Боги космоса [Александр Алексеевич Зиборов] (fb2) читать онлайн

Александр Зиборов Боги космоса

Охота на астрозавтра

Космолёт многоцелевого назначения «Сокол» готовился к испытательному полёту через всю Галактику и обратно. Корабль являлся чудом, квинтэссенцией последних достижений науки и техники двадцать второго века. На нём должны были полететь двое — Любомир Святозаров и Алексей Лобин.

Накануне отлёта Люба, жена Алексея, привела к нему Семёна Петровича Макарова. Сказала, что это её двоюродный дядя, очень хороший человек, ну просто расчудесный во всех отношениях, и настоятельно попросила выполнить его просьбу. Известно, кто спорит с женой, тот сокращает своё долголетие, а потому всякое пожелание супруги сродни приказу. Алексею пришлось самым внимательнейшим образом выслушать визитёра.

Оказалось, что Семён Петрович — известнейшая личность в научных кругах, он занимался космозоологией, был заместителем директора Института космической зоологии и инопланетной биологии, имел научные звания. Макаров настойчиво и красноречиво принялся убеждать Алексея посетить в предстоящем полёте планету Титанус и привезти оттуда — «ну, хотя бы самого завалящего истинного астрозавра».

Семён Петрович объяснил, что до недавнего времени самым свирепым хищником вселенной считался астрозавр, обитающий на планете Демонее, но совсем недавно была открыта планета Титанус, где жил ещё более грозный хищник. Его тоже назвали астрозавром, но с прибавлением эпитета «истинный». Вот этого зверюгу и желал заполучить космозоолог.

Алексей намеревался наотрез отказаться от подобного поручения, ведь у него были совсем другие задачи, да и он знал, насколько страшен астрозавр Демонее и вовсе не желал встречаться с куда более опасным его вариантом, ведь хищник мог доставить немало бед.

Макаров же не отставал, продолжал уговаривать космолётчика, напомнив, что подобного экземпляра нет ни в одном зоопарке всех известных землянам разумных цивилизаций Галактики.

— Представляете, Алексей Александрович, как мы всем им утрём нос! Мы, земляне, — и только мы одни! — будем иметь истинного астрозавра, которого нет ни у кого больше! Пусть знают, что мы не лыком шиты!..

Тут в комнату заглянула Люба и ещё раз вступилась за дядю, настоятельно попросив Алексея исполнить просьбу.

Семён Петрович восторженно продолжил:

— Я уже договорился с дирекцией нашего Самарского зоопарка, они начнут готовить место для истинного астрозавра, если вы дадите своё согласие. Мы непременно укажем, что данный экземпляр добыт на Титанусе почётным гражданином Самары, заслуженным космолётчиком Алексеем Александровичем Лобиным. Каждый посетитель зоопарка прочтёт это. Представьте, как Галактика станет нам завидовать. Им, слабакам, такое не под силу! На карту поставлена честь Земли. Решайтесь, Алёша!

Постепенно Алексей сдался и пообещал, что приложит все силы для исполнения просьбы, если только обстоятельства не помешают, если поимка окажется ему по силам, если… И так далее и тому подобное.

Обрадованный космозоолог вспомнил о захваченной им с собой своей монографии, посвященной истинному астрозавру, и подарил её космолётчику. Алексей взял её, сильно досадуя, что поддался на уговоры визитёра. А вот его супруга, напротив, была очень рада, а потому космолётчик скрыл свои истинные чувства.

Вечером он вспомнил о монографии Макарова. Открыв её, обнаружил, что космозоолог имел соавтора, о котором умолчал, — профессора Бериводу Н.Е. Улыбнулся редкой фамилии. Особенно, ежели переместиться инициалы вперёд, и тогда становится ещё смешнее — Н.Е. Беривода.

Бегло проглядел монографию. Она была небольшой, ибо о хищнике пока знали не очень много. Встречали его крайне редко, он умел великолепно прятаться, его искусство мимикрии не имело себе равных, да и после встречи с ним редко кому удавалось уцелеть, остаться невредимым и здоровым. В материалах научного труда встречались далеко не научные выражения — «воплощение настоящего ужаса», «сгусток сатанинской злобы, диковинной силы и дьявольской хитрости», «ужас вселенной», «самая страшная из всех известных живых машин убийства», «астрозавр — смерть, смерть — астрозавр. На деле оба слова — синонимы».

Алексей был уверен в колоссальной мощи своего нового космолёта, подобного корабля в Солнечной системе ещё не создавали: он был способен летать по всей Галактике, проноситься вблизи Чёрных дыр и Сверхновых звёзд, ему были не страшны никакие известные землянам космические опасности. Абсолютно непроницаемая броня нитростали и могучее вооружение делали его неуязвимой летающей крепостью.

— Пусть астрозавр — самый страшный хищник во всей Галактике, но что его зубы и клыки в сравнении с современной супертехникой! — усмехнулся Алексей. — Главная трудность в том, чтобы выследить истинного астрозавра и поймать живым, а уж доставить его на Землю, в наш Самарскимй зоопарк, будет совсем просто.

Вспомнив о своём «Соколе», Алексей снова улыбнулся: действительно, что ему какие-то астрозавры, ведь у него самый современный космолёт, который не по зубам всем монстрам Галактики вместе взятых.

…Планета Титанус находилась на противоположной от Земли стороне Галактики, так что «Соколу» далеко отклоняться от намеченного маршрута почти не пришлось. По приказу Алексея Любомир вывел корабль на околопланетную орбиту. Пока Святозаров занимался маневрированием, Алексей вспомнил о монографии Макарова и принялся её искать, но нигде найти не смог. Приуныл. Весь полёт он не вспоминал об истинном астрозавре, в руки не брал труд космозоолога, и сейчас мало что помнил о хищнике. В библиотеке и памяти компьютера сведений оказалось совсем мало. Космолётчики призадумались: как им ловить астрозавра, ежели даже неизвестно, как он выглядит? Что нужно брать для охоты на него?..

Вопросы остались без ответа.

Партнёры постоянно обсуждали между собой предстоящую задачу, делились теми скудными сведениями, которые им были известны о самом свирепом хищника вселенной.

Истинный астрозавр имел огромные размеры, но двигался необычайно легко и стремительно, это подчёркивали все очевидцы, совершал молниеносные броски. Он легко менял форму, размеры и окраску, словно хамелеон. Как предполагали специалисты, по интеллекту астрозавр превосходил земных дельфинов и касаток, а после человека это самые умные животные.

Алексей напряг свою память, вспомнил цитату из монографии Макарова и процитировал её напарнику: «На когтях астрозавра видны чёткие, контрастные по цвету слои, годовые кольца, которые позволяют очень точно определять возраст животного. Причём, в первые семь-девять лет он имеет относительно скромные размеры, это младенческий возраст, но потом начинает бурно расти и набирает массу в разы большую. Живёт истинный астрозавр около 160 лет, что примерно равно двумстам земных годам».

С сожалением развёл руками:

— Это всё, что осталось в моей памяти об истинном астрозавре, прости Любомир. Почему-то запомнилось то, что не может нам помочь в охоте на него. Лучше бы я запомнил что-нибудь другое, более полезное для нас! Не везёт — так не везёт!

— Не возвращаться же нам обратно на Землю за справкой о зверюге, — подвёл резюме Любомир, — придется обойтись тем, что нам известно. Думаю, мы справимся. С нашими-то возможностями!..

Алексей согласился, что остаётся действовать экспромтом, по обстановке, а там как бог даст, как получится. Он уже подумывал о встрече с женой на Земле, а Люба непременно спросит, как он исполнил просьбу её дяди, так что астрозавра лучше всего отловить, дабы не иметь затем неприятного разговора с супругой.

Сила притяжении на Титанусе оказалась почти вдвое выше земной, поэтому землянам пришлось постоянно носить не только громоздкий скафандр с бронезащитой, но и противоперегрузочный костюм вместе с экзоскелетом.

Первым делом после посадки «Сокола» космолётчики обследовали местность вокруг корабля. Панорама оказалась чрезвычайно своеобразной, живописной и состояла из невообразимой мешанины отрогов, острых скал, ущелий и каньонов. Повсюду были во множестве разбросаны кратеры разнообразной величины, словно планета подвергалась жесточайшим бомбардировкам.

Космолётчики не раз досадовали, что утеряли научный труд об астрозавре, как бы он сейчас пригодился! Они просто понятия не имели, где и как искать нужного им хищника, каков его образ жизни, повадки, где он любит охотиться, на кого и как? Где устраивает логово и так далее.

Но против ожидания, партнёры обнаружили астрозавра довольно легко. Однажды, любуясь восходом фиолетового светила, Алексей случайно обратил внимание на то, что одна из ближайших скал медленно меняет форму и словно бы перетекает вправо на соседнее место. Он вспомнил, что именно такая способность замечена у истинного астрозавра: эти животные не имели одной, раз и навсегда заданной формы, а принимали любую по своему желанию — именно ту, какая им была необходима по сложившимся обстоятельствам или которую хотели по той или иной причине.

У охотников уже были наготове бронеходы со всем необходимым для ловли монстра, облавные группы роботов-загонщиков и прочее снаряжение.

Алексей заторопился, тут же позвал Любомира и сам принялся действовать по заранее разработанному ими плану. Поспешили каждый к своей бронемашине, которые могли на ровной поверхности катиться на колёсах, плыть по воде, а в трудно проходимых местах включалась система антигравитации и тогда аппараты летели примерно в полуметре над землёй. И с места дали полный ход, намереваясь скорее начать охоту.

По команде землян роботы выстроились цепью и начали окружать зверя. Внешне они походили на механических собак с дополнительной парой конечностей впереди, которые по своим функциональным возможностям походили на руки. Создатели придали им внешние формы различных крупных пород собак, существующих на Земле — гончих, борзых, догов, овчарок, сенбернаров, мастифов и прочих.

Роботы-псы в одних местах шли, в других бежали, а где-то и двигались по воздуху, пользуясь антигравитационными двигателями, дабы преодолевать ущелья и глубокие провалы в почве. Зрелище было впечатляющее!..

Алексей не сводил глаз со «скалы», форму которой принял астрозавр, следил за его реакцией на облаву.

Довольно скоро зверь обнаружил, что его окружают. Это земляне разглядели в мощные приборы наблюдения. У «скалы» внезапно появились многочисленные отростки-щупальца, некоторые из них имели какие-то органы — они походили на глаза и уши, назначение прочих оказалось космолётчикам непонятным.

— Догадывается ли он, что идёт охота именно на него? — спросил Любомир по рации Алексея. — Он не может не замечать наших «собачек» и наши танкетки.

— Мне думается, он немного озадачен, — ответил Алексей после недолгого раздумья. — Вряд ли когда он видел бронеходы, а уж наших роботов ему точно ранее видеть не приходилось. Их же начали изготавливать совсем недавно… Кстати, делают их в моей Самаре, на заводе «Экран». Едва выпросил для охоты на астрозавра. Должно быть, этот зверюга пытается понять, кто мы, что делаем, представляем ли мы для него опасность? Вид наш ему незнаком, запахи также. Одно может возбудить его подозрение — то, что он оказался фактически окружён, взять буквально в кольцо. Наши роботы-загонщики уже замкнули круг и начинают его сужать.

— Интересно будет посмотреть, что он предпримет в ответ на это!..

Любомир дал команду одному из роботов-загонщиков пустить в ход аркан, дабы проверить реакцию хищника, посмотреть, на что тот способен.

Робот, имевший форму огромного сенбернара, тут же послушно устремился вперёд. Его передние конечности, руки, размотали аркан, раскрутили его и бросили, захватив в петлю одну из конечностей «скалы»…

Астрозавр разорвал прочнейший трос из синтефлонита одним движением с непринуждённой грацией. Сделал это он с такой лёгкостью, что у землян пробежали мурашки по коже. Никто из них не думал, что подобное возможно, ведь крепчайший трос был способен удержать океанский лайнер во время самого свирепого шторма. А тут на их глазах его порвали, словно обычный шпагат.

В следующее мгновенье «скала» метнулась к «сенбернару», смяла его и разорвала на части внезапно образовавшимися могучими лапами.

Алексей вспомнил, что бортовая видеокамера ведёт съёмку происходящей охоты. Сразу же прокрутил в замедленном темпе момент нападения монстра на механическую собаку: он увидел, что «скала» практически мгновенно вырастила толстенными лапы и зубастую пасть, после чего был совершён убийственный по точности прыжок на цель и вот уже злосчастный механизм растерзан на части, словно был сделан из папье-маше. На испытаниях подобные роботы выдерживали камнепад горного обвала, взрывы гранат и даже небольших бомбочек.

Любомир, видимо, находясь в растерянности, дал опрометчивое приказание другому роботу-овчарке напасть на зверя с тыла, чтобы отвлечь его внимание. Механизм послушно затрусил к астрозавру и набросил на него один за другим несколько арканов. Монстр порвал и их. Затем, даже не оборачиваясь, бросился на нового противника, в мгновение ока образовав оскаленную пасть с противоположной стороны…

Через секунду на месте робота лежали разбросанные части «овчарки». Пасть собаки продолжала конвульсивно щелкать зубами ещё с минуту, а затем затихла и глаза её погасли…

Алексей дал команду «отбой» и с предельной скоростью погнал броневик обратно к «Соколу», он не был уверен, что сверхпрочный корпус машины устоит перед атакой подобного монстра. Любомир последовал за своим товарищем. Вернулись в трюмы корабля и уцелевшие роботы-загонщики. Зверь их не преследовал, вернувшись в прежнюю форму «скалы», но уже в новом месте.

В безопасности, за неодолимыми стенами супернового космолёта земляне долго изучали полученные данные. Вся неудавшаяся охота была заснята обычными, инфра- и ультраприборами. Материалы дотошно анализировались с привлечением всех возможностей умнейшего бортового компьютера.

Космолётчики долго не могли без внутреннего трепета смотреть на сцены расправ астрозавра с «собачками». Теперь уже они не оспаривали мнения, что увиденный им зверь достоин звания самого грозного хищника во всей Галактике. Впрочем, отступать им не позволяло самолюбие, ощущения себя царями природы, венцом творения. Тем более, напоминали они друг другу о том, что в их распоряжении имелась просто сказочная по своим возможностям техника, перед которой должен спасовать любой зверь.

Несколько дней космолётчики оснащали дополнительной бронёй свои машины. Слой силикалля выдерживал силу взрыва атомной бомбы. Затем сплели сеть из тройных тросов, смонтировали специальный механизм для её заброски.

Теперь уже поиск хищника не занял слишком много времени, ведь приборы на расстоянии зафиксировали его, определили параметры тела животного, следили за процессами жизнедеятельности.

Скоро аппараты обнаружили другого астрозавра, гораздо меньшего по размерам. Он имел вид чудовищного бревна с короткими отростками, похожими на сучья, и лежал на краю дремучего леса. Земляне решили захватить его, надеясь, что это окажется более лёгкой задачей.

Роботы-загонщики взяли животное в полукруг. Теперь их арканы были армированы силикаллем, также роботы несли баллоны с клеебетоном, который вылетал наружу струёй под огромным давлением и мгновенно затвердевал, приобретая прочность камня.

Как и в первый раз, на приближение механизмов зверь долго не реагировал, флегматично ожидал их приближения. Внешне он свои эмоции не выражал. Похоже, осознавал свою силу и никого не боялся.

Алексей выждал удобный момент и отдал команду заброса сети. В полёте она раскрылась и упала… на пустое место. Астрозавр за ничтожную долю секунды успел переместиться в сторону. Было такое впечатление, будто он исчез, а после снова возник уже на новом месте. Человеческий глаз его перемещение уловить не смог. Земляне были просто потрясены, их забила нервная дрожь.

Тем временем роботы сноровисто смотали сеть.

Алексей двинул свой бронеход вперёд, это подсказало хищнику, где находится его враг, и он прыгнул на машину. Её остов затрещал под неимоверной тяжестью монстра: его когти и клыки оставляли на прочнейшей обшивке глубокие борозды. Алексей не мог поверить своим глазам, но силекаллевая броня оказалась недостаточно крепкой для астрозавра. Он был способен на совершенно невероятное!..

Из его жуткой пасти стала выделяться обильная слюна, от которой дымились разъедаемые ею бронелисты. Космолётчик со страхом осознал, что ему грозит смерть.

Он включил двигатель, намереваясь рывком сбросить врага с машины и умчаться прочь. Мотор натужно завыл и тут же захлебнулся, будто надорвался: астрозавр был слишком тяжёл и двигатель вышел из строя от перегрузки.

В порыве отчаяния Алексей решил прибегнуть к крайнему средству. Он передал по рации приказ Любомиру как можно быстрее удалиться на предельно далёкое расстояние, выждал минуту, в течение которой слышал треск разрываемой неукротимым врагом обшивки бронехода, а затем бросил рядом с собой гравитационную бомбу.

Мощный взрыв, словно пушинку, отшвырнул броневик на десяток метров в сторону. Космолётчика спасло мягкое кресло с амортизационным покрытием и мгновенно наполнившиеся воздухом подушки безопасности.

Придя в себя, Алексей осмотрелся. Услышал удивлённые возгласы Любомира, понял, что против ожидания астрозавра не разнесло в клочья, а только отбросило на ствол необъятной толщины дерева, имевшего в диаметре метра три-четыре. Тулово монстра переломило его, словно палку, и теперь монстр лежал без движения. Видимо, совершенно контуженный.

Броневик Любомира уже спешил к повреждённой машине друга…

Алексей проверил свои механизмы, оказалось, что бронеход лишился двигателя, была сильно повреждена обшивка, но большинство приборов всё же функционировали. Он тут же дал команду заброски сети…

Она попало точно на монстра, имевшего теперь вид чуть продолговатой глыбы, и стянулась внизу зверя до отказа. Путы едва выдерживали страшное натяжение. Роботы принялись поливать животное клеебетоном, тот мгновенно твердел и скоро астрозавр оказался замурованным в прочнейший, фактически каменный монолит.

Алексей и Любомир за зверя особенно не тревожились, ибо помнили, что он способен подолгу обходиться без всякого питания. Не страшны были монстру ни расплавленная магма, ни космический холод. Так что если его не могла убить гравитационная бомба, то подобные путы положения не ухудшат. Добыча должна перенести полёт до Земли без особого для себя вреда. Во всяком случае космолётчики на это сильно надеялись.

На «Сокол» Алексей вернулся в бронеходе Любомира, ведь его собственный вышел из строя. Там они дали команду роботам-носильщикам перенести астрозавра в специально подготовленный для него отсек.

Туда он был доставлен на летающий платформе с антигравитационным двигателем. После этого земляне задерживаться на Титанусе не стали, сразу же стартовали в космос.

Любомир вывел корабль на орбиту, а Алексей отправился помыться в баню. Через несколько минут он прибежал в рубку донельзя рассерженный, размахивая книгой:

— Это закон мирового свинства! Ты только погляди, Любомир, она нашлась, когда стала нам уже не нужна!

— О чём это ты? — не понял Любомир.

— Помнишь, как мы с тобой искали подаренную мне Макаровым монографию об истинном астрозавра? Искали её преусердно, но никак не мог отыскать. И вот только сейчас я её нашёл! В ванной!

— И с какой стати она там оказалась?

— Ты же знаешь, я люблю читать книги, лёжа в горячей воде в ванне. Так я нередко делаю. Там всегда находится несколько книжек. Однажды я взял с собой монографию, положил среди прочих книг, и позабыл. Совсем из памяти вышибло! А она тонкая, затерялась среди более солидных томов, была почти незаметной. Только сейчас случайно обнаружил, выбирая нужную книгу.

— А мы-то всё перерыли в поисках этой монографии, — усмехнулся Любомир. — Ежели я не ошибаюсь, только в ванную не заглядывали. Не думали, что она может оказаться там. Во всяком случае, дальше раздевалки бани я не заходил, это точно. Да и то лишь заглянул, обвёл глазами помещение для формальности и ушёл.

— Она находилась на полочке над ванной… Какая жалость! С ней бы мы, возможно, поймали бы астрозавра с куда меньшими усилиями. Это просто дьявол какой-то, а не зверь!

— Не помешало бы нам перед охотой проштудировать монографию, и весьма основательно, — заметил Любовир. — Да и сейчас, наверное, следует прочитать.

— Хочешь помахать кулаками после драки? Бить кулаками после драки ежели и стоит, то лишь по своей голове…

— Не скажи, мне думается, польза может оказаться. В любом случае вреда от этого точно будет. Одно не выходит у меня из головы…

— Что именно? — заинтересовался Алексей.

— Если я не ошибаюсь, то по слоям на когтях можно определить возраст нашего пленника. Так?

