на броневик.
***
Он в детстве был кудрявым ангелочком,
Но вот прочёл однажды “Капитал”,
И тут же понеслась звезда по кочкам,
А следом серп за молотом скакал.
***
Он был противник царского режима,
Всех угнетённых за собой ведя.
И не было очкового жим-жима
У революционного вождя.
***
Володя был врождённый конспиратор,
И часто свою внешность он менял.
Снял кепку – вот и фаллоимитатор,
Тогда его никто не узнавал.
***
Когда он всё же попадал на кичу
(Ведь не всегда он таким ловким был),
Давали хлеб Владимиру ИльИчу.
Он из него чернильницы лепил.
***
Любил бывать Володя на природе,
Володя был романтиком в душе.
Его большевики ждут на заводе,
А он Надюшу жарит в шалаше.
***
В приёмный день к нему толпой большою
Ходили за советом ходоки.
С ушами, нагружёнными лапшою,
По сёлам разбредались мудаки.
***
Когда ж его всё это доставало,
Любил зимой он в Горках отдыхать.
Вообще, он был здоровым экстремалом.
Карл Маркс не позволял ему бухать.
***
Он спит и видит – его бредни сбылись,
И коммунизм уже к нему пришёл,
И пролетарии всех стран объединились
В единый средний пролетарский пол.
***
– А что, стрельнула в Питере “Аврора”?
Простите, виноват, не уследил.
Я в это время был у прокурора.
Я по другому делу проходил.
***
Поднялась пролетарская заря,
А он, как фараон лежит в бальзаме,
Всем своим видом как бы говоря:
– Товарищи! Разъ…бывайтесь сами.
Про людей и лошадей
В Министерстве культуры Украины встал
вопрос о расчленении памятника Николаю Щорсу.
Неугодного героя Гражданской войны предлагалось
отделить от его коня, пока ещё невиновного.
Пускай этот факт может вас огорошить
И, может быть, верится в это с трудом,
Но друг человеческий, всё-таки, лошадь.
Не кот, не собака и не управдом.
***
Вы вспомните миф о кентавре Хироне,
Ну это понятно, что анахронизм,
Но было такое, что люди и кони
Порой составляли один организм.
***
Природа мешала различные виды,
В генетике часто творилась фигня,
Но смело гуляли кругом индивиды
С башкой человека и жопой коня.
***
Конечно, быть может, всё это и сказки.
Мы в мире реальном сегодня живём,
Но всё же в приливе неистовой ласки
Я вновь выхожу ночью в поле с конём.
***
Чуток постоим мы в задумчивой позе,
Я песню спою, он побрызжет слюной.
И так проживём мы всю жизнь в симбиозе,
И я, и мой сивый, гнедой, вороной.
***
А утром мы с ним это поле вспахаем,
Засеем и даже пожнём кое-что.
Чтоб конь не краснел, я его искупаю,
Потом напою и одену в пальто.
***
Коней у людей побывало немало.
Без них человек далеко не уйдёт.
Ну как Македонскому без Буцефала,
А без Росинанта какой Дон Кихот?
***
А Ричард в той битве трагично-печальной
Полцарства за лошадь пожертвовать мог,
Да будь этот конь Сивкой-Буркой педальной,
Да будь он тогда хоть Конёк-Горбунок.
***
В истории, правда, случалось такое,
Что мог от коня пострадать человек.
Так было, когда расхерачили Трою,
А позже зажмурился Вещий Олег.
***
Но всё это лишь единичные факты,
Об этом не стоит сейчас говорить,
Ведь конь нам и друг, и машина, и трактор,
За что мы должны его благодарить.
***
И если по миру сегодня проедем,
Везде мы увидим, как в разных краях
Стоят монументы из бронзы и меди,
Где разные люди сидят на конях.
***
Сидит Чингисхан на коне в сорок метров.
В Монголии все уважают его.
И он не боится ни ливней, ни ветров,
Он весь из всего нержавеющего.
***
А вот римский Марк, ну который Аврелий,
Простой кучерявый мужик с бородой.
Две тысячи лет уж над ним пролетели,
А он, как и лошадь, всегда молодой.
***
Вот статуи венецианской квадриги
Блестят позолотой средь белого дня.
Напомню немного в порядке интриги –
Там нет мужиков. Лишь четыре коня.
***
А в Праге стоит огромадный Ян Жижка
И грозно махает своей булавой.
А вот наконец и российская фишка –
Царь Пётр! Хоть и медный, но прям как живой.
***
Есть в Киеве конная статуя Щорса,
Бессмертный комдив, облечённый в гранит.
И всадник, и конь, в смысле два этих торса
Всегда составляли один монолит.
