Выбор без сожалений [Вайолет] (fb2) читать онлайн

Вайолет Выбор без сожалений

Глава 1

Раньше я часто любил вставать ранним утром, пока солнце ещё не начинало припекать, и идти к озеру недалеко от дома. Редко кого здесь можно было увидеть, жители деревни предпочитали вылавливать мелкую рыбу из реки, которая брала свое начало высоко в горах и протекала вдоль наших домов, после чего разбивалась на несколько маленьких ручейков, часть из которых продолжала свое движение дальше в леса, а другая впадала в озеро, располагавшееся за цепочкой невысоких гор. Добраться сюда было не очень просто, поскольку приходилось лезть наверх по скалам, или же идти в обход по более безопасной дороге, которая отнимала много времени. Я предпочитал использовать первый способ — было что-то захватывающее в преодолении горных вершин, кажущихся на первый взгляд неприступными для человека. Мне потребовалось много попыток, прежде чем я сумел перебраться на другую сторону скалы, откуда открывался вид на Белое озеро, получившее свое название из-за своеобразного свечения, появляющегося на поверхности воды во время рассвета. Мне нравилось подолгу сидеть здесь и смотреть на тихую, спокойную гладь, вслушиваться в водопад у противоположной стороны озера, отвлекаясь иногда на шум ветра или пролетающих мимо птиц. В самом озере редко можно было увидеть каких-либо рыб, лишь иногда мне на глаза попадались косяки тайменя или хариуса, всех уток мы давно переловили и одомашнили, зато лягушек было хоть отбавляй. Какого же было мое удивление, когда в один из самых обычных дней я заметил у воды стаю мандариновых уток, которые никогда прежде так близко не подбирались к людям. Они были куда меньше наших домашних уток и имели особенно яркую расцветку, впрочем, такими были лишь самцы. Их удлинённые перья на голове можно было сравнить с объёмным хохолком, а на каждом крыле одно пёрышко обязательно имело форму опахала. Несмотря на то, что снизу они были обыкновенно белыми, спина их сверкала оранжевыми, красными, зелеными и даже синими оттенками. Раньше их вылавливали сотнями из-за их необычного оперения, из-за чего им пришлось перебраться далеко на север, и вот, спустя столько времени, они снова вернулись к людским поселениям. «Должно быть, с их прежним домом что-то случилось, или же они почуяли гораздо большую опасность, чем люди,» — подумал я. Будучи охотником, мне следовало бы рассказать своему отцу о том, что в горах теперь можно выловить кучу дичи, тем самым обеспечив нас едой на несколько дней. Но я не захотел. Мандаринки считались очень редкими птицами, и хотя я понимал, что эта стая далеко не единственная, сама мысль о том, что они могут исчезнуть, меня очень расстраивала. В конце концов, мандаринки и вправду были очень красивыми.

Начиная с того дня, по утрам я старался тихонько пробираться в сарай, где в мешках у нас в достатке имелись зерна риса и ячменя. Набирая маленькую горстку семян, я прятал их в кармане, чтобы ни у кого не возникло вопросов или подозрений касательно того, зачем я их беру с собой. На самом деле, мне мало кто обычно встречался по дороге, так как наш дом находился на самой окраине деревни около озера, и тем не менее я старался действовать осторожно, не привлекая к себе лишнего внимания. Поначалу утки, завидев меня, сразу же перелетали на другой конец озера, и все мои зерна кормили обитавших там рыб. Прошел по меньшей мере месяц, прежде чем расстояние между нами начало сокращаться, и вот сначала одна, а затем и вторая утка подплывают чуть ближе, чтобы дотянуться до зерен риса, отмахиваясь при этом лапками от назойливых рыб. «Ну наконец-то! Хоть какой-то прорыв,» — подумал я, подбираясь к озеру чуть ближе, чтобы снова закинуть горстку семян, и…спугнув при этом уток. Вздохнув из-за собственной глупости, я поднялся на ноги и стряхнул с себя пыль. Решив, что на сегодня хватит и повернувшись в сторону деревни, я неожиданно для себя обнаружил сестру, которая, видимо, уже не одну минуту наблюдала за мной.

— Мередит? — вот засада, только ее тут не хватало. — Что ты здесь делаешь?

— Занимаюсь полезным делом в отличие от тебя, — Мередит смерила меня долгим взглядом и громко хмыкнула. — Так и знала, что ты от нас что-то скрываешь. И не стыдно в свои семнадцать лет такой ерундой заниматься?

— Для меня это вовсе не ерунда, и вообще, тебя здесь быть не должно. — нервно взъерошив волосы, ответил я. И почему из всех людей именно она пришла сюда. Если отец прознает про этих уток, мне несдобровать.

— Ну да, как же. Можно подумать, кроме тебя здесь никто не имеет права находиться. Я пришла сюда за особыми растениями, чтобы вылечить Эмили от простуды, которые, как написано в книге, растут где-то на поверхности этого озера. Так что ты либо помогаешь мне вылечить свою сестру, либо не мешаешься под ногами и уходишь отсюда.

Книга, о которой говорила Мередит, была единственной вещью, оставшейся от её родителей. Наши матери были кровными сестрами и, в отличие от нас, состояли в тёплых доверительных отношениях. Когда я появился на свет, тётя Линда была уже на третьем месяце беременности и как раз дописывала эту книгу о врачевании и целебных травах. Наша семья поколениями занималась вопросами медицины, и хотя моя мать предпочла связать свою жизнь с обычным хозяйством, тетя посчитала нужным закрепить полученные предками знания на бумаге. И всё же, сколь талантливой тётя Линда не была в вопросах врачевания, она не смогла спасти от смерти собственного мужа. Находясь в постоянном стрессе после потери дяди Лукаса, тетя стала меньше есть, её начала беспокоить бессонница — все это лишь усугубляло здоровье будущей матери. Единственным утешением для неё были сестра с маленьким племянником, которые помогали на время забыть о боли от утраты любимого человека. Когда подошло время родов, тётя Линда была сильно истощена, и все волновались за жизнь её ещё не родившегося ребенка. Как оказалось, беспокоиться нужно было вовсе не о малышке, а о самой Линде. Роды проходили крайне тяжело: она потеряла много крови, и несколько раз даже теряла сознание. Её состояние было критическим, и никто не мог предугадать, чем всё это закончится. И всё-таки тётя Линда нашла в себе последние силы и дала жизнь своей дочери, которая родилась на удивление здоровой и крепкой малышкой. Спустя пять минут тётя была уже мертва. Последним, что она сказала моей матери, было: «Пожалуйста… позаботься… о Мередит».

— Хорошо, давай тогда договоримся: ты никому не рассказываешь о том, что видела здесь мандаринок, а я достаю эти растения из озера, чтобы тебе не пришлось мочить свою одежду, идет? — преисполненный радости за такую хорошую возможность прикрыть себя перед родителями, я протянул ей свою руку для рукопожатия.

Прикинув в голове все за и против, Мередит согласилась и указала пальчиком на продолговатые растения в книге: «Это Lemna minor, они в большом количестве плавают на поверхности воды, поэтому найти их будет нетрудно. Набери столько, сколько сможешь, и плыви обратно.»

— Как скажешь, колючка, — крикнул я напоследок и прыгнул в озеро, из-за чего пара капель все же попала на одежду Мередит. Она тут же вспыхнула и схватилась за свой ботинок, чтобы швырнуть им в меня, но я уже успел скрыться под водой и уплыть от нее подальше.

Глава

2

Долго искать растения и правда не пришлось, они кучкой сгромоздились на противоположном берегу озера. Собирая в небольшой пучок нужные травы, я вдруг услышал около себя тихое кваканье лягушки. Подойдя чуть ближе к источнику звука, я обнаружил целое семейство этих земноводных, мирно сидящих в ожидании своей добычи. Моё лицо расплылось в лукавой усмешке, а глаза привычно заискрились озорством, не предвещающим ничего хорошего. Поймать одну из них не составило труда, правда, потом пришлось ещё немного постоять с ней в руках, чтобы она, как бы это глупо не звучало, привыкла ко мне и перестала квакать. Выйдя из воды, я тихонько подошёл к Мередит и позвал её: «Держи свои цветы». Даже не посмотрев в мою сторону, она протянула руку, чтобы забрать травы, как вдруг… «Джулиан, сколько тебе раз повторять, что это не … А-а-а-а-а!!!» — Мередит громко взвизгнула и отбросила от себя мокрую лягушку, которая, получив наконец долгожданную свободу, тут же вернулась обратно в озеро.

— Фу-фу-фу! Что это было?! Такое мокрое и липкое, просто гадость!!!

Она посмотрела вниз, подметила упрыгивающую от неё лягушку, медленно перевела взгляд на меня и, сделав суровое лицо, воскликнула: «Джулиан! Тебе что, жить надоело? Вот расскажу всё отцу, тогда и посмотрим, кому из нас будет до смеха.»

— Да будет тебе, не обижайся. Смотри, я принёс тебе целую охапку…как их там? Lemon minor?

— Lemna minor! Господи, если не знаешь, как правильно произносить, то лучше вообще молчи. Давай сюда, хоть какая-то польза от тебя, — Мередит недовольно забрала у меня растения и пошла домой.

Наблюдая за свой ворчливой кузиной, я не смог удержаться от последней колкости и выпалил: «Видела бы ты свое лицо, когда дотронулась до лягушки… А-ха-ха-ха!!!»

Мередит резко развернулась, её лицо покраснело от еле сдерживаемого гнева. Она медленно, не отводя от меня взгляда, сняла со своей правой ноги башмачок и угрожающе направилась в мою сторону: «Ну держись…»

Я со звонким смехом начал удирать от неё и побежал в сторону деревни, попутно продолжая весёлую перепалку с Мередит. Добравшись до дома раньше кузины, я прошмыгнул в свою комнату и быстро переоделся в сухую одежду, попутно закинув грязные вещи в корзину и отметив про себя, что надо не забыть их постирать. Спускаясь на кухню, я увидел запыхавшуюся Мередит: жара всегда сильно её утомляла. Она стояла около отведенного ей для экспериментов с растениями столика и раскладывала нужные для отвара ингредиенты. Эмили, моя младшая сестра, вот уже месяц как страдала от непрекращающегося кашля, и если раньше мы думали, что это лишь простуда, то теперь были уверены в том, что она заработала себе воспаление легких. Мередит постоянно готовила ей разные настойки, но стоило кашлю на время прекратиться, как по какой-то причине Эмили снова простужалась, и всё начиналось заново. Возможно, у неё был просто слабый иммунитет, но это было лишь мое мнение. Всё, что нам оставалось, это стараться не усугублять ситуацию и помогать Мередит готовить лекарства. Вот почему, даже если бы она не попросила меня достать растение из озера, я бы всё равно это сделал, в конце концов, речь идет о здоровье моей маленькой сестрёнки. Я вдруг почувствовал, что ужасно соскучился по Эмили, поэтому, пройдя к маме на кухню, вызвался отнести ей завтрак и помочь с ним. Мы не могли давать Эмили обычную еду: нужно было размельчать твёрдую пищу, очищать фрукты от кожуры, готовить ей разные каши и не забывать про куриные супы. Со временем сестра привыкла к такой диете, но я не мог не замечать её грустный взгляд, когда она смотрела на сладости в торговых лавках. Иногда, когда на улице стояла тёплая погода и нам удавалось добиться разрешения от Мередит, мы ходили на речку. Оставив Эмили на берегу, я забирался в воду и пытался поймать рыбку руками, чтобы её не поранить. Это было нашей своеобразной игрой: я ловил уклейку или жереха, добирался до берега и отдавал их Эмили, а она, вообразив себя защитницей всего живого, отпускала рыбёшку обратно в воду. Подойдя с подносом к её комнате, я не смог спрятать свою улыбку. Время, проведённое с Эмили, было для меня очень дорогим воспоминанием. Однако видеть её, постоянно прикованной к постели, было слишком мучительно, поэтому я нечасто её навещал. Постучав в дверь, я услышал очередной приступ кашля, который точными движениями острого ножа резал по моему сердцу. Нацепив на лицо маску беззаботности, чтобы не доставлять еще большего беспокойства сестре, я медленно отворил дверь и зашел в пропитавшуюся запахами лекарств детскую. Эмили не сразу заметила меня, её взгляд был устремлён в сторону бескрайнего неба в окне, по которому время от времени пролетали отбившиеся от стаи одинокие птицы. Казалось, что она невольно сравнивает себя с этими существами, такими же слабыми и потерянными, не имеющими представления, что их ждёт в ближайшем будущем. Неожиданно скрипнувшая под ногами половица привлекла её внимание, и наши взгляды, наконец, встретились: в моих глазах — сожаление и раскаяние за эти редкие посещения, в её васильковых — радость встречи и столь не присущая детям затянувшаяся печаль. Я подошёл к небольшому прикроватному столику и положил поднос с едой. Она отодвинулась от края кровати, уступив мне немного места, и приглашающим жестом похлопала по постели.

— Давно не виделись, Джулиан. Как поживаешь?

Возможно, мне лишь показалось, но я услышал нотку укора в её голосе. Примостившись рядом с сестрой, я взял тарелку с кашей и начал усиленно дуть на ложку, так что в итоге эта самая каша ожидаемо оказалась на полу. Эмили не могла не позабавить моя небольшая выходка — хотя ей и было понятно, что я специально совершал какие-нибудь глупости, она всё равно смеялась так, словно действительно была до глубины души поражена моей неуклюжестью.

Но, как оно всегда и бывает, хорошее не может продолжаться вечно.

— Джулиан, ну почему ты такой растяпа! Мама так старалась приготовить Эмили завтрак, а тебе лишь бы все испортить. Если ты даже с завтраком не можешь помочь, то иди лучше и дальше гуляй у озера, не мешайся под ногами.

Наше веселье неожиданно прервала Мередит, которая всем своим видом показывала, что всё ещё обижена на меня за утреннюю выходку. Препираться с ней в такой ситуации было себе дороже, так что я просто поднял ладони в примирительном жесте и уступил ей место. В руках она держала уже привычный набор лекарств, который Эмили принимала каждый день во время еды, отдававшими немного горечью во рту. Послушно всё выпив, Эмили вернула склянки Мередит, и та собиралась уже уходить, как вдруг что-то вспомнила и обернулась ко мне: «Кстати говоря, отец просил передать, что он ждет тебя в сарае, так что поторопись и не забудь прихватить с собой еду, вам уже пора уходить на охоту… Ты ведь не забыл про сегодняшнюю охоту, да, Джулиан?» Думаю, по моему выражению лица было и так понятно, что это совершенно вылетело у меня из головы. Извинившись перед Эмили, я выбежал из комнаты и полетел на кухню, где мама отдала мне заранее приготовленную сумку с едой, после чего, поблагодарив ее, побежал в сторону сарая.

По дороге я вдруг вспомнил о том, что должен был покормить нашего пса Бобби, поэтому мне пришлось вернуться обратно в дом и прихватить еды и для него тоже. Однажды, во время очередной охоты в лесу, отец нашёл маленького беспризорного щенка, и, недолго думая, решил забрать его с собой. Как говорила мне потом мама, они уже давно подумывали о том, чтобы завести сторожевую собаку. Однако Бобби оказался настолько добродушным псом, что кидался бы под ноги чуть ли не каждому проходимцу, если бы мы не держали его на привязи. Иногда соседские дети приходили к нам во двор, чтобы поиграть с Бобби — он уже успел заслужить репутацию приветливой овчарки, которую было не страшно лишний раз потянуть за хвост. Ухаживать за ним приходилось, конечно же, мне, но это не доставляло неудобств — напротив, за то время, что он жил у нас, я успел очень сильно привязаться к нему, так же как и Эмили. Жаль только, Мередит запрещала ей подходить близко к собаке: она боялась, что сестра может подхватить ещё какую-нибудь заразу. Ну разве не глупо, особенно если учесть, что я мою его каждую неделю.

Бобби при виде меня начал активно подпрыгивать на задних лапах от радости. Ну конечно, ведь я забыл его вовремя покормить. Он чуть не вырвал у меня из рук затвердевший кусок хлеба и принялся с остервенением его грызть. Я присел на корточки рядом и начал похлопывать его по спине: «Мда, дружок, не повезло тебе с хозяином». Бобби, услышав мой голос, ненадолго оторвался от трапезы и с заинтересованностью вытянул свои ушки. Меня всегда забавляла мысль о том, что он, возможно, хоть немного, но понимает, о чём я с ним говорю. «Обещаю, такого больше не повторится», — улыбнулся я ему. Бобби весело завилял своим хвостом и, решив, что на этом разговор окончен, вернулся к своему завтраку. Неожиданно я заметил за собой еще одну продолговатую тень, которая явно принадлежала отцу.

— Джулиан, сколько ещё ты собираешься возиться с собакой?

Я резко подскочил на ногах и ударился головой о что-то не очень мягкое. Как потом оказалось, это был папин подбородок…

Потирая ушибленное место, он заворчал с той самой интонацией, которая была свойственна таким старикам как он:

— Осторожнее, Джулиан, тебе должно быть известно, что людям в моем возрасте опасно получать такие травмы.

Обернувшись, я увидел лишь легкую усмешку на отцовском лице, а так же и то, что он был уже полностью готов к дороге.

— У тебя есть пять минут, чтобы собраться на охоту, и советую тебе не опаздывать, если не хочешь остаться без ужина.

Его позиция в таких делах была всегда предельна ясна. Мне потребовалось примерно четыре минуты, чтобы собрать все свои приспособления, переобуться в непромокаемую обувь и накинуть на плечи такой же плащ, так что по окончанию отведённого мне времени я уже стоял на нужном месте. Лишать меня ужина было его любимым наказанием, однако я уже давно приспособился вылезать ночью через окно в своей комнате и незаметно пробираться на кухню, чтобы стащить что-нибудь пожевать. Один раз мать случайно застукала меня, пока я пытался стащить ножку баранины, но она лишь тихонько посмеялась и пообещала не выдавать меня отцу. Поэтому такие его наказания уже не представляли для меня проблем.

Закрыв за собой ворота и помахав рукой маме и Эмили, выглянувшей в окно проводить нас, мы накинули на плечи сумки с припасами и ушли в лес.

Глава 3

Основным занятием жителей нашей деревни являлась охота, многие собирались в небольшие группы и отправлялись на несколько дней далеко в горы. Так у них было больше шансов выжить в случае столкновения с медведем или снежным барсом. И хотя вероятность подстрелить там крупную добычу была довольна высока, отец предпочитал не рисковать, считая, что можно получить необходимое количество мяса не покидая Долины рек.

Наш дом находился у подножия Восточных гор, за которыми на многие мили простирались хвойные леса, куда мы с отцом почти каждый день ходили на охоту. По левую сторону от нас располагалась Дикая поляна, где Мередит обычно собирала необходимые для настоек травы и ягоды, некоторые из которых можно было добавлять в чай или делать из них варенье. Вся деревня занимала небольшой участок равнины, окруженной горными хребтами, а посреди нее текла буйная река, являющаяся неиссякаемым источником рыбы и пресной воды.