— Вроде бы, так. Сейчас проверю, гляну в монографию Макарова… — Алексей пролистал несколько страниц, принялся изучать текст. Затем поднял голову: — Гм, совершенно точно! Лапы и ногти могут исчезать и появляться многажды, структура их остаётся неизменной: число возрастных линий равно количеству прожитых здесь лет. Так пишут Макаров С.П. и Беривода Н.Е., они — соавторы. Ни больше, ни меньше.

— Слушай, когда приборы провели сканирование, то я обратил внимание на когти зверя: у пойманного нами экземпляра всего шесть таких линий. Шесть!

— А ты не ошибся? — встревожился Алексей от недоброго предчувствия. — Только шесть? Не больше?

— Клянусь! Я не один раз посмотрел, проверил и крепко запомнил. Ошибки быть не может.

— Действительно, он собой куда меньше увиденного нами первого зверя, с которым мы имели дело. Намного меньше. Значит, моложе того.

— Вот именно! У меня не выходит из головы мысль, что мы поймали чуть ли не младенца. Соображаешь?

— Этакий зверюга, замучивший нас, — младенец? Да ты что! Быть того не может!

— Давай вместе проверим, сколько у него возрастных линий на когтях? — предложил Любомир.

Просмотрев скан-записи, друзья убедились, что возрастных линий на когтях пленённого зверя только шесть. Ему было не более семи лет по здешним меркам. А это, как сказано в научном труде, — младенческий возраст.

Любомир принялся листать монографию.

— Слушай, Алёша, что тут сказано: «До восьми-девяти лет детёныши астрозавра сравнительно слабы и беззащитны, нуждаются в родительской опеке. Его развитие продолжается 30–40 лет, только после этого он становится полноценной особью». М-да, получается, что мы везём на Землю «сравнительно слабого и беззащитного» детёныша?

— Хорош «слабый» детёныш, а уж его «беззащитность» мы прекрасно видели, на себе её испытали.

— Алёша, послушай ещё вот этот пассаж из монографии: «Обычный образ жизни истинного астрозавра — своеобразная спячка, полудрёма, из которой его не в состоянии вывести даже голод или нападение врага. Он в это время оказывает рефлекторное, относительно слабое сопротивление, по-настоящему не просыпаясь. Активен истинный астрозавр лишь в период «метеоритных дождей», которое на Титанусе происходит ежегодно. Их продолжительность — чуть более трёх месяцев местного времени. Планета в этот период подвергается жесточайшей «бомбардировке» метеоритами различных размеров. Среди них бывают глыбы поперечником в десятки и сотни метров. Поэтому каждый раз ландшафт планеты после этого неузнаваемо преображается, активируется вулканическая деятельность. Иногда даже меняется наклон оси планеты, нарушается орбита вращения вокруг звезды. В это время истинные астрозавры необычайно энергичны, подвижны, от падающих метеоритов их обычно спасают крепость тела, поразительная реакция и ловкость. Покалеченный зверь способен регенерировать утраченные органы, возвращая себе прежнюю силу…»

Вой сирены заглушил слова Любомира и тут же заревели маневровые двигатели, корабль изменил курс полёта. Космолётчики попадали с ног на пол. Едва они поднялись, как произошёл новый манёвр корабля, после которого они снова устоять не смогли…

Любомир включил экраны внешнего обзоры и глазам землян открылась фантастическая картина: весь видимый простор космоса занимал поток метеоритов. От самых крупных «Сокол» уклонялся, а прочие уничтожал бортовыми лазерными пушками. Осколки отражала силовая защита космолёта.

Алексей с напарником переглянулись: каково же приходится обитателям планеты, если даже тут каменные глыбы несутся сплошной лавиной. Как животные и растительность ухитряются выжить на ней в подобных условиях, как?!.

Из далёкого грузового отсека донёсся и треск.

— Неужели в нас угодил метеорит?! — вскричал Любомир.

Алексей покачал головой:

— Лучше бы это был действительно метеорит. Неужели ты не понял: просто начался «сезон метеоритных дождей». Ты сам же только что прочитал мне это из монографии. Осознай хорошенько, что сказано в ней. До этой поры астрозавры пребывают почти в спячке, в полудрёме, слабо реагируя на происходящее, как бы полусонные. И лишь в «период метеоритных дождей» просыпается и действует в полную силу.

Глаза Любомира округлились:

— Выходит наш детёныш «проснулся» или «просыпается»?

Алексей закивал головой, смертельно побледнев.

В глазах Любомира родился нарастающий ужас.

А шум в грузовом отсеке усиливался и усиливался…

Абсолютное оружие

Вездеход пробирался вдоль зловонной топи, заросшей колючей даже на вид растительностью грязно-бурого цвета. Неожиданно из грязи поднялась безобразная голова на мощной шее с клыкастой пастью и злобно горевшими глазами. Когтистые лапы потянулись к машине.

Даг едва успел навести лазерную пушку, как чудовище устремилось к вездеходу. Огненная точка заплясала по бронированной груди болотного монстра, прожигая его насквозь. Хищник забился в конвульсиях и упал, скользя по инерции по жидкой грязи. Налетел на машину и отбросил её в сторону с такой силой, что чуть было не перевернул. Остов вездехода заскрипел всеми частями, но выстоял.

— Вперед! — скомандовал Эд. — Быстрее! Мы и так потеряли уйму времени, пробиваясь сквозь эти джунгли. И что было нам не посадить звездолет ближе к арсеналу!

— А куда? — огрызнулся Сид. — Не на макушки же этих деревьев я должен был его посадить? Они высотой более двухсот ярдов. Приземлился где мог, на самой ближайшей поляне.

— Я тебя не виню, — начал было Эд.

Его прервал возглас Дага:

— Опасность с воздуха! Еще одна тварь намеревается нами полакомиться!

Сид дал самый полный ход, вездеход словно прыгнул вперед и влетел в чащу леса, сминая кустарник. А на то место, где он только что находился, упал в пике крылатый хищник, похожий на одноголового дракона: капавшая из его рта слюна разъедала камни.

Троица в машине поёжилась: совсем недавно они едва отбились от похожего чудища и вовсе не жаждали повторной встречи с ним.

Вездеход лавировал между стволами исполинских деревьев диаметром ярдов в пятьдесят, продирался сквозь заросли кустарника, тенета лиан и ползучих растений.

Сверху из переплетения ветвей на машину обрушилась массивная туша неизвестного хищника и острые когти принялись разрывать прочнейшую обшивку, сделанную из лучших сортов синтезированной стали. Пушка была им смята и превращена в бесформенный комок металла.

…Первым пришел в себя Даг: он выхватил бластер, открыл входной люк и, протиснувшись в него, почти в упор выпустил весь заряд в голову зверя. Тот взревел так, что люди едва не оглохли, а затем рухнул вниз бездыханный.

Экипаж облегченно перевел дух. Сид взялся за рычаги, но машина не тронулась с места — хищник повредил в ней какие-то жизненно важные механизмы.

Эд скомандовал:

— Дальше идем пешком.

— Босс, это слишком опасно, — возразил Сид.

— Знаю, а что ты предлагаешь делать? Вездеход, неисправен, а оставаться в нём — равносильно самоубийству, служить надежным убежищем он не может. А так есть хоть какой-то шанс, что мы сумеем добраться до арсенала, он совсем близко. Там мы будем в полной безопасности.

— Правильно, — поддержал его Даг — Сидеть на одном месте бесполезно, а впереди нас ждет абсолютное оружие, оно сделает нас непобедимыми. Мы ещё посмеёмся над всеми монстрами Галактики. Оно даст нам власть над всей вселенной. Мы должны во что бы то ни стало добраться до арсенала.

Друзья быстро собрали самые необходимые вещи, уложили их по рюкзакам, кое-что рассовали по карманам. Осмотрели оружие и, держа его наизготовку, выбрались наружу.

Грозно шумел густой листвой гигантский лес. Какие опасности таил он в себе?..

Земляне осторожно пошли по скользкой, разбухшей от дождя почве, обходя колючие кусты, покрытые крупной росой.

Вот и опушка леса, а за ней они увидели прекрасное здание, похожее на сказочный замок-дворец.

— Арсенал! — вскричал в восторге Эд. — Именно тут и находится абсолютное оружие чллегов!

Сзади послышался непонятный шум. Друзья оглянулись и увидели ползущую к ним гусеницу, толщиной с пивную бочку, но с пастью саблезубого тигра-махайрода. Только одновременные выстрелы трех бластеров оcтановили её. После этого приятели со всех ног побежала к арсеналу.

Узорчатые двери открылись при их приближении автоматически. Земляне вошли и те закрылись за ним.

Здесь они перевели дух и огляделись.

Приятели находились в овальном помещении, напоминающем фойе, за ним находилась анфилада комнат. Уже в первой они наткнулись на продолговатые ящики. Эд достал кибернетический переводчик, направил его фотоглаз на надпись на ящике.

— «Запахоаэроторпеды», — прочел и тут же перевел кибергид. — «Наводятся по запаху на расстоянии двенадцати километров. Двигатель антигравитационный…»

В следующей комнате находились устройства, которые устанавливали защитные поля из перестроенного пространства-времени, проникнуть через него не могло не только живое существо, но и все виды излучений.

В третьем помещении земляне нашли сооружение, которое создавало роботов, послушных воле, своих хозяев. Управлялись они телепатически.

— Это будут мои солдаты! — возликовал Эд. — Теперь я стану звёздным диктатором! Я буду править миром! Я превращу Землю в пепел! Я покажу им!..

«Им» — Эд имел в виду своих бывших подданных, которыми до недавних пор он диктаторски правил в небольшой островной империи Тихого океана. Но народ поднял восстание, и Эд едва успел добраться до личного звездолёта и улететь в космос со своим советником Лагом и телохранителем Сидом. Тут он вспомнил о дневниках известного астронавта Илла, который побывал в соседней Галактике. При возвращении у границ Солнечной системы его перехватил военный патрульный крейсер империи Эда. Илл сопротивлялся и был убит. Его дневники оказались частично уничтоженными, но из оставшегося текста, кстати, хитроумно зашифрованного, удалось узнать о том, что он нашел планету, где хранилось абсолютное оружие чллегов. Чллеги были разумными существами, чья цивилизация развивалась миллионы лет и достигла немыслимого для землян уровня. Эд решил отыскать их оружие, вернуться и наказать своих строптивых подданных, а потом завоевать и Землю.

— Они хотят социальной справедливости! — прошипел Эд. — Пусть ищут эту справедливость! Пусть орут «Свобода! Равенство! Братство!» Я вернусь и загоню их обратно в казармы. К каждому приставлю по солдату-роботу, под руки их будут водить! Не только говорить, но и думать будут по-моему! А после я завоюю вселенную, брошу её к своим ногам. Стану звёздным диктатором! Вселенная чересчур мала, чтобы иметь несколько владык, хватит ей и одного — меня!

С такими мыслями Эд осматривал помещение арсенала чллегов, находил всё более в более грозное оружие. Тут имелись гравитонные бомбы, эвукомины, лазерные и мазерные установки, нейтринные фугасы и совершенно ужасные по своему действию коллапсатрры — те сворачивали в клубок пространство-время.

Сид взял в руки винтовку с вакуумными патронами, любовно осматривая её. Даг возился возле какой-то надписи на стене с киберперёводчиком.

«Любознательный, — усмехнулся Эд, — даже очень. И умный, надо отдать ему должное. Чересчур умный. И потому опасный. А Сид опаснее вдвое, так как виртуозно владеет любым оружием — это же его профессия. Может в любой момент пустить против меня. Вряд ли он устоит перед соблазном стать звёздным, диктатором. Его следует убрать первым. С солдатами-роботами я как без того, так и без другого легко обойдусь».

Эд действовал также быстро, как и решал: он выхватил бластер, но и реакция бывшего профессионального убийцы Сида оказалась не хуже — он вскинул винтовку…

Выстрелы прозвучали одновременно.

Сид вздрогнул всем телом, словно внезапно превратившись в кисель, и рухнул на пол, а Эд стоял живой и невредимый. Как ни поразительно, но на сей раз Сид дал промашку, оказавшуюся роковой. Для него роковой. Эд взял на прицел Дага. Тот испуганно закрылся руками, закричал:

— Босс, не делайте этого! Это безумие! Вы почитайте вот эту надпись, это не абсолютное оружие! Это иг…

Выстрел оборвал его истошный вопль…

Всё, соперников у него больше нет, он один владеет арсеналом чллегов.

Он будет звёздным диктатором!..

Но что хотел сообщить ему Даг? Он кричал, что это не абсолютное оружие, но что тогда?..

Мурашки от недоброго предчувствия пробежали по телу Эда, он подумал: «А если слова его советника окажутся правдой? Даг ссылался на какую-то надпись, что же там написано, что? Нужно обязательно прочесть».

Эд подошел к стене с чужеземными непонятными знаками, навел на неё фотоглаз переводчика и услышал: «Склад оружия-игрушек. Разрешается пользоваться детям младшего возраста. Абсолютно безопасно в обращении: действует только против хищных зверей и неживой, неокультуренной материи».

Эд схватился за голову: «Так вот почему Сид не смог убить меня! Он не промахнулся, но это оружие против разумных существ не действует. Выхвати Сид свой проверенный бластер, то дело закончилось бы иначе… А это всё только игрушки для детей младшего возраста неведомой суперцивилизации чллегов. Мы неправильно поняли текст дневника Илла: это детское оружие, абсолютно безопасное для пользующихся им, вот как следовало понимать его записи… А мы истолковали, как абсолютное оружие. Ошиблись. Бывает. Увы, увы, увы. Древние правы: человеку свойственно ошибаться».

Эд покачал головой — зря он прикончил своих помощников, зря. Глянул в окно, за которым находился лес, населённый всякими чудищами. Впрочем, ему они не страшны, ведь у него имеется оружие детишек чллегов, для которых эта планета была вроде детской площадки, где они забавлялись. С их оружием ему нечего бояться, он спокойно доберётся до своего звездолета и немедленно унесётся в космос. Только куда ему теперь лететь, куда?!

«Потом решу, — подумал Эд. Вспомнил о Даге и Сиде: — Поспешил я их пристрелить. Без них мне будет скучно».

Подошел к трупу своего телохранителя, сожалеюще посмотрел на сквозную дыру в его груди и прошептал: «Прости меня, Сид, так уж получилось». Из полусожжённого нагрудного кармана телохранителя торчала какая-то пластина.

Эд нагнулся, вытащил её и похолодел: то был наполовину оплавленный, а потому совершенно непригодный к работе, вводный блок стартового устройства, без которого звездолет взлететь не мог. А запасного не имелось. Теперь огромный космический корабль — это просто груда металла, которому суждено вечно пребывать тут. Понял, что Сид не доверял своему повелителю, а потому тайком прихватил блок с собой, положил в нагрудной карман возле сердца, куда и попал заряд бластера… Винить было некого — Эд сам себя сделал узником планеты.

Своды арсенала потряс безумный вопль несостоявшегося звёздного диктатора.

А снаружи угрюмо шумел гигантский лес, полный невероятно лютых чудовищ…

Боги космоса

Временами я поражаюсь тому почти безграничному могуществу, которого достигло человечество! Оно не только заселило практически всю Галактику, но и уже активно готовилось к освоению соседних. Все былые страхи перед иноземными цивилизациями, которые опередили нас в своём развитии, остались только пустыми опасками: нигде земляне не встречали никого, кто бы превосходил их хоть в чём-то, хоть в самом малом. При том, что было открыто необозримое множество обитаемых миров, но все они значительно уступали нам по всем компонентам, какие ни возьми. Люди оказывались на несколько порядков выше, несоизмеримо выше и всюду приходили к туземцам почти как боги или полубоги. Это не могло не вызывать гордость за человечество.

Наш капитан Хейтис любил разговоры на эту тему. Он чувствовал себя конкистадором, завоёвывающим неведомые миры на чужедальних планетах. Постоянно подчёркивал превосходство землян, именуя их богами космоса.

— Ежели мы и не боги, то практически полубоги! — хвастливо заявлял Хейтис, хлебнув изрядную дозу алкотоника. — Нашему могуществу нет пределов! Границу ему мы устанавливаем по своему хотению и разумению. Мы властители судеб всех обитателей своей Галактики, скоро покорим и соседние! В конце концов вся Метагалактика окажется нашей!

Очень хотелось с ним согласиться, что я обычно и делал, но внутри во мне роились сомнения. Однажды я не сдержался и несмело заикнулся о том, что рано или поздно люди встретят силу, которая окажется превосходящей их…

Капитан устроил мне разнос, снисходительно прочитал длинную лекцию о всемогуществе землян: мол, мы способны взрывать ненужные нам звёзды, переводить на другие орбиты планеты, а их спутники вообще для нас словно мячики — делаем с ними, что хотим. Жонглируем ими. Соперников у нас нет! И не будет!

Я пожалел, что высказал свои сомнения и затем уже даже не заикался о подобном.

Ещё Хейтис не уставал хвалиться своим новеньким астрокрейсером, способным летать с субсветовой скоростью не только от одного до другого края нашей Галактики, но и в соседние. Его он назвал броско — «Боги космоса», то ли подразумевая таковыми — богами — всех людей, то ли лишь наш экипаж. Не скрою, сие льстило нашему самолюбию. И я не был исключением. Очень приятно чувствовать себя богом безграничной вселенной.

Я радовался, что оказался на столь великолепном корабле в качестве штурмана. Правда, капитана мне хотелось бы другого — о Хейтисе шла дурная слава, о чём шёпотом говорил экипаж, не смея сказать прямо. Отзывались о нём как о жестоком, бессовестном и беспринципном человеке, который ради наживы способен пойти на любые преступления. Его подозревали в связях с Тёмным сектором. Имелся такой в соседней галактике, где существовали самые дикие нравы, в ходу было даже рабство. Мне не хотелось в подобное верить, но слухи такие ходили, весьма упорные слухи…

Мы рыскали от одной звезды к другой, но ничего хорошего — в смысле поживы — для себя не находили.

И вдруг совершенно неожиданно наткнулись на неизвестную милую планету под оранжевым солнцем. Обследовали её приборами и не поверили в привалившее нам счастье: атмосфера на ней оказалась практически идентичной земной, болезнетворных микробов не имелось, так что на ней можно было обходиться без скафандров. Сила тяжести — 99 % от земной. На новооткрытой планете царила вечная весна, только на полюсах белели снега и льды.

Половину её поверхности покрывали моря и океаны, а остальную занимала причудливо изрезанная суша, архипелаги, острова с лесами, саваннами. Кое-где имелись невысокие живописные горы. Просто идиллия!

Планета была не только богата флорой, но и фауной. И она оказалась обитаемой!..

Наши дальневизоры показывали не слишком многочисленные поселения на берегах рек, на островах, в горах. Судя по постройкам, тамошняя цивилизация находилась на уровне обработки камня. Жилища строились из них и ещё из деревьев. Нередко мы видели примитивные шалаши, а кое-где и заселённые пещеры.

Наверное, аборигены только недавно почувствовали власть над камнем, впали в упоение им и понастроили множество мегалитов, дольменов, пирамид. На одном из побережий мы обнаружили высоченных каменных истуканов, при обследовании оказалось, что они вытесаны из природных скал. Не хило!

Но самым удивительным… нет, даже поразительным оказалось население планеты: по внешнему виду оно напоминало детей младшего и среднего возрастов. А вот юношей и взрослых людей не было, не говоря уже о пожилых и стариках. Все туземцы имели здоровый, даже цветущий вид. Вели самый активный образ жизни, обычными были разнообразные игры, соревнования, в которых они проводили с раннего утра и до позднего вечера, поражая своей активностью.

Мы недолго гадали над таким феноменом, наши суждения прекратил капитан, резко заявив:

— А плевать! Раз ничего другого нам не попадается, то захватим их. Не возвращаться же пустыми вообще без всякой поживы! Я знаю одну планету, очень далёкую планету, где за партию таких «детишек» выложат крупные деньжищи, мы разом обогатимся! Набьём ими трюмы под самую завязку и в путь! Как бы сюда не нагрянул Галактический патруль или какая-нибудь научно-исследовательская экспедиция, они нам могут испортить всю игру!

Теперь всем стало ясно, что Хейтис открыто признал свои связи с Тёмным сектором, раз решил заняться работорговлей, и всякие-разные подозрения на его счёт обоснованы. Увы, никто протестовать не стал, ибо астрокрейсер — его собственность, контракты с нами заключены хитро, он волен поступать так, как считает нужным, и может расстаться с любым из нас в один момент, как говорится, даже без выходного пособия. Оказаться безработным никому не хотелось. А вдруг он ещё сразу же избавится от строптивца, выкинув на планету? И здесь можно провести в качестве Робинзона всю оставшуюся жизнь! Бр-р!..

Дальнейшее вспоминать просто стыдно, за всем я наблюдал с трудом сохраняя внешнее спокойствие, порой скрипя зубами.

Выведенные из спячки когорты роботов-воинов были тут же отправлены на планету, куда их доставили космоботы.

