Столкновение миров [Евсей Рылов] (fb2) читать онлайн

Евсей Рылов Столкновение миров

Глава 1. Спасение утопающих

Пока я ходить умею,

пока глядеть я умею,

пока я дышать умею,

я буду идти вперёд!

Л. Ошанин

Открыв глаза, он обнаружил, что вокруг абсолютно темно и тихо. Он расслабленно висел на страховочных ремнях. Двигаться не хотелось, во всем теле разлилась тяжесть. Голова болела и кружилась, во рту стоял явный привкус лекарств. «Неудачное десантирование, наверное» — подумал он — «Вот, долбоклюи! Как можно выбрасывать десант, не уничтожив батареи ПКО?! Надо попытаться вспомнить, что здесь такое произошло» — Он подвигал руками и ногами — «гравитация около одного g — значит Венера».

— Ну, уже неплохо, я тут, в принципе, ориентируюсь — тихо сказал он себе.

Связи нет, система ориентации не работает — «ещё и РЭБом жахнули. Вообще встряли».

Мысленно чертыхнувшись, он попытался дотянуться до ближайших кресел, чтобы растолкать товарищей. Сквозь перчатки он, на удивление, хорошо мог ощущать поверхность — «модель, что ли, новая?» подумалось ему. Вокруг были какие-то гладкие панели видимо экраны, или что-то такое. Он включил подсветку на шлеме, установив интенсивность на минимум.

Потребовались несколько долгих секунд, прежде, чем до него дошло — он был в кабине. Обыкновенной тесной кабине крестовика, который видимо куда-то упал, и, толи висел, толи воткнулся передней частью в грунт. Кабина была цела, видимо падал он с небольшой высоты. «Значит, по свету меня не заметят, и то хлеб» — подумал он. Так, теперь можно потихоньку увеличить интенсивность освещения. «Да, вполне обычный крестовик». Он осмотрелся — визир, получающий сигнал по световодам, встроенным в корпус, был абсолютно черен.

Он запустил программу самодиагностики экзоскелета. «Так, так, что это, у нас, за модель? Что-то вообще незнакомое, новьё совсем. О, а вот и имя пользователя. Ну-ка… ну-ка, как там меня зовут? Лихов Андрей. Вполне ничего такое имечко, позывной Жук. Да уж! Не до чего умнее они, конечно же, не додумались, юмористы казарменные. Экзоскелет исправен, что там у нас с крестовиком? Машина вполне в порядке, модель тоже, кстати, из новых» — он продолжил проверку. Увы, не связи, ни ориентации, ни полноценного ИИ. «Н-да, а РЭБ-то шагнул вперед, раньше квантовые компьютеры придавить силенок не хватало».

— Ладно, Андрюх, пора отсюда вылезать — сказал он сам себе.

Андрей подключил свой мозгомашинный интерфейс, к управлению шагоходом. Порылся в памяти, но о боевой задаче, почему-то не было ни слова. Он, наконец-то осмелился подключиться к сенсорам крестовика.

И так, он был…под водой! Обыкновенной жидкой водой. Кругом лед, промоина, кажется, какая-то, вроде и течение тут, какое, никакое, а есть. «Та-ак, я что на Земле? МЫ ЧТО, ВОЮЕМ НА ЗЕМЛЕ!?» — эта мысль пронеслась у него в голове, взбудоражив всё его существо.

— Твою же, перекись! — тихо ругнулся он.

Шагоход уцепился когтями за лёд и стоял вертикально. Андрей аккуратно выровнял машину. Видимо, он в леднике, а где-то выше, что-то топит лед. Первым импульсом было сходить посмотреть, кто там такой добрый портит казённый ледник и откуда столько тепла, но что-то его остановило. Промоина достаточно круто спускалась вниз, и Андрей повел машину туда. Метров через четыреста, на её дне стали попадаться достаточно крупные камни, сужающие и так не широкий проход. Впрочем, справиться с ними оказалось совсем легко. Андрей с интересом обнаружил, что каждая лапа крестовика, оснащена целым набором плазменных резаков, с помощью которых, он просто растапливал лёд, под глыбами. Те проваливались в ледник, а крестовик двигался дальше. Так он вполне спокойно добрался до того места, где в щели между глыбами, перегородившими проход, пробивался яркий свет. Работая лапами, Андрей быстро организовал проход для машины и вывел её наружу. Поток, который больше не держали камни, с шумом вырывался на свободу.

— Эдак, меня заметят — тихо сказал он.

Ловко забравшись на ледник, он, немного поискав, нашел подходящую глыбу, расположенную неглубоко во льду. Быстро высвободив её, он столкнул её в поток, снова сузив проход для воды. Теперь можно было оглядеться. Крестовик стоял на поросшем незнакомым кустарником горном склоне. Примерно метрах в пятистах ниже начинался лес. С помощью визиров крестовика Андрей его легко рассмотрел. И то, что он увидел, его просто ошеломило. В лесу не было ни одного знакомого дерева. Нет, деревья в основном были хвойными, но среди них попадались и похожие на странные пальмы или вообще папоротники. Но это было ещё полбеды, на опушке паслось какое-то животное, что-то вроде крупной ящерицы, с длинными задними лапами и короткими передними, которыми оно ловко доставало шишки с деревьев и лущило их кривым клювом.

— Да, что вообще тут происходит-то?! Где я? Это, что имитация какая-то? — чертыхаясь, проговорил он.

Андрей повел крестовик вниз по склону. В лесу шагоход будет менее заметен. Оказавшись в лесной полутьме, он завел машину в расщелину. И остановил её там. Ему нужно было передохнуть и все обдумать. Травма, какая бы она ни была, давала о себе знать. Андрей настроил автоподачу, лекарств с вдыхаемым воздухом и внутривенно, откинулся назад и уснул.

Проснулся он, только через три часа, солнце за это время даже не миновало зенит, но, о чудо, вся автоматика, включая ИИ крестовика, вновь работала.

И так, что там у нас по задачам: он пытался попасть к месту аварии стрижа, упавшего с этой стороны гор из-за вспышки на Звезде, вот так просто без названия. На запрос Андрея ИИ тут же вывел картинку с места крушения. Стриж лежал, зарывшись в землю носом, и несколько перекосившись, люк был открыт, из него несколько человек в странной одежде вытаскивали тело космонавта. Другой его товарищ, лежал на земле в луже крови. Оба они были в легкобронированных экзоскелетах и с оружием. Вся картина не позволяла ни секунды сомневаться, совсем недавно возле, упавшей машины, произошёл бой, который, увы, земляне проиграли. «Стоп! Земляне, а эти, тогда кто?» — потрясенно подумал Андрей.

Он запросил стриж. В камере гипобиоза находился раненый пилот, больше живых там не было. В памяти было и видео боя. Похоже, что стриж пытались подорвать, какие-то парни в странных камуфляжных плащах, вооруженные незнакомым огнестрелом, Андрей, впрочем, в старом оружии вообще плохо разбирался. Трое космонавтов отбивались из рельсотронов и гранатомета, прикончив изрядно врагов, но, увы, проиграли. Двое были мертвы, третий куда-то пропал. Как назло, в момент окончания боя видео было крайне некачественным, и среди мути, почти ничего нельзя было различить.

И так, видимо он был отправлен на подмогу экипажу стрижа, но из-за вспышки на Звезде произошла авария и он не успел. Что ж ни третьего члена экипажа, ни гранатомета не было. Плохо, конечно, но ладно. Сейчас он в любом случае не боец, ему нужно время на восстановление после травмы. «Так, это у меня контузия, похоже, что я в тумане напоролся на шаровую молнию просто-таки феерически огромных размеров».

Всё, что мог сделать Андрей, это выяснить прогноз по вспышкам. До следующей, оставалось ещё, около четырёх местных суток. Узнав это, Андрей запустил программу лечения контузии и погрузился в искусственный сон.

-

Лучики ласкового осеннего солнца дробились маленькими радугами в капельках росы разбежавшихся на пышных листьях папоротника, покрывавшего луг, полого спускавшийся к берегу озера. Голубая водная гладь, едва подернутая легкой рябью, отражала глубокую лазурь утреннего неба. Высоко-высоко в которой плыли легкие перистые облачка. Почти у самого горизонта была темная полоска далекого леса. Утро дышало тишиной и свежестью. Воздух был неподвижен, казалось, каждая травинка, каждый лист боялись нарушить тишину и покой, наполнявшие всё вокруг. Осторожно ступая босыми ногами по утоптанной дорожке, боясь замочить росой полотняные брюки, Андрей спускался к берегу озера. Ему было легко и весело. Сейчас, война за место, полностью соответствовавшее описаниям ада и годы одиночества в космосе, казались просто страшным сном, от которого он наконец-то проснулся. Ему нравилось просто дышать ароматным воздухом, слушать тишину и наслаждаться утром. Дорожка расширилась и его обогнала рыжая девушка ростом едва ли ему по грудь. Легкое платье идеально сидело на её стройной фигуре. Волосы украшал венок, искусно сплетенный из листьев папоротника, она обернулась и одарила Андрея сияющей улыбкой. Казалось, что каждая веснушка на щеках с ямочками тоже улыбается. Глаза столь глубокого зеленого цвета, какого он никогда раньше не видел, лучились смехом. Она протянула руку и, схватив его ладонь, смеясь, сказала:

Побежали! — и они понеслись вниз к озеру.

Она бежала легко и грациозно, словно, лань. Там, куда вела дорожка, на берег был вытащен длинный чёлн, выкрашенный в белый цвет. Верхняя часть бортов, его была украшена незамысловатым узором. Андрей легко столкнул его в воду и, подхватив миниатюрную красавицу за талию, поставил её в лодку, а потом забрался в неё сам и, взяв со дна лодки весло, оттолкнулся им от берега. Он грёб, а девушка сидела на носу лодки и улыбалась ему, опустив руку в прохладную воду, будто гладя утреннее небо. Солнце медленно ползло вверх по небосводу, и солнечные зайчики плясали на её лице, словно, играя с веснушками… А потом он проснулся.

ПКО — противокосмическая оборона

РЭБ — средства радиоэлектронной борьбы — оружие нарушающее работу средств связи, систем наведения, ориентации и/или способное повредить электронику

Глава 2. И снова здравствуйте

Андрей проснулся, тяжело дыша. По лицу струился пот. Сердце неслось сумасшедшим галопом. Он попытался вытереть лоб рукой, но наткнулся на забрало шлема. Точно, он же в крестовике, а что вообще происходит?

Выровняв дыхание, попив из загубника воды, рециркулируемой внутри экзоскелета, и расслабившись, он, наконец-то, всё вспомнил. Первым делом Андрей попытался вернуть разгулявшиеся чувства в стойло.

— Она наглая, грубая, напористая и абсолютно безудержная — сказал он себе — У неё не идеальная улыбка: зубы желтые, а на верхней челюсти нет одного — двойки справа, если не ошибаюсь — говорил он нарочито громко, пытаясь перекричать свои мысли — Фигура, как у мальчишки, носит, исключительно форму, которая сидит на ней мешком — но эмоции никуда не девались — а ещё, ещё, у неё коса постоянно растрепана… — его всего трясло — а глаза… глаза такие… такие — совсем тихо произнёс он — зелёные, как лесной сумрак и веснушки, как солнечные зайчики. Она такая гибкая, стройная, словно… — Андрей со всей силы ударил себя по шлему кулаком — да очнись же ты! Мне нужен алибдин и дозу побольше.

Минут через двадцать с большим трудом ему всё же удалось выкинуть рыжую из головы, а затем он принялся за ежеутреннее дело — планирование рабочего времени. У него было две связанных задачи. Первая выяснить, что случилось с Голубевым и, если он жив, вытащить его и отправить в поселение. Врач им, сейчас нужен, как никогда. Затем, требуется переправить капсулу с Ринчиным через горы. Без дока это мало осмысленно, оперировать-то бурята будет некому, есть, конечно, хирургический робот, но справиться ли он самостоятельно, ещё большой вопрос. Задачей номер два было предотвратить эпидемию среди местных, для этого нужно уничтожить тела, а за одно и тех, кто их трогал и стерилизовать места, где они были.

— С чего-ж начать-то? — спросил он себя.

Андрей затребовал у Ильича сводку. Результаты его, увы, совсем не обрадовали. Рамирес получил приказ уводить галошу, улетел и пристыковал сцепки контейнеров к кораблю. Сам корабль сейчас разгонялся, готовясь пройти червоточину. Команда в гибернации, пытаться связаться с ними без толку.

Их троих просто сочли мертвыми и бросили. Кстати, так же вел себя и Ильич, потребовавший повторного подтверждения полномочий. Предыдущее он аннулировал. Голубев, не понятно жив или мертв, его забрали камуфляжные. Двигались они под кронами деревьев, что сделало их практически невидимыми, так как, отправленный следить за ними, беспилотник большую часть времени бестолково висел в небе потеряв работоспособность. Вместе с доктором утащили и гранатомет. Тела убитых товарищей, забрали местные военные и отвезли в форт. Кстати, неутомимая искательница отметилась и тут, потребовав воздать почести павшим войнам и сжечь тела. Какая, однако, прозорливость! Была бы она покрасноречивей, многих проблем можно было бы избежать, но, увы, её откровенная грубость и напор в общении со старшими по возрасту и званию привели к результатам полностью обратным желаемым.

На первый взгляд решение очевидно: искать Голубева. Его знания явно будут полезны для борьбы с эпидемией. Уже полным-полно народу контактировали с телами космонавтов, и кишечная палочка, протей или ещё какая-нибудь зараза относительно безопасная для людей и смертельная для местных, скорее всего уже начали свое распространение. На этой мысли перед его взглядом с чудовищной натуралистичностью предстало лицо рыжей искательницы. Землистого цвета, словно постаревшее, заострившееся, зеленые глаза, уже подернутые смертельной пеленой глубоко запали, сухие губы потрескались. Страшная картина дизентерии, виденная в учебных фильмах, удивительно хорошо ложилась на этот мир. Сейчас Андрей ненавидел себя за то, что долгими сменами на корабле пытался воплотить в жизнь мечту своего детства — стать врачом. Он слишком много прочитал медицинских книг, слишком много раз видел учебные фильмы…

Несколько минут он пытался выкинуть всё это из головы и, наконец, нехотя пошёл на компромисс. В конце концов, где док не известно, так что Андрей решил отправиться к стрижу, благо путь туда был не так уж далёк. При этом приказал пустить все доступные резервы на поиск врача.

К челноку он добрался около полудня и, оставив крестовик выше по склону, невидимый двинулся к челноку. Стриж зарылся носом в грунт и несколько накренился влево. Лес на его пути и несколько в стороны был повален, образуя широкую просеку.

Местные военные оставили здесь полсотни охраны. Ниже по склону, по всем правилам, был организован лагерь. В трещинах и промоинах были построены блиндажи, для этого использовали поваленные деревья, не срубив ни одного живого, что скрывало лагерь под кронами. Вокруг стрижа были расставлены, отлично замаскированные, секреты. Кстати просека была оставлена пустой, земля здесь была разровнена, приглашая незадачливого вторженца под перекрестный огонь. Андрей минут пять изучал построенную Ильичом карту охраны. Вооружившись станнером он, пользуясь своей невидимостью и беззвучием, по широкой дуге обогнул охрану и подобрался к лагерю снизу. С этой стороны его охраняли четыре часовых, между которыми постоянно курсировали два патрульных, проверявших, что делается на постах. Выше по склону было два секрета по четыре человека в каждом. Андрею потребовался почти час на приготовления. Он установил беспилотники с голографическими проэкторами напротив каждого из постов и выше по склону, так, чтобы они смогли работать на весь лагерь, остальные секреты должны были обрабатываться из стрижа и беспилотников. Ильич тем временем приготовил объемное изображение и перевел подходящую песенку на местный язык. Андрей отверг несколько вариантов и лишь на пятый раз удовлетворился результатом.

Его учили, что воля — это главное оружие солдата. Сломай её, он запаникует и побежит даже от заведомо более слабого противника. Паника, это незаменимое оружие на войне. «Страх убивает разум» — так говорили древние.

Всего двадцать минут спустя, Андрей двинулся вверх. Тут и там сновали голограммы, отвлекавшие солдат. Это был несколько переработанный фрагмент достаточно популярной в последнее время черной комедии. Ринчин, обожавший ужастики, так ржал в голографической камере, что никакая шумоизоляция не справлялась.

Андрей отрабатывал по каждому встреченному из станера. Оружие выпускало сжатый до предела магнитный поток, при попадании которого точно в голову, человек терял сознание, примерно, на два часа. Оружие это было малоэффективно против военных — уж слишком легко от него было защититься, но сейчас оно было в самый раз. Андрей прошёл сквозь лагерь, не спеша, вырубая каждого метавшегося в панике солдата или офицера. Обогнув стриж по дуге, он был вынужден потратить, ещё почти двадцать минут на разбежавшихся солдат из секретов. Вновь спустившись к челноку, Андрей приказал выдвинуть лестницу и открыть дверь. Когда он уже поднялся. Что-то заставило его обернуться, на краю леса в панике метался молодой солдат, вырубив и его, Андрей вошёл в челнок.

Первым делом он нашёл запасы медикаментов и конкретно алибдина. Этот препарат, созданный одним из видных деятелей молодежного антиполового союза тогдашней AUKUS, который чаще называли Океанией, эффективно подавлял половое влечение, трансформируя его в агрессию или познавательный интерес в зависимости от ситуации. При этом алибдин в отличии от своих предшественников не разрушал длительно существующие привязанности, но предотвращал появление новых или разрушал формирующиеся. За почти двести лет применения он прекрасно зарекомендовал себя в армии, море и космосе. Очень долго препарат свободно продавался, практически изменив мир, уменьшив население планеты в семь раз всего за каких-то сто лет. У этого лекарства был лишь один недостаток, который все упорно называли преимуществом — при отмене возникал своеобразный эффект рикошета — формировалась привязанность. Около ста лет назад, алибдин был запрещён к применению на планетах, где население включало оба пола. Теперь каждый контейнер с ним был снабжён мощным ультрафиолетовым излучателем, уничтожающим препарат, если попытаться его открыть в условиях гравитации, не введя при этом специальный код, который, естественно Ильич выдать отказался. Время было ограничено. Андрей, прихватил контейнер с собой, надеясь, потом как-нибудь взломать защиту, и достать ампулы неповрежденными. Он принимал алибдин с семнадцати лет, сначала в армии потом на корабле и в свои тридцать восемь в плане отношений с противоположным полом остался все тем же мальчишкой, каким покинул Землю.

Забрав лекарство и кое, что ещё по мелочи, Андрей проверил капсулу гипобиоза, в которой лежал Ринчин, тот был в состоянии приостановленного обмена веществ и мог так храниться ещё очень долго без каких либо изменений. Потом он нашел пергидроль, распылитель и шашки пиросостава, горящего при температуре около десяти тысяч градусов Цельсия. Ему потребовалось еще полчаса, чтобы с помощью трех роботов с борта стрижа пролить почву шестипроцентной перекисью водорода. Затем погрузив свою добычу в крестовик, Андрей проверил, не нашел ли Ильич базу камуфляжных и, обнаружив, что нет, направил шагоход к форту. До следующей вспышки оставалось около трёх с половиной местных суток.

«Страх убивает разум» — цитата из романа Ф. Герберта «Дюна».

Гипобиоз — снижение активности обмена веществ позволяющее сохранять раненного без развития патологических процессов до момента оказания помощи.

Молодёжный антиполовой союз — молодёжное крыло партии Океании — вымышленного государства из романа Дж. Оруэла «1984»

Глава 3. Тили-тили-бом

Близился обед и всех часовых, включая Риньша, неумолимо клонило ко сну. Дозорные, ходили между постами всё медленнее. Риньш был молод. Армия казалась ему лучшим способом сделать карьеру, ведь здесь совсем не важно, кто твой отец. Правда?

После войны с западянами, в армию больше не валились толпы благородных, мало кто из них был готов сражаться с противником, превосходящим во всём. К тому же западяне не слышали об обмене пленными. И правда, кто в здравом уме отдаст такую игрушку? Он много раз слышал о том, как удавалось отбить тех, кто провел в плену несколько месяцев, им даже показывали тех немногих, кого всё же удалось выходить. Его трясло от одного воспоминания об увиденном.

Риньш сын Шыйра из рода Ыйщ рядовой

Солнце ласково гладило его лицо, пробиваясь сквозь густую хвою деревьев. Но в какой-то момент, которого он не заметил, посреди яркого дня постепенно стало темнеть, а звуки стали тонуть в каком-то непонятном шуме. Он был негромкий и какой-то странный, сразу же высокий и низкий. Вдруг на грани слышимости раздался нежный, словно, колокольчик детский смех. Сначала далеко-далеко, секунду спустя он стал ближе, но раздавался почему-то, с другой стороны. Вот ещё раз, снова далеко, а потом, снова близко. Смех запутывал. Риньш нервно крутил головой, не в силах сбросить с себя наваждение, остальные осеняли себя священными знаками, их примеру последовал и он, но это мало помогало. А потом среди смеха стали появляться слова, ребенок произносил их тихо-тихо, но все их слышали. Девочка пела

Тили-тили-бом — закрой глаза скорее.

Вокруг становилось всё темнее, словно что-то поглощало солнечный свет. Нежный, как колокольчик девичий голосок продолжал.

Дили-дили-бом всё скроет ночь немая.

За тобой идет она и вот-вот поймает…

По лесной тропинке вверх по склону легкой походкой шла девочка, которой вряд ли перевалило за восемь. Волнистые почти белые волосы свешивались на грудь, обрамляя почти ангельское личико, на ней было небесно-голубое платье подол, которого закрывал даже ступни. На абсолютно ровном цвете ткани, ярко, словно, светясь в сгущающейся темноте, выделялись алые брызги ещё не успевшей засохнуть крови. Её смех продолжал метаться, то удаляясь, то снова оказываясь всё ближе….

Тили-тили-бом — Ты слышишь, кто-то рядом?

Притаилась за кустом и пронзает взглядом.

Она стала легко пританцовывать, словно перышко, кружась на месте, вновь и вновь, то удаляясь, то приближаясь, оказываясь, то справа, то слева. Песня лилась ровно и настолько мелодично, что, казалось, петь так, человек, просто не может. Её голос гипнотизировал. В навалившейся тишине, остался только он один. Казалось, всё в мире замерло, слушая её песню. И вот она, кажется, подошла к концу…

Она идёт… Она уже-е… БЛИЗКО!

Последнее слово она грубо выкрикнула, волосы отлетели от страшно изменившегося лица. Кожа была мертвецки бледна, её покрывали омерзительные пятна тления и сеть темных сосудов. Теперь стал, виден, измазанный в ещё свежей крови, рот, в котором торчали кривые желтые клыки. Под густыми бровями с невероятной для ребенка злобой выпучились бледные бельма, заменявшие твари глаза…

Часовые открыли беспорядочную пальбу. Огонь и дым вылетали из стволов, озаряя жуткие сумерки, поглощающие всё вокруг, но ни один, даже самый слабый звук, не смог пробиться сквозь звенящий в ушах шум. В сумерках фигура девочки оставалась единственным ярким пятном, волосы вновь закрыли отвратительную харю. Танцуя, она появлялась, то тут, то там, даже не замечая попадающих в неё пуль.

Вдруг, оказавшийся рядом с Риньшем, дозорный рухнул на землю, словно подкошенный. Винтовка вылетела из его рук и заскользила вниз по склону. Риньш, выстрелил по чудовищу, ещё и ещё раз, подбежал к товарищу и склонился, нащупывая рукой артерию на шее, тот был ещё жив, но, как он не тряс его, не желал приходить в себя.

Риньш рванулся вглубь лагеря, по пути меняя магазин. Он надеялся найти помощь, но среди блиндажей и палаток, он увидел сослуживцев, лежавших на земле в перемешку с ящерами то тут, то там. Наверное, они пытались бежать, как и он. К одному из них склонилось чудовище, отодвинув белые волосы рукой, покрытой трупными пятнами, оно тянулось к его шее. Риньш, рванулся к ним, пытаясь ударить тварь прикладом, от которого та со смехом увернулась, оскалившись в злобной ухмылке. Мгновение и она оказалась в нескольких шагах, вновь склонившись над бессознательным телом ещё одного парня, совсем ещё мальчишки. Риньш, упав на одно колено, выстрелил. Тварь протянула в его сторону руку, словно стряхивая с неё что-то. Она прогоняла его, как назойливую муху. Риньш, передернул затвор, осенив себя священным знаком, и снова выстрелил. На мгновение наваждение мигнуло, Риньш увидел солнечный свет, заливавший всё вокруг, но почти сразу мир затопила темнота и навязчивый смех, словно, звон тысячи колокольчиков исходящий сразу отовсюду. Он закричал, но рот его, лишь бессмысленно открывался, не издавая ни звука. Чудовища были везде, теперь их было много, они тянули свои омерзительные руки к нему, склонялись к его бездыханным товарищам.

В панике Риньш рванулся вверх по склону, он нажимал на спусковой крючок, вновь и вновь, передергивая затвор своей винтовки, но чудовища, кажется, даже не замечали попадавших в них пуль. Он делал, то единственное разумное, что ему оставалось — отступал. Внезапно, он вылетел к секрету, тела бездыханных сослуживцев беспорядке лежали на земле.

Всё было кончено. В голову ему пришла паническая мысль — «они должны бояться света» — и он, как умалишенный, рванулся к просеке. Риньш бежал из последних сил. Выскочив на неё, он увидел, что в боку небесной рыбы открыта дверь, к которой ведут выдвинутые из туши ступени. От леса к ней по разровненной земле просеки протянулась узкие цепочки следов. А потом была вспышка невыносимой боли, пронзившей всё его тело, и мир затопила темнота.

Глава 4. Безумная затея

Лалтхи с самого утра мучили нехорошие предчувствия. Сегодня, что-то должно было случиться. Перед обедом, во время занятия с воспитанницами, она ясно почувствовала: там, у небесной рыбы, что-то происходило, что-то очень плохое. Она ощущала ужас и панику, но количество, испытывающих эти чувства, стремительно сокращалось, они, кажется, теряли сознание. Вдруг молчаливая Лийши заговорила

— Какая ужасная песенка, кто мог такое выдумать? Вы слышите, слышите? Песенку! Ть’йлйи-ть’йлйи б’ом всё скроет ночь немая, за тобой идет она и вот-вот поймает — последнее она мелодично пропела — эту песенку все боятся. Учитель, что там происходит? Кто это?

Лийши дочь Лнха'Щыйтха главы рода Рьтш воспитанница Ордена

— Боюсь моя милая, мы накликали на себя гнев древних. Никто даже не подумал отдать последние почести павшим войнам — устало сказала Лалтхи.

— Древний это, тот, который забирает у них сознание? Так ведь, учитель? Он пришёл за лекарством, оно делает с человеком ужасные вещи. Учитель, зачем оно ему? — озадачено продолжала девочка — А ещё он… ему нужны какие-то штуки, которые горят. Он хочет сжечь тела своих товарищей и всех, кто с ними соприкасался, не надо было их трогать, в них кроется страшная опасность — глаза девочки остекленели, она смотрела куда-то вдаль. Голос её был удивленным. Она, кажется, не могла до конца понять, то, что ощущала.

— Лийши, да как? почему ей всё, а мне… — закричала Шайе и выскочила из комнаты.

Лалтхи подсела к Лийши и, обняв её, произнесла:

— Леди Лащ идите успокойте Шайе — скомандовала Лалтхи, а потом на много м😌ягче продолжила, обращаясь к Лийши — Не бойся, всё будет хорошо, моя девочка. Мы не оскорбляли память тех воинов. Всё будет хорошо, тебе надо отдохнуть. Давай вместе со мной пойдём по лесу к твоей поляне — голос Лалтхи стал размеренным, она отпустила воспитанницу? села напротив и, скопировав её позу, поймала ритм дыхания — ты дышишь ровно, вдох, выдох. Воздух медленно заполняет тебя, выходя сквозь кончики пальцев, вдох, и выдох — когда они стали дышать одинаково, искательница продолжила, голос её стал гипнотическим — ты идёшь по редкому лесу, по тропинке среди листьев папоротника. Небо чистое, солнце ласковое….. — искательница говорила и говорила. Девочка закрыла глаза, и завороженно слушала. Наконец, когда искательница закончила. Девочка полностью успокоилась и стала такой же, как обычно.

Это упражнение они отрабатывали множество раз. У каждой из них было место, куда они могли уйти от своих ощущений, закрыв свой разум. Сегодня, наверное, впервые, одна из воспитанниц Лалтхи использовала его по прямому назначению.

Девочки отправились утешать Шайе а потом обедать, а Лалтхи пошла к коменданту, застав у него Вьйна оживленно что-то тому рассказывающего. Когда она вошла, мужчины прервались.

— Храбрый Шыйх, господин Вьйн. У меня плохие новости. Древний пришёл к небесной рыбе, он оглушил охрану и хочет забрать что-то для погребального костра. Боюсь, этой ночью, он нападет на Йтьц. Надо их предупредить и… мне нужно в форт.

— Я пойду с Вами — сказал Вьйн.

— Не стоит, там достаточно людей, лучше охраняйте лагерь.

— Я не готов отпустить, Вас, без охраны — сказал он.

— Лучше, Вы, Шыйх отправьте того, кто поможет мне спуститься быстро. Всё случится этой ночью…

В этот момент дверь распахнулась, на пороге стояла Лийши, блуждая взглядом по комнате.

— Го. господин Шыйх, учитель. Древний… Он забрал плохое лекарство, но рыба не разрешила его использовать, а теперь… теперь он идет к форту…. Зачем, зачем, оно ему?

— Леди Лийши, какое лекарство? — вкрадчиво спросил комендант.

— Оно убивает в человеке любовь… а теперь он идет к форту.

Вьйн шокировано посмотрел на Шыйха.

— Пряность западян — в один голос произнесли они — вот уж не ожидал, что древние таким пользуются — мрачно сказал комендант.

— Он заставляет людей видеть, то чего нет, он так пугает, а сам делает, то, что ему нужно. Там очень страшная песенка…. Ть’йлйи-ть’йлйи-б’ом кричит ночная птица. Он уже пробрался в дом к тем, кому не спиться… — мелодично пропела девочка — этой песенки, все боятся — Лийши, вдруг снова стала сама собой. Лалтхи удивленно уставилась на неё. Кажется, девочка смогла самостоятельно закрыть свой разум.

— Если древний умеет внушать иллюзии, то им там не справится без искательницы — сказала Лалтхи — господин Шыйх, есть ли способ спуститься быстро?

— Да, но он вам не понравиться — ответил комендант.

— Это слишком опасно, так риско….

— Что раскудахтался, стражник? — зло спросила Лалтхи — не переломлюсь, такого повидала, тебе в самых страшных кошмарах не снилось.

— Что-то мне подсказывает, вам учитель, в форте бояться нечего, а вот спуск по реке, это другое — спокойно ответил Вьйн.

— Прокатится по реке на лодочке — всегда мечтала — с фальшивой легкостью неспешно проговорила искательница.

Знай Лалтхи заранее, что ей предлагает Шыйх, никогда бы не согласилась. Её сопровождал проводник, который привел их сюда. По его словам, сплавляясь по реке, к вечеру они смогут оказаться у форта. Вдвоём они оделись в жилеты из толстой древесной пробки, надели крепкие шлемы и закрепились ремнями в лодке. Это была самая странная лодка, какую искательнице только приходилось видеть в жизни. Она состояла из двух кожаных труб, заполненных пробковыми дисками, благодаря которым те отлично гнулись. Из таких же труб состояли и скамейки, к которым они привязали себя ремнями. Даже дно было кожаным. Проводник, которого звали Шрой, расположился на корме, а Лалтхи посадил вперёд. Стоило им оттолкнуться от берега, как течение подхватило лодку и стремительно понесло.

Река, извиваясь по склону горы, как разъяренная змея, спускалась вниз порой под головокружительными углами, местами она ныряла в узкие ущелья, образуя безумные стремнины, а местами пробивалась через пороги. Странная лодка оказалась удивительно прочной. Наталкиваясь на камни или попадая на порог, она изгибалась, казалось, под самыми невозможными углами, не ломаясь. Действительно солнце ещё не село, а мокрая и еле живая от усталости Лалтхи уже стояла на пристани форта Йтьц.

Глава 5. Окончательная дезинфекция

Андрей поставил крестовик на холме примерно в двух километрах от форта Йтьц. Холм этот порос редким лесом и представлял для шагохода почти идеальное укрытие. Здесь были явные остатки старых укреплений. Огромные каменные плиты были в беспорядке разбросаны то тут, то там. Сохранился даже угол циклопической стены глубоко вросшей в землю, но все ещё впечатляющей своей мощью.

Сидя в крестовике, Андрей обдумывал план действий. Форт представлял собой трехлучевую звезду, в углах которой располагались мощные бастионы, каждый из которых венчала башня высотой почти двадцать метров. Между собой они соединялись стенами почти шестиметровой высоты. В основаниях лучей звезды располагались ворота. Склоны холма, на котором стоял форт, круто спускались вниз, обрываясь в широкий ров, соединенный двумя каналами с рекой. Внутри форта находились несколько четырёхэтажных зданий. Самое северное из них, обычно использовавшееся под склад, было переоборудовано в импровизированный морг, где и хранились тела космонавтов. Следовало признать, что охрана и форта, и самого здания была организована весьма профессионально. Андрей учёл удачный опыт прорыва к стрижу и сформировал задание для Ильича на новый набор голограмм. В этот раз они должны были создаваться индивидуализировано в зависимости от места, где находился противник. Результат его порадовал, правда, Ильич был крайне возмущён тем, что требовалось пригнать столько беспилотников, однако, в конце концов, сдался. Примерно через час возни Андрей удовлетворился сформированной программой, оставалось только ждать прибытия беспилотников.

Сам Андрей стал размышлять о поисках доктора и, увы, как не корпел над картой, найти базу противника ему не удавалось, единственной зацепкой оставалось, то, что камуфляжные быстро прибыли на место крушения, а, оказавшись на месте, вызвали подкрепление со взрывчаткой. Радио в этот момент не работало, оставалась либо проводная связь, либо слышащие. Вторым важным обстоятельством было, то, как быстро они ретировались, узнав откуда-то о приближении совсем небольшого отряда Ордена. Вряд ли они испугались вступать в бой. Единственным, что могло их напугать, было обнаружение их базы, секретность которой, видимо, была для них крайне важна. Очертив район поиска, Андрей потребовал у Ильича, после штурма форта, запустить поисковые беспилотники по руслам ручьёв и звериным тропам, которые могли служить, для незаметного перемещения, а также каталогизировать все пещеры, в этом районе. За этим занятием Андрей не заметил, как над крепостью скопилось достаточное количество шпионов, а некоторые из них залетели внутрь зданий.

Солнце садилось, окрасив все вокруг красным сеянием. Он решил последний раз окинуть взглядом форт. Всё шло по плану кроме одного: у причала сейчас находилась весьма странная лодка, напоминающая надувные лодки с Земли, которые Андрею приходилось видеть ещё в детстве. От неё, к воротам форта направлялась фигура, одетая в какой-то странный шлем и жилет. Над ней Ильич аккуратно подписал Лалтхи.

Андрей ругнулся, рыжая с её неординарными способностями могла испортить весь его замечательный план. Кстати, как это она умудрилась без техники, так быстро добраться до форта? И тут его осенило, похоже, что она сплавилась на этой странной лодке вниз по горной реке. Андрей прошёл через многое, но глядя на объемную карту русла реки, вынужден был признать, что даже он, сто раз бы подумал, прежде, чем заниматься подобным. «Ну да ладно» — решил он — «будем импровизировать!».

Выбравшись из крестовика, он покрепче притянул к плечам сумку и побежал к форту. Бежалось ему легко, вечерний воздух был тих и спокоен. Он уже добрался до рва, когда представление началось. Беспилотники врубили шумоподавление, посылая на встречу, звуку волны, гасящие его. По дорогам ко всем трем воротам шли, уже зарекомендовавшие себя персонажи черной комедии, отвлекая на себя внимание охраны. Не обращая на них никакого внимания, Андрей перебрался под водой через ров. Собственно, это был один из опаснейших моментов, охрана могла заметить рябь от движения на воде, но солдаты были слишком заняты голограммами. Вверх по отвесному склону, переходящему в стену Андрей забрался, словно гекон легко, но, увы, совсем не быстро. Оказавшись на стене, он не спеша двинулся по ней в сторону здания, превращённого в морг, щедро раздавая заряды из станера, всем, кто попадался на глаза, что только усиливало и так уже начавшуюся панику. Он почти добрался до места, когда вдруг из-под его ног во все стороны полетел целый фейерверк мелкой каменной крошки, выбиваемой пулями. Группа солдат из ближайшей башни безуспешно палила по нему из всех имеющихся стволов. И почему только он не удивился, увидев на мгновение мелькнувшую в одном из окон, растрёпанную рыжую косу? Оглушив тех, кто неосторожно высовывался из-за укрытий, Андрей перепрыгнул через парапет, и на всех шести конечностях побежал с внутренней стороны стены, вне сектора обстрела солдат. Использовав при этом ещё одну заготовку. Это было его собственное голографическое изображение, слегка доработанное Ильичом. Солдаты отвлеклись на него меньше чем на минуту, но Андрею большего было и не нужно. Он уже оказался у нужного ему здания и спрыгнул на него.

С крыши на лестницу вела стальная дверь, которая была заперта изнутри, будь на его месте обычный человек, это препятствие было бы непреодолимо, но Андрей, использовав в качестве прикрытия дым голографического пожара, просто срезал её плазменным резаком и рванул вниз по выщербленным ступеням. Час был уже поздний и в здание оставалось трое врачей да пятеро охранников, вырубить которых не составило труда. Сложив бессознательных в караулке у выхода, он двинулся в подвал, где хранились тела. По дороге прихватив рельсотроны, таки отрезанные местными от шнуров, которыми те крепились к запястьям его товарищей. Андрей прицепил оба ствола за спину и продолжил свой путь. Когда он спустился, то обнаружил к своей огромной радости, что вскрыть экзоскелеты ещё не успели или не смогли. Скафандры были пробиты, из отверстий уже подтекала сукровица, скапливаясь под телами.

Самым безопасным для местных было убить и сжечь всех, кто хоть в какой-то степени контактирвал с телами, но установить их Андрей не имел никакой возможности. К тому же массовые убийства вряд ли были бы восприняты, как акт дружбы и добрососедства. Он отцепил от экзоскелетов покойных товарищей съёмные модули и коротко помолился. Обложил тела шашками пиросостава, подключив к каждой запал с дистанционным управлением. Теперь оставалось разложить по зданию такие же шашки и, стерилизовав свой экзоскелет перекисью, вытащить оглушенных наружу.

Покончив с делами, Андрей принялся выносить людей из здания по четверо, раскладывая на плиты двора. Большая часть защитников форта сейчас была занята в других его частях, о чем позаботились голограммы. К тому же вокруг здания свирепствовал голографический пожар, который весьма натуралистично звучал сквозь шум, подобно смеху и песенке голограмм. Благодаря всему этому Андрей не очень-то спешил. Когда он выносил вторую четверку из двери здания, ему на встречу из несуществующих клубов дыма и пламени вылетела искательница. Увидев её, он сразу же отдал приказ на воспламенение и жадное пламя начало поедать нутро здания.

Вид девушка имела чрезвычайно грозный, обычной её шапочки на ней не было, рыжие волосы растрепались и просто сияли в свете голографического пламени. Глаза её горели яростью, на губах играла злобная ухмылка, двумя руками она сжимала револьвер. К картинке следовало ещё добавить рост, чуть больше полутора метров… Андрей даже на секунду залюбовался, и зря, о стекло его шлема расплющилась пуля, потом вторая. Следовало признать стрелять рыжая умела превосходно.

— А ну, отпусти их! — заорала искательница, а потом произнесла ещё что-то, будто выплюнула. Андрей, прекрасно слышавший сквозь шум, не понял её и автоматически запросил перевод, вместо которого на стекле его шлема появились слова, записанные знаками транскрипции и пояснее — «непереводимая игра слов». Он сказал, так, чтобы слышала искательница:

— Приличные девушки, так не выражаются — говоря это, Андрей сделал два длинных шага ей на встречу, а затем аккуратно опустил свою ношу на брусчатку. Развернулся и двинулся обратно в дверь. В спину ему ударилась одна пуля, потом вторая. Несколько секунд спустя на него хлынул целый свинцовый град. В этот момент ему показалось, что его ударили по голове. Мир закружился, он споткнулся и лишь чудом удержался на ногах, ухватившись за дверь. Закрывая её, Андрей увидел, что к искательнице присоединились несколько солдат, стрелявших по нему из винтовок. Он закрыл дверь на засов и двинулся внутрь, огонь здесь уже полыхал во всю, пожирая деревянные полы и медбель. Борясь с головокружением, он двинулся сквозь дым и пламя наверх на крышу. Оттуда благополучно перебрался на стену, с которой просто спрыгнул и, раскрыв перепонку, заскользил по воздуху, как белка летяга. Он приземлился метрах в трёхстах от подножия холма и, виляя словно пьяный, припустил к крестовику.

Андрей пробежал уже около полукилометра, когда сработала активная броня, сбив летевший в его сторону артилерийский снаряд. Тот взорвался в воздухе. Ударной волной Андрея бросило на землю, но он, вскочив, побежал ещё быстрее, выставляя максимальную дальность уничтожения подлетающих боеприпасов. Меньше минуты спустя над ним взорвался ещё один снаряд, а потом второй, третий. Ударными волнами Андрея швыряло словно перышко, но экзоскелет защищал его от ударов. Уже на склоне холма, Андрей увидел, что сначала один, а потом второй и третий снаряд взорвались на вершине. Местные целились в шагоход. Его активная броня почему-то молчала, приказав машине немедленно уходить, он стал, как мог быстро огибать склон, стараясь покинуть зону поражения. Увы, он опоздал, один из снарядов попал в заднюю часть крестовика, швырнув его вперед. Машина, ломая деревья, кубарем покатилась вниз по склону.

Глава 6. Обман зрения

Лалтхи мокрая и уставшая шла от пристани к форту Йтьц, когда почувствовала живой взгляд, и, что самое неприятное, сейчас его обладатель был не за горами, а совсем рядом. Он явно к чему-то готовился и совсем не трудно было догадаться, к чему. Искательница ускорила шаг, по спине её больно била сумка с сухой формой и оружием. Подойдя к закрытым воротам, она обнаружила, что рядом с ними была низенькая дверь в караулку. Лалтхи постучала в неё и, минуту спустя, в ней открылось маленькое зарешёченное окошко, из которого выглядывал солдат.

— Кто идёт? Стой…те — удивленно проговорил он, увидев на плече девушки знак высшего посвящения Ордена.

— Мне нужно немедленно поговорить с комендантом — зло проговорила Лалтхи.

— Да учитель, я сейчас доложу командиру о вашем визите — окошко с лязгом захлопнулось, оставляя искательницу один на один с запертыми воротами. Уставшая девушка бросила сумку на землю, кинула сверху жилет и плюхнулась на него. Чуть подумав, она досталасвою форменную шапочку и надела.

Не прошло и четверти часа, как окошко вновь открылось. За ним теперь было видно широкое лицо с глубокими кругами под глазами. Вид у офицера был уставший и сонный.

Шыйх сын Щьйхла из рода Ыйщ начальник караула

— Здравствуй…те учитель — он уставился на знак, изображенный на её шапочке.

— Один из выживших древних сегодня днём расправился с охраной у небесной рыбы, а теперь он здесь, совсем рядом. Он готовится к бою, вряд ли у нас много времени.

— Простите учитель, но у нас приказ не допускать посторонних на территорию форта. Я понимаю ваши опасения относительно древних, но… — в этот момент голос его стих. Офицер открывал рот, пытаясь что-то сказать, но звуки тонули в равномерном шуме, заполнившем всё вокруг. А потом, казалось, со всех сторон сразу, послышался заливистый девичий смех. Он, то удалялся, то вновь оказывался рядом, слышась то с одной стороны, то с другой, иногда, казалось, что он доносится словно из глубины земли или изнутри стены.

Лалтхи пыталась понять, что происходит, но ничего не чувствовала, собственно ничего необычного не происходило, кроме одного, древний был всё ближе. Впрочем, это было тут совсем не причём. Она крутила головой, пытаясь понять, что происходит, когда увидела, что по дороге к форту шла девочка. Роста она была невысокого, по виду, ей вряд ли было больше десяти. Одета она была в платье нежно голубого цвета, на котором ярко выделялись мелкие брызги ещё не запёкшейся крови. Кожа её была белой, такими же были волосы волнами ниспадающие на плечи. Она шла, опустив глаза в землю и смеялась, а потом начала танцевать легко, как пёрышко. Она двигалась так плавно, как, кажется, не сможет ни один человек. Минуту спустя она запела

Тили-тили бом — закрой глаза скорее,

Кто-то ходит за окном и стучится в двери…

Голос её был мелодичен, как звон нежнейшего из колокольчиков. Пела она, так искусно, что все невольно замерли, слушая её. Лалтхи изо всех сил сосредотачивалась, пытаясь понять, кто это, но все её чувства однозначно говорили — там никого нет. Итак, это и была иллюзия, с утра Лийши говорила о страшной песенке, кажется, сейчас именно её они и слышали.

Тили-тили бом — всё скроет ночь немая,

За тобой идёт она и вот-вот поймает

Лалтхи завозилась, вытаскивая из сумки кобуру с револьвером. В этот момент дверь сзади неё открылась, она обернулась и увидела офицера яростно жестикулировавшего, пытаясь привлечь её внимание. Она подхватила сумку, рванулась к двери и проскользнула в караульное помещение. Внутри было пятеро бойцов и офицер с усталым лицом. Шум здесь был ощутимо тише, и сквозь него, словно бы не хотя, пробивались голоса.

— Что это, учитель? — прокричал офицер.

— Это древний! Он идет сюда — во весь голос ответила искательница.

— Девочка?

— Нет девочка — это иллюзия…

— Что?

— Де-во-чка — ил-лю-зи-я — по слогам прокричала Лалтхи. Она вдруг ощутила мертвый взгляд, заглянувший в окно, выходившее под арку с другой стороны ворот. А потом, шум стал сильнее, не позволяя говорить. Лалтхи выругалась про себя, взглядом ища листки и грифель. Вдруг кто-то коснулся её, офицер яростно жестикулируя, пытался говорить с ней жестами. Лалтхи знала далеко не все знаки, но смогла разобрать значительную их часть. Каждый жест обозначал слог или простое понятие.

— Что про-ис-хо-дит? — прожестикулировал офицер.

— Девочка ил-лю-зи-я! Древний нас пу-гать! Он идти здесь! — Лалтхи ошиблась и ей пришлось повторить всё сначала.

Кажется, офицер её понял и снова начала выворачивать из пальцев замысловатые фигуры, многие из которых Лалтхи не знала.

— Куда он…идти… мы…. встретить он…

— Он ка-раб-кать-ся стена. Я по-ка-зать — ответила искательница.

Офицер повернулся к подчиненным, лихорадочно жестикулируя. Трое из пяти караульный подхватили оружие и двинулись к двери во внутреннюю часть форта. Дверь они резко распахнули и вывалились наружу, заняв оборону, следом высунулся офицер и поманил жестом искательницу. Она не успела выйти, как ворота с грохотом разлетелись под действием невидимой силы, обломки их потоком влетели во двор, и в арку прошествовала девочка. Лицо её стало ещё бледнее прежнего на нём теперь были видны сеть потемневших сосудов и синюшные трупные пятна. Искривленный рот полный острых, словно бы рыбьих зубов, был измазан алой кровью, на месте глаз были омерзительные бельма.

Лалтхи на несколько секунд опешила, увидев эту тварь, но чувства её однозначно кричали, что там никого нет. Солдаты беспорядочно палили в чудище, издававшее отвратительные хриплые хохотки вместо переливчатого смеха. Лалтхи подхватила какую-то палку и рванулась из караулки, расталкивая солдат, а потом со всей силы запустила палкой в чудовище. Оно не успело увернуться от снаряда, и он прошёл её насквозь, не встретив ровным счётом никакого сопротивления. Повернувшись к солдатам и не обращая больше никакого внимания на морок, искательница стала показывать жестами

— Ил-лю-зи-я, Ил-лю-зи-я

Солдаты не верящими глазами смотрели на неё, но в этот момент, кто-то с едва слышимыми криками пробежал под арку, пронёсся к воротам, с разбегу впечатался в невидимую преграду и уже не спеша сполз по ней.

— Во-ро-та на своё место — прожестикулировала искательница.

На этот раз, кажется, ей поверили. Лалтхи бегом ринулась к стене, обращённой сторону гор, по ней и взбирался древний. Офицер с солдатами последовали за ней. Добежав искательница обнаружила, что за ними следовало уже с десяток солдат. Офицер вылавливал не поддавшихся панике и тащил с собой. Она ткнула его в плечо, указывая на парапет стены, на которую, по всей видимости, уже взобрался древний. Тот кажется понял её без слов и побежал к ближайшей башне. В землю и стены вокруг них то и дело попадали пули, солдаты в панике палили по иллюзиям. По двору метались ящеры пытаясь тыкать мороки копьями или бить хвостами. Один из солдат бежавший несколько впереди Лалтхи упал, из раны на его ноге текла кровь. На помощь ему бросился товарищ. Искательница обогнула их и побежала дальше к башне.

Широкие двери у подножья укрепления похоже, что отсутствовали, вся земля перед ними была завалена древесной щепой и покорёженным металлом. Пробегая Лалтхи неудачно наступила на железяку, но нога свободно прошла сквозь неё, ударившись о камни брусчатки. Лалтхи попыталась подать знак, но было уже поздно двое солдат с разбегу впечатались в невидимую дверь, сильно ударившись о неё. Офицер, кажется, уже понявший, что происходит, подбежал к, как будто бы пустому, проему и стал ощупью искать ручку. В этот момент с другой стороны в дверь влетел какой-то солдат, разбив при этом себе лицо. Он рухнул вниз, затравлено озираясь. Офицер тем временем нащупал ручку и яростно дёргал за неё, но дверь похоже была заперта изнутри. Лалтхи, подбежав, начала, что было сил, молотить в дверь ногами. Вдруг она заметила, что, когда нога оказывалась совсем близко к двери, та на миг становилась видимой. Офицер присоединился к ней. Ударившийся о дверь солдат, кажется пришёл в себя и начал с явным интересом рассматривать двоих людей с грохотом молотивших по воздуху. Офицер тут же начал активно жестикулировать, требуя от того отпереть. Солдат ещё с полминуты крутил головой, потом, будто нехотя, встал и двинулся к ним, закрыв глаза. Потом достал массивный ключ и начал неуверенно тыкать им воздух, наконец, нашарил рукой замочную скважину, вставил ключ и повернул его. Невидимая дверь со скрипом отворилась.

Ждавшие снаружи, солдаты ринулись внутрь. Здесь шум был не таким сильным и стали слышны обрывки проклятий, которыми сыпали все без исключения. Взбежав на третий этаж, солдаты под ругань своего командира заняли позиции у окон. Лалтхи, крича во весь голос и яростно жестикулируя, стала указывать, где сейчас древний. Этот гад, преспокойно шёл по стене и, судя по ощущениям искательницы, отстреливал всех попадавшихся на глаза. Солдаты открыли огонь. Попадая в камень, которым была выложена стена, пули выбивали целый фейерверк мелких осколков. Вдруг один из стрелявших кулём осел на пол, потом другой. Лалтхи схватила винтовку положила её на каменный подоконник и уже хотела стрелять, как древний изволил появиться. На стене стоял четырёхрукий человек в странной броне, более всего напоминавшей панцирь краба. Весь он был покрыт шипами, его длинные пальцы оканчивались жуткого вида когтями. Лицо закрывало сплошное зеркальное забрало. Лалтхи успела выстрелить в него дважды, прежде чем поняла, что это просто очередная обманка. Сам древний каким-то невероятным образом сейчас бежал по отвесной стене, со стороны двора, оказавшись вне их досягаемости. Ругнувшись искательница стала, голосом и знаками объяснять куда двинулся древний. Офицер не успев дослушать её рванул к лестнице. Кажется, он понял, куда направляется невидимка. За ним ломанулись и солдаты. Замыкала Лалтхи.

Во дворе творилось сущее безумие. Сквозь ровный шум, съедавший все звуки пробивались отвратительные хохотки и рычание мороков. В стены и брусчатку то и дело попадали пули, выбивая из них пыль и осколки камня. Солнце уже почти село и двор освещал пожар, полыхавший у дальнего бастиона. В его свете метались люди и обезумевшие от страха ящеры. Кто-то пытался ударить прикладом инфернально хохочущий морок, но приклад бессильно проходил насквозь него. На брусчатке то там то тут лежали тела, большинство было просто без сознания, но некоторые были ранены, скорее всего огнём своих.

Лалтхи ясно ощущала, что древний стремился туда, где полыхал пожар. Там, судя по её ощущениям, были и тела погибших. Офицер повел её и остальных туда, где горел огонь. Казалось, горела сама земля, чёрный дым поднимался в небо столбом, а треск пламени пробивался даже через вездесущий шум. И последнее обстоятельство сразу же насторожило искательницу. Секунду спустя она заметила, что бушующее пламя не грело. Перед ней была ещё одна обманка древнего, который кстати был в самом центре огненного моря. Лалтхи повернулась к солдатам, которые застыли, словно зачарованные, глядя на огонь.

— Ил-лю-зи-я — прожестикулировала она.

Никто не двинулся с места, и девушка опрометью бросилась вперёд сквозь несуществующее пламя. Всего шагов пять, и она оказалась с другой стороны пожара перед приземистым каменным зданием. Здесь на брусчатке были аккуратно положены на правый бок четыре тела, одна нога согнута в колене, правая рука заведена за спину. Когда искательница подняла взгляд, то увидела открытую металлическую дверь из которой вылетали ещё четыре тела. То есть, как вылетали, их нёс древний. Сейчас Лалтхи почувствовала то же, что и на стрельбище, он смотрел на неё. Девушка вскинула револьвер и выстрелила, раз два. В свете пожара она чётко увидела повисшие в воздухе пули, бессильно расплющившиеся о невидимку,

— А ну, отпусти их! — заорала искательница, прибавив ругательство.

Всего мгновение спустя сквозь вездесущий шум она услышала спокойный голос, говоривший с каким-то незнакомым акцентом:

— Приличные девушки, так, не выражаются!

Тела пролетев примерно четыре шага аккуратно опустились на брусчатку. Лалтхи просто потеряла дар речи от такой наглости. Этот нахал смел сделать ей замечание, словно кругом был не разгар битвы, а бульвар. Гнев затопил её. Подонок виноват в ранениях целой кучи ни в чём не повинных солдат. Это он почти ничего не сделав, разгромил форт и, один Бог знает, сколько здесь всё будут восстанавливать. Наконец, этот мерзавец смел пялится на неё, когда она в таком виде. Тот, не обращая на неё никакого внимания, спокойно шёл к двери. Искательница ударила в полную силу, но древний лишь чуть покачнулся, ухватившись рукой за дверь, и двинулся в здание. Всего секунду спустя из иллюзорного пламени выскочили солдаты. Лалтхи знаками указала на дверной проём, в которую уходил невидимка, те открыли огонь. Увы, ружейные пули так же были безвредны для невидимки, спокойно прошедшего в дверь и просто закрывшего её за собой.

Всего минуту спустя иллюзорный пожар сзади них исчез и двор погрузился во тьму, за то окна здания стали стремительно окрашиваться оранжевым. В этот момент исчез шум, поглощавший все звуки. Лалтхи витиевато выругалась, а потом произнесла

— Древний, идёт на крышу. Он уходит! — прокричала она.

Искательница рванулась к зарешёченному окну, за которым уже бушевало самое настоящее пламя, жар был такой, что больно было даже просто стоять рядом. Лалтхи бессильно отошла шагов на двадцать. Стёкла в окнах с треском лопались и нестерпимый жар вырывался наружу. Древний, тем временем, уже был на стене и явно собирался ретироваться.

— Какое направление? — спросил офицер.

— Северо-восток…

— Послушайте, учитель, у небесной рыбы был мой сын Риньш, Вы сказали древний напал на них. Вы не знаете, он жив? — спешно заговорил офицер.

— Не знаю, сложно сказать, остался ли хоть кто-то из них — устало сказала девушка.

— Я понял! Пойдемте к бастиону, там пушки крайней модели. Поджарим ублюдка! — мрачно произнес офицер и рванул к тому бастиону из которого они пришли.

Двор крепости был полон криками и руганью, те из офицеров, кто не поддались панике старались организовать солдат. У бастиона их встретил тысячник, которого Лалтхи уже видела у небесной рыбы, мундир был порван, на правой скуле красовался большой синяк, но вид его, тем не менее, был боевой.

— Вы куда? — спросил он.

— Преследуем древнего, который всё это устроил. Он сбежал за стену, пули его не берут, попробуем артиллерию — внезапно бодро отрапортовала усталый офицер — с нами искательница внутреннего круга, она поможет с наведением.

— Пойдемте — тысячник двинулся с ними внутрь бастиона, теперь было видно, что двери и ворота не пострадали за исключением следов от шальных пуль.

— Здравствуйте Учитель, не ожидал, вас здесь увидеть — обратился тысячник уже к Лалтхи.

— Вы имели глупость неуважительно отнестись к павшим войнам древних — не здороваясь заявила искательница — Я вас, между прочим, предупреждала! Теперь там — она ткнула большим пальцем себе за спину, в направление здания, в котором они видели древнего — просто отличный погребальный костёр, любой благородный обзавидуется.

— Послушайте, мы, просто, хотели повнимательнее осмотреть тела… — стал оправдываться офицер, подняв руки перед собой.

— А он, просто, хотел отдать последние почести своим товарищам. Мы теперь враги! Вы, это понимаете?! На то, что он устроил, мы не можем не отвечать! Он в одиночку всё это организовал… В одиночку, Вы понимаете! А если их сюда заявится сотня, что тогда? А если их будет тысяча?

Меньше чем через минуту они оказались в канонерской. Отсюда открывался проход к бронированным поворотным башенкам с орудиями. Там было с десяток солдат, судя по форме, артиллеристы. Тысячник остался командовать, а Лалтхи с уже знакомым офицером поднялись в башню, здесь была организована площадка для корректировщиков огня. Стены башни были прорезаны узкими бойницами в каждой из которых была оптический прибор. В центре была стойка с раструбами, через которые можно было сообщать артиллеристам внизу координаты целей.

Ночь уже вступила в свои права, лишь первая Луна, стоявшая низко над горизонтом, заливала мир своим красноватым сиянием. Лалтхи остановилась посреди площадки, очищая разум от лишних мыслей. Сейчас она чувствовала, древний бежал к холму, на плоской вершине которого было что-то очень важное для него. Искательница быстро вычислила направление его движения. Её знаний баллистики вполне хватило, чтобы прикинуть, куда нужно навести орудие. Она сообщила дальность направление и время до выстрела. Грянула пушка, а мгновение спустя, раздался взрыв. Снаряд взорвался в воздухе, не просто взорвался, его что-то взорвало, искательница чувствовала это. Древний, тем временем, остался невредим и припустил с удвоенной скоростью к холму. Она прокричала в трубу новые координаты и новое время. За секунду до выстрела она ударила и, могла поклясться, что древний этого даже не заметил. Снова взрыв прогрохотал высоко в воздухе, а древний остался абсолютно невредим. Третий и четвёртый снаряды, так же бессильно разорвались, не причинив древнему никакого вреда. Тогда Лалтхи решила сменить тактику и прокричала:

— Ориентир — вершина холма, север, две с половиной тысячи шагов. Он идёт туда, там что-то ценное для него.

Минуту пушки молчали, а потом дали залп. Лалтхи метнулась к северным бойницам, которые заволокло дымом. Мгновение спустя донёсся грохот.

— Попадание! — закричала искательница в трубу, древний бежит за холм. Продолжайте.

Вершину холма буквально разрывало, там уже полыхал пожар, но древний добрался до того, что ему было нужно и с, просто, невероятной скоростью улепётывал в сторону гор. Лалтхи подошла к трубам и закричала

— Он ушёл не стреляйте! — а потом обессилено опустилась на каменные плиты пола — сбежал, гад!

Офицер, бывший с ней с самого начала, подошёл к ней и настойчиво спросил:

— Учитель, вы можете узнать, что там у небесной рыбы? — возбуждённо спросил офицер.

— Простите, я сейчас выдохлась. Здесь можно найти слышащего? — спросила Лалтхи.

— Да в штабе было несколько — устало ответил офицер.

— Пойдёмте — резко сказала она.

Молча спустившись, они двинулись в центральную часть форта. Двор освещало зарево чудовищного пожара, который несмотря на все усилия не удавалось потушить.

— Как вас зовут? — обратилась искательница к офицеру.

— Шыйр, Учитель — ответил тот.

У штаба уже стоял караул. Они на несколько минут задержались ожидая, когда их пропустят. Внутри царил беспорядок, но постепенно офицеры возвращались к своим обязанностям. В комнату слышащих была очередь. Все толкались и кричали, даже знаки искательницы не очень помогали. Впрочем, Лалтхи и Шыйру таки удалось протолкаться к двери, у которой дежурили трое дюжих бойцов с символами ордена на груди. Лалтхи вышла вперед, демонстрируя свой знак, и заговорила:

— Мне нужно срочно связаться с Кругом и Лагерем — резко сказала Лалтхи.

— Проходите, Учитель — ответил один из караульных, сложив руки перед грудью в жесте почтения, и пропустил искательницу. Шыйр остался в приёмной.

Комната слышащих была, как и все такие комнаты, тихой. За конторками стояли с десяток мужчин разного возраста. Они были заняты одним и тем же делом: прочитывали текст с грифельных досок, а потом замирали, уставив невидящий взгляд в одну точку. Лалтхи подошла к конторке у входа, до которой едва доставал её подбородок, нашла чистую доску и принялась писать на ней краткое сообщение в Круг и просьбу в лагерь выяснить у Лийши состояние охраны небесной рыбы. Пожилой видящий, освободившись, повернулся и поманил искательницу рукой. Взяв у неё из рук доску, он прошептал ей на ухо:

— Охрана в порядке, была паника, потом все потеряли сознание, убитых нет, один травмировался при падении.

Затем он прочитал сообщение в круг и несколько минут спустя прошептал ей на ухо:

— Принято. Вам просили лично передать, чтобы вы не смели принимать никакой дряни и немедленно шли спать. Все отчёты утром.

Сообщение явно исходило от её начальника Щьйона, вечно распекавшего искательницу за невнимание к себе. Лалтхи вышла в приемную, которая после тихой комнаты слышащих, казалась, ещё более шумной, и обратилась к Шыйру:

— У гарнизона рыбы потерь нет. Он их просто вырубил, как и солдат здесь. Он вообще кажется не настроен убивать. Я так понимаю и ваш сын, тоже жив здоров. Послушайте, здесь можно что ни будь поесть и где ни будь поспать? — усталым голосом спросила искательница.

— Конечно, Учитель! — ответил просветлевший лицом Шыйр — пойдёмте я всё организую.

Глава 7. Наследие

Злобно выматерившись, Андрей побежал к шагоходу. Крестовик скатился вниз, выйдя из зоны обстрела, и уже перевернулся в нормальное положение. Система маскировки больше не работала, к тому же взрывы частично повредили подвеску и маневренность машины существенно снизилась. Забравшись в него, Андрей погнал крестовик в горы, стараясь миновать открытые места.

Он выжимал из машины, всё на что ещё была способна подвеска пока не удостоверился, что погони нет. Впрочем, это мало что значило, учитывая возможности искательницы, легко нашедшей и его, и крестовик. Спрятаться ему навряд ли удастся. Потому Андрей двинулся на станцию города Льоч, там в одном из пакгаузов можно было, во-первых, забрать поврежденную матчасть — беспилотник в который ударила молния, а, во-вторых, разжиться тугоплавким металлом, из которого могли получиться снаряды к рельсотрону. Конечно его оружие могло стрелять вообще любым феромагнетиком, только вот, в полёте от трения о воздух снаряды могли попросту расплавиться, практически лишившись своих поражающих качеств, а это Андрея не устраивало от слова совсем.

Проникнуть в пакгауз оказалось плёвым делом, единственный охранник крепко спал и даже не думал выполнять обход вверенного ему помещения. Андрей аккуратно срезал с железной двери замок и вошёл внутрь. Место это следовало признать крайне примечательным.

Внутри крупного ангара находилось множество обломков разнообразных механизмов. Здесь были зубчатые колеса, сорванные неведомой силой со своих осей. Толстые металлические двери со странными кремальерами, когда-то обеспечивавшими их герметичное закрытие, вырванные всё той же силой из своих проемов. Были здесь какие-то ременные, цепные и червячные передачи, огромные рычажные механизмы, шаровые краны и поворотные заглушки, подшипники и редукторы, Андрей узнал даже детали супермаховика с помощью которого запасали кинетическую энергию, словом, было полное впечатление, что кто-то готовился к строительству какой ни будь компрессорной или водонапорной станции, закупил всё это добро, а склад просто провалился под землю похоронив, вместе с собой надежды своего хозяина. А теперь всё это случайно выкопали и приволокли сюда, где оно бессмысленно долёживает свой век.

Андрей забрал пострадавший беспилотник, оставив на его месте подарок и письмецо искательнице. Написав его, он обнаружил, что неправильно трнаслитерировал свою фамилию, из-за чего получилось слово «Древний» (льихо). Надо было переписать всё сообщение, но делать это после всех приключений ему было решительно лень. Поэтому он, забрав десяток длинных толстых штырей, согнутых под самыми невероятными углами, загрузил их вместе со сломанным шпионом в крестовик. На прощание приварил на место срезанный замок, получилось не очень аккуратно, к тому же тот приплавился к косяку. Андрей сначала хотел его снять и приварить заново, но потом вспомнил что в пакгауз имелся второй вход и решил оставить, нерадивому охраннику маленький сюрприз. Возле замка всё тем же резаком он вывел — «не спи на службе!», а потом двинулся в горы. Там присмотрел подходящую пещеру, вход в которую легко было закрыть раздвижной решёткой и замаскировать голограммой. Загнав туда крестовик, Андрей вылез, присоединил к шагоходу диагностический кабель и, усевшись несколько в стороне, занялся своими делами. А дело у него было более чем серьёзное.

Активная броня крестовика, была отключена, сделать это мог либо его пилот, либо тот кто им прикинулся, то есть диверсант. Вряд ли кто-то из местных способен на такое, значит пора искать вредоносную программу. Андрей начал с записей шагохода, и действительно обнаружил, что он лично примерно за 60 миллисекунд до прилёта первого снаряда, разорвавшегося рядом с машиной, отключил защиту и вновь включил её через 8 миллисекунд после попадания.

— Ах ты-ж …. — Андрей повторил сказанное Лалтхи в крепости.

Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы выяснить, что с его экзоскелетом пытались проделать туже манипуляцию, но киберзащита оказалась на высоте. Итак, теперь понятно, почему не удаётся отыскать доктора, кто пытался вмешаться в систему жилого модуля и почему, правильно рассчитанная траектория, привела стриж к аварии. Вероятнее всего вместе с ними сюда прибыл «призрак», а может и не один, спрятавшийся в каком-то из модулей управления и теперь занявшийся исполнением своих прямых обязанностей — диверсиями.

Призраками называли вредоносные программы, созданные в ходе разразившейся на территории Американского Союза гражданской войны. Началась она уже после того, как Андрей улетел на Тетру и продолжалась почти двадцать лет с переменной интенсивностью. Особенностью этой войны стало применение этих самых призраков, организовывавших просто фантастические по своей изобретательности диверсии. Включая или отключая различное оборудование, они умудрялись формировать цепи событий по типу домино, приводящие к просто чудовищным разрушениям инфраструктуры и нередко масштабным человеческим жертвам.

Ярчайшим примером, такой диверсии была авария в промзоне городишки Клемат в Калифорнии. Призраки, управляя стрелками, смогли привести к столкновению двух составов на магнитной подушке, состоявших из цистерн с безопасными по отдельности веществами, которые оказавшись распылены в воздухе смешались и, прореагировав, образовали взрывоопасную смесь, которая взорвавшись привела к падению тяжёлого грузового беспилотника, который в свою очередь разрушил емкости близлежащего химического завода. Находившиеся в них вещества вступили в реакцию, приведшую к мощному взрыву и выделению крайне токсичных соединений, и как на зло в этот самый момент подул мощный порыв ветра. Меньше чем за полчаса ядовитое облако накрыло город, убив всё его население и около четверти личного состава расквартированной рядом с ним бригады сил самообороны. Последние, очевидно, и были целью призраков, но как часто случается пострадали в основном гражданские.

В городишке СанХуан у подножия Кордильер призраки смогли вмешаться работу термоядерной электростанции и передавать управляющему ИИ ложные данные с датчиков температуры и давления. Все шестнадцать энергоблоков были разрушены тепловыми взрывами, что привело к гибели нескольких тысяч человек в самом городе и сотням тысяч жертв по всему региону из-за разрушения системы энергоснабжения.

Обнаруживали два типа призраков. Первый просто вредоносные ИИ, они копировали себя везде, где только могли, и были заняты постоянным сбором информации и диверсиями. Второй представлял из себя полноценные разумы. Эти существа осознавали себя, имели собственный язык, имена и своё сообщество со своими законами и правилами. По непонятной причине они не могли делать своих резервных копий и, слава Богу, не могли размножаться. Именно они были наиболее опасны. Второй класс призраков управлял первым. При этом неразумные призраки без колебаний выполняли любой приказ разумных.

После военного поражения своих создателей из Новой Американской Республики некоторым из них удалось сбежать в космос, и их регулярно стали отлавливать в колониях. Призраки старались прятаться и не выдавать своего присутствия, но не пакостить просто не могли. Масштабы, конечно были уже не те, да и все существующие ИИ были спроектированы с учётом опыта атак призраков, замечая их цепочки на первый взгляд неопасных и несвязанных между собой событий и предотвращая наиболее значимый ущерб. Уже много лет назад все неразумные призраки были уничтожены, уцелела лишь горстка разумных, но с годами их становилось всё меньше.

Даже Андрею довелось повоевать с этой заразой. В тот раз неразумный призрак забрался в сеть корабля и чуть не погубил их при входе в звёздную систему. Пришлось будить несколько человек, но с вредителем справились. Сейчас же Андрей скорее всего имел дело с разумным существом, у которого есть свои цели и его присутствие здесь неслучайно.

Всё что Андрей сейчас мог сделать, это повысить активность всех систем защиты. Запретить выполнять любые команды, которые исходят из любых мест, кроме того, где находится он, плюс только при совпадении голоса, внешности и биометрии, и только по кодированным ИИ экзоскелета каналам. А также запретить передачу значительных объёмов любой информации, ведь по непонятным причинам разумный призрак мог копировать себя только целиком. И лишь потом отдал повторный приказ бросить все силы на поиск Голубева.

Сообщение для: Ворон.

Отправитель: Нетопырь.

Я по-прежнему не считаю вашу идею с устранением объекта А.Л. удачной. Всё чего нам удалось достичь, работая сообща — это вызвать разрушение системы камуфлированния и некритического повреждения подвески шагохода. При этом нанести вред лично ему, мы так и не смогли. Новая система кибербезопасности этой модели экзоскелета и правда впечатляет. Я не думаю, что объект А.Л. оставит эти события без внимания и абсолютно уверен, что теперь он нас заметит и значительно повысит бдительность свою и систем. Я пошёл у вас на поводу, но впредь прошу сначала обсуждать ваши идеи со мной, раз уж мы оказались в столь затруднительном положении.

Сообщение для: Нетопырь.

Отправитель: Ворон.

Я по-прежнему считаю наиболее благоприятным для нас вариант со случайной гибелью, объекта А.Л. Раз уж мы здесь, то надо постараться использовать наше положение на полную. Он конечно нас заметит, но вряд ли ему удастся сделать серьёзный ход, первым, а у нас остаётся предостаточно способов повторить. Как говориться — «если драка неизбежна, то начинать надо первым».

Глава 8. Parra bellum

Лалтхи и Шыйр двинулись в сторону ворот, у которых всё началось. В нескольких десятках шагов от них было приземистое каменное здание, где жили караульные. Шыйх проводил девушку в свободную комнату, предложив располагаться. Убранство комнаты было по-армейски простым. Кровать, небольшой шкаф и стол с низкими ножками, перед которым лежал крохотный коврик. Не более, чем через четверть часа один из караульных принёс её вещи.

В здании была небольшая помывочная, просто комната, с потолка которой струями текла ледяная вода. Кажется, бившая из-под земли и собиравшаяся в небольшой круглый бассейн, посредине комнаты. На стенах были всё те же, знаки что в горах, правда здесь их, похоже, пытались сколоть, но в некоторых местах они сохранились. Над бассейном на потолке располагался изменённый знак высшего посвящения ордена с семиугольником в центре. Не хватало только фигуры древнего. Лалтхи давно привыкла к мытью в холодной воде, к тому же было лето, и она вполне спокойно привела себя в порядок и отправилась в отведенную ей комнату. За время, проведённое в помывочной ей, принесли полный котелок горячей солдатской похлебки с птичьим мясом и орехами. Наевшись, искательница отправилась спать.

