Инкуб (СИ) [Катерина Снежная] (fb2) читать онлайн

Инкуб

Пролог

Три часа спустя скрипнули тормозные колодки. Машина постепенно сбросила скорость, и остановилась. Замолчал двигатель. Слышны лязгающие звуки, хлопки металлическими предметами, поворот запора.

Двери в фургон распахнулись, и, чьи-то руки потащили ее. Грубо поставили на ослабевшие ноги, с головы сдернули тряпку.

Венера жмурилась. Из рта вытащили кляп и предложили бутылку с водой. Она припала к пластиковому горлышку, жадничая большими глотками, таращась по сторонам, лихорадочно считая фигуры. Не меньше шести человек. Тошнота подкатила к ее горлу, угрожая выплеснуться наружу выпитым. Взгляд уперся в старинное поместье прошлого века из серого камня, переполз на ухоженный парк.

Ей вновь надели повязку, снова дезориентируя. Завязали с плотной натяжкой. Девушка сдавлено заголосила, и кто-то схватил ее за подбородок.

- Прекрати. Или вырублю.

Она, удержала вой внутри, с трудом стихла. Сердце в груди больно вдернуло удар.

Человек, перекинул ее через плечо и понес. Не долго. Уложил на мягкое, развязал ноги, освободил руки и ушел.

Дрожащей рукой, Венера развязала повязку, оглядываясь.

Кровать. Комната. Обстановка далеко не бедная. Совсем не похожа на тюремную. Было ли в этом, после всего произошедшего, что-то хорошее? Вряд ли.

Когда за окном солнце скатилось за горизонт, в дверях провернулся ключ. Скрежетнул. Все это прошедшее время Венера, кружила по комнате, собиралась духом. Она думала, искала выход.

Вошел абсолютно здоровый Мэдокс Мэдс. Абсолютно, к сожалению, Венеры. Он остановился у входа, разглядывая ее с особой тщательностью. Насильник задал для ее дальнейшего существования важный вопрос.

- Как себя чувствуешь?

Настолько важный, что в груди пронеслась с бешеной дрожью, осела и забулькала волна страха. Она исподтишка бросила взгляд на окна, невольно сглотнула, выпустила из легких сипящий воздух. Затем с опаской мазнула взглядом по мужчине, торопливо опустила глаза в пол, и через силу подбрела к кровати. Тело реагировало на ее мысли и действия скручивающей судорогой в животе, отдалось между ног болью. Она покорно опустилась на пружинящий матрас.

Мужчина смотрел выжидающе, не двигался, наблюдая, как девушка неловко прилегла. Он давно привык к вседозволенности, привык обращаться с подобными ей, соответствующе. В приглашающем движении Венера призывно раздвинула бедра в стороны. Он отреагировал на ее жест усмешкой.

- Надень это.

Ей пришлось встать, под его оценивающим взглядом. Девушка стащила с себя грязную одежду, зная, что в любую секунду может быть насильно прижата к кровати. От подобных ожиданий, ее руки нервно дрожали. Мэдокс Мэдс не будет ни добрым, ни ласковым. Нет, он будет безжалостным. Беспощадным!

Красный пеньюар из плотного шелка нежно лег на ее белую кожу. Повис на бретелях опущенных, ссутуленных плеч, отороченным кружевом понизу невесомо и прохладно.

Мэдс шагнул за дверь.

- На выход.

У мужчины за спиной в кобуре висел пистолет. И от его вида по ее спине побежал холод. Венера не сомневалась, после всего случившегося, этому уроду доставит удовольствие изнасиловать ее еще раз и одновременно понуждать сосать дуло оружия. Она видела, как он делал это с ее покойным мужем. Этот псих выстрелит, когда пожелает и даже не заметит, как убил ее.

Она позволила себе лишь один глубокий вздох. Вышла покорно следом.

Они шли по ковровым дорожкам, а она не чувствовала под босыми ногами поверхности. Все вокруг свидетельствовало об огромном состоянии. Стены отделаны панелями драгоценных пород камня, позолочены. Полки украшал антиквариат. Они вошли в комнату в центре которой стоял огромный стол. На его поверхности на зеленной бархатной подкладке лежал еще один пистолет. Черный кольт. А за столом сидел его великий хозяин Джефри Смит.

Джефри Смит походил в клетчатом пиджаке, в рубашке в голубую полоску с синим галстуком и с аккуратной бородой, на добродушного седовласого деда. А вовсе не на бывшую рок-звезду и тем более не на убийцу.

В кресле, развернутом от камина к столу Джефри Смита она увидела Марса Блицкрига. В деловом костюме, белоснежной рубашке он казался здесь к месту.

При виде Венеры его лицо приобрело твердое выражение, крылья носа раздулись, интенсивно вдыхая внутрь большее количество воздуха. Он бросил недовольный взгляд на Мэдса, затем напряженно осмотрел Венеру с головы до ног. Мужской взгляд задерживался только на ее синяках, в глаза он ей так и не посмотрел. Вместо этого, повернулся к Смиту, и, равнодушно поднес бокал с янтарной жидкостью, сделал щедрый глоток.

От этого жеста, от его равнодушия внутри у Венеры, в самой глубине ее сущности оборвалось нечто. Надежда на спасение? Ведь, она обрадовалась ему. Даже воспаряла духом.

- Приступим. Раз, все в сборе, - произнес Смит.

- Сядь, - приказал Мэдс, указав на диван, стоящий практически у входа.

Венера сделала несколько трудных шагов, и тяжко осела на край. Она почти не замечала, как ее трясет от нервного ожидания скорого конца. Не заметила, как Мэдс сел рядом, взял ее ледяную, безвольно висящую руку и горячо сжал в своей. Будто захотел согреть. Поднес к противным губам и галантно поцеловал. Видимо Мэдс обозначал свою территорию перед двумя другими мужчинами.

Венера посмотрела на Марса. Как он отреагирует на этот поцелуй? На это заявление прав? На нее? Неужели проигнорирует, закроет глаза и ничего не сделает? Нет!?

Тот скользнул прищуренным взглядом по Мэдсу и отвернулся.

Биение измученного сердца ею ощущалось громоподобно, казалось, остальные звуки сдавлены. А сама Венера вырвана и отрезана от всего в мире. И именно тогда, когда она целиком обнажена и разочарована. Нет, не верно. Предана. Он только что предал их. Предал ее.

- Думаю, у Венеры есть вопросы. Она вряд ли сможет раскрыть наши грязные секреты, - Смит выжидающе посмотрел на девушку, что спасла ему жизнь несколько месяцев назад.

– Верно?

Девушка не дышала. Имеет ли значение чьи-то грязные секреты, вообще все, если она сейчас умрет? Смит кивнул и приятно улыбнулся ей.

- Вопросы?

Венера преодолела свой страх смерти, рассматривая мужчин с ненавистью, через силу она кивнула и медленно выговорила:

- Вопросы? Вопросы…Только один.

Глава 1

Марс не заметил, как на девятый круг его обхаживают три случайные прохожие. Ничего не выделяло его из толпы. Ни костюм, ни смартфон в руках, ни зимние пальто или дорогостоящие ботинки. Нет. Мужчина не растворялся на общем фоне только из-за высокого роста. Женщины пришли сюда, как и все остальные, в магазин или по другим делам, но не его вид заставил изменить их первоначальные планы.

О нет, не внешность притягивала женские взгляды, а напряжение его тела. Находясь в равновесии, оно буквально перетекало от заряженной энергичности в концентрированное расслабление мышц, затем в твердость и на новый цикл активности.

В движениях Марса читалась налитая сила. Если присмотреться, все вместе завораживало зрелостью, выдавая в компенсационном напряжении сильную личность.

Так воздействовал любой асур на любую смертную. Что уж, говорить о скромных жительницах окраинного района, города затерянного среди лесов Сибири.

Марс смотрел на место взрыва и ждал Мэдса. Он с радостью оказался бы в другом месте. Не здесь, не в сосновом бору, в странном месте под названием пригородный Академгородок.

Пустынность бетонных улиц днем и наполненность людьми вечером делали его удобным для тайных дел. Это место и район она выбрала его специально. Марс был уверен в этом, так как девушка держала квартиру по соседству на улице Демакова.

То еще местечко. На самом краю, на конечной автобусной остановке расположился старый универмаг. На первом этаже ютились почта, аптека и крошечное отделение Сбербанка. В подвале работал спа-салон с массажными кабинетами. Место отдаленно от центра города максимально. Из свидетелей только местные жители.

Мысли текли его плавно, не спеша. Подобно круговороту воспоминаний, в центре которого была девушка. Молодой хирург из Улан-Удэ. Единственная выжившая. Редкая удача и большая странность. Зачем ей это потребовалось?

Мэдс появился в компании двух детективов. Они вышли из полуподвала разрушенного и сгоревшего Спа-салона. Он внимательно слушал собеседников, без тени улыбки на квадратном лице.

- Сур, - сообщил он, отряхивая с себя пыль с пеплом. - По описаниям персонала, вылитый ты.

- Нужно посмотреть на девушку.

- Суры исчезают и появляются. Не стоит надеяться.

Марс кивнул. Суры странные существа, их заклятые враги.

- Есть видео. Распорядился переслать тебе. По тому, что я увидел, - Мэдс, достал сотовый. – Он давил на базовый инстинкт. Направленность взрыва указывает на попытку убить одну из массажисток.

Марс хмурился. После инстинкта самосохранения, на втором месте у людей инстинкт размножения. Провалиться в любой из миров ниже при отрицательном кармическом накоплении легко, хоть животному, человеку, асуру или суру. Может быть, так он и объявился, но почему напал на девушку? Почему выбрал именно ее?

- Значит, на секс, - Марс прислушивался к собственным ощущениям.

Мэдс кивнул и протянул сотовый, демонстрируя кадр из видео.

- Я не шучу. Смотри. Это ты. У него твое лицо!

Он с любопытством наблюдал за реакцией Марса. Остался удовлетворённым, но продолжил молчать, пока они двинулись от развороченного здания, в сторону машин.

- Теперь, понимаешь, почему вылитый ты? – Мэдокс Мэдс забрал телефон.

Выражение невозмутимого спокойствия на лице Марса дрогнуло.

- Чудны твои дела Господи, - пошутил он. – Не припоминаю, чтобы когда-то с ней встречался. И уж тем более, имел.

- Может быть, она тебя видела, и включила в личный топ фантазий?

- Маловероятно, где Бурятия и мы. Что она вообще делала в Новосибирске, раз живет в Улан-Удэ?

Мэдс широко ухмыльнулся, и скабрезно посмотрел на Марса.

- А вот тут мой друг все интересно. Хозяйка спа-салона, судя по лицу в досье, прошла как минимум две не удачные операции. Если приглядеться, один глаз чуть меньше другого. Ее мимические мышцы не двигались. Я уверен. По взаимной договоренности, она прилетала раз в год в Улан-Удэ в гости и проходила курс реабилитации на правах подруги, а девушка к ней. А имя то какое, Венера.

Марс вздохнул. Каждый в жизни снимает стресс, как умеет. У хирургов всегда много работы.

- По словам свидетелей, она прилетала один или два раза в год. И, похоже, работала на подругу. В то утро, как обычно вышла на смену. Клиенты, судя по записям были вписаны плотно, один за другим. Когда их много, чередуют кабинеты. Все что требуется массажистке, перейти из одного помещение в другое, вымыть руки и приняться за следующего. Варварские условия, - Мэдс фыркнул. - За такую оплату? Думаю, ее устраивала анонимность. К тому же хозяйка, зная ее вкусы, подбирала из имеющегося контингента тех, кто мог понравиться.

- То есть девушка сюда приезжала, - Марс усмехнулся, замечая, как Мэдс хмыкает.

- Попить чаю с печеньем. Переоделась в подсобке и шла в выкрашенную в розовые оттенки комнату.

- Розовую? Бордель?

- В спа она лишь знакомилась.

Мэдс покачал головой, наблюдая, как Марс открывает досье Венеры Баргузинской.

Девушка выглядела обыкновенной только с виду. Атлетического типа, светлокожая, узкое худое лицо, маленький нос, тонкая шея, кость мелкая. В ней чувствовалось что-то такое, чего Марс не испытывал давно. У него возникло мгновенное принятие ее и следующее за этим сексуальное притяжение.

И видимо сура привлекло в ней тоже самое. Марс буквально пожирал ее взглядом, полностью фиксируясь на каждом черте, пытаясь отыскать в ней черты асура. Искал, и не находил.

На весь мир, не наберется и двух десятков суров. Они не убивают себя просто так.

- Люди для них пустышки. Их связывало что-то, раз сур выбрал ее. Выбрал, как мишень, как цель для убийства. Не находишь?

- Я распорядился, чтобы взяли анализы. Взгляни. У нее весьма слабое биологическое реагирование на любые ионизирующие излучения. Представь, – сообщил Мэдс. – Полная устойчивость к их излучению.

Марс удивленно повел бровями. Сказать «Ого!», значило ничего не сказать. В малых дозах оно и у людей ничего не вызывает, дело в количестве. Но встретить сура и пережить с ним встречу для людей события несовместимые. Венера в глазах Марса, как и Мэдса, становилась все интересней. Такой, что они оба понимающе не смогли, не улыбнутся друг другу.

- Не стоит завидовать, так не прикрыто, Мэдс, - Марс сохранил улыбку на губах.

Тот криво оскалился, но отвечать на это ничего не стал, лишь спросил:

- Что если она одна из нас? Ты думал об этом?

Каждый сел в свою машину, Мэдс отправился в местный орган самоуправление, а Марс в апартаменты. Ему требовалось изучить материалы. Не так много женщин в человеческом роду его заботили. Впрочем, как и других, ему подобных. Мало, крайне мало отвечало его личным запросам.

Настойчиво мигал индикатор телефонного звонка. Звонил Джефри Смит. Звонил упорно. Марс думал о девушке.

Если будет давить, реакцию получит типичную. Типичную для таких, как она. К тому же, сейчас она не на их территории. Стоило поступить не прямо, а изящнее, тоньше.

От размышлений его отвлекали звонки по закрытой линии. Заносчивый скот трезвонил исключительно под давлением обстоятельств и только тогда, когда не оставалось других вариантов. С представителями своего рода у асуров складывались тяжелые отношения, порой на грани. Марс выждал пять минут, наблюдая, как телефон дрожит в беззвучном режиме, и затем ответил. Его соединили.

- Нужно встретиться, - скрипел на той стороне голос, отделенный тысячами километров.

- Не имею ни малейшего желания, - ответил Марс, слыша как тот сопит, бесспорно его проклиная.

- Ты знаешь наши правила. Я пошел навстречу, отложил пари наследия. Хочу, чтобы и вы пошли навстречу мне. Эта девушка? Я хочу познакомиться поближе. Очень интересный экземпляр и думаю, подходит.

- Она в плохом состоянии, - лгать ублюдку, было сплошным удовольствием.

- Вы же такой талантливый, мистер Брицкриг. Оживите ее и приведите ко мне. Или, - в трубке повисла многозначительная угрожающая пауза, заставившая Марса остро напрячься. Убивать асуры умеют не хуже остальных. – Придется сделать все самому. Можете считать, это приказ.

Он замолчал, держал паузу, пока Марс ядовито-хлещущее кипел от гнева. Никто не смел ему приказывать. Никто. Он обязан ответить «Слушаюсь», обязан блюсти линию подчинения Рода, даже здесь, так далеко от родины, их правила и традиции не закончились. На его Родине раз в 500 лет проводились бои, здесь же не было подходящих условий, так что они трансформировались в пари. Кто выигрывает, тот и будет жить.

- Организуй все по высшему разряду. И привлеки эту рыжую. Думаю, пришло ее время. Она будет рада умереть.

Джефри Смит положил трубку. Марс заскрипел зубами, сжал кулаки. Как быстро Джефри все разузнал. Давний партнер умел добывать и получать информацию, как никто другой. И не только информацию. Но такой прыти от старшего по Роду, он не ожидал. Видимо его впечатлила живучесть девушки. Марс же явственно ощутил, как ему не хватает информации.

Как только он оказался в номере, то тут же открыл пересланные материалы, разыскивая происшествия в салоне. Налил себе выпить и ослабил узел галстука.

Он включил видео, рассматривая небольшой массажный кабинет.

В центре располагалась кушетка для массажа с застеленной простыней и набором полотенец и одноразовыми безразмерными трусами для клиента. В углах стоял стул для одежды и раковина. Ненавязчиво работает кондиционер.

Сур лежал на животе, ногами к двери. Марс оценил красивые икры собственной копии. А также ничем не прикрытую, не считая трусов, упругую как орех задницу.

Вошла Венера.

От одного ее вида, непрошеное желание окатило Марса, пропитав томными импульсами. Он наблюдал, как Венера переводит заинтересованный взгляд на узкую талию сура, по сравнению с которой плечи того, выглядят широкими. Любуясь, девушка почти с сожалением накрыла полотенцем нижнюю часть мужского тела.

Марс живо представил это ее прикосновение. Напряжение отозвалось в теле физически. Сочно. Настолько, что в голове закралась мысль, неплохо бы провести с этой малышкой ночь.

Действие в видео продолжилось:

- Добрый день. Я ваш массажист. Скажите, нет ли аллергии на минеральное масло?

Вопрос – формальность, клиенты заполняли договор об оказании услуг, где оговаривался пункт об аллергиях. Людям требуется контакт. Сеанс массажа тогда проходит лучше. Устанавливается своеобразный момент доверия.

Она взяла бутылку, намереваясь выдавить порцию масла.

- Нет.

Ее рука замерла, и она застыла. Пару секунд так и стояла, не шевелясь, явно что-то ощущая.

Что ее так напрягло? Сур копировал его и значит, она слышала его голос. Где? Во снах? Что за бред?

Марс присмотрелся к ее реакциям.

На видео чувствовалось, как руки не слушаются ее. Как девушка пыталась восстановить дыхание. Продышать волнение. Может быть он походит на ее знакомого, пациент из больницы или кто-то из соседей? Кто? И когда? Все не то.

Тонкие пальцы с силой сжали содержимое бутылки и та чавкнула, попискивая в безмолвии комнаты. Густое прозрачное масло выдавилось на подрагивающую ладонь. Она растерла его, занесла над телом, не решаясь притронуться к суру.

Сердце Марса забилось активней.

Она медлила. Сур лежит перед ней, практически голый. Целиком открыта спина. А она никак не может шевельнутся. Притронулась.

Стук сердца Марса перешел в сумасшедший. Повела по нему ладонями. Марс знал, как его горячая эластичная кожа может обжигать раскаленным шелком женские ладошки, как под ней напряженные бугры мышц, передают будоражащие выплески импульсов, через пальцы внутрь тела, до самого сокровенного.

Он видел, наслаждение затопило ее, зазвучало желанием, отразилось на теле предвкушающей дрожью. Покраснев, Венера запрокинула голову, чтобы прикрыть на секунду глаза и открыть рот. Она глубоко и судорожно вдыхала. У нее кружилась голова, и дышать ей было явно нечем.

При виде ее такой откровенной реакции, по телу Марса разлилось волнение, он забыл о стакане с выпивкой. Поддался телом вперед к монитору.

Ее руки сами давили на нужные точки, разминали мышцы одну за другой, успокаивали, пока мысли очевидно водили хоровод вокруг вопроса: что делать?

Марс видел, чувствуя даже через видео чужие реакции, как ее с невероятной силой сносит, трясет от наэлектризованности на воздействие сура. И Марса тоже сносит от нее, от ее мягких, эротичных движений, от возбуждения.

Тело сура расслабилось, напряженные мышцы оплыли. Он кайфовал от ее прикосновений. И Марс почти завидовал ему.

- Перевернитесь, - попросила она, готовясь к встрече с незнакомцем, но тут же передумала, нет-нет, не готова, ничуть не готовая. Заметалась.

Сур перевернулся.

Марс увидел себя, точнее копию себя. Сур принял его облик. А это значит, девушка где-то видела Марса. Сур смотрит ей прямо в глаза, чуть приподнявшись на локтях.

Малышка же кусая нижнюю губу и поджимая губы к зубам, громко сглотнула и не нашла в себе сил перевести взгляд на обнаженную грудь.

Сур поднял руку и щелкнул пальцами перед самым лицом, заставляя малышку вздрогнуть. В ее глазах поплыл секундный туман, оплавляя разум, стягивая пеленой иллюзии.

Что он делает? Погружает ее в гипноз? В сон? Вот как суры влияют на своих жертв.

Девушка опустила на мгновение глаза ниже, на раскаченную грудь и мужские соски, пресс кубиками, полотенце и мощный торчащий шлагбаум под ним. Перевела молящий взгляд на лицо.

Марс мог поклясться, мысленно она уже ощущает, как сур берет ее тело в плен, из которого нет выхода. Чьи-то руки обнимут ее распаляя. Губы приласкают настойчиво, знойно прижмутся, шепча непристойности: горячо, тянуще, долго с жаром сладострастия, на какое способна фантазия бессознательного. Суры всегда обволакивают тело жертвы вакхической натугой. Очень глубоко. Неистово. Они не дают жертве ни отдыха, ни выхода жгучей охоте. Дразнят, выжигают изнутри душу. Борьба с сексуальным голодом от сочившихся желаний не принесет умиротворения. Пока сур не уничтожит жертву.

Страстный, жадный, голодный взгляд сура пробивал растерянность Венеры. Невыносимо горячо жжёт душу, побеждал и взял верх.

Венера шумно вдохнула и выдохнула. Ей дышалось настолько тяжело, что она снова сглотнула, приоткрыла рот, чувствуя, как тело горит. Не находилось сил поднять руки вверх и прикоснуться к нему вновь, пока сур ждал. Тревога разливалась на ее лице, орущей сиреной, и тут же глушилась туманным разумом. Сур придавливал малышку своей волей сверху.

- Иди ко мне, - тихий голос с нотками повеления.

Девушка взволнованно-эмоционально рассматривает мужское тело и кажется от желания у нее подкашиваются ноги.

Ей нужно очнуться, ведь не бывает так. Не бывает. Происходит, нечто запредельное. Венера покачнулась, пьяная от волнения, смешанного с похотью.

От ее вида, Марса скрутило от возбуждения. Тело прошил безумный, импульсивный по своей природной стихии, прекрасный спазм. Кажется, он последний раз подобное испытывал подростком, когда не умел контролировать возбуждение и стояк. Он точно раздвоился на взрослого асура хладнокровного и контролирующего каждую реакцию и того подростка, что обнаружил, как собственная плоть живет по своим законам. Неконтролирующий себя асур, позор для Рода. Он сжал зубы, подумав, не мешает снять напряжение после просмотра.

Девушка на видео пошатнулась, и сделала пол волевых шага назад от кушетки. Осторожно, еще полшага назад. Сур сверкнул глазами, а она затравленно перевела взгляд в сторону двери.

Марс зауважал ее, забыл на секунду о собственном наваждении.

- Хочешь, - сур красноречиво перевел взгляд на полотенце.

- Это не… нельзя, - она артачится, отступает. Готова кинуться к двери, хоть и понимает, какой силы невероятный соблазн тащит ее против воли обратно. Ну, вот же он, объект мучений. Он прав. Нравилось. Он понравился. Слабо сказано. Девчонку затрясло от желания отбросить все и резво оседлать. Он совсем и однозначно «за».

Лицо сура на секунду приобрело жесткость, все сильнее становясь недовольным.

- Может, сделаешь то, что хочешь?

Его жаркий вид говорил, он совершенно не слеп. Все прекрасно понимает, видит, чувствует.

Она отступила на шаг. Адреналин в ее крови тяжело мешался с дурманящим эротическим желанием. Да, сур не человек, и ему невероятно сложно отказать.

- Хочу тебя, - голос сура повелительный, жаждущий.

Она бросает еще один спасительный взгляд в сторону близкой двери, обратно на него, на мужской живот с узкой растущей от паха черной порослью волос. На полотенце. На самой верхней точке от смазки, образовалось мокрое пятнышко.

- Подойди, - он покачал головой, чуть прикрыв глаза. – Я искал тебя.

Ей осталось с разбегу прыгнуть на маняще подрагивающее предложение.

Не слушающимися пальцами, в последнем усилии воли, девушка нажала кнопку на двери для вызова администратора. Почти незримо двинулась в сторону сура. Она не в силах больше бороться с собой.

- Иди ко мне.

- Ох, ай-я-яй, здесь не эротический салон, молодой человек, - владелица спа-салона не просто охаживала клиента недовольным взглядом, а буквально насаживалась на него. – Иди, я сама разберусь. Вы у нас тут впервые, верно?

Сказать, девушка выскочила вон, ничего не сказать. Вывалилась кулем. Неужели она чуть не шагнула? Ну а если бы шагнула, что с того?

Он смотрел, как сур обволакивает новую жертву в желтый желейный кокон. Впервые подумал, что возможно сур не заметил подмены одной дамы на другую. На видео раздались характерные ритмичные шлепки и женские призывные стоны, заставившие его завистливо сглотнуть. Марс выдохнул, ощутил с новой силой зов собственный плоти. Он бы тоже сейчас вонзился в Венеру. Очень хотелось слышать ее сладостные крики, увидеть, как она кончает для него.

За криками и эротическими блеяниями, на видео произошел мощный взрыв. Он оставил после себя окровавленное помещение. Словно кто-то взорвал наполненный алым колером шар. Тот расплескался и забрызгал помещение, потек по розовым стенам кровавыми разводами. А на кушетке осталась переливаться слепящая желтым светом масса.

Камера переключилась на коридорную.

За Венерой звонко хлопнула дверь. Звуки стихли. Без сил, она прислонилась спиной к стене, понемногу сползая вниз. Ноги отказывались держать ее. Там, за дверью, слышался словесный шорох.

Отдышаться она не успела, почти безучастно наблюдая, как в помещение ворвались люди в масках, бронежилетах, с автоматами и в желтых защитных костюмах.

Они бежали по коридору салона, оглядывая каждый угол. Отдавали резкие приказы, разлетающиеся по помещению тревогой. Слышалось шипение рации и звуки вертушки. Девушку прижали к стене лицом, надели свинцовые щиты. Подбежал мужик, на ходу завернул ее ловко с головой в серебристое одеяло. Другие ломились в комнату, где крик хозяйки салона перешел из стонов в холодящий душу ор, граничил с воплем вепря.

- Пятый, пятый, требуется реанимация. Есть выжившие.

Он поднял ее с пола и понес к выходу.

Камера переключилась на новый ракурс и вид.

Спасатель вышел на улицу, и на мартовский мороз. Ей ударил в ноздри кислород. Марс видел, как Венера глубоко вдыхала воздух.

Суетились пожарные, полиция, скорые, зеваки. Взрыв сбил с ног несущего, и они полетели. Девушка оказалась на бетонной плите, осыпаемая осколками от стекол окон ближайших домов.

Видео закончилось.

Марс сидел перед экраном ноутбука, и не двигался. Он был потрясен до глубины души увиденным, собственными реакциями и силой воли жертвы. Редкий случай спасения, еще более редкое видео с суром. А его реакция на Венеру, на обыкновенного человека? Человека ли? Какая разница, если ясно Венера будет принесена в жертву. Так решил Джефри Смит. Его приказ некому отменить. Он и есть старейшина его Рода.

Глава 2

«Подпишите здесь и здесь».

Венера подписывала документы пачками: не разглашения, разрешение на обработку данных, на анализы, на интервью, на допрос, на опрос различных служб, на соблюдение секретности, на страховку и прочие. Ей обещали выписку каждый день и в течение десяти дней не выписывали. Персонал больницы улыбался, но упорно молчал. Медсестры брали анализы, но ничего не объясняли.

Она устала рассказывать историю о желтой массе и окровавленных стенах. В конце концов, правоохранительные органы разрешили рассказывать легенду об утечке газа и гибели владелицы спа-салона.

«Она гостила у подруги. Пришла в салон сделать массаж и случилась утечка. Взрыв».

Вся остальная информация, как объяснили в полиции, приравнена к государственной тайне.

Выписали ее через две недели. Она возвращалась домой через Иркутск. Мысленно Венера благодарила силы небесные, за то, что все обошлось. Кем бы не было то существо, хоть инопланетянином, ей крупно повезло, что она осталась жива. И уж кому-кому, как не ей дочери Ламы знать о духах, существах и других мирах. Что бы разобраться в случившемся, ей требовалось поговорить с отцом. И она собиралась это сделать, как только появится возможность.

Андрей встречал ее с цветами. Жест внимательности, приятный, и ничего не значащий. Их синяя Тойота шла по вечерней автостраде Байкала, плавно огибая озеро с левой стороны, когда измученная длительной поездкой Венера устало положила голову на спинку кресла, и вяло посмотрела на мужа. Круглый год он носил рубашки-поло. Те удачно подчеркивали накаченные бицепсы. Андрей был как всегда хорош. Жаль только, любил он не ее.

Она тяжело вздохнула:

- Знала бы, никогда бы не поехала.

- Все закончилось, малая, расслабься.

Венера вздохнула, посмотрела на мужа. Казалось, он не замечал, этих ее отлучек два раза в год. Не хотел замечать. Скорее второе. Он радовался, что она перестала без конца соблазнять его, в попытке сохранить брак, насолить сопернице или добиться чего-то еще.

- Мои поездки радуют тебя?

Андрей улыбнулся, не сводя глаз с дороги, оторвал одну руку от руля и почесал окладистую бороду. Та походила на бороду лесоруба или охотника.

- Ты полагаешь, это важно?

Его рука с бороды, опустилась на колено жены, в теплом чулке. Рука на фоне женской ножки в сапожке, казалась огромной лапищей, помедлила, а затем поползла глубже под ткань, по бедру, под толстый край разреза шерстяной юбки.

Венера тут же почувствовала, прилив волнующих ощущений, бросила красноречивый взгляд на мужа, пытаясь вспомнить, когда случалась между ними близость. Или приятная ласка, такая как сейчас.

- Я не могу, не думать, что отец знает. Мне от этого, не по себе, - прошептала она, поддаваясь навстречу, загораясь от томящих прикосновений.

Рука помедлив, двинулась дальше, ощупывая застежки на чулках и тонкую шелковую ленту, крепящуюся на пояске. Сильные пальцы исследовали аккуратно, трогали с аппетитом.

- Ты меня удивишь? - спросил он, найдя преграду из тончайшей тесьмы.

Андрей не сомневался, в глубине, где самое интересное, у нее всегда сюрпризы. Его жена предпочитала носить нестандартное белье. И качество, и выбор заставляли думать его об этом даже, когда ее не было рядом. А это и бесило, и заводило одновременно. На Венере могли оказаться нескромные стринги, если они бывают скромными. Могли трусики с прорезью, с бижутерией или ниткой жемчуга, или нечто экстравагантное, например, с какой-нибудь игрушкой внутрь. От мыслей о трусиках ему становилось жарко.

- Бантики?

Венера вспыхнула.

- Приятно думать, что ты гадаешь. И хочешь больше меня, чем ее.

Мужские пальцы, поглаживающие преграду, замедлились, затем остановились. Андрей вернул руку резко на руль, вызвав в ответ вздох разочарования. Венера придирчиво поправила юбку и обидевшись, отвернулась.

- Какой послушный характер, - едко отметила она. – Думаю, она ревнует каждый божий день.

- Не вмешивай Алису.

Когда он познакомился с Алисой Курумканской недалекой шатенкой получающей один за другим неуды по заданиям на семинарах и контрольным, он влюбился. Она не была дочерью богача, но главного хирурга города, Он понимал, ему предложить нечего, кроме помощи с уроками, и себя. Предложил и то и другое.

Алиса знала толк в тряпках и развлечениях, но не в биологии и анатомии. Она без радости приняла ухаживания, считая, что по крайней мере, у парня хорошие внешние данные. Мало по малу, привыкла к присутствию верного рыцаря спасающего ее зачетку и готового сокрушить любого обидчика на пути.

К Алисе прилагались две блондинки, сестра Ульяна и подруга Венера.

Подруга…

Она притягивала взгляды парней. В отличие от доступной Алисы, Венера не была замечена с кем-то из них. Казалось, не интересуется сексом. Она говорила либо об учебе, либо о хуралах и дацанах, либо о трансплантологии. Если бы не яркая внешность, ее легко принимали бы за ботаника. Ее отец был даже более грозен, чем Курумканский. Прежде чем вдуть красавице, стоило вооружится четками и шапкой, как у петуха (в народе именуют малгай). Ухажеров у красавицы не имелось, так как боялись главного Ламу Бурятии и всего буддизма России.

Они обе посещали студенческую тренажёру, где Андрей подрабатывал тренером и благодаря болтливости Алисе, он узнал о странной любви подружки к необычному белью. Вроде бы незначительная деталь. Любит человек красивые трусики и лифчики. Но не для него. Бывало, он подгадывал время, пока девчонки скакали на аэробике, крался в раздевалку, открывал ее шкафчик и… Необычное белье лишило его покоя и сводило с ума.

Венера рассерженно повернулась к мужу.

- Если так, давай остановимся. И ты продолжишь исследование. Тебе же хочется выяснить, что еще на мне? В чем я именно?

- Не начинай, не стоит заводиться. Это вовсе не отказ. И не наказание, как ты думаешь.

- Останови машину, черт возьми, - Венера гневно сверкнула глазами, повернулась к мужу. Она уже не на шутку сердилась, сама не зная на кого. На него, на себя, на Алису? А может быть на тех, кто ее бросил младенцем?

Он послушно остановился у ближайшего кармана на дороге.

Она вышла. Бухнула дверцей. Под ледяным вихрем собрала руки на груди, чтобы не замерзнуть. Ей требовалось остыть. Требовалось собраться мыслями. Венера оперлась о теплый капот, и несколько минут молчала. Смотрела вдаль, охлаждаясь от затмившего на миг сознание ничем несдержанного желания. В этой чертовой тесной машине, ей хотелось заняться прямыми супружескими обязанностями. В конце концов, они все еще женаты. Хотя их брак никогда не был настоящим браком.

