Оборотень
Глава 1
– Что-то слабовата пошла… – тяжёлый взгляд подполковника Свиридова, замначальника созданной следственной группы, остановился на младшем лейтенанте. Лёха Смурной, конечно, был в гражданке, как и остальные сотрудники, набившиеся под вечер в один из кабинетов отдела. Фамилия его удивительно подходила к царившей все эти дни атмосфере. И единственная за столом девушка-оперуполномоченный, симпатичный старший лейтенант полиции Валя… поглядывала на него иногда с мистическим ужасом. Но кому, как не Начальнику розыска городского УВД Свиридову, не знать истинного спецзвания нового сотрудника.
– Чего сидим, молодёжь? Ждём, когда командир пороховой ускоритель, приказом выпишет?
– Не надо, Сергеич! У меня тут в заначке… – майор Злобин, уже как три дня наставник стажёра, приподнялся с места – нормально всё с молодым. Он вчера ещё проставиться пытался. Просто время какое, сам понимаешь…
– Понимаю – взгляд подполковника потеплел, глядя на бутылку коньяка, словно по взмаху невидимой волшебной палочки, оказавшуюся в сильных майорских руках. Он повернулся к Семашко, сидящему за своим столом в стороне от тёплой компании.
– Что Костя, и от конины откажешься? Рюмаху-то вмажешь?
– Да нет, Сергеич. Я уже Таньке обещал, что трезвый буду. Так один вечер свободный выдался.
Подполковник Свиридов сочувственно посмотрел на отщепенца и тихое застолье продолжилось…
Под шелест пластиковых стаканов, маскирующий этот несанкционированный большим начальством банкет, старший оперуполномоченный уголовного розыска Костя Семашко уныло смотрел в почерневшее к концу рабочего дня окно. Там несколько дней октябрь. На улице ещё тепло, но темнеет уже рано по-зимнему. Как быстро проносится время. Ещё недавно, в эти предвечерние часы, за высоким забором УВД, на игровой площадке, слышен был смех и весёлые выкрики детворы, с энтузиазмом гоняющей мяч. Сейчас там темно и тихо. И в этом нет ничего особенно удивительного. Как ни пыталось руководство городской полиции скрыть слухи о появившемся маньяке, они всё же вырвались за пределы коридоров большого серого здания на Степной.
Восемнадцать пропавших жителей, меньше чем за полгода… – потрясли большой миллионный город. Долгое время это удавалось скрывать. Никто не мог понять, чего именно стоило опасаться. Люди исчезали в самых что ни на есть бытовых ситуациях… Но слухи всё-таки расползлись по осенним улицам за несколько последних дней сентября. И если раньше заявления об исчезновении родственников шли с неприкаянным постоянством каждые десять-двенадцать дней, то сегодня пошла уже третья неделя «тихой» жизни. Если можно было так выразиться. И хорошо это, или плохо никто пока не понимал. Все сходились на том, что публикации в городских газетах, и выступление на местном телевидении одного из ведущих криминальных хроникёров, заставил маньяка затаиться. Адский конвейер прекратил работу. Надолго ли?
Исчезновениям молодых мужчин и женщин, начавшихся ещё с первых чисел мая, большого значения поначалу не придавали. В розыске старались отказывать. Детей среди пропавших не было, и полицейская машина начала свою неторопливую раскрутку лишь после шестого заявленного случая. Но в сентябре, когда на лесной окраине был найден глухо запаянный полиэтиленовый контейнер с человеческими останками, а через день и второй, ситуация резко изменилась.
А с началом осени замелькал зловещий калейдоскоп из посыпавшихся, как из рога изобилия, заявлений о пропажах и найденных контейнерах. Сами эти контейнеры уже наводили мысль о каком-то технически продвинутом полусумасшедшем маньяке. Мясо и сухожилия были полностью срезаны с костей, а сами кости с нечеловеческой силой выломанные из суставных сумок, затрамбовывались в рёберный каркас, в целости оставленного на обломках позвоночника. Голов в жутких посылках не было, но генетическая экспертиза сразу показала полную идентификацию с пропадающими жителями города.
Маньяк! Ни у кого больше сомнений в этом не было. Сумасшедший, психованный на всю голову, или что там у этого нелюдя отросло на её месте? Следственную группу созданную на базе УВД, в чьей зоне ответственности был найден первый контейнер, контролировали, теперь, все кому не лень. А зам. начальника ГУВД области устраивал виртуальные удалённые планёрки каждый день. Иногда вытаскивая под свои грозные начальственные очи и рядовых сотрудников.
Вот после крайней, полчаса как окончившейся, узнавший о себе и своих друзьях много интересного и нового, капитан Семашко и торопился домой, где не был уже трое суток. Но и от коллектива отрываться нельзя. Прописка – дело святое. Да и затяжного продолжения сегодня не ожидалось, все офицеры уже отзвонились жёнам, подругам, родителям… Так как с завтрашнего дня по городским Отделам и Управлениям вводился особый режим работы, старший розыскной группы подполковник Свиридов настоятельно рекомендовал сделать это сегодняшним вечером в обязательном порядке. Во избежание новой волны паники, уже среди близких родственников, задействованных в операции сотрудников.
