АФК «СИСТЕМА»
совместно
с Российским государственным архивом
социально-политической истории
представляют
СТРАНИЦЫ советской
и российской ИСТОРИИ
БИБЛИОТЕКА
АФК «Система»
Никита ПЕТРОВ
ИВАН
СЕРОВ–
председатель КГБ
Москва
2021
УДК 82-94
ББК 66.3(2Рос)8
П30
Научный консультант серии
«Страницы советской и российской истории»
А.К. Сорокин
П30
Петров Н.В.
Иван Серов – председатель КГБ / Никита Петров. – М. :
АФК «Система» ; Политическая энциклопедия, 2021. – 719 с. :
ил. – (Страницы советской и российской истории ; Библиотека
АФК «Система»).
ISBN 978-5-8243-2445-7
Книга о первом председателе КГБ Иване Александровиче
Серове – не просто биография. Это, прежде всего, опыт исследования его жизни и деятельности, предпринятый на строго документальной основе. Книга выстраивается не только на мемуарах
самого Серова и его сослуживцев, но и на многочисленных, ранее
неизвестных, материалах, включая архивы бывшего КГБ. Личность Серова рассматривается в тесной привязке к важнейшим
историческим событиям и через взаимоотношения с советскими
политическими руководителями. В судьбе Серова – его взлете и
падении – явственно отразились все особенности советской эпохи.
Издание богато иллюстрировано, в нем публикуется множество
прежде недоступных архивных материалов. В приложении
приводятся важнейшие документы, подробно характеризующие
личность первого председателя КГБ: написанные им заявления,
направленные на имя Сталина, а позднее в ЦК КПСС.
УДК 82-94
ББК 66.3(2Рос)8
истории страны фигура Ивана Александровича Серова (1905–1990), ее значимость и политический вес затмевают государственные
посты, которые он формально занимал. Он – тайный демиург из госбезопасности, помогавший Хрущеву избавиться от бывших соратников – Молотова,
Маленкова, Кагановича и прочих, кого объявили
в июле 1957 года «антипартийной группой». Свою
роль и в преобразовании чекистского ведомства, и
в упрочении личной власти нового лидера страны –
первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева – Серов
сыграл добросовестно и преданно. Но наградой ему
стало перемещение из кресла руководителя КГБ в
Министерство обороны на должность начальника
Главного разведывательного управления (ГРУ).
Пост хоть важный и ответственный, но почти незаметный в высшей советской иерархии.
Серов оказался как бы в политической тени. Его
имя выпало из обоймы упоминаемых в советской
печати лидеров средней руки. И хотя его карьера
была фактически окончена, он вплоть до начала
1963 года еще сохранял свои регалии и относительно высокое положение начальника ГРУ. Однако
при этом реального политического влияния уже не
имел. Его имя даже не значится в списках делегатов открывшегося в октябре 1961 года XXII съезда
КПСС, получившего эпохальное название «съезда
строителей коммунизма». А в последующие 1970–
1980-е годы имя Серова практически не встречается в советской исторической литературе. Оно и
понятно. Вышколенные советские историки предпочитали не касаться скользких тем.
6
Иван Серов – председатель КГБ
И все же Серова не забыли. Только в нашумевшей книге
Джона Баррона «КГБ», вышедшей в 1974 году, его имя упоминается четырежды. Но о нем чаще пишут на Западе, да и то
в связи с тайными операциями (похищениями и убийствами),
проведенными КГБ в 1954–1959 годах в Германии, а также с
делом офицера советского ГРУ Пеньковского, оказавшегося
английским агентом, после разоблачения которого, собственно, Серов и был растоптан Хрущевым.
Интерес к личности Серова, влиятельного руководителя
тайной полиции хрущевской эпохи, значительно возрос в последние десятилетия. Это вполне объяснимо. После августа
1991 года началось освоение историками ранее закрытых архивов. Стали доступны, хотя фрагментарно и частично, ранее
тщательно оберегаемые от посторонних взглядов архивные
материалы МВД, КГБ и ЦК КПСС. Тем самым заметно расширился круг источников для изучения биографии И.А. Серова и его подлинной роли во многих громких событиях времен Сталина и Хрущева.
Имя Серова теперь часто встречается в подборках публикуемых документов о массовом выселении народов Северного
Кавказа, подавлении польского национального движения в
1944–1945 годах, репрессиях в послевоенное время на территории Восточной Германии, подавлении народного восстания
в Венгрии в 1956 году. Постепенно стали появляться научные
и публицистические статьи о жизни и служебной деятельности Серова, часть из которых опубликована за рубежом1. Наконец, в 2005 году увидела свет и первая научная биография
Серова2. Можно сказать, что автору этой книги несказанно
повезло. Через одиннадцать лет после ее публикации главный персонаж заговорил. И все, о чем рассказывалось в книге «Первый председатель КГБ Иван Серов», нашло свое подтверждение в мемуарах самого Серова.
Итак, 2016 год принес сенсацию – издание мемуаров Серова3. Нет, это не стало неожиданностью. О том, что Серов писал
мемуары, было известно. Неясным оставалось лишь, какова
их судьба и насколько они содержательны и откровенны.
И хотя опубликована лишь часть из написанного Серовым,
уже то, что увидело свет, поражает воображение и погружает
читателя в «кремлевские тайны». Разумеется, мемуары дали
много нового материала и, самое главное, немало объяснений
мотивации тех или иных поступков Серова и Сталина.
Предисловие
7
Сложилась качественно новая ситуация, когда необходимость в дополнении и переиздании биографической книги о
Серове мотивировалась тем, что ее главный герой обрел голос. Разумеется, за истекшее с момента первого издания время появилось много новых публикаций документов, а автор
провел дополнительные исследования в архивах. И все это в
совокупности обеспечило богатейший материал для включения в книгу.
Не считая ключевого и важнейшего в его жизни поста председателя КГБ, Иван Александрович Серов был заметным
политическим деятелем сталинской эпохи, являлся членом
Центрального комитета ВКП(б) – КПСС, входил в ближайшее окружение Берии. И, бесспорно, историческую ценность
имеет не только сама по себе биография Серова. Не меньший
интерес вызывает история руководимых им карательных подразделений. Именно через историю повседневной служебной
деятельности раскрываются личность и характер Серова.
Важной темой книги стали конфликты внутри сталинской
верхушки, особенно среди руководителей различных карательных ведомств: внутренних дел, госбезопасности и военной
контрразведки. В какой степени они носили принципиальный характер, а в какой были обусловлены лишь межведомственными трениями и соперничеством в борьбе за внимание
и расположение Сталина? Большая часть таких конфликтов
и долговременная вражда между ведомствами имели причиной примитивную личную неприязнь между главами различных спецслужб. Вместе с тем можно с уверенностью утверждать, что вслед за этим могли проявиться и принципиальные
расхождения во взглядах на те или иные проблемы и способы
их решения.
Но принципы служили лишь вторичным фактором, своего
рода камуфляжем или внешней аргументацией, прикрывавшей и объяснявшей вражду ведомств. На самом деле ничего иного кроме внутривидовой борьбы за этим не стояло. Да
и сам Сталин поощрял соперничество и взаимный контроль
спецслужб: так гораздо легче управлять страной, казалось
ему. Разделять и властвовать – вполне эффективный метод
диктатора. Однако подобные нравы и порядки в сталинском
окружении чаще всего приводили к трагическим последствиям. По крайней мере, долгая и острая вражда И.А. Серова и
В.С. Абакумова самым серьезным образом отразилась на ка-
8
Иван Серов – председатель КГБ
НКВД
Серов
Абакумов
нарком внутр. дел УССР
с 02.09.1939
нач. УНКВД по Ростовской обл.
с 05.12.1938
НКГБ
НКВД
Серов
Абакумов
первый зам. наркома
с 25.02.1941
зам. наркома
с 25.02.1941
НКВД
Серов
Абакумов
зам. наркома
с 31.07.1941
нач. Упр. особых отделов
с 17.07.1941
зам. наркома
с 31.07.1941
НКГБ
НКВД
ГУКР СМЕРШ НКО
Абакумов
Серов
нач. ГУКР СМЕРШ
с 19.04.1943
зам. наркома
МВД
МГБ
Серов
Абакумов
первый зам. министра внутр. дел
с 24.02.1947
министр госбезопасности
с 04.05.1946
арестован 12.07.1951
рьере обоих. Министр госбезопасности Абакумов пал жертвой
Сталина. В июле 1951 года его сняли с должности, арестовали, и его будущий расстрел был предрешен. Вовсе не случайно рассказ об интригах Абакумова и его бесславном падении
занимает серьезное место в книге. Иначе невозможно понять
роль Сталина – верховного устроителя судеб. Служебное пересечение Абакумова и Серова в рамках организационных
реформ ведомств государственной безопасности и внутренних
дел дает хорошее представление и об их месте в начальственной иерархии и истории руководимых ими структур.
Серову в каком-то смысле повезло: вплоть до смерти Сталина он сохранял свой пост первого заместителя министра
внутренних дел. Тем не менее нельзя сказать, что это противостояние никак на нем не отразилось. За несколько послевоенных лет Абакумов сумел накопить и направить Сталину
огромное количество различных материалов компрометирующего свойства против Серова. Они-то и стали своего рода
миной замедленного действия. Даже благоволивший Серову
Хрущев не мог закрывать глаза на подобное.
Все это вполне вписывалось в правила советской номенклатуры и составляло суть кремлевской повседневности. Когда пришел срок, Серову припомнили все, что за ним числилось, и не только по «абакумовскому счету»: прибавились и
депортации народов Кавказа и Крыма, за которые Серов был
в свое время осыпан полководческими орденами, и участие в
работе внесудебных органов, проводивших репрессии. Взлет
и падение Серова и его нешуточная борьба с Абакумовым составляют, пожалуй, главный стержень его биографии.
БИОГРАФИЧЕСКАЯ ХРОНИКА
1905, 26 августа – родился в деревне Афимское
Кадниковского уезда Вологодской губернии в семье
крестьянина-середняка.
1916, май – окончил сельскую школу в Кадникове.
1922, 15 сентября – зачислен бойцом отдельной роты
ЧОН при Кадниковском укоме РКП(б).
1923 – вступил в комсомол.
1923, май – окончил школу 2-й ступени в Кадникове.
1923, май – начал работать заведующим избой-читальней в селе Покровском Кадниковского уезда.
1923, сентябрь – возглавил сельсовет в селе Замошье.
1925, июнь – принят кандидатом в члены РКП(б).
1925, август – направлен Вологодским губкомом РКП(б)
на учебу в Ленинградскую пехотную школу.
1928, 30 октября – по окончании пехотной школы направлен на службу в Северо-Кавказский ВО, где назначен
командиром огневого взвода 66-го стр. полка 22-й стр. див.
в Краснодаре.
1929, 9 декабря – назначен командиром взвода 8-й батареи 22-го артполка 22-й стр. див.
1931, 1 января – направлен на учебу на артиллерийские
курсы усовершенствования командного состава РККА в
Детском Селе.
1931, 1 июня – назначен командиром топографического
взвода 9-го корпусного артполка в Каменске.
1931, 27 сентября – назначен и. о. командира батареи
9-го корпусного артполка в Каменске.
1932, 19 марта – оформил брак с Верой Абрамовой в
Каменске.
1932, сентябрь – назначен врид командира топографической батареи 9-го корпусного артполка в Краснодаре.
1933, 24 января – родился сын Владимир.
1933, 23 марта – утвержден в должности командира топографической батареи 9-го корпусного артполка в
Краснодаре.
Биографическая хроника
11
1933, декабрь – назначен врид начальника штаба 9-го корпусного
артполка в Краснодаре.
1934, апрель – назначен помощником начальника штаба, затем
и. о. начальника штаба 24-го артполка в Виннице.
1934, 17 ноября – зачислен слушателем в Военно-инженерную академию РККА в Москве.
1936, 13 января – переведен на спецфакультет Военной академии
им. Фрунзе.
1936 – присвоено военное звание майора.
1939, январь – окончил Военную академию им. Фрунзе.
1939, январь – направлен на руководящую работу в НКВД СССР.
1939, 9 февраля – назначен заместителем начальника Главного
управления рабоче-крестьянской милиции НКВД СССР.
1939, 15 февраля – присвоено звание майора ГБ.
1939, 18 февраля – назначен начальником Главного управления
рабоче-крестьянской милиции НКВД СССР.
1939, 30 апреля – присвоено звание старшего майора ГБ.
1939, 29 июля – назначен начальником 2-го (секретно-политического) отдела ГУГБ и заместителем начальника ГУГБ НКВД СССР.
1939, 2 сентября – приказом НКВД СССР назначен наркомом внутренних дел УССР.
1939, 4 сентября – присвоено звание комиссара ГБ 3 ранга.
1939, 17 сентября – во главе оперативной группы НКВД УССР вместе с частями Красной армии перешел границу Польши в направлении: Гусятино, Чертков, Тарнополь1.
1940, 15 мая – выступил с речью на XV съезде КП(б) Украины.
1940, 17 мая – избран членом ЦК и членом Политбюро ЦК КП(б)
Украины.
1940, 28 июня – во главе оперативной группы НКВД УССР вместе с частями Красной армии перешел границу Румынии и прибыл в
Кишинев2.
1941, 5 января – доизбран в состав депутатов Верховного Совета
СССР 1-го созыва.
1941, 3–5 февраля – участвовал в работе IV пленума ЦК КП(б) Украины, избран делегатом на XVIII партийную конференцию ВКП(б).
1941, 20 февраля – на XVIII партийной конференции ВКП(б) избран кандидатом в члены ЦК ВКП(б).
1941, 25 февраля – постановлением СНК СССР назначен первым
заместителем наркома госбезопасности СССР.
1941, 7 мая – освобожден от обязанностей члена Политбюро ЦК
КП(б) Украины в связи с «переходом на другую работу».
1941, 5 июня – утвердил обвинительное заключение по делу академика Н.И. Вавилова.
1941, июнь – выехал в Ригу для участия в репрессивной кампании
по проведению массовых арестов и депортации населения из Литвы,
Латвии и Эстонии.
12
Иван Серов – председатель КГБ
1941, 29 июля – приказом Ставки ВГК № 00102 создан Военный
совет при командующем ВВС Красной армии, в состав которого включены И.А. Серов и Н.А. Булганин3.
1941, 30 июля – постановлением СНК СССР назначен заместителем
наркома внутренних дел СССР.
1941, 27 августа – приказом НКВД СССР № 001558 командирован
в качестве начальника оперативной группы для выселения немецкого населения из АССР Немцев Поволжья, Саратовской и Сталинградской областей4.
1941, 8 сентября – направлен в Ленинград для изучения обстановки и доклада Г.М. Маленкову5.
1941, 22 сентября – приказом НКВД СССР № 001353 ему объявлена благодарность за проведение выселения немцев.
1941, 8 октября – постановлением ГКО № 740сс включен в состав
«пятерки для проведения специальных мероприятий по предприятиям Москвы и Московской области» (минирования объектов города на
случай захвата противником)6.
1941, 12 октября – постановлением ГКО № 765сс назначен начальником охраны НКВД Московской зоны.
1941, 15 октября – направлен Сталиным в Донбасс с указанием
подготовить взрыв водохранилищ и затопление шахт7.
1941, октябрь – вылетел на три дня в Ростов-на-Дону для наведения порядка в городе и прекращения паники и мародерства8.
1941, 28 декабря – приказом НКВД СССР № 001735 на него возложено руководство созданием и обеспечением деятельности спецлагерей для военнослужащих РККА, побывавших в немецком окружении
и плену.
1942, апрель–май – командирован в Крым для руководства войсками НКВД по охране тыла Крымского фронта9.
1942, июнь–июль – выезд в командировку в Узбекистан и Туркмению для проверки работы местных НКВД.
1942, 2 июля – выступил на совещании работников НКВД в
Ашхабаде.
1942, 9 июля – приказом НКВД СССР № 001436 командирован в
Архангельск и Мурманск для проверки работы областных управлений
НКВД и «оказания практической помощи в агентурно-оперативной
работе».
1942, 11–13 августа – вылетел в Куйбышев для подготовки встречи
Черчилля10.
1942, 18 августа – командирован в Сталинград для организации
работы охраны тыла фронта11.
1942, 25 августа – прибыл в Тбилиси в распоряжение Берии для
участия в обороне Кавказа12.
1943, 21–26 января – поездка в Воронеж, посещение Старого
Оскола13.
1943, 4 февраля – присвоено звание комиссара ГБ 2 ранга.
Биографическая хроника
13
1943, 4–26 февраля – направлен в Сталинград для руководства
на месте приемом пленных немцев и создания новых лагерей для
военнопленных14.
1943, 26 февраля – 20 марта – командировка в 58-ю армию СевероКавказского фронта15.
1943, март – вызван в Краснодар к члену ГКО Берии на совещание
по подготовке наступления на Таманском полуострове16.
1943, 7 мая – командирован с оперативной группой в Элисту17.
1943, 11 июня – постановлением ГКО № 3551сс вместе с С.Р. Мильштейном командирован для проверки состояния аэропортов и воздушной трассы Москва – Красноярск – Уэлькаль, с правом совершения полетов в Ном и Фербенкс.
1943, 9 июля – приказом Центрального штаба партизанского движения № 65/н награжден медалью «Партизану Отечественной войны»
1 степени.
1943, 2–5 августа – сопровождал и руководил охраной Сталина в
поездке в Гжатск и Ржев в тыл Западного и Калининского фронтов18.
1943, 26 сентября – вылетел в Ставрополь19.
1943, 2 ноября – руководил выселением карачаевцев из КарачаевоЧеркесской автономной области20.
1943, 28–29 декабря – руководил выселением калмыков из Калмыцкой АССР.
1944, 23–29 февраля – под непосредственным руководством Берии
участвовал в выселении чеченцев и ингушей из Чечено-Ингушской
АССР21.
1944, 6 марта – апрель – командирован в Ровно и Станислав для проведения арестов членов украинского национального сопротивления22.
1944, 13 апреля – май – командирован в Крым для «организации
оперативно-чекистских мероприятий по очистке Крыма от антисоветских элементов»; участвовал в разработке плана и выселении крымских татар23.
1944, июль – командировка в Минск для оказания помощи НКВД
БССР в «проведении оперативно-чекистских мероприятий» по очистке
территории республики от «предателей и пособников оккупантов»24.
1944, 14 июля – август – командирован в Вильнюс, затем в Каунас для «проведения оперативно-чекистских мероприятий» по очистке
тыла фронта и разоружения отрядов польской Армии крайовой25.
1944, 7–15 октября – командирован в Румынию в город Крайову
для проведения арестов руководителей города – членов легионерских
организаций26.
1944, 15 октября – вернулся в Польшу в город Люблин27.
1945, 11 января – приказом НКВД № 0016 назначен уполномоченным НКВД СССР по 1-му Белорусскому фронту.
1945, 7 марта – назначен советником НКВД СССР при Министерстве общественной безопасности Польши.
14
Иван Серов – председатель КГБ
1945, 27 апреля – освобожден от должности советника НКВД СССР
при Министерстве общественной безопасности Польши (приказ НКВД
№ 00391 от 27 апреля 1945 г.).
1945, 2 мая – постановлением ГКО № 8377сс назначен заместителем командующего 1-м Белорусским фронтом по делам гражданской
администрации.
1945, 6 июня – постановлением СНК СССР № 1326-301сс назначен
заместителем главноначальствующего СВАГ по делам гражданской
администрации.
1945, 4 июля – приказом НКВД СССР № 00780 назначен уполномоченным НКВД по Группе советских оккупационных войск в Германии
(ГСОВГ).
1945, 9 июля – присвоено звание генерал-полковника.
1946, 10 февраля – избран депутатом Верховного Совета СССР 2-го
созыва от Гомельского городского избирательного округа.
1946, 13 мая – постановлением СМ СССР № 1017-419сс включен в
состав членов Специального комитета по реактивной технике при СМ
СССР (с 10 мая 1947 г. постановлением СМ СССР № 1454-388сс переименован в Комитет № 2 при СМ СССР).
1946, 22 мая – выступил на собрании партийного актива Штаба
СВАГ с докладом о Пятилетнем плане восстановления и развития народного хозяйства в СССР на 1946–1950 гг. и задачах парторганизаций СВАГ.
1947, 24 февраля – постановлением СМ СССР № 342 назначен первым заместителем министра внутренних дел СССР.
1947, март – прибыл из Германии на работу в Москву.
1947, 14–30 октября – участвовал в испытаниях ракеты А-4 (созданной на основе немецкой Фау-2) на полигоне Капустин Яр28.
1947, 23 декабря – 1948, 13 января – выехал в Магадан, где руководил комиссией по расследованию взрыва в порту29.
1948, 6–22 декабря – командировка в Сибирь и на Урал для проверки условий проживания спецпереселенцев.
1950, 23–27 января – командировка на строительство Волго-Донского канала, в Калач и Цимлянск.
1950, 29 мая – 7 июня – командировка в Южно-Сахалинск и Олу
для проверки лагерей и выяснения причин невыполнения плана по
добыче нефти.
1951, 8–27 января – командировка в трест «Уралалмаз» (Молотовская обл.)30.
1951, 10–21 мая – командировка в Кемерово с проверкой лагерей
Кузбасса.
1952, 5 января – постановлением СМ СССР № 42-12с назначен заместителем председателя Коллегии МВД СССР.
1952, 29 января – 7 февраля – командировка на строительство
Волжской ГЭС.
1952, 4 марта – командировка в «Куйбышевгидрострой»31.
Биографическая хроника
15
1952, 8 марта – распоряжением СМ СССР № 4939-р командирован
на строительство Волго-Донского канала для «осуществления постоянного руководства МВД СССР» на весь период до ввода канала в действие. Вернулся в Москву 9 июня 1952 г.32
1952, 12–19 июля – командирован руководить ликвидацией аварии
на Мариновской насосной станции Волго-Донского канала (Сталинградская обл.)33.
1952, 12 сентября – распоряжением МВД СССР № 1223 назначен
председателем комиссии для организации похорон заместителя министра внутренних дел СССР В.В. Чернышева.
1952, 14 октября – на XIX съезде КПСС избран кандидатом в члены ЦК КПСС.
1952, 16 октября – 27 ноября – инспектировал тресты Специального главного управления МВД, занятые добычей золота и цветных
металлов (Новосибирск, Чита, Бодайбо, Якутск).
1953, 2–5 февраля – командирован в состав комиссии по расследованию причин пожара на Уфимском нефтеперерабатывающем заводе.
1953, 10–21 июня – командирован в Ленинград для усиления работы уголовного розыска и борьбы с преступностью34.
1953, 10 декабря – решением Президиума ЦК КПСС (П43/Х) командирован на две недели в Берлин для ознакомления с экономическим
положением в ГДР.
1954, 13 марта – указом Президиума Верховного Совета СССР назначен председателем КГБ при СМ СССР.
1954, 4 мая – решением Президиума ЦК КПСС (П63/V) назначен
членом Центральной комиссии по пересмотру дел на лиц, осужденных
за контрреволюционные преступления, содержащихся в лагерях, колониях и тюрьмах МВД СССР и находящихся в ссылке и на поселении.
1954, 5–9 июня – участвовал во Всесоюзном оперативном совещании
руководителей органов госбезопасности в Москве.
1954, 13–17 июля – присутствовал на войсковых тактических учениях под командованием Г.К. Жукова на Тоцком полигоне, где была
взорвана атомная бомба.
1954, 28 сентября – 19 октября – в составе советской партийно-правительственной делегации находился в Китае.
1955, 27 февраля – избран депутатом Верховного Совета РСФСР
4-го созыва.
1955, 18–19 мая – выезжал в Белград для подготовки визита советской партийно-правительственной делегации.
1955, 26 мая – 5 июня – в составе советской партийно-правительственной делегации находился в Югославии, Болгарии и Румынии.
1955, 13–14 июля – вылетал в Женеву вместе с А.М. Коротковым
для подготовки участия делегации СССР в Женевском совещании.
1955, 16–24 июля – участвовал в Женевском совещании глав четырех держав: СССР, США, Великобритании и Франции.
1955, 8 августа – присвоено звание генерала армии.
16
Иван Серов – председатель КГБ
1955, 25–31 октября – вылетал в Дели для подготовки визита советской партийно-правительственной делегации.
1955, 17 ноября – 19 декабря – сопровождал Н.С. Хрущева и Н.А. Булганина в ходе их официальной поездки в Индию, Бирму и Афганистан.
1956, 25 февраля – на XX съезде КПСС избран членом ЦК КПСС.
1956, 16 марта – решением Президиума ЦК КПСС (П6/XXXII) назначен членом Комиссии по подготовке и проведению Московского фестиваля молодежи и студентов в 1957 году.
1956, 22–28 марта – пребывание в Лондоне в целях подготовки визита в Великобританию советской правительственной делегации.
1956, 13–18 августа – пребывание в Берлине, встреча с Вальтером
Ульбрихтом35.
1956, 23–30 октября – вылетал в Будапешт для изучения обстановки и выработки мер по подавлению народного восстания в Венгрии36.
1956, 3 ноября – 1 декабря – руководил действиями органов КГБ в
подавлении народного восстания в Венгрии37.
1957, 1–2 января – поездка вместе с Н.С. Хрущевым в Будапешт38.
1957, 3–5 апреля – участвовал в совещании руководящих работников КГБ при СМ БССР в Минске.
1957, 1–3 июня – пребывание в Хельсинки в рамках подготовки визита советской партийно-правительственной делегации в Финляндию.
1957, 5–14 июня – вместе с Н.С. Хрущевым и Н.А. Булганиным находился с официальным визитом в Финляндии.
1957, 5–8 июля – выезд в Ленинград вместе с членами Президиума
ЦК КПСС на торжества по случаю 250-летнего юбилея города.
1957, 8–16 июля – в составе советской партийно-правительственной
делегации находился с визитом в Чехословакии.
1957, 5–14 августа – выезжал в Берлин для подготовки визита
партийно-правительственной делегации СССР в ГДР и позже сопровождал Н.С. Хрущева в ходе этого визита. Посещение Западного Берлина вместе с Хрущевым 9 августа39.
1958, 11–13 января – с Н.С. Хрущевым охотился в Беловежской
пуще; на территории Польши состоялась неофициальная встреча с руководителями Польши.
1958, 16 марта – избран депутатом Верховного Совета СССР 5-го
созыва.
1958, 1–10 апреля – в составе советской партийно-правительственной делегации находился с визитом в Венгрии.
1958, 22–24 октября – выезжал в Берлин для вручения наград работникам аппарата старшего советника КГБ при МГБ ГДР, награжденным указом ПВС СССР от 29 сентября 1958 г. (ГА РФ. Ф. 7523.
Оп. 77. Д. 31. Л. 66–68).
1958, 17 ноября – с 15:40 до 16:30 был на приеме у Н.С. Хрущева в
Кремле.
1958, 3 декабря – решением Президиума ЦК КПСС (П194/XLVIII)
освобожден от должности председателя КГБ и назначен начальником
Биографическая хроника
17
Главного разведывательного управления и заместителем начальника
Генерального штаба Вооруженных сил СССР по разведке.
1958, 8 декабря – подписан указ Президиума Верховного Совета об
освобождении Серова от должности председателя КГБ при СМ СССР,
одновременно распоряжением СМ СССР № 3890-рс на новой должности начальника ГРУ ему сохранено материальное содержание по ранее занимаемой должности.
1958, 31 декабря – председатель Комитета партийного контроля
Н.М. Шверник направил Н.С. Хрущеву докладную записку о «фактах
преступной деятельности Серова» с просьбой разрешить КПК «заняться делом Серова по существу».
1959, январь – избран делегатом с решающим голосом на XXI съезд
КПСС от Воронежской парторганизации.
1959, 31 декабря – с 12:20 до 12:40 был на приеме у Н.С. Хрущева в
Кремле.
1961, 18–20 марта – поездка в Берлин.
1961, июнь – участвовал в совещании в ЦК КПСС по вопросам улучшения разведывательной деятельности и координации закордонной
работы КГБ и ГРУ.
1961, август – поездка в Польшу.
1961, 17–31 октября – не будучи избранным делегатом, участвовал
в работе XXII съезда КПСС с правом совещательного голоса40.
1962, 29 марта – решением Президиума ЦК КПСС (П23/XXXVII)
отменен указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 марта 1944 г.,
которым были награждены активные участники и организаторы депортации чеченцев и ингушей.
1963, 2 февраля – решением Президиума ЦК КПСС (П81/3) освобожден от должности начальника ГРУ и заместителя начальника Генерального штаба Вооруженных сил СССР по разведке.
1963, 7 марта – решением Президиума ЦК КПСС (П86/44) «за потерю политической бдительности и недостойные поступки» понижен в
военном звании до генерал-майора и лишен звания Героя Советского
Союза. Комитету партийного контроля поручено рассмотреть вопрос о
его партийной ответственности.
1963, 7 марта – постановлением СМ СССР № 263 понижен в звании до генерал-майора.
1963, 12 марта – указом Президиума Верховного Совета СССР лишен звания Героя Советского Союза, медали «Золотая Звезда» и ордена Ленина (наград, присвоенных указом от 29 мая 1945 г. и врученных
6 июня 1945 г.).
1965, 9 апреля – Комитет партийного контроля, рассмотрев персональное дело Серова, исключил его из партии за «допущенные нарушения социалистической законности и использование служебного положения в личных целях».
18
Иван Серов – председатель КГБ
1965, 1 сентября – приказом министра обороны СССР № 240 уволен
в запас Вооруженных сил по болезни с правом ношения военной формы и назначением пенсии в размере 300 рублей в месяц.
1985, 18 марта – обратился с заявлением на имя генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева с просьбой снять с него «тяжелые
взыскания».
1990, 1 июля – умер в Москве.
2005, 27 августа – в селе Замошье Сокольского района Вологодской
области по инициативе главы сельсовета при большом стечении народа открыта памятная доска в ознаменование 100-летия со дня рождения И.А. Серова41.
Награды И.А. Серова:
Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза 29.05.4542; 6 орденов Ленина 26.04.4043, 13.12.4244, 29.05.45, 30.01.5145, 19.09.5246,
25.08.5547; 5 орденов Красного Знамени 20.09.4348, 07.07.4449, 03.11.4450,
05.11.5451, 31.12.5552; орден Суворова 1 степени 08.03.4453; 2 ордена Кутузова 1 степени 24.04.4554, 18.12.5655; орден Отечественной войны 1 степени 11.03.8556; орден «Виртути Милитари» 4 степени (ПНР) 24.04.4657;
«Крест Грюнвальда» 3 класса (ПНР) 11.11.55; знак «Заслуженный работник НКВД» 28.05.41.
Глава первая
ОТ КУРСАНТА ДО НАРКОМА
Р
одился Иван Александрович Серов 26 августа (по новому стилю) 1905 года в деревне
Афимское Замошской волости Кадниковского
уезда Вологодской губернии в семье крестьянинасередняка. Правда, сам он в автобиографии указывал 28 августа как день своего рождения1. И по
отцовской, и по материнской линии предки Серова
принадлежали к крестьянскому сословию2. В учетно-партийных документах, составленных со слов
Серова, значится, что его отец после 1917 года продолжал работать в своем хозяйстве, с 1932 года находился на иждивении детей и в 1940 году умер3.
Однако, по некоторым свидетельствам, его отцом
был «старший офицер конного урядника полицейской стражи Кадомской тюрьмы»4. Этот факт приводит в своих воспоминаниях Н.П. Дудоров, бывший в 1956–1960 годах министром внутренних дел.
В частности, он пишет:
«В 1957 году начальник УВД Вологодской области привез мне в МВД личное дело отца Серова –
Александра Павловича Серова, найденное в архивах специальной Кадомской тюрьмы в Вологде для
политических заключенных, где, кстати сказать,
в 1912 году отбывал “наказание” Иосиф Сталин.
В этой тюрьме работал отец Серова в качестве
“старшего офицера конного урядника полицейской
стражи Кадомской тюрьмы” за период с 1905 года
по день Октябрьской революции 1917 года, после
чего скрылся в неизвестном направлении, а Иван
Серов скрывал от партии о прошлом его отца»5.
20
Иван Серов – председатель КГБ
При этом стоит обратить внимание на то, что Сталин вовсе не «отбывал наказание» в упомянутой тюрьме. Согласно
биографической хронике, 14 декабря 1911 года Сталин был
выслан на 3 года под гласный надзор полиции в Вологду,
а уже 29 февраля 1912 года бежал из вологодской ссылки.
22 апреля его вновь арестовали в Санкт-Петербурге и 2 июля
1912 года направили в Нарымский край под гласный надзор
полиции, но всего лишь на не отбытые 3 года6.
Если бы Серов имел отца-жандарма, то ему для карьерного
продвижения в советских условиях пришлось бы всю жизнь
тщательно скрывать сей факт. Однако это вряд ли получилось бы при выдвижении Серова на руководящую работу в
НКВД. Ведь существовали довольно строгие правила проверки и самого претендента, и его многочисленной родни. Конечно, бывали случаи, когда работники НКВД удачно скрывали
правду о своем происхождении, но в основном это те, кто пришел на работу в «органы» до середины 1930-х, когда правила проверки не были столь уж строгими. В 1935 году введена анкета «спецпроверки» для всех поступающих на работу,
связанную с секретностью, в том числе, разумеется, в НКВД
и партийные органы. И при таком раскладе установить истинные занятия отца Серова, если бы тот в анкете указал неправду, для кадровиков НКВД не составило бы труда. Они
всегда запрашивали сведения о родственниках с мест через
региональные структуры НКВД.
Министр внутренних дел Дудоров в конце 1950-х годов с
азартом выискивал любые материалы, способные скомпрометировать Серова. И нет сомнения, что какой-то Александр
Павлович Серов (полный тезка, да еще с совпадающим годом
рождения) действительно служил в Вологде в тюремной страже, но, возможно, это лишь однофамилец или дальний родственник. В автобиографии в 1940 году Серов писал: «Родители до революции и после занимались земледелием по месту
моего рождения»7. Позднее в воспоминаниях он дал иную информацию: «Мать заболела воспалением легких, единственный врач по ошибке поместил ее в тифозную палату, и она
там умерла. Отец работал ночным сторожем в кооперативе.
Есть было нечего, но кое-как перебивались»8. Серов не указал
даты смерти матери, но из контекста ясно, что речь идет о
послереволюционной эпохе. И совершенно непонятно, что заставило его отца бросить крестьянствовать. Еще раньше, чем
Глава первая. От курсанта до наркома
21
Дудоров, происхождением Серова всерьез заинтересовался
Абакумов. Но и ему не удалось ничего доказать наверняка.
С семи лет Ивана Серова отдали учиться в приходскую
школу. В 1916 году он окончил сельскую школу в городе Кадников Вологодской губернии, затем в 1923 году школу 2-й ступени там же. В том же году вступил в комсомол. Еще учась
в школе, Серов 15 сентября 1922 года был зачислен бойцом
в отряд ЧОН. Проходил в отряде военную подготовку, но в
каких-либо военных или реквизиционных кампаниях не участвовал. С мая 1923 года по комсомольской рекомендации
он стал работать в селе Покровском заведующим избой-читальней Кадниковского уездного отдела политического просвещения. Так молодой Серов обозначил свой политический
выбор. Впрочем, после окончания гражданской войны иного
пути у молодежи и не осталось. В сентябре 1923 года Серов
избран председателем Замошского сельсовета и возглавлял
его вплоть до своего призыва в армию в 1925 году. Его избрали также членом волостного исполкома.
В январе 1924 года Серова отправили на двухнедельные
курсы политпросветработников в Вологду9. Серов пишет, что
он «твердо решил вступить в партию» и, заручившись рекомендациями пяти партийцев, подал заявление в уком РКП(б),
где одобрили его прием в кандидаты в партию и определили ему годичный кандидатский стаж как выходцу из бедных
слоев10. Но с выдачей кандидатской карточки вышла проволочка, и Серов ее получил лишь в июне 1925 года11. Ровно
через год – в июне 1926-го – он принят в члены ВКП(б).
Такие выдвижения не были редки в то время. Для руководства многочисленными низовыми советскими органами
требовались прежде всего грамотные (умеющие читать и писать) и лояльные люди. Серов, несомненно, входил в их число. В августе 1925 года Вологодский губернский комитет партии посылает его на учебу в Ленинградскую пехотную школу
(военное училище).
Во время учебы Серов активно участвует в партийной жизни, его избрали секретарем политячейки роты и техническим
секретарем партбюро школы. Продемонстрировав высокую
степень «партийно-политической благонадежности», Серов
заслужил право выбрать себе место службы после учебы12.
Он выбрал Северо-Кавказский военный округ и с октября
1928 года находился на службе на командных должностях в
22
Иван Серов – председатель КГБ
И.А. Серов. 1928.
[Серов И.А. Записки
из чемодана...]
артиллерии РККА. Сначала он командир огневого взвода в
22-й стрелковой дивизии в Краснодаре. С января 1931 года
обучался на артиллерийских курсах усовершенствования командного состава РККА в Детском Селе под Ленинградом, по
окончании которых в том же году в июне получил назначение
на должность помощника командира батареи в 9-й корпусной
артполк в городе Каменске, затем вновь в Краснодаре. Здесь
Серов прослужил до 1934 года, последовательно занимая
должности командира батареи, помощника начальника штаба полка и временно исполняющего обязанности начальника
штаба полка.
В Каменске Серов женился. Как он вспоминает, ему понравилась встретившаяся в парке «красивая стройная девушка».
Серов познакомился с ней, стали встречаться. Оказалось,
Вера Абрамова только что окончила школу-девятилетку, собиралась поступать в институт. Молодожены зарегистрировали брак 19 марта 1932 года. И были вполне счастливы. Серов
пишет о своем совсем небогатом и скромном существовании в
то время: «Как сейчас помню, утром мы зарегистрировались,
а вечером на грузовике перевезли “вещи” супруги ко мне в
комнату. Вещи состояли из “приданого” – железная кровать
Глава первая. От курсанта до наркома
23
И.А. Серов. 25 апреля 1928.
[Серов И.А. Записки из
чемодана...]
(односпальная) и небольшой чемоданчик с бельем и платьями. Прямо сказать, негусто. Впоследствии пришлось излишнее обмундирование, точнее отрезы на брюки и китель,
употреблять на платье и пальто супруге. Жалование было небольшое, около 90 рублей. Помощи ждать неоткуда, но нас
это не смущало, как говорит народная поговорка – с милой
рай и в шалаше»13. В сентябре 1932 года Серова перевели на
должность в Краснодар. Здесь в 1933 году у Серовых родился
первенец – сын Владимир.
В апреле 1934 года Серов получил назначение с повышением в Винницу в 24-й артиллерийский полк на должность помощника начальника штаба. Но служить ему здесь довелось
недолго. Как и многие другие красные командиры, демонстрировавшие хорошие показатели по службе и в политической подготовке, Серов мог рассчитывать на развитие военной
карьеры. И как только он подал рапорт с просьбой о поступлении в военную академию, его тут же приняли14. В ноябре
1934 года Серов был направлен на учебу в Москву в Военноинженерную академию РККА, из которой в январе 1936 года перевелся в Военную академию им. Фрунзе на спецфакультет. Похоже, Серова готовили в военные разведчики –
24
Иван Серов – председатель КГБ
Серов с женой. 1932.
[Серов И.А. Записки
из чемодана...]
в программу его обучения входил японский язык. В январе
1939 года он закончил академию в звании майора.
До сих пор биография Серова ничем не примечательна,
она точная копия тысячи других жизнеописаний кадровых
советских офицеров – выходцев из крестьянских семей. Но в
январе 1939 года произошел резкий поворот в его жизни. По
окончании академии на службу в войска он не попал. Группу
выпускников собрали в Наркомате обороны и объявили, что
дальнейшую службу они будут проходить в НКВД. Решением
ЦК ВКП(б) Серов направлен на работу в центральный аппарат НКВД СССР. После смещения в ноябре 1938 года Ежова
и развернутой новым наркомом внутренних дел Берией чистки кадрового состава госбезопасности в НКВД открылось множество вакансий. И в условиях острой нехватки кадров на руководящую работу в органы госбезопасности в конце 1938-го и
начале 1939 года было брошено многочисленное пополнение
из партийных, советских и комсомольских органов, а также
выпускники вузов и слушатели военных академий. Майор
артиллерии Серов попал в этот поток и 9 февраля 1939 года,
сразу же, получил назначение на высокую должность заме-
Глава первая. От курсанта до наркома
25
И.А. Серов и В.И. Серова. 1930-е.
[Серов И.А. Записки из чемодана...]
стителя начальника Главного управления рабоче-крестьянской милиции (ГУРКМ) НКВД СССР. Его непосредственным
начальником стал В.В. Чернышев, имевший помимо главной
милицейской должности еще и ранг заместителя наркома
внутренних дел СССР.
Теперь карьера Серова развивается стремительно. И отчасти этому способствовал случай. Неизвестно, сколько времени проходил бы Серов в должности заместителя начальника милиции, если бы неожиданно не оказалась вакантной
должность его шефа. Чернышева переместили заведовать
ГУЛАГом. А дело в том, что назначенный на излете ежовской
эпохи начальник ГУЛАГа Г.В. Филаретов оказался серьезно
болен. Несчастный Филаретов стал беспокойно спать, у него
появились слуховые галлюцинации, выпадение памяти и сердечные приступы. Обследовавший его врачебный консилиум
категорически высказался за серьезное лечение. Случилось
ли все это от перегрузки по работе или от пережитых волнений и страха разделить судьбу снятого с должности Ежова,
26
Иван Серов – председатель КГБ
И.А. Серов. 1929.
[Из открытых
источников]
сказать трудно. Для Берии ясно было одно: Филаретов с работой не справляется, и его надо заменить. Вместо него Берия
решил назначить начальником ГУЛАГа Чернышева, а на освободившееся место поставить Серова. О предстоящей рокировке 15 февраля 1939 года Берия информировал Сталина и
быстро получил его согласие15.
Итак, уже 18 февраля 1939 года Серов стал руководителем всей милиции Советского Союза – начальником ГУРКМ
НКВД СССР. Растут и его звания. 15 февраля ему присвоено
специальное звание «майора госбезопасности» (что соответствовало званию комбрига в армии, а впоследствии полковника – в госбезопасности), а 30 апреля 1939 года – «старшего
майора госбезопасности» (это уже два ромба в петлице и соответствовало комдиву в армии, а впоследствии генералу-майору в госбезопасности). О таком росте званий Серов в армии
не мог и мечтать. Ведь за каких-то три месяца он получил
звание, равное уровню высшего командного состава.
Ответственная должность и незнакомая работа поначалу
ошеломили Серова. В аппарате НКВД в первой половине
1939 года шел активный процесс разоблачения прежнего
«вражеского руководства». И Серов не остался в стороне, он
с головой ушел в поиски врагов. По воспоминаниям бывше-
Глава первая. От курсанта до наркома
27
го начальника Управления рабоче-крестьянской милиции
Казахстана М.П. Шрейдера, находившегося в 1939 годупод
следствием в Москве, на один из допросов вдруг явился Серов. Поболтав о пустяках, он бесхитростно выложил, зачем
пришел: «Вот вы, например, очень могли бы помочь мне, новому в органах человеку... если бы разоблачили работников
Главного управления милиции, участвующих в вашем контрреволюционном заговоре. Ведь поймите, я чувствую, что окружен врагами, и не знаю их»16.
Поведение Серова только на первый взгляд кажется нелогичным. Ведь в милиции в результате бериевской чистки и
разгона кадров в аппарате и так некому работать, а он ищет,
кого бы еще посадить. Но такова установка Берии (читай,
Сталина), и Серов старательно ее выполняет. Шрейдеру посчастливилось выжить. В 1958 году на одном торжественном
вечере в КГБ он оказался в президиуме рядом с Серовым и
напомнил ему об этом случае:
«Что-то я не помню такого случая, – изобразив удивление,
сказал Серов. – Вы наверняка путаете. – Но, увидев по выражению моего лица, что я не верю в его забывчивость, он добавил: – Во всяком случае, я очень рад, что вы живы и здоровы.
А о прошлом надо постараться забыть»17.
Руководителем милиции Серов проработал недолго,
29 июля 1939 года его переводят на работу в госбезопасность,
где он назначен начальником 2-го отдела Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) и одновременно заместителем начальника ГУГБ НКВД СССР. Теперь в задачи
Серова входят борьба со всеми антисоветскими элементами
и враждебными лицами в государственных учреждениях, чекистское наблюдение за наукой, литературой, искусством, а
также борьба против представителей духовенства, бывших
партийных оппозиционеров и т. п. Отдел, руководимый Серовым, имел название «секретно-политического». До него этот
важнейший в госбезопасности отдел возглавлял Богдан Кобулов – ближайший к Берии человек.
Серову было непросто на новом месте. Он отчетливо сознавал свою полную неготовность к чекистской работе. Как он
вспоминал: «По прошествии двух месяцев я стал уже кое-что
понимать в чекистских делах, но все это происходило с большими усилиями, пришлось ночами сидеть на работе и с рассветом возвращаться домой...»18
28
Иван Серов – председатель КГБ
Б.З. Кобулов.
[РГАСПИ]
Через 10 дней после нового назначения Серова принял
Сталин в своем кремлевском кабинете19. Обсуждался вопрос
о проведении воздушного парада в Тушино. Обычно при организации массовых действ – парадов, демонстраций, торжественных заседаний с участием «вождей» – на НКВД возлагалось «чекистское обслуживание» такого мероприятия.
В переводе на нормальный язык это означало прежде всего
просмотр и проверку списков участников и отсев всех неблагонадежных и подозрительных, обеспечение охраны и порядка в ходе самого мероприятия и негласное наблюдение
за всеми его участниками. Вероятнее всего, «хозяин Кремля»
имел также намерение лично познакомиться с новым шефом
политического сыска и остался им вполне доволен.
Подготовка к параду была нелегкой. В Тушино за неделю
начались репетиции. В итоге военно-воздушный парад, состоявшийся 18 августа 1939 года, получился беспрецедентным
по размаху. Как отмечалось в газетах, «в этом году день авиации в Москве был отпразднован особенно торжественно»20.
На главной трибуне присутствовали Сталин и члены Политбюро. Парад собрал около миллиона зрителей, а программа
шоу предусматривала невиданные ранее аттракционы. Был
Глава первая. От курсанта до наркома
29
продемонстрирован новый самолет-гигант «СССР Л-760» с
шестью моторами, а на поле выброшен массовый парашютный десант с двух дирижаблей. Но гвоздем программы стала
«инсценировка воздушного нападения на условный военный
“объект”»21. На окраине тушинского аэродрома выстроили
огромный макет оборонного завода, из его труб валил дым,
и как будто там выпускалась какая-то продукция. В ходе
праздничной феерии «завод» эффектно и красочно разбомбили. Такая игра в войну понравилась Сталину. Но игры играми, а через два года бомбежки стали для москвичей жестокой
реальностью.
Быстрое выдвижение Серова на столь высокие и ответственные должности можно объяснить только одним обстоятельством. Он понравился и пришелся по душе самому
наркому внутренних дел Берии. Служебный рост Серова продолжался, 2 сентября 1939 года его назначили наркомом внутренних дел Украины. Через два дня приказом НКВД ему
присвоили специальное звание «комиссара госбезопасности
3 ранга» – три ромба в петлицах. В армии это соответствовало
званию комкора, а с 1940 года званию генерал-лейтенанта.
ВО ГЛАВЕ НКВД УКРАИНЫ
До приезда Серова в Киев должность наркома внутренних
дел УССР почти год оставалась вакантной. И причиной тому – беспрецедентный случай. Нарком внутренних дел Украины, комиссар госбезопасности 3 ранга А.И. Успенский, опасаясь ареста, 14 ноября 1938 года оставил работу, бежал из
Киева и ушел в подполье. Конечно, он позаботился о том, чтобы его не искали, попытавшись всех убедить, что речь идет о
банальном самоубийстве. На его рабочем столе осталась записка, из которой следовало, будто он пошел топиться в Днепре.
У Успенского, который являлся выдвиженцем Ежова и его
ближайшим соратником, были все основания опасаться ареста. Уже горела земля и под самим «железным наркомом». Но
Ежов все же предупредил его о нависшей над ним опасности.
Как позднее рассказал на допросе сам Успенский:
«14 ноября утром мне позвонил по телефону Н.И. Ежов и
предупредил меня о предстоящем аресте. Ежов сказал мне
примерно следующее: “Тебя вызывают в Москву, дела твои
будут разбирать. Плохи твои дела”. В конце разговора Ежов
30
Иван Серов – председатель КГБ
И.А. Серов
(семейное фото).
[Серов И.А. Записки
из чемодана...]
заявил мне: “А вообще ты сам посмотри, как тебе ехать и куда
ехать...”»22
В самоубийство Успенского никто не поверил. Его принялись искать, перекрыли все подступы к границе. Еще свежи
были воспоминания, как руководитель Дальневосточного
НКВД, комиссар госбезопасности 3 ранга Генрих Люшков,
бежал со своего поста в июне 1938 года в Маньчжурию к японцам. И вот второй случай наглого дезертирства, особенно взбесивший Сталина23. И Люшкова, и Успенского он хорошо знал
лично. Оба неплохо потрудились, выполняя его кровавые директивы в ходе Большого террора, щедро награждались орденами, Сталин принимал их в кремлевском кабинете24.
Искали Успенского долго. А он тем временем жил по фальшивым документам на имя Шмашковского под самым носом
у НКВД под Москвой, затем в Муроме, Арзамасе, Свердловске и Челябинске, пока не был арестован в апреле 1939 года
Глава первая. От курсанта до наркома
31
А.З. Кобулов.
[РГАСПИ]
аж за Уралом, в городе Миассе, куда приехал искать работу.
Деньги у него давно кончились.
А пока шли поиски, в декабре 1938 года на должность первого заместителя наркома внутренних дел Украины поставили старшего лейтенанта госбезопасности Амаяка Кобулова,
младшего брата ближайшего к Берии человека – Богдана
Кобулова. Ему тут же, через одну ступень, присвоили звание
майора госбезопасности. Но назначить его полноценным наркомом крупнейшей союзной республики, даже при таком влиятельном родстве, никак не могли. Уж слишком низок был
его предыдущий служебный уровень – начальник райотдела
НКВД в Гаграх – и вызывающе ничтожен партийный стаж25.
Тем не менее до своего назначения в начале сентября 1939 года резидентом НКВД в Берлин Амаяк Кобулов руководил
чекистским аппаратом Украины, официально числясь «исполняющим обязанности» наркома внутренних дел УССР.
Его перемещение в Германию открыло Серову дорогу в Киев.
Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) об утверждении Серова на должность наркома внутренних дел Украинской ССР
принято 2 сентября 1939 года, и в тот же день выпущен соот-
32
Иван Серов – председатель КГБ
И.А. Серов – нарком
внутренних дел УССР. 1940.
[Из открытых источников]
ветствующий приказ НКВД СССР. В Киеве Серов получил
неплохую квартиру в доме № 3 по улице Короленко26.
На Украине Серов оказался в самый подходящий момент,
незадолго до советского вторжения в Польшу. Тут была возможность отличиться и для чекистов. Именно предстоящее
военное выступление Советского Союза против Польши согласно договоренности о разделе «сфер интересов», зафиксированной в секретном протоколе к пакту Молотова – Риббентропа, и послужило причиной срочного назначения Серова
на вакантную должность главы НКВД Украины. Следовало
укрепить руководящие чекистские кадры на местах накануне
больших событий.
8 сентября 1939 года нарком Берия подписал приказ
№ 001064, согласно которому формировались оперативные
группы НКВД, призванные составить основу для будущих
УНКВД западных областей Украины и Белоруссии27. Этим
же приказом Берия командировал на Украину «для организации и проведения всех необходимых мероприятий» заместителя наркома внутренних дел СССР Всеволода Меркулова28. Вместе с Серовым ему предстояло руководить работой
чекистов на территории, отторгаемой от Польши. Здесь Мер-
Глава первая. От курсанта до наркома
33
В.Н. Меркулов.
[ГА РФ]
кулов умудрился вступить в конфликт с Хрущевым. Об этом
он написал в сентябре 1939 года в своей докладной записке
из города Проскурова на имя Берии в Москву. За несколько
дней до вторжения в Польшу находящиеся также в Проскурове Тимошенко и Хрущев не давали чекистам автомобили
для опергрупп и, более того, сами пытались разместиться в
помещении городского отдела НКВД и выставить оттуда чекистов, потому что там была установлена нужная им правительственная ВЧ-связь. Возмущенный Меркулов жаловался
Берии, называя Тимошенко самодуром, «не изжившим партизанских привычек»29.
Меркулов имел возможность присмотреться ближе к Серову, и тот произвел на него вполне благоприятное впечатление. Не случайно в феврале 1941 года после разделения
НКВД новый нарком госбезопасности Меркулов взял себе в
качестве первого заместителя именно Серова.
Советское вторжение в Польшу, вопреки официальной пропаганде, твердившей об «освободительном походе» с целью
«подать руку помощи своим братьям украинцам и братьямбелорусам»30, было настоящей войной. И боевые действия против немногочисленных польских частей, оказывавших сопро-
34
Иван Серов – председатель КГБ
тивление, велись по всем правилам, с присущей любой войне
жестокостью и бомбежкой городов. Армейская печать не скупилась на краски, описывая подвиги Красной армии в этой
войне. Вот один из опубликованных очерков о ночной атаке
красноармейцев:
«Капитан Гостюшев поднялся во весь рост и крикнул: – За
Сталина! За Родину! Вперед!
Бойцы ринулись на врага, хотелось крикнуть могучее
“Ура”, чтобы излить чувства, переполнившие сердца кипением, удалью и силой. Но ночные атаки должны быть безмолвными. Штык и приклад делали свое дело. Группа офицеров,
сопротивлявшаяся особенно отчаянно, была уничтожена…
Отступавшим полякам перерезали дорогу. Красноармейцы
залегли и стали забрасывать их гранатами»31.
Война против Польши получилась короткой. Усилиями
немецкого вермахта и Красной армии польская армия была
разгромлена и взята в плен. Согласно официальным советским данным, в ходе боевых действий Красная армия потеряла убитыми, умершими от ран и пропавшими без вести
1 139 человек и 2 383 человека – ранеными32. В советский
плен попало 452 536 польских военнослужащих, среди них
18 789 офицеров33.
В Бресте состоялся совместный советско-немецкий военный церемониал передачи города в советские руки. Сегодня
фотографии торжественного прохождения войск, где рядышком, вместе стоят командиры Красной Армии и офицеры вермахта, где красная звезда соседствует с имперским орлом со
свастикой, кажутся нереальными. До их смертельной битвы
оставалось менее двух лет. А тогда наступил период единства
интересов и государственной дружбы двух агрессоров, деливших Восточную Европу. Министр иностранных дел Германии
Риббентроп прибыл в Москву, и в результате проведенных
27–28 сентября 1939 года переговоров был заключен договор «О дружбе и границе между СССР и Германией». Раздел
Польши осуществился. Советское руководство торжествовало
победу и глумилось над поверженным противником. Молотов, выступая на сессии Верховного Совета СССР 31 октября
1939 года, заявил:
«Правящие круги Польши немало кичились “прочностью”
своего государства и “мощью” своей армии. Однако оказалось
достаточно короткого удара по Польше со стороны сперва гер-
Глава первая. От курсанта до наркома
35
В.М. Молотов.
[Из открытых
источников]
манской армии, а затем – Красной Армии, чтобы ничего не
осталось от этого уродливого детища Версальского договора,
жившего за счет угнетения непольских национальностей»34.
А в Киеве организовали выставку захваченного оружия
армии Польши, куда тотчас потянулись многочисленные зеваки. Посетители этой выставки, проникнутые имперским
высокомерием, созерцали довольно скромное вооружение
польской армии. А ведь об агрессивности «панской Польши»
годами трубила советская пропаганда. На поверку же оказалось, что «агрессор» очень слабо вооружен. Как издевательски
писала красноармейская газета: «Всеобщий смех вызывает
“польская” пушка, которая 40 лет тому назад была снята с вооружения в царской России»35.
Многие советские командиры, получив боевое крещение,
не только не теряли, но, наоборот, поддерживали в себе боевой настрой и желание воевать дальше. Один из них, будущий маршал, выступая на сессии Верховного Совета Белорусской ССР, потерял всякую меру. Вот что сообщал Сталину
первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии П.К. Пономаренко:
«13 ноября на заседании Сессии командарм 4 [армии] Чуйков в речи допустил выражение: “Если партия скажет, то по-
36
Иван Серов – председатель КГБ
ступим по песне – даешь Варшаву, дай Берлин”». Причем,
указывал Пономаренко, эта речь транслировалась по радио36.
Сталин, в тот момент смертельно боявшийся каких-либо осложнений с Германией, не на шутку разозлился и начертал
на сообщении Пономаренко резолюцию: «Т. Ворошилову.
Чуйков, видимо, дурак, если не враждебный элемент. Предлагаю сделать ему надрание. Это минимум. Ст[алин]»37. Надо
полагать, после выволочки у Ворошилова, и особенно после
того, как Чуйков узнал, откуда исходит гнев, а уж об этом-то
Ворошилов точно сказал, он стал осторожнее в словах, а урок
запомнил на всю жизнь. В 1945 году Чуйков все же оказался
в Берлине, позднее возглавил Группу советских оккупационных войск и Советскую контрольную комиссию в Германии, а
в 1950–1952 годах неоднократно бывал на приеме у Сталина
в кремлевском кабинете. Интересно, вспоминал ли вождь о
той истории?
Серов активно включился в осуществление советизации
захваченных СССР польских земель. Во Львове он лично руководит арестами и «очисткой» города от «буржуазных и польских националистических элементов». Расположившиеся во
Львове Меркулов и Серов регулярно, раз в 10 дней, сообщают в НКВД в Москву о проводимых опергруппами арестах и
числе арестованных. Уже к 3 октября 1939 года ими арестовано в Западной Украине 3 914 человек38. Одновременно руководимые Меркуловым и Серовым чекисты предпринимают
лихорадочные усилия по вербовке тайных агентов – к 3 октября 1939 года во Львове агентурная сеть НКВД насчитывала
241 человека39. Вскоре, 10 октября 1939 года, Меркулов по вызову Берии выехал в Москву, и Серов остался полновластным
руководителем НКВД на Украине40.
Именно во Львове Серов впервые увидел и понял, что такое западная капиталистическая жизнь, о которой он знал
лишь понаслышке. Изобилие продуктов и товаров в магазинах, роскошные рестораны, ночные увеселения и музыка, какой в СССР не услышать. Идеальная чистота на улицах и
порядок41. Таким застали Львов осенью 1939 года советские
пришельцы. Все это поразило и увлекло Серова. Его должность дает возможность приобретать в частном секторе товары за бесценок, ведь предстоят закрытие таких магазинов
и их национализация. По ряду свидетельств, здесь Серов
впервые проходит школу личного обогащения. Этим же за-
Глава первая. От курсанта до наркома
Телефонограмма Л.П. Берии В.Н. Меркулову о выезде в Москву.
Октябрь 1939. [ГДА СБУ. Ф. 16. Оп. 1. Д. 0370. Л. 140]
37
38
Иван Серов – председатель КГБ
няты почти все присланные для работы в западные области
советские функционеры. Они в буквальном смысле слова скупают все, что попадется под руку и зачастую, не имея денег,
расплачиваются с поляками облигациями государственного
займа, откровенно обманывая их42. Серов между тем ведет во
Львове вполне светскую жизнь, посещает рестораны, театры,
ухаживает за артистками.
К этому времени относится весьма интересный эпизод.
Серов увлекся певицей Львовской оперы Евой БандровскойТурской. Бесцеремонно, по-солдафонски ухаживая за Бандровской-Турской, он своей властью отпугивал прочих ухажеров, и в их числе будущего переводчика Сталина – Валентина
Бережкова. В своей книге воспоминаний Бережков пишет,
что Бандровская-Турская боялась Серова: «Меня с ним знакомили... Я его боюсь», – говорила она. Серов же, неизменно посещавший оперу, приветствовал певицу «нагловатой усмешкой». Однажды увидев в числе спутников певицы Бережкова,
Серов вызвал его за кулисы и в категоричной форме потребовал от него прекратить знакомство, а на недоуменный вопрос
Бережкова о причинах ответил: «...мы намерены работать с
ней, и никто тут не должен вмешиваться»43. Плотная опека
певицы, нажим и совсем не деликатное с ней обращение со
стороны шефа украинского НКВД привели к обратному результату. Она всеми силами старалась ускользнуть из СССР.
Вполне типичный результат для топорной работы чекистов.
Побывавший в западных областях Украины кинорежиссер
Довженко в частной беседе в июне 1940 года отметил, что там,
как всегда, «НКВД делает валовую работу... ломают дрова».
А причиной тому, отмечал Довженко, что «плохо разбираются
наши чекистские и иные власти в интеллигенции – польской
и украинской», и в качестве иллюстрации как раз привел в
пример случай с Бандровской, к тому времени сбежавшей
уже в Варшаву44.
Партийному руководству, всегда находящемуся на страже
«морального облика», и в частности Хрущеву, Серов объяснял
свои встречи с певицей необходимостью оперативной работы.
Он разрешил Бандровской-Турской выехать за границу с условием дальнейшего сотрудничества с Советами. Нет ничего
удивительного в том, что, оказавшись за границей, певица
напрочь забыла о данных в советской неволе обещаниях. Вся
эта история дошла до Берии. Серову пришлось объясняться
Глава первая. От курсанта до наркома
Ева Бандровска-Турска.
1934.
[Из открытых
источников]
Ева Бандровска-Турска.
[Из открытых
источников]
39
40
Иван Серов – председатель КГБ
Ева Бандровска-Турска.
[Из открытых источников]
в Москве в кабинете наркома внутренних дел СССР. Налицо
был серьезный провал в работе. Но Берия лишь крепко выругал Серова и простил, не наказав45. Не удивительно. За собой
Берия знал куда более серьезные вещи по части женщин.
Глава первая. От курсанта до наркома
41
И после этого эпизода нарком внутренних дел благоволит
Серову. Как будто чует, Серов – свой! Во время своих приездов в Москву Серов неизменно бывает у Берии. Нарком принимает его не только в официальной обстановке, но и у себя
на даче в выходные дни. По воспоминаниям Павла Судоплатова, в один из воскресных дней мая 1940 года он застал Берию на даче за обедом с И.А. Серовым и С.Н. Кругловым – заместителем наркома внутренних дел по кадрам46.
Работа наркома внутренних дел Украины тесно сблизила
Серова с Н.С. Хрущевым – тогда первым секретарем ЦК КП(б)
УССР. Хотя первоначально они друг другу очень не понравились. Хрущев традиционно с подозрением смотрел на человека из «органов», полагая, что Серов прислан Берией для того,
чтобы шпионить за партийным руководством. Серова, в свою
очередь, шокировали грубость и бесцеремонность Хрущева.
Он пришел к выводу, что «Хрущев человек высокомерный,
не прочь разыграть демократа, ему страшно нравится, когда
окружающие льстят ему…»47 Жалуясь в своем письме к Берии
на Хрущева, Серов писал: «Я приму все меры, чтобы установить деловой контакт в работе, но быть подобным некоторым
окружающим его я не сумею»48. Но, оказалось, сумел и вполне
подружился и подчинил себя Хрущеву. Их дружба определила впоследствии процветание Серова, когда многие чекисты
из окружения Берии были наказаны, и сделала возможным
выдвижение в 1954 году на высокую должность председателя
КГБ. На Украине Серов познакомился и сблизился с Г.К. Жуковым – командующим Киевским особым военным округом во
второй половине 1940 года. Их отношения из деловых быстро
переросли в доверительные. Как пишет Серов, Жуков «всегда
делился указаниями, получаемыми из Москвы, а я, в свою
очередь, говорил ему, что я получал по нашей линии и что
намечается»49.
Советизация западных областей, начавшаяся в 1939 году,
представляла собой драматичный период. Ломка экономического уклада, изъятие ценностей у населения, многочисленные факты насилия – все это являлось классической схемой
внедрения социалистической формы власти и хозяйствования и вполне укладывалось в большевистскую доктрину. Более того, «мародерство и грабежи поощрялись как проявления классовой борьбы»50. Безнаказанные расправы и убийства
представителей польской власти стали предвестием гряду-
42
Иван Серов – председатель КГБ
щего террора. И это оправдывалось партийными руководителями публично: «Таких убийств заклятых врагов народа, совершенных в гневе народном в первые дни прихода Красной
Армии, было немало. Мы оправдываем их, мы на стороне тех,
кто, выйдя из неволи, расправился со своим врагом»51.
