Расколотая империя [Алексей Александрович Иванов Алексей Александров] (fb2) читать онлайн

Расколотая империя

Список персонажей

Империя Арвон

Фракция императора

Гехан Третий Валлон — император Арвона

Кесс Родор — глава Палаты Теней.

Лит Лагон — заместитель Кесса Родора

Зеленый двор

Анк — исканский наемник, заместитель капитана наемного отряда.

Гварт Одноглаз — бывший пират.

Дарий — центурион ветеранской центурии Второго легиона

Дорг Хромец — легат Второго легиона

Драгор — исканский горец, командир наемников.

Родерик Тегн — соленый клинок

Тар Валлон — Первый принц, убийца дракона.

лари Кэра Овейн — ученица Первого принца

Императрица Имсаль — первая императрица, мать Тара Валлона (мертва).

Моран — капитан «Императрицы Имсаль».

Нарт Росн, бывший Великий Лорд Стратег империи Арвон, правая рука Первой императрицы, мастер седьмой ступени

Орис Нартайн — исканский горец, командир наемников.

Красный двор

Элай Зогн — глава клана Вэйр

Лорс Валлон — четвертый принц.

Лиара — третья императрица, мать Лорса и Тибера.

Тибер Валлон — третий принц, калека.

Этор Суан — глава теней клана Вэйр

Басор Суан — патриарх рода Суан из клана Вэйр.

Синий двор

Бадрис Валлон — пятый принц карие глаза.

Медея — четвертая императрица

Рас — близкий друг Бадриса, член малого двора.

Желтый двор

Милева — пятая императрица, глава стражи Белого города.

Рантор Валлон — шестой принц.

Оранжевый двор

Сейлан — вторая императрица.

Харус Валлон — второй принц, Принц Книжник.

Астшан

Сетт ати Унсан — посланник Астшана в империи Арвон. каста Призывающие.

Эльгери ати Унсан — дочь Сета ати Унсан, каста призывающих.

Земли Белых Жрецов

брат Анато — белый жрец проповедник в империи Арвон.

Денежная система империи Арвон.

Ильсар — он же «император», золотая монета.

Саор — он же башня, крупная серебряная монета.

Сар — он же «ноготок», очень мелкая серебряная монета, основное платежное средство.

ор — он же «бык», крупная медная монета.

Малый ор — он же нищий — мелкая медная монета

1 ильсар = 24 саорам = 288 сарам = 1728 орам = 10368 малым орам.

1 саор = 12 сарам = 72 орам = 432 малым орам.

1 сар = 6 орам = 36 малым орам.

1 ор = 6 малым орам.

В допматерьялах к первой книге есть карта.

Пролог

Гехан Третий Валлон, император Арвона, сильнейший одаренный своего времени достигший полумифической двенадцатой ступени боевого мастерства ушел из жизни тихо. Словно в противовес той бурной жизни, которой жил. Привычно прикорнув после сытного ужина в кресле у камина, герой Восстания Ярости, вышвырнувший астшанских захватчиков с земель империи, основатель нового императорского рода, сильнейший воин, получивший прозвище Яростный Вихрь, политик и не слишком успешный семьянин тихо скончался во сне. Некогда могучее сердце просто решило, что время пришло, и остановилось.

Когда Кесс Родор, глава Палаты Теней, пришел к своему императору и другу на обычные вечерние посиделки возле камина, то нашел только остывающее тело. Звать целителей было уже поздно.

Скорбная новость пожаром разнеслась по столице, а копыта загоняемых гонцами лошадей понесли ее по империи. С торговыми караванами и кораблями, с секретными посланниками новость пошла путешествовать дальше. В подчиненные белым жрецам королевства востока. В леса вечно беспокойного севера. В пустыни Астшана и торговым городам юга. На Золотой архипелаг, и к сиятельным ванам далекого Хиндана. Ведь эта новость была одной из тех, что меняет мир.

Череда траурных мероприятий растянулись на несколько дней. И на это время вечно шумная столица затихла. Застыла в страхе грядущих перемен. Напряжение висело в воздухе, словно рой мух над не слишком свежим трупом.

Отложив на время вражду, одноцветные дворы и двухцветные кланы добросовестно играли свои роли в пьесе траура и скорби. Но все понимали, что это всего лишь легкая передышка. Так ветер стихает, притаившись в ветвях, чтобы взорваться яростью безжалостной бури.

Глава 1 Братские узы

Имперский Зал Предков отличался от обычного разве что своими колоссальными размерами и наличием стражников, день и ночь охраняющих суровый покой древних стен — последнего прибежища столь же древних владык.

Когда-то в сотнях ниш единственного зала этого огромного здания стояли десятки поминальных табличек с именами древних императоров. Дымились палочки благовоний и горели огни поминальных лампад, разгоняя темноту. Но теперь зал был практически полностью погружен в темноту. Несколько больших фонарей у входа и одинокий огонек в самом конце зала вырвали из плена ночи только небольшой кусок Зала Предков. Если сам зал астшанские захватчики не тронули, то для ритуальных табличек, которые также обычно не трогали, все же сделали исключение и сожгли, стремясь уничтожить саму память о Второй Империи. А без написанных по всем правилам, с добавлением в чернила пепла умершего, табличек жечь благовония и поминальные лампады не имело смысла.

Насмешка нерадивых потомков, а не память.

Единственный одинокий огонек поминальной лампады поселился в Зале Предков недавно. Ведь впервые за долгие годы в этом зале вновь появилась табличка с именем почившего императора.

Прах Гехана Третьего Валона, согласно его последней воли, развеяли после ритуального сожжения. И поминальная табличка, написанная с добавлением щепотки этого пепла в чернила, стала единственным местом поклонения тому, кто еще недавно считался практически полубогом.

Два стражника Белого города с серебряными крыльями на шлемах, скучали перед входом в Зал Предков, когда на дальнем конце тускло освещенной рунными светильниками дорожки появилась тень.

Стражники напряглись. Середина ночи на дворе! До смены караула далеко. До внезапной проверки дежурным офицером тем более. Тогда кто в такое время столь нагло шастает по территории императорского дворца?

А неизвестный действительно шел нагло, по-хозяйски посматривая по сторонам. Иссеченное множеством шрамов и рубцов лицо, белые волосы и совершенно черные, лишенные даже намеки на зрачки глаза делали его похожим на выходца с нижних планов.

— Первый принц, — шепотом бросил левый стражник своему напрягшемуся товарищу, придав себе бравый вид, соответствующий его ответственному посту.

Второй стражник оказался не таким сообразительным и некоторое время с недоумением переводил взгляд с принца на приятеля и обратно. И только когда Тар Валлон оказался совсем рядом, замер, выпрямившись словно древко глефы, которую сжимал в руках.

Наградив стражников Белого города недовольным взглядом, Тар Валлон прошел внутрь Зала Предков императорского рода. Остановился в нерешительности в пустом зале. Осмотрелся. Заметил в самом дальнем конце одинокий огонек и пошел к нему, порождая шагами причудливое эхо.

Когда старый целитель Милевы принес новость, изрядно помешав планам Первого принца на окончательную консумацию брака с Милевой, первой мыслью Тара стало отрицание.

Старик мертв? Что за вздор! Какая нелепая шутка. Он не может сдохнуть. Не станет этого делать просто из природной вредности!

Затем пришло понимание. Это не шутка, не игра, не очередная изящная комбинация императора. Старик действительно мертв.

И только потом пришло принятие и скорбь. Отец умер. Все…

Смириться с этой мыслью было сложно, а не смириться мешала суровая реальность происходящего.

Потом начался этот нудный ужас, называемый похоронной церемонией. В последние дни Тар ощущал себя выжатым, словно кислый южный фрукт лимон. Одно траурное мероприятие сменялось другим. И вскоре это стало походить не на дань уважения умершему, а искусное издевательство над живыми.

Тару даже стало интересно, кто разработал эту длинную череду без сомнения очень важных ритуалов. Явно кто-то из императоров! Их тех, кто ненавидел всех своих родственников. Прямо, как и сам Тар. Ничем иным эти многодневные издевательства не объяснить.

К середине многие, и сам Тар в их числе, мечтали оживить старого императора и самолично прибить еще один раз. Останавливал их не тот факт, что подобное невозможно, а мысль о том, что церемонии начнутся с самого начала.

Наконец, все эти ритуальные расшаркивания, бдения возле тела императора и прочие традиционные обряды соответствующие всем канонам Гармонии пошли как-то на втором или даже третьем плане. Не оставляя и тени следа в памяти. Стирались, словно смытый приливом рисунок на песке пляжа.

И вот теперь, когда все казалось бы закончено. Все должные ритуалы прощания со старым императором соблюдены, он зачем-то стоит в Зале Предков, во исполнение даже не ритуала, а одной древней, почти забытой традиции. Про которую ему рассказывал черноволосый, кареглазый мужчина, вручив первый в его жизни настоящий меч.

Тар до сих пор помнил этот простоватый, даже невзрачный клинок в потертых кожаных ножнах. Ни украшений, ни рун, ни драгоценных камней — обычное не слишком качественное железо. Длинной в локоть, меч больше напоминал нож-переросток, но семилетнему ребенку казался огромным и тяжелым. Несмотря на это, он не расставался с потертыми кожаными ножнами даже ночью.

И однажды это спасло ему жизнь. Да, умер пришедший по души детей императора убийца от стихийного выброса энергии мира испуганного семилетнего мальчишки. Но первый удар принял на себя тот невзрачный клинок. Принял и сломался…

Достав небольшой кувшин вина, Тар поставил его перед поминальной табличкой, добавил к нему фарфоровую чашу. И отвесил низкий глубокий поклон почтения лакированному дереву.

Вздохнув, Тар зажег ароматическую палочку, поставил ее в курильницу. Ароматный дым тонкой струйкой потянулся под потолок. Приятно щекотал ноздри. Тар ненавидел этот запах. Он всегда ассоциировался у него со смертью. Открыв кувшин, принц налил вино в чашу. Постоял немного, наблюдая за игрой света рунных светильников на поверхности жидкости.

Отец мертв…

Проклятый Старик! Только он мог взять и так подгадить напоследок, не дав даже шанса попрощаться.

Тар много раз представлял себе эту картину. Ждал ее, жаждал. Рассказ по танец на могиле не был какой-то неудачной шуткой, а меньшее что ему хотелось проделать. Возможно, именно поэтому император предусмотрительно приказал развеять свой прах, чтобы не доставить старшему сыну удовольствия поглумиться над своей могилой.

Хитрый Старик!

Взяв чашу, принц отсалютовал табличке из красного дерева.

— Будь ты проклят. Мне тебя уже не хватает.

Восемь лет ожидания… И что в итоге — пустота, как и после гибели матери. Словно кто-то вырвал из груди часть тебя. И теперь эта рана болит, кровоточит, не желая заживать.

— Проклятый Старик! Ты лишил меня удовольствия докопаться до истины даже против твоей воли! А мне так хотелось посмотреть в твои глаза, когда я узнаю все детали гибели матери и покараю виновных. Но ты все сделал по-своему. Как всегда…

Шаги у входа заставили Тара недовольно обернуться. Кто посмел побеспокоить его в такой час? Брови его взметнулись вверх в изумлении. На пороге Зала Предков застыл Бадрис. Сомнительно, что император рассказывал самому молодому из своих детей про древний обычай северных горцев, но как иначе объяснить его появление?

Когда астшанцев окончательно выкинули из империи, Гехан Третий с головой погрузился в управление, практически забыв про семью и своих сыновей. А самый младший появился уже тогда, когда он был больше императором, нежели чем отцом.

Пятый принц империи Арвон, сын четвертой императрицы выглядел не менее удивленным. На встречу с ненавистным старшим братом он явно не рассчитывал.

— Младший брат приветствует старшего. — Переборов свое удивление, да и что скрывать очевидное, ненависть, Бадрис нашел в себе силы совершив положенный приветственный поклон. Отдав знак почтения младшего брата старшему, он подошел к табличке Гехана Третьего и встал рядом с Таром. Покосился на старшего брата. Молча достал небольшой кувшин вина и серебряную чарку. — Похоже, мы пришли за одним и тем же. Не станем же друг другу мешать.

Ответить брату Тар не успел. Ночь преподнесла еще один сюрприз и у входа раздались новые шаги. Тар уже настроился увидеть в Зале Предков Лорса, четвертого принца и второго сына третьей императрицы, а также еще одного из главных участников этого опасного забега под названием выборы нового императора Палатой Власти. Но к его удивлению под своды зала вошел Харус.

Все такой же бледный и худой. После недавнего отравления, которое едва не свело второго принца в могилу, он больше походил на скелет, нежели чем на живого человека. Бросив вечную возню с мистическим жемчугом и рунами, второй принц решил исполнить сыновний долг.

— Тар, Бадрис? — Харус в отличие от пятого принца, сумел скрыть свое удивление. — Теперь понятно, почему стражники так странно на меня косились, — задумчиво добавил он.

— Младший брат, — сложив руки в жесте почитания начал было он, а затем просто кивнул, зная насколько Тар равнодушен к церемониалу. — Похоже, не только я в нашей семье помню древние горские обычаи. Ладно Тар. А ты, Бадрис, как здесь оказался?

— Он был и моим отцом!

— Тише, тише. Никто в этом не сомневается. Я просто удивлен, что ты знаешь про этот обычай. — Харус высказал ровно те же мысли, что беспокоили Тара. — Нам с Таром о нем отец рассказывал, когда мне…. — Он задумался. Лет шесть было или семь. — Да и потом отец часто совершал этот обряд, когда погибал кто-то из его близких друзей-горцев.

— Мне мать рассказала, — недовольно пояснил Бадрис. — Давно. Когда я был еще маленьким и страстно желал узнать как можно больше об отце… которого практически не видел и не знал. — Он одарил двух старших братьев завистливым взглядом. Тар и Харус еще застали Гехана, который не успел стать настоящим, вечно занятым императором. Ему такого счастья испытать не довелось.

— Кстати, — вспомнил вдруг Харус, присовокупив свой небольшой кувшин вина к двум стоявшим перед лакированной табличкой кувшинам. — Думаю, нам стоит подождать еще одного гостя. Уже направляясь в Зал Предков, я видел, что в комнатах Лорса горел свет. Непохоже это на него. Он всегда ненавидел столь ранние подъемы.

На время траурной церемонии все принцы и императрицы перебрались в императорский дворец, покинув такие уютные и защищенные поместья в Белом городе. Нет, в императорском дворце хватало стражников и слуг. Но все они служили императору. А не одноцветным дворам императорского рода. По крайней мере, так должно быть. Сколько среди стражников и слуг шпионов принцев, императриц, кланов и отдельных родов не знал даже глава Палаты Теней Кесс Родор.

Слова Харуса оказались пророческими. Возле входа в Зал предков вновь послышались шаги, а затем шелест вынимаемого из ножен меча.

— Бадрис? Тар? Харус? — С каждым новым именем глаза Лорса Валлона становились все больше. — Я что, все же заснул? — Поняв, что это ему не снится, он убрал меч обратно в ножны, втайне проклиная себя за поспешность. Нет, он не испугался, просто проявил осторожность! Именно так и никак не иначе! Стражники у входа как-то странно на него смотрели, а потом он услышал, что в Зале Предков кто-то разговаривает.

— Брат Лорс… — начал было Харус, но был перебит.

— Тебя императрица Лиара прислала? — холодно уточнил Бадрис.

— Я сам пришел! — гордо вскинул подбородок Четвертый принц, проходя в зал. — Для ночной прогулки мне не нужно спрашивать разрешения у мамочки.

Это был не просто камень, а огромный булыжник, брошенный в огород Пятого принца, излишняя опека матери над которым была причиной сплетен и обидных шуток. В том числе распространяемых не без помощи Красного Двора.

В борьбе за власть императрицы не стеснялись средств. Слухи, подкуп, угрозы чиновников — в ход шло все или почти все.

Щеки Бадриса заалели, а ладонь легла на рукоять меча. Лорс не остался в долгу и проделал тоже самое.

— Первый, кто вынет меч, будет иметь дело со мной! — Голос Первого принца замораживал не хуже техник его ледяной магии. — Нашли место и время, — попенял он младшим братьям. — Хотите пустить друг другу кровь — покиньте Зал Предков и убивайте друг друга вне этих стен.

Немного смутившись, слишком просто он поддался на провокацию, Бадрис убрал ладонь с рукояти меча.

— Младший брат приносит извинения старшему. — С жестом почтения, холодно, но довольно низко поклонился он брату.

— Принимается. — Лорс не отказал себе в удовольствии не совершать ответный поклон и только небрежно кивнул, вызвав отчетливо слышный скрежет зубов со стороны Пятого принца.

— Смотрю, тут братская пирушка? Ничего, что я без приглашения? — Когда на пороге Зала Предков появился еще и Тибер, никто уже не удивился. Все принцы вспомнили про древний ритуал. И в ночь восьмого дня после похорон пришли отдать дань уважения памяти отца, как того требует не совсем имперский, и точно не прописанный среди похоронных ритуалов императоров, обычай.

Зато ему следуют горцы севера, к числу которых Гехан Третий Яростный Вихрь не забывал относить себя до самой смерти.

— Чье вино будем пить? — Небрежно отодвинув со своего пути Лорса, Тибер понюхал содержимое стоявших перед лакированной табличкой первого императора Третьей империи бутылок и недовольно скривился. — Предлагаю мое. Я взял не ваши наперстки, а нормальную тару. — Отбросив полу плаща, он продемонстрировал братьям большой глиняный кувшин с длинным горлышком. — Да, мало! Нужно было взять бочку. Но кто же знал, что у нас семейная пьянка?

— Ты бы его не дотащил, — раздраженно дернул губой Лорс, недвусмысленно напоминая брату о его врожденном уродстве, из-за которого Третьего принца за глаза называли калекой.

— Есть такие полезные существа, братец, называются слуги, — едко отозвался Тибер. Если природа обделила его сильным телом и нестабильным истоком, то язык третьего принца разил не хуже иного клинка.

«Какой отличный способ разом избавиться от всех конкурентов!» — Дремавший все эти дни во время нудных церемоний демон вновь оживился, нашептывая Тару соблазнительные мысли быстрого решения всех проблем.

«Заткнись», — также мысленно посоветовал ему Тар, прогоняя прочь чужие мысли.

Подселение сущности с нижних планов стало единственной возможностью спасения пострадавшего от огня высшего дракона сына. И первая императрица не задумываясь пошла на этот шаг.

Тар не сомневался — даже зная, что этот шаг приведет к ее скорой гибели, мать вновь повторила бы этот путь, что привел ее на костер Белых Жрецов.

— Хватит! — Он вновь строго осадил младших братьев. А заодно и своего вечного спутника. — Не забывайте где находитесь! Все мы пришли за одним и тем же. И не станем сегодня ссориться! — сурово закончил он. — Лорс?

Под требовательным взглядом лишенных зрачков, похожих на два провала бездны черных глаз даже уверенный в себе задира Бадрис почувствовал себя неудобно.

— Согласен, — хмуро кивнул Лорс, пряча гнев. Опять его тыкают носом в лужу, словно провинившегося щенка. Но сегодня он это, так и быть, простит. — Никаких ссор.

— Поддерживаю, — вмешался молчавший до этого Харус, но он и не собирался превращать Зал Предков в ристалище. И неважно, мечи это будут или острота насмешек.

— Тибер?

— А я что, я ни с кем не ссорюсь. Стою себе спокойно. Винишко пью.

— Тибер!

Третий принц скривился, словно ему предлагали то, что даже он с его весьма гибкими представлениями о приличиях посчитал бы постыдным извращением, а затем нехотя кивнул.

— Согласен. До утра объявляется перемирие. Доволен, старший братец?

— Бадрис? — проигнорировав его слова Тар повернулся к самому младшему из детей императора. Людская молва таковым считала шестого принца, но Тар отлично знал, кто настоящий отец Рантора.

— Это все равно ничего не изменит, — покачал головой Пятый принц, наградив старшего брата внимательным взглядом. — Трон только один. И мы останемся врагами.

Тар мог бы оспорить это утверждение. Ни Бадриса, ни Лорса он врагами не считал. Соперниками — да, но никак не врагами. А разница тут не просто велика — огромна. Живых врагов Тар Валлон старался за спиной не оставлять.

— Я знаю, — кивнул он, принимая новую, пусть и не слишком приятную правду. — Но врагами мы успеем стать завтра, а сегодня — побудем братьями и помянем старика. Хорошим он был или плохим, но это наш отец.

— Согласен, — с явным облегчением вздохнул Бадрис, такое простое предложение его вполне устроило.

— Странно это все… — медленно произнес Лорс, вглядываясь в лица братьев, которые были ему фактически чужими людьми. Более того — соперниками и врагами! — Мы когда-нибудь собирались все вместе?

— Только когда ты был совсем мелким, — сказал Тар. Взяв чашу в ладонь, он покрутил ее. Несколько красных капель вина пролились, скользнули по руке Первого принца и упали на пол. Оставив на камнях темные пятна, так похожие на кровь. — Пухлый, розовощекий малыш, который только начал ходить. Тибер и Харус уже доводили воспитателей до исступления.

— Еще бы, — вставил Тибер. — Ведь нами верховодил Первый принц.

— А потом все как-то завертелась, — глухо продолжил Тар, проигнорировав его слова, — началось это глупое соперничество между императрицами. Постепенно ставшее настоящей враждой.

— Причина? Ищи ее в зеркале, братец, — то ли усмехнулся, то ли оскалился Тибер, продемонстрировав ровный ряд зубов и острые клыки. — Ты был слишком идеален. Гениальный одаренный, талантливый полководец, прирожденный лидер… Я бы продолжил, да боюсь, что ты лопнешь от гордости.

— Спорно. Все мои победы принадлежат старому Нарту, а не мне.

— Но толпа думала иначе. А кто станет спорить с толпой? Братец, таких дураков практически нет — не выживают. Да и не приписывай покойному Лорду Стратегу лишнее. Я помню как он орал, когда ты не стал запираться в Эншае, а выдвинулся с одним легионом навстречу астшанской армии. И разбил ее, подловив на переправе! Двенадцатилетний сопляк, едва взявший пятую ступень. Нет, братец, ты больше прочих подходил в наследники трона. А наш Старик уже был стариком. Даже удивительно, что он прокашлял столько лет. Все мы сыновья императора, но наши матери — императрицы. И каждая из них хочет увидеть на троне свое дитя. Так началось соперничество, так пришла вражда.

— Нет родственных связей в семье правителя, — тихо пробормотал Лорс.

— Какая мудрая мысль, — вновь ухмыльнулся Тибер. — И от кого? Не ожидал! За это надо выпить!

— Мне кажется или поминальная ночь превращается в банальную пьянку? — отстраненно заметил Харус, стараясь не смотреть на братьев, а особенно на Тара.

Признание матери, Второй императрицы, разделило всю его жизнь на до и после. Поставив перед тяжелым выбором между верностью матери и старшему брату. И выхода решить все миром он не видел. Только не теперь, когда отец-император мертв.

Что бы там Тар не говорил про отца, презрительно обзывая его стариком, тот был единственной весомой силой, с мнением которой он считался. А теперь…

Тар Валлон никогда не простит предательства. Особенно предательства Второй императрицы. Стоит ему стать императором, и он сделает все, чтобы докопаться до правды о гибели своей матери.

Этого нельзя допустить!

Харус прикрыл глаза. Все слишком запуталось. Остается надежда, что Тар ошибается, рассчитывая на завещание императора, которое даст ему сразу шестнадцать голосов в Палате Власти. И, вполне возможно, сделает императором, если никто из принцев не сможет набрать пятьдесят голосов после четвертого голосования.

Все любят победителей. Если превосходство Первого принца в количестве голосов станет очевидным, или голосование затянется до последнего четвертого заседания, многие колеблющиеся перейдут на его сторону. К тому же в дело вступит право последней воли императора — новым императором станет тот, кого назвали в завещании.

Но если этого не произойдет… откроются другие, более приемлемые варианты.

— Почему же банальную, братец. Скорее в общеимперскую, — хихикнул Тибер, с трудом поднося ко рту горлышко объемистой бутыли. Не хотите пить за нашу славную семью — выпьем, как гласит обычай, за нашего отца. За тебя Старик! — провозгласил он, сделав добрый глоток из бутыли. А затем не сдерживаясь рыгнул, вызывая осуждающие взгляды со стороны остальных принцев. На них, как на взгляды, так и на принцев, Тиберу Валлону было наплевать с самой высокой башни императорского дворца. Поэтому он рыгнул еще раз.

— Легкой дороги, Старик, — гася конфликт, поддержал брата Тар, осушив чашу. Кривлянья Тибера он всегда воспринимал как обычную защитную реакцию. Бычья жаба при опасности раздувается, что бы казаться большой и грозной, а Тибер пускает в ход колкости.

— Прощай отец. Гехан Третий, Яростный Вихрь, — произнес Лорс с несколько наигранным пафосом.

— Счастливого перерождения, отец, — добавил Харус.

— Легкой дороги, — глухо закончил Бадрис. — Империя оплакивает твою смерть, и будет помнить.

Тибер явно хотел добавить к поминальным тостам что-то скабрезное, но наткнулся на очередной внимательный взгляд Первого принца и просто молча приложился к бутылке.

Более не было произнесено ни слова. В полном молчании братья, соперники и враги встретили рассвет. Еще не зная, но догадываясь, что это первое совместное времяпрепровождение станет единственным, а для многих последним.

Глава 2 Пути сплетают нити

Оказавшись в своих комнатах, Сетт ати Унсан с облегчением сбросил с плеч роскошный, но слишком тяжелый парадный плащ касты Призывающих.

Наконец-то все закончилось!

Если изначально посланник Астшана считал свое приглашение на траурные церемонии хорошим знаком. То на третий день бесконечных и невообразимо скучных ритуалов стал подозревать в этом изощренное издевательство. Происки недругов, которые решили не страдать в одиночестве.

К тому же на траурные церемонии пригласили не только его, но и представителя Белых жрецов. С одной стороны хорошо — они страдали вместе. А с другой…

— Белые стали слишком активны. Мне начинает казаться, что они сами организовали нападение на свой храм, — хмуро пробормотал он.

Хоть с последней войны прошло много лет, астшанцев в империи, мягко говоря, не любили. Было за что. Тут Сет ати Унсан жителей империи даже в чем-то понимал. Правление Великого дома Сенхар вышло кровавым. Если в самом Астшане одержимых и искаженных держали в жестких рамках, то во время войны они отыгрывались за все, выплескивая на врага всю ненависть запертых в жалкие телесные оболочки существ с нижних планов. Империя Арвон познала это сполна.

Пусть Великий дом Сенхар свергнут и уничтожен. Но его кровавое наследие нескоро забудется, отравляя и так не слишком теплые отношения между двумя кусками Первой империи.

Но и с Белыми жрецами у Арвона старая вражда. Одаренным, а именно они правят империей, сложно смириться с теми, кто считает их проклятыми и требует полного подчинения. Разумеется, на благо простым людям… в белых рясах.

И все же, отношение к Белым в империи после мятежа Первой императрицы постепенно менялось. То, что простонародье смотрело им в рот, неудивительно. Да и не так опасно. А вот явные заигрывания некоторых кланов, в том числе и клана Вэйр, а значит Красного двора, вызывали определенные опасения.

Хорошо, если это только хитрость в борьбе за трон императора. А вот если за этим последует полноценный союз империи и Белых, то Астшану не поздоровится.

Его родина может если не с легкостью, то на равных воевать с империей или Белыми, объявившими очередной Очистительный поход. Но не с двумя противниками сразу!

— Как все прошло?

Сетт обернулся, его дочь Эльгери обладала феноменальным умением передвигаться совершенно бесшумно и незаметно, словно тень. Вот и сейчас он не заметил, как она подошла.

— Затянуто, нудно и до невозможности скучно, — односложно отозвался он. — А что у тебя? Дело с нашим принцем решено?

Вместо ответа Эльгери состроила недовольную гримасу, но утвердительно кивнула.

— За возможность шагнуть на новую боевую ступень, пусть и временно, он готов продать душу.

Затея отца астшанке не нравилась. Но вместе с тем она не могла отрицать того факта, что план имеет все шансы на успех.

— Хорошо, — облегченно вздохнул Сет ати Унсан.

Брак его дочери с будущим императором станет тонкой ниточкой, связавшей Арвон с Астшаном. Но новый сладкий дурман, способный не только дарить радость, но и временно усиливать исток одаренного, превратит эту ниточку в цепь. Крепкую! Надежную!

Стоит ли говорить, во что тогда превратится сам будущий император?

Дом Унсан достоин править не только Арвоном, но и Астшаном. Вновь объединив некогда единое! И тогда белым святошам не поздоровится!

* * *

После пожара некогда прекрасный храм напоминал лишь свое жалкое подобие. Каменный скелет обгоревших стен с пустыми глазницами окон. Величественные шпили со всевидящим оком Пресветлого рухнули. Их остатки до сих пор так и не убрали с площади. Главный молитвенный зал был завален мусором из камней кладки, обломков роскошного убранства, лопнувших витражей, рухнувших обгоревших балок и остатков крыши.

Но храм — это всего лишь бренное тело. Самое главное — бессмертная душа. И душа храма в виде священного первородного огня горела также ярко как всегда.

После пожара стайки ворон облюбовала верхушки башен, с которых в высь не так давно рвались шпили. И теперь птицы гордо поглядывали с высоты на окрестности, периодически нарушая покой столицы своим противным карканьем.

Заметив внизу любопытный блеск, одна из таких ворон поспешила покинуть свой пост на чудом уцелевшей балке треснувшего от жара колокола и сорвалась вниз. Лететь сразу к блестящей вещице умная птица не стала. Сделала круг. Убедилась в безопасности, и только затем приземлилась на поваленную половину треснувшей от жара колонны.

Блеском этим была монета. Хорошенький серебряный саор, каким-то образом попавший в храм явно после пожара, лежал себе на наспех очищенных камнях пола.

Перелетев с колонны на пол, ворона недоверчиво покосилась на монету. Перешагнула с лапы на лапу. Подошла ближе… и в тот же миг ее охватило пламя. Хлопая сгорающими крыльями, ворона заметалась по полу, эхо от ее отчаянного карканья вознеслось в небо. Ее более удачливые товарки подхватили этот крик, испуганно сорвались с верхушек башен и долго кружились над городом, не решаясь вернуться.

— Проклятые птицы, — с нескрываемым отвращением пробормотал брат Анато, возвращаясь к молитве. Смиренно стоя на коленях перед священным пламенем, старый священник неистово перебирал отполированные до блеска костяшки четок из солнечного камня, что в таком обилии добывался на берегах Соленого моря.

Слова молитвы срывались с его губ самостоятельно, не мешая и даже помогая обдумывать сложившуюся ситуацию.

Император мертв! Проклятье настигло проклятого. Хорошо, что это произошло. И одновременно с этим плохо. Слишком рано! Слишком внезапно! Да еще в момент великих потрясений, когда не ведающие Его света посмели напасть и осквернить Его храм.

Но даже в этом Анато видел пользу и знак благоволения. Пресветлый, в мудрости своей, посылает ему испытание. Значит, считает достойным!

Да, начинать приходиться слишком рано, в спешке. Да еще и это внезапное нападение недобитков проклятой императрицы стоило ему одного из двух предвестников, не считая погибших флагеллянтов. Но тянуть нельзя. Нужно ударить сейчас, пока очередной, не знающий света истиной веры император не взошел на престол.

Империя Арвон нуждается в спасении и очищении. И если понадобиться — в очищении огнем! Будет кровь, будет боль, но души жителей Арвона очистятся от яда Вечного Предателя, именуемого магией, и придут к свету. А тех, кто не придет к свету сам, приведут братья-наказующие, чтобы сжечь в пламени костров их земные тела, но очистить души!

Ничто не приходит в мир без крови и боли. Даже если потомки проклянут его имя, он не изменит пути. Иногда ради торжества истиной веры приходиться идти на преступления. Но это его грех, его вина. И он ответит за нее перед Пресветлым, когда придет время.

Пути Пресветлого неисповедимы. Зло сегодня может обернуться благом завтра.

За его спиной выросла бесшумная тень предвестника. Высокий широкоплечий карающий клинок церкви горой возвышался над братом Анато, но был послушен словно преданный пес. Годы обучения, ритуалов и эликсиров делали свое дело, создавая из наиболее перспективных одаренных воинов, которые способны на равных биться с мастерами империи и тварями, порожденными извращенной фантазией касты Призывающих Великих домов Астшана.

— Сообщение! — голос предвестника был тих и гулок. На плечо Анато лег свиток. Развернув его, белый жрец некоторое время вчитывался в сухие строчки послания. А затем кивнул чему-то своему.

— Начинайте подготовку, — не поворачивая головы, холодно приказал он предвестнику.

Сколько новых грехов на его и так проклятую даром магии душу. Но Пресветлый милостив. Он простит. А если нет… то нет.

Пусть его душа падет в бездну! Главное — это торжество света. Единого и всеблагого!

— Только ради вящей славы Твоей. Ради воли Твоей. Ради всеобщего блага и торжества вечного света беру на себя этот тяжкий грех, — в неистовом исступлении прошептал брат Анато, заканчивая молитву.

* * *

— Уже лучше, — констатировала Сейлан, внимательно изучая состояние отравленного сына.

На слова матери Харус только болезненно скривился. И не потому что ему было действительно больно. Потерявшее слишком много веса тело стало слишком слабым и легким. Чужим. Но боль тела можно перетерпеть. Чем он хуже своего старшего брата? Просто вся эта история ему не нравилась.

Он никогда не рвался к власти. Она была ему просто неинтересна. А теперь вынужден обманывать, хитрить и предавать.

Открывшаяся правда о событиях мятежа Первой императрицы и роли его матери сделали из Харуса еще одного игрока в борьбе за ненужную лично ему корону.

Точно он не знал, но подозревал, что в этом и состоял план его матери. Именно поэтому она столько лет таилась, не оспаривая долгое заточение в стенах Оранжевого двора. Потакала всем его далеким от борьбы за власть увлечениям.

И ждала…

Ждала того момента, когда нелицеприятная правда поставит его перед выбором — мать или верность сводному старшему брату. Хотя, какой тут может быть выбор?

— Неприятно осознавать, что все мои страдания были зря, — признался он в приливе не свойственного откровения.

Смерть императора затмила все, сделав спектакль с отравлением не нужным. Даже лишним. Но переигрывать было поздно, а потому умирающему от яда Второму принцу пришлось быстро выздоравливать и восстанавливаться.

Сейлан попыталась погладить сына по голове, но Харус отстранился. Даже сделав выбор в пользу матери, он не мог ее вот так просто простить. Понять — возможно, но не простить!

И все же, где-то в глубине души Харус, сам того толком не осознавая, восхищался хитростью и изворотливостью матери. Ведь и Тар не подозревал Вторую императрицу. Все его внимание сфокусировалось на отце, Лиаре и Медее. Нет, Третья и Четвертая императрицы виновны, но про участие Второй первый принц даже не догадывается.

Зря многие забыли, что императрица Сейлан до замужества носила фамилию Адрас. Ох, зря!

Род этот не был особо известен. Да и силой не отличался… на первый взгляд. Обычные лары — их в империи не счесть. И мало кто знал, что богатствам рода Адрас мог позавидовать иной клан. Да и с силой не все так однозначно. Острова Китов, которыми многочисленные ветви рода Адрас правил практически самовластно, ни разу небыли завоеваны. Многие пытались, но род Адрас всегда славился своими одаренными школы воды. И имел небольшой, но довольно сильный и зубастый флот.

При желании род давно мог стать двухцветным кланом, войдя в правящую элиту империи. Но зачем? Оставаясь вроде бы в стороне, он и так держал руку на пульсе империи.

— Я вот думаю, а так ли случайно ты оказалась в свите Первой императрицы? — поинтересовался Харус, смерив мать задумчивым взглядом. Про постель императора он добавлять не стал. Если первое не было случайностью, то и второе — тонкий расчет с заделом на будущее.

Этот самый «задел» он каждый день видит в зеркале.

— Ты наконец-то вырос и начал задавать правильные вопросы, — довольно холодно заметила Сейлан. — Но зачем спрашивать, если тебе известен ответ?

Уже на выходе, проводив задумчивым взглядом проскользнувшую в покои сына Нею, вернейшую наперсницу и любовницу Харуса, Сейлан только довольно улыбнулась.

В одном ее сын не прав. План был хороший. А со смертью Гехана стал и вовсе замечательным.

Она добилась главного — Харус стряхнул с себя сонливость сибаритства и возни с бесконечными рунными цепочками, магемами и печатями. Стал действовать, в том числе и против нее. Можно подумать она не знает по чьему приказу Нея с таким старанием выискивает всю доступную информацию по последним действиям рода Адрас. Но море умеет хранить тайны, пряча их в глубине под толщей вод.

Ее сын наконец-то постепенно становился тем, кем и должен стать. Император, это не просто титул — это судьба!

А его гнев и даже ненависть… пусть ненавидит, лишь бы правил.

* * *

— Надеюсь, ты понимаешь, какая ответственность возложена на каждого члена нашей семьи. Любая мелочь может повлиять на выбор Палат Власти. Поэтому твое поведение в эти дни должно быть идеальным. Забудь про свои шумные пьянки, гулящих девок и…

Нудная нотация продолжалась добрые полчаса, заставив Тибера порядком заскучать. Чего-то подобного следовало ожидать. Поэтому он и не особо обрадовался очередному вызову от матери. Хотя втайне все же надеялся…

На что? Наивный глупец! Она никогда тебя не примет. Ты для нее пустое место, фактор вечного раздражения, напоминание о неудаче. Хорошее твое поведение или плохое, здоров ты или подыхаешь — ей все равно, главное чтобы это не вредило ее любимому Лорсу и планам Красного двора.

Тибер отлично это знал и давно уже смирился. И сам не понимал, почему в нем все еще живет эта глупая надежда.

— Свободен!

Величественный взмах руки и его словно слугу отсылают прочь.

Для разнообразия в этот раз он сдержался. Не стал хлопать дверью или демонстративно оскорблять кого-то из ранних посетителей матери.

После смерти императора в Красный двор зачастили лаэры и наиболее влиятельные лары. Одни с заверениями своей полной поддержки и преданности, другие с целью заполучить свой вкусный кусок. Или хотя бы обещание этого куска.

В последние годы именно в будуарах императриц делалась большая политика… Будь она проклята.

Покои младшего брата располагались совсем рядом с комнатами матери. Встав перед ними, Тибер задумчиво покачнулся с пятки на носок. Как это всегда бывало после разговоров с матерью, ему захотелось сделать какую-нибудь гадость ближнему. А кто может быть ближе единоутробного брата?

Правда придется как-то преодолеть препятствие в виде двух клановых головорезов, что стоят у дверей.

Словно прочитав мысли принца, стражники в цветах клана Вэйр слегка напряглись.

— Ладно, живите, — отмахнулся Третий принц. Резко развернувшись на каблуках, он зашагал прочь в дальнее крыло, где и располагались выделенные ему покои.

Надо признать, с покоями его не обидели. Роскошно обставленные комнаты, как у всех прочих принцев, были таких размеров, что ночью без источников света в них можно было заблудиться. Но какими же чужими, пустыми и неуютными они казались Тиберу.

Что толку в богатстве и роскоши, если ты всеми презираемый принц-калека? Позор Красного двора. Пятно на величественном фамильном древе императорской семьи. И всем, даже собственной матери, на тебя плевать. И что с того, что это не твоя вина?

Насчет «всем наплевать» Тибер все же поторопился. Его возвращение не осталось незамеченным. Стоило принцу зайти в спальню, как из-под кровати выбрался одноглазый щенок и с радостным визгом бросился к нему.

Тибер почувствовал внезапный прилив тепла. Хорошо, когда тебя хоть кто-то ждет. Пусть это всего лишь собака.

— Скучал по мне, обжора? — Сев прямо на пол, он позволил щенку облизать лицо. Крепко его обнял, зарываясь носом в шерсть.

— В этом мире настоящая любовь и верность есть только у собак. А с другой стороны, — отстранившись, повеселевший принц подмигнул щенку, — никто мне теперь не помешает хорошенько так напиться. Или приударить за красоткой. Хм… — он задумчиво потеребил черные волосы. — И что выбрать?

* * *

Карты знают все. В картах открывается правда. А тот, кто знает, как правильно разложить пасьянс — меняет мир.

Внимательно изучив сложившуюся картинку, тонкие пальцы добавили в игру еще несколько карт. А затем изменили расклад.

Хранитель Секретов сменил ряд, встав на одну ступеньку с Королевой Чаш и Куртизанкой. Мастер сбросил все маски и вступил в игру, чтобы на равных с Воином и Вором карабкается к вершине.

Скромная карта Ключника легла в вершину пирамиды, сменив Императора, но это временная мера и судьба хранителя ключей предрешена. Слепой Поводырь готовится открыть двери, которые не стоит открывать, но ему нужны ключи.

На четвертую линию к Огненной Розе легла карта Повешенного и карта Меча. Обе на первый взгляд незначительны, но все же влияют на расклад больше прочих карт, оставленных в колоде.

Шут и Демон все так же неразлучны.

Но какую же игру ведет этот хитрый шут? И не разгадал ли он Демона?

В любом случае это будет интересная партия.

Глава 3 Предупрежден — вооружен

— Наконец-то этот парад лицемерия закончился, —пробормотал Тар, не без удовольствия покидая императорский дворец.

Выбравшись на площадь, примыкающую к дворцовому парку, он оглядел представительную вереницу паланкинов. Именно их, а не роскошные двухколесные повозки, предпочитали некоторые особо старомодные лаэры. Впрочем, и сами повозки напоминали те же выросшие в размерах паланкины, к которым приделали колеса, тоже присутствовали в изобилии.

С самого утра императорский дворец начал пустеть. Вызванное трауром по императору вынужденное перемирие подходило к концу. А борьба за власть только начиналась. Красный двор, Синий, императрицы и принцы — все стремились покинуть этот обширный, помпезный, но неуютный комплекс строений, называющихся императорским дворцом. А многие явно задумывались о том, чтобы покинуть Белый город. Да и вообще столицу, укрепившись в загородных поместьях и резиденциях. Как своих дворов, так и союзных кланов. Слишком уязвимыми они себя чувствовали в столице.

Но каждый из них тешил себя мыслью скоро вернуться в императорский дворец, но уже в качестве нового хозяина, владыки — императора Арвона.

«Мечтатели… — отстраненно подумал Тар, наблюдая за отбытием экипажей Красного двора. — Глупые, наивные мечтатели».

Близилось первое заседание Палаты Власти. Именно на нем вскроют завещание и объявят последнюю волю императора. Затем начнется голосование. Последняя воля императора важна и дает шестнадцать голосов, но новым императором станет тот, кто наберет больше половины голосов, а не жалкие шестнадцать.

Если первое голосование ничего не даст, а так чаще всего и бывало, новое голосование будет назначено через десять дней. Если и второе голосование не поможет, еще через десять дней последует третье, а за ним четвертое. И только в том случае, если Палата Власти не сможет определиться с выбором за четыре заседания, в силу вступит «право последней воли императора» и императором станет принц, указанный в завещании.

Считалось, что сложная система выборов позволяет учесть интересы кланов. Заставляет их договариваться между собой. Либо мириться с выбором, сделанным императором. А договоренности куда лучше войны за престол. Война Знати тому подтверждение. Тогда не было правила последней воли императора, а договориться через выборы не удалось.

Но Тар не строил иллюзий. Мирный переход власти вовсе не означает бескровный. Кровь будет. И ее будет много. Она уже льется. Нападение обезумевшей толпы, когда он вернулся в город. Ночное нападение на Зеленый двор, когда погиб старый Нарт. Атака остатков Второго Крепкого на храм Белых Жрецов. Вот только несколько эпизодов скрытой, но вместе с тем кровавой возни за престол.

О поражении думать не хотелось. За свою жизнь он не особо опасался. Скорее всего, его просто сошлют обратно на Скалу. Но о мести придется забыть.

А забывать не хотелось.

Все это время он старался держаться подальше от зловонной кучи, именуемой политика империи Арвон, но придется нырять в нее с головой. Хотя бы из-за внезапно обретенной жены и сына.

«Проклятый Старик все предусмотрел! — зло подумал он, спускаясь по ступенькам широкой лестницы. — Даже это! Прах разнесен ветром, но его дух продолжает искусно дергать за ниточки».

Украшенная зеленым шелком и гербом в виде пробитой белым мечом головы дракона повозка дожидалась Первого принца чуть в стороне. Рядом с зеленой стеной кустарника и дорожкой в парк. Поводья крепко держал бессменный Родерик Тегн. Соленый клинок с «Императрицы Имсаль» обжился в свите принца, конкурируя с Одноглазом за место возницы Тара Валлона в поездках. Повозку охраняла четверка исканцев во главе с Драгором. Командир наемников был собран, буравя взглядом слуг одноцветных дворов, словно злейших врагов. Он не забыл и не простил недавние потери его небольшого отряда. И точно знал, что убийц в Зеленый двор отправил кто-то из спешно убывающих из императорского дворца людей.

— Подожди! — окрик догнал Тара, когда он подошел исканцам.

Недоуменно оглянувшись, он заметил, как по ступеням парадной лестницы спешно спускается, почти бежит, Кесс Родор.

За эти несколько дней, прошедших после смерти Гехана Третьего, глава Палаты Теней казалось постарел разом на десяток лет.

«А ведь он немногим младше отца», — подумал принц, глядя на ставшие практически седыми волосы правой руки императора… бывшего императора.

— У тебя проблемы, Тар, — тихо сообщил Кесс. Прихватив Первого принца за локоть, он ловко утянул его на боковую тропинку императорского парка. — Дорг Хромец все еще прячется в подземельях Зеленого Двора? — то ли спросил, то ли обвиняюще бросил глава Теней. — Не делай такое удивленное лицо, у тебя это очень плохо получается. Неужели ты думаешь, что я не знаю про тайный ход в подземелье Зеленого двора. В нем можно спрятать не то что отряд, а маленькую армию.

Пытаясь выиграть время для подбора ответа, Тар медленно огляделся. Не удовлетворившись тропинкой, Кесс Родор затащил его в какой-то закуток, надежно спрятанный среди высоких кустов. Не иначе место для тайных любовных свиданий. Даже единственный вход, ведущий на парковую дорожку надежно спрятан за переплетением зеленых ветвей.

— Даже если допустить… Заметь! Только допустить, что ты прав, — осторожно ответил он, наставительно воздел вверх палец. Как любит говорить Одноглаз — отрицай все, даже если тебя уже ведут на эшафот. — Старик обещал всем мятежникам прощение.

Кесс поморщился. Равнодушное «старик» звучало как оскорбление. Даже внезапная смерть не заставила Первого принца простить отца. Но и мятеж императрицы Имсаль был вещью недопустимой, непростительной. А последствия восстания сторонников Зеленого двора продолжают сказываться даже спустя долгие годы после ее смерти.

— Не прощение, а замену смертной казни высылкой на Скалу, — спешно поправил он принца. Высылка на Скалу для мятежников была равносильна отправкой к своим. Много уцелевших сторонников Первой императрицы нашли прибежище в Забытых землях. Некоторые сами стремились туда попасть. — И такой указ действительно есть среди его рабочих бумаг, — подтвердил он, с нетерпением поглядывая в сторону выхода. Не потому что кого-то ждал. Просто дел во дворце, да и в целом в столице прибавилось, а времени все так же не хватало. А он еще вынужден тратить его на тугодумов принцев. — Вот только Гехан не успел его подписать. А значит для имперского правосудия Дорг Хромец и остальные легионеры Второго Крепкого все еще опасные мятежники. И не мне тебе напоминать, что помощь мятежникам приравнивается к участию в мятеже. Так что поостерегись. В преддверье первого голосования твоим врагам нужен только повод.

— Почему ты мне помогаешь?

Глава Палаты Теней никогда не выказывал предпочтения ни одному из принцев. Кто-то даже считал его тайной силой, объединившей множество неопределившихся голосов из родов, обладающих правом направлять своего представителя в Палаты Власти.

Тар подозревал, что это слухи, и не более того. Но кто знает?

— Потому что одна известная тебе императрица является еще и моей племянницей, если ты не забыл, — нахмурился Кесс, поигрывая желваками. — Но только поэтому! Кстати, все бумаги, касательно ее брака также находятся у меня.

А вот это было интересно. В империи бумагам привыкли верить больше, чем словам. Даже объяви они завтра с Милевой о заключенном браке и о том, что Рантор является внуком императора, а не сыном, им бы поверили, но тут же потребовали красивую бумагу с подписью императора и печатью. Не затем, чтобы проверить справедливость сказанного, а в надежде, что данной бумаги нет и это можно как-то использовать в начавшейся игре.

— А одна из копий завещания отца тоже у тебя?

— Все возможно, — уклонился от ответа Кесс, тем самым дав ответ.

Что-то подобное следовало предположить. Ведь Кесс Родор был единственным другом почившего императора, входившим в состав Палаты Власти. Возможно, просто единственным другом. Последним и единственным.

— И что в нем?

— Узнаешь во время первого голосования в Палате Власти, — осадил принца Кесс. Симпатии и антипатии — это ничто! Есть только долг перед империей. Наследием его друга. К тому же он дал Гехану слово, а свое слово глава Теней привык держать. — Меньше думай о завещании и больше, о неопределившихся голосах. И помни, что в борьбе за трон родственные связи ничего не значат.

— Родственные связи? Я так и не понял значения этого слова.

— Будь осторожен и увеличь свою охрану, — посоветовал глава Теней. — Твоих исканцев слишком мало.

— Скоро в город придет груз с «Императрицы». С грузом прибудет капитан Моран и три десятка соленых клинков.

— Уже что-то, — согласился глава Теней.

Пять десятков бойцов не самых высоких ступеней мастерства, не так много. Иной род, что уж говорить о кланах, мог выставить столько же бойцов. И ступени у них будут куда выше, чем у соленых клинков и наемников. Но с ними не будет Первого принца, а в Зеленом дворе он будет.

— Надеюсь, твои тени присмотрят за Милевой и Рантором.

Ответом ему стал выразительный взгляд в котором так и читалось сомнение в умственных способностях Первого принца.

— Я выделил племяннице лучших людей, — все же пояснил Кесс. Их родственные связи с Милевой были несколько более запутаны. Но потерявший всех родственников во время Войны Знати, вторжения астшанцев и Восстания Ярости глава Палаты Теней привык считать Пятую императрицу племянницей.

— Что-то я не заметил их, когда на меня покушались, — проворчал Тар, ничуть не сомневаясь, что все детали покушения глава теней получил из первых рук.

Память о трех убийцах высоких рангов, атаковавших его прямо в Желтом дворе, была все еще свежа.

— Много ты знаешь, — поморщился Кесс. — В тот день я потерял двух своих лучших теней. И узнал про нападение, когда все закончилось.

Еще одна интересная новость. Тар припомнил обстоятельства того дня. Они с Милевой мирно беседовали на крыше, когда он почувствовал приближение опасности. А именно, близкую смерть одаренного. Тогда он решил, что это был кто-то из людей Милевы. А выходит, погибли императорские Тени?

Кто бы не отправил убийц, он очень рисковал. Тар отлично знал характер Кесса Родора. За убийство своих людей он обязательно отомстит. А организатора покушения будет искать очень тщательно. У Тара даже возникли сомнения, усердствовал бы так Кесс, если бы покушение удалось, но его люди остались живы?

— Дядя Кесс, братец Тар? — раздалось за их спинами. Разведя сомкнутые ветви восточного плюща и акации, в укрытую от чужих глаз зеленую беседку заглянул Тибер. Одежда третьего принца была всклочена. А легкий, но устойчивый запах крепкого вина, говорил о том, что свой день он начал с традиционного кубка. Впрочем, когда Тибер Валлон ограничивался одним единственным кубком? — Я думал отдохнуть в теньке. А то нога, зараза, разболелась. А тут вы шепчетесь по кустам, словно влюбленная парочка. Зная братца, это точно не любовное свидание.

Про Кесса Тибер ничего не сказал, что вполне можно было посчитать скрытым намеком и оскорблением, но глава Теней не обратил на это ни малейшего внимания. Вступать в словесную дуэль с Тибером — заранее обречь себя на поражение. Острый язык был главным и любимым оружием Третьего принца. Владел он им в совершенстве, куда там иным мастерам с их техниками.

— Строим заговоры по захвату власти в империи — усмехнулся Кесс Родор, машинально опустив руку на рукоять меча. Не столько из-за возможной угрозы, сколько по привычке. Стараясь перевести все в шутку, он все же мысленно клял себя за невнимательность, прикидывая, что именно мог услышать Третий принц.

Сомнительно, что Тибер поспешит с рассказом к брату или матери. Красный двор он, мягко говоря, недолюбливал. А вот разоткровенничаться с собутыльниками или шлюхами — это всегда пожалуйста. Любая тайна, которую узнавал Тибер, с легкостью становилась известна всей столице.

— Заговоры, — поморщился Тибер. — Какая скука! В этом прекрасном городе заговоры не строят — ими живут… А ведь я надеялся, что хоть ты не подвержен этой заразе, старший братец, — неискренне посетовал он, ткнув пальцем в сторону Тара, и присев на мраморную скамью.

Тар не ответил. Он заранее почувствовал приближение своего младшего брата, но не обратил на это ни малейшего внимания. Тибер уже давно сделался его тенью. А разговор? Тар точно знал, что Тибер слышал почти все последние слова. Но отлично понимал, что это знание тот прибережет для себя. А не побежит делиться услышанным с матерью и Красным двором.

Принц-калека всегда был бельмом на глазу, напоминанием Третьей императрице о двойной неудаче. Она так стремилась родить второго принца, что ускорила рождение Тибера, когда у императрицы Сейлан начались схватки. В результате Тибер все равно родился на час позже Харуса, но при этом получил искалеченное тело и поврежденный исток. Первое еще можно было пережить, сильному одаренному позволительно быть калекой, но второе сделало его настоящий парией в глазах матери и всего Красного двора. Все усугубилось с появлением через два года Лорса, ставшего четвертым принцем. Так что родственников своих Третий принц, мягко говоря, не любил. Даже тихо ненавидел. Да и воспитывался по большей части в Зеленом дворе.

Разболтать же тайну по пьяни Тибер мог, но только не во вред себе. А победа Красного двора, явно не входила в его планы.

— На этом закончим. — С появлением Третьего принца красноречие лаэра Кесса Родора увяло и он не стал дальше развивать тему. Он сделал для Тара все что мог, а дальше пусть Первый принц думает сам.

Ему не нравилось присутствие в столице остатков мятежного легиона. Но раз его друг Гехан незадолго до смерти решил простить легата Дорга по прозвищу Хромец и его людей, то он исполнит эту последнюю волю, даже если она не была оформлена в виде эдикта.

— Ваши Высочества. — Короткий поклон и глава Палаты Теней исчез среди кустов цветущей акации.

— Тот, кто хочет остаться в стороне, получит со всех сторон, — небрежно обронил Тибер, когда они с Таром остались вдвоем. — Ты возвращаешься в Зеленый двор или укроешься в более спокойном месте?

— Зеленый двор, — кивнул Тар. — Я не привык бегать. Ты со мной?

Не то чтобы компания младшего брата была ему нужна или интересна. Но он смутно догадывался, что его желание или нежелание тут мало что решает.

— Пожалуй, я с тобой, — согласился Тибер. — Не хочу оставаться в этом мертвом дворце. Надеюсь красотка Кэра все еще в поместье? Ты ведь не отправил ее подальше с очередным заданием? Не против, если я за ней приударю? Сам не пользуешься, так хоть другим дай попытаться. Хотя, зачем мне твое разрешение?

— Не обижай мою ученицу, — в который уже раз осадил Тибера Тар.

— Твоя ученица, мой слепой братец, сама обидит кого хочешь, — наставительно произнес тот. — По первому твоему приказу. Или вовсе без приказа. Волчица. Пусть и премиленькая.

— Я серьезно, Тибер. Или мы станем врагами.

— Весомый довод, — согласился Третий принц. — А если у меня серьезные намерения?

— Где ты и где серьезность.

— Злой ты, братец, Хорошо, зайдем с другой стороны. Если сама Кэра захочет принять мои ухаживания, ты ведь не будешь мешать будущему счастью, — Тибер выпятил тощую грудь, став похожим на бойцового петуха, — своей любимой ученицы и не менее любимого младшего брата?

Тар почувствовал, что от этого неудержимого потока слов у него начинает болеть голова, и решил согласиться. Все равно его запрет Тибера не остановит, только раззадорит.

Авторитетов для принца-калеки не существовало, как и границ.

— Хорошо. Если она примет твои ухаживания, можешь ухаживать. Но если ты ее обидишь… ты понял.

— Братец! Я знал, что ты нас благословишь! — притворно всхлипнув, Тибер попытался упасть старшему брату на грудь, но был остановлен строгим замечанием Тара.

— Хватит отыгрывать шута…

Глуповатая улыбка оставила лицо Третьего принца, словно слетевшая маска.

— Шуту проще выжить, мой грозный брат, — вздохнул Тибер. — А это немало. Выживший, в отличие от мертвеца, все еще может победить.

Глава 4 Охота только началась…

— Как думаешь, какие у тебя шансы? — внезапно спросил Тибер, когда украшенная зеленым шелком повозка миновала мост через Малый канал, отделивший императорский дворец от Белого города, точно так же как канал, прозванный Большим, отделял Белый город от остальной столицы. — Не делай такое удивленное лицо, братец. У тебя это плохо получается, — серьезно заметил Третий принц, случайно или специально повторяя недавнее замечание Кесса Родора. С его лица ушла напускная веселость, а глаза блестели не только от выпитого вина. Да и было его сегодня не то чтобы много.

— Все зависит от последней воли старика, — пожал плечами Тар, с интересом изучая резкую перемену в поведении брата. — Он всегда любил оставлять за собой последнее слово. — Губы старшего из принцев исказились в усмешке. — Даже его смерть не стала исключением из этого правила. Если он выбрал Лорса или Бадриса, то все плохо.

— Для тебя или для них? — с ехидцей уточнил Тибер, проведя ладонью по своим густым волосам, цвета воронова крыла.

— Для империи.

— С каких это пор тебя стала интересовать эта империя? Я думал, что тебе наплевать на все с вершины твоей Скалы?

— Мне все еще наплевать. Все чего я хотел изначально — узнать правду о смерти матери…

— И отомстить, — вставил Тибер. Потирая свою покалеченную ногу, он совершенно не замечал, что на чистом прежде светло-синем шелке остаются черные следы от его любимых ягод чель, в соке которых вновь были измазаны его пальцы. А если и замечал, то когда его волновали такие мелочи, как пятна на штанах?

— Для начала мне достаточно было просто правды, — сказал Тар. — А месть… я ждал столько лет. Могу подождать еще немного… Но они ведь не унимаются! Наемных убийц я еще могу простить. Эти постоянные покушения только бодрят, заставляя всегда быть на стороже. Но они посмели напасть на мой дом, сожгли Зал Предков с поминальной табличкой моей матери. Убили моего старого наставника и друга. И мою собаку они тоже убили!

Тибер мрачно ухмыльнулся, обнажив белые зубы.

— Старый Молчун сам мог убить кого угодно. Скольких они с Нартом забрали в ту ночь? Но да, с нападением на поместье это они зря, — поспешно согласился он, заметив, что в черных глазах брата появилась яркая искра первородного пламени нижних планов. Впрочем, это могло ему только показаться, но от природы осторожный Третий принц решил не рисковать. — И все же, братец Тар, не пытайся обмануть обманщика. Все мы дети императора. В мечтах каждый из нас не раз примерял на себя эту корону и пристраивал свой зад на расколотый трон. Кстати, сидеть на нем жутко неудобно. Только одни действуют, воплощая мечты в жизнь. Другие ушли в тень. А третьи все так же просто предаются пустым мечтам.

— Даже ты хочешь стать императором?

— Разумеется, братец. Ты только представь лицо моей дорогой мамаши, дяди, да и всех остальных, если по какой-то невероятной прихоти судьбы на императорском троне уместится моя тощая задница. За такую картину не жалко заложить душу. Жаль, что это только мечты. Но кто запретит мне мечтать?.. Так что, можешь забирать все мои голоса в Палате Власти, — щедро предложил Тибер. Ухмылка на его лице стала горькой усмешкой над самим собой.

— Спасибо. Но у тебя их нет, — напомнил Тар. — Кроме своего собственного, как принца Красного двора.

— Какая разница? — Третий принц беззаботно пожал плечами. — Главное — широта жеста… Да и один голос, отданный в нужный момент, может решить очень многое. И ты зря волнуешься насчет выбора нашего отца. Уверен, что в завещании он указал тебя… Так значит ты не против, если я устрою Кэре романтическую прогулку за городом, — резво сменил он тему, возвращаясь от политики к чему-то более приятному.

— Если она не будет против, — строго напомнил Тар. Попытки Тибера ухаживать за Кэрой он находил забавными.

— Женщины могут отказать Тиберу Валлону, но они никогда не отказывают Третьему принцу, — самодовольно заметил Тибер, почесав небрежно выбритый подбородок.

Некогда полные жизни улицы Белого города были пугающе пусты. И даже довольно ранний час не оправдывал такую пустоту. Несмотря на закрытость Белого города от остальной столицы, людей здесь хватало. Императорские чиновники, чью принадлежность к одной из палат администрации всегда можно узнать по окантовке воротника длинных служебных одеяний. Многочисленные слуги, как императорского дворца, так и дворов принцев и императриц, одетые в цвета своего двора. Клановые бойцы, чье ограниченное число разрешалось вводить в Белый город только двухцветным. Стражники белого города в приметных шлемах с небольшими серебряными крыльями. Серая знать или же лары, не состоящие в кланах империи. И конечно же высокородные, как они ошибочно считают, лаэры.

Пустота городских улиц казалась такой противоестественной, что пугала. Огромный, никогда не спящий Белый город затих и присмирел, словно укрощенный зверь. Но как долго продлится это спокойствие, никто не знал.

— Крысы затаились, — с усмешкой прокомментировал эту пустоту Тибер. — А кое-кто и вовсе сегодня просто сбежит с этого тонущего корабля.

Тар не ответил, все его мысли сейчас были заняты внезапным и неожиданным предупреждением от лаэра Кесса Родора. Глава Палаты Теней знал явно больше, чем поведал Тару. В явные союзники его зачислять не стоило. Впрочем, как и считать врагом. Настоящая верность Кесса Родора всегда принадлежала только его другу и императору Гехану Третьему и империи Арвон.

Тар отлично знал, что Кесс Родор считает его угрозой империи. Небольшой. Иначе давно бы попробовал устранить. И никакие их родственные связи через Милеву тут не помогут.

Немного примерял с этой мыслью тот факт, что в таком же положении находятся все остальные принцы и императрицы.

Палата Теней стоит над схваткой, и следит, чтобы участники соблюдали установленные правила… или хотя бы не попадались на их нарушении. Но все же он его предупредил. Зачем?

— Родерик, на повороте притормози, — приказал Тар, откинув передний полог повозки в сторону. — Поедешь в Зеленый двор без меня, — сообщил он насторожившемуся Тиберу.

— Неужели у тебя есть какие-то секреты от младшего брата? — криво усмехнулся Третий принц.

— А у тебя их нет? — отозвался Тар. Достав из-под сидений повозки неприметный плащ мышиного цвета, он быстро накинул его на плечи, плотно стянув у шеи крепким шнуром. Приметные белые волосы спрятались под глубоким капюшоном.

— Ты не забыл про свою ученицу? Кэра обидится, если ты исчезнешь, ничего не объяснив, — напомнил Тибер, явно пытаясь что-то разузнать.

— Тебе же лучше. Сможешь ее утешить.

— Хм, об этой стороне дела я не подумал, — обрадовался Тибер, картинно потирая руки. — Проваливай, братец. Желаю тебе удачи в твоих начинаниях, а мне во всех моих.

Короткая остановка и Третий принц остался один, только колыхнувшийся полог говорил о том, что здесь недавно находился еще один человек.

Проводив взглядом украшенную зеленым шелком повозку, Тар направился к воротам из Белого города. Но не доходя до них, повернул в сторону узкой улицы, ограниченной декоративными стенами двух пустовавших поместий, принадлежащих дворцовой администрации.

Убедившись, что за ним никто не следит, он одним ловким прыжком перепрыгнул правую стену.

Поместье было небольшим. И предназначалось не столько для императорской семьи, сколько для возможных высокопоставленных гостей, которых из уважения император мог разместить в Белом городе. Хоть оно и пустовало, но содержалось в образцовом порядке. Трава и растения миниатюрного сада были аккуратно подстрижены. А золотые карпы в небольшом декоративном пруду поражали своей откормленностью и просто просились на сковородку.

Центральное здание поместья было надежно закрыто и даже запечатано несколькими сигнальными печатями. Но оно ему и не нужно. Другое дело совершенно пустые хозяйственные пристройки. Слуги администрации императорского дворца, отвечавшие за все пустые поместья Белого города, не стали выполнять лишнюю работу. Охранных печатей на дверях не оказалось. Да что там — не было даже обычных замков! Да и что тут красть? Пустые стены?

Небрежно распахнув двери одного из таких пустующих строений, предназначенного для размещения прислуги, Тар прошел несколько комнат, пока не оказался в коридоре, упирающемся в украшенную мозаичным полотном стену.

— Первый слева или второй справа? — задумчиво пробормотал он, разглядывая держатели для светильников в виде выступающих из стен лап хищной птицы.

Подземных ходов в Белом городе, что дырок в сыре. Во времена своей бурной юности он изучил многие из них, но сомневался, что узнал хотя бы половину. А этим и вовсе пользовался только два или три раза, вот память и подводила.

Левая лапа отказывалась повиноваться. Зато правая, стоило приложить чуть больше усилий, с трудом, но все же повернулась. То ли древние мастера знали свое дело, то ли за ходом кто-то следил, но скрытый в стене механизм сработал как надо. Часть стены с фреской отъехала в сторону, открыв проход к уходившей в темноту лестнице, которая шла под стены Белого города.

Темнота подземного хода не стала бы препятствием и для одаренного более низких ступеней. Если боевые ранги любой из одаренных предпочитал совершенствовать в пределах одной единственной школы, то простейшие техники первых ступеней мог знать практически все. Да и Тар, благодаря своему теперь уже вечному соседу, не нуждался даже в подобных техниках.

Этим подземным ходом давно не пользовались. Разросшаяся паутина, перегородившая проход принцу, показывала это как ничто другое. Тар достал меч. Представил, сколько потом придется чистить лезвие от липких нитей, и тут же убрал его обратно в ножны.

Набрав воздуха в грудь, он воззвал к истоку и одним резким движением вскинул руку открытой ладонью вперед. Маленький, больше похожий на искру сгусток полетел вперед. Одаренный школы огня посчитал бы его насмешкой над мощью своей стихии. Такого сгустка огня не хватило бы даже чтобы разжечь костер, но для паутины оказалось достаточно. Вспыхнув, словно хинданская огненная пыль, белые нити рассыпались, освобождая проход.

Применять огненную технику Тару пришлось еще трижды. Подземные пауки оказались настойчивы, плетя свои нити. Хотя Тару было совершенно неясно, кого они пытались поймать в свои сети в этих забытых подземных катакомбах. Судя по размерам и плотности — быка. Но откуда ему тут взяться?

Если с входом в подземелье проблем не возникло, то на выходе его ждал неприятный сюрприз.

— Ой!

Короткий вскрик раздался, когда он выходил из хода и заставил праву руку Тара метнуться к рукояти меча.

Он стоял в подвале. А на лестнице, ведущей вверх к распахнутой настежь двери, стояла дородная женщина, с завязанной на манер крестьянок Трилла косынкой на голове. В левой руке она держала масляный фонарь, правая сжимала толстую ручку глиняного кувшина. Сверху, со стороны открытой двери слышались разговоры и пьяный смех.

Легкое внушение, прежде чем женщина успела закричать.

— Тс-с! — Тар прислонил палец к губам. А затем подхватил выпавший из рук женщины кувшин, прежде чем тот успел разбиться о каменные ступени лестницы.

Насколько он помнил, раньше подземный ход выходил в погреб сапожной мастерской в Ремесленном районе столицы. Но за восемь лет что-то явно изменилось. Там где раньше хранились рулоны с кожей, теперь стояли винные и пивные бочки, а с потолка свисали колбасы и окорока. Ну а шум, доносившийся сверху, явно указывал на то, что вместо сапожной мастерской здесь расположена таверна или постоялый двор.

Да и одежда женщины была слишком открытой. Почтенные горожанки с таким глубоким вырезом не ходят. А вот служанки в трактире — из тех, что побойчее и не против, за звонкую монету, оказать услуги иного рода — очень даже ходят.

— Тебе показалось. Это была мышь, — продолжил Тар, поставив кувшин на ближайшую бочку. — Повтори!

— Мне показалось. Это была мышь, — заворожено согласилась служанка, смотря на принца отсутствующим взглядом.

Оставив еще толком не пришедшую в себя служанку, Тар быстро поднялся по лестнице. Осторожно изучил обстановку.

В отличие от улиц Белого города, небольшой зал таверны оказался заполнен народом. Здание, в котором располагался выход из подземного хода, находилось в самом центре Ремесленного района, тонкой полосой раскинувшегося к югу от Белого города вдоль береговой линии Рубиновой заводи, так что публика была соответствующая.

Убедившись, что за входом в погреб никто не наблюдает, Тар быстро выбрался наружу. В полумраке общего зала на его появление никто не обратил внимание. Да и внешний вид Первого принца не вызвал подозрений. Многие на этих не слишком благополучных улицах носили безразмерные плащи, под которыми так удобно прятать оружие. И предпочитали не светить лишний раз своими лицами, пряча их в тени глубоких капюшонов. В «чистых» районах городская стража таких любителей по возможности отлавливала, заставляя раскрыть свою личность. Но в Ремесленном предпочитала смотреть в другую сторону. Так оно спокойнее для службы и безопаснее для жизни.

— Эй, уважаемый!

Когда в узком переулке за таверной на его пути выросла парочка верзил, а еще трое появились со спины, отрезая путь к бегству, Тар насторожился. Но тут же расслабился. По его душу пожаловали не очередные убийцы, а всего лишь обычные бандиты.

Та часть Ремесленного района, что прилегала к рыбацкому порту Рубиновой заводи. Никогда не была спокойным местом. А Тар, при всем своем желании затеряться в толпе, все же выделялся. Несмотря на невзрачный и даже потрепанный вид, вся его одежда и даже плащ были из качественной и не самой дешевой ткани. Не радужный шелк или лирейский бархат, но добротное сукно, плащ из которого мог позволить себе только человек зажиточный.

— Ты кто будешь? — начал допрос один из бандитов, судя по общей наглости и глупой браваде, главарь. — Кого знаешь? Под кем ходишь? Это наша улица и проход тут плат…

Откинув полу плаща, Тар продемонстрировал рукоять меча, а затем на его раскрытой ладони появилось небольшое ледяное лезвие.

— Одаренный! Валим!

Быстро сориентировавшись, работники ножа и топора, а скорее крепкого кулака и тяжелой дубинки, спешно ретировались. Пусть техника и была из начальных, но кто его знает, какой боевой ранг спрятался под неприметным серым плащом. Может это просто слуга клана или легионер, научившийся всего нескольким фокусам, тогда их пятерых более чем достаточно. Но если это лар или лаэр решил инкогнито погулять по опасным улицам, то пятеро бандитов ему на один щелчок пальцев.

Проверять? Такие идиоты долго не живут.

Жизнь в столице научила опытных бандитов с осторожностью подходить к любому носителю дара. Все, кто рисковал связываться с одаренными, заканчивали весьма плохо. У сильных одаренных разговор короткий — одна техника и ты стал кучкой пепла, ледяной крошкой или еще чем не живым. А техники они творят, что дышат.

Ну их к демонам нижних планов!

Тар не стал кидать вслед бандитам атакующих или обездвиживающих техник. Зачем облегчать работу обленившейся городской страже? Да и эта нелепая попытка нападения его позабавила, немного улучшив не самое радостное настроение.

Нужный дом, а вернее несколько слегка обгоревших домов он нашел быстро. Не так давно в этом месте находился дешевый постоялый двор. Но пожар пожрал почти все строения. Осталась только чудом уцелевшая конюшня и еще несколько хозяйственных построек. Все это сомнительное богатство было обнесено невысоким, покосившимся забором — пародией на декоративные заборы Белого города и более благополучных районов столицы.

Петли ворот скрипели так, что могли разбудить мертвых, заменяя сигнальные печати. Пострадавший от пожара постоялый двор казался пустым. Но от внимательного взгляда принца не ускользнул ряд на первый взгляд незначительных, но очень важных деталей.

Следы! На земле их просто не было! Ни старых, ни новых. А если вспомнить отчетливо заметную колею, что вела к воротам, их должно быть очень много.

Тар покачал головой. Мятежные легионеры явно перестарались, скрывая место своего пребывания. Видимо слишком давно им не доводилось собираться таким крупным отрядом в большом городе. Отсутствие каких-либо следов резало глаза, став явным следом.

— Дракон мертв, — бросил Тар в темноту дверного проема уцелевшего дома, отбрасывая капюшон с головы.

— Единорог танцует. Доброе утро, Ваше Высочество, — донеслось в ответ, и из воздуха появился высокий, крепкий мужчина средних лет, прятавшийся до этого под довольно искусным «скрытом».

Пусть средний легионер не отличался высоким боевым рангом, но к высшим офицерам это не относилось. А центурион ветеранской, «крылатой» когорты Дарий мог на равных противостоять не самому плохому клановому бойцу. Более того, мог войти в их элиту, став личным стражем главы или наследников старшей ветви.

Впрочем, в императорской армии он бы тоже не затерялся и к этому времени мог стать полноценным легатом. Но остался верен сделанному однажды выбору и мятежной императрице.

— Дарий, мне нужен Дорг, — сказал Тар, приветственно кивнув центуриону. Назвать его бывшим у него не повернулся бы язык. От Второго Крепкого мало что осталось. Но пока жив легионный дракон и есть легионеры, способные держать его черное древко — жив и легион! — Жду его у конюшни.

Ответом был только сухой кивок и тихий скрип дверных петель.

Бросив быстрый взгляд в сторону ворот и крыш ближайших домов, Тар направился к конюшне.

— Вас ищут, — сходу начал он, когда к нему приблизился легат Второго Крепкого.

— Нас много лет ищут, — Дорг позволил себе флегматично усмехнуться. Но усмешка вышла горькой. Он отлично понимал, что нападением на храм Белых жрецов подставил Первого принца. Как-то вмешался в его планы. Но кто мог знать, что скрепленные печатью императрицы Имсаль письма, которым он за эти годы привык всецело верить, окажутся подложными?

Тар шутку легата не поддержал. Остановившаяся из-за смерти императора и траурных мероприятий охота на остатки мятежного легиона грозила вспыхнуть с новой силой. Император мог простить мятежников. А вот с Палатой Власти такой фокус не пройдет. Особенно если две трети этой палаты мечтают использовать нападение легионеров Второго Крепкого на храм Белых жрецов против Первого принца. В преддверие выборов такой ход очевиден, а потому особенно опасен.

Но и бросать легионеров не дело. Да, их ошибка может дорого ему стоить. Но такая верность, спустя столько лет после разгрома Зеленого двора, достойна уважения. За золото можно купить клинки, но за него сложно купить такую верность.

— Но в этот раз они знают, где следует искать и утроят усилия. Прочешут и перевернут всю столицу. Район за районом, дом за домом. Лаэр Кесс Родор меня предупредил. И я склонен ему верить, — сложив руки за спину, Тар хотел было уже пройтись по конюшне, но вспомнил, что лошади не только не любят одаренных, но еще и гадят. Сколько ароматных гостинцев может быть спрятано в разбросанном на земле сене? — Кланы бросят на ваши поиски все силы. В столице от клановых шпионов и так не протолкнуться. Куда там Белым жрецам с их слабоумной паствой. Хотя и их сбрасывать со счетов не стоит, — признал принц.

Тар отлично знал, с каким искусством Белые жрецы умеют завораживать своими сладкими речами толпу. А толпа — опасный, безжалостный зверь, склонный к импульсивным и жестоким поступкам. Недооценивать ее не стоит даже одаренным. Опасно! Причем смертельно.

— Красный двор? — деловито уточнил Дорг.

— Почему же обязательно красный? — склонил голову на бок, принц с интересом посмотрев на легата. — С таким же успехом это могут быть Синий двор, отдельные кланы. И только аспекты знает, кто еще. Вы — возможность нанести удар по мне. Кто откажется от подобной возможности в преддверье выборов императора?

— Я подвел вас, ваше высочество.

— Хватит об этом, — Тар резко осадил очередную порцию извинений. Пусть нападение на храм Белых и было глупостью. Зато оно позволило ему подтвердить ряд своих предположений и узнать много нового. Насчет брата Анато он догадывался. Встреченный по пути в столицу Белый жрец оказался не так прост. Да и новость о том, что в столичном храме Белые держат если не армию, то довольно внушительный отряд далеко не мирных прихожан не стала для Первого принца неожиданностью. Орден Белых жрецов никогда не отличался излишним миролюбием.

А вот приказы, скрепленные печатью Первой императрицы… о них он ничего не знал. И мог долго не узнать. А этот факт объяснял если не все странности провалившегося восстания Зеленого двора, то многие. И это стоило того, чтобы разрушить несуществующие отношения с Белыми.

Друзьями им все равно не быть. А вражду и ненависть с их стороны он как-нибудь переживет. Все эти годы как-то переживал.

Но все это будущее. А сегодня предстояло разобраться с остатками Второго Крепкого легиона. Мятежного, проклятого и расформированного для одних. Последнего не изменившего долгу перед Первой императрицей для других, в том числе и самого Тара.

Проблема…

Вывести легионеров из столицы будет не так просто. Особенно сейчас, когда начеку не только городская стража, но и клановые. Да и лишаться опытных бойцов ему не хотелось. Пусть Дорг и допустил ошибку, поверив подложным письмам, но в его верности Тар не сомневался. Остатки Второго Крепкого слишком долго хранили верность Зеленому двору и первой императрице, чтобы вот так просто переметнуться.

Рассеять легионеров по городу?

Сделать это легко. Но потом начнутся проблемы. Несмотря на огромное население, каждая городская улица или несколько улиц — это свой отдельный мир. Новичок сразу бросается в глаза. И вопросы схожие с теми, что еще недавно задавал принцу хмурый головорез, станут первым, с которым к новичкам придут старшие городской общины, контролирующей район.

Постоялые дворы и таверны тоже не вариант. Вопросов там задавать не станут. Но двухцветные знают специфику столицы не хуже Тара Валлона, и будут искать там в первую очередь. Как и в заброшенных зданиях, вроде этого.

Да и собрать разбросанных по городу легионеров в случае нужды будет той еще задачей.

Единственным приемлемым вариантом оставался Зеленый двор. Но не было никаких гарантий, что Красный и Синий двор не объединятся в Палате Власти, продавив очередной обыск поместья.

Несколько дней! Ему нужно выиграть всего несколько дней!

Потом подойдет капитан Моран с солеными клинками и грузом, заботливо дожидавшимся своего времени в трюмах «Императрицы Имсаль». С их появлением простых легионеров Второго Крепкого можно будет спрятать среди команды «Императрицы». А Дорга и двух его старших офицеров укрыть в городе все же проще, чем несколько десятков здоровых лбов, покрытые шрамами лица и руки которых прямо указывают на их далеко не мирное ремесло.

И это еще хорошо, что старый легат не привел в столицу всех своих людей. Спрятать несколько сотен человек было бы проблематично.

— Раз красные и особенно синие так хотят найти остатки мятежного легиона, то пусть найдут его, — внезапно решил Тар. На его губах появилась жестокая усмешка.

Видят аспекты, он не хотел лишней крови. Но кое-кто видимо не понимает, что «не хотеть» не значит бояться.

Глава 5 Осколки прошлого

Когда окруженная исканцами повозка въехала в Зеленый двор, Кэра быстро закончила очередную тренировку и под беззлобные шуточки старого пирата Одноглаза, радостно поспешила на встречу. Давно ей не доводилось расставаться с учителем на такой долгий срок. Жаль, что ее официальный статус личной ученицы и даже принадлежность к младшей знати не давали ей права присутствовать на траурных мероприятиях, проходивших в императорском дворце. Так что все эти дни ей пришлось скучать в поместье.

Но вместо учителя из повозки прихрамывая выбрался Тибер.

Радостная улыбка сползла с ее лица. Опять Тар во что-то влез! А зная Тара — это что-то опасное. По-другому он просто не умеет.

— Исчез. У него появились какие-то дела в городе, — пояснил Тибер, заметив разочарование в глазах ученицы брата. — Думаю, это как-то связано с Пятой императрицей, — добавил он. — Не переживай, к вечеру вернется. В крайнем случае, завтра к утру. Ну или через несколько дней.

— Тебе нравится топтаться по больным мозолям? — Кэра постаралась, чтобы эти слова прозвучали невозмутимо. Но больше всего ей хотелось прибить наглого вестника, привезшего плохие новости.

— Да, — не стал скрывать Тибер, подарив девушке печальную улыбку. — А еще я отлично знаю своего старшего брата. Идеальный образ, который ты себе нарисовала в мечтах, далек от реальности. Если Тар поставил перед собой цель… будет идти вперед, не обращая внимание на препятствия, потери и… — Он ожег девушку пристальным, понимающим и сочувственным взглядом. —…жертвы, которые предстоит принести для ее достижения.

— А Тар знает, что ты говоришь гадости за его спиной?

— Гадости? — удивился Тибер. — Это суровая правда! И да, он знает. Только шуту позволено безбоязненно говорить правду в лицо сильным мира сего. — С этими словами он отвесил девушке издевательский поклон.

Кэра против воли улыбнулась. Тибер Валлон был так несносен, что становился забавным.

— Плюнь на моего вечно занятого своими делами братца и развейся, — предложил Тибер. — Если хочешь, могу составить тебе компанию.

— А если не хочу? — прищурилась Кэра.

— Тем более составлю!

Кэра задумалась.

— Да! — решительно кивнула она. — Так и сделаем!

К демонам нижних планов Тара Валлона с его вечной холодностью. Тибер — надоедливый наглец, но с ним хотя бы не скучно.

— Прекрасный выбор, — искренне обрадовался Третий принц. — Думаю, в такой жаркий день нам стоит выбраться подальше от этих мрачных стен. Предлагаю прогулку по озеру и небольшой… — Тибер решил не употреблять слово романтический. Еще слишком рано, — дружеский обед на лоне природы.

* * *

Пусть Рубиновая заводь и уступала озеру Беза, на котором, перепрыгнув многоводный Таурим и подступив вплотную к Диким лесам, стоит Реингронг, самый северный аванпост империи. Но все же Рубиновая заводь была вторым по величине озером в империи. Помимо столицы, оккупировавшей западный берег, на его восточном берегу располагался еще один крупный город и множество мелких поселений. А число поместий лаэров и ларов, расположенных в шаговой доступности от водной глади не поддавалось исчислению.

День выдался безветренным. Взятая Третьим принцем лодка скользила по водам озера легко, словно сани по льду. Сбросив камзол и закатав рукава белоснежной сорочки, Тибер с видимым удовольствием налегал на весла. А ловкость, с которым он это делал, говорила о немалом опыте.

— Мне нравятся прогулки под веслами, — пояснил Тибер, словно угадав мысли Кэры. — Часто так делаю.

— Катаешь своих многочисленных подружек? — Она не стала вдаваться в детали, что большинство этих самых подружек дамы полусвета. Так их иногда называют, скрывая нелицеприятную правду. Ведь на самом деле это просто танцовщицы, куртизанки или обычные шлюхи. Весьма дорогие и искусные, Третий принц не испытывал стеснений в средствах, но все же.

— Не каждую, лари. Далеко не каждую, — ответил Тибер, довольно жмурясь под лучами солнце. — Это место где я могу снять эту надоевшую маску шута и немного побыть самим собой. Не боясь чужих, опасных взглядов, — серьезно добавил он. — После разгрома Зеленого двора и ссылки Тара Валлона, принцу-калеке пришлось приспосабливаться, чтобы выжить. И я, как видят ваши прекрасные глаза, все еще жив. Хоть и не совсем здоров, но этот мой единственный недостаток с самого рождения.

Он замолчал, продолжая налегать на весла. А Кэра против воли отметила, что в простой сорочке, без своих разноцветных петушиных нарядов Третий принц производит более благоприятное впечатление. Проигрывая немного в росте Тару, всегда ходивший немного скрюченным из-за своей искалеченной ноги, в ширине плеч он ничуть не уступал старшему брату.

Сложение Тибера сложно было назвать атлетичным, слишком несуразным он выглядел со своими неправильными пропорциями тела. Но вместе с тем руки у него было крепким, жилистым. Да и в широком вырезе сорочки виднелись крепкие мышцы.

Лицом Тибер и Тар были довольно схожи. Не как близнецы, конечно. Но общие черты, унаследованные от отца, угадывались. Поставь их рядом и отними у первого принца его привлекающие все внимание белые волосы, признак одержимости, близкое родство сразу станет очевидным.

«О чем я только думаю?» — одернула себя Кэра, понимая, что рассматривает третьего принца слишком долго и внимательно. Чувствуя, как легкий румянец заливает щеки, она отвела взгляд, сосредоточив все внимание на многочисленных лодках.

Не только Тибер решил в этот погожий день проделать водную прогулку, спасаясь от летнего зноя. По Рубиновой заводи ходили не только обычные лодки, но и настоящие корабли. Паруса нескольких из них виднелись далеко на горизонте, сливаясь с подступающими с востока серыми дождевыми облаками.

Внезапно до ушей Кэры донесся какой-то непонятный звук. В носовой части лодки доски разошлись, пропуская воду, и она стала стремительно заполнять лодку.

— Ты будешь смеяться, кажется, мы тонем, — заметил Тибер, налегая на весла. — Хорошо хоть берег близко. Пожалуй, лучше продолжить прогулку пешком.

Поджав ноги, Кэра только молча кивнула, соглашаясь с принцем.

Когда лодка скрипнула дном по песчаному пляжу, она прикинула расстояние и одним прыжком перемахнула узкую полоску воды, с ловкостью кошки приземлившись на берегу. Тибер на это только завистливо вздохнул. Спрыгнув в воду, он прихрамывая направился к берегу, мысленно проклиная похожий на трясину песок, который так и норовил засосать ноги. К счастью, было неглубоко. А его сапоги, несмотря на непрезентабельный вид, были отличного качества и не пропускали воду.

— По-моему, ты что-то забыл, — улыбнулась Кэра, показав пальцем в сторону лодки. — Твой «дружеский» обед уплывает.

Тибер оглянулся, забытая в лодке корзинка с бутылкой вина и нехитрой снедью, гордо покачивалась на волнах, а затем начала медленно и величественно погружаться на дно.

— Похоже, мы остались без обеда, — констатировала Кэра. — Нужно найти лошадей. А лучше повозку, — добавила она, бросив быстрый взгляд на «неправильную» ногу третьего принца.

Тибер криво усмехнулся. Больше всего он ненавидел, когда его пытаются жалеть. И в особенности, когда это делают женщины. Особенно женщины, к которым он не безразличен.

— Я крепче, чем вам кажется, лари, — сказал он несколько более резко, чем следовало. — И вполне способен ездить верхом.

— Прости, — на щеках Кэры появился румянец.

— Прощено и забыто, — великодушно отмахнулся Третий принц. — Тар, насколько я помню, лошадей всегда недолюбливал. Неудивительно. Лошади — твари умные, и предпочитают держаться от опасности как можно дальше. Это люди летят на огонь, словно наивные мотыльки… — Он указал рукой куда-то в сторону противоположную от города. — Там за деревьями вроде бы виднелась крыша поместья. Посмотрим?

Поместье в указанном направлении и правда было. Хотя оно оказалось несколько дальше от берега озера, нежели чем Тиберу виделось с воды. Им пришлось пересечь из конца в конец узкую полосу пляжа. Подняться по некрутому, но песчаному, а потому трудному для подъема, по крайней мере для Тибера, склону. Перейти широкий ручей, миновать небольшую рощу. Только затем из-за деревьев показалась выкрашенная в непонятный серо-грязный цвет декоративная стена поместья. Хотя, какое поместье — просто загородный дом. Небольшой, по всей видимости, заброшенный. Краска на стенах, окруживших это забытое всеми пристанище неизвестных ларов, а близость к столице говорила, что дом принадлежал именно ларам, давно облупилась. Да и сама стена в паре мест начинала разрушаться, обнажив камни кладки. Ворота, если когда-то и были, отсутствовали. От них остались только массивные проржавевшие петли.

Миниатюрный сад, привычный спутник любого уважающего себя поместья лара, а тем более лаэра, оказался запущен. Плодовые деревья погибли. Их сухие скелеты стояли вдоль поросших травой дорожек молчаливым укором людям. Зато трава, не ведая преград, настойчиво пробивала себе путь через камни ведущей к поместью дороги.

Главный дом остался на удивление целым. Только крыша покрылась грязью от перегноя опавших листьев, а кое-где и начала зарастать вездесущей травой. Кэре достаточно было бросить на дом один единственный взгляд, чтобы у нее перехватило дыхание.

За тяжелой работой ради миски жидкого супа она почти забыла о своем детстве. Да и было ли оно? Или это просто выдумка уставшего сознания? Но теперь похороненные где-то в глубине воспоминания навалились с новой силой. И небольшой, но довольно уютный дом, окруженный садом, были его составной частью.

В ее похожих на мечты воспоминаниях он выглядел не так, и все же…

— Странно. Этот дом мне кажется знакомым, — скупо пояснила она, вглядываясь в потемневшие от времени стены.

Ее внимание привлекли качели неподалеку от центрального входа. Белая краска на вкопанных в землю столбах давно стерлась, цепи проржавели. Но она их узнала.

— Это… Это мой дом! Когда-то я тут жила! — Кэра казалась пораженной от этого простого осознания. Следом за первыми воспоминаниями пришли другие. Такие же практически забытые, призрачные, словно сон или мечты. Молодой мужчина и такая же молодая, красивая женщина. Они смеются и раскачивают на качелях маленькую девочку…

От накативших воспоминаний закружилась и заболела голова.

Родовое гнездо… Кэра покатала эти слова на языке. Но не почувствовала ничего. Ни радости, ни печали. Разве что легкая грусть по полузабытому прошлому, но не более того.

— Ты в порядке? — Крепкие руки Тибера легли ей на плечи. Повернув девушку к себе, Третий принц с тревогой всмотрелся в ее лицо.

— Все как в тумане, — пожаловалась Кэра, даже не пытаясь вырваться. — Я плохо помню детство. Но почему я его так плохо помню?

— Ты уверена, что здесь жила?

— Уверена… Не знаю…

— Давай осмотрим поместье. Может это оживит твои воспоминания?

Отпустив Кэру, Тибер проковылял к дверям. Стукнул в них ради приличия. Не дождался ответа и потянул дверные створки. Правую дверь перекосило и она не открылась. Зато левая створка неохотно поддалась. Только ржавые петли протяжно скрипнули, нарушив покой брошенного поместья.

— Ты идешь? — поторопил замершую перед входом девушку Тибер и решительно переступил порог.

Внутри их встретило запустение и разгром. Поместье явно разграбили, а затем еще и поломали все, что не смогли унести. Хотя местами виднелись следы, что кто-то пытался привести уцелевшие вещи в порядок.

— Разруха и запустение, — констатировал Тибер, небрежно пнув остатки некогда дорогой мебели.

— Я помню это место, — призналась Кэра, принимая очевидное. — Да, это мой дом.

— А твои родители были явно не простыми людьми, — заметил Тибер. — Пусть поместье и небольшое, но расположено довольно близко к столице. Правда, южный берег считается куда хуже северного. Все из-за района Ремесленников. Оно и неудивительно. — Он небрежно обвел руками следы былой роскоши, явно давно и со вкусом разграбленной беспокойными обитателями не самых богатых и благополучных районов столицы… Ты не помнишь имени своих родителей? — уточнил он, немного помолчав.

— Маму звали мамой. Папу папой, — Мрачно усмехнулась Кэра. Говорить о своей находке в кабинете Первого принца она не стала. Да и вообще постаралась выкинуть из памяти неприятный факт, что ее родители оказались убийцами.

Если верить записям Тара, ее мать погибла при неудачном покушении. Отца смогли схватить, но он умер во время допроса.

Почему Первый принц взял на себя заботу о дочери своих врагов — Кэра и сама не понимала. Но отлично помнила, что произошло это далеко не сразу. Долгое время ей пришлось прожить если не на самом дне, то весьма близко, работая прислугой в борделе. До уровня шлюхи она не опустилась. Просто не успела. Хозяйка борделя была с ней по-своему добра, решив не отправлять к клиентам до первых «лунных дней». Именно тогда ее детские, счастливые воспоминания стали стираться.

А потом пришел Тар и все исправил…

— Я даже их лица помню смутно, что говорить про имена, — добавила Кэра, решив и дальше молчать о том, что последовала совету Третьего принца и сунула нос в записи Тара.

— Странно, — заметил Тибер. — Когда твою семью высылали на Скалу, ты была ребенком, но далеко не младенцем. И должна что-то помнить.

— Но не помню! — зло огрызнулась девушка.

— Это-то меня и настораживает, — не отступал Третий принц. — Похоже, что тут поработал кто-то сведущий в менталистике или иллюзии. Эти школы довольно близки.

— Зачем?

— А это уже другой вопрос, — пожал плечами Тибер. — Но в нем скрыт ответ.

Внезапно тишину дома нарушил еще один скрип. Где-то на другом конце дома открылась дверь. Из бокового коридора донеслись звуки шагов.

Кэра и Тибер переглянулись и одновременно положили руки на рукояти мечей. Хотя у Тибера на поясе висело нечто странное. Незаконнорожденный плод любви между коротким мечом и длинным ножом.

В боковом коридоре появился огонек, судя по заметной дрожи света, это была обычная масляная лампа, а не техника. Зловеще поскрипывая старыми половицами, шаги приближались.

Из коридора появился старик в потертой и потрепанной ливрее неопределенного цвета и грязном дорожном плаще. В руках он сжимал внушительный, но явно давно не знавший точильного камня тесак для разделки мяса, с потемневшим от времени и ржавчины лезвием.

Небрежно прикрыв Кессу плечом, Тибер угрожающе поиграл пальцами на эфесе своего клинка. Но старик этого даже не заметил. Открыв рот, чтобы дать гневную отповедь наглым пришельцам, он замер. Подслеповато щурясь, старик не моргая смотрел прямо на Кессу. Тесак звякнул о паркет пола, а его хозяин упал на колени. В глазах старика блеснули слезы.

— Юная госпожа? — неверяще пробормотал он, низко склонившись к полу в жесте полного почтения. — Это правда вы, юная госпожа?

Не понимая, что происходит. А главное, что ей следует делать. Кэра застыла, разглядывая коленопреклонного старика.

Она его не знала. Более того, была уверенна, что видит в первый раз в жизни.

— Вы знакомы с лари Овейн? — На лице Тибера застыла несвойственное Третьему принцу выражения живейшего участия и даже сочувствия. — К сожалению, Кэра ничего не помнит из своего прошлого.

— Как можно забыть своих родителей? Свое детство? — старик непонимающе хлопал глазами.

— Но Кэра забыла, — терпеливо пояснил Тибер, поведя ладонью в сторону своей спутницы. — Кем были ее родители? Может быть в поместье сохранились их вещи или портрет?

— Вещи? — задумался старик, все еще продолжая кланяться. — Нет, мало что осталось. Я живу не так далеко, и по возможности за хозяйским имуществом присматривал. На место хотел вернуться. Но ваши почтенные родители не возвращались, а дом ветшал. А гонять воров моих скромных сил недостаточно.

Смерив внимательным взглядом безучастную ко всему Кэру, Тибер подошел к старику и помог ему подняться.

— Встань. Как я уже говорил, Кэра не помнит своего детства. Что случилось с ее родителями?

— Я мало что знаю и еще меньше помню, юная госпожа, — заметил слуга, кряхтя поднимаясь на ноги. — Ваши почтенные родители в один день рассчитали всех слуг, в том числе и меня, собрали вещи и убыли, увозя вас с собой. Куда? Зачем? Скромному старому слуге такие подробности не сообщали… А ведь я вспомнил! — внезапно добавил он. — Картина должна быть! Вон там, к стене прислонена, рогожей накрыта. Рама плохенькая, простая, полотно потемнело. Вот никто на нее и не покусился.

Решительно шагнув в указанном старым слугой направлении, Тибер одним быстрым движением смахнул дырявый и запыленный кусок мешковины.

Неизветный художник не был каким-то известным мастером. Их кисть Тибер узнал бы с легкостью. В покоях его матери и брата полно картин именитых мастеров. Но черты лица мужчины и женщины художник передал довольно искусно. Сходства между лицами на картине и лицом Кэры бросались в глаза. Форма носа и брови ей достались от отца, как и цвет волос. А вот губы, глаза и общее сложение пришло от матери, бывшей очень красивой женщиной.

— Лар Гарус Овейн. И лари Нея Овейн, — пояснил старый слуга. — Картина написана сразу после свадьбы.

Кэра бросила на старое полотно один единственный взгляд, после чего резко развернулась и побрела к выходу.

— Ты куда? — удивился Тибер.

— Душно тут, — сообщила девушка, спеша покинуть такой родной и совсем не родной дом.

Как мало от него осталось!

Немного отстав, Тибер одним ловким движением бросил старику кошель. Не слишком большой, даже тощий, зато в нем звякали не серебряные сары или саоры, а полноценное золото трех ильсаров.

— Доставь картину в мое поместье.

Прижав кошель к груди, старый слуга молча поклонился принцу и поспешил исчезнуть.

— Дал деду несколько монет, — скупо пояснил Тибер свою заминку девушке. Но Кэра казалась слишком погруженной в собственные мысли и не обратила на его действия никакого внимания.

— Гарус Овейн. Нея Овейн… — задумчиво пробормотала она, едва шепча губами. — Почему я их не помню? Совершенно? — Она нахмурилась. Между бровями на лбу пролегла небольшая морщинка, придававшая ее лицу вид сосредоточенной в себе задумчивости. — У тебя бывало такое, что ты помнишь, что что-то забыл? Но не можешь понять, что именно?

— Конечно, — подтвердил Тибер. — Обычное состояние после хорошей пьянки. Но забыть своих родителей я бы все же не смог. Хоть и стоит.

— Успокоил. Но почему Тар мне ничего не сказал? Ладно в детстве. Но теперь-то я выросла. Мне бы было сложно принять, но я бы смогла понять.

Тибер, одним плавным движением, чуть коснувшись пальцами, ободряюще погладив девушку по плечу.

— Он мог просто забыть или… — он осекся и замолчал, нахмурив брови.

— Или? — многозначительно поторопила его Кэра, впиваясь взглядом в лицо принца не хуже арбалетного болта.

— Да ничего… так, — отвел глаза Третий принц, выдавив из себя слабое подобие своей вечной пренебрежительной улыбочки. — Ерунда все это. Забудь.

— Или⁈ — вторично, но с нотками явной угрозы в голосе повторила Кэра.

—…ему это зачем-то нужно, — сдался Тибер. — Может со смертью твоих родителей не все так однозначно. Но это только мои домыслы! — горячо добавил он, горя желанием оправдать старшего брата. — Не стоит обращать на них внимание. Да и копаться в прошлом тоже не стоит. Пусть остается в прошлом.

— Это моя семья, — глухо, но твердо напомнила Кэра. — Я должна знать!

— Семья — самое глупое и лживое слово на свете, — отстраненно отметил Тибер, привычным жестом поглаживая волосы. — Я попытаюсь что-нибудь выяснить, — нехотя добавил он, видя немую просьбу в глазах девушки.

— Спасибо, — повеселела Кэра. — Ты мне постоянно помогаешь.

— А по-другому и быть не может, моя лари, — криво улыбнулся Третий принц и лукаво подмигнул. — Надеюсь, я заслужу за свою доброту хотя бы дружеский поцелуй в щеку?

Глава 6 Ложный дракон

Поднявшись с похожего на трон кресла, Третья императрица неторопливо подошла к окну, задумчива рассматривая свои небольшие владения.

Пока небольшие!

В отличие от своих соперниц, Лиара решительно отвергла идею покинуть Красный двор, чтобы на время выборов нового императора перебраться в более безопасное место. Белый город — сердце империи. Именно здесь должно находиться настоящей императрице и будущему императору!

— Думаешь, этой информации стоит верить? — спросила она, требовательно посмотрев на равнодушно потягивавшего вино сухощавого мужчину средних лет.

— Один из моих людей сумел заметить дракона, — пояснил Элай Зогн, поглаживая роскошную жемчужную сережку в левом ухе.

Глава клана Вэйр предпочел бы, чтобы сестра и племянник укрылись в загородном поместье клана, но вынуждено уступил упрямству Лиары, бросив все силы клана на поиски мятежников. И эти усилия принесли результаты.

— Издалека, да и темно было, — добавил он, с сожалением отставив от себя кубок. — Но он уверен, что эта была реликвия мятежного легиона. А ты сама знаешь, как легионеры ценят своих драконов.

Лиара нахмурилась. Ей не нравилась легкость, с которой шпионы клана Вэйр нашли мятежных легионеров, наделавших столько шуму в столице. Да и место не обнадеживало. Прячься мятежники в Зеленом дворе — это можно было использовать против Первого принца. А некому неизвестная окраина столицы…

— Мне все это не нравится, — призналась она, нервно пройдясь по комнате. — Тар все будет отрицать.

Это ненавистное имя выводило ее из себя. Даже спустя столько лет изгнания и казалось бы забвения, тень Первого принца и мятежной императрицы висела над императорской семьей словно рок.

Ее Лорса постоянно сравнивали со старшим братом! И очень часто эти сравнения были не в пользу четвертого принца. Нет, Лорс немало сделал, создавая образ доброго принца, щедрого к беднякам защитника простого народа. Это достижение не стоило сбрасывать со счетов. Но империя Арвон всегда ценила силу и только личную силу одаренного. А тут Лорсу в сравнении с Первым принцем похвастать нечем.

Но только в сравнении с Первым принцем!

— Мы должны действовать быстро, иначе мятежники уйдут, — сказал Элай, с легким нажимом в голосе. Он уже решил, что в любом случае организует нападение, но давал сестре иллюзию выбора. Лиара всегда слишком щепетильно относилась к своему праву повелевать, не понимая, что без поддержки брата и клана вся ее власть не более чем иллюзия. — Достаточно захватить несколько человек живыми, — добавил он. — После двух-трех дней расспросов они признают Тара Валлона не только главным заговорщиком, но и обвинят его в убийстве отца. Мало ли какие яды он мог получить на своей Скале.