Несмотря на то, что Долина рек находилась высоко в горах, к нам на ярмарки часто приезжали люди со всего острова, выставляя на продажу гончарные изделия, одежду, соль, сухофрукты и иногда даже конфеты, Эмили их просто обожала. За несколько дней до этого мы с отцом забивали добрую часть козлов и состригали шерсть с баранов. Затем уходили в лес, где охотились на зайцев и лис, после чего снимали с них шкурки и подготавливали для продажи. Так же на ярмарках всегда проходили развлечения для гостей и жителей деревни. По вечерам, когда на улицах становилось особенно оживленно, мама наряжалась вместе с Эмили и Мередит в красивые платья, украшая их головы венками незабудок. Прихватив с собой корзинку с едой и фруктами, они гуляли по деревне, встречаясь по дороге с соседями и продолжая путь за веселой беседой, заглядывая при этом в различные ларьки, чтобы докупить необходимые вещи домой. На улицах иногда можно было увидеть небольшие представления, куда Эмили первым делом сбегала вместе с другими детьми. Обычно они садились полукругом в первых рядах, чтобы актеры заметили их и предлагали поучаствовать в каком-нибудь конкурсе, после которого им обязательно раздавали пряники или, если повезет, карамельки. Ближе к вечеру, когда на небе появлялись ранние сумерки, а по улицам вдоль домов зажигали фонари, люди потоком стекали к Дикой поляне, чтобы посмотреть на танцы юношей и девушек. В то время мы с Мередит предпочитали забывать о наших разногласиях и просто вместе водить хороводы, наслаждаясь веселой музыкой и пением. В последний день ярмарки жители сооружали большое чучело, и из каждого дома люди приносили кто одежду, кто игрушки, а иногда даже украшения, и все это надевали на обрядовую куклу, которую под вечер сжигали вместе с вещами. После этого прах чучела развеивали по полям, чтобы обеспечить себе в будущем хороший урожай, и, уже ближе к утру, до смерти уставшие и довольные, мы возвращались домой.

Вспоминая сладкие ароматы торговых лавочек и захватывающие дух соревнования с прошлых ярмарок, я невольно заулыбался, из-за чего привлек внимание отца.

— Джулиан, если ты продолжишь витать в облаках, то завтра вместо охоты останешься дома и будешь драить хлев.

Меня моментально вернуло с небес на землю, и всю оставшуюся дорогу до оврага я внимательно наблюдал за лесом, подмечая малейшее движение и тут же выпуская туда стрелы. Отец давно научил меня пользоваться луком, свой собственный я изготовил буквально год назад, предварительно испортив несколько экземпляров. Пару лет назад отец тяжело переболел одной болезнью, после чего его зрение значительно ухудшилось, и хотя это не мешало ему охотиться, лук он с тех пор с собой больше не брал. Иногда, если повезет, мне удавалось на ходу подстрелить нерасторопного кролика или не успевшую спрятаться в дупло белку. В этот раз отец решил зайти немного дальше обычного, и, судя по тому, что солнце находилось уже в зените, мы подошли к самой окраине Долины рек. Присев около небольшого пня, отец подозвал меня к себе.

— Джулиан, вытащи из сумки хлеб, который дала тебе мама, и отломи небольшой кусок.

Насадив мягкий ломоть на заранее приготовленную тонкую, но достаточно гибкую и прочную ветку, он принялся работать над своей новой установкой.

— Сегодня мы расставим ловушки для куропаток. Если удастся много наловить, часть из них можно будет оставить на разведение. Подойди и посмотри, что я здесь делаю.

В наших походах отец всегда сначала показывал, как именно нужно соорудить ту или иную ловушку, а потом доверял мне остальную часть работы. Вот и в этот раз я внимательно наблюдал за тем, как он сперва берет в руки петлю, сделанную из рыболовной лески, после чего на одном из концов проделывает петельку, а второй закрепляет к основанию. Кусочек хлеба служил приманкой и уже был аккуратно расположен на дальней части ловушки. Зимой делать такие штуки было гораздо практичнее, хотя бы потому, что в это время года мы могли использовать ещё и снег. Отец обучил меня тому, что из него можно сделать небольшой холмик, по краям которого располагались бы ветки, а в центре была установлена петля. Создавая некий проход для куропатки, где внутри лежала горка зернышек, мы могли наловить за день десяток птиц, если успевали, конечно, расставить столько ловушек.

Итак, проделав всю необходимую работу, отец пометил на карте несколько мест, где мне нужно было самому установить пару петель, после чего разделил наши припасы примерно поровну и ушёл в другом направлении. Всего я насчитал около пятнадцати ловушек и, прикинув в голове, подумал: «Если быстро управиться, можно ещё успеть заскочить к Оливеру, ему как раз нужна была моя помощь». Закинув сумку на плечо и взяв в руки карту, я пошёл в сторону реки, где мне предстояло провозиться большую часть времени. В этой части леса обычно мало кто охотился — отец всегда знал места, до которых еще не добрались другие охотники, поэтому мы всегда возвращались домой с большим уловом.

Проставляя ловушки одну за другой, я и не заметил, как быстро у меня закончился провиант. В животе уже начало заметно урчать, поэтому я собрал все вещи в сумку и пошёл в обратную сторону, надеясь на предусмотрительность и дальновидность отца, который всегда оставлял часть еды «на всякий случай». Пройдя немалую часть пути, я вдруг наткнулся на куст с чёрной смородиной, ветки которого буквально ломились от изобилия ягод. Собрав небольшую горсть себе в руку и положив ещё столько же в карманы, я побрёл дальше, периодически кидая в рот сладковато-кислые плоды. Доставая очередною порцию смородины, я случайно заметил, как из штанов выпал небольшой сверток. Подняв с земли скомканную бумажку, я вдруг вспомнил, как нашёл её утром под кроватью у Эмили, когда соскребал оттуда кашу. Сначала я хотел её просто выбросить, но потом произошло столько всего, что это просто вылетело у меня из головы. Неожиданно во мне взыграло любопытство, и я решил посмотреть, что на ней было написано. Развернув бумажку, там оказалось целое стихотворение, явно написанное в порыве чувств и какого-то необъяснимого волнения, которого я никогда не наблюдал — или просто не смог увидеть? — в Эмили.

День за днём я вижу облака, что проплывают мимо моего окна,

И каждый день я остаюсь одна, чтоб насладиться тишиной сполна.

Скажи мне, где тут справедливость? И где моя вина, что силой страшной оказалась я наделена?

Молчишь. С тобою не поговоришь.

Как хорошо, что я не одинока, что обо мне заботится семья,

Однако правда в том, что …

Неожиданно я услышал хруст ломающихся веток, доносившийся со стороны ручья. Повернувшись в сторону звука, я обнаружил, что по другую сторону берега стоит одинокий олень, неизвестно откуда взявшийся в этой части леса. Обычно они не приближались к деревне, предпочитая уединённые места подальше от людей, поэтому обнаружить его считалось большой удачей. Положив листок со стихами обратно в карман, я медленно потянулся одной рукой за спину, доставая оттуда заранее приготовленный лук, а второй аккуратно вытащил стрелу, чтобы не спугнуть животное. Натянув тетиву до упора и затаив дыхание, я выжидал удобного момента, чтобы выстрелить, как вдруг олень, словно уловив чужое присутствие, повернул голову в мою сторону.

Я тут же почуял неладное, что-то в его облике не давало мне покоя, словно это был и не олень вовсе, настолько неестественным он казался. Лишь спустя некоторое время до меня дошло, что у него были красные глаза. Его пристальный взгляд словно проникал мне в душу, и по какой-то причине я не мог заставить себя отвернуться от него. Я вдруг осознал, что уже достаточно долго смотрю на него не моргая, из-за чего глаза начало жечь. Не в силах ничего разглядеть, я с трудом осел на траву и схватился за голову, которая начала гудеть из-за непонятно откуда взявшихся голосов: «Ей не скрыться… Джулиан… никому из вас…». Последним, что я помню, был сильный удар головой о землю, а следом — темнота.

Глава 4

Я открываю глаза и вижу перед собой непроглядную тьму. Она обволакивает меня со всех сторон и мне кажется, что я растворяюсь в ней. Со временем перед глазами начинают мелькать какие-то блики, они инородные, чужие, им здесь не место. До меня постепенно доходят еле различимые звуки, и я трясу головой в надежде от них избавиться. На секунду все прекращается, однако вскоре я уже чувствую, как кто-то касается моего плеча и зовет по имени. Глаза сами по себе начинают медленно разлипаться, и я тут же закрываю их в попытке спрятаться от ослепительно-белого света.

— Джулиан, как ты себя чувствуешь, — кто-то настойчиво пытается разбудить меня, однако я продолжаю лежать неподвижно, словно это поможет сохранить то чувство невесомости, в котором я пребывал некоторое время назад, — Джулиан, ты меня слышишь?

— Судя по его реакции на свет, он уже пришел в себя и просто продолжает притворяться спящим.

— Мередит, оставь своего брата в покое, ему нужно время, чтобы оклематься.

— Но он лежит так уже шесть часов, мама до сих пор ужасно за него волнуется, неужели я могу позволить ему и дальше прохлаждаться в постели?

Все эти разговоры начинают мне порядком надоедать, так что я набираю в легкие воздух, чтобы что-то сказать, как вдруг захожусь сильным кашлем, который вынуждает меня согнуться в кровати и почувствовать ноющую боль в голове. Когда приступ немного стихает, чьи-то руки приподнимают мне голову и начинают вливать в горло какую-то жидкость, и вот я уже сам держу чашку и пью до ужаса горький отвар, стараясь избавиться от дикой жажды и сухости во рту. Прикончив первую кружку, я жестами пытаюсь попросить еще одну, на что мне дают выпить уже простую воду, и я так же быстро осушаю ее содержимое. Кто-то забирает чашки из моих рук и помогает присесть на кровати, предварительно подложив под спину подушку. Глазам все еще трудно привыкнуть к свету, однако силуэты передо мной постепенно приобретают очертания: сначала я замечаю Оливера и Эмили, сидящих по обеим сторонам от моих вытянутых ног, потом Мередит, которая уходит из комнаты с пустыми кружками, а в дальнем углу комнаты сидит отец, и вид у него самый усталый из всех. Мамы я нигде не видел, должно быть, она, как и сказала Мередит, переутомилась и спала в другой комнате. Голова все еще сильно кружится, и по шкале от одного до десяти можно сказать, что общее самочувствие еле дотягивает до тройки, однако я нахожу в себе силы спросить у отца:

— Что со мной случилось?

Ответ приходит незамедлительно.

— Я нашел тебя у реки, измученного и лежащего без сознания, а на земле были разбросаны ядовитые ягоды, которые, как сказала Мередит, привели к сильному отравлению. Когда я принес тебя домой, ты периодически бредил про какого-то оленя, после чего снова отключался на долгое время. Не хочешь объяснить, что там произошло?

Я нахмурился и постарался вспомнить все, что случилось со мной до потери сознания. Получалось, честно говоря, не очень.

— Я помню как … хотел зайти к Оливеру после того, как установлю все ловушки. Потом у меня закончилась еда и я пошел в обратную сторону, по пути прихватив с собой пару ягод, а после…точно! Я случайно услышал какие-то странные звуки со стороны реки, а когда подошел посмотреть, что это было, то увидел странного оленя. Он был… у него были красные глаза, я это точно помню, а затем… последовал сильный удар головой о землю, и я потерял сознание. Думаю, на этом всё.

Я поднял глаза и увидел, что они смотрят на меня с подозрением, словно мой бред вовсе и не прекращался и я все еще мечусь на кровати, бормоча какую-то чепуху про оленя. Мередит подошла к кровати и пощупала мой лоб, после чего вздохнула и присела на кровать рядом с Эмили.

— Джулиан, милый, ягоды, которые ты нашел в лесу, были белладонной, а ты по ошибке принял их за черную смородину, что в общем-то и неудивительно с твоими скудными познаниями в ботанике. Тебе повезло, что мы с отцом быстро нашли причину твоего недомогания и я приготовила тебе лекарство, иначе ты мог бы и… умереть.

Она взяла с полки книгу и указала пальчиком на рисунок душистой ягоды.

— Несмотря на то, что по внешним и внутренним параметрам она не сильно отличается от смородины, ты мог бы что-то заподозрить хотя бы потому, что она была более кислой. Среди симптомов отравления присутствуют головная боль, сухость во рту, галлюцинации, жар и потеря сознания. Съешь ты чуть больше ягод, и мы уже не смогли бы тебя спасти. Теперь ты понимаешь всю серьезность ситуации, Джулиан?

Несмотря на то, что Мередит выглядела сердитой, в ее голосе я услышал несвойственное ей беспокойство. Посмотрев на остальных я осознал, как много всего им пришлось пережить за последние пару часов. Чтобы немного разрядить атмосферу, Оливер решил перевести тему.

— Я думаю, что большая часть похода могла тебе привидеться, Джу. К тому же, оленей в этой округе не видели уже много лет, ты ведь и сам это знаешь.

Я задумался. Несмотря на то, что в его словах присутствовал здравый смысл, я никак не мог отделаться от чувства, что упускаю нечто очень важное. Мередит, заметив моё смятение, легонько щелкнула меня по лбу и сказала:

— Джулиан, не думай об этом слишком много, тебе это не пойдет на пользу, а теперь отдыхай.

Оливер хотел было возмутиться из-за того, что ему так и не удалось поговорить со мной наедине, однако, заметив строгий взгляд Мередит, решил отступить. Только Эмили выглядела слегка обеспокоенно, но я не обратил на это особого внимания. Когда все покинули комнату, я, наконец, осознал, насколько сильно устал за те несколько минут, что мы разговаривали, поэтому стоило мне вновь коснуться головой подушки, как я тут же провалился в сон.

Глава 5

Следующие несколько дней я практически не вставал с кровати, потому что моё состояние то приходило в норму, то резко ухудшалось. Неизменным на протяжении всего времени был жар, который, по мнению Мередит, мог быть признаком лихорадки. Эмили, несмотря на сильное желание находиться рядом, старались не подпускать к моей комнате, так как боялись, что я могу случайно заразить сестру. По вечерам, когда Оливер заканчивал помогать отцу в кузнице, он приходил ко мне домой и без умолку рассказывал о всеобщих приготовлениях ко Дню возвращения Избранных.

В нашем мире считалось, что некоторые люди, независимо от их происхождения или родословной, рождались на свет с магическими способностями. Зачастую они соответствовали характеру и умениям своих носителей и впервые проявлялись в тот момент, когда избранник нуждался в них больше всего. Когда в столице становилось известно о появлении нового носителя, его тут же забирали на обучение в одно из специализированных учреждений, где он не только учился владеть своим новообретенным даром, но и готовился присоединиться к тому или иному ордену в зависимости от его способностей. Поначалу такой порядок вещей устраивал далеко не всех, так как избранных по сути навсегда отрывали от их семьи, поэтому Совет принял решение отпускать носителей раз в год в их родные края, чтобы те могли повидаться со своими родными. День возвращения Избранных было принято праздновать в первую неделю августа.

Несмотря на то, что в нашей деревне было всего несколько носителей, приготовлениями к празднику занимались почти что в каждом доме. Отец с утра до вечера охотился на кабанов и зайцев в лесу, а по ночам свежевал их туши и коптил по просьбе матери. Она, в свою очередь, готовила традиционные блюда, а Эмили относила их на Дикую поляну, которую Мередит вместе с остальными обустраивали для большого количества людей. Каждый год на этой самой поляне ближе к осени созревало огромное количество земляники, ежевики и других диких ягод, которые мы так любили собирать вместе с Эмили.

Мое выздоровление заняло куда больше времени, чем все ожидали, поэтому я мало чем мог помочь по дому, однако, чем ближе становился День возвращения Избранных, тем чаще я мог видеться с Эмили. В конце концов, мне удалось уговорить Мередит дать нам немного свободы в передвижениях и мы решили пройтись по улочкам, ведущим прямиком к Дикой поляне. Выйдя из дома, я удивился тому, насколько чистым и свежим был воздух. Обычно в это время года из-за изнуряющей жары по вечерам стоял удушливый туман; очевидно, что орден синоптической метеорологии позаботился о том, чтобы людям во время праздника было максимально комфортно. Пройдя немного в сторону поляны, мы заметили, что все улицы освещали красные фонари, а около своих домов люди обустроили небольшие лавочки, где продавались фигурки львов, кошек и сов, символизирующие основные качества, присущие носителям: благородство, храбрость и мудрость. Вскоре мне наскучило рассматривать статуэтки животных, чего, однако, нельзя было сказать об Эмили, которая с интересом поглядывала на фигурку дракона. Взяв ее за руку, мы пошли к лавочке пожилого ремесленника, показавшегося мне смутно знакомым. Эти морщинки вокруг глаз, странная манера речи и постоянное всплескивание руками напоминали очень давнего знакомого. «Быть не может!», — подумал я, — «Старина Джо?».

Когда-то давно этот человек считался довольно известным ремесленником в нашей деревне. Еще во времена молодости моего отца они были хорошими друзьями, однако после несчастного случая, произошедшего с его сыном, он больше не мог оставаться в своем доме и уехал, как нам тогда казалось, навсегда. С тех пор до деревни нередко доходили слухи об его успехах как в больших городах, так и в самой столице, однако я совсем не ожидал его увидел спустя столько лет. Сначала мне было неловко подходить к нему, так как наша встреча могла напомнить ему о прошлом, но потом я подумал, что проигнорировать его было бы еще хуже, поэтому мы вместе с Эмили подошли к лавочке.

— Старина Джо, давненько не виделись! Ты, наверное, уже забыл меня. Я Джулиан, сын Такера, а это моя младшая сестрёнка Эмили. Когда ты…

Не успел я закончить свой вопрос, как он вдруг неожиданно подскочил ко мне и принялся щупать за лицо, руки и голову, при этом внимательно разглядывая со всех сторон и восклицая про себя: «сын Такера», «подрос», «я помню, как ты еще…» и много чего другого, тем самым вызывая смешки у Эмили. Старина Джо только сейчас заметил её присутствие и, переключившись на сестру, стал засыпать вопросами.

— Эмили, верно? Имею честь принимать у себя столь юную леди. Как поживают твои родители? Когда-то давно мы были с ними очень хорошими друзьями, все зовут меня старина Джо, но ты можешь называть меня дядюшкой, договорились?

Эмили всегда нравились взрослые, которые обращались с ней, как с маленькой принцессой, поэтому Джо с легкостью нашел с неё общий язык. Его любимым занятием, помимо вырезания фигурок из дерева, были загадки, которые, несмотря на всю их простоту и очевидность, очень нравились детям. Вот и сейчас, пообещав Эмили небольшой сюрприз за ее сообразительность, он придумал нехитрую загадку:

Лишь человек, чьи помыслы чисты и бескорыстны,

Увидит рог, отметину священного зверья.

Ему подвластно время, он видит твое сердце,

Его не провести, о, славное дитя.

Эмили призадумалась. В наше время можно было встретить много существ, наделенных особой силой и подходящих под описание старины Джо, поэтому, перебрав в голове несколько возможных вариантов, Эмили, наконец, сказала:

— Дядюшка, дайте, пожалуйста, еще одну подсказку. У меня есть несколько вариантов на примете, но я хочу быть полностью уверенной в своем ответе.

Старина Джо сильно удивился, увидев, насколько серьезно девочка подошла к вопросу. Немного подумав, он ответил:

— Это существо встречается настолько редко, что некоторые считают его лишь мифом, а другие и вовсе выдумкой. Но, если тебе интересно знать мое мнение, то лично я думаю, что все эти люди были просто не без греха за душой. Увы, мы все являемся рабами своих желаний, будь они эгоистичны или, еще хуже, во вред другим.