В одну из бурных ссор с Алисой, на последнем курсе Андрей назло и соблазнившись перспективами, сделал предложение Венере. Она никак не ожидала от него такого поступка. Андрей встал на колено при всей группе, и протянул приготовленную для Алисы коробку с кольцом.

- Выходи за меня, - выдохнул он, смущаясь собственной дерзости.

Было видно, как Венера колеблется, злиться, понимает, как на них все пялятся, а затем собравшись, чуть заметно кивнула.

- Я согласна.

Она взяла кольцо. Поднялся дикий шум в группе. События последующих трех месяцев подготовки к свадьбе, радость родителей с выбором сына, и рыдания и проклятия Алисы, все смешалось в ком образов без четких воспоминаний. Зачем он сделал то предложение, Андрей и сам не мог себе признаться.

Он осознал чудовищность поступка, спустя несколько месяцев после свадьбы. Как ни мила была новоиспеченная жена, как не горяча в постели и умнее на лекциях, сердце его принадлежало взбалмошной, не разумной, но любимой Алисе. И Венера это тоже осознала.

Прошло четыре года, прежде чем Андрею удалось снискать хотя бы приветствия от бывшей подруги. К тому моменту та успела выйти замуж. Вероятно, именно развод заставил обиженную бывшую взглянуть правде в глаза, она все еще любит неверного предателя.

Так начался тайный роман Андрея и Алисы, страстный, примирительный, полный сожаления о сделанных ошибках. И все бы ничего, но отец Алисы застукал влюбленных в одной из вип-палат, где они занимались отнюдь не работой. Алиса поняла, если Андрей и Венера разведутся, отец обвинит ее. Любовники решили подождать.

Прошло несколько лет, и теперь Алиса не спешила замуж за Андрея. Утихли первые знойные примирения, жизнь пошла по прежним канонам. Казалось всех, все устраивает. И Венеру и Алису. Это была видимая часть айсберга, под названием «У нас все прекрасно».

Андрей проигнорировал звонок и вышел следом. Он примирительно посмотрел на жену. Встал рядом, тоже оперся на капот, пытаясь рассмотреть то, что видит она.

- Прости. Не удержался. Знаешь же, насколько ты соблазнительна, - произнес он, разглядывая юбку, теплый меховой жакет и сапожки с чулками.

- Если у вас настолько все хорошо, почему не хочешь? – спросила она, имея в виду его, любовницу и развод.

Тот помолчал, затем устало вздохнул.

- Пойдут слухи. На работе встанет вопрос. Знаешь Курумканского, он и так Алису ни во что не ставит. Загрызет.

- Разнесет на тебе бубен, - согласилась она, давая понять, что остыла.

- Твой отец весьма натренировал меня. Переживу. Выйдет на пенсию, тогда разведемся. А пока, терпи, малая.

Венера рассмеялась и с непониманием посмотрела на мужа.

- Карьера, прежде всего.

Он улыбнулся.

- Какой цинизм, ай-я-ай, малая. Не нарывайся, я и так умираю от желания взять тебя.

Он кивком указал на горячий капот. Венера с горечью усмехнулась, и все же не удержалась, прильнула к спортивной фигуре, погладив накаченный торс, угадывая, как под тканью рубашки-поло напрягаются, трепещут мышцы от ее пикантных прикосновений и как муж, загорается от желания.

- В следующий раз, думай, что делаешь. Ты же знаешь, как важно твое внимание. Твои реакции, вот здесь.

- Венера…

- И здесь.

- Венера!

- Как сильно...

Ее рука опустилась ниже пояса, и скользнув по воздуху ничего не задела.

- Пойдем в машину, пока не простыли, - предложил он, беря жену за тонкую талию, едва удерживаясь от значительных прикосновений. Он открыл второй рукой дверь в салон машины. – Темнеет. Ты устала. Это всегда сказывается.

Венера позволила посадить себя в салон машины, где работала на полную мощность печь. Андрей прав. Путешествия тревожили и ворошили глубокое чувство вины. Ее сжигал стыд перед отцом, перед великим человеком. Каждый раз она приходила в себя по несколько дней, пока хлопоты и будни с заботами не поглощали стыд в водовороте дел.

Андрей ее понимал, потому что те несколько неконтролируемых раз в год, что случались между ними, он считал изменой перед Алисой. Сексапильность жены выносила мозг, а доступность искушала душу. Он хотел Венеру. Всегда хотел. И в тоже время хранил верность перед любовницей. Пытался.

- Только не дразни Алису. Она последнее время раздражительна. Словно у нее месячные, которые не заканчиваются.

- Проверь на гормоны, - предложила буднично Венера, согреваясь и настраиваясь на оставшуюся часть дороги до Улан-Удэ в безмолвии. Лучше, чем распалять его и себя, в конце концов, он откажется, а она в одиночестве пойдет домой. – Вдруг она беременна?

Последние слова дались нелегко, но она выговорила их вслух. Как произносят то, чего бояться, то что страшно признать, но не спросить и не знать еще хуже.

- Дело не в этом, - произнес он после некоторой мучительной паузы. – У нее кто-то есть. Кроме меня. Сказала, что больше не любит.

От этой новости, Венера посмотрела на мужа с удивлением. Не зная, как реагировать, радоваться или грустить. Хотя их брак существовал лишь на бумаге, они сохраняли дружеские отношения. Ничего сказать в ответ она не успела.

Бентли идущий впереди, по дуге ушел в резкий вираж. Он пытался отойти, уклонится от летевшей навстречу скорой помощи.

Их Тойота осторожно отскочила в сторону от своего вектора движения.

Раздался режущий уши визг. Две машины, скорую и бентли, развернуло, как танцоров в танго. Донесся звук удара с лязгом. Капот скорой смялся в лепешку со стороны водителя.

Взгляд Венеры вернулся к пассажирам.

В другом салоне виднелись двое. Кажется, пристегнутые.

Первое, что ей отметилось, как пассажир в Бентли активно трясет девушку. Внутри салона сидели седовласый, импозантный дед-брутал, из последних сил борющийся за ускользающий тестостерон и молодая, точно лебедь, девушка. Лет двадцать, не меньше.

Мгновение с восхищением и в шоке Венера разглядывала ее рыжий волос, молочно-белую кожу, контрастировавшую с красным вечерним платьем. Девушка дернулась, села прямо, словно кто вогнал в нее кол.

Андрей дал по тормозам, остановил машину, набирая свободной рукой сто двенадцать. А Венера, отстегивалась, и лихорадочно вглядывалась в обе машины. Она выбралась на улицу.

На хорошо освещенной дороге валялись осколки стекла, чувствовалась вонь от дымящей резины. В нос били запахи металла и бензина. Они не заглушали запах человеческой крови.

- Кровь.

- Держи себя в руках.

Она чувствовала, как интенсивный аромат разносится на километры вокруг, прижала руку к носу.

- У вас все в порядке? – крикнул водителю Андрей, реагирующий спокойнее, чем она. Сказывались годы работы в больнице.

Холодный ветер вывел ее из ступора. Послышался скрип, из салона скорой помощи выполз водитель. Она бросилась к нему, отворила дверь, мечась взглядом в поисках нужной сумки. «Кардиология», «Акушерство», «Реанимация».

За эти секунды девушка и мужчина из второй машины выбрались наружу.

Брутал рухнул на открытую дверь машины, и Венера побежала к нему, подхватила, помогая не упасть. Отметила на ходу, его сильное головокружение, пот, боль и спазмы тошноты. Обильно выталкивалась кровь изо рта. Она густой струей текла по подбородку, капая на асфальт. На шее у него виднелись кровоподтеки от ремней безопасности.

- Я врач, не двигайтесь, - велела громко, проверяя его зрачки, пульс, осматривая тело, пока тот оседал на землю.

- Внутреннее кровотечение. Помогите уложить, - с помощью водителя скорой, подвинули его ровно. – Нужен холод. Принесите снега.

Водитель, словно робот, собрал часть сугроба и вывалил возле нее, у ног. Тот рассыпался белыми комьями на черном покрытии.

Она сгребла, не обращая внимания на то, как снежная масса обжигает ладони, не тает на холодном ветру. Выложила на живот бруталу, на ходу проверяя, вся ли одежда на пострадавшем свободная, нет ли где пережатия.

Лежащий смотрел серьезно, без малейших признаков паники. Его взгляд в растянувшихся на часы минутах успокаивал Венеру.

Его компаньонка пнула колесо. Огляделась. Заметила возле своего спутника Венеру и, налетев неожиданно резво, со всего маха врезала кулаком ей по лицу.

Голова Венеры мотнулась от удара. Боль оглушила, разошлась по лицу в зубы и челюсти.

- Куда лезешь?! Оставь его в покое, сука!

Венера не успела сориентироваться, как получила от рыжей еще пару ударов меньшей силы.

- Я сама все сделаю! Я буду им!

Подоспел Андрей. Он скрутил беснующуюся. Та вырывалась, изрыгая маты, извивалась, пыталась лягнуть его в пах.

- Эй, ты под наркотой что ли? Ну тише!

- Я люблю его. Люблю! А тебя су-ка, ненавижу. Всех вас ненавижу. Всех сраных баб не-на-ви-жу.

Они боролись пару секунд. Затем девица здорово дернулась и разом обмякла. Казалось вырубилась. На ее лице кожа приобрела фиолетовые оттенки, вмиг принялась зеленоватым цветом под светом желтых фонарей автострады.

- Лежите, - велела Венера, понимая, что на скуле завтра будет синяк.

Люди ведут себя агрессивно по разным причинам, но в данном случае, все выглядело неправдоподобно киношным. Венера помогла ее партнеру принять безопасное положение. Что здесь не так?

Она подошла к ним, посмотрела на Андрея и проверила пульс девушки, сердцебиение. На теле девушки виднелись гематомы и рубцы.

Муж отпустил на секунду, и та повалилась мешком на тонкий слой льда у края дороги. Он потряс ее.

- Вставай.

- Она мертва, - Венера, наблюдала, как труп из фиолетового становится красным. – Надеюсь, бригада приедет вовремя. Нам вдвоем их не транспортировать. Замечательное окончание поездки, не находишь?

Андрей убедившись, что она права, устало кивнул.

- Пойду привезу каталку, - сообщил он, направившись к водителюскорой.

Венера подошла к лежащему мужчине, поверяя его состояние еще раз. Выглядел брутал, как будто временно стабилизировался и это само по себе было не плохо.

– Как ваше имя, - спросила она.

Улыбнувшись, мужчина протянул ослабевшую руку, прикоснулся к ней.

- Джефри Смит, ангел мой.

Глава 3

На следующее утро они собирались на работу второпях. Планерка назначена на десять утра.

- Хочешь, чтобы Курумканский относился сносно, не опаздывай, - ворчала она, распихивая Андрея в бока.

- Главное, чтобы ты надеть не забыла ничего, малая, - отшучивался он, зная, как Венера ненавидит опаздывать.

Когда они пришли в ординаторскую, Курумканский щурился, только что руки не тер.

- Семья превыше всего, Венера Доржовна? Семейные обязанности никто не отменял.

По помещению прокатились смешки, пока Венера и Андрей усаживались на пустующие места. Алиса огненная брюнетка покраснела.

Венера попыталась сосредоточиться, неосознанно растирая кровоподтек от нанесенных вчерашних ударов. Ее тонкая кожа, хранила любые следы, даже от негрубого воздействия. Челюсть побаливала, но синяк благодаря мази, пожелтел. Умел Курумканский подколоть.

-Что ж, продолжим. Наш вчерашний клиент. Требуется пересадка. Что там по анализам, Алиса?

- Пока не подойдет очередь в листе ожидания, хроническая почечная недостаточность и гемодиализ.

- Что ж, реципиент у нас рок-звезда фигура большая, - произнес он задумчиво. - И меня, не захотел.

Раздались смешки.

- Оно и не мудрено. Я его тоже не хочу. Как говорится, мужская особь о мужскую, сколько не трись, толку не будет. Кто сможет доказать обратное, приходите вечером после пяти на сеновал. Обсудим премию Юнеско.

Трудно представить Батыра Хазановича, ростом в два метра, с типичными чертами бурята, по совместительству являющегося шаманом в Ольхонском районе занимающегося чем-то охальным с рок-звездой. Скорее это будет борьба или игра на топшууре.

- Кто был на вчерашнем рок-фестивале, не рассказывайте мне. Ни-че-го. Боюсь, бубен не выдержит. Игорь Петрович, что по девушке?

Патологоанатом скривился.

- Умерла.

- Да вы что? Ай-я-ай. Хотелось бы, узнать от чьих страстных объятий девица скончалась? В жизни не доверю в руки такому своих дочерей!

Он выразительно посмотрел на Андрея, а затем ехидно улыбнулся Алисе. Те, не смотрели друг на друга демонстративно.

- Ничьих. Судмедэксперт написал в отчете, что при торможении пострадавшая напряглась, выкручивая руль, из-за чего перекрутила позвоночник. В момент удара получила травму. Она жила, пока кровь поступала из разорванных артерий. Кровоизлияние вопрос времени. Ее спутнику повезло больше.

- Вот, что и требовалось доказать, везение вещь относительная - продолжил улыбаться Батыр Хазанович.- А, между прочим, девушка завещание составила и донор нашего реципиента.

- Как донор?

Венера не смогла сдержать вопроса от удивления. Обычно если реципиент не числится в листе ожидания на операцию, не планировал трансплантаций (тем более пересадки почек), чтобы сделать пересадку, нужно попасть в лист ожидания и пожить в Москве, пока найдут подходящего донора. Нужна федеральная квота. Еще надо иметь определенный возраст, сопутствующие заболевания, и недлительный диализный стаж. У рок-звезды только последнее условие и соблюдалось.

- А что, Венера Доржевна серьезная ныне молодежь? Да? Находит человека, которому подходит донорски по органам, пишет завещание, тусит с ним, а потом умирает в автокатастрофе. И дарит почки. Не прелесть? А?

- Да, кто же в таком возрасте пишет?

- Хороший вопрос, но нас не касается. Наша задача решить, кто будет оперировать?

Он сощурился, каверзно оглядел собравшихся и хмыкнул.

- Раз-два-три-четыре-пять.

Пока он взвешивал театральную паузу, ей передали папку. Венера беглым взглядом осмотрела данные по пациенту.

- Как насчет тебя?

Венера чуть не поперхнулась собственными слюнями.

Ее!? Да, ее за что? С вытянувшимся лицом, она посмотрела на старого шамана.

- У меня недостаточно опыта, Батыр Хазанович. Нужно еще лет пять практики. Пожалейте, - с волнением она, уговаривающее, посмотрела на коллег.

Те старательно отводили взгляд, пряча сожаление, и только Алиса смотрела с ненавистью. И Венера не поняла, почему? Ведь если верить словам Андрея, у нее кто-то есть и между ними все кончено.

- Так отказывайся. Чего ждешь? Увольняйся.

«Батыр Хазанович! Он же старый. Организм не переживет». Ей хотелось все это прокричать. Но Венера только смотрела на хитрого бурята, не чувствуя на щеках влагу. Все видели органы на снимках.

- Джефри Смит страдает от алкогольной и наркотической зависимости, - произнесла она ровно, словно читала закон.

Он подошел к ней, вытер большими пальцами навернувшиеся слезы, убирая выбившиеся светлые волосы за уши.

- Тебе духи будут помогать. Не позорь отца, - внушил, как ребенку.

Последний аргумент казался убойным, но не издевательским. Он же сам ей как отец. Учитель. А позориться дочке Ламы не положено.

- Давно простирания делала?

Венера покачала головой. Последнее время, редко. Только на праздники Монал Ченмо, да на Дуйнхор. Стыдно. Отец не желал часто ее видеть, зная про Андрея и ее загулы.

- Езжай сегодня в Иволгинский, подношения сделай.

В Иволгинский она, конечно, съездит, куда ж деваться без уважения к старшим.

- Я хотел бы его оперировать.

Курумканский обернулся, и пристально посмотрел на Андрея, недовольно признался:

- Буду иметь в виду. Нужно только с клиентом договориться. По страховке может выбрать любого.

Он посмотрел на Венеру.

- Все свободны, кроме тебя.

Оставшись наедине, он дал время ей ознакомиться с картой клиента, а затем произнес:

- Пора браться за скальпель, дочка.

- Может Андрей?

- У него нет опыта.

- Я с ассистирую.

Курумканский повел взглядом, разглядывая висящие шаманские бубны вдоль белой стены. Он их повесил много лет назад, когда стал главным врачом отделения, отгонял злых духов. Ничего не изменилось с тех пор, как прошло ее детство в доме Курумканских. Тогда она еще дружила с его дочерями. Курумканский разочарованно выдохнул:

- Нет в нем, всем нутром чую. Нет. Понимаешь, не хочет помогать. О себе думает.

- Все мы о себе думаем, - Венера спрятала взгляд.

Последнее время Андрей все меньше и меньше брал операций, занимался собой и пациентами, без хирургического вмешательства. Такое случалось с любым во время кризисов. А тут сам захотел. Разве это плохо?

- В тебе дар есть и жажда помочь, а в нем?

- Может быть из-за Алисы? - Венера закусила нижнюю губу.

Она подняла на него стыдливый взгляд, пока он тер подбородок.

- Знаю я, что ты хочешь сказать. Думаешь, не знаю? Как вы живете друг с другом ваше дело, но выбор он делал.

- Наказываете Алису?

- Все жду, когда поумнеет. Учиться начнет.

- Мы планируем развестись.

- Раз хороший, чего бежишь?

Венера облизнула губы, виновато разглядывая Курумканского из-под ресниц.

- Знаешь, за что твой отец не любит его? Я скажу. За то, что не тянет он тебя, девочка. Думаешь, слепой? Не вижу? Не понимаю, как вокруг тебя толпами вьются, - он сузил глаза, и его отеческий взгляд перестал быть наставническим, приобретая жар свойственный мужскому нутру. Хлыстнул им по ней, обжигая ее изнутри.

Венера растерялась. Не нашла, что ответить. И ведь откликнулась. На долю секунду, на крохотный миг, нутро екнуло. Она виновато поджала губы.

- Что ж, пошли, нам нужно с клиентом пообщаться. Еще Прасковью Дмитриевну штурмовать.

***

Вип-палаты в городской больнице Улан-удэ располагались на пятом этаже. Оттуда открывался дивный вид на Селенгу, разливающуюся многочисленными потоками. Река, петляла замысловатыми рисунками, огибала город с двух сторон. И хотя она не растаяла толком, в это утро, никто из обитателей больницы не смотрел в окна.

Новость, что в больнице лежит настоящая рок-звезда быстро облетела округу. Слух о том, это миллионер, из самой Англии вызвал переполох в сонном распорядке дня. Ведь, если повезет, то можно не только лично повстречаться, но и выйти замуж. Весь персонал больницы, а также пациенты женского пола, от мала до велика, бедные и по богаче обсуждали эту возможность на каждом углу.

Они смаковали детали аварии, пересказывали друг другу новости о том, что планируется серьезная операция, и возможно ее будут делать в Москве. А может быть, сам Президент прилетит для сопровождения звезды, так как является его почетным фанатом.

Те, кто был по наглее и мечтал взять быка за рога толпились у входа и за входом в вип-коридора. Прасковья Дмитриевна в святая святых посторонних не пускала, жутким взглядом и страшным голосом отсекая размечтавшихся, лишь одной своей не малогабаритной фигурой. Хотя нужно заметить ее скулы уже сводило от приторного выражения спокойствия, сквозь которое прорывалось желание сходить домой и взять двустволку у мужа заряженную солью. Хотелось охладить пыл посольства невест и визитеров считающих, что они способны дать фору любому журналисту.

Когда к ней подошли двое мужчин с накинутыми, поверх элегантных деловых костюмов из знаменитой английской шерсти, белыми халатами, она, ленясь оторвать зад от стула, зычным голосом гаркнула:

- Куда!?

- Они юристы, - из-за их плеч высунулась Алиса Курумканская, а под нос слеповатой Прасковьи Дмитриевны просунула справку, наспех нацарапанную на вахте, перекосившимся почерком вахтерши.

Венера, наблюдая за этой встречей, двигаясь с Курумканским в том же направлении не могла не заметить, как светится Алиса, как льнет к одному из мужчин. Липнет так, что сомневаться не приходится, у нее с ним отношения. При виде одного из них, Венеру бросило в жар. Один из них походил на того мужчину в спа-салоне.

Юристы прошли внутрь, а Курумканский фыркнув на собравшуюся толпу, разогнал ее грозным взглядом.

- Устроили зоопарк, - ругался он. - Прасковья Дмитриевна, кто разрешал пропускать?

- Справка же, справочка была.

- Что ж любая бумажка справка?

Забрал ее со стола, он направился внутрь, дойдя до палаты номер один. Толкнул дверь.

В палате двое мужчин стояли, а Джефри Смит лежал. Его матрас был слегка приподнят для общения с посетителями.

- Позвольте представить моих юристов, - перевела с легкостью Алиса, кокетливо улыбаясь, и намеренно, игнорируя угрюмый взгляд отца.

- Чем обязан, - спросил тот.

- Изабелла вас раскрасила, мисс, - улыбнулся Джефри, обратившись неожиданно к Венере, привлекая к ней внимание.

- Так бывает, когда происходит кровоизлияние в мозг. Ваша подруга не виновата, - ответила она, понимая, что все смотрят на нее, внимательно изучают. Особенно черноволосый юрист. От того, что у него было лицо желтой твари, что пыталась ее убить всего несколько недель назад в салоне Новосибирска, Венере стало жутко. Она поежилась, покраснела, вспоминая страшные, роковые минуты. От неуютных взглядов никуда не деться. А ей хочется исчезнуть, выйти за дверь. И хоть рядом Курумканский, ей мутит и не по себе.

- Они здесь, чтобы уладить правовые моменты и составить договор. Марс Брицкриг, - обратился он, представив первого юриста, мрачнеющему Курумканскому.

Кивнул черноволосый мужчина. Он перестал изучать Венеру и теперь предельно внимательно смотрел на Курумканского. Словно пытался разгадать какие отношения связывают главу отделения и пришедшею с ним девушку.

Марс Блицкриг смотрел сквозь старого шамана, и сворачивал взглядом на Венеру. А той хотелось быстрее завершить встречу. Признаться, себе отчего именно, было выше ее сил. В этот момент она остро пожалела, что не носит обручального кольца. А затем, с удивлением осознала, что даже не знает, где оно лежит дома.

- Но если вы поможете разрешить наше пари. Для нас будет же лучше. Это Мэдокс Мэдс.

Второй мужчина постарше, весь седой, показался ей привлекательным. Настолько, что подумалось, даже любопытно, не уже ли все иностранные юристы такие? Идиотская мысль, но именно она мешала сосредоточиться. А точнее, взгляд черноволосого Марса Блицкрига. Он смотрел на нее, без стеснения, прямо. Так что это заметила не только Венера, но и Курумканский с Алисой.

Джефри Смит тоже смотрел на Венеру, но с усмешкой, он собирался рассказать о сути пари, когда Курумканский вскинул руки вверх, перебив его.

- Вы выбрали врача? Хочу предложить Венеру Баргузинскую, - он протянул руку в ее сторону, представляя. – Лучший специалист.

Мужчины повернулись к Джефри, который смотрел на нее все с той же улыбкой, застывшей, ничего не значащей и вежливо-обходительной, а затем развел руки. Слегка усмехнулся, мол в следующий раз, моя дорогая.

- Я выбрал Андрея Ритмова, - сообщил он.

- Почему?

- У него нет в биографии негативных инцидентов, - произнес Мэдс.

Курумканский нахмурился и понял все без дальнейших слов. Покачал головой.

- Венера лучший мой хирург, думаю и в Забайкалье.

- Вы не поняли, мы сделали выбор, - с нажимом произнес Мэдс, и Курумканский всплеснул руками, взревел:

- В деле указано, ее вины нет.

Венера вышла за дверь, она больше ни на кого не смотрела и не слушала, прислонилась спиной к стене. В ее биографии и в самом деле был негативный случай. Она ощущала внутреннюю мешанину страха, позора и ужаса. Дикая смесь, в которой профессиональная гордость перевесила все остальное. Ей не смыть пятно позора. Не смыть, сколько бы жизней она не спасла, после. Люди судят не объективно, а субъективно, а в вопросах здоровья тем более.

Из палаты вышла Алиса. Остановилась, она взглядом разбирала Венеру с некоторым призрением. За последнее время Алиса расцвела. Прибавила в груди и как-то стала выглядеть женственнее. Дамское самолюбие напомнило о себе неприятным ощущением в груди.

- Думаю, ты заслужила, - заявила та не в силах скрыть триумфа и злорадства над давней соперницей.

Что с того, что выбрали не Венеру, любовнице муже и бывшей подруге? Выходит, они не просто соперницы. Она по-новому взглянула на нее, пока та слегка улыбнувшись, вздыхала:

- Боже, какие мужики. У наших баб в отделении слюни текут.

- К чему столько откровений?

Бывшая подруга не сказала ей за последние годы и двух десятков слов. А ведь когда-то были, не разлей вода.

- Передай Андрею, я не могу сегодня, - она бросила взгляд на дверь палаты.

- Передай сама.

- Это не мне сделали предложение и женились. Так что вы чаще видитесь.

Все происходило на глазах у Прасковьи Дмитриевны, которая забыла о своем желании сходить домой за ружьем, об усталости и о посетителях в Вип-палате. Вместо этого, разинув рот она впитывала подробности новой сплетни.

Эка новинка, любимица Курумканского увела у его дочери жениха. И кого? Такого талантливого и несчастного. Теперь они несчастные любовники. Ой-ёо-ёй! Адвокаты и Вип-больной тут же уступили в ее рейтинге новостей первую строчку и, она, спохватившись, старательно отвела взгляд от двух молодых женщин, сделала вид, что читает принесенные справки-пропуска.

Венера выпрямилась, с возмущением глядя на Алису. Офигеть, жена будет передавать послание от любовницы мужу. Она что, совсем с катушек съехала. Как она себе такое представляет?

- Он не мой любовник.

- И не мой. Я между прочим замуж выхожу. Он твой теперь. Навсегда!

Алиса таинственно повела бровью, повернулась и победным шагом пошла по своим делам. Оставив Венеру в удивлении смотреть ей вслед.

Глава 4

Спустя пять дней, ноги несли Венеру по липкому снегу к машине, и каким-то внутренним чутьем она поняла, что предчувствия не обманывают ее.

В клинике и раздевалке, казалось тихо. Где-то стайкой бродили интерны. Они пьют кофе и готовятся к сложному дежурству. Она сама была такой несколько лет назад. В двух-трех операционных ведутся срочные операции, две готовят для утра. Венера вошла в раздевалку и присела на скамейку, собираясь с мыслями и духом.

В тишине перед рассветом ее охватило чувство неуверенности, но уже другое. Профессиональное. Венера неосознанно растирала заживший кровоподтек. Дело было даже не в Андрее, которого она видела только на работе. А в том, что казалось, их отношения дошли до точки кипения. С момента назначения ведущим врачом рок-звезды, он все время срывался, никак не мог собраться и что хуже всего не объяснял причины и мотивы поведения. Догадаться можно было и так. У них с Алисой все плохо.

В раздевалку влетел Курумканский и окинув помещение сердитым взглядом, зло мотнул головой. Она поняла, вот оно. То, что тревожит и грызет ее с утра.

- Его нет, - сообщил он. – На звонки не отвечает.

Они планировали начать в девять утра.

Джефри Смит готов, проводились последние анализы и приготовления. А главного хирурга-трансплантолога не было на месте. Венера только моргнула.

- Нигде. Гребанный ублюдок. Собирайся, - скомандовал он ей, и вышел из раздевалки.

В следующую секунду, она уже была на ногах и едва поспевала за Курумканским, шагающим к выходу.

- Я так понимаю, дома не объявлялся?

- Нет.

Он вдруг остановился, резко повернулся к ней и выдохнул:

- Подумай, где он может быть, кроме Алисы. Где?

- Я не знаю, - Венера, растерянно хлопала глазами.

- Давно не ночевал дома?

- Дней пять, - она припоминала, что с того самого разговора на планерке, они виделись только на работе и выглядел он не важно. Растрёпанный, осунувшийся, небритый, он походил на человека, у которого великое горе.

Курумканский потер бритое лицо и закрыл глаза.

- Подумай, ты его жена, где он может быть? Где обычно, этот засранец заливает горе?

Венера пару секунд пыталась понять, о чем он, а затем кивнула.

- На выезде из города, шатры, где поют.

- Поехали.

И спустя десять минут, они ехали по Улан-Удэ, в направлении выезда на Байкал. Город в предрассветных сумерках отражал свет фонарей витринами, мигал неоновыми вывесками, позевывая темными окнами многоэтажек.

- Что происходит?

- Алиса замуж собралась, - ответил тот, после некоторой паузы. – Бросила твоего кабеля.

- За кого?

- Одного из этих. Адвокатов Смита.

- За пять дней?

- Как видишь, ей не требуется много времени, на раздумье.

Дальше Венера ехала молча, сворачивая на нужных поворотах и пропуская машины. Алиса выходит замуж, второй раз. И верно, очень быстро собралась, но Андрей тогда в машине сказал, что у нее кто-то есть. Значит она познакомилась с ним до или бросила еще кого-то ради нового? Чужая душа потемки. Венера думала, что знает Алису, а выходит, что совсем нет.

Они приехали в кафе, и войдя внутрь очень скоро увидели среди засидевшихся посетителей Андрея. Он пил и судя по внешнему виду давно.

- Какие люди, - раз улыбался он, пока Курумканский оплачивал счет.

- Ты забыл, про операцию? – спросила она, понимая, что происходит что-то запредельное. Андрей не позволял себе, никогда ничего подобного. Даже когда умерли его родители, один за другим. Не заливал депрессии алкоголем и не подводил. Выходит, Алиса была для него даже важнее, чем Венера думала.

- Жена моя, - он икнул. – И тоже, а-аха.

Они взяли его под руки и дотащили до машины, под ругань Курумканского, загрузили внутрь.

- Что теперь?

Курумканский свирепо следил за трассой, и было видно, как его трясет от злости, еще миг он взорвется, как разрывная граната, засыпая осколками салон. Курумканский что шаман, что хирург относился к обязанностям с дисциплиной военного. Одни его боялись за это, другие боготворили.

- Он же…

- Козел.

Он едва сдерживая бешенство, бросил испепеляющий взгляд на безмятежно спящего на заднем сиденье Андрея, а затем на Венеру.

- Езжай в клинику. Воткнем физраствор, привезем в операционную. Проведешь операцию, а по бумагам проведем этого. Потом, пусть шагает на все четыре стороны.

- А если узнают?

- Узнают, так узнают. Нам, что? Поехали.

Венера завела мотор.

Спустя два часа Венера натянула шапку, собирая светлые локоны под нее, надела сине-зеленую маску, перчатки. Последние детали одежды. Все, она готова.

Вошла в операционную. Осмотрела всех. Почки уже привезли. Катя Шевцова, анестезиолог, стоит наготове. Другие члены команды рядом. Кто-то по привычке в ослепительно-огненном рассвете, включил фоном Линдси Стерлинг, и веселая скрипка с битом заритмировала и понеслась по пространству комнаты. Рядом на каталке спал Андрей. Его также обработали и укрыли синей тканью. Формально он присутствовал на операции. Формально они были мужем и женой, подумалось ей, пока она смотрела на пустой операционный стол, готовый к работе.

Смита ввели в наркоз и приготовили к операции.

Венера прикрыла глаза и открыла, оставляя эмоции за спиной. Больше человек, лежащий на столе, не являлся таковым.

Работать.

Обычно в операционных бывает болтовня. Шутки, обсуждение важных событий в жизни под негромкую музыку. Невозможно стоять на ногах много часов в полном молчании изо дня в день. На этой операции (ее первой самостоятельной за долгое время) все молчали. Венера сосредоточилась, слишком нервничала, чтобы обсуждать что-то еще.

Уверенным движением она зажала подвздошную вену реципиента. Разрез получился не слишком глубоким. С помощью ножниц с круглыми концами расширила разрез так, чтобы тот оказался таким же, как размер почечной вены. Катя поднесла первую почку к операционному столу, ассистент подал проленовую нить, и она сделала первый шов.

- Маннитол и лазинг готовы? – спросила сухим фальцетом, склоняясь над пациентом, перехватывая в руках зажим и скальпель.

Шов будет временным, затем во втором стежке, уже внутри подвздошной вены, изготовила еще стежок, сшивая ее с донорской почечной веной изнутри. Сблизила венозные концы и поместила почку внутрь тела, очень аккуратно связывая места соединения несколькими узлами. Отвела назад, пока подавали новую иголку с нитью, и потихоньку снаружи внутрь начала сшивать стенки. Перешла к артерии.

Небольшое отверстие и увеличение в артерии с помощью перфоратора, подхват через пять миллиметров. Затем соединение подвздошной вены с почечным движением изнутри. Важно протянуть почечную артерию вниз к подвздошной – опасный момент, зафиксировать несколькими узлами. Снова сшивание изнутри. Самое сложное сшить, аккуратно охватывая все слои артерий, чтобы не образовалось лоскутов. Действие за действием. Она чувствовала, как от сосредоточенности капли пота выступают на лбу.

Все. Готово. Момент истины.

Она все сделала правильно?

Катя не спеша сняла зажимы. Команда уставилась на только что пересаженную почку.

- Не розовеет, - пошептала анестезиолог, почти неслышно.

Венера физически ощутила, как бледнеет. Она говорила, ей рано опеировтаь. У нее недостаточно опыта. Виновата! Бросила взгляд на ширму.

Он умрет из-за нее, так как она не справилась. Джефри Смит умрет из-за нее.