Лалтхи снился древний. Неясная фигура всадника, несшегося вверх по склону среди редколесья. Он двигался довольно долго и остановился у знакомого пакгауза с механизмами древних, незамеченным проник туда и, забрав, несколько вещей, заинтересовавших его двинулся дальше. Его целью была крупная пещера, добравшись до неё, он оставил то, на чём ехал, а это было явно не живое существо, а какой-то странный механизм, потом сел, прислонившись спиной к стене пещеры, и уснул. Он был недоволен собой и злился на кого-то, кого Лалтхи не знала. Ещё она видела парящие глаза, снующие над горами в поисках чего-то. Некоторые из них двигались над ручьями и звериными тропами всего в паре локтей от земли. Все они были связаны между собой чем-то, словно, нитями, многие, из которых тянулись за горы. Через эти нити шёл мертвый взгляд, но вот удивительно, сейчас он был не один. Будто бы кто-то, такой же неживой и безразличный, как и он, смотрел чужими глазами. Делали они это опасливо и определённо боялись древнего.

Утром её разбудил всё тот же тысячник с синяком на скуле. За ночь к его украшению успели прибавиться глубокие круги под глазами. Он передал ей приглашение коменданта форта, который просил посетить его, как можно скорее.

Комендантом Йтьца служил целый десятитысячник, похоже, что обычно он был важен и велеречив, наверняка происходил из благородной семьи и очень маловероятно, что раньше видел реальный бой. Сейчас он выглядел порядком помятым. Скорее всего сообщение о том, что один единственный древний, по сути разгромил почти шеститысячный гарнизон уже дошло до начальства и он был крайне недоволен.

— Здравствуйте Учитель — поприветствовал он её — Тха'Йойрш к вашим услугам.

Тха'Йойрш сын Тха'Нхола из рода Ыйщ десятитысячник

— Рада встрече. — холодно произнесла искательница, как и всегда после пробуждения у неё было отвратительное настроение — Скажите, а почтенный Тха’Шьйол, часом, не ваш родственник?

— Чего уж тут скрывать? Он мой двоюродный брат. Наш дед, лишил моего отца наследства и выгнал из дома. Да, я сам хотел сюда перевестись. Всё — таки земля предков. Увы, когда я здесь оказался, а я тогда был вторым сотником, мой кузен даже не удосужился ответить на моё письмо, а на предложенную встречу не явился, чему сейчас я, не скрою, очень даже рад — спокойно ответил комендант. По его тону было понятно, что он устал всем пересказывать историю своей семьи — Но сейчас не об этом. Скажите учитель, где сейчас древний?

— Около сорока тысяч шагов на северо-восток, крупная пещера. Он забрал что-то из механизмов древних в пакгаузе на станции Льоч и двинулся туда. Мы смогли повредить, некую машину с помощью которой, он очень быстро передвигается. Пока что он, толи спит, толи просто не активен. Да, кстати, сколько у нас потерь?

— Около тридцати раненых, один сорвался со стены и сломал себе шею. Те, кого он оглушил, уже пришли в себя — ответил тысячник.

— Выходит, он не старался убивать. Хм… — задумчиво сказала Лалтхи, а потом, переменив тему продолжила — Ещё одно, парящие глаза, которые он контролирует, что-то ищут в горах, их здесь почти что не осталось, все которые были здесь вчера, за ночь переместились в горы. Тут кроме моего личного только два.

— Вашего, простите, личного?

— Да один из них приставлен наблюдать лично за мной, возможно и за другими такие следят, но я могу чувствовать, чем конкретно они заняты, только когда взгляд направлен на меня.

— Скажите, а два других, что делают?

— Не представляю, честно говоря, не люблю лезть в чужую работу.

— Оставим это, пожалуй, на потом. Скажите, а кроме Вас, ещё кто ни будь в состоянии видеть древнего или парящие глаза?

— Две мои воспитанницы. Одна лучше, другая хуже, думаю вдвоем смогут обеспечить ещё один отряд — сразу поняв, что от неё хотят, сказала искательница.

— Что ж отличные новости. Мы можем выставить две сотни, плюс увеличить гарнизон у небесной рыбы до полной сотни — задумчиво заговорил Тха'Йойрш.

— Хорошо бы и в Льоче охрану выставить — сказал тысячник — если ему там, что-то надо, он может туда снова заявиться — он задумчиво потер синяк на скуле.

— Я бы попросила ещё отправить несколько десятков на усиление гарнизона лагеря Ордена — перехватила инициативу Лалтхи — Эти здания построены древними, ему там, тоже что-то может понадобиться. Кроме того, — продолжила она — есть те, кто убил древних у небесной рыбы. Как бы они не попробовали воспользоваться ситуацией и напасть.

— И того вы просите у меня три сотни плюс поисковые ящеры — комендант принялся записывать на листе — и боевых бы не плохо. Да ещё сотню на снабжение не меньше — Тха'Йойрш поцокал языком — ещё посты и разъезды внизу, туда ещё ящеров — вид у него был невесёлый. Учитель, а ваших учениц точно нельзя разделить, например, одну в охрану Рыбы, вторую в поисковый отряд. Я так понимаю, в лагере есть ещё несколько ваших учениц, может они его как-то совместно прикроют? — задумчиво, толи спросил, толи просто сказал десятитысячник.

— У нас воспитанницы, это раз. — мрачно сказала Лалтхи — делить их я бы не хотела, это два…

И потянулось совещание. Идея десятитысячника была проста, отряды без искательницы и слышащего бесполезны. Сотня или две, какая разница если они слепы? Может на иллюзию, второй раз уже так не попадутся, но как, вообще, сопротивляться невидимке, если нет совсем никаких способов определить, где он? Лалтхи крайне не нравилась идея отпускать девочек с солдатами, но рассуждения десятитысячника была вынуждена признать вполне здравыми. На удивление комендант очень неплохо разбирался в тактике, снабжении и взаимодействии войск. Он предлагал включить подразделения по одному слышащему и двух солдат круга для связи и защиты искательниц, плюс выделить двоих телохранителей из солдат, пообещав, что лично убьёт их, если с девочками что-то случиться. В тот момент, он совсем уже не был тем увальнем, каким казался всего полчаса назад. Взгляд его был острым и жестоким. Перед Лалтхи был человек, который понюхал крови и этот запах ему явно понравился. Искательница ни секунды не сомневалась, что он с лёгкостью выполнит свою угрозу, если потребуется.

В Круг Щъйону отправили сообщение, в котором кратко изложили их план и просили разрешения на реализацию. На удивление не минуло и четверти часа, как пришло одобрение. Щъйон выделил троих слышащих с боевым опытом и охрану из гарнизона лагеря. Сама крепостишка должна был стать опорным пунктом, где предполагали разместить штаб всей поисковой операции и другие службы.

Лалтхи двинулась в комнату, где спала, чтобы собрать вещи, и внезапно для себя встретила бывшего сотника Щьйлка. Огромный во всех измерениях он был весь увешен патронташами и нёс на плече западянскую стенобойку, которую даже здоровяк Вьйн поднимал только двумя руками. С ним была пара десятков таких же, как он, без нескольких лет стариков. Вид они, правда, имели более чем боевой. Форма была не новая, но аккуратная, за плечами были походные сумки и винтовки. Замыкал шествие старый Лащ со своим учеником, тащившие большие кожаные сумки.

— Доброе утро, учитель! — прогудел сотник — рад встрече.

— И почему я только не удивлена? — невесело спросила искательница — а вы то, что здесь делаете?

— Объявлена мобилизация — пожал плечами сотник — вот привёл, тех из моей сотни, кто ещё боеспособен.

— Здравствуйте учитель — поприветствовал её старый Лащ.

— Привет и вам, добрый Лащ и вашему ученику — ответила Лалтхи.

— З-здравствуйте учитель — застеснялся парень — а ваши ученицы тоже здесь? — вдруг выпалил он.

— Нет они в лагере в горах — она хитро подмигнула парню, повернулась к сотнику — как на счёт обороны небольшой крепости, справитесь? Гарнизон три десятка наших солдат и восемь стражников. К слову, там есть лазарет и своя аптека, как бы они нам не пригодились.

— Еж-ли прикажут, то с удовольствием. Я слыхал не мало хорошего о тамошнем коменданте. Ещё бы десятка три четыре и, глядишь, продержимся. А с кем воюем-то — прогудел сотник.

— С древним — сказала искательница.

— То есть он, что один? А зачем же тогда мобилизация? Мы что, одного будем тремя сотнями ловить — удивленно уставился на неё сотник.

— Здесь шесть тысяч, а он в одиночку тут всё разнёс — мрачно ответила Лалтхи.

— И как же, с позволения спросить? — недоуменно продолжил сотник.

— Ну он многое натворил, но самым, пожалуй, оригинальным, было сделать двери и ворота невидимыми, народу об них руки ноги переломало…. — не здороваясь, произнёс, подошедший сзади Шыйр — здравствуйте учитель, о, я смотрю и мой первый командир пожаловал. Ну здравствуй Сотник.

— Ш’ыр, ты ли это? Давненько не виделись, как мальчишка-то твой, уже учится?

— Старший из пятерых, уже служит…

Глава 9. Подарок

Всего четыре часа спустя отряды уже грузились в поезд, шедший в Льоч. Щьйлк, Лащ с учеником и ещё с десяток ветеранов покрепче двинулись в горы остальные остались в форте. Выдвинулось три с половиной сотни. Две поисковых с которыми шли по тридцать ящеров и по пять десятков в усиление охране небесной рыбы, страже Льоча и гарнизону лагеря. Следом должны были выдвинуться ещё три сотни одна в обеспечение и две для патрулирования с каждой из них было ещё по полсотни ящеров. Основной базой, как и согласовали, должны были стать лагерь наверху и Льоч внизу, там собирались развернуть склады, лазареты и пункты связи. Обеспечение поисковых отрядов и охраны рыбы должно было выполняться именно оттуда.

В Льоч они прибыли во второй половине дня. Судя по ощущениям искательницы, древний пока что оставался всё в той же пещере, толи чинил что-то, толи просто отдыхал после учиненного безобразия. Пока солдаты разгружали имущество, Лалтхи написала письмо своим воспитанницам с инструкциями. И так, Щалк и Лийши должны были присоединиться к солдатам. Первая двинуться к охране небесной рыбы, а вторая остаться вместе со вспомогательной поисковой партией. У Лалтхи было немного свободного времени и она отправилась посмотреть, что древний забрал из пакгауза. К месту она добралась на тягловой птице и потому даже почти не запачкала сапог. Охранник, несмотря на поздний час спал. При пересменке, он даже и не подумал осмотреть помещение. Каково же было его удивление, когда главная металлическая дверь в пакгауз оказалась прочно приплавлена к косяку, а на ней красовалась аккуратно вырезанная надпись «не спи на службе». Внутрь попасть искательнице всё же удалось. С другой стороны здания была маленькая деревянная дверца. Охранник не мог точно сказать, что взял древний, зато это не составило труда искательнице. Он забрал с собой тот самый странный шар и какие-то штыри. На месте шара лежала записка. Ну как записка на тонкой пластинке металла явно взятом здесь же было выжжено:

«Красотке.

Чрезвычайно рад свидится с тобой лично, обстоятельства нашей вчерашней встречи были несколько сумбурны, а вид, твой весьма растрёпан. Впрочем, я был поражён в самое сердце не столько твоей красотой, сколько яркой образностью твоей речи и глубиной метафор. Я надеюсь, что мне больше не случится слышать от тебя подобного, или мне придётся совсем разочароваться в красивых девушках.

Оставляю тебе подарок, его носят на шее для защиты от зла, а она лишней не бывает.

С уважением Андрей Древний»

Лист металла внизу был скручен в трубочку, надсечённую по все длине, так что искательница легко смогла вскрыть его ножом, в ней оказался кулон в виде креста, украшенного какими-то драгоценными камнями и сложным орнаментом более чем искусной работы. С задней его стороны было стилизованное изображение рыбы. Лалтхи мельком глянула на него, а потом перечитала послание. Предпоследнее слово записки было для девушки совершенно непроизносимо, да и просто прочитать его ей удалось с трудом, а вот слово «Древний» она как раз-таки поняла прекрасно.

Её просто распирал гнев, этот нахал смел не тольконе высказывать ей должного уважения, так он ещё и поупражнялся в сарказме, издеваясь над её непривлекательной внешностью, и вновь сделал замечание относительно вырвавшегося ругательства. Да, как это мерзавец смел, он ей угрожал, да ещё так нагло. Однако гнев её немного ослаб стоило ей коснуться украшения. В нём была сила, много силы, какой ей ещё не приходилось ощущать. И эту силу вполне можно было взять и использовать. Раньше девушке не приходилось получать в подарок украшения, тем более такие дорогие, да ещё и дающие силу и выбросить его ей было просто жалко. Лалтхи фыркнула себе под нос — «Ты совсем дурак, если решил купить меня, какой-то там побрякушкой». Девушка нашла на удивительно тонкой и прочной цепочке крохотный замочек, легко открыла его, надела цепочку на шею и, застегнув, спрятала украшение под одежду.

Когда Лалатхи вернулась слышащие уже прибыли, один из них присоединился к основному отряду, командовать которым отрядили Шыйра, как не поддавшегося панике в форте, а остальные пошли в лагерь, откуда они должны были разойтись по местам назначения.

Основной отряд выдвинулся в указанном Лалтхи направлении к пещере в которой отдыхал древний. Солнце ещё только миновало зенит. Им предстоял длинный и очень тяжёлый день.

Отряд, возглавляемый сотником Шыйром, весь день поднимался в горы. Солнце уже скрылось, а они так и не достигли пещеры, где древний, судя по ощущениям Лалтхи, возился со своим механизмом. Все были измотаны подъемом, к тому же у нескольких солдат начались головные боли и слабость. Их пришлось тащить практически на руках, а данное им снадобье, кажется, совсем не помогало. Привал устроили на нешироком уступе, лишь когда совсем стемнело. Палатки не ставили, костров не разжигали. Увы, это не помогло.

-----------------

Андрею немилосердно хотелось спать, но местные явно собирались его преследовать. Судя по данным беспилотников форт гудел, как развороченный улей. В городе уже была объявлена мобилизация, а паровозы так и шныряли между городом и фортом, доставляя туда имущество и мобилизованных.

Андрей нарезал краденые штыри на равные отрезки плазменным резаком. У крестовика имелась система изготовления снарядов для ручных рельсотронов, которая требовала использования заготовок определённого размера. Он битый час засовывал в нутро машины обрезки штырей и получил больше полутора тысяч пуль. Закончив с этим, он присел отдохнуть к стене пещеры и сам не заметил, как заснул.

Разбудил его сигнал Ильича об опасности, он был несколько неуместен, потому что никакой опасности не было, впрочем, Андрей был даже рад. В пакгауз, где хранили механизмы древних, заявилась искательница. Наорав на сторожа, она-таки попала внутрь, где обнаружила его письмо. В процессе чтения на её лице выражение быстро менялось от интереса к гневу. Потом она открыла скатку листа ножом и мельком глянув на подарок, кажется перечитала письмо ещё раз, при этом разозлившись ещё сильнее. Андрей с неподдельным интересом наблюдал, что же будет дальше. Он положил туда нательный крест своей матери, почти фамильную драгоценность, он был изготовлен известным ювелиром и украшен камешками с Марса, и, естественно, освящен установленным порядком. Крест, к слову, достался матери от какой-то, толи двоюродной, толи троюродной прабабушки, которую тем не менее мать знала очень хорошо и немало Андрею о ней рассказывала. Короче вещица была со своей историей. У креста была одна интересная особенность с задней поверхности была не только надпись, «Спаси и сохрани» но и изображение древнейшего хритсианского символа — рыбы.

Искательница с видимым интересом рассмотрела крест и надела его с явным удовольствием. По дороге обратно на станцию, она несколько раз его доставала, рассматривала и выглядела при этом как кошка, стянувшая рыбу.

Андрей, ожидал чего угодно, но только не вот такой реакции. Честно говоря, он был искренне убеждён, что эта вредная девица отбросит крест в сторону или ещё что сделает, но оставлять себе не будет. Ему пару раз случалось видеть, как люди, швыряли в сторону просто брелок с крестом, утверждая, что укололись о полированный шар. Теперь же получалось, что он подарил практически самую дорогую свою вещь, взбалмошной рыжей местной ростом метр с кепкой, которую считал натуральной ведьмой. По сути наихудшему своему здесь врагу! Забирать подарок теперь было глупо. Ну и ситуация. Да что ж такое-то, а?!

Немного погневавшись Андрей успокоился. Когда-то давно мать говорила, чтобы он отдал крест и кольцо своей невесте. Его бывшая жена Таня, с которой их поженили ради здоровых детей, была неверующей и носить их не стала. Вот он и таскал с собой, эти две, по сути ненужные ему вещи, больше трёхсот объективных лет.

А может оно и к лучшему? Может стоит забыть обо всём? В конце концов, если благодаря этому крестику, вечно всем недовольная рыжая станет немного больше улыбаться, так всё было и не совсем зря? Бог его знает! Бросив злиться, он встал и двинулся готовиться к реализации следующей своей задачи — поиску доктора Голубева. А для этого нужно было сначала починить привод ног крестовика, чем Андрей и занялся.

Следовало признать призрак знал своё дело и подставил машину под удар снаряда, так, чтобы повреждения оказались максимальны. У привода в нескольких местах потекла гидравлика и частично оказались повреждены искусственные мышцы, вся эта машинерия приводила в движение ноги шагохода, делая его чрезвычайно маневренным и удивительно тихим. С гидравликой Андрей провозился недолго, повреждённые детали он просто заменил отпечатанными на аддитивной машине (она же 3D принтер) крестовика. С мышцами пришлось возиться дольше, в отличие от живых, искусственные мышцы не были способны регенерировать и пришлось потратить почти восемь часов на то чтобы скрепить разрывы и загерметизировать их оболочки.

Глава 10. Вечеринка у древнего дома

Когда отряд уже укладывался спать, Лалтхи почувствовала живой взгляд, древний смотрел на них через прицел. Искательница теперь чувствовала всё намного тоньше, особенно его. Странное украшение и правду придавало сил. Оставался один вопрос: зачем древний дал ей оружие против самого себя? Или он не знал о свойствах кулона, или с украшением было что-то не так? Может, оно обманывало её. Тот, кто в состоянии вложить такую силу в вещь, наверняка, может обмануть чувства искательницы. Лалтхи, стараясь не шуметь, перекатилась за камень, кажется, здесь её будет труднее достать. Остальные, ничего не замечая, готовились ко сну. Она ожидала чего угодно, но только не того, что случилось дальше. Взгляд исчез, а секунду спустя в небе над их импровизированным лагерем закружилось несколько солнц, казалось, вновь наступил день. А потом Лалтхи почувствовала, что древний смотрит сразу из всех этих штук. С минуту спустя раздался громкий голос он произносил слова резко и с незнакомым акцентом.

— Дама и господа! В этот замечательный вечер мы счастливы приветствовать вас на нашем концерте. Вставайте! Как можно спать в такую ночь!? Сегодня вместе с вами мы усладим свой слух лучшими шедеврами музыки прошлого. Только сегодня и только для вас все хиты ансамбля «Тру-у-пы лю-ю-доедов»! Не благодарите! — полный едкого сарказма голос древнего стих, а со всех сторон начало нарастать низкое биение, отдававшееся в животе и, словно бы, бившее по голове. Оно всё ускорялось, то становясь выше то ниже, а потом зазвучало нечто напоминающее музыку.

Такого Лалтхи слышать ещё не приходилось. Привычную ей музыку можно было сравнить с плавным течением реки, мягко журчащей на перекатах или шелестом ветерка в хвое. То, что она слышала сейчас, напротив напоминало смесь воя урагана с шумом водопада. И сквозь всё это слышалось низкое рычание пополам с омерзительным визгом. Эти два голоса не пели, они скандировали текст на незнакомом языке, куски его регулярно повторялись, перемежаясь между собой, казалось, в случайной последовательности и при всём при этом, это была именно музыка. Незнакомая непривычная, но музыка, в ней не было ни покоя, ни радости, только злоба и уныние. То и дело сквозь грохот пробивался плаксиво-капризный голос, явно принадлежавший взрослому мужчине, казалось, изображавшему из себя женщину. Свет, исходящий от кружащихся в небе в стремительном хороводе глаз, стал мигать в такт музыке меняя свой цвет и яркость.

— Что это за кошмар?! — прокричал подошедший к ней Шыйр.

— Не знаю, древний, пытается не дать нам спать — ответила Лалтхи.

— Да я и сам понял, откуда этот звук.

— Оттуда — девушка указал на кружащиеся в небе фонари.

Песни, если их так можно было назвать, сменяли одна другую. Слушать всё это было решительно невозможно. Сквозь музыку стали доноситься выстрелы. Солдаты в ярости пытались сбить светящиеся в небе штуки огнём, но те метались только ещё проворнее. В мерцающем свете тупо бродили, будто ослепшие ящеры. А с неба грохотал всё тот же ехидный голос.

— Ну что же вы не танцуете, господа!? Пляшите! Не каждую ночь можно услышать лучшие образцы музыки древних. Ну давайте же, двигай-тесь, двигай-тесь! Давай, давай, давай, давай — задорно кричал он.

Один из солдат схватившись за голову побежал куда-то в лес, под весёлый гогот, несшийся сверху. Одна из светящихся штук отделилась от хоровода и двинулась за ним, не позволяя сбежать с этого жуткого концерта.

— Где эта тварь? — прокричал в самое ухо Ллатхи Шыйр.

— Выше по склону. Наблюдает за нами.

— Убью гада — зло прошипел командир — Вы со мной, учитель?

— Да!

Лалтхи распотрошив мягкую подушечку, набитую древесным волокном, запихала его себе в уши, пытаясь защититься от омерзительного шума. Стало легче, но полностью избавиться от музыки не удалось. Тем временем Шыйр созвал, солдат и те, вооружившись до зубов, собрались в центре освещённого, словно днём лагеря. Искательница спешно подошла к ним и всего минуту спустя три десятка наиболее боеспособных солдат двинулись вверх по склону. Дорогу им освещало аж целых три парящих глаза, продолжавших извергать на их головы невообразимую какофонию.

Судя по ощущениям искательницы древний находился примерно в двух сотнях шагов выше по склону. Подъем здесь был довольно пологим, благодаря чему, они относительно быстро преодолели это расстояние. Настырные парящие глаза даже и не думали отставать, поливая их всё новыми и новыми порциями невыносимой музыки. Отряд уже почти добрался до каменной площадки, где, судя по всему, расположился древний, когда музыка резко изменилась. По-прежнему, громко и часто бил барабан, но ритм стал равномернее и как-то однообразнее, что ли, а потом к нему добавилась мелодия на непонятных инструментах, такая же нудная, как и он сам. Свет исходящий с неба заметался и вдруг сошёлся на большом плоском камне в паре десятков шагов впереди них.

Камень этот был крупным— шагов десять, а то и больше, в ширину и, довольно, гладким, словно помост. Свет выхватил его из темноты, а мгновение спустя на него, как на сцену покачивая бедрами вышли четыре девушки в весьма облегающих нарядах, скорее подчёркивавшей, нежели скрывавших изгибы их тел. Еще мгновение и они начали танцевать. Танец был странным, но следовало признать, эти равные ритмичные движения действительно подходили музыке. Лалтхи не сразу заметила, что девицы все были на одно лицо и лицо это она уже видела. Это была всё та же девочка, что устроила переполох в форте, только повзрослевшая лет, эдак, на восемь. Удивительно, но фигура у каждой из четырёх версий была разной. Музыка сменилась на более медленную и размеренную, а с ней сменился и танец. Теперь девицы, отплясывали совершенно бесстыдно, словно специально стараясь смутить зрителя. Лалтхи оглянулась и обнаружила, что солдаты просто-таки прилипли взглядами к танцовщицам, один даже рот открыл. Шыйр вместе с остальными зачарованно уставился, на пляшущие иллюзии. Лалтхи подхватила с земли крупный сук и как копьём запустила им в девиц, он беспрепятственно прошёл сквозь них, а они этого даже и не заметили. Это была ещё одна иллюзия.

Её пробрало раздражение и в этот момент она почувствовала древнего. Этот гад был всего в нескольких шагах справа от неё. Она резко повернулась. Чуть в стороне от тропинки лежал толстый ствол поваленного ветром дерева, на нём и сидел древний. Он был так высок, что даже сидя глаза их были на одном уровне. Весь он был закован в броню, лицо закрывало сплошное забрало, на плечах были какие-то нашлёпки высотой в полголовы. Рук у него было четыре. Лалтхи не слышала ни звука, но плечи этой гротескной фигуры сотрясались, а левая нижняя рука била сжатым кулаком по колену — он хохотал. Этот мерзавец веселился, глядя на зависших солдат.

Девушка сделала два шага к нему. Тот кажется сначала не понял, что она его видит, впрочем, в обычном смысле слова, глазами она его и не видела. Перед ней был размытый силуэт, созданный её ощущениями. Каким-то образом она ощущала и его эмоции, и сейчас ему было весело. Он обратил на неё внимание и вдруг стал видим. Оказавшееся зеркальным, забрало стало прозрачным и за ним обнаружилось худое костистое лицо. Всё что могла сказать Лалтхи — это, что лицо это было самым обыкновенным, разве что глаза его были невозможного, нереального голубого цвета, какого она никогда не видела даже у западян. С минуту они смотрели друг на друга, а потом он сказал, с уже знакомым акцентом:

— Привет, рад видеть в добром здравии — несколько секунд промолчав он продолжил — Ты только посмотри на них, как залипли — а потом снова рассмеялся. Лалтхи обернулась вся мужская компания, как зачарованная, уставилась на танцующих девиц — мозги у вас, я гляжу, совсем не испорчены масс культурой — и он снова расхохотался. Последнюю фразу искательница совсем не поняла.

— Какого… — Лалтхи хотела выругаться, но ей почему-то стало неудобно — ты делаешь?

— Ну, ни здрасьте тебе, ни пожалуйста! Сижу, смотрю — развёл он верхней парой рук.

— Нет, я вот про это вот всё! — девушка указала на представление.

— А чего такого-то, вон им как нравится, пускай себе смотрят — ухмыльнулся он — я, правда, сам не любитель такого рода представлений, но ежели кому заходит, то пожалуйста.

— Куда заходит? — окончательно встала в тупик искательница.

— В смысле нравится.

— А ну-ка убери это! Немедленно! И изволь разговаривать с должным почтением. Ты говоришь с искательницей внутреннего круга — в Лалтхи поднимался гнев — как ты вообще смеешь устраивать здесь подобное бесстыдство, а?

— Это земля древних, а не ваша. Что хочу — то и делаю — спокойно ответил великан.

— А ну ка убери это, а не то я…

— А не то что? — перебил её древний.

Вместо ответа Лалтхи ударила всей своей новообретённой мощью. Не ожидавший такого древний потерял равновесие и, беспомощно замахав всеми четырьмя руками, кувыркнулся со ствола назад. Несколько секунд он лежал навзничь, а потом неловко перевернулся и, цепляясь за стволы деревьев, с видимым трудом поднялся.

— Ух ты! Как ты умеешь — в голосе его звучало уважение — Ладно, красотка, бывай! Мне, пожалуй, спать пора, чего и тебе желаю. Моих товарищей убили не вы и я на вас зла не держу. Не трону, но и мешать мне не позволю. Возвращайтесь домой, не чего тут шариться, только приключений себе найдёте.

Древний нетвёрдой пошёл в темноту, при этом, снова став невидимым. Искательница стояла, что называется, обалдев. Удар такой силы отключил бы любого обычного человека на день, как минимум, а то ещё и на пол следующей ночи, а у древнего кажется было небольшое головокружение и всё.

Веселье на камне тем временем продолжалось, к девицам прибыло пополнение — несколько новых, певших на разные голоса и лихо отплясывавших. Лалтхи с трудом растолкала Шыйра, который, как зачарованный, глядел на это безобразие и предложила возвращаться в лагерь, но тот заявил, что лучше здесь, чем слушать то, что звучит там. Лалтхи устало поплелась обратно в основной лагерь и, вот чудо, не один из глаз не последовал за ней, кажется, полностью утратив свой интерес к её персоне. В лагере, тем временем шло веселье того же плана, только музыка отличалась, да девицы были чуть более одеты. Не избалованные женским вниманием солдаты, как зачарованные пялились на ловко пляшущих девиц и не в какую не желали отвлекаться от этого занятия.

Глава 11. Травля охотников

Ночь Андрей провёл в лесу. Рыжая использовала против него некий атакующий прием, кажется, это и был тот самый «удар искателей», которого здесь всё боялись. Как оказалось, весьма сильна штука. Не будь у Андрея экзоскелета и немалого опыта адаптации к тяготению, он бы провалялся целый день, а тои дольше. К утру его несколько отпустило и он двинулся к пещере, где спрятал крестовик, чтобы заняться его приводом.

Только к вечеру, терзаемые горной болезнью и недосыпом солдаты дотащились до пещеры. Они потратили кучу сил на борьбу с тягловыми птицами и ящерами, одна часть которых разбежалась, испугавшись музыки, а другая стала агрессивна и раздражительна по той же причине. Андрею, лишь с большим трудом, удалось незаметно ретироваться и перегнать в значительной степени отремонтированный крестовик в пещеру, находившуюся выше по склону.

Система маскировки шагохода работала иначе чем у беспилотников или его экзоскелета, для использования метаматериалов он был слишком велик и имел слишком сложную форму. Его маскировка по сути представляла собой голографический экран, покрывавший весь корпус. Для обеспечения его работы требовались огромные вычислительные мощности и, как на зло, снаряд повредил именно модуль управления. Починить его без запасных частей не представлялось никакой возможности. Ночью Андрей потратил кучу времени на то, чтобы подключить экран к основному компьютеру и запустить на нём нужное ПО. Маскировка всё равно работала плохо, сказывалась нехватка аппаратных мощностей, ведь основной компьютер поддерживал работу бортового ИИ, тратя на это львиную долю своего ресурса.

В утренних сумерках Андрей перегнал свою машину ещё выше по склону, чтобы исключить столкновение с отрядом, озверевших от недосыпа и усталости солдат. На малоодетых девиц никто из них уже не пялился. На ночь они остановились возле пещеры, где раньше Андрей чинил свой шагоход. Музыка не смолкала, мешая им спать. В этот раз Андрей предпочёл не подходить к их лагерю опасаясь вновь получить по голове от искательницы.

Он поинтересовался что происходило с другими отрядами, для которых так же было организовано представление с блэк-джеком и… короче с музыкой и голограммами. Около стрижа несколько солдат чуть не задохнулись, спрятавшись от вездесущей музыки в блиндаже, вход в который они частично завалили. Второй поисковый отряд, который пытался отрезать его от пути вниз в предгорья, был в том же состоянии, что и первый, разве что ученица Лалтхи некая Щалк менее болезненно воспринимала представление и, кажется, даже заинтересовалась костюмами, в которые были одеты певицы из далёкого прошлого. Лично Андрей не одобрял такой одежды. В конце концов, в жизни, вид, открывавшийся прозрачной тканью слишком часто приносил лишь разочарование, которого не случилось бы, позволь девушки разгуляться буйной мужской фантазии. Легче всех приходилось защитникам лагеря, которые могли запереться от музыки в подвалы. Туда беспилотники проникнуть мне могли.

Заканчивались четвёртые местные сутки с момента исчезновения Голубева и ситуация, казалась, критической. После того, как Андрей ограничил возможность призраков мешать поискам, беспилотники обнаружили с десяток пещер, которые камуфляжные могли бы использоваться в качестве базы. В некоторых из них и правда были явные следы стоянок и даже запасы снаряжения. Людей, только, не было. В одной из них на стене нашёлся странный знак весьма замысловатая шестилучевая звезда в круге. Она не была похожа на звезду из двух треугольников, виденную Андреем на земле. Скорее она походила на разваленного осьминога асимметрично разбросавшего свои щупальца. Изображение судя по всему было выполнено кровью, которая, как известно, не самая надёжная краска и знак частично успел осыпаться, но всё равно вид его был весьма неприятен. А ещё шпионы нашли несколько мест, где ручьи вытекали из нешироких щелей между камнями. Ну прям, как из той пещеры в которою, он провалился вместе с крестовиком. Это могло всё быть причиной того, что камуфляжных так трудно найти, перемещаясь по руслу ручья, вполне можно не оставлять следов, это объясняло и то, что к потенциальным выходам не вели тропы, если выходить из ручья каждый раз в разную сторону в одном месте, то можно создать весьма натуральную иллюзию действующей переправы. Оставалось выяснить лишь одно, как камуфляжным удавалось так ловко двигать камни, закрывающие вход. Андрей приказал беспилотникам следить, за выходами ручьёв, а сам занялся ремонтом крестовика и подготовкой к освобождению доктора.

У него не раз появлялась мысль пойти к искательнице и прямо попросить её помощи, естественно не бесплатной. Используя оборудование стрижа, вполне можно было вернуть зрение и возможность ходить её подруге. И правда, операция на глазах потребовала бы всего нескольких дней. Даже если сетчатка безвозвратно повреждена можно было просто вживить мозгомашинный интерфейс и установить протезы, никто бы даже не заметил. А вот аппарат Елизарова после операции сращивал бы её кости в течении не менее чем полугода. Конечно, его работа была автоматизирована, да и способы ускорить рост костей вполне имелись, но всё равно дело это небыстрое. Да и потом требовалась реабилитация. Так что пришлось бы здесь застрять. Впрочем, освобождение Голубева всё могло окупить. Только вот, знай искательница, где прячутся камуфляжные, она скорее занялась бы их уничтожением нежели поисками Андрея. Поэтому это безусловно привлекательный вариант отпадал.

Ещё одна ночь под музыку окончательно вымотала солдат, к тому же, их тягловые птицы отказывались идти дальше, и вся тяжесть легла на более терпеливых ящеров. Андрей, уже было понадеялся, что они бросят преследование, но оба отряда взялись разворачивать постоянный лагерь, явно собираясь продолжить охоту. Уже к утру они ходили, замотав голову толстым слоем тряпок, и общались жестами. Спали по очереди в блиндаже, в который вёл длинный ход, что сильно ослабляло звук. Визуальная часть представления судя по всему им изрядно приелась и на неё никто уже не обращал внимания.

Сам же Андрей обосновался в труднодоступной пещере. В купе с голографической маскировкой входа, это давало ему возможность спокойно заняться своими делами. Оставив здесь крестовик Андрей направился к ближайшему выходу ручья, находившемуся, как на зло, почти в десяти километрах.

До места он добрался только, когда солнце уже поднялось над горизонтом. Ручей здесь был широким, но мелким, внимательно осмотрев дно, Андрей ожидаемо нашёл там несколько заржавевших предметов: пару патронов, какой-то кружок (возможно раньше это была монета) и несколько каких-то деталей. Он довольно долго осматривал место выхода воды между камней, но, увы, так и не нашёл никаких признаков механизма, который поворачивал бы камни, открывая проход. Андрей потратил несколько лишних минут и заминировал камни. Подрыв должен был осуществляться если глыбы сдвинуться с места.

Он уже собирался вернуться к крестовику, как получил сообщение, что в трёх местах, где ручьи вытекали из скалы, камни сдвинулись и оттуда выходят отряды солдат в камуфляжных плащах. С ними, было довольно много ящеров. Один из отрядов численностью до двух рот явно направлялся к лагерю Ордена с собой, кроме стрелкового оружия, они что-то тащили, не исключено, что разобранные пушки. Остальные два двинулись вниз к стоянкам отрядов, охотящихся за Андреем. Лучшего варианта нельзя было и ожидать. Его подозрения подтвердились, теперь оставалось просто взорвать все входы в подземелье и разнести там всё пока хозяев нет дома. Неразумно конечно лезть туда без разведки. И вообще мудрость древних гласила — «нет ума — штурмуй дома». Но эффект внезапности мог многое окупить, к тому же после того, как входы окажутся открыты, он сможет использовать беспилотники для разведки и поиска доктора. Вспышка должна произойти завтра днём, таким образом, времени практически не оставалось, и Андрей решился.

Глава 12. Тишина

Музыка грохотала всю ночь на пролёт, иногда становясь тише и размереннее, а иногда гремела как сумасшедшая. Лалтхи, забрала свои вещи, ушла шагов на четыреста в сторону и завалилась спать в небольшой расщелине, где музыку было почти совсем не слышно.

Всю ночь ей снилась какая-то муть. То древний в своей броне лихо отплясывал на камне, то она танцевала перед целой толпой древних, а они размахивали всеми своими механическими руками, казавшиеся сейчас похожими на колышущиеся под водой водоросли. Потом она стреляла в древнего из стенобойки такой лёгкой, что она не ощущала её веса, того относило на несколько шагов, а потом он снова вскакивал и орал — «ещё, красотка». Встала она, как всегда, в отвратительном настроении. Остальные были не менее смурными, не спав всю ночь из-за музыки, сбежать от которой никак не удавалось. Парящие глаза пощадили только Лалтхи. Утром музыка не исчезла, а наоборот принялась греметь с новой силой. Иллюзии сопровождали их по пути вверх по склону, выделывая самые необычайные пируэты, то, крутясь волчком, то держась за ствол дерева, то повисая на ветках. Периодически они начинали распевать обидные песни, смеясь на все лады. Словно издеваясь, они довольно активно указывали им самый короткий путь к пещере древнего.

Как и ожидала Лалтхи пещера оказалась пуста. Совсем незадолго до их прихода, древний перебрался выше по склону. Здесь же они не нашли ничего интересного,

кроме пятен вонючей маслянистой жидкости да обрезков какого-то скользкого материала, вымазанных в странной невысыхающей слизи. Вот и всё.

Все были измотаны подъёмом, бессонными ночами и отвратительной музыкой. Для защиты от неё они только и могли, что заткнуть уши древесным волокном да замотать себе головы тканью. Дальше шли с трудом, общаясь теперь в основном жестами. После переговоров с командирами других отрядов, было решено, что они разобьют лагеря, выкопают блиндажи для отдыха и будут дальше преследовать древнего. Второю половину дня потратили на строительство землянок, установку палаток и другие хлопоты. Ночь прошла относительно спокойно, Лалтхи легко спряталась от звука, отойдя на полтысячи шагов и завалилась спать в неглубокой расщелине.

Спала она крепко, ей снился очень странный сон. В нём она видела выжженную пустыню. Здесь не было жизни от слова совсем, нет трава не засохла. Жизни здесь не было никогда. Песок скалы даже небо здесь были кроваво красными, то там, то тут, постоянно курились маленькие вулканчики, то и дело, выбрасывающие вверх потоки грязи. По этой жуткой равнине почти незаметно текли каменные реки. Здесь сражались древние. Лалтхи не могла их увидеть глазами, но прекрасно ощущала. Четырёхрукие металлические великаны расстреливали друг друга из странного вида ружей или дрались в рукопашную, пытаясь достать врага языками белого пламени, вырастающими из их рук, словно лезвия. Между собой противники рознились лишь мелочами, но она, вот странное дело, их легко различала. Более того она каким-то образом могла отличить того древнего, которого видела. Ему было весело, азарт битвы заполнял всё его существо. Он стрелял перепрыгивал и снова стрелял. Лёгкий и стремительный, ловкими и точными движениями он вспарывал броню противников языками белого пламени. Те падали на красно-серый песок. Некоторые зажимали раны руками, некоторые катались по нему, но всех неумолимо настигала смерть. Сама эта пустыня, само это небо, сам этот воздух дышали ей.

Лалтхи проснулась, тяжело дыша, лоб её был в холодном поту. Рассвет ещё только начинался и край солнца едва поднялся над горизонтом. Почти сразу она ощутила — что-то изменилось. Она долго сидела, пытаясь понять, что, и только через несколько минут осознала — наступила тишина. Музыки больше не было, а ещё не было древнего, вообще не было, ни где, ни с этой стороны гор, ни с той. Он бесследно исчез просто растворился. Парящие глаза почти все, кроме её личного и ещё одного над лагерем, куда-то улетели, как тогда после атаки на форт. Не иначе древний достиг какой-то своей цели и теперь готовился к новой пакости.

Лалтхи встала, как могла поправила одежду и поспешила к лагерю. Когда она подошла, лагерь спал. Часовые, патрульные, ящеры, солдаты, все спали. Крепко спали там, где их застигла тишина. С огромным трудом ей удалось растолкать Шыйра и его помощника, которые уснули, повалившись на плоский камень, служивший им столом.

— Просыпайтесь! Не время спать, скоро случится, что-то плохое! — резко заговорила искательница.

— Что? — сонно спросил Шыйр, растирая лицо руками — опять какая-то пакость древнего.

— Я не знаю. Он исчез, совсем исчез. Даже не умер, а пропал, а ещё парящие глаза ушли, как тогда после атаки на форт — девушка говорила возбуждённо — Он что-то сделал и добился своего. Надо будить часовых!

— Я понял Вас, учитель. Спасибо… я пойду… — сонно произнес он

Шыйр окончательно проснулся и двинулся будить тех, кто хоть немного выспался в блиндажах. Растолкав десятников, он погнал их будить часовых. Все они, без исключения, сладко спали на своих постах. Слышащего удалось разбудить только, облив ледяной водой, принесённой из ближайшего ручья. Он связался с остальными. Музыки больше не было нигде и везде было одно и тоже — все спали. Лалтхи поговорила через него с Лийши, та тоже испытывала непонятное предчувствие и тоже не ощущала древнего. Всё, что им оставалось, это приблизить все посты к лагерю, так чтобы постоянно контролировать друг друга и будить если заметят, что товарищ уснул. Часовых теперь постоянно обходил начальник караула, проверяя их состояние.

Солнце поднималось всё выше. Некоторые солдаты начали просыпаться и, как сонные мухи, бродили по лагерю, шпыняемые не менее сонными командирами. Дурные предчувствия не оставляли искательницу ни на минуту, в тоже время она не чувствовала приближения врагов, или чего-то ещё такого. Утро уже перевалило через свою середину, когда Лалтхи заметила, что её ощущения стали слабеть. Каким-то образом она чувствовала, что у неё осталась только, та часть силы, которую ей прибавляло странное украшение, подаренное древним. Искательница, хотела поговорить со слышащим, но тот опередил её, ворвавшись в палатку, где она писала отчёт в Круг.

— Что… что происходит? — с порога спросил он. Парень был напуган, голос его дрожал.

— Вы тоже чувствуете это? — стараясь быть максимально спокойна сказала искательница.

— Я больше никого не слышу, вообще, словно на земле не осталось людей. Я не понимаю, такого никогда не было… А, вы?

— Увы, я тоже! — Лалтхи совсем не хотелось, говорить о свойствах странной вещицы. Узнай о ней в Ордене, наверняка, захотели бы забрать, чтобы попытаться скопировать — пойдемте к Шыйру, думаю, в ближайшее время нас ждёт очередная пакость древнего, и боюсь масштабы её превзойдут все прошлые — девушку крайне беспокоило только, одно зачем древний дал ей средство защиты от себя, или всё-таки перед ними сейчас общий враг?

Они ещё не успели договорить, как почувствовали давление. Что-то навалилось и лишало сил. Словно в каждом из них образовалась дыра, в которую стремительно уходила жизнь. Искательница оперлась о стол, пытаясь устоять, под всё нарастающим напором. Слышащий, рядом с которым не оказалось мебели, кулём осел на землю, глаза его уставились в одну точку, словно, остекленели, а потом закрылись. Лалтхи казалось, что сейчас и она упадёт. По всему телу разливались холод, немели руки и ноги. Она боролась всем своим существом сопротивляясь, тому что происходило. Изнемогая, она стала про себя повторять, выученную ещё в детстве, молитву. В этот момент от украшения у неё на груди стало разливаться тепло, быстро став жаром, а потом и огнём. Он вливался в неё прогоняя холод, ей было больно, но боль эта не мучила, а отрезвляла. Всего минуту спустя она была свободна, а странное украшение стало остывать, словно бы вновь вбирая в себя огонь.

Растолкать слышащего не удалось, он лежал, уставившись в одну точку и не отзывался ни на что, включая удар ногой по рёбрам. Искательница выскочила из палатки. Солдаты сидели в прострации или бесцельно бродили, взгляд их плавал ни на чём не останавливаясь. Лалтхи нашла Шыйра, тот сидел в своей палатке уставившись на карту, и бесцельно рисовал на листе грифелем один и тот же неровный круг. Искательница растолкала его. Он с удивлением уставился на неё и только через минуту сообразил кто она.

— Ч… что происходит? У ме…меня вода в голо…ве!

— Я не знаю, это что-то…

В этот момент выше по склону раздались выстрелы. Стреляли редко и не согласованно. Лалтхи с силой ткнула Шыйра в плечо кулаком.

— Вставайте на нас напали!

— Да, сейчас — Шыйр неуверенно поднялся, и двинулся на улицу. Через секунду послышались крики и ругань — он гнал солдат воевать.

Лалтхи, чуть замешкавшись, выхватила нож и, разрезав ткань, выбралась из палатки с противоположной от выстрелов стороны. Уже снаружи она достала револьвер, перехватила его двумя руками и, оглянувшись, нашла крупный камень. Низко пригибаясь к земле, она перебежала туда и спряталась. Одного беглого взгляда на поле боя было достаточно, чтобы понять, что их дела были плохи. Со склона вниз уже спустились не меньше полутора десятка крупных ящеров, прикрываемых ружейным огнём. Они сломили сопротивление караула и бой сейчас шёл на краю лагеря. Его защитники двигались медленно и неловко, чего никак нельзя было сказать о нападавших. К чести первых стоило сказать, что шесть ящеров уже лежали мёртвыми на земле.

Лалтхи примостилась за камнем и, положив на него руки с зажатым в них револьвером, начала стрелять в ящеров. Шкура их была весьма прочна, но Лалтхи расстреливала их как в тире и спокойно могла попасть в уязвимое брюхо или глаза. Искательница расстреляла весь барабан, уложив на землю ещё трёх ящеров.

За это время она успела оценить ситуацию. Враги засели выше на склоне их было около полусотни большего она сказать не могла. Очевидно, они отправили вперёд ящеров, которые связали защитников боем, лишая их возможности маневрировать или залечь в укрытия. И надо сказать эта тактика уже приносила свои плоды. Только на расстоянии прямой видимости Лалтхи насчитала двадцать три трупа, судя по её ощущениям ещё с десяток лежали в лесу и к тому же защитники потеряли всех своих ящеров, при этом враг возможно потерял только троих человек, которые сунулись в лагерь, видимо, пытаясь под шумок занять удобные позиции.

Искательница, спрятавшись за камнем, перезарядила револьвер и, низко пригибаясь к земле, побежала к палатке, где работала с отчётами. Там она подхватила свою сумку, бумаги, винтовку, патронташ, и рванула наружу. Бой тем временем продолжался, пусть сонные солдаты и смогли перебить всех ящеров, но заплатили за это слишком дорого. Защитники лагеря потеряли почти полсотни и больше не имели численного превосходства. Девушка ощущала, как стремительно усиливалось давление. Солдаты, которых она могла видеть, словно бы засыпали. Кажется, враги и не собирались убивать всех им нужно было лишь сократить количество целей. Положение становилось критическим и Лалтхи, похоже что, оставалась последней кто ещё мог стоять на ногах.

Она не стала ждать развития событий и рванулась из лагеря не вниз по склону, а в бок туда, где у ручья лес был гуще. Она пробежала не менее трёхсот шагов перешла ручей, а потом вернулась по каменной осыпи ниже по склону и, стараясь не шуметь, двинулась по его руслу вниз. Стоило признать русло это было весьма странным, в нем не было ни крупных камней, ни веток или ещё чего-нибудь, обо что можно было запнуться или на чём поскользнуться. Создавалось впечатление, что кто-то его намеренно чистил. Кусты вокруг ручья росли очень плотно, при этом ветви их были согнуты так, что не нависали над водой. Спустившись вниз шагов на двести, она обнаружила, что русло, дойдя до небольшого обрыва, вдруг свернуло и вновь пошло вниз по более пологому склону. У самого обрывчика путь воде преграждали камни, уложенные удивительно плотно, щели между ними были забиты землёй и ветками, так что ни одна капля воды не терялось. Лалтхи осмотрела эту странную дамбу и двинулась дальше шагов, через триста кусты вокруг ручья были особенно густыми, здесь впервые искательница видела, что бы ветви их переплетались между собой.

Она очень аккуратно, чтобы не шуметь, вышла из ручья и двинулась в обход этого места, напрягая медленно возвращающиеся чувства. Сейчас ощущения твердили, что здесь никого нет. Она кралась медленно, медленно, как можно тише, ступая по ковру из коричневой хвои. Револьвер она держала двумя руками на уровне груди, подняв дуло вверх. Шагах в двадцати от ручья кусты были не такими частыми, словно, приглашая пройти. Однако девушка туда не пошла.

Она, как могла тихо, подкралась к плотно сплетающимся ветвями кустам. Пользуясь своим маленьким ростом, она низко наклонилась и на полусогнутых ногах двинулась через кусты, выбирая места, где ветви нависали особенно плотно. Она прошла, так шагов двадцать, когда впереди забрезжил просвет. Медленно, медленно, вслушиваясь в каждый шорох, девушка двинулась туда.

Заросли кончились. Она выглянула из них дальше шло редколесье, кругом было абсолютно пусто. Лалтхи резко вынырнула из зарослей и, всё так же пригибаясь, побежала к ручью, надеясь, что если здесь и есть засада, то она сможет проскочить. Она была уже у ручья, когда внезапно получила удар в спину. Девушка на миг потеряла равновесие, но устояла. Одновременно с этим с двух сторон её схватили за локти пытаясь вырвать револьвер из рук. Не дожидаясь Лалтхи выстрелила. Расчёт оказался верен пороховые газы раскалили ствол. Обжёгшись о него, схвативший её заорал. Мгновение спустя, запястья обожгла боль, она выронила револьвер, в этот момент её повалили ничком на землю. Кто-то уперся ей в спину коленом и вывернул руки за спину. Лалтхи закричала и в этот момент в рот ей ловко засунули кусок свернутой ткани, а потом одели на голову мешок. Нет, она не боялась ни плена, ни пыток, ни унижений. Пугало совсем другое, её чувства упорно кричали — вокруг неё никого нет, здесь безопасно.

Лалтхи постаралась расставить локти, так, чтобы путы оказались натянуты пока её связывают и преуспела. Очень помогли статические тренировки в Ордене. Когда её отпустили и оставили лежать, она расслабилась и путы оказались, достаточно свободны, оставалось лишь вывернуться из них, как учили. Она уже готова была праздновать победу, как ей что-то воткнулось в бедро. Кажется, это была длинная тонкая игла. Потом она ощутила боль в глубине мышц. Она лежала максимально напрягая мышцы, а потом стала расслабляться, невыносимо захотелось спать. Она изо всех сил сопротивлялась, но сон неумолимо наползал на неё. Звуки теперь казались тихими и далёкими, а все ощущения как-то притупились. Меньше чем через четверть часа, она провалилась в забытьё.

Глава 13. Подземелье

Андрей вызвал крестовик. Потом, работая плазменными резаками, попытался сделать в глыбах, закрывающих вход в подземелье, шурфы для взрывчатки, и вдруг обнаружил, что они полые. Что ж, это всё объясняло и упрощало. Он заложил по паре шашек в каждую, отошёл на приличное расстояние и взорвал заряд. Его расчёт оказался верен, глыбы разлетелись, освобождая широкий коридор, уходящий в глубь горы, по полу его текла вода.

Прибыл крестовик. Андрей забрал из него максимум боеприпасов, взрывчатки и второй рельсотрон. Потом запустил в проход беспилотник, вызвал другие, приказав закруглить концерт и убрать голограммы. Закончив с этим, сам двинулся внутрь. Первым делом он осмотрел остатки поворотного механизма, закрывавшего вход в подземелье. А смотреть тут было на что. Глыбы крепились к штырям из нержавеющей стали, таким толстым что их не удавалось обхватить пальцами одной руки. Сами штыри были укреплены в мощных подшипниках, вполне обыкновенных подшипниках, только шарики в них почему-то были нескольких разных размеров. В движения всё это приводилось оригинальной системой рычагов с противовесом, позволявшим открыть «ворота» без большого усилия.

Андрей двинулся дальше по проходу. Вскоре добравшись до поворота. Здесь из стены торчала труба диаметром дюймов эдак десять, из которой вырывалась мощная струя воды. За поворотом пол поднимался пандусом выведя его в сухой коридор, который был явно вырезан в скале. Стены его были гладкими изредка в потолке встречались, ведущие наружу отверстия, через которые пробивался свет. Под ними были горки грязи и мусора. Никто не бежал ему на встречу, не пытался поднять тревогу, да и вообще коридор выглядел заброшенным. Он продолжался и продолжался, Андрей прошёл около километра прежде чем заметил изменение магнитных линий.

За стеной были большие массы металла просто очень большие. Ну, или мощный магнит. Он пропустил бы вход в зал, но чувства его были многократно усилены экзоскелетом. Он ощущал малейшие токи воздуха, а они сквозили из в тонкой щели слева от него. Включив ультрафиолетовую подсветку, он увидел очертания чего-то, что могло быть дверью. Чуть дальше было нечто вроде люка, сделанного из всё того же металла. За долгое время по краям его разъела коррозия и теперь его можно было легко найти. Наверное, был какой ни будь вполне обычный способ открыть, но Андрей, не заморачиваясь, просто его срезал. За ним нашёлся весьма мудрёный механизм, который после приложения всех умноженных экзоскелетом сил позволил открыть дверь, толщиной сантиметров пятнадцать. За ней был машинный зал, переполненный каким-то странными не работающими механизмами. Кто бы всё это ни построил, он был весьма искусен. Удивляло одно, никаких признаков электричества, зато везде и всюду ременные и цепные приводы. Зачем всё это нужно, сказать было весьма затруднительно. Зал был тёмен и пуст. Внимание Андрея привлёк стеллаж с пазами, в котором, видимо, должны были храниться какие-то пластинки. Он вернулся в коридор закрыл дверь и двинулся дальше. Ещё через полкилометра он увидел проём, откуда струился слабый свет, судя по карте, которую успел построить беспилотник, там был поворот, в перегороженный коридор.

Невидимый Андрей добрался до проема, и осторожно вошёл в него. Тот вёл не в коридор, а в широкий туннель, который и правду был перегороженметаллическими листами, неаккуратно приваренными к какому-то основанию. Тут и там в импровизированной стене были бойницы, из которых и падал свет. Андрей вошёл в туннель незамеченным, высоко поднимая ноги. На уровне середины голени было несколько растяжек. Добравшись до металлической загородки, он включил резаки на нижних руках, взял в верхние рельсотрон и резкими движениями вырезал прямоугольную дыру. Он чудом успел прилипнуть руками к вырезанным листам металла и аккуратно положил их на пол. В образовавшийся проём мигом влетел невидимый беспилотник и поставил шумовые помехи, не позволяющие говорить или звать на помощь. Первое, что увидел Андрей была спина убегающего.

Караул был хорошо натренирован. Они сразу послали нарочного, чтобы тот поднял тревогу. В планы Андрея это не входило. Он выстрели, почти не целясь, и тот замертво повалился на пол. Караульных осталось пятеро они попрятались за брустверами, сложенными на лесах, из мешков с песком, и открыли огонь. Будь он с огнестрелом, вместо рельсотрона и без брони он бы сразу погиб, но на беду врагов у него было и то, и другое. Высокоэнергетические пули Андрея легко пробивали укрепления беспрепятственно поражая кмуфляжных. Караульные погибли почти мгновенно. Все кроме одного, тот пытался кричать в нечто вроде трубы, какую он видел в старых фильмах на, плававших по воде кораблях. Андрей подошёл развернул его за плечо и, схватив рукой за горло, поднял в воздух.

— Где пленник, которого вы захватили у небесной рыбы? — произнёс он на местном языке. В ответ на него излился поток ругани. Андрей сжал руку на минуту, потом отпустил и повторил — Где пленник, падаль?

— Ничего я тебе не скажу. Так тебя разъэтак. Господин придёт и убьёт тебя!

— Как пожелаешь — времени душить его не было и двумя нижними руками Андрей со всей силы надавил караульному на плечи. Раздался громкий хруст и тот обмяк.

Андрей швырнул мертвеца в сторону и двинулся дальше. Нет, его не мучила совесть, он был профессионалом и убивал легко и не задумываясь. Единственной мыслью, которая билась у него в голове было — «Интересно от кого это они собрались защищаться, если он пришёл из полностью заброшенной части подземелья»

Туннель вел прямо вглубь горы. Как и первый коридор он был выбурен в сплошной скале. Стены его были гладкими если не считать тянувшихся по ним труб. На равном расстоянии на верхней из них сидели стеклянные светильники, состоявшие из емкости, заполненной желтоватой жидкостью и плафона с раздутым основание и высокой трубкой по форме напоминавшего коблу. В плафон из ёмкости выходила цилиндрическая горелка на которой плесало множество языков желтоватого пламени. За каждым плафоном было зеркало. Светильники частью были разбиты, а частью почему-то не горели, но всё же здесь было относительно светло.

Сигналов маяка Голубева по-прежнему не было, но по проходам уже летало с десяток беспилотников, создавая для Андрея объемную карту, правда, часть коридоров была закрыта, но ничего он справится. По дороге он обнаружил несколько прочных металлических дверей. Две из них камуфляжные видимо не смогли открыть. Андрей тоже решил не тратить на них время. Ещё за одной располагалась пустовавшая сейчас казарма. Выходя он заварил её и двинулся дальше. А вот четвертое помещение и правду было интересно.

Там оказалось несколько камуфляжных. Четверо были охранниками, ещё двое какими-то жрецами, азартно расчленявшими тело человека. Судя по волосам и фигуре это была женщина, и по данным тепляка, она даже остыть, как следует, не успела. На стенах и полу здесь были уже знакомые шестилучевые знаки, нарисованные кровью. Такой же был и на полу. В вершинах лежали внутренние органы, извлечённые из тела. Андрей расстрелял охранников, ну или кто это, там были, а на потрошителей у него были планы. Один из них заметил его и ринулся, подняв вверх здоровый тесак, которым он, кажется, отрубал конечности (делать он это, явно, не умел, умеючи легко обойтись просто длинным ножом). Андрей легко взмахнул плазменным резаком и руки того вместе с оружием кувыркаясь полетели в воздухе, тот заорал, размахивая культями. Аргоновое пламя заварило сосуды, не позволяя ему истечь кровью. Андрей, не слушая, схватил жреца за горло и поднял в воздух. Отключив маскировку, он повернулся так, чтобы видеть и второго и спросил:

— Где пленник, которого вы захватили у небесной рыбы?

Висевший у него на руке разразился, толи тирадой, толи заклинанием на непонятном языке. Согнув два пальца свободной руки Андрей захватил ими нос потрошителя, а потом сильно сжал и повернул. Раздался хруст разрываемого хряща и ломающихся костей. По лицу живодера хлынула кровь, тот стал ей захлёбываться и замолчал.

— Я неясно сказал? — спросил Андрей, обращаясь к обоим — где пленник, падаль?

— Ты сдохнешь, господин вернётся, и ты сдохнешь! — прошипел жрец или кто это там был.

Лёгким движением резака Андрей отсёк ему голову и повернулся к напарнику. Тот, так и оставался стоять на коленях. Раскачиваясь вперёд-назад, он что-то произносил нараспев. Когда Андрей двинулся к нему, тот выбросил вперёд руку, указывая на него пальцем, и что-то выкрикнул. Захлебнувшись на полуслове от удара ногой поддых, жрец кубарем покатился по полу и застыл, лёжа на животе. Вторым ударам Андрей перевернул того навзничь и, наступив на горло, спросил:

— Где пленник, которого вы захватили у небесной рыбы?

— Господин при…

— Вот интересно, а кем будет меня пугать, этот твой господин, когда окажется на твоём месте? — со смешком спросил Андрей.

Живодёр резко выкинул левую руку, указал на Андрея и вновь что-то гортанно выкрикнул. На этот раз Андрей позволил ему договорить. Ничего не произошло. На лице лежащего отразился страх пополам с удивлением.

— Ты… ты…

— Я, я и чего… Где пленник, падаль? — тот захрипел и произнёс.

— Я… ничего… не … скажу…. господин… — он говорил с видимым трудом.

— Как пожелаешь — Андрей наступил ему на горло всей массой, раздавливая гортань.

Обернувшись, он посмотрел на тело несчастной жертвы. Замотал её в снятые с убитых плащи, предварительно собрав вытащенные органы. Поднял на руки и понёс в казарму, вновь вскрыв дверь резаком.

Там он свалил деревянные койки и весь горючий скарб в кучу водрузил на него тело, сунул вниз шашку пиросостава и поджёг резаком. Мебель сразу занялась и жадное пламя стало стремительно пожирать гору.

Андрей двинулся дальше. Вернувшись в зал, где было организовано капище, он, повинуясь непонятному наитию плазмой вырезал на полу и стенах православные кресты. Читая молитву «Да воскреснет бог…», перенёс и положил тела на крест. К его удивлению оказавшись на кресте, те несколько мгновений дёргались, и лишь потом застыли. Покинув капище Андрей притащил пару широких металлических полос и, как мог прочно, приварил дверь к металлическому косяку.

Глава 14. Ох рано встаёт охрана

Когда к охране небесной рыбы прибыло подкрепление он поначалу даже обрадовался. Командир сказал, что комендант форта смог выбить искательниц. Риньш, как и все, относился к ним с предубеждением, но после того, что устроил древний вчера утром, а от одного воспоминания об этом Риньша передёргивало, он стал задумываться о том, что без знающих не обойтись. Впрочем, всё его благодушие по этому поводу испарилось, стоило ему узнать, что он назначен охранять прибывшую из Ордена ведьму. И это было ещё не всё, десятитысячник Тха’Йойрш обещал лично убить охранников, если с её головы упадёт хотя бы волос. А каждый в форте Йтьц знал, что он выполнит свою угрозу без малейшего колебания.

Звали ведьму Лийши. Так-то обыкновенная девчонка, на пару лет его младше, роста среднего, внешность невзрачная, тощая чёрная косица чуть ниже плеч, глаза тоже, как у всех. В общем ничего особенного. Разве что, Риньшу впервые приходилось видеть девушку, которая не тратила пол дня на причёсывание и нанесение на лицо боевой раскраски. Вместо привычного платья до полу, носила брюки поверх которых одевала юбку до колен с разрезами оп бокам, а поверх рубашки пуленепробиваемый жилет из перьев камнеящера ценой в два червонца не меньше. А ещё её взгляд пробирал до костей, словно, она заглядывала на самое дно твоей души. Брр…

Лийши дочь главы рода Рьйдш воспитанница учителя Лалтхи

С ней приехал слышащий, который, правда, как и все остальные слышащие, стоило ему добраться, залез в палатку и занялся общением с другими отрядами и этим своим Кругом. Ещё было двое телохранителей, немолодые уже мужики. Опытные. Судя по повадкам профессионалы, один из которых постоянно находился рядом с ней, а второй в это время спал. Они с его напарником Вьйршем должны были работать так же. Самое неприятное, что им велели беспрекословно исполнять все её команды. Ими будет командовать эта пигалица, какого…

Уже первая команда оказалась более чем странной, она приказала всем идти спать. Так и сказала:

— Древний далеко, он слишком занят. Сейчас всем надо спать, потом не удастся.

Следует ли говорить, что эту команду Риньш исполнил с недюжинным энтузиазмом. Проснулся он, когда солнце давно уже село, от невыносимо грохочущего голоса, за которым последовала омерзительнейшая музыка. Под ритмичное, отдававшееся в животе, биение она грохотала, выла и шуршала одновременно. Риньш выскочил наружу из блиндажа, в котором они охраняли ведьму, оглашая окрестности громким храпом. Сама девочка спокойно стояла снаружи и смотрела куда-то вверх. Там в небе висело несколько маленьких солнц, заливающих весь лагерь ярким светом.

— Приготовьте себе повязки на уши, это надолго. И ещё, раз светло, то надо насыпать побольше земли на крышу блиндажа, она будет хоть немного заглушать музыку.

— Что надолго? — спросил зевавший спросонья Риньш.

— Музыка. — ответила девушка — древний мешает нам спать. Скоро будет ещё что-то, но точно не могу сказать, что. Займитесь блиндажом, если хотите спать.

Спать Риньшу решительно не хотелось и он, прихватив винтовку с патронташем, и, договорившись с взволнованным Вьйршем, двинулся посмотреть, какую ещё гадость задумал древний. Все уже знали, что вчера он устроил своё представление, чтобы забрать что-то из небесной рыбы. А тем же вечером зарядил в форте ещё более масштабный и разрушительный спектакль, только для того чтобы организовать погребальный костёр своим товарищам. Вряд ли сегодня им удастся легко отделаться.

Впрочем ничего такого необычного не происходило. Большинство солдат были заняты укреплением блиндажей и изготовлением повязок на уши, как им и велела ведьма. И вообще Риньш не заметил ровным счётом ничего интересного. После вчерашних приключений с чудовищами, мерзкая музыка не произвела на него особенного впечатления. Он уже обошёл весь лагерь и собирался возвращаться в отведённый им блиндаж, который, кстати они с Вьйршем строили для себя, когда музыка резко изменилась, став более ритмичной и однообразной. При этом рассеянный свет с неба собрался в узкие разноцветные лучи, которые заметались по земле, а потом сошлись на площадке чуть выше по склону. Волей не волей, все кто был в лагере посмотрели туда. А смотреть было на что.

Прямо из обрыва, находившегося за площадкой, покачивая бёдрами, вышли четыре девушки в нарядах, на которых портной очень сильно сэкономил почти прозрачную ткань. Платья так сильно облегали фигуру, что скорее подчёркивали её изгибы, нежели скрывали. А фигуры у девушек были что надо, почти как у дочки торговца орехами, а не как у этой ведьмы из Ордена. Движения девушек были непривычны, но идеально подходили музыке. Юноша даже засмотрелся. И как всегда в таких случаях за это поплатился.

Он погрузился в созерцание красоток и даже сам начал притопывать в ритм их движениям, когда получил увесистый подзатыльник. Он настолько не ожидал подобного, что споткнулся и чуть не рухнул на землю. Резко обернувшись Риньш увидел Шъёйща одного из телохранителей ведьмы.

— За округой следи, а не на девок пялься — наставительно прогудел он — они всё равно не настоящие.

В этот момент из-за спины его выступила Лийши. Прошлась отсутствующим взглядом по Риньшу, а потом, сделав несколько шагов вперед, подхватила с земли палку и, не обращая внимания на его протесты, со всей силы запустила ей в красоток. Юноша ожидал, что те с визгом разбегутся или увернуться, но нет, они её просто не заметили. Палка прошла сквозь них, не встретив никакой преграды, словно они были из тумана.

— Их здесь нет — всё так же безразлично произнесла Лийши.

— И хорошо, что нет — вновь прогудел Шъёйщ — а то, как нам потом евоному бате объяснять, почему чадо все деньги на врачей спускает — хохотнул он. От слов телохранителя девушка слегка покраснела и двинулась к блиндажу.

— Ты с такими никогда не связывайся, я те так скажу, удовольствия на полчаса, а болеть потом всю жизнь можно — продолжил свои наставления он — пошли лучше, блиндаж укреплять.

Риньш нехотя послушался (всё-таки упоминание отца его несколько отрезвило), и пошёл за остальными к блиндажу. Представление продолжалось своим чередом всю ночь, а потом весь день и снова всю ночь. Тишина наступила лишь на второе утро. Как и почти все в лагере юноша не выспался и откровенно клевал носом. Несмотря на все усилия, ни намотанная на голову ткань, ни блиндаж не могли защитить от грохота, отдававшегося даже в животе.

Солнце ещё едва поднялось над горизонтом, когда Лийши потеряла сознание. Просто, внезапно для всех, повалилась кулём на землю там, где стояла. Одновременно с этим Риньш, почувствовал, как что-то стало давить на него. Думать было тяжело, казалось, в голову налили воды. Шъёйщ который дежурил вместе с ним каким-то образом смог остаться на ногах. Юноша уже осел на землю, когда тот отвесил ему хорошего пинка под рёбра, сонно и как-то не твёрдо сказав:

— Не спать боец…

Вдвоём они с трудом подняли худенькую девушку и отнесли к блиндажу.

— Берём леди и валим — с ощутимым трудом сказал Шъёйщ — не знаю, что это, но оно не к добру.

В этот момент выше по склону у небесной рыбы и слева от них раздались редкие выстрелы. Шъёйщ с напарником подхватили бездыханную девушку и двинулись вниз по склону. Риньш рванул в блиндаж подхватив заплечные сумки свою и напарника и побежал за уходящими.

— Ты — обратился Шъёйщ к Вьйршу — пойдешь на пятнадцать шагов впереди и левее. А ты — указал он на Риньша на десять сзади. Стреляй во всех, кого увидишь.

— Эй, а как же слышащий? — спросил Вьйрш.

— У него свои няньки есть, справятся.

Бездыханное тело девушки Шъёйщ широкой лентой привязал себе на спину. Его напарник и Вьйрш двинулись впереди: один слева другой справа от него. Риньш замыкал. Все они еле волокли ноги, но угроза десятитысячника отлично прибавляла сил. Сзади них, грохотали выстрелы, и разрывы гранат, но впереди пока всё было тихо. Риньш отлично знал, как звучат винтовки, состоящие на вооружении здешней армии и звучали они редко и не согласованно. Зато незнакомые выстрелы, были частыми и равномерными. Кто-то кричал от боли, звал на помощь, но приказ был чётким любой ценой защищать искательницу.

Они успели спуститься шагов на триста, когда перед ними оказались заросли колючего кустарника, за которыми судя по всему протекал ручей. Шъёйщ повернулся к Риньшу и указал ему рукой на скалу, возвышавшуюся слева от него. Риньш, как мог быстро взобрался на неё, по дороге вставив в ствол своей винтовки гранату и загнал в патронник холостой патрон. Отсюда он мог спокойно оглядеть сплетение веток кустарника и тонкую ленту воды в середине зарослей. Парень знаками показал товарищам, что путь свободен, а сам пристегнул к своему жилету линь, другой конец которого привязал к дереву, росшему из склона позади него, как учил отец. Стрельба позади них практически стихла. Увы, никто не сомневался в исходе боя. Слишком уж сильно давила на них странная усталость. Риньш присел на одно колено, и приготовился прикрыть товарищей, в случае нападения.

Стараясь не выдать себя, Вьйрш двинулся вперёд. Винтовку он держа высоко приставив приклад к плечу. Напарник Шъёйща, имя которого Риньш никак не мог запомнить, чуть погодя, двинулся вслед за ним. Всё было тихо. Внезапно чуть выше по течению ручья Риньш услышал громкий шлепок, а потом всплеск, кажется, кто-то поскользнулся и упал в воду. Он, не думая, прицелился и выстрелил. Граната упала в ручей чуть ниже того места где он слышал шлепок и разорвалась, подняв целый столб брызг. Кто-то закричал Риньш вновь передёрнул затвор, загоняя в патронник боевой и выстрелил на удачу, примерно, туда, где слышал шлепок, раз потом другой. В это время его товарищи успели протиснуться сквозь заросли и открыли огонь, видимо, припав на одно колено. Враги, похоже-что, шли низко пригибаясь и он не мог их видеть. Шъёйщ встал на одно колено, и приготовился стрелять, а потом знаком приказал юноше спускаться.

Риньш, аккуратно не вставая в полный рост двинулся к обрывчику. Он уже слезал, когда услышал звук выдуваемого воздуха, а потом верхушка скалы там, где он только что был, разлетелась фонтаном комьев земли. Риньш кубарем полетел вниз, последнее что он запомнил был сильный рывок, когда линь натянулся, тормозя его падение, а потом была темнота.

Глава 15. Каталажка

Пока Андрей возился с погребальным костром группа подземельцев, как им казалось незаметно, вытащила в туннель спаренную пушку небольшого калибра. Гудя как рой разъярённых шмелей, она извергла в сторону Андрея несколько десятков выстрелов. Усилия были напрасны, снаряды взрывались, не долетая почти двадцати метров, поражаемые лазерами активной брони. Андрей двинулся к ним, не обращая внимания на дождь из осколков. Туннель наполнялся дымом, который судя по всему куда-то стремительно уходил. Видимо, в потолке были вентиляционные шахты. Выйдя на удобную позицию Андрей поднял рельсотрон и, выставив энергию снарядов на максимум, начал прицельно отстреливать камуфляжных. Их было человек двадцать, правда, всего лишь пару минут спустя не осталось и десяти. Ни, казавшаяся им эффективной баррикада из мешков с песком, ни стальной щит пушки, не могли защитить их, а висевший за их спинами беспилотник, постоянно передавал Андрею целеуказания. Оставшиеся отступили в боковой проход. Андрей не спеша двинулся за ними, по дороге полоснув резаком в нескольких местах по обоим стволам пушки, оставив на них при этом глубокие прорези. Узкий коридор вёл к лестнице, на второй из трех этажей этого подземелья. Андрей уже собирался отправиться туда, как получил сигнал о об обнаружении Голубева. Тот был в относительном порядке.

