Пакость или западня? [Роберт Лоуренс Стайн] (doc) читать онлайн


Р. Л. СТАЙН
ПАКОСТЬ
ИЛИ
ЗАПАДНЯ

























1
Меня зовут Скотт Хармон. Мне двенадцать лет. Достаточно, чтобы не бояться кладбищ. И жутких старых заброшенных домов. И раздающихся по ночам скрипов. И завываний, шорохов, визгов, теней, проносящихся передо мной, громких гудков машин, порывов холодного ветра, а также…
Думаю, вы поняли. Я достаточно взрослый, чтобы не бояться многих вещей. Но я всё ещё боюсь. Я хочу сказать, что многое заставляет моё сердце замирать. Заставляет меня задыхаться от страха, а мою душу — уходить в пятки. Заставляет меня визжать, кричать «Эй!» или «Помоги-и-ите!»
Я, конечно, убеждаю себя повзрослеть, быть смелее. Думаете, я не просыпаюсь каждое утро, говоря себе: «Скотт, старина, тряпка, трус, сегодня тот самый день, когда ты не будешь ничего бояться!»?
Я говорю себе это каждое утро. А потом я откидываю одеяло, опускаю ноги на пол — и что-нибудь случается. Например, я стану в тазик с ледяной водой, который моя вредная сестра Рита поставила рядом с кроватью. И мой день начинается с громкого, пронзительного крика.
Или Рита подсунет мне под простыню какую-нибудь живность. Или оставит мне в ящике для носков жуткий сюрприз: какое-нибудь большое уродливое мёртвое существо.
Рита — плохой человек. Ей девять, и она очень симпатичная, благодаря огромным чёрным глазам и ямочкам на щеках, когда она улыбается. Чему она улыбается? Тому, что пугает меня, своего старшего брата, и наблюдает, как я ору, как оглашённый.
Она обожает пугать меня, и ей это отлично удаётся. Мама с папой считают Риту очаровашкой. Я считаю, что она чудовище. Чудовище как в фильме ужасов. Рита умеет быть ужасающей.
У неё даже есть собственный зловещий смех. Если бы вы его услышали, у вас бы тоже мороз по коже пробежал. Серьёзно.
Но, по правде говоря, Рита — не единственная моя проблема.
Выходя из дому, я сразу натыкаюсь на Микки Класса и его брата-близнеца Морти. Братья Класс похожи на троглодитов или неандертальцев. На тех обезьяноподобных людей, примитивных существ, которых можно увидеть в научно-популярных документальных фильмах, которые показывают в школе.
Им всего по двенадцать лет, но они очень волосатые. У них обоих длинные каштановые волосы, прядями свисающие вдоль их пухлых лиц. Думаю, они бы смогли отрастить бороды, если бы захотели. Я не шучу. Они крупные и широкие, но приземистые, размером с автомобили Фиат, которые можно увидеть на улицах, может, чуть больше.
И знаете что? Главная цель в их жизни — терроризировать мальчика, которого мы все знаем и любим — Скотта Хармона.
Некоторые люди, узнав, что ты из тех детей, которые многого боятся, начинают с удовольствием испытывать тебя. Им нравится преследовать тебя. Нравится смотреть, как ты вздрагиваешь, кричишь и убегаешь.
Смирись. Они злые. Братья Класс — злые. Такое чувство, что они видят у меня на лбу татуировку в виде слова «жертва». Знаете это слово?
Ну, поищите в словаре. Это бы объяснило, почему Микки и Морти выбрали своим новым хобби пугать меня до полусмерти и превращать мою жизнь в ад.
Теперь вы понимаете, почему я страстно желал стать другим человеком. Возможно, выскользнуть из этого тощего, дрожащего тела Скотта Хармона и влезть в мощное, мускулистое тело одного из людей икс, который ничего не боятся и благодаря своим мутантским способностям может порвать любого, кто бросит мне вызов.
Мне очень нравится Росомаха. Но иногда я представляю себя Тором. Он большой и спокойный. Он не вписывается, но ему все равно. Он ни на кого не обращает внимания.
Мило.
Эх, если бы существовали таблетки храбрости. Я бы глотал по одной каждое утро, спускался вниз и говорил: «Ладно, Рита, делай своё грязное дело». Или по дороге в школу: «Ладно, Микки и Морти, покажите мне, на что вы способны!»
Представляете?
Но таблеток храбрости не существует. И шансы, что я на самом деле замаскированный марвеловский супергерой, тоже ничтожно малы.
Вот почему я должен сказать: «Ура, Аманда Голд!» Аманда — мой лучший друг, мой приятель. И она такая же трусливая, бесхарактерная и точно так же всего боится, как и я.
Я не выдумываю. Спросите ее. Она подтвердит.
Когда на прошлой неделе на уроке мисс Мюллер через стол Аманды перепрыгнула мышь, Аманда завопила так громко, что в школе сработали все пожарные сигнализации. Почему пожарные сигнализации? Не знаю. Но вы должны признать, что это был потрясающий крик.
После школы я сказал ей, как круто это было. Друзья же должны стоять друг за друга, не так ли?
А теперь вам, наверное, интересно, почему мы с Амандой на улице в этот холодный, ветреный, серый октябрьский день. Напротив старого кладбища. Сжались вместе, дрожим, глядя на ветхое, покосившееся крыльцо темного заброшенного дома, где, говорят, водятся привидения.
Почему мы здесь? Вас это интересует, не так ли?
Меня тоже.








2
Вообще-то, я знал, почему мы были там. Я знал, но не мог в это поверить.
Это был первый шаг. Первая часть нашего плана, чтобы стать храбрее.
Приближался Хэллоуин. Нам нужно было набраться смелости. Мы должны были подготовиться.
Мы с Амандой обсуждали это уже не первый день. Если мы станем смелее и будем меньше бояться, мы сможем изменить наши жизни. И мы сможем получить то, чего хочет каждый напуганный, робкий человек в мире. Вы уже догадались.
Месть.
Во-первых, мне хотелось отомстить моей дорогой маленькой сестре Рите.
Этим утром, до того, как я проснулся, Рита зашла в ванную, вылила мою жидкость для полоскания рта и налила в бутылку из-под нее красный пищевой краситель.
Знаю, знаю. Большинство ребят не пользуются по утрам жидкостью для полоскания рта. Но у меня пунктик насчёт бактерий во рту. Не осуждайте меня.
Я был полусонный. Я набрал полный рот этой дряни и прополоскал весь мой рот. Фу. Вкус был странным. Я посмотрел в зеркало. У меня были КРАСНЫЕ ЗУБЫ! Красные десны. Весь рот в крови! В крови!
Закричал ли я от ужаса? Конечно. Вы бы тоже закричали, если бы думали, что у вас изо рта течёт кровь.
Я слышал, как Рита смеется внизу по пути в столовую.
Так что да, первым по списку значилось отомстить Рите.
Ну и конечно, мы с Амандой хотели отомстить Микки и Морти. Не просто хотели, а страстно мечтали поквитаться с ними.
Я упоминал, что в число их хобби входило также издеваться над Амандой?
И вот мы здесь, готовые доказать друг другу, что можем измениться. Что способны успеть стать смелее до Хэллоуина.
На мне была шерстяная шапка, натянутая на уши, и зимняя куртка с шерстяным свитером под ней. Но я всё равно дрожал. Аманда засунула руки глубоко в карманы своего пальто. Её рот и нос прикрывал длинный голубой шарф, намотанный вокруг её шеи.
Было холодно, и порывы ветра все толкали нас назад, словно убеждая нас развернуться и вернуться домой
Небо было тёмным, почти как ночью. На старом кладбище позади нас трещали и скрипели на ветру деревья.
Я уже говорил, что кладбище находится всего в одном квартале от наших с Амандой домов? И что мне посчастливилось каждое утро и каждый вечер проходить мимо него по пути в школу и обратно?
Естественно, я ужасно боюсь кладбищ, а это пугает меня особенно. Надгробия здесь старые, стёртые почти полностью, потрескавшиеся и покосившиеся в разные стороны. Как по мне, выглядит это так, словно из-под земли выбирались мертвецы, опрокидывая свои надгробные плиты, чтобы расчистить себе путь из могилы.
Это мой худший кошмар. Ну… один из них. Словно я иду по кладбищу и вижу, как костлявые руки царапают почву, из-под земли кто-то хлопает по ковру из мёртвых листьев. Из холодной грязи вылезает мертвец… зомби. И, спотыкаясь, вслепую бредёт ко мне.
Это дурной сон, верно? Не хихикайте и не смейтесь. Если вы бы жили в одном квартале от кладбища, у вас были бы такие же кошмары.
Я поднял повыше воротник пальто.
— Аманда, мы правда делаем это? Это на самом деле сделает нас храбрее? Может, мы совершаем большую ошибку?
— Заткнись, — сказала она. — Хватит разговоров.
— Но…
— Мы уже решили, сказала она, скрестив руки перед собой. — Так что заткнись. Пошли уже.
Я кивнул. Она была права. Она меня хорошо знала. Знала способ, при помощи которого Скотт Хармон избегает неприятностей. Бесконечно болтать о планах сделать что-то, но на самом деле никогда не делать этого.
Но, как я уже говорил, мы отчаялись. Мы должны доказать, что мы можем стать храбрыми. Мы идем в старый, заброшенный дом. Мы запланировали это, и теперь мы делаем это.
Аманда первой шагнула на крыльцао, я последовал за ней. Ступеньки были сделаны из какого-то серого камня, но они потрескались и осыпались.
В этом старом доме никто не жил уже долгое-долгое время. За исключением, возможно, привидений. Все говорят, что в этом месте водятся призраки. Все говорят, что поздно ночью из этого дома доносятся странные завывания и пронзительные вопли.
Я не верю в призраков. То есть не хочу в них верить. Так что я, естественно, надеялся, что не столкнусь с одним из них.
Мы с Амандой поднялись на третью ступеньку крыльца. Входная дверь была чёрной, с облупившейся краской. Дверного звонка я не видел. То есть я и не собирался звонить в звонок. Просто не видел его. Дом был таким старым, что, возможно, дверные звонки тогда ещё не изобрели.
— Ты взял телефон? — спросила Аманда. Её голос неожиданно прозвучал очень слабо. Или его просто заглушили завывания ветра?
Я постучал по карману джинсов.
— Конечно, — сказал я. — Он у меня.
Как видите, план состоял в том, чтобы проникнуть в дом, обследовать пару комнат и сделать фото, на которых мы будем внутри. Снимки доказали бы другим, что мы достаточно смелые, чтобы войти внутрь.
Аманда кивнула в сторону дверной ручки.
— Проверь дверь, — сказала она.
— А почему не ты? — возразил я.
— О, ничего себе. Хорошее начало, — отрезала она. — Настоящий смельчак, Скотт. Я впечатлена.
— Если ты собираешься язвить, можем сделать это в другой раз, — сказал я.
Она просто уставилась на меня своими холодными голубыми глазами. Мне был знаком этот взгляд. Он означал: «Не шути со мной».
Я обхватил ладонью ржавую латунную ручку. Повернул её в одну сторону, потом в другую. Попробовал потянуть её на себя. Потом толкнуть.
А затем я услышал хриплый крик, глубокий, злой рёв:
— Убирайтесь! Убирайтесь прочь от моего дома!





































3
— А?!
Сердце ушло в пятки, колени подкосились, и я чуть не упал с крыльца.
Мы с Амандой отпрыгнули прочь от двери, обернулись. И я увидел, как с тротуара в нашу сторону, насмехаясь, смотрят Микки и Морти Класс.
Микки покачал головой.
— Скотти, ты и правда решил, что это привидение. С ума сойти!
Он и его брат пронзительно захихикали и ударились волосатыми кулаками
Их большие, широкие тела перегораживали крыльцо. На них были надеты коричневые меховые пальто, из-за которых они выглядели, как медведи гризли. Лицо Микки было наполовину закрыто коричневой меховой шапкой-ушанкой. На Морти была чёрно-красная бейсболка с изображением черепа, которую он всегда носил.
— Хорошая шутка, Микки, — сказал я. — Очень смешно.
— Я тебе скажу, что смешно, — ответил Морти. — Ваши лица!
И эта парочка снова жестоко рассмеялась.
— Теперь мы можем уйти? — спросила Аманда.
— Мы только что пришли, — сказал Микки, поправляя уши своей меховой шапки. — Вы же не хотите ранить наши чувства, — он уставился на Аманду своими свинячьими глазками. — Что вы двое здесь делаете? Пытаетесь вломиться в дом?
— Готов поспорить, они хотели спрятаться там, чтобы иметь возможность спокойно целоваться, — сказал Морти. Он поднёс ладонь тыльной стороной к губам и издал отвратительный причмокивающий звук.
Они оба взвыли от смеха.
Аманда сердито посмотрела на них.
— Мы просто осматривались вокруг, — ответила она. — Исследовали.
— Нам нужно идти, — сказал я. — Увидимся позже, ребят. Я должен быть дома на уроке по оригами.
Жалко. Знаю. Это был полный бред. Но мой мозг ужасно соображает, когда мне в шею дышат эти два бугая.
— Я мог бы сложить оригами из тебя, — сказал Микки. — Свернуть в маленькую птичку.
— Не стоит, — ответил я. — Мое тело не сворачивается. Честно.
Подняв руку, Морти сильно толкну меня в грудь двумя пальцами. — Спорю, мы смогли бы свернуть тебя, — прорычал он. — Сделать маленькую птичку, чтобы ты пищал, как канарейка.
— Нет, спасибо. У меня аллергия на птиц, — сказал я. — Я покрываюсь огромными красными прыщами.
Я заозирался в поисках пути к отступлению. Они загнали нас в ловушку наверху крыльца.
— Забудь об этом, — сказал Микки. — Скотту с Амандой нравится исследовать. Так давайте поиссследуем.
— Точно, — ответил Морти. — Есть у нас одно местечко для исследования. Пойдем.
Мне не понравилось, как это звучало.
Они схватили нас и потащили вниз по лестнице.
— Убери от меня свои лапы. Отпустите нас, — сказала Аманда. — Ну же, ребят. Там холодно. Пустите.
Они протащили нас по улице к длинной кирпичной стене, окружавшей кладбище. С другой стороны стены ветер выл между голых веток деревьев и заставлял кучки засохших листьев танцевать над надгробиями.
— Мне правда нужно домой, — настаивал я. — Я обещал сестренке показать как работает застежка на липучке.
Братья Класс игнорировали меня. Они возбуждённо ворчали. Они и правда были похожи на невысоких пухлых медведей.
Аманда вдруг побледнела. Она крепко скрестила перед собой руки. Я увидел, что она дрожит.
— Мы влипли, — прошептала она.
— Хорошо, что вам нравиться исследовать, — Микки не смог сдержать злорадной ухмылки. — Раз вы двое такие смелые, присоединитесь к клубу Вызова.
Я сглотнул.
— Клуб Вызова? Что это такое? — мой голос дрожал.
Ухмылка Микки никуда не делась.
— Мы бросаем вам вызовы, а вы их принимаете.
Аманда обхватила себя руками.
— А если мы не хотим присоединяться?
Эти громилы захохотали.
— У вас уже пожизненное членство! — воскликнул Микки. Он очень сильно ударил меня по спине. — Поздравляю, чувак.
— Готовы к своему первому вызову? — спросил Морти. Это был не вопрос — это была угроза.
— Нет, — ответил я.
— Ч-что мы должны будем сделать? — заикаясь, спросила Аманда.
Ухмылка, наконец, исчезла с лица Микки. Он тряхнул головой и уставился на нас с Амандой.
— Вам это не понравится, — тихо сказал он.
4
Мимо проехал сине-белый автобус. Я увидел мальчика в красной кепке, уставившегося на нас из заднего окна. Если бы мы были в фильме, я бы схватил Аманду за руку, и мы бы рванули через улицу. Погнались бы за автобусом и запрыгнули бы внутрь. А потом смотрели бы на братьев Класс, чесавших головы на тротуаре.
Но мы не в фильме. Я смотрел как автобус повернул за угол и скрылся из виду.
— Вот ваш первый вызов, — сказал Микки Класс. — Он легкий. Очень легкий.
— Тогда, мы, пожалуй, вернемся, когда вы придумаете что-нибудь посложнее, — ответил я. Я собирался пройти мимо них, но Морти схватил меня за пальто и дернул назад.
— Вы войдете в эти ворота, — указав на них, сказал Микки. — И пройдете по тропинке через все кладбище.
— Легкотня, — бросил Морти, вытирая свой сопливый нос тыльной стороной ладони.
Мы с Амандой посмотрели на ржавеющие железные ворота, ведущие на кладбище. Мне было интересно, братья Класс знали, что войти на кладбище — наш самый худший кошмар?
Нам приходилось проходить мимо кладбища дважды в день, в и из школы. Мы всегда обходили его. Многие ребята срезали путь через могилы. У этих ребят не было ночных кошмаров о прогулках по кладбищу. Мы с Амандой были не из их числа.
Мы с Амандой переглянулись. Я поежился. Не от холода. От страха.
— Я… не думаю, что у меня получится, — сказал я братьям Класс. — У меня неподходящая обувь. Мама убьет меня, если я ее испачкаю.
Морти поднял свой большой ботинок и наступил так сильно, как только мог мне на пальцы. Когда он убрал свой ботинок, на моем остался его большой грязный след.
— Мы с Морти будем все время наблюдать за вами, — сказал Микки. Мы не хотим ничего пропустить, если мертвец, вытащив руку из могилы, схватит вас за ноги и попытается утащить вниз.
Еще один мой худший ночной кошмар. Как он узнал?
Теперь поежилась Аманда.
— Если мертвец попытается затащить нас в могилу, — начала она. — Вы спасете нас?
— Ни за что, — сказал Морти. — Мы будем стоять и смеяться.
— Да, это будет забавно, — поддержал Микки.
— Ха-ха, — ответил я.
Морти подтолкнул меня к воротам.
— Хватит медлить. Мы бросили вызов пройти через кладбище. Так что…
— Могу я сделать это завтра? — спросил я. — Не хорошо тревожить мертвых в выходной.
Микки и Морти прищурились. Они оба сопели и тяжело дышали. Так они выглядели, когда злились.
— Зомби восстают по воскресеньям, — сказал Морти. — Ты же хочешь увидеть зомби?
— Вперед, — буркнул его брат.
Я увидел, как Аманда опустила плечи. Она знала, что выбора не было. Нам придется пройти через пугающее место, которое мы избегали месяцами.
— Мы пойдем быстро, — прошептал я. — Ничего страшного не случится.
Братья Класс повели нас вдоль стены к железным воротам. Микки ухватился за ворота и потянул. Они заскрипели, загрохотали и открылись достаточно, чтобы мы с Амандой смогли пролезть.
— Удачи, — сказал Микки. Я почувствовал его ручище на спине, когда он сильно толкнул меня, и я оказался на кладбище.








































5
С обратной стороны ворот доносился смех братьев Класс. Аманда отряхнула опавшие листья с моего пальто.
— Мы сможем сделать это, — прошептала она. — Пойдём по тропе. Ничего не случится.
— Н-но где эта тропа? — заикаясь, спросил я и осмотрелся. Сквозь ковёр из листьев, словно сотни зубов, торчали наклонившиеся белые могильные плиты.
— Думаю, она скрыта листьями, — сказала Аманда. — Давай просто заберёмся на тот холм и сбежим от братьев Класс.
Засохшие листья хрустели и потрескивали под нашими ботинками, когда мы, пригнув головы от ветра, начали взбираться на невысокий покатый холм. По обе стороны от нас торчали надгробные плиты.
Я старался смотреть прямо перед собой. Мы шли рука об руку. Ни один из нас не рвался идти первым.
Глухой стон заставил меня остановиться. Я схватил Аманду за рукав.
— Что это было?
Она покосилась на меня.
— О чём ты?
— Ты не слышала этот стон? Такой протяжный. Как будто человек стонет. Не слышала?
Она покачала головой.
— Пошли дальше, Скотт.
Мы добрались до вершины холма. Перед нами возвышалась тёмная могильная плита. Её верх потрескался, камень раскололся. А начертанные на нём слова стёрлись от времени. Это был просто гладкий чёрный камень.
— Мы… мы на ком-то стоим, — пробормотал я. — Мы на каждом шагу наступаем на человеческие тела.
— Не думай об этом, — отругала меня Аманда.
— Не думать об этом? Я уже об этом думаю, — сказал я. — О чём ещё я могу думать?
У меня перехватило дыхание, когда я снова услышал глубокий хриплый стон. Я схватил Аманду за рукав.
— Ты слышала? Теперь ты слышала?
Она кивнула. Её глаза расширились.
— Слышала, — прошептала она.
Мы застыли. Над землёй проплывали клочья тумана. Воздух казался ещё холоднее.
— Пошли отсюда, — сказала Аманда. Она повернулась и направилась по узкой тропинке между двумя рядами старых могил. Было плохо видно, куда мы идём, из-за клубившегося вокруг нас тумана. Вдалеке у стены кладбища гнулись и раскачивались высокие деревья.
А потом я остановился. У меня снова перехватило дыхание.
— Аманда… — выдавил я.
Впереди я снова увидел высокий могильный камень. Ещё там кто-то двигался. Кто-то карабкался из-под камня.
— Аманда… — я снова позвал её по имени. Но я был слишком напуган, чтобы сказать ещё что-то. Её глаза расширились. Она тоже увидела фигуру. Мы оба уставились вглубь тумана.
Уставились на фигуру, карабкающуюся перед нами из-под могильной плиты.
— Это… это человек, — заикаясь, пробормотал я и сжал рукав Аманды.
Мой кошмар. Ожил. Это был не сон. Мой кошмар — вдруг становился реальностью.
Человек с трудом встал на ноги. Он отряхнул листья со своего длинного чёрного пальто. Затем он, пошатываясь, пошёл в нашу сторону. Он шёл так неуклюже, словно не ходил много лет. Пошатываясь, наклонившись, держа руки по бокам абсолютно неподвижно.
Он ковылял по листьям, сквозь клубы серого тумана.
А потом мы с Амандой открыли рты и закричали от ужаса.
Мы оба видели это. Мы оба вполне отчётливо его видели.
У человека не было головы.


