Надо дышать, нужно собраться.

Венера! Соберись.

Она аккуратно, немного подвинула пальцем почку внутрь. Чуть ли не сжала в дрожащих пальцах, взмолилась про себя «Ом мани падме хум» и снова замерла.

Взяла пациента за запястье, посмотрела в сторону, где лежала голова.

Команда задержала дыхание.

- Давай же, почка есть. Живи.

Несколько мучительных секунд ожидания. Пересажанная почка зарозовела.

По операционной пронесся общий вздох облегчения. Через пару минут та уже брызгала мочой. Теперь главное не спешить. Она и ее команда, воодушевившись победой, продолжили работать дальше.

- Что, вешаем на счастье? - усмехнулась Катя.

Ей нравилось делать крошечные узлы счастья, именуемые в народе узлом бесконечности, в пять миллиметров из проленовых нитей, не растворяющихся в теле. Так что, посмотрев на команду, Венера улыбнулась глазами и кивнула.

- Ну, мистер супер-звезда, будем надеяться, она принесет вам счастье, - сообщила Катя, подцепляя на внешней стороне мистический узел, повторяющий многократную восьмерку и несущий владельцу процветание и счастье. Затем, внеся свой вклад, хихикнула.

После требовалось все просушить. Вшить в мочевой пузырь мочеточник через стент и повторить все по-новой со второй почкой. Затем закрыть мышечный слой, фасцию и ничего не повредить.

Когда Венера вышла из операционной, чувство усталости валило ее с ног. Но именно за эти моменты она любила выбранную профессию. Погибшая девушка подарила жизнь, реципиент получил второй шанс, а она не облажалась.

Какое облегчение не нести груза вины за чью-то оборванную жизнь, думалось ей в душе. Раздеваясь, она устало и бессмысленно уставилась на кровь. Пару секунд рассматривала багровость пятен. Вспомнился черноволосый адвокат. Марс Блицкриг. Красивый мужчина. Даже слишком красивый. Ее пугал не он, а его похожесть на ту желтую тварь, что была в спа-салоне. Может это он и есть? Одно и тот же существо. Она так хотела, тогда в салоне трахнуться с ним. Хотела до безумия, до истерики, до воплей во все горло, так чтобы дрожало нутро и текло сверху вниз. Понимая, как странно волнуется необоснованно, сильно и, что ужасного знакомо. Венера закрыла глаза от нахлынувшего желания. Чувство щемящей тоски захлестнуло ее, от тяжести внизу живота, чувствительность кожи неотвратимо распирало тело изнутри.

Это какое-то безумие! Безрассудство, подумалось ей, потому что она ясно осознала, что хочет. Хочет Марса Блицкрига.

Обреченный вздох вырвался из ее груди, пока девушка медленно отвела руку и включила холодную воду, такую, чтобы стало больно. Что бы реально не по себе. Чтобы смыло все мысли, и, остались вопящие реакции тела на обжигающий холод. В мороз, в стужу, в стынь, в хлад, лишь бы ушло наваждение. Жар по немного уходил из ее тела и головы. Венера выдохнула, продолжая терпеть стылые струи на коже.

На вечер назначена была еще одна операция, ассистировали у Батыра Хазановича по соединению печеночного протока и тощей кишки, чтобы обеспечить отхождение желчи. Опять отделить и перешить. У нее будет шанс сделать все верно. Блаженно работать под чьей-то ответственностью и разница колоссальная.

Венера устало переключила кран на теплый режим струй.

Сегодня она спасла жизнь человеку. Не чудо ли – пересадить почку от мертвого человека живому, и та оживет, обрастет кровеносными сосудами и подарит годы жизни. Любая жизнь стоит того. Стоя в душе, она некоторое время раздумывала как снять сексуальное напряжение? Нужно будет кого-то найти. И придется искать новый спа-салон.

Глава 5

Больше преград и конкуренток не было, но именно свадьба Алисы все сломало. Венера понимала с каждым днем все лучше и лучше, как много места занимали в ее жизни Алиса и Андрей. Теперь нет соперницы. Нет любовницы. А они с Андреем есть. Она решилась на разговор, разыскав исчезнувшего из ее жизни мужа и договорилась с ним о встрече через три недели.

Учитывая, как Андрей реагировал на решение Алисы, с последующим запоем и вытекающими из него последствиями, выглядел он плохо. Его помятый, исхудавший вид не радовал.

- Как ты? – спросила она, разглядывая его за рулем.

- Нормально.

- Что с Курумканским?

Она и сама знала, что? Тот поступил, как обещал. Венера надеялась, гнев пройдет и тот возьмет Андрея обратно. Должен же понимать, что он одаренный врач. Иначе, в Улан-Удэ Андрея вряд ли куда возьмут. Работу он по хирургии точно не найдет. Авторитет Курумканского велик настолько, что другие побоятся взять его к себе. Если разведётся с ней, дочерью Ламы, здесь ему больше не удастся жить комфортно. Так что развод для Андрея в социальном плане смерти подобен. Венера покачала головой, взвешивая про себя все за и против. Друзей точно поубавится.

- Чем занимаешься?

- Вожу.

Студентом он подрабатывал на подстанции скорой помощи.

- А качалка?

- Взял первое, что предложили. Соблазнов меньше, - сообщил он, не сводя глаз с дороги.

Они почти приехали к их общему дому, в котором прожили пять лет. Последний год, как друзья-соседи. Андрей остановил машину и замер, глядя впереди себя.

- Что будешь делать?

Андрей продолжил смотреть вперед, а затем развернулся всем корпусом к ней, развел руками.

- А что предлагаешь?

Она усмехнулась:

- Может жить.

- Жить?

- Случившееся не конец света, верно?

Он ушел в себя, на пару секунд напрягся, а потом его мышцы расслабились, словно отпустил их кто и ослабил внутреннее напряжение.

- Верно, - глубоко вздохнул. – Не думал, что все закончится.

- С ней?

- С нами, - он посмотрел в ей глаза, с долей разочарования.

- А что с нами?

Они двигались давно и резво в сторону развода. Венера смирилась, признала факт любовницы, хотя это совсем не мешало дразнить и соблазнять мужа. Все шло по накатанной и вдруг закончилось. Обычные роли преломились, исчезли. Как ломается нечто древнее, хрупкое, держащееся на одном честном слове. Так же и у них. Их хрупкий брак держался на Алисе. Древний как мир треугольник, базовая структура в отношениях между людьми не связанных прочными узами, но предпочитающих думать иначе. Венера улыбнулась, этому внутреннему открытию.

- Я же знаю, ты меня любишь, - Андрей улыбнулся.

Он помолчал, не дождавшись ответа, предложил:

- Поедем, выпьем чего-нибудь, малая. Завтра машину заберешь.

Венера не стала спорить, ей и самой хотелось расслабиться. Обдумать, то что только что до нее дошло. Последние недели в больнице было много операций, так что и в самом деле стоило отдохнуть. Все равно Батыр Хазанович неожиданно расщедрился.

- Погуляй несколько дней, - изрек он отцовским тоном, когда она звонила ему в последний раз. – Вызову.

Разве можно ослушаться начальство?

К десяти вечера они сидели в кафе. Юрта, столики, запах жареного шашлыка, тянущийся с мангальной зоны на улице, и импровизированная сцена, где всегда найдется желающий что-нибудь исполнить, спеть-сплясать. Место принадлежало оперной певице, и мечтающих о меценате хватало. Они пили пиво и слушали рок-металл в компании близких друзей. В основном Андрея. Ей нравилась атмосфера.

В полночь, когда большинство знакомых уехало домой, и Венера засыпала на плече мужа, к ним подсел мужчина.

- Знакомься, - «хорошим» голосом добродушно представил Андрей.

Несколько удивленно, насколько это возможно в состоянии опьянения, Венера уставилась на незнакомца. На вид тот был средних лет, респектабельной внешности. Мужчина имел широкое лицо с флегматичными чертами и высоким лбом. Волос пепельный. На коже виднелся загар. Она нехотя протянула руку.

- Георгий Тукаев, корпорация «Сафино», - пожал он в ответ, рассматривая ее в ответ.

В мужском взгляде таился интерес, нечто, что ей совсем не понравилось. Название корпорации казалось знакомым. Не настолько, чтобы вспомнилось, некоторые их препараты имеют созвучный логотип и используются в операционных.

Музыка грохотала на грани шума, народ разгорячился, кричал, танцевал, о чем-то спорил. Она же силилась разлепить глаза и понять, чем он так интересен. Мужчина казался привлекательным, даже очень. Хорошая стрижка, ухоженные ногти, стильно сидящая на тренированном теле рубашка, массивное золотое кольцо на обручальном пальце. Он будто сошел с обложки журнала о бизнесе, рекламирующего дорогие часы и костюмы.

Венера вопросительно посмотрела на мужа.

- Пойдем домой.

- Он вербовщик, - заерзал Андрей, подгребая ее, сонную и расслабленную, под руку. – Ищет таланты.

- У компании «Сафино» к вам предложение, - обратился новый знакомый к ней, разглядывая ее отнюдь не равнодушным взглядом.

- Какое? - Венера честно попыталась разлепить тяжелеющие веки.

Муж махнул рукой, наливая себе и новому знакомому по стопарю.

- Спит. Не умеет пить. Мне рассказывай, завтра утром все доложу, - он протянул стопку, тот принял. – Считай, я представитель. Официальный.

- Мы хотим, чтобы вы про ассистировали операцию в Москве. То, что вы сделали со Смитом походит на чудо.

Она не расслышала его. Смита уже выписали, и специальным бортом отправили домой. Операция прошла успешно, начальство было довольно. И Венера забыла о нем и его почке, помнился лишь Марс Блицкриг и странный жених Алисы Мэдокс Мэдс. Их с Андреем на свадьбу не пригласили, но сплетен она вдоволь наслушалась от местных кумушек. И все они вещали о том, что Алиса сорвала невероятный куш. Она стала местной сказкой о Золушке.

- Да она лишь пересадила почку. Сделала работу. Это же этот, долг, - Андрей отвинтил крышку, наливая еще.

Тукаев терпеливо посмотрел на Венеру, затем на ее мужа. Девушку сильно развезло. Снова на ее мужа. У того неправильная осанка, указывающая на сниженную самооценку и грудной голос, подсказывающий, человек живет эмоциями. И, вероятно, страхами, все-таки он периодически повышал голос до пронзительного. Он понял договориться с ними ни о чем сегодня не получиться. Мужчина энергично протянул визитку.

- Оплачиваются перелет туда и обратно, гостиницу и другие расходы. Плюс в случае успеха операции, бонус. Позвоните мне, - попросил он, поднимаясь со стула.

- И много?

- Пять тысяч, - он смерил Андрея холодным взглядом, вероятно пытаясь понять, будет ли тот утром помнить или нет.

- Всего-то?

– Долларов.

На этом она отключилась окончательно, решив про себя, приди Тукаев к ней на массаж, она сделала бы ему встречное предложение.

***

Следующим утром Андрей растормошил Венеру и залил в нее сопротивляющуюся аспирина с водой, так что та рассердилась.

Он говорил и говорил, а она, сидела в кровати и апатично тянула воду, силясь вспомнить вчерашнее. Кажется, ей предложили кого-то прооперировать. Андрей не умолкал. Когда он воодушевлялся, то становился болтлив, а хотелось молчания. И хотелось секса. Ей всю ночь снился Марс Блицкриг и кажется Тукаев. И они вели себя во сне вовсе не по-деловому, не сдержанно и далеко не прилично.

- У них клиник два бренда. В России одна. Ты только подумай. А?

Она оценивающе посмотрела на мужа, меньше всего думала о клиниках.

- Куча возможностей! И не только у тебя, но и у меня. Малая, что скажешь?

Венера бросила на него недовольный взгляд, думать совсем не хотелось:

- Хочешь уехать? Все бросить?

- Что именно? - обвел кругом взглядом, мол, глянь. - Что ты видишь вокруг? Это же жопа. Хуже Дальний Восток. А там Москва, столица, карьера, деньги. Возможности.

- А дом? Мой отец.

Он обиженно замолчал.

- Я не прав?

- В целом прав. Мы не допускали мысли о переезде, никогда. У нас и будущего-то нет. Есть квартира, машина, друзья, семья, а будущего нет.

Она рассмеялась, и посмотрела на Андрея, разглядывая фигуру в футболке и домашних шортах, остановившись взглядом на последних.

– И ты знаешь почему!

Тот скривился, бурно вздохнул, занес руку за шею, разминая.

- Венер, ну сколько можно? Нет их. И никогда не будет. Они бросили тебя. Кинули. Ты им никогда не была нужна.

Он замолчал, оценивая сказанное. То, как она воспринимает его слова.

Венера отвела взгляд в сторону, сделав еще глоток в резко пересохшем горле, втянула губы.

- Я думаю, ты не прав, - она подняла на него тяжелый взор. – Мне кто-то дал жизнь? Я не появилась ниоткуда. И я хочу знать кто? Уехать, означает бросить. Забыть о корнях, о поисках. Тебе легко говорить. Ты знаешь кто ты. Я же нет.

Она решительно поставила бутылку на прикроватную тумбу, встала и подступила к нему.

- Предложение конечно интересное, но я не хочу переезжать.

Он окончательно обиделся. Настолько, что не сдвинулся с места. Возвышался над ней напряженной горой, разглядывая из-под бровей. В ней мгновенно щёлкнуло чувство момента. Если уступить чуть-чуть, взять его за руку и потянуть в постель, и немного подтолкнуть, то...

Венера облизнула губы, соблазняюще повела плечом и с того соскользнула шелковая бретелька сорочки. Наклонила голову, оголяя шею, подошла к нему совсем близко, почти на цыпочках и взяла за руку.

- Хочешь помочь с похмельем? Все в таком мрачном свете, - прошептала она, поднеся руку Андрея ко рту, и неприлично облизывая его средний палец.

Он замер, задышал крепче, взвешивая предложенное.

- Отец, - вытянул губы вперед, дернул бровями, и понизил голос. – Куда он денется от тебя, а? Ты же знаешь, он меня не любит.

Андрей занес свободную руку за спину Венеру, и слегка притянул ее к себе.

Уголки женских губ виновато дрогнули в полуулыбке-полусожалении – верно, недолюбливает. Знал бы за что? Руки обвились вокруг его торса. Она ласково прильнула. Хотелось снять напряжение, томящее ее с ночных видений. Венера повела носом по мужской груди, ласково касаясь бедрами.

- Может, ты обсудишь это с ним? – спросил он.

Венера непонимающе подняла глаза. Руки скользнули на пах мужа, задели мужское естество сквозь ткань. Утро прекрасное время, чтобы говорить без слов. В тишине бессвязных вздохов и сокрушительных стонов. Протяжных, нежных, грубых, любых. Хотелось именно этого разговора давным-давно.

- С кем?

- С отцом. Я отвезу тебя.

Она подняла на него заволоченный взгляд, хлопая ресницами. Млея от скользящих прикосновений сильных мужских рук по спине, от растущей охоты. Все что угодно, лишь бы он не останавливался.

- Сначала похмелье.

Губы мужа накрыли ей рот, и Венера ответила на поцелуи, взахлеб. Изголодалась, жадничая, дрожа от ожидания. Приникла к нему, закрыв глаза. Ни к месту перед глазами всплыл образ мужчины в спа-салоне. Кого он целовал в данный момент ей было все равно. Хотелось разрядки, хотелось Марса Блицкрига.

- Обещай, что поедим сегодня.

- Да, - с этими словами сорочка соскользнула на пол. Туда же полетели футболка и шорты с трусами. Скороспелое обещание было тут же забыто и потеряло значение.

И только полчаса спустя, когда Венера отдышалась и сняла напряжение, она взглянула на мужа и ситуацию реальней. Для него важно переехать, иначе бы он не потратил целый день на поездку. И ведь знает, он скорее всего получит поддержку от ее отца. Тот никогда не хотел, чтобы Венера оставалась в Улан-Удэ. Если бы не поддержка Курумканского, она давно работала и жила где-нибудь в Иркутске. Она потянулась, разглядывая потолок спальни, зная, она все равно откажется, даже если это приведет к полному и окончательному разрыву. Терять в общем-то было нечего.

***

Спустя час, она стояла у шкафа, и обдумывала, что надеть в поездку. Дорога в дацан займет четыре часа в одну сторону и столько же назад.

Андрей помог восстановить события вчерашнего вечера, и сидя уже в машине, Венера размышляла о случившимся. Приятно, когда тебя ценят высоко, но так ли это на самом деле. По словам Тукаева, Джефри Смита осмотрели врачи в Лондоне. Их впечатлил уровень мастерства. В это ей хотелось верить. Можно от всего абстрагироваться и решить, коли другие думают, значит так и есть, но внутренний голос нашептывал, не настолько она хороша. Так не бывает. Вторая же часть натуры шептала, после происшествия в спа-салоне, кто ей докажет, чего бывает и не бывает?

Слова Тукаева успокаивали, и в самом деле, может она выгодное вложение и опытному глазу виднее, какой из нее выйдет специалист через пять лет. Но сам Тукаев с предложением, как кадровик и события в спа-салоне, казавшиеся ничем не связанными, вызывали в Венере чувство страха и сопротивление. Не хотелось ничего менять.

Даже если она согласится на операцию, в глубине души она знает, что откажется от предложения по работе. Андрей будет обижаться, может даже не будет какое-то время разговаривать.

Делая остановки в положенных местах, они, оставляли подношения в виде монет духу местности, духу дороги, читали мантры, сведя ладони вместе и подносили их ко лбу, а затем продолжали путь. Они проезжали села, любуясь шумящим льдом Байкала. Венера поглядывала на мужа ни в силах понять, как она могла думать, что любит его? Теперь то что казалось когда-то важным, исчезло.

- Дома. Почти дома, - шептала она, отмечая, как ближе к пункту назначения асфальт сменился белым настилом.

Им встречались избы с седыми столбами коновязи, обвязанные развевающимися на морозном ветру цветными лентами. Без хуралов в дацане не шумно. Один-два посетителя, не больше десятка в день. Андрей решил ждать в машине. Венера прошла гороо, натаптывая заметенный путь, готовясь к встрече, чувствуя, отец знает. Ждет. Когда закончила, поклонилась и зашла в маленький домик возле дацана.

Поклонилась низко, с уважением.

Дордже не изменился. Невысокий, с коротким седым волосом в малиновом кашае, перекинутом через плечо. Под ним теплый халат, в руках четки. Кроткая улыбка при виде дочери.

На столе маленький чайник. Рядом беленая дровяная печь, окошко, вышитые на атласе узоры с мантрами, календари с праздниками и хуралам. В углу стоит домашний алтарь с репродукциями святых лам, учивших отца.

- Мэндэ, басанган (Здравствуй, дочь).

Она молча села на скамью напротив, наблюдая, как отец спокойными движениями разливает чай по пиалам. Молча пили его, наслаждаясь сквозящей между ними гармонией. Затем он, убрав посуду в сторону, положил руки ладонями вверх на колени. Она тоже.

Лама начал читать длинную мантру. Звук вибрировал в его груди будто в аэродинамической трубе, басовым речитативом бил гудящим дрожанием по ней, пропускал звуки по солнечному сплетению, по энергетическим каналам чакр, пока не обрушился через маленький колокольчик, очистив всё пространство вокруг.

На душе успокоилось. Мир отступил и перестал существовать. Безмятежная умиротворенность окутала, и Венера открыла глаза, посмотрела на отца.

- Ты знаешь, что такое Сангэ?

- Освобождающее вдохновение, - она выбрала буквальный перевод с тибетского.

Отец едва заметно кинул. Многие утверждали, Лама Дордже Баргузинский, давно достигший просветления, обладает даром ясновидения.

- Еще община, басалган. Собрание учеников или Арья.

Она не совсем понимала, к чему он. Но видимо ей нужно было знать.

Арья - человек, постигающий пустоту напрямую, не опирается на какие-либо косвенные признаки. Отец сам такой. Поговаривали, он продвинулся в духовных практиках, как никто из живущих ныне. А ее сложности, ее карму, он не будет осуждать. Все равно ей и так жутко стыдно.

- Мне нужен совет.

- Ты о суре?

Она кивнула, заметно потеряв душевное равновесие.

- Он сильно походил на человека из реальности. Светился. Убил женщину. А мне предложили работу, - она говорила сумбурно, волнуясь, надеясь хотя бы на подсказку.

- Сурыочень опасны, басанган. А ты продавец Сангэ.

Такое слышать пусть и от приемного отца обидно. Сердце сдавилось тяжестью, кольнуло. Противна сама мысль, отец считает ее не человеком, спасающим чужие жизни, а обыкновенным торгашом.

- Разве ценно только Учение?

- Вы не делаете бесплатно.

Бесплатно не делают. Они вообще ничего не делают без контроля государства. Это противозаконно и неправильно. Да и зарплату никто не отменял, жить тоже на что-то надо. И вообще не ругал он ее, а констатировал факт. И пусть Венера не всегда понимала, смысл сказанного, как показывала жизнь, он потом доходил до нее. Она же приехала за советом, стоит ли ехать в Москву или нет.

- Как будто это помогает изменить мир, - проворчала она, понимая, что ведет себя неблагодарно, но все равно ничего не могла с собой поделать.

Он едва заметно вздохнул, наверное, подумав, что она безнадежна. Губы великого Ламы дрогнули в легкой усмешке.

- Запомни, басалган, достаточно лишь одной молитвы, чтобы что-то узнать.

Ну да, ну да, хорошо сидеть в стенах дацана и говорить об этом. Венера покорно склонилась в поклоне, получила его благословение, поклонилась Янжиме, а затем собралась обратно. Вот и ответ. Можно съездить, но не стоит браться за предложение и переезд.

Отец вышел проводить до ворот дацана, неторопливо шагая по мощеной плитке, не обращая внимания на вьющихся под ногами собак, коих при любом дацане водится множество.

- Я вернусь? – обернулась она, решив на всякий случай уточнить.

- Вернешься, - ласково погладил ее по плечу. – Без мужа.

Уже у машины отец сунул руку в свой кашае. В таких обычно носят санг для благовоний. Достал оттуда крошечный мешочек.

- Подарок.

Глядя на него, она с удивлением взяла. От отца принимают с благодарностью. Он редко что дарил ей в детстве, да и вообще.

- Что это? - спросила, разглядывая выцветшую печать на потертой ткани. Вертикальные пыльные символы. Квадрат. Круг. Крест. Снова повтор. Квадрат. Круг. Крест.

- Ключ к успеху, - произнес тот, впервые на ее памяти неожиданно улыбнувшись.

- Спасибо.

Пару секунд она обдумывала услышанное, затем тряхнула головой и села в машину. Андрей завел мотор.

Они двинулись в обратный путь, зная, что отец еще некоторое время будет стоять у ворот и читать защитную мантру. А Ярикта будет ждать. Она раскрыла материнские объятия густым зимним лесом, подмигивала проносящимися блестящими на солнце речушками и провожала своих детей в дальний и опасный путь.

- Ну, что он сказал?

- Сказал съездить. Но если ты поедешь со мной, - она посмотрела на него серьезным взглядом, видя, как Андрей сгорает от нетерпения. – То, уже не вернешься сюда. Никогда.

Глава 6

Через несколько недель, отдохнув с дороги, Венера вошла в московскую операционную и поздоровалась с присутствующими там тремя мужчинами и одной женщиной. Донор, молодая дама, пожертвовала часть печени своему партнеру.

Пересадка.

Трудились они не покладая рук восемь часов, и новая печень заработала в реципиенте. Пусть и не сразу.

В раздевалке телефон показал пятнадцать пропущенных от Андрея.

Следующие сутки Венера отсыпалась. Оставалось дело за малым: явиться в клинику и убедится, что с пациентом все хорошо, написать финальный отчет о проделанной работе, получить расчет, и возвернуться в Улан-Удэ.

Компания не скупилась на расходы. В свободное время Венера гуляла по главной площади страны, заглядывая по дороге в бутики и магазины в поисках подарков для мужа, отца, Курумканского, Кати Шевцовой и еще парочки знакомых. С Катей они дружи давно. Дружба родилась не сразу, но за несколько лет окрепла. А когда они выяснили общую слабость к красивому белью, решили дружбе быть.

Венера заходила во все бельевые, включая ГУМ. В одном из них, ей приглянулся кружевной черный комплект боди с высоким вырезом бедра. Она взяла его в примерку, зная, что их с Катей размеры совпадают. Собираясь покинуть примерочную, Венера двинула шторку, когда увидела в центре магазина мужчину.

Не узнав его толком, она застыла.

Марс Брицкриг стоял к ней боком, изучая комплекты из бюстгальтеров и трусиков.

Ее рот приоткрылся от ужаса. Тело прошиб озноб, сердце забилось, как сумасшедшее, заходясь смятением. Сделав шаг назад, Венера оставила маленькую щель для наблюдения, борясь с внутренним страхом. Пытаясь определить, кто перед ней? Человек? Или нет? Хотелось все бросить и бежать до самого Байкала, не обращая внимания на вспотевшие ладони, ослабевшие ноги, и шум в ушах.

В магазине играла успокаивающая музыка, пахло нежными ароматами и прибавлялось покупательниц. А она тряслась за висящей тряпкой, парализованная встречей. Но по мере наблюдения, к ней вернулось спокойствие.

На вид мужчина казался обычным. Одет он был в джинсы, футболку, на голове черная бейсболка. Ни движения, ни то, как сосредоточенно он смотрел на дамские трусики и бюстгальтер, не указывало, что он сейчас же трансформируется в канареечного лизуна и взорвет всех покупательниц вокруг.

Венера от силы успокоилась. Теперь она следила, как его пальцы скользят по алым кружевам, задерживаются на ластовице, забираясь вглубь ее, где имелся кармашек на внутренней стороне трусиков.

Она глубже вдохнула. Два мужских пальца погружались плавно внутрь кармашка и выскальзывали из него, туда и обратно. Туда и обратно. Еще один глубокий вдох. Он ощупывал край шва, ей показалось пикантно.

И стало стыдно. Какого она стоит в примерочной и смотрит? И не только смотрит, а волнуется. Она задернула плотно штору, ругая себя. Не выдержав и пяти секунд снова отодвинула. В этот раз проход оказался свободным.

Ушел?

Немного помедлив, она вышла из укрытия, зорко осматривая магазин. Кроме покупательниц, никого не было.

- Выбрали, - поинтересовалась девушка из зала.

Венера кивнула, бросив взгляд на комплект, который недавно держали мужские руки.

- Да, выбрала, - сообщила она и подойдя к стойке и взяла его. Ее размер.

– Этот тоже.

Ей завернули покупки, и она расплатилась на кассе. Всю оставшуюся часть прогулки, она не смогла расслабиться. Казалось, за ней наблюдают. Вот-вот она встретит его. И это волнует и тревожит ее. Ведь не галлюцинация у нее была в этот раз. Ей не показалось?

Она вернулась в номер, заказала ужин, планируя принять ванну, когда раздался звонок от Тукаева.

- Мои поздравления. Все отлично. Мистер Брицкриг просит задержаться вас еще на день, конечно, после клиники. Вы не против?

Задержаться? Сердце ее забилось быстрее.

- Все будет оплачено. Если у вас билеты, мы все сделаем, дату полета поменяем.

- Зачем? – она облизнула губы, ощущая, как не находит себе места.

Было слышно, кадровик в трубку усмехнулся.

- Если вы друг друга устроите, готовьтесь обдумать переезд в Лондон. Предоставление жилья и помощь в оформлении рабочей визы за счет компании.

- Разве он не юрист? – ноги от новости не держали и Венера села на самый краешек кровати.

Лондон? Лондон! Не Москва. И Марс Блицкриг. Ведь не будет она скрывать от самой себя, что постоянно думает о нем, вспоминает и фантазирует. Венера непроизвольно покраснела.

- Все верно. Наш главный специалист по международным наймам болен, вот и приходиться изворачиваться. Это уже не мой уровень. На нашем у вас все в порядке, на профессиональном тоже. Служба безопасности дала добро.

Несколько секунд она молчала, нервно сжимая сотовый. Предложение казалось волшебным. Но она приняла другое решение. Все, что она хотела, сделано. Человек прооперирован. Профессиональное эго удовлетворенно. Тогда почему она изнывает от желания согласится на встречу?

- Вам осталось пройти собеседование с непосредственным руководителем клиники.

- Простите, - она не поняла, от тесноты мыслей голова шла кругом.

- У мистера Блицкрига две сферы деятельности. Медицина и законы, - Тукаев рассмеялся. – Все всегда удивляются. Так что?

Венера облизнула губы, заторможено сползая взором по стене номера, пытаясь принять решение. Ей не нужен Лондон. Взгляд брел в коридор, на вещи, брошенные с прогулки. На фирменный пакет с нижним бельем, полураскрытый с красным кружевом наружу.

- Вы как, задержаться на денек?

- Передайте, - произнесла она, разглядывая их. - Я не против.

- Отлично. Завтра в четыре за вами заедет машина. Я все проверил, в клиники вы будете к этому времени рассчитаны.

Он попрощался, и Венера положила трубку. Подойдя к пакету, она вытащила красное кружево, задумчиво разглядывая его. В конце концов, сердце в ее груди рассказывало ей о её желаниях больше, чем разум в голове. И желания эти были весьма неприличны.

Глава 7

Все служило цели показать посетителю богатство и могущество компании. Планировка офиса компании «Сафино» была веерного типа. В центре стоял круглый секретарский стол отделанный мрамором. В глаза бросилось, как секретарша с нескрываемой брезгливостью и высокомерием, скупо кивает посетителям.

- Кристина, - Тукаев представил Венере шатенку с ухоженной кожей и лицом модели. – Надеюсь, наш новый трансплантолог.

В следующую секунду на лице секретарши, будто кто маску сменил. Теперь на них смотрела миленькая девушка. Она улыбалась им, с игривыми ямочками на щеках, во весь рот и готова была услужить, чем угодно.

- Юная, - голос переливался от приветливости. – Не знала, что бывают, такие… молодые врачи.

- Как дела с Руфусом?- спросил Тукаев, быстро изучая протянутые записки и убирая их в карман пиджака.

- Ужасно. Хотели…

- Босс? – прервал он, совершенно не реагируя на смены декораций на лице Кристины.

- Мистер Брицкриг ждет.

Он и Венера прошли по длинному коридору, добрались до обычной с виду двери. У нее Тукаев остановился.

- Удачных переговоров, - выговорил он и скользнул взглядом по темно-зеленному трикотажному платью, что женственно облегало тело девушки, подчеркивая аппетитные формы. Затем вытянул руку в направляющем жесте. На вопрошающий взгляд Венеры пояснил:

- Он обычно не проводит персональных собеседований.

***

Не считая стеклянного стола с ноутбуком, трех кресел бежевой кожи, в мраморном помещении другой мебели не имелось. Шелестел пылающий камин, оттеняя панорамный вид на белоснежный город. Марс встал, приветствовать посетительницу.

А она замерла в дверях.

Мужчина остановился и понимающе усмехнулся. Подумал, «точно малышка, сур может напугать кого угодно». Тем более, когда принимает человеческие формы.

Стоило дать время осмотреться.

Одетый в черную рубашку и брюки, Марс выглядел, вряд ли пугающим, скорее расслабленным.

Девушка продолжала стоять в пороге, не сводя с него большущих глаз. Несколько секунд она изучала его шею, линию черных волос на висках, широкие плечи, то, как мужские руки спрятаны в карманах.

Он специально предварительно снял галстук, расстегнул ворот и закатал рукава.

У нее перехватывало дыхание. Марс видел это. Он знал, какое впечатление производит на женщин, и на эту хотелось произвести незабываемое. Но волновалась Венера как-то слишком сильно.

- Красивое платье, - он, постарался расслабить ее, осторожно делая шаги навстречу. - Марс Брицкриг.

Венера хлопала ресницами. Щеки раскраснелись, дышала она сравнительно нервно, поверхностно.

- Я помню. Здравствуйте.

Он подошел достаточно близко, чтобы протянуть руку для рукопожатия, но не предлагал. Губы Марса растянулись в улыбке. Выражение лица приобрело сосредоточенность, какая бывает у людей в моментах внутреннего напряжения.

- Операция Джефри Смита. Примите мое восхищение.

- Вы меня не выбирали, - она, наконец-то протянув руку для рукопожатия, отпустила дверь и та затворилась за ее спиной.

Ее рука оказалась мягкой. Хотелось поднести к губам и поцеловать. Марс слегка сжал руку Венеры, уверенно ощущая ледяной холод ее дрожи. Инстинкт в нем ширился. Страх его притягивал. Он проскользнул ладонью по ладони.

- Все способны ошибаться, - сообщил он, искренне глядя в глаза, так и не выпустив нежных пальцев до конца, разглядывая каждую черту девушки, выжидая пока она успокоится. Затем только отпустил.

– Присядем?

Венера кивнула.

- Обсудим детали, - произнес он, вполне по-деловому. – Мое предложение стандартное. Первый контракт на полгода, затем обсуждение условий и подписание следующего. Сумма семьдесят тысяч в месяц. Жилье и транспортные расходы за наш счет. Включая переезд вас и членов семьи. У вас муж?

Девушка кивнула, чуть выпрямившись. Он протянул бумаги с официальным предложением.

- Дубликат договора у вас на почте.

Пару минут в кабинете стояла тишина. Она читала.

Марс смотрел в ноутбук, будто бы изучая данные. Девушка старалась не облизывать губы, и не дышать чересчур шумно. Но вот ее бедра. Она сжимала их плотно друг к дружке, скрестив ноги внизу. Достаточно напряженно, чтобы привлечь его внимание.

Он переместил заинтересованный взгляд на ее лицо.

Зрачки расширены, выражение настороженное, помада красная. Тон напомнил ему о белье в магазине. Она его купила?

