14 [Дмитрий Стрижов] (fb2) читать онлайн

[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]

Дмитрий Стрижов 14

1

Вновь веки тёмные открыв

Стою нагой пред тобою,

Усыпан утренней золою,

Вдохнув восьмую ноту боя,

Вперед шагаю шаг.

Губами поцелуев вешних,

Касаясь нежно и небрежно,

Кусая, гладя и пьяня,

Протрет эфира безмятежный

Черчу минутой злого дня.

Такой воздушный и холеный,

Взгляд ласковый, испепеленный,

Бросаешь ты на мою тень.

Прошел еще один несчастный,

Такой бездушный и опасный,

Гордый день.

Меня там нет

Сгорел и сбросил,

В ту скороспелую весну,

Как в омут свою душу бросил

Изнаночную тишину.

2

Очей красивых много разных

Игривистых и безопасных,

Безмолвных и на все согласных,

Важней всего найти свои.

И не всегда они открыты

Сидят у елей на верхушках.

Пойди попробуй разобраться,

Кто друг, а кто недуг.

Одни острей опасной бритвы,

Наученицы у Фемиды

Права свои отбить

Получится отнюдь.

Другие вовсе однотипны,

Неискренны и столь ликвидны,

Обманчивы, недальновидны

Будь аккуратен, Друг.

Те самые, теплей чем солнце!

В них Cry Lermont так звонко льется,

Лишь оступится остается

Налит бокал, я в путь.

Пей много, безусловно много!

Разинув рот и чуть дыша.

Пока неистова душа,

Она твоя, подарок Бога,

Жизнь тугоплавка хороша.

Искусственное дерево

Стоит ствол.

Горшок стоит.

Стоят они друг в друге.

И тишина на сотню миль.

Вдвоем они в округе.

— Ты красный.

— А ты просто пень.

— Ты мал, я просто трачу день, беседуя с тобою.

— Спасибо, друг! Сто миль вокруг, всё до гола раздето.

Я очень ждал твой листвы, а ты послал мне это.

3

Язык сухой, что жажда страсти

Рождается из черной масти.

Тягуче вязкие напасти уставились

Кругом.

Несмелый вдох, как фильтр власти,

Снабжает беглые запястья

И шею венистого счастья

Теплом.

Тот шёлк волос, что ночи слаще,

Обнимет крепко и утащит

Под перистое одеяло

Силком.

И между строк посланий чаща

Так глубока, что дна не видно,

Чарующа и так маняща

Welcome.

4

Так холодно

Пить чай одному.

Ты не думал?

Ведь все потому,

Не честны мы с собой

И друг с другом,

И с тем самым пророческим кругом.

Просыпаясь и радостно каясь,

Потихоньку в себе задыхаясь.

Телефоны, соц сети, работа,

Кварталка готовится к взлету.

Незадача, какая беспечность…

Ее рейс вновь длиннее чем

Вечность.

Еще месяц и все будет лучше,

И тепло, и светло, и прекрасно.

Шесть утра на часах, я в Алуште.

А в душе все не так уж и ясно.

Общественный транспорт,

Кругом и общественность.

Но гораздо важнее ведь

Что думает

Честность.

5

Зеленый.

Цвет ее очей,

Сияющих свечей,

И сладостных речей

С ванильным послевкусьем.

На вкус она орех.

Замедлишь только бег,

На кончиках закрытых век

Пленит твое сознанье

Ее очарованье.

Прикосновения как шелк,

Что утекает между пальцев.

Вот только схватишь за запястье -

Уже в любви насквозь промок.

Пьянящая структура губ

И уголки ее улыбки

Тебя мой друг оберегут

От совершения ошибки.

Ты сбереги ее улыбку,

Ты сохрани свою любовь

На годы долгие вперед

И будет счастье в звуках скрипки.

6

Прикосновения воды

Ценою жизни измеримы.

Замедлил свой безумный бег

Красивый демон.

Наполнив до краев сосуд

Своей непримиримой власти,

Он плакал восемь долгих лет

Не зная радости и счастья.

Там долго не было дождя,

Грибного, сладкого такого.

Который, лечит и идет,

Идет туда, где знают слово.

Любовь. Проникла в его душу.

Он счастлив в душе.

Тихонько слушай.

Ты только слушай…

7

Причина гордости моей

Тебе до боли не знакома.

Бокал манящего бурбона

До всеобъемлющей истомы

Допит.

Со дна танцующие кости

Водружают тонкий мостик,

Таких несбывшихся мечтаний

До упоенья безсознаний.

Repeat.

Судьбой измученная совесть

Тихонько машет на краю.

Изнемождённая улыбка

Все тянет к уху.

Постою.

Забвенья луч не за горами,

За домом давней той мечты,

Где ветер движет злые камни

Танцуем вместе

Я и Ты.

8

По поднебесным кулуарам

Крадется ловко хитрый змей,

И лучик томного нуара

Нас ослепляет все сильней.

Мы так хотим песок и камни,

Что так давно в душе застряли,

Красивым словом обозвать,

Значение большее придать.

Со стороны казалось люду,

Сверкает этакое чудо!

И не обычное какое,

А хитровыдуманное!

Ты не обычный! Интересный!

Я тоже вроде не пустяк…

К чему нам эти многоточья?

Давай на чистоту, добряк!

Не так уж мы и интересны,

Простые, как карандаши.

Осталось только напоследок

Нахохотаться от души.

9

Два красных огнетушителя

Висели под потолком,

И тоненько очень мечтали,

Мечтали они о том…

Великий могучий огонь

Увидеть одним глазком,

Ведь созданы были они,

Чтобы тушить огни.

Наступает заветный час,

Сейчас используют нас!

А если я не хочу?

Может, сходить к врачу?

Врач тот с улыбкой сказал:

Выбор, конечно, твой.

Тушить, самозабвенно дружить…

Будет он не простой.

Момент настал!

Глаза в глаза

Смотрели они долго.

И не осталось ничего

Они потухли оба.

10

Время.

Что такое это время?

Вагон упущенных моментов

И недостаток кондиментов.

Дружба.

Дружба — непростая служба.

Боль принять как похвалу,

Будешь чай и пахлаву?

Любовь.

Молчанья долгая минута,

Закрылся и открылся глаз.

Мне стало ясно все сейчас.

Ведь все до боли скоротечно:

Вот час прошел, а завтра — нет,

Хорошей старой куртки след.

Давай же не упустим счастье.

Давай же сохраним момент.

11

Стреляй.

Стреляй, чего ты ждешь?

Пока ямщик отпустит вожжи?

Когда набухнут твои дрожжи?