6
Я уставился на воротник его чёрного пальто. Воротник был наглухо застёгнут. Только вот головы над ним не было. Головы не было.
Человек неуклюже шёл вперёд.
Я попятился, но споткнулся о низкую могильную плиту. Вскрикнув, я тяжело упал на спину. Моё дыхание сбилось, превратившись в громкий мучительный свист.
Аманда повернулась и схватила меня за руку. Она помогла мне подняться. Я попытался восстановить дыхание.
Безголовый упырь был всего в нескольких метрах от нас. Он тяжело ступал, волоча ноги по шуршащим опавшим листьям.
Я снова открыл рот, готовый закричать. Но замер, услышав позади смех. Я обернулся и увидел, как к нам между могил несутся Микки и Морти.
Аманда сжала мою руку.
— Скотт — смотри!
Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как безголовый зомби расстёгивает воротник своего пальто. Он стянул пальто вниз, и из-под воротника вылезла голова. Я тут же узнал это ухмыляющееся лицо.
Кенджи Курода.
Лучший друг Микки и Морти.
Кенджи обеими руками поправил волосы. Затем запрокинул голову и издал торжествующий крик. Он поднял кулаки в воздух и заплясал какой-то безумный танец.
Микки и Морти смеялись так сильно, что по их толстым лицам потекли слёзы.
— Мы не думали, что вы на это купитесь, — сказал Морти. — Вы правда думали, что у него нет головы?
— Надо начинать пугать кого-то другого, — сказал Микки, утирая слёзы со щёк. — Вы двое слишком тупые. Чересчур просто.
— Да. Мы любим сложные задачи, — согласился Морти. — Вы жалки.
Кенджи издал ещё один возглас. Ухмыляясь, он натянул пальто назад на голову.
— У-у, гляньте на меня. У меня нет головы. Я безголовый.
Микки и Морти снова заржали, тряся головами и стуча по коленям.
— Я… я не испугался, — возразил я. — Ничего подобного.
Они прекратили смеяться и уставились на меня.
— Я знал, что он не безголовый. Я просто подыгрывал, — сказал я.
Морти ткнул меня в грудь своим коротким пальцем.
— Поэтому ты навернулся через надгробье, кричал и звал свою мамочку?
— Он не звал мамочку! — вмешалась Аманда. — Может, мы оба слегка вскрикнули, но…
— Мы притворялись, — сказал я. — Пытались быть забавными…
Я пронзительно вскрикнул, потому что Кенджи прокрался мне за спину и изо всех сил сжал моё горло.
Он ухмыльнулся.
— Вылитый гусь. Ну-ка повтори.
— Отстань от меня, — пробормотал я и крепко сжал руки в кулаки. Я вдруг представил себе большую рукопашную драку. Я даю Микки в челюсть, и он со стоном падает на колени. Морти бросается ко мне, но Аманда бьёт его обоими кулаками в живот, и он валится вниз, как мешок мяса. Я изо всех сил бью Кенджи кулаком в голову, он делает обратное сальто и беспомощно растягивается на земле.
А потом мы с Амандой используем их в качестве боксёрских груш. Лупим их… лупим… лупим…
Вообще-то, я никогда никого не бил. Даже Риту, хотя она постоянно бьёт меня. Наверное, я при этом пораню кулаки. Не люблю, когда у меня идёт кровь. И, конечно же, если я начну драку с этими тремя громилами, они повалят меня на землю и уронят мне на голову могильную плиту.
Мы с Амандой просто стояли и смотрели, как эти трое уходят, толкая друг друга в плечо, смеясь и наслаждаясь победой.
Я повернулся и увидел, что Аманда пристально смотрит на меня. Словно изучает. У меня вдруг возникло чувство, что даже она меня стыдится.
— Ты тоже в это поверила, — огрызнулся я.
— Скотт, я ни слова не сказала, — ответила она.
— Я видел выражение твоего лица, Аманда. Ты тоже поверила, что Кенджи был без головы. Я знаю.
Она вздёрнула подбородок.
— Возможно…, а может и нет.
Я осмотрел кладбище. Мой взгляд зацепился за старый заброшенный дом, стоящий вдали.
— Ненавижу это кладбище. И этот дом. Ненавижу весь этот район, — заявил я.
— Не сходи с ума, — мягко сказала Аманда. — Мы найдём способ отплатить этим уродам.
— Ты шутишь, да? — спросил я. — Отплатить им? Я не по этому поводу переживаю.
— Тогда что тебя беспокоит, Скотт?
Я покачал головой.
— Меня беспокоит, что они придумают для нас в следующий раз.








7
— Где ты был? — спросила мама, когда я пришел домой. Она сидела за столом в кухне и лущила горох в большую оранжевую миску. Маме нравится лущить… горох… фасоль… всё, что можно лущить.
— Гулял с Амандой, — ответил я.
— Твой папа звонил из Германии. Он сейчас во Франкфурте, — сказала она. — Он передавал тебе привет.
— Когда он приедет домой? — спросил я. Я наклонился над столом, набрал горсть стручков и стал помогать маме лущить горох.
Она пожала плечами.
— Думаю, через пару недель.
Папа часто ездит за границу. Он работает в каком-то финансовом фонде. Я миллион раз спрашивал его, что это такое, но он не может объяснить. Знаю только, что это никак не связано с финнами.
Мама встала и отодвинула стул.
— Если ты долущишь горох, я пока почищу картошку.
— Ладно, — сказал я. Когда я садился на стул, она провела рукой по моим волосам.
— Скотт, откуда у тебя в волосах все эти листья? Надеюсь, ты не катался по земле? — она вытащила два или три сухих листа.
— Что? Зачем мне кататься по земле? — ответил я. — Наверное, ветром пригнало, — я наклонился над оранжевой миской и занялся горохом.
Спустя пару секунд в комнату, хихикая, ворвалась Рита. На ней была тёмно-зелёная футболка со смайликом и ярко-жёлтые шорты. Даже в октябре. Она всегда одевается, как летом.
— Чего смеёшься? — спросила мама и повернулась к раковине, начиная чистить картошку.
— Вы должны это увидеть, — сказала Рита, ухмыляясь так сильно, что мне казалось, ямочки на её щеках готовы спрыгнуть с её лица. В руках она держала свой айпад. Когда она повернулась ко мне, её голубые глаза просто сияли. — Скотт, что вы с Амандой делали на кладбище?
— Что? — моё сердце замерло. — Откуда ты знаешь? — спросил я.
Она помахала айпадом перед моим носом.
— Видела здесь.
Я подскочил.
— В каком смысле? — я попытался вырвать айпад у неё из рук, но она увернулась.
Вытирая руки полотенцем, подошла мама.
— Что это?
На лице Риты появилось ужасно зловещее выражение.
— Смотрите, — сказала она, повернула экран к нам и нажала «Пуск».
У меня перехватило дыхание, когда я увидел нас с Амандой, стоящих на кладбище.
— Это видео с ютуба, — сказала Рита. — Братья Класс только что выложили.
— Выключи это! Дай сюда! — закричал я.
На экране я увидел Кенджи в чёрном пальто. Казалось, что он выкарабкивается из могилы. Он, пошатываясь, пошёл к камере.
Рита захихикала и повернула экран к маме.
— Смотри эту часть.
Я услышал наши с Амандой крики. Мама с Ритой начали смеяться, когда я споткнулся о могилу и упал на спину, крича и хныча от испуга.
Безголовый Кенджи приблизился к нам. Чёрное пальто заполнило экран.
Видео закончилось. Мама с Ритой повернулись ко мне.
— Мы притворялись, — сказал я. — Как в кино. На самом деле нам не было страшно. Мы снимали фильм ужасов.
— Ты выглядел довольно напуганным, — сказала мама.
Рита подняла айпад.
— Давайте посмотрим ещё раз.
— Ни за что, — сказал я и выхватил айпад у неё из рук. — Не могу поверить, что идиоты Класс выложили это на ютуб.
Рита ухмыльнулась, на её щеках снова появились ямочки.
— Это увидят все, — сказала она. — Вся школа. Они все это увидят, — она захихикала. — Ты обречён.
Жуткое у Риты чувство юмора, правда? Самое страшное было в том, что она была права.
Я даже не представлял себе, насколько я обречён.





















8
После ужина я поднялся в свою комнату и пересмотрел видео с ютуба ещё несколько раз. Интересно, ребята в школе поверят, если я скажу, что это была шутка? Что мы с Амандой притворялись, что напуганы?
Конечно, нет. Они слишком хорошо нас знают.
Можно было бы никогда больше не ходить в школу. Это определённо решило бы проблему. Но… возникли бы новые проблемы с родителями.
Не переставая лихорадочно обдумывать ситуацию, я уселся за стол и взялся за задание по истории. Там было что-то о кампании по сбору макулатуры: о людях, которые во время второй мировой войны собирали старые газеты.
Я не мог сконцентрировался. Не понимал, о чём я читаю. А потом я услышал жуткие звуки, и совершенно потерял нить.
Пи… пи… пи-и-и-и…
Я вскочил на ноги, уронив стул. В моей комнате животное? Что за животное издаёт такой ужасный писк?
Наверное, это какой-то грызун. Огромный грызун. С длинными кривыми зубами, торчащими из его голодного рта.
Я заозирался, чувствуя, как от страха съеденный мной ужин подкатывает к горлу. А уже через пару секунд я рассмеялся. Я увидел, что за существо издаёт этот звук.
И почувствовал, что краснею. Скотт, да что с тобой такое?
Писк издавал Хэмми, мой хомяк, бегающий в пластиковом колесе.
Так, ладно.
Скотт, братишка, тебе нужно успокоиться. Ты уже подскакиваешь в ужасе от каждого писка.
Я сделал глубокий вдох, поднял правую руку и произнёс клятву:
— Я перестану пугаться собственной тени.
Я сказал это вслух.
Потом я поднял стул и уселся обратно. Я наклонился над столом и попытался найти, на чём остановился в параграфе по истории.
А затем послышались удары.
Бах… бах… бах…
Как будто кто-то молотит по дереву огромным кулаком.
Это уже точно не Хэмми.
Бах… Ба-бах…
Рядом. В моей комнате. Совсем близко. Я захлопнул учебник по истории и застыл, схватившись руками за подлокотники. Прислушался.
Бах… Ба-бах.
После громкого удара я услышал низкий зловещий стон. Сначала тихий, потом всё нарастающий, как ветер.
Я снова вскочил на ноги и повернулся к своему шкафу.
— Рита, я знаю, что это ты, — позвал я.
Тишина.
— Выходи оттуда, — потребовал я. — Ты уже раньше так стучала. Помнишь?
Тишина.
А потом снова: бах… бах…
Я пересёк комнату и подошёл к шкафу, не отводя взгляд от двери.
— Рита, я серьёзно, я знаю, что это не привидение. Ладно, в первый раз это сработало. Однажды тебе удалось меня напугать. Но второй раз тебе это не удастся.
Тишина.
Я сжал кулаки.
— Мне нужно делать домашнюю работу. Это не смешно. Выходи сейчас же. Предупреждаю.
Тишина.
— Ладно, — я схватился за ручку, повернул её и распахнул дверь шкафа. — Рита?
Внутри никого не было.
Шкаф у меня широкий и до краёв забит одеждой. Я засунул внутрь голову и отодвинул несколько вешалок с рубашками.
— Рита?
Мне загораживали обзор свитера и старые зимние пальто. Я протиснулся внутрь шкафа и попытался убрать их в сторону.
— Я знаю, что ты тут, Рита.
Я залез в шкаф ещё глубже, но всё равно её не видел.
С вешалки мне на голову упало тяжёлое пальто. Я забарахтался, пытаясь сбросить его. Было похоже, что я борюсь с ним. Наконец мне удалось освободиться. Я бросил пальто на пол и попятился из шкафа.
Было тихо. Не было слышно ни стуков, ни стонов. Я осторожно закрыл дверь, убедившись, что щёлкнул замок.
Я стоял и смотрел на дверь шкафа.
— Это должна быть Рита, — пробормотал я себе под нос. — Кто ещё может стучать в моём шкафу?
Я решил, что, если это снова начнётся, я просто не буду обращать внимания. Пусть остаётся там, пока сама не устанет от своей шутки.
Я вернулся к заданию по истории, но, конечно же, не мог сосредоточиться. Я продолжал ждать, когда стук начнётся снова.
И дождался.
Бах… бах…
Я быстро пересёк комнату и снова открыл дверь шкафа.
— Рита? Это ты? — мой голос дрогнул.
Я услышал кашель.
— Я тебя слышу, — закричал я. — Я знаю, что ты там.
Шкаф был очень глубокий. Я отодвинул большую стопку рубашек в сторону и уставился вглубь.
Там никого не было.
— Рита? Где ты?
Затем я заметил движение на полу у задней стенки. Я взглянул вниз на старый спальный мешок, с которым я ездил в дневной лагерь. Внутри кто-то вертелся.
— Поймал! — закричал я.
Я наклонился, взялся за конец спального мешка обеими руками и сильно дёрнул.
Она выпала из мешка головой вперёд.
Я моргнул и испуганно вскрикнул.
— Аманда? Что ты здесь делаешь?



































9
Она выпуталась из мешка. Её волосы были влажными и растрёпанными, а лицо — красным, как свёкла. Она уставилась вниз, избегая смотреть мне в глаза.
— Спрашиваю ещё раз, — сказал я. — Что ты делаешь в моём шкафу, зачем издаёшь жуткие звуки и пытаешься напугать меня? — мой голос дрогнул. Я всё ещё не мог прийти в себя. Я не мог поверить, что это Аманда, а не Рита.
— Я… Я… — запинаясь, выдавила она, всё так же не поднимая глаз. — Они… меня заставили.
Я попятился из шкафа в комнату, и она последовала за мной. Она двумя руками убрала волосы назад и вытерла пот со лба тыльной стороной ладони.
— Кто тебя заставил? — спросил я.
— Микки и Морти, — ответила она, наконец взглянув мне в глаза. — Они украли мой рюкзак. Сказали, что выбросят его в речку Грассвуд, если я не сделаю, что они сказали.
— И они велели тебе пробраться в мой дом и напугать меня? — спросил я.
Аманда кивнула.
— Они сказали, что, если я испугаю тебя и сделаю фото твоего напуганного лица, они вернут мне рюкзак, — она подняла руки в воздух. — Я вовсе не хотела пугать тебя, Скотт.
— Почему ты просто не сказала мне? — закричал я. — Я бы притворился испуганным для твоего снимка.
Она сглотнула.
— Я… не подумала об этом. Я так сильно хотела получить обратно свой рюкзак, что была не в состоянии нормально соображать. А ещё я забыла телефон — у меня нет камеры. Можно я возьму твой, чтобы сделать фото?
Я хмуро посмотрел на неё. Потом издал разочарованный возглас и шлёпнулся на край кровати.
— Почему всем так нравится пугать меня?
— Потому что это весело? — прозвучало от двери. Внутрь, подскакивая, ворвалась Рита с айпадом в одной руке.
— Сработало? — спросила она Аманду. — Ты его напугала? — Рита повернулась ко мне. — Я помогала Аманде. Впустила её в дом.
— Прости, — пожала плечами Аманда. — Кто-то же должен был меня впустить.
— Убирайся, Рита, — пробормотал я. — Я совсем не в настроении для тебя, — сказал я.
Она показала мне язык.
— Я тоже не в настроении для тебя, Скотт, — огрызнулась она. — Но я только что видела, как ты намочил штаны сегодня днём на кладбище.
— Что? — я вскочил на ноги. Моя челюсть отвисла до коленей. — О чём это ты?
Она подняла айпад перед собой.
— Микки Класс выложил в своём инстаграмме пару минут назад, — сказала она. — Смотри, — и она подсунула планшет к моему лицу.
На фото я увидел себя со спины на кладбище и стоящего надо мной Кенджи в своём чёрном пальто. Заголовок гласил: «Скотт намочил штаны, когда увидел безголового зомби».
— Но это же ложь! — воскликнул я. — Полнейшее враньё! Я не мочил штанов. Он выложил это в инстаграмм? Сначала видео на ютуб, теперь это?
— Это увидит вся школа, — сказала Рита. — И они все поверят.
— Вон! — закричал я. — Вон из моей комнаты!
Аманда положила руку мне на плечо.
— Не кричи на Риту. Это не её вина.
— Она слишком этому радуется, — сказал я.
Я вытолкал Риту из комнаты и закрыл дверь. Потом начал ходить туда-сюда перед Амандой, сжимая и разжимая кулаки.
— Что нам делать? Что же нам делать? — бормотал я снова и снова. Потом я остановился. — Знаю. Мы позвоним в полицию. Братья Класс — воры, так? Они украли твой рюкзак.
Аманда покачала головой.
— Скотт, сделай глубокий вдох. Задумайся на минутку. Как отреагируют Микки и Морти, если мы позвоним в полицию? Разозлятся, так? А когда они разозлятся, как они будут обращаться с нами?
Я задумался.
— Хуже? Намного хуже? В сто раз хуже? В двести раз хуже?
— Дошло? — сказала она. — Если ты считаешь, что они сейчас ужасны… — её голос сорвался.
— Ладно. Ты права, — сказал я. — Никакой полиции, — я снова начал ходить туда-сюда. — А если нам заставить их родителей перевести Микки и Морти в другую школу? — предложил я. — Или заставить их родителей переехать? Уехать из города?
— Звучит сложновато, — сказала Аманда. — Вообще-то, это безумная идея. Ты не в состоянии мыслить здраво, Скотт.
— Ты права, — сказал я. Я тяжело дышал, моё сердце барабанило в груди.
— Придумал! — закричал я. — Нам нужно заполучить Росомаху. Я знаю, мы сможем. Он придёт и немножко отмутузит братьев Класс. Ну, напугает их. Ему не придётся выбивать из них дух. Просто немного попугать. Нет. Подожди. Не обязательно Росомаху. Он слишком крут. Можно и кого-нибудь другого. Не такого важного. Может, одного из защитников? Или… или… да хоть бы человека-муравья. И…
Аманда схватила меня и остановила. Она подвела меня к кровати и заставила сесть.
— Успокойся, Скотт. Ты сходишь с ума. Эти персонажи не настоящие, понимаешь? Понимаешь?
— Но нам нужен план! — закричал я. — Так не может продолжаться. Нам нужен хороший план!
— Именно это нам и нужно, — тихо сказала Аманда. — Хороший план.
И что же вы думаете? Через пару дней у нас уже был хороший план.









