Марс откинулся назад на спинку кресла, потер подбородок, задевая нетерпеливо губы и гадая. Купила или нет? У платья широкий «в»-образный вырез, стоило отодвинуть край и он легко узнает ответ.

- Два вопроса. Ваш ответ останется конфиденциальным, - произнес он, дождавшись, когда она посмотрит в его сторону.

– Для чего нужны поездки в Новосибирск?

- Там жила моя подруга.

- А у меня жила там мама.

Она тут же поняла, что нет, поджала губы, ощетинившись в ожидании второго вопроса.

- Венера, - Марс пожурил ее взглядом. – Мне известно про суру. Я не спрашиваю о них. Подписанные вами неразглашения останутся в целости. Я спрашиваю о вас? Ведь вы не знаете, кто вы такая. Верно?

Реакция была, что нужно.

Гнев. Раздражение. Злость. Жесткость и тяжесть в ярком взгляде.

- Я думала, что пришла на собеседование!

- Так и есть. В Лондоне вы будете оперировать не самых простых людей, понимаете? – Марс перестал улыбаться.

Теперь скальпель в ее руках представлялся красочно. А секунду назад перед ним сидела милая чуть испуганная лань.

- В каком смысле?

Ощущая, как переполняются его легкие воздухом, он шумно выдохнул.

- Рок звезд, например. Как Джефри Смита. И многих других. Поэтому, - он со всей строгостью посмотрел ей в глаза. – Я должен знать о вас все.

Она помолчала, обдумывая озвученное. Марсу стало любопытно насколько хватит ее терпения. Венера посмотрела на бумаги, отказываясь, положила их на стол.

- А второй вопрос?

- Мы проверяем все версии и не смогли найти информации по вашим биологическим родителям.

Она кивнула.

- Я о них ничего не знаю. Все что мне известно, есть в личном деле об усыновлении.

- Вы пытались их найти?

- Все об этом мечтают, - она тряхнула головой, горько усмехнулась. – Мечтают, но не все находят.

- В деле, написано, что вы вышли к дацану в шестилетнем возрасте поздней осенью в белье и с палкой, на которой был надет… череп овцы?

- Я сама не помню этого.

- У вас есть предположения, кто ваши родители?

- Должно быть, шлюха и сутенер, - процедила она, наблюдая, как дернулись брови Марса.

- Вы шутите?

- Все способны ошибаться.

В кабинете повисла напряженная пауза.

- Значит, не хотите принимать предложение. - Он сохранил улыбку. - Что так? Не может быть, чтобы один неудобный вопрос заставил вас передумать.

В ее взгляде все еще читалось раздражение и теперь к нему примешивались искры ехидной иронии. Она не стала скрывать усмешку.

- Мне кажется, я не достаточно благонадежна для вашей компании.

- Вы же не знаете наших стандартов, - Марс наклонился вперед, вкладывая во фразу двусмысленность и намек. – Они весьма широки, Венера.

Она шумно выдохнула, и потеряла в ровности дыхания, заставляя Марса придержать коней, восхититься ее чувствительности и очевидной отзывчивости. Такая ее реакция не могла не трогать, не могла не возбуждать.

- К тому же мы проводим исследования в области гинекологических трансплантаций. Вам это интересно?

Он видел, попал в яблочко. Десять из десяти. Если, что и могло ее заинтересовать, так это.

- Верно, интересная тема, - ответила она немного сбивчиво.

- Тогда в чем дело?

Девушка вздохнула, расстроенно посмотрела на него. Неужели пойдет ва-банк? Как она теперь откажется?

- Я только, что поняла, что не смогу работать с человеком, - замолчала, скосила глаза на огонь, затем вернула смягчившийся взгляд на Марса. – Который, нравится мне.

Марс от неожиданной откровенности, улыбнулся. Словно рыбак Марс ощущал, как нужно подсекать. Но если потянет леску резко и вытянет рыбку, она же по этой же причине сорвется с крючка. Ах, Венера, Венера, даже если ты решила, что сорвешься с крючка и погрузишься на тихое дно, есть же еще сети.

- Насколько сильно?

- Достаточно.

- А если я пообещаю тебе, что ничего не случиться, - предложил вкрадчиво он.

- Я очень переживаю за свою профессиональную репутацию, мистер Блицкриг. Вы знаете, она у меня не вполне, - Венера хитро сощурилась. - Чистая.

- У всех есть скелеты в шкафу.

- У некоторых буквально.

- Не стоит их оттуда доставать. Что касается нас, я даю тебе слово. Ничего не будет.

Зря, он это сказал. Живой взгляд Венеры и ритмичное покачивание ее головы, говорили, вызов брошен. А ему нестерпимо, прямо в этот же момент, захотелось ее поцеловать. Марс четко внутри себя понимал, внутри себя, каждый из них и она и он уже занимаются сексом друг с другом. Пока в мыслях, пока мечтая, но эта разгоряченность, напряжение и сладость уже текла между ними. Полыхая и подталкивая к соблазну.

- Нет, - отсекла она твердо, глядя на него чувственным, влажным взглядом, когда все ее тело говорило ему да. - Я думаю, придется отказаться.

Она встала на ноги, чуть покачивая бедрами, выпрямила спину. Марс тоже встал. К двери они подошли вместе, покачиваясь в одном перепряженном, наэлектризованном поле.

- У тебя сутки, чтобы передумать, - Он положил ладонь на ручку двери. – Подожди.

Пальцем он сдвинул край выреза платья в сторону.

Венера замерла, краснея при виде красного кружева. От прикосновения. От того, что разрешила.

Пару секунд они выразительно переплетались взглядами. Глаза в глаза. Его представляющий, чтобы он с ней сделал в этом белье и ее отвечающий тем, что она бы согласилась на всё. Все, что он ей сможет дать и предложить.

На губах Марса обнажилась удовлетворенная улыбка.

- Мне кажется, ты вполне благонадежна, - произнес он, следя, как Венера, сгорая от желания и смущения, дернулась и прошла мимо него, выскочила вон из кабинета.

Марс закрыл глаза. Он довольный оперся на дверь, запрокинул голову, мучительно выдыхая.

О, женщины. Никогда не знаешь, какое действие принесет желаемый результат.

Венера в красном. Горячая, сладкая, желанная Венера.

Именно это он хотел увидеть сегодня. Кто ж удержится на такое посмотреть? Какие силы нужны, вытерпеть все остальное? Но если это позволит сохранить ей жизнь, он пойдет на это.

Глава 8

Требовалось сделать один шаг на встречу. Один. Упасть в объятия мужчины, поклявшегося, что между ними ничего не будет. Этот взгляд Марса довольный, твердый, игривый. Венере захотелось доказать тут же обратное.

Она раздумывала над случившимся, когда увидела в холле гостиницы мужа.

Андрей сидел в кресле, в зоне ожидания гостей и о чем-то отстраненно думал. Легкий рюкзак стоял у его ног. В напряженных пальцах он сжимал альбомные листы. Венера ничего не почувствовала, кроме раздражения, но выдавила дежурную улыбку. Кивнула приветствуя его.

Он поднялся, и подошел к ней. Приобнял, дежурно чмокнул в губы.

- Что-то случилось, - спросила она, пытаясь заглянуть в бумаги.

- Пойдем.

- Почему ты приехал?

Они молча поднялись в номер.

- Ты же не просто так прилетел?

Андрей прошел внутрь, бросил устало рюкзак и скинул обувь. Огляделся, положил бумаги на столп.

Все это время она стояла в дверях и пыталась понять, зачем он здесь. Ведь он знал о ночном рейсе. К обеду она была бы дома. Что могло произойти настолько важного и серьезного, что бы он приехал в Москву?

- Малая, я когда-нибудь у тебя о чем-нибудь просил?

Венера нервно сглотнула.

На ее памяти нет, никогда Андрей ни о чем не просил. Ни о чем серьезном. Мог попросить подменить на смене, прикрыть перед Курумканским, поговорить с отцом, пожалуй, только об Алисе. Просьбы были скорее попыткой защитить. В ее груди образовался тяжелый нервный клубок. Он покалывал, забиваясь куда-то в горло и не давая нормально вдохнуть.

- Нет, - она прошла и села в одно из кресел.

Он полуобернулся и быстро выдохнул, посмотрел на окно. Там с прошлого года не убрали искусственные цветы в горшках и теперь они пестрыми узорами замершие, голые торчали из-под снега.

- Я подумал о твоем предложении жить дальше и решил, что так не могу.

Венера бросила удивленный взгляд на мужа. Она же знала об этом, ждала его этих слов. И хотела развязки.

- Почему сейчас? Ты не мог подождать до завтра?

Почти бывший муж опустился в соседнее кресло, и горько вздохнул:

- Дурак, я да?

Она отвела глаза. Не больше нее. Развод должен был случиться. Они всегда попросту ждали его. Жили в долг у судьбы, в ожидании разрыва.

- Ты решил так из-за Алисы?

Ей захотелось, чтобы он ответил нет.

- Помоги, мне.

Он потянулся и, достал бумаги со стола, протянул дубликат предложения по работе в «Сафино». Так вот оно что? Венера усмехнулась. Не нужно быть опытным дипломатом, чтобы не понимать. Переезд с ней - единственный шанс оказаться очень быстро, дешево, а главное надолго в нужном месте. А она-то думала о разводе. Решила, что он, все взвесив за и против, решился на единственно правильное решение.

- Алиса?

Даже сквозь спокойствие в ее голосе слышались нотки сарказма.

От последней фразы его передернуло. Он вскочил, как ошпаренный. Покраснел.

- Семьдесят тысяч, это сколько в фунтах? – как огромный плюшевый медведь в маленьком номере он заметался из стороны в сторону. – А ты про налоги узнала, это до или после вычета? Если у дома будет сад или терраса, довольно офигенно. Надеюсь, в раковинах не будет двух отдельных кранов. Слышал, что в английских домах не редкость. Представляешь - отдельно с холодной, отдельно с кипятком.

- Это будет продолжаться, - теперь раскраснелась и она. – Андрей! Она замужем! Ты понимаешь это?

Он разглядывал Венеру, замерев посреди комнаты, словно видел впервые в жизни. Тряхнул головой, отказываясь от всего, что только что услышал.

- Ну и что? Ты тоже замужем. И я женат. Что с того?

- Я отказалась, - отрезала она.

- Что? Нет!

- Это моя карьера.

- И наша жизнь! Твоя, моя. Ты думала? Что тебе, Курумканскому жопу вылизывать? До конца дней на подхвате ассистентом впахивать за копейки!

- Андрей!

- Международный опыт, малая, международный! Отказываешься от таких возможностей. Ты специально всё портишь.

Она и сама рассердилась, отвернулась. Если бы она не сказала, тогда то чертово «да». Они бы наверняка, поженились. Он и Алиса. И не было бы всей этой невыносимой ситуации. Не сказать, что Венера жалела, но в такие моменты она жалела о случившимся. О том, что сказала «да». Она набрала полные легкие воздуха.

- Андрей, я не уверена, что буду там счастлива.

- А здесь ты счастлива? А? Нет денег ни на что. Только на пожрать, да на бензин. Хоть крыша над головой.

- Счастлива!

- Знаешь, я могу понять, если бы у нас были дети. Дети. Сукины дети! Но их нет. И если ты хочешь сделать трансплантацию, лучшего шанса быть не может. Здесь, здесь не будет ни-че-го!

Чувствуя, как слезы душат, а возмущение свинцует горло, Венера замолкла. Наверняка, он не хотел ее обидеть. Андрей порой, как ребенок. Скажет, не подумав, а потом сожалеет. Выпустив пар, он затихал. У него все просто. Увидел и захотел. Лучшая жизнь для него. Шанс наладить отношения с Алисой.

– Прости, я, резок.

- Что ты там планируешь делать? – спросила она, кусая губы, сжимая пальцы рук.

- Пойду учиться на фармацевта. Выучу язык. Но ты, ты! Сама лишаешь нас этого. Я устал слушать, как здесь хорошо. Что хорошего? Что? Твой отец? Байкал? Одни китайцы кругом. Услышь меня, наконец.

- Уехать в чужую страну?

- Весь мир у ног, представь. Я тебя во всем поддержку. Обещаю.

- И Алису?

Андрей тяжело вздохнул, махнул рукой, затем упал в кресло.

- Что ты от меня ждешь? Чтобы я солгал. Если бы она любила меня, как ты. Все бы отдал. Один шанс.

Венера подняла на него понимающий взгляд, горько усмехнулась. Час назад она раздумывала, а не переспать ли с Марсом Блицкригом, а ее муж (пока ее) был уверен в ее любви. В конце концов, он пытался уговорить переехать не из Лондона в Улан-Удэ. В их отношениях, Андрей всегда был лучше нее. Намного честнее. Он пришел и сказал спустя три месяца брака, как не может жить без Алисы. Не покривил душой, повинился перед Венерой. Бухнулся на колени и попросил прощения.

Венера безнадежно покачала головой.

Она сама всего этого хотела. Живет, так как умеет и ни в чем себе не отказывает. Будь человеком, все остальное потом отмолишь. Так ей всегда думалось.

Она посмотрела на мужа и протянув руку, взяла его большую ладонь в свою. Венера почти физически ощутила его отчаянье. Он сожалел о потери Алисы. Она легко читала обреченность во взгляде. Такой шанс. А шансы ли это для них с Алисой? Та уехала, даже не позвала на свадьбу. Насколько известно Венере, Курумканские устраивали праздничный, званный ужин. Гостей пригласили не много, только члены семьи. С Андреем попрощаться она не захотела.

Он посмотрел на свою руку, затем вопросительно на нее.

- Я не люблю тебя, - призналась тихо Венера, глядя ему в глаза. – Прости меня за это.

Андрей закатил глаза, откинулся в кресла, закрылся, но руки не отнял.

- Ты хирург от бога, - буркнул, шумно выдыхая.

Венера горестно хихикнула, не пряча навернувшиеся на глазах слезы.

- Знаешь, как говорит, Курумканский, хирург это тот, кто дает шанс. Помнишь, того мальчика?

Андрей открыл глаза, кивнул, припоминая историю с пятнадцатилетним пацаном.

- В сердце имелся дефект. Межжелудочковая перегородка. Мне нужно было вскрыть ему грудную клетку, - она сглотнула, заметно волнуясь. - Подключить к аппарату искусственного кровообращения. Родители его сильно переживали. Единственный поздний ребенок. Курумканский разрешил наблюдать им через стекло в дверях.

То, что она сказывала, далось ей с трудом. Венера никогда ни с кем не делилась этим. Всегда молчала. Ее бригада, тоже держала язык за зубами. Подобные вещи не принято рассказывать коллегам за чашкой чая.

- Я вскрыла, как по учебнику. Рассекла нижнюю полую вену и не заметила, как разрезала ткани под ней. Случайно задела сердце.

Она замолчала на несколько минут, закусывая нижнюю губу, глядя куда-то в стену. На секунду от переживания, она прикрыла глаза.

- Кровь заструилась по пальцам, так сильно. Так много. Очень много.

Теперь он будет понимать, откуда у нее это «особенное» отношение к крови. Андрей сел, выпрямился и внимательно посмотрел на Венеру.

- Я моментально взмокла. Схватила щипцы в надежде перехватить порез и пыталась сжать его, но, из-за силы сердечных сокращений ткань все время рвалась. У него началась кровопотеря. Попросила вызвать Курумканского.

Она покачала головой, нелегко выдыхая.

- Знаешь, я тогда руками сжимала сердце. Все пыталась заставить биться. Слышала, так отчетливо. Так ясно. За дверью, голосила его мать. Когда пришел Курумканский, он с легкостью подключил его к аппарату искусственного кровообращения. Я закончила операцию. Устранила дефект. Зашила. Мы отключили от аппарата, но сердце…

Она посмотрела на Андрея глазами полными печали.

- Его сердце, так и не забилось.

Он понимающе сжал пальцы Венеры в ладонях, ничего не отвечая. Она сглотнула, продолжив:

- Не знала, у кого просить прощения. Бродила по больничному корпусу, смотрела на пациентов. Хотела уволиться. Курумканский нашел, - она покачала головой и снова вздохнула. – Где-то в палате, жалел, пока я рыдала. А потом, похлопал по плечу, и сказал: Сделай выводы. Это единственное, что остается. И продолжай жить.

Венера вздохнула:

- Сказал, эта цена, которую платят врачи. Я не бог, а человек. И делаю, что могу. И лучшее, что могу никогда больше ничего подобного не совершать. Не делать ошибок, понимаешь? На следующий день, я провела успешную операцию. Потом еще одну. И еще. Ошибок больше не было…

Она с болью посмотрела на мужа и прошептала:

- Но не в жизни… в жизни все не так.

- Ты не рассказывала.

Она, соглашаясь, покачала головой. Ей трудно было вспоминать, тяжело признаваться, даже отцу. Она через силу улыбнулась ему, сжала пальцы:

- Я дам тебе шанс, Андрей. Один. У тебя будет шесть месяцев. Но потом, - Венера мотнула головой, будто заключая договор сама с собою. – Мы вернемся домой. Или, я одна. Я не хочу чувствовать вину за то, что сказала тебе «да». Не хочу быть виноватой перед Алисой. Я хочу развода. Давай, будем считать это моим откупом.

Глава 9

Марс наблюдал за ними с момента переезда в Лондон.

Венера приступила к работе, и шесть месяцев понеслись со скоростью выпущенной стрелы, не встречающей преград. Шепард, ее начальник, не щадил девушку. Давил по просьбе Марса, изводил нападками и нагружал работой на все время суток. И Венера гнулась. Гнулась, но не ломалось.

Она становилась тверже и не жалела себя. Работала. К удивлению Марса не искала с ним встреч. Ни единой попытки приблизиться, даже намека. Он надеялся, что притяжение и любопытство возьмут свое, и она придет к нему. Он так думал, ощущая и радость и разочарование. Что-то все-таки с этой девушкой было не так.

Ее ДНК взятое в Новосибирске расшифровали, сделали несметное количество анализов крови и ничего не нашли. Ни-че-го. Это удивляло и расстроило одновременно. С Венерой ничего не было понятно, в отличии от ее мужа.

Ее муж с женой Мэдокса Мэдса вместе ходили по магазинам и картинным галереям, смотрели кино, готовили ужин, а оставшееся время проводили в гостевой спальне. Вряд ли можно было такое не предположить. Алиса сексуальная, без комплексов девица, впечатлилась приездом бывшего жениха.

Алиса носила прозрачные топы с тончайшими лифчиками, короткие платья или обтягивающие мини-юбки, обнажающие прекрасные загорелые ноги, высоченные шпильки, красила огненной помадой губы и кокетливо укладывала волос. Когда она гуляла или шла в торговых центрах, мужики от зависти сворачивали шеи, желая ознакомиться с задним видом куколки.

Она победоносно соблазняла бывшего. Все время невзначай прикасалась к нему, дразнила, прижимаясь то задом, то грудью. У того кружилась голова от желания обладать ею.

По докладам детективов, в один из дождливых весенних дней, через месяц после приезда, когда Андрей уже не мог скрывать голодного мающегося взгляда, она пришла к нему помочь составить резюме. Жаловалась на импотенцию мужа. Андрею показалось вопиющей жестокостью подобная вселенская беда. Он понимал, как она зависит от денег и гражданства мужа, возвращаться в Россию она не планировала, да и не хотелось. Его красивая, желанная и такая чужая.

Он сделал все, что оказалось в по силам. Повел несчастную в спальню, торопливо раздел и героически возместил супружеский долг бессильного Мэдокса Мэдса. Алиса пребывала в благодарности. Но еще больше тот радовался неуемному сексуальному аппетиту и готовности к экспериментам. Казалось перед ним не скромная девочка из Улан-Удэ, а настоящая секс-бомба. Они бродили по сексшопам, снимали номера в гостиницах, посещали клубы БДСМ, покупали игрушки для взрослых и одежду, воспевая радость плоти, как умели. Им было настолько хорошо вместе, что Андрей все чаще задумывался у ювелирных витрин. Ему явно хотелось и понравилось жить в Лондоне.

Марс не сочувствовал Мэдоксу. Он считал его стремление вписаться в местное общество, за столько лет неугасаемое, разбилось на Алисе. Все они через это проходили. Ревность, желание разделаться и отомстить сопернику, наказание своей женщины.

Не сочувствовал он и Алисе. Одним из условий совместной жизни Мэдокс Мэдс выдвинул безоговорочный до самой смерти, целибат жены. Верность само собой не обсуждалась. Если она хотела жить в роскоши, иметь все, что только можно поиметь в этом мире и являться миссис Мэдс долго и счастливо, придется выполнить условие. Мэдс не считал нужным называть причины.

Алиса старалась, хотя редко виделась с мужем, и ее это устраивало. Все что требовалось – гордо нести статус и заниматься собой любимой. Интрижку с Андреем ничем, как срывом, объяснить казалось невозможно. Он виделся ей таким веселым, разговорчивым, теплым на фоне холодного мужа, что она не удержалась и тем самым подписала себе и мужу Венеры смертный приговор.

Теперь с этим было все покончено. Несколько дней назад Мэдокс вошел в ее спальню с двумя бутылками шампанского Moët et Chandon. Решительно скинул пиджак, пока сонная Алиса терла глаза в непонимании и подозрении, неужели вечно мрачный муж обнаружил, что в мире существуют аптеки, продающие виагру?

Он залез на кровать прямо в обуви и одежде. Встал на колени между ее широко раскинутых ног. Открыл шампанское и плеснул в фужеры. Лицо мужа, обычно без эмоций, равнодушное, выражало безмерную степень сосредоточенности на ней. Они не были женаты и года, но ни одного дня с сексом.

- Выпьем, за нас, - предложил он тост, затем поднял руку и привлек ошарашенную жену к себе, с уверенностью стягивая с нее шелковую сорочку, чиркая соскальзывающими кружевами по торчащим от возбуждения набухшим соскам.

Снял через голову рубашку, под которой обнаружилась налитая мускулами вздымающаяся грудь, и заглянул жене в глаза с настолько откровенным намерением, что Алиса мгновенно взволновалась, потеряв глубину в дыхании. Ей подумалось, неужели силы небесные услышали ее молитвы?

Алисины руки сминали мужской короткий волос с аппетитом. Она гладила шею, затылок мужа, не веря собственному счастью. Мэдс никуда не спешил, позволяя ей раздевать себя. Он целовал жену с темени до пят, обнаружив ненормальную страсть к пальчикам ее ног. Вылизывая каждый сантиметр кожи с лаской и в тоже время с ненасытностью оголодавшего к весне волка. У него оказался большой и толстый член с такими яйцами, что Алиса кончила до того, как он его вставил в нее. И как только он вошел в нее, нежность переменилась бешеной неистовостью, заставившей забыть обо всем на свете. Ритм вколачиваний мужа настолько подходил Алисе, что она, не помня себя, кричала и кусалась, сгорая от каскада великолепных оргазмов.

Когда Мэдокс кончил, это был не финал. Все выходные он не выпускал жену из постели. Казалось, случился-таки медовый месяц у четы Мэдсов. Разносторонний любовник, он безошибочно угадывал, чего ей хочется сегодня – ласки, игры, грубости или власти.Все что хотелось Алисе, она получала. И она искренне не понимала, почему, почему он их столько мучал? Чего столько ждал?

В ее голову и ранее закрадывались мысли, что у того может иметься какая-то безответная любовь. Или он лечился от венерического заболевания? Или решил сдерживающую проблему? Имело ли это какое-то значение, когда она влюбилась в собственного мужа, находясь на границе крайнего, невротичного возбуждения, стоило ему войти в дом?

Мир Алисы рухнул, оставив на крошечном пятачке сознания только его. При одной мысли о нем, ее трусики мгновенно становились мокрыми. Мышцы вагины начинали невыносимо ныть, непроизвольно сокращаясь в пустоту, и миссис Мэдс с трудом заставляла себя не думать лишь о предстоящем сексе, а хотя бы о чем-нибудь еще. Ей физически требовалось все время находиться с мужем рядом. И совершенно скоро она не сможет обходиться без него совсем. Без него или любого, подобного Мэдоксу или Марсу.

Каждый из них проходил подобное со своей женщиной и ни один раз. Все их женщины медленно и верно становились одержимыми. А затем впадали в психоз.

И потому, Марс наблюдая за Венерой задавал себе тот же вопрос, что и Мэдокс предыдущие месяцы. Простой вопрос, с жизнью на кону. Хочет ли он, что бы Венера также влюбилась в него до безумия. Хочет или нет? Ведь от этого зависит не только жизнь Венеры, но и его собственная.

Глава 10

Дом на Хаммерсмит имел три спальни и две ванные. Предоставленный в пользование работодателем, он оказался большой постройкой викторианской эпохи с камином и современным ремонтом. Внутри кухни скрывался садик с барбекю и столом на четыре персоны. Опасения Андрея по поводу кранов подтвердились, но все равно его счастью не было предела.

От дома легко было дойти пешком до станций метро. А кругом находилось множество ресторанов и магазинов.

- Что ты от меня хочешь? - спрашивала Венера Андрея в ответ на претензии к ее невероятной занятости. - Свободного времени нет совсем.

И в самом деле, его оставалось немного. Все магазины и закупки лежали на нем. Алиса помогала разобраться в обилии выбора и незнакомых товаров. Она жила на той же улице, что и они. Бывшая подруга, узнав об их переезде, сменила гнев на милость. Решили, кто старое помянет, тому глаз вон. Так что Алиса показывала город, знакомила с русскоговорящими людьми, советовала компании по подбору персонала. И все у них снова потекло по старому руслу. Они вернулись в прежнее состояния стабильного треугольника. Что не могло не бесить Венеру.

– Я никогда не смогу жить, как Алиса, хотя бы потому, что работаю.

- Не упрекай меня, - Андрей неизменно обижался. – Я давно нашел бы работу, если бы были друзья. Но тут говорят на тарабарщине. Не английский, а сплошной диссонанс в нос из хрюкающих междометий. У всей нации поголовно гайморит и в придачу кол в заднице.

Венера смеялась, полагая, что привыкание требует времени. Они оба ходили на языковые курсы, но учеба давалась ему с трудом. Жизнь в Лондоне походила для Андрея на сказку, и работать он не спешил. Скорее всего, надеялся увести Алису домой, думала она. Такие каникулы на содержании сроком на шесть месяцев. Что ж, Венера после этого получит развод и все, наконец, закончится.

- Я уверена, Алиса тоже не видится с мужем. Он все время в командировках, - рассуждала она, поспешно собираясь на работу и отдирая от подошвы носка очередной кусочек бумаги, демонстративно и возмущенно показывая его мужу.

«Это что?»

– Она же справляется как-то.

От нечего делать Андрей вспомнил о детском хобби - мастерил оригами и прочую ерунду из бумаги. У него выходили неплохие многослойные открытки. Из-за этого по дому валялись маленькие обрезки, ножницы, круглые держатели без лезвий, а иногда и с ними, в зависимости от того, где он располагался со своим самовосстанавливающимся ковриком для резки. Тихо закипая, Венера выкидывала клочок в мусор, считая, лучше бы он нашел работу по специальности.

- Предлагаешь записаться на фитнес и начать ходить в спа? Ой, дорогая, - гримасничал Андрей, повысив голос до писклявого, изображая как накладывает макияж. – Я не знаю, что сегодня надеть и куда засунуть член – в попку или куда-нибудь повыше. Боюсь попасть впросак. Так что ли?

– Ты сам хотел, помнишь? – она засмеялась, обуваясь, но уже над другим. Над тем, как часто правда лежит на поверхности фраз. – Я почти готова. Выходим?

Сегодня она шла не на работу впервые за много месяцев. Медицинский центр существовал пятьдесят лет, и руководство приняло решение отметить дату открытия большим приемом для сотрудников.

Арендовали часть территории парка Рэйвенскорт с детским бассейном и пляжем. Организовали несколько концертных площадок с зонами фудкорта, где желающие наслаждались едой и музыкой.

- У них наверняка потом будет вечеринка для своих, - досадовал Андрей, наблюдая, как Венера вертится у зеркала в кружевной летней платье с лифом на бретельках.

- Что скажешь?

- Для твоего цвета кожи нормально, - ответил он почти равнодушно.

- Верно, загореть некогда.

- Это ты к тому, что мне есть когда?

Она покачала головой, отворачиваясь, последнее время он раздражался, сетовал на невозможность найти работу, постоянное ее отсутствие дома, усталость. Впервые за много недель они вышли вместе куда-то, и Венере было все равно, чем он там мучается. Она сто лет не отдыхала, как нормальные люди.

Ее мысли, так или иначе кружили вокруг Брицкрига. Она в мельчайших подробностях вспоминала ту единственную встречу во время собеседования. Глядя на красный кружевной комплект, Венера теперь улыбалась, ощущая смущение от собственного идиотизма и сладость от желания. «Широкие стандарты»… Ей хотелось бы узнать подробней о стандартах Марса Блицкрига, но он держал слово. Ее расплющенную самоуверенность пришлось отскребать от плинтуса жалости к себе ни один день. Венера не жалела о той встрече. Да и с первого дня работы некогда было.

Ей хотелось встретить его вновь. Увидеть, как он посмотрит на нее. Но у нее не было уверенности, что он будет вообще на этом празднике жизни. А будет ли? Все-таки праздник для персонала, но обычно на них бывало начальство.

Частный центр занимал огромное десятиэтажное здание, по размерам не уступавшее офисным центрам. В нем оперировали все, что только можно оперировать.

С первого дня её определили в команду доктора Ивана Шепарда, отвечающего за кардио-трасплантации. И при первом же ассистировании в операции рыжеволосый, коротконогий, с пивным пузом, бог хирургии доказал, что она не имеет понятия с какой стороны держаться за скальпель. Венера переживала, дрожала, дома заливалась слезами, потому что Шепард жестоко критиковал в своих откровениях и не стеснялся в выражениях.

После первой же операции он вышел с ней за дверь операционного зала и начал трясти за плечи, вопя на весь этаж.

- Ты думаешь, знаешь что-то о хирургии? Считаешь, тебя взяли за хорошие результаты?! Так вот, ничего ты не знаешь! Не знаю, чему вас там учат в Сибири, но…

- На Дальнем Востоке...

- МОЛЧАТЬ! - он резко отпустил и Венера ткнулась спиной в стену. – Я бы тебя даже к медведю не подпустил!

Может она и плохая жена, но Венера твердо знала, что она хороший хирург. Может быть не лучший в мире, но хороший.

Венера проводила все время на операциях, как бы ни уставала, как бы рано или поздно те неначинались. А затем ночью пошагово разбирала каждую, мысленно воспроизводя в голове, пока не валилась с ног и не засыпала, где придется. Утром в той же одежде шла на работу.

До кровати она добиралась редко и не меньше десятка раз спала на полу дома, в прихожей. Не было сил дойти до спальни. Андрей доносил ее спящую до дивана, раздевал и клал рядом мобильный, предварительно включив будильник на следующий день.

До шести утра, за полчаса до прихода Шепарда, вся команда вместе с интернами угорело носилась по этажу, собирая со стен над койками пациентов данные о состоянии и жизненных показателях. Если медперсонал забывал что-либо заполнить, гнев обрушивался на всех.

Шепард требовал военного подчинения. Не отвеченный звонок равнялся побегу и немедленной ликвидации. Чудо, как она до сих пор держалась в этой нервной нездоровой обстановке. Несколько раз ее буквально выручали коллеги, вмешиваясь в требования убрать «эту русскую неумеху» и возвращали в команду.

Если кто-то смел высказывать мнение, Шепард вопил рваным басом, насколько хватало воздуха в легких: «Жизненные показания! Я не спрашивал о ваших думалках, мать вашу!». Но все это можно простить, ведь в операционной он творил чудеса.

Через пять месяцев он начал с ней общаться. Иногда выслушивая мысли по поводу операции, зачастую обрывая воплем «Дальше!». Он слушал, но, к сожалению, в отделение трансплантологии не допускал. Не доверял ей. И причиной были вовсе не навыки.

Доступ на этаж трансплантологии был закрыт для всего персонала. Его имели с три десятка человек на всю клинику. Венера знала, рано или поздно она войдет в сакральный список. Она будет оперировать президентов, звезд и миллионеров. Ей самой себе хотелось доказать, что она может! Но пока она не понравится Шепарду, пока тот не начнет доверять и полагаться на ее навыки, этого не произойдет.

Ей не хотелось обсуждать плачевные отношения с начальством, и на все вопросы она лгала «Нормально». Мэдс был в курсе, насколько тяжел характер у Шепарда, но помалкивал. Андрей верил, что все у нее хорошо, не замечая жалкого вида Венеры. Его больше интересовал владелец «Сафино», так щедро пригласившего его жену на работу. Андрей читал о нем все, выспрашивал Алису и скучал без дела.

- Выходим.

На входе в парк их встретила Алиса. Любовнице мужа и бывшей подруге шло платье-футляр с затейливой шляпкой с тремя совиными перьями, покрашенными в малиновые оттенки с золотой присыпкой. Она тут же принялась рассказывать о том, что парк часть старинного поместья. Они взяли по коктейлю с соломинками, блаженствуя от солнечной погоды.

- Очень жарко, - лицо подруги излучало озорство.

– А довольно много людей с детьми. Заметили? - Андрей смотрел на бассейн с плескающимися карапузами всех возрастов.

- Учитывая, как персонал клиники относится к своим обязанностям, многие из нас чуть ли не живут в ее стенах, - заметила Венера, разглядывая, как сотрудники знакомили других сотрудников со своими детьми, женами в почти домашней неофициальной обстановке. - Кто бы ни принял решение о формате праздника, он поступил умно.

- Я слышала, будет конкурс шляпок, - Алиса прикоснулась к своей. – Самая лучшая получает приз в десять тысяч. Очень хочу победить!

Она замолчала и уставилась куда-то в толпу людей.