– Сколько мы будем выслеживать этого гада, теперь знает только он сам. Если решит затаиться… подготовленные и определённые районы поиска нам ничем не помогут. План действующих, и между прочим, утверждённых мероприятий, полетит в трубу. А если мы к новому году придём с такими висяками… – подполковник перед уходом, лишь раздражённо махнул рукой – сами понимаете, стрелочников у нас умеют искать куда, как лучше.
Семашко не секунды в этом не сомневался. Стрелочника действительно отыщут, считай, как всегда назначат. Быстро. И обычно это бывает не самый старший из участвующих в деле офицеров. И не самый младший. Что взять с их стажёра, только оканчивающего школу Полиции. Расправа над младшим лейтенантом Смурным, большое начальство вряд ли удовлетворит – танк блоху не давит. Будут искать кого постарше. А тут он Костик Семашко, с ещё не снятым взысканием за прошлогодний залёт с этими грёбаными торгашами на Центральном рынке. Дело тогда замяли, а если опять раздуют? Служба Собственной безопасности просто звереет, когда солидные деньги плывут мимо их носа. Быстро найдут и новых свидетелей…
А это всё. Будут тогда и ремонт новой кооперативной квартиры… и выплаты по кредиту за новенький внедорожник… и совершенно очаровательная блондинка Ирочка, готовая расплатиться своим молодым и пышным телом за пустяковую в принципе отмазку от уголовного дела. Да уж!
Если и не уволят, а только переведут в участковые, о чём полчаса назад кричал с экрана полковник Смольский… Один хрен, не слаще той редьки. Всё былое изобилие тут же растворится в небытие. Кого может крышевать обычный участковый? Зураба с его ореховым лотком возле метро? Киоск «Газеты и журналы» на краю Рабочей улицы, тайно по вечерам приторговывающий дешёвой палёной водкой? За полгода резину на любимый внедорожник не отобьёшь…
Народ, вслед за начальством, постепенно расходился. Капитан чертыхнулся и открыл шкаф. Поразмыслив, стянул с вешалки пиджак. На улице тепло, но ствол лучше прикрыть. Не то сейчас время, чтобы оставлять его в сейфе. Константин уже решил, что по дороге домой, а если быть совсем точным, то по дороге к небольшому вечернему кафе, «по жизни» задолжавшего ему парочку необременительных для себя денежных подарков. Это был его принцип. Лучше снимать часто и по чуть-чуть, не накапливая долгов, чтоб жаба комерсов не задушила.
Заодно он решил пройтись по пустырю, где найден был последний из контейнеров с жутким жертвоприношением. Работал этот кровавый шизоид с большим размахом, и по всему городу. А теперь вот подобрался и к его дому вплотную. В насмешку, что ли? И у Семашко возникло огромное желание заставит его пожалеть об этом.
Выложив второй магазин в сейф, нечего лишнюю тяжесть под рукой таскать, не на войну же собирается, Костик выпустил убиравшую со стола Валюху. Закрыл и опечатал дверь кабинета. Сделав отметку о сдаче помещения под охрану, кивнул на прощание дежурному и вышел в тёплую, совсем не по-октябрьски ласковую ночь.
Машину он оставил на служебной автостоянке, не хватало колесо о ржавую арматурину пропороть. Строители на этом пустыре вокруг новостроек схоронили явно не одну тонну мусора от разобранного частного сектора. Тут и ходить-то надо осторожно. Между кусками арматуры и вязальной проволоки, то и дело сверкали осколки битого стекла, отражая желтоватый блеск полной, уже повисшей над притихшим городом, Луны.
До пустыря Костик добрался уже через пятнадцать минут. Вежливый администратор прикормленной кафешки задержал его не более, чем на полминуты. Линия многоэтажных домов резко кончилась, там дальше небольшой овраг, куда местные жители ходят выгуливать собак и куда не смогли добраться лапы бракоделов строителей. Деревья, небольшой кустарник. Всего несколько сотен метров, а дышится совсем по-другому, словно в лесу. Нет этого тошнотворного запаха разогретого асфальта и всепроникающей городской пыли, что самым удивительным образом пробивается даже сквозь плотно закрытые стеклопакеты. Спускаясь по хорошо натоптанной тропинке, капитан сбавил шаг, вдыхая полной грудью…
В этот момент он и услышал короткий собачий визг и следом за ним женский крик. Он ещё не осознал его значения в этом безмолвном, укрытом кустами от людской суеты месте, но рука уже стиснула ребристую рукоять табельного ПээМа. Раздался ещё один крик, уже более долгий и полный боли. Сердце привычно с короткой пробуксовкой отправилось в галоп, и Константин не смог побороть неизбежную в таких условиях спешку. Раздвинув локтем свободной руки кусты, он вывалился на небольшую полянку.