10
В понедельник в школе ребята, проходя мимо меня, широко улыбались. Я знал почему. Во всем виноват инстаграмм Микки Класса.
Я улыбался в ответ. Притворялся, что ничего не знаю.
В вестибюле было более многолюдно, чем обычно. Несколько ребят, стоя на лестницах, развешивали декорации к Хэллоуину.
Мистер Даффи, учитель рисования, носился туда-сюда, регулируя движение и командуя ребятам, какой плакат куда вешать. Мистер Даффи всем нравится. Он большой, круглый, весёлый и всегда ходит в дурацких комбинезонах. Единственная проблема — у него мания все контролировать.
— Подожди здесь, Скотт, — сказал он, удержав меня за плечи. — Подожди, пока мы повесим этот транспарант. Не ходи под лестницей.
— Хорошо, — сказал я.
Хэллоуин. Мой самый нелюбимый праздник.
Знаю, большинство детей любят Хэллоуин. Они обожают костюмированные вечеринки, конфеты и ужастики, которые весь день и всю ночь показывают по телевизору.
Вы уже, наверное, догадались, что я не из любителей ужастиков.
Но моя главная проблема на Хэллоуин — это Микки и Морти. Они считают, что весь смысл праздника — напугать нас с Амандой до смерти.
В прошлом году они перехватили нас по пути на костюмированную вечеринку. Они отобрали наши мобильники и заставили нас забраться высоко на дерево, на ветку, торчащую над спортивной площадкой начальной школы, и бросили нас там.
Мы с Амандой чуть не до смерти замёрзли в наших костюмах, изо всех сил цепляясь за ветку. Вы же понимаете, что мы не очень хорошо лазим по деревьям?
Я боюсь высоты. У меня кружится голова, даже когда я просто смотрю вниз на свои ботинки.
Ночь была ветреной, и ветка скрипела, раскачивалась и трещала, как будто сейчас сломается.
Мы были напуганы, замёрзли и были напуганы. Я уже говорил, что мы были напуганы?
Наконец мимо проезжал мужчина на внедорожнике, полном детей, которых он вёз на вечеринку. Он заметил нас с Амандой, остановил машину и спас нас. Мы нашли наши телефоны на земле, прислонённые к стволу дерева.
Мужчина спросил нас, как мы там оказались. Нам было страшно рассказывать ему о братьях Класс. Так что мы сказали, что проиграли спор.
Это было в прошлом году. Мне потом снились кошмары о том, что братья Класс придумают для нас на этот Хэллоуин.
Ребята передвинули лестницы в другое место. Им осталось повесить один чёрно-оранжевый плакат. Мой одноклассник Джером Джексон улыбнулся мне с верхней ступеньки лестницы.
— Привет, Скотт! Видел твою фотку! — прокричал он и засмеялся, а другие ребята подхватили. Весь вестибюль наполнился злобным смехом.
«Скотт, ты справишься», — сказал я себе.
В кабинете музыки я заметил Микки Класса и остановился, прижавшись спиной к стене. Он разговаривал с двумя самыми симпатичными чирлидерами нашей школы: Рози МакГрегор и Луанной Джонс. Он жестикулировал обеими руками и корчил рожицы, а они запрокидывали головы и смеялись.
Интересно, он рассказывает им о нас с Амандой?
Что бы он им не рассказывал, им это определённо нравилось. Я видел, что Микки изо всех сил старается впечатлить их. Пока я наблюдал за ним, у меня внутри что-то щёлкнуло.
И я решил, что время пришло. Время расплаты. Пришла пора начать мстить Микки за все те гадости, что он устроил нам с Амандой.
Я смотрел, как чирлидерши улыбаются, трясут головами и смеются над его историей, и меня осенила одна мысль.
У нас в школе есть дресс-код. Мальчикам нельзя ходить в мешковатых джинсах, сидящих так низко, что видны трусы. Разрешены только классические джинсы, и с ними нужно носить ремень.
Это многим не нравится, но таковы школьные правила. Мистер Ланди, замдиректора, отвечает за их соблюдение.
Но Микки и Морти каким-то образом удаётся полностью игнорировать эти правила, и их никогда не отсылают за это домой и вообще никак не наказывают. Не знаю, почему им это сходит с рук. Может, мистер Ланди тоже их боится?
Микки сейчас дразнил Луанну. Он потянул её за длинные чёрные волосы, и она рассмеялась. Я начал подбираться ближе, не отрывая взгляда от мешковатых потёртых джинсов Микки. Они свисали так низко, что можно было рассмотреть его боксеры в чёрно-белую полоску.
«Один рывок, — подумал я. — Один сильный рывок — и штаны будут на полу».
Да. Таким был мой план. Просто, правда? Я нацелился на штаны Микки перед двумя самыми классными девушками в школе.
Это был простой, но хороший план. И я знал, что сегодня за ленчем ребята в кафетерии будут обсуждать не фотографию, на которой меня напугали на кладбище. Они будут обсуждать, как я оставил Микки без штанов перед Рози и Луанной.
Я стану героем этой истории, а он — полным дураком.
Ха-ха-ха-ха-ха. Мне хотелось рассмеяться во весь голос, но я, естественно, не стал. Если бы я рассмеялся, я бы не смог незамеченным подкрасться к Микки.
Что я и сделал.
Я тихонько подошёл к нему, опустил руки, взялся за пояс его джинсов…
И испуганно вскрикнул.


11
Я почувствовал, как кто-то резко дёрнул меня за пояс. Я споткнулся и чуть не упал.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что мои джинсы опущены спущены до лодыжек.
Рози и Луанна закричали. Их глаза расширились, и они разразились хохотом. На лице Микки появилась идиотская улыбка.
Кажется, я перестал дышать. Время словно остановилось, а мир вокруг замер.
Всё казалось ненастоящим.
А потом я обернулся и увидел позади себя Кенджи Куроду. Пару секунд спустя мои мозги стали на место и до меня дошло, что Кенджи понял, что язадумал, и опередил меня.
Стянул с меня штаны в наполненном людьми вестибюле перед двумя самыми классными чирлидершами в школе.
Ну почему? Почему, я вас спрашиваю? Почему именно сегодня я надел трусы с изображениями «Hello, Kitty!», которые мне подарила бабушка?!
Вы даже не представляете, какой хохот сотряс коридор. Ребята, стоящие на лестницах, смеялись. Нас окружила огромная толпа. Все хихикали, показывали на меня пальцем, стучали по шкафчикам, улюлюкали, аплодировали, хлопали себя по лбу и отпускали шуточки насчёт «Hello, Kitty!».
У Луанны началась истерика. Она смеялась так сильно, что начала задыхаться. Рози пришлось отвести её в уборную.
— У меня не было выбора. Мне пришлось надеть эти! — я попытался перекричать смех. — Все остальные были грязными!
Жалкая попытка, да?
Все рассмеялись ещё сильнее.
А потом смех вдруг стих. Как будто кто-то выключил телевизор или нажал «Стоп» в плеере на телефоне.
В холле установилась странная тишина.
Я обернулся и понял, почему прекратились смех и улюлюканье. Заместитель директора Ланди стоял, уперев руки в бока, и смотрел на мои джинсы. На джинсы, лежащие на полу вокруг моих лодыжек.
— Скотт? — его высокий, похожий на свист голос эхом отразился от рядов шкафчиков. — У нас здесь проблемы?
— Э… нет, — выпалил я и начал подтягивать джинсы. Подняв голову, я нигде не увидел ни Микки, ни Кенджи. Они сразу испарились при появлении мистера Ланди.
— Кто это с тобой сделал? — спросил Ланди, не убирая рук с пояса своих коричневых брюк.
— Никто, — солгал я. — Наверное, нужно носить ремень.
Он поморщился.
— Что ж… ремень мог бы помочь. Но, хочу сказать тебе, боксеры ты мог бы выбрать и получше.
Ребята опять разразились смехом. Смех был таким громким, что мне показалось, что стены затряслись.
И вот тогда я решил, что нам с Амандой нужно вернуться в тот жуткий заброшенный дом. Именно в этот момент я понял, что мы должны туда вернуться.
Почему?
Объясню позже.




































12
В субботу утром Рита спустилась к завтраку в зимней куртке.
— Ты замёрзла? Почему ты так одета? — спросила мама.
Рита содрогнулась.
— Наверху большая оса. Просто громадная. Я попыталась убить её журналом. Но только разозлила её. Поэтому я надела куртку, чтобы она не смогла меня ужалить.
Я отложил ложку.
— Оса в октябре? Ты надеешься, что я в это поверю?
— Лучше поверь, — ответила Рита. — Я загнала ее в твою комнату и закрыла дверь.
Я вскочил на ноги.
— Обманщица.
В этом вся Рита, первым делом утром ей нужно напугать меня. Она знает, что я боюсь ос.
Мама, держащая кружку кофе, нахмурилась.
— Почему ты обзываешь свою сестру?
Я пошёл к лестнице.
— Потому что она обманщица. Она просто пытается напугать меня, мам.
— Я не выдумываю. Клянусь, — она подняла правую руку. Так я ей и поверил. Оса в октябре. Ну конечно.
Я быстро поднялся по лестнице и пошёл по коридору. Дверь в мою комнату была закрыта. Я взялся за ручку, распахнул дверь и вошёл.
Я осмотрелся вокруг. Вчерашние джинсы и футболка валялись на полу, где я их бросил. Мой рюкзак был прислонён к дверце шкафа.
— Рита взялась за старое, — пробормотал я.
А потом я услышал громкое непрекращающееся жужжание. Мелькнула тень. Я уклонился влево от пытавшейся протаранить меня огромной осы.
Ужасное жужжание раздалось прямо в ухе, когда громадное насекомое ударилось мне в щеку, а затем поднялось к потолку, готовясь к следующей атаке.
— На меня напали! — Мой голос сорвался на визг. — Она меня ужалила!
Мои колени начали подкашиваться. Но я устоял на ногах и вылетел в дверь. Я с грохотом захлопнул её, всё ещё ощущая прикосновение смертоносного насекомого на своей щеке.
Я потёр лицо. Никаких шишек. Никаких укусов.
Ладно, я немного вышел из себя. Слишком остро отреагировал.
Я ворвался обратно в кухню.
— Рита была права!
Моя сестра довольно ухмыльнулась, снова показались ямочки. Она обожает смотреть, как я паникую. Не знаю, почему это доставляет ей такое удовольствие. Я стараюсь быть с ней милым. В основном.
Мама отхлебнула кофе и отбросила со лба прядь волос.
— Ты на самом деле видел осу?
— Она… Она напала на меня, — сказал я. — Она огромная.
— Я с ней разберусь, — сказала мама. — Садись. Заканчивай свой завтрак, Скотт.
— Садись? — воскликнул я. — Как я могу завтракать, если меня только что чуть не порешили?
Рита продолжала ухмыляться.
— Что это вообще значит — «порешили»?
— Неважно, — пробормотал я.
* * *
Таким образом, суббота началась очень плохо. А ведь это был день, когда мы с Амандой собирались попытаться снова. Попытаться доказать, что мы можем быть достаточно храбрыми, чтобы противостоять братьям Класс. А я не думаю, что моё поведение во время встречи с осой в спальне можно назвать храбрым.
Вообще-то, наверное, я был немного тряпкой.
После завтрака мама открыла окно в моей комнате, и оса вылетела. Не велика потеря. Я натянул пальто и поспешил на встречу с Амандой у старого заброшенного дома.
Когда я вышел из дома, светило солнце. Но когда я подошёл к кладбищу и дому напротив него, серые облака затянули небо и весь мир стал серым.
Идя мимо кладбища, я не переставал озираться. Я всё ждал, когда братья Класс преградят мне дорогу и скажут, что следующий вызов — быть похороненным заживо.
Они на такое способны. Вы знаете, что способны.
Но этим утром их нигде не было видно. Наверное, по субботам мама возит их на частные занятия по издевательствам. Просто предположение.
Аманда уже ждала меня перед заброшенным домом. Её куртка была расстёгнута. На голове у неё была фиолетовая вязаная шапка. Она помахала мне.
— Как дела? — спросил я.
Она пожала плечами.
— Мы правда сделаем это?
— Конечно, — ответил я. — В этот раз мы войдём. Уже почти Хэллоуин, Аманда. Братцы Громилы наверняка уже готовят планы, как испортить нам праздник. Мы должны стать сильнее.
Она не ответила. Её взгляд был сфокусирован на кладбище, находящемся через дорогу.
Я обернулся.
— Видишь что-нибудь?
— Нет. Никаких движений. Никаких безголовых людей.
Я засмеялся. Сам не знаю почему.
Аманда потянула меня за рукав.
— Скотт, а что если в этом доме правда живут привидения? Все в городе так говорят.
Я вытащил телефон.
— Тогда мы сделаем фото призраков, — сказал я.
Она изучающе посмотрела на меня.
— Ты сегодня решительно настроен.
— Я притворяюсь, — признался я.
Аманда похлопала меня по плечу.
— Я так и подумал, — она уставилась на тёмные окна, на потрескавшуюся, покосившуюся черепицу с облупившейся краской. — А что если мы войдём туда, и нас больше никогда не увидят?
— Ну… у меня есть идея, — сказал я. — Может, тебе стоит перестать задавать вопросы?
Она кивнула и стала играть с молнией куртки, таская её вверх-вниз.
Мимо прогрохотала машина, из открытых окон которой лилась громкая музыка кантри. Проезжая мимо, мужчина и женщина, сидевшие на переднем сиденье, посмотрели на нас.
— Давай, Аманда, — сказал я. — Пошли внутрь. Хватит тянуть время.
Я повёл её вокруг дома. Нам пришлось пробираться сквозь колючие кусты. Один из шипов разорвал мне рукав пальто.
На нас опустилась тень дома. Воздух внезапно стал холоднее.
Я остановился перед низким окном в задней части дома.
— Может, если я подниму это окно, мы сможем проскользнуть внутрь, — сказал я, не дыша скорее от страха, чем от нехватки воздуха.
— В доме темно, хоть глаз выколи, — сказала Аманда, всматриваясь в окно. — На этом окне столетний слой грязи. Я ничего не вижу.
— Мы сделаем это, — сказал я, схватился обеими руками за каменный подоконник и подтянулся. Это стоило огромных усилий, но я смог стать коленями на подоконник. Потом я вытянулся, поднял руки и упёрся в оконную раму.
— Есть!
Сначала окно не поддавалось. Я подумал, что оно застряло. Но со второй попытки грязное окно всё-таки немного поднялось. Я толкнул ещё раз, и оно сдвинулось дальше. Теперь окно было открыто уже наполовину.
Я повернулся к Аманде.
— Предостаточно места, чтобы пролезть внутрь, — сказал я. — Давай за мной. Я вхожу.
Я схватился за раму обеими руками. Повернулся. Осторожно. Осторожно. И опустил ноги в дом.
Моё сердце так сильно колотилось, что пульс отдавался в ушах. Мои ноги нашарили пол. Я отпустил окно и встал. Я стоял внутри тёмного дома.
И тут же я услышал оглушительный шум. Ужасный потусторонний вой. В темноте раздался скрип… Совсем рядом со мной. Долгий резкий скрип, настолько жуткий, что я закричал.

13
— Скотт, что это? — спросила снаружи Аманда.
Я всмотрелся в темноту. У меня в ушах всё ещё звучал скрип.
— Я… Я не знаю, — запинаясь, произнёс я.
Аманда ухватилась руками за подоконник. Я повернулся, схватил её за плечи и втащил в дом.
Было тихо, было слышно лишь наше свившееся дыхание.
— Может, кошка, — предположил я, наконец обретая голос. — Наверное, я напугал кошку, когда упал на пол.
Она уставилась на меня.
— Кошка в заброшенном доме? Хочешь сказать… призрак кошки?
— Нет. Перестань пытаться меня напугать. Мне и так страшно, — сказал я. — Иногда кошки пробираются в дома. В дырку в стене или ещё как-нибудь.
Я обернулся и осмотрелся. Мы были в кухне. На окнах был такой слой грязи, что они почти не пропускали свет. У меня появилось чувство, что нас окружает густой серый туман.
Аманда обхватила себя руками.
— Здесь холодно, — пробормотала она. — Как в могиле.
— Замолчи! — закричал я. — Серьёзно. Перестань говорить такое. Это старый пустой дом, и всё. Конечно, здесь холодно, воздух пахнет сыростью, и всё покрыто пылью. Но слушай. Мы внутри, так? В этом была наша цель, и мы это сделали. Так что перестань говорить жуткие вещи.
— Не кричи, — сказала она тихо.
— Глянь на этот старый холодильник, — сказал я, делая пару шагов вперёд. — Он такой маленький, и в нём даже нет морозилки.
Дверца холодильника открылась и повисла на одной петле. Внутри на полках я увидел непонятные тёмные лужи. Мне не хотелось даже думать, что это такое.
— А вот допотопный ржавый духовой шкаф, — сказала Аманда. — А плиты нет.
— Сними меня возле холодильника, — сказал я. — Быстрее. Нам нужно сделать много фотографий, чтобы доказать всем, что мы здесь были.
Я направился к холодильнику, но остановился, когда наступил ботинком во что-то мягкое.
— О-ох, — простонал я. Я попытался поднять ногу, но то, во что я вступил, было густым и липким.
— Ой, во что это ты влез? — спросила Аманда. — Воняет гнилью.
— Не знаю, — сказал я. — Потом отчищу. Ступай осторожнее.
Я подошёл к холодильнику. Мой ботинок хлюпал по деревянному полу. Я повернулся к Аманде, и она сфотографировала меня на свой телефон.
Вспышка в темноте оказалась такой яркой, что ослепила меня на секунду. У меня перед глазами поплыли оранжевые круги.
— Давай заглянем в другие комнаты, — сказал я.
Я услышал глухой стон. Словно кто-то застонал во сне.
— Аманда, это ты?
Она не ответила. Её глаза расширились от страха. Мы стояли абсолютно бесшумно, судорожно прислушиваясь.
— Это же человек, да? — спросила она.
Я пожал плечами.
— Старые дома могут стонать, — сказал я. — Ты что, не видела фильмов ужасов? В этих фильмах дома всегда трещат и стонут.
— Откуда ты знаешь? — огрызнулась она. — Ты же не смотришь фильмы ужасов.
— Я… Я читал, — ответил я и сделал рукой знак следовать за мной.
Половицы скрипели у меня под ногами.
— Мне не страшно быть здесь, — сказал я. — Я знал, что мы можем вести себя храбро. После этого мы будем достаточно смелыми, чтобы…
Я не закончил предложение. Меня прервал ещё один долгий глухой стон. А потом я почувствовал, как меня, моё лицо, моё пальто, всё моё тело чем-то обволокло. Что-то обернулось вокруг меня. Закрыло мне глаза. Зацепилось за нос. Затянуло рот.
Я стал срывать это что-то обеими руками. Оно прилипало к пальцам. Я цеплялся за него, пытаясь оттащить его от моего рта, оторвать от лица, сорвать с глаз.
Наконец, я смог сделать глубокий вдох и выпалить:
— На меня напали! Помоги. Я… Я не могу дышать!






















14
Аманда подбежала ко мне. Вскрикнув, она начала сдирать отвратительное клейкое полотно с моего лица.
— Это паутина, — сказала она. — Не кричи, Скотт. Ты зашёл в паутину.
Она стягивала толстые сухие нити с моего лица. Я сорвал кусок, обмотавшийся вокруг моей шеи и воротника пальто.
— Она… такая толстая, как… как… — начал я.
— Как столетняя паутина, — закончила Аманда.
Мы рвали, хватали и стягивали липкую паутину. Я сделал шаг назад и глянул вниз.
— Ого.
В паутине были тысячи мёртвых насекомых.
— Они у меня в волосах! — закричал я и начал неистово хлопать по голове. — Они заберутся мне в уши! И в мозг!
— Успокойся, Скотт. Они мертвы.
— Мёртвые жуки! В моих волосах сотни жуков! Ой. Чешется! — закричал я. — Моё лицо чешется. И волосы чешутся. Я теперь всю жизнь буду чесаться, точно.
Аманда сняла у меня со лба огромного мёртвого паука.
— Помнишь наш разговор о том, чтобы быть храбрыми? Помнишь?
— Ладно, ладно, — пробормотал я и содрогнулся. Всё мое тело безумно чесалось. Продолжая снимать липкую гадость с лица, я пошёл следом за Амандой в следующую комнату.
— Это, наверное, гостиная, — сказала она. Грохоча ботинками по голым половицам, мы пересекли большую комнату и подошли к окну. Через покрытое грязью стекло мы смогли рассмотреть кладбище через дорогу.
Я повернулся и осмотрелся. В камине всё ещё лежали дрова. Поленья были покрыты пылью. Каминная полка треснула. Одна сторона свисала до самого пола.
По комнате была разбросана старая драная мебель. Длинный диван и два кресла с торчащей из подушек обивкой. А что там такое на полу рядом с диваном?
— Фу, гадость.
Это что, почти разложившийся труп огромной крысы?
— Теперь это будет сниться мне в кошмарах, — сказал я. — Как думаешь, в этом доме есть живые крысы?
— Не знаю, — пробормотала Аманда. — Сюда. Сфотографируй меня. — Она протянула мне телефон. — У камина.
— Хочешь, сделаем фото, как ты держишь крысиные кости? — предложил я.
— Заткнись и снимай. Мне… мне кажется, мы провели здесь достаточно времени.
Она стала рядом со сломанной каминной полкой. Подойдя ближе, я почувствовал отвратительный запах. Как тухлые яйца. Кажется, из-под дивана.
Я задержал дыхание и сделал снимок.
— Сядь на диван, — предложила она. — Я тебя сфотографирую.
Я посмотрел на диван, на покрытые плесенью подушки. Снова вдохнул аромат тухлых яиц.
— Думаю, не стоит. Под ним что-то сдохло.
— Ой, давай уже, — Аманда подтолкнула меня.
Я шагнул к дивану. Мой нос наполнился кислым запахом. Я остановился, услышав стон.
Не звериный. Человеческий. Как будто кому-то очень больно и он зовёт на помощь. Я замер. Стон раздался снова. Похоже, он звучал из столовой.
Сдавленно вскрикнув, я повернулся к Аманде.
— Ты это слышала? Эй…
Аманда исчезла.






