Перчатка брошена, мой друг.

Молчишь.

Из магазина видно пули,

И 9 миллиметров время.

Ты отпускай тихонько мули,

В ушах пробило наше бремя.

Упал, лежишь.

Лицо в земле упрямо корчишь.

Глазницы счастья протекли,

А ангел смотрит между строчек.

На месте том сейчас зеленый,

Набухший, пряный лепесток.

Вбирает силу многоточий

И смотрит точно на восток.

С годами станет он сильнее,

Миндальный ствол расправит стан,

Даст цвет и пышными цветами

Укроет душу в свой кафтан.

12

Вдохновение не приходит просто так.

Пропустит, ежели сегодня ты простак.

Оно ведь избирательно, строптиво,

Свою улыбку выбирает очень мило.

Смотрит в облаке тихонько притаившись

На поступки и слова, что звонко льются.

В ком они твоею добротою,

Ярко и так мягко отзовутся.

Может ты цветочек пожалеешь,

И срывать отчаянно не будешь.

И забавы ради бабушки идущей,

Комплементом сердца чистого

Побудешь.

А поступки наши скороспелые

И слова, как море обмелелые

Потихоньку, медленно, тягуче,

Падают на дно безумной кручи.

И сквозь время, что песками измеримо,

На ступени, что последнею зовется,

Там весы есть необычные такие,

Где в поступках наших смысл отзовётся.

Здесь мы вспомним всё,

О чем мечтали, когда маленькими были.

И кем стали, когда волосы седые.

Хорошо, что тот цветочек махонький

Не задел я ядовитым пламенем.

Вот и вдохновение с нами рядышком

Греет бок пушистый прям под солнышком.

Жизнь она такая, словно полюшко,

Озарится ярким, светлым знаменем.

13

В поле дует сильный ветер.

Поднимает всё живое,

Этот мир так ярок, светел

Ну-ка, черти, что такое?

Я смотрю, улыбок много,

Счастье как рекою льется.

Вы работаете плохо!

Вам три раза отзовётся!

Все должны ходить уныло,

Скрючив спины, со щетиной!

Никаких рубашек белых!

И в сердцах пусть прячут смелость.

И ж ты! Ходят как на выпуск,

Светят светлою душой,

И не думают совсем,

Что спасти на черный день!

Я вам в следующий раз

Принесу мильон проказ!

И не до улыбок будет,

Будете о смерти думать!

Так сказал он и простыл,

Ведь ему был свет не мил,

Он давно свое отжил,

В гости в белом заходил.

Пожалеть беднягу надо,

Он ведь парень не плохой,

Просто всем немного надо,

Потрындеть с самим собой.

14

Вдали распадалась оконная рама,

Летели осколки причудливой формы

От южного ветра со скоростью света,

Врезались и резали старые шрамы.

Взрывались опушки в цветах дикой вишни,

И мякоть, и сок так до боли знакомы,

А ты все такая, вопишь до истомы,

А я все такой же, истошно влюбленный.

И вроде казалось, друг друга мы стоим

Два, оба больные, два, оба влюблённые.

Теперь же, уверен, мы — одно целое,

Родная, ты мой подарок судьбою дарованный.

Ты разжигаешь во мне все живое,

Забота и нежность — твоя суперсила.

Во взгляде лучистом маяк моих смыслов

Всегда путь укажет на правильный выбор.

Всегда с тобой вместе, я всегда рядом,

Любовью укрою от томного взгляда.

Мой ангел хранитель в любой точке мира

Твой чувствует ладан, он всегда за спиною.

Я буду любить тебя целую вечность,

Ведь вечность порою не так долго длится.

И непременно я в жизни другою

Тебя разыщу, и весь мир загорится.

15

Моет женщина посуду,

Сердится и моську корчит:

Это делать я не буду!

Не посудомойка вовсе.

Вот домыла, и пошла,

Высказав мужчине ША!

Настроение стало лучше,

Надо бы конфету скушать.

Ну а кто белье погладит?

Ну, конечно, снова Я!

Без меня такое чувство

Ты не можешь ни че го!

Вот последняя рубашка

Машет сладко с горизонта,

Словно маленькая яхта

Парус белый, яркий, кроткий.

Фух, вот это день конечно…

И посуда и поглажка,

И конфеты на исходе

А полы? Полы совсем

Выглядят как черный день!

Чувствую горит, сияет,

Меня взглядом разрывает

Ну а я не промах парень,

Знаю! делать ноги надо…

Резко тапки надеваю

И проскальзываю в тамбур,

Быстро-быстро прям со свистом

Из подъезда вы бе га ю.

Вот заказ мой подъезжает

Ну! Куда грузить родной?

Тут ведь тон наверно двадцать,

Кузов с горкой удалой.

И конфет, и мармелада,

Пастилы и шоколада.

И зефирки, и печенье -

На всю роту угощенья!

Ну теперь квартира наша

Заблестела ёлки краше.

Ни посуды, ни полов, ни вещей

Невидно даже!

Нет проблем теперь у нас,

Все случилось в тот же час.

Мы счастливей всех на свете

Ведь теперь мы на диете!

16

Чувство вечной пустоты,

Так медленно, неприхотливо

Каждый уголок души

Отчаяньем заполонило.

Мерцанье глаз, улыбки свет

И аромат цветущих роз,

И медленную каплю слез

Ферментно в миг преобразила.

Сиянья сладкий силуэт

Касающейся твоей тени

Прошепчет так тепло, не смело:

Я буду рядом в этот день.

Прикосновенья так знакомы,

Пронизывают до истомы.

Сжимают сильно, что есть мочи,

Следы усталых многоточий.

Ты чувствуешь сплетенье пальцев

И кисти рук, потом запястья,

Не смело плечи приподняв

Сердца биения уняв.

А осознание не приходит,

Стоит, и рядом наблюдает,

Как ты эфиром охмеленный

Свой хлеб без соли доедаешь.

И недопита кружка чая

И черный, кислый рафинад.

По деснам алым вниз стекает

Последняя ступенька в ад.

17

Он нюхал сильно, что есть мочи

Вдыхая мягкий аромат.

Навеки он запомнил ночи,

В груди пульсацию уняв.

Так любо и отрадно веет

В просторных лёгких перепад,

От холода спасти сумеет

Твой дистинктивный адресат.

Во сне является порою

Твой теплый шаг, изгибы плеч.

Ах, как бы мне сейчас рукою

Укрыть тебя от сотен свеч?

Я не танцую. Нет. Забросил.

И пить не хочется совсем.

Я домик для тебя построил,

Вдруг ты вернешься насовсем.

