Луноежки [Александр Валентинович Чеблоков] (fb2) читать онлайн

[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]

Александр Чеблоков Луноежки

Луна убывает, такое бывает,

Особенно в пятницу, когда тихо, без спешки

В вечернем небе, кратерами похрустывая,

Луну грызут довольные луноежки.

(Для какого-то конкурса на «Нашем радио»

по мотивам Земфиры)

Полнолуние

Всем известно, что полная, казалось бы, луна уменьшается с каждым днем. Не всем известно, что виноваты в этом лунные жители – луноежки, и почти никто не знает, как это – жить на луне и одновременно ей питаться.

Сегодня было полнолуние. Начисто сгрызенная луна отросла заново и ярко сияла, потому что можно ярко сиять, если у тебя каждый месяц отрастают новые бока, даже мыться не нужно. Семья луноежек в полном составе сидела на склоне кратера безмолвия. Каждый присматривал себе кусочек поярче, ведь всем известно, что чем ярче кусочек, тем он вкуснее. Пробило полночь. Прочные зубки вонзились в породу, и вдруг раздался истошный визг. Луноежки переглянулись – вокруг никого не было, только кусок склона стремительно менял окраску. Он из яркого серебристого стал ультрафиолетовым, потом инфракрасным, потом маренго, потом индиго, потом цвета фуксии, потом умные слова закончились, и он остался просто коричневым. Дети в недоумении хлопали глазами, а Мама уже бежала с аптечкой. Лунные хамелеоны – зверюшки настолько же чувствительные, насколько и незаметные. Клыки Вики лишь слегка поцарапали кожу на хвостике бедолаги. Дети тут же начали его жалеть и просить маму взять его к себе жить. Мама сказала, что пожалуйста, пусть остается, только надо будет снести стену в гостиной и вставить вместо дверей гаражные ворота, потому что иначе хамелеончик просто не поместится. А еще она сказала, что, может, лучше он будет жить в саду или, может, просто пусть тут неподалеку попасется. Рик тут же уловил тонкий намек Мамы и убежал искать сад, Вики решила поискать пастбище, а Папа схватился за перфоратор. За всей этой суетой никто не заметил, как Бабушка потихоньку накормила хамелеончика овсянкой, а дедушка взял вицу и отогнал зверька на безопасное расстояние.

Был вечер полнолуния, и все вкусное опять было впереди. Дедушка качался в кресле-качалке, и всем давно было пора понять, что сада на луне нет, как и пастбища, а еще там не растет овес, и, наверное, неплохо, что крупный хвостатый скот, обкормленный незнакомой едой, теперь далеко и дом не попадает в зону поражения. И только в гостиной ритмично стучал перфоратор.

Игра в прятки

Зайцы безбожно мухлевали. Умея бегать со скоростью света, они всегда оказывались у тукибакалки быстрее. Вики надоело все время водить, и она сказала, что так нечестно, и вообще, давайте тогда не тукибакаться, а просто находиться, чтоб некоторые не жульничали. Зайцы для приличия повозмущались, но им и самим уже надоело все время прятаться.

Раз, два, три, четыре, пять,

Вышел заяц погулять.

Тут фотограф выбегает, солнце шторой прикрывает.

Шлеп-хлоп – ой-ей-ей, угасает зайчик мой.

Палец Рика уперся в зайца Семена. Семен послушно закрыл глаза и стал считать на пальцах до десяти. Получалось плохо. С закрытыми глазами пальцев было не видно, поэтому Семен считал по памяти. Где-то на шестой минуте, заподозрив неладное, луноежки выглянули посмотреть, что происходит и почему их никто не ищет. Стоя у стены, зайка судорожно сгибал и разгибал пальцы и бормотал: «Один – восемь – двенадцать – восемьдесят три…» Десять никак не выходило. Рик все понял и похлопал Семена по плечу.

– Слушай, ты тогда не закрывай глаза, а просто отвернись к стене и считай.

Мокрые уже глаза зайца засветились, дело пошло. Зайцы прятались на солнечных лужайках, луноежки грызли грунт и сливались с каменистым ландшафтом. И тут Рику пришла идея.

Одноухий заяц Сигизмунд нашел уже всех-всех солнечных зайцев, а луноежки как сквозь луну провалились. Их искали уже все. Ходили слухи, что в кратере спокойствия сейчас неспокойно, что несуществующий лунный волк на самом деле существует и что, как говорят очевидцы, он утаскивает и съедает всех, кто его увидит. В общем, никто не хотел принести Маме и Папе плохую весть, и зайцы самоотверженно искали ребят везде.