И Серов с полным пониманием воспринял эту линию. Весьма характерен в этом отношении эпизод с расстрелом без суда
и следствия в Злочеве в ночь с 21 на 22 сентября 1939 года
всей польской полицейской верхушки города52. Отдавший
приказ особист сослался на указание начальника Особого отдела фронта А.Н. Михеева и только через пару дней задним
числом составил постановление на расстрел53. Наказывать
его не стали. На материалы расследования Серов наложил
резолюцию: «Есть решение В[оенного] С[овета] Укр[аинского]
фронта дело прекратить. 26.10.39».
А изобилие и доступность продовольствия и товаров в западных областях продлились недолго. К началу 1940 года
их как волной смыло. В январе 1940 года работники НКВД
жаловались: «Имеется ряд случаев, когда наших домашних
хозяек местное население изгоняет из очереди и избивают и
говорят: “Из-за вас у нас ничего не стало, вам недолго осталось жить”»54.
В 1940 году Серов стал соучастником одного из самых отвратительных сталинских преступлений – бессудного массового расстрела поляков – военнопленных и гражданских лиц.
Позднее вся эта история получила название «Катынского
дела» по наименованию местности под Смоленском, где впервые найдены останки расстрелянных. Но расстрелы проходили и на Украине. За эту часть операции отвечал Серов. Еще
14 декабря 1939 года он рапортовал Берии о проведенных
чекистами Украины дополнительных арестах 1 057 польских
офицеров, кого не успела взять в плен Красная армия. В этот
момент в Старобельском лагере военнопленных уже содержались 3 878 польских офицеров, взятых в плен ранее55. На основании решения сталинского Политбюро от 5 марта 1940 года
практически все они были расстреляны. Расстрелы узников
Старобельского лагеря происходили в апреле – мае 1940 года
во внутренней тюрьме НКВД в Харькове, и общее число расстрелянных там польских офицеров составило 3 820 человек56.
Когда в 1943 году мир узнал об этом преступлении, советская пропаганда поспешила возложить вину на гитлеровцев.
Глава первая. От курсанта до наркома
43
Позднее Серов, уже будучи председателем КГБ, высказал недовольство чекистами, не сумевшими скрыть следов преступления: «С такой малостью справиться не смогли, – в сердцах
проговорился он. – У меня на Украине их [расстрелянных поляков. – Н. П.] куда больше было. А комар носа не подточил,
никто и следа не нашел...»57 На самом деле Москва активно
помогала Серову в 1940 году в организации и проведении
расстрелов поляков.
В мемуарах Серов пишет о Катынском преступлении в
весьма завуалированной форме. Он постоянно выпячивает Богдана Кобулова как виновника этой акции. Когда в
1943 году поднялся шум вокруг Катыни и советская сторона
пыталась загасить его с помощью фальшивого заключения
комиссии Бурденко (январь 1944 года), Серов как будто испытал разочарование. Он пишет: «И тут жирный Кобулов отделался испугом»58. Возможно, это своего рода подсознательная
досада на тех, кто втравил его самого в кровавое преступление. Досада, сконцентрированная на Кобулове – члене тройки НКВД, выносившей решения о расстрелах. Но Серов не
мог не знать – решение было принято Сталиным и утверждено Политбюро59.
Для организации выселения семей польских офицеров и
арестованных граждан Польши, чьим делам предстояло попасть на организованную по решению Политбюро ЦК ВКП(б)
от 5 марта 1940 года «тройку» для вынесения решения о расстреле, – в Белоруссию и на Украину в помощь местным работникам НКВД были направлены дополнительные силы.
Приказом НКВД СССР № 00308 от 7 марта 1940 года во всех
западных областях УССР и БССР для руководства выселением организовывались «оперативные тройки», в состав которых
включали по одному представителю центрального аппарата
НКВД60. Кроме того, приказ НКВД СССР № 00342 от 20 марта 1940 года для быстрого оформления дел на гражданских
лиц, кого согласно тому же решению Политбюро (от 5 марта 1940 года) намечалось расстрелять, направлял во все западные области УССР и БССР специальные «оперативночекистские группы», состоящие в основном из работников
следственных подразделений центрального аппарата61. Эти
«оперативно-чекистские группы» и формировали списки и
дела намеченных к расстрелу польских граждан, чьи имена
войдут в так называемые «украинский» и «белорусский» спи-
44
Иван Серов – председатель КГБ
ски в рамках Катынского преступления. Первоначально срок
их командировки устанавливался в один месяц. На деле выехавшие в марте 1940 года в Белоруссию и на Украину московские следователи осуществляли свою работу (дополнительные
аресты и оформление следственных дел для направления на
рассмотрение в Москву) в течение почти двух месяцев. Так,
знаменитый следователь Родос пробыл во Львове с «оперативной бригадой НКВД» 2 месяца, и лично Серов наградил
его за работу именными часами62. Для размещения вновь
арестованных требовались места в тюрьмах. Берия 22 марта
1940 года выпустил на этот счет специальный приказ
№ 00350, в котором требовал от Серова вывезти из тюрем западных областей 3 тысячи уже арестованных в тюрьмы центральных областей Украины63.
Под непосредственным руководством Серова в 1940 году
проведены 3 волны массовых депортаций населения из западных приграничных районов Украины. Выселялись в
глубь страны (преимущественно в Архангельскую область, в
Сибирь и Казахстан): в первую волну – «осадники и лесники»64 в феврале 1940 года (порядка 88 тыс. чел.), во вторую
волну – члены семей военнопленных польских офицеров,
репрессированных представителей госаппарата, крупных
землевладельцев, промышленников и проститутки в апреле
1940 года (порядка 29 тыс. чел.), в третью волну – беженцы в
июне 1940 года (порядка 51 тыс. чел.)65. По оценке историков,
эти депортации вместе с арестами и расстрелами в рамках Катынского преступления привели к тому, что на отторгнутых у
Польши землях «польской администрации, польской армии
и польской интеллигенции более не существовало»66. Серов
разработал и утвердил инструкцию о порядке выселения, которая была одобрена в Москве и сочтена столь хорошей, что
впоследствии применялась при массовых выселениях и арестах в Литве, Латвии, Эстонии в июне 1941 года67.
Летом 1940 года Серов с группой работников НКВД Украины организует массовые аресты в Кишиневе и на всей территории Бессарабии. С передовыми частями Красной армии
Серов пересек границу Румынии ранним утром 28 июня
1940 года. До организации аппарата НКВД Молдавии в Кишиневе Серов был старшим оперативным начальником по
линии НКВД и отвечал за проведение репрессий. Он пробыл
там два месяца и успел немало сделать.
Глава первая. От курсанта до наркома
Приказ наркома внутренних дел УССР И.А. Серова об
аресте помещиков и представителей бывшей румынской
администрации и об изъятии ценностей. 18 июля 1940.
[ГДА СБУ. Ф. 16. Оп. 1. Д. 0436. Л. 66–67]
45
46
Иван Серов – председатель КГБ
Населению Кишинева и окрестностей быстро дали понять,
что такое советская власть – это отъем ценностей и арест их
владельцев. Серов 18 июля 1940 года подписал приказ об
аресте помещиков, директоров банков, коммерсантов и изъятии у них валюты и ценностей68.
Удивительно, как быстро Серов освоил и лексикон, и приемы чекистского ведомства. Еще год назад его угнетала мысль,
что он не имеет знаний о «чекистских делах и никакого опыта и навыков»69. И вот он вполне профессионально штампует приказы – «тщательный учет лиц указанных категорий»,
«установочные данные», «оперативное обслуживание». Осенью 1939 года Серов пишет еще весьма общие резолюции
на отчетах оперативных групп: «Выводы слабы, можно было
бы более подробно изложить недостатки»70. Но уже в декабре
1940 года на совещании в Харькове весьма профессионально
дает рекомендации: «развернуть вербовки целевой и квалифицированной агентуры» и «практиковать вербовки на базе
использования компрометирующих материалов»71. И тут же
нацеливает на конкретные направления работы, например,
в литературных учебных заведениях: «обратить внимание на
выявление фактов националистических трактовок разных
исторических фактов, произведений искусства...»72 Да, Серов
довольно быстро вник в дело и проникся чекистским духом.
Помимо Серова и его аппарата НКВД в Молдавии, нашлось
кому брать валюту и ценности. Кое-кто обратил внимание на
банки раньше него. Но это была чистая самодеятельность – и,
кстати, наказуемая. Начальника Особого отдела НКВД Одесского военного округа Н.А. Королева сняли с должности за
«попустительство» своим сотрудникам, в результате чего оказались незаконно израсходованы «трофейные деньги» в размере 238 тысяч румынских лей73. Серов о таких подвигах пока
не помышлял. Он на страже общественных интересов и еще
далек от «трофейной» романтики. Но все впереди.
В 1939–1940 годах центр тяжести проведенных под руководством Серова репрессий – в западных областях Украины.
Общий же итог его деятельности на посту наркома внутренних дел УССР таков: арестовано в 1939 году – 11 744 чел. (из
них в западных областях – 9 286), в 1940-м – 49 702 (из них в
западных областях – 45 365)74. Вполне понятно – большинство
арестованных в 1939 году составили поляки. Но уже в следующем 1940 году заметно выросла доля украинцев и евреев75.
Глава первая. От курсанта до наркома
47
Н.А. Королев.
[РГАСПИ]
Украинский период работы Серова продолжался до февраля 1941 года. Его акции в глазах Сталина постоянно растут.
В январе 1941 года от Ворошиловградской области УССР он
доизбран в состав депутатов Верховного Совета СССР 1-го
созыва. Описание его овеянного героикой жизненного пути,
снабженное парадным портретом, в день выборов – 5 января 1941 года – поместила на своих страницах районная газета «Вперед»76. Серов прочно входит в высший круг советской и партийной номенклатуры, 20 февраля 1941 года на
XVIII Всесоюзной партийной конференции ВКП(б) его избрали кандидатом в члены ЦК ВКП(б).
В знак признания его заслуг в проведении карательной политики на Украине Серова после выделения из НКВД СССР
самостоятельного Наркомата государственной безопасности
назначили 25 февраля 1941 года первым заместителем наркома госбезопасности СССР. Наркомом 3 февраля был назначен ближайший соратник Берии – Всеволод Меркулов. Ранее, 26 апреля 1940 года, Серов получил свой первый орден
Ленина, а 28 мая 1941 года – знак «Заслуженный работник
НКВД».
48
Иван Серов – председатель КГБ
В.Н. Меркулов.
[Огонек. 1941.
25 февраля. № 6]
Нарком госбезопасности Меркулов 16 мая 1941 года направил в ЦК ВКП(б) проект постановления ЦК ВКП(б) и СНК
СССР «О мероприятиях по очистке Литовской, Латвийской
и Эстонской ССР от антисоветского, уголовного и социально
опасного элемента». Согласно этому постановлению предполагалось, что для проведения арестов и выселения в Прибалтику отправится сам нарком Меркулов, а вместе с ним его
первый заместитель Серов и заместитель наркома внутренних дел Абакумов77. Здесь, пожалуй, впервые пересеклись
пути Серова и Абакумова. В дальнейшем им суждено было
стать заклятыми врагами. Серову Абакумов сразу не понравился: «это был барин, малограмотный пижон, вышедший в
“люди” на следственных делах... и больше всего – битьем заключенных»78. Серов вспоминал: «В Риге мы с Абакумовым
дважды поругались. Он нажаловался на меня Берия, что я не
даю ему работать»79.
Трудно рационально объяснить их внезапно возникшую
неприязнь друг к другу. Раньше они могли мельком встречаться на оперативных совещаниях в НКВД в Москве, но не
сталкивались близко по работе. Они примерно равным образом росли в званиях, а в 1941 году оба стали заместителями
союзных наркомов. Казалось бы, какая тут зависть? Вероятно,
Глава первая. От курсанта до наркома
В.С. Абакумов. 1936.
[РГАСПИ]
49
В.С. Абакумов. 1938.
[РГАСПИ]
их разделяло то, что можно назвать отличием по социальным
и психофизиологическим критериям. Они были антиподами.
Абакумов – сын кочегара и прачки, типичный люмпен – малообразованный, но в то же время рослый, физически крепкий и франтоватый. И, с другой стороны, Серов – небольшого
роста и небогатого телосложения, крестьянский сын из семьи
с достатком, получивший к тому же высшее образование и довольно скромный при этом. «Шибко грамотный» хлюпик-интеллигент, мог сказать о нем Абакумов.
Позднее, Серов в своем заявлении Сталину 31 января
1948 года расскажет о возникновении этой вражды, так и не
объяснив ее причину: «Абакумов в отношении меня затаил
злобу еще с 1941 года, когда мы вместе были в Прибалтике на
операции. Затем с годами совместной работы эта злоба перешла в ненависть...»80
На кого предстояло обрушиться репрессиям в Прибалтике? Об этом писал Меркулов в своем указании в Литву
19 мая 1941 года81. В ходе намеченной операции должны
были пострадать: члены политических партий и националь-
50
Иван Серов – председатель КГБ
ных организаций, не принявших советскую власть, в том числе русские белогвардейцы; бывшие полицейские; крупные
чиновники; помещики и фабриканты; офицеры, в том числе
бывшей польской армии; уголовный элемент и проститутки.
Всех их надлежало предварительно «взять на учет» и обеспечить «подбор необходимого компрометирующего материала».
Мало того, согласно указанию Меркулова, на учет следовало
взять и членов их семей (для выселения). И здесь повторялся
репрессивный сценарий социально-классовой чистки, реализованный в 1939–1941 годах на отторгнутых у Польши и Румынии землях.
Стоит отметить, в сопроводительной записке № 1667/м от
16 мая 1941 года Меркулов писал о мероприятиях «по очистке Литовской ССР от антисоветского, уголовного и социально
опасного элемента», но при этом приложил проект постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР, касающегося трех республик – Литвы, Латвии и Эстонии82. Распространение первоначальной идеи провести репрессивную кампанию в наиболее
неблагополучной Литве – на Латвию и Эстонию вполне логично для Кремля. Советизация по-сталински должна была
иметь равномерный характер и без каких-либо территориальных исключений.
Всю операцию по проведению арестов и выселения планировалось уложить в три дня. Судя по документам, первоначальные подсчеты «контингентов», подлежащих репрессиям,
были готовы 5 июня 1941 года и по трем республикам составили 39 395 человек83. Меркулов, Серов и Абакумов выехали в Ригу. Серов отбыл туда, успев накануне отъезда 5 июня
утвердить обвинительное заключение по делу арестованного
академика Вавилова84. В своих мемуарах он стыдливо умалчивает об арестах, эшелонах и прочем, чем ему пришлось
заниматься. Он лишь пишет о «разоружении офицеров» национальных воинских частей85. В действительности он погрузился и в планирование арестов, и в организацию депортаций из республик Прибалтики. На имя Серова и Абакумова в
Ригу 13 июня была направлена разнарядка с перечнем эшелонов и станций назначения для вывоза арестованных и депортируемых86. А докладную записку № 2288/м об окончании
операции и ее итогах 17 июня Меркулов адресовал Сталину,
Молотову и Берии. Согласно отчету, в ходе этой операции в
Литве, Латвии и Эстонии репрессированы (депортированы) –
Глава первая. От курсанта до наркома
51
40 178 человек (из них 14 467 арестованных)87. т. е.показатели
проведенных репрессий вполне соответствовали первоначальному плану.
Серов использовал пребывание в Прибалтике для поездки
к границе и осмотрел демаркационную линию, отметив неприветливость и даже враждебность немцев. В Москву Серов
и Абакумов возвратились разными самолетами88.
Итак, канун войны застал Серова за вполне «мирным» занятием. В июне 1941 года он проводил массовые аресты и выселение граждан из Литвы, Латвии и Эстонии.
ДЕЛА ВОЕННЫЕ
Не позднее 18 июня 1941 года Серов возвратился из Прибалтики в Москву. Весть о начале войны застала его на рабочем месте на Лубянке. С вечера 21 июня Серов домой не уходил, ему уже ночью стали поступать звонки из приграничных
управлений НКГБ о неспокойной обстановке по ту сторону
границы. Серов отправился доложить Меркулову. Оказалось,
все уже собрались в кабинете Берии, который и объявил о нападении немцев89.
Реализация мобилизационных планов на «особый период»
по линии НКГБ предполагала проведение массовых арестов
лиц, находившихся на оперативном учете. И аресты не заставили себя ждать. Тут же в Москве с 22 по 26 июня был
арестован 881 человек. А в начале июля 1941 года нарком
госбезопасности Меркулов сообщил Сталину, Молотову и Берии о том, что по стране за период с 22 июня по 2 июля «в
результате операции по изъятию антисоветского элемента и
лиц, ведущих пораженческую агитацию», арестовано (главным образом в местностях объявленных на военном положении) – 15 613 человек. Далее аресты шли по нарастающей. На
10 июля 1941 года арестованных стало уже 19 364 (из них в
Москве – 1 638)90. Основанием для ареста чаще всего являлись
только накопленный госбезопасностью агентурный материал
и сам факт нахождения данного лица на оперативном учете.
Неотвратимость беды ошеломляла. Население охватили
паника и страх. Люди хлынули в магазины и сберкассы, образовались очереди. Не имея достоверной информации о
положении на фронте, верили чему угодно. Органы НКГБ
фиксировали настроения и отклики населения. Мнения по-
52
Иван Серов – председатель КГБ
Телеграмма наркома госбезопасности СССР В.Н. Меркулова
о порядке арестов. 26 июня 1941.
[ГДА СБУ. Ф. 16. Оп. 1. Д. 518. Л. 197]
Глава первая. От курсанта до наркома
53
Г.А. Петров.
[РГАСПИ]
рой высказывались весьма неожиданные. Так, в сообщении
НКГБ № 2562/м от 29 июня 1941 года о настроениях интеллигенции Москвы приведены слова Свен-Кремлева И.Л.: «Нас
всех считают такими дураками, что даже боятся сказать, что
мы сами напали на немцев» и «Сталин поступил как Наполеон III, объявив войну совершенно не подготовившись и презирая массы». Свен-Кремлев заключал, что «нас разобьют за
семь дней», и тут же в скобках после цитирования столь возмутительных его высказываний значилось – «арестован»91.
Серов, как он пишет в воспоминаниях, стал рваться на
фронт. Он просил доложить Сталину о своем желании и даже
взялся тренироваться в метании гранат в пригородном лесу92.
Но в Кремле его предназначение виделось иначе. Перво-наперво 3 июля Серова пригласили к Сталину, и с ним же верхушку командования ВВС и начальника Штаба истребительных батальонов Г.А. Петрова93. Речь шла об укреплении ВВС
и борьбе с парашютными десантами немцев. А накануне,
2 июля, совместным приказом НКВД и НКГБ Абакумову и
Серову поручалось координировать усилия по поимке «вражеских элементов, подающих световые сигналы самолетам
противника»94.
Решение Сталина ввести Серова в дела военно-воздушных
сил может быть объяснено только одним обстоятельством. На-
54
Иван Серов – председатель КГБ
кануне войны руководство ВВС оказалось в застенках НКГБ,
т. е.в наркомате Серова. Следовательно, для наведения порядка в осиротевшем ведомстве нужен человек оттуда же. Ну,
плюс еще и человек из партийной верхушки. Было принято решение организовать Военный совет при командующем
ВВС Красной армии, и в его состав включили Булганина и
Серова. Назначение проведено приказом Ставки Верховного главнокомандования № 00102 от 29 июля 1941 года95.
Серов не понимал, чем ему предстоит заниматься в составе
совета, на что Булганин философски ответил: «Хозяину виднее». Расторопный Булганин тут же добился выделения им с
Серовым отдельных кабинетов с секретарем в Штабе ВВС96.
Серов участвовал в подготовке налета советской бомбардировочной авиации на Берлин, и, кажется, на этом его «роман» с
ВВС в августе 1941 года закончился. Его засыпали другими
поручениями.
Восьмого сентября 1941 года по поручению члена ГКО Маленкова Серов вылетел в осажденный Ленинград для изучения обстановки и последующего доклада. Он остался удручен недостаточной высотой боевого духа защитников города
и слабостью оборонительных укреплений. Разговор с Ворошиловым и Ждановым лишь усилил разочарование. По возвращении, изложив свои наблюдения Маленкову, Серов не
услышал от него никаких комментариев. А через несколько
дней – 14 сентября – Жуков сменил Ворошилова в должности
командующего Ленинградским фронтом97.
Через месяц после нападения Германии на СССР, 20 июля
1941 года, наркоматы внутренних дел и государственной безопасности были объединены в один Наркомат внутренних
дел СССР. Серова 30 июля 1941 года назначили заместителем наркома внутренних дел СССР. Его начальником вновь
сталЛаврентий Берия. С ним Серов работал в тесном контакте вплоть до декабря 1945 года, когда Берия оставил свой
пост в НКВД. По представлению Берии 4 февраля 1943 года
Серову присвоено специальное звание «комиссара госбезопасности 2 ранга», соответствовавшее генерал-полковнику в армии. При переводе после войны сотрудников НКВД и НКГБ
на армейские звания 9 июля 1945 года Серов получил чин
генерал-полковника. Берия высоко ценил Серова и при вторичном разделении НКВД в апреле 1943 года, когда НКГБ
Глава первая. От курсанта до наркома
55
вновь выделился в самостоятельный наркомат, оставил его
работать своим заместителем в НКВД.
В 1941 году часть аппарата НКВД была эвакуирована в
Куйбышев и Свердловск, но Серов оставался в Москве. В наиболее острый момент, когда Москва могла быть захвачена
стремительно наступавшими немецкими войсками, Серова
12 октября 1941 года назначили начальником охраны НКВД
Московской зоны. В связи с приближением фронта к столице в
его задачи входило «наведение жесткого порядка на тыловых
участках». Согласно директивам Государственного комитета
обороны (ГКО), Московская зона охраны НКВД была разбита
на 7 секторов, отвечавших за «очистку зоны от всех сомнительных и подозрительных элементов, усиление борьбы с дезертирством, наведение порядка на дорогах». Однако в связи
с пребыванием Серова в начале октября 1941 года в «спецкомандировке»98 до его возвращения руководить охраной НКВД
Московской зоны временно поручили другим заместителям
наркома внутренних дел – В.Н. Меркулову и Б.З. Кобулову.
К этому же времени относится и еще одно правительственное поручение Серову, настолько тайное по своему характеру,
что даже в тексте совершенно секретного решения не раскрывалась его суть. Оно продиктовано неуверенностью Сталина, что Москву удастся отстоять. Предстояло заминировать и
взорвать транспортные и промышленные объекты Москвы и
области, в их числе и Метрополитен им. Л.М. Кагановича99.
Постановлением ГКО № 740сс от 8 октября 1941 года была
создана «пятерка для проведения специальных мероприятий
по предприятиям Москвы и Московской области» в составе
И.А. Серова (руководитель) М.И. Журавлева, Г.М. Попова,
Б.Н. Черноусова и Л.З. Котляра. Серов вспоминает, как «пришлось много поработать», завести взрывчатку, подвести шнуры100. Под гостиницу «Москва», по словам Серова, «были заложены тонны взрывчатки», «все сделали, как надо»101. Конечно,
составлялись перечни заминированных объектов и схемы минирования102. По миновании угрозы городу взрывчатку надлежало извлечь. Видимо, при составлении схем что-то делалось второпях – как у нас водится. Не «как надо», а как всегда.
И при реконструкции гостиницы по-лужковски – со сносом до
основания в 2004 году – обнаружилась часть тех самых, заложенных еще в 1941 году, ящиков со взрывчаткой. Не крохи – 1 160 килограммов тротила в фундаменте103. Хватило бы
56
Иван Серов – председатель КГБ
для обращения в руины и гостиницы, и зданий окрест. Вот
так годами и жили постояльцы на «пороховой бочке». А в начале 1980-х точно такая же находка случилась в соседнем
здании – в подвалах Госплана104. Шум не поднимали, берегли
покой советских граждан.
Серов серьезно готовился партизанить. В случае оставления Москвы он по решению ЦК должен был уйти в подполье.
Сталин предложил его в качестве «главного резидента», и Серов планировал отрастить бороду и работать шофером, подбирал себе помощников, «сколотив взвод толковых младших
офицеров»105.
По личному поручению Сталина Серов принял участие в
организации торжественного заседания 6 ноября 1941 года
на станции метро Маяковская, а на следующий день парада
на Красной площади. Сталин распорядился сдвинуть начало парада на 8 утра и, опасаясь немецкой бомбежки, запретил радиотрансляцию. Утром 7 ноября испортившаяся погода
успокоила Сталина, и он приказал Серову: «Надо дать радио
с Красной площади, снег идет, бомбить не будут»106.
В декабре 1941 года Серову, кроме прочего, поручили наблюдение за работой специальных лагерей по проверке и
фильтрации бывших военнослужащих Красной армии, вышедших из окружения или побывавших в немецком плену.
Тотальное недоверие к собственным гражданам вполне характерно для Сталина. Советская система постоянно воспроизводила барьеры и множила практики многоступенчатых
проверок и фильтрации всех, кто побывал на «той стороне».
Объяснить это можно присущей советской системе исключительной шпиономанией, граничащей с паранойей, прямо
вытекающей из сталинской доктрины о «капиталистическом
окружении» и особом коварстве «буржуазных разведок»107.
В 1941 году границей стала линия фронта. И в полном соответствии со сталинскими установками были приняты меры
по проверке всех побывавших за линией фронта в окружении. Во исполнение подписанного Сталиным постановления
Государственного комитета обороны № 1069сс от 27 декабря
1941 года органы НКВД в декабре 1941 года организовали
сеть «специальных лагерей», через которую надлежало пройти всем, кто вышел из-за линии фронта. Как указано в преамбуле данного постановления, «в целях выявления среди
бывших военнослужащих Красной Армии, находившихся в
Глава первая. От курсанта до наркома
57
Ираклий Тоидзе. «Выступление Сталина на Красной площади
7 ноября 1941 года».
[Из открытых источников]
плену и в окружении противника, изменников родине, шпионов и диверсантов»108.
В скупых строчках официальной биографии Серова о периоде его военной работы говорится немного: «Во время Великой
Отечественной войны находился на фронтах, где выполнял
оперативные задания Государственного Комитета Обороны»109. Сам Серов в обращениях в ЦК с гордостью писал о своих выездах на фронт, но упоминал только военные эпизоды
своей деятельности, совершенно не касаясь темы репрессий110.
О том, какие у него задания были еще, мы знаем сегодня из
опубликованных многочисленных документов о выселении
по решению Сталина народов Калмыкии, Северного Кавказа и Крыма. Активную роль в этом играл Серов, выезжая на
места и выполняя непосредственные указания члена ГКО и
наркома внутренних дел Берии.
Первое такое задание относится к 1941 году. Тогда, 27 августа, приказом НКВД СССР Серов назначен начальником
оперативной группы по выселению немцев из Саратовской и
Сталинградской областей. Он выехал на место и за два дня
«успешно» провел выселение: из Республики Немцев Повол-
58
Иван Серов – председатель КГБ
жья депортировали 365,8 тысяч человек111. Дело для него было
хорошо знакомым, и опыт имелся. Приказом НКВД СССР
№ 001353 от 22 сентября 1941 года Серову объявлена благодарность. За период с 3 по 20 сентября из Саратовской и
Сталинградской областей выселено в Сибирь и Казахстан
438,7 тысяч советских немцев, а всего по стране к началу
1942 года на спецпоселении оказалось свыше миллиона
немцев112. Серов же вместе с первыми секретарями Саратовского и Сталинградского обкомов ВКП(б) проводит дележку
районов, оставшихся от упраздненной Республики Немцев
Поволжья113.
Серову довелось побывать и на фронте. В апреле 1942 года
его направили в Крым. Прибыв, он сделал неутешительный
вывод о Мехлисе – «глупец воображает себя полководцем»114.
Серову было поручено руководить четырьмя пограничными
полками, занятыми охраной тыла фронта. В пику оптимистичным донесениям Буденного и Мехлиса Серов первым сообщил в Ставку о захвате противником Киммерийского вала
и прорыве противника на Керченский полуостров. Сталин послал телеграмму с проклятиями Мехлису, а Буденный разозлился до такой степени, что пригрозил Серову расстрелом115.
Тем не менее все было кончено – немцы вышли к Керчи. Отход войск из Крыма носил панический характер. Увиденная
картина потрясла Серова:
«Я уже с высоты видел столпотворение, куда двигались
люди, пушки, обозы и т. д. Когда подошел ближе, моему ужасу не было конца. Все бойцы без винтовок – побросали, голодные, из-за [еды] дерутся, командиры ведут себя не лучше
бойцов, никто никого не слушает. В общем, полная деморализация армии. Старших командиров, не говоря уже о генералах, не было». И та же картина на переправе на Большую
землю – «катера брали силой»116. Сам Серов в последний момент сумел переправиться вместе с командованием войск
НКВД по охране тыла Крымского фронта и в самом конце мая
1942 года вернулся в Москву117.
В июне 1942 года Серов выехал в Узбекистан для проверки
работы органов НКВД республики. О его визите вспомнил в
своем заявлении 26 октября 1954 года бывший нарком внутренних дел Узбекистана Амаяк Кобулов, осужденный к расстрелу и дожидавшийся казни:
Глава первая. От курсанта до наркома
59
«В 1942 году на обследование НКВД Узбекистана прибыл
зам. наркома внутренних дел СССР Серов. Мы поехали с ним
в Бухару. Он в присутствии сотрудников избил до крови арестованного узбека, хотя в этом никакой надобности не было,
ибо этот узбек до избиения признался, как немцы его завербовали и перебросили через линию фронта для распространения провокационных, пораженческих слухов»118.
В начале июля 1942 года Серов переместился из Узбекистана в Туркмению, где в Ашхабаде провел совещание оперативных работников НКВД. В том же месяце был направлен в
Архангельскую и Мурманскую области для оказания помощи
в оперативной работе местным чекистам119.
Пребывание Серова в Москве получилось недолгим. В августе 1942 года его отправили в Сталинград для организации
порядка в тылу оборонявших город войск. В город Серов прибыл 18 августа и застал картину панического отступления120.
Серов инструктировал командира дивизии НКВД и начальника областного управления НКВД, где выставить заградительные посты для задержания «неорганизованно отходящих
с фронта» и как организовать оборону на подступах к городу121. Но через два дня Серова срочно перебросили на Кавказ. Здесь он участвует в обороне Клухорского и Марухского перевалов Кавказского хребта. В Тбилиси Серов прибыл
25 августа, откуда после совещания у Берии выехал поездом
в Сухуми. Оказалось, что немцы уже «оседлали» Клухорский
перевал. На следующий день он отправился на передний
край. Спал в палатке в горах, питался сухарями и получал
от Берии приказания организовать наступление и «выгнать
немцев» с перевала122. Серов попытался, и это закончилось неудачей и большими потерями.
Берия вызвал его в свой особняк в Сухуми, вновь нажимал
и требовал «наступать». Серов снова очутился на передовой
и чуть не попал в плен к первой горнострелковой дивизии
«Эдельвейс»123. Когда дело в Клухоре поправилось, его перебросили на Марухский перевал, там оказалось поспокойней,
но оборона тоже была поставлена из рук вон плохо. Серов выбрал выжидательную тактику. Он надеялся – в конце сентября выпадет снег на перевалах, и немцы сами уйдут. Расчет
не оправдался. В середине сентября полк дивизии «Эдельвейс» занял перевал и ушел сам лишь в январе 1943 года,
когда выпал обильный снег124.
60
Иван Серов – председатель КГБ
Серов вновь вернулся на рубежи Клухорского перевала.
Отсюда немцы могли напрямую выйти к Сухуми. В середине
октября и здесь выпал снег, и немецкие войска отошли на
перевал. Здесь Серов был контужен, попав под минометный
огонь. И контузия имела весьма серьезные последствия: «систематически повторяются припадки с потерей сознания»,
как он писал в одном из своих обращений в ЦК125. А подробнее и в деталях об этом обстреле – в мемуарах126. Рассказ об
обороне перевалов в воспоминаниях Серова идет деловито и
буднично – лишь бы продержаться в ожидании снега, когда
немец сам уйдет. Тогда как в заявлении в ЦК все выглядит
прямо героически:
«Несмотря на кровопролитные бои с немцами, превосходящими по численности и хорошо подготовленными, мы сумели
их остановить. Затем после двухмесячной подготовки сами
перешли в наступление и выгнали их за перевалы»127.
В середине октября 1942 года Серов вернулся с передовой
в Тбилиси и оттуда направился на Мамисонский перевал.
И тут оборонительные позиции были слабы, немцы могли бы
легко их опрокинуть. От пленного офицера связи Серов узнал, что немецкого наступления не будет128.
В конце октября Серова направили в Орджоникидзе (Владикавказ), на подступы к которому уже вышли немецкие
войска. Здесь он организовал дивизию из работников НКВД,
включая милицию и пожарную охрану, расставив подразделения вдоль Военно-Грузинской дороги. Выехал в Грозный,
где тоже было неспокойно. В Орджоникидзе вернулся 6 ноября129. Город уже обстреливался.
Направление на Кавказ Серов получил непосредственно
от Берии, без согласования с военным командованием. На допросе 5 августа 1953 года Берия пояснил, что чекистские работники им «были прикомандированы к командованию частей
и для того, чтобы они были толкачами», и добавил: «Хорошо
помню, что на Клухорском перевале был прикомандирован
Серов»130. т. е.в их задачи входило наводить страх на военных,
которым Берия не очень-то и доверял. Помимо чекистов из
центра, Берия также прикрепил к каждому из 15 начальников обороны перевалов своих представителей – грузин, из
числа местных партийных и чекистских начальников131. Как
признавались потом военные командиры, «фактически мы
были отстранены от руководства боевой деятельностью под-
Глава первая. От курсанта до наркома
61
А.И. Лангфанг.
[РГАСПИ]
чиненных нам войск»132. Пребывание Серова на фронте отмечено – 13 декабря 1942 года его наградили вторым орденом
Ленина.
В октябре 1942 года Серова рассчитывали вызвать с Кавказа в Москву. Приказ НКВД СССР № 002387 от 29 октября
1942 года предписывал ему отправиться во главе оперативной группы «для оказания практической помощи» управлениям НКВД по Иркутской области и Красноярскому краю133.
Но передумали. На фронте он в тот момент был нужнее.
И следующим приказом НКВД СССР № 002410 от 2 ноября
1942 года командирование Серова отменили, а вместо него
в Красноярск послали начальника отдела 1-го управления
НКВД А.И. Лангфанга134.
Из Орджоникидзе (Владикавказа) Серова отозвали внезапно. И 7 ноября 1942 года он прибыл в Москву. По дороге
он терялся в догадках о причинах срочного вызова. А причиной послужило серьезное происшествие – 6 ноября стреляли
в Микояна. И не где-нибудь, а прямо на Красной площади у
Спасской башни какой-то солдат открыл огонь. Микоян находился в бронированной машине и не пострадал. Как пишет
62
Иван Серов – председатель КГБ
А.И. Микоян.
[Огонек. 1965]
Серов, на следующий день после прилета в Москву его вызвал Меркулов и сообщил о произошедшем позавчера135.
Сталин вызвал 8 ноября к 19 часам на «ближнюю» дачу
Меркулова, Абакумова и Серова. Его ярости не было предела.
Он ходил в столовой и курил, не поздоровавшись, тут же начал: «Вам известно о случае стрельбы по Микояну?» Меркулов
ответил: «Да, т. Сталин, мы вместе ведем следствие с т. Абакумовым». Сталин распалился: «Что следствие, следствие, на
черта мне нужно ваше следствие. Позор, не знаете, что у вас
под носом делается». Обрушившись на Меркулова и Абакумова, Сталин пенял им на то, что они в армии не служили: «Ну
вот что с них взять. Военного дела не знают», а затем обратившись к Серову: «И это называется начальник особого отдела
Красной Армии»136.
У Сталина, числившего Серова военным, вдруг возникла
совершенно неожиданная идея: «Так дальше не пойдет, надо
начальником особого отдела военного. Война идет, мало ли
что может быть, а тут гражданские люди». Посмотрев на Серова, он изрек: «Товарищ Серов, вам надо взять и руководить
особыми отделами фронтов, вы человек военный и с этим делом успешно будете справляться». Серов промолчал. Его совсем не обрадовала эта перспектива. А Сталин, решив, что
Глава первая. От курсанта до наркома
63
назначение уже состоялось, приказал Меркулову: «Соберите
всех начальников особых отделов фронтов и все вместе проведите совещание, на котором укажите на серьезные недостатки в работе особых отделов и поставьте задачу в кратчайший
срок устранить их, вы потом, т. Серов, мне доложите». Серов
опять промолчал, а Сталин напутствовал: «Вы с этим не затягивайте. Идите и проводите»137.
Можно представить смятение чувств Серова. Если раньше Абакумов был просто его врагом, то теперь стал врагом
смертельным. Не простит этого унижения никогда. Начальников особых отделов через сутки собрали в Москве: «Совещание открыл Меркулов, он довольно подробно пересказал
разговор с т. Сталиным. Абакумов сидел как оплеванный, а я
тоже мрачный»138. После совещания к Серову стали обращаться начальники особых отделов с конкретными вопросами. Но
он уклонился от обсуждения, сославшись на то, что приказа о
его назначении нет.
Избранная Серовым выжидательная тактика дала результат. Меркулов не форсировал решение вопроса. Хотя трудно
понять, каким образом Серову удалось избежать этого назначения. Возможно, Сталин остыл и передумал, решив – на
фронте Серов нужнее. И, может быть, на эту мысль его натолкнул Берия, вновь затребовав к себе Серова на Кавказ.
По крайней мере, Серов пишет, что в Москву он вернулся в
январе 1943 года139.
А Серов в ноябре 1942 года нажил себе еще одного врага.
Косвенным образом разговор на сталинской даче 8 ноября задел Н.С. Власика. С точки зрения Сталина, стрелявший по
машине Микояна солдат – это ротозейство и отсутствие надлежащего присмотра за личным составом не только со стороны особого отдела, это и провал в работе кремлевской охраны,
призванной следить за обстановкой вокруг «вождей» и за их передвижениями. Приказом по НКВД СССР 19 ноября 1942 года Власик был снят с должности начальника отдела охраны
(1-го отдела НКВД), а вместо него по совместительству назначили первого заместителя наркома внутренних дел Меркулова. Власика же определили в первые заместители начальника отдела охраны.
В феврале 1943 года Серов командирован в Сталинград.
Там он руководит приемом в лагеря военнопленных солдат
и офицеров капитулировавших войск. Накануне поездки,
64
Иван Серов – председатель КГБ
С.Р. Мильштейн.
[РГАСПИ]
4 февраля, Серова и начальника Главного управления по делам военнопленных и интернированных Сопруненко принял
Сталин140. Через несколько дней находящемуся в Сталинграде Серову 8 февраля Берия направил приказ НКВД № 00251
об организации Сталинградского управления лагерей для военнопленных, в котором ему поручалось утвердить структуру
и штаты нового управления и расстановку по штатам присланных туда 240 работников141.
По решению Государственного комитета обороны № 3551сс
от 11 июня 1943 года Серов был командирован вместе с начальником Транспортного управления НКГБ С.Р. Мильштейном проверять аэропорты, их техническое состояние и
персонал по воздушной трассе Москва – Красноярск – Уэлькаль. При этом Серов получил и разрешение на вылеты в заграничные города Ном и Фербенкс.
В августе 1943 года произошло событие, имевшее особую
значимость в судьбе Серова. Его вызвал Сталин и сообщил
о намерении отправиться на фронт. Сначала на Западный,
а затем на Калининский. И добавил: «Руководство охраной
и организацией поездки возлагается на вас. Весь маршрут
по фронтам я скажу вам потом. Сейчас надо вам выехать в
Гжатск и приготовить домик для ночлега...»142 При этом строго
Глава первая. От курсанта до наркома
65
Н.С. Власик.
[РГАСПИ]
предупредил: «Об этом никто не должен знать, в том числе
и начальник Управления охраны генерал Власик»143. Серов
тут же выехал в Гжатск. Об этом выезде Сталина Серов пишет подробно, со множеством бытовых деталей. На него произвело огромное впечатление не только то, что именно ему
Сталин доверил организацию и охрану, но и сама близость к
столь влиятельному человеку, на которого он всегда смотрел
с почтительным благоговением. И вот он совсем рядом, и несколько дней подряд и в общении, и в отдыхе они компаньоны. А Серов и организатор быта, и заботливый слуга человека, которого почти боготворил.
Но именно почти. В поездке Серов замечает и капризность,
и быструю переменчивость настроения Сталина. Делает он и
неутешительный вывод: «Сталин мнительный человек, мало
кому верит, все проверяет, так нельзя жить». И даже с оттенком жалости: «Ему должно быть нелегко»144. Серова вдруг
поразила догадка – Сталин, уезжая из Москвы, не сказал
членам Политбюро, куда едет. И уж совсем сразил разговор
Сталина с командующим Калининским фронтом на повышенных тонах и с матерной руганью. Как пишет Серов, разговор «по-русски» раза два в адрес собеседника: «Я впервые
66
Иван Серов – председатель КГБ
услышал такую ругань Сталина». Да, тесное общение дало
много «открытий чудных». Оказывается, и боги матерятся.
И вот что важно. Сталину при ближайшем общении Серов
пришелся по душе. Почтителен, но не подобострастен. Заботлив и услужлив, но не до раболепия и самоуничижения. Умеет
держать себя, даже чуть-чуть независимо. Вечером накануне
отъезда из Хорошево Сталин по-барски, в благодарность, налил Серову рюмку коньяка. Серов наотрез отказался пить –
служба! Сталин настаивал, и Серов тут же хитро переключил
его внимание на находившегося рядом «прикрепленного» охранника И.В. Хрусталева. Пока Хрусталев опорожнял рюмку,
Серов незаметно исчез145.
Похоже, Сталин хорошо понял и изучил Серова. Это очень
важный ключ к пониманию устойчивости последнего. Пару
лет спустя, даже при всем богатстве негативных фактов о
нем, вываленных Абакумовым, он устоял. И до этой поездки
Сталин благоволил Серову. Не случайно его выбрал – решил
ехать на фронт с «военным человеком».
Но снова обидели Власика. Он только-только в мае 1943 года вновь возглавил кремлевскую охрану, став начальником
6-го управления НКГБ СССР. И опять его лишили доверия,
оттеснили от руководства. 9 августа 1943 года начальником
6-го управления НКГБ назначили А.К. Кузнецова, а Власика
перевели в замы. И это было как-то связано с Серовым. Ну а
кого еще было винить Власику?
Помимо участия в проведении репрессий, что называется
«на выезде», Серов приложил руку и к внесудебным репрессиям, находясь в Москве. С 1941 года Особому совещанию при
НКВД СССР было предоставлено право вынесения смертных
приговоров. Обычно на ОСО НКВД председательствовал
заместитель наркома Богдан Кобулов, бывало Круглов, но
встречается под расстрельными протоколами и подпись Серова. Так что и он участвовал в вынесении внесудебных приговоров наравне с другими бериевцами. Заслуги Серова высоко оценены, 20 сентября 1943 года его наградили орденом
Красного Знамени.
В ноябре 1943 года Хрущев, подбирая кадры для работы
в Киеве, просил у Сталина направить в его распоряжение
Серова – вернуть его на должность наркома внутренних дел
УССР. Но Сталин отказал, облекая свое нежелание в простую
формулу: «Серов – русский. Найдите для этой работы укра-
Глава первая. От курсанта до наркома
С.Н. Круглов.
[Архив НИПЦ «Мемориал»]
67
А.Н. Аполлонов.
[ГА РФ]
инца»146. Хрущев настаивал, но Сталин отрезал: «Идет война.
Серов нам здесь нужен»147. У него были свои виды на Серова.
Предстояли новые карательные акции на территориях, откуда изгнали оккупантов.
И точно. 2 ноября 1943 года Серов командует выселением
карачаевцев, а 28–29 декабря – калмыков148. Следом – выселение чеченцев и ингушей. Но тут Серов не самый главный.
В Грозный прибыл Берия, и Серов в его свите. Помимо Серова, начальственный пул составили еще два заместителя
Берии – Круглов и Аполлонов, а также первый заместитель
наркома госбезопасности Богдан Кобулов. Они распределили
районы предстоящего выселения между собой, а Серову выпала честь общего руководства всей операцией «Чечевица».
Так в конспиративном названии проявил себя бериевский
черный юмор. Серов провел совещание и с удивлением обнаружил – никто и ничего не умеет:
«После первого же совещания с руководящими сотрудниками и генералами, которое я провел и рассказал всем, с чего
начать и что делать, я увидел, что они внимательно слушали,
68
Иван Серов – председатель КГБ
а в конце задавали вопросы, из которых я убедился, что они
вообще не представляли, как это – в один час и день начать и
закончить операцию»149.
А у Серова и опыт, и сноровка в таком деле были. Он, как
говорится, набил руку на депортациях. Не первая и не последняя. Берия 17 февраля 1944 года доложил Сталину о
подготовке операции и числе подлежащих депортации взятых на учет150. Все началось 23 февраля. Не обошлось и без
эксцессов. В ауле Хайбах жителей не смогли вывезти из-за
обильного снегопада. Несколько сотен жителей аула согнали «в колхозную конюшню, заперли их и подожгли; тех, кто
пытался вырваться, расстреливали из автоматов»151. И это не
единичный случай убийства выселяемых по мотивам невозможности вывоза из-за погодных условий.
За участие в операции по выселению чеченцев и ингушей
Серов награжден 8 марта 1944 года орденом Суворова 1 степени. Обычно этот полководческий орден давали за руководство крупными операциями на фронте, однако Сталин распорядился наградить большую группу руководящих работников
НКВД и НКГБ боевыми полководческими орденами за дело,
с его точки зрения, не менее важное – выселение непокорных
народов. Так было положено начало распространившейся потом довольно широко практике награждения участников карательных акций. И в последующие годы на груди Серова будут появляться новые полководческие ордена за дела сугубо
полицейские.
Из Грозного Берия 2 марта вместе с Серовым и Богданом
Кобуловым перемещаются в Нальчик готовить депортацию
балкарцев152. Но Серов на каком-то этапе выпал из их компании. В подготовленном приказе о предстоящем выселении
балкарцев он не упоминается153. Его и Круглова ждало другое
важное задание – 5 марта они вылетели в Ровно.
В 1944 году продолжаются выезды Серова в прифронтовые
районы. Здесь требуется его богатый опыт в подавлении малейшего сопротивления и «очистке тыла» продвигающейся на
запад Красной армии. Донесения Серова с мест командировок о проведенных операциях нарком внутренних дел Берия
направляет непосредственно Сталину. По этим докладным
можно судить о географии перемещений Серова и о выполненных им заданиях. В марте – апреле 1944 года заместители
наркома внутренних дел Серов и Круглов находятся в Ровно,
Глава первая. От курсанта до наркома
69
где организуют оперативно-войсковые операции по борьбе
с членами Организации украинских националистов (ОУН).
12 марта 1944 года Серов выступает с инициативой – в донесении на имя Берии он вносит предложение о выселении
семей арестованных бойцов украинского сопротивления154.
Через два дня – 14 марта – на основе предложений Серова
Берия сообщает Сталину о подготовке выселения, об учете семей выселяемых и пишет о том, что «также будут выселены
жители тех населенных пунктов, из которых большая часть
мужского населения находится в бандах»155. Вот это размах –
выселять села целиком! Директиву о проведении выселений
Берия направляет Серову 31 марта. Тут же, благо дело и знакомое, и привычное, 5 апреля 1944 г. Серов утверждает текст
инструкции «о порядке ссылки членов семей оуновцев и активных повстанцев в отдаленные районы Союза ССР»156. Как
известно, писать такие инструкции Серов был мастер!
Серов для Берии незаменимый эмиссар террора. Его стихия – выезды на места и организация репрессий. Времени задержаться дома, побыть с семьей у него нет. 7 апреля Серов
еще шлет донесения из Ровно, а 13 апреля 1944 года Берия
и Меркулов подписывают приказ о его направлении в Крым
с задачей «организации оперативно-чекистских мероприятий
по очистке Крыма от антисоветских элементов»157. С Серовым
в Крым отправили и Богдана Кобулова. Вместе они смотрелись довольно комично. Невысокий, подтянутый и стройный
Серов, а рядом грузный пузатый гигант Кобулов. Они попали в прифронтовую обстановку – вполне привычную для уже
хорошо обстрелянного и побывавшего в переделках Серова
и совершенно пугающую для неприспособленного и глубоко
штатского Кобулова. В мемуарах Серов постоянно над ним
подтрунивает. Богдан Кобулов трусил и лез под стол при немецких налетах, а бросившись во двор в отрытый по его указанию окоп, придавил своей 130-килограммовой тушей Серова
так, что тот еле выбрался158. А после попадания под минометный обстрел, в котором, по счастью, не пострадал, Кобулов совсем сдал: «Когда ночью вернулись в город, он всю ночь охал,
на следующий день лежал и принимал лекарства вместе с
коньяком. Вот это воин. Представляю, как этот случай он будет описывать в Москве»159.
В вышеупомянутом совместном приказе НКВД и НКГБ
№ 00419/00137 от 13 апреля 1944 года «О мероприятиях по
70
С.А. Клепов.
[РГАСПИ]
Иван Серов – председатель КГБ
Г.П. Добрынин.
[РГАСПИ]
очистке территории Крымской АССР от антисоветских элементов» все очень серьезно. Республику разбили на семь оперативных секторов, во главе которых опытные чекисты, и среди
них: Г.А. Бежанов, С.А. Клепов, Г.П. Добрынин. Эти трое –
«золотой фонд» Серова. Через год он вызовет их к себе в Германию и назначит начальниками оперсекторов НКВД провинций и земель. А пока они тренируются в Крыму. Замыслы и
масштабы предстоящей тотальной чистки Крыма впечатляют.
В помощь Серову и Кобулову было выделено 5 тысяч человек
оперативного состава НКВД и НКГБ и 20 тысяч человек из
внутренних войск160.
Серов, изучая обстановку в Крыму, предлагает не церемониться, а решить все разом – выселить крымских татар
поголовно161. Берия 10 мая 1944 года вносит предложение
о выселении Сталину, а уже на следующий день вышло постановление ГКО № 5859сс «О крымских татарах», в котором
говорилось об их выселении в Узбекистан162. Дату начала выселения назначили на 18–20 мая, а пока идут аресты. Серов и
Кобулов направили 11 мая донесение Сталину о выявлении
и арестах «антисоветского элемента» в Севастополе163.
Глава первая. От курсанта до наркома
71
Г.А. Бежанов.
[Из открытых
источников]
Серов активно участвует в разработке плана выселения и
в начавшейся 18 мая 1944 года операции по тотальному выселению крымских татар. Но Серов и тут проявил инициативу. Что значит творческий подход! Он, преодолев робкое
сопротивление армянина Богдана Кобулова, внес предложение выселить еще и армян из Крыма164. А мотивация вполне
традиционная – тоже «сотрудничали с оккупантами». И сработало! Берия 29 мая написал Сталину о «целесообразности
провести выселение с территории Крыма всех болгар, греков
и армян»165. Реакция Сталина не заставила себя ждать. Постановление ГКО за его подписью о выселении болгар, греков и армян выпущено 2 июня, и их депортация состоялась166.
Все-таки там, наверху, к Серову прислушиваются и ценят.
Дельный человек! И вновь его старания и инициатива на
ниве массовых репрессий по достоинству отмечены. На этот
раз – орденом Красного Знамени.
СОВЕТИЗАТОР ПОЛЬШИ
Небольшая передышка, и в июле 1944 года Серов получает
новое задание. Он командирован в Вильно «для проведения
72
Иван Серов – председатель КГБ
оперативно-чекистских мероприятий». В распоряжение Серова выделено 19 опергрупп, состоящих из сотрудников НКГБ
и НКВД, которые приступили к работе 14 июля. Перед Серовым поставлена задача по очистке тыла 3-го Белорусского
фронта и разоружению отрядов польской Армии крайовой.
В помощь Серову и его опер-чекистским группам приданы
войсковые силы: 2 батальона войск НКВД, дивизия внутренних войск и 4 погранотряда – общей численностью 12 тысяч
человек167. С этого момента Берия регулярно направляет Сталину донесения Серова и командующего 3-м Белорусским
фронтом И.Д. Черняховского о «разоружении польских офицеров» АК168.
Несмотря на то что отряды АК участвовали вместе с Красной армией в боях за Вильно, Серов и Черняховский, руководствуясь указаниями из Москвы, подготовили коварный план
по разоружению всех формирований АК в полосе действий
фронта и сообщили о нем 17 июля 1944 года в Москву Берии169. Под фальшивым предлогом налаживания сотрудничества они вызвали командующего Виленским и Новогрудским
округами АК «Вилка» (Кжижановского), который сообщил места дислокации своих полков и бригад и отдал распоряжение
своему связному офицеру собрать командиров. Как только он
отбыл, Серов распорядился разоружить «Вилка». Присутствующий тут же капитан – начальник штаба АК, взбешенный
коварством советских генералов, выхватил пистолет и уже
взвел курок. Еще секунда, и он мог застрелить Серова либо
кого-то из его свиты, но был обезоружен170. Позднее об этом
эпизоде Серов так вспоминал в своем обращении в ЦК: «Когда, окружив офицеров этой бригады, мы стали их разоружать,
командир бригады генерал “Вилк” (псевдоним) выхватил на
меня револьвер и не успел застрелить лишь благодаря генералу Петрову, выбившему у него из рук оружие»171.
Да, в описании Серова все выглядит куда более серьезно!
Не какой-то там капитан, а сам «Вилк» пытался его застрелить. В этом же письме Серов ловко преувеличивает степень
усилий по поиску отрядов АК: «Большого труда нам стоило
выявить местонахождение штаба бригады и связаться с командиром бригады с тем, чтобы, если возможно, то мирно
решить вопрос разоружения»172. В действительности, надеясь
на признание их роли в Виленской операции, руководители
АК сами связались с советским командованием и сами сооб-
Глава первая. От курсанта до наркома
73
щили Серову данные о своих подразделениях. Получив план
дислокации отрядов АК и в тот же день собрав командиров
АК, «якобы для смотра их командующим фронтом», – как отмечено в донесении Серова и Черняховского – последние провели операцию по их разоружению, а утром следующего дня
прочесывание лесов. Как сообщал Серов Берии, всего было
задержано и отправлено под конвоем на сборные пункты
3 500 бойцов АК, из них 200 офицеров173.
В июле – августе 1944 года 3-й Белорусский фронт действовал на территории Литвы и занял Вильнюс, затем Каунас.
Серов в это время вместе с приданными ему войсками НКВД
и органами военной контрразведки в тылу фронта и проводит аресты членов Армии крайовой и местного населения.
2 августа 1944 года Сталину направлена информация Серова о положении в Каунасе и «арестах антисоветского элемента»174. Дальше пути Черняховского и Серова расходятся.
3-й Белорусский фронт готовился к наступлению на Мемель
в Пруссию, а Серов концентрирует свое внимание на польских проблемах.
Помимо планирования и проведения карательных акций
по «очистке тыла», Серов пристально наблюдает за действиями советских руководителей Литвы. Ему очень не понравились настроения и высказывания первого секретаря ЦК компартии Литвы Антанаса Снечкуса, который с возмущением
говорил о бесчинствах и грабежах местного населения военнослужащими 3-го Белорусского фронта. Серова задела фраза Снечкуса о том, что в результате такого поведения военных
«симпатии к Красной Армии пропадут». Претензии Снечкуса
к армии Серов оценил как «политически неправильные» и
20 июля 1944 года написал об этом донесение Берии. Тот счел
сигнал Серова настолько важным, что начертал резолюцию:
«Переслать сообщение тов. Сталину, т. Молотову и Маленкову. Л. Берия 22.07»175, что и было сделано 24 июля176. Также
Берии Серов 30 июля 1944 года послал кляузу на наркома
госбезопасности Литвы Александра Гузявичюса, в которой
писал, что у Гузявичюса «подозрительные связи» и у него пропали какие-то служебные документы177. С такими заместителями, как Серов, Берия мог быть спокоен – вовремя узнает
все и про всех. Никто не скроется от внимания.
С августа 1944 года Серов переключает свое внимание на
занятый войсками 1-го Белорусского фронта город Люблин178,
74
Иван Серов – председатель КГБ
где начинает активную работу по подавлению независимого от Москвы польского национального движения. Теперь
его функции от проведения широких полицейских акций по
разоружению формирований АК и задержанию их лидеров
переросли в политическое строительство. В его задачи входила организация и приведение к власти в Польше нового
промосковского руководства. В это же время в Люблине находился присланный туда Сталиным высокопоставленный сотрудник НКГБ комиссар госбезопасности 3 ранга Г.С. Жуков,
отвечавший за польские военные формирования и за работу
в Польше в целом. Но неожиданно этот явный конкурент попал в опалу. Причиной стало поступившее 24 августа 1944 года письмо на имя Сталина о том, что Жуков «оказал услугу»
англичанам, «ложно информировав» советское правительство
о положении в польской армии Андерса, добился ее эвакуации из СССР и в дальнейшем «информировал англичан», а
в данный момент, как подчеркивалось в письме, находится
по распоряжению Сталина в Люблине, и вновь «англичане
ему дают задания»179. В письме нет подписи автора. Вообщето она была, но нижняя часть страницы оторвана, и в таком
виде этот документ оказался в архиве. Сталин знал, кто его
написал, но, возможно, сам же «обезличил» письмо. Кто автор
этого ловкого навета – нам неизвестно, но Серову все это было
явно на руку. Весьма характерно и то, что Серов в своих мемуарах совершенно не упоминает имени Г.С. Жукова – своего
предшественника, руководившего польскими делами. Может
быть, это комплекс вины, не хотел вспоминать, кого утопил?
После этого доноса Жукова из Люблина тут же отозвали. И не
прошло и месяца, как его вытурили из госбезопасности и отправили с понижением в Новосибирск на полковничью должность – руководить отделом спецпоселений НКВД.
А Серов политически вырос. Он стал правой рукой Николая Булганина, представителя Совета народных комиссаров
СССР при Польском комитете национального освобождения
(ПКНО), сформированном в Москве 21 июля 1944 года в качестве «временного правительства» Польши и включившем
в свой состав кремлевских ставленников180. Значение миссии
Булганина и Серова в Люблине объясняется в контексте глобальной стратегии Сталина по насаждению просоветских режимов и созданию антизападного блока из стран Восточной
Европы, граничащих с СССР. Как вспоминал позднее Хру-
Глава первая. От курсанта до наркома
75
щев: «У нас уже было Люблинское правительство польское,
мы уже создали. А правительство польское было в Лондоне,
значит. Возглавлял его Миколайчик»181. Замысел Сталина
как раз заключался в приведении к власти марионеточного
«Люблинского правительства» в противовес Лондонскому.
С вполне очевидной целью, как пишет Хрущев, «чтобы Польша была социалистическая... так сказать, советская Польша
по форме...»182 Ему вторит Серов: «Не дать Польшу Миколайчику – это тоже большое дело»183.
Булганин 2 августа 1944 года получил четкие инструкции
Кремля по проведению политической линии: оказывать всемерное содействие ПКНО и «никаких органов власти, в том
числе и органов польского эмигрантского “правительства”, на
территории Польши не признавать; лиц, выдающих себя за
представителей этих органов, рассматривать как самозванцев и арестовывать как авантюристов»184. Сталин не замедлил поддержать «Люблинское правительство» материально.
4 сентября 1944 года он сообщил Булганину в Люблин о выделении автомобилей для ПКНО. Сталин обещал дать 350 мотоциклов, 430 грузовых автомобилей и 500 легковых автомобилей марки «Виллис»185.
Выполняя указания Москвы, Серов взялся за организацию
подчиненных ПКНО польских органов госбезопасности. Уже
28 августа 1944 года Булганин сделал официальное заявление о том, что «все вопросы, связанные с репрессированием
поляков, за исключением шпионажа, передаются руководителю Отдела государственной безопасности ПКНО С. Радкевичу»186. Но в действительности собственные органы безопасности ПКНО только создавались. Для них катастрофически не
хватало проверенных и надежных людей. Органы контрразведки Войска польского, сообщал из Люблина Серов 16 октября 1944 года, укомплектованы только на 50 %, из-за их слабости наблюдается «массовое дезертирство из польской армии»
(ежедневно 40–60 человек с оружием в руках), и начальник
Департамента общественной безопасности ПКНО Радкевич
жалуется на нехватку кадров и их низкую квалификацию.
Между тем, писал в этом донесении Серов, «аковцы» в районе Люблина активны, сильны и проникают в аппарат Радкевича и в Войско польское187. Серов предложил укомплектовать контрразведку польской армии до полного штата, для
чего просил прислать 500 оперативных работников СМЕРШ
76
Иван Серов – председатель КГБ
Б.П. Коршунов.
[РГАСПИ]
и провести разоружение и арест всех бывших «аковцев» в
польской армии и направить их в лагеря. А для оказания
практической помощи аппарату Департамента общественной
безопасности ПКНО Серов просил командировать в Польшу
15 квалифицированных работников НКВД – НКГБ188.
Серов, при участии начальника ГУКР СМЕРШ Виктора
Абакумова и начальника 2-го управления НКГБ Петра Федотова, разработал предложения об оказании помощи в работе
органов безопасности ПКНО. Берия утвердил представленный Серовым документ 24 ноября 1944 года. Согласно этим
предложениям к начальнику Департамента общественной
безопасности ПКНО подполковнику Радкевичу и к управлениям безопасности в воеводствах прикрепили присланных из
СССР опытных чекистов. Это стало нормой и на послевоенный период, и с этого времени при воеводских управлениях и
самом аппарате Радкевича имелись представители советской
госбезопасности, числившиеся советниками. Они опекали
«польских товарищей», давая им указания и рекомендации
по работе. Хотя важно уточнить, что «польские товарищи»
при ближайшем рассмотрении оказывались не совсем польскими. т. е.кадровый состав будущего МОБ Польши под руководством Радкевича тоже первоначально формировался
Глава первая. От курсанта до наркома
77
Н.В. Смирнов.
[РГАСПИ]
преимущественно за счет поляков, прибывших из Советского
Союза, до тех пор, пока не были подготовлены собственные
кадры.
В соответствии с предложениями Серова 24 ноября 1944 года произведены следующие назначения:
– к начальнику Департамента общественной безопасности
ПКНО Радкевичу прикреплен Павел Мешик (зам. нач. ГУКР
СМЕРШ), и ему в помощь выделены еще 4 советских чекиста, ранее действовавших в Люблине: полковник ГБ Николай
Смирнов (нач. УНКГБ по Тамбовской обл.), майор Григорий
Зуев (зам. нач. отделения 2-го упр. НКГБ СССР), Графский
(старшийоперуполномоченный 2-го упр. НКГБ СССР), Николай Кайдала (старший оперуполномоченный 2-го упр. НКГБ
СССР);
– к Управлению безопасности по Люблинскому воеводству прикреплены подполковник ГБ Марк Петров (зам. нач.
УНКГБ) и капитан ГБ Сергей Патракеев (зам. нач. отделения 2-го упр. НКГБ СССР);
– к Управлению безопасности по Белостокскому воеводству
прикреплены подполковник ГБ Семен Давыдов (зам. нач.
УНКГБ по Пензенской обл.) и майор ГБ Грицаюк (старший
оперуполномоченный 4-го упр. НКГБ СССР);
78
М.С. Безбородов.
[РГАСПИ]
Иван Серов – председатель КГБ
М.П. Петров.
[РГАСПИ]
– к Управлению безопасности по Жешувскому воеводству
прикреплены подполковник Василий Ермаков (зам. нач.
УНКГБ) и майор ГБ Вениамин Балашов (старший оперуполномоченный 4-го упр. НКГБ СССР);
– к Управлению безопасности по Варшавскому воеводству
прикреплены подполковник ГБ Борис Коршунов (зам. нач.
УНКГБ) и майор ГБ Виктор Брусов (старший оперуполномоченный 4-го упр. НКГБ СССР);
– к Управлению безопасности по Келецкому воеводству
прикреплены подполковник ГБ Михаил Лебедев (зам. нач.
УНКГБ) и старший лейтенант ГБ Федор Бакин (старший оперуполномоченный 4-го упр. НКГБ СССР);
– к начальнику Управления информации Войска польского Петру Кожушко для оказания помощи в работе прикреплен полковник Михаил Безбородов (начальник отделения
ГУКР СМЕРШ) с группой работников СМЕРШ из 3 человек.
Этим работникам была поставлена основная задача: «принять необходимые меры в деле организации борьбы с подпо-
Глава первая. От курсанта до наркома
М.Ф. Лебедев.
[РГАСПИ]
79
С.В. Патракеев.
[РГАСПИ]
льем “Армии Крайовой” и иными нелегальными формированиями, проводящими подрывную работу против ПКНО»189.