***
Все люди смотрели на эту статую,
А всадник смотрел очень пристально вдаль.
Но вот показалось какому-то… дяде,
Что, снизу-то конь, а вот сверху москаль.
***
– Та що же вы, братцы, це я же, Микола, -
Настойчиво каменный взгляд говорит,
– Родивси я тут, натуральный хохол я,
Не то, що який-нибудь ваш полужид.
***
Но “Слуги народа” ответили гордо:
– А нехрен под знаменем красным ходить,
Поскольку ты есть большевистская морда,
Должны мы тебя от коня отделить.
***
А конь пусть стоит. Это наша скотина,
Когда-то ведь наш потребляла овёс.
У нас в батькивщине такая доктрына –
С овцы шерсти клок, а с коня хоть навоз.
***
И вот уж кругом удивлённые лица.
– Чому же никого немае в седле?
И долго мы будем ещё веселиться,
Покуда дебилы живут на Земле.
Ночь перед Рождеством
Лёгкий политический водевиль
Действующие лица:
Солоха – Урсула фон дер Ляйен
Козак Чуб – Олаф Шольц
Кум Панас – Эмманюэль Макрон
Голова – Джо Байден
Дьяк – Йенс Столпенберг
Оксана – Анналена Бербок
Вакула – Виталий Кличко
Чёрт – Володимир Зеленьский
Диканька
Где зелены леса, где небо сине,
Где пахнет хлебом, сеном и борщём,
Была когда-то Малая Россия,
А Украины не было ещё.
**
Там не росли кокосы-абрикосы,
И манго не водились никогда.
Да в них и не нуждались малороссы,
Вот сало и горилка – это да!
**
В Диканьке жизнь текла неторопливо.
Так было два столетия назад,
Когда маэстро Гоголь столь красиво
Описывал их жизненный уклад.
**
Там парубки в широких шароварах
Гонялись за дивчинами в венках.
Скотина в стойлах и зерно в амбарах,
А всё добро хранилось в сундуках.
**
Там козаки с чубами и усами
Курили люльки, нюхали табак,
И ни хрена не делали руками,
Ну а иначе, что ж ты за козак.
Зима
Зимою же они сидели в хатах
И шибко не стремились за порог.
Коль ты козак, зачем спешить куда-то?
Ну, разве за горилкою в шинок.
**
Искрился снег, лениво псы брехали,
Средь этой белоснежной красоты
Дымки из труб слегка напоминали
Стоячие кошачьи хвосты.
**
Рождественская ночка наступила,
Рогатый месяц вышел погулять,
В полночном небе сразу зазвездило,
И все толпой пошли колядовать.
**
Теперь у нас совсем другое дело,
Толпой все ходят только бастовать,
А всякие Оксаны да Анжелы
Давно без “ко” привыкли “лядовать”.
**
А вместо старых добрых персонажей
Навязчиво мозолят нам глаза
Фигуры, за которых стыдно даже,
Хоть плюнь да покрестись на образа.
Чёрт
И вот на небе этой чудной ночкой
Из середины Млечного пути
Вдруг появилась маленькая точка
И стала приближаться и расти.
**
И без бинокля стало видно скоро,
Что это пакостное чмо с небес –
Герой национального фольклора,
Небритый кривоногий мелкий бес.
**
Когда всё это пролетало мимо,
Внизу, в какой-то хате на селе
Вдруг из трубы поднялась туча дыма
И вылетела баба на метле.
Солоха
Вполне приличная такая фрау.
И что б ей на метле не полетать?
Но непонятно, по какому праву
Вдруг звёзды с неба начала хватать.
**
И тут же, как назойливая муха,
Нарисовался этот мелкий бес
И что-то стал нашёптывать на ухо,
И сразу целоваться к ней полез.
**
– Откуда в нашем небе тварь такая,
Откуда появился этот чёрт?
Вот кабы гинекологом была я,
Я б его маме сделала аборт.
**
А этот выпердыш из преисподней,
Чтоб добрым людям как-то навредить,
Решил обгадить праздник новогодний
И освещенье в мире отрубить.
Чуб и Панас
Тем временем два очень важных кума
Из среднеевропейской полосы
Сидели в своей хате и угрюмо
Горилку фильтровали сквозь усы.
**
– Поведай-ка мне, кум, вот что такое,
Ведь неспроста ж тебя прозвали Чуб,
А ходишь ты с плешивой головою.
Ты, может, обратился бы к врачу.
**
– Я полагаю, тему исчерпали,
И так тебе скажу я, кум Панас,
Тебя в Европах знаешь, как бы звали?