Поразмыслив еще немного и кивнув головой, как бы соглашаясь со своими собственными мыслями, Эмили сказала:

— Лишь одно существо способно понять, какие помыслы таит в себе человек и что он совершил в прошлом, в зависимости от чего принимает решение, достоин ли тот встречи с божеством или нет. Это ведь единорог, верно?

Старина Джо широко улыбнулся и протянул Эмили свою лучшую фигурку дракона:

— Как и ожидалось от четы Вейнов, все обладают блестящим умом.

Затем он повернулся ко мне и спросил:

— Вы сейчас идете в сторону Дикой поляны? — и, получив утвердительный ответ, продолжил, — к сожалению, мне сейчас не на кого оставить прилавок и пойти с вами, поэтому передайте Такеру, что я вернулся и буду рад снова увидеться с ним вот по этому адресу.

Он быстро настрочил пару слов на бумажке и протянул ее нам, после чего мы, наконец, продолжили идти дальше. Дойдя до Дикой Поляны, я удивился размаху предстоящего торжества. Как оказалось, в этом году носителей будут сопровождать члены королевской гвардии ради обеспечения их безопасности. Несмотря на то, что носители обладали магией, их умения далеко не всегда помогали им защитить себя. Раньше это не было проблемой, люди всегда почитали и уважали носителей, однако несколько месяцев назад носители стали пропадать, никому не было известно кто за этим стоял и зачем это было нужно. А так как пропадали они зачастую именно в День возвращения избранных, который проводился в каждом уголке острова в свое время, дабы столица не осталась полностью без защиты, отныне было принято решение приставлять к ним охрану.

Все это мы узнавали от жителей других деревень, которые приходили к нам участвовать на ярмарках, в столице об этом было не принято распространяться, чтобы не наводить среди людей панику. Поначалу им удавалось сохранять это в тайне, они даже выделяли большие средства семьям пропавших носителей за молчание, а другим говорили о том, что те погибли в результате несчастного случая на полигоне во время обучения. Способности некоторых магов и вправду могли причинить непоправимый вред другим людям, именно поэтому их обучали контролю над своей магией в специальной академии.

Со временем количество пропавших носителей сильно возросло, и столица уже не могла скрывать правду от людей. Отмена Дня возвращения Избранных могла привести к массовым беспорядкам, поэтому им пришлось выделить конвои для каждой группы носителей, которые выбирались за пределы столицы. Вот почему в этот раз жители нашей деревни готовили более изысканные и разнообразные блюда, чтобы не ударить в грязь лицом перед столичными людьми и показать себя с лучшей стороны.

Вскоре мы нашли Мередит, раздающую указания небольшой толпе, отвечающей за гирлянды. Эмили первая подбежала к ней и спросила:

— Мередит, я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Конечно, солнышко, сбегай домой к моей подруге Ларе и скажи ей, что тех гвоздей, которые дал её отец, недостаточно для всех гирлянд. Нам нужно еще примерно штук двадцать и, о, чуть не забыла! Рядом с ними находится пекарня Уинстонов, мама просила передать им, что в этом году урожай яблок был не очень, поэтому она предложила заменить начинку в булочках на вишню или черешню, мы уже договорились с Робинсами, они готовы выделить столько ягод, сколько потребуется. Если и этого будет не хватать, тогда можно будет попросить у кого-нибудь несколько банок варенья, думаю, многие согласятся помочь с этим. Ты всё запомнила?

Эмили коротко кивнула и побежала выполнять поручение сестры. Затем Мередит повернулась обратно к своим подручным и продолжила раздавать им указания, попеременно обмениваясь со мной короткими фразами.

— Как себя чувствуешь?

— Благодаря твоим усилиям уже лучше, думаю, в этот раз мне стоит даже поблагодарить тебя.

Она слегка улыбнулась и щелкнула пальцем меня по лбу.

— Можешь не утруждать себя, еще надорвешься, а я так старалась вернуть тебя с того света.

Я удивленно поднял брови и посмотрел на нее:

— Неужели все было настолько плохо?

Она тяжело вздохнула и ответила:

— А ты как думал? Обычно твойорганизм быстро справляется с любыми простудами, а тут мы тебя неделями поднять на ноги не могли. Поначалу ты был совсем плох, благо отец вовремя принес тебя домой и я успела помочь. Но, Джулиан, сделай одолжение, больше никогда не ешь незнакомые ягоды в лесу.

— Хорошо, в следующий раз постараюсь быть осторожнее, больше не будешь на меня дуться?

Она весело улыбнулась и с привычной издевкой произнесла:

— На дураков не принято обижаться, плюс ко всему у меня есть сейчас заботы поважнее. Ты многое пропустил за то время, что болел и не выходил из дома, поэтому, думаю, сильно удивишься, узнав, что в этот раз из столицы приедут не только носители, но еще и пятый принц.

Она сказала это так спокойно, словно к нам в деревню каждый день приезжали члены королевской семьи из столицы. Словно бы предугадав мой следующий вопрос, она продолжила:

— За последний месяц случаи пропажи носителей стали куда чаще, чем раньше, из-за этого рук в столице стало не хватать. Поэтому Совет издал указ, согласно которому пятому принцу во главе с королевской гвардией приказано обойти все близлежащие деревни и отобрать новобранцев. Они поедут в столицу и пройдут срочное обучение, чтобы образовать отряды для поиска пропавших носителей. Каждая деревня должна в свою очередь построить небольшой полигон, где все желающие покажут свои умения в обращении с разным видом оружия. Никто, правда, не знает, как долго продлятся эти поиски, к тому же, они не исключают возможности бойни с пока еще неизвестным врагом, однако по окончании этой миссии всем добровольцам обещают место в королевской гвардии, а их семьям обеспеченную жизнь в столице, если, конечно, они захотят переехать.

— Они приедут вместе с носителями?

— Нет, люди говорят, что на следующий день после их отъезда. В конце концов, все в деревне будут заняты празднованием Дня возвращения Избранных, и людям будет вовсе не до соревнований. В столице это понимают, поэтому нам дается день на то, чтобы прийти в себя после бурных выходных.

На этой ноте мы дружно засмеялись, нередко во время больших праздников можно было увидеть небольшие драки или поющих ночью посреди улицы пьяниц. В этот раз, правда, в деревне будет присутствовать королевская гвардия, охраняющая покой носителей, поэтому было решено поставить на столы гораздо меньшее количество кувшинов с вином, чем раньше. Тем не менее, для них были приготовлены отдельные столы, обставленные самыми свежими и изысканными угощениями, дабы не ударить лицом в грязь перед людьми из столицы. Посреди Дикой поляны люди построили большую сцену, где актёры разыгрывали сценки и рассказывали о славных походах короля Генри с первыми носителями на этот остров, о том, как здесь сотни лет назад произошла великая битва с темными магами, питающими свои силы от древних артефактов. Когда последователи темного пути были полностью истреблены, люди перекочевали на остров и обосновали свои дома около замка, образуя небольшой город. Затем, в ходе исследования местных земель, здесь были обнаружены глубокие пещеры с драгоценными кристаллами, в которых, по легендам, когда-то очень давно обитали каменные великаны. В редких книгах можно было прочесть, что после смерти эти гиганты рассыпались на миллиарды крошечных частиц, которые осаждались на поверхности пещеры. Со временем на том месте произросли камни удивительной красоты, которые люди в дальнейшем использовали для изготовления различных украшений. Именно эти кристаллы послужили толчком для массового заселения острова и дальнейшей торговли с крупными королевствами, что привело к созданию целого государства.

В этот раз было решено расположить сцену посреди поляны, без закулисного пространства и каких-либо стен, а вокруг нее поставить столы, так чтобы все могли увидеть представление. По всему периметру возвышались небольшие фонарные столбы, а между ними развесили гирлянды, которых, по мнению Мередит, должно было хватить для освещения всей поляны.

— Значит, они приедут завтра днем?

— Верно, нам нужно успеть закончить все приготовления к их приезду, а еще найти место, где можно будет разместить пятнадцать человек.

— Так много?

— Я и сама удивилась, все это слишком подозрительно. Слушай, Джулиан, может, они от нас что-то скрывают?

— Например?

— Будь это нападение хищных зверей или попытка сбежать из столицы, я бы еще приняла тот факт, что эти люди куда-то пропали. Носители и раньше сбегали во время Дня возвращения Избранных, чтобы не прожить всю жизнь в замке, но сейчас… возможно, от нас скрывают точное количество пропавших, и их на самом деле гораздо больше, чем пара человек.

— Но как это возможно? Во всех деревнях люди знают своих носителей в лицо, и они бы точно заметили, что кто-то из них не вернулся домой.

— Это легко объяснить тем, что носитель сам пожелал остаться в столице, чтобы продолжать свое обучение. Или, например, несчастным случаем, произошедшим во время тренировок. Такое нередко случается, если магические способности одного могут принести непоправимый ущерб другому. Однако вот что еще странно. Даже если представить, что носителей, обладающих исключительными способностями, специально похищают в другие королевства, чтобы использовать их силу ради своих целей, в столице бы уже давно было известно об иноземном вторжении, все порты строго охраняются королевской гвардией. А значит, носители никуда не деваются с этого острова, и угроза исходит изнутри. Возможно, что в столице уже определили личность неизвестных похитителей, и их сила настолько велика, что им приходится приставлять большую охрану к каждому носителю, покинувшему столицу.

— Мередит, это просто невозможно. Никто на острове не обладает такой силой, способной причинить столько вреда носителям. К тому же, кто бы это ни был, он не мог похитить столько людей в одиночку. Использование магии строго контролируется академией, а это значит, что даже если бы на острове и использовали её в таких целях, то им не составило бы труда отыскать виновного и…

— А что если это была необычная магия?

— Что значит необычная?

— Ну смотри. В наше время люди обладают магией по факту рождения. Но в давние времена, когда божества еще населяли эти земли, они даровали людям священные руны, которые могли наделить их особым даром. Когда люди прознали, какую мощь таят в себе руны на самом деле, они пожелали свергнуть богов, чтобы те никогда не смогли отобрать у них дарованную силу. Когда дело было сделано, они заключили тайные знания в скрижали, а затем стали править этими землями. Спустя много лет король Генри вместе с оставшимися носителями развязали войну с темными магами, но, сколько бы они не бились друг с другом, чаша весов никак не могла перевесить в одну сторону. Когда, казалось бы, силы наших предков совсем иссякли, носители обратились к богам с просьбой оказать им помощь в борьбе с темными силами, предавшими когда-то их доверие. Тогда они ответили, что потомки тех людей стали гораздо слабее, чем их предшественники, и все знания они черпают из скрижалей, лишившись которых у короля появится шанс склонить чашу весов в свою сторону. И тогда пришло время для последней битвы — мы потеряли несчетное количество людей, чтобы добраться до логова темных магов, но даже так они все еще не могли добраться до скрижалей. Тогда сами божества вмешались в бой и даровали королю небесные силы. Перебив всех врагов на своем пути, он добрался до скрижалей и разломал на несколько частей, однако уничтожить их так и не удалось. Когда темные маги остались без своих скрижалей, все случилось так, как и предсказывали боги. Король вместе с носителями уничтожили оставшихся отступников, а скрижали же по тайному приказу короля спрятали в дальних уголках Бескрайних Земель, и все кто могли знать об их местоположении, давно уже умерли. Боги не стали отбирать силы у короля, и все его потомки наследовали частичку его былой мощи, используя ее во благо своего народа для процветания королевства. Однако такое развитие событий не устраивало людей за пределами нашего острова, со временем ситуация накалилась и возникла угроза новой войны, и тогда, чтобы привнести баланс в наш мир, магия отныне сама выбирала себе носителя по всему миру, независимо от его происхождения. Так и наступил мир между богами и людьми.

— Погоди, откуда ты знаешь про скрижали? На уроках истории нам говорили только о магических рунах и о том, как король Генри победил темных магов с помощью священного ритуала.

— Может ты и забыл, но одна из носительниц в нашей деревне когда-то была моей лучшей подругой. Уж не знаю как, но ей удалось пробраться в запретную часть библиотеки и случайным образом найти книгу, в которой говорилось что-то о запретном ритуале и темных магах. Многие страницы находились в ужасном состоянии, книге было по меньшей мере тысяча лет, и разобрать можно было только часть отрывка о последнем сражении первых носителей за наш остров. Всё, что я тебе сейчас поведала, должно остаться между нами, она итак сильно рисковала, рассказывая мне эту историю. Скрижали, хоть и были надежно спрятаны, представляют для всех большую опасность, особенно если попадут не в те руки.

— Но ведь ты сказала, что информация об их местонахождении была давно утеряна.

— Верно, люди давно позабыли об этом, но не боги. Они ведают все, что происходит и происходило на этих землях, и даже среди них могут найтись те, кто захочет подорвать мир между людьми. Если всем станет известно о том, что можно сделать, заполучив себе священные руны и скрижали, наш мир окажется в смертельной опасности. Да, когда-то наши предки победили темных магов, но времена поменялись, а значит и магия тоже.

— Ты говоришь какой-то бред, магия не может просто так взять и измениться.

— Может и нет, но мне кажется, что тот, кто похищает наших носителей, смог преобразовать магию таким образом, что она стала не видна для академии, а значит мы имеем дело с нечто более опасным, чем прежде.

— Мередит, ты же понимаешь, что все твои слова — это лишь догадки?

— Я знаю, но даже если и так, ты должен пообещать мне, что никому не расскажешь о том, что услышал сегодня. Поклянись.

— Хорошо-хорошо, клянусь, я могила.

— Отлично, раз уж мы закончили говорить по душам, пора возвращаться к работе.

И мы снова закрутились как белки в колесе, раздавая поручения младшим и выполняя задания старших. Примерно через час вернулась Эмили. Как оказалось, Уинстоны очень уж просили её попробовать несколько булочек и пирожных, а она их оценивала и давала советы как сделать так, чтобы они стали лучше. К тому времени мы с Мередит закончили со своей частью работы и хотели попросить новую у матери, но она сказала, что время уже позднее и нам пора возвращаться домой. Спорить с ней особо не хотелось, я еще не до конца восстановился после своей болезни и, честно говоря, успел порядком устать за те несколько часов, что провёл вне дома. Попрощавшись со всеми, мы пошли обратно в сторону озера, попутно отмечая про себя все изменения, которые произошли с деревней ко Дню возвращения Избранных. Дойдя до дома, мы отправили Эмили спать, а сами стали загонять всю живность обратно в хлев, после чего Мередит сказала, что ей нужно еще перемыть всю посуду, а меня отправили закрыть все калитки и не забыть покормить Бобби. Проверив все замки, я вернулся на кухню и взял с собой миску, в которую мы в течение всего дня скидывали кости и другие остатки со стола, после чего подошел к будке и позвал пса на кормёжку.

— Бобби, смотри что я тебе принес, тут твои любимые косточки барашка, выходи давай!

Но никто не отозвался. Тогда я подошел к будке и начал ритмично стучать по ней.

— Бобби, неужели ты обиделся на меня за то, что сегодня у тебя поздний ужин? Но тут нет моей вины, завтра будет большой праздник, и все были очень заняты, так что вылезай давай.

Мне снова никто не ответил. На улице уже давно стемнело, и даже света из дома было недостаточно, чтобы увидеть что-то в будке, поэтому я сунул туда руку и начал на ощупь искать пса. Убедившись, что Бобби там не было, я тяжело вздохнул и пошел обратно на кухню к Мередит. К моему удивлению, за столом сидела Эмили и пила теплое молоко с мёдом, вероятно, ей снова было тяжело уснуть, в последнее время такое часто бывало. Она посмотрела на миску с едой в моих руках и спросила.

— Что-то случилось? Почему ты не покормил Бобби?

— Этот несносный пёс снова сорвался с цепи и сбежал, возможно он учуял запах еды с Дикой поляны и соблазн был слишком велик, чтобы устоять.

— В таком случае, он вернется домой через пару часов, постарайся в этот раз найти для него более надежную цепь, не хватало еще выслушивать от соседей почему наш пёс пытается стащить еду со стола, можно подумать, мы его дома плохо кормим, — Мередит как раз вытирала последнюю тарелку и, повернувшись к нам, добавила, — Ну вот, с делами я закончила. Теперь всем пора купаться и ложиться спать. Джулиан, ты иди первый, я пока посижу вместе с Эмили, вдруг ей захочется еще чего-нибудь.

— Хорошо, только долго не засиживайтесь, — выпив напоследок стакан воды и пожелав всем спокойной ночи, я поднялся на второй этаж, быстро принял ванну, поменял постельное белье и, наконец, с наслаждением лег на свежую и мягкую кровать. В голове какое-то время еще проносились мысли о том, что рассказала мне Мередит, однако я решил подумать об этом в другой раз, может быть завтра, или через день…

Глава 6

Я проснулся посреди ночи от истошного крика. Звук доносился из спальни Эмили. Когда я прибежал к ней в комнату, то увидел там Мередит, покачивающую в своих объятиях сестру. Вскоре на второй этаж поднялись и отец с матерью, никто не мог понять, что послужило причиной её испуга. Придя в себя, Эмили сказала, что ей приснился кошмар, и она боится снова засыпать одна, поэтому мама легла рядом с ней и отправила нас всех обратно спать. Спустившись на кухню, я посмотрел на стену — часы показывали пять утра. Можно было бы вернуться и поспать еще пару часов, но крики Эмили не выходили у меня из головы, поэтому я решил пойти и прогуляться до озера, в надежде, что свежий воздух поможет прийти в себя. Положив в сумку бутылку молока, вчерашних булочек и рисовых зерен, я закинул её через плечо и вышел на улицу, тихонько закрыв за собой входную дверь. Будка Бобби по прежнему была пуста, скорее всего он решил побегать по округе еще немного, прежде чем дома на него снова наденут ошейник.

Несмотря на жаркие июльские деньки, по утрам в горах всегда было прохладно. Застегнув до верху куртку и вдохнув полной грудью еще свежий после дождя воздух, я вышел на главную улицу и побрёл вдоль домов к Северным горам, за которыми находилось моё излюбленное место. В последнее время у меня не было возможности приходить туда и кормить уток, надеюсь, они еще не забыли, как я выгляжу. Дойдя до скал и посмотрев наверх, мне почему-то показалось, что расщелина между горами находилась невероятно высоко, поэтому в этот раз я решил пойти в обход, сэкономив свои силы и продлив время утренней прогулки. Неспешно гуляя по тропинкам, я достал из рюкзака первую булочку и принялся за неё прямо на ходу, и хотя еда сейчас не приносила никакого удовольствия, поесть все же было необходимо. Вскоре я стал обдумывать наш вчерашний разговор с Мередит, а именно предстоящие соревнования добровольцев на поиски пропавших носителей. Я не был уверен, стоит ли принимать в них участие — поход может затянуться на долгие месяцы, но в случае успеха наша семья сможет жить обеспеченно в столице еще много лет. И даже если они не захотят оставлять свой дом, я был уверен, что им выделят достаточное количество денег для проживания в деревне. Вопрос стоял в другом — захочу ли я служить в дальнейшем в королевской гвардии. Судьба обычных людей, по правилам, была предопределена — мы росли в своих деревнях, обзаводились семьями, строили дома недалеко от родительских, чтобы всегда иметь возможность поддерживать друг друга, и оставались тут на всю жизнь. И так по кругу. Передо мной открывалась новая возможность — дать себе и своей семье шанс зажить по новому. Такие перемены никогда не давались легко, я и сам пока не знал, как мне следует поступить в данной ситуации, поэтому решил поговорить об этом со всеми по возвращении домой. В конце концов, я мог и вовсе не попасть в ряды добровольцев, никто не знал, какие испытания они будут проводить на полигоне. На том и порешив, я потянулся в рюкзак за молоком и выпил залпом примерно половину, оставив часть на обратную дорогу.