Здесь под высокими деревьями было гораздо темнее, и капитан сразу понял свою ошибку. Что-то совсем тёмное мелькнуло с краю дальнего разлапистого куста, и перед ним осталась только жертва нападения. Молодая девушка в разорванном платье пыталась подняться, опираясь одной рукой, а рядом распластавшись на чёрной траве белела шерсть крупной собаки, с чёрным разорванным горлом. Тут всё ясно, ранение несовместимое…
Полицейский офицер подскочил к девушке, но помогать сразу не стал. Ствол продолжал смотреть в то место, где померещилась непонятная тень. Даже когда он пригнулся, чтобы поддержать испуганно всхлипывающую молодую женщину, рука с пистолетом продолжала выцеливать возможного врага.
– Сможете встать? Кто напал на вас?
Первый вопрос пострадавшая проигнорировала, но ответа и не понадобилось. Девушка встала, и сделав несколько «пьяных» шагов, тут же склонилась к телу убитой собаки.
– Шелла… девочка моя. Что он с тобой сделал? – голос, наполненный слезами, оказался тонким и миловидно-текучим, и Костя никогда бы не подумал, что совсем недавно она могла так отчаянно и страшно кричать.
– Кто это был? И как Вас зовут – с запозданием решил поинтересоваться капитан.
– Меня? Та… – она непроизвольно и коротко всхлипнула – Тома... Что эта тварь сделала с моей Шеллой… – девчонка, на вид не старше двадцати-двадцати двух была ещё явно не в себе. Константин достал телефон, но связаться с управлением не удалось. В этом, заросшем деревьями овраге, связи не было. Придётся выпутываться самому.
– Тамара! Вы можете мне ответить? –ему всё же удалось оторвать девушку от мёртвой псины и поднять на ноги. Она оказалась довольно высокой, лишь немного ниже его самого.
– Кто это был? Кто напал на Вас? – только сейчас он увидел у неё на предплечье свежие следы крупных зубов. – Собака? Волк?
Хотя откуда в городе, пусть и в лесистом овраге, но всё же огороженном со всех сторон жилыми постройками, может взяться волк? Но Тамара, наконец, отреагировала на его вопрос. Правда реакция эта оказалась несколько странной. Она испуганно вздрогнула, и быстро заозиралась по сторонам.
– Большая чёрная собака… нет не собака. Больше волка… будто переодетый в собачий костюм человек... как медведь… У Вас есть оружие?.. – испуганная девушка перескакивала с одного на другое и Константин, понимая, что время уходит, удручённо смотрел на неё – Шелла успела укусить его и мне показалось этот зверь вскрикнул…
– Вскрикнул?
– Да! Не зарычал не завизжал, а именно вскрикнул… почти закричал… – девушка схватила полицейского за руку – пойдёмте отсюда, мне страшно. Только заберём мою бедную девочку. Она не должна здесь оставаться. Он ведь вернётся…
– Не вернётся. А за вашей… – Константин с сомнением посмотрел на труп большой собаки – «питомицей» – наконец, подобрал он нужное слово – мы придём завтра. Придём прямо с утра.
– Вы обещаете?! – Тамара не отпускала его руку и повернувшись он увидел её глаза, видимо днём необыкновенно синие и бездонные, а сейчас почти чёрные в этом мрачном лесном царстве.
– Обещаю. Только давайте выберемся для начала отсюда – капитану и самому было не по себе на этой небольшой полянке очень удобной для нападения – здесь нет даже мобильной связи.
Когда они выбрались из тени деревьев на освещённую луной тропинку, Константин смог рассмотреть свою спутницу получше. Лицо ему показалось настолько красивым, что он не сразу смог оторваться от его классически правильных черт. Прямой безупречный нос над дерзко очерченными очень рельефными губами, обещающими… А глаза… в глазах синего необыкновенно густого цвета, теперь появилась и вовсе, какая-то совсем особенная, просто океаническая глубина... Вряд ли он смог бы, так вот запросто, подойти к ней на улице, даже учитывая немалый опыт общения с женщинами из самых высших кругов, и выработавшуюся за годы службы здоровую милицейскую циничность.
Не без труда Константин заставил себя продолжить этот незаметный для потерпевшей, как он надеялся, осмотр. Кроме укуса на руке, других видимых повреждений на коже не было. А вот платье уже не сгодится даже на половую тряпку. Несколько длинных порезов, словно от острого ножа и почти оторванный рукав, делали его полностью не пригодным для дальнейшей носки.
Семашко не слыл знатоком модной женской одежды, но даже он интуитивно чувствовал, что платье было очень дорогим. Толстая и приятная на ощупь мягкая материя, наверняка, пропускала воздух, но была, похоже, и водоотталкивающей. Он слышал про такие материалы. Говорили есть даже американская военная форма, с такими казалось несовместимыми характеристиками.