Этот довод брата оказался решающим. Да и насчет ядов Элай мог быть прав. Многие забыли, но Лиара отлично помнила увлечение Первого принца алхимией.

Нет, она не думала, что Тар Валлон причастен к смерти императора. Отец и сын стоили друг друга. Они могли ругаться, спорить, демонстрировать неприязнь. Но все это маска — игра. Тар Валлон любил и восхищался отцом, а император ставил своего старшего сына выше прочих. Но не важно, что она думает и знает, важно только то, что решит Палата Власти. А Палата Власти — это в первую очередь люди. При наличии достаточного количества доказательств, пусть и не самых твердых, их можно переубедить, обмануть или просто купить. Последнее можно провернуть и без всяких доказательств, но выйдет куда дороже. А траты перед предстоящими выборами и так обещали быть огромными.

Платить придется главам четырех палат, одним в попытке перекупить, другим, чтобы не смотрели на сторону. Да и своим вроде бы союзникам из кланов следует что-нибудь подбросить. Обещание брака — это одно и в будущем, а деньги, которые можно уже сегодня подержать в руках — совсем другое. Опять же придется искать подходы к кланам Синего двора, может среди них найдутся перебежчики. А это траты, огромные траты.

Даже если переход власти в империи будет мирным, дешевым он точно не станет.

— Тогда не стоит медлить, — скрепя сердце, согласилась Лиара. Возможно, им просто повезло и такой шанс не следует упускать. — Но постарайся все сделать быстро и тайно. Очередной переполох в столице мне не нужен.

— Я с дядей! — вскинулся молчавший все это время Лорс, воинственно сжимая рукоять меча.

— Нет! — резко осадила его мать. — Ты будущий император. Твоя задача править, а не махать мечом.

Лорс открыл было рот для возражений, ведь его отцу и ненавистному старшему брату это не мешало, но не выдержал взгляда матери. Молча склонив подбородок к груди, он насупился, чувствуя как его охватывает волна раздражения.

Нет, пока еще не время! Он будет покорным. Но ровно до тех пор, пока не станет императором! Он любил и ценил свою мать. Но делиться с нею властью не собирался.

Элай едва заметно покачал головой. Не слишком ли велико влияние Лиары на сына? Так она совсем задавит в нем самостоятельность. Впрочем, покладистый, открытый влиянию старших родственников император — это неплохо. А останется ли влияние Лиары столь неоспоримым или Лорс найдет в лице любимого дяди противовес матери — будущее покажет.

— Не переживай, племянник. — Он ободряюще положил руку на плечо Лорса. — Ты рожден чтобы водить легионы, а не гонятся за недобитыми крысами… Я все сделаю, сестра! — повернулся он к императрице. — Лично этим займусь.

На его губах появилась мстительная полуулыбка. С Доргом Хромцом у главы клана Вэйр были свои старые счеты. Младший сын Элая погиб во время боя с мятежными легионами. Не то чтобы Элай любил его больше прочих своих детей. Но мальчик подавал определенные надежды и у него были широкие планы на его будущее. А глава клана Вэйр не любил, когда что-то или кто-то вмешивается в его планы.

* * *

Ремесленный и Рыбацкий кварталы, иногда в противовес Золотому, Белому и Серебряному городу называемые Медным городом, ложились поздно, а вставали рано. Можно сказать, что они практически не спали. Пекари поднимались до зари, чтобы замесить тесто, которое с первыми лучами солнца должно превратиться в свежий хлеб и сладкие булки. Рыбаки вставали еще раньше, чтобы выйти в воды Рубиновой заводи в надежде на хороший ночной клев хитрого зеркального угря. На центральных улицах проститутки предлагали свои услуги. Эти работали и днем и ночью. Ну а в боковых, неосвещенных улочках не спали люди иного рода и профессии. Многочисленные мелкие банды поджидали своих жертв в лице перебравших и неосторожных горожан. Либо просто, словно волчья стая, контролировали свою территорию, защищая ее от посягательств других банд.

Но все они предпочли убраться, едва на улицах Ремесленного квартала появился отряд клана Вэйр. Пусть клановые бойцы и сменили свои двухцветные плащи на обычные серые, это мало кого ввело заблуждение. Припозднившиеся пьяницы, мирные горожане, проститутки, члены многочисленных банд, звериным чутьем почувствовав опасность, убирались с пути этих странных, но явно смертельно опасных людей. Провожая их недовольными и испуганными взглядами сквозь щели замкнутых дверей и ставен.

Шпион нервничал и потел. Не каждый день скромному слуге без крупицы дара нужно вести по не самым благопристойным городским улочкам всесильного главу клана. Если дело выгорит, то награда будет более чем щедрой. Может его наконец-то уберут из этой клоаки и поселят присматривать за более зажиточным районом столицы. Ну и деньги само собой не помешают. В скупости клан Вэйр не замечен.

— Пришли, почтенный, — сказал он, замерев перед очередным поворотом, уходившим в темноту ночи. — Там дальше заброшенный постоялый двор. От пожара пострадал, а наследников найти не могут. Через полгода право собственности отойдет магистрату, но пока что стоит пустым. Там они прячутся. Сколько, точно не скажу, но не меньше двух десятков.

Хмуро кивнув, Элай сделал знак своим людям. Пусть он взял с собой только три десятка бойцов, но большая часть из них его личная охрана — элита. Так что мятежники обречены. И проклятые легионные реликвии их не спасут!

О с каким удовольствием он изломает легионного дракона Второго Крепкого, поставив жирную точку в этом затянувшемся противостоянии. А из черепа Дорга Хромца можно сделать кубок. Вернуться, так сказать к истокам клана Вэйр, прозванного когда-то давно собирателями черепов.

— Этор! — тихо позвал он. — Командуй. Ни одна крыса не должна уйти!

— Тройками, — коротко бросил глава теней клана Вэйр, отправляя бойцов в темноту.

Выждав, пока клановые бойцы окружат остатки постоялого двора, Элай обнажил меч. Свет луны отразился на мече и глава дома Вэйр пожалел, что его люди, подобно имперским Теням не воронят лезвия.

— Вперед! — резко выдохнул Этор Суан.

Подавая пример, глава теней клана первым перемахнул полуразвалившуюся декоративную стену.

Три десятка бойцов, действуя словно одно целое, бесшумно бросились в атаку. Элай напрягся. Сейчас поднимется тревога и навстречу его людям полетят арбалетные болты или атакующие техники. Все же Дорг Хромец обладал в свое время неплохой шестой ступенью боевого мастерства. Да и центурионы легиона были ему под стать. Но все было тихо. Слишком тихо.

Их не ждут? Непохоже.

В душе главы клана Вэйр поселились неприятное ощущения неправильности происходящего. Но если это ловушка, то с какой стороны придет опасность? Где она? В чем выражается? Да и найдется ли в столице сила, сравнимая с тремя десятками лучших клановых бойцов клана Вэйр и Красного двора?

Ворвавшись на территорию полуразрушенного постоялого двора, клановые бойцы рассыпались по уцелевшим пристройкам. Проверили конюшню.

— Пусто, — хмуро сообщил лаэр Этор Суан, открывая одну из створок покосившихся ворот. После чего смерил задумчивым взглядом приведшего их сюда шпиона. Тот слегка сжался, чувствуя себя неуютно под взглядом высокорангового бойца и главы сильнейшего из родов клана. Он-то просто мелкая сошка из клановых слуг. Не обладает даже крупицей дара. А значит и его ценность для клана, мягко говоря, невелика. За серьезный просчет можно распрощаться со статусом слуги, а то и с жизнью.

— Они должны быть где-то здесь! — пересилив себя, горячо возразил шпион.

— Обыскать! — коротко бросил Элай, все еще надеясь на чудо. — Ищите любые следы.

Возможно, они просто опоздали с атакой. Или мятежных легионеров кто-то успел предупредить? Последнее поднимало резонный вопрос «Кто?». Знали о всех деталях предстоящего рейда только он, Лорс и Лиара.

Взгляд главы клана упал на шпиона.

Да, еще эта трусливая крыса знала. Но он проговориться не мог. Зачем ему это? Возможно, их мог слышать кто-то из слуг? Потребуется срочная проверка. Болтливые слуги Красному двору не нужны. Особенно сейчас!

Тщательные поиски привели к неоднозначным результатам. Еще недавно на полуразвалившемся постоялом дворе явно находились люди. Пепел в уцелевшем очаге оказался чуть теплым, на земле местами остались следы. Но главное доказательство принес лично лаэр Этор Суан, продемонстрировав главе клана нечто очень похожее на легионного дракона.

— Что я говорил! — обрадовался осмелевший шпион, переведя дух. Обман глава клана точно не простит, а вот ошибку… Тем более ничего плохого не произошло!

Взяв в руки черное древко, Элай только скривился. Посмотрев на фигурку дракона, он небрежно ковырнул ее пальцем. На ногте остался грязный след еще толком не высохшей глины.

— Подделка, причем сделанная наспех и не особо качественная, — констатировал он.

Легионные драконы, как и сигнумы когорт, были связанными артефактами, дающими неабсолютную, но все же неплохую защиту от техник одаренных. А в его руках была просто покрашенная черной краской деревяшка без капли рунной магии, с глиняной фигуркой, которую только в темноте или по пьяни можно принять за дракона.

Даже если легионеры здесь были, то ушли. А его людей просто заманили сюда с помощью грубой фальшивки. Приманки. Но если есть приманка, значит это…

— Уходим, — отрывисто бросил он. — Немедленно!

Они почти успели. Но это самое почти в бою означает кровавую цену.

Тело Элая сработало гораздо раньше, чем голова. Уже на выходе уловив краем взгляда непонятное движение на улице, он отпрянул назад, едва не сбив с ног кланового шпиона и напитал «доспех». А для верности еще и усилил его «воздушным щитом».

— В атаку!

Стена справа от ворот взорвалась каменной крошкой, разившей не хуже арбалетных болтов или стрел. Два или три человека рядом с Элаем упали, не успев одеть «доспех». Раненые или убитые кто теперь до конца боя поймет.

— Это засада! Защищай… — не успев закончить фразу, поднявший тревогу клановый боец повалился на землю. Водяной бич пробил ему горло и рассыпался каплями дождя и крови. Не помогли ни защитные техники, ни толстая кираса, закрытая плащом.

И все же его призыв не пропал в пустую. Да и бойцы Элая не зря считались лучшими в клане. Нападавших встретили атакующие техники. Зазвенели мечи.

— Пленных не брать! — крикнул смутно знакомый Элаю голос, которого просто не могло быть в этом месте. Но прежде чем глава клана Вэйр успел сложить все эти непонятности воедино, ему пришлось отмахиваться сразу от двух нападавших. Те не стали тратить силы на дистанционные техники, а сразу налетели на главу клана Вэйр с мечами.

— Лево! — услышав предупреждение, Элай отразил два удара и ушел вправо. Над его левым плечом пророкотал сгусток пламени. Один из противников увернулся, второй попал под удар, но не пострадал. Защитная техника оказалась лучше дистанционной, атакующей от Этора.

Именно его предупреждение слышал Элай. Стандартная практика, когда работаешь из-за спины союзника, который просто не может видеть, что за технику ты формируешь.

Следом за огненным сгустком воздух прорезал разряд молнии от еще одного кланового бойца, пришедшего на помощь главе. Да так близко, что в иных обстоятельствах Элай посчитал бы это неудачной попыткой покушения. А сегодня просто длинным выпадом вогнал свой клинок в горло не пострадавшего от двух техник, но явно оглушенного врага.

Пробив остатки «доспеха» рунный клинок с легкостью вошел в плоть, и тут же выскользнул из раны. Мертвое тело сделало шаг вперед, словно не понимая, что мертво и повалилось под ноги Элая.

Сбоку появился еще один противник. В лунном свете сверкнул меч. Понимая, что не успевает, Элай подставил под удар все еще зажатое в его руке черное древко с ложным легионным драконом. Простое дерево не смогло остановить зачарованную сталь. Клинок с легкостью рассек толстое древко, но все же не добрался до более желанной добычи — тела Элая, дав тому время разорвать дистанцию.

Глиняная фигурка дракона упала на землю, разлетаясь осколками. Понимая, что именно фальшивка привлекала к нему внимания, сделав главной целью атаки, Элай отбросил от себя черное древко.

К его удивлению, продолжения не последовало. Атакующие его воины остановились, хотя ближайший из них стоял совсем рядом, на расстоянии удара.

— Принц Бадрис? — удивленно выдохнул Элай, сумев наконец таки рассмотреть внимательно своего противника.

Вот кого он слышал!

— Лаэр Зогн? — Бадрис так же узнал главу клана Вэйр. — Прекратить бой! — зычно приказал он, отлично понимая, что все они здесь по одной единственной причине. И этой причины в этом месте более нет.

— Всем прекратить! — вторил ему Элай. Их стравили, бросили друг на друга словно бойцовских псов. Осознание этого било по самолюбию главы клана Вэйр не хуже меча.

Приказы пришлось повторить дважды. Вошедшие в боевой раж одаренные не хотели останавливаться. Но все же вскоре все затихло. Красные и синие замерли напротив друг-друга, готовые в любой момент возобновить бой.

— Похоже, нас поимели, словно дешевых портовых шлюх, — позабыв про все манеры высокородного лаэра, Элай зло сплюнул на землю, демонстративно убрал меч в ножны и продемонстрировал пустую ладонь. Пусть Красный и Синий двор, мягко говоря, на ножах. Но это не значит, что им нужно класть своих лучших бойцов в ненужных ночных стычках. Радуя того, кто все это затеял…

— Та-а-а-р-р-р! — с юношеской горячностью прорычал Бадрис. Пятого принца охватила жгучая ярость. Сперва его друг Рас, в смерти которого без сомнений виновен Первый принц, а теперь еще и это!

— Сейчас заявится стража. Нужно уходить, — добавил Элай.

Требовалось спешить. Стража — это полбеды, договорятся. А вот если Пятый принц сообразит, что вообще-то его люди в большинстве. А значит и преимущество, хоть и не абсолютное, тоже на его стороне… Кто знает, что за этим последует? Бадрис Валлон вполне может решить — раз кровь уже пролилась, то зачем останавливаться на полпути?

Обоюдная ненависть к Зеленому двору не делает их союзниками.

Бадрис не ответил. Пестуя свою ненависть и ярость, словно любимое дитя, он думал только о мести.

Повинуясь отданному коротким, резким жестом приказу, бойцы Синего двора стали забирать тела убитых и раненых, чтобы исчезнуть с ними в темноте так же бесшумно, как и появились.

Резко развернувшись, Бадрис растворился в темноте следом за своими людьми. На улицу вновь вернулась беспокойная тишина ночи.

Элай облегченно выдохнул.

Шаря сузившимися глазами по остаткам того, что еще недавно было пострадавшим от пожара постоялым двором, он пересчитал оставшиеся лежать тела. Девять человек, треть отряда — вот цена сегодняшней ошибки. Зря он так спешил! Нужно было все трижды проверить и только затем атаковать. Но соблазн оказался так велик… Первый принц знал, что предложить!

— Где… — начал было он, но тут же самостоятельно нашел ответ. Сраженный техникой одного из бойцов Синего двора, неудачливый шпион валялся возле ворот. А погиб, судя по характеру ран, практически мгновенно. Так что гнев главы клана Вэйр был ему теперь не страшен.

— Забираем тела и уходим, — коротко бросил Элай.

В этот раз Тар Валлон, а в связи Первого принца с мятежным легионом он практически не сомневался, их переиграл. Но это не решающее сражение, а так… мелкая стычка.

Успокоив себя таким незамысловатым образом, глава клана Вэйр поспешил укрыться в темноте городских улиц. Не заметив с какой неприязнью буравит ему спину Этор из рода Суан.

Глава 7 Танец тени в темноте

Наблюдая, как лаэр Элай Зогн уводит побитые остатки своего небольшого воинства, Тар не смог сдержать кривую усмешку.

Все получилось даже лучше, чем он ожидал. Красные и синие не только клюнули на приманку, но и атаковали практически в одно и то же время. А ведь именно это было самым тонким моментом плана. Но ко всему равнодушные аспекты в этот раз оказались на его стороне, и все прошло, словно по нотам.

Столкнувшись нос к носу, красные и синие не разобрались и устроили настоящее сражение. Да так увлеклись дракой, что не сразу поняли, что дерутся с врагом, но не тем.

Жаль, что Белые жрецы не присоединились к празднику. Возможно, подойдут позже. Да будет поздно. Но и так вышло неплохо. На первый взгляд потери Красного и Синего дворов невелики. Но и не так малы, как кажется. Ведь гибли явно не простые воины, а лучшие клановые бойцы. Многие из которых входят в младшие, а то и старшие ветви родов. Кто знает, сколько наследников тех или иных родов унесла темнота этой ночи. И к каким разладам внутри родов и кланов это приведет.

Сомнительно, что к крупным — выборы императора на носу. Но именно из-за выборов даже мелкие споры внутри кланов Красного и Синего двора могут привести к неожиданным последствиям.

Тар вздохнул. Удовлетворение сменила легкая грусть.

Он не любил кланы. Они алчные, жадные и наглые хищники, которые постоянно пытаются выгрызть себе все больше новых привилегий, богатств и власти. Но понимал — они составная часть империи. Не самая важная, чтобы клановые там себе не думали, но значительная ее часть. Ослабление кланов — это, увы, ослабление империи. Можно сколько угодно гнать от себя эту мысль. Но он слишком долго сражался за Арвон, чтобы радоваться его слабости.

Силу ценят. С силой считаются. А слабость — это приглашение к нападению. На востоке земли Белых жрецов. На юге Астшан. Север за многоводным Тауримом находится во власти многочисленных варварских племен. И все эти три силы жадно посматривают на Арвон. Надеясь, воспользовавшись периодом ослабления империи, оторвать от нее кусочек другой, или хотя бы всласть пограбить богатые провинции.

«Они сами виноваты! — зло подумал принц. — Не я первым пролил кровь! И долго терпел, прощая им все выпады и покушения. Слишком долго!»

Мысли были правильны, упреки — справедливы. Но сомнения в сделанном выборе оставались.

Еще можно бросить все и сбежать на Скалу, забрав с собой Милеву и Рантора. Возможно, силой.

«Нельзя! — осадил себя Тар. — Поздно!»

Тишину ночи нарушил едва слышный шелест, словно порыв ветра разметал по мостовой сухие листья. Бросив тело вперед, Тар не медля ни секунды спрыгнуть со своего похожего на насест укрытия на коньке крыши. Слишком хорошо он знал этот обманчиво тихий звук.

«Воздушное лезвие» прилетело откуда-то из темноты узкого переулка справа. Невидимая, но легко узнаваемая по характерному свисту воздуха смерть прошла совсем рядом, распоров на прощание самый край его плаща.

«Скрыт» слетел. Да и что от него толку, если техника была прицельной, а не брошенной на удачу. Мягко приземлившись, Тар мгновенно нацепил «доспех». Ушел в сторону, пропуская мимо еще одно «лезвие». И еще один бросок в сторону. Резкий! Внезапный! Постоянное движение — в этом вся суть схваток одаренных на дальней дистанции. «Доспех духа» — защита не абсолютная, а скорее средство последнего шанса. И лучше этот шанс приберечь, не подставляясь под вражеские техники. Особенно когда не знаешь, кто твой противник.

Врага он скорее почувствовал, чем увидел. Скрывался тот мастерски, став в тенях и темноте ночи просто еще одной тенью. Причем без всякого «скрыта» или другой схожей техники! Но если кто-то мог спрятаться от одаренного столь высокой ступени, то от одержимого одаренного не укрыться! Не уйти!

«Ледяная клетка» сомкнула свою крепкую хватку. Мимо! Почувствовав опасность, назад по улице метнулась тень, а не успевшая сформироваться техника рассыпалась ледяной крошкой.

«Кровь! Убить!»

Длинным прыжком уйдя от очередной атаки, Тар обнажил меч и рванул вперед по переулку, стараясь не слышать настойчивого шепота проснувшегося демона.

Еще одна «клетка», «копье». Ответные атаки были слабыми, неприцельными, на удачу. Тень петляла по переулку, словно испуганный заяц, но дистанция при этом росла. Неизвестный противник явно не был настроен на драку, а просто… проверял? Бросил пару техник на удачу. Сделал какие-то свои выводы из этой короткой стычки и немедленно отступил.

Сердце ускорило ритм. Ноздри расширились, ловя запахи города. Тара охватил охотничий азарт. Плюнув на бесполезные техники, он ускорился.

«Возьми мою силу! Мы можем!»

Его вечный сосед уже не шептал, а просто выл, в очередной раз пробуя на прочность свою темницу, созданную волей Первого принца.

Это становилось опасно. Из-за череды траурных мероприятий, последние несколько дней ему было не до медитаций в рунном круге. А только они наиболее эффективно успокаивали его незваного гостя.

Одним прыжком перемахнув целую стену пустых бочек, Тар остановился и зло оскалился, проводив юркую тень отсутствующим взглядом. Нельзя поддаваться азарту охоты, даже если очень хочется. Этот «раунд» остался за неизвестным. Но что-то подсказывало Первому принцу — они еще встретятся.

«Интересно, кто это был?» — подумал он, прикинув примерный ранг мастерства неизвестного противника. Тот не показал ничего особенного, но вместе с ним ушел от него без особых проблем. А для слабого одаренного это не так просто.

Тело скрутила слабость. Голова закружилась.

Оперившись рукой о стену, он сплюнул на мостовую вязкую черно-красную слюну. Проклятый откат пришел слишком рано и как всегда внезапно. Пусть его вымотала не столько короткая схватка и погоня, сколько поддержка «скрыта», но это все равно угнетало.

Несколько лет назад он мог с легкостью выдержал десяток подобных стычек, мили погони, а затем целый день гулял бы под «скрытом» по самым опасным городским улицам. Творя добро и причиняясправедливость. Что поделать, он был молод, наивен, глуп и верил в людскую благодарность. Но это время ушло.

Он вновь сплюнул кровь вперемешку со слюной.

Нужно убираться с улиц. А то того и гляди неизвестный ночной соперник вернется для второго «раунда». Или еще кто пожалует, а он совсем лишился сил. Сдохнуть в грязном переулке Ремесленного района — это слишком смешной и жалкий конец. Особенно для того, чьим именем добропорядочные горожане пугают детишек.

* * *

Милеве не спалось. Все эти дни прошли как в тумане. Смерть императора означала перемены. Огромные перемены, которые всегда происходят, когда начинается грызня за власть. Иногда ее еще почему-то называют борьбой.

Смешно!

Борьба — благородное искусство, с рядом четких правил. А за власть именно грызутся. Зло! Яростно! Жестоко! Без всяких правил, совести и условностей. Ты или тебя! Так было раньше, так будет и впредь. Хорошо, если бурю удастся удержать в рамках Палаты Власти, но Пятая императрица слабо в это верила.

Нет, она не хотела в этом участвовать! Но отлично понимала, что ей не дадут остаться в стороне.

Несмотря на позднюю ночь и утомительные ритуалы последних дней, сон не приходил.

Встав с постели, она накинула теплый халат поверх тонкой шелковой сорочки. Сотворила в воздухе простейшую огненную «свечу». Маленький, но достаточно яркий и совершенно безопасный огонек пламени послушно завис над ее ладонью, прогнав темноту ночи.

На своей личной территории посторонних людей Милева не терпела. Стражники несли службу вне стен поместья, слуги проживали в отдельных флигелях, разбросанных по территории Синего двора. Да и привыкла она обходиться малым, и не нуждалась в большом количестве слуг.

Дойдя до нужной комнаты, она осторожно открыла дверь и заглянула в спальню сына. Рантор лежал в своей кровати, закопавшись в теплое одеяло. Подаренный Первым принцем щенок, названый Громом, свернулся калачиком у него в ногах. Но едва открылась дверь, астшанский волкодав проснулся, недоуменно поднял голову. Поняв, что это Милева, он махнул несколько раз коротким хвостиком. Демонстрируя узнавание и то, что он бдит, охраняя своего маленького хозяина. А затем вновь свернулся в клубок, сонно сопя в унисон с самым юным принцем империи.

Некоторое время Милева просто стояла, любуясь сыном. Вот оно настоящее сокровище. Гонка прочих императриц за властью, в которых дети стали скаковыми лошадьми, ей не нравилась. Претила. Пугала.

Власть портит людей, обнажает их пороки. Делает бессердечнее, злее. Или же просто срывает с них маску лицемеря, открывая истинную суть.

Императрица Лиара убила будущее собственного сына в неудачной попытке ускорить его рождение. И каков итог? Тибер искалечен, но несмотря на все ухищрения родился на несколько часов позже Харуса и стал Третьим принцем. Более того, из-за поврежденного истока практически потерявшим шансы взойти на престол.

Императрица Медея лишила своего сына Бадриса детства. Она его даже не тренировала, а скорее дрессировала, плохо подражая Первой императрице. Пыталась создать второго Тара Валлона. И не замечала тщательно скрываемой ненависти, что все чаще появлялась в карих глазах Пятого принца.

Да и Первая императрица, как бы Тар ее не идеализировал, тоже не была для Милевы образцом для подражания. Слишком властная и упрямая, не терпящая компромиссов. Импульсивная, быстрая в суждениях и действиях. Гениальный тактик и отвратительный стратег. Это ее и сгубило.

Император мог простить Первой императрице запретный ритуал ради спасения сына. Но поднятый мятеж он простить не мог. А потому и закрыл глаза даже на вмешательство Белых жрецов, фактически устроивших вторжение в империю.

Кто там еще остался? Сейлан? Да, вечно стоящая в стороне, но так или иначе участвующая во всех событиях хозяйка Оранжевого двора. У Милевы она вызывала стойкую, инстинктивную неприязнь. Причина этой неприязни была Милеве непонятна, Сейлан всегда хорошо к ней относилась. Но своим предчувствиям Милева привыкла доверять, сведя общение со Второй императрицей к необходимому минимуму.

Нет, власть не стоит и слезинки ее сына. С Рантором она так не поступит. Просто во всеуслышание откажется от участия. Спокойная, тихая жизнь где-нибудь на севере ее вполне устроит.

Закрыв дверь, Милева хотела уже вернуться в свои комнаты, но что-то ее насторожило. Непонятное, но стойкое чувство тревоги и чужого присутствия не отпускало. Хотя и особой опасности она не чувствовала.

Милева внимательно огляделась, но не нашла источник раздражения. Коридор, был темен и пуст. Ни единого звука или постороннего шума не нарушало тишину спящего поместья.

Ее внимание привлекла дверь, ведущая на небольшую веранду на которой они с Рантором так любили завтракать в жаркие летние дни.

Одним усилием воли нацепив не тело «доспех», Милева крадучись подошла к дверям. Осторожно выглянула.

Расслабленно откинувшись на спинку плетеного кресла и чувствуя себя явно как дома, на веранде сидел закутанный в серый плащ человек. Он поднял голову на свет «свечи», из под капюшона выбились белые волосы. На бледном лице сверкнули черные глаза.

— Тар? — узнавание не добавило радости. Милева остро пожалела о том, что оставила оружие в спальне. Преграда в виде хрупкой двери и не преграда вовсе.

Ночной визит Первого принца не сулил ничего хорошего. Как, впрочем, и любой другой его визит. Та недавняя короткая близость, когда они едва не оказались в одной постели, была просто минутной слабостью. И не более того! Больше подобного просчета она не допустит. Особенно сейчас!

— Снова я, Огонек. И опять без разрешения, — устало подтвердил Первый принц, даже не пытаясь встать.

Милева помедлила. Тар выглядел вполне себе вменяемым. Настолько, насколько это вообще возможно для одержимого принца. Погладив рукоять засова, словно эта хлипкая преграда могла остановить одаренного, она все же откинула его и вышла на веранду. Настороженная и готовая к бою.

Тар устало махнул рукой в сторону второго кресла, приглашая ее сесть. На его ладонях виднелись темные следы.

Кровь?

От этой картины сердце Милевы предательски сжалось, а пальцы задрожали.

— Ты ранен? — спросила она, стараясь сохранить напускное равнодушие. Но голос дрогнул, выдав ее с головой.

Тар усмехнулся. В черных глазах сверкнула нечитаемая искорка.

— Это не рана, а очередной откат. Просто они у меня несколько сильнее, чем у всех остальных.

Словно в подтверждение этих слов все его тело сотряслось во внезапном приступе мучительного, раздиравшего легкие кашля. Тар согнулся, царапая ногтями крышку стола, на которую упало еще несколько густых, смолянистых капель.

Милева помедлила, но все же приняла решение. Бросить Тара сейчас, когда ему так плохо, она не могла.

— Пойдем! — Действуя с ловкостью, говорившей о немалом опыте, она бережно подхватила его под руку. Помогла встать. — Обопрись на меня… Проклятье, когда ты стал таким тяжелым?

Доведя Первого принца до своей спальни, Милева не без облегчения избавилась от тяжелой ноши.

— Сними эту тряпку, — потребовала она, ухватившись двумя пальцами за порядком изгвазданный серый плащ, в паре мест пробитый чем-то острым.

Тар проделал требуемое. Взвесив плащ в руках, Милева окинула его критическим взглядом, но признала все же годным. Грязь можно почистить, а прорехи — зашить. Слуг лучше не беспокоить, а то у них могут возникнуть ненужные вопросы. Да и с такой мелочью она может справиться сама.

Большую часть своей жизни Милева провела в далеких гарнизонах и легионных лагерях. Сначала с Таром и императрицей Имсаль, затем самостоятельно. Первая императрица слугами практически не пользовалась и привила эту привычку своей ученице. Так что она отлично знала, с какой стороны подойти к иголке с ниткой.

Следом за плащом, Тар стянул с себя темно-зеленый камзол, оставшись только в таких же зеленых свободных штанах, белой рубашке и сапогах. Последние он попытался снять, но вышла заминка. Сапоги не отказывались сниматься, просто стоило Тару хоть немного наклониться, как из его груди раз за разом вырывался хриплый кашель.

Посмотрев на его мучения, Милева только тяжело вздохнула. Решительно взявшись за правый сапог, она начала стягивать его с ноги Первого принца.

— Я сам, — попытался возразить тот. Вместо ответа Пятая императрица просто небрежно толкнула его в грудь, заставив упасть на разложенную постель.

— Сам ты еле на ногах стоишь, — проворчала она, стянув сначала правый, а потом и левый сапог.

Тар прикрыл глаза. Этот внезапный приступ заботы Милевы напомнил ему о других, давних и более счастливых временах. Тех, когда его мать была еще жива, как и многочисленные друзья. Он был молод, здоров, преисполнен амбиций, сил и надежд. Любил и был любимым. Не только Милевой, но и многими другими.

Как мало мы ценим то бесценное, что рядом с нами. Как жалеем потеряв…

Будь проклята эта вечная гонка за властью. Вступить в нее легко, но запросто выйти уже не получится. Но свой выбор он сделал.

— Тебе не кажется, что в последнее время я оказываюсь в твоей постели слишком часто, но продолжения не происходит? — добавил он, отогнав непрошеные мысли и не без удобства устраиваясь в постели Пятой императрицы.

— Молчи, герой-любовник, — усмехнулась Милева. — Или будешь спать на полу.

— Можно и на полу, главное чтобы в твоих объятьях, — улыбнулся он столь знакомой улыбкой, что у нее вновь защемило сердце. Эта улыбка принадлежала тому старому Тару Валлону, которого она когда-то любила. Ладно… зачем лгать самой себе, все еще любит. Пусть и где-то в глубине души. Очень глубокой глубине.

Но теперь вместе с любовью появился страх. Как за себя, так и за сына. Она отлично помнила ту ночь, когда дремавший в Первом принце демон вырвался наружу. Если это произошло один раз, то где гарантия, что подобное не повторится?

Пусть Тар и отрицает подобную возможность, но она никак не могла для себя решить доверяет ли она Тару. Сердце говорило — да, но разум требовал не торопиться. За свою жизнь Милева не волновалась. Но Рантор — это другое дело. Он не должен пострадать из-за безумия одержимого отца.

— Я лягу в гостиной, — сообщила она.

— Тут достаточно места для двоих… — многозначительно заметил Тар, похлопав по одеялу рядом с собой.

Предложение показалось Милеве таким соблазнительным, что ей стоило огромных усилий повторить:

— Я лягу в гостиной.

— Хотя бы один поцелуй на ночь. В память о старых временах. Назад их, увы, не вернуть.

Немного постояв в нерешительности, она все же наклонилась и легонько коснулась губами его губ. А когда поняла, какую огромную ошибку совершила, было слишком поздно.

Легкий поцелуй мгновенно превратился в неистовый, страстный. Сладкое, хмельное возбуждение захватило Милеву с головой, сметая все преграды и запреты.

Глава 8 Мирный рассвет

Клановые бойцы Красного и Синего дворов давно растворились в темноте ночи. На ведущей к такому популярному сегодня постоялому двору улице вновь воцарилась тишина. Городские стражники, несмотря на поднятый битвой шум, явно решили воздержаться от активных действий.

Ночь на дворе, все порядочные люди спят! А от непорядочных в этих районах даже ночным стражникам лучше держаться подальше. Да и вспышки техник говорили, что дрались люди не только непорядочные, но и одаренные.

К демонам благородных и их разборки!

Вот утром, когда взойдет солнышко, можно поспешно прибыть на место происшествия. Все внимательно осмотреть, стараясь НЕ найти следов. А когда это произойдет, спокойно продолжить охранять порядок и покой столицы… желательно подальше от Медного города.

«Ленивые погрязшие в ереси потворствования магам ублюдки», — с горечью в сердце от несовершенства мира подумал брат Анато, обходя место недавней схватки.

Впрочем, он припомнил несколько случаев из своей насыщенной жизни. Городские стражники везде одинаковые — в дела сильных мира сего они лезть не любят.

Донесение одного из верных прихожан пришло слишком поздно. И к главному действу священник не успел. Как выяснилось, к лучшему.

Вновь Пресветлый хранит своих верных последователей!

В сердце верховного предвестника, царила радость и одновременно с этим печаль. Сегодня ночью множество проклятых одаренных ушли в свет, где их грешные души ждет справедливое воздаяние за грехи. И эти души он, увы, уже никогда не спасет. Да и главные грешники, посягнувшие на священный храм, ушли от справедливого возмездия.

Но это лишь испытания, которые Пресветлый посылает, проверяя крепость его веры. А она крепка!

Небо на востоке стало светлеть, предвещая скорый рассвет.

Пройдясь по внутреннему двору дважды разгромленного постоялого двора. Белый жрец недовольно поджал губы и небрежно пнул ногой ложного дракона Второго Крепкого легиона.

Тар Валлон явно решил зло посмеяться над своими врагами. Поманил сладкой приманкой, загнал в западню и заставил драться друг с другом на потеху своей погрязшей в яде магии и демона грешной душе.

Надо признать, сработано прекрасно. Верховному предвестнику даже стало немного жаль, что Первого принца уже не привлечь на правильную сторону и не спасти. Такой изощренный ум мог бы славно послужить к вящей Его славе. Не судьба… жаль…

Покончив с осмотром обгоревших развалин, он решительно двинулся вглубь улочек Медного города и тут же пожалел об этом. Хоть имперская столица могла похвастать хорошей, возможно лучшей в империи системой канализации, но в Медном городе со своей задачей она явно не справлялась. На некоторых улицах отчетливо пованивало нечистотами и далеко не свежей рыбой.

«Все начнется здесь», — решил Анато, местами стараясь дышать через рот.

Покинув хитросплетение узких, проложенных явно не по имперским канонам Гармонии улиц, он выбрался в район рыбацкого порта.

Да, все начнется именно здесь. Император мертв, а значит, реализацию всех планов придется ускорить. Проклятые недобитые зеленые! После нападения на храм у него осталось не так много людей. Но откладывать нельзя. Другого такого случая показать силу истиной веры может и не представиться.

Только завоевав сердца людей можно покорить империю! Путь этот будет страшен и кровав. Но нет жертвы, на которую нельзя пойти ради всеобщего блага!

— Оп-па-па! — Дорогу Анато перегородили трое громил явно бандитской наружности. — Смотрите, какая птичка залетела в наши силки? Гони деньги, свя…

Огненная вспышка разогнала предрассветную темноту, породив и тут же оборвав тройной крик ужаса и боли.

Перешагнув через три почерневших трупа с кусками обугленной, дымящейся плоти, брат Анато продолжил прогулку по темным улицам.

* * *

О возвращении сына Четвертая императрица узнала по шуму, поднявшемуся в загородном поместье. Хоть между ее крылом и крылом сына располагалась длинная галерея, грохот разбиваемой посуды и мебели стоял такой, что должно были проснуться не только поместье императрицы, но и все соседние. К счастью, союзные Синему двору.

Быстро накинув на плечи шелковый халат, Медея поспешила на шум. Втайне кляня себя за то, что заснула, не дождавшись возвращения Бадриса.

У покоев Пятого принца было настоящее столпотворение слуг и стражей, которые мялись перед дверьми, но не решались войти, боясь гнева Бадриса.

— Вон! — коротко бросила Медея, отсылая слуг и стражников.

Слышать и догадываться — это одно, а видеть и точно знать — совсем другое. Не дело, когда будущий император предстает перед посторонними в образе нервного, неуравновешенного подростка. Хоть слуг и стражников Синего двора нельзя отнести к совсем посторонним. Да и проверяли их многократно… все равно не дело. Золото имеет свойство развязывать самые молчаливые языки. Впрочем, затыкать излишне разговорчивых оно тоже умеет… пусть и чужими руками.

Дождавшись, пока все разойдутся, Медея решительно постучала. Не дождалась разрешения и толкнула дверные створки.

Гостиная Бадриса являла собой классический образец рукотворного хаоса. Перевернутая стойка с оружием, разбитый графин, смятые кубки для вина, по которым кто-то со вкусом потоптался. Дорогое фарфоровое блюдо хинданской работы было разбито, среди осколков лежали фрукты.

Да, теперь это походило не просто на приступ злости, а на настоящий припадок истерики. Несмотря на все ее наставления, с Бадрисом, увы, такое случалось. Хорошо еще, что в этот раз он догадался отослать всех слуг и охрану. И никто не стал свидетелем этого постыдного зрелища.

— Успокоился? — поинтересовалась Медея, не скрывая иронии. Потерев подбородок, она нечитаемым взглядом рассматривала гневно раздувающего ноздри сына. Внезапная и непонятная смерть его лучшего друга Раса слишком сильно сказалась на ее мальчике. Сделала Бадриса неуравновешенным и излишне эмоциональным.

Это было плохо. Опасно.

Что хуже всего, непонятно, кто именно разделался с Расом во время ночного нападения остатков мятежного Второго легиона на храм Белых жрецов. Многие, в том числе и сам Бадрис, подозревали Тара. Но Медея этих убеждений не разделяла.

А теперь к гибели друга добавился неудачный, а иначе с чего бы Бадрису злиться, ночной рейд.

— Вы никого не нашли? — угадала она, не дождавшись внятного ответа.

Само сообщение, полученное Бадрисом из непонятного источника, и не сообщавшее об укрытии мятежников, а фактически требовавшее немедленно выступить, казалось ей подозрительным. Ее шпионы тоже сообщали о странных шевелениях в Ремесленном районе, но прежде чем бросаться в драку, она решила все хорошенько проверить. Да и зачем рисковать своими людьми? Пусть с мятежниками разбираются серебряные крылья, императорские тени или городская стража.

Бадрис не ответил, только разозлился еще больше, выместив свою злость на том, что попалось под руку. А под руку ему попались ножны от меча. Лакированное дерево треснуло, разлетелось и также было растоптано.

Но Медея отметила еще кое-что, судя по покрасневшим щекам, сын вспомнил ее предупреждение.

— Вы не только никого не нашли, но и попали в неприятности? — вздохнула она, быстро определив причину упрямого молчания сына. — Городская стража? Ах, аспекты! Неужели Красный двор⁈..

— Да! — бросил Бадрис односложно и зло, словно выругался.

Плохие новости. Стычка с Красным двором означала, что без потерь не обошлось.

— Все, хватит истерик! — хлопнув в ладоши, резко добавила Четвертая императрица. Встав перед сыном, она ласково погладила его по щеке. — Ты проиграл мелкую стычку. Успокойся, сделай выводы и больше не совершай таких ошибок!

— Но… — Брдис попытался возразить, но не нашел нужных слов. Покусав губы, он отстранил руку матери и нехотя кивнул. — Хорошо, мама.

— Воспринимай это, как жизненный урок, — наставительно посоветовала Медея. — И в следующий раз не действуй столь опрометчиво. Не торопись. Слушайся моих советов! Я плохого не посоветую! — строго добавила она.

Пряча огонек непослушания в глазах, Бадрис склонил голову.

— Хорошо, мама, — вновь повторил он. Желая только одного — остаться одному.

— И уберись тут! Сам! — веско добавила Медея, развивая успех. Хорошо, что у нее такой послушный сын. — Не хочу, чтобы кто-то видел последствия твоей истерики.

Бадрис насупился, но сдержался. Не стал отвечать, выплескивать на мать свое раздражение и гнев.

Медея еще раз внимательно оглядела сына. Решила, что на сегодня поучений хватит и развернулась к дверям.

— Бери пример со своего старшего брата. Тар никогда не устраивал подобного. — Взмах в сторону разбитой мебели. — А если устраивал, то никто этого не видел, — добавила Медея на прощание, зная, что это замечание подействует на сына словно удар кнута.

— Истерики? Да что она понимает! — зло пробормотал Бадрис, удостоверившись, что мать ушла.

Теперь к злости на старшего брата добавилась еще и ревность.

Слухи!

Эти проклятые слухи о его старшем брате и матери не давали Бадрису покоя с самого детства. Чем больше проходило времени с краткосрочного романа Первого принца и Четвертой императрицы, тем красочней становились подробности. Некоторые особо говорливые договорились до того, что Бадрис и не сын императора вовсе, а его внук. Бадрис отлично знал, что все это полная чушь, но червячок сомнений все же оставался. И даже тот факт, что все самые говорливые умерли при довольно подозрительных обстоятельствах, не приносил покоя Пятому принцу.

Достаточно было один раз услышать, как Четвертая императрица отзывается о Таре Валлоне, чтобы сомнения вернулись.

Что если вся действия его матери — это не борьба за императорский престол ради него, Бадриса, а просто месть брошенной любовницы?

Достав из кармана небольшую коробочку, принц щелкнул крышкой, положил на язык щепотку серо-желтой пыли и с удовольствием раскатал ее по небу.

Сладкий дурман прогнал прочь все печали. Сердце стало биться чаще. И с каждым ударом по всему телу расходилась теплая, почти обжигающая волна, даря ощущение силы и могущества.

Этот новый сладкий дурман действительно был настоящей находкой. Астшанцы не врали — используемая ими в ряде ритуалов смесь из сразу нескольких достаточно редких растений позволяла одаренному усилить исток. И замахнуться на ступень мастерства выше, чем ему в данный момент дано.

Не удивительно, что они тщательно скрывают этот секрет.

Сила не равна мастерству. Но если использовать дурман постоянно, совмещая с тренировками, то по итогам и две новые ступени не станут пределом.

Подобрав с пола меч, Бадрис легко крутанул его кистью и поспешил на тренировочную площадку. Об уборке можно подумать утром, а пока что стоит немного потанцевать с клинком.

* * *

— Я не помню этого шрама.

Пальцы Милевы мягко, но настойчиво исследовали его грудь, отмечая короткими поглаживаниями многочисленные рубцы, шрамы и похожие на наспех поставленные заплатки участки регенерированной кожи.

— Третий год, болотный вирм, мерзкая и довольно редкая тварь. Отлично маскируется, — ответил Тар, не открывая глаз. В душе Первого принца царил такой редкий покой, что даже его вечный спутник затих. Затаившись где-то на задворках сознания. — Сумел пробраться через Первый рубеж Скалы. Убил десять человек, прежде чем мне удалось его обнаружить и успокоить.

— А этот откуда? — Еще одно касание, теперь с правого бока под пятым ребром.

Тар задумался, вспоминая.

— Первый год. Стены Скалы только строились. Я часто уходил за перешеек, чтобы убивать тварей. Иногда это были одиночки. Часто стаи. А порой настоящие волны. Словно прилив. Не знаю, как я выжил. Наверное, просто очень хотел вернуться… — Тар не стал добавлять «чтобы отомстить». Не сегодня, не сейчас.

— Волны? — не поверила Милева.

— По-другому это не назвать. Огромная стая самых разнообразных, зачастую враждебных друг-другу существ бросаются на стены, словно прилив.

Милева представила, как олени бросаются на людей вместе с волками, быками и тиграми, и недоверчиво покачала головой. Пусть после Холодных лет твари Забытых земель весьма отличаются от обычных животных, но и они должны следовать своей природе.

— Как такое возможно?

Некоторое время Тар не отвечал. А затем открыл глаза, глядя в потолок невидящим и из-за отсутствия зрачков, пугающим взглядом.

— Мне кажется, все наши легенды не врут — в глубине Забытых земель находится что-то непонятное, контролирующее все живое, — задумчиво поведал он.

— Божественный дракон? Вечный Предатель? Или этот… как там его называют хинданцы? Фэнхуан?

— Это все слова, придуманные людьми. А то, что таится в Забытых землях, нам просто не понять. Упало оно с небес, появилось в ходе катаклизма, существовало там всегда — я не знаю. Знаю одно — это просто сила. Не злая и не добрая. Просто совершенно чуждая нам сила. И мы для этой силы не более чем наглые захватчики, чужаки, угроза. Вот она и атакует нас, пытаясь всеми силами, что у нее есть, сбросить в море.

— Звучит не слишком обнадеживающе, — поежилась Милева. Слухи про Забытые земли ходили разные, но кому как не Тару, прожившему на Скале столько лет, знать правду. — И после всего этого ты считаешь Скалу спокойным, безопасным местом?

— Моя опасная Скала куда безопаснее и спокойнее нашей мирной столицы. Там я хотя бы знаю, откуда придет удар. Наверное, она единственное место, которое я смело могу назвать своим домом. Опасное, но вместе с тем спокойное и прекрасное. Даже нападение тварей в последние два года стало меньше. Забытая земля нас не то чтобы приняла, но смирилась с этим неудобным соседством.

В его словах сквозила такая уверенность, что Милеве сразу захотелось в это поверить. Но затем она вспомнила общую нелюбовь Тара к столице. Наваждение прошло.

— Красиво рассказывать ты не разучился, — признала она. — Заслушаться можно… Все, давай вставать.

— Как я понимаю, завтрак мне не светит, — потягиваясь, с усмешкой уточнил Тар.

— Правильно понимаешь, — подтвердила Милева. Выскользнув из-под одеяла, она с некоторым смущением посмотрела на разорванные остатки ночной сорочки и накинула на плечи халат. — Тебе пора уходить. И не вздумай попасться на глаза слугам или страже.

— Законный муж бегает из постели жены, словно какой-то любовник.

— Законность нашего брака мы обсудим с тобой в другое время, — нахмурилась Милева. Восемь лет назад предложение императора показалось ей неплохим, правильным выходом. Спасением. Как для нее, так и для ее еще не рожденного сына.

Незаконнорожденный…

В империи это клеймо. Даже если потом тебя признают, всегда найдутся злые языки, которые станут злословить за твоей спиной, а то и прямо в глаза.

А брак по доверенности, заключенный без участия жениха, но при согласии старшего человека в роду, считался законным. Избавив Рантора от любых возможных насмешек. Правда многие думаю, что брак был заключен между императором и Милевой, но это их проблемы. Ни Милева, ни покойный Гехан Третий на этот счет никаких заявлений не делали. И не виноваты в том, что кто-то там себе что-то неправильно домыслил, приняв титул почета за настоящий, положенный только женам императора.

— А поцелуй на прощание? — не отступал Тар.

— Обойдешься! — отрезала Милева. Вспомнила, что с поцелуя ночью все и началось, и залилась румянцем смущения и злости. — Второй раз я на это не куплюсь, — добавила она, стараясь придать своему голосу уверенности. Но на всякий случай сделала несколько шагов назад от постели.

— Значит, в следующий раз я придумаю что-то другое, — усмехнулся Первый принц. Наблюдать за смятением Милевы всегда было забавно. Грозная воительница в такие моменты превращалась в неуклюжую девушку. Вот и сейчас, совершая стремительное отступление, она едва не опрокинула на ковер вазу. Но успела ее вовремя подхватить.

— Не будет никакого следующего раза! — притопнула ногой Милева, всплеснув руками. Многострадальная ваза все же полетела на пол. К счастью ее спас густой ворс ковра. — Эта ночь — ошибка. Как и те, что были раньше.

— В таком случае, не слишком ли часто ты ошибалась? Признай, тебе просто нравятся эти ошибки?

— Ошибки остаются ошибками… Тебе пора, Тар. Сейчас придет моя служанка. Да и Рантор любит ко мне заглядывать, когда проснется. Пожалуйста, Тар, — проникновенно добавила она, вернув вазу обратно на прикроватный столик, — уходи.

Добавлять «и не возвращайся» она не стала, хотя это подразумевалось.

Выбраться из поместья Пятой императрицы было так же просто, как и в него попасть. За спиной Милевы не было сильного рода с опытными бойцами, а подчиненная ей стража Белого города из которых и набиралась охрана Желтого двора, не могли похвастать высокими ступенями боевых рангов. По крайней мере, с обнаружением нарушителей они явно не справлялись.

Имперских теней, обещанных Кессом Родором, Тар не заметил. Но на то они и тени. Хотя все же странно, что они даже не пытаются его остановить.

Перемахнув низкую стену, он немного прошелся, удаляясь от поместья Пятой императрицы. Удостоверился, что его никто не видит, снял «скрыт» и неспешно направился в сторону Зеленого двора.

Белый город постепенно отходил от череды траурных мероприятий. Людей на прямой как стрела центральной улице стало больше. Но это не успокаивало, а ровно наоборот. Слишком многие из этих людей носили на поясе мечи. Кланы стягивали бойцов в столицу.

На звук конских копыт, что настиг его неподалеку от ворот в Зеленый двор, он поначалу не обратил никакого внимания. Как оказалось зря. Занавеска проезжающей мимо повозки откинулась. И взгляд Тара наткнулся на Тибера.

— Стоять! — приказал вознице Третий принц. — Свободен! — добавил он, выбравшись из повозки, небрежно отсылая ее прочь.

— Братец Тар, какая неожиданная встреча, — на его губах появилась хитрая понимающая усмешка.

— Тибер, — приветственно кивнул Тар брату. — Тебе пора переехать в Зеленый двор. Все равно ты постоянно ошиваешься где-то рядом.

— Хорошая попытка отвлечь меня, братец. Но речь сейчас не об этом. Судя по твоей до омерзения довольной роже, эту ночь ты провел в чужой постели, — заметил Тибер. Склонившись вперед, он поводил носом. — Розы, мускат и шалфей. Какие знакомые духи. Ты был с…

— Молчание — золото, Тибер, — строго напомнил Тар, остановив брата.

— Так значит, я оказался прав, насчет снежных ягров, — хмыкнул Третий принц. — Рычите друг на друга, деретесь, а кончится одним… Смотри не попадись своей ученице. Кэра будет ревновать.

— Это не ее дело.

— Думаешь? — вздернутая бровь показывала, что Тибер с этим утверждением не согласен. — Не буду спорить… Ты еще не забыл, что через два дня у нас первое заседание Палаты Власти? Завещание, голосование и все такое прочие? — резко сменил он тему, сделав вид, что полностью потерял интерес к ночным похождениям старшего брата.

— Думаешь, кто-то в империи способен об этом забыть?

— Всякое бывает, — пожал плечами Третий принц. — Влюбленные создания часто совершают глупости. А умные мерзавцы этим пользуются.

Глава 9 Сладкий яд

— А где Кэра? Ты опять ее от меня прячешь? — Едва оказавшись на территории Зеленого двора, Тибер вытянул шею и начал вертеть головой по сторонам, в поисках объекта своего интереса.

— Мой дорогой брат, я только что вернулся, так откуда мне знать? — лениво отозвался Тар.

— Учитель в ответе за своего ученика, — наставительно заметил Тибер.

— Ответственность и забота не равно опека. Опекают только детей, да и то так делают только глупые родители, а Кэра вышла из этого возраста.

— Что планируешь сегодня делать? — спросил Тибер, перестав вертеть головой по сторонам, словно любопытная сова.

— Я не знаю, что собираешься делать ты, а я планирую хорошенько выспаться.

— Ну да, сегодня ночью кто-то мало спал.

— Завидуй молча.

— Я не завидую, братец. А восхищаюсь… Кстати, ты слышал про ночную суету в Медном городе?

— Нет, — не моргнув глазом соврал Тар. — А что там произошло? — спросил он, добавив заинтересованности в голос.

— Да так, — Тибер небрежно поводил ладонью, — небольшая стычка между Красным и Синим двором. Искали мятежников, а нашли друг друга. Несколько трупов, в том числе и старшего наследника одного из родов. Дядюшка Элай вне себя от ярости. Лорс расстроен. Видимо тем, что мамочка приказала ему сидеть дома. Ну а Третья императрица раздражена, словно у нее эти дни. Так что спасибо, братец.

— За что ты меня благодаришь?

— А просто так, за то, что ты есть, — хитро сощурился Тибер. Выражение его лица говорило о том, что он не просто доволен, а практически счастлив.

Улыбка на его лице стала еще шире, когда у входа в главное поместье их встретила Кэра.

— А вот и твоя ученица… Лари Овейн, как приятно вас видеть.

— Учитель. Ваше Высочество.

Девушка склонила голову, но Тибер успел отметить, как ее глаза сверкнули легким раздражением и гневом. Он посмотрел на брата, но Первый принц ничего не заметил или не придал значения.

— Все подготовлено? — спросил он, вместо приветствия.

— Да, еще вчера закончила. — В ответе Кэры слышался нескрываемый упрек.

— У меня были дела, — туманно пояснил Тар.

Тибер фыркнул, явно желая поделиться своими мыслями насчет этих самых дел, но все же пересилил себя и смолчал. В сторону Кэры улетел извиняющийся и немного сочувственный взгляд.

— Был рад тебя видеть, Тибер…

— Понял, понял, — экспрессивно замахал руками Третий принц. — В дом меня не пригласят. Обед не предложат, спать не уложат. Уже ухожу. Отдыхай, братец.

Впрочем, помахав на прощание, Тибер не стал уходить, а остался в парке. Но Тару было все равно.

Откладывать больше нельзя. Этой ночью он прошел по опасной грани и был очень близок к срыву, поддавшись ненужному азарту.

Четкие линии и строгие рунные цепочки магемы были обновлены.

— Все верно, — сказал Тар, проверив правильность сложносоставной печати. — Ты делаешь успехи.

Когда-то даже такая скупая похвала вызывала у Кэры прилив тепла. Приятно, когда твой труд оценивают по достоинству. А теперь ее охватил приступ раздражения. Она много раз рисовала эту магему и не разу не ошибалась. А слова Тара говорят о его сомнении в ее силах.

Часть охвативших ее эмоций все же отразилась на лице Кэры, прежде чем она сумела их обуздать. Первый принц оказался совсем рядом.

Крепкие пальцы аккуратно подхватили Кэру за подбородок, заставив поднять голову. Черные глаза смотрели бесстрастно. Но в них всегда сложно было уловить даже тень эмоций.

— В последнее время ты выглядишь расстроенной и подавленной, — заметил Тар.

— А не должна? — с вызовом уточнила Кэра. Пугающего взгляда учителя она давно не боялась. Привыкла к этим похожим на два куска камня глазам.

В ответ Тар только усмехнулся, небрежно поведя шершавой ладонью по щеке девушки.

Отпустив ученицу, он споро избавился от большей части одежды. Слишком часто его гость вымещал кипевшую в нем злость именно на одежде. В подвале было довольно холодно, но холод для Тара давно стал чем-то родным, привычным. Холод притупляет боль. Он вновь внимательно проверив правильность нанесения рун и печатей и только затем напитал их силой. Получив подпитку, магема загорелась тусклым светом, превратившись в темницу.

Тар поморщился. Ритуал матери так сроднил его с гостем с нижних планов, что тот стал практически его вторым «Я». А помимо завидной регенерации, улучшенного обоняния это принесло также и определенные проблемы со школой света. Вот и в печати, безобидной для обычного человека, но ослабляющей и сковывающей всех выходцев с нижних планов он чувствовал себя неуютно. Словно заноза в пальце — не больно, не опасно, но неприятно.

Да, проверку Белых жрецов печатью света он бы точно не прошел. Ну да белые фанатики и без всяких проверок мечтают затащить его на костер за один только цвет волос и черные глаза.

Скрип камней по камням не стал для Тара неожиданностью. Как и появление из подземного хода Дорга. Возвращать остатки мятежного легиона в поместье было опасно. Но разместить их где-то еще за такой короткий срок он не смог, как и бросить.

— Ваше Высочество? — с интересом оглядев магему, легат посмотрел на принца.

— На столе деньги, — сообщил Тар, прикрыв глаза и готовясь провалиться в сосредоточение. — Отбери десять человек. Из тех, что помоложе. Раздай им часть серебра, пусть пытаются как-то обустроиться в городе.

Лишних вопросов легат задавать не стал. Раз надо значит надо.

— Задача? — сухо уточнил он, прикидывая, чьи физиономии в городе вызовут меньше подозрений.

— Просто смотреть и слушать чем дышит столица, — пояснил Тар.

Пусть всех легионеров легализовать в Хагронге нельзя, деньги все же открывают многие двери. А человек десять, которые станут его глазами и ушами среди людской толпы, пристроить можно. Если Дорга и остальных офицеров Второго Крепкого активно ищут, то простых легионеров вычислить не так просто.

Изначально он планировал отложить это мероприятие до прибытия Морана и соленых клинков. И задействовать их. Но ночная стычка заставила его ускорить события.

Слишком много развелось в Хагронге неизвестных одаренных, высоких ступеней мастерства. Да и шевеления в самом городе Тару не нравились. Белые затихли, астшанцы затаились. Все чего-то ждут. Возможно, выборов. Но что-то подсказывало Тару, что выборы — это только начало, если не завеса тумана, под покровом которого эти игроки вступят в игру.

Жаль, что так мало времени. Такие случайные шпионы — вариант не лучший. Хорошему шпиону стоит притереться на месте хотя бы год другой. Примелькаться на улицах своего района, завести разнообразные знакомства. Но за неимением других возможностей придется действовать наспех.

— И мне нужны наемники, — добавил принц. — Из тех, кого не жалко потерять. Но нанимателя они знать не должны. Найдешь таких?

— Найду. Новость о смерти императора разошлась по империи. В столицу стянется много мутных личностей. Из тех, кто любит ловить рыбку в мутной воде. Одиночки, наемные отряды и даже бандитские шайки. Сколько нужно людей? Какие сроки?

— Людей?.. — Тар задумался. — Человек пятьдесят. У тебя есть семь дней. Акция будет разовой, но оплату обещай щедрую. Золото для аванса у тебя есть, — кивок на кошель.

О том, что конечный расчет не потребуется, Тар говорить не стал. Но опытный легат и так все понял. Принцу зачем-то понадобилось «мясо», но с Дорга достаточно и того, что этим «мясом» не станут легионеры Второго Крепкого.

— Через семь дней люди будут, — подтвердил он, прибрав кошели с монетами.

— Хорошо… Напоминаю тебе, что бы не происходило в подвале, никто не должен вмешиваться и нарушать печать. Даже если я буду кричать, молить, биться в предсмертных конвульсиях — магема остается целой.

— Никто не нарушит печать, что бы не случилось, — подтвердил легат Второго Крепкого.

— Тогда на этом все. Можешь идти.

— Зеленый двор! Единорог танцует!

— Дракон мертв, — одними губами ответил Тар, проваливаясь в темноту глубокой медитации.

* * *

Побродив по саду Зеленого двора. Тибер остановился перед свежим могильным холмиком под вишневым деревом.

— Настоящая верность только у собак, — повторил он словно молитву. — Вряд ли ты спишь спокойно, Молчун. Но ты сделал все, что мог. И не твоя вина, что ты мог так мало.

Внимание Третьего принца привлекла тренировочная площадка возле конюшне. Первая императрица нечасто бывала в столице. А когда бывала, своего старшего брата Тибер чаще всего видел именно здесь. Иногда в весьма побитом состоянии. Что радовало глаз и заставляло меньше завидовать Тару.

Хотя… он все равно завидовал, что скрывать. У Тара было все, а у него — ничего. Хотелось получить хоть что-то, но желательно все и сразу. Наивные детские мечты.

Впрочем, он и сам в свое время не мало провел на этом песке, в меру убогих сил и возможностей пытаясь подражать старшим братьям.

Тар любил школу льда, что весьма близка воде. Милеве достался огонь. Харус довлел к воздуху. А ему, самому слабому из всех, лучше всего давалась земля. Ну, как давалась, нестабильный, переменчивый исток зачастую просто не мог сконцентрировать необходимую энергию мира, и все техники выходили у Тибера то слишком слабыми, то излишне сильными, полностью опустошая исток, вызывая слабость во всем теле. Хотя чаще всего ему просто не удавалось их создать.

Взяв один из тренировочных деревянных мечей, Тибер взвесил его в руках. Поводил плечами, разгоняя застоявшуюся кровь.

Соломенные мишени были укреплены простенькой печатью прочности, нанесенной на деревянное основание. Но даже это не спасало — менять их приходилось довольно часто. Для этого у стены лежали их точные копии. Число которых говорило об интенсивности идущих в Зеленом дворе тренировок и большом расходе соломенных чучел.

Выбрав мишень, Третий принц встал в одну из стандартных стоек, которые хорошо выглядят только на страницах учебных трактатов. Сосредоточился, взывая к истоку. Глубоко вздохнул.

— Ха!

Четкий рубящий удар рассек воздух. Вместе с выкриком и резким выдохом в сторону мишени по земле пошла полоса острых шипов. Разворотив соломенное чучело, каменные шипы пошли дальше, пока не врезались в стену поместья. Стена вздрогнула, но к счастью, устояла. Она и не такое видела. Именно поэтому участок стены рядом с тренировочной площадкой украшала не просто печать, а полноценная магема, полностью поглотившая атаку.

Довольный произведенным эффектом, Тибер отсалютовал деревяшкой немногочисленным зрителям из исканцев и усмехнулся. Есть еще сила в этой жалкой оболочке. Немного, но есть. Покачнувшись от усталости, он опустил тренировочный меч и оперся на него, словно тот был тростью.

— Неплохо, — раздалось из-за его спины. — Это техника шестой ступени.

— В моем исполнении только пятой, а то и четвертой, — отозвался Тибер, сделав вид, что появление Кэры стало для него неожиданностью. На самом деле он давно заметил возвращение девушки. — Слишком маленькая скорость, — грустно добавил он. — Любой, даже не одаренный воин с легкостью увернется. Если у него мозгов больше чем у соломенной мишени. Но «гранитные зубы» я все же освоил! Обязательно расскажи об этом Тару. А то он в свое время не верил, что у меня получится.

— Все равно неплохо.

— Сразу видно, что ты ученица моего брата, — ухмыльнулся Тибер. Взяв деревянный меч на манер копья, он метнул его в стойку к собратьям. Не попал. — Цветы, подарки, серенады… что бы привлечь твое внимание нужно сотворить что-нибудь этакое, — он указал рукой на развороченную соломенную мишень.

— Серенады? Не помню ничего подобного.

— Могу устроить, — оживился он, сделав вид, что набирает воздуха в грудь.

— Нет, спасибо. Мне жалко мои уши.

Ему все же удалось ее немного развеселить, и губы Кэры изогнулись в легкой, но немного грустнойулыбке.

«Снова Тар! Почему всегда Тар⁈» — с неожиданной даже для себя самого злостью подумал Тибер.

— Твой учитель и мой недожаренный братец опять тебя бросил.

— У него важные дела.

— Да-да, — покивал Тибер словно фарфоровый хинданский болванчик. — У него постоянно одни сплошные дела. Мой вечно занятый брат… Видишь, ты для него всегда будешь только на втором… Нет! Даже на третьем месте, — сочувственно обронил он. — На втором у него Милева.

— Ты обещал найти информацию о моих родителях, — напомнила Кэра, сделав вид, что не услышала последних слов Третьего принца.

— Нужно время. Столько лет прошло. Но я найду. Для вас, лари, все что угодно. И даже больше. Да и награда обязывает.

* * *

Внимательно изучив свое отражение, императрица Сейлан посмотрела на внушительный строй флакончиков с духами. Ее взгляд тут же нашел нужный и самый ценный, выполненный из хинданского розового стекла в форме капли воды.

На губах Второй императрицы появилась слабая улыбка. Редко кто может похвастаться, что использует духи, сделанные принцем империи Арвон.

Пожалуй, алхимия была второй страстью Тара Валлона после бесконечных тренировок и гонки за новым боевым рангом. Он отдавался ей с куда большей охотой и мог стать отличным алхимиком.

Взяв флакончик, Сейлан открыла позолоченную крышку и поднесла ее к носу. Дивный, чарующий аромат неизвестных растений Забытой земли был настоящей усладой для обоняния. Иной раз Сейлан казалось, что она стала зависимой от этого сладковатого, пряного запаха — характерная особенность всех духов, подаренных Таром за эти годы. Она даже неоднократно отдавала их на проверку. Но лучшие алхимики империи ни разу не нашли в присылаемых Первым принцем подарках ничего опасного или вызывающего привыкание.

Просто прирожденный талант.

Улыбка покинула лицо Сейлан. Слишком много талантов для одного единственного человека, а тем более принца.

Легкими, плавными мазками она нанесла душистую жидкость на виски. Аромат духов не был резким, он успокаивал, заставлял мысли течь ровно.

После разгрома Зеленого двора, про хозяйку Оранжевого все словно забыли. Ну да, она же всегда была лишь тенью блистательной Первой императрицы. Обвинить ее в участии в мятеже не удалось, но без последствий не обошлось. Все же она была довольно близка к императрице Имсаль и участвовала в запретном ритуале. На долгие годы Оранжевый двор стал ее темницей. Большой, даже огромной, роскошно обставленной, но все же темницей.

Казалось, что Вторая императрица полностью выпала из жизни империи, устранилась от борьбы за власть. Да и Харус не выказывал ни малейшей заинтересованности в делах императорского двора.

Поначалу надзор за ней был довольно строгим. Причем старалась не столько Палата Теней, сколько Красный и Синий двор.

Толкни пошатнувшегося, растопчи упавшего — таковы правила борьбы за власть. И они старались. Правда, старались! Внимательно следили, ожидая еще хотя бы одной, малейшей ошибки. Но одна весна сменяла другую, время шло, а императрица Сейлан мирно копалась в саду или затевала очередную переделку поместья.

Через пять лет сдались даже самые упорные ее недруги. Подкупив несколько слуг, чтобы следили за своей госпожой, они оставили хозяйку Оранжевого двора в покое.

Тогда-то Сейлан и начала действовать, поднимая старые связи. Золото рода Адрас текло рекой, а взамен в Оранжевый двор стекались все новости и слухи. Как столицы, так и всего Арвона.

Потом зачастили гости…

Наверное, даже Гехан не знал, сколько у Сейлан бывает гостей. Впрочем, император вполне мог знать если не все, то многое. Просто не обращал внимание, и давал ей резвиться, пока ее действия не угрожают его драгоценной империи.

Ее сегодняшний поздний гость носил кармелитово-красный плащ, с вышитым гербом в виде рычащего, готового к броску крылатого льва. Хоть многим такой визит в Оранжевый двор мог показаться странным, скрывать свою принадлежность к роду Суан клана Вэйр Этор Суан явно не собирался. Впрочем, слуг она отослала, как и стражу, сославшись на очередной приступ острой мигрени. А одаренному шестой ступени мастерства несложно незамеченным попасть в поместье, которое никто и не думает охранять.

— Ваше Высочество. Подданный склоняется перед императрицей. — Положенный поклон был проделан с некоторой ленцой, которую кто-то другой посчитал бы оскорбительной. Но Сейлан слишком давно вела дела с двухцветными в целом и Этором из рода Суан в частности, чтобы обращать внимание на подобные мелочи.

Лаэры любят демонстрировать свою мнимую независимость от императорской семьи. Считают императоров только первыми среди равных. Но все равно вынуждены склонять голову. Пусть и вот так… с ленцой.

Иначе этой головы можно очень быстро лишиться…

— Присаживайтесь, лаэр Суан, — отыгрывая гостеприимное добродушие, Сейлан указала на одно из кресел. — Какие новости?

— Про ночной переполох вы уже знаете? — уточнил Этор Суан, не особо надеясь на отрицательный ответ. Он понятия не имел, как запертой в поместье опальной императрице это удается, но Вторая императрица знала практически обо всем, что творится в столице. Да и не только в столице. Сети шпионов Оранжевого двора могли позавидовать императорские тени Кесса Родора.

— Тар развлекается, — подтвердила свое знание Сейлан. Оставив у Этора стойкое ощущение, что императрица отлично знала, что Красный и Синий двор ведут своих людей в западню.

Не то чтобы он рассчитывал на предупреждение со стороны Второй императрицы, но все же это было немного обидно. Не столько на императрицу, сколько на свою промашку.

— Тогда у меня осталось не так много новостей, — признал глава теней клана Вэйр. — Лар Гир Рикан, заместитель главы Палаты Монет, окончательно определился с выбором и проголосует за Лорса.

— Его выбор переменчив, и зависит только от числа монет в его сундуках. Если его голос нам понадобится, то мы его просто перекупим.

— Наши договоренности остаются в силе? — покончив с новостями, Этор перешел к самому главному.

— Разумеется, — кивнула Сейлан. — Как только Харус станет императором, вы станете главой Палаты Теней и можете рассчитывать на полную поддержку против рода Зогн, если эта проблема все еще будет стоять.

Они обменялись понимающими полуулыбками. Роду Зогн, или хотя бы главе этого рода, придется приложить немало усилий, чтобы просто дожить до этого момента.

Когда первые голосования не дадут результата. То перед Палатой Власти замаячит перспектива получить на троне императора Тара Валлона. Первое заседание… Второе… К четвертому все поймут — договориться насчет Лорса или Бадриса не получиться. И тогда придет черед ее мальчика.

«Главное, чтобы Красные и Синие не сумели объединиться», — подумала Сейлан, но именно ради этого она столько лет терпела наглость главы теней клана Вэйр.

— И все же меня волнует Первый принц, — признал Этор Суан.

— Он не станет нам мешать. Кому угодно, но только не Харусу.

— Но только если он не знает.

— Он не знает! — отрезала Вторая императрица, надеясь что ее слова звучат достаточно твердо. — И никогда не узнает. А то, что мы ему позволим найти, когда Харус станет императором, будет смесью полуправды и лжи.

— Другие императрицы могут открыть ему правду.

Взгляд Сейлан стал холодным, будто она подпустила в него немного школы льда.

— Только если они до этого момента доживут.

Глава 10 Удар в сердце

Как глава Палаты Теней и близкий друг императора, Кесс Родор мог претендовать на одно из пустующих поместий Белого города. Не в личную собственность, разумеется. А только на время службы. Но предпочел этого не делать. Старая резиденция рода Родор нравилась ему куда больше. Слишком много воспоминаний связывало главу Палаты Теней с этим местом. Часть из них была приятной, другая — не очень. Но даже неприятные воспоминания, порождаемые этими стенами — это его и только его воспоминания.

Он последний. Больше от рода Родор, некогда возглавлявшего не самый слабый и маленький одноименный клан, никого не осталось. Милева и Рантор? Они принадлежат императорской семье и уже не в счет.

Вроде бы все было как всегда. Пожирая дрова, в камине весело потрескивал огонь, даря тепло, чувство покоя и уюта. Массивный древний кубок был до краев наполнен отличным эншейским вином.

И все же все было не так. Без Гехана эти посиделки у камина потеряли всякий смысл. Кесс вздохнул. Он пережил не только родственников, но и друзей. Кто-то погиб во время чисток, устроенных астшанцами против самых непримиримых родов и кланов, другие погибли во время Восстания Ярости. А теперь еще и беспощадное время забрало лучшего из них… да и последнего, если хорошенько подумать.

Глава Палаты Теней взвесил свиток, который держал в левой руке.

Расправивший крылья черный дракон сразу привлекал к себе взгляд. Малая императорская печать была похожа на легионный знак, а если быть точным — знаки легионов походили на печать императора. Ведь именно с нее они и создавались.

Кесс всмотрелся в четкие линии магического изображения и уловил еще одно сходство. Пробитая белым мечом голова дракона на гербе Первого принца весьма напоминала дракона на печати императора. Случайность? Зная Тара — он сделал это специально, когда изменил свой герб после изгнания на Скалу.

Глава Палаты Теней вновь взвесил в руках свиток с завещанием императора и задумчиво посмотрел на огонь.

Содержимое завещания не было для него секретом. Гехан Третий облек свою последнюю волю в несколько сухих строчек в присутствии главы Палаты Теней. А затем скрепил ее двумя печатями. Большой, что наносилась в конец листа рядом с подписью. И малой, что скрепляла три шелковых шнура, которыми свиток был связан.

Кесс возражал. Он неплохо знал сложившийся в Палате Власти расклад. Но император не стал его слушать. Рассчитывал, что угроза восшествия на престол Первого принца заставит Красный и Синий двор объединиться и выработать компромиссное решение. Надо признать, план мог сработать, если бы Гехан Третий не ушел так рано и внезапно.

Им нужен был год… Хотя бы год…

А теперь… Слишком мало времени прошло и слишком много. Слава Зеленого двора пусть и не забыта, но давно померкла. И многие просто не помнят, насколько Тар Валлон может быть опасен.

Одержимый непонятной сущностью с нижних планов принц на троне империи… Одно небрежное движение рукой и Кесс может это изменить, с копией проблем не возникнет — он знает хранителя. Но станет ли от этого лучше? Исчезновение завещания императора обострит противоречия между дворами. Красные будут подозревать синих, синие — красных. Да и у Палаты Власти возникнут вопросы, а легитимность выборов может быть поставлена под сомнение.

Плюс Первый принц…

Кесс еще раз взвесил свиток и убрал его в неприметный тайник, закрытый от посторонних глаз тяжелой парчовой портьерой.

Если Тар Валлон станет опасен для империи — Тар Валлон умрет. И даже родственные чувства к Милеве, которую Кесс считал практически дочерью, его не остановят.

Но пока что Тар неопасен. Правда эта выходка с нападением на храм Белых жрецов… Но тут Кесс склонен был верить докладам теней о непричастности Первого принца. Да и белых давно следовало немного проучить. В последние годы они стали слишком наглеть.

Несколько десятков флагеллянтов в самом центре столицы — где это видано! В выданных им разрешениях говорилось о мирных проповедниках, а не о фанатичных воинах, сотворенных из бывших одаренных, которым не повезло родиться на землях Белых жрецов.

Вино закончилось. Подниматься не хотелось, но колокольчика, которым можно было вызвать кого-то из слуг, не оказалось на своем месте.

Поборов внезапный приступ лени, Кесс все же встал с кресла. Искать колокольчик не имело особого смысла. Да и запас вина должен быть в гостиной. На столе, он помнил это точно, находился кувшин.

Кувшин оказался именно там, где Кесс видел его в последний раз. Но также в гостиной находился один из слуг. Снимая с роскошного астшанского ковра мечи и кинжалы из коллекции Кесса, он их куда-то уносил, а затем возвращался.

— Шарт? — окликнул его Кесс. — Куда ты тащишь все это железо?

— Хочу почистить клинки, господин, — пояснил слуга, склонившись в угодливом поклоне. — Начало лета выдалось сырым. А малая гостиная плохо протапливается. Вот кое-где на мечах и появились пятна ржи. Управляющий Тегор приказал мне этим заняться.

Как истинный коллекционер, за своими трофеями, а большинство клинков было именно ими, Кесс любил ухаживать сам. Но в последние дни навалилось столько дел, что времени на что-то другое просто не оставалось.

— Раз Тегор распорядился, то выполняй, — здраво рассудил Кесс. Ржавчина — это не дело. А у него сейчас так мало времени. — Только аккуратнее, — добавил он, скрепя сердце. Слишком небрежно Шарт держал искривленные хинданские боевые серпы. — Кстати, а где Тегор? — уточнил он, вспомнив, что не видел управляющего со вчерашнего утра.

— Был в большой приемной, господин, — учтиво отозвался Шарт. — Мне его найти?

— Нет, занимайся своими делами, — отмахнулся Кесс, забирая из гостиной кувшин. Управляющему своему он вполне доверял.

Хотя немного странно, что Тегор не спросил его разрешения насчет коллекции. Видимо, думал, что у господину сейчас не до железа коллекционных клинков.

Вино показалось каким-то не таким, вместо привычной легкой горечи появилась едва уловимая кислинка.

— Даже вкус старого доброго эншейского без тебя какой-то другой, — пробормотал Кесс, приговорив перед камином очередной кубок.

Помимо грусти в душе его поселилась легкая злость на Гехана. Император умер, а ему теперь предстоит разбираться с его наследием. Оставаясь над схваткой, он будет приглядывать за молодыми оболтусами, чтобы они не ввергли империю в гражданскую войну. Осаживать зарвавшиеся кланы, а то и императриц с принцами.

Все ради блага империи!

Из его груди вырвался тяжелый вздох. Он слишком стар для всего этого дерьма. Но силы еще есть, да.

За годы власти над Палатой Теней он скопил немало всевозможных секретов влиятельных ларов и лаэров. Многие кланы, несмотря на декларируемую дружбу и союзы, играют друг против друга, стремясь выгадать и выиграть себе и только себе больше богатства, власти и влияния.

Залезть повыше, чтобы смотреть с высока на тех, кто ниже — излюбленная игра людей. Как одаренных, так и не очень. Просто у первых для этого больше возможностей и они этим охотно пользуются.

Но благодаря этому присущему амбициозным людям свойству у Палаты Теней есть много рычагов влияния на кланы. И не только на кланы! Да он даже точную сумму взятки знает, за которую Красный двор перекупил главу Палаты Ритуалов. Синие еще ничего не знают, а он знает!

Остается Тар Валлон… Неуправляемый и плохо контролируемый Первый принц. Возможности императорских теней на Скале были весьма ограничены. Да и сложно обвинить того, кого и так уже обвинили практически во всех грехах. Единственный реальный рычаг давления на него — это Милева и Рантор. Но вся проблема состоит в том, что этого может оказаться недостаточно. Тот старый Тар Валлон, которого помнил Кесс, ценил родственные связи. Но новый… никто не знает, что творится в его одержимой сущностью с нижних планов голове. Даже если сам Тар Валлон думает иначе.

Не зря астшанцы, которые знают о таких призывах куда больше одаренных империи, всегда тщательно контролируют всех одержимых. Стараясь держать их подальше от простых людей. Что уже говорить о наделении их хотя бы крупицей власти.

А как взбеленятся Белые, если в Арвоне появится одержимый император, мать которого они к тому же сожгли? Будет новая война.

Он задумчиво посмотрел в сторону тайника.

Может все же сжечь это проклятое завещание? А затем изъять копию у второго хранителя?

Надо признать, с выбором второго хранителя Гехан сумел его удивить. Да и на первом заседании Палат Власти, когда будут сравнивать две копии завещания, удивятся многие. Забавно будет на это посмотреть.

Встав, Кесс подошел к окну и некоторое время вглядывался в темноту.

Холодный северо-восточный ветер гнал со стороны озера темную тучу. Полностью заполонив небо, она сделала ночь совсем черной. И та, не сдерживаемая ничем, избавила мир от ярких цветных красок. Огоньки фонарей дежурной смены теней отважно сражались с подступающей темнотой, но смогли оградить от нее только небольшое пространство возле ворот.

Улица за стеной поместья была неосвещена. Родовое гнездо дома Родор хоть и располагалось в самом дорогом и престижном после Белого города районе столицы, называемом Золотым городом, но приютилось на его южной окраине, гранича с менее престижным Серебряным городом.

Кесс уже собирался отойти от окна, когда непонятное движение у ворот привлекло его внимание. Два ночных стража разом согнулись в неестественных позах и повалились на мостовую. Выглянувший из сторожки третий страж начал заваливаться назад, в его груди торчал арбалетный болт.

Через стену перемахнуло несколько фигур. Еще трое появились в пятне света у ворот и быстро утащили тела в темноту.

— Нападение? Кто посмел⁈ — Кесс сам не знал, какие именно чувства его сейчас одолевают больше: удивление или злость на неизвестных наглецов?

Стража родового поместья была невелика. Но само положение главы Палаты Теней защищало его лучше всякой охраны. Связываться с тенями никому не хотелось… до этого дня.

Кто? Почему? На эти вопросы можно ответить потом. А сейчас нужно просто выжить. Продержаться до подхода помощи. Да и нападавших не так много он успел заметить меньше десяти человек.

Сначала оружие!

— Шарт! Тегор! — крикнул Кесс, отпрянув от окна. — Все кто есть! Запирайте двери! На нас напали!

Сомнительно, что нападавших это надолго задержит, да и помимо дверей есть огромные окна, а высота в два этажа никогда не была для одаренных особым препятствием. Но все же это может выиграть хоть немного времени.

А время — это все что ему нужно… ну и головы нападавших, а лучше — заказчика.

Ходить по собственному дому с оружием на поясе глупо. Фамильный клинок, одно из последних наследий рода Родор, Кесс всегда держал на специальной подставке в спальне, недалеко от постели.

Но меча на месте не оказалось. Лакированное дерево подставки было пустым.

Кесс никогда не любил эти глупые суеверия давать мечу собственное имя. Да и фамильный клинок весьма условно мог считаться таковым. Он самолично дважды менял сам клинок, оставляя только украшенный большим рубином эфес с навершием в виде головы грифона. Да и сам эфес один раз пришлось править. Даже самое лучшее и зачарованное оружие в руках одаренных живет не так долго. Так есть ли смысл как-то обзывать полосу железа в твоих руках, если она всего лишь добавление к истинному оружию — атакующим и защитным техникам?

Но все же фамильный меч был его верным спутником множество лет. А теперь его нет!

— Шарр-ррт! — Кесс выплюнул имя слуги, словно это было изощренное ругательство.

Глупость? Случайность или…

Предательство!

Грохот распахиваемых дверей, которые никто даже не пытался закрыть, стал подтверждением его худших опасений. И раздавался он слишком близко. Словно неизвестные атакующие не только ворвались в дом, но и поднялись на второй этаж.

Невозможно! Слишком быстро! Или в момент нападения они уже были в доме⁈

Выскользнув в малую гостиную, Кесс только и успел бросить быстрый взгляд на опустевшие стены, еще недавно завешенные мечами и кинжалами.

Дверь, ведущая в большую гостиную, распахнулась от сильного пинка. Но первый же ворвавшийся внутрь нападавший отлетел назад, получив в грудь «воздушный серп». Жаль, что техника способная разрезать человека на две аккуратные половинки, не сработала как надо. Но кто сказал, что она будет единственной?

Пусть глава Палаты Теней не числился среди сильнейших одаренных империи, слабаком Кесс Родор тоже не был. Гехан Третий ценил его за ум и верность, а не за довольно скромную для его возраста и положения шестую ступень боевого мастерства. Но немалый опыт, как жизненный, так и полученный в реальных боях, делал его опасным противником даже без оружия.

Еще один «серп», «воздушная стрела», «молния».

Тело выдало заученные связки само, реагируя на угрозу. Но цепочка техник действовала странно, только отбрасывая и сбивая с ног противников, не причиняя им видимого вреда. Стандартные защитные техники вроде «доспеха духа» или всевозможных «щитов» действовали по-другому. А значит перед ним…

Флагеллянты!

По спине Кесса пробежал холодок былого страха. Он видел слишком много сражений, и отлично знал, какую опасность представляют послушные и фанатичные воины Белых жрецов. Не умея использовать техники, они обладали феноменальной, практически полной защитой от любых атакующих техник прямого действия.

Белые святоши любят говорить, что все дело в вере. Но ни для кого не секрет, что это просто переделанные техники тех самых официально порицаемых одаренных, которых они называют магами.

Еще один флагеллянт полетел на пол, поймав технику в грудь. Упав, он запутался в ногах второго. Тот зацепил третьего. У дверей образовалась куча из живых тел. Но с губ флагеллянтов не сорвалось ни единого звука, хоть они и шевелились, шепча молитвы.

Бросив на удачу пару техник и не добившись особого эффекта, Кесс отступил в кабинет. Подхватив со стола нож для писем, он с силой метнул его в сторону нападавших. Усиленный стихией ветра серебряное лезвие пробило тело начавшего вставать флагеллянта насквозь, ранив еще одного врага.

«Получите!» — с мстительным удовольствием подумал глава Теней.

Пусть он не был Геханом Третьим, Яростным вихрем, способным в одиночку разметать небольшую армию, но на кучку флагеллянтов его скромных сил хватит. Даже без оружия!

Но как проклятые белые на это решились!

«Зря Гехан пошел им на уступки», — с горечью признал глава Палаты Теней, хладнокровно, предмет за предметом, отправляя в полет все, что было у него на столе.

Во многом в этом решении императора была и его вина. Спокойствие на восточных границах империи стоило небольших поблажек, сделанных белым. И все же они где-то что-то упустили. Он, как глава Палаты Теней, упустил!

Ничего! В его же силах все исправить! Белые еще пожалеют, что решили пойти против Палаты Теней!

Приступ острой боли скрутил живот, к горлу подкатилась тошнота, расстроив концентрацию и сбив не успевшую сформироваться технику. А где-то в дальнем конце коридора мелькнула фигура предателя Шарта.

«Вино!» — холодея, понял Кесс, то-то его вкус показался ему странным.

Пересилив боль, он обрушил на противника очередной град снарядов. В ход пошло все: предметы мебели, книги. Короткий пусть и яростный обстрел и образовавшаяся у входа куча тел вперемежку с предметами мебели остановили нападавших, дав Кессу время на передышку.

Увы, короткую.

Победить он уже не надеялся. Боль в животе становилось все острее, огнем разливаясь по всему телу. В глазах темнело.

Сотворив «воздушную плеть», он отчаянно рубанул техникой по окну. Дорогой витраж, стоивший ни один ильсар, рассыпался, зато путь к спасению был открыт.

Кесс рванул к оконному проему, но очередной приступ острой боли скрутил живот. А затем со стороны дверей послышались хорошо знакомые сухие щелчки. Первый арбалетный болт прошел мимо, только слегка оцарапав щеку. Зато второй ударил в грудь, пробив наспех поставленный и толком не сформировавшийся «доспех». Кесс понял, что летит на пол, и провалился в темноту.

Очнулся он внезапным, резким рывком. Перед глазами все плыло. Ушедшая куда-то на второй план боль вновь колкими волнами разливалась по всему телу вместе с ударами сердца. Но боль — это хорошо. Только у мертвецов ничего не болит. А он, похоже, все еще жив.

Зрение прояснилось. Кесс понял, что валяется в луже собственной крови на полу своего кабинета, недалеко от рабочего стола. Правда стол находится не на положенном ему месте. Флагеллянты не только перевернули его на бок, но и местами разломали, ища тайники и скрытые отделения.

Его взгляд метнулся в сторону скрытого за портьерой тайника, возле разбитого окна. Вроде бы все в порядке, его не нашли.

Сколько он так уже валяется? Где помощь? Да и будет ли она вообще? Наивно полагать, что Белые жрецы пошли на этот шаг, не заручившись поддержкой одного из дворов. Но какой из трех цветов им помогает? Или все сразу?

Пересилив боль, Кесс с трудом перекатился на бок. И непонимающе уставился в широко распахнутые глаза Шарта. Мертвый слуга-предатель валялся на полу недалеко от камина. Удар кинжалом в сердце стал заслуженной наградой за предательства. Белым жрецам не нужны были свидетели. А выживший или пропавший при нападении слуга — это след. Зачем оставлять следы?

Грохот в спальне и гостиной говорили о том, что Белые все еще обыскивают поместье. И уходить не торопятся. Словно знают, что на помощь глава Палаты Теней может не рассчитывать. По крайней мере, быструю.

Плохо! Очень плохо! Неужели и среди его теней затесались предатели?

Сжав зубы, Кесс заставил себя встать. Сначала на колени, а затем, опираясь рукой на подоконник, на ноги. Тело было непослушным, слабым, подчинялось с трудом. Зато боль слегка утихла.

Уйти! Он должен уйти! Унести завещание, спасти бумаги. Это сейчас самое главное!

Ничего, он им всем покажет! Главное даже не выжить, а просто выбраться! А месть… Кесс знал, кому можно поручить это щекотливое дело.

Возможно, Первый принц зальет империю кровью, но он точно сможет отомстить. Хотя, теперь дело не в мести, а в справедливом возмездии. Что-то они с Геханом неправильно просчитали, где-то ошиблись. Заигрались.

Они так не хотели новой войны, так охотно шли на уступки, что их начали считать слабыми.

Зря… Дракон мертв, но жив убийца дракона!

Доковыляв до тайника, он активировал печать и, не обращая внимания на испачканные в крови руки, забрал из тайника все бумаги. Забрался на подоконник.

Шаг вперед. Короткий миг падения. Сгруппироваться.

Кесс тяжело приземлился, но на ногах устоять не смог, только и успел, что упасть на правый, не пострадавший бок. Вспышка боли резанула тело, вырвав у главы Палаты Теней глухой, непроизвольный стон. В глазах потемнело. Сознание вновь решило провалиться в спасительное забытье.

— Нельзя! Должен уйти! — прошипел Кесс сквозь плотно сжатые до крови в деснах зубы, заставляя свое измученное тело двигаться. — Не можешь бежать — иди. Не можешь идти — ползи, — прошептал он словно заклинание, цепляясь пальцами за холодные камни.

Он должен спастись! Главное добраться до ворот и убраться с территории поместья, пока Белые не хватились.

Боль была невыносимой, но и ворота становились все ближе. Еще немного и…

Крах своих надежд он осознал, когда путь к свободе перегородила еще одна тень.

— И что тут у нас? Тупые фанатики. Ничего нельзя им доверить, — произнес хорошо знакомый Кессу голос. Услышать его здесь и сейчас было сродни получить еще один болт, но теперь в самое сердце.

Невозможно! Немыслимо! Кесс не поверил собственным ушам. Это какой-то кошмар! Бред! Ему все снится или кажется. Пересилив боль, он поднял голову, вперив удивленный взгляд в немного изменившееся, но такое знакомое лицо.

— Ты? Все это ты? — еще успел удивиться глава Палаты Теней.

— Всегда я, — эхом донеслось в ответ. В равнодушном свете мелькнувшей в просвет тучи полной луны сверкнула полоса стали.

На «доспех» или любую другую защитную технику сил Кесса уже не хватило. Два чуда в один день — это слишком много для одного старого и смертельно раненого человека. Острие меча с легкостью пробило податливую плоть насквозь, раздробив даже один из камней мощеной дороги. И Кесс Родор из рода Родор, глава рода, глава Палаты Теней, вернейший из сподвижников Гехана Третьего, Яростного Вихря провалился в вечную темноту.

Глава 11 Палаты безвластия

Рассвет нового дня принес притихшей в ожидании внеочередного заседания Палаты Власти столице Арвона неприятные вести.

— Убит лаэр Кесс Родор.

Если поначалу Тар удивился и обрадовался, когда Милева появилась в Зеленом дворе, то первые же произнесенные вместо приветствия слова заставили его замереть в немом изумлении.

— Повтори. Кажется у меня что-то со слухом? — попросил он, слегка склонив голову набок.

— Сегодня ночью убит Кесс Родор, — послушно пояснила Милева, не мигая смотря прямо в глаза Первому принцу.

Тар нахмурился.

— Надеюсь, ты не думаешь, что это сделал я?.. Что ты на меня так смотришь? Хочешь спросить, где я был сегодня ночью? Что делал?

Такие предсказуемые вопросы. Впрочем, а чего он ожидал от Милевы? Доверия?

Она и раньше была довольно осторожной и недоверчивой. Даже к нему! А последние восемь лет, да еще в этом милом серпентарии под названием императорский двор, сделали ее настоящим параноиком. Не самое дурное качество. Мир одноцветных дворов коварен и жесток. Но Тара раздражал и задевал тот факт, что ее паранойя направлена исключительно на него!

— А что ты делал этой ночью?

— Ты будешь разочарована, — вздохнул он, чувствуя себя пророком. Так точно угадал! — Я спал. Просто спал. Что самое обидное, совершенно один. Зачем мне убивать Кесса? Разве только за то, что он крайне плохо выполнял свою работу, раз дал себя убить.

— Ты можешь хоть на время перестать строить из себя бездушную мразь? — Милева болезненно поморщилась. Сама мысль о справедливости, брошенного мертвецу упрека, причиняла ей почти физические страдания.

Тар закатил глаза. Нельзя сказать, что смерь главы Палаты Теней была радостной новостью. Но грустить по собутыльнику своего отца он не собирался. Два старых хитреца заигрались в свои непонятные игры. Пытались угодить всем и каждому. А следовало устроить показательную порку самых зарвавшихся. А то и кровопускание!

Да, Кесс Родор предупредил его об опасности. Но Тар отлично знал, что глава Палаты Теней научился у Гехана Третьего только самому плохому. Посчитай он Первого принца угрозой своей любимой империи, то бросил бы на его устранение все силы. Да и то странное нападение никому не известных мастеров, которые оказались выше рангом, чем значились. Кто сказал, что за ними не стоял Кесс Родор? Сам Кесс Родор? А можно ли доверять его словам о понесенных в тот день потерях? Может те две лучшие тени, о которых он сожалел, и были погибшими убийцами?

Теория не хуже прочих!

В империи, где одаренность равна статусу, нужны очень веские причины, чтобы прятать свой боевой ранг. Мастера седьмой ступени наперечет, ведь только шаг отделяет их от получения места в Палатах Власти. А место в Палате Власти — заветная мечта многих родов. Да и кланы от дополнительного голоса не откажутся.

— Какой человек погиб, — изрек Тар, придав лицу приличествующее моменту скорбное выражение. — Как я тебе соболезную… Ты удовлетворена?

— Нет, — признала Милева. — Бездушная мразь тебе удается лучше.

— Потому что ее я как раз таки не играю… Как его убили?

— Напали ночью на поместье рода Родор в Золотом городе.

— Напали ночью? На главу Палаты Теней? Второго, а после смерти Старика и до выборов нового императора, первого человека в империи? Следов, как я понимаю, нет. Кто напал, неизвестно. И ты хочешь сказать, что я неправ? Палата Теней отвратительно работает! И кто в этом виноват? А ну да, с него теперь не спросишь.

Милева нахмурилась, но не нашлась что возразить. Каждое слово Тара ложилось точно в цель. Не сумев защитить главу, Палата Теней потерпела полный крах. А расследование, с учетом заседания Палаты Власти, будет затруднено.

Нельзя сказать, что ее отношения с Кессом Родором были близкими и родственными. Глава Палаты Теней был человеком закрытым, не подпускавшим к себе никого. Словно боялся привязываться к людям. Даже со своими последними родственниками он держал дистанцию. Многие главы кланов и не догадывались о том, что такая связь существует.

Но все же Милева знала, что всегда может рассчитывать на помощь дяди. А еще ее испугала та легкость, с которой неизвестные разделались с, как справедливо заметил Тар, вторым человеком в империи.

За свою жизнь она не боялась. Но Рантор, как один из принцев, находился под угрозой.

От этой мысли бросало в дрожь.

— Ты забыл одну важную деталь, — напомнила она, нервно поглаживая рукоять меча. — Завещание Гехана хранилось у моего дяди.

— Секрет, который известен в этом городе даже последнему нищем, — подтвердил Тар. — Если ты не помнишь, то есть две копии завещания и два хранителя. Их нужно убить вместе, иначе затея теряет смысл. Если это произошло, то мы уже опоздали. Но я не слышал новостей о смертях других членов Палаты Власти.

В этом вопросе он слегка лукавил. Если существовал один поддельный приказ императора, который отправил его на убийство высшего дракона, то почему бы не быть поддельному завещанию? Оставалась слабая надежда на честность последнего хранителя. Его отец варился в котле этих интриг столько лет, что должен был предвидеть попытку помешать ему выразить свою волю. Особенно если эта самая воля идет вразрез с волей клановой знати.

— Все что я тебя прошу — не делай глупостей. Ладно? — попросила она, требовательно заглянув в глаза.

— Ты же меня знаешь.

— Вот именно, — подтвердила Милева. — Поэтому и прошу.

— Глупостей не будет. Не больше чем обычно.

— Почему меня это не успокаивает? — вздохнула Пятая императрица. — И не приходи ко мне больше. Тайно, явно… просто не приходи, — помедлив, добавила она вполголоса, прежде чем уйти. — Увидимся в Палатах Власти.

Резко развернувшись, так что плащ стражи белого города и колыхнулся на ветру, Милева покинула Зеленый двор. Тар долго смотрел ей вслед, пока сопровождаемая шестью стражниками с серебряными крыльями на шлемах Пятая императрица не скрылась за воротами.

Его внимание привлек сухой треск. На тренировочной площадке, справа от отданной во власть Родерика Тегна конюшне, Кэра рубила соломенное чучело. Вернее не рубила, а доламывала. Пусть в ее руках был обычный тренировочный меч — просто деревяшка — она успела повергнуть на землю два из трех чучел. И теперь, разбрасывая солому по песку тренировочной площадки, с каким-то неистовым остервенением расправлялась с последним.

— Похоже, с новостями я опоздал, — донеслось со стороны входа. Не успел один непрошеный, хоть и желанный гость покинуть Зеленый двор, как ему на смену пришел еще один непрошеный и не слишком желанный.

Сегодня Тибер Валлон в противовес обычным дням был одет по всем придворным канонам. Как официальным, так и неофициальным. Чистое роскошное одеяние без единого пятнышка и только в цветах родного Красного двора. Хотя здесь Третий принц все же остался верен себе. Красный шелк и бархат его одежд были излишне темными, что несколько не соответствовало традициям.

— Значит, Серебряные крылья мне не померещились, — сказал Тибер, с интересом наблюдая за расправой над тренировочным чучелом. — Тут была Милева и она только что ушла, — кивнул он собственным мыслям и повернулся к Тару. — Как тебе новости? У кого-то хватило яиц разделаться с дядей Кессом! Палата Теней, да и не только, стоит на ушах. Целый квартал Золотого города отцеплен. Тени роют носом землю. Ничего не найдут, но суеты будет много, — пророчески закончил Третий принц.

— Главный виновник смерти Кесса Родора — Кесс Родор, — пожал плечами Тар.

— Ты слишком строг к старику. Просто никто и подумать не мог, что кто-то рискнет покуситься на главу палаты Теней.

— Но кто-то рискнул, — парировал Тар.

Последнее чучело сдалось под напором атак Кэры. Удар был такой силы, что разлетелось не только чучело, но и массивный деревянный столб, к которому оно было приделано. Нанесенная на него рунная печать не помогла.

— Твоя ученица в ударе, но явно не в духе, — меланхолически констатировал Тибер. — Похоже, кто-то ее очень сильно разозлил. Кто бы это мог быть?

Тар не ответил. Да и плохое настроение Кэры было меньшим из проблем. Их ждали Палаты Власти.

* * *

От обилия красок резало в глазах. Смешение цветов, россыпь гербов. Сегодня в Палатах Власти собрался весь цвет империи. Что неудивительно, не каждый год выбирают нового императора.

Глядя на собравшихся в зале лаэров и ларов со всех концов империи, Тару пришла в голову интересная мысль. Возможно, долгая, излишне растянутая по времени церемония похорон императора рассчитана на то, чтобы все выборщики успели прибыть в столицу.

Выборы императора — не тот случай, когда дело можно отдать на откуп назначенным в Палату Власти представителям. Сегодня всех их сменили главы двухцветных кланов и имеющих голос родов. Главы и заместители всех пяти Палат имперской администрации.

И наследники императора. Куда без них?

Тар посмотрел в сторону скамей, отданных Палате Теней. На них в гордом одиночестве восседал Лит Лагон, правая рука Кесса Родора. Под прицелом многих изучающих взглядов чувствовал себя лар Лагон явно неуютно. Администратором он был хорошим, а вот одаренным — весьма средним, даже слабым. Четвертая ступень в пятьдесят лет… в глазах клановых — это уровень чуть ли не слуги. Раньше Лит Лагон всегда находился в тени Кесса Родора. Но тот не хотел вмешиваться в выборы. Что будет теперь? И главное, неужели один человек будет распоряжаться сразу двумя голосами Палаты Теней?

Перестав буравить взглядом лара Лагона, Тар окинул взглядом зал. Давно он тут не был. Девять лет? Или все десять?

Когда-то давно огромный зал Палат Власти его завораживал. Казался сосредоточением власти и могущества империи. Взгляд восторженного юноши видел только величие и силу, не замечая, что за внешней оболочкой скрыто другое, неприглядное и гнилое нутро.

Теперь, глядя на массивные колонны и ровные ряды скамеек, Тар чувствовал только злость и раздражение. Хотелось лично все разрушить, разворотить.

Он отлично понимал, что это невозможно, да и мало что изменит. Но желание было таким сильным, что даже его сосед вновь оживился, пробуя стены своей темницы.

Искушающий шепот вновь поселился в голове Первого принца. Но Тар к нему так привык, что практически не обращал внимания. Шепот, головные боли и дурное настроение стали его верными и вечными спутниками.

В отличие от старшего брата, настроение Тибера было на высоте.

— Добро пожаловать! Добро пожаловать! Палаты Власти… — Легонько качнувшись с пятки на носок, Третий принц жадно втянул носом воздух. — Чувствуешь этот тухлый запах гнили и мертвечины? Именно так пахнет настоящая власть.

— Ты преувеличиваешь. Пахнет дерьмом, — поправил брата Тар.

Тибер с преувеличенным испугом пощупал свои штаны, пристально осмотрел подошвы сапог.

— Это не я! Точно не я!

— Раз пришли, то придется нырять, — добавил Тар, не обращая внимание на бессмысленные потуги Тибера его рассмешить.

— Ну и пристрастия у тебя, братец. И это меня в этом проклятом городе считают извращенцем?

Хоть до начала заседания оставалось еще немало времени, Большой зал Палат Власти оказался полностью заполнен. Судя по обрывкам разговоров, новости о смерти Кесса Родора успели разойтись по столице, обрастая домыслами и подробностями. Все понимали, что послужило причиной гибели главы Палаты Теней. И каждый гадал, что последует дальше.

Проигнорировав огороженные и украшенные красным полотном места, Тибер устроился рядом с Таром среди зеленых цветов. Тем более места здесь было много, а людей непозволительно мало.

— Красные, синие, зеленые. Сине-красные. Черно-желтые… — пожаловался он, ковыряя пальцем тяжелый бархат. — У нас не империя, а сплошная палитра художника, братец. Вот только каждый видит будущую картину по-своему. Боюсь, что в результате получится безвкусная мазня, — добавил он, бодро помахав рукой матери.