Тропа постепенно начала сужаться, а дойдя до самых дальних скал, и вовсе поворачивала в другую сторону, где в паре дней ходьбы ниже по течению располагалась уже другая деревня. Обогнув последнюю гору, я вышел к небольшому ручейку, стекающему к Белому озеру и впадающему в его воды. Умывшись на скорую руку и набрав немного воды в заранее приготовленную бутылку, я пошел дальше, стараясь не отходить далеко от ручья. Вдоль течения периодически показывались небольшие рыбки, жаль только лук со стрелами остались дома, так бы я мог наловить несколько штук и развести костёр у озера, обеспечив себе более сытный завтрак. Неожиданно у меня заурчал живот — мысли о жаренной рыбе окончательно разбудили аппетит, и мне пришлось доесть остатки провианта. Теперь в сумке оставались лишь небольшая горстка риса, спички, вода и складной нож. Вскоре я добрался до расщелины между горами, за которой простирался небольшой лес, полукругом огибающий озеро. Преодолев последнее препятствие на своём пути, я уже хотел было выйти на открытое пространство, как вдруг увидел на поляне еще одного человека. Это была незнакомая мне девушка, явно не из наших краёв, сидящая на небольшом камне у озера и вертящая над огнем утку. Судя по ярко-пёстрым перьям вокруг неё и размерам самой птицы, это была одна из тех уток-мандаринок, за которыми я так долго ухаживал. Мысленно попрощавшись с возможностью наладить с ними контакт, я стал внимательно наблюдать за незнакомкой. Вместо привычного платья или юбки на ней были темно-зеленые брюки и такого же цвета туника с длинными рукавами. Недалеко от костра стояли непромокаемые кожаные ботинки и небольшой рюкзак, замаскированный под цвета здешних лесов. За спиной у неё находился, к моему удивлению, сагиттинский лук со стрелами, при изготовлении которого помимо привычного дерева использовались сухожилия и рога животного. Такой лук был куда прочнее моего, а стрелы улетали намного дальше, мало кто мог позволить себе купить иноземное оружие, если оно, конечно, не было украдено. В руках она держала универсальный охотничий нож, такие были не редкостью и часто встречались на различных ярмарках, а вот другой нож, сделанный из дамасской стали и лежавший в специальном кармане за спиной, уже настораживал. Такие изготавливали только в столице по специальному заказу, и что-то мне подсказывало, что в рюкзаке у неё было припрятано ещё несколько. Из всего этого исходило, что девушке здесь было поручено специальное задание, и моё присутствие в него явно не входило.

Подсев ближе к костру, девушка голыми руками вытащила утку из огня и потушила его легким взмахом кисти, не испытав при этом ни малейшей боли. Её ладони не были ошпарены пламенем, и даже сейчас она продолжала со спокойным выражением лица держать птицу в руках, словно та не вертелась на огне несколько секунд назад.

Теперь можно было утверждать без сомнений — передо мной сидела одна из носительниц магии. Как известно, не все из них были прикованы к одному месту в академии, некоторые, чьи способности считались исключительными, проходили специальное обучение и в дальнейшем отправлялись на самые опасные миссии. И хотя мне не было известно, зачем именно её сюда прислали, одно можно было сказать наверняка — девушка не представляла угрозы для деревни, а это было самое главное. Тем не менее, начинать с ней разговор особо тоже не хотелось, поэтому я тихонько покинул место наблюдения и пошёл в сторону расщелины, стараясь не привлекать излишнее внимание. Просвистевшая в дюйме от головы стрела ясно дала понять, что у меня это плохо получилось.

— Руки за голову! Медленно повернись и подойди сюда, живее!

С моей стороны было ошибкой недооценивать чутьё носительницы из специального отряда. Будучи под прицелом готовой выстрелить в любой момент девушки, я поднял руки и, стараясь не навлечь на себя новые неприятности, выполнил все её указания.

— Кто ты такой? И зачем следил за мной?

Казалось, если я сейчас же не смогу убедить её в своей невиновности, она без раздумий выпустит в меня стрелу. Без сомнений, так и было.

— Подожди, давай поговорим спокойно. Меня зовут Джулиан, я живу в деревне неподалеку отсюда. Она расположена за теми горами, можешь проверить и убедиться, если не веришь.

Выставив руки перед собой в примирительном жесте, я указал в ту сторону, откуда обычно забирался по скалам. На секунду в голове промелькнула мысль — встретились ли бы мы с ней, не потрать я час на обход горы? Скорее всего нет. Заметив меня у воды, девушка не стала бы высовываться, а подождала моего ухода и лишь затем сделала привал.

— Я не собирался за тобой следить, честно, здесь на озере вообще обычно никого не бывает. Та утка, которую ты подстрелила, в общем-то…

я всего лишь пришел сюда покормить их. У меня в сумке есть рисовые зерна, если хочешь, могу положить её на землю и дать тебе заглянуть внутрь, так ты поймешь, что я не лгу тебе.

Скептически посмотрев на меня, она перекинула лук со стрелами за спину и вытащила нож, преодолевая последнее расстояние между нами.

— Это на случай, если ты решишь выкинуть что-нибудь странное. Не советую.

Зажав в зубах нож и стянув с моего плеча сумку, она приказала оставаться на месте и не опускать руки вниз, а сама стала вываливать всё содержимое на землю. Не обращая внимания на мои жалкие попытки протеста, незнакомка присела рядом и подняла охотничий ножик. Покрутив его в руке, она сказала:

— Хорошая рукоятка, да и в руке лежит удобно. Где достал?

— Сам сделал.

Усмехнувшись, девушка быстрым движением руки приставила нож к моему горлу и прошипела.

— И я вот в это должна поверить?

Холодное лезвие могло перерезать мне шею в любую секунду, но по какой-то причине в этот раз я ответил ещё более дерзко.

— Если вежливо попросишь, я подумаю над тем, чтобы подарить его тебе.

На секунду девушка опешила, явно не ожидая такого ответа. Признаться честно, я и сам от себя не ожидал, на адреналине и не такое скажешь. Готовый проститься с жизнью, я закрыл глаза и стал ожидать режущей боли, как вдруг девушка отпустила мою шею и принялась очень громко хохотать, периодически хватаясь за свой живот.

— Ахахахаха, ты что, совсем ненормальный? Вот уж спасибо за щедрое предложение. По крайней мере, теперь я точно могу сказать, что ты не моя цель.

Притронувшись к горлу, где всего пару секунд назад находился нож, я еле сдержал себя от нервного смеха и спросил:

— Да? И почему же?

— Слишком быстро хочешь проститься с жизнью. А вот это…, — подняв с земли складной нож, она повертела им в руках и положила в задний карман, — я заберу себе. Раз уж ты такой искусный мастер, сделаешь себе еще один.

Не желая с ней спорить, мне больше ничего не оставалось, кроме как отдать свой нож. Собрать вещи обратно в сумку, конечно же, помогать никто не собирался.

— Так ты что, правда кормил этих уток?

Вернувшись обратно к костру, она указала рукой на противоположный камень, как бы приглашая сесть и немного побеседовать.

— Ну да, они между прочим считаются очень редкими, их давно уже никто не видел. Вот я и наблюдал за ними, иногда приносил еду из дома и подкармливал их.

— Ааа, так вот почему они сами подплыли к берегу, думали что я их тоже кормить стану. Ахаха, вот это удача, мне даже не пришлось особо стараться, чтобы выловить одну из них. Хочешь кусочек?

Нет, ну вы посмотрите на неё! Издевательство чистой воды. Наверняка она теперь всю жизнь будет рассказывать своим знакомым об этой ситуации. Хотя, если подумать, бывают ли у таких носителей вообще друзья? Она ведь не убьёт меня, если я задам ей пару вопросов о жизни в столице, ведь так?

— Спасибо, я уже позавтракал сегодня. Кстати, ты ведь так и не назвала своё имя, как тебя зовут?

Посмотрев на меня, она какое-то время молчала, раздумывая, стоит ли отвечать на мой вопрос.

— Тебе его знать необязательно.

— Тогда как мы с тобой будем разговаривать?

— А кто сказал, что мы будем разговаривать?

Повисла неловкая пауза, по крайней мере, для меня. Девушка же спокойно продолжила есть ножку утки, периодически отхлебывая из бутылки.

— Тогда, может, я пойду домой?

— Да тебя тут в общем-то никто и не держит. Хотя нет, подожди. Достань сначала ту стрелу, которую я выпустила в дерево, и принеси сюда. Потом можешь идти куда захочешь.

Незнакомка, очевидно, не собиралась о себе ничего рассказывать, поэтому я молча принял поражение и вернулся в лес искать стрелу. Вытащив из дерева металлический наконечник, я в очередной раз изумился тому, насколько она была прочной и изящной. Вернув стрелу законной хозяйке, я не выдержал и спросил:

— Откуда у тебя этот лук?

Выгнув вопросительно одну бровь, она снисходительно на меня посмотрела и сказала:

— Знаешь, есть одна хорошая народная мудрость: меньше знаешь — крепче спишь.

Но я никак не унимался.

— Ты ведь одна из носительниц, верно? Я видел, как ты держала свои руки в огне, но они совсем не пострадали. Твои вещи и оружие говорят о том, что тебе поручили опасное задание, на котором, вероятно, нужно будет кого-то убить. Не говоря уже о сагиттинском луке, который дают лишь за исключительные заслуги.

— Если ты итак все знаешь, то зачем спрашиваешь?

Удивившись её невозмутимости, я немного смутился:

— Ну, я не был уверен, так что…

Доев последний кусочек мяса и облизнув свои пальцы, она наскоро собрала вещи и обратилась ко мне:

— Так, где говоришь, находится твоя деревня?

Посмотрев в указанную сторону, девушка кивнула и загадочно улыбнулась:

— Значит, мы с тобой скоро снова встретимся. Теперь можешь идти домой, Джулиан из Долины рек.

Испытывая смешанные чувства, я лишь коротко попрощался и пошёл в сторону дома, даже не посмотрев на озеро, ради которого сюда пришёл. Неожиданно до меня дошёл смысл её последних слов, и когда я повернулся, чтобы спросить об этом, она уже исчезла.

Всю дорогу до дома я анализировал нашу встречу, снова и снова прокручивая в голове полученную информацию. Какое ей было дело до нашей деревни, неужели её отправили сюда вместе с носителями? Вероятно, девушке поручили прочесать окрестности для устранения возможной угрозы. Отсюда можно было объяснить такое количество оружия и её маскировку. Были ли в лесу и другие люди из специализированного отряда? Навряд ли, она явно не ожидала гостей, либо же её товарищи находились за десятки километров отсюда. Носители должны были приехать в деревню не раньше чем через восемь часов, неужели разведку отправили настолько далеко, чтобы обезопасить их жизни? Возможно, Мередит была права, и на этот раз враг был куда сильнее и опаснее, чем нам казалось. Тем не менее, информации было по прежнему слишком мало, и ничего нельзя было сказать наверняка, поэтому я решил отодвинуть эти мысли подальше и поскорее добраться домой.

Вернувшись с прогулки, я обнаружил на кухне Мередит, которая настолько погрузилась в себя, что даже не заметила моего присутствия. Измученная бессонницей, сестра напряженно смотрела через окно в ту сторону леса, куда мы с отцом обычно отправлялись на охоту. Что-то сильно гложило Мередит, поэтому я решил предложить ей выпить вместе чаю и позавтракать. Она только легонько кивнула и тихо села за стол, продолжая смотреть куда-то в окно. Не прошло и десяти минут, как на столе уже были расставлены тарелки с мясом, сыром, булочками, несколько сваренных яиц и две кружки с ароматным чаем из облепихи. Мередит поначалу не притрагивалась к еде, лишь только пару раз отхлебнула обжигающего напитка, даже не обратив на это внимания. Не выдержав, я отобрал кружку у неё из рук и с громким стуком поставил на стол. Наконец, мне удалось привлечь её внимание и вывести из затянувшегося молчания.

— Мередит, почему ты такая рассеянная?

Посмотрев в мою сторону, она снова отвела взгляд к окну и сказала:

— Ей в последнее время часто снятся кошмары, ты знал?

Застигнутый врасплох этим вопросом, я сначала даже не понял, о чем идет речь. Встреча с таинственной девушкой напрочь выбила у меня из головы ночное происшествие с Эмили. Вспомнив об этом, я на секунду почувствовал, что у меня снова разболелась голова.

— Нет, она никогда не рассказывала об этом.

— Эмили не хотела, чтобы ты волновался за неё.

— Что это значит? — волна негодования захлестнула меня. Как можно было скрывать нечто насколько серьезное? Неожиданно я вспомнил о маленьком клочке бумаги, случайно найденном у неё под кроватью. Машинально похлопав себя по карманам, я осознал, что те штаны успели постирать уже несколько раз, и даже если в них и нашли что-то, то давным-давно выкинули. Я очень смутно помнил произошедшее со мной в тот день, и тем более не мог вспомнить о том, что прочитал на той бумажке перед потерей сознания, однако что-то мне подсказывало, что в ней имелось объяснение нынешнему самочувствию Эмили.

Мередит не спешила отвечать на мой вопрос, поэтому я решил задать еще один:

— Что ей приснилось сегодня ночью?

— Очередной кошмар.

— Не ври мне, Мередит. Эмили никогда так раньше не кричала во сне.

Очевидно пожалев о своем решении поделиться со мной своими переживаниями, она встала из-за стола и готова была уже уйти, но я придержал её за руку и ясно дал понять, что без объяснений ей не уйти. Присев обратно, Мередит устало положила свою голову на руки и начала:

— Хорошо. Пока ты не ворвался к ней в комнату, Эмили успела рассказать мне, что ей приснился Бобби. Она шла за ним по лесу, уходя все дальше и дальше от дома, и когда деревья наконец сомкнулись вокруг них плотным кольцом, с ним начали происходить какие-то странные метаморфозы. Шерсть слазила с него крупными клочьями, кости ломались и срастались вновь, хвост и уши отпали как будто бы за ненадобностью, а сам он поднялся на задние лапы, словно человек. Когда он повернулся, Эмили увидела перед собой не поддающееся описанию существо с красными глазами, такими же, о которых ты рассказывал. Как думаешь, она просто переволновалась из-за пропажи Бобби? Но он и раньше убегал, не успеем и глазом моргнуть как он уже прибежит обратно.

Посмотрев на меня осуждающим взглядом, Мередит обвиняющим тоном добавила:

— Это все твои галлюцинации виноваты — запугал Эмили своими странными рассказами, вот ей теперь и снятся всякие кошмары.

— Да я вообще тут ни при чем! Ты сама говорила что ей и раньше снилось всякое.

Отхлебнув еще немного чая, Мередит предпочла закончить этот разговор. Голодным я особо тоже не был, поэтому поднялся наверх и прилёг обратно на кровать. Обычно в это время дня люди начинали уже заниматься своими утренними делами, но в День возвращения Избранных жители деревни позволяли себе отоспаться немного подольше, чтобы вдоволь насладиться праздником ночью.

Поначалу сон не шёл, и большую часть времени я скорее мучился от бессонницы, чем отдыхал. Тогда я начал думать о той девушке, которую встретил сегодня утром. Что она имела в виду, когда говорила о скорой встрече? Ей явно не поручали личную охрану носителей, поэтому о празднике не может быть и речи, может тогда речь шла о предстоящих соревнованиях? Чем больше я думал об этом, тем больше меня начинало клонить в сон, пока, наконец, я окончательно не задремал.

Глава 7

Несмотря на спокойный сон без сновидений, пробуждение было весьма неприятным по нескольким причинам. Во-первых, я безбожно проспал. Кое-как разлепив глаза и посмотрев на часы, оказалось, что на дворе было уже два часа пополудни. До начала праздника оставался всего час, и я никак не мог понять, почему меня так никто и не разбудил. Наскоро умывшись и переодевшись, я сбежал вниз по ступенькам и заметил на кухне Мередит, которая относила последние угощения на поляну. Подхватив со стола тарелку с фруктами и кувшин с вином, я предложил ей немного отдохнуть:

— Я сам все отнесу, можешь пока посидеть дома.

Мередит мельком посмотрела на меня, все еще заспанного и, тем не менее, полностью готового к выходу из дома, затем накинула через плечо сумку со всякой мелочью и стала собираться сама.

— В отличие от тебя я не могу просто лежать и ничего не делать. Мы будили тебя все утро, но ты в упор не хотел вставать, пришлось справляться самим.

— Ладно-ладно, извини, я же не специально. Кстати, а где сейчас все остальные?

— Мама и Эмили уже на поляне, заканчивают с последними приготовлениями, отец ушел куда-то по делам ещё рано утром. Если ты действительно хочешь помочь, то заканчивай болтать и отнеси уже всё поскорее, а то мы точно не успеем к началу праздника.

— Хорошо, предоставь это старшему брату, — и, подмигнув на прощание, я поспешил выполнить её поручение. По пути я ещё забежал в лавку «Всё для всех». На первый взгляд могло показаться, что ты пришёл на барахолку, однако товары там продавались на любой вкус и цвет, поэтому я и взял там ошейник попрочнее, чтобы в следующий раз Бобби точно не удалось сбежать из дома. Выходя из лавки, я почувствовал как в меня со всей силы влетел ребёнок, из-за чего потерял равновесие и уронил на пол кувшин, расплескав при этом всё вино.

— Ой, простите меня, я помогу всё убрать.

Хозяин лавки подошел к нам, отругал сначала мальчика, а затем и меня за неосторожность, после чего ушёл за тряпкой и сам всё убрал, выставив нас на улицу.

Присев на корточки, мальчик стал театрально ругать себя вслух.

— Вот беда! Мало того, что разбил чужую вещь, так ещё и хозяина разозлил, где же теперь найти ножик для резьбы…

Посмотрев на меня, он вдруг тут же оживился.

— Мистер, у вас случайно не найдется маленького ножа, подходящего для вырезания фигурок?

Всё еще пребывая немного в шоке от такой резкой смены настроения, я машинально ответил:

— Ну, я бы не сказал что он для дерева, но почему бы и не попробовать. А тебе для чего?

Радостно захлопав в ладоши, он потянул меня за руку в неизвестном направлении, тараторя при этом без остановки.

— Это не для меня, а для старшей сестры. Она столько сил потратила, чтобы сделать хороший подарок для брата, и вот, когда осталось доделать последние штрихи, нож неожиданно сломался, представляете? Я должен был сбегать за новым, но хозяин лавки так разозлился на меня, что я даже не успел ничего ему сказать! Как хорошо, что я столкнулся с вами, а по поводу вина не волнуйтесь. Наш отец припас несколько бутылок на особый случай, думаю, он не будет против, если я отдам вам одну. И тогда мы с вами окажемся в расчете, ну разве не замечательно?