15
— Аманда? Эй, Аманда?
Я в панике застыл. Попытался за кричать, но смог только сдавленно прошептать.
— Ты где? Эй, Аманда? Ты где?
Я обернулся и сильно прищурился, будто мог заставить её появиться снова.
Я снова услышал печальный протяжный стон, и у меня по спине пробежал холодок. Когда стон затих, я услышал голос Аманды, приглушённый, как будто она где-то далеко.
— Скотт, помоги мне! Быстрее!
Я повернулся на голос и заметил, что перед камином отсутствует половица. В полу была дыра.
— Аманда?
— Помоги мне выбраться!
Я торопливо пересёк комнату и заглянул в дыру. Увидев внизу под полом её голову, я охнул.
— Похоже на потайную дверь в полу, — сказала она. — Я стала сюда, а она вдруг опустилась.
Она подняла обе руки.
— Вытащи меня отсюда.
Я схватил её за руки и начал тянуть, доски пола поднимались вместе с ней. Половицы со щелчком стали на место. Аманда отошла оттуда.
— Зачем делать потайную дверь в гостиной?
— Без понятия, — ответил я. — Слушай, я испугался. Ты исчезла. Я услышал те стоны и…
— Я тоже их слышала, — сказала Аманда. — Это точно не кошка. Кто-то не хочет, чтобы мы здесь были. Пошли. Достаточно храбрости для одного дня.
Раздался ещё один стон, похожий на сирену скорой помощи, скорбный звук отражался от голых стен.
Я побежал.
— Осторожно! — крик Аманды заставил меня остановиться. Я сразу понял, что бегу прямо к двери в полу.
Я обернулся и, пригнув голову, пулей полетел прочь из гостиной. За мной по пятам бежала Аманда.
— Не туда, — запыхавшись, сказала она. — Нам нужно попасть обратно в кухню.
Я огляделся. Что-то тянуло меня… Тянуло в ту комнату позади нас. Столовую? Кабинет?
Аманда жестом показала мне следовать за ней. Но что-то меня не пускало. Что-то тянуло меня в другую комнату…
А потом я увидел на низком столике кое-что, что заставило меня замереть.
Я попытался рассмотреть это в тусклом свете, пробившемся через узкие окна. Небольшая шкатулка. Небольшая лакированная шкатулка из тёмного дерева.
— Странно, — пробормотал я себе под нос. Шкатулка была единственной вещью в комнате, на которой не было толстого слоя пыли.
Она была размером с коробку для обуви. В сером свете дерево блестело.
Я не могу объяснить это. Что-то в этой шкатулке тянуло меня ближе, притягивало меня к ней. Я знал, что нужно уходить. Мой мозг говорил мне убираться отсюда, как можно скорее.
Но я ничего не мог с собой поделать. Я схватил шкатулку. Стащил её со стола и сунул под мышку. А потом обернулся и бросился за Амандой в кухню.
Её одна нога была уже на окне. Она втащила наверх тело и какое-то время побалансировала на каменном подоконнике. Потом она спустилась на землю.
Я добрался до окна, повернулся и закинул одну ногу на подоконник. Шкатулка чуть не выпала у меня из-под мышки. Я успел схватить её и крепко прижал её к животу. В конце концов мне удалось вылезть в окно.
Когда я оказался на земле, мы с Амандой побежали.
Солнце уже взошло, но воздух всё ещё был прохладным. По той стороне улицы мимо стены кладбища пронеслись двое ребят на велосипедах. На углу вторым рядом был припаркован грузовик службы доставки.
Мы с Амандой на полной скорости неслись мимо всех и вся. Мы не замедлились даже на углу. Просто не глядя пронеслись по улице. Как будто за нами гнались. Как будто то стонущее существо из старого дома бежало за нами.
Я прижимал к боку деревянную шкатулку. Бежать с ней было неудобно, но я, спотыкаясь и теряя равновесие, упорно продвигался вперёд.
Запыхавшись, мы добежали до моего дома. Я распахнул дверь кухни, и мы влетели внутрь. Мамы не было. Дверь в подвал была открыта. Возможно, мама была внизу. Мы с Амандой стояли, пытаясь перевести дух. Я всё ещё прижимал к себе деревянную шкатулку.
Мы поднялись по лестнице и пошли ко мне в комнату. Льющийся через окна свет утреннего солнца окрасил всё в оранжевый цвет. Я поставил шкатулку на стол рядом с ноутбуком, снял пальто и бросил его на кровать.
Аманда швырнула своё пальто на пол. Она поправила волосы двумя руками. Её взгляд наткнулся на деревянную шкатулку.
— Скотт, ты взял её из того дома?
Я кивнул.
— Да.
Она вопросительно посмотрела на меня.
— Зачем?
Я уставился на шкатулку.
— Не знаю. Просто… Просто сиюминутный импульс. Я вообще не думал о ней. Просто взял. Она вроде как просила меня взять её.
— Странно, — пробормотала Аманда. Она протянула к крышке руку, но тут же отдёрнула её. — Жуть. Не хочу к ней прикасаться. Интересно, что в ней?
— Давай откроем и посмотрим, — предложил я.
Она скрестила руки перед собой, словно защищаясь.
— Что если там что-то ужасное? Что если она принадлежит призраку, или что там стонало? Скотт… Что если на ней проклятье?
Я не знал, что ответить. У меня было странное чувство. Зачем я вообще её взял?
— Думаю, на сегодня храбрых поступков достаточно, — сказала Аманда. — Мы забрались в населённый призраками дом, и у нас есть фото, чтобы доказать это. Когда братья Класс в следующий раз попытаются обидеть нас, мы покажем им, кто в этом районе реально смелый.
— Так ты предлагаешь не открывать коробку? — спросил я.
— Зачем искать лишние неприятности? — ответила она, по-прежнему держа скрещенные руки перед грудью. — Не думаю, что тебе стоит открывать её.
— Но я не могу так её оставить, — сказал я. — Не могу я держать на столе деревянную шкатулку, даже не зная, что внутри.
— Тогда занеси её туда, откуда взял, — сказала она.
— Ни за что. Аманда, я ни за что не понесу её обратно в тот дом.
Мы оба уставились на шкатулку. За окном облако закрыло солнце, наполнив мою комнату голубыми тенями. Я почувствовал, как по моей шее пробежал холодок.
— Я её открою, — тихо произнёс я.
— Нет, Скотт. Не делай этого.
Она попыталась оттащить мою руку. Но что-то заставляло меня продвигать руку вперёд. Что-то тянуло меня, как магнит, почти против моей воли.
Я ухватился за деревянную крышку и стал пытаться открыть её.



















16
— Не-е-е-е-е-ет!
Из моего рта, из глубины моего горла вырвался крик ужаса.
Я отшатнулся от шкатулки, из которой вырвался густой фиолетовый туман. Тёмный туман вылетал, как вода из пожарного гидранта, вздымаясь до потолка и наполняя мою комнату кислым запахом, мерзким запахом гнили.
— Закрой её! Закрой шкатулку! — закричала Аманда.
Но я попятился от дурно-пахнущего тумана, зажимая пальцами нос.
Аманда упала на колени. Она закрыла лицо обеими руками, пытаясь спастись от вони.
— Это отрава? Ядовитый газ?
Я еле сдерживал рвотные позывы. Пригнув голову, я побежал в ванную. Там умыл лицо холодной водой и задержал дыхание, пока желудок не пришёл в норму. Потом поспешил обратно в комнату.
Фиолетовый туман исчез. Аманда всё ещё стояла на коленях. Её щёки блестели от слёз. Тело дрожало. Я помог ей подняться на ноги.
— Эта вонь… — выдавила она.
Я осмотрелся вокруг.
— Тумана больше нет, — сказал я.
— Он вылетел в окно, — сказала Аманда, кивая на открытое окно спальни. — Он исчез, но здесь по-прежнему воняет.
— Он… он, наверное, был заперт в этой шкатулке очень долго, — сказал я.
Аманда понюхала мою толстовку.
— Вонь впиталась в твою одежду, — сказала она. — И в мою тоже. Пойду домой и буду часа два принимать душ.
Она содрогнулась.
Шкатулка с открытой крышкой стояла на краю стола. Я сделал к ней пару шагов.
— Не прикасайся к ней! — воскликнула Аманда.
— Слишком поздно, — возразил я ей. — Мы её уже открыли.
Я подошёл к шкатулке и заглянул внутрь.
— Там внутри красный шарф, — сказал я. — Длинный красный шарф. Очень шелковистый.
Аманда подошла ко мне. Она взяла шарф пальцами и начала вытягивать его из шкатулки.
— Странно, — пробормотала она. — Он в идеальном состоянии. Отличный шёлковый шарф.
— И он не воняет, — сказал я и осмотрел комнату, словно ожидая, что смердящий фиолетовый туман может вернуться.
— В шарф что-то завёрнуто, — сказала Аманда. Она бросила его обратно в шкатулку. — Наверное, нам не стоит его разворачивать.
— Мы зашли так далеко, — сказал я. — Мы не можем сейчас остановиться.
Аманда отошла на пару шагов. Она не могла оторвать взгляд от свёрнутого красного шарфа.
— Мне… мне страшно. Думаю, там что-то опасное.
— Знаешь, это же день, когда мы решили быть храбрыми, — сказал я.
Я поднял шарф двумя руками. Материал был шелковистый, но тяжёлый. Он был обёрнут вокруг чего-то твёрдого. Шарф оказался длиннее, чем я думал. Мне понадобилось несколько минут, чтобы полностью раскрутить его.
После этого мы с Амандой уставились на предмет, который оказался внутри.
— Маска, — сказал я. — Это деревянная маска.
— Она такая уродливая, — прошептала Аманда. — В жизни не видела маски страшнее.
Деревянная маска была красно-коричневой. В ней были прорезаны две щели для глаз. Нос был вытянутым и раскрашенным. Уголки рта опущены вниз, придавая ей пугающе угрюмый вид.
— Что это у неё на лбу? — спросила Аманда, не подходя ближе.
— Это ещё одна голова, — ответил я. — На лбу маски торчит маленькая голова.
Амагду передёрнуло.
— Какой кошмар… — пробормотала она.
— Это… это маска смерти, — запинаясь, произнёс я.
Аманда моргнула.
— Что?
— Маска смерти. Папа в прошлом году привёз такую из Мексики. У них есть праздник под названием Día de los Muertos, или День мёртвых. Папа рассказывал, что они делают на этот праздник такие маски.
Аманда пристально уставилась на маску. Её челюсть отвисла.
— Это значит, что скоро кто-то умрёт?
Я всмотрелся в маску, держа её обеими руками.
— Н-не думаю, — сказал я.













17
Маска тряслась в моих дрожащих руках. Я уставился на прорези для глаз. Потом перевёл взгляд на уродливую голову размером с большой палец, торчащую на лбу.
У меня голова шла кругом от вопросов. Почему эта маска была запрятана в деревянную шкатулку и так тщательно замотана в красный шарф? Что это был за отвратительный фиолетовый туман?
Мне вдруг захотелось оказаться подальше от этой странной маски. Но моя рука подняла её… поднесла её ближе к лицу. Она подносила маску ближе, как будто ей управлял кто-то другой.
Примерь меня.
Примерь меня.
Я услышал в голове сиплый шёпот. Со мной говорила маска? Скрытая в ней могущественная сила пытается заставить меня надеть её?
Я знал, что должен бороться. Что не должен позволить ей победить.
А потом я услышал слова, произнесённые вслух.
— Примерь её!
Не-е-е-е-ет.
Не в голове, а где-то рядом:
— Примерь её!
Я закричал и уронил маску на пол. Её белый нарисованный рот сердито смотрел на меня.
Я услышал смех. Знакомый смех. Я обернулся и увидел рядом с собой Риту.
— Примерь её! — повторила она.
— Убирайся из моей комнаты! — закричал я.
Она сверкнула глазами.
— Признай, ты поверил, что это маска говорит.
— Нет, — солгал я.
Аманда посмотрела вниз на маску. Она не произнесла ни слова.
Я осознал, что мои кулаки крепко сжались. Мне хотелось ударить Риту. Но ещё больше мне хотелось ударить себя за то, что я постоянно попадаюсь на её удочку.
Рита наклонилась, чтобы взять маску с пола. Но я схватил её первым.
— Дай посмотреть, — потребовала она.
— Убирайся, — сказал я. — Я не разрешал тебе заходить в мою комнату.
Она высунула язык и дунула.
— Вот моё разрешение.
— Совсем не смешно, — сказал я. — Просто жалко.
— Сам ты жалкий, — огрызнулась Рита. — Эта маска — это ты… с огромной бородавкой, растущей у тебя на голове?
— Ха-ха. Скажешь, когда смеяться. Ты такая забавная, — сказал я. — И это не бородавка. Это вырезана ещё одна голова.
— Где ты её взял? — спросила Рита.
Мы с Амандой обменялись взглядами.
— Мы не скажем, — ответила за меня Аманда.
— Хотите сказать, вы её украли? — спросила Рита. — Я расскажу маме.
Я вздохнул и закатил глаза.
— Оставь меня в покое.
— Ты наденешь эту маску на Хэллоуин? — спросила Рита.
— Такие маски не надевают, — сказал я. — Их вешают на стену.
Она усмехнулась, уперев руки в бока.
— Скотти, а ты не забоишься вешать это на свою стену? Не боишься, что она тебя сглазит?
Моя младшая сестра была права. Я совсем не хотел, чтобы эта уродливая штуковина висела на моей стене, пялясь на меня круглые сутки. Но разве я мог в этом признаться? Нет.
— Я повешу её на ту стену, — сказал я, показывая пальцем. — Так она будет через открытую дверь заглядывать в твою комнату напротив. Посмотрим, как тебе это понравится.
— Как будто мне не всё равно, — с сарказмом ответила она. Рита подсунула маску смерти к моему лицу. — Примерь её. Давай.
— Я же тебе сказал, это не такая маска, — возразил я.
— Боишься? Примерь её. Примерь её, Скотт, — она снова подпихнула маску к моему лицу.
— Я не хочу, — сказал я. — Я…
Аманда махнула мне.
— Ой, давай. Сделай Рите приятное.
— А? — я держал края маски обеими руками. С её лба мне улыбалась уродливая маленькая голова. Мои руки начали потеть.
— Примерь её. Примерь её, — скандировала Рита.
И опять я почувствовал сильное притяжение маски.
Снова мои руки перестали быть частью меня.
Они подняли маску, перевернули её и прижали к моему лицу.














18
Маска была грубой, шероховатой и тёплой. Сначала я не мог дышать и начал паниковать.
Но потом маска села, как положено. Я осмотрел комнату через узкие щели для глаз. Через маску изображение рябило, как будто под водой. Мне понадобилось много времени, чтобы сфокусироваться. Ощущение было такое, как будто я вижу всё издалека.
Наконец я увидел Аманду и Риту.
— Ну, как ощущения? — спросила Рита.
Я попытался ответить ей, но маска заглушила мой голос. Я хотел сказать ей, что здесь очень жарко и что я словно вдалеке. Но, по какой-то причине, я не мог произнести ни слова.
А потом обе девочки исчезли. Скрылись… в завесе серого тумана.
Ничего себе. Куда они делись?
Я заморгал, пытаясь вернуть их. А потом я понял, что слышу приглушённые голоса. Где-то вдалеке, словно шум помех. Я не мог выдавить ни слова.
А потом сквозь эти странные звуки прорвался мамин голос. Она кричала снизу.
— Пора ужинать. Спускайтесь.
Аманда снова появилась передо мной.
— Пора ужинать? — сказала она. — Я и не знала, что уже так поздно. Я обещала маме, что приду пораньше и выгуляю Карли.
Она помахала мне и снова исчезла в серой дымке.
— Аманда, — мой голос наконец прорезался. — Хочешь остаться на ужин?
Но она уже ушла.
Я снял маску и следом за Ритой спустился в кухню. Мы сели за стол напротив друг друга. Стол был накрыт на троих, потому что папа всё ещё был в командировке.
Мама повернулась к нам от плиты с большим жёлтым блюдом в руках.
— Как дела? — спросила она. — Чем вы там наверху занимались?
— Рассматривали маску Скотта, — ответила Рита.
Я понял, что всё ещё крепко сжимаю маску в руке. Я не хотел, чтобы мама её видела. Я знал, что она спросит, откуда у меня эта маска. А мне не хотелось говорить её, что я взял её из старого заброшенного дома.
Просто представьте, сколько вопросов возникнет у мамы, если она узнает, что мы с Амандой проникли туда.
Я попытался спрятать маску под стол, но было слишком поздно. Мама уже смотрела на неё.
Она поставила тарелку на край стола.
— Скотт, сегодня я приготовила твоё любимо блюдо. Тушёный говяжий язык.
— Что? — я уставился на большой розовый язык, возвышающийся на тарелке, и меня чуть не стошнило. — Мам, это не моё любимое блюдо, — возразил я. — Почему ты так говоришь?
Огромный дрожащий коровий язык? Я сразу представил его у коровы во рту. Почему мама говорит, что это моё любимое блюдо? Она никогда его раньше не готовила. У нас никогда не было на обеденном столе большого розового языка. Никогда.
Мама строго посмотрела на меня.
— Скотт, ты любишь говяжий язык. Ты сам говорил мне, что это твоё любимое блюдо. И смотри, что у нас здесь ещё.
Она перенесла на стол супницу и начала наливать суп в наши миски.
— Суп с устрицами, — сказала она.
Я увидел плавающие в бульоне большие отвратительные устрицы.
— Мам… устрицы… они сырые, — запинаясь, произнёс я.
— Конечно, сырые, — сказала она. — Устрицы так и едят.
Она передала миску с супом Рите, которая не сказала ни слова.
— Но они… как огромные слизняки, — сказал я. — Это как есть слизняков. Сырых. Мерзость.
— Скотт, я приготовила этот ужин специально для тебя, — хмурясь, сказала мама. — Попробуй. Просто положи её на язык и глотай.
— Положить на язык сырого слизняка? — Почему мама так странно ведёт себя?
— Покажи маме свою маску, — сказала Рита. Я понял, что Рита не успокоится, пока не навлечёт на мою голову проблемы.
У меня не было выбора. Я показал маме деревянную маску смерти.
— Очень интересно, — сказала мама. Она стояла у края стола, нарезая говяжий язык на тонкие кусочки электрическим ножом.
— Он украл её, — сказала Рита. — Он украл маску и не говорит, где её взял.
Мама опустила нож и пристально посмотрела на меня.
— Скотт, это правда? Ты действительно украл эту маску?
— Я… я… я… — запинался я, пытаясь придумать хороший ответ.
Зазвонил телефон. Это меня спасло.
Мама торопливо пересекла кухню и подошла к телефону. Это был папа.
— Где он? — спросил я.
— Летит на Нептун, — сказала мама.
— Это что, шутка?
Она отвернулась от нас и продолжила разговор с ним.
Я потянулся через стол и схватил Риту за руку.
— Тебе нравится быть ябедой? — спросил я строгим шёпотом. Я не хотел, чтобы услышала мама. — Думаешь, это смешно? Что у меня будут неприятности?
— Отпусти мою руку, Скотт, — сказала она.
— Знаешь, уже почти Хэллоуин, — сказал я. — И кто поведёт тебя просить сладости, если я откажусь? Тебе лучше быть милой со мной, Рита. Или я испорчу тебе праздник.
Я отпустил её руку. Она схватила ложку, зачерпнула что-то из миски и через стол плюхнула мне на толстовку устричный суп. Потом вылила ещё одну ложку мне на лицо. Скользкая устрица приземлилась мне на щеку и соскользнула вниз на толстовку.
Она засмеялась, и я полностью вышел из себя.
— Лучше бы ты не рождалась! — воскликнул я.
Я увидел перед глазами клуб фиолетового дыма. А когда дым исчез, Риты не было.


