Аборигенов принялись сгонять в наскоро созданные концентрационные лагеря, ограждённые колючей поволокой, через которую был пропущен электрический ток. Постепенно космоботы партиями по полусотне пленников переправляли их на борт «Богов космоса».

Не все дети подчинялись, таковых роботы вразумляли силой, порой избивая до крови.

К нашему удивлению, среди аборигенов нашлись такие, что успешно сопротивлялись не только нам, но и боевым роботам, ибо владели на немыслимо высоком уровне единоборствами. Никогда бы не поверил, если бы не видел такое своими глазами.Представляете себе поединок мальчишки с боевым роботом? Поединок практически на равных!

Некоторые такие случаи были зафиксированы нашими видеокамерами, и затем мы раз за разом прокручивали эти схватки, поражаясь, как мастерски дети валили своих противников различными приёмами, ударами рук и ног. Они смогли вывести из строя несколько роботов с бронированными телесами. А затем сбегали от нас.

Капитан оказался сильно рассерженным, но не знал, что ему предпринять.

Затем выяснилось, что многие жилища туземцев оказывались уже покинутыми, они ушли от нас в леса, в горы и в пещеры, где их было невозможно отыскать.

Хейтис зло выматерился и велел поскорее хватать тех, кто остался. Теперь космоботы набивали так, что дети стояли, плотно стиснутыми, что позволило отправлять на корабль на двадцать человек больше — по семьдесят вместо пятидесяти.

Но и сие капитана не удовлетворяло. Он собрал отряд и самолично повёл его на поиски беглых аборигенов. Неожиданно на подходе к сумрачному лесу на отряд обрушился град камней, дротиков и стрел. Столь сильный, что пришлось отступить. Несколько человек из экипажа оказались раненными, а одного робота мы вынуждены были бросить, ибо у него оказалась сломанной нога.

Хейтис потом рвал и метал, ибо один из камней чиркнул ему по виску, оставив ссадину, а стрела вонзилась в левую ягодицу и долго потом рана напоминала ему о попытке дать дёру. Пару дней он усаживался на стул лишь частично, только на правую здоровую сторону.

Видеозапись показала, что противник — дети — использовали примитивные пращи, потому удары камней оказались столь чувствительными. А вот луки они имели небольшие и слабые.

Следующий поход в тот же лес оказался неудачным: никого из детей там не нашли, но потеряли двух роботов. Один провалился в хитро замаскированную глубокую яму-ловушку, вырытой туземцами, а установленный внизу острый кол оторвал ему голову. Пришлось бросить.

При возвращении другой робот случайно угодил в силок, который оказался привязанным к верхушке согнутого дерева, оно тут же высвободилось, с силой вскинув высоко в воздух свою добычу, а свалившись на землю робот оказался изувеченным. Его оставили на том месте, где он упал.

На сей раз Хейтис разозлился очень основательно. Он рвал и метал, ведь боевые роботы стоили дорого. Никто из экипажа не рисковал появиться перед его глазами без веской необходимости.

Запущенные нами аэроразведчики под видом птиц обнаружили в одном горном ущелье целый лагерь беженцев, искусно замаскированный, но не для взоров сверху.

Капитан тут же снарядил новую экспедицию. На четырёх космоботах туда спустились полсотни боевых роботов и двадцать пять членов нашего экипажа. Все с парализаторами и оружием. Была дана команда: пускать их в ход без раздумий и жалости. Раз не хотят повиноваться, пусть получают на всю катушку!

Лагерь окружили и по команде принялись сживать кольцо.

В нас полетели камни из пращей, стрелы и копья. Но мы уже имели защиту от них. И сами отвечали, хотя лично я с огромным внутренним сопротивлением нажимал гашетку бластера, ибо целями были дети. Порой очень маленькие.

В результате сопротивление аборигенов мы сломили и захватили около сотни пленных. Навигатор Гервец получил удар камнем прямо в лицо, отчего у него оказался сломан и свёрнут набок нос. Астрофизик Пелесрим в результате схватки с ребёнком неудачно упал в овраг и сломал ногу. Ещё несколько из нас имели ушибы или царапины. Шестеро роботов получили повреждения, несовместимые с их будущей жизнедеятельностью. Мы оказались вынужденными оставить их в ущелье.

Хейтис тихо негодовал, его злобу гасило недоумение: в лагере до нападения находилось не менее тысячи аборигенов, куда же делись ещё почти девятьсот? Не увидели мы убитых и раненых. Ни одного!

— Ничего не понимаю, я сам лично подстрелил не меньше десятка, — говорил капитан, недоумевающе качая головой.

Дополнительные космоботы переправили всех нас с пленными на астрокрейсер. Здесь навстречу капитану бросился его помощник Клуннен с неожиданным сообщением:

— Наши трюмы почти пусты!

— Как это «почти пусты»? — не понял Хейтис.

— Ну, рабов… простите, пленных осталась не больше трети из того, что там находилось!

— Как? Не может быть! — ахнул капитан. — Где они, куда делись с борта корабля, находящегося в космическом безвоздушном пространстве?!

— Не знаю, но имеется гораздо худшее…

— Есть и что-то «худшее»?

— Да, последняя видеозапись…

— Какая ещё «видеозапись»?

— Ну, переговоров пленных в трюме.

— Они о чём-то лепетали? Но их язык нам неизвестен!..

— Был неизвестен до сегодняшнего дня. Бортовой космолингвист сумел расшифровать их язык, и я только что прослушал самую последнюю видеозапись в трюме. Настоятельно советую и вам сделать тоже самое, — настойчиво произнёс Клуннен.

Крайне заинтригованный Хейтис поспешил в главную рубку. Там на большой экран была выведена видеозапись, о которой доложил помощник.

Он и мы все одновременно с ним увидели трюм, большей частью заполненный будущими рабами. Там находилось почти две тысячи детей.

Капитан повернулся к Клуннену:

— Они все на месте. Как это понимать?

— Это же видеозапись. Показано то, что было около часа назад. Посмотрите и послушайте, что будет дальше.

Слышались переговоры пленников:

«Как же мне всё это надоело, я устал.»

«Терпи, это же игра!..»

— Игра? О какой игре он говорит? — повернулся капитан к своему помощнику.

— Слушайте, слушайте. Скоро всё поймёте…

«Так не играют! Это плохие игры, они мне не по нраву…»

«Это старые-старые игры. Так было в незапамятные времена. Неприятно и трудно, но нужно терпеть. Даже боль.»

«Зачем? Мне это надоело…»

Послышались дружные возгласы детей:

«И мне!»

«И мне!»

«И мне!»

«Эх, сколько среди вас хлюпиков!»

«А зачем терпеть всё такое? Это уже не игра, а не знаю что.»

«Нужно тренировать силу воли! Воспитывать себя!»

«Мне надоело! Я ухожу! Я хочу жить мирно! Или буду сражаться, вот такая игра мне нравится больше.»

«И я ухожу в партизаны!»

«И я!»

«И я!»

«Ну, и уходите, а я остаюсь. Буду воспитывать себя, чтобы стать настоящим мужчиной!»

На наших глазах трюм на три четверти опустел. Свыше тысячи детей исчезли из закрытого помещения.

«Слабаки!» — прозвучало им вслед от тех, кто остался.

После некоторой паузы прозвучал одинокий голос:

«А может, мы поиграем во что-то иное?»

«Во что ты хочешь играть?»

«Ну, например, в восстание…»

Хейтис ошалело посмотрел на нас, протирая глаза:

— Куда они делись? Они же были здесь, и вдруг исчезли. Как им это удалось?

Помощник уже почти овладел собой и флегматично пожал плечами:

— Не знаю. Но обратите внимание на то, что те, кто остался, всё происходящее считают игрой и пока терпят. Терпят игру, как они говорят. Пока терпят! — многозначительно подчеркнул он.

— Как и те, что сражались с нами? — застыл от внезапно пришедшей ему в голову мысли капитан.

— Уверен, для них всё происходящее — это лишь игра, — веско заметил Клуннен.

— Получается, что они играют с нами, а мы нет, мы действуем по-настоящему. Так?! — вырвалось у меня.

Капитан повернулся ко мне, но слов не нашёл. За него ответил помощник:

— Вы правы. Похоже именно на это. — Чуть помедлив, он продолжил: — Трудно предположить, что будет после того, как они перестанут с нами играть и отнесутся к нам серьёзно.

«Спасибо нас боже от этого!» — едва не вырвался из меня этот крик, но я его придушил.

Кто-то из экипажа за моей спиной негромко произнёс:

— Вы, как и я, услышали про восстание? Они сказали о новой игре — в восстание.

— Восстание?! — невольно повторил Хейтис и изумлённо застыл.

Заверещали зуммеры на пульте, завизжала сирена тревоги, скоро усилилась до предельного воя: происходило нечто ужасное.

Капитан повелительным жестом включил видеокамеру трюма и вынес на главный экран его изображение: мы увидели пустое пространство длинного помещения, ни одного пленника в нём не имелось. Они исчезли все до единого.

— И эти исчезли, — вполголоса произнёс Клуннен. — Неужели это ответ на вопрос?

— На какой вопрос?

— Ну, о новой игре, в которую они захотели играть, раз прежняя игра им надоела…

В этот момент вся головная часть рубка словно бы исчезла и нашим глазам открылась мрачная бездна космоса с неисчислимыми мириадами звёзд. Мы невольно ахнули, рефлекторно схватились за свои груди, ведь из отсека должен был мгновенно исчезнуть весь воздух и мы бы оказались в космическом вакууме со всеми вытекающими последствиями. Но нет, мы дышали столь же свободно, как и прежде. Затем разглядели призрачные контуры передней стены рубки, она существовала, но была почти невидимой.

Кто-то сзади меня ахнул, я поднял голову и увидел летящих прямо к нам в безвоздушном пространстве троих удивительных людей, не имевших скафандров. Их покрывало то, что мне показалось голубоватыми костюмами, но они мерцали, меняли толщину и форму, походя на слой ионизированного газа или силового поля вокруг тел незнакомцев.

Светловолосые пришельцы своей величавой внешностью заставляли вспомнить изображения мудрецов античных времён, только более моложавых и высоких. Атлетические сложения, красивые головы с глазами, словно бы излучившими свет, внушали невольное уважение. Я почувствовать в себе трудно сдерживаемое желание встать в уважительной стойке «смирно».

И вот уже они оказались в нашей рубке, пройдя сквозь стенку. Мы поневоле глядели на них снизу вверх, ибо незнакомцы были на голову выше капитана, самого высокого из нас. Статные пришельцы подавляли своим впечатляющим видом, хотя в нём не имелось и грана высокомерия или спеси. Глаза словно пронизывали нас, мы ничего скрыть не могли. Никто из них не открыл рта, но их слова прозвучали в моей голове и, как я понял, во всех прочих нашего экипажа:

«Мы знаем, кто вы и зачем здесь. Увы, возникло взаимное непонимание между вами и нашими детьми. Мы не позволили им продолжать то, что он считали играми. Не позволили им играть в восстание, что повлекло бы трагические последствия для вас. Мы вернули всех домой. Далеко отсюда. В иной метагалактике. Пока контакты между нами невозможны. Они установятся в не близком будущем.»

Средний метагалактинянин с русой головой остановил свой взор на астронавигаторе Гервеце, у которого неожиданно вновь обильно потекла кровь из изувеченного носа.

Я услышал его слова с ноткой удивления:

«Вы даже ещё не владеете умением регенерации своих органов…»

Он подошёл к Гервецу, поправил ему нос. Навигатор ахнул и тут же изумлённо застыл: его нос принял нормальный вид, и кровь уже не текла.

Метагалактинянин мимоходом тронул сломанную ногу астрофизика, мгновенно излечив её.

Троица попрощалась с нами. Их слова прозвучали в наших мозгах:

«Прощайте! Внуки ваших внуков увидят нас.»

Гости вновь прошли сквозь обшивку корабля и оказались снаружи в безвоздушном пространстве, стремительно удаляясь от нас.

Хейтис злобно выругался, и рванулся к управлению протомезонными пушками, явно намереваясь выпустить залп вслед метагалактинянам. Я перехватил его руки:

— Капитан, не сходи с ума! Неужели ты ещё не понял, с кем мы имеем дело?

— Я не позволю так разговаривать с людьми! С богами космоса!

— Капитан, мы имеем дело с богами космоса! Настоящими богами! Они, а не мы — боги космоса. Настоящие боги!

— Это они так считают! — буркнул он, несколько смиряясь.

— Как раз об этом они не сказали. Как и вообще не сказали ни слова — они общались с нами телепатически. Мы на такое не способны!

— Это ещё ни о чём не говорит!

— А массовые телепортации — мгновенные перемещения в пространстве тоже ни о чём не говорят? На подобное у них способны даже дети! — я принялся напоминать: — А что вы скажете о способности к регенерации собственных органов, которой обладают они? При этом они способны делать это с другими! Видели, как походя, оказались излечены Гервец и Пелесрим? Излечены одним божественным прикосновением!

Хейтис наконец-то начал осознавать реальность и ошеломлённо произнёс:

— Вот почему в горном лагере не оказалось убитых и раненых. Они заращивали свои раны.

— Совершенно верно, — согласился с ним я и продолжал: — Готов поспорить с вами, что на планете детей этих богов космоса не осталось. Доселе их количество там оценивалось нами примерно в полтора миллиона. Что это значит? Полтора миллиона детей легко — почти шутя — прибыли сюда для игр и забав. Они поиграли с нами, и убыли в свою метагалактику. Все разом! В единое мгновение! А что такое метагалактика вы понимаете. Мы освоили Солнечную систему, потом принялись осваивать Галактику, которая является ничтожной крохой нашей Метагалактики. Только-только мы начали проникать в соседние галактики. А эти свободно шастают по метагалактикам туда и обратно. Представьте разницу между нами и ими. Она колоссальная. Невообразимо колоссальная. Мы даже не дети в сравнении с ними, а ещё находимся в пелёнках! Вы рвётесь в драку с ними, уверен, они даже не ответят, а лишь снисходительно посмеются. И вы бы так сделали, если бы на вас замахнулся ручкой грудной младенец!

Капитан понуро опустил голову, не споря со мной. Я не мог остановиться и сыпал вопросами:

— Вы способны пребывать в открытом космосе без всяких скафандров и защитных устройств? Перемещаться в пространстве без всяких механизмов и машин? Шутя проходить сквозь броневой борт астрокрейсера, способный выдержать удары метеоритов?.. Неужели вы хотите устроить конфликт с такими людьми? Нет, это не люди — а боги космоса! Настоящие боги в отличии от нас!

— Нам что, молиться им?

— Им наши молитвы без надобности. А вот внуки наших внуков разберутся, какие им иметь отношения с ними. — Тише я добавил: — Надеюсь, тогда они станут такими же богами космоса. Или — полубогами. Надеюсь на это. А до той поры нам приличествует лишь смирение. Только смирение и ничего, кроме смирения.

Второй пункт

Компания развязных, явно подвыпивших парней преградила ему путь. В Горле Майкла Уитлема пересохло: его пронзил страх. Лишь крайним напряжением воли он удержался от паники.

Высокий плечистый детина молча протянул вперёд руку.

Майкл подошёл и покорно положил в мясистую пятерню свою пластиковую карточку горожанина. Тот осмотрел её, и хотел было вернуть, но отчего-то передумал и снова принялся с сомнением вертеть документ, разглядывая со всех сторон, разве что на зуб не пробуя. Затем испытующе поглядел в упор на Майкла и внезапно выкрикнул:

— Она у тебя фальшивая! Ты — столетник!

Действительно ли парень заметил, что карточка поддельная, или просто брал, как говорится, на испуг, неизвестно. Только самообладание подвело Майкла, он сбил парня с ног и бросился со всех ног в темень ближайшего переулка между домами.

Компания растерялась, не ожидая от него подобной прыти, и потому не сразу бросилась в погоню, на ходу доставая оружие и крича:

— Столетник! Это столетник! Держи его!

Над головой Майкла засвистели пули, но ночная тьма мешала точному прицелу.

Через сквозной подъезд дома он выбежал на пустынную улицу. Какой-то мужчина вылезал из своего аэрокара и, увидев убегающего человека, кинулся наперерез. Он только на мгновение замешкался из-за узкого кармана, а когда достал «кольт», то было уже поздно: сильнейшим ударом в челюсть Майкл нокаутировал его. Когда-то он в далёкой молодости выиграл турнир «Золотые перчатки» в среднем весе. Не мешкая, Майкл позаимствовал чужое оружие, втиснулся в аэрокар и, захлопнув дверь, рванул штурвал на себя: аппарат с места стартовал в небо. Пули зацокали совсем рядом, прорывая тонкий металл обшивки.

Оказавшись высоко в воздухе, он вздохнул с облегчением. На короткое время можно считать себя в безопасности. Но куда лететь, где искать пристанище старику-пенсионеру? Кто поможет ему?.. Никто!

Майкл отлично понимал это. Ведь по закону, принятому в прошлом, двадцать первом веке, он должен находиться на Островах для престарелых, куда отправляли для дожития всех, кому исполнялось сорок лет. Считалось, что в этом возрасте у человека резко снижаются физические и интеллектуальные способности, он становится обузой обществу.

Майкл недолго пробыл на островах — не смог вынести беспросветного, унизительного существования, тяжесть и мучительность которого не понять тому, кто сам не испытал подобного. Многие пенсионеры предпочитали смерть от пули или убийственной дозы снотворного столь безрадостной жизни. И он бежал с Островов, что удавалось единицам.

До сего дня ему везло: он сумел достать фальшивую пластиковую карточку горожанина, которая выдавался как удостоверение личности людям предпенсионного возраста, то есть — с тридцати пяти лет. А так как она была ненастоящей, то жил в постоянном страхе, что это обнаружат. Боялся каждого встречного, ведь тот мог его убить на месте. Так требовал параграф № 6 Закона. За это выдавалась премия и впоследствии на три года продлевался предпенсионный срок. Иными словами на три года увеличивалась продолжительность гражданской жизни. Для большинства сие было вожделенной наградой…

Задумавшись, Майкл не сразу обратил внимание на летящий рядом аэрокар с броской надписью «Викинг», водитель которого жестом приказал ему следовать за собой. Майкл кивнул, будто согласившись, но тут же резко бросил аппарат вниз. От быстрого спуска ёкнуло сердце, а в следующую секунду аэрокар пропорола пулемётная очередь, и он стал беспорядочно падать — пули повредили какой-то жизненно важный механизм…

Лихорадочным движением Майкл застегнул ремни и нажал кнопку на подлокотнике: катапульта выбросила его наружу и следом раскрылся купол парашюта… К его счастью земля оказалась совсем близко и преследователь не успел пристрелить свою жертву в воздухе.

Майкл приземлился в маленьком скверике. От резкого удара подкосились ноги и он повалился на спину. Тут же встал, отстегнул лямки, скомкал парашютную ткань, кое-как запихал под ближайший куст и побежал прочь от этого места.

Деревья расступились неожиданно и он увидел громады высоких зданий — начинался жилой массив. Майкл порадовался, что не видно людей, но всё же на всякий случай выбирал более тёмные участки улицы.

Оказавшись на заднем дворе, огляделся по сторонам: где бы найти укрытие и переждать погоню?.. Вдруг заметил жавшегося к стене человека и выхватил револьвер, готовый защищаться до последнего патрона. Тот испуганно замахал руками:

— Не стреляй, Майкл, не стреляй! Я твой друг!

Приглядевшись, Майкл с облегчением узнал Сэма Драннера, с которым они познакомились на Островах. Мелькнула догадка:

— Значит, ты тоже убежал?

Тот быстро закивал головой, осклабившись в улыбке.

Майкл донельзя обрадовался, горячо пожал приятелю руку. А Сэм потянул его за собой:

— Идём за мной! Скорее! Сюда! Здесь мы будем в безопасности!

Они спустились в подвал, вошли в комнатушку и Сэм крепко запер на засов прочную дверь.

— Как я рад встретить тебя! — взволнованно произнёс Майкл. — Я едва не попался, чудом удалось ускользнуть дважды! А как ты оказался тут?

— Так же как и ты, — ответил Сэм, — а сейчас тоже на нелегальном положении. Дочь с зятем поселили меня здесь и изредка навещают. Не часто, ведь они многим рискуют. Скучно, конечно, но я предпочитаю эту монашескую жизнь отвратному существованию там. А сегодня вышел прогуляться перед сном, услышал в небе стрельбу. Видел твоё падение, открывшийся парашют, но тебя увлекало в сторону… Никак не ожидал, что столкнусь с тобой. Гляжу, кто-то бежит, хотел было поскорее уйти, но побоялся выдать себя. Затаился. Ты прямо ко мне направился. У меня сердце в пятки укатилось, так сильно перепугался. Узнал тебя, но не успел и слова сказать — ты выхватил револьвер, я думал, что ты выстрелишь…

Майкл воскликнул:

— Вдвоём нам будет легче, мы обязательно что-нибудь придумаем! Какая жалость, что моя пластиковая карточка осталась у того типа и теперь мне нельзя показываться на улице. А что ты ищешь в столе?