— А как далеко находится твой дом? Если честно, я немного спешу, и мне нужно сделать кое-что перед праздником.

Пройдя ещё шагов двадцать, он указал на здание впереди себя.

— Вот мы и пришли. Я тебя надолго не задержу, заодно познакомишься с моей сестрой, она только недавно вернулась домой, возможно вы с ней ещё не знакомы.

— Хорошо, только давай недолго.

Зайдя в прихожую, первым, что мне попалось на глаза, был большой семейный портрет на стене напротив. Вроде ничего необычного, родители и трое детей, но приглядевшись повнимательнее, я узнал старшего ребенка, о котором упоминал Тэмми — парнишка семи лет, врезавшийся в меня несколько минут назад. Его брата невозможно было не узнать — один их трёх носителей деревни, чьей способностью было отбирать жизненную энергию у всего, к чему он прикасался — Джеймс Вулвидд. Мы с ним никогда не общались — того времени, которое отводилось носителям по возвращению домой, было и так очень мало. Многие поговаривали, что Джеймс был очень мрачным парнем, нелюдимым и со вспыльчивым характером. Такие люди были мне не по душе, и я предпочитал держаться от них подальше. Но раз уж я пришёл в их дом, то мне стоило бы проявить чуть больше такта и не обсуждать лишний раз с ними Джеймса.

Пройдя дальше по коридору, я отметил про себя, что их дом был намного больше нашего, да и обустроено всё было не как у остальных жителей деревни. Картины висели почти что в каждой комнате, мебель была куда новее и из более дорогого дерева, точно делали всё по заказу. В гостиной нас уже ожидал необычайно красивый сервиз, но больше всего в этом доме меня впечатлило наличие прислуги, которой уж точно не было ни у кого в деревне. Нанимать людей для ведения домашних обязанностей было, во-первых, дорого, а во-вторых, не очень то и необходимо. Возможно, дело было в том, что за особые услуги столица дополнительно финансировала семьи носителей, таким образом, давай им стимул работать ещё усерднее на благо королевства. Видимо, Джеймс весьма преуспел в своих обязанностях, чем обеспечил своей семье безбедное существование, может, он не такой уж и плохой парень? Подумать об этом мне не дала вошедшая в гостиную девушка, представившаяся как Пенелопа Вулвидд. Её волосы были аккуратно убраны в высокий пучок, лишь только несколько непослушных белых прядок выбивались вперед, что, напротив, даже придавало ей ещё больше очарования. Одета она была совсем не по здешнему, и речь шла скорее не о стоимости платья, а о том, что нигде поблизости не изготавливались платья с вышитыми узорами из атласа. Присев рядом со мной, она достала небольшую фигурку феникса и попросила у меня нож, параллельно дав указание прислуге принести мне новый кувшин с вином. Пока Пенелопа доделывала последние штрихи, я внимательно наблюдал за тем, как она изящно делает прорези глаз, не убирая ничего лишнего, сантиметр за сантиметром, как будто бы всю жизнь этим занималась.

— Вы уж простите моего брата, Тэмми всегда был слишком неугомонным ребенком, с моей стороны было непредусмотрительно отправлять его за тем ножиком. Должно быть, он доставил вам немало хлопот.

— В этом нет вашей вины, вы просто хотели поскорее закончить подарок к приезду вашего брата.

Подняв на меня удивленный взгляд, она покачала головой и продолжила:

— Не то чтобы это было секретом, но Тэмми слишком уж болтлив. Хотя вы правы, я действительна должна всё успеть до его приезда. Мы с ним не виделись уже столько лет, что я не придумала ничего другого, кроме как сделать эту фигурку своими руками.

— Можно поинтересоваться, почему именно феникс?

Пенелопа слегка улыбнулась, но на её лице я увидел лишь лёгкую тоску и сожаление.

— Вы, наверное, уже знакомы с моим старшим братом. Или по крайней мере знаете, кто он такой и какими способностями обладает. Но дело в том, что для него это скорее проклятие, нежели дар. Я долго думала над тем, что же мне сделать для него такого особенного, чтобы он почувствовал себя лучше, и тут я вспомнила об этой удивительной птице. Феникс — что каждый раз обращается в пепел и восстает затем вновь, чтобы воспарить над небом. Он словно даёт надежду людям, что смерть — это не конец, и порой для создания чего-то нового нам нужно что-то разрушить. Возможно, с моей стороны это звучит весьма глупо и эгоистично, но я хочу хоть как-то облегчить его страдания. Как вы считаете, я правильно поступаю?

Накрыв её слегка дрожащие от волнения руки, я посмотрел ей прямо в глаза и сказал:

— Пенелопа, то, что вы делаете, несомненно является высшим проявлением заботы к вашему брату. Я не могу судить о том, как он отреагирует на ваш подарок, так как никогда лично с ним не общался и не могу сделать выводы о том, какой он человек. Но даже если ему будет поначалу сложно принять тот факт, что кто-то о нем беспокоится и хочет помочь, в конце концов Джеймс примет вашу заботу, не сомневайтесь в этом и верьте в своего брата.

Всё то время, пока я говорил эти, казалось бы, простые и очевидные слова, Пенелопа заметно успокаивалась, словно ей было так необходимо услышать это от кого-нибудь. Наконец, она приободрилась и продолжила работать уже в более приподнятом расположении духа.

— Знаете, ведь на самом деле мой брат очень хороший человек, пусть некоторые и говорят, что он весьма суровый и неприветливый. Когда я была маленькой, то очень сильно заболела, и никто не мог выяснить причину или подобрать нужное мне лекарство. Отец собрал тогда последние деньги и отправился за столичным врачом, но и тот оказался бессильным. Говорили, что это врождённая болезнь, которая проявилась лишь со временем, и меня нужно отправить за пределы острова в Гаспию, где находятся особые источники, но разве могли мы тогда себе это позволить? Примерно в то же время у брата проявились его способности, но родители скрывали это ото всех. Знаю, многие захотели бы быть на его месте, но поймите какого это, когда твоего ребенка могут отобрать навсегда лишь потому, что он стал носителем. Они ведь тоже обычные люди, такие же как и мы, так почему у них отбирают возможность быть со своей семьёй?

Говоря все эти слова, которые никто раньше не осмеливался произнести, Пенелопа могла навлечь на себя ненужное внимание, однако она была, судя по всему, слишком честной девушкой, и говорила всё о чем думала, не взирая на последствия. Эта её прямота восхитила меня, ведь Пенелопа была далеко не единственной, кто так думал, но разве могли мы что-то изменить в устоявшемся порядке вещей?

Судя по всему, девушка приняла мое молчание на свой счёт, поэтому больше мы не разговаривали и просто в молчании продолжали заниматься своими делами. К тому времени, как я доел последнее печенье, Пенелопа закончила свою фигурку и с чувством самоудовлетворения стала её рассматривать со всех сторон. Затем протянула феникса мне, как бы прося оценить свою работу, на что я одобрительно кивнул и затем встал с ней попрощаться. Проводя меня до дверей, Пенелопа хотела дать с собой в дорогу еще целую пачку печенья, но я вежливо отказался, хотя не признать, что оно было уж очень вкусным, у меня бы язык не повернулся. Уже у ворот служанка подала мне новый, красивее чем предыдущий, кувшин с вином, один запах которого нехило вскружил мне голову.

К тому времени, как я добрался до места назначения, все приготовления были уже закончены, и многие были недовольны моим опозданием. Я смог задобрить их прекрасным вином и не менее прекрасными мамиными закусками, которые было принято положить на стол носителям, а затем мы все вместе пошли к другому концу деревни навстречу долгожданным гостям. Обычно жители выстаивались в живой коридор и приветствовали носителей на протяжении всего пути от входа в деревню до самой поляны, чтобы никто друг с другом не толпился и у всех была возможность посмотреть настоличных людей. Вот и сейчас, мы вместе с Эмили стояли недалеко от нашего дома, поближе к столам с едой, чтобы успеть занять там самые хорошие места.

Неожиданно вдали послышался гомон, извещающий о долгожданном появлении носителей. Эмили не удержалась и выбежала на середину дороги, пытаясь высмотреть хоть что-то, но процессия была еще слишком далеко, а выходить из стоя нам запрещалось, поэтому я потянул её обратно за руку и попросил потерпеть ещё немного. Спустя время послышался топот копыт, из-за чего она вновь посмотрела вправо и наконец увидела вдалеке троих носителей, восседавших на лощадях, и сопровождающую их охрану в доспехах с оружием все как и полагалось столичной гвардии. Среди них не было той девушки, которую я встретил сегодня утром. Возможно она появится во время соревнований, которые пройдут как раз после завершения праздника.

Тем временем носители как раз почти поравнялись с нашим рядом, и я мог заметить те небольшие перемены, которые с ними случились за последний год. Впереди процессии ехал Джеймс Вудвилл, будучи самым старшим и сильным из них. Как я упоминал ранее, его способность была настолько же исключительной, насколько и опасной, даже для него самого. Обуздав такую силу, ты становишься по истине могущественным человеком, однако судя по тому, что Джеймс до сих пор носил перчатки на руках, ему этого пока не удалось. Перчатки были той самой хрупкой преградой, которая не давала отнимать ему чужие жизни и позволяла находиться в обществе. Несмотря на слухи о жутком характере и его постоянно хмурый вид, у Джеймса было много поклонниц даже в нашей деревне, что уж говорить об изнеженных столичных девушках. Они считали, что за этим образом таится весьма чуткая и заботливая натура, и возможно они были даже правы, судя по тому, как о нем отзывалась Пенелопа. Но есть разница между тем, как ты ведешь себя с сестрой и тем, как ты относишься к другим девушкам, уж я то знаю. Он никогда не обращал на них внимания и иногда даже глядел в их сторону так строго, что даже мне становилось не по себе. Но по какой-то причине девушек это никогда не останавливало, думаю, мне никогда не понять, что творится у них в голове. Благо Мередит никогда не разделяла их воздыхания о Джеймсе и была того же мнения о нем, что и я. Другие носители были намного приветливее его, и с ними мне всегда было легко общаться, когда удавалась возможность.

Сразу за ним шла вторая по старшинству Эрика. Мы с Эрикой когда-то ходили в один класс, но я бы не сказал что мы с ней много общались. Она была довольно замкнутой в себе, а после учебы сразу же убегала домой помогать маме сидеть с младшими братьями и сестрами, которых у неё было еще пять штук. Тем не менее, нельзя было назвать её совсем нелюдимой. У Эрики была одна подруга детства Люсиль, я иногда замечал, как они вместе идут к ней домой или, если не надо было за кем-то присматривать, в сторону леса за цветами.

Одним летом, два года назад, Люсиль пропала. Я не был в деревне в те несколько дней, когда все произошло, но слухи о том инциденте еще долго не умолкали, поэтому в курсе были абсолютно все. Судя по тому, что мне рассказала Мередит, Эрика в тот день осталась в школе на дополнительных курсах, поэтому Люсиль пошла в лес одна. На самом деле она и раньше так делала, к тому же, летом на улице всегда было светло, поэтому никто не беспокоился о ней. Однако, когда поздно вечером мать Люсиль пришла домой к Эрике и спросила, не знает ли она где её дочь, тогда они поняли, что с девушкой что-то случилось. Всю ночь добровольцы прочесывали лес в поисках хоть каких-то следов Люсиль, но ничего не смогли обнаружить. Тогда они предположили, что кто-то мог её похитить, и решили собрать всех мужчин, которые ходили в тот день на охоту. За неимением улик обвинить кого-то конкретного было невозможно, под подозрением находились все, и тогда Эрика, присутствовавшая на допросе вместе с матерью подруги, указала пальцем на одного человека. Это был сосед Эрики, старый знакомый их семьи. Иногда, когда у них не оставалось денег даже на еду, он приносил им подстреленную дичь из леса, а взамен просил постирать свою одежду. Даже в самой деревне у него была репутация хорошего человека, и никто не стал бы обвинять его в таком деле, однако Эрика упорно продолжала настаивать на его вине. Конечно же сначала ей никто не поверил, однако когда они увидели её горящие неестественным светом глаза, которым она буквально пронзала и выворачивала душу наизнанку, то поняли, что у Эрики открылся её природный дар, а значит она является носителем и они обязаны прислушаться к ней. Взяв того мужчину под стражу, они стали обыскивать все места, в которые он мог потенциально упрятать Люсиль, и, спустя несколько часов поисков, нашли её в лачуге, запрятанной глубоко в лесу. Так как в таких местах обычно просто разделывали животных, никому не пришло в голову, что там может находиться человек. Люсиль была сильно ранена в голову, судя по всему он нашел её в лесу, пока она там гуляла одна, и, пользуясь доверием девушки, привел в это место, где и ударил прикладом ружья. Так, по крайней мере, говорили очевидцы. Других повреждений на ней не было, и несмотря на страшную, на первый взгляд, рану на голове, её удалось спасти. Вина мужчины была доказана. Совет деревни принял решение вынести ему наказание в виде двадцати ударов кнутом по спине на центральной площади, после чего изгнать. Когда всё свершилось, а волнения в деревне поутихли, всё внимание перешло на Эрику. По закону она была обязана отправиться в столицу, но разве можно так уйти и оставить свою мать одну вместе с пятью детьми? Будучи старшей в семье, Эрика много училась и работала, чтобы помогать матери содержать её братьев и сестер, но если она уедет, кто будет о них заботиться? Все в деревне это понимали, поэтому никто не настаивал на её срочном отъезде, однако и скрывать такое долго тоже было нельзя. Тогда родители Люсиль, в качестве благодарности за спасение своей единственной дочери, предложили помочь. У матери Эрики были две близняшки, совсем еще крохи, на уход за ними уходило очень много сил и времени, а после отъезда старшей дочери это было бы практически невозможно. Тогда мать Люсиль, которая уже очень давно не могла вновь забеременеть, с учетом сложившихся обстоятельств предложила удочерить их. Конечно же они не станут утаивать настоящих родителей, и семья Эрики всегда сможет навещать близняшек, и тогда, по крайней мере, её матери будет куда проще ухаживать за остальными детьми. Поначалу она не хотела соглашаться отдавать своих детей, но после долгих разговоров с Эрикой стало ясно, что другого выбора у них просто нет. Помимо этого, ещё несколько добровольцев вызвались помочь семье Эрики встать на ноги после её отъезда. На том и порешив, со спокойным сердцем она попрощалась с матерью и всеми своими братьями и сёстрами, решив для себя непременно добиться высоких результатов в академии, чтобы в будущем суметь их обеспечить всем необходимым.

Так и произошло. Пускай на первый взгляд её дар казался однобоким и не выделялся на фоне остальных, однако по мере своего взросления Эрика оттачивала своё мастерство и открыла в себе новые возможности, чем привлекла внимание самого короля. Её способность распознавать эмоции людей, видеть саму суть их мыслей и желаний, сделали Эрику невероятно полезной королевской семье, особенно во время ведения дипломатических встреч. Так она могла, по необходимости, выявить предателя или, наоборот, заверить короля в преданности того или иного человека. Эрика продолжала учиться в академии и познавать свой дар, одновременно с этим принимая важное участие в политике, за что была награждена большим жалованием, которое отправляла своей семье. Конечно же они по ней очень скучали и с нетерпением ждали её приезда, однако теперь у каждого появился шанс на жизнь лучше прежней.

Последним замыкал тройку носителей Эллиот — парень лет четырнадцати, о котором было мало что известно. Его семья переехала в нашу деревню уже после того, как его забрали в академию, поэтому ни друзей, ни просто знакомых помимо других носителей у него здесь не было. Могу сказать только, что во время пира он иногда убегал в лес, где судя по всему практиковался в использовании магии земли, хотя никто не мог сказать наверняка, в чем именно заключался его дар, уж очень нелюдимым он был.

К тому времени, как последние члены конвоя прошли, к нам присоединились остальные члены семьи, и мы все вместе отправились к Дикой поляне. Сначала, по обычаю, за центральных стол перед сценой размещали носителей и их членов семьи, затем остальные жители деревни рассаживались полукругом в несколько рядов по всему периметру, чтобы всем было видно представление. Первые несколько часов там, правда, ничего не происходило, так как люди были заняты едой, выпивкой и беседами. В этот раз больше всего обсуждались предстоящие соревнования для отбора добровольцев на поиски потерянных носителей, в которых я, впрочем, не видел смысла принимать участие.

— Не знаю как вы, но лично я считаю, что нам что-то недоговаривают. В столице есть куда более опытные солдаты и, не побоюсь предположить, целая армия обученных носителей, так к чему им набирать с улицы каких-то новобранцев? Я вот что вам скажу: либо они считают нас бесплатной рабочей силой, которую не жалко отправить на бойню, либо они хотят найти что-то существеннее, чем просто кучка носителей, и для этого им не хватает рук…ну или ног…в общем вы поняли!

Да уж, порой я и сам удивлялся тому, что нёс после бокала сухого красного вина, а может их было два…хотя какая разница! Сегодня у нас праздник, могу себе позволить иногда расслабиться в кругу друзей, верно? Даже если это может привести к щепетильным разговорам.

Оливер вовремя спохватился и потянул меня за рукав обратно на лавочку, чтобы никто кроме нашего стола не услышал эти, как выразилась Мередит, пьяные россказни.

— Джулиан, ну что ты несёшь? Всё равно в нашей деревне происходит мало что интересного, а тут сам принц изволит приехать, чтобы посмотреть на нас, представляешь?

— Да сдался мне этот принц, все равно я не собираюсь ни в чем таком участвовать. Я и без того знаю, что могу победить вас всех за этим столом, и мне не нужно лишний раз это кому-то доказывать.

Тут в разговор вклинилась Лара, активно размахивая руками с дальнего конца стола:

— Ага, конечно, тебе напомнить как ты в прошлом году продул состязание по вязанию узлов? А потом еще ходил ворчал несколько дней, что якобы это веревки тебе из плохого волокна достались.

— Подумаешь, не получилось с первого раза этот…как его…

Оливер тихонько из-за спины подсказал ему «булинь».

— Точно, узел булинь связать. Я вообще, чтоб вы знали, собирался совершенно другую технику использовать, но судьи не оценили моих стараний и сказали, что я должен был все сделать как полагается. Но ведь если мы не будем совершенствовать уже имеющиеся способы, то никогда не продвинемся вперед!

— Ребят, смотрите, представление начинается!

Если честно, мне не хотелось снова смотреть спектакль о завоевании нашими предками этих земель, однако в этот раз произошло то, чего, пожалуй, не ожидал никто из нас. Эллиот, который по обычаю к этому времени уже находился далеко отсюда, вдруг встал со своего стола и прошёл в цент поляны. Затем музыканты стали тарабанить дробь, как бы призывая всех зрителей внимательно наблюдать за ним. Сначала он присел на корточки и воткнул что-то в землю. Затем поднялся, протянул руки над землей и… продолжал так стоять ещё некоторое время. Никто, конечно, не сомневался с его способностях, да и он сам, видимо, слишком сильно перенервничал, но спустя минуту — другую у него все таки получилось добиться прорастания из земли какого-то дерева. Самым странным в нём было то, что плоды произрастали не на ветках и даже не на лозах, а на самой коре! Такое явление я видел лишь однажды в книге Мередит, однако, насколько мне не изменяет память, подобные деревья не растут на нашем острове, и их семена можно достать только лишь в Гаспии и еще нескольких отдаленных от нас островов-государств. Большинство из моих знакомых никогда даже не слышали о подобных деревьях, а потому мало понимали, что здесь происходит. Наконец, один из членов охраны подошел к Эллиоту и развернул небольшой свиток, зачитав вслух:

— Указом его королевского величества, короля Рия, в честь Дня возвращения избранных деревне Долины рек полагается принять в подарок редчайшее дерево — Цисирия. Да будет оно символом щедрости и приносит вам радость и процветание. Слава Королю Рию!