Он вдруг осознал, что рука его лежит на женской талии и похоже это ей очень нравится. В смысле руке… за талию он не был пока уверен. Костик смог бы обжать этот гибкий стан раскрытыми ладонями, а сейчас ощущая снизу движение сильных тренированных мышц бедра, впитывал идущий оттуда жар, и неуместное чувство желания стало подниматься в голову. Пересилив себя он убрал руку.
– Вам надо срочно к врачу. Если это дикая собака, как вы говорите, могут потребоваться специальные уколы от бешенства.
– Я не говорила, что собака дикая – девушка на свету быстро успокоилась и пришла в себя. Будто не было кровавого нападения и убитой собаки. И Константин удивился силе её характера.
Покусанное предплечье заметно посинело и распухло, но Тамара шла ровно, и лишь поддерживала свободной рукой больную.
– Я врач-ветеринар. У меня есть дома все нужные препараты, и я знаю, как их использовать.
Она опять оглянулась на оставшиеся позади кусты.
– Я была бы очень благодарна, если бы вы могли проводить меня до дома. Там я закроюсь и даже если этот зверь выследит меня по следам, в своей комнате я буду в безопасности. А из травмпункта домой меня никто не повезёт. Денег у меня с собой нет.
Константин опять достал телефон и посмотрел на появившуюся первую робкую полоску в диаграмме покрытия сотовой связи. Через секунду она опять исчезла.
– Я конечно провожу вас, но… почему вы думаете, что эта собака обязательно будет преследовать вас?
– Я чувствую это. Если бы вы сами видели глаза зверя… Он растерзал Шеллу будто мимоходом, и только потому, что она встала между нами. И мне всё же показалось, что это не совсем собака. По неуклюжим движениям, когда он скакал вокруг нас на четырёх… скорее… ногах, чем типа, лапах… я могла бы сделать вывод о его природном прямохождении. Зверь похож на переодетую в собачью шкуру большую обезьяну, или… – девушка внезапно запнулась и взгляд её застыл, уставившись в темноту за ближайшим небольшим кустом.
– Или? – машинально переспросил оглянувшийся в ту же сторону Константин.
– Видите? Там… – голос у девушки вдруг стал тихим и хриплым – вон там за кустом, будто что-то движется…
Но сколько полицейский не всматривался, ничего кроме качающегося куста, с облетающей листвой, под не очень сильным пока ветром, разглядеть не смог.
– Он там! – взвизгнула девушка и пистолет капитана тут же развернулся к кусту.
– Не ходите туда. Не уходите со света… – но этот крик уже запоздал. Прикусив от напряжения губу, Константин шагнул к зловещему кусту.
– Здесь никого нет.
Обломанная ветка всё же привлекла внимание. Но сколько часов назад она надломана? Здесь достаточно влажно и сохнуть листья будут долго. А вот на голой земле в небольшой проплешине от травы, вроде какой-то след…
Полицейский достал зажигалку и почувствовал, как холодеет в груди. На мягкой земле отчётливо отпечатался след ноги босого человека. Он потрогал краешек пальцем, след был совсем свежим, явно не дневным.
Константин быстро выпрямился. Подушечка большого пальца машинально скользнула по предохранителю – выключен. Заросли кустов были совсем недалеко, а он так подставился, пригнувшись к земле. Если бы оттуда выскочил кто-нибудь… мог бы и не успеть.
Кто там может быть? В переодетого в собачью шкуру человека он не поверил. У страха, глаза иногда зашкаливают все мыслимые пределы… А что это могло быть? Человек с огромной собакой?.. И ведь на глюк не спишешь. Сильная и крупная собака с разодранным горлом, так и осталась лежать на той поляне. Может курнула чего… так не похожа. Наркотическое опьянение он бы вычислил сразу. Ну может, если остаточное…
А человек похоже всё-таки был. Но не сам же он перегрыз горло собаке. Чувствуя, как нить рассуждений запутывается всё больше, Константин тряхнул головой. От же бля-а… но почему он босиком? Может действительно умалишённый. Нужно будет завтра пробить по областным клиникам – есть ли на примете буйнопомешанные собаководы.
Медленно, стараясь не поворачиваться спиной к глухо шелестящим веткам, он пятясь выбрался на тропинку к девушке. Та, плотно обхватившись руками, мелко дрожала.
– Что ты там увидел? Не ходи туда больше! – голос был уже на гране истерики и капитан, придав лицу безразличное выражение поспешил успокоить её.
– Там никого нет…
Тамара, не слушая, прижалась к нему:
– Не отходи от меня, пожалуйста! Я очень боюсь, – и Константин ощутил её тело, жгущее жаром даже через платье.
«Она без лифчика…» – полуобнимая девушку, он словно невзначай уже несколько раз коснулся груди, бесстыдно вывалившейся из прорехи платья. Не в силах убрать ладонь, он нашёл её губы и судорожные всхлипывания перешли в лёгкий шёпот.