— Да так, одну маленькую штучку, — странно усмехнулся одними уголками тонких губ Сэм.

За дверью послышались шаги. Майкл с бешеным биением сердца приник к ней ухом, прислушиваясь и одновременно доставая свой револьвер… Но преследователи прошли мимо.

Облегчённо вздохнул, начал поворачиваться и застыл в неловкой позе. Сэм достал из ящика стола пистолет и навёл его дуло на Майкла. Тот, ошеломлённый, проглотил комок в горле и спросил хриплым голосом:

— Ты шутишь, Сэм? Скажи, что ты шутишь. Ты же не станешь стрелять в меня?

— А почему бы и нет? — осклабился в мерзкой ухмылке Сэм. — Если будешь вести себя не лучшим образом, то учти — обязательно выстрелю. Можешь не сомневаться, за мной не заржавеет. Забыл о втором пункте шестого параграфа Закона? Сдам тебя — в живом виде или трупом — я получу амнистию за побег и вдобавок ещё пару лет легальной гражданской жизни. Хотелось бы больше, но… Впрочем, за это время может подвернуться ещё один такой же недоумок. Уж я буду бдительным, ни одному столетнику мимо пройти не дам — я же их как облупленных знаю, нутром чую! Сам таковым побывал!

— Вон оно что, — внезапно прозрел Майкл.

Подобный пункт действительно существовал — как же он забыл об этом! Даже такую ситуацию предусмотрел Закон. Вторым пунктом он превращал изгоев общества в смертельных соперников, заклятых врагов, сталкивая между собой, словно голодных пауков в одной банке — поедай другого, чтобы выжить самому!

Майкл всё ещё стоял боком, боясь пошевелиться, гадая, знает ли Сэм или нет, что в его руке оружие? Заметил ли, как он его вынимал?..

Двуличный приятель с усмешкой произнёс:

— Старина, ты не представляешь, как мне тебя жаль. Очень жаль, но — увы! — поступить иначе я не могу. Ты сам это прекрасно понимаешь. Прости, если сможешь: я сдам тебя полиции и ты вернёшься на острова, а я смогу жить вольной пташкой ещё два года. Как минимум…

Майкл резким движением вскинул свой револьвер…

Тишину в комнате разорвал один оглушительный выстрел…

Инстинкт охотника

Конечно же, вы не знаете или просто забыли, как выглядела первая машина времени. Поэтому я расскажу вам. Внешне она походила на огромное металлическое яйцо, отполированное, тускло матовое из монополярно ориентированного титанового сплава. Внутри была напичкана сложнейшей аппаратурой — квинтэссенцией науки и техники двадцать второго века. Конструкторы называли её просто — машинка. В документах она значилась машиной времени № 1, экспериментальная модель, доработанная (МВ-1ЭД). Журналисты любили пользоваться терминами времяход, времялёт, хронокар, хронопорт. Я позволю себе употреблять то, какое мне больше понравится по ходу повествования.

Эта первая машина времени была рассчитана на одного человека (времяпроходца, времялётчика). Им был мой хороший знакомый Вадим Кузнецов. Так что всё то, что я расскажу вам. Мне известно, как говорится, из первых рук.

Первые перелёты (переходы) в прошлое — в будущее попасть было невозможно — его ещё не существовало! — были всего на несколько минут. Главное в этом было — добиться перемещения во времени, отработать такие переходы. Принципиальной разницы не было: на минуту, час, месяц, год, на миллион или даже миллиард лет. Только требовалось больше энергии.

Долго обсуждался первый эксперимент засылкой в прошлое человека. Спорили в основном о дате: в какой период времени отправлять МВ-1ЭД? Кто-то предложил послать на 65 миллионов лет назад. Последовал недоуменный вопрос: а почему именно на столько?

— Именно шестьдесят пять миллионов лет назад на Земле вымерли динозавры. Говорят, что причиной послужило падение огромного метеорита.

— Вот здорово! Вдруг наш человек окажется именно в этот день и час: увидит его, зафиксирует и прекратятся все споры: почему вымерли динозавры. Решим одну из самых больших загадок нашей истории.

— Есть и другие гипотезы, уважаемые коллеги, не только метеоритные.

— Да, мы это знаем. Одни утверждают, что динозавров «съели» пресмыкающиеся. Другие говорят об изменении климата, появлении иного типа растительности, которая стала не подходящей ужасным ящерам… Не буду перечислять все.

— Но большинство специалистов склоняется к космической причине вымирания динозавров.

— Вот и давайте — по возможности, конечно, — проверим: как это было на самом деле?..

На этом и остановились.

Так и был послан Вадим в прошлое на 65 миллионов лет.

Переход во времени длился всего несколько минут. Уши заложило от противных звуков на пороге слышимости, от которых бросало в дрожь и неприятно ныло где-то в области желудке. Потом настало тишина. Датчик показал прибытие к пункту назначения.

Вадим открыл люк осторожно выбрался наружу и оторопел: возле него оказались люди в строгой, явно казённой форме, напоминавшей военную или полицейскую. Самый высокий с усами грозно вопросил:

— Кто вы? Откуда прибыли? С какой целью?

— Вадим Андреевич Кузнецов, — послушно представился недоумевающий Вадим. — Из Самары. Послан институтом изучения пространства-времени. Цель: экспериментальный переход во времени, а заодно мне велено — по мере возможности — присмотреться к динозаврам.

— Сразу бы с динозавров и начинали! — рявкнул усач. — Поохотиться захотели на них! Где лицензия на охоту?

— Какая лицензия?

— Если у вас нет лицензии, тогда вы браконьер и с вами поступят по закону!

— Позвольте, какой я браконьер? Какая охота, ежели я никогда в руках ружья не держал!

Спутник усача заметил:

— На охотника он действительно не похож. Да и в его времяходе никакого оружия нет.

— А может, оно какое-нибудь такое…

— Брось, ты на машинку его взгляни: допотопная, ну просто на смех. Сделана, несомненно, из подручных материалов в сарае. Просто полюбопытствовать решил, посмотреть на прошлое.

— Похоже на это, — смягчил тон усач и погрозил Вадиму: — Смотреть смотрите, но не вздумайте охотиться, сразу окажетесь в тюрьме.

На руке усача заверещал зуммер аппарата, похожего на большие часы. Он взглянул на них и воскликнул:

— В секторе БМ-3 высадилась целая эскадра хрономашин с охотниками. Нас требуют туда. Немедленно.

Люди в форме исчезли, будто растаяв в воздухе. Вадим обалдело установился на то место, где они только что находились.

К нему подскочил низенький круглолицый мужчина с огромной винтовкой.

— Что, приятель, замордовали инспектора? Это работа у них такая! Брось, забудь огорчения. Теперь им уже не до тебя: на каждого из таких ловилок по много тысяч охотников, вроде нас с тобой.

— Да я и не охотник, — выдавил из себя Вадим.

— Если честно сказать, то и я тоже не охотник. Но как-то неудобно: с кем ни станешь говорить — каждый похваляется своими охотничьими подвигами. Демонстрируют головы динозавров, рога или копыта, а то и смрадные шкуры. Бр-р! Я у меня ничего нет. Вот я и решил тоже пристрелить подходящий экземпляр. Тут таких большинство!

Только тут Вадим заметил, что окрестность полна людей, по всем внешним признакам — явно охотников. Постоянно прибывали новые машины времени. Большие и малые. Иные сразу по несколько: из них толпами выбирались вооружённые люди и устремлялись на поиски динозавров.

— А ты откуда? Из какого времени? — продолжал тараторить толстячок. — Я из двадцать седьмого века, а ты? А почему без ружья? Уж не владеешь ли ты психооружием? Таких немало в тридцатом веке, но они, как говорят, на динозавров почти не охотятся. Моральный запрет на убийство живого существа.

— Да я просто хотел поглядеть на динозавров, — ответил Вадим, — узнать, почему они вымерли?

— А-а, фотоохотник, — понимающе молвил толстячок. — А почему они вымерли — так кто же это знает?! Вымерли и вымерли! Так что можно стрелять со спокойной совестью, ведь если не мы то они сами, без нашей помощи вымрут!

— А если бы мы им не «помогали», то, может быть, и не вымерли бы? — робко молвил Вадим.

— Это ты наслушался слюнтяев, — отмахнулся толстячок. — Не верь им, врут они. Ты посмотри, сколько динозавров вокруг! Стрелять не перестрелять! Во всяком случае на наш век хватит!.. Да, возьми-ка мою винтовку.

Вадим удивлённо посмотрел на него:

— А как же ты будешь охотиться без винтовки.

— Винтовка только для маскировки. Я брал обычную лицензию, это дешевле. А охотиться буду иначе.

Толстячок подмигнул Вадиму, выставил вперёд палец: из перстня, находившего на нём вырвался ослепительный луч и рассёк ствол дерево, толщиной в обхват. Оно рухнуло наземь.

— Вот так буду охотиться. Только об этом молчок. Запрещённое оружие. Пока, счастливой охоты!

Толстячок взмыл в воздух на аэрокаре, лихо понесся над зарослями папоротников и рододендронов.

Вадим остался стоять с винтовкой наперевес. Оружие непривычно огрузило руки. Он посмотрел на него: что мне с ним делать?..

Из перелеска вдруг показался тираннозавр. «Это самый страшный из всех хищников, какие только водились на планете, — вспомнил прочитанное где-то Вадим, — кажется, они весили четыре или даже пять тонн. Да, всем хищникам хищник!»

Ящер заревел, хлестнул могучим хвостом и ринулся на человека. Его ужасная пасть находилась на уровне третьего этажа обычного дома.

По телу Вадима пробежал трепет, кровь заволновалась. Приклад ружья сам собой потянулся к плечу, в левую ладонь удобно легла сталь ствола. Один глаз зажмурился, а другой нашёл мушку… Он удивился:

— Что это со мной?

Но времени на размышления не оставалось: тираннозавр приближался с огромной скоростью. Вадим поймал его левый висок в прицел и мягко спустил курок. Ящер упал, перевернулся и стал пытаться подняться, ужасно ревя. Вторичный точный выстрел прекратил его мучения.

— Вот это выстрел! Молодец! — послышались одобрительные возгласы и хлопки в ладоши.

Вадим оглянулся. Видимо, не более минуты назад сюда прибыла большая группа охотников из прошлого. Их было не менее полусотни.

— Очень приличный экземпляр, можете таким гордиться! Сейчас такие редкость! В прошлый раз мы настреляли чуть ли не тысячу, но ни одного сравнимого по размером с вашим. Повезло! Ну, удачи вам! А мы отправимся куда-нибудь подальше, где больше шансов на успех.

Охотники разошлись по одно- и двухместным летательным аппаратам и разлетелись в разные стороны.

Вадим непроизвольно сделал несколько шагов к лесу, но тут же остановился:

— Куда это я?

Поглядел на манящие джунгли, в которых, несомненно, водилась обильная добыча. Инстинкт охотника волновал его и звал туда, но Вадим жёстким волевым посылом смирил его:

— Я здесь вовсе не для этого. Моё задание выполнено, пора возвращаться.

Уже у своего времяхода он остановился и на прощание осмотрелся по сторонам: постоянно прибывали всё новые и новые машины времени самой разнообразной конструкции, высаживая легионы охотников на динозавров. По живности стреляли при первом её появлении. Иногда появлялись инспектора и пытались навести хоть относительный порядок, но без особого успеха.

Вадим закрыл за собой люк, сел на своё место и нажал клавишу возвращения. Теперь он знал: почему вымерли динозавры.

Близнецы

— Не балуйтесь тут без меня, — шутливо погрозила пальцем мама сыновьям. — Я только схожу на рынок и сразу же вернусь.

Близнецы Дима и Вова согласно закивали своими вихрастыми головами.

Щёлкнула щеколда двери, проскрежетал в замке ключ, и они остались одни. Взгляды братьев встретились, в них ясно читалась одна и та же мысль: во что будем играть?..

Они огляделись по сторонам, улыбнулись, поняв друг друга без слов, и рьяно взялись за дело. Дима из деталей «Конструктора» и подручных материалов принялся мастерить самолёт. Вова из пластилина сноровисто слепил фигурку пилота во всей амуниции. Поставил его на стол: человечек зашевелился и потянулся всем телом. Сел-встал, разминаясь, а потом чётким, почти строевым шагом направился к уже ожидающему его самолёту. Влез в кабину.

Заработали двигатели, крылатая машина покатилась и у края стола взлетела. Поднялась вверх и принялась описывать в воздухе фигуры высшего пилотажа, ловко огибая люстру. Пилот из кабины приветливо помахал братьям рукой. Те заулыбались.

Вову осенило: он быстро сотворил из пластилина страшное чудовище: что-то среднее между сказочным драконом и птеродактилем размером с летучую мышь. Дима же, отгадав намерение брата, заставил самолёт приземлиться и оснастил его пулемётами и пушкой. После чего пилот снова взлетел.

Чудовище, услышав гул моторов, рассвирепело, обнажив кривые клыки. Замахало перепончатыми крыльями, взлетело и ринулось на самолёт. Пилот в ловком вираже ускользнул от оскаленной пасти, развернулся и выстрелил из пушки, но промахнулся: снаряд угодил в аквариум — трах — и тот разлетелся на куски. Водопадом хлынула и растеклась по полу, заливая старенький потёртый ковёр, вода. Рыбы конвульсивно задёргались в судорогах, раскрывая безмолвные рты.

Пилот пустил в ход пулемёты и с близкого расстояния всадил длинную очередь в противника. Кувыркаясь, чудовище рухнуло вниз на диван, где стало извиваться и биться, испуская предсмертные стоны.

Сердце Вовы пронзила жалость. Он подбежал, смял умирающего зверя и тот стал тем, чем был и прежде, — комком обыкновенного пластилина.

Услышал мысленное восклицание брата: «Аквариум! Его нужно восстановить, иначе мама рассердится».

Дима кивнул головой и исчез: перенёсся на кухню, где мысленным усилием заставил ведро переместиться под кран, наполниться водой и вместе с ним вернулся в комнату.

Вова тем временем уже собрал осколки и установил их на прежние места: стёкла соединялись друг с другом без видимого следа. После отключил своё внешнее зрение и увидел внутренним взором балкон, хотел было взять тут тазик и тряпку, но передумал. Волевым усилием собрал разлившуюся воду в одну лужу. Представил, что от нее в канализацию тянется невидимая труба, и вода, журча потекла по ней, подчиняясь желанию мальчика. Через минуту в комнате стало столь же сухо, как и прежде.

Дима наполнил водой аквариум и собрал рыбок. Они лежали на его ладони бездыханные. Он накрыл их другой рукой, легонько встряхнул, подул и опустил в воду: рыбки расплылись в разные стороны как ни в чём не бывало.

Братья от радости захлопали в ладоши, взялись за руки и, сотворив себе из воздуха красные плащи, принялись кружиться в весёлом хороводе: сначала по полу, затем поднявшись в воздух, вокруг люстры. Расшалившись, начали бегать друг за другом по полу, по стенам, по потолку, хохоча во всё горло…

Резкий звонок и грубый стук в дверь оборвали их веселье. Они напряжённо застыли на месте, повиснув над полом. Перед внутренними взорами близнецов возникла лестничная площадка, а на ней усатый мужчина с крайне рассерженным лицом. То был сосед сверху. Мальчики видели злые искорки в его глазах, нос с красными прожилками и жёлтые от никотина зубы. Испуганно поёжились. Каждый стук отзывался в них болезненной стрункой. Открыть дверь они не решились. Им всей душой захотелось оказаться как можно дальше отсюда. Они переглянулись и исчезли…

Появились мальчики на одном из коралловых островков Тихого океана. Над их головами шумели кокосовые пальмы. Под ногами поскрипывал золотистый песок с мелкими ракушками. Над бирюзовой поверхностью океана качалось оранжевое солнце. Дул свежий, чуть солоноватый ветерок.

Братья побежали к воде. От них испуганно метнулась прочь стайка диковинных рыбёшек с ярко расцветкой. Близнецы безбоязненно ступили на водную гладь и побежали вслед за ними. Рыбы бросились врассыпную, большая часть скрылась в глубине и в витиеватых переплетениях коралловых наростов.

Дима, не раздумывая, последовал за ними, а Вова — следом. Они погружались всё глубже и глубже, уже забыв про рыбок, просто им было интересно осмотреть морскую пучину. Коралловые «леса» кончились. С каждым метром становилось всё темнее. Тогда мальчики включили своё внутреннее око, и сразу для них словно включилось яркое освещение — они видели вокруг так же хорошо, как и на воздухе под тропическим солнцем. Невесомо висели облачками медузы. Пошевеливая хвостами, плыли глазастые рыбы, выглядя со стороны испуганными.

Их потревожили и заставили удалиться, неизвестно откуда объявившиеся огромные белые акулы. Близнецы сначала испугались, а потом вспомнили о своём испытанном способе защиты от всех бед и опасностей, мысленно воскликнув: «Я в домике! Мне никто не страшен! Мне в нём никто не причинит вреда!»

Одна из акул бросилась на них, но в метре от Димы упёрлась в невидимую стену, которая не подпустила её к жертве. Снова сделала попытку — с тем же результатом.

Братья торжествующе переглянулись. Но плыть вниз им уже расхотелось, мрак внизу отпугивал, они начали подниматься наверх.

Акулы стали бросаться всё чаще, словно понимая, что упускают близкую добычу, но не могли к ней приблизиться, и как ни старались, так и не смогли прокусить своими страшными зубами невидимую преграду.

Близнецы снова оказались на водной глади. Мысленное усилие согнало с них всю воду, как с тела, так и из одежды. Они оказались совершенно сухими.

Ветер усилился. Волны стали больше и круче. Мимо проплывал дельфин, разрезая плавником воду. Дима ухватился за него и проехал метров десять, пока он сердито не рванулся и не ушёл на глубину. Мальчик не стал его преследовать.

Братья принялись кататься на крутых волнах, скатываясь с них, как с горок. Тут оказался другой дельфин с улыбкой на своём лице и готовый принять участие в играх, но…

«Мама!» — внезапно застыли они. Близнецы видели, что она возвращается домой. К её приходу им нужно быть в квартире. Мальчики понимали, что никто, даже она, не должен знать о их способностях, которые таятся почти в каждом человеке, но мало в ком проявляются. Пока такие люди редкость и выглядят белыми воронами, и живётся им несладко. Общество ещё не научилось в полной мере ценить их. Пока не научилось…

Близнецы переглянулись, и поверхность моря опустела. Дельфин высунул свою улыбающуюся голову наружу из воды, непонимающе огляделся по сторонам. Громко фыркнул, выпустил из дыхала горячий воздух вместе с многочисленными брызгами, сердито нырнул под волну и поплыл по каким-то своим делам.

А братья снова оказались в комнате родного дома. Находясь в ней, они хорошо видели свою мать: она шла по улице, привычно опустив голову, с тяжёлыми сумками, которые оттягивали её худенькие плечи. Мальчики заботливо убрали с её пути обломок кирпича и сделали груз чуть полегче. Женщина почувствовала это, обернулась: не потеряла ли чего?.. Затем немного растерянная зашагала дальше. Она уже подходила к своему дому.

Дима и Вова выбежали на балкон, приветствуя мать радостными криками. Лицо её подобрело.

На лавочке у подъезда сидели старушки-пенсионерки. Женщина поздоровалась с ними, избегая встречаться глазами, словно испытывая перед соседями странное стеснение. Те кивнули головами, а потом смотрели вслед, пока женщина не скрылась в подъезде. Затем перевели взгляды на балкон, где за решёткой виднелись личики близнецов, издававших нечленораздельные звуки, похожие на мычание.

— Бедная Галина, — сказала одна из старушек, — хорошая она женщина, но несчастливая: супружник её в Чернобыле реактор усмирял, а опосля запил. Да и было с чего: весь больной сделался. В позапрошлый год преставился. То ли от пьянки, то ли от радиации, поди разберися таперича. А чрез него и дети у неё неполноценные — слабоумные и глухонемые. Потому она их никуды из дому не пущает. Завсегда они одни взаперти сидят. Хотя и вдвоём, но, несомненно, скучно бедняжкам!..

Право на работу

Он боялся, даже коленки его тряслись. А между тем ещё никогда от него не требовалось столько мужества и хладнокровия, как сегодня.

Иан Раш облизнул внезапно пересохшие губы и незаметно для коллег ощупал кольт в правом кармане пиджака. Это несколько приободрило его.