Рик и Вики сидели за линией терминатора и смотрели, как все суетятся и волнуются. Они уже сами были не рады, что спрятались в тени, куда солнечным зайцам был путь заказан, когда они услышали шелест осыпающегося гравия и глухой рычащий кашель. Два детских сердечка синхронно замерли от испуга. Они, как два черных пятна, маячили на фоне освещенной лужайки, укрыться было некуда. Рик хрюкнул, Вики взвизгнула, и ребята пулей сиганули в толпу зайцев, разметав их, как кегли. За ними на лужайку, кряхтя и покашливая, вышел Дедушка с банкой поющих ракушек. Одноухий заяц Сигизмунд быстро все понял, но ему было очень обидно, что ребята его обманули, и он рассказал Дедушке, как было дело. Дедушка сказал, что дети сами виноваты и, глядя на сверкающие пятки луноежек, разрешил не догонять их сразу, а что – пусть побегают немного и сами поймут, что играть нужно честно, а еще сказал, что потом все равно догнать и вернуть, чтоб не заблудились.

А лунного волка не существует, сам видел.

Песчаные замки

Папа вышел из кабины и попинал по заднему левому колесу. Это был верный и универсальный способ ремонта лунохода в условиях низкой гравитации. Луноход не заводился. Рик самоотверженно протирал лобовое стекло, а Вики – фары. Ничего не помогало. Завтра был день переезда, и луноход был нужен позарез. Мама cпросила: «Может, это фильтр воздушный засорился или в карбюраторе конденсат?» Папа, который и так уже сильно нервничал, стал топать ногами и кричать, что никакого воздушного фильтра в луноходе нет, потому что на луне нет воздуха, который надо фильтровать. И конденсата в карбюраторе тоже нет, как и самого карбюратора, потому что луноход электрический. Мама сказала, что, наверное, тогда электричество кончилось, а Папа сказал, что оно не может кончиться, потому что оно от солнечных батарей, а солнце не кончилось и не собирается.

Ребятам надоело слушать, как спорят взрослые, и они пошли достраивать песчаные замки, которые они вчера не закончили. Рик строил высокую башню, в которой, по задумке, предстояло томиться прекрасной принцессе, а Вики строила бальный зал, потому что в замке же должны проходить балы.

Дедушка качался в кресле. Дедушка слушал пение ракушек. Дедушка смотрел, как играют дети и ссорятся взрослые. Он подошел к Рику и предложил выкопать глубокий пруд рядом с башней, а Вики – сделать рядом с залом большой двор. Дети знали, что старших надо слушаться, и взялись за работу. Вскоре возле башни принцессы блестел пруд, а возле бального зала сверкал чисто выметенный двор. Дедушка залез в кабину и включил зажигание. Луноход довольно заурчал, и все поняли, что каждому замку необходим большой двор и пруд, что ругаться нехорошо. А еще, наверное, не стоит строить песчаные замки на поверхности солнечных батарей.

Телефон

Заяц Семен вывихнул лапу. Теперь он не мог двигаться со скоростью света, а только со скоростью звука, но на луне звук не может двигаться, потому что воздуха нет, поэтому Семен лежал уже второй день. Рик и Вики навещали его по нескольку раз в сутки и приносили морковку, апельсины и учебники по математике. Зайке было грустно. Морковка быстро кончалась, апельсины он не любил, а книжки, которыми он кидался в пробегавших синявчиков, очень плохо летали и редко попадали в цель. Дети сильно переживали за друга, но не знали, чем можно помочь. Они решили спросить взрослых. Мама ненадолго впала в ступор, но, не разбираясь особо в физике и медицине, быстро спровадила ребят к Дедушке. Мудрый луноежка грелся на солнышке и тщетно пытался раскурить антенну от «Союза-ТМ2». Дети наперебой стали рассказывать ему, как плохо дикому зверю без свободы, как страдает узник ужасного недуга, как это горько, когда нет просвета… Пока они это все рассказывали, Дедушка уснул. Для приличия дети постарались его растолкать, но, предвидя тщетность усилий, сильно не упирались. Мудро рассудив, что бабушка вряд ли чем-то поможет, луноежки направились к мастерской, из которой доносился звон, хруст и громкие непонятные слова. Видимо, Папа опять учил иностранный язык. Дети осторожно заглянули внутрь. Они знали, что когда Папа говорит на иностранном языке, надо к нему подходить осторожно, держа руки на виду, и не делать резких движений, но Папа, видимо, закончил практику и в благодушном расположении сидел на табуретке.