Мне ведь другого и не надо.

Тепло в душе, горит камин,

Вновь мир вокруг красив и светел

Горим дыханьем одним…

18

Всё оживает лишь на миг.

Ты тоже видишь этот лик?

За хрупким, солнечным столом

Сидело двое.

Они общались чуть дыша,

Смотрели пристально друг в друга,

И кудри светлые свои

Сплетали в искреннее чудо.

Ее улыбка, нежный стан

Так глубоко внутри засели.

Летят стремительно года,

А он расцвел пышнее ели.

Как хорошо внутри сейчас,

Так пристально и так легко.

Душа её, душа его.

Два белых лебедя взлетели.

19

О эта тяжесть бытия…

Так тошно и так многоточно.

Берешь! Шагаешь смелый шаг,

Стоя на крае осторожном.

А после сколько добрых глаз

Ты омрачишь своим поступком?

А что тебе до лучших фраз,

Несказанных тобой в тех муках?

Я понимаю. Наплевать.

На то, что сердцу любо, мило.

Ведь ты герой! Башку долой!

И мысли высохшей смолой

До верха черепа залило.

Ведь думать это не твое!

Иных путей уже не ищем.

Воистину должно легко

Все в мире быть метафоричном.

Отнёсся бы к себе хоть раз

Как подобает человеку!

И искреннюю сотню раз

Попробуй! И приди к успеху!

Настаивать я не решусь.

Решение, увы, несмело.

Принять придется самому

Ту высоту, что захмелела.

20

Как много здесь пустых людей -

Лишь обёртка вместо куртки,

Блеском жирным сальных лей

Как свиньи вывалялись в муке.

Хрюкало и уши только,

Вместо мозга — оливье.

Вряд ли так задумал, братцы,

Ресторатор Оливье!

Так и лезет червь наружу,

Похвала его конек,

Дорогому хвастолюбу

Думать вовсе невдомек.

Вы простите индивида,

Он ведь это не в обиду,

Не ищите вину в нем,

Он умом не окрылен.

Миру эти персонажи

Больно видимо важны,

Просто демон с рецептурой

Счастья сильно поспешил.

21

Масло — сливочное рабство.

Так сказал мне сытый странник,

Вдруг, на миг застыло счастье

В блюдце, на лучах катаясь.

Это в жизни раз бывает,

Словно тремор-дежавю,

Как романс свой допевая

Тенор, звонкий Айрон Брю.

Эта музыка всей жизни,

Она рядом, здесь, с тобой.

Словно голосок Отчизны

Манит горкою золой.

Ноги в поле держат крепко,

Дует ветер удалой.

Знаешь, друг мой, а ты меткий,

Ранил нас своей молвой.

Масло все в потёках счастья

Освещает целый дом.

Кто бы мог подумать, братцы!

Счастье — масло и батон.

22

Черный узел отношений

Держит всех ногтями пепла.

Если ноготь оторвется,

Узел делит свое чрево.

Это путь перерожденья

Всех тех душ, что оторвались.

Добровольное начало -

Светлый перстень просветленья.

Мысли тоненько сплетаясь

Образуют цеп всех правил,

Нарушители отныне будут

Церберу друзьями.

Все теперь по доброй воле,

Нет не белых, нет и красных.

Жизнь отныне будет ясной,

Как и пепел в серой массе.

23

Долгая дорога мысли

Вьется тихо, неспеша.

До чего, моя родная,

Ты сегодня хороша.

Ладан мягких рук, и кожа,

Плавный тон, овал лица.

Не сыскать другой, похожей -

Вся трещит по шву душа.

Ярко алое сердечко

Из последних сил стучит,

Кажется вот-вот из печки

К тебе в кружку выскочит.

Этот лучший в мире завтрак

Не забуду никогда.

Счастья катится слезинка

Словно талая вода.

24

Чувство такта многосложно.

Лишь один процент Вселенной

Смысл впитает осторожно,

Завтрак доедая бренный.

Мысль — двуглавый осьминог

Проникает между строк.

Если долго-долго думать,

Можно кануть невдомек.

Тяжело рукопожатье,

Необъемлема душа.

Отношенья человеков

Словно черная межа.

Отвернешься — выпад в спину,

Смотришь прямо — друг стоит.

Смоль лицо заполонило

Совесть за бугром сидит.

Каждый выбирает кручу

Не по силе обуздать

За углом и в полудреме,

Тихо доедая страсть.

25

Белый сверху шар холодный

Озаряет континенты.

Попадает луч надежды

И на спины прокаженных.

Колит тонкими иглами

Твердый язвенный талмуд,

Клетки радости сжигая

Желтый маслянистый спрут.

Углы сахарной надежды

Распадаются о зной.

Будем счастливы как прежде

Или только гром густой?

Покрывало из сомнений,

Что так долго ткал нам Бог,

Разбивается о скалы,

Горький преподав урок.

26

Он таял как в воде бумага,

Пытаясь мысли все собрать.

По потолку плывут недели,

Взгляд невозможно вверх поднять.

И не найдя мотивов жизни

Душа захлопнулась совсем.

Все стало так определимо:

В астрал дорога — сладкий плен.

Домой маршруты позабылись,

Завяли пышные цветы,

И рот не открывался долго

От недостатка красоты.

Все изменила одна птичка,

Чирикавшая вдоль окна.

Сквозь толщу жутких испытаний

Преодолела путь она.

И тонкий дивный голосок

Сумел проникнуть в человека,

Красивый посадив росток -

Теперь задышит вся планета.

27

Равиоли снежных правил

Клеил старый человек.

На кого ты нас оставил,

Упархав на крыльях век?

За спиной сидящий демон

С ангелом златым на лик

Улыбчиво играли в шашки

Пока жарился язык.

Партия тянулась долго,

Таял, застывал закат.

Ничего сверх меры строго -

Судьей встречи был Сократ.

Демон выиграл эту бойню,

Но витал за ним должок:

Человечную душонку

Из кармана вынь, дружок.

Равиоли снежных правил

Клеил старый человек.

Ангел жизнь ему оставил

Времени замедлив бег.

28

Сколько в нашей жизни лжи упругой?

Глаз уже не видит чистоты,

Слепой, манящей, близорукой -

Абсолютно все вокруг мертвы.

День за днем идет, за годом год,

Ближе к печке наша молодость плывет.

Ты не делаешь того, что очень хочешь,

Вскоре вовсе жизнь замедлит ход.

Оставляй дела на понедельник!

Кисти рук не чувствуют сбрую,

Аромата не имеет можжевельник

Друг мой, может мы уже в Раю?