В первую очередь Серов и его аппарат проводят аресты
бойцов и активистов Армии крайовой, составлявших серьезную конкуренцию польским коммунистам. В середине октября 1944 года начата масштабная операция против АК. Уже
22 октября 1944 года Серов сообщал Берии о проведенных
14–20 октября широких арестах на территории Польши. Всего, писал он, сотрудниками НКВД арестовано и задержано
944 человека, а польскими отделами безопасности – 915 человек190. В дальнейшем Серов отчитывается перед Берией о
проведенных арестах раз в пятидневку, указывая нарастающим итогом общее количество арестованных с 15 октября, т.
е.с даты начала операции. Согласно очередному сообщению
Серова от 6 января 1945 года, число арестованных составило
13 142 человека191.
Сталин держал под контролем работу Серова в Польше и
придавал ей большое значение. Он регулярно получал ин-
80
Иван Серов – председатель КГБ
формацию об этом от Берии. В течение октября – декабря
1944 года последний направил Сталину 6 докладных записок с информацией Серова. Сталинский рецепт борьбы с антисоциалистическими силами отличался особой жестокостью
и характеризовался крайней степенью беззакония. В своих
демонстративных проявлениях предлагаемые Сталиным методы расправы возвращались к архаике террора. Как пишет
Серов в своих мемуарах, Сталин в октябре 1944 года велел
«бандитов, которые убивают представителей местных польских органов власти или нападают на бойцов Советской Армии, судить военным трибуналом и тоже вешать на видных
местах с надписями об их преступлениях»192. Сталин передал
это указание через Булганина. Он требовал «подготовить в
ближайшую неделю в 4–5 городах такие операции и повесить», добавляя: «Передайте Серову мое указание»193.
В октябре 1944 года Серова срочно вызвали к Сталину. Советский военный представитель при штабе Тито в румынском
городе Крайова генерал-лейтенант Н.В. Корнеев прислал
сообщение о том, что в городе неспокойно, а на него самого
было покушение, бросили бомбу под автомобиль. Сталин ознакомил Серова с сообщением Корнеева и сказал: «Нужно
вылететь на место, разобраться, коменданта и мэра арестовать, навести там такой порядок, чтобы наших боялись. А то
там, видно, румыны распустились, хотя и вышли из войны с
нами»194.
Серов 7 октября 1944 года вылетел в Крайову. По прибытии
он быстро выяснил, что покушения на Корнеева не было. Он
петарду принял за нечто более серьезное. Серов переговорил
с охранявшим Тито комиссаром госбезопасности Д.Н. Шадриным, который сообщил, что комендант румынского гарнизона
«ведет себя хорошо», все требования советских войск выполняет, мэр города тоже исправно выполняет просьбы по поставке
продовольствия и претензий к ним нет. Представитель ГУКР
СМЕРШ при 4-м Украинском фронте Н.Н. Селивановский в
разговоре с Серовым подтвердил сказанное Шадриным195.
Тем не менее Серов указания Сталина выполнил неукоснительно. В город ввели войска НКВД – полк и две маневренных группы общей численностью 2 000 человек. Коменданта
города, начальника полиции, мэра города и ряд других руководителей Серов арестовал и направил в тюрьму в Бухарест.
Потребовал вывести румынские войска из города, назначил
Глава первая. От курсанта до наркома
81
М.И. Калинин вручает И.А. Серову награду. 1942.
[Серов И.А. Записки из чемодана...]
комендантом города советского офицера и установил в городе
«военный режим»196. Серов донесениями отчитывается о проведенных арестах, а Берия пересылает его докладные Сталину. По крайней мере пять записок о положении дел – 6, 9, 10,
11 и 12 октября были направлены Берией Сталину, причем
к последней приложен предлагаемый Серовым план поддержания порядка в городе Крайова197.
Серов пишет, что с Тито он встречаться в Крайове не стал,
хотя тот приглашал его на ужин. Мотив вполне понятный:
«Я вообще был не против этого, однако под серьезным предлогом отказался, т. к. подумал, что мне поручения товарища
Сталина встретиться с генералом Тито не было, поэтому я
не знал, как будет воспринято в Москве мое самовольство».
Однако сопровождавший Серова адъютант Тужлов пишет:
«В Крайове мы встречались с Броз Тито и обсуждали совместные действия на югославской земле»198. Правда ли это или
фантазия мемуариста – неизвестно. По крайней мере, встреча с Тито – не пустяк. Она вполне могла впоследствии поло-
82
Иван Серов – председатель КГБ
мать карьеру. С охранявшим Тито Шадриным так и произошло. После того как Сталин порвал отношения с Югославией
и стал звать Тито не иначе как «фашистом», тень подозрения
пала и на Шадрина. В ноябре 1949 года его освободили от
должности начальника управления охраны № 2 в Главном
управлении охраны, год продержали без дела в распоряжении Управления кадров, а затем назначили на унизительную для генерал-майора должность заместителя начальника
Управления МГБ по Куйбышевской области. Но хорошо хоть
не посадили.
В поездке в Крайову Серов совместил полезное с приятным. Решил слетать в Софию для встречи с однокашником по
военной академии С.С. Бирюзовым. Обернулся одним днем
12 октября 1944 года. Отобедал с Бирюзовым, бегло осмотрел
Софию и в три часа дня вылетел в Крайову199.
В полдень 15 октября в Крайову пришло предписание Серову – срочно вылететь в Польшу200. Серов в тот же день прибыл в Люблин, где к тому времени по планам Берии должна
была быть сосредоточена сводная дивизия войск НКВД общим числом 8 850 человек201. Сталин держал под контролем
работу Серова в Польше и придавал ей большое значение. Он
регулярно получал информацию об этом от Берии. В течение
октября – декабря 1944 года тот направил Сталину 6 докладных записок с информацией Серова. Однако в конце октября
1944 года у Серова неожиданно рядом появились сильные
конкуренты. В Белосток для проведения арестов отправились начальник ГУКР СМЕРШ Виктор Абакумов и нарком
госбезопасности Белоруссии Лаврентий Цанава. Получалось,
что Серов уже хозяйничал не на всей территории советских
войск в Польше. Это его очень огорчило – подослали врага.
С Абакумовым он был в контрах. Абакумов платил ему тем
же. В своих донесениях Серов по-прежнему отчитывается об
арестах, указывая, что они включают «территорию Польши».
Параллельно из Белостока шлют в Москву собственные донесения об арестах Абакумов и Цанава. Правда, их сфера
деятельности ограничивалась Белостокским воеводством.
Возможно, Абакумов и Цанава в какой то момент сочли свою
задачу выполненной, либо Серов интригами добился их отзыва. Как бы то ни было, уже в начале ноября 1944 года они
попросили отозвать их из Белостока, и Берия в письме к Сталину 14 ноября поддержал их просьбу202.
Глава первая. От курсанта до наркома
83
Среди арестованных поляков, с которыми «работал» Серов, встречались люди разного калибра. В декабре 1944 года
Серов сообщил в Москву об аресте состоявшего в «аковском
подполье» Болеслава Пясецкого. Арестованный был интересным и заметным человеком в польской политике. До войны
он стоял на праворадикальных позициях, будучи сторонником «католического тоталитаризма», арестовывался властями
Польши, находился в заключении. Во время войны в составе АК принимал участие в боях под Вильно. В подписанной
Серовым 20 декабря справке приводилась биография Пясецкого, пояснения о его участии в АК и аресте в варшавском
районе Прага. Также Серов 22 декабря написал записку начальнику секретариата НКВД Мамулову с сообщением, что
Пясецкий после ареста попросил разрешения написать обзор
о недостатках в деятельности ПКНО и предложения об улучшении его работы. К записке Серова, отправленной в Москву,
прилагался переведенный с польского языка и отпечатанный
на машинке многостраничный обзор, написанный Пясецким.
В своем обзоре Пясецкий остановился на истории польского
движения сопротивления, описав события, происходившие с
1939 по 1941 год и после 1941 года, пытаясь с помощью экскурса в историю объяснить причины и истоки негативного отношения поляков к ПКНО. По мнению Пясецкого, основной
недочет в работе ПКНО заключался в недостаточной разъяснительной работе среди населения о том, чего же на самом
деле хочет власть, вошедшая в Польшу на плечах Красной
армии. В обзоре приведены наиболее распространенные в ту
пору в кругах польской интеллигенции опасения и страхи
насчет того, что может принести в будущем настроенное на
советский лад новое польское руководство. Патетически восклицая, что Польша не хочет быть 17-й республикой СССР,
Пясецкий пишет, что об этом ПКНО должен заявить прямо
и открыто! Следует четко разъяснить, что не будут всех недовольных отправлять в Сибирь и что в Польше не будет
коммунистического строя, как в СССР. Сам он, давал понять
Пясецкий, во все эти опасения не верит и уверен, что ПКНО
также не имеет подобных планов. Но ПКНО надо смелее привлекать к себе самые разные силы и представителей других
партий – «всех, кто против». Завершал свой обзор Пясецкий
прямым предложением своего сотрудничества с новой поль-
84
Иван Серов – председатель КГБ
ской властью и заверением, что готов на любую работу, например в городских муниципальных службах Варшавы203.
На сопроводительной записке Серова к обзору Пясецкого Мамулов наложил резолюцию: «Сталину, Молотову.
Тел[еграм]ма Серову»204. Трудно сказать, были ли извещены о соображениях Пясецкого Сталин и Молотов. По крайней мере, в архивах не удалось обнаружить следов пересылки им этого материала. А вот Берия откликнулся, направив
8 января 1945 года Серову шифровку в Люблин: «Присланный Вами документ Пясецкого представляет интерес, только форма изложения документа неудачна, учитывая, что это
пишет арестованный. Желательно, чтобы он носил характер
собственноручных показаний. Прошу сообщить Ваши соображения о возможности использования Пясецкого, 205. Если Вы лично не допрашивали Пясецкого, сделайте это, сообщите, какое он производит
впечатление, в какой мере ему можно доверять206 »207. Судя по дальнейшей судьбе Пясецкого, ему удалось
произвести нужное впечатление и убедить Серова в своей полезности и готовности, как принято было говорить о бывших
членах оппозиции, «идейно разоружиться перед партией».
В 1945 году Пясецкий был освобожден из заключения и
стал основателем и руководителем «социального прогрессивного движения мирян-католиков». Позднее создал ассоциацию ПАКС, ставшую инструментом коммунистических властей Польши для снижения влияния католической церкви.
Можно смело сказать, что путевку в новую жизнь Пясецкому
дал именно Серов. Интересно, встречались ли они в 1950-е годы, когда Серов уже находился в зените славы и наезжал в
Польшу? В декабре 1960 года Пясецкий провел юбилейную
конференцию, посвященную 15-летию основанной им организации прогрессивных светских католиков ПАКС, на которой
развивал вполне приемлемые для ПОРП идеи. Он утверждал, что руководящая роль ПОРП «исторически обоснована»,
и считал задачей ПАКС «содействие в вовлечении верующих
в социалистическое строительство», особо упирая на важность
советско-польской дружбы. Пясецкий ставил знак равенства
«между патриотическим сознанием поляка и его участием в
социалистическом строительстве». Как отмечал в своем отзы-
Глава первая. От курсанта до наркома
85
Л.Ф. Цанава.
[ГА РФ]
ве 2-й секретарь посольства СССР в Польше: «в своей политической части содержание доклада Пясецкого не вызывает
возражений», но в то же время, в противовес официальной
линии, Пясецкий отверг концепцию создания «национального» католического костела, независимого от Ватикана. А как
известно, писал 2-й секретарь советского посольства, «в настоящее время польские друзья прилагают усилия к созданию в
стране именно такого костела»208.
Помимо Серова, действующего в тылу 1-го Белорусского
фронта и проводившего полицейские акции и аресты силами
подчиненных ему оперативных групп НКВД и подразделений
войск НКВД по охране тыла фронта, на территории Польши
в зоне ответственности 1-го Украинского и 2-го Белорусского
фронтов соответственно действовали уполномоченные НКВД
при этих фронтах – Павел Мешик и Лаврентий Цанава. Получающий регулярные донесения о ходе «очистки тыла» этих
фронтов в Польше Берия отметил излишнее усердие Мешика
и Цанавы в арестах представителей польской администрации. 20 февраля 1945 года Берия направил шифровку Мешику (1-й Украинский фронт) и Цанаве (2-й Белорусский
фронт), в которой строго указал: «Работников польских судов
и прокуратуры не арестовывать. Необходимо проводить аген-
86
Иван Серов – председатель КГБ
П.Я. Мешик.
[РГАСПИ]
турные мероприятия по персональной разработке сотрудников польской прокуратуры и судов, в целях выявления среди
них лиц, сотрудничавших с немцами и активно помогавших
им. Арестованных вами польских судей и прокуроров, не уличенных в сотрудничестве с немцами, освободите»209.
Заметим, что Серов таких замечаний от Берии не получал.
Видимо, действовал более осмотрительно, не усердствовал
понапрасну и, вероятно, был лучше информирован в вопросе – чего хочет Москва. Может, Серов имел более прочные
контакты с Берией и не стеснялся чаще просить руководящих указаний. Тем не менее в первые два месяца 1945 года,
когда Красная армия перешла в активное наступление, наблюдалась некоторая несогласованность в проведении репрессивной линии в ее тылах. Вероятно, подобные, и отнюдь
не единичные, факты, свидетельствующие о разнобое и отсутствии единого подхода в определении категорий «врагов»,
подлежащих аресту, подтолкнули Москву к необходимости
учредить должность советника НКВД при органах безопасности ПКНО, поручив ему координацию всей репрессивной
деятельности на территории Польши.
В тот же день, 20 февраля 1945 года, Сталин подписал постановление ГКО № 7558сс «Вопросы Польши», которое огра-
Глава первая. От курсанта до наркома
87
ничивало деятельность аппаратов уполномоченных НКВД
при фронтах Красной армии полосой 60–100 километров
вглубь тыла, требуя проводить аресты среди польского населения «после должной проверки», непременно информировать польскую администрацию об аресте известных поляков,
привлекать к проведению «вражеских элементов» польскую
администрацию и органы Министерства общественной администрации и Министерства общественной безопасности. Кроме того, в постановлении содержался пункт о необходимости
назначения советских советников при Министерстве общественной администрации и Министерстве общественной безопасности Польши (с указанием, что это делается по просьбе
Временного польского правительства)210. Берия разослал эти
распоряжения ГКО уполномоченным НКВД при фронтах –
Серову, Цанаве, Абакумову и Мешику шифровкой 22 февраля 1945 года211.
Вскоре приказами Берии Павел Мешик 5 марта 1945 года
был назначен советником при Министерстве общественной
администрации (внутренние дела), а Иван Серов 7 марта 1945 года – советником при Министерстве общественной
безопасности (госбезопасность) Польши. Совет народных комиссаров СССР утвердил обоих в этих должностях решением
№ 486-142с от 17 марта 1945 года. А через два дня утвердил
«Положение о правах и обязанностях советника при Министерстве общественной безопасности Польши» (постановление СНК СССР № 503-145сс от 19 марта 1945 года)212.
Польские руководители не только одобряли деятельность
Серова на посту советника, но и спешили сообщить об этом
в Москву. Из аппарата НКВД при 1-м Белорусском фронте
7 марта 1945 года на имя Берии была направлена шифровка:
«Совместно с тов. Серовым определили порядок работы аппарата советника министерства безопасности и инструкторов
при воеводских управлениях. С выдвинутыми тов. Серовым
предложениями по вопросам организации оперативных мероприятий в отношении руководящих участников подпольных организаций полностью согласны. 06.03.45. 488/ш Берут,
Осубка-Моравский»213.
Вовлеченность Серова в польские дела огромна. Именно
ему Сталин поручил арестовать руководителей Армии крайовой. Как писал об этом сам Серов в 1985 году в ЦК КПСС,
напоминая о своих заслугах: «После освобождения Варша-
88
Иван Серов – председатель КГБ
Н.П. Афанасьев.
[РГАСПИ]
вы нам пришлось долго разыскивать “министров польского
правительства”. Сталин И.В. дважды звонил и требовал быстрее их захватить. Наконец после удачной комбинации мы
взяли всех “министров” и генерала Окулицкого, которых по
указанию ГКО отправили в Москву, где их Военный Трибунал судил по законам военного времени»214. Удачная комбинация заключалась в том, что польских руководителей обманом, через советских агентов, заманили в ловушку. Сам
Серов выступал перед поляками под псевдонимом «Иванов»
и как будто бы пригласил их на переговоры215. Но данное им
слово о неприкосновенности поляков было нарушено, всех
их арестовали216. В Москве, в ходе следствия, Окулицкий
рассказал об этом главному военному прокурору Николаю
Афанасьеву. На планируемом открытом процессе такая деталь могла стать скандалом. Сталин, узнав об этом факте,
выругался в адрес Серова, обозвав его «лаптем»217. Сталину
пришлось выкручиваться и отрицать, что «арестованные поляки были приглашены для переговоров с советскими властями»218.
Должность советника НКВД при МОБ Польши Серов оставил 27 апреля 1945 года. К этому времени он с войсками 1-го
Белорусского фронта уже находился на окраине Берлина.
Глава первая. От курсанта до наркома
89
ФРОНТ РЕПРЕССИЙ
Накануне большого наступления советских войск на Запад
Сталин, взяв на вооружение польский опыт Серова, принял
решение о необходимости в тылу фронтов, по ходу их движения, проводить «очистку», т. е.аресты и задержание немецких
военнослужащих и гражданских чиновников, всех подозрительных лиц и, особенно, бывших советских граждан, оказавшихся в ходе войны в плену или на работе в Германии. В
этих целях был учрежден институт уполномоченных НКВД
СССР по фронтам Красной армии. Приказом НКВД СССР
№ 0016 от 11 января 1945 года, подписанным Берией, назначены уполномоченными НКВД:
– по 2-му Прибалтийскому фронту – П.Н. Кубаткин (начальник УНКГБ по Ленинградской обл.);
– по 1-му Прибалтийскому фронту – И.М. Ткаченко (уполномоченный НКВД и НКГБ по Литовской ССР);
– по 3-му Белорусскому фронту – В.С. Абакумов (начальник ГУКР СМЕРШ НКО СССР);
– по 2-му Белорусскому фронту – Л.Ф. Цанава (нарком госбезопасности Белорусской ССР);
– по 1-му Белорусскому фронту – И.А. Серов (заместитель
наркома внутренних дел СССР);
– по 1-му Украинскому фронту – П.Я. Мешик (заместитель
начальника ГУКР СМЕРШ НКО СССР);
– по 4-му Украинскому фронту – Н.Н. Селивановский
(заместитель начальника ГУКР СМЕРШ НКО СССР).
В задачи уполномоченных входило «проводить необходимые чекистские мероприятия, обеспечивающие выявление и
арест шпионско-диверсионной агентуры германских разведывательных органов, террористов, участников различных вражеских организаций, бандитско-повстанческих групп, независимо от национальной принадлежности и гражданства...»
В распоряжение каждого уполномоченного командировали
по 150 человек – «опытных чекистов», им же для проведения прочесываний и облав придавались дополнительные соединения пограничных и внутренних войск. Заместителями
уполномоченных были назначены начальники управлений
контрразведки СМЕРШ и начальники войск охраны тыла соответствующих фронтов.
90
Иван Серов – председатель КГБ
Н.Н. Селивановский.
[РГАСПИ]
Обратим внимание на то, что, во-первых, приказ о назначении уполномоченных подписал нарком внутренних дел Берия, хотя «смершевцы» Абакумов, Мешик и Селивановский
формально ему не подчинялись, ими руководил нарком обороны Сталин, а начальником Кубаткина и Цанавы являлся
нарком госбезопасности Меркулов, во-вторых, этим же приказом уполномоченным подчинены начальники военной
контрразведки (УКР СМЕРШ фронтов), которые на самом
деле служили по ведомству, опять же, Сталина, в НКО. Но такова была воля «хозяина», поручившего руководство всей работой по «очистке» члену ГКО Лаврентию Берии. И Абакумов
вынужден был слушаться. Это стало источником серьезных
противоречий и причиной столкновения интересов ведомств
НКВД и ГУКР СМЕРШ в дальнейшем на территории Германии. При этом нарком госбезопасности Меркулов, преданный
бериевец, сохранял нейтралитет.
В Москве пристально следили за действиями уполномоченных по фронтам и за их перемещениями. Серов 2 февраля
1945 года вылетел из Люблина на самолете «Дуглас» в штаб
1-го Белорусского фронта в Гнезен (Гнезно). Но к месту назначения не прибыл. Двое суток о нем ничего не было слыш-
Глава первая. От курсанта до наркома
91
П.Н. Кубаткин.
[РГАСПИ]
но. В Москве не на шутку перепугались. 4 февраля Богдан
Кобулов с тревогой сообщил об этом и о начатых поисках219.
Однако Серов нашелся. На письме Кобулова появилась помета: «т. Серов обнаружен в Радоме».
Серов подробно описывает этот случай. Самолет сбился с
курса и совершил вынужденную посадку на территории, контролируемой Армией крайовой. Пикантность ситуации заключалась в том, что Серов вез задержанного генерала АК в
штаб фронта. В деревне, где заночевали, оказались вооруженные солдаты, и Серов пишет, что пошел на хитрость, убеждая
своего пленника, будто его везут на переговоры в штаб фронта. Все обошлось мирно, и на следующее утро Серов, его адъютант и задержанный генерал АК добрались до аэродрома,
откуда вылетели в Гнезен в штаб фронта220.
Так эта история описана Серовым – с подзаголовком «в
плену у аковцев», и совершенно иначе она звучит в рассказе
другого ее участника – Тужлова. Не было никакого задержанного генерала АК и уж тем более вооруженных «аковцев» в
деревне, где они заночевали. Правда, Тужлов неточен в дате,
утверждая, что все происходило 29 января, но точен с наименованием города – Радом, куда они добрались и где был
92
Иван Серов – председатель КГБ
аэропорт221. Остается только лишний раз задуматься о достоверности мемуарных источников вообще.
Уполномоченные НКВД отправились на фронты и приступили к работе. Вскоре вышел приказ НКВД № 0061 от 6 февраля 1945 года, в котором на основании постановления ГКО
№ 7467сс от 3 февраля 1945 года предписывалось провести
мобилизацию всех мужчин-немцев, годных к физическому
труду, для принудительной отправки их на работу в СССР.
Мобилизации подлежали все мужчины возрастом от 17 до
70 лет. В этом же приказе говорилось о необходимости «жестоко расправляться с лицами, уличенными в совершении
террористических и диверсионных актов, путем беспощадного уничтожения их на месте преступления». Между уполномоченными НКВД развернулось негласное соревнование, кто
больше арестует и расстреляет. Периодически они отправляли сообщения о ходе «очистки тыла» в Москву на имя наркома внутренних дел Берии. Лидировать в таком «соревновании» мог не только тот уполномоченный, чей фронт быстро
продвигается вперед и занимает новые территории, но и обеспечивший, при относительной стабильности фронта, четкое
взаимодействие и полное подчинение всех звеньев аппарата – органов СМЕРШ, охраны тыла и приданных пограничных и внутренних войск.
Итоговая сводка по «изъятию вражеского элемента» аппаратами уполномоченных НКВД по фронтам, по состоянию
на 13 июня 1945 года, – говорит сама за себя. Всего изъято
422 449 человек, из них:
– Ленинградский фронт (в него передан упраздненный
2-й Прибалтийский фронт) – 72 755 чел.;
– 3-й Белорусский фронт – 51 033 чел.;
– 2-й Белорусский фронт – 95 199 чел. до 20 апреля и
2 328 арестованных с 20 апреля по 5 июня;
– 1-й Белорусский фронт – 66 339 чел.;
– 1-й Украинский фронт – 26 472 чел.;
– 4-й Украинский фронт – 16 767 чел. до 21 апреля и 1 219
арестовано в последующие дни, кроме того, в полосе фронта
изъято и направлено в лагеря 45 826 военнопленных222.
Да, среди уполномоченных НКВД Серов не самый первый
по показателям. Правда, справедливости ради стоит сказать –
некоторые уполномоченные активно включали в статистику и военнопленных, а это порой меняло всю картину. Зато
Глава первая. От курсанта до наркома
93
в отсутствии жестокости Серова упрекнуть нельзя, его люди
расстреливали заложников-немцев. Как говорилось в отчете:
«Войсками фронта [1-го Белорусского. – Н. П.], в ответ на террористические проявления немцев, расстреляно 567 участников фольксштурма – членов фашистских партий»223. Несмотря
на не самые лучшие количественные показатели арестов, как
сказано выше, уполномоченный НКВД Серов добирает качеством. Ему выпала честь войти с войсками 1-го Белорусского
фронта в Варшаву, а затем в Берлин, он же проводит аресты
и наиболее важных персон.
В начале марта 1945 года, в то время, когда армии 1-го и
2-го Белорусских фронтов решительно развивали военный
успех, войска 3-го Белорусского фронта были скованы в Восточной Пруссии, и впереди оказались войска 2-го Белорусского фронта, совершившие прорыв на Данциг. Уполномоченный НКВД по 3-му Белорусскому фронту Абакумов загрустил.
Выходило так, что не ему, а Серову доведется первым войти в
Берлин. И все – почет, слава, да и трофеи – тоже достанется
Серову. А еще знал бы Абакумов, какой приз ждет Серова в
подвалах берлинского банка! Но об этом речь пойдет ниже.
Абакумов засобирался в Москву. 5 марта 1945 года он отправил донесение на имя Берии, где сообщал об аресте в полосе своего фронта 22 534 человека – «шпионов, диверсантов,
террористов и другого вражеского элемента» и о расстреле на
месте за это же время 113 «активных германских террористов», а в конце письма просил разрешения выехать в Москву,
мотивируя это остановкой наступления фронта224. Примерно
в апреле он такое разрешение получил. Серов же оставался
уполномоченным НКВД по 1-му Белорусскому фронту, который под командованием маршала Жукова успешно наступал
и штурмовал Берлин. Абакумов их обоих возненавидел и искал случай скомпрометировать в глазах Сталина.
Постановлением ГКО № 8377сс от 2 мая 1945 года были
учреждены должности заместителей командующих фронтами Красной армии по делам гражданской администрации.
В пункте 4-м постановления говорилось: «Установить, что Заместители командующих фронтов по управлению гражданскими делами одновременно являются уполномоченными
НКВД СССР по борьбе с шпионско-диверсионными и другими
вражескими элементами на территории Германии»225. Этим
же постановлением Серов назначен заместителем командую-
94
Иван Серов – председатель КГБ
щего 1-м Белорусским фронтом по делам гражданской администрации. Командующий фронтом маршал Жуков нашел с
Серовым общий язык. Кажется, у них никогда не случалось
конфликтов между собой, что вообще явление не частое во
взаимоотношениях военачальников и людей из «органов».
С конца 1944 года на Серова просто пролился дождь высоких наград. Дважды он был награжден орденами Красного Знамени (7 июля и 3 ноября 1944 года), затем 24 апреля
1945 года его отмечают орденом Кутузова 1 степени и, наконец, по ходатайству Жукова Серову 29 мая 1945 года присвоено звание Героя Советского Союза с вручением медали «Золотая Звезда» и ордена Ленина.
Глава вторая
ТРОФЕЙНАЯ ГЕРМАНИЯ
Н
а заключительном этапе войны, после вступления Красной армии на территорию воевавших с СССР государств, серьезной
проблемой стало поведение войск по отношению
к гражданскому населению. Уровень жизни и общая экономическая ситуация в странах Восточной
Европы и в Германии по сравнению с разоренной
войной территорией СССР выглядели куда более
благополучными и создавали массу искушений.
Жажда мести, желание получить трофеи, да и прочие низменные инстинкты служили мотивацией
вседозволенности в обращении с местными жителями. Солдаты и офицеры Красной армии, не отличавшиеся и ранее тягой к строгому соблюдению воинской дисциплины, почувствовав близкий конец
войны, все больше выходили из-под контроля. Как
отмечалось в документах управления войск НКВД
по охране тыла 1-го Украинского фронта:
«С вступлением на территорию Германии и при
дальнейшем продвижении войск фронта на Запад
среди военнослужащих Красной Армии появилось
немало случаев мародерства, барахольства, изнасилования женщин, девушек и подростков, поджога домов, убоя без всякой необходимости скота,
живности и птицы, а также умышленной порчи
различных ценностей. В результате употребления метилового спирта появились случаи массового отравления военнослужащих со смертельным
исходом»1.
96
Иван Серов – председатель КГБ
Немалую роль в формировании настроений в войсках
Красной армии сыграла и советская политическая пропаганда, культивировавшая звериную ненависть к немцам. На
протяжении всех военных лет страницы центральной, местной и военной печати наводнялись очерками и статьями, в
которых описывалась жестокость немецкого оккупационного режима. И первую скрипку в этой психологической войне
играло бойкое перо Ильи Эренбурга, выпустившего за годы
войны не менее полутора тысяч статей. Его хлесткие, едкие и
злые публикации отличались особой неистовостью и активно
использовались политработниками в войсках. Так, в донесении политотдела 16-го пограничного полка войск НКВД от
13 февраля 1945 года говорилось о том, что «перед вступлением на территорию Германии с личным составом полка были
проведены во всех подразделениях беседы, в основу беседы
была взята статья Ильи Эренбурга в “Правде” от 24 января
1945», и сообщалось о результатах: «среди личного состава
существует вполне здоровое мнение к немцам: “они враги, и
никакого благодушия, ни капли беспечности”»2.
Неясно, какого эффекта от бесед ожидало командование,
но отдельные бойцы понимали призывы Эренбурга слишком
буквально. Начальник политотдела этого полка в донесении
от 13 февраля отмечал:
«В силу неправильного понимания мести, отдельные бойцы вопрос мести находят в насилии и издевательстве. Так,
например: на совещании врач 1 стрелкового батальона Ланина сообщала, что, когда она проводила беседы по вопросу венерических заболеваний, бойцы ей заявили (фамилии
пока не уточнены): “приятно видеть когда хорошенькая фрау
у тебя на руках плачет”. На вопрос, что она может “наградить”… – отвечают: “Эх, доктор, да разве ей жалко 9-ти грамм
свинца…”»3
Между прочим, та статья называлась «Этого не будет!», и в
ней Эренбург с негодованием писал об организованной американцами полицейской школе переподготовки кадров для
новых органов полиции в освобожденных районах: «Американцы решили приобщить злодеев к некоторым достижениям
демократической культуры, а потом снова отправить их на
работу; таким образом, мы имеем дело с курсами по повышению квалификации фашистских держиморд»4. Рисуя «идиллическую» картину отношения на Западе к «освобожденным
Глава вторая. Трофейная Германия
97
от Гитлера» немцам, автор исступленно призывал: «мы покараем злодеев, и мы спасем детей». Особое возмущение Эренбурга вызвал вопрос нью-йоркского журнала «Политик»: «Неужели вы не будете протестовать против того, чтобы немецких
солдат заставили работать в России в трудовых батальонах?»
Знаменательно, но личный состав 16-го пограничного полка
как раз и был занят вылавливанием и вывозом на принудительную работу в СССР трудоспособного гражданского немецкого населения.
В начале 1945 года, пока еще шла война, Сталин весьма
снисходительно относился к проявлению недисциплинированности и даже к уголовным преступлениям (конечно, если
они не были направлены против советских государственных
устоев). Как вспоминал Милован Джилас, на сей счет Сталин
приводил своеобразное оправдание: «Представьте себе человека, который проходит с боями от Сталинграда до Белграда – тысячи километров по своей опустошенной земле, видя
гибель товарищей и самых близких людей! Разве такой человек может реагировать нормально? И что страшного в том,
если он пошалит с женщиной после таких ужасов?.. Воина
надо понимать. И Красная армия не идеальна. Важно, чтобы она била немцев, – а она их бьет хорошо, – все остальное
второстепенно»5.
Заявив Джиласу, что Красная армия «не идеальна», так
как в нее попал определенный процент уголовников – «мы
открыли тюрьмы и всех взяли в армию», – Сталин подкрепил свои слова, рассказав один реальный случай. Он лично
помиловал приговоренного к расстрелу летчика – майора,
застрелившего штатского инженера, который вступился за
женщину. «Дело дошло до меня, – сказал Сталин, – я им заинтересовался и – у меня на это есть право как у Верховного
главнокомандующего во время войны – освободил майора, отправил его на фронт. Сейчас он один из героев»6.
Бесчинства Красной армии и репрессивная политика
НКВД и СМЕРШ на занятой территории Германии дали
сильнейший козырь гитлеровской пропаганде. В руки немцев попали приказы командующих фронтами Жукова и Конева, требующие от вверенных им войск прекратить грабежи
и бесчинства. Как писал 2 марта 1945 года в своем дневнике
Геббельс, в этих документах приводились «отдельные факты,
в точности совпадающие с нашими данными»7.
98
Иван Серов – председатель КГБ
В частности, Геббельс писал: «Конев требует от командиров принятия строжайших мер против разложения советских
войск. Он указывает также, что поджоги и грабежи могут производиться только по приказу. Характеристика, которую он
дает этим фактам, чрезвычайно интересна. Из нее видно, что
фактически в лице советских солдат мы имеем дело со степными подонками. Это подтверждают поступившие к нам из
восточных областей сведения о зверствах. Они действительно
вызывают ужас. Их невозможно даже воспроизвести в отдельности. Прежде всего следует упомянуть об ужасных документах, поступивших из Верхней Силезии. В отдельных деревнях и городах бесчисленным изнасилованиям подверглись
все женщины от десяти до 70 лет. Кажется, что это делается
по приказу сверху, так как в поведении советской солдатни
можно усмотреть явную систему»8.
Днем раньше Геббельс писал: «К нам поступают теперь
бесчисленные сведения о большевистских зверствах. Они настолько ужасны в своей правдивости, что дальше ехать некуда. Я намерен довести эти сообщения до сведения международной общественности»9. Предполагалось, что приказы
Жукова и Конева будут оглашены генерал-полковником Гудерианом на приеме представителей внутренней и зарубежной печати в Берлине и тут же будет произведен публичный
допрос ряда немецких офицеров, возвратившихся из Познани
и «неоднократно видевших собственными глазами произведенные опустошения и совершенные зверства»10.
Сталин понял наконец, какими политическими и военными издержками чреваты армейские безобразия и хотя и поздно, но осознал, что настало время налаживать отношения с
немецким населением. Историк Ральф Поссекель по этому
поводу остроумно заметил:
«Если учесть, что советскому руководству потребовалось
почти полгода, чтобы понять связь между обращением с немецким гражданским населением и готовностью немцев воевать до последнего, то уже в этом следовало бы усмотреть
причину фатальной индифферентности советского руководства к политическим вопросам. Пока Красная армия мощными бросками продвигалась от Вислы до Одера, занять Берлин
казалось чисто техническим вопросом, зависящим от бесперебойного военного снабжения и крепости льда на Одере.
Только когда это наступление приостановилось в Померании
Глава вторая. Трофейная Германия
99
и Силезии, когда один город за другим продолжал оказывать
ожесточенное сопротивление, когда Эйзенхауэр, над которым
еще в январе в Москве смеялись из-за осечки в Арденнах,
вдруг оказался недалеко от Берлина, Москва вспомнила о военном значении оккупационной политики»11.
Лишь 20 апреля 1945 года Сталин подписал приказ, требующий гуманнее относиться к немецкому населению:
«Потребовать от войск изменить отношение к немцам, как
к военнопленным, так и к гражданскому населению, и обращаться с ними лучше.
Жестокое обращение с немцами вызывает у них боязнь и
заставляет их упорно сопротивляться, не сдаваясь в плен.
Гражданское население, опасаясь мести, организуется в
банды.
Такое положение нам не выгодно.
Более гуманное отношение к немцам облегчит нам ведение боевых действий на их территории и, несомненно, снизит
упорство немцев в обороне»12.
По мысли Сталина, прежде всего необходимо было сломить
волю к сопротивлению немецких войск, а населению дать надежду на установление твердого и справедливого порядка
путем формирования немецких органов власти. Между тем,
описывая положение в осажденном Берлине, 23 апреля 1945
года уполномоченный НКВД по 1-му Белорусскому фронту
Серов сообщал:
«Из показаний военнопленных и гражданских жителей
установлено, что страх среди солдат и населения перед большевиками до сих пор велик. Немецкая пропаганда до последнего дня внушает немцам, что большевики всех режут
и в лучшем случае – угоняют в Сибирь. Достаточно указать
на тот факт, что когда побежали из немецких окопов русские
женщины, то немцы им вслед кричали: “не бегите к русским,
они вас убьют”. Но, тем не менее, по ним не стреляли»13.
А за неделю до выхода сталинского приказа Эренбург пал
жертвой смены пропагандистского курса. 14 апреля 1945 года
его строго одернула главная газета страны – «Правда», поместив статью начальника Управления пропаганды и агитации
ЦК ВКП(б) Г.Ф. Александрова «Товарищ Эренбург упрощает». Кремль считал важным публично дезавуировать прежние кровожадные призывы не только Эренбурга, поставившего свое перо на службу сталинскому агитпропу, но и всех
100
Иван Серов – председатель КГБ
И.Г. Эренбург.
[Из открытых
источников]
остальных, ранее писавших в том же духе, например, скончавшегося за два месяца до описываемых событий «красного
графа» А.Н. Толстого и ему подобных14.
Эренбург счел критику в свой адрес обидной и несправедливой. Хотя после поездки в марте 1945 года в Восточную
Пруссию кое-что стал понимать. Там он собственными глазами убедился, какова на практике солдатская месть, и пришел в ужас от размаха бесчинств и насилия по отношению к
местному населению. Статья в «Правде», по воспоминаниям
близких, совершенно деморализовала Эренбурга и ввергла в
апатию: «Тупой взгляд Ильи, полное отсутствие интереса ко
всему, нежелание ничего есть, за исключением укропа… Написал письмо Сталину и ждет…» Ответа Сталина он так и не
получил15.
Но если легко было, задав нужную директиву, изменить отношение высшего командования к немецким гражданам и их
проблемам, то в одночасье перестроить сознание и поведение
рядовых солдат и младших офицеров, навести должную дисциплину в опьяненной долгожданной победой армии оказалось непросто16. И после окончания войны дурное поведение
военнослужащих Красной армии на территории Германии
продолжало служить помехой планам Советской военной ад-
Глава вторая. Трофейная Германия
101
Г.Ф. Александров.
[РГАСПИ]
министрации в Германии (СВАГ). Заместитель командующего войсками 1-го Украинского фронта по делам гражданской
администрации Мешик 11 мая 1945 года сообщал Берии: «Несмотря на приказ товарища Сталина о необходимости более
мягкого отношения к немцам, до сих пор, к сожалению, не
прекращены грабежи местного населения и насилие немецких женщин»17.
Летом 1945 года главной задачей, возлагаемой на немецкие административные органы, стала уборка урожая. Об этом
прямо говорилось и в документах, и на личных встречах советских представителей с руководителями земель. В то же
время советское командование получало многочисленные
жалобы немецких бургомистров, вызванные произволом военных комендантов и непрекращающимися в советской зоне
оккупации Германии массовыми грабежами и насилием. Подобные «эксцессы» служили серьезным препятствием для налаживания нормальной жизни и мешали не только порядку
управления и самим немцам, но и ставили под угрозу хозяйственные планы СВАГ. А уборка урожая и проведение сельскохозяйственных работ в этих планах занимали главенствующее место.
Для исправления сложившегося положения требовались
неотложные меры. В телеграмме Жукова и Телегина, направ-
102
Иван Серов – председатель КГБ
К.Ф. Телегин, И.А. Серов, Г.К. Жуков. Германия. 1945.
[Из открытых источников]
Глава вторая. Трофейная Германия
103
К.Ф. Телегин.
[РГАСПИ]
ленной 30 июня 1945 года войскам ГСОВГ, прямо говорилось:
«От местных органов немецкой власти, крестьянских общини
отдельных жителей продолжают поступать многочисленные
жалобы на произвол, насилия и отдельные факты прямого
проявления бандитизма лиц в форме военнослужащих Красной Армии и репатриантов. Во многих сельских местах немецкие женщины не выходят на полевые работы и сенокос
из-за боязни быть изнасилованными или ограбленными»18.
И далее подчеркивалось, что, «несмотря на неоднократные
и строжайшие требования Военного Совета о самой суровой
борьбе с произволом и самовольством, Военные Советы армий, командиры соединений и частей, военные коменданты
и войска охраны тыла до сих пор по-настоящему этих требований не выполнили, порядка не навели и своей нерешительностью, мягкотелостью, по существу, поощряют преступное
поведение своих подчиненных»19. Жуков грозно писал: «Я вынужден последний раз сделать строжайшее предупреждение
Военным Советам армий, командирам и начальникам политорганов соединений и частей, военным комендантам, что
если в ближайшие 3–5 дней не будет восстановлен должный
порядок и не будут прекращены грабежи, насилия и произ-
104
Иван Серов – председатель КГБ
вол по отношению к местному населению – то будут сделаны самые серьезные выводы, не считаясь с положением и
заслугами»20. В телеграмме также отмечалось, что в связи с
предстоящей «демобилизацией старших возрастов, выводом
некоторых полевых Управлений армий и частей на территорию СССР, а также направлением походным порядком нескольких сот тысяч репатриантов – не исключено увеличение фактов самовольства и произвола»21. Конечно, о быстром
«перевоспитании» советского воинского контингента не могло
идти и речи, и единственное, что оставалось, это по возможности ограничить его контакты с гражданским населением.
Так что и меры, предложенные Жуковым для прекращения
бесчинств, были просты и вполне традиционны:
«а) Запретить отпуска и увольнение со двора всех
военнослужащих.
б) Установить в каждом населенном пункте района расположения и ночевок офицерский патруль по улицам.
в) Обеспечить, чтобы перед каждым выступлением из населенного пункта с места дислокации или ночевки на территории Германии и Польши командир и начальник части и
учреждения или ответственные офицеры по их поручению
обходили занимавшиеся под размещение жилые дома и опрашивали домохозяек о претензиях для немедленного их разбора на месте.
г) Во всех населенных пунктах, через которые будут проходить войска, – иметь подвижные патрули с офицерами во
главе. Всех отстающих или заходящих в дома – задерживать
и строго наказывать. Запретить категорически остановки колонн, автомашин и обозов (или отдельных повозок) в населенных пунктах на пути движения»22.
Отдельным пунктом шло требование «принять меры к оказанию необходимой безопасности населения на полевых работах и недопущению изъятия сельскохозяйственного инвентаря и тягла»23.
Ряд изданных вскоре приказов главноначальствующего
СВАГ свидетельствует, что положение не было исправлено
ни через 3–5 дней, как того желал Жуков, ни через одну-две
недели, ни позднее. Поведение советских войск стало также и
реальной политической проблемой. Как отмечалось в приказе главнокомандующего ГСОВГ № 063 от 3 августа 1945 года:
«Творимые безобразия и самовольства, особенно после войны,
Глава вторая. Трофейная Германия
105
И.А. Серов, Г.К. Жуков и К.Ф. Телегин на совещании. Германия.
1945. [Из открытых источников]
очень сильно компрометируют нас в глазах немцев-антифашистов и хорошо помогают фашистам вести против Красной
Армии и Советского Правительства агитацию и клевету»24.
Приказ предписывал в числе прочих мер, направленных на
усиление дисциплины в частях ГСОВГ, сократить до минимума увольнение и отпуска из расположения войск, запретить
какие-либо «экскурсии» в Берлин, запретить ночлег военнослужащих в частных квартирах без разрешения комендантов.
Двумя неделями позже главнокомандующий Жуков заявил,
что не остановится перед расстрелом «нескольких десятков
тысяч людей» для наведения порядка в зоне оккупации25.
Помимо военнослужащих в бесчинствах были повинны советские репатрианты и дезертиры, часто сбивавшиеся в банды. Но не меньше хлопот Советской военной администрации
доставляли подростки, проникающие разными путями на
территорию Германии «с целью грабежа и изъятия ценностей
у местного населения». Только за сентябрь и первую половину октября 1945 года в Германии задержано 150 подростков,
прибывших из СССР «за трофеем» и «занимавшихся грабе-
106
Иван Серов – председатель КГБ
жами и насилием»26. В Берлине мальчишки из Смоленской,
Орловской и Витебской областей появились сразу же после
окончания военных действий. До Германии они добирались,
подсаживаясь в товарные поезда27.
Некоторые бургомистры, не полагаясь на помощь комендатур в деле наведения порядка, предпринимали собственные
меры с целью обезопасить гражданское население от набегов.
В сводке 83-го пограничного полка от 4 июня 1945 года говорилось о том, что в Дейчнендорфе «бургомистр, набрав в
состав полиции до 20 человек немцев, вопреки приказа военного коменданта вооружил их винтовками (оставленными немцами при своем отступлении). Это вооружение бургомистр объяснил тем, что в деревню очень часто приезжают
неизвестные лица и занимаются грабежом местного населения и насилованием женщин, задержать которых без оружия
невозможно»28. По распоряжению командира 83-го полка в
Дейчнендорф выслали офицера-разведчика вместе с нарядом. Они разоружили полицию и строго предупредили бургомистра о недопустимости подобной практики29.
Вместе с тем нередко попытки немцев защититься своими
силами от набегов мародеров кончались трагично. Фридрих
Шенейман, бургомистр деревни в районе Гарделеген, в июле
1945 года проинструктировал мужчин села, что в случае появления красноармейцев и поляков следует объявлять тревогу,
вооружаться холодным оружием и задерживать и избивать
пришельцев. Но не всегда немцы могли отличить «законное
от незаконного» в действиях военнослужащих Красной армии.
Когда военный комендант этой деревни пытался разместить
на квартиры своих людей, жителями была поднята тревога,
а при попытке коменданта задержать одного из немцев ему
было оказано физическое сопротивление. И хотя комендант
не пострадал, узнавший об этом случае Серов распорядился
«организаторов невыполнения указания военного коменданта и попытки к избиению арестовать, отдать под суд, после
решения суда расстрелять на месте»30.
Бургомистр этой деревни и несколько жителей были расстреляны. Дело по обвинению бургомистра Шенеймана Фридриха (1892 г. р.), Кюйна Вильгельма (1880 г. р.), Вернике
Пауля (1922 г. р.) и Шройдера Отто (1896 г. р.) по ст. 58-2 УК
РСФСР рассмотрел 24 августа 1945 года военный трибунал
3-й ударной армии в закрытом судебном заседании в «упро-
Глава вторая. Трофейная Германия
107
щенном порядке», то есть без участия сторон – прокурора и
адвокатов. Всех подсудимых приговорили к высшей мере наказания – расстрелу с конфискацией всего принадлежащего
им имущества. Вынесенный приговор имел окончательный
характер и не подлежал обжалованию.
Точно так же 25 августа 1945 года приговорили к расстрелу
бургомистра деревни Кольштедт в Тюрингии Рихарда Шефера, который, как сказано в приговоре, «8 июля 1945 года под
предлогом борьбы с воровством издал распоряжение о том, что
в случае появления в деревне военнослужащих все жители
обязаны собраться на площади для оказания сопротивления
пришедшим». Военнослужащие Красной армии не заставили
себя долго ждать, появившись в деревне уже на следующий
день. Они были избиты и заперты под замок31.
В приговоре военного трибунала 132-й дивизии действия
Шефера квалифицированы по ст. 58-8 УК РСФСР как «провокация немецкого населения на террористические акты
против представителей Красной Армии» и кратко излагаются обстоятельства происшествия: «9 июля 1945 года при появлении в д. Кольштедт военнослужащих Красной Армии
была поднята тревога, и собравшиеся немцы – жители этой
деревни, в количестве около 200 человек, избили до потери
сознания» четырех военнослужащих, а Шефер, «присутствующий при этом избиении и слышавший крики из толпы “русс
капут”, “комиссар капут”, мер к прекращению избиения не
принял и, вместо оказания медицинской помощи избитым
военнослужащим Красной Армии, приказал перенести их и
запереть в сарай»32.
Между тем нередкими были случаи убийств бургомистров
в результате разбойных нападений с целью ограбления со
стороны военнослужащих Красной армии. Так, в ночь с 25 на
26 августа 1945 года был убит бургомистр деревни Зеетин
(округ Магдебург)33.
Попытавшись положить конец бесчинствам главнокомандующий ГСОВГ Г.К. Жуков пошел на крайние меры. 9 сентября 1945 года он выпустил приказ № 00138/оп, в котором
говорилось: «Случаи мародерства, хулиганства, грабежей и
насилия над немецким населением до сих пор не прекращены, и, наоборот, преступность военнослужащих за последнее
время значительно усилилась. Недопустимое поведение военнослужащих, репатриантов и демонтажников, позорящих
108
Иван Серов – председатель КГБ
своим поведением Красную Армию и наш Советский народ,
должно быть любой ценой немедля прекращено»34. Этот приказ устанавливал порядок, согласно которому с 10 сентября
весь офицерский состав армии и военных комендатур до командира роты включительно переводился на казарменное
положение и должен был располагаться вместе с подчиненными людьми. Любое увольнение из расположения части
всех рядовых, сержантов и офицеров запрещалось. В немецких населенных пунктах разрешалось находиться только суточному наряду, а весь остальной личный состав, гласил приказ, «должен находиться на занятиях и в казарме». Впредь,
«до особых указаний», вводились круглосуточные офицерские
патрули. Предписывалось взять на учет всех «пьяниц, хулиганов, мародеров и лиц, проявляющих бесчинство», составить
на них именной список для доклада главноначальствующему
с целью «изъятия их из военных комендатур и направления
в особые районы Советского Союза, чтобы они за границей
больше не позорили наш Советский народ и Красную Армию
в глазах наших Союзников и Германского населения»35.
Трудно сказать, могли ли принести желаемый результат
столь беспрецедентные меры, однако в дело вмешался Сталин. Как Верховный главнокомандующий он 20 сентября
1945 года направил Военному совету ГСОВГ указание с требованием отмены приказа № 00138/оп. Сталин писал:
«Я случайно узнал вчера от СМЕРШ, что Военный совет
Группы советских оккупационных войск в Германии издал
приказ от 9 сентября с. г., где он, отмечая мародерские действия отдельных военнослужащих, считает необходимым
наказать весь командный состав от сержантов и офицеров
до командиров рот включительно путем перевода офицерского состава до командиров рот включительно на казарменное положение с тем, чтобы командиры были расположены вместе с подчиненными с обязательством командирам
взводов и командирам рот постоянно находиться со своими
подчиненными.
Как оказалось, копия этого приказа не была послана в Генеральный штаб.
Я считаю этот приказ неправильным и вредным. Он неправилен ввиду его огульного характера и несправедливости,
так как из-за мародерских действий отдельных военнослужащих огульно и несправедливо наказывается весь командный
Глава вторая. Трофейная Германия
109
состав до командиров рот включительно. Он вреден, так как
он не укрепляет дисциплину, а, наоборот, ломает ее, дискредитируя командный состав в глазах рядовых. Я уже не говорю о том, что, если этот приказ попадет в руки руководителей
иностранных армий, они не преминут объявить Красную Армию армией мародеров.
Прошу Вас немедленно отменить этот приказ. Найдите
форму для отмены приказа, которая бы не набрасывала тень
на командование Группы. Я не пишу Вам формального приказа Ставки об отмене Вашего приказа, чтобы не ставить Вас
в неловкое положение, но я требую, чтобы:
1. Приказ был отменен немедленно с донесением об этом в
Генеральный штаб.
2. Подобные приказы, имеющие серьезный характер, не
издавались впредь без предварительного сообщения в Ставку
о Ваших соображениях.
3. Копии всех Ваших приказов посылались в Генеральный
штаб. Советую Вам усилить политическую работу в войсках
группы и почаще прибегать к суду чести, вместо того чтобы
пугать людей приказами и таскать офицеров в суд, как проворовавшихся уголовников.
Я думаю, что это будет лучшее средство для ликвидации
мародерских действий.
Сталин»36.
Жуков незамедлительно выполнил указание Сталина,
хотя и постарался «сохранить лицо». В тот же день 20 сентября
1945 года был выпущен приказ главнокомандующего ГСОВГ
№ 0207, в преамбуле которого сообщалось, что «за последнее
время Военные Советы Армий, командиры соединений, частей и полит. органы войск группы провели большую работу
по укреплению воинской дисциплины и наведению порядка
в войсках. В связи с этим надобность в проведении особых
мероприятий, указанных в моем приказе № 00138, отпала»37.
Далее, в полном соответствии с пожеланиями Сталина, предписывалось усилить политическую работу «с целью разъяснения всему личному составу необходимости полного изжития
аморальных явлений и дальнейшего укрепления воинской
дисциплины» и шире использовать офицерские суды чести и
товарищеские суды по отношению к провинившимся, а также
шире практиковать меры поощрения к офицерам, образцово
110
Иван Серов – председатель КГБ
Сопроводительная записка начальника Управления
комендантской службы СВАГ С.Ф. Горохова начальнику
Управления пропаганды СВАГ С.И. Тюльпанову с резолюцией
И.А. Серова. 31 декабря 1946.
[ГА РФ. Ф. 7317. Оп. 9. Д. 55. Л. 377]
и честно несущим службу. С приказом следовало ознакомить
только офицерский состав, причем до командира роты включительно, но не ниже. А в конце приказа содержалось совсем
уж необычное распоряжение: «Учитывая особую секретность
Глава вторая. Трофейная Германия
111
моего приказа № 00138 и во избежание его утери, этот Приказ
из войсковых штабов изъять, вернуть в штаб ГСОВ в Германии и уничтожить установленным порядком»38. Видимо, предостережение Сталина о том, что произойдет, если приказ попадет на Запад, произвело должное впечатление на Жукова.
Остановить бесчинства военнослужащих Красной армии по
отношению к населению оккупированных стран и уменьшить
многочисленные нарушения воинской дисциплины было
призвано постановление пленума Верховного суда СССР
№ 13/14/V от 27 ноября 1945 года «Об ответственности военнослужащих оккупационных войск за совершенные ими
преступления по законам военного времени»39. Это постановление разъяснили всему личному составу советских войск,
дислоцированных за границей. Теперь за самовольную отлучку с места службы более 3 часов военнослужащих предавали суду военного трибунала.
К декабрю 1946 года письма с жалобами немцев на продолжающиеся бесчинства со стороны советских военнослужащих40 стали все больше раздражать Серова, но он предпочел
бороться не с причиной, а со следствием, обратив свой гнев на
жалобщиков. Получив очередной доклад о поведении и настроениях немецкого населения, Серов начертал на нем грозную резолюцию: «Т.т. Горохову, Тюльпанову. Надо выбрать из
каждой провинции по 2–3 провокационных письма об убийствах и др. и их авторов отдать под суд Военного Трибунала,
приговоры которых опубликовать в печати провинций»41.
Помимо бесчинств военнослужащих, существовала другая
проблема, позорящая советские войска, – присвоение ценностей. Страсть к наживе охватила все без исключения подразделения армии и, конечно же, войска НКВД и контрразведку.
Серова, выехавшего весной 1945 года с проверкой, как охраняется тыл, поразило увиденное. Пограничники, вместо того
чтобы нести службу, были заняты поисками всяких вещей и
«барахла»42.
То, что позволено Юпитеру, не позволено быку. Сам Серов
имел гораздо больше возможностей по захвату и вывозу ценностей из Германии и личному обогащению, чем любой рядовой боец. История с присвоенными ценностями Рейхсбанка в
Берлине тому иллюстрация. Уже в первых числах мая банк
был захвачен и взят под охрану подразделениями внутренних
войск НКВД. Попытки бойцов прикарманить что-то по-
112
Иван Серов – председатель КГБ
мелкому решительно пресекались. А кое-кого и жестоко наказывали43. В то же время Серов и его люди организовали хищение ценностей банка в таких размерах, что дух захватывает44.
Почву для этого Серов подготовил сразу. Он не стал моментально информировать Москву о том, что банк захвачен
и что в нем осталось из ценностей. Он ждал. И только 12 мая
1945 года сообщил Берии в Москву о захваченных ценностях
в Рейхсбанке. Золота, писал Серов, изъяли 2 389 килограммов, серебряных монет – 12 тонн и «большое количество бумажной валюты»45.
Вот тут Серов не только предпочел не быть точным (и понятно почему), но и, наоборот, постарался напустить туману
еще больше, сообщив, что, хотя для охраны Рейхсбанка был
выставлен пост, все же ночью произошло нападение на банк
неизвестных лиц, в результате которого ранен часовой. О том,
удалось ли нападавшим хоть что-то унести из Рейхсбанка, Серов благоразумно умолчал, полагая на всякий случай иметь
этот эпизод про запас. Если впоследствии кому-то вздумается
проверять Рейхсбанк, пересчитывать ценности и выявится
недостача, то хоть будет на кого списать. Но об этом чуть позже. А пока проследим за организационными мероприятиями
в советской зоне оккупации Германии. Они помогут понять
расстановку сил и причины обострения конфликта Абакумова и Серова.
НОВАЯ ПОЛИТИКА – НОВЫЕ ЛАГЕРЯ
В июне 1945 года находящиеся в советской зоне Германии
войска фронтов были преобразованы в Группу советских оккупационных войск в Германии (ГСОВГ). Главнокомандующим ГСОВГ назначили маршала Г.К. Жукова, он же одновременно стал главноначальствующим Советской военной
администрации в Германии (СВАГ). Эти должности Жуков
занимал до марта 1946 года, Серов оставался при нем.
После окончания боевых действий аппараты уполномоченных НКВД по фронтам подлежали ликвидации. Однако Берия 22 июня 1945 года направил Сталину письмо № 718/б с
предложением сохранить на территории Германии при группе войск Жукова аппарат уполномоченного НКВД во главе
с Серовым, возложив на него прежние задачи по «очистке
территорий». Помимо этого Серов являлся (по решению СНК
Глава вторая. Трофейная Германия
113
СССР № 1326-301сс от 6 июня 1945 года) заместителем главнокомандующего ГСОВГ Жукова по вопросам гражданской
администрации. Такие же аппараты уполномоченных НКВД
сохранялись при группах войск Конева (Австрия, Венгрия, Чехословакия), Рокоссовского (Польша) и Толбухина (Румыния,
Болгария). Предложения Берии Сталин одобрил, наложив на
письмо резолюцию: «т-щ Берия. Согласен. И. Сталин»46.
Приказом НКВД № 00780 от 4 июля 1945 года Серов назначен уполномоченным НКВД СССР по ГСОВГ. С разворачиванием деятельности Серова и его аппарата в Германии
немцы познали все ужасы советской карательной системы. На
месте нацистских концлагерей были организованы спецлагеря НКВД, куда сажали людей без предъявления конкретных
обвинений и без каких-либо формальных, основанных на законе санкций (лишь по заключению начальников опергрупп
НКВД)47. В этих лагерях наблюдалась чрезвычайно высокая
смертность заключенных. За четыре года, с мая 1945-го по
май 1949 года в спецлагерях НКВД – МВД в Германии из
119 743 попавших в них немецких граждан расстреляно 756,
бежало 109 и умерло 41 907 человек (то есть 35 %)48. Смертность советских граждан в этих спецлагерях несопоставимо
ниже. Для сравнения: из 33 641 человека (советских граждан) умерло за тот же период только 6449. Отчасти это объясняется тем, что «советский контингент» по возрасту оказался
намного моложе – его основу составляли «остарбайтеры», военнопленные и военнослужащие РККА, и находились они в
этих лагерях совсем недолго, так сказать «транзитом»50. Подавляющее большинство после осуждения отправлялось в места
заключения в СССР.
Размах репрессивной деятельности аппарата НКВД во
главе с Серовым внушал ужас и породил среди населения
самые фантастические предположения и слухи. В августе
1945 года в городе Грейц шли разговоры: «Русская жандармерия усилила в последнее время аресты граждан Германии,
и если такие аресты будут продолжаться дальше, то через
год будет арестована половина населения Германии»51. А в
сентябре того же года был задержан немец, пугавший местное население утверждением: «Всех арестованных и посаженных в тюрьму немцев никуда не направляют, а убивают
специальной машиной, которая находится в подвале тюрьмы
Гильдбургхаузен»52.
114
Иван Серов – председатель КГБ
Советские узники спецлагерей НКВД – МВД в Германии
оставили чрезвычайно важные свидетельства. Оказывается,
Серов не только освоил нацистские лагеря, но и зажег печи
крематориев. Обычно тела и расстрелянных, и умерших в
спецлагерях немцев хоронили тут же, в братских могилах. Однако есть сведения и о том, что тела сжигались. Крематории
сохранились и могли действовать в Бухенвальде и Заксенхаузене, где были устроены спецлагеря НКВД. Так, осужденный
лейтенант Советской армии Н.И. Бондаренко53, помещенный
в спецлагерь № 7 в Ораниенбурге (Заксенхаузен), описывал
порядки, царившие там во второй половине 1946 года:
«Это была действительно мощная машина истребления
человечества, которая в руках МВД работала четко, чисто
и размеренно. Каждую ночь после отбоя большой дизель с
прицепом, таким же огромным, через верх забитые трупами, подтаскивали к крематорию»54. И далее: «В лагере царил
невыносимый произвол, пытки, мучения и издевательства,
существовал страшный самосуд за малейший проступок.
Охрана была подобрана исключительно из предателей и
изменников родины. Они явно и органически ненавидели советскую власть и фронтовиков, воевавших за нашу
родину»55.
По сути, Серову досталось готовое лагерное хозяйство. Использовались не только крематории, но и охранные сооружения, и даже на проволоку ограждений лагеря подавали
электрический ток высокого напряжения56. Все как положено. Конечно, Москву не могли не беспокоить множащиеся
публикации на Западе о том, что «Советы» используют нацистские лагеря для содержания своих политических противников. Министерство иностранных дел СССР в августе
1947 года выступило с инициативой закрыть наиболее известные и одиозные Бухенвальд и Заксенхаузен, а заключенных
перевести куда-нибудь в другое место. Запросили мнение Серова. Он ответил устно: «МВД не может освободить вышеназванные лагеря из-за невозможности расселения содержащихся в них немцев по другим лагерям. Строить же новые лагеря
нецелесообразно»57. Что уж тут – коротко и ясно! Инициатива
заглохла.
Серов и начальники оперативных секторов МВД в провинциях развернули тотальную слежку за противниками
Социалистической единой партии Германии, поставленной
Глава вторая. Трофейная Германия
115
А.А. Жданов.
[Архив автора]
Советским Союзом на руководящую роль в восточной зоне.
При этом и за самой СЕПГ он тоже приглядывает. Например,
15 августа 1946 года Сталину, Молотову, Берии и Жданову
направлено сообщение Серова о деятельности оппозиционных группировок внутри СЕПГ58. Разумеется, для такой масштабной работы по проведению репрессий Серов старался
подчинить себе все советские спецслужбы на территории советской зоны, в том числе и СМЕРШ. Абакумов этим обстоятельством был крайне недоволен.
При формировании в советской зоне оккупации Германии
в мае 1945 года новых оперативных групп НКВД остро ощущался дефицит кадров. Часть своих работников Серов оставил в Польше. Для Германии нужны были новые люди. Серов
7 мая обратился к Берии с просьбой направить в его распоряжение «для организации оперативно-чекистских мероприятий на территории Германии» не менее двухсот работников
НКВД – НКГБ и, кроме того, «20 руководящих оперативных
работников для назначения на должности уполномоченных
НКВД в крупных городах Германии»59. Берия моментально
помог. Пока еще его распоряжения безоговорочно выполнял
даже Абакумов.
116
Иван Серов – председатель КГБ
Записка И.А. Серова Л.П. Берии с просьбой о направлении
работников НКВД – НКГБ для организации оперативных групп
в Германии. 7 мая 1945.
[ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 1. Д. 2201. Л. 98]
Глава вторая. Трофейная Германия
Записка Б.З. Кобулова, В.С. Абакумова и Б.П. Обручникова
с резолюцией Л.П. Берии о командировании в распоряжение
И.А. Серова оперативных работников. 11 мая 1945.
[ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 1. Д. 2201. Л. 100]
117
118
Иван Серов – председатель КГБ
В свете стоящих перед Серовым задач по проведению репрессивных акций в Германии имеющегося количества оперативных работников ему не хватило. В своем новом обращении на имя Берии 25 июня 1945 года Серов сообщал, что в
связи с предстоящим отводом войск союзников в советскую
зону оккупации попадает свыше 35 «уездных и окружных городов», в том числе Лейпциг, и во всех этих городах необходимо создать оперативные группы НКВД, для чего понадобится
не менее 190 оперативных работников, из них 12 человек из
числа «руководящего состава». Кроме того, писал Серов, по
линии СВАГ в советской зоне создается 15 управлений округами и провинциями, соответственно следует усилить в этих
городах оперативные группы до 10–12 человек на каждую
(в настоящее время там по 2–3 работника), для чего нужны
дополнительно 180 человек. Также Серов просил выделить
160 оперативных работников для замены курсантов НКВД,
работавших в лагерях репатриантов в Германии. Всего, по
расчетам Серова, требовалось дополнительно 530 оперативных работников «для организации чекистских мероприятий
по Германии»60.
