железякой. Такая у него была игра. Он прибегал и стучал, пока кто-то не выходил и не играл с ним. Хозяева в это время уже были на работе.
Утро было ужасным, стоял страшный грохот, голова болела. Я вспоминал Камбоджу, Яшку, Хачика и всё хорошее. Но что-то было не так. Запах, голоса. Наконец, меня кто-то тронул за плечо и сказал, что за мной пришли. Я открыл глаза и проснулся. Камбоджа была в прошлом, а я лежал в КПЗ на лавке в Питере. Какой-то бомж тряс меня за плечо, а дежурный стучал по решётке дубинкой и выкрикивал мою фамилию.
Память постепенно возвращалась. Был 93-й год, только прошёл путч или, как его. Я поехал к друзьям в Питер на выставку и заблудился в поисках гостиницы.
По этому поводу выпил с интеллигентными Питерскими бомжами и в дальнейших поисках попал в милицию. Всё, надо идти. Я встал и пошёл к следователю.
Меня встретил мрачный, не выспавшийся молодой человек. Первое, что он сказал — это, чтобы я не дышал на него. Я обещал. Дальше он устало начал меня пытать на тему, что я делал в Белом доме. Но я там не был, оправдывался я. Но всё же, устало настаивал он. Не был. В общем, так мы препирались минут 40. Потом он устал и отпустил меня на все четыре стороны. Я не виню его. После тех событий защитников Белого дома искали по всей стране, установка была такая. Это было моё первое впечатление о Питере.
Дальше я, как ни странно, быстро нашёл гостиницу, разбудил друзей. Мы поехали на вокзал, сели в поезд и уехали в Москву.
Я стоял в тамбуре, курил и смотрел в окно. Шёл дождь. Питер, блин. Кто ж знал, что скоро питерская погода расползётся на всю Россию. А мне в окне виделся Яшка. Была жара, солнце, влажность, мангусты скакали под окном. Яшка стучал железякой от кондиционера и звал меня. Весёлый такой обезьян.