Нет вокруг услады спелой этой,

Пчелы в страхе позабыли мёд.

Черной маслянистою котлетой

Дикая звезда в окне плывет.

Сколько в нашей жизни лжи упругой?

Глаз уже не видит чистоты,

Миру даже девственные души

Не заменят сладкой наготы.

29

Черный огненный сосуд

Людских пороков и пристрастий

Через край худился туго,

Кроя пиковые масти.

Стали крыши выше неба,

Рыбы вышли из воды,

Власти делятся с народом -

Нам не скрыться от беды.

Честность нынче — повсеместность,

Ты вопрос, а тебе правду.

За улыбкой, впрямь улыбка,

За спиною нет ножей.

В этом мире незнакомом

Потеряться полуголым не получится уже.

Есть, конечно, выход тленный…

Вон, чердак на этаже.

30

Если чувствуешь, что не живешь,

Ответь мне на немой вопрос.

Зачем ты дышишь каждый день,

Вдыхая ароматы лей?

Ты весь до клеточки от мер,

Дыханье — тень воспоминаний.

Касаясь склизких полумер

Осадком выпал мирозданья.

Желанье крикнуть в полный голос

Меняет сладкий полумрак,

Питаешься опять червями,

Все поры клеток растоптав.

Настанет день тот долгожданный,

И капли крови невдомек

Собрались тысячами строк

Для долгих колыбельных нот.

Ты слышишь эту недопесню?

Припев свой нравится теперь?

Поешь, крича в свой томный голос

О том, что пропил свою тень.

И ничего здесь не осталось,

Ни камня, не пустых скотин.

Пойдем-ка лучше погуляем

В миры искусственных картин.

31

Вся суть познанья — в отрицанье,

Рождает истину сей спор.

Улыбок странных пониманье

Уносит нас в страну покор.

Там лошади в каретах ездят,

А человек как Божий раб

В полях работает усердно

И молится на все подряд.

Они не знают, что есть Боже,

И не стремятся опознать,

Что искренне на них похожи.

А если маску отодрать?

Лицо уже не будет прежним,

И не сыскать нам тех бровей,

Что опалённые надеждой

Витали между ясеней.

Ты так огромного не понял,

А все скрывалось между строк.

Осел не тот, кто жил в неволе,

А тот, кто в поле превозмог.

32

Если хочешь сказать — скажи.

Не хватает сил — напиши.

Ты же парень не трус? Ведь правда?

Яйца смело в кулак собери.

Жги как есть, не взирая на правду,

И не думая об углах.

Ты ведь тот еще черт, не правда?

Жил во тьме, догорая в углях.

Не тушуйся, воздух поглубже,

И скажи все как есть на духу.

Ну а что останется в сердце,

Отправляй мне кастрюлей в уху.

Мы с тобою на всех не похожи,

Не теряемся страху смотря.

И не важно какой цвет у кожи,

Ведь у каждого правда своя!

Молодец. Все как надобно сделал,

Стрелки часа руками обняв,

Оторвался в реальности этой,

Захлебнувшись в пропорциях дня.

Тюрьма головного мозга

Отрезая буханочку хлеба,

На себя ты отнюдь не сердись.

Эй ты, парень, все правильно сделал!

Свой напильничек в шару стяни.

Комендант свой отробит часочек,

Да сигару в тот миг запоет.

Заводную измолвит разочек

И растопит за шконочкой лед.

А мы с братом всю жизнь на прогулке

Сочиняем отважный сонет,

Держим нычки в чернильном мазуте

Дабы глаз не оспорил момент.

Нам еще пару годиков, братец,

И мы с вами на воле шурша

Встретимся в военкомате,

Не жалея и жизнь стережа.

33

В моих ладонях больше нету теплоты,

И проблесковый маячок в глазах потух.

Я больше не пугаюсь темноты,

А мозг совсем от повседневности распух.

В фигурке лего смысла больше, чем во сне,

Стремленья встать с кровати нет совсем.

Ушло, не попрощавшись отражение в окне,

Мой омут памяти забрел в эфирный плен.

И сколько волосы не рви на голове,

Поступки прошлого исправит алкоголь.

Мурашки побежали по спине,

Теперь ты тень, а лучше просто моль.

Себя ты слишком сильно не кори,

Настанет день, наступит и другой.

Когда польется в венах черных си-бемоль,

На Марсе дальнем вальс станцуем мы с тобой.

34

Проснись и пой! Сказал мне ангел,

Пролетая над домами,

Этот голос эфемерный

Чище самых светлых правил.

Почему же вдруг услышал? -

Задавался я вопросом -

Этот голос бархатистый

Доедая с рисом плошку.

Не потерян, не раздавлен,

На работе все пучком.

Дома тоже, слава Богу,

И давно в ладах с котом.

Может быть, на самом деле?

Вдруг я что-то упустил?

Оказалось, куда проще -

Ангел свет во мне включил.

35

На границе мирозданья,

Там, где дна совсем не видно,

Пляшут сказочные лани,

Наделяя все сознаньем.

Мотыльковые зарницы

Ярким светом заливают

Три магических глазницы

И за каждым наблюдают.

Словам цена здесь измерима,

Поступкам присуждают вес,

И мысли темные ловимы -

За всем следит угрюмый Зевс.

Тебя помоют, все посмотрят,

Вакцину тут, укольчик здесь.

Найдут проблему и заменят,

Сотрут и файлы, те, что есть.

Ну вот! Теперь и ты готовый

Войти в миры "четыре Д".

Красивый, чистый, будто новый

Раб божий на чужой земле.

36

Сэндвич смерти собирая

Танцевал безумный повар.

Водку колой запивал он,

Вспоминая Альма-матер.

Так его там и учили -

Всю ту боль, что есть в душе,

В раз! ни капли не скрывая

Зафигачить в лаваше.

Соуса клади поменьше,

Помидоров пожалей,

Пусть свои сухие глотки

Продырявят поскорей.

Фри мы нынче жарим в жире,

Демиглас из пузырей.

Всем желудочные камни

Подавайте поскорей!

Вот парфе из ушной серы,

Амюс бюш из мозжечков.

Подождите! Еще язвы!

Суп из них уже готов.

Всем казалось, кому нужен

Данный горе-ресторан?

От людей отбоя нету!

Все сжирают тут и там.

Мы доставку открываем,

Будет, люди, вам еда!

Все равно не различите

Хрючево от Божества.

37

Голые люди танцевали на блюде,

Сердце пряча на кромке ножа.

Пальцем тыкали люди на блюде

В рожи грустные, ушами дрожа.