«Папа, – спросил Рик, – вот если кто-то должен двигаться со скоростью звука, а звук сам никуда не двигается, как этому кому-то быть, чтоб не умереть от тоски, сидя на одном месте?» Снаружи головы Папы задвигались брови, что однозначно говорило, что извилины шевелились внутри. «О! – сказал он. – Чтобы звук двигался, его надо передвигать. Надо придумать звукодвиг… нет, лучше по иностранному – телефон!»

И работа закипела. Дети быстро приносили необходимые предметы. Дуршлаг, велосипедный звонок, рыболовные крючки и кусок маминого пирога бесследно исчезали в клубах канифольного дыма, и уже далеко за полдень наконец довольный Папа за провод вытащил из мастерской большой металлический шкаф. «Несите, – говорит, – к больному эту штуку, и пусть он со скоростью звука ко мне через телефон двигается». Дети радостно покатили аппарат на солнечную лужайку, где изнывал от безделья заяц Семен. «Вот, – сказали они, – это телефон, он звук передвигает, а значит, у звука есть скорость, и ты с ней можешь двигаться». И еще сказали, чтоб он уже давал, двигался по проводам к Папе в мастерскую, но заяц Семен грустно посмотрел на ребят, и они поняли, что солнечные зайцы не передаются по проводам, а важна не только скорость движения, а еще куда и по какой дорожке ты двигаешься.

А лапа у Семена выздоровела, как только он услышал про мамин пирог.

Гравитация

Рик бросил камешек. Яркая звездочка сорвалась с небосвода и устремилась к голубому серпу земли. Вики пока не могла так высоко кидать камни, поэтому просто подтаскивала боеприпасы. В этой старинной игре побеждал тот, кто первым собьет дюжину звезд, ни разу не промахнувшись. Рик был ближе всех к победе. Команда соседских луноежек шла с большим отставанием, солнечные же зайцы вообще проигрывали с разгромным счетом, потому что никак не могли лапками-лучиками ухватиться за камень. Двенадцатая звезда сорвалась с небосвода и по плавной дуге понеслась к земле. И тут Вики спросила: «А почему звезды, когда их сбиваешь камнем, падают на землю, а не, как камни, на луну?» Соседский луноежка Сережа сказал, что это, наверное, ветер, а заяц Семен предположил, что это по-любому из-за гравитации, но он не знает, что это такое, потому что на него она не действует. Тогда ребята решили исследовать гравитацию. Аналитический метод исследования отмели сразу, как не соответствующий характеру явления, остался экспериментальный. В ход пошли все предметы, которые можно было найти на поверхности, поднять и зашвырнуть повыше. Камешки, булыжнички, глыбочки, велосипедный звонок и прочий мусор. Все они стабильно падали обратно, кроме какой-то блестящей штуковины, которая просто зависла вне досягаемости, про нее Семен сказал, что это гравицапа, а ей падать вообще не обязательно. Что-то отличало все эти предметы от звезд, и ребята решили спросить у взрослых, что они не так делают.

Папа сидел в мастерской и рассматривал электрическую схему лунохода. Он вчера проколол колесо и надеялся в схеме найти красивое и простое решение вопроса.

«Папа, – спросил Рик, – почему все предметы, которые мы кидаем вверх, падают обратно, а звезды – на землю?» Папа взял секстант, штангенциркуль, рогатку и ведро с болтами. Немного подумал, положил секстант на место и вышел на улицу. Звонко щелкнула резинка, болт, ударившись точно в блестящий корпус гравицапы, пребольно ударил Папу в лоб.

«Эврика! – сказал он. – Камни падают на поверхность луны по первому закону Ньютона, а звезды на Землю – по закону притяжения». Что это значит, Папа объяснить не смог, а только потирал ушибленный лоб. Пойдите, говорит, у Дедушки спросите.

Дедушка многозначительно пожевал фильтр топлива от ракеты-носителя «Энергия» и сказал: «Земля в шесть раз больше Луны и тяжелее, поэтому все, что находится на равном расстоянии между ними, будет стремиться к Земле, а то, что вы подбрасываете с Луны, падает обратно. А звезды вообще не падают».

Сказал и снова многозначительно пожевал фильтр, а все подумали, какая загадочная и непонятная вещь гравитация, если сам Дедушка ничего в ней не понимает.

