Отец. Коссой Юрий Маркович. Биографический, и не только, очерк [Николай Коссой] (fb2) читать онлайн

Николай Коссой Отец. Коссой Юрий Маркович. Биографический, и не только, очерк

ОТЕЦ

Итак. Кавалер орденов Отечественной войны II степени, Трудового Красного Знамени, «Знак Почета». Почетный гражданин города Нижнего Новгорода. Профессор, дважды лауреат премии Нижнего Новгорода, кавалер почетного знака международной организации общественного транспорта, обладатель многих других почетных наград и званий (см. приложение) родился 22 августа 1926 г. в городе Одесса, Украина.

ИСТОКИ

Отцом моего отца и, следовательно, моим дедом был Марк Владимирович Коссой. Родился он в г. Гомеле, на территории нынешней Белоруссии 01 января 1900 года. В Гомеле окончил 4 класса приходской школы и с 1912 года работал предположительно в паровозном депо. В 1918 году защищал советскую власть от гетмана Скоропадского и эсера Стрекопытова в партизанском отряде. В январе 1919 года стал членом РКП(б) и бойцом 1-го Гомельского пролетарского коммунистического батальона. В составе батальона участвовал в походе на Варшаву. В июле 1920 года батальон был разбит белополяками, выжившие попали в плен, содержались в лагере военнопленных под Познанью. В 1921 году узники этого лагеря подняли восстание, сумели организовать массовый побег и перейти через границу.

После проверки был направлен на работу в губчека. В 1922 году окончил губернскую партшколу и следующие четыре года находился на партийной работе в Гомеле, Клинцах (в Клинцах, видимо, познакомился с Раисой Певцовой, в 1923 году ставшей его женой), Суроже, Херсоне, Одессе: секретарь партячейки уездной милиции, секретарь партбюро бумажной фабрики, инструктор окружкома и горкома ВКП(б).

Одесса, 03.05.1928 г. Юра с отцом

В 1926 или 1927 году был назначен директором Одесской чаеразвесочной фабрики. Поэтому родиной отца стала Одесса. Одесситом мой отец был недолго, так как в 1929 году Марка Владимировича перевели в Москву, он работал в аппарате Московского обкома ВКП(б) инструктором, а затем зам. заведующего отделом промышленности.

В 1931–1935 годах М.В. Коссой учился в Промышленной академии и после ее окончания был назначен директором оборонного завода № 17 в подмосковном Подольске.

В ночь на 2 декабря 1937 г. был арестован и 14 апреля 1938 г. расстрелян. В 1957–1958 годах был реабилитирован и посмертно восстановлен в партии.

Мой отец приложил много времени, сил и упорства, чтобы установить факты, связанные с арестом и расстрелом отца, восстановить его доброе имя. С началом компании по реабилитации после 20-го съезда КПСС он начал стучаться во все двери и в сентябре 1957 года получил справку об отмене дела, но последние факты и документы удалось добыть уже только на рубеже 80-х — 90-х годов. Им были направлены десятки писем в партийные органы, комитет госбезопасности, архивы, часто получал отказы, но продолжал требовать правды. В 1989 году в атмосфере перестройки сопротивление органов было сломлено, и его пригласили в Управление Комитета государственной безопасности по Горьковской области, чтобы ознакомить с личным делом Коссого М.В.: постановление об аресте, доносы, «свидетельские» показания — польский и японский шпион, вредитель, член троцкистского подполья и т. д., протоколы допросов, обвинительное заключение, приговор. Ни копий документов, ни выписок сделать не дали, но отец по памяти, выйдя из здания Комитета, тут же на коленке исписал убористым почерком 6 листов текста.

В ночь ареста деда моему отцу было 11 лет 3 месяца и 10 дней — еще совсем ребенок. Но, по словам папы: «именно отец сумел и успел заложить мне и в разум, и в память, и в то, что называется душой, свою веру, убежденность и преданность, что наши предшественники и большинство из нас вкладывали в понятие «настоящий коммунист».

Мать моего отца, моя бабушка, Раиса Абрамовна, урожденная Рывкина-Певцова, родилась 15 июня 1899 года в местечке Клинцы, Черниговской губернии (с 1944 г. город в Брянской обл.). Окончив гимназию, до 1923 года служила в Клинцовском военкомате. Вышла замуж за деда в 1923. После ареста мужа с 1938 года работала регистратором в промысловой артели. Зимой 1941-го эвакуировалась в г. Петропавловск (Казахстан), где работала в столовых, затем инспектором по организации труда военнопленных.

В Петропавловске заболела брюшным тифом и седьмого января 1945 года умерла. Отец мой, учившийся в то время в Новосибирске, узнал о смерти своей матери только через трое суток после ее похорон. Сразу бросился на вокзал и несколько дней добирался из Новосибирска в Петропавловск (в военное время это было нелегко), чтобы прийти на могилу матери. Так в 18 лет он остался без родителей

***

ДЕТСТВО

Итак, в 1929 году, в три года мой будущий папа стал москвичом. С самых ранних лет у мальчика проявился интерес к политике и поэзии. В своей очень интересной книжке «Маленькие встречи с большими людьми», изданной в 2006 году, отец делится воспоминаниями о том, как на свой четвертый день рождения потребовал

чтобы в числе его гостей непременно был Климент Ефремович Ворошилов. Никакие объяснения не принимались во внимание и, наконец, мама сдалась. Она подняла трубку телефона, несколько раз повернула диск и начала вести разговор, в котором звучала фамилия Ворошилов и слова «Юрочка очень просит приехать».

Слова мамы, что Климент Ефремович просит меня поздравить и очень жалеет, что важное заседание штаба не позволяет ему немедленно приехать я принял достаточно спокойно.

Лишь через несколько лет я сообразил, что мама просто держала руку на рычаге — подставке для трубки, когда «говорила с К.Е. Ворошиловым».

В той же книжке детские воспоминания о семейных встречах с Серго Орджоникидзе, Матвеем Константиновичем Мурановым — одним из первых рабочих депутатов дореволюционной IV Государственной Думы, затем членом Президиума ВЦИК и членом Верховного суда СССР, старыми большевиками, высокопоставленными военными, знакомстве с Фрумой Николаевной Ростовой-Щорс — женой героя гражданской войны. Там же воспоминания о летнем отдыхе в Артеке в 1940 году и знакомствах с детьми «больших людей»: дочерью командующего Черноморским флотом адмирала Октябрьского, сыном летчика Чкалова, дочкой маршала Тимошенко.

В 1932 или 1933 году (отец точно не помнит) состоялось его первое публичное выступление. В канун первого сентября в клубе «Красный текстильщик» на Якиманке проводилось торжественное собрание, посвященное празднованию Международного юношеского дня. Дошкольнику поручили выступить на собрании с приветствием от так называемого форпоста. Форпосты в те годы объединяли, как правило, детей разного возраста с одного двора, то есть нескольких домов. Работали кружки, проводились экскурсии, культпоходы и другие мероприятия. Мальчуган рассказал о своем форпосте, о дружбе детей разных стран, громко прокричал «Да здравствует товарищ Сталин!», зал зааплодировал, грянул туш, и малыша увели со сцены. А малыш хотел сказать еще много здравиц, поэтому заревел и его за кулисами еще долго успокаивали мама, вожатая форпоста и незнакомая девушка в белой кофточке с множеством цветных ленточек и картонной табличкой «Румыния».

Когда после ареста деда его жену — мою бабушку с сыном — моим маленьким папой — выселили из Московской квартиры и отправили за «101-й километр», они несколько месяцев жили в Харькове у брата бабушки. Здесь отец закончил пятый и пошел в шестой класс. В апреле 1938 года по собственному признанию отца у него, пятиклассника, «прорезался позыв к «творчеству» («Листая старые тетради» — еще одна книжка воспоминаний). Он написал по его выражению «нечто стихотворное, посвященное первомайскому военному параду на Красной площади». Через год, уже вернувшись в Москву, шестиклассник откликнулся детскими стихами на гибель летчика — героя Валерия Чкалова и даже послал их в московский Дворец пионеров. В «Тетрадях» и в «Приколах …» («Приколы и проколы», 2010 г. — еще одна книжка: воспоминания о многих забавных и не очень встречах, событиях, случаях в жизни отца) подробно описано, как литконсультант Дворца Ю. Волгин понятно объяснил двенадцатилетнему «поэту» основы основ — ритм, рифма, ударные и безударные слоги и т. п. Как пример — четыре строчки из этого сочинения:

Погиб герой, просторов победитель,

Разбился он, ведя свой самолет.

Погиб ветров арктических пленитель,

Страны своей горячий патриот.

Летом 1940 года отца послали во Всесоюзный пионерский лагерь «Артек». И там Юрий продолжал писать. Стихи юного пионера — артековца появились даже в одной из крымских газет.

***

ВОЕННАЯ ЮНОСТЬ

22 июня 1941 года. Война началась ровно за два месяца до пятнадцатилетия отца. Уже в сентябре, едва познакомившись, девятиклассники оказались не за партами, а на трудовом фронте: участвовали в создании рубежа обороны вокруг Москвы. Уже там пятнадцатилетний парнишка получил контузию от упавшего рядом фашистского снаряда. Спасло отца то, что он находился за бруствером только что вырытого рва. А вот его товарищ, который шел по верху бруствера, от разрыва этого снаряда погиб. Врезалось в память, как в кузове мчавшегося на предельной скорости грузовика школьники удирали от двух гитлеровцев на мотоцикле. Один из них развлекался тем, что из автомата стрелял поверх голов ребят. Чудом все остались живы.

Клянусь не жалеть ни здоровья, ни жизни,

Как ты мой любимый брат.

Когда мне страна, дорогая отчизна

Вручит боевой автомат.

Товарищ и брат! Я клянусь пред тобою,

Что Родина мне дорога.

Клянусь, что в огонь жесточайшего боя

Я смело пойду на врага.

Клянусь, что я буду держаться, как воин,

Что буду стоять до конца.

Клянусь, что я буду, я буду достоин

Высокого званья бойца.

— писал отец в 1941 году. По его словам к этому времени он «Писал много, часто, не испытывал недостатка ни в темах, ни в сюжетах. В основном, естественно, на школьные темы. За три года — до начала войны — «выдал» 80 стихотворений. А за два дня до начала войны я сочинил «Марш второгодников» («Листая старые тетради» 2018 г.).

Поздней осенью 1941 года мать отправила Юрия в эвакуацию со своей сестрой подальше от столицы в Башкирию. Здесь в деревне Нижегородка недалеко от Уфы 15-летний Юрий осенью-зимой 1941–1942 г. работал помощником начальника почтового отделения и заведующим клубом и избой-читальней.

— Я родился в Одессе, учился в Москве,

Но начать биографию выпало мне

В стороне, под далекой Уфою

— Так начертано было судьбою.

***

Впервые познакомился с трудом,

Не стал ни кузнецом, ни лесорубом.

Я был при сельсовете избачем,

В колхозе «Смычка» числился завклубом.

***

Почти как в песне из фильма,

Что взяли с собою в поход:

«…Шел парнишке в ту пору

Всего лишь шестнадцатый год».

В 1942 году Юрий оказался в казахском городе Петропавловске, где, уехав из Москвы, работала мать. Здесь, сдав экстерном экзамены за 9-й класс средней школы, пошел в 10-й класс и в 1943 г. получил аттестат о среднем образовании. (В это же время в 8-м классе той же петропавловской школы учился будущий летчик-космонавт Володя Шаталов. В школе было по одному 10-му, 9-му и 8-му классу и одиннадцать десятиклассников дружили с восьмиклассниками, поэтому отец часто общался с Володей). Тогда же появились и первые серьезные публикации в петропавловской областной газете.

Над страной бушует непогода

Фронтовая жаркая гроза,

Но блестят сквозь черные невзгоды

Голубые милые глаза.

И бойцов клянутся миллионы

— Ни на шаг не ступим мы назад!

И ведут к победе батальоны

Голубые милые глаза.

………………………………………………….

Вечно будут очи эти чисты

Не смутит их горькая слеза.

Так вперед! На Запад! На фашистов!

…Голубые милые глаза.

В 10-м классе петропавловской школы отец успел организовать с друзьями школьный театр. Вот как он рассказывал об этом в очерке «И мы пахали», написанном для тематического выпуска нижегородского литературного альманаха, посвященному театру.

…И мы в школе организовали свой театр. И увлеклись этим всерьез. Официального руководителя не было. Заглядывали иногда учителя — литератор и историк. Как-то получилось, что я был кем-то вроде старосты, что ли. А артисты — все старшеклассники — кто хотел и у кого получалось. Запомнились «Медведь» по чеховским рассказам, первый акт «Клопа» Маяковского, в которых я участвовал и как исполнитель, и как, громко говоря, «постановщик». Не могу не вспомнить еще об одном факте, весьма существенном (во всяком случае, для меня). Я в первый (кстати, и в последний) раз написал что-то, по крайней мере, по форме похожее на пьесу и осмелился в подзаголовке так прямо и назвать это «что-то» — пьеса в одном действии и двух картинах. Пьеса была поставлена, в качестве режиссера и исполнителя главной роли оказался все тот же автор. Замахнулись на пьесу Л. Ленча «Павел Греков». Но в феврале 1943 года ушли на фронт ребята двадцать пятого года рождения, да и у оставшихся появились новые заботы.

Летом 1943 г. в облвоенкомат г. Петропавловска поступила разнарядка — подобрать призывников с законченным средним образованием для прохождения обучения в качестве курсантов в Новосибирском институте военных инженеров транспорта (НИВИТ). Нашли двоих — только что закончивших десять классов Юрия Коссого и его одноклассника Володю Трубицына. Они и отправились в Новосибирск, где оба были зачислены в институт и продолжали вместе служить, учиться и дружить. В августе 1943 г. Юре исполнилось семнадцать лет.

В своих личных, для себя, записях (эти записи я нашел уже после смерти отца) он писал

Живу я не блестяще. Сплю, где придется, ем, что придется. Люди не знают, каково в семнадцать лет каждое утро перед школой затягивать ниткой расползающиеся брюки; каково отказываться от веселого вечера рядом с любимой девушкой, чтоб ни ее, ни себя не поставить в дикое (да, именно, дикое) положение; каково десятикласснику на свой выпускной вечер — единственный в жизни — пойти в майке с подвернутыми (чтобы не было видно дыр) рукавами.

***

НИВИТ

В НИВИТе отец проходил обучение до осени 1945 года. О некоторых интересных эпизодах НИВИТовской жизни отец рассказал в «Маленьких встречах с большими людьми» и «Приколах и проколах». Приведу только один из них, описанный в «Маленьких встречах …»

Помощники командиров взводов, одним из которых был отец, ожидали выхода из карантина новобранцев, чтобы забрать их в свои роты. Среди «своих» был 18-летний паренек из Нарынской глубинки по имени Виль, которого потом все стали звать Вильямс. Ожидавшие с интересом наблюдали, как зам. начальника НИВИТа генерал-майор Котюков — гроза слушателей, особенно первокурсников, распекал за что-то майора Ковальского — начальника карантина. Далее слова отца из книжки «Маленькие встречи…»

«Свои» в весьма красочном виде выходили из каптерки, надев на себя, в основном, частично только что полученное обмундирование.