Рабочий день закончился. Возможно, последний в его жизни. Теперь следовало встать и идти — идти, возможно, навстречу собственной гибели. Иан чувствовал себя мишенью, на которой скрещивались взгляды его сослуживцев: все они исподтишка наблюдали за ним.

С усилием поднялся, стараясь не выдавать охватившего его волнения, и сделал первый шаг, оказавшийся неимоверно трудным. Остальные дались легче.

— Желаю удачи, — услышал он тихий шёпот Алекса Славора и его окатила волна признательности. Он ответил благодарным кивком и подумал: «Бедный Алекс, скоро и ты окажешься точно в таком же положении». Он знал, что пару дней назад тому прислали второе извещение о частичном сокращении заработной платы.

Иан прошёл по коридору: шаги его тяжко печатались в гулкой тишине. По лестнице спустился вниз, в вестибюль, и остановился, увидев на улице врага — горбоносого брюнета лет двадцати пяти в шапке тёмных волос с колючими глазами. «Афганец, турок или албанец?» Тот криво ухмыльнулся и демонстративно помахал пистолетом-автоматом, показывая, что это он самый и есть. У пояса гранаты, сбоку кинжал в кожаных ножнах.

Несколько секунд они мерили друг друга взглядами. Иану казалось, что его ноги врастают в пол. С врагом их разделяла лишь стеклянная перегородка, сквозь которую они не имели права стрелять.

Горячий озноб пробежал по телу Иану и он рванулся с места, как заправский спринтер. Промчался по коридору и успел достигнуть поворота мгновением раньше, чем преследователь вбежал в коридор. Оказавшись вне пределов видимости, он направился не к чёрному ходу, а юркнул в архивный отдел. Закрыл дверь на задвижку и через окно выбрался наружу. Несомненно, противник тщательно изучил план здания, но вряд ли предвидел подобный манёвр.

— Он здесь, Махмуд, скорей беги сюда! Он здесь! — раздались крики.

Они принадлежали группе смуглых парней, очевидно, это были приятели его врага.

В первую минуту Иан испугался, а потом пришёл в ярость: это подлость, ведь и так большинство шансов на стороне его преследователя. Но ничего с ними он поделать не мог.

Неподалёку стояло аэротакси. Он поспешил к нему, но южане преградили путь:

— Мотор нанят нами, ищи себе другой!

Иан выхватил кольт и глухо произнёс:

— С дороги, подонки! Мне нечего терять!

Они испуганно шарахнулись в сторону.

— Лети! — крикнул водителю Иан, валясь на сиденье.

Тот пожал плечами и взялся за штурвал. Тело бросило на спинку кресла — аэротакси почти вертикально взмыло в небо. Иан успел заметить, как из дверей здания выбежал враг. «Его зовут Махмуд», — вспомнилИан, непроизвольно вжимаясь в мякоть обшивки сиденья, желая укрыться от его взгляда. Затем усмехнулся: «Глупо, всё равно дружки ему сообщат». А куда он направился, преследователь знает и сам — домой. Так поступали почти все в его положении.

Ежели разборка происходила в ином месте, то весь причинённый ущерб приходилось потом компенсировать в полном объёме. А за телесные повреждения и смерть других людей можно было ещё и угодить в тюрьму на очень долгий срок. Так что собственный дом был наилучшим вариантом. Дома же и стены помогают! Там он приготовил врагу несколько сюрпризов.

Закон не запрещал укрываться в собственном доме, но в таком случае власти не несли ответственности за порчу имущества и за жизнь находящихся там людей. Ну и пусть! Жену и детей он загодя отправил к тестю, а вещи не жалко — уцелеть бы самому!..

О том, что придёт такой день, Иану стало ясно год назад, когда он получил от дирекции своего учреждения первое извещение о частичном снижении заработной платы в связи с понижением его трудового коэффициента. Через шесть месяцев последовало второе извещение, а неделю назад он получил уведомление о своём условном увольнении со всеми вытекающими отсюда последствиями.

По закону, принятому в конце прошлого, двадцать первого века, Биржа труда назначила на место Иана другого человека из огромной армии безработных, который получил статус условно принятого. По конституции они оба — условно уволенный и условленно принятый — имели равное право на условно вакантное место, и решать, кто именно его займёт, предоставлялось им самим в соответствии с принципами демократического либерализма. Никто не вправе насиловать свободную личность, каждый волен в своём выборе. На деле же редко кто отказывался от занимаемой должности или от возможности её получить. Оружие решало спор: сильный и удачливый получал работу.

На кладбище обычно отправлялся условно уволенный, ведь претендент многие годы, будучи безработным, посвящал специальному тренингу, совершенствовался в умении владеть оружием, что в сочетании с молодостью, честолюбием и жаждой деятельности чаще всего оказывалось решающим.

Следует заметить, что не все были сторонниками данной системы, говорили, мол, из-за чересчур интенсивных тренировок не остаётся времени для пополнения знаний по специальности, поддержания профессиональных навыков. Но их мнение мало кого интересовало. Главное — свобода личности!..

В поединках разрешалось пользоваться холодным и огнестрельным оружием, вплоть до автоматов, пускать в ход гранаты, ежели их применение не наносило вреда посторонним людям и их имуществу.

Иан Раш взялся отстоять своё право на труд. Он ещё мог изменить решение в течение нынешнего дня, заявив об этом до конца рабочего времени, но остался, зная какое унизительное и беспросветное существование ведут оставшиеся не у дел люди, и у них уже не было ни малейшего шанса получить её вновь, ибо миллионы безработных, куда более молодых и рьяных, ожидали своей очереди…

У его дома собралась толпа зевак, дабы посмотреть интересное зрелище смертельного поединка. Это резануло сердце Иана. Он знал, что любопытные сойдутся, но не ожидал, что их окажется столь много. Они двинулись к нему навстречу, но вдруг попятились назад.

Иан оглянулся и увидел почти падающее с неба аэротакси. Там находился его преследователь. Побежал к дому, оглядываясь на ходу. Пинком распахнул калитку, предусмотрительно не запертую утром. Повернулся задвинуть засов и отпрянул — пули врезались в дерево столба рядом с его рукой. Припустился бежать к дому, где родные стены должны стать ему укрытием.

Неожиданно заметил, что брюнет лезет через ограду. В спешке они обменялись выстрелами и оба промахнулись. Враг бросился наперерез, преграждая дорогу к дому. Видимо, заранее обдуманный ход!

Это было так неожиданно, что Иан на мгновение растерялся, почувствовав себя беззащитным: теперь шансов на спасение практически не оставалось. Захотелось броситься наземь и лежать в ожидании смертельного выстрела. Он представил себя распростёртым на земле, а рядом торжествующего победителя и заскрипел зубами от нахлынувшей на него злости.

— Нет, такому не бывать!

Но что делать? Путь к дому, на который была вся надежда, перекрыт. Где теперь укрыться?.. В глаза бросился гараж: в нём можно спрятаться! Сейчас он пуст — машина-то давно продана. До гаража метров двадцать, только бы суметь благополучно их преодолеть!

Прячась за кустарником, Иан пополз, время от времени стреляя для острастки врага. Потом вскочил, в четыре огромных прыжка достиг ворот гаража и рванул на себя ручку… Вдогонку раздались запоздалые выстрелы. Одна пуля обожгла правое предплечье и рука безжизненно повисла, едва не выронив оружие.

Вбежал в гараж и присел на корточки, так как от боли потемнело в глазах. Передохнул пять-шесть секунд, переложил кольт в левую руку и осторожно прикрыл створки ворот. Так он чувствовал себя в большей безопасности… Зацокали пули, прорывая тонкий металл двери. Вжался в угол, где бетонные стенки служили довольно надёжным укрытием, через щель между створкой и косяком наблюдая за противником.

Тот не спешил, зная, что его жертве деваться некуда. Подкрепился из фляжки, выкурил сигарету и лишь потом двинулся к гаражу, умело используя канавы, деревья и кустарник в качестве прикрытия.

Тем временем Иан передвинул стоявшую у стены бочку с песком в угол, что далось ему с немалым трудом, ибо он мог действовать только одной левой рукой. Потом взобрался на бочку. Отсюда у него был куда более удобный пост наблюдения. Брюнет стрелял гораздо ниже — туда, где по его мнению, должен был находиться Иан.

Затем наступила длительная пауза.

Враг затаился за кустом, готовясь перебежать к стволу клёна. Сверху была хорошо видна его спина с мокрым пятном пота между лопатками. «Тебе тоже приходится несладко, — со злорадством подумал Иан, — но я тебе ничем помочь не могу!..»

Тщательно прицелился, понимая, что ему предоставляется, быть может, единственный шанс выиграть схватку. Плавно вдавил курок, но… последовал сухой щелчок, В самый ответственный момент кончились патроны! Потрясённый Иан застыл в недоумении, глядя на свой кольт, ещё не веря в случившееся. Такое невезение!

Быстро заменил обойму, но счастливый случай был уже упущен.

Из-за ствола толстого клёна показалось дуло пистолета-автомата. Иан откинулся к стенке и тут же пули начали буквально рвать в клочья дверь возле верхней петли. Под собственной тяжестью створка перекосилась и рухнула вниз.

В следующую минуту, описав в воздухе полудугу, в гараж влетела граната. Иан увидел её в полёте и бросился на пол. От резкого толчка бочка опрокинулась и заслонила его от осколков. Лишь один рикошетом от верхней металлической балки-стропилы угодил в правый бок человек. От невыносимой боли тот закричал, а потом закусил губу, чтобы удержаться от обморока. Кровь лилась из раны ручьём, а вместе с ней утекали и силы.

Вторая граната взорвалась в ремонтной яме, не причинив Иану вреда, хотя осколки метались по всем направлениям в тёмном пространстве гаража. Ему необыкновенно повезло, что ни один не задел его. Немало осколков приняла на себя бочка, выступив в роли бронеподушки.

После взрыва наступила удивительная тишина.

«Как в могиле», — подумал Иан, борясь со слабостью и терзающей тело острой болью, едва заставляя себя держать наизготовку кольт.

Враг уже подходил к двери, напряженно вглядываясь в полумрак помещения и не замечая лежащего за бочкой раненого противника.

«Только бы не потерять сознание, успеть выстрелить!» — напрягал свою волю Иан. Разить нужно было насмерть, ибо оправившись от ран, преследователь возобновит охоту, без всякого предупреждения, что сделает его шансы на успех стопроцентными.

Иан спустил курок: брюнета тряхнуло, он содрогнулся всем телом и тихо осел на траву, выпустив оружие из рук. С усилием поднял голову и его чёрные глаза невольно расширились, словно он увидел саму смерть.

— Нет, нет, нет, — с ужасом прошептал он.

В ответ кольт Иана трижды изрыгнул пламя вместе со смертоносным свинцом…

Отшельник

Грубые руки бесцеремонно схватили его и поволокли к выходу из пещеры.

Там его глаза, давно отвыкшие от дневного света за те долгие годы, что он провёл здесь, ослепило полуденное солнце. Оно окончательно вывело его из того привычного состояния транса, в котором он пребывал. Внимание мудреца рассредоточилось, он понял, что теперь уже не сможет удержать себя в состоянии самадхи и осмотрел окрестность.

Всего лишь мгновение ему понадобилось, чтобы понять — его потревожили воины очередного завоевателя вселенной, каковым тот себя мнил. Мечом и насилием венценосный владыка подчинил своей воли сопредельные земли, держал подвластные народы в непрерывном трепете и страхе за свои жизни, которые походили на крохотные искорки под бушующим ветром. Погасить их он мог одним жестом руки.

Завоеватель вселенной совершал очередной поход против непокорного государство, вёл войско через горы и тут в глубине тёмной прохладной пещеры его воины обнаружили седобородого старца, совершенно нагого и столь худого, что рёбра едва не прорывали обтягивающую их кожу. Он сидел неподвижно, скрестив ноги, похожий на каменное изваяние, устремив взгляд внутрь самого себя. Солдаты скорее догадались, чем заметили, что жизнь ещё не покинула старика, и тогда они в служебном рвении без всякого почтения приволокли его к своему владыке.

Властелин с презрением оглядел седые космы волос, выпирающие рёбра отшельника, худые ключицы, тонкие ноги с почти высохшими комками жёстких мускулов. Лицо его искривила улыбка: на какое-то мгновение он ощутил жалость к этому ничтожному созданию, столь мало похожего на человека.

— Кто ты? — милостиво осведомился он.

Отшельник молчал: его пронзала острая жалость к этому человеку, который безосновательно ставил себя выше всех себе подобных. Мудрец видел в его душе гнездившийся страх. Завоеватель вселенной не мог завоевать себе даже и одного дня спокойствия и безопасности, пребывая в постоянном опасении за свою жизнь. Каждый день мог стать для него последним, ибо слишком много у него имелось соперников, врагов: даже его собственные дети втайне жаждали занять место своего отца. Подчинённые силой государи ненавидели своего повелителя, хотя и тщательно скрывали это чувство за маской покорности и полного повиновения. Все жаждали удобного случая: яд, кинжал или стрела, посланная метким стрелком, могли оборвать жизнь владыки а любой момент.

Тут мудрец подумал о тех городах, которые захватил и разорил завоеватель вселенной, которые залил потоками крови и которые превратил в руин, совершенно безлюдные. Подумал о тысячах и тысячах людей, что стали жертвами — среди них были дети, женщины, старики, молодые девушки и юноши… Из их голов складывались пирамиды, на которые стаями слеталось вороньё…

Отшельник затрясся от сострадания ко всем этим многочисленным жертвам неуёмного честолюбца. Из его глаз потекли слёзы.

Лицо властелина исказила презрительная гримаса. «Жалкий трус, — подумал он, — ничтожнейшее создание! Как и все людишки: он испугался одного звука моего голоса и плачет. Несомненно, немало наслышан о моих великих деяниях и сейчас дрожит от страха за свою жалкую шкуру».

— Знаешь ли ты, кто я? — соизволил осведомиться владыка, ожидая увидеть трусливое кивание головой, подобострастные поклоны и услышать сбивчивый лепет.

Мудрец ничего не ответил, словно не слышал обращенного к нему вопроса: его трясло от осознания бесплодности всех попыток многочисленных завоевателей покорить вселенную, чтобы установить единый порядок, который они мнили единственно справедливым. Отшельник думал, что этот, как и многие другие воители, будет заливать землю кровью, причинять людям неисчислимые страдания и муки, а потом сойдёт в могилу, истлеет, станет прахом, которым будут замазывать щели, а его имя забудут.

Отшельник почти стонал от своего бессилия изменить хоть что-то, предотвратить бесчисленные жертвы. Он ведал, что родятся и сойдут в могилы многие поколения, прежде чем вселенную завоюют Добро, Истина и Красота, только они будут править людьми в грядущем.

Мудрецу было открыто будущее и он знал, что пройдёт совсем немного времени и этот самодовольный властелин, отпив из кубка отравленное вино, уйдёт в небытие. Его сыновья перессорятся между собой за власть, погибнут тысячи людей, и они сами также, пока самый жестокий и коварный единолично не захватит власть…

Завоеватель вселенной зевнул: неожиданно ему стало скучно. Да и мог ли долго занимать его мысли этот ничтожный старик! Владыка вспомнил о подчинённых ему великих государях, о несметности своих сокровищ, о дворцах, об огромном гареме с прекрасными женщинами, о своём храбром и послушном войске. Что знал этот нищий обо всём этом? Он — просто червь, пылинка, в сравнении с всемогущим повелителем!

Завоеватель вселенной хотел было приказать обезглавить старика, но ему было лень шевельнуть пальцем, дабы сделать этот страшный знак воинам. «Он не заслуживает даже этого», — горделиво подумал владыка и, зевнув, тронул поводья своего могучего скакуна. Больше он об отшельнике не вспоминал.

Солдаты переглянулись: они ожидали привычного знака своего повелителя, чтобы пустить в ход мечи, но того не последовало. Поэтому они просто оттолкнули от себя старика и поспешили вслед за своим повелителем.

Мудрец вернулся на прежнее место в глубину тёмной пещеры. Сел, скрестил ноги, медленно и глубоко вобрал в грудь воздух, а затем выпустил его, очищая себя от скверны. Успокоил дыхание, сосредоточился: из холодного горного воздуха он вбирал в себя тайную энергию — прану. Утишил биение сердца, теперь его толчки стали редки и почти незаметными, течение крови по жилам предельно замедлилось. Мудрец возвращался к своему обычному состоянию транса, в котором он до этого пребывал не одну сотню лет.

Он вновь стал частицей необъятной вселенной: он был в ней всем — каждым атомом, каждой частицей вещества, каждой звездой, каждой галактикой… Он был всем: от мельчайших пылинок до сверхгигантских скоплений звёзд — метагалактик… Он был и тем, что есть, и тем, что некогда было, и тем, что ещё только будет… Он был везде: в каменной пещере и в лесном ските, безлюдной пустыни и в гроте у бушующего студёного северного моря, в лачуге беднейшего индуса и в хижине южноамериканца, расположенного в горном ущелье величественных Анд…

Сознание мудреца пронизывало всю вселенную, все её бескрайные просторы, во всех её ипостасях — прошлых, настоящих и будущих. Он знал все тайны бытия, для него не было ничего непознанного. Он ведал всё. Кроме одного, — зачем есть он?

Но очень желал постичь это.

Второе стояние

Досье состояло из сведений убийственной важности, являлось истинной бомбой. И не простой бомбой, а термоядерной! Её он обрушит на автора супер-пупера, именуемое Суперэго. Но следует немного подождать, осталась самая малость. Тот уже вызван на ковёр и скоро голубчик явится сюда, в его кабинет.

Бабрамянц стиснул зубы, закрыл папку и отодвинул её от себя. Он и без того хорошо знал, что там находится, ведь изучает больше недели. Давно привык ничего не делать на эмоциях, строго контролировать себя, иначе жди беды. Месть следует подавать холодной!

Он встал из-за стола, постарался умерить свои чувства. Это вредно для здоровья и в серьёзных делах только помеха.

Проделал несколько энергичных приседаний. Поднял руки на уровень плеч, прокрутил их влево, а затем вправо. Отметил свой излишне выступающий живот.

Вспыхнул, припомнив остроту в его адрес одного из сотрудников лаборатории: «у нашего босса живот со спины виден!..» Тогда он чуть не помчался разбираться с шутником, с трудом смирил себя. Пришлось бы открывать, что он контролирует практически все отделы своего офиса через тайную систему слежения. А что сам не углядит, то для этого имеются зоркие сотрудники специального отдела: они смотрят во все глаза, собирают данные, анализируют и представляют ему.

Сразу ничего предпринимать в отношении языкастого остряка не стал, а спустя несколько дней придрался к отчёту и уволил балагура. И позже добавил ему неприятностей, дабы жизнь мёдом не казалась. Но об этом вспоминать Бабрамянцу не хотелось, слишком уж было неприятно. Наверное, не стоило предпринимать всё последующее после увольнения шутника…

Но что сделано, то сделано!

Бабрамянц повернулся и его взор сам собой притянул большой многокрасочный портрет его самого с подписью внизу — «Борис Георгиевич Бабрамянц». Выглядел он на нём внушительно. Ещё бы, тогда он был почти на тридцать лет моложе! А вернее, на двадцать девять и почти десять месяцев.

Портрет написал известный тогда художник с фотографии, которую сняли специально для большой статьи в элитном журнале. В ней он именовался известным русским предпринимателем, меценатом, мультимиллиардером, входившим в десятку самых богатых людей России.

На данное время Бабрамянц находился ближе к концу первой сотни. А мог бы если не возглавлять данный список, то входить в тройку, как минимум, пятёрку. Никто не знал истинной причины этого, он её тщательно скрывал. Очень тщательно!

Даже перевёл немалую часть своего бизнеса и активов из столицы в провинциальную Самару, где жил не в центре города, не в суперновом небоскрёбе, а в старом здании на Безымянке, на бывшей рабочей окраине. Напротив дворца культуры на площади имени Кирова выкупил все квартиры в старом двухэтажном доме, затем перестроил его в своём вкусе. Этим он вполне довольствовался.

Мало кто знал, почему он поселился именно здесь.

В то время Бабрамянц вознамерился воплотить проект Суперэга в жизнь. Искал подходящее для этого место. Помог некий самарский дилер, который отыскал доселе неизвестный этаж в подземном командном бункере под площадью Кирова. Пришлось «помочь» открывателю сгинуть, собранные им данные пропали, находку объявили ложной: нет такого под землёй, и никогда не было! Даже и не ищите, так как сие совершенно бесполезно.

А подземелья существовали. Да ещё какие! В них была устроена тайная лаборатория, в которую вели скрытые ходы из особняка Бабрамянца и его офиса. Пришлось потратиться весьма немало, потому он и покинул десятку миллиардеров, слишком уж внушительными оказались траты. На дело того стоило! Вернее, тогда казалось, что стоило. А вот сегодня…

Секретарша сообщила о приходе Андрея Васильевича. Так хвали Бурлакова, который был автором и создателем Суперэга. Сейчас он разберётся с этим негодяем!..