19
— А?
При виде пустого Ритиного стула у меня перехватило дыхание от ужаса.
О нет. Это сделал я. Я пожелал, чтобы она исчезла, — и она исчезла. Не может быть!
Я не хотел этого. Правда! Не хотел!
Кухню заволокло завесой фиолетового тумана. Мамин голос затих. Я тонул в дымке, меня затягивало в кромешную тьму, как будто я падал в бездонную задымлённую яму.
Тишина.
Потом я почувствовал рывок.
— Снимай маску, Скотт, — это был голос Риты.
Я открыл глаза. Рита стащила маску смерти с моего лица двумя руками. Она пристально посмотрела на меня.
— Ты в порядке? Я тебя зову-зову.
— Ты… ты здесь? — удивился я.
— А где я должна быть? — огрызнулась Рита.
Аманда тоже всё ещё была в моей комнате. Она не ушла домой.
— Ты надел эту маску, и словно перестал нас видеть и слышать, — сказала Аманда, стоя у моей кровати.
Я сжал руку Риты.
— Ты настоящая?
— Перестань придуриваться, — сказала она. — Мама звала нас на ужин, а Аманде нужно уходить.
Но я не мог забыть об исчезновении Риты. Что из этого реально, а что нет?
— Рита, мы же уже ходили ужинать. Ты же плеснула мне в лицо супом из устриц.
Она засмеялась.
— Отличная идея.
Аманда изучающе смотрела на меня. Я заметил в её взгляде страх.
Я начал понимать. Никакого ужина не было. Когда я прижал маску к лицу, у меня случилась галлюцинация, как сон.
Маска повлияла на мой разум. Я как будто вошёл в другой мир. Или альтернативный мир, как в научной фантастике.
Если бы Рита не стащила маску, я бы так и остался в том мире?
Не хотелось бы мне это узнать.
— Отдай сюда, Рита, — я выхватил маску у неё из рук. — Эта штука опасна.
Рита рассмеялась. Аманда — нет.
— Я её где-нибудь спрячу, — сказал я, судорожно обыскивая комнату. — Пока не смогу от неё избавиться. Определённо нужно убрать её с глаз долой.
Рита покачала головой.
— Ты боишься дурацкой маски?
— Я знаю, что делаю, — сказал я. — А ты держись от неё подальше, поняла?
Она подняла обе руки.
— Да пожалуйста. Оставь себе свою идиотскую маску.
— Что насчёт спального мешка в твоём шкафу? Там будет безопасно, — предложила Аманда. Похоже, она понимала, что я чувствую.
— Да! Идеально! — воскликнул я.
— Я пошла, — сказала Рита, выходя в коридор. — Иду ужинать. Сегодня гамбургеры, а я умираю с голоду.
Она пошла вниз. Аманда тоже направилась к двери, но остановилась и повернулась ко мне.
— Ты в порядке?
— Да, — сказал я. — Просто немного испугался этой маски.
— Я выложу наши фотки из заброшенного дома в своем инстаграмме сегодня вечером, — сказала Аманда. — Когда Микки и Морти увидят их, они с ума сойдут. — Она подняла кулак в воздух. — Уважуха!
— Уважуха, — повторил я.
Когда она ушла, я осторожно завернул маску в плотный красный шарф. Потом я залез в шкаф и пробрался сквозь одежду до задней стенки. Я стал на колени, открыл спальный мешок и засунул шарф и маску так глубоко, насколько мог достать.
Потом я, пятясь, выбрался из шкафа и осторожно закрыл дверь. Зная, что маска скрыта от глаз, я сразу почувствовал себя лучше.
Хэмми радостно бегал по скрипящему колесу в своей стеклянной клетке.
— Вперёд, парень! — крикнул я и поспешил на ужин.
У меня было чувство, что я оставил прошлое позади. Что я сделал огромный шаг к тому, чтобы стать храбрее, достаточно храбрым, чтобы отомстить братьям Класс и всем тем, кто издевался надо мной и Амандой.
Да, прошлое осталось позади.
Естественно, я понятия не имел, сколько ужасов ждёт меня в ближайшем будущем.













20
— У меня отличные новости, — сказала мама за ужином.
Мы ели гамбургеры и жареную картошку, которую мама нарезала тонко, как на чипсы, а солила даже сильнее. Когда мама отвернулась, Рита попыталась забрызгать меня кетчупом. В остальном, всё было мирно.
— У нас будет собака? — спросила Рита. У неё на подбородке висела капля сока из гамбургера.
— Нет. Не это, — сказала мама, показывая Рите вытереть подбородок. — Ты же знаешь, что у папы аллергия на собачью шерсть.
— Можно совести бесшёрстную собаку, — предложила Рита.
— Мы уже сто раз это обсуждали, — сказала мама, передавая мне блюдо с картошкой. — Сколько можно об этом говорить?
— Ещё сто раз, — ответила Рита.
Мама недовольно посмотрела на неё.
— Не хочешь послушать мою новость? К нам приезжает тётя Ида.
— Кто? — спросили мы с Ритой в один голос.
— Вы её не знаете, — сказала мама. — Она не была здесь с тех пор, как Скотт был ещё младенцем.
— И какая она? — спросил я, накладывая себе на тарелку ещё картошки.
— Она очень интересная женщина, — сказала мама. — Вообще-то, она тётя вашего папы. Она известный фотограф. Путешествует по всему миру и делает снимки для разных журналов.
— Круто, — сказал я.
— Так она старая? — спросила Рита.
Мама проглотила кусок гамбургера.
— Старые люди тоже могут быть забавными и интересными. Ты знала об этом, Рита?
Рита пожала плечами и ничего не ответила.
— В любом случае, тётя Ида — очень весёлая. У неё целая куча безумных историй об интересных местах, где она была. Она побудет у нас пару дней.
— Она привезёт с собой собаку? — спросила Рита и разразилась смехом.
Мама покачала головой.
— Совсем не смешно.
Но она всё равно улыбалась. Что бы Рита ни делала, всё было нормально.
* * *
Назавтра в школе был день фото. Должен был прийти фотограф и сделать снимки каждого ученика и снимок класса для ежегодника.
Я решил надеть свой лучший свитер, чёрный, с V-образным вырезом, футболку лазурного цвета и новые джинсы, которые ещё были жёсткими и неудобными, но хорошо смотрелись бы на фото.
Для позднего октября утро было неожиданно тёплым. Воздух был влажным и тягучим. На дорогах и тротуарах были лужи после вчерашнего дождя. Лужайки сверкали в солнечных лучах.
Я пересёк улицу и дошёл до кладбища. Там обернулся, осматривая улицу Ардмор в поисках Аманды. Её нигде не было видно.
Я ускорил шаг и побежал, глядя прямо перед собой. Вы уже знаете, что я предпочитаю проходить мимо кладбища как можно быстрее.
— Эй! — закричал я, когда вбежал в глубокую лужу и забрызгал холодной дождевой водой новые джинсы.
Можно забыть о том, чтобы хорошо выглядеть на фото класса.
Ребята на противоположной стороне улицы начали смеяться. Неужели видели, как я вбежал в лужу?
Я снова пошёл, но далеко уйти мне не удалось. Микки, Морти и Кенджи преградили мне дорогу. Микки улыбнулся той широкой улыбкой, от которой ещё полчаса хочется разбить ему лицо.
— Привет, Скотти. Как дела?
— Лучше, чем твой IQ, — ответил я. Мне показалось, что это довольно остроумно, но эти трое уставились на меня так, словно я говорю на марсианском.
— Это типа шутка? — спросил Микки.
— Я знаю отличную шутку, — встрял Морти. — Кто будет весь покрыт грязью на фотографиях для ежегодника?
— Эй, ребята, послушайте… — я попытался попятиться.
— Мы не закончили шутку, — сказал Морти. У него между зубами была зажата зубочистка. Уверен, он считает, что с ней он выглядит, как бандит. — Подожди, пока дойдём до изюминки.
— Но изюминка — это я! — воскликнул я.
— Ага. Ты всё правильно понял, — сказал Кенджи. Он обхватил меня за пояс и попытался оторвать меня от земли. Ему не потребовалось для этого много усилий. Он огромный мощный здоровяк.
Мимо прогрохотал автомобиль. Мне захотелось запрыгнуть в него и умчаться прочь.
Микки схватил меня за лодыжки. Его брат — за плечи. Потом они втроём понесли меня через улицу в ворота кладбища.
— Парни, что вы собираетесь делать? — закричал я. Мой голос был тонкий и пронзительный, как птичий щебет. — Мы можем об этом поговорить?
— Конечно, говори, — сказал Кенджи.
— Мы хотим, чтобы ты хорошо получился на фото, — сказал Морти. — Чтобы вышел запоминающийся снимок. Фото в шестом классе — это же важно, правда?
— Мы хотим, чтобы твоё было особенным, — подтвердил Микки.
Я начал барахтаться и извиваться. Попытался освободиться. Но эти парни были слишком сильны.
— Но я хочу обычную фотографию, — сказал я своим птичьим голоском. — Ничего особенного. Честно.
Это последние слова, которые я успел сказать, прежде чем они сунули меня головой вперёд в вырытую могилу.
Такого я не ожидал. Я плашмя приземлился на живот с громким шлепком. Моё лицо зарылось во влажную грязь на дне могилы. Я начал задыхаться. Я не мог дышать.
Мне понадобилось пару секунд, чтобы отойти от шока. Я услышал наверху их смех. Потом он стих. Я услышал быстрые шаги, трое громил ушли, их миссия была выполнена.
Я с трудом встал на колени. Вытер густую грязь с глаз. Потом протёр лицо рукавом своего лучшего свитера. Спереди на свитере и на обоих калошах джинсов висели комья грязи. Я поднял руку вверх и стряхнул вязкую жижу со своих волос.
— Меня зовут Грязь-Мэн! — провозгласил я. Мой голос эхом отразился от стенок могилы.
Я вообразил себя марвеловским супергероем — Грязь-Мэном! — с восклицательным знаком. Очень похожим на Халка, а может, тихим и могущественным, как Тор. Как Грязь-Мэн! я выслежу в школе троих своих врагов, и мы сразимся в решающей битве. После битвы я заставлю их съесть столько грязи, сколько они весят.
Да-а-а!
Но фантазия быстро испарилась. И я остался в грязной могиле. Просто вывалянный в грязи шестиклассник в день фотографирования. Снова жертва.
Жертва. Какое грустное, уродливое слово.
Я потряс своим покрытым грязью кулаком. Это в последний раз. Больше я не буду жертвой.
Я осмотрелся, лихорадочно раздумывая. Пойти в школу и сказать всем, что со мной произошёл несчастный случай? Или пойти домой и переодеться, чтобы получилось приличное фото в чистой одежде.
Я сглотнул. Я был так измазан в грязи, что чувствовал её вкус на языке изапах в ноздрях.
Я поднял взгляд на ясное голубое небо. Затем посмотрел на стенки могилы.
И понял, что ужасы на сегодня не закончились.
Я увидел, что могила слишком глубокая.
Я не смогу из неё выбраться.










21
Можно я пропущу ту часть, где я царапал, пинал, толкал, тянулся, падал, кричал и соскальзывал обратно на грязное дно могилы? Можно я опущу ту часть, когда моё сердце стучало так бешено, что у меня заболело в груди, когда я сорвал все ногти, а грязь наполнила мои кроссовки, от чего они стали весить килограмм двести?
Вы же не хотите слышать все эти подробности, правда?
Вы не хотите слышать, как я замёрз, как меня знобило и я насквозь промок от грязи и ледяной дождевой воды. И вы определённо не хотите знать, о чём я думал, пока пытался выбраться, потому что, поверьте мне на слово, это были не очень приятные мысли.
Давайте я просто скажу, что выбраться из той могилы мне удалось далеко не с первой попытки. А когда я, наконец, выкарабкался, запыхавшись и сипя, мой язык свисал, как у уставшей собаки. Я какое-то время постоял, опершись на ладони и колени. Я вдыхал свежий прохладный воздух и проклинал Микки, Морти и Кенджи последними словами.
Я побрёл домой, стараясь держаться поближе к домам, прячясь в тени в надежде, что меня никто не увидит. К счастью, мама ушла на работу, так что мне не пришлось объясняться. Как бы я объяснил, что провёл почти час, катаясь в грязи в пустой могиле?
Я не сразу решил, куда спрятать свою перепачканную одежду. Наконец я скатал её в шар и сунул его в дальний угол своего шкафа под спальный мешок. Я знал, что там мама её не найдёт. Единственная проблема: как сильно она будет вонять?
Но у меня не было времени беспокоиться об этом. Я по-быстрому принял душ, натянул какую-то одежду, схватил пальто и побежал в школу.
— Извините за опоздание, — сказал я мисс Кёрди. — Я был у ортодонта.
Это было лучшее объяснение, которое я смог придумать. Мне не нужен был ортодонт, но почти все в классе ходили к нему.
— Скотт, открой рот, — сказала мисс Кёрди.
Сначала я колебался, потом широко открыл рот.
— У тебя нет скобок, — сказала она.
— Знаю, — ответил я. — Поэтому я и ходил к ортодонту.
Позже в столовой я оттащил Аманду в сторону.
— Нам нужно поговорить, — сказал я. — Отчаянные времена.
Она прищурилась и подняла коробку с ланчем.
— Скотт, у тебя есть ланч?
Я покачал головой.
— Плевать на ланч. Нам нужно поговорить.
Я заметил пустой стол в дальнем тёмном углу и потащил туда Аманду. Я рассказал ей о моих утренних приключениях на кладбище. Она внимательно слушала, жуя сэндвич с ветчиной.
— Хватит, — повторил я слоган, который слышал в рекламе. — Хватит. Их нужно остановить. Больше никакого мистера Хорошего Парня. Мы должны нанести ответный удар.
Аманда сглотнула. На её лице появилось удивлённое выражение.
— Ты имеешь в виду кулаками?
— Нет, конечно, — сказал я. — Но мы должны положить этому конец. Мы должны отомстить.
— Есть идеи? — спросила она.
Я не ответил. Я увидел, как в столовую зашли Микки и Морти. Вдвоём они заняли весь проход, не оставляя места ни для кого. Они были огромные, как грузовики. Очень волосатые, злобные грузовики.
Морти схватил кусок пиццы из ланча какой-то девочки и проглотил его. Его братец-неандерталец дал ему нижнее пять.
— Скотт? Есть идеи? — повторила Аманда.
— Нам нужен мозговой штурм, — сказал я.
— Прости? Что это такое?
— Не знаю, — признался я. — Мой папа часто так говорит. Думаю, это означает придумывать идеи.
— Что ж, ладно. Давай подумаем. Как мы можем напугать братьев Класс и Кенджи? — Аманда потёрла подбородок, как будто сильно задумавшись. — Уже почти Хэллоуин…
— Да! — воскликнул я. — Самый страшный праздник в году. Мы определённо сможем напугать их на Хэллоуин, — я задумался сильнее. — Хммммммм. Хмммммм, — и ещё сильнее. — Хмммммммм.
Аманда подпёрла подбородок рукой и тоже задумалась.
— Хмммммм.
— Хммммм. Хммммм.
Мы замолчали.
— У меня идей нет, — сказал я.
Аманда вздохнула.
— У меня тоже.
— Я не могу мыслить ясно, — сказал я. — Я всё утро провёл в попытках выбраться из могилы, и я просто не в состоянии ясно мыслить.
— У тебя всё ещё немного грязи за ушами, — показала Аманда.
Я потёр пальцем за ухом и почувствовал, как размазывается подсохшая грязь.
— Знаю. Нам нужно закатить страшную вечеринку, — сказала Аманда. — Пригласить Микки, Морти и Кенджи. А потом сделать всё возможное, чтобы напугать их до смерти.
— Например? — спросил я.
Она пожала плечами.
— Не знаю. У нас же мозговой штурм, да?
— Подожди. Знаю! — я вскочил на ноги. — Знаю! Знаю! Я придумал. Это точно сработает. Я знаю, что их напугает!
Глаза Аманды расширились.
— Что? Что это?
Прозвенел звонок. Прямо над нашими головами. Вообще-то, это не совсем звонок. Это долгий гудок, достаточно громкий, чтобы твои зубы застучали, если ты сидишь прямо под ним, где и сидели мы с Амандой.
Не было времени излагать мою замечательную идею. Нам нужно было бежать в класс. Громкие голоса отражались от стен. Гремели подносы. Ребята спешили к дверям столовой.
— Поговорим вечером, — сказал я Аманде. — После ужина.
Она кивнула и исчезла в толпе ребят. Я задержался. Я видел, что братья Класс и Кенджи всё ещё сидят за столом, поглощая чей-то ланч. Я не хотел столкнуться с ними.
Верите или нет, оставшаяся часть дня для меня прошла без происшествий. День фото не состоялся. Нам сказали, что фотограф заболел. А может, у него камера сломалась. Я не слушал. День фото уже не был мне интересен.
Наконец у меня был план, как напугать этих трёх пещерных людей и насладиться местью. Я не мог переживать по поводу таких неважных вещей, как фотографии для ежегодника.
После школы я отвёл Риту на урок игры на фортепиано. Потом я пошёл домой, всю дорогу размышляя и планируя. Мамы ещё не было дома.
Я понёс рюкзак наверх — и застыл на лестничной площадке.
Я услышал странные звуки. Стук и царапанье. Из моей комнаты?
Я вошёл в дверь спальни — и у меня перехватило дыхание.
Передо мной стояла седоволосая женщина, которую я впервые видел. Она рылась в вещах в моём комоде.
Она обернулась и озадаченно посмотрела на меня.
— Привет… — выпалил я. — Вы кто?


















22
Мы стояли и смотрели друг на друга. У неё были седые волосы до плеч, бледное лицо и впавшие щёки. Её губы были серого цвета. Единственное, что было ярким на её лице, — это голубые глаза.
На ней был чёрный костюм с юбкой почти до лодыжек. Она отвернулась от комода, на её лице появилось озадаченное выражение.
Я вдруг вспомнил.
— Тётя Ида? — воскликнул я. — Вы тётя Ида?
— Да, — ответила она. — А ты…
У неё был хриплый голос.
— Скотт, — сказал я. — Вы, наверное, немного удивлены. Вы в последний раз видели меня ещё младенцем.
Она пригладила свои седые волосы обеими руками.
— Точно, Скотт. Это твоя комната?
— Да, — ответил я. — Гостевая комната дальше по коридору. Давайте, я вам покажу.
Я жестом показал ей следовать за мной.
Когда мы вышли в коридор, она ещё раз оглянулась на мой комод.
— Мне нравится твоя комната, — сказала она. — Забавно. Я помню этот дом совсем другим.
Я остановился у дверей гостевой комнаты и подождал, пока она вошла внутрь. Когда она проходила мимо меня, я вдохнул аромат её парфюма. Он оказался сильный и очень лимонный.
Тётя Ида села на кровать и поправила свою длинную чёрную юбку.
— Спасибо, — улыбнулась она мне, и я увидел, как на свету что-то блеснуло. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что у неё во рту золотой зуб.
Сквозь два окна комнату залило светом послеобеденного солнца. Раньше гостевая комната была маминой мастерской. В углу всё ещё стояла её швейная машинка, на которой стопками лежали книги и журналы.
— Мама говорила, вы путешествуете по миру, — сказал я.
Её золотой зуб снова блеснул.
— Да, так и есть. У меня беспокойная душа, Скотт. Я не могу долго оставаться в одном месте.
Руки тёти Иды были длинными и костлявыми. Они игрались со складками её юбки.
— Готов поспорить, у вас в запасе есть отличные истории, — сказал я.
Она кивнула.
— Некоторые из них такие странные, что мне самой в них не верится.
Она покачала головой. Её седые волосы засияли в солнечном свете.
— Помочь вам с чемоданами? — спросил я.
Она замялась.
— Их доставят позже.
— Хотите что-нибудь выпить? — я пытался вести себя гостеприимно. Лучше бы мама была дома.
Тётя Ида встала на ноги. Её юбка зашелестела.
— Вообще-то, мне сейчас нужно уйти, — сказала она. Её голубые глаза изучающе осмотрели меня. — Скоро вернусь. Обними меня, Скотт. — Она протянула ко мне руки.
Я обнял её. Удивительно, какой костлявой и хрупкой она оказалась. Она быстро двинулась к лестнице.
— Когда я вернусь, мы поболтаем, — сказала она. — Познакомимся поближе.
Она легко направилась вниз по лестнице. В коридоре повис запах её лимонных духов.
Я занёс рюкзак в комнату и швырнул его в стену. Потом достал телефон и начал набирать сообщение Аманде. Я не мог дождаться, когда поделюсь с ней идеей мести этим трём неандертальцам. Но на середине сообщения я вспомнил, что Аманда в кружке лепки.
Я сел за стол и начал делать домашнюю работу по естествознанию. Но мне было сложно сконцентрироваться. Прежде всего потому, что я уже чувствовал, как из шкафа распространяется несвежий запах моей грязной одежды.
Хотел бы я знать, как пользоваться стиральной машиной. Я смог бы постирать свою одежду, пока мама на работе, и она никогда не узнала бы о трагическом инциденте.
Но я понятия не имел.
Я склонил голову над тетрадью, пытаясь выполнить сегодняшнее задание. Но почувствовал знакомое притяжение. Странная сила заставила меня встать на ноги.
Я сразу понял, что меня тянет к шкафу.
Маска. Я знал, что это была маска. Она снова звала меня. Тянула в заднюю часть шкафа, где была спрятана.
Нет!
Я знал, что должен сопротивляться. Но вместо этого пересёк комнату, взялся рукой за дверную ручку и потянул за неё.
Услышав, как внизу хлопнула дверь, я отпустил ручку.
— Мам? Это ты? — позвал я.
Я заставил себя отойти от шкафа и спустился вниз, прыгая через ступеньку. Мама была в прихожей, ставила свой портфель. Она продаёт недвижимость в Вэлли, что в двадцати минутах езды от дома. По вечерам она обычно очень уставшая. В нашей семье готовит папа. Но, пока он в командировке, всё приходится делать маме.
Она поцеловала меня в лоб.
— Скотт, как прошёл твой день?
Ты о том, как я тонул в грязи не дне могилы?
— Неплохо, — сказал я. — Фотосъёмку отменили. Что-то случилось с фотографом.
— Жалко, — пробормотала мама, перебирая почту.
Я открыл рот, чтобы рассказать ей о приезде тёти Иды. Но она подняла руку и перебила меня.
— Боюсь, у меня плохие новости, — сказала мама. — Днём звонила тётя Ида. Она плохо себя чувствует и не приедет к нам.








