Впереди шел Вильямс. Воротник гимнастерки был расстегнут, через шею переброшен брезентовый ремень, правая рука сжимала обмотки, а пальцы левой руки мяли только что свернутую самокрутку.

Почти одновременно генерал увидел это невиданное для него зрелище, а Вильямс узрел в генеральской руке дымящуюся трубку.

Мы дружно замерли в предчувствии близящегося конца света.

Конечно же, Вильямс во всем своем великолепии вразвалочку подошел к генерал-майору, едва-едва не толкнул его плечом и по-свойски попросил: «Слышь, младший лейтенант, дай прикурить…»

Дал, по полной катушке дал.

Восемь нарядов вне очереди. Больше в дисциплинарном уставе не было.

Потом мы узнали, что кто-то из отслуживших земляков четко объяснил Вилю язык знаков отличия: одна звездочка — младший лейтенант, две — лейтенант, три старший лейтенант. «А дальше — так ему объяснили — дальше тебе не потребуется».

…После второго курса Вильямс добился демобилизации, перевелся в Томский университет на филологический факультет.

И, конечно, правильно сделал. Правда, в Томске его уже никто не называл Вильямсом.

Говорили просто Виль Липатов.

На втором году службы в НИВИТе слушатель Ю. Коссой начал сочинять сценарии театрализованных выступлений ротной самодеятельности и новые тексты песен на известные мелодии.

9 Мая 1945 года, когда ранним утром (в Москве было два часа ночи, в Новосибирске — шесть часов утра), старший дежурный офицер — майор Янчук сообщил казарме: ПОБЕДА!

Тем же утром, восемнадцатилетний курсант Юрий Коссой, по его словам, на одном дыхании написал:

Великой радостью народной

Полна свободная земля.

Об этом дне четыре года

Мечтала Родина моя.

И вот — свершилось!

ДЕНЬ ПОБЕДЫ!

Не видел мир такого дня.

И море счастья, море света

Сегодня в сердце у меня.

И тянет к людям, к незнакомым,

Страну свою обнять сильней.

И стал сегодня мир мне домом,

И каждый встречный стал родней.

Так громче смех и звонче песни!

Победу встретил край родной.

Так пусть же ярче и чудесней

Горят салюты над страной!

Уже много позже после окончания войны отец был награжден орденом Отечественной войны II степени, медалями «За победу над Германией в Великой Отечественной войне», «За доблестный труд в Великой отечественной войне».

Все годы после отъезда в эвакуацию в конце 1941 года отец рвался назад в Москву. В 1945 году, в начале третьего курса, был удовлетворен рапорт отца об увольнении из НИВИТа, и после четырехлетнего перерыва отец готовился вернуться в Москву. Расставаться с НИВИТом было очень жаль, но Москва перевесила. Несмотря на военный характер ВУЗа, молодые слушатели жили весело. Были и девушки, и танцы, и гитары, и концерты. Отец написал три песни, которые пользовались большим успехом у сокурсников. Этими песнями ребята первой роты третьего курса НИВИТа и проводили своего сокурсника Ю. Коссого в Москву. С увлечением рассказывал отец о своих друзьях — нивитовцах. Из отцовского полувзвода (учебной группы) трое стали профессорами, с отцовского курса и с курсов на один — два года старше или моложе вышли многие руководители строительной и не только отраслей: Володя Трубицын, еще школьный друг — директор Елецкого «Гидромаша», Юра Митрофанов — управляющий Всесоюзного Мостотреста, Виктор Волкоморов — руководитель столичного стройтреста, Павел Исаев — главный инженер Московского Метростроя. Вот еще несколько отрывков из «Маленьких встреч…» о нивитовцах.

…когда в 70-е годы жизнь сталкивала, к примеру, с Ф. Шулешко — зам. начальника Горьковской железной дороги, а потом зам. министра путей сообщения; М. Васильевым — начальником дороги, мы долго трясли друг другу руки, узнавая бывших нивитовцев.

Наш комсомольский лидер, Василий Стриганов, еще при мне, т. е. до 1945 года, ставший первым секретарем обкома комсомола, вскоре перешел в ЦК, был членом бюро и зав. отделом рабочей молодежи. А лет через 25–30, вернувшись из учебного отпуска, я всего на один день разминулся с приезжавшим в Горький заместителем министра культуры РСФСР Василием Михайловичем Стригановым.

Еще интереснее была встреча в начале 80-х годов на совещании у секретаря Горьковского горкома КПСС с приехавшим из Москвы управляющим Всесоюзного Мостотреста Ю.М. Митрофановым. Нас, группу городских руководителей, представили ему в приемной, потом не меньше часа мы слушали друг друга в кабинете. Только лишь поздно вечером дома, когда Ю.М. Митрофанов уже в поезде дремал, наверное, где-то за Дзержинском, я сообразил, что это был Юрка Митрофанов из нашей третьей отдельной роты, с которым мы как-то в один присест съели 800 граммов холодной свиной тушенки без хлеба, заедая ее 800 граммами абрикосового конфитюра.

***

МОСКВА

Итак, поздней осенью 1945 года только что демобилизованный девятнадцатилетний парень оказался в Москве. Из одежды — бэушное обмундирование, в котором убыл из Новосибирска: гимнастерка, галифе, пара сапог и шинель. И грандиозные планы.

Как я понимаю, несколько этих послевоенных лет в столице были для отца весьма бурными. Кровь кипит, в столицу возвращается гражданская жизнь, надо самоутверждаться. К сожалению, отцовских воспоминаний об этих годах осталось очень немного, он почти о них не рассказывал, а расспрашивать о подробностях я стеснялся. Хотя один из эпизодов тех лет отец вспоминал еще в одной маленькой книжке «А было еще и такое», 2014 г.

Новый год мы встречали в компании девушек с филфака МГУ. Все мы были весьма молодыми, и наше более чем скромное застолье продолжалось часов до трех, если не дольше. Затем кое-как разместились на диванах и креслах. Я оказался (признаюсь теперь, неслучайно) рядом с той самой, которая… Но едва успел порадоваться, что ее головка покоится на моем плече, как задремал сам. Проснулся я от мягкого прикосновения к моей голове. Это была ее рука, теплая, ласковая, она чуть-чуть перебирала пальчиками, иногда вздрагивала, и это было очень приятно. Вдруг эта нежная рука больно уколола меня всеми своими ноготками, я дернулся от неожиданности, и она (рука) резко меня оттолкнула. Точнее, сама оттолкнулась от меня. И сразу раздался грохот, особенно резкий в тишине завершающейся новогодней ночи. Кто-то включил свет. На полу валялась стоявшая рядом с нашим диваном елка. На ней черно-белым пятном выделялась виновница переполоха. Увы, это была не Она. Черно-белое пятно шипело и мяукало. Кто-то сказал: «С Новым годом, дорогие товарищи!». И все засмеялись.

В Москве отец поселился у Анны Моисеевны Татаркиной. Она была соседкой мамы отца, её с мужем вселили в одну из комнат, отобранных после ареста М.В. Коссого. Муж ее был известным в Москве краснодеревщиком, изготавливал уникальные футляры. В конце 1941 года он вместе с оборонным заводом, на котором работал, был эвакуирован в Казахстан, в Петропавловск. Как я понимаю, это он способствовал тому, что мама отца в 1942 году оказалась в Петропавловске. Моя бабушка и Анна Моисеевна стали близкими подругами. В эту же квартиру отец в марте 1945-го привел молодую жену — мою маму (мамой моей она стала, как и положено, через девять месяцев). Анна Моисеевна умерла в возрасте 102 лет. Я успел застать ее живой, пару раз был у нее и даже ночевал, когда бывал в Москве в командировке.

Отец хотел учиться везде, подал документы в МИИТ (Московский институт инженеров транспорта) и был зачислен на 2-й курс, стал экстерном филологического факультета МГУ, был какой-то эпизод с Московским полиграфическим институтом и даже, то ли поступал, то ли поступил во ВГИК. В МИИТе проучился с декабря 1945 по июнь 1946 и был отчислен (по словам отца весьма громкая история, но я ее не знаю) и стал студентом 3-го курса Московского инженерно-строительного института (МИСИ).

В МИСИ отец продолжал активную творческую деятельность: писал стихи, редактировал стенгазету, был председателем литобъединения при студклубе МИСИ, был членом поэтического кружка-объединения при отделе поэзии журнала «Новый мир». В эти четыре года встречался с известными и не очень тогда литераторами: Б. Пастернаком, Б. Полевым, К. Симоновым, Ю. Друниной, М. Алигер. Вот строчки Юрия Коссого тех лет:

КАК ХОРОШО!

Осень сорок шестого года.

Октябрьский вечер плывет над Москвой.

Обычная в это время погода,

Деревья играют последней листвой.

Залиты площади ярким светом,

Тонут в море огня они.

КАК ХОРОШО, что сегодня это!

КАК ХОРОШО, что в Москве огни!

А ведь как будто совсем недавно

Такая же осень, такие же дни.

Уже по ночам на московских заставах

Видели зарево близкой войны.

Шли на столицу черные тучи,

Коршуны вражьи рвались к Москве

Ждали тревогу. На всякий случай.

Радио на ночь включали все.

И приходилось при синем свете

Детям в убежищах ночь коротать.

КАК ХОРОШО, что сегодня дети

Могут спокойно ложиться спать!

Все по дороге сжигая, ломая

Немец по нашей земле проходил.

КАК ХОРОШО, что девятого мая

Час искупленья над миром пробил!

Не прерывалась связь, правда, косвенная, студента с театром. Опять прямая речь отца — из очерка «И мы пахали».

Я как-то сразу вошел в коллектив институтской самодеятельности, правда, как чтец — исполнитель собственных стихов. А связь моя с театром была такой: в институте был весьма сильный драмколлектив, руководимый профессиональной актрисой и режиссером Л.Ф. Друцкой. Я постоянно писал развернутые рецензии на его спектакли (спектакли институтского драмколлектива, прим. Н. Коссого) и публиковал их сокращенные варианты в институтской многотиражке. К этому же периоду относится и знакомство с Сергеем Владимировичем Образцовым (Сергей Образцов, 1902–1992 г.г. — создатель и бессменный руководитель Центрального театра кукол, прим. Н. Коссого). Его отец, академик Образцов был основателем и первым деканом нашего факультета. Сын как бы шефствовал над нами и периодически приезжал со своими коллегами — артистами и фрагментами кукольных спектаклей. Мои частые встречи и разговоры с ним, к сожалению, были лишь строго деловыми.

Летом 1948 года у четверокурсников была производственная практика в Таллине на строительстве комбината Балтвоенморстроя. Отца поставили прорабом дорожного строительства, а в подчинении у него была бригада из 15 военнопленных немцев — эсесовцев. Справился. По окончании практики ему была объявлена благодарность. Думаю, что именно тогда отец сблизился с однокурсницей Элей Мельниковой, проходившей там же практику в должности прораба на строительстве моста. Через полгода в марте 1949-го они поженились. После свадьбы отец привел молодую жену к Анне Моисеевне, у которой они и жили до августа 1949-го. Моя мама приехала учиться в Москву из Кишинева и поступила в МИСИ в 1944 г. Ее родители — мои бабушка и дед оставались в Кишиневе, куда для участия в восстановлении Молдавии после ее освобождения был переведен из Средней Азии дед — железнодорожник. В Кишиневе у бабушки с дедушкой я жил в раннем детстве с 1951 по 1956 годы и потом, в школьные годы, приезжал в каникулы почти каждый год.

***

ГОРЬКИЙ. ГАЗ. ЖЕЛДОРЦЕХ

Мои будущие родители имели, как бы сейчас сказали, высокий рейтинг и могли выбирать место распределения. Родители рассказывали, что их решение, куда ехать, во многом определила увиденная ими в газете или журнале фотография сталинских домов в стиле постконструктивизма 30-х годов в Соцгороде Горьковского автозавода. Этот квартал в Автозаводском районе называли «Желтыми Бусыгинскими» по имени зачинателя стахановского движения в машиностроении, кузнеца Горьковского автозавода А.Х. Бусыгина. Дома в квартале были выкрашены в желтый цвет, отсюда «Желтые». В конце лета 1949 года молодые супруги прибыли по распределению на Горьковский автомобильный завод им. Молотова. В престижном «Желтом» квартале квартиры им, конечно, не дали, а выделили 9-метровую комнату в одном из первых домов Соцгорода, так называемого, «коридорного» типа. В последний день 1949 года, 31 декабря, у молодой семьи родился сын.

В первые годы работы на ГАЗе отец играл в спектаклях народного театра, был членом автозаводского литобъединения, а потом группы «молодых поэтов» при областном отделении Союза советских писателей. Тогда Юрий Коссой и другие молодые горьковские литераторы: Владимир Половинкин, Валерий Шамшурин, Лазарь Шерешевский, Нил Бирюков, Михаил Шестериков, Владимир Автономов активно общались, писали и обсуждали стихи, рассказы и повести, пьесы. Еще два отрывка из «Маленьких встреч …» и «И мы пахали».

В первые годы нашей жизни в Горьком и, стало быть, работы на Автозаводе у нас сложилась постоянная компания из нескольких семейных пар, молодых (в то время) инженеров, людей близких по возрасту, работе, быту, интересам и т. п. Собирались по очереди друг у друга: Ирина и Лева Глуховы, мы, Зоря и Борис Васильевы, еще одна будущая супружеская пара и кто-то еще «на непостоянных правах».

Зоря и Борис в то время жили в крошечной комнатке гостиницы «Волна». Встречи у них усилиями хозяйки превращались в некоторое подобие литературного салона. Это было естественно, потому что именно Борис, хотя многие из нас самонадеянно считали и себя причастными к изящной словесности, был к ней ближе всех хотя бы тем, что только у него хватало смелости и сил браться за крупные вещи. …Но потом что-то (не знаю, что) произошло, все прекратилось, а сам Борис уехал в Свердловск учиться на высшие сценарные курсы.

Через несколько лет в Москве в киоске «Союзпечати» рядом с гостиницей, где я жил, купил свежий номер «Юности». Развернул и на первой странице прочитал: Борис Васильев «А зори здесь тихие».

͠

В 1949 году я окончил институт и приехал на работу в город Горький, в железнодорожный цех автозавода. Началась новая жизнь и новые отношения с театром.