Крутят то блюдо два лысых верблюда,

Вместо воды ты им кровь подавай.

Сверху верблюдов две девочки Люды

Вожжи лобзают, смотри не зевай!

Заведует всем здесь Царевич Похабов,

Ручками машет и все вокруг пляшет.

Главный цирюльник и старых, и младов,

Каждая тварь вам об этом расскажет.

Кумир миллионов, эстрады король,

Слащавый ублюдок берет Си-бемоль,

Умами людей управляется в ноль.

А что с него взять? Ведь он же король.

Такое здесь место, такие здесь люди:

Верблюды из крови и девочки Люды.

Обычное место, обычные люди,

Царевичи, Люды, Верблюды везде!

38

Летают мысли в океане

Заманчивы и так ранимы,

Хранят все тайны мирозданья

Моей агонией гонимы.

Все эти тайны, не случайны,

Как замки зыбкого песка,

Они хранимые молчаньем

Нам улыбаются слегка.

Тихонько, нежно, еле-еле,

Чтоб души наши отмелели.

Плохие чувства чтоб потом

Не просочились в милый дом.

Закрыты под замком витальным

Ход мыслей и воспоминания.

Чудесный сад цветов хрустальных

Распустится на дне морском.

Ты будешь сильным, величавым

Колесиком расправишь грудь,

И заяц будет шоколадным

Под ёлкой встретишь как-нибудь.

39

Минуты вечного молчанья

Проникли тайно в полотно.

И от девчонки в апельсинах

Не остается ничего.

Девятый вал затихнул вовсе,

Души утратил Божий дар.

И паровоз не отплывает

Стоит в вокзале Сен-Лазар.

Все это пароненормально!

Все это так исключено!

Или глазницам нервов дальних

Как сон привиделось давно?

Паровоз перрон покинул,

Вал девятый выше круч.

А красавица-девчонка

Персик держит между руч!

Мой рассудок день за днем

Выход ищет в лабиринте,

Тонкий звук улыбкой зыбкой

Попрощается со мной.

Вот минуты и промчались

Словно пуля в голове,

Я как будто превращаюсь

В клен, цветущий в сентябре.

40

Ранний выход из гнезда

За собой влечет моменты,

Проникает в сердце боль

В жилах стынут сантименты.

Молодость проходит мимо,

Золотую рожь не трожь.

Все зерно, что сам добудешь,

Тихо в баночку положь.

Эта банка больше будет

День за днем, за годом год.

Зрелость стороной проходит,

Сердце — пепельный завод.

Дорогая наша старость

Тихо машет с потолка.

Пару зернышек осталось

С горкой! Чтоб наверняка!

До златых краев наполнив

Необъятный свой сосуд,

Мягкий черненький платочек

Обнаружил между рук.

Очень долго шел до цели,

Смерть с косой стоит вокруг

Белый шум уж две недели

Шепчет, ты готов, мой друг?

Жизни прожитой отрывки

Вспоминаешь неспеша.

Баночка твоя златая

Почернела чуть дыша.

Ну на что ты жизнь потратил?

Собирал, копил, берег.

А ведь счастлив так и не был,

Но за то красивый гроб!

41

Марципановые реки необъятной тишины

Разливаются на веки тех, кто сердцем влюблены.

Мы ничего о них не знаем, не чувствуем их танца душ,

И держим в тайне дрожь незнанья, с ресниц втирая в пальцы тушь.

Чувства — смысл человека, тайна всех в миры входящих,

Словно след от самолета дымкой белой уходящий.

Нити эти эфемерны, искренны и так ранимы,

Человечек если светел, нимб златистый глаз поднимет.

Дело это не простое, нужен спутник на пути.

Но ты в целом не волнуйся, потихонечку иди.

Ты почувствуешь ментально, угол глаз, не нужно слов,

А миндальная улыбка сердцу скажет: сладких снов.

Это твоя половина, а ты хвойный лепесток,

Кожурой от мандарина, ель украсим на восток.

Ох, красавица живая прям от пола в потолок

Нос уткнула, напевая новогодний огонек.

Комната задышит миррой, вы друг-другом дорожа,

Кончики своих ресничек посплетали чуть дыша.

В этом мире нестабильном все случится неспеша,

Не забыть бы, что мы — дети, и откроется душа.

42

Тяжела душа поэта, черный жухлый лепесток,

Выслушал признанье ветра, и побрямкал на восток.

Роза алого заката появилась предо мной

И желанье обуяло, в мыслях пепел, пыль и смоль.

Ты сорви ее под корень! Наплевать на пантеон,

Выдыхая все что в воле, охраняя златой сон.

Все! Она твоя, голубчик, что ты красный как томат?

Дрожь в одной руке осталась, а в другой — листов каскад.

Вены смолью опалились и в глазах огонь потух,

Поседел кудрявый волос, а в желудке рой из мух.

Ногти с алыми шипами, из ушей торчит курдюк,

Куски кожи отлетая загораются как пух.

Дорогой мой прокаженный, не сумел ты обуздать

Мысли томного нуара и желание унять.

Все. Отныне ты часть леса, выбирай поляну, друг.

Тыщу лет тебе в довесок, доскребешься как-нибудь.

43

Оккультный свист в моей душе,

Ну что ты там опять удумал?

Гоняешь палкой сволочей

И снова все идет по кругу.

Нет места злу — мое клише.

Давай-ка мы протянем руку

Тем, на девятом этаже,

И заново затянем муку.

Глаза не трезвые протрем

И с ними песню запоем,

Чтобы нутру теплее стало,

Любовью сердце заведем.

Зрачки златые стали чище

И мысль распуталась уже.

Дружище, ты совсем не нищий!

Богатство есть в твоей в душе!

Не растеряй своих капканов,

Не попадайся на крючок,

Ведь в мире много бесов странных,

А ты боль в сердце превозмог.

44

Дорогая наша совесть

Пляшет между этажей,

Выбивает силой дверцу

В ней сейчас живет Орфей.

Искры взгляда излучив,

Раздается сладкий крик,

Резко снятая джинсовка

Над кроватями летит.

Треск вишневых уст из спальни,

Ногти пьяные в спине,

Шея в белом шоколаде,

Грудь влюбленная в вине.

Акт тот страстный продолжался

Долгих двадцать восемь дней,

Вот пришло вам расставаться

Там же, между этажей.

Долго длился ваш союз

Кошелечек совсем пуст!

Пашут люли на заводах,

Ну а мы танцуем блюз.

Зарабатываешь жадно

Много-много миллионов,

В целом все идет не плохо -

Инфобизнес в эшелоне.