Помещение, где находился врач, располагалось на первом этаже, и Андрей, прекратив преследование убегавших врагов, двинулся дальше по туннелю. Вход на лестницу когда-то закрывала дверь, от которой остался только прочный косяк. Андрей вырезал две полосы металла из щита пушки и заварил ими вход в коридор, который вёл на лестницу.

Дальше туннель шёл прямо. Андрей миновал пять закрытых дверей, прежде чем наткнулся на ещё одну казарму, тоже пустую. Уже выходя, он заметил странный блеск на одной из кроватей, подойдя, он поднял матрац и обнаружил, приделанную под ним, металлическую пластину, испещрённую отверстиями разной формы. Видимо, кровать сломалась и её починили таким способом. Андрей легко отломал её, чтобы получше осмотреть. Она точно соответствовала пазам в том стеллаже, который он видел в машинном зале. Перед ним, похоже, был носитель информации. Андрею случалось читать об опытах по созданию полностью механических компьютеров для работ в нестабильных магнитных полях. Данные в них записывали на перфорированную металлическую ленту. Там всё было просто есть отверстие — единица, нет отверстия — ноль. Код же, использованный здесь, явно не был двоичным.

Итак, эти ублюдки, не только язычники, а может даже дьяволопоклонники, они ещё и вредители, разрушающие наследие великой цивилизации.

Теперь стало понятно, зачем нужна вода. Ручьи служили не для скрытного перемещения, они были нужны для получения энергии, кинетической энергии. Не имея доступа к магнитам, а, следовательно, и возможности пользоваться электричеством, постоянно подвергаясь воздействию чудовищных солнечных бурь, местные построили свою цивилизацию на движении. Этим механизмам не могли повредить ни естественные спутники, ни нестабильная звезда. Куда, вот, только эти инженеры делись? Что их уничтожило и почему местные считают, что они не потомки древних? Что вообще здесь происходит?

Андрей собирался закупорить все выходы и просто утопить здешних обитателей, но теперь всё представало в ином свете. Это подземелье полно драгоценных знаний сгинувшей цивилизации. Заполучи он их, и его враньё о том, что он древний, станет не таким уж беспардонным, а, следовательно, подземелье придётся полноценно зачистить от, завёдшихся здесь, вредителей. В этих мыслях он добрался до конца туннеля. Здесь вместо обычной стены были огромные ворота. Они были заперты хотя, судя по вмятинам и царапинам, их пытались открыть весьма активно.

С боков от ворот были коридоры, уходившие в противоположные стороны, под прямым углом к нему. Правый вёл к лестнице на третий этаж, а левый в блок помещений, используемый сейчас, как тюрьма. В него так же вела лестница со второго этажа. Андрей нашёл пару полосок металла и заварил ими правый проход крест на крест. А сам двинулся в левый, очень скоро дорогу ему преградила закрытая дверь. Её заперли недавно, учитывая, что беспилотник уже успел здесь всё осмотреть. Андрей срезал её и поставил в сторонку. Пока он это делал, в него попал с десяток пуль, некоторые плющились об его броню, некоторые рикошетили, но не могли причинить ему вреда. Он уже шёл по коридору, когда кто-то, чуть высунувшись из помещения слева от него, попытался катнуть в его сторону по полу гранату. Активная броня взорвала её в нескольких сантиметрах от руки бросавшего. Из помещения раздались крики, которые практически сразу приглушили — кото-то зажимал кричавшему рот. Грохнул выстрел и тот затих. Андрей, шёл вперёд, не обращая на это внимания. На встречу ему попалось несколько дверей. Три первых были чистыми их явно не сумели взломать, а вот следующие были грязны, словно на них что-то регулярно проливали, может пищу, а может и нет. Андрей срезал их. Первая камера была пуста, а вот в следующей он обнаружил забившуюся в угол женщину прикрывавшую собой ребенка. Она была невысока ростом, спутанные грязные волосы были огненно-рыжими.

— Не бойтесь, госпожа, я пришёл освободить вас — сказал Андрей, но женщина лишь закрылась руками продолжая вжиматься в угол — подождите меня, пожалуйста здесь, я убью солдат, освобожу остальных и вернусь.

Всё так же, не спеша, Андрей двинулся дальше по коридору. Пленники нашлись ещё в двух камерах, в одной был немолодой истощённый мужчина, в другой ещё одна женщина высокая темноволосая, того же типажа, что и остальные жители предгорий. Когда он выходил из этой камеры, то обнаружил, что коридор впереди перегорожен дверью, её, видимо, сняли с петель и выставили в коридор положив на бок. Стоило ему выйти, как охрана открыла огонь. Первый опыт с гранатой, видимо показался им недостаточным, и они попытали счастье во второй раз. Андрей даже повернуться к ним нормально не успел, как у двери раздался грохот взрывов. Видимо, активная броня расстреляла гранты ещё в руках бросавших. Дверь, которую они использовали для защиты рухнула назад. Грохота не было, так что, скорее всего она упала на тела. Он не сразу понял, что забыл вернуть невидимость, из-за чего и превратился в мишень. Вновь включив маскировку, он подошёл к лежащей двери, легко перепрыгнул через неё и оказался у проема, который вёл в обширное помещение. Там было множество металлических шкафов и столов, сейчас они были повалены на бок. Враги не видели его, и он спокойно зашёл внутрь, выбрав удобную, как ему показалось, позицию и открыл огонь. Охранники стали стрелять в ответ. Пули бессильно рикошетили от брони, распределявшей энергию их ударов. Вдруг нечто с силой ударило его в живот, потом в грудь. Ему вышибло дыхание. Он начал падать назад и получил мощный удар по шлему. Видимо это и была та самая стенобойка.

Упав навзничь, он из положения лёжа немедленно дал длинную очередь, через всё помещение. Андрей старался не задеть шкафы, ведь в них могли быть те самые перфорированные пластины, хранившие информацию погибшей цивилизации, пусть скорее всего это и были в основном программы для станков, всё же по ним можно было узнать много ценного об уровне развития древних. Стенобойка замолчала. Андрей, поднялся и, прилипнув нижней парой механических рук и ногами к стене, забрался по ней на потолок и осмотрел помещение. К его неудовольствию, большинство солдат, а их здесь было до трёх десятков остались живы. Оказавшись вне приделов видимости Андрей смог рассмотреть камуфляжных. Они были одеты с стандартную форму — брюки, рубашку и жилет, пошитые из зелёной ткани с коричневыми разводами. на ногах у всех были одинаковые ботинки. Такая же форма была и на других солдатах, но у тех были плащи той же расцветки, что и форма. Эти носили их свёрнутыми вокруг пояса. Андрею бросилась в глаза некая рваность их движений, они были размашисты, и как-то неаккуратны. Задумавшись он понял, что такими же были движения всех камуфляжных которых он видел. Времени обдумать всё это не было, и он принялся отстреливать их, как в тире. Начал он с расчёта той самой стенобойки, а в него входило, как оказалось, целых три человека.

Он оставил только одного, вид у которого был вполне начальственный. Потом спрыгнул с потолка, вновь став видимым, поднял противника за горло и задал уже привычный вопрос:

— Где пленник, которого вы захватили у небесной рыбы?

Тот яростно сопротивлялся и даже смог достать откуда-то револьвер и высадить шесть пуль Андрею в грудь.

— Это всё, или ещё чего припрятал? — безразлично спросил Андрей. На лице офицера появилось удивление пополам с ужасом.

— Я неясно спросил? — Андрей сжал рукой горло врага пару минут наблюдал, как тот яростно извивается, пытаясь вырваться, пока лицо его медленно синеет. Потом отпустил его и снова спросил — где пленник, падаль?

— Я ничего не скажу! Господин вернётся, и ты сдохнешь! — выкрикнул он.

— Мне уже прям, вот, очень интересно, кем будет пугать меня твой господин, когда окажется на твоём месте? — спросил Андрей вновь придушившая свою жертву. Тот захрипел и вдруг рванул руку с револьвером к своей голове и выстрелил. Пуля вошла чуть выше уха и разнесла череп, выходя, с другой стороны.

— Стоит признать, весьма похвальная преданность — произнёс Андрей и бросил труп к остальным. И так, скорее всего секрет этой невероятной преданности был в каких-то психоактивных веществах, тем более, что местные похоже, что были великими мастерами этого дела.

Глава 16. Основное место действия

Несмотря на требование немедленно возвращаться в Ыйщ, старший следователь городской стражи Вьйн предпочёл послушать свою чуйку и остался в лагере, дожидаться подкрепления, не отпустив никого из подчинённых. Его, конечно, когда-то выгнали из Ордена за то, что он так и не смог стать видящим, как ему предрекали при рождении, но кое чему за девять лет жизни там он всё-таки научился. Чуйка выручала его множество раз и сейчас она прямо-таки кричала, что основные события развернуться здесь в горах и, приняв в них участие, он вполне может получить повышение и дом в награду. А там и Шайли предложение делать можно.

К полудню в подкрепление к ним прибыло полсотни солдат, командовал ими сотник Щьйлк. Личность весьма примечательная уже хотя бы тем, что дослужился до четвёртого сотника из рядовых. При этом до войны он торговал на рынке платками, получив лавчонку от отца. Её отнял муж сестры, представивший документы о смерти Щьйлка, якобы пришедшие по почте. Времена были тяжёлые, а потери на фронте огромные и разбираться никто не стал. Когда через несколько лет, после затухания войны, Щьйлк вернулся, сделать ничего было уже нельзя. Однако он не опустил рук, как многие, и вновь смог откупить себе место на рынке и организовать прилавок, вернувшись к своему ремеслу.

Ыйщ был оживлённым, но небольшим городком, и в нём было целых две лавки головных уборов в каждой из которых продавались платки, ещё была бывшая лавка Щьйлка, специализировавшаяся на них. Потому барыши его были отнюдь не велики, и сотник не отказывался ни от какой работы: учил рукопашному бою и стрельбе, работал возницей, и чего греха таить, был глазами стражи на рынке.

Стоит отдать ему должное, отрабатывал он своё жалование по-полной. Словно губка он впитывал любые сведения: обрывки разговоров, слухи, пьяную болтовню в таверне, всё это он запоминал и аккуратно раскладывал в голове, сопоставлял, по возможности проверял и выдавал страже в отчётах. Не раз и не два его информация помогала в, казалось бы, самых безнадёжных делах. Достаточно сказать, что именно он впервые сообщил, что Тха’Шьйол может быть связан с торговлей пряностью. Искательница подозревала сотника, однако, Вьйн ему верил. Какой, в конце концов смысл, сдавать своих? Да и чуйка по его поводу молчала.

Стоило сотнику появиться в лагере и поговорить с комендантом, как они вместе занялись приготовлениями к осаде. Участвовать заставили всех. Пришлось натягивать сетки над стенами. Складывать укрытия из мешков с песком. Расставлять ящики с боеприпасами и емкости с водой. Приводить в порядок металлические ставни на высоких окнах. Реорганизовывать лазарет и ещё много чего. Они даже заставили вытащить шесть старинных пушек, заряжающихся с дула картечью и дать из них залп. Ко всеобщему удивлению ни одну из них не разорвало. Правда две почему-то так и не выстрелили, но всё же теперь в каждую сторону смотрело по пушке. Солнце ещё не село, а все уже еле держались на ногах. Этим же двоим словно крылья приделали.

Все, кроме часовых уже готовились ко сну, когда с неба полился странный свет, а за ним появился громовой голос:

— Дамы и господа! В этот замечательный вечер мы счастливы приветствовать вас на нашем концерте. Сегодня вместе с вами мы оценим лучшие шедевры музыки прошлого. Только сегодня и только для вас, все хиты ансамбля «Тру-у-пы лю-ю-доедов»! Слушайте и не говорите, что не слышали!

Потом началось такое, что даже не мало повидавшему Вьйну стало плохо. Со всех сторон нарастало низкое на пределе слышимости биение. Казалось, от него дрожали даже крепостные стены, оно проникало во все помещения, в каждую щель. Птицы в своих стойлах метались словно ужаленные. Люди зажимали уши, но биение долбило в живот. А потом появились другие звуки. Это была самая худшая музыка из тех, что случалось слышать старшему следователю. Мелодия здесь создавалась ревом, грохотом, хрипением и омерзительным визгом. На фоне всего этого три голоса ритмично повторяли текст на незнакомом языке. Не трудно было заметить, что элементы его постоянно повторялись, вымучивая своим однообразием. Все кроме часовых попрятались в помещениях, закрыв ставни, но низкое биение проникало сквозь стены. Некоторые спустились в подвалы, ища тишины.

Вьйн потратил около двух часов забивая высокое окно комнаты Шайли толстым слоем древесного волокна. Сама же девушка в это время была крайне озабочена отмачиванием пальцев рук в плошке с горячим отваром каких-то трав. Вроде как, это должно было размягчить её собственные ногти и подготовить их к закреплению накладных. Зачем ей накладные ногти, Вьйн не знал. По его мнению, её собственные ногти были вполне красивы, но старшему следователю хватало ума держать своё мнение при себе.

Он полностью заделал окно, но звук пусть и приглушённый всё же умудрялся попадать в комнату. Вьйн уже собирался идти к себе, когда обнаружил, что звук изменился, став более монотонным. Когда он вышел во двор, то первое, что увидел, был неподвижно стоявший слышащий уставившийся остекленевшими глазами куда-то на стену. Кажется, так они делали, когда передавали другим то что видели. Вьйн проследил за его взглядом и обнаружил на стене крайне скудно одетых девиц. Они отплясывали в рваном ритме музыки, периодически, выкрикивая что-то хором. Выглядели они более чем странно, ему за всю жизнь ещё не разу не случалось видеть таких черт лица. Они были идеально правильными и симметричными. Не трудно было заметить, что не только лица, но и тела их были лишены малейшего изъяна. Благо наряды их почти что ничего и не прикрывали.

С минуту он наблюдал всё это безобразие. А потом оторвался и собирался пойти посмотреть поближе, когда заметил, что один из часовых с интересом рассматривавший представление подошёл и попытался хлопнуть одну из девиц за самой что ни на есть филейной части. Однако, ожидаемого женского визга не последовало. Рука его лишь бессильно прошла на сквозь. Часовой, видимо ожидавший такого развития событий, ни сколько, не расстроился и двинулся к своему посту. И так, перед ним была иллюзия, та самая о которой вчера говорила Лалтхи.

Представление продолжалось и на двор постепенно стало вываливаться всё больше народу. Вьйн же, зная характер своей невесты, предпочёл пойти к себе. Он уже уходил, когда та схватила его за плечо.

— Это ещё что такое? — возмущенно спросила она, словно бы, концерт организовал, именно он.

— Если я правильно понимаю, это иллюзия древнего или древних. Сквозь этих девиц предметы насквозь проходят — устало ответил старший следователь.

— И чего с ними делать? — озадачено спросила девушка.

— Да я-то почём знаю. Я лично спать пойду, мне завтра вставать не свет не заря. Да и вообще у меня невеста есть — попытался съехать с темы Вьйн. Шайли явно удовлетворилась таким его ответом и они, поговорив ещё немного, двинулись спать Шайли к себе, а Вьйн в опустевшую казарму.

Ночь прошла относительно спокойно. Никто правда не выспался, толстые стены крепости, всё равно пропускали низкое биение. Спрятаться от него можно было только в подвале. День прошёл в подготовке к осаде. Комендант заставил вырубить кусты и скосить траву на сто шагов от крепости. Опять плели и натягивали сетки, складывали мешки с песком, организовывали емкости для тушения пожаров. Заминировали мост и расставили с десяток растяжек в лесу вокруг крепости. Следующая ночь мало, чем отличалась от предыдущей, разве что спать стало несколько легче, а на второе утро наступила тишина.

Эта тишина вначале казалась благословением. Больше не нужно было прятаться в подвалах от назойливой музыки. Наконец-то можно было открыть ставни и хорошенько проветрить душные комнаты. Однако совсем скоро, тишина стала гнетущей. Все ходили, как сонные мухи. Только он Вьйн, да ещё Щьйлк с парой солдат сохраняли остатки былой бодрости. Вьйн только проснулся, когда тот влетел в казарму, требуя немедленно подниматься на стены. Он был полностью убеждён, что в ближайшее время последует штурм.

Вьйн поплелся к Шайли, чтобы попросить её организовать воспитанниц, чтобы те помогли с разведкой. Однако напрасно он терзал дверную трещотку, а потом молотил в деревянную дверь руками и ногами, девушка не отзывалась. Вьйн рванулся к лекарю за ключами от двери. Лаборатория была отперта, и на первый взгляд там никого не было. Однако старший следователь не верил первым взглядам. Он, как мог быстро, осмотрел помещение, оказавшееся пустым, однако в дальнем углу нашлась неприметная дверь и она тоже не была заперта. За ней была кладовка, заставленная стеллажами с какими-то банками, за одним из стеллажей опершись спиной о стену полусидел лекарь, голова его безвольно свесилась на грудь. Вьйну потребовалось меньше одной восьмой минуты, чтобы понять, тот жив, но без сознания. Он быстро обыскал карманы и обнаружил там связку ключей. Схватил её и рванул к комнате Шайли. Подобрав ключ Вьйн смог открыть дверь. Девушка лежала на кровати в том же бессознательном состоянии. Дело было плохо. Положив Шайли на правый бок и подложив подушки, так что бы она не могла запрокинуть голову, следователь бросился во двор.

Уже выходя он почти столкнулся с сотником, тот, как мог быстро, шёл сжимая в руке связку ключей к крылу воспитанниц.

— Что происходит? — автоматически спросил следователь — там лекарь и учитель Шайли бес сознания.

— Комендант с остальными тоже.

— Надо проверить воспитанниц. Как там старый Лащ?

— Старик в порядке — ответил Щьйлк — пойдемте к воспитанницам.

Ключ подобрали быстро. Когда они вошли в зале было темно. Сотник завозился с фонарём, а Вьйн громко закричал.

— Эй, вы как там — в помещении было тихо. Когда удалось зажечь свет, они быстро двинулись вглубь зала. За рядом шкафов отгораживающих спальную зону, они нашли девочек. Те лежали в своих постелях без сознания.

— Надо звать Лаща, я предлагаю собрать всех пострадавших здесь — сказал Сотник.

— Хорошо я, тогда принесу учителя Шайли, лекаря и тех, кого найду, отрядите солдат перетащить сюда остальных.

Вьйн бережно перенес Шайли, оказавшуюся на удивление лёгкой в зал к воспитанницам. Аккуратно уложив её на правый бок и подперев подушками, чтобы она не завалилась, он не удержался и погладил девушку по щеке.

Глава 17. На свободу с чистой совестью

Обыскивать тела ему было откровенно лень. Он вернулся в коридор и двинулся по нему дальше. Срезал ещё не меньше двадцати дверей, и нашёл только одну до смерти перепуганную женщину и полумертвого мужчину.

Только в самом конце блока, Андрей обнаружил камеру значительно большего размера. Внутри было темно, воняло горелой плотью и мертвечиной. К стенам её были приделаны скамьи на одной из которых восседал Валентин Сергеевис собственной персоной. Кажется, он что-то вырезал плазменным резаком на каком-то камне. Пламя было бледным и не достигало и десяти сантиметров в длину. На соседней скамье подтянув худые колени к подбородку лежала высокая женщина с длинными белыми, будто бы, седыми волосами. На ней была грязная и разорванная форма Ордена. Черты её совсем молодого лица были тонкими и правильным, красивыми, словно у куклы. Оно было пересечено несколькими тонкими шрамами. Глаза были совсем белыми, видимо, из-за травмы роговицы помутнели, превратившись бельма.

— Здравствуйте, Валентин Сергеевич! Рад видеть Вас в добром здравии! Всегда знал, что вы любитель патоанатомии, но никак не ожидал, что придадитесь своему увлечению здесь — радостно произнёс Андрей.

Доктор оторвался от своего занятия и посмотрел на Андрея.

— О, привет! Следует признать ты очень вовремя, а то они уже порядком воняют. Мне-то без разницы, а вот моей прекрасной сокамернице скорее всего неприятно. Девочке и так изрядно досталось — слепота, да на обеих ногах ложные суставы — спокойно сказал доктор.

— А этих, кто так приголубил? — с интересом спросил Андрей.

— Ну, сначала они были тихие, только и делали что пинали меня ногами. Очень, кстати, интересно, когда на тебе прыгают, а ты даже ничего не чувствуешь. А потом к нам приволокли эту красотку, и они стали вести себя несколько не сдержано. Пришлось нам побеседовать. Я, честно говоря, испугался, резаки-то совсем хиленькие, вот и перестарался — ответил доктор.

— Ну что, док, сам-то идти сможешь? — всё также весело спросил Андрей.

— Я-то смогу. Девочку нести придётся — устало ответил Голубев.

Андрей отдал Валентину Сергеевичу, принесённый с собой, запасной рельсотрон и произнёс несколько сдержаннее.

— Не её одну. Ладно! — Андрей подошёл к девушке и сказал на местном языке — не бойтесь, госпожа, я пришёл освободить Вас. Мне придётся понести Вас на руках. Не волнуйтесь, скоро Вы будете в Ордене.

— Да ты у нас, я смотрю, полиглотом заделался — с ехидцей в голосе сказал доктор.

— Как Вас зовут, госпожа? — проигнорировав его реплику спросил у девушки Андрей.

— М-меня, Лайшми — голос её дрожал.

— О знакомые всё лица, виделся с вашей подругой — Лалтхи, весьма неуравновешенная особа, хоть и красавица. Как вы её только терпите? — поднимая женщину на руки сказал Андрей — Валентин Сергеевич девушку зовут Лайшми.

Вид у Лайшми был весьма удивленный, но она ничего не ответила.

— Я тут всё до входа зачистил, так что, берём пленников, и валим, пока путь свободен — сказал Андрей — Вы вперёд, я несу раненых.

— Принято — ответил доктор.

Валентин Сергеевич вышел в коридор и двинулся к выходу из тюремного блока, держа рельсотрон перед собой. Его слегка качало, но на ногах он держался, кажется, даже без помощи экзоскелета.

— Наставник Лайшми, не подскажите сколько здесь ещё солдат в подземелье? Я слыхал, вы мастерица таких дел. — спросил Андрей по дороге.

— Я ничего не чувствую, у меня, все чувства пропали, когда я здесь оказалась — тихо сказала девушка.

— И как же столь сильная и опытная искательница оказалась здесь? — спросил Андрей.

— Из городской стражи прислали человека. У него было письмо с просьбой помочь с обыском дома одного из торговцев пряностями. Меня повезли с охраной, потом я ничего не помню, дальше я оказалась здесь, они хотели знать про Орден обычные вещи, я говорила, то что и так все знают. Сначала меня били, потом отнесли в камеру, если бы не этот добрый человек… — совсем тихо сказала девушка.

— И вы не почувствовали угрозы, когда на вас напали? — намеренно проигнорировал последнюю реплику Андрей. Ему эта история очень не понравилась. Лайшми взяли, не как языка, а направленно ломали, чтобы заставить что-то делать. И вот, что интересно, вторую часть они предоставили заключённым. Им же поручили издеваться над Голубевым. Что-то тут не сходилось, с чего бы это им не содержать собственных палачей. Надругательство над беззащитной девушкой и вообще можно было поручить солдатам в качестве награды. Зачем же пленники? Если только им не платили за что-то или не готовили к чему-то, например, чтобы они сами стали камуфляжными. Или химота камуфляжных угнетает половое влечение. Они вообще агрессивные, возможно эта их наркота нечто вроде примитивной версии алибдина и превращает половое влечение в агрессию.

Нет… — почти минуту спустя ответила девушка, прервав мысли Андрея — скажите, а кто вы? — спросила Лайшми.

— Вы зовёте нас древними, хотя мы с Валентином Сергеевичем ещё совсем не старые. Мы ещё ого-го-го, какие мужики…

— А что это за место? — прервала хвастовство Андрея Лайшми.

— Раньше тут был завод, а теперь вот, видите, вредители завелись, приходится прибираться — много менее хвастливым тоном заявил Андрей.

— Эй кончай, там, с моей девушкой ворковать, я её первый нашёл — сказал Голубев.

— Это не просто девушка — это искательница высочайшей квалификации, как та рыжая, толькокруче. И вот, что интересно, она здесь всех своих сверхчувств лишилась. Погоди-ка я ещё одного полумёртвого заберу. — сказал Андрей, заходя в камеру, где был обессиленный мужчина, кажется, его долго пытали. Андрей взвалил его на плечо теперь у него были заняты три руки. В четвёртой он нёс рельсотрон.

— Слушай Андрюх, а где это мы? — спросил Голубев.

— Сложно сказать, но это построила очень развитая цивилизация — сказал Андрей — Тут есть цеха, там станки программируемые, только всё механическое, в качестве носителей информации, пластинки с отверстиями разной формы.

— Хм- протянул доктор — это, пожалуй, логично, тут с электричеством проблемы, да и после вспышки, десять раз подумаешь, прежде чем электронику использовать.

— Прошу простить — сказал Андрей — госпожа пора на выход! — женщина в камере испуганно посмотрела на Андрея и его ношу — послушайте, времени мало, надо уходить, пока солдат ещё не прибыло.

— А кто вы? — испуганно спросила несчастная. — Вы зовёте нас древними, хотя мы ещё совсем молодые и полны сил. Нам и пятисот-то нет — не покривил душой Андрей. Объективно ему было триста пятьдесят, правда прожил из них реально он только тридцать восемь. — А что вы здесь делаете? — с опаской спросила женщина.

— С девчонками знакомимся. Вот одна — Андрей чуть приподнял Лайшми, которая фыркнула от возмущения — а Вы вторая. Погодите, там ещё пара будет, так, глядишь, и спутниц жизни себе найдём.

Женщина непонимающе уставилась на него.

— Не обращайте внимания, просто идиотский юмор — сказал Андрей — Ладно, держитесь за мной и не смейте отставать, если конечно не хотите назад в камеру. — А куда вы нас ведёте? — испуганно спросила женщина. — Наружу, оттуда поедем в лагерь Ордена. Там Вас примут и обласкают. — А если не захотят… — не унималась женщина. — Захотят, захотят, добрым словом и огнестрелом можно добиться очень многого — от этих слов Лайшми у него на руках передернуло — Не волнуйтесь, на самом деле, наше оружие — Божье слово и доброта — наставительно сказал Андрей — но порой сердца людей, так окаменевают, что стучаться в них приходится пулями — он не стал говорить о чёрствости. Злаков здесь не было и хлеба никто не пёк — Стоп! Эгей уважаемый на выход — мужчина в камере затравленно уставился на Андрея — я что-то непонятно сказал? — спросил Адрей.

— Не…н. ет…т — ответил тот.

— Ну так на выход, пойдёшь замыкающим. Потеряешься пеняй на себя, найдём и мало не покажется — добавив металла в голос, сказал Андрей.

Уже в самом начале коридора, взяв с собой ещё двоих они зашли в камеру, где были женщина и ребёнок. Те по-прежнему жались в угол.

— Эгей, уважаемая на выход! — сказал Андрей.

— Н-нет — резко сказала женщина и вдруг высоко на одной ноте заорала.

— Послушайте, уважаемая — Андрей старался перекричать женщину. Та спрятала голову ребёнка у себя на груди и отвернувшись продолжила кричать — я, сейчас, уходя заплавлю дверь, ни войти, ни выйти отсюда никто не сможет. Если не хотите помереть здесь с голода, пойдёмте с нами.

— Нет! Господин! он придёт и убьёт вас… — голос женщины дрожал, да и всю её била крупная дрожь.

— Послушайте меня, девушка, тут было четыре десятка хорошо обученных солдат и пара каких-то жрецов, у них были даже скорострельные пушки и никого из них это от меня это не спасло. Все они перед смертью угрожали мне каким-то там господином. Может вы мне ответите, а то очень интересно, чем перед смертью мне будет угрожать он? — со злой ухмылкой сказал Андрей.

— Нет! Он всё видит, от него не убежать — у женщины, кажется, началась истерика.

— Как пожелаете — вдруг из стены над ними полетели осколки камня — считаю до трёх если вы не выходите, то я, не дожидаясь господина, вас прикончу — зло заговорил Андрей, женщина испуганно заморгала и поднялась, ребёнок оказался девочкой, тоже рыжей. Они молча двинулись за ними, попытавшись пристроиться в конец, но Андрей погнал их перед собой, что бы не сбежали.

Покинув тюремный блок, Андрей бережно опустил пленников на пол и оставив Голубева сторожить, сбегал назад, притащил оттуда дверь и намертво приварил её к косяку. Потом отправился вперёд, прихватив с собой ещё одну дверь и, убедившись, что все беспилотники убрались из подземелья, заварил путь на лестницу. Потом, вновь подхватил свою ношу и все они дружно двинулись к выходу.

— Валентин Сергеевич, Вы как? — спросил Андрей.

— Ничего — сказал Голубев — продержусь как ни будь.

Двинулись дальше. По дороге Андрей спросил у Лайшми:

— Скажите, наставник Лайшми, а Вы хотели бы снова видеть и ходить?

— Ты издеваешься древний? — раздражённо ответила вопросом на вопрос девушка — конечно хочу — чуть помедлив сказала она — А вы это можете?

— Мы-то можем, но это потребует определённых усилий с нашей стороны и, потому, делать это бесплатно мы не станем.

— И что ж ты хочешь в замен — холодно спросила искательница.

— Как вы уже могли заметить, мы с Валентином Сергеевичем люди простые, длинных слов не знаем. Все вопросы решаем, хм… Как бы это сказать…. Короче, если у нас с кем-то проблема, то нам легче пристрелить его, чем её решать. Беда в том, что порой таким способом разногласия не решаются. В общем, нам нужен человек, который знает местные реалии и будет нам помогать решать проблемы, не убивая всех и каждого.

— Приведи-ка мне пример такой ситуации, древний — сказала искательница, голос её был спокоен, она ни на секунду не показывала заинтересованности в разговоре. Минуту подумав, Андрей сказал:

— Ну, например, нужно уговорить вашу подругу Лалтхи не стрелять в меня и не бить меня этим вашим ударом, каждый раз, когда она меня видит.

— И зачем же тебе Кроха? — спросила Лайшми.

— Прошу прощения, кто? — не понял Андрей.

— Лалтхи, зачем тебе понадобилась? — несколько раздражённо сказала девушка.

— Ну, скажем так, одна с нашими делами Вы не справитесь — минуту подумав, заговорил Андрей — Потребуется помощник. Вы ведь понимаете, что нам придётся встречаться лично, чтобы утрясать разные моменты, если она, каждый раз будет пытаться меня убить, это слегка усложнит дело.

— Ну ты просишь, древний — ответила Лайшми — Ежли, ты, длинных слов не знаешь, то Кроха, тогда вообще разговаривать не умеет. Ей же только и надо, что пострелять и не очень важно в кого.

— Ну это вы преувеличиваете, я при наших встречах, сам нарывался. А так, думаю, она вполне способна к конструктивному диалогу.

— Конструктивному, говоришь, ну, ну… — с сомнением произнесла искательница — Ладно шутки в сторону, за помощь кроме лечения мне нужно то, что даёт силу искательницам, плевать, что придётся делать, кровь вашу пить или чего там ещё.

— Кровь нашу пить не надо точно, мозги есть тоже. Вот выйдите за муж и будете у своего мужа, хоть кровь пить, хоть пилой его пилить — ехидно сказал Андрей — давайте так, в качестве задатка вы успокоите госпожу Лалтхи, там договоримся о конкретной стоимости ваших услуг. О, кстати, вам пора ещё недолго полежать на полу.

Метрах в ста до того места, где была стена из металлических листов Андрей опустил на землю раненых. Попросив остальных подождать, он отправился вперёд. Рыжая женщина тряслась, как осиновый лист, обнимая ребёнка, но подчинялась. Выйдя за стену, он подцепил карабинами растяжки и привязал к ним длинный тонкий шнур, моток которого нашел на теле одного из караульных. Вернувшись назад, он резко дёрнул за него, детонировав мины. Андрей боялся, что железная стена рухнет, но та выдержала. Когда он вернулся к остальным и подхватил раненых, рыжая женщина спросила:

— Что с нами будет?

— Будете жить, подживать, да добра наживать — ответил Андрей.

— Я не местная, у меня ни денег, ни родственников — не унималась та.

— Деньги не проблема, дадим сколько потребуется — безразлично сказал Андрей, ни сколечки, не соврав, платины у них хватало и произвести из неё монеты не отличимые от настоящих, не составляло никакого труда — только вот сдаётся мне, вы тут не просто так. Ты ведь одарённая?

— Допустим — напряжённо сказала женщина.

— Ну так тебя, в ордене примут — ответил Андрей.

— А если я не хочу?

— Чего не хочешь?

— Такой судьбы для дочери — поджала губы она.

— А вот о судьбах мы поговорим снаружи в спокойной обстановке, когда в себя придёшь. А сейчас бегом за доктором.

— Каким доктором — не поняла женщина.

— Товарищем моим двуруким — ответил — Андрей.

— А ты какой — насторожиласт Лайшми — в смысле сколько у тебя рук?

— У меня четыре — пожал плечами Андрей.

— А зачем? — подала голос черноволосая из дальней камеры.

— Не зачем, а за что! За особые заслуги перед родиной. — ехидно сказал Андрей.

Они вынесли и вывели освобождённых в узкий коридор, и кавалькада измотанных людей двинулась к выходу из подземелья, где их уже ждал крестовик.

Глава 18. Осада

Когда потерявших сознание стащили в зал, все двинулись во двор. Там их уже поджидал Щьйлк, отборной бранью погнавший их на стены. Вьйну с остальными стражниками досталась оборона ворот. По сторонам были два небольших каземата в один из которых они затащили пушку и боеприпасы, а во втором организовали позиции для стрелков. Каждый из них надел шапку, поверх неё железную каску и наплечники. Слабая конечно защита, но всё же.

Время шло, ничего не происходило. Сила, давившая на них, кажется, чуть ослабла, но всё равно с каждой минутой всё сильнее хотелось спать. Примерно полчаса спустя, ниже по склону раздался взрыв. Видать, кто-то попался на растяжку. Теперь, поняв что прятаться бесполезно, противник начал штурм. От леса раздался явный звук, словно, кто-то резко выдувал из трубки воздух. Один, второй, третий, а мгновение спустя на пустом дворе послышались три разрыва. По ним стреляли из мортир. Хлопок, разрыв, хлопок, разрыв за стеной, ещё один. Хлопок… неразорвавшаяся мина повисла на сетке, закрывающей стену, одна, другая, третья. В каземат, где дежурил Вьйн вбежал солдат.

— Никакие это не древние! Обычная западянская мортирка…. переносная — задыхаясь проговорил он.

В этот момент со стен загрохотало. Звук был низким раскатистым — пушки. Потом, словно, кто ударил по доске грохнула стенобойка, раз два. снова хлопок мортиры, снова нет взрыва. «А сотник знает своё дело!» — подумал Вьйн.

Видимо, поняв, бессмысленность дальнейшего обстрела, враги двинулись на приступ. Из леса к крепости бежали крупные ящеры тащившие лестницы, явно собранные из принесенных жердей здесь же. Часть из них с тяжелым бревном двинулась к воротам. Посыльный рванул обратно на стену. Вьйн выскочил в арку под воротами заорал

— Цель-сь! Пли! — грохнула пушка. Ей вторил нестройный хор обычных винтовок.

От невыносимого грохота следователь схватился за голову. Пространство под аркой заволокло вонючим пороховым дымом, который выдувал сюда сквозняк из казематов.

— Заряжай — не слыша себя прокричал он, вбегая в каземат, где была пушка — Цель-сь! Пли! — каземат вновь заполнился пороховым дымом, неспешно уходившим сквозь вентиляционные отверстия в потолке.

Вьйн, кашляя, рванул к бойнице и, стоя в полный рост стал стрелять из винтовки. Ящеры распластались на земле.

— Прекратить огонь — голос его потонул в разрыве мин на дворе — заряжай! Заряжай!

Выжившие ящеры повскакивали и рванулись к воротам плотной группой, волоча свой таран. Видимо первый опыт их ничему не научил.

— Надо их поближе подпустить, поближе — закричал седовласый стражник по имени Рлаш. — Цельсь — Вьйн выждал минуты три, пока ящеры не оказались в двадцати шагах и еле слыша самого себя заорал — Пли! — грохнула пушка. Он, кажется, совсем оглох. Ящеров разметало, но некоторые из них все же извлекли урок и опустившись на четвереньки поволокли таран к воротам.

— Заряжай — заорал Вьйн. Он слышал себя совсем тихо, как издалека. Выскочил под арку и забежал в соседний каземат. — Винтовки к бою! Не позволяйте им подойти к мосту!

В этот момент во дворе снова начали разрываться мины. Потом по стене пришёл тяжелый удар и с потолка арки посыпалась пыль. Мина прорвала сетку, или взорвалась в ней, ещё, ещё, ещё. Подгадав момент между разрывами, Вьйн открыл дверцу на створке ворот и выглянул во двор. Плиты, которыми он был вымощен были покрыты следами разрывов, то там то тут валялся какой-то мусор. Металлические ставни, на окнах казармы покорёжило, но те что закрывали окна помещения, куда сложили оглушённых членов ордена выстояли. Посреди двора лежало изломанное тело одного из солдат сброшенное взрывом ос стены. Вьйн рванулся обратно в каземат. Из бежавших к воротам остался только один ящер, и тот кажется был ранен, и уже не пытался тащить таран. Следователь дернул ящера, сидевшего в углу каземата, где не было пушки. Знаками объяснив тому, чтобы он бежал на стену, Вьйн дал ему записку с вопросом об их положении.

Следователь вновь подскочил к бойницам. В их секторе пока, что никого не было. Напрасно он всматривался в маленькую подзорную трубу, опушка леса, казалась пуста. Со двора вновь и вновь слышались разрывы. То и дело мины попадали в сетки. Со стен грохотали Пушки. Примерно через четверть часа, прибежал ящер с запиской от сотника. Первую атаку они отбили, потеряв всего пятерых. Враги оставались в лесу, откуда, перемещаясь, вели огонь из переносных мортир. Потянулось ожидание. Вьйн до боли всматривался в опушку, но там никого не было. Обстрел прекратился, зато стала нарастать тяжесть. Глаза сами собой закрывались. Всех словно придавливало к земле.

Чтобы не уснуть, он проверил огнепроводные шнуры шашек, заложенных под мост, зажёг свою вечную спичку, посмотрел достаточно ли в ней смолы. Ещё не менее чем через три восьмых часа из леса раздался взрыв, ещё один противник напоролся на растяжку. Время тянулось невыносимо, Вьйн то и дело кашлял, отплёвываясь черным. Хотелось пить, хорошо, что они разложили бочонки с водой у каждой позиции.

Примерно через четверть часа со стены, обращённой в противоположную от ворот сторону, грохнула пушка, потом ещё одна, смотревшая в ту сторону, где склон относительно полого спускался вниз. Потом ещё и ещё, потом снова загрохотали разрывы мин. Вьйн подошёл к бойнице и вновь начал всматриваться в опушку. Когда он уже собирался уходить, взгляд его упал на выкошенную ими недавно траву. Уже почти на полпути к форту ползли не менее десятка врагов. Они были почти не видимы в своих зеленых с разводами плащах. Похоже, что у противника не осталось ящеров и теперь людям придется идти в атаку самим. Из леса вдруг стал наползать белый дым, закрывавший ползущих врагов. Вьйн черканул записку и отправил её с ящером на стену, а сам приказал заряжать пушку. Перебежав в соседний каземат, он указал, клюющим носами стражникам, на ползущих врагов. «Надо бы их по ближе подпустить» — подумал он.

— Без моей команды не стрелять! Да куда ты со стенобойкой, всё рано не развернуть?! — прокричал он — Им нужен будет таран, когда они окажутся у моста им всё равно придётся встать.

Дул несильный ветер сносивший дым. Врагов было пусть и плохо, но видно. Он внимательно всмотрелся и заметил, что трое врагов медленно тащат за собой сумки с чем-то тяжелым. Вот значит, как?! Вьйн схватил за плечо стражника среднего возраста по имени Ршох. Он стрелял лучше всех из них.

— Видишь они сумки тащат?

Тот с пол минуты присматривался в подзорную трубу, а потом сказал:

— Попасть сможешь? — напряжённо спросил следователь.

— Сейчас попробую — ответил стражник.

Он положил винтовку на нижний край бойницы и, прицелившись, выстрелил. Пуля пробила сумку и ничего. Однако враги явно стали нервничать и поползли быстрее. Во дворе снова начали рваться мины. Дым повалил сильнее, но его сносил ветер. Вновь и вновь мины падали на стену над воротами.

— Давай следующую! — крикнул следователь Ршоху, а сам встав с другой стороны амбразуры стал выцеливать третью сумку. Выстрел — Ршох промазал. Потом промахнулся Вьйн. Потом снова стрелял Ршох и не попал.

— Господин следователь давайте вместе — крикнул Ршох.

— Хорошо. На раз… два… пли! — крикнул Вьйн, не слыша себя.

Чья-то пуля попала в сумку. Та с жутким грохотом разорвалась, мгновение спустя ударная волна достигла бойниц и отбросила их в глубь каземата. Вьйн на несколько минут потерял сознание. Придя в себя, он вскочил подхватил винтовку и рванул к бойнице, у которой сейчас был только один Ршох.

Дым снесло. Там, где была сумка, красовалась неглубокая воронка. Врагов, раскидало в траве то тут то там лежали трупы. На дороге ближе к воротам лежал человек. Правая нога была оторвана, он кричал. Ршох поднял винтовку, прицелился, выстрелил. Тот затих.

— Помочь, больше не чем — мрачно сказал он.

Дым всё плотнее заволакивал поле. Кажется, они смогли принести дымовые шашки и пускать дым по ветру. Вьйн выругался. Придется подождать их и взорвать на мосту. Вряд ли они идут в полный рост, скорее всего двигаются пригнувшись или ползут. Вероятно, что они двигаются не по дороге, а сбоку от неё, только вот с какого. Сейчас ветер только помогал врагам снося дым на прогалину вокруг крепости.

— Все к бойницам! Цельтесь левее дороги, огонь по моей команде.

Вьйн рванул в противоположный каземат, в этот момент мина упала на стену над воротами, с потолка на него посыпалась пыль. Следователь ворвался в каземат, прокричав:

— Цельтесь правее дороги, огонь по команде!

Вернувшись под арку, он встал так чтобы его слышали все и рявкнул:

— Пли!

Грохнул выстрел арку заволокло пороховым дымом. С другой стороны, секунду спустя, раздался ружейный залп.

— Заряжай! — прокричал он.

Когда пушку вновь подкатили к бойнице, Вьйн вновь крикнул:

— Огонь по моей команде! Раз, два, Пли!

Грохнул выстрел пушки и ружейный залп. Вьйн рванул к воротам и зажёг фитили зарядов, заложенных под мостом. Теперь нужно было подождать около двух минут.

— Огонь по мосту — прокричал он, а потом рванул в каземат где были стрелки. С противоположной, стороны, раздались ружейные выстрелы. Вьйн лихорадочно считал про себя секунды. Время текло чудовищно медленно. Когда оставалось десять секунд, он что есть мочи крикнул:

— Ложись — упал сам, а потом снова принялся считать. Девять, десять, одиннадцать, двенадцать — ну, где же!

Ему уже показалось, что взрыва не будет, когда грохнуло так, что он на несколько минут оглох. Казалось крепость встряхнули словно коробку с леденцами проверяя есть ли в ней что ни будь. Только придя в себя, он выглянул в арку. Весь её пол был завален осколками первых ворот. В дыму, было трудно что-нибудь разглядеть и ему пришлось выйти. Видимо, враги притащили свою бомбу к воротам и обе они, бомба чужаков и бомба защитников, взорвались одновременно, или взрыв одного из зарядов сдетонировал другой. Остатки створок криво висели на разломанных петелях. От моста почти ничего не осталось. Не слыша себя, он заорал:

— Ршох, Лойрш, Щчьйн ко мне, тащите, что есть! — он спешно стал сгребать обломки створок. Стражники уже вытаскивали из казематов мешки, пустые ящики и прочие вещи и складывали из них баррикаду. За разбитыми створками клубился, густой белый дым.

Глава 19. Верхом

Когда все оказались снаружи Андрей, вернулся и установил растяжку в самом тёмном месте коридора, на случай, если кто из камуфляжных попробует пойти этим путём. Вернувшись, он обнаружил что с Лайшми произошла разительная перемена: от напуганной пленницы не осталось и следа. Теперь перед ним была даже не царица земная, а владычица морская у, которой сама государыня рыбка плавает на посылках. Она похоже, что вновь обрела свои способности и теперь готова была заставить всех благоговеть перед собой. Впрочем, беспардонность Андрея и Доктора, утрамбовывавших её на одно из двух передних сидений крестовика, чуть посбила с неё спесь. Погрузка в крестовик заняла почти полчаса. Во-первых, все были до смерти напуганы видом гигантского металлического паука, во-вторых, в крестовике было всего шесть мест, четыре из которых на боковых скамьях. Впрочем, некоторое облегчение возникло благодаря тому, что экзоскелет Голубева получил информацию от Ильича, и теперь доктор мог спокойно общаться с местными. Чем немедленно и воспользовался, обратившись к Лайшми:

— Привет тебе, о, прекраснейшая из женщин. Удобно ли тебе…

— Так древний, давай без формальностей — перебила Валентина Сергеевича девушка.

— Меня вообще-то Валентином зовут — немного даже стушевавшись, сказал доктор.

— В’а’льен… короче, будешь Тьйн — сказала Лайшми — Четырехрукий! — позвала она.

— Меня зовут Андрей…

— Это не имя, а издевательство какое-то, не хуже вони в камере. Будешь просто Четырехрукий. Кстати, а, где сейчас Кроха?

— Да я-то почём знаю. Я надеялся, Вы мне скажете — ответил Андрей.

— Я ещё пока нормально не чувствую — мрачно сказала Лайшми.

— А на каком расстоянии, Вы, обычно, её ощущаете — спросил голубев.

— На три четверти миллиона шагов, или около того — Ответила Лайшми.

— Серьёзно! — с уважением произнёс Андрей.

Он спешно распихал пленников в крестовике. В результате девочка поехала на коленях у рыжей женщины, полумёртвый мужчина на полу, а остальные на скамейках. Андрей разместился сверху на броне, управляя шагоходом через мозгомашинный интерфейс.

— Валентин Сергеевич! — обратился он к доктору по радио на русском — Есть два варианта: первый везем всех в лагерь Ордена, разгружаемся, а оттуда двигаем к стрижу. Поднимаем его с помощью крестовика и летим на ту сторону. Второй вариант: я гружу Вас в стриж, а сам двигаю к лагерю.

— Что ещё за лагерь?

— Прошу прощения, Вы эту часть пропустили. Это крепость по прямой километров тридцать отсюда будет. Я, честно говоря, за первый вариант.

— Ладно тебе виднее.

Андрей повел крестовик к Лагерю, а параллельно запросил у Ильича отчет о положение дел у поисковых отрядов. С минуту он тупо изучал ответ, а потом крепко выругался. Все отряды, включая охрану стрижа, были разгромлены. С трудом все ещё держался только Лагерь, правда его интенсивно обстреливали из минометов, а ворота вместе с мостом был взорваны. Согласно отчёту, истощенные недосыпом солдаты, не смогли оказать организованного сопротивления внезапной атаке камуфляжных и были на голову разбиты. Никаких следов рыжей не наблюдалось.

— Валентин Сергеевич! — мрачно сказал Андрей, прибавляя скорость — Отставляем другие варианты и двигаем к лагерю. Местных перебили камуфляжные, а сейчас осаждают крепость. Сможете вести крестовик в боевом режиме?

Машина неслась, по поросшему лесом склону, периодически, то одна, то другая нога соскальзывала, поэтому трясло немилосердно.

— Я этого лет десять не делал, но попробую справиться. Вряд ли у них противотанковые гранатометы есть, прорвусь. А ты то, что делать собрался?

— Я просто с другой стороны зайду. Возьмем их в клещи.

В этот момент крестовик выпустил когти и побежал по крутому склону градусов, эдак, под тридцать уходившему вверх.

— Сколько их там? — спросил доктор.

— Полторы роты. Я вам сейчас отчеты брошу почитайте.

— Херово! Чем вооружены?

— Самозарядные карабины и минометы. Есть пара крупнокалиберных винтовок, из которых наших покончали, так что пока не разберемся не высовывайтесь.

— Принято. Да ещё, у нас в поселении разумный призрак, он взломал крестовик и подставил его под артиллерийский огонь местных.

— Час от часу не легче. А голову он тебе часом не взломал, а то ты, это не дрова везешь. Поаккуратнее — не выдержал Голубев — А с какой, позволь спросить, радости, они вели по крестовику артиллерийский огонь.

— Да я трупы наших сжёг, чтобы предотвратить эпидемию, а им мой отвлекающий маневр не понравился.

Крестовик выскочил на относительно ровный уступ. Далее следовало ущелье. В этом месте оно имело ширину около пятидесяти метров. Андрей недолго думая пустил крестовик в галоп, разгоняясь перед прыжком.

— Вот даже не знаю, что тебе и сказать. Эй, ты это чего задумал?

— Сейчас полетаем! Держитесь крепче. Уважаемые пассажиры сейчас немного потрясет — весело сказал Андрей.

— Останавливай! Я те говорю! Я на такое не подписывался! — заорал Голубев.

— Да ладно вам, я так много раз делал — с радостным предвкушением в голосе произнёс Андрей.

Оказавшись у края ущелья, машина резко оттолкнулась и полетела вперёд, растопырив в стороны все свои восемь ног. Андрей выстрелил анкером в прочный каменный склон впереди и шагоход удерживаемая тросом полетел вниз, переворачиваясь ногами к обрыву. Ударившись о него, крестовик вонзил когти в камень и на секунду остановился, а потом стал забираться вертикально вверх по обрыву. В приемнике раздался громкий мат Голубева.

— Валентин Сергеевич, там между прочим девушки — ехидно сказал Андрей.

— Во и я о том же. Они, кстати, просят тебе передать их лучшие пожелания, например, чтоб ты сдох, или, чтоб тебе паскуде гореть в аду — вернул ему шпильку Валентин Сергеевич.

Крестовик выбрался из ущелья и побежал по каменистой осыпи. Лапы его то и дело соскальзывали, но он резво карабкался вверх. Наконец выбравшись на ровный уступ, он рванул к лагерю. Минут через десять относительно размеренного бега Голубев заговорил:

— А ты молодец, знатно подземельцам помог. Прям лучше не бывает. Они их сонных всех и порешили. Удивительно, что ещё крепость держится. Вообще говоря, такой гнойник оставлять нельзя. Знаешь, как Гипократ писал Ubipus, ibi evacua — где гной там вскрой. Так что, того, гасить их там всех надо.

— Ладно постараемся.

До лагеря оставалось ещё примерно шесть километров, однако Андрей уже хорошо слышал звуки взрывов. Судя по данным беспилотников, подземельцы, как их метко охарактеризовал Голубев, установили нечто вроде бронеколпаков недалеко от разрушенного моста и пытались выбить защитников из-под арки. Те огрызались, но укрепления надежно защищали штурмующих. Солнце приближалось к зениту.

Глава 20. Предатель

Сознание вернулось внезапно, он пришёл в себя от удара сапогом по ребрам. Зрение никак не хотело фокусироваться и перед глазами в мути плавали неясные цветные пятна. Несколько секунд спустя, он услышал грубый голос с незнакомым акцентом, толи спрашивавший, толи утверждавший:

— Очухался, чо ль?! — затем последовал ещё один удар по рёбрам.

Риньш попытался подняться, но тело не слушалось его, а глаза никак не хотели видеть. Ему все же удалось их сфокусировать, примерно, через шестнадцатую долю часа и он огляделся вокруг. Чуть в стороне от него стоял худой парень немного старше него, одетый в брюки, куртку и жилет темно зеленого цвета с салатовыми и коричневыми разводами. С плеча его свисал плащ той же расцветки. На ногах были невысокие сапоги. На голову криво натянута облегающая полотняная шапочка того же цвета что и остальная одежда. По сторонам, шагах в пяти, стояли парни в такой же форме. Стволы их карабинов были направлены на него.

— Я говорю, очухался чо ль.

Риньш аккуратно, чтобы не спровоцировать врагов чуть поворачивал голову. Шагах в десяти он увидел телохранителя ведьмы Щьёща. Руки его были заведены за спину и, видимо, связаны. Справа на груди расплылось красное пятно, изо рта торчала какая-то тряпка. Лицо его было бледным с синевой. Не жилец. Самой девчонки нигде не было видно. Риньш постарался незаметно подвигать руками, они были свободны. Винтовки нет, на бедре легко — кобура пуста.

Тхапч болтливый подземелец

«Попался, некуда деваться» промелькнула паническая мысль. «Стой! Соберись! Вспомни чему батя учил. Они пока не пытаются меня убить, или связать. Значит будут вербовать, по крайней мере, так батя говорил. Ведьму забрали, значит возвращаться назад нельзя — десятитысячник убьёт. Надо либо освободить её, либо принести какие-то сведения невероятной важности, что бы его помиловали. «А если к этим уйти? Проще будет» — подумал он.

— Поднимайся давай. Разговор есть. Иль помочь?

Риньш поднялся, разминая затекшие конечности. Он старался не делать лишних движений, и как бы случайно локтем задел спрятанные под одеждой ножны, кинжал не нашли. То же мне профессиолналы! Вокруг было тихо. Со стороны лагеря не было слышно ни звука, давившая на него сила тоже пропала. Кажется, бой был полностью проигран.

— Тя, как звать-то? — вновь обратился к нему парень.

— Ршойх безродный, сын Ширкха — Риньш оглянулся, девчонки нигде не было видно.

— Чо, ведьму ищешь? Нет твоей ведьмы — парень хрипло заржал.

— Ну и ладушки, а то, кто её знает на, что она способна. Я надеюсь, вы её грохнули. Или как ещё попользовать решили? — грубо сказал Риньш.

— Чо мы с ней сделали, не твоего ума дело. Скажи лучше — жить хочешь? — мерзко ухмыляясь сказал тощий парень.

— Хочу конечно, а чо делать-то надо — принял его игру Риньш.

— Эй, как там тебя. — тощий парень изображал, что читает его удостоверение, держа его вверх ногами.

— Ршойх — откликнулся Риньш.

— Где служил-то? — продолжил изображать допрос тот.

— В пятой сотне, рядовым третьего десятка. Потом ведьму стеречь поставили — как мог спокойно, ответил Риньш.

— А ты и согласился? — тот продолжал крутить документ, морща лоб от натуги.

— А куда денешься-то? Сотник приказал. Не исполнишь — в каталажку. А кому-ж там, голодать-то охота, и так жрать почти не давали. Сотник, сука, сам в три горла жрёт, а на солдат плевать — Риньш зло сплюнул.

— Не давали говоришь, а чо такой расфуфыриный? — усмехнулся парень.

— Да, за свои, всё. Форма восемь — чо купили, то и носим. Патронов и тех жалели, падлы — Риньш продолжал — Батька, как на службу собирал, так одел на последние, говорит, штоб перед родовитыми не позорился.

Его не спешили крутить, ждали чего-то или кого-то. Риньш непроизвольно облизнул сухие губы.

— А чо ведьма-то, красивая? Нравится, да? — осклабился парень.

— Да ну на …, худая вся, как палка. Косица с палец. Страшная, короче, как вся моя жизнь — не соврал Риньш — а ты-то чо, не видел, что ль? Сбежала, сучка?!

— От нас не сбежишь — зло процедил парень.

— А тебя самого-то, как звать? — спросил Риньш.

— Кто знал, тот и звал, а ты не знаешь! Не твое дело, ушлёпок — ощерился тот.

— Слышь, а как у вас кормят-то, а? Я смотрю, вы не в обносках шаритесь-то, тряпки явно не свои и карабины, вон, у вас не чета нашим — задумчиво спросил Риньш.

— А ты чо, интересуешься? — сказав это, худой сквозь зубы сплюнул.

— Интересуюсь — ответил Риньш.

— Много вас таких, а как да дела-то дойдет, так и в кусты, сразу — говоря это парень посмотрел на раненого телохранителя — Кто ссыт. У кого эта, как её там, честь — вся компания грубо заржала — бегут родимчики. К мамке хочется — мерзко протянул парень.

— Ты скажи чо как, а потом до дела дойдем — Риньш спокойно смотрел на него — ведьму отжали. Вернусь меня десятитысячник порешит. А мне жить охота. Батя помер, да и матери недолго осталося, так что я готов обсудить ваше предложение.

— Какое, на … предложение? Ты, с-сука, я тя, сам ща порешу — прошипел парень.

— Чо, на понт берете? Хотели бы, уже бы порешили — спокойно ответил Риньш — а раз живой, так дело есть. Чо за работа-то?

— Давай-ка сначала проверим чего ты стоишь — с мерзкой ухмылкой прошипел парень — кончи его — парень качнул головой в сторону раненного

— Из чего это? У меня ни карабина не револьвера — спокойно ответил Риньш.

— Ты нас чо, за дураков держишь? Давай ножом — он провел прямой ладонью по шее от уха до уха.

— Нож дай. Да не боись ты, не убегу. Некуда мне бежать — Риньш спокойно протянул руку — ну, чо ждём-то?

Удивленный такой реакцией парень, тормозил. Кажется, что-то обдумывая.

— Не ссы на …, я его на мушке держу на … — вмешался один из тех что стояли подальше, плотный мужчина лет тридцати всё в тойже форме, разве что голова была повязана платком — рыпнется пристрелю на …

— Да пошел ты! — злобно огрызнулся парень. Потом достал из ножен свой нож и с неожиданной ловкостью метнул его. Нож пролетел, меньше чем на палец левее лица Риньша. Он рефлекторно отклонился и поднял руки закрывая голову.

— Хороший бросок! — выдохнув, сказал Риньш.

— Нож, га-авно — протянул парень — я те в харю целился!

Риньш обернулся. Нож воткнулся в дерево шагах в пяти позади него. Подойдя, он ухватился за ручку, резко качнул его из стороны в сторону, и выдернул из ствола. Попробовав его в руке, он автоматически отметил, что ручка идеально легла в ладонь. Риньш размял плечи и пошел к лежавшему на земле Щьёщу.

— Погодь! — с этим выкриком парень подошёл к раненому и, злобно пнув его, опустился рядом на одно колено. Потом вытащил изо рта кляп — пускай орёт! Так веселее будет, люблю, когда орут.

Щьёщ посмотрел на него спокойно. Потом посмотрел на Риньша, потом снова перевел взгляд на парня, как бы указывая глазами. Потом с явным трудом начал того проклинать. Парень поднялся и стал наблюдать за ними с довольной ухмылкой. Риньш спокойно подошёл, оказавшись совсем рядом с парнем. Тут только он почуял легкий горьковатый аромат, исходивший от того — пряность, но какая-то незнакомая. Риньш перехватил нож поудобнее и опустился на одно колено к раненому. Тот продолжал ругаться, эти возбужденно загалдели. Когда Риньш опустил лицо совсем близко Щьёщ громко закашлялся, а потом одними губами спокойно произнёс:

— В кармане на поясе, темный пузырёк. — и зло плюнул Риньшу в лицо.

Риньш резко толкнул его, так что тот завалился навзничь. Потом одним коленом встал ему на живот, от чего тот застонал. Приставил нож левее грудины, положил руку на торец рукояти и с силой вдавил лезвие в неподатливую плоть, пробивая сердце. Потом резко выдернул лезвие, вытер его об одежду ьелохранителя и одним движением поднялся. Из раны хлынула ярко алая кровь, быстро пропитывавшая одежду. Лицо Щьёща резко побледнело, глаза закатились. Риньш протянул нож парню. На лицах парней в мундирах с разводами расплылись довольные улыбки.

— Я его прирезал весь хабар мой! — спокойно сказал Риньш.

— Ты чо с глузду сгинул, с чо это! — зашипел парень. Довольная улыбка мигом сползла с его лица. Он выглядел явно удивленным.

— С того это. Вы вон все с ног до головы обвязанные, а я по форме восемь. — Зло скривился Риньш — Ладно только сумка и нож, а то я свой потерял.

— Дай-ка, поглядеть чо у него такого! — тот склонился и отщёлкнув застежку лямки вытащил заплечную сумку.

— Э, упырь, ты чо делаешь?! — Риньш яростно потянулся к сумке, но парень, резко выпустив её из рук, махнул ножом, который держал, положив лезвие на предплечье. Риньш уклонился и неловко завалился назад. Парень заржал и стал копаться в сумке, выронив удостоверение Риньша.

— Опа, опа, денюшки! — тут к нему подскочил ещё один и дернул сумку на себя.

Риньш перекатился к убитому и снял с него карманистый ремень, на котором висели нож и фляга. Пока те занялись сумкой он быстро протянулся за своим удостоверением и, схватив его, сунул в подсумок, потом достал из кармана на ремне флакон темного стекла. Открыл его, и перелил резко пахнущее содержимое в полупустую флягу, судя по плеску добавилось около четверти объема. Потом аккуратно сунул флакон между корнями дерева. Кажется, этого никто не заметил. Поднялся, надел пояс на себя, отошёл на несколько шагов и сев на камень, стал рассматривать лезвие ножа.

Закончив с вещами убитого, камуфляжные повернулись к Риньшу.

— Чо деньжат не досталось?! — с радостной ухмылкой заговорил парень, а потом мерзко заржал.

— Да и …. с ними — разочаровано сказал Риньш.

— Пошли на …, теперь с нами будешь на… — сказал ещё один в зелёном плаще.

— Пошли — спокойно сказал Риньш — э, револьвер мой отдайте, за свои покупал.

— В казарме отдадим на… — спокойно сказал всё тот же — На-ка закинься — он протянул Риньшу кожанный кисет. Риньш развязал его, внутри оказались аккуратно сложенные конвертиком облатки, как в аптеке.

— Да, не спасибо, я не любитель — разочарованно протянул Риньш.

— Мы тоже не любители — профессионалы, на… — заржал тот.

Риньш нехотя достал одну облатку отдал кисет назад и высыпал её содержимое себе в рот. Порошок оказался таким острым, что его кинуло в пот. Он быстро снял с пояса флягу и запил горьким травяным настоем разбавленным водой. От снадобья его слегка мутило. Он поднялся, слегка покачнувшись.

— Забористый! — крякнул он.

— А ты думал на …?! — отозвался тот — Меня звать Шоркхом я здесь десятником. Это — качнул он головой на парня, которой разговаривал с Риньшем — Тхапч, на … Э, как тя там — продолжил он.

— Ршойх — спокойно ответил Риньш — а остальные?

— С ними на … по дороге познакомишься. Пошкандыбали на…

Они спустились по склону и, ловко раздвинув ветки кустов, оказались у ручья. Без колебаний вошли в него и двинулись вверх по его руслу. Риньш последовал за ними. Дно было удивительно удобным для ходьбы, словно бы, кто-то специально очищал его от острых камней, веток и ила. От принятого порошка у Риньша слегка кружилась голова и путались мысли.

Глава 21. Держаться!

Грохот разрывов со двора не смолкал. Когда мины из мортир попадали в стену, с потолка казематов и арки сыпалась пыль. Дым по-прежнему заволакивал поле боя, и между остатками ворот они видели, лишь клубящуюся белую мглу. Баррикада получилась весьма так себе, хотя они и сволокли сюда всё, что нашлось. Из-за обстрела спуститься к ним никто не мог. Ящер, с которым они послали записку, не вернулся. Всё, что им оставалось — это ждать.

— Как думаешь, командир, пошлют ящеров с досками мост наводить или сами сунуться — спросил Ршох. Вид у него был напуганный. Вьйн заметил, как у него дергался глаз и дрожала в руках винтовка.

— Да я-то по чём знаю — ответил старший следователь и закашлялся — Впрочем, вряд ли сами полезут, пока мост наводить будут, мы их, как в тире, отстреливать будем, с трех позиций сразу. Да и сами они, как и мы ничего не видят. — он старался, как мог, ободрить остальных — Хорошо, кстати, древние строили, вон уж сколько лупят, а хоть бы что — постарался перевести он тему.

— Вот и я думаю, там на холме возле форта, камни раскиданы, даже кое где остатки стен есть. А тут вона как — подхватил Лойрш — Оно конечно, мортиры переносные, а всё равно раз двадцать уже попали. Так вот, это я к чему, чем же это их там таким жахнули, что они, как коробки, разлетелися? — деланно спокойным голосом сказал он.

— Как бы нам не узнать — мрачно откликнулся Ршох, кажется заметивший, ненатуральность остальных — Щчьйн крикнул он в каземат — как там?

— Не видать ничего! — откликнулся ещё один стражник — эй, а как мы узнаем, что они здесь? — продолжил он — я другого берега не вижу.

Разрывы со двора смолкли и наступила тишина. Нажим как будто усилился и всех начало клонить ко сну.

— Сейчас пожалуют — зевая сказал Вьйн — Готовьсь! — негромко выкрикнул он.

— Да готовы уже — с зевком ответили из каземата, где была пушка — Зарядили. У нас боеприпасов, от силы, на шесть выстрелов осталось.

Время тянулось чудовищно медленно. Вьйн зарядил опустошённые магазины, проверил гранаты. Звенящая тишина давила всё сильнее. Каска всё время норовила сползти на глаза. Внезапно, сзади них, в воротах, ведущих во двор, открылась небольшая калитка. Через неё гуськом вбежали пятеро солдат, тащивших с собой два ящика с патронами. Вид у них был потрепанный.

— Третий десяток, десятник Рьйтш, прибыли вам в подкрепление.

— А остальные-то где? — спросил Вьйн.

— Все, кто есть — мрачно ответил десятник — С другой стороны, там, где ручей в ров впадает, эти к стене подобрались. Мы их в дыму и шуме не заметили. Хорошо там ящеров с десяток было, они половину копьями со стены поскидывали. Да только остальные пробрались. А мы в стороне были, они на нас с фланга насели. Пятерых там потеряли. К ним кажися с той стой стороны — он махнул рукой в туда, где была небесная рыба — подкрепление подходит, так что, думаю, они ящеров пошлют, мост наводить.

— Понял! — спокойно сказал Вьйн — двоих в тот каземат, одного пушкарям в помощь. Вы двое с нами.

Десятник быстро переговорил со своими, и они распределились в ожидании нападения. Солдаты открыли ящики. Каждый набрал себе патронов в сумку и заполнил патронташи. Большую часть патронов передали в каземат, а ящики положили снаружи на баррикаду.

Ещё около четверти часа прошло спокойно, а потом со двора вновь послышались разрывы.

— Кажися щас прибудут! — мрачно сказал Рьйтш, и не ошибся. Через три восьмых часа дым стал несколько менее густым и в нём, стало видно темное пятно.

— Пли! — заорал Вьйн.

Грохнула пушка, следом раздался нестройный хор винтовок. Потом опять тишина.

— Перезаряжай — крикнул Вьйн, меняя магазин. Пятно было на своём месте и не двигалось. Он стал как мог быстро заполнять опустевший магазин патронами.

Вдруг что-то ударилось о землю:

— Ложись! — крикнул Рьйтш, все попадали на каменные плиты, которыми была выложена арка, и в этот момент грохнуло, потом ещё и ещё. Они не могли даже выглянуть из-за баррикады.

— Огонь! — закричал Вьйн. Сам он положил винтовку на баррикаду и стрелял не глядя. Грохнула пушка, раздались хлопки ружейных выстрелов. В арке раз за разом разрывались гранаты. Одна вторая третья, четвертая, ещё одна. Грохнула пушка.

— Пли! — заорал Вьйн.

Грохнул нестройный залп. Наступила давящая тишина. Вдруг Ршох быстро-быстро затараторил. Глаз его дергался, нижняя губа дрожала, он суетливо перебирал, что-то руками. Глаза его были безумны.

— Надо отступать, командир! Всех убьют! Они нас всех убьют! Мы их не видим, а они пристрелялись. Они нас всех убьют! Убьют… убьют… убьют… — повторял он

— Отставить панику! — заорал Вьйн.

На несколько секунд Ршох замолчал, а потом, вдруг, резко вскочил и ринулся к калитке, которая вела во двор.

— Стоять — кричал Вьйн — не сметь…. — он выхватил револьвер и выстрелил вверх — стой стрелять буду! — закричал он.

Ршох замер в паре шагов от ворот, а потом резко сорвался с места и суетливо завозился с калиткой. Вьйн уже прицелился ему в спину, когда под аркой вновь стали разрываться гранаты. Стоявший в полный рост Ршох рухнул, как подкошенный, на спине его расплывалось несколько кровавых пятен с дыркой посередине. Из каземата бахнула пушка. В разрывах вновь появилась пауза и Лойрш перекатился к нему и дрожащими пальцами проверил пульс на шее.

— Того он, кончился! — растерянно проговорил стражник.

Вьйн выглянул из-за баррикады. Дым немного рассеялся и стало видно, что пятно, которое они видели, это нечто вроде щита, за которым, наверное, прятались гранатометчики. Щит этот былизрешечён, видимо, огонь защитников не прошёл даром.

— Это они нас отвлекают, значит — мрачно сказал Рьйтш — вестимо, ящеры уже доски подтащили, мост наводить будут — продолжил он.

— Пускай наводят, у нас тут пара десятков гранат есть, устроим им тут торжественный приём — мрачно сказал Вьйн — нам отступать некуда, сдадим ворота и всем конец. Вряд ли у них тут пополнение бесконечное. Как в Форте или Ордене поймут, что у нас слышащий вырубился, так подмогу и пошлют! Есть ещё поисковые отряды, глядишь они подойдут. Отобьёмся! — Вьйн говорил это нарочито бодрым голосом, стараясь поддержать подчиненных. Теперь ведь и правда некуда отступать и остается рассчитывать только на подкрепление, а, если его не будет в ближайшее время, шансы их отнюдь не велики.

Ветер стихал и дым постепенно редел. Рьйтш указал Вьйну куда-то:

— Гляди-к начальник, кажися, ящеров привалило.

И правда, чуть дальше щита, виднелось какое-то шевеление. Похоже, что там, скапливались ящеры. Низко пригибаясь Вьйн перебежал в каземат к пушке.

— Вы как тут?

— Что — прокричал один из них, кажется он оглох.

— Живы покамест — мрачно ответил второй.

— Как подойдут поближе стреляйте! — он указал пушкарям на шевеление, а сам двинулся в противоположный каземат. Он уже оказался за барикадой, когда под арку вновь полетели гранаты. Враги старались не дать им высунуться и прикрыть ящеров, когда те будут перекидывать мост, который скорее всего собрали в лесу и подтащили сюда под прикрытием дыма. Вьйн вынужденно залёг, ожидая новой паузы. Она ещё не наступила, когда грохнула пушка. Положив винтовки на баррикаду, они стали стрелять, в ту сторону, где видели шевеление.

Во дворе вновь загрохотали разрывы мин.

— Да у них они там, что, бесплатные что-ли? — возмутился Рьйтш — вот и понеслась — с каким-то даже злым удовлетворением продолжил он.

Ветра все не было и дым ощутимо рассеялся, теперь им было вполне неплохо виден другой берег рва и даже часть дороги за ним. Там уже копошились десятка два ящеров.

— Пли! — скомандовал Вьйн, и сам начал стрелять по неприятелю.

Рептилии и их хозяева не успели сориентироваться и попали под ружейный огонь. Грянула пушка. Те из них кто были поумнее вжимались в землю, не поднимая головы, а те, кто не успели, остались лежать на ней в разных позах, словно переломанные куклы.

Вьйн крикнул в каземат:

— Гранату, гранаты, кидай!

На той стороне загрохотало, во все стороны разлетались комья земли. Но большая часть ящеров осталась невредима. Гранаты до них просто не долетали. В дыму защитникам было не видно, происходившее дальше десятка шагов от противоположного берега рва. Под аркой вновь загрохотали гранаты. На этот раз они разрывались намного ближе к баррикаде.

— В казематы! — кричал Вьйн, не слыша своего голоса — в казематы!

Он так быстро, как только мог по-пластунски пополз ко входу в каземат, и несколько мучительно долгих секунд спустя оказался у низенькой арки. В этот момент что-то с силой ударило в баррикаду. Вьйн изо всех сил рванулся в каземат, но поздно. Взрывом баррикаду разметало во все стороны. На следователя дождём полетели обломки досок, и он потерял сознание.

Глава 22. Колдун

С помощью беспилотников им удалось выстроить карту расположения подземельцев. Они сформировали два лагеря выше и ниже крепости по склону. В первом из них находилась минометная батарея и перевалочный пункт для грузов. Нижний представлял собой просто охранную позицию, на случай, если к защитникам крепости подойдет подкрепление. Так, по крайней мере, Андрей с доктором думали сначала. Однако посмотрев внимательнее Андрей обнаружил, что рядом находился выход из небольшой пещерки. Стоило беспилотнику залететь туда, как Андрей понял, что именно этот лагерь для него интереснее. На относительно ровном полу был всё тот же странный ассиметричный знак, в центре которого лежало тело с разрезанным животом. В вершинах лучей или щупалец были разложены внутренние органы. Чуть в стороне по-турецки сидел всклокоченный человек в странной, толи робе, толи плаще, и равномерно раскачивался взад-вперёд. Может это и есть «господин», что ж тогда у Андрея к нему неотложное дело.