Со всех сторон поднялся гул: «Слава Королю Рию!».

Было заметно, что Эллиоту непривычно находиться в центре внимания, и ему очень тяжело давалось сохранять спокойствие во время всей церемонии. Сразу же после того, как была оглашена воля короля, он вернулся обратно к столу, что-то шепнул на ухо матери и ушел с праздника, судя по всему, опять в лес в сопровождении небольшой охраны.

В этот раз, чтобы впечатлить гостей из столицы, на сцене впервые не стали показывать историю завоевания острова. Вместо этого четверо парней и одна девушка вышли с факелами и показывали настолько опасные трюки, что, казалось, одно неверное движение, и кто-то из ребят сгорит заживо! Встав по четыре стороны света от девушки, парни поначалу просто шагали на месте, держа в руках обычный факел, и периодически выкрикивали что-то, отбивая ритм. Тем временем центральная фигура, имея что-то наподобие жезла, горящего по обе стороны, начала крутить им сначала вокруг себя, а затем, пританцовывая, выписывать восьмерку вокруг своей команды. Затем девушка потушила его, а парни выстроились в две колонны друг напротив друга, перебрасывая горящие факела прямо в воздухе! На этом дело не закончилось, и вот уже сама девушка прыгает в воздухе, мастерски изворачиваясь от пламени огня. Сделав еще несколько опасных трюков, представление закончилось тем, что девушка сделала сальто, поймав прямо в воздухе факел, и приземлилась на плечи одного из парней, гордо подняв руку над собой, а остальные встали плечом к плечу и выкрикнули свое последнее «Хей!».

Людям потребовалось несколько секунд, чтобы отойти от шока и, наконец, начать громко аплодировать выступающим. Затем несколько человек подошли к ним и подарили корзинки с фруктами, мясом и ножами, что считалось символом высочайшей похвалы. После этого на сцене пошла череда других представлений, куда менее зрелищных, чем шоу с факелами, на которые я уже не обращал внимания. Меня больше интересовали предстоящие конкурсы, а потому я просто продолжал убивать время за беседами, параллельно сметая со стола всю еду с напитками, за что Мередит сделала мне весьма колкое замечание. В любом случае, я был в слишком хорошем настроении, чтобы хоть как-то отреагировать на её слова, а потому просто продолжал веселиться с остальными.

Когда подошло время конкурсов, Люсиль, которая сидела недалеко от Эрики, смогла уговорить её принять участие вместе со всеми желающими. В конце концов, такая возможность повеселиться со старыми друзьями давалась им лишь раз в год. Встав со своего стола, Эрика протянула руку Джеймсу, но он лишь отмахнулся и продолжил сидеть на своем месте, впрочем, ничего нового. Я тоже решил не отставать и, взяв в охапку Мередит и Оливера, потащил их к дальнему концу поляны. На самом деле, всё было организовано таким образом, что территорию празднества условно поделили на две части: на первой половине, что была ближе к деревне, разместили столы для гостей и жителей, полукругом опоясывающих сцену, а вторую половину заранее подготовили и оборудовали всем необходимым, чтобы можно было повеселиться и детям, и взрослым. Из-за того, что я весь вечер буквально просидел штаны и ничего не делал, мне захотелось начать с чего-то более активного, например…вот оно!

— Ребят, смотрите, там столько людей, наверняка что-то интересное будет, пойдемте скорее!

Не дав им опомниться, я таки дотащил всех, кого хотел, к месту конкурса, и увлеченно стал слушать правила игры.

— Надеюсь, все желающие успели подойти, если вдруг кто-то опоздает на инструктаж, объясните им всё по ходу дела. Итак, вам нужно разделиться на две команды и построить самый настоящий шалаш. Он должен быть прочным и вмещать в себя всех участников. Использовать можно все подручные материалы, времени дается тридцать минут, всё понятно?

Со всех сторон донеслось короткое «Да!»

— Отлично, даю вам три минуты на то, чтобы разделиться на две команды, и можете приступать.

Одна светлая голова, недолго думая, предложила мальчикам построить свой шалаш, а девочкам другой. Всем эта идея понравилась, так как теперь это становилось не просто состязанием, а целой битвой полов.

Главарём нашей команды было принято сделать меня, так как остальным было лень руководить процессом, им дай только что-то порубить или сломать, если уж совсем руки из непонятного места растут.

— Майк, иди возьми у вожатого пару прочных жердей, да так чтобы концы были поострее. Оливер, достань нам самую прочную верёвку, которую найдешь. Ребят, нам нужно несколько человек, которые помогут Майку и притащат как можно больше веток, если нужно будет, очистите их от листвы и торчащих сучков. Так же нам нужен лапник, которым можно будет заделать щели в шалаше и сделать стенки цельными. Если всё понятно, пошевеливайтесь, чем раньше начнем, тем быстрее закончим!

Глядя на меня сейчас, никто бы и не догадался, что буквально час назад я чуть ли не валился с ног от недосыпа (или спиртного). В таких делах нельзя было допустить проигрыш, всё или ничего. В общем, как вы могли понять, к делу наша команда отнеслась очень ответственно, и к концу отведенного времени перед нами стоял самый прочный шалаш, который только можно было сделать за эти тридцать минут. По достоинству оценив своё творение, мы решили посмотреть, что успели сделать девушки, и, честно говоря, немного удивились. Всем привычный шатровый шалаш они представили не в форме конуса, а в форме…купола? Ни для кого не секрет, что в этом случае шалаш становится менее стойким, ведь согнутые под непривычным углом ветки могут запросто поломаться, так зачем было выбирать такую постройку? В общем, мы решили дождаться окончания таймера и послушать, как они обоснуют свой выбор. Распорядитель (ведущий) начал с нашей команды, так как мы закончили быстрее. По его лицу было видно, что он вполне доволен нашей работой, напоследок всех участников команды попросили зайти в шалаш, и когда мы это сделали, то поняли, что двоим ребятам не хватило места… Разочарование я тогда испытал несусветное, можно даже сказать, что оно было вселенского масштаба, да наверняка не только я. Чтобы не терять времени, распорядитель перешел к другой команде и сразу же попросил их проделать ту же операцию. Девушки с преспокойным лицом зашли в свой шалаш полным составом, за ними туда прошёл и сам распорядитель, так еще и нескольким парням хватило места, мне в том числе. В центральной части сооружения находился большой ствол, который не позволял верхушке шатра завалиться внутрь. Чтобы конструкция была не слишком хлипкой, девушки сделали дополнительный ряд жердей, толстые основания которых воткнули в почву, а верхние части вплели в купол уже имеющегося каркаса.

И хотя я, честно говоря, не ожидал от них такого результата, все понимали, что победа была присуждена девушкам вполне заслуженно. Решив, что долго горевать над проигрышем смысла все равно нет, мы пошли смотреть на то, как проводят время остальные. Недалеко от нас проходила игра в угадайку, в которой принимали участие в основном супружеские пары. Суть была в том, что сначала кому-то из мужчин завязывали глаза и просили найти свою жену, имея возможность дотронуться только до кисти рук. Эдакая проверка на прочность. Особенно было весело наблюдать за тем, как молодые девушки злились на своих парней, которые их спутали с какими-то другими особами. Затем, походив еще немного по округе, мы нашли Эмили с другими детьми, которым загадывали какую-то ситуацию и затем раздавали роли. Уж не знаю, что им загадали на этот раз, но мы ясно успели запечатлеть тот момент, когда Эмили, изображая кролика, села целиком на спину одного несчастного мальчика, который, судя по всему, был просто пнём. Оливеру в конце концов надоело просто ходить и смотреть на остальных, поэтому он пошёл обратно за стол набивать желудок. Я же решил не терять времени и опробовать все конкурсы, которые были не слишком детскими и не слишком скучными.

Наконец, ближе к сумеркам, музыканты заиграли уже более оживленную музыку, под которую не грех было и станцевать. Вернувшись к столу, я хотел отхлебать ещё немного вина из своей кружки, но потом понял, что на столе не осталось уже ничего, чем можно было бы промочить себе горло. Оливера, к моему удивлению, за столом тоже не было, и, сложив два плюс два, я понял что ни выпивки, ни своего соседа я сегодня больше не увижу. Ну что ж, обойдемся на этот раз сочными фруктами. Стоило только Мередит появиться в поле зрения, как я тут же потащил её обратно танцевать. Поначалу она, конечно же, отнекивалась и собиралась уйти при первой же возможности, но чем ближе мы приближались к танцующим людям, тем меньше она сопротивлялась, пока, наконец, сама не побежала навстречу остальным. Причина, по которой я почти всегда танцевал с Мередит, была в том, что она умела делать это лучше всех. Музыка словно наполняла всё её существо, и никто не любил танцы больше, чем она. Взявшись за руки, я стал кружить её около себя, пока не наступила смена партнёра и она не перешла к другому кавалеру. А так как следующей ко мне попала Пенелопа, значит Мередит танцует с… да, Джеймсом. Я совру, если скажу, что не стал слегка нервничать и постоянно следить за тем, чтобы он не допустил какую-нибудь грубость в сторону моей сестры, но Джеймс на удивление хорошо вёл партию, и Мередит вроде как было даже весело с ним, что не скрылось и от самой Пенелопы.

— Джулиан, мой брат вовсе не плохой человек, тебе не стоит так переживать за свою сестру.

Слегка улыбнувшись ей в ответ, я постарался выразить извинения за подобные мысли о Джеймсе. Думаю, что она приняла их, и мы просто продолжили танцевать в своё удовольствие. Перед тем, как передать её другому кавалеру, я решил спросить:

— Пенелопа, у тебя получилось отдать брату свой подарок?

— Боюсь что нет, вокруг него постоянно много людей, ни минуты покоя, а я не хочу этого делать перед посторонними.

— Ну что ж, могу тогда только пожелать тебе удачи, — на этом моменте произошла очередная смена партнера, и вот я кружу в танце уже другую девушку. Так прошло ещё несколько пересменок, пока, наконец, все дамы не совершили полный круг и не вернулись к своим первоначальным кавалерам.

Неожиданно я услышал крики со стороны леса. Остальные тоже обратили на это внимание, и музыка тут же затихла, а вместе с ней и вся поляна. С восточной стороны выбежала молодая пара, судя по всему, желая уединения, но что-то их сильно напугало, и в следующую секунду мы узнали, что именно. Пытаясь отдышаться после долгого бега, парень медленно заговорил:

— Там…в лесу…стражники полностью перебиты…

Кто-то тут же подошел к нему и спросил:

— А носитель?

Девушка подняла голову и ответила:

— Носитель… исчез.

Глава 8

Новость о случившемся в лесу разлетелась моментально. Люди, стоявшие ближе всего к выбежавшей паре, в панике стали обсуждать пропажу Эллиота и их страх передался по цепочке остальным людям, пока не достиг самых отдаленных уголков поляны. Заметив волнения в толпе, глава охраны носителей раздал следующие указания: всем разойтись по домам, часть гвардейцев приставить к семьям носителей, оставшиеся отправятся с ним и очевидцами к месту происшествия.

Несмотря на то, что люди пытались сохранять спокойствие, мне далеко не сразу удалось найти в этой суматохе своих родных. Легче всего было найти маму, она по прежнему сидела за своим столом и еще не знала о случившемся. Договорившись разделиться и встретиться уже у дома, она начала искать Эмили, я же пошёл за Мередит. Что касается отца, он уже давно был дома, так как ему еще в середине праздника по какой-то причине стало плохо.

Моя наивная сестра, что, впрочем, было неудивительно, всё это время стояла около дерева Цисирия и зарисовывала его себе на листок бумаги, попутно делая какие-то пометки, чтобы потом перенести информацию себе в книгу. Обрисовав ей в двух словах ситуацию, мы быстро собрали вещи и побежали домой. Остальные уже были на месте, поэтому все собрались на кухне и стали обсуждать дальнейшие действия. Первой заговорила мама:

— То, что случилось сегодня, несомненно, стало потрясением для всех нас. Однако деревня сейчас находится под защитой столичных гвардейцев, и я уверена, что они очень скоро найдут Эллиота. Сейчас наша задача — довериться этим людям и, если потребуется, помочь им настолько, насколько это возможно. Всем всё понятно?

Тишина в комнате означала, что мы все с ней согласны и вопросов ни у кого нет. Затем заговорил отец:

— Хорошо, тогда давайте пойдем спать, день сегодня выдался очень тяжёлым.

И правда, я чувствовал себя как выжатый лимон. Остаток вечера прошёл спокойно, и даже Эмили не просыпалась от кошмаров, что можно было считать вполне хорошим знаком.

Наутро я первым делом пошёл проведать будку Бобби, которая по-прежнему была пуста. «Что ж, если он и завтра не вернется домой, то мне придётся подавать заявление о пропаже.» На улице было, как ни странно, довольно тихо и безлюдно, хотя на часах стрелки отбили уже одиннадцать часов. От скуки я решил пройтись до центральной площади, ибо если за ночь и произошло что-то, о чем должны проинформировать население, то узнать это можно будет только там.

Придя в нужное место, я не заметил ничего странного, даже намёка на след кого-то из охраны, зато увидел Пенелопу, которая стояла у прилавка с фруктами и закупалась едой. Отсалютовав ей издалека, я подошёл к тому же магазинчику и сделал вид, что тоже хочу себе что-то присмотреть. В конце концов, Пенелопа первая завела разговор:

— Кстати говоря, мы вчера с тобой так и не попрощались, там столько всего произошло. Ваша семья хорошо добралась до дома?

— Да, с нами всё в порядке. О, если только не брать во внимание одного пса, который все никак не вернётся домой.

Пенелопа заметно повеселела, однако было видно, что её всё таки что-то гложет.

— Знаешь, я тоже видел вчера ту парочку, которая выбежала из леса и сообщила о пропаже Эллиота. Прошла целая ночь, а новостей о нём до сих пор нет, вам ничего про это не рассказывали?

— Нет, я знаю только, что в связи со вчерашними событиями остальные из столицы приедут на пару дней раньше, то есть уже завтра. Кстати, ты планируешь что-нибудь купить или просто так подошёл поговорить?

Поняв, что меня почти раскусили, я попытался быстро придумать отговорку.

— Да я тут вдруг вспомнил, что деньги дома забыл, поэтому всё равно не смогу ничего взять, ха-ха-ха.

— Вот как. Тогда, если тебе больше ничего не надо, я пошла домой, пока!

Попрощавшись с Пенелопой и рассудив, что ничего другого мне выяснить не удастся, я решил провести время с пользой и помочь прибраться на поляне. Понадобилось без малого три часа, чтобы вместе с парочкой добровольцев убрать все со столов и привести поляну в её первоначальный вид. Единственным дополнением стало древо Цисирия, соизмеримое разве что с небольшой горой, величаво раскинувшее во все стороны свои плодовитые ветви с семенами лимнии. Со слов Мередит, их можно было использовать как в медицине, так и для изготовления вкусного варенья. И хотя это дерево выглядело неестественно посреди поляны, заполненной лишь небольшими кустами цветов и ягод, нельзя было не отметить его красоту и практичность. Что ж, довольно неплохой подарок для такой отдаленной от столицы деревушки, как наша.

Разобравшись, наконец, с беспорядком на поляне, я вдруг в полной мере ощутил яркие лучи солнца, буквально прожигающие моё тело своим жаром. Тогда я собрался к Оливеру с предложением сходить и охладиться в озере. Наивно было полагать, что мы тут же пойдём купаться, для этого мне пришлось помогать ему выполнить кучу заданий по дому, и лишь к пяти часам нам удалось освободиться. За это он мне должен был как минимум одну бутылку вкуснейшего домашнего мёда с пчелиными сотами.

— Джулиан, может мы на завтра отложим поход на озеро? Я безумно устал и, если честно, хочу просто лежать и ничего не делать.

— И что тебе мешает «лежать и ничего не делать» на травке?

— Чтобы меня искусали комары? В такую жару их там целая куча, я не хочу стать ужином для этих бесполезных кровососущих насекомых. Давай-ка мы с тобой лучше возьмём по бутылочке пива и проведём этот вечер за прекрасной беседой у дома.

— Тебе мало было вчерашней выпивки? — Оливер, безусловно, знал, что я откажусь, и поэтому продолжал подкидывать варианты, от которых мы бы точно не пришли к компромиссу.

— Ладно, фиг с тобой, в следующий раз я не приму твоих отговорок и мы точно пойдем на озеро, и это не обсуждается.

Ответом послужил лишь протяжный зевок. Задерживаться у друга больше не было смысла, поэтому я устало побрёл обратно домой. На кухне, судя по давно остывшему чаю, уже не первый час сидела Мередит и читала какую-то книгу. Я тихонько подкрался сзади и выхватил у нее из рук старую книженцию, на обложке которой были нарисованы довольно таки необычные деревья.

— Что за… а-а-а, это ты. Где пропадал весь день?

Сев напротив нее, я начал быстро перелистывать страницы, интерес к которым пропал так же быстро, как и появился, поэтому я очень скоро вернул книгу обратно Мередит.

— Да так, гулял по окрестностям, помогал Оливеру, то да сё. Слушай, у нас ведь нет библиотеки кроме школьной, а там такое точно не водится, где взяла такой антиквариат?

— Скажешь тоже. Вулвиддам нужно было отнести кое-какое лекарство, и пока я ждала хозяйку дома, Джеймс предложил посмотреть привезённые из столицы книги. Он знал, что я интересуюсь такими вещами, поэтому предложил мне взять на время парочку из них.

— Ясненько. Кстати, а он тебе случайно никаких новостей не рассказывал?

— Например?

— Ну, например про пропавшего мальчика или…

— Нет, Джулиан, мы с ним эту тему вообще не затрагивали. И если ты хочешь знать мое мнение об этой ситуации, то я считаю, что нам вообще не нужно лишний раз морочить себе этим голову. Ни ты, ни уж тем более я не сможем его найти, предоставь это дело профессионалам и не мешай им.

— Ладно-ладно, я понял, не кипятись.