Горьковский автозавод славился не только своей основной продукцией, но и социально-культурными условиями, которые были созданы для автозаводцев: спортивным клубом, детскими учреждениями, кинотеатрами, художественной самодеятельностью. Но говорить о художественной самодеятельности, когда речь идет о народном театре Горьковского автозавода — конечно же, нельзя. Много десятилетий подряд он демонстрирует и многократно подтверждает самый высокий профессиональный уровень. И вполне естественно, что самостоятельные драмколлективы создавались во многих крупных подразделениях завода, в том числе и в моем железнодорожном цехе.

В нашем репертуаре был и «Платон Кречет», в котором мне досталась заглавная роль. Спектакль шел на смотр, и его принимала народная артистка СССР А.Н. Самарина. В пьесе была сцена, в которой хирург Кречет после успешной операции выходит на площадку перед лестницей, произносит «жизнь народного комиссара спасена» и падает, хватаясь рукой за сердце. Я больше всего репетировал эту сцену и упал, видимо, неплохо. Когда закрылся занавес, поблагодарив нас, дав в целом весьма высокую оценку, А.Н. сказала по нескольку слов о каждом. Дошла очередь до меня. «Так упасть с лестницы, как упал ваш Кречет», — сказала она, — не удавалось даже Добронравову».

Отец бережно сохранил небольшую пожелтевшую афишку спектакля народного театра желдорцеха «Платон Кречет» со своей фамилией в качестве исполнителя главной роли

Работу в железнодорожном цехе ГАЗа отец начал в должности дорожного мастера. Но уже через полгода работы он был назначен старшим мастером, ещё через три месяца — начальником службы пути. В этой должности проработал девять лет. Творческая натура проявилась и в этой работе: появились первые научные статьи, обобщающие опыт организации путевого хозяйства крупного промышленного предприятия, предпринимались попытки написания кандидатской диссертации, даже поступил на заочное отделение Института иностранных языков. Проучился отец в Инязе два или три года, не окончил, зато дома остались учебники, словари, пластинки, которыми я активно пользовался, когда учился в университете. И почти каждый вечер звучала мамина фраза «Make the bed», когда надо было готовиться ко сну.

Отец, конечно же, был романтиком. Казалось бы, какая романтика может быть в работе дорожного мастера или начальника службы пути? Или представить романтичный образ железнодорожного снегоочистителя. А вот как видел эту работу отец.

От холода пальцы немеют,

В снегу колеи не найти,

Поземки белесые змеи

В атаку идут на пути.

Качаются голые ветки,

От ветра крепчает мороз,

Диспетчер на графике-сетке

Крутую прямую нанес.

И снегочиститель выходит,

Как катер торпедный на бой,

По белому морю проходит,

Лишь ветер шумит за кормой.

Дорожного мастера голос

Над морем команда взвила.

И снежная мгла раскололась

Под мощным напором крыла.

И гребнями снежного вала

Как море под киль корабля.

Казалось, пурга отступала,

Стихала, ложась на поля.

Зеленый огонь светофора

Горит за густой пеленой,

И вновь отправляется скорый,

И снова идет наливной.

А мастер уходит не сразу,

Идет сквозь притихший буран.

Как будто вернулся на базу

Седой боевой капитан.

Позднее, уже в прозе, отец описал один из случаев в своей работе пока еще неопытного руководителя-путейца, связанную со снегоочистителем, в книжке «ПРИКОЛЫ И ПРОКОЛЫ»

Я стремился возможно больше путейских ситуации понять, почувствовать изнутри. Поехал руководителем работ на снегоочистителе. Это был старый «утюг» — снегоочиститель Бьерке-Бурковского на паровозной тяге с ножами и крыльями, которые управлялись вручную. Трое путевых рабочих стояли на ноже, четвертым был бригадир, по двое — на крыльях, кроме того ехал мастер — руководитель работ и сопровождающий мастер околотка, в границах которого шла работа. Опущенные ножи и открытые крылья выходили за пределы габарита и, когда на пути быстро мчавшейся сцепки (снегоочиститель и паровоз) попадались переезды или какие-либо другие обустройства, ножи и крылья надо было своевременно убрать. Малейшее опоздание могло стать причиной серьезной аварии. Команды «Поднять!» и «Сработай!» подавал руководитель работ, который должен был постоянно смотреть вперед и вовремя замечать соответствующие путевые знаки. Это было непросто, особенно ночью на перегоне: источником света были только лобовые прожектора снегоочистителя и снежный вихрь от раскрытых крыльев тоже не улучшал видимость. Так вот, руководитель работ, то есть я, в одну далеко не прекрасную ночь в этом самом рейсе не заметил справа по ходу путевой знак: «Поднять ножи, закрыть крылья». Через несколько секунд нам предстояло на скорости 60 километров в час врезаться в деревянный настил переезда. Но этого не произошло. Бригадиром на ножах стоял дорожный мастер второго околотка Пантелей Васильевич Калганов. Он и скомандовал: «Поднять!». Успели…

На станции Доскино-Автозаводская, где мы грелись в ожидании диспетчерского разрешения на обратный путь, я узнал, что мастера заранее договорились подстраховать неопытного начальника. Калганов дублировал наблюдение, а сопровождавший снегоочиститель мастер первого околотка занял его место… После смены мы втроем зашли в чапок на проспекте Кирова, я заказал по кружке пива и по 100 грамм водки — это тогдашний стандарт «русского коктейля»… и …в общем все было в порядке.

В январе 1959 г. отца избрали секретарем партийного бюро цеха. Должность была освобожденной. Стал членом районного комитета КПСС. Как мы помним, коммунистическая убежденность была заложена в отца с детства. На ГАЗе активный молодой специалист стал членом комитета комсомола завода. Запомнилось, что, по его словам, одно из его выступлений на комсомольской конференции завода было в стихах. Устав КПСС не позволял дважды избираться на одну партийную должность. Через два года был назначен главным инженером желдорцеха. В это время произошла короткая встреча с первым космонавтом планеты Юрием Гагариным. Вот как рассказывал отец об этой встрече в «Маленьких встречах…»

В начале 60-х я зашел в приемную зам. директора автозавода по сбыту. Секретарь Дина, большинству заходивших отвечавшая «занят и надолго», и шепнула мне по дружбе: «У него сам Гагарин» и указала на стул. Минут через 10 дверь открылась, вышел Ю.А., и провожавший его В.А. Лебедев представил Гагарину всех, кто оказался в приемной. Помню крепкое рукопожатие, прямой открытый взгляд и могу засвидетельствовать, что знаменитая «улыбка Гагарина» — это не расхожий журналистский штамп, а настоящая правда.

Помню, как я, школьник, был счастлив, когда в 1962 году получил пригласительный билет во Дворец культуры ГАЗа на встречу с первым космонавтом планеты — видимо, отец передал мне билет, полученный от Гагарина в приемной зам. директора. Большой зал Дворца Культуры был переполнен, автозаводцы встречали первого космонавта громом долго не смолкающих аплодисментов. С восхищением я слушал и смотрел на Ю.А. Гагарина с балкона Театрального зала ДК.

Рассматривалась кандидатура отца и на должность второго секретаря районного комитета партии, затем на председателя райисполкома. Не сложилось. Но был избран депутатом районного Совета депутатов трудящихся (так тогда назывался орган местного самоуправления) и был им шесть лет. Стал членом комиссии Совета по культуре. Забегая вперед, скажу, что отец был членом Автозаводского, Канавинского, Нижегородского районных комитетов КПСС города Горького, депутатом Горьковского городского Совета депутатов трудящихся.

В октябре 1961 года у отца появилась дочка Светлана. В однокомнатной квартире, куда мы втроем переехали из комнаты в коммуналке в начале 1959 года, нас стало четверо. Вчетвером в одной комнате мы жили до середины 1965 года, когда переехали уже в трехкомнатную квартиру, полученную отцом в том самом «Желтом Бусыгинском» квартале, который был причиной выбора молодой семьей распределения на Горьковский автозавод.

А «творческий зуд» все это время никак не давал покоя. Отец вновь взялся за диссертацию, стал аспирантом — заочником ЛИИЖТА — Ленинградского института инженеров железнодорожного транспорта, напечатал ряд статей, готовил к изданию вторую книжку. При этом продолжал писать стихи, был внештатным корреспондентом главной газеты железнодорожников «Гудок», опубликовал в «Гудке» десятки статей, получил удостоверение члена Союза журналистов СССР. В сороковых годах получал предложение стать зам. главного редактора газеты московской милиции «На боевом посту», а в шестидесятых — стать собственным корреспондентом «Гудка» по Горьковской области. Журналистика с детства была одной из многих сфер интересов отца. Вот как он говорил об этом в «Маленьких встречах…»

Со школьных лет я испытывал тягу к газете. В том числе и к стенной печати: я был почти постоянным редактором классной и школьной стенгазеты, ротного боевого листка в НИВИТе, факультетской стенгазеты в МИСИ, цеховой «Комсомолки» в железнодорожном цехе.

В 1960-м, по-моему, году профсоюзной организации ГАЗа выделили землю для расширения существовавшего с 1952 года садоводческого товарищества № 1. Получил участок и отец. Помню, как я радовался тому, что у нас будет свой садовый участок. Помню также, что когда с отцом и с мамой приехали смотреть свой будущий сад, увидел огромное пустое поле, твердую растрескавшуюся землю, с трудом поддававшуюся лопате, и капустные кочерыжки в ней — это поле засевали капустой. Недалеко от нас, видимо, еще один «счастливый» садовод нанял лошадь с плугом и распахивал свой участок.

Лето 1965 г. В саду с дочерью

Отец с присущим ему энтузиазмом взялся за дело, и уже на следующий год были посажены яблоки и вишня, малина, смородина и крыжовник. Вырос и садовый домик (проект подготовила мама — она же была строителем — проектировщиком). С этим домиком связана еще одна интересная история. Подали на отца жалобу

…С возмущением автор сообщал, что начальник на своем участке построил роскошную дачу из украденных материалов силами подчиненных. Назначили комиссию, и я повел ее в сад. Веду по аллее, дошли до участка, я остановился. «Чего стал, веди» — поторопил председатель. «Все, куда вести, пришли» — ответил я. «Что? И это твоя дача?». Пауза. И произнеся грозные слова, которые я не решаюсь повторить, он повернулся и зашагал к выходу. Моя дача — это была будка три на пять метров, построенная из официально приобретенных досок, оставшихся от разборки старого поста на переезде, нанятым мной плотником с моим участием в качестве подсобного рабочего. (Ю.М. Коссой. «А было еще и такое…» Нижний Новгород, 2013)

2020 г. Та самая будка. Та самая дочка

Будка эта стоит до сих пор уже больше 60-ти лет с протекающей крышей, с местами сгнившими досками, и до сих пор служит для нас с сестрой местом хранения садового инвентаря, местом для короткого отдыха и скромной трапезы во время летних садовых работ. Я, наверное, так и не соберусь построить что-то новое.

Еще отец был увлеченным коллекционером. Одна весьма солидная коллекция была традиционной — почтовые марки. Был членом Всесоюзного (затем Всероссийского) общества филателистов, выписывал журнал «Филателист СССР», участвовал во встречах общества филателистов, по абонементу получал все вновь выпускаемые Почтой СССР марки. Этим увлечением отец заразил и меня. Во втором — третьем классе у меня появились свои марки, альбомы, кляссеры, книги по филателии. Благодаря этому увлечению я с младшего школьного возраста неплохо знал географию: почти все страны мира, их территории, столицы, флаги и много чего еще. Забегая вперед, отмечу, что на тему филателии отец в 2003 году написал книжку для детей «Замечательный альбом». На Всероссийской филателистической выставке 2004 года эта книжка удостоилась диплома и медали литературного раздела выставки. Диплом отец получил из рук летчика — космонавта генерала П. Горбатко.

Другая коллекция, пожалуй, уникальна. Идея этой коллекции родилась у пятнадцатилетнего подростка еще летом 1942 года в Петропавловске. Эта коллекция газетных заголовков — видимо, так сказалась тяга к журналистике, проявившаяся со школьных лет, начиная со школьных стенгазет. Сотни заголовков центральных, республиканских, областных, районных, отраслевых газет, многотиражек, иностранных и дореволюционных газет хранятся в нескольких огромных альбомах. Я, когда удавалось (удавалось не всегда), с большим интересом их рассматривал. Став старше, я всегда из своих поездок старался привезти отцу газеты из новых мест.

***

ТТУ

В ноябре 1963 года городской комитет партии, который только что возглавил бывший секретарь парткома автозавода, предложил отцу перейти на работу начальником Горьковского трамвайно-троллейбусного управления (ТТУ) горисполкома. Этим бывшим секретарем парткома был Константин Федорович Катушев, ставший в 1968 г. в возрасте 41года секретарем Центрального Комитета КПСС. Отец рассказывал, как через несколько лет, будучи в командировке в Москве и проходя мимо здания ЦК на Старой площади, неожиданно столкнулся с вышедшим из служебного подъезда К.Ф. Катушевым. Секретарь ЦК искренне обрадовался старому знакомому — земляку, Константин Федорович и отец в одно и то же время были секретарями цеховых партийных бюро ГАЗа. Поговорить не дал прикрепленный охранник — вежливо, но решительно оттер отца, а Катушева, со словами «Константин Федорович, Вам пора», посадил, если не сказать запихнул, в ожидавшую его «Чайку».

Надо сказать, что до отца начальники Горьковского ТТУ долго в этой должности не держались. Должность была «расстрельная». Хозяйство большое и сложное, ответственность огромная, роль в жизни города и горожан неоценимая и при этом финансирование по остаточному признаку, все запущенное и изношенное. Трамваи и троллейбусы, в отличие от автобусов, относились к коммунальной сфере, а коммуналка всегда была в загоне. И зарплата у начальника ТТУ была по сравнению с руководителями предприятий других отраслей мизерная (при огромной-то ответственности). Решение далось непросто. Вот как рассказал отец об этом в своем очерке «Карьера».

Я до неприличия долго, больше двух месяцев не мог принять окончательного решения. Думал, взвешивал, боялся даже чего-то. В качестве “проверяющего“ знакомился с хозяйством. Оно показалось огромным, больше пяти тысяч работающих, несколько предприятий в разных районах города. Решился. Начались представления — облисполком, обком, министерский Главк. И после того, как я дал согласие, вопрос не мог разрешиться ещё дольше, чем я не мог принять решение сам. Я не понравился ни в области, ни в Москве. Все были «против». «За» только первый секретарь горкома и первый зампред горисполкома. Если без подробностей — 30 апреля 1964 г. меня представили руководству и аппарату ТТУ как вновь назначенного начальника управления. Уверен, что никто и, прежде всего, я сам, не могли предположить, что в этой должности я проработаю почти 24 года.