– Не уходи больше… не оставляй… одну…
А потом и совсем затихли.
Он уже беззастенчиво мял её внушительную грудь, теребил, перебирая между пальцев быстро отвердевший сосок. Губы её совсем ещё безвольные, но уже необыкновенно сладкие легко раскрылись, и только тихий треск за спиной, шагах в десяти, как раз за тем кустом, где капитан только что видел чужой след, выдернул его из этой убаюкивающей истомы.
Отодвинув тихо всхлипнувшую женщину, он вгляделся в темноту и опять ничего не увидев, настойчиво потянул за собой обессиленную руку Тамары.
– Пойдём отсюда.
– Ты не бросишь меня?..
– Нет. Сейчас я отведу тебя домой, а утром вернусь… – но он сам уже не верил своим словам. Оставлять её даже на несколько часов не хотелось. Ничего дома за ночь не случится. Днём позвонит жене и всё объяснит, насчёт введения особого положения. Даже недавно ещё такая желанная блондинка Ирочка отодвинулась куда-то в тень. Тёплая, мягкая и одновременно тяжёлая грудь грела его пальцы, которые он якобы невзначай запустил в длинную прореху на боку.
– Не бойся. Я же рядом. С тобой ничего больше не случится.
– Скажи мне правду. Что ты там увидел? Он идёт за нами?..
Тамара словно не чувствовала жадных пальцев на опять обнажившейся груди. И это таило в себе определённый намёк, придавая этим любознательным пальцам всё большую смелость.
– Если ты оставишь меня, он опять нападёт. Я это знаю…
– Не оставлю, не оставлю. Не переживай, – уткнувшись носом в волосы, вдыхая их лесной запах, он не сводил глаз с опасной стороны и уже понимал, что домой он сегодня точно не попадёт. И дело тут не только в смертельной опасности, угрожавшей этой доверившейся ему молодой женщине. Рука его от груди спустилась ниже и уже почувствовала её упругий, по-спортивному накаченный гладкий живот, и пелена дикого желания опять начала туманить взор.
Оторвался он от неё с огромным трудом. Ветер усилился и деревья с кустами громко зашелестели необлетевшими листьями, скрывая остальные звуки. Несколько раз скрипнул какой-то иссохший ствол и это привело расслабившегося полицейского в чувство. Константин сам поправил на девушке сбившееся под его руками платье, и прикрыл, быстро покрывшуюся мурашками грудь.
– Идём. Нам нужно выбраться с этого оврага на свет и сообщить дежурному, а там поговорим, что делать дальше.
– Ты останешься со мной?! – в голосе Тамары звучал такой неприкрытый страх, что капитан интуитивно принял мужественную почти ковбойскую стойку, и едва по-киношному не передёрнул затвор.
– Решим… если нам всё равно возвращаться сюда утром, то было бы логичным держаться до этого времени вместе.
Он иногда оборачивался, но ничего опасного не заметил. А когда захламлённый пустырь кончился и впереди появилась освещённая улица, поднял флажок предохранителя и убрал пистолет в кобуру.
Тамара тоже перестала дрожать и ежеминутно оглядываться. Довольно толково она объяснила, как пройти к её дому, и вскоре они подошли к району частной застройки.
– У тебя свой дом?
– Достался от тёти. Теперь вот жду, когда снесут и разменяют на квартиру в новостройке.
– Ну, это может быть ещё нескоро. Сначала, я слышал, собираются застраивать противоположную часть пустыря.
Они свернули на узкую длинную улицу. Единственный фонарь освещал её лишь в самом начале. Хотя полной темноты здесь не было. Свет из окон, в основном одноэтажных домов всё равно пробивался даже через высокие заборы. А уж если попадались освещённые вторые этажи, то по хорошо утрамбованной щебёночной дороге идти становилось совсем удобно.
– Тебе не страшно здесь жить одной?
Тамара повернула голову, и он увидел её настороженные глаза.
– Вообще-то есть немного. А почему ты спрашиваешь?
После лесных, вполне себе откровенных переживаний, они, как-то не сговариваясь, незаметно перешли «на ты».
– Ты думаешь он может выследить меня и здесь? – в женский голос опять вернулся страх, и Константин поспешил успокоить новую знакомую.
– Ну сегодня ты можешь не бояться. А утром подумаем, что можно сделать, чтобы обезопасить дом. Может на крайний случай поселишься на пару недель в наше общежитие… пока объявлен… – он едва успел прикусить язык. – Если не против, конечно.
По тому, как быстро она кивнула, капитан понял, что серьёзно разговаривать нужно будет с утра, сейчас, она согласна на всё. Жаль он, сейчас, не может отвести её к себе домой. Хотел же Таньку отправить к матери… Кроме того, идти ей, даже поздно вечером, по центральным улицам города в таком виде будет не лучшим решением. Своенравная грудь в очередной раз нашла дорогу наружу, и победно белела в полумраке пустынной улицы. Костя едва удержался, чтобы не заправить её обратно. Захотелось опять почувствовать эту ни с чем не сравнимую податливую тяжесть.