В гору наш идет состав,

Кошелечек будет рад,

Не останется в нем места,

Вот биткоинчков каскад!

А куда же далась совесть?

Сторис здесь, вот пост другой.

Главное, чтоб ФАС России

Не подумал над тобой.

45

Неугодные люди тяжелый держат путь,

Тернист он излишне, меланжеватый.

Ты продержись ну хотя б как-нибудь,

А я угощу тебя сахарной ватой.

Неугодные люди мешают всечасно,

Всю суть человека понять — как два пальца.

Их мнение часто очень опасно,

И в печь проводить их мечтает начальство.

А мы не сдаемся, такой у нас стержень,

И вкус утончённый и запах перченый.

Согнуть нас не выйдет хоть как не старайся,

Коль зуб заточили, извольте бояться.

Да я понимаю, что вы, не подумав…

Я все понимаю, ведь вы же начальство…

Начальство и думать — различных два слова,

А зубы в стакане носить сейчас модно.

46

Спиной мозг в кармане,

Стерлядь в океане,

Желчные камни

Создают уют.

Вон дрейфует парень

На доске паркетной,

Словно в бадминтоне

Поцелуй ответный.

Эх, грибы с картошкой

И сырку немножко,

И лафитник смелый -

Праздник здесь на ложке.

Посидели, встали,

С головой пропали,

Порвались сандали,

Повышенье дали.

Вместе как улитки,

Поиграй на скрипке,

Подари улыбки,

Отправляйся в путь.

Ты найдешь свой город,

Пустишь плотно корни,

Это ли не повод

Быть счастливым, друг?

47

Катился камень по земле,

Сточил со временем углы,

Искал он истину во тьме

И докатился до воды.

Нырнул в пучину с головой,

Не чувствуя теперь земли,

Свободу слова ощутив,

Сомненья все ушли с волной.

Тот камень цену слову знал,

Полжизни думал, что сказать,

Он отмерял семь тысяч раз,

Чтоб слову цену оправдать.

В воде не слышно камня слов.

Но как же? Он сейчас готов!

Кричать, и плакать, и визжать,

Уже не хочет он молчать!

Из толщ его гранитных уст

Любви прокапали слова.

А что за слово он сказал?

Сказал он "я люблю тебя".

48

Ворон, рослый, мудрый, черный

Над домами пролетал,

Наблюдал за всеми в окна

И поступки подмечал.

Кто ругается со свитом,

У кого в душе лишь моль,

Кто учился в программисты,

Ну а в ком растет король.

Ворон видел тот не мало

И не просто так смотрел,

Стражем был в ворота ада,

Местом зачерствел совсем.

Шестьдесят на сорок с горкой

На земле идет борьба,

Зло довлеет полегоньку

Побеждая у добра.

Все изменит один мальчик,

Подойдёт тот вещий срок,

Лампу алого заката

Он в тени миров зажжет.

Баланс наш будет восстановлен,

Добро немного поднажмет,

И лучше станет на работе,

В душе усталой тает лед.

А ворон тот, не раз подумав,

Работу сменит насовсем.

Когда войдешь в ворота рая

Он проживет с тобой тот день.

49

Куски обломанной помады

Дрожали в свернутой руке,

И ноги жали на педали -

Плескалась жизнь на волоске.

Гора невымытой посуды

Желала пламенный привет.

Меня все это задолбало! -

Орала я себе в ответ.

И в отражении нету места,

Души утратилась молва.

Я до сих пор, ну если честно,

Желала жажды от тебя!

Я не бросалась на колени,

Я не ждала тех сладких встреч.

Будильник розового взвара

Я отматывала в сотнях свеч.

Ты не пришел ко мне ни завтра,

Ни после дикого костра,

А ждать я очень уж устала,

Обманута была сполна.

Ты главного, боец, не понял:

Я не такая как они.

Когда ты будешь на коленях,

Степную деву позови.

И я приду к тебе по зову,

Не попросив и пыль взамен,

Утратив милый дух в неволе,

Я заберу тебя в свой плен.

Коленей больше не послушав,

Уздечку держишь ты в зубах,

И нить реальности бывалой

Не ощущаешь на устах.

Родная, отпусти на волю,

Не дай мне силу загубить.

Родной, ведь ты давно на воле,

Осталась сон освободить…

50

Конвой из мыслей и суждений

Окутывает в сладкий плен,

Отдашь без боя ты оружье,

Не чувствуя своих колен.

Семью ты скоро позабудешь,

Друзья лишь вымысел и тлен,

И выходных теперь не будет,

В работу канешь насовсем.

Ты не живешь и жить не будешь,

А все, что было — лишь игра.

Пустые слезы лить не будешь?

Отправится бы нам пора.

Конвой из мыслей и суждений

Давно окутал в сладкий плен.

И нету пороха в патроне,

И совесть высохла совсем.

51

Когда ты думаешь, что спишь,

Тихонько ущипни за руку.

Я чувствую, что ты молчишь,

И мне не пережить разлуку.

Лежишь во сне уже давно,

Лицом ты истину рисуешь.

Давно ведь все предрешено,

А ты неистово целуешь.

Мне не проснуться больше, нет

Меня и пепельных рассветов,

Забудь, как мило был одет

Тот розо-аловый рассвет.

И рук тепло назад шагает,

Давно переступив черту.

А лунный свет сопровождает

Линейно-алую строфу.

Мы вновь увидимся с тобою

На улицах златой Москвы

В массандровой, родной пустыне,

Рисуя детские мечты.

52

Ты лучше, чем воздух.

Сильнее, чем сахар.

Твой тон полухлесткий

Дороже услады.

Меняешь ты кручи,

Гонимые ветром,

Ты мир поджигаешь

Своим ярким цветом.

И сладость от яблок

Внушаешь ты вишне,

Улыбка сияет

Фруктовей, чем в книжках.

Твой профиль холеный

Эфир излучает

И кудри ванильные

Вкус обретают.

Ну вот же ты! Рядом!

Дай мне дотянуться!

Еще две секунды

И мне не проснуться…

53

Вдыхай так медленно и долго,

Как только сможешь опознать

Нить красную изломов тонких,

Она поможет боль унять.

Слова истошной веной льются,

В бокал — граненистую даль.

Там корабли, там волны бьются -

Чернильной красоты эмаль.

Прохлада веет отовсюду,

Маня извилистой рукой,

Подобно ангельскому чуду

Вновь припорошенной золой.

Везде теперь ты под защитой,

И бес к тебе забудет дверь.

Мука теперь белее будет

И голос звонкий, как капель.