Сон Вики

Вики приснился плохой сон. Она в слезах прибежала в спальню к родителям и плакала, уткнувшись носиком в живот Мамы. Мама успокоила дочурку и сказала: чтобы плохой сон не сбылся, надо его быстренько кому-нибудь рассказать. Вики тут же успокоилась, но ненадолго. Оказалось, что она начисто забыла сон, который ее так напугал. Помнила только, что там был кто-то и он был страшный. Папа, который лежал рядом и делал вид, что крепко спит, повернулся и открыл глаза. Он сказал, что это ничего, что Вики не запомнила сон, ведь всегда можно просто выдумать что-нибудь страшное, и пусть оно не сбывается. Так и решили сделать. Папа тут же придумал велосипед с тремя колесами. Мама и Вики завизжали от ужаса, а потом сказали, что велосипед нельзя. Он не кто-то, а что-то, и еще слишком страшный, если вдруг надумает сбываться. Мама предложила придумать инопланетянина. «Тогда марсианина», – сказала Вики – образованная девочка знала, что на вертящейся поблизости Земле есть воздух и вода, а следовательно, уважающая себя жизнь зародиться не может. «Хорошо. Пусть он тогда будет зеленый», – сказал Папа, и все согласились, потому что существо такого невиданного цвета ни от кого никогда не спрячется, особенно на красном Марсе, а значит – оно и есть вершина пищевой цепочки – самый страшный зверь. «А еще пусть будет беззубым и лысым, – добавил Папа. – Беззубый – потому что хищник и ни от кого не надо защищаться, а лысый – просто чтоб страшнее было». «Хорошо, – сказала Мама. – А что делал зеленый, лысый и беззубый марсианин, когда напугал Вики?» Девочка серьезно посмотрела на Маму и сказала: «Ничего, Мама, он просто БЫЛ». И тут Мама подумала, что, наверное, действительно, если ты страшный, не обязательно ты должен что-то делать, маленькие девочки будут тебя бояться только за то, что ты есть. А Вики уже не боялась. Она гуляла во дворе и думала, какой, должно быть, милый и веселый зеленый лысый марсианин и что вот бы он действительно сбылся. Лучше всего в прятки.

Лунная рыбалка

Папа и Рик собирались на рыбалку. Рыбу никто не любил, кроме, пожалуй, синявчика, который, предчувствуя пиршество, заблаговременно забрался в кабину лунохода и растянулся на щитке приборов. Погрузив удочки, наживки, приманки и на всякий случай Дедушку, рыболовы плюхнулись в мягкие, но неудобные сиденья. Дедушка говорил, что сиденья анатомические, но тогда становилось непонятно, на какую анатомию они были рассчитаны. Трясло дико. Не спасала ни длинноходная подвеска, ни подушки безопасности, заботливо привязанные Мамой во всех опасных местах. Побитые, но полные энтузиазма, луноежки выползли из машины. Вид открывался отменный. Море сияло серебром. Переливалось солнце в кристаллах лунного камня. По дну моря Спокойствия медленно проползал косяк лунной кильки, вальяжно перебирая плавниками и оставляя на пыльной поверхности зигзагообразный след, пробирался в свою нору лунный лосось. Рыбам без воды было, конечно, трудновато, но Родину не выбирают, и сотни плавников тщетно лупили безвоздушное пространство в поисках опоры. Клев ожидался исключительный. Рыбья мелочь накинулась на прикорм. Начали подтягиваться и крупные экземпляры. Лунный лосось передумал возвращаться в нору и, сдирая брюхо, бросился в толпу мелюзги. Он присмотрел что-то повкуснее кратерного песка и личинок радужного слизня. Рик случайно перепутал и насадил на крючок бутерброд, который Мама дала в дорогу. Леска напряглась и зазвенела. К такой добыче Рики был не готов и, упираясь всеми лапами в грунт, все равно медленно сползал со склона. Пришедший на помощь Папа не сильно изменил расстановку сил, наши пока проигрывали всухую. И тут синявчик, который понял, что обед удирает, истошно заорал, да так громко, что Дедушка, который мирно спал всю дорогу, открыл глаза. Мудрый старый луноежка все понял сразу. Как же, говорит, вы про грузило-то забыли, эх, молодежь… Прочный трос от лебедки был быстро закреплен на поясе Рика, а луноход стал потихоньку сдавать назад, вытаскивая не желающую вылавливаться рыбу. Лосось бился на берегу, понемногу теряя силы. Весло для анестезии в этих местах было не принято, и все просто ждали поодаль. Наконец рыба устала. Вымотались все, поэтому решили никого сегодня больше не ловить. Дорога домой прошла спокойно. Рик ловил синявчика, летавшего от тряски по салону, Папа вел машину, а Дедушка говорил что-то умное, но его никто не слышал. А вечером Мама сделала филе лунного лосося в кляре, уху и рыбные котлетки, и все остались голодными, потому что никто не любил рыбу. Кроме, конечно, синявчика.