Просьба Серова вызвала полное понимание у Берии, и
распоряжение о выделении работников было дано, хотя и не
в полном объеме. Об этом непосредственно Серову сообщил
3 июля 1945 года начальник Секретариата НКВД С.С. Мамулов. Он писал, что в распоряжение Серова направляются
80 работников аппарата СМЕРШ, в их числе выпускники Московской школы СМЕРШ, и 120 работников из УКР СМЕРШ
ГСОВГ (т. е. всего 200 работников СМЕРШ), а также 100 оперативных работников НКВД и сотрудники расформированных аппаратов уполномоченных НКВД по 2-му Белорусскому
и 1-му Украинскому фронтам. Мамулов заверял, что в течение 5 дней оперативный состав будет отправлен к месту назначения: «Все указания т. Абакумовым и т. Обручниковым
на места даются»61.
Не прошло и месяца, как в конце июля 1945 года Серов
снова жаловался, что ему не хватает людей. На этот раз момент был весьма удачным. Он обратился к Берии, когда тот
находился в Потсдаме вместе со Сталиным, посетовав, что
в его распоряжении имеется всего 850 человек62. Удивленный Берия дал распоряжение аппаратам НКВД, НКГБ и
ГУКР СМЕРШ разобраться и доложить ему. Разобрались.
Глава вторая. Трофейная Германия
119
И 30 июля 1945 года Берию проинформировали о результатах:
«Произведенной отделами кадров НКВД, НКГБ и СМЕРШ
проверкой установлено, что в распоряжении тов. Серова находятся (по неполным данным) посланные в разное время от
НКВД СССР 471 чел., от НКГБ СССР – 266 чел. и СМЕРШ
НКО – 509 человек. Всего 1 246 человек, а не 850, как указывает в своей записке тов. Серов»63. Но, несмотря на это, руководители НКВД, НКГБ и СМЕРШ согласились дополнительно
выделить Серову еще 225 человек из числа чекистов, прибывших для охраны Сталина в ходе Потсдамской конференции
(100 от НКГБ, 75 от НКВД и 50 от СМЕРШ). Берия, идя навстречу постоянно жалующемуся Серову, начертал 31 июля
на этом письме резолюцию: «Согласен 250 человек. Списки
согласуйте с т. Серовым»64. Сталин и Берия придавали первостепенное значение миссии Серова в Германии65.
Наблюдая за тем, как растут запросы Серова и как в Москве
с готовностью идут ему навстречу, Абакумов вскипел. «Боевые действия» против Серова он открыл в начале лета. Ему
очень хотелось осадить этого выскочку и указать Серову, где
его место. Первым, кому пожаловался Абакумов на Серова,
стал Берия. В письме от 22 июня 1945 года Абакумов говорил
о «хулиганских выходках» со стороны заместителя наркома
внутренних дел СССР Серова. Он писал, что Серов пытается подчинить себе органы СМЕРШ фронта, вмешивается в
оперативную работу, требует от контрразведки СМЕРШ отчетности, в Берлине забирает из органов контрразведки без
всякого согласования арестованных и добытые материалы
и направляет их в Москву, выдавая за захваченные им. На
возражения сотрудников СМЕРШ, что передачу арестованных необходимо согласовывать с ГУКР СМЕРШ в Москве, по
словам Абакумова, «Серов со свойственным ему нахальством
разражался потоком самых непристойных ругательств, в которых похабнейшими словами отзывается обо мне». Далее
Абакумов сетовал, что Серов забрал к себе в подчинение заместителя начальника УКР СМЕРШ 1-го Белорусского фронта Сиднева. Абакумов сообщил о принятых им контрмерах:
он велел начальнику УКР СМЕРШ ГСОВГ А.А. Вадису и его
заместителю Мельникову ничего не давать Серову без указания из Москвы. И завершил свое письмо просьбой к Берии:
«Убедительно прошу Вас принять меры к тому, чтобы при-
120
Иван Серов – председатель КГБ
И.А. Серов и А.А. Вадис. Германия. 1945.
[Из открытых источников]
звать к порядку Серова»66. Берия не смог или не захотел погасить этот конфликт.
Тогда Абакумов предпринимает новые шаги для дискредитации не только Серова, но и Жукова. 28 августа 1945 года он
отправил Сталину донесение № 824/А, где приводился рапорт
бывшего начальника УКР СМЕРШ ГСОВГ А.А. Вадиса и говорилось о попытках Жукова и Серова подчинить себе партийно-политические органы Советской военной администра-
Глава вторая. Трофейная Германия
121
ции, которые должны были подчиняться Политуправлению
Красной армии. Абакумов точно знал, что к посягательствам
на руководящую роль партии Сталин особенно чувствителен.
О Серове, писал Вадис, идут разговоры, что Героя Советского
Союза он получил незаслуженно, это сделано Жуковым для
того, чтоб приблизить Серова к себе. И далее о Жукове: многие считают, что Жуков является первым кандидатом на пост
наркома обороны. Жуков груб и высокомерен, выпячивает
свои заслуги, на дорогах плакаты «Слава маршалу Жукову».
В одном из разговоров с армейским политработником, когда
тот сослался на директиву Булганина о политорганах, Жуков заявил: «Что Вы мне тычете Булганиным, я кто для Вас»,
желая подчеркнуть, что он не кто-нибудь, а заместитель наркома обороны67. О притязаниях Жукова на пост наркома обороны Абакумов сообщил не зря, ведь этот пост еще занимает
Сталин!
Война закончилась. Абакумов решил, что закончилось
и время, когда он и фронтовые управления контрразведки
СМЕРШ должны безоговорочно подчиняться Берии, а следовательно, аппаратам уполномоченных НКВД по фронтам.
Но Берия считал иначе. Его беспокоили попытки Абакумова
выйти из подчинения. В письме 29 августа 1945 года на имя
Сталина он ставил вопрос о помощи Серову со стороны военной контрразведки68. Причем Берия в этот день направил
Сталину два письма по данному вопросу. Первое за № 1004/Б
было кратким, второе за № 1023/Б содержало развернутую
аргументацию, и к нему в качестве приложения Берия дал
копии приказов НКВД, регламентировавших деятельность и
подчиненность аппаратов уполномоченных НКВД по фронтам. Он хотел убедить Сталина в необходимости сохранить
подчиненность военной контрразведки в Германии Серову
в оперативном плане, пусть даже в форме бюрократической
формулировки – как «оказание помощи». Решение мог принять только Сталин, ведь начальник ГУКР СМЕРШ Абакумов непосредственно подчинялся ему как наркому обороны.
Чем занимаются в Германии Серов и его люди, Сталин
имел возможность оценить, что называется, на месте. В июле
1945 года он отбыл в Берлин для участия в Берлинской конференции руководителей трех союзных держав (СССР, США
и Великобритании), которая проходила в Потсдаме с 17 июля
по 2 августа 1945 года. Меры по охране сталинского поезда
122
Иван Серов – председатель КГБ
Записка Л.П. Берии И.В. Сталину о функциях И.А. Серова
в Германии и помощи ему со стороны органов СМЕРШ.
29 августа 1945.
[ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 2. Д. 98. Л. 320]
были беспрецедентны. По пути следования через каждые
100 метров стоял боец войск НКВД. Вместе со Сталиным в
Германию направился и Берия.
Пребывание Сталина в Потсдаме создавало для Серова
уникальную возможность заслужить похвалы и расположе-
Глава вторая. Трофейная Германия
123
Письмо Л.П. Берии И.В. Сталину об оказании помощи со
стороны органов СМЕРШ уполномоченному НКВД в Германии
И.А. Серову. 29 августа 1945.
[РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 8. Л. 55–56]
124
Иван Серов – председатель КГБ
ние «хозяина», главное – почаще попадаться ему на глаза.
Берия и Серов прямо-таки на пару танцевали вокруг Сталина, пытаясь создать у него благоприятное впечатление об их
деятельности. В частности, в качестве «культурной программы» был запланирован показ Сталину останков Гитлера. Как
вспоминал Константин Симонов: «Кто-то, видимо Берия или,
может быть, Серов, доложив об этом Сталину, предложил не
то привезти показать труп, не то поехать посмотреть. Сталин
сказал: “Хорошо, завтра утром поеду посмотрю”. Потом, когда
утром к нему пришли с тем, что нужно ехать, он махнул рукой и сказал: “Не поеду. Пусть Молотов и Берия едут смотрят.
Я не поеду”»69.
Удивительно, что Берия и Серов все-таки звали Сталина
куда-то ехать, а не подвезли останки сановному экскурсанту, что называется, прямо под нос. В то же время, учитывая
ту конспирацию, которую Сталин развел вокруг найденного
тела Гитлера, не желая почему-то сообщать союзникам о точном установлении факта его смерти, возить останки, особенно к месту жительства делегаций, было бы неосмотрительно.
Американцы и англичане могли бы что-нибудь об этом пронюхать. Тем более, согласно опубликованным документам
СМЕРШ, тела Гитлера, Евы Браун, Геббельса и его жены и
детей к этому времени уже успели захоронить (хотя и временно) в расположении отдела контрразведки СМЕРШ 3-й ударной армии в городе Ратенов70. Впрочем, ничто не мешало и
откопать их в угоду высокому начальству71.
В истории с поисками тела Гитлера, как в капле воды, отразилось ожесточенное соперничество советских карательных
инстанций – НКВД и СМЕРШ – за верховенство в советской
зоне оккупации Германии. Абакумов и его люди из СМЕРШ,
казалось, добились успеха – первыми нашли в районе
Рейхсканцелярии тела Гитлера и Евы Браун. Однако наиболее существенную и добротную информацию Сталин получил
все же по линии НКВД от аппарата Серова (разумеется, через
Берию)72.
В конце 1945 года, находясь на отдыхе и имея достаточно
времени для размышлений, Сталин пришел к выводу о необходимости замены руководства и НКВД, и НКГБ. Ему казалось, кадровая перетряска не повредит. Сталин благоволил
Абакумову и полагал, что это удачная кандидатура на пост
наркома госбезопасности. Но прямо пока об этом не говорил.
Глава вторая. Трофейная Германия
125
Он лишь дал задание Берии и Маленкову подумать и подыскать нового наркома госбезопасности. Берия не пришел в
восторг: Меркулов – его надежный и преданный человек. Но
что делать, воля Сталина – закон.
Берия и Маленков 31 октября 1945 года направили Сталину на юг шифротелеграмму («на Ваше рассмотрение», – писали они) о кандидатурах на должность первого заместителя наркома госбезопасности и в первую очередь предложили
наркома внутренних дел Украины В.С. Рясного: «Считаем
возможным рекомендовать Рясного первым заместителем
наркома госбезопасности с тем, чтобы через 1–2 месяца утвердить его наркомом». В качестве других кандидатов «наиболее
способных и проверенных чекистов» выдвигались Н.К. Богданов (нарком внутренних дел Казахстана), М.И. Журавлев
(начальник УНКВД Москвы и Московской обл.) и Н.Д. Горлинский (уполномоченный НКВД и НКГБ по Эстонии). «Если
Вы одобрите эти кандидатуры, – писали Берия и Маленков, –
то переговорим с указанными товарищами и представим проект решения»73.
Желая прояснить обстановку и переломить ситуацию в
свою пользу, Берия в тревоге стал проситься на прием к Сталину. 31 октября 1945 года он писал ему на юг: «Прошу разрешить прилететь к Вам на один день»74. Сталин на следующий
же день ответил холодно и сухо: «Я не считаю целесообразным Ваш приезд. Прошу не выезжать»75.
Не только Берия, но и Молотов в ту осень испытал на себе
ледяной сталинский душ. В телеграмме 11 ноября 1945 года
он получил от Сталина нагоняй за опубликованную в советской печати речь Черчилля. Причем Молотов не давал на это
санкции, вероятно, он просто недосмотрел, зная, что публиковался весьма сокращенный вариант речи. Тем не менее
Сталин негодующе писал: «Считаю это ошибкой, потому что
даже в напечатанном у нас виде получилось, что восхваление
России и Сталина Черчиллем служит для него маскировкой
враждебных Советскому Союзу целей. Во всяком случае ее
нельзя было публиковать без твоего согласия»76. До своего возвращения в Москву Сталин еще несколько раз обидно пенял
Молотову на его ошибки. В шифровке от 6 декабря 1945 года
Сталин обвинил его не только в «либерализме» с иностранными корреспондентами, но и в «ловкости рук» по отношению к
членам Политбюро и вынес жесткий вердикт, что больше не
126
Иван Серов – председатель КГБ
В.С. Рясной.
[РГАСПИ]
считает Молотова своим первым заместителем. Молотов даже
расплакался на заседании, когда Берия, Маленков и Микоян
читали ему вслух эту шифровку Сталина77.
Между тем по требованию Сталина от должности первого заместителя наркома госбезопасности был освобожден
Б.З. Кобулов. Узнав об этом, он на следующий же день – 1 декабря 1945 года – написал ему слезливое письмо: «30 ноября
1945 года товарищ Берия и товарищ Маленков объявили мне,
что я освобожден от обязанностей первого заместителя народного комиссара государственной безопасности СССР и отзываюсь в распоряжение ЦК ВКП(б)»78. Далее Кобулов напоминал Сталину о своей 24-летней службе в «органах», подпустив
толику самокритики («я понимаю, что в моей работе немало
недостатков»), и тут же заверял, что впредь готов работать активно и преданно, заканчивая свое письмо обещанием: «Ваше
доверие я оправдаю»79.
В самом конце 1945 года дело дошло и до Берии, и он расстался с постом наркома внутренних дел. Наконец, в мае
1946 года произошла серьезная реорганизация центрального
аппарата МГБ. Министром стал Абакумов. Торжествующий,
он раздает посты, выдвигает наверх военных контрразведчиков. О Кобулове, недавнем первом заме НКГБ, все как буд-
Глава вторая. Трофейная Германия
127
Н.К. Богданов.
[РГАСПИ]
то забыли. Но он сам старается напомнить о себе и пишет
1 июня 1946 года:
«Дорогой товарищ Сталин!
Прошло шесть месяцев, как я нахожусь в распоряжении
ЦК ВКП(б).
Поэтому я осмеливаюсь напомнить о себе и просить Вашего
указания о возможном ускорении разрешения вопроса о моем
использовании.
Ваш Б. Кобулов»80.
Тем не менее и после выдвижения Абакумова министром
госбезопасности их конфликт с Серовым по вопросам подчиненности органов военной контрразведки на территории
Восточной Германии продолжался. По своим полномочиям
Серов являлся представителем одного ведомства – НКВД –
МВД, но по выполняемым функциям проведения всей карательной политики должен был направлять и координировать
усилия всех спецслужб. Нарком госбезопасности Меркулов
свои позиции в Германии сдал без боя. Совместно с наркомом
внутренних дел Кругловым он направил Сталину 31 января
1946 года письмо с просьбой считать Серова одновременно и
уполномоченным НКГБ в Германии. Со стороны Сталина ре-
128
Иван Серов – председатель КГБ
Депутат Верховного Совета
СССР 2-го созыва
В.С. Абакумов.
[ГА РФ]
шения не последовало. Видимо, ему нравилось здоровое соперничество ведомств, ведь в такой обстановке их легче всего
контролировать. Так что пусть пишут жалобы друг на друга,
а поставить всех на место никогда не поздно. Однако нерешительность и уступчивость Меркулова раздражали Сталина81.
В своих записях Серов пишет, с каким настроением он провожал старый 1945 год. Ему хотелось вернуться в СССР и казалось, что он никогда не сможет «привыкнуть к немцам»82.
Но все же он постепенно приноровился к немецким условиям
и даже прекрасно освоился. А в начале 1946 года выписал
к себе семью. Приехала жена Вера и дети – Володя и Света. Жизнь потекла размеренно, и Серов с Жуковым теперь
дружили семьями83. В мае 1946 года Серов на правах хозяина принимал Н.С. Хрущева, приехавшего знакомиться с немецким сельским хозяйством. Они вместе посетили Тюрингию, где обедали у Чуйкова, затем побывали в Дрездене, где
Хрущев, увидев богатый зоопарк, тут же стал просить Серова
дать команду часть зверей отправить в Киев, дескать, у нас
немцы всех зверей из зоопарка вывезли. Серов не возражал и
велел выделить вагоны84.
В январе 1946 года, к явному неудовольствию Серова, в
Германию приехал Абакумов. Повод для этого выдался са-
Глава вторая. Трофейная Германия
129
Н.С. Хрущев и И.А. Серов. Германия. 1946.
[Серов И.А. Записки из чемодана...]
мый что ни на есть официальный – его выдвинули кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР от «особого избирательного округа», сформированного на территории советской
зоны оккупации Германии, и голосовать за него должны
были находящиеся там советские граждане – военнослужащие ГСОВГ и работники СВАГ. Информацию о выдвижении
Абакумова кандидатом в депутаты опубликовала издающаяся Политотделом ГСОВГ газета «Красная Армия». На предвыборном собрании выступил заместитель начальника УКР
СМЕРШ ГСОВГ Горяинов и не скупился на похвалы своему начальнику, расписывая его достоинства в самых ярких
красках:
«Тов. Абакумов родился в 1908 году в семье московского рабочего. 13-ти лет он добровольцем уходит в Красную Армию.
В 1932 году партия посылает его в органы НКВД. Тут он провел большую работу по борьбе с троцкистско-зиновьевскими
и бухаринскими бандитами. В 1939 году тов. Абакумовназначается начальником Ростовского областного управления
НКВД, а потом выдвигается на руководящий пост в наркомате внутренних дел. В годы Великой Отечественной войны
тов. Абакумов возглавил органы контрразведки Красной Ар-
130
Иван Серов – председатель КГБ
мии и на этом посту проводит огромную работу по борьбе с
вражескими лазутчиками, шпионами, диверсантами, засылаемыми немецкой разведкой в тыл Красной Армии. В тяжелые дни войны тов. Абакумов много сделал для укрепления
нашего тыла»85.
Перечислив ордена, которыми был щедро награжден Абакумов, Горяинов передал слово начальнику УКР СМЕРШ
ГСОВГ Зеленину. Тот, в свою очередь, поддержал предложение о выдвижении Абакумова.
Разумеется, подобные предвыборные собрания представляли собой не более чем ритуал – хорошо подготовленный и
срежиссированный спектакль. На самом деле решения о том,
кого и где выдвинуть кандидатом в депутаты, принимались
заранее и централизованно в Москве. Все последующее, включая и сами выборы, было лишь формальностью, имевшей, однако, важный пропагандистский смысл. И по сценарию полагались встречи кандидатов со своими избирателями. Хотя,
конечно, не бывало случая, чтобы избиратели проголосовали
против единственного предложенного им кандидата. Так как
в бюллетене для голосования значился всего один кандидат,
в советское время ходила весьма популярная шутка, что свобода выбора в том и состоит, чтобы оставить лишь одного кандидата, а остальных можно вычеркивать.
О предвыборных собраниях с участием Абакумова в Германии рассказывалось в газетных публикациях. Он встретился с летчиками «энской» части, где «многие знают Виктора
Семеновича по работе на Юго-Западном и Сталинградском
фронтах»86, затем с артиллеристами, которым сообщили, что
Абакумов прошел «славный путь от простого рабочего до государственного деятеля, от рядового бойца до руководителя советской контрразведки»87. Разумеется, Абакумов использовал
свое пребывание на востоке Германии, там, где пока безраздельно царили Жуков и Серов, для сбора против них информации и моральной поддержки своих людей. Конечно, не забыл он и сам прихватить для себя трофеев. Как же без этого.
В мае 1946 года было принято решение существенно изменить структуру МГБ и включить в состав министерства органы
СМЕРШ. Место Меркулова в кресле министра госбезопасности занял Абакумов – его полный антипод. Ни тени интеллигентности, разнузданный хамоватый стиль руководства. На
первых порах именно это импонировало Сталину. Абакумов
Глава вторая. Трофейная Германия
131
Слева направо: депутаты Верховного Совета СССР, избранные
от Особого избирательного округа, И.С. Конев, Г.К. Жуков
и В.С. Абакумов на первой сессии Верховного Совета СССР.
Март 1946.
[Из открытых источников]
среди своего ближайшего окружения бахвалился: «Хотя Меркулов и был министром, но ЦК боялся и дорогу туда не знал»,
тогда как сам он, «еще работая начальником контрразведки
СМЕРШ, уже знал себе цену и уже тогда, не в пример Меркулову, сумел завоевать себе прочный авторитет»88.
Серов отметил мотивы смещения Меркулова: «мягкий, нерешительный»89. Сталину нужен был министр, наводящий
страх на все его окружение, включая и членов Политбюро.
Своим сотрудникам Абакумов так и заявил: «Меня все должны бояться, в ЦК мне об этом прямо сказали. Иначе какой же
я руководитель ЧК»90. Ну, кто мог такое Абакумову сказать в
ЦК – понятно.
Еще осенью 1945 года Сталин перебирал и рассматривал
кандидатуры на должности руководителей НКВД и НКГБ.
Позднее, разбирая бумаги Берии, Серов обнаружил записку
о том, кого Сталин хотел назначить министром внутренних
дел: «Сталин назвал мою фамилию, Серова, на должность,
а Берия всячески расхваливал Круглова, настаивал на назначении Круглова и в то же время боялся перед Сталиным
132
Иван Серов – председатель КГБ
сказать обо мне плохое». Серов заключает: «Ну, может быть, и
хорошо, что я не был назначен»91.
Возвышение Абакумова не сулило Серову ничего хорошего. Он не получил формального права считаться уполномоченным НКГБ – МГБ в Германии и по-прежнему представлял только свое ведомство – МВД. Вопрос подчиненности ему
органов военной контрразведки, перешедшей в МГБ и, таким
образом, как и раньше, руководимой Абакумовым, стал еще
более проблематичным. Очевидно, что Абакумов долго терпеть Серова в Германии не будет.
Абакумов, став министром и почувствовав свою силу, тотчас
дал указание органам военной контрразведки ГСОВГ внимательно наблюдать за Серовым и собирать на него компрометирующие материалы. От бдительных контрразведчиков не
могла укрыться сверхактивность Серова по вывозу трофеев
в Москву на закрепленном за ним (а по сути, личном) самолете. Первым делом они решили заменить экипаж самолета,
которым бесконтрольно пользовался Серов и которому мог
вполне доверять. Демарш контрразведки не на шутку обеспокоил Серова. Для него стало вполне очевидным, что за его
действиями теперь открыто следят. В своем письме 8 сентября 1946 года, рассказывая о кознях Абакумова, он жаловался Сталину:
«Так, например, на днях хорошего летчика, с которым я
летал всю войну, объявили ненормальным, пытавшимся
дважды покончить самоубийством. При проверке это не подтвердилось. Тем не менее через командира авиадивизии генерала Грачева сняли его с должности командира самолета.
Затем проявили обо мне “заботу” и потребовали, чтобы я дал
согласие на замену всего экипажа самолета, т. к. люди “технически неграмотные” и “морально неустойчивые” (после
4 лет войны).
Я не согласился с этим предложением, а затем, когда командир дивизии генерал Грачев летел в Париж, спросил у
него, почему такое отношение к экипажу самолета, на котором я летаю 4 года. На это мне генерал Грачев ответил:
т. Серов, экипаж хороший, у нас к нему никаких претензий,
но на нас давят работники СМЕРШ и говорят, что они давно
добираются до экипажа Серова»92.
Абакумов добился принятия решения о передаче всей оперативной и следственной работы в Германии из МВД в МГБ.
Глава вторая. Трофейная Германия
133
Это было закреплено постановлением Политбюро ЦК ВКП(б)
20 августа 1946 года. Теперь вводилась должность уполномоченного МГБ СССР в Германии. На эту должность в августе
1946 года назначили заместителя министра госбезопасности
Н.К. Ковальчука. Серову предстояло передать ему все дела.
Но без боя сдаваться он не собирался. До глубокой осени
1946 года Серов продолжал бороться за свое влияние в советской зоне оккупации. Ему обидно было терять столь «хлебное
место».
В июне 1946 года Жукова сняли с должностей главкома сухопутных войск и заместителя министра вооруженных сил и
отправили руководить Одесским военным округом93. Эта новость дошла до Серова. У него не оставалось сомнений, что
Жукова свалили Булганин и Абакумов. Но если такое происходит с прославленными героями войны, то что же может
ждать связанных с Жуковым людей помельче. Конечно, Серов
не мог знать всех подробностей состоявшегося Высшего военного совета, в котором принимали участие маршалы, а выступал на нем сам Сталин. Жукову бросали очень серьезные
обвинения: «что он неправильно ведет себя, что у него есть
высказывания против правительства, что он преувеличивает
свою роль в войне, делает вид, что все победы связаны с ним,
дает интервью в иностранную печать»94. Обличая Жукова,
Сталин, помимо прочего, сослался на полученное Абакумовым заявление арестованного командующего ВВС А.А. Новикова. После Сталина, в унисон с ним, выступил Берия. Однако
присутствующие на совете маршалы И.С. Конев, П.С. Рыбалко, В.Д. Соколовский, К.К. Рокоссовский, кто смелей, а
кто осторожней и дипломатичней, стали защищать Жукова.
В конце концов Сталин смягчил тон и предложил направить
Жукова в Одесский военный округ на должность командующего. Однако у присутствующих сложилось впечатление, что
у Сталина было заготовлено решение об аресте Жукова и, не
будь их поддержки, оно точно было бы реализовано95.
Вернувшийся в Берлин маршал Соколовский рассказал
некоторые подробности обсуждения Жукова на Высшем военном совете и сообщил Серову совсем уж неприятную вещь:
«Тут же был упомянут и ты, мол, Серов знал обо всех этих замашках Жукова, а также о похождениях по женской линии,
однако в ЦК не докладывал»96.
134
Иван Серов – председатель КГБ
Покаянное заявление арестованного бывшего главнокомандующего ВВС, главного маршала авиации А.А. Новикова
на имя Сталина от 30 апреля 1946 года не только непосредственно отразилось на политической репутации Жукова, но
и вызвало кратковременную опалу и освобождение от должности секретаря ЦК Маленкова. В нем же таилась и угроза
для Серова:
«Хочу также сказать Вам и о том, что в еще более близкой
связи с Жуковым, чем я, находится Серов, который тоже угодничает, преклоняется и лебезит перед ним. Их близость тянется еще по совместной работе в Киеве. Обычно они бывали
вместе, а также посещали друг друга.
На какой почве установилась между ними такая близость,
Жуков мне не говорил, но мне кажется, что Жукову выгодно
иметь у себя такого человека, как Серов, который занимает
большое положение в Министерстве внутренних дел.
Я также находился в дружеских отношениях с Серовым, и
мы навещали друг друга.
Когда я был снят Сталиным с должности командующего
ВВС, Серов говорил мне о том, чтобы я пошел к Маленкову и
просил у него защиты.
Во время моего пребывания в Германии Серов содействовал мне в приобретении вещей»97.
Позднее в апреле 1953 года Новиков сообщил, что весь
текст его «заявления» был составлен людьми Абакумова и
дан ему на подпись. Направленность следствия не вызывала сомнений. «Абакумов, – пояснил Новиков, – на допросах
в присутствии Лихачева неоднократно меня расспрашивал о
моих встречах и разговорах с Жуковым и Серовым, были ли
известны недостатки в работе авиапромышленности и ВВС
т. Маленкову, с кем я встречался на фронтах из высшего командного состава и т. п.»98.
Тучи сгущались, и настало время самому Серову побеспокоиться о своей судьбе. Кто он по сравнению с Жуковым?!
Проискам Абакумова он мог противопоставить только одно:
опередить его и обратиться напрямую к Сталину.
И 8 сентября 1946 года Серов написал Сталину жалобу о
«непартийном» отношении к нему Абакумова. Серов суммировал все свои обиды и постарался вывалить как можно больше деталей, порочащих Абакумова и его людей в Германии99.
В письме говорилось о том, как Абакумов «особенно резко воз-
Глава вторая. Трофейная Германия
135
мущался» решением Сталина о введении уполномоченных по
фронтам, «восстал против посылки в их аппараты оперативных работников», старался отделить от них органы СМЕРШ.
Абакумов приказывал начальнику управления контрразведки СМЕРШ 1-го Белорусского фронта А.А. Вадису и его заместителю А.М. Сидневу не являться к Серову по вызовам,
затем вовсе отозвал Вадиса и прислал «надежного» П.В. Зеленина. По утверждению Серова, Абакумов ему сказал: «Ты
во время войны много мне и моим работникам крови испортил». Теперь, жаловался Серов, Абакумов собирает на него
компромат. В письме он взял под защиту и опального Жукова, сообщив Сталину о неизменном почтении к нему маршала и пересказав слышанные из уст Жукова лестные отзывы
о Сталине, которого он за глаза якобы уважительно называл
«Хозяин». В конце письма Серов просил Сталина оградить его
от «оскорблений и преследования Абакумова»100.
Свое письмо Серов написал на следующее утро после визита к Сталину. Возможно, Сталин пересказал ему некоторые
обвинения Абакумова, который был у Сталина в тот же день,
что и Серов, только полутора часами раньше. Серов стал последним посетителем. Больше Сталин в Кремле никого не
принимал и вскоре уехал до середины декабря 1946 года в
отпуск101.
Надо полагать, Сталина раздосадовали эти склоки, и он
распорядился решать их самим министрам, в рамках взаимоотношений МВД и МГБ. По крайней мере, новые претензии
по поводу действий Серова Абакумов уже направляет прямо
Круглову102. Но все же кое-что Сталина задело в жалобах Серова. И уже с юга он 12 сентября направил Абакумову категорическое указание прекратить слежку за Серовым. Продиктованная им шифровка была лаконичной, но по-сталински
выразительной: «Мне сообщили, что министерство государственной безопасности ведет слежку за тов. Серовым в Берлине. Если это сообщение верно, прошу Вас немедля распорядиться о прекращении какой бы то ни было слежки за тов.
Серовым. Исполнение сообщите. Сталин»103. Сталин заменил
первую фразу телеграммы «я узнал» на «мне сообщили», может быть, тем самым намекая, что помимо министра Абакумова у него есть и свои весьма информированные источники.
Не растерявшись, Абакумов изобразил удивление и бойко
и аргументированно отвечал, что никакой слежки ни он, ни
136
Иван Серов – председатель КГБ
Телеграмма И.В. Сталина из Сочи министру госбезопасности
СССР В.С. Абакумову с требованием прекращения слежки за
И.А. Серовым в Берлине. 12 сентября 1946.
[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 101. Л. 20]
подчиненные ему органы за Серовым не ведут104. Насытив свой
ответ деталями проведенных им расспросов и полученных из
Берлина рапортов, Абакумов полагал, что его ответ выглядит
вполне убедительно. Интересно, поверил ли Сталин?
Серов не желал сдавать позиции и продолжал борьбу за
свое руководство в Германии и после решения Политбюро ЦК
ВКП(б) от 20 августа 1946 года, в котором, в частности, пред-
Глава вторая. Трофейная Германия
Телеграмма министра госбезопасности СССР В.С. Абакумова
в Сочи И.В. Сталину об ошибочности сведений
в отношении установления слежки за И.А. Серовым.
13 сентября 1946.
[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 101. Л. 21]
137
138
Иван Серов – председатель КГБ
писывалось всю агентурно-оперативную работу передать в
МГБ:
«Оперативно-чекистскую и следственную работу в советской зоне оккупации Германии сосредоточить в Министерстве
Государственной Безопасности СССР, передав из МВД СССР
в МГБ СССР агентурно-осведомительную сеть, разработки,
личный состав, КПЗ и внутренние тюрьмы, имущество, здания и материальные ценности.
Оставить за МВД СССР тюрьмы для осужденных и пересыльные, спецлагери и конвоирование арестованных.
Установить, что аресты за политические преступления в
советской зоне оккупации Германии производят только органы МГБ.
Оперативно подчинить МГБ СССР имеющиеся в советской
зоне оккупации Германии войска МВД СССР (7 полков)»105.
Часть функций – надзор за персоналом СВАГ и немецкими
органами самоуправления – Серов пытался оставить за собой в подведомственных ему отделах (секторах) внутренних
дел УСВА провинций и земель. А присланному из Москвы в
Берлин уполномоченному МГБ Н.К. Ковальчуку передавал
оперативные секторы НКВД – МВД, оперативные группы и
всю их репрессивную работу против немецкого населения.
Ковальчук возмутился и написал 15 октября 1946 года докладную записку Абакумову в Москву:
«Считая это неправильным, я пытался разрешить вопрос с
тов. Серовым. При этом я сослался на решение ЦК ВКП(б) о
сосредоточении всей агентурно-оперативной работы по Германии в Министерстве Государственной Безопасности и настаивал на запрещении отделам внутренних дел СВА вести
агентурно-оперативную работу и производить аресты.
Тов. Серов со мной не согласился.
Докладываю на Ваше распоряжение»106.
На следующий же день Абакумов направил это сообщение
Ковальчука в МВД Круглову письмом № 1557/А, добавив от
себя просьбу – дать указание Серову о выполнении решения
Политбюро, строго напоминая, что оперативно-чекистская
работа в советской зоне должна быть сосредоточена в МГБ и
«аресты там должны производить только органы МГБ»107. Абакумов внимательно следит за Серовым, не упуская ни одной
мелочи.
Глава вторая. Трофейная Германия
139
Н.К. Ковальчук.
[РГАСПИ]
Не меньшее неудовольствие Абакумов высказал в отношении, как ему показалось, неправильного использования внутренних войск МВД в Германии, в задачи которых входила
охрана оперсекторов МГБ. Он счел, что все дислоцированные
на территории Германии полки внутренних войск должны
находиться в непосредственном оперативном подчинении аппарата уполномоченного МГБ в Германии, то есть Н.К. Ковальчука. Абакумов написал об этом 24 октября 1946 года министру внутренних дел Круглову:
«...из семи полков войск МВД СССР, выделенных для обеспечения оперативных задач органов МГБ СССР в Германии,
два полка в настоящее время этих функций не выполняют,
так как 38-й полк несет охрану лагерей МВД и конвоирует
грузы из Германии в СССР, а 127-й полк выведен в резерв и
также предназначен для охраны лагерей и несения конвойной службы108.
Кроме того, по распоряжению тов. Серова из состава войск
МВД выделяется один стрелковый батальон для охраны объектов горно-рудного управления в Саксонии»109.
Абакумов просил Круглова «дать указание о прекращении
использования не по назначению войск МВД, выделенных в
распоряжение органов МГБ СССР в Германии», и отменить
140
Иван Серов – председатель КГБ
Письмо министра госбезопасности СССР В.С. Абакумова
министру внутренних дел СССР С.Н. Круглову с просьбой
отменить распоряжение И.А. Серова об использовании
внутренних войск в Германии. 24 октября 1946.
[РГВА. Ф. 38650. Оп. 1. Д. 299. Л. 270]
Глава вторая. Трофейная Германия
141
распоряжение Серова110. Но он не учел одного, причем – самого главного! Указанный им 127-й стрелковый полк использовался Серовым для выполнения важнейшего задания по
вывозу в СССР немецких специалистов. И это задание Серов
получил непосредственно от Сталина. А в МВД письмо Абакумова просто проигнорировали111.
В конце концов 2 ноября 1946 года Серов сдал дела уполномоченному МГБ в Германии Ковальчуку. Управление
оперативными секторами в провинциях перешло в МГБ. Но
покидать Германию Серов не торопился, задерживали его, в
числе прочих причин, опасения, что в Москве Абакумов может расправиться с ним. И Серов, оставаясь по-прежнему в
Германии, чинил мелкие пакости людям Абакумова. В его ведении оставались спецлагеря, подчиненные отделу внутренних дел СВАГ, и порядки там устанавливали подчиненные
Серова. Они вдруг потребовали от органов МГБ в Германии
непременного получения санкции прокурора, прежде чем направить того или иного задержанного в спецлагерь. Известие
об этом просто взбесило Абакумова, 13 марта 1947 года он направил письмо № 2216/А об этом Круглову. В нем говорилось,
что в спецлагерях в Германии все время был порядок приема
арестованных без санкции прокурора, в лагеря помещались
лица независимо от возраста и пригодности к труду. Однако,
писал Абакумов, после передачи оперативных секторов органам МГБ спецлагеря МВД по непонятным причинам сразу
же изменили существовавший ранее порядок, требуя санкционированных прокурором постановлений на направление
арестованных в лагеря. Более того, отдел спецлагерей МВД
в Германии дал указание принимать в лагеря арестованных
только в возрасте до 45 лет и лишь годных к физическому
труду. В результате, жаловался он, в тюрьмах оперативных
секторов скопилось свыше 850 арестованных. Абакумов просил Круглова дать указание о возвращении существовавшего до передачи оперсекторов порядка приема задержанных
в спецлагеря112.
Весьма интересно, как междуведомственная свара может
служить делу укрепления законности. Серов вдруг вспомнил
о прокурорах! Ведь и Серов, и Абакумов всегда творили произвол и «законниками» никогда не были. Но иногда о законе
вспоминают, и им он нужен, хотя бы для сведения счетов друг
с другом. Может быть, это напоминание Абакумову о законе не
142
Иван Серов – председатель КГБ
прошло даром. Минует совсем немного времени, и теперь уже
он будет разоблачать все прежнее руководство уполномоченного НКВД – МВД в Германии во главе с Серовым, обвиняя их
в нарушении социалистической законности и стяжательстве.
Но пока Абакумов и его сотрудники собирают материалы.
Положение Серова в Берлине обязывало его заняться еще
одной проблемой. Ему предстояло искать все материалы по
реактивной технике и связанных с этим немцев. Постановлением Совета министров СССР № 1017-419сс от 13 мая
1946 года его включили в члены Спецкомитета по реактивной
технике при СМ СССР. А 10 мая 1947 года этот Спецкомитет
был переименован в Комитет № 2 при СМ СССР. Серов оставался в его составе, хотя уже и покинул к тому времени Германию. Следы деятельности Серова на этом поприще можно обнаружить в его докладных записках в Москву. После августа
1946 года он уже не посылает Круглову пространных записок
о положении в советской зоне оккупации, ибо теперь это прерогатива МГБ. Его внимание сконцентрировано на поисках
материалов и немецких специалистов для их привлечения к
разработке нового советского оружия. Сталину, Молотову, Берии и Маленкову 26 июля 1946 года направлена его докладная записка об интересе союзников к работам по реактивной
технике на территории советской зоны и их попытках вывезти немецких специалистов113. Эта записка Серова послужила
толчком к принятию решения о перемещении немецких специалистов в СССР, подальше от западных глаз. В сентябре
1946 года Серов занят вопросом организации добычи кобальта и висмута в Саксонии114. Не меньше усилий он затратил и
на организацию добычи и вывоза из Германии урана. Этому
вопросу Сталин придавал первостепенное значение. В начале
сентября 1946 года, сразу после встречи со Сталиным, Серов
получает широкие полномочия по выявлению материалов и
отлову всех немецких специалистов оборонной отрасли. Наверное, Сталин дал ему задание перевернуть для этого Германию вверх дном. Масштабы задуманной акции отчетливо
просматриваются в тексте распоряжения Совета министров
СССР № 10805-рс от 9 сентября 1946 года, где Министерству
госбезопасности СССР предлагалось на время проведения
этой операции выделить в распоряжение Серова 2 500 оперативных работников и 1 500 переводчиков немецкого языка.
И после возвращения из Германии Серов время от времени
Глава вторая. Трофейная Германия
143
получает аналогичные задания. Так, постановление Совета
министров СССР № 2477-758сс от 14 июля 1947 года обязывало Серова (МВД) и Соколовского (СВАГ) вывезти из Германии 100 немецких специалистов и 25 высококвалифицированных рабочих. Наверное, сами специалисты ехать в СССР
не желали, поэтому Абакумову, как водится, предписывалось
выделить в распоряжение Серова оперативников от МГБ.
Список немецких специалистов, кого желательно вывезти
в СССР, Серов поручил составить советским ученым, трудившимся в немецком институте «Нордхаузен» и занятых монтажом ракет «Фау». В начале октября 1946 года Серов собрал
институтское совещание руководства и «попросил подумать
и составить списки с краткими характеристиками»115. Весь
институт «Нордхаузен» с оборудованием, чертежами и собранными ракетами должен был переместиться в подмосковные Подлипки. Верный себе, Серов распорядился устроить
22 октября – накануне операции по вывозу немецких специалистов – большой банкет с обильной выпивкой и закуской:
«Напоите их как следует – легче перенесут такую травму»116.
А уже на следующий день в четыре утра ошарашенных немцев с семьями, домашней утварью и мебелью грузили в «студебеккеры» и везли на станцию, где на запасных путях под
парами стоял эшелон из 60 вагонов. Аналогичную операцию
Серов провел в Берлине и Дессау117. Всего за период с 22 октября по 1 ноября 1946 года из советской зоны оккупации Германии в СССР вывезено 2 200 немецких специалистов, а с
учетом членов их семей – более 6 тыс. человек118.
За вывозом специалистов следил сам Сталин и оказывал
необходимое содействие. В личном сталинском фонде сохранилась неподписанная записка (по-видимому, из аппарата
МВД), помеченная октябрем 1946 года и адресованная Поскребышеву: «Звонил из Берлина Серов. Операция по вывозу немецких специалистов заканчивается успешно, но, как
и следовало ожидать, имеются небольшие политические осложнения. Секретарь социал-демократической партии в английской зоне Норман выступил с протестом», который на
следующий день будет опубликован в печати. Далее излагался план Серова – сработать на опережение и тем «нейтрализовать» протест Нормана: для того чтобы не давать опровержений, Серов предлагает самим завтра в газете, издаваемой
в советской зоне, дать заметку (по примеру американцев), что
144
Иван Серов – председатель КГБ
выехало несколько групп для работы в Советском Союзе по
специальности, многие взяли семьи, для инженеров с семьями выделены пассажирские вагоны, а для имущества – товарные. И далее: «Тов. Серов просит Вас спросить мнение т. Берия по этому вопросу. Если от нас звонка не будет, то заметка
помещена не будет»119. На документе помета: «Ответ сообщен.
П[оскребышев]»120.
О вывозе специалистов из Германии Серов непосредственно докладывал и Сталину в Кремле. По этому вопросу он
четыре раза был на аудиенции в его кремлевском кабинете:
14 марта и 7 сентября 1946 года, 17 апреля и 1 июля 1947 года121. На апрельскую встречу 1947 года вместе с Серовым к
Сталину пригласили сотрудника Военно-воздушного отдела
СВАГ Г.А. Токаева, специалиста в области ракетной техники.
Однако с ним случилась незадача. По возвращении в Германию он вместе с женой перешел в английскую зону и впоследствии написал ряд книг с разоблачением советского режима
и его агрессивных планов.
ПОХВАЛА СТАЛИНА
В конце 1946 года вновь, как и в 1945 году, проявилось
недовольство Сталина своими соратниками. Оказалось, что
Микоян не способен навести порядок в торговле и снабжении, Хрущев «отгораживается» от требований центра, проявляя местничество, а Молотов – по-прежнему «пасует» перед
Западом.
Микоян, в частности, вызвал недовольство тем, что не смог
навести порядок в ценообразовании, хлебных ресурсах и в
снабжении населения. 3 октября 1946 года Сталин писал из
Сочи: «Причем, как выяснилось, тов. Микоян, ведущий наблюдение за министерствами, занятыми этими вопросами,
оказался совершенно не подготовленным не только к решению этих вопросов, но даже к их пониманию и постановке
на обсуждение»122. Микоян, оправдываясь, сообщил Сталину
о разработанных по его поручению Б.А. Двинским предложениях по сокращению расхода хлеба123. Сталин 15 октября
1946 года одобрил предложения Двинского, правда, при этом
написал: «Никакого доверия в этом деле не оказывать Микояну, который благодаря своей бесхарактерности расплодил
воров вокруг дела снабжения»124.
Глава вторая. Трофейная Германия
145
Выборы в Верховный Совет СССР 2-го созыва. И.В. Сталин
и В.М. Молотов. 1946.
[Из открытых источников]
Трудно было с заготовками хлеба на Украине. Здесь Хрущев совершенно вывел Сталина из себя своими записками о
положении дел. 19 октября 1946 года Сталин написал Хрущеву из Сочи:
«Я получил ряд Ваших записок с цифровыми данными об
урожайности на Украине, о заготовительных возможностях
Украины, о необходимом количестве пайков для населения
Украины и тому подобное.
Должен Вам сказать, что ни одна из Ваших записок не заслуживает внимания. Такими необоснованными записками
обычно отгораживаются некоторые сомнительные политические деятели от Советского Союза для того, чтобы не выполнять задания партии.
Предупреждаю Вас, что, если Вы и впредь будете стоять на
этом негосударственном и небольшевистском пути, дело может кончиться плохо. И. Сталин»125.
Сталин не позволил Хрущеву «отгородиться» и спасти
украинцев от голода. В начале 1947 года он сместил его с
146
Иван Серов – председатель КГБ
Л.П. Берия, И.В. Сталин, Г.М. Маленков, М.И. Калинин,
Н.М. Шверник и Н.А. Вознесенский в Кремле.
[РГАКФД]
должности первого секретаря ЦК КП(б)У и назначил вместо
него Кагановича. Хрущеву оставили лишь пост председателя
Совета министров Украины126.
Побывав в Москве в начале сентября 1946 года и узнав о
серьезных затруднениях с хлебом в СССР, Серов быстро сообразил, как можно заслужить похвалу Сталина и показать
себя человеком, мыслящим «по-государственному». Посоветовавшись со снабженцами СВАГ и выяснив положение с
продовольствием в советской зоне оккупации, он подготовил
свои предложения127. В октябре 1946 года Серов направил
Берии пространную записку с предложением вывезти из советской зоны оккупации Германии «излишки» продовольствия в СССР. Он писал, что «существующее положение со
снабжением генералов, офицеров и советских работников,
находящихся в Германии, является неправильным, а выдаваемые продовольственные нормы снабжения чрезмерно увеличенными», и предлагал пересмотреть нормы снабжения
офицерского и вольнонаемного состава СВАГ, а кроме того,
Глава вторая. Трофейная Германия
147
откомандировать из Германии лишних людей – «различных
представителей от министерств», сократив их количество в
4 или 5 раз, оставив лишь тех, кто «обеспечивает работы по
репарациям для СССР и занимается специальными вопросами по решению Совета Министров»128.
Кроме того, Серов обращал внимание на наличие в органах
снабжения СВАГ «непредвиденных запасов», которые можно
было бы направить в СССР. Отдельно он коснулся вопроса о
нормах снабжения немецкого населения:
«Попутно следует доложить, что в адрес т. Соколовского
от ЦК Социалистической Единой Партии получена просьба
о том, чтобы немцев, получающих карточки по 4 категории,
перевести на 3 категорию. Каких-либо серьезных мотивов к
этому не приводится. Таких немцев, которые получают карточки по 4 категории и нигде не работают, насчитывается более 8 млн человек. Это потребует большие расходы хлебных
ресурсов. Как заявил подполковник Шумилов, член Военного Совета т. Боков хочет частично поддержать эту просьбу129.
Я считаю неправильной просьбу Социалистической Единой
Партии, которая стремится завоевать авторитет народа мероприятиями за счет СВА, а не работой»130.
Если не менять нормы снабжения немецкого населения,
писал Серов, то в резерве останется до 150 тысяч тонн зерна,
до 250 тысяч тонн сахара и до 300–400 тысяч тонн картофеля.
Он отмечал, что Торговый отдел СВАГ не сообщал в Москву
об этих потенциальных резервах, и предлагал следующее:
«Если учесть, что у союзников нормы снабжения, кроме американцев, значительно ниже, то можно вполне рассчитывать,
что эти резервы в Германии не потребуются, и их можно отправить в Советский Союз»131.
Берия, сочтя записку чрезвычайно важной, отправил ее
20 октября 1946 года отдыхавшему на юге Сталину. Предложения Серова пришлись как нельзя кстати. Воодушевленный Сталин 3 ноября 1946 года продиктовал с юга в Москву
телефонограмму в Политбюро, в которой советовал обратить
внимание на предложения Серова, добавив от себя, что их
можно принять132. «Через два месяца, – писал далее Сталин, –
наши войска в Германии будут сокращены на 40 %. Хорошо было бы в связи с этим выкроить какие-либо продовольственные резервы для Советского Союза и завезти их в нашу
страну». Сталин просил вызвать в Москву Соколовского
148
Иван Серов – председатель КГБ
Письмо И.А. Серова заместителю председателя Совета
министров СССР Л.П. Берии о необходимости снижения
норм снабжения руководящего состава СВАГ, об излишках
продовольствия в Германии и о его вывозе в СССР.
Не позднее 20 октября 1946.
[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 732. Л. 50–54]
Глава вторая. Трофейная Германия
149
150
Иван Серов – председатель КГБ
Записка Л.П. Берии
А.Н. Поскребышеву
о письме И.А. Серова.
20 октября 1946.
[РГАСПИ. Ф. 558.
Оп. 11. Д. 732. Л. 4]
«и передать ему мою просьбу в духе изложенных выше требований», а «тов. Серову передать от меня благодарность за его
записку»133.
Вывоз продовольствия с востока Германии серьезно отразился на и без того скудном снабжении населения. Это привело к массовому недовольству и осложнило работу немецкого
самоуправления. Немцы справедливо винили в своих бедах
не только советскую оккупационную власть, но и немецкие
органы самоуправления и правящую партию – СЕПГ. Но это
не смущало Серова, а, наоборот, полностью укладывалось в
его рецепты, прописанные немцам. Годом раньше, на совещании руководящего состава СВАГ 16 августа 1945 года, он
поделился своими оригинальными соображениями о снабжении немецкого населения продовольствием: «Наше правительство не допустит чтобы мы пирожными немцев кормили,
но оно не позволит, чтобы дело дошло до опухания (голода)»134.
В спецлагерях МВД в Германии инициатива Серова отозвалась катастрофой. Нормы снабжения «спецконтингента»
с 1 ноября 1946 года упали почти вдвое. Для неработающих
(а большинство по возрасту и состоянию здоровья и не могло
работать) вместо 600 граммов хлеба в сутки стали выдавать
300, и далее в граммах: вместо 600 картофеля – 400, вместо
90 крупы-муки – 35, вместо 100 мяса-рыбы – 40. Эти голодные
нормы утвердил именно Серов, отвечавший за работу спец-
Глава вторая. Трофейная Германия
151
Письмо И.В. Сталина А.А. Жданову, Н.А. Вознесенскому,
Н.А. Булганину, Н.С. Патоличеву, Б.А. Двинскому, А.В. Хрулеву
о предложениях, изложенных в записке И.А. Серова, по вывозу
продовольствия из Германии. 3 ноября 1946.
[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 102. Л. 6; Д. 732. Л. 48]
152
Иван Серов – председатель КГБ
лагерей135. Уровень смертности вырос вдвое. Только за первые
три месяца 1947 года в спецлагерях МВД в Германии умерло
9 064 человека136. И это было прямым следствием нововведений Серова!
А в глазах Сталина акции Серова моментально выросли во
сто крат. Он получил своего рода индульгенцию на будущее
и защиту от Абакумова. Такие вещи Сталин не забывал. Разумеется, об особой благодарности Сталина Серову узнал не
только руководящий состав МВД и СВАГ, но и широкий круг
руководящих лиц в Москве. А доброе слово «от самого», когда
об этом знают и начальство, и подчиненные, дорогого стоит.
Серов вполне мог ощущать себя именинником, а Абакумову оставалось лишь зеленеть от злости. Вот такие штуки порой выкидывает жизнь. Еще накануне, 2 ноября 1946 года,
Серов в расстроенных чувствах пишет письмо о том, что он
сдал дела по опергруппам, выполнил все поручения и ему,
дескать, больше нечего делать в Германии137. И тут вдруг –
как солнце выглянуло, и он вновь обласкан сталинским вниманием. Теперь Серов уже не торопится в Москву. Он понял,
что Сталин доволен его работой, претензий к нему нет и как
будто и не было. А его письмо с просьбой о переводе в Москву
Круглов, понимая изменение ситуации, положил в долгий
ящик.
Глава третья
НА КРАЮ БЕЗДНЫ
В
очередной раз о Серове вспомнил Сталин.
Возмущенный разгулом преступности в Москве, он пригрозил снять Круглова с должности министра и вдруг заинтересовался: «А где у нас
Серов?» Ему ответили – в Германии, и Сталин тут
же категорично распорядился: «Надо его отозвать,
он поработал, дело наладилось. Назначить его
1-м заместителем министра внутренних дел СССР,
и пусть в Москве и на периферии наведет порядок,
как следует»1. Серов, получив 24 февраля 1947 года
назначение на пост первого заместителя министра
внутренних дел, возвращается в марте в Москву.
В Москве Серов, не теряя времени, развернул
активную борьбу против Абакумова. Совместно с
Кругловым 9 апреля 1947 года он направил Берии
и Абакумову записку, где говорилось о безобразном
поведении и грубости работников Главного управления охраны МГБ, одетых в милицейскую форму
и расставленных на наружных постах на центральных, прилегающих к Кремлю улицах и правительственных трассах2. Абакумов оскорбился. На следующий день, 10 апреля, он информировал Берию,
что сами Круглов и Серов ничего подобного ему
в глаза не говорили. «Тов. Серов, – пишет он далее, – известен своими провокационными выходками и склоками, которые он иногда допускает, поэтому пора положить конец этому и предупредить
его»3. По словам Абакумова, ранее Серов плохо отзывался о транспортной милиции, переданной в
МГБ, также Серов считает, что МГБ, приняв вну-
154
Иван Серов – председатель КГБ
тренние войска, работу по борьбе с бандитизмом проваливает. По мнению Абакумова, Серов и Круглов просто обижены
передачей внутренних войск и железнодорожной милиции в
состав МГБ4.
Серову следовало бы догадаться. Идея передать в МГБ
транспортную милицию из Главного управления милиции
МВД и организовать по-новому охрану общественного порядка на транспорте принадлежала Сталину. Только он мог
«чудить» и внедрять в советскую жизнь старорежимные понятия. 1 марта 1947 года Сталину из МГБ представили проект постановления Совета министров об организации Главного управления государственной стражи МГБ и в его составе
«Особого корпуса государственной стражи» для обеспечения
общественного порядка на транспорте, при этом подчеркивалось: «лица, служащие в нем, будут именоваться стражниками»5. Проект не был утвержден, но при организации в июне
1947 года Главного управления охраны МГБ на железнодорожном и водном транспорте в его структуре сохранился элемент архаики в виде «сыскного отдела», а вместо стражников
появился корпус охраны6. Введенные тогда же мундиры и
папахи для корпуса охраны стилистически перекликались с
униформой городовых времен Александра III.
Летом 1947 года Абакумов взялся серьезно проверять родословную Серова. А дело в том, что скромный архивист разыскал материалы, из которых вырисовывалось, что вроде бы
отец Серова был царским жандармом. Произошло это так.
В годы войны незаметный труженик архивной системы, входившей тогда в состав НКВД, В.Ф. Коротков – начальник отделения отдела секретных фондов Главного архивного управления, разбирая в картотеке карточки, нашел, как он это
потом описывал, сведения о двух сотрудниках Вологодского
губернского жандармского управления (ГЖУ), по установочным данным сходных с отцом Серова. Это Серов Александр
Павлович, 1870 года рождения, сотрудник ГЖУ с 1907 по
1913 год, и Серов Александр Павлович (без года рождения),
работавший там же с 1911 по 1917 год7. Целых два – и оба годятся в отцы Серову!
Коротков быстро выяснил, что дела на них хранятся в архиве УМВД по Вологодской области в фонде 35, дело 1750,
и в фонде 17, дело 330. После чего предусмотрительно снял
копии с карточек и в конце 1944 года доложил начальству.
Глава третья. На краю бездны
155
Непосредственный начальник его отдела Гордеев доложил о находке начальнику Главного архивного управления
И.И. Никитинскому. А потом якобы сообщил Короткову, что
речь идет действительно об отце заместителя наркома Серова. Но почему-то дальнейшего развития история не получила. В том же отделе, вспоминал Коротков, работала и родная
сестра Серова – Христина Серова. Так что, вероятнее всего,
Серов знал о затеянной в архиве возне. А Короткова вскоре
начали травить, как он пишет: «…несмотря на то, что я попрежнему выявлял массу документов, разоблачающих врагов
Советской власти…»8
После войны Коротков перешел на работу в МГБ, а на его
место в архиве была назначена Христина Серова. В МГБ Коротков передал летом 1947 года копии карточек начальнику
1-го отдела 5-го управления Агаянцу. В тот же день заместитель начальника 5-го управления Волков объявил, что Короткова вызывает к себе министр Абакумов! Скромный архивист
удостоился приема на самом высоком министерском уровне.
А уж Абакумов как обрадовался – можно и не говорить. Он
подробно обо всем расспросил Короткова, тут же вызвал начальника учетно-архивного отдела Герцовского и дал задание проверить Серова по архивам отдела.
Через два дня Короткова и Агаянца командировали в Вологодский архив. Однако Агаянц почему-то не спешил отличиться, тяготился своей миссией и по дороге распекал Короткова за это «грязное дело» и осторожно похваливал Серова.
В Вологде удалось выяснить немногое. Там в архиве нашлись
2 точно такие же карточки, как и в Москве, а дела № 1750 на
месте не оказалось. Также не было найдено и второе дело, под
его номером хранилось совершенно не то. Начальник архива
ничего прояснить не смог, заявив, что он лишь недавно на
этой работе.
На следующий день Коротков и Агаянц выехали в Кадников, где будто бы служил А.П. Серов. Там Агаянц, как пишет
Коротков, всячески оттеснял его от проведения расспросов
местных жителей, делая все сам. Однако Короткову удалось
выяснить, что отец Серова после 1905 года приобрел себе в
Замошье хутор с пашней, лесом и лугом, имел скот и хозяйство, а в 1913 году начал строить в Кадникове двухэтажный
особняк. Война 1914 года помешала закончить строительство.
156
Иван Серов – председатель КГБ
Дом, отмечал Коротков, и по сей день стоит на улице Советской, № 23.
Затем отправились в Замошье. Там отец Серова имел хутор, но жил в нем только летом. По рассказам односельчан,
Серов и его отец родились в Замошье, но поиски Короткова в
церковных книгах ничего не дали. После этого, заказав самолет У-2, Агаянц и Коротков отправились в село Залесье искать следы другого А.П. Серова, служившего в ГЖУ с 1913 по
1917 год. Там лишь установили, что такой человек действительно был и потом находился в ссылке.
В Москву Агаянц и Коротков вернулись практически ни с
чем. Коротков нажаловался заместителю начальника управления Волкову, что расследование «проведено необъективно». Тот обещал доложить Абакумову, но результатов Коротков так и не дождался. Вернее, в результате Волков, по
словам Короткова, стал относиться к нему «тенденциозно» и
«гонял» из отдела в отдел, несмотря на то что он «вскрыл и
ликвидировал террористическую группу из студентов МГУ»9.
В 1953 году Короткова и вовсе уволили из «органов», дав мизерную пенсию.
Так что же произошло? Дело, которое Абакумову казалось
столь перспективным, лопнуло как мыльный пузырь. Если
бы он смог доказать, что отец Серова – жандарм, его противник был бы повержен. А так вопрос повис в воздухе. С другой
стороны, демонстративная проверка родных мест Серова, затеянная Абакумовым, получилась слишком заметной. Серов
о ней узнал. Он поддерживал связь с односельчанами и во
время войны даже к ним наведывался и привозил подарки.
Позднее, 24 февраля 1954 года, Коротков направит подробное сообщение с изложением всей этой истории Маленкову.
Но и на сей раз никакой реакции не последует. На бумаге
лишь появятся пометы: «тов. Хрущев читал» и «хранитьв архиве Президиума ЦК. 10.03.59. В. Малин»10.
Вернувшись из Германии в Москву, Серов понимает, насколько все плохо, когда твой враг – министр госбезопасности. После того как до него дошли смутные слухи о проверке
его родословной, оснований для опасений прибавилось. Но
и это не все. За ним тянулся «немецкий шлейф», а тут еще
и близость к маршалу Жукову. Самое время затаиться и не
высовываться.
В мае – июне 1947 года Серовым заинтересовались в
Управлении кадров ЦК ВКП(б). Как позднее показал на до-
Глава третья. На краю бездны
157
просе К.Ф. Телегин, «в беседе с работником ЦК ВКП(б) Ларионовым, который интересовался у меня Серовым, я умышленно дал Серову лестную характеристику»11. Весьма похвально!
Телегин точно понимал: надо забыть мелочные обиды и держаться вместе. Конечно, он имел основания обижаться на Серова, особенно после докладной записки Серова Берии в ноябре 1945 года с жалобой на самоуправство Телегина12. Тогда
они соперничали, Телегин ревниво наблюдал за тем, сколько
трофейных автомобилей забирает себе НКВД, чинил мелкие
козни людям Серова и даже добился, чтобы их не кормили в
привилегированной столовой Военного совета группы войск,
а Серову отказали в выдаче продуктов13. Телегин, будучи сам
выходцем из системы НКВД, был страшно обижен, что ему не
дали ведомственной квартиры: «Я никогда НКВД не прощу
за то, что мне, провоевавшему всю войну, НКВД не предоставил хорошей квартиры в Москве»14. Серов в ноябрьской докладной записке 1945 года ссылался на рассказ Жукова:
«Жуков рассказал мне, что перед отъездом в Москву к нему
зашел генерал Телегин и т. Жуков в разговоре сказал Телегину: “Что же ты целый вагон загрузил барахлом, а сам на
Антипенко дал в Москву телеграмму, да еще и мне предлагал подписать ее. Смотри, на тебя собираются в ЦК написать.
Люди ведь видят, как ты квартиры демонтируешь”. На это
якобы Телегин ответил, что он очень любит старинные вещи,
поэтому купил в Лейпциге за 8 тысяч рублей всю квартиру,
где жил комендант города генерал-лейтенант Труфанов, и
решил вывезти в Москву.
Затем тов. Жуков рассказал, что Телегин вывез из квартиры всю мебель, ободрал стены, которые были обиты материалом с художественной вышивкой, и погрузил в вагон, в
котором поехал в Москву на совещание»15.
Просторная квартира Телегину была очень нужна. Понятно. Вещи-то и трофейную обстановку куда везти? Да и Жуков
не зря пенял Телегину, уж очень часто он ему переходил дорогу и опережал. Бывший адъютант Жукова показал на допросе в декабре 1947 года:
«В 1945 году Жуков, вызвав меня к себе, выругал за недостаточно активное приобретение для него ценных вещей, в
то время как адъютант Телегина уже сумел разыскать дачу
Геббельса и забрал оттуда картины, ковры и гобелены.
158
Иван Серов – председатель КГБ
Б.И. Войтехов.
[РГАСПИ]
Я срочно выехал в район Бернау, где находилась дача Геббельса, но застал ее почти пустой и отрезал только одну люстру, которую привез Жукову.
Во время доклада Жукову о том, что дачу Геббельса, по
словам коменданта гор. Бернау, полностью обобрал Телегин,
Жуков выразил неудовольствие тем, что Телегин часто успевает опередить его в таких делах»16.
Перед лицом общей опасности Телегин вновь тянется к Серову, ищет у него защиты. В октябре 1947 года они разговаривали, и, как вспоминал Телегин, «Серов посоветовал мне
быть осторожным...»17
А Серов и сам искал защиты. Он старался чаще видеться с Василием Сталиным, полагая, что тот, если что, сможет
замолвить за него словечко. Тем более их дачи находились
по соседству. Одно любопытное свидетельство оставил журналист Борис Войтехов, давний приятель и собутыльник Василия18. В декабре 1947 года он застал у Василия Сталина в
гостях за ужином незнакомого генерала с женой. Как вспоминал Войтехов: «Генерал мне явно понравился – он был прост
в обращении, без всякой примеси чванства, умеренно пил, и
я не замечал у него никакого унизительного подобострастия
Глава третья. На краю бездны
159
В.И. Сталин.
[Из открытых
источников]
перед Василием Сталиным, чем не раз в моем присутствии
грешили другие»19.
Этим генералом был Серов. Но еще интересней замечание
сына Сталина о неприятностях, возникших у Серова в тот год:
«По окончании ужина, где кроме нас четырех никого не
было, Серов вместе со своей супругой ушел к себе на дачу, которая, по словам В. Сталина, находилась где-то рядом, а мы
остались вдвоем. Не помню точно, тогда же, т. е. в тот же вечер, или несколько позже Василий Сталин, по своей инициативе, ибо я никогда никаких вопросов ему не задавал, говорит
мне буквально следующее: “Этот человек теперь не у дел, но
временно, так как в подвале его дачи обнаружили уворованные в Германии слитки золота (в Германии он выполнял специальные задания отца), но он говорит, что это провокация
против него и Лаврентий Павлович Берия посоветовал ему
подольше болеть, пока все рассосется, а там он обещал ему
помочь”»20.