- А это кто? Вон там, с Брицкригом?

Внимание привлек мужчина, одетый в клетчатую рубашку, джинсы и ковбойскую шляпу. Словно почувствовав на себе взгляды, он посмотрел в их сторону.

- Шепард, - протянула Венера разочарованно.

Алиса кокетливо улыбнулась, но неожиданно замолчала и побледнела.

- А я думал, твой муж в ЮАР, - Андрей наклонил голову на бок и засунул руку в карманы брюк.

- Я тоже так думала, - проговорила Алиса, прижав руку к шее, наблюдая, как к Шепарду, беседующему с Марсу, подошел Мэдокс с напитками.

Если бы Венера не была знакома с Алисой, то подумала, что та боится собственного мужа. Хотя ее саму интересовал совсем другой человек. Она перевела взгляд на Марса, отмечая, как тот не изменился с момента их последней встречи. Подробно и тщательно рассматривая, она чувствовала подступающее томительное смятение. Мужчина выглядел притягательно, лишь небольшие тонкие мимические морщинки на лбу выдавали усталость. «Даже слишком» думалось ей, спохватившейся, что она пялится излишне откровенно. Венера спрятала взгляд, чувствуя, как горяч и удушлив воздух в парке, а она сама все также ярко реагирует на Марса.

- Я пойду, - бросила Алиса, устремляясь навстречу мужчинам.

Андрей недобро посмотрел ей вслед, затем на Венеру.

- Как тебе коктейль? Так себе, да?

Венера не чувствовала вкуса. Делала вид, что разглядывает общество, отражение солнечных бликов в розоватой жидкости и стекле стакана, а в следующую секунду услышала, как Алиса зовет их.

- Ну что, пойдем, почувствуем себя богатенькими буратинами, - прошептал Андрей, беря жену за плечи, а затем одна его рука спустилась на ее ягодицу. – Как будто мы миллионеры.

Она шла и никак не могла отделаться от ощущения, что все присутствующие люди в парке смотрят на них. Изучают. И не мудрено, что Марс, что Мэдокс оба мужчины притягивали к себе всеобщее внимание, так словно они были особенными. Чем, Венера не могла объяснить даже самой себе, но ее сердце ускорило ритм, пульс участился, а сама она заметно разволновалась.

- Как вам Лондон? - поинтересовался Марс после приветствия, вежливо рассматривая Андрея и ее, так что ей стало неудобно в объятиях мужа.

Чересчур близко и прилюдно, и в то же время обидно.

- Хорошо, - ответил за нее Андрей. – Здесь столько интересного.

- Я сомневаюсь, что ты хоть что-то увидела из этого интересного, - ехидно заметил Мэдс Венере, усмехнувшись и бросая косой взгляд на Шепарда.

Она молча. Молчала будто в рот воды набрала, ощущая лишь трепет, и странное чувство дежавю. Марс, Мэдокс, Алисы, Андрей и она, в этот составе, они последний раз собирались в Улан-Удэ в палате Джефри Смита. Все улыбаются болтают, но настоящее искреннее оставалось сокрытым, непонятным. Не хватало только Курумканского. И остро она ощутила, что ей здесь не место, как она соскучилась по старому и прямолинейному буряту. Удивленно Венера осознала, что за все время общения с Алисой, та так ни разу и не вспомнила об отце. Даже не упоминала. Сама Венера созванивалась с ним раз в неделю, спросить совета, поговорить, узнать, как дела.

- Обустроились? Мы вас не разочаровали?

- Нет. Все отлично, - улыбнулась она, стараясь выглядеть максимально довольной. – Не работа, сплошная мечта.

Уголок рта Мэдса дернулся. А Марс усмехнулся, посмотрев куда-то далеко вперед.

- У вас истекает пробный контракт, - заметил он. – Не скучаете по дому?

Ей отчаянно захотелось сказать правду. Скучает по уважению коллег, по родной клинике, по отеческому отношению Курумканского к интернам и больше всего по отцу. Она буквально считает дни, когда контракт истечет. Ей уже было плевать на мечты об операциях президентов, звезд и миллионеров. Она просто устала и хотела домой.

- Условия дивные, - Венера потерла заднюю часть шеи, будто та затекла, и ее нельзя повернуть.

- Дом чудесный. Мы только не успели привыкнуть к кранам, - вставил Андрей.

- Мистер Брицкриг стоял у истоков трансплантации, - поделился Мэдс.

Венера любезно улыбнулась, отмечая, как Алиса, наблюдавшая за ними, не сводит глаз с Марса, в то время, как тот холодно отстранен. Казалось, что он все время думает о чем-то своем. Здесь и не здесь одновременно.

Алиса взяла Венеру за руку с теплотой закадычной подруги и показала в сторону нескольких дам.

- Пойдем, я тебя кое с кем познакомлю. Мы вас оставим, джентльмены.

Сделав несколько шагов, Венера обернулась. Рад их уходу был только Андрей. Мэдс смотрел на них с Алисой тяжело, свирепо, и Алиса нервно сглотнула, прикусывала губу. В лице же Марса ничего не читалось, он смотрел на ее мужа.

Они отошли не далеко, и потому вместо беседы с незнакомыми людьми Венера молча прислушивалась к тому, что происходит у мужчин.

- Девочки, - сетовал Андрей, упорно не замечая, как застыли мышцы на лице Мэдокса Мэдса.

Настолько стыло, что возникал вопрос, неужели тот все знает про ее мужа и свою жену?

- Схожу за напитками, - Мэдс забрал стаканы и отошел, оставив их наедине, продолжая исполнять обязанность подчиненного даже на празднике.

- Ваша жена делает большие успехи. Шепард немилосерден к ней, но вы, я думаю, гордитесь, - сказал Марс, рассматривая его.

- О да, очень. Мне всегда везло с женщинами, а вот с женой повезло особенно, - от этих слов грудь Андрея выдалась вперед, вместе с подбородком, и нос потянулся к верху. - Вы женаты?

- Не довелось. Чем занимаетесь, мистер Баргузинский?

- Это не моя фамилия. Жена не захотела менять свою. Я Ритмов. Учу язык, знаете, - он поискал глазами официанта с напитками, но того нигде не было видно. – Он оказался не прост.

Засмеялся он один.

- Язык непростой, - его собеседник кивнул. – Через пару лет она сделает карьеру, думаю, со временем станет одним из ведущих трансплатологов мира. А вы? Не боитесь потерять?

Разговор перестал казаться удобным и нетрудным. Андрей недовольно кинул взгляд на собеседника.

- Не всем звезды с неба хватать, верно? Кому-то и поддержкой придется быть. Вы бы поняли, если бы у вас была супруга.

- Сомневаюсь, - Марс не скрывал презрение и превосходство во взгляде. - Скорее всего, моя женщина ни одного дня в своей жизни не работала. Дом и дети. Вы хотите детей?

- У Венеры не может быть детей, - больше ему не хотелось улыбаться Марсу.

Марс бросил взгляд в их с Алисой сторону, та беседовала с женами хирургов и коллег.

- Уже обзавелись друзьями? Я вижу, вы дружите с Мэдсами.

- Алиса хороший друг, - произнес Андрей, чувствуя, как разговор повернул не в то русло, и ему не по себе от кривой усмешки Марса.

- Она горячая штучка. Вы с ней поосторожней, Мэдс ревнивый муж.

Андрей странно покраснел и побелел одновременно. Выдавил из себя улыбку.

- Я бы тоже не простил.

Марс улыбнулся, взял у подошедшего официанта бокал и отпил, разглядывая Андрея с прищуром.

- У нас есть место в компании. Мы можем вам его предложить. Если интересно.

На секунду-другую в глазах того про сверкнуло счастье.

- Очень, - его плечи расправилось, грудь повторно выгнулась колесом, черты лица засияли, и он со всей возможной страстью пожал руку Марсу, не замечая сквозящей антипатии во взгляде последнего.

– Мэдс, оформи его.

- Прямо сейчас? А кем? - засуетился Андрей.

- Он вам все расскажет по дороге.

- Дорогая, за всю жизнь, если я в чем и научилась разбираться, так это в мужских взглядах, - шептала Алиса, наклонившись к Венере, кокетливо прячась за бокалом шампанского. – Могу разглядеть даже самое запрятанное, захудалое желание. Хотя обычно этого и не требуется.

Она хихикнула и сделала большой глоток, продолжив:

- Мужчины не способны прятать вожделение. От природы они визуалы. Видишь, как Брицкриг пытается скрыть свое, когда смотрит.

Она снова хихикнула, наводя Венеру на мысль, что не такая она и трезвая. И когда только успела? Или слишком быстро пьянеет?

- Ты ошибаешься, - возразилаона, чувствуя, как на душе теплеет от услышанных слов.

- Видела, как сужаются его зрачки и расслабляется верхняя часть туловища, когда он смотрит на тебя. Лови шанс, подруга. Он же, как магнит, и доставляет наслаждение одним присутствием.

Она снова хихикала. Пока Венера оторопело переводила взгляд с нее на Марса, а затем с Марса на Андрея, а с того на злого Мэдса.

- Как у вас дела с Мэдоксом? - Венере показалось странным, как переменчиво она смотрела на Андрея, а затем на собственного мужа.

- О! У нас? Чудесно, - улыбка вышла мечтательной, такой, что на миг стало завидно.

Так счастливы? Венера вздохнула, ничего уже не понимая толком. Как так вышло, что Венера не замечала у Алисы такие выдающиеся способности к вранью.

- Рада за вас.

- Да-а, Мэдокс, великолепный муж.

Как только Марс остался в одиночестве, Алиса тут же потянула ее обратно, кокетливо глядя в его сторону.

- Давай вернемся, не стоит бросать начальство в одиночестве.

Поставив стакан на поднос идущего мимо официанта, он как будто ждал их.

Тело его было расслаблено, а сам Марс спиной оперся о ствол дерева. Большие пальцы рук были засунуты в карманы темных джинс, ворот льняной белой рубашки расстегнут на три пуговицы вниз. Весь его вид смотрелся уместно в обстановке детского визга, доносящегося из бассейна, смеха отдыхающих людей, музыки, текущей со стороны оркестра. Голова запрокинута, благодаря чему глазам посторонних открывалась мощная шея и приметный кадык. Взгляд занавешенных ресницами, упирался прямо в Венеру. Волнуя и задевая ее за живое. Она не могла не чувствовать его притягательность, исходящие от него волна сексуального магнетизма и растущее внутреннее желания прикоснуться к нему. В горле Венеры тут же образовалась сухость, пока она пыталась отыскать признаки заинтересованности Марса, замеченные Алисой. Больше она не видела в нем того сура и давно уже не боялась. О нет, теперь она испытывала к Марсу совсем иные чувства.

- А вот и мы! Куда делись наши мальчики?

Алиса запнулась и, едва не потеряв равновесие, схватилось за первое попавшееся – за протянутую мужскую руку.

- Дела, - сообщил Марс, пока Венера разглядывала золотые часы на левой руке.

- Любите часы?

- Ценю время, - скользнула по нему взглядом, остановилась на изогнутых в ироничной улыбке чувственных губах. – Его обычно не хватает.

- Всем не хватает, - на мужских губах возникла загадочная улыбка, Марс тряхнул головой, словно принимая решение. – Особенно вам, но пока вы заняты, Венера, оно у вас есть.

Он как будто на что-то намекал, говоря о времени. Но Венера его так и не поняла. Не уловила смысл не сказанного. Вместо этого она думала о том, как эти губы целуют женщин. Каким он мог быть любовником? Наверняка хорошим. Ей почему-то верилось в это. Почти одновременно с ними подошел Шепард.

- Звал босс? - баварская сосиска во рту мешала ему четко говорить.

- Найди Мэдса и езжай в клинику. Я буду через десять минут, - велел тот, как будто не он только что отправил Мэдса оформлять документы. От обманчивой расслабленности не осталось и следа. – Венера, идем за мной. Прошу прощения.

Алиса с сожалением, не найдя отклика, отлипла от его руки. Перебравшая и несказанно расстроенная, она уставилась на Венеру, как на врага, разобиделась вся, но затем, сообразив, что не просто народ в клинику собирается, взяла себя в руки.

Венера обрадовалась бы такой компании, но присутствие вокруг толпы, а главное Шепарда, не позволяло расслабиться ей даже на секунду.

Глава 11

Марс впервые коснулся рукой локтя девушки, когда они вышли из парка и дошли до парковки с множеством дорогостоящих машин. Как бы по делу, направляя в сторону «Ауди», отчего его самого бросило в жар. По телу разбежались колкие, волнующие мурашки, особенно от жаркого взгляда, что Венера окатила его. «Специально же дотронулся?»

Сев в машину, Венера уставилась вперед, стараясь вести себя, как обычно. Это было смешно. У нее не ничего получалось, и Марс это видел и ярко чувствовал.

В салоне пахло синтетикой, кожей, им самим. Тело Марса тонкой струной завибрировало, реагируя на каждый ее сдерживаемый вздох и мелкое движение. Казалось, Венера обрела сверх невосприимчивости. Осторожничает. Хотя сама осязаемо нежно ощущает как воздух меж них, словно шелковый, осыпает каждого ласками, будоражит дуновением.

- Что-то случилось? – спросила она, понимая, что ситуация в целом нестандартная.

- Верно, - он вывел машину на дорогу, периодически поглядывая на нее. – Через десять минут будем в клинике, все расскажу и покажу.

Ее щеки горели, губы приоткрылись, грудь мягко вздымалась, так женственно, что не смотреть было крайне трудно. И Марс гадал, неужели она влюбилась? Доказательств не было, но он всем своим существом чувствовал, как ведет и тянет ее к нему. Как трудно справиться с собственными гормонами, бурлящими в крови, когда она рядом. Это возбуждает и злит его одновременно. Конечно, вокруг Марса витает неуловимая притягательность, обволакивающая желанием. И девушка явно подпадала под нее.

Она повернула к нему голову, минут пять тщательно разглядывала его руки с закатанными рукавами, шею и лицо. Словно пытаясь прощупать его или угадать, понять, что Марс чувствует к ней?

- Ты сдержишь обещание, - Венера спрашивала ровно, но в голосе звучала неуверенность.

Он бросил на нее оценивающий взгляд. Как бы ему хотелось не сдержать его! Как бы он хотел заняться с ней сексом прямо в машине. Разложить ее на этом сиденье и больше ни о чем не думать. Отдаться страсти и владеть.

- Да, – простой, короткий ответ человека, не собирающегося отчитываться, вместо этого, резко повернул машину с дороги, сворачивая в небольшой тенистый двор.

Остановил и развернулся к ней, замершей и не шевелящейся.

Несколько секунд Марс многозначительно молчал, изучая ее неравнодушным взглядом.

- Что-то не так? - спросила она, заметив, как он внимательно разглядывает, оставаясь одновременно и напряженным и расслабленным. В то время как она нервничает, и часто дышит. Прикасается пальцами к локонам, пытаясь сохранить внутреннее равновесие.

- Волнуешься из-за нас, Венера?

- Мы видимся третий раз в жизни, мистер Блицкриг, неудивительно, - усмешка вышла у нее с ехидцей.

- Верно, - тихо согласился он. – Но я хотел бы чаще.

От его признания, Венера захлебнулась собственным воздухом. Перестала дышать, глядя на него во все глаза, не двигаясь. Это приглашение? Предложение? Или пожелание, простое и невинное, как яблоко из эдемского сада.

На мгновение, стремительно Марс прижался к ее губам, окуная Венеру в жгучесть поцелуя. Ощущая, как их тела пронзают сладчайшие электризующие волны, нанося удар по самообладанию и контролю. Сдержать новое ответное движение губ ей удалось невероятным волевым усилием. Нельзя. Нельзя. Потом плохо будет. Нужно терпеть.

- Я замужем, - напомнила она, замечая в ответ, отказывая ему.

Уголки рта дернулись в саркастической усмешке, и Марс отодвинулся, дыша тяжело, сочно ощущая вкус ее губ. Ее чудесный аромат кожи. Он с весельем наблюдал, как Венера откинулась назад, закусила нижнюю губу до боли, чтобы унять взрывающееся внутри волнение. А то он не ощущает, как она хочет. Не чувствует, как она смотрит и двигается.

Под расслабленной маской спокойного выражения лица Марса во взгляде гуляло раскаленное знойное намерение. Кто бы там ни скрывался, он рычал внутри, облизывался и клацал зубами, недовольно постукивая толстым хвостом, и, сузив глаза, наблюдал за добычей.

Внизу живота сами по себе в нем зарождались процессы, гонящие кровь в самое чувствительное место, набухая там, зудя, покалывая. Губы приоткрылись, впуская дополнительный воздух внутрь, и мозгу безотлагательно потребовался кислород для бурного выброса гормонов.

- Я ведь чувствую тебя, - сообщил он, многозначительно подмигнул, завел двигатель и вывел машину на дорогу.

Венера смотрела на него ошарашенно. И так же ясно, что происходит между ними. Марс уже победил, взял ее горячо, безжалостно в плен. Это с его сознания сорвалась утягивающая пелена, сносящая разум, сковывающая правильные реакции. Что ж, отказ есть отказ, значит, стоит ждать дальше. Только вот ответная реакция ее губ, самая первая, инстинктивная убеждала его, что он прав. Но стоило ли губить жизнь Венеры? Ведь как только они займутся любовью, дороги назад не будет.

Они въехали на территорию клиники. Выйдя из машины на пару секунд, уставились друг на друга, оценивая. Между ними творилась химия, очевидная обоим. Видя, как Венера теряется, Марс широко улыбнулся, признавая раунд законченным.

- Идем, - велел он.

***

Они поднялись на этаж трансплантологии, в рабочую комнату, где врачи обсуждали и готовились к операциям. Навороченный стол, реагирующий на прикосновения пальцев, мониторы и экраны с фотографиями органов и показателями жизни пациентов, был полон снимков и анализов. Кроме них уже присутствовали Мэдокс и Шепард, несказанно удивившийся Венере.

- Мэдокс, скажи, сколько мы сделали за полгода с Эриком Кроном? – спросил Марс, раскрывая файлы с фотографиями и снимками, пока тот копался в сотовом.

- Продажи вышли на три миллиарда с четвертью.

Шепард скорчил недовольную рожу и вместе с Венерой погрузился в изучение снимков. Марс продолжил:

- Два часа назад его сын потерпел авиакатастрофу в штате Невада. По отчетам бригады спасителей, ему потребуются новые печень, почки, легкие и сердце. Месяц он протянет. Дальше, лимит исчерпан.

- Все за раз? Это невозможно, - у Венеры округлились глаза.

- Мать-перемать, - ругался Шепард упавшим голосом, изучая снимки. – Нужно связаться с Мезричем, тут не одна команда нужна, а две.

- Не нужна, – ответил Марс.

- Как это не нужна?! – на него уставились без понимания.

А Марс откинулся на спинку явно маловатого для него стула и выразительно посмотрел на Венеру. У нее две операции подряд, и обе успешные. Обычно у них все заживает значительно дольше, хотя восстанавливались они невероятно быстро.

- У нас уже есть своя.

- По-дож-ди, - Шепард выпрямился, бросил исподлобья взгляд на нее же и снова уставился на Брицкрига. – Сын Эрика Крона в авиакатастрофе, без четырех первичных органов получит в хирурги девку, которая тебе сосет?

Это ничуть не смутило Марса, он, хмыкнул, поджал губы, чуть скривился, вытянул ноги и завел руки за голову:

- Не считая тебя, Ваня, Венера лучший хирург в городе. Эрик наш клиент, и я могу доверить его сына только в твои и ее руки.

Плечи Шепарда затряслись, он загоготал басом.

- Да ты рехнулся! Вторая после меня?!

Марс недовольно отметил, как Мэдокс смотрит на Венеру не солдафонским взглядом клерка, а с любопытством. Его жена на пикнике нервничала, что указывало на то, что процесс бесповоротно запущен. Если бы Мэдс хотел и занимался женой, все было бы в норме. Но, похоже, тот решил наказать ее за неверность. Что ж его право, его женщина. А Венера не его.

- Она же бесто…

Шепард замолчал, наблюдая, как сузились глаза Брицкрига, а взгляд стяжала агрессивность.

- Сомневаешься в моем выборе? Рассчитываешь всю жизнь быть звездой?

Шепард с ненавистью, тяжело дыша, прокатил взором по девчонке. Затем сел и поднял руки вверх.

- Все понял. Только сомневаюсь, что Эрик захочет ее.

Марс посмотрел на ошалелую Венеру, выражение его лица смягчилось. Достаточно того, что он сам ее хотел. Мягко сказано, хотел. Будь его воля. Не будь она хирургом. Случись бы иначе.

Столько но…

- Готова, принять вызов?

Она, смущенная и впечатленная, кивнула, несколько обескураженная верой в ее способности. Готова. Он в этом не сомневался. Полгода к этому шла.

- Хорошо, - резюмировал Марс, поднимаясь на ноги. – Завтра утром его доставят к нам. Донор есть. Обследование на тебе. Мэдокс организуй пропуск и доставь домой.

Он еще раз взглянул на нее и вышел, оставив изучать имеющиеся материалы, беседовать с Эриком. Шепард может думать, что вздумается, но ему придется потерпеть конкуренцию. В этот момент Марс особо жестко ощутил радость из-за того, что она одаренный хирург. И пока она работает на него, пари будет откладываться снова и снова. По крайней мере, Марс убеждал себя в том, что дело только в этом, но с каждым днем ему все труднее и сложнее было врать себе. Дело было не только в этом, дело было в самой Венере и в том, что он чувствовал к ней.

Глава 12

Если бы не сегодняшний инцидент в машине, ей бы казалось, что скоро все закончится. Венера вернется домой и забудет об Андрее и Алисе, о Марсе и о Лондоне. Будет в резюме интересный эпизод и не более того. Не менял поцелуй ничего, но как же воодушевил. Приятно, когда тебя хочет тот, кого ты хочешь в ответ до безумия, до дрожи в коленях.

Она поняла это, когда вернулась домой за полночь. Впервые не уставшая, а взбудораженная и полная энтузиазма. Первая серьезная операция. Шесть месяцев упорного труда окупились удачей.

Андрей вышел в семейных трусах, полуголый, неровной походкой, недовольно и криво улыбнувшись.

- Ну что, вернулась? - смерил ее нетрезвым взглядом. – Будешь опять говорить, что работала?

Венера счастливо улыбнулась.

- Наконец-то моя трансплантация.

Тот минуту соображал, затем потряс головой.

- Я тебя там, между прочим, искал. Где ты была?

- В клинике, Андрей, - ответила она, раздеваясь и собираясь в душ.

- Ты никому не сказала, куда ушла. Я чуть не позвонил в полицию.

- Я сказала Алисе. Шепард и Брицкриг ушли со мной.

Андрей покачал головой, упал в кресло, наблюдая, как Венера скинула трусики, убрала одежду в шкаф и взяла чистое полотенце. Больше она не пыталась его соблазнить, больше она вообще ничего не собиралась делать. Между ними было все кончено, и от этой мысли ей становилось хорошо. Теперь когда осталась всего одна операция, она сможет вернуться домой.

- Дааа, а я с ней толком не говорил. Хотел тебя обрадовать.

- Чем?

- Ну, это ж, - голова Андрея замоталась на шее, как у китайского болванчика. – Я ж работу получил. Прикинь?!

Венера остановилась в проеме в ванную комнату. Ей подумалось, слава небесам, значит, она уедет из Лондона с чистой совестью. А они тут с Алисой потом сами, как хотят, так и будут жить. Там в парке сегодня, она как никогда остро ощутила, где ее место в жизни. И оно точно было не в чужой стране, не в Лондоне и не в «Сафино».

- Поговорил с твоим боссом, а тот тааак проникся твоими успехами, что подмог нам. Добрый крокодил Гена.

- Ты попросил?

- Ну конечно сам. Я ж мужик. А мужик сказал – мужик сделал! – он браво хлопнул себя в грудь. – Я само действие и решительность.

- И кем?

- Может быть замом?!

Лицо его помрачнело, словно он вспомнил нечто неприятное, он строго глянул на Венеру.

- Ты должна была сказать, куда едешь. Я как дурак, там всех спрашивал.

Он понял палец вверх и помотал из стороны в сторону.

- Ты ведь не сказала Алисе!

- Сказала.

- Она редко врет, - с удивлением, заторможено, он наблюдал за рукой, которая сама нарезала восьмерки в воздухе, без участия воли хозяина.

- А она врет?

- Стебется иногда. Типа муж тот еще демон.

Венера собственными глазами видела страх в глазах бывшей подруги. А потом её странную улыбку и восхищение смешанное с обожанием к Мэдсу, казалось, у них все хорошо. Но это значило, что у нее должно быть все плохо с Андреем. Разве нет?

- Может повод есть?

- Он импотент, ревнует к каждому. И, сука, знаешь, как объясняет? А?

Он истерично высоким голосом засмеялся, хрюкая.

- Из-за любви большой. Не трахает из-за любви! Во заворачивает.

- Иди спать, - незлобиво велела она, закрывая дверь ванной и не желая слушать продолжение.

Ей хотелось обдумать случившееся. В машине, в кабинете, Марс казался разным, и все равно крайне притягательными. Ей легко представилось, как его твердые губы сладко целуют ее, руки могут страстно сжимать кожу до покраснения и чувственно скользить по ней. Фантазия вместе с паром окутывала, позволяя пальцам соскальзывать от виска по щеке на шею до ключицы и обратно. Венера стискивала себя, мягко поглаживала, сгорая от распаляющегося желания. Чувствуя, как нервные окончания дрожат от перенапряжения. Она вспоминала, как он целовал ее. Губы Марса в усмешке. Его взгляд, страстный, такой жаркий. Он проникал ей глубоко в душу.

Ей потребовалась минута, чтобы прийти в себя и улыбнуться от мыслей, что в их отношениях не все потеряно. Стоя под теплыми струями стекающей по коже воды, она думала, в следующий раз, если он, конечно, случится, все будет иначе. Во всяком случае, она надеялась на это.

***

Стычки с Шепардом, подготовка к операции отнимали самое важное – сосредоточенную уверенность в успехе. Венера дико нервничала. Чтобы укрепить себя, она вспоминала о том, зачем пошла в трансплантологию.

Потому что поддержал отец. Он считал, что дар жизни – великая ценность, после Учения. Люди слабые существа, они хотят жить вечно. А вечности нет, есть структуризация времени. Все проживают его, организовывают тем, что растут, учатся, заводят семьи, детей, делают карьеру, а потом выходят на пенсию. Единицы из них способны занять себя вне рамок общества, структурировать время жизни так, чтобы прожить сто лет и больше. Люди не знают, чем себя занять. Не догадываются, что душа должна трудиться, тогда и дело в материальном мире найдется. Несовершенство мира и тел крадут у горемычных и без того неструктурированное время, и они умирают. Их тела и органы отказывают до того, как они успеют осознать, что есть вдохновение духовного огня, способного дать силу жить.

Трансплантация шанс получить время. Успеть завести семью, потомство, сделать то, что хочется. Ей хотелось использовать шанс и стать матерью. Венера верила, рано или поздно появится программа, и она сможет участвовать в ней. Она выносит ребенка, даст ему имя и будет растить. Поэтому Венера пошла в хирургию и трансплантологию.

Операцию по изъятию и пересадкеназначили на девять утра. Когда она вошла в операционную, Шепард уже ждал со своей командой.

Донор молодая женщина.

Венера взяла скальпель, собралась с духом и провела разрез от ямки на ее шее до лобковой кости. Вошла в брюшную полость. Команда Шепарда приступила к извлечению сердца, вооружившись пилой, раскрыла грудную клетку.

Началась работа.

Каждый занимался своим. Венера все делала пошагово. Вскрыла живот, сдвинула входящую ободочную и двенадцатиперстную кишку, обнажая аорту и полую вену, перетянула аорту, готовясь к катетеризации. Отделила печень от диафрагмы и забрюшинного пространства, аккуратно рассекла ворота печени и, найдя желчный проток, разрезала его, давая желчи вытечь, а затем отделила ренальные вены и артерии, ведущие к почкам.

К тому моменту команда Шепарда, извлекавшая сердце, сняла хирургические костюмы и ждала у них за спинами. Им хотелось быстрее пойти отдохнуть перед вторым этапом работы с реципиентом, но скорее всего Шепард велел оставаться до конца.

На секунду Венера прервалась, пока ассистенты трудились над тем, чтобы поместить в аорту трубку для введения в полости организма кардиоплегического раствора, останавливающего биение сердце.

- Не трогать! – громогласно заорал Шепард.

Все замерли на местах.

Венера рывком отодвинула стерильный занавес, открыла лицо донора. Она вздрогнула.

- Закрой! Быстро!

Она узнала лицо! Видела его. Девушка из московского офиса компании. Красивая брюнетка с шоколадным оттенком волос, работающая на ресепшене. Кристина.

- Вернись! Я сказал на место!

В это время перерезали полую вену прямо перед входом в сердце, и кровь хлынула внутрь тела, заполняя грудную полость, выхлестываясь, брызгая на костюмы и заливая пол.

Остальные операции Венера делала на автомате, не заметила, как покалывают пальцы, когда откачали кровь и заполнили раствором, сохраняющим органы. Как засыпали брюшную полость донора колотым льдом. Органы Кристины были вырезаны, промыты и бережно уложены в стерильную емкость. Венера слишком потрясенная, не могла не думать о ней.

Как она погибла? Понятно, что многие сотрудники, работая в такой структуре как «Сафино», имели более глубокое, а главное грамотное понимание о современном донорстве. Эти люди понимали, своей смертью они могут спасти не одну, а несколько жизней. Даже после, неся в мир добро через других людей. И если бы не упорное сопротивление Шепарда, Венера не была так удивлена. Донор не звезда, не светское лицо и не член богатой семьи, не желающей огласки. Или нет? Времени на рассуждения не оставалось, они приступали ко второй части операции.

Руфус.

Накануне у него поднялась температура, отказали почки, он находился на диализе и впал в кому. На время операции они с Шепардом забыли разногласия, работая слаженно, как единая команда под негромкую музыку, льющуюся из динамика плеера.

Все шло, как по маслу, сделали разрезы, печень на счастье не запуталась в рубцовых тканях, выглядела травмированной, уменьшенной, но добраться до нее оказалось не легко. Ее команда углубилась в брюшную полость, откачала пять литров жидкости, называемой «асцит», что являлось нормой для таких видов поражения. Оценили ее. Ведь сколько бы они не делали снимков МРТ, никогда не знаешь, что внутри. И не смотря на кровавость операции, та прошла успешно. Когда же дело дошло до почек, Шепард, до этого по плану занимающийся своими органами, зашипел на Венеру.

- Удаляйте все.

Она не поняла его, замерла, наблюдая, как с кончиков пальцев стекает кровь Руфуса.

- Обычно же оставляем.

Если орган может работать, почку досаживали на намеченное с точки зрения врача место, не трогая старую, это могло со временем, когда часть нагрузки будет снята, восстановить орган.

Венера проигнорировала Шепарда и закончила зашивать.

Почка ожила, начав вырабатывать мочу, и уже собралась снять второй зажим, как тот грубо схватил ее за запястье, едва не опрокинув на реципиента.

- Если ты сейчас же не вырежешь старую почку, клянусь тебе, это будет твоя последняя операция. Ты поняла? – проклекотал он, грозно зыркая глазами.

Пациент от такого действия не приобретал никаких выгод. Более того, мог получить в будущем ущерб, если по каким-нибудь самым разным причинам донорская почка откажет.

Ей стало совершенно нечем дышать от злости. Надоело, долго она вела себя, как хорошая девочка. Нервы на пределе, усталость добила, и Венера едва дыша, испепелила Шепарда взглядом, выкрикнула:

- Ты принес клятву Гиппократа!

Шепард выглядел, как обезумевший маньяк, даже по тем кусочкам кожи, что были не закрыты маской, шапкой и костюмом, виднелось, что он в ярости.

- Вон! Пошла вон, сука! - он начал пихать ее к двери, пока не выставил прочь, захлопнув дверь.

Вопил он так, что слышал весь этаж.

– Не пускать на порог!

Нервы вконец сдали, и, сев на корточки, она зарыдала. Разве возможно работать в таких условиях? И сколько? Подбежали медсестры, персонал, кто-то принес воды.

В операционной, оставалось зашить Руфуса и доставить в реанимацию. Венера кое-как поднялась. Взяла себя в руки, и пошла заполнять бумаги и отчет о проделанной работе, ненавидя Шепарда до глубины души.

Покончив с бумажной волокитой, когда стемнело, она усталая, притащилась домой, считая, что прошел один из самых тяжелых дней в ее жизни. Но раз пациент жив, не самый тяжелый, философски решила она. Хорошо, что это скоро закончится.

Андрея не было дома и это казалось к лучшему, потому что то, что произошло заставляло серьезно задуматься о том, чем именно занимаются в компании «Сафино». Почему у тех доноров, что попадались ей, были отношения с реципиентами? Зачем удалять почку? Почему Кристина? Совпадение?

Глава 13

Андрей гордился собой и настолько же ненавидел новую работу, возвращаясь с ночной смены несколько недель спустя. Работа в закрытой лаборатории, располагающейся под парковочными уровнями клиники, казалась ужасной.

Когда Венера объяснила ему, что должность помощника лаборанта, на английском звучащая довольно заковыристо, подразумевает хороший трамплин для начинающего фармацевта, то ничего кроме разочарования он не испытал. Биофизические исследования интересовали его меньше всего. И чем они там занимались, не хотелось ни понимать, ни знать.

Работая по ночам, он мыл пробирки, полы, выполнял самую грязную неквалифицированную работу и ненавидел Марса Брицкрига. Он не мог выносить каждый сантиметр искусственно освещенного стерильного подвала. Помещение, находилось даже ниже уровня морга. Ниже, наверное, были только технические этажи. Что за радость, будучи целиком экипированным в защитный костюм небесно-голубого цвета, учиться готовить препараты для микроскопов и выносить мусор в специальное помещение, где находилась мусоросжигательная печь?