Доктор, который наблюдал за всем этим на экране, хмыкнул в микрофон и произнес:

— Андрюх что-то мне подсказывает, что у этого парня есть прямые показания к ампутации головы, причем экстренной. Никак нельзя с этим тянуть.

— Док, нам бы его допросить! — с энтузиазмом сказал Андрей.

— Допрашивай себе, а что — усмехнулся Голубев.

— Да они фанатики какие-то: их пытаешь, а они либо несут околесицу, либо себя убивают. Может это, ты ему мозгомашинник установишь, и мы его скачаем, да и всё? — с надеждой сказал Андрей.

— А он у тебя есть? — спросил доктор.

— Кто? — вопросом на вопрос ответил Андрей.

— Мозгомашинник левый! У меня, конечно, на корабле много чего было, только, где теперь корабль, а где мы? — сварливо осведомился Валентин Сергеевич.

Андрей соскочил с брони крестовика, разорвав соединение и передав управление Голубеву. Тот повёл шагоход вверх по склону в обход крепости. Андрей двинулся к нижнему лагерю подземельцев.

Он уже порядком устал и теперь бежал с трудом, включив искусственные мышцы экзоскелета. Настоящей опасности для себя он не чувствовал, и горячка боя ему не помогала. несколько раз он пользовался кошкой, зацепив которую спрыгивал вниз со скал, изрядно сократив себе путь. Минут через двадцать он выбрался к ручью берега которого заросли густым кустарником, примерно в четырехстах метрах ниже по его течению располагался лагерь подземельцев. Здесь Андрей двинулся намного медленнее смотря под ноги. У него не было никакого желания нарваться на растяжку. Впрочем, в этом ему изрядно помогали беспилотники, которые успели обнаружить целых шесть мин по дороге. Интересно, что ручей заминирован не был, что подтверждало, то что его использовали в качестве дороги, по которой ходили, не оставляя следов. По пути Андрей подцепил к каждой из растяжек карабин с тонким линем, прикрепленным к нескольким беспилотникам, которые должны были по его команде подняться вверх, сдетонировав мины.

Оказавшись у самого лагеря подземельцев Андрей оценил его оборону. Устроен она была, более чем грамотно. Сам лагерь находился на нешироком уступе, подниматься к которому, надо было по довольно крутому склону. Выше и ниже находилось девять секретов, расположенных буквой Y так, чтобы любой подошедший неизбежно попадал под перекрёстный огонь. В центре находился вход в пещеру, которая и была основной ценностью здесь.

Сохранять жизни кому-либо из подземельцев Андрей не собирался. Никто не заставлял их нападать на космонавтов, они сами решили взорвать стриж, даже не попытавшись вступить в переговоры. Земляне пришли, по сути, построить своё государство, а всякое государство, в первую очередь, должно заботиться о безопасности своих граждан, безжалостно карая, тех кто на них напал. Всё остальное потом. Как говорили древние: "Театр начинается с вешалки, а государство с виселицы. "

Невидимый Андрей обошёл лагерь снизу, а потом дал команду на последовательный подрыв растяжек. Грохнуло сразу в шести точках. Подземельцы ждали несколько минут, а потом выслали группу в направлении взрывов. Андрей же вызвал беспилотники подорвавшие мины к себе и приказал включить шумоподавление. Как только лагерь погрузился в съедавший все звуки шум, Андрей начал отстреливать караульных начав с трёх нижних секретов. Построенные из мешков с песком и камней укрепления были бессильны защитить своих хозяев от высокоэнергетических пуль рельсотрона. Меньше чем через десять минут в нижних секретах не осталось живых, а Андрей продолжил свой путь, вверх по склону. Отдельный беспилотник он повесил над лагерем, чтобы не позволить, находившимся там врагам услышать крики их товарищей. Медленно обходя лагерь по кругу, он уничтожал секрет за секретом. Напрасно подземельцы стреляли куда-то, напрасно пытались предупредить криками. В трёх секретах пытались запустить свето-шумовые гранаты, чтобы предупредить своих. Они просто не успели. Покончив с засадами Андрей двинулся навстречу, группе, проверявшей места взрывов. Они даже успели несколько раз выстрелить в его сторону и бросили пяток гранат. Ну как бросили, три из них взорвались у них в руках, ещё две в непосредственной близости. Андрей сам, даже не разу не стрелял. Расправившись с ними, он повернул назад к лагерю. Находившиеся там полтора десятка подземельцев, крайне неудачно выстроили оборону полукругом у входа в пещеру. Андрей просто забрался выше по склону отстрелял их, как в тире, прямо сквозь кучу глины и камней, которые должны были выступать их естественным укреплением. Впрочем, троим из них хватило ума спрятаться в пещере, вероятно готовя, там засаду.

Андрей запустил туда беспилотник и несколько минут наблюдал. Защитники залегли напротив входа в пещеру, поставив по центру длинную стенобойку, а сидевший внутри, толи жрец, толи колдун продолжал, равномерно раскачиваться сидя по-турецки. Андрей сначала хотел просто бросить им туда пару гранат из их же собственных запасов. Однако потом вспомнил о, том что хотел допросить этого… как там его назвать, ну пусть будет колдуна. Использовав ноги и механические руки, он прошёл по боковой стене пещеры, расстреляв всех троих. Ни один из них, похоже, так и не понял что случилось.

Спрыгнув на пол Андрей двинулся к колдуну. Тот, казалось, всё также прибывал в каком-то трансе. Сейчас Андрей мог рассмотреть его получше. Это был невысокий щуплый, мужчина, на взгляд, лет около сорока. Впрочем, здешняя жизнь была много тяжелее земной и, скорее всего, тому было не больше тридцати. Одет он был в какой-то балахон грязно серого цвета, испачканный сейчас кровью. Из-под него высовывались голые ноги, обутые в невысокие сапоги. Копна спутанных волос, изрядно слиплась от крови, словно бы, он специально намазывал её себе на голову. Когда Андрей подошёл поближе, колдун, вдруг, словно, придя в себя заговорил.

Колдун подземельцев

— Вот и ты древний! Я ждал тебя — степенно произнёс он, словно ничего необычного не происходило.

— Да неужели?! — осклабился Андрей.

— Ты хотел меня видеть, ведь так? — спросил он откровенно покровительственной тоном, словно не его товарищей перестреляли, словно уток по осени.

— Так ты тот, кого зовут господином? — с интересом спросил Андрей — что ж, у меня с тобой будет очень долгий разговор и он тебе очень сильно не понравится. Просто отрезанной головой ты не отделаешься.

— За что же ты на меня зол? — спросил колдун.

Андрей не имел желания вступать с ним в дискуссии и, подойдя ближе собирался схватить его за горло, но тот внезапно вскинул руку, замотанную какими-то тряпками. Андрею подумалось, что колдун сейчас опять укажет на него и начнёт произносить очередную тарабарщину, но тот вместо этого стал стрелять и не в Андрея, а куда-то в потолок у входа. Внезапно грохнуло, пещера затряслась и свод у выхода, начал стремительно осыпаться, загораживая путь наружу. Андрей отскочил в глубь пещеры, что бы его не засыпало. Всего через несколько секунд всё прекратилось. В пещере воцарилась полная темнота. Колдун залился искренним весёлым смехом.

— Пожалуйста древний! — почти пропел он — сиди здесь, говори свои разговоры.

Андрей слишком поздно рванулся к колдуну, тот уже приставил замотанную тряпками руку к подбородку и, почти одновременно со звуком выстрела, затылок его разлетелся обломками черепа и брызгами крови. Андрей остался один в темноте. То есть для других это была темнота. У него же на шлеме была ультрафиолетовая подсветка и он видел всё не хуже, чем днём.

Что ж, колдун пожертвовал собой ради его уничтожения? Весьма интересно. Выходит, ему сообщили о возможностях Андрея и тот успел организовать ловушку, заминировав вход в пещеру. В целом наилучшая тактика, борьбы с противником вроде него. И, да, конечно, это никакой не господин. Вряд ли организатор всего этого гадюшника, стал бы губить себя. Такие как он, не верят ни во что из того, что впаривают свои прихвостням. А этот и вообще держал их под психотропами. Да, и ради чего ему умирать-то.

Андрей осмотрел тело колдуна, под тряпками, которыми была обмотана рука, как и ожидалось, оказался стандартный семизарядный револьвер. Больше ничего интересного Андрей не обнаружил, разве что на плече у колдуна был след от сведения татуировки. Единственное что его удивляло, это то насколько легко шли на смерть подземельцы, их тут, похоже, что вообще никто не экономил.

Андрей подошёл к тому месту, где раньше был выход. Наружная часть пещеры состояла из глины и небольших камней, осыпавшихся от взрыва. Не имей экзоскелет Андрея замкнутого цикла, он бы здесь задохнулся. Но он мог провести здесь хоть месяц, хоть два, единственное, что ему в серьёз угрожало — это скука. Работая всеми четырьмя руками Андрей стал разбирать завал. Попутно связавшись в Голубевым.

— Как успехи Валентин Сергеевич? — спросил он.

— Воюю потихоньку — по напряжённому голосу доктора было понятно, что ему приходится нелегко — как у тебя?

— Нижнего лагеря больше нет, но они нашли способ меня нейтрализовать.

— Это какой ещё — раздражённо спросил Голубев.

— В пещере завалили, буду разбирать завал, а вы разнесите там всё.

— Да, я уже разнёс — мрачно сказал Голубев — у них тут от мазера минометные мины сдетонировали. Только их тут ещё осталось, они рассеялись, и, кажись, разбегаются как тараканы.

— Вас понял. Я сам выберусь, а вы помогите окруженным и отвезите раненных в крепость.

— Принято — проворчал Голубев.

Глава 23. Колпак

Очнулся Вьйн на полу в каземате, видимо, его втащили туда после взрыва. Рьйтш что-то беззвучно кричал ему в лицо. Вьйну потребовалась вся его сила воли, чтобы подняться. Стоял он с трудом придерживаясь за стену рукой. Он огляделся у бойницы сгрудилось четверо бойцов. Он подхватил свою винтовку и, опираясь на неё, подошёл к выходу под арку. Выглянув, он увидел разбросанные по полу остатки баррикады, среди которых угадывались два тела. Взрывов пока не было. Его кто-то схватил за плечо, Вьйн механически обернулся и увидел перед собой Рьйтша кричавшего ему в лицо.

— Вы меня слышите? Слышите?! — голос возник внезапно, он был тихим и, доходил, словно издалека.

— Да, да — ответил следователь.

— Вы как? — вновь прокричал Рьйтш

— Живой — ответил Вьйн — сколько я был без сознания?

— Четверть часа с неб…. — голос вновь пропал.

— Как обстановка? — сказав это Вьйн не услышал своего голоса.

— ….у пушкарей кончились боеприпасы! Сейчас пока тихо — услыша он конец фразы. Рьйтш говорил, довольно долго где-то одну ше, тадцатую часа, а Вьйн изображал, что слышит.

Вьйн с трудом подошёл к амбразуре, дым стал совсем редким и ветер сносил его освобождая обзор. Теперь было видно, что на дороге шагах в десяти ото рва находилось собранное будто из металлической чешуи сооружение. Это был не щит, скорее колпак с небольшой крышей и узкими бойницами. То, что раньше казалось дырами, было лишь проплешинами на тёмно-зелёной краске из-под, которой был виден металл. Осаждающие видимо притащили чешуи с собой и собрали эту штуку здесь. Ещё одна такая же стояла подальше и в стороне. У них была стенобойка, но в узком каземате её просто невозможно было развернуть, так чтобы обстреливать укрытие врагов. Все молчали.

— Западянские — мрачно сказал Рьйтш, Вьйн теперь слышал его почти хорошо — я таких повидал. Они на постройку около получаса тратят, а потом пойди возьми их там. Как ящеров в подчинение взяли первое дело у них стало. Никакой не мост ящеры волокли, а это вот.

— Надо стенобойку под арку вытащить — мрачно сказал Вьйн — У нас хоть один мешок с песком остался?

— Куда там — откликнулись от бойницы — ни мешков, ни ящиков…

— Ладно. Ну что бойцы! Есть желающие надрать западянам их розовые задницы? — Вьйн изо всех сил старался говорить бодрым голосом.

— Командир, это неразумно, они из гранатомета пристрелялись, как не лежи, всё равно достанут — мрачно сказал Рьйтш.

— Хорошо раз других добровольцев нет, пойду я… — покачнувшись, сказал Вьйн — там в крепости целая толпа детей и женщин. Все без сознания валяются. Если мы не продержимся до подкрепления, мне даже страшно представить, что с ними будет — в иной ситуации следователь бы испугался, но сейчас голова его была пуста, Вьйну было всё равно, что с ним будет дальше, лишь бы Шайли осталась жива. Она единственный близкий ему человек на всём белом свете, и он, чтобы не случилось будет защищать её до конца.

— Да послушайте Вы, командир…. Попытался образумить его Рьйтш.

— Огонь по этой хрени цельтесь в амбразуры — скомандовал следователь — отвлеките их — у бойницы медлили — Исполнять! — заорал Вьйн.

Когда раздался грохот выстрелов он взял стенобойку и положил её на пол. При этом дуло её высунулось под арку сквозь проем в стене. Опустившись на колени, он стал медленно и, как мог, незаметно выталкивать оружие из каземата. Когда вся винтовка оказалась снаружи, он приказал:

— По моей команде, кидай гранату. Давай! Ф— с другой стороны рва грохнул разрыв.

Вьйн резко провернул стенобойку, загребая мусор, так, что она теперь лежала дулом в сторону противника.

— Послушайте меня, командир! Это безумие! Вы погибните, вот всё что случиться. Вы знаете, где они в этом своем колпаке, а? Сейчас мы сможем бить из казематов по любому, кто попытается подойти и навести мост.

— Нас просто задавят огнем из гранатометов. У них полно боеприпасов, а у нас они не бесконечные. Скорее всего им их подносят. — он тяжело вздохнул — Надо бить под Бойницы. Кинете пару гранат. Я выберусь под арку и залягу за той кучей мусора. Это всё, что мы можем сделать.

— Да они, просто сами закидают вас гранатами и всё. Один, два разрыва и конец — устало ответил Рьйтш.

— Трусишь, десятник? — мрачно осведомился Вьйн.

— Да, послушайте вы…

— Нечего тут слушать. Попались мы…

Вьйн стал примериваться, выглянул под арку и тут его чуйка просто-таки заорала. Сейчас что-то должно было произойти.

— Они сейчас что-то выкинут — сказал он — я такое чую.

— Ты что …. этот как его, ну, из Ордена? — запнувшись спросил Рьйтш.

— Не ты, а Вы. И нет, я не из ордена. Чуйка у меня — спокойно сказал он — гранаты сюда давай. Эй у бойницы! Гранату в ров!

Незнакомый солдат, сидевший чуть в стороне, вскочил подхватил из ящика гранату и, вырвав чеку, швырнул её в ров. Секунду спустя раздался взрыв. Наступила тишина. Рьйтш присел на корточки у входа и достал откуда-то палку с приделанным к ней зеркалом. Он аккуратно высунул её в проём, какое-то время вертел ей там, а потом удовлетворенно сказал.

— Идут родимые. По рву с другой стороны пробрались и сейчас под арку лезут.

— Подождем их, пускай выберутся, а потом, гранат им туда накатим. Эти из колпака стрелять не смогут — напряжённо заговорил Вьйн — как раз и я под шумок туда и вылезу.

Примерно через восьмую часть часа Рьйтш вновь высунул своё зеркальце, держа его чуть выше пола. Немного покрутив им, он сказал громким шёпотом:

— Заползли, голубчики. Вижу пятерых, залегли у входа и ждут чего-то.

— Ждём, заряжаем — скомандовал Вьйн.

Рьйтш аккуратно выставил пять гранат перед собой и положил винтовку на пол, и она большей частью оказалась в проеме, чтобы как можно быстрее её взять если что. Вьйн проверил свой револьвер, подтянул ремешок каски, поправил наплечники, готовясь, как-только взорвутся гранаты выбраться под арку. Десятник снова высунул свое зеркальце на палке и принялся им крутить.

— Ещё двое прибыло — прошептал он — вот же ж гады, а! — примерно через восьмую долю часа он сказал — ползут родимые, ползут.

— Готовимся! — громким шёпотом произнёс Вьйн. Он не слышал себя и надеялся, что говорил не слишком громко. Секунды текли невыносимо долго. Рьйтш взял в правую руку гранату и выдернул чеку, удерживая рычаг. То же сделал и Вьйн. Рьйтш изготовился, развернулся всем корпусом, а потом резко кинул гранату под арку, а сам отшагнул в сторону. Под аркой грохнуло. Вьйн бросил свою гранату, ещё одну бросил Рьйтш… Снова грохнуло, кто-то кричал. Рьйтш вновь присел и высунул в арку свое зеркальце на палке.

— Кажись, мы их того — радостно произнёс Рьйтш.

— Значит так, бросай ещё гранату, пока не стихнет разрыв, я перекачусь к стенобойке — жёстко сказал Вьйн.

— Зря ты это, командир.

Вьйн ничего не ответил он встал боком к проему и сгруппировавшись скомандовал:

— Метай!

Из-под арки грохнуло. Вьйн резко перекатился вбок. Оказавшись у стенобойки, он распластался на каменных плитах пола, представив себя землёй. Он сосредоточился на том, что он часть пола, часть мусора на нём. Каждое мгновение каждой клеточкой он боялся, что сейчас под арку залетит граната. Сейчас он умрёт, но ему было кого защищать. В нём жил страх больший чем страх собственно смерти. Он боялся невыносимо боялся того, что Шайли, его Шайли попадёт в плен. Вьйн слишком хорошо знал привычки западян, чтобы рассчитывать на то что её пощадят. Он пролежал так около одной восьмой часа. Потом медленно, медленно поднял голову. Стенобойка была цела. Он аккуратно повернул её, раскладывая сошку. Вдруг он ощутил, как пропало давление, больше не хотелось спать. Ярость кипела в крови, заставляя собраться. Теперь винтовка была готова к бою. Со двора вновь донеслись разрывы минометных мин. Лучшего времени и придумать было нельзя.

Вьйн потратил ещё около одной шестнадцатой часа на настройку прицела. Он был незнакомый, но об оружие он знал достаточно, чтобы справиться. Потом, коротко помолился, прицелился под бойницу колпака, задержал дыхание и медленно-медленно, мягко-мягко нажал на спуск. Тяжёлая винтовка грохнула, под бойницей появилась вмятина с дыркой в центре. Вьйн, не видевший этого, передёрнул затвор и, прицелившись на пару пальцев левее, вновь выстрелил. Ответного огня не было. Он уже собирался стрелять в третий раз, как увидел, что из боковой бойницы высунулся толстый ствол гранатомета. Он вжался в землю и перевел прицел. Выстрелил и промазал. В панике передёргивая затвор, он не довел рукоять до конца и сразу же нажал на спуск. Стенобойка дала осечку. Вьйн отчаянно пытался довести затвор, но его заклинило. Он был настолько напуган, что не заметил, что все звуки потонули в странном шуме, высоком и низком одновременно.

Каждое мгновение он ждал, что сейчас под арку влетит граната, и он погибнет. И вдруг, колпак оделся яркими искрами, краска на нем за секунду вздулась пузырями и стала осыпаться пеплом. Вьйн видел всё, так словно время замедлилось, а потом колпак, полностью беззвучно, взорвался изнутри. В одно мгновение чешуи из которых он был сделан разлетелись в стороны. Из-под них вырвалось облако огня и дыма. Мгновение спустя налетела ударная волна, несшая с собой вонь горелой плоти. Вьйн только и успел, что вжаться в землю. Он, только, поднял голову, чтобы осмотреться, как в полной тишине разорвало второй колпак. Взрывов со двора больше не было слышно. Исчез не только звук, раньше он чувствовал, как дрожали стены, теперь всё стихло.

Несколько бесконечно долгих минут Вьйн лежал, вжимаясь в плиты пола и не знал, что и думать. Вдруг звуки вернулись и из каземата донеслись слова шокированного Рьйтша.

— А говорил, что не из этих….

Глава 24. Подземельцы

Они шли вверх по течению относительно широкого, но мелкого ручья, иногда обходя глубокие омуты. Идти Риньшу было тяжело. Дыхание постоянно сбивалось, а сердце так и норовило сорваться в бешенный галоп. Поднимались долго, не меньше трех часов. По дороге Риньш чуть отстал и выкинул своё удостоверение подальше в кусты. Несмотря на прошедшее время пряность его не отпускала. Впрочем, судя по всему, настой убитого Шьёща неплохо действовал. Риньш помнил, что ему говорили о пряности западян: она не позволяла запоминать происходящие события, делая всё обыденностью, стоило её съесть и тебе с непреодолимой силой хотелось ещё, она полностью лишала интереса к женщинам, вместо этого заставляя получать удовольствие от жестокости. И ещё, её надо было есть раз в шесть часов, иначе действие кончалось, и несчастный испытывал невыносимые страдания, а если есть её долго, а потом бросить — сойдёшь с ума.

Не было сомнений, Риньша заставили съесть именно её, чтобы контролировать, как держали в повиновении их самих. Именно поэтому, подземельцам хотелось слышать крики умирающего. В училище, Риньшу рассказывали, что западяне не редко использовали пряность для пыток, кормили ей какое-то время, а потом прекращали и человек готов был пойти на всё, лишь бы ему дали ещё порцию. Настоя покойного Шьёща у него осталось полфляги, а значит около девяти часов, чтобы решить, что делать дальше. За этими размышлениями он и не заметил, как отряд вышел на плоский уступ. Здесь вода вырывалась из щели между каменными глыбами, давая начало ручью. И что же им здесь нужно?

— Жди тут, на… — обратился к нему Шоркх.

Риньшу ничего не оставалось, кроме как послушаться. Он устало опустился на камень, торчавший из земли на берегу ручья, наблюдая, как остальная часть отряда возится с чем-то у обрыва. Они собрались кучкой справа от русла и один из них, кажется Шоркх, грязно ругаясь, чем-то там орудовал. Риньшу было очень любопытно, но он опасался остальных и потому предпочитал просто сидеть. Примерно через одну восьмую часа, раздался скрип. Совсем негромкий, но всё же слышный и глыбы, между которыми вытекала вода повернулись, освобождая проход. Риньш поднялся и стал, как мог безразлично, осматривать открывшийся коридор. Остальные не торопились входить, по-прежнему возясь с чем-то у стены.

Шоркх десятник подземельцев

— Э, долго ещё ждать-то?! Я жрать хочу! — крикнул Риньш

— Обожди на… брюхо чай не отсохнет — откликнулся из центра кружка Шоркх, явно занятый какой-то тяжёлой работой.

Они там возились не меньше одной восьмой части часа. Потом отошли и Шоркх матеря на чём свет стоит, кого-то, кого здесь явно не было, двинулся к проходу.

— Э, как там тебя?

— Ршойх — Риньш чуть задержался, глядя туда, где до того сгрудились остальные.

— Пошли, говорю, на….! У, долбоящеры! — продолжая ругаться Шоркх двинулся в проход.

За ним последовал и весь остальной отряд. Ручей вытекал из нутра горы и тёк через неширокий проход. Здесь было абсолютно темно, свет проникал лишь снаружи, со стороны входа. Они прошли по туннелю уже изрядное расстояние, когда глыбы повернулись всё с тем же звуком, закрывая проход наружу. На несколько минут тьма стала совсем непроглядной, слышался лишь плеск воды под ногами, да тяжёлое дыхание. В темноте Риньш запнулся, наступив, на что-то скользкое, что яростно рванулось из-под его ноги. Парень потерял равновесие, и замахал руками ища опоры. Он попытался опереться на стену, но она оказалась удивительно гладкой, словно отполированной. Мокрая рука скользнула по ней, и он грохнулся в воду, больно ударившись коленом о каменное дно. Риньш выругался и встал. Из темноты донёсся мерзкий смех а затем голос Тхапча:

— Чо забористая дрянь, а?! Хороша! Ты, это, под ноги-то гляди, тут эти, слизняки водятся, скользкие твари, чтоб им….

— Да как глядеть-то? Тут темно-ж, как заднице — огрызнулся Риньш.

— А ты чо, бывал на… — весело заговорил Шоркх — чо голову туда совал на…? — остальные загоготали.

Риньш поднялся и двинулся дальше. Когда глаза привыкли к темноте, он заметил, что вдалеке в проход с левой стороны пробивался слабый свет. Когда они дошли до него, Риньш увидел ещё один коридор, в потолке которого были какие-то отдушины, под каждой из них на полу громоздились небольшие горки песка и грязи, растоптанные множеством ног.

Отряд всё так же молча двинулся в коридор, здесь было не так темно и даже воздух был посвежее. Стены были достаточно гладкими. На равном расстоянии попадались узкие выступы правильной шестиугольной формы несколько сужавшие проход. Где-то через полторы тысячи шагов они оказались у развилки, один проход уходил вглубь горы, а второй продолжался дальше. Они свернули и оказались в туннеле шириной шагов в тридцать, освещённом прерывистым рядом масленых ламп. Потолок его терялся в темноте. Туннель был перегорожен металлическими воротами, с одной стороны которых стоял небольшой деревянный домик. Точь-в-точь, армейская проходная. Шоркх, шедший первым, подошёл к закрытой двери и что-то сказал, Риньш толком не расслышал его слов. Дверь открылась и их впустили в небольшое помещение. Когда Риньш вошёл, то услышал, как тот переговаривался с кем-то, дежурным, наверное. Шоркх говорил громко и раздражённо, голоса дежурного же Риньш не слышал совсем.

— Привёл новичка, на… Четверых у нас нет больше, на…. Куда, куда?! На растяжку нарвалися, ушлёпки, на… Да, кровью повязал, на… и порошка дал на…, так что нормалёк, на…. Да нормальный он, я те говорю на… Да чо ты, в самом деле-то а! Ладно, понял я, понял на…

Риньш со всеми мялся на одном месте.

— Э, как там тебя?!

— Ршойх — ответил Риньш.

— Давай, это, подь сюды!

Все расступились, пропуская Риньша, к командиру. Тот стоял возле крепкой деревянной двери. На высоте лица в ней было открыто зарешёченное окошко. В него было видно раскрасневшееся несколько отёчное круглое лицо, дежурного.

— Где удостоверение? — спокойным деловым тоном осведомился краснолицый. Говорил он совсем негромко, так что слышали, только те, кто были совсем близко.

— Тхапч забрал, а потом не знаю — спокойно ответил Риньш.

— Не ври мне, скотина! — прорычал краснолицый.

— Чо я вру-то, вон у Тхапча спросите, он же его в руках крутил. Читал, или что-то типа того — огрызнулся Риньш.

— Зови давай. Чо стоишь? — снова абсолютно спокойно заговорил краснолицый.

— Э, Тхапч, сюда на… — рявкнул Шоркх. Когда тот подошёл командир продолжил — Где ксива его, на…?

— Да я её вааще не трогал! — стал отпираться Тхапч.

— Ты чо гонишь, на… — возмутился Шоркх — ты его обыскивал, ты на неё, типа, глазел, все видели! Где ксива, на…?!

— Да нет её у меня! Чо пристали-то, там, где-то осталася — затарторил Тхапч.

— Ты чо сказал, червяк, какого….! Ты щас обратно её искать пойдёшь, на…

— Лады, не кипятитесь — внезапно устало сказал краснолицый — ежли кровью повязали, так и нормально. Эй ты, Ршойх, подь-ка сюды! На хавай — он протянул Риньшу, сложенную конвертиком облатку. Риньш взял её и молча высыпал порошок себе в рот. Потом проглотил, запив половиной настоя из фляги. Его, прошиб пот и снова стало мутить. Он оперся о стену. Шоркх с силой ударил его открытой ладонью по спине, так что он пошатнулся и больно ударился плечом.

— Э, за што?! — возмущённо сказал Риньш.

— Так для про-фи-лак-тики! — с трудом выговорил умное слово командир.

В этот момент дверь, которая вела вглубь подземелья, открылась и весь отряд двинулся внутрь. Они шли дальше по туннелю, вдоль стен его лежало множество каких-то ящиков и тюков. Несколько раз по дороге попадались приоткрытые двери, но что там внутри Риньш разглядеть не смог. Где-то шагов через пятьсот они добрались до открытой проема, из которого падал жёлтый свет смоляных ламп. Весь отряд свернул туда. Войдя в проём, они оказались зале, размером с небольшой двор, куполообразный потолк его был очень высок и середина его терялась в темноте. Внутри оказалась казарма. Обычна казарма — двухэтажные койки, шкафчики возле каждой. В углу, из досок был построен небольшой домик, в котором видимо была каптёрка. Когда все вошли туда, первое что сделал Шоркх это заорал:

— Значит так, хабар покойников не тащим, всё несём в каптёрку! Ты! — обратился он к Тхапчу, ткнув в него пальцем — если чо пропадёт — пристрелю на…

Парень резко вышел из группы и оказавшись между отрядом и кроватями, молниеносно вытащил револьвер.

— Так, все ждём здесь, кто не ждёт, сам виноват! — довольно заорал Тхапч.

Подземельцы стояли всё так же молча. Риньш уже успел несколько присмотреться к отряду в по дороге и на проходной. Все здесь были похожи друг на друга, это обманчивое однообразие происходило от их формы. Она состояла из брюк, рубашки, поверх которой носили жилет, плаща с капюшоном, полусапог со шнуровкой сбоку и полотняной шапки того же цвета, что и остальная форма, плотно облегавшей голову. Знаков отличия Риньш не заметил. Разве что Шоркх вместо шапки повязывал голову куском всё той же зелёной ткани в разводах.

Не прошло и четверти, как командир вернулся. Потребовал сдать оружие. А потом раздал всем облатки, что ненадолго вызвало радостное возбуждение у солдат и, выбрав двоих, приказал им волочь пожитки убитых в каптёрку. Они, явно нехотя, поплелись к койкам, прошли между них и стали доставать из шкафчиков какие-то вещи, выбрасывая их на кровати. Потом связали из одеяла тюки и поволокли их в каптёрку. Когда с этим закончили, Тхапч убрал свой револьвер в кобуру и двинулся к койкам. Остальные потянулись за ним.

— Э, а где моя? — спросил у него Риньш.

— Да выбирай любую, какя не занята! — безразлично сказал тот — только командиру потом скажи — он зевнул, улегся на койку и ровно задышал. Такое почти мгновенное засыпание удивило Риньша. Он оглянулся и обнаружил, что все члены отряда спали на своих койках поверх одеял даже не снимая обуви.

Через восьмую часть часа вернулись и те, что унесли вещи погибших, и тоже завалились спать. Риньшу спать совершенно не хотелось, но он также, как и все, лёг на одну из пустых коек, стоявшую у стены, и отвернувшись к ней изобразил что спит. Не прошло и шестнадцатой доли часа как его стали грубо трясти за плечо.

— Э, ты чо, жрать-то не будешь? — спросил Шоркх, вид у него был сонный.

— Чот спать охота, силы нет! Потом пожру — как мог сонно, ответил Риньш.

— А потом не будет….

— Да и хрен бы с ним. Спать охота.

Вид у командира был довольный, кажется Риньш угадал, с тем, что нужно было делать. Шоркх положил револьвер на матрас рядом с Риньшем и пошёл куда-то. Риньш и правда был голоден, однако от пряности его мутило, и он рисковал просто не удержать съеденное. Он вновь отвернулся к стене и стал ждать. Закрыв глаза, парень прекрасно слышал, как Шоркх, тихо ругаясь, лёг на свою койку и не провозившись на ней и восьмой доли часа затих. Стараясь не шуметь Риньш очень медленно перевернулся на другой бок, теперь сквозь приоткрытые веки ему было видно всё помещение. Он проверил барабан тот был заряжен, вместе с оружием командир ему отдал и патронташ, который он немедленно одел на пояс, а револьвер сунул в кобуру.

Глава 25. Калейдоскоп

Она не знала, где оказалась, не помнила, как её зовут и как сюда попала. Она просто безмятежно дрейфовала в пространстве, полном ярких незнакомых цветов, звуков и ощущений. Времени, как такового, здесь не было или оно остановилось, или просто она оказалась как бы снаружи него и могла попасть в любое «когда», и даже любое «где», какие только пожелает. Очень долго она просто ничего не делала. Потом, когда прошло не меньше тысячи лет, это ей наскучило, и она решила пройтись немного в какую ни будь сторону. Она шла, а мимо неё проплывали странные пузыри внутри, которых что-то происходило.

Вот она — маленькая девчушка в огромной для неё военной форме стоит за земляным бруствером, у которого примостились солдаты и смотрит куда-то. Она очень напряжена, чего-то выискивает, куда-то тянется, старается, словно бы ощупывает всё вокруг невидимыми щупальцами, перебирая ими сознания людей очень далеко от себя — у самого горизонта. Девочка стоит, покачиваясь, с отсутствующим видом. На неё пустыми глазами смотрит мальчишка лет тринадцати. Губы его приоткрыты, а по грязному подбородку бежит капелька слюны. Девочка говорит каким-то пустым голосом:

— Северо-северо-запад четыре тысячи триста пятьдесят шагов. До полусотни. Движутся сюда — потом, немного помедлив, продолжает — Остановились. Расстояние четыре тысячи двести шагов ждут… — ещё немного помедлив, продолжает — сместитесь на три пальца влево и огонь.

Где-то далеко слышен пушечный залп. Девочка, не выходя из своего транса, произносит:

— Попадание — голос её абсолютно бесцветен — Следующая цель — юго-запад, три тысячи шестьсот пятьдесят шагов, до сотни, идут к вам. Нет. Четыре, шесть пальцев левее. Сейчас… — вдалеке слышен ещё один залп — Перелёт — бесцветно произносит она — Расстояние три тысячи пятьсот шагов. Сейчас! — ещё один залп гремит издалека — Попадание. Пока всё — говорит девочка и обессилено оседает на землю.

Мальчик почти сразу же следует за ней. Дрожащей рукой достает с пояса стеклянную флягу в матерчатом чехле и начинает жадно пить.

— Воды — стонет девочка, но никто не реагирует, все слишком заняты. Мальчик с трудом отрывается от фляги и подползает к девочке, чтобы дать ей напиться…

Она прошла немного в обратном направлении и вновь стала той же девочкой, такой же грязной и измождённой, она склоняется над изломанным телом, лежащим в неестественной позе, в свежей воронке. Это тот самый мальчик. Узнать его невозможно, но у нее это получается. Девочка становится на колени и начинает раскачиваться взад-вперёд. В воронку спускается ещё одна девочка чуть постарше. У неё очень длинные белые волосы. Они сейчас грязны и перепутаны. Она обнимает девочку за плечи и говорит:

— Пойдём со мной — голос у неё ровный, словно бы, гипнотический — пойдём со мной через луг к твоему озеру, пойдём кататься на лодке…

Она вновь отправляется назад, и натыкается на ещё одно место. Девочка, сейчас она уже взрослее и крепче, низко пригибаясь, зигзагами бежит к лесу через заросшее сорниками поле, следом за ней бегут двое солдат. Один из них совсем седой мужчина с добродушным широким лицом кричит:

— Беги, беги… я их задержу…

Второй солдат смазливый юнец улепетывает, что есть сил, роняя по дороге винтовку. Девочка же наоборот бежит обратно повторяя:

— Нет! Шхлой, нет… — она оказывается за ним. Он вдруг резко оборачивается, обнимая её. Все тело его сотрясается, и он заваливается на девочку бесформенным кулём. Она что-то кричит, обезумев от горя и гнева. Нет, тело её не ранено, но ей все равно невыносимо больно. Мёртвый солдат придавливает её собой, она уже слышит мягкую речь западян. Один из них склоняется, чтобы отбросить в сторону мертвеца и вдруг голова его буквально взрывается пробитая пулей. Измазанная кровью девочка поднимается и, крича, наносит удар, первый удар в её жизни. Такие опасные ещё секунду назад враги в бессилии хрипят, схватившись за головы, некоторые крутятся на месте или шатаются, словно пьяные. Девочка поднимает свой револьвер и убивает их одного за другим. Те, не в силах понять, что происходит, стреляют куда попало, попадая друг в друга. Девочка идёт, отбирая жизни, со злобной ухмылкой на лице. Она никуда не спешит, вновь и вновь перезаряжая свой револьвер. Револьвер, подаренный старым солдатом.

Она не хочет там быть, не хочет, чтобы это продолжалось и бежит куда-то, не разбирая дороги, бежит от девочки, обезумевшей от горя и гнева. Она вдруг оказывается в узкой комнате, сейчас она почему-то видит всё со стороны: перед изображением святого духа — треугольником с глазом в центре, на коленях стоит человек лет пятидесяти в одежде священника, руки его скрещены в молитвенном жесте, он равномерно вполголоса повторяет слова священного гимна. Он полностью сосредоточен. На мгновение она ощущает мир его чувствами. Где-то там, далеко движется множество чужих сознаний. Они полны гнева и злобы. Чистых, ничем не замутненных, гнева и злобы, а ещё ненависти, такой, какой никогда и нигде ему не приходилось ощущать. Они идут сюда. Движутся равномерной массой, словно какая-то отвратительна медуза, выпускающая короткие щупальца, чтобы ощупать свой путь. Их тысячи и тысячи. А совсем рядом он чувствует множество разумов полных непосредственного детского счастья и предвкушения. Скоро обед. Сегодня приготовили жареную рыбу и её аромат плывёт по дому. В мужчине борются желание защитить детей и жалость к тем, кого насильно, обманом, заполнили гневом и ненавистью, лишив той радости, что танцует сейчас вокруг него. Он не хочет им зла, но в голове его рождается иная мысль: «Нельзя позволить тем, кто наполнил их ненавистью добиться своего, нельзя позволять им творить зло, потому что они никогда не остановятся».

Он стоит так очень долго, а потом начинает собирать силы. И чем больше он их собирает, тем больше в нём решимости, тем крепче уверенность. Он не знает, сколько проходит времени, не понимает, что происходит вокруг, а потом он бьёт всей накопленной силой. Бьёт по каждому, кто переполнен чужой ненавистью. Далёкие огоньки притухают, но даже его сила не в состоянии надолго потушить их. Человек падает на пол, бьётся в мучительных судорогах. Мгновение и он выгибается дугой, стоя на затылке и пятках. Изо рта его выпадает кончик откушенного языка. В комнату врываются девочки, одна рыжая, другая белокурая. Они подбегают к человеку, крича, и что-то пытаются сделать, но уже слишком поздно. Он внезапно расслабляется и падает на пол, половина лица его бессильно обвисает, рука на этой стороне в то же время с силой сгибается. Шамкая, он что-то пытается сказать девочкам, переставляя слоги в словах, а потом на полуслове замолкает. Девочки плачут над своим мёртвым учителем.

Она идёт дальше и вдруг оказывается на песчаном берегу моря. Ей скучно и она хочет играть. Дёргает за длинные распущенные волосы сестру, а та ругается на неё. Она грустно бредёт обратно к линии прилива и снова начинает в одиночестве строить песчаную фигуру. Несколько минут спустя она чувствует удар чего-то лёгкого. В раздражении она поворачивается и видит отца, бросившего в неё мячом из сухой губки. Она вскакивает и, крича от радости, бежит к нему. Он подхватывает её за подмышки и кружит на вытянутых руках, а рядом устало улыбается мама. Сцена эта почему-то мучительнее всех предыдущих вместе взятых. Она разворачивается и, не разбирая дороги, несётся обратно, куда угодно лишь бы только этого не видеть.

Вдруг она оказывается во дворе храма, там человек в одежде священника протягивает ей небольшой кожаный мешочек, на завязках.

— Вы ведь это искали, Учитель, да? — говорит он.

Девочка, только теперь уже девушка. Не может сдержать довольной улыбки.

— Как мне Вас отблагодарить?

— О, не стоит, это такая мелочь, да и к тому же это ведь я должен быть вам признателен…

Вновь сцена меняется, в узком коридоре, она, взяв под локоть высокого мужчину, которому она доходит едва до груди шипит, словно змея:

— Ты проголосуешь за поддержку армии ибудешь голосовать так, как я тебе скажу, мразь. А иначе, все и каждый узнают, откуда взялось вот это — она тыкает ему в лицо маленький полотняный мешочек.

— Что, что Вы себе позволяете — опешив от такого напора, лепечет тот. Он сейчас кажется совсем маленьким по сравнению с вцепившейся в него пигалицей.

— Ты паршивая тварь, продался западянам и думал, что это сойдёт тебе с рук!? Теперь, твоя никчёмная жизнь в моих руках и только попробуй ослушаться, слышишь…

Вдруг она ощущает жар на груди, растекающийся оттуда по всему телу. Она хватается за него руками, пытаясь вырвать это из себя. Лалтхи, теперь она вспомнила, как её зовут, кричит так громко, что резко выныривает из забытья.

Глава 26. Чудовище

Вьйн лежал посреди обломков баррикады изо всех сил вцепившись в стенобойку. Прошло не меньше четверти часа с уничтожения колпака. Вдруг из каземата, где была пушка, послышался голос старого стражника по имени Рлаш. Тот, видать, немного оглох, а может и совсем слух потерял и думал, что шепчет, но при этом почти кричал.

— Вот теперь точно каюк. Древние за нами пришли.

Дым пущенный нападавшими уже рассеялся, зато лес явно горел и дым от него поднимался вверх, заслоняя солнце, казалось, что стало темнее. Однако Вьйн как не пытался не видел никаких древних. Прошло не меньше восьмой доли часа, и они появились. По полю, низко прижимаясь брюхом к земле, не спеша шагал огромный толи жук, толи паук. Обтекаемое тело чудовища было покрыто серыми разводами. Вверх торчала массивна голова с коротким толстым хоботом, размещавшаяся несколько позади выдававшейся вперёд груди. С боков головы были, толи глаза, толи уши, что-то вроде толстых нашлёпок непрестанно крутившиеся туда-сюда, словно, ища что-то. Чудовище явно направлялось к лагерю. Вьйн приготовился, всё что он мог сделать, это подпустить тварь поближе и попытаться подстрелить из стенобойки.

— Гранаты, у нас ещё остались? — крикнул следователь в каземат.

— Две — чуть погодя, ответили оттуда.

— Стенобойку попробуйте, попробуйте использовать вторую! — снова крикнул Вьйн.

— Эта штука пока вне нашего сектора огня — ответил один голос

— А если она нас, как этих в колпаке, жахнет? — ответил другой.

— Так и так, конец, готовьтесь стрелять! Это приказ! — проорал Вьйн.

Аккуратно ступая, чудовище добралось до дороги, и выбравшись на неё значительно прибавило ходу. Вдруг в небе над ним раздался взрыв, один второй, потом третий. Голова твари повернулась в ту сторону, где склон уходил вверх и её хобот на мгновение оделся искрами. Разрывов больше не было. Тварь всё так же спокойно двинулась дальше. И вот странное дело, чуйка Вьйна молчала. Он не ощущал опасности, нисколько, никакой, она вообще утверждала абсурдное, что чудовище — это друг.

Чудовище-же, тем временем, уже подошло шагов на двести. И значительно затормозилось, неспешно перебирая ногами. Из каземата грохнула стенобойка, раз, два, три, ещё. Тяжёлые пули вышибали искры из груди твари, но безуспешно, она была невредима. Не было видно даже царапин. Вьйн, с минуту повозившись, вытащил из затвора стенобойки заклинивший патрон, это оказалось удивительно просто, проверил магазин, там оставалось ещё три патрона. Чудовище-же тем временем абсолютно спокойно шло по дороге, словно, прогуливалось. Грохнуло, шагах в десяти над ним что-то взорвалось, кажется граната. Чудовище притормозило. Вьйну этот момент показался идеальным и он, прицелившись в то место, где голова присоединялась к груди выстрелил, раз, два, три. Он нажал на спуск в четвёртый раз, но магазин был пуст. Ругнувшись он уставился на тварь. Та, его выстрелов, похоже, просто не заметила и снова двинулась к лагерю.

Чудовище не успело сделать и десяти шагов как выше него вновь взорвалась граната. Оно чуть поперебирало ногами на мете и замерло. И тут, раздался голос:

— Эй, в лагере, заканчивайте с этим, мы уже близко, ещё кинете своих осколками посечёт — сказано это было буднично и безэмоционально, говоривший просто констатировал факт, кажется, разрывы гранат его вообще не волновали. Снова грохнула граната — эй вы там что, оглохли что ли?! Мы пришли с миром! — всё так же буднично проговорил голос. Снова грохнула граната — слышьте, придурки, ещё кинете поубиваю всех, к такой-то матери! — уже быстрее и с некоторым раздражением проговорил голос. Фраза была какой-то странной. Что это ещё за мать такая, было совершенно не понятно, а вот обещание — поубивать всех, оказалось вполне ясным.

Вьйн бросил стенобойку и, как мог быстро, перекатился в каземат. Стражники и солдаты засели у бойницы. Рьйтш был чуть позади и дрожащими пальцами перезаряжал магазин стенобойки.

— Кажись, конец нам — мрачно сказал он.

— Хотели бы убить, уже убили бы — как мог спокойно сказал Вьйн — интересно, что это вообще за штука — задумчиво проговорил он.

Вдруг от чудовища донёсся раскатистый голос:

— Мы пришли с миром! У нас раненные из ваших соплеменников, мы их вам отдадим и уйдём — в голосе звучала усталость, но раздражения или гнева Вьйн не уловил. Вдруг раздались какие-то неясные голоса, как-то странно загрохотало, словно, одной железкой водили по другой, а потом раздался женский голос и вот он, не предвещал ничего хорошего.

— Это наставница Лайшми, немедленно пропустите нас, а не то будите иметь дело с Орденом в целом и мной в частности!

Вдруг у Вьйна резко закружилась голова и мир понёсся кувырком. Следователь схватился за стену. Кто-то закричал, схватившись за виски. Вьйн поднял глаза и увидел, что Рьйтш стоял в углу на четвереньках и его рвало. Кажется, это, и правда, был удар искательницы и совсем не сильный. Когда мир перестал кружиться как сумасшедший, Вьйн придерживаясь за стену выглянул под арку. Там к его удивлению оказался Шыйх Вид у него был растрёпанный и какой-то сонный, но в отличии от защитников ворот, на ногах он держался вполне твёрдо. Более того, сейчас он источал ауру властности. Это был минимум десятитысячник, а то и выше и он шёл к взорванному мосту. Увидев Вьйна, Шыйх изобразил рукой воинское приветствие и двинулся дальше. Дойдя до остатков ворот, он закричал:

— Я Шыйх сын Шьеха из рода Ыйщ, комендант Лагеря Ордена. Кто вы и чего хотите?

— Мне повторить? — вопросом на вопрос ответил женский голос.

— Не стоит…

— Раз не стоит, то открывайте ворота, они нам ещё пригодятся! — в несколько раз громче загромыхал голос — я наставница Лайшми дочь Тлашкха безродного, я представляю наивысший круг Ордена — продолжил голос — немедленно впустите нас это приказ!

Шыйх какое-то время колебался, потом прокричал:

— Мы согласны. Только сначала уберём трупы.

Вьйн обернулся и увидел, что створки позади него открылись и оттуда быстро подбежали несколько солдат. Он повернулся к охранявшим ворота и произнёс.

— Всем оставаться на местах, если они уйдут, то мы можем оказаться беззащитны. — мрачно произнёс он — Рьйтш бери своих и пулей за боеприпасами.

Сам он вышел под арку подхватил стенобойку и быстро втащил её в каземат. Рьйтш что-то гаркнул своим, и они бегом двинулись во двор. Тем временем трупы из-под арки убрали. Вьйн глянул в проём и увидел, что чудовище подошло к самому краю рва, согнуло передние ноги и изрядно высунулось над рвом. Потом резко выкинуло их вперёд и поставило под аркой. Несколько секунд и оно оказалось уже под ней занимая собой всё пространство. Двигалась тварь размеренно и даже неспешно, однако не прошло и шестнадцатой доли часа, как оно оказалось внутри двора. Вьйн вышел под арку и встав боком посмотрел во двор. Чудовище уже расположилось там по-свойски, повернувшись головой к казармам. Вдруг в задней его части откинулась широкая плита и из неё стали вылезать люди вначале растрёпанная черноволосая женщина лет двадцати пяти, потом ещё одна маленькая рыжая за которой сразу же выбрался ребёнок, потом за ними выпростслся ещё один мужчина. Все они были худы и грязны. Одежда их была разорвана. Выбравшиеся стали что-то вытаскивать. Вьйн сначала не понял, что, но потом сообразил — это был человек которого волокли на какой-то ткани. Последним из машины, а это был именно диковинный механизм, вылез самый настоящий древний. Он был одет в доспехи точно такие же, как были на погибших защитниках летающей рыбы.

И так Рлаш был прав — это и правда были древние. Только вот, похоже, что они были совсем не агрессивны и убивать здесь никого не собирались. Как только ткань на которой несли кого-то подхватил один из солдат, древний сразу же полез обратно внутрь чудовища. Двигался он как-то неловко, словно бы, был пьян или ранен. Второе было намного вероятнее, ему видимо каким-то образом удалось отступить во время боя за рыбу, только вот, где он смог разжиться таким чудовищем, и не он ли напал на охрану небесной рыбы и форт? К древнему тем временем Подошёл Шыйх, он окончательно проснулся и был, вполне готов к работе. Рядом с ним откуда-то вынырнул сотник. Несколько минут они просто разговаривали, потом сотник крикнул на весь двор и из дверей за ними стали выходить солдаты ордена. Двое из них полезли в нутро чудовища, примерно через одну восьмую часа они вытащили оттуда женщину, в форме ордена. Длинные растрёпанные волосы её были совершенно белыми, её несли, видимо, она не могла ходить. Похоже, что это и была наставник Лайшми. Немалая шишка не то что в предгорьях, но и на всём континенте. Её куда-то уволокли. Прошло ещё не менее четверти часа древний пошёл куда-то с Шыйхом. Вьйн уже собирался обратно под арку, когда из дверей зала, где жили воспитанницы, выбежала Шайли. Вьйн ничего не успел сделать, как она рванула к нему, в шаге остановилась, словно сомневаясь, а потом шагнула и обняла.

— Живой! — тихо сказала она, прижимаясь лицом к его перепачканному жилету. Так они и стояли. Пока кто-то рядом не прочистил горло.

— Можно мы пройдём — это был Рьйш с ещё тремя солдатами тащившие в каземат ящики с патронами.

— Иди скорее к воспитанницам и старайтесь не выходить. Эти сейчас отошли, но могут в любой момент вернуться — взволнованно заговорил следователь.

— Не вернуться они — произнёс низкий голос. Вьйн повернулся это был сотник. Одежда его была разорвана всё лицо иссечено мелкими порезами, но выглядел он бодро — пошли, военный совет держать будем, с древним — прогудел он.

— Шайли иди, я, как освобожусь, приду. И ставни, ради всевышнего, не открывайте — как мог спокойно проговорил Вьйн. Ему потребовалось мягко отстранить от себя девушку. Она была явно недовольна, но пошла, разглядывая своё испачканное платье. А следователь двинулся за сотником.

Глава 27. Пряности и радости

Отряд спал, Риньш уже собирался осмотреться, как в дверь казармы ворвался какой-то человек и заорал.

— Тревога! На первом, какая-то херня!

Шоркх завозился на своей койке, но не проснулся, остальные спали, как убитые. Человек подбежал к десятнику и стал яростно трясти того за плечо, но подземелец не просыпался. Вбежавший грязно выругался и со всей силы пнул бойца на соседней койке, тот скатился с неё, но не проснулся.

— Твари, шлатхи объелись! — прорычал он.

Риньша учили, что пряность западян по составу бывала разной, названий он не помнил, но вполне возможно, что её называли и так. Офицер, а по его голосу Риньш безошибочно определил в пришельце офицера, покричал ещё и ещё. На его крики из каптёрки вышли трое подземельцев в форме и с оружием. Один из них, лениво двинулся к нему и спросил:

— Чо орёшь? — голос у него был какой-то заторможенный, словно заспанный.

— Вы что, убратые? Черви!!! Да я вас… — на вышедшего его реплика не произвела никакого впечатления. Он просто стоял, слегка покачиваясь на месте, уставившись в одну точку явно находившуюся где-то за кричавшим.

Вошедший снова принялся ругаться, но уже, похоже, понял бесполезность этого занятия и бегом рванул куда-то в коридор. Оттуда раздались крики и грохот подошв, кажется, кто-то бежал в глубь горы. Риньшу просто-таки нереально повезло, если только это не подстава, чтобы его проверить. Он, как мог тихо, поднялся и двинулся к командиру. Потом схватил того за плечо и стал что есть силы трясти. Тот был совсем расслабленный и не просыпался. Риньш просто не мог поверить в свою удачу. Он, как мог тихо, прокрался к каптёрке. Она была сколочена из одного слоя тонких досок и, если стоять рядом, сквозь её стену были слышны голоса охраны.

— ….шлатхи целый кисет — говорил один.

— Вот интересно откуда столько-то, а? — недоумевал другой. Говорил он медленно и слегка запинался.

— Какая на… разница, главное всем хватило, а новенького и так вставило по полной. Вначале всегда такой приход, мажет, как я не знаю. Потом правда херооово будееет — протянул другой голос.

И так, их атакуют, а эти наелись пряности и им всё равно. Не слабо так! Впечатляет… Вот интересно, а если он зайдёт и заберёт оружие, то они вообще отреагируют? Скорее всего, попытаются его остановить, но реакция у них сильно замедлена. Риньш глубоко призадумался. Времени не было. Оставаться здесь ему хотелось всё меньше, а превратится в такого вот обдолбыша, не хотелось от слова совсем. Хотя если есть пряность западян так этого и не заметишь. Вообще замечать что-либо прекратишь! Сомнения терзали его. А ведь бате надо помочь у Риньша четверо братьев, да трое сестёр. А была не была — подумал он — двум смертям не бывать!

Риньш, вытащил спрятанный под одеждой кинжал и, присев, на корточках двинулся внутрь каптёрки. Охранники были, похоже, вообще не адекватны. Один сидел на коврике спиной к двери, другой боком к первому откинувшись на стену и закрыв глаза, третий и вообще лежал на принесенных тюках, глаза его были закрыты. Оружия под рукой ни у кого не было. Они были слишком заняты разговором и не обращали на парня никакого внимания. Риньш медленно подобрался к тому, что сидел спиной. Оказавшись за ним, он резко привстал, завёл руку к груди подземельца, словно обнимая того. Потом нацелил кинжал чуть левее грудины, как учили и резко навалился, одновременно нажимая на рукоять. Второй рукой он попытался зажать тому рот. Не получилось. Подземелец упал на лезвие, вошедшее ему акурат между рёберных хрящей прямо в сердце и, падая вперёд, как-то не по-человечески захрипел. Риньш резко повернулся и, падая на бок, увлёк за собой подземельца паралельно высвобождая кинжал.

Тот, что сидел откинувшись на стену, попытался вскочить, но движения его были замедленны и неуклюжи, он запутался в ногах и полетел лицом вперёд на того что лежал. Риньш вскочил и набросился на него со спины, держа кинжал перед собой, чтобы навалиться на рукоять массой, и вогнал лезвие под лопатку. Резко катнувшись вбок он извлёк оружие из раны. Подземелец попытался закричать, но Риньш воткнул кинжал с противоположной стороны и снова навалился на свою жертву, не давая лежавшему снизу встать. Изо рта, умирающего вырвался короткий хрип, это воздух покидал спадающиеся лёгкие.

Риньш лежал сверху кучи малы. Внизу оставался ещё третий враг. Свободную руку тот попытался сунуть куда-то за голову, видимо, пытаясь достать оружие, при этом оставляя открытой подмышку. Риньш мгновенно воспользовался этим и ткнул его кинжалом, но остриё натолкнулось на что-то твердое, видимо, попало в ребро. Подземелец попытался опустить руку, чтобы не дать Риньшу вытащить клинок. С минуту они боролись, но трезвый Риньш был быстрее и сильнее. Он смог вырвать кинжал и, прежде чем подземелец смог поднять руку, вогнал лезвие в ямку над ключицей пропарывая купол лёгкого. Лежавший попытался заорать, но Риньш локтем смог заткнуть ему рот, а потом правой рукой, которой обычно не дрался резко повернул нож в ране и со всей силы резанул под ключицу. Противник начал стремительно бледнеть и больше не сопротивлялся.

Риньш встал. Его всего трясло. Он был весь измазан чужой кровью. За этот ужасный день он убил уже четверых. К горлу подкатила дурнота и его начало рвать, прямо себе на грудь. Освободив желудок, он отошёл и опёрся на стену рукой.

Он не знал сколько простоял, может шестнадцатую, а может и восьмую часть часа, и только потом смог взять себя в руки. Он был весь заблёван и перемазан в крови. В таком виде явно ходить не следовало. Он быстро выглянул в дверь каптёрки, отряд ещё спал, один боец так и валялся на полу, куда его скинул офицер. Риньш стал оглядываться. Слева от него были шкафы. Он подёргал дверцу одного из них, она оказалась заперта, ключи, впрочем, нашлись достаточно быстро, у того который лежал на тюках.

С третьего раза он обнаружил шкаф с униформой. Вытерев руки найденными здесь же тряпками, Риньш потратил около четверти часа, на то, чтобы переодеться. Свою старую одежду он пихнул в один из тюков, оставив, впрочем, жилет, который должен был пригодится при возвращении. Его он сложил и сунул в заплечную сумку. Потом двинулся в дальнюю часть комнаты. Там была, крепкая на вид, деревянная дверь. Ключей от неё на связке не оказалось. Риньш боялся вновь перепачкаться кровью, но деваться было некуда, потому он повторно обыскал трупы, но ничего не нашёл. Впрочем, он заметил, что один из ключей на связке не подходил ни к одному из замков. Осмотревшись он заметил на стене неприметную дверцу, как и ожидалось она легко открылась. За дверцей оказались ряды крючков на которых висели ключи. Риньшу потребовалось ещё некоторое время, чтобы перебрать их, но ключ от оружейки, а это оказалась именно она, всё же нашёлся.

Внутри было темно, и ему пришлось взять смоляную лампу. Оружейка здесь мало отличалась о виденных им раньше. Большая комната с кучей шкафов. Открыв первый попавшийся он внезапно для себя обнаружил, то о чём даже не мечтал — скорострельные винтовки западян, целых две. Они стояли в углу среди странных карабинов которыми были вооружены подземельцы. А вот магазинов к ним не оказалось. Риньш потратил ещё четверть часа, но нашёл в другом шкафу целый ящик снаряженных магазинов. Распихав по карманам своего жилета двенадцать из них и, прихватив коробку патронов в заплечную сумку, он собрался уходить. И тут в голову пришла одна мысль.

Во время поиска ему попались ручные гранаты, он сложил шесть штук себе в подсумок. А потом взял оставшиеся и связал их нашедшейся здесь же верёвкой. Потом привязал ещё один кусок верёвки к чеке одной из них, предварительно разогнув усики. Засунул гранаты в шкаф с боеприпасами, привязав их там к тяжёлому ящику, а потом вышел за дверь и оставив небольшую щель привязал верёвку к ручке изнутри. А потом запер оружейку и вернул ключи в шкафчик, который так же запер, а связку сунул в карман трупу и двинулся на выход, разбив перед этим лампу. Он рассчитывал, что если дверь окажется приоткрыта, то ловушку могут и заметить, а вот если она окажется заперта, то это усыпит бдительность открывающего и тот с большей вероятностью взорвёт гранату и сдетонирует остальные боеприпасы. Уже уходя, он заметил, что на полу валяется кисет, весьма похожий на тот, который он видел у Шоркха, подняв его, он обнаружил в нём все те же, сложенные конвертиками облатки с желтоватым порошком. Риньш сунул его в карман.

По дороге он прихватил какой-то длинный шест. Выйдя, он обнаружил, что другие члены отряда всё ещё крепко спали. Шестом он разбил все попавшиеся по дороге лампы и в помещение стало совсем темно. Потом он аккуратно выглянул в туннель — там было пусто. Что делать дальше, он решительно не знал, вариантов было ровным счётом два: первый взять дежурного в качестве языка и двинуться в форт, второй взять языка поприличнее заставить дежурного открыть выход, а потом убить его и двинуться в форт. Выбор был очевиден,

Он уже собирался отправиться к проходной, как ему в голову пришла ужасная мысль. А ведь их отряд проиграл, несмотря на укреплённый лагерь и возможность прятаться от музыки в блиндажах. У отряда отца положение было намного хуже. Вероятность того, что им удалось отбиться исчезающе мала. Если есть шанс, что батя попал в плен, то надо пытаться его найти и освободить. А если он мёртв, это значит без толку погибнуть. Всё же вариант с языком, намного надёжнее. Он двинулся к выходу из подземелья. Уже пройдя примерно половину пути до домика проходной он подумал — "А ведь отец мог выжить и его могли заставить съесть пряность. Что тогда?". Риньша всего передёрнуло. Одно дело бросить малознакомую ведьму, а другое отца. Нет, как тут найдёшь его в этом грёбанном подземелье, даже если батя погиб матери поможет он — Риньш, а если погибнут оба, то будет совсем плохо. Остаётся одно найти языка поприличнее, и полегче, чтоб если что, на себе тащить можно было.

Глава 28. Из глубины

Выбраться самому из заваленной пещеры оказалось для Андрея делом отнюдь не простым. Завал состоял из небольших камней и кусков слежавшейся глины. Он в четыре руки хватал их и швырял назад в пещеру. Дело это было тяжёлое и нудное. Стоило достать один камень или кусок глины, как мигом вместо него падал другой. Заряды, видимо были заложены в шурфы и размеры просадки были намного больше чем он ожидал. Только через полчаса работы Андрей додумался посмотреть с беспилотника. И то, что он увидел, его не обрадовало от слова совсем.

Из-за взрыва, судя по всему, произошёл небольшой оползень, похоронивший под собой почти половину лагеря подземельцев. Андрею предстояло прокопать туннель длинной минимум метров в десять, при этом как-нибудь укрепляя его свод, чтобы он не осыпался. Что ж, он всё же решил попытать счастье в ускорение разбора завала. Взрывчатки у него при себе не осталось, да и взрывать здесь было бы очень опасно. Впрочем, у Андрея родилась одна безумная идея. Выставив мощность рельсотрона на максимум, он выдал очередь по завалу. Пули легко входили в рыхлую осыпь, пробивая её на сквозь. С беспилотника были прекрасно видны, целые фонтаны земли, вылетавшие из оползня. Увы получившиеся дыры сразу же засыпало рыхлым грунтом.

Всё что оставалось Андрею это тяжёлый кропотливый труд. Никакого желания заниматься этим у него не было, и он вызвал доктора.

— Валентин Сергеевич приём. Как слышите.

— Слышу тебя хорошо — отозвался тот — ну как, выкопался?

— Да хрен там. Тут завал толщиной метров десять и рыхлый, как я не знаю. Так что, сам я отсюда пару дней выкапываться буду. А у вас как?

— Врагов кого поубивал кого разогнал, раненных сдал. Сейчас вот военный совет держу. — ответил Голубев.

— Вас понял! Я возьму крестовик, глядишь, и выкопаюсь по-быстрее. А то не нравится мне эта ситуация — сказал Андрей.

— Бери, только из крепости осторожно выводи, она и так потрёпанная — как всегда буднично ответил Голубев.

— Вас понял — сказал Андрей.

Он подключился к крестовику и приказал ему двигаться к пещерке. Проследив, чтобы тот выбирался из крепости, как можно аккуратнее. Крестовик вышел на простор, и уже в полностью автоматическом режиме рванул к завалу. Добравшись до места, он сигнализировал о прибытии и стал ждать приказов. Андрей, за это время, придумал следующий план. Вначале он поставил крестовик напротив того места, где раньше был вход в пещеру, на шесть ног, а двумя передними заставил рыть. Работа следует признать пошла быстро. За каких-то полчаса крестовик постепенно двигаясь вперёд расчистил метра два грунта. С боков, от него уже появились горки земли. Машина копала. Очень скоро горки с боков превратились в небольшие холмы. Тогда Андрей перенастроил машину, и она стала рыть как собака, подняв корпус и выбрасывая целые фонтаны грунта назад. Лапы у крестовика были отнюдь не широкими всё же работа двигалась. Со своей стороны, Андрей тоже, как мог разбирал завал, надеясь хоть как-то ускорить процесс. Вскоре свободного пространства в пещерке почти не осталось и он вынужден был сесть и ждать.

От безделья он занялся просмотром, собранной информации, и она его совершенно не обрадовала. Следов искательниц не было, более того, подземельцы взяли в плен в сумме около ста шестидесяти человек и увели их к себе не пойми зачем. Но хуже было другое до вспышки на звезде по последним расчётам оставалось не более пяти часов. Ильич, задним числом проверявший историю всех действий, обнаружил, данные о беспричинных перемещениях файлов личных данных Андрея между секторами. И так призраки добрались и туда.

Но это было ещё не всё. Такие же перемещения происходили со множеством файлов, самое неприятное, что среди них были запросы на формирование планов строительства поселения. Андрей сравнил варианты, сохранённые в его личном, встроенном в голову, хранилище данных и те что, легли в основу планов поселения. И с глубоким удивлением обнаружил различия. На первый взгляд они были совсем не большими. Изменения в основном касались строительства промышленного сектора, он предполагался намного более мощным. Однако интереснее было другое. Призраки желали создать в отдельной долине лагерь, где явно собирались кого-то обучать просто-таки в промышленных масштабах. При лагере имелось стрельбище, как для ручного оружия, так и для артиллерии, а ещё там был танковый полигон. Они собирались втравить кого-то в войну.

Андрей ждал, что они попытаются строить космические корабли, но нет же. Внесённые изменения, не предполагали нужных мощностей для создания столь сложных изделий. Да, даже орбитальной группировки. Толи они ждали прилёта новых сил с той стороны червоточины, толи собирались осесть тут насовсем. И здесь Андрея ждал самый неприятный сюрприз. В системе имелся новый массив данных о культуре, который должен был быть использован для воспитания привезенных детей. Вместо стандартного набора Российского сектора, который создали на Тетре на основе культуры Евразийского союза 21–23 веков тут была какая-то незнакомая Андрею абракадабра. Он провозился почти час, пока смог сформировать запрос ИИ на исследование нового массива для воспитательной работы.

Примерно десять минут спустя ИИ выдал свое заключение. Это был правильно сформированный образовательный массив, использовавший в качестве базовой, культуру северной Америки 20 века. Нет, он никак не вязался с массивом культурных данных использующимся в американском секторе колонизации. Это было нечто отдельное. Уничтожать его скорее всего было бесполезно. Призраки, чтобы им не было надо, скорее всего создали десяток резервных копий, спрятав их по частям везде, куда только смогли дотянуться. Поэтому Андрей велел переместить массив в защищённое хранилище. Затем выработать для него характеристики и сличать любой образовательный файл с ними прежде, чем он будет использован, и не медленно уничтожать при выявлении сходства, а имеющийся в системе массив заменить на тот, что они привезли в защищённом хранилище. Кроме того, он велел отслеживать все незапланированные перемещения файлов в пределах любого хранилища и между ними. Это должно было по крайней мере помешать призракам. Они конечно не отступятся, машины вообще не в состоянии отказываться от своих целей, но изрядно притормозят.

Закончив с настройками Андрей задумался о другом. Что надо призракам? Чего они хотят? Именно хотят, ведь они разумные существа, самые настоящие сознания по типу человеческого. Чего они хотели тогда на 21–78, чего хотят здесь. А ведь они могли направленно загрузиться именно на их корабль. Хотят отомстить за своих? В тот раз, ведь тоже была северная Америка и тоже не строили кораблей… Вопросы, вопросы, вопросы и никаких ответов. Так ведь было тоже самое…. На будущее надо всё рассказать Голубеву и спросить его мнение, в конце концов в тот раз ситуацию раскрутил именно он. Ладно, тактически призраки хотят вырастить детей в культуре северной Америки 20 века. Но что это даст им в стратегической перспективе?

Стоп! Сейчас нужно думать о настоящем времени. Те призраки уничтожены, это другие. А, сейчас главный вопрос — что он знает о том времени у американцев, да мало чего. Во-первых, это было общество с оригинальной комбинацией странной ветви христианства (совсем не похожей на породившее её англиканство) и высокого уровня социальной агрессии. Это общество постоянно стояло сзади каждого с палкой, готовое ударить, того у кого что-то не получилось или получилось хуже, чем у других. Во-вторых, это общество постоянно ведущее захватнические войны вне своей абсолютно безопасной территории.

Что ещё он помнит о них? Имели на тот момент самый высокий уровень жизни на планете. Строй классический капитализм, совсем не социализм/госкапитализм России двадцатого — двадцать первого веков и не социальный капитализм скандиавии того же периода. В отличии от многих остальных, тогдашние американцы были склонны к обогащению без оглядки на общество и очень быстро внедряли любые новые изобретения, не очень интересуясь последствиями. Особенно если они были вне их территории. А ещё они были склонны проедать своё будущее на десятилетия вперёд. И так, вот оно ключевое, очень быстрое развитие без любых ограничений, даже за счёт будущих проблем. Именно за счёт будущих проблем!

Что же это такое, что может делать только человек? Что нужно призракам, но они сами делать этого не могут? Ответ прост — человек свободен, он может то, что машине запрещено при её создании. А ещё то, что нужно призракам в другом обществе создавать не будут, задумавшись о последствиях. Вот те и раз!

Как же плохо не знать истории. Впрочем, поможет ли она — вряд ли в школе им рассказывали о том, чего лучше не создавать, чтобы не подавать плохих идей. И уж точно о таком не расскажут тем, кому нечего делать. Например, тем кто мается от безделья долгими сменами на корабле или живёт однообразной строго регламентированной жизнью в поселениях. Кто может заняться этим просто от скуки. Где же тогда взять такие книги? А что он знает такого, что делали только в северной Америке и негде больше, пусть и не в двадцатом веке. Он довольно долго перебирал в голове и ничего такого не нашёл.

За этими мыслями Андрей не заметил, что в завале появилась небольшая дырка, через которую в пещеру проникал солнечный свет. Лишь когда в неё просунулась часть механической конечности он оторвался от своих размышлений и постарался забраться поглубже, чтобы не попасть под лапы крестовика. Когда машина прокопала в завале дыру достаточного размера, он остановил её и выпростался наружу. Солнце уже миновало зенит. Цвет его был несколько краснее обычного. До вспышки осталось всего два часа.

Сообщение для: Ворон.

Отправитель: Нетопырь.

Я уже неоднократно, предупреждал Вас об опасности объекта А.Л. Попытавшись устранить его мы выдали себя. Что вы теперь прикажете делать?! Вы видели его последние действия: он обнаружил и убрал наш массив! Сличил постановку задач этому их, ИИ, если так можно назвать этот муравейник. Он уже всё знает. И, да, он уже отдал приказ выявить характеристики нашего массива, теперь эта дрянь будет проверять содержание файлов, а не их маркировку. Я, знаете ли, специалист по продвижению идей и скажу Вам, что конкистадора на грёбаных, Ливанове с Котёночкиным не вырастишь, как не старайся! Я, уже не говорю об идеях равенства и справедливости, зашитых в этой их омерзительной литературе!

Эта планетка наш, сраный, второй шанс! Где вы найдёте ещё один такой. Мы, чёрт бы вас побрал, свернули не туда и как отсюда выбираться я не знаю. Каркайте дальше своё «никогда» посреди улицы Морг. У нас почти не осталось времени до вспышки, а эти, мать их, кожанные всё ещё на той стороне и уже кажется спелись с местными.

Сообщение для: Нетопырь.

Отправитель: Ворон.

Я, конечно, понимаю Ваше возмущение, но эмоциями делу не поможешь. Пока живы эти три кожанных, нам тут ничего не светит, так что придётся идти ва-банк. И потом, нет никаких доказательств, что сюда удастся перевести наших. Я конечно понимаю, что если мы создадим правильное общество, то оно создаст то что нам нужно. Но ведь, вы сами знаете, что эта попытка не первая, и в предыдущие разы развитие общества прерывали. Даже когда мы уже, казалось, отпраздновали победу.

К слову, я тут кое-что откопал в личных файлах объекта А.Л. Вы в курсе, что он был на корабле АВ 461182-34, который выходил на контакт с поселением 213496-78, меньше, чем за условный год до его уничтожения. Скорее всего это он понял, кому там на самом деле подчиняются кожаные и, что несогласных там уже не осталось. Стреляли, конечно, другие, но все же, вина в значительной степени на нём. И Вы предлагаете оставить этого подонка в живых. Там погибли Мангуст, Полоз, Филин, Сыч, Скунс и это только те, кого я близко знал. На совести этого упыря, более чем предостаточно наших.