Вертолет

Папа собирал вертолет. Уже близились ходовые испытания. Дети суетились рядом. Рик рисовал на корпусе красивые красные полосы, а Вики мерила сногсшибательный белоснежный шлем с блестящим забралом. Папа крикнул ребят, и они втроем запросто выкатили легкую машину на стартовую площадку. Папа торжественно влез в кабину и нажал кнопку стартера. Загудел мотор, и винт начал крутиться. Винт крутился все быстрее, а довольная папина улыбка угасала – вертолет ни на капельку не поднимался вверх. Папа выключил двигатель и задумчиво побрел в мастерскую. По пути он бормотал всякие технические термины, которые по соображениям приличия мы здесь не приводим. Через минуту он, окрыленный, уже бежал обратно со словами «конечно же, угол атаки, как я сам не догадался!». Снова заныл двигатель, закрутились лопасти. Вертолет надежно стоял на грунте. Пришел Дедушка и принес флюгер. Он протянул флюгер Папе и сказал, что на любом аэродроме должен быть флюгер, иначе нельзя. Папа подумал, что Дедушка-то совсем сдает. Зачем на Луне флюгер, воздуха же нет, а значит, и ветра нет. Он снова побрел в мастерскую и исчез там уже надолго. Обратно он шел, нетерпеливо подпрыгивая и бормотал что-то про подъемную силу, повышение оборотов и форсировку мотора. Двигатель загудел, потом завыл, потом завизжал. Обороты повышались. Лопасти крутились, не встречая сопротивления. Флюгер честно указывал туда же, куда и полчаса назад, плюс-минус погрешность.

Дедушка с Бабушкой делали ставки. Дедушка говорил, что победит здравый смысл и техническая смекалка, Бабушка же настаивала, что скорее сработает центробежная сила и усталость металла. И только в одном старички были солидарны. Пора уже подбросить Папе что-нибудь про подводное судостроение.

«Лунное затмение»

Луна кончалась. Недалекий наблюдатель, обосновавшийся, например, на безжизненной Земле, мог бы сказать, что эта самая Земля и заслонила Луну от Солнца, но здесь, на стремительно убывающей планете, жили те, кто знает правду. Луна исчезала совсем. Последние крошки доставались женщинам и детям. Жить было где-то надо, но природа брала свое. Дети плакали от безысходности, но бойко работали челюстями. Никто не знал наверняка, что будет дальше. По идее, Луна должна была, как феникс, самовозродиться, так было всегда на памяти живущих, но кто ее, Луну, знает, да и суть процесса оставалась для всех загадкой. В космической бесконечности подвисали последние крохи песка, случайно оказавшиеся на поверхности предметы и сами луноежки. Солнечные зайцы исчезли совсем. Дети строили друг другу рожи и смешно кувыркались в непривычной невесомости. Папа угрюмо сидел в луноходе и злился на себя за то, что снова не успел изобрести ракетный ранец. Мама тихонько сидела на заднем сиденье и не отсвечивала, а Дедушка ненавидел бездействие, поэтому быстро спровадил Бабушку поискать сусеки и короба, в которых непременно надо было помести и поскрести. Бабушка смутно догадывалась, что такое короб, а вот о сусеках даже не слышала, но, если Дедушка сказал, значит, где-то они есть. В общем, Бабушка пошла убираться на склад и в камбуз, где обнаружилось немного кратерного песка и камешков. Недолго думая, она слепила из них нечто бесформенное, но аппетитное и оставила на столе, решив, что дети, натешившись в космосе, вернутся голодными, а сама решила не светиться пока, ведь короба и сусеки она так и не нашла.

Синявчик инспектировал подотчетную территорию. Увидев непонятный предмет, отдаленно напоминающий клубок, он нанес хук справа. Предмет покатился. Любой разумный житель Луны удивился бы, как что-то может катиться в невесомости, но синявчик был глуп, как вторая ступень ракеты «Восток-М», поэтому абсолютно не удивился, а стал визгливо ругаться и плеваться в незнакомый минерал. На шум приплыла Мама. Увидев в углу заплеванный и грязный комок, она надела перчатки и выкинула его за борт. Оказавшись снаружи, комочек словно увеличился в размере. Мама удивилась такому оптическому эффекту, но не придала особого внимания, а меж тем камень действительно рос. Сначала он был с кулак, потом с арбуз, потом с дом, потом он вытянулся, как змея, а края загнулись и Солнце осветило серебристую поверхность новой Луны.

«Вот как же все-таки хорошо, что есть сусеки и короба», – думал Дедушка, поудобнее располагаясь в кресле-качалке.