Третья императрица сына проигнорировала. А сидевший рядом с матерью Лорс наградил брата недовольным, презрительным взглядом. Который, в свою очередь, был отражен броней равнодушия Третьего принца.

Когда раздался глухой удар медного гонга, лаэры и лары поспешили рассесться по своим местам. Держа в руках массивный, украшенный драгоценными камнями посох, в центр зала вышел распорядитель собрания. Обычно им становился самый старый член Палаты Власти из присутствующих. И сегодня это был Басор Суан, патриарх рода Суан из клана Вэйр. Один из самых сильных одаренных империи.

Несмотря на почти вековой возраст, патриарх рода Суан выглядел крепким, полным жизни и сил. Словно задался целью испортить своим цветущим видом настроение всем недругам.

Тар нахмурился. Что-то в старом Суане его насторожило, но он никак не мог понять причину. Прежде, когда императрица Имсаль была еще жива. Между Зеленым двором и родом Суан были если не дружеские, то довольно ровные отношения. Тогда откуда это странное и знакомое ощущение исходящей от старика опасности?

Когда-то давно патриарх рода Суан провел с ним несколько тренировочных схваток и оставил о себе благоприятное впечатление, как об опытном бойце школы…

Тар подобрался, словно вставший на след охотничий пес, ловя каждое движение старого одаренного. Прежние подозрения перерастали в уверенность. Лаэр Басор Суан был мастером девятой ступени школы Огня. Один из трех убийц, напавший на него в Желтом дворе и сумевший уйти живым, тоже практиковал техники именно этой школы. А его ступень была никак не меньше восьмой.

Совпадение? Тар давно уже не верил в возможность таких совпадений.

Двери Палат Власти закрылись. Посох распорядителя в руках Басора Суана поднялся вверх и со звонким стуком ударил в пол ровно три раза.

— В одиннадцатый день шестого месяца восьмого года черепахи. Я объявляю это срочное заседание Палаты Власти империи Арвон открытым, — провозгласил патриарх рода Суан.

Дальнейшую речь Тар,да и не только он, пропустил мимо ушей. Империя любила ритуалы. А ритуалы невозможны без длинных, пустых речей.

— Так пусть же два хранителя выйдут в центр зала и предъявят нам последнюю волю императора! — торжественно закончил Басор Суан, величественно, словно именно он тут император, оглядев зал.

На местах воцарилось оживление, но в центр зала никто так и не вышел.

Тар быстро пересчитал собравшихся. Плюс все представители императорской семьи, минус глава Палаты Теней. Нет, владелец копии завещания обязательно должен быть в зале.

Или Старик в своей слепой вере в Кесса Родора не стал делать второй копии? Нет! Невозможно! Гехан Третий Яростный вихрь был помешан на законах и их соблюдении. А два хранителя — это закон.

— День перестает быть томным. Похоже, вся налаженная система выборов только что пошла по одному известному месту, — хмыкнул Тибер, когда шум в зале начал нарастать. Положив голову на перила, отделивший верхний ряд скамей от нижних, Третий принц свесил вниз руку. Помахивая ей, словно сытый кот лапой, он с интересом поглядывал на застывшего в центре зала распорядителя, который явно не знал, что следует делать дальше.

Шепотки на скамьях переросли в глухой рокот. Рокот в гул. Позабыв про распорядителя и совет, все обсуждали произошедшее. С подозрением косились на врагов и не меньшим на друзей. Если отсутствие первой копии завещания императора еще можно было объяснить смертью Кесса Родора, то отсутствие второй копии озадачивало. По традиции, копии завещания императора передавались кому-то из членов Палаты Власти или же представителям императорской семьи. Так что человек, у которого есть завещание, должен находиться в зале. Но он молчит!

— Напоминаю всем досточтимым лаэрам и ларам, что сокрытие, уничтожение или изменение завещания императора является коронным преступлением и карается смертью, — с нотками легкого волнения провозгласил отмеревший Басор Суан. — Пусть хранители выйдут в центр зала и предъявят нам последнюю волю императора! — закончил он без особой надежды, но с некоторым интересом в голосе.

Мысли, блуждавшие в голове патриарха рода Суан, угадывались с легкостью. У многих в этом зале, исключая одного единственного человека, они были одинаковыми.

У кого завещание? И почему этот кто-то решил его скрыть? Испугался смерти Кесса Родора? Или же сам эту смерть организовал? Имя, написанное в завещание, многих уже не интересовало. Сам факт пропажи теперь можно использовать, чтобы опротестовать подлинность последней воли императора.

Впрочем, извечный вопрос «кто виноват?» отступал на второй план перед другим, таким же извечным — что делать.

Выборы без учета последней воли императора, которому принадлежала четвертая часть всех голосов Палаты, тоже можно посчитать сомнительными. Любая проигравшая сторона может оспорить их результат, ссылаясь на отсутствие той самой последней воли.

Законы империи на этот счет указаний не оставили. Хотя последнее еще следовало проверить крючкотворам из Палат Правосудия.

Глава 12 Большая разница

Шум не стихал, слишком странным, непредвиденным вышла пропажа завещания императора. Его отсутствие сразу смешало все карты, порождая сомнения. В истории империи такого просто не бывало. Покуситься на право императора выразить свою последнюю волю, из могилы влияя на выборы своего приемника… Даже сильные кланы в период расцвета своей силы и влияния не решались на подобное.

Это было немыслимо! Кощунственно! Если императора можно лишить голосов, то почему голосов нельзя лишить всю Палату Власти целиком? Кому вообще нужны эти выборы, если император сам может назначать наследника?

— И в третий раз я призываю хранителя предъявят нам последнюю волю императора!

Не дождавшись никакой реакции на свои слова, Басор Суан в очередной раз стукнул посохом распорядителя в пол, продолжая процедуру голосования, словно ничего не произошло.

— Есть ли в зале люди, знающие причину, по которой кто-то из кандидатов не может быть избран? — изрек он, разом покончив со всеми спорами.

В ложе Желтого двора Милева поднялась со своего места. По малолетству Рантора, именно она представляла интересы сына.

— Как законный представитель Шестого принца, я заявляю о снятии его кандидатуры с голосования.

Слова Пятой императрицы вызвали очередную волну шепотков. Но этот ход ожидался многими, а потому все быстро стихло. Да и особых шансов у Рантора не было. Слишком неприятные воспоминания оставила история Арвона о периодах властвования малолетних императоров.

Выждав для приличия еще немного, Басор Суан вновь ударил посохом.

— Напоминаю выборщикам — перед каждым из вас лежит карточка. На нее следует нанести цифру. Цифра один — Его Высочество Тар Валлон, Первый принц империи Арвон, Лорд Стратег Скалы, Великий адмирал Западного флота, Убийца Дракона, — согласно все той же, надоевшим до зубовной боли традициям, Басор Суан начал произносить полные титулы всех принцев. — Цифра два — Его Высочество Харус Валлон, Второй принц империи Арвон. Цифра три — Его Высочество Тибер Валлон, Третий принц империи Арвон…

— Это я, прошу любить и жаловать, — пробурчал Тибер тихо, но достаточно отчетливо, вызвав лавину гневных взоров.

— Цифра четыре — Его Высочество Лорс Валлон, — как ни в чем не бывало продолжил патриарх рода Суан, — Четвертый принц империи Арвон. Цифра пять — Его Высочество Бадрис Валлон, Пятый принц империи Арвон, Лорд Стратег Юга.

— Как-то скромно. Один твой полный титул тянет на четыре наших разом.

Новый комментарий Тибера вызвал очередную волну гневных (Лорс и Бадрис) и осуждающих (все остальные) взглядов в сторону Третьего принца. Но когда Тибера Валлона интересовало чужое мнение?

— Голосование объявляется открытым! — Закончив длинный спич, Басор Суан сел за стол в центре зала.

Взяв лежавшую перед ним карточку, очень похожую на игральную карту, Тар макнул перо в чернильницу и одним коротким росчерком вывел нужную цифру. Тоже самое проделали все остальные выборщики. В противовес долгой прелюдии, само голосование проходило очень быстро, чего нельзя сказать о подведении итогов.

— Голосование закончено, — объявил Басор Суан, отложив перо. — Начинаем сбор голосов. Лар Астор Шолан…

Из первого ряда поднялся незнакомый Тару лар.

На время выборов императора, никаких слуг, да и посторонних в Палаты Власти не допускали. Исключения делались только для членов императорской семьи, пусть и не имеющих голоса. Поэтому все голосовавшие, даже принцы, вынуждены были спускаться к распорядителю, чтобы положить свою карточку на стол. Поручать это кому-то другому запрещалось.

Тянулось все вновь медленно. Басор Суан не торопясь произносил имя и род проголосовавшего. Названный человек поднимался со своего места, степенно, не теряя достоинства, спускался к распорядителю. Демонстрировал свою «карту» «рубашкой» к зрителям и клал ее на стол в общую «колоду».

— Его Высочество Тар Валлон. — В этот раз Басор Суан немного снизил ступень велеречивой торжественности, сократив полное титулование до приемлемого минимума.

Карточка Тара прибавилась к прочим. Туда же последовали карточки остальных принцев и Милевы, она отказалась от участия Рантора, но не от его законного голоса.

— Басор Суан, — закончил глава рода Суан, присоединив к общей колоде свой голос, после чего пересчитал все карточки. — Шестьдесят шесть, — возвестил он, покончив с проверкой.

Начался подсчет голосов. Басор Суан доставал по одной карточке из получившейся колоды, громко провозглашал, за кого отдан голос. После этого карта демонстрировалась цифрой к совету и откладывалась в нужную стопку. Конечный результат, означавший отсутствие конечного результата, стал очевиден, когда «колода» не опустела и наполовину.

Закончив распределять карточки, Басор Суан пересчитал пять получившихся стопок и озвучил конечный результат.

— Принц Лорс Валлон — шестнадцать голосов. Принц Бадрис Валлон — пятнадцать голосов. Принц Тар Валлон — семь голосов. Принц Тибер Валлон — один голос. Принц Харус Валлон не получил ни одного голоса. Двадцать семь выборщиков воздержалось. Никто не набрал нужного количества голосов! — возвестил Басор Суан, подводя итоги заседания. — Внеочередное заседание Палаты Власти закрыто. Следующее состоится через десять дней.

Снова взяв в свои руки отложенный на время подсчета посох распорядителя, он трижды громко стукнул им в мраморный пол. Гулко звякнул гонг. Закрытые двери открылись. Горячо обсуждая произошедшее, члены Палаты Власти начали понемногу подтягиваться к дверям. Многие были так взволнованы и ошарашены исчезновением завещания императора, что проигнорировали негласное правило — дождаться, пока члены императорской фамилии первыми покинут зал.

— Кто-то обещал, что отдаст мне все свои голоса, — напомнил Тар, посмотрев на Тибера. Нетрудно было догадаться, кто тот единственный голос, полученный Третьим принцем. Но выходка брата его не особо удивила.

— Первое голосование, кому оно интересно? — беспечно пожал плечами Третий принц. — Нужно же сохранить интригу, братец. Может вы, трое зануд, так надоели Палате Власти, что эти нудные пердуны захотят выбрать более достойного, — он шутливо провел перед собой двумя пальцами, показывая, кого именно считает достойным императорской власти.

— Они не настолько отчаялись.

— Думаешь, я буду плохим императором?

— Не хуже многих других, — признал Тар. — Но ты им не станешь, — добавил он, не особо щадя чувства младшего брата.

— Эх, братец, ты решил отнять последнее, что у меня есть. Только шуту позволительно говорить одну только правду.

— Ты не такой шут, каким любишь казаться. Да и правду говоришь крайне редко, — отозвался Тар.

— Нет, мой недожаренный драконом братец. Умный шут всегда говорит только правду. Просто глупые мудрецы не всегда способны ее понять… или принять. Они обижаются на правду, как обижаются на врача за слишком горькое лекарство… Ладно, хватит этих ненужных заумностей. А то я возгоржусь от глубины глубин и остроты острот моего ума… Первое голосование ожидаемо провалено. Завещания нет. И что ты теперь будешь делать?

— То же, что и все — искать завещание императора, скупать голоса…

— И готовиться к войне…

Тар задумался, а затем резко мотнул головой, недовольно поджав губы.

— Крови будет много, но войны не будет. Она никому не нужна.

— Скажи это белым и астшанцам, — криво усмехнулся Тибер. — Да и война имеет свойство начинаться не потому что кому-то нужна, а потому что ее всеми силами пытаются избежать.

Не считая отсутствия завещания, результат первого голосования был ожидаем. Проба сил и не более того. Не все колеблющиеся решили, кому выгодней продаться. Не все перекупленные «сменили цвет», дожидаясь условного сигнала.

Тар бросил выразительный взгляд на Милеву, всем своим видом показывая, что им стоит поговорить. Но Пятая императрица картинно сделала вид, что ничего не заметила. Более того, поспешила к выходу, чтобы исчезнуть из зала заседаний Палат Власти.

— Зато теперь мы знаем, кто убил главу Палаты Теней, — задумчиво обронил Тар, нахмурив брови.

— Владелец копии завещания? — догадался Тибер.

— А кто еще? Если это не он, то почему не открылся Палате?

— Может он просто испугался, что станет следующим, — не согласился Третий принц.

— Если завещание объявлено, то какой смысл убивать хранителя?

— Месть?

Пришла очередь Тара отвергнуть теорию брата.

— Палата Теней возьмет второго хранителя под такую опеку, что к нему будет не подступиться.

— Это еще почему? А-а, чтобы попытаться поймать убийцу дяди Кесса, — догадался Третий принц. — Разумно.

— А значит второй хранитель заодно с убийцами. Эх, Старик, как же ты так умудрился ошибиться с выбором?

— И кто может быть этим вторым хранителем?

— Кто-то из неприсоединившихся, — Тар обшарил изучающим взглядом скамьи Палат Власти, словно пытался среди множества лиц найти интересующий его ответ. Взгляд его вновь упал на Милеву, но поймал только удаляющуюся спину Пятой императрицы. — Тот, на кого подумают в последнюю очередь.

— Это не я! — Тибер поспешно скрестил руки. — Точно не я!

— Тебя сложно отнести к неприсоединившимся, — скупо усмехнулся Тар, задумчиво наблюдая за Басором из рода Суан.

Если насчет убийц Кесса Родора у него не было никаких догадок, то недавнее покушение в Желтом дворе обзавелось одной интересной, многообещающей ниточкой. Возможно, ложной. Но что-то подсказывало Тару — он на верном пути. Оставалось выяснить, причастен ли к действиям патриарха рода Суан Красный двор или это частная инициатива рода.

Тар отлично знал кланы. Они — большая копия императорской семьи. Где грызня между наследниками разных дворов заменена грызней между родами, входящими в клан. И соперничеством между ветвями в самих этих родах.

— Пойдем, братец, — поторопил его Тибер, требовательно потянув за рукав. — Хватит пугать почтенных лаэров и ларов своим прекрасным ликом.

— Почтенных?

— Ой, сморозил глупость. Но шутам простительно.

В коридорах Палат Власти царило легкое смятение. Едва раскрылись двери зала, новость об исчезновении завещания императора начала свой победный путь. Тар не сомневался, к вечеру о произошедшем узнает вся столица. Нет, раньше! Слишком много внимания сейчас приковано к Палатам Власти. Да это и неудивительно, не каждый день выбирают нового императора.

— Тар, подожди.

Окрик настиг их, когда Тар и Тибер дошли до повозки и готовились оставить Палаты Власти, временно ставшие символом безвластия.

В своей излюбленной поспешной манере перепрыгивая через ступеньку, их догнал Харус, слегка запыхавшийся от бега.

— Сумасшедший день, — пожаловался он.

— Первый из многих, — отозвался Тар. — Это только начало.

— Согласен, — вздохнул Второй принц, небрежно разгладив рукой растрепавшиеся волосы. — Какие теперь у тебя планы?

Тар едва заметно поморщился. Второй, но явно не последний, раз ему задают один и тот же вопрос. А он не любил отвечать на риторические вопросы.

— Те же, что у всех. — коротко ответил он. — Поиски завещания и покупка голосов.

— Ты же знаешь, что Оранжевый двор всегда готов тебя поддержать. У матери, — Харус старался смотреть прямо в глаза брату, но при упоминании матери его взгляд все же на короткий миг вильнул в сторону, — много связей. Мы поможем! Скажи только чем!

— Спасибо, Харус. Я знаю.

— Заканчивайте уже облизывать друг друга, — вмешался Тибер. — Иначе я сейчас блевану. Кстати, привет, братишка. — Растопырив пальцы, он помахал ладонью прямо перед лицом Харуса. — Ты меня не заметил или специально проигнорировал?

— Прости, Тибер, — искренне повинился Харус. — Такой напряженный день. Я тебя, правда, не заметил.

— Бывает, — беззаботно пожал плечами Третий принц. — Вот такой я незаметный. Сам себе удивляюсь… Ты с нами?

— А мы тут втроем поместимся, с сомнением отметил Харус, — оценив размеры украшенного зеленым полотнищем экипажа.

— В тесноте, да не в обиде, братец.

Насчет тесноты Харус ошибался. При всем своем равнодушии к роскоши и удобствам, путешествовать Тар любил с определенной долей комфорта. Места хватило всем.

— Отвратительно выглядишь, братец. — Устроившись на мягких подушках, Тибер начал изводить второго старшего брата расспросами. Найдя себе в его лице новое развлечение.

— А можно без этого твоего постоянного «братец», — поморщился Харус.

— Можно, братишка. Но ты, правда, плохо выглядишь. Бессонная ночь? — невинно уточнил он.

— Дурная шутка, третий, — нахмурился Харус, сразу поняв намек. — Впрочем, как раз в твоем духе, — признал он.

Тибер молча развел руки и склонил голову. Показывая — да, я такой!

— Кто мог убить дядю Кесса? — продолжил Харус.

— Четвертая часть голосов… — напомнил Тибер. — Да кто угодно! Лично меня больше занимает второй хранитель. Да и братца Тара тоже. Верно братец? Кстати, а сколько теперь голосов нужно набрать для победы? Тридцать четыре? Или сорок два?

Тар и Харус переглянулись. Специально или нет, Тибер затронул весьма занимательную тему. У Палаты Власти шестьдесят шесть голосов. Но всего голосов, с учетом завещания императора, восемьдесят три. И от какой цифры брать половину, если завещания императора нет? Набрать тридцать четыре голоса из шестидесяти шести куда проще, чем сорок два из тех же шестидесяти шести. Если Красный и Синий двор договорятся, то в первом случае все можно решить за одно заседание, просто выступив вместе за одного кандидата. Тридцать один голос у них уже есть. Остается три.

— Проклятье, я должен срочно поговорить с матерью!.. Эй там, стой! — Едва дождавшись, чтобы повозка остановилась, проигнорировав ступеньки, Харус выпрыгнул наружу.

Выждав немного, но не получив новых приказов, Родерик хлопнул поводьями и повозка продолжила путь.

— Ты подозрительно молчалив, — заметил Тибер. Пользуясь уходом Харуса, он вытянул ноги и теперь практически лежал на подушках низкого, но широкого сидения повозки. — У меня создается впечатление, что исчезновение завещания тебя ничуть не волнует.

Тар не ответил. Не стал признаваться, что на самом деле не особо рассчитывал на завещание отца.

Ради блага империи старик ни за что не отдал бы свои голоса за одержимого принца. А если и отдал… Тар никогда не рвался к власти. Раньше, в более счастливые времена, ему хватало забот и как Лорду Стратегу Севера. Думал ли он о будущем? Да, думал. Но к трону не рвался. Перед его глазами всегда стоял пример вечно занятого отца. И Тар просто знал — скорее всего, именно ему придется взвалить на себя эту ношу.

Но это в прошлом. Он не признавался никому, но теперь корона была ему интересна только как инструмент достижения цели. Выяснить правду! Императору охотнее пойдут на встречу чем принцу. Да и просто набрав нужное число голосов, он мог обменять их на что угодно. В том числе и на головы всех главных виновников, даже если это будут императрицы.

Не дождавшись ответа или какой-то реакции, Тибер не стал настаивать. Откинув боковую занавеску на окне в сторону, он принялся молча пялиться на людей, что собрались в Белом городе в ожидании новостей о результатах первого заседания Палаты Власти.

— Сине-желтые плащи. Вот и клан Баэль подтянул в столицу своих бойцов.

— Тебя это удивляет? — подал голос Тар.

— Скорее беспокоит. Их, — кивок в сторону группы из десяти человек, — становится все больше. — И не только клановых. В столицу стягиваются наемники. Малыш Бадрис, наш новый Лорд Стратег Юга, перебросил две когорты Седьмого Грозного на север, ближе к столице. А с востока в город стягивается подозрительно много паломников из числа Белых… Развелось их, как крыс. Все чего-то ждут. И только ты, братец, щелкнул разок по носу Красный и Синий двор, и затаился. Вновь подозрительно спокоен и бездействуешь. Это так на тебя непохоже, что начинает пугать, — признал Третий принц.

— Насчет Красного и Синего двора — это только твои домыслы, — равнодушно заметил Тар. — Да и с чего ты взял, что я бездействую?

Тибер выразительно выгнул бровь, всем своим видом показывая, что ждет продолжения. Но его не последовало. Выдержав драматическую паузу, Тар закрыл глаза и задремал.

— Так нечестно, — надулся Третий принц. — Ты же знаешь, что любопытство — моя единственная слабость.

— А как же вино и шлюхи?

— Хорошо, не единственная. Но самая главная!

Глава 13 Правила подсчета

В Зеленом дворе Тибер задерживаться не стал. Удостоверился, что Кэры в этот раз в поместье нет, и тут же засобирался по делам.

Проводив спину младшего брата цепким взглядом, Тар задумчиво погладил пальцами один из шрамов на правой щеке.

Новость о стягивании в столицу клановых бойцов и наемников не была для него новостью. Но опасения Тибера он понимал. Сила считается только с силой, а потому Зеленому двору нужно больше собственных клинков в столице.

Стягивать в Хагронг легионеров Второго Крепкого не выход. Ему бы пристроить тех, что прячутся в подземельях Зеленого двора. Соленые клинки? Капитан Моран приведет не так много людей. Два-три десятка. Вряд ли больше. С мятежными легионерами у него под рукой будет более сотни бойцов. Не самых сильных, но все же. Еще недавно эта цифра казалась Тару достаточной, но теперь в его душе поселились сомнения.

Отсутствие завещание породит трения, а трения ведут к хаосу.

Драгора он отыскал на тренировочной площадке. Наемники, в противовес Кэре, с тренировочными манекенами возиться не любили. Солома сдачи дать не может, а оттачивать до совершенства техники им не требовалось. Поэтому тренировки наемников всегда проходили в форме поединков. Причем только боевым оружием. Деревяшек или затупленных мечей исканцы не признавали.

Сегодня наемник практиковался с двуручным мечом, оружием в империи Арвон не слишком распространенным и популярным. Одаренные предпочитали простые мечи. Большинство техник веками затачивались именно под это оружие, значительно упрощая их освоение. Существовало несколько родов, в том числе и входивших в кланы, которые пошли своим, отличным от общей массы одаренных путем. Но противниками они были скорее непривычными, чем по настоящему сильным благодаря использованию глефы там или копья.

Соперником Драгора был его заместитель Анк. Драгор и сам был довольно молод, но его заместитель и вовсе больше походил на еще не начавшего бриться подростка. Покрытое россыпью веснушек, открытое и какое-то по детски наивное и доброе лицо только усиливало это, весьма обманчивое, впечатление.

Не стоит судить о книге по обложке, а о людях по их внешности. Бойцом Анк, даже на весьма придирчивый взгляд Тара, был знатным. Не обладая и крупицей дара, он вполне тянул на полноценную вторую, а то и третью ступень. А для неодаренного это практически вершина. Дальше все начинают решать техники, а не сила и мастерство владения оружием. Хотя личная сила и мастерство тоже важны.

Цванг!

Перехватив меч левой рукой за середину лезвия, Драгор не столько отбил, сколько отвел клинок Анка в сторону, и прежде чем его побратим успел опомниться, обозначил колющий удар в шею.

— Мертв! — коротко бросил исканец.

Два наемника вновь разошлись. Застыв на пару мгновений в несколько картинных, словно срисованных с трактатов по фехтованию стойках, они вновь сошлись клинок в клинок.

Некоторое время Тар с интересом наблюдал за пляской стали. Иногда обманчиво медленной, а местами такой стремительной, что становилось немного страшно за целостность шкуры наемников.

Не обладая техниками — те редкие одаренные, что все же рождались в горах, чаще всего шли в ученики к магам юга — исканцы довели искусства фехтования самым различным оружием практически до совершенства. А знаменитые рунные исканские клинки и доспехи делали их весьма опасными противниками даже для одаренного немалых ступеней боевого мастерства. Не в схватке один на один, разумеется. Но и это достижение!

Тут горцы чем-то походили на флагеллянтов Белых жрецов и легионеров империи. Но если флагеллянтов делали из одаренных, а легионеры полагались на дракона и сигнумы, то стойкость к техникам и магии исканцев была связана с их отменным снаряжением и броней.

Искан славился не только своими наемниками, но и превосходными клинками, которые и принцу носить не зазорно. Да что говорить, клинок Тара тоже имел клеймо одного известного исканского рунного кузнеца. А исканские доспехи были плодом зависти любого выбравшего беспокойный путь меча.

Но доспехи, в отличие от мечей, исканцы никому не продавали, тщательно оберегая секрет их создания. А все попытки сделать что-то похожее заканчивались… не то чтобы безрезультатно, но даже доспехи центурионов уступали исканским.

Бывало, и не раз, что знаменитую исканскую броню снимали с мертвых исканцев и использовали. Но упаси аспекты попасться в такой броне кому-то из Вторых сыновей в плен. Не важно, захватил ты ее в честном бою, убив владельца, купил, выменял или тебе ее подарили — смерть будет не быстрой и весьма болезненной.

Именно поэтому исканскую броню предпочитали продавать тем же исканцам. Даже не продавать, а скорее возвращать за вознаграждение. Торговаться тут не стоило. Впрочем, горцы всегда платили щедро.

— Хватит на сегодня. — Передав свой меч Анку, Драгор смахнул со лба пот и подошел к Тару. — Вы что-то хотели, Ваше Высочество?

— Возможно, — не стал отрицать Тар. Пришедшая ему в голову идея, где найти еще людей, была не хуже прочих. — Не знаешь, в Хагронге есть свободные для найма исканские отряды?

Драгор задумался. Подобрав лежавший на траве красный берет с пышным пером, он надел его. Залихватски сдвинул на затылок и остервенело потер лоб.

— Неуверен. Но я могу поспрашивать у побратимов. Некоторые из них встречали в городе наших сородичей. Вряд ли они свободны от контракта, но все возможно.

Основными нанимателями исканских горцев был Берег торговцев и мелкие королевства юга. Там на мечи исканцев всегда был устойчивый спрос. Владетели торговых домов небыли чужды весьма агрессивной и кровавой конкуренции. Да и пираты Клыка не дремали, как и работорговцы Золотого архипелага.

В южных провинциях империи Арвон исканские наемники так же встречались. В основном их нанимали торговцы, ведущие дела с тем же Исканном или Берегом торговцев. Но столичный Хагронг располагался практически в центре империи. В этих краях горцы Искана — птицы редкие, но все же встречаются.

— Поспрашивай, — согласился Первый принц. — Если будет возможность, перекупай контракты.

— Сколько наемников нужно?

— Всех, кого сможешь найти. Но только исканцев. К остальным у меня доверия нет.

Драгор подобрался, польщенный подобным признанием. В отличие от принца, он плохо знал внутреннюю кухню империи Арвон. Все наемные отряды империи, те из них, кто представлял хоть какую-то силу, находились под патронажем тех или иных родов, а то и кланов. Нанимать их для Зеленого двора — приглашать врагов в дом.

Хотя репутация горцев, их верность данной клятве, тоже была одной из причин решения Первого принца.

Наемники сражаются за золото — это правда. За золото они станут сражаться, но не станут умирать? Это тоже правда, но лишь частично. И не про исканцев. Случалось, что исканские горцы гибли целыми отрядами, но нанимателя они никогда не предавали. И умирали за то самое золото, дорожа своей репутацией лучших наемников этого мира. Именно эта репутация обеспечивала исканцам ту высокую цену, что давали за их клинки.

* * *

— Тридцать четыре голоса! Всего тридцать четыре!

Давно Вторая императрица не получала таких приятных новостей. Вопрос, заданный Тибером Валлоном старшим братьям, а затем переадресованный Харусом матери, вызвал у Сейлан приступ удивления. Но тут же удивление сменилось восторгом.

Устами младенца! И как эта мысль не пришла ей в голову?

— Аспекты! Если бы пропажи завещания не было, ее следовало организовать!

— А это… — начал было Харус, но тут же прикусил язык.

Поздно. Сейлан заметила оговорку сына. Нахмурилась.

— Не знаю, кем ты меня считаешь, но убийц к Кессу Родору я не посылала. И к ночному нападению никак не причастна.

Она не лгала, но не стала добавлять никаких заверений и клятв, стараясь уйти от скользкой темы. Ведь следующий вопрос Харуса мог касаться покушений на старшего брата. А так откровенно врать сыну Сейлан не хотелось. Все же ее мальчик слишком привязан к Тару. Но это хорошо, выгодно. Не зря же она столько лет разыгрывала теплую дружбу с астшанской сучкой.

— Я не знаю что думать, — признался Харус, стараясь не смотреть на мать. — Все это мерзко.

— Знаю, — вздохнула императрица. — В твоих силах все переиграть, — помедлив, добавила она. — Ты можешь все рассказать брату. Ты ничего не знал, тебя он простит.

— Но тебя не простит никогда. Свой выбор я сделал. Хватит об этом… Ты уверена, что Палата Ритуалов скажет, что для выбора императора достаточно тридцать четыре голоса?

— Если не найдут завещание, то да, — подтвердила Сейлан, после недолгого молчания. — Мне даже не придется ничего делать. Красный и Синий двор задействуют все свои связи, чтобы получить именно этот результат.

— Если догадаются.

— Не считай Лиару и Медею глупее своего младшего брата… и матери, — добавила Сейлан. Вспомнив, что и сама как-то позабыла про этот вариант развития событий. — Новостью о пропаже завещания стала слишком внезапной. Все ее мысли были заняты поиском ответа, кто мог провернуть подобное. Вот и упустила важную деталь. — Думаю, Красный и Синий двор уже начали действовать.

— Может ты и права, — не стал спорить Харус. — Но ты ведь понимаешь, что и они стали куда как ближе к победе, чем раньше.

— Ошибаешься, мой дорогой сын. Раньше, понимая, что вряд ли кто-то из них наберет нужное число голосов, они могли договориться. С трудом, но шанс был. А теперь… — она многозначительно замолчала и довольно улыбнулась.

— Победа обманчива близка, так зачем договариваться, — понимающе кивнул Харус. — Надеюсь, ты помнишь про свое обещание, — добавил он.

Сейлан сморщилась, словно от сильной мигрени.

— Мой дорогой сын, каким же чудовищем ты меня считаешь… — Она знала, что к этому может прийти. Но чувство легкой обиды не оставляло. Неужели он не понимает, что все это ради его будущего? — Я не собираюсь как-то вредить Тару, — продолжила Вторая императрица, выдержав паузу. — Когда все закончится, он сможет спокойно вернуться на Скалу. Которая ему так нравится.

«А если ему попытается навредить кто-то другой, то это не моя вина» — закончила она про себя, прикрыв глаза.

* * *

— К святейшей славе вечного света. Да снизойдет на тебя его благодать.

— Слава Пресветлому, — не слишком искренне отозвался нищий, практически вырвав из рук Анато приплюснутый каравай хлеба.

Жрец вздохнул. Нет, ему нравилось лично раздавать бесплатную еду нуждающимся. Но многие из этих заблудших душ не верят в Пресветлого, и приходят к храму только затем, чтобы получить бесплатный кусок хлеба. Впрочем, путь к вере у всех разный. И для кого-то, как для вот этой пары детей, он может начаться с доброго слова и не слишком большого каравая.

Да и дар нужен не только просителю, но и дарителю. Он очищает дарителя, смывает часть его прегрешений. Главное — это искреннее желание помочь и сделать этот мир хоть немного лучше.

— К святейшей славе вечного света. Да снизойдет на тебя его благодать.

— Слава Пресветлому, — тихо, но искренне отозвались дети. На губах брата Анато появилась добрая улыбка.

Снова Пресветлый посылает ему знак, что все это не зря. А значит, нельзя останавливаться на полпути.

Подтверждением этих мыслей стало появление предвестника. Воин одним своим грозным видом заставил очередь просителей милости дружно отступить назад и затихнуть. Без ритуальных одежд и скрывающих лицо масок предвестники и правда выглядели угрожающе. Такого пустого взгляда у людей просто не бывает.

— Прибыла гостья, — тихо сообщил предвестник, склонившись к уху брата Анато.

— Хорошо.

Передав свой пост одному из младших жрецов, Анато вернулся в храм. Хоть основная часть и была уничтожена ночным пожаром, кое-что все же уцелело. В том числе и комнаты экклезиарха. Следы бесславного конца предыдущего хозяина давно почистили, ложе заменили, и Анато разместился именно здесь.

Ранней гостьей храма оказалась Третья императрица. Светлые волосы женщины скрывал капюшон глубокого плаща, а верхнюю половину лица Лиара спрятала за сетчатой вуалью. Предостережения, на взгляд Анато, бесполезные. Любой, кто хоть раз видел императрицу вблизи, мог с легкостью ее узнать.

Но не его дело указывать, как нужно маскироваться.

— Императрица, — учтиво, но несколько холодно поприветствовал он женщину.

Власть мирские правителей ничто перед Его волей и властью.

Догадаться о причине внезапного, да еще и личного визита было нетрудно. Выждав пару дней, не поднимется ли шум. Императрица заявилась, чтобы узнать судьбу бумаг, изъятых из поместья ныне покойного, не без помощи белой братии, Кесса Родора.

— Брат Анато.

Слышать «брат» из уст этой женщины было просто оскорбительно. Но Пресветлый велел своим слугам быть терпеливыми. И Анато терпел. Пусть императрица думает, что все это радии ее жалкого сыночка.

— Удивлен вашему визиту, — сказал он, даже не пытаясь разыграть отсутствующее удивление.

— Ночное нападение на главу Палаты Теней… — многозначительно произнесла Лиара.

— Страшная трагедия. Очередная грешная душа лишилась шанса на спасение. Как проходит расследование?

— Зашло в тупик — никаких следов, — Лиара позволила себе легкую, едва уловимую улыбку. — Убийцы появились из ниоткуда и исчезли в некуда. Палата Теней в полном замешательстве.

То что это «некуда» обеспечил один из родов клана Вэйр, чье поместье располагалось рядом с поместьем рода Родор, она напоминать не стала.

— Прискорбно… Но также это значит, что мы выполнили свою часть сделки, — сказал жрец, отбросив ненужное притворство.

— Мне нужны все бумаги Кесса Родора, включая завещание.

Ожидаемо.

— У меня его нет, — терпеливо пояснил он. — Предвидя ваш вопрос, я ничего не знаю, о его содержимом.

Степенный и какой-то равнодушный ответ Анато заставил Лиару замереть на месте.

— Как это нет? Вы его не нашли?

— Нашли, но завещание было платой, которую запросил второй хранитель последней воли императора за свое молчание в Палате Власти.

— Кто он? Мне нужно имя! Я требую…

— Требуете? — в обманчиво мягком голосе белого жреца проскользнули стальные нотки.

Лиаре стоило огромных трудов сдержаться, не выдав охвативший ее гнев.

— Мне нужны гарантии, что завещание не появится на последующих заседаниях Палаты Власти, — ровно заметила она. — Именно поэтому я хотела бы знать, кто второй хранитель.

Ей редко доводилось быть в числе просящих. Но ничего, она стерпит это унижение. Главное чтобы Лорс стал императором. Когда это произойдет… разговор с Белыми жрецами будет другой.

Белые святоши очень наивны, раз надеются, что им позволят и дальше смущать чернь своими проповедями. Пусть не сразу, но она раздавит их, как только власть Лорса станет незыблемой, словно скала.

— Это исключено, — вновь терпеливо пояснил Анато. — Второй хранитель уничтожил обе копии завещания.

— Вы уверенны?

— Клянусь! Это произошло на моих глазах. Он сжег свитки, не вскрывая печать, — с легкостью солгал Анато. Незачем императрице столь усердно искать второго хранителя. А ложь во спасение — не ложь вовсе. Да и обман погрязшего в ереси магии грешника не является обманом. Тем более, все ради славы Его!

Клятве жреца Лиара не особо поверила. Наверняка хитрый Белый просто припрятал завещание для возможного торга в случае раскрытия участия жрецов в убийстве Кесса Родора, но настаивать не стала. Лорсу попасть в завещание все равно не светило, а кто там теперь записан, уже неважно. Не далее как вчера Палата Законов, подтвердила, что без последней воли императора для выборов достаточно набрать чуть больше половины голосов Палаты Власти.

«Ненасытные бестии! Попробовали бы они не согласится!» — зло подумала Лиара, вспомнив сумму, которую пришлось заплатить за это решение.

Несмотря на давление со стороны ставших на время союзниками Красного и Синего дворов, Палата Законов поначалу явно решила не торопиться вердиктом. И только смазав медленный механизм звонким золотом Красный и Синий двор мгновенно получил требуемое.

— Остальные бумаги? — спросила она вместо этого.

— Мы ничего не нашли. Не успели. Даже с завещанием нам просто повезло, Кесс Родор не успел убрать его в тайник. — И вновь Анато пришлось слегка слукавить. Часть архивов Кесса Родора флагеллянты смогли найти. Очень интересные бумаги, с множеством мелких и крупных грешков ряда влиятельных лаэров.

Конечно, попади эти бумаги в руки Третьей императрицы, она смогла бы получить для Четвертого принца необходимое число голосов. Но кто сказал, что Белым жрецам интересна победа Лорса Валлона? Красный двор им не союзник, нет. Попутчик, и не более того. Да и пути их теперь расходятся.

Внутренне кипя от раздражения и недовольства, Третья императрица холодно попрощалась и покинула храм. У черного входа, предназначенного для храмовых служителей, ее поджидал ничем не примечательный паланкин, который сопровождало несколько одаренных клана Вэйр.

Когда императрица ушла, Анато некоторое время молча сидел, прикрыв глаза. Вновь их союзник оказался прав, предсказав каждый шаг Красного двора. Но будут ли также точны его дальнейшие предсказания? А если точны — все ли он рассказывает Анато?

Но отступать поздно. Все в воле Пресветлого! А он на их стороне!

— Мы готовы? — выйдя из комнат, спросил Анато у предвестника, ожидавшего его за дверью. И на короткий миг жрецу показалось, что в бесстрастном взгляде «меча церкви» сверкнула искра радости.

— Братья ждут только вашего приказа.

— Прекрасно… сообщи нашему доброму другу — мы начинаем в день второго заседания Палаты Власти.

Не утруждая себя ненужным ответом — приказ отдан, приказ будет выполнен — предвестник четко развернулся и оставил жреца.

Выбор сделан!

Достав четки из солнечного камня, Анато начал быстро перебирать их пальцами, шепча молитву.

Скоро улицы этого города поглотит хаос. И только тот, кто в этом море хаоса станет островком стабильности и безопасности, сможет получить власть. Сначала в столице, а затем и во всем Арвоне. Ведь именно из хаоса рождается новый порядок.

Глава 14 Бесценный груз

— Поберегись!

Не обращая внимание на суету у ворот, а тем более за воротами, наплевав на очередь, небольшой караван въехал в беспокойный Хагронг.

Он был невелик, даже мал — всего одна повозка. Но ее размеры поражали воображение. Заняв всю дорогу, она разгоняла со своего пути все встречные повозки, словно имперский морской левиафан рыбацкие лодки, заставляя их свернуть на обочину. Да и тащили ее четыре здоровых, запряженных цугом вола. И это явно указывало на то, что обычные лошади с таким тяжелым грузом не справятся. А сопровождавшая повозку внушительная охрана, говорила о его ценности. Зеленые знамена с пробитой белым мечом головой дракона поясняли городским обывателям, что груз принадлежит Первому принцу и Зеленому двору.

В иное время последнее могло спровоцировать горожан на нападение. Хогронг не любил Зеленый двор, а Зеленый двор, в лице последнего представителя, отвечал столице взаимностью. Но охрана из уставших, а потому хмурых и злых соленых клинков, да наглядный урок разбушевавшейся толпе, преподнесенный Таром Валлоном при возвращении в столицу, поубавил в горожанах глупой храбрости. Максимум на что решались самые отчаянные, тихо ругнуться или плюнуть в след каравану. Желательно, чтобы никто этого не заметил.

Любви к Первому принцу большинство горожан Хагронга никогда не испытывали. Зато он вновь научил их бояться. Напомнил, что не стоит дергать дракона за хвост, особенно если у него плохое настроение. Впрочем, даже если оно хорошее… тоже не стоит.

Когда впереди показались стены Белого города, капитан «Императрицы Имсаль» вздохнул с облегчением.

— Бодрее парни! Мы почти на месте! — обнадежил Моран окруживших повозку соленых клинков.

Клинки, в отличие от легионеров, к долгим пешим переходам не привыкли. Пусть их маленький караван не выдерживал положенных двадцати миль и по меркам легиона двигался черепашьими темпами, но за эти дни бесконечных маршей они порядком выбились из сил.

Медленно проскрипев по центральной, прямой как стрела улице, повозка пересекла мост и с огромным трудом протиснулась через узкие ворота Белого города, чтобы закончить свой путь в поместье Зеленого двора.

Но добраться без происшествий им было не суждено. Уже на подъезде к поместью Первого принца из-под зеленого полотнища, укрывавшего повозку, вывалился небольшой сундук и с грохотом упал на камни мостовой. Сам дубовый сундук падение выдержал с честью, но часть крышки раскололась, позволив увидеть его содержимое.

Многочисленным свидетелям происшествия оставалось только завистливо ахнуть — сундук был по самую крышку набит разноцветным мистическим жемчугом. И второй раз ахнуть, когда соленые клинки, откинув зеленое сукно, спешно загрузили потерянный груз обратно в повозку — сундук оказался не единственным. Если мистическим жемчугом набита хотя бы треть повозки, то победа Первого принца практически предрешена. Перед такими богатствами не устоит никакая крепость.

— Добрались! Хвала аспектам!

Только когда за спиной остались ворота Зеленого двора, Моран позволил себе перевести дух. Неуклюже склонив тело, он с облегчением сполз с седла. Широко расставил ноги и некоторое время просто стоял.

Как же это приятно просто стоять на двух своих ногах, а не ехать на четырех. Как настоящий морской волк, на лошадях капитан «Императрицы Имсаль» ездил довольно редко, предпочитая им морских скакунов, и долгое путешествие до столицы вымотало его не меньше, а может и больше соленых клинков.

— Построиться, оболтусы! — помассировав кулаком затекшую поясницу, властно рявкнул он, заметив идущего к ним Первого принца.

Уставшие клинки неспешно выстроились у повозки, подчиняясь приказу. Окончание долгого пути не означало окончание службы, но одна мысль о долгожданном и заслуженном отдыхе давила в них любые признаки недовольства, если таковые и были.

— Ваше Высочество, груз «Императрицы Имсаль» доставлен, — доложил Моран.

— Отлично, — встав перед капитаном, Тар приветственно хлопнул его по плечу. — Всем клинкам два дня отдыха и по полноценному ильсару, — добавил он, бросив беглый взгляд на уставших стражей.

— Зеленый двор! Дракон мертв! — не слишком слажено, зато от души рявкнул неровный строй. Усталость ушла, и в глазах соленых клинков зажегся азартный огонек радостного предвкушения. Несмотря на немаленькое жалование за походы через Великий океан, редко кому из них доводилось держать в руках полновесный ильсар. Да и возможность держать в руках — это одно. А возможность прогулять его в столице империи — совсем другое!

— Сколько людей ты с собой привел? — уточнил Тар у капитана «Императрицы», когда соленые клинки стали расходиться, а исканцы во главе с заместителем Драгора окружили повозку и начали выгружать ближайшие сундуки.

— Эти три, остальные не трогать, — отвлекшись, проинструктировал их Моран, указав пальцем на самые крайние сундуки. — Тридцать восемь человек, — сказал он, вновь поворачиваясь к Тару.

— И еще сто двадцать подойдут чуть позже, — кивнул Первый принц.

Моран непонимающе моргнул.

— Ваше… Точно так, — быстро сориентировался он, поняв смысл этого многозначительного, пронзающего взгляда. Если Тару Валлону нужно, чтобы он привел больше людей, чем у него есть, то это значит, что он привел больше людей. Не может же Первый принц ошибаться?

Клинки, которых он забрал с «Императрицы», люди проверенные. Болтать не станут. Да и откуда им знать о планах своего капитана?

Губы Тара изогнулись в скупой улыбке. Проводив капитана «Императрицы» в свои покои, подальше от лишних ушей, он налил два бокала вина, один из которых протянул собеседнику.

— И как главный груз пережил путешествие?

— Я пока что не проверял, но неплохо. Что ему станется? — отозвался Моран, с наслаждением и толикой благоговения потягивая превосходное вино из предложенного принцем кубка.

— Проблемы были?

— При выгрузке с «Императрицы» пришлось повозиться. Грузили ночью, но справились, — признал капитан «Императрицы». — А в дороге все было спокойно. Быки поначалу нервничали, но никто ничего не заподозрил. А потом и быки, ничего, привыкли.

— Что с жемчугом?

— Один из сундуков поврежден. Случайно выпал из повозки.

Тар благосклонно сомкнул глаза. Скоро новость о немыслимых сокровищах, доставленных в Зеленый двор, пойдет гулять по Белому городу, а затем и столице, чтобы закончить свой путь в ушах тех, для кого она и предназначена.

Правда, готовилось все под иную ситуацию. Но не пропадать же заранее подготовленному добру.

Вопрос только в том, клюнут ли его враги на новую приманку. С одной стороны, неудачные ночные поиски мятежных легионеров сделали их более осторожными. А с другой, неужели Красный и Синий двор станут просто ждать и смотреть, как Зеленый двор скупает голоса? Нет и еще раз нет! Пусть случай с ложным драконом научил их осторожности, но против такого соблазна они не устоят.

Особенно если продемонстрировать им, что добычу уводят у них из-под носа…

— Отдыхай, Моран. Об остальных делах мы можем поговорить завтра.

Коротко поклонившись, капитан «Императрицы» поспешил прочь. Кубок хорошего вина в хорошей компании — это хорошо, но мало. Нужно минимум три. А затем ванная! Горячая! Чтобы все нутро проняло! Особенно стертую о седло задницу. И спать!

Он так спешил воплотить свои мечты в жизнь, что едва не налетел на Одноглаза. Бывший гроза трех морей и один из Королей Клыка торопился войти в поместье Первого принца, тогда как Моран так же торопился, но выйти. И только широкие двери позволили двум морякам разойтись, как в море корабли.

— Ты еще жив, пират? — походя бросил Моран, не скрывая неприязни.

— Не дождешься, — по-доброму отозвался Гварт, поглаживая себя по оружейному поясу.

Вступать в дальнейший спор с бывшим пиратским вожаком капитан «Императрицы» не стал. Поморщился, словно хлебнул уксуса вместо вина и пошел в сторону гостевых апартаментов.

Заметив, что принц тоже идет к выходу, Гварт Одноглаз остался на крыльце.

— Твое Высочество, а откуда у нас столько головастиков? — поинтересовался он, косясь своим единственным глазом то на повозку, то на три тяжелых сундука. Исканцы сняли их с повозки, но явно не знали, куда нести. Крышка одного из сундуков была расколота. А содержимое так и притягивало к себе взгляд.

Мистический жемчуг, ядра силы, окаменевший исток — названий много, но суть одна. Именно из-за этих круглых камешков империя с таким жадным интересом посматривала через Великий океан в сторону Забытых земель. И не только посматривала, но и предпринимала попытки закрепиться за океаном.

Тар непонимающе выгнул бровь.

— Головастиков?

— Ну этих, — Ничуть не смущаясь, Одноглаз ткнул пальцем в ближайших соленых клинков, еще не успевших покинуть поместье. — Они себя еще ошибочно моряками считают.

— Знаешь, оскорбляя моих людей — ты оскорбляешь меня.

— Так я не оскорбляю, — быстро нашелся Гварт, потеребив бороду. — Факт констатирую. К тому же я это… любя. Еще лет пять, и они дорастут до лягушек. Так постепенно и моряками станут… к старости. Если доживут.

— Напомни, почему я терплю тебя в своей свите?

— За спасение твоей поджаренной шкуры, Твое Высочество. А еще я забавный и полезный.

— Близкое знакомство с Тибером не пошло тебе на пользу, — вздохнул Первый принц.

Единственной причиной, по которой Гварт Одноглаз оставался в его свите — известный шпион не опасен и лучше неизвестного. Пирата так искусно к нему подводили, что он решил дать тому шанс оказаться не просто близко, а совсем рядом. Имея такого шпиона, ты не станешь посылать других. Ведь чем больше людей, тем выше шанс где-то проколоться.

Самое интересное, Тару так и не удалось выяснить, на кого конкретно Одноглаз работает. На Скале этот вопрос его не сильно заботил. Но пришло время распутать этот клубок. И прибывший груз давал такой шанс.

Зря Тибер обвинял его в бездействии. Огонь дракона шрамами на теле научил Первого принца осторожности и скрытности. В мире существовало только две сущности, полностью посвященные в его планы. Да и те на пару делили одно тело.

— А что за сундуки к нам привезли? — спросил бывший пират, скучающе поглядывая на суету возле повозки.

— Да так, доставили кое-что из моего гардероба с «Императрицы».

— А-а, ну да! Гардероб, — хмыкнул Одноглаз, стрельнув глазами в сторону разбитой крышки одного из сундуков. — А я то думал…

— Ты не должен думать, а должен выполнять, — несколько резче, чем это обычно бывало осадил пирата принц. — Для тебя есть срочное задание. Нужен дом в Серебряном городе или небольшое, но укрепленное поместье вне городских стен.

— А Зеленый двор чем твое Высочество не устраивает, — не понял Одноглаз, обводя взглядом обширное поместье.

— Ограничениями на число личной стражи, — поморщился Тар. — Три десятка человек — это слишком мало. Убийцы ходят сюда, как к себе домой, — напомнил он о недавнем нападении и задумчиво добавил: — Не стоит собирать все яйца в одну корзину. Лучшую часть моего гардероба с «Императрицы» стоит держать под надежной охраной вне этих стен.

— Поиски потребует времени и… — Одноглаз пошевелил пальцами, словно пересчитывал монеты.

Тар достал толстый кошель и бросил его пирату.

— На расходы.

— Вот это другое дело, — осклабился Гварт. Ловко поймав кошель, он взвесил его в руке и довольно щелкнул языком, узнав звон золотых монет. Хватит не только на поместье в Серебряном городе, но и ему, скромному слуге, кое-что останется за верную службу.

Первый принц никогда не испытывал проблем с деньгами, и тратил их достаточно щедро. С точки зрения Одноглаза, излишне щедро. Но эта черта Убийцы дракона была одной из немногих, которая пирату особенно нравилась.

— Так я пойду? — уточнил он, убирая кошель.

— Да. И не затягивай. Прогулять мои деньги ты всегда успеешь. А поместье мне нужно уже вчера.

— И в мыслях не было, — соврал Одноглаз.

* * *

— Яблоки! Кому яблоки? Зрелые, сладкие!

— Рыба свежая! Зеркальный угорь, золотой карп…

Торговая улица Серебряного города всегда была шумным местом. Уличные торговцы, с лотками наперевес и степенные владельцы торговых рядов перекрикивали друг друга. Старательно нахваливали свой товар. Но славилась она не только бойким торгом и обилием гоняющей воришек городской стражи.

Эта часть города относилась к числу престижных. Золотой город, с его клановыми резиденциями и поместьями сливок империи располагался совсем рядом. Но селиться на Торговой улице не торопились. Многочисленные торговцы, а главное — порождаемый ими шум, делали это место не лучшим выбором для жизни.

Зато улочку, помимо многочисленных магазинов, облюбовали таверны, трактиры и два театра. А также многочисленные бордели для самой разной, но по возможности зажиточной публики. Боковые, спокойные от шума и суеты улочки вели к заведениям поприличней, вроде тех же Домов Цветов, в которые не зазорно заглянуть лару, а то и лаэру, если не принцу. Впрочем, и в заведениях первого рода, без ненужной музыки и ярких представлений, им всегда были только рады. Как рады любому, у кого в карманах звенит серебро, а тем более золото.

Выбранное Одноглазом заведение не отличалось от прочих. Неприметная дверь и ничем не примечательная на первый взгляд вывеска, на которой был изображен синий цветок — явный намек на родство заведения с Домами Цветов, но статусом пониже. Без ненужных песен с танцами. Да и куда дешевле!

Покидал это достойное заведение Гварт порядком отдохнув душой и телом. Самое забавное — он не потратил ни монеты! А наоборот, ушел с кошелем серебра. Небольшое письмо с описанием всех дел Первого принца за кошель серебра — неплохой размен.

Да и сервис оказался неплох. Девочки на любой вкус. Довольно почесал грудь, Одноглаз заодно проверил еще три письма — точные копии оставленного в борделе. А впереди его ждет столько же мест, которые следовало посетить.

Правда в этот раз все самое ценное придется передавать устно, но ему нетрудно. За такие-то деньги.

Бегло изучив содержимое переданного кошеля, старый пират сплюнул на мостовую и сокрушенно вздохнул.

Все же Первый принц к своим верным, хе-хе, слугам, куда как более щедр. А эти жмоты сунули ему кошель набитый сарами. Выглядит большим, а на самом деле тут и ильсара не наберется.

Про своих первых и главных нанимателей, вытащивших его в свое время из петли, Одноглаз ничего не знал. Хотя и догадывался по ряду обмолвок и общей скупости, что это были представители Палаты Теней.

Три других нанимателя появились позже, когда ему удалось попасть в свиту Первого принца. Как человек практичный, он сразу решил, что раз его принуждают шпионить за Таром Валлоном, то полученной информацией можно и нужно делиться с любым, кто готов заплатить.

Двух первых он легко раскусил — Красный и Синий двор. Да они, признаться, не играли в таинственность и секретность. С последним работодателем были определенные проблемы. Но Одноглаз поспешил на время выбросить эту мысль из головы.

А если там Красный, Синий двор или кто-то еще думают, что он шпионит исключительно для них, то это их проблемы. Никаких клятв Гварт им не давал. Да и когда его останавливали какие-то глупые клятвы?

Вторым адресом в его списке стал трактир, где ему довольно щедро плеснули хорошего вина, пока неприметный свиток исчез в огромной лапище трактирщика.

Взамен свитка в карманах Гварта завелся еще один большой кошель. Вот оно как бывает!

Да и улов оказался куда богаче первого. Не золото, но тяжесть полновесных саоров радовала душу.

Даже жаль, что скоро все кончится.

Чутье подсказывало старому пирату, что с теплого места ближника Первого принца пора валить. Денег он за эти годы скопил немало. Со Скалы его любезно увез сам Тар Валлон — пора и честь знать.

Обратно на Клык ему теперь хода нет. Да и особого желания вернуться к лихой пиратской вольнице Одноглаз не испытывал. Его молодые годы уже позади. Возраст нет-нет, а дает о себе знать. Напоминая о прожитых годах ломотой в костях и ноющими в преддверии дождя шрамами старых ран. Пора найти тихую гавань и окончательно зарыться килем в песок. Желательно где-нибудь на юге, подальше от империи. Берег торговцев, там или Золотой архипелаг. Последнее предпочтительней. Все же в Вольных городах Берега торговцев у него осталось немало кровников, в том числе и среди людей весьма влиятельных.

Мысли Одногалаза вильнули в сторону, к таким приятным сундукам, что привез этот верный песик принца Моран. А ведь осталась еще целая повозка! Сомнительно, что там сплошь мистический жемчуг. Да за восемь лет охотничьи партии не перебили и половины тварей, нужных для заполнения такого количества сундуков. Нет, там что-то другое. Но весьма ценное! Не зря его не пускали в самый нижний грузовой трюм «Императрицы».

Забытая земля ценна не только мистическим жемчугом. Только там растут весьма редкие травы и прочие ингредиенты, столь ценимые алхимиками, за которые платят золотом. Шкуры причудливых зверей весьма ценятся, как и чучела. Да и само золото… сколько Первый принц сумел его скопить на своей мрачной Скале? А повозка была тяжелой, волы едва справлялись.

Третий адрес — Дом Цветов. Из тех, что не слишком дорогие, и предназначены больше для зажиточных горожан, чем для знати. Зато и странных червяков, которые на самом деле язычки хоршей, в них не подают, обходясь нормальными блюдами и закусками. А не всякими извращениями, приготовленными из грызунов.

Здесь Одноглаз задерживаться не стал, обменял свиток на кошелек, выпил кубок недурственного вина, и поспешил уйти.

Впереди ждал последний адрес. Одноглаз почувствовал, как по спине бежит легкий холодок. Надо было не скромничать, а пропустить в Доме Цветов еще пару кубков. Старый пират заслужено считал себя человеком бесстрашным. Трусам нет места на борту быстрых касаток «морских королей». Но последний наниматель внушал ему почти священный трепет, очень близкий к страху.

От судьбы не уйти. А этот наниматель, в отличие от прочих, любил встречаться лицом к лицу. Словно знал, насколько Одноглазу неприятны эти встречи. В такие моменты старый пират чувствовал себя мышью, попавшейся в когти к сытому коту. Есть он ее не настроен, но хочет поиграться. Ослабит хватку, давая иллюзию на побег. Но стоит дернуться, как из мягких подушечек лап выглянут острые когти, вновь сжимая добычу. Сразу видна родственная связь с Первым принцем…

Глава 15 Щедрая плата

— В первом борделе он провел довольно много времени…

Родерик и сам не понимал, каким образом из возничего и сопровождающего успел стать шпионом. Просто в один прекрасный день, незадолго до въезда в столицу, Первый принц приказал ему незаметно присматривать за Гвартом Одноглазом. К приказу был присовокуплен толстый кошель серебра, который окончательно решил дело.

Поначалу Родерик не мог понять, зачем принцу понадобилось приглядывать за своим сподвижником. Если Тар Валлон в чем-то подозревает Одноглаза, то зачем терпит подле себя? Он мог выгнать старого пирата или просто казнить. Кто осудит Первого принца за казнь осужденного преступника, каким-то чудом получившего ссылку на Скалу вместо танца в петле? Но потом соленый клинок решил не забивать себе голову лишними вопросами. Тем более ему платят не за вопросы, а за ответы.

Да и следить за Гвартом Одноглазом Родерику странным образом понравилось. Он без всяких техник одаренных умел затеряться в любой толпе. Сказывалось не слишком законопослушное детство на шумных улицах портового Велоста. Это потом тяга к приключениям и сказки о богатствах Забытых земель, где жемчуг и золотые самородки валяются под ногами вместо речной гальки, привели его сначала в соленые клинки, а затем на борт «Императрицы Имсаль». А с борта флагмана в свиту Первого принца.

— Затем Гварт посетил трактир на той же улице, — продолжил доклад Родерик. — Синяя вывеска с рыбой на сковородке. После трактира был дом свиданий на перекрестке Торговой и Гильдейской улиц. Но в нем Гварт не задержался. Буквально вошел и вышел. Последним стал еще один бордель. После него Одноглаз сразу же отправился к воротам Доблести. Словно точно знал, куда нужно идти.

— Или ему любезно подсказали дом, подходящий под мои запросы, — задумчиво бросил Тар. — Не обращай внимания, продолжай, — добавил принц, подбадривая Родерика. — Что присмотрел для меня Одноглаз?

В кабинет осторожно заглянула Кэра. Приветственно кивнув ученице, Тар сделал ей знак, чтобы молчала, и взглядом указал на один из стульев. Тихо проскользнув к нему, девушка села, положив на колени ножны с мечом.

— Большой двухэтажный особняк неподалеку от ворот, — продолжил рассказывать Родерик, — рядом с крепостной стеной. Место тихое и довольно спокойное. Я бы сказал заброшенное. Но сам дом неплох. Огорожен не привычной декоративной стеной, а высоким частоколом. Довольно старым, но все еще крепким.

— Стоп, стоп, — задумался Тар. — Частокол, внутри городских стен. Я знаю это место, — кивнул он, отыскав ответ в своей памяти. Лет одиннадцать тому назад Старик тешил себя иллюзиями договориться с тремя сильнейшими северными племенами. И этот домик построили для их представителей.

— Некоторое время Гварт Одноглаз ждал у входа. А затем к нему прибыл чиновник городской администрации. Причем, ощущения такое, что он бежал.

— Да, бегающий чиновник — это странно, — согласился Тар, отлично зная, как неспешно работают чернильные мантии империи и столицы. Нет, если им преподнести подношение, то дела пойдут быстрее. Но чтобы бегом… серебро тут не поможет. Да и золото. В ход пошел более действенный метод — страх! Если не за свою шкуру, то хотя бы за место и свободу. А это говорит о влиянии заказчика.

— Заплатив за дом и получив бумаги, Одноглаз пошел в ближайшую таверну…

— Дальше можешь не продолжать, — хмыкнул Тар, прекрасно зная, что программа отдыха старого пирата не отличается разнообразием. — Я доволен Родерик. — Щелчок пальцев и в воздух взлетела монета. Сделав дугу, она приземлилась прямо в ладони соленого клинка. Родерик не поверил глазам — это был золотой ильсар. — Можешь заниматься своими делами.

Низко поклонившись, соленый клинок ушел, крепко сжимая монету в кулаке.

— Одноглаз опять что-то учудил? — заинтересовалась Кэра.

— Ничего такого, что я не ожидал, — сообщил Тар ученице. — А с другой стороны… он сумел меня удивить. Нельзя быть таким жадным!

Старый пират был тем еще ходоком, но три борделя за один короткий вечер — это как-то многовато. Да и зачем менять заведения, если можно просто снять новых шлюх? А значит, походы в бордель — просто маскировка для встречи со своими нанимателями.

Тар отлично знал, что Гварт шпион, именно поэтому приблизил пирата к себе. Раскрытый шпион не так опасен как скрытый, а подведя к принцу одного, ты не станешь пропихивать второго, чтобы они не толкались локтями, привлекая к себе ненужное внимание. Но сколько же у Одноглаза хозяев? Как минимум двое. Но возможно, что их трое и даже четверо. Тот визит в таверну тоже был подозрителен.

— Он шпионит разом для нескольких сторон. Думаю, это как минимум Красный двор и Синий, — пояснил принц.

— И почему он все еще жив?

Если раньше иметь известного шпиона в своем окружении было выгодно, то теперь, когда началось голосование, Одноглаз становился угрозой. Но все же Тар его терпел. И Кэра искренне не понимала, зачем.

— Какая ты кровожадная, моя дорогая Кэра, — скупо улыбнулся Первый принц. — Одноглаз еще не доиграл свою роль. Но тебе недолго осталось терпеть его грубые шутки. Битые карты не участвуют в игре.

В Зеленый двор Гварт Одноглаз вернулся ближе к ночи. Тар и Кэра успели поужинать и сидели в летней беседке, отдыхая от суеты прошедшего дня, когда седобородый пират вошел через ворота.

Единственный глаз Одноглаза блестел. Тело слегка покачивало, словно он вновь был на борту любимой боевой касатки. Зато лицо старого пирата выражало высшую степень довольства. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять — день Гварта не прошел зря, а золото Первого принца не пропало даром, пополнив карманы трактирщиков и хозяев публичных домов.

Заметив колоритную парочку из ученицы и учителя, Гварт слегка подправил курс. Да и штормовое волнение закончилось, и шел он почти прямо. Настолько прямо, что не заметил и едва не вытоптал клумбу с молочно-белыми ирисами.

— Все сделано в лучшем виде, твое Высочество, — сообщил пират, достав из-за пазухи порядком помятый и слегка заляпанный свиток. — Дом найден. Куплен. Оформлен. Вот купчая. Как я понял, ее еще надо заверить в городском магистрате.

— Что за дом? — уточнил Тар, без труда сделав вид, что ничего не знает о покупке. Не только Тибер умел искусно притворяться.

— О-о, это не дом, а самая настоящая крепость, вроде тех, что строят в землях Конкордии. Мне понадобилось много времени, чтобы найти что-то такое.

— Ты на нее вино пролил? — Тар с сомнением посмотрел на замызганную купчую. Некогда белый листок был обильно покрыт пятнами непонятного цвета.

— Не вино, а пиво, — поправил принца старый пират. — Не пролил, а ставил. Хотя… вино тоже, кажется, было, — припомнил он, потеребив бороду.

— Ладно, — взяв свиток двумя пальцами, Тар бросил быстрый взгляд на его содержимое. Оформлено все было правильно. Место совпадало с указанным Родериком. — Будем считать, что мое задание ты выполнил. Молодец, быстро управился.

— Управился, — кивнул Одноглаз с излишним энтузиазмом, от которого его повело слегка в сторону. — Но это было трудно и вышло дорого. Очень, очень дорого. Все потратил, — пожаловался он. — Ничего не осталось.

— Того золота, что я тебе дал, хватило бы на парочку домов, — нахмурился Тар, отлично поняв намек старого пройдохи.

— Твое Высочество сказал быстро, я сделал быстро. О цене разговора не было. Да и откуда мне знать цены на землю в столице? — резонно возразил Одноглаз. Да с таким искренним возмущением, что не знай Тар о…… мог бы ему поверить… лет десять назад, когда был более молод и наивен.

— Ладно, считай ты меня убедил. — Подавив тяжелый вздох, Тар достал из кармана золотой и щелчком отправил его Одноглазу.

Несмотря на подпитие, Гварт среагировал словно хищная рыба, перед которой промелькнуло что-то вкусное. Монета оказалась молниеносно поймана широкой ладонью и тут же спрятана.

— Другое дело, — привычно ухмыльнулся пират.

— Иди проспись, — посоветовал ему Тар. — Завтра еще успеешь потратить.

— Никогда не стоит откладывать на завтра то, что можно пропить сегодня, — наставительно отозвался Гварт, но все же пошел в сторону выделенных ему комнат в пристройке для слуг, что располагалась неподалеку от конюшни.

Проводив его взглядом, Кэра посмотрела на Тара. Поерзала на своем месте. Вновь посмотрела на спину удаляющегося пирата.

— У тебя вопросы. Спрашивай, — улыбнулся Тар, видя что ученицу снедает любопытство.

— Зачем тебе понадобился новый дом?

Тар кивнул на волов, мирно ощипывающих не только зеленую траву газонов, но и чудом уцелевшие после стольких лет запустения цветочные клумбы.

— Тебе не кажется, что у меня тут не скотный двор и стадо быков явно лишнее? Да и людей Морана нужно где-то разместить, пока Красный и Синий двор не подняли вой о превышении численности моей личной стражи. Тем более скоро подойдет еще отряд. — Про мятежных легионеров Тар решил умолчать. Секреты быстро перестают быть секретом, когда про них узнает слишком много людей.

Ни то чтобы он рассчитывал на долгое сохранение этой тайны. Красный и Синий двор слишком активно ищут, чтобы не заметить очевидного. Но неудачный ночной рейд научил их осторожности. Три-четыре дня у него будет, а больше и ненужно.

— И это все? — на лице Кэры так и читалось легкое недоверие.

Тар усмехнулся.

— Ты же помнишь, что я хранил на нижней палубе императрицы.

Кэра заметно вздрогнула. Такое забыть не получится, даже если очень захочешь.

— Посмотри туда, — кивок в сторону окруженной исканцами повозки. — Что ты видишь?

Часть груза, как она знала. Уже нашли свое место в тайниках Зеленого двора. Но все равно накрытое зеленым полотном содержимое повозки даже не думало уменьшаться, плодя слухи о невероятных богатствах.

— Повозку с… — догадка, мелькнувшая в ее голове была безумной. Она перевела недоверчивый взгляд с повозки и на Тара. Глаза ее расширились. — Ты хочешь сказать…

— Я ничего не хочу сказать, — остановил Тар ученицу. — И ты тоже, — проникновенно добавил он.

* * *

Исканец выглядел как… исканец. Обветренное лицо. Длинные усы залихватски закручены. Красный бархатный берет с пером словно петушиный гребень. Такие же пестрые одежды с широкими словно паруса рукавами. Местами мятая, но начищенная до блеска кираса со сложной рунной цепочкой. На руках мозоли. На поясе слева меч, справа кинжал.

В эти дни Драгор явно не терял времени зря. Мотаясь по столице, он сделал невозможное — нашел своих свободных для найма сородичей. Причем, не только нашел, но и привел отряд наемников прямо в Зеленый двор, словно заранее знал, что они договорятся с Первым принцем.

«Что же, тут он недалек от истины», — решил Тар, продолжая изучать наемника цепким взглядом.

Ему требовались бойцы. Красных и синих все еще слишком много. Даже прибытие подкрепления с «Императрицы» и маскировки части мятежных легионеров под соленых клинков, ситуацию если и изменило, то не особо. Исканцы — отличный вариант для формирования отряда личной стражи и охранников поместья.

— И сколько вас? — уточнил он.

По закону, ни один из дворов не мог иметь в Белом городе отряд стражи более тридцати человек. И это включая членов Младшего двора, которые тоже считаются всего лишь охранниками наследника.

— Двадцать пять человек, Ваше Высочество, — с достоинством ответил капитан наемного отряда, представленный Драгором, как Орис Нартайн.

Тар задумался. Наемников оказалось не так много, как хотелось. Но и не так мало. С новым пополнением, число его личной стражи превысит допустимые пределы разрешенного отряда.

Считается, что в Белом городе членов императорской семьи должны защищать Тени и Серебряные крылья. Но первые, как показали недавние события, не могут защитить даже своего главу. А вторые больше предназначены для почетных караулов и неспешного патрулирования стен и улиц «города в городе».

Но для дворов и кланов есть лазейка. Ключевое слово в законе о числе личной стражи «в Белом городе». Про всю столицу в нем ни слова. Так что часть наемников просто отправится в купленный Одноглазом дом. Якобы для охраны груза и усиления людей Дорга. Что неплохо послужит подтверждением легенды о несметных богатствах, прибывших в столицу.

— Я буду платить вам восемь саров в день на человека, — с ходу озвучил условия Тар. Стоявший рядом с Орисом Драгор хотел возмутиться. Ведь его людям платят только шесть ноготков. Но был остановлен следующими словами принца. — Именно столько с этого дня получают все мои исканские наемники. Взятые в бою трофеи ваши, но за мной право выкупа. Есть дополнительное условие — старшим среди вас будет Драгор. Его приказы равны моим.

Да, верность исканцев клятве не подлежала сомнению. Но Драгора Тар знал несколько дольше, чем капитана этого нового отряда.

Думал Орис недолго. Плата была более чем щедрой. Да и справедливой, с учетом мутных дел, происходящих в столице империи. А опасности он не боялся. Горы Искана не рождают трусов! Да и жизнь наемника полна опасностей.

— Нам обещали компенсацию за досрочно разорванный контракт, — только и сказал он, покрутив длинный ус. — Мы выплатили почтенному Голгану Тирну пять ильсаров откупных. На меньшую сумму старый скряга не согласился. Драгор свидетель.

Тар не знал, кто такой этот Голган Тирн. Да и не хотел знать.

— Зачем нужен свидетель, если есть слово горца, — беззастенчиво польстил он исканцам. Оба капитана подбоченились, гордо выгнув грудь. Да, мы такие!

Принц с трудом подавил улыбку. Местами исканские наемники были наивны, словно дети. Просчитать их реакцию на те или иные слова не составляло труда — идеальные объекты для манипуляций. Высыпав из поясного кошеля десять золотых, он передал их капитану теперь уже своего отряда.

— Этим золотом плачу за вашу кровь. Этим золотом требую вашу верность.

Кулак Ориса сжался, принимая монеты.

— Этим золотом присягаю Первому принцу империи Арвон. Этим золотом скрепляю свою клятву. Пока это золото звенит в наших карманах наша кровь принадлежит Первому принцу империи.

— Драгор, распредели людей, — приказал Тар. — Двадцать шесть исканцев остаются в поместье. Остальные уйдут вместе с солеными клинками.

Когда наемники ушли, Тар небрежно хлопнул по закрытой двери спальни.

— Выбирайся.

Укрывшийся на время разговора с наемниками, Дарг Хромец вернулся в рабочий кабинет принца.

— Почему именно наемники? — недовольно проворчал он. Если клановые бойцы считали легионеров ниже себя, то ровно так же легионеры относились к наемникам.

— Не ворчи, Хромец. Ты же отлично понимаешь, что я не могу взять в свою стражу твоих парней. Мои сопровождающие всегда на виду и риск раскрытия слишком велик. А среди соленых клинков, да еще размещенных на окраине столицы, они будут не так бросаться в глаза.

— Я знаю, Ваше Высочество, — вздохнул старый вояка, — но наемники…

— Исканские наемники, — поправил легата Первый принц.

— Они все равно наемники, — уперся тот, явно не желая признавать очевидное

— Ты слишком строг к исканцам. Они не найденное тобой мясо… как их там?

Как и Драгор, Дорг Хромец был отправлен на поиски наемников. Но если первый искал исканцев, второму пришлось заняться наймом расходного материала.

— «Бешеные коты», — скривился легат. — Называют себя наемным отрядом, а по сути — просто вооруженный сброд. Бандиты!

— Сколько их?

— Пятьдесят четыре человека. Как заявляет подобие их капитана, все имеют как минимум первую ступень боевого мастерства. А сам он даже четвертую. — Дорг недовольно покачал головой. Неприятно, когда тебя считают идиотом. А наемники явно своего нанимателя таковым считали, иначе не стали бы так нагло врать. Он даже почувствовал удовлетворение от мысли, что этот отряд предназначен на заклание ради каких-то планов принца. — Мусор, как и все наемники. Без них мир станет только чище.

— Оставим этот ненужный спор. Твоим людям удалось устроится в городе?

— Да, сир. Золото открывает любые двери. Десять человек разбросаны по столице, один купил пекарню и хлебную лавку рядом…

— Избавь меня от подробностей, — отмахнулся Тар. В отличие от многих прочих Драгор не стал бы его обманывать. А если часть монет все же прилипла к рукам легата, то можно считать это запоздавшей выплатой жалования. К деньгам принц всегда относился с определенной долей равнодушия, возможно потому что никогда не испытывал в них недостатка. — Лучше скажи как обстановка на улицах?

Дорг Хромец пожал плечами.

— Не хочу говорить банальные вещи, но перемены всегда пугают людей. Особенно непонятные, резкие и непредсказуемые перемены. Сначала смерть императора. Теперь пропажа завещания. Они боятся.

— Разумно. Я то же, немного боюсь… проиграть, — с улыбкой закончил Первый принц, видя недоверие в глазах старого вояки. — Больше ничего не слышно?

— Ваше Высочество, мои люди еще даже толком не устроились, — напомнил легат. — Нужно больше времени.

— Которого у нас нет. Я прискорбно долго ждал, — признал свою ошибку Тар. — Не хотел насторожить раньше времени наших врагов.

Весь его первый расчет строился на том, что император протянет хотя бы год. А лучше два. Но проклятый старик и тут сумел подгадить. Теперь все приходилось делать в спешке, на ходу пересматривая часть планов. Впрочем, в конечном результате он не сомневался. Вопрос лишь в конечном количестве мертвецов.

Глава 16 Маленькое предательство

Тренировочный меч плавно взлетел вверх и резко пошел вниз, очертив идеальный полукруг. Но техника не сумела толком сформироваться, к тому же невидимый «воздушный серп» оказался очень даже видимым. Пусть и на короткий миг, прежде чем развеялся туманной дымкой не долетев до мишени.

Опять провал!

Кэра недовольно зашипела, словно рассерженная кошка. Несколько месяцев она билась над этим проклятым «серпом». Четко отрабатывала каждое движение. Равномерно вливала энергию мира в удар. Но сложная техника словно издевалась над всеми ее усилиями и отказывалась повиноваться.

В глазах потемнело. К пульсирующим вискам прилилась кровь, сигнализируя, что ее исток на грани истощения. Убрав тренировочный клинок на стойку к его собратьям, Кэра стянула со скамейки у импровизированного тренировочного арсенала влажное полотенце и с наслаждением вытерла лицо. Немного жалея о том, что не может сейчас принять ванну и сменить провонявшую потом одежду.

— Доброе утро, лари. В конце замаха нужно резко усилить вливание эмира. Тогда все получится.

Появление Третьего принца не прибавило ученице Тара радости, как и ненужные советы. К тому же сегодня Тибер выглядел каким-то слишком собранным, серьезным и даже угрюмым. А улыбка, которую он ей подарил, вышла вымученной и походила на гримасу боли, словно он сильно сомневается в правдивости своего приветствия.

— Что-то случилось? — с тревогой уточнила девушка, повесив влажное полотенце на рукоять одного из тренировочных мечей. Если даже вечного весельчака Тибера проняло, то произошло что-то серьезное.

— Я выяснил все детали о твоих родителях, — не стал отмалчиваться Тибер. — А теперь вот думаю, стоит ли это тебе рассказывать?

Сердце Кэры пропустило удар, а затем ускорилось.

— В последние дни я неоднократно задавалась этим вопросом, — неуверенно призналась она. Это Тара, остальную столицу и империю занимали выборы императора. А ей страстно хотелось узнать, что Тибер сумеет найти про ее прошлое.

— И? — заинтересовался Третий принц. Положив руки Кэре на плечи он внимательно посмотрел ей прямо в глаза.

Она помедлила. Сжала кулаки и решительно, словно перед прыжком в ледяную воду, кивнула головой.

— Это моя семья! Мои отец и мать! Я должна знать, правду! Почему они пошли против учителя? Во имя чего погибли. — Краски ушли с ее лица. И она внутренне напряглась, ожидая не самых приятных новостей.

— Семья — самое глупое…

— Ты повторяешься, ближе к делу! — От нетерпения она притопнула ногой.

— Уверена? Эти знания полностью перевернут твой мир. Ладно… Ладно… — понимая, что перебрал с нагнетанием обстановки, Тибер поднял ладони вверх.

Отвернувшись от девушки, он прошелся по тренировочной площадке, на которой Кэра в очередной раз оттачивала техники. Подошел к одному из соломенных чучел и некоторое время задумчиво ковырял его пальцем, собираясь с мыслями, а заодно незаметно осматриваясь.

Никто за тренировкой Кэры не следил. Разве что исканцы, несшие стражу у ворот нет-нет, а поглядывали с интересом на ладную фигурку девушки. Все же с женщинами в Зеленом дворе было, мягко говоря… Да что там мягко — их просто не было! Исключая Кэру. Но исканцы стояли далеко, и слышать их не могли.

Родерика, который обычно возился рядом в конюшней, тоже не наблюдалось в пределах видимости.

— Я жду! — напомнила девушка.

— Прости, если тебя это заденет, — начал он, окончательно удостоверившись, что никто их не подслушивает. — Но твои отец и мать занимались… деликатными заданиями для Зеленого двора. А если быть точным, для императрицы Имсаль. Удивлена? Верно наслушалась рассказов моего дорогого братца о том, каким замечательным человеком была Первая императрица? Он сын, ему простительно игнорировать темную сторону матери. А она была! Вполне возможно даже больше светлой. Два вырезанных клана и треть разрушенного Хагронга не дадут соврать. Но это то, что на виду. — Сделав паузу, Тибер набрал в грудь побольше воздуха и продолжил рассказ: — Многие, знавшие лишнее или мешавшие Первой императрице, умирали. К части этих смертей приложили руку твои родители. Красный двор, Синий… В сравнении с Зеленым двором императрицы Имсаль все они всего лишь невинные, не в меру расшалившиеся дети.

— Это не объясняет смерть моих родителей от рук Тара. Если они, как ты говоришь, были верны Зеленому двору.

— Я точно не знаю, что там произошло, — признал Тибер. — Все, что есть, говорит о покушении двух убийц. Но можно ли доверять этим сведеньям? Если я прав, сомнительно, чтобы Тар оставил правдивые записи или документы. Ровно наоборот, он бы уничтожил любые доказательства, противоречащие его версии событий. Одно знаю наверняка — твои родители были верны Зеленому двору и добровольно отправились в изгнание вслед за Первым принцем. Более того, он сам вызвал их на Скалу.

— Откуда ты…

Вместо ответа в руках Тибера появился потертый временем листок.

— Хоть печати и нет, думаю, ты без труда узнаешь почерк.

Вырвав листок из рук Третьего принца, Кэра впилась жадным взглядом в чернильные строчки. Тибер оказался прав — эта ровная, близкая к каллиграфической манера письма с характерными завитками заглавных букв принадлежала Первому принцу.

Текст письма хоть и не был лишен некоторой доли пафоса, был скорее дружеским, чем приказным, и предназначался… ее родителям. Как-то странно вызывать к себе своих убийц, да еще и вместе с дочерью.

— Есть еще кое-что, — добавил Тибер, передав Кэре еще несколько листов. — Я нашел весьма интересные бумаги. Похоже, твои родители заключили сделку с Палатой Теней. Им прощали былые прегрешения, а они обязались следить для Палаты за Первым принцем. Если Тар об этом узнал…

Продолжать Третий принц не стал, предлагая девушке самой сделать нужные выводы.

Кэра замерла, прикрыв глаза. Несколько слезинок очертили на щеках неровные дорожки.

— Он мне врал. Все время врал.

— Прости. Я не оправдываю Тара. Возможно, у него просто не было выбора.

Лицо Кэры исказилось в диком оскале боли и ярости.

— И поэтому он делает из меня их копию? — Отвернувшись, она двумя резкими движениями стерла с щек предательскую влагу. — Клинок, что станет разить его врагов? А когда клинок станет не нужен…

— Тар не настолько жесток, — неуклюже заметил Тибер, отведя взгляд.

— Нет, затея как раз в его духе, — не согласилась Кэра, сжимая и разжимая кулаки, чтобы быстрее успокоиться. — Он играет со мной, как играет с Одноглазом.

Тибер поднял голову, наградив девушку внимательным взглядом.

— А причем тут Одноглаз?

— Да при том, что он шпион. Тар терпит его рядом с собой, только ради каких-то своих планов. Хочет выяснить, на кого тот точно работает. И заманить всех в очередную западню. Как только это произойдет, Одноглаза ждет долгий, вдумчивый разговор в пыточной.

Поняв, что наговорила лишнего, Кэра осеклась и замолчала.

— Наконец-то узнаю старшего братца, — излишне весело хохотнул Тибер. — Но тебе стоит быть осторожной, — нахмурился он. — Тар не любит, когда кто-то разбалтывает его планы.

— Ты же не….

— Твоя тайна умрет вместе со мной, — заверил он, вновь положив руки на ее плечи.

— Этого мало. Я хочу отомстить… — мрачно насупившись, внезапно призналась Кэра.

— Не люблю разговоры о мести, — нахмурился Третий принц. — Посмотри на своего дорогого учителя. Жажда мести разъела его. Сделала тем демоном, которым его считают. Да, он тщательно маскируется за своей отстраненностью и холодностью, но в глубине души жаждет только крови. Власть, семья, ученики — он все отдаст и всем пожертвует ради возможности отомстить. Подумай еще раз, стоит ли вставать на этот путь?

— Я хочу…

— Упрямая, как и мой братец, — вздохнул Тибер, забрав у Кэры порядком помятые листки, он быстро убрал их под одежду. — Не пожалеешь?

— Нет!

— Ах, лари. Вы требуете от меня сделать выбор между одной небезразличной мне юной лари и родным братом, — сказал он, посмотрев на девушку со странной смесью пронзительности и нерешительности.

— Сводным братом.

— Тар мне как родной, — не согласился Тибер. — Пути назад не будет! — предупредил он с внезапной серьезностью.

— А другого просто нет!

— Хорошо, я посмотрю, что можно сделать, — внезапно сказал он с привычной кривой полуулыбкой. — Но ты должна пообещать мне ничего не предпринимать без моего ведома. Сделай вид, что ничего не произошло. Сможешь.

— Это будет трудно, — признала Кэра.

— Притворяйся, — посоветовал Тибер, и бросив отстраненный взгляд в небеса, тихо добавил: — Как притворяюсь все это время я… Скажи, а ты часом не знаешь, что мой братец прячет в этом своем больше похожем на крепость новом доме?

* * *

В противовес обычному поведению, Тибер задерживаться не стал. Словно предвидел, что скоро на тренировочную площадку пожалует Тар.

И не ошибся.

Не успел Третий принц достигнуть ворот, как на дорожке, ведущей от главного поместья к конюшне появился Первый принц.

Воспоминания о просмотренных бумагах заставили сердце Кэры забиться чаще. Но волновался Тибер совершенно зря — она тоже умела притворяться. Ведь у нее был отличный учитель.

Повесив влажное полотенце на шею, словно тренировка только-только закончилась, она села на врытую в землю скамейку, закрыла глаза и подставила лицо солнцу, старательно контролируя дыхание.

— Что у тебя с лицом? Этот несносный Тибер тебя обидел?

Большой палец Тара скользнул по ее левой щеке, отмечая дорожку слез.

— Нет, просто эта проклятая техника никак не выходит! — почти честно призналась Кэра, открыв глаза и потупив взор.

— Зато, когда станет выходить, ты сможешь претендовать на новую ступень. Для твоего возраста это великолепный результат. И далеко не предел, которого ты достигнешь.

— Под рукой Первого принца, — она позволила себе кривую усмешку.

Не обратив внимания на заявление девушки, Тар подошел к стойке с тренировочными мечами. Выудил из них два наиболее целых и не глядя, бросил один из них в ее сторону. Кэреоставалось только встать и ловко его поймать. Причем обязательно за рукоять.

Она знала — спорить бесполезно. Как и оправдываться усталостью и опустошенным истоком. Ответ будет одним и тем же — враг не станет ждать, пока ты отдохнешь. В свете раскрытой Тибером информации, эта фраза учителя заиграла новыми красками.

— Посмотрим, был ли я хорошим учителем. Нападай!

Она нехотя повела плечами и встала в стойку. Порядком натруженные за утро мышцы кольнули искрами усталости и боли.

Медленно сместившись влево, пока Тар оставался неподвижен. Кэра рванула вперед, одним стремительным броском сократив дистанцию. Деревянный клинок упал, стремясь к цели, но на полпути встретился с тренировочным мечом Первого принца.

Ожидаемо.

Шаг назад. Полшага в сторону. Обманный замах. И новый удар.

Сместившись в бок, Тар пропустил «лезвие» перед собой и небрежно выбил из рук Кэры деревянный меч, больно ударив ее по кисти руки.

Схватившись за запястье, Кэра зашипела от боли, на глазах сами собой навернулись слезы ярости.

— Плохо, — не щадя самолюбие девушки, прокомментировал атаку Тар. — Котенок и то опаснее. Да и царапает куда больнее. И ты опять забыла про «доспех».

— Я пустая, — зло огрызнулась Кэра, отлично зная, что для Тара это не оправдание. Если такое слово вообще существовало в лексиконе Первого принца.

— Тебе же хуже, — равнодушно заметил он. — Поднимай меч и атакуй. Или атаковать стану я.

Кэра вздрогнула. Ей не доводилось видеть ставшие страшными легендами тренировки Первого принца с матерью. Говорят, Тара с них очень часто уносили прямо к целителям избитым до полусмерти. Конечно, до такого сам Тар, став ее наставником, не доводил. Но синяки, ссадины, шишки, а то и треснувшие ребра стали ее вечными спутниками во время изнурительных тренировок.

Поборов страх, Кэра заставила себя разозлиться, вспоминая Тибера и бумаги. Где-то в груди разгорелся огонь, жаром ярости расходясь по всему телу. Жаль, что опустошенный исток не рискнул откликнуться на зов. Но ей много не надо. Достаточно всего одной удачной атаки, чтобы убрать с лица Тара это мерзкое высокомерно-снисходительное выражение. А затем, если аспекты будут милостивы, можно ударить еще и еще!

Последствий Кэра не боялась. Тар всегда был по-своему честен. Не жалея других на тренировках, он никому не давал жалеть себя.

Втянув носом в грудь побольше воздуха, Кэра яростно бросилась вперед, вздернув тренировочный меч высоко над головой. Это оказалось ошибкой. Первый принц как-то слишком резко сократил дистанцию, а ее запястья оказались просто перехвачены его крепкими пальцами.

— Злость, ярость — это хорошо, — отметил Тар, с насмешливым прищуром наблюдая за попытками Кэры высвободить руки из стального захвата. — Черпай в них силу, но не поддавайся, не позволяй туманить разум.

Прекратив попытки вырваться, Кэра на короткий миг расслабилась, словно сдаваясь. А затем резко ударила коленом, целясь в пах Первого принца. В случае «доспеха» атака привела бы к отбитому колену, но если Тар высокомерно проигнорировал защиту…

Проигнорировал… но оказался достаточно быстр, чтобы в два шага разорвать дистанцию и уйти от болезненного удара, в том числе и по самолюбию. Зато руки Кэры вновь оказались свободны.

— Подло. Правильно. Предсказуемо. Медленно, — кратко прокомментировал Тар эту атаку. И насмешливо поводил тренировочным мечом из стороны в сторону, приглашая ученицу продолжить бой.

Вновь жадно втянув носом воздух, Кэра резко выдохнула, восстанавливая сбитое дыхание, и заставила себя успокоиться, выбросив из головы ненужные мысли и эмоции, которые только мешают.

Ты не думаешь — бьешь. Тело должно действовать само, на вбитых в голову долгими тренировками рефлексах. Так ее учил Первый принц. А она, несмотря ни на что, хорошая ученица.

Обманчиво медленно проведя мечом перед собой, Кэра начала плавно смещаться, заходя на принца с правого бока. Тар, как она и надеялась, вновь не стал разворачиваться в ее сторону. Лишь с высокомерным равнодушием наблюдал за ее действиями, положив тренировочный меч на плечо.

Знает, как это ее бесит!

Стоп! Дальше нельзя. Слепая зона и Тар не станет ждать, когда она сделает еще один шаг. Развернется. А то и вовсе контратакует.

Сделав полшага влево, Кэра резко бросилась вперед и вправо, пытаясь зайти принцу за спину. И не без удовольствия отметила, что Тар несколько замешкался, отбивая ее удар. Развивая успех, она бросила все тело вперед в длинном колющем выпаде. Целясь точно в лицо. Тар с легкостью ускользнул в сторону. Сегодня он явно не был настроен на серьезную схватку и предпочитал просто уходить от всех атак, постоянно разрывая дистанцию.

— Хватит на сегодня. — Деревянный меч легонько стукнул Кэру по ребрам, только обозначив удар, который в ином случае мог стать довольно внушительным и болезненным синяком, а то и трещиной в ребрах. — Ты вновь поддалась азарту и плохо усваиваешь мои уроки. Я разочарован.

— В выборе ученицы?

На губах Тара появилась немного грустная, мудрая, всезнающая улыбка. Это выражение Кэра также ненавидела, особенно когда оно было адресовано лично ей.

— Может быть. Все может быть. Но вся наша жизнь — это выбор. Бесконечный выбор решений для множества вариантов действий. Не всегда он правильный. Но сильный человек принимает его и отвечает за последствия. Слабый — ищет оправданий. Лжет, что выбор сделали за него. Я никогда не жалел, что сделал тебя ученицей.

— Жалость — это вообще не о вас, учитель, — заметила она с подчеркнуто наигранным подобострастием и низко поклонилась. — Позвольте вашей ничтожной ученице припасть к стопам вашей мудрости, в робкой надежде постичь хотя бы ее крупицы.

— Нет, Тибер решительно плохо на всех вас влияет, — сокрушенно вздохнул Первый принц. — Искалечив тело, природа даровала ему очень умную голову… на погибель окружающим.

По спине Кэры пробежал холодок. Кто у кого учился и на кого плохо влиял — большой вопрос. Тар тоже любит все эти многочисленные недосказанности, заставляя собеседников искать в своих словах двойное дно. И только он знает, есть оно или нет. Двойное это дно или тройное. А может, там и нет дна — просто бездна, которая поглотит тебя с головой?

Глава 17 Ночной кошмар

Задумчиво постукивая ухоженным ногтем по низкому столику, Лиара устремила пристальный взгляд на Медею.

Давно им не доводилось встречаться лицом к лицу. Официальные приемы не считаются. После гибели императрицы Имсаль, Красный и Синий двор из союзников превратились если не во врагов, то в непримиримых соперников. Лиара хотела увидеть следующим императорам Лорса, а Медея резонно полагала, что лучшем кандидатом будет Бадрис. Так о чем тут можно договариваться?

Но возвращение Тара Валлона заставило их вспомнить о былом союзе. Зеленый двор, списанный и забытый Зеленый двор, вновь воскрес из пепла, порожденного дыханием дракона. Но страшило императриц не только это. Первый принц пришел мстить.

— Прекрасно выглядишь, дорогая сестрица, — сказала Лиара, разорвав повисшее молчание.

— Не дождешься, — усмехнулась Медея краем губ. — Давайте не будем разыгрывать здесь семейное воссоединение. Думаю, всех нас заботит одно и то же.

— Зеленый двор, — подтвердила Лиара, недовольно посмотрев на замерших у дверей бойцов Синего двора. Встреча проходила на территории Красного двора, но пришлось пойти на уступки — пропустить почти два десятка синих на территорию поместья. — Тар Валлон и пришедшая недавно в Зеленый двор повозка с грузом, — продолжила она, подавив раздражение.

—…часть которого он зачем-то отправил подальше от Белого города, — закончила за нее Медея.

— Я все еще считаю, что это очередная ловушка, — нетерпеливо заметил Бадрис, несколько грубо вмешавшись в разговоры двух императриц. В голове Лорса, сидевшего рядом с матерью, бродили те же мысли, но он предпочел промолчать.

— Тогда это слишком явная приманка, — вставил Элай Зогн. Демонстрируя свое влияние на дела Красного двора, глава клана Вэйр тоже присутствовал на этом импровизированном совете, — рассчитанная на глупцов.

— Столько золота и мистического жемчуга, что повозка с трудом передвигалась по улицам, а мост Белого города просто чудом не обвалился, — покачала головой Четвертая императрица. — Сложно поверить в такую сказку!

— Сложно, — признала Лиара. — Но Тар не дурак. Он прекрасно понимает, что два раза на один и тот же фокус мы не купимся. Что если все эти слухи просто прикрытие? И он у нас на глазах спрятал что-то очень ценное? Груз был отправлен в столицу задолго до недавнего ночного инцидента. И мне достоверно известно, что на нижних палубах «Императрицы Имсаль» хранилось что-то ценное. Теперь это ценное либо в Зеленом дворе, либо в Серебряном городе.

— Или и там, и там… У Синего двора такие же сведенья, — не стала отрицать Медея. — Эту проблему надо как-то решать.

— Для этого мы и собрались.

Про объединение никто из императриц говорить не стал. Выступить единой силой означало, что кому-то из принцев придется уступить — отказаться от шанса стать императором. Немыслимо! Что нужно предложить за такую уступку? Да и договоренности имеют свойство пересматриваться, когда одна из сторон получает в свои руки огромную власть.

Нет, даже такой старый и грозный враг как Тар Валлон не мог заставить Красный и Синий двор выработать приемлемое для всех решение. Особенно сейчас, когда пропала угроза «последней воли императора», а победа так обманчиво близка.

Появление неучтенного фактора — ценностей с «Императрицы Имсаль», слегка спутали им карты. Но не более того.

— Новые правила выборов, без учета доли императора работает в обе стороны, — напомнил Элай. — Двадцать четыре выборщика воздержались. Если принц купит их…

— Ему все равно не хватит трех голосов, — недовольно заметила Медея. — Да и эти двадцать четыре еще нужно купить.

Четвертая императрица отлично знала, что это так себе оправдание. Покупка и продажа голосов в Палате Власти давно стали нормой. Голосование за нового императора только увеличило цену, за которую готовы продаться уважаемые члены палаты. Если Первый принц предложит значительно больше Красного и Синего двора, то даже среди наиболее верных сторонников императриц найдутся сомневающиеся. А где сомнения, там и вероятность предательства.

— И Синий двор будет сидеть и просто ждать? — не поверила Третья императрица. Одно то, что Медея согласилась на встречу, говорило об обратном.

— Не будет, — подтвердила Четвертая императрица. — Как я понимаю, Красный двор планирует напасть на новое приобретение Тара и хочет, чтобы Синий двор принял участие?

Лиара кивнула. Наконец-то можно отбросить эту ненужную шелуху и поговорить о деле.

— Если там что-то есть, то мы разделим это что-то пополам или уничтожим, лишив Первого принца большей части средств.

— А если там ничего нет — что мы теряем, если не станем драться друг с другом, — медленно протянула Медея, утвердительно кивая каким-то своим мыслям.

— Бойцов, которые погибнут в схватке с людьми Первого принца, — осторожно вставил молчавший все это время Лорс, хотя идея внезапного нападения и нашла определенный отклик в его душе. В предыдущем рейде, пусть и неудачном, ему поучаствовать не удалось. И он почти физически ощущал презрение, которое излучал в его сторону младший брат, успевший поучаствовать в пусть и ненужной, но реальной схватке.

— Охрану несут соленые клинки, — теперь в разговор вмешался Бадрис, скорее просто в пику брату. — Сильных мастеров среди них раз-два и обчелся.

— Но эти мастера есть, а соленых клинков довольно много, — поддержала сына Третья императрица.

— Не больше, чем бойцов клана Вэйр в столице, — Медея так же не стала молчать. — Сказать адреса?

— Не стоит, они совсем рядом с бойцами южных кланов и наемниками, которых вы так любите. И это не считая двух когорт Седьмого Грозного, что стоят на границах центральных провинций.

— Им понадобится несколько дней, чтобы достичь Хагронга. А у вас за Рубиновой заводью целая армия наемников и клановых.

Лорс и Бадрис мрачно переглянулись. Они и сами были не рады, что затеяли спор, который тут же поддержали матери. Нет времени спорить — надо действовать. И действовать быстро! Завтра новое заседание Палаты Власти. Слухи о несметных богатствах Зеленого двора гуляют по столице, обрастая все новыми подробностями. И кто знает, сколько неприсоединившихся выборщиков сделают свой выбор в ожидании щедрой награды от Первого принца.

Конечно, в Палатах Власти не принято верить слухам, а тем более словам. Лучшее доказательство искренности — ларец, а то и сундук с золотом, доставленный в твои подвалы. Но и излишне затягивать цену с выбором, набивая себе цену, опасно. Выбрать императора могут и без твоего участия. И ты останешься с голосом, но без денег. Обидно!

— Хватит! — Элай с трудом подавил в себе страстное желание с силой засадить кулаком в стену. Эти две… императрицы могли спорить бесконечно. Дай только повод. — Прошу прощения за свою горячность, — тут же извинился он. — Но у нас нет времени на пустые споры. Пора…

Закончить он не успел. Из-за закрытых дверей донеслось:

— Сообщение для лаэра Зогна! Это срочно!

— Вновь прошу прощения. — Недовольный и слегка заинтригованный Элай вышел за дверь. Но тут же вернулся, уже не такой заинтригованный и еще больше недовольный. — Пока мы строим планы, кто-то пытается захватить принадлежащий Тару груз! Этого нельзя допустить! Сестра, я оставлю тебе пять человек. Остальные идут со мной.

Он не спрашивал, а просто ставил императрицу в известность. Все бойцы Красного двора происходили из клана Вэйр. В основном это была креатура для старших отпрысков родов, входивших в клан. Так что приказы главы клана не были для них пустым звуком, хотя официально они подчинялись только хозяйке Красного двора.

Глаза Лиары опасно сузились, но она быстро взяла себя в руки.

— Да, конечно. Пять человек достаточно для охраны. И отправь гонцов в город! — в приказном порядке напомнила императрица, прекрасно понимая, что Элай и сам догадается насчет помощи.

Пусть брат и унизил ее прямо на глазах у Четвертой императрицы, но на этот счет она с ним побеседует позже. Без свидетелей и лишних ушей.

Бадрис переглянулся с матерью.

— Синий двор участвует! — сказал он, уловив разрешение во взгляде Четвертой императрицы. — Можете располагать мной и моими воинами, лаэр Зогн.

Плохо, если ценности Зеленого двора попадут в чужие руки и вдвойне плохо, если этими руками станет Красный двор.

— Этор, поднимай людей, — приказал Элай. — Ваше Высочество, — кивнул он Бадрису, держитесь рядом со мной. — Ваши Величества, — короткий полупоклон императрицам, — я вынужден вас покинуть.

— Я с дядей! — пользуясь моментом общей суеты и замешательства, Лорс выскочил в коридор, спешно проверяя легко ли выходит из ножен меч.

Лиара вскинулась, бросилась к дверям, пытаясь удержать сына.

— Лорс, ты остаешься. Лорс! Немедленно вернись! — но Четвертый принц уже не слушал криков матери. С легкостью перемахнув низкие перила веранды следом за младшим братом, он присоединился к наспех собранному отряду.

— Элай, заставь его остаться!

— Лорс, ты тоже держись рядом, — только и бросил глава клана Вэйр племяннику. Самое время понемногу воплощать свои планы в жизнь. Лиара слишком давит на сына и кода тот взбрыкнет, любимый дядя с удовольствием поддержит желание императора к большей самостоятельности от матери.

* * *

— Поднажмем, парни! Поднажмем! — бесновался Кнар, по прозвищу Низкий, толкая своих людей в спину. Время уходило, как песок сквозь пальцы.

Заказ был странным. Довольно денежным, дерзким и, увы, весьма опасным. Но куш, который они могут сорвать, превышал все риски. И капитан «Бешеных котов» решился. Хватит им подбирать объедки, если есть шанс урвать свой, весьма жирный кусок. Тем более, неизвестный заказчик не соврал. В этом доме, больше похожим на крепость, оказалось не так много охраны. Большая ее часть позавчера ушла через ворота Доблести. Куда? Кнар не знал. Свалили и демоны с ними. Куда интересней те, что все же остались. А осталось два десятка соленых клинков. Для его полусотни это не проблема! И ворота эти олухи не заперли! Один стремительный рывок и его парни ворвались за стену.

А вот во внутреннем дворе их встретили. Потеряв ворота, соленые клинки все же сумели выстроиться около повозки с грузом. И пока что довольно успешно сдерживали натиск «Бешеных котов». Отряд Кнара понес первые потери, но клинки стояли, словно стена. А их выучка сделала бы честь иным легионерам.

Поначалу они даже чуть не оттеснили бойцов Кнара обратно к воротам, сведя на нет двукратное численное превосходство «котов». Но сил развить успех не хватило. Все больше наемников, толкаясь, проникало за стены. Опасаясь окружения, соленые клинки начали медленно отступать.