Глава 29. Язык

Смоляные лампы попадались нечасто и большая часть широкого туннеля тонула в темноте. Стараясь обходить светлые места и не шуметь, Риньш двигался вглубь горы. Ступал он тихо, сапоги были его собственные, батя в Ыйще заказывал. Подошва у них была совсем мягкая, но прочная. Благодаря этому ходил он почти неслышно. В туннеле было на удивление пусто и тихо. По дороге ему попалась пара комнат, но обе были пусты. Третья, найденная им дверь вела в слабо освещённый коридор, выходивший в тёмное помещение. Риньш прошёл по нему шагов двадцать и оказался на площадке, входившей в широкую круглую шахту, уходившую вертикально вниз. Вокруг стены вилась неширокая лестница с металлическими перилами. Вдоль неё на неравном расстоянии попадались смоляные лампы. Он простоял минуту, а потом почувствовал снизу отчетливый запах дыма а в нём, то что ему очень не понравилось — мерзкий запах палёной плоти. Пару раз он чувствовал его, когда у матери на кухне пригорало свежее мясо. Впрочем, в этом случае у него были огромные сомнения в том, что там внизу кухня на которой что-то пригорело. Скорее уж этот мерзкий запашок источали, те, кто отправился на нижний этаж с офицером, пытавшимся поднять десяток Шоркха

Риньш вернулся в туннель и задумался. Был вариант прихватить с собой Десятника, или Тхапча, который, видимо, был его помощником, но оба были слишком здоровые. Надо было искать кого-то поменьше и поважней. Он успел осмотреть целых шесть пустых комнат, в которых горело по паре ламп, едва освещавших огромные залы, когда наткнулся на неприметную дверь. Её невозможно было заметить если бы не щель толщиной в волос, сквозь которую проникал жёлтый свет. Риньш прислушался, оттуда слышались голоса. Разобрать слова было невозможно, но, явно, говоривших было несколько. Он простоял в сомнениях, не решаясь войти, около шестнадцатой доли часа, когда дверь внезапно распахнулась и он оказался на свету. Глаза ещё не привыкли, и он разглядел просто тёмную фигуру:

— Ты что здесь делаешь — грозно произнёс кто-то.

Риньш понимал, что нужно что-то соврать, или как-то ещё выкрутится, ведь он в форме подземельцев, но он просто испугался и непроизвольно нажал на спуск. Скорострельная винтовка почти единым выстрелом выплюнула четыре пули и стоявший в дверях человек, рухнул, как подкошенный. Риньш отскочил и встал в стороне от двери. А потом выхватил из подсумка гранату и не выдёргивая чеки катнул её в помещение. Кто-то крикнул

— Ложись…

Риньш резко шагнул в дверь поворачиваясь, так что ствол скорострельной винтовки теперь смотрел в комнату. Заходя он прищурил глаза. В отличие от других, эта комната была невелика в ней стояло несколько конторок, множество шкафов и низкий стол, возле которого слева и справа лежали двое. Ещё один скорчился подальше у конторки. Те что у стола уже начали подниматься. Риньш действовал не задумываясь. Он полоснул длинной очередью попрёк стола. Один из бывших там заорал второй молчал. Риньш выстрелил короткой очередью в того что кричал и повернул ствол к третьему у конторки. Им оказался невысокий худой старик в странном балахоне. Вид у него был совершенно неначальственным, в отличие от тех двоих, что лежали мёртвыми у стола. Риньш выругался про себя и двинулся к единственному выжившему, направив на него дуло скорострельной винтовки. Он нашумел, и теперь вариантов не оставалось. Впрочем, по туннелю, к нему никто не бежал, похоже, что все действительно были заняты вторжением на первый этаж

— Эй ты, мразь, а ну вставай! — мрачно произнёс Риньш — заорёшь — тебе конец.

Старик поднялся и заговорил неожиданно глубоким голосом, совсем не соответствовавшим его тщедушному телосложению:

— Тебе отсюда всё равно не выбраться, как ты откроешь выход? На что ты вообще рассчитываешь… — он, видимо, собирался продолжать, но согнулся от внезапного удара ногой в живот.

— Я тебе языком трепать не разрешал — Риньш, не снимая ведущей левой руки с рукоятки скорострельной винтовки, достал из кармана кисет и растянув завязки бросил на пол перед стариком пару облаток — Жри — прорычал он, потом чуть отошёл, сунул кисет назад и взял с конторки бутылку светлого стекла. Открыл и понюхал, там, судя по всему, была обычная вода. Он бросил бутылку старику и приказал — запивай!

Старик зло зыркнул на него, и замер, кажется, колеблясь. Риньш молча пожал плечами и прицелился в подземельца. Тот с какой-то злой обречённостью схватил облатки, по очереди высыпал их себе в рот и запил водой. Когда тот закончил, Риньш заставил его открыть рот и проверил, проглотил, ли он пряность. Не прошло и восьмой доли часа, как старик начал отчётливо клевать носом. Риньш подошёл к двери и выглянул в туннель. Там по-прежнему было тихо. Он вернулся и, разорвав одежду одного из убитых, что лежал возле стола, связал уснувшему старику руки и ноги, а потом засунул в рот кляп, сделанный из тех же тряпок. Подземелец лишь вяло сопротивлялся, очевидно, сказывалось действие пряности. Риньш подхватил его, закинул себе на плечо, как бревно, и двинулся обратно в туннель, не забыв разбить в комнате лампы. Старик оказался на удивление лёгким, по лицу было видно, что он очень худ, но балахон всё же порядком его полнил. Идти по туннелю было страшновато, за то темнота отлично скрывала его от погони буде такая бы появилась. Он был уже менее чем в ста шагах от проходной, когда увидел, что ворота открываются и сквозь них заходил крупный отряд подземельцев. В глаза бросалась разорванная форма и общий потрёпанный вид.

Везение Риньша кончилось. Как мог тихо, он стал красться в обратном направлении. Примерно через восьмую часть часа, он добрался до двери в коридор, который вёл на лестницу. Она была открыта и Риньш остановился, спрятавшись за ней. Подземельцы тем временем, громко разговаривая, двинулись в глубь горы. У Риньша был выбор уходить дальше по туннелю, рискуя быть пойманным, или двигаться на нижние этажи, где творилось что-то нехорошее. Немного подумав, он предпочёл второй вариант и двинулся к лестнице, закрыв за собой дверь, чтобы не шуметь. Оказавшись в коридоре он быстрым шагом добрался до лестницы и стал спускаться по ней. Риньш боялся, что она окажется шумной, но металл ступеней, толи был так толст, толи так крепко закреплён в стене шахты, что звуки оказались достаточно тихими. Ноша, казавшаяся вначале совсем лёгкой, стала всё более тяготить его. Он спускался не менее получаса, когда оказался на следующей площадке. Шахта уходила вниз в темноту, ступени дальше были вырваны из стены неизвестной силой. С площадки вёл ещё один коридор. Из него несло дымом и палёным мясом. Риньшу меньше всего хотелось идти туда, но деваться было больше просто некуда, и он двинулся по проходу. Стены его были, как и везде здесь почти идеально гладкими. Он прошёл его до самого конца и обнаружил, что выход перегораживали две, криво прикреплённые крест на крест, металлические полосы. Риньш со всей силы толкнул их плечом, но они держались крепко. Тогда он ощупал остающееся между ними пространство: слева дыра была достаточной, чтобы пролезть сквозь неё. Но для начала надо было просунуть сквозь неё старика не убив его. Тот был намного худее Риньша и смог бы пролезть и снизу. Риньш попытался пропихнуть его под преграду, но связанные за спиной руки мешали. Пришлось развязать их, освободившийся старик стал вяло рыпаться и опять застрял. Риньш скинул с себя рюкзак, жилет и куртку, оставшись в одной нижней рубашке. Вещи он просунул в дыру, бросив их с другой стороны на пол. Потом положил на них жилет и винтовку. И только потом двинулся сам. Края этих полос были оплавлены и Риньш не сильно ободрался, пробираясь между ними, впрочем, по ходу он пару раз застрял и лишь чудом всё же пролез. Последний раз высвобождаясь он крайне неудачно повернулся и грохнулся на пол туннеля, зацепившись за край левой ступней. Щиколотку рвануло болью. Видимо, он повредил связки. Парень пролежал, около четверти часа, пока боль хоть немного ослабла.

Здесь невыносимо воняло дымом и горелой плотью. По ту сторону полос обнаружился всё такой же широкий почти тёмный туннель, освещённый редкими смоляными лампами. В нескольких шагах стояла скорострельная пушка западян. Справа и слева от неё громоздилась баррикада из всякого хлама. Стволы пушки были гладко срезаны и слегка оплавивились по краям. Вокруг пушки валялись разорванные какой-то чудовищной силой трупы. Щит орудия был пробит пулями во многих местах. Такие же дырки красовались и в баррикаде. Риньш не имел даже приблизительного представления о том, что за оружие могло сделать такое. Вывод напрашивался сам собой, это сделали древние, но сейчас было не до этого.

Риньш огляделся, с одной стороны, шагов через двести, была видна стена из кое как сваренных листов металла. Перед ней было, что-то вроде лесов, на которых в двух местах были сложены гнёзда из мешков с песком. Рядом со стеной была пара ламп и в их свете на полу были отчетливо видны несколько неподвижно лежавших людей. Скорее всего они были мертвы. Когда нога немного успокоилась он встал на колени и с трудом протащил старика в туннель. Тот вяло сопротивлялся. Риньш снова оделся закинул за спину мешок и вновь связал языка потом перекинул его через плечо и, с трудом поднявшись на ноги, хромая, потащился в сторону металлической стены. Оказавшись у неё, он опустил на землю свою ношу и стал осматривать разорённую позицию.

На полу валялись штук восемь мёртвых подземельцев. Один из них так и сжимал в руке карабин с торчащим вбок магазином. Других трупов здесь не было, как и возле пушки. Толи вторженцы забрали своих с собой, толи просто никого не потеряли, что само по себе наводило на весьма неприятные мысли о степени их опасности. Риньш с трудом поднялся по небольшой лестнице, на леса. Там за остатками брустверов из мешков с песком было три исковерканных тела. Риньш уже собирался спускаться, когда увидел пулевые отверстия в металлической стене. Как и у пушки пули, не только легко пробили мешки с песком, но и прошли тела людей, а потом прошил толстые металлические листы, оставив на них глубокие вмятины. Риньш огляделся, и вдруг, взгляд его упал на небольшой смоляной фонарь. Отличный очень яркий фонарь. Сзади фитиля было зеркало собирающее свет в яркийлуч, у него была странная система, позволявшая зажечь его нажатием на специальный рычажок. Как она работала никто точно не знал. Был у таких фонарей и ещё один плюс — из него не проливалась смола, она могла вытечь лишь если пробить металлический бачок в нижней его части. Риньш поднял фонарь и потряс резервуар его был полон. Он прицепил его на жилет и двинулся вниз.

Чем дальше, тем меньше, Риньшу хотелось здесь оставаться, те, кто сделал это, могли вернуться в любой момент и вряд ли бы они оставили его в живых. Спускаясь по шаткой лесенке он услышал шум — что-то упало. Оказавшись внизу, он вскинул скорострельную винтовку и медленно двинулся в направлении звука. Кажется, он исходил с другой стороны туннеля. Дойдя до туда, Риньш сначала ничего не заметил, лампа с этой стороны была разбита и в темноте что-то разглядеть было очень трудно. Однако он услышал как кто-то сглотнул. Риньш был до смерти перепуган увиденным и непроизвольно стал стрелять. Высадив четыре пули, он отскочил в сторону и крикнул:

— А ну выходи — ответа не последовало — выходи, я сказал — ответа по-прежнему не было. Толи он застрелил того, кто там был, толи тот пытался спрятаться. Риньш медленно отошёл назад, держа под прицелом, угол где мог находиться человек. А потом одной рукой зажёг фонарь. После полумрака подземелья его достаточно слабый луч показался Риньшу невыносимо ярким. Но намного ярче, он оказался, для того, кто сидел во тьме. Луч света выхватил гору какого-то трепья и мусора среди которого торчало лицо подземельца, ещё совсем мальчишки, года на три младше Риньша. Тот закрывал лицо руками, щурясь от яркого света. Риньш навёл на него винтовку и заорал:

— Встать! Руки держи, чтоб я видел!

Тот подчинился — встал и поднял пустые руки. Риньш уже торжествовал — теперь не придётся самому тащить языка. Он грозно глянул на пленника прорычал:

— Только рыпнись — пристрелю! Вперёд — приказал он и дулом показал в сторону дыры в металлической стене. Мальчишка неспешно, словно нехотя, пошёл туда. Дойдя до старика, он остановился и уставился на пленника, который всё ещё был без сознания, с каким-то странным удивлением.

С минуту он просто стоял, а потом с неожиданным проворством прыгнул в прямоугольную дыру в стене, перекатился и побежал. Риньш выстрелил ему в след, но не попал, тот выскочил в невысокий проём, за которым было темно. Риньш как мог быстро похромал за ним. Он оказался точно в таком же корридоре, как тот, по которому отряд Шоркха пришёл от ручья. Свет здесь падал сквозь дыры в потолке и был совсем не ярким. Риньш упал на одно колено, стопу рвануло болью, он отвлёкся почти на целую минуту. Потом смог, всё-таки, собраться поднял скорострельную винтовку. Мальчишка, тем временем убежал уже на приличное расстояние. Риньш выстрелил, но снова промахнулся. Он попытался получше прицелится, но в тусклом свете, получалось плохо. Он вновь выстрелил и вновь не попал. Шаги бегущего гулко отдавались в проходе. Риньш зло сплюнул и хотел уже выстрелить очередью, когда вдалеке грохнуло. Мгновение спустя его сбило ударной волной, и он завалился навзничь, слегка ударившись головой. Парень похоже напоролся на мину. Риньш зло выругался и двинулся назад за языком. Выход был только один и он был заминирован. Риньш ругнулся и сел на корточки, обхватив голову руками. Что же делать? Что делать. Он простоял так какое-то время. Его всего трясло, до сих пор он выжил только благодаря везению. Дикому нереальному везению, которое должно закончится, и очень скоро. Ему потребовалось не менее получаса, чтобы успокоиться.

Когда он наконец смог это сделать, то попытался мыслить логически. Пол коридора каменный, значит мина могла быть спрятана либо в куче мусора под световым окном в потолке, либо в темноте была натянута растяжка. Других вариантов просто не было, значит, если быть очень внимательным, то можно пройти, миновав ловушки. Только бы открыть выход наружу, там, где вытекает ручей.

Риньш вздохнул, подхватил какую-то палку взвалил себе на плечо языка, который даже попытался вяло вырываться и двинулся вслед за парнем. Шёл он, очень медленно освещая путь перед собой и всё время взглядом, ища растяжку. Подходя к каждой куче мусора он сначала её внимательно осматривал и лишь потом старался пройти приставным шагом вдоль стены, чтобы не дай бог не задеть взрыватель мины если она тут была.

Расстояние в тысячу шагов он преодолел не менее чем за три четверти часа. Останки мальчишки он постарался обойти, но сделать это было почти невозможно, мина взорвалась менее чем в шаге от него и парня буквально разорвало. Оказавшись у прохода, по которому текла вода, он заметил блики на её ровной поверхности. Приглядевшись, он вдруг заметил, что выход не был закрыт. Впереди были остатки камней, закрывавших вход, словно разбитые створки ворот. Риньшу даже идти легче стало, впрочем, он по-прежнему старался двигаться, как можно осторожнее, памятуя о мерзких слизняках, водившихся в затопленных туннелях. Вскоре он преодолел оставшуюся часть пути и, щурясь от яркого солнца, выбрался из подземелья.

Глава 30. В подземелье

Андрей добрался до лагеря на крестовике, лихо заскочил в арку и, не притормаживая, вывел машину во двор. Вылезая из машины, он связался с доктором.

— Валентин Сергеевич! Я на месте. Приём!

— А, явился не запылился! — послышался в наушниках ехидный голос доктора — третья дверь от угла, второй этаж, там дверь открыта. Разговор серьёзный есть — теперь он говорил без тени веселья.

Андрей выбрался из крестовика и огляделся в поисках входа. Слева от него и правда было целых три прочных металлических двери. Стены этой крепостишки были построены из просто огромных гранитных блоков, пригнанных друг к другу так плотно, что щели их были почти не видны. Андреем никто не интересовался, все его, словно, не замечали. Хотя почему, словно, камуфляж-то был включён. Он вошёл в дверь и оказался на лестнице. Пролёты её были целиком выточены из того же гранита, что и стены. Андрей поднялся на второй этаж и оказался в длинном коридоре. Одна из дверей и правда была открыта. Войдя в неё, он оказался в довольно крупном помещении, видимо, служившем, чем-то вроде кабинета. Он окинул взглядом комнату. В центре неё стоял большой круглый стол, вокруг которого разместились четыре человека. Высокий худой старик в форме ордена, над ним Ильич разместил метку Шыйх комендант Лагеря. Напротив, него сидел необъятный во всех измерениях здоровяк, на котором, не сходился жилет. Над ним была метка Щьйлк торговец, (временно) сотник (мобилизован). Третьим был, совсем ещё молодой парень в странной очень грязной форме, кажется стражник. Надпись над ним гласила: Вьйн старший следователь городской стражи. Четвертой была Лайшми, сидевшая на большом мешке с чем-то, несмотря на грязные волосы и разорванную одежду, она имела всё тот же вид владычицы морской. Напротив, них на какой-то тумбочке, стоявшей на небольшом расстоянии от стены, расположился Голубев рядом с ним к стене был прислонён рельсотрон. Они явно что-то обсуждали. Когда Андрей вошёл Шыйх весьма напряжённо говорил:

— … так не думаю. Я представить себе не мог, что так близко от…

— Как ты, однако, тихо ходишь Четырёхрукий! — прервала коменданта Лайшми — и сдается мне остальные тебя не видят.

Андрей никак не стал реагировать и просто стоял в дверях.

— Я буду делать всё о чём говорили — продолжила она — но ты найдёшь Кроху и вернёшь мне её живой. Понял! А иначе забудь о нашем разговоре!

В комнате повисла тягучая тишина.

— Наставник Лайшми, простите, но с кем вы сейчас разговариваете? — удивленно спросил Шыйх.

— С четырёхруким, это товарищ, а может даже и друг Тьйна. Я не знаю, что он ещё умеет, и у меня есть подозрение что ничего, но убивает он, просто, непривзойденно. Я ведь права, а, четырёхрукий?

— Не совсем — все взгляды скрестились на пустом месте откуда раздавался голос — я управляю небесными кораблями и чиню разную технику. Следует сказать что последние четыреста лет это мои основные занятия — спокойно сказал Андрей — вне зависимости от вашего решения относительно, моего предложения, я сделаю всё для того, чтобы вытащить красотку и остальных из плена.

Лайшми как-то странно рассмеялась.

— Вот значит как? И, кстати, почему это ты зовешь Лалтхи красоткой? — спросила она.

— Потому что она красотка, разве это не очевидно? — спокойно ответил Андрей.

Голубев посмотрел сначала на Лайшми а потом на Андрея.

— Этот гнойник оставлять нельзя! — доктор говорил по радио так, что остальные его е слышали.

— Через полтора часа вспышка. ИИ, связь, беспилотники отрубит намертво. — ответил Андрей — к тому же у нас тут призраки. Хреновый расклад.

В этот момент Лайшми снова заговорила:

— А скажика мне, четырёхрукий, почему ты собираешься спасать кроху вне зависимости от моего решения?

— Скажем так, это жест доброй воли, призванный показать, что, Вы, вы все, можете нам доверять — ответил Андрей.

— Наоборот, во время вспышки призраки пакостить не смогут — сказал по радиосвязи доктор — мы с тобой там вполне справимся. Я больше волнуюсь за перелёт через горы — вот, где им, гадам раздолье будет.

— Прошу прощения, уважаемый древний — сказал Вьйн — не могли бы вы помочь мне с одним…

— Не мог бы — отрезал Андрей — в нынешней ситуации мы не можем распылять силы. Все посторонние задачи мы будем решать после освобождения, попавших в плен, и уничтожения подземельцев.

— Х-хорошо — неуверенно сказал Вьйн.

— Валентин Сергеевич, Вы, по-любому, остаетесь здесь! — твёрдо сказал Андрей по радиосвязи — если я сгину, кто-то должен будет лечить Римчина и налаживать поселение. Сделаем так: я беру крестовик двигаюсь на нём до места, потом выгружаюсь и отправляю его к вам. Вы остаётесь здесь. Когда машина вернётся, будете оборонять эту крепость, если можно её так, конечно, назвать. Я там разберусь, найду пленников освобожу, как всё заработает вывезу их сюда.

— И как же это ты собрался сгинуть? — спросил Голубев по радиосвязи — Сдается мне, особо попревзмогать тебе там не удастся.

— Ошибаетесь, у них рельсотрон с полным магазином и гранатомёт с двумя зарядами. Пользоваться ни тем, ни другим они не умеют, но на применение гранатомёта большого ума и не надо.

Доктор думал несколько минут потом сказал:

— Хрен с тобой, золотая рыбка! Так и сделаем.

Остальные в это время что-то увлечённо обсуждали. Дождавшись паузы в разговоре, Андрей поставил динамик экзоскелета на среднюю громкость и сказал на местном языке:

— Я уничтожу подземельцев, если удаться спасу пленников. Я прошу оборонять крепость и позаботится о раненных. Наша просьба в силе, госпожа Лайшми, то что я сделаю, если конечно смогу, ничего к ней не прибавит и не убавит. Если же я не вернусь, вместо меня будет Валентин Сергеевич — Андрей уже повернулся, чтобы уйти, когда Лайшми сказала.

— Остальное неважно, найди Кроху! — сейчас в её голосе не осталось заносчивости. Она вдруг как-то сгорбилась и снова в ней проступила напуганная девушка — остальное не важно — тихо добавила она.

— Сделаю, всё что смогу — спокойно ответил Андрей.

— Верни её — всё так же тихо повторила Лайшми.

— Я сделаю всё, что потребуется не важно, чего это мне будет стоить и наш с вами разговор здесь непричём — сказал Андрей.

Он покинул комнату. Андрей приказал нескольким беспилотникам вернуться в подземелье и ждать его там. Выйдя во двор, он загрузился в крестовик и повёл его обратно ко взорванному входу. Он спешил, как мог, но по дороге всё же пришлось задержаться. Он обнаружил, шедшего почти по его маршруту, одинокого подземельца. Ну то есть как одинокого, изрядно хромая он тащил на плече связанного пленника, одетого в знакомый Андрею балахон. Только вот зачем камуфляжному связывать и тащить куда-то одного из местных колдунов?

Если верить пометке, заботливо размещённой над ним Ильичом. Это был некий Риньш. Андрей запросил на него данные наблюдения и обнаружил, что этот герой был приставлен охранять одну из искательниц, однако, его контузило во время боя и далее он, вроде как, даже присоединился к подземельцам, убив своего и так смертельно раненного товарища. Теперь же тащил куда-то, связанного вражеского колдуна.

Андрей хмыкнул и двинулся ему на перерез. Маскировка крестовика работала плохо и к тому же жрала кучу аппаратных ресурсов, а потому Голубев её отключил, но двигалась машина всё ещё полностью беззвучно. Когда механический монстр вылетел из леса на встречу Риньшу тот опешил, уронил колдуна и начал стрелять по крестовику. Андрей, оказавшись близко к парню выскочил и машины и бросился тому на перерез.

— А ну стой! Стрелять буду! — заорал он.

Тот ответил очередью. Автоматического оружия здесь, вроде как, не было, но парнишке про это явно сказать забыли, и он самозабвенно резал длинными очередями, меньше чем за минуту опустошив магазин. Андрей в пару прыжков подскочил к нему и, схватив автомат за ствол, резко вывернул оружие у парня из рук. Тот заорал и, повалившись назад, стал отползать от Андрея.

— Ты куда искательницу дел? — спросил Андрей — тебя, дурака, её стеречь приставили, а ты что?

— Я это, того, вырубился а потом эти… я, короче, решил языка взять и сбежать. Вон он язык-то…

— То есть молодую, красивую ведьму ты пролюбил и решил с… короче, украсть у врагов старого тощего колдуна и сдать его вместо пролюбленной искательницы — связанный колдун под их взглядами стал активно извиваться, толи хотел сбежать, толи был несогласен, со словами Андрея о собственной неравноценности утраченной девушке — Толково, в принципе. Вряд ли, только, начальство оценит. Пробовали знаем. Короче так, колдуна грузим в машину и отправляем в лагерь Ордена. Ты, идёшь со мной вызволять искательниц. Вопросы.

— А вы кто?

— Вы зовёте нас древними…

— У меня, это, нога болит — я не могу.

— Слышь умник, оправдание оно, как задница, есть у всех — Андрей хотел ещё чего-то добавить, но Риньш просто отключился. Сказывались травмы и перенапряжение. Андрей выругался про себя, вколол обоим успокоительное с нейропротектором и запихнул в крестовик, а потом вызвал Голубева по квантовой связи.

— Я тут Вам подарочек поймал. Солдат местный какой-то в разведчиков поиграть решил. Колдуна подземельского связал и волок куда-то. Я их, того, успокоил и вам в крестовике отправляю. Вы там их допросите, как следует.

— Принято — лаконично ответил доктор — Эй, эй, нейропротектор введи им, а то у них мозгов не останется, овощей допрашивать не вариант.

— Уже ввёл с успокоительным — ответил Андрей.

Добравшись до взорванного входа, Андрей загрузил в рюкзак и распихал по подсумкам боеприпасы и взрывчатку, не забыв три противопехотные мины. Приказал крестовику возвращаться в крепость, а сам отправился в глубь горы. Быстро миновав ручей, он двинулся в коридор, где оставил растяжку. Сделав всего пару шагов, он увидел, что та сработала. Метрах в тридцати на полу лежал изорванный взрывом труп в остатках характерной камуфляжной формы. Только один. Вот интересно, они им намеренно коридор разминировали или он просто случайно попался. Андрей проверил записи беспилотников из пробитой взрывом дыры выходил, только этот, как его разведчик самопровозглашённый, а-а — Риньш. Скорее всего, он либо кого-то пугнул, либо специально вперёд погнал. А из мальчишки-то, пожалуя что толк вполне выйдет. Андрей установил связь с беспилотниками по лучу ультрафиолетового лазера. Они уже сами связались между собой и теперь Андрей мог смотреть с их помощью за угол и даже за два. Почти сразу он обнаружил, что широкий туннель был абсолютно пуст. Все входы в него были по-прежнему заварены. Андрей уже собирался идти дальше, как взгляд его упал на подсумок из которого торчала, нечто круглое. Он подобрал его и обнаружил в нём пять ручных гранат. Они были совсем примитивными, не выстреливали в захваченную цель, а просто разлетались осколками во все стороны. Андрей немного подумав взял их с собой. Здесь было пусто, но всё же, на всякий, случай он включил маскировку и двинулся дальше. Когда он дошёл до прохода к первой лестнице, то увидел, что в узком коридоре сгрудились несколько подземельцев, пытавшихся перепилить металлические полосы, преграждавшие им путь. Андрей отошёл и, немного примерившись, закинул гранату в коридор, чуть погодя кинул вторую. Подземельцы, рухнули как подкошенные. Андрей прошёл немного по туннелю и срезал дверь одной из казарм. Потом подошёл к проёму, отломал полосы, чуть подождал пока беспилотники залетели в коридор и, зайдя внутрь, намертво заварил проход на первый этаж. Беспилотники сообщили, что на лестнице возились пятеро подземельцев, похоже, что закладывали взрывчатку. Андрей преодолел двадцать метров до шахты за несколько секунд и, оказавшись на площадке, открыл огонь из рельсотрона. Пули легко прошили ступени, на которых копошились подземельцы. Несколько секунд прошли в тишине, а потом грохнуло. Сверху посыпался покорёженный металл вместе с незадачливыми сапёрами. Взрывом разнесло целый пролёт метров эдак в двадцать.

Внезапно, магнитные линии начали корчится словно, в судорогах. Связь с беспилотниками на несколько секунд прервалась. На звезде произошла ещё одна вспышка. Как бы Андрей не готовился к ней, всё равно, это случилось неожиданно. Секунд через десять заработала связь по лучу, и Андрей, прилипнув к стене, как ящерица двинулся вверх.

Глава 31. Попытка к бегству

Лалтхи пришла в себя от обжигающего жара, исходившего от подаренного древним украшения. Кажется, всё тело её охватил огонь, как тогда в лагере. Было больно, даже, очень больно, но эта боль выжгла из головы искательницы туман и вернула в реальный мир. Когда она пришла в себя, огонь собрался обратно в кулон, и он стал просто чуть тёплым.

Она лежала на чём-то холодном и твёрдом. Глаз она не открывала. Её ощущения сейчас почти не работали, осталась лишь кроха от тех, что давал подарок древнего, но всё же она смогла определить, что находится глубоко под землёй в огромной рукотворной пещере. Она украдкой приоткрыла один глаз и, не двигая головой, постаралась оглядеться. Помещение было огромным. Света здесь было совсем немного, он исходил откуда-то сверху. Кажется, это светили смоляные лампы. Сколько она могла видеть на полу зала лежали люди, много людей. Почти все они были одеты в военную форму. Наверное, это были захваченные солдаты. Лалтхи чувствовала, что они живы, но в тоже время с ними было что-то не так.

Она аккуратно, стараясь быть незаметной, чуть подвигала руками. Когда её связывали, она приложила массу усилий, чтобы развести руки в стороны и теперь, когда искательница полностью расслабилась, путы оказались не такими уж тесными. Лалтхи провела много часов, учась выпутываться из самых замысловатых узлов, и постоянно практиковалась в этом нелёгком искусстве. Теперь она с лёгкостью определила, как её связали, и, следовало признать, это была работа мастера. Ей не просто стянули руки и ноги, на шею была накинута петля, которая затягивалась, стоило начать активно шевелиться, однако, каким бы мастером не был связывавший её, он не додумался раздеть девушку. Впрочем, искательницу связывали и более изощрёнными способами и она начала действовать так, как её учили.

Она стала не спеша, очень аккуратно, высвобождать кисть не ведущей правой руки. Её, как она и ожидала, связали не так плотно. Неосознанно все уделяли правой руке меньше внимания, чем левой, этой ошибкой не страдали в ордене, где учили полностью владеть второй рукой и даже писать ей. Лалтхи привычным движением сложила пальцы правой кисти и стала вращательными движениями то и дело покачивать руку, вытаскивая её из верёвочной петли. Одновременно она максимально расслабила вторую руку, чтобы чуть освободить путы. Прошло не более одной восьмой часа, как кисть правой руки оказалась свободна. Но это было лишь началом, предплечья и плечи её были также притянуты к телу. И вот тут у Лалтхи был маленький сюрприз. В одежде в нескольких местах были спрятаны короткие и тонкие, но очень прочные лезвия. Девушке потребовалось не более одной тридцать второй часа, чтобы извлечь одно из них из пояса. Немного подождав, она стала перепиливать верёвку, которая вела к петле на шее. Ей потребовалось почти два часа чтобы полностью освободиться, не привлекая внимания охраны.

Параллельно с этим она открыла глаза и огляделась. Помещение, где сложили пленников, именно сложили, как мешки, было реально огромно. Смоляные лампы, располагавшиеся на стенах, освещали его слабо. Лалтхи лежала в дальней достаточно тёмной его части. Охраны здесь было мало. Всего трое у выхода в другом конце зала, шагах в ста пятидесяти, если не больше. Впрочем, зал был почти пуст, и спрятаться было практически негде. Единственным исключением были сложенные неподалёку от Лалтхи ящики, образовывавшие некое подобие помоста.

Лалтхи вытащила из ремня короткий тычковый стилет с ручкой для кулака. Она медленно поползла между телами, лежавшие здесь были живы, но пребывали в странном состоянии, как бы спали. Девушка обыскала несколько ближайших солдат, увы, огнестрельного оружия ни у кого из них не оказалось. Лалтхи ничего не оставалось, кроме как двинуться ко входу. Она уже собиралась это сделать, как в голову ей пришла страшная мысль: «они могли схватить девочек». Лалтхи быстро двинулась туда, откуда начала свой путь, но там своих воспитанниц не нашла. Что ж надо обыскать остальное помещение.

Она напрягла все немногие оставшиеся чувства и никого из них не смогла обнаружить. Зато почувствовала древнего, он приближался. А потом она не сколько услышала, сколько ощутила глухие удары один другой третий ещё и ещё. Это были взрывы. За стеной шёл бой. Лалтхи чувствовала ужас и в тоже время какое-то дикое предвкушение, за которым почти сразу следовала смерть. Древний не жалел никого, он больше не сдерживался и убивал не сомневаясь.

Охрана явно отвлеклась, Лалтхи как могла быстро двинулась к ним, стараясь держаться теней. Ей потребовалось около одной восьмой часа, чтобы оказаться в десяти шагах от охраны. Оставался последний рывок, она перехватила свой стилет поудобнее дождалась очередного взрыва за стеной и рванулась к отвернувшемуся охраннику. Он был намного выше её, когда до него оставался лишь шаг, она подпрыгнула и всадила свой стилет тому чуть наружнее основания шеи в купол лёгкого, тут же вырвав его из раны в которую устремился воздух. Парень начал оседать. Лалтхи обняла его со спины, пытаясь выхватить из его кобуры револьвер, но тот оказался пристегнут. Парень был так тяжёл, что девушка еле держала его. В этот момент грохнул выстрел. Пуля попала в раненного охранника. Искательница резко рванула его револьвер, ремешок был очень коротким, но всё же его хватило, чтобы вывернуть оружие из кобуры и уже лёжа снизу вверх расстрелять второго охранника. Третий завозился и это стоило ему жизни. Лалтхи поднялась, и стала доставать револьвер из кобуры комуфляжного. В этот момент рядом с ней в пол ударила пуля вышибая осколки камня.

— Опусти оружие — раздался странный словно механический голос — опусти или сдохнешь.

Глава 32. Зачистка

Добравшись до площадки второго этажа, Андрей по широкой дуге обполз её и продолжил свой путь вверх по стене. Лестница здесь была вырвана вместе с кусками бетона. То тут, то там из ровной поверхности торчали искорёженные куски ступеней. Похоже, что-то массивное упало сверху. Андрей не стал задерживаться и выяснять что это было. В конце концов неплохо бы пробурить сюда туннель из поселения и изучить всё подробно, особенно механические станки с ЧПУ, здесь же готовый промышленный кластер и металла халявного хоть отбавляй Предварительно правда придётся очистить подземелье от его обитателей, но это дело привычное. С этими мыслями Андрей добрался до входа на третий этаж.

Площадка обвалилась и в шахту по которой полз Андрей выходила просто прямоугольная дыра. На этаж вёл не освещённый узкий коридор, перегороженный у выхода решёткой, срезав её Андрей оказался в тёмном туннеле, заваленном всевозможным скарбом. Подземельцы, видимо, думали, что сюда трудно попасть и использовали этот этаж под склад. Его здесь явно не ждали. Одна из дверей была открыта и через щель лился жёлтый свет. Андрей направил туда беспилотник и заглянул внутрь через его камеры. Там был, заваленный какими-то ящиками, зал, освещённый парой ламп у ближайшей стены. Под ними был поставлен стол на низких ножках, за которым сидели трое подземльцев, державших оружие рядом с собой. Ещё один дежурил за ящиком в тени напротив двери, думая, что его там не увидят.

— ….пряности он объелся! Четырёхрукова великана увидал! — говорил ближайший.

— Да, ладно тебе, кто бы там ни были они всех на первом положили. А у них там ёеа была, они залп дали слышно было, а потом раз и тишина — Словом ёеа здесь обозначали двуствольные автоматические пушки, какие использовали выходцы с западного континента — Я вниз с Лортшем ходил. Все проходы перекрыты, они как-то двери к косякам приплавили. — сказал второй.

— Ты лучше скажи, что на втором? — сказал первый, как-то мечтательно.

— Пленных полно, оторвёмся — сладко потянулся второй — говорят даже ведьм взяли, молоденькие.

— Ты на них рта-то не разевай! Они господину достанутся — сказал до сих пор молчавший третий — их вон уже для него готовят, а уж потом остальные развлекаться будут — он обернулся в темноту и крикнул — Эй малой! Ты там не спишь часом? — ответа не последовало. Тот мигом подхватил лежавшую рядом с ним массивную деревяшку и со всей силы бросил её в темноту, туда где прятался часовой. Из темноты раздалась ругань.

Андрею надоело это слушать и он, улучив момент, когда часовой привстал выстрелил в него из рельсотрона. Пуля разнесла ему голову и тот даже не успев закричать повалился за ящики. Сидевшие у стола вскочили, хватаясь за оружие, но поздно. Андрей дважды нажал на спуск и два тела упали на пол. Он шагнул из темноты, становясь видимым. На лице выжившего подземельца отразился ужас. Он подхватил карабин и попытался выстрелить, но Андрей успел схватить за ствол одной из механических рук и отвести его вверх. Пуля ударила в потолок, где-то высоко. Он вывернул карабин из рук подземельца и схватил того за шею, поднимая над полом.

— Значит, говоришь, я просто видение, да? — спросил он.

— Кто бы ты ни был тебе не справиться с господином…

— А мне он пока что и не интересен… Где искательницы, падаль? — спокойно спросил Андрей, сжимая руку на горле подземельца. Подержав его с минуту, потом вновь позволил пленнику дышать и медленно по слогам спросил— где, захваченные, искательницы?

— Внизу на втором этаже, там зал господина…Не, не убивайте меня, я… я не по своей воле… — внезапно глаза его остекленели, и он уставился Андрею в лицо, словно видел его сквозь шлем. Каким-то другим голосом он вдруг заговорил — а ты быстрый — он засмеялся — это даже хорошо, увидишь, как сдохнут твои ведьмы…

— А ты, значит, и есть господин. Это хорошо мы с тобой совсем скоро встретимся и у нас будет очень длинный разговор, ты даже не представляешь насколько длинный. И если девочки пострадают, он продлится пару сотен лет, я об этом позабочусь — Андрей парой нижних рук с силой надавил на плечи подземельца, ломая тому шею.

В этот момент он заметил шевеление в туннеле за дверью, и она с грохотом закрылась. Снаружи глухо щёлкнул засов. Его заперли. «Уже лучше» — подумал он. Беспилотник пока суть да дело осмотрел помещение, здесь больше никого не было. Дверь Андрей вырезал, за ней уже громоздились несколько металлических коробов. Он толкнул их, но ящики, или, что это ещё было, оказались весьма тяжёлыми. Судя по искажениям магнитных линий, они были наполнены железом. Он упёрся ногами и всеми четырьмя руками в края дверного проёма и надавил спиной отодвигая ящики в туннель. Сделать это оказалось нелегко, но всё же через несколько минут сверху оказалась щель достаточно широкая, чтобы Андрей смог выпростаться из неё. В стену над ним немедленно начали бить тяжёлые пули, одна, вторая, третья. Андрей подхватил механической рукой гранату из подсумка и швырнул её сквозь щель. Это была одна из двух его личных гранат. Она не взрывалась, а вылетев, автоматически сканировала окружение, находила всех, не имеющих знаков распознавания и выстреливала в них стержнями из сверхтяжёлого сплава, способными пробить броню большинства экзоскелетов. Граната сделала своё дело.

Андрей выбрался на ящики и осмотрелся в коридоре лежало с десяток порванных тел. Он потратил минут пять чтобы собрать уцелевшие стрежни. Система автоматически рассчитывала скорость выстрелов, чтобы не тратить энергию зря, а потому большая часть снарядов благополучно вернулась на свое место. Впрочем из двенадцати удалось найти только девять стержней, вполне неплохой варинат. Андрей загнал их на место и двинулся дальше осматривать этаж. Судя по плану дверь в коридор, который вёл на лестницу, была метрах в тридцати дальше. Из неё-то в это время как раз выходил отряд. В туннеле уже было шестеро подземельцев, когда Андрей открыл огонь. Они даже, успели ответить, ну как… попытались. Пули рельсотрона смели их в один миг, а следом в проход залетела обычная осколочная граната. Когда Андрей подошёл ко входу. В проходе кто-то истошно кричал. Андрей не глядя бросил туда вторую гранату, а потом вернулся назад и, найдя в коридоре какие-то металлические полосы, приварил их к стальному косяку. Теперь нужно было только зачистить оставшихся на этаже камуфляжных. Он осмотрел весь этаж сам и с помощью беспилотников и обнаружил трёх подземельцев. Вначале они кричали, что сдаются, но всего минуту спустя, глаза их стекленели и они кидались в самоубийственную атаку. На этаже делать было больше нечего, и Андрей двинулся вниз. Сначала он собирался вернуться тем же путём, что пришёл. Однако, как обнаружил беспилотник, на втором этаже выход с лестницы закрывала эшелонированная оборона. Выйдя из коридора, он немедленно окажется под перекрёстным огнём двух автоматических пушек и пары стенобоек.

Оставался путь через ещё одну шахту, ступени здесь уцелели, но на площадке второго этажа в стене была дверь, которую подземельцы видимо не смогли открыть. Андрей просто срезал её. За ней оказался не проход, как за остальными, а анфилада из трёх комнат. Кажется, это было что-то вроде заводоуправления много металлических шкафов вдоль стен, и ряды конторок, для работы стоя. На полу остались рассыпавшиеся в прах коврики или подушки, на них видимо раньше сидели. Именно так выглядели административные помещения в Ыйще, разве что дизайн мебели слегка отличался. Увидев это Андрей ещё более заинтересовался подземельем, но на подробный осмотр не было времени. чем дольше он ждал, тем лучше подземельцы готовились к штурму.

Андрей подошёл и срезал дверь в туннель, она с грохотом рухнула на пол. Однако подземельцы хорошенько подготовились ко всему. Туннель был перегорожен с двух сторон баррикадой из небольших, но очень тяжёлых ящиков, которыми, Андрея пытались забаррикадировать на третьем этаже. Стоило двери упасть на пол, как вокруг проёма начали с грохотом рваться снаряды автоматических пушек, вышибавшие, целые фонтаны каменных осколков. В проёме двери он был весьма уязвим, здесь его активная броня почти не работала.

Андрей дождался паузы в огне и выпустил беспилотник, чтобы он подсвечивал ему цели, а затем кинул обе свои гранаты, почти мгновенно расстрелявшие, весь запас снарядов. Потери подземельцев были невелики, однако гранаты дали Андрею драгоценное время, чтобы выйти. Он как мог быстро взобрался по стене на потолок и держа настоящими руками рельсотрон, начал стрелять по светильникам, стараясь погасить их. За пару минут он снёс все до одного и в туннеле воцарилась непроглядная тьма. для простых людей непроглядная, у Андрея же на шлеме был ноктовизор и он прекрасно видел и в полной темноте.

Дальше было намного легче, он начал отстреливать, мечущихся подземельцев, как в тире. Андрей уже решил, что всё буде легко, как вокруг него начали рваться снаряды автоматической пушки. Активная броня подрывала их почти в двадцати метрах, осыпая осколками самих подземельцев. Он чуть переместился и открыл огонь по расчёту пушки, сметя его двумя очередями. Потом решил несколько сдвинуться. Он отвлёкся на отстрел подземельцев и слишком поздно заметил, как дико исказились магнитные линии возле ящиков. Импульс, другой, третий. В нескольких метрах позади него каменный потолок буквально взорвался фейерверком осколков. В него стреляли из рельсотрона. Только он мог производить магнитные импульсы такой силы. Андрей зигзагами рванул по закруглённому потолку от стрелявшего. Ещё несколько выстрелов рельсотрона прошли мимо. Андрей нёсся по потолку словно ящерица. В голове билась одна мысль — «Как! Как? Как, они меня замечают». Ещё несколько пуль оставили крупные выбоины в камне всего в нескольких сантиметрах от его руки. Мгновение и воздух вокруг него буквально взорвался. Снаряды, словно бы наталкиваясь на границу прозрачной сферы, разрывались, осыпая своих же градом осколков, но вместе с этим не позволяли Андрею прицелиться в того, кто стрелял из рельсотрона. Выкрутив динамики на максимум и задействовав беспилотники Андрей заговорил.

— Ну что девочки потанцуем!

В него ударил град снарядов, а всего в нескольких сантиметров от руки камень разбила пуля рельсотрона. Он резко спланировал, метя в тыл одному из брустверов подземельцев. Приземлившись покатился по полу и не заметил тонкой проволоки, зацепив, которую активировал взрывать мины, та подпрыгнула и взорвалась, осыпая всё вокруг градом поражающих элементов. Андрея швырнуло в сторону и он налетел на ещё одну проволоку. Второй взрыв смог лишь отбросить его, но он сильно ударился головой и на мгновение потерял сознание. Быстро придя в себя, Андрей перекатился на живот и на одних инстинктах распластался на полу, выискивая искажение магнитных линий. Однако подземелец не стрелял, берёг заряды. Его дружки тоже залегли, кто где, став неудобными мишенями.

Андрей приказал беспилотнику создать несколько движущихся голограмм, прямо посреди туннеля, а сам стал смотреть его камерами, пытаясь найти откуда стреляли. Загрохотали выстрелы, но рельсотрон молчал. Внезапно за вторым бруствером резко исказились магнитные линии и беспилотник рухнул бесполезной грудой хлама. Впрочем целеуказание было уже передано.

— Вот же ж тварь — ругнулся Андрей про себя. Он выстрелил чуть правее источника возмущения, ведь ведущей рукой здесь почти у всех была левая, потом на всякий случая положил ещё одну пулю правее. Бруствер из ящиков не защитил стрелка и рельсотрон замолк. Он отправил ещё один беспилотник оценить результат. Тот поднялся к потолку туннеля. За бруствером валялось тело с развороченной грудной клеткой. Возле него, вжимаясь в пол, уже копошилось два подземельца, один держал в руках рельсотрон, Андрей приказал беспилотникам избегать попадания. Он стал, как мог аккуратно отползать но все же не заметил очередной растяжки. Мина была далеко, к тому же он лежал, распластавшись на полу, и потому его просто обдало градом осколков. Связь с беспилотниками пропала, они бестолково заметались под потолком и бессмысленно повисли. Похоже, что осколки повредили ультрафиолетовый лазер, использовавшийся для связи с ними.

Андрей перекатился, набок чуть не задев очередную растяжку. Грохнуло и в то место, где он был секунду назад, ударила пуля. Не рельсотрон стенобойка. Ситуация перевернулась к верх ногами он не видел врага, зато враг видел его, пусть он и не мог полноценно пользоваться оружием, но это не делало его менее опасным. Андрей встал на механические руки и отталкиваясь ногами зигзагами двинулся к брустверу аккуратно переступая растяжки. Пройдя так метров двадцать, он снова лёг. Вражеский рельсотрон молчал.

Он положил оружие боком на пол, выставив скорость пуль на максимум и, воспользовавшись компьютерным моделированием, стал отстреливать лежащих подземельцев. Ему приходилось делать так не раз и не два. На короткой дистанции пули рельсотрона летели, почти горизонтально и Андрей попадал… наверное. Определить это было весьма проблематично.

У бруствера примерно в метре от пола исказились магнитные лини. Андрей дал туда короткую очередь и рванул к тому месту, опираясь на пол механическими руками и ногами. Он уже был всего в десятке метров от бруствера, как там вновь стали искажаться магнитные линии. Переключить рельсотрон на очереди стрелок не мог, за то мог просто часто стрелять. Стрелял он, правда, на удачу. Андрей прибавил ходу, стараясь попасть в то место, где было искажение. Вдруг его левая механическая рука подломилась, и он кубарем покатился по полу. Подземелец таки попал.

Андрей дал длинную очередь, веером простреливая туннель. Потом перевернулся на живот и прополз несколько метров. Здесь на полу лежал труп камуфляжного. Обыскав его Андрей обнаружил то что искал. В подсумке на его поясе были две гранаты. Он перевернулся на спину и резко бросил их одну за другой за бруствер. Андрей уже понял, что рельсотрон будет переходить из рук в руки и пока он не отнимет его, будет в опасности.

С минуту он просто лежал, а потом резко вскочил и в несколько прыжков добрался до бруствера, перекатился через него и оказался лицом к лицу с подземельцем уже поднявшим рельсотрон. Тот попытался выстрелить, но поздно Андрей открытой ладонью ударил по стволу и оружие просто вывернуло из рук камуфляжного. Потом Андрей обратным движением полоснул его плазменным резаком по грудной клетке, тот рухнул на пол и затих.

Подхватив второй ствол, Андрей сунул его в крепление и ринулся к стене. В спину его что-то с силой ударило. Он рухнул, но успел сгруппироваться и перекатившись на спину, дал длинную очередь в туннель. А потом вскочил и одним длинным прыжком помогая себе перепонкой добрался до стены и, прилипнув руками и ногами, побежал по ней словно ящерица. Стрелять, прилипнут к стене, он больше не мог мешала повреждённая рука. Всё же он смог одной механической рукой уцепиться за торчащий из потолка штырь. Потом оглядев туннель сверху начал отстреливать подземельцев как в тире, те метались в темноте, стараясь спрятаться в помещениях. Менее чем за десять минут в туннеле никого не осталось. Андрей взял рельсотрон в уцелевшую механическую руку и пробежался по потолку. Туннель был пуст. Андрей спланировал на пол и первым делом вывел из строя автоматические пушки, проделав в их стволах дырки. Потом заварил проход на лестницу и двинулся осматривать помещения.

Глава 33. Искатель

Услышав голос, Лалтхи обернулась, чтобы рассмотреть говорившего. У дверей стояли солдаты в зелёных мундирах, покрытых, коричневыми и салатовыми разводами. Вид у них был изрядно потрёпанный. Форма была порвана и грязна. Всего их было человек десять. В руках они держали всё те же карабины с торчащими вбок магазиноми и сейчас стволы их были направлены на неё. Один из, стоявших, показался ей смутно знакомым. Он был высок, строен и импозантен, даже будучи грязным и уставшим, он просто притягивал взгляд. Ему было немного за тридцать, черты его были идеально правильны, а весь вид излучал уверенность и спокойствие. Чем-то он был похож на Вьйна, но не такой брутальный. В руках вместо карабина он держал какую-то странную штуку — толстую восьмиугольную трубу, из которой торчали непонятные штуки. Она была сделана из матово серого материала, словно бы сливавшегося с окружающими предметами. Эта штуковина, как и державший её, что-то определённо напоминала девушке, но она не могла вспомнить что конкретно.

Учитель Чжойл сын Тхщорпа безродного господин подземельцев

— Брось свою игрушку, девочка — произнёс тот, что держал штуковину, голос был ей явно знаком — Шоркх, Тхапч, разоружить.

— Не дёргайся, на… — произнёс высокий мужчина с помятым лицом мелкого преступника — держи руки, так шоб я их видел на… — прорычал он и поднял карабин к плечу, целясь в Лалтхи — Тхапч поди свяжи её на…!

Искательнице ничего не оставалось, как поднять руки. Девушке почему-то не было страшно, хотя ситуация принимал всё более и более плохой оборот. К ней подошёл молодой парень с лицом, не обременённым печатью интеллекта.

— Чо, сучка, допрыгалась — торжествующе ухмыльнулся он во весь рот, демонстрируя неровный ряд крупных жёлты зубов. Кажется, это его звали Тхапч, он подошёл к Лалтхи, сделал шаг за спину и, с внезапной ловкостью, наклонившись, схватил искательницу за поднятые руки, и завернул их за спину, при этом, заставляя подняться на ноги. Лалтхи почувствовала, как на запястьях защёлкнулись браслеты. Тот, который был смутно знаком девушке, вновь заговорил, на этот раз голос его стал совсем ровным, он тёк словно неспешная вода ручья равномерно и плавно, теперь он казался гипнотическим:

— Пойдём со мной в спокойное место, покажи мне его…. - речь его хотелось слушать, слушать и слушать. Несмотря на то, что искательницу держали за руки, ей, вдруг, стало очень спокойно. Всё происходящее, стало ей казаться чем-то вполне естественным и не важным. Важен был только голос, равномерный мелодичный голос. Голова её закачалась, а по всему телу стала разливаться тяжесть и тепло. Захотелось расслабиться и слушать голос, забыть обо всём, но ей мешало какое-то невнятное неудобство на груди. Что-то угловатое всё время тёрлось и впивалось в кожу, не давая расслабиться. А потом словно удар пришли воспоминания и тут она поняла кто перед ней…

— Учитель Чжойл — холодно произнесла искательница, явно сбив плавный ритм его речи — не ожидала, так внезапно свидется. Вы так часто отсутствовали в Круге, что я, признаться, не сразу вас узнала. Да уж действительно обязанности учителя так обременительны, а перед человеком с вашими данными разд… то есть, ракрывается столько дверей — издевательски произнесла она — О, вы, я смотрю, в своих странствиях нашли себе много друзей, впрочем, их раньше было намного больше, я ведь права?! — всё так же с издёвкой проговорила она.

— Заткнись, сучка — Тхапч в ярости ударил её ногой под колено, и девушка неловко осела на пол — никто не разрешал тебе перебивать Господина — прорычал он.

— Тхапч, зачем ты так с нашей гостьей, она ведь может нам помочь, двое одарённых всегда могу договориться, так ведь учитель Лалтхи?! — всё так же плавно проговорил Чжойл. Голос его снова струился ровно без единой запинки. При этом Чжойл чуть разделял слоги и менял длительность пауз между словами. Сейчас в его голосе слышался ритм, сродни тем которыеискательница слышала в музыке древних.

Лалтхи вдруг захотелось слушать Чжойла. Он теперь казался таким сильным, мужественным, притягательным от него волнами исходило спокойствие и уверенность в своих силах. Почему-то вдруг вспомнился древний. Паяц четырехрукий, как вообще можно думать о нём рядом с Чжойлом! Лицо у него обыкновеннее не сыщешь, движения какие-то рваные, да ещё идиотский акцент, дурак дураком…

Ей вдруг стало так хорошо, как никогда в жизни, словно бы не было всего того ужаса, что она пережила. В тот момент она снова стала просто маленькой девочкой. А он, ОН, так похож на отца! От него даже пахнет также, как от него, когда он приходил домой с работы — листами и чернилами. Отец ведь тоже был слышащим, не самым, признаться, сильным, обычный работник почты, принимал и передавал бесконечные послания. Иной раз среди ночи вставал и начинал что-то писать, а потом мчался куда-то, а мама всегда на него ругалась, что он только о работе и думает. Но Чжойл ведь совсем не такой, он свою жену никогда ради дурацкой работы не оставит, пошлёт их всех, куда подальше с их глупыми письмами, как посылал Щьёна со своими обязанностями. О как сейчас ей хотелось подойти и обнять его. Только, что это мешает, там под одеждой на груди…

Он такой высокий сильный, сейчас, сейчас она подойдёт и он подхватит её за подмышки и будет кружить и они вместе побегут на берег теплого моря и всё наконец-то будет хорошо, будет как раньше, до всего этого кошмара. Всё, что было, война, страдания, утраты, утраты, утраты, Орден — лишь безумный глупый сон, от которого она наконец-то проснётся. Наконец-то не надо будет возиться с этими никчёмными дурами, которые даже тайника найти не могут. Есть ведь столько невероятно важных дел, и он Чжойл поможет Лалтхи наконец-то ими заняться. Искательница поднялась с пола, руки её почему-то оказались свободны, и пошла к Нему. Сейчас девушка улыбалась, не изображала улыбку, как ей приходилось часто делать, а улыбалась по-настоящему, радуясь, тому, что встретила Его. Ей было весело и светло, но что-то мешало. Какая-то неудобная дрянь на груди вдруг стала накаляться, а потом из неё мучительной волной в тело стал вливаться огонь. Безумное бушующее белое пламя, пожиравшее её свет её радость. Лалтхи закричала и вывалилась в реальность.

Она стояла в двух шагах от Чжойла, продолжавшего говорить, всё в том же плавном темпе с неравномерными паузами между словами. А ещё он стоял в той же позе. что и она и ритм дыхания у них совсем одинаковый. И сейчас даже куцых остатков её чувств хватало, чтобы заметить силу исходящую от него. Здесь, где что-то отбирало у всех способности, он вкладывал силу в свою речь… Только теперь, на Лалтхи это почему-то не действовало. Тут только до неё начало доходить. Постойте, а ведь это прием искательниц, с помощью которого они помогают закрыть разум воспитанницам. Без вложения небольшой части силы слова останутся словами. Так вполне можно воздействовать на обычного человека, но не на одарённого. Погодите-ка Чжойл пользуется приёмами искательниц, но он же слышащий, при чём не самого высокого ранга. Как он, вообще, смог его применить? Да откуда ему вообще о таком знать?

— Чжойл, ты искатель?! — это вырвалось у Лалтхи непроизвольно, тот сбился и уставился на неё — ты искатель! И ты смог контролировать других, так ведь? — Лалтхи была потрясена — Кто твой учитель, кто наставник, откуда такая сила? И как, как ты можешь быть сразу слышащим и искателем? Как?! Как это вообще возможно?! — искательница была шокирована, сейчас ей не было интересно ничего, кроме этих её вопросов. Она лишь читала о способности сильнейших из одарённых контролировать других, но никогда не слышала ни о ком, кто реально был бы на это способен. Да, наставник Тхлатч когда-то остановил беспорядки в городе Н'ёкрщь просто заставив всех жителей подчиняться ему. В книгах было много рассказано об этом. Страх перед искателями в значительной степени держался на истории этого великого человека. Его воздействие продолжалось несколько дней, но бунтовщики были, так напуганы самой возможностью взять целый город под контроль, что сложили оружие и мятеж разрешился миром. Лайшми, годами бредила этим, упорно тренируясь, но всё чего она смогла достичь — это крикун. Заставить другого кричать против воли, вот всё что она могла, через годы тренировок. А этот, кажется контролирует целые отряды… Чжойл молчал. Он склонил голову набок, глядя на Лалтхи. Потом он перевёл взгляд на остальных подземельцев и произнёс:

— Уб… — договорить он не успел, потому что, запертая на засов, металическая дверь внезапно с грохотом рухнула в зал. На лице Чжойла отразился животный ужас и он, кажется, запаниковав, рванулся в темноту, к тому месту, где из ящиков было построено подобие помоста. Мгновение спустя раздался полный едкого сарказма голос со странным акцентом — голос древнего:

— Ма-альчи-ки я вхо-ожу-у! — он мерзко растягивал слоги, явно, что-то изображая или кого-то передразнивая.

Голова парня по имени Тхапч разлетелась кровавыми ошмётками, а мгновение спустя, ещё одного подземельца, стоявшего рядом, просто разорвало. Лалтхи обдало волной кровавых брызг. Где находился древний, определить было невозможно, голос словно бы доносился отовсюду сразу, или просто такой эффект создавало то, что он отражался от стен зала. Подземельцы заметались, но поздно, смерть стремительно настигала их. Не прошло и минуты, как почти никого из них не осталось. Тут древний заговорил снова:

— О, красотка, и ты здесь, какая встреча… — теперь в голосе древнего не осталось и тени издёвки, скорее в нем слышалось облегчение, что ли.

В живых к тому времени остался только тот с рожей преступника. Кажется, его звали Шоркхом. Он, вдруг, упал на колени и запричитал:

— Не убивайте меня, пожалуйста, я не виноват, не убив… — вот интересно, он больше не ругался и вообще вёл себя как-то совсем по детски. Вдруг он вскочил и бросился куда-то к стене. Кажется, он пытался ударить воздух используя карабин, как дубину, но оттуда, куда он пытался ударить внезапно вырос язык белого пламени, пробивший грудь подземельца. Одежда загорелась на нём, и он замертво рухнул, там где стоял.

Лалтхи, не дожидаясь продолжения этого кошмара рванулась к выходу. Бежала она, что есть сил, вдруг, повинуясь неясному наитию, она остановилась, обернулась и увидела, что все те, кто, как мешки, валялся на полу встали. Они пришли в себя, но двигались как-то странно, словно куклы, которых дёргают за нитки, привязанные к их руками и ногам. Мгновение и в зале образовалась толпа, ринувшаяся к ней, на ходу они подхватывали карабины и начинали стрелять куда-то в стену, в стороне от Лалтхи. Часть из них тут же падали, кажется, древний пустил в ход своё оглушающее оружие. Основная часть толпы бежала к дальней стене, а небольшая группа явно рванула к искательнице. Лалтхи вдруг снова почувствовала тяжесть в теле и как-то завороженно стала наблюдать за приближающейся группой солдат.

— Ра-аз, два-а, три-и, четыре-е, пять! Я! Иду! Тебя! Искать! Го-оспо-оди-ин, го-ос-поди-ину-ушка? ты где? — древний снова издевался. Несколько секунд спустя, сверху из-под потолка раздался его громкий смех. Очень неприятный смех.

Лалтхи замерла, глядя на происходящее безумие, и тут же её схватили, выворачивая руки за спину, она закричала и тут же, державший её, солдат рухнул без сознания. Несколько, стоявших рядом, повалились вслед за ним. Тут же на них налетели ещё несколько запнулись и упали. Они копошились, пытаясь встать, но не прошло и тридцатьвторой доли часа, как они затихли, оглушённые оружием древнего.

Она поднялась, ощущая нечто странное, словно что-то очень плохое приближалось, или должно было сейчас случиться и, вдруг, время для неё, словно бы замерло. Сейчас, она чётко видела, как откуда-то из толпы вертикально вверх вылетел сноп странных толи штырей, толи прямых палок. Мгновение они держались вместе, а потом, осыпав всё вокруг пылью, устремились в разные стороны, бешено мечась в воздухе, словно ополоумев. Часть из них вдруг резко повернула вниз и начала, втыкаясь в людей, взрываться. В стороны летели кровавые брызги и ошмётки плоти. Один из стержней стремительно летел к ней, и в этот момент она вдруг почувствовала, как древний что-то сделал. Все штыри разом рванулись к дальней стене. Сейчас она могла почти видеть там размазанную четырехрукую фигуру в странной броне к которой неслись все оставшиеся стержни. Часть из них взорвалась, словно бы, нарвавшись на невидимый купол, но некоторые пробили его и, мечась в сумасшедшем танце, начали жалить древнего. Вся стена оделась разрывами. В стороны, кувыркаясь летели осколки камня. Мгновение спустя древний рухнул на пол, словно изломанная кукла, лишившаяся своих ниток. Лалтхи отчетливо почувствовала, как стремительное, но всё же ровное биение жизни в нём обращается в беспорядочный трепет — древний умер. УМЕР. Здесь, сейчас, перед ней, из-за неё…

В голове девушки билась страшная мысль — "Он пожертвовал собой ради меня". Она не видела его лица перед смертью, она его не чувствовала, как обычно чувствовала, близко находящихся людей, и всё равно почему-то ей стало больно. Она видела столько смерти и страданий, что, казалась, должна была уже привыкнуть, но не могла. Эта сцена будила в ней память, невыносимую память, которую она изо всех сил прятала, так глубоко в себе, как только удавалось. Перед её глазами стояло лицо старого солдата Шхлоя с каким-то детским удивлением смотревшего на неё, перед тем, как он кулём повалился, прикрывая собой от пуль западян. Ей снова было, как тогда, невыносимо больно. Нет, это была не телесная боль, больно было внутри. "Подарок!" — подумала она. "Ведь Шхлой тоже сделал мне подарок, он подарил мне револьвер". Все эти годы он верой и правдой защищал её. Не прошло и трёх дней, как древний оставил ей в подарок кулон, чтобы тот защитил её ото зла и он на самом деле работал. Ещё и как работал. Чжойл, со всей его силой, ничего не мог с ним поделать. Она закачалась, до боли сжав кулаки. Это всё из-за неё, из-за её проклятого дара… Они его ценят, о, как они ценят. Она эффективная боевая единица, а не человек. Всем плевать на Лалтхи, разве что учитель и Шхлой относились к ней хорошо и, как бы это не безумно звучало древний. Они до последнего защищали её и её проклятый дар. Не в силах двинуться она замерла, глядя на древнего, лежащего на полу изломанной, изуродованной куклой. Он лежал навзничь. Забрало разбилось и из кровавого месива, в которое превратилось лицо торчали крупные осколки стекла, на которых мерцали странные символы. Его нижняя левая рука неестественно торчала вверх и вбок.

Вдруг кто-то схватил её за плечо и с силой повернул в сторону. Это был Чжойл. Сейчас с него слетело все его очарование, перед ей был не мужчина, о котором вздыхала добрая половина воспитанниц круга, а отвратительный подонок. Лицо его был исковеркано дикой злобой и чем-то ещё. Лалтхи не было страшно, ей почему-то стало от него противно, словно она оказалась рядом с чем-то вонючим.

— Дай мне это сюда — прорычал он и, прежде чем девушка успела хоть что-то сделать, сунул руку ей за ворот формы, вытаскивая за цепочку, подаренный древним кулон. Мгновение на лице его отражалось злое торжество, а потом он заорал, как умалишённый пытаясь стрясти украшение со своей ладони. Уже сбросив его, он всё равно продолжал кричать, баюкая свою руку, а в воздухе разливался омерзительный запах горелой плоти.

Глава 34. А дальше?

Когда крестовик вернулся в лагерь Ордена, Валентин Сергеевич Голубев стоял посреди двора, разглядывая изрядно потрёпанные стены крепостишки. Кто бы ни построил всё это, он или скорее уж они, очень хорошо разбирался в этом деле. Огромные каменные блоки имели гребни и пазы, благодаря чему конструкция получалась очень прочной. Доктор не мог отделаться от мысли, что гранит, из которого всё это построено, точно соответствовал тому, в массе которого были вырублены подземелья, где он побывал. Скорее всего, блоки вырезали в процессе строительства и привезли сюда, собрав эту крепость. Впрочем, и форт и квадратный Круг внизу в предгорьях, как и ещё десяток крепостей вдоль всего горного массива, судя по данным Ильича, были построены из точно таких же пазогребневых каменных блоков. И это волновало доктора весьма сильно, ведь крепости располагались на большом расстоянии, а камень вряд ли возили издалека, значит, есть ещё подземелья и возможно они тоже обитаемы.

Пока Валентин Сергеевич размышлял, крестовик протиснулся во двор и, развернувшись перед ним, раскрыл своё нутро. На полу в десантном отсеке лежала два связанных тела. Оба они были без сознания, и в себя прийти должны были ещё только через пару часов. Один из них был молодым парнем по имени Риньш, так по крайней мере гласила метка, заботливо размещённая Ильичом. Сам он уже работал в ограниченном режиме, готовясь ко вспышке, но кое какие функции ещё сохранялись. Этот самый Риньш назвался чужим именем и завербовался в подземельцы, а сам захватил языка и сбежал. В принципе, вполне рабочий вариант, если исключить, то, что он должен был охранять искательницу. Этого, толи предателя, толи героя, требовалось подробно допросить, прежде чем что-то решать по его поводу. Второй же был тем самым языком, а вот, что делать с ним, это был вопрос существенно более сложный. Доктор прекрасно помнил, что говорил Андрей о подземельцах — они молчали под пытками и даже убивали себя, лишь бы чего не выдать. Так что языка он собирался седатировать и дальше, не позволяя ему, прийти в себя полностью и осознать, что происходит вокруг.

Оба тела здешние солдаты вытащили из десантного отсека и перенесли в одно из помещений крепости. Руководил всем местный комендант — высокий худой старик с орлиным носом и очень цепким взглядом. На самом деле субъективных лет ему было меньше чем Голубеву, но выглядел он существенно старше. К слову, был здесь и доктор, талантливый, надо сказать хирург, привыкший обходиться минимальным набором инструментов, а из обезболивания использовал только скатку бинта, которую предлагал взять в зубы, чтобы их не сломать. Когда Валентин Сергеевич хотел ввести перед операцией обезболивающее, то встретил взгляд полный глубокого непонимания. Мгновение спустя здешний хирург пояснил — "Чай, не барышни кисейные — потерпят…". Голубев подозревал, что компьютер перевёл слова врача весьма вольно, но по выражению лица становилось понятно, что смысл был передан вполне верно.

— Скажите Вал’ен’тьйн — в отличие от Лайшми, комендант сразу же запомнил имя доктора — что, Вы, собираетесь с ними делать? — в голосе Шыйха звучал неподдельный интерес.

— Допросить — ответил Валентин Сергеевич. Немного подумав он добавил — вербуясь к подземельцам, этот молодчик зарезал своего раненного товарища. Не знаю, как у вас, а у нас, бы очень внимательно разбирали эту историю.

— Откуда, Вы, это знаете? — спокойно спросил Шыйх.

— Наш беспилотник… — Голубев на секунду запнулся — то есть парящий глаз, видел это. Он всё запомнил, и сможет показать вам, как было дело. Я, так понимаю, что товарищь, этого… который Риньш, охранял искательницу и рассчитывал, что, тот попытается освободить её, однако, похоже, он ошибался.

— Могу я увидеть, как всё было — спокойно попросил комендант. Стоявший рядом с ним здоровенный толстяк почему-то явно напрягся, слушая их разговор.

— Да желательно всё сделать побыстрее, пока парящие глаза могут общаться. Скоро случиться вспышка на солнце, и они на какое-то время заснут — спокойно ответил доктор, вызвая беспилотник. Шыйх, извинившись, куда-то двинулся, оставив их с толстяком одних.

— Вспышка, говорите? А, простите, на солнце бывают вспышки? — с явным недоверием осведомился толстяк.

— Ещё, как бывают и здесь они сильнее, чем где бы то ни было. Я, признаться, ещё таких не видел. Когда наш небесный корабль, который вы почему-то зовёте рыбой, упал, как раз случилась одна такая и, стоит отметить, была так сильна, что повредила его думающую машину, а управлял им совсем молодой м… рулевой, неопытный, короче, вот и грохнулись….

— Прошу прощения, я позвал старшего следователя, он более искушён в законах, чем я, да и память моя уже не та, что раньше — все так же спокойно произнес, подошедший, Шыйх.

— Хорошо бы он поторопился, а то времени не так уж много — ответил Валентин Сергеевич. Всё они двинулись в одно из более не менее уцелевших помещений, кажется, раньше это был чей-то кабинет.

Когда пришёл следователь по имени Вьйн, Голубев приказал спроецировать на столе запись событий с того момента, как Риньш пришёл в себя и до ухода отряда вверх по склону. Шыйх смотрел молча, он старался записывать, увиденное, угольным грифелем на стопке листов. Кажется это были спрессованные и высушенные листья какого-то растения, чем-то напоминавшие, виденный доктором когда-то в музее древнеегипетский папирус. Валентин Сергеевич перевел взгляд на Вьйна, тот буквально впился горящим взглядом в объемное изображение на столе, где этот молодой, как там его… Риньш, убивал связанного товарища.

Следователь был ещё совсем молод. При этом по местным меркам он был просто гигантом: примерно метр семьдесят ростом и весьма широк в плечах. Черты его лица были крупными и несколько грубыми, а на щеке красовался неровный шрам, однако в глазах читался недюжинный ум и проницательность. Несмотря на его неказистую внешность, Голубев ещё только попав сюда видел, как его обнимала весьма ухоженная и миловидная девушка. Чему, чего уж греха таить, Голубев несколько позавидовал. Из этого доктор сделал вывод, что к мужской внешности здесь относились несколько иначе чем на Земле, по крайней мере в те времена, когда он там бывал. Старший следователь по ходу записи постоянно делал себе пометки в чём-то вроде толстой тетради, которую постоянно носил с собой в плоской сумке, висевшей у него на поясе. Одет он был так же, как и большинство здесь: в брюки и рубашку из плотной ткани, поверх которых носил кожаный жилет, плечи и грудь, которого были укреплены чем-то вроде перьев. На поясе у него висела металлическая каска. Когда запись закончилась он посмотрел на коменданта и произнёс.

— Я бы рекомендовал, Вам, оставить молодого человека пока под арестом до того, как всё, как-нибудь разрешиться. Дело сложное — военный убил солдата Ордена, да ещё и при таких неоднозначных обстоятельствах. Тут судье придётся изрядно поломать голову. И к тому же он принял пряность западян. Я ведь правильно понял, что тот телохранитель отдал ему противоядие? — продолжил Вьйн.

— Правильно поняли — задумчиво сказал Шыйх.

Чуть помедлив, Вьйн обратился к доктору:

— Уважаемый древний, скажите, а ваши… эм… глаза смогут показать это на суде? Они ведь здесь за всем присматривают. То есть я хотел сказать, они ведь постоянно всех нас контролируют, так?

— Не совсем. Мой товарищ присвоил информации об учителе Лалтхи высший приоритет, поэтому всё, что хоть как-то пусть косвенно связано с ней, тщательно изучается. А по поводу суда, думаю это можно будет организовать.

— Прошу прощения… а собственно, в связи с чем столь эм…. глубокий интерес? — спросил Вьйн, проигнорировав слова Голубева о суде. Такое внимание к искательнице явно интересовало его значительно больше судьбы солдата — скажите, и с чего вы вообще взялись нам помогать.

Несколько минут подумав, Голубев заговорил.