Так начался у отца «роман» с трамваем. Вообще-то, правильнее сказать долгая и успешная работа в сфере городского электротранспорта. Эта сфера охватывала много всего: трамваи и троллейбусы, рельсы и провода, электроподстанции и диспетчерские, депо и ремонтно-строительные подразделения, профилакторий и пионерский лагерь, наконец, организация транспортного обслуживания населения. Но у нас в семье все это сложное и беспокойное хозяйство называлось коротко — ТРАМВАЙ. Строго говоря, первый звонок к такому «роману» прозвучал еще в конце 50-х, когда молодому начальнику службы пути желдорцеха автозавода поручили обеспечить строительство участка 17-го маршрута трамвая по проспекту Жданова (ныне проспект Молодежный) в Автозаводском районе. Видимо, справился успешно, помню, как я, первоклассник, вместе с жителями близлежащих домов встречал первый трамвай, прошедший по новому участку (мы жили в доме № 1 по проспекту Жданова), и я был горд, что в кабине трамвая рядом с вагоновожатым стоял мой папа.

В годы работы папы в желдорцехе я, будучи младшеклассником, вполне разделял его интересы. Вместо игр во дворе ходил к железнодорожному переезду «смотреть паровозы». Аккуратно перерисовывал понравившиеся мне картинки из большой тяжелой книги, посвященной железнодорожному транспорту различных стран мира с техническими характеристиками и большим числом фотографий и рисунков в свою «Паровозную книгу»: две ученические тетради в клеточку, одна называлась «Том 1. Паровозы», другая — «Том 2. Паровозное оборудование». Этот иллюстрированный справочник папа принес домой с работы. Я штудировал его с большим интересом. Два раза в год, 7 ноября и 1 мая, работников желдорцеха с семьями везли к месту проведения городских демонстраций на поезде: паровоз и два пассажирских вагона. Для меня это было целым приключением. А как здорово было, когда один раз мне позволили забраться в кабину паровоза.

Вновь назначенный 37-летний начальник ТТУ с энтузиазмом взялся за дело. Я в свои четырнадцать живо интересовался новой работой отца, хотя вначале мне было за него обидно. Хорошая должность, как я считал, — главный инженер, почти начальник цеха, на самом большом заводе в городе (между прочим, и самом большом автомобильном заводе в Европе) — и начальник каких-то там трамваев. Но быстро оценил важность новой работы отца. Появилась персональная машина (для меня это был серьезный показатель важности). Правда это была старенькая «Победа» ГАЗ М20 — в ТТУ передавали легковушки, выработавшие свой ресурс у более высокого городского начальства — но все равно хорошо! Надо отметить, что все 23 с лишним года работы в ГТТУ с отцом работал один персональный водитель — Толя Уткин — так его звал отец, а вслед за ним и мама. Для меня он был Анатолий Васильевич. Впечатлила меня автомобильная станция подвижной связи «Карат», когда папа, как в кино, прямо из машины мог звонить по телефону (до сотовой связи было еще далеко).

Примерно через полтора года отец получил большую трехкомнатную квартиру (в «Желтых Бусыгинских»), куда мы переехали из однокомнатной. Тогда же «Победу» сменила 21-я «Волга», которую передали в ТТУ, когда один из замов председателя горисполкома пересел в ГАЗ 24. Запомнилось, как летом 1967-го папа на черной 21-й «Волге» в почти генеральском светлом парадном мундире с большими золотыми звездами подвез меня к школе на мой выпускной вечер. Это было красиво.

Но, конечно же, важно было другое.

Времени на раскачку у отца не было. Состояние городского электротранспорта не соответствовало транспортным потребностям большого города. Вот что писала «Правда» — главная газета СССР — 20 июля 1964 года (через неполных три месяца после назначения нового начальника ТТУ) о состоянии транспортного обслуживания горьковчан:

…многие трамваи и троллейбусы не работают. Не хватает ровно четвертой части энергетических мощностей…

Плохо экономятся средства. Нерентабельно работает трамвай и в этом году.

…большинство трамвайных линий находятся в неудовлетворительном состоянии.

Новое трамвайное депо в Автозаводском районе должно быть сдано еще два года назад, но конца работам не видно. В плачевном состоянии находится первое троллейбусное депо.

Все это, казалось бы, должно заставить руководителей трамвайно-троллейбусного управления (начальник тов. Коссой) и областного автоуправления (начальник тов. Поляков) серьезно задуматься над изменением транспортных схем, которые сложились еще в тридцатых годах.

Транспорт города с миллионным населением требует к себе повседневного внимания.

Думаю, такая статья позволила отцу увереннее взяться за преобразования. Новый начальник начал с укрепления дисциплины и организованности, частью которого стало внедрение формы одежды у руководящего состава и водителей. Отец внедрил в ТТУ ношение формы, как у железнодорожников. Ему самому пошили два комплекта: один черный — повседневный, второй светлый — парадный, с большими шитыми золотом звездами на рукавах, с блестящими желтыми пуговицами, и он носил форму с удовольствием и с гордостью. Были введены ежедневные селекторные совещания, они проходили по утрам в специально оборудованной для этого студии селекторной связи. Один раз я напросился посмотреть, как это происходит, и отец позволил мне находиться в студии во время совещания. Увидеть отца в работе было здорово!

В организации стали активно внедряться новые прогрессивные методы содержания пути, элементы хозрасчета, новые методы планирования и управления, внедрялись методы научной организации труда, была создана лаборатория НОТ. В июле 1964 г. состоялась первая экономическая конференция ТТУ. И, конечно, с приходом начальника — члена Союза журналистов — уже 1 июля 1964 г. вышел первый номер многотиражки «На городских маршрутах».

60-е годы были годами бурного развития городского хозяйства города Горького. Новый начальник трамвайно-троллейбусного управления с головой ушел в эту работу. Городской транспорт не успевал за темпами развития города, прежде всего не соответствовала новым требованиям техническая база городского транспорта. Поэтому, наряду с внедрением новых методов управления, основным в работе отца стала работа по перелому отношения к городскому электротранспорту.

Эти самоотверженные усилия быстро стали давать плоды. В 1965 году введено в эксплуатацию трамвайное депо № 3 в Автозаводском районе, сроки окончания строительства которого ранее откладывались из года в год. В следующие три года построили и в 1968 году ввели в эксплуатацию трамвайное депо в Лапшихе для маршрутов верхней части города. Сюда переехало трамвайное депо № 1, которое, с 1925-го, 43 года располагалось в Кремле. В 1968 г. в ТТУ состоялась первая техническая конференция управления. Активно развивалась система энергоснабжения: за 12 лет было построено тринадцать новых тяговых подстанций — больше, чем за сорок с лишним лет после восстановления трамвая в Нижнем Новгороде/Горьком в 1923 г.

Активно развивался экономичный и экологичный троллейбусный транспорт. Весной 1967 года в год 20-летнего юбилея открытия первого троллейбусного маршрута в Горьком троллейбус пришел в Автозаводский район — последний, где троллейбусного движения еще не было. В 1970 г. для вновь открытых троллейбусных маршрутов в Автозаводском районе было построено троллейбусное депо № 3. За семь лет, с 1965 по 1972 годы протяженность троллейбусных линий возросла в 2,2 раза, выпуск троллейбусов на маршруты в 1,7 раза, перевозка пассажиров в 2 раза. Троллейбусный маршрут № 4 в Автозаводском районе стал самым экономически эффективным троллейбусным маршрутом в России.

В 1971 году после более чем двадцатилетнего перерыва Горьковское трамвайно-троллейбусное управление снова стало лучшим предприятием городского электротранспорта России — переходящее Знамя победителя отраслевого республиканского соревнования получило «горьковскую прописку». Признанием успеха коллектива стало награждение большой группы работников орденами и медалями СССР. Заслуги руководителя ГТТУ были отмечены награждением Коссого Ю.М. орденом «Знак Почета». По итогам 1973 года Горьковское ТТУ было признано победителем уже Всесоюзного соревнования. Также в 1973 году на базе ГТТУ состоялся финал первого Всероссийского конкурса профессионального мастерства водителей. В 1976 году отец был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Вместе с ним опять была отмечена правительственными наградами большая группа работников ТТУ.

***

В СЕМЬЕ

Ю.М. Коссой

В эти трудные, но памятные, интересные для отца годы я отучился в старших классах средней школы, окончил Горьковский госуниверситет, у меня были свои интересы, своя жизнь: в 1975 году женился, в 1977 у отца появился внук — мой сын. Хотя времени для тесного общения у нас с отцом не было, но какие же добрые и верные слова нашел папа на моей свадьбе, а потом, через двадцать пять лет, и на свадьбе внука (моего сына). Очень хочу привести здесь целиком эти трогательные и мудрые его поздравления (опубликованы в сборнике «И все-таки…». Юрий Коссой. Нижний Новгород. Издательство «Штрих». 2001).

1975 год. На свадьбу сына.

Были разные дни рождения:

Десять, двадцать и двадцать пять.

Только в формуле поздравленья

Приходилось года менять.

Но сегодня другая дата.

С ней хочу вас поздравить я,

Дорогие мои ребята,

Начинающая семья.

Стихотворной строкой обнять бы.

Уложить бы в застольный стих

Знаменитое слово «свадьба»

Непохожее на других.

Света полное и тревоги,

Красоты непрошедших дней,

Как крутой поворот дороги

На слиянии двух путей.

Будут в жизни другие даты,

Но такого не будет дня,

Дорогие мои ребята,

Начинающая семья.

Вопреки календарным клеткам,

Как ты месяцы не считай,

В жизни весны бывают редко,

Ненадолго приходит май.

Будет разное в жизни этой,

Нелегко до конца дойти,

И сегодняшней свадьбы эхо

Сохранить до конца пути.

Встретить вместе другие даты,

Дату эту в душе храня,

Дорогие мои ребята,

Начинающая семья.

Друг мой юный, не прячь улыбки

От банальности слов моих.

Потрудней исправлять ошибки,

Чем стараться не делать их.

Ты в сегодняшний майский вечер

От ноля начинай отсчет.

Выходите годам навстречу,

Отправляясь в большой полет.

И припомните вы когда-то

Все, что нынче сказал вам я:

Дорогие мои ребята,

Начинающая семья.

И вот уже рождается новая семья — семья внука. И на свадьбе внука вновь звучат теплые и проникновенные слова отца.

На все вопросы есть ответы

Но скрыты в будущем они.

Не так уж часты в жизни этой

Судьбу решающие дни.

И среди дней, которых мало,

Один единственный такой —

Ваш день Великого Начала,

Согретый тайной и мечтой.

«Что день грядущий нам готовит?»

— Увы, увы, не знаю я.

«Как много скрыто в этом слове» -

Всего пять букв простых — СЕМЬЯ.

Вопросов будет очень много,

Каким окажется ответ?

Покажут время и дорога.

Как говорит седой поэт:

«Все будет — слякоть и пороша.

Не так уж просто жизнь прожить.

Любовь с хорошей песней схожа,

А песню нелегко сложить».

Все будет в жизни. Все, что надо.

Непросто даже просто жить.

Ведь счастье — это как награда.

Награду надо заслужить.

Пусть эхо свадьбы — так хочу я —

Звучит для вас на всем пути.

Чтоб вместе встретить золотую,

И до брильянтовой дойти.

Быть может, вызовет улыбки

Опять банальность слов моих.

Труднее исправлять ошибки,

Чем вообще не делать их.

И в этот светлый зимний вечер

Вы начинаете отсчет.

Пусть будет верностью отмечен

Самостоятельный полет.

Пусть станет радостью работа,

Пусть будет радостью досуг,

Пусть будет бережной забота,

Пусть рядом с другом будет друг.

Пускай придут другие даты

В метелях жизненных атак.

Я обнимаю вас, ребята.

ДА БУДЕТ ТАК!

Через четверть века нашей с женой совместной жизни, отец поздравляет нас с серебряной свадьбой

…Это было в семьдесят пятом.

К вам тогда обратился я:

«Дорогие мои ребята,

Начинающая семья»…

…Наступали за датой даты

И не раз повторяю я:

Подрастают мои ребята.

Счет на годы ведет семья.

Миром правят законы эти,

Повторяется вечный круг,

И не только взрослеют дети,

И становится взрослым внук.

Ну, а жизнь, жизнь идет, как надо.

Все еще впереди у вас.

Всем делам — по делам награда.

Всем свершеньям назначен час.

И сегодня, как в том «когда-то»,

Обнимаю вас крепко я,

Дорогие мои ребята,

Вы — серебряная семья!

***

РАБОТА И ТВОРЧЕСТВО

Я, конечно, интересовался делами отца и был в курсе его профессиональных успехов. Помню частые ночные звонки, когда случались какие-то неприятности: аварии, травмы и т. п. Хорошо помню одну из семейных встреч Нового года (а 31 декабря у меня еще и день рождения). Ждали отца весь вечер, сели за стол без него, он появился с шампанским за полчаса до нового года — на Окском съезде сорвался с рельсов и скатился под уклон снегоочиститель, снеся остановку с несколькими пассажирами. Я в спешке стал открывать шампанское, бутылка, выстрелив в потолок, вырвалась из рук и стала крутиться на полу, разбрызгивая пену. Выплеснулось почти все. Было очень жалко. Но Новый год отец встретил с нами.

А вот как вспоминал курьезные ночные звонки сам отец (из книжки «Приколы и проколы»).

Поздней ночью у меня зазвонил телефон. Звонил директор станкозавода.

Слушай, Юрий Маркович, непорядок у тебя. Вот с женой 40 минут на остановке стояли, еле дождались трамвая.

Посмотрел на часы — начало третьего. Повезло мужику, подумал. Какие трамваи в это время? Только «бригадный» водителей со смены развозит. Ладно, сказал. Разберусь. И повесил трубку.

А уснуть не могу. Встал, позвонил на всякий случай центральному диспетчеру. На линии все в порядке.

Перебил мне сон этот звонок. Ну, думаю, ладно. Был в гостях, выпил лишку, потерял чувство времени, перед женой, в конце концов, покрасоваться решил — пытаюсь понять.

Встаю и набираю номер. Долго никто не брал. Наконец ответил мужчина. Голос молодой, сын, может быть. Или зять. Вежливый.

— Вы знаете, все-таки половина четвертого, он спит. И совсем недавно лег.

Я не соглашаюсь.

— Дело достаточно серьезное. Придется разбудить. Тем более, что он сам мне недавно звонил.

Слышу сонный голос: «Ну, что там случилось?» И я с удовольствием отвечаю:

— Ну, разобрался я. Предупредил. Теперь все в порядке.

На том конце провода слышу сопение, какой-то хрип и … все-таки спасибо! И все. Конец связи.

Я лег в кровать и мгновенно уснул.

А был и такой телефонный разговор:

— Это кто, начальник трамвайно-троллейбусного управления?

— Да, слушаю вас.

— Ты вот что, не умеешь руководить, как следует, так давай, бери метлу и иди подметать улицы.

И все. И весь разговор.

Не могу удержаться, чтобы не привести еще один кусочек из той же книжки, правда, не о телефонных звонках.

Случай в троллейбусе. Вчера весь день шел дождь, машину в депо, как следует, не вымыли, и окна были затянуты пеленой из подсохнувшей пыли, особенно режущей глаз на фоне яркого солнца и нежно-зеленой майской листвы.