Не знаешь? А вот зарифмуй зараз.
**
А чем сидеть тут, шевелить усами,
Пока погода добрая стоит,
Пора бы собираться нам на саммит.
Там добрая попойка предстоит.
**
Но только вышли кумовья наружу,
Как месяц с неба тотчас же пропал.
Паскудный бес дорогу им завьюжил,
А сам опять до бабы поскакал.
**
У Чуба несколько побольше масса,
И вьюга не подняла этот груз,
А хилого, субтильного Панаса
Трепало, как Макрона профсоюз.
Оксана
А в это время Чубовская дочка,
В своих волосьях ленты теребя,
Сидела и глядела в одну точку,
Ну, в зеркало глядела на себя.
**
Ей в общем, пофиг было, что творится
И в мире, и конкретно за крыльцом.
Она перебирала свои лица
И выбирала нужное лицо.
**
Тут в горницу вошёл крутой верзила,
Не скрипнув ни одной из половиц,
И с нежным умилением дебила
Стал наблюдать примерку её лиц.
**
Когда ж она позировать устала,
То наконец увидела в дверях
Фигуру онемевшего амбала,
Порозовела и сказала: “Ах!”
Вакула
А он так скромно потупился сразу,
Потом зачем-то посмотрел в окно
И произнёс задумчивую фразу:
“Ночь – это как бы день, только темно”.
**
– А что, кузнец, скажи-ка, хороша я? –
Спросила, когда схлынул первый шок,
На мне лежит ответственность большая
–
Мне нужен побогаче женишок.
**
Вакулий слыл в Диканьке нелюдимом,
Кузнец, маляр, боксёр-тяжеловес.
Селяне обходили его мимо
–
В карман за словом долго он не лез.
**
“Чем меньше женщину мы любим”, – произнёс он,
Тем больше меньше мы её чем тем“.
С подобного словесного поноса
С Оксаны крыша съехала совсем.
**
– Со мною столь изысканным манером
Ты более общаться не моги.
Лети-ка ты в столицу, станешь мэром,
А заодно купи мне сапоги.
Голова
А чёрт за ведьмой по небу гонялся,
Потом опять загнал её в трубу
И чем-то долго с ней там занимался,
Но слышно было только Бу-Бу-Бу.
**
А вскоре Тук-Тук-Тук раздалось в хату.
Ну тут, понятно, стресс, понятно, шок.
Засуетился Дон Жуан рогатый
И очень быстро спрятался в мешок.
**
Хозяйка, ночью ведьма, днём Солоха,
Услышав непонятные слова,
Подумала: “Ну принесло же лоха”,
Но оказалось, это Голова.
**
Случится же на Рождество такое.
А он ведь не в соседней хате жил,
Он в Белой Хате числился Главою,
Хоть с головою не всегда дружил.
**
Издалека, наверно, добирался,
Спешил, бедняга, из последних ног,
Всё по пути о трапы спотыкался,
Сказал: “Hello” и рухнул на порог.
Дьяк
А у Солохи был надёжный принцип –
Быть безотказной для любых мужчин.
Чтоб каждый сам себе казался принцем
И полагал, что он у ней один.
**
А её формы были столь упруги,
Что распирали тонкое сукно,
А потому все козаки в округе
Слетались словно мухи на … вино.
**
И вот проказница едва успела
Засунуть в подвернувшийся мешок
И Голову, и остальное тело,
Как снова кто-то прётся на порог.
**
Мужик – кобель. Женатый, неженатый,
Он в полигамном климате живёт.
Да пусть он будет хоть генсеком НАТО,
Он всё равно налево завернёт.
**
А дьяк, особа в звании духовном,
Казалось бы, святая простота,
И тот с Солохой задышал неровно
И стал хватать за разные места.
**
Да только снова стук раздался в хате,
И дьяк в мешок сховаться поспешил
Узнал бы его шеф, отец Кондратий,
И сана, и девичества б лишил.
Эпилог
И всё, как прежде, повторилось тупо,
Пришёл потенциальный женишок,
И не успевши толком снять тулупа,
Он сразу же отправился в мешок.
**
И так могло бы дальше продолжаться,
Халява для иных – родная мать.
Да только время в хате прибираться
И разных паразитов выгонять.
**
В политике есть люди, что не жалко
Им персональный выделить мешок,
Потом – на историческую свалку.
Тогда всё в мире будет хорошо.
**
И наконец ещё такая малость –
Как Николай Василич был бы рад,
Когда б его Диканька оставалась
Такой, как два столетия назад.
Оглавление
Обидеть поэта
Пролетарские куплеты
Про людей и лошадей
Ночь перед Рождеством