Справился с эмоциями, взял себя в руки. Разговор очень важный, нужно владеть собой.

Водворился вновь в приятную мякоть своего удобного кресла, обтянутого теснённой кожей, и вдавил кнопку на маленьком пульте: впустить визитёра!

Бурлаков вошёл в кабинет энергичным шагом, что с неприятным чувством отметил Бабрамянц. Выглядел довольно молодо, хотя был почти на пятнадцать лет старше своего начальника. Даже седины в волосах не имелось… почти не имелось.

А ведь когда они познакомились, то Бурлаков казался ему чуть ли не стариком. Прихрамывал при ходьбе. Куда девалась хромота и всё прочее!..

Сейчас он с ним разберётся. Но следует быть спокойным и выдержанным!..

Они обменялись рукопожатием. Про себя Бабрамянц злорадно отметил крепость руки Бурлакова. Утишил биение сердца по известной ему методике, стараясь дышать размеренно.

— Вы что-то хотите спросить меня по Суперэгу? — нарушил затянувшееся молчание Бурлаков.

Ответом был кивок. Затем последовал короткий вопрос:

— Как с ним дела?

— Скоро завершим, уже осталось совсем немного.

— Скоро — это когда?

— Если не к концу текущего года, то в следующем обязательно, — Бурлаков скрасил свои слова тенью улыбки, которой постарался придать добродушие.

«Врёт, опять врёт!» — с яростью подумал Бабрамянц, но постарался говорить мягко:

— Помню, ты говорил мне это и год назад, и два. Не слишком ли дело затянулось?

— Честно говоря, я изрядно недооценил сложность проблемы. Слишком много препятствий. Такого никто и никогда в мире не делал. А мы близки к завершению, очень близки. Нужно ещё немного подождать. Самую малость. Ждали же куда больше, а теперь уже виден свет в конце тоннеля.

— Раньше я часами просиживал под электронным колпаком в лаборатории. Ты уверял, что это нужно для переноса моих знаний в память Суперэга, а теперь такое происходит всё реже и реже. Немного странно.

— Дело в том, Борис Георгиевич, что вся ваша основная память уже имеется в Суперэге. В последние разы мы только добавляли к ней последние сведения. Ну, то, что происходило с вами после сеансов. Конечно, можно было бы делать это чаще, но я уже на грани решения проблемы полной обратной связи между вашим сознанием и памятью Суперэга. Скоро вам не придётся высиживать под колпаком для переноса сведений, они будут считываться, как говорится, в режиме текущего времени. Даже самые непредвиденные события не повлекут утерю ваших последних данных. Суперэго во всём будет идентичен вашей личностью, станет вашим вторым я. Он уже сегодня является таковым, как минимум, на 99,99 процентов.

— Так ли это? — Бабамянц вперил пристальный взгляд в собеседника, стараясь понять: говорят ли ему правду?

Тот закивал.

Бабрамянц притянул к себе досье. Раскрыл папку. Достал фотографию и протянул её Бурлакову.

Тот посмотрел и быстро всё понял:

— Вы не доверяли мне и вели за мной слежку?

— Не только тебе, не только тебе не доверяю. Я вообще никому не верил и не верю в этом мире. Даже родному отцу с матерью. Так как ты прокомментируешь её? Мало фотографии, могу показать видеоролик, на котором ты легко рвёшь руками толстенную книгу-справочник. С таким номером можно на эстраду выходить или показывать его в цирке. Он доступен только редким уникумам. Так?

Бурлаков развёл руками:

— Именно так.

— Показать тебе копию твоей медицинской карточки?

— Зачем её-то демонстрировать?

— Мои всезнаи обнаружили, что на последнем обследовании в минувшем году, у тебя не оказалось целого букета хронических хворей-болезней. Даже хромота прошла. И ты удивительно помолодел. Это как?

— После смерти жены и дочери я стал больше заниматься не только работой, но и собой. Вёл здоровый образ жизни…

— Ври больше, — фальшиво хохотнул Бабрамянц. — Никакой здоровый образ жизни так не омолаживает, что ты шутя рвёшь справочники толщиной в два пальца. Просто Геракл или Илья Муромец!.. — он достал из досье ещё пару снимков и бросил изобретателю. — Что ты скажешь о них?

Бурлаков посмотрел и поинтересовался:

— Не помню, когда была сделана эта фотография?

— В самом начале нашего знакомства, свыше двадцати восьми лет назад. Заметил, что я выгляжу заметно моложе тебя? Очень заметно.

— С этим я не спорю, это так.

— А второй снимок сделан несколько месяцев назад. Там тоже мы с тобой и некоторые сотрудники. Теперь уже ты смотришься куда лучше меня. Время не только над тобой не властно, но даже идёт вспять! Что ты над этим думаешь? Станешь запираться, покажу и кое-что иное, из того, что нарыли на тебя мои молодцы. Вопросы имеются?

Лицо Бурлакова сделалось суровым, в глазах появилась жёсткость. Он явно о чём-то размышлял.

— Ну, говори же! — поторопил его Абрамянц. — Я жду ответа.

— Прежде я хотел бы сам задать тебе свои вопросы, — Бурлаков впервые в их общении назвал своего начальника на «ты». — Насколько случайной была смерть моей жены? Что уставился на меня? Признайся, что поработали твои молодчики. Тебе хотелось, чтобы я больше уделял времени Суперэгу. Ты же жаждешь личного бессмертия! Что тебе жизни прочих людишек, вроде меня!

— Это ложь! — категорически отмёл обвинение Бабрамянц, а в висках у него запульсировала кровь от ошарашивающей мысли: «Он это знает! Он догадался! Но как, как?!.»

— Это правда. Как и то, что ты позже отправил следом и мою дочь. По той же причине,

— Нет, нет! Ты врёшь! Кто же так бессовестно оклеветал меня?! Кто тебе такое сообщил?

— Ты сам. Ты не знал, так сообщаю, что всю твою жизнь я знаю не хуже тебя. Жаль, что я поздно это узнал. До того был верен нашему с тобой договору, исправно исполнял то, что обещал. Но позже у следователей появились ниточки к твоим помощникам, которые ты поспешил оборвать. И думал, что скрыл истину. Тогда я обратил к Суперэгу и там нашёл все ответы. Нашёл в его памяти, которая была твоей памятью.

— Ах, подлец! Потому ты и тянешь с проектом, не завершаешь! — вскричал Бабрамянц.

— Совершенно верно, — подтвердил Бурлаков. — Твоего в памяти Супероэго я оставил самую малость, да и то в маленьком дополнительном сегменте.

— А что с остальной памятью?

— Заполнил её своими данными. Заместил твою память своей. Теперь Суперэго — это я. Кстати, между нами с прошлого года существует прямая когнитивная связь. Мы с ним — одно целое.

— Так вот чем ты мне заплатил за…

— Заплатил тебе за презлейшее, — перебил его Бурлаков. — И поделом!

— Ну, даром тебе это не пройдёт!

По сигналу Бабрамянца в кабинете оказалось пятеро его телохранителей. Он подозревал, что они понадобятся, а потому собрал их в тайном кабинете, о котором не знала ни секретарша, ни большая часть сотрудников.

Бурлаков рванул из кармана пистолет, который тут же вырвали и на его руках ловко застегнули наручники, а на шею набросили удавку, которая затягивалась при малейшем движении.

— Пришить его? — скабрезно улыбаясь, спросил усатый телохранитель.

— Не здесь же! — возразил его бронзоволицый коллега.

Бурлаков был ошарашен, стоял не сопротивляясь.

— В лес его, в реку или закатать в бетон?

Бабрамянц покачал головой:

— Этого слишком мало для меня, слишком мало! Нужно придумать ему смерть небывалую, лютую, достойную его «подвигов». Думайте, орлы-коршуны, подайте мне идею. Ничего путного в голову не приходит.

— По кусочку отрезать от него, по самому малому, чтобы смотрел и мучился, зная о неизбежном конце, — предложил самый высокий телохранитель.

— Корытную казнь ему учинить! — выкрикнул усач.

— А это ещё что за казнь? — заинтересовался Бабрамянц.

— Ну, я древности такое делали. Кажись, в Египте. Брали два корыта и сбоку вырезали отверстия для головы, рук и ног, потом в одно клали осуждённого, а другое накладывали сверху. Корыта накрепко связывали и в таком виде укладывали на солнце. Кормили и поили, чтобы не умирал. Он испражнялся — ха-ха! — под себя, всё оставалось в корытах. Там заводились черви и они начинали его тело поедать заживо. Страшнее трудно придумать!

— Хорошая казнь! Но слишком сложная и долгая. Придумайте что-нибудь другое…

Тут Бурлаков несмело возразил:

— А может, мы все переиграем?

— Это как ещё? — воззрился на него олигарх.

— Я исправлю Суперэго, перенастрою его на тебя… на вас, Борис Георгиевич. Будете оздоравливаться, омолаживаться. Сможете подковы руками гнуть, рубли ломать пальцами, жонглировать тяжелейшими гирями. Ну, и всё прочее.

— Ха-ха, а потом? Что потом? Ты же знаешь, что я тебя не пощажу?!

— Да, это не в твоём… не в вашем характере. Но хоть подольше проживу, пусть и помучаюсь. Жить охота! Дайте возможность, я всё исправлю.

— Сделаешь ли ты это? — задумался Бабрамянц.

— Сделаю, непременно сделаю!

— Сделать-то ты сделаешь, тебе это по силам, знаю, но не устроишь ли ты мне какую иную каверзу? Ты на подобные штучки-мрючки мастак. От тебя всего следует ожидать. Как до сих пор годы мозги морочил…

— Но вы же раскусили меня, обо всём догадались.

— Догадался, но обо всём ли и не слишком ли поздно?

— Ничего не поздно, кроме смерти. Я исправлю Суперэго, слово даю. Вы же можете контролировать каждый мой шаг, каждое движение. Поставьте надёжную охрану. Не верите мне, не позволяйте и пальцем шевельнуть, пусть ваши люди всё делают по моим рекомендациям. Во главе лаборатории вы поставили Муренского, он ваш человек, и головастый. Очень многое знает, пусть и делает всё за меня. Если что не то я укажу, то он сообразит. Простимулируйте его материально, он будет бдеть во все глаза.

— Про Муренского ты верно сказал. И умный, и верный… Пока ему платят. И про Суперэго знает лишь немного меньше тебя. Что ж, ты мне подсказал неплохой вариант. Попробуем его воплотить в жизнь. — Бабрамянц повернулся к телохранителям. — Ведите его вниз. Если он исправит всё, сделает, как это было прежде, то пока поживёт. Слово сдержит, умрёт не так мучительно, как того заслуживает. Понял, Бурлаков? Всё ясно и точно понял?

Несчастный учёный усиленно закивал, в его глазах появилась надежда. Её искорка не понравилась Бабрамянцу, но он сдержался, сказав себе мысленно: «Пусть всё переделает, а уж там от престрашной смерти не уйдёт, это я ему гарантирую».

Скрытый ход в секретную лабораторию под землёй был замаскирован шкафом, который легко отодвигался при посыле радиосигнала из электронного ключа, имевшего вид кольца и надетого на палец Бабрамянца.

Спускались долго по круговой лестнице, ибо маленькая кабина лифта вмешала максимум двух человек. Приходилось идти ногами.

Постепенно воздух становился холоднее и словно бы тяжелее, стала ощущаться земная толща над головой.

Лестница привела к двери с кодовым замком. Бабрамянц набрал нужные цифры, а затем поднёс палец с кольцом, которое являлось в том числе и электронным ключом. Дверь поддалась нажиму, и они через неё прошли в подземный зал, стены и свод которого образовали известняки. Пол был бетонным, справа находился Суперэго, скрытый серыми панелями с некоторыми приборами, а посередине находился стол с пультом, перед ним находилось кресло. По сторонам находились стулья.

Слышалось едва слышимое гудение, похожее на шелест страниц книги.

Внизу Бурлаков явно приободрился, выглядел он совершенно иначе. Расправил плечи, поднял голову.

«Наверное, понял, что деться ему некуда и смирился со своей участью», — подумал Бабрамянц, а вслух сказал:

— Нужно вызвать сюда Муренского, пусть подскажет, в каком виде тебя тут держать. Свободы ты не получишь, нужны дополнительные цепи. На всякий случай. Чтобы мог жить и работать. Ну, советовать Муренскому, что делать, а уж тот…

— Не нужно никого звать, — сказал Бурлаков, — нет такой надобности. Муренский тут теперь совершенно излишен.

— Это как прикажешь тебя понимать? Ты отказываешься работать? Нарушаешь своё слово?!

— А когда тебя сдерживало данное тобой слово? — учёный теперь снова «тыкал» своему боссу. — Ты мог давать обещания и даже клятвы охапками, и тут же нарушать их. Значит, и в отношении тебя можно действовать аналогично это будет справедливо.

Бабрамянца оглушили не столько слова, сколько тон, которым они были сказаны и обращение на «ты». Он начал догадываться о причине всего этого.

— Правильно мыслишь, — улыбнулся Бурлаков. — Мне нужно было оказаться здесь. У себя. А в своей норе мышь одолеет и льва. А уж драную кошку — тем более.

— Твоя «нора»? Когда она стала твоей?!

— С того дня, когда я понял, кто меня лишил семьи. А я лишил тебя Суперэга.

— И ты уверен, что здесь ты в большей безопасности, чем там, наверху?

— Практически безопасен. Ты забыл, что я тебе говорил об обратной связи с Суперэгом. Мы с ним — практически одно целое. Я влияю на него, а он на меня.

— Потому ты и стал молодеть?

— Да. И при том, гораздо в большей степени, чем ты сие представляешь. Мне даже пришлось просить, чтобы внешне это проявлялось не столь очевидно. Он же превращал меня в этакого суперчеловека. В некотором отношении, в супермена. Ты кое-что уловил, заметил. Трудно полой закрыть солнце. Мне не удалось. Но лишь до поры до времени, и частично.

— Здесь ли, наверху ли — ты в наручниках и с удавкой на шее. И не освободишься! Держите его крепче, ребята!

— Пусть держат, ежели тебя это хоть несколько утешает, мне уже всё равно. Мне ничего не мешает думать.

— И что ты сейчас думаешь?

— Думаю, что мне с вами делать, — без и иронии ответил Бурлаков. — Да и что делать с собой, это я тоже не решил. Суперэго настаивает на полном завершении метаморфозы…

— Душите его, пусть сдохнет немедленно! — прокричал, отдавая команду, Бабрамянц. — Было огромной ошибкой его сюда приводить!

Бурлаков поднял руки и коснулся ладонями низкого каменного свода. Сверху к полу заструились потоки холодного огня, от которого тут же стальные наручники пролились вниз жидкими каплями расплавленного металла, а удавка словно бы испарилась.

Телохранители и олигарх с криками отшатнулись.

Глядеть на Бурлакова было страшно: он стоял с воздетыми руками за завесой непрерывных сизых молний.

— Стреляйте в него! — закричал олигарх.

Телохранители принялись доставать пистолеты.

— Стреляйте, стреляйте быстрее! — поторопил их Бабрамянц.

Лишь усач выполнил его приказание, выпустил всю обойму, но пули отскакивали в разные стороны, не доходя до Бурлакова. Одна срикошетила и угодила в живот самого стрелка. Тот со стоном опустился на каменный пол.

Глядя в глаза своему бывшему начальнику, Бурлаков произнёс:

— Вон отсюда, мрази! Не то хуже будет! Тут я властелин! И могу сделать с вами всё, что угодно.

Эти слова заставили всех ошалело броситься к лестнице, даже раненый нашёл в себе силы убраться из подземелья…

Оказавшись в своём кабинете, Бабрамянц велел телохранителям держать язык за зубами и удалиться.

Оставшись один, он достал из сейфа маленький пульт с рядами кнопок. Среди всех выделялась одна, самая большая и тревожного красного цвета. Её нажатие должно было подорвать многочисленные заряды тротила, заложенные в подземной лаборатории. Они готовились на непредвиденный случай, чтобы взорвать подземелье и замести все следы. Известный принцип: концы — в воду.

Решившись не сразу, вдавил кнопку. Ничего не последовало, хотя земля должна была вздрогнуть от взрыва, как при землетрясении. Но этого не случилось. Нажимал снова и снова — ничего.

В последующие дни и недели о Бурлакове он не было никаких сведений. За его квартирой следили, но он там не появлялся. Словно сгинул неизвестно куда.

Бабрамянц начал склоняться к мысли, что изобретатель во избежание худшего куда-то уехал. Известно же, что с богатым не следует судиться, а с сильным — бороться.

Ну, перепрограммировал он Суперэго на себя, поддерживает с ним прямую связь, потому и сумел его обвести вокруг пальцем внизу. Там он оказался как рыба в воде. Несомненно, готовился к чему-то подобному. А что дальше? Сидеть так и не высовываться? До конца жизни? Вряд ли. Разумнее уехать подальше.

Наверное, он так и сделал. Но что стало с Суперэго? Он может его уничтожить, но поднимется ли рука на своё детище?.. Очень возможно, что и нет. Следует это выяснить.

Как оказалось, тайный ход вниз из кабинета босса оказался уничтоженным. А вот другой, которым пользовались сотрудники лаборатории, сохранился.

Бабрамянц собрал всю оставшуюся четвёрку самых доверенных подручных, экипировал их соответственно. Пришлось потратиться, но теперь они имели кроме обычного оружия армейские бластеры — боевые лазеры. Их лучи резали буквально всё: крепчайшая сталь крошилась словно картон.

Они впятером спустились в подземелье.

Тут им предстало диковинное зрелище: перед корпусом Суперэго с воздетыми руками стоял Бурлаков. Было впечатление, будто он поддерживает каменный свод. Лицо его было бесстрастным, он совершенно не двигался, походя на статую.

С опаской они подошли к нему, потрогали. Он напоминал собой искусно сделанную статую. Только тёплую.

Попытались пошатнуть его, не удалось сделать это даже всем пятерым совместно.

Суперэго по-прежнему работало, мягкие шуршащие звуки можно было различить. Повлиять на него со стороны не удалось.

Позже Бабрамянц приглашал специалистов, беря с них обязательство всё держать в тайне.

Они исследовали Бурлакова, дивились, но дать объяснение не могли. Пытались взять кровь, но шприцы гнулись и ломались о его кожу. Практически единственное, что они выяснили, так это то, что температура тела изобретателя была вполне нормальной для здорового человека.

Пульс не прослеживался, как и дыхание.

Доктор медицины вспомнил схожее явление — стояние Зои с иконой святителя Николая, которое произошло в середине двадцатого века в Самаре (тогда она звалась Куйбышевым). Более ничего такого нигде и никогда не было.

— Это второе стояние, — изумлённо сказал он. — Просто чудо! Прости меня господи. — И перекрестился.

В тот же день Бабрамянц поискал материалы о сказанном ему стоянии. Нашёл в «Русопедии» и «Рутубе». Прочитал и узнал следующую историю…

Это чудо в Самаре произошло в маленьком частном домике № 84 на улице Валерия Чкалова.

…На празднование нового, 1956, года в квартире № 5 упомянутого дома продавщица пива Клавдия Болонкина устроила вечеринку. Среди гостей находилась семнадцатилетняя Зоя Карнаухова, работница местного завода имени Масленникова. Когда начались танцы, то подвыпившая девушка, кавалер которой Николай на гулянку не явился, взяла икону Николая Чудотворца и закружилась с ней в танце со смехом: «Раз мой Коля не пришёл, то спляшу со святым Николаем!» На слова подруг прекратить богохульство, Зоя отвечала: «Если Бог есть, то пусть он меня накажет!»

Едва она с иконой проделала круг, как комната озарилась ярчайшим светом и грянул гром. Танцующих оглушило и разметало по углам. А девушка с иконой в тот же момент застыла на середине комнаты, глаза её остекленели. Молодёжь в ужасе бросилась вон из страшной квартиры…

Когда всё успокоилось, и они осмелились вернуться обратно, то их взорам предстало невероятное зрелище: посреди комнаты всё с той же иконой в руках стояла окаменевшей статуей богохульница. На первый взгляд вроде бы живая, но совершенно неподвижная, словно мраморное изваяние искусного мастера, а ноги девушки будто бы приросли к полу. Бледное лицо выглядело жутким…

Вызвали бригаду «скорой помощи». Однако врачи оказалась бессильными: сколько они ни пытались сделать укол, но иглы шприца так и не смогли проткнуть кожу Зои — только гнулись или ломались. Медики видели, что девушка живая: она дышала, прощупывался пульс. Под «окаменевшей» кожей, как мрамор, холодного тела билось сердце.