Я недавно работал в управлении, на линии меня еще не узнавали, и я, наверное, уже не первым, сделал весьма скромное замечание кондуктору: «Неужели вам самой приятно ездить в такой машине?». Ответа не последовало. Когда кондуктор снова проходила мимо меня, я снова сказал: «Неужели нельзя хотя бы окна вымыть?». И тут женщина не выдержала. «Да некому у нас мыть, понятно. А если ты такой чистый, то приходи к нам в депо и поработай мойщиком» …

Так что, в эти годы на литературное творчество времени и сил у отца почти не оставалось. Но творческий зуд в душе все равно давал о себе знать: он готовил выступления и статьи по отраслевой тематике, продолжал писать стихи. Вот что он сам рассказывал в своих воспоминаниях. (Ю.М. Коссой. Приколы и проколы. Нижний Новгород. 2010).

Была такая традиция: ежегодно в начале марта руководство городского и районных исполкомов, начальники городских управлений и заведующие отделами горисполкома выезжали на три дня в «Зеленый город», где проходил, как правило, содержательный и полезный семинар. В программу семинара почти официально включалось действо под названием «Кабачок 17 стульев», по числу членов горисполкома. Заканчивалось все торжественным обедом и, можно сказать, художественной частью. Сценарий действа обычно писал я. Один из сценариев открывался таким «прологом» почти по Некрасову:

Не ветер бушует над бором,

Не с гор побежали ручьи,

Товарищ Архипов дозором

Обходит владенья свои

(Архипов А.Н. — в те годы председатель Горьковского горисполкома, прим. Н. Коссого).

Отец уделял большое внимание социальному развитию предприятия. Были построены три благоустроенных общежития, летом работал пионерский лагерь «Тимуровец», на берегу Горьковского моря открылась база отдыха, а на территории вагоноремонтного завода хорошо оснащенный санаторий — профилакторий. Предметом гордости отца были спортивные успехи работников предприятия, которых он активно поддерживал. Среди спортсменов ТТУ были и двукратный чемпион мира, и серебряный призер чемпионатов Европы и СССР, и мастера спорта, в том числе международного класса. Любимым детищем отца стала женская команда по хоккею на траве «ТТУ Горький», которая несколько лет выступала в высшей лиге первенства страны, несколько хоккеисток в составе сборной СССР были бронзовыми призерами мирового первенства и Олимпиады. Отец был даже председателем областной федерации летнего хоккея. До сих пор на стене в его бывшей спальне на ковре, где кто-то вешает саблю, кто-то ружье, висят хоккейные клюшка и мячик, подаренные отцу командой.

За годы работы в ТТУ у отца появилось еще одно увлечение. Нет, даже два.

Сначала нумизматика. Коллекционированию монет способствовало забавное обстоятельство. В вагонах трамвая стояли кассы самообслуживания. В них надо было бросить 3 копейки и оторвать билет. Пассажиры были разные. Кто-то добросовестно оплачивал свой проезд, кто-то ехал без билета, но были и те, кто не хотел тратить даже три копейки, ехать без билета не решался, а оторвать билет на глазах у пассажиров, не опустив денежку в кассу, стеснялся. Чего только не находили в денежных ящиках касс при инкассации, когда трамваи приходили в депо после «трамвайного» трудового дня. Шайбы, гайки, металлические диски и много чего другого. Но часто попадались и монеты: советские, дореволюционные, иностранные. Весь этот мусор обычно выбрасывался. Отцу докладывали о недостачах, как-то он поинтересовался, что же бросают в кассы недобросовестные граждане, ему показали, он заинтересовался несколькими монетами и, так как они предназначались на выброс, взял себе. Так у отца появились первые монеты в коллекции. В депо узнали об интересе начальника, и коллекция стала быстро пополняться — извлеченные из касс монеты, конечно, не те, которые служили средством платежа, стали передавать отцу. Передавали, конечно, далеко не все, но и тех, которые до отца доходили, было достаточно, чтобы коллекция стабильно росла. Интересно, что иногда, не зная истинной ценности монеты, которая могла многократно превышать стоимость проезда — 3 копейки, бросали действительно ценные коллекционные экземпляры.

Следующим увлечением стали значки. Участники различных мероприятий, всевозможных юбилеев, выставок часто получали значки, выпущенные к этим событиям. С таких значков началось увлечение фалеристикой — коллекционированием нагрудных знаков. С годами набралась большая и интересная коллекция.

В 1976–1977 годах для электротранспорта наступили нелегкие времена. В стране на разных уровнях развивалась идея, что городской электротранспорт устарел, во многих городах прекратилось развитие электротранспорта, а в некоторых трамвай и троллейбус вовсе прекратили свое существование. Не обошло это веяние и Горький. Городские власти стали больше уделять внимание развитию автобусного сообщения, а в 1977 г. в Горьком началось строительство метро. Несколько лет в городе все было подчинено этому проекту: финансирование, материально-техническое обеспечение, ресурсы. Закрывались отдельные маршруты, силы и средства, финансовые и материальные ресурсы ТТУ привлекались, в первую очередь, для решения вопросов строительства метро. В 1985 году был запущен первый участок метро: станция Московская — станция Пролетарская, в 1987 году участок был продлен до станции Комсомольская.

Отец тяжело переживал эти годы. Искал пути исправления ситуации, выступал на совещаниях и в печати, стучался со своими предложениями в городские и республиканские органы власти. Эти усилия давали кое-какие результаты В 1984 году стали заметны некоторые сдвиги: удалось выйти на рубежи 1976–1977 годов, укрепилось финансовое положение, в 1984–1986 годах предприятие опять занимало классные места в республиканском соревновании. Летом 1986 года отец отмечал 60-летие. Были представители Москвы, областное и городское руководство, коллеги из разных городов. Как и положено говорились хорошие, теплые слова, конечно, иногда и не без преувеличений. Одно из «званий», «присвоенных» отцу кем-то из коллег, регулярно, частично с иронией, частично с гордостью, вспоминалось в нашей семье. «Юрий Маркович!» — сказал коллега, провозглашая очередной тост: «Вы для нас Леонардо да Винчи отрасли!».

Однако многие вопросы городского электротранспорта оставались нерешенными. А тут еще набирала обороты перестройка со всей ее неразберихой. Видимо, после неоднократных официальных и неофициальных обращений к руководству, после очередного острого спора с «отцами города» о судьбе электротранспорта отец, вспылив, написал заявление об уходе на пенсию. Думаю, что с его стороны это был, если можно так выразиться, элемент шантажа — думал, что его не отпустят. Но заявление было подписано. Так в 1987 году, в возрасте 61 года он стал пенсионером. Наверное, для него это было, как упасть с коня на полном скаку. Виду он не подавал, но думаю, что это так. Горечь расставания с любимым детищем была скрашена присвоением почетного звания Заслуженного работника жилищно-коммунального хозяйства России.

***

ПРОФЕССОР ТРАМВАЯ

Так назвал свою статью об отце журналист Н. Морохин. Статья была напечатана 15 июня 2011 года в газете «Гудок».

«В Архитектурно-строительном университете его уважительно, хотя и с улыбкой, называют «профессором трамвая» — писал он. Полный творческих сил, замыслов, планов отец и не думал уходить от ставшей призванием жизни темы и погружаться в тихую жизнь пенсионера. Он кандидат технических наук — в 1965-м защитил кандидатскую диссертацию. С 1968 года по совместительству преподавал в Горьковском инженерно-строительном институте (ГИСИ), в 1969-м был утвержден в ученом звании доцента. Особо бдительные товарищи даже сообщали об этом руководству города.

Один из работников аппарата ТТУ сигнализировал о том, что начальник в рабочее время занимается преподавательской деятельностью. Тут все было законно. В определенных условиях это допускалось Кодексом, да и делал я это с разрешения руководства. Тем не менее, зав. отделом горкома убедившись, что при этом в рабочие дни проводилось всего лишь одно занятие в семь часов утра, а второе в нерабочую субботу, закрыл жалобу. Правда, позднее мой «шеф», зампред горисполкома деликатно посоветовал не возобновлять эту деятельность в будущем году. На всякий случай. (Ю.М. Коссой. А было еще и такое… Нижний Новгород. 2014)

После увольнения из ТТУ основным местом работы отца стал Горьковский инженерно-строительный институт — ГИСИ, впоследствии НГАСУ — Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет. В 1992 году отец был утвержден в звании профессора. В НГАСУ отец проработал в общей сложности 44 года (в т. ч. первые 10 лет по совместительству). В том же году был избран Действительным членом Академии жилищно-коммунального хозяйства России и Почетным членом Международной ассоциации предприятий городского электротранспорта, получил удостоверение № 001. Был заместителем заведующего кафедрой городского строительства и хозяйства, в последующем кафедра градостроительства. С приходом отца на кафедре приступили к подготовке инженеров по специализации «Городской транспорт и пути сообщения». Кафедра градостроительства ННГАСУ была единственной, которая готовила специалистов по городскому транспорту с углубленной подготовкой по строительству и эксплуатации рельсовых путей и организации движения городского транспорта. К сожалению, через какое-то время после его ухода в 2012 году, когда он больше не смог по состоянию здоровья читать лекции и вести семинары, кафедры не стало. А в начале девяностых отцу предложили стать деканом факультета. По его словам он откровенно и искренне сказал: «Всё. Хватит. Накомандовался. Точка».

За годы работы в ГИСИ/НГАСУ отец выпустил много специалистов в области городского хозяйства, организовал аспирантуру по специальности «Городское строительство», несколько его аспирантов защитились по этой специальности. Ученики тепло отзывались о своем Учителе. Часть его дипломников после окончания НГАСУ продолжают дело наставника — работают в «Нижегородэлектротрансе» — преемнике Горьковского ТТУ.

Активно велась научная деятельность. Статьи, организация конференций и выпуск сборников трудов, монографии, учебники, справочники — более двух сотен научных трудов было подготовлено и опубликовано за эти годы. Студентов и аспирантов он учил по своим учебникам, широко известным среди специалистов отрасли, таким как: «Городской электротранспорт: экономика, управление и организация»; «Экономика городского электротранспорта»; «Рельсовые пути трамваев и внутризаводских дорог»; «Рельсовый путь на городской улице»; «Городской транспорт». В 1998 году отцу было присвоено звание Почетный работник транспорта России, а в 2002 году Международное Жюри по присуждению медали имени А.А. Полякова «За выдающиеся достижения в развитии транспортных систем городов» приняло решение наградить медалью Коссого Юрия Марковича по номинациям «Ученый» и «Эксплуатационник». Тогда же отец стал действительным членом Академии жилищно-коммунального хозяйства.

В эти же годы Ю.М. Коссой стал Лауреатом Международной транспортной премии «Золотая колесница».

Большим признанием заслуг отца перед городом стало присвоение ему в 1999 году звания «Почетный гражданин Нижнего Новгорода». Отец очень гордился этим званием.

После ухода из ТТУ появилось у отца время и для литературной, историко-краеведческой деятельности. А еще он активно занялся давно вынашиваемой идеей создания республиканского музея электрического транспорта, ведь Нижний Новгород был первым российским городом, в котором в 1896 году появился трамвай (в Российской империи впервые трамвай был запущен в Киеве в 1892 году, но Украина теперь другое государство). Первые шаги по созданию экспозиции будущего музея были сделаны в 1971 году, в год празднования 750-летия Нижнего Новгорода и 75-летия нижегородского трамвая. На окской набережной была организована выставка подвижного состава и ремонтной техники, для которой были восстановлены вагоны и машины уже давно не действовавших серий. По распоряжению начальника ГТТУ последние вагоны выводимых из эксплуатации серий не списывались, а реставрировались и оставлялись в работоспособном состоянии.

В 1987-м, в последний год пребывания в должности начальника горьковского трамвая случился еще один примечательный эпизод. Начальника ТТУ Ю.М. Коссого по поручению Минжилкомхоза назначили одним из консультантов фильма «Запрещенные люди» по роману М. Горького «Мать», который снимали в Горьком. По сценарию один из героев фильма должен был ехать в трамвае начала ХХ века. Потребовался и новый рельсовый путь в центре города. Вот как рассказал об этом эпизоде отец в «Маленьких историях…»

Ради сцены в фильме нужно было восстановить вагон того времени (вагон 1896 года фирмы Siemens, примеч. Н. Коссого), положить рельсовые пути. Задача оказалась весьма сложной и трудоемкой, в конце концов, ее успешно решили, но появились трудности инженерные, прежде всего по конструкции пути. Не сразу, но мы нашли решение, примирившее пожелания съемочной группы и требования сохранения благоустройства главной улицы города. Однако для этого нужно было 20–25 тонн так называемых бесшеечных рельсов, которые раздобыть в то время можно было только в Венгрии.

Хорошо зная нашу систему материально-технического обеспечения (заявки, лимиты, фонды, план и т. п.), я более чем уверенно заявил о невозможности решения в требуемые сроки. Но директор картины снисходительно усмехнулся и лишь переспросил, как называются рельсы и сколько их нужно. Я не менее снисходительно ответил, и мы расстались.

Через две недели мне позвонил испуганный начальник службы пути: «Что делать? Прибыли какие-то необычные рельсы. Вроде бы хорошие…»

Да, кино действительно «важнейшее из искусств».

Взвалив на себя труд по созданию музея электротранспорта, отец подготовил его концепцию, предварительное технико-экономическое обоснование, готовил проекты документов, ходил по кабинетам, ездил в Москву, добился протокольного решения Совета Министров РСФСР. Министерство жилищно-коммунального хозяйства выделило средства на предпроектные работы. Отец мечтал, что музей привлечет внимание множества людей. Помимо выставки вагонов и исторических документов, там шла бы научная работа, проводились бы конференции, семинары и праздники; музей, в конце концов, мог бы зарабатывать деньги, став туристической достопримечательностью Нижнего Новгорода! Он думал о конке, бегающей вокруг ретро-городка, о познавательных играх и даже об издательской деятельности.

Предпроектные работы уже завершались, когда в одну минуту решением тогдашних городских властей работы было прекращены, от идеи отказались — посчитали такой музей лишним для города. А жаль!

Музей нижегородского электротранспорта существует, экспозиция подвижного состава и техники размещена на территории трамвайного депо № 1, но это уже не то, что задумывал отец. Нет, к сожалению, к музею того внимания, которого он достоин. Да и само существование Музея, даже в самом урезанном виде, под вопросом.

Была у отца и другая идея: создать в Нижнем Новгороде детский трамвай по аналогии с детской железной дорогой. Это мог бы быть небольшой детский парк, основой которого и стал бы «детский трамвай»: закольцованный рельсовый путь со стрелочными переводами, контактная сеть, один — два узкоколейных вагончика, адаптированных под работу с детьми, мини депо. Такая городская структура знакомила бы детей с устройством городского хозяйства, городского транспорта, с правилами дорожного движения. Дети могли бы знакомиться с основами профессий вагоновожатого, кондуктора, электромеханика, путевого рабочего, слесаря.