– Пришли – тихий голос вырвал капитана из плена сладких мечтаний, и он увидел большие двустворчатые ворота с прорезанной узкой калиткой.
– У тебя есть машина?
В ответ Тамара зябко поёжилась, видимо прохлада близкой ночи добралась и до неё.
– У тётки была. У меня нет водительских прав.
– Ну с этим я помогу, проблем не будет – Константин аккуратно коснулся её повреждённой руки – не болит? Давай ключи, я открою.
– Не надо. Мне уже легче. Ты на всякий случай поглядывай вокруг. Мне что-то опять страшно становится. Будто смотрит кто-то...
– Откуда смотрит?
– Не знаю! Не могу понять. Смотрит и всё.
Наконец замок щёлкнул и не тратя лишнего времени они оба оказались на выложенной плиткой площадке, перед небольшим одноэтажным домиком. В маленьком мансардном окошке едва заметно теплился огонёк. Рука полицейского потянулась к кобуре.
– Тебя ждёт кто-то?
– В смысле?.. – но по направлению его взгляда Тамара тут же поняла в чём дело, – нет, это ночничок… светодиодик. Я его никогда там не выключаю. А то страшно подниматься в полную темноту.
Очень скоро щёлкнули замки и в дверях дома. Тамара попыталась заглянуть в приоткрывшуюся щель, но Константин плечом отодвинул её и зашёл первым. Воздух в миниатюрной прихожей был свежим и это сразу не понравилось сыщику. Значит форточки оставлены для проветривания. Только вот насколько они маленькие, чтобы в них невозможно было пролезть, или просунуть руку с петлёй, чтобы дотянуться до оконной задвижки?
Тамара уже стояла рядом, захлопнув за собой наружную дверь. Это правильно… важно сразу обезопасить себя от возможного нападения с тыла. Что-то свербило в груди, что-то очень не нравилось ему в этой ситуации. Только вот что?
– Оставайся здесь, я осмотрю дом – слова слишком зловеще прозвучали в сгустившейся тишине, и не сразу дождавшись подтверждающего кивка, Константин медленно двинулся вперёд.
Прямую деревянную лестницу ведущую в полуподвал, с закрытой дверью внизу, он пока решил проигнорировать. Подвинув небольшое, но увесистое креслице, спустил пару ножек на одну ступеньку. Теперь быстро и тем более бесшумно, оттуда не выскочить. Нащупав в обычном месте выключатель включил свет. Оглянулся. Тамара вжавшись в самый угол прямо в одёжном шкафу со сдвинутыми панелями, следила за ним широко раскрытыми глазами. Капитан подбадривающе улыбнулся и резким движением распахнул дверь в следующую комнату.
Это оказалось кухней. Открытое верхнее окошко было затянуто неповреждённой малярийной сеткой. Никакая собака, даже в человечьем обличье не сможет пролезть, не изорвав её. На всякий случай прикрыв створку он двинулся дальше.
Большая свободная от мебели гостиная… такое же окошко, и дальше небольшая спаленка. На всякий случай полицейский заглянул под низкую кровать. А что, паранойю без особой нужды тоже обижать не стоит… щемящее чувство неосознанного страха не уходило. Чтобы подбодрить себя он опробовал на прочность кроватную пружину. Похоже будет поскрипывать… Он в предвкушении улыбнулся. Скрип это не страшно, до ближайшего забора на соседний участок не меньше десяти метров. Да он не особо против, если кто будет и подслушивать. Пусть завидуют, только молча и на расстоянии…
В углу гостиной комнаты узенькая лестница уходила в потолок. Видимо там и была та самая ужасная мансарда. Не убирая пистолет, Константин поднялся туда. Дверной проём нараспашку и ночник действительно горел. Он даже не стал включать большое освещение. Спрятаться там было негде даже кошке, не то что большой собаке.
– Ну что мой спаситель. Можно уже заходить? – хозяйка дома ещё теснилась в узкой прихожей и лицо её по-прежнему оставалось напряжённым, но в голосе Тамары уже появились шутливые нотки, и это немало обрадовало полицейского офицера. Тяжких рыданий ночью, похоже, не будет. Он подмигнул ей, и широким рыцарским жестом указал на раскрытую дверь в комнату.
– Прошу, Вас, мадам! А там что? – он небрежно ткнул пистолетом в сторону подвальной лестнице и заметил, как при виде оружия тень недавних воспоминаний, легла на повеселевшее было лицо.
– Там ванная, и уголок с будуарчиком одинокой неустроенной женщины. Проходи туда. Я сейчас тоже спущусь. Рвань только эту в мусорку отправлю.