Людская молва стремительно облетела весь город. Тысячи самарцев побросали свои дела и устремились на улицу Чкалова, чтобы самим воочию увидеть это страшное и небывалое зрелище. Милиция никого не пускала в дом, конное оцепление не позволяло даже приблизиться.

По свидетельству одного из очевидцев, молодой милиционер 28 лет побывал в доме, где стояла окаменевшая девушка, а вышел обратно с совершенно седой головой. Потом он в ответ на расспросы ничего не отвечал, а лишь снимал шапку и показывал волосы: мол, смотрите — и сами всё поймёте…

Говорят, что в апреле перед праздником Благовещения Пресвятой Девы Марии (в тот год оно пришлось на субботу третьей недели Великого поста) к дому, где находилась Зоя, как всегда, закрытый для посетителей, пришёл благообразный старец. Странным образом охрана не увидела его или почему-то беспрекословно пропустила внутрь. Постовые слышали, как он ласково спросил девушку: «Ну что, устала стоять?» Сколько он там пробыл и что говорил — неизвестно, когда же потом вспомнили о нём, спохватились, то оказалось, что в комнате никого нет, кроме мрачной обездвиженной фигуры Зои.

Позже на вопрос, где старец и куда он делся, Зоя отвечала: «В передний угол ушёл» и указывала на икону Святителя Николая…

По самой распространённой версии, окаменевшая богохульница простояла 4 месяца (128 дней), до самой Пасхи, которая в том году пришлась на 6 мая по новому стилю. И в ночь светлого Христова Воскресения Зоя вдруг ожила, стала громко и страшно кричать: «Молитесь, люди, во грехах погибаем! Страшно, земля горит! Молитесь, молитесь, кресты надевайте, в крестах ходите, гибнет земля, качается, как колыбель…» Девушку уложили в постель, но она продолжала взывать и просить всех молиться о мире. На вопрос, как же она питалась всё это время, ответила, что её кормили голуби.

Это чудо поразило людей. В считанные дни молва о нём облетела по всей стране и за её пределы. Небо оказалось гораздо ближе, чем иные думали в то богоборческое время. Многие люди, насильно загнанные тогдашним режимом в атеизм, опомнились, поспешили в церковь: некрещёные крестились, не носившие нательных крестов — стали их покупать, крестиков даже недоставало всем желающим.

Русская Православная Церковь признала чудо. Был поставлен памятник в честь этого события: бронзовая фигура Святителя Николая Чудотворца в человеческий рост под золоченым куполом. На прикреплённой табличке сказано, что установлен он в память того чуда, которое произошло в январе 1956 года. Некоторые считают, что допущена ошибка: сам Святой явился в апреле, в день Благовещенья, а не в январе. Но ведь им явлена Высшая Сила именно в январе, когда грешница танцевала с его иконой. Изготовлен памятник на частные пожертвования. Торжественно открыли его 22 мая 2012 года.

К сожалению, неизвестна судьба той иконы, с которой танцевала богохульница. Где, у кого она ныне — как говорится, тайна сия велика есть…

А в понедельник 12 мая 2014 года домик внезапно загорелся. Пламя было видно за несколько кварталов, дым столбом поднимался к небу.

Слово «поджог» повисло сразу же с дымовой гарью, но в СМИ его озвучивали крайне неохотно. Даже местные журналисты упоминали о пожаре в разряде мелких происшествий, словно сгорела какая-то заурядная халупа, а не широко известный дом в Самаре и области, да и на всём пространстве бывшего Союза и за рубежом.

Пожар унёс все тайны.

Бабрамянц остался в недоумении: верить ли этому или нет?

Но долго над этим вопросом не гадал, ибо имелось налицо совсем другое стояние — обманувшего его Бурлакова.

Тогда Бабрамянц организовал круглосуточное наблюдение за ним. В том числе и с помощью телекамер. На Бурлакова ещё были нацелены дула лазеров и огнемётов.

Несколько недель ничего не происходило, а потом с потолка началось выделение светлой сине-красной жидкости. Она стекала по рукам на голову и плечи, а затем по туловищу и ногам до самого пола.

Несмотря на непрерывное её выделение, внизу лужица не образовалась. Похоже, вся жидкость впитывалась телом человека или того, что казалось человеком. Другого объяснения найти было невозможно.

Позже обнаружилось странное: несмотря на тончайший слой сине-красной жидкости на всём теле, из него выделялась тончайшая пыль. На полу образовалась горка. По анализам она совпадала с составовчеловеческого тела. Понятно, без воды, которой обычно у человека бывает от 80 до 60 % от общего веса тела.

В тот день Бабрамянц, сам не зная почему, вывел на большой монитор, занимавший чуть ли не всю стену, изображение стоящего в позе Атланта Бурлакова. С досадой вспомнил, сколь много потратил средств и времени на этот проект. Собирался создать своё второе «я», которое сохранило бы его память и было бы способно потом самостоятельно развиваться…

Что-то остановило течение его мысли.

«Развиваться? Этот окаменевший придурок говорил о развитии Суперэга, о самосовершенствовании. Даже о беспредельном совершенствовании! Уж не принялось ли его самого «совершенствовать» Суперэго? Возможно, что и так. Только произошёл сбой, отсюда и результат…»

Вдруг в это самое время Бурлаков зашевелился, медленно опустил руки. Повернулся прямо в объектив именно той камеры, которая позволяла Бабрамянцу его наблюдать. Хотя имелось ещё две точно таких же! На его лице появилась насмешливое выражение.

«Он знает, что я смотрю на него! — понял Бабрамянц. — Но откуда? Как?!»

— Да, я это знаю, — подтвердил Бурлаков.

Едва он сделал шаг, как в тот же миг на него обрушилось пламя огнемётов, но он спокойно стоял и словно бы наслаждался купанием в огненной стихии.

Его принялись резать лучи мощных боевых лазеров, но Бурлаков только поморщился, словно от укусов надоедливых комаров.

Он поднял руки, в ладонях зародились комья огня. Они приняли шаровидную форму, и Бурлаков метнул их в огнемёты и лазеры, которые превратились в кучки расплавленного металла.

Глядя в телекамеру, он произнёс спокойно и чётко:

— Иду на вы! Карать тебя и всех таких, как ты!

Вокруг тела Бурлакова заструились огненные змеи, покрыв его, словно скафандром. Он поднялся над полом и устремился прямо в потолок, каменная толща испарялась, открывая ему дорогу.

Бабрамянц рванул ворот рубашки, пуговицы брызнули по сторонам. Возмездие шло к нему. И оно было неотвратимо…

Озверение

Копыта на своих ногах Иван Архарцев обнаружил вечером, когда зверски усталый вернулся с работы. Обычно его ноги страшно ныли, оттоптанные в страшной давке в автобусах и троллейбусах, сегодня же ничего, словно бы он, как скоробогач, ехал в персональной импортной тачке, а не в нашем самом общественном транспорте в мире. Удивился до такой степени, что даже снял носки, поглядеть на ноги, и вдруг вместо них узрел огромные костяные копыта…

Обалдело ахнул, оторопел. Жена из кухни прибежала на крик, бросив недожаренные макароны. Долго не могла поверить своим глазам, качала головой. Потом почему-то шепотом спросила:

— Ваня, ходить можешь?

Архарцев натужно поднялся, процокал по комнате вдоль и поперек. У жены от сердца отлегло:

— Да ты ходишь лучше прежнего, скачешь молодым козликом. Ничего страшного, жить можно, ещё и не такое бывает.

Пришлось Архарцеву смириться с копытами.

Конечно, было немного стыдно, никому о них не говорил, а в остальном всё оставалось по-прежнему. Впрочем, появилось даже немалое преимущество перед обычными людьми: теперь он смело лез в любой автобус, не опасаясь толчеи и отдавленных ног. Его копытам было хоть бы хны, а вот окружающим приходилось несладко — вокруг белугами ревели от боли, когда Архарцев прорывался в салон, как могучий ледокол через льды. Но это были чужие ноги, чужие проблемы, а у него хватало и своих.

Доселе тринадцать лет Архарцев жил в коммуналке, на работе много лет обещали дать квартиру, но всё тянули. Приходилось всячески угождать начальству. Архарцев трепетал, попадая под тяжелый взгляд директора. Ретиво хватался за порученное дело, изображал пламенное горение на работе. Ради квартиры и не на такое пойдешь! А вот недавно вдобавок ко всему прочему заговорили о сокращении штатов. Чуть что — окажешься на улице. Архарцев терзался, как расположить к себе начальника? Подсунуть взятку, так у него и рубля лишнего нет: едва дотягивает до зарплаты, а в магазинах такие цены, что и мультимиллионеры нервно вздрагивают…

А тут еще директор Ханмамаев вызвал Архарцева на ковер и принялся распекать за опоздание на работу, попутно потребовал проявлять больше инициативы в работе. Архарцев пылко заверил, что с сегодняшнего дня кардинально перестроит свою работу и станет предельно инициативным.

В пылу преданности Архарцев рьяно бил себя кулаком в грудь. В какой-то миг его даже потянуло опуститься на четвереньки и завилять несуществующим хвостом в знак самой глубокой преданности и послушания обожаемому директору. Тут он с ужасом ощутил шевеление чего-то под пиджаком на том самом месте, где хребет плавно переходил в седалище. Неестественно выпрямился. Ханмамаев подозрительно оглядел его и царственным мановением длани отпустил.

Архарцев уходил из кабинета, почти пятясь. Тем же приемом миновал секретаршу Подсадову. Она недоуменно поглядела, а когда он ушёл, с ухмылкой покрутила пальцем у виска.

Архарцев поспешил в мужской туалет. Закрылся в кабинке и обследовал себя… Подозрение подтвердилось: на копчике вырос короткий волосатый хвостик, которым он мог по желанию вилять из стороны в сторону.

Пытался было скрыть новое приобретение от жены, но она быстро обнаружила хвост и учинила супругу скандал. Впрочем, скоро сменила гнев на милость, быстро привыкла и даже полюбила играть с хвостом. А вот в семейных баталиях пользовалась им в иных целях — таскала за хвост мужа так, что едва не выдирала с корнем!

На этом метаморфозы Архарцева не прекратились: он начал обрастать плотной шерстью, вроде козлиной. Лицо ему ещё как-то удавалось выбривать, а вот на остальное ни сил, ни времени, ни лезвий не хватало. Приходилось носить свитер, чтобы прикрывать волосатую шею. Зато отныне он совсем не испытывал холода, от которого страдали жильцы дома, ибо отопление работало скверно, иные даже надевали в квартирах пальто.

Однажды Архарцев задержался у знакомой допоздна, играя с ней в подкидного дурака, а тут неожиданно явился её муж из командировки. Женщина мигом сообразила, как выпутаться из опасной ситуации:

— Ах, дорогой, это ты! Весьма кстати, а я только что закончила уборку и собралась вынести мусор. Будь добр, сделай это за меня — мне одеваться неохота.

Ничего не подозревающий супруг понёс ведро… Этого времени любовнику хватило одеться и покинуть квартиру. Он даже на лестнице нахально поздоровался с обманутым мужиком, который возвращался с пустым ведром.

Посмеиваясь и напевая про себя, пришёл домой. Долго звонил, пока дверь открыла жена. Не ждала, ведь он сказал, что останется у друга, который ремонтирует квартиру, поможет ему.

— Ах, это ты! Вовремя явился, я как раз готовилась вынести мусор, а теперь могу поручить это дело тебе. Вынеси, пожалуйста!

— Поздно уже с мусором шастать! — огрызнулся Архарцев. — Ну да ладно: давай — вынесу!

Когда супруга протянула ведро, её халатик предательски распахнулся, приоткрыв абсолютно голое тело. Архарцев остолбенел, прозрев истину. Заревел, как оскоплённый баран, и бросился в комнату. Выволок из-под кровати незнакомого мужика с южными усищами и принялся молотить кулаками. От душившей его злобы даже начал бодать головой, почувствовав на ней весьма кстати появившиеся костяные украшения. Перед рогами соперник не устоял и голышом рванул вон из квартиры…

А потом были крики, слезы, взаимные упреки. Они длились чуть ли не до самого утра. Неделю Архарцев не разговаривал с женой, а затем понемногу отмяк, простил.

Однажды в метро Архарцев попал в чудовищную пробку. Тут же лихо ринулся через скопление людей, надеясь на свою экипировку — копыта, рога и волосяной покров, ставший к этому времени мягкой броней. Лягнул кого-то копытом, но в ответ получил такой удар, что онемела нога. Взъярился, пустил в ход рога, но они были отведены в сторону точно такими же рогами. Почти сразу же его отбросили назад со страшной силой, он упал прямо на копчик, пребольно отдавив свой хвост. В глазах потемнело и засверкали искры.

— Вы что, озверели? — выкрикнул Архарцев и умолк, удивлённо разглядев в гуще ног множество копыт. Поднял глаза и увидел, что большинство людей одеты в свитеры с высокими горлами, наглухо застегнутые рубашки и водолазки, как и он сам. Вдобавок многие маскировали рожки головными уборами. Недоуменно протянул:

— Вон оно что, а я-то думал…

— Думать надо меньше! — ответил ему хор хриплых голосов. Один из мужчин оскалился, обнажив почти волчьи клыки, а рот его походил на жуткую пасть. — Ты что, козёл, лучше других?

Архарцев хотел было парировать: "От козла слышу!", но клыки его устрашили. Сам он таковых пока не имел, но понял, что это лишь дело времени, ибо десны начали сильно зудеть. Примирительно махнул рукой:

— Нет, я не лучше вас, а такой же, как все.

Молча встал, отряхнулся и уныло побрёл домой, устало цокая копытами, скрипя им в унисон своими новыми клыками…

Сокровища Плутоса

Звездолёт «Оклахома» возвращался на Землю, откуда стартовал более десяти лет назад. Тогда на его борту находилось семь человек, а теперь оставался только один — Сэм Хант.

Помятая, местами в заплатах, изъеденная космической ржавчиной обшивка корабля красноречиво говорила обо всех трудностях длительного полёта.

Ещё во время приближения к Солнечной системе Земля установила связь со звездолётом. Сами собой неожиданно вспыхнули экраны мониторов и на них появились изображения людей в странных, непривычных глазам Сэму одеждах, свободных и удобных, переливающихся всеми цветами радуги.

Сэм подивился могуществу земной техники, ведь бортовая телесеть не годилась для внешней связи — она была внутренней. Но находясь на неимоверно далёком расстоянии, земляне сумели привести её в действие. В его время подобное было невозможно. Почти сразу же он почувствовал тревогу, скоро переросшую в сильнейший страх.

Он был вызван грузом «Оклахомы»: все помещения, грузовые отсеки и трюмы, были заполнены золотом, платиной и редкоземельными элементами. Даже большая часть внутренних перегородок корабля была заменена на золотые и платиновые, лишь несущие конструкции оставались в первозданном виде. Даже в душевой стояла золотая ванна, а в туалете — золотой унитаз. Если сейчас на Земле драгоценные металлы по-прежнему в цене, то Сэм будет богаче сотни магнатов и набобов вместе взятых.

Эти невообразимые сокровища были добыты на единственной планете Плутос, вращающейся вокруг маленького безымянного светила в созвездии Андромеды.

Плутос чуть ли не сплошняком состоял из тяжёлых элементов. Золото и платина лежали в виде огромных самородных глыб прямо на поверхности или залегали пластами чудовищной величины, едва прикрытые тонким слоем песка или глины. Их можно было добывать без всякого труда, что и поручили сделать роботам. Те потрудились на славу.

В азарте астролётчики загрузили «Оклахому», как говорится, под завязку. Потом им пришла идея — заменить внутренние переборки. Дальше — больше: из золота отлили столовую посуду, ванну и унитаз. Из платины изготовили многие рабочие инструменты, выбросив прежние как ненужный груз. Думали, на Земле драгоценные металлы можно снова перелить в слитки. Таким образом удалось взять на борт свыше 1 200 тонн, а им всё было мало. Если бы только смогли, то они бы с собой увезли всю планету, такая их обуяла неимоверная жадность.

Плутос оказался коварной планетой: одарив их сказочным богатством, он отнял у людей спокойствие, их былую дружбу, поселил в душах тревогу и страх.

Теперь уже астролётчики не расставались с оружием, зорко наблюдая друг за другом, перехватывая настороженные взгляды, превратно истолковывая каждое слово, движение, жест. Хотя внешне они сохраняли обычное дружелюбие. Сокровища превратило прежде сплочённый экипаж в семь по-волчьи озлобленных одиночек.

Сэм никогда не признался бы, что первым выхватил револьвер именно он…

Дальнейшее было настоящим кошмаром: они прятались по отсекам «Оклахомы», подстерегая бывших товарищей, ставших смертельными врагами. Каждый был за себя, каждый против всех. Звучали выстрелы, после недолгой агонии люди превращались в трупы. Затем снова настороженное подкрадывание с постоянным ожиданием неожиданного рокового выстрела со стороны…

Сэм не сразу поверил, что остался один. Пересчитал трупы и убедился в том. Он оказался не столько самым метким и ловким, сколько наиболее везучим. У него оказалась лишь одна лёгкая рана, от которой он быстро оправился с помощью бортового робота-медика. Раны победителей всегда заживают быстро. Он же был не просто счастлив, а пребывал в эйфории от сознания того, что является единственным обладателем невероятного сокровища, а кроме того он единственный, кому известно местонахождение Плутоса.

Правда, нередко вспоминались погибшие товарищи, и комок подступал к горлу. Порой снились кошмарные сны, в которых он убивал их снова и снова, а затем просыпался в холодном поту…

Сейчас же, когда Земля была совсем близко, Сэма охватила тревога: какой приём его там ожидает? Позволят ли ему владеть и распоряжаться привезённым сокровищем? Не отберут ли силой? Наверное, как минимум, придётся делиться…

Ко всему этому Сэм заранее готовился: бортовые плазменные пушки, ракеты с мезонными зарядами и непреодолимое защитное силовое поле позволяли ему дать отпор любому противнику.

Астролётчик позлорадствовал: «Пусть попробуют взять меня за этой бронёй со своей техникой, какой бы они ни была огромной! Силового поля им не одолеть, а уж пушки и ракеты по вкусу не придутся! А я их пущу в ход буз колебаний, пусть только попробуют тронуть меня!..»

Но это являлось внешней бравадой, внутри на самом деле Сэм не был столь уверен и спокоен, и ждал неприятностей. В нём крепло внутреннее убеждение, что без них не обойдётся.

Когда земляне установили связь с ним, то он попросил показать ему Землю и рассказать о произошедших за время его отсутствия переменах. Он умолчал, что хочет лучше понять то, чего его там ожидает?..

Перед ним ничего не скрывали: он увидел прекрасные просторные мегаполисы с великолепной архитектурой на континентах и плавающие города в морях, огромные спутники на околоземной орбите, заселённую Луну, Марс и Венеру. В плотнейшей атмосфере последней парили воздушные города.

Особенно его поразила история заселения Титана — самого большого спутника Юпитера. Технические возможности землян позволяли им срезать у основания горы и перемещать на новое место. Оказывается, люди уже овладели секретами гравитации.

Это зрелище устрашило Сэма, он осознал, что его оружие выглядит игрушкой, но успокоил себя тем, что в любом случае нож — это нож, ракета — это ракета. И мезонные заряды в них вовсе не подарок, неприятностей доставят немало, так что есть резон землянам не трогать его.

Позже ему сообщили, что на Земле давно уже нет государственных границ, все народы представляют собой одну большую дружную семью. Отменена денежная система.

Последнее известие просто подкосило Сэма. Он даже не сдержал истошного крика в полный голос:

— Это неправда! Я не верю Вам! Не верю! Этого не может быть!

Всеми силами пытался уверить себя, что его обманывают, хотят отобрать все сокровища, но это у него плохо получалось.

Поинтересовался у собеседников о драгоценных металлах.

В ответ услышал то, что в его сознании просто не укладывалось: из недр планеты уже ничего не добывается, а всё необходимое в нужном количестве синтезируется из мусора и отходов с помощью нанотехнологий в специальных установках. Таким же способом изготавливаются любые металлы, драгоценные камни и всё необходимое.

Получалось, что «сокровище» Сэма для землян было просто металлическим хламом. Сознание этого подкосило астролётчика. Он едва нашёл в себе силы вывести «Оклахому» на околоземную орбиту, как ему порекомендовали.

После этого с ним связались снова и сообщили, что высылают за астролётчиком космический челнок, который доставит его на Землю. На ней он должен дать ответ: где его спутники, что с ними случилось?

От услышанного Сэм похолодел, слишком уж неприятные были оглашены вопросы. Почувствовал себя загнанным в угол и закричал:

— Я не хочу покидать свой корабль! Он, как и всё то, что находится на нём, — моё! Только моё! И я не позволю кому-либо распоряжаться здесь! И вы мне не судьи! Я не желаю давать вам отчёт в своих поступках! Так и знайте! Это мой ответ вам!