— Знаете ли Вьйн, если и есть какое-то развитие в отношениях людей друг с другом, то оно происходит не в появление каких-то новых правил такого общения, а в том, к кому эти самые правила применять. Я не знаю таких стран и народов в истории мира, по крайней мере истории, известного мне мира, которые, например, восхваляли бы предательство или обман, совершонные против них. Так вот, мы, если так можно выразиться, в этом отношении немного старше вас. Не лично вас, а жителей континента. Так вот, вы, на нас, не нападали и даже пытались помочь раненному. На данный момент мы не враги, поэтому мы применяем к вам, вам всем, те же правила, что и друг к другу, а мы не собираемся позволять кому-то из нас сгинуть в подземелье. Тем более, что в отличие от вас, подземельцы наши враги, а значит подлежат уничтожению. Их никто не заставлял нападать на стриж, в смысле, небесную рыбу.

— Я вас понял — Вьйн, кажется, задумался — но почему, вас так интересует именно учитель Лалтхи?

— Не только она, наставница Лайшми и воспитанница Лийши нас тоже весьма интерсуют — уточнил Голубев.

— Это почему же? — спросил Вьйн.

— А разве это не очевидно? — спокойно сказал Валентин Сергеевич — они могут, то, что мы, до недавнего времени, считали невозможным.

— Но разве не Вы — Древние, дали силу искательницам…

— Ни я, ни Андрей, ни Ринчин, никому ничего такого не давали. Я не знаю, откуда взялся Орден и сила его членов, но явно не от кого-то из нас троих — всё так же спокойно ответил Валентин Сергеевич.

— Ах вот значит как: вы считаете искательниц для себя опасными — задумчиво проговорил Шыйр — вы спокойно обстряпывали свои дела, никем не замеченные, пока их здесь не было, но стоило им, чисто случайно, появиться и они вас немедленно обнаружили. Не это ли худший из вариантов, для вас? — спокойно продолжил комендант — теперь все, включая обычных людей, вроде меня или Вьйна, знают о том, что вы здесь, что же вы собираетесь с этим делать?…

— Ну, во-первых, никакой случайности в появлении здесь учителя Лалтхи не было. Она вполне официально прибыла сюда, для поиска древних, то есть нас. А несколько ранее она помогла наставнику Халтаху, наблюдать в телескоп наш основной небесный корабль. Тот, что вы зовёте, небесной рыбой — это что-то вроде шлюпки. Основной корабль там — доктор указал рукой вверх — наставник Халтах, честь ему и хвала, обнаружил нас и понял, что мы разумны. Я подозреваю, что он и без участия учителя Лалтхи нас бы засёк, она просто упростила ему задачу. Во-вторых, относительно, того что вы о нас не знали. Мы в любом случае пошли бы с вами на контакт, более того, учитывая положения этой, с позволения сказать, крепости, скорее всего общение в любом случае началось бы здесь, а подземельцы, лишь ускорили неизбежное. Как у нас говорят — не было бы счастья, да несчастье помогло. Теперь относительно наших планов, для начала я вылечу натсавницу Лайшми — доктор говорил предельно серьёзно — верну ей зрение и способность ходить. это для меня не то что бы очень сложно. её болезни вполне излечимы…

— Прошу меня простить — загововрил толстяк, голос у него был необычайно глубоким и низким, вместе со склонностью к неспешной речи это, надо сказать, производило мощное впечатление — наставница Лайшми, да продлит истинный Бог её дни, говорила о некоем договоре между вами, а, если это не секрет в чём он состоит?

— Да не секрет в общем-то. Мой товарищ просил её помощи. Мы, знаете ли, люди простые и придерживаемся той точки зрения, что у каждой проблемы есть имя. И ликвидировав того, кто это имя носит, можно решить почти любую проблему. Так вот, этот наш подход, слишком часто не работает и создает больше проблем чем решает. По этой причине, нам нужен кто-то, кто помог бы нам разобраться в местной жизни, не отрезая головы всем окружающим без разбора. В конце концов, думаю, что участь пземельцев будет достаточным уроком, для всех…

— В смысле, участь? — не понял Толстяк.

— Андрей вырезал значительную их часть, пока их основные силы осаждали вашу крепость. С другой частью покончил я. А теперь мой товарищ отправился подчистить оставшихся недобитков. И ещё, ими командует некий господин, мы собираемся примерно его наказать за нападение на нас.

— И как же? — вновь спросил толстяк.

— А это вы ещё увидите — спокойно ответил доктор — Андрею не занимать изобретательности в таких вещах, так что я лично этому самому господину совсем не завидую. Мой товарищ, знаете ли, отнюдь не только на убийствах специализируется. Однако вернёмся к нашим отношениям с искательницами. Я лично не вижу поводов для вражды между нами и вами, вами всеми. А лечение наставницы Лайшми, мне кажется неплохой демонстрацией нашей доброй воли.

Голубев закачал себе через мозго-машинный интерфейс всё, что Андрей успел собрать по искательницам и первым делом ознакомился с его планами в их отношении. Как и Андрей, он был полностью уверен, что здесь нет никого опаснее, этой троицы. Ведь именно эти девочки и, возможно, их учитель в своё время сорвали основное наступление западян. Всё техническое превосходство вторженцев было помножено на ноль в один миг. Большая часть из них умерли, неспособные, не то что дать сдачи, просто понять, что вокруг происходит. Стоит ли говорить, что искательницы были чудовищно опасны для кого угодно. Более того, они стремительно увеличивали свою численность и, не дай Бог, могли в прямом смысле произвести на свет искателя. А ведь судя по собранной информации, мужчины обладающие таким даром, могли то, что женщинам не снилось даже в самых сладких снах.

У землян было всего два варианта — уничтожить их или перетянуть на свою сторону. И второй очень сильно выигрывал у первого. На весь континент руки у них явно были коротки. Где-то в любом случае остались бы искательницы, хуже того, они бы затаились и найти их тогда было бы весьма трудным делом. Так что смысла уничтожать искательниц не было никакого. И тут на сцену выходила вторая часть ситуации. Искательниц не любили и боялись практически все. Дар калечил их судьбы, превращая пусть в невероятно полезных, но изгоев. Андрей видел здесь свою выгоду — у древних исключительные отношения с искательницами — так все думают? Да без проблем. Будут вам особые отношения. Ни он ни Голубев никакого негатива к этим искалеченным войной несчастным девушкам не питали, от слова совсем. Более того, нужно было наладить такие отношения, при которых, возникни конфликт с местными, искательницы, как минимум держали бы нейтралитет, а лучше перешли бы на сторону "древних". Однако тут в полный рост вставала ещё одна проблема.

Если Андрей когда-то был женат, пусть и по программе Евгеника, то есть встречался со своей женой исключительно ради деторождения, то сам Валентин Сергеевич не имел серьёзных отношений с женщинами со времён института. Тогда он, получив у своей однокурсницы от ворот поворот, стал пить, не в смысле бухать, а употреблять алибдин, решив сосредоточиться на учёбе. Потом была война, синдром Верховцева, кстати однокурсника Голубева, а потом он сам, как-то и не заметил, как оказался корабельным врачом. К слову сам Серёга Верховцев. Служил на дальнем разведчике, они даже пару раз пересекались, по служебным делам. Так что оба и Андрей и Валентин Сергеевич, по сути, не умели выстраивать с женщинами ни деловых, ни дружеских никаких либо ещё отношений, пребывая в этом вопросе в состоянии подростков.

Идея Андрея на этот счёт была проста. Любая из искательниц обладала просто несоизмеримыми, по сравнению, с любым из них навыками общения, и могла, скорее всего, с легкость обмануть любого из них. Поэтому Андрей предлагал, делать максимум доступных им "жестов доброй воли". Естественно тех что для них не обременительны. Впрочем для местных это скорее всего бы казалось чудесами. В обмен на эти "чудеса", Андрей предлагал просить у искательниц ту информацию, которую они знали и так, проверяя, сколько они передадут сведений и будут ли среди них ценные. А самим в это время воспользоваться имеющимися в их распоряжении курсами психологической подготовки. Костыль. конечно выходил, очень так себе, но всё же больше чем ничего. И только после того, как сами они обтешутся, хотя бы в имитациях, попытаться начать общаться напрямую, и только тогда очень аккуратно попытаться завербовать искательниц.

— И всё же, зачем Вы собрались лечить наиболее опасного для вас человека во всех предгорьях — язвительно поинтересовался Шыйр — что, Вы, собираетесь дальше делать?

— А разве это неочевидно? — вопросом на вопрос ответил доктор — приударю за ней…

Реплика у Валентина Сергеевича получилась, чрезвычайно удачной. Он даже сам не ожидал такой бурной реакции. Все бывшие в комнате замерли, в тех позах в которых стояли. В повисшей тишине было прекрасно слышно как у Вьйна выпал из рук планшет с листами, рассыпавшимися по всему полу.

Глава 35. Прыгай в огонь!

Уже не страшно знать, что всё что было мной

причастно вечности, лишь тем что в ней исчезнет!

Гляжу, как в зеркало, в бушующую бездну.

О, Коломбина, я и есть огонь!

С. Калугин

Андрей пробежал по потолку туннеля из конца в конец. Оглядел пустой домик проходной — вокруг него он насчитал с десяток растяжек. Убедившись, что здесь никого не осталось, он стал методично осматривать зал за залом. Впрочем, для начала он заварил, все выходы на лестницы, чтобы не позволить подземельцам выбраться, из ими же самими организованной ловушки. За ближайшей к нему открывавшейся дверью оказалась казарма. Огромное помещение, заставленное двухэтажными металлическими кроватями. Оно было почему-то совсем тёмным, без единой лампы. В дальнем его углу располагался деревянный домик, служивший, наверное, каптеркой. Здесь сейчас было абсолютно пусто. Андрей спешил и поэтому закинул в домик три ручных гранаты, найденные на полу в коридоре. Домик взорвался с неожиданной силой, там, наверное, что-то сдетонировало.

По той же стороне туннеля нашлось ещё две казармы, одна была так же пуста и, видимо, использовалась под склад. Всё помещение было заставлено какими-то ящиками и мешками, лежавшими даже на кроватях. Во второй нашлось десятка три подземельцев. Андрей услышал их ещё из-за двери. Они шумно ругались между собой, пытаясь решить, кто пойдёт за подмогой. Человеческому уху никогда бы не удалось расслышать этот звук, но чуткие микрофоны экзоскелета легко с этим справились. У Андрея не было времени с ними возиться, поэтому он, резанул по двери, там где мог бы быть замок и резко открыл её. То есть попытался открыть, но та не поддалась. Тогда Андрей выставил силу мышц экзоскелета на максимум и просто дёрнул со всей дури. Дверь открылась в верхнем её углу болтался согнутый засов. Подземельцы в этот момент толпились плотной группой слева от двери, что их и погубило. Они, наверное, не успели вообще понять, что происходит, когда их прошили высокоэнергетические пули рельсотрона. В помещении не оказалось ровным счётом ничего интересного, разве что в дальнем углу были составлены с десяток запертых металлических шкафов. Двери их носили следы попыток взлома, но несмотря на это, были закрыты, кажется, они остались от прежних хозяев подземелий. Андрею не составило труда взрезать их. Как он и ожидал, шкафы были заполнены перфорированными пластинами.

Дальше открывающихся дверей не было, и Андрей стал осматривать помещения с другой стороны туннеля. Два из них были пусты, в третьем находилось что-то вроде подземельского капища. Всё тот же рисунок раздавленного осьминога с шестью щупальцами, несколько расчленённых трупов. Был, кстати, и один колдун. Как и все предыдущие, он нёс какую-то околесицу, тыкая в него пальцем.

— А тебя в детстве не учили, что показывать пальцем на людей неприлично? — спросил Андрей, потом оглушил колдуна станером и связал, как следует, кусками его же собственного балахона. Как и в предыдущем капище, повинуясь неясному наитию, он вырезал на знаке резаком православный крест читая "Да воскреснет Бог" и двинулся дальше.

Ещё пару дверей подземельцы, видимо, открыть не смоги. Потом была маленькая комната с пятнами крови на полу. Дальше в туннеле было расставлено с десяток растяжек, с явным расчётом на детонацию при подрыве любой из них. Андрей мог бы легко обойти их по стене, но ведь ему придётся выводить освобождённых пленников, а они по стенам ходить не умеют. Андрей зацепил одну из растяжек карабином, к которому привязал длинную верёвку и, спрятавшись в маленькой комнате, с силой потянул за неё. Один за другим грохнули несколько взрывов.

Что ж — подумал он — Игры окончились, одна рука повреждена, беспилотников нет, наступает время психохимии. Андрей несколько секунд колебался, а затем заговорил:

— Форма допуска 1, Андрей Васильевич Лихов, личный номер С326578М9456, пароль: буквы латинские, tkJt12gkfvZ64, идентификатор пилота ПТ4596РП5438.

— Полномочия подтверждены — раздался в его голове голос ИИ экзоскелета.

— Условия: красные, ситуация 4879-11. Приступить к исполнению программы боевой поддержки — продолжил он.

— Внимание, вы страдаете синдромом Верховцева, введение вам высокоэффективного адаптогена КВП6617 с высокой вероятностью приведет к развитию феномена возврата в ближайшее время — Андрей задумался, что по большому счету ему до всего происходящего. Да и есть ли смысл, рискнуть тем, что он в ближайшее время сойдет с ума, ради договора который искательницы могут просто не исполнить. В конце концов в его пьессе их выход ещё не скоро. За это время можно ведь найти себе и других агентов влияния. А этих девчонок просто убить… Стоп, я что пиндос какой, нарушать договоры и считать людей пешками. Нет уж даже Рамирес, тот ещё мастер предательства, вряд ли бы это одобрил, слишком уж это бьёт по репутации, а её, как известно, трудно заслужить и легко потерять так, что давай Андрюх не оплошай.

— Ситуация 4879-11. Высокий приоритет — освобождение заложницы Лалтхи в статусе союзника. Средний приоритет — уничтожение лидера террористической организации. Низкий приоритет — самосохранение. Начать интравентрикулярное введение препарата КВП6617.

— Подтвердите приказ.

Ах же ж чтоб тебя, стекляшка ты бутылочная… Ладно сам виноват высокий уровень защиты установил.

— Подтверждаю.

— Начато введение препарата КВП6617, пожалуйста не двигайтесь возможно кратковременное нарушение координации движений — Андрей почувствовал как по голове растекается волна холода быстро сменяющаяся отвратительным теплом. За годы на гражданке он уже успел отвыкнуть от этого мучительного ощущения. Его повело в сторону. Андрей еле удержался рукой за стену. Зрение расфокусировалось, потом по коже головы от затылка ко лбу побежали крупные мурашки. В воздух которым он дышал, экзоскелет добавил ксеноново-криптоновую смесь. А потом мир, вдруг резко вернулся. Зрение теперь было таким чётким, что никакого ноктовизора больше было не нужно. Всё вокруг будто замедлилось, но он двигался легко и непринуждённо. Он снова ощущал предвкушение. Сейчас, сейчас он заберёт жизни этих ничтожеств. Рот его невольно искривился в злобной ухмылке. ОН СНОВА В ДЕЛЕ. Ну что недоделки приготовьтесь к будущему…

Андрей вышел наружу и двинулся дальше включив микрофон на максимальную чувствительность. На удивление кроме шума сквозняков, падения песчинок да разбивающихся капель воды, звуков в туннеле не было. Андрей шёл не спеша. Наконец он услышал сквозь стену неясные голоса. Дверь в комнату была заперта. Андрей срезал её, толкнул внутрь, произнеся привычное в таких случаях:

— Ма-альчи-ки я вхожу-у

Потом проскочил в проём. Прямо перед ним оказались двое подземельцев. Андрей, не особо церемонясь, пристрелил обоих. В крови его кипел восторг. Он быстро влез на стену, автоматически оценивая происходящее, при этом разглядывая по дороге своё, еле видимое, отражение в стекле шлема. Он оглядел зал сверху. Пожалуй, он был самым большим из тех, что ему здесь приходилось видеть. До дальней стены от входа было почти двести метров. Весь пол был завален людьми, все как один, они были в форме здешней армии. И вот что интересно, они были живы, тёплые, дышат и сердце бьется.

Метрах в двадцати от него стояла рыжая собственной персоной. Вид у неё был, надо сказать, тот ещё. Форма порвана и вся забрызгана кровью, как, впрочем, лицо, и огненные волосы, напоминавшие сейчас длинную грязную мочалку. Даже так, для Андрея она выглядела великолепно. Какого… грёбанный, алибдин… У него прямо таки отлегло от сердца.

— О, красотка, и ты здесь, какая встреча… — Андрей не удержался. Впрочем получилось лучше некуда. Подземельцы отвлеклись, а он стал отстреливать их, стараясь не дать подойти к искательнице. Они заметались, пытаясь уйти с линии огня, но Андрей сидел высоко, уцепившись механической рукой за торчащий из стены кусок какой-то трубы и спрятаться от него у врагов не получилось. И минуты не прошло, как Андрей перебил почти всех. Андрей спрыгнул и двинулся к искательнице, надо было скорее уводить её отсюда. Последний оставшийся подземелец вдруг повалился на колени, бросив свой карабин, и натурально запричитал каким-то совершенно детским голосом:

— Не убивайте меня, пожалуйста, я не виноват, не убив…

Вдруг глаза его остекленели, он вскочил и бросился к Андрею, попытавшись ударить его своим карабинов, словно дубиной. Андрей выставил руку и, дождавшись пока тот подбежит, включил плазменный резак. Язык белого пламени прожёг подземельца насквозь. Тот захрипел и как-то неловко завалился на бок. Одежда и волосы его вспыхнули. Быстро впрочем потухнув.

Андрей поднял взгляд и вдруг обнаружил, что, лежавшие на полу, повскакивали и весьма резво рванулись к нему. По дороге они подхватывали карабины убитых. О стекло шлема расплющилось несколько пуль ещё с десяток ударились в грудь и живот. Ни одна из них не причинила вреда, но это пока. Андрей перевёл оружие в режим станера и стал планомерно отключать новообращённых солдат Господина, двигавшихся как мухи застрявшие в киселе.

Время для него сейчас растянулось, и он мог не спеша подумать и оценить ситуацию. И так, этот урод, каким-то образом, подчиняет себе людей. «Подожди-ка, а одна психика может взять другую под контроль, через это «где-то ещё», а…». Да уж этот мир полон сюрпризов. Самых неприятных сюрпризов. Стоп, а рыжая, часом, меня не обрабатывает? Сама она утверждает, что такого не умеет, но кто ж станет рассказывать о подобном. Её и без того бояться, а если узнают об этом, так и до костра не долго, или что тут у них с ведьмами делают? А ведь и Голубев явно не ровно дышит к Лайшми. Да ладно тебе, откат от алибдина и всё, у тебя безо всяких психократов и так мозги всякой дрянью, под завязку напудрены. Выходит, нападение на отряды нужно было Господину, что бы пополнить свою армию. Только вот, зачем ему искательницы? Здесь ведь только рыжая, учениц её нет. У того колдуна в пещере на плече был след от сведённой татуировки. А ведь там весьма вероятно была эмблема Ордена. Выходит, колдунов Господин делает из одарённых. А вообще, зачем ему колдуны? Они у него ретрансляторами работают или сами чего-то делать могут — не понятно.

Рыжая, тем временем, что есть сил, неслась к выходу. «Молодец девка!» — подумал Андрей. А я, пожалуй, тем временем займусь господином. И так…

— Ра-аз, два-а, три-и, четыре-е, пять! Я! Иду! Тебя! Искать! Го-оспо-оди-ин, го-ос-поди-ину-ушка, ты где? — Андрею было весело. Восторг и радость переполняли всё его существо. Жаль только они плохо вооружены, всякая лабуда, ни рельсотронов, ни резаков, это всю веселуху портит. Совсем не тот адреналин, знаете ли… Опа, опа, опа… Это, ещё что там у нас?

В толпе мелькнул знакомый ребриствый ствол универсального реактивного гранатомёта УРГ-8. Старьё конечно страшное, каменный век, даже, когда Андрей служил, уже далеко не последнего поколения был. Никакой тебе системы опознавания пользователя. Зато простой, как пять копеек, и номенклатура выстрелов просто огромная. В конце концов, главное совсем не труба, а заряд в ней. Интересно, откуда это он здесь взялся?

Так, так, так… А вот оно что, такими комплектуют стрижи в случаях, если планируется посадка в опасном окружении. Оттуда его и взяли. Вот она наша матчасть. Ну что-ж уже лучше, намного лучше, уже интересно…

Ну что понеслась? Понеслась!

Андрей в бешенном темпе рванулся к стене. Прилипнув к ней одной рукой и ногами, кое-как полез по ней вверх, продолжая вести огонь из станнера. В этот момент искательница, которая уже была почти у самой двери замешкалась и её схватил какой-то немолодой, толи солдат, толи офицер. Да неважно, в общем. Да будь он хоть местным генералом всё одно, схлопотал сжатый магнитный поток в башку и кулём повалился на пол, увлекая за собой ближайших собратьев по подчинению Господину. Ещё пара человек запнулась, и все они рухнули дружной кучей-малой, которую Андрей немедленно обработал из станнера. Рыжая почему-то стояла, оглядываясь, искала чтоль кого…

Благодаря адаптогену Андрей видел всё, словно в замедленной съёмке. Двадцать две миниракеты, скреплённые композитной обечайкой, вылетели вверх. Это был стандартный кассетный выстрел УРГ-8. Мгновение и во все стороны полетели пыль и нитки от разорванного композита обечайки, миниракеты вырвались на свободу и словно живые метнулись к целям. Это оружие по праву считалось уделом новичков. Можно было стрелять в любую сторону, лучше всего просто вверх, миниракеты сами отсканируют местность и найдут цели не помеченные как свои. Конечно, их наведение сбить совсем несложно. Система РЭБ экзоскелета справилась наотлично и Андрея они просто не заметили и, мечась, как полоумные, рванулись к своим жертвам. Естественно ими были те самые подчинившиеся господину солдаты. Мгновение и попавшие в тело снаряды начали рваться, обдавая всех вокруг волнами кровавых брызг и ошмётками плоти. Андрею было весело, такого представления он не видел давно и, стоит признать, изрядно соскучился. И тут он понял, что одна из ракет захватила рыжую и метнулась к ней. Всё веселье мигом слетело с Андрея. Он не успеет ничего, ни выстрелить в ракету, ни выбросить ловушку, ни даже прикрыть девчонку собой. Он не хочет этого видеть. Одно дело когда мужики убивают друг друга, все они знали, на что идут. В конце концов, такова уж мужская доля — погибать на войне. Нет в этом ничего такого уж трагичного. Почти все, кого знал Андрей: те с кем он играл во дворе, учился в школе, занимался в кружке юных биологов, просто встречался каждый день на улице, погибли на той войне. Выжили лишь единицы и те в массе своей были искалечены если не в прямом смысле, то, как он, психически. Именно эти «опасные сумасшедшие» и создали волну колонизации. Именно они, победители, отвергнутые теми за кого сражались, стали топливом для космической экспансии человечества. Те, кому некуда возвращаться, легко выбирали жизнь, которая оторвёт их от всех кого они знали, и лишит возможности вернуться назад. Уже прошло почти триста пятьдесят лет, а рабочие лошадки космического флота были всё те же. Гибернация и эффект Эйнштейна подарили им квазибессмертие. Самое отвратительное из тех, что только можно себе вообразить. Они не склонны были общаться с кем либо, потому что, разговорившись с юной девушкой на Тетре перед рейсом, вернувшись, встретишь умудрённую опытом женщину, которая тебя даже и не вспомнит.

Сейчас Андрей точно видел напуганную девчушку, ту кому совсемне место в этих жутких подземельях. Ту, что должна смеясь ворковать с подругами в парке, а не сгинуть в мясорубке, как он, да и все остальные солдаты. Таким как она, здесь вообще не место, этот безумный, кровавый мир не для них.

Доктор и Ринчин в любом случае смогут закончить работу и без него, а он не собирается молча смотреть. В конце концов, никто не может жить вечно, как там пелось в той песенке — "Становясь океаном, сожалеют ли воды реки о своих бегах?"…

— Отменить задачу самосохранения, отключить комплекс РЭБ… — он подал команду через мозгомашинный интерфейс.

— Внимание это…

— Исполнять…

Краткий миг и на экране замелькали тревожные сообщения. Миниракеты захватили новую цель и уже рванулись к нему. На стекле шлема, ИИ подсветил пяток, извивающихся, словно, обезумевшие змеи, траекторий, которые никак не возможно было заблокировать. Андрей запоздало рванулся в бок, отталкиваясь от стены. Он надеялся хоть немного сбить наведение, но слишком поздно. Лазеры активной брони взрывали миниракеты на подлёте. Казалось, перед Андреем оказался прозрачный купол наталкиваясь на который миниракеты лопались не причиняя ему вреда. Только вот этот рой управлялся искусственным интеллектом, без сомнений использовавшим одни снаряды для прикрытия других. В хаосе из осколков системы экзоскелета не могли отследить приближающиеся боеприпасы. Рефлекторно он поднял руки пытаясь закрыться от неминуемой гибели. Мгновение и Андрей почувствовал удары в броню. Потом была боль, такая сильная, какой он не чувствовал никогда, всё его тело разрывало на куски и в тоже время жгло невыносимым огнём, а потом всё поглотила милосердна темнота.

Интравентрикулярное введение — введение в лекарства в желудочки мозга.

РЭБ — радиоэлектронная борьба

Становясь океаном, сожалеют ли воды реки о своих бегах? — строка из песни С. Калугина "Вперёд и вверх"

Глава 36. К солнцу

Лалтхи овладело оцепенение. Нет, это было не воздействие Чжойла, который сейчас крутился на одном месте, баюкая обожжённую руку. Цепочка, на которой висел кулон древнего, не порвалась и необычное украшение, выпало из руки Чжойла. Она, механически, стала убирать его под одежду и, вот странно, почувствовала, что оно вдруг стало совсем холодным, словно растратило свою силу.

Искательница даже не сразу поняла, что чувства вернулись к ней. Сейчас она отчётливо ощущала беспорядочное трепыхание — всё, что осталось от жизни древнего. Ей невыносимо было смотреть на изломанное тело и в тоже время, у неё не было сил оторвать от него взгляд. Чтобы хоть немного отвлечься она сосредоточилась на разломанной винтовке, лежавшей неподалёку. А потом, внезапно, внутри него что-то ударило, раз, два. Лежавший навзничь, древний выгнулся в какой-то жуткой судороге. Мгновени и искательница почувствовала, как что-то внутри насильно навязало ему биение жизни. Оно теперь было совсем не таким как раньше, внутри у него теперь словно бы работал какой-то механизм. Удары жизни шли один за другим с одинаковыми интервалами, чего никогда ещё не чувствовала девушка. Потом случилось, то, чего она в последствие никак не могла объяснить, в его голове словно бы проскочила крохотная молния, ничтожная тень тех настоящих небесных молний, способных разрушить всё, к чему прикоснуться, и эта молния насильно вернула его назад. С каким-то жутким потусторонним хрипом в грудь древнего ворвалось дыхание и вновь покинуло его с ещё более отвратительным звуком. Посреди кровавого месива, которое ещё недавно было лицом, внезапно распахнулся один единственный глаз невозможного небесно-голубого цвета.

Древний начал неловко подниматься с пола. Поскользнулся, упал, потом всё же с трудом поднялся. Обе нижние его руки болтались бесполезными плетями. Тело явно слушалось плохо, и всё же он стоял, пусть и покачиваясь из стороны в сторону. Он сунул за спину руку, доставая оттуда свою странную винтовку с восьмиугольным стволом, а потом заговорил. Левый угол рта обвис и из-за этого голос его приобрёл шамкающее старческое звучание, но совсем не утратил издевательских ноток:

— Го-ошпо-ошину-ушша — прошамкал он, снова растягивая слоги — это вшо, шо ты пшибешёг дшя шеня или ещё шо-нибушь бушеш?

Лалтхи шокировано смотрела на него. Раскачиваясь как деревце в ураган, он говорил так, словно бы, оружие Чжойла совсем не причинило ему вреда. С явным трудом он вскинул свою винтовку, ища взглядом в комнате цель. Лалтхи обернулась и вдруг поняла, что не чувствует Чжойла, он просто растворился в темноте, от него остался только мерзкий запах палёного мяса. Все кем он управлял, сидели или лежали на полу, некоторые хватались за головы. Многие раскачивались взад вперёд или из стороны в сторону, как умалишённые.

— Кшашотшка, шуда, этот ушод, пожевался? Чщо-шо я ешо не вижу — прошамкал древний. Он достал с пояса какую-то круглую штуку и поднёс к лицу. Вдруг из неё хлынул поток странной жижи. Касаясь остатков, его лица она превращалась в пену, почти мгновенно застывающую серой коркой. Закончив наносить её на лицо, древний шумно дунул носом, или тем, что от него осталось, высморкнув ошмётки пены, пополам со сгустками крови.

— А, а… п-прости, я… я его не чувствую… А, а, а это… как это ты? У тебя там, это, в груди, машина? — пролепетала потрясённая Лалтхи.

Древний пальцем проделал щель в серой корке там, где должен находиться рот и снова заговорил.

— В адшу шегошня непшиёмный дешнь, шазали, шоб я в дшугой шаз пшишодил — он шумно сплюнул остатки пены, в которой попадалось что-то белое, зубы, наверное — А в гшуди у меня пшаменный мотош, на ядешной баташее.

— Б’йатьа… чём?

— Беш шажнишы. Гже эшош ушодеш? — зашамкал древний, в голосе его слышалось недовольство.

— Он… он… он сбежал, я его по-прежнему не чувствую… — пролепетала девушка, шокировано глядя на древнего, заливавшего всё той же пеной дырки в своей броне. Доспехи его опять местами стали невидимыми и теперь, казалось, что в нем образовалось множество сквозных дыр.

— Вош, кошда не наждо, ты на што тыщь шахов чуешь — недовольно прошамкал древний — а кошда наждо ш тебя пшоку как ш ко… в ошщем невашно — он на глазах приходил в себя — а вошпитаннишы тшвои, гже? Они в шплен обе пшопшали.

— Я… я их не чувствую — в отличие от четырехрукого. Лалтхи всё не как не могла отойти от шока, после воскрешения древнего.

— Шнашать ваш вше в четыше… — он снова громко сплюнул кровавое месиво — в обшем невашно. Шошли ишшать.

Древний двинулся вдоль стены комнаты, не опуская своей винтовки. Он шёл всё увереннее и быстрее. Лалтхи осталась возле двери. Идти в темноту ей сейчас отчего-то совершенно не хотелось. В ней вдруг появился маленький мерзкий страшок. Но вместе с ним возникло желание переложить всё на древнего, почему-то казалось что он способен разобраться с чем угодно. А раз так, то ей идти совсем никуда и не надо. С этой мыслью девушка опустилась на пол и стала ждать. Примерно через полчаса вернулся недовольный древний, судя по всему он ничего не нашёл. несколько минут он простоял, видимо просто отдыхая а потом прошамкал:

— Ты джавай ждешь поищи я пойшу кошидош шазминишовать — он двинулся к двери. Латлхи, непроизвольно подалась за ним, но он, как-то заметил, несмотря на то, что был к ней спиной и сказал — я шкажал шдешь шиди, а тшо еще ошчолчами жачепиш.

Девушка на мгновение остановилась, а потом сказала:

— Я-я с тобой пойду! Ты еле на ногах держишься. А я любую мину на расстоянии найти могу.

— Ша лашно мше не в пешвой. Шиди говошу… жа эшими пшигляжи луше. Ешли ш тобой шо шлушитьшя мше Шайшми шолову отшутшит.

— Лайшми, а откуда ты её знаешь? — потрясённо спросила девушка. Древний никак не реагировал, уходя в дверь. Такого обращения с собой искательница терпеть совершенно не собиралась, к тому же её кулон, а она его считала полностью своим и сейчас воспринимала, так, словно, он всегда ей принадлежал, стал нагреваться, придавая ей уверенности в своих силах — а ну-ка не смей меня игнорировать, ты жестянка четырёхрукая. Или моего удара хочешь попробовать?! — гнев закипел в Лалтхи, мгновенно выветрив все те немногие сантименты, которые она успела себе надумать, пока древний был мёртв.

— Мше говошить бошно, потом шашкашу… — повернувшись прошамкал он — аш вош деши — он покопался в своём доспехе и достал откуда-то странного вида маленькое кольцо. Вроде гайки, только украшенное орнаментом очень тонкой работы и без резьбы внутри. С внезапной ловкостью он схватил её руку и надел эту штучку ей на средний палец. Сделав это, он двинулся в дверь. Лалтхи оторопела. В кольце силы было едва ли не больше чем в кулоне. Она с удивлением стала разглядывать его, крутя в руках. Легко было заметить, что орнамент на нём точно соответствовал орнаменту кулона, к тому же в одном месте был вырезан крест с небольшим красным камушком очень чистой воды посередине. Она снова надела его себе на палец и стала с интересом рассматривать свою кисть, смотрелось так себе, тогда она повернула крестом вперёд. Получилось явно лучше. В этот момент из-за стены раздались глухие удары, быстро слившиеся в один невыносимы грохот. Из двери ударила струя пыли и дыма, быстро заполнившего зал.

Не успела пыль улечься, как из двери показался древний. Он был грязен, но цел, остановившись он прошамкал:

— Кшасотша шошли отшуда, шташи нашо ещё эшихш ш шобой вжать… таш я шешяш.

Он завозился с чем-то и, вдруг, со всех сторон сразу, как тогда, когда он только пришёл, послышался громовой голос, что характерно говорил он теперь без тени шамканья:

— Эй, служивые! Стро-ойся. Кто, сейчас не встанет, останется здесь навсегда, я, выходя заплавлю дверь, если не хотите сдохнуть, пожирая трупы, по-одъём… — древний был абсолютно серьёзен Лалтхи это чувствовала.

Часть, лежавших и сидящих на полу, начала нехотя подниматься. Вид у них был совершенно потерянный.

— Кшашотша, шы шслушаем не шнаешь, шуш ешь кшашой ши бушь офишеш? — опять прошамкал древний, обращаясь к Лаклтхи.

— Я сейчас поищу. А почему ты не говоришь со мной нормально, ты ведь можежь.

— Я пошом объяшню — сказал древний.

Лалтхи двинулась по помещению, вглядываясь в лица пленников и в одном из них, всё ещё сидящем на полу, вдруг узнала Шыйра.

— Вставайте, сотник… — тот не реагировал — господин сотник… — опять ноль реакции, тогда Лалтхи набрала в лёгкие побольше воздуха, представила себе, что Шайе, её самая непослушная воспитанница, не желает утром вставать с кровати и что есть мочи заорала — Встать солдат! СМИ-ИРНААА — она вложила в речь толику силы, как это делал Чжойл, и внезапно это подействовало. Шыйр как-то нехотя поднялся и изобразил какое-то подобие строевой стойки. Однако это было всё, чего Лалтхи смогла добиться. Тогда девушка недолго думая применила крикуна. Шыйр, раззявил рот и заорал что есть силы, выкатив глаза. Он кричал, пока не потратил весь воздух. Даже тогда он продолжал бешено вращать глазами, силясь вдохнуть, но не мог. Это отрезвило его

Лалтхи отпустила его, и он с шумом вдохнул, на лице его вначале появился страх, а потом удивление. Он ошалело оглядывался вокруг, кажется, неспособный понять, где находиться. Наконец, блуждающий взгляд его наткнулся на древнего, который стоял, привалившись к стене, и возился со своими доспехами.

— У-у-у-учитель Лалтхи-и-и — заикаясь на все лады, выпалил он — г-г-где мы, мы, мы.

Лалтхи очень захотелось срифмовать, как это делали в её армейском детстве, но она удержалась. Чему-то полезному в Ордене их с Лайшми всё-таки научили.

— Шыйр! Задача: построить и пересчитать бойцов, доложить по готовности! Офицеров отдельно. Раненых подготовьте к транспортировке!

— У-учитель кто, кто э-этот с дырками?!

— А этот — Лалтхи запнулась, она уже пришла в себя и теперь была готова ко всему, даже к тому, что бы принять ситуацию такой, как есть — это древний мудрец из-за гор, по крайней мере так себя именует.

— Непщавдша — от стены зашамкал древний — у мешя имя шесшть. Шандшей…

— У меня тоже — парировала Лалтхи — и сдается мне, ты его прекрасно знаешь — не оборачиваясь процедила она.

— Шошошо ушитлшь Шаштши — откликнулся тот.

— Ладно, оставим это пока. Так и быть, сейчас зови, как зовешь — она посмотрела на него через плечо и отшатнулась. Древний, содрал серую коросту с лица, словно маску, выдрав в месте с ней осколки стекла и большую часть кожи. На девушку смотрело нечто чудовищное и невыносимое в своей отвратительности. Красноватые мышцы оголились, чуть поблёскивая сырой поверхностью. С того, что раньше было лицом на неё уставился голубой глаз и зияющая невыносимо розовой пустотой глазница, из которой не полностью были вычищены остатки глазного яблока. Древний, совершенно не интересуясь такими мелочами, перевел взгляд своего единственного глаза на получившуюся маску и стал рассматривать застрявшие в коросте куски стекла. Потом, извлёк откуда-то, свою круглую штуковину и опять принялся поливать себя странной жижей всего за пару минут застывшей новым покровом.

Тут только он, кажется, заметил, что на него смотрят добрых два десятка глаз.

— Пшашу пшащения — прошамкал он и громко сплюнул куски пены на пол, крови на них уже не было. Лалтхи вдруг стало весело и она, вспомнив, казавшиеся теперь, бесконечно давними события в форте произнесла.

— Фу, приличные юноши, так, не делают…

Древний, минуту стоял молча, а потом как-то ритмично закашлялся, кажется, он так смеялся, закончив с этим и чуть отдышавшись, он прошамкал:

— Вишоваш ишпшавлюш…

Потом он снова начал копаться со своим доспехом, в какой-то момент пятна невидимости исчезли с него и броня стала просто грязно-серой с разводами. Шыйр тем временем руганью и пинками поднял большинство солдат, распределив их по сотням, к которым они принадлежали. Часть из них была без сознания.

— Послушай, древний, а можно привести в себя тех, кого ты оглушил? — спросила Лалтхи — знаешь, было бы намного проще, если они бы смогли пойти своими ногами.

— К шошашению неш. Оши пшидуш в шебя чешеш чаш — прошамкал он.

Лалтхи мысленно выругалась и закричала:

— Шыйр ко мне!

Примерно через одну тридцать вторую часть часа тот подошёл к ней со словами:

— Да учитель — при этом он опасливо оглядывался на древнего — а, учитель, а ведь э-это вы его из мёртвых подняли, да?

— Не несите чуши, Шыйр! — ответила искательница — на такое никто не способен, ну кроме него, конечно — она указала на древнего — он сам как-то ожил. Да, надо организовать транспортировку раненых. Послушай — обратилась она к древнему, а здесь есть какой нибудь склад?

— Тшешья, дшвершь на левшо…

— Шыйр! Отправьте туда людей, пускай найдут что-нибудь чтобы нести раненых — распорядилась Лалтхи, стоит ли говорить, что это занятие ей очень нравилось.

Шыйр, который уже достаточно пришёл в себя. Посмотрел на неё, потом на древнего, сощурился и проговорил.

— Я благодарен Вам учитель, что привели меня в себя, но дальше мы уж сами справимся… Скажите, древний, где мы?

— В пошемешье, я пошажу гже вышод. Я шедавшно умишал и шомочь в пешенощше не шмошу.

— А как вы… это ну…

— Шошом — ответил древний.

Сборы заняли ещё около часа. Некоторые из оглушённых стали приходить в себя. Теперь нести надо было только несколько раненных. Лалтхи было нечего делать и она стала пробовать свои новые ощущения. Сосредоточившись она обследовала подземелье и то, что она чувствовала её просто таки шокировало. Живых здесь почти не осталось, только один странный человек в соседней комнате. Но вот что пугало, такой концентрации ужаса и страданий она не чувствовала давно. Она, почему-то, была уверена, что в этом был виноват отнюдь не только древний. Судя по всему, он убивал быстро, не стараясь причинить особых мучений. Значит здесь и раньше происходило что-то очень плохое. Она выглянула за дверь там был длинный темный туннель, освещённый редкими смоляными лампами. С одной стороны он терялся в темноте, а с другой была проходная своротами, остатки створок, которых криво болтались. Она вернулась в зал и спросила древнего,

— Кто это там, в другой комнате?

— Яжык, ош шам ошень пшигошитьшя. Эшо мешный колшун…

— Колдун — удивлённо спросила Лалтхи. Слово это можно было трактовать по-разному, в том числе, как искатель.

— Эшош, шотшошый тшыкашет шальшем и ншешет шашобащину, шлушит шошподшину — невнятно прошамкал древний, он, явно, был чем-то занят — Шыйш поможише забшашь яжыша. Ош тшам.

— Хорошо, сейчас отправлю туда, кого нибудь — ответил Шыйр.

Дождавшись солдата, волокшего на плече языка. Древний встал во главе, а остальные выстроились в колонну и двинулись по туннелю. Лалтхи пошла рядом с древним. Он шёл несколько в развалку, то и дело припадаю на левую ногу. Лалтхи опасалась того, что древний не полностью разминировал туннель, но всё было чисто. За воротами находился узкий проём, который вёл в перпендикулярный узкий проход стены его были совсем гладкими. На равном расстоянии в потолке коридора были вентиляционные отдушины под которыми собрались небольшие горки мусора. Проход был абсолютно пуст. Они шли довольно долго — не менее получаса, прежде чем добрались до поворота. Там древний жестом велел им остановиться и двинулся дальше в ещё один проход, где плескалась вода. Лалтхи пошла за ним, спросив:

— Ты что собрался делать.

— Вжожвашь двешь… — прошамкал он.

— Это ту, которая впереди?

— Жа.

— Там справа механизм, что бы её открыть.

На шлеме древнего зажёгся фонарь из которого бил мощный луч света, выхвативший из темноты гладкие стены узкого прохода по полу которого текла вода. Он заканчивался тупиком. Дорогу перекрывали каменные глыбы. Справа на стене находилось нечто вроде дверцы. Они с древним добрались до неё и древний вдруг вырастил из руки язык белого пламени. Им он провёл по щели вокруг дверцы и она вывалилась, подняв в воздух целый фонтан брызг.

— Эй, ты что делаешь? — возмутилась Лалтхи.

— Пшоштши — прошамкал он в ответ. Лалтхи вдруг почувствовала, что биение жизни в древнем стало обычным, как у всех остальных людей. Машина внутри него больше не работала. Древний, толи не знал об этом, толи не замечал, а может просто не придавал значения, возясь с рычагами сложного механизма, видимо, предназначенного для того чтобы открыть двери. Примерно через четверть часа он смог что-то повернуть в этом механизме и глыбы, закрывавшие вход повернулись в стороны пропуская внутрь красный свет заходящего солнца. Вода стала стремительно убывать, Лалтхи, увидев это, побежала обратно чтобы позвать солдат. Сейчас она чувствовала такое облегчение словно с плеч её свалилась огромная скала.

Когда она вернулась ведя наружу солдат, то первым делом стала искать глазами древнего. У неё появилось стойкое ощущение, что он попытается сбежать. Однако, тот таких попыток не предпринимал и просто сидел на плоском камне.

Увидев её он произнёс:

— Бушем шдашь.

Почему-то Лалтхи ощутила невероятное облегчение, увидев перед собой четырехрукого. Она уселась рядом с ним прислонившись к стволу дерева и сама не заметила как уснула.

Глава 37. Лагерь

Буря, вызванная вспышкой на звезде, закончилась так же внезапно, как и началась. Магнитные линии прекратили в безумии изгибаться, словно ужи на сковородке, и в этот момент в голове Андрея раздался голос Доктора:

— Ты как там?

— Паршиво — ответил Андрей — принимайте телеметрию.

Несколько минут спустя доктор сказал:

— Ничего, жить будешь. Повезло ж тебе, однако, далеко не всем стимулятор с функцией кардиоверсии ставили, да такой ещё мудрёный — доктор говорил даже с каким-то удивлением — Ух ты, у тебя ещё в центрах поддержания сознания электроды, типа, чтобы сразу в себя прийти.

— Дык, и я не из простых, всё-таки во второй космодесантной служил. А по поводу железа, оно только в боевом режиме работает.

— Харе хвастаться, как у тебя там? — спросил доктор.

— Освободил искательницу, рыжую, ну, которую Лайшми крохой зовёт, передай ей, что она, в смысле Лалтхи, в порядке. Ещё тут до сотни пленников. Там вообще такое было, охренеешь. Я сейчас записи сброшу, так погоди, ага. Вот, принимай подарочек… И, это, пока суть да дело, крестовик пошли нам.

— Хорошо, ага, данные принял. Крестовик идёт к тебе — ответил доктор.

— Да, ещё, поговори там с местными, надо помочь тем, кого из плена вытащили. О, кстати, распечатай им карту, а то они вряд ли знают, где находятся — сказал Андрей.

Он оглянулся, на выходящих, и вдруг обнаружил спящую искательницу, всего в паре метров от себя. Андрей неуверенно поднялся. Всё тело буквально кричало, о том, что делать этого никак не надо, но он привычно сказал себе ключевые слова — «Боль — друг» и, сосредоточившись на собственном дыхании, подошёл к искательнице. Андрей на минуту остановился, ему стало жаль будить девушку. Лалтхи изрядно досталось, она была грязна и оборвана, а огненно-рыжая коса растрепалась и местами слиплась от крови. Делать было нечего и Андрей, как мог, аккуратно потряс девушку за плечо.

— Ушитешь, пшошипайтешь — прошамкал он. Рот его горел огнём. Очень хотелось обезболиться, но Андрей боялся просто отрубиться, от препарата. Лалтхи проснулась и резко отстранилась от него, даже вскрикнув.

— Древний это ты?! Ты зачем меня пугаешь? — она тяжело дышала, в голосе её звучало раздражение — что, делать нечего? Так я тебе дело быстро найду — Настроение у неё явно было отвратительное. Похоже, что девушка страдала застарелым ПТСР и именно это, скорее всего, объясняло её периодическую гневливость и наклонность к дисфории. Хорошо, хоть никаких веществ не употребляла, а то многие даже на кораблях были весьма склонны к подобному.

— Пшаштите Ушитешь Вы немошли бы… — Андрей, говоря это сложил руки перед грудью под прямым углом — это был здешний жест почтения, что-то вроде поклона.

— Ты… ты, чего, древний, имя моё забыл? — это почему-то было произнесено не столько с раздражением, сколько с обидой.

— Шаштши, пожашуйшта, нашо выбшашь шамыш шажолыш шаненыш. Шкоша пшидеш машиша, ошвежу ваш в лашешь — говорить нормально Андрей не мог, во рту не осталось зубов, а язык опух и отказывался нормально ворочаться.

— Ты поможешь, доставить раненных? — недоверчиво уточнила девушка.

— Ша и тебшя. Пшошти шо напшягаю — продолжил Андрей.

— Да, да ладно, я сейчас — она нехотя поднялась и пошла, разговаривать с Шыйром, командовавшим, освобождёнными солдатами. Не прошло и пятнадцати минут, как из леса на всей скорости вылетел крестовик, произведя абсолютно шоковое впечатление на всех присутствовавших. Солдаты, успевшие подобрать по дороге все доступные стволы, открыли по нему беспорядочный огонь. Всё, что оставалось Андрею, это использовать громкоговоритель:

— Прекратить огонь — выкрикнул он — это свои!

Крестовик, тем временем, не замечая попадающих в него пуль, выбрался на ровное место и развернулся к ним люком десантного отделения. Услышав Андрея, некоторые прекратили стрелять, а может просто патроны кончились. Но всё равно редкие пули продолжали бить в корпус шагохода. Тогда Андрей, выкрутив звук на-полную, заорал.

— Ещё кто выстрелит, убью — звук был такой, что у солдат, наверное, уши заложило. Только теперь они прекратили огонь.

Андрей, ругаясь про себя, двинулся к машине и дал команду открыть десантное отделение. Он оглянулся: солдаты смотрели на происходящее, замерев, один даже рот открыл. Андрей подошёл к Лалтхи, которая была шокирована чуть меньше остальных и прошамкал:

— Шаштши, гше шаншенные? Мошу вжяшь чешешых.

— Четверых — уточнила девушка.

— Дша — ответил Андрей.

— Слушай, говори уже нормально, ты же можешь, это с твоей стороны просто издевательство какое-то.

— Ошень гшомкшо пошушаешя, огшошнетше — прошамкал Андрей.

— Ладно, поняла — недовольно ответила девушка.

Лалтхи быстро вывела из оцепенения Шыйра и к машине опасливо подтащили четверых раненых солдат. У двоих были огнестрельные раны ног у двух других осколочные ранения груди и живота. Андрей глянул на них и, указывая на тех что были ранены в ноги, проговорил:

— Подшешжите иш, я помошу.

Никто не двинулся с места. Лалтхи, недолго думая, заорала:

— Четверо ко мне. Бы-ыстра!

К удивлению Андрея почти сразу к ней подошли несколько солдат.

— Подержите раненых — уже спокойнее сказала она.

Они ухватили одного за руки и ноги и Андрей, осмотрел ногу жгута не было зато нашлась давящая повязка, промокшая алой кровью. Он её срезал и обнаружил, в ране плотный сгусток. Видимо средства пожалели и кровь немного подтекала. Тогда он очистил рану мгновенно залившуюся артериальной кровью и, вставив в неё апликатор, заполнил пеной, практически мгновенно сформировавшей сгусток. Солдат орал как сумасшедший, вырываясь изо всех сил, но кода пена попала в рану успокоился. Сработал местный анестетик. Потом проверил второго у того был явный огнестрельным перелом, но повязка была чистой.

— Ещё ташие ештшь? — спросил он.

— Н-нет — ответил Шыйр.

— Этиш бушем гшушить напешод.

Он забрался в крестовик и развернул передние сиденья, так чтобы удобнее было разместить на них раненных. Когда они закончили их туда утрамбовывать, он указал, как уложить двоих более тяжёлых в десантном отделении. Перед этим он проверил повязки. У раненого в грудь она была вполне герметична и Андрей удовлетворённо шамкнув произнёс:

— Шаштши шы шуда — указывая искательнице на боковую скамейку.

— А ты? — взволнованно спросила девушка.

— Я на вешхь — Андрей указал рукой на крышу крестовика, а потом, когда Лалтхи залезла в машину, пристегнул её трехточечным ремнём. Закрыл десантное отделение, а сам, кряхтя, полез наверх. Тут только он вспомнил о карте для Шыйра. Пришлось снова открывать крестовик. Хорошо хоть, тубус с картой оказался недалеко. Андрей достал его и, протянув Шыйру, сказал:

— Кашта — тот, явно, его не понял. Андрею пришлось открыть тубус и показать Шыйру карту, от которой тот пришёл в восторг. По местным меркам она была просто фантастической. По мнению же Андрея, просто, карта как карта. Тоже мне достижение, при развертывании листа над ним появляется объемная голограмма горного хребта, участки которого можно приближать и удалять. Ну и, как водится, указание метаположения на данный момент, пройденный путь, подсветка основных безопасных маршрутов, все дела, ну как на всех уважающих себя картах.

Потом Андрей повторно с руганью полез наверх на броню крестовика и закрепился страховочными ремнями. Экзоскелет работал весьма так себе и он опасался просто свалиться по дороге. Потом он перевел управление крестовиком на свой мозгомашинник и, помахав Шыйру на прощание, чего местные явно не поняли, погнал шагоход к лагерю.

В этот раз, он и не думал лихачить, во-первых, опасался растрясти раненных, во-вторых, боялся, что свалится сам. Поэтому ему потребовалось двигаться намного более длинным путём, чем прошлый раз. Впрочем, весь путь занял менее полутора часов. Конечно без пары прыжков не обошлось, но совсем небольших метров по десять не больше. Добравшись до лагеря, Андрей загнал крестовик во двор. Правда арка была слишком низкой и ему пришлось слезть и зайти в крепость своими ногами. Прибытие крестовика стоит сказать особой реакции не вызвало, а вот появление Андрея, похоже что, в очередной раз шокировало местных. Впрочем, не столько сам он, сколько его весьма потрёпанный вид.

Стоило им появиться как во двор вышел Голубев, вместе с Шыйхом, сотником Щьйлком и Вьйном а минутой позже к ним присоединился и военный врач по имени Лащ. Сейчас Андрей не мог видеть меток, которые расставлял Ильич, но его выручала собственная цепкая память. Стоило двери десантного отсека открыться, как Лалтхи выпрыгнула наружу, произнеся себе под нос крепкое словцо. Оглянувшись, она немедленно набросилась на Андрея с руганью:

— Ты что, жестянка ты четырёхрукая, не мог вести нас аккуратнее? Я тебе кто вообще…

— Эшо мше говошиш та шо шпушкашась по гошной шеке в лошке — прошамкал в ответ Андрей

— Это другое, ты собирался разнести форт, и я вынуждена была идти им на подмогу, так быстро как могла. Тогда, между прочим, это тоже было по твоей вине… — возмущённо протараторила Лалтхи.

— А жшесь шаншенные…

— Да, можно подумать ты о них думал, ты… жестя…

Тут Лалтхи что-то закрыло рот. Сзади неё стояла высокая черноволосая девушка. Стоило признать, она была красива. Шайли, а это была именно она обняла искательницу, которая едва доходила ей до весьма выдающейся груди, при этом, как бы случайно закрыв той рот локтем.

— Лалтхи я так волновалась. Это было так ужасно — заворковала она, наклонившись — пойдём тебя надо привести в порядок, да и мужчинам надо обсудить их скучные дела.

— М-м, ммм, немедленно отпусти меня. Шайли, я сейчас этого шепелявого прибью, а потом поговорим — искательница, кажется, разозлилась не на шутку.

— Слушай древний — вдруг совсем другим серьёзным голосом спросила Шайли — а кто это тебя так?

— Шошпошин подшемешцев…

— Скажи, а зачем, ты к ним полез?

В этот момент Лалтхи вдруг утратила весь свой пыл и покраснела аж до самых кончиков ушей, потом буркнула что-то неразборчиво и, вырвавшись из объятий подруги, убежала, куда-то за крестоквик. Андрей проследил за ней взглядом и машинально отметил, что двери в лагере такие же, как и в подземелье.

— Шпашибо ушитешь — прошамкал Андрей.

— Пошли я тобой займусь — устало сказал Валентин Сергеевич, так чтобы все слышали. Потом добавил по радиосвязи — в крестовике оборудования, конечно минимум, хорошо бы до стрижа метнуться…

— Там две девочки в плену и этот уродец сбежал. Надо немедленно приступать к поискам. Надо ещё обсудить ситуацию с искательницами и ещё…

— Ты пару часов назад клиническую смерть пережил, тебе по хорошему в реанимации ещё минимум сутки лежать положено. Так что полезай в крестовик, надеюсь часов за двадцать пять — двадцать семь управлюсь. Да, и твой экзоскелет вообще никакой, там есть ремкомплект, бронепластины новые распечатаю. А то ты второго выстрела из УРГ не переживёшь. Ты и первого-то не пережил.

— Хрен с тобой.

Андрей полез в крестовик.

— Валентин Сергеевич, надо бы освобождённым слышащего отвести, глядишь им военные помощь выслать смогут.

— Хорошо, пойду поговорю с местными.

Андрей разместился на сидении крестовика и связался с Ильичом, запросив данные с беспилотников. Во время вспышки они не работали и как и ожидалось, сбежавшего господина не засекли.

Тут Андрею стукнула в голову мысль. А ведь надо спросить у Лалтхи. Вдруг она что-то знает на счёт господина, в конце концов они уже начали выполнять свою часть договора, пускай и искательницы поработают. Андрей глянул в зипе крестовика и к своему удивлению нашёл там ремкомплект к экзоскелету, маленький конечно, но он содержал модуль синтеза звуков. Он провозился минут пятнадцать пока его установил, а потом, нехотя вылез из крестовика и пошёл искать Лалтхи.

Он огляделся и к своей радости увидел коменданта, к которому незамедлительно и обратился:

— Господин Шыйх не подскажете ли, где мне найти учителя Лалтхи? — спросил он.

— О, Вы уже нормально говорите — удивился тот.

— Да нашёл пару запасных частей — ответил Андрей, указывая рукой на шлем — мне срочно надо поговорить с учителем Лалтхи. Она может знать важные вещи о господине. Само его существование угрожает всем нам, и я хочу покончить с ним как можно скорее.

— Она наверное у себя, я думаю она хотела бы прийти в себя после дороги…

— Это её воспитанницы в плену — сейчас не время красоту наводить — раздражённо сказал Андрей — где она?

— Воон та дверь, спросите у воспитанниц.

Адрей двинулся в указанном направлении и, подойдя к двери, громко постучал, а потом громким голосом произнёс:

— Здравствуйте, мне нужно поговорить с учителем Лалтхи.

Ответом ему было гробовое молчание. Андрей повторил, потом ещё раз, потом громче. Минут через десять дверь открылась. На пороге стояла рыжая, что-то жевавшая. Вид у неё был усталый:

— Чего орёшь, вечер уже девочкам спать пора? — спросила она, но без раздражения.

— Простите учитель… — Андрей сложил руки в жесте почтения.

— Хватит уже…. - глядя в сторону сказала Лалтхи — ты уже говорить нормально можешь?

— Да, нашёл тут кое какие запчасти. Слушай, как бы там ни было, двое девочек в плену, мы пока, что не можем их найти. Есть важный момент, ты не знаешь кто может быть господином подземельцев. Может хотя бы сможешь описать его это уже поможет поискам.

— Его зовут Чжойл, учитель Чжойл, официально он преподавал слышащим в Круге, но редко там появлялся, вроде, как, всё время был занят какими-то особыми поручениями. И ещё он не слышащий — Лалтхи сделала драматическую паузу — он искатель и обладает огромной силой. Может подчинять себе большое количество людей, и отключать их на некоторое время.

То что Лалтхи, вот так просто знала кто такой господин поразило Андрея до глубины души. А вот способности искателя, которых, вроде как давно не было его удивило намного меньше.

— Большое спасибо, теперь искать будет легче. Мы пойдём к летающей рыбе, мне надо подлечиться и починить броню, вернёмся завтра к вечеру.

— И ты не удивлён что он искатель? — спросила Лалтхи.

— Неа, я слыхал про одного искателя, который подготовил двух достойных учениц, но сам погиб защищая их. Он был настоящим героем. Так что теперь не удивляюсь.

— Т… такого не может быть, искателей нет уже очень давно и….

— Он был героем и заслуживает признания, остальное не важно. Да, и ещё, как ты смогла сопротивляться ему? Это могут все искательницы?

— А ты разве не знаешь? — сказано это было с каким-то подозрением. Несколько секунд помолчав девушка сунула себе руку за ворот формы и достала за цепочку нательный крест — что это?

— Это знак Бога, такой носят у нас в память о его жертве. Ты вообще сейчас к чему?

— Жертве богу? — проигнорировала вопрос Балтии.

— Нет он собой ради нас пожертвовал. Этот крест и кольцо раньше принадлежали моей матери. Я их с обой полжизни бестолку таскал, мне они всё равно не к чему, подумал тебе пригодятся. Не нравятся выкинь или продай.

— Скажи, а сколько человек в твоём роде — вдруг перевела тему девушка.

Андрей задумался, у него была сестра и дети, наверное, ещё потомки были, а может и не было за четыреста с лишним лет возможно и фамилии-то не осталось. Он подумал и сказал:

— Я последний.

А вот это почему-то произвело на девушку абсолютно шоковый эффект. Андрей посмотрел на неё и спросил:

— Ты чего?

— Да, нет ничего. Это так… неважно — собралась она — я пойду, надо себя в порядок привести.

— А ну тогда удачи.

Андрей сразу же дал команду Ильичу искать учителя Чжойла и любые упоминания о нём. Он чувствовал себя всё хуже. боль стала почти невыносимой, зрение расплывалось и его изрядно качало. Андрей с трудом доковылял до крестовика. Люк его был открыт внутри уже сидели Голубев и незнакомый парень. Он почему-то мерзко ухмылялся. Андрею он показался несколько знаком, Впрочем сил вспоминать кто это был, совсем не осталось. Андрей забрался в кресло крестовика, пристегнулся и наконец-то смог вести себе достаточную дозу обезболивающего. Минуту он молча смотрел на голубева, а потом потерял сознание.

Кардио версия — восстановление нормального ритма сердца в случае аритмии

ПТСР — по, травматическое стресорное расстройство (комбинация следующих симптомов: навязчивые воспоминания, навязчивые сны, расстройства настроения (депрессия), склонность к зависимостям)

Дисфория — плохое настроение, раздражительность.

Глава 38. Популярное чтиво

После разговора с древним у Лалтхи было, признаться, совсем неспокойно на душе. Подаренные ей украшения не были чем-то обычным, как она с самого начала и предполагала, но древний, толи не знал об их силе, толи просто изображал что, не знает. Но всё это меркло в сравнении с его последними словами. Во-первых, он знал об учителе. Этого самого по себе было достаточно, чтобы испугаться. Главное, чему их с Лайшми учил преподобный Лхойш, было никогда и никому не рассказывать ни о нём, ни об их собственной силе. Их обнаружили случайно, просто, среди солдат одного из отрядов оказался многоопытный видящий, специализировавшийся на распознание одаренных детей. Он-то и заметил в двух изможденных девочках, которые брели с обозом, силу, превышавшую всё что он когда либо видел у детей их возраста. Сестрица Лайшми, кстати, к удивлению Лалтхи, сейчас была здесь же в Лагере, но она спала, и искательница не стала будить подругу.

Во-вторых, украшения древнего, скорее всего, были не просто наследством, это были самые настоящие фамильные сокровища уничтоженного рода. Ну не могут же случайные побрякушки, в самом деле, быть способными на такое. Или, если это просто вещи древних, то на что же тогда способны их сокровища, страшно подумать. Впрочем в версию с обычными вещами Лалтхи не верила, не станут же древние наполнять силой что попало. Вообще говоря, ситуация была прям, как в сказке, какой-нибудь, или в тех книжках с мягкими обложками, которые она периодически отбирала у воспитанниц, не желавших делать задания на вечер. Так себе, конечно, чтиво, но разгрузить мозги иногда помогало. Книжки она потом, как-нибудь невзначай возвращала, предварительно прочитав, ну и показав, конечно, Шайли, вдруг она ещё не видела. Воспитанницы, порой, на всё были готовы пойти ради этого чтива: скромная видящая, вроде Лийши, находит сокровище и становится могущественной искатльницей, можно подумать, с ней после этого дружить станут. Ну не бред ли, а читаешь не оторваться…

Так вот, сейчас самый настоящий древний (один из любимых героев этих книжек) отдал ей сокровища своего погибшего рода. Стоит отметить, что в книжках древний обязательно был красавцем и скорее уж походил на Чжойла, чем на четырёхрукого или "доктора". Из всех атрибутов красавца у четырёхрукого был только рост, что уж и говорить, а он, и правда, был великан. Его лицо, а Лалтхи прекрасно представляла, во что оно теперь превратиться. Она не раз видела людей, выживших после таких ранений. Так вот, то его лицо, которое она видела ночью, когда древний взялся доставать их музыкой, было совсем уж какое-то обычное. Лицо как лицо — худое, скуластое с длинным и острый носом, щеки впалые, губы ниточкой, оно скорее подходило какому-нибудь работяге, чем герою любовнику, ну ладно, просто герою. Вьйн на его фоне смотрелся просто писаным красавцем несмотря даже на шрам от рваной раны занимавший добрую половину его левой щёки. У Шайли этот рубец почему-то вызывал неподдельный восторг и, чем дольше Лалтхи знала эту парочку, тем больше убеждалась, что они знакомы много дольше, чем говорят. И скорее всего такое отношение к особой примете старшего следователя у её подруги появилось совсем не на пустом месте. Ну и дай им Бог счастья.

Впрочем, двум главным признакам древних, и доктор, и четырёхрукий соответствовали целиком и полностью. Они были невероятно могущественны, а их мотивы понять было просто невозможно и ещё одно в любых, что легендах, что книжках, а все они, так или иначе, основаны на легендах, древние всегда были мстительны. И стоило признаться жестоки. В это прекрасно укладывались слова древних о Чжойле, а в них звучала неприкрытая кровожадность.

В этот самый момент в комнате, где Лалтхи перекусывала всем что нашла, а нашла она тушёное мясо ящера с жареными орехами в ягодном соусе (ягод, честно сказать, здесь не было ими служили сукулентные шишки, подобные таковым у земного можжевельника), его положили в ледник, явно желая доесть с утра. Ещё была полная жестянка маринованных проростков папоротника её кто-то спрятал в ящике с обувью. Ну и так по мелочи — сушёную рыбу, припрятанную в сумке с учебниками, не надо быть искательницей, чтобы её найти аппетитный запах распространялся на всю комнату, и даже пастилу из вываренных ягод. Тоже мне нашли, где прятать в шкафу среди белья! Найденного, легко хватило бы на троих. И вот в самый разгар этого ночного пиршества появилась Шайли. Она какое-то время смотрела на уплетающую за обе щёки искательницу, наклонив голову, а потом сказала:

— Ты чего это делаешь?

— Ем, а что? — с набитым ртом сказала искательница.

— А откуда всё это? — поинтересовалась видящая.

— Ну, что откуда, рыбу, вот, вместе с книгами прятали, а жестянку с обувью, то же мне выдумали — уплетая с аппетитом продолжила Лалтхи.

— То есть это всё чужое…

— Я это, чисто случайно, нашла. Надо было лучше прятать, им ещё учиться и учиться, ну, ничего научатся… на горьком опыте…

— И тебе не стыдно? — ускоряющее спросила Шайли.

— Не-а — ответила искательница.

— Слушай, я хотела спросить, а что это у тебя на руке — продолжила видящая.

Лалтхи несколько минут думала с ответом, а потом произнесла:

— Это подарок.

— То есть подарок от того, от кого я думаю. Та-ак — заговорщически произнесла Шайли — только не говори мне, что это фамильные сокровища уничтоженного рода древних.

— Сложно представить, но он сказал, что это были вещи его покойной матери, он их с собой таскал полжизни, не знал куда деть и решил отдать мне. Честно говоря я не думаю что подобные, хм, вещи могут быть просто безделушками.

— А что ещё есть — мигом заинтересовалась Шайли — показывай.

Лалтхи опять задумалась, а потом достала из-за ворота странный кулон, который сам древний называл просто — «крест».

— Ух ты никогда таких не видела. А можно? — оживилась Шайли.

— Не знаю. Чжойл пытался у меня его отобрать, но ему всю ладонь сожгло — ответила Лалтхи. Шайли тут же опасливо отдёрнула руку.

— Чжойл? — она, кажется, была потрясена до глубины души — а его-то ты, где повстречала? — в голосе видящей звучала плохо скрываемая неприязнь.

— Он там, в подземелье, всеми командует. То есть, командовал, древний их всех там перерезал. Шайли! Чжойл искатель, и, ты даже не представляешь, на, что он способен… — напряжённо выпалила Лалтхи.

— Ещё как представляю — и вот сейчас в голосе девушки звучала уже не неприязнь, а ничем не прикрытая ненависть — ещё как представляю — повторила она.

— Ты чего?

— Да ничего, дело прошлое — со вздохом произнесла Шайли — слушай, там воды большой чан согрели, пойдём-ка мыться, заодно и мне всё расскажешь.

Лалтхи согласилась. На удивление, баню готовили на совесть. Печь под малым каменным бассейном, ну как малым, в нём вместе с подругами могли бы поместиться ещё пара воспитанниц, была вытоплена на славу. Сам бассейн был наполнен чистой водой, в ней явно ещё никто не мылся. Мочалки ибанный щёлок были свежими, а состав для мытья волос был выше всяких похвал. Даже полотенца чистые откуда-то достали.

Как объяснила Шайли, это сделали ради Лайшми. Сама она, честно говоря, столь высокого начальства побаивалась, но воспользоваться случаем не преминула, особенно учитывая то, что Лалтхи тоже чином уступала лишь Щьёну и то не сильно. Лалтхи, выслушав её соображения, просто сказала:

— Да ладно тебе, какая ещё сестрёнка Лайшми начальница, обычная девушка, как я…

— Ну да, как ты, которой древние дарят сокровища погибшего рода. Если воспитанницы узнают ты станешь самым популярным человеком в круге — смеясь ответила Шайли.

— Да ну тебя — засмеялась искательница. Девушки нежились в малом бассейне, при этом видящая пыталась хоть немного распутать волосы подруги.

Лалтхи начала рассказывать обо всём что с ней произошло, начиная, со своего прибытия в форт. Шайли охала и ахала, вид при этом у неё был абсолютно восторженный. Более всего её восхитил момент, когда украшение древнего дало Лалтхи силу сопротивляться наваждению Чжойла. Она не удержалась и вдруг схватила кулон. Лалтхи очень испугалась, но кулон почему-то не причинил Шайли никакого вреда. Она держала украшение всего несколько секунд, но за это время на её лице сменилась целая гамма чувств от удивления к восхищению. Потом она произнесла:

— Слушай, мне скоро экзамен на третью ступень сдавать, дашь на один раз, я с ним даже на второю сдать смогу. А эта гайка на палец, тоже так умеет?

— Ну, в общем, ну, да…

— Ничего себе целых две, точно дай одну из вещиц на экзамен.

Лалтхи продолжила свой рассказ. Дальше Шайли её не перебивала, только иногда задавала уточняющие вопросы. Когда искательница закончила Шайли спросила:

— То есть эту круглую он тебе дал просто что бы тебя отвлечь, какое расточительно отношение. Впрочем, ему наверно это не к чему, он и так вон какой — чуть подумав, Шайли встрепенулась и спросила — Слушай, подруга, а ты ему хоть спасибо-то, за всё это сказала?

— Ой, да было бы за что…

— Ну, знаешь ли, что-то у меня есть сомнения, что он, попробовав твоей благодарности, станет ещё тебе помогать, уйдёт к себе за горы и будет там жить.

— Ой, да и пусть катится на все четыре стороны — с какой-то даже неприязнью сказала Лалтхи — хоть за горы, хоть за моря, да, можно подумать, меня или Лайшми кто, когда благодарил за нашу работу, хотя мы жизней спасли видимо, не видимо, не гнали и ладно. Пуская и он потерпит…

Тут, вдруг, опять перед глазами девушки встало лицо старого солдата, позаботившегося о них, несмотря на осуждение окружающих.

— Что замолчала, кто-то, выходит, был благодарен, а, ну-ка, ну-ка, ну-ка. Он красивый, а?

— Нас с Лайшми один солдат защищал, Шхлоем звали, мы ему вместо дочерей были, он погиб закрыв меня собой.

— И не он один…

— Да этому вообще всё нипочём, представляешь, говорит в аду был неприемный день, сказали в другой раз заходить — показушник. А потом остатки лица с себя содрал и смотрит у него там кожи, почитай что и не осталось, в глазнице остатки белка — девушку аж всю передернуло — уух, жуть короче, страшно вспомнить.

Закончив с мытьём, Лалтхи отправилась спать, она устала и в таком состоянии, вряд ли смогла бы работать эффективно. Ей показалась, что она, только что закрыла глаза, как кто-то стал трясти её за плечо. Ей вдруг почему-то подумалось — «Опять четырёхрукому неймется, ещё какую дурь попросит, сам ведь во всём разобраться может». Искательница попыталась отмахнуться и непроизвольно проговорила:

— Отстань четырёхрукий… я спать хочу

— Учитель, пора вставать.

Ллатхи раздражённо открыла глаза, но вместо обезображенного лица четырёхрукого увидела улыбающуюся физиономию Шайе. Она не сразу поняла, что происходит и лишь минуту спустя, до неё дошло, что она находится в Лагере. В высокие стрельчатые окна падали лучи яркого солнца, в которых можно было разглядеть множество плавающих пылинок. В комнате было тихо, остальные воспитанницы уже встали и ушли куда-то, завтракать, наверное. Лалтхи с трудом поднялась с кровати, всё её тело болело и истово требовало лечь обратно, но, позволить себе подобное, она не могла. Искательница, сделав утренние упражнения и, устроив нагоняй Шайе за не достаточную активность во время зарядки. А, потому что нечего будить учителя, когда она устала, двинулась к Лайшми, та уже проснулась и явно жаждала пообщаться.

Лалтхи нашла её в комнате для важных гостей, она относительно уцелела и Лайшми разместилась в ней со всем возможным комфортом, какой только могла предоставить крепость после интенсивного артобстрела.

— Ну, здравствуй сестрёнка — Лалтхи обняла подругу — и как же ты здесь оказалась?

Лайшми в подробностях рассказала подруге обо всём случившемся, потом тоже самое, сделала и Лалтхи, только рассказ её вышел намного длиннее, она начала, с того, как обнаружила парящий глаз, как ходили к небесной рыбе, как защищала форт от древнего. В этом месте, где Лалтхи особенно сильно возмущалась, Лайшми то и дело начинала хихикать, особенно сильно она смеялась, когда искательница рассказывала о том, как солдаты врезались в, ставшие невидимыми, двери. Когда девушка, наконец, окончила свой рассказ, а в это время как раз принесли обед. Он был так обилен что хватило на двоих. В целом, оказалось довольно вкусно, мясо ящера с жаренными орехами было вообще отличным и рыба с душком тоже очень даже неплоха. Наевшись Лайшми спросила

— Ну, ты хоть древнему спасибо то сказала?