Мусор состоял из останков мышей, иногда собак, кошек и других подобных лабораторных отходов. Мешков за день скапливалось великое множество. Работа проще некуда – возьми, унеси, загрузи в печь, сожги, а затем по новой. Между делом все остальное. Волоком он тащил тяжелые черные пластиковые мешки по кафельному полу длинного коридора, за стенами которого через стекла можно было разглядеть полки, на которых стояли залитые растворами стеклянные банки разных форм и размеров. В них находились демонстрационные образцы воздействия бактерий и препаратов на человеческое тело. Можно увидеть массу зародышей самой различной стадии развития, ноги и руки, человеческие головы, разделенные на ломти толщиной в несколько сантиметров, безликие торсы, мужские и женские, разрезанные пополам и плавающие в формалине.

Здесь, как ни в одном другом месте, ощущалось, что внутренняя часть науки, как и любой зад, не имеет чистого обзора. Для неподготовленного человека, не медика, зрелище казалось кошмарно-тошнотным, и он старался не смотреть лишний раз по сторонам.

Андрей дотаскивал груз до печи, отодвигал металлическую заслонку и запихивал в ревущую огненную пасть очередной тяжелый мешок. Иногда он чувствовал сквозь перчатки и мешок чьи-то конечности, стараясь об этом не думать и не гадать, рука это или нога. Задаваясь одним важным, но крайне возмутительным вопросом – разве он подобное заслужил?! Разве он об этом мечтал?

С Венерой он виделся теперь только мельком утром, когда приходил со смены, а она уже уходила на работу. Жизнь перестала казаться сказкой. На Алису времени не оставалось совсем. Но все равно душу грела мысль, что скоро выходной и вот тогда они оторвутся по полной. Тот удачно пришелся на середину рабочей недели Венеры, и никто не должен помешать.

Так и произошло. Алиса пришла к нему утром, с булочками и свежим кофе, и выглядела как обычно обворожительно, но бледно. Словно слегка выцвела и потеряла сексуальный запал, расходящийся от нее шлейфом, куда бы она ни шла.

Они сидели в летнем садике, наслаждаясь ничегонеделанием, доносящимися звуками птиц, машин, шелестом деревьев.

- Что произошло? – желудок Андрея свело от страха, неужели она пришла сказать ему, что бросает его. Что он будет делать?

На ее лице мелькнула улыбка, и она выразительно колко посмотрела на него.

- Мэдокс перестал быть импотентом.

Прозвучало как-то странно, по-идиотски, настолько, что он нервно засмеялся, и, не сдержавшись, съязвил:

- Что, перестал тебя любить?

Алиса молчала, неспешно и как-то собранно потягивая кофе.

- В некотором роде.

Возникла мучительная, долгая пауза, в которой он не знал, что ей сказать.

- Ты бросаешь меня?

Она удивленно посмотрела на уже бывшего любовника, поняв, что слегка забылась и давно молчит, разглядывая в заборе неведомую никому точку.

- Ты знал, все когда-нибудь закончится, - она поднялась и взяла сумочку в руки, разыскивая сотовый. Ей хотелось побыстрее уйти и позвонить мужу. На мгновение она зашаталась, не справляясь со слабостью, и начала падать. Андрей подхватил ее.

- Голова последние дни кружится, - вместо сотового, она достала упаковку обезболивающего.

- Может ты беременна?

Мысль ей понравилась, воодушевила ее, и она загорелась от счастья, на мгновение став прежней бесшабашной Алисой.

- Я об этом не думала, - она сунула таблетку в рот, запивала ее кофе, в радостной взволнованности изучая в инструкции, что там говорилось касательно беременных. – Было бы чудесно. Мэдокс хочет детей.

Андрей скептически приподнял бровь, не узнавая прежнюю любовь.

- А может быть он мой.

Алиса выглядела настолько удивленной, что засмеялась.

- Нет. С тобой я пила противозачаточные, - она улыбнулась, вспорхнула со стула и покинула дом в поисках ближайшей аптеки с тестами на ХГЧ.

***

Джон Смит никогда не верил в вампиров, магию и прочую ерунду. Он выбрал полицию и всегда стремился работать в отделе специальных расследований Скотланд-Ярда, потому что его отец тоже там работал. Ему доставляло удовольствие ощущение от ежедневного осознания, что он приносит пользу своей стране. Безусловно, карьерные перспективы его тоже волновали и сильно, но смысл его жизни состоял именно в работе. Он приносил огонь правды туда, где до него царило зло, где мрак и несправедливость съедали все светлое и лучшее, что было в людях. Где правильные и законопослушные граждане отходили, опустив руки, где не срабатывал закон и обычная полицейская система.

Поэтому, когда он узнал о новом работнике лаборатории в клинике компании «Сафино», и о том, что у того есть серьезный мотив не любить ее владельцев, а именно одного из них, в лице Мэдокса Мэдса. Он не мог не воспользоваться и не прийти к нему с дружеской беседой.

- Нам нужна ваша помощь, - признался он, после длинного рассказа о подозрении на преступную деятельность компании «Сафино». Торговля всем подряд, решения о развитии отраслей, долговые обязательства, финансовые системы, армии – все это контролируется ими. У них даже заведено дело на Марса Брицкрига. Смит, правда, умолчал о том, что оно приостановлено по прямому приказу вышестоящего руководства. И он готов землю рыть, чтобы снова дать ему ход. А для этого любые средства хороши.

- Стойте, вы меня, что вербуете? – по радостному выражению лица спрашивающего, Смит понял, что нужно сказать «Да» и кивнул.

– Уму непостижимо! Прямо, как в гребаных боевиках. Ладно, и что вы хотите от меня?

- Никто ведь не контролирует, как ты сжигаешь мешки?

- Нет.

- И видеокамер там нет?

- Ну да.

Смит выразительно посмотрел на вербуемого.

- Я хочу знать, все ли органы вырезаются у реципиентов. Для этого придется их вспарывать и смотреть все пакеты. Они маркированы буквами разных операционных и этажей. Мы дадим список тех, где есть трансплантация.

- Это противозаконно, - заартачился он, опасаясь непонятно чего.

- Нет. А вот вырезание здоровых органов у доноров, да.

- Вы серьезно? – он уже был не рад, что согласился. – Это же огромная корпорация, они и сами могут, кого угодно убрать, а я сожгу, даже не зная об этом. Я все время об этом думаю. На кой мне в это макаться? Зачем? А если меня убьют?

- У нас лучшая в мире система защиты свидетелей. Я хочу знать, что удаляется у всех реципиентов и доноров, а что остается. И все. Если поможешь, сможешь остатьсяздесь жить и без помощи жены.

И он согласился. Согласился, потому что все больше и больше склонялся к мысли о том, что Алиса для него больше, чем любовница. Но что он мог ей предложить? Теперь у них появился шанс.

Глава 14

Спустя неделю на рассвете Венере позвонила Мэри, анестезиологу из ее команды. Крупная, седовласая, она красила волосы в коричневый цвет и носила очки в старомодной роговой оправе.

- Проблемы с Руфусом.

Неужели облажалась? В отчаянии Венера думала, что нужно с этим завязывать. Она просто кончится от вины и стресса, и не нужны будут никакие деньги, карьера, если будет так нервничать и не возьмет себя в руки. В конечном счете. Ей осталось доработать всего неделю. Одна неделя и она вернется домой. Она даже уже купила билет для себя, так как Андрей изъявил желание остаться в Лондоне. Где он будет жить, она не спрашивала, но раз у него теперь была работа, это ее уже не касалось.

- Что у него?

- В дренажной трубке желчь.

По-быстрому приняв душ, она оставила записку на столе и поехала в клинику. По дороге мысленно воспроизводя в голове все шаги операции сделанной ранее.

Осмотр показал, что скорее всего желчь сочилась из того места, где она сшила желчный проток. В операционной два конца протока выглядели нормально. Но у Руфуса всю накануне ночь наблюдалось нестабильное состояние.

- У него низкое кровяное давление? - спросила она медсестру, смотря на дренажную трубку. - Выглядит ужасно.

Та кивнула.

- Мэри, дай команду готовить операционную. У него плохой приток крови, скорее всего протоки разошлись. Где Шепард?

- Никто не знает. У него выключен телефон. Велел не оперировать и ничего не делать с пациентом без него. Убьет.

- Я сказала, готовьте операционную! - закричала она в голос, меняя командные вибрации таким образом, что ослушаться было невозможно, готовая кого-нибудь сама убить в этот момент. – Живо!

Все вокруг пришло в бурное движение, какое бывает, когда возникает нечто непредвиденное.

- Козлина, - шипела Венера, направляясь в раздевалку для переодевания.

Ее все время грызла и лязгая зубами мысль: она что облажалась? Мог Шепард этого избежать? Он бы справился? Или кто-то другой. «Заткнись», велела она себе, одеваясь и чувствуя, как рука резко дергает свою же одежду, и будь та ветхой, разорвалась бы на куски. Сердце в бешеном галопе стучало бубном, а ее распирало от злости. Все что хотелось, устранить осложнения. Найти и устранить.

Она вскрыла Руфуса, и они вычистили из него литр каловых масс, но сама печень выглядела хорошо. Почки тоже. Все кровеносные сосуды и желчный проток функционировали, как положено. Сердце и легкие приживались невероятно отлично. Провели тщательный осмотр, нашли отверстие в кишечнике. Бессмысленно вопрошать вселенную, появилось ли оно там само или кто помог. Одно было ясно, это вина не ее.

Она провела операцию и вернулась к своему столу только к обеду, где заполнила положенные бумаги. На столе стоял букет с розами. Симпатичная композиция в кремовых тонах. Он вызвал на ее осунувшемся лице улыбку.

«Поздравляю. Хорошая работа. М. Брицкриг».

Венера подняла глаза и снова посмотрела на цветы. Приятный знак, хоть и не от мужа. Значит, Марс уже знает, и это неплохо. Но еще лучше, что он помнит о ней и думает. Даже если они не видятся, и он сам держит слово и не попадается ей на пути, он помнит о ней. Утро она провела в больнице. Шепард так и не появился.

В обед вышла прогуляться, разглядывая прохожих, витрины, машины. Летний Лондон в этом году дождил. Улицы то и дело устилались разноцветными листьями, а кое-где появились первые украшения к осени в виде тыкв и рыжих цветов.

Когда она вернулась, на регистратуре ее окликнула администратор и протянула новый пропуск, забирая старый под роспись, улыбаясь при этом ярче рождественской звезды. Вокруг все готовились к празднику, украшая вестибюли и холлы клиники наклейками из осенних листьев.

- Поздравляю, - произнесла она настолько искренне, насколько разглядывала Венеру с любопытством.

- С чем?

Венера посмотрела вслед за ней на пропуск и с удивлением прочла рядом со своей фотографией должность «Главный хирург кардиологического отделения». Ей же оставалось работать неделю. Не понимая, что к чему, она поднялась на этаж отделения и вошла внутрь.

Не успела она пройти и пятнадцати шагов, принимая поздравления коллег, как ее сбил с ног Шепард. Мощные ладони схватили за плечи и протаранили до ближайшей пустой палаты, захлопнув за ними дверь.

- Шепард, что вы делаете? – хотелось, как минимум хорошенько треснуть его по голове.

Тот словно паук, в лапах которого оказалась долгожданная добыча, сузив глаза со злорадной улыбкой, больше походившей на оскал, прошипел, откровенно раздражая.

- Поздравляю тебя, дорогуша. Ты у нас новая звезда.

- Это шутка такая?

- Не-е-ет, что ты. Такое говорить себе дороже. Какие шутки? Сначала ты становишься без моего согласия моим ассистентом. Потом оперируешь ключевых пациентов. А затем раз, - он вкинул руки вверх, показывая дугу, уходящую в небо. – Ты главный хирург моего отделения! Моего! Какие шутки?

- Это явная ошибка. Мой пропуск в отделение трансплантологии не работает. Мне дали этот. Это ваша зловредная шутка?

Она и сама уже злилась, считая, что подобные выходки не могут проходить безнаказанно.

- Может реверанс сделать, за кофе сбегать?

- Шепард, дайте пройти. И не тратьте время. Хотите бегать – бегайте.

Венера попыталась пройти мимо него, но тот, хоть и был невысокого роста, рассвирепел еще больше и грубо толкнул ее на кровать.

- Не дам. Ты, шлюха сибирская. Подстилка гребанная. Это мое отделения, поняла?!

- Шепард, вы рехнулись?

Она никак не могла поверить, что у того съехала крыша, и он перешел на личные оскорбления. И тут дошло, он запретил вход в отделение трансплантологии ей сам, лично. Она с силой поднялась с кровати, оказавшись почти вплотную к распаленному от бешенства коротышке.

- Вы меня не пускали в отделение?

- Да, я.

- Теперь у меня там пациент.

- Нет у тебя ни одного пациента.

- Я все еще веду Руфуса Корна.

- Он уже выписался, дура!

Он засмеялся так, словно сказанное - самая очевидная вещь на свете. Бред! Она растерянно захлопала глазами, уставилась на него, слыша исступленный стук собственного сердца в висках. Может он сошел с ума? Пациенты после пересадки восстанавливаются очень долго, иногда процесс занимает до года. Она только сегодня утром его чистила в операционной. Этого никак не могло быть.

- Это физически невозможно!

Лицо Шепарда исказила озлобленная презрительная гримаса.

- Да что ты?! Ты ничего не знаешь ни о них, ни о больнице, - заорал он в своей привычной манере, брызгая слюнями и заставляя уклоняться. – Ты набитая, наивная идиотка!

Зачем он врет? Что за детский лепет? Она знает все о своих пациентах и сейчас имеет дело с впавшим по непонятным причинам в ярость коллегой. И срочно необходимо что-то такое сказать, что привело бы того в чувства, хотя бы временно.

- Я буду писать жалобу, прекратите орать!

- С какой радостью я вырежу у тебя органы, сука. Один за другим.

Он обслюнявил указательный палец и повел им по ее лицу, вызывая шок и буйное возмущение. Венера со всего маху залепила ответную пощечину, тяжело и обозленно дыша.

- Как только ты начнешь сосать, все поменяется, и тогда я буду радоваться.

Он походу совсем слетел с катушек, решила она. Не давая пройти, он схватил ее за запястья, выкручивая, причиняя боль.

- Шепард, я не главный хирург. Придите в себя!

Они боролись.

- Я видел документы на назначение, в совет директоров. Ты практически член семьи. Он все делает, чтобы ты дала. И когда получит, - он снова с силой толкнул ее на кровать, наклонился.

Ей пришлось в деталях рассмотреть рыжее, красное от ярости лицо.

– Ты сдохнешь! Поняла?! Сдохнешь.

- Кто? – она оглянулась на дверь палаты, обдумывая, успеет ли вскочить и добежать.

- Брицкриг, тупая сука! Ты будешь ползать по полу, просить отыметь. Умолять, чтобы кто-нибудь, хоть кто-нибудь из них вставил в тебя. Я сам буду тебя оперировать, поняла?!

В ужасе она уставилась на него, посчитав, что лучше промолчать.

- В этом мире есть правила. Сильные правят слабыми. И он тебя выбирает, только пока хочет, – голос Шепарда зловеще свистел, подрагивал от гнева. – Подбор операционной, выбор лучшей в мире команды, доступ к финансам быстро кончатся, Поняла? Как только он доберется до твоей щели.

Он одарил ее похотливой улыбкой, проводя пальцами между ее ног. Она задергалась.

- А я и мертвую тебя трахну. Не брезгливый.

Резко выпрямившись, остался довольный запуганным выражением ее лица и зашагал из палаты.

- Обожаю новых сучек!

Венера осталась лежать, пытаясь переварить происходящий за гранью ее понимания разговор. Кое-как она поднялась на ноги и вышла следом за ним, опасаясь его возвращения. Дошла до туалета. Руки ее тряслись, лицо опухло и покраснело от слез. Дожили, все приехали. Нужно звонить Марсу и увольняться. Больше ничего не оставалось делать.

По дороге назад у администраторской стойки ее ждали два детектива, одетых в гражданское. Они представились и предъявили документы.

Высокий и худой, черноволосый Оливье Мартинес, черты лица говорили о смеси в нем бразильской и французской крови. Он подпадал под влияние битлов, нося старомодные удлиненные бакенбарды и отросшие до плеч волосы. Второй, Джон Смит, выглядел, как типичный невзрачного вида англичанин с тонкими чертами лица, светлым волосом и водянистыми серыми глазами.

- Ваш муж обвиняется в убийстве Алисы Мэдс и попытке убийства ее мужа.

- Что?! - только и смогла выговорить Венера, с ужасом осознавая, что это вовсе не розыгрыш.

Сообщение звучало чудовищно. На секунды шум больницы стих, и она встала, как вкопанная, хлопая глазами и пытаясь осознать новость.

Андрей – убийца?

- Пройдемте с нами. Мы объясним все на месте, - смягчился один из них, беря ее под руку.

Они погрузились в полицейскую машину со специальными номерами и через час сидели в рабочем кабинете, в сером шестиэтажном здании Скотланд-Ярда. Один стол и два стула.

С Венеры взяли согласие на содействие следствию, сняли отпечатки пальцев и записали общие данные. В комнату вошел Оливье и сел напротив.

- Вы курите? - спросил он, тщательно разглядывая ее.

Она отрицательно покачала головой.

– Не возражаете, если я закурю?

Нет, она не возражала.

- Расскажите, когда вы последний раз видели Алису Мэдс и ее мужа?

Венера кивнула, будучи не в состоянии поверить в произошедшее. По словам детективов, он пришел в дом Мэдсов, вооруженный кухонным ножом. Соседи подтвердили. После чего нанес Алисе двенадцать ножевых ударов, оказавшихся смертельными, хотя изначально она порезала сама себя и шесть ударов Мэдоксу. Ему удалось сползти по лестнице на первый этаж и позвать на помощь соседку. Та вызвала полицию со скорой помощью. Затем он попытался порезать себя, но не успел истечь кровью. Сейчас находится в психиатрическом отделении Национального неврологического госпиталя в состоянии острого параноидального психоза.

- Вы знали, что ваш муж в течение пяти месяцев состоял в любовных отношениях с жертвой?

Это почему-то раздавило ее окончательно. Не знала точно, но догадывалась. Он сюда за этим и ехал, за Алисой.

- Да, - прошептала она, бледнея на глазах и ощущая тошноту с головокружением.

- Скорее всего, она его отвергла, и, не справившись с эмоциями, он отреагировал, - продолжал детектив, наблюдая, как подрагивают вяло лежащие руки на столе руки девушки.

Жена убийцы. Ей буквально не за что было ухватиться, и она мяла кончик собственного пальца, неподвижно сгорбившись.

Пришлось выдержать еще тысяча и один унизительный вопрос о характере мужа. Пьет ли он? Проявлял ли когда-нибудь агрессию? Чем занимался. Склонен ли он в целом к абьюзам? Состоит ли она сама с кем-нибудь в любовных отношениях? А как дела на работе? Когда был последний раз сексуальный контакт и прочее.

- Это все, - закончили они спустя час, позволяя ей вернуться домой.

- Я могу его увидеть? - спросила она, с трудом поднимаясь на негнущихся, ослабевших ногам.

- Кого?

- Мужа.

Детектив кивнул. Она уже знала, что Мэдс лежит в клинике в отделении интенсивной терапии, потому и не было Шепарда все утро. Он его зашивал. Алиса в Вестминстерском морге.

По словам детективов – Андрей вышел на работу как обычно к восьми. Он долго и тщательно занимался мытьем лаборатории и пробирками. Со скоростью навозного жука двигаясь между столами с реактивами, прощался с уходящими лаборантами, повторно протирал столы и изредка поглядывал на копившиеся в дальнем углу в мусорных баках мешки из толстого черного полиэтилена.

Вечером после ужина Смит прислал ему номера операционных.

Ближе к полуночи он все-таки начал таскать мешки к мусоросжигательной печи. Содержимое мешков тоже было упаковано в плотные пакеты с маркировкой, так что он, вскрыв первый попавшийся и стараясь особо не разглядывать содержимое, начал искать нужные сочетания цифр и букв. И, спустя три часа, нашел.

Опасения Смита он держал в собственных руках. Доноров целиком вырезали, убеждали родственников, что их умершие дочери, сыны или супруги послужат на благо человечества, но трансплантировались лишь необходимые из них реципиентам, остальное расточительно сжигалось. Получив доказательства, он пофотографировал на сотовый номера и все сжег, проведя остаток ночи в размышлениях.

Под утро набрал номер Смита и скинул ему доказательства через Ватсап.

Когда он вернулся домой, Венера уже ушла на работу спасать Руфуса.

Он, не дождавшись, пошел к дому Мэдсом. Карман джинсов оттопыривался острым углом от коробочки с кольцом, украшенным фианитами. В Лондоне цены даже на самое простое кольцо казались непомерными. Было немного страшно и стремно, но он видимо верил – Алиса его женщина.

Дом выглядел похожим на их. Двухэтажный, из красного кирпича, с небольшими палисадниками у входа, коваными оградами. Он сжал ручку, дверь беззвучно подалась внутрь. Он не знал, что в доме Мэдсов кругом видеокамеры. Он нерешительно постоял на крыльце, дополнительно нажал на кнопку звонка. Никто не ответил, и он, снедаемый любопытством, вошел внутрь.

Алиса никогда не приглашала его туда, объясняя излишней подозрительностью мужа, словно тот мог унюхать их. Они встречались у него дома, в гостиницах, кафешках, но никогда у нее.

Внутри оказалось уютно. Типичный английский особняк в стиле прошлого века. Кресла, камин, тяжелые портьеры. Откуда-то из глубины дома доносились полутоны всхлипов, рождая на лице Андрея тревогу. Вдруг кому плохо или она там блюет? Когда он видел ее в последний раз наедине, она выглядела слабой.

Всхлипы продолжили звучать, он, не особо думая, двинулся на их источник. Поднялся на второй этаж. Под ногами стелилась красная дорожка, а в углах лестницы стояли горшки с зелеными растениями. В коридор выходили двери четырех комнат. Прислушавшись, он направился к той, что приоткрыта.

Посреди комнаты на белоснежном ковре перед обнаженным Мэдоксом на коленях сидела Алиса. На ней было надето откровенное кожаное белье нижней. У Андрея от зрелища мгновенно встал. В руках она держала кухонный нож. Обыкновенный, длиной сантиметров двадцать, с грубой пластиковой ручкой.

Та, не задумываясь, полоснула по груди мужа.

Андрей, не веря глазам, громко вскрикнул. Пара обернулась, и Мэдокс, не обращая внимания на кровавый разрез, подошел к двери и распахнул. Взгляды мужчин встретились. Суровый и безэмоциональный, перепуганный и оценивающий. Андрей поднял руки к груди, демонстрируя ладони, и попятился назад.

Ситуация ненормальная, дикая, высадила его из реальности на один лишь короткий миг. Андрей слишком долго крутил баранку, чтобы не различать игру и реальность. Вид Алисы был излишне апатичным, безвольным, такой, что он ни секунды не сомневался в том, что она не в норме.

Мэдс поднял руки и почти улыбался, насколько вообще это возможно при его флегматичном характере.

Алиса выглядела слегка пьяной и какой-то счастливой, безмятежной. Андрей, не зная, что делать, не мог отвести взгляда от лезвия у горла любимой женщины. Он всегда знал, вот знал, что ее муж псих!

По горлу Алисы побежала струйка крови, отчего сердце рухнуло, ушло в пятки и забилось в десять раз быстрее. Красная, густая, выводящая из равновесия кровь. Только бы не сонную артерию. Укокошит себя, как пить дать. Его прошиб пот, желудок свернулся в узел, лицо побледнело и кончики пальцев на руках начали нервно подрагивать.

Кровавые струйки потекли обильнее. Мэдс держал руки поднятыми, на камерах все выглядело, так словно Андрей им угрожал. Алиса, продолжая стоять на коленях, держа у горла нож.

Были причиной тому наркотики или что-то иное, но Андрей, чувствующий накал ситуации невыносимо напряженно, не хотел и не мог рисковать женщиной, которую любил. Его трясло. Что происходило далее, камеры не запечатлели.

Венере хотелось увидеть Андрея своими глазами. Не верилось, что он смог хладнокровно раскромсать двух невинных людей и попытаться убить себя. К тому же нож был сначала у Алисы в руках. Она сама порезала мужа, а потом себя. Что такого могло стрястись за полдня и ночь, чтобы и она вот так, и Андрей из абсолютно нормального здорового человека впал в психоз? Он не собирался домой, собирался жить в Лондоне с Алисой.

- Что теперь будет? – спросила Венера Смита после просмотра видео.- У меня на днях истекает рабочий контракт.

Она вернется домой, а он останется в клинике?

- Пока идет следствие и открыто дело, его никто не выпустит из страны. Дело долго не оставаться открытым, после проведения психиатрической экспертизы, суд признает его невменяемым и определит срок с принудительным лечением. Экспертиза займет от тридцати до девяноста дней, и многое будет зависеть от требований потерпевшего, - сообщил Смит. - Суд будет настаивать на том, чтобы тот присутствовал в суде в качестве главного свидетеля и пострадавшего, а значит, они заморозят все на время его лечения и восстановления. Если денег на адвоката у вас нет, вашего супруга будет защищать государственный.

Опустошенная Венера вернулась домой. Отмечая про себя, как дом выглядел как обычно. Словно в мире ничего не произошло. В тишине она обессиленно бросила вещи на пол и уставилась на букет Марса. Теперь ей казалось, он подарил его в прошлой жизни. И все события до встречи с детективами тоже произошли давно.

Кажется, что если полюбил другого, то на первого станет все равно. Не станет. Если человек был родным, жил с тобой нормально, то не станет. Невозможно перечеркнуть одним взмахом прошлое. А Венеру с Андреем связывало пять лет университета и пять лет работы. Она до конца ощутила, что больше не любит его, не желает, но от этого он не переставал быть родным, как бы ни отдалился, особенно здесь в Лондоне. Случившееся напоминало ей катастрофу.

Глава 15

Утром Венера взяла такси, назвав шоферу адрес Национального неврологического госпиталя. Тот располагался в центре Лондона в старинном здании из кирпича с современной пристройкой. После оформления документов ее проводили в комнату (из мебели, стол со скругленными углами и один мягкий стул) для свиданий на закрытом этаже и попросили подождать.

Она села, ощущая давящую изолирующую тишину, вспоминая практику в психиатрическом отделении времен интернатуры. Находиться в этой комнате постоянно было бы жутко, но она забыла тут же об этом, наблюдая, как въезжает коляска с Андреем, прикованным к подлокотникам наручниками. Если бы не многочисленные порезы и красные белки глаз с опухшим лицом, он выглядел нормально. Кажется, ему все равно, что происходит вокруг.

- Ему дали успокоительное, - пояснил мужчина, привезший его. – Поговорите с ним. Бывает, им становится легче, когда они слышат голоса родных.

- Андрей, - позвала она, шокированная его видом. – Ты меня слышишь? Это я.

Не сразу, но он перевел расфокусированный взгляд, пока она рассматривала порезы. К сожалению те были ровными по краям, что указывало на то, что нанес он их себе сам. Когда порезы наносятся с силой, не бывает прямых линий. Они рваные, кожа буквально рвется, лопается в месте удара и там образовывается зазубренный край.

- Скажи, ты спала с ним? – спросил он на русском.

- С кем? – ей стало страшно.

Неправильный вопрос. Неверное начало.

- С Мэдоксом? Спасла?

- Я спала только с тобой.

Почти незаметно он начал раскачиваться вперед, уголки бледных, потрескавшихся губ поползли вверх.

- Он такой сладкий, сладкий, сладкий.

- Кто?

- Его член. Понимаешь, член. Я хочу с ним слиться, я хочу быть им! С ним навсегда!

От сдавленных эмоций его голос окончательно сел, и он стал подвывать, крутя головой из стороны в сторону и пытаясь сдвинуть ткань с плеча, кусая сквозь нее.

Венера расстроено посмотрела на медбрата, тот отвел глаза в сторону. Вероятно, он многое видел в этих стенах. От слез отчаяния до презрительных ухмылок радости.

- Я могу остаться с мужем наедине? Мне нужен час, - твердый взгляд давал понять ему, что возражений и отказов Венера не примет.

- Только не трогайте, это опасно, - предостерег тот, нехотя соглашаясь. – Видите, он кусается.

- Я хочу с ним только помолиться, - пояснила она, доставая из рюкзака фотографии Будд, семь маленьких чашечек для подношений и колокольчик.

Медбрат успокоился, понимающе кивнул и вышел.

Венера начала ритуал сразу, пронзительно, с речитативного чтения священного текста, доступного только арья.

Спустя час мужчина вернулся, застав тихий звон колокольчика в полнейшей тишине и спящего пациента. Она убирала ритуальные принадлежности в рюкзак.

- Он проспит час. Не будите его.

Повернулась к спящему Андрею и прошептала ему.

- Я вернусь через час.

Выйдя из здания, черепашьим шагом Венера брела вдоль улицы, приходя в себя от изнуряющей сессии и прямого видения пустоты.

Она многого не видела, больше полагаясь на наитие. Никогда не заходила в глубокие слои разума, хотя твердо ощутила, энергетические чакры тела Андрея смешаны.

Обычно у людей восемь чакр. Они идут одна за другой снизу вверх. От красной у копчика, отвечающей за секс и животные инстинкты, до самой верхней пурпурной, связывающей энергию жизни человека с единой вселенной, расположенной над головой.

У него над головой стоит красная чакра.

Чакры выстроены в необычном порядке. Теперь понятно, почему его заботит только секс и проявлялась агрессия. Мог ли он убить под воздействием этого? Она пришла к выводу, вполне. Как такое физически сотворить с человеком без перенесения энергетических центров, невозможно представить. Кому под силу? Как? Она знала лам, которые помогают людям раскрыть одну-две чакры, но это требует минимум недельного воздействия на человека ежедневно.

Венере не удалось на них воздействовать. Тем более последняя, пурпурная, казалась почти разрушенной. Несомненно, физически он здоров, внешние признаки таковы, но на тонком уровне глубоко болен. И это пугало её до дрожи. Ведь у него отравление жизненной силы.

Она шагала, глубоко сосредоточившись, и не замечала города. Тело Венеры знобило. Фактически муж был уже не Андреем, а кем-то другим. Неизвестно, завершили ли чакры движение, или двигаются ли они дальше? Что-то подсказывало, что это далеко не счастливый конец. Даже у животных чакры выстроены, как у людей – от красной на копчике до верхней пурпурной на макушке. Но кто поверит? Современная медицина не признает энергетические каналы, как бы успешно ни практиковали иглоукалывание в Азии. И его не признает никакая система правосудия в мире.

Ему бы домой к отцу, там бы решили, что делать. Венера неожиданно сильно затосковала по дому, чувствуя, как отсутствует нужная поддержка.

Последние слова Андрея никак не шли из головы. Она подобное слышала, видела, ощущала. Никак не могла вспомнить, где именно. Воспоминание казалось важным. Что-то в нем цепляло и царапало до глубины души. Она обдумывала ситуацию с разных сторон и не видела никаких выходов. Вообще никаких. Но воспоминание пришло. Точно также говорила девушка на той ночной трассе, донор Джефри Смита. Слова были очень похожими, да и безумие в лице также присутствовало.

Венера набрала номер госпиталя, зная, что сегодня работает Мэри. Та, подтвердила слова Шепарда.

- Ты можешь посмотреть в бумагах адрес Руфуса Корна? Прошу тебя.

Мэри немного поупиралась, но затем согласилась, обещая перезвонить, как только что-то узнает. Скорее всего, он на домашнем медобслуживании, решила Венера. Не бывает чудес. А вот коллеги с поехавшей крышей случаются. При мысли о крыше, мысли снова вернулись к Андрею. Тяжелый вздох вырвался из ее легких.

Спустя час Андрей выглядел получше. Теперь хотя бы к раскачиваниям добавилась осмысленность во взгляде, а нервозность сменилась на постоянные движения головы туда-сюда. Он что-то отрицал. Больно было смотреть на него. Сердце сжималось от понимания, что Венера не могла помочь.

- Как твои дела?- спросила она, раскладывала предметы для подношения и мантры.

- Плохо, плохо, плохо.

- Я знаю, - с жалостью заглянула в глаза. – Расскажи, что произошло. Зачем ты ее так?

Он не ответил, перешел на покачивания взад и вперед. Спустя пару минут, затряс головой и уставился куда-то в сторону.

- Я хочу защитить. Мой, мой, мой.

- Защитить?

- Он только мой, мой, мой.

Обойдя стол она развернула кресло с мужем и, несмотря на запреты медперсонала, взяла трясущееся лицо в руки, пристально вперившись своим взглядом в его глаза.

- Смотри на меня. Я знаю, что ты тут.

Нараспев начала читать мантры в определенной последовательности с текстом на древнетибетском наречии, внушая ему. Спустя полчаса замолчала, опустив. Венера села напротив него, и пронзительно звякнула в колокольчик.

Андрей, вздрогнув, проснулся и пришел в себя.

Минуту он с нарастающим ужасом осматривал больничную одежду, наручники, порезы на руках, обстановку, стол с семью чашками, фотографии святых и жену.

- Все так плохо? - его голос прозвучал испуганно, с заиканием.

- Ты съехал, - сообщила она без купюр.

На смертельно побледневшем усталом лице Андрея заблестели слезы. Он сомкнул веки и снова открыл, пытаясь стряхнуть, упрямо не желавшую скатываться горечь.

- Это дурдом?

- Госпиталь.

- Ты поможешь мне?

И хотела бы. И рада бы. Она отрицательно и горько покачала головой.