Но время! Время! Сомнительно, что Первый принц проигнорирует такое наглое нападение. А бодаться с мастером столь высокой ступени Кнару не улыбалось. Да и его людям тоже. К тому же принц заявится не один.

— Они сваливают! — раздалось откуда-то из первых рядов.

Опершись щитом на спину наемника, что был спереди, Кнар приподнялся на носках. Широкоплечий и кряжистый, он не отличался высоким ростом. За что и получил свою кличку.

Сохраняя строй, соленые клинки медленно отходили все дальше, огибая повозку с вожделенным грузом, словно волны одинокий риф. Действовали они достаточно слаженно и четко, но продолжать бой явно не собирались. А когда поняли, что наемники не рвутся их преследовать, просто побежали. Похоже, к какому-то другому, возможно тайному выходу.

— Трусы, — сплюнул Кнар, переводя дух. Прикинул, что послужило причиной бегства, но решил не задаваться вопросом странного поведения клинков. Не до этого сейчас! Они и так слишком долго с ними возились. — Нам же лучше… Пран, на тебе ворота. Минар, бери свой десяток, и рысью обыщите дом. Хватаем все ценное и валим!

Радостно загудев, грабить это не на воротах оборону держать, десяток, а вернее оставшиеся от десятка восемь человек во главе с Минаром побежали к дому. Двери, как и прежде ворота, оказались любезно распахнуты. Впору было заподозрить ловушку, но Кнар понятия не имел, кому и зачем это могло понадобиться.

Слишком его отряд мелок и незначителен, чтобы так стараться. Вот подставить его под удар принца — это да. Но и он далеко не дурак, чтобы подставляться.

Несмотря на все уверения заказчика, капитан наемников прекрасно понимал, что повозку с грузом им из города не вывезти. Он на это и не рассчитывал. А уничтожать груз даже не думал. Не самоубийца. Если Первый принц и правда хранит тут часть своих богатств, то отщипнув от них долю малую можно до старости обеспечить себе безбедное существование. Никакая щедрая плата за заказ с этим не сравнится! Можно завязать с опасной, да и не слишком прибыльной работенкой наемника. Осесть на теплом побережье.

К тому же, эту малую часть принц им может простить, не особо усердствуя в поисках. А вот захват или уничтожение столь ценного для него груза не простит никогда.

К демонам! Он не лаэр и не дурак, чтобы заводить себе таких врагов!

Из столицы в любом случае придется бежать. Но на этот счет Кнар уже договорился со стражниками ворот Доблести. Их пропустят! Не зря же три ильсара из полученного аванса ушли десятнику ночной смены. А еще столько же обещано за свободный ночной проход. Правда, у ворот придется разыграть спектакль, словно «коты» прорывались с боем. Но это нетрудно. А если во время «спектакля» все стражники полягут вместе с десятником, то он сохранит три золотых. И стражников никто не заподозрит в сговоре!

Усмехнувшись, тут есть над чем подумать, Кнар сделал неприличный жест пробитой белым мечом драконьей морде на зеленом полотнище повозки. Уперев свой клинок в нос дракона, он одним движением распорол герб, а затем стащил зеленое сукно и бросил его на землю.

— Это что за хрень?

То, что лежало в повозке, не было ожидаемой грудой сундуков с сокровищами, а скорее походило на огромный ящик, который зачем-то поставили вертикально. Два массивных запора, запиравших эту странную конструкцию, могли остановить быка. Но были дополнительно усиленны печатями укрепления. Да и сам ящик, если приглядятся внимательно, украшало множество рунных цепочек. Особым знатоком Кнар не был, но часть рун, в том числе и укрепления, узнал.

Стукнув по ящику рукоятью меча, Кнар прислушался. Приложился ухом и ударил вновь. Звук глухой. Неужели пусто? Нет, надо проверить!

— Низкий, в доме шаром покати, — сообщил Минар, выглянув из окна второго этажа. — Голые стены, даже мебели нет. Несколько соломенных тюфяков — вот и вся добыча.

— Ищите дальше.

— Где?

— Стены простукай. Пол. Тюфяки распотроши. И в темпе, скоро нам поджарят пятки.

Вниманием Кнара вновь завладел странный ящик. Жадность в наемнике боролась с природной осторожностью. Первая говорила о будущем богатстве и спокойной, сытой жизни. Вторая намекала, что торопиться не стоит. Мертвецам золото незачем.

Жадность победила. Первый засов разбух от влаги и шел туго, словно давал время обдумать решение. Хотя, что тут думать, если от богатств тебя отделяет только несколько толстых досок деревянной крышки? Зато второй засов поддался на удивление легко. На всякий случай нацелив на ящик острие меча, Кнар потянулся к крышке. Но едва его пальцы коснулись грубых, не слишком тщательно обтесанных досок, произошло сразу несколько событий. Неподалеку в небеса рванули ракеты яркого фейерверка, огненными цветами осветив ночное небо. А со стороны входа в поместье послышались тревожные крики.

— Клановые!

— Ворота! Закрывайте ворота!

Оставленные для защиты ворот наемники не стали повторять ошибку соленых клинков. Створки ворот сошлись. Упал в пазухи толстый засов.

От одаренных, конечно, так себе защита. Мастер шестой ступени способен при определенной доли удачи развалить крепостную стену. Не слишком толстую, зато каменную. Но даже такая защита лучше отсутствия оной.

— Уходим! — отрывисто бросил Кнар. — Здесь должен быть второй выход!

На заросшем легкой щетиной лице капитана наемников промелькнуло истинное огорчение. Если первая часть плана удалась превосходно — они сумели захватить поместье до подхода стражи или Первого принца. То вторая, явно не задалась. Кнар бросил быстрый взгляд на повозку. Утащить один из сундуков не получится. Нет в ней никаких сундуков! А выискивать в доме тайники нет времени. Клановым его отряд на один зуб. Вобьют в землю, даже не сбив дыхание.

Поджечь, чтобы выполнить контракт? Нет! Награда не стоит того, чтобы иметь во врагах Первого принца. Да и не такая она щедрая, если хорошенько подумать.

Что же, сорвать крупный куш не удалось, но и его шкура пока что цела. Да и аванс был неплохим. За иной заказ меньше выходило.

Правда есть этот странный ящик, может его содержимое…

Додумать мысль он не успел. Похожая на дверь крышка ящика резко распахнулась от удара изнутри. Последнее, что успел увидеть оторопевший капитан «Бешеных котов», стали два желтых глаза с вертикальным зрачком, в которых светился интерес голодного хищника, узревшего долгожданную добычу.

Глава 18 Бегство от страха к ужасу

Яркий росчерк взлетел над крышами. Огненный цветок расцвел над городом, нарушив тишину ночи приглушенным треском разрывов салюта.

— Что за идиот устроил праздничный фейерверк во время траура? — недовольно проворчал Элай, не слишком веря в свои слова.

Понятное дело, что это какой-то сигнал. Неужели они идут прямо в западню? Тогда откуда угроза? Наемники? Смешно!

Как и все лаэры, Элай Зогн весьма низко оценивал боевые качества наемных отрядов. Всех толковых бойцов с даром прибирали к себе рода и кланы. Менее толковые шли в легионы. Так что наемным отрядам доставался по большей части бездарный во всех смыслах мусор, способный справиться с не слишком крупной бандитской шайкой, которая очень часто являлась менее удачливым наемным отрядом. Впрочем, местным купцам иного и не надо. А те, кто ходит по опасным морям юга, предпочитают нанимать исканцев.

Да что наемники — даже соленые клинки или мятежные легионеры им не помеха! Он ведет лучших бойцов сразу двух дворов! С такой силой можно бросить вызов и Первому принцу.

И все же, кто пускает ракеты? Тар Валлон предупреждает своих людей? Кто-то другой, те самые наемники, делает то же самое? Или действительно просто случайность?

Элай не верил в такие случайности. Но нельзя отрицать, что они все же случаются. Да и фейерверк запустили довольно далеко. Где-то возле Белого города.

Новая резиденция Зеленого двора встретила незваных гостей закрытыми воротами и дикими, отчаянными криками. Но если поначалу, когда отряд клановых бойцов только появился на улице, это были испуганные, но в целом просто тревожные крики, заметивших опасность стражей ворот, оставленных именно на этот случай. То теперь из-за деревянного частокола доносились вопли ужаса и боли. В закрытые ворота кто-то отчаянно барабанил и бился, пытаясь отодвинуть опрометчиво накинутый засов.

— Стоять! — приказал Элай, здраво рассудив, что вряд ли это какая-то хитрость неизвестных наемников. За воротами происходило что-то непонятное и страшное. Ни один актер, даже самый талантливый не способен так разыграть дикий ужас.

Крики замолкали очень быстро. Один за другим. Но при этом не было слышно звуков боя, словно наемников просто истребляли. Быстро, хладнокровно и неимоверно жестоко. Наконец за воротами что-то грохнуло. Видимо упал на землю наконец-то откинутый засов. Одна из створок слегка приоткрылась, и в узкую щель продрался, по-другому не скажешь, человек. На первый взгляд — обычный наемник. Из тех, что довольствуются объедками — контрактами на охрану не заинтересовавшими рода, кланы и более приличные отряды наемников, покровителями которых те самые рода и кланы чаще всего являются.

— Взять его! — коротко бросил Элай. Два воина Красного двора ловко скрутили наемника, поставив того на колени перед принцами и главой клана Вэйр. Тот попытался не столько сопротивляться, сколько просто вырваться, да куда там.

— А-а-а! Бегите глупцы! — заорал он, но затравлено замолчал, получив от Элайа сильную пощечину, немного приведшую его в чувство.

— Что происходит?

— Там… там смерть! Невидимая смерть! Невидимая! Невидимая! — как завороженный повторял пленник. В его глазах сияли огоньки безумия и страха. Тело сотрясала нервная дрожь. Он был парнем не из робкого десятка, иначе выбрал бы более спокойную стезю. И Элай понятие не имел, что могло его так напугать.

С неожиданным проворством вывернувшись из хватки своих конвоиров, пленник вскочил. Оттолкнул Элая и бросился бежать, стремясь укрыться в темноте узких улиц.

Бадрис вскинул меч. «Огненная стрела» сорвалась с острия клинка. Пролетев в опасной близости от лица Лорса, она ударила в спину беглеца, опрокинув его на землю. Взвыв от боли, наемник дернулся, не обращая внимание на охваченный огнем плащ и занявшуюся одежду, начал загребая руками, словно пытаясь отползти подальше от проклятого дома. Затем глаза его остекленели, он затих.

Бадрис опустил меч.

— И зачем убивать? — поморщился Лорс, бросив быстрый взгляд на младшего брата. Его поразила не столько смерть наемника, сколько быстрота и равнодушие с которым Пятый принц убил человека. Словно насекомое прихлопнул.

— Он побежал… — пожал плечами Бадрис. — А вообще, случайно получилось.

Искренности в его голосе не чувствовалось.

— Держитесь за моей спиной, — приказал принцам Элай. — Этор, займись воротами.

На Бадриса главе клана Вэйр было откровенно наплевать. Более того, он бы с удовольствием поспособствовал его гибели. Разумеется, только от руки неизвестных убийц, чтобы даже тень подозрения не пала на клан Вэйр или Красный двор. Но сейчас половина его отряда — это бойцы Синего двора. А творится что-то непонятное — не время затевать склоку.

Да и смерть принца… Такого синие и стоящие за ними силы точно не простят. Покупать голоса, интриговать, подставлять — это одно. А убивать принцев — совсем другое. Да что принцев, во время выборов даже выборщиков Палаты Власти трогать не принято. Сегодня ты убьешь чужой голос, завтра кто-то вырежет твои голоса. Именно поэтому всех так поразила смерть Кесса Родора. Это шло вразрез со всеми негласными, но устоявшимися правилами. А отступление от этих правил в свое время привело к Войне Знати, которая, в свою очередь, открыла астшанцам дорогу к завоеванию империи. Повторять подобный опыт кланам не хотелось. Императоры приходят и уходят. Проиграв сегодня, можно отыграться завтра. А если империей завладеют астшанцы или белые этого завтра не будет для многих родов, а может и целых кланов.

— Открывайте, только осторожно, — кивнул Этор Суан двум ближайшим к воротам клановым бойцам.

Створки ворот, в отличие от потемневшего от времени частокола, выглядели довольно новыми. Хорошо смазанные петли не издали ни звука.

За воротами открылась пугающая картина. Вытоптанная трава местами потемнела от крови. Тела валялись по всему небольшому внутреннему двору. Вернее не тела — части тел. Тут голова, там половина торса — словно безумный мясник занялся разделкой незваных гостей. Бегал за ними по всему двору, а затем разбрасывал получившиеся куски в разные стороны.

Одно из таких изуродованных тел валялось прямо перед воротами. Безголовый обрубок с оторванными конечностями выглядел столь отвратительно, что Лорс побледнел. Его желудок противно екнул — это недавний ужин попросился наружу, и только присутствие младшего брата заставило Четвертого принца нервно сглотнуть кислую слюну, пытаясь удержать в себе богатство внутреннего мира.

В светлых комнатах Красного двора все казалось не более чем захватывающим приключением. Шансом хоть на время ускользнуть от излишне плотной опеки матери и пощекотать нервы, как при играх с теми городскими девками. Но теперь Лорс понял, что это приключение плохо пахнет и может точно так же плохо закончиться. Сердце его тревожно забилось.

— Демоны! Что здесь произошло? — даже много чего повидавший Этор Суан был впечатлен. А впечатлить главу теней клана Вэйр была весьма и весьма непросто.

Элая этот вопрос тоже беспокоил. Но еще больше его беспокоила главная причина, по которой они столь открыто появились во владениях Тара Валлона.

— Туда! — он указал мечом на повозку. В залитом кровью и заваленном телами дворе, при свете луны она выглядела как-то неприветливо, жутко. Словно прокол в те самые нижние планы, из которых приходят сущности, которые люди несведущие любят обзывать демонами.

Дом тоже следовало обыскать. Но делить свои небольшие силы глава клана Вэйр не рискнул. Вот когда из Золотого города подойдет подкрепление, тогда да, они все осмотрят. Да и Первый принц мало что сможет возразить. Такая бойня… Не удивительно, что Четвертый и Пятый принц решили во всем разобраться. И еще меньше удивляет количество взятой ими охраны. Вон что ночью на улицах творится!

— Держимся вместе, — добавил Элай. Он считал себя опытным воином, но и его слегка потряхивало. Что-то похожее он видел только во времена Восстания ярости. Именно так любили развлекаться спущенные с цепи послушания касты Призывающих искаженные и одержимые астшана.

Не дожидаясь приказа главы клана, который обязательно последует, Этор в сопровождении двух воинов первым подошел к повозке и заглянул внутрь.

— Пусто! — сообщил он, внимательно изучив содержимое распахнутого ящика. Дотронулся до чего-то внутри. Посмотрел на свои пальцы. Понюхал их.

Тихий шелест, словно порыв ветра.

Какое-то предчувствие заставило Лорса оглянуться на ворота. А увиденное вынудило нервно сглотнуть.

— Что за… тело, оно исчезло, — он указал мечом в сторону ворот. Обезглавленное тело, лежавшее у самого входа, через которое им пришлось переступить, чтобы войти во внутренний двор, пропало бесследно.

— Проверь, — кивнул ближайшему воину Элай.

Хоть тот и оказался из синего двора, но спорить не стал. Настороженно, готовясь отразить любой удар, он дошел до ворот. Проверил место, где лежало тело, но от него осталась только темное пятно крови на вытоптанной земле.

— Надо убираться отсюда, — высказался за всех Лорс. Эта затея со своим личным участием его больше не прельщала. Одно дело честный бой сталь на сталь, техника на технику и совсем другое — поиски в темноте неизвестно чего. Особенно если это «неизвестно что» умеет так совершенно убивать.

— Впервые я с тобой согласен, — заметил Бадрис. — Братец, — добавил он, явно подражая Тиберу.

Лорс открыл рот, но достойно ответить на явную подначку не успел. У ворот раздался сухой шелест и воин, что не успел вернуться назад, внезапно закричал. Дико, отчаянно, словно его живьем рвали на части. Неуклюже размахивая мечом, он подлетел в воздух. Взлетев выше крыш ближайших домов, тело устремилось вниз и просто исчезло, так и не достигнув земли. Крик стал глухим, словно его посадили в глубокий колодец, а затем оборвался.

Стражники Красного и Синего двора не растерялись. Все они были опытными воинами и мастерами далеко не последних ступеней. Знали, как встречать опасность, пусть и неизвестную, да к тому же еще невидимую. И не нуждались в приказах.

Количеством разнообразных техник, отправленных в сторону оборвавшегося крика, можно было снести крепостную стену. Что и произошло. Внушительный участок частокола возле ворот оказался просто сметен. Став грудой даже не бревен, а щепок.

— Круг! Защищайте принцев! — бросил Элай, прихватив Лорса левой рукой за плечо, чтобы племянник не наделал глупостей.

Заняв круговую оборону, отряд одаренных ощетинился мечами, словно еж иголками, но во внутреннем дворе вновь повисла тишина. И именно эта противоестественная тишина пугала, заставляя сердце учащенно биться.

В небесах взорвалась очередная ракета фейерверка. Да так неожиданно, что многие вздрогнули. Это становилось странным. Для сигнала достаточно одной ракеты, или трех. Но счет шел на десятки. Неужели действительно просто совпадение и какой-то пьяный торговец развлекается, позабыв про траур?

— Дядя, что это такое? — Лорс постарался придать своему голосу уверенности, которой не испытывал. Только что на его глазах невидимое нечто с пугающей легкостью разделалось с бойцом пятой ступени. Быстро! Безжалостно! Опытный воин ничего не успел сделать!

— Если бы я знал.

— Это одно из чудовищ Забытых земель, — подал голос Этор, внимательно вглядываясь в темноту. — Ящик, — кивок в сторону повозки, — был его клеткой. На нем полно магем и печатей сдерживания, а внутри вдоль стенок какая-то слизь, явно животного происхождения.

Это многое объясняло.

— Тар загнал нас в ловушку. Опять, — зло сверкнул глазами Бадрис.

— Что самое обидное — мы вновь в нее попались, — поддержал брата Лорс, испытав даже какое-то облегчение. Чудовище из Забытых земель звучит несколько лучше, чем неизвестное нечто. Не породила еще Забытая земля такую тварь, которую невозможно убить. Разве что Первый принц…

— Тар сошел сума, если притащил подобное в столицу. Палата Власти… — добавил он, не понимая причину подобного поступка старшего брата. Убить несколько одаренных из Красного и Синего двора? Как-то это мелко. Вряд ли он рассчитывал, что за его грузом заявятся сразу два принца.

Или всему виной ранняя смерть императора? А эту тварь Тар готовил для чего-то иного?

— До Палаты Власти еще нужно дожить… — зло оборвал его Бадрис. — Лаэр Зогн, ворота или дом?

— Ворота, — отозвался Элай, сразу поняв, что Пятый принц имеет в виду. Они могли попытаться укрыться в доме или покинуть поместье. Но в первом случае придется ждать помощи. А дом не казался таким уж надежным укрытием. А во втором… остается надеяться, что тварь не станет их преследовать. — Держим строй. Двигаемся медленно. Работаем техниками по подозрительным местам.

Внутренний двор не отличался большими размерами. От ворот их отделяло шагов двадцать-тридцать. Не больше. Но каким же огромным показалось Лорсу это расстояние.

К демонам эти приключения и битвы! Мать права, он будущий император и должен повелевать, а не бегать с обнаженным клинком по ночным улицам.

Первый шаг… второй… десятый…

Оставалось пройти каких-то несколько шагов, когда это произошло. Вновь раздался тихий шелест. Разорвав темноту, куда-то вправо улетела огненная техника. Но жертвой стал лишь многострадальный частокол. Шелест приблизился. Шедшие первыми четверо клановых бойцов разлетелись в разные стороны, словно сухие листья под порывом урагана. Кто-то из них все же успел попасть чем-то огненным. На короткий миг часть чудовища стала видна — нечто среднее между личинкой и змеей с короткими зачатками крыльев на покрытой шипами спине. Именно они производили этот странный шелест.

Захватив одного из упавших острыми зубами, чудовищная тварь сжалась, подпрыгнула и полетела прочь, растворяясь прямо в воздухе. В след полетело не меньше десяти техник, но чудовище скрылась за домом. Отчаянные вопли ее добычи резко оборвались.

— Ворота. Не бежать! Держим строй! — повторил Элай, сжав побелевшие от напряжения губы. Проклятая тварь щелкала защищенных «доспехом» клановых бойцов словно орешки, а маскировалась лучше многих мастеров «скрыта».

Лорс перестал считать шаги. Это отвлекало, а отвлекаться не стоило.

— Нужно закрыть ворота, — облегченно выдохнул Бадрис. И Лорс к своему удивлению понял, что они уже на улице.

— Смысл? — он кивнул в сторону развороченного частокола.

— А, ну да.

Только когда ворота едва не ставшего ловушкой дома остались далеко за спиной, а ночную тишину нарушал только грохот салюта да их тяжелое дыхание, Лорс понял, что страх уходит.

Они ушли! Потеряли двух опытных бойцов, но ушли!

— Болотный вирм… — внезапно сказал Бадрис.

— Что?

— Я понял, что это такое — болотный вирм. Года три тому назад Тар присылал отцу его шкуру. Довольно редкая, быстрая и весьма опасная тварь Забытых земель.

— Насчет последнего — спорить сложно, — согласился он с братом. — А почему она невидимая?

— А я откуда знаю!

— Заткнулись! — внезапно резко бросил Элай. Проигнорировав возмущенные взгляды принцев — редко кто мог позволить себе разговаривать с ними в таком тоне — он с тревогой вслушивался в темноту ночи. — Этор, ты слышишь то же, что и я? Надеюсь, что нет.

— Я тоже их слышу, — подтвердил Этор разбив последние надежды своего главы на слуховые галлюцинации, связанные с усталостью.

Лорс непонимающе переглянулся с Бадрисом. Следуя примеру главы дома Вэйр, принцы жадно вслушались в ночь.

Поначалу они ничего не услышали. Но затем…

Отдаленный, практически неслышный. Он нарастал и даже очередной трескучий фейерверк более не мог его полностью заглушить — по улицам столицы империи летел дикий, ни на что непохожий вой.

— Становится все интересней, — пробормотал Лорс, предвидя неприятности. Опасность, которая казалась оставленной за спиной, проявилась в новом обличии и явно приближалась. — А это что такое?

— Это задница, племянник, — мрачно отозвался глава клана Вэйр, крепче сжимая рукоять меча. — Большая такая задница…

— Теперь понятно, почему помощь не пришла, — в тон ему, отозвался глава клановых теней. — Похоже, не видать нам помощи.

— Да что это такое? — вот теперь Лорсу стало по настоящему страшно. Слишком хорошо он знал своего дядю и лаэра Суана. И ни разу не видел, чтобы те чего-то боялись. До этой ночи не видел!

— Такой вой издают только одни существа. Кто-то сотворил призыв сущностей с нижних планов. Судя по всему, ни один.

— Слепой массовый призыв, а то и полноценный прокол, — подтвердил глава теней клана. — Первый принц совершенно обезумел, если решился на такое.

Глава 19 Самая длинная ночь

В отличие от Тара и даже Бадриса, в плане боевого мастерства звезд с небес Лорс не хватал. И отлично знал — пятая, максимум шестая ступень станет для него потолком. Да и то не сейчас, а через десять-пятнадцать лет интенсивных тренировок. Тот же Бадрис к тому времени получит седьмую, а то и восьмую ступень.

Несмотря на это, он никогда не забрасывал тренировки и не считал себя трусом… до этой ночи не считал. Искра страха, которую он успел заметить в глазах дяди и главы теней клана Вэйр, разгорелась в его душе ярким пламенем.

Если они, опытные воины, видевшие на своем веку немало сражений, боятся этого накатывающего воя, то что говорить о нем? Нет, нужно было слушать мать и остаться в поместье. А с другой стороны, вдруг в Белом городе тоже прорыв тварей? В Красном дворе осталось всего пять стражников, слуги ни в счет, они не войны.

Беспокойство за жизнь матери быстро сменилось страхом за свою. Ей он помочь не может, им бы самим кто-нибудь помог!

— Нужно убраться с улиц и найти укрытие! — бросил Элай, лихорадочно шаря взглядом по стенам ближайших домов. По большей части это были склады торговцев, доверия они ему не внушали. Некоторых демонических тварей и крепостная стена не остановит.

— Поздно… — отозвался Этор Суан, устремив взгляд в темноту. — К бою!

Первая тварь упала откуда-то сверху, с крыши ближайшего дома. Больше всего она походила на паука. Обычного такого паука… размером с лошадь и головой собаки. Весьма уродливой собаки.

В этот раз, когда враг был видим и знаком, клановые бойцы не оплошали. Порождение нижних планов не успело приземлиться, как лишилось трех из шести ног. Завопив так, что заложило уши, уродливое существо неуклюже приземлилось и тут же повалилось на мостовую, окрасив камни кладки противоестественно яркой зеленой кровью, фосфоресцирующей в темноте тусклым светом.

Этор ловко подсек однуиз оставшихся ног. Бадрис выпустил огненную стрелу прямо в распахнутую пасть, а меч главы клана Вэйр упал вниз, завершая начатое.

Все произошло настолько быстро и просто, что Лорсу стала непонятна причина страхов дяди. Та невидимая тварь казалась более опасной.

— Загонщик! — поморщился Элай, узнав существо. Призывающие астшана использовали подобные сущности для выслеживания беглецов. Капля крови цели или волос, используемые при ритуале призыва, делали человека маяком, на свет которого устремляется призванная тварь, в случае масштабного призыва ведя за собой других порождений нижних планов.

Он бросил быстрый взгляд на Лорса и Бадриса. Кто-то из принцев явно является целью. Возможно, оба.

— Теперь не спрячемся, — подтвердил его опасения Этор. — Нужно уходить. Если тварей немного, они не рискнут напасть.

— Не похоже, что их немного, — констатировал Элай, вслушиваясь во все возрастающий вой. Он струился по улицам и поднимался вверх, разлетаясь по всему городу. Тишину ночи… да какая тишина! Крики ужаса, треск ломаемых дверей и крыш, звуки боя — все перемешалось в дикий гул. Местами вспыхнули пожары, и над столицей постепенно занималось пугающее зарево.

Кто мог сотворить подобное в сердце империи? Разве что тот, кто ненавидит Хагронг всем сердцем.

Прежде даже астшанцы, вся сила которых строиться на манипулировании сущностями с нижних планов, не совершали столь масштабных призывов. Призвать довольно легко, а контролировать трудно. Особенно если не использовать в качестве сосуда человека или животное, творя одержимых и искаженных. Массовый слепой призыв или прокол контролировать невозможно. Призванные сущности, кипя ненавистью ко всему, что их окружает, могут броситься на самих призывателей.

— Казармы городской стражи! — предложил Бадрис. — Они недалеко. Прямо за мостом Ткачей.

— Стражники… — начал было Элай, но внезапно осекся. — Когорты Первого Всесокрушающего, — сообразил он, вспомнив про введенных в город императором легионеров. Пусть тем далеко до клановых бойцов, но их много. А часть ветеранов могла застать последнюю войну с астшаном, и знает, что нужно делать.

— Идем к мосту! Быстро. Охраняем принцев.

Забег по ночным улицам вышел недолгим.

— Берегись! Справа!

Уловив краем взгляда, как что-то огромное летит из темноты бокового переулка. Лорс не думая оттолкнул Бадриса в сторону и отпрыгнул сам. Но поскользнулся и упал, больно ударившись бедром.

Огромная, покрытая щупальцами тварь вырвалась из темноты. Ей навстречу ударили техники. Но тварь, которой сложно было дать какое-то внятное и не матерное описание, разъяренным драконом разметала центр растянувшегося отряда. Одним из пострадавших стал Этор Суан. Удар демона был такой силы, что глава клановых теней отлетел куда-то в сторону, к домам.

Развить успех у демона не удалось. Слаженный удар техниками пробил прочную шкуру. Демон издал дикий полувой-полурев ярости. Щупальца кнутами били по мостовой, дробя камень в пыль. Но движения стали вялыми. Из открытых ран потоком изливалась мерзкая смесь гноя и черной крови.

— Еще раз, вместе! — крикнул Элай, перерубая одно из щупалец, готовое опуститься на голову растерявшегося после падения Лорса.

Очередной слаженный удар техниками разных школ не оставил демоническому порождению нижних планов ни единого шанса. Тело, развороченное так, что и Болотный вирм позавидует, повалилось на мостовую. Дернулось в предсмертной агонии и затихло.

Элай помог Лорсу встать. А Четвертый принц в свою очередь подал руку брату. Бадрис, не смотря на свою пятую ступень и некоторый опыт, тоже растерялся и валялся на мостовой рядом с ним.

— Не думал, что скажу это, но спасибо, — кивнул младший брат Лорсу, с трудом поднимаясь на ноги. — Стану императором — позволю тебе самому выбрать место изгнания.

Лорс усмехнулся. Вся эта возня за императорский престол как-то отошла на второй план. Казалась далекой. Неважной. Им бы пережить эту ночь.

— Целы? — спросил Элай и Лорс заметил, что одежда на левом плече главы клана Вэйр разодрана. Рука залита кровью.

— Дядя, тебя ранили.

— Бывало хуже, — отмахнулся Элай, критически разглядывая остатки отряда. — Бегом к мосту! — добавил он. Вой усиливался, приближался. На смену быстрым одиночкам шла стая. Еще несколько стычек и от охраны принцев никого не останется.

— Но раненые? — попытался возразить ему Бадрис.

— Позаботятся о себе сами, — жестко оборвал его Элай. — Двигайтесь если хотите жить!

Мост Ткачей, рядом с котором не было ни одной ткацкой мастерской, встретил беглецов четким строем легионеров Первого Всесокрушающего, стальной стеной закрывших путь на другой берег. Пропускать принцев со свитой они не торопились.

— Кто такие? — не слишком дружелюбно спросил центурион, возглавлявший этот небольшой островок спокойствия в охваченной хаосом столице.

— Глаза открой. Перед тобой Лорс и Бадрис Валлоны.

— Ваши Высочества? Повиновение империи, — запоздало и не слишком искренне поприветствовал центурион принцев. — Рад, что вы целы. Пропустить, — распорядился он. Стальная стена разошлась в разные стороны, словно ворота. — Сомкнуть ряды!

Оказавшись под защитой легионеров, Лорс наконец-то почувствовал себя в безопасности. Да и на лицах уцелевшей части их небольшого отряда проступило облегчение.

— А где Этор? — спросил Элай, разглядывая остатки отряда.

— Я видел, как одна из тварей его ударила. Еще тогда, до моста. — вспомнил Лорс.

Облизнув сухие губы, он со второй попытки убрал меч в ножны. Сегодня он им не воспользовался, но это к лучшему. Для себя Четвертый принц все решил — пусть Бадрис тешит свое воинственное эго, пытаясь сравняться с Таром. А с него довольно!

Элай нахмурился, предвидя неприятности. Когда они вышли из Белого города, у него под началом было почти полсотни одаренных бойцов. Лучших бойцов сразу двух дворов! А осталось только двадцать, это если считать принцев. Кто-то погиб, кто-то получил ранение и просто отстал во время бегства. Возможно, раненые переживут эту страшную ночь. Но весьма вероятно и обратное. Ему и так придется отвечать за погибших, если среди них окажется глава теней клана, то станет совсем плохо. Старый Басор Суан точно взбеленится. А он не только один из самых уважаемых патриархов, но и сильнейший боец клана. Про голос в Палате Власти и вспоминать не стоит. Да и род Суан давно хочет вернуть себе утерянное главенство в клане Вэйр. Если после таких потерь Лорс не станет императором, то Элая точно попытаются сместить с места главы клана.

Ладно, главное, что Лорс цел и невредим.

Про скандал, который в скорости устроит Лиара, Этору думать не хотелось.

— Тару это будет дорого стоить, — зло процедил Бадрис. — Сначала тварь из Забытых земель, а теперь еще и призыв сущностей с нижних планов.

— Думаешь, это он?

— А какая теперь разница?

— Большая, — возразил ему Лорс. — Если Тар тут ни при чем, то все может повториться.

— Когда повториться, тогда и обвиним кого-то другого, — отмахнулся Пятый принц. Крутанув меч, он вытер лезвие о плащ и убрал в ножны. Все равно легионеров на улице столько, что ни одна тварь бездны не рискнет сюда сунуться. А если рискнет, то ей же хуже.

Они прошли вперед, в глубину внутреннего двора.

— Судя по пожарам, твари идут с этих трех направлений. Похоже, места призывов где-то в этих районах. Я возьму три центурии и займусь северной точкой. Одна центурия пойдет вдоль канала, прикрывая мой правый фланг. Еще одна — параллельно, по улице Ювелиров.

Услышав этот спокойный голос, Лорс не поверил своим ушам. Да и Бадрис с Элаем не смогли скрыть своего удивления.

— Тар?

На вытащенном во внешний двор казарм городской стражи столе над картой города, которая больше напоминала картину, склонился Первый принц.

— Лорс, Бадрис. Вижу, вы целы, — кивнул он им, на короткий миг оторвавшись от карты. — Прибывший лаэр Зогн, — быстрый взгляд на главу клана Вэйр, — возьмет на себя западную точку в районе ворот Стойкости.

Услышав, что речь идет о нем, Элай против воли шагнул вперед и вытянул шею, пытаясь разглядеть место своего внезапного назначения. И только потом несколько опомнился. Но спорить не стал. Столицу следовало зачистить от потусторонних тварей. А разобраться с Таром Валлоном можно позже.

А вот Бадрис ждать не стал. Все это время, пока шло обсуждение, Пятый принц медленно закипал, словно подвешенный над огнем медный чайник.

— Хочешь чужими руками скрыть следы своих преступлений?

Дерзкое заявление вызвало небольшое замешательство среди центурионов. Но Тар слова брата проигнорировал.

— Лар Шорнар, на вас юг. И вам потребуется не меньше шести центурий. Придется прочесать весь Медный город. Постепенно сжимая кольцо в районе порта.

— Тебя надо посадить под замок! Отправить обратно на Скалу. А лучше казнить! — выкрикнул Бадрис, не добившись никакой реакции.

Тар поднял взгляд на младшего брата. Черные глаза смотрели равнодушно, с уставшим смирением занятого важным делом человека, вынужденного отвлекаться на что-то стороннее, незначительное, мелкое.

— Как много вариантов, а выбрать придется только один. Но выбирать не тебе, мой дорогой младший брат. Как принц империи я подсуден только Палате Власти. Изменить это не в силах даже император, которым ты еще не стал.

— Это только пока, — кулаки Бадриса сжались в бессильной ярости. Больше всего ему хотелось бросить один короткий приказ и разделаться со старшим братом. Но такой шаг станет крахом всех его планов получить голоса Палаты Власти. Даже если завтра… сегодня большая часть палаты пожелает увидеть Первого принца мертвым, они не потерпят ущемления своего права вынести ему смертный приговор. Вот если бы Тар Валлон умер от меча наемного убийцы — то другое. А так придется отступить.

Да и остатки бойцов Синего двора, не выглядели достаточными силами для нападения на Первого принца. На помощь Красного двора надежды нет, вон как лаэр Зогн смотрит в рот Тара, готовый исполнить приказ.

Лорс нахмурился. Горячность Бадриса его не впечатлила. Неужели он не видит, с каким недовольством поглядывают на него центурионы Первого Всесокрушающего? Так смотрят на ребенка, устроившего истерику в тот момент, когда взрослые люди решают важные дела.

Глупо так себя вести. Недальновидно.

Зато дядя его приятно удивил. Собран, спокоен, тих и внимателен. Принял главенство Первого принца и демонстрирует готовность подчиняться. Зачем злить дракона, когда он среди своих приверженцев?

Сколько за эти годы вылили грязи на Зеленый двор, Первую императрицу и принца. Сколько чисток рядов провели Красный и Синий двор, пропихивая в легионы на командные должности своих людей. А все равно среди легионеров Зеленый двор все еще пользуется определенной популярностью.

Лорс задал себе вопрос, а с кем в случае начала реального противостояния будут легионы? Ответ ему не понравился.

* * *

Этор никогда не любил технику сокрытия глаз, она же просто «скрыт». Хотя что первое, что второе сокращение настоящего названия сокрытие от чужих глаз. Получалась она у него плохо, а поддержка отнимала много сил. Многие в клане Вэйр об этом знали. Некоторые даже позволяли отпускать на этот счет обидные шутки. Но все они ошибались.

На самом деле, «скрытом» Этор владел мастерски. А слух — дымовая завеса. Обманка для глупцов. Зачем раскрывать свои карты противникам? А таковыми глава теней клана Вэйр считал всех, кроме самых близких родственников… исключая младшие ветви рода.

Уйти от отряда принцев оказалось довольно легко. Воспользовавшись моментом, когда внезапно возникшая из темноты ночи демоническая тварь разметала строй, породив хаос, он позволил себе подставиться под один из ударов. Целью тварей с нижних планов был кто-то из принцев. Сражаться, а тем более умирать за них Этор не собирался. Более того, смерть Лорса и Бадриса была роду Суан выгодна, повышая шансы Харуса Валлона и Оранжевого двора. Особенно теперь, когда на Первого принца повесят призыв потусторонних тварей.

Надо признать, насчет последнего Этор несколько сомневался. Не в том плане, что Тара Валлона не станут обвинять, станут и еще как. А в том, что именно он стоит за призывом. Вирм и демоны — слишком непонятная и сложная комбинация. Одно дело устроить ловушку с чудовищем из Забытых земель. Эту «шалость» Палата Власти может проглотить. Тем более никто не заставлял бойцов Красного и Синего дворов лезть на территорию по всем законам принадлежащую Зеленому двору. И совсем другое — совершить в столице массовый призыв, натравив демонических тварей на младших братьев. Да и пострадают не столько Лорс и Бадрис, сколько простые жители. Многие погибнут в эту ночь, прежде чем демонов удастся успокоить. Горожане, кланы, а главное — Палата Власти будут в ярости.

Поэтому Этор Суан был склонен считать, что кто-то просто использовал план Первого принца, искусно вплетя в него свой. И справедливо полагал, что знает, кто мог сотворить подобное.

Добраться до Белого города оказалось не так трудно. Просто следовало пользоваться крышами домов вместо улиц и не тащить с собой балласт в лице приманивающих демонов принцев.

Ворота города в городе оказались закрыты. На стенах стояла поднятые по тревоге «Серебряные крылья». Но за стенами все было тихо. Ни единого проявления потусторонних тварей. Что только подтверждало теорию Этора.

Незамеченным преодолев стену — все же стража Белого города, несмотря на свою кажущуюся элитарность, состояла из довольно слабых одаренных — Этор без труда добрался до Оранжевого двора. Одним прыжком перелетел невысокую стену… и тут же едва не налетел телом на выросшие прямо из земли каменные шипы.

Меч покинул ножны. Объятое всполохами пламени лезвие срезало один из шипов. Этор приземлился, поспешно развеяв «скрыт».

— Это так в Оранжевом дворе встречают гостей? — спросил он, заметив настороженную, готовую к бою Вторую императрицу.

— Только незваных, — отозвалась Сейлан. Немного подумав, она все же убрала меч обратно в ножны.

Выглядела Вторая императрица по-боевому, словно вернулась в годы своей юности. Куда только девались роскошные платья и драгоценности. Им на смену пришла зачарованная сталь доспеха.

— Что происходит? — спросила она, сделав Этору властный жест подойти поближе.

«Искусная игра или она ничего не знает? — подумал глава теней клана Вэйр. — От этой женщины всего можно ожидать».

— Кто-то совершил в городе массовый призыв или полноценный прокол. Твари заполнили Серебряный город и южные кварталы Золотого. На улицах идут бои. Лорс и Бадрис сейчас где-то там. С ними Элай Зогн и десятка два клановых бойцов.

— Призыв или прокол… Ты думаешь, что это моих рук дело. Поэтому и прилетел сюда, позабыв про осторожность, — констатировала Сейлан, угадав так точно, что ее следовало заподозрить в умении читать чужие мысли.

— А это…

— Каким же чудовищем вы все меня считаете. — Вторая императрица подумала о чем-то своем и погрустнела. — Самое интересное, что это не я, — добавила она, после небольшой заминки.

— Тар?

— Почему именно Тар?

— А кто еще? — Этор коротко, но емко пересказал все события этой ночи.

— Болотный вирм? — изумилась Сейлан, покачав головой. Тар сумел ее удивить. В столице мало одаренных, имеющих опыт борьбы с чем-то подобным. — Что-то не сходится, — констатировала она. — Если ловушка поджидала вас в доме, то зачем ему понадобилось ставить на уши всю столицу, призывая в нее кучу тварей с нижних планов? Да и с астшанцами у Тара отношения не очень.

— Отношения, после спасения Эльгери ати Унсан могли наладиться, — заметил Этор.

— Возможно, но Тар не стал бы натравливать существ с нижних планов на своих братьев. На Лиару или Медею легко, но не на Лорса или Бадриса. Не понимаешь? — усмехнулась она, заметив выразительный взгляд Этора. — Они его братья! Глупые младшие братья, с которыми он возился, когда они были мелкими. Семья. Он не прочь устроить им порку, но не станет сворачивать шею.

— Отправить их в пасть к Болотному вирму — устроить порку?

— Во-первых, он мог не знать, что в нападении будут участвовать Лорс и Бадрис. Во-вторых, он судит по себе. Тар убивал такую тварь. В одиночку или с небольшой помощью. А значит и младшие братья должны справиться. Пусть и с помощью крупного отряда своей личной охраны.

— Странная забота.

— Таков Тар, — пожала плечами Вторая императрица. — Так его научила Имсаль. Птенца выбрасывают из гнезда, чтобы он научился летать. Имсаль была странным… — Она замолчала, с тревогой всматриваясь в темноту. — Ты уверен, что тебя никто не видел?

— Уверен. Да и зачем за мной следить?

Сейлан хотела ответить колкостью, но сдержалась. Ощущение чужого взгляда пропало, а на свои способности обнаружить людей под «скрытом» и любыми иными похожими техниками она никогда не жаловалась.

— Значит, показалось. Тревожная ночь, вот и мерещится всякое.

Глава 20 Зов долга

Под ногами мелькали крыши домов, а настойчивый шепот демона становился невыносим.

«Нас они не тронут. Разве не этого ты хотел? Давай останемся и насладимся зрелищем!»

За свою не такую долгую, но насыщенную жизнь Тар видел всякое. И считал, что удивить его сложно. Но эта ночь стала исключением.

Как он и полагал, Красный и Синий двор повели себя словно бык, перед носом которого помахал тряпкой вайскарский быкоборец. Разумеется, они присматривали за отправленным на окраину столицы грузом. Стоило новости о неизвестных наемниках, возжелавших увести у них из под носа законную добычу дойти до Белого города, как два двора тут же бросили в атаку все имеющиеся в наличии силы.

А дальше началось непонятное, плавно перетекая в немыслимое. Странные фейерверки, рванувшие в небеса, сразу насторожили Тара. Ничего подобного он не планировал. В случайное совпадение не верил. А значит, это запланировал кто-то другой.

Ответ не заставил себя ждать. Хорошо знакомый вой чуткий слух Первого принца уловил сразу. Спасибо нежеланному гостю, никакие разрывы фейерверков не могли ему помешать. Кто-то осуществил в столице масштабный призыв! Невероятно и немыслимо! В своих мечтах Тар нередко представлял себе что-то подобное. Но одно дело мечты, а скорее просто фантазии, и совсем другое дело самый настоящий призыв.

Он отлично знал, сколь беспощадны и безжалостны сущности нижних планов. Одно из них более восьми лет делит с ним одно тело. Даже нелюбимый, а порой ненавистный Хагронг не заслужил такого.

Решение он нашел быстро. И тут же начал действовать.

«Зачем ты спешишь? Куда? Это глупо! Твои старания никто не оценит. Ты одержимый — тебя и обвинят!»

Демон был прав, завтра все станут вопить о его вине. Но остановиться Тар не мог. Долг гнал его вперед. А ведь еще недавно он наивно считал, что долгов к империи у него не осталось.

— Чертов Старик, — пробормотал он, пытаясь отрешиться от искушающего шепота своего соседа. И грустно улыбнулся: — Почему я родился первым, а не хотя бы вторым?

Казармы городской стражи походили на маленькую крепость. Три длинные двухэтажные постройки, охватившие подковой небольшой внутренний двор, обнесенный железной решеткой.

Чаще всего эти серые, неприветливые строения стояли полупустыми. Стражники предпочитали снимать комнаты в городе. В казармах проживали, да и то временно, самые молодые, не успевшие еще пристроиться. Или, как сейчас, в них останавливались введенные в город легионеры.

Заметили его быстро. Легионеры Первого Всесокрушающего службу знали. И тот факт, что находятся они в сердце империи, а не на опасных северных границах, ничуть не уменьшил их рвения. Не успел Тар мягко приземлиться в центре внутреннего двора казарм городской стражи, как со всех сторон набежали несшие ночной дозор легионеры, взяв его в кольцо. А несколько сигнальщиков подняли звонкие горны, готовые в любой момент поднять тревогу.

— Ваше Высочество? — центурион с плюмажем на шлеме подал знак своим людям опустить оружие.

Его все же узнали. В Хагронге не так много одаренных с белыми волосами и таким количеством шрамов на лице.

— Поднимайте тревогу, в городе прорыв с нижних планов.

— Но…

— Центурион, тебе не понятен приказ?

— Повиновение империи!.. Тревога! — набрав в грудь воздух, крикнул центурион, зачем-то вновь обнажив меч, словно неведомая опасность прямо сейчас свалиться им на головы.

Горны звонко взвыли тревожный сигнал, породив в казармах шум внезапного подъема. Ругаясь и матерясь в полутьме тусклых ночных светильников, легионеры вскакивали с кроватей, спешно снаряжались и выбегали во внутренний двор, сбивая построение.

Происходило это не быстро, попробуй в полутьме надежно затянуть все ремешки снаряжения и доспехов, но достаточно резво.

Легионеры еще не успели построиться, когда появился первый центурион, которого и отправили командовать в Хагронг с двумя когортами. Крупный мужчина средних лет был полностью облачен в доспех центуриона — несколько улучшенную копию простого легионерского. Поверх кольчуги на нем был литой панцирь с цепочкой защитных рун. Шею защищал посеребренный горжет с выгравированным расправившим крылья драконом. Ноги до самых бедер покрывали кожаные гетры с наголенниками. Открытыми оставались только колени, кисти рук и подбородок. Красный хвост высокого плюмажа шлема развевался на ветру, показывая, что он тут самый главный… после принца империи.

Впрочем, опытным взглядом Тар невольно нашел изъян. Шейный шелковый шарф первый центурион завязал слишком небрежно и тот сбился, что грозило воину натертой шеей. Но в остальном придраться было не к чему.

Да и не очень то хотелось.

— Повиновение империи, Ваше Высочество. Лар Шорнар, первый центурион Первого Всесокрушающего, — представился центурион, четко отсалютовав Тару сжатым кулаком.

— Вывести центурии из казарм и распределить по ближайшим улицам. Мне нужен стол и план города. — Тар не привык терять время зря. Особенно в такие моменты, когда опасность совсем рядом и действовать нужно немедленно.

— Что…

— В городе прорыв с нижних планов.

Глаза первого центуриона расширились, левая рука машинально дернулась к рубцу на подбородке, правая легла на рукоять меча. Но больше по привычке, нежели от сознательного предчувствия опасности.

— Выполнять! — рявкнул он. — Ундар, тащи из столовой стол. Перт! С тебя карта. Она на втором этаже. Да-да, что на стене.

Пока первый центурион отдавал указания, распределяя центурии по ближайшим улицам, принесли стол. С картой возникла проблема. Она представляла собой огромное полотно, в деревянной и даже когда-то посеребренной раме. Да и на карту походила мало, больше на картину, причем довольно старую. Но главные улицы читались, а общая планировка столицы за эти годы не сильно изменилась. Выстроенные по всем канонам Гармонии центральные районы, с широкими улицами и раскинувшимися на большую площадь просторными поместьями. И хаотичные лабиринты кривых улочек Медного города.

За время забега по крышам Тар жадно вслушивался в ночь. Да и огоньки занявшихся пожаров стали неплохими ориентирами зон, из которых на город обрушились неприятности. По всему выходило, что тварей призвали как минимум в трех местах в разных частях города. Произошел призыв практически в одно и то же время. Первый фейерверк стал сигналом к началу ритуала, а остальные служили шумовым прикрытием. Призванные с нижних планов существа кротким нравом не отличаются и шумят изрядно.

Следовало признать — кто-то хорошо подготовился. Но кто?

— Судя по пожарам, твари идут с этих трех направлений, — начал Тар, водя острием меча над импровизированной картой. — Похоже, места призывов где-то в этих трех районах. Я возьму три центурии и займусь северной точкой. Одна центурия пойдет вдоль канала, прикрывая мой правый фланг. Еще одна — параллельно, по улице Ювелиров.

— Тар?

Момент появление потрепанного отряда двух дворов он как-то пропустил. То, что в темноте клановые бойцы не смогут разобраться с вирмом и понесут потери, он предвидел. Болотный вирм — сложный противник. Не зная особенностей его поведения бороться с ним достаточно трудно.

Во многом именно поэтому он планировал держаться рядом, чтобы присмотреть за Бадрисом и невесть как затесавшимся в отряд Лорсом. Вражда с Лиарой и Медеей — это одно. А к двум молодым неправильно воспитанным остолопам он ненависти не испытывал, зла не желал. Когда все произошло, они были детьми. Глупо требовать с них плату за решения, которые они не принимали и интриги, в которых не участвовали.

Обвинения Бадриса Тара не тронули. Его младший брат станет первым, но не единственным. А вот поведение лаэра Зогна настораживало. Глава клана Вэйр безропотно возглавил один из отрядов, усилив его остатками младшей свиты Красного и Синего дворов.

Тар не сомневался — утром Элай Зогн обвинит его в числе первых. Но то будет утром. А пока что им всем нужно пережить эту долгую ночь. И спасти как можно больше жителей этого проклятого города. Даже если те не оценят их жертв.

Освещая путь факелами, центурии осторожно двинулись к намеченным точкам. Пожары в городе разрастались. А вместе с ними ширилась паника. Фейерверки перестали рвать огнями ночное небо. Кто бы не затеял все это, он начал подчищать хвосты.

Легионеры шли молча, одним своим видом внося хоть немного порядка и покоя в эту беспокойную ночь. Иногда им навстречу попадались горожане, бегущие от ужаса, пирующего на улицах столицы. Но большинство жителей предпочли запереться и забаррикадироваться в своих домах, в надежде на то, что демонические твари не станут их трогать. Расчет не такой глупый… если бы не пламя разгорающихся пожаров.

То и дело на крышах и боковых улицах мелькали уродливые тени. Не рискуя напасть, они отступали, прятались в темноте и начинали осторожно преследовать отряд. Пока царила ночь, они могли себя хоть как-то сдерживать. Но когда взойдет солнце, его злые лучи лишат разума даже самых стойких призванных тварей, делая жажду крови и разрушений невыносимой.

Где-то впереди послышался дикий, особо отчетливый вой.

— Идут! Они идут!

Освещавшие путь легионеры с факелами отступили назад.

— Сомкнуть щиты! — скомандовал центурион шестой центурии, имя которого Тар даже не потрудился узнать. — Первый Всесокрушающий!

— Не стой на нашем пути! — дружно рявкнули легионеры, плотной стеной перегородив улицу.

Больше всего это напоминало волну. Не всесокрушающий девятый вал, а обычную приливную волну, что накатывает на берег, отступает и накатывает вновь. Первыми появились псы. Так называли эту разновидность низких призванных существ, которых с собаками роднили только размеры. Среди них трудно было найти не то что одинаковых, но даже схожих. Двуногие гротескные пародии на людей, четырехногая помесь не пойми кого и многоногие, паукообразные твари. Щупальца, хвосты, когти, зубы, клыки — и одна на всех ненависть! Ненависть существ, насильно вызванных в этот мир, где так много пьянящей, дармовой силы и нескончаемой боли. Они были порождениями нижних планов. Чужаками. Мир знал это. Мстил им, пытаясь избавиться от противоестественной аномалии.

За ними шли более крупные и менее разнообразные твари: несколько многоногих загонщиков, отвратительные на вид, исходящие гноем и сукровицей дети чумы, и даже один бичеватель, появление которого не несло ничего хорошего даже для совершившего ритуал призыва. Высшие сущности нижних планов очень не любят, когда кто-то насильно выдергивает их в реальный мир. Обычно именно призвавший их глупец становиться для них первоочередной целью.

Заметив легионеров, стая низших демонов заволновалась. Даже их зачатков разума хватило, чтобы пересилить обуявшие их чувства из смеси наслаждения, боли, ярости и всепоглощающей ненависти к окружающей, такой непривычной действительности. Они замерли, попятились, не желая становиться на пути этих двуногих. Слишком тех много. Слишком грозными они выглядят.

Бичеватель разразился хриплым, рыкающим то ли смехом, то ли воплем. Псы вздрогнули, взвыли и ринулись вперед.

Тар отточенным годами тренировок движением вскинул меч, взывая к истоку. Ровный взмах, приправленный толикой силы — десятки ледяных копий соткались в воздухе над улицей и упали, пронзая демонических тварей насквозь. Многие пали, корчась на камнях мостовой. Но другие, невзирая на полученные раны, рвались вперед. Тар обрушил на улицу еще одну технику «ледяного дождя» и отступил. Ночь только началась — силы следовало беречь.

Волна уцелевших тварей врезалась в стену щитов. Легионеры отчаянно заработали короткими мечами. Поначалу строй их слегка прогнулся, отступив на пару шагов. Но затем положение выправилось. Более того, чаша весов очень быстро стала клониться в их сторону.

— Вперед! Давим! Давим!

Стена щитов сделала шаг, а за ним еще один.

Без потерь не обошлось. На мостовой вместе с телами порождений нижних планов осталось лежать несколько легионеров.

Всадив целую россыпью ледяных копий в массивную тушу Бичевателя, Тар бросил быстрый взгляд за спину, где держали оборону две контуберии. Порождения нижних планов не знают таких умных слов как стратегия и тактика, но хитрости и коварства им не занимать. Если есть возможность ударить в спину — они ударят.

Подтверждением этому стала появившаяся на крыше тень, похожая сразу на обезьяну и волка.

Меч принца изменил направление движения. В тень на крыше ушло ледяное копье. Но тварь оказалась достаточно внимательна и осторожна, чтобы спрятаться. Счастливо избежавший встречи с техникой, демон разочаровано взревел — его заметили, засада не удалась. Треснула и посыпалась вниз черепица. Демон спрыгнул. Выставил перед собой лапы и бросился вперед. Тар отскочил назад. Черные когти бессильно просвистели в дюйме от его шеи, а тело демона украсила длинная рана, оставленная мечом принца.

Охранявший крепко сжимавшего сигнум сигнелифера центурион зашел на незваного гостя со спины. Как и большинство офицеров, он обладал даром, пусть и слабым. «Огненная стрела» в его исполнении вышла жалкой, не пробив шкуру демона, она только разозлила порождение нижних планов, сделав центуриона новой целью. Острые когти пропороли сталь панциря, словно тот был склеен из бумаги. Центурион покатился по мостовой, скорее оглушенный ударом и падением чем раненый. Добить его демон не успел. Сверкнув серебряной молнией, меч Тара снес ему голову.

Битва закончилась так же внезапно, как и началась. Пока Тар разбирался с напавшим с крыши демоном, легионеры добили раненого бичевателя. Разделались с загонщиками. Без поддержки высших, низшие стали разбегаться, полагаясь на остатки инстинкта самосохранения. Эта добыча не для их когтей и зубов. Город большой, можно найти кого-то другого.

Тар помог встать сбитому с ног центуриону.

— Интендант с меня шкуру спустит, — вздохнул тот, проведя пальцем по оставленным когтями демона дырам в доспехе.

— Лучше сталь, чем шкура.

— И то верно.

— Имя!

— Тар Горон, Ваше Высочество, — несколько неуверенно ответил центурион, словно стеснялся того, что является тезкой Первого принца.

— Я запомню это имя, лар Тар Горон.

Звание «лар» Тар выделил особо. Глаза центуриона радостно вспыхнули. Он хоть и был офицером, но относился к числу младших центурионов и не успел еще получить дворянского звания. А получить таковое не за взятую ступень мастерства или выслугу лет, а вот так, на поле боя да еще из рук принца империи — это честь, о которым многим остается только мечтать.

Хлопнув новоиспеченного лара по плечу, Тар отвернулся, пряча усмешку. Люди… как же легко ими манипулировать. Две когорты — внушительная сила. Сделать эту силу если не лояльной, то хотя бы нейтральной, лишним не будет. Ведь времени у него, как показала эта ночь, больше нет. К вечеру этого дня он станет преступником…

После разгрома крупной стаи, зачистка городских кварталов проходила спокойно. С несколькими попавшимися на пути демонами легионеры разделались без помощи Первого принца. Осмелевшие жители стали выбираться из домов и тушить пожары. На улицах Хагронга постепенно воцарялся если не покой, то хотя бы относительный порядок.

Еще вечером это был небольшой, но довольно уютный, утопающий в зелени дворик, зажатый между двух домов. Круглая мощенная камнем площадка, в центре которой находился маленький фонтан, аккуратно расставленные вокруг скамейки. Цветочные клумбы. Ничего этого не осталось, только груда камней, обломки, вытоптанные и частично съеденные цветы и тела… много тел.

Присев, Тар провел пальцами над камнями мостовой. Да, это она! От магемы мало что осталось, но все говорило о том, что призыв произошел именно в этом месте. По сути, это можно было понять и без остатков комбинированной магической печати, просто по количеству крови и останков, явно принадлежавших принесенным в жертву людям. От самих жертв мало что осталось. Порождения нижних планов любят утолить голод с помощью человеческой плоти. А тут потопталась целая орда. Возможно, среди остатков, назвать это останками не поворачивался язык, были и неудачливые призыватели. Но опознать их не получится.

— Все-таки призыв, а не прокол, — облегченно вздохнул он.

Страшная картина принесенных жертв не радовала, но удалось избежать самого плохого сценария. Прокол пространства — штука мерзкая. Быстро его убрать могут только астшанцы, принеся для этого еще больше человеческих жертв. А книжникам империи потребуется не меньше двух дней. Немного? Но каждый час… Да что там час — минута! Это шанс для существ с нижних планов прорваться в эту прекрасную реальность, где так много бесплатной, столь нужной им силы. Прорваться не в качестве подселенного, скованного жалкой телесной оболочкой раба, а в своем естественном обличье. С относительной свободой воли. Сопровождаемой болью и безумием, но все же! Смерь призванным существам не страшна. Умерев, они просто отправятся обратно, хоть и потеряют часть полученной силы.

— И кто же это мог устроить? — он задумчиво изучил немногочисленные следы, но не нашел ответ. Можно было попытаться опросить свидетелей, но Тар подозревал, что все, кто хоть что-то видел, лежат на этой площади среди остатков тел.

Глава 21 Сделав выбор

Одноглаз понятия не имел, что творится в городе. Но чутье подсказывало старому пирату — эта ночь изменит все. А еще оно ему подсказывало — пора валить. Как можно дальше и быстрее!

Последний разговор с опасным нанимателем только утвердил его в давно назревшем решении. Но вырваться в эти дни в город не представилось возможности. Да и у Тара дел особых не было. А незанятый делами Тар вполне может заняться его исчезновением.

Такого внимания Гварту хотелось избежать.

Но эта ночь идеальна для побега. Утром соберется Палата Власти, в городе творится что-то непонятное, и Тар исчез из поместья.

Пользуясь последним фактором, Одноглаз не избежал соблазна заглянуть в кабинет Первого принца. Сколько раз он проделывал этот фокус на Скале. Просматривал бумаги и корреспонденцию Тара Валлона. Если его ловили, то делал вид, что перебрал и перепутал комнаты. Или же специально пришел в кабинет принца в надежде найти припрятанную бутылку вина или пряно-сладкого ликера. Это всегда срабатывало.

В этот раз он решил не мелочиться. Когда еще придется побывать в пещере дракона? Желательно — никогда более! Небольшой кошель с мистическим жемчугом, опрометчиво оставленный принцем на рабочем столе, перекочевал в карманы пирата. За пазуху отправилась пачка бумаг насчет «Императрицы Имсаль».

Не найдя более ничего интересного, он вышел из кабинета, аккуратно прикрыв дверь.

— Нашел что искал, старый пират? — раздалось откуда-то сбоку и Гварту стоило усилий, чтобы не вздрогнуть. Кэра передвигалась бесшумно, словно тень. И эта ее умение выводило его из себя.

— Ты про вино? — улыбнулся он, стараясь придать лицу простодушный, глуповатый вид подвыпившего человека. Принесла же ее нелегкая!

— Я про золото и бумаги, которые ты украл из кабинета Тара.

— Золото? Бумаги? Это нельзя выпить, — он пьяно покачнулся. Сделал шаг, чтобы восстановить равновесие, а также оказаться чуть ближе к девушке. Левая рука пирата скользнула за спину. Пальцы сжались на рукояти кривого ножа.

Он вновь покачнулся. Еще один шаг вперед. Теперь Кэра стояла прямо перед ним. Злая, спокойная и опрометчиво беспечная.

— Как же сегодня штормит. Ох, а это что там?

Кэра стрельнула глазами в направлении его взгляда. Одним быстрым движением Гварт выхватил нож… и умер. Острие меча, разрубив ребро, пробило ему грудь, достав до сердца.

Сделав шаг в сторону, Кэра высвободила меч и позволила телу пирата упасть. Нападать на готового к бою одаренного — не лучшая затея. Особенно на одаренного, который давно мечтает тебя убить.

Склонившись над телом, она небрежно вытерла клинок об одежду Одноглаза. Обшарила карманы пирата. Ее добычей стало три кошелька с монетами и один с мистическим жемчугом. Последний она видела недавно на столе Тара.

Монет у пирата оказалось на удивление много. В основном саоры и сары. Кэра поддела острием меча толстый кожаный ремень на поясе пирата. Ну да, так и есть, золотые монеты этот хитрец припрятал в нем.

Удовлетворив любопытство, она сложила кошельки с монетами аккуратной кучкой на груди Гварта. Взвесила в руке кошелек с мистическим жемчугом, только что украденный у Тара и не без удовольствия просто вбила его в рот мертвеца.

Красть у Тара его богатства она не собиралась. Бумаги — это другое дело. Хотя ничего интересного в них нет. Обычные накладные на груз «Императрицы». Человек опытный и въедливый мог заметить нестыковки. Например, слишком большой запас живности, явно не предназначенной для прокорма команды. Но Красному и Синему двору эти бумаги могли помочь вчера, а сегодня — слишком поздно. Все уже произошло.

Окинув прощальным взглядом полюбившиеся комнаты, Кэра накинула на голову капюшон плаща и покинула поместье. Прекрасно зная, что не вернется назад.

Зеленый двор спал. Только у ворот стояла усиленная стража, настороженно вслушиваясь в ночь и поглядывая на занимающееся за стенами Белого города зарево пожаров. С легкостью улизнув от парочки исканцев, патрулировавших вокруг поместья, девушка одним прыжком перемахнула декоративную стену. Притаилась в тенях, укрывшись «скрытом». Выждала. Погони не было. Если за Зеленым двором и присматривали, то ее проигнорировали. Да и весьма сложно следить за обширной территорией поместья.

До условленного места она добралась не встретив по пути ни одной живой души. Все внимание обитателей Белого города было сосредоточено на том, что происходит за его стенами. А происходило что-то не слишком приятное. План Тара явно пошел не по плану.

У Кэры имелись подозрения, почему это произошло. Даже не подозрения — уверенность. Но вины за собой она не чувствовала. Тар сам виноват, что дошло до такого!

Сняв «скрыт» она привычно замерла в тенях подальше от немногочисленных уличных фонарей. Звук откуда-то справа заставил Кэру насторожиться. Когда он повторился, в ее руках сверкнул меч. Лезвие устремилось вперед и остановилось в опасной близости от шеи возникшей из темноты тени.

— Спокойно, моя дорогая лари. Это я, — сказал Тибер, пальцем отведя острие меча девушки в сторону. — Как прошел твой побег?

— Проще, чем я думала.

— Одноглаз?

— Мертв.

— Ты же понимаешь, что это все, — помедлив, заметил он. — Пути назад нет. Не сожалеешь?

— Самую малость, — призналась она. — Знаешь, со временем я могла бы смириться и простить. Если бы он… Но ты прав. Для Тара я всегда буду в лучшем случае второй. Не хочу быть второй! Хочу быть единственной!

— Насчет последнего, зарекаться не стану. Я люблю женщин. Но все это — мимолетные увлечения. Ты — это другое. Вряд ли я буду тебе верен, — откровенно признался Тибер. — Но ты будешь для меня той единственной, к которой я всегда возвращаюсь.

— Ты хотя бы честен.

Тибер натянуто улыбнулся. На месте Кэры он бы не был так уверен насчет его честности. Но правду следовало открывать постепенно. О многом бывшая ученица Тара явно догадывается. А эта ночь подарит ей еще больше пищи для размышлений. Когда настанет время узнать все, она будет готова.

Да и насчет единственной он не врал. Вряд ли это любовь, скорее просто желание захватить трофей у старшего брата. Но он так устал быть один! А Кэра подходит, чтобы встать рядом с ним. Будущему императору необходим верный разящий меч… и императрица.

* * *

В Белый город они вернулись незадолго до рассвета, когда небосвод стал стремительно светлеть.

— И как, понравились тебе наши ночные приключения? — спросил Элай у бредущего рядом с ним племянника, такого же уставшего и невыспавшегося, как и он.

Поначалу Лорс вопрос проигнорировал. Просто не услышал. Все, что он хотел — дойти до кровати, сомкнуть глаза и спать, спать и еще раз спать. Да, он не участвовал в схватках, но находился по городским улицам на целый месяц вперед.

— Лорс⁈

— А? Да?

— Понравились тебе наши ночные приключения? — повторил Элай.

— Нет, — честно признался Четвертый принц, решив не кривить душой. Брат Бадрис отправился в Синий двор, так что незачем строить из себя героя-воителя, без страха и упрека. — Ты был прав — я должен править, а не бегать с мечом по ночным улицам.

— На которых так легко могут убить.

Лорс вскинулся. Это замечание опасно граничило с обвинением в трусости.

— Ты слишком важен для Красного двора, чтобы так рисковать, — добавил дядя, разом погасив его недовольство.

Да, именно — слишком ценен! Такое объяснение ему нравилось. Пусть Бадрис рискует, нелепо пытаясь подражать старшему брату Тару. А у него для этого будет целый сонм исполнителей, как и престало императору.

Когда наконец-то показались воротаКрасного двора, Лорс и Элай не поверили своим глазам. Перед воротами стоял Этор Суан, которого они уже успели похоронить на темных улицах Серебряного города.

Глава теней клана Вэйр щеголял свежей повязкой на голове, но в остальном выглядел куда лучше большинства тех несчастных, что попали под удар демонических тварей. Из двадцати лучших клановых бойцов Красного двора шестеро не пережили эту ночь, а еще пятеро были серьезно ранены.

— Этор? Это ты или твой призрак? — спросил Элай, не зная радоваться ему или горевать. С одной стороны, смерть Этора Суана — проблемы с родом Суан. А с другой, именно Этора он считал самым опасным претендентом на главенство в клане Вэйр.

Потери этой ночи, как и того неудачного рейда в Медный город, обострят противоречия внутри клана. Слишком много знатных родов лишилось наследников и сильнейших одаренных.

Если после всех понесенных потерь Лорс не станет императором, то Элай отлично понимал, что его сместят с места главы клана. И Этор в числе первейших кандидатов на его место.

— Пока что я, — кивнул глава теней клана и поморщился от боли. — Приложился головой при падении. Потерял сознание. Когда пришел в себя, никого не было. Вернулся в Белый город и рассказал обо всем императрице, — коротко отчитался он.

Элай скрипнул зубами. Значит, Лиара все знает. О, аспекты! А он так надеялся изложить свою версию, сгладив острые моменты.

Ладно, Лорс цел, а остальное не так важно. Тем более в свете грядущих событий. Он представил, что сегодня будет твориться в Палате Власти и довольно усмехнулся в предвкушении.

Месть сладка!

Тар Валлон выбыл из борьбы. Первый принц просто обречен стать главным виновником ночных событий. Даже если он не виновен, людская молва сделает его таковым. А Красный и Синий двор помогут в этом.

Третья императрица встретила их у входа в поместье. Судя по слегка покрасневшим глазам и общему уставшему виду, ночь у Лиары выдалась такой же бессонной, как и у них.

— Лорс, ступай к себе. Тебе надо хоть немного поспать, — только и сказала она сыну, ни жестом, ни единым взглядом не продемонстрировав недовольства от этой глупой выходки с побегом.

Спорить Лорс не стал. Впервые с момента своего совершеннолетия с удовольствием последовав указанию матери.

— Лаэр Суан, вам тоже следует отдохнуть, — сказала Лиара, когда они дошли до рабочего кабинета.

Этор коротко поклонился и поспешил уйти.

Элай вздохнул. Сейчас начнется. А он так устал и тоже хочет отдохнуть, а лучше поспать хотя бы несколько часов.

Но сестра его удивила.

— Наши действия? — спросила она, казалось бы позабыв про проступок сына и невольное участие в этом брата.

— В первую очередь следует сообщить всем членам Палаты Власти нашу версию произошедшего, — начал Элай, собравшись с мыслями. — Хорошо бы согласовать ее с Синим двором, чтобы не было разночтений.

— И какова наша версия?

— Тар Валлон пытался избавиться от братьев. Сначала натравил на них тварь из Забытых земель. А когда у него ничего не получилось, совершил в столице массовый призыв с нижних планов.

— А то, что он всеми силами пытался навести порядок в городе — попытка скрыть следы своего участия, — кивнула Лиара, поняв общий замысел брата. — Да, я немедленно пошлю письмо Медее. Такую возможность вывести Тара из игры упускать нельзя.

— И слухи. Они уже ползут по городу. Если их немного подпитать серебряным дождем, то к полудню Белый город будет в осаде горожан, требующих голову Первого принца. Палата Власти должна будет с этим считаться.

— Хорошо, — согласилась Лиара. — Что-то еще?

— Астшанцы, моя дорогая сестра. Ты забыла про астшанцев.

— Не понимаю…

— Ты забыла, что Синий двор заигрывает с астшанцами? Эльгери ати Унсан… Думаешь она приехала, чтобы просто навестить отца?

— Я прекрасно знаю, что Сетт ати Унсан планирует выдать ее за Бадриса, и оказывает поддержку синим. Но что с того?

Элай выгнул бровь. Понял, что сестра действительно ничего не понимает, и вздохнул.

— Ты слишком устала — не видишь очевидного. Кто у нас специализируется на призывах с нижних планов? Тар Валлон — это хорошо. Но толпа слепа, безжалостна и жестока. Днем ей понадобится голова Тара, но к вечеру она будет готова разорвать любого, кого заподозрит в причастности к ночному призыву. Тем более, астшанцы вполне могут быть причастны.

— Натравить возбужденную толпу на астшанцев не составит труда, — догадалась Лиара, кляня себя за промашку. — Думаю, об этом моей дорогой сестре Медее знать не следует.

— Мы разделаемся с Зеленым двором и ослабим Синий, — подтвердил Элай, слегка поморщившись от стрельнувшей в предплечье боли. — Не знаю, кто все это затеял, но это пошло нам на пользу.

— Думаешь, с призывом Тар не связан?

— Не знаю. Но зачем ему это?

— Незачем, — согласилась Лиара. — Астшанцы?

— Возможно, но я не понимаю, зачем им это понадобилось.

Быстро перебрав в памяти всех заинтересованных лиц, кто мог сотворить что-то подобное, Лиара не смогла отыскать даже намека на ответ. Синий двор? Демонические порождения непредсказуемы, а Бадрис был на улицах и едва не попал под удар. Инициатива кого-то из нейтралов в надежде на награду в будущем? Тогда это люди из тех родов, что не имеют голосов в Палате Власти. Нет, все равно слишком рискованно.

Мысли ее вновь вернулись к Тару. Решение Палаты Власти — это одно. А возможность претворения этого решения в жизнь — совсем другое. Кто рискнет арестовать одного из сильнейших одаренных империи? В то, что Тар покорно примет волю палаты, Лиара и на ломаный малый ор не верила. Нет, в совете полно мастеров высоких ступеней, в теории их сил хватит, чтобы сокрушить Первого принца. Но все это люди немолодые, степенные, достигшие немалых высот, и хорошо устроившие свою жизнь. Зачем им рисковать собой? А Тар, когда его загонят в угол, будет драться отчаянно.

Окружить Палату Власти силами Красного двора? И вновь нести чувствительные потери? Они и так за несколько дней лишилась большей половины Младшего двора! Лиара отлично понимала, какие последствия это повлечет в клане Вэйр.

Привлечь Синий двор? Плохой выйдет союз. Каждая из сторон постарается, чтобы под удар Первого принца попал временный союзник.

«Милева! — внезапно поняла Третья императрица. — Если кто-то может остановить Тара, то только она. Пусть и не с помощью личной силы».

Осталась малость — заставить Пятую императрицу действовать. Но Лиара отлично знала верное средство.

— Серебряные крылья, — сказала она и довольно улыбнулась, видя непонимание в глазах брата. Маленькая месть, за ее промашку насчет астшанцев.

— Тар разметает их, даже если они всей толпой наваляться, — отмахнулся Элай.

— Ты забыл, кто командует стражей Белого города?

— Милева? И как ты планируешь договориться с Пятой императрицей? Она не пойдет против Первого принца.

— Рантор… — коротко бросила Лиара.

Глаза Элая расширились. Он сразу понял, что сестра планирует, пояснений не потребовалось.

Милева, самая слабая из императриц. За ней нет сильного рода или клана, особых богатств или земельных владений. Серебряные крылья, который она командует, выполняют по большей части чисто церемониальные функции, и не являются реальной боевой силой. Особенно против кланов!

Хорошее отношение императора, родственные связи с главой Палаты Теней и отсутствие амбиций служили ей отличным щитом. Но император мертв, глава Палаты Теней убит. А отсутствие амбиций… плохая защита, когда борьба за власть начинается всерьез.

Если пригрозить ей жизнью сына…

Но помимо очевидных плюсов использования против Первого принца Пятой императрицы были и минусы.

— Это…

— Против правил? А посылать брата на съедение твари Забытых земель правильно⁈ — вспылила Лиара. — Он первый начал нарушать правила! — резко заявила она.

Элай мог напомнить сестре про все те неудачные попытки Красного двора убить Первого принца, но не стал этого делать. Соблазн разделаться с Таром Валлоном, окончательно выведя старшего сына императора из гонки, оказался сильнее приверженности негласных правил борьбы за власть. К тому же, глава клана Вэйр был уверен — Синий двор их поддержит.

Милева — это шанс закончить все быстро. Без лишней крови. Все от этого только выиграют. Даже сам Тар Валлон, которого для начала просто пленят, а затем отправят обратно на Скалу. Не станет же он сражаться с матерью своего сына.

Да, секрет Желтого двора не был для Элая и Лиары особым секретом.

Откровенно говоря, Элай сильно сомневался, что хоть кто-то из дворов или членов Палаты Власти не знает о секрете Пятой императрицы и мертвого императора. Просто все делали вид, что ничего не знают, планируя как-то использовать это знание в дальнейшем.

И вот это время пришло.

Глава 22 Принятый вызов

Короткого времени, вырванного у беспокойной ночи для сна, оказалось слишком мало. Тар чувствовал себя разбитым и уставшим. Или всему виной тот очевидный факт, что его искусно использовали? Переиграли?

Он не любил проигрывать. Не привык к этому.

Отпив из кубка вина, он покатал его во рту, проглотил и скривился от отвращения. Мерзкий гнилой привкус не проходил. Нет, вино было отменным. Но после особо сильных откатов, с органами чувств происходили довольно странные вещи. А откат после бурной ночи был жестокий. Вечерний будет не лучше…

Потягивая вино, он подошел к окну. Утро второго заседания Палаты Власти выдалось хмурым. Словно дым ночных пожаров сбился в серые тучи, спрятав солнце.

Что же, все нужные распоряжения отданы, пора предстать перед сиятельными Палатами Власти во всем блеске.

Позолота рамы потемнела от времени, покрывшись благородной патиной, но само зеркало, несмотря на годы, проведенные под пыльной тканью, было прозрачным, словно слеза, давая четкое отражение.

На него смотрел мужчина в самом расцвете сил, в роскошном темно-зеленом облачении. На голове, скрепляя белые волосы, покоится серебряный обруч с внушительным изумрудом. Он надевал его так редко, что с трудом нашел среди своих вещей. На плечах покоился тяжелый плащ с вышитым шелковыми и серебряными нитями гербом. На грудь свисали золотые витые шнуры завязок. Плащ тяжелый, в нем неудобно драться, но как великолепно он выглядит.

— Герой, да и только, — сказал принц, криво усмехнувшись своему отражению. — Жаль только падший.

Он проверил, как выходит из ножен меч. Начищенное до блеска и смазанное маслом лезвие скользило в ножнах мягко, бесшумно. Короткий кинжал спрятался за спиной, надежно укрытый зеленым бархатом плаща.

Не помешал бы панцирь. Некоторое время Тар размышлял над этим вопросом. Но отмел эту мысль. Полное парадное облачение в данном случае куда лучше доспеха. Сегодня он бросит им вызов — вот он я! Придите и возьмите, если сможете!

Будет интересно посмотреть, кто из членов Палаты Власти рискнет против него выступить. Нет, не проголосовать — это они сделают легко. А вот с воплощением решения в жизнь возникнут проблемы.

Легкое покашливание заставило Тара оторваться от изучения своего изображения. У дверей стоял Дорг Хромец. По выражению его лица стало ясно, что он пришел с не самыми приятными новостями.

— Жалуйся, — вздохнул Тар, примерно представляя, о чем пойдет речь.

— Столица бурлит. Мои люди сообщают, что горожане просто в ярости. Слухи ширятся, а число жертв, мнимых и настоящих, растет. Главными виновниками назначили астшанцев и Зеленый двор. Периодически толпу искусно подогревают какие-то крикуны, призывая к немедленной расправе.

— Над Зеленым двором?

— Больше над астшанцами, но и про нас не забывают… Что вообще происходит? — непонимающе поинтересовался легат, бросив на принца подозрительный взгляд. — Кто додумался устроить массовый призыв в столице?

— Если бы я знал… Меня переиграли, использовали, — признал Тар.

— Красные или синие?

— Нет, я практически уверен — они тут ни при чем. Вмешался кто-то еще.

— Третья сторона?

— У нас столько сторон, и каждая играет за себя, что и десятью цифрами тут не отделаешься.

— Астшанцы?

— Смысл? Их и так недолюбливают, а после этой ночи вновь станут ненавидеть. Думаю, к вечеру начнутся погромы. Если уже не начались.

— Астшанцев в городе не так много, — неуверенно заметил Хромец.

— А будет еще меньше, — предрек Тар.

Дорг кивнул. Разъяренная толпа — зверь злой и на расправу быстрый.

— Если искать тех, кому выгодно то…

— Правильная мысль, — перебил его Тар, не дав закончить, — но доказать мы ничего не можем. Да и не станут нас слушать.

— Даже если Ваше Высочество выступит в Палатах Власти?

— Доказательства, Дорг… их нет, — повторил Тар. — А я — есть. Так что сегодня Палата Власти проголосует за мой арест. Им нужно успокоить толпу — кинуть ей кость. Первый принц подойдет.

— Мы можем сбежать.

— Можем и сбежим. Но не мы, а вы. Или ты думаешь, что я так вырядился, чтобы лазать по городской канализации, подземным ходам или гнать лошадей прочь от столицы?

— Но арест…

— Издать приказ и арестовать — разные вещи. Но они попытаются… Сколько еще верных людей из Второго Крепкого ты можешь быстро подтянуть к Хагронгу?

— Я думал, все наши усилия направлены на то, чтобы моих людей из столицы убрать, — сварливо напомнил легат.

— Обстоятельства, как ты видишь, немного изменились.

— Сроки?

— Шесть дней.

— Двадцать человек проживают в Магране, — прикинул Дорг. — Один из местных торговцев приверженец вашей матери, устроил их к себе в охрану. Еще десять человек служат в городской страже Роана. Остальных так быстро подтянуть в столицу не выйдет. Да и на зов придут далеко не все, — честно признал он.

— Мало, но вытаскивай всех. Да, и очисти подземелье. В этот раз поисками будут заниматься не императорские тени, а клановые. Обыскивать они будут тщательно и обязательно найдут ход. Ты сможешь укрыться в городе?

— Я старый лис и умею прятаться, — подтвердил Дорг.

— Связь будем поддерживать через твоих людей в столице. Все, можешь идти.

Быстро отдав салют, старый легат исчез.

Тар вновь посмотрел в зеркало. Подмигнул своему отражению.

— Битву мы проиграли, но войну выиграем.

* * *

— Мы закончили погрузку.

— Отлично. Да, и отправь кого-нибудь в город предупредить Анка, что мы скоро прибудем, — напомнил Драгор.

Орис молча кивнул.

Слияние двух отрядов наемников в один прошло гладко. Наемным компаниям исканцев приходилось довольно часто объединяться и дробиться. Правда, в этот раз все прошло с некоторым нарушением традиций. Обычно в таком случае новым капитаном становился наиболее опытный. Но в этот раз им стал Драгор. Таково было желание нанимателя, а наниматель всегда прав. Так что свое понижение до заместителя Орис воспринял ровно.

— Сколько людей выделить для охраны груза?

Драгор задумался. Принцу понадобится охрана, да и поместье без присмотра оставлять нельзя.

— Шесть человек оставь для охраны поместья, остальных отправь с грузом, — раздалось за их спинами.

Драгор обернулся, подобрался и как-то совершенно непроизвольно вытянулся, с удовольствием отметив, что с Орисом происходит та же метаморфоза.

Сегодня Первый принц превзошел себя, одним внешним видом вызывая уважение и легкий трепет. От него всегда исходила властность. Но теперь к этому добавилась гордость, скрытая сила и право повелевать. Чувствовалось, вот он — сын Гехана Третьего, прозванного Яростным Вихрем. Впрочем, Тар Валлон, Убийца Дракона звучит не хуже. Много ли в мире найдется людей, вышедших победителем из схватки с Высшим драконом? Да что там победителей, просто переживших встречу с подобным чудовищем? То-то и оно.

— Сколько людей мне выделить для сопровождения Вашего Высочества? — деловито уточнил Драгор.

— Сегодня сопровождение мне ненужно, — коротко бросил Тар.

— А Родерик?

— Пройдусь пешком.

— Но…

— Я никогда их не боялся, — резко оборвал исканца принц. — Это они боятся меня… Кэру нашли?

— Нет, сир. Она исчезла, пропали все личные вещи лары.

— Что же, каждый волен сам определять свою судьбу. Но не каждый знает, что на самом деле никакого выбора у него нет…

— Тело Одноглаза похоронили, как вы и приказали.

— Это хорошо, — согласился Тар. По поверьям пиратов Клыка, единственное достойное место погребения — это море. Только души тех, кто нашел пристанище в соленых водах, смогут вновь переродиться, чтобы прожить еще одну жизнь под парусами. Глупое суеверие, но что если это правда? Тару не хотелось, чтобы пират получил еще один шанс. Пусть лучше лежит в земле. По тем же самым поверьям пиратов Клыка, это верный способ заработать вечные страдания после смерти.

Месть мелочная, но он никогда не умел прощать. Особенно предательство. Так что Одноглаз, слуга нескольких господ, заслужил свое последнее пристанище именно в земле.

— Продолжайте. У вас свое дело, у меня свое, — добавил он, направляясь к воротам Зеленого двора. — Два часа. Не больше.

Миновав ворота, принц остановился. Обернулся.

— Сними и спрячь, — приказал он, указав на щит с единорогом, висевший над воротами. — Не хочу, чтобы его вновь топтали ногами.

— Сделаем, сир. Горан, сбегай за лестницей, она в конюшне. Нолак, ты зря ухмыляешься. Поможешь Горану.

Отдав распоряжения, Драгор вновь посмотрел на принца. Но тот, махнув рукой на прощание, неспешно направился вверх по улице. Одним своим появлением разогнав немногочисленных свидетелей своего выхода. Часть из них, причем большая, явно шпионы. Которые сейчас со всех ног бегут к своим хозяевам, неся весть — Тар Валлон идет в Палаты Власти.

От него исходила такая спокойная, равнодушная уверенность, что Драгор подивился. Попробовал поставить себя на его место и не смог.

Некоторое время исканец задумчиво смотрел ему в след. Уверенность или самоуверенность? Он плохо разбирался в политике империи, но и его слабых знаний хватало, чтобы понять — Тар Валлон идет прямиком в западню.

— Тем хуже для западни, — пробормотал Драгор, отгоняя странное наваждение проигнорировать приказ и отправиться следом за принцем.

Нет. У него полно дел и слишком мало времени.

— Еще раз проверить поместье! — распорядился он. — Если что-нибудь забудем, возвратиться не получится.

* * *

Наблюдая, как очередная группа лаэров одного из кланов спешно убирается с его пути, Тар испытывал редкое чувство удовольствия. Даже триумфа! И его демонический сосед не шептал, а урчал, словно ленивый, сытый кот, наслаждаясь эманациями гнева и страха, исходящими от невольных свидетелей шествия Первого принца.

Пусть ненавидят — лишь бы боялись. А они боялись! Даже теперь, когда за его спиной нет верных легионов, а от императрицы Имсаль не осталось пепла. Когда он один. Уставший после бессонной ночи. Мучимый постоянными болями старых ран.

Воистину, сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя.

Их страх и наполненные ненавистью взгляды питали принца. Заставляли держать спину прямо. Делали шаг гордым и ровным. Вызывающим. Что порождало только новые волны питательной ненависти.

Несмотря на то что до официально объявленного начала заседания Палаты Власти оставалось больше часа, в зале присутствовали все выборщики, имеющие право голоса. Чего-то подобного Тар и ожидал. Кто-то явно хотел заранее собрать выборщиков, чтобы быстро провести голосование по вопросу отличному от выборов императора. Какому именно вопросу, догадаться нетрудно.

Немного удивляло отсутствие в зале Милевы. На предназначенных для Желтого двора местах сидел Рантор, сопровождаемый какой-то неизвестной Тару женщиной. Хоть Шестой принц и старался не подавать виду, но в окружении такого количества влиятельных людей чувствовал себя явно неуютно. Но вместе с тем ему было интересно побывать на настоящем заседании Палаты Власти.

— Мой дорогой братец! Сказать, что я удивлен — ничего не сказать. Я думал, что лошади уже мчат тебя подальше от столицы, — поприветствовал Тара Тибер, приветливо помахивая рукой с украшенного зеленым бархатом места.

— Почему я должен бежать? — Прекратив буравить взглядом сына, о котором не так давно ничего не знал, Тар сел на выделенные ему места.

— Есть такая штука, братец. Эта… Как ее там? Погоди, я записал. — Тибер посмотрел на свою левую ладонь. Тар вновь отметил, что пальцы младшего брата покрыты черными пятнами сока ягод Чель. — Общество… Общественное мнение! Вот! Столица бурлит, словно сортир, в который щедро сыпанули дрожжей. Догадайся, кого обвиняют в нашествии демонов, человеческих жертвоприношениях и массовых оргиях.

— Массовых оргий не было.

— Да? Жаль, я бы поучаствовал. Но насчет первых двух пунктов возражений нет?

— Ты не видел Кэру?

— Нет, твою ученицу я не видел. — Тибер всегда искренне полагал, что говорит только правду. Просто правда может быть разной. Ученицу Тара он не видел. А вот бывшую ученицу Тара… — С ней что-то случилось.

— Ночью она убила Одноглаза и пропала.

— Твоего весельчака пирата? Жаль, забавная была зверушка. Но на твоем месте я бы забыл про ученицу и побеспокоился о себе любимом. Моя дорогая и любимая мамочка… Смотри как она на нас смотрит, — Тибер с улыбкой помахал сидевшей в «красной ложе» Третьей императрице. — Так вот, она в ярости. Еще бы! Ее бесценному Лорсу угрожала опасность. Она будет мстить. Тебе мстить. И что-то задумала. Будь осторожен.

— Я всегда осторожен.

— Будь еще более осторожен. На этом я откланиваюсь. Береги себя, братец. Без тебя в этом городе станет слишком скучно.

— Не останешься со мной на совет?

— Нет, братец. Может я шут, но точно не круглый герой. Хвала аспектам!

С этими словами Тибер решительно переместился на три ряда ниже, присев среди обладающих правом голоса ларов, которые еще не успели обозначить свои предпочтения или же выгодно продаться одному из дворов.

Народу в зале становилось все больше, шум нарастал. По обрывкам разговоров становилось совершенно ясно, что на столь ранее появление в зале Первого принца никто не рассчитывал. Лиара и Медея хранили величественное молчание. Лорс выглядел задумчивым и слегка подавленным. Бадрис нахохлился, словно готовый броситься в драку бойцовый петух.

Тар почувствовал, как сердце ускоряет ритм, а время наоборот замедлилось. Мир потерял часть красок, зато стал очень четким. Позволяя заметить неуловимые прежде детали. Знакомые ощущения. Он всегда испытывал что-то подобное перед тяжелой битвой. Когда вел в атаку легион на неожидавших такого наглого маневра астшанцев. Бросался с мечом в руке в пасть дракона. Рубился за Первым и последним рубежом Скалы с ордами накатывающих словно прилив тварей Забытых земель.

Этот сладкий момент! Только глядя в лицо смерти, ты чувствуешь себя по настоящему живым.

И все же где Милева?

Одними из последних в зале появились Сейлан и Харус. Вторая императрица была задумчива. Харус неопрятен и взъерошен, словно ему пришлось собираться на совет в спешке.

Заметив Тара, он тут же направился к нему.

— Уходи, — прошептал Второй принц, склонившись к брату. — Мы только что узнали. Они хотят посадить тебя под замок. И легко наберут нужное число голосов.

— Хотеть и иметь возможность — разные вещи.

Харус поморщился, словно съел что-то кислое. Но спорить не стал и вернулся к матери.

Сейлан наградила Первого принца внимательным взглядом, приветливо кивнула и ободряюще улыбнулась. Тар ответил императрице коротким поклоном.

Дребезжащий удар гонга заставил все разговоры в зале стихнуть. Выборщики расползлись по своим местам.

Опираясь на массивный, украшенный драгоценными камнями посох, Басор Суан прошествовал в центр зала. Окинул важным взглядом собравшихся, на короткий миг задержавшись на Таре. В глазах патриарха рода Суан сверкнули искорки скрытого торжества. Посох распорядителя в его руках поднялся вверх и со звонким стуком ударил в пол ровно три раза, знаменуя начало совета.

— В одиннадцатый день шестого месяца восьмого года черепахи. Я объявляю это заседание Палаты Власти империи Арвон открытым. Но вопрос, по которому мы собрались, — тут же продолжил Басор Суан без лишних, пустопорожних предисловий, — отличен от намеченного ранее. Сегодня ночью произошли страшные события — массовый призыв сущностей с нижних планов. Также этой ночью дважды пытались убить принцев империи: Его Высочество Лорса Валлона и Его Высочество Бадриса Валлона. Что скажет Красный двор?

Слово взяла Лиара.

— Красный двор выдвигает обвинения против Тара Валлона, принца Зеленого двора. Именно он пытался убить братьев. Сперва заманив их в ловушку в Серебряном городе. А затем, когда это не сработало, призвав в город сущностей с нижних планов. Действия Первого принца не только поставили под угрозу жизнь Лорса и Бадриса, но и привели к множеству жертв среди подданных нашей империи. Красный двор замолкает.

— Что скажет Синий двор?

Медея в отличие от Лиары не стала тянуть одеяло на себя. От Синего двора поднялся Бадрис. Расставив ноги, заложив руки за спину и гордо подняв голову, Пятый принц империи взял слово.

— Синий двор присоединяется к обвинениям Красного двора. Тар Валлон привез в столицу опасную тварь из Забытых земель, а затем еще и осуществил массовый призыв. Эти действия поставили под угрозу не только жизни двух принцев империи, но и спокойствие столицы. Более того — всей империи! Для принца империи подобное недопустимо. Синий двор замолкает.

Басор Суан вновь обвел внимательным взглядом зал.

— Кто еще хочет высказаться по факту предъявленных Первому принцу обвинений? — Молчание стало ему ответом. — Что ответит Зеленый двор?

Ненавидящие, встревоженные, осуждающие, гневные и ободряющие — все взгляды зала Палаты Власти устремились на Тара.

Что же, раз зрители ждут спектакль — надо играть.

— Зеленый двор отметает все обвинения, как несостоятельные и бездоказательные. Я признаю, что на территории принадлежащей Зеленому двору находилось опасное существо из Забытых земель. — В зале поднялся шум возмущения. — Да! Я признаю это! — продолжил Тар, слегка возвысив голос. — Но оно находилось под надежной охраной, запертое в защищенном печатями и магемами ящике. Еще раз повторяю, дом в Серебряном городе был куплен и оформлен по всем правилам, и являлся территорией Зеленого двора. Охраняемой и закрытой территорией! Поэтому Зеленый двор выдвигает встречное обвинение Красному и Синему двору о немотивированном ничем не спровоцированном нападении на территорию Зеленого дома. Именно это нападение привело к инциденту с вырвавшимся на свободу Болотным вирмом. Касательно второго обвинения — Зеленый двор отвергает какую-либо причастность к осуществленному ночью массовому призыву сущностей с нижних планов. И смиренно просит предоставить хоть какие-то доказательства выдвинутым обвинениям. Зеленый двор замолкает.

Тар знал, что его слова ничего не решают — все предопределено. Но не смог отказать себе в удовольствии ткнуть оппонентов носом в нелепость столь скоропалительных выводов.

— Красный двор возражает! — Лиаре все же не хватило выдержки дождаться очередного круга прений. — Не было никакого нападения на территорию Зеленого двора. Отряды Красного и Синего двора пришли на помощь страже Зеленого двора, которую атаковали неизвестные наемники. Но попали в хорошо выстроенную ловушку.

— Это всего лишь слова, — пожал плечами Тар. Раз процедура нарушена, то можно закончить этот спектакль. — Красный двор просто пытается списать свой провал на каких-то непонятных наемников.

— Красный двор…

— Тишина в зале! — Пользуясь своим правом распорядителя, Басор Суан перебил Третью императрицу. — Тяжесть выдвинутых против Первого принца обвинений вынуждает меня поставить на голосование вопрос об домашнем аресте Его Высочества Тара Валлона на время проведения расследования.

— Зеленый двор возражает!

— Возражение отклонено. Начинаем голосование…

— Можете не начинать, а сразу объявить результаты, — отмахнулся Тар, положив перед собой ножны с мечом. — Мне надоел этот фарс. Зеленый двор отказывается подчиняться решению Палаты Власти. Я ухожу. Можете попытаться меня остановить, если сможете.

Глава 23 Смертельный финт

— Это немыслимо!

— Неуважение!

Зал взорвался гневными криками обвинений, но Тар не стал их слушать. Встав со своего места, он подошел к закрытым дверям, одним пинком сделал их открытыми и направился к выходу из Палат Власти. Хотя и посматривал назад в зал. Кланы слишком сильно любят бить в спину.

— Тишина в зале! Тишина! Мы должны проголосовать! — Басор Суан безуспешно пытался навести порядок. Пока Палата Власти не проголосует за арест, Первый принц имел полное право идти, куда ему хочется. А допустить этого нельзя!

Тар прислушался к крикам, усмехнулся и пошел нарочито медленно. Это не позорное, паническое бегство, а хорошо спланированное отступление. Его выходка повергла зал в такой хаос, что быстро навести порядок станет той еще задачей.

Возможно, своими действиями он только все усугубил. Теперь вместо домашнего ареста Палата Власти проголосует за полноценное заключение. Плевать! Результат голосования предрешен заранее. А сдаваться он все равно не собирался.

Не дождутся!

Немногочисленные служители шарахались в стороны. Несколько бойцов Красного двора благоразумно убрались с его пути.

Небольшая площадь перед Палатой Власти, где обычно останавливались экипажи прибывших на совет выборщиков, оказалась пуста. Только неподалеку от лестницы застыла Милева.

Пятая императрица часто ходила в полном доспехе стражи Белого города, пренебрегая только шлемом. Этот день не стал исключением. Вот только обнаженный меч в ее руке говорил о том, что она не опоздала на совет, а ждет именно его.

— Вот оно что… — усмешка Тара, пока он спускался по ступенькам, стала похожа на болезненный оскал. — А я все голову ломал, как они хотят заставить меня подчиниться.

— Сдавайся, Тар, — без особой надежды предложила Милева, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Тебе стоило взять с собой Серебряных крыльев, причем всех.

— Чтобы ты, впав в ярость, их перебил? Не стоит. Лишняя кровь никому не нужна. Этой ночью ее пролилось достаточно.

— Ты тоже веришь в сказки, что все это устроил я?

Вопрос Милева проигнорировала.

— Отдай оружие, дай слово, что не сбежишь, не станешь сопротивляться и проследуй в Зеленый двор, — потребовала она, выставив перед собой меч и наконец-то посмотрев ему в глаза.

— Не сопротивляться? В то время как ко мне постоянно подсылают убийц?

— Я обещаю тебе свою защиту. Половина стражи Белого города будет караулить твое поместье.

— Ты даже себя не можешь защитить, — не согласился Тар, небрежно коснувшись кончиком пальца острия ее меча. — Да и торопишься. Решение о моем аресте пока что не принято. Вы все нарушаете законы, на которые так любите ссылаться, оправдывая свое беззаконие.

— Думаю, уже принято, — не согласилась Милева. — Или скоро будет принято.

— Тогда не мешай мне пройти. Ты же отлично знаешь, что не сможешь меня остановить.

— Я попытаюсь.

— Зачем?

Милева помедлила.

— Это плата, за спокойствие… — с трудом выдавила она, понизив голос.

Тар едва заметно вздрогнул и резко посерьезнел. Хоть продолжать она не стала, но картинка в его голове сложилась быстро. Еще одно негласное правило пало — Милеве угрожали жизнью Рантора. Без поддержки императора и Кесса Родора, Желтый двор стал особенно уязвим. Странно только, что они не додумались шантажировать его жизнью сына. Сомнительно, что тайна Милевы такая уж тайна. Хотя, дело тут не в проснувшейся совести. Они просто испугались зайти так далеко.

Впрочем, Рантор остался в зале Палаты Власти и они все еще могут попробовать…

Снова его опередили на один шаг. Это злило и одновременно с этим интриговало.

Подавив тяжелый вздох, он нехотя обнажил меч. Зря они так. В игре без правил есть один маленький недостаток — твой противник тоже может начать играть без всяких правил.

— Ты же знаешь, что я не сложу оружие. Даже перед тобой.

— Знаю. Защищайся.

«Огненная плеть» ударившая по ногам, была быстрой, как и должно быть этой не слишком популярной и трудной в практике технике. Отпрыгнув назад к лестнице, Тар сотворил «ледяную клетку», но Милева слишком хорошо его знала, чтобы все закончилось так просто. В три шага сократив дистанцию, она нанесла несколько не слишком сильных, зато смертоносно быстрых ударов. Но все они оказались встречены жесткими блоками.

— Вижу, ты серьезно настроена, — заметил Тар, когда их мечи вновь сцепились в клинче, словно псы в свалке, а Милева оказалась совсем рядом, давя на клинок всем телом.

— А ты этого еще не понял?

— Я не хочу тебя убивать.

— Тогда найди решение. Быстро, — прошептала она, едва двигая губами, и вновь разорвала дистанцию.

Решение? Хоть все его внимание было приковано к Милеве, от Тара не ускользнул тот факт, что наверху лестницы появились клановые бойцы Красного и Синего дворов, явно готовясь нанести слаженный удар. Какое бы решение не приняла Палата, брать его живым они не собирались. А на жизнь Пятой императрицы им и вовсе наплевать.

Решение? Решение… Решение! Похоже, настало время выложить на стол несколько припрятанных карт. Жаль, что приходится это делать при стольких свидетелях, но иного выхода нет. Хотя, клановые практически готовы. Вон как выстроились, словно на торжественном шествии. Ждут только команды.

«Огненный шар» Тар проигнорировал, а еще одну «плеть» просто перерубил похолодевшим от влитого эмира мечом. Лед и пламя столкнулись, и поверженное пламя отступило.

Очередная атака Милевы. Яростная, но не слишком опасная. Новый клинч.

— Если веришь. Брось сильную «вспышку», а затем пропусти удар. Сигнал, сброшенный плащ.

Милева едва заметно сжала и разжала веки. С силой надавив, Тар заставил ее выйти из клинча. Разорвав дистанцию в очередной раз, Пятая императрица на короткий миг замерла, тяжело дыша. Словно пыталась восстановить сбитое дыхание.

Тар сместился чуть вправо от лестницы, стараясь держать в поле зрения готовых к атаке клановых бойцов, к которым за это время успел присоединиться Элай Зогн. Вспомнив ночные приключения, глава клана Вэйр взял на себя командование клановыми бойцами Красного и Синего дворов, на короткий срок вновь ставшими союзниками.

Отзеркалив его маневр, Милева сместилась немного влево, бросила быстрый взгляд на лестницу, поняла свою ошибку и коротким, приставным шагом двинулась в обратном направлении.

Пора! Невольные свидетели смотрят внимательно и в любой момент могут стать участниками.

Он небрежно распустил золотые шнуры. Плащ зеленой волной соскользнул с его плеч. Острие меча Милевы выписало в воздухе сложный узор.

Отпрыгнув назад, Тар зажмурился. Для верности закрыв глаза рукой. А Милева сделала то, что в бою делать глупо — повернулась к противнику спиной. Ослепительно яркая вспышка полыхнула между ними, вызвав на лестнице слаженный вопль возмущения от менее сообразительных, не угадавших технику, или недостаточно быстрых.

Свет резанул по глазам, наплевав на крепко зажмуренные веки. Миг ослепления был кратким, но за это время Милева успела развернуться и броситься в очередную яростную атаку.

Выпущенная практически в упор «огненная стрела» ударила в руку, не сумев пробить «доспех». Туда же устремилось лезвие меча. Но на полпути его встретил клинок Тара.

Мечи сталкивались, порождая на пустой площади странное эхо. Шипели, друг на друга, словно рассерженные змеи, когда ледяные и огненные техники усиления встречались в месте соприкасания стали.

Все произошло очень быстро. Многие, попавшие под «вспышку» не успели толком проморгаться, восстанавливая зрение.