23
У меня отвисла челюсть. Я смог заговорить только через несколько секунд.
— Н-но, мам… — прозаикался я. — Здесь была женщина…
Зазвонил телефон.
— Уверена, это твой отец, — сказала мама. Она бросилась к телефону. — Привет, Сид. Ты где? Всё ещё в Берлине?
Я потрогал маму за плечо.
— Мне нужно кое-что тебе сказать.
Она отмахнулась от меня.
— Потом, Скотт. У твоего папы есть всего пара минут.
Я вздохнул и побрёл обратно в свою комнату. Мой мозг кипел. В груди трепетало.
Старуха была здесь. Не мог я её придумать.
Я втянул носом воздух. Запах лимонных духов исчез.
Кто она такая? Что делала в нашем доме?
Я рухнул на край кровати, наклонился вперёд, сложив руки на коленях и попытался думать. Спустя пару минут я услышал, как хлопнула дверь. Кто-то взбегал по лестнице.
Вернулась та женщина?
Нет. В мою комнату всунулась Рита. Её пальто было наполовину снято. Шлейки её рюкзака запутались в рукаве.
— Иди сюда. Я тебе помогу, — сказал я.
Она уставилась на меня.
— Ты действительно приглашаешь меня в свою комнату?
Я кивнул.
— Ты болен? — спросила она, не двигаясь с места. — У тебя ужасная плотоядная болезнь, которой ты хочешь заразить меня?
— Рад, что ты мне доверяешь, — сказал я. — Я просто хотел помочь тебе с рюкзаком.
Она подошла ко мне, и я помог ей выпутаться.
— А ещё я хочу кое-что тебе рассказать.
— О нет, — пробормотала она.
Мама висела на телефоне. Аманды рядом не было. Я знал, что просто взорвусь, если не расскажу кому-нибудь о той старой женщине в нашем доме.
— Слушай, — сказал я. — Это действительно жутко.
— Более жутко, чем-то, как ты ешь омлет?
— Можешь прекратить хоть на минуту? — взмолился я. — Я пытаюсь тебе кое-что рассказать. — Я прищурился. — А жуткого в том, как я ем омлет?
— Ты всасываешь его. Как пылесос. Это отвратительно.
— Неправда. Хватит об омлете. Послушай. Когда я пришёл из школы, здесь была старуха.
Рита заинтересовалась. Она села на ковёр напротив моей кровати.
— Здесь в доме была странная женщина. Она назвалась тётей Идой, — продолжал я. — Я обнаружил её в своей комнате. У неё были седые волосы, и она выглядела очень старой и бледной. Кожа на её лице была натянутой.
— Странно, — прошептала Рита.
— Очень странно, — согласился я. — Я показал ей пустую спальню. Но она сказала, что ей нужно идти. Потом спустилась по лестнице и исчезла.
Рита закатила глаза.
— Я не понимаю, Скотт. И что такого? Тёте Иде понадобилось уйти, наверное, скоро вернётся.
— Ты не поняла, — сказал я. — Когда мама пришла домой, она сказала мне, что тётя Ида заболела и не приедет.
Рита вцепилась в белый ковёр пальцами. Я видел, что она обдумывает то, что я сказал.
— Это была жутковатая старуха, бледная, как привидение, — сказал я. — И у неё прямо посередине был золотой зуб. Когда она улыбалась, он блестел.
Рита разразилась смехом.
Я вскочил на ноги и навис над ней.
— Что смешного? — спросил я. Почему ты смеёшься?
Она покачала головой.
— Какая жалкая попытка, — сказала она. — Серьёзно.
— Жалкая? — закричал я. — Ты о чём вообще?
Рита вскочила на ноги и скрестила руки перед грудью.
— Ты правда думал, что эта глупая история меня напугает? Ты правда думал, что я совсем дура и начну кричать: «В доме призрак»? — она сильно толкнула меня обеими руками. — Тебе придётся постараться получше, Скотт.
Я стиснул зубы. Почувствовал, как моё лицо наливается кровью. Мне хотелось схватить её и трясти.
— Это… это не история, — сказал я. — У неё ярко-голубые глаза и… и…
— И она вылетела в окно на метле, — сказала Рита и рассмеялась ещё сильнее.
— И от неё сильно пахло духами, — сказал я. — С ароматом лимона. Запах был настолько сильный, что у меня глаза заслезились.
Рита сделала пару вдохов.
— Я ничего не чувствую. Только запах твоего пота. Ты душ когда-нибудь принимаешь?
— Заткнись! — закричал я. — Заткнись. Я думал, что могу поговорить с тобой. Хоть раз. Но я ошибся.
Рита подхватила рюкзак и пошла к двери.
— Ты думал, что сможешь напугать меня, — сказала она. — Но в этой семье пугаю я, а не ты. И сейчас моя очередь.
— Что? Твоя очередь?
Она откинула волосы за спину.
— Моя очередь пугать тебя.
— Да уже миллион раз была твоя очередь! — воскликнул я.
Она пересекла коридор и скрылась в своей комнате.
Я плюхнулся обратно на кровать. Закрыл глаза и снова задумался. Я попытался вспомнить каждую секунду, проведённую рядом со старухой. Я представил её в своей комнате и понял, что она не говорила мне, что она тётя Ида. Я спросил её, не тётя Ида ли она. А она просто ответила «да».
Что она делала в моей комнате?
Мне вдруг вспомнился момент, когда я только увидел её. Из коридора. Она была у моего шкафа. Она что-то искала в моём шкафу. Возможно, в ящиках она уже порылась.
Что-то искала…
Я открыл глаза. Почувствовал, как по моей спине пробежал холодок. У меня мелькнула безумная мысль. Абсолютно сумасшедшая мысль.
Деревянная шкатулка, которую я взял в заброшенном доме. Маска смерти и красный шарф. Может, она их искала?
Может, она из того старого дома? И это её стоны и вопли слышали мы с Амандой?
Может, она призрак? И та шкатулка принадлежит ей?
В прошлую субботу она преследовала меня до дома. Потом дождалась учебного дня. Пробралась в мою комнату, чтобы найти то, что принадлежит ей, и забрать его.
Нет. Не может быть. Это безумие.
Рита была права. Я выдумываю истории о призраках и сам себя пугаю.
А вдруг она вернётся? Вдруг она продолжит возвращаться, пока не найдёт то, что ищет?
Внезапно я осознал, что моя рука снова на дверце шкафа. Я распахнул дверь. У меня не было выбора. Маска притягивала меня… тянула меня с невероятной силой.
Забравшись вглубь шкафа, я отодвинул грязные джинсы и свитер в сторону. Опершись на ладони и колени, я стал продвигаться к задней стенке. В сумрачном свете я видел у стены спальный мешок.
Я не мог остановиться. Не мог ничего с собой поделать.
Я не мог…
Я наклонился и потянул на себя спальный мешок. Его было почти не видно. Ну почему я забыл включить свет в шкафу?
Я перевернул мешок и потянулся рукой к дырке. Моё сердце бешено заколотилось, и меня тут же бросило в пот.
Я сунул руку вглубь мешка. Мои пальцы обхватили маску. Я осторожно вытащил её и повернул к себе лицом. Даже в сумраке шкафа я видел её мрачное, хмурое выражение лица…
Я ничего не мог с собой поделать. Я был не способен ей сопротивляться.
Я поднёс её ближе, разглядывая уродливую голову, вырезанную на лбу маски. А потом у меня перехватило дыхание, потому что маска перевернулась у меня в руках и прижалась к моему лицу.



24
Так тепло. Дерево маски было тёплым, как человеческая кожа.
И снова я услышал, как звучат и стихают голоса, словно нечёткий шум помех. Я охнул, увидев Аманду. Она вышла из серого тумана. Её глаза были широко распахнуты. На её лице была улыбка, какой я у неё никогда не видел.
— Аманда? — попытался я окликнуть её. Но маска слишком плотно прилегала к моему лицу.
Я всё ещё чувствовал притяжение маски, она тащила меня к Аманде и серой завесе тумана, висевшей позади неё.
Она подняла палец и показала мне подойти поближе. Она говорила мне подойти к ней. Её палец двигался словно в замедленной съёмке.
На её лице застыла та странная улыбка, её губы сияли в серебряном свете.
— Не-е-ет! — из моего горла вырвался крик. — Ты не Аманда! Ты не настоящая Аманда!
Я знаю, что это всё из-за маски. Маска погрузила меня в сон, как тогда с ужином из коровьего языка и устричного супа.
— Ты не настоящая! Я к тебе не пойду. Я не хочу здесь быть. Отпусти меня!
Я поднял обе руки к краям маски и потянул её прочь от лица.
Не знаю как, но мне удалось найти в себе силы стащить её, противостоять могущественной силе, заманивающей меня в туманный мир маски.
Я держал маску обеими руками и смотрел на её уродливое раскрашенное лицо. Мои руки дрожали. Всё тело покрылось потом.
В этой маске скрыта какая-то тёмная магия.
Такие слова пронеслись у меня в мозгу, пока я пытался перевести дыхание.
Я знал, что должен избавиться от этой зловещей штуковины. Но она была мне нужна. Для моего плана на Хэллоуин.
Я завернул её в длинный красный шарф. Потом я засунул её глубоко в спальный мешок, сложил свою грязную одежду под мешок и попятился из шкафа.
Я верну её на место после Хэллоуина. После самой страшной вечеринки по случаю Хэллоуина в истории человечества.
После ужина я позвонил Аманде и поделился с ней моим планом. Сначала она решила, что я спятил. Но когда я объяснил больше, она согласилась, что это смелая затея.
— Это может сработать, Скотт, — сказала она. — Это определённо может сработать.
Той ночью я не мог уснуть. Я всё вертелся сначала под одеялом, потом на нём сверху. Я пытался считать от тысячи до нуля. Даже пробовал считать овец, как в мультфильмах.
Но уснуть так и не получалось. Слишком много мыслей вертелось у меня в голове. Слишком много безумных идей.
Поэтому я не спал, когда той ночью в мою комнату вернулась седовласая пожилая дама.











































25
Она появилась в дверях в мою комнату. Коридор у неё за спиной был погружен в темноту. Но я отчётливо видел её в голубом свете своего ночника.
Да, у меня есть ночник. Кажется, я уже упоминал, что не являюсь самым смелым человеком в мире? Что ж, не понимаю, что такого в желании иметь немного света в комнате на случай, если проснёшься посреди ночи.
Волосы старой женщины в свете ночника отливали синим, а её бледное лицо было почти полностью спрятано в тени. Её длинная юбка зашелестела, когда она вошла в мою комнату.
Я только чуть-чуть приоткрыл глаза и притворялся спящим. Но я отлично её видел. Она подошла к моему столу. Молча, осторожно она открыла верхний ящик. Потом она закрыла его и открыла следующий.
Она ищет маску?
Мне хотелось вскочить и закричать. Я знал, что её бы это напугало.
Но что она сделает потом?
Сильный страх не давал мне пошевелиться.
В бледном свечении ночника я рассмотрел выражение её лица. С поджатыми губами. Злая. Голубые глаза в сумраке казались чёрными. Они, не мигая, вглядывались в ящики стола.
Потом она прошелестела через всю комнату к моему комоду. И снова она молча начала открывать ящики по одному.
Я понял, что это сон, когда увидел, как её чёрные туфли оторвались от пола. Она проплыла полпути до потолка, потом её руки стали крыльями, длинными крыльями с чёрным оперением, которые медленно колыхались, удерживая её в воздухе.
В своём сне я почувствовал облегчение. Теперь я знал, что это просто сон. Знал, что на самом деле она не возвращалась. Это был просто странный ночной кошмар, но я больше не боялся.
Я смотрел, как она превращается в огромную ворону и легко поднимается к потолку. Потом она запрокинула голову, её длинный клюв блеснул в голубом свете. Она открыла клюв и издала ужасающий звук — нечто среднее между криком и смехом. Пронзительный птичий клёкот, от которого волосы у меня на затылке встали дыбом, а я застыл. Даже во сне этот звук был настолько жутким, что я не мог пошевелиться.
Потом она закрыла клюв и повернула голову. Она вернулась на пол, мягко и беззвучно приземлившись. Её крылья снова превратились в руки. Я видел, как её голова съёживается обратно до размеров человеческой головы с волосами до плеч.
Она повернулась и двинулась к шкафу. Я знал, что случится во сне дальше. Она войдёт в шкаф и найдёт украденную мной маску.
А что она будет делать потом?
Мне не хотелось этого узнать. Нужно было выбираться из сна.
Просыпайся, Скотт. Просыпайся.
Я сел и заморгал. Кошмар постепенно уходил.
Я осмотрел комнату. Там никого не было. Ни старухи. Ни огромной чёрной птицы.
Утреннее солнце, ещё красное и низкое, заливало комнату светом. Я вытянул руки над головой.
— Просто сон, — пробормотал я. — Просто странный кошмар.
Я сделал глубокий вдох.
— Ой! — вырвалось у меня.
Я увидел лежащее в ногах на моём одеяле чёрное перо.




































26
Субботнее утро выдалось пасмурным и холодным, выл ветер, и тёмные тучи написали низко над головой. Идеальный день для того, чтобы встретиться в заброшенном доме напротив кладбища.
Аманда ждала меня внизу крыльца, капюшон её куртки был натянут на голову, её руки были засунуты глубоко в карманы. Улыбка исчезла с её лица, когда она увидела со мной Риту.
— Рита будет нам помогать, — сказал я. — Она обещала, что будет сотрудничать, не станет пытаться напугать нас и не будет врединой.
— Это три обещания, — сказала Рита. — Не помню, чтобы я давала три обещания.
Я нахмурился.
— Ты хочешь помочь нам с Амандой напугать этих хулиганов или нет?
На лице моей сестры появилась дьявольская ухмылка.
— А ты купишь мне большую коробку «Мятных Пэтти «Йорк»?
Аманда рассеялась.
— Она хочет взятку.
— Просто шучу, — сказала Рита. — Вы не понимаете, когда я шучу?
— Всё очень серьёзно, — сказала ей Аманда. — Мы собираемся погрузиться в мир самых страшных фильмов ужасов. У нас нет времени на шутки.
Рита перевела взгляд с Аманды на меня.
— Вы двое странные, — сказала она и подняла правую руку. — Обещаю, я буду хорошей.
Я поёжился от порыва ветра. Он насквозь пронизал моё пальто. Напротив кладбища на ветках голых деревьев раскаркались вороны. Звук был хриплым и пронзительным, как будто большие чёрные птицы кричали, предупреждая нас убираться прочь.
Я снова поёжился. Вороны напомнили мне о моём ночном кошмаре.
— Пошли внутрь, — сказал я, сделал глубокий вдох и повёл остальных за дом.
Нам еле удалось открыть окно кухни. Я тянул, толкал и чуть не свалился вниз головой с подоконника. Наконец, рама скрипнула, и я смог поднять её достаточно высоко. У нас у каждого были большие пакеты с вещами. Сначала мы забросили в дом их, потом влезли сами.
Тяжело дыша, я осмотрелся. Похоже, с прошлого раза ничего не изменилось. Всё покрывал толстый слой пыли. Свет с улицы едва пробивался внутрь сквозь измазанные грязью окна.
Мы не шевелились и судорожно прислушивались. Тишина. Никаких воплей, никаких стонов, никакого треска или скрипа.
— Здесь ужасно грязно, — сказала Рита, проводя пальцами по пыли на кухонном столе. — Вы уверены, что хотите организовать вечеринку здесь?
— Это будет самая жуткая вечеринка по случаю Хэллоуина в истории человечества, — сказал я.
А вот в чём состоял план.
Мы собирались пригласить Микки, Морти и Кенджи на самую страшную вечеринку по случаю Хэллоуина в истории человечества. В этот пыльный, скрипучий, вонючий, гниющий дом с привидениями. А чтобы напугать их до потери пульса, я запланировал наполнить это место кошмарами и ужасами.
Мы пересекли столовую. Висящая над длинным столом люстра была еле видна из-под паутины. На конце стола, где раньше стояла украденная мной шкатулка, в пыли по-прежнему был виден прямоугольный след.
Мы прошли в большую гостиную, под нашими ногами скрипели половицы. Лучи утреннего солнца пытались пробиться внутрь сквозь большие окна, выходящие на улицу.
Рита бросила пакеты и начала танцевать какой-то безумный танец.
— Эй, я танцую в доме с привидениями. Думаете, призраки наблюдают за мной?
— ХВАТИТ! — хором закричали мы с Амандой.
Рита резко прервала свой танец
Я указал на пол.
— Прямо перед тобой люк, — сказал я. — Станешь сюда — и провалишься на два метра вместе с половицей.
— Круто, — сказала Рита. — Можно попробовать?
— Ни за что, — ответил я. — Держись оттуда подальше. Этот люк станет сюрпризом для трех наших гостей.
Она показала мне язык и фыркнула.
— Это так ты нам помогаешь? — спросил я.
— Ага, — ухмыльнулась она.
Аманда хмуро посмотрела на Риту.
— Скотт, а ты уверен, что она нам нужна?
— Она станет их самым страшным кошмаром, — сказал я. — Доверься мне. Я все продумал.
Снаружи завыл ветер, порыв был таким сильным, что окна задребезжали. Аманда вздрогнула.
— В этом доме так страшно днём, — сказала она. — Представляете, что здесь будет ночью?
— За работу, — скомандовал я, наклонился и начал доставать вещи из пакетов. — Для начала, это искусственная паутина, — я поднял два баллончика. — Распылим её повсюду. Самое классное, что к этой паутине прикреплены маленькие пластмассовые пауки и дохлые мухи.
— И правда классно, — согласилась Рита. Она схватила один из баллончиков и распылила паутину на моё пальто.
Я отобрал баллончик и осуждающе посмотрел на нее.
— Успокойся.
Затем я вытащил большие пластиковые пакеты с зелёной слизью.
— Эта штука у нас будет сочиться по стенам, — объяснил я.
— Поняла, — сказала Аманда. — Протоплазма, да? Вещество, которое оставляют за собой привидения.
Я кивнул.
— Ага. Мы скажем трем нашим «друзьям», что она выглядит очень свежей. А значит, здесь совсем недавно были приведения.
— Я взяла с собой ноутбук, — сказала Аманда и открыла его. — Слушайте.
Она нажала пару клавиш, и я услышал низкие стоны. А затем громкий шёпот: «Помоги-и-ите. Помоги-и-ите. Пожалуйста… помоги-и-и-ите».
Я знал, что это запись шёпота Аманды, но по коже всё равно пробежали мурашки.
— Поставим его под то старое кресло, — указал я. — Это заставит их попрыгать.
— Они захотят убежать домой, — сказала Аманда. — Им захочеться убраться отсюда как можно скорее.
— А я притворюсь, что нас заперли, — сказал я. — Изображу ужас и панику, буду пытаться открыть двери и кричать, что кто-то запер нас внутри.
Я развернул принесённый с собой маленький коврик.
— Его положим над люком. Половицы будут не видны. Когда они станут на коврик, провалятся вниз.
Аманда вытащила из своего пакета длинные полупрозрачные изображения призраков. Это были постеры, но привидения светились, благодаря чему выглядели объёмными.
— Можем повесить одного в столовой.
Я достал два фонаря-тыквы. Они были сделаны из пластика и при нажатии кнопки широко открывали рты и смеялись.
— Эти три придурка вряд ли по-настоящему испугаются, пока не начнутся взрывы, — сказала Рита и протянула мне мой старый айпод. Я закачал на него жуткие громкие звуки взрыва и крики людей.
— Когда начнутся взрывы, они бросятся к выходу, — сказал я. — Именно в этот момент я притворюсь, что дверь заперта и мы в ловушке.
Аманда содрогнулась.
— Здорово. Мне самой страшно становится.
— А потом моя очередь? — спросила Рита.
Я кивнул.
— Да. Мы доведём эту троицу до паники, так? После этого — финальный штрих. Рита, одетая во всё чёрная, скрытая полностью, чтобы никто не мог её видеть, спустится по лестнице, надев дьявольскую маску смерти. Все увидят только маску, которая плывёт сама по себе.
Аманда засмеялась.
— Они после этого всю жизнь заикаться будут!
— Расплачутся, как маленькие дети, — сказал я. — После этого Хэллоуина они будут слишком опозорены, чтобы задирать нас.
Мы трое заулюлюкали и замахали кулаками над головами. Затем мы вернулись к работе, устанавливая всё необходимое, расставляя страшилки по местам. В результате нашей работы всякая жуть свисала с потолка, стекала со стен, выпрыгивала из дверей. Мы позаботились о зловещих звуковых эффектах: стонах, шепотках и воплях.
У нас были смеющиеся фонари-тыквы и капающая протоплазма. Ну и, конечно, ужасные взрывы. Нам понадобилось больше трёх часов, чтобы подготовить всё для вечеринки.
— Я умираю с голоду, — сказала Рита, когда мы собрали пустые пакеты. — Уже давно за обед перевалило.
— Да, пошли отсюда, — сказала Аманда. — Я надышалась таким количеством пыли, что, кажется, сама превращаюсь в комок пыли.
Я сунул пакеты под мышку и пошёл к двери. Взялся за дверную ручку, повернул её и потянул. Дверь не шелохнулась. Я попытался ещё раз, на этот раз толкать. Я повернул ручку и упёрся плечом в дверь.
Нет. Не шевелится.
Я попробовал повернуть ручку в другую сторону. Потянуть. Затем толкнуть.
Я повернулся к Аманде и Рите и произнёс дрожащим голосом:
— Не могу поверить. Мы заперты.
Рита рассмеялась и отпихнула меня от двери. Аманда закатила глаза.
— Скотт, ты правда думал, что сможешь напугать нас? Думал, мы тебе поверим?
— Ты забыл, что мы влезли через кухонное окно? — спросила Рита.
Я пожал плечами.
— Ладно, ладно. Попытка не пытка. Думал попугать вас немножко.
— Хватит с нас на сегодня страхов в этом старом доме, — сказала Аманда.
Я пошёл через кухню к окну.
— Жду не дождусь, когда мы приведём сюда наших троих «друзей», — сказал я. — Когда мы с ними закончим… — я запнулся.
Остановился на полпути. Мы все уставились на окно.
— М-мы же вроде оставляли его открытым? — спросил я, заикаясь.
— Так и есть, — тихо сказала Аманда.
— А сейчас оно закрыто, — сказал я. Потом шагнул к окну, взялся руками за раму и толкнул её изо всех сил. Попытался ещё раз. Затем сделал глубокий вдох и толкнул опять.
От ужаса по моему телу пробежал мороз.
— Ой-ой, — пробормотал я. — Мы правда заперты здесь.