- Это не в моих силах.

- Нам нужно домой. Домой.

Он безмолвно зарыдал, немного продышался, справился с первыми эмоциями. Прямо на глазах, было видно, как у него начинается бред помилования. Он решил, что его кто-нибудь спасет, совершенно не осознавая, что это временное просветление. Через несколько часов, может быть день, он снова впадет в психоз.

- Что там произошло? – Венера спрашивала для себя, понимая, что вряд ли это чем-то поможет следствию. Но ей требовалось знать. Нужно.

- Я убил ее, потому что хотел Мэдокса, - его шепот оказался едва слышен, задавлен чувством вины, ужасом сотворенного.

- Ведь она его тоже хотела. Когда он, - быстрый исподлобья вороватый взгляд, – трахал меня, я слетел с катушек. Хотел еще и еще и еще. Он – центр мира. Я влюбился. Я – это он.

Он замолк на секунду, качая головой, видимо поражаясь самому себе, а затем продолжил.

- Я не могу смотреть в зеркало, хочу видеть только его. В голове мысль – бьет и бьет: что с ним? Я должен быть всем для него. Им. Сделаю все для этого. Растворюсь в нем.

Взрослый мужик начал давиться слезами, которые скатывались с небритых щек, капая на смирительную рубашку. Поднял испуганные, бедолаги глаза и, кажется, хотел рассмеяться, но внутренне сорвался и дернулся всем телом. Ему перекосило лицо.

- Он трахает в жопу, насилует, а мне все равно. Понимаешь? Я больше не принадлежу себе. Сделаю все, все, что хочет. Абсолютно. Только бы он был счастлив, разве не прекрасно? И я как будто…

- Кто-то другой, - закончила Венера, чувствуя, как у самой слезы подступают к горлу.

- О-о-о, ты понимаешь, – он снова скорчился в гримасе от душевной боли. – Хочу быть с ним. Отдать все, что есть. А у меня ничего. Только сам. Я готов пожертвовать всем.

- Отдать любой орган?- холодно подсказала она, вспомнив слова рыжей девушки с ночной автотрассы под Улан-Удэ.

- Дааа, это было бы чудесно! Любой! Кровь. Все, что можно. Представь, в нем бьется мое сердце! Ты поможешь нам?

По ее щекам текли слезы от одухотворенного вида съехавшего с катушек мужа, от его жуткого воодушевления. Горло хватило от спазмов.

– Это конец, - резюмировала Венера, не в силах сказать что-то еще.

Ему впервые удалось ухмыльнуться. Он откинулся назад, перестав качаться туда-сюда.

- Разве это имеет значение? Он любовь всей жизни. Не жалко.

- Ты сам стал его любовником?

- Сам. Сначала не хотел, а потом… М-м-м, блаженство, плаваешь в море кайфа и хорошооо. Ничего не имеет значения, только он, ты, и секс. А без него плохо, без него ломка. А-а-а-а-а, я кончу, кончу от мыслей….

Он характерно и часто задышал, высунув язык. Венере стало не по себе от услышанного.

- Почему ты порезал себя?

Он замолчал, смотря на нее несколько свысока, но с доверием.

- Не понимаешь? Хорошо то, что приятно ЕМУ.

- А меня ты любишь?

- Не-е-е-т, - скучающий разочарованный взгляд в сторону.

Она горестно вздохнула, покачала головой, не в силах продолжить разговор, смахивая слезы. Без подготовки начала читать мантры и священные тексты, погружая его в полусон, проверяя, что происходит с ним, как проходят вибрации по энергетическим каналам тела. Пока он находился в психозе, ему грозила только психушка. Выведи она его на более длительный срок – пожизненное заключение в одной из тюрем. Психоз же разрушал жизненные центры, и неизвестно, сколько он протянет, прежде чем полностью лишится разума.

Его чакры продолжали оставаться нестабильными и, что хуже, разрушались. Все вместе указывало на начавшийся процесс деградации. Скоро наступит коллапс личности и полное погружение в безумие.

Венера вышла из центра расстроенная и подавленная к вечеру. Через час ей позвонила Мэри и назвала адрес в престижном районе Белгравии. Она нашла дом, но так и не решилась позвонить в дверь, трусливо расположившись в дорогом кафе напротив, приткнувшемся на углу Элизабет Стрит между Итон Сквер и Эбери Стрит.

Несмотря на поздний вечер, она заказала кофе с пирожным и, медленно потягивая напиток, отходила от встречи с мужем, от тяжелого пропитанного горем дня.

Она даже признала идею пойти в гости к пациенту такой же бредовой, как и слова Андрея. Мало ли, что говорил Шепард. Человек в ярости не контролирует себя. А ему очень хотелось напугать и унизить ее. Завтра узнает, куда перевели Руфуса. Где-то он все равно наблюдается. И неважно дом это или частная клиника.

Она собралась рассчитаться и уже готовилась встать и уйти, как в свете вечерних фонарей, увидела открывающуюся дверь в доме. Из нее вышел мужчина. Одетый в кожаные штаны и футболку, с прытью молодого юноши, Руфус Корн сбежал со ступенек крыльца. Подъехала девушка на спортивной машине. Тот легко перепрыгнул дверцу, не открывая, поцеловал спутницу, и они укатили.

Глава 16

Венера пыталась подобрать челюсть со стола. Она только что видела физическое чудо. С момента проведения операции прошел день. Один день! Она вчера его повторно вскрывала. За столь короткий срок невозможно восстановиться до такой степени, чтобы прыгать в машины и бегать по лестницам. Медленно и верно она начала ощущать, как сходит с ума, оседая обратно на стул.

Выходит не лгал Шепард. Как он там говорил? Она ничего не знает «о них». О ком «о них»? О пациентах? Почему он считал, что она должна сдохнуть? Он не говорил, что убьет, нет, он обещал и рассказывал, что он сделает, после ее смерти.

Мысли не хотели никак упорядочиваться, хаотично неслись, смешивая воедино обрывки воспоминаний, ощущений и переживаний последних дней.

Каким-то образом возможный секс с Брицкригом теперь казался связанным и с Андреем и с Мэдсом. И не только тем, что последний работал на Марса. А тем, что слова Шепарда удивительным образом походили на состояние Андрея. Те же бред и одержимость. Мрачное предчувствие разливалось по ее телу, сковывая страхом парализовал мышление, не давая ухватиться за нужную мысль.

Какая между ними связь? Она запуталась. За короткий срок случилась столько всего. С каждой секундой становилось страшнее. Что еще могло случиться, чтобы ее жизнь рухнула вконец и погребла под собой окончательно. Что именно?

- Детектив Смит, отдел специальных расследований.

Звонко подвинув чашку с блюдцем, она жестом пригласила его присесть. Да, знакомились же вчера. Подобралась внутренне, Венера выпрямила спину, пересобрала в простой пучок светлые локоны.

- Что вам нужно? - спросила она немного гнусавым голосом, свидетельствующим, что недавно были причины для слез.

- Нужно, чтобы вы поехали снова со мной в Скотланд-Ярд. Мне хотелось бы вам кое-что показать.

- Это касается дела об убийстве? - на ее лице появилась надежда, смешанная с тревожностью, свойственной для человека, переживающего сильный стресс.

- В том числе, - уклончиво ответил тот, пока она растерянно смотрела на пустую чашку, а затем, положив купюру на стол, кивнула, соглашаясь.

Через час перед ней на стол легли фотографии четырех женщин.

- Вам знакомы эти женщины?

Она почти не касаясь, провела ладонью по углам изображений, разглядывая рыжеволосую девушку модельной внешности. Та позировала на синем фоне. Может быть в журнал, может в портфолио.

Белоснежная кожа, красочный волос сильно контрастировали с фоном, делая ту и без того какой-то неземной, очень красивой. Ее лицо было знакомым, настолько, чтобы Венера точно могла сказать, что знакома с ней.

На втором снимке позировала брюнетка. Не настолько эффектная, как первая девушка, да и лицо более простое, зато знакомые ямочки на щеках и ангельское выражение лица вполне узнаваемы. Бывшая секретарша московского офиса «Сафино», Кристина.

На третьем снимке Алиса. На четвертом – модель, не известная ей.

- Все, кроме последней. Лицо кажется знакомым. Не могу вспомнить, где ее видела.

Детектив закивал головой, сел напротив, закинул ногу на ногу, раскрыл папку и вытащил еще четыре фотографии, на этот раз мужские.

- А эти люди?

Бросив взгляд на лица, Венера обеспокоенно уставилась на него, не зная, что и думать.

- Джефри, этого не знаю, Руфус Корн, Мэдокс Мэдс.

- Первых трех вы оперировали, но никого из них не вели в послеоперационный период.

Звучало удивительно, но верно. Она с удивлением посмотрела на фотографии, затем на детектива.

- Смита вел мой руководитель. Второй, - со снимка строго смотрел мужчина лет сорока, в очках, с крючковатым носом и маленькими глазами. – Его ассистировала в Москве, но он не мой пациент. Как мне сказали, там все прошло удачно. А Корна вы сами видели.

Она замолчала, уставившись на снимок Мэдса. Его, скорее всего, должна оперировать она.

- Чтобы вы не узнали о быстрой регенерации пациентов. Первая девушка попала в аварию и выступала донором Джефри Смита, - детектив взял женский снимок и перетащил под снимок рок-звезды.

Та самая, что умерла во время аварии от кровоизлияния в мозг.Венера это знала и без детектива.

– Януш Боуден, донором является Кейт Кисс. Дважды. Первый раз она отдала часть печени, второй раз – почку.

- Донор жив?

- Пока что, - Смит многозначительно посмотрел на Венеру, так что той стало не по себе. – Документы на донорство она подписала очень давно.

Его рука коснулась снимка секретарши из московского офиса.

- Кристина Корчак, - он перенес фотографию девушки под карточку Руфуса Корна.

- Алиса Мэдс.

Снимок женщины оказался под снимком Мэдокса Мэдса. Смит молчал, давая переварить услышанное. Венера мысленно добавляла к этому списку мужа. Если бы не он, то никакой связи не прослеживалось бы, кроме факта, трое из них клиенты клиники, подруги пожертвовали органами. А оперировала их – она.

- Что вы хотите сказать?

- Это не единственные случаи, мэм. Таких гармоничных донорств мы фиксируем в год около двенадцати.

Детектив выразительно посмотрел на нее, протягивая список. Во главе стояло имя Марса Брицкрига. От этого у Венеры невыносимо сильно закружилась голова.

- За последние пять лет. У всех доноров отношения с оперируемыми. В короткий срок жертвуют органы и имущество, подписывают документы. А затем, если ничего не происходит, они прекращают отношения с жертвой. У всех наблюдается психоз и полное расстройство личности. Все мужчины – клиенты корпорации «Сафино».

Ее замутило.

- Ни одной женщины-реципиента, - медленно произнесла Венера.

Так не бывает, чтобы человек скакал через день после операции. Чтобы простой секс менял местами чакры. А кто-то делал людей зависимыми от любви настолько, чтобы жертвовать органами. Ведь нельзя прийти в больницу и заявить, хочу, мол, сделать доброе дело. Такие мероприятия сопровождаются волокитой с документами, анализами, исследованиями, разрешениями государственных проверяющих органов.

Она покачала головой, слишком обескураженная увиденный и услышанным.

- Считаете, их заставили?

- Их не заставляли. Жертвы, случайные люди. Всех объединяет одно – все реципиенты имели половую связь разной длительности. Если какое-либо воздействие было, то оно происходило через семенную жидкость. Мы долго не могли найти зацепку, пока с нами не согласилась сотрудничать Алиса Мэдс.

Венера посмотрела на снимок Алисы. Они учились в одном классе, играли в куклы, ходили на танцы. И еще много чего такого, что во взрослом мире именуется хэштегом «все сложно».

- У вас сперма ее мужа? – спросила она, подумав, что в таком случае можно доказать и слова об изнасиловании Андрея, если бы он только заявил об этом.

- Нет, мэм. Марса Брицкрига. Она смогла собрать нужные материалы.

От услышанного на лице девушки проскользнула нервозная недоверчивая улыбка, тело Венеры задрожало мелкой дрожью. Она не сдержалась от хихиканья, вспоминая поцелуй. Марс первый в списке. Он действует так же разрушительно на своих жертв, как и другие из этого чертового списка. Если она с ним переспит, то тоже сойдет с ума? Станет одержимой! Зависимой! Как Андрей…

- И, и какая симптоматика? – с каждой секундой она все отчетливее ощущала веселье, вспоминая их последнюю встречу в ресторане несколько дней назад.

- Мы не нашли в образцах отклонений от нормы или каких-то посторонних веществ. Зато в крови каждой жертвы обнаружено огромное количество лейкоцитов, как если бы в теле наблюдался сильный воспалительный процесс.

- Но других симптомов не обнаружили, - произнесла она, понимая, куда склоняется чаша весов. Вот почему Шепард, угрожая, говорил, что как только она начнет сосать, ей конец.

Венера закрыла глаза, часто задышала, опершись на стол локтями, спрятала лицо в ладонях, растирая кожу на скулах до красных пятен. Ей физически было не по себе.

- И кто они такие? Они что, инкубы?

Детектив развел руками.

Спецслужбы не знают, кто они такие. Зачем пересаживать себе органы в таком количестве? А послеоперационный период? Почему такой короткий? А чакры? Что она может сказать им? «Ой, детектив, кажется, понимаю, в чем дело! В чакрах. А вовсе не в сперме. Сам половой акт вызывает перестройку на энергетическом уровне, и приводит к летальному исходу. Не разобралась, как работает, но я планирую переспать с Марсом Брицкригом и тогда смогу наблюдать симптомы у себя. Тогда точно разберусь, в чем дело. И доложу вам».

- Если вы дадите показания, у нас появится зацепка и живой свидетель. Мы поможем вам и вашему мужу быстрее вернуться домой. Понимаю, сейчас вам трудно…

- Трудно? – она оторвала красное лицо от ладоней и посмотрела с изумлением на Смита. Она, как они думают, свидетель! И ее осенила догадка. Они думали, что она спала с ним.

– Если я правильно поняла, детектив, мне не трудно! Мне, - она откинулась на спинку стула и развела руки в стороны, растопырив пальцы, – конец! Почему вы не можете их арестовать? Ждете, пока укокошат еще пару-тройку женщин?

Тот переменился в лице, растеряв всякий налет вежливости, становясь жестким, целеустремленным детективом.

- Вы не знаете этих людей. Они организация, управляющая всем. Буквально всем вокруг.

- Миром хотите сказать?!- голос Венеры сорвался на крик.

Он коротко кивнул, так, словно это что-то обыденное.

- Я не верю ни в какие теории заговора.

- Вы не представляете, какие у них связи и влияние, мэм. Призвать к ответу или хотя бы косвенно уличить было бы уже победой. Марс Брицкриг – не последняя фигура в этом мире.

- Ну, дом же это не стены, это люди, - прошипела она. Вот и будет она вместе с мужем сидеть в одной психиатрической лечебнице в Улан-Удэ. А когда надоест Марсу, тот найдет себе новую девочку для секса. В груди сжалось до боли, между ног откликнулось слабое желание. Венера со страхом осознала, что даже сейчас хочет, его. Андрей будет страдать по Мэдсу, а она – по Брицкригу. Что терять? Только вот она не спала с ним. Не спала, черт возьми. Хотя видит Небо, хотела. Венера все-таки засмеялась. Негромко, горько, с пониманием.

- Почему у них такой короткий послеоперационный период?

- Мы не знаем. Они быстро восстанавливаются. Не болеют. Живут очень рискованно, любят азарт, соревнования, адреналин. Раз в десять лет проходят внутреннее обновление. Иногда чаще. Мы считаем, случайные органы им не подходят. Им сложно нанести серьезные травмы. Высокая степень регенерации.

Смит глубоко и искренне огорченно вздохнул.

- Мой отец погиб, расследуя это дело,- зачем-то сообщил он, не понимая, как ей все равно.

Группа нелюдей, вообще непонятно кого, живет и процветает на Земле, меняет испорченные органы и правит миром. Может быть, она сошла с ума? И по уши в психозе? Она же сама, сама видела Руфуса Корна. Она оперировала его!

- Я с ним не спала, - произнесла Венера ровным голосом, отмечая, как вытягивается лицо Смита.

- Можете сдать анализы, - детектив цеплялся за надежду.

Венера кивнула. Подписала документы, дала свидетельские показания, а затем ее проводили в лабораторию.Молодой лаборант взял кровь из вены. Спустя час заведующий принес результаты.

Детектив нахмурился, а затем расстроенно сел в кресло.

- Ваша кровь чиста. Никаких воспалительных процессов, - трудно вздохнул он, еще раз посмотрев бумаги. – Вы точно не провели с ним ночь?

Венера, конечно, понимала, у человека расследование горит, но вот что-то не заметила в лице радости от новостей. Только подозрение, что она врет.

- Чиста? В смысле не заражена? - было что-то сюрреалистичное в услышанном.

- Видимо, действительно не все люди подходят им для донорства, – предположил заведующий лабораторией, с пониманием глядя на нее. - Мы еще раз проведем все анализы, если будут изменения, позвоним.

- Не покидайте Лондон, - попросил детектив.

В душе поднялась волна негодования. Они расстроены, что не свидетель возможно солгал и здоров. Ведь именно так Смит и смотрит на нее. Как будто она обязана, должна оказаться зараженной и уже биться головой о стол в мечтах увидеть Брицкрига. Венера чуть не рассмеялась, сжала зубы, недобро кивнула в ответ на слова детектива.

Когда она вышла из Скотланд-Ярда, стояла ночь. Деловой центр опустел, а развлекательный наполнялся. Выходные праздновали с размахом. На машинах, пешком, в скверах сидели ряженные, уже навеселе, люди. Отовсюду доносились смех, пугающие выкрики, разговоры. Она шла и не чувствовала ног, ощущая отмороженность.

В сумке зазвонил сотовый, и она взяла трубку. Сотрудник госпиталя спросил ее, затем представился сам и сообщил:

- Соболезную, мэм. Час назад ваш муж скончался.

От услышанного возникло ощущение, что прямо в мозг Венеры влетел снаряд, взорвался внутри, расходясь волной в радиусе метра от тела, выбивая все мысли. Разом забылись все слова на английском языке.

- Как умер?

- Нам нужно, чтобы вы приехали в госпиталь. Заполнить бумаги, провести освидетельствование, решить вопрос с похоронами.

- Как?

- Разодрал сонную артерию.

Венера опустилась на корточки, пригибаясь к земле. Телефон выскользнул из рук. «Это ее вина. Она вывела Андрея из психоза».

Кто-то подошел, помог добрести до ближайшей скамьи, усадил. Спрашивали, не вызвать ли скорую. Она едва понимала, о чем просят. Отказалась, и ее оставили в покое.

Мир густел, сжижался и, наконец, придавил. Реальность застыла. Пару часов Венера сидела неподвижно. Вдыхая холодный ночной воздух, она была погружена в глубокую медитацию. Повторяла про себя мантры, заученные в детстве. Они освобождали от лишнего, от ненужного мусора в сознании, в голове. Затем Венера перезаказала билеты до Улан-Удэ на утро.

Глава 17

Глубокой ночью Венера вернулась домой. Нужно было собрать вещи в дорогу и хоть как-то поспать. Или попытаться. Мир разделился на до и после.

Венера не заметила на ночной улице чужую машину, которую ни разу здесь не парковали. Она устало вошла, включила светильник и замерла. Мужчина сидел на кухне, не включая света.

Он поднял голову, улыбнулся, осматривая ее. Угрюмое заплаканное лицо, растрепанный волос, неаккуратный вид девушки говорил, что она крайне измотана, напугана и у нее нет сил.

- Потеряли тебя, - сообщил негромко, пока она раздумывала, что же делать дальше.

- Кто вы такие? – наконец спросила она, все-таки снимая не до конца просохшую куртку.

У нее не было сил ни бежать, ни бояться. Она видела в том списке и его. И раз он Мэдс сидел на ее кухне, то тоже не был человеком. С такими ранами люди в реанимации на грани жизни находятся, а не сидят на чужих кухнях. Она все еще стояла рядом с входной дверью на улицу, поэтому развернулась к нему, разглядывая чужое лицо.

- Жду тебя, - ему не понравился тон, и Мэдс слегка нахмурился, на лбу залегла складка недовольства. – Мне сообщили, ты была в Скотланд-Ярде.

И снова изучающий пристальный взгляд на ее лице, пока она вяло оглядывала шкаф в поисках подходящей сумки.

- Я была в морге, - она решила, что все-таки стоит переодеться. Паспорт и деньги все равно на втором этаже, и в любом случае придется за ними подняться.

Мэдс, кажется, удивился, озадаченно свел брови.

- Он покончил с собой, - слезы подступали и так и норовили вырваться у нее наружу, внутри шевельнулась злость. – Из-за тебя!

Мэдс достал из под стола пистолет и она замерла, разглядывая оружие. Огнестрельные раны бывают разные. Некоторые совсем не опасные, но как плохо стреляет Мэдокс Мэдс?

- Что тебе там сказали?

- Мне нужно переодеться, - отозвалась она, решив, что лучше не спорить, не осознавая, что говорит невпопад.

Если Смит прав, то против лома нет приема, никакого, кроме хитрости. Венера прислушивалась к себе. Сделала осторожный шаг к двери.

- Далеко собралась?

Он встал. Его лицо выражало обманчивое спокойствие, несколько удивленное, и все же очень уверенное.

- Не стоит думать, что от тебя что-то зависит.

Венера неожиданно расхохоталась. Звонко, нервно, совершенно без смысла, так что Мэдс сузил глаза.

- Я сказал что-то смешное?

-Да, - она посмотрела на него, продолжая глупо улыбаться.

-Что?

-Я сейчас дернусь, ты выстрелишь. Убьешь меня и это, - она смерила его взглядом полным ярости, указывая на пистолет. – Зависит только от меня.

Он тоже понял, усмехнулся. Ему понравилась шутка.

- Иди наверх, - приказал он.

Отрицательно покачала головой, Венера не сдвинулась с места.

Он смерил ее сверкнувшим взглядом, и нажал на курок. Раздался выстрел. Резкий угрожающе хлопок, оглушивший ее. Так что она наклонилась к полу, инстинктивно согнулась от страха, закрылась руками и вжала голову плечи.

- Я попросил вежливо. Второй раз не буду.

Она подчинилась, передвигая вдруг ставшие в раз негнущимися ноги. Лестница показалась Эверестом. С трудом Венера поднялась на второй этаж. Мэдокс шел следом. Они вошли в спальню, и он дулом указал на кровать.

- Раздевайся и ложись.

Казалось это бессмысленно. Слезы струились по ее испуганному лицу, пока она дрожащими руками стягивала с себя одежду. Затем легла на кровать. Мэдс лег на нее, резко приспустив до колен штаны.

Его лицо находилось совсем рядом, и она задохнулась от тяжести на себе чужого тела. Мужчина не двигался, ждал, когда успокоится и пока комнату не заполнят мирные звуки ночи. Смотрел ей в лицо, в глазах, где все так же таился огонь властности. А ей, несмотря ни на что, сквозь слезы, до дрожи, до отчаянья, хотелось отвечать ему яростью. Ударить. Отомстить.

- Ты самая красивая женщина из всех, что я знал Венера.

- Отпусти, - выдохнула она.

- Ты хочешь совсем другого, - шептал Мэдокс, покрывая легкими, дразнящими поцелуями линию ее подбородка. – У тебя обманчивый скромный вид. С виду смирная. Но как же ты пахнешь, какой шлейф идет от тебя. Какая притягательная.

Губы ласковыми движениями коснулись мочки уха. Его горячее дыхание жгло по замершей коже и Венера дышала гневом, мешающимся с болезненным чувством обиды, не справедливости. Гнев переходил и выдыхался в открытое отчаяние.

- Все что я хочу, чтобы ты оставалась со мной. Пока ты со мной, ничего тебе не грозит. Никакого безумия. Ты в полной безопасности. Ведь то, что тебе рассказали неправда, - шепот сводил с ума.

Одной рукой Мэдокс фиксировал ей руки над головой. Сам сдвинулся чуть в сторону. Придерживая ногой ее ноги, свободной рукой он медленно расстегнул пуговицу на штанах, потянул с характерным звуком за язычок молнии. Намерения его были очевидны.

Задышав чаще, краснея от ужасающей догадки, Венера обшаривала вокруг себя взглядом комнату в поисках того, чем можно нанести удар. Ее тело мученически покалывало от непрошенных прикосновений, а мышцы живота и между ног сводило от опасения.

- Я видела Руфуса.

- Ш-ш-ш, - палец Мэдокса на ее губах, красноречиво повелевал замолкнуть, облизнуть его и пососать как леденец.

Горячая мужская рука ворвалась между складок внизу. Насильно он скользнул пальцами, умело нажимая на клитор с бесполезной силой. Он тешил ее самое чувствительное место чуть выше. Затем резко раздвинул ей ноги и вошел в Венеру, одним движением до упора.

Она от остроты болезненных чувств выгнулась дугой. Застонала от боли, мучаясь от бессилия, от сопротивления, смешанным с удушающим содроганием. Не выдержав, расплакалась, захлебываясь от сбивчивого дыхания.

Мэдс ритмично голубил ее внизу, горячо целовал в шею, сам же тяжело дышал, наращивая темп. Затем задергался, ускоряясь.

Она отворачивалась, переживая, как по телу бежит дрожь от его судорог. Блуждала взглядом по комнате, пока не наткнулась взглядом на стек Андрея с лезвием для бумажных поделок. Замерла, перестала сопротивляться. Расслабилась, принимая происходящее. Мэдс обильно кончил в нее. Обмяк.

- Хорошая девочка, - шептал он, видя, как она тихо лежит. – Славная.

Не была она никогда хорошей. Ни разу в жизни.

- Дай мне то, что я хочу, - прошептала она, ему сквозь слезы в губы. – Я хочу тоже, понимаешь?

Все жертвы всегда хотят только одного. Еще немного секса и внимания. Но она не жертва. И они не пара. Венера погладила Мэдса по лицу, вспоминая Алису и Андрея. Она ответила на поцелуй, давая увлечься ему.

Перевернула Мэдса на спину и залезла верхом. Он держал пистолет в правой руке. Подгадав момент, она схватила стек и нанесла удар в грудь, с хирургической точностью. Вонзила его рядом с сердцем.

Удар вышел сильным. Внезапным.

Мэдокс выронил оружие, скорчился от боли, но не закричал. С ужасом наблюдал у себя в груди торчащую круглую ручку, сжимаемую хрупкой женской рукой, и расплывающуюся по коже густую кровь.

- Не шевелись! – рявкнула она, сидя на нем, растрепанная, нагая. - Если хоть немного шевельнешься, я поверну влево, и ты умрешь.

Тяжелый, кипучий взгляд обжег Венеру.

- Медленно разведи руки, - приказала она, еще не восстановив до конца дыхание, и не в силах отделаться от запаха. Настолько сильного, его мужского, что голова кружилась до бешенства.

Он не спеша, не скрывая ярости развел руки. Мэдс разглядывал ее со всей свирепостью, на какую был способен. До него, похоже, дошло, что она не шутила. Мужской взор сузился, зрачки расширились, пока он оценивал девушку по новой. Было очевидно, что он не боялся, не паниковал, уголок рта его дернулся в язвительной усмешке. Испепеляющий взгляд, полный превосходства, повеления обжигает азартом.

- Хочешь играть? – он покачал головой, выпятив губы. – А не боишься получить ответку? Наверняка, тебе хочется еще. Десять минут, и все изменится.

Меньше всего думая, о случившемся насилии, как о чем-то связанным с сексом ее покойной подруги, мужа или кого-то еще. Меньше всего воспринимающей себя, как донора в очереди за смертью, Венера едва сдерживалась, чтобы не убить его без выяснения ответов на свои вопросы. Нормальный ли он вообще? У человека (человека ли?) стек в груди! Нечеловеческая хладнокровная реакция на происходящее. А ее ведет от запаха крови. Будто бы пьянит и возбуждает.

- Я хочу знать, кто ты, - перебила она, чувствуя, как в только что жаркой комнате становится по-настоящему морозно. - Кто? – она нажала на стек с усилием.

- Твое будущее.

- Заткнись, и отвечай.

Она дернула стек, и Мэдс сдержал рвущийся из груди стон, окатил обозленным взглядом.

- Я не убийца, Венера. Я так же, как и ты, и хочу жить. Пара-тройка блядей, что с того? Разве бы ты не убила, чтобы выжить? И никогда не убивала?

- Я не такая, как… Я человек.

- А мы нет. И что с того? Каждый выживает, как может.

Мэдс кивнул на стек у себя в грудине, показывая, что она почти убила его. Осталось сделать пару умелых хирургических движений – кому как не ей знать, как можно разрезать человека.

- Ты не такой как я, как люди. Кто? – она перешла на шепот, пытаясь справиться со странным гормональным коктейлем в себе.

- Пусть будет монстр, демон, называй, как удобно.

Ей стало не по себе, от страха захватывало дух. Она словно выныривала из дурмана в нормальное состояние и ныряла обратно.

- Почему я?

- Думаешь исключительная?

От возбуждения голос Мэдса приобрел томительные ноты с ощущением подтекста. Словно он, осознал что-то, чего раньше не понимал и это его возбуждает. Венера не могла не чувствовать подрагивающий член, на котором сидела попой. Налитый, крепкий, тот улегся между ее ягодиц, выводя из равновесия не меньше слов, не меньше, чем вытекающее из нее семя. Мэдс хрипло рассмеялся.

- Неужели ты до сих пор не поняла, насколько мы могущественны? Это наш мир. Куда бы ты ни пошла, ни поехала, ни спряталась – мы найдем. Я ведь найду. Найду и накажу.

Мужчина резко вскинул руки, Венера повернула стек в сторону сердца. Переворот, прыжок в сторону. Ее била дрожь от ужаса произошедшего, от борьбы. Она не сумела задевать сердце, только полую вену. Так как он вскочил следом, больше беспокоясь о приспущенных штанах, чем о стеке.

- Сдохни же, уже, - не сдержалась в отчаянии.

Мэдс остановился и упал. Первый ее порыв - броситься вниз, голышом. Как есть.

- Только выстрел в голову, красавица.

Венера остановилась, лихорадочно дыша, не сводя с него обалдевшего испуганного взгляда. Не найдя глазами оружие, она рукой нащупала первую попавшуюся одежду, натянула на себя, схватила телефон.

- Если выживешь, не ищите, - прошептала она с дрожью в голосе, видя, странное восхищенное выражение на его лице, непобедимость. Как уголки рта Мэдса чуть подрагивают в улыбке, как пальцы понемногу, осторожно, не торопливо вытаскивают стек из залитой кровью груди.

- Уже красавица, уже.

Больше не стоило его слушать. Венера давясь слезами, торопливо схватив сумку с документами и выбежала из дома.

Она вылетела за дверь, и рванулась вперед, тут же была остановлена двумя мужчинами. Одетые в черные, большие, раскаченные, они перехватили ее в пороге. Лиц она не видела, те были скрыты масками с прорезями для глаз и рта.

Ее скрутили, обездвижили, и выворачивая руки за спину, блокировали запястья и ноги. Кто-то бесцеремонно засунул кляп в рот. Быстро открыв двери обычного с виду почтового фургона желтого цвета с красной полосой по бокам, ее бросили внутрь.

Машина завелась не сразу. Очевидно, что они заходили в дом, слышались шаги, переговоры, звуки рации. Голос Мэдса и других. Хлопали дверьми машины. Затем мотор завелся, и фургон тронулся с места.

Глава 18

- Вопросы?

Смит посмотрел на девушку. Она обвела, собравшихся запуганным взглядом.

- Кто вы такие?

Смит усмехнулся, понимающе хмыкнул.

- Вечный вопрос любопытствующего ума. Желающего знать, один ли он во Вселенной или нет. Есть ли что еще? Девочка, мы давние существа. Очень старые. Мы асуры. Если ты знаешь, кто это.

Венера замерла, широко распахнув глаза, открыла рот. Суры и асуры. Как же она сама не смогла догадаться. Демоны, полубоги, мифические существа из древних сказок. Асуры убивали суров, а суры их. Звучало неимоверно.

- Знаю, - прошептала она, и голос ее от волнения сел. - Зачем, зачем вам пересадка органов?

- Все просто, мир не пригоден для нас. Ваша материя не сочетается с нами. Приходится выживать.

- Что будет со мной?

Венера затравленно взглянула на Смита, на Блицкрига, игнорируя Мэдса и его руку на ее бедре. Смит невесомо пожал плечами.

- Понятия не имею. Вы с Мэдоксом как-нибудь сами разберитесь.

- Но зачем, вам? Ведь вы же специально, меня, - она не закончила фразу.

- Мне жаль, дорогая. Но ты столько узнала. К тому же ситуация с суром, так и не прояснилась. Нас беспокоит это.

Она выразительно посмотрела на Марса и тут же отвела разочарованный взгляд. Казалось тому совсем не интересно происходящее. Он смотрел куда-то поверх Джефри Смита, а вовсе не в их сторону с Мэдсом. Черты его лица заострились. Руками он ритмично чуть покачивал бокал с остатками своего напитка.

- Суром?

- Ты выжила. Мы решили, что ты такая же, как мы.

- То есть, как?

Он кивнул.

- Я? Асур? – она положила ногу на ногу, и ссутулившись, почесала нос, украдкой покосилась на Мэдса.

Тот, развалившись на диване, вытянул ноги вперед и изучающе с вызовом смотрел только на Марса.

- Смущало, то, что ты блондинка, - продолжил Смит. – У нас нет гена светлого волоса. Черные, коричневые, рыжие, красные, с синеватым оттенком, ха, любые! Но не такие светлые и эта снежная кожа. Изредка, весьма редко рождаются альбиносы в низших кастах.