Не забывай, что сердцу мило

И крошки хлеба береги,

Возьми ты их с собой в могилу,

Дар робких мыслей сохрани.

54

Кусочек сыра отрезая

Дождливым пасмурным уютом,

Свой ломтик хлеба укрываешь

Чернильно-пепельным мазутом.

Готовишь завтрак в неглиже,

В окно большое солнце светит

На сорок первом этаже,

А снизу в мяч играют дети.

Воспоминания, как сон,

Из глаза в глаз перебегают,

А я свой черный папин зонт

Над головою раскрываю.

Не вспомнить больше тех котлет,

Так сладко-любленных тобою,

И у виска все сорок лет

Расплавились над мостовою.

Я толком про себя забыл,

Потратив много лет в исканье,

И думаю, что заслужил

Твое призренье и признанье.

Ну расскажи же мне уже

Свои оттерзанные муки,

Ведь я стою на этаже

В мельчайшем шаге от разлуки.

55

В моменте веки приподняв,

Сердца биение уняв,

Ты понимаешь, что не дышишь,

И мотыльки бегут по крыше.

И осознанье, что не мощный,

Придаст зеркальный отражейник.

Так сразу скинув в душу кости,

Не расцепляется ошейник.

Вода стоит уже два года,

Запрели боковые окна.

А я все тот же в отражении,

А ты ведь — не посланник Бога.

Я многое тебе доверил,

И свое имя, и весомость.

А ты ведь прежде, брат, не верил,

Не ощущая невесомость.

Мы не похожи, мы разлучны,

Как крендель и буханка хлеба.

А ты все тот же одиночник,

В сердцах искавший воскрешенья.

И не сыскать тебе замены,

Похожий, просто ведь изменник.

Твои глаза — синицы в небе,

Взлетающие в День Рождения.

Тебя забудут по привычке.

И спутают с изнанкой рожи.

А я все тот же, как и прежде

Черт, намалеванный без кожи…

56

Дружище!? Думаешь ты спишь?

А одеяло под разлукой?

Ну что ж так долго ты молчишь?

Возьми, дотронься перед мукой!

Иль ты забыл, что в неглиже

Мы друг пред другом расставались?

На сорок первом этаже,

В любви друг-другу смертно клялись.

Ведь я ждала тебя в тот час,

Что оговорен был тобою.

Я прогоняла сотню ласк,

За темно-алою чертою.

Мы неразлучники с тобой.

Так думалось мне пред прощаньем,

А ты, минуя сладкий вой,

Пронзил меня своим признаньем.

Я видите ли не нужна!

Запомню я молву, не скрою.

Ну так пускай сам Сатана

Займется тушей городскою!

57

Ты, дорогая, мой ангел на свете,

Тебя божествят все на этой планете.

Я образ ищу твой в каждом рассвете,

Нам все в доме рады, и стары и дети.

Когда ты со мною, весь мир расцветает,

Бумага белеет от края до края.

Когда принтер просит черного цвета,

Я вспоминаю о душе сей поэта.

Он пишет о злости, и мир в нем растает,

Когда в небе тучи, он дом вспоминает.

Когда вдруг громадина рядом взовьется,

Он тут же светлеет, в нем мир отзовётся.

Другую дорогу душа в нем не знает,

И если сойдет он с пути, вновь растает.

В глазах его море и ровным закатом

Вдруг волосы скатом над ним рассветают.

Он дьявол пахучий и ангел разъятый,

Душа раздирается голосом святым.

Ты, дьявол, не думай, ведь он не поддатый,

Ведь ангел за ним, свою душу проклятый.

И сердце возлюбит, и голос покажет

Немного вкуснее, чем Мамина каша.

Почти невозможно, сей ангел вдруг скажет.

А мы не нарочно, нам дьявол расскажет…

58

Я не такой, как те, другие,

Их голос можно опознать.

Мои же бронхи волевые

Не может белый свет унять.

Я не прошу у жизни вожжи

И угли белого костра.

Ведь мы с тобою не похожи,

Мой Ангел веет до утра.

Тебя с вчерашнего заката

Не увидать, и глаз твоих,

И чашку кофельных нуаров

Не уловить средь влас седых.

Родная, я твой раб бессчётный,

Меня не сможешь опознать.

В тех вещих снах мысль быстросчётна,

И правды боль там не унять.

Ты не проснешься, это принцип.

Посмотришь в призрачную гладь,

Но вот чего ты не боишься,

Так это только правду-мать!

Здесь будет все теперь как прежде.

Русалок хвост, свободы прядь.

Мой храм терзает дверь в надежде,

Что сердцем можно управлять.

Родная! Ведь не в этом дело!

Кто прав, ну а кто миром прав.

Я свойчелночный взгляд доверив,

С тобою клялся, веров Ад.

Ведь царство мысли так ранимо,

А ты все рубишь невпопад.

Душа теперь неколебима,

С небес пошел любимый град.

Моих душевных лоз мерцанье

Скрывало истинную прядь,

И корень вразумив витальный,

Я заново учусь дышать.

Ты не была отнюдь родимым!

Твои услуги мимо глаз.

Распутников своим мерилом

Любила в славный зноя час.

Моя родная. Стерлядь наша!

Ты, не почувствовав мой хлеб,

В тех магистралях до чувств падших,

Свернула в призрачный кювет.

59

Мысхако. Усадьба. Уютно и рьяно,

И жарко, и сладко, и берег багряный,

И люди добротные и ласки озонные.

Вино, виноград, и души свободные.

Здесь забывают глаза о накрученном,

Время здесь тянется в гуще закрученной,

Руки краснеют без стыдности мученной,

И вспоминаешь про путь неизученный.

День расплывается в толще сознаний,

Море гонимых воспоминаний,

Косы сплетаются в омут мерцаний,

Мясо, чурчхела и звезд любованье.

Вот подошли наши дни мимолетные,

Я буду помнить и звезды бессчетные,

Море улыбок и сны быстросчетные.

Мысхако. Усадьба. Ты в сердце моём.

60

Добра тяжелая дорога показалась предо мной.

Образ странного молчанья тихо шепчет: дверь закрой.

Озарился светом дальним мой хрусталик теневой,

Отправляюсь в новый мир я, прошлому сказав: долой!

Уж нашлепался не мало, побывал и тут, и там,

Муравьев видал авралы, и, конечно, мух капкан.

Если спросишь ты дороги, я от сердца помогу,

Ну а сели дрожат ноги — кружкой чая напою.

Наша жизнь как одуванчик, еле-еле мы стоим,

От ветров головку прячем, за спиной мы не следим.