Град яростных ударов следовал со всех сторон, заставляя Тара медленно отступать. Какой-то короткий миг казалось, что Пятая императрица господствует над схваткой, побеждает, не давая Первому принцу ни единого шанса. Но Тар знал, насколько обманчиво это впечатление. Милева выжимала из своего тела все и была на грани полного истощения.

Во время очередной атаки она открылась совсем немного, но Тару этого хватило. Быстрый колющий выпад без замаха, просто тычок. Но острие меча с легкостью пробило защиту из техники «доспеха» и стали сверкающей искусной гравировкой кирасы Серебряных крыльев.

Милева замерла — удар был смертельным. В ее глазах застыл немой вопрос, удивление и непонимание. Она хотела что-то сказать, но на губах запузырилась кровавая пена.

— Наивный Огонек. Доверие — глупая вещь, — только и сказал Тар, освободив меч из груди Пятой императрицы.

Она шагнула вперед, но не устояла на ногах — упала на колени. Голова ее обвисла на грудь. Глухо лязгнул о камни мостовой клинок, выпавший из ослабевших рук. Пересилив себя, она все же подняла голову, но силы оставили ее окончательно. Завалившись вбок, тело Милевы упало на мостовую. Широко распахнутые глаза смотрели на Тара с осуждением, непониманием, обидой и злостью. Но спустя удар сердца огонь жизни в них окончательно погас, взгляд стал пустым, стеклянным, мертвым.

От раны по кирасе поползла паутина инея и тело Пятой императрицы стало стремительно покрываться ледяной коркой, превращаясь в хрупкую ледяную статую. Подобрав бархатный плащ, Тар накрыл им тело своей первой, а возможно и единственной настоящей любви и повернулся лицом к лестнице, широко разведя руки.

— И чего мы ждем?

Но вместо слаженной атаки, по лестнице вниз ринулся Рантор.

— Мама? Нет! Мамочка!

Его появление стало для Тара неожиданностью. Но разум Первого принца тут же отметил, что это только к лучшему. Нужно разрубить этот узел прямо сейчас. На глазах у всех.

К тому же, клановые бойцы на лестнице растерялись, не рискуя атаковать самого младшего из принцев.

Сбежав с лестницы, Шестой принц не подбежал к телу матери, а бросился прямо на него. Меч по малолетству ему еще не полагался. По крайней мере, не для парадных выходов. Но в руках мальчика сверкнул острый кинжал.

— Ненавижу! Умри! Умри!

Легко отведя в сторону удар, Тар одним неуловимым движением ударил клинком плашмя. Рантор вскрикнул от боли, выронил кинжал и схватился за иссушенную руку.

— Глупый мальчишка! — Покрасневший от крови клинок лег Рантору на плечо в опасной близости от шеи. — Для начала подрасти и наберись мастерства, прежде чем мстить.

— Я убью тебя! — Рантор не плакал, только зло смотрел из подлобья.

— Возможно. Но это будет еще нескоро, малец. Вырасти. Я подожду… Убирайся.

Рантор отступил, баюкая руку. Но валявшийся на мостовой кинжал внезапно рванул вверх. Тар дернулся, чувствуя как сталь, пробив «доспех», прочертила на его правой щеке полосу, добавив новый шрам. Не сместись он в последний момент чуть в сторону, кинжал вполне мог оказаться в его горле.

Эта атака стоила Рантору последних сил. Покачнувшись, он потерял сознание и стал падать, не почувствовав, как его подхватывают крепкие руки.

— Волчонок… — пробормотал Тар, аккуратно положив сына на мостовую. Это все, что он мог для него сейчас сделать. — Харус, забери его с площади! — потребовал он, заметив Второго принца. Многие члены Палаты Власти позабыли про правила. Привлеченные звуками боя, они высыпавших на лестницу, слегка смешав ряды готовых к бою бойцов Красного и Синего дворов. Среди них оказалась и вся «дружная» императорская семья, в той или иной степени пораженная увиденной картиной.

Второй принц не стал медлить. Сбежав вниз, он аккуратно подхватил тело Рантора на руки. Наградил старшего брата нечитаемым взглядом и поспешно отступил. Воздух вокруг него заколебался, окутав тело «воздушным щитом».

Нет, атаки со стороны Тара он не опасался. Но отлично знал, что клановые бойцы, собранные на лестнице, ударят сразу по площади и могут его зацепить.

Впрочем, ему дали отступить на безопасное расстояние. Убить сразу трех принцев, уменьшив число претендентов на престол, заманчиво. Но слишком, даже для кланов.

— Я все еще жду, — напомнил Тар, удостоверившись, что Харус, а значит и Рантор в безопасности.

— Вместе! Сейчас! — выкрикнул Элай Зогн, взмахнув мечом.

Призыв главы клана Вэйр не пропал впустую. Воздух содрогнулся и застонал от сил разных школ, соткавших что-то непонятное и всесокрушающее. Десятки техник ударили разом. Зачастую конфликтуя друг с другом, они устроили на площади такое буйство энергии мира, что стало страшно. Вершиной всему стал огненно-красный смерч из кажущегося живым пламени. Поглотив в себя все техники, он сделал несколько оборотов, круша все на своем пути и исчез, оставив только превращенные в лаву расплавленные камни.

— Мы достали его? — с надеждой спросил кто-то из клановых бойцов.

— Нет, — хмуро ответил Элай, с трудом сдерживаясь, чтобы не выругаться. Он отлично видел, что за мгновение до атаки Тар Валлон просто исчез. И это был не привычный «скрыт». — Обыщите все, он не мог далеко уйти. И пошлите людей в Зеленый двор.

— Вы слишком торопитесь, лаэр Суан, — сухо сказал Харус, поднимаясь по лестнице обратно к входу Палат Власти. Потерявший сознание Рантор все также безвольной куклой лежал на его руках. — Палата Власти еще не сказала своего слова.

— Думаю, за этим дело не станет.

— Что с телом Пятой императрицы? — спросила Лиара, нервно покусывая губу. На подобный исход она не рассчитывала. Если Тар не пощадил свою первую любовь, то Красному и Синему двору стоит поберечься. Теперь Первого принца мало что остановит.

— Лед и огонь. От него ничего не осталось.

Взгляд Лиары упал на Бадриса.

— А ведь он сумел его зацепить, — заметила она.

До этого дня Шестой принц мало кого интересовал. Слишком он был мал, чтобы что-то значить и на что-то влиять. Да и Милева не выказывала особых амбиций, стараясь держаться подальшеот интриг одноцветных дворов и двухцветных кланов.

— Царапина, — вставила Медея.

— Возможно, но он сумел! Тар не хотел его убивать, промедлил и не среагировал вовремя.

Две императрицы обменялись задумчивыми взглядами.

— Хватит! — внезапно вмешалась Сейлан. — Не знаю, что вы там задумали, но Рантора я вам не отдам. Я забираю его в Оранжевый двор. И даже не думайте мне мешать!

— Да, для мальчика так будет лучше, — согласилась Лиара, с надеждой посмотрев на свою главную противницу. Вдруг Медея оспорит это решение и захочет Рантора себе. Но взвесила все за и против, Четвертая императрица промолчала.

Она не хуже Лиары понимала, что заполучить сына Тара Валлона в свой двор — это повесить на шею мишень, став главной целью для Первого принца. Пожалуй, только Оранжевый двор он не тронет. Да и то, потому что Сейлан все еще строит из себя саму невинность.

Да и в случае необходимости у Красного и Синего дворов хватит рычагов влияния, чтобы она отдала им Рантора. Да, пока что он молод и бесполезен, даже как инструмент влияния. Но в будущем… Если проблема Первого принца не будет решена быстро, то у кланов со временем появится оружие, которому даже Тару Валлону сложно будет бросить вызов. Родная кровь — это родная кровь.

Привлечь Рантора на свою сторону не так сложно. Подарки, частые визиты, приглашение в гости, слова сочувствия и поддержки сформируют у ребенка привязанность. А там… посмотрим.

Толпа на широкой лестнице стала редеть. Выборщики вернулись в зал, клановые бойцы занялись прочесыванием площади и ближайших улиц, пытаясь найти следы Первого принца.

Прихрамывая Тибер задумчиво прошелся по изуродованной площади. Возвращаться в Палаты Власти он не спешил. Как правильно сказал Тар, результат голосования по вопросу его ареста предрешен. А выборы императора в очередной раз провалятся.

Кинжал Рантора нашелся чуть в стороне от лестницы. Подобрав его, Третий принц достал чистый носовой платок, протер лезвие своей находки, добиваясь зеркального блеска. Аккуратно сложив теперь уже не такой чистый носовой платок, он убрал его в карман. А кинжал небрежно запихнул за голенище сапога. Будет время, стоит вернуть его владельцу.

Неожиданно, что-то на земле привлекло внимание Тибера. Припав на одно колено, он подобрал похожий на опаленный листок, чудом уцелевший лоскут зеленого плаща, потеребил его в руках. Под лоскутом плаща оказался крохотный ледяной осколок, также каким-то чудом переживший буйство пламени, от которого даже камень плавился. Тибер наклонился вновь, взял этот маленький кусочек льда и не особо удивился, когда тот просто исчез, не оставив на его ладони мокрых следов.

Уголки губ Третьего принца дернулись и немного разошлись в разные стороны в многозначительной, понимающей улыбке.

Он бросил взгляд на широкую лестницу — зрительный зал, и развороченную площадь — сцену.

— Сегодня ты дважды сумел меня удивить, старший брат. Прекрасный спектакль и заслуженно сорванные аплодисменты. Но я не выдам твою тайну. Никогда не любил просвещать слепых дураков. Впрочем, они меня даже не слушают.

Глава 24 Театр теней

Открыв глаза, Милева долго не могла понять, что происходит и где она находится. Ее окружала темнота. Холодный и сырой воздух обжигал легкие. Память восстанавливалась ослепительными вспышками, словно ее последняя техника.

Техника… Схватка с Таром! Зеленый плащ летит на мостовую. Меч в груди. Боль. Холод. Она что, умерла?

Она огляделась, вглядываясь в темноту. Но на загробный мир это что-то непохоже. Скорее подземелье. Или… Милева принюхалась и поморщилась, запах сточных вод был практически неуловим, но все же чувствовался. Канализация! Вот где она находится. Обширные, похожие на лабиринт туннели под городом.

Помнится как-то они с Таром и Харусом в них заблудились. И выбрались на поверхность только на следующий день, пропустив какой-то важный прием в императорском дворце. Императрица Имсаль была в ярости, устроив Тару, как главному зачинщику, дополнительные тренировки. Но и ей с Харусом перепало. Даже Тибера зацепило. Он знал, но ничего не рассказал, когда два принца пропали.

Милева откинула одеяло. Доспехи с нее сняли, как и толстый поддоспешник. Да и вообще из одежды оставили только штаны и рубашку.

Задрав ее, она ощупала свою грудь. Раны не было. Ни шрама, ни рубца — вообще ничего. Может ей приснился кошмар? Но тогда как она оказалась в канализации? И зачем?

Зрение стало проясняться, глаза окончательно привыкли к темноте. К тому же, темнота не была абсолютной, из под потемневшей от времени двери, что виднелась справа от ее ложа, пробивался слабый свет, явно магического происхождения. Любой, кто использовал, как зачарованные, так и обычные светильники легко мог заметить разницу.

Первым делом ее внимание привлек оставленный рядом с дверью меч. Ее меч! Скатившись с низкого ложа, Милева потянулась к нему и облегченно выдохнула, когда пальцы сжали обмотанную кожаным ремешком рукоять.

Теперь она чувствовала себя гораздо лучше. Но к мечу неплохо бы найти еще и одежду, а ничего подобного в маленькой комнатке не было. А камень был холодный. Накинув на плечи шерстяное одеяло, Милева подошла к двери. Прижалась к одной из щелей, пытаясь рассмотреть, что там происходит. Но в поле зрения оказался только зачарованный светильник, горевший ровным, слегка синеватым светом.

Она прислушалась. Где-то неподалеку журчала вода, но в остальном было тихо.

Дверь была не заперта и поддалась легко, разве что тревожно скрипнула.

Первое, что бросилось в глаза Милевы — ее одежда и доспехи, аккуратно разложенные на полу. Впереди, за каменной аркой протекала одна из речек, загнанных под землю еще во времена Первой империи, когда столица только строилась. А чуть в стороне, ближе к стене находился Тар, запертый в очередной магеме, нанесенной прямо на камни.

Милева обнажила меч. Но Первый принц был так погружен в глубокую медитацию, что не обратил на нее никакого внимания.

Помахав клинком из стороны в сторону, но не добившись никакой реакции, Милева вернула его обратно в ножны. А острый камешек, впившийся в пятку, недвусмысленно намекнул Пятой императрице, что ходить по подземелью босиком не лучшая затея.

Продолжая внимательно наблюдать за Таром, она быстро оделась, проигнорировав только доспехи. Подошла поближе к принцу. Но повторять ошибки прошлого и нарушать линии магемы или пересекать ее границу не стала. Одного наглядного урока оказалось достаточно. Еще неизвестно, какой из двух Таров сейчас контролирует общую оболочку.

Исходившие светом линии магемы стали тускнеть. Тар открыл глаза. Милева положила вновь положила руку на рукоять меча.

— Вижу, ты пришла в себя, — сказал Тар, открыв глаза. — Как ощущения?

— Что это было? — сухо уточнила она, вновь ощупав грудь. Боли не было, но воспоминания продолжали жить в ее голове. Тогда все казалось таким реальным — боль, темнота.

— Какая школу я использую, и достиг в ней мастерства? — спросил он, не торопясь с ответом.

— Лед. Это все знают.

— Если все что-то знают, это вовсе не значит, что они правы. Вспомни наше детство, какая школа давалась мне проще всего?

— Ле… — начала было она, но замолчала. Помимо льда была еще одна школа, в которой Тар демонстрировал определенные успехи. Хуже чем с его любимым льдом, но ненамного.

«А любимым ли?» — внезапно поняла она. И так ли плох был результат со второй школой. Да, считается, что одаренному, стоит выбрать что-то одно. Так проще и быстрее достичь высоких ступеней боевого мастерства. Но сильные одаренные наперечет, зная школу противника проще выработать контрмеры. Именно поэтому многие одаренные, получив шестую-седьмую ступень мастерства, изучают хотя бы две-три техники сторонних школ. Но что если изначально тренировать две школы, к которым у тебя есть предрасположенность? Это сложно. Невероятно сложно. Чтобы добиться результата тебе нужно быть гением и изнурять себя бесконечными тренировками… быть Первым принцем.

— Ты сотворил полноразмерную телесную иллюзию, — поняла Милева, воскресив в памяти набор техник школы иллюзии. — Да еще и с массовым отводом глаз. «Театр теней»? Но это техника десятой ступени, — внезапно поняла она, вспомнив одну незначительную деталь.

Другая школа! Да еще и такая редкая! Которой Тар владеет не в равной, а в большей степени чем школой льда. Секрет, который он спрятал от всех. Даже от нее! Существует добрых два десятка школ. Но основных четыре: огонь, вода, земля и воздух. Они понятнее, проще в освоении. Даже выбранный Таром лед считается если не редкой, то не особо популярной школой. Остальные, как и экзотические виды оружия, удел нескольких родов, ничем не примечательных, кроме выбранного пути развития своих бойцов.

— Ты всегда была умной девочкой, — согласился Тар.

Мысли Милевы вернулись к произошедшему.

— Что было дальше, после того, как я потеряла сознание? — требовательно спросила она.

— Ты точно хочешь это знать?

— Рассказывай! И не вздумай что-то утаить!

— Когда я от тебя что-то скрывал?

— Похоже, всегда! — отозвалась Милева ни на секунду не поверив в его искренность.

Прекрасно понимая, что долго сохранить тайну не получиться, Тар начал обстоятельный рассказ. Милева слушала его внимательно, не перебивала. Только сжимала и разжимала руку на рукояти меча.

—…Харус забрал Рантора. Я ушел в «скрыт» и унес тебя с площади. Клановые ударили по иллюзиям.

— Сынок, — прошептала Милева. — Бедный мой сынок. И это твой выход? — разозлилась она. — Все считают меня мертвой. Даже мой несчастный мальчик. Я должна быть с ним!

— Ты хочешь вновь подвергнуть его опасности?

— Но он в отчаянье! Я должна подать ему весточку, что жива.

Она дернулась, словно пытаясь убежать, но рука Тара сжала ее плечо. Милева попыталась вырваться, но Первый принц держал крепко.

— Не считай наших врагов тупицами. За ним следят. Пока он с Сейлан — он в безопасности.

— И в отчаянье! Это слишком жестоко.

— Зато его ненависть стала лучшим щитом из возможных. Кланы любят строить долгоиграющие планы. Они уже думают, как использовать Рантора против меня и отстанут от него на время. Будут задабривать, выражать сочувствие и поддержку. Это лучший вариант из возможных. А что ему можешь предложить ты? Бегство? Изгнание? Жизнь под чужим именем в чужой стране? Да и то если вам удастся сбежать.

— И все равно, это слишком жестоко. — Милева вновь попыталась вырваться, но уже не так отчаянно. Умом она понимала — Тар прав. Она и Рантор — две его последние слабости. И теперь обе эти слабости выведены из игры.

— Ничего, считай это испытание.

— Он ребенок! Твой сын!

— Именно поэтому он должен стать сильнее, чтобы просто выжить! Пламя горна и удары тяжелого молота выбивают из заготовки шлак, оставляя добрую сталь.

— Он ребенок! — вновь повторила Милева. — Оставь эти нелепые аллюзии твоей матери. Ты безумен, как она!

— Возможно, — не стал спорить он. — Но благодаря ее жестоким урокам я все еще жив. Назло всем нашим врагам.

Милева жадно втянула носом воздух, стараясь успокоиться. Поздно что-то менять. Как минимум, нужно выждать несколько дней.

— И с каких это пор твои враги внезапно стали нашими? — зло уточнила она. — Все что я хочу — мирно жить со своим сыном. Подальше от всей этой кровавой грызни за власть.

— Ты хочешь невозможного. Да и сама это понимаешь, просто боишься признать. От судьбы не уйти, Огонек. — Тар обнял ее, прижимая к себе. — А наши — связаны. Давно связаны.

— Я тебя ненавижу, — процедила она, но вырываться не стала, просто положила голову на его плечо. — Ты пришел и вновь все испортил.

— Ненавидь. Но вместе мы можем все исправить.

— Зачем? И что потом? Я не хочу становиться императрицей.

— Затем, — Тар отстранился и вновь посмотрел ей прямо в глаза, — что тогда ты станешь сама определять свою судьбу и судьбу Рантора. Я не буду вмешиваться.

— Врешь, — не поверила Милева. — Ты эгоист и собственник.

— Даю тебе слово. А ты знаешь — такими обещаниями я не разбрасываюсь. Мне достаточно того, что вы просто есть.

Милева нахмурилась. Верить или нет? Тому старому Тару она с легкостью могла доверить свою жизнь. Новому, пожалуй, тоже. Хотя после сцены на площади появились сомнения. Но СВОЮ жизнь, а не жизнь сына. Особенно если вспомнить методы воспитания, почерпнутые им у Первой императрицы.

И все же, эта льдышка прав — выхода у нее нет.

— Тебе лучше сдержать свое обещание, — сказала она, потеребив навершие меча. — Или я найду способ тебя убить.

* * *

— Убить всех астшанских выродков! — неизвестно, кто первым кинул этот клич, но толпа, заполнившая Торговую улицу, подхватила его с радостным, близким к безумию энтузиазмом. Всегда приятно найти виновника. А еще приятней — отомстить ему за свое унижение и страх… даже если он невиновен.

— Смерть им! Смерть! Смерть!

Первой жертвой стал прилавок с роскошными астшанскими коврами. Его владелец оказался глуп или слишком жаден — открыл торговлю, а не решил обождать несколько дней, как поступили другие астшанцы.

Жалкий лепет его оправданий никто не слушал. В ход пошли кулаки, палки, камни. А когда торговец упал еще и ноги, пока живое тело не превратилось в кусок измочаленной плоти, из которой уходила жизнь. Лавку подожгли, под шумок растащив часть ковров. Рядом с охваченным огнем прилавком завязалась драка, то пылающие праведным гневом патриоты империи не поделили захваченную добычу.

За лавкой торговца коврами последовала тележка с фруктами. Она принадлежала не астшанецу, а выходцу с Золотого архипелага, но разгоряченной криками и первой кровью толпе такие мелочи были неинтересны. Смуглокожий торговец повалился на мостовую, получив удар мясницким тесаком. Тележку перевернули, а южные фрукты покатились по мостовой и нашли свой конец под ногами бунтующих горожан.

Кровавое безумие ширилось. Любой, в ком заподозрили астшанца, становился жертвой разъяренной толпы. Постоялый двор в дальнем конце Торговой улицы объял огонь. Людей, пытавшихся выбраться из пламени с хохотом заталкивали обратно, не разбираясь астшанцы они или граждане империи. Один из истязателей так увлекся заталкиванием в огонь одного из астшанцев, что сам влетел в задымленный дверной проем. Когда же он попытался выйти обратно, толпа с радостным улюлюканьем не дала ему этого сделать и палач разделил участь своих жертв.

Погромы прокатились по Торговой улице. Выплеснулись в Серебряный город. Где-то под шумок один торговец пырнул кинжалом конкурента, который был вполне себе гражданином империи, никак не связанным с Астшаном и астшанцами. В другом месте разграбили склад торговой компании, также совершенно несвязанной с Астшаном. Кто в таком хаосе станет разбираться в деталях?

— Посольство Астшана! — крикнул кто-то, науськивая толпу на новую цель. — Сожжем главное гнездо выродков! Предадим его огню!

— Сожжем! Смерть!

Дружно ревя, толпа устремилась в Золотой город. Немногочисленные патрули городской стражи не рисковали становиться на ее пути. А может всему виной внушительные кошели серебра, которые получили сотники стражников, приняв решение не мешать праведному народному гневу.

Первыми опасность заметили охранники, несшие службу у ворот посольства. Сложно не заподозрить неладное, когда на тихие улочки Золотого города выплескивается шумная толпа и идет прямо к воротам посольства, изрыгая проклятья, ругательства и угрозы.

Закрыв решетчатые ворота, охранники спешно замотали их цепью, навесив массивные замки. И выстроились за решеткой, выставив перед собой копья.

Подойдя к окну Сетт ати Унсан зло потеребил кончик бороды. Зря он надеялся на лучшее. Ну да, если произошел призыв с нижних планов, то для имперцев виновник очевиден. Если кланы еще понимают, что Астшану просто невыгодно так подставляться, то толпе все равно. Толпа не думает — действует, заведенная горячими речами, общей на всех ненавистью и злостью. Особенно когда кто-то искусно подбрасывает дрова в пламя недовольства и ярости.

А в том, что это кто-то делает, Сетт ати Унсан не сомневался. Вполне возможно, что это те, кто и совершил ночной призыв.

— Господин, нас атакуют, — запоздало сообщил один из слуг, ввалившись в кабинет посла.

— Думаешь, я глухой или перебрал со сладким дурманом, что не слышу шума на улице? — зло рыкнул на него Сетт.

— Прошу прощения, господин, — поклонился слуга.

— Всех к воротам! И найди мою дочь.

— Юная госпожа уже знает и скоро прибудет.

— Хорошо. Свободен.

— Навались! Дружно! И-и-и, раз! И-и-и, раз!

Трещало дерево, лязгало железо. Ворота усиленно ломали импровизированным тараном из деревянной скамейки. Ажурная конструкция хоть и казалась хрупкой, но пока что не поддавалась. Выстроившиеся за решеткой воины равнодушно взирали за потугами беснующейся толпы, периодически поднимая щиты, чтобы отбить летящие сверху камни.

Не слушая криков, Сетт ати Унсан снял со стены перевязь с кривым шамширом. Предпочитая полагаться на силу призыва и одержимых, оружие он не любил. Да и владел им не то чтобы очень хорошо. Особенно теперь, когда набрал лишний вес. Но оружие порождает власть, да и не выходить же безоружным к безумной толпе. Правда, призывающий сам по себе оружие.

Одаренные Арвона выбрали свой путь развития, Астшана — свой. Какой из них лучше не удалось узнать даже спустя сотни лет непрерывных войн. В схватке один на один мастер пятой боевой ступени с легкостью разделается даже с сильным призывающим. Но где вы видели сильного призывающего без нескольких боевых химер или телохранителей, возможно измененных? А если призывающему дать немного времени для призыва, то только того мастера пятой ступени и видели… в желудке призванного демона. Да не одного, а вместе с десятком друзей не меньшей ступени.

— Они все же решились, — констатировала Эльгери, зайдя в кабинет отца.

Сетт оглянулся на дочь, не без удовольствия отметив ее спокойствие, готовность к бою и даже какой-то скрытый азарт. Похожий на рыбью чешую панцирь закрывал ее тело, а на поясе висел шамшир, точная копия того, что украсил его бок. Голову защищал остроконечный шлем, обмотанный на астшанский манер белой тканью.

«Вся в мать», — отметил посол астшана с легкой грустью о давно утраченной супруге из касты воинов.

— Пойдем, дочь моя. Мы не станем прятаться. Пора напомнить империи, что такое каста призывающих!

Пока они спускались, за тонкой цепочкой воинов нестройной толпой выстроился десяток слуг. Вооружены они были чем попало. От тесаков для разделки мяса, до дубинок.

В благословенном Астшане подобное сочли бы за нарушение канонов благонравия. Каждой касте отведена своя роль. Слуги обслуживают высшие касты, воины — сражаются, призывающие — правят и проводят ритуалы. Но где благословенный и спокойный Астшан, а где они? Арвонцам наплевать воин ты или слуга, измененный или призыватель — они пришли убивать и убьют всех. Так что даже кроткие обычно слуги решили не становиться скотом на бойне, а продать свои жизни подороже.

Один из воинов привел парочку боевых химер. По договору с империей, посольство Астшана могло держать на своей территории до пяти подобных тварей. И когда-то их именно пять и было. Но срок жизни боевых химер весьма ограничен. Четыре года, максимум шесть, а затем тело, ставшее вместилищем низшего, умирает. Вот и у трех посольских химер вышел «срок годности». А пополнить их число непосредственно в Арвоне не представлялось возможным.

Тела огромных тварей, бывших некогда собаками, раздулись и распухли от переливающихся под кожей гротескно огромных мышц. Короткая шерсть выпала, оставив местами жалкие куски. Глаза почернели, вместо зрачков горели яркие, похожие на тлеющие угольки огоньки. С бритвенно-острых зубов обильно капала слюна.

Узнав Сета, они приветственно зарычали, прекрасно понимая, что их не просто так выпустили из подвала под посольством.

Ажурная решетка ворот доживала последние мгновения. Цепи и замок выдержали, а вот петли сдались. Одна из них, выворотив камень кладки, бессильно обвисла, заставив атакующих утроить усилия.

— Смерть демонопоклонникам!

— Смерть! Месть! Смерть!

Решетка окончательно сдалась и начала падать.

Сетт и Эльгери обнажили мечи.

— Урхе! — коротко бросил посол Астшана, когда решетка грохнулась во внутренний двор, заставив цепочку воинов сделать три шага назад.

Получив приказ, боевые химеры взвыли и бросились вперед. Крики ярости сменились воплями ужаса и боли. Не каждый одаренный воин способен совладать с астшанской боевой химерой, что уж говорить о простых горожанах. Когти рассекали живую плоть. Острые зубы с легкостью отрывали конечности.

За воротами появилась настоящая просека из окровавленных тел. Испуганная толпа отхлынула назад, многие бросились бежать. Они пришли убивать, громить и грабить, а не умирать.

Еще немного и все было бы кончено. Но тут вперед выступила высокая фигура в белоснежном одеянии поверх полного доспеха. За первым воином из толпы появились другие.

— Белые жрецы! Слава Пресветлому! Владыка света с нами! С нами Бог! — крикнул кто-то, и готовая броситься в беспорядочное бегство толпа радостно поддержала этот крик.

— Владыка света с нами! С нами Бог!

Глава 25 Белый шквал

Появление белых стало для Сетта ати Унсан неожиданностью. Это первое нападение на посольство он надеялся все же отбить. День-два — и первые страсти улягутся. Вмешается Синий двор, которому невыгодно терять союзника. Вмешается не сам, чтобы не привлекать лишнее внимание к союзу с Астшаном. Но и этого будет достаточно, чтобы успокоить столицу.

Но с появлением последователей Белых жрецов, ситуация в посольстве становилась безнадежной. Слишком мало у него сил и еще меньше времени. Слишком агрессивна толпа.

— Предвестник и флагеллянты, — бросил он, словно выругался, плечом заслонив дочь. — Уходи, Эльгери.

— Они не посмеют напасть на посольство в столице империи, — возмутилась девушка, все еще не веря в происходящее.

— Посмеют! Просто скажут, что защищали мирных людей, — скривился Сетт, отлично понимая ход мыслей своих врагов и шаги, которые те скоро предпримут.

— Мирных? Эти глупцы сами напросились! Земля посольства — это земля Астшана. А Астшан не привык смирено склонять голову перед вражеским вторжением. Да и белые… неужели они хотят войны?

— Хотят. Но войны Арвона и Астшана. Именно за этим и пришли, — пояснил Сетт дочери.

Смутная догадка о главных виновниках ночных событий мелькнула в его голове. Поначалу она показалась ему дикой и смешной. Белые жрецы все это устроили? Невозможно! Немыслимо! Они не терпят магию в любых ее проявления. Особенно магию призыва.

Но червячок сомнений не оставлял. Ищи кому выгодно — древняя истина. А белые от нападения на посольство Астшана только выигрывают. Новый виток конфронтации между двумя осколками Первой империи. Вполне возможно, что дело дойдет до войны. А рядом белые… все в белом.

Его кулаки сжались в бессильной ярости. Грязная игра, но когда политические игры были чистыми и пахли розами?

— Император… — начала Эльгери и осеклась.

Ну да, император — главный арбитр всех споров… которого еще не выбрали. А Палате Власти явно не до разборок с Белыми жрецами. К тому же отец прав — белые прикрываются толпой горожан. И скажут, что только защищали их от богомерзкой магии астшанцев. Более того, не пролили ни единой крови самих астшанцев, только изничтожали призванных ими порождений. Кто будет разбираться, как оно было на самом деле? Да и толпа с удовольствием растерзает астшанцев без участия святош.

— Отец, я не могу тебя оставить!

— Можешь. Уходи, иначе все будет зря.

Одна из боевых химер уже пала изрубленная на куски «рыцарями света». Вторая оказалась умнее — не стала слепо бросаться на клинки, а металась по расчищенной от толпы и заваленной телами площадке, выискивая возможность для атаки. Но возможности не было, флагеллянты медленно теснили ее обратно к воротам. А за ними бесновалась разъяренная толпа.

— А ты, отец⁈

— А я покажу им, что такое Астшан… Все, уходи. Михар, проводи госпожу! — нетерпеливо закончил он, с холодным предвкушением отвернувшись к воротам.

Один из воинов вздрогнул, с сожалением посмотрев на товарищей. Путь воина — это путь к смерти. И он был к ней готов. Но не посмел противиться приказу господина.

— Пойдемте госпожа.

— Отец! — вновь воззвала Эльгери, но Михар мягко взял ее за предплечье и настойчиво повел к тайному выходу из посольства.

Сетт ати Унсан не удержался и бросил прощальный взгляд на дочь. Посмотрел на добивающих последнюю боевую химеру белых. На свой меч. Как нелепо он выглядел в его пухлых руках. Клинок полетел на мостовую. Достав кинжал, Сетт одним движением распорол себе запястье и затянул Песню призыва.

Зря Белые жрецы пришли. Сегодня он покажет им, что такое настоящий призыв с нижних планов. Напомнит, почему имя касты Призывателей нагоняет ужас на врагов Астшана.

* * *

Обустроенное в канализации убежище они покинули ближе к вечеру. И одно его наличие говорило Милеве о том, что к возможным неприятностям и уходу в подполье Первый принц начал готовиться задолго до произошедших событий.

Подземелья столицы тянулись на многие километры, создавая под городом настоящий лабиринт. Но Тар уверенно вел ее по одному ему известному маршруту.

— Ты так и не рассказал, какой у тебя план, — напомнила она, борясь с тошнотой. Только что прямо под ее ногами проскочила толстая крыса, наградив недовольным, хозяйским взглядом. И быстро удрала, почувствовав опасность, заставив Милеву прервать почти сформированную технику.

Пятая императрица не была белоручкой и повидала всякого. Кровь и грязь — вечные спутники любой войны. А повоевать ей пришлось немало. Но стойкая неприязнь к крысам стояла у Милевы на первом месте. Даже боевые химеры астшанцев не вызывали у нее такого омерзения, как эти серые, пищащие, отвратительные комочки. А сколько их еще ползает в темноте городской канализации?

— У меня его нет. Пока что нет, — признал Тар.

Милева нахмурилась.

— Звучит не слишком обнадеживающе. Что произошло ночью? Кто организовал массовый призыв?

— Белые, — бросил Тар и категорично пояснил: — Больше просто некому.

— А почему не астшанцы?

Вместо ответа он молча прошел еще несколько шагов вперед, а затем вытянул руку с зачарованным светильником к воде, осветив темное пятно, плывущие в мутном потоке. Пятном оказался человек. А вернее тело мертвого человека. Астшанца, судя по пестрой одежде и тюрбану на голове.

— Такое объяснение тебя устроит? Не ошибусь если предположу — в городе началась резня.

— Белые жрецы и призыв с нижних планов… — Милева скептически помотала головой. — Это против всех догматов их веры. Кто поверит, что подобное возможно?

— Все когда-то случается в первый раз. А фанатики способны и не на такое. Во славу Пресветлого! — Тар скривился от отвращения. Фанатиков он не любил. А фанатиков в белых рясах просто ненавидел. — Даже если их раскроют, они всегда могут все списать на сошедшего с ума, впавшего в ересь или поддавшегося происками магов адепта. И вот они снова чистые, все в том же белом.

Хоть у Милевы и остались сомнения, спорить она не стала. Пусть она и отстранилась от борьбы за власть, но внимательно следила за всеми игроками на этом неблагодарном поле. По другому нельзя, если хочешь выжить.

Ищи, кому выгодно. Если подумать, то от произошедшего больше всего выигрывали именно Белые жрецы… и немного Красный двор. Первый принц выбыл из борьбы за императорский престол. Зная не любовь Тара к белым, для последних это только плюс. Если пострадает посольство, то Арвон ждет ухудшение отношений с Астшаном. Еще один плюс для Белых жрецов. Удар по астшанцам, это удар по Синему двору, которому астшанцы явно симпатизирую. Три плюса при полном отсутствии минусов. Даже четыре — шансы Лорса стать следующим императором существенно выросли.

Едва миновав очередную ничем непримечательную развилку, Тар внезапно остановился. Да так резко, что шедшая следом Милева едва на него не налетела.

— Что случилось?

— Тихо! — Тар предостерегающе поднял ладонь, вслушиваясь в темноту бесконечных коридоров.

Милева замолкла и прислушалась. Капала вода, где-то в темноте тихо пищали мерзкие крысы. Больше ничего.

Она хотела повторить вопрос, но Тар предостерегающе погрозил ей пальцем.

— Идем туда! — приказал он, резко изменив маршрут.

— Чем этот коридор отличается от того, — раздраженно поинтересовалась Милева.

Отнюдь не романтические путешествия по канализации ей порядком надоели. Это лет в четырнадцать в них был какой-то азарт, таинственность, сказка. Но с тех пор прошло слишком много времени. Она повзрослела, вера в сказки прошла. Теперь ее глаза видели только серые камни, ржавчину и грязь. Нос чувствовал вонь сточных вод. А уши то и дело ловили шорохи и попискивания местных обитателей.

— Тем, что где-то впереди идет бой, — отозвался Тар.

Милева вновь прислушалась, но к предыдущим звукам прибавился только шум шагов… ее шагов! Тар передвигался совершенно бесшумно. Она нахмурилась, стала ступать аккуратно и тихо, но все равно чувствовала, что по сравнению с ним топает, словно хинданский слон.

Еще один перекресток и очередной уверенный поворот, заставил ее задаться вопросом, как Тар так уверенно ориентируется в подземельях?

Узкий боковой коридор вновь расширился, приведя к новой, заключенной в подземную каменную темницу речке.

— Приготовься! — приказал Тар, притушив светильник.

Милева все еще ничего не слышала, но последовала его совету, обнажив меч.

В дальнем конце коридора послышался шум. Кто-то бежал в их сторону.

* * *

— Бегите госпожа! Я их задержу!

Крик Михара все еще звенел в ее ушах, а звон стали гнал вперед в темноту. Белые выследили их! Или просто знали о ходе и ждали их в подземельях. Сопровождавший ее воин срубил одного из флагеллянтов и смог ненадолго задержать остальных, дав Эльгери возможность выбраться из западни. Но справиться со всеми он не мог.

Страх гнал Эльгери вперед. Откровенно говоря, она просто запаниковала. Одно дело считать себя отважной воительницей, а совсем другое — встретиться с врагом лицом к лицу. Даже та засада по пути в столицу империи ее так не испугала. Там были всего лишь клановы бойцы, неудачно замаскированные под разбойников. А здесь за ней пришли Белые жрецы — враг жестокий, непримиримый, страшный. Долгие мучительные пытки, а затем очистительный костер — это самое малое, что ее ждет, попади она к ним в руки живой. А они постараются взять ее живой. Именно это пугало Эльгери, заставляя бежать вперед, не разбирая дороги.

Даже про свои немалые силы Призывающей она как-то забыла, поддавшись страху. Нет, даже не страху, а постыдной панике. Один подземный коридор сменился другим, более широким, но таким же темным. Эльгери едва удалось вовремя остановиться не заметив, а скорее просто почувствовав невидимую опасность. Широкий коридор оказался каналом или руслом подземной реки. Узкая тропинка прохода, на которой два очень худых человека с некоторым трудом, но все же могли бы разминуться, прижималась к стенам.

— Вон она!

В дальнем конце коридора, из которого она бежала, появились яркие огоньки зачарованных светильников. Ненависть последователей Белого жреца к магии и одаренным всегда была выборочной. Зачарованными вещами, созданными одаренными с помощью этой самой богопротивной магии, они охотно пользовались.

Этот крик вновь подстегнул страх Эльгери, заставив продолжить бегство. Только ложносветлый бог этих фанатиков знает, сколько его последователей идет по ее следу.

Она должна выжить! Только так есть шанс отомстить!

Внезапно из темноты появилась чья-то рука. Эльгери вскрикнула, но ее утащили вбок, прижали к стене, зажав рот ладонью. Она дернулась. Но неизвестный держал крепко.

— Какая неожиданная встреча, — произнес знакомый голос. Продолжения не последовало — ее преследователи были совсем рядом.

Железная хватка разжалась, позволив Эльгери жадно проглотить новый вдох. Загорелся зачарованный светильник, осветив тусклым, но ровным светом фигуру Первого принца, шагнувшего в коридор навстречу ее преследователям.

* * *

Несмотря на всю свою грозную славу, Тар никогда не получал удовольствия от убийств. Даже когда речь шла о его врагах. Хотя и в излишнем милосердии его сложно было заподозрить. Если враг не сдается — врага уничтожают. Без эйфории, радости, гнева или тени каких-то иных эмоций.

Но случались и исключения из правил. Именно к таковым относились Белые жрецы. Их он всегда истреблял с некоторой долей удовольствия, когда предоставлялся случай. Да только такие случаи выпадали крайне редко. Тот же брат Анато, встреченный им по дороге столицу. Тар отлично знал, что он не простой проповедник, но разве это причина его убивать? Вот если бы белый дал повод…

Вставшие на его пути флагеллянты (хотя, кто у кого встал на пути вопрос спорный, даже теологический) этот повод дали. Они не только встали на его пути, но и имели глупость атаковать первыми.

Зачем? Кто их мертвецов разберет?

Многие одаренные слишком полагаются на техники, забывая про силу острой стали. Но Тар к таковым не относился. Мечом, да и не только мечом он владел отменно. А стойкость флагеллянтов к техникам была плохой заменой хорошим доспехам, которые последователи Пресветлого опрометчиво не стали надевать, стараясь как можно меньше выделяться из толпы.

Он был очень молод этот шедший первым флагеллянт. Совсем мальчишка, едва ли многим старше Бадриса. Если его и удивил новый противник, то в пустом взгляде не отразилось и тени эмоций. Парировав удар и прижав меч противника к стене, Тар внезапно отступил на два шага назад. Но стоило флагеллянту ринуться в атаку, как воин белых жрецов внезапно понял, что камень под его ногами превратился в ледяной каток. Пытаясь сохранить равновесие, он неуклюже взмахнул руками и схватился за стену. Устоял… но тут же получить удар мыском сапога в колено и все же оказался сбит с ног.

Наступил на спину упавшего, Тар тут же атаковал второго. Короткий росчерк — флагеллянт и сам верно не понял, что уже мертв. Сделав шаг, он пробулькал свой последний псалом и упал, схватившись за перерубленное горло. Парировав выпад третьего, Тар вновь отступил, походя рубанув валявшегося под его ногами первого флагеллянта по шее, отправив того на последнюю исповедь прямиком к столь почитаемому божеству.

Один из флагеллянтов, шедший самым последним, спрыгнул в мутный поток, пытаясь зайти на принца с правого бока. Опрометчивое решение! Не устояв на ногах, он с головой погрузился в воду. Вынырнул, отплевываясь, все такой же равнодушный ко всему и готовый к бою. Но эффект внезапности пропал. Да и подземная река, хоть и походила больше на широкий ручей, оказалась довольно глубокой. Не настолько, чтобы взрослый человек мог в ней утонуть, но сражаться, стоя по пояс в воде, в то время как противник стоит на «высоком берегу» — то еще удовольствие. Особенно если противник одаренный школы воды или льда.

Упорно сделав несколько шагов вперед, флагеллянт внезапно понял свою ошибку, да было поздно. Вода вокруг него покрылась толстой ледяной коркой, заключив в холодные тиски лучше всякой «ледяной клетки». Если он сам обладал феноминальной устойчивостью к техникам, то вода, в которой он опрометчиво оказался, должных тренировок и ритуалов не проходила.

Минус три… четыре. Один из флагеллянтов не стал повторять ошибок собрата с прыжками в воду. Перепрыгнув неширокий канал, он обошел Тара по противоположному берегу подземного канала. А два оставшихся в живых противника давили с фронта, не давая времени отвлечься на новую угрозу.

Зайдя Тару за спину, флагеллянт примерился и прыгнул обратно. В свете зачарованных светильников тускло сверкнули лезвия двух клинков. Прямой меч Милевы и кривой шамшир встретили противника еще в воздухе. Один из ударов опытный воин сумел парировать. Но кривой клинок разрубил ему бедро, опрокинув в воду. А когда он вынырнул, тот же кривой клинок снес ему кисть вздернутой вверх правой руки, а прямой клинок Пятой императрицы поставил в противостоянии точку, перерубив горло.

Два последних флагеллянта отступили, молча переглянулись, словно ведя мысленную беседу. Один из них бросился в атаку, а второй — бежать.

— Не дайте ему уйти! — бросил Тар, встречая отчаянную атаку обреченного противника.

Пришел черед двум девушкам немного попрыгать. Перемахнув через канал, Милева бросилась за последним флагеллянтом. Эльгери ати Унсан недолго думая, последовала за ней.

Если у их жертвы и были какие-то шансы уйти, то разве что с божественной помощью. Но присветлый оказался глух к молитвам своего верного последователя. А может, флагеллянт не был таким верным, как казалось. Или молился не слишком рьяно. В любом случае, не успел последний противник Тара упасть, обливаясь кровью, как из дальнего конца коридора, в который убежал беглец, послышался радостный вскрик Элгери ати Унсан, сумевшей хотя бы частично поквитаться за отца и всех погибших сегодня в городе астшанцев.

Вытерев меч об уже не такую белую мантию одного из мертвецов, Тар придирчивым взглядом осмотрел лезвие. Не нашел на нем следов крови и вернул клинок обратно в ножны. И только после этого наградил хмурым взглядом свою новую пусть и невольную, но спутницу.

— Лаэри Унсан, похоже, ваше спасение входит у меня в привычку, — заметил он, без особой теплоты.

Может прямой вины астшанцев в событиях прошедшей ночи и дня нет, но косвенная — неоспорима. Именно они разработали все ритуалы призыва с нижних планов. Совершенствуя их, как одаренные империи совершенствуют техники.

Эльгери не ответила. Казалось, даже не отреагировала на его слова. Страх и отчаянье, эйфория от победы над врагом — все ушло, осталась только горе потерь и отупляющая усталость.

— Лаэри Унсан? — вновь позвал Тар. — Вы идете с нами.

Это не было вопросом или предложением, а походило на приказ. Да им и являлось. Но Эльгери сейчас было ровным счетом все равно. Одержимый принц? Она слишком часто и много имела дело с одержимыми, чтобы считать их дурной компанией. Многие люди куда опаснее тварей с нижних или верхних планов. Беглец и разыскиваемый преступник? Так она сама стала если не преступницей, то беглянкой.

— А куда мы идем? — уточнила за астшанку Милева.

— Туда, где нас не ждут, но обязательно помогут, — пояснил Тар, ничего не прояснив.

Глава 26 Вечер утрат

Скомканный листок прочитанного письма полетел в камин. Брат Анато огладил бороду и задумался. Все прошло не так хорошо, как планировалось. Но не настолько плохо, чтобы считать провалом. Кланы упустили Первого принца. Но чего-то подобного и следовало ожидать. Тар Валлон слишком силен, чтобы безропотно дать себя арестовать.

Зато с астшанцами вышло просто прекрасно. Правда, вошедшая в раж толпа натворила немало бед в городе. Пострадали не только невинные, но и несколько верных последователей истиной веры. А бой, который астшанцы во главе с послом дали у посольства, унес жизни восьми флагеллянтов. Даже его последний предвестник получил тяжелое ранение, сражаясь с призванными Сеттом ати Унсан тварями с нижних планов. Неприятные потери. С другой стороны, призыв послом демонов стал наглядным свидетельством причастности Астшана к ночным событиям. А большие потери среди воинов Белых жрецов показали многим, кто истинные защитники простого народа. Кто жизни не щадит ради искоренения зла, порожденного богомерзкой магией. Не кланы, нет. Они только играют в свои малопонятные игры, борясь за власть и влияние.

Анато вздохнул. Все к славе Его! Но все же победа обошлась слишком дорого. Священный Совет тоже, увы, не един. Много в нем людей недостойных, для которых вера лишь прикрытие. Очень много. Не о Его славе и власти они думают, а о своей, не боясь гнева небес. И многим из этих людей Анато мешает. Потеря такого количества флагеллянтов и двух предвестников допустима на войне, но не в мирное время в столице пусть и не союзного, но все же не враждебного государства. Да и про разрушенный храм с него обязательно спросят.

Осторожный стук в дверь он поначалу проигнорировал. Но стук повторился, все еще робко, но уже более настойчиво.

— Войдите.

Дверь открылась легко и бесшумно, зная раздражительность Анато, слуги не пожалели масла для дверных петель. На пороге стоял последний оставшийся с Анато предвестник. Выглядел святой рыцарь плохо. В отличие от флагеллянтов он не пренебрег доспехами. Да и как все члены этого воинствующего ордена, снимал их крайне редко. Это помогло, но без ранений не обошлось. Голова рыцаря была замотана чистой, провонявшей целительными мазями повязкой. Открытым оставался только нос, рот и левый глаз. Правый, как сказали целители, восстановить не удастся. Предвестник заметно прихрамывал. Старался стоять ровно, но Анато отметил, что дается ему это с трудом.

— Скажи, что они ее нашли? — попросил он, но предвестник молчал, а значит… — Они ее не нашли?

Молчание.

Анато вздохнул, прикрыв глаза.

— Они не вернутся?

— Да. Городская стража выловила из реки два тела, — сообщил предвестник, но ответ не доставил Анато радости.

— Где два, там и шесть, — согласился он. — Раз его люди не подали вестей, значит с ними покончено.

Еще шесть смертей флагеллянтов! Еще шесть! И это при том, что были потери при нападении мятежных легионеров на храм. У поражений отвратительный вкус, но иные победы не слаще. Но останавливаться нельзя! Слишком далеко все зашло.

Подкрепление уже в пути. Два предвестника и две дюжины флагеллянтов двигаются к столице под видом охраны торгового каравана. Увы,но с такими потерями это просто капля в бушующем море. Ему нужно больше клинков. Гораздо больше!

В нижние планы все договоренности с империей! Такой шанс нельзя упустить!

Подавив тяжелый вздох, он придвинул к себе писчий набор. Придется вновь просить срочной, немедленной помощи у Священного Совета. Причем у той его части, что его недолюбливает. Просить, умолять, обещать, увещевать. Пойти на уступки, склонить голову перед неверующими лицемерами. Пусть думают, что смогли его приручить. Это просто еще одно испытание, посланное свыше. И Анато докажет, что достоин! Все к вящей Его славе!

Выиграв Арвон, он всегда сможет пересмотреть любые старые договоренности. Империя под знаменем истиной веры может сокрушить любого врага. Совет, Астшан, Хиндан, работорговцы Золотого архипелага — свет истиной веры придет в самые отдаленные уголки мира.

Но все это планы далекого светлого будущего, а пока что следует разобраться с темным настоящим.

— Сколько времени уйдет на подготовку к новому призыву? — уточнил он у предвестника, выводя каллиграфическим почерком строчки послания.

— В городе волнения, — безэмоционально напомнил рыцарь. — Повторить можно, сохранить в тайне наше участие — нет.

— А если в этот раз мы ограничимся только одним местом проведения ритуала?

— Это возможно, — быстро что-то прикинув, признал предвестник. — Но людей осталось мало.

— Приступай! — приказал Анато, бросив ему аккуратно сложенный носовой платок, и вернулся к написанию письма. — Люди будут.

* * *

Блуждать по канализации им пришлось долго. Один бесконечный подземный ход так походил на другой, что Милеве скоро стало казаться, что они просто заблудились и бродят кругами. Или же Тар специально путает следы, чтобы она или Эльгери не запомнили точный маршрут.

Глупая затея. Она бросила быстрый взгляд на астшанку. Эльгери ати Унсан впала в апатию и шла молча. Не смотря по сторонам и не пытаясь запомнить путь.

Дойдя до конца очередного хода Тар замер.

— Что-то случилось? — спросила Милева.

— Решетка, — Первый принц задумчиво стукнул носком сапога по толстым прутьям, перегородившим путь. — Раньше ее здесь не было.

— Раньше, это когда? Десять лет назад или все двадцать?

Колкое замечание Тар проигнорировал.

— Четыре шага назад. Мне нужно больше места, — коротко распорядился он.

Милева начала отступать. Вздохнула. Вернулась.

— Почему я должна возиться с этой астшанкой? — проворчала она, потянув за собой все такую же безучастную ко всему Эльгери.

Тар обнажил меч, сделал шаг назад, сосредоточился и сделал колющий выпад в сторону решетки. Толстые стальные прутья покрылись инеем, заледенели и стали практически белыми. Один удар и крепкая сталь крошится, словно плохо обожженная глина.

Ход сменился полутемным подвалом. Две каменные лестницы, расходясь подковой вдоль стен, к облегчению Милевы, наконец-то вели наверх. Но ее надеждам выбраться из подземелий не суждено было сбыться.

— Спрячься, — бросил Тар, слегка пригасив рунный светильник и осматриваясь

— Зачем?

— Для всех ты мертва.

— Даже для твоих союзников?

— Особенно для моих союзников. Что знают двое — знает вся столица.

— И долго мне тебя ждать? — нахмурилась она, не горя желанием оставаться одной в подземельях — слишком мало в них света, слишком много крыс.

— Недолго.

— Скажи хотя бы, где мы находимся.

— В канализации.

— Тар. Не строй из себя Тибера. Я серьезно!

— Иногда я жалею, что не Тибер. Все было бы куда проще… — задумчиво протянул Первый принц. — Оранжевый двор. Это его владения.

— Мы что, все еще в Белом городе? — изумилась Милева.

— Нет, это загородная резиденция Харуса.

— Но это же, — начала было она, но замолчала. Теперь становилось понятно, почему они так долго бродили по подземельям. Все же резиденция Второго принца находится за городскими стенами. Пусть и не очень далеко от ворот Благоденствия.

Но удивляло ее даже не наличие подобного хода, ведущего за городские стены, а такая малозначительная деталь, что Тар про него знает. И знает давно.

«А ведь именно он посоветовал Харусу купить дом, на месте которого было организовано загородное поместье, — припомнила она, напрягая память. — Точно. За год или за полтора до смерти императрицы Имсаль».

Глаза ее расширились, а взгляд, брошенный в спину Первого принца из удивленного сделался пораженным. Неужели он предвидел что-то подобное и оставил себе выход?

Она никогда не могла понять, что твориться в голове Тара. Даже в те более спокойные времена, когда тот не был одержимым, некоторые его решения и поступки казались безумными. Да взять хотя бы тот случай с атакой одним легионом всей армии астшанцев. И не просто атакой. Оставив за спиной надежные стены Эншая, Он гнал легион ускоренным маршем, а затем сразу бросил в бой. Без должного отдыха, без обустройства лагеря. Тогда это тоже казалось безумием, но в результате армия Астшана оказалась подловлена в разгар переправы через один из крупных притоков Младшей сестры, где и была разгромлена по частям.

Наблюдая, как Тар и Эльгери поднимаются по лестнице, Милева подавила отвращение к подземельям и скрылась в темноте. Внезапно в ее голову пришла еще одна мысль.

Оранжевый двор!

Разве не императрица Сейлан взялась позаботиться о Ранторе? В городе опасно, а значит велик шанс, что Рантор где-то рядом.

Взглянуть бы на него хоть одним глазком. Просто чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

Соблазн оказался слишком велик. Выждав, когда Тар и Эльгери поднимутся, Милева набросила «скрыт» и бесшумно отправилась следом.

* * *

— Ни с места!

Тар не особо удивился, когда возле его горла появилась полоса стали. Пусть устроившая засаду служанка его брата, Нея или как ее там, ошибочно считает, что сумела застать его врасплох.

Смешно! Неладное он заметил еще в подвале, на решетки явно читались остаточные следы энергии мира. Скорее всего, где-то на прутьях была небольшая сигнальная печать. Так что неудивительно, что их встретили на выходе из подвала. Но «скрыт» охраны Второго принца был далек от совершенства.

Убить наглую девчонку не составило бы труда, но Харус мог обидеться. А обижать его Тар изначально не планировал. К тому же иногда полезно показать себя уязвимым и слабым.

Появление Второго принца тоже не стало для него сюрпризом. Харус, как и все сыновья Гехана Третьего, обладал одним значительным недостатком — любопытство. Хотя в этот раз он превзошел сам себя и появился как-то слишком быстро. Ждал гостей? Или решил перестраховаться?

— Значит, на решетке все же стояли сигнальные чары, — сказал Тар, приветственно кивнув брату. — Разумно. Ты делаешь успехи.

В коридоре стояла полутьма. Еще на подъеме он погасил светильник. Так что его лица они видеть не могли. Зато от звука голоса Харус едва заметно вздрогнул, как и лезвие меча возле горла Тара. Две служанки-стражницы, стоявшие по обе руки от Второго принца, попытались оттеснить его назад. Но были остановлены решительным жестом.

— Тар? — Харус был явно удивлен, либо очень искусно притворялся.

— А кого ты рассчитывал увидеть?

— А кто это с тобой?

— Эльгери ати Унсан. Дочь почтенного и, похоже, мертвого посланника Астшана Сета ати Унсан.

При упоминании отца с Эльгери спала апатия. Она с некоторым удивлением огляделась, положив руку на рукоять шамшира.

— Долго мы будем стоять в подземелье? — продолжил Тар, не делая резких движений. Слуги Харуса сегодня излишне нервные. А это опасно…. для них опасно. — И прикажи уже своей цепной собачке опустить меч. Или она тебе так надоела, что таким интересным способом ты решил от нее избавиться?

— Нет, просто не хочу сдаваться без боя.

— Достойно, но я пришел с миром?

— Скажи это Милеве, — проворчал Харус, но сделал знак своей помощнице, и та нехотя убрала меч. — Поднимайся ко мне… Какого демона, Тар? — продолжил он, когда они вышли из подвала в светлые коридоры поместья. — Зачем ты ее убил?

— Во-первых, она не захотела сдаться…

— А во вторых? — нетерпеливо поторопил старшего брата Второй принц, когда пауза затянулась.

— Знак…

— Знак?

— Я не отступлюсь! Никто и ничто меня не остановит!

— У Рантора сломана рука.

— Я же сказал, никто и ничто!

Харус поморщился.

В этом весь Тар — прямой, словно меч. Такой же опасный и безжалостный. Не терпящий компромиссов, закулисных договоров и уступок, на которые иногда приходится идти, чтобы добиться нужного результата. Прекрасный воин, но отвратительный политик.

В который уже раз это время Харус представил себе судьбу империи, если Тар станет императором. И открывшаяся его взору картина ему не понравилась. Возможно, он ошибается. Но если нет…

— Ты всегда был черствым, но Скала сделала тебя безжалостным, — сокрушенно покачал он головой.

В одном его мать права — нельзя позволить Тару стать императором. И дело не только в угрозе всем участникам заговора против Первой императрицы. Тар — это война, смута и проблемы. А империи необходим мир. Как внутренний, так и внешний. Кто-то другой может лавировать между Белыми жрецами и астшанцами, используя одних против других, но не Тар.

Приняв эту истину, Второй принц подавил в себе последние зерна сомнений в сделанном выборе. Он не хотел взваливать на себя эту ношу, но другого пути нет.

— Мой дом к твоим услугам. Но Рантор находится в Южном крыле. Думаю, вам лучше не встречаться.

— Думай, — благосклонно согласился Тар. — И спасибо! Но не переживай — я не стану злоупотреблять твоим гостеприимством… в отличие от Эльгери ати Унсан.

— Что? — впервые за время их недолгого путешествия подала голос астшанка.

— Оранжевый двор позаботиться о вас, лаэри, — пояснил Тар, адресовав вопросительный взгляд брату. — Или я не прав?

— Да, — подтвердил Харус, бегло оценив достоинства и недостатки покровительства астшанке из касты Призывающих. На первый взгляд достоинства перевешивали. — Но раньше мне казалось, что такие распоряжения могу отдавать только я или моя мать, — недовольно посетовал он.

— Самое опасное заблуждение — когда тебе кажется, что от тебя что-то зависит…– Тар склонил голову, словно к чему-то прислушиваясь. — Похоже, мне пора. Не упусти свой шанс, младший брат.

Первый принц исчез так внезапно, что Нея не удержалась, и вновь потянула из ножен меч.

— Стой! — резко приказал служанке Харус. Последние слова Тара не шли у него из головы. Не упусти свой шанс. Зачем он так сказал и что имел в виду? Неужели…

Он задумчиво посмотрел на астшанку. Союз с Астшаном? Возможно. Посольство разгромлено, многие астшанцы убиты. Но это не означает, что среди лаэров и ларов не осталось сторонников более тесных отношений с южным осколком Первой империи. Сейчас все эти люди стоят на позициях Синего двора. Но с помощью Эльгери ати Унсан есть неплохие шансы перетянуть их на сторону Оранжевого.

Не мог понять Харус только одного — зачем это понадобилось Тару?

— Хоть обстоятельства не самые приятные, но я все же рад приветствовать вас в своем скромном жилище, — сказал он, приветствуя все еще настороженную Эльгери. — Примите мои соболезнования в связи с гибелью почтенного Сетта ати Унсан. От меня мало что зависит, но я приложу все усилия, чтобы виновные не сумели избежать наказания. А пока что Оранжевый двор обещает вам защиту.

В одном его старший брат прав — такой шанс упускать нельзя!

* * *

— Несколько дней придется потерпеть, Ваше Высочество. Эти два зелья нужно принимать перед едой. Две ложки. Это укрепляющий отвар, — еще один пузырек появился на столе, — его следует выпить перед сном. Завтра я принесу вам новый.

Погруженный в собственные мысли, поглощенный горем Рантор монотонный бубнеж целителя его старшего брата Харуса практически не слушал. Он плохо помнил произошедшее на площади перед Палатой Власти, но в голове билась одна единственная мысль — мама мертва.

Смерть отца он воспринял спокойно. Император был к нему добр. Но в нем всегда чувствовалась некоторая скрытая холодность и отстраненность. Рантор не понимал причину и поначалу сильно злился, но затем привык видеть в Гехане Третьем не отца, а императора и стало гораздо легче.

Но теперь он потерял мать — единственного по настоящему близкого человека. Мир потерял большую часть красок. Стал блеклым, серым и таким неуютным, что хотелось выть.

Целитель ушел. Но вскоре появился кто-то из слуг Оранжевого двора.

— Из Желтого двора доставили ваши вещи, Ваше Высочество, — сообщил он. — И вот…

В комнату вбежал Гром. Все такой же веселый и жизнерадостный, как и пристало щенку нескольких месяцев. Осмотрелся, радостно тявкнул и бросился к хозяину.

Взгляд Рантора похолодел, кулаки сжались, сердце забилось чаще. Щенка подарил ему Тар Валлон. Тар Валлон, который убил его мать!

Горе и ненависть переродились во вспышку внезапной, всепоглощающей ярости. Схватив левой рукой подбежавшего щенка за шкирку, Рантор с силой швырнул его в сторону, жалея о том, что при нем нет его кинжала.

Заключенную в лубок правую руку стрельнула острая боль, заставив Рантора упасть на колени и согнуться, баюкая руку.

Приземлился Гром неожиданно мягко, словно что-то смягчило падение, но Рантор не обратил на это внимание. Да и испуганный щенок все же взвизгнул от боли и обиженно заскулил, поджимая отбитую лапу. Он не понимал, почему хозяин так с ним поступил и где он провинился, но был готов загладить вину, которой не было. Неуклюже похромав обратно, он стал заискивающе ластиться. Рантор недовольно, но без былой ярости, попытался его отпихнуть. Гром не сдался и повторил попытку.

Наконец Рантор обнял щенка, сел в кресло и разрыдался. Шершавый язык питомца стал настойчиво убирать с его лица слезы и это странным образом успокоило Шестого принца.

Тщательно вылизав лицо мальчика, простивший и забывший все Гром внезапно сладко зевнул. Да так заразительно, что Рантор против воли зевнул сам. Веки его стали тяжелыми, навалилась усталость.

Все еще крепко прижимая к себя тихо сопящего Грома, Рантор почувствовал, что падает с кресла. Повторяя утренние события, чьи-то сильные руки подхватили его. Перенесли на кровать.

— Спи, дитя. Тебе еще рано убивать. Все будет хорошо… Хватит прятаться под «скрытом», у тебя это плохо получается. Можешь к нему подойти, — произнес знакомый голос, но Шестой принц ничего этого не слышал, провалившись в спокойный, глубокий сон.

Глава 27 Лики предательства

— Ты сломал ему руку!

Милева не знала, чего она желает больше, придушить Тара или поблагодарить за короткую встречу с сыном. С учетом того, что именно он и стал причиной их разлуку, первый вариант нравился ей больше второго.

Пока Харус обустраивал свою новую гостью, часть стражи поместья Второго принца как-то подозрительно удачно сморил сон, позволив ей практически беспрепятственно найти комнаты Рантора. И она не особо удивилась, застав в них Тара.

— Это произошло случайно, — отозвался Тар, методично шагая в темноту очередного коридора.

— Ты сломал нашему сыну руку.

— Прогресс на лицо.

— Что?

— Ты сказала нашему.

— Я оговорилась! Ты сломал моему сыну руку, — в третий раз зло повторила она.

— Не рассчитал сил. Мне редко доводилось иметь дело с детьми… Извини.

— Что? — Поначалу Милеве показалось, что ей послышалось.

— Извини, — терпеливо повторил Тар, продолжая путь по подземельям. — Я не хотел причинять Рантору лишнюю боль.

— Будем считать, что я поверила в эту ложь, — мрачно кивнула она, приняв его извинения. — Куда мы идем… опять.

— В убежище с лучшей охраной из возможных.

— Снова тайны и отговорки. Надеюсь, оно не в канализации, подземелье или подвале? — с подозрением уточнила Милева. После короткого свидания с сыном ее настроение немного улучшилось.

Тар прав, теперь ее мальчик в полной безопасности. Харус не даст его в обиду. Красный и Синий двор станут задабривать подарками, планируя как-то использовать в будущем. Правда остается императрица Сейлан. Никогда не знаешь, что на уме у хозяйки Оранжевого двора, но против сына она не пойдет. Так что из всех возможных вариантов, этот лучше прочих.

Но все же она жалела, что не может дать сыну весточку, что жива. Его безопасность гораздо важней ее и его чувств.

— Это дом.

— Что? — Милева так увлеклась своими переживаниями, что пропустила ответ Тара.

— Мы направляемся в дом. Даже целое маленькое, укрепленное поместье, со стеной и надежной охраной.

— Звучит обна… — начала было Милева, но сбилась с шага, пораженная внезапной догадкой. — Только не говори мне, что это тот недавно купленный дом рядом с городской стеной… Тар, почему ты молчишь?

— Ты же сама сказала не говорить.

— Ты ведь шутишь, да? — уточнила она без особой надежды.

— Там безопасно.

— Там болотный вирм! По твоим же словам, мерзкая и довольно редкая тварь.

— Точно! — подтвердил Тар, что-то доставая из кармана. — Лови.

— Что это? — уточнила Милева, с подозрением изучая пойманный предмет, который оказался маленьким льняным мешочком, крепко перевязанным у горловины толстым кожаным шнуром.

— Набор трав. У вирма отличное обоняние. А этот запах он просто не переносит. Есть он тебя не станет, а все что несъедобно ему неинтересно.

— Почему меня это не успокаивает? — пожаловалась Милева, но все же спрятала мешочек на груди. Если Тар захочет от нее избавиться, то не станет придумывать такие изощренные способы. — Так ты притащил эту тварь в столицу, чтобы получить надежного стража?

— И за этим тоже, — уклончиво ответил он.

Это не ускользнуло от Милевы, но она решила не настаивать. Что-то ей подсказывало, правдивый ответ ей не понравится.

Очередной заход по канализации был еще более выматывающим, чем первый. Даже на ненавистных крыс, постоянно попадавшихся на пути, она перестала обращать внимание. Ей и тысячной части их не перебить, так есть ли смысл пытаться?

Из подземелий они выбрались на набережной одного из каналов Серебряного города.

— А твоя трава подействует? Эта тварь нас точно не сожрет? — уточнила Милева, когда впереди показались непривычные для Хагронга очертания стены из частокола заостренных бревен.

Несмотря на солнечный день, внешний двор, просматриваемый в проделанные в частоколе бреши, выглядел как-то зловеще. Некогда зеленая трава была вытоптана, пожухла. Тел не было, но кое-где все еще валялось брошенное оружие, шлемы или части доспехов.

Болотный вирм мог с легкостью слопать и переварить закованного с ног до головы в доспехи латника, но железом все же не питался.

Из-за богатой событиями ночи, а затем такого же дня, все словно позабыли про нового обитателя дома на окраине. Да что там забыли, даже оцепление прилегающих улиц, поставленное Таром после уничтожения призванных с нижних планов сущностей, куда-то исчезло.

— Подействует. Да и в дом вирм не полезет.

— Ты уверен, что он еще здесь?

— Да, эти недодраконы ленивы. Дней через десять, когда освоится и проголодается, он может попытаться сменить охотничьи угодья. Хотя, нет. Десять — слишком мало. Благодаря наемникам и клановым он отъелся на месяц вперед. И сейчас просто где-нибудь спит.

— Почему твои объяснения меня не особо успокаивают, — в который уже раз за день повторила Милева и поежилась, с опаской посматривая по сторонам. Одно дело невидимый человек, а совсем другое — невидимая тварь, которая может этого человека с легкостью проглотить. — А почему он невидим? — заинтересовалась она.

— У него железы по всему телу вырабатывают какую-то слизь, что скрывает его лучше всякого «скрыта», — пояснил Тар. — И хватит терзать рукоять меча. Можешь его обнажить, если так тебе спокойней. Мы с вирмом родственные души. Никогда не нападаем первыми но яростно защищаем то, что считаем своим.

— Вся проблема в том, что своим ты считаешь все. В том числе и чужое, — отозвалась Милева, но все же заставила себя убрать ладонь с рукояти меча.

Подойдя к дверям, Тар три раза стукнул по ним. Выждал немного. Не дождался реакции и вновь поднял руку. Но в этот момент из-за дверей донесся звук отодвигаемого засова.

— После вас, моя леди.

— Знакомо, — неожиданно улыбнулась Милева, вспомнив старую шутку, почему даму следует пропускать вперед, — вдруг там опасность.

Человека, встретившего их, она поначалу не узнала. Время не щадит никого и за восемь лет блистательный легат Второго Крепкого превратился в седого старика. Крепкого, словно название его легиона, но все же.

— Ваше Высочество, рад вас видеть? — Поприветствовал Тара Дорг. При появлении Пятой императрицы глаза его слегка расширились от удивления. Новости о произошедшем на площади перед Палатами Власти дошли и до него. — Императрица? Ваше Величество, счастлив, что с вами все в порядке.

— Какие новости? — спросил Тар, сбросив на пол серый плащ, верный спутник его путешествий по городским улицам и канализации.

— Странные. Вот, — Дорг продемонстрировал свиток. — Послание. Доставили к самому порогу.

— И каким же образом? — удивился Тар. Сомнительно, что вирм мог пропустить гонца.

— Арбалетный болт, выпущенный в дверь. Письмо было привязано к нему.

— Как интересно.

Печати не было, а сам свиток был перевязан шнуром. Решив, что конечный получатель ему известен, Дорг не стал вскрывать послание.

Срезав шнурок, Тар развернул свиток и углубился в чтение.

— Что там? — не сдержав любопытства, Милева заглянула через его плечо.

Он продемонстрировал ей послание, благо оно состояло из всего нескольких строчек.

— Неизвестный доброжелатель переслал мне данные об одном интересном торговом караване, который сейчас движется по Восточному Тракту. И дней через пять-семь достигнет столицы.

— И что в этом караване интересного?

— Охрана — ее слишком много. И они подозрительно напоминают флагеллянтов Белых жрецов. Недавние забавы стоили Белым недешево. Вот они и восполняют понесенные потери. Хотя… — он задумчиво провел пальцами по одному из шрамов на щеке. — Нет! Это никак не связано. Не бьется по времени. Или же белые заранее знали, что понесут большие потери. Вот тебе еще одно доказательство их причастности.

Милева задумалась. В словах Тара был смысл, но все же она чувствовала в этом объяснении какой-то изъян. Но не могла понять, где именно Тар если не обманывает, то недоговаривает.

— Не думаешь, что это ловушка?

— Вполне возможно, не стал спорить Тар. — Но тогда она слишком странная. Скорее всего, наш неизвестный благодетель хочет использовать меня, чтобы разделаться с белыми.

— И что мы будем делать?

— Разделаемся с белыми, что же еще. Нельзя, чтобы они собрались с силами. Они умеют управлять толпой. А толпа слепа и безжалостна. С поддержкой сотни флагеллянтов она может вырезать всех одаренных столицы. Астшанцы тому пример.

Объяснение выглядело логичным. Но легкость, с которой Тар согласился, насторожила Милеву. Тар никогда не страдал излишней доверчивостью. Письмо от неизвестно кого должно было его насторожить.

— Белым запрещено держать в столице столько бойцов, — напомнила она. Выискивая причину подобной покладистости, она внимательно прочитала послание еще раз. Изучила свиток. Может в тексте или на самом письме есть какие-то тайные знаки? Но так ничего и не нашла.

— Ты еще веришь в какие-то договоренности? — отозвался Тар, забрав из ее рук свиток.

Милева смутилась. Действительно, когда какие-то договора кого-то останавливали, если дело заходило о власти?

— Мне собирать людей? — подал голос Дорг, стоявший все это время у стены безмолвной статуей.

Ответом легату стала нечитаемая усмешка.

— Нет. В письме нет и намека на то, кому оно предназначено. Мы отправим это послание в Красный двор.

— Красный? — Милева решила, что ей послышалось или Тар просто ошибся.

— Думаешь, моему брату Лорсу или императрице Лиаре понравилось то, что они увидели сегодня на улицах? Союз Красного двора со жрецами — это союз двух пожирающих друг друга змей. Кто успеет первым, тот и победит. Это знают белые, это отлично знает Красный двор. К тому же, я устранен, Синий двор лишился ценных союзников. Лорсу остался если не шаг, то два до победы. Третье голосование может стать окончательным.

— А значит, жрецы Красному двору более не нужны, — поняла Милева, позволив себе немного расслабиться. Тар не собирается с головой бросаться в очередную авантюру. А планирует втянуть в нее Красный двор.

— А твое убежище не такое и убежище, — заметила она, резко изменив тему. — Кто-то про него уже знает. Не боишься нападения?

— Жду его. — Тар небрежно кивнул на одно из плотно занавешенных окно. — В этом городе только один человек знает, как бороться с болотным вирмом. И он сейчас перед тобой.

— Ты стал слишком самоуверен, — нахмурилась Милева. После хода с письмом, Тар вновь напомнил ей того, старого Тара. Но и у него были свои недостатки. Иначе бы он не полез с Младшим двором на дракона.

— Если я не буду верить в себя, разве в меня поверит кто-то другой? — отозвался Первый принц, бросив ей свиток. — Сможешь обеспечить его доставку императрице Лиаре? Боюсь, моих людей в Белом городе просто не осталось.

— Теперь я начинаю лучше понимать, зачем ты меня спас, — вздохнула Милева, взвесив в руке послание. — Ты еще помнишь, что для всех я мертва?

— Я же не прошу тебя делать это лично. Хочешь сказать, что среди Серебряных крыльев нет людей, прикормленных Красным двором? Кто? Где живет? Дорг обеспечит, чтобы это письмо попало в его руки.

* * *

— Свободны, — кивнул Лорс служанкам.

Низко поклонившись, одна из них унесла таз с водой, а вторая, повторив поклон, опустевший кувшин и полотенце.

Понюхав только что вымытые руки, Четвертый принц поморщился, испытывая стойкое желание протереть их еще и смоченным в духах платком.

Весь день после совета ему пришлось возиться с горожанами. Раздавать деньги пострадавшим. Выражать соболезнования погибшим, нацепив на лицо мину ложного сочувствия. Выслушивать жалобы. Вновь щедро раздавать деньги и еще больше — обещания. Чуть ли не обниматься с грязными нищими и бродягами, поддерживая репутацию доброго принца.

С одной стороны, Лорса радовала та искренность, с которой его встречает толпа. А с другой, все это так утомительно! Для поддержания этого образа ему приходится переступать через себя и делать вид, что ему не наплевать.

Как и многие клановые одаренные, к не наделенным даром людям он испытывал легкое равнодушие, граничащее с брезгливостью. Да, все эти купцы, горожане, ремесленники и крестьяне нужны и даже важны. Но не считать же их равным одаренным? А тем более представителям правящей семьи? Пусть Белые жрецы проповедают о всеобщем равенстве, но это глупо и смешно. Мул не равен скаковой лошади. Богач — бедняку. А одаренный лаэр или лар — обычному простолюдину.

— Как все прошло? — спросила Лиара, терпеливо дождавшись пока сын закончит приводить себя в порядок.

— Неплохо, — признал Лорс, слегка скривив губы в пренебрежительной усмешке. Толпу так легко обмануть. В голове возникла картина разгромленного посольства астшана и изуродованные тела, усмешка сменилась легкой бледностью. — Но белые стали брать на себя слишком много. Это становится опасным.

Лиара не ответила, но мысленно согласившись с сыном. Умение, с которым белые жрецы управляли эмоциями городской толпы, направляя, а вернее натравливая ее на астшанцев, не ускользнуло от ее внимания. Именно поэтому Лорсу сегодня пришлось потрудиться, а Красному двору порядком раскошелиться. Любовь толпы стоит дорого. Иной голос в Палате Власти обходится дешевле.

Пусть Белые жрецы союзники. Но ни для кого не секрет, что союз этот временный. Белые пытаются использовать Красный двор, Красный двор — белых. Но теперь, когда Первый принц устранен из гонки, а Синий двор потерял ценного союзника в лице посла астшана, Белые жрецы становились ненужными. Более того, уличные волнения наглядно показали, что они представляют реальную угрозу.

Глупо вскармливать одного дракона, чтобы он сожрал другого. Ведь для нового зверя ты все равно такая же еда. Мириться с усилением Белых жрецов Лиара не собиралась. А значит, былому союзу пришел конец.

От размышлений ее отвлекло появление брата. Пока Лорс прикармливал городскую чернь, возомнившую себя властью в столице, Элай занимался обыском Зеленого двора и допросом исканцев, остановившихся где-то в городе.

— Надеюсь у тебя хорошие новости? — без особой надежды спросила Третья императрица.

— Нет, — подтвердил ее опасения брат. — Наемники дали нам обыскать подворье, на котором остановились — Тара они не прячут. Хотя и охраняют часть его личных вещей… Ничего особо ценного, — отрицательно дернул головой Элай, предвидя вопрос сестры о богатствах Зеленого двора, пропавших вместе с принцем.

Была надежда, что хотя бы здесь им повезет. Но нет! В Зеленом дворе ничего не осталось. Создавалось стойкое ощущение, что Первый принц только и ждал чего-то подобного. А потому, подготовился заранее. Причем сделал это столь тайно, что следует поразиться не его предусмотрительности, а ловкости, с которой все было проделано.

— Эти люди опасны. Исканцы даже не отрицают того, что служат Тару. Да и соленые клинки капитана Морана подчинятся приказам Тара, несмотря на все заверения в покорности Палате Власти, — раздраженно процедил Лорс. — Нужно разделаться с ними, пока есть такая возможность. Или хотя бы отослать из столицы.

— Исканцев слишком мало. Они не опасны. А соленые клинки… Вины на них нет, а потому трогать их опасно — настроим против себя не только моряков, но и легионеров. Кому теперь подчиняется экипаж «Императрицы Имсаль» непонятно. Решение об их отсылки из города придется принимать через Палату Власти. А «голоса» слишком привыкла к подачкам, — признала Лиара, уперев невидящий взгляд в стену. — Особенно сейчас, когда идут выборы. За это маленькое одолжение Красному двору они захотят весьма немаленькие деньги. А они нам еще понадобятся на покупку голосов. Мы и так поиздержались.

Лиара скривилась. Выборы императора — дело дорогое. Но порядок сумм ей казался настолько иным, что порой ее голову посещали сомнения. Может стоить плюнуть на все и просто продать голоса Красного двора? С такими деньгами уже не так важно, кто сидит на троне.

— Сейчас меня больше волнуют Белые жрецы, а не остатки Зеленого двора, — признала она, после недолгого молчания. — Тар опасен, но не настолько безумен, чтобы штурмовать столицу с сотней воинов. А у белых, как показала эта ночь, в столице целая армия. Армия, готовая рвать и крушить по первому приказу… Элай? У тебя что-то есть?

— Ты, как всегда, догадлива, моя дорогая сестра и императрица. — В руках главы клана Вэйр появился свиток. — Один из моих людей из числа Серебряных крыльев сумел раздобыть интересные сведенья. Через пять дней у наших белых друзей прибавится адептов. Из тех, что владеют не столько словом, сколько мечом. Нам известна примерная численность и их маршрут.

Лиара требовательно протянула руку. Изучила послание. Передала его слегка недовольному подобным пренебрежением со стороны матери Лорсу и задумалась.

— Скажи мне, сын, что сделает Синий двор, получив подобное сообщение?

— Захочет поквитаться за астшанцев, — поспешно ответил Лорс, стараясь задавить вспышку негодования. Обидно, что его все еще считают ребенком, неспособным просчитать даже такую простую интригу. Но следующие слова матери вогнали его в краску, продемонстрировав, насколько ничтожны его навыки в мастерстве интриг.

— Возможно… Вполне возможно, — благосклонно кивнула Третья императрица. — А что сделают Белые жрецы, если узнают об угрозе, но с небольшим опозданием?

Глаза Лорса расширились. Так далеко он не заглядывал. Просто подумал, что заботу об отряде белых можно спихнуть на Синий двор. Пусть синие тратят силы и ресурсы на ослабление союзника Красного двора. Который теперь и не союзник вовсе.

— Срочно отправят помощь? — неуверенно отметил он.

— А что сделаем мы?

Лорс вскинулся, найдя ответ, который ждет от него мать, и уверенно ответил:

— Разделаемся с теми, кто победит!

Глава 28 Лесная встреча

— Нет! Мой ответ не изменится. Я не стану использовать Рантора, чтобы выманить Тара из убежища.

— Он опасен. Ты отлично это знаешь.

— Иногда мне кажется, что Тар самый безопасный из всей моей дорогой родни. — Чувствуя, что от бесконечных споров у него скоро заболит голова, Харус потер зудящий лоб.

— Скажи это Милеве, — напомнила Сейлан. — Для всех будет только лучше, если Тар окажется под арестом, или в заключении.

— Возможно. Но я сомневаюсь, что все ограничится домашним арестом или заключением в крепости. Если Тар сдастся, его тут же попытаются убить. Если не ты, то кто-то еще. Нет, я не считаю тебя чудовищем. Хватит постоянно повторять одно и тоже.

— Я ничего не говорила!

— Но подумала!

Сейлан не нашла, что возразить и замолчала, бросая на сына задумчивые взгляды.

Все идет как надо. Харус наконец-то очнулся от дремы и начал думать и действовать как должно будущему императору. И даже то, что он ожесточенно спорит с ней, это только к лучшему.

Это Лиара так подмяла Лорса под себя, что рано или поздно Четвертый принц взбрыкнет, стремясь избавиться от назойливой опеки матери. А ее вполне устроит такой неуступчивый Харус. Прислушивающийся к советам, но самостоятельно принимающий решения.

Что бы там не думали другие, включая ее сына, она никогда не рвалась к власти. Но всегда страстно мечтала посадить на трон своего мальчика.

Время войны прошло, пришла пора созидания. Лорс и Бадрис — это соперничество кланов востока и юга. Вечные интриги Белых жрецов и Астшана. Про Тара и говорить не стоит. Первый принц — это война. Сын Милевы слишком мал. Тибер — непредсказуем.

Остается только ее мальчик. Идеальный вариант, компромиссная фигура, которая устроит всех.

— Ваше Величество? — одна из служанок императрицы осторожно заглянула в комнату.

— Да, Лата, что у тебя?

— Прибыло только что, — сообщила служанка, с поклоном протягивая Второй императрице свиток.

Сломав безликую, лишенную герба печать, Сейлан углубилась в чтение.

— Что-то важное? — насторожился Харус, внимательно наблюдая за реакцией матери.

— Ничего срочного, — соврала Вторая императрица, придав лицу скучающие выражение и даже не думая что-то делать с посланием. — Общие городские сплетни… Что думаешь о нашей новой гостье? Кстати, когда ты мне ее покажешь?

— Дай девушке прийти в себя, прежде чем привлекать ее к своим интригам, — покачал головой Харус.

— Порой решают и несколько минут.

— У нее только что умер отец, — напомнил он. — А затем за ней охотились, словно за диким зверем.

— Весьма опасным, хоть и симпатичным зверем. Помни об этом. Особенно про первое, — напомнила Сейлан. Помедлила, словно что-то взвешивая про себя, а затем добавила: — На всякий случай, если тебе все еще интересно мое мнение, Эльгери ати Унсан — неплохая партия. Но для начала тебе придется стать императором и выждать не меньше полугода, чтобы столица успокоилась и забыла. Если ее такие условия устроят, она может стать неплохим союзником. Взамен пообещай ей головы всех главных виновников гибели ее отца и прочих астшанцев. Толпе полезно напомнить, кто правит империей! Также это поможет погасить возможный конфликт с Астшаном. Убийство посла — отличный повод к войне.

— Что бы я делал без твоих советов, — Харус закатил глаза. Начиная нравоучения, мать становилась невыносима. — Хотя, знаю! Жил бы себе спокойно, в свое удовольствие.

— Ты родился не в той семье, чтобы спокойно наслаждаться жизнью. Да и бывают ли такие семьи? — притворно посочувствовала сыну Сейлан, подавив улыбку.

Цель достигнута — Харус не обратил внимание на письмо. При куче достоинств у него есть один маленький, но весьма опасный недостаток — он не приемлет крайних мер. А они порой необходимы. Мир жесток и на вершине власти приходится иногда быть жестоким. Если нужно переступить через близкого человека, родственника или брата — переступи! Ведь нет никаких гарантий, что он на твоем месте поступит по-другому.

Но ничего, у него будет время научиться. А пока что она возьмет это на себя.

* * *

Еда оказалась довольно простой, не баловала разнообразными оттенками вкуса, но была достаточно сытной. Да и Бадрис всегда считал себя достаточно неприхотливым к пище. Главное чтобы эта неприхотливость не затягивалась дольше трех-четырех дней.

— Собираемся! — приказал он, закончив трапезу.

Как это всегда бывало, когда ему удавалось избавиться от опеки матери и возглавить отряд клановых бойцов или стражников Синего двора, он пребывал в состоянии радостного возбуждения и предвкушения. А может всему виной щепотка сладкого дурмана, проглоченная им еще утром, когда его небольшой отряд покинул Хагронг.

Да, сегодня с ним всего лишь небольшой отряд, но завтра под его знамена встанут легионы империи. Первый Всесокрушающий, с девизом «Не стой на нашем пути!». Шестой Доблестный — «Будь спокоен — шестой рядом»…

Бадрис знал историю всех легионов. Даже мятежных, расформированных, чьи сигнумы и драконы уничтожены, а названия и номера никогда не возродятся впредь. Мечтал о том моменте, когда сможет повести их в бой, как это делали его отец и старший брат.

Никто не отнимет у него эту мечту!

Подчинившись приказу, два десятка человек, занявших четыре длинных стола трактира, поднялись со своих мест и направились к выходу. Хоть все они были в обычной, не слишком приметной одежде, лишенной гербов, мало кого из завсегдатаев это обмануло.

Часть наемники, но как минимум половина отряда явно одаренные. Да не из простых!

— Очередной отряд каких-то мутных типов, — проворчал старый трактирщик, провожая спины гостей настороженным взглядом.

Он не хуже своих посетителей научился разбираться в людях. Кого только не бывает на Восточном Тракте, тем более так недалеко от столицы: торговцы, наемники, лары. На его постоялом дворе даже лаэры не брезгают остановиться. Но иногда, как вот сейчас, заходят гости, о которых следует сразу же забыть, словно их не было.

— Разбойники? — спросил сидевший перед ним за стойкой человек. Трактирщик его не знал. Да и вообще как-то не обращал до этого внимания, словно того здесь и не было.

Он бросил настороженный взгляд на незнакомца, но тот равнодушно потягивал пиво. Да и не выглядел опасным. Обычный путешественник среднего возраста. Да и в целом какой-то средний. Средний рост, сложение, невыразительное лицо, без особых примет, русые волосы. Таких людей легко запомнить, но сложно опознать.

Насколько трактирщик помнил, помимо пива незнакомец попросил наполнить флягу разбавленным белым вином. Самое то, если день будет жарким. Хоть и непохоже.

— Если бы, — вздохнул трактирщик. Человеком он был словоохотливым. Да и выбранная стезя обязывала. Где людям новости узнать, как не на постоялом дворе? — Клановые это… — добавил он, заговорщицки понизив голос. — В столице-то, милостивый сударь, сами знаете, что творится. Вот и шныряют рядом силы кланов. Иной раз схватки случаются. Не только с ранеными, но и с убитыми. Помяните мои слова, не будет в империи порядка и покоя, пока нового императора не выберут.

— А вы, уважаемый, за кого?

— Я человек маленький, — пожал плечами трактирщик. — Я за порядок. А кто при этом порядке сидит на троне, мне неважно.

— Да-а, порядок — это замечательно, — согласился неизвестный гость, допивая пиво.

Когда трактирщик отвлекся на несколько мгновений, незнакомец исчез. Рядом с пустой кружкой поблескивал серебряный «ноготок». Взяв более чем щедрую плату, трактирщик убрал монету в карман передника и постарался забыть незнакомца, как и недавний отряд. Чутье запоздало ему подсказало, что они как-то связаны.

* * *

— Ты не торопился, — попеняла Тару Милева, когда он забрался на место возницы и протянул ей кожаную флягу с разбавленным водой вином.

Пара лошадей, запряженная в неприметную крытую тентом повозку, которую так любят торговцы, недовольно дернули головой, почувствовав возвращение одного из двух одаренных. Перемена хозяев, произошедшая незадолго до рассвета, их не радовала. Старые владельцы с радостью избавились от повозки. Ведь им заплатили в два раза больше, чем та стоила вместе с грузом. Дегтя, как успел отметить Тар, изучив бочки.

— Ворчишь, словно мы несколько лет женаты, — отозвался он, взяв поводья и накинув на голову капюшон плаща.

Погода выдалась пасмурной, с серых небес того и гляди могли упасть капли дождя, так что этот жест не выглядел странным. Многие погонщики, решившие сделать перерыв перед последним броском к городу, или же убывающие дальше на восток, кутались в такие же дорожные плащи.

— Восемь лет, — с усмешкой напомнила она, сделав глоток вина из фляги.

Милева не хотела себе в этом признаваться, но с каждым новым днем ей нравилось проводить время с Таром все больше. Словно старые времена вернулись, когда они постоянно были вместе и влипали в различные, порой весьма опасные приключения.

И только мысли о Ранторе заставляли ее одергивать себя, не слишком поддаваясь этому чувству. Многие из тех, кто вот также следовал за Первым принцем, стали табличками в Домах Предков.

— Это те, кого мы ждали? — Милева небрежно кивнула в сторону успевшего скрыться за поворотом дороги отряда. — Я могу понять, что на Восточном Тракте делают они. Но почему здесь оказались мы? Ты ведь планировал свалить всю грязную работу на Красный двор.

— Вот только это не бойцы Красного двора, а Синего. И ведет их мой брат Бадрис. Глупый мальчишка, вечно старается вляпаться в приключения.

— Подражает старшему брату, — хмыкнула Милева. — Вляпываться — это вашесемейное.

— Наше, — поправил ее Тар. — Восемь лет. Сама так только что сказала.

Милева не стала спорить, сделав еще один глоток из фляги. Вино было так разбавлено, что опьянеть она не боялась.

— И все же, зачем мы следим за отрядом твоего брата? Неважно, Лорс это или Бадрис?

— Если бы это был Лорс, мы бы немедленно вернулись в город. А так… — Тар многозначительно замолчал, а затем загадочно добавил: — Подождем до вечера. Думаю, тогда тебе все станет понятно.

Не став настаивать, Милева начала наблюдать за людьми, входившими и покидавшими постоялый двор. Но вскоре ей это надоело, и она вновь посмотрела на такого ничуть не похожего на себя Тара, весь день поддерживавшего иллюзию.

Хоть она и узнала настоящую ступень его мастерства, легкость, с которой Первый принц меняет обличие не переставала ее удивлять. Заставляла задуматься. Теперь стоит опасаться любого незнакомого человека, да и знакомого, пожалуй, тоже. Хорошо, что мастеров школы иллюзии в империи осталось крайне мало.

Во времена расцвета Второй империи было несколько родов, вплотную работавших только с этой школой. Именно представители этих родов прежде составляли костяк Императорских Теней, от чего те и получили свое название. Но все они были вырезаны во время Войны Знати, Времени Раздора и астшанского вторжения. К Восстанию Ярости никого не осталось.

Были попытки, в том числе и ее дяди Кесса Родора, возродить утраченное мастерство по оставшимся учебным трактатам. Но успехи выходили скромными.

Точно Милева не знала, но среди Императорских Теней меньше десяти мастеров школы иллюзий. Да и то весьма скромных ступеней.

— Если бы ты сосредоточился только на одной школе, то к этому времени был бы…

— Мертвецом, — мрачно отметил Тар. — Наоборот, мне следовало лучше скрывать свои навыки. Остаться на шестой-седьмой ступени. Меньше зависти, интриг и смертей.

— Одно другому не мешает.

— Прошлое осталось в прошлом. К чему теперь жалеть об упущенных возможностях? Мы живем с тем, что у нас есть, — он замолчал, бросив быстрый взгляд на дорогу на которой появился еще один крупный отряд.

В этот раз путешественники и не думали прятаться, ехали открыто.

— Белые жрецы, — несколько удивленно прошептала Милева, пытаясь выстроить в голове цепочку, приведшую к подобным событиям.

— Что-то они рано, — нахмурился Тар. — Того и гляди нагонят отряд Бадриса. Неудачно получится.

— Для кого именно неудачно?

— Для того, кто проиграет.

Останавливаться на отдых белые не стали. Впрочем, как и гнать лошадей. Бросив взгляд на скопившиеся на обочине дороги рядом с постоялом двором повозки, более трех десятков всадников неспешно отправились дальше.

— Становится все интересней, — пробормотала Милева. — Сначала синие, теперь белые. И это при том, что письмо ты переслал Красному двору. Кто-то хотел использовать тебя, но ты использовал Красный двор… И ты явно знал, что императрица Лиара попытается использовать Синий.

— Догадывался, — внес корректировки Тар. — Но знаешь, что самое забавное, — усмехнулся он. — Думаю, это еще не конец.

— Красный двор тоже участвует?

— Отличная возможность расправиться с тем, кто выйдет победителем из схватки.

— Так вот, чего ты ждешь.

— Не только. Столько игроков — славное выйдет зрелище. Помимо Красного двора должен быть еще один если не участник, то хотя бы свидетель. Тот, кто отправил мне это письмо. К тому же, я должен присмотреть за Бадрисом. Бремя старшего брата.

* * *

Перепрыгнув колючий кустарник, Бадрис вжался спиной в ствол сосны, переводя дух.

Для засады он подобрал идеальное место. Пересекая небольшую реку, Восточный Тракт извивался змеей между двух обильно поросших лесом холмов, с крутыми, обрывистыми склонами. На севере, за узкой полосой леса, находилось озеро. На юге прямо за холмом, раскинулось болото. Стоило каравану Белых Жрецов пересечь узкий мост, как они оказывались в природной западне.

Да, место для засады было прекрасным. Бадрис понял это, когда вместо повозок не готового к внезапному нападению каравана мост пересекли флагеллянты, возглавляемые предвестниками. А с тыла по его стоявшим в засаде людям ударил еще один отряд Белых.

Сражение вышло жестоким. Но, увы, недолгим. Для такого количества врагов сил его скромного отряда оказалось недостаточно.

Первыми все поняли прикормленные наемники, которых пришлось взять вместо поредевшей стражи Синего двора. Не самый многочисленный, но достаточно спаянный и сильный отряд, состоявший из дюжины одаренных, сумевших получить как минимум первую ступень боевого мастерства. Плюнув на былые договоренности обеспечить защиту Пятого принца, наемники сразу же решили пойти на прорыв. Когда это не удалось, остатки отряда рассыпались, пытаясь сбежать поодиночке. Это оказалось верным выбором — Белые их практически не трогали, сосредоточив все свое внимание на оставшейся с Бадрисом свите.

Людей он с собой привел немного, но с ним были лучшие! Включая одного из членов Палаты Власти. Именно лар Нолар Шет, давний союзник Синего двора и друг его матери, сумел прорваться, уводя Бадриса из гибельной ловушки… и пал. Лишив Синий двор не только союзника в лице мастера восьмой ступени, но и одного голоса в Палате Власти.

Бадрис сжал зубы, зло потер левой рукой выступившие слезы. Соринка в глаза попала, когда бежал. Не иначе!

Многие пали, спасая принца. Если из его отряда, кроме трусов наемников, кто-то и остался, то теперь они пытаются просто выжить.

Прорваться удалось лишь на север, в сторону озера. Бадрис уже видел его воды через деревья. А значит, это пока что не спасение, а только отсрочка. Белые потеряли убитыми и ранеными немало флагеллянтов и двух предвестников, но у них оставалось достаточно сил, чтобы прочесать узкую полоску леса, не давая остаткам отряда Бадриса вырваться из западни.

— Глупец, какой же я глупец, — тихо прошептал он.

Мать была против этого похода. Отговаривала его. Советовала ограничиться отправкой крупного отряда наемников. Но он вновь не послушал ее и отправился сам. Хоть и взял с собой лара Шета. Только в этом случае мать согласилась его отпустить.

Справа затрещали ветки, кто-то, не слишком беспокоясь о тишине, ломился через кустарник.

Вытерев взмокшие ладони о плащ, Бадрис поудобней перехватил меч и спрятался за толстым стволом, не спеша бросаться в атаку. Он порядком выложился, устал и хотел избежать схватки.

Белая хламида поверх доспехов сразу же определила принадлежность неизвестного воина. Очередной флагеллянт! Явно из того отряда, что ударил им в спину. Те, что шли с караваном, белые хламиды не носили.

Одинокий флагеллянт — не тот соперник, которого опытному одаренному следует опасаться в схватке один на один. Но кто сказал, что он тут один? Его белые собратья где-то рядом, прочесывают лес. Кое-где все еще слышны звуки боя. Что было странно, но Бадрис не придал этому значения. Все его внимание в данный момент было сосредоточено на одиноком флагеллянте.

Воин Белых жрецов недоуменно огляделся. Прислушался. Заметил Бадриса. Ствол сосны был слишком тонким, чтобы целиком спрятать Пятого принца. Рот белого открылся, готовясь породить крик тревоги. Но вместо этого из него вырвалось невнятное бульканье. Внезапно за его спиной выросла фигура невысокого воина, лицо которого пряталось за маской с двумя прорезями для глаз. Один небрежный удар и голова флагеллянта отделяется от тела и летит в мох.

Обрадоваться Бадрис не успел. Как и испугаться или удивиться. «Воздушный серп» словно топор дровосека вгрызлась в ствол сосны и бессильно разбилась о его «доспех». Защитная техника рассыпалась, но прежде чем Бадрис сумел ее восстановить, на него обрушился град ударов.

Клинок с протяжным звоном столкнулся с клинком. Носитель маски был быстрым, словно вспышка молнии. Но Бадрис не зря столько времени проводил на тренировочной площадке. Яростные выпады и ударыследовали один за другим, Бадрис медленно отступал, но отчаянно отбивался. Дважды он чуть не падал, запнувшись о корни деревьев, но каждый раз успевал среагировать, встретив блоком должный стать смертельным удар.

Внезапно убийца, а Пятый принц теперь не сомневался, что неизвестный воин пришел именно по его душу, отпрыгнул назад. С острия меча сорвался еще один «воздушный серп». Бадрис отпрыгнул. Под правой ногой хлюпнула грязь. Он поскользнулся, потерял равновесие и упал.

«Конец!» — испуганно подумал он еще в падении, но добивающего удара или техники не последовало.

Упав, Бадрис тут же вскочил на ноги, но убийца просто исчез. Не без следа, на том месте, где тот только что находился, сомкнула свои крепкие объятия и бессильно рассыпалась, упустив добычу, «ледяная клетка».

— Следуй за мной, если хочешь жить, — раздался за его спиной хорошо знакомый голос.

— Тар⁈

— А кого ты рассчитывал увидеть, мой глупый младший брат? — отозвался Первый принц, вслушиваясь в звуки лесного сражения.

— А где?

— Твоя несостоявшаяся убийца? Сбежала.

— Почему ты решил, что это она,- не понял Бадрис, зажимая рану на левой руке. Все же один из ударов убийцы достиг цели, а он в горячке боя, не обратил на это внимание.

— Учителю сложно не узнать свою ученицу, — помедлив, все же ответил, Первый принц. — Кажется, ты как-то хотел скрестить с ней клинки? Понравилось? Пойдем, нам стоит поспешить. Твоих синих уже не осталось, нанятые Красным двором наемники напали на Белых жрецов. Но ждать, кто победит, нам не стоит.

Глава 29 Бремя старшинства

Наемник стоял так близко, что при желании Бадрис мог дотянуться до него если не рукой, то хотя бы мечом.

Один быстрый удар и одним врагом станет меньше. Но все же Бадрис заставил себя сдержаться.

Поводив факелом из стороны в сторону, наемник сплюнул на землю.

— Темно, как у демона в заднице, — пожаловался он появившемуся из кустов напарнику державшему в руках не только факел, но и меч. — Ничего мы не найдем. Все святоши свалили за реку.

Неподалеку послышался протяжный звук рога.

— Сигнал!

— Давно пора! Того и гляди на огонек заскочат легионеры из столицы.

Освещая путь, но не особо старательно смотря по сторонам, наемники поспешили в сторону дороги. Не заметив как рядом с тем местом, где они только что находились из «скрыта» появилось две тени.

— Мы могли с ними разделаться, — недовольно заметил Бадрис. Тот факт, что эти новые наемники ударили в спину Белым жрецам, его не особо радовал. Да, Красный двор знатно поимел, как своих противников в лице Синего двора, так и временных союзников. Но это не отменяло того факта, что Синий двор оказался среди самых пострадавших участников данной оргии.

— Могли, — согласился Тар. — Но зачем?

— Ослабить Красных?

— Эти наемники явно расходный материал. Думаю, они даже не знают, кто их нанял. Не удивлюсь, если императрица Лиара планирует разделаться с ними, подставив под клинки легионеров или городской стражи, отводя от себя подозрение.

Бадрис нахмурил брови. Картина, нарисованная Таром, не радовала. Сомнительно, что Белые жрецы проглотят историю Красного двора. Но что они могут сделать? Выведут на улицу толпу? Против Лорса Валлона, Доброго принца, любимчика этой самой толпы?

— Убьем этих двоих тут же набегут новые, — продолжил Тар.

— Вряд ли здесь много людей, — возразил Бадрис, с сожалением посмотрев в ту сторону, где должны находиться наемники. Может они и расходный материал, просто пешки. Но это вражеские пешки! — Все отвлеклись на пожар. Повезло, что лес вспыхнул.

— Это не везение, — губы Первого принца посетила слабая улыбка, — а несколько бочек дегтя.

— Деготь плохо горит.

— Но ведь горит. Не привередничай, ничего другого под рукой не оказалось.

Если Бадрис и удивился, то не подал виду. Расспросы он продолжать не стал. Понятное дело, что у Первого принца есть где-то неподалеку помощники. Скорее всего, небольшой отряд. Не в одиночку же он сюда сунулся? Именно эти помощники и подожгли лес, отвлекая внимание Белых жрецов и нанятых Красным двором наемников от поисков. Впрочем, первым после нападения вторых стало не до того. Зато наемников в лесу оказалось, что блох на бродячей собаке.

— Почему? — внезапно спросил Пятый принц, когда они достигли берега озера и пошли вдоль него в сторону далеких огней Хагронга.

— Что?

— Не делай вид, что не понял мой вопрос.

Тар вздохнул. С трудом удержав в себе желание потрепать брата по волосам, как делал когда-то давно в детстве. В детстве Бадриса, естественно. Он к тому времени был взрослым или ошибочно считал себя таковым.