- И?

- Они плохо заканчивают. Попадает в зверинцы. Многократно перепродается, как диковинка. Но мы, - он улыбнулся. – На Земле. К тому же, анализы показали, что ты человек.

Венера закусила губу. Спросить о сексе у нее не хватало духа. Ведь она же теперь тоже, зараженная. Сойдет с ума? Она покосилась на Мэдса, прислушиваясь к себе. Никаких чувств, кроме омерзения и глухой ненависти в душе она не ощущала. Девушка осторожно вытащила ладонь из его захвата.

- Я, что похожа на ваших?

- Нет, - Смит усмехнулся. – Наши женщины прекрасные и жестки. Они не придают значения любви. Секс используется для размножения, удовольствия от власти или наказания.

- То есть не нужен.

- Нужен. Хотя бы раз в полтора года. Эта слабость. Голод женской половины расы помог исторически нам подчинить их. У нас нет причин, без выгоды становился родителями. Асуры полностью контролируют жизненный цикл и наследники появляются в подходящее время. Вы, здешние женщины на их фоне привязчивы и чрезмерно эмоциональны. И бесполезны.

- В смысле бесплодны?

Смит кивнул.

- И вы передвигаетесь между мирами?

Вопрос показался настолько наивным, что вызвал улыбку не только у Смита, а у всех троих.

- Миры проникают друг в друга физически только для двух соседних. Они стоят через один не имеют прямого доступа порождающей реальности. Чтобы попасть в этот или покинуть его, нужно пройти трансформацию. У вас это называют рождение и смерть.

- А вы?

- Мы нет.

Она замолчала, обдумывая.

- Почему сначала сур выглядел, как человек, а потом как большое энергическое облако, светящаяся масса.

- Мир суров нематериален. При желании они могут принимать физическую форму, но материя затемняет. Для них это отказ от большинства способностей. Как кома или смерть. Ты должна понимать, не лучшие биологические состояния.

- Зачем он убил себя?

- Они погибают нечасто, но в материальной оболочке смертны. Как и все материальное. Скорее всего, нестабильность формы или энергии. Случайность. Но нужно признать суровское свечение крайне токсично для людей. Даже в заморозке, фонят, убивая человеческий организм, да и, скорее всего, вообще любую органику вокруг себя, - Смит посмотрел на Венеру и продолжил: - Кроме твоей.

У Венеры отвисла челюсть.

- У тебя совершенная нейтральность к сурам. Химико-биологическая характера. Достаточно уникальная ДНК, чтобы дальше исследовать. Отыскать дальних родственников, требуется значительное время. А у нас его нет.

Она не нашлась, что ответить, впервые в жизни хлопая глазами не от удивления, а от непонимания. Уникальная ДНК?

- Но вы же сказали, что я человек.

- За исключением небольших аномалий, крайне высокой устойчивости к большинству бактерий, значительного иммунитета и хорошей заживляемости тела, нами не обнаружено никаких отклонении в организме. Все верно и все равно.

Она потрясенно прикрыла глаза, уже ничего не понимая. Что именно они думают на ее счет? Одно ясно, они, точнее Мэдс, не остановится.

- Вам не нужен свидетель, поэтому я здесь, - произнесла она, упавшим голосом, глядя на Марса. – И вы пригласили меня в Лондон, для этого.

Джефри Смит улыбнулся и наклонившись слегка вперед, отрицательно покачал головой. Посмотрел на Марса и на Мэдса.

- Ты совсем ничего о нас не знаешь. Одно непонимание, да и только.

Марс посмотрел на нее.

- Раз в пятьсот лет у нас проводятся на родине ритуальные бои, которые здесь преобразовались в пари, - сообщил он.

- Да, - подтвердил Джефри Смит. - Кто проигрывает должен умереть, выигравший получает наследство. Мирный способ устранить конкурента.

Она молчала, с диким видом переводя взгляд с одного на другого, на третьего. Мэдс достал пистолет, Смит также взял свой. Венере показалось, что ее нервы сейчас превратятся в кисель, не выдержав перенапряжения. И только Марс ничего не доставал, вместо этого он поставил на столик возле себя пустой бокал.

- Какое пари?

- Два пари, - нахмурился Смит. – Первое, кому достанешься ты, а второе и более важное, сможешь ли ты узнать что-нибудь о нас, раньше.

- Ты выбрала Марса, - продолжил Мэдс. – А мне вот что любопытно, Марс. Почему ты ее не взял? В Le Gavroche хотя бы? А? Ты отказался от нее. Неужели она так тебе не зашла? Отказ от пари равен проигрышу. Ты знаешь это.

Он направил на Марса дуло, наблюдая, как в лице Венеры проступает холодящий душу ужас. Она выбрала Марса, но тот не действовал, и Мэдс переиграл его. Жестоко, беспощадно и бесповоротно. Она посмотрела на сидящего рядом с ней человека.

- Второе пари, я не выигрывала.

- Пари между нами, - согласился Смит глядя на Мэдса. – За тебя это сделал твой муж. Он нашел доказательства причастности «Сафино» к нашим делам.

В следующий миг, все случилось на запредельной скорости света. Оба асура направили оружие и произошло два выстрела. Одновременных. Оглушительных.

Через долю секунду после, Венера в шоке, увидела рядом на диване с собой мертвое лицо Мэдса с кровавой дыркой во лбу, опаленной кожей и злым выражением. Из его руки пистолет, с металлическим грохотом упал на паркет. В воздухе пахло порохом. Джефри Смит оказался более быстрым. Таким, что она подняла на него одурелый взгляд, не в силах пошевелится, парализованная случившимся. Ощущая, как реальность для нее стала потрясающе насыщенной. Как остро воспринимается ею ее собственное тело и все предметы вокруг.

Она перевела взгляд на Марса. Тот смотрел на Мэдса бесчувственным взглядом, без какого либо сожаления, затем перевел его на нее, чуть расправился, просветлел.

- Не оценивай, - посоветовал он. – У нас так принято.

А у людей нет. Вот, что ей хотелось ответить ему. У людей, все как у людей. По- разному и бывает очень жестоко, но вот смыслы у них не такие. Вероятно, эти трое, ненавидели друг друга очень давно и глубоко, так надежно, что пари для них стало своего рода точкой разборки. Завершением конфликтов.

Венера врач, она видела смерть в разных обличиях. Она знала, как часто та бывает в больничных палатах, в реанимациях, в неотложках. Много чаще, чем принято думать. К виду крови она давно привыкла, хотя и волновалась. И все же происходящее не вписывалось ни в какие рамки и нормы.

- Вы убили его.

- Он еще жив. В течение часа, если ничего не сделать, он умрет Венера.

Из ее глаз потекли слезы. Нервная система элементарно не выдерживала накала. Тело сотрясало от крупной дрожи, очевидной чужому глазу. И она чтобы хоть как-то себя успокоить, схватилась за голову, сжимая ее, клонясь вперед, пытаясь успокоиться.

- Славно, - произнес Джефри Смит, положив пистолет обратно на зеленый бархат. – Можем продолжить? Венера, возьми оружие Мэдса.

Та не поверила ушам, не поняла, что именно ей сказали. Что просят?

- Бери, детка, бери.

Она отняла руки и трясущимися пальцами взяла пистолет. В ощущениях он показался ей неподъемным, жгучим наощупь.

- Воот, умница. А теперь передерни затвор, взведи баек и наведи на Марса.

Ошалелым взглядом она скользила по лицам мужчин, то одного, то другого. Тяжесть оружия в руках, казалось десятикилограммовой.

- Убей его. Этого хотел Мэдс. Ты же хочешь сделать ему приятное. Хочешь быть им. Стать частью него.

Краем глаза она видела, как рука Смита берет оружие. Сжимает крепким хватом.

- Стреляй. Спаси его.

Она подняла ослабевшую руку, обливаясь слезами. Та дрожала, как бывает, дрожат руки стариков с тремором. Казалось, одно малое движение и она выронит его. Они смотрели с Марсом друг на друга. Она видела, как взгляд того становиться понимающим, пустым, горячим. Венера кусала губы, дыша трудно и яростно.

- Хочу, хочу, - тихо шептала она. - Не хочу разрушать.

На секунду в лице Марса проскользнуло нечто удивительное, уверенное. Он выпрямился. Его взгляд дрогнул. И эта усмешка словно говорила ей «Значит, выбрала малышка». Венера повернула оружие к Джефри Смиту.

Раздалось два выстрела.

В следующую секунду она опустила руку, и та повисла, словно не ее. Джефри Смит был мертв. Или, как он говорил, будет через час. Она перевела нервный взгляд на Марса. Тот тоже был мертв. Выстрел Смита пришелся на область сердца. Из ее пальцев выскользнуло оружие. Она бросилась к Марсу, обшаривая карманы в поисках телефона, не замечая, как пачкается в крови. Как ярко и сильно она пахнет для нее. Набрала номер скорой.

А затем медленно уложила раненного в горизонтальное положение, оказывая первую помощь.

- Как ты поняла? – спросил он, давясь собственной кровью, не сводя взгляда с девушки. – Венера, как?

- По Le Gavroche.

Глава 19

Старинный Le Gavroche с изысканной французской кухней располагался недалеко от станции Bond Street. Его драпированный интерьер был оформлен в приятном английском стиле – в красных и зеленых цветах со старомодной отделкой позолотой и смешными медными декоративными фигурами животных на каждом столе.

Их встреча состоялось за два дня до операции Руфуса. В ресторан Венеру пригласил Андрей, вспомнив о том, что рассказывала ему Алиса на пикнике в честь пятидесятилетия клиники. Ему удалось каким-то чудом забронировать столик, а чтобы вероятно не выглядеть странным, он взял с собой жену. Так решил Марс, когда увидел ее в строгом коктейльном платье в стиле Шанель. Черный цвет хорошо оттенял светлый волос Венеры. Она подкрасилась. И выглядела женственно, хрупко, одев впервые за многие месяцы, высоченные шпильки.

Совпадение ли - на первом этаже в зоне ожидания, они столкнулись с Марсом Брицкригом в окружении Алисы и известной модели.

От неожиданности оба даже не нашлись, как реагировать. Вероятно, потому что Венера не ожидала никого встретить, а тем более его. А ее муж ожидал встретить Алису, но не с Марсом и еще одной подружкой.

Обе дамы были в вечерних, смелых платьях. Они томно кутались в тончайшие шитые драгоценностями шарфы, которые больше привлекали внимание к оголенным и просвечивающим местам, чем скрывали что-либо. Концы шарфов свисали в аккурат, где начинался разрез на подоле вдоль бедер, открывая взору сексуальные женские ножки в дорогой обуви. И та и другая разгоряченные, навеселе, да и сам он не совсем трезвый. Он знал, что от него пахло собой, тестостероном и едва уловимым парфюмом.

- Андрей, - поприветствовала Алиса, добродушно улыбаясь, дыша расслабленностью и парами алкоголя.

- Мир тесен, - натужно рассмеялся тот, не в состоянии скрыть негодования, идя им на встречу. - Мистер Брицкриг.

- Как ваши дела? Нравится работа?

- О! В полнейшем восторге, спасибо огромное, мистер Брицкриг, - Андрей бросился пожимать руку заклятому боссу, так что казалось забыл о Венере, брошенной у гардеробной.

- Мистер Брицкриг, - поприветствовала девушка, кивая Алисе.

- Венера, - казалось, он удивился, увидев ее, и весело улыбнулся, поправив рукой свой волос, нескромно гуляя взглядом по ее фигуре обтянутой платьем, по открытым ногам. – С Алисой вы знакомы. Кейт Кисс.

Высокая шатенка стояла почти вровень с ним, но даже приличный градус в крови не смягчил в ней конкуренцию. Она порывисто облапила Марса за крепкий торс, ласково прижимаясь подбородком к сильному плечу. Вероятно, Алиса весьма успела ее раздразнить за вечер, так как тут же сама взяла Марса под руку, безмятежно улыбаясь.

И Венера вспыхнула от неожиданно проснувшейся ревности. Марс это видел также отчетливо, как обиду в взгляде. Каждая женщина в душе маленькая королева. Собственница, чей размах желания, видеть у ног толпы влюбленных, бывает невероятных размеров. Что же касается Алисы, не приходилось сомневаться, та не прочь пообщаться с боссом мужа поближе. Но что-то в той переменилось, будто она недавно перенесла болезнь и еще оставалась нездорово-бледной.

Венера отворачивалась, отводя глаза. Она глубоко втягивала воздух, дышала, пылала лицом и старалась взять себя в руки. Марсу нравилось на нее смотреть. На то, как она ревнует и пытается это скрыть. Отпускало мерзкое чувство бессилия, опасений, приносящих дискомфорт в каждый момент существования. Странное чувство, о котором так любят говорить в этом мире. Чувство обладания и страха потери, жажды отдать все и забрать с нею же. Противоречие, состоящее из желания подарить мир и владеть тем, кому только что все отдал. Своеобразный обман. Не нужен целый мир без нее. Но разве признаешься в этом? Смесь бережного отношения, попытки сохранить и защитить с ненасытным желанием взять, захватить и присвоить.

Ему нравилось скользить взглядом по изгибам ее тела, изучая мелкие волоски, родинки, уникальные формы пальчиков, коленок, выступы костей и вен под тонкой кожей. Хотелось зарыться между ее ног, вдыхать и выцеловывать. Ведь он знал, что потом он целый день будет пахнуть ею. Он ощущал наслаждение от ее вида, от того как она смотрит и злится.

- Мэдокс не с вами? – спросила она, разглядывая улыбку Марса.

Тот стоял так, словно это не его сейчас обвивали две знойные красавицы, готовые по первой команде упасть на колени и сделать все, что он велит.

- В командировке. Смотрю, выбрались попробовать Лондон, - пошутила Алиса, недвусмысленно вольно проведя пальцем по лацкану дорогого пиджака Марса.

Неимоверно беся Венеру этим движением. Он напрягся, но, тем не менее, виду не подал, наблюдая, как еще сильнее напрягается ее муж.

- Я пойду, выберу нам столик и вино, - неожиданно предложил Андрей, ухватившись за возможность уйти, уходя за провожающим его администратором.

- Отмечаем кое-что, - ответила Венера Алисе, отводя сердитый взгляд от руки шатенки и наблюдая, как Кейт запускает внутрь пиджака свои пальцы, порочно наглаживая сосок, прячущийся под мужской рубашкой.

К открытым настежь уличным дверям подъехало такси. Модель лениво и томно отклеилась от Марса, садясь в салон. Затем Алиса.

- Как у вас дела с Шепардом?

- Продвигаются, - сухо отрезала Венера, ненавидя его, не понимая, какого черта настолько сильно испортилось настроение. Казалось от возмущения, она едва сдерживается, чтобы не раскричаться. Но молчит. Терпит, кусая губы до боли.

- Хорошего вечера.

Несколько секунд он разглядывал ее, с затаившимся в глазах, тлеющим и чувственным устремлением. Единым решительным движением увлек ее за занавес гардеробной. Там никого не было. И мгновение назад веселый, яростно навис над ней.

- Хочешь, я их отправлю?

Она обалдело прошлась безумным взглядом от вздыбленного бугра под тканью брюк, по ремню, вверх по пуговицам на ворот рубашки, открывающий темную завитушку волос на груди. Затем выше по ключице, по кадыку на волевой, чуть потемневший от растущей щетины подбородок и далее к твердым губам. Мощность собственного желания от этого ее взгляда сшибла Марса с ног. Он шумно сглотнул, чувствуя, как язык прилип к небу. Его взрывало от нестерпимого притяжения.

- Невозможная.

Он поднял руку и с силой притянул девушку к себе за талию. От прикосновения их бедер, от яркого физического ощущения трущегося мужского естества сквозь слои одежды, распаленное тело обволокло его жаром. Дышать горячо и нечем. Второй рукой он придержал ее голову, фиксируя, разворачивая ее к своему затянутому вожделением лицу. Прижал теснее. Прикоснулся губами к ее рту. Настоял.

Острый, дурманящий вкус поцелуя на губах. Язык Марса внутри и нежные, ласкающие движения, словно прибоем окатили их знойным, невыносимо горячим желанием. Венера отвечала на поцелуй. Пальчиками она скользила по его широкой груди, почти невесомо прикасаясь к шее. Затем потянулась к нему, чувствуя, как он приподнимает её подол платья.

Собой он притиснул девушку спиной к стене, и ей ничего не оставалось делать, как раскрыться навстречу, обхватить его торс ногами. Горячие губы Марса, сладостно ласкали Венеру. Руки удерживали ее, прижимали и гладили.

- Венера, - невыносимо возбуждающе слышать ее имя, произнесенное им же севшим от страсти голосом.

Как сладко. И голову сносит на раз. Пару минут кануло в небытие наслаждения от поцелуев.

Марс неожиданно оторвался, тяжело дыша. Теперь Венера могла оценить всю степень его желания, при том, что сама едва ли могла трезво мыслить, опьяненная чувствами.

Немного отдышавшись и придя в себя, он сглотнул, а потом отступил. Помог встать на ноги и, не отпуская, налег всем пылающим телом на нее. Обнял.

- У нас не должно быть выбора, - его признание окончательно лишило ее сил.

Венера слышала, как тяжело и мощно бьется сердце в его груди. Носом ощущала, как артерия на мужской шее пульсирует, пока Марс сжимает ее до хруста костей.

Он приподнял ее, легкую, как пушинку. Осталось отодвинуть в сторону тонкую преграду кружева трусиков. Едва сдерживаясь, он развел ей ноги коленом и коснулся пальцами горячего женского лона. Венера ерзала, на самом краю, упираясь затылком в зеркало. Задержала дыхание.

Он замер, а потом отпустил ее.

- Не хочу разрушать, - мучительно прошептал он, сражаясь с собой и своим желанием, тормозил.

Он отступил ее. Она мгновенно поняла, что ничего не будет. Ему хотелось продолжать. Не останавливаться. Взгляд упал на кулон в виде шарика. От исступленных движений тот спрятанный под платье, выскочил наружу. И теперь поблескивал золотыми прожилками, в полумраке гардеробной. Выражение лица Марса приобрело крайнюю озадаченность. Он протянул руку, и взял его в руки. Не веря глазам, недоверчиво разглядывая.

- Откуда у тебя это?

- Отец подарил, - теперь и в ее лице отразилось непонимание.

- За него сур мог убить тебя, - произнес он, глядя мягче, катая в пальцах икосаэдр.

- Не мог. У меня его не было.

– Ты же понимаешь, что это литфер?

Марс запрокинул голову вверх, закрыл глаза, покачивая носом. Он не мог поверить. В ее взгляде не читалось, что она не понимает, что носит на своей шее. Он втянул воздух, выдохнул шумно и снова посмотрел на перепуганную Венеру. Слишком невинно, она вертела кулон в руках.

- «Слеза Будды». За ней охотятся все спецслужбы мира. Это мощный защитный талисман.

Венера лишь пожала плечами. Марс усмехнулся, приобнял ее и, взяв в пальцы подбородок девушки, заглянул в глаза. У нее не нашлось слов. Он улыбнулся. Защита от суров и голодных духов. И от асуров.

- Не хочу даже проверять, кто ты такая. Но ты не человек. Никому, никогда его больше не показывай. Носи так, чтобы никто не видел.

Он глубоко вздохнул, и сделал шаг назад. Она, закрыв глаза, признала его правоту. Если мог, то не застопорился бы. Он сделал свой выбор, только что.

Марс заглянул в лицо Венере, остановил взгляд на призывно раскрытых губах, хмельных глазах, в которых читалось «Выбирай. Я уйду с тобой прямо сейчас, куда скажешь».

И он выбрал, сжал челюсти, одеревенел всей фигурой.

- Хорошего вечера, - отозвался с сожалением, отступил и вышел, быстро садясь на заднее сиденье и закрывая за собой дверь.

Обратила ли тогда Венера внимание, что обе его подружки выглядели не просто как нетрезвые, а как наркоманки со стажем. Слишком худые, изможденные тела, бессмысленный расфокусированный взгляд, покачивания из стороны в сторону. Алиса будто не ела ничего с самого дня рождения клиники? Нет. На его губах и коже все еще горели поцелуи и прикосновения Венеры.

Невыносимо тяжело было бросать ее в Le Gavroche.

Марс понимал, дороги назад не будет. Но протянуть руку и разрушить ее, он не желал. Не мог ни тогда, ни сейчас.

- Я хотел его убить, - произнес он хрипло. - Что еще можно сделать? Тебя этим не спасешь.

Она улыбнулась. Он думал, что она уже зависимая, как наркоманка, он в этом не сомневался. Она должна была бросится защищать Мэдса ценою жизни. Все их женщины так делали. Все становились безумными и одержимыми. Сердце его разрывалось от боли.

- Против собственной природы не пойдешь. Думал, убью Мэдса, если этого не сделает Смит. А затем заберу тебя себе настолько, насколько смогу.

- А убила я, - она усмехнулась.

- Как?

- Не знаю. У меня нет зависимости. Ты, пожалуйста, только не умирай.

Эпилог

- Он жив?

Никто не потрудился ответить, и ей пришлось открыть глаза.

Взгляд Венеры уперся в просторный потолок, украшенный пестрыми одеялами, цветными резными балками с охранительными мотивами драконов, растительности, призванной защитить дацан от злых духов. Она обозрела собравшиеся вокруг знакомые, незнакомые и довольные лица лам.

- Лежи, пока рано вставать, - голос Батыра Хазановича она узнала бы, где угодно, отчего на лице Венеры проявилась тень слабой улыбки.

От нахлынувшей радости не осталось сил, и Венера послушно закрыла глаза, чувствуя, как увлажнилось под веками. Слезы собирались во внутренних уголках.

Она больше года не была дома. Так отчаянно скучала, ждала долгожданного возвращения. Ей столько хотелось поведать отцу, что не верилось. Никак. Радость на время перекрыла все остальное.

Лавиной обрушились воспоминания об операциях на сердце Марса. Его коме. Поисках донора. О долгих часах допросов, и разбора состава преступления в поместье Джефри Смита, в отделении Скотланд-Ярда и в судах. Столько всего произошло. Марс не выходил из комы. И она вызвала Курумканского, чтобы помог. Он настоял на перевозке его в Бурятию. Бумажная волокита заняла несколько месяцев. Но все-таки они это сделали. А также привезли два гроба, Алисы и Андрея. Венера решила похоронить их рядом. Снова были операции, и танцы с бубнами и шаманские обряды. Сердце его зажило, но он не приходил в себя.

Ее руки инстинктивно потянулись к груди в попытке нащупать отсутствующий кулон. Ламы разошлись. Стало тихо. Она снова открыла глаза, посмотрела по сторонам. Внутри дацана остались отец и Курумканский. Раз он приехал, случилось что-то. Оба отошли в сторону и негромко переговаривались о чем-то своем.

Может быть, о Марсе? Непрошенный страх заскреб внутренности Венеры. Жизненно необходимо узнать, как он. Собрав силы в кулак, не чувствуя мышц, она поднялась с лежака.

- Мне нужно знать.

- Жив, - ответил Дордже.

- И даже пришел в себя, - заметил Батыр Хазанович, поправляя халат, как нечто обыкновенное.

- Где он?

- Скоро увидишь, - пообещал Курумканский. – Но сначала чай и мантры. А ты как хотела? Нечего закатывать глаза. Вот все выполнишь, тогда и вопросы задавай. И не пустословь.

Венера хотела заупираться и возмутиться. Есть у нее силы! Много. И ей больше всего нужно узнать о Марсе. Открыла и закрыла рот. Курумканский вышел из помещения.

От того, что Марс пришел в себя, разом все внутри у нее отпустило. Отец вошел внутрь, сел на скамью, налил две чашки чая, одну из них протянул ей.

- Долго я спала? – спросила она, полагая, что шаманские и ламские обряды тяжело даются всем.

- Двое суток, басалган.

Ее взгляд выхватил кулон, который вновь висел на шее, только литфер потемнел и потерял золотые прожилки. Отпила чаю. Горячая жидкость разлилась по внутренностям, возвращая энергетические каналы к жизни. Только отец умел варить такой особенный, живительный чай.

Пили молча, наслаждаясь покоем, светлеющим утром. Затем Дордже прочитал мантры, и пока он читал, она буквально ощущала, как возвращаются силы. Венера никогда прежде не слышала такой странной молитвы. Язык, звуки, вибрации были абсолютно незнакомые. Как будто кто держал шланг с Ци, наполняя силой изнутри. Насыщая жизнью.

Отец закончил час спустя, замолчал. Затем встряхнулся. Выдохнул совсем не по-старчески, очень мощно.

- Прогуляться не хочешь? Снег сошел.

Она, чувствуя, как энергия плещет через край, с радостью согласилась.

В дацане стояла тишина, утренняя пустынность завораживала покоем. Все разъехались по деревням до следующего хурала. И они с отцом медленно шли гороо, неспешно, настраиваясь, вдыхая энергию места. Прошли круг.

- Тебе многое выпало, басалган, - наконец произнес он.

Венера держала его под руку, согреваясь его горячей морщинистой ладонью.

– Спрашивай.

– Ты был в их мирах? - спросила Венера, полагая, что отец может многое рассказать.

Они сделали с десяток шагов прежде, чем он кивнул. Давая время обдумать следующий вопрос.

- Я никогда тебя об этом не спрашивала, но теперь хочу, - наконец, решилась она, веря, что готова узнать правду. – Я хочу знать, кто мои настоящие родители? Кто я?

И снова тишина, снова десяток шагов и обдумываний. Внезапно Дордже остановился и повернулся к ней.

- Ты не пришла в дацан, басалган. Ты родилась в мире асуров. В семье моего учителя. Я забрал тебя, когда это стало возможным. Дал лучшую жизнь, чем ждала там.

У нее самой кажется сердце остановилось от услышанного. Асур! Она асур? Как такое возможно?! Асур!

- Мои чакры стоят так же, как у всех людей. У тебя, у других…

Дордже кивнул, вздохнул.

- Чтобы тебя принял мир, и ты никому не причинила вреда, я переставил их в нашей последовательности.

Не верилось, что такое вообще возможно. Один? Сам?

- Какой силой нужно обладать, чтобы творить такое?! Как ты смог?

- Пришлось прибегнуть к помощи нашего Учения.

У нее не было слов.

- Я что, умирала?

Он кивнул. Она вздохнула, не в силах поверить в услышанное.

- И кто я теперь?

- Человек, Венера. В мире Самсары все возможно. Не забывай, все есть иллюзия.

Ну, да, а тот сур пытался убить ее, потому что почуял в ней асура. Все оказалась до смешного просто. И по этой же причине не могла она стать безумной от насилия Мэдса. Вообще от любого секса с асуром. Если бы не это, она убила бы Марса. Убила бы не моргнув глазом.

Венера сглотнула образовавшийся вмиг щемящий ком в горле. Она свела руки вместе в молитвенном жесте, поднесла к лбу, шее, солнечному сплетению и склонилась перед Дордже, как перед великим Ламой. Чувствуя, как слезы признательности скатываются по щекам.

- Благодарю тебя за этот Дар жизни, Великий Учитель.

Отец кивнул, взял ее за подбородок, поднял.

- Ты моя дочь, и, несмотря на непривязанность, я горжусь тобой. И тем, кем ты выросла.

Он обнял ее. Нежданно. Венера не смогла вспомнить, когда приемный отец за один раз проявлял столько эмоций. Она заплакала, разрыдалась, как маленькая, от невыносимого избытка чувств.

- Папа, - выдавила, хлюпая носом, ощущая себя невероятно счастливой в жилистых, родных руках, утешающе хлопающих ее по спине.

Немного успокоившись, они продолжили прогулку, любуясь соснами и горами с шапками белоснежного снега. Спокойно, тихо, блаженно. Она любила это место.

- Твой парень теперь такой же, как и ты, - сообщил он, видя, как у Венеры в очередной раз округлились глаза от удивления.

- Ты это сделал? Ты переставил его чакры?

Невероятный кармический подарок, с какой стороны ни посмотри. Настолько великий, что казался невозможным. Щедрым.

- Думаю, раз проблема различных несовместимостей биологических видов решена, наш род продолжится. Нужно же кому-то продолжить традицию учения.

Венера совсем застопорилась, переваривая услышанное, не в состоянии сделать хотя бы еще один шаг вперед, обалдев окончательно. Продолжить род?

- Подожди. Я не могла забеременеть, потому что для этого нужен асур?

- Почти, – отозвался он, и уголок рта чуть приподнялся вверх.

У нее слезы текли по щекам, одновременно со смехом от счастья.

- Пап, а где сейчас этот недобитый асур?

- Под надзором Курумканского. Знаешь же, он только пришел в себя.

-Уверяю тебя, он здоров как конь,- возмутилась Венера. - А мне срочно нужно в город. Вот очень. Здесь нет никого, кто мог бы подбросить до города?

Дордже вынул вторую руку и подбросил вверх ключи. Она рефлекторно поймала их, встретив хитрый взгляд отца. Душевно, порывисто обняла его, благодаря всех Будд разом за все радости жизни.

- Машина у ворот, - пояснил он. – Не забудь по дороге позавтракать, а то еще хлопнешься в обморок.

***

Всю дорогу Венера прокручивала в голове разговор с отцом.

Она никогда бы не догадалось о своем происхождении. Теперь многие вещи становились объяснимыми. Откуда она пришла. Почему никто не искал. Она столько лет таскала внутри себя огромный сплав гнева на родителей, вину, не зная, что сделала не так. Чем она провинилась? За что с ней так жестоко обошлись? Не подозревая, что все в точности до наоборот, ее не только горячо любили, но и оберегали так сильно, что отдали в мир, где ей не была уготована роль жертвы.

От этих мыслей по щекам катились слезы. Судьба одарила ее родителями вдвойне, подарив в лице отца еще и покровителя. И Венера смахивала соленые дорожки на щеках, не в силах перестать улыбаться.

Понятно, откуда заживляющие способности. Асур асура лечил лучше, чем человек асура. Энергии подходили друг другу. Ложились гармонично. И даже с переставленными чакрами, принятая этим миром, она не потеряла первоначальную суть.

Самым чудесным и потрясающим оказалась другая новость. Они могла забеременеть. Ее вело от счастья от одной только мысли. У нее могут быть дети. Мысль об этом вызывала внутри бурю, невесомо колыхаясь в районе живота миллиардом бабочек. Ее дети. Они точно будут, потому что, по словам отца, будет продолжатель традиции учения. Значит, будет, как минимум, один мальчик.

В какой-то момент эмоции так сильно захлестнули ее, что она резко дала по тормозам, съехав на обочину. Выйдя из машины, оперлась на капот, ничего не делая, хватая сырой воздух ртом, рыдая и смеясь одновременно в ладони. Не в силах унять переживания, выплескивающиеся наружу.

Успокоившись, некоторое время разглядывала речку, деревья, дачные домики вдали. Это место, Байкал и его заповедники, походило на рай. Край, где возможно все. Где сбывались мечты. Если бы она выбирала, где жить, то осталась бы здесь навсегда. Наслаждаясь каждый выходной бесконечными уголками природы.

Она доехала до Улан-Удэ за три часа, выжимая педаль в пол, так, словно за машиной гналась ватага голодных абасов, притормаживая только чтобы поклониться хозяевам края и сделать подношения в нужных местах.

Нашла Курумканского и выяснила, где Марс. Батыр Хазанович заставил надеть ее тапки, сетуя, что, чай, не в Лондоне, в реанимацию идет.

Перед палатой она остановилась, приглаживая волосы, одежду, наброшенный на плечи халат. Чувствуя как страшно волнуется, она открыла дверь, сходу налетев на пронзительный взгляд синих глаз Марса.

Замерла, не в силах вымолвить ни слова. Наблюдая, как уголки его губ ползут вверх, а в глазах вспыхивает радость.

- Так и будешь стоять? Или поцелуешь меня? – спросил он, не сводя глаз с лица.

Взвизгнула и, бросив тапки, она побежала к нему, оказавшись буквально верхом на Марсе. Целуя его, обнимая, прижимая, сколько есть сил.

- Я думала, тебе конец.

- Так и было. Твой отец помог, - сообщил он, нежно гладя по спине, по волосам, трогая руки, плечи. – Как вы живете с такой бурей эмоций, люди?

- Ты научишься. Мне одна птичка на хвосте принесла, у нас могут быть дети, - сообщила она, шаловливо. – И нам все, абсолютно все можно. Включая твои широкие стандарты.

- Намереваешься сейчас начать их делать?

Она кивнула, чувствуя, что жуть, как хочется приступить к реализации планов. Тем более то, что толкало ее в копчик, абсолютно точно подтверждало, что Марс совершенно, ну вот ни капли не против.

Венера наклонилась вперед, буквально бахнувшись в его ждущие губы, отдаваясь поцелую.

- Э-э-э, вы тут что устроили, молодежь?! – гаркнул Курумканский, наблюдая картину маслом. – Венера, отлепись от моего пациента! Доктор Баргузинская, держите себя в руках.

Пришлось взять себя в руки и терпеть, пока Марса не выпишут из больницы. Курумканский «садист» не выписывал долго.

Спустя полгода они закрыли дом в Лондоне, продали компанию «Сафино» и затеяли стройку новой больницы в Улан-Удэ. Марс согласился, что жена, пусть и полуасур, привлечет внимание других асуров, а после того, как у них родится ребенок, появятся вопросы и к нему, так что стоило затаиться и соблюдать осторожность.

Ей легко давалась первая беременность, и перед выходом в декретный, Венера ходила по клинике, вся искрясь от счастья, иногда плача от этого и списывая эмоциональность на гормоны. Они знали, будет девочка, но никак не могли выбрать имя. Пока однажды Марсу не пришло в голову назвать ее Дара. Так как сама жизнь, их новая жизнь и была настоящим для них даром.

Конец.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Эпилог