Конечно, сын Сталина, да еще выпив, пересказывал слухи и сплетни, роящиеся в руководящей верхушке, и золотые
«слитки» – скорее художественный прием – гипербола. Однако направленность и эмоциональная окраска всех этих пре-
160
Иван Серов – председатель КГБ
И.А. Серов с женой и детьми.
[Серов И.А. Записки из чемодана...]
увеличений не оставляет сомнений в нешуточности возникших у Серова проблем. Затаиться и растворить себя в текущей и рутинной работе у Серова не получилось. Его вдруг вызвали на самый верх, и он снова оказался на переднем крае
борьбы с Абакумовым.
ДЕЛО ФЕДОСЕЕВА
В летний воскресный вечер 1947 года, около девяти часов,
Серову позвонил Микоян и попросил приехать к Сталину на
«ближнюю» дачу. Серов незамедлительно прибыл и застал на
веранде дачи ужинавших Сталина, Молотова, Ворошилова
и Микояна21. Его усадили за стол, предложили куропатку и
рябчиков. Сталин выпил за его здоровье, а Серов терялся в
догадках, зачем позвали.
Сталин начал издалека: «У нас к вам такой вопрос. Вот,
если человек живет со мной и все время подслушивает, подглядывает, дверь оставляет не закрытой, во время войны
телеграммы от командующих фронтов на моем столе читал,
тапочки надевает вечером, чтобы неслышно ходить, что это
Глава третья. На краю бездны
161
за человек?»22 Серов ответил в чекистской манере: «Конечно,
надо с ним разобраться. Все выяснить». Сталин открыл карты: «Вот мы для этого вас и пригласили, чтобы поручить вам
разобраться». Серов спросил: «Где и кто этот человек?» – и тут
же получил ответ: «Это начальник хозяйственного отдела
Федосеев».
Серов внутренне напрягся: речь шла о работнике МГБ,
подчиненном Абакумова, а дело поручают ему. И ослушаться
нельзя. Все снова. Как мастерски Сталин умел стравливать
своих подчиненных! В ноябре 1942 года Сталин рвал и метал
и в присутствии Серова унижал Абакумова после стрельбы
у Спасской башни, открытой каким-то субъектом по машине
Микояна. Сталин требовал тогда замены Абакумова Серовым на должности начальника Управления особых отделов
НКВД. Большее унижение для Абакумова трудно представить. Тогда же досталось и Власику. Его сняли с должности
начальника 1-го отдела НКВД и оставили там же заместителем, а возглавить «охрану вождей» поручили заместителю
наркома внутренних дел Меркулову.
В мае 1943 года Власик вновь возглавил Управление охраны (6-е управление НКГБ СССР). Но в августе 1943 года
Сталин опять за что-то осерчал на Власика и понизил до зама
начальника охраны. И главное, во всех этих пертурбациях
невольным участником становился Серов. И нажил врагов, и
врагов сильных.
А с другой стороны – ведь это же очень хороший знак. Сталин Серову доверяет важное и тайное дело очень деликатного
свойства. И ничего, что оно напрямую задевает Абакумова и
Власика, – не впервой. Главное – он, Серов, нужен Сталину.
И это защита от Абакумова.
Сталин конкретизировал задачу: «Его надо допросить, а
также допросить женщин, которые здесь работают...»23 Серов
спросил: «А сейчас он здесь?» Сталин ответил утвердительно
и нажал кнопку звонка. Как описывает Серов: «Вошел человек в гражданском костюме. Тов. Сталин говорит: “Вот он”.
Я подошел, ощупал его, нет ли оружия, взял под руку и сказал
“До свидания” присутствующим, а Федосееву сказал: “Идите
со мной”»24.
Серов доставил Федосеева в свой кабинет, там еще раз обыскал, сказал, что завтра с ним будет беседовать, и сдал надзирателю, а сам уехал домой.
162
Иван Серов – председатель КГБ
И.И. Федосеев
(тюремная фотография).
[ЦА ФСБ]
Так совершенно неожиданным образом закончился для
Ивана Федосеева воскресный день 22 июня 1947 года. Привычный мир рухнул, и жизнь раскололась на до и после.
В понедельник 23 июня Серов приступил к допросу Федосеева, и тогда же оформили его арест. Федосеев вполне разумно
и искренне отвечал на вопросы, чем поставил в тупик Серова.
В бумаги он заглядывал из любопытства, когда складывал
их в общую папку для Сталина; «подглядывание и подслушивание» были принятой в охране формой обозначения присутствия – не надо ли чего в данный момент, а тапки надевал,
чтобы не беспокоить Сталина и не шуметь, когда он спит. Допрос длился пять часов. Серов пришел к выводу: «В общем
довольно ограниченный человек, хотя и подполковник, а то,
что он читал телеграммы, то за это подлежит к уголовной ответственности за злоупотребление служебным положением,
не больше»25.
Позвонил Сталин и поинтересовался, как идут дела. Серов
отправился к нему в Кремль с докладом. Рассказал, что планирует допросить жену и брата Федосеева, Сталин согласился.
И тут Сталин разыграл свой любимый спектакль. Он заявил Серову: «Сейчас звонил Абакумов и говорит – арестовали сотрудника МГБ Федосеева, и следствие ведет Серов, а не
МГБ. К тому же я не знаю, за что он арестован. Я ему ответил,
что вы – министр МГБ и мне должны доложить, за что аресто-
Глава третья. На краю бездны
163
С.Ф. Кузьмичев.
[РГАСПИ]
ван Федосеев, а не я вам буду докладывать. А следствие ведет
Серов, потому что ЦК ему доверяет, а не вам». И, улыбаясь,
Сталин добавил: «Я ему строго сказал и повесил трубку»26.
Прощаясь с Серовым, Сталин в качестве напутствия произнес: «Вы чаще докладывайте», – а Серов, уходя, терялся в догадках, отчего у кремлевского руководителя такая живая заинтересованность в этом деле.
Поначалу об аресте Федосеева министр госбезопасности
ничего не знал. Но С.Ф. Кузьмичев – начальник Управления
охраны № 1, которого Сталин просил держать арест Федосеева в тайне, – проговорился Абакумову, зная о его неприязни
к Серову. Позднее, находясь под арестом, он объяснил свой
поступок так: «Я не доверял Серову, так как, сталкиваясь с
ним при исполнении служебных обязанностей, убедился, что
он способен на обман»27. Кузьмичев высказал свои сомнения
относительно Серова и Сталину. Получив известие о судьбе
Федосеева, Абакумов и начальник Главного управления охраны МГБ Власик не на шутку встревожились. «Ну, теперь
Серов состряпает дело», – сказал Власик28. Кузьмичев, не без
ведома Абакумова, написал письмо Сталину, в котором пытался очернить Серова, но действия оно не возымело. Наоборот, Сталин распорядился снять Кузьмичева с должности29.
164
Иван Серов – председатель КГБ
А Власику было о чем беспокоиться. Как явствует из показаний Кузьмичева, Власик вместе с Федосеевым выпивали и
«тащили с дачи вино и продукты», а в 1945 году в Потсдаме
«занимались барахольством»30.
Кузьмичев рассказал о смятении Абакумова, которого проигнорировал Сталин и обошел Серов:
«Моя вина усугубляется еще тем, что я, будучи предупрежден охраняемым о необходимости держать в тайне арест Федосеева, по существу разгласил характер этого дела. Вероломно
нарушив предупреждение охраняемого, об аресте Федосеева
я сообщил Абакумову. Надо сказать, Абакумова всполошил
мой звонок, и он начал расспрашивать меня, что случилось с
Федосеевым и где он находится»31.
Расследуя дело Федосеева, Серов пошел по «широкому
кругу». Допросил его жену и вынес суждение: «Тупая деревенская женщина. Работала 12 лет у т. Сталина, знает все
сплетни. Кто с кем живет, начиная от сотрудников, в том числе и федосеевских, и кончая большим, самым большим начальством, т. е. Сталин с Фросей32. В общем, такую грязь плела, что мне неприятно сделалось»33. Также был допрошен и
арестован брат Федосеева.
Через два месяца Серов доложил Сталину о возможности
закончить дело и судить Федосеева военным трибуналом за
злоупотребление служебным положением. Сталин остался
недоволен. Он был уверен, что в его отсутствие на «ближней»
даче происходили всякие безобразия. Об этом ему рассказала
Бутусова – подавальщица-официантка дачи. Комендант дачи
генерал-майор С.А. Ефимов и его заместитель подполковник
И.И. Федосеев, по словам официантки, устраивали пьянки,
на которые привозили проституток из города, воровали из
дачных припасов вино и продукты. Но самое страшное заключалось в том, что Федосеев и его сомнительные подружки могли заглядывать в совершенно секретные бумаги, лежавшие
на столе у Сталина34. Ефимова Сталин не тронул, а вот «мягко
крадущийся» Федосеев отчего-то вызвал острое подозрение.
У Сталина крепко засела в мозгу эта зловещая схема, и
он высказал ее Серову: «Мне кажется, что он англо-американский шпион. Его могли завербовать англичане, когда
мы были на Потсдамской конференции в 1945 году. Вот там
его и завербовали. Поэтому он подглядывал и подслушивал,
а затем здесь передавал эти данные американцам. Ведь он
Глава третья. На краю бездны
165
С.А. Ефимов.
[РГАСПИ]
признался, что телеграммы читал. Значит, американцы и
англичане знали наши секреты. Вы его еще раз допросите и
побейте, он трус и признается»35.
Так что пьянки пьянками, кого этим удивишь, а тут дело
посерьезней надо выкрутить. Получив такие руководящие
указания, Серов с удвоенной энергией взялся за дело, он
записал указания Сталина и приводит их в мемуарах. Все
вполне в сталинском духе, например: «Его надо крепко допрашивать, он трус, набить как следует». Или: «Кузьмичев
проспал. Он уже ленивый, сам не проверяет, доверился (Федосееву), а это хитрый деятель и обдурил его». И, наконец:
«Вообще он подлец. Я почти уверен, что он агент и кем-то подослан, чтобы нас отравить. Он нас со Ждановым в прошлом
году отравил. Мы болели страшным поносом. А в этом году
болело 12 чекистов»36.
Серов вел допросы, включая изучение всех мельчайших
деталей вокруг Потсдама. Федосеев ссылался на то, что тогда
в Потсдаме находился и Серов, все видел сам, а Федосеев там
был всегда на виду. Серов пишет, что он не верил в возможность вербовки Федосеева в Потсдаме, да и вообще… Но сталинские указания следовало выполнять, хотя он уже и жалел,
166
Иван Серов – председатель КГБ
что за это взялся. По словам Серова, указание Сталина «побить» Федосеева он дал взятому себе в помощь следователю
(хотя не раскрывает его фамилию и служебное положение), и
тот его выполнил. После этого Федосеев заявил: «Прошу меня
вызвать к хозяину, я все расскажу»37.
Сталин на сообщение Серова ответил, как ему показалось,
довольно прохладно: «Мы вас вызовем». И действительно, вечером Серову позвонил Берия: «Я через полчаса подъеду на
машине к подъезду, вы вместе с Федосеевым поедете со мной
в Кремль». В Кремле Сталин ждал в кабинете Берии. Федосеев повинился, что читал бумаги, но решительно отрицал,
будто его кто-то вербовал, твердил о своей честной 15-летней
службе. Серов подробно описал этот разговор:
«Тов. Сталин сердито сказал: “А вы признайтесь, кем завербованы?” Федосеев: “Честное слово, я никем не завербован”. –
“Ну тогда убирайтесь отсюда”, – зло сказал Сталин. Я подошел к нему, чтобы увести. Федосеев заплакал и говорит:
“Тов. Сталин, меня побили”. Т. Сталин: “Признайтесь, тогда
не будут бить”. Федосеев: “Я ни в чем не виноват”»38.
Сталин встал и повернулся спиной. Серов увел Федосеева.
Продолжал вести дело. Один раз ему звонил Сталин, спрашивая о новостях по делу, в другой раз за тем же вызвал Берия. Кажется, оба разочаровались. Серов ничего серьезней,
чем обвинение в «злоупотреблениях», для Федосеева не придумал, хотя и очень старался.
В ходе расследования Серов лично избивал Федосеева,
и это отмечено в материалах персонального дела Серова в
Комитете партийного контроля39. А 14 июля 1948 года доложил Сталину об окончании следствия и предложил направить дело на Особое совещание при МГБ и дать Федосееву
«20 лет со строгой изоляцией»40. Но Сталин распорядился иначе. Дело Федосеева было все же передано к Абакумову в МГБ,
и с осуждением было решено не торопиться. Серов об этом узнал через два дня после того, как направил свои предложения, и узнал не от Сталина:
«Через два дня звонит Абакумов: “Здравствуй!” Я ему холодно ответил. “Хозяин велел передать дело Федосеева в
МГБ. Я сейчас пошлю следователя по особо важным делам”.
Я ответил: “Посылай”. Потом я позвонил Поскребышеву, перепроверил, было ли такое указание т. Сталина, он что-то пробурчал. Тогда я говорю: “Может, мне самому у него спросить,
Глава третья. На краю бездны
167
так как я на Абакумова не надеюсь”. Поскребышев ответил:
“Не надо”»41.
В конце концов Федосеевым занялись в ЦК. Его определили в только что организованную «особую тюрьму» на улице Матросская Тишина, подчиненную непосредственно Маленкову и Комиссии партийного контроля42. Сталин лично
продиктовал Маленкову вопросник для допроса Федосеева43.
В марте 1950 года, незадолго до расстрела, Федосеева дважды
из «особой тюрьмы» доставляли в здание ЦК ВКП(б) на допросы к Маленкову44. Сталин не забывал о Федосееве. В январе
1950 года в СССР вновь была введена смертная казнь. Вскоре
в марте Сталин получил от Абакумова для утверждения первый список на расстрел и не разглядел там Федосеева. Тут
же следом, 23 марта, Абакумов написал Сталину записку о
том, что Федосеев есть в списке, и добавил, что жену Федосеева «намечаем осудить Особым совещанием при МГБ СССР»
на 10 лет тюрьмы, а брата – на 15 лет45. В списке в краткой
справке, излагавшей существо дела Федосеева, говорилось:
«Обвиняется по подозрению в шпионской деятельности», –
но больше никаких подробностей о том, на кого он работал и
кому и что передавал. Только констатация: «скрытно читал
важнейшие секретные документы государственного значения и их содержание разглашал среди сослуживцев и своих
родственников», ну и еще для колорита – «делясь с женой впечатлениями о поездке в Потсдам, положительно отзывался о
жизни в фашистской Германии и восхвалял Гитлера»46.
Первый список на расстрел Сталин утвердил 11 апреля
1950 года, поставив на сопроводительном письме к списку
красным карандашом крупно свой росчерк «И. Ст.»47. Федосеева расстреляли одним из первых – 18 апреля. Абакумов
и Власик, опасаясь, что Сталин может вновь потребовать дополнительного расследования, спасать Федосеева не стали.
Прокурор П.А. Кульчицкий позднее рассказал, что ему было
поручено присутствовать при исполнении приговора. Федосеев перед расстрелом заявил, что его избивал Серов и что он
не совершал никаких преступлений. Тут же прибыл из Комитета партийного контроля Захаров, и они с Герцовским увели
Федосеева в помещение для расстрела. Сотрудник Учетно-архивного отдела Воробьев, присутствовавший при расстреле,
рассказал, что и там Федосеев продолжал твердить о своей
невиновности48.
168
Иван Серов – председатель КГБ
Серов в мемуарах всячески выгораживает себя, стараясь
убедить читателя в своей «объективности» и непричастности
к истязаниям Федосеева. Но факт остается фактом – он приложил руку к тому, чтобы невиновного отправили на смерть.
В 1956 году Федосеев был реабилитирован49.
Сталинская подозрительность стоила Федосееву жизни.
Маленькие детали могли породить в воспаленном воображении большие подозрения – «мягкие тапочки», «подкрадывается». Охранники Сталина хорошо впредь заучили этот урок.
С тех пор, подходя к сталинским покоям, они нарочито громко стучали сапогами.
Невольное участие Серова в деле Федосеева многое объясняет. Может быть, не будь этого, Абакумов не подкапывался
бы так яростно под него, расследуя дела о хищении ценностей в Германии. Отказаться от сталинского поручения Серов не смел, хотя, конечно, все понимал. В письме Сталину
31 января 1948 года он писал: «После Вашего поручения летом
1947 года о проведении следствия в отношении одного арестованного я почувствовал, что Абакумов этим был доведен до
крайности и что он способен на все»50.
Во всей этой ситуации – узнаваемый сталинский почерк.
Зная о желании шефа МГБ любыми средствами скомпрометировать Серова, он решил для верности именно Серову,
абакумовскому недругу, поручить дело Федосеева. Он точно
знал: Серов уж постарается!
Серов разочаровал Сталина и сам не на шутку испугался:
«Мне все стало ясно. Сталин недоволен моей “мягкотелостью”
и тем, что я не послушался его и не закончил дело по статье
шпионаж». Более того, писал Серов: «Дело попало к моему
врагу, и он постарается сделать все, чтобы меня скомпрометировать». И уж совсем пессимистично: «...надо мной надвигается гроза... Настроение жуткое»51. Как он слышал, в МГБ за
дело Федосеева взялся следователь Рюмин. Приуныл и Круглов, которого с самого начала пугало это поручение Сталина
Серову.
АБАКУМОВ АТАКУЕТ
Летом 1947 года после провала проверки серовской родословной Абакумов понимает – нужны более серьезные шаги
Глава третья. На краю бездны
169
против Серова, чтобы заставить его утихнуть надолго. Свой
план по уничтожению Серова он начинает реализовывать
осенью 1947 года. Постепенно в центральном аппарате МГБ
скапливаются компрометирующие Серова материалы. Сообщая 14 октября 1947 года Сталину об обстоятельствах дела
арестованного начальника Отдела правительственной связи
МВД И.Я. Воробьева, Абакумов писал, что курировавший работу этого отдела Серов давал в декабре 1942 года указание
готовить ежедневную справку обо всех разговорах Верховного
главнокомандующего (Сталина) и такие справки составлялись до конца 1944 года. После выезда Серова на фронт, отмечает Абакумов, составление справок прекратилось52. Итак,
Абакумов нащупал что-то очень похожее на несанкционированное подслушивание разговоров, и не кого-нибудь, а самого
«Верховного». Этого Сталин очень не любил. За такое Серов
мог жестоко поплатиться. Но обошлось. Аресты работников
правительственной связи никак не отразились на Серове.
Серов как первый заместитель министра курировал в МВД
органы милиции. Абакумов наносит еще один удар. 23 октября 1947 года официальным письмом он сообщает Сталину и
секретарю ЦК ВКП(б) А.А. Кузнецову о фактах взяточничества в московской милиции. Приводились и факты. Рядовой
милиционер, имея месячный оклад 600–750 рублей, добирал
ежедневно взятками 200 рублей и более, например, размер
взятки за прописку граждан в Москве составлял 1 000 рублей53. Абакумов предложил «крепко осудить взяточников» из
милиции и получил добро. На письме его рукой помечено:
«Утверждено. Передал об этом Поскребышев. В. Абакумов.
25.10.47»54.
Абакумов точно рассчитывает удары. Они должны следовать один за другим. Из Германии Абакумову поступили
сигналы от уполномоченного МГБ Ковальчука, принявшего
у Серова дела. Еще в сентябре 1946 года заместитель начальника опергруппы МВД Эрфуртского округа майор К.А. Низов
в заявлении на имя Ковальчука сообщал о фактах присвоения ценностей арестованных и порочных методах оперативной работы в оперсекторе МВД земли Тюрингия55. Через
год всему этому Абакумов дает ход и 29 ноября 1947 года направляет Сталину и Кузнецову новое письмо. На этот раз о
случаях мародерства, хищений и присвоения ценностей и вещей бывшим начальником оперативного сектора МВД в Тю-
170
Иван Серов – председатель КГБ
Записка В.М. Молотова И.В. Сталину о проекте постановления
ЦК ВКП(б) о возложении на А.А. Кузнецова обязанностей
по наблюдению за органами МГБ. 17 сентября 1947.
[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 106. Л. 87, 88]
Глава третья. На краю бездны
171
А.А Кузнецов.
[РГАСПИ]
рингии генерал-майором Г.А. Бежановым. В приложенной к
письму справке сообщались факты непомерного обогащения
Бежанова. Он изъял шкатулку с драгоценностями у генерала Гартмана, а забрав имущество у «нациста» Менге, распорядился его отпустить. Вскрывались и другие преступления.
Бежанов широко использовал метод провокации и создавал
фиктивные «подпольные нацистские группы». Когда немец
Бетцель отказался вступить в такую группу, «с санкции Бежанова, двум агентам МВД было дано задание убить Бетцель,
что ими и было выполнено. На трупе Бетцель была оставлена
записка такого содержания: “Так будет со всеми изменниками немецкого народа”»56. В справке говорилось о необоснованных арестах немцев, проводимых оперсектором в Тюрингии,
и сообщалось, что 10 человек покончили с собой, находясь под
стражей. Теперь Абакумов заложил под Серова настоящую
бомбу. О реакции Сталина можно судить по резолюции на
письме. По обыкновению Абакумов устные резолюции Сталина сам записывал на копиях отправленных ему бумаг. В этот
раз он записал: «Предложено арестовать Бежанова. Указание
о том мною получено лично от т. Сталина 6.12.47»57. Дело о
злоупотреблениях в Группе советских оккупационных войск
в Германии начало раскручиваться.
Особый упор Абакумов делает на то, чтобы связать Серова
с Жуковым. Это наиболее актуальная и чувствительная для
Сталина тема. И тут Абакумов заготовил «ударный материал» – показания А.С. Семочкина, бывшего адъютанта Жуко-
172
Иван Серов – председатель КГБ
Сопроводительное письмо Особого сектора ЦК ВКП(б)
к протоколу допроса А.С. Семочкина. 31 декабря 1947.
[РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 305. Л. 91]
ва. Изучив протокол показаний, Сталин дает команду о его
рассылке. Своего рода новогодний подарок Жукову и Серову!
Протокол допроса Семочкина не только изобилует многочисленными примерами «непартийного поведения» маршала
Жукова, но и дает обобщенные политические формулировки: «Жуков противопоставляет себя руководителям партии
и советского правительства и лично Сталину, вынашивает в
душе озлобление и ведет скрытую борьбу против них, старается занять руководящее положение не только в армии, но и
в стране»58. Семочкин поделился и услышанным от шофера
Конева. По его словам, в январе между Коневым и Булганиным состоялся разговор о том, что Жукова «было бы целесообразно разжаловать до генерал-полковника», а еще по поводу Жукова и Рокоссовского они говорили: «двух этих зубров
будет трудно уломать»59. По словам Семочкина, Жуков злился
на выступивших против него с критикой на Военном совете в
июне 1946 года С.М. Буденного и Ф.И. Голикова и позднее, в
Глава третья. На краю бездны
173
А.С. Семочкин.
[РГАСПИ]
январе 1947 года, вспоминал о них со злобой: «Надо было давно их обезвредить... своевременно свернуть головы»60.
Некоторые фрагменты протокола допроса Семочкина Сталин отчеркнул на полях – именно то, что было ему созвучно.
Например, где говорилось, как Жуков играл на слабостях и
амбициях людей: «Жуков нашел у каждого из них слабую струну и благодаря этому держал всех в своих руках»61. О Серове
в показаниях Семочкина говорилось много и нелицеприятно:
«В результате своих наблюдений я пришел к выводу, что
Жуков сумел купить Серова представлением его к званию
Героя Советского Союза и Серов целиком находился в руках
Жукова»62.
Приводились и конкретные факты. Как, например, Серов,
желая угодить, выдал Жукову в качестве подарка 50 тысяч
немецких марок63. В общем для Жукова настали черные дни.
Абакумов же с усердием ищейки бросился на поиски шкатулки с драгоценностями и таинственного чемодана, с которыми
Жуков якобы не расстается. Об этом на допросе тоже сообщил
Семочкин64. У Жукова на квартире и на даче люди из МГБ
провели тайный обыск. Шкатулку нашли, а чемодан – нет. Об
этом 10 января 1948 года Абакумов сообщил Сталину, приложив опись и фотографии драгоценностей и вещей65.
174
Протокол
допроса
А.С. Семочкина
(фрагмент).
31 декабря 1947.
[РГАНИ. Ф. 3.
Оп. 58. Д. 305.
Л. 121, 125, 132]
Иван Серов – председатель КГБ
Глава третья. На краю бездны
175
Жукову ничего не оставалось делать – только каяться. Он
пишет 12 января 1948 года пространное письмо Жданову, где
отвергает политические обвинения в нелояльности Сталину,
факты, приведенные Семочкиным, называет «состряпанными»66. Жуков по пунктам пытается (не всегда убедительно)
опровергнуть обвинения. О деньгах, полученных от Серова,
пишет: «Это клевета. Деньги, взятые на случай представительских расходов, были полностью в сумме 50 тысяч возвращены начальником охраны МГБ Бедовым. Если б я был корыстен, я бы мог их себе присвоить, т. к. никто за них отчета
не должен был спросить. Больше того, Серов мне предлагал
500 тысяч на расходы по моему усмотрению. Я таких денег
не взял, хотя он и указывал, что т. Берия разрешил ему, если
нужно, дать денег, сколько мне требуется»67.
Ну, Серов-то как вырисовывается – прямо могущественный
банкир! Деньги раздает бесконтрольно. Полмиллиона немецких марок – и отчета не надо! Именем Берии прикрывается.
Судя по всему, Жуков понял серьезность своего положения. В конце письма он дает «крепкую клятву большевика не
допускать подобных ошибок и глупостей» и заверяет: «Прошу оставить меня в партии. Я исправлю допущенные ошибки и не позволю замарать высокое звание члена Всесоюзной
Коммунистической партии (большевиков)»68. Вот так – со всей
большевистской прямотой.
Организационные выводы в отношении Жукова последовали. Решением Политбюро от 20 января 1948 года ему было
сделано «последнее предупреждение», из Одессы его перевели на работу в менее значимый военный округ и обязали
«немедленно сдать в Госфонд все незаконно присвоенные им
драгоценности и вещи»69. Годом раньше его исключили из
кандидатов в члены ЦК ВКП(б) и через полгода «дослали»
выговор за «незаконное награждение» артистов70.
Жукова Сталин пока пощадил. Он методично навешивал
ему взыскания. И предпочел подождать – пусть Абакумов еще
поработает в этом же направлении, не ослабляя внимание к
маршалу. Если долго бить в одну точку – результат непременно будет. А вот с Серовым еще не все было завершено. Показания по абакумовскому ведомству продолжали поступать.
Уже первые результаты допросов Бежанова несказанно обрадовали Абакумова. 28 января 1948 года он сообщает Сталину: «Бежанов дал показания о том, что Серов присваивал
176
Иван Серов – председатель КГБ
Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о Г.К. Жукове.
20 января 1948.
[РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 305. Л. 135–137]
Глава третья. На краю бездны
Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о Г.К. Жукове
и К.Ф. Телегине. 21 июня 1947.
[РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 305. Л. 18–19]
177
178
Иван Серов – председатель КГБ
А.М. Сиднев.
[РГАСПИ]
ценности и переправлял их в СССР»71. Бежанов рассказал и о
захваченных людьми Серова в Рейхсбанке при штурме Берлина мешках с деньгами. Германские рейхсмарки были пущены Серовым как бы на «оперативные расходы». Да, интересно
получалось: кто-то штурмовал Рейхстаг, а кто-то Рейхсбанк!
В этом письме Абакумов просил санкции на арест бывших
начальников оперсекторов Саксонии и Берлина генералов
С.А. Клепова и А.М. Сиднева и, помимо них, М.А. Хренкова –
адъютанта Серова. Санкцию Сталин дал.
Вскоре, 24 февраля 1948 года, Абакумов направил, теперь
уже Сталину, Молотову и Кузнецову, новое письмо с приложенным протоколом допроса арестованного Хренкова. Бывший у Серова адъютантом с ноября 1942 по август 1947 года
Хренков показал, что Серов «занимался мародерством и личным обогащением», тем же занимались и его подчиненные
Сиднев, Бежанов и Клепов. «Должен сказать, что Серов, будучи человеком падким к чужому добру, начал заниматься
присвоением ценностей и имущества еще в период нахождения его в Польше», – говорил на следствии Хренков72. Приводились следующие факты. В городе Лодзь имущество из
особняка немецкого гауляйтера Серов в вагоне отправил в
Глава третья. На краю бездны
179
М.А. Хренков.
[РГАСПИ]
Москву. Сопровождали вагон жена Серова и Хренков с бумагой от Серова о бестаможенном пропуске. В особняке гроссадмирала Редера в Бабельсберге, по приказанию Серова,
Хренков выломал мраморный камин, и позднее его установили на московской квартире Серова. Захваченные в подвале Рейхсбанка мешки с деньгами не были должным образом
оприходованы, Серов и Сиднев бесконтрольно тратили их
содержимое73. Абакумов просил у Сталина санкцию на арест
Л.С. Никитина – другого адъютанта Серова.
Еще один сотрудник Серова – В.М. Тужлов, его секретарь, –
уже был арестован в ночь с 7 на 8 февраля 1948 года. Его
той же ночью доставили в кабинет Абакумова, и первое, о
чем стал допытываться министр, – что обсуждали несколько
часов между собой Жуков и Серов в один из вечеров осенью
1945 года. Тужлов присутствовал на той встрече, тогда как
Жуков попросил начальника своей охраны майора Бедова покинуть кабинет. Штатный работник «органов» Бедов, конечно
же, доложил об этом случае по начальству и до крайности разжег любопытство Абакумова, когда до него дошло сообщение.
И вот теперь арестованный Тужлов пытался объяснить,
что тот разговор касался исключительно служебных вопро-
180
Иван Серов – председатель КГБ
В.М. Тужлов с женой. Германия. 1945.
[Тужлов В.М. Не записав всего...]
сов. Серов докладывал Жукову разведсводки о положении в
западных зонах оккупации Германии. Абакумов пришел в
ярость – что за пустяки! – и «стал неистово кричать в каком-то
тупом бешенстве»74. Как вспоминал Тужлов, Абакумов орал:
«Врешь! Не виляй! И не крути! Для этого Жукову и Серову не
надо было удалять Бедова! Тебя-то вот не удалили, ты их человек! Пользовался их доверием, а теперь отпираешься! Говори, или мы заживо сгноим тебя в тюрьме! И не такие звезды
отсюда не выходили! А ты никто, ты мелочь, слишком мало
надо для тебя...»75
Через пару недель Тужлова вынудили подписать протокол, в котором говорилось о расхищении ценностей работниками аппарата уполномоченного НКВД в Германии. Разумеется, Серов являлся центральной фигурой в этих показаниях:
«В сентябре или октябре 1946 года, когда оперативные секторы МВД Германии передавались в ведение МГБ, Серов
Глава третья. На краю бездны
181
затребовал к себе от Сиднева все записи по расходу германских марок, и затем эти записи по его же указанию были сожжены»76. Абакумов старался вовсю. Теперь он основательно
обложил Серова.
Клепов на следствии рассказал, как в мае 1945 года ему
позвонил Серов и позвал на работу в аппарат НКВД в Германии. Серов лично звал к себе тех, кого хорошо знал и проверил в предыдущих делах. Клепов как раз входил в число
тех, с кем Серову уже доводилось вместе проводить акции по
выселению народов. Клепов подтвердил, что «Жуков и Серов
были большими друзьями, постоянно ездили на охоту», и сообщил, что Серов, посещая Дрезден, всегда «уезжал с полной
машиной вещей», а все изъятые у арестованных ценности (золото, бриллианты, валюта) направлялись лично Серову77.
О том, какими методами Абакумов добивался быстрых
признаний, не стоит строить теорий. Они известны. О них
рассказывал в своем окружении многое переживший Клепов.
По иронии судьбы, сообщение об этом легло на стол председателя КГБ Серова в ноябре 1954 года, когда Абакумов уже три
года сидел в тюрьме и близился час его осуждения и расстрела. А всесильный Серов не выпускал из поля зрения тех, кто
много знал о его похождениях в Германии.
В агентурном донесении Сталинградского УКГБ, поступившем 30 ноября 1954 года в Секретариат КГБ в Москву,
говорится, что 4 октября 1954 года на вечеринке у друзей
Клепов рассказал своему родственнику (а тот источнику) о
причинах своего ареста. По прибытии в Москву (арестован в
Германии по обвинению в превышении власти и использовании служебного положения) Клепова доставили к Абакумову, где от него потребовали показаний на Серова, Хрущева и Кагановича. Клепов отказался дать такие показания и
якобы ударил Абакумова, после чего его избили и посадили
в камеру «с ветерком». Это камера размерами метр на метр,
построенная из решеток, через которую все время пропускают
сквозной воздух. После суточного пребывания в ней Клепов
четыре месяца пролежал в госпитале. Он был осужден и работал на Волго-Донском канале. Освобожден в 1953 году. На
1954 год – реабилитирован, имеет звание генерала в отставке
(запасе), но в партии не восстановлен, работает штамповщиком на одном из московских заводов78.
182
Иван Серов – председатель КГБ
Записка В.С. Абакумова И.В. Сталину № 3738/А с протоколом
допроса А.М. Сиднева. 6 февраля 1948.
[РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 309. Л. 1]
А тогда, в конце 1940-х, Абакумов замахнулся широко.
Он захотел показаний не только на Серова, но и, подумать
страшно, на членов Политбюро Хрущева и Кагановича. Вряд
ли он делал это втайне от Сталина.
Обширные показания Сиднева от 6 февраля 1948 года,
уличающие Серова в присвоении денег и ценностей, Абаку-
Глава третья. На краю бездны
183
мов в тот же день направил Сталину79. В них говорилось о
тесной связи Серова и Жукова: «Оба они были одинаково нечистоплотны и покрывали друг друга». Сиднев назвал и количество захваченных опергруппой НКВД в Берлине денег –
80 миллионов марок в ста мешках. Выяснялось, что Серов и
Жуков одинаково виновны в присвоении трофеев80. К разграблению Германии Сталин относился достаточно спокойно, но
все же полагал, что обогащение подчиненных должно иметь
хоть какую-то меру. Он распорядился изъять у Жукова часть
присвоенных ценностей.
Показания арестованных бывших начальников оперсекторов НКВД в Германии против Серова стали подарком для
Абакумова. Тут не только присвоение трофейных ценностей,
но и вдруг проснувшаяся тяга к красивой жизни. Ну разве
на родине такое возможно? Вот как описывает Бежанов обстановку и быт простого начальника оперсектора НКВД земли Саксония генерала Клепова: «Живописные цветники из
черных и голубых роз вились по обеим сторонам лестницы,
которая вела от замка к берегу реки Эльбы. По утрам Клепов, одетый в разукрашенный халат, как помещик, обхаживал оранжереи и цветники, где работали немцы-садовники»81.
А Серов, по утверждению Бежанова, поселился в пригороде
Берлина – Бабельсберге, в особняке, который раньше занимал политсоветник при главноначальствующем Советской
военной администрации в Германии Андрей Вышинский, и,
уезжая, забрал всю мебель: «Серов на моих глазах обобрал
особняк, где жил Вышинский»82.
Сталин прочел полученные от Абакумова показания Бежанова и... конечно же, направил их прямо Серову. Это был
его любимый прием. Вот, дескать, не желаете ли ознакомиться с показаниями небезызвестного Вам Бежанова?
Серов был загнан в угол. Он в отчаянии осознал: «подлец»
Абакумов «поставил целью сжить меня со света», однако подбадривал себя: «Но я голыми руками не дамся»83. И Серов не
только оправдывается, но и наносит ответный удар. Дважды,
31 января и 8 февраля 1948 года, он пишет Сталину. В первом письме Серов резко критиковал Абакумова и объяснял
его личную неприязнь и ненависть тем, что Абакумов якобы
опасался, будто именно Серова, а не его могли назначить министром госбезопасности в 1946 году. Это, по мнению Серова, и стало причиной, побудившей Абакумова отдать приказ
184
Иван Серов – председатель КГБ
своим людям следить за ним и собирать компрометирующие
материалы84. Серов вынужден оправдываться. Ему приходится объяснять, куда потрачены деньги из мешков Рейхсбанка – разумеется, на оперативные расходы и оборудование
конспиративных квартир и оперсекторов НКВД. А агентуре
платить? Ведь, по словам Серова, «оперативные группы, придя в Германию, денежных средств не имели»85. Да и вообще,
«когда входили в Германию, то немецкие деньги валялись
на улицах и никто их не брал», подытоживает Серов. Оправдываться приходится даже за детские игрушки – купил их
шестилетней дочке и 12-летнему сыну, проезжая через город,
где их производят. «Ну что тут преступного! – восклицает Серов и взывает к отцовским чувствам Сталина, добавляя: –
...у Абакумова нет детей, и ему этого не понять, а Вы меня
поймете». И вообще на службе в Германии Серов получал ежемесячное жалованье 150 тысяч марок: «Спрашивается, куда
мне их было девать. Купил ружья, фотоаппараты, мебель,
материалы и т. д.». Арестованные начальники оперсекторов
Сиднев, Бежанов и Клепов проходили службу по ведомству
госбезопасности. Это приводит Серова к интересному выводу, которым он делится со Сталиным: может быть, «Абакумов,
чтобы очернить меня, решил пожертвовать тремя-четырьмя
покладистыми генералами». И, как всегда, Серов очень проникновенно пишет Сталину: «Но меня успокаивает Ваша отцовская справедливость. Вы разберетесь в правде и увидите,
кто прав. Если я в чем провинился, то Вы меня накажете, а
не Абакумов». И добавляет, что все материалы против него
построены на «мести и лжи» Абакумова86.
Сталина как будто проняло. Серова разыскал в министерстве по телефону Поскребышев и просил перезвонить «хозяину». Не с первого раза Серову удалось дозвониться. Сталин
был сама любезность: «Я прочитал ваше письмо. Вы что, волнуетесь, что ли?» Серов ответил: «Как же не волноваться, тов.
Сталин, если Абакумов вокруг меня с топором ходит»87. Сталин: «А вы не волнуйтесь, ЦК вас в обиду не даст, у вас есть
заслуги перед Родиной и перед партией. Ясно? Не волнуйтесь и работайте»88. Серов начал благодарить, а Сталин, прощаясь, добавил: «Не обращайте внимания на все это. Всего
хорошего»89.
Легко сказать – не обращайте внимания. Аресты вокруг
Серова продолжались, и приободрился он совсем ненадолго.
Глава третья. На краю бездны
185
Узнав об аресте своего бывшего секретаря Тужлова, Серов понимает – дело совсем плохо. Надо снова браться за перо.
В тот же день, 8 февраля 1948 года, Серов пишет Сталину
второе пространное письмо, в котором подытоживает все свои
претензии к Абакумову. Здесь Серов переходит в наступление, сообщая о фактах обмана Абакумовым ЦК ВКП(б) и Сталина, недостатках в работе органов МГБ и их враждебности к
МВД. «Такого враждебного периода в истории органов никогда не было», – уверяет Серов90. Он не забывает рассказать,что
Абакумов в 1941 году проявлял панические настроения, собираясь бежать из Москвы, выслуживался перед Жуковым «как
мальчик», а в марте 1946 года на первой сессии Верховного
Совета СССР сидел рядом с Жуковым в президиуме, и, наконец, о том, как Абакумов сам занимался «самоснабжением»
и вывез из Германии полный вагон имущества. Серов с тревогой пишет об аресте Абакумовым до 10 сотрудников, работавших с ним в Германии, и завершает письмо мольбой: «...я
очень прошу Вас, дорогой товарищ Сталин, поручите комиссии ЦК ВКП(б) разобраться с делом, которое создал Абакумов
против меня для того, чтобы свести со мной личные счеты»91.
Сталин уберег Серова от абакумовских преследований.
Как следует пугнул, и хватит с него – еще пригодится. Чередование мер строгости и кротости всегда дает непревзойденный эффект – воспитывает в подчиненном чувство верноподданнического восторга и желание безоглядно служить тому,
кто, проявив монаршую милость, спас.
Несмотря на кажущееся преимущество в положении Абакумова (как-никак министр), Серов – кандидат в члены ЦК, в
политическом смысле весомее. Абакумов же не являлся членом высших партийных выборных органов. Конечно, не это
остановило Сталина. При желании он мог расправиться с любым, хоть с членом Политбюро. Видимо, он почувствовал, что
в деле Серова, несмотря на очевидную его виновность, Абакумов преследует и какие-то свои личные интересы. А этого
Сталин не любил. Серов в итоге сохранил высокие должности
и звания, правда, Сталин его отдалил и в своем кремлевском
кабинете больше не принимал92. А Бежанов, Сиднев и Клепов
были позднее осуждены93.
Неизвестно, давал ли Сталин Абакумову указание оставить в покое Серова. Возможно, как-то намекнул, что неуместно поднимать вопрос о его аресте. По крайней мере, Абакумов
186
Иван Серов – председатель КГБ
Записка В.С. Абакумова И.В. Сталину № 4482/А о Г.К. Жукове.
14 августа 1948. [РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 306. Л. 14]
сбавил обороты и Сталину на Серова больше не жаловался.
Но, разумеется, продолжал за ним присматривать и протоколы допросов, где шла речь о Серове, исправно посылал в
Кремль. А всего через пару лет пришел и его час держать от-
Глава третья. На краю бездны
187
Сопроводительная
записка В.С. Абакумова
И.В. Сталину
к материалам
на Г.К. Жукова.
7 сентября 1948.
[РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58.
Д. 306. Л. 13]
вет перед Сталиным. И обвинили его, в числе прочего, в «обмане Центрального Комитета». А ведь Серов писал об этом
еще в 1948 году! Не его ли письмо заронило в душу Сталина
первые сомнения относительно преданности Абакумова?
В начале 1948 года после писем Сталину все вроде бы улеглось – так, по крайней мере, казалось Серову. Конечно, Сталин об этом всегда помнил и при надобности мог поднять в
МГБ необходимые дела. Но не делал этого. Пусть Серов так
и остается с подмоченной репутацией. Руководить такими
людьми всегда проще.
А ведомство Абакумова продолжало свою работу. И накапливало показания арестованных. В сентябре 1948 года Сталину направили протокол допроса Телегина, где, в частности, содержался фрагмент и о Серове: «В обиходе у нас были
антисоветские анекдоты, впервые рассказанные Серовым, в
которых высмеивались права трудящихся, записанные в Сталинской Конституции, политика коллективизации и трудности в снабжении населения продуктами»94. И еще хуже – рассказывая о своем общении с Жуковым и Серовым, Телегин
сообщает: «Обычным явлением у нас были антисоветские
анекдоты, в которых дискредитировалась партия, советское
правительство и лично Сталин»95.
И за Жуковым продолжали следить. Так, 16 сентября
1948 года Абакумов доложил Сталину о содержании разговора Жукова с женой, состоявшегося днем раньше на московской квартире маршала. Завидная оперативность! Жуков
винил в своей опале Булганина, полагая, что тот «нашепты-
188
Иван Серов – председатель КГБ
Записка
В.С. Абакумова
И.В. Сталину
№ 4617/А
с записью
разговоров
Г.К. Жукова.
16 сентября
1948.
[РГАНИ. Ф. 3.
Оп. 58. Д. 306.
Л. 60–63]
Глава третья. На краю бездны
189
190
Иван Серов – председатель КГБ
В.В. Крюков.
[РГАСПИ]
вает» на него Сталину. Булганин «орудует» – повторял Жуков. Конечно, Абакумов выделил в донесении сказанное Жуковым о Сталине:
«Я раньше думал, что Сталин принципиальный человек,
а он слушает, что ему говорят его приближенные. Ему ктонибудь что скажет, и он верит. Вот ему про меня сказали, и я
в немилости. Ну, х... с ними, пусть теперь другие повоюют!»96
Аресты людей из окружения Жукова продолжались. Заместитель командира 36-го гвардейского стрелкового корпуса
генерал-лейтенант В.В. Крюков был арестован 18 сентября
1948 года. Как он позднее писал, его после «соответствующей
обработки в тюрьме» вызвали к заместителю начальника
следственной части МГБ Лихачеву. И первое, что услышал
Крюков от Лихачева: «Помни, что ты теперь уже не генерал, а арестант, и разговоры с тобой будут коротки. Если ты
вздумаешь запираться в своих показаниях, будем бить тебя,
как “сидорову козу”»97. На заявление Крюкова о том, что бить
подследственных в Советском Союзе никому права не дано,
Лихачев без смущения ответил: «Этот вопрос согласован где
надо, мы самостоятельно не избиваем». Крюков стоял на своем, дескать, я еще лишь подследственный и не разжалован
Глава третья. На краю бездны
191
Л.А. Русланова.
[Из открытых источников]
из генералов. Тогда Лихачев подвел его к окну и сказал: «Вон
видишь там народ, вон где подследственные, а ты уже осужден, от нас на свободу возврата нет, дорога одна только, в исправительные лагеря»98. Для пущей убедительности Крюкова
отвели к министру Абакумову, который был краток в своем
напутствии: «Будешь упорствовать, будем бить и искалечим
на всю жизнь»99.
Начались бесконечные допросы бессонными ночами. Крюкова обвиняли в участии «в заговоре» во главе с Жуковым,
спрашивали, о чем говорили на банкетах у Буденного и Жукова, какие тосты произносились за Жукова. Мелочей не существовало, интересовались всеми подробностями. Крюков
отрицал вину, ему в ответ грозили отправить в «военную
тюрьму с особым режимом», то есть в Лефортово100. В конце
концов угрозу привели в действие. Продержав Крюкова восемь дней в тесном боксе в Лефортово, следователь капитан
Самарин на допросе вынул из портфеля и продемонстрировал резиновую палку. Крюков продолжал молчать. Тогда
Самарин схватил его за плечи, ударив по ногам, повалил на
пол, и какой-то пришедший майор и Самарин стали бить его
резиновой палкой по очереди, «один бьет, другой отдыхает»101.
192
Иван Серов – председатель КГБ
Б.В. Самарин.
[РГАСПИ]
С оскорблениями и матерщиной били и на следующий день.
На пятый день появился Лихачев и заявил: «Жуков предатель, а ты пешка»102. Был составлен протокол о том, что Крюков восхвалял Жукова и вел антисоветские разговоры. Крюков, не выдержав избиений, подписал. Перед судом Крюкова
продолжали запугивать: откажешься – опять Лефортово103.
Иначе повел себя на суде арестованный в январе 1948 года
другой соратник Жукова – Константин Телегин. Он в Военной коллегии 3 ноября 1951 года отказался от своих показаний в антисоветской деятельности и заявил, что его били
на следствии. Результат получился такой, как и предрекали
обычно следователи. Суд вернул дело Телегина на доследование в Главную военную прокуратуру, а оттуда – прямиком в
МГБ, где Телегина стали бить пуще прежнего. Он вновь все
признал, и Военная коллегия 20 марта 1952 года по Указу о
хищениях дала ему 25 лет, присовокупив легкий довесок: «недонесение о контрреволюционном преступлении»104.
Жену Крюкова – артистку Лидию Русланову – арестовали
вслед за мужем 25 сентября 1948 года105. Обвинили в антисоветской агитации и в «хищении ценностей». А ценности у
Крюкова и Руслановой имелись, и немало. При обыске изъято: бриллиантов, изумрудов, драгоценных камней, изделий
Глава третья. На краю бездны
Из справки МГБ
на В.В. Крюкова
и Л.А. Русланову.
10 августа 1948.
[РГАНИ. Ф. 3.
Оп. 58. Д. 306.
Л. 8–9]
193
194
Иван Серов – председатель КГБ
Записка В.С. Абакумова И.В. Сталину об аресте В.В. Крюкова
и Л.А. Руслановой. 18 сентября 1948.
[РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 306. Л. 64]
из золота и платины – 166 предметов; столовое серебро –
309 предметов; хрусталь и фарфор – 2 323 предмета; наконец,
132 художественных полотна, и в их числе первоклассные
картины русских художников-«передвижников»106. Картины
были отправлены в Третьяковскую галерею. Бриллианты
нашли не сразу. Русланова отдала их на хранение своей экономке. Следователь вынудил ее указать тайник, в котором
хранилось 208 бриллиантов107. Русланова утверждала, что покупать камни (наиболее крупные бриллианты по 12–13 ка-
Глава третья. На краю бездны
Фрагмент
показаний
К.Ф. Телегина
о Г.К. Жукове
и И.А. Серове.
19 сентября
1948.
[РГАНИ. Ф. 3.
Оп. 58. Д. 306.
Л. 115–117]
195
196
Иван Серов – председатель КГБ
рат), как и картины, начала еще в 1930 году, тратя на это свои
большие артистические гонорары108.
Конечно, трофейные ценности и четыре автомобиля (в том
числе два «хорьха») не были главным для следствия. Они
лишь так, для надежности обвинения в целом. Главное – показания на Жукова и Серова.
Через год, 28 сентября 1949 года, Русланова была приговорена ОСО МГБ к 10 годам заключения и отправлена сначала в лагерь в Тайшет, а с июня 1950 года во Владимирскую
тюрьму109.
Описи изъятых ценностей у фигурантов «трофейного дела»
поражают воображение. Тут и богатый антиквариат, картины
и гобелены, и автомобили, радиоприемники, богатая мебель,
одежда и дамское белье. И все в товарном количестве – хоть
магазин открывай! Ну и само собой – драгоценности. Хотя понятно – это самое надежное средство сохранения капитала.
Не чета обесценивающимся бумажным деньгам. У Крюкова и
Руслановой были изъяты бриллианты общим весом 152 карата, золотые изделия и 107 кг столового серебра110.
У Телегина: золота в ювелирных изделиях 325,9 г; столового серебра 14 017,5 г; 27 ковров и ковровых дорожек;
4 аккордеона111.
У Сиднева: бриллиантов в ювелирных изделиях 44,4 карата; платины в изделиях 28,4 г; золота в изделиях 1 753,7 г (не
считая веса 24 золотых мужских и женских часов); столового
серебра 29 041,2 г; 57 ковров; 6 аккордеонов112.
У Бежанова: золота в изделиях 94,2 г; столового серебра
10 885,2 г; 41 ковер; 13 картин; 4 аккордеона; 315 наименований антикварных изделий, среди них мраморная статуэтка
«Диана с собаками»113.
У Клепова: золота в изделиях 201,7 г; столового серебра
18 867 г; 8 ковров; 15 картин; 5 аккордеонов114.
Наконец, у П.В. Зеленина, бывшего начальника Управления контрразведки МГБ Группы советских оккупационных
войск в Германии: 10 кг столового серебра и другие ценности.
Идеалистическая мечта основоположников марксизма воспитать «нового человека» потерпела крах, осталась пустой
затеей. Инстинкт собственника оказался сильнее, проявил
себя как базовый инстинкт человека. В советском обществе
сребролюбие и накопительство приобретало невиданные и
гипертрофированные формы. Социалистическое усреднение,
Глава третья. На краю бездны
197
даже разбавленное сталинской кастовостью и дозированными привилегиями, порождало и воспитывало извращенную
форму корыстолюбия, когда богатство нельзя было легализовать и выставить напоказ. Отсюда и тяга к тайному владению
сокровищами. Где-то в тиши жилища «чахнуть над златом»,
любуясь совершенно бесполезными драгоценностями и предметами типа дамского ридикюля из плетеного золота весом
в одну четверть кило – как у Сиднева. Интересно, могла ли
генеральша куда-либо выходить с ним, ну хоть в советский
театр?
Ну ладно, золото и бриллианты на «черный день» пригодятся. Посуда, ковры и картины – вполне скрасят домашний
интеръер, создадут уют. А аккордеоны в таком количестве?
Ведь совершенно же бесполезный предмет.
И хотя Жуков оставался командующим Уральским военным округом, уже в марте 1950 года Сталин проявил милость
к маршалу и разрешил ему быть депутатом Верховного Совета СССР. О реакции Жукова 7 июля 1950 года доложили Сталину. В сообщении Абакумова говорилось: артистам ГАБТ,
находившимся на гастролях в Свердловске, Жуков заявил,
что ему «везде хорошо» и за него хорошо голосовали на выборах в Верховный Совет, особенно ссыльные. «Вот где у меня
друзья, – сказал Жуков, правда, тут же добавил с опаской: –
Как бы меня к ним не приобщили»115.
Абакумов продолжал внимательно следить за деятельностью Серова, выискивая, где бы его можно подловить. Одним
из участков ответственности Серова стало Главное управление по делам военнопленных и интернированных (ГУПВИ).
Оказалось, что не только народному хозяйству СССР требовался труд военнопленных, их использовали и в личных целях представители высокой военной номенклатуры. Хотя, конечно, это было против советских правил и могло повлечь за
собой наказание. Один из таких примеров имел анекдотичный характер. Министр госбезопасности Абакумов направил
20 октября 1949 года Сталину докладную записку № 6067/А
об использовании служебного положения в «целях личного
обогащения» маршалом Соколовским. В записке рассказывалось о том, как Соколовский, будучи главнокомандующим
Группой советских оккупационных войск в Германии, и начальник тыла ГСОВГ генерал-полковник Шебунин организовали в районе 46-го километра Дмитровского шоссе под
198
Иван Серов – председатель КГБ
Москвой116 строительство индивидуальных дач «большой стоимости», причем строительные средства и материалы брали
со складов ГСОВГ:
«Кроме того, значительное количество материалов было
заготовлено в немецкой строительной конторе земли Бранденбург и доставлено в Москву на строительство дач. Туда же
было направлено 400 военнослужащих и 200 военнопленных
немцев, привезенных из Германии [...]
В архитектурном оформлении дачи Соколовского используется военнопленный немец, бывший видный берлинский
архитектор Карл Браун»117.
Далее говорилось, что Соколовский незаконно увеличил
свой участок с 2,8 гектара до 3,8 гектара, построил двухэтажный дом площадью 306 кв. метров и двухэтажный дом с гаражом площадью 135 кв. метров, ряд надворных построек,
заложил фруктовый сад на одном гектаре, установил металлическую изгородь, вывезенную из Германии, разместил в
доме мебель, люстры, рояли, также вывезенные из Германии,
и оставил в своем личном пользовании при переводе из Германии на работу в Москву 10 автомобилей.
Но самое удивительное не это. Особое внимание Сталина
министр госбезопасности обращает на отношения, сложившиеся на строительстве генеральских дач:
«Следует отметить, что на строительстве дач сложились
своеобразные отношения между “застройщиками” и военнопленными. Эти отношения роняют достоинство советских
генералов. Так, Шебунин лично договаривается с немцами
о выполнении работ из стройматериалов самих пленных.
Немцы воруют материалы у конторы индивидуального строительства № 331 Главвоенстроя и переносят их на дачи Соколовского, Шебунина и других генералов, где получают за это
деньги наличными»118.
Таким же порядком – отмечалось в письме – договаривается с немцами и жена Соколовского:
«Жена Соколовского, выполняя просьбу немцев, подарила им аккордеон. По этому случаю немцы написали письмо
Соколовскому, в котором благодарили его за внимательное к
ним отношение»119.
Больше всего возмутило автора докладной записки то, что с
немцами жена Соколовского была чутка и внимательна, хваля и благодаря их за хорошую работу, а к русскому обслужи-
Глава третья. На краю бездны
199
вающему персоналу дачи относилась грубо и издевательски,
ругая их за безделье и неумелость. За последние 3 месяца, говорилось далее, по этой причине уволились: повар, дворник,
истопник и уборщица120.
Немецким военнопленным предстояло еще вернуться на
родину, и такая рабочая школа по врастанию в социализм с
воровством вполне могла им пригодиться в ГДР. А для Серова, хоть он и курировал ГУПВИ, эта история не имела никаких последствий. Да и Соколовского Сталин не наказал.
Вообще использование труда немцев на строительстве дач
стало доброй традицией. Так, генерал-лейтенант Тарас Филиппов, начальник ГУПВИ, давал 1 октября 1947 года объяснения министру Круглову о причинах снятия 155 военнопленных со строительства дач для советских академиков в
районе города Звенигород. Круглов затребовал объяснений
после жалобы министра строительства военных и военноморских предприятий СССР Николая Дыгая. Выяснилось,
что занимавшееся строительством дач для Академии наук
лагерное отделение № 8 лагеря для военнопленных № 465 совершенно не приспособлено для содержания в нем пленных,
бараки пришли в негодность, а часть людей вообще проживала в палатках. Многие из них заболели. Поэтому из лагерного отделения и начали вывозить пленных. Но после жалобы
министра Дыгая начальник ГУПВИ Филиппов вынужден
был заверить Круглова, что примет все меры к продолжению
строительства дач силами военнопленных121.
ЛАГЕРНЫЙ КУРАТОР
Если не считать постоянной угрозы со стороны Абакумова,
то в остальном служебная деятельность Серова в Москве проходит относительно размеренно и спокойно. Его обязанности
первого заместителя министра внутренних дел включают в
основном руководство милицейско-войсковой и лагерной сферами. Так, по распределению обязанностей между замами
МВД в феврале 1947 года Серову поручили наблюдение за
Главным управлением милиции, Главным управлением по
борьбе с бандитизмом, Главным управлением пограничных
войск, Отделом контрразведки в МВД, Отделом правительственной ВЧ-связи, Управлением войск правительственной
200
Иван Серов – председатель КГБ
связи и специальными отделами – 1-м (учетно-архивным) и
2-м (шифровальным)122.
В июле 1948 года его обязанности несколько меняются. Из
сферы кураторства Серова уходят подразделения правительственной связи, переданные из МВД в МГБ, и 2-й спецотдел,
а вместо них появляется Главное управление по делам военнопленных и интернированных. Так постепенно Серов втягивается в руководство лагерями (пока только военнопленных и
интернированных). А в остальном он курирует те же подразделения, что и в 1947 году123.
Теперь от Серова зависят вопросы трудового использования остающихся в СССР пленных немцев. Несмотря на протесты западных стран, давно закрывших для себя этот вопрос
и отпустивших пленных, в СССР их к тому времени оставалось еще довольно много. По состоянию на 1 января 1949 года
в лагерях МВД СССР для военнопленных содержалось чуть
больше 421 тысячи немцев124. Без малого полмиллиона! Серов
же организует и массовое осуждение военнопленных немцев
в конце 1949 – начале 1950 года и, таким образом, задержку
части из них в СССР вплоть до 1955–1956 годов. Заметим,
в нарушение всех международных правовых норм125. Чтобы
скрыть от Запада предстоящую кампанию массовых судов
над немецкими военнопленными, Серов 23 ноября 1949 года
издает специальное распоряжение № 730сс, запрещающее им
переписку с родственниками126. В этом деле Серову активно
помогал Амаяк Кобулов, возглавлявший Оперативное управление ГУПВИ и отвечавший за проведение агентурной работы среди военнопленных и ведение следствия по их делам.
Между тем Абакумов прибирал к рукам все новые и новые
направления деятельности, ранее сосредоточенные в МВД.
Аппарат МГБ продолжал усиливаться. В феврале 1950 года
Абакумов направил Сталину вполне рутинную записку с информацией о состоявшемся 10 февраля 1950 года очередном
заседании ОСО МГБ, на котором были рассмотрены дела
1 599 чел.127 Ничего нового по форме он не сообщал, такие записки он регулярно, из месяца в месяц, направлял и ранее.
Абакумов писал, что к заключению на 25 лет приговорены
34 чел., к ссылке под надзор органов МГБ – 115 чел., «шпионов, диверсантов, террористов, троцкистов, правых, меньшевиков и участников других антисоветских организаций и
групп» (освобожденных из тюрем и лагерей после войны), к
Глава третья. На краю бездны
201
Письмо В.С. Абакумова И.В. Сталину № 6463/А с информацией
о заседании ОСО МГБ СССР. 13 февраля 1950.
[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 183. Л. 93]
высылке под надзор органов МВД – 1 286 чел., «членов семей участников националистических банд и их пособников».
Обычно Сталин просто прочитывал такие сообщения и принимал к сведению, но на этот раз вдруг начертал на бумаге
Абакумова резолюцию: «А кто отвечает за побеги?»128
202
Иван Серов – председатель КГБ
Эти несколько слов привели к серьезным организационным переменам в деле руководства спецпоселениями. На повестку дня встал вопрос о том, чтобы всю эту работу сосредоточить в МГБ. Вероятно, для Круглова и руководимого им
Министерства внутренних дел это стало полной неожиданностью, за которой можно было усмотреть очередную интригу
Абакумова. Руководители МВД не на шутку встревожились,
передача спецпоселений в МГБ неизбежно вела к ослаблению влияния МВД и, что также немаловажно, к значительному сокращению довольствия, штатов и упразднению большого числа районных отделов МВД.
Министр Круглов решился на смелый шаг: 23 июня 1950
года он направил Сталину, Берии и Маленкову записку со
своими возражениями. В качестве главного аргумента использовался тезис о том, что без спецпоселенцев МВД будет
трудно решать «большие народнохозяйственные задачи в отдельных районах страны, где использование другой рабочей
силы крайне затруднительно»129. Разделив ответственность,
это письмо также подписали заместители министра внутренних дел И.А. Серов, В.В. Чернышев и В.С. Рясной.
Сталин принятого им решения менять не стал и 14 июля
1950 года выпустил постановление Совета министров СССР
«О передаче спецпоселений из министерства внутренних дел
СССР в министерство государственной безопасности СССР»130.
И хотя постановление оставило в ведении МВД отдельные категории спецпоселенцев, понятно, что у руководителей МВД,
ревниво следивших за усилением МГБ, любви к Абакумову
не прибавилось.
Серов в силу своих служебных полномочий активно участвовал в реализации атомного проекта. Курирующий эту
сферу Берия приглашает его на заседания спецкомитета,
дает поручения по разработке постановлений Совета министров по вопросам организации охраны объектов атомной
индустрии, рассматривает записки и предложения Серова об
использовании немецких специалистов, о добыче уранового
концентрата в горнорудном районе Саксонии.
Серов участвовал в заседаниях спецкомитета 27 сентября
1946 года при рассмотрении вопроса о добыче урана в Саксонии131, 11 апреля и 9 августа 1947 года при рассмотрении
вопроса о режимной зоне завода № 817132, 2 августа 1948 года
при рассмотрении вопросов о ходе строительства Ухтинского
Глава третья. На краю бездны
203
гелиевого завода и о правовом положении военнослужащих,
работающих в системе ПГУ при СМ СССР133.
Имя Серова многократно встречается в опубликованных
документах, связанных с созданием ядерного оружия134. Но с
наградой Серова обошли. В указ Президиума Верховного Совета СССР 29 октября 1949 года о награждении участников
атомного проекта он не попал.
Между тем Серову, курировавшему лагерную сферу, приходилось заниматься серьезными происшествиями с заключенными, занятыми на строительстве атомных объектов. Сверхсекретность этих строек пытались поддерживать простым и
примитивным способом – никого не выпускать «в мир». То
есть даже тех заключенных, кто уже освободился, – не предоставлять самим себе (если такое вообще возможно в советской
системе), а отправлять подальше от цивилизации. И вот тут
происходили сбои.
Со строительства № 585 (г. Саров) по решению Совета министров СССР135 собирались отправить на Дальний Север 240
бывших заключенных. Их планировали собрать в районе оцепления. Но каким-то образом они об этом прознали или что-то
почувствовали. Как сообщил Абакумов в донесении на имя
Берии № 5835/А от 25 августа 1949 года, 190 человек не были
доставлены в район оцепления и «рассеялись по территории
запретной зоны объекта»136. То есть, скрывшись из «малой
зоны», они не смогли выбраться за внешний контур закрытого города, тоже тщательно охраняемый. Очень символично, ведь и там за большим контуром их не ждала свобода. Но
куда было деваться – на Север им очень не хотелось. К трем
часам ночи 26 августа часть удалось задержать, а 100 человек – нет. «Есть сигналы, что они намереваются совершить
поджог», – писал Абакумов и обещал, что утром 26 августа
для организации розыска на объект будет направлена группа
офицеров внутренних войск во главе с генералом137.
Через год, наученный столь печальным опытом, Серов подготовил предложения по наведению порядка на строительстве № 585, наметив категории бывших заключенных для
отправки на «Дальстрой» и придумав для остальных казарменный тип содержания. Все так. В «городе за колючкой» не
может быть свободных людей.
В феврале 1951 года происходит существенное изменение
выполняемых Серовым функций. К этому времени милиция,
204
Иван Серов – председатель КГБ
Записка И.А. Серова Л.П. Берии о наведении порядка среди
заключенных строительства № 585 МВД. 1 августа 1950.