Воодушевленный возрождением в последние годы внимания к городскому электротранспорту, отец опять стал стучаться к руководителям города и области со своей идеей. Но понимания в этом не встретил.

***

УЧЕНЫЙ, ПИСАТЕЛЬ, КРАЕВЕД

В начале девяностых развалился Советский Союз. Новая Россия прощалась с советским прошлым, переходила от плановой экономики к рыночным отношениям, от приоритета общественного перед личным — к индивидуализму. Для отца, который всегда был убежденным коммунистом, эта была личная трагедия. Эта личная трагедия звучала и в его стихах тех лет.

Сдают у нас порою нервы,

когда оглянешься назад…

Что было б, если б в сорок первом

не мы, а ЭТИ стали в ряд?

Что было бы в те дни ненастья?

Куда б нас вывела война,

когда бы не советской властью,

а рынком правилась страна.

Что мы б оставили для внуков?

Какой бы им открыли путь,

Когда бы был тогда не Жуков,

А так… Грачев какой-нибудь?

Да, мы, живые, — нынче деды.

Не наш уже похоже час.

Но там, где Жуков — там Победа.

А Жуков — с нами. Он за нас.

Или

НИЖНИЙ НОВГОРОД — КАРМАН РОССИИ

Не край труда, не край науки

В родные нам сегодня дан.

Не мозг. Не сердце. И не руки.

А просто-напросто — карман.

Горит звездой на небосклоне

Рублевой радости обман.

И лезут грязные ладони

В его величество карман.

Нет, не мошною мир мне дорог.

Мне есть чем в жизни дорожить.

Я так люблю тебя, мой город.

Но не хочу в «кармане» жить.

В своих статьях и научных работах отец искал место городского общественного транспорта в новых экономических реалиях. Вот некоторые из этих работ.

Проблемы и противоречия хозяйственного расчета на городском транспорте. 1989 год.

Выгода должна быть взаимной. 1989 год.

Городской электротранспорт в условиях рынка. 1990 год.

Кто заказывает музыку, и кто платит? 1991 год.

Регламентация экономических отношений предприятий ГЭТ. 1993 год.

Монополизм ГПТ и проблема его приватизации. 1995 г.

В большой монографии «Современный взгляд на историю городского транспорта» (Нижний Новгород: ННГАСУ, 2012) отец писал о том периоде

…что является целью функционирования транспортной системы? Какие формы собственности должны быть представлены на рынке пассажирских перевозок? Каким, наконец, должен быть сам этот рынок?

До конца 80-х гг. генеральная цель транспортных предприятий четко определялась так: «основной задачей транспорта является полное и своевременное удовлетворение потребностей народного хозяйства и населения в перевозках». В 1991 году — еще в СССР — новый закон столь же четко назвал новую главную задачу: «Получение максимальной прибыли». Было ясно, что «чистый» рынок не может принять приоритет социальной значимости транспорта, а функционирование ГПТ вне этого приоритета просто теряет смысл (ГПТ — городской пассажирский транспорт. Примеч. Н.Ю. Коссого). В 1997 году основным направлением государственной транспортной политики стало «обеспечение органичного сочетания рыночной самоорганизации и государственного регулирования. Противостоящие полюса действительно «сблизились». Выбор предлагался (упрощая, конечно) между «получением максимальной прибыли при возможно более полном удовлетворении транспортной потребности» и «полным и своевременным удовлетворением этой потребности при получении максимально возможной прибыли». Такие же метания были характерны в отношении приватизации предприятий машрутизированного ГПТ: сначала «зеленая улица» — потом включение их в список не подлежащих приватизации, затем — передача на усмотрение местных властей…

В начале 1996 года отец остался один — не стало жены — моей мамы. Диабет, онкология, два инфаркта.

Э.П. Коссой

За все свои стихи в ответе я.

Прошли почти что полстолетья

С тех пор, как думал, угадать бы

Еще какие будут свадьбы.

Всего трех лет до золотой

Недосчитались мы с тобой.

Назад в те годы посмотри —

— Прошли не три, а сорок три

От тех серебряных стихов,

От тех живущих в сердце слов.

И вспоминаю, вспоминаю…

Не все, как прежде, понимаю.

А, впрочем, ясно, что такое.

Ведь я один.

А было двое.

Тяжело было отцу — он привык к своему крепкому, надежному тылу — несмотря на болезни, мама все бытовые заботы брала на себя (в полу-шутку, в полу- не очень, она часто называла отца «бытовой тунеядец»). Спасали работа и творчество. Правда, за бытом, так, как раньше, следить стало некому.

А жизнь продолжалась, продолжалась и активная научная, историко-краеведческая, литературная, деятельность. В 1992 году отец стал Действительным членом Академии жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации. Издаются книги Ю. М. Коссого об истории городского пассажирского транспорта, истории трамвая и троллейбуса в стране и Нижнем Новгороде; о делах, трудовых коллективах, людях — водителях, рабочих, специалистах, руководителях Горьковского/ Нижегородского электротранспорта, делах и людях, крепко связанных с историей СССР, России, Нижнего Новгорода.

1994 год. «Ваш друг трамвай» — об истории городского рельсового транспорта: конка, паровой трамвай, фуникулер, электрический трамвай, троллейбус.

1996 год. «100 лет Нижегородскому трамваю» — история развития пассажирского электрического транспорта в Нижнем Новгороде — Горьком — опять Нижнем Новгороде. Выпущена к столетию нижегородского трамвая. Эта книга была переиздана к 105-летию Нижегородского трамвая в 2001 году.

1997 год. «50 лет Нижегородскому троллейбусу» — история создания и развития горьковского/нижегородского троллейбуса, о людях и технике. Выпущена к 50-летию пуска первой троллейбусной линии в городе Горьком.

2006 год. «Нижегородский наш трамвай» — выпущенный к 110-й годовщине нижегородского трамвая подробный иллюстрированный труд об истории, развитии нижегородского предприятия электротранспорта: Нижегородский трест механического транспорта — Управление горьковского трамвая — Горьковское трамвайно-троллейбусное управление — Нижегородское трамвайно-троллейбусное предприятие — Нижегородэлектротранс, его успехах и неудачах, людях и технике. Название книге дала песня, сочиненная отцом к 110-летию. Сочинить музыку к песне и сделать ее нотную запись помог внук Юрия Марковича Артем.

Нижегородский наш трамвай

Седые горы чередою

Над древним городом плывут.

Сто лет под Дятловой горою

Трамваи добрые живут.

От остановки к остановке

Гремят на стыках поезда.

Трамвай бежит по Маяковке

В кольцо у Черного пруда.

А мы стоим на перекрестке,

И говорю я «Так и знай,

Мы любим свой нижегородский,

Нижегородский наш трамвай!»

В окне мелькают перегоны,

Контактной сети провода,

Надежно трудятся вагоны

Как городские поезда.

До проходных Автозавода

Или до Сормова пойдет —

Не помешает непогода,

Трамвай и здесь не подведет.

И ты на дальнем перекрестке,

Былых путей не забывай.

Мы верим в свой нижегородский

Нижегородский наш трамвай.

Стальною нитью лягут рельсы

На плечи тысяч новых шпал.

И это значит — будут рейсы,

Которых я еще не знал.

И это значит, что вагоны

И завтра выйдут на маршрут,

И оживут микрорайоны,

И проходные оживут.

Но старых песен отголоски

Ты в новых ритмах узнавай.

Мы помним свой, нижегородский,

Нижегородский наш трамвай

К соответствующим юбилейным датам отец готовил красочные издания об истории горьковского/нижегородского электрического транспорта.

В 2007 году под эгидой Международной ассоциации предприятий городскогоэлектрического транспорта тиражом 400 экземпляров вышел фундаментальный труд: крупноформатный 367-страничный иллюстрированный энциклопедический справочник «Городской электрический транспорт в России, СССР и Российской Федерации».

В создании энциклопедии горэлектротранспорта приняли участие более 200 специалистов отрасли. Издание выпущено под общей редакцией профессора, кандидата технических наук Ю.М. Коссого.

Значительным направлением литературного творчества Ю.М. Коссого стали книжки для детей, тоже, в основном на транспортные темы. «Трамвай идет по городу», 1981; «Про дороги и про улицы», 1986; «Секундолет «Ниязна», 1991; «Необыкновенная жизнь обыкновенных трамваев, 1996; «Тайна старого рельса», 2001; «Боевая машина трамвай», 2012 и другие.

Историко-краеведческая и литературная деятельность отца были отмечены двумя премиями Нижнего Новгорода.

Появилось у отца и еще одно увлечение. В новом, 21-м веке сложилась у него традиция: два раза в год, весной и летом он на три недели отправлялся в Зеленый Город, один раз в год в одноименный санаторий, и один раз в год — в пансионат для ветеранов. Готовился к летнему «отдыху» весь год и ехал туда с большим удовольствием. Много лет я отвозил отца на «отдых» и забирал его обратно. Интересно было наблюдать, как тепло встречал его персонал, иногда излишне фамильярно, как мне казалось. А отец чувствовал себя там моложе. Он встречался со старыми знакомыми — постаревшими руководителями и специалистами горьковских предприятий и организаций, деятелями культуры города и области, заводил новых знакомых. Часто, из года в год они попадали в одну смену и искренне радовались встрече. Всегда вокруг него была компания: две — три женщины разного возраста (увы, а может и не «увы», бальзаковского и старше), которые смотрели на него чуть ли не с обожанием и пели мне о нем дифирамбы, когда я навещал «отдыхающего» в санатории или забирал его домой.

В пансионате для ветеранов из года в год проводились творческие вечера поэта-ветерана Юрия Коссого, на которые собирались «коллеги» — ветераны, и отец с большим удовольствием читал им свои стихи, вспоминал забавные и не очень случаи из жизни, описанные в его книжках. С особой гордостью хвалился папа количеством книжек со своими автографами, которые он продавал после таких вечеров своим слушателям. Он расценивал факт продажи своих книг, как своего рода показатель интереса и уважения к его литературному труду, и всегда брал с собой по десятку авторских экземпляров разных сборников.

ПРИВЕТ, ЗЕЛЕНЫЙ ГОРОД!

Мне дал Господь и бывший мэр

Завидную возможность

Опять поехать на пленэр,

Забыв про осторожность.

И я, естественно, опять

Вовсю готовлюсь к бою.

Пытаюсь крылья распускать,

И хвост держу трубою.

Забыл про восемьдесят лет.

Забыл про стимулятор.

Про то, что черный пистолет

Не на Каретном спрятан.

А время движется вперед,

Берет меня за ворот.

И лето снова в путь зовет.

Привет, Зеленый Город!

Так вот. В Зеленом Городе отец много гулял, особенно в первые годы, проходил по несколько километров. Были у него любимые места, была памятная полянка, на которой когда-то давно папа был с женой — моей мамой — и даже оставил на березе засечку. И пока папа был в силах, каждый год приходил на эту полянку, посидеть на пеньке, чуть выпить и закусить, оставить на той же березе очередную засечку. В своих прогулках по лесу он стал приглядывать и подбирать сучки, корни, веточки, которые напоминали ему каких-то фигурок, зверей, людей, рождали ассоциации. Где-то подправив, где-то подрезав, где-то скрепив, у него стали появляться маленькие деревянные скульптурки-миниатюры. Когда я вывозил его из Зеленого Города, из года в год он вез с собой большую картонную коробку с готовыми работами и «полуфабрикатами» для работы дома. За много лет отцовскую квартиру заполонили больше сотни таких скульптурок.

Опять забегая вперед, отмечу, что в свое последнее лето, менее чем за год до смерти, почти не двигаясь, он все равно поехал в Зеленый Город. В лес он пойти уже не мог, но мужественно доходил до столовой и до скамейки рядом с корпусом. И даже за месяц до смерти, уже не в силах встать с кровати и плохо соображая, пытался договориться с врачом, которая по вызову приходила на дом, чтобы та дала ему справку для поездки в санаторий.

***

ГОДЫ БЕРУТ СВОЁ

Годы брали свое. Падал слух, стало трудно подолгу говорить, тяжело ходить. В 2012 году, в год своего 86-летия, осенью отец неожиданно почувствовал себя очень плохо, пришлось экстренно госпитализировать. Когда его с трудом вывели из тяжелого состояния, отец понял, что больше не сможет вести преподавательскую работу. Так на 87-м году жизни закончился почти 45-летний период работы в ГИСИ/ННГАСУ.

Став «настоящим» пенсионером, не мог папа оставаться в стороне от темы «городской транспорт», «трамвай», «троллейбус». Читает и анализирует информацию в СМИ, интернете. Пишет на эти темы статьи, письма, как в различные издания, так и руководству города и области, расстраивается, если иногда не получает ответов. Даже в больницах, куда отец попадал один, два раза в год, в каком бы состоянии он не был, продолжал активно работать над книгами, статьями, письмами. Обычно в больницу и из больницы его сопровождал я, и всегда мы везли с собой пухлый портфель с книгами, справочниками, кипами вырезок, черновиков, чистой бумаги. Первое время в больницах он часто сталкивался со старыми знакомыми: бывшими руководителями и специалистами области, города, районов, предприятий. К сожалению, с годами таких встреч становилось все меньше и меньше.

Праздниками, правда, нечастыми, становятся приглашения в Нижегородэлектротранс, мэрию, городскую думу, для обсуждения вопросов экономики, развития, истории городского транспорта. Радовался, когда приглашали на встречи ветеранов, торжественные собрания в дни праздников, на трибуны праздничных шествий. Для папы это было свидетельствами его заслуг, свидетельствами того, что о нем помнят, следовательно, годы, силы, нервы были потрачены не зря.

Не прекращал отец и свою творческую деятельность. В 2014 году вышла книга, о которой как говорил отец, «думалось много лет, и которая писалась несколько месяцев», отец назвал ее «Не знаю как вы, а я люблю трамвай». Подзаголовок «Книга для пассажиров и пешеходов, не лишенная интереса и для самих трамвайщиков». На почти двухстах страницах книги, снабженной эпиграфом

«…ТЫСЯЧЬЮ ПОЦЕЛУЕВ

ПОКРОЮ

УМНУЮ МОРДУ ТРАМВАЯ» Вл. Маяковский,

…автор поставил цель — понятно, доходчиво и интересно рассказать тем, кто ежедневно пользуется трамваем о его богатой крутыми поворотами истории, о законах, по которым он живет, о его технических средствах и о людях трамвая и их благородном труде. Книга подробно рассказывает о месте, которое занимает трамвай в газетных публикациях, в художественной литературе — в прозе и стихах известных авторов разных стран и времен. В ней приводятся интересные и малознакомые факты, дается ответ на вопросы, почему трамвай называется трамваем, в каком городе и когда была открыта первая трамвайная линия, какие есть у трамвая «профессии». Авторская аннотации к книге «Не знаю как вы, а я люблю трамвай». Ю.М. Коссой. Нижний Новгород, 2014

Эту книгу отец посвятил «друзьям и товарищам, начальникам и подчиненным, учителям и ученикам — всем тем, кто отдал или отдает трамваю частицу своего сердца».