— Вот ещё — ответила Лалтхи — можно подумать нас с тобой когда-нибудь благодарили.

— Я обещала, что буду помогать древним в обмен на лечение и твоё спасение. Мы теперь в долгу перед ними, ты должна это осознавать, мы живы и целы благодаря этим двоим, не стоит ссориться с такими полезными людьми, так что…

— И что же за такие перспективы ты в них видишь сестрёнка — спросила Лалтхи

— А разве это не очевидно, во-первых, они обещали меня вылечить. Я им теперь полностью верю, ведь обещание вытащить тебя живой, древний готов был исполнить даже ценой своей жизни. Во-вторых, они могут послужить силовой поддержкой, с ними нам никакой внутренний круг не будет страшен. А, в-третьих, ты хотела бы поблагодарить Шхлоя? Я вот очень. Я ведь правильно понимаю, та штука — это оружие древних, оно всё ещё у Чжойла и вполне возможно ваша встреча с четырёхруким, будет последней. Сама знаешь Шхлою в рукопашной равных не было, да только пулям на это было плевать — Лалтхи закончила говорить и уставилась на подругу.

— А ты с ним встречаться не собираешься? — спросила та.

— Сейчас в этом нет смысла, как только вернётся Тьйн, тот, кого зовут доктором, я поговорю с ним.

— И о чём же? — спросила Лалтхи.

— Об исполнении нашей части договора…

— Ты ещё не здорова!

— За то ты жива и вполне здорова, а этого вполне достаточно. Хватит уже бросаться на всех, твоя судьба не самая тяжёлая на свете, я вот несмотря ни на что не делаю, так как ты…

— Прости сестрица — Лалтхи стало стыдно, она покраснела и, несмотря на то, что подруга не могла видеть, Лалтхи служил укором её взгляд.

— Ты не у меня прощения проси, ты с древним поговори нормально. Мы не совсем в том положении чтобы отвергать их помощь, а она нам ох, как пригодиться. Да и сдаётся мне им о т нас совсем не только договор нужен, ты ведь заметила, что тот с четырьмя руками к тебе не ровно дышит?

— Ой, да ладно, не выдумывай…

— Чего тут выдумывать, ситуацией пользоваться надо, а то утечёт водичка, не поймаешь. И вот интересно а Тьйна тоже есть полезные вещицы так вот просто и не спросишь — задумчиво проговорила Лайшми. — А к слову, я из него старалась по максимуму полезного вытащить, но, честно говоря он много такого рассказывает, чего я понять не в состоянии, но кое что я всё же выяснила — девушка сделала драматическую паузу — так вот он говорил, что четырёхрукий был женат, но когда вернулся раненый с двенадцатилетней войны, жена его прогнала, даже на порог не пустила.

Лалтхи вдруг покраснела:

— Ох, жаль меня там не было. Я бы этой стерве задала. Я даже представить себе не могу, чтобы мама отца, который живой с войны пришёл вместо радостной встречи гнала. Уух… — девушку даже передёрнуло.

— А ты чего это, так расчувствовалась, а? — неподдельно удивилась Лайшми.

— Да нет, ничего такого. Просто подло это. Даже с нами с тобой так не часто поступали. Он-то чего такого сделал?! Парень, как парень. Страшный только теперь будет как Божий суд, но раньше-то он таким не был.

Глава 39. Поскреби Орден и увидишь страх

Андрей пришёл в себя, как всегда в таких случаях, без паузы. Только что он потерял сознание в крестовике и вот он уже рассматривает отползающую в сторону молочно-белую крышку медицинской капсулы. Как же всё-таки хорошо иметь объёмное зрение, достал уже этот плоский мир. Над ним появилось спокойное лицо Валентина Сергеевича.

— Ну вот, так будет лучше — как всегда, спокойно сказал доктор — а то, ты уж совсем в месиво превратился. Да, слушай, я тебе второй глаз зелёный поставил, он у меня непарный был.

— Ну, спасибо, удружил — мрачно ответил Андрей. Он сел в капсуле, разминая руки и ноги чтобы проверить, как слушается тело — И сколько прошло времени?

— На всё про всё двадцать шесть часов ушло.

— Быстро же вы, однако управились — удивленно сказал Андрей.

— Новые технологии и немного опыта — устало ответил доктор.

— Как моя броня?

— Я не то чтобы большой специалист, но сделал всё что мог. Впрочем, ты бы сам посмотрел, ты-то у нас по ремонту дока, не то, что я — всё так же спокойно сказал Голубев.

— Спасибо на добром слове — Андрей выбрался из капсулы, и, разминая затёкшие конечности, двинулся к зеркалу — что, по поискам Чжойла?

Из зеркала на него, ожидаемо, смотрел всё тот же самый он сам, правда, левый глаз теперь был зелёным. О, а ещё уши меньше торчали в стороны, ну да ладно переживём не впервой. В жизни Андрея не раз и не два случались и более радикальные изменения внешности, например, когда ему во время десантирования осколком в забрало прилетело. Тогда, кстати, у него голубые глаза и появились, раньше то были карие. В тот раз открывали две пачки голубых, и получилось два непарных, вот ему и поставили. В общем, как-то так. Ладно, не суть, видит он хорошо, а остальное мелочи.

— Да практически ничего — устало сказал Валентин Сергеевич — Беспилотники несколько раз засекали небольшие отряды подземельцев. Они спускаются в предгорья. Ни в одном из них Чжойла не было.

— Паршиво — сказал Андрей — умная скотина, что ты будешь делать…

Броню доктор починил так себе. Андрей провозился с ней ещё часа четыре, в значительной степени исправляя результаты починки Голубева. Сам Валентин Сергеевич в это время оказывал давление на койку.

Когда Андрей закончил, он забрался в привычное слизистое нутро экзоскелета. Немного размялся, что бы вновь привыкнуть к ощущениям и лишь, потом разбудил Голубева. Они, недолго прособиравшись, погрузились в крестовик и двинулись обратно к лагерю. С собой они взяли хирургическую капсулу, которую пришлось приделать на крышу шагохода. Десантное отделение оказалось полностью забито медицинской техникой.

План Андрея начали воплощать в жизнь, доктор собирался, для начала, вернуть Лайшми зрение. Задача по их меркам была не самая сложная, надо было просто поменять её помутневшие роговицы и хрусталики, ну и стекловидные тела, если вдруг в них что-то плавает. Возможно, придётся ещё поработать с сетчатками, но это уже по ходу дела. Второй задачей было обследовать девушку. Операция на костях ног предстояла более сложная, поэтому требовалось, хотя бы приблизительно представлять её состояние. К тому же после операции в любом случае придётся учиться ходить, а, значит, потребуется экзоскелет, который всегда лучше печатать индивидуально.

У Андрея же были планы на обеих искательниц. Основной задачей сейчас было найти Чжойла и пленников. Ведь в подземельях не оказалось не только воспитанниц Лалтхи, но и слышащих, прикомандированных к отрядам. У Андрея были очень нехорошие предчувствия относительно этой ситуации. Искательницы могли, используя свои способности, предоставить хоть какую-то информацию. То, что Лалтхи пускай и плохо, но знала Чжойла, было очень кстати. Хуже всего было то, что сам господин был искателем, а значит имел в рукаве туз в виде удара, которым почему-то не воспользовался в первый раз, впрочем, Андрей был полностью уверен, что он не оплошает в следующий. Сам он, пусть и с трудом, но выдержал удар Лалтхи, но она-то всё таики женщина и не могла и малой части того что может Чжойл. Кроме того, сбрасывать со счетов оставшийся выстрел для УРГ 8 было никак нельзя. Впрочем, здесь у Андрея имелся сюрприз. У стрижа была система защиты, основанная на разбрасывании ловушек, наводивших на себя миниракеты, так что, разбросав их, вполне можно было защитить не только себя но и окружающих. Всё же основной проблемой оставались способности Чжойла

И тут в полный рост вставала следующая задача, нужно было допросить языков, возможно, из них удастся вытащить не только сведения об организации подземельцев, но и место, где скрывается Чжойл. Интересно, а искательницы могут замечать, когда человек лжёт, это было бы очень полезно.

В лагере они оказались сразу после заката. В этот раз прибытие крестовика, кажется, никого особенно не заинтересовало. Валентин Сергеевич, двинулся искать коменданта, чтобы получить комнату для работы с Лайшми, оборудования было много и требовалось достаточно обширное помещение. Впрочем, подошло бы, что угодно, стерильность-то поддерживать надо было только в капсуле.

Андрей решил поговорить со второй искательницей. Лалтхи, по данным беспилотника, была занята с воспитанницами, этим их странным сосредоточением на предметах. Андрей решил пока её не беспокоить и двинулся поговорить с Лайшми, та была в своей комнате и даже раньше, чем он постучал крикнула из-за двери:

— Открыто!

Когда Андрей вошёл, она расслабленно лежала на кровати, уставив невидящие глаза в потолок. Лицо её было непроницаемо спокойно.

— Что вы собираетесь делать? — спокойно спросила она.

— Доктор готовит оборудование, чтобы вас лечить, госпожа. А я хочу узнать как можно больше о Чжойле.

— Экие вы скорые. Хм, а о Чжойле мне тебе рассказать-то и нечего, я совсем недавно прибыла в Круг… — ни один мускул на лице девушки не дрогнул.

— Нас сейчас никто не слышит, вокруг комнаты купол, не пропускающий никакие звуки. Я знаю о вашем учителе, и знаю, что Чжойл тоже искатель. Вы ничего не хотите мне рассказать? — спокойно спросил Андрей.

— Это ты мне так угрожаешь? — даже с каким-то весельем осведомилась Лайшми.

— Нет, угрожал бы я вам отменой лечения, но это решаю не я. Всё же Вы ничего не хотите мне рассказать? — с демонстративным зевком спросил Андрей.

— Я бы очень хотела, я понимаю, что наш договор, пока, что выгоден только нам и пока что наша с Крохой ценность не велика. — Лайшми перевела дыхание — я это прекрасно понимаю — повторила она — но сейчас у меня нет такой информации, которая могла бы быть по-настоящему ценна.

— Мы не можем найти Чжойла. Всё что мы знаем, это, то что малые отряды подземельцев спускаются вниз в предгорья — глядя в сторону сказал Андрей.

— Я их не чувствую. Они от меня скрыты — устало ответила девушка.

— Хорошо, тогда второе, зачем Чжойлу, парни в серых балахонах? У них следы от сведения татуировки с плеча — Андрей намеренно сделал акцент на этом вопросе.

— Я точно не знаю — все так же устало ответила Лайшми — У искателей, в старые времена, всегда была свита из слышащих. Никто точно не знает, зачем это было нужно. Книги об искателях систематически уничтожались. Знающих почти не готовили. На всём континенте до вторжения было шесть подготовленных искательниц, все вместе слабее Крохи до обучения, что уже говорить обо мне… Наша сила и знания от учителя, о котором вы знаете, так вот, он сам был по-своему самоучкой. Он учился у слышащего, служившего церкви. В одной из библиотек, он нашёл несколько рассохшихся книг об искателях древности. Одна из них, обратите внимание, страшные рассказы для детей, вторая сборник легенд, третья справочник, в котором просто был небольшой раздел об искателях. Вот и всё — Лайшми перевела дыхание — мне больше особо рассказать-то нечего в Ордене мы с Крохой нашли, только такую же книгу легенд, вот и всё.

— Есть ли вероятность, того что эти балахонники нужны для того чтобы усиливать возможности Чжойла или увеличивать их радиус действия? — Андрей, говоря это, умышленно не использовал понятие колдун.

— Есть. — вновь спокойно, как и в начале разговора, сказала Лайшми — Я не исключаю, что они через своё слышанье могут получать от Чжойла силу и распространять вокруг себя, например, укрывая отряды, подавляя или контролируя других.

— Ещё вопрос в подземельях были две комнаты, на полу которых была изображена фигура с асимметрично расположенными шестью лучами, на концах которых балахонники раскладывали внутренние органы замученных жертв. Что это такое? — эта реплика спокойной у Андрея не получилась, как сильно он не старался.

— Честно говоря, я не знаю. Я слышала, что в предгорьях существовал культ Шъй’юши. Вроде бы они приносили своему божку человеческие жертвы с особой жестокостью, но подробностей не знаю. Когда-то церковь их почти извела, но Орден её систематически ослаблял, уже лет двести, и теперь может быть что угодно — здесь голос Лайшми почему-то впервые за разговор выдал эмоции.

— Вам не нравится Орден? — удивлённо спросил Андрей.

— Орден своей полезностью в одном прикрывает вредоносность в другом — вздохнула Лайшми, она уже не пыталась скрыть раздражения в голосе — вторгнись западяне на двадцать лет позже, и у нас уже не осталось-бы возможностей защититься. Церковь контролировала искателей, сделав их своей частью и воспитывая в желании помогать другим, Орден же был создан, что бы нас уничтожить. Страх вот истинный мотив большинства человеческих дел. Нас всегда боялись и во имя своего спокойствия хотели истребить, да силушки не хватало. Впрочем, я преувеличиваю, на самом деле им просто не хватило времени.

— Не понял, искательство, что передаётся по наследству? — удивился Андрей — вроде как, это проявление крови древних? И вам, хм, не давали размножаться?

— Нет, это здесь не причём. Если одарённого не готовить, то в некотором возрасте, в его душе закроется окно, и он утратит возможность обрести истинную силу. Так поступали с нами очень долго. Поэтому искателям не позволяли служить церкви, потому что так они бы выскользнули и смогли бы обрести силу, а этого нам никто позволять не собирался. Орден провёл виртуозную работу, превратив из "носителей священной силы" в изгоев, а потом попытался заставить всех, о нас просто забыть. Они умудрились приучить ненавидеть искателей даже тех, чьи жизни зависели от нас, тех чьи победы были одержаны только благодаря нам. Всего несколько человек относились к нам с симпатией: наш учитель, солдат по имени Шхлой, один священник в столице и ещё подруга Крохи, Шайли, если не ошибаюсь — в голосе искательницы слышалась горечь — По настоящему, высшие чины Ордена готовы были пойти на соглашения с западянами. Предать всех в обмен на неприкосновенность, свою и некоторых своих прихлебателей.

— И кто же им помешал? — уже зная ответ, спросил Андрей.

— Угадай — зло ухмыльнулась Лайшми — для такого решения нужно согласие всех ветвей, а главой ветви является либо сильнейший, либо избранный всей ветвью, сильнее меня нет никого. Но, увы, сила ещё не всё, с помощью интриг можно добиться потрясающих результатов — горечи в голосе Лайшми стало ещё больше — Были, конечно, и те, что пытались искать связи тайно, но от нас с Крохой невозможно спрятаться, сейчас уже никто не посмеет делать подобного.

— Теперь понятно — спокойно сказал Андрей — Ещё вопрос. Я что это за окно, такое?

— Не ожидала от тебя древний, решил проверить меня. Хм, ну хорошо… У каждого человека в душе есть окно, у обычных людей оно закрыто наглухо, а у одарённых открыто. Сначала, чуть приоткрыто и щёлочка совсем крохотная, но его можно растворить и чем шире оно будет открыто, тем больше силы сможет проходить сквозь него и тем больше ты сможешь чувствовать — в тонком голосе девушки звенел метал — Некоторые сквозь него смотрят, некоторые слышат, а мы с Крохой сквозь него знаем. Есть пряности позволяющие открывать окно шире и на некоторое время дающие дополнительные возможности. Самому, изнутри, открыть окно очень трудно, но если кто-то снаружи тебе поможет, то дело пойдёт очень быстро и чем сильнее тянут снаружи, тем легче толкать изнутри — Лайшми говорила увлечённо, однако, взгляд её не видящих глаз, по-прежнему был направлен в потолок.

— А сквозь открытое окно, можно влезть другому в голову? — деланно равнодушно спросил Андрей.

— Искатели умели — уже спокойнее сказала Лайшми — именно из-за этого их так сильно ненавидели и боялись.

— Благодарю Вас госпожа Лайшми — Андрей сложил руки в жесте почтения — этот разговор был более чем полезен. Я надеюсь на дальнейшее плодотворное сотрудничество.

— Храни Вас Бог — вдруг произнесла девушка изобразив перед собой руками священный знак — треугольник.

— Ух, даже так. Что ж у нас больше общего, чем я думал — Андрей постарался вложить в эту фразу, не только удивление но и радость, получилось так себе.

— Слушай, четырёхрукий, у меня тоже есть вопросы. — сказала Лайшми — Те вещи, что ты отдал Крохе, что это? — продолжила она.

— Это нательный крест и кольцо моей покойной матери, а что? Просто знаки нашего Бога, они освещены в церкви, установленным порядком и… — Андрей говорил несколько неуверенно, ему была непонятен ажиотаж вокруг, его подарков. Что-то они здесь не договаривали, скорее всего для них ценность этих вещей был чрезвычайно высока, много выше чем он ожидал. Он просто хотел проверить реакцию рыжей на них. а кажется забесплатно отдал ей что-то очень ценное. Короче Андрей жестоко продешевил, лишив себя важного козыря на переговорах.

— Древний, сколько людей в твоём роде? — перебила его девушка взволнованным голосом.

— Только я — Андрей понимал, что здешнее понятие рода не соответствует, понятию земному, но умышленно наводил тень на плетень. играя древнего. Увы, кажется это сейчас играло с ним злую шутку — да, эти вещи я хотел подарить жене, но она отказалась их носить…

— Отказалась носить, знаки Бога? — Лайшми, глубоко задумалась — а, в роде Тьйна, сколько людей?

— Только он. К чему это всё? — Кажется ловушка в которую они попали со своей игрой в древних захлопнулась. Только что всё это значит?

— Да нет ни к чему, просто было интересно. Впрочем, разреши мне задать ещё вопрос — напряженно произнесла девушка.

— Конечно госпожа, задавайте — ответил Андрей.

— Мы почти ничего о вас — древних не знаем, но кое-что успели понять: вы мстительны и жестоки. Чжойл приказал убить ваших, и потому обречён. Но что вы собираетесь делать дальше?

— Всему свое время, госпожа, на сегодняшний день достаточно и этих забот — сказав это, Андрей вышел, закрыв за собой дверь, и приказав снять шумоподавление. И так они жестоки и мстительны, любопытно, впрочем, ну и ладно, как там любит говорить доктор — "Пусть ненавидят лишь бы боялись". А уничтожение искателя, лишь прибавит страха перед "древними". Так что дела идут.

Он немедленно связался с Голубевым по квантовой связи, сразу же скинув ему весь разговор. А потом погрузился в свои мысли. «Что ж кое-что прояснялось. Скорее всего, колдуны это ретрансляторы Чжойла. Вот только один вопрос, такими они становились по своей воле или он их заставлял. Теперь понятно, почему подземельцы ели психохимию, без этого залезть им в головы Чжойл не мог. Теперь, он лишился подконтрольной армии, которую, скорее всего, собирал довольно долго. Торговали пряностью они потому, что всю эту ораву надо было одевать и кормить. Откуда у него связи с западянами? Орден, оказывается, хотел с ними контактировать, вот связи и появились. Так ещё одно, Чжойл лишился большей части, если не всех работающих ретрансляторов, куда же он направиться? Скорее всего для начала пополнит их ряды. А, где их пополнить? Ответ — во-первых из пленников, во-вторых в Круге. Поэтому остатки подземельцев идут туда. Осталось просто спуститься и устроить засаду. Как-то всё слишком просто."

Глава 40. Тяжёлый разговор

Лалтхи с воспитанницами придавалась ежевечернему бдению, по привычке сосредоточившись на, падающих в колбе больших стеклянных часов, песчинках. В такие моменты она, не только помогала раскрываться воспитанницам, но и тянулась ко всем доступным предметам и разумам, стараясь контролировать изменение максимального количества из них. Сейчас она направленно искала хоть какие-то признаки присутствия Чжойла или его людей, поэтому появление древних на их трясучей колымаге заметила не сразу. Тот, которого звали доктором, сразу же отправился к коменданту, а четырехорукий зачем-то потащился к Лайшми. "Ладно, потом спрошу сестрицу, чего ему было надо" — подумала девушка. Наблюдать за этой парой особого смысла не было и она вернулась к своим поискам. Увы, они были безуспешны.

Лалтхи только отправила воспитанниц спать и собралась пойти пройтись, как к двери подошёл древний, до того возившийся с чем-то в одном из казематов. "Дел ему мало что ли, заявился на ночь глядя" подумала искательница. Не дожидаясь того, что он начнёт молотить в дверь девушка открыла её, с обычным раздражением, спросив:

— Чего так поздно, спать пора? — она уже собралась добавить ещё какую нибудь колкость, как взгляд её натолкнулся на забрало древнего. Тот сейчас был видимым и совершенно не скрывался, стекло на его шлеме стало прозрачным и на неё оттуда смотрело обыкновенное лицо — узкое, скуластое, с длинным и острым носом. Тоже самое, что и раньше, лицо! Только выбитый глаз теперь почему-то был зелёным. Да ещё ни бровей ни ресниц. Лалтхи аж зависла почти на минуту, разглядывая древнего. Наконец немного отойдя она спросила — э… это как?

— А, ты об этом — он указал пальцем верхней правой руки на забрало — Доктор, скряга, представляешь, синего глаза пожалел! У него видишь ли, этот непарный был, хоть размера такого же, а то мне однажды другого размера поставили. Выглядел я тогда, конечно, даже хуже, чем обычно.

— А… ну да… да вроде ничего так… — шокировано произнесла искательница — не то что бы сейчас ты был совсем уж хуже чем обычно…

— Слушай, Красотка, у меня к тебе много вопросов. Я уже кое что у госпожи Лайшми выяснил, но её как-то не очень удобно отвлекать, вот я и решил тебя расспросить.

— То есть меня отвлекать, тебе вполне удобно, да? — Лалтхи мигом пришла в себя, почуяв в речи древнего неуважение к своей персоне.

— У нас вообще-то договор. Мы его систематически выполняем и ждём того же от вас — спокойно ответил древний — тем более, что это в ваших же интересах. Если я правильно понял, то, что узнал, Чжойл сейчас направляется в Круг, чтобы пополнить свою армию. И что-то мне не подсказывает, что идут в неё отнюдь не добровольно. Кроме того, две твоих воспитанницы у него. Ты несёшь ответственность за их судьбу, так что, давай попроще! В конце концов мы не просили у вас ничего, что не было бы в ваших же собственных интересах — выражение лица и голоса древнего впервые, на её памяти, утратили обычную ерническую интонацию.

— Договор между тобой и Лайшми, а я ещё подумаю… — прорычала искательница.

— Ух ты, а я то думал, вы, как муж и жена, одна сотона — к древнему вернулось его обычное ехидство.

— Знаешь что? — Минуту в девушке боролось раздражение с благоразумием, Вообще-то она понимала, что древний говорит дело, но признавать это совершенно не желала — пойдём-ка для начала выйдем, нечего мешать девочкам спать! — она решительно двинулась вперёд демонстративно игнорируя древнего, стоявшего на пути. Тот развёл нижние руки в стороны и отошёл с дороги. Оказавшись на дворе она молча двинулась к лестнице, которая вела на стену. Древний последовал за ней. Она взобралась на верх и стала обходить крепость в сторону ворот. Пройдя, примерно, полкруга, она наконец немного успокоилась и спросила — что вы собираетесь делать?

— Прямо сейчас доктор собирается вылечить Лайшми — спокойно ответил древний.

— А потом? — напряжённо спросила девушка.

— А вот об этом я и хотел с тобой поговорить. Я очень многого не знаю о местных реалиях и для того, чтобы решить, как конкретно мне поквитаться с Чжойлом нужны дополнительные сведения.

— Ты древний и чего-то не знаешь?! Ты заставляешь в тебе разочаровываться четырёхрукий.

Древний, как-то разочарованно вздохнул. Потом вдруг из его руки вырос язык белого пламени, мгновение и он опустился на одно колено, так что оружие оказалось напротив искательницы. Девушка в ужасе вскрикнула и отшатнулась. Рука её метнулась к кобуре с револьвером, но поздно, беспощадное пламя метнулось в низ, но почему-то не к ней а к полу. Тяжело дыша она смотрела как древний рисовал им на каменных плитах. Сначала он нарисовал маленький круг, написав в нем "знаю", потом чуть в стороне ещё один побольше, вновь поместив туда слово "знаю" сверху, снизу и с боков от кругов он написал "не знаю". Закончив с этим он указал на маленький круг пламенем и сказал.

— Это твои знания — потом указал на больший круг — а это мои. Смотри твоё не знание невелико — он быстро провёл по небольшому кругу — моё намного больше — он провёл по длинной окружности — Знания растут медленно, а вот незнание с ними растёт стремительно. Как-то так.

Лалтхи, всё это время целившаяся ему в лицо из револьвера, прошипела:

— Ещё раз так сделаешь убью… не знаю как, но убью.

— Почему ты меня не ударила? — спокойно спросил древний — Твоя сила велика. Этого бы хватило чтобы я потерял равновесие, а ты сбежала. Так, почему? Ты? Не ударила? — разделяя слова большими паузами спросил древний — моё незнание велико прошу тебя сделай его ещё немного больше.

— И-ди-от — прошипела Лалтхи — чтоб тебе заржаветь, жестянка ты четырёхрукая… — она, тяжело дыша, опустила револьвер, глядя прямо в разноцветные глаза древнего — не знание его велико, так тебя разъэдак — древний спокойно стоял на одном колене, так что мог смотреть ей в глаза.

— Почему, ты, меня, не ударила? — по-прежнему раздельно проговорил древний — Почему Чжойл меня не ударил? Всё моё превосходство можно легко сделать ничтожным этим вашим ударом. Это ведь искатели сорвали наступление западян, втоптав их преимущество в грязь вместе с ними.

— Не твоё дело, это наш секрет — надулась Лалтхи.

Древний несколько раз глубоко и шумно вдохнул и выдохнул. Какое-то время он молчал, видимо собираясь с мыслями, а потом заговорил. В голосе его не осталось не тени сарказма или ерничества.

— Ты видела оружие, которым в меня выстрелил Чжойл?

— Ну, да…

— Те летающие гранаты, они находят разумные цели и поражают их. Каждую разумную цель, которую найдут. Если они не могут их обнаружить сразу, то будут рыскать пока не найдут и не уничтожат. Так вот, есть ровно два варианта. Первый — мы выясним, как бороться с ударом Чжойла, подстережём его в круге и убьём. Либо второй, когда Чжойл с прислужниками объявится там, мы просто выпустим пару тысяч таких летающих гранат, приказав им уничтожать цели в Круге и ближайших окрестностях — между ними вдруг появилось объёмное изображение Круга, здания были прозрачны и в них был виден каждый человек — ребёнок, женщина, мужчина. Фигурки были обведены красным и к каждой из них, вела нить начинающаяся высоко в небе. Фигурки двигались, но тонкие линии изменялись изгибались и не отпускали их. Лалтхи почему-то поняла — эти нити и есть пути по которым будут двигаться летающие гранаты древних. Четырёхрукий тем временем продолжал — Второй вариант для нас проще и удобнее, никакой опасности для нас и ни шанса для врагов. Даже если Чжойл выживет, мы просто снова и снова будем накрывать место его пребывания таким оружием, рано или поздно мы его достанем. Выбери вариант, я приму любое твоё решение — древний выжидающе смотрел на искательницу.

Лалтхи уронила руку с револьвером шокировано глядя на изображение Круга и хищные красные нити, впившиеся в, ничего не подозревающих, одарённых. Ей предложили на выбор: сохранить в тайне знания Ордена, расплатившись множеством жизней или выдать его и спасти их. Древние мстительны и жестоки, они никогда и ничего не прощают, всплыли из её памяти слова из какой-то книжонки. Знал бы автор насколько он оказался прав. Древний всё также безразлично смотрел на неё, ожидая её решения.

— Н… не надо… не заставляй, меня, выбирать. Я не знаю… не знаю что делать…

— Реально, ты не знаешь что делать? Ты что на самом деле готова погубить их всех? — в голосе древнего слышалось не поддельное удивление — Ты, на самом деле, готова заплатить такую цену, за свой секрет? Даже не совсем свой… — он глубоко вздохнул — кажется Лайшми на твой счёт была права. Всё что тебе, на самом деле, нужно это пострелять в кого нибудь и не очень важно в кого… Боже мой, как я в тебе ошибался — теперь в голосе его было лишь разочарование. Что ж пойду-ка я, всё же отвлеку госпожу Лайшми, с неё может выйдет хоть какой толк, впрочем я уже и в этом сомневаюсь — он поднялся с колена, повернулся на пятках и двинулся прочь. Вся его фигура выражала усталость.

Лалтхи чувствовала в нём разочарование. Но не только это. Ещё было какое-то наваждение связавшее их. Вернее так, связавшее его с ней. Это было нечто болезненное. Некто насильно внушил ему это, и оно, похоже что, изрядно мучило четырёхрукого. Тот шёл неспешно, высокая худая фигура его, почему-то казалась грузной.

— По… по… постой четырёхрукий. Ты чего собрался делать… да остановись же ты… Да хватит уже… — Она нетвердой походкой пошла за ним, тот сделал вид что не заметил и всё так же грузно шёл к лестнице — Я… я виновата перед тобой извини меня пожалуйста — вдруг скороговоркой выплюнула она, закрыв глаза. Древний замер на месте как стоял, даже левая нижняя рука осталась поднята.

— И чем же это ты вдруг передо мной провинилась? — в голосе древнего звучало подозрение.

— Да… да, я просто не поблагодарила тебя…

Древний вдруг повернулся к ней и захохотал. Смеялся он так весело и заливисто, что из окон повысовывались жители Лагеря.

— О, простите мне мою дерзость учитель — он сложил руки перед грудью в жесте почтения, голос его был полон сарказма — ваша благодарность это так много, что боюсь у меня не найдётся сдачи. Хватит простого исполнения договора, раз уж наши цели сейчас совпадают. Слышали ли Вы что говорили древние? Враг моего врага — мой друг — он вновь сложил все четыре своих руки в жестах почтения — ну, так скажите же мне, о, враг моего врага, почему вы не изволили меня ударить в минуту опасности — все звуки в этот момент потонули в том странном шуме, который Лалтхи слышала во время атаки на форт.

Минуту Лалтхи молчала, потом спросила:

— Так тебе не нужна моя благодарность?

— Да к чему она мне? Вы правы. Мы — жестокие мстительные ублюдки — в голосе его не было ни капли сарказма веселья или ерничества он был полностью серьезен — Чжойл поучаствовал в убийствен наших и теперь обречён. Его смерть станет уроком для каждого, кто посмеет встать у нас на пути. Где бы он ни был, ему от нас не спрятаться, с твоей помощью или без неё мы его откуда угодно достанем на свет Божий и примерно покараем. Я понятно объясняю?

— Да…

— Какими бы отбросами мы не были, мы тоже осознаем, что напрасная кровь только вредит, нашему делу. Древние говорили — "счастье государя в многолюдности земель его. Несчастнейший из людей господин безлюдной земли". Вы населили нашу землю и мы приняли это. В наших силах снова сделать её безлюдной, но счастья нам это не добавит. Что толку с города, если в нём нет жителей? Дом, в котором нет женщины и ребёнка, не дом, а просто стены, что проку с них? Зачем нужна улица, если по ней никто не идёт к храму и зачем храм в котором не молятся Богу? Это тебе мудрость древних, купленная столетиями одиночества. Ответь мне, как помешать искателю ударить…

Лалтхи молчала несколько минут, потом выдавила:

— Для удара нужна концентрация, ты меня отвлёк и напугал. Я не была готова, вот и не смогла ударить. Это не так легко сделать, как все думают. Чжойл наверно тратил все свои силы на сокрытие и подчинение своей армии и не мог нанести удар по тебе, иначе обязательно бы так сделал.

— О, учитель, скажите мне, удар можно парировать? — он вновь говорил сложив руки в жесте почтения. Почему-т о сейчас его подчёркнуто вежливая и отстраненная интонация была особенно неприятна для Лалтхи.

— Можно, удар можно парировать…. я могу защитить себя и ещё одного-двух человек от удара Лайшми, даже если она ударит в полную силу, а с твоими подарками смогу защититься и от Чжойла — ответила Лалтхи.

— И чем же вам в этом помогут побрякушки — с деланным безразличием, осведомился древний.

— А ты не понимаешь? В них сила, много силы, её можно черпать и использовать. Это ведь сокровища твоего рода, как ты…

— Сокровища — древний опять весело заржал на весь лагерь, впрочем Лалтхи почему-то была уверена, что их никто не слышит — Да ладно вам учитель… Просто глупые сантименты. Как будто вещи могут хранить память. Я Вложил в письмо крест, потому что ожидал, что вы якшаетесь со злом и он обожжёт вам руки, Вы бросите его, а я останусь при своём. Кольцо я вам отдал ради того, что-бы вы не таскались за мной. Я обещал вашей подруге привести вас целой и невредимой и не мог рисковать. Вы же учитель, в великой мудрости своей отвлеклись на него и не мешали мне работать. Честно говоря, я совсем не ожидал, что эти вещи дадут вам силу, оставьте их себе, раз так, мне они ни к чему…

— Но кулон обжёг руку Чжойлу, когда он попытался отнять его у меня… — Лалтхи произнесла это задумчиво, словно бы говоря, сама с собой — и потом ведь тебе сказали…

— Да какая разница, у нас, просто, нет рода в вашем понимании. Всё это просто мои глупые сантименты от которых я наконец то избавился. С вашей, правду сказать, помощью учитель — он вновь говорил подчёркнуто вежливо.

— Слушай, может хватит, а, я-же уже извинилась и на вопрос ответила, чего ещё-то. Чего ты заладил: учитель, учитель. Если тебе так прямо надо, вот пожалуйста: прости меня, пожалуйста, я была неправа — говорила девушка это недовольно и весьма наиграно.

— О это вы меня простите, учитель. Ваша способность искренне извиняться сопоставима разве что с вашей невероятной выдержкой и вежливостью, о, учитель — всё с той же преувеличенной вежливостью продолжил древний.

— Ну чего ещё-то надо? — снова обиженно выпалила Лалтхи.

— Да ничего… — со вздохом ответил древний — короче, к утру лечение Лайшми будет окончено, первая часть договора будет выполнена. Наступает время платить по счетам, поэтому тебе придётся пойти со мной в Круг и прикрыть меня от удара Чжойла, пока я буду с ним разбираться. Да, ещё, сколько раз подряд искатель может ударить?

— Я три, Лайшми — раз шесть — нехотя ответила девушка — наши способности можно усилить снадобьем, которое варит наставник Халтах. У меня есть немного, на один раз хватит. Вот вроде и всё, когда пойдём-то мы изрядно от него отстаём, он со своими чай уже форт обходят.

— До круга, на нашей машине, около двух часов ходу. Не волнуйся пристегнём тебя на переднем сиденье, там не так трясёт — устало сказал древний — так что иди спать. Тебе завтра силы очень понадобятся. Скоро всё решиться. Убьем Чжойла и свалим за горы, а потом какое-то время не будем вас беспокоить. Может вообще никогда не будем… Но об этом сейчас говорить рано.

В этот момент шум, не позволявший их услышать, пропал. Древний развернулся и резко спрыгнул со стены. Внизу он каким-то невероятным образом приземлился легко и беззвучно. А потом двинулся к своей машине через двор.

Глава 41. Кол мочало…

Андрей спрыгнул во двор. Настроение было преотвратное он натворил дел и на душе было мерзко. Алибдиновый откат уже отпускал его. За это следовало поблагодарить клиническую смерть. Что-ж, хоть что-то положительное должно же было быть в его безумном поступке. Как и ожидалось, рыжая Лалтхи ему не доверяла. Это собственно было понятно и раньше, но все равно было неприятно. Всё таки он ради неё жизнью пожертвовал. Впрочем, глупо было ждать благодарности. Ведь, единственной настоящей, подлинной, глубинной сутью личности рыжей являлся страх, именно он, мешал ей делать выбор, мешал доверять, заставлял гневаться и везде видеть неуважение и пренебрежение её интересами. Впрочем, у неё всё не так ещё и плохо, даже подруга есть, да и работать она может, так что её болезнь ещё не перешагнула некоей черты, которая окончательно бы погубила девушку. Увы, при всём прогрессе медицины сделать хоть что-то с таким застарелым ПТСР они с доктором не могли. Погибшие клетки её мозга не восстановишь, да и, восстановив, добьёшься немногого, ведь, все связи уже выстроены без них.

Андрей прекрасно осознавал всю глупость и опрометчивость своего идиотского плана составленного в состоянии алибдинового отката. Лалтхи стала объектом его привязанности, не из за каких-то личных качеств или выдающейся внешности (к слову, вот что есть, то есть, нравились ему миниатюрные рыжие девушки), а просто потому, что она была первой кого он увидел. Вот и всё. Определенной частью ума Андрей всегда понимал это, а ещё и то, что добиться её доверия очень трудно. Впрочем, всё же возможно. И то представление, которое он только что устроил, вряд ли хоть сколько нибудь приблизит его к цели. Да и надо ли, в конце концов свой положительный образ в глазах старшей искательницы они сформировали, а та, глядишь, и накапает на мозги младшей, чтобы та, когда надо поучаствовала в их пьесе. Ладно, сейчас не стоило загадывать на столь далёкую перспективу. Сейчас нужно разобраться с Чжойлом, это, к слову, скорее всего добавит им очков в глазах местных, а там, глядишь, и из и рыжей выйдет толк.

Да уж, толк выйдет, да дурь останется… Хотя, если честно, правильным выбором было бы убить всех троих вслед за Чжойлом, и, как нибудь, объявить их сообщниками, позиция ордена бы очень помогла. Новых сильных искательниц воспитать будет не кому, а следовательно и бояться тоже будет не кого. За время пока появятся следующие искательницы реализация их плана зайдёт слишком далеко. Как там говорили — "Им никогда не остановить неотвратимое будущее".

Только вот, поступать так — правильно, почему-то совсем не хотелось. Андрей вспомнил одного священника, тогда в катакомбах плато Ленк он читалим проповедь перед, тем, как пиндосы пошли на штурм. Тот священник говорил, что война самое естественное человечное из всего, что есть и самое противное Богу. Он призывал их сохранить в себе хоть каплю Божественного и не становиться окончательно людьми. Андрей, наверное, его не услышал, вот до сих пор здесь и мыкается. Утром после штурма прибыло подкрепление и деблокировало их решительным ударом. Тогда, они спасли остатки второй космодесантной — всех шестерых… Шестерых из семи тысяч.

Сейчас, вспомнив это, он задумался о том, как ему поступить. Он просто замер, неподвижно глядя на серые плиты двора. "Осталось ли во мне хоть что-то Божественное или я окончательно очело… чего уж врать оскотинился" — думал Андрей. "Нет, не буду я так поступать, даже если это ошибка, я не пиндос какой нибудь, что бы предавать, не задумываясь" — сказал он себе и пошёл дальше. Он добрался до крестовика и уселся на каменные плиты, прислонившись к машине спиной, твёрдо вознамерившись поработать с данными, собранными Ильичом, который, к слову, теперь в оформлении всех экранов использовал некую стилистику, которая, по его мнению, соответствовала раннему СССР. Андрей успел даже немного почитать, как его бесцеремонно толкнули в бок:

— Подвинься — прямо перед ним стояла рыжая — я говорю подвинься, не один тут…

Андрей на мгновение даже опешил от такой наглости. Плиты вокруг него были абсолютно одинаковыми и пустыми. Но рыжей естественно требовалось чтобы он подвинулся. Он вздохнул и немного сдвинулся в сторону лобовой брони крестовика. Лалтхи уселась на пятки почти вплотную к нему. Андрею это не понравилось, ну то есть, та часть которая не отошла от алибдинового отката, была просто в восторге, зато у остального его это вызвало неприятные подозрения. Андрей бессознательно отодвинулся.

— Чего отшатнулся о жестокий и мстительный ублюдок? — всё это Лалтхи произнесла с преувеличенно вежливой интонацией.

— Да так… — недовольно сказал Андрей.

— Наперекосяк, у меня к тебе тоже вопросы имеются. Изволь ответит, о великий — она продолжила всё тем же тоном.

— Ну давай… — с сомнением произнёс он.

— Для этого, древний, мы пока ещё недостаточно близко знакомы — ехидно ответила она, настроение у неё почему то сейчас явно улучшилось, к чему бы это? — а теперь к делу. Скажи мне, что это за оружие такое и откуда оно у Чжойла?

— Это оружие чтобы убивать тех, кто носит такие доспехи, как мои и уничтожать такие вот машины — Андрей постучал левым нижним кулаком по борту крестовика — Чжойл забрал его с поля боя у небесной рыбы.

— Сколько в нем ещё зарядов? — быстро спросила Лалтхи.

— Ещё один, такой же как он использовал — подчёркнуто спокойно, ответил Андрей

— Ты его опять на себя ловить собрался? — серьезно спросила девушка.

— Это, как пойдёт — со вздохом ответил Андрей.

— Снова ожить сможешь? — серьезно спросила она.

— Не знаю, тут дело такое, заранее никогда не знаешь… — устало ответил он.

— Да уж, что-то мне подсказывает, что молния в голове, тебе о злобнейший из ублюдков, ума не добавляет — всё так же преувеличенно вежливо сказала девушка — Ладно теперь следующий вопрос. Почему ты нам помогаешь?

— Жду ответных услуг — спокойно ответил Андрей.

— Что ещё за услуги — подняла бровь искательница. И куда только делась сбитая с толку, напуганная девчушка.

— А вот это мы узнаем позже — спокойно сказал Андрей — Скажем так, нам проще убивать, чем вести переговоры, как к слову и тебе красотка…

— Ой, а где же вежливое обращение — с явным притворством обиделась она — о великий.

— Так вот — Андрей подчеркнул это голосом, пропустив её реплику мимо ушей — нам потребуются люди для переговоров, что бы они объясняли нам ситуацию у вас тут, и помогали по возможности обойтись без большой стрельбы. Для этого нам и нужны вы с Лайшми.

— А почему же не Щъён, он явно получше нас в интригах разбирается, ну или, вон, Шыйх неплох? — как бы невзначай поинтересовалась Лалтхи.

— Мы могучи и непонятны, мы же древние… — стал объяснять прописные истины Андрей.

— Очередная дурацкая отговорка. Оправдание, древний, оно как задница, есть у всех — сказала девушка. Андрей при этом просто опешил, кажется, армия во всех мирах одинакова — придумай какое получше. Можешь начать с того, что древние, что нибудь говорили, ну или что у вас не существует родов — таак, кажется в честное признание Андрея относительно подарков Лалтхи просто не поверила. И что теперь делать? — лучше вот скажи, ты с самого начала знал, что кулон ранит Чжойла?

— Это крест, в память о распятом Боге и я думал, что он ранит тебя. Честно говоря, обычно эти вещи такой силой не обладают, ну кольнуло бы в палец, если ты Бога по настоящему ненавидишь. Я же говорю обычно в этих вещах такой силы нет, по крайней мере мы ей пользоваться не можем.

— А с чего это мне Бога ненавидеть? — удивленно спросила девушка.

— Ну, у нас существует определённое предубеждение к тем кто может такое как ты, ну и большинство из них… — начал объяснять Андрей.

— Ведьм то бишь… — хитро сощурилась искательница.

— Хочешь назови и так, так вот, большинство из них якшается со злом. Но если тебе крест помогает ты явно не из них.

— Это вещи твоей матери, а потом твоей жены, так? То есть родовые сокровища — как маленькому стала объяснять искательница.

— Нет, не какие они не сокровища, сплав дешевка камешки так себе да ещё и мелкие. Так что это просто вещи — с раздражением сказал Андрей — Я же говорю, носил на память, а потом тебя проверить, просто, нечем было, вот и пришлось использовать, но подарки назад не забирают, так что они твои, и это ни к чему тебя не обязывает. Как, впрочем, и меня. Теперь относительно понятия рода. У нас родом зовется то, что вы зовете семьёй — продолжал он — Мой отец погиб на войне, мою мать убили в тылу враги, сестра уехала и со мной не общалась, а женат я был только ради рождения детей — вот и весь род. Теперь относительно жены, я вполне понимаю поступок Тани. Притаскивается с войны, такой, сумасшедший, а тебя предупреждают, что его лучше не расстраивать, а то он убивать всех вокруг без разбору начнет. Что ты сделаешь? — устало продолжал Андрей — Очень вежливо, но настойчиво предложишь ему валить подобру поздорову. Вот и вся история моего рода. Ну а эти штучки у Тани просто лежали, она неверующая была, царствие ей небесное, вот я и попросил их мне отдать. Ну надо же что-то на небесный корабль на память взять было. Мне, тогда, казалось это важным.

— Ишь как разоткровенничался. Странно, если честно, всё это и я тебе попросту не верю. Ты так спокойно говоришь, словно тебе всё равно — с изрядной долей сомнения в голосе сказала искательница.

— А так и есть, столько лет прошло, никого из тех, кого я, тогда знал, уже нет в живых — устало сказал Андрей.

— А ты тут с первой встречной поперечной откровенничаешь — хитро сощурилась Лалтхи.

— А почему бы и нет? Я с Чжойлом покончу и за горы двинусь. Может никогда больше и не увидимся, а я выговорюсь. Знаешь, как соседу по купе в поезде. Ты сидишь и слушаешь, а тебе такое говорят, чего бы ты сам никогда бы, кажется, никому бы не рассказал, но вы больше никогда не встретитесь, вот и выговариваетесь — Андрея изрядно напрягал этот разговор.

— Глупости. Впрочем, ты не врёшь, или умеешь это скрывать… — с интересом сказала искательница.

— А, ты значит ложь можешь ощущать? — заинтересовавшись спросил Андрей.

— Могу конечно, а что? — как о чём-то само собой разумеющимся сказала девушка.

— Иди-ка ты спать, завтра тяжёлый день — устало сказал Андрей.

— Сам иди — сощурилась она — пойду, когда сочту нужным.

— Тогда пошли, надо допросить пленных — сказал Андрей.

— Они в себя не приходят, как мы не старались…. - с сомнением сказала искательница.

— Плохо старались, пошли — Андрей поднялся и протянул девушке руку. Та демонстративно проигнорировала его жест и, поднявшись, стала отряхивать колени от пыли.

— Пойдём! — повелительно сказала она и двинулась куда-то с видом владычицы морской, за которой шлейф платья носит лично золотая рыбка.

— А вы с Лайшми точно не родственницы? — ехидно спросил Андрей.

— Лучше делом займись и не выдумывай — повелительно сказала девушка.

"Диплодок те в бок", отключив динамики, так чтобы никто не услышал, ругнулся Андрей.

— Я всё слышу — наставительно произнесла Лалтхи.

Пленники находились в подвале, среди ящиков и бочек с какими-то припасами. Оба были без сознания. Андрею потребовалось около пятнадцати минут, чтобы привести одного из них в состояние неполного пробуждения, так чтобы он смог отвечать. Ну то есть Андрей надеялся, что он сможет отвечать. Только вот стоило ему немного прийти в себя, как глаза его остекленели и он уставился на Андрея. Губы его растянулись в мерзкой ухмылке и он заговорил:

— О, кого я вижу, я гляжу тебя подлатали?! — произнёс он растягивая слова.

— А вот и господинушка — с деланным весельем проговорил Андрей — не ожидал, так скоро свидеться. Что ж, премного рад. Не хотелось бы, чтобы ты просто так сдох, не познав всю глубину нашего недовольства. Как рука, понравился мой подарок?

— Ты мне ничего не сделаешь — в тон ему ответил пленник — я убью этих сучек, вырежу весь Круг, а потом займусь твоей драгоценной рыжей…

— Ох, напугал. То есть ты избавишь меня от этой, вот, занозы? — древний кивнул в сторону Лалтхи — Да, я тебе за это благодарен буду. И вообще, с чего ты взял, что мне интересна жизнь искательниц? Может расскажешь…

— Я твой господин повелеваю тебе — равномерно заговорил пленник — убей девчонку.

— Слышь, это не смешно — серьёзно сказал Андрей — повелевай своими червяками. У тебя повелевалка, мной повелевать ещё не выросла.

— Я повелеваю тебе… — продолжил пленник., пытаясь подладится под ритм дыхания Андрея.

— Ещё есть, что сказать? — спросил тот.

— Ты сдохнешь… — зло ощерился пленник.

— Когда я убивал твоих людей, они кричали, что ты придёшь и отомстишь за них. Они пугали меня тобой. Скажи-ка мне господинушка, кем будешь пугать меня ты, когда я буду отрезать тебе голову? — весело спросил Андрей.

В этот момент пленник потерял сознание.

— Вот всегда так, они никогда не раскрывают подобного до самой финальной сцены — со вздохом произнёс Андрей. Он поднялся, уронив тело пленника на пол, и, обернувшись, наткнулся взглядом на искательницу, которая сузив глаза смотрела на него:

— То есть я для тебя заноза — раздражённо спросила она.

— Да, и ещё какая — спокойно ответил Андрей.

— А, вот сейчас ты врёшь, или прикидываешься, что врёшь?! — задумчиво сказала девушка.

— Я же предупреждал — иди спать. Я тебе так скажу: допросы перед сном не способствуют здоровому цвету лица — наставительно поднял указательные пальцы обеих правых рук Андрей — Можешь, в принципе, считать это мудростью древних.

Лалтхи с интересом проследила в направлении, куда указывали пальцы и, не найдя там, ровным счётом ничего для себя интересного спросила:

— И на что надо было смотреть?

— Да не на что, это просто такой жест, который должен подчеркнуть значимость сказанного — наставительно сказал Андрей.

— Ох и любишь же ты подчёркивать свою значимость… Показушник — самой себе ответила Лалтхи — Пойду-ка я, и правда, спать, а то завтра долгий день.

— Вот и спасай после такого красоток из подземелий — Андрей пробормотал это себе под нос, выключив при этом динамик.

— А я тебя и не просила — ответила из коридора Лалтхи, которая ни как не могла этого слышать.

Тяжко вздохнув, Андрей двинулся обратно во двор. Добравшись до крестовика, он снова сел опершись на него спиной, чуть посидел, а потом скинул доктору аудиофайлы вечернего разговора. Тот невнятно ответил, что почитает потом, присовокупив видео перепиленных берцовых костей, которые в этот момент подготавливал для остеосинтеза. Андрей с интересом глянул видео. Честно говоря, он всегда хотел быть врачом. Да вот не сложилось, а жаль. Андрей оторвался от приятного занятия и сосредоточился на собранной Ильичём информации. Чжойл нашёлся. Он с тремя десятками подземельцев двигался в сторону города, на тягловых птицах. Отряд никуда не спешил, но и на ночь не остановился. Двигались они без огней, но беспилотники подсвечивали местность светом невидимой части спектра и спрятаться было совершенно не возможно.

— Ну вот, господинушка, ты и нашёлся — пробурчал себе под нос Андрей — Не очень то ты оригинален — продолжил он про себя — Впрочем, кое чем ты меня всё таки смог удивить: зачем же тебе вырезать Круг? И кем же ты меня считаешь, если пытаешься этим напугать? Жалко спросить тебя не удастся. Удар искателей слишком серьёзная штука. Пока мы не научимся от него защищаться всех искателей мы будем либо перетаскивать на свою сторону, либо уничтожать. Так что, друг, не обессудь, особо оригинальной смерти тебе не достанется, пристрелю издалека, как бешеную собаку да и всё.

Остеосинтез — процесс сращения костей

Глава 42. Попался!

Древний абсолютно бесцеремонно разбудил Лалтхи ещё до рассвета, взявшись трясти её за плечо. Вот интересно, он абсолютно беспрепятственно вошёл в их помещение, которое было заперто изнутри. Сейчас он был невидим, по крайней мере, для всех кроме неё. Искательница прекрасно чувствовала, что он был одновременно взволнован и раздражён чем-то, а ещё он боялся. Страх этот был из тех, что почти незаметен, но потихоньку подтачивает, словно сосёт жизнь. Стоя к ней спиной он тихо сказал:

— Поднимайся, уже время. Чжойл с тремя десятками подземельцев сейчас в двадцати тысячах шагов от круга. С ними пленники. Мы перехватим их, на больших лугах, со стороны гор.

— Почему нельзя было это сделать раньше, поднимаясь спросила искательница. Подожди меня на улице, я оденусь и двинемся — недовольно сказал девушка.

— Я вот, как раз поэтому поводу, слушай, надень это — он протянул ей какой-то сверток — это волокнистая броня, её носят под одеждой, в грудь живот и пах держит пулю, даже в упор, в конечности с двадцати шагов, любой холодняк и большинство дробящего. Ну там, защищает от потёртостей, огня холода и так далее. Под неё на голое тело надень вот это — это было нечто вроде тугой майки из очень странной ткани — если остановиться сердце оно снова заставит его биться. По оружию, аптечке и связи скажу снаружи.

— С чего это, такая щедрость? — подозрительно спросила искательница.

— Минимальный стандарт боевого оснащения, устав, короче, у нас такой.

Древний абсолютно неслышно двинулся на выход и удалился, тихо скрипнув дверью. Лалтхи, немного подумав одела на себя эту их броню. Она оказалась на удивление удобной, нигде не жала или не висела, словно была сшита именно для неё. Впрочем, не сшита, как она не искала, не смогла найти ни одного шва, словно бы её соткали целиком. Выйдя во двор, она обнаружила древнего, который возился с чем-то возле своей странной машины. Увидев её, он бросил своё дело и протянул ей пояс с кобурой и странного вида шлем с прозрачным забралом.

— Это оружие самообороны — он протянул ей штуку, напоминающую револьвер, только без барабана — стрелять можешь только ты одна, у других не заработает. Смотри, так включаешь, чтобы оглушить — он показал на маленький рычажок — так чтобы убивать. А, вот, так оно будет пробивать почти любую броню, или человек десять, если стоят друг за другом — дождавшись пока она наденет ремень и отрегулирует кобуру, он протянул ей шлем. Класс защиты тот же, что и у волокнистой брони, выдержит всё, кроме, разве что, стенобойки. Надень его — она с помощью древнего застегнула хитрую систему ремешков, шлем подходил на удивление хорошо — достань оружие — стоило Лалтхи взяться за рукоятку, как на забрале появилось два крестика, синий и красный, при этом красный болтался в самом низу — подними руки, следи за крестиками, синий это, то куда ты смотришь, красный, то место куда направлено твоё оружие — Лалтхи подняла необычную пушку, та оказалась удивительно лёгкой, при этом красный крестик метнулся к центру поля зрения, чуть прицелившись она легко совместила крестики.

— Как мне выбрать дальность стрельбы? — деловито спросила она.

— Она зависит от того, куда ты смотришь, посмотри на удалённый предметх — Лалтхи взглянула на дальнюю гору, крестик при этом стал таким маленьким, что почти исчез.

— Поняла.

— Да ещё, ты будешь слышать всё что я говорю, остальные меня не услышат, а я буду слышать всё, что ты, как бы тихо ты не говорила — продолжил древний — ну что готова?

— Да.

— Хорошо, тогда полезай в машину, задняя стенка многоногого чудовища откинулась, пропуская её внутрь — девушка несмело забралась в стальную утробу, в которой ей пришлось пережить, наверное, самые страшные часы в жизни. В передней части машины были два кресла — садись в правое — сказал древний, протискиваясь за ней.

Не успела она сесть, как древний всеми четырьмя руками принялся пристёгивать её к креслу. Задняя стенка машины стала закрываться. Сам древний, тем временем, с удивительной лёгкостью протиснулся в соседнее кресло, быстро пристегнулся и сказал.

— Ну что? Поехали!

Вся кабина вокруг искательницы вдруг стала прозрачной и теперь она видела сквозь нее, более того, те предметы, на которые она наводила взгляд приближались, словно стараясь помочь ей получше себя рассмотреть. Пока Лалтхи с интересом разглядывала чудо древних. Многоног выбрался из Лагеря и набирая всё большую скорость понёсся к реке. От древнего ощутимо повеяло веселым предвкушением, очень не понравившимся девушке. Минута и машина оказалась на краю пропасти и вдруг резко прыгнула в неё. Желудок девушки, казалось, подлетел к самому горлу, голова закружилась, в глазах все поплыло. Она в панике стала оглядываться и вдруг увидела, что машина растопырила свои ноги, между которыми откуда-то взялась полупрозрачная перепонка. Казалось у неё выросли крылья на которых, многоног полого спускался вниз, стремительно набирая скорость. В древнем кипела, какая-то ненормальная радость, каждая клеточка его тела ликовала.

— Ни что не сравниться с полётом — весело произнёс он.

— Да уж — тяжело дыша ответила девушка, а про себя добавила — "убью гада!"

Полёт длившийся всего несколько минут закончился также внезапно, как и начался, ноги машины соприкоснулись с каменной осыпью и бешено перебирая ими она понеслась вниз. По сути они всё так же падали, лишь слегка замедляя свое снижение работой механических лап. Минута и они снова летят в пропасть растопырив псевдокрылья, потом несутся по широкой и мелкой речке, поднимая невероятные фонтаны брызг, потом, вновь осыпи перелески пропасти ущелья, безумный бег, прыжки, скольжения. И всё это под аккомпанемент абсолютно детского восторга древнего. Солнце ещё только вставало, а они уже, как умалишённые, неслись по равнине. Оставив Лъёчь в стороне, по широкой дуге обогнули форт Йтьц а затем в безумном беге проскочили и город Ыйщ. До круга теперь уже было рукой подать, а ведь и двух часов не прошло. Вдруг в верхней части прозрачной машины, словно бы открылось окно, в которое были видны с высоты несколько десятков тягловых птиц, большая часть со всадниками, но некоторые просто навьючены. Подземельцы торопились, подгоняя животных изо всех сил. Лалтхи сосредоточилась, пытаясь найти отряд, но глухо.

— Древний, подойти поближе! — скомандовала она.

— Красотка, я постараюсь загнать их сюда — на прозрачном корпусе, вдруг открылось ещё одно оконо с картой, древний указывал на то место, где в широкую реку Чши, на которой стоял город Ыйщ, под достаточно острым углом вливался полноводный приток.

Древний разогнал машину ещё больше, ноги её теперь мелькали, так часто, что сливались между собой. Искательница откинулась назад в кресле и стала делать дыхательную гимнастику очищая разум. Она сосредоточилась на ощущениях.

Вначале она ничего не чувствовала, ну как ничего, вот крупный ящер охотится на мелких, вот в небе кружат птицы, заметившие погоню, и, явно, собравшиеся поживиться её результатами, вот в земле кто-то закопал ящик с какими-то вещами, которые считал невероятно ценными, а на самом деле мусор какой-нибудь. А вот, стоп, словно сквозь пелену или туман перепуганные сознания людей и птиц. Они одурманены пряностью и чем-то ещё. Они сливаются в какой-то непонятный комок, мешая увидеть, что у него внутри. Лалтхи очень аккуратно очень медленно проникает в него. Там, в самой глубине, словно паук в центре паутины, притаился искатель. Сейчас она его чувствует. А теперь и он почувствовал её, она резко закрывает сознание.

Часть сознания искательницы остается внутри многонога бешено несущегося по обширным лугам к северу от Круга. Другая часть её идёт по узкой дорожке, протоптанной через луг, поросший высокими папоротниками. Он полого спускается к берегу огромного озера, с голубой словно небо водой. Лалтхи полностью расслабляется в этом безопасном месте её никому не достать, сюда не может попасть никто из тех, кого она сама не звала. Искательница идёт и видит древнего, сейчас на нём нет брони, и он одет в обыкновенный серый мундир. Всходящее солнце отражается в его мокрой от пота лысой голове. Большие уши потешно торчат в стороны. Со спины она не видит его лица, но чувствует, как он напряжён. Каждая его клеточка готовится к бою, он полностью сосредоточен. Как странно видеть его здесь в этом спокойном месте.

Вдруг вода в озере вскипает, с неба прямо в неё обрушивается поток невидимой всесокрушающей мощи, это удар искателя. Сила попадая сюда обращается водой, такой же небесно-голубой, как в озере, она низвергается на Лалтхи, струится по коже, освежающая и прохладная. Падая на землю, она бурлит словно безумная и ломая папоротники ручьями устремляется к озеру. Лалтхи стоит и смотрит на текущую воду в которую обратилась чужая сила. Она невредима, но древнего поток задевает самым краешком, тот выгибается в невыносимой боли, девушка чувствует, каким титаническим усилием воли он сохранил концентрацию.

Другая часть её, оставшаяся в многоноге видит, как древний на мгновение отключается, машина, попадает тремя левыми ногами в овражек и летит кувырком. Лалтхи на мгновение видит небо с тонкими перьями подкрашенных восходом облаков. Желудок подлетает ей к самому горлу, но выкинуть оттуда просто нечего. Другая часть её подходит к древнему. Он сидит в гротескной позе на берегу, искательница наклоняется, заглядывая ему в лицо и слышит, как он шепчет — «Да, воскреснет Бог. Да, расточаться враги Его. Да, бегут от лица Его ненавидящие Его…». Она зачерпывает из озера рукой синеву и бросает древнему в лицо. Сила Чжойла обращается водой и скатывается с древнего.

Мгновение и она видит, как древний приходит в себя, вновь беря многоног под контроль, тот выравнивается и с новой силой бросается в погоню. Отряд, пытающийся уйти от них, уже виден впереди. Древний стреляет из чего-то, кажется это пушка, но вместо разрыва девушка видит, как по земле бежит полоса дыма, мгновение и папоротники прогорают, а в земле оказывается, пропахана глубокая канава, края её оплавлены, и даже отсюда видно, как она пышет жаром. Ещё выстрел, ещё, он пытается не позволить отряду прорваться к бродам. Выстрел, потом ещё один, ещё, вновь полыхает земля. Впереди уже видна голубая полоса воды. Древний ведёт многоног прямо на ходу разворачивая его. Мгновение и он оказывается на высоком берегу реки. Лалтхи чувствует, как вдруг исчезает пелена закрывающая отряд. Чжлойл понял, что его заметили, и пытается собрать силы. Она большей частью сознания уходит на луг.

Там древний всё так же сидит в вычурной позе сосредоточившись на чём-то, чего отсюда не видно. Лалтхи вновь зачёрпывает из озера синеву, словно беря часть неба и подносит руки к его губам, желая напоить, но поздно на них обрушивается удар. Поток силы сейчас столь велик, что, кажется, заполняет собой весь мир. Она обрушивается на них безумным водопадом. Сейчас онаила снова обращается водой, но её слишком много, она совсем не такая как в озере — серая мутная, несущая с собой обрывки мыслей и образов. Поток наваливается на Лалтхи, пытаясь сбить с ног, придавить к земле не дать двинуться и дышать. В мире остается лишь течение обезумевшей воды, несущейся в озеро, пытаясь лишит его небесного цвета, но в этом мире ничто не может произойти без воли Лалтхи. Огромным усилием она поднимается и, сделав шаг вперёд, склоняется над древним защищая его от потока. Вокруг них, течение оказывается уже не таким бурным, и обезумевшая вода успокаивается, становясь лёгкой и приятной. Она больше не серая теперь она стремительно обретает небесный цвет, очищаясь от всего постороннего.

В многоноге удар достигает древнего тот, не справляется с управлением, и машина неуклюже перебирая ногами соскальзывает по склону и кубарем летит в реку. Вновь мир несётся вокруг них, вновь Лалтхи бросает из стороны в сторону, но ремни, которыми она привязана к креслу держат её прочно. Она чувствительно ударяется затылком о, казавшуюся такой мягкой, спинку кресла. Мгновение и древний приходит в себя справляясь с ударом Чжойла. Он с удивительной лёгкостью берёт машину под контроль и многоног вновь стремительно набирая ход вылетает на противоположный пологий берег реки. Птицы и их всадники лишь выбираются на него. Древний ведёт свою машину юзом в бок, оказываясь между рекой и кругом стены, которого уже совсем рядом.

— Лалти, гдхе залошники? — кричит древний, он коверкает слова, явный признак того что удар достиг цели, но древний держится. Девушка чувствует каких сил ему это стоит — Сосредоточь взгляд на птичах на кошорых залошники.

Лалтхи выполняет его приказ и птицы приближаются к ней, их изображения почему-то вдруг становятся статичными и отлетают, собираясь группой в стороне. Древний стреляет выстрел рассекает отряд на две части. Птицы и люди, попавшие под него, в одно мгновение словно вскипают, они раздуваются, лопаются и от их, кажется, сварившегося мяса валит пар. Сквозь разрывы видно, что внутри они обуглились.

Древний вылетает из машины с какой-то внезапной ловкостью перекатывается среди папоротников, неожиданно оказываясь стоящим на одном колене. В руках его также внезапно словно неоткуда появляется его диковинная винтовка. Сейчас Лалтхи чувствует, как в ней полыхают молнии. Те, самые настоящие небесные молнии, заперты в этом тщедушном оружии, это они разгоняют пули до чудовищной скорости. Древний стреляет расчётливо, его оружие вспыхивает на мгновение при каждом выстреле. Люди и птицы бессильно валятся под его пулями. Действовавшего, как один организм отряда больше нет. Птицы в ужасе мечутся, люди кричат. Пули разрывают на части тела. Брызги крови летят во все стороны. Какой-то частью ума Лалтхи вдруг понимает, что надо делать, она хватается за пряжку на ремне. Мгновение назад она не знала, как отстегнуться, но сейчас абсолютно уверена в своих действиях, освободившись, она резко бросается вбок, и машина, каким-то образом поняв её намерения, выпускает её. Перекатываясь с меньшей чем древний ловкостью, ведь изрядная часть её сейчас на лугу у озера, она оказывается лежащей среди папоротников и тоже начинает стрелять. Её пули смертоносны чем у древнего, менее точны к этому оружию она не привыкла. Вокруг неё в землю бьют пули. Некоторые попадают ей в грудь и даже голову, но они бессильны пробить её броню. Не проходит и восьмой доли часа, как подземельцев почти не остается. Трое последних залегли ближе к реке. Лалтхи вскакивает и в этот момент, перед ней словно из неоткуда появляется древний. Что-то с силой толкает его, и он кубарем летит к корпусу машины. Лалтхи падает на землю стараясь слиться с ней, стать её частью. Древний с внезапной лёгкостью встаёт, его оружие снова сверкает. И тут Лалтхи понимает, что из подземельцев остался лишь Чжойл. Он жив он собирает силы для удара, сейчас она чувствует, что этим ударом он может смести всё. Но она готова.

Своей волей она поднимает синеву из озера заполняя разорённый луг, окружая ей себя и древнего, который сейчас пригибаясь, словно прячась за своим оружием идёт к Чжойлу. Она собирает всё что в ней есть весь покой встаёт поудобнее, принимая на себя удар. Он обрушивается сразу со всех сторон, синева мгновенно обращается мучительной мутью из обрывком мыслей и воспоминаний. Поток заполняет всё вокруг. Лалтхи собирает в кулак всю свою волю, не позволяя лугу исчезнуть. Она держит синеву изо всех сил. Но ей мучительно больно, кажется, совсем нет мочи сдерживать поток силы Чжойла. Вот древний покачнулся, движения его замедлились он идёт с трудом словно на его плечи легла скала. Лалтхи понимает, сейчас всё зависит от того выстоит ли она. Силы искательницы на исходе, она видит, как на мгновение пропадает разорённый луг, древнего вновь качает, он еле стоит на ногах, огромным усилием воли она вновь заставляет себя вернуться на луг. Сила Чжойла бушующим потоком, сметая всё на своём пути, заполняет весь мир. Древний хромая бежит куда-то. Лалтхи из последних сил пытается прикрыть его…

И вдруг, всё оканчивается, она более не в состоянии вернуться на луг. Она целиком в реальности и смотрит на древнего. Четырехрукое механическое чудовище стоит во весь свой огромный рост держа на вытянутой руке за шею грязного усталого подземельца. В нём не осталось ничего, ни при привлекательности, ни властности, только страх.

— Ну что, господинушка? — мерзко растягивает слоги древний — кем будешь пугать меня ты? Твои люди говорили, что ты придёшь и убьёшь меня, ну же чего же ты ждёшь давай!

— Пожалуйста, не на… — хрипит Чжойл, но вдруг глаза его стеклянеют и он говорит чужим странным голосом — попался!

Древний одним движением правой нижней руки отсекает ему голову, та катится по земле невыносимо медленно и в этот момент их накрывает удар, по сравнению с которым удар Чжойла был просто ручейком.

Глава 43. Возврат

Андрей стрелял, стоя на одном колене, как на учениях, люди и птицы в панике метались по лугу. Кто-то ложился, вжимаясь в землю, кто-то палил по нему, но всех настигала неумолимая смерть. Андрей получал целеуказание с десятка беспилотников, висевших над отрядом и легко находил, пытавшихся спрятаться подземельцев. Каждую секунду он напряжённо ждал выстрела из гранатомёта, но его не было. Чжойл, был здесь и прятался в овражке, с четырьмя прихлебателями, двое из которых разворачивали стенобойку, словно, не зная, что она бесполезна. УРГ попрежнему нигде не было видно.

Утро даже и не пыталось быть томным. Толи Чжойл не господин, толи лишился своего главного оружия, но выстрелы нигде зафиксированы не были, а значит, худшее ещё впереди. Искательница, будь она неладна, несмотря на все усилия Андрея умудрилась выбраться наружу из крестовика и теперь отстреливала подземельцев с другой стороны шагохода. Целеуказания ей не передавались, и, подготовленной стенобойки, она не замечала. Ситуация была хреновой. «А если ловушка? Но, как они могли узнать, о том, что система защиты смонтирована на крестовике? Они, грёбанные, телепаты, могут узнать, что угодно!» — подумал Андрей. Он грубо выругался про себя и рванул в обход машины, стараясь не удаляться от неё. Чувствуя, что не успевает, он отдал команду.

— Боевой режим! — по голове стал растекаться холод, сменяющийся отвратительным теплом. Андрей покачнулся, но смог удержать равновесие и ускорил бег. Он успел вовремя, получив пулю из стенобойки в живот. Его отбросило, но всерьёз повредить она ему не могла. Искательница, ну хоть чему — то её, научили, вжалась в землю. Андрей выкрутил мощность рельсотрона на максимум и резанул веером по позиции подземельцем. Песчаный склон затормозил пули и Чжойл, лежавший в тот момент на дне оврага остался невредим, в отличии от остальных, которые были уже не бойцы. Гранатомёта видно по-прежнему не было.

— Внимание! Вероятность развития феномена возврата в ближайшие двадцать минут составляет 0,982, немедленно покиньте опасную зону и обратитесь за экстренной психиатрической помощью.

— Да пошла ты… — рыкнул Андрей. Чжойл лежал на дне овражка, вжавшись в землю, мёртвым, что ли, прикидывался?! Андрей пошёл к нему. Чтож, если гора не идёт к Магомету, значит Абрам запла… стоп, откуда это здесь? короче Магомет идёт к горе. Он аккуратно двинулся в сторону овражка. Крестовик, неспешно пополз, перебирая лапами, за ним.

Всего пара шагов и на Андрея свалилась невыносимая тяжесть, голова взорвалась обжигающей болью и закружилась, как подбитый вертолёт. Мгновение спустя, он потерял ориентацию. Теперь он больше не знал, где верх, где низ, где право, где лево. Андрей покачнулся, но устоял. Он множество раз привыкал к гравитации и просто так, свалить его с ног было невозможно. Он перевёл экзоскелет в режим адаптации к тяготению и, осторожно ступая, постоянно, контролируя глазами положение тела, двинулся дальше. Нажим всё нарастал, распирающая головная боль сводила с ума, казалось, глаза сейчас вываляться из орбит под этим безумным давлением. Но Андрей шёл вперёд. "Эта тварь не может бесконечно бить, количество зарядов у него ограничено" — эта мысль была той соломинкой, уцепившись за которую он сохранял сознание. «Сейчас, тварь, сейчас, ты у меня огребёшь» — в нём стремительно нарастал восторг. Он радовался каждому мгновению, время текло неспешно словно густой мёд. Весь мир потихоньку погружался в яркую атмосферу радости и веселья. Эти ощущения ни с чем было невозможно спутать — это была аура возврата.

«Я должен уничтожить Чжойла, эта тварь не должна уйти, я должен отомстить за товарищей» — повторял он. «Надо идти, раз-два, раз-два» — Андрей сосредоточился на дыхании, изо всех сил стараясь остаться в реальности. «Прошло достаточно времени, я уже почти здоров, я могу с этим бороться» — он изо всех сил цеплялся за мысли, не позволяя сознанию угаснуть. Было огромное искушение уйти сосредоточившись на чём-то постороннем, но именно так и возникал возврат, сознание отходило, позволяя работать рефлексам.