Ну а если разобраться, посильнее разбежаться,

От проблем в миг оторваться, то, конечно, мы взлетим.

От печалей оторвавшись, я не чувствую колен,

Облако сплошного счастья утащило в сладкий плен.

Я теперь живу в сознании и в ладу с самим собой,

Остается ветер дальним, укрывая мой покой.

61

Очень интересный случай — это ваше монпансье,

До конца он не изучен, расскажите же, месье!

Ну смотрите, вот же новость! Как же так! И почему?

Рассказать такую тайну не посмею никому!

Ладно вам, один разочек, мы не скажем в тот же час,

Будьте добрым же, милочек, и порадуйте всех нас!

Хорошо, но только тихо, и не вспоминайте лихом,

Если же я расскажу, а вы сядете в межу!

В общем, тут такое дело, если в двух словах и смело,

Губы в трубочку свернув и немножечко куснув,

Ты почувствуешь усладу, апельсинову прохладу,

А лимонный леденец восхитит тебя в конец!

Будешь ты конфеты лопать, и пошире будет попа,

Леденец за леденцом, вот пошире и лицо.

Вот еще одна конфетка, и сложилась табуретка,

Обернуться не успеешь, вот и баночке конец!

Но конец не только банке, а три года спозаранку

Ты сидишь один в квартире, тихо утопаешь в жире!

Позабыл ты про работу, Августину и Федота,

Больше нет тебя и жизни той, которой раньше жил.

Так что аккуратней, дети, думайте о той конфете.

Лучше думать о балете, партбилете, винегрете,

О больших пушистых йети или можно хоть о чем,

Главное найти конфету, соразмерную с плечом!

62

Чайник черного сознанья заварили мы с тобой,

В головах непонимание, а в глазах туман густой.

Бег замедлив, жизнь открыли — мы до этого не жили,

Выживали, обмельчали, оба двое замолчали.

Ты молчишь, и я молчу. Ты кричишь, и я кричу.

Я, наученный тобою, вовсе выбился из строя.

Не звоню и не пишу, разе значит — не люблю?

Долгие часы разлуки нас запутали с тобой.

И чего же дальше делать? Не общаться? Замолчать?

Или же засунув гордость, попытаться все собрать?

Вариантов нынче много, мир сегодня золотой.

Остается только выбрать путь-дорогу нам с тобой.

63

Трах-бабах! туда-отсюда! Расплескалось в море чудо,

Уши видно и лицо, чудо-юдо налицо!

Разбежались с пляжа люди, рот разинув от причуды.

Подождите! Не бегите! Это ж ваше подлицо!

Не узнали, не успели, души ваши обмелели,

Вы забыли насовсем цену слов за толщей стен.

Дружбу меряя рублями, от чего не зная сами,

Отсырели до подмосток и ложитесь вместо досок.

Что такое нынче честность? Просто пыль в подножии сцен.

Все суфлеры до колен провалились в адский плен.

Ну а там тепло, комфортно, пятки лижут идиотам.

Педикюр и бламанже подается в неглиже.

Очень странно, очень страстно, посмотрите же на них!

Если так продолжат люди, быстро вскроется гнойник.

Желтоглазые девчонки, улыбаясь в тот же миг,

Ласки пенистого счастья продают за воротник!

Ну а ты что, парень, лучше? Слово дал и не сдержал.

Говорил, что послезавтра долг вернешь, а сам сбежал.

Жизни дело молодое нас подводит с головой

К океану наслаждений, припорошенных золой.

Нам решать, что будет завтра, промолчать или пройти,

Бабушку через дорогу взять под ручку провести,

Или нагрубить кому-то — просто туго на душе…

Жизнь дает тебе дорогу, просыпайся, день уже.

64

Синим бархатным крылом

Ночь меняет понедельник,

Так проходит день за днем,

Топча нотный стан в тредельник.

Тонкий шёпот на макушке,

Ухом еле различимый,

В сказке про гнездо кукушки

Веет смысл неуловимый.

Лист спрессованных деревьев,

Фибрами души стекая,

Передать все грани смыслов

Мчится, мир не понимая.

Свеч огни в глазах пылают,

Догорая, дотлевая.

С детства счастья все желают,

В час полночный засыпая.

Вот же рядом твое счастье!

Не узнал? Не уследил?

Руку держит за запястье,

Чтоб ты душу не убил.

65

Королева честность, ответь на мой вопрос:

Отчего люди лгут у чарующих роз?

Что заставило их время вспять повернуть,

С сердцем тревожным пытаясь уснуть?

Не найдешь той правды, милый человек,

А искать ты будешь ее целый век.

В этом веке мода на нее прошла,

Позабыли люди, и она ушла.

На вопрос свой смелый даст тебе ответ

Голубь черно-белый, вылетев на свет.

Он на путь укажет бархатным крылом

И укроет пледом, напоит вином.

А зимою честной как увидишь лань,

Подойди к оконцу и спиною встань.

Покрестись три раза, обернись вокруг,

В дом твой обветшалый в миг придет уют.

66

Дуло пистолета, дрогнула рука,

Не вернуть мне детства, утекла мечта.

Жизнь моя свершилась, старый я уже,

Помолчим, родная, между этажей.

Тихо год за годом обретает срок,

А патроны лихо кто-то уволок.

Порох мой не черный, а уже седой.

Хорошо, что любим мы сильней с тобой.

Крепнем год от года, а душа твоя

Только расцветает и, звездой горя,

Счастьем согревает и поит теплом,

Путь мой освещая на конце другом.

Снова оперившись, сделав смелый шаг,

Пролетая скалы и архипелаг,

Крылья вновь раскрылись, кровью разлились,

Задышало тело, слезы полились.

Путь до звёзд тернистый, вовсе не простой,

До конца дойдем мы, сохранив лицо.

Милая, ты рядом, я благодарю,

Если бы ты знала, как тебя люблю.

67

Дорогая, мы с тобой еще все сможем,

Всем чертям мы подожжем хвосты.

Просто на других мы не похожи,

Любим мы сильней, чем жгут мосты.

Я тебе так сильно благодарен,

Каждый день судьбу свою хвалю.

Почему же мне бриллиант подарен?

Может быть за то, что я люблю?

Ты моя семья, моя ты сила.

Буду вечно рядом я с тобой.

Медовой лаской мне глаза открыла

До веков скончания, навсегда я твой.

И пускай холодными ночами,

Готовя трудности, нам объявляют бой.

Горячими, багровыми плечами

Я заслоню, родная, от беды любой.

Мы покорим моря и океаны,

И как-то раз, идя по мостовой,

Двое из небесного романа

Помашут нам и позовут с собой.