Младший брат очень напоминал ему того Тара. Да и лет ему немногим больше.

— Потому что ты мой младший брат. Других причин нет, — признался он. — Мои… разногласия с императрицами вас не касаются. Ты, Лорс, Хорус, Тибер — мы дети нашего отца. Семья. Я не любимая мамочка и не стану подтирать за вами все дерьмо, которое вы успеете наделать в своей жизни. Но когда есть возможность, всегда присмотрю, чтобы вы не свернули себе шею.

— Поэтому заманил нас в дом с болотным вирмом?

— Вы сами туда полезли. А присмотр не означает опеку. Набивайте шишки, получайте шрамы.

— Мы чуть не погибли!

— Но не погибли. И приобрели опыт, который не получишь на тренировках. Не прочитаешь в пыльных фолиантах. Не узнаешь от учителей или матери. А значит, все твои упреки беспочвенны.

Дальше они шли молча.

Странная логика старшего брата обескураживала. Но, несмотря на это, Бадрису почему-то очень хотелось верить в правдивость сказанных слов. Все портила одна «незначительная» деталь. Императрица Милева! Разве не была эта женщина для Тара куда ближе братьев? И все же он ее убил…

«А ведь тела Милевы так и не нашли», — внезапно понял он. Да, тогда на площади применялось какое-то запредельное количество сильнейших техник. Но все же, от Милевы просто ничего не осталось.

Неужели…

Жива?

Догадка выглядела дикой, но многое объясняла. Тяжелое, даже жестокое по отношению к родному сыну, но по своему гениальное решение.

Но что ему теперь делать с этим знанием?

Рассказать матери? Обдумав этот вопрос, он твердо решил не делать этого. Все же сегодня Тар спас ему жизнь, сделал в какой-то мере своим должником. А Бадрис привык отдавать свои долги. Да и не дело вовлекать детей во взрослые игры. А идея использовать для ареста Тара Милеву, угрожая безопасностью сына, была поступком низким, даже подлым. Да, в борьбе за власть, когда родные братья становятся хуже врагов, мало благородства. Но все же должны быть хоть какие-то рамки.

О Таре многое можно сказать: одержимый, непредсказуемый. Но он никогда не отправлял убийц к родным братьям. Да и к императрицам, если подумать, тоже. А ведь мог! С легкостью! Золота и мистического жемчуга на Скале собрано столько, что хватит на немаленькую армию.

А еще, пусть Бадрис не хотел признаться в этом даже себе, старший брат был для него образцом. Практически идеалом, к которому он отчаянно стремился с самого детства.

— Похоже, погони не будет, — сказал Тар, когда они отмахали по ночному лесу добрых две мили. — Дальше сам. Ты взрослый мальчик. Не заблудишься.

Бадрис не успел произнести ни слова, как Первый принц не прощаясь исчез в темноте, также внезапно, как и появился.

* * *

Напевая под нос незамысловатую и не слишком приличную песенку, подслушанную недавно в одном из трактиров Медного города, Тибер осторожно водрузил на карточную башню четвертый ярус. С гордостью полюбовался на полученный результат и вновь потянулся к колоде, чтобы начать возведение пятого яруса.

Но желаниям его не суждено было сбыться. Створка окна, приоткрытая из-за слегка дымившего камина, внезапно распахнулась. Порыв сквозняка заставил карточную башню покачнуться. Верхний ярус, построенный из только что поставленных карт, сложился. Это послужило причиной падения следующего. Наконец вся башня рухнула, карты рассыпались по столу.

Раздраженно цыкнув сквозь зубы, Тибер наградив появившуюся столь экстравагантным образом Кэру недовольным взглядом.

— В моем доме есть двери, — напомнил он.

Кэра не ответила. Сброшенный плащ полетел на соседнее с Третьим принцем кресло. Туда же отправилась бархатная маска, полностью закрывавшая лицо девушки.

— Судя по плохому настроению, у тебя ничего не получилось? — подвел итог Тибер, с сожалением разглядывая разлетевшиеся по столу карты.

— Я провалилась, — повинилась Кэра, недовольно дернув плечом. — Мне удалось его только ранить. Тар появился слишком быстро.

Тибер небрежно махнул рукой.

— Не стоит так переживать. Признаться, я не рассчитывал, что ты сможешь убить Бадриса.

— Тогда, зачем…

— Проверка, моя дорогая Кэра, — пожал плечами он, сметя карты в одну толстую колоду. — Я крайне недоверчив. Есть такой изъян. Не надо метать в меня молнии своими прекрасными глазками. Ты прекрасно понимала, мои мотивы и знала, что я тебя проверяю.

Кэра не стала спорить. Получив внезапное задание, она сразу поняла, что Тибер хочет удостовериться в ее выборе.

— Да и Тар меня явно узнал, несмотря на маску и пути назад теперь точно нет, — равнодушно отметила она. — Одноглаза он еще мог простить, ведь тот был шпионом. Но брата… Тар всегда питал к вам странные чувства.

— Видишь, ты сама все понимаешь.

— Предупреждал меня учитель не связываться с мутными типами. Особенно если они принцы.

Кто-то другой мог обидеться на это замечание, но Тибер только расхохотался. Закинув ноги на стол и скрестив руки на груди, он одарил девушку восхищенно-недоверчивым взглядом.

— Серьезно? Тар так говорил? Но моя дорогая Он сам — принц и крайне мутный тип.

— Думаешь, он предупреждал о себе?

— Уверен! Это вполне в духе моего братца. Обман с помощью правды — самый изумительный и надежный вид обмана.

— Один знаток хвалит другого, — проворчала Кэра. Чем больше она узнавала о делах и настоящем влиянии Третьего принца, тем более уважала того, кого многие считали всего лишь жалким калекой. Шутом. Позором Красного двора.

Тибера Валлона выбросили и списали все. Даже родная мать. А он в это время трудолюбиво и старательно плел свою паутину, словно притаившийся в темноте паук. Пока что ей открылась только малую часть переплетенных нитей. Но увиденное поражало.

Выбор был правильным.

— А если бы Тар не переслал письмо в Красный двор? — с интересом уточнила она.

— Тогда я бы сильно разочаровался в старшем брате. Но ведь все прошло именно так, как я тебе и рассказывал. Разве нет?

Кэра нехотя кивнула. Тибер нравился ей еще и тем, что подробно рассказывал и объяснял если не все, то многие свои действия. Не отделываясь, как Тар, полунамеками и многозначительным молчанием. Если он не хотел ей что-то рассказывать, то говорил об этом прямо.

— С проверками покончено? Что мы будем делать дальше?

— Самое забавное, что ничего, — отмахнулся Тибер, белозубо ухмыльнувшись. — Просто расслабимся, будем наблюдать, получая удовольствие от зрелища. Остальное сделают за нас. Моя дорогая мамочка думает, что она в шаге от вершины. А это шаг в пропасть.

— Ты хочешь убрать Лорса? — догадалась Кэра.

— Злая ты! — попенял ей Тибер, придав лицу обиженное выражение. — Зачем мне убирать моего дорогого младшего брата? За меня этим с удовольствием займутся другие. А мой старший братец не всесилен, чтобы всех защитить. К тому же, одна белая птичка нашептала мне, что он будет очень занят.

* * *

Брат Анато всегда старался не поддаваться гневу. Но видит Пресветлый, как сложно сдержаться, когда происходит подобное предательство! Из-за последних событий он не только не увеличил собственные силы, но и еще больше ослабил их. Из трех предвестников, отправленных ему Священным Советом, двое убиты, а один серьезно ранен. Большинство выживших флагеллянтов также получили ранения той или иной степени. От отряда, отправленного захлопнуть ловушку, практически ничего не осталось. Да, в его составе присутствовало больше простых воинов, чем флагеллянтов. Но все они были верными слугами Пресветлого. Да примет он души мучеников в свете!

Нельзя доверять оскверненным нечистой силой. Ох, нельзя! Проклятая императрица Лиара решила, что договоренностям конец. Тем хуже для нее! Пресветлый долго терпит, но больно бьет. И он станет орудием Его возмездия!

Красный двор верно думает, что у Белых жрецов нет других союзников в Арвоне. Что Священный Белый Совет сделает вид, что ничего не было. Утрется. Императрица Лиара жестоко ошибается!

Успокоив себя этими мыслями, он перестал расхаживать по снятой в таверне комнате, в которую тайно приехал для срочной встречи со своим новым-старым союзником. Он, конечно, ничуть не лучше красных. Но для торжества Пресветлого Анато готов был договориться даже с порождениями нижних планов.

Трактир, выбранный им для тайной встречи, содержал верный сторонник веры. С радостью закрывший и предоставивший свое заведение на весь день в полное распоряжение храма. Причем, не потребовав за простой ни монеты! В таких мелочах и познается искренность последователей.

Впрочем, это не помешало флагеллянтам, да и самому Анато тщательно проверить весь трактир. Люди слабы. А в мире так много соблазнов. Но проверка ничего не дала — трактир оказался безопасен и пуст: ни богомерзкой следящей магии, ни тайных комнат. В подвале нашлись только бочки с пивом, вином и запас продуктов. Никаких тебе тайных ходов или тайников. А если первые все же есть, то на этот случай в подвале осталось два флагеллянта. Еще пятеро расположились в общем зале, охраняя лестницу на второй этаж.

Дверь распахнулась резко, без предупреждения. Впрочем, Анато был готов. Скрип ступеней лестницы предупредил его о госте заранее. А раз звуков боя слышно не было, то все в порядке.

— Ваше Величество, рад видеть вас… снова, — коротко и многозначительно поприветствовал он вошедшую. Правда, гостей оказалось двое. Но одним из них была именно та, кого он ждал.

— Разве ложь не противна пресветлому, — недовольно отозвалась Сейлан, сбросив с головы капюшон плаща. — Ах да, у вашей веры весьма гибкие догмы. Да и слово, данное оскверненным проклятым даром, не слово вовсе. Истинный последователь может его дать и с легкостью забрать назад. Мне помнится, что нечто подобное и произошло почти десять лет тому назад.

— Лживая просьба — ложное обещание, — ответил Анато, жестом приглашая собеседнице и ее спутнику сесть. — Вы хотели, чтобы она умерла. Иначе просто не отправили бы мне то письмо, с точным маршрутом отряда Первой императрицы. Так к чему эти лицемерные обвинения?

— Вы не правы. Но не будем спорить. К тому же, недавно у вас была такая тяжелая ночь… — Сейлан не удержалась добавить в беседу капельку яда. Белого требовалось поставить на место. Она нужна ему! Он ей тоже необходим. Но об этом лучше умолчать. Пусть Анато думает, что в ее замыслах нет для него места, сговорчивее станет.

— Вы не представили вашего спутника, — напомнил жрец, проигнорировав ядовитый выпад.

— Ах да. Позвольте вам представить лаэра Этора Суана, главу теней клана Вэйр.

Вот оно что!

Анато стоило огромных усилий не выдать своего удивления. Он считал себя человеком скупым на любые эмоции. Но эта женщина сумела его удивить… вновь. В первый раз это произошло, когда она передала ему данные по движению небольшого отряда Первой императрицы. Более того, оставляла точные путеводные отметки, на тот случай если маршрут изменится. Именно это позволило высланному вглубь империи отряду быстро перехватить небольшой отряд императрицы Имсаль.

— Лаэр Суан, мое почтение, — кивнул Анато. Предвидя, о чем пойдет разговор, императрица Сейлан пришла во всеоружии, демонстрируя свой главный козырь в переговорах. Решение отличное, ведь Анато ответить нечем.

Конечно, есть один принц, а у Анато есть информация, которая могла бы этого принца заинтересовать. Но эту карту лучше держать при себе, так она приносит больше пользы. Вот и эту встречу Вторая императрица даже не подумала проигнорировать. Примчалась если не по первому зову, то со всей возможной поспешностью.

Этор Суан ничего не ответил, просто развернул один из грубо сколоченных стульев спинкой вперед и оседлал его, широко разведя колени.

— Думаю, мы не будем ходить вокруг и около и перейдем сразу к делу, — сказал Анато, любезно пододвигая последний свободный стул Второй императрице.

— Красный двор… — присев, кивнула она. — Следующее голосование сделает Лорса Валлона императором.

— Думаю, не ошибусь, если предположу — никого из присутствующих это не устроит. — Анато внимательно посмотрел на Этора Суана. Если с императрицей Сейлан все понятно, то чем Лорс Валлон мог помешать главе теней вернейших союзников Красного двора?

— У лаэра Суана свой интерес и будут свои условия, — правильно расшифровав взгляд Анато, ответила на невысказанный вопрос Вторая императрица. — Но, вы правы, уважаемый брат Анато. Лорс Валлон не должен стать императором. К сожалению, с прискорбием вынуждена вам сообщить, что императрица Лиара заручилась поддержкой нужного числа выборщиков.

— Да, — подтвердил Этор Суан. — Не далее как вчера состоялась встреча императрицы с представителями нескольких родов, считавшихся неприсоединившимися. Они готовы сделать свой окончательный выбор, а императрица Лиара способна за него щедро заплатить золотом и должностями.

Со стороны казалось, что для клана Вэйр, к которому он принадлежал, восшествие на престол Лорса Валлона выгодно. Но Лорс на императорском троне в первую очередь укреплял позиции своего дяди Элая Зогна, как главы клана Вэйр. А вместе с Элаем Зогном укреплял и утверждал свое положение весь род Зогн. Этор не сомневался — первым же действием Элая, после становления Лорса императором, станет смена главы теней и окончательное оттеснение рода Суан от управления кланом.

Мириться с подобным положением дел он не собирался. А потому внезапное предложение императрицы Сейлан о тайной встрече пришлось ему по душе.

— Тогда все еще хуже, чем я надеялся, — признал брат Анато. Из-за понесенных потерь его старый план стал невыполним. А виновники готовятся вкусить плоды победы.

Повисло молчание.

— Ладно, я скажу то, о чем мы все думали в эти дни и зачем собрались, — медленно протянула Сейлан, поиграв с золотой фибулой на своем плаще. — Лорс Валлон должен умереть. Это единственная возможность избежать победы Красного двора.

— Согласен! — кивнул Этор, поддерживая Вторую императрицу.

Клану Вэйр выгоден император Лорс, но род Суан устроит и император Бадрис. Особенно если с Лорсом Валлоном погибнет и Элай Зогн.

— Все в руках Пресветлого, — вздохнул Анато. — А Красный двор явно переполнил чашу Его гнева. Что вы предлагаете?

Глава 30 Грядет буря

— Ваше высочество, к вам прибыла Ее Высочество императрица Медея, — сообщила служанка, тихо проскользнув в комнаты Второй императрицы.

— Прибыла? — Сейлан на мгновение оторвалась от созерцания своего отражения в зеркале и улыбнулась. — Ничего, пусть немного подождет. Это полезно. Я несколько лет ждала.

Служанка низко поклонилась, копируя ядовитую улыбку госпожи, и закрыла дверь.

Сейлан вновь посмотрела на свое отражение. Покрутила длинный локон и начала небрежно, неторопливо перебирать флакончики с духами и притирками, открывать и закрывать коробочки с косметическими средствами, внимательно изучая их содержимое.

Торопиться не стоит, незваная гостья подождет, пока она приведет себя в порядок.

Да, поступок мелочный, можно сказать, детский. Но отказать себе в этом маленьком удовольствии Сейлан просто не смогла. Лиара и Медея палец о палец не ударили, когда ее приговорили к домашнему заключению. А ведь это благодаря ее решительным действиям проблема Первой императрицы сгорела в пламени очистительного костра Белых жрецов. Средство несколько более радикальное, чем планировали эти две наивные курицы с коронами, зато в его эффективности не приходится сомневаться.

На что они рассчитывали со своим изначальным беззубым планом? Отстранить живую Имсаль от власти? А кусок мяса из пасти дракона вырвать не хотите? Шансы на выживание тут примерно равны.

Нет, Имсаль должна была умереть. И Белые жрецы не подвели.

Выбрав из стройного ряда флакончиков с духами нужный, подаренный Первым принцем, Сейлан посмотрела на просвет зеленое, словно алмаз стекло. Флакончик опустел на треть. Следует быть экономнее. Такого дивного и устойчивого аромата не найти во всей империи, а с будущими подарками от Тара могут возникнуть определенные сложности. Она сделает все, чтобы Первый принц не покинул империю живым.

Обещание сыну? Харус поймет, когда повзрослеет. К тому же, он может ничего и не узнать. У Тара много врагов и еще неизвестно, кто нанесет завершающий удар. Он сам предопределил свою судьбу, когда вернулся и начал ворошить прошлое!

И вновь Сейлан не смогла отказать себе в удовольствии нанести несколько капель именно подаренных Первым принцем духов на шею и виски. Этот аромат странным образом успокаивал ее, прогоняя приступы мигрени, годами мучившие Вторую императрицу.

Внезапное появление в Оранжевом дворе Четвертой императрицы не стало для нее неожиданностью. Более того, этот визит явно запоздал. Нет, в чем-то Медею можно понять — трудно признать свое поражение. Крах всех планов. Дело даже не в набранных Лиарой голосах, многие союзники Синего двора отвернулись от Медее после разгрома посольства астшана. Что сделал Синий двор для своего пусть и негласного, но все же союзника? Ничего! А слухи о том, где прячется Эльгери ати Унсан пошли гулять по влиятельным родам. И почему же дочь Сетта ати Унсан предпочла Оранжевый двор Синему? Считает последний ненадежным?

Выждав еще немного, Сейлан в последний раз придирчиво изучило свое изображение и отправилась встречать гостью.

Выглядела Медея неважно. Волосы Четвертой императрицы были растрепаны, а косметика нанесена слишком обильно и настолько небрежно, что своих служанок, сотворивших что-то подобное, Сейлан приказала бы немедленно высечь. По покрасневшим глазам было видно, что Медея провела бессонную ночь. Возможно, не одну.

Сейлан едва заметно поморщилась. Это уже никуда не годится! Императрица всегда должны оставаться императрицей. И в тронном зале, и на эшафоте!

— Сестра? — разыграв легкое удивление, она заставила свои губы растянуться в самой радушной улыбке из возможных. — Потрясена твоим внезапным и таким ранним визитом. Прости, что заставила ждать, я очень поздно легла и только недавно проснулась. — Ложь слетала с языка с приятной легкостью.

— Ничего страшного, сестра, — отозвалась Медея, вернув Второй императрице радушную улыбку. В эту игру можно ведь играть вдвоем.

— Так что произошло? Зачем ты ищешь меня в такую рань? Что-то с Бадрисом?

— С Бадрисом все в порядке.

— Рада это слышать.

Внезапно, улыбка притворного добродушия слетела с лица Медеи, словно сорванная маска, взгляд посерьезнел.

— Предлагаю оставить эти игры и поговорить серьезно, — сказала она, перестав притворяться.

— Хорошо, — выражение Сейлан тут же переменилось. Стало не менее хищным и опасным, чем у Четвертой императрицы. — Ты пришла, потому что Лиара умудрилась заполучить нужное количество голосов?

— Да! — не стала отрицать Медея. — Нельзя допустить ее победу! Кто угодно, но только не Лиара! — горячо добавила она, меря быстрыми, нетерпеливыми шагами гостиную.

«Нет, ей решительно стоит поучиться держать себя в руках» — подумала Сейлан, внутренне испытывая удовлетворение. Все идет так, как она и предполагала. Стоило Красному двору собрать большинство, синий тут же прибежал к ней. В ином случае на этом месте была бы Лиара.

Эти несколько лет притворства прошли не зря. Красный и Синий двор так привыкли враждовать, а Лиара и Медея настолько рассорились, что сама мысль о победе другой стороны доставляет каждой из императриц почти физическую боль. Хуже, наверное, была бы только победа Первого принца. Да и то из-за угрозы, которую он несет.

Против него они еще могли хоть как-то «дружить». Убрав эту угрозу, два двора быстро вернулись в старое состояние непримиримой вражды.

— Под «кто угодно» ты имеешь в виду меня и моего сына? — уточнила она, готовясь насладиться ответом.

— Да! — Не разочаровала ее Медея. — Я готова поддержать Харуса всеми голосами, что у меня еще остались. Но взамен ты отдашь моим людям Палату Монет. А Бадрис станет Верховным Лордом Стратегом при Харусе.

Сейлан напустила на себя задумчивый вид. В целом пожелания Медеи были более чем умеренными. Но соглашаться вот так сразу не стоит. Пусть Медея видит, с каким трудом ей деется данное решение. Будет больше дорожить заключенным договором.

— Не слишком ли он молод для такого ответственного поста? Гехан в свое время не стал продвигать в Верховные Лорды Стратеги даже имевшего богатый опыт Тара, оставив его Лордом Стратегом Севера. А Бадрис только недавно стал Стратегом Юга.

— Молодость — недостаток, который быстро проходит. — Медея знала, что ее запросы умеренны, и отступать с этих позиций не считала нужным. Да на таких условиях она и с Лиарой способна договориться! — А опыт придет со временем. К тому же, я не думаю, что Харус в ближайшие годы начнет войну.

— Верно подмечено, — согласилась Сейлан, придержав так и вертевшееся на языке «Харус — умный мальчик». Медея могла бы посчитать это сомнениями в умственных способностях своего воинственного сына.

Зачем ссориться на пустом месте. Даже если твое утверждение правдиво, как и возможные домыслы сестры-императрицы… Нужно быть выше мелочных подначек!

— Хорошо, я принимаю твои условия, — согласилась она.

— Проблема в том, что даже объединив усилия, нам не перебить голоса Лиары, — скривилась Медея.

— Не сказала бы.

— Ты что-то знаешь? — вскинулась Четвертая императрица.

— Ходит слух, что Белые жрецы очень недовольны предательством Красного двора, — заметила Сейлан, понизив голос до таинственного полушепота.

— Да, но что они могут? — отмахнулась Медея. — Выведут толпы городской черни на улицы? Поведут их на штурм Белого города? Первая императрица в свое время показала, как следует поступать с взбунтовавшейся толпой. Да и Лорс довольно популярен среди бедняков.

— Я не знаю, что точно планируют предпринять Белые жрецы… — солгала Сейлан. — Но они точно что-то сделают и Лорс, скорее всего, не сможет набрать нужное число голосов.

Сообщать Медее, что на Лорса Валлона будет покушение, она не собиралась. Даже намекать на это не стоило. Тем более, Белые жрецы постараются сделать так, чтобы потенциальный убийца оказался косвенно связан с Синим двором. Этот вопрос они особо обговорили с братом Анато.

Лиара будет в ярости. И всем будет лучше, если целью этой ярости станет Синий двор. У Медеи на этот счет может быть свое мнение, но кому оно интересно?

* * *

Встав сбоку от окна, Тар осмотрел погруженный в темноту и обманчиво спокойный внутренний двор дома. Болотный вирм хорошо выполнял свою работу. В Хагронге построенную для вождей северных племен резиденцию стали называть проклятым домом. А парочка исчезнувших в брюхе болотного вирма глупцов, то ли по пьяни, то ли из жадности решивших пошариться за деревянным частоколом, только укрепила жителей в этом мнении.

— Не боишься, что горожане попытаются нас поджечь? — спросила Милева, точно угадав, о чем он сейчас размышляет.

— Было бы неплохо, вирм вновь налопается до отвала.

Равнодушие, с которым Тар это произнес, слегка покоробило Милеву.

— Они могут привлечь одаренных, — заметила она. — Несколько огненных техник и от дома ничего не останется.

Она не боялась сгореть, ведь сама одаренная не из последних, и дружит с огнем. А Тар… кто выжил в пламени дракона, того сложно убить банальным пожаром.

— Обязательно позовут, — согласился Тар. — Оцепят территорию клановыми бойцами и зальют все огненными техниками. Болотный вирм к ним довольно уязвим. Слизь высыхает и делает его видимым. Но все это произойдет позже. Клановым не до дома на окраине столице. Они власть делят, все поделить не могут.

— Ты странным образом спокоен, хотя Красный двор близок к победе.

— И что?

— Разве это не крах всех твоих планов?

— Так должны думать они, — усмехнулся Тар. — Пусть все считают, что я рвусь водрузить свой зад на этот обломок камня, но на самом деле он мне малоинтересен. Да и судьба империи, пожалуй, тоже, — помедлив, добавил он уже не так уверенно. Сложно отказаться от того, чему служил всю свою сознательную жизнь с тех пор, как сумел поднять меч. — Одно время я считал власть просто своим долгом, предопределенным моим старшинством. Потом видел в ней средство узнать все обстоятельства смерти матери.

— Что-то изменилось? — насторожилась Милева. Такая покладистость противоречила всем предыдущим заявлениям и действиям Тара.

— Если парадные двери закрыты, можно поискать черный ход. Если он так же заблокирован, есть окна. А в крайнем случае, одаренный способен просто проломить стену. Меня больше беспокоит безопасность Лорса. Надеюсь, Лиару не охватило головокружение от успехов, и она присмотрит за сыном.

Ответ без ответа вновь походил на деталь детского пазла, который Милеве предлагалось собрать самостоятельно. Но новый вопрос, чтобы получить еще один кусочек загадки, она задать не успела.

На первом этаже хлопнула входная дверь, сообщив о том, что в дом вернулся третий невольный постоялец.

— Как прошла прогулка, Дорг? — спросил Тар у легата Второго Крепкого, выходившего в город. — Да не стой, вон стул.

Просто сидеть в четырех стенах было крайне утомительно. Убежище, которое ты не можешь покинуть хотя бы на время не лучше тюрьмы. Да и о своих людях, разбросанных по городу и предместьям столицы, Дорг не забывал. А они в свою очередь щедро делились с ним новостями и слухами.

— На улицах вновь неспокойно, Ваше Высочество. — Сев на ближайший стул, Дорг с облегчением вытянул вперед левую ногу. Старая рана, давшая ему прозвище, вновь начала противно зудеть. — Кто-то старательно подзадоривает городские низы.

— Кто-то в белых мантиях?

— Скорее всего, — согласился Хромец, но доказательств нет. — Городская стража сумела схватить несколько особо рьяных крикунов. Но те молчат, не называя своего заказчика.

— Значит, точно белые. Только они умеют так искусно промывать мозги своим последователям, — задумчиво отметил Тар.

Белых жрецов он не любил. Но отрицать их влияние на городские низы было бы глупо.

— Но в противовес белым, кто-то подогревает толпу с криками поддержки Четвертому принцу.

— Этих крикунов, как я понимаю, никто ловить не собирается?..

— Нет, сир. Сегодня днем на Рыбном ряду произошли столкновения, сторонники Четвертого принца победили. Ходит слух, что завтра Красный двор произведет крупную раздачу хлеба и денег. Вполне возможно, что в них будет участвовать принц Лорс или императрица Лиара.

Тар насторожился. Ход с раздачей милостыни неплох, но в Белом городе Лорс находится в относительной безопасности, обеспечить которую на городских улицах станет той еще задачей.

А значит…

— Где и когда?

— По слухам, на площади перед городским магистратом. А время, после полудня.

— Понятно, — кивнул Тар, уже зная, где проведет новый день.

Сначала покушение, пусть и неудачное, на Бадриса… Нет, не так. Первым был Харус, которого попытались отравить. Затем пришел черед Бадриса. Логично предположить, что теперь пришла очередь Лорса. Особенно если знать, сколько голосов сумела собрать императрица Лиара.

Что же, завтрашний день все решит. Развеяв последние клочки тумана войны.

— Есть другие новости?

— К исканцам вновь приходили с обыском.

— А наши люди за городом?

— Их, как это ни странно, больше не беспокоили. Клятвенных заверений капитана Морана в верности его людей Палате Власти и императору, когда тот будет выбран, оказалось достаточно.

— Верность клятвам — это важно. Хорошо, что Палата Власти до сих пор не догадалась, что среди людей Морана не так много соленых клинков и куда больше легионеров Второго Крепкого. А за них наш славный капитан отвечать и клясться не может… Те люди, о которых ты говорил, прибыли в столицу?

— Да, все тридцать шесть человек.

Тар прикинул общее число доступных ему бойцов и погрустнел — все еще слишком мало, а больше взять неоткуда.

— Проследи, чтобы все мои люди оставались завтра на своих местах и даже не думали соваться в город. Исканцам сообщи тоже самое. Пусть считают себя на осадном положении.

— Они и так на осадном положении, но я смогу передать Драгору весточку.

— Ожидаешь новых волнений в городе? — сразу поняла причину поступка Тара Милева.

— Скорее, очередного покушения, на очередного принца.

— Ты ведь знаешь, кто за этим стоит, — внезапно поняла она. — Знаешь! — утвердилась в своей догадке Милева, правильно разгадав его молчание.

— Догадки есть. Но это не доказательства, — все же ответил Тар. — Я могу ошибаться.

— Можешь или надеешься ошибаться?

— И могу, и надеюсь, — мрачно отозвался Тар, все так же не утруждая себя дополнительными объяснениями.

Милева задумалась. Единственное, что приходило ей на ум — Оранжевый двор, а конкретно — императрица Сейлан. Но в эту версию не укладывалось отравление Харуса. Кому еще выгодно устранение Бадриса и Лорса? Тиберу? Возможно, но за ним нет реальной силы, и он станет не более чем марионеткой в руках матери. Да и организовать подобное Третьему принцу просто не по силам. Остается только сам Тар. Вот только глупо пытаться убить одной рукой и спасать другой.

Или именно в этом его цель?

Она с ожесточением потерла лоб. От этих размышлений можно сойти с ума. Тару хорошо — он не только смирился со своим безумием, но и получает от него эстетическоеудовольствие, стремясь свести с ума окружающих. А ей нужно позаботиться о Ранторе.

«Если подумать, то устранение всех принцев выгодно именно мне! Вернее Рантору», — она представила себе картину, как ее мальчик строит невероятные комбинации, плетет интриги.

Мысль была такой неожиданной, что с ее губ против воли сорвался слабый смешок. Нет, решительно, общество Тара плохо на нее влияет.

Но хорошее настроение разом оставило Пятую императрицу, стоило ей заметить, с каким напряжением и тревогой Тар всматривается в темноту за окном.

— Что-то случилось?

— Вирм то появляется, то исчезает.

— Да? — заинтересовалась она.

Несмотря на проведенное в убежище время, болотного вирма в его истинном обличье увидеть ей так и не удалось. Встав рядом с Таром, Милева бросила любопытный взгляд в окно и тут же пожалела об этом.

Больше всего болотный вирм напоминал огромную личинку, к которой приделали непропорционально большую голову змеи и до смешного короткие драконьи крылья. Передвигался он причудливыми, но довольно длинными прыжками. Во время которых короткие крылья каким-то непостижимым образом умудрялись недолго удерживать тварь в воздухе.

— Фу, мерзость! — Милева отпрянула от окна. Раньше вирм никак себя не проявлял. Зачастую казалось, что его просто нет. Только Тар каким-то непостижимым образом всегда знал, где тот находится. — А почему он так делает?

— Защищает территорию, когда видит или чувствует угрозу.

— С клановыми бойцами он вел себя иначе.

— Он видел не угрозу, а еду.

— И что это значит?- кивнула на окно Милева.

— У нас гости, способные испугать даже болотного вирма.

Глава 31 Проиграть, чтобы победить

Слова Тара о новой угрозе Милева приняла, как нечто само собой разумеющееся. После боя в лесу, четыре дня было относительно спокойно. Четыре дня их не пытались убить и сами они никого не убивали — недопустимая роскошь, когда ты в свите Первого принца. Спустившись на первый этаж, она помогла Тару надеть кирасу. Он в свою очередь помог ей облачиться в доспех стражников Белого города. Дорг Хромец не ограничился доспехом легионера, а захватил еще и тяжелый щит. Толку от него без сигнума или дракона было немного, но старому легату так было привычней.

Между тем с улицы послышался до боли знакомый вой.

— Твари с нижних планов, — зло сплюнул на пол Дорг, с легкостью узнав противника.

— Кто-то совершил очередной призыв, — задумчиво подтвердил Тар.

— А мы точно в Хагронге? Не в Черубе? — мрачно пошутила Милева. И по этому она скучала? Серьезно? Постоянная опасность, напряжение. Рядом с Таром жизнь всегда кипит… обжигая окружающих. — Почему они идут именно сюда?

— Правильный вопрос, Огонек. Похоже, в этот раз их навели на меня.

— Насколько я помню, для этого нужна кровь цели, — заметила Милева, освободив меч из ножен. — Разве ты получал раны?

— На площади Рантор сумел меня зацепить кинжалом. А при ритуале достаточно использовать пару капель, или вещь, на котором была кровь.

Вспомнив сына, Милева прикусила нижнюю губу. Страха не было, пусть им и придется противостоять порождениям нижних планов, которых испугался даже «домашний зверек» Тара. Только легкое волнение, да и то за сына. Страх придет потом. После боя. Да такой, что ее скрутит нервная дрожь. Но все это будет после боя, а пока… нужно просто выжить.

Крутанув меч, она заставила себя выбросить из головы ненужные мысли и подошла к двери, возле которой уже замер Дорг Хромец, выставив перед собой щит в образцовой стойке легионера.

— Ждем! — Тар отодвинул засов. Слегка приоткрыл дверь и остался стоять рядом с ней, разглядывая в щель внутренний двор.

В этот раз в небеса не рвались ракеты цветных фейерверков, что наводило на мысль о единственном призыве. А не нескольких, в разных частях города. Жаль, что именно они стали его целью. Да и призывали тварей с нижних планов где-то совсем рядом. Иначе Хагронг уже стоял бы на ушах. Но было тихо. Ни криков, ни зарева пожаров, что только подтверждало версию о призыве где-то рядом. Эта часть города и раньше была не особо заселена, а после появления вирма вовсе опустела.

Вой приблизился, размножился. Все такой же радостный и предвкушающий, как не так давно в очень похожую ночь.

Поняв, что его ритуальные пляски с появлением и исчезновением ничего не дают, ведомым яростью, безумием, наслаждением и болью тварям с нижних планов на них наплевать, вирм вновь покрылся слизью, став невидимым. Но бежать или прятаться он не собирался. Чужаки пришли в его охотничьи угодья, где настырные двуногие столь старательно сами идут ему прямо в пасть. Не отдавать же теперь такое замечательное место! Да и с бегством он запоздал. Порождения нижних планов кружили вокруг дома, не рискуя пока что прорваться за разрушенный частокол.

Самым смелым или нетерпеливым оказался один из загонщиков, что вели стаю к цели. Ловко перебирая многочисленными ногами, паукообразная тварь забралась по частоколу и спрыгнула вниз. До земли ей добраться было не суждено. Для загонщика тварь была небольшой — размером с крупную собаку. И просто исчезла, не успев понять, что ее убило. Вирм мог с легкостью проглотить здорового человека, и большая, уродливая «собака» ему на один зуб. А зубов у порождения Забытых земель много.

Но гибель загонщика послужила сигналом для прочих окруживших дом тварей. Они ринулись на штурм, со слаженностью легионеров Девятого Осадного. Чей короткий девиз «Стены падут!», отражал его суть.

Новые загонщики лезли по стенам, более мелкие и менее ловкие порождения использовали проломы в частоколе. Два бичевателя снесли ворота, ведя за собой огромного изверга бездны. Тварь донельзя тупую, даже по сравнению с не блещущими интеллектом низшими, но сильную, опасную и до омерзения живучую.

— Слишком много. Теперь понятно. Почему вирм испугался, — констатировал Тар. Возможно, призыв был всего один, но призванные твари не успели разбрестись по городу и сбившись в единую стаю. Скорее случайность, чем какой-то расчет… по крайней мере, со стороны призванных тварей.

— Деремся или бежим? — уточнила Милева, прекрасно зная ответ.

— Деремся. Нельзя допустить, чтобы твари вновь устроили бесчинства в городе.

— Мне показалось или кто-то сказал, что их слишком много, — едко уточнила она. Не из страха, нет. Просто по привычке. Обмен колкостями в опасных ситуациях давно стал между ними чем-то вроде ритуала.

Если людей маскировка вирма могла обмануть, то для порождений нижних планов она не стала проблемой. Решив первым делом разделаться с невидимым и невольным защитником своей цели, порождения принялись гонять вирма по внутреннему двору. Заходя на него с разных сторон, они не давали ему передохнуть. Но и вирм не сдавался без боя. Периодически тот или иной мелкий демон исчезал в ненасытном чреве или лишался конечностей, корчась на земле, пока его не затопчут более удачливые собратья.

Но долго так продолжаться не могло. Да и бичеватели с извергом подоспели на помощь избиваемым низшим. Один из бичевателей, с антрацитово черной шкурой, поросшей клочками серой шерсти, ударил длинным щупальцем по казалось бы пустому месту. На полпути к земле щупальце во что-то врезалось. Чем-то оказался толстый хвост вирма. Потеряв маскирующую слизь, он на короткий миг проявился, демаскируя своего хозяина. И тут же на невидимку с разных сторон набросилось не меньше пяти мелких, но от этого не ставших менее опасными порождений, терзая тело болотного вирма клыками и когтями. Стряхнув врагов, вирм попытался скрыться привычным прыжком, но большой загонщик запрыгнул ему на голову, а похожие на острие копья «паучьи» ноги пронзили глаза.

Вирм издал нечто среднее между ревом и шипением, дернул головой, сбросив загонщика, а заодно откусив ему одну из ног, но это была уже агония. Врагов оказалось слишком много, а вирм окончательно лишился своего последнего преимущества — невидимости. Да и многие порождения нижних планов превосходили одно из самых опасных порождений Забытой земли.

Точку поставил изверг. Похожая на смесь гориллы и крокодила тварь врезалась в вирма, опрокинув набок. Подняться тот уже не смог.

Практически разорванное на две части крупное тело дернулось в предсмертной агонии. Сомкнулись и разомкнулись в бессильной ярости украшенный несколькими рядами зубов пасть. Из глаз вирма начала уходить жизнь.

Еще один загонщик подскочил поближе, стремясь оторвать от плоти вирма кусок. Но змеиная голова дернулась, пасть распахнулась и сомкнулась вновь, терзая острыми зубами не успевшего среагировать врага.

Это последнее усилие стоило вирму остатков жизненных сил и агония его последней жертвы стала его концом, теперь уже окончательным.

— Приготовиться! — сказал Тар, на его губах поселилась веселая усмешка. — Спина к спине, Огонек, как в старые добрые времена. — Вдоль лезвия его меча пробежала дорожка ледяной взвеси, похожей на белое пламя, делая и без того заточенный клинок еще более смертоносным.

— Старые — возможно, — не стала отрицать Милева, по ее мечу пробежали яркие язычки огня. — Но с чего ты взял, что они были добрыми?

— Не стоит врать такому лжецу как я, Огонек. Признай, что тебе это даже нравится. Ты скучала по этому чувству.

— Молодежь, я вам не мешаю? — уточнил легат Второго Крепкого, растеряв на время боя все почтение к императорской семье.

— Что вы, лар. Прошу, только после вас. — Тар призывно указал мечом на дверной проем.

Дорг выскочил наружу, но опрометчиво бросаться в драку не стал, заняв выжидательную позицию возле входа.

— Не отставай, Огонек. Иначе врагов тебе не достанется, — бросил принц. Исчезнув в воздухе не хуже болотного вирма, он появился вновь уже во внутреннем дворе, неподалеку от стаи демонов, терзающих мертвого вирма.

Сосредоточиться, напитывая тело энергией мира.

Белый меч описал в воздухе четкую дугу. Ледяной дождь и вырвавшиеся из земли шипы проредили и без того пострадавшую стаю, заставив порождения нижних планов вспомнить, зачем они сюда явились, влекомые зовом используемой при призыве крови.

Следом за ледяным ударом последовал огненный от Милевы. Если тела высших демонических порождений были достаточно устойчивы к огню, то низшие этим похвастаться не могли. Мелкие твари, сумевшие избежать ледяных техник Первого принца, заметались по внутреннему двору охваченные пламенем.

Исчезнув, чего стесняться если его секрет раскрыт, Тар появился вновь… в трех лицах. Одна из иллюзий тут же пропала, попав под удар бичевателя, другая сумела увести изверга в сторону разломанных ворот. Третий Тар просто рассыпался снежной рупой в воздухе, добежав до второго бичевателя. Появившись за его спиной, он двумя быстрыми, усиленными техниками ударами, подрезал высшему сухожилья на ногах, заставив демона пасть ниц перед Первым принцем.

Быстрое движение слева заставило Милеву отпрыгнуть в сторону. Вылетевший из темноты загонщик вспорол своими похожими на копья передними ногами воздух в опасной близости от Пятой императрицы.

Сотворив левой рукой «огненный шар», она впечатала его в бок твари. Вновь скользнула в сторону, счастливо избежав опаляющей вспышки пламени. Рубанула по задней ноге. Кольнула в толстый зад.

— Мой! — отозвался подоспевший Дорг, рубя шею тяжело раненного загонщика мечом. — Помоги принцу.

— А смысл? — скупо бросила Милева, справедливо полагая, что Тару помощь не особо нужна. Однако поспешила к тому месту, где в толпе тварей мелькал в темноте белый клинок.

Небольшой пятачок пространства вокруг Первого принца походил на ледяной каток, слегка припорошенный снегом. Но Тар этого даже не замечал, в отличие от его противников. Несколько низших замерли ледяными статуями, другие бились в агонии, наколотые на ледяные шипы, скользили по льду. Падали, поднимались, вновь падали.

Упавший на землю бичеватель с подрезанными ногами оказался вморожен в лед и не мог подняться. Однако сейчас положение Тара выглядело не очень хорошо: на него наседали разом тот самый черный бичеватель и изверг. Последний крушил все вокруг, не обращая внимания на то, кто попадает под его удары. Огромная туша раздавила несколько низших, разбила две ледяные статуи, но и Тару приходилось проявлять чудеса мастерства, чтобы не попасть под тяжелые, размашистые удары, контролируя второго противника. К тому же низших оставалось еще не меньше десятка. Одна из тварей сумела незамеченной зайти за спину Первому принцу. Прицелиться и прыгнуть, целясь в шею.

Похожее на длинный луч «огненное копье» прорезало воздух, осветив трепещущим светом окружающее пространство. Низший демон, даже не получивший «видового» названия, отлетел к остаткам частокола. Попытался встать. Но за первым «копьем» прилетело еще одно, поставив точку в его недолгом путешествии по срединному плану. Тут Милева совершила ошибку — слегка увлеклась, добивая смертельно раненную тварь. Крохатная заминка привела к тому, что атаку еще одного низшего она чуть было не пропустила.

— Право!

Услышав этот крик, следуя выработанной годами тренировок привычке, Милева ушла влево, прижимаясь к стене дома. Водяной хлыст Дорга просвистел в воздухе, располосовав низшего, решившего заняться Пятой императрицей.

Сотворив очередного «призрака», на которого наконец-то отвлекся черный бичеватель, Тар сосредоточился на изверге. Толстая шкура высшего походила на броню. Причем неплохо зачарованную, ослабляя любые направленные или площадные техники. Да и размер сам по себе служил извергу пассивной защитой, как и плотный мышечный каркас. Такую тварь не заключишь в «ледяную клетку» или «темницу земли». Но защита никогда не бывает полной. А медлительность и неповоротливость гиганта была обратной стороной его размеров.

Огромная лапа упала вниз, но похожие на сабли когти только раскололи лед, покрывший землю. Тар ушел в сторону, ударив очередной техникой. Правая лапа изверга попала в цепкий ледяной капкан. Новый удар гиганта, другой лапой, в попытке зацепить слишком верткую добычу. Неудача! Левая лапа тоже оказалась скована льдом.

Тар подобрался, подпрыгнул, используя заледеневшую лапу демона как трамплин.

Из пасти призванного с нижних планов изверга вырвался яростный рык. Там, где находилась его правая лапа, лед пошел трещинами. Демон взревел вновь: радостно, предвкушающее. Но рев оборвался, когда окутанный белым сиянием клинок пробил толстый череп. Огромная туша изверга качнулась из стороны в сторону, словно попавший в шторм имперский левиафан, и стала падать. Пытаясь устоять, Тар широко расставил ноги и крепко вцепился в рукоять меча.

Изверг рухнул, придавив одного из еще чудом уцелевших низших. Не устояв на ногах, Тар припал на одно колено. Поднялся, одним резким усилием выдернул меч и развернулся к последнему противнику. Милева и Дорг разделавшись с оставшимися низшими тварями и загонщиками, добили вмороженного в землю бичевателя. Зато последний, успев навернуть круг вдоль частокола, пытаясь догнать иллюзию, наконец-то понял, что его дурачат. Пылающие злобой глаза быстро нашли новую цель и ринулись к ней. Целью оказался Дорг. Выставленный вперед щит хрустнул, а сам легат отлетел к частоколу, сумев оставить на шкуре демонического порождения только неопасную царапину.

— Прикрой Дорга, — бросил Тар Милеве. — К ноге! — приказал он демону, словно тот был каким-то домашним питомцем.

Сомнительно, что бичеватель понимал человеческую речь. Но скрытую насмешку уловил. Взревев так, что у Милевы заложило уши, бичеватель выставил вперед рог, ускорился в несколько раз, и словно бык рванул на Первого принца.

— Тар! — Подбежавшая к пытающемуся подняться легату, Милева с ужасом отметила, что Тар просто стоит на месте, широко разведя руки, словно хочет обнять высшего демона.

Предупреждение запоздало. Бичеватель достиг Первого принца, радостно ревя, поддел его рогом, не обратив внимание на образовавшийся под ногами новый ледяной каток, гладкий, словно поверхность зеркала. Иллюзия растаяла. Ноги бичевателя, украшенные костяными наростами, весьма отдаленно напоминавшими копыта, разъехались в разные стороны. Демон, словно заправский акробат, сел на шпагат. То ли от боли, то ли от удивления, маленькие глазки на уродливой морде выпучились, рискуя вывалиться из глазниц. А затем огромная голова скатилась с плеч, снесенная одним быстрым ударом появившегося за спиной демона Первого принца.

Выдав на прощание целый фонтан мало похожей на кровь черной жижи, обезглавленный бичеватель повалился на землю.

Положив меч на плечо, Тар подошел к Милеве.

— Как там Дорг?

— Цел и почти здоров, — отозвался вместо Пятой императрицы легат. — Староват я для всего этого дерьма, — пожаловался он, поднимаясь с земли и освобождая левую руку от остатков разбитого щита. Стоило признать, легионерская привычка если не спасла ему жизнь, то уж точно уберегла от серьезного ранения. Подтвердив древнюю истину — лишней защиты не бывает.

В дальнем конце ведущей к поместью улицы замелькали факелы.

— А вот и наш Первый Всесокрушающий, — отметил Тар, не торопясь убирать заляпанный черной кровью меч в ножны. — Хотя впору его назвать Первый Опаздывающий. Уходим. Хватит на сегодня битв.

Он поморщился. Виски пронзила острая боль, предвещая скорый откат. Ожидаемо. За все приходиться платить. Странным было другое. Его теперь уже вечный сосед в последние дни себя никак не проявлял.

А Тар отлично знал, что такое затишье — верный признак подготовки к очередному решающему штурму его сознания.

* * *

Небрежно болтая ногой, Тибер сидел на крепостной стене, потягивая вино из объемистой глиняной бутыли. Неподалеку мелькали огни факелов, освещая окончательно оставленное убежище Первого принца.

— И как там мой старший братец? — не поворачивая головы, спросил он у бесшумно подошедшей со спины тени.

— Плох. Сильный откат. На последнем участке пути Доргу и Милеве пришлось помогать ему идти.

— Вот видишь, моя белая птичка пропела мне правдивую трель. Тар вновь выиграл битву, проигрывая войну.

— Мы могли напасть! Вместе, у нас был шанс!

— Какая ты кровожадная, моя Кэра, — улыбнулся Тибер. — Мы могли напасть. Пожалуй, даже победить… — Он вновь приложился к бутыли, сделал жадный глоток, вытер рот рукавом, а затем продолжил: — Но Тар мне еще нужен. Не беспокойся, твоя месть не за горами. Чудовище будет повержено героем. И толпа вознесет героя на престол… Любит она героев, эта тупая толпа.

Кэра нахмурилась, но настаивать не стала.

— Скажи, — немного помедлив, начала она. — Гибель матери Тара… Императрицы Имсаль… Ты к этому тоже причастен.

Тибер повернул голову, одарив девушку задумчиво-веселым взглядом.

— Зачем тебе это знание?

— Все эти годы Тар был так поглощен этой загадкой, что находиться рядом и не заразиться просто невозможно.

Тибер кивнул, принимая объяснение. Покачал бутылью, убедился, что она пустая и сбросил сосуд со стены.

— Хотелось бы мне соврать. Но, нет. К гибели императрицы Имсаль я непричастен.

— Но ты знаешь кто?

— Знаю, — подтвердил он. — Думаю, Тар тоже знает. Просто боится принять.

Глава 32 Гибельное торжество

— Все же я считаю, что это слишком опасно, — пытался воззвать к осторожности сестры Элай. Впрочем, не особо рассчитывая на успех.

В свете грядущего заседания Палаты Власти, на котором Лорса обязательно выберут императором, Лиара хотела, чтобы победа была полной. Тотальной! Начавшиеся в столице волнения в эту благостную картину никак не вписывались. А вот толпы, радостно приветствующие и прославляющие нового императора, вполне.

— Опасно? Лорс — император! — гордо заявила она, слегка торопя события. — Разве должно императору бояться своего народа? Горожане его любят.

— Возможно, — не стал спорить Элай, отлично зная, насколько переменчива любовь городской толпы. Сегодня она тебя превозносит, качает на руках. Завтра станет топтать.

— Возможно? Тех, кто посмел что-то там заикнуться против моего мальчика, горожане гоняют по городу, словно крыс. — На лице Лиары появилась довольная, предвкушающая улыбка.

Элай нахмурил брови. В случайности он не особо верил. Как и в бескорыстие толпы. Массовые, хорошо организованные выступления горожан в поддержку Лорса стали для Красного двора полной неожиданностью.

С одной стороны, именно на это они и рассчитывали, щедро тратясь на репутацию Лорса, как Доброго принца. Но с другой, выступления эти были спонтанны, не связанны с действиями Красного двора или преданных клану Вэйр людей. А потому никак ими не контролируемы. Именно этот момент смущал Элая Зогна больше всего.

— На улицах сложно обеспечить Лорсу полную безопасность.

— Сложно не значит невозможно. Голосование через три дня, если послезавтра на улицах Хагронга Лорса встретят толпы радостных, визжащих от восторга горожан, то результат будет предопределен.

— Он и так предопределен, — напомнил Элай.

— Да, но ты же знаешь продажность этих выборщиков. Не хочу, чтобы при подсчете Лорсу не хватило одного жалкого голоса! Третье заседание палаты должно стать последним. Иначе неизвестно, что будет на четвертом.

— Завещание императора? — понимающе кивнул Элай. — Боишься, что его сумеют отыскать? Зря! Мы с легкостью сможем его оспорить.

— И на Лорсе навсегда останется клеймо императора, выбранного с нарушением законов. Нет, брат, мой план лучше.

— Ты же знаешь, что я просто волнуюсь за Лорса.

— Знаю. Я тоже за него волнуюсь. Мы должны сделать так, чтобы все прошло гладко. Привлеки для охраны императора всех наших людей, найми наемников, рассей теней Этора Суана среди толпы. Можешь забрать всю мою стражу, я способна о себе позаботиться!

— Именно Этор меня в последнее время особенно беспокоит, — признал Элай. — Он несколько раз отлучался в город, уходя от слежки. Зачем? Он и старый лис Басор, что-то замышляют. Род Суан все еще не может простить мне проигранные выборы за место главы.

— Ты придаешь слишком большое значение межродовым спорам в клане. Красный двор в шаге от победы! А победа Красного двора — победа всего клана Вэйр. Должности, хлебные назначения… Близость к императору посредством принадлежности к клану, из которого происходит мать императора, вот что волнует глав родов больше всего. Предательство в таких условиях означает для рода Суан только одно — потерю всех шансов когда-нибудь вновь возглавить клан. Другие рода им этого просто не простят! Да их уничтожат!

— У рода Суан есть и союзники.

— Не так много. Иначе бы они давно оспорили твое главенство, несмотря на наши родственные связи.

— И все же все эти шевеления в городе выглядят подозрительно.

— Наши вложения оправдались. А сколько упреков я слышала за эти «бесполезные» траты… Ладно, хватит об этом. Лучше скажи мне, что по ночному призыву?

— Все не так плохо. Жертв удалось избежать. Как и паники.

— Кто, выяснить так и не удалось?

— Нет, зато целью явно был Первый принц. На месте боя остались очень характерные следы техник школы льда.

— Да и кто другой додумался бы прятаться в подобном месте, — задумчиво добавила Лиара. — А что там с вирмом?

— Мертв. Порождения нижних планов разделались с ним, а Тар Валлон уничтожил их.

— Хоть какая-то польза…

— От Тара?

Лиара посмотрела на брата с легким осуждением. Нашел время для глупых шуток. Какую пользу может принести одержимый принц? Разве что быстро сдохнуть. Но такого удовольствия от него не дождешься.

— От очередного призыва. Кстати, — встрепенулась она. — Пусти слух, что с тварями разделались бойцы клана Вэйр и легионеры Первого Всесокрушающего.

— Легионеры прибыли на место действия первыми и знают правду. Молчать они не станут.

— Я же сказала, слух, — поморщилась Лиара. — Один слух против другого слуха. А насчет Тара, пустим другой слух, будто он причастен к призыву. Раз именно его пытались убить, то это в чем-то правда.

* * *

— Слава Доброму принцу!

— Да здравствует император Лорс Валлон!

Последний выкрик был неприкрытой лестью и преувеличением. Но кого это интересовало?

Толпа, заполнившая площадь перед городским магистратом Хагронга, походила на настоящее живое море. Двойное оцепление клановых бойцов, вооружившихся по такому случаю большими щитами легионеров, едва сдерживала людскую массу, рвущуюся к своему будущему императору.

«Император… — вновь подумал Лорс, не переставая милостиво улыбаться. — Пора привыкать к этому титулу».

Челюсть начинало сводить судорогой. Да и правая рука, которой он постоянно махал, приветствуя все не оскудевающий поток людей, начинала побаливать.

Да он на тренировках так не выматывался, как на этом устроенном для горожан массовом гулянии.

Ощущения были странными. Всю сознательную жизнь ему втолковывали, что это его судьба. Мать, дядя и многие другие утвердили Лорса в мысли, что именно он станет наследником отца. И вот он в шаге от трона, но особой радости нет. Усталость и ничего более. Даже все планы и мечты, в том числе и о постепенном уходе от излишне настойчивой опеки матери, отошли как-то на второй план.

«А дальше будет только хуже, — внезапно понял Лорс, вспоминая вечно занятого отца. — Сидеть на троне будет не так интересно, как карабкаться на него».

Нет, он все еще может плюнуть на все и отдать управление империей на откуп матери и дяде. А себе оставить только внешние атрибуты власти. Но Лорс отлично знал, что все это просто мечты. Во-первых, он всегда был достаточно жадным, чтобы хоть чем-то делиться. А во-вторых, дядя и мать не вечные. Найти им замену, которой можно доверять, будет непросто. Так что рано или поздно, сколько бы он не бегал от ответственности, она свалиться на него в удвоенном, а то и утроенном размере. Так есть ли смысл откладывать неизбежное?

— Да здравствует император! Слава империи!

«Когда все это закончится?» — с тоской подумал Лорс, продолжая одаривать горожан улыбками.

Одна из горожанок кинула ему розу. Пришлось поймать цветок, не обращая внимания на шипы. Хорошо, что с ним подобное уже случалось, и он заранее озаботился защитить руки перчатками из оленей кожи.

Отсалютовав миловидной женщине цветком, Лорс положил розу на колени, проводив внезапную поклонницу задумчивым взглядом.

И про ночные похождения так же придется забыть. Что позволено принцу, то не позволено императору. В обще-то, его ночные шалости были непростительны для кого угодно. Прознай про них император, Лорсу могло бы не поздоровиться. Зато они прекрасно помогали разогнать эту вечную скуку Красного двора. Это мать и дядя могли развлекаться строя планы интриг и воплощая их в жизнь. А ему оставались только вечные тренировки, учеба, заигрывания с горожанами в рамках отведенной ему матерью роли доброго принца и так по кругу.

Где-то сбоку кто-то кого-то толкнул, тот толкнул в ответ — завязалась драка. Сопровождавший племянника Элай сделал знак. Расталкивая толпу щитами, к дерущимся поспешила тройка клановых бойцов и виновников суматохи увели с площади. Впрочем, ничто не мешало им сделать круг по боковым улочкам и вернуться.

Хоть глава клана Вэйр и не был согласен с решением сестры, к организации мероприятия он подошел основательно. Да и готовиться начал за два дня до последней попытки переубедить Четвертую императрицу. Догадывался, что ничего не выйдет, вот и начал действовать. Ведь одного дня для подготовки такого масштабного события было просто недостаточно.

В центре площади для Лорса соорудили площадку с напоминающим трон креслом. Пригнали телеги, заполненные бочками с вином и пивом. Причем расставили их так, чтобы площадь была разделена на несколько секторов. Улицы Ювелиров и Бондарей были закрыты для входа на площадь, но свободны для выхода. Все эти меры позволили если не полностью избавиться от давки, то свести ее к минимуму.

Бросив очередной взгляд на продолжавшего приветственно махать горожанам племянника, Элай вновь прошелся вокруг платформы, поглаживая рукоять меча.

Осталось немного. Солнце перевалило за полдень. Скоро можно убрать Лорса с площади, сославшись на занятость Четвертого принца. Да и нужен он горожанам, когда на площади куча бочек бесплатного пива и вина.

Внимание Элая привлек человек в цветах Красного двора, протиснувшийся через толпу к помосту, размахивая над головой свитком.

— Срочное донесение для принца! — крикнул гонец, впрочем, не делая попыток преодолеть строй охраны Четвертого принца.

— Приведите его ко мне, — приказал Элай, пускать подозрительного гонца к Лорсу он не собирался.

— Срочное донесение, — повторил гонец, когда два бойца клана Вэйр доставили его к главе.

— Письмо, — Элай требовательно вытянул руку.

Гонец спорить не стал и с поклоном вложил в ладонь Элая свиток.

— Это еще что? — не понял Элай, заметив печать. Нет, выглядела она как настоящая печать… Зеленого двора, Первой императрицы Имсаль.

— Зеленый двор! Единорог танцует!

Стражники, стоявшие по обе стороны от лжегонца, разлетелись в стороны, словно не имели веса. Элай еще успел выхватить меч, но воспользоваться им не смог. Ряд быстрых, стремительных ударов кинжалом обрушился на главу клана Вэйр. Первые принял на себя «доспех», но убийца был слишком быстр и опытен, продолжая наносить удары, пока защитная техника не слетела с главы клана Вэйр. Последний удар, точно в горло, поставил точку в этом недолгом противостоянии. Никто еще толком не успел понять, что произошло, а Элай Зогн, глава клана Вэйр из рода Зогн, повалился на мостовую, зажимая левой рукой рану на горле.

Убийца запрыгнул на платформу к Лорсу. Но тут удача показала ему свою отличную от лица филейную часть. Не успев сделать и шага, лжегонец упал пронзенный с двух сторон мечами охраны Четвертого принца.

— Что с дядей? — спросил Лорс, спрыгнув с платформы, где теперь оставалось только кресло и тело убийцы. Все произошло так быстро, что горожане на площади ничего не поняли. А испуганные крики свидетелей потонули в шуме подогретого вином и пивом общего веселья.

— Он мертв, Ваше Высочество, — хмуро сообщил один из бойцов клана Вэйр, склонившись над телом главы.

— Возвращаемся. Немедленно! — решил Лорс. — Расчистите путь. Если будет нужно бейте техниками на поражение.

Со стороны могло показаться, что Четвертого принца охватила паника. Но на самом деле мысли Лорса текли ровно. Дядя Элай явно не та цель, ради которой стоило затевать что-то подобное. А значит, где-то в толпе прячется еще убийца либо убийцы. Нужно уходить с площади! Вернуться в Белый город! И только оказавшись под защитой стен Красного двора строить планы мести.

Несмотря на предсмертный вопль убийцы, в причастность Зеленого двора Лорс не особо верил. Таким незамысловатым способом кто-то хочет направить их по ложному следу. Но кто? Синий двор? Обманутые Белые жрецы? А может, это Оранжевый двор решил вступить в игру, зайдя с козырных карт?

Взяв Лорса в плотную коробку, телохранители повели его в сторону улицы Ювелиров, стремясь к Белому городу. Им не мешали. Толпа здесь была не такой плотной, и горожане поспешно расступались перед выводившим принца отрядом Красного двора. Гуляния на площади все еще продолжались. Многие просто не поняли, что на принца покушались.

— Стой! Куда прешь! Совсем ослеп!

Только на выходе с площади очередная повозка с новыми бочками перегородила им путь. Задремавший и красный явно не от жары возница едва успел натянуть вожжи, остановив пегую кобылу прежде чем та врежется в отряд Четвертого принца.

— П-рщения просим. С-ятельные ла-эр-ы, — едва ворочая языком, с трудом выдавил из себя возница.

— Ты ослеп, пьянь? Перед тобой Четвертый принц, — разошедшийся телохранитель, вознамерился запрыгнуть на повозку, чтобы поучить возницу вежливости.

— Хватит! — остановил его Лорс. — Уходим.

Внезапно его внимание привлек странный звук, доносившийся от погруженных на повозку бочек. Там что-то шипело. Он еще успел отметить, как в глазах возницы, растерявшего всю свою неуклюжесть перебравшего вина пьяницы, вспыхнул огонек фанатичного торжества.

— Зеленый двор! Еди…

Ослепительная вспышка. Грохот. Лорс почувствовал, что летит, короткая вспышка боли волной прошлась по телу, но вскоре пришла темнота, забрав с собой боль, печали и скуку, а также надежды и мечты.

* * *

Открыв глаза, Тар некоторое время молча смотрел в потолок. В этот раз откат был особенно сильным. Обидно это осознавать, но виноват в этом только он. Потерял осторожность. Решил, вспомнить старые времена. Или, что более правдиво, распушил хвост перед Милевой, словно астшанский павлин.

Глупо! Не стоило тратить столько сил, чтобы быстро и эффектно разделать жалкую кучку порождений с нижних планов. Достаточно было продержаться до подхода легионеров и сбежать, оставив демонов Первому Всесокрушающему.

А с другой стороны, в схватке с извергом полегло бы немало легионеров. Да и кто знает, что бы начали делать порождения, потеряв цель, ради которых их и призвали.

С третьей стороны…

Тар поморщился. Ожесточенно потер лоб. Он слишком много думает. И опять пытается единолично решать все проблемы этой проклятой империи… Ладно, в этот раз всего лишь столицы.

От некоторых дурных привычек так сложно избавиться!

Может пора остановиться? Начать следовать собственным словам и мыслям — наплевав на империю? Наивная мечта, но стоит хотя бы попытаться. Но нет, он вечно лезет вперед, пытаясь всех спасти. Иногда это даже получается. Но если оглянуться, весь его путь усеян могилами тех, кто шел рядом с ним, прикрывая ему спину. Стоило ли оно того?

Милева права, старые времена были отнюдь не добрыми к его окружению. Ведь он остался один.

Да и что он получил за свою верность долгу старшего принца? Только презрение, ненависть, шрамы и одиночество.

Он осмотрелся и не удивился, обнаружив, что лежит в хорошо знакомой магеме. За эти годы он выучил каждую черточку комбинированной магической печати. И мог узнать ее с закрытыми глазами.

Значит, Дорг и Милева принесли его в одно из заранее подготовленных убежищ. Из-за внезапной и ранней смерти императора у него было мало времени, чтобы подготовиться к возможным осложнениям. Зато много денег. А деньги могут если не все, то многое. А большие деньги — еще больше.

— Тар? Ты — это ты? — с подозрением уточнила Милева, поняв, что он очнулся. Рука Пятой императрицы покоилась на рукояти меча, словно эта железка могла ей хоть чем-то помочь, окажись Тар во власти своего соседа.

— Сложный вопрос, — Тар потянулся и сел в магеме. В отличие от той, что была нанесена в канализации, эта печать была самоподдерживающейся. И деактивировать ее можно было только извне. — Среди моих вещей должен быть запас необходимых зелий, который убедит тебя, что я это я.

— Среди твоих вещей может быть запас любых зелий, но как они меня убедят, что ты это ты?

— А ведь действительно, — задумался Тар. Милева не Кэра и о природе его взаимоотношений с подселенным соседом ничего не знает. Как и об эффекте подготовленных именно для таких случаев зелий.

— В таком случае тебе остается только поверить моему слову, деактивировать печать и принять последствия своего решения.

— Вот теперь я уверена, что ты — это ты, — мрачно усмехнулась Милева, деактивируя магему. — Я единственный человек, на которого ты всегда пытаешься переложить ответственность.

— Это признание твоих заслуг. На твоем месте я бы гордился. — Встав с пола, Тар подошел к своим вещам и оружию.

— Ты не на моем месте. Увы.

— Сколько?

— Сутки, — отозвалась Милева, правильно истолковав его вопрос.

— Где Дорг?

— Ушел в город.

Взгляд Пятой императрицы вильнул в сторону, усмешка померкла, тело напряглось.

— Что произошло, — начал было Тар, но тут же в его голове сложилась правильная цепочка вероятных событий. Сутки! Похоже, он опоздал. — Лорс?

— Мне жаль… — помедлив, произнесла Милева. — На него было совершено покушение. Очень много жертв. Лорс выжил, но плох. По городу ходят слухи, что долго он не протянет.

Глава 33 Маленькая непобедоносная война

Найти сына Медее не составило труда. Тренировочная площадка — где же еще? Последние события сделали Бадриса еще более замкнутым и одержимым тренировками, чем раньше. Теперь он буквально жил на тренировочной площадке, изничтожая запасы мишеней. Отрабатывал бесконечные связки, вплетая в них новые техники. Совершенствовал старые техники.

Медея видела, что Бадрис вполне способен замахнуться на новую ступень. Отличный результат!

Но сегодня ей было не до этого.

— Собирайся, нам нужно покинуть Белый город. Немедленно! — приказала она, нетерпеливо оглядываясь на стражей у ворот в поместье.

В преддверии нового заседания палаты власти Медея решила вернуться на время в Белый город, о чем ей сегодня пришлось пожалеть.

— Что-то случилось? — спросил Бадрис, утерев пот левой рукой.

— Покушение на твоего старшего брата.

— Тара?

— Нет, Лорса.

От неожиданности Бадрис расслабил кисть — меч, рубанув по соломенному чучелу выпал из его руки, упав в песок тренировочной арены.

— Лорса? — все еще неверяще уточнил Пятый принц, решив, что ему послышалось.

— Да, Лорса! Сначала погиб лаэр Элай Зогн, глава клана Вэйр. А затем, когда охрана выводила твоего старшего брата с площади, рядом с ними взорвался целый воз, груженный бочками с хинданской огненной пылью. Телохранителям Лорса, да и ему самому сильно досталось. Да и случайным свидетелям перепало. Более десяти погибших и несколько десятков раненых.

— Безумие! — одним словом выразил Бадрис свое отношение к происходящему.

— Согласна, — кивнула Медея.

Количество вопросов, появившихся у Четвертой императрицы к «сестрице» Сейлан, множилось по мере поступления новых сообщений о произошедшем. Хозяйка Оранжевого двора явно знала, что произойдет. Более того, не исключено, что именно она все и осуществила. Руками Белых жрецов или же других союзников Оранжевого двора.

Но плохо не это! Весь вопрос в том, на кого Красный двор возложит вину?

— А почему мы должны куда-то бежать? — Новость о ранении брата вызвала у Бадриса противоречивые чувства, но он все еще не понимал, зачем им покидать Белый город. Тем более, они только вчера вернулись в него из загородного поместья.

— Свидетели утверждают, что убийцы кричали старый девиз Зеленого двора и императрицы Имсаль.

— Глупость. Тар не стал бы устраивать подобного.

— Глупость, — согласилась Медея. — Не стал. Лиара понимает это не хуже тебя. Как ты думаешь, кого она обвинит?

— Нас? Но ты же договорилась с императрицей Сейлан. Синий двор выходит из борьбы!

Не сказать. Что это решение вызывало у Бадриса большой энтузиазм, но произошедшее на лесной дороге заставило Пятого принца по новому посмотреть на окружающий мир в целом и сложившуюся в империи ситуацию в частности. А также поглубже заглянуть в себя. Последнее привело к пониманию, что императорский трон ему не особо то и нужен.

Так что решение матери, поддержать Оранжевый двор, не вызвало с его стороны особых протестов. Награда в виде звания Верховного Стратега была притягательной. Да и возможность утереть нос Лорсу радовала. Но утереть нос, а не убивать! Лорс тот еще засранец, но если убивать всех засранцев — в империи не останется одаренных.

— Я это знаю. Ты это знаешь. Про это известно императрице Сейлан. Но Лиаре-то откуда знать? Встреча была тайной. Мы рассчитывали сделать ей сюрприз во время заседания Палаты Власти.

— Ты думаешь, императрица Лиара обвинит нас и осмелится…

— Я не думаю — знаю. Эта бешеная сучка сейчас в ярости. А ярость — плохой советчик. Она будет мстить. Тебе, мне, всему миру! Но ты для нее в данный момент главная цель. Я уже отдала распоряжения всем нашим силам и союзникам собраться в столице. От тебя требуется приказ тем двум когортам, что стоят на южной границе центральных провинций. Так просто Лиара не успокоится.

— Но это мятеж! — попытался возразить Бадрис.

— Если я неправа, то от обвинения в мятеже нас спасет твой отказ претендовать на трон. Но я права! И эти две когорты могут стать нашим спасением. Мы понесли слишком большие потери, у Красного двора гораздо больше людей. Если Лиара решит атаковать…

Закончить она не успела. Земля вздрогнула, словно где-то глубоко ударил гигантский молот. Часть стены поместья обвалилась. В воздух поднялся столб пыли.

— Красный двор! Гнев дракона! — раздалось со стороны пролома.

— Синий двор! Сердце дракона!

— Синий двор! Лесная рысь!

Выкрики девизов смешались со звоном стали и грохотом атакующих техник.

В столицу империи пришла война…

* * *

— Уже празднуешь? — недовольно спросил Этор, заметив в руках деда кубок. — Не рано?

Он только что вернулся с площади. Метод, который избрали Белые жрецы, оказался довольно эффективен. Но видят аспекты, довольно грязен и кровав. Десятки убитых. Сотни раненых. Техники как-то благороднее, чище. Впрочем, попавшие под удар площадных техник случайные жертвы могли с этим не согласиться.

— Нет, не рано, раз все удалось, — Басор отсалютовал внуку кубком. А затем, подумав, отставил кубок от себя. — Хотя в чем-то ты прав. Что наша славная хозяйка Красного двора?

— Она в ярости. Несмотря на усилия целителей, Лорс не переживет этот день.

— Из-за гибели брата и сына или же из-за потери шансов стать матерью будущего императора?

— А сам как думаешь? — усмехнулся Этор.

Басор Суан встал и некоторое время задумчиво смотрел на огонь в камине. Совершив одно предательство гораздо проще согласиться на другое. Да и в чем предательство? Все ради блага рода Суан! А что-то иное патриарха не особо интересовало.

— Я думаю, что нам следует ей немного помочь, — коротко бросил он, предлагая внуку самому сделать нужные выводы.

— Не понимаю.

— Императрица,похоже, позабыла, что у нее два сына. Лорс выбыл, но остается Тибер.

— Бездарный калека, — нахмурился Этор. Как и все лаэры, к старшему сыну императрицы Лиары он испытывал смешанные чувства. Сначала это была жалость. Но своими постоянными неуместными выходками, Тибер Валлон быстро превратил ее в брезгливость.

Острый и несдержанный на язык, не признающий никаких авторитетов, склонный к обидным, а порой и весьма жестоким шуткам, Третий принц быстро настроил против себя всю высшую знать империи. Порой казалось, что он добивается этого специально. Мстит матери, бросая своими выходками тень на репутацию всего Красного двора.

Хотя среди ларов, из тех родов, что не входили в Палаты Власти, все было не так однозначно. Этор Суан, как глава теней клана Вэйр, а по сути службы безопасности всего Красного двора, отлично знал, что среди младшей знати, Третий принц пользуется даже некоторой популярностью. Во многом из-за своих выходок и нарочитым пренебрежением к двухцветным.

Но не только! Третий принц был самым незначительным, не имеющим влияния и власти, но все же принцем. В некоторые кабинеты, в которые даже главам независимых родов было сложно попасть, Тибер Валлон мог открывать дверь с ноги. Любви со стороны хозяев этих кабинетов это к нему не прибавляло, зато определенные вопросы решались быстрее.

— Он не бездарен, — покачал головой Басор Суан, воздев палец. — Просто его исток нестабилен и поврежден. И ты прекрасно знаешь, почему так произошло. Его дети будут ничем не хуже отпрысков любого другого благородного рода.

— Значит Тибер вместо Лорса или Бадриса? Да еще с нашей помощью, о которой он будет знать. — Чем больше Этор размышлял над такой комбинацией, тем больше она ему нравилась. Клану Вэйр выгоден сын Лиары на месте императора. После устранения Элая, у рода Зогн нет достойных претендентов на место главы. А значит, недалек тот день, когда род Суан станет во главе клана. Император Тибер при таком раскладе куда предпочтительней императора Бадриса.

— Мня смущают наши договоренности с императрицей Сейлан, — все же признался он.

— Мы выполнили то, что от нас просили. Они со своей стороны сделали то, что требовалось нам. Долгов между нами не осталось.

— Я рассчитывал получить место Кесса Родора, — напомнил Этор.

— Ты можешь получить его и от императора Тибера.

— И то верно.

В кабинет без стука зашел один из доверенных слуг, сделав знак главе теней, что у него что-то важное.

— Говори, — приказал Этор.

— Императрица Лиара только что приказала атаковать Синий двор. Идет бой.

— Хорошо. Свободен, — махнул Этор, поворачиваясь к патриарху. — Как видишь, мы опоздали. Она начала действовать. У Лиары осталось не так много людей, но у Сейлан их еще меньше.

— Палата Власти будет в бешенстве, — подвел неутешительный итог Басор Суан. — А с другой стороны… Сын не отвечает за действия безумной матери.

— Что делаем мы? — подобрался Этор. Ставки вновь выросли в несколько раз, как и выигрыш в случае победы. После такой выходки домашний арест — это самое малое, что ждет Третью императрицу. А значит и ее влияние уменьшится. В том числе и на Третьего принца. Тибер Валлон, конечно, не особо жалует мать. Но кто знает, что будет, если именно он станет императором? У императрицы Лиары хватит ума и таланта изобразить из себя раскаявшуюся, любящую мать. Ответная реакция принца на такой поворот неизвестна.

— Ждем! Если императрице Лиаре все удастся, то одним кандидатом на престол станет меньше. Если нет, мы тут совершенно не при чем. Да и род Зогн растеряет последних бойцов и союзников в ненужной драке, станет не таким опасным, а Лиара более сговорчивой. Особенно если перед ее глазами замаячит обвинительный приговор Палаты Власти… Как поживает моя правнучка? Давно я ее не видел. Говорят, скоро она станет настоящей красавицей.

— Ты думаешь о том же, о чем и я?

— Если ты думаешь о чем-то другом, то я зря пытался тебя чему-то научить, — усмехнулся патриарх рода Суан. — Тиберу Валлону понадобится жена из древнего рода влиятельного клана и полноценный наследник.

— А с его появлением император-калека станет не нужен, — закончил за деда Этор Суан.

* * *

На первый взгляд, новость о тяжелом ранении брата Тар воспринял с холодным равнодушием. Но Милева слишком хорошо его знала, чтобы поверить в эту искусную игру. Младших братьев Тар любил немного странной, как и сам Тар, но все же искренней любовью.

— Собирай всех наших людей. К закату у меня должен быть Второй Крепкий, — коротко приказал Тар.

— Маленький получиться легион, — мрачно усмехнулся Дорг, хотя идея вновь собрать своих людей под драконом ему нравилась. Парни явно засиделись без дела.

— Зато крепкий, — парировал принц. — Подтяни исканцев. Хватит им охранять ненужное барахло, отвлекая внимание кланов и дворов.

— За ними могут следить, — напомнил Дорг.

— Если я прав, то к вечеру всем будет не до исканцев, да и не до мятежных легионеров, — мрачно предрек Тар. — Если будет иначе, я посчитаю, что произошло чудо… Все, действуй. Огонек, ты со мной.

— Это предложение или приказ? — не сдержавшись, поинтересовалась Милева.

— Зачем спрашивать, зная ответ?

— И что мы будем делать?

— Спасать эту проклятую империю, естественно. Пока все не зашло слишком далеко. В общем, все как всегда.

Забег по опустевшим улицам (горожане Хагронга обладали превосходным чутьем на неприятности и закрылись в домах) Милеве не запомнился. Тар не обманул — все, как всегда, когда они вместе. В лучшем случае ты трясешься в повозке во главе совершающей спешный марш армии или отряда. В худшем, несешься на своих двоих неизвестно куда и непонятно зачем.

Насчет «неизвестно куда» ситуация прояснилась, когда впереди показались стены Белого города. Поста городской стражи на месте не оказалось. Как и стражников Белого города, что должны были нести службу на противоположной стороне моста, возле ворот в Белый город. Ворота, несмотря на середину дня, были закрыты и заперты.

Миновав мост, Тар примерился и одним прыжком взлетел на стену, даже не думая накидывать на себя «скрыт» или любую другую отводящую глаза технику. Словно знал, что никому нет дела до «штурма» стены.

— Началось, — мрачно констатировал он, наблюдая за хорошо видимыми всполохами техник на территории Синего двора. — Эти властолюбивые стервы все же решились. Я не решился, хотя мог. Может, зря?

— А как же стража Белого города? — пораженно спросила Милева. Недавняя лесная встреча с беглой ученицей натолкнула Тара на интересную мысль и теперь лицо Пятой императрицы скрывалось за маской. Не особо изящной, но удобной.

— Твои стражники делают то, что умеют лучше всего — стоят в почетном карауле, прикинувшись статуями. А статуи ничего не видят и не слышат. Либо же они сидят по своим казармам. А наиболее умные еще днем, сразу после появления слухов о тяжелом ранении Лорса, под благовидным предлогом или без оного сбежали в город.

Милева недовольно поджала губы, но возражать не стала. Во многом Тар был прав, стража Белого города по большей части выполняла чисто декоративные функции. Реальной силы она не представляла. Небольшая уступка императора излишне мнительным представителям кланов, всегда трепетно относившимся к силам императорской армии в черте столицы.

Гехану Третьему, сильнейшему одаренному своего времени, охрана была не особо нужна. Императрицы обладали своими небольшими отрядами личной стражи. Вот Серебряным крыльям и оставалось только патрулировать улицы да стены Белого города. Стоять разряженными болванчиками в залах императорского дворца, изображая и олицетворяя что-то там. А сегодня даже на стенах Белого города добрая половина постов оказалась пустой. Что позволило с легкостью проникнуть за величественные стены, не пользуясь надоевшими подземными ходами.

Особо сильная вспышка сделала день еще ярче. Одно из строений на территории Синего двора оказалось просто сметено огненным вихрем.

— Что-то они разошлись! Нужно спешить. За мной, срежем путь по крышам.

Очередной забег теперь уже по улицам Белого города и крышам поместий, отведенных под различные службы разных Палат. Несколько раз им встречались стражники, не бросившие свои посты. Но связываться с куда-то спешащими одаренными Серебряные крылья не отважились. Не в этот день, когда непонятно, кто за кого и кто в конечном итоге победит.

Декоративная стена вокруг Синего двора местами была просто снесена. А по территории поместья словно ураган прошел. Вернее, продолжал идти, сместившись к главному зданию. Миниатюрные декоративные деревья были по большей части сломаны или сожжены. Аккуратно подстриженные в виде геометрических фигур и животных кусты лишились листвы, были вырваны с корнем или также сгорели. Полыхала конюшня и где-то в ее глубине отчаянно бились привязанные лошади. Верным животным в разборках людей всегда доставалось больше прочих. Еще несколько лошадей испуганно метались по парку, не зная куда бежать.

— И кто где? — Милева недоуменно повела мечом из стороны в стороны. Сквозь пелену пыли и дыма во вспышках техник мелькали фигуры дерущихся людей. Но определить, кто из них за Красный двор, а кто за Синий не представлялось возможным. Хотя периодически из дыма доносились выкрики девизов. Сошедшиеся в схватке воины тоже испытывали проблемы с распознаванием противников и друзей.

— А какая разница? Убивай всех, кто пытается убить тебя, — просто посоветовал Тар.

Шагнув в один из образовавшихся проломов, он осмотрелся, и уверенно указал вправо, в сторону охваченной огнем конюшни.

— Нам туда.

Спорить Милева не стала, как и уточнять, почему Первый принц выбрал именно это направление. Как и тогда в лесу, Тар отлично знал, где находится его младший брат.

Их появление не осталось незамеченным. Из-за остатков кустов появилась тройка клановых бойцов.

— Красный двор! Гнев дракона! — крикнул один из них, угрожающе воздев меч над головой.

— Дракон мертв! — отозвался Тар, нанеся удар.

Двое нападавших улетели обратно в остатки кустов, сметенные россыпью «ледяных копий». Пусть средний клановый боец был сильнее легионера, но Тару они были не противники.

Последний «красный» все же попытался нанести удар, используя школу ветра. Но Тар его быстро обезоружил и молодой воин внезапно обнаружил, что ему в шею упирается острие меча.

— Кажется, ты сказал, убивай всех, — напомнила Милева.

— Или не убивай, — отмахнулся принц, поводив острием меча перед лицом обезоруженного противника, а затем резко уколол его в бедро. Юноша повалился на землю, зажимая рану, но с его губ не слетело даже стона, а глаза метали молнии.

— Жить будет, а вот драться долго не сможет, — констатировал Первый принц.

Подставлять бойцу Красных спину было глупо, а убивать… в этот день и так будет пролито немало крови. Юнец либо поспешит убраться, оправдание у него есть — ранение. Либо останется на месте и примет свою судьбу, когда союзники Синего двора очнуться и начнут действовать. Или Палата Власти пинками погонит стражников и легионеров наводить порядок.

Бадриса они нашли возле охваченной пламени конюшни. Выглядел Пятый принц неважно. Даже хуже, чем тогда в лесной засаде. Одежда его была изорвана. На теле виднелось множество мелких порезов, явный след от попадания под технику, которая сумела сбить «доспех», но не успела толком навредить. Но больше всего Милеву поразило его лицо — пустое и безжизненное, словно у мертвеца.

В изуродованном, изломанном теле, над которым он склонился, сложно было узнать Четвертую императрицу.

Глава 34 Уроки дипломатии

Когда рука старшего брата опустилась на его плечо, Бадрис в первую очередь дернулся к лежащему на земле рядом с телом матери мечу.

— Тар? — спросил он, все еще не веря своим глазам.

— Ты рассчитывал увидеть кого-то еще?

Бесцветное лицо Бадриса вновь повернулось к матери.

— Мы бежали. Наткнулись на трех красных. Сильных. Смогли убить. В последний миг попали под мощную технику. Она меня закрыла, — глухо сообщил принц и в тот же миг голос его сорвался на крик: — Собой закрыла!

Внезапно глаза Медеи широко распахнулись. Тело дернулось, сотрясаясь от кашля. Выплюнув комок кровавой слизи, Четвертая императрица вновь тяжело задышала. Но было видно, с каким трудом и болью ей это дается.

Взгляд ее упал на лицо сына, державшего голову матери на коленях, на губах появилась вымученная улыбка. Она хотела что-то сказать Бадрису, но в этот миг заметила Тара.

Некоторое время Первый принц и Четвертая императрица долго смотрели друг другу в глаза.

Рот Медеи приоткрылся, выдавив пару невнятных, малопонятных звуков, которые с трудом сложились в слова.

— Присмотри за… — очередной взгляд на Бадриса. Каждое слово Медее приходилось выдавливать из себя с силой, испытывая мучительную боль. — Мне жаль… получилось Имсаль… Она обманет. Не верь… — Она силилась сказать что-то еще, но не смогла.

— Присмотрю, — кивнул Тар. В этот короткий момент его ненависть к этой женщине забралась куда-то в глубину, не желая выбираться из тисков разума.

Да и сложно ненавидеть женщину, с которой когда-то был очень близок. Особенно свою первую женщину.

Стоит отдать Медее должное. Она сделала все от себя зависящее, чтобы это произошло. Но смерть прощает все грехи. А Медея умирала. И не нужно быть целителем, чтобы это понять.

Благодарно сомкнув и разомкнув веки, Медея мягко коснулась ладонью лица сына. Но это отняло у нее остатка сил. Смерть очень неохотно и весьма нечасто отпускает свою добычу. И сегодня был не тот случай.

Рука Медеи безвольно опала. На губах выступила кровавая пена, глаза закатились и императрица перестала дышать, теперь уже окончательно.

— Нет! — зло, неверяще выкрикнул Бадрис, прижимая к себе тело матери. — Спаси ее! Ты же можешь что-то сделать?

Склонившись над телом, Тар приложил два пальца к шее Медеи и отрицательно дернул подбородком.

— Я не умею воскрешать мертвых.

— Но твоя мать смогла…

— Я не моя мать!.. — напомнил Первый принц.

— Ты можешь, но просто не хочешь! — В Бадрисе говорило отчаянье.

Крепкая ладонь Тара вновь опустилась на его плечо.

Что он мог сказать своему младшему брату, только что лишившемуся самого дорогого из людей? Сочувствие было бы лицемерием. Пусть ненависть ушла. Затаилась. Но жалел Тар лишь о том, что Медея умерла… не от его руки.

— Поднимайся, нам нужно уходить.

Охваченная огнем конюшня так сильно дымила, что скрыла их от чужих глаз лучше всяких техник. Но долго так продолжаться не могло. Накал боя на территории Синего двора слегка спал. Самые слабые погибли, а все, кто уцелел, берегли силы, перестав разбрасываться техниками направо и налево.

Крепко зажмурив глаза и сжав зубы, Бадрис отрицательно покрутил головой.

— Я не могу ее так оставить?

— Она мертва, а мертвым все равно. Ритуалы нужны живым. Но для этого нужно жить.

Бадрис вскинул голову, желая сказать что-то резкое. Но смолчал.

— Да, ты прав. Я должен жить, — глухо пробормотал он. Бросив последний взгляд на тело матери, он встал. — Идем.

Дым стелился по земле, словно туман. Резал глаза. От едкой гари першило в горле.

— Стоп! — Заметив в ближайшем проломе движение, Тар поднял руку. — Назад!.. Хотя, похоже, это свои, — добавил он, вглядываясь сквозь дым. Воины перебирались через завал, держа перед собой щиты. А это добрый знак.

Клановые бойцы редко используют щиты, презирают их. Щит в их понимании нужен только недоодаренным из легионеров и простых воинов. Ну или как средство, чтобы по возможности бескровно разогнать толпу черни.

— Стража Белого города оказалась не так плоха, как мне казалось, — признал он. И добавил, разглядев на щитах знакомые знаки: — А-а, нет. Беру свои слова назад. Это легионеры Первого Всесокрушающего.

— Серебряные крылья там тоже же есть, — не согласилась Милева, указав мечом куда-то в сторону — еще один отряд воинов двигался по боковой тропинке. И тут же прикусила язык, опасливо глянув на Бадриса. Можно скрыть лицо за маской, хотя это так себе маскировка от тех, кто тебя неплохо знает. Но что толку с нее, если тебя могут опознать по голосу?

Погруженный в собственное горе Бадрис не обратил на Милеву никакого внимания. Даже если он узнал Пятую императрицу, то решил промолчать или же ему было все равно.

— Нам пора уходить. Или? — Тар выразительно посмотрел на Бадриса.

— Синий двор гарантирует вам безопасность? — отмерев, отозвался Пятый принц, поняв намек. — Я здесь. Сюда! — Он поднял вверх меч, привлекая к себе внимание.

Встав рядом с Таром, Милева небрежно набросила на голову капюшон плаща, спрятав под ним слишком приметные рыжие волосы.

Легионеров Первого Всесокрушающего вел уже знакомый Тару и Бадрису первый центурион, лар Шорнар.

— Ваше… — Заметив Тара, он осекся, не зная, что ему следует делать при встрече с объявленным вне закона принцем. — Ваши Высочества, — поправил Шорнар себя, решив отложить решение сложного вопроса.

Его прислали навести порядок. Этим он и займется. А арест Первого принца… Мало ли что ему могло в дыму привидеться. В отличие от горожан Хагронга, лар Шорнар отлично знал, что именно Тар Валлон возглавил Первый Всесокрушающий во время ночного нападения порождений нижних планов на столицу.

— Первый принц — гость Синего двора, — твердо указал Бадрис, разом избавив центуриона от любых проблем. Привилегии императорского рода и двухцветных кланов никто не отменял.

— Синий двор окружен, нападавшие сбежали, — переведя дух, коротко доложил центурион, не видя противоречия в своих словах.

Если поместье окружено, то каким образом бойцы Красного двора сумели сбежать? По всему выходило, что легионеры и стража Белого города не проявили особой активности в их поимке. Оно и понятно. Сегодня поймаешь кого, а завтра выяснится, что это уважаемый лаэр из древнего, знатного, а что хуже всего, весьма многочисленного рода. Зачем простому легионеру, стражнику, а тем более центуриону такие враги?

— Проверьте территорию поместья, — приказал Бадрис. — И позаботьтесь о теле императрицы, — голос его слегка дрогнул.

Главное здание поместья по большей части уцелело. Только левое крыло, где бой был особенно яростным, оказалась наполовину разрушено. Но покои Бадриса располагались в правом крыле.

Легионеры и Серебряные крылья спешно тушили пожары. Оказывали помощь раненым, но уцелевшим стражам Синего двора, убирали тела.

— Я бы предложил тебе вина. Да все слуги разбежались или перебиты, — сказал Бадрис, проведя, Милеву и Тара в свои комнаты. — Присаживайся.

С каждой минутой Пятый принц держался все увереннее, отодвинув на задний план мысли о гибели матери.

Старший брат дал ему дельный совет — мертвым все равно. А он должен позаботиться о живых. Власть, о которой он так долго мечтал, упала на него грузом ответственности, рискуя придавить своим немалым весом. Пусть это власть далеко не императорская. Но кто сказал, что это бремя легче?

— Тебе что-нибудь известно о покушении на Лорса? — спросил Тар, проигнорировав предложенное кресло.

— Синий двор непричастен! — несколько резко, зато искренне отозвался Бадрис, раздраженный подобными подозрениями. — Не имею ни малейшего понятия, почему Красный двор в первую очередь обвинил нас.

— Ни малейшего?

— Да! — твердо подтвердил он. — Мы еще несколько дней тому назад договорились объединить силы с Оранжевым двором. Наши голоса в обмен на ряд ключевых должностей.

Про свое возможное назначение главным Лордом Стратегом империи Пятый принц решил не упоминать. Тару это ничем не поможет. Да и ему, признаться, тоже. После смерти Медеи, с Оранжевого двора станется пересмотреть былые договоренности. Ничего личного, просто политика.

— Последнее теперь ничего не стоит, — горько признал Бадрис, прикидывая возможные варианты дальнейшего развития событий.

— Согласен, — подтвердил Тар. — Именно поэтому я никогда не стремился к власти, — голос у него сделался усталым, потухшим. — В этом проклятом городе есть только обман и предательство. Вчера союзник, друг или родственник, завтра — враг. И ради чего? Вспомни нашего отца. Он был императором, но был ли он счастлив стоя над всеми нами? Власть не стоит той цены, которую требуется за нее заплатить.

— Но платим, и платить будем… — мрачно изрек или предрек Бадрис. — Лиара заплатит! Я заставлю ее заплатить! Если Красный двор хочет войны, он ее получит!

— Не делай глупостей! — осадил Тар брата и словно прочитав мысли добавил: — Не вздумай тащить в столицу легионы, нападать на Красный двор или посылать к Лиаре убийц.

— Она убила мою мать! — вспылил Бадрис, удрученный и разозленный тем, что его смогли так просто просчитать.

— И мою. По крайней мере, участвовала в этом. И она поплатится!

— Когда? Еще через восемь лет?

Тар нахмурился. Упрек был справедливым. А от того более болезненным. Он слишком долго ждал.

— Скоро.

Бадрис ожесточенно потер рукоять меча, собираясь с мыслями. Нельзя вновь поддаваться ярости, как в том случае, когда погиб его друг Рас. Он ведь на самом деле считал Тара причастным к его смерти. И только многим позже, взвесив все за и против, сопоставив хронику событий, пришел к выводу, что старший брат совершенно ни при чем. Раса убрали, чтобы усугубить раскол между двумя братьями. Именно так и произошло! Признавать это обидно, отрицать — глупо.

— Предположим, я могу остановить союзные Синему дому кланы и рода. Не буду подтягивать к Хагронгу когорты южных легионов. Но это не остановит Красный двор и его союзников, особенно теперь, когда моя мать мертва. Императрица Лиара совсем сошла с ума. Она будет мстить! Ей проще сжечь империю в пламени войны, чем признать поражение.

— Императрица — не твоя забота. Как и союзники Красного двора. Они не станут выступать.

— И кто их остановит?

— Я! — коротко бросил Тар, не вдаваясь в долгие объяснения.

Бадрис замер. Он и сам не понимал, чего ему хочется больше.

Чтобы слова Тара были правдой? Тогда маленькая война между двумя дворами не перерастет в большую, между кланами. А там ведь и вся империя может запылать в очередной Войне Знати.

Или ему хочется, чтобы Тар потерпел неудачу? В таком случае Синий двор сможет сполна поквитаться с Красным, залив кровью улицы Белого города и Хагронга.

— У тебя есть несколько часов. Ровно до начала очередного заседания Палаты Власти, — принял он решение. Получится — хорошо. Не получится — Синий двор сумеет ответить ударом на удар. Не сегодня, так завтра. — Если Красный двор не получит поддержки от своих союзников, то я смогу удержать моих.

— Куда теперь? — спросила Милева, когда они беспрепятственно покинули территорию Синего двора.

Формально, за стенами поместья переставали действовать гарантии на безопасность от Бадриса. Но легионеры и стражники, заполнившие улицы Белого города, предпочитали их не замечать.

— За городские стены. Дорг должен собрать легион. — Слишком громкое наименование для отряда, в котором нет и трех сотен человек. Но называть как-то по другому ветеранов Второго Крепкого Тару не хотелось. — Почему ты не спрашиваешь, что мы будем делать? — поинтересовался он, не дождавшись очередного вопроса.

Милева раздраженно фыркнула.

— Кто-то что-то говорил мне насчет вопросов, ответ на которые известен. Ты собираешься переговорить с родами и кланами, поддерживающими Красный двор, чтобы они не вмешивались в начавшиеся разборки. А люди Дорга нужны тебе для весомости аргументов на будущих переговорах и демонстрации намерений.

— Долгое соседство с серпентарием моего покойного отца тебя многому научило, — признал Тар.

Прежде закрытые ворота Белого города оказались распахнуты, но перекрыты тонкой шеренгой легионеров Второго крепкого, построенных лицом к мосту. А за мостом начинала собираться толпа любопытных горожан. Немногочисленная, большинство хагронцев предпочли в этот богатый на события день закрыться дома, но представительная. Да и люди постоянно пребывали.

— Не нравится мне это, — нахмурилась Милева. — Где толпа, там обязательно появятся Белые жрецы.

— Не сегодня. — Не сбавляя шаг, Тар последовал примеру Милевы и небрежно набросил на голову капюшон плаща. Зачем дразнить скорую на самоубийственные поступки толпу. А нападение на него станет тем самым самоубийством. — Белые забились в самую глубокую щель, которую только нашли, — продолжил он, миновав оцепление легионеров. — А вот завтра они начнут. После такого громкого разрыва у них просто не осталось выхода.

— Думаешь, взрыв на площади их рук дело?

— Не знаю. Но жрецы будут круглыми дураками, если не попытаются использовать его в своих целях. Горожане напуганы. Сначала демоны, теперь столь кровавое покушение на принца империи. Тут против воли задумаешься, а чем занимаются облеченные властью одаренные, если на улицах столицы творится такое… Давай за мной.

Не став протискиваться через толпу, Тар вскочил на перила моста. Перепрыгнул на гранитный парапет набережной. Прошелся по нему с ловкостью акробата, обходя толпу. Спрыгнул и поспешил укрыться в тени одной из боковых улочек.

* * *

Несмотря на прохладу, одежда Милевы пропиталась потом. Забег из одного конца города в другой, вымотает кого угодно, даже одаренного. И далеко не все эти одаренные трехжильные, как Тар Валлон.

А после забега (второго за день!) последовал быстрый марш на север, во главе собранного Доргом отряда.

Покинув постоялый двор, бывший убежищем и ставший местом сбора, их небольшой отряд двинулся вдоль берега Рубиновой заводи.

— Хорошо, что представители дружественных кланов любят селиться рядом, — недовольно проворчала она, когда впереди показались стены одного из больших загородных поместий, облюбованных наиболее влиятельными родами лаэров.

Кого именно, Милева не знала. Но за точным опознанием дело не станет.

— А если дружба внезапно превращается во вражду? — поинтересовался Тар, такой же пыльный и потный, как она сама, но до отвращения невозмутимый.

— Тогда все становится плохо, — признала Милева. — Но кланам и так есть с кем враждовать. Южные кланы хотят торговать с Астшаном, Восточные хотят того же, но с Землями Белых Жрецов. Северные кланы спят и видят, как подвинуть границу еще немного за Таурим. Словно предыдущих попыток было мало. Западным, плевать на все, лишь бы не резали средства на содержание флота… Баэль или Нуго? — кивнув на стену поместья, поинтересовалась она, назвав два ближайших после клана Вэйр к Красному двору клана.

— Род Хатиш, клана Сенуд, — усмехнулся Тар, назвав третий клан, про который Милева забыла из-за усталости. — Думаю, тебе не стоит идти со мной. Останешься с исканцами перед воротами… Стой! Дорг, Драгор, Моран, ко мне! — В последнем приказе не было нужды. Все трое шли следом. А гордый до невозможности Дорг еще и нес легионного дракона Второго Крепкого.

— Дорг, берешь сто человек и обходишь поместье с севера, — продолжил Тар. — Драгор, на тебе запад. Моран, ты с солеными клинками займешься берегом озера. Я с исканцами двинусь к главному ходу. Дракон останется со мной. Первыми не атакуйте, на угрозу не реагируйте. Но в случае нападения действуйте решительно.

Разделившись на две части, смешанная колонна легионеров и соленых клинков стала окружать поместье. Эти действия не остались без внимания. Стража на воротах поспешила отступить, заодно сообщив обитателям поместья о странных маневрах, больше похожих на подготовку к осаде или нападению. А родовое пригородное поместье не чета больше похожим на крепости главным резиденциям кланов.

Будь все силы клана Сенуд собраны в одном месте, отряд Тара могли если не истребить, то хорошо потрепать. Но сейчас в поместье рода Хатиш находилось немногим больше десяти бойцов. Да, по большей части, это были опытные одаренные. А сам глава рода имел седьмую ступень боевого мастерства и готовится получить восьмую. Но шансов против собранных под стенами поместья сил у них практически нет. Легионеры Второго Крепкого — ветераны, собаку съевшие на усмирении мятежных родов и кланов. А к двухцветным у них особая любовь.

Обитатели резиденции рода Хатиш оказались куда расторопнее, чем думал Тар. Не успела небольшая свита Первого принца дойти до ворот, как встречать их вышел лично глава рода Хатиш и клана Сенуд.

— Лаэр Крор Хатиш, — поприветствовал его Тар. Может он и не особо следил за делами Арвона, но всех членов Палаты Власти знал в лицо. — Рад видеть вас в добром здравии.

— Ваше Высочество. — В коротком жесте почтения было больше холодности, чем того самого почтения. Но все необходимые ритуалы вежливости были соблюдены. — Чем я обязан столь внезапному и неожиданному визиту?

— Императрица Лиара совершила нападение на Синий двор. — Про события, предшествующие нападению, Тар упоминать не стал. Глава клана Сенуд обязан знать о покушении на Четвертого принца. Иначе тени клана зря проедают выделяемые им средства.

— Прискорбно это слышать, — кивнул Крор, не выдавая своего удивления. — Но при чем тут клан Сенуд и мой род?

— Завтра на заседании Палаты Власти клан Сенуд в вашем лице должен выступить с осуждением этого поступка.

Крор Хатиш нахмурился. Небрежно проведя пальцами по рукояти меча.

— А иначе что?

Взгляд Тара Валлона стал острым, жестоким. В черных провалах сверкнул красный огонек.

— А иначе, — все так же ровно, скучающе продолжил принц, — одной не очень прекрасной ночью род Хатиш просто исчезнет. Слово Первого принца!

— Опасно бросаться такими угрозами, Ваше Высочество. — Крор Хатиш не привык к угрозам, а потому с его лица пропали последние остатки притворной любезности.

Если бы существовал список самых влиятельных и сильных кланов, то клан Сенуд оказался бы в нем ближе к концу. Но все же он был кланом. А род Хатиш возглавлял его еще со времен Второй Империи.

Тар отрицательно мотнул головой.

— Это не угроза, а честное предупреждение. Как вы видите, — он небрежно махнул рукой в сторону дракона Второго Крепкого, оставленного Доргом верному Дарию, — у меня все еще есть преданные люди. Их не хватит, чтобы истребить весь клан Сенуд, но один род, пусть и многочисленный — это всего лишь один род. Да, может вы сможете спрятать кого-то из старших, а тем более младших ветвей. Но что с того? Той ступени власти и влияния, какая есть у рода Хатиш сегодня, больше не будет… Можете не отвечать согласием. Пусть оно прозвучит вашими словами в палате Власти. На этом я вас оставлю.

Кипевший от еле сдерживаемого гнева глава рода Хатиш поспешил скрылся за воротами поместья. Но в его ответе Тар не сомневался. Иногда репутация одержимого безумца может пойти на пользу. Да и готовый к штурму поместья отряд должен был провести впечатление на Крора Хатиша.

Когда пройдет вспышка гнева, глава клана обдумает его предложение и поймет, что это лучший выход. Он бы и так это понял. Но в последнее время двухцветные кланы слишком привыкли получать за свои голоса щедрое вознаграждение.

Что же, Тар всегда готов напомнить им, что самое ценное — это жизнь.

— Добрым словом и приставленным к горлу мечом? Дипломатия у тебя в крови, — заметила Милева, наблюдавшая за этими странными переговорами из-за спин исканцев.

— Когда я нуждался в добрых словах? — Тар хлопнул себя по поясу с мечом.

Этим вечером ему предстояло еще множество подобных переговоров.

