известия о загадочном мастере меча, который кочевал по миру и привлекал к себе последователей. Он образовал свой клан, куда стекались люди со всех уголков света, чтобы обучаться уникальному стилю сражения, в основы которого входило ощущение ментальной связи с оружием и искренняя вера в собственные силы.
Керецо путешествовала вместе с возлюбленным, поддерживая его во всем. Ее божественная сила заключалась в том, чтобы помогать жителям разных стран в их амурных делах. Она искала искала страдающих от неразделенной любви и давала им действительно мудрые советы. А если этого было недостаточно, то использовала свои чары, способные влюбить одного человека в другого. Иногда это могло быть против воли другого, но главное, что в конце люди принимали свои чувства, перерастающие в долгую страсть.
Лируе и Керецо чтили память павших друзей и следили, чтобы подобных экспериментов свихнувшихся Богов больше не было. Правда про одного своего друга они все-таки забыли…
_____________________
Человек в черном плаще и капюшоне отрешенно наблюдал за корчащимся в агонии врагом, которого только что одолел при помощи черного меча с серебряной гравировкой на рукоятке. Каждый раз при использовании этого оружия он с горечью вспоминал, как заполучил его.
В тот день он смиренно стоял за углом дома, уже полчаса ожидая, когда целующаяся пара наконец уйдет. После исчезновения яркого столба света, унесшего их, некто вышел из темноты и пошел к месту действия, где земля была покрыта сотней трупов. Он подобрал окровавленный меч, оставшийся после новоиспеченного Бога, и сел на корточки перед одним из тел.
— Дедушка рвет и мечет, отец, — смуглые руки сняли капюшон, и оттуда показалось лицо Димы. — Даже твои чертовы клоны ни на что не способны. Ничтожество. — Он разочарованно посмотрел на мертвого Влада, но не смог сдержать слезы, которая упала на ледяную щеку мертвеца. — Зато я лучше тебя. Я точно найду применение этому оружию и не закончу, как ты. Прощай… папа.
Дима поднялся, судорожно натягивая капюшон на лицо и утирая им слезы, и быстро начал уходить оттуда, лишь бы поскорее забыть эту ужасную картину: горы трупов его отца, изуродованные ужасными ранами от чужого меча. Чтобы привести себя в чувство, чуть развеселиться и успокоить дрожащие конечности, уже-не-Подмастерье скаламбурил, истерически посмеиваясь:
— Назову этот меч «Взгляд», чтобы убивать врагов одним только взглядом.