С середины 1990-х наряду с написанием и выпуском серьезной учебной, технической, исторической, краеведческой литературы отец увлекся написанием и выпуском маленьких книжек — сборников. Это были и его воспоминания о встречах с интересными людьми («Маленькие встречи с большими людьми»), о смешных и не очень случаях из его жизни («Приколы и Проколы», «А было еще и такое»), небольшие антологии собственных стихов разных лет («Листая старые тетради»). Некоторые выдержки из этих книжек приведены в этом очерке.

В книжке «Листая старые тетради» отец так высказался об этом:

Сборник стихов 1996 года был первым и стал для меня, естественно, заметным событием. (Замечу, что и ранее, в 50-х, 60-х гг. папины стихи публиковались в различных сборниках и антологиях. Здесь он, видимо, имел ввиду — и говорит об этом — наступил новый этап, когда мог за деньги публиковать свои сборники. Примеч. Н. Коссого). Наступили времена, когда издание книжки стихов, да что там книжки стихов — чего угодно — стало простым и доступным. Были бы деньги.

Позволю себе сказать: ни одной моей книжки не было издано полностью за счет автора. Нет, не потому, что не было такой финансовой возможности. И не потому, что пожалел бы на это денег. Нет. Но я убежденно считал и считаю, что это было бы признанием того, что написанное тобой никому, кроме тебя самого, не интересно и не нужно. Я находил поддержку и понимание у своих друзей и коллег по работе, у руководителей предприятий и организаций городского транспорта, от официальных лиц города и области. Огромное им спасибо — без них рукописи мои вряд ли бы стали книгами.

Позволял себе папа и похулиганить. Вот пример — маленькая карманная книжечка «Стихи о Гонораре, Семейной жизни и Сопутствующих Болезнях. Предназначено для медработников, не лишенных чувства юмора, для больных вне фазы обострения, а также для лиц, по искреннему заблуждению считающих себя здоровыми»:

…Простатит и Аденома

Крепко дружат много лет.

Мужикам они знакомы,

Ну, а дамам к счастью нет.

На работе или дома,

Что на ощупь, что на вид

Простатит и Аденома.

Аденома. Простатит…

…Геморрой и Гематома

Оба в паре хороши.

Для работы и для дома,

Для возвышенной души,

Для почетного приема

И для встречи деловой

Геморрой и гематома.

Гематома, Геморрой…

И так 27 подобных восьмистиший с вступлением и послесловием.

Вообще, юмор отец очень любил и ценил. Был остер на слово. Часто юмор был добрым, иногда не очень. Приведу пару примеров.

Как говорят, от всех болезней

Хоть в разной мере, но для всех

Лекарств с добавками полезней

Улыбка добрая и смех.

«Смеяться, право, не грешно

Над всем, что кажется смешно».

Так Карамзин сказал когда-то…

И вот еще

…Читайте классиков, ребята…

Опять куда-то мчится шар земной.

Опять минуты к вечности стремятся.

Рука судьбы нависла надо мной.

А я вовсю пытаюсь улыбаться.

Как говорят, начертано судьбой.

Приходит час, и нам пора отметиться.

Ну, где ты там, судьба?

Хочу с тобой

(Смешно? Смешно.)

…С твоей Рукою встретиться.

Я вижу след безжалостной руки,

Она мне метку черную навесила.

А я пишу веселые стихи.

Мне весело.

Мне — весело.

Мне — ве-се-ло.

А между тем, в конце прошлого века, появилось у отца еще одно своеобразное хобби, последнее из его многочисленных увлечений. Он всегда много читал. Кроме художественной и технической литературы читал популярные журналы, в частности «Наука и жизнь», выписывал и читал несколько центральных и местных газет. Журналистику, как уже отмечалось, он считал своей сферой. Всегда трепетно относился к языку, к точности в фактах и формулировках. И стал он собирать и коллекционировать разные ляпы, которые регулярно появлялись на страницах печати, в книгах, телепередачах. Эта коллекция пополнялась им до последних дней. С 2011 по 2018 годы вышло четыре сборника под названием «Читаю… Смотрю… Слушаю».

В предисловию к первому изданию сборника отец так объяснял это свое увлечение.

Для автора — если позволить себе такую нескромность и допустить, может быть, слишком громкие фразы — стремление к чистоте языка, грамотности в выражении мысли, достоверности фактов и простой добросовестной информации было очень близким, рискну сказать, личным переживанием.

А вот что писал отец в послесловии к своей последней книжке этой серии.

«Вольности» по отношению к языку, к фактам на страницах книг, журналов и газет у меня уже давно вызывали отрицательное отношение. Я фиксировал их, писал в разные издания. С этого все и началось. Но простое коллекционирование «ляпов» скоро начало не удовлетворять автора. Лишь в 1996 году они стали предметом более или менее системного собирательства. В 2011 году наиболее яркие примеры с комментариями автора составили первую книжку. Это была попытка — позволю себе повториться — по мере своих возможностей показать, как не нужно и как нужно писать, если стремиться к чистоте языка, грамотности, достоверности.

Приведу несколько коротких примеров из этой «коллекции».

НИЖЕГОРОДСКИЙ РАБОЧИЙ. 29.09.06

«в 1895 году родился Сергей Есенин … до сих пор остается загадка его гибели: то ли застрелился, то ли его убили».

Еще одна загадка: а кто же тогда повесился в «Англетере»?

РОССИЙСКАЯ ГАЗЕТА. 19.02.09

«Даже фантазия сказочников не могла представить тридцать трехтонных грузовиков, кузов каждого … был до краев засыпан жемчугом. Девятьсот тонн отборных жемчужин…»

Фантазия сказочников не смогла бы вообразить, что тридцать, умноженные на три, превратятся в девятьсот.

РОССИЙСКАЯ ГАЗЕТА. 13.05.09

«…Сейчас дом передан музею — рассказала заместитель начальника директора Балахнинского краеведческого музея Мария Карташова».

Так кем же работает Мария Карташова?

ПРАВДА. 18.12.12

«Из пяти детей каждый третий не имеет доступа к качественным услугам образования, социальной защиты и здравоохранения».

Головоломка! Каждый — следовательно, не один. Как минимум двое. А сколько каждых третьих будет из пяти детей? Ведь второй «каждый третий» окажется шестым.

СОВЕТСКАЯ РОССИЯ. 17.12.06

«…и бессмертный подвиг 26 героев — панфиловцев».

А как же «и в сердцах будут жить двадцать восемь самых славных твоих сынов»?

Видимо, спутали с бакинскими комиссарами.

***

ТЕМА ВОЙНЫ

Тема Великой Отечественной войны с юных лет и до последних дней была для отца важной и дорогой. Чуть больше года оставалось до его кончины, когда он к 75-летию Победы издал один из своих последних сборников «ДО и ПОСЛЕ». С большим трудом он уже выходил из дома, но все же с моей помощью добирался до издателя, чтобы оговорить формат, оформление, другие вопросы издания книжки.

В сборнике он собрал, видимо, наиболее дорогие для себя стихи, связанные с войной, с небольшими комментариями. Сборник разделен на четыре раздела: «ДО ВОЙНЫ», «ВОЙНА», «ПОБЕДА», «ПАМЯТЬ». Несколько стихотворений довоенных, военных и первых послевоенных лет я уже приводил в этом очерке.

Вот еще стихотворения из сборника «ДО и ПОСЛЕ».

***

Да, я, быть может, годы эти

Рисую в слишком ярком свете,

Но в этом нет моей вины.

Так было. Было…

…ДО ВОЙНЫ.

ПРИШЛИ ДРУГИЕ ВРЕМЕНА

Шуршание? — Какое там! — Не слышим.

Грозой гремят другие времена.

Смотри! Горят соломенные крыши.

Огнем горят в соломе провода.

Война прошла тропою деревенской,

По улице промчалась городской:

Житомирской, и Брестской, и Смоленской —

В снегах застряла только под Москвой.

В шинель оделась вся страна…

ВОЙНА!

ВСЕ ДЛЯ ФРОНТА!

Были биты французы и шведы.

Будет бит и фашистский зверь.

Все для фронта! Все для победы!

Этим Родина дышит теперь.

Между тылом и фронтом границы

Нет во время священной войны.

От Камчатки до красной столицы

Все военной присяге верны…

ПОБЕДА!

Великой радостью народной

Полна свободная земля.

Об этом дне четыре года

Мечтала Родина моя.

И вот — свершилось!

ДЕНЬ ПОБЕДЫ!

Не видел мир такого дня.

И море счастья, море света

Сегодня в сердце у меня.

И СНОВА О ГЛАВНОМ

Мы ваш выполняем негласный приказ.

Друзья-ветераны, мы помним о вас.

Пока мы вас помним — вы с нами живете

В окопах, в траншеях, в морской пехоте,

В подводной лодке и в тесном танке,

На партизанской тропе, в землянке,

В цеху и в поле, в больнице, в школе,

В труде, в дороге, в огне атак…

«И ныне и присно…»

Да будет так!

***

ЛИРИКА

И, конечно же, в творчестве отца большое место занимала лирика. В стихах разных лет от «начинающего поэта» до седого пенсионера звучали темы любви, верности, внутренних переживаний, картины природы. Вот несколько таких стихов разных лет из разных поэтических сборников.

***

Электрогирляндой увенчана

Аллея зимнего сада.

Почти незнакомая женщина

Идет и смеется рядом.

Встреча или свидание?

Что это прозвучало?

Может быть, окончание?

Может быть, и начало?

Может быть, тайна выдана…

Может быть, тайны нет…

…Улица…

…Сад Кулибина…

И тишина в ответ.

***

Сумерки день спеленали,

И устало дома сутулятся.

Мы сразу друг друга узнали

На старой знакомой улице.

Когда-то мы были друзьями

И даже больше, чем близкими.

Пять лет лежат между нами,

Мы оба по свету рыскали.

Пять лет лежат между нами,

Дорогами, верстами, войнами.

…Мы сразу друг друга узнали

И мимо прошли спокойными.

ЗИМНЕЕ СОЛНЦЕ

Да, зимою бывает это.

Льется золотом с неба свет.

За окном — ну, почти что лето.

Только листьев на ветках нет.

Снег пока что еще не выпал.

Прямо в небо уходит дым…

…По твоим волосам рассыпал

Кто-то иней прошедших зим.

Что ж, у нас ничего не вышло.

Ты красивая, спору нет.

Хороша, как весенняя вишня.

Только листьев на ветках нет.

Подойду к своему оконцу.

Полюбуюсь на яркость дня.

— Я не верю зимнему солнцу.

Не согреет оно меня.

***

Иначе, может, было смолоду,

А вот теперь, признаюсь вам,

Я не люблю, когда мне холодно.

Не важно, сердцу иль ногам.

Когда туман промозглый стелется,

Когда мороз вовсю трещит,

Когда поземка и метелица

Всю ночь за окнами гудит.

Когда приходят равнодушные,

Фальшивой правдою звеня,

Когда глаза твои потухшие

Недобро смотря на меня,

Когда горят замерзшим золотом

И день, и ночь чужой Москвы —

— Я не люблю, когда мне холодно.

А вы?

ПОКА МЫ ПОМНИМ — МЫ ЖИВЕМ

Проходит год, уходит век,

А в жизни всякое бывает.

Устроен мудро человек:

Он ничего не забывает.

И чудо-памятью храним,

Твой путь приходит в сны цветные:

Добро, что сделал ты другим,

И то, что сделали другие.

Спасибо памяти моей.

От счета лет не отставая,

Я помню всех своих друзей,

Да и врагов не забываю.

Наедине с самим собой

Всегда сумею я вернуться

И в первый класс, и в первый бой

И сердцем прошлого коснуться.

Я помню то, что я читал,

О чем услышал, что увидел,

Что говорил, о чем мечтал,

Все, что любил и ненавидел.

Порой так хочется забыть

Те дни, что тьмою с ночью схожи,

Которым лучше бы не быть,

Но и о них я помню тоже.

Да, мы не можем не признать,

Что время след порой стирает,

И что-то надо забывать,

И каждый что-то забывает.

Мы все когда-нибудь уйдем.

Но все равно мы твердо знаем:

Пока мы помним — мы живем.

Пока живем — не забываем.

***

Возраст продолжал брать свое. Двигаться становилось все труднее, трудно стало даже встать и дойти до стола, до кровати, трудно сохранять ясность мысли, да элементарно трудно стало держать голову и даже ручку, трудно стало записывать стихи, которые все рождались и рождались в его голове. И, тем не менее, с утра до вечера за столом с ручкой и бумагой: стихи, статьи, очерки. За последние три года изданы несколько сборников стихов, книжки с воспоминаниями и размышлениями. Десяток статей, стихов, заметок направлены в газеты и журналы, альманахи, посланы на конкурсы. Несмотря на почти полную потерю слуха, периодически выступал перед читателями.

Уже фактически находясь на грани жизни и смерти, отец готовил к изданию две книжки, задумал большой труд по языкознанию, стал собирать для него материалы. Последняя книжка («Смейтесь, если вам смешно», Нижний Новгород 2021) вышла из печати через несколько дней после его смерти. Интересно, что, уже не вставая с кровати, настоял, чтобы оформление обложки было выполнено им карандашом собственноручно.

Отец очень хотел жить. Жить, чтобы оставить после себя глубокий след, чтобы успеть сделать как можно больше. Работал до последних дней, был полон идеями и планами. Не успел!

Он прожил долгую, яркую жизнь. Как и хотел, оставил глубокий след в стихах и книгах, памяти друзей и родных, коллег и сослуживцев, учеников. Всегда оставался верен своим убеждениям.

Да, есть такие. От рождения

И до своих последних дней

Они меняют убеждения,

Меняют женщин и друзей.

Я тоже многое попробовал,

И не монахом в жизни был.

Но в главном — шел дорогой ровною

И верность принципам хранил.

Быть может, это и не весело,

Но память вычерпав до дна:

Одна жена.

Одна профессия.

И Родина — одна.

Восьмого июня 2021 года отца не стало. До 95-летия он не дожил два с половиной месяца.

ЭПИЛОГ

Всего год не дожил отец до признания трамвая важнейшим видом общественного транспорта для Нижнего Новгорода и отражения этого признания в Стратегии развития Нижегородской области (https://strategy.government-nnov.ru/ru-RU/longread/elektrotransport_nn).

Нижегородская область одной из первых в стране подала заявку на комплексное обновление трамвайной сети — и Правительство РФ одобрило участие Нижнего Новгорода в первом этапе программы по модернизации ГЭТ.