[АП РФ. Ф. 93. Д. 88/50. Л. 70]
пограничники и борьба с бандитизмом давно переданы в
МГБ. Теперь Серов занимается в основном лагерной и хозяйственной сферами. В его обязанности входит курирование:
Главного управления лагерей (ГУЛАГа), Главного управления по делам военнопленных и интернированных, Главного
Глава третья. На краю бездны
205
управления военного снабжения, Тюремного управления, Хозяйственного управления, 1-го спецотдела, Отдела контрразведки в МВД, Отдела перевозок, Автотранспортного отдела,
Юридической части МВД и Главного арбитража138.
Еще большую вовлеченность Серова в управление лагерями наблюдаем в январе 1953 года. Ему дополнительно поручается курирование Главспецнефтестроя, Особого дорожно-строительного корпуса и Отдела ведомственной охраны.
При этом из его сферы исключены все перевозки, арбитраж
и юридическая часть. Прочее, если не считать, что Главное
управление по делам военнопленных и интернированных
перестало быть главным, а стало просто управлением, осталось то же139. Кроме постоянных бывали и разовые поручения
Серову. Некоторые исходили с самого верха. Все-таки Сталин
по-прежнему доверял ему.
В 1952 году должно было закончиться строительство последнего великого сталинского канала между Волгой и Доном. Казалось, в многочисленных лагерях, разбросанных по
трассе канала, работы идут полным ходом, уже летом можно
открыть движение судов. Действительное положение существенно отличалось от победных рапортов: «на протяжении
15 километров канал не прорыт, а из 15 шлюзов не было ни
одного готового»140.
Серова 10 марта 1952 года командировали на Волгодонстрой на весь период, до ввода в действие канала. Поездка не
была напрасной. Руководя армией зеков, он добился выполнения намеченного графика работ. Да и как иначе. Позднее
Серов вспоминал, как ему «в Калач позвонил Сталин и предупредил, что “если к 1 июня не будет закончен канал, то у
вас голова с плеч полетит”, и хлопнул телефонную трубку»141.
После такого сталинского «напутствия» оставалось творить
чудеса. В мемуарах Серов смягчает сталинскую угрозу и несколько иначе приводит его слова: «Чтобы Волго-Дон был готов в срок, вы головой будете отвечать. А то нашумели на весь
мир в газетах, что вековая мечта исполнится, и Волга с Доном
соединятся, а на самом деле вранье»142.
На строительстве канала работало 67 тысяч заключенных,
и Серов распорядился организовать круглосуточную работу,
оборудовать стройплощадки ночным освещением и назначил на каждый объект ответственного офицера-инженера из
главка143.
206
Иван Серов – председатель КГБ
Для открытия канала и заполнения водой установили
чрезвычайно жесткие сроки, и, «несмотря на то что в котловане строители доделывали последние работы, шлюзы были открыты. На церемонию была приглашена писательница Ольга Берггольц, которая пережила ленинградскую блокаду. От
увиденной картины у нее случился нервный срыв»144.
Выполняя сталинское напутствие, Серов не останавливался ни перед чем. Все его внимание переключилось на выполнение графика работ, а обстановка в лагерях и жалобы
заключенных на произвол лагерного начальства его не волновали. Жесткая позиция Серова вызвала неудовольствие
прокуратуры. Начальник Управления по надзору за местами заключения Прокуратуры СССР позднее жаловался в
ЦК ВКП(б):
«Сообщаю, что заместитель министра внутренних дел
СССР тов. Серов в отношении органов прокуратуры занял
неправильную линию поведения: противодействует органам
прокуратуры в осуществлении надзора за законностью, режимом и условиями содержания заключенных в лагерях и колониях… Серов запретил всем органам МВД, начальникам
лагерей и колоний предоставлять какие-либо данные по лагерям и колониям. Это указание распространил и на органы
прокуратуры… МВД СССР, и в частности т. Серов, не хотят
выносить сор из избы, а положение с законностью, режимом и
условиями содержания в лагерях и колониях МВД СССР является крайне неудовлетворительным и вызывает тревогу»145.
Однако в ЦК знали, что в данный момент важнее: законность в лагерях или ввод канала в намеченный срок. И жалоба прокурора не имела для Серова каких-либо видимых
последствий. Как пишет Серов, его даже хотели представить
к званию Героя Социалистического Труда за окончание строительства канала в назначенный срок, но ограничились орденом Ленина146. Серова в числе других высокопоставленных
работников МВД наградили 19 сентября 1952 года.
И вот волго-донской путь открыт. Накануне от подчиненных Серов получил докладную записку со сметой расходов – 2,5 миллиона рублей на торжества по случаю открытия
навигации на канале. Мысленно съежившись под взглядом
Сталина и припомнив события своего недавнего прошлого,
Серов решительно начертал на представленной смете резолюцию: «2,5 миллиона рублей – вздор»147. В итоге было выде-
Глава третья. На краю бездны
207
лено 450 тысяч рублей и решено провести торжества «красиво, но скромно и без больших затрат средств»148.
А Сталина не оставляла «мания грандиоза», как когда-то,
еще до войны, эту его черту метко охарактеризовал Максим
Литвинов149. В том же 1952 году его обуяла идея частично
осушить Каспийское море, чтобы оголить Апшеронский перешеек для удобства добычи нефти. К этому времени Серову в
МВД, памятуя о его успехе с пуском канала, поручили курировать Гидропроект150. Однажды вечером начальник Гидропроекта С.Я. Жук рассказал Серову о том, что его вызвали
к Сталину и попросили захватить карту Каспийского моря.
В два часа ночи Жук вернулся с заседания и поведал такое,
во что Серов даже не решился поверить: «Сталин сказал, надо
подготовить предложения и расчеты, как можно и в какие
сроки осушить Каспийское море»151. Как пояснил Жук, «при
этом было сказано: Волгу отвести в казахские степи, Куру запрудить, а на других реках, впадающих в Каспийское море,
подумать, что сделать, чтобы они не наполняли Каспийское
море. Срок дал две недели». Присутствовавший на заседании
Микоян стал возражать: дескать, лишимся черной икры, которую экспортируем на весь мир за валюту, на что Сталин
«строго сказал т. Микояну, что ты рассуждаешь с торгашеских
позиций, нам нефть нужна»152.
Пафос «преобразования природы» необычайно силен в
1940–1950-х годах. Это была своего рода идеология будущего – погоня за мечтой. Каналы, поворот рек и искусственное
орошение, лесозащитные полосы... Человек не только «проходит как хозяин», он ставит природу себе на службу, он «сказку
делает былью». Это воспевалось в литературе, отображалось
в художественном творчестве. Иногда и с явно ироничным
оттенком:
Спешил.
И все, казалось, мало.
Уже сомкнулся с Волгой Дон,
Москва высотная вставала,
Как некий странный павильон...
Канала
Только не хватало,
Чтоб с Марса был бы виден он!153
Побывав у Сталина, Жук бросился делать расчеты. Вышла астрономическая цифра затрат. Только на устройство от-
208
Иван Серов – председатель КГБ
Д.А. Налбандян. «Для счастья народа. (Заседание Политбюро ЦК
ВКП(б))». 1949.
[Из открытых источников]
водных каналов – 10 миллиардов рублей, да еще непонятно
было, куда направить воды Урала. Жук доложил все это на
следующей встрече у Сталина и добавил, что строительство
каналов займет 4–5 лет, а чтобы обнажилось дно, пройдет
еще 16–17 лет. Выслушав все, Сталин моментально потерял
интерес и заявил: «Пожалуй, не стоит». Как рассказал Серову
Жук: «Все поддержали его так же, и когда сказал “осушить”»154.
По дошедшему до нас свидетельству Серова об этой сталинской идее, похоже, вопрос решался на каком-то заседании. Но
в журнале посещений кабинета Сталина в Кремле С.Я. Жук
в 1952 году не значится155. Возможно, это заседание состоялось
не в кремлевском кабинете и могло быть заседанием как Политбюро ЦК, так и по линии Совета министров.
К концу 1952 года Серов уже не являлся депутатом Верховного Совета СССР. В Верховный Совет его избирали в январе
1941 года и в феврале 1946 года (во 2-й созыв, сложивший
свои полномочия в 1950 году). В состав депутатов Верховного
Глава третья. На краю бездны
209
Д.А. Налбандян. «Для счастья народа. (Заседание Политбюро
ЦК ВКП(б))». Картина была переписана после ареста Л.П. Берии.
[Из открытых источников]
Совета СССР 3-го созыва, избранного в марте 1950 года, Серов
не попал. Это не означало какого-либо понижения его политического статуса. Такова особенность тех советских выборов.
Сталин решал, кому из руководителей и где быть депутатом.
Тогда в депутаты не избрали даже министров Абакумова и
Круглова, а что уж говорить о Серове, всего лишь первом заместителе министра внутренних дел.
На XIX партийном съезде, в октябре 1952 года, Серов сохранил свое положение кандидата в члены ЦК. Правда, на
пленуме ЦК КПСС, состоявшемся сразу же после закрытия
съезда 16 октября 1952 года, Серов не присутствовал. В списках присутствовавших напротив его фамилии значится: «в
командировке»156. По заданию руководства Серов с 16 октября
по 27 ноября инспектировал тресты Специального главного
управления МВД, занятые добычей золота и цветных металлов. Он проехал по маршруту Новосибирск – Чита, побывал
на Ленских приисках и в Якутске157.
210
Иван Серов – председатель КГБ
Д.Т. Шепилов.
[РГАСПИ]
Так что Серов был лишен удовольствия наблюдать, как
стареющий диктатор обрушился публично с резкой критикой
и на своих многолетних соратников Молотова, Ворошилова,
Микояна, и, что самое приятное, на «обанкротившееся» бывшее руководство МГБ во главе с Абакумовым, проглядевшее
«Дело врачей».
Серов торжествовал: «...узнал, что Абакумова арестовали
за злоупотребления служебным положением. Ведь я об этом
писал т. Сталину сразу, когда его назначили. Ну, слава богу,
этого подлеца посадили, куда ему и следовало. Провокатор и
авантюрист»158.
По воспоминаниям Д.Т. Шепилова, «Сталин с презрительной миной говорил о том, что Молотов запуган американским
империализмом, что, будучи в США, он слал оттуда панические телеграммы, что такой руководитель не заслуживает
доверия, что он не может быть в руководящем ядре партии»;
в том же тоне Сталин высказался и о Ворошилове, выставив
его чуть ли не «шпионом», и о Микояне, обвинив его, как и Молотова, в «капитулянтстве»159. Микоян пытался оправдываться, сваливал вину на Молотова, но его речь выглядела «мелкой и недобропорядочной»160. В результате Молотов и Микоян,
хоть и были избраны в состав Президиума ЦК КПСС, но не
вошли в состав «узкого руководства» – Бюро Президиума.
Глава третья. На краю бездны
211
Агитационный плакат Политбюро ЦК ВКП(б) «Да здравствует
партия большевиков, партия Ленина – Сталина, закаленный
в боях авангард советского народа, вдохновитель и организатор
наших побед!» 1949.
[Из открытых источников]
Этот пленум хорошо запомнился и Константину Симонову.
Речь Сталина, по его воспоминаниям, длилась около полутора часов, и говорил он «сурово, без юмора», тяжело и цепко вглядываясь в зал. О Молотове Сталин говорил «долго и
беспощадно», приводя примеры его «трусости и капитулянтства». О Микояне – меньше, но еще более «зло и неуважительно»161. Молотов оправдывался, но и его, и Микояна речи, скорее, походили на последнее слово подсудимых, которые уже
не в силах изменить свою участь162. На собравшихся выступление Сталина произвело тяжелое впечатление. Повеяло
явно чем-то зловещим: «И тон его речи, и то, как он говорил,
вцепившись глазами в зал, – все это привело всех сидевших к
какому-то оцепенению…»163
Для Серова было важно одно: Абакумов повержен. Серов
торжествовал. Но как это произошло? Об этом речь ниже.
Глава четвертая
ТЬМА СГУЩАЕТСЯ ПЕРЕД РАССВЕТОМ
П
ПАДЕНИЕ АБАКУМОВА
осле возникновения «Ленинградского дела»
и ареста в 1949 году бывшего секретаря ЦК
ВКП(б) А.А. Кузнецова тень сталинского недоверия легла и на Абакумова. И это не случайно,
ведь Абакумов имел довольно тесные отношения
со своим бывшим куратором. Причем настолько,
что ряд текущих вопросов предпочитал решать на
уровне Кузнецова, не доводя их до Сталина. Еще
в начале 1948 года Сталин обратил на это внимание. Тогда без согласования с ним Кузнецов разрешил Абакумову предать «суду чести» в МГБ двух
проштрафившихся офицеров. По инициативе разгневанного Сталина Политбюро 15 марта 1948 года
вынесло взыскание Абакумову за действия «без ведома и согласия Политбюро» и Кузнецову за «единоличное согласие на организацию суда»1.
Трудно сказать, тогда ли у Сталина возникла
мысль вообще избавиться от министра госбезопасности, но, по крайней мере, его иезуитский расчет
состоял в том, что именно Абакумов должен обеспечить проведение «Ленинградского дела», по
которому в числе прочих проходил и Кузнецов.
А уж потом, когда нужда в Абакумове отпадет, – избавиться от него.
Есть явные признаки, свидетельствующие о потере Абакумовым доверия Сталина. Так, в феврале
1950 года он поручил Г.М. Маленкову организовать
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
213
П.А. Судоплатов.
[РГАСПИ]
«особую тюрьму» для «самых важных политических обвиняемых», которая находилась бы не в системе МГБ, а в подчинении Комитета партийного контроля при ЦК ВКП(б)2. Притом не следователи МГБ, а сотрудники партийного аппарата
сами вели следствие по делам таких арестованных. Есть свидетельства, что и Серов играл важную роль в организации
этой тюрьмы3. В мае 1956 года в сейфе помощника Маленкова
были обнаружены написанные рукой Маленкова «Положение об особой тюрьме при ЦК КПСС и КПК» для политических заключенных на 35–40 человек, с описанием режима в
тюрьме, и «Памятка следователю особой тюрьмы», в которой
излагался порядок допроса4.
Весной 1950 года Сталин неожиданно высказал Абакумову
свои соображения о необходимости ареста начальника отдела
«ДР» (диверсионной и террористической работы) МГБ генерал-лейтенанта П.А. Судоплатова, его заместителя генералмайора Н.И. Эйтингона и ряда других ответственных работников МГБ. Абакумов, к неудовольствию Сталина, не только
проявил нерешительность в этом вопросе, но, хуже того, поделился своими сомнениями с Берией.
Позднее Берия на допросе сам рассказал об этом эпизоде,
проливающем дополнительный свет на предысторию арестов
в МГБ: «…в 1950 году в середине или в начале года Абакумов, будучи у меня в Совете Министров по другим вопросам,
214
Н.И. Эйтингон.
[РГАСПИ]
Иван Серов – председатель КГБ
С.И. Огольцов.
[РГАСПИ]
рассказал, что он имеет указание И.В. Сталина арестовать
Судоплатова, Эйтингона и ряд других сотрудников. Абакумов
не сказал мне, за что их надо арестовать. Для меня было ясно,
что арест Судоплатова означал его уничтожение. Поэтому я
сказал Абакумову, чтобы он еще раз поговорил со Сталиным,
тем более что причин ареста Судоплатова Абакумов не назвал. Я сказал Абакумову: “Я бы на твоем месте сохранил Судоплатова и не дал бы уничтожить”»5.
Другой демарш Сталина против Абакумова и его всевластия в аппарате МГБ лежал в организационной плоскости.
В январе 1950 года Сталин решил создать в МГБ коллегию и
дал соответствующее указание Абакумову. По замыслу Сталина, этот коллегиальный орган управления министерством
усилил бы контроль за деятельностью Абакумова и помог бы
растворить его амбиции. Первоначальные предложения были
подготовлены Абакумовым и С.И. Огольцовым еще 31 января 1950 года и представлены Сталину. В их письме, в частности, содержалось предложение направить в МГБ «одного,
двух крупных партийных работников, имея в виду, чтобы они
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
215
были также членами Коллегии МГБ СССР». За предыдущие
3 года, писали они далее, в МГБ направлено 540 партийносоветских работников, но при этом «среди них нет работников крупного масштаба с широким кругозором, которых можно было бы иметь в числе членов Коллегии МГБ СССР»6. Но
Сталин почему-то не торопился с решением и рекомендовал
Абакумову конкретизировать предложения.
Второй (и окончательный) вариант письма Абакумова Сталину о создании Коллегии МГБ СССР, увеличении числа заместителей министра до 7 человек и кадровых перемещениях
руководящего состава был подготовлен 2 августа 1950 года.
К нему уже приложен и проект постановления Политбюро
ЦК7. Однако решение о создании Коллегии МГБ принято почти через полгода – 31 декабря 19508, лишь после возвращения Сталина из очередного длительного отпуска, в котором
он находился с 11 августа по 21 декабря 1950 года. Вероятнее
всего, он просто не успел принять решение до отъезда, и вряд
ли проволочка в этом деле связана с решением Сталина дождаться окончания «Ленинградского дела», как об этом иногда пишут9.
Приехав после отпуска в Москву, Сталин резко сократил
контакты с Абакумовым, пригласив его в свой кремлевский
кабинет только один раз – 6 апреля 1951 года10. Трудно сказать, понял ли Абакумов, сколь серьезен этот знак и что против него что-то затевается. После этого в журнале посетителей кремлевского кабинета Сталина фамилия Абакумова
встретится только 5 июля 1951 года, когда уже было принято
решение снять его с должности министра.
Начало кампании кадровой чисткисистемы МГБ, сопровождавшейся арестами высокопоставленных сотрудников,
положило специальное решение Сталина и Политбюро ЦК
ВКП(б) после рассмотрения заявления М.Д. Рюмина – старшего следователя Следственной части по особо важным делам (ОВД) МГБ СССР. Вернее будет сказать, что заявление
Рюмина послужило, скорее, поводом, ибо мысль о проведении чистки и арестов в МГБ, как показано выше, зрела у
Сталина давно. После того как Сталин получил в руки заявление Рюмина, настала пора действовать11. Что же писал
этот следователь? В письме Рюмина, датированном 2 июля
1951 года, содержался ряд обвинений против Абакумова. Вопервых, тот «погасил» очень перспективное, с точки зрения
216
М.Д. Рюмин.
[РГАСПИ]
Иван Серов – председатель КГБ
С.Д. Игнатьев.
[РГАСПИ]
автора письма, дело арестованного МГБ врача Я.Г. Этингера,
который мог дать важные показания о «врачах-вредителях».
Во-вторых, скрыл от ЦК важную информацию о недостатках
в контрразведывательной работе в Германии на предприятиях «Висмута», где добывалась урановая руда. И, наконец,
в-третьих, грубо нарушал установленные решениями партии
и правительства правила ведения следствия. В письме Рюмин назвал Абакумова «опасным человеком» на важном государственном посту12.
По заявлению Рюмина 4 июля 1951 года Политбюро ЦК
ВКП(б) приняло следующее решение (П82/404): «Поручить
комиссии в составе т.т. Маленкова (председатель), Берия,
Шкирятова и Игнатьева проверить факты, изложенные в заявлении Рюмина, и доложить о результатах Политбюро ЦК
ВКП(б). Срок работы комиссии 3–4 дня»13.
В ночь с 4 на 5 июля 1951 года Сталин принял в Кремле
Рюмина и руководителей МГБ – Абакумова и его первого заместителя С.И. Огольцова. При этом присутствовали Молотов, Булганин, Берия и Маленков. Сталин точно продумал
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
217
сценарий встречи. Сначала в присутствии других членов Политбюро в кабинет ровно в час ночи был приглашен Абакумов, и лишь после того, как Сталин имел возможность выяснить у него все интересующие вопросы, в 1 час 40 минут туда
позвали Рюмина (очень похоже на очную ставку). А Огольцова пригласили лишь за пять минут до конца аудиенции. Вероятнее всего, для того, чтобы возложить на него временное
исполнение обязанностей министра госбезопасности14.
На следующий день, 5 июля, Абакумов написал объяснительную записку по выдвинутым против него обвинениям.
В записке рассказывалось об обстоятельствах дела Этингера:
в ноябре 1950 года Абакумов направил Сталину в Сочи записку с просьбой дать санкцию на арест Этингера; Поскребышев переадресовал Абакумова к Булганину, который и дал
санкцию. Этингер был арестован 18 ноября 1950 года и, по
уверениям Абакумова, никаких существенных показаний не
давал, у него случались частые сердечные припадки, и в конце концов он в результате допросов, проводимых Рюминым,
умер. Все обвинения Рюмина в связи с делом Этингера Абакумов отметал, заверяя Сталина в своей личной преданности15. Тем не менее 12 июля 1951 года Абакумова арестовали
и доставили в «особую тюрьму»16. Следствие по его делу поручили вести Прокуратуре СССР.
Политбюро ЦК ВКП(б) 11 июля 1951 года приняло специальное решение (П82/437) «о неблагополучном положении в
МГБ», в котором повторены все обвинения Рюмина в адрес
Абакумова и добавлены новые, например «обман партии»,
затягивание следственных дел. Текст постановления «закрытым письмом» был разослан для ознакомления руководителям партийных органов и органов МГБ17. Следом за Абакумовым 13 июля 1951 года арестованы начальник Следственной
части МГБ А.Г. Леонов и его заместители М.Т. Лихачев и
Л.Л. Шварцман. Чуть позже, 25 июля, арестовали управляющего делами МГБ М.К. Кочегарова, а 26 июля – еще одного
заместителя начальника Следственной части МГБ В.И. Комарова. После этого аресты руководящих работников МГБ
приобрели более или менее регулярный характер.
Маленков и Берия провели 18–19 июля 1951 года на Лубянке совещание руководящего состава МГБ, в котором приняли участие министры госбезопасности союзных и автономных республик и начальники краевых и областных УМГБ.
218
М.К. Кочегаров.
[РГАСПИ]
Иван Серов – председатель КГБ
А.Г. Леонов.
[РГАСПИ]
Маленков открыл совещание и обратился со вступительным
словом к собравшимся. Заявив, что совещание созвано по решению ЦК, он зачитал письмо «О неблагополучном положении в МГБ» и от себя добавил: «Работник МГБ тов. Рюмин,
как честный коммунист, правдиво доложил Центральному
Комитету партии факты, которые скрывал от ЦК Абакумов и
его сообщники». ЦК, продолжал Маленков, призывает коммунистов МГБ «со всей большевистской прямотой и честностью»
вскрыть имеющиеся в МГБ недостатки18. Сохранившаяся в
архиве стенограмма совещания в полной мере передает атмосферу смятения руководящей верхушки МГБ. Существовал
один путь к спасению – посыпать голову пеплом и каяться.
Открылись прения. Абакумова подвергли разносной критике, а точнее – смешали с грязью. Долго и нудно говорил
начальник Московского УМГБ И.И. Горгонов, перечисляя
свои обиды и приводя примеры просчетов Абакумова. После
его выступления из зала раздались выкрики с требованием
установить регламент. Ораторы раскрывали «истинное лицо»
Абакумова, сравнивали его с «пробравшимися» в органы Яго-
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
В.И. Комаров.
[РГАСПИ]
219
М.Т. Лихачев.
[РГАСПИ]
дой и Ежовым. Огольцов поспешил отмежеваться от бывшего
шефа, заявив, что Абакумов «самодур и вельможа», а до него
на трибуне умничал Власик: «Абакумов был законспирирован в двуличности, у него было два лица»19. Говорили о непартийности Абакумова, вспомнив его чванливое высказывание:
«Вождь поручил мне охранять безопасность страны, и больше
меня ничто не касается»20. Во время выступления секретаря
парткома МГБ В.П. Рогова из зала ему припомнили подхалимское сравнение Абакумова с Дзержинским21. Некоторые
выступавшие не могли себе представить, как скоро они вслед
за Абакумовым окажутся в тюремной камере.
Удивил всех Е.П. Питовранов, заявивший: «...есть такие
районы, где и вербовать некого, так как все взрослое население перевербовано, а работают с этой агентурой плохо, все
делают для видимости, чтобы показать, что все идет благополучно»22. Маленкова поразила эта мысль, и он ее записал на
отдельном листке23. Питовранов, как и все, не упустил момент
швырнуть свой камень в Абакумова: «Я не могу без глубокого
возмущения вспоминать, как в течение нескольких лет нам,
220
Л.Л. Шварцман.
[РГАСПИ]
Иван Серов – председатель КГБ
И.И. Горгонов.
[РГАСПИ]
работникам МГБ, он рекламировал свою скромность в быту,
что он имеет один костюм и что никуда не ходит. Сейчас выясняется, что это прохвост и мародер в этих вопросах»24.
Берия на совещании чувствовал себя именинником. Ряд
ораторов пропел ему осанну. Берию называли «учеником и соратником великого Сталина», хвалили его стиль руководства
и ставили в пример абакумовскому. Поминали добрым словом и людей Берии. Начальник отдела «Р» МГБ В.М. Блиндерман вспомнил, как Абакумов его упрекал в симпатиях к
бывшему министру Меркулову, и подтверждал: «Меркулова
я уважаю, но я был далеко от него, никаких одолжений я
от него не имел...»25 Цанава указал, что центральный аппарат госбезопасности раздут в три раза по сравнению с 1940–
1941 годами, но затем его занесло самым необъяснимым образом. Упрекая Абакумова в том, что он всевозможные нарушения и недоброкачественность следствия прикрывал, направляя дела на рассмотрение во внесудебном порядке (на
особое совещание), Цанава вдруг заявил: «Настал вопрос, когда надо ставить вопрос [так в тексте. – Н. П.] о ликвидации
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
В.П. Рогов.
[РГАСПИ]
221
Е.П. Питовранов.
[РГАСПИ]
особого совещания (шум в зале)»26. Видимо, поняв, что ляпнул
что-то не то, он тут же перескочил на другую тему. Маленков подвел итоги совещания 19 июля дежурными призывами мобилизовать силы, укреплять партийную дисциплину,
открыто критиковать и вскрывать недостатки, добавив, что
Центральному комитету от работников МГБ нужна «правда,
и только правда»27.
После смещения Абакумова исполнять обязанности министра стал С.И. Огольцов. Но 3 августа 1951 года он направил
Сталину сообщение, что болен и по заключению врачей ему
прописан постельный режим. Огольцов предложил временно
возложить исполнение обязанностей министра госбезопасности на Е.П. Питовранова и на него же «возложить участие в
допросах по делу Абакумова»28. Так и случилось. Вплоть до
назначения Игнатьева министром все докладные записки из
МГБ на имя Сталина подписывал Питовранов.
Незадолго до отпуска Сталин 24 июля 1951 года провел
одну важную встречу с руководителями МГБ в присутствии
Берии и Маленкова, на которой дал указания о серьезной
222
Иван Серов – председатель КГБ
В.М. Блиндерман.
[РГАСПИ]
перестройке агентурно-оперативной работы, предложив сократить тайную сеть МГБ на две трети (оставив только часть
агентов и сократив всех осведомителей). По свежим следам
впечатлениями от этой встречи поделился Е.П. Питовранов,
выступив 26 июля перед работниками Следственной части:
«Нам нужно перестроить и агентурную работу. Два дня тому
назад руководящие работники МГБ СССР вызывались в ЦК
партии, где нам сказали, что мы должны строить агентурную
работу на новой основе, что существующая практика отношения к агентуре становится политически опасной. Мы очень
широко размахивались, без разбора вербовали тысячами людей и тысячами исключали из сети, старались охватить все,
портили людей и теряли перспективу выявления антисоветского элемента»29.
Питовранов попросту пересказал сталинские формулировки. Вот что серьезно беспокоило Сталина – «портили людей».
Нельзя быть уверенным в устойчивости и надежности общества, если значительная часть его членов пропущена через
школу тайного сотрудничества с госбезопасностью, усвоила
навыки конспирации, умение прятать свои мысли. Подпольщик с дореволюционным стажем, Сталин начал всерьез опасаться, что привитие значительной части общества двуличия
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
223
А.С. Блинов.
[РГАСПИ]
и навыков «шпионства» и провокаторства легко может обернуться против его власти.
Накануне своего отъезда Сталин 9 августа 1951 года назначил министром госбезопасности партийного аппаратчика
С.Д. Игнатьева, демонстративно оставив его по совместительству в должности заведующего Отделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК ВКП(б). В том же месяце
был пересмотрен состав заместителей министра госбезопасности. Вместо партийного выдвиженца В.Е. Макарова, призванного 31 декабря 1950 года проводить партийную линию и
контролировать кадровую работу в МГБ, заместителем министра госбезопасности по кадрам назначен А.А. Епишев, ранее
работавший первым секретарем Одесского обкома партии,
затем инспектором ЦК ВКП(б). Помимо этого, еще два штатских работника получили должности заместителей министра
госбезопасности: И.Т. Савченко (инспектор ЦК) и С.В. Евстафеев (заместитель управляющего делами СМ СССР). При
этом ряд заместителей министра госбезопасности из числа
профессионалов-чекистов лишились своих постов30.
М.Д. Рюмин в награду за разоблачение Абакумова был назначен в июле исполняющим обязанности начальника Следственной части по особо важным делам МГБ СССР и получил
224
Иван Серов – председатель КГБ
звание полковника. Но останавливаться на достигнутом он
не желал и, направив Сталину на юг новое разоблачительное
письмо, стал инициатором очередной волны арестов в аппарате МГБ. Копию этого письма 10 октября 1951 года Рюмин
послал Маленкову. В нем говорилось о недостатках в работе
2-го главного управления МГБ и о том, что руководящие работники МГБ: Е.П. Питовранов, Ф.Г. Шубняков, Л.Ф. Райхман, Н.Н. Селивановский, А.С. Блинов, В.П. Рогов, И.А. Чернов и другие – многие годы тесно работали с Абакумовым и
находились под его враждебным влиянием.
Примерно в середине октября 1951 года31 министр госбезопасности С.Д. Игнатьев и его заместитель Н.П. Стаханов выехали для встречи со Сталиным на юг32. При встрече Сталин
подробно расспрашивал Игнатьева о работе МГБ, и в частности о том, хорошо ли работают Е.П. Питовранов, Ф.Г. Шубняков и другие высокопоставленные чекисты. Игнатьев ответил, что в настоящий момент «чекисты работают лучше», а
те, о ком Сталин спрашивает, – «честные люди». Выслушав
его, Сталин заявил: «Слепой вы человек, ничего не видите,
что вокруг вас делается», – и дал Игнатьеву прочитать письмо Рюмина с обвинениями против Питовранова и других. Тут
же, по ходу дела, Сталин дал указание «убрать всех евреев»
из МГБ. Игнатьев, недоумевая, спросил – куда? И тут вождь
изрек: «Я не говорю, чтоб вы их выгоняли на улицу. Посадите,
и пусть сидят», – добавив фразу, которой суждено стать крылатой: «У чекиста есть только два пути – на выдвижение или
в тюрьму»33.
На этой же встрече Сталин в категоричной форме потребовал назначить Рюмина не только начальником Следственной
части, но и заместителем министра госбезопасности. Игнатьев пробовал возражать, сославшись на то, что начальником
Следственной части МГБ уже утвержден А.Н. Кидин (работавший первым секретарем Владимирского обкома)34, на что
Сталин отреагировал довольно резко, заявив: «Я такого не
знаю». Разумеется, Сталин прекрасно знал всех первых секретарей обкомов, но кандидатура Кидина его не устраивала.
Решение Сталина о начальнике Следственной части было неукоснительно выполнено. Постановлением Совета министров
СССР № 4010-1837сс от 19 октября 1951 года М.Д. Рюмин
утвержден заместителем министра госбезопасности, членом
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
М.И. Белкин.
[РГАСПИ]
225
Л.Р. Шейнин.
[РГАСПИ]
Коллегии МГБ СССР и начальником Следственной части по
особо важным делам МГБ СССР.
Указание Сталина «убрать евреев» из МГБ, по-видимому,
не вызвало у Игнатьева внутреннего сопротивления и было
сразу же проведено в жизнь. 19 октября 1951 года последовали аресты. Заодно с чекистами 19 октября арестовали как
«еврейского националиста» и Льва Шейнина, бывшего начальника Следственного отдела Прокуратуры СССР, а на момент ареста – литератора, мастера детективного жанра, члена Союза писателей35.
Уже 24 октября 1951 года Игнатьев направил Сталину докладную записку о ходе следствия по делам Л.Ф. Райхмана,
А.Я. Свердлова, А.М. Палкина, Н.И. Эйтингона, Л.Е. Иткина
и С.Г. Павловского36. Через несколько дней (28 октября) был
арестован бывший заместитель начальника 1-го управления
МГБ СССР М.И. Белкин. Помимо национальности, причин
для его ареста имелось много. Позднее, в середине 1950-х годов, когда буря кадровых перемещений, бушевавшая в стенах
226
А.Я. Свердлов.
[РГАСПИ]
Иван Серов – председатель КГБ
А.М. Палкин.
[РГАСПИ]
МГБ, улеглась, арест Белкина во внутренних бумагах объяснялся просто и понятно: «В 1950–51 гг. в бывшее Министерство государственной безопасности СССР поступило два заявления о том, что Белкин является американским шпионом,
в связи с чем в конце 1951 года был арестован и обвинялся в
измене Родине»37.
Действительные причины ареста Белкина изложены в
справке, направленной Игнатьевым 25 октября 1951 года
Сталину. Как выяснилось, за Белкиным Михаилом Ильичем (а на самом деле Белкиным Моисеем Эльновичем, как
между прочим сообщал Игнатьев) много чего числилось. Так,
работая начальником контрразведки, он создал «черную кассу», занимался спекуляцией, вел себя «недостойно в быту» –
встречался с женщинами, имевшими, в свою очередь, связи
с иностранцами, а кроме того, Белкин и его жена поддерживали знакомство с писателем-драматургом А.А. Соловьевым,
который «разрабатывался МГБ» и характеризовался как «резко антисоветски настроенный человек». Но и это еще не все,
дальше хуже. Оказывается, из Вены от некоего арестованного
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
227
хорвата М. Вомачка поступило сообщение о «связях» Белкина с «масонской ложей и иностранными разведками». Далее
мимоходом говорилось о посещении Белкиным ресторанов и
связях с иностранцами в далеких 1917–1918 годах, а также о
проводимых им «арестах невинных людей» (уж в этом можно обвинить любого чекиста) во время службы в Особом отделе 1-й Конной армии, а потом и на Лубянке. Затем следовал
«убойный факт». Сам Ягода подарил Белкину свою фотокарточку с надписью: «Удачливому мушкетеру от восхищенного
ценителя». Такая близость Белкина к объявленному «врагом
народа» и расстрелянному наркому могла прямо привести
его в тюрьму еще в 1937 году. И в довершение сообщалось,
что Абакумов об этом знал, но «дал команду» проверку фактов против Белкина не проводить38. Направляя Сталину эту
справку, Игнатьев писал: «Прошу Вашего согласия на арест
Белкина»39. Сталин без промедления дал санкцию на арест, и
28 октября 1951 года Белкин был арестован. Можно представить реакцию Сталина на напоминание о «мушкетерах Ягоды» – работниках Отдела охраны ГУГБ. Ведь именно с них
ранней весной 1937 года начались крупные аресты и чистка
сотрудников НКВД40.
Для ареста других лиц, упомянутых в доносе Рюмина, Игнатьеву потребовалось напоминание Сталина. Вскоре с юга
пришло указание арестовать заместителя министра госбезопасности Е.П. Питовранова и с ним ряд других руководителей
МГБ. Питовранов был арестован 27 октября. Также в самых
последних числах октября – начале ноября 1951 года арестованы за «враждебно-подрывную работу в чекистских органах»:
начальник 2-го главного управления МГБ Ф.Г. Шубняков
(28 октября), начальник 1-го управления МГБ Г.В. Утехин
(29 октября), бывшие заместители министра госбезопасности
Н.Н. Селивановский (2 ноября)41 и Н.А. Королев (3 ноября).
Хотя не все «абакумовцы», упомянутые в письме Рюмина,
попали под арест. Избежали его, например, А.С. Блинов и
В.П. Рогов.
Аресты «людей Абакумова» продолжились. Заместитель
начальника Секретариата МГБ Я.М. Броверман был арестован 13 ноября, а его бывший начальник И.А. Чернов – 22 декабря 1951 года.
Также продолжались и аресты чекистов-евреев: 2 ноября
арестован бывший чекист Я.Н. Матусов, 6 ноября 1951 года
228
Г.В. Утехин.
[РГАСПИ]
Иван Серов – председатель КГБ
Я.М. Броверман.
[РГАСПИ]
еще один бывший чекист, а на момент ареста – литератор и
сценарист, И.Б. Маклярский.
В 1951 году прошла и другая волна арестов, связанная
преимущественно со случаями присвоения трофейных ценностей, то есть «злоупотребления служебным положением». Так,
20 октября был арестован генерал-лейтенант П.В. Зеленин
за то, что, находясь в Германии, занимался личным обогащением. 3 декабря 1951 арестовали генерал-майора Н.М. Карпенко – его также обвинили в том, что «…работая в 1945 году
начальником отдела контрразведки армии, скрыл от сдачи в
Госбанк СССР большое количество ценностей и валюты, изъятых в отделении Рейхсбанка в Берлине, из которых часть
присвоил, а некоторые ценности незаконно раздал своим подчиненным и другим лицам»42.
Но это, пожалуй, лишь отголоски арестов, проведенных
еще в 1947–1948 годах, когда взяли некоторых близких к
Серову руководящих работников аппарата НКВД – МГБ в
Германии43. И хотя о следствии против Зеленина и Карпенко
Сталину докладывали одновременно с остальными делами
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
229
Я.Н. Матусов.
[РГАСПИ]
арестованной верхушки абакумовского МГБ, все же они не
были подверстаны к «заговорщикам», и их осудили довольно
быстро, уже в 1952 году, да и без лишней огласки – во внесудебном порядке на Особом совещании при МГБ.
Тогда же, в октябре 1951 года, завершилось и дело ранее
арестованных Бежанова и Клепова. Абакумова после ареста
обвинили еще и в том, что в МГБ следственные дела велись
годами без вынесения по ним решения. На одном из допросов на упрек, почему затягивали дела, Абакумов 18 августа
1951 года дал пространное и, как ему казалось, убедительное
объяснение: «Имеется дело Телегина и др. в числе 8 человек.
Дело это очень важное, и его впредь также следует держать
и не заканчивать. Дело сводится к тому, что в связи с делом
Жукова, который является очень опасным человеком, эти
арестованные должны быть сохранены»44.
Новое руководство МГБ начинает разбираться с этим наследием. Вновь всплывает дело арестованного секретаря
Серова – Тужлова, он, как оказалось, еще не был осужден
и томился в одиночной камере в тюрьме. О его деле 8 сентября 1951 года новый министр госбезопасности С.Д. Игнатьев проинформировал Берию. В письме говорилось, что по
указанию Берии Игнатьев вызвал Тужлова и сам допросил.
230
Иван Серов – председатель КГБ
М.С. Вихрянов.
[РГАСПИ]
Тужлов заявил, что ранее на допросах его запугивали, грозили арестовать жену и детей и принуждали подписывать
протоколы. Следователь, ведший дело Тужлова, отрицал избиения, но, отмечал Игнатьев, «это проверить трудно»45. По
словам Игнатьева, факты подписи по настоянию Тужлова
фиктивного акта на израсходование 7 млн марок (не заприходованных) подтвердились, как и факты хищения ценностей
в Германии, но в разговоре с министром Тужлов заявил, что
«оклеветал Серова на следствии». Далее Игнатьев сообщал,
что дело Тужлова и связанных с ним людей будет закончено в
ближайшее время, окончание следствия поручено Рюмину46.
Через месяц Тужлов, представ перед Военной коллегией Верховного суда СССР, получил ровно тот срок, что уже отсидел
на предварительном следствии, и вышел на свободу. Бежанов
получил 7 лет, Клепов – 5 лет, а адъютанта и сотрудника секретариата Серова – Хренкова и Вихрянова – суд оправдал и
из-под стражи освободил47. Вот теперь Серов смог вздохнуть с
облегчением.
В целом, «трофейные дела» уже мало интересовали Сталина и МГБ. Министр госбезопасности Украины, а ранее уполномоченный МГБ в Германии генерал-лейтенант Н.К. Ковальчук избежал ареста, хотя в 1952 году бывший начальник УКР
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
Справка о делах
оперативной
разработки в
производстве
отдела «2-Б»
2-го Главного
управления МГБ.
8 августа 1951.
[РГАНИ. Ф. 3.
Оп. 58. Д. 306.
Л. 176–178]
231
232
П.С. Ильяшенко.
[РГАСПИ]
Иван Серов – председатель КГБ
Г.М. Майрановский.
[РГАСПИ]
СМЕРШ 1-го Белорусского фронта А.А. Вадис подал заявление руководству МГБ о том, что Ковальчук «привез с фронта
два пульмановских вагона трофейных вещей и ценностей»48.
Кажется, Абакумов, с большим рвением собиравший материал на Жукова, сильно отстал и не уловил новые сталинские веяния. Теперь акценты сместились, и Сталин переключил свое внимание на ведомство Абакумова и его людей.
Тем не менее в МГБ продолжали вести дела на военную
верхушку. Об этом свидетельствует справка, составленная
8 августа 1951 года об оперативных делах, принятых заместителем начальника отдела «2-Б» 2-го главного управления
МГБ подполковником В.М. Климовым. Лишь после смерти
Сталина с этой справкой ознакомились члены Президиума
ЦК, о чем свидетельствуют их подписи на первом листе документа.
Но не все арестованные в этот период сотрудники МГБ
оставались в ранге политзаключенных. Часть из них еще
до смерти Сталина осудили за хозяйственные и другие уголовные преступления. Помимо упомянутого выше А.М. Пал-
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
А.Т. Никифоров.
[РГАСПИ]
233
Н.Н. Петров.
[РГАСПИ]
кина, осужденного 13 октября 1952 года за хищения (что
не помешало оставить его обвиняемым по делу Абакумова),
это – заместитель начальника отдела МГБ П.С. Ильяшенко
(арестован 13 декабря 1951 года), приговоренный ОСО при
МГБ к 10 годам 11 февраля 1953 года также «за хищение социалистической собственности»49, и Г.М. Майрановский (арестован 13 декабря 1951 года), осужденный ОСО при МГБ
14 февраля 1953 года на 10 лет «за незаконное хранение сильнодействующих ядов и злоупотребления по службе». Полковник медицинской службы Майрановский – самая зловещая
фигура сталинской госбезопасности. Именно он под руководством П.А. Судоплатова и Н.И. Эйтингона осуществил серию
тайных политических убийств с помощью ядов курарина и
рицина. Эти убийства были преподнесены как несчастные
случаи50.
Также к февралю 1953 года закончено и передано на ОСО
при МГБ дело бывшего старшего советника МГБ в Северной
Корее Н.Н. Петрова (арестован 8 октября 1951 года).
234
Иван Серов – председатель КГБ
Особняком стоит дело А.Т. Никифорова – начальника
Тамбовского УМГБ, снятого с работы за злоупотребления по
службе и написавшего анонимное клеветническое заявление.
В октябре он был уволен из МГБ, в апреле 1952 года исключен из партии, а 30 декабря 1952 года Военная коллегия Верховного суда вынесла ему смехотворный приговор «за клевету» к полутора годам лишения свободы51.
«МИНГРЕЛЬСКОЕ ДЕЛО»
Осенью 1951 года Берия находился в зените своего могущества. Только что проведено испытание атомной бомбы.
Да, теперь это была действительно бомба, годная к сбрасыванию с самолета, а не громоздкая конструкция, взорванная
на полигоне в 1949 году. Готовились награждение и раздача
сталинских премий ученым и конструкторам. А Берии поручили выступить с докладом на торжественном заседании в
Большом театре по поводу октябрьской годовщины52. С конца
1940-х годов выбор докладчика стал особым партийным ритуалом. Очевидный знак доверия только самым перспективным деятелям сталинского круга, тем, кто в фаворе. В ноябре
1949 года доклад зачитывал Маленков, а в 1950 году – Булганин. И вот дошла очередь до Берии.
Доклад Берии произвел сильное впечатление на присутствующих: «Говорил он хорошо, почти без акцента, четко и
властно. Умело держал паузы, вскидывая голову, дожидаясь
аплодисментов. Доклад ему составили нестандартно»53. Но
еще больше впечатлились иностранные наблюдатели. Им содержание и тон доклада показались чересчур агрессивными.
Они же не могли знать, что предварительно текст доклада
редактировал Сталин и собственноручной правкой заострил
формулировки и насытил агрессивной риторикой.
Иностранцы не могли не отметить еще одну деталь, связав
с ней имя докладчика. На концерте после торжественного заседания прозвучала песня «Про советский атом» в исполнении Краснознаменного ансамбля песни и пляски Советской
армии, недвусмысленно указывая – кто руководит атомным
проектом в СССР54. Берия выполнил главную мечту Сталина – создать атомную бомбу. И стал не нужен. Шахерезада
рассказала султану свою последнюю сказку. Привет от Сталина с юга в виде грозного постановления ЦК об очередной
чистке пришел через три дня после триумфального бенефиса
Берии в Большом театре.
В ноябре 1951 года Сталин разлил бензин и подбросил
спички. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло 9 ноября постановление «О взяточничестве в Грузии и об антипартийной группе
т. Барамия». Несомненно, это постановление было продиктовано «знатоком» местной специфики Сталиным55. Ряд выражений в тексте постановления недвусмысленно об этом свидетельствует, например пассаж о том, как Барамия, заступаясь
за изгнанных из МГБ Грузии мингрельцев, «поскакал в Москву» и добился восстановления в аппарате госбезопасности
«явно негодных работников». Кроме того, Сталин собственноручно внес окончательную правку в текст документа56.
236
П.А. Шария.
[РГАСПИ]
Иван Серов – председатель КГБ
А.Н. Рапава.
[РГАСПИ]
На смену законченному к тому времени «Ленинградскому
делу» пришло «Мингрельское дело». Для мингрела по национальности Берии – всесильного члена Политбюро – настала
тревожная пора. В постановлении ЦК речь шла не только о
мингрельском национализме, в нем содержались инвективы
против грузинской эмиграции, якобы связанной с американской разведкой: «Грузинская эмиграция в Париже (Жордания – Гегечкори), как известно, обслуживает своей шпионской
информацией о положении в Грузии американскую разведку, получая за это доллары… шпионско-разведывательная
организация Гегечкори состоит исключительно из мингрельцев. Следовательно, существует целая группа мингрельцев в
Грузии, обслуживающих разведку Гегечкори»57. Упоминание
в таком контексте Е.П. Гегечкори (брата жены Берии) представляло собой прямой выпад против ближайшего сталинского соратника. Теперь, при желании, Сталин мог с легкостью
растоптать Берию, имея явный козырь в виде постановления ЦК. И хотя в этом постановлении ничего не говорилось
об арестах, они неизбежно последовали. Первым делом аре-
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
К.П. Бзиава.
[РГАСПИ]
237
Г.Т. Каранадзе.
[РГАСПИ]
стовали второго секретаря ЦК КП(б) Грузии М.И. Барамию58.
Среди прочих ответственных советско-партийных работников
Грузии были арестованы и многолетние сподвижники Берии,
ранее работавшие под его руководством в НКВД: министр
юстиции А.Н. Рапава (в ноябре 1951 года), профессор Тбилисского университета П.А. Шария (15 февраля 1952 года), министр внутренних дел Г.Т. Каранадзе (8 апреля 1952 года),
заместитель министра внутренних дел К.П. Бзиава (18 мая
1952 года).
Но еще хуже: в феврале – марте 1952 года арестованы
совсем уж близкие и доверенные люди Берии. В феврале –
Илья Тавадзе, работавший в «жаркое лето» 1937 года помощником первого секретаря ЦК КП(б) Грузии Берии, сделавший
хорошую партийную карьеру под крылом своего патрона.
В феврале 1946 года Тавадзе отправили в Париж вести работу с грузинской эмиграцией. Ему в помощь по линии МГБ в
июне 1946 года прислали супружескую пару – Вардо Максимелишвили и Давида Матарадзе. История этой пары – сюжет
для кино. Молодая красавица Вардо поступила на работу се-
238
И.К. Тавадзе.
[РГАСПИ]
Иван Серов – председатель КГБ
Д.А. Матарадзе.
[РГАСПИ]
кретарем к Берии в 1937 году. Переместившись в 1938 году
в НКВД в Москву, Берия взял с собой Вардо, устроив ее в секретариат в наркомате. У нее от Берии родился ребенок, которого по настоянию отца сдали в детдом59. По слухам, Берия
«соблазнил ее девочкой и с тех пор держал возле себя», а «для
декорации» нашел ей жениха60. Им стал Матарадзе. Поговаривали, что он философски смотрел на свое положение мужа,
не находя в нем никакой двусмысленности, и как будто в ответ на слухи и шепот из-за угла невозмутимо шутил: «Лучше
иметь в хорошем деле 50 процентов, чем в плохом все 100»61.
В декабре 1940 года Берия командировал супругов на разведработу в Турцию для разработки эмиграции. С июня 1946 года они работали в Париже. Не худшее место на планете!
Нельзя сказать, что работа по «разложению» грузинской
эмиграции в Париже провалилась, но ощутимого результата точно не дала. Были благоприятные для СССР и Сталина
заявления отдельных эмигрантов, несколько снизилась их
антисоветская активность, сменившаяся ожиданием перемен
в политике Кремля. Но не это главное. Важно другое. Подо-
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
В.М. Максимелишвили. 1939.
[РГАСПИ]
239
В.М. Максимелишвили. 1954.
[РГАСПИ]
зревавший всех и вся Сталин решил, что эмигранты перетянули его посланцев на свою сторону. Он так и заявил 27 октября 1951 года посетившему его министру госбезопасности
Грузии Рухадзе: «Не агент завербовал Евгения Гегечкори, а
последний завербовал его и возвратил его обратно в СССР...»62
Вспомнившаяся Сталину история относилась к 1941 году, но
шлейф от нее тянулся. Под подозрение попал Тавадзе, постоянно и непосредственно контактировавший в Париже
с лидерами эмиграции Гегечкори и Жорданией. В феврале
1947 года Тавадзе внес предложение разрешить возвращение
в СССР пятидесяти грузинским эмигрантам, «освободить некоторых находящихся в ссылке грузинских меньшевиков и
организовать от их имени отправку письма руководителям
эмиграции с призывом вернуться на Родину» и уж совсем смело – разрешить приезд Жордании в СССР «для встречи с одним из руководителей Советского правительства»63. Интересно, по замыслу Тавадзе, кто должен был встречаться с Жорданией – Берия или сам Сталин?
240
Иван Серов – председатель КГБ
А.А. Гузовский.
[РГАСПИ]
Арест Тавадзе готовился в абсолютной тайне, но все же слухи о нем поползли по коридорам Лубянки. Начальник отделения, готовивший план оперативных мероприятий, не удержался и шепнул Максимелишвили: «Готовится арест такого
человека, если узнаешь, волос дыбом станет»64. Не умевших
держать язык за зубами чекистов наказали, а Максимелишвили и Матарадзе арестовали в марте 1952 года и отправили
из Москвы в Тбилиси – к остальным подследственным.
А дело шло и расширялось. В мае 1952 года был арестован бывший работник разведки МГБ А.А. Гузовский. В бытность резидентом в Париже он налаживал связь с грузинской
эмиграцией и помогал Тавадзе. Теперь и его подверстали к
«Мингрельскому делу».
Берии было от чего тревожиться. Круг сужался. У Рапавы
на допросе 7 марта 1952 года требовали показаний на Сардеона Надараю – охранника Берии.
У истоков «Мингрельского дела» стоял пришедший в
1948 году на смену А.Н. Рапаве на должность министра
госбезопасности Грузии Н.М. Рухадзе. Он был у Сталина в
Цхалтубо на приеме 27 сентября 1951 года, и Сталин подробно расспрашивал его о грузинской эмиграции65. Также
на этой встрече речь шла и о взяточничестве в Грузии, что
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
Г.Н. Сафонов.
[РГАСПИ]
241
В.Г. Цепков.
[РГАСПИ]
тоже найдет отражение в тексте будущего постановления. Об
этом можно судить по наброскам Сталина в его блокноте, помеченным как «беседа с Рухадзе», где, в частности, записано:
«Нужен специальный орган в МГБ по поимке воров и взяточников из ответственных (верховных и средних) работников»66.
Рухадзе, вдохновленный Сталиным, решительно взялся за
дело и готов был использовать любые методы. Но применение
«физических методов воздействия» к арестованным требовало
сталинской санкции. Игнатьев 3 января 1952 года вместе с
генеральным прокурором Г.Н. Сафоновым направил Сталину телеграмму военного прокурора Закавказского военного
округа Лиховидова и министра госбезопасности Грузии Рухадзе, которые просили разрешить им «применять репрессии
(меры физического воздействия)» к арестованным по «Мингрельскому делу». При этом Игнатьев и Сафонов полагали,
что делать это рано, а стоит продолжить активные допросы и
только потом, если подследственные не дадут «признательных показаний, следует рассмотреть вопрос о целесообразности применения к арестованным мер, предлагаемых т.т. Ли-
242
Н.М. Рухадзе.
[РГАСПИ]
Иван Серов – председатель КГБ
Н.М. Рухадзе.
[РГАСПИ]
ховидовым и Рухадзе»67. Для оказания помощи в МГБ Грузии
из Москвы направили заместителя начальника Следственной части по особо важным делам МГБ В.Г. Цепкова и с ним
двух «опытных следователей»68.
Вскоре Политбюро ЦК ВКП(б) вновь разбирало грузинский
вопрос, на этот раз «о положении дел в компартии Грузии».
Решением от 27 марта 1952 года Политбюро сняло с должности первого секретаря ЦК КП(б) Грузии К.Н. Чарквиани,
обвинив его в «политической слепоте» и «медлительности»
в борьбе с «последствиями вражеской деятельности группы
Барамия». Вместо Чарквиани первым секретарем назначили А.И. Мгеладзе. Для проведения этого решения в жизнь в
Грузию был направлен Берия69. Ему предстояло выступить на
пленуме ЦК КП(б) Грузии, рассказать о принятых в Москве
решениях и обеспечить избрание нового грузинского руководства. Так решил сам Сталин.
Согласно описанию Мгеладзе, в Кремль вызвали весь состав Бюро ЦК КП(б) Грузии для отчета о выполнении постановления ЦК от 9 ноября 1951 года. На заседании председа-
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
243
тельствовал Маленков, также присутствовали Сталин, Берия,
Молотов и Каганович. Берия выступил с резкими нападками
на «мингрельцев», самокритично отметив при этом, что сам
их рекомендовал на высокие должности. Было решено вместо
Чарквиани выбрать нового первого секретаря ЦК КП(б) Грузии. Сталин поддержал кандидатуру Мгеладзе для избрания
на этот пост. Вечером того же дня Мгеладзе пригласили к
Сталину на ужин, где присутствовали также Маленков и Берия. После ужина Сталин сообщил Мгеладзе, что в Тбилиси
для разъяснения принятых решений и проведения кадровых
перестановок поедет Берия70.
В связи с этим неизбежно возникает вопрос: каковы были
конечные цели Сталина в «Мингрельском деле» и хотел ли он
таким образом устранить Берию из руководства? Вероятнее
всего, на данном этапе в задачи Сталина это не входило. А вот
в дальней перспективе – вполне возможно. Конечно, «Мингрельское дело» возникло бы и без Берии. Его смысл заключался не только в реализации тяжких сталинских подозрений
относительно связей грузинского руководства с эмиграцией,
но и в борьбе против клановости, то есть «груповщины» в руководящей верхушке Грузии. Конечно, в связи с этим делом
Берия чувствовал себя крайне неуютно. Но пока Сталин намеревался не уничтожить Берию (если бы захотел, то не тянул бы и сделал это быстро!), а сбить с него спесь и держать в
руках, время от времени напоминая – кто в стране «хозяин».
В начале 1930-х, когда Сталин выдвигал Берию и с его помощью избавлялся от недругов, самоуверенность и честолюбие
выдвиженца ему вполне импонировали. Однако выдвиженец с годами политически заметно вырос, превратившись в
наследника, ждущего своего часа у трона. Это стало раздражать. Сталин не скрывал свои мысли на сей счет, язвительно
замечая: «У Берии амбиции в мировом масштабе, а амуниции
ни на грош»71.
Что же касается сталинского решения послать в Тбилиси
именно Берию, то это вполне в его духе. Будучи у Сталина на
крючке, Берия не посмеет проявить хоть какое-то сочувствие к
мингрельцам, наоборот, будет к ним демонстративно жесток.
Кроме того, Берия хорошо знал обстановку в Грузии. Таким
образом, никто не сможет проводить там линию Сталина лучше, чем Берия, боящийся зарекомендовать себя нелояльным
или пристрастным. Зато теперь у Берии, по крайней мере, по-
244
Иван Серов – председатель КГБ
Решение И.В. Сталина о проверке материалов следствия МГБ
Грузии. 4 июня 1952. [РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 135. Л. 89]
явился шанс проследить за развитием «Мингрельского дела»
и хоть что-то выяснить или как-то повлиять на его ход.
Трудно сказать, удалось бы ему это, если бы ретивый Рухадзе сам не сделал роковой ошибки. Не умея вовремя оста-
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
245
Записка И.В. Сталина о Н.М. Рухадзе. 25 июня 1952.
[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 135. Л. 88]
новиться, он стал добиваться у арестованных «мингрельцев»
показаний на нового первого секретаря Мгеладзе и, добившись их, тут же направил материалы Сталину. Сталин
4 июня 1952 года от имени ЦК ВКП(б) направил в Грузию
телеграмму со строгим предупреждением Рухадзе «не допускать впредь подобных поступков» и предложением грузинам
самим разобраться с Рухадзе. Сталина возмутило, что Рухадзе в своей активности игнорировал ЦК и правительство
Грузии (в телеграмме напоминалось, что МГБ Грузии, «как
союзно-республиканское Министерство, подчинено не только
Центру, но и Правительству Грузии и ЦК КП(б) Грузии») и
«стал на неправильный и непартийный путь, привлекая арестованных в качестве свидетелей против партийных руководителей Грузии, особенно против тов. Мгеладзе»72. Теперь уж,
вне всякого сомнения, Берия воспользовался ситуацией, и Рухадзе был снят с должности. Сначала такое решение приняли
в Тбилиси на Бюро ЦК КП(б) Грузии (возможно, тут у Берии
сохранялись рычаги), а 9 июня 1952 года снятие Рухадзе ут-
246
А.И. Кочлавашвили.
[РГАСПИ]
М.К. Тавдишвили.
[РГАСПИ]
Иван Серов – председатель КГБ
С.А. Гоглидзе.
[ГА РФ]
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
247
вердили Сталин и Политбюро ЦК ВКП(б)73. При назначении
нового министра госбезопасности Грузии явно видна рука
Берии. Первоначально хотели назначить его ближайшего соратника С.А. Гоглидзе, потом остановились на кандидатуре
А.И. Кочлавашвили, тоже человеке бериевского круга74. Теперь дни Рухадзе были сочтены. Гоглидзе все же пришлось
выехать в Тбилиси, но только для того, чтобы возглавить комиссию по приему-передаче дел МГБ Грузии. Ему не терпелось арестовать Рухадзе, и Сталину пришлось остудить его
пыл; 25 июня 1952 года он написал в Тбилиси: «Вопрос об
аресте Рухадзе считаем преждевременным», – и предложил
по окончании сдачи дел направить его в Москву, «где и будет
решен вопрос»75.
Рухадзе арестовали 11 июля 1952 года. Позднее был арестован и его заместитель М.К. Тавдишвили.
РЕОРГАНИЗАЦИИ В МГБ В 1952 ГОДУ
В начале 1952 года Сталин принял решение передать следствие по делу Абакумова и его группы из прокуратуры в МГБ.
Решение Политбюро об этом состоялось 12 февраля 1952 года
(П85/450). Прием дел поручался Рюмину. Решение обязывало
Игнатьева «представить соображения о коренном улучшении
следствия» в МГБ и устанавливало с 1 апреля 1952 года срок
ведения следствия по «наиболее важным» делам – 3 месяца,
а для остальных дел – 1 месяц76. Этим же решением Политбюро вместо Л.Ф. Цанавы (отправленного «в распоряжение
ЦК ВКП(б)») назначило заместителем министра госбезопасности и начальником 2-го главного управления В.С. Рясного.
Недолго Цанаве довелось работать в должности заместителя
министра госбезопасности. Маленков способствовал его выдвижению из Минска в Москву в октябре 1951 года, когда
была арестована верхушка МГБ77. Но у Маленкова не хватило
влияния сохранить Цанаву в должности. Решение принимал
Сталин, а на людей Берии он уже смотрел довольно косо.
Тогда же были предприняты серьезные попытки реорганизации структуры МГБ СССР. Уже 24 января 1952 года Игнатьев, обращаясь к Поскребышеву, просил выслать ему постановление Политбюро ЦК ВКП(б) № П51/4 от 4 мая 1946 года
«О структуре МГБ» со схемой, приложенной к нему78. Это явно
248
Иван Серов – председатель КГБ
свидетельствовало, что разрабатывается новый вариант построения центрального аппарата МГБ.
11 июня 1952 года Игнатьев обратился в Бюро Президиума
Совета министров СССР и сообщил, что в МГБрассмотрели
вопрос о сокращении численности работников центрального
аппарата и местных органов и «в целях улучшения работы»
сочли возможным сократить штаты на 15 %, то есть 30 тысяч
человек, что, по словам Игнатьева, уменьшит расходы государства по МГБ на 450 миллионов рублей в год79. Видимо, эти
предложения Сталин счел недостаточно радикальными, и через несколько дней Игнатьев уже рапортовал о готовности сократить в системе МГБ 35 165 человек (17 % от общей численности), в их числе 5 187 человек «начальствующего состава»80.
Помимо чистки в МГБ, для Игнатьева важнейшим заданием Сталина оставалось – «вскрыть среди врачей вражескую
группу». Но здесь ощутимых результатов он добиться так и
не смог. В октябре 1951 года он докладывал Сталину по телефону о ходе «Дела врачей». Информация Игнатьева не удовлетворила вождя, и тот обругал чекистов «бездельниками»81.
Расследование этого надуманного дела действительно продвигалось слабо, сотрудники МГБ никак не могли доказать,
а точнее, создать доказательства связи «врачей-вредителей»
с западными разведками. Сталин злился все больше и больше. В течение осени 1951 – января 1952 года Игнатьев выслушал от него немало бранных слов и угроз: «Если не вскроете
террористов, – американских агентов среди врачей, то будете
там же, где и Абакумов… Я не проситель у МГБ. Я могу и потребовать, и в морду дать, если вами не будут выполняться
мои требования». И, наконец, потеряв терпение, грозил Игнатьеву и его сотрудникам: «Мы вас разгоним как баранов…»82
В один из воскресных дней августа 1952 года Сталин окончательно вышел из себя. В очередной раз выслушав доклад Игнатьева о «Деле врачей», он обозвал чекистов «бегемотами»,
заявив, что они «ожирели», «разучились работать», и подытожил: «Старым работникам МГБ я не очень доверяю». Как
позднее писал об этом эпизоде Игнатьев, он услышал из уст
Сталина «матерную брань»83.
Многие арестованные высокопоставленные чекисты писали из заключения заявления на имя Сталина. Как правило,
они признавали прежние «ошибки», а свою вину чаще всего
сводили к тому, что, дескать, попали под преступное влия-
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
249
ние того или иного руководителя или, скажем, «не разглядели» в своем руководстве врага и т. п. В общем, каждый старался свалить вину на другого и утопить кого-нибудь еще.
А.Я. Свердлов, например, писал в августе 1952 года Сталину,
что он, «проработав до 1940 года под руководством Матусова,
проводившего преступную практику, усвоил ряд пороков…»84
Ни разжалобить Сталина, ни убедить его в своей невиновности почти никому не удалось.
Только Питовранов нашел верный тон и смог подобрать
ключик к сердцу Сталина. Его письмо от 23 апреля 1952 года
(направлено Игнатьевым Сталину 19 мая) – своеобразный
пример проявления партийности и глубокой заботы о дальнейшем развитии и процветании советской разведки. Преамбула питоврановского письма оригинальна: «После ареста
первая мысль была, что со мной поступили слишком сурово,
несправедливо. Но сразу же я дал себе отчет, что коль скоро вопрос о моем аресте решился в ЦК, то думать о какой-то
несправедливости было бы чудовищно, значило бы претендовать на то, что я умнее ЦК»85. Далее, подкупая Сталина искренностью, Питовранов писал, что теперь «пересмотрел всего себя, вывернул наизнанку и стал давать чистосердечные
показания». Назвав Абакумова в письме «гадиной», Питовранов с горечью сетовал: «Я был молод, попал в обстановку восхваления Абакумова».
