Восемь музыкантов
Посвящается музыкантам Титаника, чьи образы вдохновили к написанию
данного рассказа1
Для людей, находящихся на корабле, океан распространялся шире по мере
того, как они думают. С виду тебе казалось, что можешь переплыть его
мигом, но с другой стороны тебя окутывали мысли о невозможности
переплыть его полностью никогда. Это было двустороннее чувство поэтому
переполнено заманчивостью. Подобно тому, как любое двустороннее чувство
вызывает интерес, ты тоже пытался разузнать, а лучше испытать его на
собственном опыте. На корабле собрались люди из разных сословий, говорящие на разных языках с этой целью. Их отличие в речах, в манере
одеваться объединяло лишь то, что они все хотели испытать тоже самое
двустороннее чувство. Они в подсознании верили в то, что у этого
двустороннего чувства есть еще подобно неизвестному проблеску волн
океана, нераскрытые, невидимые на глаз стороны. Конечно, и все они
проявив себя во время плавания, должны были удивить их с лучшей стороны.
Единственный по размеру корабль пока что был одной судьбой разных
людей. В принципе, принято считать, что судьбу не выбирают, но в отличии
от судьбы этот корабль был добровольным выбором пассажиров. Еще одно
отличие его от судьбы заключалось в том, что добровольный выбор можно
было изменить по своему усмотрению, когда и как хочешь. Каждый
разумный человек уверен в том, что у него имеется достаточный потенциал
ума, силы, воли чтобы переиначить добровольный выбор, каждого разумного
человека пугает чужой выбор вместо своего. В лице поднимающихся на
корабль людей можно увидеть три стадии происходящего: проявление, пребывание и разменивание разных чувств между собой. Но то чувство, что
они добровольно выбрали путь далекого плавания, невозможно перепутать
ни с чем. Через считанное время готовящийся к отправке, общий и единый, как судьба, корабль был открыт на все четыре стороны. А пятая и шестая
сторона никому сейчас не приходит в голову. У свободного как ветер
корабля есть пятая-наверх-к небу, шестая-вниз-на самое дно сторона, но они
пока не в счету среди возможных сторон. Потому что человек, с трудом
справляющийся с тем, что видит на самом деле, как сможет предугадать
невидимые стороны? А видимая сторона корабля как раз была направлена на
северо-восток. Дальний горизонт подобно линейке, измеряющей плечи до
краев, только что соединившихся пяти музыкантов, с острием резал линию
между небом и землей. Не имеющие ничего общего, кроме любви к музыке, 1 Рассказ не включает в себя исторические факты, кроме фамилии и имени музыкантов, и был написан по
чистому воображению автора
1
пятеро музыкантов могли бы стать пятигранной звездой или, может быть, они подошли бы в самый раз на пятую сторону корабля.
Корабль состоял из широкого корпуса, что держал над собой четыре этажа.
Эти этажи были начинкой из твердого, как утренний хлеб окрашенной в
кофейный цвет палубы. По ней устраивали праздники и прогулки. Капитан
корабля собственной персоной встретил музыкантов и сообщил им вкратце о
предстоящих шумных вечерах и официальных мероприятиях. Несмотря на
еле заметный труд показать себя знатоком в деле мероприятий, было
ощущение, что капитан немного знает о них. Когда он говорил особенно в
том месте, где напомнил о важности играть вечером веселые музыки, которые поднимают дух, отводил взгляд в сторону океана, дабы скрыть свою
уже усталость. Океан был разукрашен в бледно-голубой с сиреневым
оттенком цвет на берегу. Он как будто являлся продолжением чисто голубого
цвета глаз капитана. Старший из музыкантов, Перси Тейлор, подмигнул
другим словами: «Важничает» после ухода капитана. И вправду, если бы не
желание показать корабль особенным от других, капитан не встретил бы их
лично. Это делалось ради многолюдного, чем ожидалось,
аристократического общества, которое прибыло на корабль, и из-за
соображений показать перед ними себя как понимающий высокое искусство
экипаж. Напротив того, как океан был тихим, все, кроме младшего
музыканта Роджера, были в приподнятом настроении. Им казалось, что на
земле люди недостаточно чувствуют все радости музыки, а поездка на
корабле по океану поможет «утонуть» в них. Причиной тому являлась
радость поднимающихся за борт, радость того, что они пустились в путь
столь отличаемый от «земного пути» и она, как клеймо на лбу, была