28 сентября 2022-го года Правительство Нижегородской области подписало концессионное соглашение о модернизации трамвайной сети в Нижнем Новгороде.

Проект предусматривает закупку нового подвижного состава, реконструкцию трамвайных линий и контактной сети, тяговых подстанций и депо. Благодаря этому будут сняты инфраструктурные ограничения, увеличена средняя скорость трамваев, их удастся сделать более удобными и комфортными, повысить привлекательность перед личным транспортом.

Проект модернизации инфраструктуры и обновления трамвайного парка является одним из самых масштабных в транспортной истории Нижнего Новгорода. В рамках концессионного соглашения должно быть реконструировано 149,3 км однополосных путей трамвайных линий (из которых 110 км — на обособленном полотне), приведены в порядок 15 тяговых подстанций с питающими линиями, отремонтированы все 3 депо и закуплены 144 трамвая большого класса и 26 — особо большого.

Трамвай всегда был безопасным, экологичным и удобным видом транспорта. Приобретение нового подвижного состава, реконструкция имеющейся инфраструктуры и высокое качество обслуживания пассажиров сделают городской электротранспорт более привлекательным и комфортным для нижегородцев и гостей города. Современные вагоны станут удобнее для маломобильных категорий граждан и пассажиров с детьми,

— заявил губернатор Нижегородской области Глеб Никитин.

Реализация целей и планов, заложенных Стратегией по развитию трамвая в Нижнем Новгороде, на мой взгляд, стало бы лучшим памятником отцу и делу его жизни.

НЕ ЗНАЮ КАК ВЫ, А ОН ЛЮБИЛ ТРАМВАЙ!

Приложения

Использована информация издания «Материалы и библиография ученых и специалистов транспортных систем городов и организации городского движения». Выпуск 4.

Составитель С.А. Ваксман. Нижний Новгород. ННГАСУ. 2011

Государственные награды

Орден Отечественной войны II степени.

Орден Трудового Красного Знамени.

Орден «Знак Почета».

Медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне. «За доблестный труд в ознаменование столетия со дня рождения В.И. Ленина», «Ветеран труда».

Юбилейные медали «20, 30, 40, 50, 60, 65 лет Победы», «50, 60, 70 лет Вооруженных сил».

Почетные звания

Заслуженный работник жилищно-коммунального хозяйства РСФСР.

Почетный член Международной ассоциации ГЭТ (удостоверение № 001).

Почетный работник транспорта России.

Почетный работник горэлектротранспорта.

Почетный работник высшего образования.

Отличник социалистического соревнования РСФСР.

Отличник жилищно-коммунального хозяйства РСФСР.

Отличник Гражданской обороны СССР.

Отличник физической культуры и спорта СССР.

Почетный гражданин Нижнего Новгорода.

Лауреат премии Нижнего Новгорода (дважды).

Этапы большого пути

1926. Родился в г. Одессе 22 августа в семье директора Одесской чаеразвесочной фабрики.

1929. Переезд семьи в Москву в связи с переводом отца в аппарат Московского ОК ВКП(б).

1937. Арест отца 2 декабря, отъезд с матерью в Харьков к родственникам.

1939. Возвращение в Москву в марте.

1940. Пионерское лето в Артеке. Первая публикация стихов в крымской газете.

1941. Окончание 8-го класса московской средней школы № 529.

1941. Участие в строительстве оборонительных сооружений вокруг Москвы в июле — сентябре.

1941. Эвакуация в деревню Нижегородка Уфимского района Башкирии в сентябре. Сентябрь — ноябрь избач Березовского сельсовета, заведующий клубом колхоза «Смычка».

1941 декабрь. Работник отделения связи там же.

1942. Переезд в г. Петропавловск Казахской ССР к матери.

1942 лето. Сдача экзаменов за 9-й класс экстерном.

1943. Окончание 10-го класса средней школы № 44 ст. Петропавловск Омской ж.-д.

1943 сентябрь. Зачислен курсантом Новосибирского института военных инженеров транспорта.

1945. Перевод на 2-й курс Московского института инженеров транспорта в декабре.

1946. Перевод на 3-й курс Московского инженерно-строительного института в сентябре.

1949. Свадьба с однокурсницей Элей Мельниковой в марте.

1949 июль. Окончание МИСИ, получение диплома инженера-строителя по специальности «Промышленный транспорт».

1949 август. Приезд в г. Горький. Поступление на работу в должности дорожного мастера железнодорожного цеха Горьковского автомобильного завода.

1949. Рождение сына 31 декабря.

1959. Избрание секретарем цеховой партийной организации в январе.

1959–1987. неоднократно избирался депутатом районного и городского Советов депутатов трудящихся.

1960. Вручено удостоверение члена Союза журналистов СССР.

1961. Рождение дочери 25 октября.

1964 апрель. Назначен начальником Горьковского трамвайно-троллейбусного управления, переведен с должности главного инженера — первого заместителя начальника объединенного транспортного хозяйства ГАЗа.

1965. Окончание заочной аспирантуры Ленинградского института инженеров железнодорожного транспорта, защита диссертации, присвоение ученой степени кандидата технических наук.

1968. Начало работы в Горьковском инженерно-строительном институте (по совместительству).

1969. Утверждение в ученом звании доцента.

1972. ГТТУ получило Знамя победителя республиканского соревнования предприятий отрасли, начальник ГТТУ награжден орденом «Знак Почета».

1974. ГТТУ признано победителем всесоюзного соревнования предприятий отрасли.

1976. Начальник ГТТУ награжден орденом Трудового Красного Знамени.

1987 декабрь. Увольнение с должности начальника ГТТУ в связи с достижением пенсионного возраста. Присвоение почетного звания Заслуженного работника жилищно-коммунального хозяйства России.

1988. Горьковский инженерно-строительный институт становится основным местом работы.

1992. Утвержден в ученом звании профессора. Избран действительным членом Академии жилищно-коммунального хозяйства России и Почетным членом Международной ассоциации предприятий городского электротранспорта.

1998. Присвоение звание «Почетный работник транспорта России».

1999. Присвоение звание «Почетный гражданин Нижнего Новгорода».

2002. Награждение Международной медалью имени А.А.Полякова «За выдающиеся достижения в развитии транспортных систем городов»

2004. Присвоение звания Лауреата Почетного Знака Международной ассоциации городского общественного транспорта «Золотая колесница».

2007. Выход в свет большого энциклопедического справочника «Городской электрический транспорт в России, СССР и Российской Федерации» под общей редакцией профессора, кандидата технических наук Ю.М. Коссого.

2012. Завершение трудовой и преподавательской деятельности в Нижегородском архитектурно-строительном университете.

Восьмого июня 2021 года Юрия Марковича Коссого не стало

P.S

Напоследок, уже «сверх плана», в самом конце моего очерка помещу маленький рассказ из небольшого сборника «Надежда не подведет. Рассказы из недавнего прошлого», изданный в 2002 году в нижегородском издательстве «Штрих». Пусть этот рассказ будет еще одним «штрихом» в творческом портрете отца.

ВОВКА ИГРАЕТ В ЛЕТЧИКОВ

Когда Вовка пришел из кино, сомнений у него не было. Все было продумано и решено. Он будет летчиком.

— Дайте только школу кончить — сказал он неизвестно кому. Впрочем, не подумайте, что Вовка маленький. Он уже первоклассник, сам ходит в магазин за хлебом и не боится совершенно никого… ну, почти никого. Он даже может погладить соседского Чарлика, конечно, если тот на цепи. Даже папа однажды сказал: — Растешь ты, Володька, не по дням, а по часам…

Папа работает на железной дороге. И это, по правде сказать, огорчает Вовку. Нет, против железной дороги он не возражает, паровоз, если хотите, тоже интересная машина. Но папа не машинист, папа даже не дежурный по станции, у которого есть красивая красная фуражка, он — путевой обходчик. Вовка знает: папа на работе ходит по рельсам до большого моста через Волгу, подкручивает гайки, большим молотком забивает в шпалы гвозди, которые называются костылями, и показывает поездам маленький желтый флажок. Ну, что тут интересного? То ли дело летчик! Каждый день — подвиги! В кино почти все летчики — Герои Советского Союза. А разве тут станешь героем? Конечно, нет. Но папа никак не понимает этого.

Так думал Вовка, пока не стемнело. Потом пришла мама и включила свет.

— Ну и ветер, ну и метет, — сказала она, зябко поводя плечами. — Как там папа у нас?

…Во дворе, как в огромном черном котле, кипела метель. Неясными пятнами раскачивались фонари, и ветер даже не завывал, а ревел, стараясь перекричать тревожные гудки паровозов. Над Волгой бушевал настоящий ураган. Ветер взлетал по крутому откосу насыпи, поднимая клубы снега, бросая его на пути, поднимая снова, на какое-то мгновение замирал где-то в вышине и вновь обрушивал его вниз. За сплошной пеленой метели стонали невидимые провода. Идти было трудно. Полы теплого полушубка то больно стегали по ногам, то надувались парусом, стараясь заставить свернуть в сторону. Метель забивала снегом глаза, лезла за воротник, с какой-то злобой хлестала по лицу, по спине, но обходчик упрямо шел вперед, нагибаясь над стыками, освещая круговороты безумствующего снега слабым светом сигнального фонаря. Так за метром метр, за звеном звено, за пикетом пикет…

А где-то там, за Волгой, разрезая грудью паровоза мутную пелену ночи, мягко вздрагивая на стыках, мчался на запад пассажирский поезд. В косых прямоугольниках света, что бежали за вагонными окнами, метались снежные струи, ветер бросался под колеса, словно пытаясь помешать их быстрому бегу…

Ветер не утихал, казалось, что он удваивал свою ярость, что все плотнее становятся беспорядочные потоки снега. А обходчик шел и шел вперед. До моста оставалось немногим более десяти метров, когда, наконец, проступили в белесой мгле неясные контуры прямоугольного портала. Ураган обрушивался на металлические сплетения огромного моста, пронзительно свистел в его пролетах. Обходчик сделал еще несколько шагов. И вдруг впереди послышался сильный удар, что-то загрохотало, и какая-то темная масса упала впереди прямо на рельсы. Человек невольно отстранился назад, потом, крепко держась за поручни пешеходной дорожки, подошел ближе. На пути лежал большой водоемный бак, сорванный с места сильным порывом снежной бури.

«Что делать?» — мысль работала необычайно ясно. Одному убрать бак не удастся. Бежать назад к переезду? Нет, не успеть. И словно в подтверждение, в какую-то неуловимую секунду затишья из-за Волги донесся далекий гудок паровоза… Так что же все-таки делать? Часовой? Больше рядом нет никого. Но, чтобы не случилось, часовой не может оставить пост. А провода телефонной сети — вот они, оборванные, перепутанные с оголенными электрическими проводами, развиваются над грибком, под которым стоит стрелок. Ветер ревет. Нет, здесь не поможет и сигнал тревоги… А пассажирский должен проследовать через двенадцать минут. Решение могло быть единственным. Укрепив на обочине факел-свечу, обходчик, неуверенно перебирая руками по поручню, двинулся вперед. Обошел бак, окинув его недобрым взглядом уставшего человека, шагнул дальше и, вздрогнув, остановился над пропастью. Пешеходного настила не было.

…А в поезде ехали люди. У каждого были свои дела, свои заботы. Люди не могли и не должны были знать, что впереди над пятидесятиметровой пропастью стоит одиноко человек с фонарем в руке и что сердце его неумолимыми ударами отсчитывает секунды.

«Еще несколько минут и будет поздно», — как-то отрешенно подумал обходчик. Усилием воли он оторвался от поручней моста и, держась за узкую полоску рельса, пополз от бруса к брусу, ощупью, не чувствуя уже ни времени, ни расстояния, вперед. Вдруг среди рева и грохота бури ему послышался характерный стук поезда. Он прижался ухом к обжигающему металлу рельса. Да, сомнений не было. Поезд шел и шел уже близко. И тогда человек встал на ноги. Шатаясь от ветра, поминутно опускаясь на колени, нащупывая ногой обледеневшие брусья, он шагал и шагал и далеко отставленной в сторону левой рукой вращал сигнальный фонарь. Три расплывшихся пятна — прожекторы поездного локомотива — показались неожиданно. Тогда он закричал, хотя и понимал, что это было бессмысленно, чужим визгливым голосом:

— Стойте!.. Стойте!.. Остановитесь!..

Поезд неотвратимо приближался. И вот уже рядом железное дыхание паровоза. Ближе. Еще ближе. Нечеловеческим усилием обходчик перешагнул через рельсы и, держась слабеющими пальцами за металлическую стойку, метнул в будку машиниста ставший уже ненужным электрический фонарь.

Но машинист не дремал в эту трудную ночь. Он видел сигналы обходчика. Состав резко замедлил ход и, словно горячий конь, остановленный на полном скаку, задрожал в пяти метрах от огромного бака, темной глыбой лежавшего на рельсах.

…Утро было тихим, спокойным, солнечным. Весело голубело небо. Яркими блестками сверкали на солнце причудливые изгибы снежных хребтов. Пожалуй, только они, да едва протоптанные в глубоком снегу тропинки напоминали о вчерашней снежной буре.

Вовка проснулся в отличном настроении. Откровенно говоря, вставать не хотелось. Но ведь, кажется, сегодня воскресенье. Ну, конечно же! Ура! Сон как рукой сняло. Он подбежал к замерзшему окну, потихоньку заглянул в кухню, откуда так хорошо пахло чем-то удивительно вкусным, и, невообразимо путая и слова, и мелодию, во весь голос затянул боевую песню военных летчиков:

— Первым делом, первым делом самолеты…

— Тише, тише, — мама замахала руками — папа спит. Он недавно пришел, ему ночью пришлось работать.

Вовка покосился на спящего отца, вздохнул и отправился умываться и завтракать. На это ушло немного времени. И вот уже Вовка в отцовской ушанке с молоточками носится по сугробам, широко расставив в стороны руки и самозабвенно выводя голосом самые невероятные звуки. Это работают мощные авиационные моторы. Сейчас Вовка бесстрашно летит над ледовыми полями Антарктики, и золотая Звезда Героя сверкает на его груди. Вовке — интересно. Хорошо быть летчиком! Самолет — это тебе не железная дорога.

…В самом деле, что героического может случиться на обыкновенной железной дороге?

Оглавление

ОТЕЦ

ИСТОКИ

ДЕТСТВО

ВОЕННАЯ ЮНОСТЬ

НИВИТ

МОСКВА

ГОРЬКИЙ. ГАЗ. ЖЕЛДОРЦЕХ

ТТУ

В СЕМЬЕ

РАБОТА И ТВОРЧЕСТВО

ПРОФЕССОР ТРАМВАЯ

УЧЕНЫЙ, ПИСАТЕЛЬ, КРАЕВЕД

ГОДЫ БЕРУТ СВОЁ

ТЕМА ВОЙНЫ

ЛИРИКА

ЭПИЛОГ

Приложения

P.S