После такого «правильного» зачина Питовранов переходит к делу и пишет свои соображения о делах МГБ. По его
мнению, при кураторстве секретаря ЦК А.А. Кузнецова Административный отдел ЦК ВКП(б) был превращен в придаток МГБ, а его заведующий А.С. Бакакин86 «во всем слушал
Абакумова». «Может быть, Вы рассердитесь, – писал Питовранов, – и скажете, что я лезу, куда мне теперь не следует, но я
все же считаю необходимым для себя внести на Ваше рассмотрение несколько соображений по чекистской работе». И вот
тут в письме содержалось то, что Сталин не мог пропустить
равнодушно. Питовранов предлагал полнее использовать как
плацдарм разведки территорию Германии и Австрии, а сам
аппарат разведки сделать «более гибким и оперативным».
«В разведке много лет не было хороших руководителей, – говорилось далее. – При т. Меркулове – бездарный Фитин, при
Абакумове – проходимец Кубаткин, а затем хоть и умный,
но очень не оперативный и не острый Федотов. Я убежден,
250
Иван Серов – председатель КГБ
что т. Савченко тоже не тот человек, который должен возглавить разведку, чтобы она обеспечила выполнение требований
ЦК». Далее следовала самая важная часть – о «еврейских
националистах»:
«Все, что делалось по борьбе против еврейских националистов, которые представляют сейчас не меньшую, если не
большую опасность, чем немецкая колония в СССР перед
войной с Германией, сводилось к спорадическим усилиям против одиночек и локальных групп. Для того, чтобы эту борьбу
сделать успешной, следовало бы МГБ СССР смело применить
тот метод, о котором Вы упомянули, принимая нас, работников МГБ, летом 1951 года87, а именно: создать в Москве,
Ленинграде, на Украине (особенно в Одессе, Львове, Черновцах), в Белоруссии, Узбекистане (Самарканд, Ташкент),
Молдавии, Хабаровском крае (учитывая Биробиджан), Литве
и Латвии националистические группы из чекистской агентуры, легендируя в ряде случаев связь этих групп с зарубежными сионистскими кругами. Если не допускать шаблона и не
спешить с арестами, то через эти группы можно основательно
выявить еврейских националистов и в нужный момент нанести по ним удар. Начатая при тов. Игнатьеве такая работа по
двум делам это подтверждает»88.
Не забыл Питовранов написать и о Власике, предложив
перестроить работу Главного управления охраны, отметив, что в его работе «много шумихи» и мало конспирации –
«о каждом шаге охраняемых знал в МГБ Абакумов». И в самом конце письма высказал свои соображения об усилении
партийного влияния на органы госбезопасности: «Товарищ
Сталин! ЦК ВКП(б) неоднократно отмечал, что врагам удавалось отрывать чекистские аппараты от партийных органов.
Я думаю, что условие для этого отрыва в некоторой мере создается своеобразной кастовостью, флюсоподобной односторонностью многих чекистов, связанной в известной степени
с особенностями их работы. Если Вами будет признано необходимым, я мог бы свои соображения по этому вопросу и
предложения, вытекающие из них, доложить т. Игнатьеву»89.
Конечно, в конце письма звучала и мольба: «Зная Вашу строгость, но и Ваше великодушие, я как родного отца прошу Вас,
товарищ Сталин, дать мне возможность исправиться»90.
Сталин давно присматривался к ведомству Власика. Ему
все меньше нравились помпезность и размах кремлевских
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
251
приемов. Действительно, на обеспечение «особого снабжения охраняемых и для спецмероприятий» расходовалось немыслимое количество продуктов. Только в одном 1946 году
в Кремль для питания Политбюро и на банкеты (то есть на
«спецмероприятия») было отпущено:
мясо
125 тонн
птица
65 тонн
дичь боровая
30 000 штук
рыбные деликатесы 30 тонн
икра зернистая
10 тонн
икра паюсная
6 тонн
икра кетовая
2 тонны
раки
50 000 штук
водка
1 500 декалитров
коньяки
1 000 декалитров
вина сухие
1 500 декалитров
вина десертные
500 декалитров
шампанское
20 000 бутылок91
Тут уместно дать волю фантазии и сопоставить, насколько
обилие закуски соответствует числу бутылок спиртного. Завораживает! Зернистой, паюсной и кетовой икры хватит на
1 миллион 800 тысяч бутербродов – это если класть по десять
граммов на бутерброд, а бутылок водки и коньяка выпито
50 тысяч (в отчете значились и фрукты, так что вино и шампанское пока не считаем). Это же получается по 36 бутербродов с икрой на бутылку, а ведь там еще и мясные закуски, и с
ними рыба и дичь. И если сопоставлять спиртное с закуской,
можно сделать вывод – чего больше растащили гости и прислуга. Увлекательные расчеты.
И это расходы только за 1946 год, в котором историки не
зафиксировали «больших кремлевских приемов», а после
1949 года и вовсе отмечено окончание эры таких приемов с
участием Сталина92. Став по-стариковски скаредным и придирчивым к неоправданным тратам, Сталин распекал подчиненных: «Иногда он набрасывался на своих комендантов
и генералов из охраны, на Власика с бранью: “Дармоеды!
Наживаетесь здесь, знаю я, сколько денег у вас сквозь сито
протекает!”»93
Дочь Сталина описывает, как он затребовал финансовую
отчетность по Главному управлению охраны МГБ: «Он пытался как-то провести ревизию своему хозяйству, но из это-
252
Иван Серов – председатель КГБ
го ничего не вышло – ему подсунули какие-то выдуманные
цифры. Он пришел в ярость, но так ничего и не мог узнать»94.
При этом «генерал Власик распоряжался миллионами от его
имени, на строительство, на поездки огромных специальных
поездов, – но отец не мог даже толком выяснить где, сколько,
кому...»95
На самом деле – выяснил. И весной 1952 года разогнал
Главное управление охраны (ГУО) МГБ, кардинально урезав финансирование и сократив штат почти в четыре раза.
Власик его и вправду разозлил. Возможно, Сталин вспомнил,
как были обставлены выезды на юг: «Бегал и суетился генерал Власик, – ожиревший, опухший от важности и коньяка.
Пыхтели и прочие, разжиревшие на тучных казенных харчах
генералы и полковники из охраны. Их ехал целый поезд –
свита, двор, прихлебатели»96.
Политбюро ЦК решением от 22 апреля 1952 года создало комиссию под председательством Маленкова, в которую
вошли Берия, Булганин, Поскребышев и министр финансов
Зверев. Комиссия должна была выработать предложения по
сокращению окладов и денежного довольствия97.
Расходы на охрану и штат ГУО МГБ оказались колоссальны. Смета по ГУО МГБ за 1951 год составила 562 миллиона 746 тысяч рублей, а штатная численность – 14 430 человек98. Причем, как пояснялось в документах, по сравнению с
1947 годом расходы выросли на 6 миллионов 563 тысячи
рублей за счет роста цен, открытия новых объектов и обслуживания приезжих, а также за счет увеличения штата ГУО
на 13 человек для организации охраны академиков99. А на
1952 год была запланирована смета расходов по ГУО МГБ –
672 миллиона 434 тысячи рублей100.
Внушительно выглядели расходы на питание по «ближней» даче. За 1951 год они составили 387,5 тысячи рублей.
Большая часть этих денег ушла на кормление гостей. Сталин
давал обеды для приезжавших к нему соратников. Всего было
учтено 1 122 человеко-обеда из расчета 269 рублей 60 копеек
за один обед. Итого на обеды ушло 302,5 тысячи рублей101.
Комиссия под председательством Маленкова несколько
раз откладывала срок выработки окончательных предложений. Хозяйство ГУО МГБ оказалось слишком масштабным.
В представленном проекте решения Сталин вычеркнул в
наименовании «Главное управление охраны МГБ» слово
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
253
Б.М. Кошелев.
[РГАСПИ]
«главное», понизив статус охраны, а предложенный годовой расход в 156 миллионов 293 тысячи рублей сократил до
143 миллионов102.
Сталин не нуждался в деньгах, да и не знал им цену. Как
пишет дочь, он давал ей две-три тысячи и думал, что это колоссальная сумма. «Вся его зарплата ежемесячно складывалась в пакетах у него на столе. Я не знаю, была ли у него сберегательная книжка, – наверное нет. Денег он сам не тратил,
их некуда и не на что было ему тратить. Весь его быт, дачи,
дома, прислуга, питание, одежда, – все это оплачивалось государством...»103 Да, Сталину не нужны были деньги. Ровно
через год после его смерти Серов просил Хрущева дать указание, как поступить с деньгами Сталина, оставшимися у него
на «ближней» даче. Сумма наличных денег, накопленных
им как денежное довольствие, составила ни много ни мало –
384 тысячи 14 рублей104.
Питовранов действительно затронул чувствительный для
Сталина момент – управление охраны и безудержные расходы. И вряд ли является совпадением тот факт, что Игнатьев,
задержав у себя письмо Питовранова почти на месяц, направил его Сталину 19 мая 1952 года – в тот же день, когда принято постановление Политбюро (П87/358) «О сокращении рас-
254
Иван Серов – председатель КГБ
ходов по Управлению охраны»105. В постановлении говорилось
об «антигосударственной практике в расходовании средств»
и о «преступном расточительстве». ГУО МГБ потеряло статус
главного управления и стало просто «Управлением охраны».
На этот раз Власика не просто понизили. Его с треском сняли
с должности начальника и отправили в систему МВД заведовать лагерем на Урале, и еще 6 руководящих работников
ГУО этим же постановлением были сняты со своих должностей и отправлены на работу в систему МВД (они получили
должности заместителей начальников различных лагерей).
Руководить охраной кремлевских вождей временно поручили
самому министру госбезопасности Игнатьеву106. Этим дело не
ограничилось. В мае 1952 года арестовали работников охраны МГБ В.С. Лынько и Б.М. Кошелева.
Нашло отклик и еще одно обращение «снизу». Как только
Сталин получил письмо двух работников разведки, А.М. Голицына107 и Е.Г. Кащеева, в котором содержались критические замечания о работе разведки МГБ, он мог вспомнить и
о предложениях Питовранова. Уже в ночь с 4 на 5 октября
1952 года Сталин принял обоих офицеров в Кремле. При их
беседе, длившейся 1 час 40 минут, присутствовал только Берия108. На свое счастье, Питовранов вновь напомнил о себе,
и 17 октября 1952 года его очередное письмо Поскребышев
из секретариата Сталина направил (надо полагать, после
того как его прочел Сталин) Маленкову. Кажется, дело Питовранова сдвинулось с мертвой точки. Уже в начале ноября
1952 года он был освобожден из тюрьмы и, отдохнув несколько дней, 13 ноября 1952 года принят Сталиным в Кремле109.
События двух последних месяцев 1952 года Гоглидзе описывал так110. В первых числах ноября 1952 года Игнатьева,
Рясного, Гоглидзе и Рюмина вызвали к Сталину в кабинет
в связи с заявлением работников разведки Кащеева и Голицына, и Сталин поручил подготовить предложения о реорганизации разведывательной и контрразведывательной
служб МГБ111. Через неделю сформирована Комиссия по реорганизации структуры МГБ112, и 19 ноября подготовлен и
представлен Сталину проект структуры Главного разведывательного управления (ГРУ) МГБ, в котором объединялись
1-е и 2-е главные управления МГБ – соответственно разведка
и контрразведка113.
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
Постановление Совета министров СССР о М.Д. Рюмине.
13 ноября 1952.
[РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 10. Л. 159]
255
256
Иван Серов – председатель КГБ
Письмо
С.Д. Игнатьева
И.В. Сталину
о ходе
следствия
по делу
В.С. Абакумова
и «делу врачей».
15 ноября 1952.
[РГАНИ. Ф. 3.
Оп. 58. Д. 10.
Л. 160–161]
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
257
Между тем произошло еще одно знаменательное событие.
Решением Сталина, оформленным как постановление Совета министров СССР, 13 ноября 1952 года Рюмин был снят с
должности заместителя министра госбезопасности и начальника Следственной части по особо важным делам МГБ за то,
что «не добрался до корней дела» и «не способен выполнить»
указания правительства по расследованию дел Абакумова –
Шварцмана и «врачей», которые «все еще остаются нераскрытыми до конца»114.
И в этот же день Сталин в своем кабинете имел серьезную
беседу с Игнатьевым, Гоглидзе, Огольцовым, Рясным и Питоврановым, в ходе которой дал указания по дальнейшему
ведению следствия по делам «врачей» и Абакумова и его сообщников. Аудиенция длилась 40 минут, кроме приглашенных
работников МГБ присутствовали члены «узкого руководства»
Булганин, Берия, Маленков и Хрущев115. Именно их выбрал
стареющий вождь в качестве преемников. После XIX съезда
КПСС между ними, разумеется по воле Сталина, и была разделена власть.
В своем письме Сталину от 15 ноября 1952 года Игнатьев
напрямую ссылается на выполнение им сталинских директив, полученных 5 и 13 ноября. «Во исполнение Ваших указаний, – пишет Игнатьев, – Абакумов переведен из Лефортовской тюрьмы в Бутырскую и содержится в ручных кандалах,
а к арестованным врачам Егорову, Виноградову и Василенко
применены меры физического воздействия». Также «подобраны и уже использованы в деле два работника, могущие
выполнять специальные задания (применять физические
наказания) в отношении особо важных и особо опасных преступников». Далее Игнатьев сообщает, что вызвал Власика
в Москву для того, чтобы расспросить его о враче Егорове
и «преступном отношении врачей к лечению руководящих
работников»116.
События ноября 1952 года заставили Игнатьева немало
поволноваться, и он серьезно заболел117. После 15 ноября
1952 года мы не видим подписи Игнатьева на текущих документах, идущих «наверх» – Сталину и в ЦК, их подписывают
заместители министра – Гоглидзе и Огольцов.
Двадцатого ноября Сталин вызвал к себе в кабинет Огольцова, Питовранова и Гоглидзе для рассмотрения представленного ими проекта об организации Главного разведыватель-
258
Иван Серов – председатель КГБ
ного управления (ГРУ) МГБ. «Обсуждение представленного
проекта, – вспоминал Гоглидзе, – проходило в крайне острой,
накаленной обстановке. На нас обрушился целый ряд обвинений, носящих политический характер. Если кратко их сформулировать, то они сводились к тому, что МГБ СССР допустило грубейшее нарушение в постановке разведывательной
работы за границей, отказавшись от применения в борьбе с
противником диверсий и террора, что мы, прикрываясь “гнилыми и вредными рассуждениями о якобы несовместимости
с марксизмом-ленинизмом диверсии и террора против классовых врагов, скатились с позиции революционного марксизма-ленинизма на позиции буржуазного либерализма и пацифизма”, что контрразведывательная работа внутри страны
по борьбе с агентурой иностранных разведок также организована плохо и ведется неумело. Чекисты, будучи упоенными победами в Великой Отечественной войне и успехами
коммунистического строительства, оказались пораженными
идиотской болезнью благодушия и беспечностью, проявили
политическую близорукость перед лицом вредительской и
шпионско-диверсионной работы врагов. В ходе этих обвинений товарищ Сталин иллюстрировал свои выводы делом врачей Лечсанупра Кремля и делом Абакумова – Шварцмана и
под конец приема обещал устроить чекистам “всенародную
чистку” от вельмож, бездельников, перерожденцев и т. д.»118.
Основные причины недовольства Сталина были вполне
традиционными – плохо работают, растеряли боевой дух,
«проморгали» врагов в стране. Повторялась все та же схема,
применявшаяся и в ходе предыдущих чисток кадрового состава НКВД от «ягодинцев» и «ежовцев», со схожими обвинениями и обязательными оргвыводами и арестами. В этот же день
решено назначить Огольцова и Гоглидзе первыми заместителями министра госбезопасности119 и возложить курирование
Следственной части по особо важным делам на Гоглидзе120.
29 ноября 1952 года Гоглидзе подготовил для Сталина докладную записку «О положении дел в МГБ»121. За время, прошедшее после принятия постановления партии от 11 июля
1951 года, говорилось в докладной, «требуемого улучшения
работы органов государственной безопасности не произошло». Далее Гоглидзе расписался в полном бессилии МГБ
разобраться со следственными делами, так волновавшими
Сталина. Следствие по «делу врачей велось крайне медлен-
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
259
но», признавался он: «До сих пор ни агентурным, ни следственным путем не вскрыто, чья злодейская рука направляла террористическую деятельность Егорова, Виноградова и
других»122. «Не лучше, – писал Гоглидзе, – обстоит с делом о
вредительской работе Абакумова – Шварцмана. Следствие по
этому делу также не добилось полной ясности… следователи
работают без души»123. Что это означало, он пояснил так: «Следователи не цепляются, как крючки, за каждую даже мелкую
возможность, чтобы поймать, взять в свои руки врага – полностью его разоблачить»124. Касаясь общих проблем работы МГБ,
Гоглидзе отметил, что имело место «грубое извращение» в организации разведывательной работы, выразившееся в отказе
от «активных, наступательных средств борьбы с противником
за границей – осуществления диверсионных и террористических операций». И тут же отметил «недопустимую разобщенность» 1-го (разведывательного) и 2-го (контрразведывательного) главков МГБ (здесь сам собой напрашивался вывод о
необходимости их объединения). Также Гоглидзе указывал,
что «коренная перестройка агентурно-оперативной работы» и
требования постановления СМ СССР от 7 января 1952 года
(и приказов МГБ № 0015 и 0022) «выполнены формально»125.
Гоглидзе привел внушительные цифры освобожденных от
«руководящей работы» чекистов за период с 1 июля 1951 года
по 1 июля 1952 года. За год освобождены «как не справившиеся с работой» 1 583 человека (в их числе 287 работников,
входящих в номенклатуру ЦК КПСС), уволено из органов
за «нарушение дисциплины», «советской законности», «злоупотребление служебным положением», «морально-бытовое
разложение» – свыше 3 тысяч человек (из них 500 работников центрального аппарата). По указанию ЦК, писал далее
Гоглидзе, в сентябре 1952 года штаты МГБ сокращены на
31 641 человека, но, «несмотря на это, в органах МГБ осталось
еще немало лиц, недостойных работать в ЧК»126. Последняя
фраза должна была продемонстрировать Сталину готовность
руководства МГБ к проведению дальнейшей чистки. Тут же
перечислялись намеченные мероприятия для исправления
положения: обновление состава Следственной части по особо
важным делам МГБ, улучшение работы по «приобретению»
(то есть новым вербовкам) и «воспитанию» агентуры, проведение «в ближайшее время» совещания руководящего состава
МГБ, направление на работу в МГБ новых кадров из партий-
260
Иван Серов – председатель КГБ
ных органов и т. п. По-видимому, этот вариант доклада обсуждался верхушкой МГБ, и после незначительных исправлений
его через день, 30 ноября 1952 года, за подписями Игнатьева,
Гоглидзе и Огольцова отослали Сталину127.
На следующий день, 1 декабря, состоялось заседание Президиума ЦК КПСС, на котором рассматривались вопросы
«О вредительстве в лечебном деле» и «Информация о положении дел в МГБ СССР» и обсуждалось письмо МГБ от 30 ноября
1952 года. Для разработки проектов резолюций по этим вопросам создали комиссию под председательством Маленкова.
Проекты резолюций следовало подготовить уже к 4 декабря128.
Резолюция «О положении в МГБ» была одобрена решением
Президиума ЦК КПСС (П2/1) от 4 декабря 1952 года. В тексте
резолюции содержалось категорическое требование усиления
контроля партийных органов за работой МГБ, вплоть до того,
что партийные руководители должны знать агентов МГБ поименно. Пункт третий резолюции гласил:
«3. Считать важнейшей и неотложной задачей партии,
руководящих партийных органов, партийных организаций
осуществление контроля за работой органов министерства
государственной безопасности. Необходимо решительно покончить с бесконтрольностью в деятельности органов министерства государственной безопасности и поставить их работу
в центре и на местах под систематический и постоянный контроль партии, ее руководящих партийных органов, партийных организаций.
В этих целях:
а). обязать ЦК компартий союзных республик, крайкомы и
обкомы партии систематически контролировать деятельность
органов МГБ, повседневно вникать по существу в их работу,
периодически заслушивать отчеты и рассматривать планы
работы органов МГБ, воспитывать чекистских работников в
духе партийности, высокой бдительности, смелости и беззаветной преданности Родине.
Первые секретари обкомов, крайкомов партии и ЦК компартий союзных республик обязаны интересоваться агентурной работой органов МГБ, и им должен быть известен список
всех агентов;
б). обязать первичные партийные организации МГБ СССР,
республиканских министерств, областных и краевых управлений МГБ обеспечить развертывание критики и самокри-
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
261
тики в организациях, своевременно сообщать руководящим
партийным органам вплоть до ЦК КПСС о недостатках в работе министерств, управлений и отдельных работников.
Установить впредь такой порядок, чтобы секретари парторганизаций республиканских министерств, областных и краевых управлений МГБ утверждались обкомами, крайкомами,
ЦК компартий союзных республик, а секретари партийных
комитетов центрального аппарата МГБ СССР – ЦК КПСС;
в). поручить Бюро Президиума ЦК КПСС провести мероприятия по обеспечению постоянного контроля со стороны
ЦК КПСС за работой министерства государственной безопасности СССР и по значительному укреплению центрального
аппарата МГБ и его местных органов свежими, политически
проверенными и способными кадрами»129.
В резолюции, помимо общих призывов перейти от «пассивной» оборонной тактики к «активным наступательным действиям» в разведывательной работе, содержался и гневный
пассаж, несомненно продиктованный Сталиным:
«Многие чекисты прикрываются при этом гнилыми и вредными рассуждениями о якобы несовместимости с марксизмом-ленинизмом диверсий и террора против классовых врагов. Эти горе-чекисты скатились с позиций революционного
марксизма-ленинизма на позиции буржуазного либерализма
и пацифизма, забыли, что с озверевшим классовым врагом
нельзя бороться в белых перчатках, оставаться “чистенькими”, не применяя активных наступательных средств борьбы
в интересах социалистического государства, забыли указания
Ленина о том, что классовая борьба – это жестокая борьба,
а не пустая болтовня, не понимают той простой истины, что
нельзя МГБ представлять без диверсий, проводимых им в лагере врага»130.
Примерно ту же мысль Сталин повторил и на заседании комиссии по организации ГРУ МГБ. Возможно, это произошло
15 декабря 1952 года131. Здесь прозвучали некоторые тезисы
из письма Питовранова: «Главный наш враг – Америка. Но
основной упор надо делать не собственно на Америку, первая
база, где нужно иметь своих людей, – Западная Германия»132.
И тут же Сталин вернулся к волновавшей его теме: «Коммунистов, косо смотрящих на разведку, на работу ЧК, боящихся
запачкаться, надо бросать головой в колодец»133.
262
Иван Серов – председатель КГБ
В первые месяцы 1953 года в недрах МГБ готовились новые структура и штаты Главного управления разведки МГБ
и схемы реорганизации службы наружного наблюдения. Сам
приказ о слиянии 1-го и 2-го главных управлений МГБ выпущен 5 января за № 006134. Но в его подкрепление требовалось утвердить структуру и штат и провести в ЦК утверждение кандидатур начальников отделов, входящих в ГРУ.
Для рассмотрения всех вопросов по организации ГРУ МГБ в
ЦК КПСС была образована комиссия135. Регулярно из МГБ в
эту комиссию поступали все новые и новые варианты штатов
и структуры ГРУ и службы наружного наблюдения (бывшее
7-е управление), но до самой смерти Сталина окончательного
решения ЦК КПСС по этим вопросам не принял.
Кадровая чистка в МГБ продолжалась и имела явный национальный оттенок. Так, 6 января 1953 года Гоглидзе письмом доложил Сталину, что «рассмотрены материалы на лиц
еврейской национальности», находящихся на руководящей
работе в органах военной контрразведки. При этом представлены краткие справки на 21 человека. Как сообщал Гоглидзе, принято решение всех их уволить и принять меры к трудоустройству в другие учреждения. Далее отмечалось, что в
периферийных органах контрразведки на оперативно-технической работе остается еще 123 еврея. МГБ, писал Гоглидзе,
затребовало на каждого из них материалы для решения вопроса об их дальнейшей работе в МГБ136.
27 января 1953 года «неожиданно» выздоровел Игнатьев,
проинформировал Сталина, что приступил к работе после
болезни, и просил разрешения созвать 14 февраля 1953 года
совещание ответственных работников МГБ. Выдержанное в
возвышенном тоне письмо Игнатьева должно было убедить
Сталина, что постановление ЦК КПСС от 4 декабря 1952 года
«О положении в МГБ» понято им правильно и принято к неукоснительному исполнению:
«Вместе с парторганизациями и членами коллегии мы сосредотачиваем все свое внимание и усилия на том, чтобы, на
основе решений ЦК и Ваших указаний, в короткий срок навести порядок в работе органов МГБ, повысить их активность,
покончить с благодушием, ротозейством, трусостью и укоренившимися среди многих работников привычками жить былой славой чекистских органов без затраты труда и времени
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
263
В.И. Масленников.
[РГАСПИ]
на повседневную черновую работу по охране безопасности нашего государства в настоящее время.
Выполняя Ваши, товарищ Сталин, указания, мы будем
настойчиво продолжать работу по выявлению и ликвидации
американо-английских и иных шпионов, террористов и диверсантов из числа врачей, еврейских националистов и других врагов нашей партии и Советского государства»137.
Многие фразы этого письма поразительно напоминают
произнесенное в разные годы самим Сталиным. Тут есть и
прямые перепевы мотивов 1937 года, только вместо «троцкистско-бухаринских и иных двурушников» теперь на первый
план вышли «американо-английские и иные шпионы».
В конце 1952-го и самом начале 1953 года аресты руководящих сотрудников МГБ продолжились. Теперь жертвами стали чекисты, ранее охранявшие Сталина. Бывший начальник
Главного управления охраны (ГУО) МГБ СССР Н.С. Власик
был арестован 16 декабря 1952 года, об этом сообщил Сталину Гоглидзе138. Власик так и не понял, за что его сняли с должности в мае. Он писал 25 сентября 1952 года из Асбеста, где
работал заместителем начальника лагеря, Сталину и просил
простить его ошибки, «которые были вызваны недопониманием обстановки и отсутствием образования». Власик заве-
264
И.Е. Фастовский.
[РГАСПИ]
Иван Серов – председатель КГБ
И.Э. Фридман.
[РГАСПИ]
рял: «…но верьте мне, что мною руководило одно стремление – обеспечение Вашего спокойствия и благополучия»139.
Лучше бы он не напоминал о себе Сталину.
Через месяц, 17 января 1953 года, был арестован С.Ф. Кузьмичев «как пособник шпионской деятельности Федосеева И.И.»140. А 2 февраля 1953 года Игнатьев обратился к Маленкову, Берии и Булганину с просьбой дать санкцию на
арест бывшего начальника Оперативного отдела ГУО МГБ
В.И. Масленникова за то, что он «преступно относился к
сигналам о неправильном лечении руководителей Партии
и Правительства»141. Через пару дней, 5 февраля 1953 года,
Масленникова арестовали.
Проявились и некоторые последствия «Ленинградского
дела», хотя тут просьбы на санкционирование арестов шли на
имя Маленкова. 26 ноября 1952 года Гоглидзе направил ему
справку на бывшего начальника УМВД по Ленинградской области генерал-майора в отставке Е.С. Лагуткина, исключенного из партии еще в 1950 году за «антипартийные действия».
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
Г.М. Чайковский.
[РГАСПИ]
265
С.Г. Гутерман.
[РГАСПИ]
Теперь, писал Гоглидзе, установлено, что он имел «близкие
связи» с А.А. Кузнецовым и другими ленинградцами142.
16 февраля 1953 года Игнатьев доложил Сталину о проведенных в этом месяце арестах еще четырех евреев – бывших чекистов, к тому времени уже уволенных из МГБ. Это
И.И. Илюшин-Эдельман, И.Э. Фридман, Г.М. Чайковский
и И.Е. Фастовский143. Бывших сотрудников добирали по крохам, и аресты шли повсеместно. Месяцем раньше в Ленинграде был арестован как «еврейский националист» отставной
сотрудник военной контрразведки И.Я. Лоркиш. А в Москве
15 января – заведующий редакцией Издательства литературы на иностранных языках С.Г. Гутерман, ранее работавший
в 1-м главном управлении МГБ.
В начале 1953 года был подготовлен проект обвинительного заключения по делу Абакумова, и 17 февраля Игнатьев
направил его Сталину и Маленкову. Таким образом, вполне
определился круг обвиняемых «по группе бывших работников МГБ». Речь шла о «вражеской группе Абакумова–Шварцмана». Кроме них по этому делу обвинялись: Л.Ф. Райх-
266
Иван Серов – председатель КГБ
И.И. Илюшин-Эдельман.
[РГАСПИ]
ман, А.Г. Леонов, М.Т. Лихачев, В.И. Комаров, И.А. Чернов,
Я.М. Броверман, А.Я. Свердлов и А.М. Палкин – всего 10 человек. Игнатьев предложил рассмотреть их дело в Военной
коллегии Верховного суда и приговорить всех к расстрелу144.
В отношении остальных арестованных работников МГБ Игнатьев сообщил, что ведутся отдельные дела и по ним «дано
указание следствие закончить» и продолжать его лишь в отношении М.И. Белкина в связи с произведенными по его показаниям арестами в Венгрии145. Ознакомившись с представленным Игнатьевым проектом, Сталин написал на полях
первого листа: «Не мало?» – по-видимому, имея в виду круг
обвиняемых146.
Помимо того, Сталину был представлен еще список «бывших работников МГБ, арестованных в связи с решением ЦК
КПСС “о неблагополучном положении в МГБ”», чьи дела будут заканчиваться отдельно от дела Абакумова – Шварцмана. В списке значились: Н.Н. Селивановский, Н.А. Королев,
Г.В. Утехин, М.И. Белкин, Н.И. Эйтингон, В.М. Блиндерман
(бывший начальник отдела «Р» МГБ), Е.С. Анцелиович (бывший заместитель начальника отдела «Р» МГБ), М.К. Кочегаров (бывший начальник Управления делами МГБ), Л.Е. Ит-
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
Е.С. Анцелиович.
[РГАСПИ]
267
Л.Е. Иткин.
[РГАСПИ]
кин (бывший заместитель начальника Следственного отдела
УКР СМЕРШ Московского военного округа) и И.М. Кузнецов
(бывший начальник личной охраны Абакумова)147.
Вскоре для обсуждения обвинительного заключения Сталин вызвал к себе министра госбезопасности Игнатьева, его
заместителя Гоглидзе, заместителей начальника Следственной части МГБ Н.М. Коняхина и В.Н. Зайчикова. О характере этого обсуждения позднее написал в своем заявлении
в ЦК КПСС Зайчиков. По его воспоминаниям, Сталин «подверг представленный ему проект обвинительного заключения критике главным образом за то, что документ неубедительно показывал причины и процесс падения Абакумова»148.
Сталин призвал чекистов написать в обвинительном заключении «всю правду об этом, какой бы она ни была». Любопытно, что в этом разговоре Сталин якобы возложил всю вину за
выдвижение Абакумова на столь высокий руководящий пост
на Берию. По словам Зайчикова, он заявил буквально следующее: «У нас кандидатура Абакумова не вызывала доверия. Назначили мы его по настоянию Берия. Вскоре после на-
268
Иван Серов – председатель КГБ
Н.М. Коняхин.
[РГАСПИ]
значения членам Политбюро стало ясно, что Абакумов не на
месте. Вот из-за такого отношения к подбору кадров я недолюбливаю Берия и не доверяю ему»149. Конечно, Сталин либо
хитрил, либо уже сам себя убедил, что выдвинул Абакумова в
мае 1946 года на пост министра не он, а кто-то другой. Все же,
вероятнее всего, хитрил, пытаясь создать у работников МГБ
впечатление собственной объективности и непричастности к
делу.
Между тем тучи, сгустившиеся в конце 1951 года над Берией, постепенно рассеивались. Арестованный Рухадзе на допросе 2 февраля 1953 года (протокол этого допроса был послан
Сталину) заявил: «Я признаю, что отдельными своими действиями по существу компрометировал Л.П. Берия, в частности, я приказал установить технику [имеется в виду техника
прослушивания. – Н. П.] на квартиру у матери Л.П. Берия,
проживающей в гор. Тбилиси…»150
А незадолго до этого признания произошло очередное возвышение Берии. 26 января 1953 года на заседании Бюро Президиума ЦК КПСС он был назначен руководителем «тройки»
по наблюдению за «специальными работами». Кроме Берии в
«тройку» вошли Маленков и Булганин151. Теперь в руках Берии сосредоточилось все руководство советским военно-про-
Глава четвертая. Тьма сгущается перед рассветом
269
мышленным комплексом, тогда как ранее он координировал
лишь атомный проект. В заседаниях тройки под председательством Берии 16 февраля принял участие Серов, и он же
присутствовал 23 февраля 1953 года при обсуждении вопроса
об эксплуатации магистральных и подъездных автомобильных дорог к объектам строительства № 565 МВД152.
Сталин подверг серьезной правке проект обвинительного
заключения по делу Абакумова – Шварцмана. Общая направленность сталинской редактуры свелась к подчеркиванию персональной вины Абакумова, заключавшейся в том,
что он и его сообщники «игнорировали указания ЦК КПСС о
расследовании связей с иностранной разведкой врага народа
Кузнецова»153. То есть погасили «шпионскую» составляющую
«Ленинградского дела».
Переработанный с учетом замечаний Сталина проект обвинительного заключения по делу Абакумова – Шварцмана
26 февраля 1953 года вновь направили Сталину и Маленкову. Теперь к прежним 10 обвиняемым добавился Кочегаров – бывший начальник Управления делами МГБ. Документ
был составлен Н.М. Коняхиным. Его подписали следователи,
ведшие дело: помощники начальника Следственной части
по особо важным делам МГБ В.Н. Зайчиков и П.И. Гришаев.
Визу «Согласен» проставил отвечавший за следствие Гоглидзе, и, наконец, утвердил заключение сам министр Игнатьев154.
Как оказалось, дни Сталина были сочтены, и он не успел
рассмотреть этот проект. Сталин спешил, ему хотелось все
успеть, а старость брала свое. В последние месяцы он плохо выглядел и чувствовал признаки болезни, красный цвет
лица указывал на гипертонию, но врачей не звал – не доверял155. Работоспособность и быстрота реакции стали уже не те,
но «убывание сил Сталин компенсировал агрессивностью»156.
События 1951–1953 годов удивительным образом перекликаются с 1937 годом, когда после резолюции февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) начались регулярные
аресты руководителей НКВД. Обвинения, выдвинутые против руководства МГБ, практически идентичны тем, что выдвигались еще в 1937 году. Это и ведомственная замкнутость
системы госбезопасности, «обман» партийных органов и ЦК,
наличие не разоблаченных врагов и неэффективная работа,
засоренность кадрового состава чуждыми и подозрительными
людьми. Вновь зазвучала и оценка Сталина, высказанная им
270
Иван Серов – председатель КГБ
еще в мае 1937 года на узкой встрече с чекистами, «нас разбили в разведке», из чего следовал вывод, что страна наводнена иностранными шпионами (та же мысль присутствует
и в письме Рюмина). Все это неизбежно вело к инициированию Сталиным нового этапа чистки не только МГБ, но и всего общества. Методы «лечения» системы МГБ Сталин избрал
вполне традиционные. Это прежде всего кадровая перетряска в сочетании с арестами высокопоставленных сотрудников, усиление партийного влияния за счет рекрутирования
руководящих сотрудников МГБ из недр партийного аппарата, установление строгого контроля за работой местных МГБ
со стороны партийных руководителей. Сталин рассматривал
ситуацию как весьма серьезную. Видимо, события 1952 года
следует считать прологом нового террора, хотя и в ином, модифицированном виде (с целенаправленными ударами по
определенным слоям и национальным группам). Именно в
этом году Сталин (как и в 1937-м) впервые после войны не
поехал в отпуск, а остался в Москве. Мало кто обратил внимание на юбилейную статью в «Правде» в марте 1952 года,
посвященную 15-летию доклада Сталина на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б)157, а ведь этот доклад со времен
Большого террора ни разу не переиздавался158. Такая актуализация зловещего доклада кое-что значила. Но несомненно и то, что никаких планов действительно массовых арестов
(как в 1937–1938 годах) у Сталина не имелось. Скорее, можно говорить о его новой линии «рационализации» террора.
По крайней мере, на это были направлены все сталинские
усилия по повышению эффективности работы МГБ: сокращение кадрового состава, перестройка его структуры, наконец,
существенное сокращение аппарата тайных агентов и ликвидация института осведомителей. Об этом же свидетельствует
и общее сокращение (почти в три раза!) арестов, проведенных
МГБ в 1952 году, по сравнению с 1951 годом.
Сталинская реформа чекистского ведомства в итоге вылилась в кампанию репрессий против его руководителей. Так
уж повелось: у Сталина, за что бы он ни взялся, аресты и расстрелы выходили как-то сами собой.
Глава пятая
1953 ГОД
С
ВЕСНА БЕЗ СТАЛИНА
мерть Сталина открыла дорогу политическим
переменам в стране. Было принято решение
об объединении МВД и МГБ в одно министерство под руководством Берии. Формируя руководящую верхушку, новый министр внутренних дел
Берия выбрал себе в первые заместители Богдана
Кобулова, Сергея Круглова и Ивана Серова.
Воцарившись на Лубянке, Берия диктовал свою
политику. В условиях развернувшейся в Президиуме ЦК борьбы за власть он выступил инициатором пересмотра наиболее громких дел, возникших
в конце 1940-х – начале 1950-х годов. Прекращая
дела, Берия убивал сразу нескольких зайцев. Вопервых, он оказывал вполне дружеские услуги
своим соратникам: Маленкову (интересы которого были задеты делом 1946 года о вредительстве
в авиационной промышленности), Молотову (чья
жена была арестована Сталиным в связи с делом
ЕАК), Кагановичу (чей брат Михаил был оклеветан и покончил с собой)1. Во-вторых, прекращая
«Мингрельское дело», Берия, по сути, устранял
угрозу собственной персоне2. В-третьих, освобождая из тюрьмы соратников-чекистов, получал в их
лице надежных и преданных сотрудников. И, наконец, легко зарабатывал авторитет и политический капитал, выгодно выставив себя поборником
справедливости. Последнее обстоятельство больше
всего и разозлило остальных членов Президиума
ЦК КПСС.
272
Иван Серов – председатель КГБ
И.В. Сталин в Колонном зале Дома союзов. 1953.
[Огонек. 1953]
Похороны И.В. Сталина. 9 марта 1953.
[РГАСПИ]
Глава пятая. 1953 год
Брошюра с текстом
выступления
Л.П. Берии на похоронах
И.В. Сталина.
1953. [Архив автора]
К.Е. Ворошилов,
Л.П. Берия
и Г.М. Маленков
в почетном карауле
у гроба И.В. Сталина.
Март 1953.
[Из открытых
источников]
273
274
Иван Серов – председатель КГБ
К осознанию необходимости пересмотра сфальсифицированныхв бывшем МГБ дел советские лидеры были психологически подготовлены. Как позднее заявил на пленуме ЦК
Н.А. Булганин, они еще «при жизни товарища Сталина» между собой говорили о том, что эти дела «дутые»3. Но то, что Берия начатую реабилитацию запишет только себе в заслугу, их
не устраивало. Позднее его обвинили в том, что он преподнес
результаты реабилитации врачей «сенсационно, бурно, искусственно»4, хотя обнародовать правду о «Деле врачей» советскому правительству пришлось вовсе не по прихоти Берии. Об
аресте «врачей-вредителей» в январе 1953 года объявили на
всю страну5, и в газетах развернулась шумная пропагандистская кампания по повышению бдительности. Но, несмотря на
разоблачение «заговора» кремлевских врачей, «первый пациент» все же умер. Народная молва тут же напрямую связала
смерть Сталина с происками «врачей-убийц»6. Продолжение
«Дела врачей» могло бросить тень «соучастия» на ближайших
сталинских соратников. Это обстоятельство и потребовало от
нового руководства не только прекратить дело, но и объясниться с народом.
Но первым желанием Берии после смерти Сталина стало
освобождение своих людей – чекистов. Уже 11 марта 1953 года
он направил на имя Маленкова и Хрущева письмо, в котором
рисовал удручающую картину, сложившуюся в МГБ. «Значительная часть чекистских кадров, имеющих опыт, – разгромлены», писал Берия, причем разгром кадров проведен в
2 этапа – 1-й при Абакумове, 2-й после его ареста. «Необходимо будет, – утверждал он, – рассмотреть материал на арестованных чекистов и в зависимости от результатов принять
решение об использовании их на работе в МГБ»7. С помощью
этого письма Берия готовил почву не только для освобождения из тюрем своих людей, но и для пополнения нового объединенного МВД старыми проверенными кадрами. И не случайно речь в письме идет о первом этапе «разгрома кадров»,
под которым Берия имел в виду увольнение в 1946–1947 годах из МГБ его ставленников: В.Н. Меркулова, Б.З. Кобулова, С.Р. Мильштейна, Л.Е. Влодзимирского и других. Многих
из них он вернул в 1953 году под свое крыло в МВД. Кстати,
в этом же письме, касаясь структуры организуемого под его
началом министерства, Берия предлагает убрать ГУЛАГ из
МВД, объясняя этот шаг необходимостью «освобождения от
несвойственных функций»8.
Глава пятая. 1953 год
275
Л.Е. Влодзимирский.
[Архив автора]
Берия не медлил и начал освобождать своих соратников
еще до формального разрешения вопроса на Президиуме
ЦК КПСС. Так были освобождены: Ф.Г. Шубняков (6 марта 1953 года), С.Ф. Кузьмичев (10 марта), П.А. Шария (март
1953 года), Н.И. Эйтингон (19 марта), Л.Ф. Райхман, Г.В. Утехин, Н.Н. Селивановский и Л.Е. Иткин (все – 21 марта),
Ш.С. Шлюгер (27 марта)9. Затем настала очередь остальных,
10 апреля 1953 года освобождены арестованные в связи с
«Мингрельским делом»: Г.Т. Каранадзе, К.П. Бзиава, А.Н. Рапава. Немного позднее – В.И. Масленников (18 апреля). Вышли на свободу и другие чекисты, которым Берия благоволил:
Г.М. Чайковский (13 мая), А.Я. Свердлов (18 мая)10, М.И. Белкин (4 июня), Я.Н. Матусов (5 июня).
Освобождая соратников, Берия проявил прямо-таки чудеса оперативности, не дожидаясь оформления нужных следственных бумаг. Так, Шарию освободили одним из первых.
Обстоятельства этого описал в своем рапорте 24 августа 1953
года бывший помощник начальника Следственной части
А.А. Болховитин: «Друг Берия – Шария был, например, освобожден по одному окрику Берия на бывшего начальника
внутренней тюрьмы МВД СССР Миронова А.Н. за несколько
дней до вынесения постановления об освобождении…»11
276
Иван Серов – председатель КГБ
Заступив на пост министра, Берия сразу же поинтересовался, где находится Эйтингон, и узнав, что тот болен язвой
желудка и лежит в тюремной больнице, послал Гоглидзе навестить его. Разумеется, с хорошей новостью о предстоящем
освобождении. По указанию Берии П.Я. Мешик и В.В. Иванов прекратили дело и реабилитировали Эйтингона 19 марта 1953 года, а также Берия распорядился выплатить ему
35 тысяч рублей12.
Разумеется, милость нового всесильного министра внутренних дел не распространялась на тех, кто участвовал в гонениях на близких Берии людей или кого он считал человеком
абакумовского круга. Так, остались под арестом: В.С. Абакумов, Н.М. Рухадзе, Н.С. Власик, Н.А. Королев, М.К. Кочегаров, А.Г. Леонов, М.Т. Лихачев, В.И. Комаров, И.А. Чернов,
Я.М. Броверман, Л.Л. Шварцман.
В марте – начале апреля 1953 года к ним добавились и
новые арестованные, кого Берия причислил к виновникам
позднесталинского произвола: М.Д. Рюмин, В.Г. Цепков,
Л.Ф. Цанава, С.И. Огольцов13.
Можно предположить, что Абакумов до своего ареста вовсе
не числился врагом Берии. По крайней мере, об этом есть ряд
свидетельств. Несмотря на то что Сталин лично курировал
работу МГБ, Абакумов часто общался и советовался с Берией.
Кроме того, как утверждал в своем заявлении в ЦК КПСС
21 августа 1953 года бывший начальник 5-го управления
МГБ А.П. Волков, Абакумов перед Берией заискивал, тогда
как с Сусловым и Пономаренко был груб14. По заявлению того
же Волкова, Абакумов «оберегал Цанаву», который «спекулировал на родстве с Берией» и отличался «редким самодурством и отвратительным барством», а также «злобным преследованием “непокорных” работников»15. В 1949 году Абакумов
от имени МГБ направил к пятидесятилетию Берии особо
проникновенное приветствие, в котором говорилось: «Мы,
большевики-чекисты, постоянно чувствуем Вашу, Лаврентий Павлович, отеческую заботу и помощь в нашей работе по
борьбе с врагами Социалистической Родины»16.
Бывший министр Абакумов оставался крупной фигурой, и
его судьбу мог решить только Президиум ЦК КПСС, единоличного решения Берии тут было недостаточно. Да и Берия,
вероятно, не собирался хлопотать за него. Видно, не мог ему
Глава пятая. 1953 год
277
А.П. Волков.
[РГАСПИ]
простить уволенных из МГБ в 1946–1947 годах Меркулова,
Кобулова, Мильштейна и Влодзимирского.
Почему Берия не освободил из-под стражи Власика, которого, без сомнения, хорошо знал, тоже более или менее понятно. Осенью 1945 года Сталин, будучи на отдыхе и обдумывая планы смены руководителей НКВД и НКГБ (Берии
и Меркулова), расспрашивал Власика о других руководящих
чекистах. По словам Власика:
«Глава Правительства, находясь на Юге после войны, в
моем присутствии выражал большое возмущение против Берия, говоря о том, что органы государственной безопасности
не оправдали своей работой должного обеспечения. Указал
на отдельные провалы в работе его руководства и сказал,
что дал указание отстранить Берия от руководства в НКВД.
Спрашивал меня, как работал Меркулов, Кобулов, и впоследствии о Гоглидзе и Цанаве. Я рассказал ему, что знал, с теми
фактами, которые мне были известны по работе о недостатках руководства»17.
По-видимому, Берия догадался о роли Власика в событиях конца 1945 – начала 1946 года, когда он и ряд его людей
(В.Н. Меркулов, Б.З. Кобулов и другие) были отстранены от
руководства НКВД и НКГБ. И вот весной 1953 года Берия и
278
Иван Серов – председатель КГБ
Кобулов вызвали Власика на допрос, после которого последнему стало ясно, что Берия все знает о том давнем разговоре со
Сталиным. Теперь, вспоминал Власик, он понял, что «кроме
смерти» ему «ждать больше нечего»18. Но после ареста Берии
надежда у него появилась. Тем не менее новое руководство
страны не выпустило его из тюрьмы, предъявив обвинения
в «злоупотреблении доверием», «разбазаривании средств», а
также в том, что в 1945 году Власик, будучи в Потсдаме, вывез из Германии трофейное имущество для себя и несколько
голов скота и две лошади для родственников19. Припомнили
ему и факты «морального разложения» и «потери бдительности». Как вспоминал Рясной, Власик «вел себя неразумно разнузданно» и «устраивал бардаки на государственных дачах,
которые числились за Сталиным»20. Эти обвинения по сравнению с предыдущими выглядели сущим пустяком, и Власик
отделался сравнительно мягким приговором21.
Прекратив «Мингрельское дело» и выпустив арестованных
(в том числе П.А. Шарию, А.Н. Рапаву, К.П. Бзиаву и Г.Т. Каранадзе), Берия направил в ЦК КПСС записку22 для партийной реабилитации пострадавших. Редактирование этой записки Берия поручил Шарии – одному из недавних арестантов.
Позднее на следствии Берия подтвердил факт участия Шарии в работе над запиской в ЦК. На вопрос следователя: «Где
это видано, чтоб б[ывший] арестованный по своему же делу
составляет справку в ЦК партии?» – Берия заявил: «Это моя
ошибка, его не нужно было привлекать для этого»23. Президиум ЦК КПСС рассмотрел записку Берии на заседании
10 апреля 1953 года и вынес решение об отмене предыдущих,
принятых при Сталине, постановлений о «мингрельской националистической группе» и о выселении из Грузии «враждебных элементов»24.
Большинство выдвиженцев из партийных органов, пришедших на работу в центральный аппарат МГБ в 1951–
1952 годах, при перетряске кадров в марте – апреле 1953 года
были уволены или вытеснены на периферию. О принципах
своей кадровой политики Берия довольно откровенно заявил
начальнику Управления кадров МВД Б.П. Обручникову в
апреле 1953 года, когда тот принес список пришедших в МГБ
при Игнатьеве руководящих сотрудников и предложил их
оставить на работе в центральном аппарате МВД. Обручников описал реакцию министра так:
279
Глава пятая. 1953 год
В.П. Доброхотов.
[РГАСПИ]
Б.П. Обручников.
[РГАСПИ]
«Берия меня буквально разнес и приказал выгнать всех на
периферию, как игнатьевцев, и сказал, что в аппарат нужно
подбирать старых работников, уволенных из органов, которых, как он заявил, “я знаю”...»25
Не менее бурная сцена разыгралась, когда, выполняя указание Берии подготовить назначения руководителей объединенных управлений МВД на местах, Обручников прежде всего составил бумаги для утверждения их кандидатур в
ЦК КПСС:
«Когда я явился к Берия с проектом представления в ЦК
КПСС, он меня выругал площадной бранью и заявил, что ему
не нужно никаких представлений, а нужен приказ. Когда я
ему добавил, что вопрос о кандидатурах не согласован с секретарями обкомов, Берия буквально рассвирепел и выгнал
меня из кабинета»26.
Причем, как утверждал Обручников, в кабинете Берии
при этом присутствовали также С.С. Мамулов, В.П. Доброхотов, Б.З. Кобулов, С.Н. Круглов и И.А. Серов27. Впоследствии
и Круглову, и Серову такой наглядный урок, преподанный
280
Иван Серов – председатель КГБ
Берией, не пригодился. Арест Берии и его разоблачение на
июльском (1953 года) пленуме ЦК научили их чтить партийные органы.
Получивших свободу Л.Ф. Райхмана, Н.И. Эйтингона,
С.Ф. Кузьмичева Берия тут же назначил на высокие посты
в аппарате МВД. Но этот факт сыграл с ними злую шутку.
После падения Берии их вновь арестовали. Так, С.Ф. Кузьмичев, которого Берия сразу после освобождения назначил
начальником Управления охраны МВД, вторично арестован 3 июля 1953 года. В отличие от остальных бериевцев,
Кузьмичеву повезло, он был освобожден из-под стражи и реабилитирован решением Президиума ЦК КПСС 3 февраля
1954 года28. Эйтингон и Райхман остались в тюрьме, и оба
осуждены в середине 1950-х за «преступления против КПСС».
Весной 1953 года членов Президиума ЦК неприятно поразила расторопность Берии при освобождении своих знакомых чекистов. Об этом с возмущением говорил Хрущев: «Вот
был арестован Кузьмичев. Я думаю, что его освободить нужно было, но нужно ли было этого Кузьмичева, освобождая из
тюрьмы, сразу одеть в генеральский костюм и назначить начальником охраны членов Президиума ЦК?»29
Вызвав арестованного С.Ф. Кузьмичева 10 марта 1953 года
к себе в кабинет, Берия спросил, знает ли он, что умер Сталин.
Кузьмичев не знал и, сраженный такой новостью, заплакал.
Берия поморщился: «Брось ты!» – и напрямик заявил: «Твое
дело – чепуха. Тебя приказал посадить Сталин»30. Берия тут
же предложил Кузьмичеву возглавить Управление охраны.
Тот стал отнекиваться, но Берия настоял31. И другим намеченным к освобождению арестованным чекистам он заявлял
примерно то же: дескать, Сталин – виновник их бед. Это стало позднее одним из пунктов обвинения уже против самого
Берии. Идти на пересмотр дел сталинского МГБ члены Президиума ЦК были готовы, но вслух признать персональную
ответственность Сталина за беззакония и, более того, разделить эту ответственность – это уж слишком! В приватных
высказываниях Берии его соратники по Президиуму ЦК усмотрели «клевету на Сталина и советский строй», и данный
пункт позднее даже вошел в обвинительное заключение по
его делу. Тут уместно вспомнить вполне партийную позицию
Питовранова, так подкупившую Сталина и имевшую результатом его освобождение. Питовранов прямо писал, что его по-
Глава пятая. 1953 год
281
садили правильно, так как это сделано по решению ЦК, а ЦК
никогда не ошибается. Хрущев и Маленков еще не отделяли
Сталина от партии и высказывания Берии рассматривали
как выпады против ЦК КПСС.
Комментируя надуманность ряда дел против чекистов,
затеянных по инициативе Сталина, Берия заявлял в своем
кругу: «Сталин и Гоглидзе хотел посадить»32. Отчасти этим и
объясняется, почему Берия сохранил в 1953 году рядом с собой Гоглидзе, убрав подальше других заместителей бывшего
министра Игнатьева. При этом ближайших людей своего заместителя Серова, осужденных ранее за злоупотребления в
Германии, Берия освобождать из тюрьмы и реабилитировать
не торопился. Возможно, и зря, а то бы накануне грозных для
себя событий заручился поддержкой человека, тесно связанного с Хрущевым. После ареста Берии за них активно похлопотал Серов, и довольно быстро их освободили: Г.А. Бежанова – 23 июля, А.М. Сиднева – 27 июля 1953 года, примерно
тогда же вышел на свободу и С.А. Клепов. А 29 июля 1953 года
определением Военной коллегии Верховного суда Бежанов и
Клепов были реабилитированы33. Однако в партийном порядке в реабилитации им отказали34. Уж слишком кричащими
являлись факты их обогащения в Германии и вызывающим
поведение. Хотя оба каялись и просили у партии прощения.
Серов руководствовался теми же мотивами что и Берия, когда тот торопился прекратить опасное и неудобное для него
«Мингрельское дело». Ведь начальники оперативных секторов НКВД в Германии Клепов, Бежанов и Сиднев совершили свои преступления под руководством Серова, который сам
уцелел чудом – Сталин проявил милость и не наказал.
Активность Берии по пересмотру сталинского наследия в
МГБ неизбежно ставила вопрос об ответственности бывшего министра госбезопасности С.Д. Игнатьева. Члены Президиума ЦК КПСС вполне одобряли прекращение следственных дел, о чем свидетельствует постановление от 10 апреля
1953 года: «Одобрить проводимые тов. Берия Л.П. меры по
вскрытию преступных действий, совершенных на протяжении ряда лет в бывшем Министерстве госбезопасности СССР,
выражавшихся в фабриковании фальсифицированных дел
на честных людей, а также мероприятия по исправлению последствий нарушений советских законов, имея в виду, что эти
282
Иван Серов – председатель КГБ
меры направлены на укрепление Советского государства и
социалистической законности»35.
После смерти Сталина не нашлось никого из его окружения в Президиуме ЦК КПСС, в ком с той же силой концентрировалась злая воля, кто решился бы на аналогичные
сталинским злодейства, кто готов был продолжить репрессивный курс, столь открыто попиравший законность. Наверное,
это наиболее наглядное свидетельство личного поражения
Сталина, его политического проигрыша. Он слишком долго
держал всех в страхе. И никто из его ближайших соратников
не стал ему достойным и равным преемником в палаческом
деле. Даже Берия, который сам когда-то на посту наркома
внутренних дел выполнял сталинские преступные приказы. Он первым кинулся разоблачать недавние преступления
деспота. Именно он и распорядился провести расследование
деятельности последнего сталинского министра госбезопасности Семена Игнатьева. Берия потребовал от Игнатьева
объяснений по поводу ряда дутых дел, заведенных в МГБ по
прямому указанию Сталина36.
Для визита к Игнатьеву отрядили начальника Следственной части Влодзимирского. Он получил письменные объяснения и дополнения к ним непосредственно из уст бывшего
министра госбезопасности37.
Реабилитация кремлевских врачей состоялась 3 апреля
1953-го, и на следующий день об этом сообщили на первых
полосах газет. Еще через день Игнатьев был с позором изгнан
из секретарей ЦК, а 28 апреля 1953-го его вывели и из состава ЦК КПСС38. Материалы об участии Сталина в беззакониях
Берия рассчитывал использовать не только для расправы над
Игнатьевым, но и в целях поднятия собственного авторитета – как поборника справедливости. Ведь то, что рассказал
Игнатьев, и сегодня производит ошеломляющее впечатление.
А Берия торжествовал. Он выплеснул все это – смотрите, вот
он ваш Сталин, вот какой он на самом деле!
По воспоминаниям Константина Симонова, с бумагами,
подобранными Берией, начали знакомить членов ЦК КПСС
на Старой площади: «чтение было тяжелое», документы о непосредственном участии Сталина во всей истории с «врачамиубийцами» свидетельствовали «о его подозрительности и жестокости, граничащих с психозом»39. Но вскоре их перестали
давать. И когда Симонов рассказал об этом не успевшим про-
Глава пятая. 1953 год
283
честь Александру Фадееву и Александру Корнейчуку – тоже
членам ЦК, вернувшимся из заграничной поездки, «у них
глаза полезли на лоб»40. Как отмечает Симонов, «было очень
страшно прочесть те документы, свидетельствовавшие о начинавшемся распаде личности, о жестокости, о полубезумной
подозрительности, те документы, которые на неделю сунул
нам под нос пресеченный кем-то потом Берия»41. Но чтение
оказалось небесполезным. Симонов, таким образом, уже в
1953-м оказался подготовлен к тому «нравственному удару»,
который довелось пережить многим во время речи Хрущева
на ХХ съезде.
И сегодня эти документы – наглядное и убедительное свидетельство о силе и бессилии позднего Сталина, когда даже
сотрудники аппарата МГБ понимали, как об этом писал в своей записке Гоглидзе, что их впрямую толкают на нарушение
закона: «Но что можно было сделать, когда были нарушены
основы закона – узаконены наручники, кандалы, избиения,
допросы без сна и отдыха»42. И работники МГБ не смели ослушаться и не выполнять сталинские указания: «Бить, бить,
смертным боем бить»43. Теперь то, что когда-то так поразило
Константина Симонова, опубликовано (см. док. № 22 и 23), и
эта сравнительно недавняя публикация уже мало кого удивила, эпоха ушла44.
Основанием для исключения С.Д. Игнатьева из членов
ЦК стала записка Берии 21 апреля 1953 года с описанием
запущенной в 1952 году дезинформационной кампании о
применении США в ходе боевых действий в Корее «бактериологического оружия». Берия писал, что впервые с публичным заявлением о применении американцами бактериологического оружия выступил 24 февраля 1952 года министр
иностранных дел КНДР Пак Хон Ён, и оно целиком основано
на вымышленных данных. Тем не менее для подтверждения
этой версии бывшие советники МГБ СССР в КНДР Глухов,
Смирнов, Селиванов и советник Министерства здравоохранения СССР Малов по указанию посла СССР в КНДР Разуваева (который одновременно являлся главным военным советником при Корейской народной армии) подготовили ложные
«доказательства». Перед приездом комиссии Всемирного совета мира, в которую входили специалисты-бактериологи, им
пришлось немало потрудиться. Вот что говорилось об этом в
докладной записке Берии:
284
Иван Серов – председатель КГБ
«Правительство КНДР при содействии т. Разуваева в марте 1952 года создало два района мнимого заражения чумой и
инсценировало ряд других мероприятий с целью “подтверждения” версии о применении американцами бактериологического оружия. Из этих районов предварительно были выселены местные жители, а затем туда завезены и сожжены
трупы умерших в тюрьмах заключенных, как якобы погибших от чумы. Близ этих районов были поселены специально
проинструктированные, якобы случайно оставшиеся в живых, люди, которые должны были подтвердить имевший место “факт” заражения населенного района чумой в результате
применения американцами бактериологического оружия.
Так как препараты, изготовленные из вакцин противохолерных и противочумных прививок, не могли явиться убедительным доказательством для специалистов-бактериологов,
Министерство здравоохранения КНДР получило из Китая
чистую культуру холерных бацилл, а Министерство внутренних дел заразило этими бациллами несколько заключенных
корейцев, приговоренных к смертной казни. Таким путем
были добыты холерные бациллы, необходимые для изготовления препаратов, которые не должны были вызвать сомнений у специалистов-бактериологов»45.
И самое интересное: на всякий случай советские советники, чтобы отпугнуть членов международной комиссии от
«мест заражения», устроили несколько взрывов в момент их
пребывания в целях напугать и ускорить отъезд. В своих более поздних объяснениях по существу этого события Разуваев
писал, что инициатива обвинить американцев исходила от
китайцев, а министр госбезопасности Игнатьев утверждал,
что ознакомил со всеми материалами Сталина при личном
докладе46. И ведь мировую общественность почти убедили в
этом, и западные интеллектуалы левого толка вовсю трубили
о виновности США47.
Игнатьева моментально выбросили из Центрального комитета. Президиум ЦК КПСС 24 апреля 1953 года принял
решение, утвержденное опросом членов ЦК 27–28 апреля
1953 года: «В связи с выявленными новыми обстоятельствами
неправильного и нечестного поведения б[ывшего] министра
госбезопасности СССР т. Игнатьева, скрывшего от Правительства ряд важных государственных документов, вывести
С.Д. Игнатьева из состава членов ЦК КПСС»48.
Глава пятая. 1953 год
285
М.З. Сабуров.
[Из открытых
источников]
Здесь уж Берия хватил через край. Ему непременно хотелось арестовать Игнатьева49. Но не все средства оказались
хороши. Получалось, что для достижения своей цели, сводя
счеты с бывшим министром, Берия не гнушался вываливать
на публику любые сталинские секреты, даже самые тайные
и постыдные дела. К маю 1953 года в Кремле одумались.
Легкость, с которой Берия бросился разоблачать Сталина,
да еще выставляя документы на обозрение пусть даже для
ограниченного круга людей – членов ЦК, покоробила членов
Президиума ЦК. Они еще не были внутренне готовы к столь
радикальным разоблачениям недавно усопшего «гения всех
времен и народов». И три года спустя, когда на Президиуме
ЦК 1 февраля 1956 года накануне ХХ съезда обсуждалась
линия в отношении Сталина, для многих из руководства это
стало потрясением. М.З. Сабуров воскликнул: «Если верны
факты, разве это коммунизм?» А М.А. Суслов добавил: «За
несколько месяцев узнали ужасные вещи. Нельзя оправдать
этого ничем»50.
По описанию маршала Жукова, присутствовавшего 5 марта 1953 года на заседании, где распределялись новые должности: «Берия сидел рядом с Булганиным и заметно старал-
286
Иван Серов – председатель КГБ
ся придать своему лицу доброжелательное выражение. При
внимательном наблюдении, хотя его глаза и были прикрыты очками, все же в них можно было рассмотреть хищность и
холодную жестокость. Всем своим видом и развязностью он,
видимо, старался подчеркнуть и дать понять: хватит, мол,
сталинских порядков, натерпелись при Сталине, теперь у нас
все будет по-иному»51.
Понятно, в 1953 году такая бесцеремонность в пересмотре
сталинского наследия казалась святотатством. Но Берия видел Сталина с такой стороны, о которой многие из его окружения и не догадывались. В чем-то он знал и понимал Сталина
лучше, чем Молотов, Ворошилов и Каганович – его многолетние соратники. Ведь именно Берия служил исполнителем сталинских тайных приказов об убийствах и похищениях
людей52. Только с ним Сталин обсуждал самые деликатные
тайны работы госбезопасности, демонстрируя темные уголки
своей души. Берия знал, что Сталин методично и последовательно убивал таких, как он, заглянувших в сталинскую
душу и понявших его черную натуру. После ареста Абакумова и грянувшего затем «Мингрельского дела» у Берии уже не
оставалось сомнений в сталинских намерениях. После того
как Сталина отправили вперед ногами в Мавзолей, Берия
торжествовал и не мог скрыть этого чувства. Он больше не
видел для себя вообще никакой опасности. И в этом причина безоглядной решимости Берии разделаться со Сталиным.
Это было еще и избавлением от многолетнего липкого страха, каждодневной боязни быть арестованным по сталинскому
приказу и потерять жизнь.
Хорошо знавший Берию Серов довольно точно уловил его
страх перед Сталиным: «Это смышленый и наделенный восточной хитростью человек, высокомерный насмешник. Сталина так же боится, как и все, но умел держаться и сразу не
подавал виду о своих настроениях. Но когда от Сталина возвращался в наркомат, то начиналось такое, что все боялись
попасть [ему] на глаза»53. Да-да, боялся и ненавидел!
И вот – мрак миновал, и Берия ковал свою популярность.