27
И снова Рита отпихнула меня в сторону.
— Шутишь? Это не смешно.
— Я… я не шучу, — сказал я дрогнувшим голосом. — Кто-то плотно закрыл окно, — я выглянул наружу. Там никого не было.
— Ладно. Без паники, — сказала Аманда.
— Слишком поздно, — возразил я. — Я уже паникую. Тот, кто закрыл окно, где-то в доме?
Прежде чем кто-то успел ответить, я услышал доносящийся из соседней комнаты тихий шёпот. Сначала он звучал, как дыхание ветра. Но, пока я стоял там, застыв от ужаса, все мои чувства обострились и я начал разбирать слова.
— Останьтесь… останьтесь… останьтесь…
Я схватил Аманду за руку.
— Ты это слышишь?
Её глаза, казалось, были готовы выпрыгнуть из глазниц.
— Это шёпот?
— Я ничего не слышу, — сказала Рита. — Если вы пытаетесь напугать меня…
Её рот открылся от изумления.
— Останьтесь… Вы останетесь…
— Я слышала! — завопила она. — Давайте выбираться отсюда!
Не говоря ни слова, мы все повернулись к окну. Изо всех сил толкнув тяжёлую раму вместе, мы смогли поднять её. После этого вылезли во двор.
Я приземлился на ладони и колени. Боль пронзила всё моё тело, но мне было всё равно. Я рванул мимо дома к улице. Аманда и Рита не отставали.
Мы повернули налево и побежали к дому, грохоча ботинками по тротуару. Когда перед нами возникли Микки, Морти и Кенджи, мы чуть не сбили их с ног.
— Эй, тпру! — закричал Микки, поднимая обе руки, чтобы остановить нас. — Куда так торопитесь?
На них были желтовато-коричневые спортивные майки с большими красными номерами впереди. У всех троих был номер 13. Они махали перед собой хоккейными клюшками.
— Как раз успели на очередное собрание Клуба Вызова, — сказал Морти с обезьяньей улыбкой на лице. Кенджи заржал, как будто Морти произнёс что-то очень смешное.
— Не знал, что вы играете в хоккей, ребята, — сказал я.
— А мы и не играем, — ответил Микки. — Мы просто классно выглядим с хоккейными клюшками.
Кенджи снова засмеялся.
— Вы выглядите, как придурки, — сказала Рита. Она их не боялась. Даже они не тронут маленькую девочку.
Наверное.
Мы попытались обогнуть их, но они быстро преградили нам путь.
— Куда собрались? — спросил Морти. — Не хотите послушать ваш следующий вызов?
— Мы опаздываем, — сказал я. — Я обещал маме, что сегодня почищу зубы нашему псу.
— У тебя нет собаки, — возразил Кенджи. — Я знаю, что у тебя нет собаки.
— Ты прав, — сказал я. — Вот куда я опаздываю. Мне нужно пойти в приют и выбрать собаку, а потом почистить ей зубы.
Микки повернулся к своему брату-близнецу.
— Он пытается быть забавным?
Морти пожал плечами.
— Понятия не имею.
— Это простой вызов, — сказал Микки. — Мы хотим, чтобы вы пробрались в тот старый дом и пробыли там полчаса, не умерев от страха.
— В этот старый дом с привидениями? — спросила Рита, притворяясь напуганной.
Мы с Амандой переглянулись. Судя по всему, эти три задиры не видели, как мы вылезали в окно.
— Забудьте об этом. У нас есть для вас вызов, — сказал я.
Микки ухмыльнулся.
— Не смеши меня. У меня губы потрескались.
— Слушай наш вызов, — сказала Аманда, скрестив руки перед грудью.
— Какие у вас планы на Хэллоуин? — спросил я. — Идёте на вечеринку в младшие классы пить кровь маленьких детей?
Морти повернулся к Микки.
— Парень взбунтовался.
— У нас есть чудесные костюмы скелетов, — сказал Кенджи. — Будем тусоваться на кладбище и доводить прохожих до сердечного приступа.
— Отличный план, — сказал я. — Но мы бросаем вам вызов. Вы должны прийти на нашу вечеринку по случаю Хэллоуина.
На их уродливых лицах появились саркастические ухмылки.
— О, весело, — сказал Морти. — Будем петь песенки и вырезать фонарики из тыквы?
— Может, посидим у камина, рассказывая друг другу истории о призраках? — спросил Кенджи.
Они рассмеялись.
— Это будет не детская вечеринка, — сказала Аманда. — Наша вечеринка состоится в старом доме с привидениями.
Смех оборвался. Улыбки исчезли с их лиц.
— В этом доме полно призраков, это все знают, — сказал Морти.
— И что? — спросил я.
— И вы собираетесь устроить там вечеринку?
Я кивнул.
— Это будет лучшая вечеринка по случаю Хэллоуина в истории человечества. И вы должны прийти.
Они замолчали. Потом всё так же молча переглянулись.
Микки рассмеялся.
— Я понял. Мы с Морти и Кенджи войдём в дом с привидениями, а вы трое не покажетесь. Так?
— Нет, — ответил я. — Мы там будем.
— Не нравится мне это, — сказал близнецам Кенджи. — Звучит, как ловушка.
— Мы не собираемся заманивать вас в ловушку, — сказал я. — Страшно. Вы же, ребята, всё-таки носите с собой клюшки.
— Мы просто хотим устроить классную вечеринку, — сказала Аманда. — А вы трое — единственные из наших знакомых, кто не побоится войти в этот дом на Хэллоуин.
Я не смог сдержать улыбку. Аманда умеет льстить. Не думаю, что они смогут устоять.
И они не смогли.
— Ладно. Мы придём, — сказал Микки.
— Мы принимаем вызов, — согласился его брат. — В ваших интересах, чтобы это была хорошая вечеринка.
— Ага, и не детская, — сказал Кенджи.
— А вы, слабаки, уверены, что не испугаетесь? — спросил Микки. — Будете трястись, дрожать, плакать и умолять нас отпустить вас домой.
— Не испугаемся, — ответила Рита.
— Вы ужасные трусы, — сказал Микки, глядя на меня. — Я буду удивлён, если вы продержитесь хотя бы десять минут.
— Не волнуйтесь, — сказал я. — Там будет много сюрпризов для всех нас.
И я оказался прав.
















28
Утром в Хэллоуин на наш городок налетела ужасная гроза. Я в шоке проснулся, когда огромные капли дождя забарабанили в окно моей спальни. Мне показалось, что кто-то стучит по стеклу.
Казалось, молнии сверкают и гром грохочет прямо над нашим домом. Я подошёл к окну и выглянул на улицу. По проезжей части текли реки дождевой воды, а на тротуаре разлились лужи, размером с небольшой пруд.
Нам с Амандой нужно было пойти в старый дом, напоследок всё проверить и убедиться, что всё готово к вечеринке. Но у меня болел живот. Я совершил набег на конфеты, которые мама приготовила для выпрашивающих сладости, и, похоже, переборщил со Сникерсами.
К тому же, ни одному из нас не хотелось никуда идти в грозу. Мы оба немного боялись, что нас ударит молнией. Я уже говорил вам, что не вхожу в число самых смелых людей на земле.
Но на сегодняшней вечеринке мы докажем, что смелее, чем Микки, Морти и Кенджи.
Мы с Амандой ещё немного поработали в старом доме после школы в среду и в четверг. Нам удалось открыть входную дверь, значит, нам не придётся забираться через окно.
Мы вставили батарейки в зловеще выглядящие старомодные факелы и развесили их по стенам. Расставили повсюду миллиона свечей.
Мы не слышали никаких стонов. Никакой шёпот не требовал, чтобы мы остались. Это придало нам уверенности.
Мы проверили все установленные страшилки, прыгающие скелеты, смеющиеся тыквы-фонари, полупрозрачных призраков, которых мы свесили с тёмного потолка.
Мы с Амандой были очень взволнованы. Всё отлично работало. Мы знали, что сможем напугать троицу хулиганов до ужаса, особенно когда скажем им, что мы заперты… мы в ловушке…, а с лестницы сама по себе спустится уродливая деревянная маска.
А потом у нас случилась катастрофа.
Я был на середине лестницы, пытался подвесить большой пакет зелёной слизи над дверью столовой, а пакет порвался. Густая липкая гадость хлынула мне на голову, и я закричал и свалился с лестницы.
Я больно приземлился на спину. У меня перехватило дыхание, а в груди затрепетало. Я пытался вдохнуть, а по моей голове, лицу, плечам текла липкая зелёная слизь.
Аманда подбежала ко мне и стала рядом со мной на колени.
— Ты в порядке?
— Нет, — простонал я. — Как мне дышать, если эта зелёная дрянь залепила мне нос и рот? — Это то, что я хотел сказать. Но вообще-то получилось: «Буль-буль-буууль».
— Ты уничтожил протоплазму призраков, — сказала Аманда. — Один из наших лучших сюрпризов.
— Бууль-буль, — сказал я, пытаясь обеими руками убрать отвратительную субстанцию со своего лица. Теперь ей были покрыты и мои руки.
Аманда покачала головой.
— Ты никогда от неё не избавишься.
— Спасибо за поддержку, — сказал я, убрав, наконец, достаточно слизи, чтобы вернуть себе способность говорить. — А если я пойду домой и приму душ?
— Скорее всего, не поможет, — сказала она. — Слизь намертво прилипнет к твоей коже.
Я схватил её за руку и намазал её ладонь с обеих сторон зелёной субстанцией. Потом немного испачкал ей щёку.
Аманда вскрикнула. А потом мы оба рассмеялись. Такая смешная ситуация.
Когда мы отсмеялись, Аманда помогла мне подняться на ноги. Я умудрился вступить в слизь, и все мои ботинки были в ней. У меня появилась идея. Я прошёл от двери столовой до ближайшей стены, оставляя следы из слизи. Отпечатки выглядели так, как будто какой-то призрак дошёл до стены, а потом просто исчез.
— Здорово, — восхитилась Аманда.
Мы вернулись домой счастливые и полностью довольные нашим планом. Я долго мылся под горячим душем и смыл почти всю слизь.
А сейчас было утро Хэллоуина, за окном грохотал гром, и дождь бил в стёкла, как океанские волны. Идеальная погода, чтобы напугать этих хулиганов.
Я спустился завтракать. Мама была на работе. Рита ещё спала. Её ничто не могло разбудить.
Не успел я доесть свои хлопья, как зазвонил мой телефон. Я взглянул на экран и увидел, что звонит Микки Класс.
— Привет, Микки. Чего хотел? — спросил я.
— Как дела, Скотт?
Он знает, что я ненавижу, когда меня называют Скотти.
— Нормально.
— Слушай, насчёт твоей вечеринки, — сказал он. — Морти, Кенджи и я… мы получили приглашение получше.
Я сглотнул.
— А? Что ты сказал?
— Мы передумали, Скотти. Мы не придём на вашу вечеринку.





29
Я так сдавил телефон, что он выскочил у меня из руки, ударился о ковёр и несколько раз перевернулся.
Не придут на вечеринку?
Трясущейся рукой я схватил мобильный и поднёс его к уху.
— Но… но… но… — бормотал я.
Микки мерзко заржал.
— Просто шучу, Скотти, — сказал он.
— То есть…
— Мы придём. И вам лучше тоже прийти.
Моё сердце всё ещё колотилось. Я вздохнул с облегчением. У Микки даже шутки жестокие.
— Мы там будем, — сказал я. — В восемь.
— А вам в это время спать не пора ещё? — он снова рассмеялся своим отвратительным смехом.
Думаю, после сегодняшнего вечера тебе будет не до смеха, Микки.
* * *
Я, Аманда и Рита пришли в старый дом в семь часов и начали зажигать свечи. Признаюсь, я немного нервничал. На эту вечеринку было поставлено многое. Вся моя жизнь.
Если всё сработает, то нам с Амандой больше не придётся жить в постоянном страхе. Я смогу ходить в школу, не опасаясь, что окажусь в могиле. Жизнь перестанет быть ужасной. Как это будет здорово!
Но, когда мы зажгли все свечи в заброшенном доме, у нас возникла проблема. И конечно же, этой проблемой оказалась Рита.
— Почему ядолжна всё время прятаться? — спросила она, поставив руки на пояс своего непроницаемого чёрного костюма. — Почему я не могу тоже насладиться вечеринкой?
Мы с Амандой уставились на неё.
— Это не та вечеринка, которой нужно наслаждаться, — сказал я.
— Это не настоящая вечеринка, — поддержала меня Аманда. — Это просто способ напугать трёх неандертальцев.
— Ты останешься наверху до самого конца, — сказал я. — Потом спустишься по лестнице, вся в чёрном, с маской смерти на лице, медленно плывущей вниз, и напугаешь их до полусмерти.
Рита топнула ногой.
— Это я поняла, — огрызнулась она. — Но почему я не могу вместе со всеми поесть пиццы и чипсов и выпить содовой.
— Мы только что объяснили, — сказала Аманда.
— Может, возьмёшь кусок пиццы сейчас? — предложил я. — Возьмёшь с собой наверх.
— Но сейчас я не хочу есть! — воскликнула Рита.
Наш спор прервал громкий стук в дверь. Рита схватила из коробки кусок пиццы и побежала наверх по лестнице.
Я дождался, пока она полностью скроется из виду, а затем открыл тяжёлую деревянную дверь. За ней стояли Микки, Морти и Кенджи в костюмах скелетов, как и обещали.
Костюмы были реально классными. Если вы любитель отвратительных костюмов. На лбу масок в виде черепов были изображены трещины, из которых выбираются большие пауки. Кости спереди костюмов были пожелтевшими и потрескавшимися. Грудная клетка была измазана тёмной кровью. На одном из костюмов за рёбра цеплялась огромная серая крыса.
Я отошёл в сторонку и впустил их в дом.
— И кто ты? — спросил Кенджи. — Чудо-женщина?
Все трое рассмеялись.
— Нет, Капитан Америка, — ответил я и указал в сторону. — А Аманда — марсианская принцесса.
— Тебе мамочка этот костюм сделала? — спросил у неё Микки. Он щёлкнул пальцами по одной из высоких антенн на её голове. Она ничего ему не ответила.
Троица протопала через гостиную, их черепа сияли в свете свечей. Они подошли к столу с едой, каждый из них взял большую, двухлитровую бутылку колы. Кола была для всех. Но каждый из них поднёс целую бутылку ко рту, и они начали пить.
Потом они долго и громко рыгали.
При этом они смеялись, как идиоты, давали друг другу пять и стучались кулаками.
Что за придурки.
Я попытался перейти к делу.
— В этом доме определённо живут призраки, — тихо сказал я.
— Вы когда-нибудь раньше были в доме с привидениями? — спросила их Аманда.
Они даже не успели ответить, как раздался высокий пронзительный крик. Я повернулся к лестнице. Это что, наверху?
Раздался ещё один крик ужаса, такой визгливый, что у меня зазвенело в ушах.
Да. Он определённо доносится сверху.
Скелеты замерли и переглянулись.
Я повернулся к Аманде, не зная, что делать.
— Это кричит Рита? — прошептал я.







30
— Не думаю, что это взаправду, — ответила Аманда, но в её глазах читался ужас.
— Мы разве устанавливали звуковые эффекты наверху? — прошептал я.
— Не помню.
Микки и Морти подошли ко мне с разных сторон и зажали меня между собой.
— Глянь-ка, мы сделали Скотти-сэндвич, — сказал Морти. Они ещё раз толкнули меня. — Почему бы тебе не пойти наверх и не посмотреть, кто кричит?
— Эм… уже никто, — сказал я.
Кенджи был у стола с едой. Он снял маску и набивал рот чипсами.
— Как скучно, — сказал Микки, зевая. — И это вечеринка? Больше похоже на похороны.
— Тесты по географии интереснее, чем это, — согласился его брат-близнец.
— Полагаю, их ты тоже завалил, — сказала Аманда.
— Не забывайте, мы в доме с привидениями, — сказал я. — Чувствуете вибрации? Чувствуете чьё-то присутствие, присутствие призраков?
Морти снова громко рыгнул.
— Смотрите сюда! — закричал я, притворяясь удивлённым, и показал на следы на полу у входа в столовую. Мои следы, после того как я вступил в зелёную слизь. — Эти следы ведут к стене, а затем исчезают.
— И что? — сказал Кенджи, плюясь чипсами.
Я начал говорить что-то о протоплазме призраков. Но замолчал, когда на нас опустилось что-то тёмное.
Они скользнули с потолка. Призрачные тени, наверное, дюжина. Жуткие полупрозрачные фигуры спускались вниз. На ощупь они были холодными. Когда они касались кожи, казалось, на неё падают капли дождя. Коснувшись пола, тени исчезли.
— М-мне это не нравится, — заикаясь, пробормотал Морти. Он сжал кулаки и попытался отбиваться от теней. Но его кулаки спокойно проходили сквозь них.
— Это какой-то фокус? — спросил Микки.
Мы с Амандой переглянулись. Мы не произнесли ни слова, но прекрасно знали, о чём мы оба думаем.
Крики наверху… тени, спустившиеся на нас с потолка…
Мы не устанавливали этих ловушек!