Мередит кивнула головой и продолжила своё чтение. Сказать по правде, просто сидеть рядом и молчать — скука смертная, и так как мне всё равно больше нечем было заняться, я взял со стола одну из книг и стал внимательно её просматривать. В основном здесь речь шла о древних божествах, населявших эти земли еще до восстания людей. К сожалению, знания о многих из них были утеряны и упоминались лишь в старых легендах, но даже так мы знали о них не мало. Обычно они являлись в виде божественной формы какого-нибудь зверя, их истинный облик не был подвластен человеческому взгляду. К примеру, это могла быть гигантская бабочка, крылья которой с легкостью бы охватили всю нашу деревню, или крохотная лань, помещающаяся у человека на ладони. В книге было всего несколько изображений старых божеств, моё внимание привлекло существо под названием «Аполло». Образ животного, чью форму он принимал в человеческом мире, был чем-то похож на оленя с ветвистыми рогами, какие не встречались в природе. Описание гласило, что божество переносило умершие души людей в потусторонний мир и облегчало страдания тяжело больным. Наши предки не понимали, как работает магия, и потому считали, что это из-за Аполло умирали люди, а зачем он поедал их души ради поддержания собственных духовных сил. Когда настала Кровавая битва, носители в первую очередь убили божественного оленя, в надежде что это спасёт их от преждевременных смертей, однако они лишь пошатнули равновесие между миром живых и миром мёртвых. После этого события люди разделились на два лагеря: так называемых «тёмных магов», которые продолжали убивать или изгонять божеств с их земель, и тех, кто остался на стороне богов в надежде искупить свою вину за предательство. К сожалению, первых было намного больше, и они прибегали к различным ухищрениям: создавали яды, отравляющие первородную магию; угрожали расправой над невинными людьми, находящимися под защитой того или иного божества; обманом заставляли выдавать местоположения инакомыслящих. Несмотря на то, каким предательством обернулось против божественных зверей их желание помогать людям, многие из них не озлобились, а лишь постарались сделать эту войну менее кровопролитной, добровольно покинув эти земли и вернувшись домой. Но не все были такими великодушными, и самым яростным противником тёмных магов стал Менелос — двухцветный ястреб, размах крыльев которого достигал десятков метров, а кончики его перьев были настолько острыми, что могли без какого-либо труда оторвать человеку голову. Обладая даром ясновидения, он мог предвидеть любые атаки нападавших, а его невероятная скорость полёта позволяла справляться даже с многотысячной армией людей. Чтобы победить Менелоса, тёмные маги задействовали яд, рецептура которого так и осталась для всех загадкой. Так же в этой книге не упоминалось, каким именно образом тёмным магам удалось отравить Менелоса. С его смертью можно было легко предугадать исход войны — остальные божества решили отступить, а люди оставили за собой право сохранить некогда дарованную им магию. Казалось бы, теперь конфликт сторон должен был быть улажен, однако тёмные маги не захотели останавливаться на достигнутом — упование властью напрочь отбило у них желание ставить себя в один ряд с другими, и они стали использовать обычных людей в своих нечеловеческих экспериментах, создавая монстров, живущих за счет искажённой магии. Прошло много лет, прежде чем оставшиеся носители смогли истребить тёмных магов и их пресловутых созданий. Записи их опытов были строго засекречены в главном замке столицы, и немногим было разрешено туда заходить. Непонятно только было, зачем вообще хранить подобные знания в наше время, разве не легче их было уничтожить?

Примерно через пол часа я дочитал книгу и положил обратно в стопку Мередит. Думать о завтрашнем дне совершенно не хотелось, поэтому до самого вечера я просто слонялся без дела по округе и, как говорила мама, просто «мешал» людям заниматься делами. Вот только это беспокойство было пустяком по сравнению с тем, что нас всех ожидало в ближайшие пару дней.

Глава 9

Как и ожидалось, преждевременный приезд принца и его свиты лишь добавил хлопот деревне. Пришлось в ускоренном темпе организовать место для проведения состязаний, что оказалось довольно сложно. Проблема заключалась в малом количестве свободных рук, ведь помимо полигона необходимо было так же подготовить отдельный дом к приезду принца, где он мог бы временно разместиться. Помимо этого немалое количество жителей было занято приготовлением еды для огромного количества гостей.

Но, несмотря на возникшие неудобства, вокруг царила атмосфера предвкушения чего-то невероятного, оно и понятно, ведь люди здесь никогда не видели членов королевской семьи. А потому, когда пришло время приезда гостей, все вокруг побросали свои дела и кинулись к мосту, чтобы хоть одним глазком поглядеть на принца Вильяма. Моё внимание же привлекла совсем другая персона.

Девушка с озера спокойно ступала во главе охраны и не обращала ни капли внимания на бушующую толпу людей. Если приглядеться, можно было заметить немного сдвинутые к переносице брови и небольшие складки на лбу, говорящие об явном нежелании здесь находиться. Когда она случайно прошлась по мне взглядом, уголки её губ немного приподнялись и она с легкой непринужденностью помахала мне рукой. Я собирался что-нибудь ответить, но она уже успела отвернуться, не дожидаясь моего ответа.

Новоприбывших гостей было принято разместить в доме отдыха главы деревни. Поговаривали, что там минимум восемь комнат, но этого все равно не хватило бы на всех. К счастью, они имели при себе палатки и давно привыкли ночевать на улице, поэтому в самом доме разместили только принца, его приближенных и главу охраны, на случай если возникнут непредвиденные обстоятельства.

Вечернее празднество в честь приезда принца Вильяма было решено отменить. Часть сил тут же отправили на поиски пропавшего Эллиота, а другая помогала достроить полигон для завтрашних соревнований. Заранее озвучивать предстоящие состязания никто не стал, чтобы ни у кого из участников не было преимуществ.

На следующее утро было объявлено всего четыре состязания: бег с препятствиями, рукопашный бой, стрельба из лука и битва с любым из предложенных оружий. Разбиений по весовым или возрастным категориям не было, так как считалось, что невозможно предугадать, какой противник тебе попадется в реальном сражении. Всего подало заявку на участие более ста человек, среди них были как девушки, так и парни. Судьями стали принц Вильям, глава охраны и Джеймс, как старший из носителей.

Мередит, вместе с другими медиками, попросили присутствовать на турнире, на случай, если кто-то получит травму. Думаю, что каждый осознавал вероятность такого исхода событий.

Эмили была единственной, кто захотел остаться дома: «У меня предчувствие, что Бобби должен вернуться сегодня домой». Порой моя сестра говорила странные вещи, но раз уж ей так было спокойнее, то мы оставили её и пошли на турнир.

Как и ожидалось, на улице было очень оживленно, порой приходилось прилагать усилия, чтобы протиснуться сквозь толпу и пройти на своё место. Первым делом я решил попробовать себя в беге с препятствиями. В один заход со мной пошёл Оливер, тут разрешалось самому выбирать себе партнёра. Победителем считался тот, кто наберет больше всего очков, которые складывались из времени прохождения полосы и количества нетронутых предметов. Проще говоря, нужно было не просто прибежать первым, а ещё и не разломать при этом все препятствия на пути к финишу. Когда прокричали «старт», мы тут же ринулись вперёд, постепенно набирая скорость и внимательно следя за дорогой. Поначалу всё складывалось лучше некуда, но на втором повороте меня немного занесло и я сбил деревянный указатель. Вся полоса препятствий представляла собой круг протяженностью в пятьсот метров, и в какой-то момент вещей на дороге стало так много, что приходилось сильно замедляться, лишь бы не сбить ещё что-нибудь. Ближе к концу полосы препятствий Оливер стал догонять меня, и, несмотря на прежнюю тактику «тише едешь дальше будешь», я всё равно решил ускориться и прийти к финишу первым, попутно сбив по дороге ещё несколько вещей. Обернувшись назад я заметил, что Оливер пришёл к финишу примерно на восемь секунд позже, при этом не задев ни одного препятствия. Никто не мог с уверенностью сказать, кому больше баллов дадут судьи, но я не стал дожидаться результатов и пошёл перекусить.

Так как состав судий не менялся на протяжении всего турнира, то на каждое состязание отводилось своё время участия, плюс небольшой перерыв для отдыха и перекуса. Несмотря на большое количество участников, всем хотелось уложиться в один день, а потому соревнования проводились с самого утра. Стрельба из лука должна была начаться примерно через тридцать минут, за это время я как раз собирался размяться и отдохнуть. Пройдя к другому концу площадки, я увидел не занятые никем манекены, что несколько облегчало задачу. Не то чтобы я стеснялся публики, но находиться весь день среди большого количества людей доставляло мало удовольствия.

Встав в нужную позицию, я проделываю всё то, чему меня учил отец. Натянув правой рукой тетиву на лук, медленно поднимаю его и направляю на цель. Взгляд вдоль древка стрелы, поза расслабленная, но при этом твёрдая и решительная. Оттянув тремя пальцами тетиву к своему лицу, настолько сильно, чтобы снизить влияние ветра и увеличить точность, я прицеливаюсь. Интуитивно нахожу наконечником стрелы мишень, расслабляю пальцы и отпускаю стрелу, точно попадая в глаз вымышленного противника.

— Неплохой выстрел, — доносится неожиданно со стороны.

Посмотрев в противоположную сторону, я увидел ту самую девушку, внимательно наблюдавшую за мной уже какое-то время. Признаться честно, я совсем не заметил её присутствия, и тем более не услышал шаги за спиной.

— Зачем ты сюда пришла?

— Хотела посмотреть, есть ли у тебя шансы.

Она говорила сейчас о победе на соревнованиях? Но это не было моей целью, хотя, признаться честно, возможность быть лучшим весьма льстила.

Пока я раздумывал над ответом, девушка вытащила из-за спины свой лук и выстрелила в другой глаз мишени, быстро, уверенно и без лишних разговоров. Было очевидно, что ей это занятие весьма по душе.

— Так значит, вы собираете победителей и отправляете их на поиски пропавших носителей? А если они не захотят с вами ехать, что тогда?

Последний вопрос явно привёл её в недоумение. Навряд ли кто-то стал бы отказываться от возможности поехать в столицу и получить своё место в почётном отряде. Но мне это действительно было не нужно. Наша семья хоть и не была богатой, но и бедными назвать нас язык бы не повернулся. Не хотелось бы занимать чужое место, для некоторых подобные соревнования были, возможно, единственным способом выбраться из нищеты.

Вытаскивая уже третью по счёту стрелу, девушка искоса глянула на меня и ответила.

— Тебе еще рано о таком спрашивать. Сначала покажи себя как следует, а потом уже задавай вопросы.

Она со всеми вела себя подобным образом или только я ей чем-то не угодил? Подобный разговор напрочь отбил у меня всё желание участвовать дальше в соревнованиях. Оливеру я больше тут был не нужен, родители ушли куда-то по своим делам, а потому лучшим решением для меня было пойти домой и проваляться весь оставшийся день на кровати. Что я собственно и сделал, когда вернулся в свою комнату. Эмили по-прежнему сидела на кухне и вырисовывала что-то на бумаге, и как ей только не было скучно всё время находиться одной. Конечно, у сестры были друзья в школе, но они почти не виделись друг с другом во внеурочное время из-за её частого плохого самочувствия.

Придя домой, я почувствовал несвойственную мне усталость посреди дня. Каждый шаг по лестнице давался с большим трудом, я еле доковылял до кровати, а потом и вовсе провалился в долгий и беспокойный сон.

Когда я, наконец, смог открыть глаза, за окном уже успело потемнеть. Вероятно, сейчас было примерно шесть или семь вечера. Первая попытка встать с кровати не увенчалась успехом —голова раскалывалась настолько, будто меня по ней кто-то треснул. Собравшись с силами, я кое-как встал и медленно зашагал в сторону комнаты Мередит, надеясь, что она уже вернулась домой и сможет дать мне какое-нибудь лекарство. К счастью, я услышал её голос внизу на кухне. Спускаться вниз оказалось ещё сложнее, без опоры на стенку мне совсем не удавалось перейти на следующую ступень. Прилагая огромные усилия, я с большим трудом спустился вниз, а потому не сразу заметил кучу других незнакомых голосов, доносившихся с первого этажа. Моё появление тут же привлекло внимание со стороны этих людей, они подлетели ко мне со странными вопросами, и, если честно, я плохо понимал, чего они хотят. Заметив это, Мередит отодвинула всех в сторонку и, подойдя ко мне, взволнованно спросила:

— Джулиан, где Эмили?

До меня не сразу дошёл смысл её слов, головная боль была слишком сильной, только со второго раза я, наконец, услышал, что она хотела узнать.

— Она была на кухне, вон там, — пальцем я указал на место, где сидела Эмили и рисовала что-то на листе бумаги, — почему ты спрашиваешь?

За спиной Мередит доносилось странное копошение, я видел как люди рассматривали карту и что-то бурно обсуждали, их лица выглядели крайне обеспокоенными, всё это мне жутко не понравилось. Тем временем боль в голове только усилилась, не в состоянии больше стоять на ногах, я ухватился за Мередит и, сделав над собой усилие, поднял вверх глаза и снова спросил:

— Что здесь делают все эти люди? Почему ты спрашиваешь об Эмили?

— Джулиан…она пропала, мы…

На этом моменте голову пронзила словно сотня игл, я ухватился за неё руками и закричал во всю глотку от боли. А потом прозвучал знакомый голос, для меня одного: «Я предупреждал тебя, Джулиан… никому от меня не скрыться».

***

Часы недавно отбили полдень. Эмили спустилась на кухню, чтобы отобедать вчерашним супом с лапшой и фрикадельками, её фаворитом среди всех остальных.

Сегодня она снова видела сон о Бобби, правда, стоило ему только выйти из леса и дойти до калитки, как Эмили тут же проснулась от голоса мамы, оповещавшей всех домочадцев о том, что пора вставать и собираться на турнир.

Предчувствие никогда не обманывало Эмили, а потому вместо того, чтобы пойти со всеми и веселиться, она решила остаться дома и ждать возвращения любимого питомца. Это решение несколько озадачило остальных, но раз Эмили что-то решила для себя, то никто уже не мог убедить её в обратном. В конце концов, дома оставалось еще куча утвари, которую кому-то надо было кормить, поэтому Эмили оставили за старшую и ушли каждый по своим делам.

Первое время она просто сидела у окна своей комнаты и всматривалась в лес, в надежде что скоро оттуда выбежит их заблудший пёс, но время шло, а Бобби всё не возвращался, поэтому Эмили решила занять себя чем-то полезным и навести порядок в доме. Затем она, по просьбе матери, покормила птиц и коз, не забыла полить домашние растения, и лишь затем села обедать своим любимым супом. После она притащила из своей комнаты принадлежности для рисования и стала вычерчивать на листах бумаги особо яркие воспоминания из своих снов. Подобное занятие стало для неё хобби лишь в последние пару месяцев, когда она, наконец, поняла, что некоторые из её сновидений имели свойство сбываться. После она бы, как обычно, запрятала всё в свой тайник под кроватью, однако в этот раз Эмили не успела этого сделать.

Джулиан неожиданно пришёл домой намного раньше, чем ожидалось, но, к счастью, содержимого рисунков так и не увидел. Не то чтобы Эмили хотелось что-то от него скрывать, но она сама не всегда была уверена в том, что видит во снах, иногда они имели скорее метафорическое значение, а потому понапрасну кого-то беспокоить ей совсем не хотелось.

Вернувшись домой, Джулиан даже не прошёл сперва на кухню, чтобы пообедать, а сразу направился наверх к себе в комнату. Это было странно даже для него, Мередит постоянно шутила про то, что ещё немного, и им придётся всех кур пустить на расход, лишь бы прокормить их братца, что, конечно же, было преувеличением. Решив, что Джулиан, вероятно, просто сильно устал после соревнований, Эмили решила не беспокоить его своими расспросами и осталась на кухне дальше вырисовывать тропинку с ягодами. Ей нравилось оттачивать свои навыки на таких простых изображениях. Они были спокойными и явно не предвещали беды, как некоторые из её кошмаров. Эмили взяла с себя слово никогда не оставлять на бумаге пугающие вещи, так как в таком случае ей потом никак не удавалось их забыть, что лишь ухудшало её как физическое, так и психологическое состояние.

Рядом на столе лежало ещё пару рисунков, Эмили не хотела на этом останавливаться, но вдруг услышала хруст ломающихся листьев рядом с домом. Выглянув в открытое окно, она заметила Бобби, стоящего прямо рядом с калиткой. Оставив рисунки на столе, Эмили выбежала ему на встречу, собираясь пустить несчастного пса поскорее в дом, но вместо того, чтобы приблизиться к хозяйке, Бобби побежал в сторону леса. Как только не окликала его Эмили, он всё никак не хотел возвращаться обратно к дому. Сбитая с толку, она побежала за ним в надежде поймать шелудивого пса, но он словно играл с ней в догонялки, уводя всё дальше в лес от остальных людей. Наконец, спустя минут десять такой погони, Бобби остановился посреди тропинки и повернулся лицом к своей хозяйке. Эмили уже собиралась от всей души отругать непослушного пса, как вдруг заметила необычный цвет глаз на его морде. Они были красными, словно кровь, и это было не единственной странной вещью в её собаке. Эмили вдруг поняла, что за всю их встречу он ни разу не вильнул хвостом, ни разу не гавкнул, а только и делал что убегал от неё подальше в лес. Она вспомнила свой кошмар и тот ужас, который так долго не могла потом забыть. Эмили упала на колени от осознания происходящего и больше не могла пошевелиться. Глаза напротив словно загипнотизировали её, не оставляя ни малейшего шанса на спасение. А потом всё повторилось: противный хруст ломающихся костей, стекающая на землю кровь из выпадающих один за другим клыков, а еще клочки шерсти, падающие за ненадобностью с тела твари. Эмили была не в силах зажмуриться и лишь продолжала смотреть на то, как существо пыталось принять свою первоначальную форму. Она думала, что перед ней предстанет человек, точно как во сне, однако всё оказалось гораздо хуже. Эмили увидела кошмар Джулиана, терзающий его на протяжении нескольких недель — оленя, чей цвет глаз не изменился даже после преображения.

Родители всегда убеждают своих детей, что плохие сны — это результат наших дневных переживаний, и что достаточно их просто забыть, ведь кошмары не могут навредить им. Но этот кошмар оказался реальным, и Эмили, как ни старалась, не могла больше из него выбраться. Её губы продолжали оставаться сомкнутыми, ни один мускул не мог даже дрогнуть под тяжёлым взглядом существа напротив, в голове десятки раз проносилось «помогите», но сегодня Эмили не суждено было вернуться домой. В какой-то момент она и сама это поняла. В голове постепенно стало тихо, она поднялась с колен и, немного пошатываясь, медленно побрела вслед за оленем. Пустой взгляд был всё время устремлён на дорогу, и даже если в какой-то момент нужно было пройти через речку, она просто ступала по воде и шла дальше, безвольно, в самую глубь леса.

Глава 10

Пробуждение в этот раз было таким же неприятным, как после моего последнего отравления в лесу. Благо в этот раз в комнате было гораздо меньше людей, если быть точнее, то только Мередит. Она выглядела очень уставшей, изредка вздыхала, периодически заламывая руки. Я попытался приподняться самостоятельно, но тем самым лишь потревожил всё еще ноющую голову. Мередит сразу заметила копошение сбоку и помогла мне прилечь обратно на мягкую подушку. Затем дала уже знакомое снадобье, от которого стало чуть полегче. Когда головная боль поутихла, я набрал в лёгкие воздуха и спросил:

— Со мной снова что-то случилось? Помню только, как спустился вниз и увидел тебя, но… почему в нашем доме было столько людей? Они что-то искали?

Мередит с непониманием посмотрела на меня, словно я спрашивал нечто настолько очевидное, что даже не требовало объяснений.

— Да что с тобой в конце концов происходит? Эмили пропала, пока ты спокойно дрых у себя в комнате! А теперь заявляешь что ничего не помнишь, хотя только недавно из-за этого кричал во всю глотку, это просто немыслимо! Знаешь что, у меня нет времени сидеть тут с тобой, я пойду заниматься более важными делами, — и с этими словами она захлопнула за собой дверь.