Глава 35 Раскрытые карты

— Так мы договорились? — спросил Басор Суан, закончив длинную, в чем-то даже проникновенную речь.

— Да, — отозвался сидевший за столом Тибер, изобразив отстраненную задумчивость.

— Тогда позвольте откланяться. — Басор Суан склонился в жесте почтения, выдержал небольшую паузу и многозначительно-проникновенно добавил: — Ваше Величество.

Такая неприкрытая лесть была бы приятна только полному дураку. Поэтому Тибер заставил себя гордо выпрямиться, от чего недостатки его фигуры только острее бросались в глаза. Должная быть гордой, со стороны поза казалась нелепой и смешной, оправдывая устоявшееся нелестное мнение о Третьем принце.

— Можете идти, лаэр Суан, — величественно, а от того несколько карикатурно, взмахнул он рукой.

Когда внезапный ночной посетитель покинул кабинет, Тибер перестал строить из себя недалекого шута, которого так любят видеть облеченные властью люди. Привычно придвинув к себе колоду карт, он начал разбрасывать красочные картинки по сукну. Этот день вновь изменил весь расклад. Но общая, победная линия осталась неизменной. А Басор Суан — просто еще одна переменчивая, непостоянная карта. Она легко вошла в игру, но быстро улетит в отбой.

— Что ты на это скажешь? — спросил он, не поднимая головы, когда в кабинете появилась Кэра, подслушавшая весь разговор из боковой комнаты. — Тело моего дорого братца не успело остыть, а род Суан отбивает мой порог, чтобы предложить трон. Прям таки жаждут, чтобы я пришел и овладел ими.

— Продажные твари, — нахмурилась девушка. Легкость, с которой лаэры меняли сторону, вызывала у нее оторопь. Да, она сама перебежала к Тиберу. Но один раз! И у нее были на то причины. — Если выбрал чью-то сторону, то нужно держаться за свой выбор до конца.

— Забавно и наивно, — хмыкнул Тибер. — Трудно тебе будет с такими представлениями.

Кэра выразительно выгнула бровь.

— Мне начать вести себя как все?

— Не стоит. Да и поздно, ты уже на правильной стороне.

— Не стану с этим спорить. Хотя иногда меня посещают сомнения, — улыбнулась чему-то своему девушка.

— Скоро все последуют примеру рода Суан, — продолжил Тибер, без особого воодушевления в голосе. — Просто они самые первые. Самые хитрые и умные, как они ошибочно считают. — Он позволил себе зло усмехнуться. — Басор Суан думает, что я буду благодарен за представленную возможность. Наверное, даже захочет женить меня на одной из его внучек. Старый дурак не понимает, что не очень то мне и нужен — просто еще один вариант. Придаток. Сыгранная карта. А все его ходы — открытая книга.

— Ты недоволен?

— Мерзкие крысы! Еще вчера они считали меня пустым местом. Презирали. Старались не замечать. А сегодня говорят: «Приди, правь нами!». Но при этом мечтают сделать марионеткой. Ненавижу!

Позволив себе эту внезапную вспышку злости, Тибер тут же успокоился. Зная толк в предательстве, он ненавидел предателей.

— Как видишь, мне не пришлось ничего делать, — продолжил он непринужденно и даже весело. — Они сами. Все сами. Я столкнул с горы маленький камешек, — он продемонстрировал пальцами размеры предполагаемого камешка, — а вниз обрушилась настоящая лавина.

— Похоронив немало жителей, живущих в горной долине, — недовольно заметила Кэра.

— Это прискорбно. Но люди гибнут постоянно. Кто знал, что Белые жрецы выберут столь кровавый способ? Точно не я. Да и нельзя винить первородный хаос в собственных ошибках.

— Ты считаешь себя стихией?

— Хаос — это мое второе имя. Он переменчив, бескомпромиссен и довольно жесток. Но именно в хаосе рождается новый мир. Новый порядок!

— Новый император?

— Видишь, ты все понимаешь… Ладно, давай, скажи это!

— Что именно?

— Что я безумен.

Кэра пожала плечами. В безумном мире сложно оставаться нормальным. Кажется, так говорил сам Тибер. Что же, он оказался прав.

— Не более чем все остальные. К тому же, я давно имею дело с сумасшедшими. С сумасшедшими и одержимыми, как ты.

Тибер замер. Похоже, настал вечер откровений. Девушка явно не оговорилась, вкладывая в слово «одержимый» то самое значение. Что же, за хорошее поведение, Кэре можно открыть его маленький секрет.

— Как ты догадалась? — все же уточнил он.

Вместо ответа девушка взяла его за подбородок, повернула голову к зеркалу. Второй рукой провела ладонью по волосам Тибера, пропустив между пальцами густые черные пряди. Ухватилась за одну из них, легонько дернула и продемонстрировала.

— Сегодня плохо покрасил. Виден их настоящий цвет — белый. А белые волосы…

— Один из главных признаков одержимости. И давно ты поняла?

— Недавно, — признала она. — Не могу только понять: когда и зачем?

— Зачем? Ты думаешь все это, — он провел руками над разложенными по сукну картами, — возможно, не заполучи я в свои руки настоящую силу?

— Твоя сила здесь, — она легонько стукнула его пальцем по лбу, а затем погладила по голове. — Другая тебе не особо нужна.

Тибер замер, наслаждаясь столь нехарактерным для холодной Кэры моментом близости. Эту волчицу приходилось приручать постепенно. Шаг за шагом. Но он не спешил. Любовницу найти легко. Верную союзницу — гораздо сложнее.

— Возможно, ты права, — признал он. — Но всю свою жизнь я рос в тени старших и младших братьев. В империи, где личная сила и ранг боевого мастерства ценятся куда больше ума.

— Спорное заявление, — заметила Кэра, отстранившись от принца. Тиберу оставалось только разочарованно вздохнуть. — Лаэры рождаются и живут в условиях вечной борьбы. За место в ветви рода, за главенство в роде, за место рода в клане и за главенство в клане. Глупцы в таких условиях просто не доживают до зрелых лет. Ранг боевого мастерства — это всего лишь один из критериев отбора.

— Но один из самых важных! К тому же у меня перед глазами всегда был образец — наш несравнимый Тар Валлон, Первый принц империи. Герой и красавец… Ты знаешь, он всегда относился ко мне лучше прочих. Жалел… — лицо Тибера исказила гримаса отвращения. — И за это я его ненавижу даже больше, чем за все вышеперечисленное. Ненавижу и люблю, восхищаюсь и презираю. Ни в одном языке мира нет нужных слов, чтобы описать то, что я чувствую, — задумчиво закончил Третий принц.

— Поэтому ты решил стать императором? — спросила Кэра.

За время их знакомства, она успела неплохо изучить Тибера. Пусть тот и скрывал от нее многое, или же пытался скрыть. Но тяге к власти она в нем не замечала. А значит должны быть причина, по которой Третий принц тайно, но так фанатично лезет на вершину императорского трона.

— Не только… Хотя, во многом — да. Чтобы доказать всем, в том числе и Тару, что я не жалкий калека! Что я могу!

— И все же, когда ты успел стать одержимым? И как тебе удалось так долго скрывать это от окружающих.

— Я всегда искал способ исправить свой единственный недостаток — нестабильный сток. И когда императрица Имсаль, с помощью ритуала запретной магии, смогла воскресить, а по-другому не скажешь, зажаренного в огне дракона Тара, я понял, что на правильном пути. Сила, способная поставить на ноги кусок обгоревшего мяса, может исцелить что угодно.

— Тар платит за свое исцеление приступами безумия и страшной болью, — напомнила Кэра.

— Потому что мой умный-глупый братец и сам верно не понимает, что смогла сотворить Первая императрица. Да что Тар. Этого не понимает никто! Даже астшанцы, которые знают, казалось бы, все о призывах с нижних планов. А я, во время своего краткого визита на Скалу, понял. Оценил. И больше не колебался. Подробности оставим. Пришлось сделать так, чтобы в одной упряжке работали и астшанцы, и Белый жрецы. Одни дали мне доступ к бумагам, захваченным у первой императрицы. Вторые поделились знаниями с рядом похожих ритуалов.

— С чего жрецам и астшанцам проявлять такую щедрость?

— Им нужен был шпион в Красном доме, мне — деньги и знания. Можно сказать, мы нашли друг друга. И прекрасно ладили, — откровенно просветил Тибер девушку.

— Ты сотрудничал разом с астшанцами и Белыми?

Верно, — подтвердил Третий принц. — Забавно, не правда ли. Можно сказать, что эти непримиримые враги, сами того не зная, через меня работали друг с другом, — с губ Тибера сорвался смешок, но затем он вновь стал серьезным и сосредоточенным.

— Дальше было много работы. Проб и ошибок. Объединив знания с собственными наблюдениями, полученными в ходе посещения Скалы, я не только восстановил, но и усовершенствовал ритуал Первой императрицы. А затем…

Тибер едва заметно шевельнул ладонью и Кэра поняла, что падает. Воздушный поток сбил ее с ног, опрокинув на спину. Но воздух у пола сгустился, став похожим на тягучую воду, не дав ей удариться об пол. При этом карты на столе перед Третьим принцем даже не шелохнулись, как и остальные предметы в кабинете.

«Воздушный удар» не самую сильную или впечатляющую технику школы Воздуха, Тибер выполнил с безупречной четкостью. К тому же, сумев смягчить ее падение другой техникой. Безупречный контроль! А значит все рассказы о нестабильности истока Третьего принца остались в прошлом.

— Когда у меня получилось обуздать мой исток, я плакал от счастья.

— Но продолжал демонстрировать всем посредственные умения. Причем в техниках школы земли, — задумчиво обронила Кэра, поднимаясь с пола.

Демонстрация Тибера немного задела ее гордость. Но винить в этом некого, она сама излишне расслабилась и не сумела вовремя среагировать. Тар за подобный просчет устроил бы ей несколько дополнительных тренировок.

— Но цена… — добавила она, выбросив из головы все мысли о Первом принце.

— Ты про одержимость? А вот здесь, моя дорогая, таится главный секрет. Ритуал, проведенный Первой императрицей был несовершенен. Недоработан. Убог. Я внес в него улучшения. Это с техниками и контролем эмира у меня были проблемы. А в знаниях я не уступаю иным мастерам высоких ступеней. Причем разных школ, включая те, что практикуют наши астшанские братья. Помогло и то, что у меня был всего лишь искаженный исток, а не доведенное до состояния прожаренного куска мяса тело. Это весьма поспособствовало призванному с нижних планов высшему с комфортом устроиться в этой оболочке. А я не сопротивлялся ему, а принял всем сердцем. Всей своей измученной душой. Теперь мы одно целое. Мысли, желания, чувства — все общее.

Незначительную деталь, что за это ему пришлось уплатить свою цену, Тибер опустил.Две-три жизни в месяц — цена ничтожная, как не посмотри. В местечковых разборках городских банд гибнет куда больше людей.

— Тар во время приступов становится опасен. В том числе и для окружающих, — неуверенно сказала Кэра.

— Как ты могла заметить, я не Тар. Я не впаду внезапно в безумие, если не посижу несколько часов в магеме.

— Ты нарисовал слишком замечательную картину, чтобы она была правдой.

— Я сказал, что сказал. А правда у каждого своя. Возможно, мне просто повезло. Это было долго и весьма непросто. И лучше тебе не знать, скольким людям пришлось умереть, чтобы я наконец-то достиг успеха. На этих руках, — он продемонстрировал ей открытую ладонь, — крови не меньше, чем на руках Тара. Я не горжусь выбранным способом вернуть себе силу. Но прошел бы это путь вновь!

— Я тебя не осуждаю, просто хочу знать, чего мне следует ожидать.

— Скажем так, — усмехнулся Тибер. — Для друзей я куда безопаснее Тара. А для врагов… куда опаснее.

— Коротко и ясно.

— Тебе не нужно меня бояться, — добавил Тибер. — Только не тебе.

— Я не боялась Тара. Не стану бояться и тебя.

В глазах Тибера неожиданно зажглись озорные огоньки, а губы тронула совершенно несвойственная Третьему принцу легкая, добрая, даже в чем-то детская улыбка. Не притворная, настоящая.

— Ты знакома с астшанскими гадальными картами? — внезапно спросил он, резко сменив тему, и вновь провел рукой над столом.

Кэра бросила заинтересованный взгляд на выложенные в какой-то незнакомой комбинации карты. Гадальные карты, набравшие популярность в Арвоне, добралась и до Скалы. Но если в Астшане они служили ритуальным целям, то в Арвоне стали просто развлечением для скучающих лаэров и ларов. В результаты подобных гаданий мало кто верил.

— Немного, — призналась она. — Знаю названия карт, и что означает несколько самых известных комбинации.

— Последнее не нужно. Это не гадание. Мне так лучше думается. Скажи, где на этом столе моя карта. А где карта моего дорогого братца?

Кэра внимательно осмотрела карты. Две из них сразу привлекли ее внимание. Они лежали совсем рядом. Шут в пестром колпаке с бубенцами. И гротескный демон, чем-то похожий на бичевателя.

Какая из двух карт Тар? Принадлежи эти карты кому-то другому, Кэра без колебаний выбрала бы демона. Но раз этот странный пасьянс раскладывает Тибер, то все очевидно…

— Верно, — сказал Тибер, проследив за направлением ее взгляда. — Все видят во мне шута, но не замечают скрытого за ним демона. И смотрят на демона, не зная, что он всего лишь шут. Как тебе подобный расклад карт? Еще не решила сбежать и от меня?

— Я не лаэри двухцветной знати, а всего лишь скромная лари, — отозвалась Кэра, строго посмотрев на принца. — Один раз выбрав сторону, я не стану ее менять.

* * *

Немного постояв над сладко посапывающей в подушку Милевой, Тар осторожно потряс ее за плечо.

— Вставай, Огонек. Нас ждут дела. Возможно, страшные, но великие.

— Насчет первого я почему-то не сомневаюсь, — сонно отозвалась Милева, открыв глаза.

Чувствовала она себя отвратительно. Словно и не ложилась. Из-за суматошного вечера и не менее суматошной ночи на сон удалось выкроить всего несколько часов. А новый день не предвещает ничего хорошего. Тем более если это день очередного заседания Палаты Власти, которое не предвещает ничего хорошего.

Увы, но выборы императора не та вещь, которую можно отменить. Даже война, эпидемия или катастрофа не могут этому помешать.

— Надеюсь, ты не забыл, что Палата Власти объявила тебя вне закона? — напомнила она, справедливо полагая, что бьющий через край энтузиазм Тара и очередное заседание как-то связаны. — В зал тебя никто не пустит.

— Спорный вопрос, — не обнадежил ее Тар. — Если захочу, то никто не сможет мне помешать… Спокойно, Огонек, я не планирую брать Палату Власти штурмом. Или тайно проникать на заседание под «скрытом»… Хотя попробовать последний вариант было бы интересно, — задумчиво обронил он и тут же дернулся от легкого шлепка Милевы. — Я просто хочу понаблюдать за происходящим если не из первых, то хотя бы из вторых рядов. Или тебе понравилось совершать забеги через весь город?

— Думаешь, после твоей ночной дипломатии, Красный двор решится на нападение? Да еще в стенах Палаты Власти? Поддержки Лиара не получит, а ее собственных сил недостаточно.

— Безумцы способны на многое. Никогда не знаешь, чего от них ожидать.

— Богатый личный опыт? — немного ерничая, спросила Милева, с некоторым сожалением посмотрев на свою измятую одежду. Ночью она так устала, что не стала ее снимать. Хотя ее следовало не просто снять, но и сменить или хорошенько постирать.

— Верно подмечена, — согласился Тар, протянув ей большую стопку чистой одежды. Мужской и непритязательной, но подходящей по размеру. — Небольшой подарок за сообразительность.

Милева хотела ответить что-нибудь едкое. Но сдержалась. Подарок того стоил.

— Отвернуться не желаешь? — уточнила она, дернув один из шнуров своего колета.

— Ты права, не желаю, — нагло ухмыльнулся Первый принц, вновь напомнив старого Тара.

Боднув его злым взглядом, Милева не стала себя долго упрашивать и начала раздеваться. Соблазн избавиться от запыленной, пропахшей потом и дымом одежды, сменив ее на чистую, оказался слишком велик.

Да и чего ей стыдиться и перед кем? Своего тела перед Таром?

Облачившись в чистое, она сразу же почувствовала, как ее настроение ползет вверх. Не помешала бы ванная, если не с ароматной, то хотя бы с горячей водой. Но об этом оставалось лишь мечтать.

— Я понимаю, почему в Палату Власти так стремишься ты, — проворчала она. — Но мне что там делать?

— Ты не хочешь увидеть Рантора? Пусть и издалека?

— Рантора?

— Голос в Палате Власти при выборах императора.

— Ему нет двенадцати. А значит, этим голосом должен распоряжаться его законный… — Милева осеклась.

— Вижу, ты поняла. Законный представитель, которого нет. Харус может сколько угодно заботиться о своем официальном младшем брате и неофициальном племяннике. Но законного опекуна, а значит и представителя, назначает Палата Власти. В данный момент это просто невозможно. А раз нет законного представителя, несовершеннолетний выборщик должен присутствовать на заседаниях самолично. Хоть и не может голосовать. Такой вот юридический казус.

Причины не верить Тару и Милевы не было. Вернее, у нее были сотни таких причин. Но не в этом вопросе. Уроки императрицы Имсаль не ограничивались изматывающими тренировками. Она готовила сына как наследника империи. Так что Тар отлично разбирался в законах. Хоть порой, когда ему было это выгодно, «плавал» в них, изображая забывчивость или непонимание.

— А меня не узнают? Твоя маска не показалась мне особо эффективной. — поинтересовалась она, пытаясь перебороть сомнение.

Желание увидеть сына боролась в ней с мыслью о его безопасности. Вчера они и так довольно примелькались в городе. Где бы Тар не появился, он всегда на виду. А значит, кто-то вскоре задастся вопросом о его спутнице. Хорошо если ее принимают за Кэру. Но некоторые люди отлично знают, что ученица Тара куда-то сбежала.

— Все предусмотрено, Огонек. В доспехах стражников Белого города нас никто не узнает, — указал Тар, бросив ей украшенный небольшими серебряными крыльями шлем.

Глава 36 Последняя воля

— Тебе следует нанести визит в клан Асог, — продолжала наставлять сына Сейлан, когда они спустились по ступеням на площадь. — Они колеблются. Попытайся перетянуть их на нашу сторону.

— Каким образом? — поинтересовался Харус, скорчив недовольную мину. В последнее время мать стала невыносимой со своими постоянными советами. А этот не предвещал ничего хорошего.

— Брак, мой дорогой сын. У лаэра Гаторуса две дочери. До этого он отчаянно торговался с Лиарой, чтобы одна из них стала женой Лорса. Но ты ничем не хуже.

— Четвертое подобное обещание. Это не слишком много?

— Не преувеличивай, всего лишь третье.

— Четвертое, мама. Четвертое. Ты забыла про Эльгери ати Унсан.

— У твоего отца было пять жен, — напомнила Сейлан. — Но он не жаловался.

— И к чему это привело? — парировал Харус. — А мое мнение, как обычно, никого не интересует?

— Почему же, — ободряюще улыбнулась сыну Вторая императрица. — Я же сказала, что у лаэра Гаторуса две дочери. Так что в этот раз у тебя есть возможность выбора.

— Как щедро с твоей стороны, — скептически отозвался Харус. — Отвезу Рантора в поместье и займусь твоими дочерьми лаэра Гаторуса.

— Скорее твоими. Одна из них, так точно. А за Рантора не беспокойся. Я сама провожу его в поместье. К тому же, я хотела перекинуться несколькими словами с твоей астшанской гостьей.

Немного помедлив, Харус положил ладони на плечи мальчика, стоявшего рядом с ним, и легонько подтолкнул его к Сейлан.

— Не налегай на тренировки. Отдохни, — посоветовал он племяннику.

Рантор ничего не сказал, только молча кивнул в ответ. После гибели матери, разговаривал он крайне редко, предпочитая отмалчиваться. Харус к нему не лез. Не знал, чем помочь. Да и времени заниматься сыном Тара и Милевы у него не было. Особенно теперь, когда все завязалось в такой запутанный узел.

Один из стражников Белого города помог Второй императрице и Шестому принцу забраться в украшенную оранжевым шелком повозку. За что заработал снисходительно-покровительственный кивок от императрицы Сейлан.

На короткий миг Харус засомневался. Так близко к победе, но все еще так далеко — не понадобился ли матери Рантор для очередной интриги? Но затем он отверг эту мысль.

Даже она не настолько жестока, чтобы использовать ребенка в своих играх. Для них сын Милевы слишком мал. К тому же он некоторая гарантия того, что Тар не станет громить Оранжевый двор, если узнает правду.

Насчет последнего, после убийства Милевы, Харус сомневался. Щит из Рантора слабый, но в будущем из него может получиться неплохой меч?

«Похоже, я начинаю заражаться цинизмом матери. Или это всегда было во мне, просто я отказывался признавать свою природу?» — подумал Харус, забираясь во вторую повозку.

Только устроившись на низком сидении, с круглыми валиками подушек, он понял, что что-то не так. Правая рука принца дернулась к мечу.

— Не стоит так нервничать, — донеслось с противоположной стороны. И из воздуха появилась знакомая фигура, небрежно развалившаяся на мягких подушках.

— Тар?

— Ты ждал кого-то другого?

Первое, что бросалось в глаза, вместо привычного темно-зеленого цвета, Тар облачился в одежду и доспехи стражников Белого города. Этот ход Харус оценил. Тар даже шлем захватил, а их он носить не любил. Зато так он стал невидимкой.

Стражники и слуги — никто не обращает на них внимание. Подобный маскарад действует лучше всякого «скрыта».

— Никого я не ждал. А особенно тебя, — нахмурился Харус. Не то, чтобы он боялся. Но то, как Тар обошелся с Милевой, не могло не настораживать.

— Как прошло заседание? — Сняв шлем, Тар устроил его на коленях.

Харус дернул щекой. Отвечать не хотелось. Но отвечать придется.

— Никак. Лорс не доживет до вечера. Медея мертва. А с ней мертвы и старые договоренности. Лиара и Бадрис жаждут крови друг-друга. Я думал, они прямо в Палатах Власти передерутся. Но обошлось. Да и стычек в городе между синими и красными нет. Просто чудо какое-то.

— Ты на него смотришь, — обрадовал Тар брата. К чему нужна эта ложная скромность — никто не оценит. — Своих бойцов у Лиары практически не осталось. Контроль над кланом Вэйр после смерти брата, она потеряла. А союзников Красного двора я смог убедить не влезать в эту драку.

— Приставив меч к горлу?.. — многозначительно хмыкнул Харус. Может его старший брат и сошел с ума, раз убил Милеву, но хватки он не утратил. — Да ладно, Тар, чему ты удивляешься? Я слишком хорошо тебя знаю.

— Если это работает, то зачем использовать что-то другое? И все же, как разделились голоса?

— Демоны, Тар! Все летит прямиком на нижние планы, а тебя волнуют только голоса?

— А тебя они не волнуют? Тогда зачем ты собрался в клан Асог? — бросил Первый принц.

Харус едва заметно вздрогнул. И тут же вспомнил двух или трех стражников Белого города, которые стояли возле лестницы.

— Ты завидуешь моим шансам, что ли? — раздраженно и излишне громко бросил он. Огляделся по сторонам. Вспомнил, что они на улице, а толстый полог повозки не лучшая защита от чужих ушей. Ладно его помощница Нея и остальные стражи Оранжевого двора. Они не выдадут. Даже его матери ничего не расскажут. Но есть и просто зеваки. — Я не понимаю, что ты творишь, — зло зашептал он, понизив голос. — И что вообще происходит. Изначально я не рвался водрузить свой зад на эту мраморную глыбу. Но вы творите такие безумства, что я против воли начинаю утверждаться в сделанном выборе.

— Водружай, — махнул рукой Первый принц. — Я не собираюсь тебе мешать. Так что жители столицы и империи могут спать спокойно, я не планирую становиться императором. Все что мне нужно — это правда. И я близко. Очень близко. Медея успела поделиться кое-чем интересным перед своей смертью.

Харус похолодел. Неужели Тар все знает? За себя он не боялся. Но мать! Да, она виновата — Тар в своем праве. Но речь идет о его матери!

— Чем именно? — поинтересовался он, стараясь не выдать своего волнения.

— Так… несколько легких намеков, — неопределенно пояснил Тар и в третий раз напомнил: — Голоса, Харус, меня интересуют голоса.

Переведя дух, Харус отстраненно кивнул. Это еще не шторм, а всего лишь резкие порывы ветра.

«Легкие намеки? Что именно Тар имеет в виду. И что это значит?»

— Я получил восемнадцать голосов, — начал перечислять он, отлично понимая, что старший брат не отстанет, пока не получит нужный ответ. — Двенадцать у Тибера. Будь на его месте Лорс, все могло бы на этом заседании и закончиться, но теперь все союзники Красного двора растерялись и решили повременить с очевидным выбором. Остальные воздержались. Когда объявили результаты, Тибер ругался, словно моряк, узнавший, что подцепил срамную болезнь у портовой шлюхи. Перспектива стать императором его пугает.

— Если он так испуган, то почему не снимет свою кандидатуру, как это сделал Бадрис? Кстати, он почему-то до сих пор не покинул Палаты Власти. Либо ушел не через главный вход.

— Ты же знаешь Тибера, — пожал плечами Харус.

— Да, мой дорогой брат, — криво усмехнулся Тар. — Я отлично знаю Тибера… как мне кажется. А вот ты, похоже, нет. Есть что-то еще?

Харус нахмурился. Тибер всегда был себе на уме. В этом плане он весьма походил на Тара. Но у него не было и десятой доли влияния любого из принцев. Только острый язык и презрение к окружающим. Сегодня Тибер набрал такое количество голосов только за счет авторитета Красного двора, которому понадобился новый «дракон» вместо павшего Лорса.

Неужели Тар подозревает его в нечистой игре? Чушь! Это невозможно! Нет у Тибера нужных ресурсов.

«Впрочем, — отстраненно подумал Второй принц. — Лучше принц Тибер, чем императрица Сейлан. Главное, чтобы мама не узнала о подозрениях Тара. Узнает — Тибер обречен».

Хоть борьба за власть вошла в решающую фазу, подставлять младшего брата Харусу не хотелось. Он способен выиграть без этих грязных игр. Одного предательства с него достаточно.

— По городу ходят нехорошие слухи, — продолжил он, меняя тему. — Все слышали, что убийцы Лорса и лаэра Элая Зогна кричали про Зеленый двор.

— Когда-нибудь тупость жителей приведет этот город к гибели, — поморщился Тар.

Эти слухи доходили и до него. Оставленные в городе люди Дорга приносили их с завидной регулярностью.

Увы, толпа не умеет думать, зато очень любит обвинять. Доказательства — это для судов. Для толпы достаточно слуха. Главное, выкрикнуть его погромче, и в нужный момент, тогда толпа поверит в любую дикость.

— Они всего лишь испуганные люди, Тар. А ты, прости за сравнение, всегда был для них пугалом. Да и своими действиями только раззадоривал толпу, плодя новые слухи, страшнее старых. Так стоит ли удивляться, что тебя обвиняют в сильном ветре, холоде, жаре, болезнях и неурожаях?

— Это их проблемы.

— Боюсь, что они могут стать нашими проблемами, — вздохнул Харус. — Ты знаешь, что Белые жрецы исчезли? Их храм пуст. Священный огонь погашен.

— Вижу, в мученики белые не торопятся. Разумно.

— Глупо, — не согласился Харус. — Не знаю, они стояли за этой бойней на площади, или постарался кто-то еще, но своим бегством белые подписали себе смертный приговор. И они это знают, но почему-то все равно решились на побег.

— Думаешь, они не сбежали, а просто спрятались?

— Уверен в этом. Толпа любит белых.

— Боишься, что жрецы подобьют горожан на бунт против кланов?

— Боюсь, — не стал отрицать Харус. Память о недавних бесчинствах была еще свежа в его памяти. Да и Эльгери ати Унсан много чего рассказала про штурм посольства астшана.

— Это будет бойня похлеще чем на площади, — подтвердил его опасения Тар. — Но когда белых это останавливало…

Второй принц ничего не ответил. Закрыв глаза, он откинулся на мягкие подушки, вслушиваясь в тихий скрип оси повозки.

— Нет! Белые не безумцы, — молитвенно повторил он, пытаясь себя переубедить, но уверенности в его словах не чувствовалось. Если к трагедии на площади непричастны белые, то последний подозреваемый — его мать. Думать об этом не хотелось, а спрашивать у матери он побоялся. — Любой мятеж утонет в крови, — добавил Харус. — Нет, он не станут этого делать.

Не дождавшись ответа, он открыл глаза. Но Тара в повозке уже не было. Мрачно выглянув на улицу, Второй принц наградил гневным взглядом Нею и стражей. Но шедшая возле высокого колеса служанка только вопросительно взглянула на своего господина. А стража и вовсе продолжала мерно вышагивающих рядом с повозкой, явно даже не подозревая о недавнем госте Второго принца.

Задернув полог, Харус откинулся на подушки и вновь погрузился в мрачные раздумья.

* * *

В очередной раз измерив шагами ширину улицы от одной стены до другой, Милева обернулась на звук шагов, угрожающе положив руку на рукоять меча.

— Свои, Огонек, — сообщил Тар.

Доспехи стражников Белого города оказались отличной маскировкой. На них не обращали никакого внимания. Словно они являлись еще одним элементом декораций Белого города.

Оставив в покое рукоять меча, Милева вновь нервно прошлась от стены к стене.

— Я была рядом, но не смогла его успокоить. Обнять. Только коснулась, да и то слегка, — пожаловалась она.

— Зато ты убедилась, что с ним все в порядке.

— В порядке! — гневно воскликнула Милева. — Он сильно похудел!

На этот счет у Тара было свое мнение. Милева явно преувеличивала. За те несколько дней, что прошли с момента ее мнимой гибели, Рантор никак не мог похудеть так сильно, чтобы это было заметно. Но он благоразумно оставил его при себе.

— Долго еще мой мальчик будет страдать? — продолжала давить Пятая императрица.

— Скоро все закончиться. Я обещаю.

— Вот именно! Ты только обещаешь! Закончится чем?

— Победой, разумеется. И только нашей!

— Твоей, — вымучено улыбнулась Милева, обнаружив, что как-то внезапно оказалась прижата спиной к стене. А Тар находится совсем рядом.

— Нашей, Огонек. — Затянутая в перчатку ладонь скользнула по ее щеке. — Раз мы вместе, то и победа у нас общая.

— С чего ты взял, что мы вместе? — Вырваться Милева не пыталась. Отлично знала, что Тар воспримет это как сигнал к действию.

Крепкие пальцы подняли ее подбородок вверх, заставив смотреть прямо в черные провалы глаз.

— Что мое, то мое. Или ты уже забыла?

— Кажется, я начинаю понимать, почему ты меня постоянно злишь, — сообщила она, пытаясь унять предательское сердцебиение. — Когда я злюсь, то отвлекаюсь от мыслей о Ранторе.

Напоминать Тару про обещание оставить ее с сыном в покое, когда все закончится, она не стала. Не верила в правдивость его слов? Или сама не хотела разрывать эту странную связь?

Ответить на этот вопрос честно она не могла.

— Ты рассчитываешь, что чем больше времени мы проведем вместе. Тем сложнее нам будет расстаться? — внезапно поняла она.

— Ты всегда была умной девочкой, Огонек, — отозвался Тар, сделав к ее разочарованию, шаг назад.

— Зачем тебе понадобилось это заседание Палаты Власти? — нахмурилась Милева. — Ни за что не поверю, что все дело в Ранторе.

— Хотел переговорить с Харусом и Тибером. Борьба за власть зашла слишком далеко. Хоть мне и плевать, — не очень искренне соврал Тар, — но эта империя — наследие моего отца. А Лорс, плох он или хорош, был моим братом.

— И как успехи с поисками?

— С Харусомя поговорил. А Тибер пропал.

— Это значит…

— Пока что это ничего не значит! — резко отрезал Первый принц, только подтверждая подозрения Милевы.

— Я понимаю, он твой брат. Но на площади погибли десятки ни в чем неповинных горожан. — Про Лорса и охрану Четвертого принца она напоминать не стала. Одаренные одноцветных дворов в эти дни гибли, словно мухи. Но такова цена «мирной» передачи власти. Жители города — это другое дело. — Если он виновен…

— То я его остановлю! Но с таким же успехом это может быть Харус.

— Харус? Это невозможно!

— А Тибер?

Не зная, что ответить, Милева замолчала.

* * *

Бросив на кресло серый плащ, что подошел бы разве что слуге, Тибер склонился над столом, азартно передвигая карты.

Осталось только три столбца карт. И многие цветные картинки покинули игровое поле.

— Ты задержался, — заметила Кэра. — Экипаж пришел пустым. Решил поискать приключений в городе?

— А ты ревнуешь? Зря. Как я и предполагал, мой дорогой самый старший братец сегодня отчаянно искал встречи. А я не настолько слеп, чтобы меня можно было обмануть простым маскарадом. Похоже, он не безнадежен и наконец-то начал думать головой, — заявил Тибер, послав в сторону девушки радостную, предвкушающую улыбку. — Пришлось позорно бежать, то есть я хотел сказать — искусно отступить.

— Исчезнув, ты только подпитал подозрения Тара. Зачем? Тем более, если знал, что он будет тебя искать.

— Как любит говорить мой недожареный братец, не знал, а догадывался. Он стал очень осторожен наш Тар.

— Похоже, его интерес тебя только радует, — констатировала Кэра.

— Конечно! — подтвердил Третий принц, взяв одну из карт. — Когда все идет, как планируешь, становится слишком скучно. Без азарта игры нет радости победы. Она теряет свой неповторимый вкус.

— Но остается победой. Или для тебя процесс важнее результата?

— Процесс не менее важен. А результат практически предопределен.

— Странно это слышать, ведь у тебя всего двенадцать голосов. Против восемнадцати у Харуса. Ты уверен, что все предопределено?

— Склонный к компромиссам, но все же самостоятельный Харус. За спиной которого всегда будет стоять тень императрицы Сейлан. Или забавный, безобидный дурак. — Он отвесил шуточный поклон в сторону Кэры. — Без особых связей и поддержки. Договориться с ним невозможно, но и не нужно. Зато им с легкостью можно манипулировать. Что выберет большинство клановых?

— В Палате Власти не только клановая знать, — напомнила Кэра. В словах Третьего принца была своя доля правды. Ночной визит лаэра Этора Суана это подтвердил.

— Голосование — это всего лишь одна из возможностей. Не самая главная. Да и до последнего голосования еще десять дней. Многое может произойти.

— Например, Тар выйдет на твой след. Ты не думаешь, что не найдя тебя в Палатах Власти, он заявится сюда?

— Жду с нетерпением! Опасно дергать дракона за хвост, но так волнительно! А пока что скажи мне, что произойдет, если на Харуса будет совершено покушение?

— Ты же не…

— Неудачное покушение…

— Ты станешь главным подозреваемым. И на тебя ополчаться все. Оранжевый двор, Синий…

— И Тар?

— И Тар, — подтвердила Кэра, пытаясь понять, к чему ведет Третий принц.

— А если мой дорогой брат заподозрит, что первое покушение на Харуса было просто инсценировкой? Все как-то позабыли, что не так давно моего второго братца пытались отравить. Трогательная была картина, когда он высушенным скелетом валялся в своей кроватке.

— А это была инсценировка? — поразилась Кэра. Находясь рядом с Таром, она неоднократно становилась свидетелем неудачных покушений. Так что даже не думала, что кому-то может понадобиться инсценировка подобного.

— Скажем так, в море Пряностей есть одна интересная рыба. Яд которой может вызвать нечто подобное. А рода ларов с островов Китов имеют крепкие торговые связи с Берегом торговцев, что на берегу этого самого моря Пряностей. А кто у нас связан с островами Китов? Правильный ответ — Вторая императрица.

— Слишком сложная цепочка. И ничего не доказывает.

— Верно, — утвердительно кивнул Тибер. — Но ты же знаешь моего дорогого братца. Всех принцев так или иначе пытались убить. И с одной стороны есть Харус, на которого совершается уже второе неудачное покушение. При том Лорсу хватило одного. А с другой стороны — я, с которым не происходит ничего плохого. Любой нормальный человек заподозрит меня в нечестной игре. Но Тар тут же сделает стойку на Харуса. Особенно если помнить, что именно наш Второй принц заботится о его сыне. Дней на десять этого развлечения Тару хватит, — предрек Тибер.

— А что потом? — насторожилась Кэра, сообразив, что попыткой посеять рознь между братьями все не ограничивается, и за действиями Тибера стоит что-то еще.

— А потом… — Тибер убрал руки под стол. Где-то в глубине щелкнула скрытая под слоями красного дерева и бархата скрытая пружина. Казавшаяся прежде монолитной боковая стенка стола открылась, явив миру небольшую нишу тайника. В его глубине лежали два толстых свитка. — А потом будет четвертое заседание Палаты Власти. Если оно не увенчается успехом, то в дело вступит…

— Право последней воли императора, — закончила за него Кэра, расширенными глазами разглядывая печати на свитках.

Глава 37 Придуманный враг

— Можно?

Дождавшись разрешающего кивка от Тибера, Кэра с легким трепетом взяла один из свитков.

— Но печати сломаны! — с возмущением отметила она, когда удалось изучить содержимое тайника.

— Мне было интересно, — небрежно обронил Тибер.

— И для этого ты сломал печати сразу на двух свитках? — с подозрением уточнила Кэра. Одну сломанную печать еще как-то можно оправдать. Но вторую… теперь эти свитки с завещанием бесполезны.

«Стоп! — внезапно поняла она. — А зачем Тиберу понадобилось завещание императора? Как он вообще его достал? Если с одним свитком все очевидно, то второй».

— Ты был вторым хранителем! — поняла она.

Вместо ответа Тибер принялся тщательно изучать пятно на потолке.

Поняв, что ответа не дождется, Кэра развернула один из свитков. Быстро пробежала взглядам по высокопарным, но бесполезным первым строчкам, пока не наткнулась на самое важное.

— Тибер Валлон? — удивилась она, разглядывая строгие буквы.

Схватив второй свиток, она судорожно его развернула, но нашла в нем то же самое имя.

Что-то не сходилось. Поскребя чернила ногтем, она посмотрела лист на свет. Нет, на месте имени бумага была такого же цвета. А значит, чернила не соскабливали.

— Можешь не всматриваться. Все было проделано на высшем уровне.

— Значит, это все же подделка⁈ — Поверить в это куда проще, чем в такой выбор императора. Или Гехан Третий знал, какой волк в овечьей шкуре его третий сын? — Ты исправил завещание императора?

— Да, — не стал отрицать очевидное Третий принц. — Привел его к правильному виду.

— Нужному тебе, — поправила его Кэра.

— Правильному! — не поддержал ее порыв Тибер.

— Никто в это, — она взвесила свиток в руках, — не поверит.

— Поверят. У них не останется другого выбора.

— Ты принимаешь свои фантазии за реальность. — Положив свитки, Кэра начала демонстративно загибать пальцы. — Во-первых, свитки распечатаны. Во-вторых, никто не поверит, что император решил сделать тебя наследником. Особенно если именно ты найдешь завещание и доставишь его в Палаты Власти.

— Я мог бы поспорить по каждому твоему пункту, но не стану. Да и с чего ты взяла, что именно я найду завещание? Тар вполне способен с этим справиться. А лаэр Басор Суан мне никогда не нравился.

— Он же первым перебежал на твою сторону, — напомнила Кэра, прекрасно понимая, что Тибер не случайно вспомнил недавнего ночного визитера.

— И уже видит себя за моим троном, дергающим за ниточки послушную куклу-императора, — скривился Тибер, презрительно прищурившись. — Я никогда не буду марионеткой! — зло прошипел он. — Никогда! Лучше разделаться с ним и лаэром Этором сейчас, чем разбираться с ними потом.

— А голоса?

Тибер постучал по завещанию.

— Голос клана Вэйр никуда от меня не денется. А единственный голос патриарха рода Суан ничто по сравнению с голосами моего отца.

— Осталось самое простое, — хмыкнула Кэра. — Как-то подбросить завещание роду Суан и натравить на них Тара или кого-то еще.

— О-о, за этим дело не станет. Глупо не использовать то, что само идет мне в руки.

Повинуясь внезапному приливу вдохновения, план сам собой рождался в его голове. Не усидев на месте, Тибер прошелся по кабинету. Именно в такие моменты он чувствовал себя по настоящему счастливым. Да если бы не эта проклятая нога, он бы прыгал от восторга.

— План с покушением придется слегка изменить, но это только к лучшему, — лихорадочно пробормотал он. — Великолепно! Я просто гениальный ублюдок!

— А еще очень скромный, — поддакнула Кэра, сделав на всякий случай шаг к дверям. Одержимые, они такие — никогда не знаешь, что от них ожидать. А Тибер в этот момент не выглядел особо адекватным.

— Это само собой, — согласился Третий принц, навернув очередной круг возле стола. — Помнишь то покушение в поместье Милевы? Тар давно подозревает Басора Суана. Не удивительно. Патриарх рода Суан один из самых опытных мастеров школы огня. Когда произойдет новое покушение мастера той же школы, но уже на Харуса, его подозрения превратятся в уверенность.

— Кажется, ты забыл, что покушение должно быть неудачным, — напомнила Кэра. — Ты хочешь отвлечь Тара от себя, переключив его внимание на Харуса. Причем тут род Суан?

— А если мой дорогой недожаренный братец узнает о тайной встрече между Оранжевым двором, родом Суан и Белыми жрецами незадолго до покушения на Лорса? Интересно, о чем могли договариваться такие разные люди? — издевательски протянул Тибер. — Наверное о празднованиях в честь победы Четвертого принца?

Эти слова объясняли успех двойного покушения. Сложно провалиться, если на твоей стороне часть охраны целей. Зачем роду Суан это понадобилась, Кэра не знала, но Тибер явно знал, что говорил. Вернее, знал он гораздо больше, чем говорил. Но к этому она привыкла еще в то время, когда была с Таром.

Все же кое-что в этом без сомнения интересном плане ее смущало.

— Сильный одаренный школы Огня, — внезапно поняла она.

Пусть школа Огня довольно популярна, но план Тибера включает технику высокой ступени, а значит и очень сильного мастера этой школы. Таковых в империи не так много. И все они представлены в Палате Власти.

— Ход твоих мыслей мне нравится, — ободряюще кивнул Тибер. — Видимо, я не самый плохой учитель, — добавил он с нарочито напускной гордостью и довольно улыбнулся.

Пришло время приоткрыть Кэре еще один слой.

В своих взаимоотношениях с окружением Тибер старался следовать немного усовершенствованной древней истине «доверяй, но проверяй». Ее более современная форма, взятая на вооружении Третьим принцем, звучала так: «Не доверяй, контролируй и проверяй!».

Вот и за Кэрой все это время он так или иначе присматривал, подбрасывал ей крупицы информации, раскрывал часть своих многочисленных секретов и следил за реакцией. По всему выходило, что Кэра разорвала все связи с Первым принцем. Что не могло не радовать.

Найти любовницу легко, а верную соратницу — гораздо труднее. Но только такая достойна стать его императрицей. Перед глазами Тибера всегда стоял пример отца. Если Первую императрицу Гехан Третий выбрал по схожим причинам, желая привязать к себе сильную, талантливую одаренную, то все последующие его жены были чисто политическим выбором. Желанием угодить кланам.

Нет. Это путь в никуда. Сколько уступок не делай кланам, они всегда будут хотеть большего. А значит, нужна сила, способная поставить их на место. Главная проблема в том, что эта сила тоже будет хотеть большего, но уже для себя.

— Сильный одаренный школы огня есть у Белых жрецов, — коротко бросил он, словно с головой ныряя в ледяную воду. — И они мне с радостью помогут, как делали это раньше.

Слова сказаны. Он не без удовольствия отметил, что Кэру это признание не удивило.

— А их не волнует, что ты одержимый? — только и спросила она.

— Не все такие наблюдательные, моя дорогая Кэра… Белые ошибочно полагают, что с легкостью смогут меня контролировать. За мной нет никакой силы, а значит, мне придется полагаться на их власть и влияние. Все видят меня лишь послушной марионеткой, не замечая, что именно они пляшут на ниточках.

— Это не мешало Белым жрецам сотрудничать с Красным двором, — заметила Кэра, справедливо рассудив, что себя Тибер к красным не относит. Сторона Третьего принца — третий принц.

— И с Оранжевым, — кивнул он. — Белые, как и я, не хотят складывать все яйца в одну корзину. Будь у них такая возможность, они бы и с Таром могли договориться.

Кэра вспомнила их неожиданного спутника на пути в столицу и мысленно согласилась с Третьим принцем. Если сторона Тибера — это Тибер. То сторона Белого храма — белый храм.

В столице империи все пытаются выгадать для себя как можно больше, потеряв как можно меньше. Обманывают, убивают, предают. Но при этом искренне полагают, что именно на их стороне правда.

В такие моменты она начинала скучать по такой опасной и беспокойной Скале. В столице империи, как оказалось, опасностей куда больше. Как и соблазнов…

— Я буду использовать Белых жрецов против кланов и астшанцев, — продолжил Тибер свое откровенное признание. — Кланы — против астшанцев и белых. И астшанцев против белых и кланов. Постоянно возвышая и низвергая то первых, то вторых, то третьих. Я не буду от них зависеть! Это они будут зависеть от милости императора!

— Осталось самое простое — стать им.

— Ты права — это самое простое.

* * *

— От щита!

Ровный квадрат неполной центурии слаженно развернулся налево.

— От кинжала!

Такое же слаженное движение, и строй развернулся направо.

Отстранившись от окна, Милева вернулась за стол.

Три дня тому назад, после ночной прогулки по ближайшим поместьям сторонников Красного двора, Тар окончательно перестал прятаться. И остался на постоялом дворе, целиком снятом для соленых клинков «Императрицы Имсаль». А так же мятежных легионеров Дорга, неуклюже маскирующихся под команду флагмана Скалы. В последние дни, из-за участившихся тренировок, даже эта маскировка трещала по швам.

Впрочем, после событий в столице, про поиски Тара и мятежных легионеров все резко забыли. Даже рода, которые принц почел своим ночным визитом, не стали поднимать панику. Нет, они не испугались. Просто в характерной для двухцветной знати империи манере решили обождать. Слишком много странного и непонятного происходило в столице. Слишком неопределенными были итоги выборов.

Сидевший за столом Тар подвинул в ее сторону большую, больше подходившую для пива глиняную кружку. В которой плескался горячий травяной взвар.

Благодарно кивнув, Милева приняла ее. Сделала глоток. Терпкий травяной напиток имел странный, незнакомый ей, но довольно приятный привкус.

— Что ты туда добавил?

— Несколько любопытных травок, привезенных со Скалы… Они безопасны, — пояснил Тар, заметив настороженный взгляд, брошенный Милевой на содержимое своей кружки. — Легкий тонизирующий эффект. И не более того.

— Поверю на слово, — согласилась Милева, сделав еще один глоток. От Тара, с его интересом к алхимии, всего можно ожидать, но травить ее он бы точно не стал.

Взяв вторую кружку, Тар подошел к оставленной Милевой позиции возле окна.

— Дарий приехал, — сообщил он, заметив въехавшего через ворота всадника.

Центурион Второго Крепкого был достаточно сильным одаренным, но лошади его почему-то не боялись. Не до такой степени, чтобы можно было использовать техники верхом. Но и не дрожали, норовя сбросить при первой возможности, как это бывало с большинством других одаренных.

— Сейчас мы узнаем свежие новости, — добавил Тар, разом опустошив кружку с горячим взваром.

Новости не заставили себя ждать. Вот только принес их уже Дорг Хромец.

— Утром по загородному поместью Второго принца нанесли удар «огненным смерчем», — сообщил легат, едва переступив порог комнаты.

Милева попыталась вскочить из-за стола. Но руки Тара с силой надавили ей на плечи, не давая встать. Она дернулась, пытаясь вырваться, но Первый принц держал крепко. Просто вдавив ее в стул.

— Пусти!

— Не отпущу, пока ты не успокоишься. С Рантором все в порядке.

Будь иначе, прямолинейный Дорг сначала бы выразил соболезнования, сказал о погибших и пострадавших и только потом озвучивал причину.

Некоторое время Милева метала в него гневные взгляды, а затем постаралась взять себя в руки.

— Все, я успокоилась. Отпусти.

Выждав некоторое время, Тар оставил ее плечи в покое.

— Рассказывай дальше, — потребовал он, резко развернувшись к молча взиравшему на эту сцену Доргу.

— Часть загородного поместья Второго принца пострадала. Но погибших и раненых нет, — торопливо закончил легат, заметив, что ладонь Пятой императрицы блуждает по поясу в поисках рукояти меча.

— Площадная техника восьмой ступени и ни одного пострадавшего? — не поверила услышанному Милева, оставив попытки отыскать рукоять опрометчиво оставленного в спальне меча.

— Убийца ударил по правому «хозяйскому» крылу, а в нем располагались покои императрицы, — пояснил Дорг. — Изначально поместье принадлежало ее высочеству. Хоть она и подарила его сыну, принц Харус не стал ничего менять и остался в левом крыле.

— Тем самым нарушил несколько не особо важных канонов Гармонии, по которым хозяйским крылом считалось правое, — задумчиво добавил Тар, отлично зная нелюбовь младшего брата к переменам. Обустроив быт в одном месте, Харус не станет ничего менять ради каких-то там канонов. Даже если это всего лишь переезд в соседнее крыло собственного поместья. А на чужое мнение ему всегда было наплевать даже больше чем Тиберу. — Но его поместье — его правила, — закончил он, задумчиво почесав бровь.

— Убийца этого не знал? — удивилась Милева. И причина ее удивления была Тару совершенно понятна.

— Или сделал вид, что не знает, — медленно добавил он.

Покушение выходило слишком странным, неправильным, несерьезным… Ложным? Такими техниками нужно бить наверняка. Потому что иначе твой выживший противник тоже перестанет стесняться в средствах. Где «огненный смерч», там и любимая Геханом Третьим «ярость бури», «удар глубин» и остальные техники высоких ступеней, способные уничтожить не только поместье, но и небольшой городок. Счастье, что мастеров, способных сотворить подобное, в империи можно пересчитать по пальцам.

— Мы должны… — начала было Милева, но остановилась.

Первой ее мыслью было немедленно увести Рантора в более безопасное место. Но где это более безопасное место? Здесь, рядом с ней? Бежать? Но куда? Сначала убийство Лорса, теперь покушение с применением техники высокой ступени — старые негласные правила больше не действуют. А значит и отказ Рантора от борьбы за трон ничего не стоит. Нет, с Харусом, несмотря на все произошедшее, ее сыну будет лучше. Хотя бы потому, что Второй принц более привлекательная мишень чем шестой.

— У тебя есть что-то еще? — угадал Тар, внимательно посмотрев на мнущегося у дверей Дорга.

Легат явно хотел что-то сказать. Но не решался. Что для него было нехарактерно.

— Не так давно до меня дошел один слух. Но проверить его достоверность мне так и не удалось.

— Слух? Какого рода слух? — немедленно насторожился Тар. В отличие от своего легата, он против слухов ничего не имел. Слухи в столице имели скверную привычку становиться если не правдой, то источником проблем. А значит и игнорировать их не стоило.

— Говорят, что императрицу Сейлан видели в городе.

— При том, что она все еще находится под домашним арестом? Это действительно странно, — согласился Тар.

Запрет покидать поместье в Белом городе, исключая официальные мероприятия, со Второй императрицы никто не снимал.

— Это еще не все. Примерно в то же время и в том же районе заметили лаэра Этора Суана и главу Белых жрецов, брата Анато, — добавил Дорг. — И все это произошло незадолго до удачного покушения на принца Лорса.

— Какой интересный слух. — Тар стал похож на хищника, почувствовавшего запах крови раненой добычи. — Оранжевый двор, Белые жрецы и род Суан вместе… Лорс, к убийству которого, скорее всего, причастны именно Белые жрецы. А сегодня у нас покушение на Харуса, но неудачное, и одаренный школы огня. И именно такой одаренный есть у рода Суан. Того самого рода Суан, что отвечает за безопасность не только клана Вэйр, но и Оранжевого двора. Слишком много совпадений.

— Думаешь, покушение на Харуса — это обманка. — Милеве не составило труда просчитать ход мыслей Тара. Способ, а главное результаты покушения на Второго принца не могли не настораживать. — Каких-то два дня тому назад ты подозревал во всем Тибера, — напомнила она, позволив малую толику скепсиса в голосе.

— Это было два дня тому назад. Хотя, я и сейчас его подозреваю. Но Тибер не такая большая проблема, как может показаться. В отличиеот императрицы Сейлан… — Тар закрыл глаза. Он давно привык к предательству, но принимать его так и не научился, как и прощать. Вторая императрица была ему как вторая мать. Сколько бы забавно не звучали эти две двойки.

Но есть границы, через которые не стоит переступать.

— Харус знает? — встревожилась Милева.

Теперь поместье Второго принца не казалось ей надежным убежищем для сына. Не допустил ли Тар глупость, дав в руки Оранжевого двора такого заложника?

Впрочем, если за всем стоит именно Сейлан, то безопаснее места для Рантора не найти. Ведь он гарантия, пусть и слабая. Лишний шанс на переговорах с Таром с позиции силы.

А вести переговоры с Первым принцем с какой-то другой позиции глупо. Ведь Тар на них просто не пойдет.

Тар не ответил. Вместо этого он посмотрел на легата Второго крепкого. И тот вытянулся, предугадав приказ.

— Дорг, готовь людей. Ночью нам предстоит работа. Хватит блуждать в темноте. Пора навестить тех, кто точно знает насчет этих двух покушений. Даже трех, если вспомнить нападение на меня в Желтом дворе.

— Хочешь провести еще один тур агрессивной дипломатии, но теперь с родом Суан? — поняла Милева, немного удивляясь, с какой легкостью ей это удается. — Все это только слухи, — напомнила она.

— Слишком похожие на правду. Нет, время дипломатии прошло, — отстраненно бросил Тар. — Видят аспекты, я не хотел лишней крови… но никогда ее не боялся. Лаэр Басор Суан слишком гнилой, даже для двухцветного рода. А гниль нужно выжигать.

Глава 38 Яблоко раздора

Пожевывая травинку, Кэра лениво покачивала ногой. С такой высоты дорога к Хагронгу лежала, как на ладони.

Она вновь проверила кожаный тубус на поясе. Такими обычно пользовались гонцы.

Прекрасный план Тибера имел один незначительный изъян… Вообще-то, изъянов в плане было хоть отбавляй. Но этот Кэра считала самым главным. Басор Суан должен был получить в свои руки завещание императора незадолго до нападения Первого принца. Иначе все теряло смысл. Разумеется, отправкой простым гонцом тут не ограничишься. Поэтому ей пришлось взять эту миссию на себя.

— А если Тар распечатает один из свитков? — поинтересовалась она, бросив взгляд на толстую ветку, что располагалась ниже. Тибер развалился на ней, словно довольный кот, свесив для равновесия обе ноги.

— Для этого Тар слишком щепетилен, — отозвался тот, не открывая глаза. — К тому же, он уверен, что именно его отец указал в завещании.

— Так оно и было?

— Не важно, что было. Важно, что будет.

— А ведь ты мне все еще не доверяешь, — заметила Кэра слегка обиженно. Причина, по которой Тибер решил составить ей компанию, была очевидна.

— Я доверяю тебе больше всех прочих. Но полностью доверяю только себе, — не стал отрицать Третий принц.

— В этом вы тоже похожи, — бросила девушка, но продолжать этот спор не стала. — И все же, что будет, если завещание вновь исчезнет или будет уничтожено во время боя? — вновь уточнила она про еще один изъян плана, проигнорированный Тибером.

— Если я смог подделать печать отца, то за подделкой еще двух копий завещания дело не станет.

Говорил Тибер уверенно, но что-то подсказывало Кэре, что он слегка лукавит. Такая подделка потребует времени, которого у Третьего принца нет. Даже с восстановлением сломанных печатей на свитках он возился больше двух дней. А создание точно таких же свитков с нуля…

Значит, его план строится либо на том, что с пусть и подправленным, но настоящим завещанием ничего не случится. Либо Тибер задумал что-то еще. А вся это возня с завещанием — отвлечение внимания. В том числе и ее.

Вдалеке, на ведущей к холму дороге появилось движение.

— Они идут, — сообщила Кэра, удостоверившись, что это люди Тара, которых они так ждут.

— Наконец-то! — Тибер встал так резко, что едва не упал с ветки. Но ничего, устоял, вцепившись рукой в ствол. — Долго он собирался. Как видишь, я вновь оказался прав. — На его лице появилась самодовольная улыбка. — Мой недожаренный братец слишком привык к своей гениальности. К тому, что никто не может ему противостоять. И стал слишком предсказуем. Все его действия для меня — открытая книга.

— Только для тебя?

— Остальные слишком слепы или глупы. Именно это Тара пока что и спасает.

Быстро накинув на голову капюшон плаща, Кэра поправила тубус со свитками, спрыгнула вниз и направилась в сторону видневшегося за деревьями загородного поместья рода Суан.

* * *

«Цифра четыре для императорского рода явно неудачная» — подумал Басор Суан, глядя на огонь в камине.

Красный двор погрузился в траур из-за смерти Четвертого принца. Синий скорбел по погибшей Четвертой императрице.

Последние несколько дней прошли спокойно. Но он не обольщался. В воздухе отчетливо пахло грозой и кровью. Императрица Лиара затихла, поглощенная горем от гибели сына. Зато Бадрис Валлон внезапно перешел на сторону Второго принца, принеся Оранжевому двору немало голосов, сделавших Харуса лидером гонки. Но Басор не сомневался, Бадрис будет мстить. В первую очередь Лиаре, но и другим красным может достаться за компанию. Да и его отношение к Тиберу Валлону неясно.

А еще есть императрица Сейлан и Белые жрецы. Последние особенно беспокоили Басора. В идеале от них следовало избавиться. По крайней мере, от брата Анато. Насчет императрицы Сейлан он был уверен. Тайна покушения на Лорса Валлона и Элая Зогна умрет вместе с ней. А вот жрецы…

И над всем этим довлеет фигура Тара Валлона. Объявленный вне закона, он не переставал оставаться значительным, неучтенным фактором просто в силу своего присутствия в столице.

— Нет, все не то! — внезапно понял Басор Суан.

— Что не то? — недоуменно переспросил Этор, до этого момента мирно дегустировавший вино в соседним с дедом кресле.

— Не знаю, — признался патриарх рода Суан. — Тебе не кажется, что мы что-то упускаем?

— Ты устал, почтенный предок, — отмахнулся Этор, обдумав слова деда.

Последнее заседание Палаты Власти показало, что все вновь перевернулось с ног на голову. Победа Тибера, на которую они сделали ставку, все еще не предопределена. Но даже в случае поражения Третьего принца, род Суан остается с неплохим прибытком. Благодаря тайне голосования, императрица Сейлан не знает, кто решил сделать ставку на Тибера вместо Лорса. Хотя и догадывается. Хитрости и ума этой женщине не занимать. В любом случае, за победу Хоруса с нее можно будет потребовать если не все оговоренное, то многое.

— Возможно, — не стал отрицать Басор. Но чувство тревоги и не думало его отпускать.

Осторожный стук в дверь заставил патриарха рода отвлечься от размышлений.

— Войдите! — громко пригласил он стучавшего.

Дверь открылась. Стражник поместья, представленный клановым бойцом из младшей ветви рода, осторожно заглянул в комнату.

— Что у тебя, Рион? — поинтересовался Басор, с трудом вспомнив молодого одаренного, бывшего его каким-то весьма отдаленным родственником по линии двоюродного брата.

— Письмо, почтенный предок, — поклонился стражник. — Только что доставили. Просили передать лично в руки.

— Кто доставил и от кого? — не понял Басор Суан. Никаких гонцов, а значит и сообщений, он сегодня не ждал.

Рион замялся.

— Гонцом была неизвестная девушка, — пояснил он. — Оставила письмо и тут же ушла.

— Давай сюда, — Этор протянул к тубусу руку, но окрик деда заставил его остановиться.

— Стой!

Способ появления непонятного послания показался Басору Суану слишком подозрительным. Обычно гонец лично вскрывал сумку и передавал письма, демонстрируя целые печати.

— Открой сам, — потребовал патриарх у стража.

Осторожно открыв кожаный тубус, Рион опасливо заглянул внутрь. Когда ничего страшного не произошло, он достал послание.

— Дай сюда, — потребовал Басор Суан, едва увидел печать на свитках.

— Это то, о чем я думаю, — нетерпеливо уточнил Этор. Взяв у стражника тубус и свитки, он протянул один из них деду, а сам с интересом осмотрел печати на втором послании.

— Не знаю, о чем ты там думаешь, но печати выглядят настоящими. И мне это не нравится, — нахмурился Басор Суан.

Он отлично понимал — внезапное появление завещания, а что еще могли скреплять печати императора, вновь спутает все карты. Словно из воздуха возникнет множество вопросов. И подлинность завещания, не самый важный из них. Главный вопрос, которым задастся палата Власти, как у рода Суан появились эти свитки? В непонятного гонца лаэры и лары просто не поверят. Почему именно род Суан? Почему свитки возникли именно перед последним заседанием Палаты Власти, когда в дело вступит «право последней воли императора»? Которое, в данных обстоятельствах, легко оспорить.

И еще много таких же почему и зачем. Ответов у Басора нет. А лишний интерес к роду сейчас не нужен. В Палате Власти сидят далеко не дураки. Пока что смерти Элая Зогна и Лорса Валлона с родом Суан никак не связывают. Но чем больше род Суан будет привлекать к себе внимание, тем больше подозрений возникнет. Очень уж удачно сложил голову глава клана Вэйр из рода Зогн. Удачно для рода Суан…

— Тут есть что-то еще, — заметил Этор. Встряхнув тубус, в котором находились свитки, он перевернул его над столом. На красную бархатную обивку выпало кольцо, а вернее перстень-печатка.

К счастью, и легкому разочарованию Басора, перстень не был печатью императора. Но и герб на нем был ему хорошо знаком.

— Зеленый двор… — задумчиво пробормотал патриарх, разглядывая вставшего на дыбы единорога из белого золота.

— Подделка? — Этор заинтересовано вытянул шею, пытаясь рассмотреть герб.

— Не знаю, — Басор покрутил перстень, — но в любом случае, выполнено искусно.

— И что все это значит?

— Не знаю, — вновь повторил патриарх рода Суан. — Девушка! Можешь ее описать? — потребовал он, устремив взгляд на стража.

— Молодая. Красивая. Волосы… э-э, не рассмотрел, — замялся Рион. — Она была в плаще. Сером таком.

— Как она появилась у поместья? Пешком пришла? Приехала? Одна? С сопровождением? — Басор Суан продолжал сыпать вопросами.

— Пешком, кажется. Пришла одна. Хотя, тут я не уверен.

— Передав письмо, что сказала? Слово в слово.

— Срочное послание. Передать лично в руки лаэрам Басору Суану или Этору Суану.

— Мы можем отправить погоню, — предложил Этор. — Лично этим займусь! Рион, сможешь ее опозна…

Закончить предложение глава теней клана Вэйр не успел. Еще один стражник из клановых бойцов ворвался в комнату, решив не утруждать себя ненужным стуком в дверь. Но возмутиться на столь наглое нарушение Этор и Басор не успели.

— Тревога! На нас напали! — крикнул стражник. — Стража у ворот перебита.

— Кто?

— Не знаю! Они повсюду! — захлопнув дверь, он убежал. Не столько поднимать тревогу, сколько разносить панику.

Первым желанием Басора Суана было немедленно уничтожить завещание императора. Сложно представить, что все это просто совпадение. Крепко сжав один из свитков, он уже хотел превратить его в пепел. Но внезапно осознал — вдруг именно этого шага от него и ждут?

— В бой не лезь. Держи при себе. Уничтожь в случае опасности, — приказал он, бросив свиток внуку. — Пойдем, посмотрим, кто дерзнул бросить вызов нашему роду.

С одной стороны, такое нападение должно быть хорошо подготовлено. Он не самый последний одаренный в империи! Это если забыть про Этора и многочисленную стражу из младших ветвей. А значит и силы для атаки нужно подобрать превосходящие или хотя бы соизмеримые.

Но с другой стороны, в последнее время в столице происходит немало безумств. Достаточно вспомнить хотя бы ту недавнюю атаку императрицы Лиары на Синий двор. Вдруг это опять ее происки? А в таком случае сил у нападающих не так много.

Послушно убрав свитки обратно в тубус, Этор бросил ту да же перстень с печатью Первой императрицы. Перебросил лямку сумки через плечо и потянул из ножен меч.

* * *

Была на роде Суан какая-то вина, или нет, но нападения они явно не ждал. Два стража у ворот погибли даже раньше, чем успели что-то понять. Ледяные копья, прибили их тела, прежде чем обреченные защитники поместья сумели поднять тревогу. Впрочем, тревогу все же кто-то поднял. Сложно не заметить нападения, когда ворота распахиваются, от ударов ледяных копий. А стражи, несшие перед ними службу, корчатся, прибитые к деревянным створкам льдом, что с легкостью прошивает не только плоть, но и железо.

— Тревога! — завопил кто-то возле входа в центральное поместье. И этот крик подхватили, сразу несколько голосов, разнося его во все стороны.

— Идем вперед! — бросил Тар.

С планом атаки он решил не мудрить. Да и неудивительно. При таком соотношении сил слова тактика и стратегия теряют смысл. Даже если род Суан один из самых сильных и влиятельных в клане Вэйр, сомнительно что в загородном поместье наберется хотя бы два десятка опытных воинов. А легионеров больше сотни и с ними Первый принц, что сам по себе если не армия, то хотя бы отряд.

Тар шел первым. Милева, вновь спрятав лицо под шлемом, шла рядом с ним. Легионеры Второго Крепкого топали следом, взяв в плотный квадрат щитов своего горячо любимого дракона. При таком небольшом количестве «последователей» сила защитного артефакта удваивалась, делая их практически неуязвимыми к большинству техник.

Легионеры ценят сигнумы и драконов больше жизней, ведь они и есть их жизнь. Без дракона легион — просто смазка для клинков клановых бойцов. Но под защитой легионных святынь силы становятся равны.

Не зря одним из требований кланов был запрет на формирование новых легионов и создание драконов.

Это император и Первая императрица, делая ставку на легионеров, могли создавать легионных драконов и сигнумы по мере необходимости. Клановой знати и древним родам такое уменьшение своей силы и влияния было не очень-то и нужно.

Где это видано, давать в руки вчерашним гряземесов силу, с которой они могут бросить вызов благородным лаэрам и ларам?

Правда для ограничения числа легионов и кланам пришлось пойти на определенные уступки, ограничив число собственных бойцов. Но это легко обходилось созданием «независимых» родов ларов из числа младших ветвей.

Тройка клановых бойцов атаковала легионеров. Не рискуя вступить в ближний бой, они попытались забросать ровный квадрат щитов дистанционными техниками. Не особо сильными, так как даже не смогли повредить краску на больших щитах.

В сторону смельчаков улетела россыпь «ледяных копий» и они отступили вглубь парка. То ли решив дождаться помощи, то ли посчитав свой долг по защите резиденции рода выполненным.

— К бою! — внезапно рявкнул Тар, словно бой еще толком не начался. Впрочем, обычных клановых бойцов с их третьей-четвертой ступенью, он за противников и не воспринимал.

Появившейся в дверях поместья, Басор Суан не стал задавать вопросов о причинах нападения Первого принца, а сразу ударил. Испугался или отлично знал, почему тот пришел по его душу? Похожие на змей тонкие струйки огня обвили тело патриарха и ринулись вперед, покорные его воле. Но на пути огненных змей выросла ледяная стена.

— Займись Этором, — бросил Тар Милеве, указав мечом на вышедшего следом за патриархом главу теней. — Постарайся взять его живым. Дорг, на тебе стражники поместья.

Но прежде чем он успел сократить дистанцию, патриарх рода Суан успел еще раз ударить. Своей целью он выбрал самое слабое звено — легионеров Второго Крепкого. Огненный смерч, соткался над их головами и рухнул вниз.

— Щиты вверх!

Полыхнули, раскалившись докрасна серебряные руны на черном древке. Сцепив зубы, Дорг с трудом удержал легионного дракона. А тот сполна расплатился со старым легатом и своими последователями за верность — техника, способная плавить камень, бессильно разбилась о щиты. Несколько легионеров, получили незначительные ожоги. Три или четыре щита загорелись, но этим все и ограничилось. А на новую технику высокой ступени у Басора Суана не хватило времени, на него налетел Первый принц.

Самые сильные, техники, способные отправить на тот свет добрую сотню воинов, лучше творить с почтительной дистанции. Когда в тебя кто-то тычет отточенной полосой стали, а счет идет на удары сердца, делать это затруднительно. Вот и обмениваются вступившие в ближний бой мастера восьмой-девятой ступени техниками не выше пятой, сотворить которые не только проще, но и быстрей.

Некоторое время схватка шла на равных. Но вскоре Басор стал отступать под натиском первого принца, огрызаясь не слишком частыми контратаками из ударов и техник.

Милева схлестнулась с Этором. А Дорг, здраво рассудив, что легионеру будут только мешать, увел свой отряд в сторону небольшой группы клановых бойцов, появившейся из-за поместья. Не решаясь вступить в драку, клановые бойцы медленно отступали. Но и легионеры не могли их толком преследовать, не рискуя разбить строй или бросить дракона.

Отбив удар, Тар плавно перетек из одной стойки в другую, уходя в сторону. Резко контратаковал в ответ, но лезвие меча бессильно разрезало воздух в том месте, где только что находилась голова Басора Суана.

С ловкостью, сделавшую ему честь, патриарх рода Суан разорвал дистанцию.

— Уничтожь! — бросил он внуку, схлестнувшемуся с Милевой.

Правильно расшифровав крик деда, Этор схватился левой рукой за тубус со свитками. И этот жест не ускользнул от внимания Милевы и Тара.

Справедливо рассудив, что в тубусе что-то важное, Милева утроила усилия, обрушив на главу теней клана Вэйр град ударов и техник. Но пробить его защиту не смогла.

Очередная огненная плеть устремилась к Тару, но была перерублена белым мечом. Проигнорировав Басора, в сторону Этора полетело «ледяное копье». Отвлекаясь на угрозу справа, глава Теней, запоздал с блоком. Меч Милевы ударил его в шею. Силы удара было недостаточно, чтобы снести голову. Но для главы Теней, внезапно ставшего бывшим, это стало слабым утешением. Судорожно пытаясь зажать рану на перерубленном горле, он упал, обливаясь кровью.

— Нет!

Увидев, что внук пал, Басор рассвирепел, вскинув меч, он направил его на Милеву.

— В сторону! — крикнул Тар.

Бросив очередное «ледяное копье» в патриарха, он бросился к Миелве. Сбил ее с ног, сотворив вокруг прочную ледяную сферу. Лучшую из защитных техник его арсенала.

Пламя ударило с небес, растеклось по сфере. Но лед выдержал. Истончился, став тонким и прозрачным, словно стекло. Но рассыпался, только когда огонь спал.

Новой атаки не последовало, когда Тар и Милева поднялись на ноги, перед их взором предстал Басор Суан. Пробитый насквозь ледяным копьем, патриарх рода Суан валялся на земле. Вложив все силы в атаку, он забыл про защиту. За что и поплатился.

Глава 39 Ложное превосходство

— Цела?

— Да… Спасибо? — отозвалась Милева. Теперь, когда опасность осталась позади, пришел запоздалый страх, вызвав нервную дрожь по всему телу. Пережить «огненный шторм» сотворенный напоследок патриархом рода Суан, она могла, но без ожогов бы не обошлось. Возможно, тяжелых.

— Похоже, допрашивать тебе больше некого, — добавила она, взяв себя в руки. Бой все еще не закончен, так что не время раскисать.

Ее взгляд упал на тело главы теней клана Вэйр. Этор Суан перестал биться в агонии и лежал в луже крови, продолжая сжимать в левой руке кожаный тубус. Вроде тех, что используют гонцы для доставки особо ценных посланий.

— И что у нас тут? — заинтересовался Тар, проследив за направлением ее взгляда. — Похоже, глава теней хотел отправить кому-то послание.

Тело Этора очень удачно попало под поставленный им купол, а потому уцелело.

В голове Милевы мелькнула крамольная мысль, а ее ли Тар так торопился спасти. Или все дело в этом непонятном, но явно важном содержимом футляра. Не зря же Басор Суан приказал внуку его уничтожить. Да и последний удар мог быть направлен не только на нее, но и на тело Этора Суана.

Сняв крышку, Тар вытряхнул из тубуса первый предмет и замер, нерешительно разглядывая свиток в своих руках.

Милева пригляделась. Глаза ее расширились.

— Императорская печать? Это же…

— Завещание императора, — согласился Тар, заглянув в тубус. — Копия так же тут.

— Басор Суан был вторым хранителем? — удивилась Милева. — Что-то тут не сходится. Зачем твоему отцу понадобился патриарх клана Третьей императрицы?

— Хотел бы я это знать, — задумчиво обронил Тар, продолжая рассматривать печати. — Выглядят как настоящие. Не похоже, что их вскрывали. Хм, тут что-то еще… — передав свитки Милеве, он перевернул тубус. В широкую, мозолистую ладонь вывалился перстень-печатка. Тару хватило одного взгляда, чтобы его узнать.

Милева тоже узнала перстень.

— Печать Зеленого двора?

— Возможно.

Печать матери Тар осмотрел еще более внимательно, чем оттиски на свитках завещания. Что-то во всем этом было неправильно. Если в хранителя Басора Суана он мог хоть как-то поверить, то в то, что именно патриарх рода Суан стоял за поддельными приказами от имени Зеленого двора, верилось с трудом. Но с доказательствами сложно спорить. И эти доказательства лежали перед ним. Возможно, Басор Суан просто хранил эти предметы для кого-то другого. Например, для императрицы Сейлан?

— Выглядит, как настоящая?

— Это она и есть, — внезапно понял Тар, присмотревшись к печати. Его охватило благоговение. Вернулся кусочек той, старой жизни. Предмет, принадлежавший его матери.

— Уверен?

— Перстень-печать моей матери имеет небольшой изъян — левое копыто единорога сколото. Этот дефект практически незаметен. Особенно если не знаешь, что искать. Думаю, даже моя мать не знала об этом недостатке.

— А ты откуда о нем знаешь?

— Именно я повредил печать… — усмехнулся Тар чему-то своему, ласкающее поведя пальцами по вставшему на дыбы единорогу из белого золота. И поспешно добавил: — Случайно. Это она! — он вновь погладил перстень.

— И что все это значит?

— Пока что не знаю… Следуй за мной. Посмотрим, как там Дорг.

С гибелью патриарха и главы рода сражение за поместье прекратилось. Хотя, можно сказать, что оно толком и не началось. Фанатиков среди бойцов клана Вэйр из рода Суан не было. Если сильнейший из одаренных рода проиграет, то какие шансы у них?

Легионеры оттеснили защитников поместья до вторых ворот, где два отряда замерли друг напротив друга, дожидаясь исхода схватки патриарха и принца.

Среди людей Дорга погибших не было. Несколько легионеров получили легкие ранения, да и то по большей части от первого удара Басора Суана. Клановые бойцы, не считая двух убитых у ворот стражей, тоже не понесли потерь.

По большому счету, до появления Тара они могли просто сбежать. Но почему-то этого не сделали. А когда за строем легионеров появился Первый принц, думать о бегстве стало поздно.

— Сдавайтесь, если хотите жить, — предложил Тар. Странное появление перстня и завещания не шло у него из головы. Простые стражники могут ничего об этом не знать, но проверить не помешает. Да и по всему выходило, что больше в поместье никого нет. Двухцветные знают, чем чреваты выборы императора. Мирная передача власти бывает весьма кровавой. И свои семьи лаэры на это время увозят подальше из столицы. Впрочем, многие предпочитают проживать на территории фамильных поместий. Где они не одни из многих, а первые и самые главные.

Бойцы рода Суан неуверенно переглянулись. Шансов у них не было. Они это отлично понимали. Но глупая гордость лаэров не давала никому из них решиться первым сделать нужный шаг.

— Сдавайтесь. Мне не нужны ваши жизни и свобода. Ответьте, откуда у лаэра Этора завещание императора, и я вас отпущу. Слово Первого принца!

Несмотря на все страшные слухи, Тар всегда был противником ненужной жестокости. Не испытывал радости от убийств.

Возиться с пленниками, как и убивать, он в любом случае не собирался. Но они об этом не знали. А его репутация говорила сама за себя. И казнь, после мучительных пыток, казалась лаэрам рода Суан очевидным итогом капитуляции. Поэтому они и медлили.

Наконец, один из мечей полетел на землю. И это послужило сигналом остальным. Надежда, пусть и слабая, пережить этот день оказалась сильнее данных клятв. Да и люди, которым они дали эти клятвы, были мертвы. А больше в загородном поместье у столицы никого не было. Семьи, как младших ветвей, так и старших, проживали на востоке в главной резиденции рода Суан, что располагалась неподалеку от Авенторга, на землях облюбованных кланом Вэйр.

— Повторяю вопрос, откуда это? — Тар потряс свитком, демонстрируя печать. — Вы хоть понимаете, что произойдет с родом Суан, если его обвинят в сокрытии завещания императора?

— Был гонец, — подал голос один из обезоруженных лаэров. — Это он доставил эти свитки перед самым нападением.

— Лаэр?

— Рион, Ваше Высочество.

— Откуда такие знания для просто кланового бойца из младшей ветви?

— Я нес стражу возле главных ворот, — Рион слегка побледнел, вспомнив, что произошло со стражниками, — и доставил послание почтенному предку. Лаэры Басор и Этор при мне его открыли и много спорили, не понимая, что это значит. Затем вы их убили, — тихо закончил он, явно намекая, что странное послание и нападение как-то связаны с Первым принцем, а не с родом Суан.

— Кто доставил и когда? — спросил Тар, не зная, что практически повторяет вопросы убитого Басора Суана.

— Молодая девушка, незадолго до вашей атаки.

— Эта? — на ладони Тара соткалась миниатюрная полупрозрачная фигура Кэры.

Рион всмотрелся в иллюзию.

— Похожа, но я неуверен.

— Становиться все интереснее, — вмешалась Милева. — Я ошибаюсь или это твоя бывшая ученица?

Молча развеяв иллюзорный образ, Тар поиграл желваками, но ничего не сказал.

— Ваше Высочество? — сообразив, что допрос закончен, Дорг многозначительно поскреб ногтями шею, явно намекая, что он то никаких обещаний не давал. А значит, свидетелей нападения можно смело пускать в расход.

Счет, накопившийся у старого легата к лаэрам, не располагал к милосердию.

— Нет, — мотнул головой Тар, поняв намек. — Собирай людей, мы уходим.

— Может, хоть поместье подожжем, — предложил разом погрустневший Дорг, напомнив Тару убитого Кэрой Одноглаза.

— Мы уходим, — повторил Первый принц. — Прибереги свою ярость для других врагов. Их у меня больше, чем хочется.

— Думаешь, тот клановый сказал тебе правду? — спросила Милева, когда ворота поместья рода Суан осталось за спиной последней армии Зеленого Двора.

— А зачем ему врать? К тому же, перстень-печать и завещание… Слишком много находок, ты не находишь? И нам не пришлось их искать. Их буквально сунули нам под нос. С таким же успехом они могли свалиться прямо с неба.

— Но зачем?

— Затем, что кто-то считает себя слишком умным, а всех остальных — дураками. Но одна маленькая случайность и хороший план превращается в ничто. Хотя, мне с самого начала все это не нравилось. Очень вовремя появившийся слух, а теперь и любезно доставленное прямо перед нашим появлением завещание.

— Но ты с радостью кинулся в атаку, поверив какому-то слуху.

Тар пожал плечами. Откровенно говоря, в суматохе последних дней про Басора Суана он просто забыл. Его так часто пытались убить, что это стало чем-то привычным. Вот отдельные эпизоды и не задерживались в памяти.

— Лаэр Басор Суан мне задолжал за то покушение в твоем доме. А я всегда плачу по долгам.

— А что с твоей ученицей?

— А что с ней?

— Тар, хватит проецировать в мир свое плохое настроение, — поморщилась Милева.

Когда что-то шло не так, как задумывалось, Тар становился невыносим.

— У человека должен быть выбор. Она свой сделала. И хватит об этом.

Сердце Милевы кольнула запоздалая ревность. Предательство ученицы Тар воспринял как-то слишком спокойно. И это Тар, который так ненавидит предательство! Причина подобного снисхождения была непонятна, порождая в ее голове множество различных подозрений. Кэра Овейн недостаточно молода, чтобы Тар считал ее своей дочерью. Неужели слухи правдивы и она была его любовницей?

— Ты уверен, что завещание настоящее? — спросила она, отогнав от себя эту мысль.

— Нет.

— Тогда что ты планируешь с ним делать?

— Передам в Палату Власти. Оно все равно ни на что не влияет.

— Тот, кто подбросил его роду Суан, думает иначе, — покачала головой Милева.

— Он вообще слишком много о себе думает, — тихо проворчал Тар. — Одна маленькая, неучтенная деталь и большая хитрость превращается в огромную глупость. Так бывает, когда слишком уверовал в собственное всемогущество. Но попытка сыграть на моих эмоциях. Напомнить мне, зачем я теряю здесь свое время, признаю, хороша.

— И что все это значит?

— Ничего… Хотя, теперь мне нужно кое-что проверить. Скажи, у тебя не осталось старых приказов моей матери? Тех, из-за которых северные легионы не сдвинулись с места?

* * *

Внеочередное, срочно созванное заседание Палаты Власти привело Тибера в восторг. Сдерживать который ему удавалось с трудом. Все же именно на этот день были назначены похороны Лорса. А значит, нужно было хотя бы попытаться изобразить что-то похожее на скорбь или хотя бы равнодушие.

Сложное дело, когда у тебя настолько хорошее настроение, а все идет настолько хорошо, но он справился. Отстоял положенное время перед погребальным костром и не рассмеялся при этом.

Даже холодная отстраненность матери не смога испортить ему настроение. Скоро она увидит. Все увидят!

Только в стенах родного дома он мог дать волю своим настоящим чувствам и эмоциям.

— Как…

…ты и думал, — перебила его Кэра, закатив глаза. — Меня уже тошнит от этой фразы. Тебе говорили, что ты заносчивый, высокомерный засранец?

— Это не заносчивость, а гордость от проделанной работы, — пожурил девушку Тибер, ее ворчание не могло изменить тот простой факт, что он победил. — Не высокомерие, а достоинство… Палата Власти получила завещание, — упав в кресло, добавил он уже нормальным голосом, лишенным напускного превосходства. — Тар прислал его точно к началу заседания, собранного из-за нападения на род Суан и убийства Басора Суана. Братец вовремя сориентировался — резня в роде Суан тут же перестала кого-то интересовать.

— Тар обвинил род Суан в сокрытии завещания?

— Тар никого не обвинял. Только передал две копии завещания через капитана «Императрицы». Но умные люди быстро сопоставили факты и сообразили, где он их нашел. Спор пошел не о том, что плохого сделать Первому принцу, словно объявления вне закона мало, а о том, что делать с завещанием. Можно ли учитывать его при подсчете голосов и что делать с правом «последней воли императора».

— Какое решение приняла Палата? — заинтересовалась Кэра.

— Компромиссное, то есть не устраивающее всех, — улыбнулся Тибер.

— Молчи, — предупредила его Кэра, предостерегающе подняв ладонь. — Еще одной порции самовосхваления я не перенесу.

— Никто меня не любит и не ценит, — обиженно вздохнул он, но слова не соответствовали нагловатой улыбке, прилипшей к его лицу.

— Зато ты себя явно переоцениваешь. Эта затея с завещанием была слишком рискованной. Любая случайность могла привести к обратному эффекту.

— Ты слишком драматизируешь. Даже если допустить, что Тар вызнал, что род Суан просто подставили. На меня он подумает в последнюю очередь.

— А если меня кто-то узнал?

— Каким образом? — удивился Тибер. — На тебе был плотный плащ, капюшон, маска. Ты ведь не забыла про маску? — уточнил он.

— Разумеется, не забыла.

— Тогда, все в порядке. Да и неуверен он, что ты служишь именно мне.

— Что с решением Палаты? — спросила Кэра, меняя тему.

— Свитки пока что отправили на тщательную проверку. Распечатывать их не будут. А голоса императора не станут учитывать при последнем голосовании…

— Разве это не твой проигрыш? — нетерпеливо перебила его Кэра. — Ты лишился голоса Басора Суана, но не приобрел голосов императора.

—…но право последней воли останется в силе, — как ни в чем не бывало, продолжил Тибер. К приступам импульсивности Кэры он давно привык. — Если голосование закончится в очередной раз ничем. То завещание вскроют, и новый император будет объявлен согласно воле старого. Теперь у молчунов в Палате Власти нет выбора. Либо они выбирают меня, либо Харуса. А если не определятся за последнее заседание, то в дело вступит право последней воли.

— То есть опять ты.

— Но они то об этом не знают. Все уверенны, что в завещании указан Тар. Одна мысль о том, что они объявили вне закона императора заставляет их жалкие душонки трястись от страха. Нет, даже самые упертые сделают свой выбор. Причем бесплатно!

— Но они могут выбрать и Харуса.

— Кто-то так и сделает, — не стал отрицать Тибер. — Но большинство, как я тебе говорил, захотят видеть на троне слабую фигуру. А не императрицу Сейлан, которая и будет дергать моего брата за ниточки.

— Лорс и Бадрис тоже не выглядели самостоятельными фигурами, — напомнила Кэра. — Всех это устраивало. Почему с Харусом все должно быть иначе?

— Императрица Медея и моя дорогая мамочка — зло знакомое, известное и изученное. За эти годы в Палате Власти сформировались устойчивые фракции Красного и Синего двора. Все знают, что будет в случае победы красных или синих, а что случиться при поражении. А императрица Сейлан — это Сейлан, — улыбка на губах Тибера стала мечтательной. — Наблюдая со стороны, я научился у нее столь многому, что мог бы назвать ее учителем. Палата Власти ее опасается. К тому же, многие из них голосовали за ее заключение под домашний арест. А кое-кто настаивал на казни. Думаешь, Сейлан про это забыла? Нет! Она просто отложила свою месть. Выжидает, словно терпеливый хищник у тропы на водопой. Потому что точно знает — у добычи нет иного пути.

— Кажется, ты что-то подобное говорил про Тара?

— Они похожи… мы все похожи. Но Тар стал сильным слишком быстро. Это его расслабило, сделало ленивым и предсказуемым. Мне приходилось крутиться как проклятому, Сейлан выжидала. Но теперь пришло мое и ее время. А Тар… это героическое прошлое, у которого нет будущего.

— Если ты рассчитываешь победить честно? То зачем все эти игры с подделкой завещания?

— Всегда нужен запасной план, — улыбка Тибера слегка подувяла, и это насторожило Кэру.

— А все же ты не так уверен в своей победе, как хочешь показать, — внезапно осознала она. — Ты боишься Второй императрицы. Не знаешь, что она может предпринять… Именно поэтому пытаешься стравить ее и Тара! А я все гадала, зачем ты добавил к завещанию еще и печать.

Тибер насупился, а затем вновь улыбнулся.

— Да. Тару плевать на выборы императора, в отличие от памяти о своей матери. Интригу Сейлан против Лорса он еще может простить, но против матери не простит никогда. И я дал ему нужные доказательства вины Второй императрицы. Никогда не понимал, чего тут гадать? Никто иной просто не мог заполучить в свои руки печать Первой императрицы, чтобы отправить поддельные приказы легионам. Тар слишком верит в семейные узы. А это глупо. Но теперь-то он вспомнит про Вторую императрицу. Ты права, Сейлан не будет бездействовать и постарается заполучить как можно больше голосов. Будь у нее больше времени, все могло быть иначе. Но этого времени у нее нет. Тар его не даст!

— Думаешь, каких-то слухов о связях Оранжевого двора и рода Суан, печати и завещания будет достаточно? В лучшем случае, Тар станет все проверять и перепроверять. В худшем — не поверит в череду таких странных совпадений. Не поверит и заподозрит неладное.

— Но не меня! — обрадовано бросил Тибер. — Меня во время гибели Первой императрицы и близко не было. Я непричастен! И Тар об этом отлично знает. К тому же, почему ты думаешь, что он не поверит? Я даю ему доказательства, которые он так долго искал. Связь Оранжевого двора с родом Суан и печать Первой императрицы — просто ниточка к прошлому. Можно сказать, я открываю моему недожаренному братцу глаза на заговор трех императриц. Ведь именно Сейлан сыграла в этом заговоре ведущую роль, подставив свою «лучшую подругу» под удар Белых жрецов. Пора покончить с этой злодейской злодейкой! Которая, к тому же, причастна к убийству моего дорогого старшего брата! Поздновато, но лучше поздно, чем никогда! Синий двор выбыл из игры, красный тоже. Настал черед Оранжевого. Тар — это только начало. Белые жрецы жаждут возвести на трон свою марионетку, — он постучал пальцами по груди. — И былым договоренностям с Оранжевым двором конец. Да и не было никаких договоренностей. Каждая из сторон использовала друг друга.

— Прямо, как это делаешь ты? — заметила Кэра, пытаясь увязать в голове весь этот торопливый поток сознания. Тибер слишком долго держал в себе множество своих и чужих тайн и, найдя благодарного слушателя, не мог остановиться.

Говорил он правду, преувеличивал или откровенно врал, она не знала. Но старалась запомнить слово в слово.

— Дурной пример заразителен. Веру в какую-то там честность большой политики я потерял даже раньше, чем девственность. Союзы, альянсы, договора — победитель всегда прав, а побежденный — просто неудачник. Предай сам или предадут тебя. Это не турнир боевых мастеров, награды за второе место не будет. Если жив останешься, то считай, что тебе повезло. Не я придумал эти правила. Но я научился по ним прекрасно играть.

Глава 40 Последние тайны

Обычно Тибер предпочитал встречаться с братом Анато наедине. Вернее, он вообще не любил встречаться с фанатичным святошей, предпочитая ограничиваться письмами. Но постоянно так проделывать не представлялось возможным. Жреца начинали одолевать ненужные подозрения. И брат Анато мог посчитать, что рыбка в лице Третьего принца, сорвалась с крючка. Не понимая, что именно он является не рыбаком, а рыбой.

— Как прошла тайная встреча со Второй императрицей, — спросил Тибер, после короткого обмена приветствиями.

— Продуктивно, — признал Анато. — Императрица Сейлан от лица Харуса обещает мне полную поддержку во всех начинаниях, — всегда спокойный жрец позволил себе кривую усмешку. — Включая разрешение строить храмы во всех крупных городах империи и защиту проповедников в западных провинциях.

— Какое щедрое предложение, — отозвался Тибер, скопировав усмешку брата Анато. — А что взамен?

— Сущая мелочь, — жрец небрежно всплеснул руками, — одного покалеченного принца должны найти в канаве. Мертвым.

— Не оригинально и обидно, — поморщился Тибер. — Я надеялся, что императрица Сейлан придумает для меня что-то более изысканное столь банальной смерти. Хотя, стоит отдать ей должное, в подобную глупую смерть могли с легкостью поверить.

— Еще один предложенный вариант — зарезали в пьяной драке.

— Этот вариант лучше, но все равно не то. Накачаться сладким дурманом, залиться до бровей хорошим вином и сдохнуть на шлюхе в кульминационный момент процесса — вот такая смерть была бы интересной. А канава или банальная поножовщина — за время своего вынужденного заточения в поместье Вторая императрица растеряла былую хватку. Надеюсь ты согласился на ее предложение?

— Разумеется, но запросил не меньше пяти дней на подготовку.

— Замечательно, — благосклонно и напыщенно кивнул Тибер. Шута перед братом Анато играть не стоило. Но демонстрация малой, «тщательно скрываемой» толики недалекости шла только на пользу. — Значит наши договоренности в силе?

— Зачем довольствоваться крошками, если можно получить все, — кивнул Анато. — Главное, чтобы ты помни о своих обещаниях.

— Все я помню! — отозвался Тибер, скорчив капризную мину. — Сначала вы поможете мне разделаться с кланами моей любимой мамочки. А затем и со всеми остальными двухцветными. Никогда не прощу этим ублюдкам того высокомерия, с которым все они на меня смотрели. А покончив с врагом внутренним, я помогу вам с Астшаном.

— Это будет достойным деянием, — согласился Анато. — Деянием истинного императора, радеющего за свою страну.

Он отлично знал, что Тибер весьма падок на лесть. А Тибер не спешил разуверить жреца в этом ошибочном знании.

Третий принц попытался незаметно выпрямиться, чтобы брат Анато это обязательно заметил.

— Кланы — это прошлое. В будущем империи им нет места! Союз Арвона и земель Белых жрецов будет непобедим. Мы изменим этот мир! Сделаем его лучше!

— Так и будет, Ваше Величество, — льстиво поддакнул Анато. — У меня все готово к последнему дню голосования.

— Что он имел в виду, — спросила Кэра, когда Белый жрец ушел. Весь разговор она тихо сидела в соседней комнате, слыша через любезно открытую дверь каждое слово.

— Еще одна страховка на тот случай, если что-то пойдет не так, — охотно пояснил Тибер. Шаг за шагом, он открывал бывшей ученице Тара настоящее положение дел, радуясь результату, который получался в итоге. — Дополнительная мотивация для колеблющихся. Перед последним заседанием Палаты Власти в городе начнутся очередные волнения против астшанцев.

— Их же всех перебили?

— Разве? Ты не забыла, где укрылась Эльгери ати Унсан? — недобро усмехнулся Тибер, пройдясь по комнате. — Это Тар медлит. Чего-то ждет. Толпа ждать не станет… Я дал ему все доказательства, а он опять колеблется, — обиженно добавил Третий принц, даже не думая играть.

— Или он просто понял, что все нечисто, а Вторую императрицу пытаются подставить.

Тибер застыл, словно налетел на невидимую стену.

— Думаешь, во всем виновата лелеемая моим недожаренным братцем паранойя? — осторожно уточнил он. — Неприятно признавать, но про это я как-то забыл. В любом случае, уже слишком поздно. Он ничего не успеет сделать, чтобы меня остановить. Я победил! Судорожные действия Второй императрицы это доказывают. Остался последний шаг. А Тар не посмеет выступить против своего императора.

* * *

— Твои приказы. — Сняв плащ, Милева выложила на стол перед Таром кучу пожелтевших от времени свитков. — Все что нашла за тотгод. Пришлось перерыть половину архива, чтобы их найти.

— Надеюсь, тебя не заметили?

— Желтый двор опечатан. Но не только ты знаешь про тайные подземные ходы.

Придвинув к себе свитки, Тар открыл первый из них, некоторое время тщательно изучал печать в конце листа. Взял второй. Процедура повторилась.

Третий свиток… Четвертый… Одни он оставлял по правую руку от себя, другие ложились на стол по левую.

— Как интересно! — Просмотрев все, принц взял один из свитков, оставленных справа. — Это приказ легионам оставаться на месте. Оттиск печати на нем идеален, а значит это подделка.

— Ты ожидал другого? — пожала плечами Милева.

Вместо ответа, Тар посмотрел на задремавшего в кресле у камина Дорга. Словно почувствовав его взгляд, старый легат открыл глаза.

— Ваше Высочество? — просительно поинтересовался он.

— Приказы, что ты получал все эти годы. Те самые, с печатью моей матери. У тебя не осталось хотя бы одного?

— Нет, — Дорг с огромным трудом подавив зевок. — Хранить их было слишком опасно, поэтому все свитки с приказами тут же уничтожались.

— Ожидаемо, — вздохнул Тар. Мятежники не ведут архивов.

— Мне кажется, или для одного приказа «подделок как-то слишком много» — заметила очевидное Милева, махнув рукой на правую от Тара половину стола. В личном архиве она хватала бумаги не читая, забрав все послания императрицы Имсаль, включая обычные письма. Удивительно и странно, что добрая треть из них оказалась запечатана поддельной печатью. Такое количество фальшивок невозможно скрыть!

— Да, я заметил, — согласился Тар, перебирая свитки. Рука его замерла. — Стоп! А вот этот приказ о переводе части припасов северных легионов в Восточный страж я помню. Это было задолго до появления слухов о драконе и того злосчастного приказа императора. В это время я как раз гостил у матери, и мы долго спорили насчет перераспределения припасов. Этот приказ она писала при мне. При мне же и запечатала! Но печать на нем почему-то целая, без изъяна.

— Возможно, ты где-то ошибся?

— Нет, подлинная печать имеет изъян. А другой у матери не было.

— Тогда…

Милева попыталась задать новый вопрос, но была остановлена решительным жестом.

— Тс-с, дай подумать.

Закрыв глаза, Тар напряг память, пытаясь вспомнить.

Сначала была пустота. В которой билась одна единственная мысль: «приказ о поставках». Она и стала путеводной нитью, постепенно воскрешая в памяти обстоятельства того дня.

Поздняя весна, сырость. Дожди не прекращались дней десять. А в тот день дождь лил и вовсе как из ведра. Еще по пути к матери он порядком промок, а затем простыл. Поэтому сидел у камина, закутавшись в тяжелый теплый плед, потягивая подогретое с пряностями и медом вино.

Статная рыжеволосая женщина склонилась над столом, заполняя бесконечные бумаги. Он всегда ненавидел возиться с бумагами, оставляя большую часть на откуп Милеве. Но Первая императрица предпочитала вникать в каждую мелочь. Знала точную стоимость гвоздей и подков во всех ближайших городах. Виды на урожай и ожидаемую цену хлеба. Сколько кожи и дерева хранится на складах Восточного стража, какое количество щитов и в какой срок можно из всего этого сделать.

— Грабеж! Северные легионы останутся без припасов. А если летом варвары пойдут в новый большой набег? Как ты мне прикажешь кормить армию?

— Не пойдут. Ты отлично об этом знаешь. К тому же, тебе все быстро восполнят из центральных и западных провинций. Я уже отписалась на этот счет Гехану. Это на равнинах Трилла недород озимых, и цены выросли. Да и кланы не спешат продавать излишки, ждут, когда цена подскочит еще больше. Жадные твари! Твои припасы помогут мне поумерить их аппетиты.

— Но почему за счет моих легионов? В Центральных провинциях никакого недорода не было. Пусть отец вышлет все необходимое.

— Сын мой, ты забыл все мои уроки. Есть такое мудрое слово «плечо снабжения». Сколько придется везти припасы по дорогам из Хагронга и сколько из Реингронга?

— Это два слова. Да и до Реингронга дольше.

— По дорогам, возможно. Но ты забыл про приток Таурима, что очень удачно течет от южных Альонских гор на запад. Мне рассказать тебе о выгоде речных перевозок по сравнению с наземными? Вот и все… — Императрица отложила перо. — Сейлан, пожалуйста, принеси мне мою печать. Похоже, я ее в спальне оставила. Ларец у зеркала. Да ты сама прекрасно знаешь…

Тар открыл глаза. Голова гудела. Виски кольнула острая боль. Снова оживился незваный гость. Предлагая бросить все и немедленно, прямо сейчас отомстить, позаимствовав его силу.

— Ты что-то вспомнил, — угадала Милева. — Что-то неприятное, — добавила она в приступе проницательности.

— Этот свиток, — палец Тара поскреб потемневшую от времени бумагу, — был запечатан печатью, что принесла Вторая императрица.

— Возможно, печать подменили, и твоя мать пользовалась копией?

Тар отрицательно дернул головой. Взяв лист с левой стороны стола, он продемонстрировал его Милеве.

— Такой же приказ, насчет все тех же поставок. Но дата более поздняя. А печать другая, настоящая. — Он перебрал еще несколько приказов, как с левой, так и с правой стороны. — Их постоянно меняли. Используя то настоящую печать, то подделку. И все это на подлинных приказах моей матери. Так что поддельные приказы легионам были не разовой акцией. К этому долго готовились, проверяли и перепроверяли. Императрица Сейлан проверяла и перепроверяла, пользуясь близостью к моей матери.

— Ты не выглядишь удивленным, — немного помедлив, Милева все же обошла кресло и обняла Тара за плечи, словно пытаясь удержать от необдуманных действий.

— Я всегда знал, что она в этом так или иначе участвовала, — скривился Тар. Откинув голову назад, он потерся щекой о щеку Милевы. — Вольно или невольно. Меня интересовала только степень ее вины. Степень вины каждого!.. Проклятье, мне никогда не привыкнуть к предательству! Чего ей не хватало? Чего им всем не хватало? Власти? А они хоть раз спрашивали меня, нужна ли мне эта самая власть? Да я бы с радостью отказался от трона в пользу Харуса или Бадриса. И даже мать не смогла бы меня переубедить.

— Возможно, они не желали ей смерти…

— А Белые жрецы совершенно случайно очень удачно решили напасть. Причем прямо на ставку Первой императрицы, когда она оказалась отрезана от верных легионов и Восточного стража. Ты сама-то в это веришь? В любом случае, желали императрицы или не желали, произошло то, что произошло. С Медеи уже не спросишь, но Сейлан и Лиара должны заплатить. Впрочем, они уже платят, — внезапно жестоко улыбнулся он.

Милева отпрянула.

— Ты хочешь сказать…

— Я не причастен к смерти Лорса! Демоны, Огонек! — разозлился Тар, угадав ее мысли. — Он же был моим братом! Я его не особо любил, но смерти ему не желал.

— Прости, — тихо извинилась она, мысленно проклиная себя за излишне поспешные и глупые выводы. — Но ты явно знал, что может что-то произойти, — уже смелее добавила она, вспомнив события, предшествующие покушению.

— Знал, — подтвердил Тар. — И планировал вмешаться. Но по всему выходит, что знал об этом не только я. Или ты думаешь, то ночное нападение на нас было случайностью? А Лорс… Мне жаль, что он погиб. Но моей вины в этом нет.

— Значит, ты считаешь, что подлинную печать и завещание подбросил…

— Тибер, — кивнул Тар, резко сжав и разжав пальцы. — Остался только он. Все эти многозначительные оговорки. Полунамеки. Строя из себя дурака, он считает дураками всех окружающих. Он так увлекся этой игрой, что не заметил, как совершил огромную глупость. Задумка была неплохой, связать вместе Оранжевый двор, род Суан и Белых жрецов. Кинуть мне кость в виде завещания и печати матери. А дальше, по его идее, я должен воспылать гневом и незамедлительно начать мстить Сейлан за смерть матери и брата. Возможно еще и Хоруса зацепит. Я ведь страшен во гневе. А степень его участия мне неизвестна — возможно он в курсе дел Второй императрицы.