31
Я услышал доносящийся от окна грохот. Раздавались удары и щелчки, как будто кто-то пытается вломиться.
Я подошёл ближе и увидел в мерцающем свете свеч по ту сторону стекла костлявые пальцы. Они стучали… стучали…
А потом показался человеческий череп. Я сглотнул. Аманда вскрикнула.
Мы ошарашенно смотрели на скелет, стучащий в окно.
— Это… это не костюм! — выдавил я.
Микки, Морти и Кенджи не двигались. Не шевеля ни пальцем, они смотрели на стучащие кости. Застыли от страха?
— О-о-о-о-о-о-ох.
У моих ног кто-то громко застонал, как умирающее животное. Я обернулся, ожидая увидеть на полу какое-то существо. Но там никого не было.
Скелет, стоявший у окна, исчез в ночной тьме. Я попятился. Меня трясло.
Всё шло не так. Мы с Амандой планировали не это.
Что здесь происходит?
— Эй, чем это воняет? — принюхался Микки, потом зажал пальцами нос.
— Фу, — поморщился Кенджи. — Здесь просто смердит.
Я глубоко вдохнул, и меня чуть не вырвало.
— Это… какой-то ядовитый газ, — прошептал я.
Задиры начали задыхаться, плеваться и кашлять. По их лицам текли слёзы. Они держались друг за друга, стонали и ныли.
Как бы описать вам эту гнилостную вонь? Возьмите тухлое мясо и яйца, прокисшее молоко, горящие шины, смешайте всё вместе — и получите этот тяжёлый запах.
Прикрывая рукой рот и нос, я приковылял к Аманде.
— Я пытаюсь не дышать, — сказала она. — Но эта вонь… она внутри меня!
— Нужно забрать Риту, — я потянул её за руку. Мой желудок сжимался. — Нужно забрать Риту и убираться отсюда.
— Не понимаю, — прошептала Аманда. — Мы этого не устраивали. Что происходит?
— Есть только одно объяснение, — сказал я. — Стоны, которые мы слышали… тот шёпот. В доме действительно живут призраки. И они хотят напугать нас до смерти!








32
Аманда направилась за Ритой к лестнице. Но Морти преградил ей путь.
— Что такое? — спросил он. — Ты куда?
— Нам… нужно убираться отсюда, — пробормотала Аманда. Она вильнула вправо, но Морти не пропустил её.
— Убираться? Зачем? — спросил Микки. — Вечеринка только началась.
Я заметил, что вонь исчезла, и начал дышать нормально.
— Это, наверное, был запах смерти, — сказал я. — Вы не понимаете? Здесь опасно. Устраивать здесь вечеринку было плохой идеей.
Кенджи ухмыльнулся.
— Шутишь? Классная вечеринка, — он схватил кусок пиццы, согнул его и засунул в рот.
— Ладно, ладно. Буду с вами честен, парни, — сказал я, тяжело дыша. По моему лбу струился пот.
— Тебе страшно оставаться? — спросил Кенджи.
— Хочешь пойти домой к мамочке пить свой яблочный сок? — присоединился Микки.
— Ты сосёшь палец? — спросил Морти. — Нет, правда. Сосёшь?
— Да послушайте! — закричал я. — У нас есть причины бояться. Вы не понимаете. Нам всем нужно отсюда выбираться. Здесь какое-то зло, и оно охотится на нас.
— Он говорит правду, — сказала Аманда. — Дело не просто в том, что мы трусы.
— А мне вы кажетесь трусами! — сказал Микки, его товарищи засмеялись.
— Мы установили здесь страшилки, — сказал я им. — Мы с Амандой… работали здесь всю неделю. Мы разместили в шкафу призраков, понатыкали везде звуковых эффектов, смеющихся фонарей из тыкв и прочих жутких вещей. Потому что хотели хорошенько напугать вас.
— Но то, что сейчас происходит… это не мы, — сказала Аманда. — Эта ужасная вонь… скелет у окна… призраки, спустившиеся с потолка… Мы этого не делали!
Микки сорвал свою маску и уставился на Аманду.
— Это не вы?
— Нет, — сказал я. — Это мы и пытаемся вам сказать.
Морти тоже стащил маску и швырнул её на стол.
— Хотите сказать…
— Мы хотим сказать, что нужно выбираться отсюда, как можно скорее, — сказал я. — Этот дом полон ужасов. И у меня нехорошее предчувствие, что дальше будет только хуже.
— Так что может перестанем тратить зря время и пойдём? — взмолилась Аманда.
К моему удивлению, троица разразилась смехом. Они хохотали, ударялись кулаками, потом попадали на колени. Они смеялись так сильно, что были не в состоянии подняться.
Мы с Амандой переглянулись. Моё сердце бешено колотилось. Я знал, что мы в смертельной опасности. Что тут смешного?
— Какие же вы трусы, — наконец заговорил Микки. — Даже скучно. Вас слишком легко напугать.
Я сглотнул.
— Что?
— Ты о чём? — спросила Аманда.
— Это НАШИ страшилки, — ответил Микки. — Мы их расставили. Убрали ваши и заменили нашими.
— Мы видели, как вы в прошлую субботу лазили в этот дом, — сказал Кенджи. — Когда вы пригласили нас на вечеринку, мы поняли, что вы задумали.
— Мы же не идиоты, — сказал Морти. — Было не сложно понять. Поэтому мы решили сами напугать вас, преподать вам урок.
— Но вас слишком легко напугать, — повторил Микки. — Даже скучно.
Ничего себе. Двойное «ничего себе».
Интересно, я раньше когда-нибудь был настолько зол, расстроен и разочарован?
Вряд ли.
Это был наш шанс отомстить этим трём хулиганам. И они снова победили!
Могло ли быть хуже?
Я вздохнул и пробормотал:
— Похоже, вы нас подловили.
— Я испугалась, признаю, — сказала Аманда, опустив глаза в пол.
— Можно съесть немного пиццы, пока она не остыла, — сказал я. На полпути к столу с едой я заметил движение на лестнице. — Эй… — начал я, но крик застрял у меня в горле.
Наверху лестницу я увидел уродливую маску смерти. В мерцающем свете свечей она выглядела ещё более нелепой. Маска выплыла из темноты и начала спускаться, паря чуть выше перил.
— Эй, смотрите, — ткнул я пальцем.
Все повернулись к маске, которая плыла вниз по лестнице. В тусклом свете она выглядела сине-оранжевой. Риты в её черном наряде видно не было вообще.
У Микки отвисла челюсть. Морти издал какой-то булькающий звук. Глаза Кенджи расширились от страха.
Казалось, маска движется сама по себе. Медленно, в полной тишине она спускалась по лестнице.
Морти снова забулькал. Микки, не шевелясь, наблюдал за жуткой сценой.
«Наконец-то! — подумал я. — Наконец-то мы смогли напугать их. Спасибо, Рита». Кто бы мог подумать, что именно Рита напугает их до дрожи в коленках!
Маска зависла над нижней ступенькой. От её хмурого выражения даже мне стало не по себе.
Я смотрел, как хулиганов охватывает страх. Затем, к моему ужасу, Микки бросился вперёд. Он бежал через комнату, не отводя взгляда от маски.
— Кто там под маской? — закричал он. — Давайте посмотрим, кто это.
Не колеблясь, он подбежал к маске, схватил её обеими руками и сдёрнул.
И мы все заорали, потому что увидели, что под маской никого не было.
Там не было Риты. Там никого не было. Никого.
Уродливая маска смерти летела сама по себе.

































33
— Этого не может быть! — воскликнул я и попятился, пытаясь сбежать от летающей маски.
Остальные тоже попятились. Все молчали. Я не мог отвести взгляд от жуткой злобной маски.
Рита, где ты? Где?
А затем из маски раздался зловещий смех. Глубокий женский смех, скрипучий и резкий.
Ещё до того, как смех прекратился, Микки в ужасе заорал. Он повернулся, уронил свою маску в виде черепа и понёсся к двери. Мы последовали его примеру, громко топая по деревянным половицам.
Сзади раздался ещё один раскат смеха. Он преследовал нас.
Не успели мы добежать до двери, как перед нами возникло густое облако фиолетового тумана. Он бешено вращался и расползался, наполняя тёмную комнату зловещим фиолетовым светом.
— Открывай дверь! — прокричал Морти своему брату. — Открывай быстрее!
Мы все остановились, как вкопанные, когда фиолетовая дымка расступилась и перед нами возникла женщина. На ней было длинное чёрное платье в пол. Я сразу её узнал. Узнал её прямые седые волосы, её бледную натянутую кожу, золотой зуб, обнажающийся при улыбке.
— Успокойтесь, — сказала она. — Сделайте глубокий вдох. Вы никуда не уйдёте.
— Это та женщина, что была у тебя дома? — прошептала Аманда.
Я кивнул и повернулся к женщине.
— Кто вы? — дрожащим голосом спросил я. — Я знаю, что вы не моя тётя Ида.
— Конечно, я не твоя тётя Ида, — с холодной усмешкой ответила женщина. — Твоя тётя Ида ведь ещё жива.
Аманда охнула. Позади меня перешёптывались Микки, Морти и Кенджи.
— Тогда кто вы? — спросил я. — И что вы делали у меня дома?
— Меня зовут Лилиан, — сказала она. — Красивое имя, не правда ли?
— Наверное, — ответил я, не зная, что ещё сказать.
— Когда-то и я была красивой, — прошептала она своим скрипучим голосом.
— Вы ответите на мой вопрос? — мой голос дрожал, ноги подкашивались. — Что вы делали в моей комнате?
— Искала маску, что же ещё, — отрезала она. — Ты вернулся из школы раньше, чем я успела её найти. — Женщина взмахнула рукой в воздухе и маска подлетела к ней. Она поймала маску и показала её нам. — Спасибо, что вернули её мне. Мы с твоей сестрой Ритой успели стать хорошими друзьями.
О нет. Рита…
— Где она? — спросил я. — Где Рита? Что вы с ней сделали?
Лилиан успокоительно взмахнула рукой.
— Не волнуйся, Скотт. Ты увидишь свою сестру. Вы ещё много времени проведёте вместе, — она изучала маску, как будто видела её впервые. — Я так рада, что она снова у меня. Ты поступил плохо, Скотт, ты знаешь об этом?
Она смотрела прямо на меня.
— Д-да, — заикаясь, ответил я. — Мне очень жаль, что я украл её. Не знаю, зачем я это сделал. Это было безумие. Это была ошибка. Я рад, что она снова у вас.
Женщина улыбнулась. Даже при таком тусклом освещении её золотой зуб сверкнул.
— Я тоже рада, что она у меня.
Я сделал глубокий вдох.
— Так… теперь мы можем пойти домой? — спросил я, глядя на дверь у неё за спиной.
Она покачала головой и прошептала:
— Нет. Вы не пойдёте домой. Вы останетесь здесь со мной.
От этих слов у меня по спине пробежал холодок.
— Навсегда?
— Да, Скотт. Навсегда.


























34
— Вы не можете нас здесь держать! — закричал Микки, не отводя глаз от двери.
— Я могу всё, — ответила Лилиан. — У меня маска. У меня силы, которые вы себе даже представить не можете, — прищурив свои голубые глаза, она посмотрела на Микки. — Я могу заставить тебя исчезнуть.
— Я был бы рад исчезнуть, — сказал Микки. — Через вот эту дверь.
— И всё же вы останетесь здесь со мной, — сказала Лилиан, вращая маску на указательном пальце. — Я слишком долго была одна.
— Вы… вы живёте в этом доме? — запинаясь, спросил я.
Она рассмеялась.
— Я нигде не живу. Сотню лет я была заперта в этой маске. Моя душа была в ловушке, заперта в деревянной шкатулке, — она внимательно посмотрела на меня. — Войдя в дом, вы должны были слышать мои стоны и завывания. Такие печальные… такие одинокие.
— Но… но… — я не знал, что на это сказать.
Она продолжила, глядя мне в глаза.
— Когда ты открыл шкатулку, я сбежала из маски. Сбежала в клубе фиолетового тумана.
Я помнил тот туман. Мы с Амандой были в моей комнате. Я открыл шкатулку и оттуда вырвался фиолетовый туман.
— Как же хорошо быть свободной, — Лилиан закрыла глаза. Казалось, она разговаривает сама с собой. — Как хорошо… как хорошо.
— Значит, я помог вам, — сказал я. — Я вас освободил. Так, может, и вы нас отпустите?
Она печально улыбнулась. Блеснул её золотой зуб.
— Ты ничего не понял, да? Я заставила тебя помочь мне. Разве ты не чувствовал, как тебя тянуло к шкатулке? Я заставила тебя украсть шкатулку, Скотт. Заставила тебя открыть её и освободить меня. Ты правда думал, что контролировал себя?
— Я… я… — пробормотал я.
Ко мне подошёл Микки.
— Она старуха, — прошептал он. — Если мы все вместе рванём к двери, она не сможет нас остановить.
— Не думаю, что это хорошая идея, — прошептал я в ответ.
Но Микки не стал ждать. Он дал знак Морти, и они сорвались с места и побежали к двери.
Они не добежали двух шагов и замерли, а затем начали кричать от боли. Они хлопали себя руками по ушам и вопили. Я видел, что из их голов идёт дым.
— Перестаньте! Пожалуйста, остановите это! Остановите! — орал Микки.
Лилиан подняла одну руку и медленно её опустила.
— Что вы с ними сделали? — спросила Аманда.
Лилиан холодно улыбнулась.
— Подожгла им уши, — она откинула волосы назад и рассмеялась. — Теперь их уши очень хрустящие!
Микки и Морти что-то бормотали себе под нос, осторожно потирая свои почерневшие уши.
— Я вас предупреждала, — мягко сказала Лилиан. — Я владею огромными силами. Даже не думайте о побеге. Будет больно.
— Вы теперь свободны, — сказал я. — Вы обладаете магическими силами. Зачем вам мы? Почему вы не отпустите нас домой?
— Да. Пустите нас домой, — отозвалась Аманда. — Пожалуйста.
Лилиан перевела взгляд на меня.
— Ты не понимаешь, Скотт, — мягко сказала она. — Давай я объясню, как работает магия маски. Чтобы я могла оставаться свободной, кто-то другой должен заменить меня в маске.
Аманда охнула. Морти поперхнулся.
Лилиан приближалась ко мне, держа маску в руках. Она смотрела мне в глаза. Она подняла маску, приготовившись прижать её к моему лицу.
— И я выбрала тебя, Скотт. Ты уже надевал её. Ты знаешь, что это не больно.
— Н-нет! — закричал я и сделал шаг назад. Потом ещё один — и споткнулся о ботинок Микки. — Ох, — застонал я и больно приземлился на спину.
И, не успел я подняться на ноги, как Лилиан прижала деревянную маску к моему лицу.
— В ней у тебя будут очаровательные видения, Скотт, — сказала она. — Ты будешь вечно жить в чудесном фантастическом мире.
Я попытался вскрикнуть, но маска заглушила мой голос. Она прижала маску сильнее. Ещё сильнее.
Я не мог говорить, не мог дышать.
Я попытался пнуть Лилиан, попытался выбраться из-под маски. Но Лилиан оказалась на удивление сильной. Она вдавила маску мне в лицо…
И я почувствовал, что тону. Проваливаюсь в темноту.
И снова я увидел серую завесу тумана. Где-то вдалеке я слышал голоса, звучащие и умолкающие, как радиопомехи.
Я понял, что тону. Тону в этом тумане, в мире маски… тону очень быстро.









35
Я почувствовал, что плыву головой вперёд в глубокую дыру. Всё быстрее и быстрее проваливаюсь в серый туман, в гул странных голосов. Я знал, что исчезну и больше никогда не вернусь, никогда не увижу света.
Но как только я почувствовал, что полностью растворяюсь в другом мире… в самый последний момент я услышал крик.
— Отвали от него! Ты этого с ним не сделаешь!
Это Аманда? Это она кричит издалека?
Да. Крик Аманды пробудил меня. Мой разум вырвался из серого тумана. Я сжал зубы и открыл глаза.
Я схватил маску за края и повернулся на бок. Я вывернулся от Лилиан и из властных объятий маски.
Я зажмурился и задышал. Мой мозг начал возвращаться из тьмы.
Прежде чем я успел шевельнуться, Лилиан снова подошла ко мне, подняв маску. Её голубые глаза светились невероятной мощью. Она зарычала и снова попыталась надеть на меня маску.
— Ни за что! — закричал я, вырвал у неё маску и прижал к её лицу.
— Не-е-е-ет! — в ужасе завопила Лилиан из-под маски.
Она крутилась и извивалась. Но она была лёгкой и слабой и не шла ни в какое сравнение со мной. Я крепко прижал к ней маску.
— Ты не можешь этого сделать! — вопила она. — Ты не можешь снова засунуть меня туда!
Но я прижимал маску к ней. А она постепенно исчезала внутри. Сначала голова, потом плечи, руки… Какая-то невидимая сила затягивала её внутрь маски.
Прежде чем полностью утонуть в маске, она издала последний гневный крик:
— Ты не сможешь удержать меня там! Не сможешь! Не сможешь!
Оглушительный рёв заставил меня выронить маску и зажать уши руками. Из маски к потолку вылетел клуб фиолетового пара. Фиолетовое облако улетело прочь и скрылось наверху.
Маска, выпавшая у меня из рук, ударилась об пол. Лилиан исчезла.
Морти, Микки и Кенджи были в шоке. Они стояли, моргая и тряся головами.
Наконец, Микки дрожащим голосом произнёс:
— Пошли отсюда. Вы двое определённо умеете устраивать вечеринки.
Морти толкнул меня.
— Только в следующий раз пусть будет больше пиццы и меньше привидений.
Грохоча ботинками по полу, мы все пятеро рванули к входной двери. Я распахнул дверь и мы выбежали на ночную улицу. Холодный воздух приятно остудил моё горящее лицо. Я сделал несколько глубоких вдохов.
«Я жив! — подумал я. — Я не заперт навеки в маске».
Я повернулся к Аманде.
— Хочешь зайти ко мне?
Она содрогнулась.
— Я просто хочу домой.
Я её прекрасно понимал. Показав ей большой палец, я на полной скорости побежал домой.
На полпути я вдруг вспомнил, что кое-что забыл.
Рита. Рита так и осталась в проклятом доме.





































36
Я развернулся и с колотящимся сердцем полетел назад в дом. Конечно, мне не хотелось возвращаться в это жуткое место. Мои ботинки, казалось, весили тонну.
Рита. Как я мог забыть о Рите?
Рита всё время была наверху. Всё ли с ней в порядке?
Облака закрыли луну, погрузив улицу во тьму. Я остановился на тротуаре и уставился на дом. Торопясь сбежать, мы оставили входную дверь открытой.
Я поднялся на верхнюю ступеньку крыльца и сложил руки у рта.
— Рита? Ты там? — мой голос дрожал.
Я сделал глубокий вдох и шагнул внутрь. В гостиной всё ещё мерцали свечи. Я заметил деревянную маску смерти, лежащую на полу. При виде её по моему телу пробежала дрожь.
Я подошёл к лестнице и закричал:
— Рита? Ты ещё там?
Тишина.
— Рита? Ты где? Ты наверху?
Ответа не последовало.
У меня не было выбора. Я поднялся по скрипучей лестнице и наверху снова позвал Риту. И опять мне никто не ответил. Было слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Держась рукой за стену, я дошёл до дверного проёма.
— Рита? Эй, Рита! Ответь мне!
Мой голос эхом разносился по коридору. Я медленно двигался от комнаты к комнате. Нигде не было ни следа Риты.
Я с тяжёлым чувством вернулся обратно к лестнице. Позвал Риту ещё раз десять. Затем, умирая от страха, выбрался из дома и медленно побрёл домой. Мне никогда ещё не было так страшно и тревожно.
Я оставил сестру в этом доме, и она исчезла.
Нужно сказать маме. Нужно позвать на помощь.
Я должен позвонить в полицию.
В кухне горел свет. Я подошёл к двери в кухню и ахнул от удивления. За столом сидела Рита и рылась в куче сладостей для Хэллоуина.
— Эй! Надо же! — воскликнул я. — Ты дома! Ты в порядке!
Я был так счастлив и испытывал такое облегчение, что подбежал и обнял её!
Она скорчила гримасу.
— Отстань от меня.
— Как тебе удалось сбежать? — спросил я. — Как ты выбралась из дома?
— Я не сбегала, — ответила она.
— А? Что ты имеешь в виду? — спросил я.
— Я не сбегала, Скотт. Я была наверху. Фиолетовый туман поднялся наверх, помнишь? Лилиан была в этом фиолетовом тумане, который вырвался из маски. Он поднялся наверх и осел на меня.
— На тебя? — моя голос дрогнул. — А что потом? Что случилось? Говори, Рита.
Она пожала плечами.
— Неважно.
— Нет, скажи. Скажи мне! — потребовал я.
— Ничего особенного, — ответила она, набирая горсть конфет. — Хочешь, Скотт?
Она широко улыбнулась.
Широко улыбнулась… Да, широко улыбнулась.
И я закричал.
Потому что увидел, как у неё во рту блеснул золотой зуб.