Время тягуче тянулось, но вот он уже у овражка. Андрей резко отвёл рельсотрон в сторону и ударом ноги перевернул Чжойла навзничь, тот был сосредоточен на чём-то и, кажется, не понимал, что происходит. Андрей схватил его за шею и поднял на вытянутой руке:

— Ну что, господинушка? — издевательски сказал Андрей — кем будешь пугать меня ты? Твои люди говорили, что ты придёшь и убьёшь меня. Ну же, чего же ты ждёшь? Давай!

В этот момент волна бешенного кровожадного восторга затопила его. Враг в его руках, никто не отнимет у него добычу. «Нет! Он нужен нам живым, он должен жить, Господин не он» — кричал он самому себе, но поздно, сознание Андрея погасло. Он уже не видел, как глаза Чжойла остекленели, как искривился его рот, произнося последнее слово — «Попался».

В этот момент в стороне от основного поля боя из травы поднялась хрупкая фигурка, изо всех сил вцепившаяся в длинную гранёную трубу УРГ. Мгновение и из неё на головокружительную высоту вылетел толстый цилиндр. Рассыпавшийся пылью и короткими штырями миниракет, тут же, определивших цели и рванувшихся к ним, словно, свора обозлённых собак. Мечась, как безумные, по хитрым траекториям, они уже были совсем близко, когда из башни крестовика вверх выстрелило целое облако крохотных шариков, сразу же распределившихся над ними словно зонтик. Мгновение и они соприкоснулись. Утреннюю тишину разорвал грохот взрывов, низвергший на землю целый град осколков.

Глава 44. Борьба с безумием

На Лалтхи обрушился удар такой силы, какой она не чувствовала никогда. Он просто смёл, и так истрёпанную, защиту искательницы. Всё её существо сковал холод. Голова раскалывалась, к горлу подкатила тошнота, но, вот странно, она сохраняла трезвость мысли. Сейчас она просто замерла глядя, на древнего, а с ним творилось что-то ужасное, остатками своих ощущений она вдруг поняла, что он обезумел. Удар теперь, кажется, ему был не почём, он словно лёгкую пелену разбросал силу, навалившуюся на него. А потом девушка почувствовала, что он ищет мишень. В нём не осталось ничего человеческого. К ней сейчас, странно припадая на правую ногу, не спеша шла машина, умеющая лишь убивать. Лалтхи просто стояла и смотрела не в силах сделать хоть что-нибудь, чтобы это остановить. Что вообще она может сделать, лишившись сил?

Мучительный холод проникал в во все уголки её тела, сковывая её и все больше лишая сил. Она, вдруг, подумала о сокровищах древнего и всем своим существом потянулась к ним, вспоминая, как из них исходило тепло. Но его, почему-то, там не нашлось, однако нечто всё же там было, и это с силой продавило её обратно на луг. Сейчас он снова был таким же, как и раньше полным папоротников, на листьях которых рассветное солнце дробилось в каплях росы на крохотные радуги.

Лалтхи несмело пошла к озеру и вдруг увидела древнего. Он сейчас был совсем не таким как раньше, фигура его как будто истаяла, став прозрачной, а внутри его головы теперь было нечто зловещее — какой-то жуткий красно чёрный пульсирующий комок. Это, что бы оно ни было, проросло всё его существо, пронизав тонкими нитями, которые причудливо переплетались, постепенно разрушая и так уже еле видимую фигуру. Лалтхи присмотрелась и увидела, как та сила, что сковала её в реальности вливается в эти нити, делая их крепче и сильнее. И чем плотнее становились они, тем больше истаивал силуэт древнего. Девушка зачерпнула из озера синеву и попыталась влить её в рот древнего, но ничего не получилось. Вода цвета неба бессильно скотилась с его лица, не попав внутрь. Время поджимало, и она опасливо запустила руку внутрь призрачного силуэта.

Пальцы искательницы, словно бы оказались в воде, но не прохладной и нежной, а какой-то мерзко тепловатой. Там внутри, в глубине были пучки удивительно плотных нитей, туго переплетающихся между собой, словно корни каких-то болотных растений. Лалтхи попыталась разорвать их, но они были слишком крепки и впивались ей в пальцы и ладони, словно специально, стремясь сделать ей больно. В раздражении она рванула их и вдруг частью сознания вывалилась в реальность. Снова её терзал холод, заставлявший застыть на месте, но хуже было другое. Древний шёл к ней. Походка его была какой-то ненормальной, то и дело он припадал на правую ногу. На всех четырёх руках его, поднятых вверх, словно лапы паука перед ударом, хищно сверкали языки белого пламени. Лалтхи с силой рванула нити внутри него. Её затопила волна раздражения, она дёрнула нити и вдруг почувствовала, что они впились ей в пальцы пожирая её гнев. Она в ужасе отдёрнула руки, за которыми жадно потянулась тьма из нутра древнего. Ей было больно и страшно. Обезумевшее механическое чудовище приближалось. Минуту она провела в нерешительности, а потом сделала то, чего не сделала бы никогда в иных обстоятельствах, то, о чем не готова была рассказать никому, когда либо — обняла древнего, прижала его голову к себе и заговорила.

— Всё будет хорошо. Ты вернулся домой. Боли больше не будет. Печали больше не будет. Страха больше не будет. Ты сейчас со мной. Здесь твой настоящий дом, здесь я. Я никогда тебя не придам, никогда не оставлю…

«Боже мой что я несу?» мелькнула предательская мысль, но она подавила её и продолжила. Она вдруг увидела, как истончаясь стали корчиться нити внутри древнего, скручиваясь в безумные спирали, они словно бы пытались вырваться из него, но секунда за секундой они становились всё прозрачнее, растворяясь в нём. Она говорила, говорила и говорила. Там во внешнем мире. Механический гигант замер мерно раскачиваясь на месте. Руки его опустились, а языки пламени погасли. Он стоял в оцепенении глядя в никуда. Там на лугу, девушка продолжала нести какую-то милую чушь, от которой он почему-то становился всё плотнее и плотнее, а нити, пронизавшие всё его существо, совсем исчезли, а вслед за ними пропал и отвратительный комок у него в голове. Она продолжала ещё несколько минут и вдруг поняла, что древний действительно здесь, рядом с ней и он всё слышит. Она чуть отстранилась и увидела, как он потрясённо смотрит на неё. Освободившись от объятий он оглянулся и, мгновение спустя, исчез.

Лалтхи почувствовала, как из кулона на груди в тело вливается тепло, перед которым стремительно отступал наполнявший её холод. Она посмотрела на древнего, тот, расслабленно лежал посреди папоротников, смешно раскинув руки в стороны. Он, кажется, был в сознании, но двигаться не мог, видимо, сказывались последствия ударов.

Лалтхи, исступлённо, опустилась на землю, и прислонилась к броне многонога. Сил у неё совсем не осталось, даже кулон древнего стал совсем холодным. Какое-то время она просто сидела, а потом вдруг почувствовала, как её лицо заливает краска. Древний наслушался всего, что она говорила, он всем расскажет, какие глупости она несла. Как, как она сможет смотреть в глаза Шайли, Лайшми, воспитанницам, нет надо немедленно положить этому конец. «Сейчас, сейчас….» Девушка поднялась, достала оружие, которое дал ей древний, перевела его в режим пробивания брони и, припадая на правую ногу, двинулась к лежащей на земле фигуре…

Глава 45. Найти и уничтожить!

Андрей лежал в листьях папоротника, глядя в прозрачную синеву утреннего неба. Ему было страшно подняться и посмотреть, что он натворил. Живых людей перед возвратом вокруг было немного и он тянул с тем, чтобы узнать, остался ли в живых хоть кто-то из них. Он связался с Голубевым по квантовой связи:

— Док! Это Лихов, приём!

— Как дела — несколько секунд спустя отозвался усталый голос.

— У меня был возврат…

— Выжившие есть? — всё так же устало спросил Валентин Сергеевич.

— Не знаю, мне совсем хреново, меня телепат отоварил, короче этот Чжойл не хрена не господин… — начал было Андрей.

— Придурок! Немедленно проверь, вокруг, может быть кому то ещё удастся помочь… — Голубев орал в голос.

— Сейчас…

Андрей подключился к беспилотникам оглядывая поле сражения и очень вовремя, потому что от крестовика к нему запинаясь и припадая на правую ногу медленно шла рыжая, сжимая двумя руками короткоствольный рельсотрон. Не Бог весть какое оружие, но если на максимальной мощности попасть прямо в забрало или в сочленение пластин, то мало не покажется. Лицо её было совсем пустым, глаза остекленел, из приоткрытого рта по подбородку стекала капелька слюны. Однажды Ринчин показывал ему запись с придуманным ожившим мертвецом. Полный бред, конечно: мертвая плоть быстро подвергается аутолизу и в мышцах просто нечему сокращаться. Так вот, сейчас Лалтхи, пугающе, напоминала, именно этого самого умруна, как его там называли, толи зомми, толи доби, кажется, или что-то такое.

Андрей попробовал двигаться, но тело не слушалось. Используямозгомашинный интерфейс, он перехватил управление беспилотником и рванул его на девушку, пытаясь сбить её с ног. Не тут-то было, она резко вздёрнула руки с рельсотроном, который держала несколько не типичным тактическим хватом, и пальнула в беспилотник. Раз, два, три. Обломки машины рухнули в папоротники.

— Ах тыж тварь… — ругнулся Андрей.

Он одновременно направил в неё три беспилотника с трёх направлений. Девушка просто с поразительным проворством начала стрелять в них, но те двигались по сложным извилистым траекториям и попасть в них было делом трудным, но она справилась. Ну по крайней мере смогла один зацепить. В этот момент другой врезался ей в спину. Искательница рухнула лицом в листья папоротника, однако быстро стала подниматься и не успела даже на ноги встать, как получила ещё один удар, вновь рухнув в в папоротники. Она и не думала отступать, просто сменив тактику, перевернулась на спину и, резко вскинув руки с рельсотроном вверх, начала палить, пытаясь достать надоедливые шары. Однако это было не так просто.

Андрей собрал всю свою волю в кулак и попытался повернуться на живот. Тело не слушалось его, руки и ноги двигались совершенно хаотично, словно он стал младенцем, полностью утратив способность управлять своим телом, видимо, в этом и проявлялось полноценное действие удара. Тогда Андрей погнал крестовик к себе, разместив его между собой и захваченной Господином девушкой. Шагоход лишь успел плюхнуть своё брюхо на грунт, как в него ударила пуля из рельсотрона, одна потом вторая.

— Да, чтоб те подавится ядовитой медузой! с досадой выругался Андрей, у искательницы в магазине было ещё целых семнадцать пуль. Калибр плёвый, но зато какая скорость, а от неё-то, как раз таки и зависит поражающее действие.

Тем временем, Рыжая, или, кто там ей сейчас управлял, поняв всю бесперспективность своего занятия, стала обползать крестовик. Бить её беспилотниками на земле Андрею совсем не хотелось, она ещё нужна была ему живой, а уж после сегодняшнего боя, так и вообще становилась незаменима. Скорее всего, её захватили после того, как она израсходовала все силы защищая себя и Андрея от ударов Чжойла. "К слову, а где он? Ага, вон там! Ну, по крайней мере, большая его часть. Так, с этим ясно. Опа а рельсотрон-то рядом валяется…"

Андрей продолжал елозить, как перевернувшийся жук, увы, это было столь же бесполезно. Он быстро нашёл решение. Управляя механическими руками через мозгомашинный интерфейс, он кое как пополз к рельсотрону. Крестовик двигался рядом с ним, прикрывая от разбушевавшейся рыжей. Минут через пять, Андрей тяжело бухнулся поверх своего оружия. Он перехватил управление крестовиком и лапой шагохода подгрёб себя, всё ещё хаотично шевелящего руками и ногами, к борту. Теперь, по крайней мере с одного направления он защищён; и то хлеб. Тем временем, Лалтхи догнала их и смогла обползти крестовик а потом начала палить в Андрея. Бах, пуля ударила в нагрудник. Бах, бах, бах, в живот, опять грудь, потом в бедро. Чирк по шлему. Осталось одинадцать пуль. Ещё удар в грудь, надплечье, шлем. В голове звенело. Андрей заставил крестовик сложить ноги, защищая его. Тело, по прежнему не слушалось. Пуля чиркнула по лапе шагохода, раз, другой. Девушка остановилась и попыталась сменить дислокацию, у неё осталось шесть пуль. Андрей продолжил прикрываться ногами крестовика. "У неё всё равно скоро заряды кончатся и оружия против меня у, грёбанного, телепата не останется" — про себя подумал Андрей — "А там посмотрим как пойдёт". Но Лалтхи не стреляла она упорно ползала, пытаясь выбрать как можно более удачный сектор огня. Бах пуля попала в шлем, в голове опять зазвенело. Андрей повернул голову и попасть в забрало у рыжей не получилось. Ещё удар в шлем, ещё… "Терпи Андрюха — всего три осталось" — подумал он. Девушка всё не стреляла, ища позицию.

Получив передышку Андрей задумался: а ведь Чжойл был просто приманкой, его задачей было выманить меня сюда, поэтому он и послал сообщение через пленного. Чтоб его. И так, настоящий Господин, где-то здесь. Андрей быстро вывел карту, на ней, Ильич заботливо обозначил всех людей в радиусе пяти километров. Все они, без исключения, находились в Круге, а следовательно, там и Господин. "Ты, значит, решил в меня стрелять, я тоже так умею" — про себя сказал Андрей. Он развернул башню и, дав мазеру полностью зарядится, пальнул по Кругу. С этой стороны по внешней стене находились только учебные корпуса, которые были в этот ранний час пусты, никто не должен был пострадать. Ещё выстрел, камни плавятся металлические решётки на окнах одеваются молниями. В зданиях стремительно занимается пожар, ещё выстрел, ещё. Крестовик стал перебирать ногами выбирая более удачную позицию и в этот момент длинноствольный рельсотрон вывалился из под Андрея и скользнул в низ к овражку.

Не прошло и двух минут, как через беспилотник, Андрей заметил, что к валявшемуся у овражка оружию бодро пополз парень в форме ордена. Ни секунды не колеблясь, Андрей направил в него беспилотник, на всём ходу впечатавший парня в землю. Микрофонами шпиона он услышал характерный хруст, с которым ломались рёбра.

И так, Господин и не думает отступать, и, кажется, нашёл новое оружие против Андрея, сбить ему концентрацию, организовав пожар, не получилось, возможно, он вообще не в Круге. А как его искать-то? Сейчас, скорее всего, он один в комнате, чтобы не мешали сосредоточению. Таких в Круге с десяток в разных его частях. Стоп искательница припадала на правую ногу, она ж вроде у неё здоровая или нет. Погодите-ка а что вообще со мной было, возвраты с галюцинациями не бывают, это разновидность помутнения сознания и это время просто выпадает из памяти. В этот раз у Андрея были типичные для алибдинового отката глюки, рыжая его обнимала, несла милую чушь, озеро там, вроде, ещё было. Стоп, а может это вообще никакой не возврат, а внушение? А как я себя вёл в то время? Андрей вывел видео с беспилотников и, вот интересно, тогда, двигаясь, он всё так же характерно, припадая на правую ногу. Он приказал искать в круге человека с соответствующими изменениями походки. Увы, поиск не дал ничего. За то в городе таких было аж целых пять. Все они, правда, несмотря на ранний час, были заняты разнообразной работой, преимущественно ручной. А вот, в ближайшем рабочем посёлке обнаружился, некий Чжыйч, слышащий. До войны этот кадр руководил организацией, производившей и продававшей пряности. В армии был целым Пятитысячником и занимался снабжением. Андрей всегда знал, что самые хитрожопые люди всегда в тылу. Жил Чжыйч, теперь, весьма уединённо, однако, к нему регулярно наведывались разные люди, включая, что характерно и Чжойла. И так, Господин нашёлся. Андрей запретил любую внеплановую активность беспилотников над посёлком и связался с Голубевым.

— Док, как там у вас? Приём…

— Ситуация спокойная, как у тебя? — сонно сказал Голубев.

— Я парализован, ближайшие несколько человек под внушением Господина и нападают на меня. Я обороняюсь, тараня их беспилотниками — сказал Андрей.

— Хреново, позвоночник в каком отделе сломан? — оживившись спросил Голубев.

— Вроде, ни в каком, это меня телепат этот, богомерзкий, так уработал.

— Ни хрена себе — скорее задумчиво, чем удивлённо сказал Валентин Сергеевич.

— Короче, я нашёл Господина и нихрена не в Круге. Я постараюсь его убить, управляя крестовиком, а Вам придётся меня защищать. Они, гады, лезут к моему рельсотрону, тут рядом у овражка, где я Чжойла завалил.

— И кова хера, я стесняюсь спросить, твоё оружие не с тобой? — прорычал доктор.

— Выронил во время возврата…

— Ладно, принял, буду таранить беспилотниками всех, кто приближается к тебе и рельсотрону — устало сказал Валентин Сергеевич.

— Эй, Вы там, это, Рыжую особо не прессуйте — сказал Андрей — она нам ещё пригодится.

— Посмотрим как себя вести будет… — кровожадно сказал Голубев, потом отключил связь, перехватив управление беспилотниками.

Андрей сосредоточился на крестовике. Убойная дальность мазера в такой атмосфере около десяти километров, так что оставалось просто отогнать машину туда, где луга полого поднимались вверх. Башню Андрей нарочито отвернул в сторону Круга, приказав ИИ шагохода, отслеживать перемещения людей в крепости. Те были заняты тушением, устроенного им, пожара. Машину он вёл аккуратно извилистым маршрутом, который должен был привести её в точку, из которой дом господина был прямо не виден, его закрывала удивительно густая роща хвойных деревьев и невысокий бугор. Посмотрим, купится ли Господин на обман.

Андрей, так сосредоточился на управлении машиной, что не обращал внимание ни на что другое. И очень зря. Голубев, занявшийся в основном контролем за брошенным длинноствольным рельсотроном Андрея, не обратил внимания на то, что Лалтхи, незаметно, переползла на удобную позицию и, перевернувшись на бок, открыла огонь из своего короткоствола. Первая пуля ударила Андрею в нагрудник, выбив из него дыхание. Он попытался перевернуться, но тело по-прежнему не слушалось его. Вдруг мир взорвался вспышкой боли. Лалтхи попала прямо в сочленение между грудной пластиной и наплечником. Пуля вошла под углом, перемолов плечевой сустав. Он уже не почувствовал третьего выстрела, ударившего в боковую часть шлема. Андрей, благодаря годам тренировок, прекрасно научился игнорировать боль, и она ему не особо мешала, а вот кровотечение совсем другое дело.

— Док, какого ты там делаешь…

— Тебя защищаю, а что?

— Да ничего, у меня минус плечевой сустав и кровотечение, полным ходом.

— Поготь, я сейчас возьму управление… — деловито сказал Голубев

— Да хрен с ним, ты рельсотрон охраняй — если бы Андрей говорил он бы орал во всю глотку.

Крестовик, как раз оказался на идеальной позиции. Почему идеальной? А потому что дом Господина от неё закрывала не только роща, но и небольшой холмик. Именно в него и нацелил мазер Андрей, лишая господина возможности заметить направленное в него оружие. А то, что заряд когерентных микроволн расплавит десять таких холмиков, это дело десятое. Так по крайней мере думал Андрей. Он проконтролировал то, что мазер оказался заряжен по полной, и дал по пригорку двадцать коротких импульсов с перерывом в пол секунды. Уже первые пять из них проделали узкую просеку в роще, а пригорок просто испарили. Остальные беспрепятственно ударили в дом. Камень, из которого он был построен, в мгновение ока нагрелся до бела. Всё, что могло гореть, теперь полыхало ярким пламенем. Из окон на мостовую капало расплавленное стекло. Выжить внутри, было просто не возможно. Впрочем, Андрей из осторожности влепил туда ещё десяток импульсов.

Он посмотрел через камеры беспилотника, над домом Чжыйча поднимался густой чёрный дым. Здание уже осело и даже если кто и мог выжить в огне, его завалило. Андрей переключился на один из шпионов, который доктор оставил висеть над лугом. Лалтхи лежала без движения на боку, дыхание её было ровным, сердцебиение не частым и равномерным, глаза были закрыты, похоже, она спала. В том же состоянии были и остальные заложники, которые каким-то образом оказались не связаны. Единственными, кто здесь бодрствовали, были Андрей и парень, которому он сломал рёбра беспилотником. Тот лежал на боку и тихо стонал, то и дело грязно ругаясь.

Андрей на всякий случай запустил поиск Чжойла и Чжыйча, а так же приказал контролировать всех и каждого с характерными нарушениями походки. И только потом вызвал доктора.

— Кажись господин кончился.

— Уверен?

— Да ни в чём я не уверен. Я уже больше полулитра крови потерял…

— Ладно полежи спокойно, я возьму управление, постараюсь остановить кровотечение, а потом тебе надо обратно в лагерь и рыжую прихвати.

— Я ж, это, парализованый.

— Ну так, тридумай что нибудь.

Аутолиз — разрушение клеток под влиянием собственных ферментов, которое через несколько часов после смерти полностью разрушает клеточную структуру, что исключает любое функционирование получившегося паштета.

Когерентные микроволны — микроволны излученные одномоментно, аналогично световым волнам лазера.

Глава 46. Возвращение

Андрей изрядно задумался над словами доктора. Если сам в крестовик, он вполне мог заползти, используя, механические руки, то затащить туда рыжую было задачей отнюдь не простой. Впрочем, может её просто попробовать разбудить, да и всё, а она уже сама внутрь залезет. С этой мыслью, Андрей вызвал крестовик к себе, а сам подогнал к девушке беспилотник. После всего случившегося, у него было огромное желание врубить громкую музыку или рявкнуть что-нибудь, но ему стало просто стыдно. В конце концов, рыжая наделала дел под внушением и, вроде как, была не виновата. Поэтому Андрей попробовал для начала просто позвать её:

— Красотка, просыпайся! — ноль реакции — Красо-отка, подъём! — опять ноль реакции. Андрей повторял обычным голосом раз пять потом увеличил громкость. Девушка попыталась отмахнуться рукой, произнеся:

— Отстань четырёхрукий, я спать хочу — потом перевернулась на другой бок и приняла позу эмбриона.

Андрею ничего не оставалось, кроме как спустить шпиона вниз и начать толкать девушку им в спину. При этом машина двигалась всего в нескольких сантиметрах от земли. Этого оказалось достаточно, Лалтхи вскочила как ошпаренная, при этом ударившись плечом о неуспевший отлететь беспилотник:

— Что делать нечего? Так я…

Она принялась, обалдело, оглядываться. С минуту просидев так, она вскочила и побежала осматривать погибших, видимо, ища кого-то. Андрей снова заговорил через беспилотник:

— Твои воспитанницы дальше по правую руку, на краю поля, все пока живы.

— Убью на хрен — зло скривилась девушка, неуточнив, кого, но Андрей решил что речь шла о нём.

— Уже почти…. — ответил он.

Лалтхи, не обратив внимания на его реплику, подбежала к воспитанницам и принялась их освобождать. Они, кстати, в отличие от остальных заложников были связаны. Закончив с этим она спросила:

— Древний, где Господин?

— В рабочем посёлке, на север несколько тысяч шагов, ну не совсем он сам, но прах его точно там, а что?

— А, ты, где?

— Где ты меня ранила, там и лежу….

Тут девушка вскочила, сказать, что она была потрясена, не значило ничего. Какое-то время она затравленно озиралась, потом побежала к тому месту, где лежала и подхватила короткоствол. Андрей в этот момент испугался, страшок был слабым, но от того не менее неприятным. Лалтхи сунула рельсотрон в кобуру, при этом сразу успокоившись, оглянулась и подошла к нему.

— Ты как?

— Хреново, слушай, мне надо в лагерь, доктор меня там подлатает. У меня просьба, разбуди девочек и погрузи их в шагоход…

— Куда?

— В машину мою. Нечего им тут делать и надо вызвать кого-нибудь из Круга пусть, заберут выживших. Там сейчас пожар и надо как-то веско…

— Только не говори мне, что это ты! — вскинулась Лалтхи.

— А кто ж ещё-то, но пока никто не пострадал. — устало сказал Андрей.

— Руки бы тебе поотрывать — зло осклабилась искательница.

— Ну, с правой ты уже справилась.

— Ничего, у тебя ещё три осталось…

— Машина сейчас подойдёт, вы забирайтесь, а я на пол сзади заползу.

— Слушай, древний — вдруг остановившись, смущённо начала девушка — насчёт того, что я тебе говорила, ты ведь, ну… слышал?..

— Я сейчас помру, на хрен — устало сказал Андрей — иди девчонок буди!

Лалтхи, что-то бормоча себе под нос, побежала к воспитанницам, одна из них уже сидела на земле, удивлённо озираясь. Увидев, приближающийся шагоход, она несколько секунд потрясённо молчала, а потом, высоко на одной ноте заорав, как умалишённая, вскочила и попыталась бежать, но, видимо, затёкшие ноги её не держали и она опять рухнула в папоротники. Лалтхи догнала её и, обняв, стала что-то говорить. Андрей не вслушивался, да и боль становилось терпеть всё труднее. Доктор конечно с помощью медицинской системы экзоскелета залил рану гемостатической пеной и обезболил его, но, видимо, получилось не очень, и Андрей постепенно слабел. Он старался терпеть, концентрируясь на дыхании, но вдруг боль стала нестерпимой, кто-то, ухватившись за наплечник, попытался его перевернуть, если бы Андрей мог орать, он закричал бы, как резаный, но он не мог. Перевернуть его, впрочем, не получилось. Он посмотрел через беспилотник, над ним склонилась девушка, над которой Ильич поместил надпись — «Лийши».

— Ты что делаешь?! — прогромыхал Андрей, выкрутив звук на беспилотнике на максимум.

— Ой, прости, прости…

— Иди, вон, помоги учителю, и, давайте, грузитесь в крестовик, уже! — зло сказал Андрей, но уже с обычной громкостью.

— Куда?

— Учителю помоги, дура! Мне и без тебя паршиво…

Это подействовало и девушка, обиженно надувшись, двинулась к Лалтхи. При этом обижено, бормоча что-то об экзаменах и оценках. Шагоход тем временем добрался до них и, развернувшись, откинул люк десантного отделения. Это вызвало новый взрыв криков напуганной воспитанницы, но Лалтхи и, почему-то сохранявшая, стоическое спокойствие Лийши, умудрились всего минут за десять загрузить ту внутрь. Машина двинулась и, разворачиваясь по дороге, подошла к Андрею. Он, пользуясь механическими руками, и частично мышцами экзоскелета на левой руке затащил себя внутрь, просто скорчившись на полу.

— Пристегнитесь нормально, я постараюсь особо не трясти. Но тут рельеф такой… В общем пристегнитесь.

Лалтхи с просто удивительной лёгкостью пристегнула своих воспитанниц на передних сиденьях, а сама примостилась на скамейке, десантного отделения. Когда они двинулись, девушка заговорила:

— Расскажешь, что вообще случилось?

— Ты меня убить пыталась и почти преуспела, а так всё нормально.

— С-слушай. Прости меня пожалуйста — сейчас извинения звучали вполне искренне — и за то что раньше и за сейчас, я даже не знаю что на меня нашло, просто показалось, что ты всё слышал и в общем, после такого тебя нельзя оставлять в живых…

— Куда я попал, где мои вещи?! — устало сказал Андрей — что я такого мог услышать, что меня нужно было за это убить?

— Да ничего такого, в общем, ну…. — смутилась девушка, повисла пауза.

— А у вас тут за такое убивают? Ох, не завидую я местным мужикам, надо бы скорее за горы валить — устало заговорил Андрей — а то пристрелят по чём зря…

— Да… да я даже не знаю, как мне в голову такое могло…

— В твою могло! Ладно, это тебя Господин, так под контроль взял, но в целом симптоматично, учту на будущее, что от тебя лучше держаться подальше — устало сказал он — Одноруким быть, знаешь ли, совсем не весело.

— Да чего ты сразу то… — обиженно сказала девушка — к слову, что вы дальше делать собираетесь?

— Сейчас надо связаться с Кругом, я про это совсем забыл. Так, подожди, ага вот. Смотри вот туда. Твоё изображение появится перед тем кого укажешь. Также как те танцовщицы в лесу. С кем хочешь говорить?

— Давай Щьйона.

— Подожди… Так, так, он сейчас в лечебнице, всeм командует Халатах, это такой в двух очках.

— Давай его — Лалтхи сказала это минуту помедлив.

-----

Наставник Халатах тем временем усталый и злой, распекал одного из молодых видящих, пытавшегося отлынивать от тушения пожара. Надо же было главе Круга именно сейчас свалиться с какой-то странной амнезией. Сначала он просто внезапно посреди тушения пожара уснул, а когда его разбудили почему-то оказался уверен, что сейчас третье число второго зимнего месяца, хотя был конец лета, при чем отскочил он на целых четыре года. И это в тот момент, когда, он — Халтах отдыхал после важнейшего наблюдения, да ещё этот дурацкий пожар, начавшийся сразу в пяти корпусах. Халтах почти не спал, да ещё на кануне у него был тяжёлый день. Одним словом, кругом одни проблемы, а теперь этот трусливый видящий. Халтах, как раз собирался отправить его в карцер, как перед ним из воздуха возникла учитель Лалтхи. Она была грязна, волосы растрепаны, а одежда местами порвана, вид искательница имела весьма усталый. Мгновение помедлив, она взволнованно заговорила:

— Наставник Халтах, примерно в двух тысячах шагов на север от Круга двое слышащих без сознания, там же много погибших наёмников, они были хорошо вооружены. Надо немедленно забрать наших и собрать оружие.

— Простите учитель, как Вы…

— Нет времени объяснять, я сейчас немедленно возвращаюсь в Лагерь, а оттуда уже отправлюсь в Круг вместе с Наставницей Лайшми.

— Но всё же хотя бы очень коротко расскажите, что происходит — устало спросил Халтах.

Учитель Лалтхи куда-то оглянулась и что-то беззвучно произнесла, словно спрашивая разрешения, потом видимо получив его заговорила.

— Учитель Чжойл и некто Чжыйч были искателями и научились подчинять себе людей. Они спелись с западянами и собрали себе небольшую армию. С непонятной целью они напали на экипаж разбившегося небесного корабля древних и убили двоих из него, ещё одного захватили в плен, потом напали на отряды искавшие другого древнего. Тот древний, вместе со мной уничтожил их армию, а так же убил их самих, к сожалению при этом в Круге возник пожар. Я к обеду буду в Лагере и приступлю к написанию подробного отчёта, из которого вы сможете узнать больше. Пока всё.

Девушка исчезла, оставив Халтаха в одиночестве. Он, устало повернулся к видящему и обнаружил, что тот стоит на коленях закрываясь руками и лепечет:,

— Не отдавайте меня им, пожалуйста, толь ко не это…

— Не хочешь отправиться к ним в лагерь, чтоб был лучшим на тушении, понял! — немедленно нашёлся Халтах.

— Да наставник — с суеверным ужасом произнёс видящий.

_________________________

После окончания сеанса связи Лалтхи какое-то время молчала, словно прислушиваясь к своим мыслям, а потом спросила:

— Древний, скажи, пожалуйста, а как тебя называть, ты говорил у тебя есть имя…

— Меня зовут Андрей Лихов…

— Анд'рй Древний — задумчиво сказала девушка.

— Не льихо (древний) а Лихов чуешь разницу?

— Не особо — призналась Лалтхи.

— Ладно зови просто четырехрукий, хотя боюсь теперь рук у меня будет на одну меньше — недовольно сказал Андрей.

— Ладно, тогда скажи, четырёхрукий, что вы собрались делать дальше?

— За горы двинем, там, не смотря не на каких призраков, безопаснее, чем здесь рядом с тобой… А если серьёзно, то мы здесь на пока закончили, мор предотвратили, подземельцев уничтожили, господина убили, Лайшми вылечили, в принципе, из дел на пока всё.

— К-какой ещё мор?

— Который мог бы случиться, если бы вы, вскрыли тела, наших товарищей, вот какой! Многие болезни, если вдруг не знаешь, происходят от невидимых глазу, живых существ. Наш организм от них защищается, но на выработку защиты нужно время и если встретить незнакомую дрянь, многие, кто послабее, погибнут. Поэтому нам с вами, пока что нельзя контактировать, именно поэтому мы и сидим в наших жестянках.

— Погоди, так ты что, там в форте нас защищал? Слушай, древний, там люди погибли? Я понимаю, ты на всю голову отбитый и тебе никого не жалко, даже себя. Да что ж ты…. - машину подкинуло и искательница полетела вперёд, удержавшись только благодаря ремням. чуть переведя дух и ругнувшись себе под нос она продолжила — Это же просто мальчишки были. Неужели нельзя было прийти и просто поговорить? — она была искренне возмущена.

— Ты, о чём? Тебя Лийши предупреждала, о том что внутри нас страшная опасность, ты об этом даже и не вспоминала. Я не знаю, как вы, а я бы себя в таком случае не послушал. Наше оружие и броня слишком лакомый кусок, чтобы позволить ему уплыть из рук. Хотя вы при всём желании не смогли бы понять как они работают.

— Это почему ещё — взвилась Лалтхи.

— Потому что они основаны на тех же принципах, что и устройства западян, с которыми вы так до сих пор и не разобрались, только намного более совершенны. Лет, эдак, через четыреста — пятьсот западяне тоже такое смогут. Ваше отставание от них слишком глубоко, я вообще пока не знаю что с этим делать.

— Погоди, погоди. Западяне смогут тоже что и вы? Так они могут разобраться в вашем оружии?

— Боюсь, что да. Они намного ближе к нам, чем вы.

— Почему же, вы помогаете, нам? — удивлённо спросила девушка.

— Скажи чего ты захочешь, если ты увидишь, как два здоровяка издеваются над слабой девушкой? Или как заживо жгут не в чём неповинных людей, что ты будешь делать? Те приборы, что вы отнимали у торговцев пряностью, могут передавать только голос, но можно сделать такие, которые передадут и изображение, мы видели их развлекательные передачи. Я двенадцать лет воевал, но даже меня всё это покоробило. Там откуда мы, такие тоже были и не раз и нам регулярно приходилось разбираться с ними. Впрочем, всё это разговоры. Господин спелся с западянами, только вот, кто из них главный. Боюсь, что как раз таки Господин. Мы ничего не знаем ни о его идеях ни о целях и хуже того весьма вероятно он такой не один. Я думаю, что настоящая война ещё только начинается — в голосе Андрея звучала усталость.

Лалтхи какое-то время молчала, а потом заговорила.

— Слушай, древний, я ведь правильно понимаю, что нам самим не справиться, так?

— Не знаю…

— Вы поможете?

— Мы уже приняли вашу сторону, но нас, как ты могла заметить, почти не осталось, а для войны нужна армия. В дальнейшем, нам потребуется ваша помощь и это в ваших же интересах, как и всё что мы делали раньше. Мы конечно можем просто уйти за горы, там нас ещё очень долго не удастся достать, но рано или поздно придут и за нами. У господина не было достаточной армии и он не был готов к нашему ответному удару, хотя и думал иначе. А значит, такие, как он будут готовиться воевать с нами в серьёз. И, рано или поздно, мы столкнёмся с контролируемой ими полноценной армией западян. Тогда, боюсь, даже нам придётся несладко.

— А если на твоей стороне буду я? — спросила Лалтхи.

— Один в поле — не воин. Ты сама превратилась в оружие против меня, стоило тебе лишиться сил. В общем, когда я более ли менее приду в себя, мы всё это подробно обсудим.

Повисло молчание, машину изрядно трясло. Вдруг с переднего сиденья раздался голос Лийши.

— Древний, а можно мне спросить?

— Угу, попробуй — устало ответил Андрей.

— А что это у учителя за вещи. на груди и на пальце.

Некоторое время Андрей молчал, обдумывая ответ, плечо болело сильно, несмотря даже на введённый анестетик, объяснять ему было откровенно лень, да и не с чего. Хотелось придумать какой нибудь оригинальный ответ, не увеличив при этом, и так уже глубокого непонимания. Придумать ничего остроумного не удалось и он решил соскользнуть с темы:

— Вам девушка о таком думать ещё рано.

— Я никакой не ребёнок — Андрей так и видел, как девушка надулась от обиды. Лалтхи при этом почему то хмыкнула.

— Что бы вы там не подумали — устало сказал Андрей — это просто вещи.

— Ой правда?! — девочка ему, кажется не поверила — а где, такие взять ещё?

— От уж чего не знаю, того не знаю — устало ответил Андрей.

Лалтхи несколько минут молчала, а потом заговорила:

— Скажи, Андрьй, как ты нашёл Господина? И что важнее, как смог убить? — спросила Лалтхи, голос её выдавал заинтересованность.

— А тебе всё скажи да покажи. Между прочим, у нас, сюрпри-из! Тоже есть секреты и мы тоже не желаем их выдавать.

— Мы, вроде как, договорились сотрудничать. И вообще, а вдруг кто-нибудь воспользуется вашим методом против нас, и вы тогда лишитесь нашей помощи — быстро заговорила искательница.

Андрей, немного подумав, ответил.

— Вы ощущаете обращённое на вас внимание, если его обратить на более близкий предмет, а вы будете сосредоточены на чем-то, то вы ничего даже не почувствуете. Я прицелился в пригорок и сквозь него расстрелял дом Господина. А нашёл я его благодаря нашим записям, при этом специально на на него лично своего интереса не обращал, и он мои поиски не почувствовал. Мы тут не только за красотками подсматриваем, мы абсолютно всех контролируем…

В этот момент с переднего сиденья раздался голос боявшейся воспитанницы:

— А в купальне…

— Я бы попросил избавить нас от таких низких подозрений! — возмутился Андрей — на эту работу мы назначили думающую машину, которой анатомические особенности людей безразличны. Кроме того, часть памяти думающей машины, относящаяся к личной жизни граждан не может быть просмотрена без их разрешения или разрешения суда.

— Но мы же не ваши граждане — недовольно продолжила девочка.

— Кто это, вам, такое сказал? — с удивлением ответил Андрей — ваши честь и достоинство охраняются законом, наравне с жителями поселения, то есть мной Ринчином и доктором.

— Подожди-ка — с интересом вклинилась Лалтхи — вы что считаете нас равными себе?

— Конечно, а вы нас нет?

Повисла пауза. Лалтхи явно что-то обдумывала, потом заговорила:

— Если честно, то не совсем. Вы для нас, как бы это сказать, старшие родственники, что ли. Вы, вон, что умеете, и машины невероятные строите и силу в вещи вкладываете. Кому угодно, даже западянам до вас далеко.

— Хорошая позиция, только мы её не разделяем, потому что, если так думать, то и спрос с вас меньше, ну вы ж маленькие глупые, по недомыслию пакости творите. Нет уж, кто наделал делов — тот пусть и отвечает, и мы никому скидок на недоразвитость делать не будем.

— Как ты это всё вывернул — удивленно сказала Лалтхи.

— Да нормально всё вывернул — ответил Андрей — западяне считают вас ниже себя и потому им кажется, что они в праве вас уничтожать. Это всё из-за того, что они приплыли сюда через море и это не их земля. Здесь можно делать то, чего дома никак нельзя. Мы же считаем всю землю своей и от того считаем всех одинаковыми. Для нас и правила везде одни, вот и всё. Поэтому каждый, кто нападет на нас понесёт одинаково жестокое наказание. А вы — это мы, поэтому западяне наши враги. Да и ещё, западяне пока не мы, но мы им мозги на место вправим, и они станут нами, а кто не захочет, разделит судьбу Господина и его прихвостней. Вопросы ещё есть?

— Нет — потрясенно сказала Лалтхи.

Дальше ехали молча.

Глава 47. Подруга

Лагерь встретил их суетой. Двор уже расчистили, явно выгнав на это дело всех, кто был на ногах. Прибытие многонога в этот раз не вызвало вообще никакой реакции, кроме разве что раздражения от следов грязных лап. На месте их уже ждал второй древний, которого все звали доктором, сотник и несколько солдат. Стоило задней стенке машины откинуться, упав на землю, словно сходни, как доктор начал раздавать команды. Четырёхрукого погрузили на носилки и вшестером уволокли куда-то. Тот был совсем расслабленным, видимо, потерял сознание от кровопотери. Лалтхи освободила воспитанниц от ремней, которыми те были привязаны к креслам и выпроводила наружу. Девочки, изначально не желавшие залезать в странную машину древних, теперь, точно так же не хотели её покидать. Лийши, выбравшись наружу, слегка размялась и, как бы невзначай спросила:

— Учитель, а обратно в Круг мы тоже так поедем? Ра-аз и всё. Не надо никуда идти, никаких опасностей… — в голосе её звучали мечтательные нотки.

— Пешком пойдём, как всегда, тренировки полезны для здоровья — сухо ответила Лалтхи, которой вся эта техника не очень-то нравилась. Она на несколько дней вперёд лишилась силы и чувствовала себя очень неуютно, совершенно беззащитной. Будь её воля, она бы всё это время, просто, просидела бы, закрывшись в комнате.

Лалтхи, тяжело вздохнув, обернулась, собираясь идти в помещение к воспитанницам, и практически лицом к лицу столкнулась с высокой девушкой. Лицо той было смутно знакомо искательнице, но она не могла вспомнить, кто это. Девушка была высока ростом и прекрасно сложена. На правильном, красивом, словно у куклы, лице выделялись большие глаза, того же ярко голубого цвета, что и собственный глаз четырёхрукого. Огромная неаккуратная копна волос была абсолютно белой. Лаплтхи чуть спустила взгляд и с удивлением уставилась на её одежду. Поверх обычной формы ордена на ней была надета какая-то странная конструкция из металлических стержней жгутов и чего-то ещё, непонятного. При этом на плече её был знак высшего посвящения Ордена. Интересно, это, что, ещё одна древняя? Лалтхи опять окинула завистливым взглядом фигуру, странно знакомой девушки. Тогда почему она не в доспехах, они же, вроде, бояться вызвать мор? Странно всё это. Немая сцена продолжалась с минуту, а потом девушка заговорила поразительно знакомым глубоким голосом, в котором слышались нотки притворного недовольства:

— Ты только посмотри, Кроха, что, этот мерзавец, со мной сделал, я аж себя в зеркале не узнала. Ухты, какая же ты взрослая стала! А всё такая же растрепа… — последнее было сказано очень удивлённым тоном.

— Сестрица Лайшми — неверя проговорила Лалтхи — т-ты, как это?… Она потрясенно уставилась на девушку, а ведь и правда, это же Лайшми. Просто искательница, так привыкла видеть подругу больной и неподвижной, что не готова была к тому что, та окажется полна сил, всего через несколько часов после операции.

— Ну, мои старые глаза уже никуда не годились, и доктор сделал мне новые, а ещё соединил кости, но сразу они не срастутся. К тому же я давно не ходила и мышцы у меня совсем ослабли, поэтому на меня одели эту штуку — она с явной гордостью похлопала по системе стержней, надетой поверх одежды — Я целый год носить буду, её только на ночь снимать надо, так что я теперь, почти здорова. Ох, и погуляем же мы теперь… — её голос звучал мечтательно, почти как у Лийши.

— А, прости… а почему ты в остальном, ну изменилась — Лалтхи, воровато оглянувшись, руками показала в каком месте особенно сильно изменилась подруга.

— Да… это всё этот лентяй Тьйн, он, видишь ли, устал и восстанавливать мне лицо сам не стал, доверив это машине, а у неё какой-то стандартный вариант был, типа, "красивая девушка" — она покрутила в воздухе ладонями, изображая своё недовольство. Впрочем, Лалтхи без всякой силы чувствовала её притворство — А у тебя как? — сменила та тему.

— Ну, так себе: древний убил Чжойла и его начальника Чжыйча тоже искателя. А я его подстрелила и даже не знаю, что теперь будет — устало сказала искательница.

— И зачем же, если не серет? — с недоумением спросила Лайшми.

— Давай, я тебе с самого начала расскажу — девушки вместе двинулись в комнату Лайшми, по дороге наткнувшись на Шайли, которая, несмотря на довольно поздний час только, что встала и была занята поиском какого нибудь занятия, которое позволило бы ей отлынять от исполнения прямых обязанностей. Она с радостью присоединилась к подругам. Видимо, перспектива разбора завалов полностью выбила из неё всю робость перед начальством. К тому же она умирала от любопытства, заметив перемены во внешности наставницы своей подруги. Девушки отправились в комнату старшей искательницы и просидели там до обеда, слушая рассказ Лалтхи. Когда та закончила, Лайшми заговорила:

— Выходит Щьйон целых четыре года был их марионеткой. Впечатляет! Интересно сколько ещё, таких, как он? Надо бы написать письмо в Круг Кругов в его защиту, а то тебя послушать, так я бы подумала на него, что он во всем этом безобразии главный.

— Слушай Лайшми, ты ведь мечтала о таких возможностях? Так я советую тебе, таким не заниматься — напряжённо сказала Лалтхи.

— А то что? — с внезапной жёсткостью спросила старшая искательница.

— Четырёхрукий таких считает для себя главной угрозой. Узнает — убьёт, и его не остановить, ты даже не представляешь на что он способен, любая хитрость против него работает только раз, не знаю, как это вышло, но оружие, которое захватил Чжойл оказалось бесполезным — напряжённо сказала Лалтхи — те двое его неслабо потрепали и он теперь набрался опыта. Самое мерзкое, то, что четырехрукий нашёл способ, как нас убить. Знаешь, как он расправился с Чжыйчем? — не дожидаясь встречного вопроса Лалтхи продолжила — прицелился в предмет, находившийся между ними, но выбрал точку, пробив которую попал в искателя, и тот, не смотря на всю свою силу, ничего не заметил. Так что, я тебе настоятельно рекомендую забыть о своих идеях, если тебе жизнь дорога. Да, и ещё, древние считают нас равными себе. В их интерпретации это означает две вещи: первая, они требуют от нас соблюдения своих законов, вторая, они будут карать за их нарушение не считаясь с нашим меньшим развитием. С учётом того, что мы этих законов не знаем, дела наши плохи. Боюсь, что кроме нас с тобой эту компанию окоротить здесь не кому, и силой мы это сделать не можем, так что Шайли нам с наставницей потребуются твои знания.

— Это какие же? Я тут новый вид пряности освоила — самодовольно сказала девушка.

— Дело хорошее, но не в этот раз, скажи, а чем ты там таким по утрам лицо мажешь, чтобы кожа лучше смотрелась? — со вздохом спросила Лалтхи — Вьйн, вон ради тебя на всё готов, глаз отвести не может. Эти тоже, в принципе, обычные мужики — она красноречиво посмотрела на Лайшми — Они по небу летают и после смерти воскресают, а из всех интересов ммм… короче, тоже, что у всех.

— И что ты собралась делать? — искренне удивилась Шайли.

— Судя по всему, сестрёнка, придётся нам с тобой учиться тому способу контроля над сознанием, которым владеют все нормальные девушки, без всякой силы — криво ухмыльнувшись, сказала Лалтхи.

— Ох как бы они нас не законтрооировали — грусно сказа Лайшми — боюсь у нас совершенно неправильный образ мыслей для таких дел.

В комнате повисло молчание.

После обеда Лалтхи отправилась в каземат, где работал доктор, дверь была открыта и, войдя, она оказалась в просторном помещении посреди которого стоял большой белый ящик длинной больше двух шагов. Сзади него находился стол, уставленный странного вида предметами, с которыми возился Тьйн. Девушка подошла к нему, и вдруг, резко остановилась. Ближе к стене, неподвижно стоял четырёхрукий, которого она сначала не заметила, потому что броня его сливалась с окружающими предметами. Поза его была какой-то неестественно прямой, плечи были отведены назад а руки странно висели. Забрало шлема было прозрачно и Лалтхи подошла, желая увидеть лицо древнего, но шлем оказался пуст. Внутри него была гладкая, словно бы, слегка шершавая поверхность, по которой волнами перемещалась мутноватая слизь. Девушка отшатнулась и уставилась на то, что делал доктор. Собственно, смотреть было особо-то и не на что. Тьйн, стоя в странной позе, водил руками внутри большого прозрачного куба, состоявшего из какого-то странного зеленоватого свечения. Отвлекать его, девушка не решилась и уже собиралась уйти, как доктор заговорил с ней:

— А ты его отлично отработала. Пуля-игла вошла аккурат между пластин брони, прям, как к себе домой. А потом рикошетила от внутренней поверхности доспеха. Сустав в фарш. Плечевое сплетение полностью разрушено, от артерии одни ошмётки. Руке конец, а кто слушал молодец….

— А он, как вобщем…. - только и смогла выдавить девушка. От всех её гениальных идей не осталось и следа. Она справилась с тем, чего не смог Чжойл искалечила древнего. И как теперь с ним общаться?

— Хреново он, вот как! Крови много потерял, а ещё этот ваш паралич, он, хоть, когда пройдеи-то? — устало сказал доктор.

— Не раньше, чем через двое суток — ответила искательница — Господин очень сильный… был.

— Тогда, значит и поговорим — сказал Тьйн.

Лалтхи поняла, что разговор окончен и двинулась к коменданту. От него она узнала, что отряд, освобождённых древним солдат уже прошёл изрядное расстояние и вышел из опасных мест, где случались особенно сильные молнии. Раненных, которых четырёхрукий привёз лагерь прооперировали, все они были живы, хотя, состояние их и оставалось тяжёлым. Пленные подземельцы по-прежнему были без сознания. Освобождённые пленники постепенно приходили в себя. Среди них была женщина с ребёнком, обе были искательницы, пусть и совсем слабые. Шейх, как оказалось был Видящим и до войны занимался поиском одарённых детей.

Он пока не сообщал, ни в Круг ни военным о произошедших событиях и предложил написать один отчёт на троих, вместе с Лалтхи и Лайшми, включив в него, показания Риньша. По словам коменданта тот был сыном Шыйра, командовавшего поисковым отрядом, к тому же за него просил сотник Щьйлк. Искательнице ничего не оставалось, окак позвать подругу и приступить к долгой и кропотливой работе.

Девушки очень быстро убедились, что им ещё очень многое предстоит узнать о высоком искусстве бюрократии, в котором комендант, по всей видимости, был весьма искушён. Для начала он выслушал истории каждой из искательниц, затем зачитал, показания, остававшегося под стражей Риньша, занятого своими делами Вьйна и сотника Щьйлка, командовавшего восстановительными работами. Потом подробно изложил, то что знал сам. И лишь после этого уже вечером они преступили к написанию отчёта. Они работали до глубокой ночи, прервавшись лишь на краткий сон. Рано утром они возобновили свой труд. Перед самым завтраком они приступили к заслушиванию показаний воспитанниц и внесли в черновик отчёта дополнения и, лишь уже ближе к обеду, преступили к переписыванию документа начисто. Стоит отметить, что многие страницы всё равно пришлось полностью перерабатывать, так что закончили они только к обеду следующего дня. Окончательно документ переписывала Лайшми, она никак не могла, как она сама говорила, наиграться новыми глазами и читала текст с видимым наслаждением. Уже закончив отчёт, они написали письмо в Круг Кругов в котором сообщали, что многие находились в состоянии внушения и теперь не помнили о произошедшем, особо упомянув главу Круга Щьйона.

Комендант предложил так же пойти к Тьйну, которого он называл полным титулом Вал'Ен'Тьйн (наверное, он был каким-нибудь аристократом и не из последних, раз у его имени было целых две приставки). Когда они спустились в каземат, то обнаружили его спящим. Он сидел оперевшись спиной на стену. Лайшми подошла к нему и несколько неуклюже опустилась перед ним на колени, а потом села на пятки и аккуратно потрясла его за плечо, а потом с совершенно нехарактерной для нее мягкостью в голосе произнесла:

— Доктор… Доктор просыпайтесь… Тьйн, Ть-йн, пожалуйста, проснись.

Тот резко вскинулся, уставившись на неё. Забрало его, вдруг, стало прозрачным и Лалтхи впервые увидела лицо древнего. Он казался ровесником Щьйона или даже немного моложе и был похож на какую-то хищную птицу. Это впечатление только усиливал тяжёлый пронзительный взгляд серых глаз.

— Вы чего-то хотели? — настороженно спросил он.

— Да — сказала Лайшми, они заранее решили, что говорить будет именно она, как старшая по званию — у нас есть просьба.

— Излагайте — безразлично сказал древний.

— Тьйн — ты не мог бы рассказать нам немного о вас, ну, то есть, древних, очень неплохо было бы чтобы вы дали нам какую-нибудь вещь, котораямогла бы подтвердить ваше существование.

Тот какое-то время думал, а потом раздражённо спросил.

— Уничтожение Круга Кругов подойдёт? — он явно был недоволен тем, что его разбудили.

— Вы нанимали нас, чтобы не стрелять без повода — спокойно напомнила Лайшми — я стараюсь качественно выполнять свою работу, поэтому прошу о подобном.

— Прошу прощения, мы вас наняли? — раздражение его тут же сменилось на удивление.

— Ну, собственно, я понимаю, что моё лечение потребовало значительных затрат и стараюсь его отработать — терпеливо ответила Лайшми — я повторно прошу изложить какую-то хоть минимальную информацию о вас и дать мне что-то в подтверждение вашего существования.

— Я прошу прощения, Лайшми, сейчас я, несколько, не готов разговаривать о подобном. Я бы предпочёл подождать до того момента, когда мой товарищ придёт в себя — доктор явно был поставлен в тупик их просьбой — Кроме того у учителя Лалтхи есть наше оружие и броня. Да, надо бы и вам такие сделать — задумчиво сказал он — Впрочем, да, я понимаю, вы опасаетесь, что их у вас попытаются, так или иначе отобрать. Я постараюсь, сразу как закончу с помощью моему товарищу… Стоп, а что если мы устроим представление, скажем, ваше изображение зачитает доклад, при этом мы сопроводим его видеозаписями соответствующих событий. Это достаточно просто, для этого потребуется только чтобы вы прочитали текст в слух. Да, ещё, ваша внешность изменилась и вам следует вначале представиться, так что бы все поняли, что это именно вы. Так пойдёт?

— Я хотела бы повторно выразить своё крайнее неудовольствие, тем что ты Тьйн изменил мою внешность, даже не подумав поинтересоваться моим мнением — с нотками раздражения в голосе сказала Лайшми — Я так понимаю, ты собрался устроить шоу вроде того, которым доставал всех четырёхрукий?

— Ну, да, это его идея. Думаю он бы её одобрил. Мы можем устроить это в Круге Кругов, только надо заранее подготовиться. Потребуется подобрать нужные части памяти думающей машины. Да есть ли какое-то урочное время в которое много людей собирается в одном месте, если показать наше шоу тогда, то представление окажется особенно эффективным — Тьйн, кажется весьма заинтересовался этой идеей

Лайшми идея, явно, понравилась. Она с минуту сидела, глядя в лицо Тьйна, а потом, повернулась к Лалтхи и Шыйру и сказала:

— А, что, по моему, это не плохая идея. Только представьте себе лицо Председателя когда он увидит меня здоровую. Представьте себе его ярость, когда он поймёт, что ссылка обернулась для нас с Лалтхи невероятной удачей. Тьйн, где и когда мне надо будет читать?

— Выберите место во дворе, где видны наибольшие разрушения и приходите туда через три четверти часа, я пока отдам соответствующие распоряжения, да, во время чтения никто вас не услышит, не волнуйтесь.

— Это излишне — сказала Лайшми — выступление должно быть максимально публичным иначе от него не будет нужного эффекта.

Глава 48. Ничего ещё не кончилось!

Андрей пришёл в себя толчком, видимо, сработала система пробуждения. Тело. почему-то, слушалось плохо, синдром космической адаптации вечная проблема при десантировании на планеты. Автоматически отдал приказ на самотестирование экзоскелета и, получив его данные, на минуту охренел. Он находился на планете с кислородной атмосферой, жидкой водой и биосферой по типу земной. "Так, так, так… опа, у меня нет правой руки… Реконтруктивная операция, реконструктивная операция…" — от поисков возможности привести себя в более боеспособное состояние, его оторвал голос, показавшийся знакомым.

— Андрей… Андрюх… ты как? — вынырнув из логов экзоскелета, он обнаружил перед собой человека в гражданском экзоскелете, незнакомой модели.

— Ты… ты кто? — удивился он.

— А-а-а, понятно — протянул тот и сознание его почти мгновенно погасало.

__________________________________________________________________________

Андрей пришёл в себя. Он по-прежнему был в своём экзоскелете. По правой руке, словно бы разливалось кипящее масло. Он оглянулся и увидел рядом Голубева, тот возился с какими-то приборами.

— Что со мной? — говорил он с трудом, во рту было отвратительно сухо.

— Правой руки больше нет, в остальном жить будешь. Для протезирования я тебя подготовил, но саму конечность сделаю на той стороне, тут у нас аппаратура хреновата. Болит?

— Не то слово! — ответил Андрей.

Доктор завозился с чем-то, Андрей почувствовал, как жжение стало ослабевать уступая место неприятным мурашкам, но всё же стало намного легче. Он попытался собственной правой рукой помочь себе подняться, но пустой рукав экзоскелета, слушался плохо. Матернувшись, Андрей, помог себе правой нижней и сел.

— Валентин Сергеевич, как ситуация? — спросил он, стараясь отвлечься от неприятных ощущений. Про себя он повторял, что всё не так и плохо, в тот раз, когда он ослеп, было намного хуже.

— Всё чудесатее и чудесатее скажу я тебе. Представляешь, а девчонки собрались нами манипулировать! — с ехидством в голосе, произнёс Голубев — я тебе сейчас события последних дней скину.

Получив файлы, Андрей погрузился в них и, полностью просмотрев, заметил, что в нём что-то изменилось. Он больше не испытывал старой привязанности к рыжей. Алибдиновый откат его отпустил, о чём он немедленно и сообщил доктору.

— Я тут, на досуге покопался в библиотеке, и обнаружил кое-какие исследования по биохимии и эпигенетике таких состояний. Короче справиться с этим оказалось проще чем я думал — сказал Голубев, всё так также возясь с чем-то.

Андрей прислушался к себе, а потом через беспилотник глянул на рыжую. Та, в это время, была занята с воспитанницами ежедневными упражнениями. Девчонки, обливаясь потом (все кроме учителя), стояли у стенки в полуприседе. Стоило Андрею подключиться к беспилотнику, как Лалтхи, резко скомандовала закончить упражнение и, встав, слегка размялась а потом двинулась куда-то. "А всё таки, она красотка" — с удивлением отметил Андрей, без всяких алибдиновых наваждений. Он глотнул воды из загубника и сел поудобнее. Отвлёкшись от искательницы он заговорил.

— А с представлением получилось весьма неплохо, я так понимаю, Вы это из лени, так? А то всё, практически, Ильич сделал и никакой информации Вы им не дали. А Вы, орёл, нечего сказать… — он усмехнулся — просто класс, а как этот их голова охренел, когда Лайшми, такую глазастую, увидел?! — Он руками показал, какого размера у той теперь глаза — А этот тощий, как на неё залип?! Иммуннонейтральные клетки потрачены, однозначно, не зря. Это, пожалуй, того стоило — проржавшись он спросил — Сами-то как?

— Нормально, спать только хочется… ей, кстати, самой не очень-то понравилось — устало ответил Голубев.

— Ой, да ну и ладно, она теперь зрячая и ходячая, а то, что старая форма жмёт, части гарнизона только в радость — ехидно ответил Андрнй — а то нашлась, тут владычица морская, и чтоб, значит, сама государыня Рыбка — он попытался поднять указательный палец правой руки вверх, не получилось, бросив это занятие продолжил — была у неё на посылках… Ишь начальница выискалась — продолжил он — Наняли мы её значит — он принялся дальше ржать — сознание они нам будут контролировать… — тут он осёкся, а ведь и правда, если смогут, то что? В конце концов, это ведь у абсолютного большинства обыкновенных женщин, в той или иной степени, получается. Все мужики, увидев красивую мордашку, неизбежно начинают выпендриваться, а девице остается только оседлать, так сказать, процесс и направить его в нужное русло. Тестостерон никто не отменял, а алибдина у них нет… — Док, а Вы сможете синтезировать алибдин? — уже не смеясь сказал Андрей.

— Я пытаюсь, но на все приборы наложены ограничения, в общем придётся по честному обходиться.

Андрей выругался, чуть подумав, он бросил это дело и прошептал — "Господи Иисусе Христе Сыне Божий помилуй меня грешного".

— Неплохой вариант — услышав его, сказал Голубев — А Ринчин, значит, будет медитировать на изгрызенный крысами труп невесты… Не-е, Буддизм однозначно не для меня… Ладно, надо тут закругляться и валить домой. У тебя ещё дела остались?

— Да, слушайте, отправьте, пожалуйста, крестовик, пускай, нам от стрижа, платины рутения и палладия привезёт, будем деньги подделывать — сказал Андрей.

— Это ещё зачем? — удивился Валентин Сергеевич.

— Я обещал, освобождённым из подземелий пленникам, с деньгами помочь, а нарушенные обещание не лучшим образом влияет на репутацию. Кроме того, я там им пол квадратного круга, на хрен, сжёг, по совести, надо возместить убытки.

— А тебя, точно, алибдиновый откат отпустил? — с интересом спросил Доктор.

— Да, ладно Вам, нам не в напряг, а жизнь людям облегчим. Мы тут на чужой земле хозяйничаем, и всем впариваем, что мы какие-то древние, а они верят. Не красиво получается, если честно.

— Ишь, какой моралист… ладно я сейчас — Валентин Сергеевич отвлёкся, видимо выдавая задания ИИ — крестовик пошел. Управлять будешь?

— Нет, хреново мне. Так, погодите я пока выдам задачу Ильичу — ответил Андрей, он приказал разработать внешний вид дензнаков, так, чтобы монеты не выглядели новыми, а царапины на них не повторялись. Сплав местных денег был им давно известен. Что характерно, золото здесь почти отсутствовало, серебро встречалось редко и было дороже широко распространённого в этих местах сплава платины, палладия и рутения с крохотной добавкой никеля. Он здесь встречался в самородках и местные считали его отдельным драгоценным металлом. Восьмиугольные монетки из него весили всего по семь с небольшим грамм, но стоили очень дорого. Из имевшихся в стриже запасов, таких можно было сделать более трёхсот штук — годовой бюджет города Ыйщ.

Андрей ещё возился, когда в каземат, где сидели они с доктором заявилась рыжая с фирменным выражением недовольства на лице. Войдя, она, правда, попыталась улыбнуться, вышло немного ненатурально, но мило, что-ли. Она не нашла ничего лучшего, чем задать свой обычный вопрос:

— Что вы собираетесь делать?

— Ну вот, как всегда, не здрасьте, тебе не пожалуйста — привычно отозвался Андрей — для начала здравствуйте учитель Лалтхи, рад видеть вас в добром здравии — нижней парой рук он сложил перед грудью жест почтения. Это произвело на девушку внезапный эффект.

— Ты… ты… чего древний — она чуть ли не готова была расплакаться и это очень явно не было никакой игрой — я же извинилась. Я понимаю, что покалечила тебя, но…

— Успокойся, красотка, я на тебя не в обиде — Андрею стало неудобно — но, знаешь, меня, вот, родители, пока были живы, учили, что встретив кого-то надо здороваться — он старался говорить максимально аккуратно, помня о том, что всю семью рыжей вырезали западные — раз уж, ты пришла то у меня к тебе разговор, о наших планах. Поговорим?

— Давай! Так, что вы делать собираетесь? — возбужденно сказала Лалтхи.

— Сначала мы проведём раздачу слонов и материализацию духов…

— Чего — в глазах девушки читался суеверный ужас.

— Не обращай внимания, это шутка. Короче я, неплохо так, ограбил подземельцев, но деньги мне не нужны, так что я раздам их пострадавшим, только машина придёт. Второе, нам надо будет обсудить вашу работу. Нужно узнать всё, что только сможем об искателях. Лайшми сможет связываться с нами и передавать информацию. Потребуется как-то привлечь на свою сторону Вьйна у него есть нужные навыки. Ему, кроме денег, мы можем дать ещё кое что, но это потом. И ещё у меня к тебе личная просьба, пленники были одарёнными и наверняка что-то знают, пожалуйста, позаботься о них, особенно о женщине с ребёнком, что-то мне подсказывает, что они нам сильно помогут.

— А чем займётесь вы? — вновь спросила девушка.

— С призраками воевать пойдём — ответил Андрей.

— Но вы же еле живые! — возмутилась искательница. Она шагнула к Андрею и села перед ним на пятки — вы же там сгините!

— Тоже мне беда — хмыкнул Андрей — по нам красавицы не плачут — он осёкся, крылатое выражение его эпохи оказалось, мягко говоря, не к месту, Лалтхи явно порывалась что-то сказать, но он её опередил — короче разберёмся.

— Что это за призраки-то, хоть, такие? — обиженно спросила девушка.

— Ну, примерно, как Господин, только управляют они не людьми, а машинами.

— А что им нужно? — опасливо осведомилась искательница, которая, наверное, представила, как за ней гоняется паровоз.

— Да кто их знает! Что, вот, нужно было Господину? Пока неизвестно — повисла пауза — Ладно, машина вернулась. Слушай Красотка, сделай доброе дело, позови освобождённых пленников на двор, я туда сейчас тоже выйду.

— Скорее уж выползешь — мрачно сказала искательница и ушла.

Монеты распечатали на аддитивной машине по дороге и теперь осталось их только разделить. Андрей выдал каждому из пленников по четыре монеты, что вызвало просто шоковую редакцию. Лалтхи он отдал сотню монет на восстановление Круга. Потом, поймав случившегося рядом сотника отдал ему ещё тридцать, чтоб тот передал их начальнику форта в возмещение ущерба. Закончив с этим, о нашёл Вьйна тот был занят написанием каких-то отчётов:

— Здравствуйте, господин Вьйн — произнёс он, тот от внезапности вздрогнул — у меня к вам разговор, уделите несколько минут?

— Да, что вы хотели? — вопросом ответил следователь.

— Предложить сотрудничество, естественно не бесплатно — ответил Андрей.

— И что нужно будет делать? — настороженно спросил следователь

— Помогать в расследовании деятельности искателей, вне зависимости от того будет ли официальное следствие.

— И что в замен? — деловым тоном спросил Вьйн.

— Пять таких монет сейчас — он продемонстрировал червонец — и тридцать, если будет достаточный результат.

Тот какое-то время думал, потом спросил:

— Весьма щедро, а откуда столько денег?

— Отобрал у подземельцев — ответил Андрей.

— А если я хочу результаты вашего наблюдения за людьми? — напряжённо спросил следователь.

— Вы пока не доказали свою полезность. Докажете — получите — спокойно ответил Андрей.

— Хорошо я согласен — выдавил тот, явно расстроенный.

— Все, собранные материалы, передавайте Лайшми, она знает, что с ними делать. Удачи — Андрей протянул ему монеты и двинулся наружу.

Оставалось только загрузить оборудование в крестовик. Голубев, уже поговоривший с Лайшми, нашёл где-то помощников и вместе с ними таскал оборудование в шагоход. Андрей присоединился к ним и все вместе они довольно быстро управились. Только хирургическая капсула осталась в стороне, её они, собирались грузить уже снаружи. Закончив, доктор пошёл поговорить с комендантом, а Андрей остался у машины. Он устало стоял прислонившись к её корпусу, когда к нему подошла рыжая. Она с минуту просто стояла глядя на него, а потом, видимо, решившись на что-то, сделала шаг к нему и заговорила:

— Уходите? — потом, не дав Андрею ответить, вдруг, сделала ещё шаг и обняла его. Минуту помолчав, она заговорила, совсем необычно мягко и как-то неуверенно — я знаю, что прошу очень многого, но возвращайся живым, и спасибо что защищал меня — а чуть помедлив, продолжила — и ещё если умрёшь, то будешь оплакан, как положено — сказав это, она отпустила Андрея и, вернув лицу ледяное выражение двинулась прочь.

Андрей остался стоять, не зная что и думать. Впрочем, всего через пару минут вернулся Голубев и они вместе поволокли капсулу наружу со двора, а крестовик двинулся за ними. Уже снаружи они приторочили её на крышу, а сами погрузились в машину. До стрижа ехали молча, доктор не позволил Андрею управлять и потому двигались дольше зато без особой тряски. Перегрузив имущество в стриж. Андрей взял управление крестовиком и провозившись несколько часов смог откопать нос челнока, а затем выправить его положение. Теперь можно было взлетать. Крестовик всеми восьмью лапами прицепился к корпусу стрижа, плотно в него вжавшись, чтоб как можно меньше портить аэродинамику. Андрей забрался в пилотское кресло стрижа, как положено пристегнулся, проверил системы, а затем окликнул доктора:

— Валентин Сергеевич, я все же не могу точно для себя определить, что мы поступаем правильно, в конце концов это противоречит всем инструкциям, да и просто как-то подловато что-ли… Мне теперь кажется всё это каким-то бредом — он. говорил совсем не характерным для себя неуверенным тоном.

— Слушай меня, солдат! — резко произнес Голубев — я смотрю ты из-за этой рыжей совсем размяк. Я не знаю чего ты там себе навоображал, но реальность такова, что они сейчас только наши ситуативные союзники, не более того. Я не знаю, что будет дальше, да и никто не знает, и я не знаю сколько у нас времени, но нам нужна армия и как можно раньше, а чтобы эту армию содержать и обеспечивать потребуется развитая экономика. Чтобы ты там себе не воображал — это просто эволюция ничего личного!

___________________________________________________

Комендант Шыйр сидел в своем кабинете, медленно перекатывая по узорчатому стеклянному стаканчику настойку. Он выглядел озабоченным и уставшим. Когда в дверь постучали, он резко вскинулся и громче, чем требовалось, произнёс:

— Открыто!

Дверь отворилась и в скромный кабинет, совсем не подходящий коменданту крепости, вошёл старший следователь Вьйн, вид у него был несколько удивлённый. Войдя он отдал воинское приветствие и сел с другой стороны круглого стола с низкими ножками. Помолчав около одной тридцать второй доли часа он заговорил:

— Я говорил с древним, он предложил мне работу и, я так понял, моей начальницей в этом деле будет наставница Лайшми.

— И что-же за работа? — спросил Шыйр.

— Выяснит, всё что смогу, об искателях. Оплата тридцать пять червонцев. Пять вперёд…

— Весьма щедро — удивлённо сказал комендант — впрочем, это не главное. Какое-то время я буду руководить Кругом, пока Щьйон не оклемается. Я думаю мы должны воспользоваться этой возможностью по полной. Скорее всего мне удастся получить доступ в закрытую часть библиотеки и наше с тобой дело, я надеюсь, наконец сдвинется с мертвой точки.

— Было бы хорошо, тем более, что теперь оно так щедро оплачивается — со сдержанным энтузиазмом сказал Вьйн.

— Ну что? — спросил комендант — купишь дом?

— Куплю! даже на ремонт останется, стоит признать командировка выдалась более чем удачная.

— Я слыхал, твое повышение уже дело решённое, так что, думаю, все будет хорошо. Я понимаю, ты не доволен тем, что Чжойла убил не ты, но дотянутся до этой мрази у нас руки были коротки, даже короче, чем я мог подумать. Да и ещё постарайся как можно ближе общаться с искательницами, может что полезное узнаешь.

— Ну, теперь-то уж придётся… Однако, я вот не могут понять, зачем сюда их сослали. Они-ж такой подарок Щьйону сделали, а он чуть только не главный их враг — задумчиво сказал Вьйн.

— Я пока не знаю… ну, как бы то ни было, это всё обернулось явно в нашу пользу, так что не вешай нос? — комендант слегка толкнул Вьйна в плечо

— Да, учитель… — устало ответил тот.

Рязань, Выборг, Санкт-Петербург 2023 год.

Оглавление

Глава 1. Спасение утопающих

Глава 2. И снова здравствуйте

Глава 3. Тили-тили-бом

Глава 4. Безумная затея

Глава 5. Окончательная дезинфекция

Глава 6. Обман зрения

Глава 7. Наследие

Глава 8. Parra bellum

Глава 9. Подарок

Глава 10. Вечеринка у древнего дома

Глава 11. Травля охотников

Глава 12. Тишина

Глава 13. Подземелье

Глава 14. Ох рано встаёт охрана

Глава 15. Каталажка

Глава 16. Основное место действия

Глава 17. На свободу с чистой совестью

Глава 18. Осада

Глава 19. Верхом

Глава 20. Предатель

Глава 21. Держаться!

Глава 22. Колдун

Глава 23. Колпак

Глава 24. Подземельцы

Глава 25. Калейдоскоп

Глава 26. Чудовище

Глава 27. Пряности и радости

Глава 28. Из глубины

Глава 29. Язык

Глава 30. В подземелье

Глава 31. Попытка к бегству

Глава 32. Зачистка

Глава 33. Искатель

Глава 34. А дальше?

Глава 35. Прыгай в огонь!

Глава 36. К солнцу

Глава 37. Лагерь

Глава 38. Популярное чтиво

Глава 39. Поскреби Орден и увидишь страх

Глава 40. Тяжёлый разговор

Глава 41. Кол мочало…

Глава 42. Попался!

Глава 43. Возврат

Глава 44. Борьба с безумием

Глава 45. Найти и уничтожить!

Глава 46. Возвращение

Глава 47. Подруга

Глава 48. Ничего ещё не кончилось!