Туалетная комната поразила его. Огромная никелированная ванна блестела голубоватой сталью посреди просторного помещения. Слева большая открытая вешалка с аккуратно расправленными вечерними платьями. Пронизанные люрексом корсеты маняще и обещающе светились в полумраке.
Дальше трюмо с креслом и раскрытыми зеркалами, в которые Константин увидел свои заляпанные подсохшей лесной грязью ноги. Вдоль противоположной стенки стоял длинный такой же, как и ванна сияющий разновысокий металлический стол, с кранами и углублениями, возможно для мытья рук и ног… А чуть в стороне, совсем по царски, сиял хромированными боками странно высокий унитаз. Бесстыдно задранная крышка открывала любопытному взору непонятное устройство, явно с какой-то женской примочкой…
Всё это дышало такой откровенной физиологией, что даже полицейскому, повидавшему на своём веку множество самых тайных и интимных мест, стало неловко. Он помнил их обитательниц, разных героинь своих коротких романов – развратниц, и скромниц, которые потом могли дать изрядной форы первым. Он брал их там, где подворачивался случай, и был уверен, что удивить его больше ничем нельзя… Но теперь чувствовал себя так, будто его прилюдно застукали за тайным подглядыванием у стены работающего женского туалета.
Сзади раздался шорох и смущённый полицейский оглянулся. В дверях стояла голая Тамара с такой обворожительной улыбкой, что у него засосало в животе. Чёрные волосы блестящими волнами опускались на круглые, идеальной формы плечи, а кожа была настолько белой, что казалось светилась изнутри. Какая же она необыкновенная...
Он сделал к ней неловкий шаг, но девушка отстраняюще выставила вперёд здоровую руку. Вторая была туго забинтована в повреждённом предплечье и уже затянута блестящей плёнкой.
– Сначала разденься. После этого грязного леса нам обоим необходимо выкупаться.
Обойдя его, она открыла оба крана и нагнулась, чтобы вставить пробку… тщательно выбритая промежность, напоминающая крупный спелый абрикос, оказалась на виду, и у Константина поплыло перед глазами.
Он не удержался и положил руки на лоснящиеся под неяркой лампой бёдра. Девушка замерла в неудобном положении, давая возможность мужским рукам прогуляться по её самым сокровенным местам. И только через минуту выпрямилась.
– Ты так одетым и полезешь в ванную? И убери, наконец, этот твой ужасный пистолет… дом заперт, нам сейчас никто не угрожает.
Дождавшись, когда следом за пиджаком и кобурой, повисшей на тонких ремнях, на вешалку возле двери отправилась и рубашка, Тамара сама подошла к нему. Уже расстёгнутый брючный ремень позволил ей запустить под него руку, и Константин почувствовал такое напряжение, что ухватился за тонкое запястье и с силой прижал любопытную ладонь к вспотевшему животу.
– Не спеши. Я хочу ещё на тебя посмотреть…
Девушка попятилась к ванной, притягивая его за собой, на более освещённое место.
– Смотри сколько хочешь. Мне не жалко.
Было на удивление тихо и лишь в чёрное зарешеченное окно безмолвно подглядывала за ними полная и одинокая луна…
Константин, старательно унимая рвущееся наружу сердце, втянул её мягкие и податливые губы в свои. И сразу, как тогда в лесу, ощутил их необыкновенную сладость, подчёркнутую терпким вкусом собственного желания. Маленький горячий язычок несмело ткнулся ему в зубы, перебрался ниже, забираясь ещё дальше в самый уголок, заставляя зайтись в нервном тике кожу на щеке…
И словно что-то чужое распухло у него во рту, и он не сразу понял, откуда оно появилось. Женский язык неожиданно вырос в размерах и протолкнув слабое сопротивление гортани устремился по пищеводу прямо в желудок. В груди всё быстро онемело, сказать он уже ничего не мог и вдруг понял, что руки ему больше не подчиняются. И от этого ему стало так хорошо и спокойно, что он готов был радостно рассмеяться. Если бы смог…
Сколько длилась эта бессильная эйфория Костик не понял. Лишь, когда натешившаяся Тамара развернулась и толкнула его в ванную, уже до половины наполнившуюся горячей водой, разум вернулся к нему. Лицо девушки, словно в замедленной съёмке, приблизилось к нему. Длинный язык извивался, как толстая розовая змея, и легко коснувшись черной пряди волос, отбросил её с прищуренного глаза.
– Вот теперь ты мой. И торопиться я, как ты и просил, не буду.
– Та… – он с большим трудом сглотнул кусок царапающего горло комка, – …ма-ра… что ты… де…
Челюсть девушки уже необъяснимым образом выдвинулась вперёд, змеевидный отросток висел чуть ли не до груди, но это не помешало оторопевшему Константину понять, что она улыбается. Запоздалая мысль прошила голову, а ведь дежурному он так и не сообщил… Он уже никогда не узнал о том, что телефон его не поймал сигнал даже от ближайшего ретранслятора.
