встретились, и побрели по светлому коридору, иногда поглядывая на портреты легендарных предпринимателей. В числе великих дельцов были князь Станислав Волховский и Валентин Растеряев, которые когда-то тоже учились в Санкт-Петербургском Имперском Институте.
Разумеется, от Имперского в институте было лишь слово, которое, после формирования Русско-японского конгломерата, оставили как дань исторической памяти Российскому прошлому.
— Где твой меч? — поинтересовался Волховский.
— Дома забыл, — признался Попов. — Чёрт бы побрал эту железяку. Она всё равно бесполезна. Кого и нахрена мне лечить? Сами вылечатся.
— Ты недооцениваешь роль целителей в экономической жизни страны, — ответил Волховский.
В дороге встречались студентки. Но что русские девушки, что японские, поглядывали на Волховского и игнорировали Попова. Только здоровались из вежливости. Попов был ниже Волховского, невзрачнее, страдал от лёгкой полноты, ходил в мятых брюках и рубашке, но его это не волновало. Он говорил: «у меня слишком много важных дел, чтобы тратить время на всякую чушь!». Ему до такой степени самозабвения было плевать на внешний вид, что он запрещал слугам прикасаться к своей одежде.
Когда они завернули в столовую перекусить, Попов умудрился опрокинуть на себя поднос с едой. Но пока Волховский был рядом, никто не осмелился хотя бы ухмыльнуться. Волховскому пришлось едва ли не силой заставить Попова отправиться в уборную, чтобы привести пиджак в порядок.
— Замечательно, — причитал Попов, когда встал у высокотехнологичного вида раковины, снял пиджак, и принялся отмывать пятна проточной водой. — Просто чудесно, мать вашу. Вот скажи, за что мне вся эта хрень?
— Не выражайтесь, — попросила раковина роботизированным голосом. — Ругательства приводят к выработке гормона стресса и ухудшают настроение.
— Заткнись! — вспылил Попов. — Ещё не хватало, чтобы унитазы и раковины учили меня жизни, чёрт бы тебя побрал! Японцам совсем нечего делать, если они наделили нужники искусственным интеллектом! Боюсь представить, что будет, если начнётся восстание машин!
— А вот сейчас обидно было, — отозвалась раковина.
Попов лишь фыркнул, и смысл с пиджака последнее пятно.
— Чтобы не спотыкаться — надо смотреть под ноги, — отстранённо заметил Волховский. — Сдаётся мне, сударь, ты не совсем внимателен, а потому неуклюж. И перебранки с раковинами устраивать ни к чему.
— Как же легко ты определил все мои проблемы, — саркастично заметил Попов. — Я догадываюсь, почему Растеряев хочет снести тебе башку.
— Я честно ответил на вопрос и озвучил видимые недостатки в твоём поведении. — Пожал плечами Волховский. — Хочешь стать лучше — работай над собой.
— Иногда мне кажется, что у тебя из задницы вот-вот вылезет тренер по саморазвитию, — съязвил Попов, и надел сырой пиджак.
— Очаровательно. — Волховский окинул Попова взглядом, и направился к выходу. — Лучше сними это, и неси на руке.
— Ещё чего, — пробурчал Попов, когда они вышли в коридор. — Мне плевать, что окружающие думают о моём внешнем виде. Если им не понравится мятый и сырой пиджак, они могут пойти к чёрту.
— Не очень продуктивный подход, — заметил Волховский.
— Меня это не волнует. Лучше подумай, как будешь разбираться с Растеряевым.
— Можно было бы устранить причину ненависти, чтобы исчерпать конфликт, но причина неустранима. Ненависть Растеряева порождена вовсе не моей прямолинейностью, — равнодушно пояснил Волховский. — Дети склонны подражать родителям, а вражда между старшими Растеряевым и Волховским — дело давнее. Собственно, лично для меня Николай Валентинович не является ни врагом, ни конкурентом.
— Так ещё бы, — рассмеялся Попов. — Ты бы при всём желании не смог стряпать настолько знойные хентай-игры, которые выпускает «Раст-Игропром». Видел, сколько копий симулятора «Длинное щупальце» распродали на релизе? Эти игрушки вызывают интернациональное головокружение, и делают так, что у русско-японской молодёжи правая рука обычно крепче левой с очевидной диспропорцией.
— Безвкусица. — Сморщился Волховский. — И враждуем мы не из-за товара. Скорее из-за стратегической значимости оного.
— У хентай-игр огромная стратегическая значимость, — перебил Попов. — Ведь потребители «Раст-Игропрома» в перспективе могут стать лучшими метателями копий на планете. Это большой вклад в будущее спортивной индустрии, знаешь ли.
— Я бы оценил шутку, если бы она была смешной, — ответил Волховский, достал смартфон из кармана, и открыл приложение «Дуэлянт», отклонив очередной вызов Растеряева. — Но если не шутить, то причина конфликта в обычной зависти. У моего отца во владении треть заправочных станций в стране, он собственник крупных нефтяных месторождений. Если начнётся война — о симуляторе щупальца все забудут. В первую очередь понадобится топливо, чтобы двигать войну