— Ваше присутствие на Земле необходимо, — настаивали его собеседники. — Челнок уже направлен к вам.

— Лучше вам меня не трогать, а то я!.. — при этой угрозе связь выключилась, экран померк.

В сильнейшей ярости Сэм выругался, тут же приведя в полную боевую готовность свои пушки и ракеты: они были им наведены на ничего не подозревающую планету.

Гнев его нарастал. Не выдержав психологического напряжения, едва заметил приближающийся к нему челнок, астролётчик дал команду и корабль содрогнулся, извергая из себя рои грозных ракет, которые понеслись к беззащитной Земле, стремительно набирая скорость…

Против ожидания Сэма, взрывов там не последовало.

Челнок неотвратимо приближался, совершенно невредимый.

Тогда в отчаянии он навёл лазерные пушки на города и сделал несколько залпов, которые могли стереть с лица Земли горную систему или вскипятить приличных размеров озеро. Какой-то невидимый экран даже не отразил, а просто поглотил всю плазменную энергию чудовищной силы. Сие было настоящей фантастикой!

Камеры внешнего обзора показали совсем близко приблизившийся к «Оклахоме космический челнок, показавшийся полупрозрачной каплей, внутри которой были видны люди.

Астролётчик включил двигатели на полную мощь, решив улететь из Солнечной системы куда-нибудь подальше в просторы космоса. Куда именно — это он решит после. При крутом развороте решил ударить своим огромным огненным хвостом по планете…

Двигатели заработали на полную мощь, но на экране ничего не менялось, он оставался на месте.

С изумлением Сэм понял, что неведомые силы не позволяют «Оклахоме» сдвинуться с места. Держат его, словно невидимый великан маленькую игрушку.

Со страхом обреченного Сэм наблюдал, как к его кораблю приближается космический челнок. Поспешил включить на полный режим защитный силовой экран. Но тот легко прошёл сквозь него, даже не заметив сопротивления.

Астролётчик ничему не удивлялся, осознав, что предела могуществу земной технике нет.

Совершенно отчаявшись, предпринял попытку взорвать корабль, дабы вместе с врагами погибнуть, но взрыва не последовало.

Далее всё происходило словно в каком-то кошмарном сне: Сэма перевезли на Землю, и он предстал перед высшим судом планеты. Астролётчик плохо понимал происходящее, находясь в предельно подавленном состоянии, порой — в прострации. До его сознания доносились только отрывки речей:

— Он — убийца, которому не должно быть места среди нас!

— Его обуздала беспредельная алчность!

— Им играли звериные инстинкты, с которыми он не сумел совладать!

— Он совершил небывалое преступление и достоин самого сурового наказания!

— Это болезнь, его следует лечить! Он не виновен, он не родился таковым, а стал под влиянием определённых обстоятельств!

— Его нужно и лечить, и наказать, следуя древнему принципу: «Око за око, зуб за зуб!»

— Наказание должно быть равно содеянному!

— Пусть совершится возмездие!..

В этот момент в бывшем астролётчике что-то встрепенулось, и он запротестовал:

— А где ваша высшая гуманность? Где справедливость?

— Всё это будет, — последовал спокойный, но твёрдый ответ.

Сэма куда-то повели, втолкнули в дверь, он спотыкнулся о порог и упал лицом в мягкую траву. Поднял голову и застыл в недоумении: перед ним расстилалась бескрайняя степь с редкими деревьями, похожими на гигантские зонтики, которые воткнули ручкой в землю. Впереди справа виднелся небольшой приземистый холмик. Неожиданно холмик дрогнул, покачался и поднялся: у него оказались зубастая пасть, две массивные ноги и чудовищно толстый хвост, на который он опёрся. Это был динозавр!

Сэм вскочил, попятился. Ноги сами понесли его прочь, как можно дальше от ужасного ящера.

«Динозавры же давным-давно вымерли? — мелькнуло в голове Сэма. — Стали ископаемыми!.. Хотя по виду зверюги к ископаемым его относить рановато. Это он меня сейчас закопает так глубоко, что потом долго придётся раскапывать! Вернее, только то, что от меня останется. Откуда же тут взялся динозавр? Или тут взялся я? Неужели меня переправили в прошлое? Очень похоже на это — меня наказали изгнанием во времена динозавров!..»

Удалившись на безопасное расстояние, Сэм несколько успокоился. К нему пришла уверенность, что земляне следят за ним и не хотел ронять своего достоинства. Покажет им, что он не трус.

Сломал небольшое деревцо и сделал себе дубинку, обстругав её осколком кремня. Какое-никакое, а всё же оружие. С ним Сэм чувствовал себя в большей безопасности, хотя прекрасно понимал, что от динозавров самодельной палицей не отмахаешься.

Шло время. Желудок напомнил о еде слабым журчанием. После недолгих поисков наткнулся на колючий кустарник с красными ягодами. Попробовал, похоже на шиповник, но без тех маленьких ворсистых ядрышек внутри, что так отбивают вкус.

Не очень хорошо, но голод был в какой-то степени утолён. Теперь захотелось пить. Принялся оглядываться по сторонам в поисках воды, и тут приметил огромную кошку с невероятно длинными клыками, которые не умещались в пасти. Узнал одного из самых свирепых хищников прошлого — саблезубого тигра, махайрода.

Реакция Сэма оказалась молниеносной — он помчался к ближайшему дереву и даже не вскарабкался, а буквально взлетел на него в один момент. Тонкий ствол согнулся, едва выдерживая тяжесть человека.

Саблезубый тигр примчался за ним следом, но запоздал на какую-то секунду. Обошёл несколько раз дерево кругом, затем уселся внизу, плотоядно облизываясь, не спуская кровожадных глаз со своей жертвы. В его жёлтых зрачках горела насмешка: ну и долго ты там будешь сидеть, чудак? Ты же мой обед, не увиливай от неминуемой участи быть съеденным!..

Ударил несколько раз хвостом, яростно зарычал и прыгнул без всяких подготовительных движений. Смрадная волна из зубастой морды хищника окатила Сэма. Он запаниковал, полез вверх и тут с треском ствол стал наклоняться в сторону, руки бывшего астролётчика сорвались и он полетел вниз. В глаза у него всё завертелось…

Ещё в воздухе его перехватили страшные саблевидные клыки махайрода и сомкнулись, разрывая тело и ломая кости человека. Сэм издал жуткий вопль и полетел в беспросветную тьму…

Сколько времени он пробыл без сознания, Сэм не знал. Постепенно осознал, что не умер и постепенно пришёл в себя.

Принялся собирать мысли. В голове кадрами ускоренной съёмки прошли события последнего времени: мысли ошалело метались словно дикие скакуны, в них перемешивалось и близкое и далёкое. Яркими картинками замелькали дни долгого космического полёта на «Оклахоме», поиск и добыча драгоценных металлов на Плутосе, тягучие дни возвращения, конфликт с землянами…

Затем — суд. Наказание. Отправка в прошлое. Динозавр — махайрод!..

Сэм невольно вздрагивал всем телом, переживая те мгновения, когда падал с дерева прямо в пасть саблезубого тигра…

Он должен быть мёртвым, почему же он жив? Даже не чувствует боли! Уж не спасли ли его земляне?..

Осторожно Сэм открыл глаза и обнаружил, что лежит на тёплой земле совершенно невредимый, даже без единой царапины. Радостно вскочил, не веря своим глазам: вот это медицина у землян, просто сказочная! Удивительно, одежда в целости!..

Но где же он? Где?..

Огляделся. Вид местности неузнаваемо преобразился. Неподалёку протекала река, деревья тут росли большие по размерам и вид у них был совершенно иной. А у горизонта виднелся лес. Трава под ногами росла густая, упругая, но не очень высокая. Она была очень по вкусу щипавшим её оленям, группа их паслась неподалёку в лощине.

Бывший астролётчик догадался, что теперь его переместили в более позднее время, динозавров давным-давно вымерли, ушли в небытие, стали ископаемыми. Это его ободрило, даже вселило некоторый оптимизм.

Дальнейшее знакомство с местностью подтвердил его догадку. Сэм встречал знакомые ему породы деревьев — клён, акацию, берёзу, граб, осину, дуб. Узнавал зверей и птиц, даже нашёл съедобные грибы. Это всё его обрадовало. Без динозавров и махайродов он чувствовал себя спокойнее.

Подумал, что и здесь без хищников не обойдётся, нужно какое-то оружие.

Вторично изготовил себе палицу, потом подумал о еде. Желудок подводило от голода, хотелось есть всё сильнее.

Около реки нашёл яблоню, но яблоки на ней оказались маленькие и кислые до оскомины. Тогда Сэм отыскал на галечном берегу подходящие камни, собрал пук сухой травы, мха и веточек. Долго старательно высекал искры, ударяя одним камнем по другому, пока не удалось разжечь огонь. На нём он испёк яблоки, насадив их на прутики. В таком виде они стали заметно вкуснее.

Отдохнув, из молодого ясеня изготовил копьё, конец его обжёг на костре и заострил. Теперь у него имелось два относительно неплохих оружия и он мог при случае постоять за себя.

Под вечер ему повезло. Сидя на берегу, Сэм заметил подплывающего сома и копьём пронзил его насквозь, пригвоздив ко дну. Немало ему пришлось повозиться, прежде чем метровая рыба оказалась на песке.

Мясо сома было белым и мягким, правда, не особенно вкусным без соли и специй, но сильнейший голод компенсировал их отсутствие.

Ночь для бывшего астролётчика оказалась не особенно приятной, ибо выдалась холодной. Потом днём он не упустил случая метнуть копьё в лисицу, увлёкшуюся охотой на мышей. И попал! Дубиной добил зверька.

Часа два промучился, постоянно чертыхаясь, снимая лисью шкуру, а затем очищая её. Ножа не было, поэтому пришлось пользоваться каменными осколками и речными ракушками. Песком продраил шкуру, удаляя жир, мясо. Затем выложил сушиться на кусте под ветерком в тени дерева, ибо вспомнил, что от прямых солнечных лучей и быстрого высыхания шкура портится, становится жёсткой.

Сэм понимал, что одной шкуры ему мало и направился в лес. После усердных поисков там обнаружил нору барсука. Затаился у одного из выходов и долго терпеливо ждал, недвижно застыв, пока зверь выйдет наружу, а когда тот показался, нанёс ему страшный удар по хребту, размозжив его…

Принёс тушу к берегу реки, до поздней ночи провозился с ней, но всё же освежевал и очистил, отдраил мездру. Для этого использовал золу, вспомнил, что так, вроде бы, делают скорняки. С ней дело пошло лучше.

Поужинал мясом барсука, оказавшимся не особенно приятным.

Шкура барсука оказалась хуже лисьей, но зато была заметно больше по размеру. Выбирать не приходилось, пришлось обойтись тем, что сумел добыть. Даже с обеими он мёрз, хотя уже не так сильно, как в первую ночь. Лишь под утро его пробрал настоящий мороз.

В последующие дни он добыл оленёнка, видимо, потерявшего мать и бестолково бродившего среди кустов. Увидев человека, он с доверчивым блеяньем побежал к нему. Сдерживая подступившую жалость, Сэм саданул его по голове своей палицей, вложив в удар всю силу, дабы убить быстрее и безболезненно. Его шкурка пошла на подстилку в сооружённом шалаше. Место для него он выбрал под раскидистым деревом вблизи реки. Рядом соорудил очаг, на котором жарил, коптил и сушил мясо, заготовляя его впрок.

Ещё лучше его дела пошли, когда в одной из своих вылазок бывший астролётчик набрёл на заросли дикого винограда. Он стал приходить сюда регулярно: наедался и набирал в самодельную корзину. Относил к шалашу и здесь сушил.

Ещё он собирал яблоки и вишни.

Однажды Сэм весь день пробродил в лесу, вернулся с пустыми руками, усталый и голодный. Нашёл свой шалаш разорённым. Все припасы и шкуры исчезли. Он застыл, неприятно этим поражённый.

Сзади послышался шорох. Сэм стремительно обернулся и оказался перед низколобым косматым человеком в медвежьей шкуре. Тот приближался, выставив вперёд рогатину. Сбоку из кустов выступили ещё трое таких же, как этот.

Бывшего астролётчика забил нервный озноб при виде злобных лиц с горящими жаждой убийства маленькими тёмными глазками. Они явно намеревались его прикончить. Но за что, за что?..

Не за этот же жалкий скарб в виде плохо выделенных шкур, скудных припасов вяленого и сушеного мяса, винограда, ягод и яблок? За эти ничтожные блага они готовы лишить его жизни — одной-единственной? Какая несправедливость! Какая жестокость! Да он готов отдать всё, лишь остаться в живых. Жить! Жить!..

Рогатина ударила Сэма под ребро, но он успел в последний момент отпрянуть в сторону и удар оказался не смертельным. Повернулся, побежал, но зацепился ногой о корень дерева и полетел наземь. Подбежал кряжистый бородач и пригвоздил копьём к земле беспомощно распростёршегося человека. Тот видел стремительно опускавшуюся вторую рогатину, но был бессилен помешать — острие вспороло живот, разворотив внутренности. Третий нападающий нанёс удар дубинкой по голове…

В последний момент за секунду до рокового конца в сознании бывшего астролётчика пролетела вся его жизнь, и особенно явственно последние годы: космический перелёт, мрачный Плутос, погрузка несметных сокровищ, охота друг за другом в лабиринте тесных помещений «Оклахомы», трупы товарищей. За что он тогда дрался? За металлолом, который оказался ему совершенно ненужным, ибо на Земле ничего не стоил. В сравнении с этим его шкуры дикарям куда нужнее и ценнее, чем бесполезное золото, платина и прочее. Шкуры хоть немного от холода спасают…

Повторный удар дубины помрачил сознание человека.

…Во мраке он пробыл долго, очень долго, а когда пришёл в себя, то обнаружил, что стоит на своих ногах в поле. Рядом с ним находилось много людей в металлических доспехах с копьями и мечами. Неподалёку застыли ряды рыцарей на лошадях.

К своему крайнему изумлению, Сэм понял, что он находится — совершенно невредимый — в воинской рати. Такая же стояла напротив и вот-вот должен был разгореться смертоносный бой.

Бывший астролётчик понял, что его оживили и перенесли в другую эпоху. Сейчас он имел на себе кирасу, шлем, ножные и ручные латы, копьё в руках и меч на поясе слева. Он был одним из многих солдат в огромном войске.

Большего он понять не смог, ибо грянули оглушительные крики и оба войска ринулись друг на друга. Ему пришлось помимо собственной воле бежать вместе со всеми, он кричал при этом, выставив вперёд длинное копьё…

В кого-то попал, острие намертво застряло в чужих доспехах, пришлось его бросить и, выхватив меч, наносить удары по всем сторонам, не выбирая, кто оказывается перед ним — свой или чужой…

Грянули орудийные залпы. Ядра прорвали плотную людскую массу, проделав в них кровавые бреши. Пушки противника ответили столь же убийственным огнём.

Воины кричали, кололи копьями, рубили мечами, кони топтали раненых или просто упавших. Каждый убивал, чтобы не быть убитым самому.

«Зачем всё это? — захотелось кричать бывшему астролётчику. — Ради чего и кого затеяна эта бойня? Варварство! Самое худшее из человеческих преступлений! Мы же люди, а не звери! Неужели не ясно, что никакие сокровища мира не нужны мертвецу, пусть даже он падёт самой героической смертью! Люди рождены для жизни! Что же вы делаете, люди, остановитесь, ужаснитесь содеянному! Подумайте о своих матерях, детях, супругах — на кого вы оставляете их? Прекратите это безрассудство! Хватит убивать! Проклятье вам!.. О господи, останови безумцев, не ведающих, что они творят!..»

Перед Сэмом появился могучий противник с копьём наперевес… Бывший астролётчик испугался, его окатила холодная волна, словно он увидел ангела смерти. И тут же упал, пронзённый насквозь стальным остриём, уйдя в небытие…

Сэм совсем не удивился, когда очнулся целым и невредимым, уже в доспехах римского гладиатора. Осмотрелся. Он находился на арене амфитеатра, на трибунах расположились важные сенаторы с дородными матронами, патриции, весталки, шумный плебс. Все они одинаково жаждали кровавого зрелища, предвкушая удовольствие.

«Как вы можете наслаждаться мучениями таких же людей, как и вы сами? Вы же люди, а на двуногие животные, имеете разум!» — хотелось выкрикнуть Сэму в лица всех собравшихся на трибунах, но уже началась жестокая схватка. Он даже не коснулся своего кривого фракийского меча и пал от руки полубезумного самнита с потным лицом от страха, так тому не хотелось умирать. Толпа заревела, почти все опустили большой палец вниз, требуя добить раненого.

— Проклятье вам! — выкрикнул Сэм из последних сил прежде, чем получил смертельный удар.

…Потом он снова воскресал и умирал многажды: то на стенах осаждённого Карфагена, то на палубе фрегата, который брали на абордаж карибские пираты, то погибал в польском концлагере, то чах на рудниках Кастилии, то умирал за веслом галеры…

Затем снова оказался в рядах войска, которое одолевало другое в ожесточённом сражении: вот враги пустились в паническое бегство, началось преследование и истребление тех, кого удавалось догнать.

Сэм побежал за хрупким юношей, который совсем обезумел от страха и ноги которого подгибались. Быстро бежать он не мог и Сэм быстро догнал его, замахнулся саблей и вдруг остановился: «Что я делаю? Я же могу его убить, а за что? За что?! Какая вражда между нами? Я не хочу быть убийцей! Я не буду больше убийцей, пусть лучше убивают меня!..»

Юноша трепетал в ожидании смертельного удара, который ему всё не наносили… Поднял голову и увидел, что ему протягивают руку. Понял, что его пощадили. Не успел он сказать и слова благодарности, как их окружила толпа воинов из войска Сэма, они были готовы тут же прикончить юношу, но им помешал сделать это их бывший товарищ — подняв саблю, он принялся яростно защищать своего недавнего врага, но скоро был изрублен и пал бездыханным…

Когда сознание в очередной раз вернулось к бывшему астролётчику, он увидел себя на мягком ложе в небольшой комнате с куполом, украшенным ярким цветным витражом. Некоторое время лежал, осваиваясь с незнакомой обстановкой. Все сражения, битвы, поединки, смертоубийства теперь казались ему страшно далёкими. Да и были ли они? Они походили на кошмарные сны, о которых не хочется даже вспоминать.

Створки двери, на которую он не обратил внимания, скользнули по пазам в стороны, пропуская в комнату высокого мужчину в строгом костюме.

Сэм поднялся:

— Где я нахожусь?

— Я должен сообщить вам следующее. Вы прошли назначенный вам курс… лечения или наказания, называйте как сочтёте нужным. Официально сие именуется: сеансом карательной психотерапии.

— Значит, в реальности ничего того, что я пережил, не было?

— Именно так. Это всё только внушалось вам. Простите нас за доставленные вам крайне неприятные переживания. Нам нелегко далось такое решение и уж тем более его претворение в жизнь, ведь вам была назначена высшая мера наказания. Прошу прощения за это. Мы рады, что срок миновал. Теперь вы у себя дома. Отдыхайте.

Мужчина простился и ушёл.

Дверь за ним осталась открытой. По всей видимости, совсем не случайно, а как знак прощения, доверия и свободы.

Сэм прошёлся по комнате, ступая по мягкому ковру. Когда-то он видел похожий в музее, там он именовался персидским ковром. Подивился высокому и мягкому ворсу, по которому было приятно ходить.

Сэм ощущал себя совершенно здоровым и полным сил, как никогда прежде. К нему пришли покой и умиротворённость. С каждой секундой в него вливались новые силы и энергия. Вот они уже переполняли его, готовые выплеснуться наружу. Тело едва не трепетало от новых ощущений и чувств.

Сэм решительно шагнул к двери…

За ней оказался сад, а за ним — прекрасный город: чудесный, как сказка, как мечта! Здания утопали в зелени парков и скверов. Дорог и тротуаров не было, только едва заметные тропинки. Сверху над городом, казалось, перемещаются многочисленные рои бабочек или пчёл, но вдруг бывший астролётчик понял, что то были люди: овладев силами гравитации, они стали использовать воздух для передвижения. Только значительно выше, где-то в тропосферы, проносились большие аэробусы. Справа с площади стартовал звездолёт, помчался прямо в зенит и уже через минуту он скрылся где-то в космосе…

Чудесное зрелище на фоне ярко-синего неба с редкими белоснежными мазками облаков, словно специально вымытого к этому дня.

Таков был мир, в котором предстояло жить прощёному Сэму…

Оглавление

Охота на астрозавтра

Абсолютное оружие

Боги космоса

Второй пункт

Инстинкт охотника

Близнецы

Право на работу

Отшельник

Второе стояние

Озверение

Сокровища Плутоса