– Правильно, я Мара. Догадался всё же, или это мысли твои заплетаются от страха?
Достав откуда-то снизу большой широкий кухонный нож, девушка подскочила к нему и одним быстрым движением вспорола на животе футболку. Сорвавшуюся капельку крови ловко подцепил извивающийся язык, и она прижмурилась от удовольствия.
– Хорошо, что ты сегодня не пил. Иногда встречаются такие козлы… А ты сильный, сложно такого подчинить, пришлось помучиться… – поочерёдно поднимая ему ноги, она срезала штанины брюк.
– Ничего, тем вкуснее будет…
С ремнём и поясом ей пришлось повозиться, но особенно это её не обескуражило. Скоро куски брюк улеглись на забрызганный водой пол. Оттянув кожу, она одним движением срезала расправившуюся в тепле мошонку, и натекающая вода тут же окрасилась розовым.
– Это чуть позже, на сладкое – она длинно и с удовольствием лизнула окровавленную добычу и отвернувшись, аккуратно положила на блестящий столик.
Какая-то безразличная истома охватила всё тело, и капитан Семашко равнодушно смотрел на недавнюю красавицу Тамару, им самим же… с большим опозданием, названную Марой. Она резким движением смахнула с головы парик, и теперь медленно превращалась в голую женщину с лицом лысой, и отнюдь, недоброй собаки.
– Или ты ещё ничего не понял? Дурашка. Горяченькое люби-ишь… Как же ле-егко вас лов-ви-ить коз-с-лло-овфф оза-або-оче-н-н-ы-ых… – челюсти совсем по собачьи вытянулись вперёд, а язык, оставшийся всё таким же длинным, мягко извиваясь, свесился в бок. Слова превратились в бессвязные шепелявые звуки и Константин, не чувствуя боли, увидел, как первый вырванный с кожей и кровью кусок его ноги, исчез в зубастой пасти…
А за окном совсем по-зимнему завыл ветер. И вместе с пришедшим холодом, ночь, воспрявшая от этой долгожданной помощи, сомкнула, наконец, над засыпающим городом свои беспросветные чёрные объятья.
***
Подполковник Свиридов медленно шёл по усыпанной стеклом и мелким строительным мусором тропинке. Небо давно уже почернело, вот-вот должна будет выглянуть луна. Подполковник с неудовольствием взглянул на часы. Проверить ещё одну тропинку из проложенных местными собаководами, и пора домой. Всю прошедшую неделю провёл, как на ушах. Жене удалось лишь пару раз позвонить. Вот и сегодня, ушёл, что называется пораньше...
Он уже второй час пытался воссоздать маршрут исчезнувшего несколько дней назад капитана Семашко. Незаслуженный, как он считал, строгий выговор с занесением горячил молодую ещё кровь офицера. Костик… Костик… как же ты подставился так, не вовремя. Освобождающееся в областном Управление место начальника розыска, теперь точно проплывёт мимо. И в сравнении с этим вселенским, по личным его меркам, событием, сама судьба подчинённого отходила, как бы на второй план.
Но молодого парня было всё же искренне жаль, и подполковник Свиридов с завидным упорством пытался найти хоть какие-то следы. Именно в этом районе, где-то на городской окраине, оборвался сигнал его мобильного телефона. Майор Злобин, вместо со стажёром Смурным, вчера и сегодня днём уже были здесь, и докладная о результатах поиска, вернее об их отсутствии, так и осталась лежать на служебном столе. Отработан ещё один, можно сказать последний, перспективный район возможного исчезновения сотрудника. К утренней сводке придётся расписаться в собственном бессилии. Но старое правило, доставшееся по наследству от прежних учителей, никто не отменял – хочешь сделать хорошо, сделай сам… И умудрённый жизненным опытом полицейский, теперь упрямо пытался сам вычислить логический след в возможных поступках пропавшего капитана. И место это ему не нравилось. Вряд ли капитан в темноте сунулся бы сюда, но проверить стоило, пока ещё не совсем наступила ночь.
Тропинка вильнула в сторону и сразу за кустом устремилась вниз. А ведь это тот самый овраг, где месяц назад был найден один из контейнеров с человеческими останками. Свиридов достал фонарь и внимательно разглядывал вытоптанную сотнями ног землю. Может здесь где-то прячется и нужный ему след…
Нехорошим предчувствием, будто влажным тополиным листом прошлось что-то по лицу. Вроде и ветра нет, и дождём не пахло уже несколько дней в это припозднившееся бабье лето. Но незаменимое шестое чувство профессионального сыскаря вдруг замерло, а в сильной широкой груди всё напряглось, как при виде давно и безрезультатно разыскиваемого преступника.
– Помогите!.. – сдавленный женский крик прозвучал за кустами совсем рядом, и рука подполковника сама нырнула под отворот костюма…
***
Оглавление
Глава 1