Тар замолчал, вновь судорожно сжимая и разжимая пальцы, стараясь успокоиться. Неприятно, когда тебя пытаются столь нагло использовать. Но нельзя поддаваться гневу.

— Да, задумано было великолепно, — продолжил он, немного пригасив клокотавшую ярость. — Но исполнение подкачало. Одна маленькая, неучтенная мелочь — уцелевший свидетель, точно знавший, как завещание и печать появились на территории поместья рода Суан. И весь этот прекрасный план оборачивается против своего создателя, полностью выдав не только его, но и силу, что стоит за ним.

— Что ты имеешь в виду? — не поняла Милева.

— Подлинная печать… Откуда она у Тибера? Допустим, Сейлан могла получить печать от моей матери во время бегства. Хотя ей она не особо нужна, ведь у нее есть копия.

— Действительно, откуда, — задумалась Милева. Единственное, что пришло ей в голову — Тибер захватил печать вместе с завещанием. А значит, именно Тибер причастен к нападению на дом ее дяди.

Но ответ Тара оказался неожиданным.

— Белые жрецы, — медленно протянул Первый принц. — Все вновь возвращается к этим проклятым фанатикам. Именно им досталась печать моей матери. И они же могли отдать ее Тиберу. В его лице, они нашли себе прекрасный инструмент. И используют его во всю.

— Но почему именно Белые жрецы? Тибер мог получить печать у моего дяди, когда захватил завещание, — возразила Милева, поделившись своей версией.

— Нет, попади печать в руки Кесса Родора, он бы ее сразу уничтожил. Прости, но для главы Палаты Теней твой дядя был слишком честным. До использования мятежников для своих целей он бы просто не додумался. Поймать в ловушку — возможно. Но год за годом тайно управлять, устраняя с их помощью неугодных, это не про него. А Сейлан к поддельным приказам Доргу явно непричастна. С их помощью она бы просто уничтожила остатки Второго Крепкого, лишив меня последних верных людей.

— Что-то не сходится. Если печатью распоряжался Тибер, то именно он все эти годы отдавал приказы Второму Крепкому. А значит, и он натравил Дорга на храм Белых жрецов. Странный поступок для марионетки, — закончила Милева, довольная стройностью своих аргументов.

— Я никогда не говорил, что он послушная марионетка, — пожал плечами Тар, не видя никаких логических нестыковок в своих словах. — Да и с чего ты взяла, что Белые что-то знают. Уверен, они твердо убеждены, что именно я отдаю приказы Второму Крепкому. Доказательства — вот они, — он кивнул на Дорга. Не просто задремавшего, а заснувшего у камина.

Старого легата не разбудил даже довольно громкий стук в дверь.

— Да! — позвал Тар и не особо удивился, когда в комнату зашел Дарий. — Хочешь еще одно доказательства, — повернулся он к Милеве. — Центурион, какие слухи ты мне сегодня принес? Дай угадаю! Императрица Сейлан встречалась с представителем Белых жрецов?

— Вы совершенно правы, Ваше Высочество. Но как?

Удивленное восклицание центуриона Тар проигнорировал.

— Видишь, Огонек, как легко быть пророком. Тибер очень хочет, чтобы я своими руками расчистил ему дорогу к трону. Я не знаю, причастен ли Харус к интригам матери, или нет. Но Сейлан он не бросит. Будет биться за нее до конца. Если нужно, то с оружием в руках. Именно на этом строится расчет Тибера. Наверное, именно поэтому он и не опасается завещания и «права последней воли» императора. По его мнению, все должно решиться раньше. Я разделаюсь с Сейлан, а заодно и с Харусом. А выбирая между угрозой моего восшествия на престол, согласно последней воли отца, и им, последним из оставшихся кандидатов, Палата Власти выберет его.

— Есть еще Бадрис, — напомнила Милева.

— Последнее заседание, — парировал Тар. — И осталось всего три дня. У пятого нет ни единого шанса.

— И ты будешь молча смотреть, как Тибер становится императором?

— Откровенно говоря, мне все равно. К смерти моей матери он не причастен. Сам я на трон не рвусь. И чем император Тибер хуже императора Харуса?

— Хотя бы тем, что причастен к смерти Лорса.

— Уверена? Я вот не особо.

— Он пытался тебя убить, натравив порождений с нижних планов.

— Вновь спорно. Мы не знаем об этом наверняка. Да и убить меня пытаются так часто, что я сбился со счета.

— Раз ты уверен насчет завещания, это значит, что именно Тибер причастен к смерти моего дяди. Тебе плевать. Но он был моим дядей! Я хочу отомстить, — сказала Милева, приведя аргумент, возразить против которого Тар не мог. — Это мое право! Он должен заплатить! И ты мне поможешь.

— Интересно, каким образом ты сможешь меня заставить, Огонек, — хмыкнул Тар. — У тебя нет ничего… — он замолчал, словно пораженный внезапно пришедшей на ум мыслью.

— Есть я и наш сын, — победно напомнила Милева. — Помоги мне отомстить, и я отправлюсь с тобой куда угодно. Даже в изгнание на твою Скалу.

— Заманчивое предложение. Пожалуй, я соглашусь.

Получив согласие, Милева недоверчиво сощурилась. Все произошло слишком быстро и просто. В ее голове родилась запоздалая мысль, что именно этого Тар и добивался. И только изображал свое нежелание бороться с Тибером.

— Но у меня будет условие, — торопливо добавила она, пытаясь получить хоть что-то от опрометчиво данного обещания. — Никаких вторых и третьих жен у тебя не будет.

— Боюсь, с этим могут быть проблемы… — отозвался Первый принц.

Глава 41 Взыскание долгов

Утро началось с тревожного крика часовых. Постоялый двор, ставший на время ставкой Первого принца, располагался немного на отшибе, зажатый в тиски между городским рвом и глубоким оврагом, разрезавшим пашню чудом уцелевшей в пригородах столицы фермы. Подступы с запада перекрывала небольшая роща, в которой предусмотрительный Дорг расставил несколько дозоров и секретов. На восток шла узкая грунтовая дорога, шагов через пятьсот вливаясь в мощенный камнем тракт. За дорогой и хорошо видимыми со второго этажа постоялого двора городскими воротами постоянно наблюдало как минимум два человека. Именно они и подняли тревогу, когда с тракта в сторону постоялого двора свернула повозка, окруженная внушительным отрядом охраны.

— Спокойно, это не нападение. Их не так много, — остановил начавшуюся деловую суету Тар, оценив приближающихся гостей.

Повозка украшена цветами Оранжевого двора. Охрана чуть больше дюжины человек. Правда среди них как минимум один мастер восьмой ступени. Тар знал его по Палате Власти. Путешествовать с таким представительным сопровождением могли только два человека. Но сомнительно, что Вторая императрица решится почтить его своим присутствием, а значит…

— Спрячьтесь, но будьте наготове, — посоветовал он Доргу. — Это Второй принц.

От брата Тар решил не прятаться. Вряд ли Харус вылез с хорошо охраняемой территории личной резиденции, чтобы встретиться с капитаном «Императрицы Имсаль». Следовательно, он отлично знает, кто на самом деле остановился на этом постоялом дворе вместе с солеными клинками.

Дорг кивнул, резко взмахнул рукой, уводя с внутреннего двора начавших выстраиваться в боевой порядок легионеров. В окне второго этажа появилась взволнованное лицо Милевы. Но Тар показал ей успокаивающий жест, и она поспешно скрылась, прекрасно понимая, что воскресать слишком рано.

Не доехав до постоялого двора шагов пятьдесят, повозка остановилась. Один из стражей ловко поставил сзади приставную лесенку. Как Тар и предполагал, именно Харус почтил его своим визитом. Выбравшись наружу, Второй принц что-то сказал своей охране. Пресек возражения повелительным жестом. Оставив сопровождение у повозки, он решительно направился к постоялому двору.

— Глупая бравада, — попенял брату Тар вместо приветствия, когда Второй принц подошел. — Принц империи сегодня разновидность дичи. А твоя шкура идет по тройной цене. Впрочем, как и у Тибера.

— Я тоже рад тебя видеть, брат, — несколько нервно улыбнулся Харус, стараясь смотреть Тару прямо в глаза. Но получалось это у него неважно.

— Пойдем в дом, — предложил Тар. — Чувствую, разговор будет долгим и не для чужих ушей. Иначе ты бы не стал тащиться в такую даль. Твоя охрана не будет нервничать? — на всякий случай уточнил он.

— Если мы уложимся в час, то не будет.

— А если через час ты не объявишься?

— Начнут штурм, — честно признал Харус. — Сам сказал, что члены императорской семьи — это вид ценной добычи.

— Маловато их, — скептически заметил Тар.

— За воротами остался еще один отряд. Небольшой, всего десять человек. Зато в нем лучшие бойцы сразу трех кланов, решивших поддержать Оранжевый двор, — отозвался Харус.

— Вижу, ты подготовился к трудным переговорам, — не без удовлетворения отметил Тар.

Харус повел плечами.

— Приходится учиться и быстро.

— С учебой у тебя никогда проблем не было, в отличие от мотивации, — проворчал Первый принц, приглашающее распахнув перед братом дверь постоялого двора. Про причину столь резких перемен он спрашивать не стал, чтобы не ставить брата в неудобное положение, вынуждая врать. Хотя, так или иначе врать и хитрить в этот день Харусу придется много. В этом Тар не сомневался.

С интересом оглядев пустой обеденный зал, освещаемый поднятой под потолок люстрой со свечами, Харус критически изучил один из столов. Поскреб его пальцем. И только убедившись в относительной чистоте, признал годным, присев за него.

— Рассказывай, с чем пожаловал в мое тайное убежище, — сказал Тар, со скрытой усмешкой наблюдая за действиями брата.

Переболев в детстве брюшной болезнью, Харус стал излишне придирчив к чистоте. Он все еще выглядел болезненно после отравления, но больше не походил на оживший труп и активно набирал вес.

— Оно такое тайное, что половина столицы подозревает неладное. А вторая половина точно знает, что ты прячешься именно тут, — неуклюже пошутил Харус, явно не горя желанием начинать серьезный разговор.

Он отлично знал, что оттягивает неизбежное, но перебороть себя было слишком трудно. Да и не привык Второй принц выступать в роли просителя. Это его мать могла щедро раздавать обещания, даже не думая их выполнять, если условия изменятся. Харус привык придерживаться взятых на себя обязательств, даже если это шло ему во вред.

— Похоже, все куда серьезней, чем я думал. — Сходив к деревянной стойке, Тар достал из под нее глиняную бутыль с вином. Снял с крюков две пивные кружки. Наполнив их, он вернулся к брату. — Промочи горло. Поможет.

Взяв кружку, Харус сделал глоток, поморщился и решительно отодвинул ее от себя. Вино было слишком крепким, крепленым. Таким хорошо напиваться, но глупо наслаждаться, улавливая тончайшие оттенки вкуса.

— Я хочу, чтобы ты поддержал меня на выборах в Палате Власти, — выдохнул он.

— Отличное начало, братец. — Чего-то подобного Тар и ожидал, но решил разыграть удивление. — Ты ничего не забыл? Меня объявили вне закона. Или ты таким хитрым образом хочешь перебить Палату Власти? Не то чтобы я против, но для начала все же стоит определиться с императором. Зачем нам проблемы с престолонаследием?

— В зале Палаты Власти этот статус на тебя не распространяется, как на одного из выборщиков императора. Очередной юридический ляп.

Тар недоверчиво хмыкнул. Законы империи такие… законы. Особенно когда речь идет о лаэрах и их привилегиях. Опытный законник может найти уйму лазеек, оспорив решение не только Палаты Власти, но и императора.

Возможно, именно поэтому кланы очень часто предпочитают обтяпывать свои дела согласно древним обычаям, не загружая Палату Законов лишней работой.

— Мне прикрываться сводом законов империи от техник, что полетят в мою сторону? — с усмешкой уточнил он. — Думаешь, это поможет?

— Никто не рискнет на тебя напасть, — твердо заверил его Харус. — Слишком свежи еще воспоминания о судьбе лаэра Басора Суана. Да ты и мог бы заметить, что всем стало резко не до тебя.

— Все равно, я не вижу смысла вмешиваться. Ты или Тибер, какая мне в сущности разница?

— А тебя не настораживает ловкость, с которой наш Третий рванул к вершинам? — спросил Харус, стрельнув глазами куда-то в сторону, словно заметил что-то невидимое.

— Он всегда был умным и хитрым, — развел руки Тар. — Именно поэтому так долго водил всех вокруг пальца, изображая шута. К тому же я слышал, что у тебя больше голосов.

— На третьем заседании так и было, — подтвердил Харус. — Но на четвертом все изменится, — добавил он, понизив голос. — Слишком многие нейтралы, выражавшие осторожный интерес на предложение подержать мою кандидатуру, стали юлить.

— Думаешь, они решили поддержать Тибера?

— А у них большой выбор? Весы колеблются. И явно не в мою сторону. За мной всегда видят тень матери. Словно я сам ни на что неспособен! А она даже не знает, что я здесь, — зло выплюнул Харус. Придвинув к себе отодвинутую кружку, он сделал из нее долгий глоток и скривился: — Как можно пить такую дрянь?

— Поверь, брат, настоящую дрянь ты еще не пил. — Тар сделал внушительный глоток из своей кружки. — Почему я должен поддержать именно тебя?

Харус подобрался. Наконец-то пошел торг. И он знал, что можно предложить.

— Я обещаю полное прощение! — внушительно произнес он. — Не только тебе, но и всем оставшимся в живых последователям Первой императрицы. Изгнанным разрешат вернуться. Восстановят в правах. Титулы, земли — они получат все. Легионеры Второго Крепкого и Третьего Быстрого будут отправлены в почетную отставку, со всеми полагающимися выплатами и привилегиями. Второй и Третий легионы восстановят…

— Нельзя восстановить то, что никогда не было уничтожено, — возразил Тар.

— Хорошо, Третий Быстрый будет восстановлен. А Второй Крепкий просто возвращен на службу, — быстро согласился Харус. Раз Тара заинтересовал этот вопрос, то не все потеряно.

— Неплохо, но…

— Я еще не закончил! — резко перебил старшего брата Второй принц. — Будет проведено полное и честное расследование мятежа Первой императрицы. Все виновные понесут наказание согласно степени вины.

Последние слова не ускользнули от Тара. Лишних иллюзий он не строил. Степень вины… Даже если допустить, что Харус говорит правду и расследование будет проведено, то степень вины Второй императрицы окажется ничтожной. Харус слишком любит мать, чтобы бросить ее на костер личных амбиций.

— Очень щедрое предложение для одного единственного голоса, ты не находишь? — только и отметил Первый принц, не позволив выказать и тени сомнений.

— Ты недооцениваешь свое влияние, — не согласился Харус. — Даже слуха о том, что ты решил меня поддержать, будет достаточно для многих колеблющихся. А твое появление в Палате Власти принесет мне победу!

— А после твоей победы меня не попытаются в очередной раз убить?

— Властью императора я тут же наложу временный запрет на решение Палаты Власти, объявившей тебя вне закона. Да и процедуры была проведена с нарушениями. Так что любой, кто попытается тебя арестовать или убить сам станет вне закона.

Тар сделал вид, что раздумывает над предложением брата.

— Хорошо, считай, что ты меня убедил, — кивнул он. — Наказать всех виновных… Помни о своем обещании.

Обрадованный Харус не стал задерживаться и поспешно покинул постоялый двор.

— Хватит прятаться, — выждав время, позвал Тар в пустоту.

— Как ты догадался? — спросила Милева, появившись из «скрыта».

— Огонек, ты всегда была любопытной и никогда не умела прятаться. Прими это как данность и смирись… но попыток не оставляй.

— Ты как-то слишком легко согласился. — Она легко проскользнула за стол, заняв бывшее место Второго принца. Брезгливо отодвинула от себя кружку с вином.

— Харус обещал мне ровно то, что я всегда хотел, но не мог получить — прощение мятежников, — задумчиво обронил Тар.

Он не стал добавлять, что и от Милевы получил все нужное. Трон? Он никогда не был властолюбивым. А все долги империи с его стороны уплачены. Осталось разобраться с некоторыми должниками, но за этим дело не станет. Особенно если Харус выполнит хотя бы часть своих обещаний.

Но Милеву было не так просто обмануть.

— Думаешь, он выполнит свое обещание? — спросила она, не скрывая скепсиса.

— Он в это верит.

— А если это ловушка? Не со стороны Харуса, так со стороны Сейлан?

Тар задумался. Выбирая между матерью и братом, Харус выберет мать. Но все же он надеялся, что брат не настолько испорчен, чтобы желать ему смерти. А остальное… переживет.

— Я буду разочарован. Но ты права, в одиночку лезть в этот клубок змей не стоит, — отозвался он после недолгого молчания. В Палате Власти сидят отнюдь не дураки. И выводы из своей первой неудачи с его арестом они сделали. — Дорга и его людей может оказаться недостаточно, — продолжил Тар, поднимаясь из-за стола. — А значит и мне пора попросить о братской помощи.

* * *

Кабинетом, примыкавшем к спальне, Бадрис пользовался редко. Но в последние дни из него практически не вылезал, разбираясь с делами Синего двора. И это было только к лучшему, позволяя отвлечься. Прах Четвертой императрицы отправился на родной юг. А ему осталась только ритуальная табличка, что нашла пристанище в небольшом Доме Предков Синего двора.

Неправильность он почувствовал сразу, стоило вернуться с обеда. Это скрытое, непонятное чутье, которое не объяснить словами. Вроде бы, ничего за время его отсутствия не изменилось: вещи на своих местах, бумаги лежат на столе в том же порядке, как он их оставил. И все же что-то было не так.

Бросив настороженный взгляд по сторонам, Пятый принц одним быстрым движением обнажил меч. Он и раньше с ним не расставался, а теперь носил даже в купальню.

— Похвальное чутье, брат, — донеслось со спины. — Но ты убит. — Ему в спину уткнулся палец. — Первым делом стоило незаметно сотворить «доспех». И только потом хвататься за меч.

— Тар?

— Ты ждал кого-то еще? — поинтересовался Первый принц. Обойдя брата, он подошел к одному из кресел, сел в него, вытянув вперед длинные ноги в высоких сапогах.

Переведя дух, Бадрис убрал меч в ножны. Нет, но куда смотрит охрана! Посторонние ходят по его дому, словно по своему. Сегодня это Тар, а завтра? Хоть он и отказался от борьбы, отдав голоса Синего двора Оранжевому, все равно чувствовал себя мишенью.

— Ты узнал, кто виновен в смерти Лорса? — быстро спросил он.

— Старший брат приветствует младшего…

— Оставим эти ритуальные расшаркивания. Тем более они тебе не нравятся. Так я повторяю свой вопрос. Ты узнал кто?

Тар выгнул бровь.

— Откуда такая трепетная любовь к четвертому?

— Если бы не это покушение, то моя мать была бы жива, — откровенно признался Бадрис. — Да и Лорс не заслуживал смерти, — подумав, добавил он уже не так уверенно.

Его отношения с Четвертым, да и не только с Четвертым принцем были странными. Но смерти он ему не желал.

— Это не мешало Красному и Синему двору начать в столице небольшую войну, — напомнил Тар.

— Мы пытались разделаться с мятежниками.

— А заодно, если повезет, то и со мной.

— А за одно и с тобой, — пожал плечами Пятый принц. Оправдываться он не собирался. — Эта ошибка стоила нам очень дорого… Так что с моим вопросом? Ты узнал?

— Доказательств у меня нет. Но к покушению причастны Белые жрецы.

— Откуда такая уверенность?

— Считай это чутьем. Да и Белые подозрительно притихли в эти дни.

— Кто за ними стоит? — Бадрис и сам предполагал, что без белых не обошлось. Из всех сил, способных провернуть подобное, у Белых жрецов были наилучшие возможности. Но самостоятельно на такой шаг они пойти не могли. Их покрывали. Покрывали на самом верху! А значит, и бить следовало по голове, а не по рукам, выполнявшим чужой приказ.

— В последние дни мне подкинули немало доказательств, что это императрица Сейлан. Проблема в том, что я в это не особо верю.

— Тибер! — Бадрис вложил одолевавшие его подозрения в одно имя и не прогадал.

— Вижу, я не одинок в своих подозрениях, — кивнул Первый принц.

— Слишком складно у нашего третьего все выходит, — скривился Бадрис. Пока Тибер действовал в тени, на него не обращали внимания. Не замечали. Да и, что скрывать, не воспринимали всерьез. А стоило! За короткий срок, Третий принц полностью изменил весь расклад на игровом поле борьбы за власть. Случайность? Умение воспользоваться подвернувшимися возможностями? Или тонкий расчет? Для точного ответа нужно время, а его нет!

— Я не знаю, набрал ли он нужное число голосов, — продолжил Пятый принц. Проигрывать всегда обидно, но вдвойне обиднее тому, кого не воспринимал всерьез. — Но точно знаю, что он обогнал Харуса. Да и Лорса Тибер ненавидел. Хоть и скрывал это за шуточками и дерзкими выходками.

— Я хочу выдвинуть против него обвинения, — приоткрыл карты Тар. — Прямо на совете! Обвинить в покушении на Лорса. Заговоре с Белыми жрецами. И призыве с нижних планов.

— Все вместе это звучит дико. Да и у тебя нет доказательств, — вздохнул Бадрис.

— А они нужны? Важна не правдивость выдвинутых обвинений, а сам факт. Когда меня обвинили в ночных нападениях на столицу, доказательств никто не требовал. Я сделаю то же самое.

— Ты изначально повел себя неправильно. Бросил вызов Палате Власти. Они этого не любят.

— А еще они не любят, когда их выставляют дураками. Вся поддержка Тибера строится на том, что им с легкостью можно будет управлять. Но если Палата Власти усомниться? Поймет, что управлять им не получится? Или что делать это будут Белые жрецы? Знакомое зло в лице императрицы Сейлан покажется им куда лучшим вариантом. Вот и посмотрим, как поведет себя Тибер, почувствовав, что корона ускользает из его рук. Он слишком уверовал в свою победу. Думает, что все предусмотрел. Всех перехитрил.

— А если Палата Власти не станет тебя слушать? Более того, попытается убить?

— Есть способ заставить ее выслушать мои доводы — верные мне люди, окружившие Палату Власти.

— Именно за этим ты пришел? — угадал Бадрис, чувствуя внезапный прилив азарта. Шаг был рискованным, вполне в духе Первого принца. Но разве он не хотел всегда походить на старшего брата? Такие веские аргументы Палата Власти не сможет игнорировать и будет вынуждена выслушать Тара. И не только выслушать. Если Тар захочет, то сможет сам стать императором. Даже завещание отца не понадобится. — Я в деле! Готов отдам под твою руку все силы Синего двора.

Прослыть мятежником он не боялся. Поздно бояться! Особенно после прочтения некоторых секретных бумаг матери. Если строго рассудить, то согласно законам империи, он уже мятежник.

Да и Тар дважды спас ему жизнь. Такие долги принято отдавать.

— Сколько у тебя людей?

— Больше, чем ты думаешь. Две когорты Седьмого Грозного тайно переброшены в одно из пригородных имений моей матери и находятся на расстоянии дневного перехода от столицы. — Заметив удивление в глазах брата, Бадрис торжествующе улыбнулся. — Я все же Лорд стратег Юга, — напомнил он.

Говорить о том, что когорты оказалась так близко к столице по приказу его матери, Бадрис не стал, скромно приписав эту заслугу себе. В конце-то концов, спрашивать за это решение будут с него. А спросят обязательно! Особенно если они проиграют. А если победят, то какой с победителей спрос? Их не судят, а награждают.

— Ты сумел меня удивить, — хмыкнул Тар, по новому посмотрев на брата. В отличие от императрицы Лиары, сломленной гибелью сына, Бадрис быстро сумел взять себя в руки. — Но как же договор с Оранжевым двором о поддержке?

— Речь шла о голосах в Палате Власти, а не о силе Синего двора. Для себя я уже все решил. Если к смерти Лорса, а значит и моей матери причастен Оранжевый двор. То тем хуже для Оранжевого двора! А если это Тибер, то ему не поздоровится!

— Не боишься прослыть мятежником?

— Отец мятежник, старший брат — мятежник. — Бадрис разумно не стал напоминать про Первую императрицу. — Так что это у нас семейное. Дальше Скалы не сошлют. А она, как я слышал, твоими стараниями, превратилась в неплохое место.

— Насчет отца — ты не прав, — заметил Тар. — Мятежник — это тот, кто проиграл. Победителя зовут иначе.

— Значит, нам нужно победить, — согласился Пятый принц.

Глава 42 Право выбора

Расхаживая за строем легионеров, центурион Тар Горон старался выглядеть бодро и уверенно, хотя никакой уверенности не чувствовал.

Четвертое и последнее заседание Палаты Власти по выборам императора. Сегодня все так или иначе решится! Но на душе у молодого центуриона было неспокойно.

Горожане стали скапливаться на прилегающих к Белому городу улицах еще засветло. Сначала это были небольшие кучки, затем группы, а когда солнце поднялось над крышами домов, на улицы выплеснулось настоящее человеческое море. К Белому городу пришла если не вся столица, то значительная ее часть.

Где толпа, там всегда беспорядки. Опасаясь неприятностей, стража Белого города спешно закрыла все ворота. Но кто-то умный вспомнил, что Палате Власти как-то предстоит попасть в резиденцию императора, и легионеров Первого Всесокрушающего подняли по тревоге, дав приказ очистить ближние улицы.

Поначалу все прошло на удивление гладко. Толпа упиралась, раздраженно гудела, словно мигрирующий за маткой рой пчел, но все же подчинилась, очистив набережную канала и несколько наиболее важных прилегающих к Белому городу улиц. Но расходиться горожане явно не собирались, терпеливо дожидаясь начала заседания Палаты Власти и оглашения результатов.

По мере прибытия в Белый Город выборщиков начались небольшие проблемы. Каждого из влиятельных лаэров и ларов толпа встречала криками в поддержку Третьего принца, явственно показывая, кого хотят увидеть на троне жители Хагронга.

Резкие крики и взрыв проклятий, донесшиеся откуда-то справа заставили центуриона встрепенуться. Прежде толпа не реагировала столь бурно.

— Что происходит? — Тар Горон непонимающе вытянул шею, пытаясь отыскать причину такого резкого изменения настроения горожан. И тут же нашел ответ. Вдоль канала двигалась украшенная оранжевым шелком повозка. Стоило ей появиться в поле зрения людей на ближайших улицах, как начинался гвалт, свист, слышались громкие крики проклятий.

К счастью, дальше оскорблений и шума дело не шло. Окруженный охраной экипаж Второго принца достиг моста, запертые ворота Белого города стали медленно открываться.

— Смерть астшанской ведьме! — внезапно закричала неопределенного возраста женщина со спутанными волосами, метнув в повозку камень Толпа на улице перед мостом подхватила этот клич, вкладывая в него все страхи и ярость этих напряженных дней, и ринулась вперед на щиты легионеров.

— Держать строй! Держать строй! — ободряюще крикнул Тар Горон. Главное выдержать первый натиск, а там с исчезновением раздражителя, все должно успокоиться.

Не успокоилось…

Хоть повозка Второго принца скрылась за воротами, вновь спешно закрытыми стражей, людское море продолжало давить на строй легионеров, медленно выдавливая их с улицы к мосту. В воздух полетели новые камни, взметнулись вверх сделанные из чего попало дубинки, а местами и мечи.

— К бою! — рявкнул Тар Горон, смотреть, как убивают его людей он не собирался.

Вытянув вверх руку, центурион сотворил «огненный шар». Выглядела техника внушительно, да вот только применить ее больше двух раз он вряд ли бы смог. Но откуда об этом знать возбужденной толпе горожан, привыкших испытывать определенный трепет перед одаренными.

Поняв явный намек, передние ряды резко расхотели геройствовать и начали давить назад. Возникла сутолока, а местами и драки. Давление на строй легионеров ослабло. А из рук горожан куда-то исчезло оружие. Задние ряды бесновались, давили, кто-то кричал, но постепенно все успокоилось.

Новый подозрительный шум пришел слева. Толпа на соседних улицах гудела в этот раз не только недовольно, но и как-то… испуганно?

Тар Горон оглянулся. По набережной двигалась внушительная колонна легионеров, разбавленная клановыми бойцами и солеными клинками.

— Подкрепления подошли? — с надеждой пробормотал стоявший рядом с центурионом сигнифер, крепче сжимая сигнум.

— Не думаю, — нахмурился центурион, разглядев сигнумы и дракона приближавшегося отряда. Сигнумы принадлежали Седьмому Грозному, который сейчас должен находиться на юге в сотнях миль от столицы. А орел и вовсе Второго Крепкого — забытого мятежного легиона Первой императрицы.

— Ваше… Ваши Высочества? — узнав шедших впереди принцев, Тар Горон слегка перевел дух. Раз это Лорд Стратег Юга и бывший Стратег Севера, то все в порядке. Оно, конечно, против правил и у Бадриса Валлона должно быть разрешение Палаты Власти на переброску южных легионов, а тем более вводе их в столицу. Ну так Пятый принц туда и идет. Возможно, за этим самым разрешением.

Да и что может его неполная сотня против такого численного перевеса? Нет у него сил их остановить… как и желания.

— Лар Гарон. — Первый принц вспомнил того, с кем еще недавно сражался на городских улиах против призванных тварей и кивнул центуриону, словно старому знакомому. — Как обстановка?

— Толпа волнуется. Их много, нас мало. Но мы держимся! — коротко доложил центурион.

— Если совсем прижмет, отходите в Белый город. Пусть добрые жители, — голос Первого принца сочился ядом, — попробуют разбить своими пустыми головами ворота, да взобраться на стены. В случае угрозы жизни и здоровья легионерам смело пускайте кровь. Всю вину я беру на себя.

Принц обвел взглядом притихшую толпу горожан, скопившуюся на улице за щитами легионеров, и молча пересек мост.

— Открыть ворота принцам империи!

Тар Горан вновь вытянул шею. Интересно же, захотят ли стражники Белого города встать на пути у небольшой армии двух принцев.

Не захотели…

Ворота не сразу, но все же открылись. И центурион не особо удивился, когда несколько легионеров Седьмого тут же проникли в надвратную башню.

«Ну да это к лучшему», — Решил Горан.

Если толпа действительно начнет давить и оттеснит его людей за мост, то легионеры своих собратьев легионеров не бросят и пропустят их в Белый город. А вот стражники, те могли оставить ворота закрытыми, даже если толпа начнет легионеров резать. Не принцев же убивают. Впрочем, в случае опасности они бы и принцам не открыли.

Про тот незначительный факт, что Первый принц объявлен вне закона, Тар Горан предпочел забыть. Сегодня ты вне закона, а завтра — император.

* * *

— Знаешь, а ведь с такими силами мы можем просто захватить Палату Власти и объявить тебя императором, — заметил Бадрис, когда ворота Белого города остались позади.

Сотня легионеров Седьмого Грозного заняла ворота и стены. Так что помощь к Палате Власти с этой стороны уже не пройдет. Еще одна сотня ушла к южным воротам, а вторая выдвинулась к северным. Был еще небольшой причал на востоке, за императорским дворцом. Но туда отослали только два десятка соленых клинков во главе с капитаном «Императрицы». Сомнительно, что кто-то успеет побеспокоить Белый город со стороны воды.

— А что потом? — осадил младшего брата Тар. — Захватить легко, удержать сложно. Став императором, я бы несколько лет только и делал, что давил мятежи кланов. Или отражал вторжения астшанцев да Белых жрецов, решивших воспользоваться очередной смутой в империи. Надоело! В войне, мой непонятливый брат, нет ничего хорошего: ни красоты, ни доблести, ни славы. Это грязь, кровь, пот и усталость. Разоренные селенья, руины, мертвецы в дорожных канавах и отожравшиеся на мертвой плоти вороны. Нет, пусть Палата Власти сама выбирает своего императора. И сама несет ответственность за сделанный выбор.

— А если она выберет тебя?

— Отрекусь в твою пользу, — Тар хлопнул младшего брата по плечу.

— Смешная шутка… — хмыкнул Бадрис. Глаза его расширились. Он сбился с шага, споткнулся и слегка приотстал. — Это ведь шутка! — не на шутку испугался он, вновь поравнявшись с Таром.

Взвалив на себя обязанности главы Синего двора, Бадрис еще больше охладел к императорской короне. Он и так превратился в какого-то чиновника, занятого бесконечным перебором бумаг. На императорском троне станет только хуже. Нет, Тар прав, к демонам это все. Если бы от избрания зависела его жизнь или жизнь матери, тогда да, можно было бы рискнуть.

Он помрачнел, вспомнив ритуальную табличку. Теперь все это не имеет никакого смысла. Его рука сама по себе потянулась к припрятанной на груди коробочке. Сладкий дурман не только давал прирост сил, но и помогал забыться.

— Прекрати использовать эту гадость, — нахмурился Первый принц, заметив, что брат вновь прикладывается к астшанскому зелью.

— Это безопасно.

— Это тебе астшанцы сказали? А с чего ты взял, что их словам можно верить?

Бадрис хотел возразить, но наткнулся на строгий взгляд и сдался, убрав сладкий дурман. Да и в словах брата был определенный смысл. Если новый дурман так безопасен, как его уверяла Эльгери ати Унсан, то почему ему с каждым разом все труднее отказаться от его использования? Раньше он употреблял щепотку перед тренировкой или во время опасности, но теперь прикладывался к зелью три-четыре раза в день. Даже если проводил этот день за разбором бумаг.

Мысли понеслись скачками, а по спине заструился холодный пот. Возможно, сам по себе сладкий дурман безопасен. Но можно ли безопасно избавиться от этой зависимости?

Проклятье, неприятно признавать, но Тар прав. А его долг брату только что вновь вырос.

Площадь перед палатой власти была заполнена народом. Если выборщики по большей части заняли свои места в зале, то оставались слуги, возницы, охрана и множество случайных свидетелей. В основном из чиновников и обслуги Белого города.

Появление крупного, больше похожего на армию отряда привело их в смятение. Чиновники и слуги поспешили убраться подальше, чтобы не попасть под чей-нибудь удар. Трупу ведь все равно, законные власти сделали его таковым или мятежники. Стражи было потянулись за оружием, но оценили силы, заметили двухпринцев и не стали рисковать, продолжая кучковаться вокруг повозок своих хозяев.

Проигнорировав их, легионеры окружили Палату Власти, не став прогонять со своих постов немногочисленных серебряных крыльев. Последние, возможно, и сами рады были сбежать. Но все произошло так быстро, что даже выборщиков никто не успел предупредить.

— Дорг, возьми десять человек, ты идешь со мной. Будешь стоять почетным караулом возле зала заседаний. За главного остается центурион Дарий.

— Десять человек? — удивился Бадрис.

— Возьмем больше, Палата власти решит, что мы идем их убивать, — пояснил первый принц. — А хотелось бы просто поговорить… для начала.

Бадрис ничего не ответил, но ухмылка на его лице стала напоминать зловещий оскал.

«Мальчишка», — мысленно вздохнул Тар, вспомнив, насколько юн его брат. Хотя, в его годы он тоже не понимал, зачем отцу нужна своевольная Палата Власти. Половину которой давно следует повесить, а второй без затей отрубить головы.

Судя по распахнутым настежь дверям, заседание еще не началось. Да и три выборщика из не примкнувших на предыдущих советах ларов все еще находились вне зала, ведя неспешную беседу. Возможно, обменивались плюсами и минусами оставшихся двух кандидатов.

Неожиданное появление мятежного принца. Да еще и в сопровождении охраны, а отнюдь не конвоя, поначалу вогнало их в ступор. Один из них, самый сообразительный или быстрый, поспешно скрылся в Зале Совета. Криков тревоги, впрочем, не последовало. Два оставшихся лара молча смотрели на приближающихся принцев, не в силах поверить собственным глазам.

— Лар Оспан, лар Инран, — приветственно кивнул им Тар. — Заседание Палаты сейчас начнется.

Неуверенно пробормотав ответные приветствия, лары переглянулись, словно обмениваясь мыслями «ты видишь то же, что и я», и зашли в зал.

— Дорг… — Тар кивнул на двери.

— На караул! — распорядился легат Второго крепкого.

Обогнув принцев, десяток легионеров выстроились по обе стороны вдоль прохода в зал.

— Пойдем Бадрис. Пора привести в чувство нашего младшего братца.

— Он для меня старший, — напомнил Пятый принц. — У меня все братья старшие, — тихо добавил он, но Тар этот недвусмысленный намек картинно проигнорировал.

В зал совета стояла привычная суета. Но стоило двум принцам появиться, как повисла тишина. Кто-то из лаэров потянулся к рукоятям мечей, впрочем, не решаясь их обнажить. Даровав лаэрам право носить оружие даже в Палате Власти, Гехан Третий ввел штрафные санкции. Любой, обнаживший меч в зале собраний Палаты Власти, лишался на время этого заседания своего права голоса. Выборщики из лаэров отлично знали, как важен сегодня каждый голос и с каким удовольствием их оппоненты вспомнят про этот закон. Вот и не спешили рисковать.

Кто-то смотрел на Первого принца с удивлением, другие с замешанном на ненависти гневом. Но были и те, кто поглядывал с надеждой.

Тар поискал взглядом Тибера и быстро нашел его. В этот раз Третий принц не стал кочевать по чужим местам, а занял свое, во главе стола Красного двора. Императрица Лиара отсутствовала.

— Прежде чем начнется голосование, — начал Тар, послав в сторону Третьего принца мстительную улыбку, — я хочу выдвинуть обвинения против Третьего принца империи Арвон, Тибера Валлона…

* * *

Внешне оставаясь равнодушным, Тибер ликовал. Последний день! Сегодня все решится. Империя получит своего императора. Все, кто смотрел, да и продолжает смотреть на него свысока, горько пожалеют о своей недальновидности.

Правильно говорил один древний мудрец: «Не обижай слабого детеныша…».

Он предусмотрел все! Толпа на улицах должным образом подогреет колеблющихся. Как и его эмиссары в зале. Покойный Басор Суан перетянул на его сторону практически всех выборщиков Красного двора. А те, сообразив свою выгоду от слабого императора на троне, работали не на страх, а на совесть. В худшем случае ему не хватит двух-трех голосов. Но Харусу победа точно не светит. А значит, в ход пойдет «последняя воля императора».

Тибер представил, какие физиономии будут у выборщиков, когда содержимое завещания императора будет открыто, и не сдержал задорной улыбки. Ради этой картины можно не жалеть о неудаче с половиной голосов.

Жаль, что Тар не клюнул на приманку, и не стал связываться с императрицей Сейлан. Но это только доказывает, что он зря его опасался. Старший брат размяк, стал лишь тенью того, старого Тара. Которого он безмерно уважал и так же безмерно ненавидел.

Возможно, стоит оставить его в живых? Пусть и дальше сидит себе на своей Скале, не вмешиваясь в жизнь империи. Достаточно оставить в империи Милеву и Рантора, чтобы Тар даже не думал выступить против нового императора.

Или лучше использовать Тара для уничтожения Белых жрецов?

Этот вопрос нужно хорошенько обмозговать. Но потом, когда он получит честно заслуженную в бесчестной борьбе корону.

— Принц… первый принц идет.

На тихий гул он поначалу не обратил внимания, а когда сообразил о чем идет речь, было поздно.

— Прежде чем начнется голосование, — донеслось со стороны входа, — я хочу выдвинуть обвинения против Третьего принца империи Аврон, Тибера Валлона…

Появление Тара и брошенное сходу обвинение застало Тибера врасплох, но он умел держать удар. Доказательств у Тара нет — в этом Тибер не сомневался. Проблема в том, что Палате Власти не нужны доказательства. Испуганные крысы могут побежать на берег даже при легкой качке, когда корабль и не думает тонуть.

А Тар все продолжал и продолжал говорить. Тибер понимал, что ему следует вмешаться. Перебить этот шквал обвинений. Перевести все в шутку. Но он не мог. Вершина казалось такой близкой, что он не заметил пропасти под ногами и растерялся.

Обвинение следовало за обвинением. Тибер оказался виновен во всем: в прорывах с нижних планов, убийстве Лорса, многочисленных покушениях, нападение на посольство Астшана, заговоре с Белыми жрецами с целью захвата власти в империи. В других обстоятельствах Третий принц почувствовал бы что-то вроде гордости. Даже жаль, что некоторые обвинения несправедливы. Впрочем, другие недалеки от правды.

Доказательств, как Тибер и предвидел, не последовало. Но ему хватило быстрого взгляда на выборщиков, чтобы понять — каждое новое обвинение, справедливое или нет, бьет точно в цель, лишая его столь нужных голосов.

—…также я обвиняю Тибера Валлона в сокрытие завещания императора, нападении на главу Палаты Теней, лаэра Кесса Родора, краже второй копии завещания. И их возможной подделке в свою пользу!

Тибер не сдержался, вздрогнул. Неужели Тар знал? Это был добивающий удар! Сейчас, когда выборщики Палаты Власти находятся под впечатлением от выдвинутых обвинений, исход голосования предрешен. А значит и надежда на то, что Харус не наберет нужного числа голосов, мало что дает. Второму принцу достаточно получить простое большинство с минимальным перевесом и Палата Власти признает выборы императора состоявшимися. И плевать им, что там написано в завещании императора. К тому же Первый принц утверждает, что это подделка.

Он проиграл! Положив руку на рукоять меча, Тибер мрачно усмехнулся и начал напитывать силой «доспех». Он проиграл битву, а не войну!

Видят аспекты, до этого доводить не хотелось. Но и на случай своего поражения в Палате Власти он подготовился. Главное не дать выборщикам закончить голосование. А там, останутся только победители и мертвецы. И только первые будут решать, кто получит расколотый трон.

Глава 43 Прокол

Первыми умерли те, кто сидел рядом с Третьим принцем. И неважно, что эти люди считались союзниками Красного двора. Они готовы были отдать за Тибера свои голоса, но не жизни, а потому он взял эти жизни сам.

Изуродованные «воздушным серпом» тела повалились на скамьи. Опрокинутый стол Красного двора полетел на нижние лавки, сбивая с ног уцелевших. Вскочив со своего места, Тибер одним высоким прыжком взмыл в воздух, разбрасывая вокруг себя «воздушные серпы» и «стрелы» с такой легкостью, словно это техники первой ступени. Разбитые скамейки и столы, человеческая плоть, куски дерева и мрамора, брызги крови — все перемешалось.

Зал заседаний Палаты Власти погрузился в хаос. Первый принц завладел всем вниманием выборщиков и атаку Тибера многие пропустили. А некоторые, не сообразив откуда исходит угроза, ударили по Тару Валлону. Ударили не мелочась, поставив на эту атаку все, словно от этого зависит их жизнь.

Ледяная стена, появившаяся перед Первым принцем, оказалась сметена ударом с нескольких сторон. Но вовремя накинутый «доспех» атакующие техники пробить не смогли.

Кто-то из лаэров, оказавшихся ближе всех, бросился в атаку. Но меч ослепленного страхом и ненавистью лаэра встретился с клинком Бадриса, прикрывшего брата. А напавший лаэр внезапно вспомнил, что принадлежит к сторонникам Синего двора, и Пятый принц его довольно далекий родственник.

Подумать о чем-то другом он уже не успел. Бадрис грубо оттолкнул его в одну сторону, а сам отпрыгнул в другую. Воздушное копье, брошенное то ли Тибером, то ли кем-то еще, просвистело в том месте, где они только что находились, раскрошив в пыль одну из мраморных ступеней.

Хаос продолжался. Техники летели во все стороны с такой интенсивностью, что древние стены дрожали. Остатки лаэров Красного двора зачем-то, видимо по привычке, напали на синих.

Вокруг императрицы Сейлан и Харуса сияла всеми цветами радуги защитная сфера, делая их неуязвимыми для атак, но лишившая возможности не только контратаковать, но и двигаться. Техника последнего шанса, сотворенная кем-то из свиты второй императрицы.

— Тибер уходит! — крикнул Бадрис, указав мечом на Второго принца.

Продолжая сеять хаос, Тибер пробивался к одному из двух больших витражных окон. Настоящих шедевров Второй империи, чудом переживших многочисленные смуты, войны, захватчиков… но не этот день.

Увернувшись от прилетевшего сбоку «воздушного кулака», Тибер взмахнул мечом. Волна воздуха сформировала новый «воздушный серп», устремившийся вверх по лестнице, расчищая путь Третьему принцу. Витраж прыснул в стороны острыми осколками цветного стекла и свинцовой оправы. Небрежно рубанув кого-то из чиновников одной из палат, который и не думал как-то мешать или сопротивляться, а просто попался на пути, Тибер рванул к оконному проему.

В спину ему ударило «огненное копье», далеко не все лаэры потеряли голову и не сумели найти источник угрозы. Но техника только успела слегка опалить взметнувшийся в воздухе красный плащ.

— Я за ним! — крикнул Тар. — Попытайся навести тут порядок!

Небрежно отшвырнув от себя очередного ошалевшего от происходящего лара, решившего с голыми руками напасть на принцев. Он в несколько прыжков достиг оконного проема и спрыгнул вниз.

* * *

Несмотря на провал, Тибер не поддался гневу. Разве что самую малость. Старший брат оказался не так прост, как он думал. Но тем слаще будет его победа. До этого дня все шло слишком легко и гладко. Скучно шло. Марионетки, которые гордо считали себя великими интриганами и игроками, послушно дергались на ниточках. Делая то, что от них требуется.

И только Тар, его любимый и ненавидимый старший братец, сумел оборвать нити. Прискорбно! Прекрасно!

Пробиваться через разомкнутую цепь легионеров, окруживших Палату Власти, Тибер не стал. Еще в воздухе набросив «скрыт», он с легкостью проскочил сквозь широкие бреши в цепи. Тару не хватило людей, чтобы сделать окружение плотным и полным. Но и сил у него оказалось на удивление много — площадь была забита легионерами.

«Вот оно что!» — понял Тибер, бросив на бегу быстрый взгляд на щиты ближайших воинов.

Рядом с легионерами, державшими потертые от времени зеленые щиты с белой башней, стояли легионеры с красными щитами. Седьмой Грозный пришел на помощь Второму Крепкому. А значит без Бадриса, а скорее всего покойной Четвертой императрицы, дело не обошлось.

— Тревога! К оружию! — на бегу крикнул он, уловив краем взгляда знакомую фигуру в проломе окна. — Первый принц одержим! Он убивает Палату Власти!

Крик не пропал в пустую. Звуки боя, явственно доносившиеся из зала совета, не могли насторожить разве что глухого. Даже стоявшие в оцеплении легионеры нервно косились назад, не понимая, что происходит.

Когда Тар выпрыгнул из окна, его уже ждали. Нет, легионеры не поддались на провокацию. Но легионеры на площади были не одни…

Когда Тиберу удалось затеряться на ближайших улицах, площадь перед Палатой Власти стала настоящим полем битвы. Клановые бойцы, прибывшие в охране лаэров, и стража ларов кинулись на легионеров. К ним присоединились и немногочисленные отряды Серебряных крыльев. Стража Белого города внезапно вспомнила, что именно она отвечает за порядок… и присоединилась к общему хаосу.

* * *

Через площадь пришлось прорываться с боем. Клановые бойцы, и так недовольные присутствием легионеров у Палаты Власти, купились на ложный призыв Тибера, решив поиграть в героев. Их атака не была особо слаженной или сильной, но для рассыпанного строя легионеров ее хватило.

Укрывшись ледяной стеной от удара огнем, Тар замер, оценивая ситуацию. А ситуация — дрянь. И виной тому его приказ. Не стоило так дробить силы и выстраивать легионеров разомкнутой цепью. В монолитном строю, под прикрытием сигнумов, дракона, зачарованных амулетов и щитов, легионеры с легкостью раскатали бы невеликие силы кланов и свободных родов. А теперь у клановых были шансы если не победить, то пустить легионерам немало крови.

Нужно было решать: погоня за Тибером или жизни решивших поверить в него бойцов. И Тар сделал выбор в пользу последних.

«Ледяные стены» вырастали из камней кладки, отрезая попавших под удар легионеров от губительных техник одаренных. На площадь обрушился «ледяной дождь», щедро полетели «копья», взметнулись в небеса ледяные шипы. В короткий миг из-за обилия льда летний день сменился ледяной стужей. Позабыв про атаку, клановые бойцы ушли в глухую оборону.

Досталась и праздным зевакам. Они, в отличие от легионеров и клановых, похвастаться защитой не могли, множа число смертей.

— Прекратить! Немедленно прекратить! Именем Палаты Власти! — крикнул вовремя появившийся на ступенях лестницы Бадрис. — Прекратить! Именем Палаты Власти! — крикнул он еще громче, когда первый призыв пропал впустую.

Пятый принц лишился плаща и обзавелся внушительной царапиной на правой щеке. Но узнав его, клановые бойцы подрастеряли атакующий пыл. Или всему виной были убитые и раненые, в основном из слуг Белого города и чиновников, щедро усыпавшие площадь своими телами.

Сотворенный техниками лед быстро растаял, оставив после себя только грязные лужи. Осознав свою уязвимость, легионеры выстроились подковой возле лестницы, сомкнув щиты. Но успокоенные вмешательством Пятого принца клановые не обращали на них внимание, занимаясь убитыми и ранеными.

Переведя дух, Бадрис спустился вниз, перепрыгивая через ступеньки.

— Что в палате? — спросил Тар. Поиски Тибера могли немного подождать. Яд у змеи остался, но зубы вырваны. Главное — навести порядок среди «лучших» представителей империи.

— Все то же, что и здесь — временное затишье. — Бадрис потрогал глубокую царапину на щеке и поморщился, недовольно поджав губы. Пройди та злосчастная техника чуть левее и… думать об этом не хотелось. — Все зло косятся друг на друга, считают убитых, перевязывают раны и не понимают, как подобное произошло? Кто виноват? И что делать? Только трупов чуть поменьше, — добавил он и невесело улыбнулся. — Где Тибер?

— Нагадил и сбежал! — отозвался Тар, наблюдая, как клановые сортируют раненых и мертвецов из случайных жертв. Площадные техники не делают различий между правыми и виноватыми — разят тех, кто попал под удар. Сколько невольных свидетелей заплатили жизнью за свое любопытство? Десять? Двадцать? — Но я его найду.

— Я с тобой! — вскинулся Бадрис.

— Нет! — Пальцы Тара крепко сжали плечо брата. — Ты останешься в Палате Власти. Пусть выбирают своего императора! Это сейчас самое важное.

В одном Бадрис был неправ. Главный вопрос у палаты Власти не «кто виноват» а «кого обвинить». И Тар отлично знал, кто может стать крайним. Да и толпы за воротами Белого города внушали ему опасения. Можно не любить городскую толпу, но не стоит ее недооценивать. Хагронг походил на большую бочку хинданской огненной пыли. Искра — будет взрыв, в котором погибнет немало горожан. И какой-то умник по имени Тибер уже подпалил фитиль.

* * *

Красный двор встретил нового хозяина легким запустением. После гибели Лорса, императрица Лиара охладела к ведению дел. А сам Тибер был слишком занят, чтобы взваливать на себя заботу о резиденции в Белом городе. Он и вспомнил про нее только из-за очередного совета, должного в любом случае стать последним.

Большая часть оставшейся охраны утром ушла вместе с ним. Сейчас бойцы Красного двора должны находиться на площади, с недоумением взирая на царящую суету. Если не погибли в пламени разожженного его криками пожара.

Но это к лучшему. Зачем ему чужие люди, в верности которых он неуверен? Потом он наберет себе новую личную гвардию. Которая будет верна только ему, а не хотелкам каких-то там родов клана, пусть и союзного, даже родственного.

Особой веры бойцам клана Вэйр, составлявшим костяк стражи Красного двора, у Тибера никогда не было. Он отлично помнил их презрительные взгляды, тихие насмешки за спиной. А порой и не тихие, сказанные ему прямо в лицо. Принц-калека, кутила, шут и пьяница — вечный позор Красного двора.

Но где все эти насмешники теперь? Кто-то погиб в бесконечных стычках этого беспокойного лета. Других сейчас его братец Тар режет на площади.

Впрочем, кое-кто еще остался. Но это ненадолго.

Распугав немногочисленных слуг, Тибер решительным шагом дошел до возвышавшегося чуть в стороне от главного поместья Зала Предков. Четыре стражника, жалкие остатки сил Красного двора, стояли перед входом. А значит, его дорогая мать снова там, скорбит перед ритуальной табличкой Лорса.

— Ваше… — вытянулся старший из стражников. Имена этих жалких кукол никогда не задерживались в памяти Третьего принца.

— Нет времени! — резко осадил он воина. — Вы четверо за мной.

— Но императрица… — попытался возразить старший, но Тибер вновь его властно прервал.

— Это ненадолго! С матерью ничего не случится.

Он с неприязнью покосился на Зал Предков. Даже мертвый Лорс получал больше внимания и любви, чем он.

Путь до подземелий не занял много времени. В основной части располагался винный погреб, сделавший бы честь императорскому. Пройдя между строгими рядами больших бочек, Тибер проигнорировал лестницу, ведущую еще ниже, в ледник со скоропортящимися продуктами.

Обмениваясь короткими репликами, четыре последних стража Красного двора даже не пытались скрыть своего недовольства, но послушно топали следом.

Достигнув конца винного погреба, Тибер встал перед ровной стеной с магическим светильником. Уперся в нее руками, словно пытался сдвинуть с места. Стена вздрогнула и действительно начала сдвигаться, открывая проход в другую, скрытую о посторонних глаз часть подземелья.

— Заходим. И не вздумайте хвататься за оружие, — кивнул Тибер на проход. — Это союзники. Моя мать в курсе, — беззастенчиво соврал он. Про подземелье императрица Лиара знала, а вот о поселившихся не так давно гостях — нет.

Многие задавались вопросом, куда исчезли Белые жрецы Хагронга. Но и в самых смелых фантазиях никто не мог предположить, что их укрытием станут подземелья Красного двора.

Стоило Тиберу шагнуть вперед, как ему в грудь уперлось острие меча.

— Стоять! — Глухой голос несшего стражу у входа флагеллянта вызывал дрожь, как и совершенно пустой взгляд, словно у мертвеца.

— Свои! — отмахнулся Тибер, пальцем осторожно отведя лезвие чужого меча в сторону. — Где брат Анато?

Услышав свое имя и шум открываемого прохода, глава Белых жрецов появился из боковой комнаты. Одарив принца неласковым взглядом, жрец что-то прикинул и кивнул.

— Похоже, твой прекрасный план не сработал, — хмуро констатировал он, быстро поняв причину столь раннего возвращения Третьего принца.

— Да, — не стал спорить Тибер. — По-хорошему они не захотели. Придется по плохому.

— Все готово, но нужны еще…

— Я знаю, что нам нужно, — отрезал Третий принц, указав глазами на своих спутников из остатков клановых бойцов Красного двора. — Они одаренные — этого хватит. Остальное на тебе, флагеллянты нам теперь не очень-то и нужны. Где Кэра?

— Я здесь, — девушка появилась с противоположной стороны из другого уходящего в темноту хода. — Что происходит?

— Объяснения потом. Ты закончила с тем, что я утром просил тебя сделать?

— Магема готова, — послушно пояснила она. — Но зачем тебе понадобилась печать высшей защиты света?

— Она понадобилась не мне, а тебе, — сухо отозвался Тибер.

— Это как-то связано с Белыми? — уточнила Кэра, стрельнув неласковым взглядом на Белого жреца. Анато ответил девушке тем же. Бывшая приспешница Первого принца ему никогда не нравилась. — Они тоже все утро возятся в подвале, строя неизвестную мне сложную, комбинированную печать.

— Как-то связано, — односложно отозвался Тибер, закрыв глаза.

От его тела пошла физически ощутимая волна силы. Клановые бойцы застыли, дернулись, скованные невидимыми воздушными путами и повалились на пол.

— Приступай к ритуалу, — распорядился Тибер, указав Анато на воинов, ставших пленниками.

— Ты уверен? — в голосе Анато прозвучали нотки казалось бы неведомого Белому жрецу сомнения. — Никто не сможет этим управлять.

— Все в руках Пресветлого, — насмешливо ухмыльнулся Тибер. Делиться с фанатиком фактом своей одержимости он не собирался. — Я справлюсь! А вы с Кэрой спрячетесь за печатью света.

— Хорошо, — сдался Анато. — Забирайте их, — кивнул он на пленников.

Флагеллянты подхватили скованные техникой ветра тела за ноги и небрежно потащили в сторону комнаты, из которой появился их глава.

— Ты не хочешь мне ничего объяснить? — вновь уточнила Кэра, нервно постукивая пальцами по ножнам. Происходило что-то непонятное и странное. А весь ее опыт подсказывал, что от подобного стоит держаться как можно дальше.

— Сейчас ты все увидишь, — сообщил ей Тибер. — Помни о главном, — тихо напомнил он, склонившись к уху девушки. И уже громче добавил, словно пытался успокоить: — Тебе ничего не угрожает.

Безмолвных пленников уложили в центр печати.

От этой картины у Кэры засосало под ложечкой. Было совершенно ясно, что сейчас произойдет жертвоприношение. Это понимание, сложенное с общим знанием магических печатей, дало ответ — зачем Тиберу это понадобилось.

Глаза ее расширились. Этого следовало ожидать, но ожидания — это одно, а неприятная реальность — совсем другое.

Следом за пленниками к ее удивлению в печать послушно легли все флагеллянты, исключая предвестника, рядом с которым она встала.

Брат Анато склонился над первым из пленников, в свете магических светильников сверкнул острый нож. Кэра закрыла глаза. Она видела много смертей и казней, но эта картина проняла даже ее.

Жалела она только об одном — заткнуть уши, чтобы не слышать предсмертных хрипов умирающих, было бы уже слишком.

— На формирование устойчивого прокола нужно время, — напомнил брат Анато.

Закончив жертвоприношения, он коротким импульсом эмира активировал печать. План Третьего принца ему не нравился. Но иного выхода нет. Да и уничтожить разом всю верхушку империи было соблазнительно. Кто знает, может и Третий принц, несмотря на всю его уверенность, этого не переживет. Единственным свидетелем произошедшего остается эта лари Овейн, но с ней он справится. И город узнает только ту правду, которую он захочет ему поведать.

Правду о предательстве одаренных и жертвенности, храбрости и отваге последователей истинной веры!

— Время не твоя забота! — отрезал Тибер. — Кэра, хватит жмуриться. Пропустишь все самое интересное. Сколько времени у меня будет?

— Долго прокол не протянет — слишком мало жертв, но один день я гарантирую… Началось, — вздохнул Анато, чувствуя, как от противной миру силы призыва дрожит воздух. Магема полыхнула нестерпимо ярким светом. Кровь, тонкими струйками выходившая из тел жертв, стремительным потоком потекла к центру печати. Неведомая сила просто вытягивала ее из еще теплых мертвецов. Кровавая лужа поднялась в воздух, образуя идеальный шар, зависший под потолком подземелья. Пространство исказилось, пошло волнами, словно вода, в которую метнули камень. Отвратительное и вместе с тем завораживающее зрелище.

— Началось! К счастью! — согласился Тибер, одним молниеносным движением обнажая меч.

Боли не было, на нее не осталось ни времени, ни понимания. Удар Третьего принца был милосердно точен, пронзив сердце. Последнее, что увидели глаза Белого жреца, известного в империи как брат Анато, это голова предвестника, снесенная с плеч одним быстрым ударом. Да обнаженный меч лари Кэры Овейн, покрытый кровью.

— Уходи за печать света и ничего не бойся! — приказал Тибер, вытирая лезвие меча о тело жреца.

Несмотря на явный шок от увиденного ритуала, Кэра не подвела. Заняла правильную позицию и вовремя среагировала на уговоренное слово-ключ, разделавшись с предвестником одним ударом.

С испугом покосившись на формирующийся прокол, который все увеличивался в размерах, Кэра не стала себя уговаривать и бросилась прочь. Подальше от подземного зала, ставшего жертвенным алтарем.

Не отказав себе в удовольствии пнуть тело Белого жреца, Тибер вернулся в соседний зал. Та его часть, что когда-то была порождением с нижних планов, ликовала, чувствуя знакомую энергию, волнами исходившую от прокола пространства. Впрочем, он давно сроднился с ней, став одним целым, поэтому ликовал и сам.

От избытка силы и чувств хотелось громко кричать. Да что там кричать — танцевать! Тибер покачнулся с пятки на носок. Широко раскинул руки и рассмеялся.

Да-а-а! Глупцы заплатят! Все склонятся перед ним, или умрут! А выжившие, станут славить, как спасителя!

Он хотел оставить Тара в живых. Правда, хотел. Но теперь людям понадобится чудовище. И герой, который его сразит.

— Где моя охрана? — знакомый голос заставил Тибера вздрогнуть и обернуться в сторону незакрытого входа в тайное подземелье.

Только ее тут не хватало!

— Что ты делаешь? — спросила императрица Лиара, задумчиво разглядывая веселящегося сына.

— Становлюсь императором, мама, — осклабился Тибер. Закинув голову, он вновь раскинул руки, крутанулся на пятках. Никогда он не чувствовал себя лучше. Сила нижних планов пьянила, словно хорошее вино. — Твой сын на троне империи! Разве не этого ты всегда хотела?

Императрица Лиара не ответила, только молча сжала рукоять меча, некогда принадлежавшего Лорсу.

Глава 44 Преданность предателей

Красный двор выглядел противоестественно пустым. При общей ухоженности окружения, всех этих аккуратно подстриженных кустах и газонах, идеально чистых, без единого листка или травинки, дорожек и тропинок это производило противоестественное, жуткое впечатление.

Стража, ладно. После понесенных потерь у Красного двора осталось не так много воинов. Да и часть из них Тар видел у Палаты Власти. Но даже слуги разбежались, словно почувствовавшие опасность дикие звери.

И правильно сделали. Что-то плохое происходило на территории Красного двора. Опасность ощущалась почти физически. Похожие ощущения одолевали Тара на подходе к пещере высшего дракона. Но в то время он был молод, нагл и считал, что способен перевернуть мир одним ударом своего меча. Встреча с драконом доказала ошибочность этих наивных суждений.

И все же, несмотря на неприятные ассоциации, Тар не стал дожидаться помощи. Да и откуда ей взяться после бардака у Палаты Власти?

Толкнув острием меча входную дверь, он вошел внутрь. Огляделся. Его сложно было удивить роскошным убранством. Хотя Красный двор — это Красный двор. Императрица Лиара всегда любила редкие, красивые вещи. Хинданские вазы вдоль стен, причудливые вырезанные из дерева статуэтки северных варваров, с драгоценными камнями вместо глаз, картины известных художников — все это наглядно демонстрировало богатство и хороший вкус хозяйки.

Впрочем, Тару сегодня было не до изучения живописи и экзотических редкостей. Да и одно то, что такое богатство никто не охраняет, не присматривает за ним, не могло не настораживать.

Опасность исходила откуда-то снизу, явственно указывая на подземелья.

Общая для большинства поместий Белого города планировка по всем канонам Гармонии распространялась и на Красный двор. А Тар знал пару поместий, где полностью совпадали даже тайные ходы. Хотя, можно ли их считать после подобного тайными?

В этом плане Красный двор к таковым не относился, но кто знает и ищет, то всегда найдет.

Крутая лестница, ведущая вниз, оказалась рядом с кухней и привела его прямо в обширный винный погреб. Ощущение опасности усилилось, показывая, что он на верном пути. Что-то плохое спряталось в самом дальнем конце длинного коридора из больших бочек.

На зачарованных светильниках в Красном дворе не экономили, а потому под землей было чуть ли не светлее, чем снаружи. А вот звуков не было, и это давило больше полной темноты. Разве что-то где-то в дальнем углу одна из бочек медленно роняла капли вина из плохо закрытого краника. Зато все крысы, а полностью извести этих тварей сложно даже в императорском дворце, куда-то пропали. Ни единого подозрительного шуршания или писка. Ни одной шмыгнувшей вдоль стены серой тени.

Тайным ходом в конце винного погреба Тара было не удивить. А вот то, что он был любезно открыт, внушало некоторое удивление, напополам с закономерным опасением. Сомнительно, что кто-то так сильно торопился, что лишил тайный ход своего главного преимущества — тайны. А значит, проход оставили открытым специально. Словно боялись, что скрытая внутри угроза не сможет выбраться наружу.

Первое, чем встретил его тайный зал, было тело. Тело императрицы Лиары, лежавшее в большой луже крови на камнях в центре зала.

Тар шагнул к нему, чтобы проверить, но остановился, уловив движение.

— Она мертва, — донеслось со стороны бокового прохода.

Под свет магических светильников шагнул Тибер. Хотя поначалу Тар младшего брата не узнал. Пропорции тела Третьего принца уже не казались такими неправильными, как раньше. Всему виной то, что Тибер перестал горбиться и хромать.

— Зачем? — спросил Тар, кивнув на тело Третьей императрицы. Часто ему хотелось самому уничтожить Лиару, как одну из виновниц смерти матери. Но одно дело он, а другое Тибер. Какой бы плохой женщиной не была императрица Лиара, она была его матерью.

Вместо ответа Тибер только мрачно усмехнулся. Проигнорировав Тара, он подошел к телу матери. Присел возле него, ласково погладив мертвую по волосам.

— Я дал ей то, чего она так желала — ее сын станет императором. А она только спросила, причастен ли я к смерти Лорса. И не дожидаясь ответа, нанесла удар. Она всегда заботилась только о четвертом. Видела лишь Лорса. А ведь я тоже ее сын! Как думаешь, если бы для возвышения Лорса понадобилась моя жизнь, она бы колебалась?

— Думаю, нет.

— Вот и я не колебался… — Рука Тибера замерла. — А ведь я всего лишь хотел, чтобы она хоть раз посмотрела на меня с любовью, назвала своим сыном. Неужели это так много, Тар? И что я получил? Удар мечом! Шлюха, тварь! — взорвался Тибер, вскочив на ноги. Казалось еще немного и он начнет избивать тело матери ногами. — Ненавижу! Всех вас ненавижу!

— Ты закончил истерику? — холодно уточнил Тар, опираясь на меч, словно тот был тростью.

Тибер отличный актер, но трагические роли явно не для него.

— Переиграл?

— Причем серьезно.

— Бывает, — вздохнул Третий принц небрежно отряхнув колени и вытер запачканную кровью подошву сапога о камень.

Драки с братом он не боялся. Но и не рвался начинать ее первым. Когда прокол стабилизируется, Тару станет резко не до него. А потом Тара просто не станет, как и Белого города. Повезет, если вырвавшиеся на волю твари ограничатся только этим. К вечеру уцелевшие жители Хагронга и лаэры признают императором любого, кто сможет остановить этот кошмар. И он явит им спасителя!

А пока что нужно тянуть время. Раз Тар настроен на беседу, то почему бы не удовлетворить его любопытство? Да и что скрывать, Тиберу всегда хотелось покрасоваться перед старшим братом. Чтобы тот понял! Оценил его успех!

— Сдавайся, — предложил Тар без особой надежды.

Тибер рассмеялся. Помахал мечом перед собой, словно старался поразить невидимого врага.

— Смешная шутка, мой недожаренный братец. Зачем мне сдаваться? Ты думаешь, что победил? Нет, нет! Ты в любом случае проиграл! Вы все проиграли, стоило мне вступить в игру! Вы строили хитрые комбинации. И каждый из вас считал именно себя самым умным, хитрым. Самым достойным уместить свой зад на императорский трон. Но стоило мне щелкнуть пальцами, как все рассыпалось, словно карточный домик.

— Поддельные приказы мятежникам. Убийство Кесса Родора. Пропажа завещания нашего отца. Все это время был ты?

— Прибавь в этот список Лорса, хотя тут больше коллективное творчество, включая столь лелеемую тобой императрицу Сейлан. Но так и быть, возьму это на себя. Плюс несколько неудачных покушений на тебя и на Бадриса. Да. Все это я. Хаос — это я.

— Зачем? — Намеки на Сейлан Тар в очередной раз проигнорировал. Не время и не место вспоминать все прегрешения Второй императрицы.

— Главная причина — это ты. Слишком правильный, практически идеальный. У тебя было все. Любовь, уважение, богатство, власть. Мне всегда хотелось тебя превзойти. Но какие шансы были у меня. Искалеченный собственной матерью калека с нестабильным истоком. Наглядное доказательство ее ошибки. Но я нашел свой путь, встал на него и пройду до конца!

— Неужели все эти смерти просто ради детского желания что-то доказать. Кесс Родор, который играл с тобой в детстве, Лорс, твоя мать императрица Лиара…

— Не произноси этого имени! — Лицо Тибера исказилось. Вспышка ярости была резкой и внезапной, словно взрыв огненной техники. — Да, братишка, — он успокоился так же внезапно, как и вспыхнул, — ты меня раскусил. Если позабыть про эту трогательную семейную драму, то я затеял это просто ради власти. Почему нет? Я умнее и хитрее всех моих братьев, включая тебя, наш недоступный светоч. Но у вас было все. А у меня? Так пусть мне достанется хотя бы власть.

— Глупо.

— Глупо ждать столько лет, откладывая месть! Поначалу я полагал, что это хитрость. А выходит — трусость. Ты стал слишком осторожен и предсказуем, брат. Ты размяк и ослабел. Где тот огонь, что горел в тебе раньше? Я читал все твои ходы, словно открытую книгу. И знаешь, что я понял? Ты не так умен, силен и хитер, как все думают. А всю твою жизнь тебе просто везло, потому что другие были еще хуже!

— Думаю, я все же сумею тебя переубедить, брат, — мрачно заметил Тар. Стоя неподвижно, он продолжал небрежно опираться на меч. — Когда ты успел стать одержимым?

Вопрос вывел Тибера из равновесия, смахнув с лица улыбку превосходства. В его глазах поселилась искра подозрений, напополам с удивлением.

— Ты только что догадался, — отрицательно дернул головой Третий принц, не в силах поверить в то, что его тайна и не тайна вовсе. Но прозвучало это так беспомощно, что он только горько усмехнулся, злясь на себя. — Ты знал! Всегда знал! — слегка разочаровано отметил Тибер, принимая горькую правду. Кэра выдала? Нет, невозможно! Все это время он старался не отпускать девушку от себя. А когда подобное происходило, тайно следил. — Причем, давно. Что меня выдало? — сдался он, отлично понимая, что ответ знает только Тар.

— Ягоды чель, Тибер. Тебя выдали маленькие, неприметные ягоды чель. Я же тебе говорил, что из них получается отменный краситель. Насыщенный черный цвет, прям как твои волосы. Когда ты их касаешься, у тебя на пальцах постоянно остаются следы краски. Да и твоя притворная любовь к их специфическому вкусу… Если бы ты их действительно постоянно ел, то от белозубой улыбки не осталось бы и следа. На Скале есть любители, зубы у них становятся черными, словно они их специально чернят по хинданской женской моде. А причину, по которой ты красишь волосы, найти несложно, — Тар коснулся своих белых прядей. — Я каждый день вижу ее в зеркале.

Тибер покачал головой. У него в голове родилось множество теорий, а объяснение оказалось таким простым, неинтересным.

— Признаю, — он отвесил брату издевательский поклон, картинно отведя правую руку с мечом в сторону, — не учел твоей внимательности. Нужно было просто побриться на волосы. А ты не так безнадежен, как мне казалось.

— Так, когда все началось?

Тибер помедлил. Что-то во всем этом замаскированном под почти дружеский разговоре его смущало. Разве Тар не чувствует, как энергия с нижних планов корежит реальность? И почему он в таком случае медлит, предпочитая продолжать этот, в общем-то, бессмысленный диалог?

Спокойное равнодушие Тара выводило его из себя. Он готов был принять что угодно: недоверие, злость, гнев, ненависть, ярость, но не это спокойное даже в чем-то снисходительное равнодушие. Так отец наблюдает за расшалившимися детьми… прежде чем спустить с них штаны и устроить воспитательную порку.

Это злило! Бесило! Все что угодно, но только не снисхождение, а тем более жалость!

— У нас сегодня день откровений? — не найдя ответа, Тибер решил изменить ход беседы. — Тогда скажи мне, почему ты так снисходителен к императрице Снйлан? Именно она была головой того старого заговора, а не моя мать и Четвертая императрица. Именно Сейлан договорилась с Белыми жрецами и вела их по следу… Но ты и сам знаешь, — внезапно понял он. Раньше это были просто догадки, но теперь в глазах старшего брата нашелся ответ. — Знаешь… Я вижу это в твоих глазах. Неужели решил простить?

— Прощение — это не про меня.

— Да, прощение — это не про нас, — согласился Тибер. Догадка пробудила в нем давно дремавший интерес. Как Тар планирует отомстить императрице Сейлан? И он пожалел, что узнать это не выйдет.

— Так когда? — повторил свой вопрос Тар.

— Когда узнал, что подобное возможно. Когда увидел результат. Когда приплыл на Скалу и убедился, что кусок сожженной огнем дракона плоти не только жив и здоров, но даже стал сильнее… Мы похожи брат. И даже пути выбрали одинаковые — голос Тибера изменился, стал рокочущим, грубым. Черты лица заострились, сделавшись более четкими. Глаза почернели, лишившись зрачков. Он крутанул шеей и выпрямился еще больше. Теперь вся его фигура излучала волны силы и превосходства. — Но ты все еще борешься со своим демоном, что стал частью тебя. Твоим естеством! А я принял своего всем сердцем! Всей измученной душой! Стал с ним единым целым. Стал лучше! Совершеннее!

— И вычеркнул свою душу из круга перерождений, обрек ее на вечные муки на нижних планах?

— Вся моя жизнь — вечные муки. На нижних планах я буду чувствовать себя как дома. Ты же тоже это чувствуешь! — Тибер раскинул руки. — Это пьянящая непривычная этому миру сила. Сердце бьется быстрее, кровь огнем бежит по венам.

— Ты про прокол в соседнем подземелье? — Тар небрежно указал мечом на проход, из которого появился Тибер. — Да, я его чувствую. Решил уничтожить полгорода? Разом истребить всю Палату Власти?

— Нет, мой любимый и самый ненавидимый брат, — усмехнулся Тибер, на всякий случай сделав шаг в сторону прохода ведущего к проколу. — Это ты решил уничтожить половину города, истребить всю Палату Власти. А я — герой, который низвергнет чудовище. Люди любят героев. И выжившие лаэры выберут героя, которого любят люди.

— Неплохой план, — согласился Тар. — Хоть и излишне кровавый.

— Ты меня вынудил. Признай, я все же сумел тебя удивить.

— Немного, — Тар согласно склонил голову к груди. Но тут же вздернул ее вверх. Тибер насторожился, крепче сжимая меч. — Еще не поздно остановиться, — продолжил Первый принц. — Я вновь предлагаю тебе сдаться.

— Хватит! — резко осадил брата Тибер. — Мне надоел этот спектакль! Давай начнем!

— Ты выбрал, — вздохнул Тар. — Что же, теперь пришла моя очередь тебя удивлять… Бей!

Движение сбоку Тибер успел заметить, а среагировать не смог. Слишком неожиданной стала атака. Три быстрых, перетекающих один в другой удара. Четкие, доведенные до совершенства. Первые два не смогли пробить «доспех», зато третий с легкостью рассек правый бок чуть ниже ребра, добавив красного цвета на парадные одежды Третьего принца.

Контратака Тибера запоздала. Меч распорол воздух, но гибкая, быстрая тень разорвала дистанцию, отпрыгнув в узость второго бокового прохода.

— Ты… Предательница!

Ледяные копья пробили Тиберу правую руку и грудь. Звякнул о камни выроненный меч. Третий принц покачнулся. Упал на колени, пытаясь зажать раны.

— Почему? Она же тебя предала! Выдала все планы! Но стоило тебе позвать… Почему? Предательница! — обиженно прохрипел он, выплевывая сгустки крови. Попытался встать, но вновь упал на колени. Пошатываясь сел на пятки, буравя обиженным и ненавидящим взглядом замершую в боевой стойке Кэру.

— Нет, мой наивный брат, — вздохнул Тар, — предала она только тебя. Вернее, не предала. Нельзя предать того, кому никогда не был верен. Мне нужно было оставить рядом с собой неявную, уязвимую точку, в которую мои враги захотят ударить или воспользоваться мнимой уязвимостью. Признаться, я думал это будет кто-то из императриц. Но тут появился ты, сразу проявив к моей ученице излишне настойчивый интерес. Я заметил это еще тогда, во время твоего визита на Скалу.

— Он же убил твоих родителей… — Тибер старательно игнорировал Тара, обращаясь только к девушке, но ответ вновь пришел от брата.

— Она знает. Всегда знала.Не только ты считаешь себя искусным актером. Я не стал ничего от нее скрывать, когда она подросла. Я не виноват в том, что они пытались меня убить. Оставалось только ждать, кто решит открыть Кэре «страшную правду». И это оказался ты. Дальше ты сам знаешь. Она пусть и недолго, но честно служила тебе, не единым действием или словом не позволив усомниться в своей верности… Я не размяк, мой наивный младший брат, я повзрослел. Научился ждать.

— Ты могла стать императрицей… — Тибер все еще не верил. Этот день так или иначе должен был стать его триумфом. А выходит, старший брат просто играл с ним. Давал резвиться, оставив под присмотром верного только ему человека.

— Боюсь и здесь небольшая сложность, — пройдясь вокруг Тибера, Тар небрежно отпихнул меч Третьего принца в сторону. — В империи разрешено многоженство, а не многомужество.

Тибер наконец-то перевел полный неверия взгляд на брата. Задрал голову к потолку и неистово и как-то истерично расхохотался, давясь кровью. Повалился на пол. Зло стиснул зубы и вновь поднялся, пусть и на колени.

— Ты победил, первый. Снова. Как всегда. — Обида душила. Но вместе с обидой было и восхищение. — Но все равно. Я прожил свою жизнь так, как хотел. Кем я был? Посмешищем императорской семьи? Шутом и пьяницей? А теперь… Я сражался за трон, переиграл практически всех, и был в шаге от победы. Меня запомнят, пусть и как злого гения. А может и как доброго, ведь злым эта неблагодарная толпа все равно назначат тебя.

— Оно того не стоило, — покачал головой Тар, вновь обойдя брата по кругу.

— Я знал, что ты не поймешь. — Тибер вновь покачнулся, но не позволил себе упасть.

Кровь из ран перестала течь, но это не сделало их менее смертельными, и силы покидали его прямо на глазах. Одержимость, при всех своих достоинствах, не давала неуязвимости или бессмертия. — У тебя было все. А у меня — ничего… Я хотел получить хоть что-то… Все хотел получить… Холодно… Тар. Почему так холодно? Последняя просьба. Обними меня на прощание? — внезапно попросил он.

— Конечно, Тибер, — согласился Тар. Умирающих легко прощать, а Тибер умирал. Было удивительно, что он вообще все еще жив.

Припав на одно колено перед братом, Тар раскинул руки и крепко сжал Тибера в объятиях, не обращая внимания на кровь.

Левая, еще действующая рука Третьего принца хлопнула его по спине, и обессилено упала вниз. Липкие от крови пальцы нащупали рукоять кинжала. Потянули его из ножен.

— Хорошая попытка, — заметил Тар, выпустив брата из объятий. Выбитый кинжал отправился к мечу. — Не сдаешься до самого конца? — Несмотря на эту нелепую попытку, разозлиться на Тибера у него не получалось.

— Научился этому у старшего брата, — дурашливо ухмыльнулся Тибер, скривив окровавленные губы. — Ты же понимаешь, я должен был попытаться? Как холодно…

Лицо его смертельно побледнело, тело обмякло, начало заваливаться назад. Придержав его, Тар осторожно положил брата на пол.

Мертвые глаза Тибера Валлона смотрели в одну точку.

Глава 45 Да здравствует император!

— Наконец-то сдох! — сбросив ненужную теперь маску, Кэра едва сдерживалась, чтобы не отвесить хорошего такого пинка телу Третьего принца. Теперь, когда все закончилось, можно вести себя как обычно. Покладистым характером она никогда не отличалась, хоть долгое время вынуждена была изображать обратное. — Ты не представляешь, как мне надоело корчить из себя его вернейший клинок. Можно я его ударю! Хотя бы разок! — попросила она, на короткий миг вернув образ послушной девочки.

— Полегче, — остановил разошедшуюся супругу Тар. — Все же, он был моим братом.

— Он был безумен, Тар. Совершенно! Я столько лет живу с безумцем, что знаю, о чем говорю. Да и сдаваться не собирался.

— Знаю. Но он был моим братом, — повторил Тар, закрыв Тиберу глаза. — И я тоже виноват, что он стал таким. В нем росла обида и злость, а меня не было рядом, чтобы помочь.

— Хватит взваливать на себя все проблемы этой империи, — поморщилась Кэра. — Кстати о них. Прокол, Тар, — напомнила она, с неприязнью посматривая на коридор, ведущий в другую часть подземелья, ставшую ритуальным залом и жертвенным алтарем.

— Да! Идем, — согласился Тар, поднимаясь на ноги. Еще ничего не закончено, а мертвым все равно.

В новом зале первыми их встретили именно мертвые, не нарушая устоявшуюся традицию этого безумного дня.

— Он быстро умер? — уточнил Тар, переступив через тело брата Анато.

— Практически мгновенно. Тибер ударил точно в сердце.

— Жаль… — Вздохнул Первый принц. Некоторых мертвецов все же сложно простить.

Оставив от тел жертв ритуала только высохшие мумии, прокол планов мироздания, как именуют его книжники, почти закончил формироваться. Огромная от пола до потолка зияющая рана в пространстве. Словно из одной прекрасной картины вырвали кусок, заменив его безвкусной мазней. Гнойный чирей на чистой коже реальности — противоестественный и мерзкий.

За полупрозрачной истончающейся преградой бушевало нечто не поддающееся описанию. Буйство сводящих с ума образов сменяли друг друга в причудливом круговороте, не позволяя ничего запомнить.

— Стой здесь! — остановил Тар девушку, указав на проход. — Если я начну себя как-то странно вести, то ты знаешь, что делать.

Чувствуя близость родного плана, его вечный сосед усилил натиск.

«Смотри, какая сила. Какая власть! Достаточно протянуть руку и вся империя падет к твоим ногам. Весь мир!» — образы, рисуемые воображением были столь притягательны, что Тар заколебался. Маленькая, задержка — один удар сердца не больше. Но демон воспользовался ей, чтобы нанести решительный удар, штурмуя его сознание.

В голове рванула бочка хинданской огненной пыли, в глазах потемнело, виски обожгло болью. Если раньше это были просто болезненные уколы иголками, то теперь в дело пошли раскаленные добела гвозди.

— Тар! — донеслось, словно сквозь толстое одеяло.

— Стой на месте! — повторил принц.

Тряхнув головой, он с силой отвесил себе пощечину, пытаясь прогнать из головы туман чужой воли. Боль помогла. Искушающий шепот и вереница образов не пропали окончательно, но стали не такими навязчивыми.

Поняв, что каким-то образом оказался на полу, он перевалился на бок, подобрал выроненный меч. Встал, покачиваясь из стороны в сторону. По лицу стекало что-то липкое, но явно не пот. Черная словно сок ягод чель кровь тонкими струйками струилась из глаз, ноздрей. Кровоточила часть открывшихся старых шрамов, превратив его лицо в сплошную черную маску.

Утерев лоб, Тар с удивлением посмотрел на ладонь.

— Кровь… — пробормотал он. — Снова кровь… Хватит! Я пролил ее достаточно. Покоя хочу.

Первый шаг в магему был самым трудным. Прокол, словно почуяв опасность, исторгал из себя все больше потусторонней силы. И Тар чувствовал, как постепенно падают решетки темницы его воли, отрезавшей подселенного ритуалом матери гостя от контроля над разумом и телом.

Шепот в голове стал невыносим. Как и боль.

Пересилив себя, он все же шагнул вперед. До цели оставалось каких-то жалких четыре шага, но это расстояние казалось больше чем от столицы империи до Скалы.

Размашистый удар! Меч замер перед полупрозрачной пленкой прокола, словно тот парировал удар Первого принца своим клинком. Тар надавил, охваченное легким белым сиянием, источающее холод лезвие пошло вперед. Медленно! Неохотно! Казалось, что оно стоит на месте. Затем сопротивление резко исчезло и лезвие меча разрезало формирующийся прокол, словно спелый плод.

Пульсирующая энергиея язва пространства вздрогнула, словно живое существо. Там за гранью спешившие к проколу твари завыли так яростно, что этот дикий рев просочился через истончившуюся преграду между планами. Подземелье заходило ходуном, как при землетрясении. Да и не только подземелье. Грохот, донесшийся сверху сквозь камни кладки, явственно указывал на то, что как минимум часть крыши поместья Красного двора обвалилась, похоронив немало редких предметов, что так любила убитая сыном Третья императрица.

Втянув напоследок воздух, прокол пространства схлопнулся и исчез, не оставив и следа. Линии магемы погасли. Только высохшие тела мертвецов говорили о том, что не так давно в подземелье проводился ритуал.

Шепот демона затих. Незваный сосед вновь затаился, пораженный произошедшим. Выйдя из печати, Тар остановился, с сомнением оглянулся. Центральная часть магемы была невидна из-за тел, но вряд ли с нанесенным на камни рисунком могло что-то случиться. Убрав тела и изучив магему, фокус с проколом можно легко повторить. Возможно, у кланов уже есть эти знания. Но что, если нет? Не стоит вводить этих жадных до власти глупцов в искушение.

Вернувшись назад, он прошелся вокруг магемы, тщательно затирая охваченной белым сиянием ладонью отдельные элементы комбинированной магической печати. Но старался делать это так, чтобы магема выглядела полностью законченной и стертые куски не бросались в глаза.

Отступив, Тар полюбовался полученным результатом и довольно кивнул. Теперь повторить ритуал будет крайне затруднительно.

— Возвращаемся, хватит лазать по склепам.

— Погоди! — остановила его Кэра. В ее руках появился чистый платок. — Нужно вытереть лицо, а то выглядишь, словно свежий мертвец.

Тар улыбнулся, послушно встав перед девушкой.

— Скучала? — уточнил он, пока Кэра, привстав от усердия на цыпочки, тщательно вытирала кровь с его лица.

— Да, — не стала отрицать она и недовольно добавила: — А вот ты явно не скучал в объятиях Милевы!

— Ревнуешь?

— Ты можешь хотя бы для приличия все отрицать.

— Что неприличного в том, чтобы спать со своей женой? Я же не знал, что у меня их две.

— Ты негодяй, Тар, — вздохнула Кэра. — Влюбил в себя наивную, маленькую девочку. Женился на ней. Сделал так, что бы она не смогла тебе отомстить за смерть родителей…

— Которые сами выбрали свою судьбу, попытавшись меня убить. Я давал тебе выбор. Несколько раз, — напомнил он. — Да и месть… ты столько раз могла ударить меня в спину.

— Сама не понимаю, почему я всегда выбираю твою сторону. — Покончив, Кэра посмотрела на лицо Тара с разных сторон и кивнула, довольная получившимся результатом.

* * *

Возвращение к Палатам Власти не заняло много времени. На площади навели порядок. Убрали тела погибших. Хотя клановые бойцы и легионеры все так же бросали друг на друга злые взгляды, крепче сжимая рукояти мечей. А вот серебряные крылья окончательно исчезли с площади, благоразумно решив, что им здесь не место.

Оставив Кэру вместе с Доргом перед разбитыми чей-то техникой дверьми, Тар вошел в зал совета.

— Принц Тибер Валлон мертв, — возвестил он, спускаясь по ступенькам в центр зала. — Как я и говорил, именно он стоял за ночными призывами в столице. Все доказательства в подземельях Красного двора.

Ряды выборщиков порядком поредели. Как и на площади, тела успели унести, но все следы недавней схватки скрыть не удалось. Да никто и не пытался. То место зала, где прежде сидели представители Красного двора, напоминало большую кучу мусора. Драгоценный витраж, разбитый Третьим принцем, развалился окончательно.

И все же в зале что-то неуловимо изменилось. Это чувствовалось во взглядах уцелевших членов Палаты Власти. Угадать причину не составило труда — империя обрела своего нового императора.

— Как я понимаю, выборы наконец-то закончили, — сказал Тар, избавив Палату Власти от притворного и ненужного смущения.

Все, как всегда. Пока одни сражаются, другие спокойно делят власть за их спиной. Без героических глупцов, только и знающих, что размахивать мечом по поводу и без оного, это выходит гораздо проще.

— Да, — Харус не стал прятаться за чужие спины. И хотя Сейлан хотела его остановить, вышел к Тару в центр зала. — Меня выбрали абсолютным большинством голосов.

— Я пытался возражать, — подал голос Бадрис. Недавним заявлениям Тара о нежелании занимать императорский трон он не особо верил. Да и что значит желание-нежелание одного из принцев, когда речь идет о судьбе империи? Выбери Палата Власти Тара, он бы не стал бегать от ответственности. Как и переваливать ее на чужие плечи.

— Но проголосовал «за», — заметил Харус.

— Я дал слово, — проворчал Пятый принц.

Харус вновь повернулся к старшему брату.

— Твое решение, Тар?

— Боишься, что я захочу пересмотреть результаты выборов? Ну да, легионеры все еще стоят снаружи, готовые прийти по моему первому зову.

— Опасаюсь этого, — не стал отрицать Харус.

— В таком случае я тебя удивлю. — Рука Тара легла на рукоять меча и дернула клинок из ножен.

— Нет! — крикнула Сейлан, но сделать ничего не успела. Никто не успел.

Опустившись на одно колено, Тар склонил голову перед братом, держа обнаженный меч на ладонях перед собой. В молчаливом оцепенении усталый, но звонкий голос Первого принца заполнил зал:

— Я, Тар Валлон, торжественно присягаю в верности императору Харусу… Какой ты у нас там Харус по счету? Третий или четвертый? — уточнил Тар, слегка испортив торжественность момента.

— Третий, — меланхолично подсказал еще толком не пришедший в себя Харус. Он ожидал от Тара чего угодно: споров, торга, требования публично подтвердить данные обещания о прощении мятежников Зеленого двора. Не исключал и нападения, хоть и считал его маловероятным. Но подобная покладистость удивила и его.

Обещания — это одно. Просто слова. А клятва, данная по всем правилам, да еще и при таком количестве свидетелей — совсем другое.

—…императору Харусу Третьему, — послушно повторил Тар. — Да здравствует император! Да будет вечен Арвон!

Зал замер, не в силах поверить в происходящее.

— Прими уже мою клятву, брат, — продолжил Тар, не дождавшись ответа. — А то боюсь, что твои новые подданные сейчас попытаются массово самоубиться, напав на меня.

— Принимаю эту клятву. Да не падет гнев императора на невинных! Да возвысит милость императора преданных! Да наградит щедрость императора достойных! — закончил ритуальную фразу Харус, поборов паралич, порожденный крайней степенью удивления.

— Да здравствует император! — громко провозгласил Тар, вернув меч обратно в ножны. — Да будет вечен Арвон!

Палата Власти взорвалась. Лаэры, лары, чиновники повскакивали с мест. Кто-то с меньшим энтузиазмом, кто-то с большим, но не поддержать клич Первого принца не решился ни один. Даже те, кто не отдал свой голос за Харуса, не стали молчать, знаменуя общим согласием конец борьбы за расколотый трон.

Через разбитые двери в зал осторожно заглянул Дорг Хромец. Удостоверившись, что ничего опасного не происходит, легат исчез. А крик «Да будет вечен Арвон!» подхватили на улице. Сначала те легионеры и клановые бойцы, что находились ближе к разбитому окну. А за ними и вся площадь.

За всем этим внезапным порывом Тар наблюдал не пытаясь скрыть кривую, скептическую усмешку. Мир лаэров — мир лицемерия. Сегодня, под влиянием момента, Палата Власти едина и кричит в унисон. Но придет новый день. Начнутся новые интриги, тайная и явная борьба за влияние и власть. Дележка постов. Союзники превратятся в противников. Друзья во врагов. Бесконечный и бессмысленный круговорот…

Тонкая ладонь погладила его по плечу.

— Я удивлена и благодарна тебе за поддержку Харуса, мой мальчик, — сказала Сейлан, настороженно наблюдая за Первым принцем. — Мы сделаем все возможное для нового, честного расследования мятежа Имсаль.

— Есть ли в этом смысл? — с сомнением отметил Тар, пожимая плечами. — Все кончено. Лиара и Медея мертвы. Брат Анато мертв. Моя мать отомщена. На этом все. Да и глупо мстить мертвецам. Прощения и восстановления всех мятежников в правах достаточно.

Сейлан участлива покивала, а затем склонила голову в притворной скорби.

— Я рада. Что ты не злишься на Харуса за то, что именно он стал императором, — ровно обронила она.

— Мне не нужен трон. Сколько раз я должен это повторять, чтобы мне наконец-то поверили? — отозвался Тар, добавив в голос толику ненаигранного раздражения.

— Знаю, — вздохнула Сейлан. — Эти дни были трудными для всех нас. Многие сомневались в тебе. Даже я. Надеюсь, ты простишь свою глупую вторую мать?

— Конечно… мама, — сказал Тар, слегка приобняв императрицу за плечи. Сейлан вздрогнула в его объятиях, но затем расслабилась, обняла в ответ. Тар поцеловал ее в щеку, уловил знакомый аромат духов и отстранился. Отметив краем взгляда, что его жест не остался без внимания Харуса, явно порадовав брата. — Никаких обид.

— Хорошо, что все закончилось. Что планируешь теперь делать?

— Заберу Рантора и вернусь на Скалу.

— Думаешь, это хорошая идея? Сомневаюсь, что он захочет отправиться с… — Сейлан замерла, одарила Тара недоверчивым взглядом. По ее губам проскользнула легкая улыбка. — Твоя уверенность говорит о том, что Милева жива. Что же, я распоряжусь насчет Рантора.

— Не стоит. К этому времени он должен быть с матерью, — улыбнулся Тар в ответ. — Вечером я пришлю за его вещами.

Хоть все и закончилось вроде бы к обоюдному удовольствию и согласию, от Сейлан можно всего ожидать. А Рантор — сильный козырь. Далее оставлять его в руках Второй императрицы не стоило во избежание некоторых соблазнов. А потому, Милева еще до начала совета отправилась за сыном. В том, что она сумеет его вытащить из поместья Харуса, Тар не сомневался. Большая часть охраны ушла со Вторым принцем. А те немногие, кто остался, не смогут ее не только остановить, но даже заметить.

— И когда ты планируешь отправиться в обратный путь на Скалу?

— Как можно скорее. До коронационных торжеств. Так будет лучше для всех. Империи спокойнее без ее неугомонного Первого принца. А Первому принцу гораздо спокойнее вдали от империи. Да и постоянные покушения на мою жизнь должны прекратиться. А то если не убийцы, то морской народ.

Сейлан насторожилась. Оброненное вскользь замечание очень походило на скрытый намек, что Тар знает, кто на самом деле стоит если не за всеми покушениями, то за многими из них. Но выражение лица Тара не изменилось, а взгляд был все таким же спокойным и теплым. И императрица отбросила эту мысль.

Вернувшись на Скалу, Тар перестанет быть угрозой. А значит, и новые покушения станут не нужны. Более того, они станут опасны, сделав ее главной подозреваемой. Нет, этого нельзя допустить!

— Разумно, — согласилась она. — Ты же знаешь, мы с Харусом всегда тебе рады. Но жители Хагронга — это жители Хагронга.

— Я прекрасно все это знаю, мама. Поэтому и тороплюсь покинуть столицу.

* * *

— Толпа пошумела на улицах, но постепенно все успокоилось…

Даже появление Кэры не могло испортить Милеве радость от возвращения сына. Поэтому все время короткого доклада с ее лица не сходила счастливая полуулыбка. Весь день Рантор не отходил от нее ни на шаг, словно боялся, что она исчезнет. И так вымотался, что просто заснул на коленях матери. Разбудить его не смогло даже возвращение Тара.

— Слухи по столице ходят, но так… без особого азарта, — продолжила Милева, поглаживая сына по волосам. — Да и в противовес им пущены другие, о том, что именно Тибер стоял за всеми бедами столицы. Вот только по Белым жрецам ничего…

— Разумно, — согласно кивнул Тар.

— Ты же ненавидишь Белых!

— Ненавижу, но эту клоаку нужно вычищать аккуратно, постепенно и по возможности тайно. Лишая жрецов рычагов влияния на городскую толпу.

Первые шаги Харуса радовали. Понимая в каком нестабильном состоянии находится столица, он не спешил обличать заговор Третьего принца и Белых жрецов. Ограничившись слухами и полунамеками. Белый город был все так же заперт, выпустив из своих стен только ларов и лаэров. Информация из-за его стен выдавалась по строго отмеренным частям. А главы родов и кланов люди неболтливые, да и умирать за неудачливого и мертвого претендента никто не собирался.

Вместе с тем новый император щедро расточал обещания волнующимся горожанам… и на всякий случай приказал выдвинуться ближе к столице оставшимся когортам Первого Всесокрушающего. Практический опыт показал, что толпа становится не такой агрессивной, когда видит перед собой ровный строй укрывшихся за щитами легионеров.

— К демонам столицу, скоро мы все равно уберемся отсюда. — Подала голос Кэра, то и дела бросая ревнивые взгляды на Милеву и Рантора. — Я вот не понимаю, кто из нас теперь считается Первой женой, а кто Второй?

— А это так важно? — опрометчиво уточнил Тар.

— Важно! — заявили Кэра и Милева разом, чуть не разбудив дружным выкриком Рантора.

А Тар Валлон, Первый принц империи Арвон, Лорд стратег Скалы понял, что некоторые проблемы огромной империи ничто по сравнению с проблемами семейными.

Эпилог.

Паруса раздувались. Поймав попутный ветер, «Императрица Имсаль» бодро шла на запад. Все дальше отдаляясь от негостеприимных берегов Арвона.

— Мам, смотри дельфины! — Рантор так навалился на борт, что Милеве пришлось придержать сына за шиворот.

— Аккуратнее, не вывались за борт. Веди себя спокойно, иначе отправлю обратно в каюту. Кто вчера хотел забраться в «воронье гнездо»?

— Но не забрался же.

— Потому что тебя вовремя поймали.

Эти несколько дней сложились для Милевы в сплошной поток бесконечных, срочных дел. Которые требовалось сделать перед отъездом. Большую часть она так и не успела закончить. Ждать Тар по какой-то причине не хотел. А потому едва суета в столице немного успокоилась, разросшийся до нескольких повозок караван Первого принца тронулся в обратный путь. Сначала в Ульнст, где стояла «Императрица Имсаль», а затем и дальше на запад, через Великий океан.

В Ульнсте Тар закрыл контракт исканцев, отпустив горцев с более чем щедрой наградой. Там же они расстались с Доргом Хромцом и большинством легионеров Второго Крепкого. Харуса выполнил данное Тару обещание и издал эдикт о полном прощении всех сторонников Зеленого двора.

Как подозревала Милева, проделано все это было не без умысла лишить Тара поддержки вчерашних мятежников. Мятежником ведь и терять то было нечего, потому они так стойко держались Тара. А теперь…

Впрочем, это неважно. Еще недавно Тар и знать не знал, что у него остались союзники в Арвоне. Но это не мешало ему посеять хаос одним своим появлением.

— Не помешаю? — донеслось из-за ее спины. Вспомнишь демона — вот и он.

— Я пойду к себе! — хмуро бросил Рантор. Ухватив слегка подросшего щенка за ошейник, он направился в сторону кают, игнорируя отца.

— Он все еще на меня дуется?

— А ты ждал, что он сразу же бросится тебе на шею с криком «папа»!

— Было бы неплохо…

Встав рядом с Милевой, Тар некоторое время наблюдал за прыжками дельфинов.

— Одного не могу понять, почему ты простил Сейлан? — спросила Милева, нарушив молчание.

Губы принца исказила загадочная усмешка, озаряя лицо холодным блеском самоуверенности.

— С чего ты взяла, что я ее простил? Хотя, в чем-то ты права — я не воюю с мертвецами.

— Но Сейлан…

— Через четыре месяца сляжет от неизвестной болезни. А через полгода умрет. Если раньше не наложит на себя руки от безумной боли. И никто, никогда не сможет обвинить в этом меня.

— Но как? — Милева понимала, что Тар не врет.

— Алхимия — великая наука. А на Забытых землях растет немало интересных трав с не менее интересным эффектом. Некоторые из них безопасны сами по себе, но смешиваясь образуют сильнейший яд и имеют мерзкое свойство проникать через поры кожи и накапливаться в организме.

— А Сейлан очень нравятся твои духи, — внезапно поняла Милева. — Она постоянно ими хвасталась. Иногда я ей завидовала, — она нервно дернула плечами.

— Вижу, ты все поняла.

— Да… Напомни мне, никогда не брать от тебя духи в подарок. А если она перестанет ими пользоваться?

— То умрет раньше, только и всего, — пожал плечами Тар. — Ты видимо думаешь, что комбинированный яд в духах? Последние два года я отправлял ей исключительно противоядие, временно нейтрализующее действие яда. Так что Вторая императрица обречена, а я не воюю с мертвецами, — равнодушно закончил Первый принц, любуясь обманчиво спокойными водами.

Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/282767

Оглавление

Список персонажей

Пролог

Глава 1 Братские узы

Глава 2 Пути сплетают нити

Глава 3 Предупрежден — вооружен

Глава 4 Охота только началась…

Глава 5 Осколки прошлого

Глава 6 Ложный дракон

Глава 7 Танец тени в темноте

Глава 8 Мирный рассвет

Глава 9 Сладкий яд

Глава 10 Удар в сердце

Глава 11 Палаты безвластия

Глава 12 Большая разница

Глава 13 Правила подсчета

Глава 14 Бесценный груз

Глава 15 Щедрая плата

Глава 16 Маленькое предательство

Глава 17 Ночной кошмар

Глава 18 Бегство от страха к ужасу

Глава 19 Самая длинная ночь

Глава 20 Зов долга

Глава 21 Сделав выбор

Глава 22 Принятый вызов

Глава 23 Смертельный финт

Глава 24 Театр теней

Глава 25 Белый шквал

Глава 26 Вечер утрат

Глава 27 Лики предательства

Глава 28 Лесная встреча

Глава 29 Бремя старшинства

Глава 30 Грядет буря

Глава 31 Проиграть, чтобы победить

Глава 32 Гибельное торжество

Глава 33 Маленькая непобедоносная война

Глава 34 Уроки дипломатии

Глава 35 Раскрытые карты

Глава 36 Последняя воля

Глава 37 Придуманный враг

Глава 38 Яблоко раздора

Глава 39 Ложное превосходство

Глава 40 Последние тайны

Глава 41 Взыскание долгов

Глава 42 Право выбора

Глава 43 Прокол

Глава 44 Преданность предателей

Глава 45 Да здравствует император!