До меня довольно тяжело доходил смысл сказанных ею слов. Эмили пропала? Но ведь она была на кухне когда я только пришёл, зачем ей было куда-то уходить, а еще… у меня случился новый приступ, как тогда? Но почему…

Все мои мысли были словно фрагменты, которые никак не могли собраться воедино. Из-за моих тщетных попыток вспомнить хоть что-нибудь, голову вновь пронзила сильнейшая боль, я схватился за неё, как вдруг…

Перед глазами стали проноситься воспоминания, так быстро, что я еле улавливал их суть. В них были Оливер, та девушка, Эмили и… точно, Эмили!

Я подскочил с кровати и тут же бросился в сторону двери, но не успев сделать и двух шагов, упал, словно все силы разом покинули моё тело. Тогда я стал двигаться ползком, пытаясь добраться хоть до кого-нибудь, чтобы рассказать всё что знал, любую информацию, которая помогла бы найти Эмили. Но когда спустя несколько минут я, наконец, спустился вниз, там никого уже не было. Как не было и рисунков Эмили. Сначала меня охватила паника, я стал громко выкрикивать имена всей своей родни, соседей, друзей, но деревня словно опустела, и я остался в ней один. Тогда горло сдавило спазмом, а на пол стали падать мелкие солёные капли. Я чувствовал себя настолько слабым и беспомощным, что это чувство было сродни отчаянию.

Как потом оказалось, в каком-то смысле в ту ночь я был прав, чуть больше половины жителей деревни вызвалось прочесать лес в поисках не только Эмили, но и Эллиота. Пропажа носителя была частично виной столичной охраны, а потому именно они и несли за это ответственность, но пропажа Эмили дала понять остальным, что в опасности может оказаться каждый, хотя говорить о том, что обоих детей похитил один и тот же человек, было еще рано.

Собрав всю имеющуюся информацию относительно Эмили, кто-то выдвинул идею о том, что она, вероятно, просто заблудилась в лесу, но где конкретно искать никто не имел понятия. Тогда Мередит вспомнила о рисунках Эмили и предложила им сходить в ту местность, которая была на них нарисована. Это была единственная зацепка, поэтому многие поддержали её идею и пошли осматривать ближайшие реки. Вскоре одна группа действительно нашла небольшие по размеру следы, которые предположительно принадлежали сестре. Однако через несколько десятков метров следы неожиданно оборвались, прямо на другом конце реки. Было принято решение сосредоточить все поиски в данной местности, чуть позже к ним подключились и остальные.

В это же время основные силы королевской гвардии продолжали обыскивать другую часть леса в надежде найти Эллиота. Но если в случае Эмили жителям удалось найти хоть какие-то следы, то здесь всё было куда сложнее. На телах убитых охранников не было колотых или рваных ран, вообще ничего, что свидетельствовало бы о борьбе с кем-то. И всё же не было никаких сомнений, что они мертвы, а носитель словно испарился в воздухе. Тогда принц Вильям решил доставить тела в столицу и передать для выяснения причин их смерти. Что касается Эллиота, несмотря на отсутствие малейших идей о том, куда он пропал, было приказано не прекращать поиски до тех пор, пока им не придётся уехать.

Спустя больше десяти часов беспрерывных поисков Эмили родители поняли, что им нужно взять передышку и составить новый план действий. Тогда все отправились за ними обратно в деревню и разбрелись кто куда: большая часть ушла отдыхать по домам, другие остались вместе с отцом и предлагали объединиться с королевской гвардией. Идея была неплохая, вот только они сами уже больше суток пытались найти Эллиота и всё тщетно.

Прогнозы были неутешительными, стало очевидно, что для поисков пропавших детей необходимо гораздо больше человеческих ресурсов, которых столица навряд ли стала бы давать, учитывая насколько отдаленно находилась наша деревня. Оказавшись в затруднительном положении, принц Вильям вынужден был оставить часть своих людей продолжать поиски, а самому вернуться как можно скорее для созыва совета, без которого в подобной ситуации было не обойтись.

Было принято решение, что в случае обнаружения детей их немедленно доставят в столицу, чтобы установить все обстоятельства их похищения. Это значило, что Эмили будут там удерживать несколько дней, а возможно даже недель. Меня такой расклад не устраивал, я чувствовал часть вины за то, что не смог за ней уследить, поэтому вызвался поехать в столицу вместе с остальными и быть готовым помочь чем угодно, лишь бы хоть немного помочь в поисках сестры.

Аманда не была согласна с моим предложением, по ее мнению я был им разве что обузой. В какой-то степени она была права, однако оставаться здесь, зная что Эмили не привезут сразу домой, я просто не мог.

Принц Вильям, понимая все мое отчаяние, предложил зачислить меня в подготовительный отряд, в котором обучали простых людей всему, что может понадобиться в случае опасности столкновения с угрозами извне. Этим отрядом руководила, как ни странно, сама Аманда, а потому недовольство буквально сочилось из неё. Несмотря на свой довольно высокий статус в гвардии, она все еще была в подчинении королевской семьи, а раз сам принц настоял на моем зачислении, ей не оставалось ничего другого, кроме как принять меня в ряды новобранцев.

Узнав о моей инициативе, никто из домашних не обрадовался. Мередит считала меня по меньшей мере безрассудным, аргументировав это словами: «Тебе там не место». Родители просто не понимали моего рвения покинуть дом и уйти так далеко в попытках что-то исправить. Но я просто не мог иначе, смотреть каждый раз на них значило продлевать свои муки, хотя где-то в глубине души я и осознавал, что моей вины в том нет. Тем не менее, подобные мысли мало утешали, и чем ближе становился час отъезда, тем сильнее я убеждался в твердости своих намерений оставить дом и отправиться в столицу.

Наутро мать собрала мне провизии на 5 дней, сменную одежду и немного денег на первое время, хотя я и сказал ей, что в них там не было надобности. Но разве можно винить родителей за то, что они волнуются за свое чадо. Отец дал лишь несколько напутствий, на большее его не хватило, он остался дома с матерью, поэтому провожать меня вышли только Мередит и Оливер.

— Ты правда уверен в этом? Что тебе стоит туда ехать, — спросил Оливер.

— Я больше не вижу для себя альтернатив, хочу быть там на случай, если Эмили найдут раньше, чем наши. И я уезжаю со спокойным сердцем, зная, что могу оставить дом и положиться на вас.

— Ого, слышать от тебя такое довольно странно, даже не думай возвращаться домой с позором, если не справишься с обучением.

Пускай Мередит и не была в восторге от моей затеи, но все же она отчасти понимала, что только так я смогу почувствовать себя полезным, хоть и идея остаться с родителями без брата и сестры ее не особо радовала.

Провожать брата вышла и Пенелопа, мы пересеклись с ней взглядами, она молча кивнула мне в знак поддержки и удачи.

Наконец, оседлав коней, мы отправились в путь с тяжким грузом на сердце, смирившись с неудавшимися поисками. Был ли я настолько самоуверен, чтобы не сомневаться в своих силах и возможностях относительно успешного окончания обучения? Навряд ли. Однако странное чувство не покидало меня, словно со своими нынешними навыками у меня нет ни шанса противостоять тому, что отпечаталось в голове смутным предчувствием чего-то злобного и непостижимого. Мне предстоял долгий и тяжелый путь, и я искренне надеялся, что мне не придется доводить его до конца, что может Эмили и Эллиота найдут раньше, в целости и сохранности. Но я не мог полагаться на случай, оставалось лишь делать всё возможное и уповать на успех в предстоящих тренировках. А пока, первым делом нужно хотя бы добраться до столицы, лишь богам известно, что нас всех ждёт в будущем.

Глава 11

Путь в столицу выдался несколько сложнее, чем мы предполагали. Многие тропы, которые раньше считались безопасными, теперь обходили стороной. Несмотря на то, что всю дорогу нас охраняли специально обученные люди, рисковать простыми гражданами никто не собирался, поэтому дорога заняла чуть меньше недели.

Сам город находился высоко в горах, где брала начало невероятной мощи река Азура, спадающая за Небесным замком водопадом и образуя цепочку озёр. Эту крепость еще именовали Каелестис — в честь божеств, которые когда-то помогли королю Генри в решающей битве против тёмных магов. Помимо королевской семьи тут находилась и академия, где проходили обучение новоприбывшие носители, поскольку Каелестис считался самым неприступным местом на всём материке. Он находился немного в отдалении от остальной части города, и их соединял лишь один мост, но он был настолько длинным, что при желании под ним могло проплыть одновременно с десяток кораблей. Ступать по нему было немного непривычно, никогда прежде мне не доводилось смотреть на воду с такой высоты, благо нас окружали по бокам гвардейцы с лошадьми, и вероятность по неосторожности упасть в бурлящую реку сводилась к минимуму.

Пока мы находились в пути, нам успели немного поведать о том, что из себя представляет Небесный замок. Так как он вмещал несколько функционально различных мест, под каждое из них отводилось либо отдельное крыло, либо целый ярус со своей охраной. Сюда входили резиденция королевской семьи, зал для аудиенции, академия, оружейная, огромнейшая библиотека (в некоторые части которой разрешался вход только для высокопоставленных лиц), оранжерея и много-много других мест, включая полигон для тренировок королевской гвардии, куда нас и повели спустя некоторое время.

К счастью, сначала всем дали возможность хорошенько пообедать и искупаться в больших банях, в это же время некоторые сторожевые пришли отдохнуть и попариться за простым общением. Несколько недавно прибывших ребят, нисколько не стесняясь, начали потихоньку вклиниваться в их разговор, как бы по между прочим расспрашивая о городе и последних событиях за его пределами.

Никаких утешающих новостей о пропавших детях не было, лишь информация о еще нескольких исчезнувших носителях. До сих пор было не ясно, связана ли Эмили с этой чередой похищений, или в её пропаже виноват кто-то другой, и выяснить это мне предстояло самому.

Нас определили в спец-отряд, который создали совсем недавно из-за сложившейся чрезвычайной ситуации. Основной поток людей за стены шёл с резерва стражников, некогда служивших под началом гвардии и ушедших по разным причинам со службы. Никто не хотел тратить время на необученных добровольцев как я, однако у принца Вильяма было другое мнение на этот счёт. Взяв на себя часть обязанностей Аманды, он велел ей составить подготовительные курсы для меня и еще группы людей, приехавших по той же причине — вернуть своих близких.

Площадка для выделенных нам тренировок выглядела несколько заброшенной, со слов Аманды этот полигон раньше использовался для обучения магов, затем занятия перенести в центральное здание, а это место стало чем-то вроде склада для хранения оружия.

Сначала нам поручили расчистить площадку, отложив часть снаряжения для дальнейшей практики, потом выдали защитную амуницию и ближе к вечеру собрали в зале недалеко от полигона, где выдали график тренировок, начинавшихся с завтрашнего дня.

— А почему у нас всего два спальных блока? — спросила девушка по имени Крис.

— Один для парней, другой для девушек. Мы изначально не планировали такой поток добровольцев, поэтому отдельных комнат у вас не будет.

Затем мужчина, на вид вдвое старше меня, поднял руку и спросил:

— Тогда что насчет еды? Нам точно хватит всем места в столовой или нужно будет самим покупать продукты и готовить?

Со всех сторон посыпались вопросы касаемо дальнейших условий проживания, поскольку никто не мог точно сказать, как долго продлится наше обучение в таком формате.

Успокоить такую толпу было нелегко, но женщина перед нами явно знала свое дело, и, не прибегая к крикам или ответам на провокации, просто подошла к деревянной подставке, на которой была сложена груда больших листов, и перенесла её к центру, чтобы все могли разглядеть схематичные рисунки.

— Я понимаю, что вам пришлось покинуть свои дома по определенным причинам и вас беспокоит туманность будущего, но давайте не забывать, ради чего мы сюда пришли. Ваши родные и близкие предположительно стали жертвами похищений группы людей, держащих в напряжении весь материк вот уже несколько месяцев. Поскольку большую часть исчезнувших составляют носители, представляющих огромную ценность для государства, вам в исключительном порядке было разрешено присоединиться к их поискам под началом гвардии. Однако вы должны знать, что по окончании обучения далеко не всем дадут возможность отправиться на поиски пропавших учеников. Мы потеряли немало людей в попытках пресечь злодеяния неизвестной группировки, многие из них раньше служили в других подразделениях. Нам пришлось взять из резерва не только бывших стражников, но и действующих медиков, надзирателей, караульных, хранителей и других. А это значит, что в городе теперь не хватает людей для привычного функционирования и поддержания порядка. В зависимости от того, какие результаты вы покажете на тренировках, далее будет принято решение о назначении в город или о переводе вас на более высокий и трудный уровень боевой подготовки.

Внезапно в толпе прошёлся гул неодобрения. Люди проделали такой путь не для того, чтобы находиться в услужении Столицы, но наставница и эту попытку пресекла на корню.

— Я понимаю ваше негодование, однако мы потеряли достаточно обученных бойцов, и отправить неподготовленных людей на поиски пропавших детей для нас — непозволительная роскошь. В любом случае, насильно держать вас тут никто не собирается, и если вы уверены в своих силах настолько, что готовы вернуться к поискам самостоятельно — уходите сегодня до рассвета, потому что завтра начнутся тренировки.

С этими словами она вышла из комнаты и мы остались одни. Пройти обучение здесь без гарантий или продолжить поиски сестры самому — выбор очевиден. Сейчас я никак не смогу помочь Эмили, странное предчувствие охватывало меня каждый раз, когда в воспоминаниях всплывал образ таинственного оленя и другие странные вещи последних недель.

Мнение людей разделилось на несколько частей: одни считали, что им не имеют право указывать, чем заниматься после окончания тренировок, ведь они тут находятся не по долгу службы, а на добровольной основе; другие были частично согласны с той женщиной, ведь если в тех местах и правда таилась настолько большая опасность, мёртвыми они не помогли бы своим родным; третьи не были заинтересованы в развернувшихся дискуссиях, они словно давно всё для себя решили, победа или ничего, и в этом я был с ними солидарен.

Не желая и дальше слушать гомон новобранцев, я ушёл в свой спальный блок. Постельное бельё уже было разложено по всем койкам, я подошёл к своей и лёг на нижний матрас двухярусной кровати. Усталости навалилось хоть отбавляй, и, если бы не постоянно прокручивающиеся в голове мысли о сегодняшнем собрании, сон бы сразу пришёл. Не в силах и дальше маяться с бессонницей, я начал проговаривать мысли вслух, чтобы снять напряжение.

— У меня обязательно всё получится, думай об этом как об очередном испытании в жизни, которое нужно просто преодолеть. И я обязательно вернусь домой вместе с Эмили, чего бы мне это ни стоило.

— Кто такая Эмили? — донеслось сверху койки.

Не будь я в полусонном состоянии, точно подскочил бы от неожиданности. Во всём блоке до сих пор не было ни души, по крайней мере мне так казалось. Виной тому могла быть усталость, но я в упор не заметил другого человека, который всё это время лежал наверху.

Парень терпеливо ждал от меня ответа, но я не был уверен в том, что готов с кем-то поделиться личными переживаниями: «Если ему так хочется узнать что-то обо мне, пускай сам сначала что-то расскажет».

— А ты кто такой?

Конечно, отвечать вопросом на вопрос было невежливо, но так я мог хотя бы завязать с ним диалог, переключаясь с темы моей сестры на него самого.

Переворачиваясь с одного бока на другой, он выглянул из тени и дружелюбно помахал рукой.

— Меня зовут Уилл, я прибыл с восточной части материка, в основном занимаюсь рисованием. Брат говорит у меня настоящий талант в изображении живописи, но мне больше по душе портреты.

В помещении всё ещё стоял полумрак, однако расстояние между кроватями позволило немного разглядеть его профиль. Парень на вид был чуть младше меня, с тёмно-коричневыми волосами и спадающей на лоб чёлкой. Когда он смотрел в бок, можно было заметить идеальную линию носа и контур лица, и я бы не удивился, если бы выяснилось, что у него дома где-то завалялась стопка автопортретов.

— Моя сестра тоже иногда рисует, но только растения и деревья.

— Ты говоришь об Эмили?

— Нет, другая сестра — Мередит. Лекарь-самоучка, если можно так сказать. Но она не занимается этим профессионально, понимаешь? Учится только по книгам, в основном по той, что осталась от матери. По факту она двоюродная сестра, просто живёт у нас дома и помогает родителям с Эмили.

Уилл казался по-настоящему заинтересованным небольшим рассказом из жизни, возможно, ему просто не хватало общения, ведь все здесь были практически незнакомы друг с другом.

— Ого, у вас довольно большая семья, в моей кроме нас с братом никого не осталось.

— Так твой брат сейчас…

— Пропал, да. Сидеть дома одному в ожидании каких-то новостей казалось не лучшим планом, хотя и бойцом меня назвать сложно. В любом случае, я не расстроюсь если не пройду отбор на следующий этап.

— Разве ты не за этим сюда пришёл? Искать брата.

— Да, но… я немного не уверен в себе на этот счёт. Пускай мы и были сами по себе, всегда находились люди, что заботились о нас. По сути я вырос в тепличных условиях, и из-за этого могу быть бесполезен в их вылазках. Я могу лишь надеяться на то, что моя помощь хоть где-то пригодится.

Уилл определённо выглядел печальным, и необязательно было его видеть, чтобы понимать это. В отличие от эмпатичной Эмили, я совершенно не был силён в утешениях, но и бесчувственным сухарём меня нельзя было назвать, поэтому я выдал самое первое, что пришло мне в голову.

— Знаешь, как говорят в народе: «Утро вечера мудренее». Мы можем вернуться к этому завтра, если ты захочешь, потому что не знаю как ты, а я безумно хочу спать.

— Правда? Пару минут назад ты только и делал, что ворочался в кровати.

«Меня только что подкололи? Этот застенчивый парень определенно не знает с кем связался».

— Возможно это потому, что подушки здесь слишком маленькие, и я бы с удовольствием забрал у кого-то ещё одну, — и с этими словами вытащил у него из под согнутых локтей подушку.

— Хей, так не честно! — он с лёгкостью перегнулся через край кровати и спрыгнул вниз, готовый начать небольшую потасовку, но я и правда сильно вымотался за последнюю неделю, поэтому в примирительном жесте вернул ему подушку.

— В чём ты и прав, так это то что нам давно пора ложиться спать. Не знаю, как остальные, а я твёрдо намерен не проспать первый учебный день, если его можно так назвать, — укладываясь обратно на верхний ярус, проговорил Уилл.

— Приятно, когда люди признают, что ты прав.

— Да-да, спи уже давай, — взбив ещё раз свою подушку, он окончательно смолк, и спустя время появилось тихое сопение сверху, как если бы бродячий кот залез к тебе ночью через окно и уснул, мурлыча, где-то на краешке кровати.

Глава 12

Не то чтобы я надеялся на какую-то снисходительность в мою сторону, но с самого начала тренировок возникло ощущение, словно от меня требуют немного больше, чем от остальных (ко мне относились строже, чем к остальным).

Как выяснилось, Аманда не только составила план наших тренировок, но и лично присутствовала на них. По плану, мы должны были пройти курсы по ботанике (?), охотничеству (?), базовым знаниям

Оглавление

Глава 1

Глава

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12