Битва при Фолкерке 22 июля (апреля) 1298 г. Англичане начинают и выигрывают
Год выдался для Англии влажный и кровавый, как первая портянка призывника. Все вы видели эту битву в исполнении светоча нашего, Мэла Гибсона, в фильме «Храброе Сердце», про мужиков в юбках. Итак, я решительной рукой сорву плед со всего стыдливо прикрытого сразу и беспощадно — килтов не было.
Вот вообще. Я не понимаю, как так могло произойти, но в конце 13-го века все шотландцы, как и все нормальные люди, ходили в штанах. Разбираться не стал — ведь ты, читатель, тут не затем, чтобы историю одежды узнавать, не правда ли?
Битва при Фолкерке будет мной сегодня пересказана в струе того, что это был очередной «тревожный звоночек» о начале заката рыцарской конницы. И это еще за пять лет до знаменитой «Битвы золотых шпор».
Все началось с того, что шотландцы подняли бунт. Ну как подняли. Начали по традиции резать кого ни попадя, особенно отличился один небезызвестный вам Уильям из клана Уоллесов. Мелкоземельный рыцарь, он собрал собутыльников, то есть копье, и начал потрошить помаленьку местных ментов и других шерифов. Надо сказать, что клан Уоллесов имеет нормандские корни и, грабя неласковых к местным заезжих варягов, он совершал аморальщину по отношению к лицам близким ему по гаплогруппам. Это красноречиво свидетельствует — английские феодалы уже щедро нафеодальничать успели, что никто не ушел обиженным. Или наоборот, кто не убежал, был обижен. Шотландцы начинание Уоллеса поддержали, как говорится, широкими народными массами.
Если коротко — английская знать последовательно проводила политику колонизации в отношении ирландцев и шотландцев. И, в назидание некоторым псевдонационалистам из бывших советских, это приводило не к построению винодельной или хлопковой отраслям, а к вытеснению автохтонов в леса, болота и прочие трудно осваиваемые земли. Ну там еще всякие мероприятия были: убил ирландца — семь грехов списал. В общем, население шотландцев как таковых сокращалось и постепенно замещалось англосаксонским. А шотландцы, почему-то, это спокойно принять не могли, и нервничали. Отсюда и конфликт.
Как реально выглядели стороны, правда лет на 100 позже. Англия (слева) и Шотландия (справа)
Конфликт надо решать и сначала это попытались сделать при Стерлинговом мосту. Группа писмейкеров от короля Эдуарда I там встретилась с несколькими недружелюбными шотландцами с дубьем и вот тут-то и пораскинула мозгами. На самом деле, шотландцы так знатно набили там фрагов, что Эдуарду пришлось все бросить и приехать разбираться лично. Бросил он, кстати, не что-то там, а кампанию во Франции. И надо понимать, что не будь шотландцев, столетняя война имела бы все шансы называться стопятидесятилетней. А так, пришлось потратить почти сорок лет на шотландцев, и только Эдуард III (они в этот период удобно нумеровались, последовательно) смог, наконец, вернуться во Францию.
Итак, Эдуард I возвращается с благодатных берегов Франции, настроение ни к черту, погода как лето в Астане, сын дебил, шотландцы гады — всё одно к одному. Но королевская воля у Эдуарда была. В прошлом он нагнул под себя свободолюбивых баронов в доспехах и оттого нагнуть под себя шотландцев без бронезащиты многих нежных частей тела представлялось ему не только возможным, но и где-то даже приятным.
Первое дело — он созвал ограниченный контингент рыцарского ополчения. И против обыкновения в этот раз они согласились служить до конца кампании, а не две недели. С одной стороны их манила возможность хапнуть феод, с другой — поддерживал в правильной позе длинный и толстый топор палача.
Сейчас считается, что их (тяжёлых всадников) было порядка 1500, то есть собственно рыцарей от 60 до 300 рыл.
Были еще легкие конники (обычно ирландцы) с дротиками, несколько сотен.
И 25 тысяч пехотинцев. Приходно-расходный кассовый чек сохранился и попал в загребущие ручонки историков. В чеке пехотинцы расписаны поштучно и кому сколько уплочено. Датирована зарплатная ведомость днём перед битвой. Историки, памятуя о том, что люди не меняются, считают эту цифру верхним потолком армии Эдуарда (приписки, карусель, мертвые души не сегодня придуманы). И это прямо очень много, по средневековым меркам. Армия вторжения Вильгельма Завоевателя была в 3–4 раза меньше, а хватило на всю Англию.
Любопытен состав армии. Прямо скажем, с солдатами всегда было туго, и такую орду Эдуард насобирать не смог даже после напряжения всех административных ресурсов. На самом деле, в этом походе во всей Англии набралось не больше трети людей от общего количества английской армии, готовых сражаться за короля. Половина «англичан» были из Уэльса (в быту валлийцы), остальные вообще всякий сброд, в том числе и с материка.
И не надо смеяться, Уэльс
Конфликт надо решать и сначала это попытались сделать при Стерлинговом мосту. Группа писмейкеров от короля Эдуарда I там встретилась с несколькими недружелюбными шотландцами с дубьем и вот тут-то и пораскинула мозгами. На самом деле, шотландцы так знатно набили там фрагов, что Эдуарду пришлось все бросить и приехать разбираться лично. Бросил он, кстати, не что-то там, а кампанию во Франции. И надо понимать, что не будь шотландцев, столетняя война имела бы все шансы называться стопятидесятилетней. А так, пришлось потратить почти сорок лет на шотландцев, и только Эдуард III (они в этот период удобно нумеровались, последовательно) смог, наконец, вернуться во Францию.
Итак, Эдуард I возвращается с благодатных берегов Франции, настроение ни к черту, погода как лето в Астане, сын дебил, шотландцы гады — всё одно к одному. Но королевская воля у Эдуарда была. В прошлом он нагнул под себя свободолюбивых баронов в доспехах и оттого нагнуть под себя шотландцев без бронезащиты многих нежных частей тела представлялось ему не только возможным, но и где-то даже приятным.
Первое дело — он созвал ограниченный контингент рыцарского ополчения. И против обыкновения в этот раз они согласились служить до конца кампании, а не две недели. С одной стороны их манила возможность хапнуть феод, с другой — поддерживал в правильной позе длинный и толстый топор палача.
Сейчас считается, что их (тяжёлых всадников) было порядка 1500, то есть собственно рыцарей от 60 до 300 рыл.
Были еще легкие конники (обычно ирландцы) с дротиками, несколько сотен.
И 25 тысяч пехотинцев. Приходно-расходный кассовый чек сохранился и попал в загребущие ручонки историков. В чеке пехотинцы расписаны поштучно и кому сколько уплочено. Датирована зарплатная ведомость днём перед битвой. Историки, памятуя о том, что люди не меняются, считают эту цифру верхним потолком армии Эдуарда (приписки, карусель, мертвые души не сегодня придуманы). И это прямо очень много, по средневековым меркам. Армия вторжения Вильгельма Завоевателя была в 3–4 раза меньше, а хватило на всю Англию.
Любопытен состав армии. Прямо скажем, с солдатами всегда было туго, и такую орду Эдуард насобирать не смог даже после напряжения всех административных ресурсов. На самом деле, в этом походе во всей Англии набралось не больше трети людей от общего количества английской армии, готовых сражаться за короля. Половина «англичан» были из Уэльса (в быту валлийцы), остальные вообще всякий сброд, в том числе и с материка.
И не надо смеяться, Уэльс