Он слишком любил жизнь и ее радости. Многочисленные
клевреты трубили ему славу. Один из них – писатель, поэт,
драматург Михаил Вершинин, автор пьесы «Оборона Кавказа», воспевающей Берию. Он был вхож к Меркулову и Богдану Кобулову, ездил на Кавказ, собирая материалы для
Глава пятая. 1953 год
287
новых произведений. Сразу же после смерти Сталина Вершинин воспрянул: «Вот теперь все встанет на свое место. Во
главе нашего правительства будет Берия». И не жалел эпитетов для своего кумира: «Железный канцлер, карающий
меч, он должен держать правительство в своих руках»54. Воодушевленного возвышением Берии Вершинина не обескуражило то, что премьером все же назначили Маленкова.
Как показал на следствии племянник Берии, в своем кругу
Вершинин откровенничал: «Он говорил, железный канцлер
Берия прикрутит хвосты этим чижикам, особенно Суслову,
Михайлову, Булганину, за которыми якобы нужен особый
присмотр»55.
Амбиции Берии были вполне очевидны. Он собирался
играть ведущую роль за спиной Маленкова, которого ни в
грош не ставил56. Но он недооценил прозорливости и решительности своих коллег по Президиуму ЦК и допустил фатальную ошибку, взяв под свое непосредственное руководство
МВД. Ну кто ему мог помешать поставить во главе «органов»
кого-либо из своих ставленников, например Меркулова, Круглова или даже Серова, чья кандидатура вызвала бы меньше
всего возражений в Кремле? Возможно, он не предполагал
задерживаться надолго на должности министра внутренних
дел, а хотел лишь подчистить бумаги и замести следы своей деятельности на посту наркома в 1938–1945 годах. Хотя
вряд ли Берия был столь наивен, он-то должен был понимать,
сколько исходящих из НКВД бумаг осело в архиве ЦК. Конечно, он явно метил выше. У себя в министерстве Берия велел
обращаться к нему только по высшей должности: «товарищ
первый заместитель Председателя Совета Министров»57.
Берии казалось, что со смертью Сталина всякая опасность
для него миновала, он избавился от страха, не понимая, что
метафизически сталинский дух еще здесь и его соратники все
еще являют собой «коллективного Сталина». И тремя месяцами позже они расправились с Берией вполне по-сталински:
тайный арест, разоблачительный пленум, пропагандистская
кампания с митингами трудовых коллективов и, наконец, закрытый суд в порядке закона от 1 декабря 1934 года и рассмотрение дела Специальным судебным присутствием, которое
последний раз собиралось для расправы с Тухачевским и «военными заговорщиками» в 1937 году. И, само собой, по результатам суда – зачитывание на собраниях «закрытого письма»
288
Иван Серов – председатель КГБ
ЦК с изложением обвинительного материала по делу Берии.
Да был бы жив Сталин, и он бы лучшей схемы не придумал!
Но не возглавить МВД Берия не мог (нельзя было в чужие руки отдавать архивные бумаги о своих преступлениях в
НКВД), а возглавив, невольно напугал всех. Он фактически
встал на место Сталина, подчинив себе аппарат госбезопасности. В его руках оказался инструмент, с помощью которого Сталин держал жизнь членов Политбюро в своих руках.
И вот теперь Берия их охраняет, кормит, размещает в особняках и, конечно же, следит за ними. Понятно, что членам Президиума ЦК во главе «органов» требовался послушный проводник воли «коллективного руководства» партии, а не равный
им по политическому рангу. Хрущева, например, неприятно
поразило, когда Берия высказал ему неудовольствие по поводу вызова его первого зама Богдана Кобулова в ЦК. Берия
увидел в этом недоверие к нему самому и, как понял Хрущев,
вел дело к тому, что «нельзя вызывать работников МВД ни в
ЦК, ни в обкомы»58.
Берия развернул при этом бурную активность по составлению записок о положении дел в республиках: Украине, Белоруссии, Литве. А материал для записок поручил собирать
начальникам региональных органов МВД. Сам Берия вызывал на Лубянку к себе на беседу партийных руководителей.
Взгляды Берии на национальную политику отличались новаторством, но все же вполне укладывались в ленинско-сталинскую схему выдвижения национальных кадров. Просто
Сталин эту схему в послевоенное время отодвинул, и такой
перекос вылился в «избыточную русификацию»59. Соратникам
Берии по Президиуму ЦК КПСС не понравилось то, с каким
откровением и нажимом он внедрял принцип, что республиканские парторганизации должны возглавляться представителями титульной национальности, да еще и обязательно
владеющими национальным языком. Ту же линию «коренизации» он вел, выдвигая кандидатов на должности руководителей МВД республик.
Назревала развязка, о которой никто в окружении Берии
не догадывался. Серов в мемуарах пишет, что узнал об аресте Берии постфактум60. А буквально накануне имел с ним
крупный разговор, когда Берия грозил перевести Серова на
должность начальника Московского управления МВД. Серов
ответил резким тоном, дескать, с удовольствием уйду на са-
Глава пятая. 1953 год
289
С.Н. Круглов
и Л.П. Берия.
[Из открытых
источников]
мостоятельную работу, и Берия вскипел: «А что, ты думаешь,
незаменимый, подумаешь, обиделся»61.
В опубликованной части записки Серова не дают представления о его мыслях накануне смерти Сталина, о настроениях и ожиданиях в обществе, о реакции на «Дело врачей», об
усталости и неготовности населения к зловещему повороту и
новым судебным процессам, которые готовил диктатор. После смерти Сталина Серов сохранил должность первого заместителя министра внутренних дел СССР. На похоронах он
возглавил траурную процессию62. Помимо него первыми заместителями новый министр Берия выбрал Богдана Кобулова
и Сергея Круглова. С учетом изменения структуры обязанности, выполняемые Серовым по курированию сфер деятельности МВД, изменились. Теперь он отвечал за работу 6-го
290
Иван Серов – председатель КГБ
Сессия Верховного Совета СССР. Руководящая «четверка»:
Н.А. Булганин, Л.П. Берия, Г.М. Маленков, Н.С. Хрущев.
Фотограф Д. Бальтерманц.
[Из открытых источников]
управления МВД (контрразведка на транспорте), Главного
управления милиции, Управления службы местной противовоздушной обороны, Главного управления пожарной охраны,
Отдела по контролю и инспектированию ВОХР и Тюремного
управления63.
В мае 1953 года Серов выехал в Ленинград. Он находился там до второй половины июня и вернулся в Москву за несколько дней до ареста Берии. Как позднее (24 августа 1953 года) писал Маленкову первый секретарь Ленинградского обкома Андрианов, он побывал на приеме у Берии в Москве с
жалобой на то, что начальник УМВД области Н.К. Богданов
совсем не информирует обком партии о проводимых мероприятиях, а с приездом Серова Богданов и вовсе стал игнорировать обком: «Когда же приехал в Ленинград через несколько
дней заместитель министра Серов (который был в Ленинграде почти до последних дней разоблачения врага), тогда он
вел себя еще более вызывающе, провел облаву в Ленинграде,
в течение ночи под видом борьбы с хулиганством задержали
около тысячи невинных людей, и не сказал об этом обкому»64.
Проведением облав руководил Серов и бросил на это дело все
наличные силы. И об этом с возмущением писал Андрианов,
Глава пятая. 1953 год
291
дескать, заместитель министра Серов дошел до того, что приказал снять милицейскую охрану в Ленинградском совете, в
облисполкоме, в обкоме комсомола и около дома, где проживали руководящие партийные и советские работники, «слова не
сказав об этом ни мне, ни руководителям этих учреждений»65.
Весной 1953 года Серов только тем и занимался, что наводил порядок в московской и ленинградской милиции, на
другое у него времени не оставалось. Будучи арестованным,
Берия в письме соратникам по Президиуму ЦК признавал:
«Товарища Серова с бригадой по оказанию помощи Московской и Ленинградской милиции просто загонял, чтобы сделать все возможное, навести порядок в работе милиции…»66
Так что за месяц своего отсутствия Серов несколько поотстал
от жизни министерства, остался не в курсе многих новаций, и
ему трудно было сразу сориентироваться в ситуации. В двадцатых числах июня в МВД состоялось совещание, рассматривавшее меры по реализации предложений Берии об облегчении положения ссыльных и спецпоселенцев. Докладывал
начальник отдела «П» МВД, ведавший спецпоселенцами,
В.И. Алидин. Выслушав предложения отдела, присутствующий на совещании Серов вдруг заволновался. Он вскочил с
места и разразился гневной тирадой:
«Мы в войну в тяжелейших условиях выполнили решение
партии и правительства, выселили этих людей, а теперь неясно откуда взявшийся Алидин хочет очернить нашу работу,
пустить ее под откос. Я возражаю против этих предложений»67.
Однако проводивший совещание Круглов, зная, что предложения исходят от самого Берии, возразил Серову и взял
под защиту Алидина.
АРЕСТ БЕРИИ
События июня 1953 года круто изменили судьбу Серова.
Самое важное, что его не причислили к «бериевцам». А ведь
под горячую руку могло быть и так. Причина здесь ясна. Задумав убрать из руководства и арестовать Берию, Маленков и
Хрущев хотели заручиться поддержкой верных людей в МВД.
Оно и понятно, ведь Берия мог сделать ответный ход, и тогда
неизвестно, чья бы взяла. Маленков прекрасно знал Круглова еще по совместной работе в 1938 году в аппарате ЦК. Тот
был его подчиненным в Отделе руководящих парторганов, и
292
Иван Серов – председатель КГБ
именно Маленков выдвинул Круглова на ответственную работу в НКВД. Хрущев же, в свою очередь, мог положиться на
Серова.
Обоих, и Серова, и Круглова, вызвали в Кремль 26 июня
к четырем часам дня. Берия к этому моменту уже был задержан и находился в соседней с залом заседания Президиума
ЦК комнате под присмотром маршала Жукова. На заседании
Президиума Хрущев объявил о решении назначить Круглова
министром внутренних дел, а Серова его заместителем по делам госбезопасности. Круглов охнул от такого неожиданного
поворота событий. А Серов известие об отстранении от должности и аресте Берии воспринял спокойно: «Возможно, я был
более подготовлен к тому, что Берия вел себя чересчур вызывающе, самоуверенно, но Круглов не ожидал этого подвоха»68.
Маленков поручил составить список приближенных Берии, кого следовало арестовать, и Серов с Кругловым тут
же в приемной Президиума ЦК набросали список фамилий,
включив туда Гоглидзе, Мешика и обоих братьев Кобуловых – Богдана и Амаяка. Для ареста С.А. Гоглидзе и А.З. Кобулова, находившихся в тот момент в Берлине, Серов передал
по телефону распоряжение ЦК Соколовскому и проинструктировал, как разоружить и задержать69.
Серов без колебаний встал на сторону Хрущева. К 1953 году он успел отдалиться и отвыкнуть от повседневного бериевского руководства. С возвращением Берии в марте 1953 года
в МВД он вновь оказался под его пристальным вниманием и
плотной опекой. И был неприятно поражен, как резко поменялось его поведение после смерти Сталина. На служебных
совещаниях и при встречах Берия, совсем не сдерживаясь,
вел себя бесцеремонно и грубо, оскорблял руководящих работников, в том числе и Серова с Кругловым70. Как отметил на
следствии многолетний помощник Берии – Борис Людвигов:
«Почувствовав себя после марта 1953 года самоувереннее, Берия окончательно распоясался, стал чувствовать себя вельможей, пренебрежительно относиться к некоторым руководителям Партии и Советского правительства, а по отношению к
своим подчиненным допускать грубость, резкие оскорбления,
бесцеремонно обзывая их...»71
Сам арест всесильного Берии, совмещавшего посты первого заместителя председателя Совета министров, члена Президиума ЦК и министра внутренних дел, планировался, как
Глава пятая. 1953 год
293
военная операция. Его, ничего не подозревающего, надлежало схватить и обезоружить прямо на заседании в Кремле военным во главе с Жуковым. План удался, и Берия был
арестован «соратниками» 26 июня 1953 года на заседании
Президиума ЦК КПСС. После ареста Берии заседание продолжилось, среди рассмотренных вопросов: утверждение Круглова министром внутренних дел СССР, а Серова его первым
заместителем72. О подробностях ареста Серову в тот же день
рассказал помощник Маленкова Суханов:
«Члены Президиума в 14 часов собрались на заседание. Все
пришли раньше на полчаса, как условились, а когда пришел
Берия, начали его разбирать. Жуков Г.К. также был. Затем
сказали Берия, что все члены Президиума согласны с тем,
чтобы тебя отстранить и вывести из Президиума ЦК.
Берия сначала сопротивлялся, потом умолял, что понял
свои недостатки, обещал исправиться, но ему не поверили.
Затем сказали Жукову Г.К., чтобы он взял Берию и держал
его в соседней комнате. Жуков сразу строгим голосом сказал:
“Ну, пошли, Берия” и, взяв его за руку, повел»73.
Важные подробности привел в своих воспоминаниях непосредственный участник событий маршал Жуков. Он тоже не
был заранее извещен о предстоящем. В день заседания его
вызвал Булганин и попросил взять надежных военных и прибыть в Кремль в приемную Маленкова. Там в присутствии
Молотова, Хрущева и Булганина Маленков сообщил: «Мы
тебя вызвали для того, чтобы поручить одно важное дело. За
последнее время Берия производит подозрительную работу среди своих людей, направленную против группы членов
Президиума ЦК. Мы считаем, что Берия стал опасным человеком для партии и государства. Мы решили его арестовать
и обезвредить всю систему НКВД. Арест Берия мы решили
поручить лично Вам». А Хрущев тут же добавил: «Мы не сомневаемся, что Вы сумеете хорошо это выполнить, тем более
что Берия Вам лично много сделал неприятностей. Как, у
Вас нет сомнений на этот счет?»74 Тут Хрущев попал в точку.
У Жукова не то что сомнений не было, у него могло быть только горячее желание разделаться с Лубянкой, вымотавшей ему
столько нервов. И ведь как это прозвучало: «обезвредить всю
систему НКВД» – музыка! Жуков по-военному, без колебаний
отчеканил: «Какие же могут быть сомнения. Поручение будет
выполнено»75.
294
Иван Серов – председатель КГБ
Хрущев предупредил Жукова, что Берия довольно силен
физически и может быть вооружен, на что Жуков ответил:
«Я, конечно, не спец по арестам и этим не довелось заниматься, но у меня не дрогнет рука. Скажите только, где и когда его
надо арестовать»76. Маленков объяснил, что Берию вызвали
на заседание Совета министров, но вместо этого будет заседание Президиума ЦК и ему предъявят обвинения в «игнорировании ЦК», нелояльном отношении к членам Президиума и расстановке чекистских кадров без согласования с ЦК.
А Жуков с группой военных должен в комнате отдыха ждать
условного сигнала – двух звонков, после чего войти в кабинет
и арестовать Берию77.
Жуков пишет, как произошел арест:
«Пришел Берия. Началось заседание. Идет заседание час,
другой, а условленных звонков все нет и нет. Я уже начал
беспокоиться, уж не арестовал ли Берия тех, кто хотел арестовать его. Но в это время раздался условленный звонок.
Оставив двух вооруженных офицеров у наружной двери
кабинета Маленкова, мы вошли в кабинет. Как было условлено, генералы взялись за пистолеты, а я быстро подошел к
Берия и громко ему сказал: “Берия, встать, Вы арестованы”,
одновременно взяв его за обе руки, приподнял со стула, быстро ощупав все его карманы. Оружия не оказалось. Его портфель был тут же отброшен на середину стола.
Берия страшно побледнел и что-то начал лепетать. Два
генерала взяли его за руки и вывели в заднюю комнату кабинета Маленкова, где был произведен тщательный обыск и
изъятие неположенных вещей»78.
Первоначально охрану арестованного Берии хотели поручить Серову и людям из МВД, но, как вспоминал Хрущев,
так как отсутствовало должное доверие другому заместителю
министра – Круглову, от этой затеи отказались79. Вместе с тем
существует указание на то, что Серов с наступлением темноты вечером 26 июня принимал участие в вывозе арестованного Берии из Кремля. Приводится рассказ маршала Жукова,
правда без ссылки на источник:
«Чтобы при выезде из Кремля нас не проверяли, мы решили сесть в одну машину – всех нас охрана знала в лицо.
Берию с кляпом во рту мы положили на пол задней кабины
между ног Серова, Батицкого и Москаленко»80.
Глава пятая. 1953 год
295
Сообщение о присутствии членов Президиума ЦК на премьере
оперы «Декабристы».
[Правда. 1953. 28 июня]
Однако Серов в мемуарах пишет, что видел лишь, как выводили Берию, который «держал одной рукой штаны» – по
совету Серова Жуков срезал у Берии пуговицы. Берия подчинился и сидел смирно81.
В первые дни после ареста Берии Серов и Круглов имели
поручение Хрущева участвовать в проведении следствия по
его делу. Они 27 июня прибыли на гарнизонную гауптвахту
Москвы и потребовали доставить им Берию. Как вспоминал
Москаленко, их визит вселил в него тревогу: «обвинялся их
начальник, и вдруг его заместители будут вести следствие»82.
Военные, охранявшие Берию, стали возражать. В это время
весь состав Президиума ЦК КПСС был на премьере оперы
«Декабристы» в Большом театре. Москаленко, Серов и Круглов отправились туда выяснять отношения. Во время антракта Серов и Круглов сталижаловаться членам Президиума, что военные неправильно обращаются с Берией, не
хотят вести следствие и т. п. Однако их служебное рвение не
нашло понимания у партийного руководства. Хрущев и Ма-
296
Иван Серов – председатель КГБ
ленков одобрили действия Москаленко и заявили, что вести
следствие будет поручено генеральному прокурору Роману
Руденко83.
Вслед за этим последовали аресты людей из окружения
Берии. Именно Серов подписал ордера на арест Влодзимирского и Мешика84. А ведь с Павлом Мешиком они бок о бок
работали в 1945 году советниками в Польше! И ничего, раз
партия приказала «взять!», значит, так надо. О масштабах
дальнейших арестов по делу можно судить по записке прокурора Руденко, направленной в ЦК КПСС 12 октября 1953 года
(Маленкову и Хрущеву), где говорилось о близком окончании
дела, в котором в числе обвиняемых кроме самого Берии значились Меркулов, Кобулов, Гоглидзе, Влодзимирский и Мешик. «Кроме того, – писал Руденко, – арестованы и привлечены к уголовной ответственности еще 44 соучастника Берии,
дела которых выделены в отдельные производства»85. Аресты
1953 года не миновали и мелкую сошку – писателя Вершинина. Ему припомнили все его панегирики в адрес «железного
канцлера». Он трагически воспринял арест кумира, говорил,
что это лишь первый эпизод борьбы за власть, что Берия «был
гуманнейшим человеком, большим умницей, светлой личностью, что все лучшие мероприятия в стране проводились по
инициативе и под руководством Берия...»86
Главным обвиняемым выступал Берия. Все внимание членов Президиума ЦК КПСС было сосредоточено на его деле.
И именно расследование дела Берии придало новый и мощный импульс процессу реабилитации. Речь шла уже о пересмотре не только единичных дел, но и целых категорий, например осужденных внесудебными органами. В этих условиях
«дело Абакумова – Шварцмана» временно ушло на второй
план. Да и сами обвинения, ранее выдвинутые против Абакумова, «морально устарели». Всерьез к его делу вернулись
весной 1954 года, после реабилитации пострадавших по «Ленинградскому делу». Теперь вина Абакумова заключалась в
проведении незаконных репрессий, и его задним числом причислили к «банде Берия»87.
Согласно принятой партийной традиции, после пленума ЦК КПСС (2–7 июля 1953 года), где обсуждался вопрос
«О преступных антипартийных и антигосударственных действиях Берия» и публикации в печати информационного сообщения о пленуме88, по всей стране, во всех учреждениях
Глава пятая. 1953 год
Информационное сообщение о пленуме ЦК КПСС
2–7 июля 1953 г.
[Правда. 1953. 10 июля]
297
298
Иван Серов – председатель КГБ
были созваны партийные активы для обсуждения и одобрения резолюции пленума. На партийном активе в МВД, состоявшемся 11 июля, с докладами выступили министр Сергей
Круглов и секретарь ЦК КПСС Николай Шаталин. Ряд высокопоставленных работников МВД подверглись критике, в их
числе Серов. Его критиковали за то, что «он не способствовал
усилению политико-воспитательной работы в органах милиции, а, наоборот, тормозил ее развертывание своими неправильными указаниями по этому вопросу»89. Но это ничего.
Ближайшим бериевским сотрудникам досталось куда сильнее. Так что прозвучавшая критика на служебном положении
Серова никак не отразилась. Она служила, скорее, данью традиции и демонстрацией готовности к выполнению указаний
ЦК об «очищении рядов». Серов в июле 1953 года отправился
в Киев, где выступил на республиканском совещании МВД
Украины с сообщением о разоблачении «преступной шайки
Берии», призывал к бдительности, соблюдению социалистической законности и быстрейшей ликвидации «остатков бандоуновского подполья»90.
В связи с арестом первого заместителя министра внутренних дел Б.З. Кобулова вновь рассматривался вопрос о заместителях министра внутренних дел СССР. Президиум ЦК
КПСС решением от 30 июня 1953 года назначил первыми заместителями министра внутренних дел СССР секретаря ЦК
КПСС Николая Шаталина и Ивана Серова, сохранившего
свой пост. Шаталин практически не приступал к исполнению
обязанностей первого заместителя министра внутренних дел,
он оставался на работе в ЦК и нужен был лишь для «авторитета» при проведении обыска сейфов Берии, кадровой перетряски в МВД и изгнания «бериевцев». Уже 28 июля 1953
года Шаталина освободили от должности первого заместителя министра внутренних дел. Правда, кое-какие существенные распоряжения он успел отдать. Так, в августе 1953 года
до оперативного состава МВД довели его указание о «соблюдении объективности в чекистской работе», в котором говорилось о необходимости при ведении оперативных разработок
об «антисоветской агитации» накапливать не только отрицательные материалы, но и положительные данные. В указании выдвигалось требование «более активного проведения
профилактической работы через партийно-политический ап-
Глава пятая. 1953 год
299
парат, администрацию, военное командование по отсталым и
отдельным антисоветским высказываниям»91.
Теперь Серов по праву мог считаться вторым человеком в
«органах». По новому распределению обязанностей заместителей министра внутренних дел ему поручалось курирование: 2-го главного управления (разведка), 3-го управления
(военная контрразведка), 6-го управления (контрразведка на
транспорте), 7-го управления (наружное наблюдение), Тюремного управления, специальных отделов – 1-го (архивно-учетный), 3-го (изготовление документов), 4-го (радиоконтрразведка), 5-го (изготовление средств опертехники), отдела «С»
(спецсвязь) и Комендатуры МВД92. Круг обязанностей Серова
включал только руководство важнейшими подразделениями
госбезопасности. Это уже серьезный шаг к его назначению
первым чекистом страны. Сразу же после ареста Берии Серов
услышал, что ему теперь поручено руководить подразделениями госбезопасности в составе МВД, и в разговоре у Хрущева
промелькнула фраза: «…а потом мы еще раз обсудим, так как
не знаем еще, как назвать органы Госбезопасности»93. То есть
мысль о выделении из МВД госбезопасности в самостоятельное ведомство у Хрущева уже появилась, только реализована
была позднее.
Настало время Серова ходить по камерам и вызволять своих знакомых из тюрьмы. Президиум ЦК КПСС 13 июля 1953
года принял решение (П15/1) о пересмотре дел на осужденных генералов и адмиралов и их реабилитации94. Любопытно,
что это партийное решение предвосхищает судебные решения. Прямо сказано: «Обязать Военную коллегию Верховного
суда СССР пересмотреть дела на осужденных генералов и адмиралов, имея в виду... прекратить дела и полностью реабилитировать»95. В решении предписывалось реабилитировать
51 человека, а еще трем снизить наказание до фактически
отбытого.
Как пишет Серов: «Предварительно я сходил в камеры к
некоторым знакомым генералам и поговорил с ними. Когда
я здоровался и подавал руку, то они не знали, как себя вести»96. На свободу вышли хорошо знакомые Серову генералы: К.Ф. Телегин, В.В. Крюков, Г.А. Бежанов, С.А. Клепов и
А.М. Сиднев. Подчиненные Серова, генералы Бежанов, Клепов и Сиднев, были реабилитированы в судебном порядке, но
по партийной линии претензии к ним оставались, и в партии
300
Иван Серов – председатель КГБ
их восстанавливать не спешили97. Слишком уж вызывающие
размеры приняло их обогащение в послевоенной Германии.
И все же Серов был далек от великодушия. Их освобождение со снятием обвинений играло ему на руку. Таким образом реабилитировался и он сам. Но Серов их не простил за
данные на следствии показания, пусть даже и вынужденные.
Он слабо себе представлял, через что им пришлось пройти.
Разговаривая с Телегиным, Серов стал пенять ему за показания на следствии. Телегин рассказал о пытках. На что Серов ответил в самоуверенно-хвастливой манере: «Какой же
ты малодушный человек, да мне бы руку отрубили, я и то не
сказал бы этого»98. Разговор состоялся, когда Телегин пришел к Серову с просьбой помочь вернуть изъятое имущество.
И это тоже раздражало Серова как напоминание о неприятном. Напоминание о нем самом, едва не попавшем в те же
сталинские жернова.
Когда к Серову на прием явилась Русланова с просьбой
вернуть ей ценности и деньги, он в отстраненной манере заявил, что «ему нужно указание свыше»99. Серов пишет в мемуарах, будто Русланова, понимая, что многого хочет, больше
никуда не обращалась100. Но это он так полагал. Русланова
дважды писала Хрущеву – в июле и декабре 1956 года с просьбой вернуть имущество и ускорить рассмотрение ее вопроса101.
Жуков, в отличие от Серова, был вполне великодушен, простив Крюкова и Русланову и поддерживая с ними дружеские
отношения102.
Серов с облегчением воспринял устранение Берии. У него
были свои обиды: «Берия меня гонял во все трудные места,
даже связанные с риском для здоровья, а иногда и жизни,
а Кобулова держал под рукой, и тот пузо отращивал...»103
В 1953 году Серов воспрял: «Как-то свободнее стало дышать.
Не боишься провокации или какого-нибудь подвоха, что практиковалось при Берии и Абакумове»104.
В декабре 1953 года по просьбе Вальтера Ульбрихта для
ознакомления с экономическим положением в ГДР была командирована на 2 недели группа ответственных работников
во главе с заместителем председателя Госплана П.В. Никитиным. От МВД в ее состав вошел Серов105.
Суд над Берией и его ближайшими сообщниками хоть и
носил закрытый характер, но в духе прежних традиций был
отмечен в печати. В газетах появились сообщения о начале
Глава пятая. 1953 год
Сообщение о судебном процессе по делу Л.П. Берии.
[Правда. 1953. 24 декабря]
301
302
Иван Серов – председатель КГБ
Отклики на процесс по делу Л.П. Берии.
[Правда. 1953. 26 декабря]
суда и о вынесенном приговоре106. А в трудовых коллективах
проводились митинги и собрания. Более того, в партийных
коллективах зачитывалось обвинительное заключение по
делу Берии.
Глава пятая. 1953 год
Передовая статья о приговоре по делу Л.П. Берии.
[Правда. 1953. 25 декабря]
303
304
Иван Серов – председатель КГБ
Приговор по делу Берии был вынесен 23 декабря 1953 года в 18:45, и судебное заседание закрылось107. Через час Берию расстреляли отдельно от сообщников, там же в бункере,
где он содержался и происходил суд. В 19:50 составлен акт о
его расстреле108. Остальных приговоренных доставили в Бутырскую тюрьму и там расстреляли в тот же день в 21:20 в
стационарных тюремных условиях109. Этим объясняется присутствие врача, констатировавшего смерть, и наличие акта о
кремации в 22:45 в тот же день110.
Как вспоминал Жуков: «После суда Берия был расстрелян
теми же, кто его охранял до суда. При расстреле Берия держал себя очень плохо, как самый последний трус. Истерично
плакал, становился на колени и, наконец, весь обмарался.
Словом – гадко жил и более гадко умер»111. Примерно о том же
пишет Серов: «Мне рассказывал Москаленко, когда привели
Берию на расстрел, то он перетрусил больше всех, кричал, сопротивлялся и т. д. Так же себя вел и Кобулов»112. Может быть,
и так, хотя есть и другие свидетельства. По воспоминаниям
Михаила Хижняка-Гуревича, охранявшего заключенного Берию: «Он знал, что идет на смерть, но не поддался панике...
Он не был трусом. Лишь на один миг он побледнел, и его левая щека задрожала. Это был единственный и последний раз,
когда он выказал свои эмоции»113. Хижняк-Гуревич замотал
тело казненного в брезент и отвез в крематорий114.
Много лет спустя сотрудник Учетно-архивного отдела КГБ
Лев Капитанов, отвечавший за исполнение приговоров, любил пугать молодых коллег рассказами или своего рода преданиями, услышанными им от старожилов отдела. В частности,
о том, как в Донском крематории сожгли тело расстрелянного Берии. Его доставили отдельно от других расстрелянных
подельников и отправили в печь. По словам очевидца кремации, Берия в печи вдруг изогнулся, вздернул руку и как
будто всем им погрозил.
Глава шестая
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КГБ
Р
ешение о выделении органов госбезопасности
из МВД в самостоятельное ведомство Президиум ЦК КПСС принял 8 февраля 1954 года.
В его основу легла записка министра внутренних
дел Круглова от 4 февраля1. В архиве сохранилась,
хотя и весьма лаконичная, запись выступлений на
заседании Президиума ЦК при обсуждении этого
вопроса2. Обсуждение вышло бурным. Кандидатура Серова вызвала самые противоречивые оценки у
руководителей КПСС. Маленков нелестно охарактеризовал Серова как человека, держащего «нос по
ветру». Каганович сконцентрировал свое внимание на задачах будущего КГБ, требуя четко наметить линию «на вскрытие действительных врагов и
ограждение честных людей», естественно при «верховенстве партийных органов» над КГБ. На заседании дали слово и Круглову, и Серову. Выступление
Серова было вполне самокритичным. Он каялся,
что «слепо» и «не критически» выполнял указания
Берии, «спешил», и тут же сообщил о своей готовности провести чистку рядов госбезопасности – «некоторых из органов удалить», так как они, дескать,
«слухи распространяют».
Казалось бы, решимость Серова чистить органы
вполне устраивала новое руководство страны. Но
все же большинству членов Президиума не импонировала сама фигура Серова во главе такого важного ведомства. Каганович продолжал наступать,
пенял чекистам на «пассивность» после судьбоносного июльского пленума 1953 года и даже в стили-
306
Депутат Верховного Совета
СССР 2-го созыва И.А. Серов.
1946.
[ГА РФ]
Иван Серов – председатель КГБ
И.А. Серов.
[Из открытых
источников]
стике партийно-хозяйственных активов 1930-х вынес Серову
приговор: «жидковат, но может укрепиться», приводя в пример Дзержинского. Суслов призвал Серова «укреплять партийность», Микоян утверждал, что он «легковат», Булганин
высказал мнение, что «Серову труднее будет перестроиться».
И даже Хрущев, казалось бы, безоговорочно поддерживающий Серова, хорошо отозвавшись о его работе на Украине,
покритиковал за отсутствие «партийной устойчивости».
И когда на этом заседании уже все как будто согласились с
кандидатурой Серова на пост председателя КГБ, Суслов все
гнул свое: «не все хорошо у Серова» – свысока относится к партийным органам. Вынес свой вердикт и Первухин. Сообщив,
что лучше Серова на должность председателя КГБ никого
сейчас не найти, он все же заметил: «грубый, начальника изображает, немножко подхалим». Но беспощадней всех высказался секретарь ЦК КПСС Шаталин, сделавший некоторые
личные наблюдения за период кратковременного пребыва-
307
Глава шестая. Председатель КГБ
Н.А. Булганин.
Фотограф Д. Бальтерманц.
[Огонек. 1955]
Н.М. Шверник.
Фотограф Г. Вайль.
[Огонек. 1958]
ния в должности первого заместителя министра внутренних
дел и аккумулировавший мнение руководящих чекистов о
Серове: «Я не голосовал бы за Серова. В аппарате отзыв плохой. Мало партийный, карьеристичный. Нос по ветру. Из
Германии – натаскал». Как пишет Серов, Маленков хотел назначить председателем КГБ своего человека – секретаря ЦК
Шаталина3. Но на заседании он об этом даже не обмолвился.
Наоборот, к концу обсуждения твердо высказался: «Доверять
можно Серову»4. Мнения Маленкова и Хрущева оказались решающими, и Серов был утвержден.
Помимо вопроса об организации КГБ, на заседании затрагивалась и тема ГУЛАГа. Здесь также выявились различные
подходы к реформированию и общему назначению лагерной
системы. Не случайно М.З. Сабуров, высказал вполне технократическую мысль, что основное назначение лагерей – не
исправление преступников, а их трудовое использование:
«Исправительно-трудовые лагеря – это название, это источ-
308
Н.С. Хрущев.
[Огонек. 1954]
Иван Серов – председатель КГБ
М.Г. Первухин.
Фотограф А. Гостев.
[Огонек. 1954]
ник получения рабочей силы». Иного мнения придерживался Ворошилов, полагавший, что главное внимание следует
обратить «не на строительство, а на исправление людей».
В то же время Хрущев предложил «вернуться к системе Дзержинского», когда заключенных занимали работой местные
мелкие предприятия – «заводики, мастерские», отрицая тем
самым необходимость участия заключенных в больших строительствах, а Маленков, видимо недовольный расползанием
ГУЛАГа по различным хозяйственным ведомствам, и вовсе
вполне определенно заявил: «лагеря – не наш идеал» – и подтвердил уже принятое решение о передаче ГУЛАГа вновь в
МВД5.
Пожалуй, состоявшееся 8 февраля 1954 года заседание
Президиума ЦК КПСС – важнейшее в процессе реформирования десятилетиями складывавшейся сталинской системы
карательных органов. В итоге в решении записано два поручения. Первое – секретарю ЦК КПСС Шаталину и министру
внутренних дел Круглову по линии МВД и второе – секретарю ЦК КПСС Суслову и первым заместителям министра
309
Глава шестая. Председатель КГБ
Л.М. Каганович.
[Огонек. 1953]
К.Е. Ворошилов.
[Огонек. 1951]
внутренних дел Серову и Луневу по линии будущего КГБ:
в пятидневный срок подготовить проекты соответствующих постановлений «с учетом обмена мнениями на Президиуме ЦК»6.
С практической точки зрения организация КГБ не представляла никакой сложности. Выделить все «профильные»
подразделения госбезопасности из МВД без изменения их условных наименований – дело нескольких дней. Но решение
готовилось прежде всего политическое. Было важно сформулировать и утвердить в ЦК КПСС задачи нового ведомства.
Как вспоминал Серов, идея создать КГБ родилась неожиданно в голове Хрущева, когда он рассматривал очередной вариант сокращения штата и реорганизации МВД. Как пишет
Серов, «Хрущев в секретной форме поручил мне подготовить
для него записку о создании КГБ»7.
Но только через месяц указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 марта 1954 года был образован КГБ при СМ
СССР, а его председателем назначен Серов. Согласно решению ЦК, на КГБ возлагалась главная задача: «В кратчайший
310
П.Н. Поспелов.
Фотограф Г. Вайль.
[Огонек. 1958]
Иван Серов – председатель КГБ
Н.Н. Шаталин.
[РГАСПИ]
срок ликвидировать последствия вражеской деятельности
Берия в органах государственной безопасности и добиться
превращения органов государственной безопасности в острое
оружие нашей партии, направленное против действительных
врагов нашего социалистического государства, а не против
честных людей»8.
В партийном понимании это означало курс на пересмотр
дел пострадавших от Сталина коммунистов. Президиум ЦК
КПСС 4 мая 1954 года принял решение «О пересмотре дел на
лиц, осужденных за контрреволюционные преступления, содержащихся в лагерях, колониях и тюрьмах МВД СССР и находящихся в ссылке на поселении». Были созданы центральная и местные комиссии по пересмотру дел (по реабилитации,
как потом чаще называли), в состав центральной комиссии,
конечно же, вошел председатель КГБ Серов9. Пересмотру
подлежали дела осужденных всеми видами внесудебных органов: Коллегией ОГПУ, ОСО, «тройками» НКВД. Создание
комиссий положило начало процессу массовой реабилитации
жертв сталинского террора.
Глава шестая. Председатель КГБ
311
С.Н. Круглов. Фотограф С. Гурарий.
[Архив НИПЦ «Мемориал»]
В работе созданных комиссий по пересмотру дел неизбежно проявилась половинчатость реабилитационного процесса
середины 1950-х годов. Критерии в определении виновности
или невиновности в «контрреволюционных преступлениях»
напрямую зависели от текущего политического курса. Комиссии прежде всего стремились пересмотреть архивно-следственные дела по месту их хранения (по месту осуждения) и
таким образом «закрыть вопрос»10. Этот подход привел к тому,
что из общей массы пересматриваемых дел лишь малая часть
окончилась реабилитацией. В большинстве случаев были
312
Иван Серов – председатель КГБ
И.А. Серов
с супругой.
[Серов И.А.
Записки из
чемодана...]
А. Серов с дочерью
и Д.Ф. Устинов.
[Серов И.А.
Записки из
чемодана...]
Глава шестая. Председатель КГБ
313
применены амнистия, переквалификация состава преступления, сокращение срока до отбытого и т. п. приемы, позволявшие выпустить людей на свободу, но при этом их не реабилитировать11. То есть власть не только не хотела признать, но и
осознать, что все советские репрессии являлись неоправданным беззаконием и преступлением против народа. Большинство пострадавших при Сталине оставались виновными12.
При организации КГБ было принято решение о необходимости сокращения штата подразделений госбезопасности,
принимаемых из МВД. Планировалось «штатную численность оперативных управлений и отделов как в центре, так
и на местах сократить на 20 %, что составит 15 956 штатных единиц с годовой экономией государственных средств
346 млн рублей»13. Тем не менее бюджет новой организации
впечатляет. Серов 30 марта 1954 года представил в Министерство финансов общую смету годовых расходов КГБ в размере 3 миллиардов 866 миллионов рублей, причем госбюджет
должен был покрыть 3 миллиарда 844 миллиона рублей14.
Выходит, хоть небольшие, но доходы у КГБ имелись – 22 миллиона рублей как-никак.
Относительно сокращения штата КГБ Серов неукоснительно следовал предписаниям. Хотя и оставлял лазейки
и даже выражал сомнение. Ему казалось, что дальнейшие
сокращения излишни. В письме в Совет министров СССР
№ 873-с от 5 апреля 1955 года Серов сообщил, что в период организации КГБ штатная численность органов госбезопасности
была сокращена на 31 653 единицы, а затем в соответствии с
постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 14 октября 1954 года15 прошли реструктуризация подразделений и дополнительные сокращения16. И далее писал о нецелесообразности
дальнейших сокращений: «Таким образом, после создания
КГБ органы государственной безопасности сокращены на
33 995 единиц, что составляет 24,2 % от общей численности
органов государственной безопасности к марту 1954 года. Существующая структура и штатная численность КГБ соответствует поставленным задачам перед органами государственной безопасности, и дальнейшее сокращение в настоящее
время может отрицательно повлиять на уровень агентурно-оперативной работы». Более того, Серов намекал на необходимость дополнительной организации аппаратов КГБ в
196 городах и районах, «имеющих государственное значение».
314
Иван Серов – председатель КГБ
Награждение за строительство Волго-Донского канала. 1952.
[Серов И.А. Записки из чемодана...]
Н.М. Шверник вручает награду И.А. Серову. 1952.
[Серов И.А. Записки из чемодана...]
Глава шестая. Председатель КГБ
315
И.А. Серов и Н.С. Хрущев. 1958.
[Серов И.А. Записки из чемодана...]
Об этом, как сказано в письме, имеются просьбы местных руководителей – секретарей ЦК компартий республик, крайкомов и обкомов. Серов предлагал поддержать просьбы об организации 120 аппаратов КГБ в пограничных и удаленных
районах и там, где есть крупные предприятия17. Это соображение Серова встретило понимание и получило одобрение18.
Весной 1954 года Серов готовился к проведению Всесоюзного совещания руководящих работников КГБ, где следовало разъяснить новые задачи «органов» и их роль и место в
советской системе. Текст своего доклада на предстоящем совещании Серов 6 мая 1954 года направил для согласования
секретарям ЦК КПСС Н.Н. Шаталину и П.Н. Поспелову.
В доклад он включил и пассаж о разоблачении Берии:
«Как видите, Президиум Центрального Комитета нашей
партии бдительно следил за вражескими замыслами Берия
и его сообщников и в нужный момент отрубил кровавые руки
Берия и его шайке, посягнувшим на нашу партию, на наше
социалистическое государство.
Президиум ЦК КПСС настолько четко, уверенно и, главное, своевременно обезвредил Берия, что нам, чекистам, нуж-
316
Иван Серов – председатель КГБ
но поучиться той оперативности и организованности, которая
была проявлена в этом деле Президиумом ЦК.
Этой заслуги членов Президиума ЦК КПСС перед партией, перед народом никогда не забудут наши советские люди и
будут с чувством глубокой благодарности и признательности
называть имена товарищей Маленкова, Хрущева, Молотова,
Булганина и других»19.
Чуть позднее Серов вычеркнул последнюю строчку с фамилиями вождей, чтоб не обижать «других», и вписал просто – «имена товарищей из Президиума ЦК». Но и в таком
виде этот фрагмент о Берии не вошел в окончательный текст
доклада Серова. В отличие от первоначального варианта, в
нем вообще довольно скупо говорилось о Берии.
Совещание проходило с 5 по 9 июня 1954 года, в нем приняло участие около 650 человек, включая приглашенных ответственных работников аппарата ЦК КПСС. С почти двухчасовой программной речью на совещании 7 июня выступил
первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев. Главной задачей,
сказал он, «является укрепление социалистической законности и искоренение порочных методов руководства»20. Речь
первого секретаря была, по обыкновению, образной и эмоциональной. Как вспоминают присутствовавшие в зале, он «свободно оперировал фактами, называл имена руководителей,
многие из которых находились в зале, одних хвалил, других
безжалостно критиковал…»21 Действительно, Хрущев построил свое выступление в присущей ему манере, перемежая рассуждения об особой важности чекистской работы с пересказом
различных случаев из жизни22. Он подверг разгромной критике всех работавших при нем наркомов и министров госбезопасности Украины, за исключением Серова, которого тут же
в зале призывал подтвердить верность сказанного. Бывшего
наркома внутренних дел Украины Василия Сергиенко Хрущев назвал «гнусным человеком» и «головорезом, приближенным к Берии», а министра госбезопасности Сергея Савченко – малопартийным и безыдейным обывателем, ведшим линию на отрыв МГБ от партийного руководства23. Свой главный
пафос Хрущев обратил на незыблемость подчинения органов
КГБ партии, сразу заявив, что госбезопасность – это «филиал
партии»24. Хрущев прошелся по всем руководителям госбезопасности страны – от Ягоды и Ежова до Абакумова и Берии, –
«попиравшим закон», подорвавшим доверие к органам, но тут
же успокоил присутствующих, сообщив, что «за Берией шли
Глава шестая. Председатель КГБ
317
В.Т. Сергиенко.
[РГАСПИ]
какие-то несколько головорезов», а в основном чекистский
аппарат составляют «честные и преданные» партии люди25.
Высказав несколько соображений о важности правильной работы с агентурным аппаратом, как всегда, приведя примеры
из собственного опыта, Хрущев закончил речь призывом к
«дальнейшему улучшению чекистской работы»: чтобы «враг
дрожал», а честные люди были спокойны26.
Сразу после выступления на совещании Хрущева слово
взял Серов. Он заверил, что КГБ выправит ошибки, допущенные в прошлом, и приложит все силы, чтобы оправдать
доверие партии, и тут же выразил неподдельное восхищение
речью Хрущева:
«Вы убедились, насколько т. Хрущев глубоко знает нашу
работу и насколько четко, предельно ясно дал указание по
агентурно-оперативной работе и по всей работе. Вот что значит человек громадного ума и большой практики. Ведь многие из вас также работают по 10–15 лет, а иной раз скатываются на всякие глупости. Поэтому вы должны четко, ясно
продумать, вспомнить все указания, которые были даны
т. Хрущевым»27.
И хотя в докладе Серова вполне традиционно говорилось о
необходимости вести борьбу с «антисоветчиками», то есть арестовывать их и судить, и ничего не говорилось о внедрении в
318
Иван Серов – председатель КГБ
практику работы так называемых «профилактических» мер
(то есть морально-психологического воздействия), это слово
все же прозвучало. В выступлении начальника 4-го управления (отвечавшего за борьбу с «антисоветскими элементами»)
КГБ Ф.П. Харитонова отмечалось:
«В отношении лиц, допускающих несоветские высказывания в силу своей политической малограмотности, а не в силу
враждебности к советскому строю, целесообразно проводить
профилактические мероприятия, особенно в отношении лиц
из числа молодежи и церковников»28.
Отвечая на вопросы участников совещания, Серов отреагировал по-своему. Назвав тех, кто пишет анонимные антисоветские письма «подлецами», он призывал действовать
решительно, «смело подходить, не только внушать, но и арестовывать», сославшись опять-таки на авторитет Хрущева:
«На приеме в честь воссоединения Украины с Россией Никита Сергеевич еще раз выступал перед широким активом,
на котором было много беспартийных, он прямо сказал, что в
ряде случаев органы госбезопасности должны поссориться с
прокуратурой по принципиальным вопросам, а мы их помирим. Дословно я не ручаюсь. Если органы госбезопасности погорячатся где-нибудь, это ничего. Мы их остудим. Прокурор
должен остудить»29.
Серов призвал не сразу «беседовать или разбираться» с
теми, кто пишет антисоветские анонимные письма или воззвания, а выяснять, как они настроены в быту, в семье, на работе: «…и у вас будут агентурные данные, что он в быту подлец, на работе подлец и кругом подлец. И тогда у вас будут
веские материалы»30. В конце концов Серов выдвинул простую формулу: «Когда видно, что враг, надо с ним поступать
по-вражески»31.
В августе 1954 года Серов представил в ЦК КПСС проекты
положения о КГБ, о прохождении военной службы в КГБ и
постановления о пенсионном обеспечении сотрудников КГБ32.
С точки зрения партийного руководства, проект положения
о КГБ оказался крайне аполитичен. В нем подробно говорилось и о правах КГБ, и о задачах разведки, и о личном составе, но совершенно отсутствовало указание на руководящую
роль партии. Лишь 20-й пункт проекта не слишком внятно
обозначал роль КПСС, да и то на первом месте значился Совет министров: «Комитет государственной безопасности си-
Глава шестая. Председатель КГБ
319
Мао Цзэдун.
[Из открытых
источников]
стематически докладывает Совету Министров и Центральному Комитету Коммунистической Партии Советского Союза
о состоянии государственной безопасности в стране и мерах,
проводимых Комитетом по пресечению подрывной деятельности разведок капиталистических стран и антисоветских
элементов»33. Конечно, такой проект Президиум ЦК КПСС
с ходу отверг.
Накануне визита Хрущева в Китай 8 сентября 1954 года
Серов направил ему поступившую из аппарата старшего советника КГБ информацию о масштабных репрессиях, проведенных за пять лет существования КНР. Выяснилось, что по
указанию ЦК Коммунистической партии Китая и под руководством местных партийных комитетов органы общественной безопасности КНР с октября 1949 года по 1954 год арестовали по обвинению в «контрреволюционной деятельности»
2 миллиона человек и из них 710 тысяч «физически уничтожили»34. Трудно сказать, какое впечатление эта информация
произвела на Хрущева, но уж точно не прибавила симпатий
к Мао Цзэдуну. А вполне вероятно, послужила дополнительной мотивацией к продолжению начатого в СССР процесса
реабилитации.
320
Иван Серов – председатель КГБ
П.В. Зеленин. 1929.
[ГДА СБУ]
В КГБ Серов был поистине человеком Хрущева. Он проводит чистку аппарата госбезопасности, увольняет и лишает
званий наиболее одиозных бериевцев. В феврале 1956 года он
рапортовал ЦК КПСС об увольнении из КГБ за период с марта 1954 года 16 000 сотрудников «как не внушающих политического доверия, злостных нарушителей социалистической
законности, карьеристов, морально неустойчивых, а также
малограмотных и отсталых работников». В подготовленной
к июньскому (1957 года) пленуму ЦК КПСС справке Серов
писал, что уволено 18 тысяч, в том числе «более 2 300 сотрудников за нарушение советской законности, злоупотребление
служебным положением и аморальные поступки». Там же Серов сообщал, что 40 бывших ответственных работников органов госбезопасности лишены генеральских званий, а из центрального аппарата КГБ уволено около 2 000 сотрудников,
из них 48 являлись начальниками отделов и выше35. Как отличительный признак новой кадровой политики Серов отмечал: «Заменены почти все руководящие работники главных
управлений, управлений и отделов центрального аппарата.
На эти должности более 60 человек направлены ЦК КПСС с
руководящей партийной и советской работы»36.
Глава шестая. Председатель КГБ
321
Агентурное донесение секретного осведомителя «Розы»
о П.В. Зеленине. 17 мая 1950.
[ГДА СБУ. Ф. 12. Оп. 1. Д. 30767. Т. 5. Л. 29]
Проводя кадровую чистку, Серов не забывал и о делах, доставшихся ему в наследство от прошлого руководства МГБ.
В отдельных случаях он распорядился провести новое расследование дел тех, кто уже осужден. Не случайно особенно
322
Иван Серов – председатель КГБ
важными ему показались дела генералов, что «обогащались»
в Германии. Даже не питая, как мы помним, никаких симпатий к бывшему начальнику УКР МГБ ГСОВГ Зеленину
и числя его человеком Абакумова, Серов довольно мягко завершил его дело. Как говорилось выше, Зеленин был арестован 20 октября 1951 года и осужден ОСО при МГБ. И вот
15 мая 1954 года Серов направляет в Совет министров сообщение, что КГБ закончил следствие (надо полагать, новое),
в результате которого обвинение Зеленина «в подрывной деятельности в органах МГБ» не подтвердилось, «но выявлено
злоупотребление служебным положением» и растрата. За это,
писал Серов, ему может быть назначено по статье 193-17 «а»
УК РСФСР – 10 лет, что подпадает под указ об амнистии от
27 марта 1953 года. Серов предложил амнистировать Зеленина, дело прекратить, но, «учитывая большой ущерб», нанесенный им, лишить его звания генерал-лейтенанта запаса37. Что
и было сделано.
Вполне характеризует Зеленина один эпизод, произошедший на аэродроме в Москве в первые послевоенные годы.
Зеленин прилетел из Берлина с багажом, но таможенные
служащие попросили предъявить чемоданы для досмотра.
Генерал-лейтенант Зеленин возмутился и отказался. Демонстративно сел на свой чемодан на летном поле и не уходил до
позднего вечера, пока таможня не закончила работу. После
чего – беспрепятственно покинул аэропорт.
С легкостью подписывая заключения на лишение бывших
генералов МГБ их высоких званий, сам Серов, напротив, получает еще более высокий чин. Ему присвоили звание генерала армии 8 августа 1955 года. А чуть позже 25 августа, в
связи с пятидесятилетием, он получил орден Ленина. Теперь
его грудь украшали 6 орденов Ленина. Такого количества орденов, как у Серова, большинство руководителей КПСС того
времени не имело.
Было бы несправедливо не упомянуть о том, что для своих
выдвиженцев в органах Серов также добивается присвоения
генеральских званий, хотя Хрущев идет на это неохотно. Он
еще с подозрением смотрит на систему госбезопасности, не
очистившуюся до конца от бериевцев и недостаточно проникнутую партийным влиянием. Рассмотрев список представленных на присвоение званий генералов, Президиум ЦК КПСС
Глава шестая. Председатель КГБ
323
в мае 1954 года принимает предложение Серова, хотя и записывает в протоколе фразу «присвоить в виде исключения»38.
Хрущев, как оказалось, не меньше Сталина требовал от
госбезопасности «наступательности» в разведывательной деятельности. Это подразумевало осуществление и широких акций по дезинформации, и, разумеется, похищений и убийств
политических противников. Вскоре после июльского (1953 года) пленума на заседании Президиума ЦК КПСС 16 июля
1953 года было принято решение «О мерах по усилению разведывательной работы органов МВД СССР за границей», а
министр Круглов получил конкретные «указания» по «устранению недостатков в разведывательной работе за границей и
выработке мер по усилению разведывательной работы».
Реализация этих указаний подразумевала не только пересмотр штата и кадровую чистку аппарата внешней разведки,
но и выработку положения о специальном отделе, призванном проводить за границей диверсии и террористические
акты. Министр С.Н. Круглов, первый заместитель министра
И.А. Серов и начальник внешней разведки А.С. Панюшкин
17 сентября 1953 года направили на утверждение Президиума ЦК КПСС положение о 12-м отделе 2-го главного управления (разведка) МВД, в котором о задачах этого отдела прямо
говорилось: «…признать целесообразным осуществление актов террора…», но чьей-то рукой «акты террора» зачеркнуты
и стыдливо вписано: «активных действий»39. В утвержденном
ЦК КПСС варианте положения остался эвфемизм «признать
целесообразным активные действия» и устанавливается, что
все подобные «мероприятия санкционируются Президиумом
ЦК»40. Понятно, что за этим скрывалось истинное назначение
отдела «мокрых дел».
Для разработки конкретных предложений министр Круглов 26 октября 1953 года дал своим первым заместителям
поручения: Серову – разработать мероприятия по объединению агентурно-оперативных действий центрального аппарата МВД и местных органов «в направлении всемерного
усиления борьбы с НТС и его агентурой», в том числе спланировать «нанесение оперативного удара по НТС», а Луневу – мероприятия против украинских националистов, и в том
числе «специальные действия против главарей зарубежных
украинских националистических центров»41. Планы опера-
324
Иван Серов – председатель КГБ
ций были рассмотрены 2 ноября 1953 года на специальном
совещании у министра внутренних дел СССР.
Серов вполне усвоил требования партийного руководства
перейти непосредственно к «активным мероприятиям» за рубежом и старался вовсю. Реализация разработанных еще в
конце 1953 года тайных операций пришлась на период, когда
Серов уже возглавил КГБ. По его приказам, разумеется согласованным с Президиумом ЦК КПСС, и под его руководством был осуществлен ряд убийств и похищений. Вот самые
нашумевшие из них.
В апреле 1954 года в Западном Берлине похищен руководитель западноберлинского филиала НТС А.Р. Трушнович,
однако довезти его живым до здания аппарата уполномоченного КГБ в ГДР чекистам не удалось. Трушнович оказывал сопротивление, его били, заткнули рот кляпом, и он
задохнулся42.
В июне 1954 года в Австрии в Линце похищен руководитель отдела НТС В.П. Треммель, его доставили в Москву и
затем судили.
В октябре 1957 года агент КГБ Богдан Сташинский убил
в ФРГ одного из лидеров ОУН Льва Ребета, ровно через два
года он же убил лидера ОУН Степана Бандеру. Обе операции
были разработаны под руководством Серова и санкционированы Президиумом ЦК КПСС. За эти убийства Сташинский
в ноябре 1959 года награжден орденом Красного Знамени43.
И награду он получал уже из рук нового председателя КГБ
А.Н. Шелепина44.
Но не всегда акции КГБ проходили успешно. В случае с покушением на одного из руководителей НТС Г.С. Околовича в
феврале 1954 года произошла осечка. Посланный его убивать
офицер госбезопасности Николай Хохлов отказался от выполнения преступного приказа, явился с повинной к Околовичу,
выступил в апреле 1954 года с разоблачением преступных
методов советской госбезопасности на пресс-конференции
и остался на Западе45. Серов негодовал и приказал любыми средствами устранить Хохлова. В 1957 году КГБ сделал
попытку отравить его. Хохлов не умер, но долго и серьезно
болел46.
Не меньше усилий предпринимало советское руководство
для психологического воздействия на эмиграцию, да и на Запад в целом. Причем цели и задачи советской дезинформаци-
Глава шестая. Председатель КГБ
325
онной политики предельно ясны. Известный исследователь
КГБ Джон Баррон посвятил этой теме целую главу своей нашумевший книги47. Выводя советское понятие о дезинформации из принципов «ленинизма», Баррон вспоминает слова
Ленина о допустимости любого вида «коварства, интриг, хитрости», использовании «нелегальных методов для сокрытия
правды», если это на пользу коммунистическому движению48.
Помимо формирования улучшенного образа СССР в глазах
Запада, советская дезинформация преследовала и другую
глобальную цель – разжечь противоречия между «империалистическими странами» и подорвать доверие наций к их
руководителям.
Если же говорить о вытекающих из этих целей конкретных
задачах тех или иных дезинформационных кампаний, проводимых СССР на Западе, то здесь и дискредитация отдельных
западных лидеров и целых групп, настроенных против политики Кремля, оказание влияния на внешнеполитический
курс той или иной страны, создание ложных представлений
о советской внешней и внутренней политике, сокрытие провалов и неудач в разведывательной деятельности КГБ и т. п.
Причем арсенал методов, используемых советской разведкой
для достижения этих целей, включал не только невинное распускание через зарубежных агентов различного рода слухов
или печатание лживых репортажей, но и подделку документов, фотографий, шантаж и даже убийства неугодных и опасных для СССР людей.
В годы после смерти Сталина активность советской внешнеполитической пропаганды еще значительно усилилась.
Теперь тайные методы соседствовали с открытым идеологическим проникновением в западные средства массовой информации. О масштабах этой деятельности можно судить по
данным, приводимым в письме председателя КГБ Серова
на имя председателя Комитета информации (КИ) при МИД
СССР Андрея Громыко49 от 3 апреля 1956 года. В нем говорилось, что заграничные резидентуры КГБ по просьбе КИ в период 1954–1955 годов с помощью своих агентов опубликовали
более 700 статей или даже брошюр на Западе, «инспирировали запросы в парламентах», организовали интервью и выступления различных политических деятелей. Правда, при
этом недальновидный Серов в том же письме просил снять с
КГБ обязанности по выполнению таких поручений, так как
326
Иван Серов – председатель КГБ
И.А. Серов. Лондон. 1956.
[Серов И.А. Записки из чемодана...]
это «отвлекало от выполнения разведывательных задач», считая целесообразным, чтобы в дальнейшем этим занимались
только по линии Министерства иностранных дел50.
В Кремле же думали совсем по-другому и придавали исключительное значение подобной работе. В 1958 году Комитет
информации при МИД был упразднен, а 5 февраля 1958 года принято решение об организации вместо него Отдела информации ЦК КПСС. Но распространением дезинформационных материалов по-прежнему надлежало заниматься КГБ
и его 1-му главному управлению (разведке).
Сменивший Серова на посту председателя КГБ партийный
выдвиженец Шелепин гораздо лучше понимал политический
характер советской разведки. Уже 21 апреля 1959 года Шелепини Громыко (поставил свою подпись днем позже) направили в ЦК КПСС просьбу об увеличении ассигнований в
иностранной валюте для дезинформационной работы, проводимой по линии КГБ. До 1959 года, писали они, финансиро-
Глава шестая. Председатель КГБ
327
вание используемых КГБ газет для публикации статей и дезинформационных материалов за границей осуществлялось
в основном бывшим Комитетом информации при МИД СССР,
поэтому расходы на 1959 год по линии КГБ не предусмотрены. Выделенные для этих целей на основании решения ЦК
КПСС от 16 января 1959 года 300 тысяч рублей в свободно
конвертируемой валюте не обеспечивают потребности. Шелепин и Громыко просили дополнительно выделить на эти цели
500 тысяч рублей (конечно, в валюте). Их просьба встретила
полное понимание в ЦК КПСС51.
«РАСЧИСТКА» АРХИВОВ
Расследование дела Берии и многочисленные материалы
о конкретных беззакониях и преступлениях, совершенных
чекистами, стали для членов Президиума ЦК откровением.
Конечно, они прекрасно знали о ситуации в целом, о проводимых массовых репрессиях, о «расстрельных списках», которые наряду со Сталиным визировались его ближайшими соратниками. Но все же о многих тайных акциях НКВД – МГБ
знал только Сталин, и только он их санкционировал. Теперь,
когда в ходе расследования протоколы допросов Берии и его
подручных рассылались прокуратурой членам Президиума
ЦК, страшная картина стала открываться во всех деталях.
Именно это послужило импульсом к принятию решения о
расчистке архивов и уничтожении самых взрывоопасных документов из личной бериевской коллекции. Инстинкт самосохранения подсказывал.
Считается, что именно Серов по указанию Хрущева в июле
1954 года уничтожил почти весь личный архив Берии и материалы, накопленные при Сталине в Общем отделе ЦК52. Через
четыре года на сентябрьском (1958 года) пленуме ЦК КПСС
Хрущев вспоминал об этом: «Я документов сам не видел, но
узнал о таких документах и дал согласие на их уничтожение.
Это были показания на Мерецкова, Тимошенко, Буденного.
Там несколько мешков было. Для этого была составлена комиссия, которая эти документы посмотрела, составила акт
(акт есть), и я сказал, что я согласен их уничтожить. Было
решение Президиума ЦК, чтобы эти документы уничтожить.
Но имелось в виду не сбрасывать концы в воду, а чтобы не
328
П.С. Жемчужина (Карпович).
[РГАСПИ]
Иван Серов – председатель КГБ
Д.Ф. Устинов.
[Из открытых источников]
Р.Я. Малиновский.
[Из открытых источников]
Глава шестая. Председатель КГБ
329
компрометировать честных людей, за которыми устанавливалась слежка»53.
Серов о разборе и уничтожении документов вспоминал
обыденно, как о чем-то само собой разумеющемся: «Закончили разбор документов. Составили опись, доложили в ЦК, а
затем сожгли, что не нужно, причем это делали вдвоем [с Руденко. – Н. П.], и опять все наши предложения и исполнение
утвердили в ЦК»54. Огню были преданы бесценные подборки
документов, являвшихся убедительным и ярким свидетельством о людях сталинской верхушки и царивших там нравах.
В списках уничтоженных материалов немало интересного:
дело-формуляр55 на Георгия Димитрова, 6 папок материалов на М.М. Кагановича, 8 томов дела «Осиное гнездо» – на
жену Молотова Жемчужину, дело-формуляр на Вильгельма
Пика, дело-формуляр на Маленкова, дело спецпроверки на
А.А. Епишева, материалы на М.А. Суслова, М.З. Сабурова,
П.Н. Поспелова, М.Г. Первухина, агентурно-следственное
дело на Н.М. Шверника, 261 страница «разной переписки» о
Н.С. Хрущеве, материалы о М.И. Калинине, материалы разработки на Н.А. Булганина (о его связях с Рыковым и вредительстве), материалы «прослушки» и агентурные донесения о
К.Е. Ворошилове, материалы разработки на А.С. Щербакова
и т. п.56
Часть подобного рода материалов сразу уничтожать не стали и отправили в КГБ для рассмотрения, так сказать, в общем порядке. Здесь: дела-формуляры на А.Т. Твардовского,
Н.Е. Басистого, И.Х. Баграмяна, Ф.Г. Логинова, Д.Ф. Устинова, В.Д. Соколовского, В.И. Чуйкова, материалы на С.С. Дукельского, А.А. Горегляда, Е. Ярославского, Л.З. Мехлиса,
Р.С. Землячку, Д.З. Мануильского, С.Б. Задионченко, по
одному тому разработки на А.А. Фадеева и К.М. Симонова,
разработка «Рак» – на С.К. Тимошенко, 5 томов агентурного дела на О.В. Куусинена, 10 томов разработки маршала
Р.Я. Малиновского, материалы на Н.Г. Кузнецова, материалы на А.Я. Вышинского, Б.Л. Ванникова, С.М. Буденного,
И.А. Бенедиктова, А.Н. Поскребышева и т. п.57 Вероятнее всего, после передачи в КГБ и все эти материалы подверглись
уничтожению.
Но все же часть материалов была сохранена и передана на
самое строгое и тайное хранение в КГБ. Среди этих материалов есть скрываемые до сих пор, вопреки всем российским
330
Иван Серов – председатель КГБ
законам, документы о самых чудовищных преступлениях сталинского МГБ. Это прежде всего бумаги, проливающие свет
на судьбу шведского дипломата Рауля Валленберга, сгинувшего в советской тюрьме. В акте о передаче материалов значатся «Дела на ликвидированных: Редель, “Слуга”, Ужгородское»58. Здесь следует сделать пояснение. Речь в делах идет
о людях, тайно убитых сотрудниками службы П.А. Судоплатова по указанию кремлевской верхушки. Об «ужгородском»
деле теперь хорошо известно. В Ужгороде 1 ноября 1947 года
людьми Судоплатова убит епископ Федор Ромжа. Вначале,
27 октября, его повозку сбил автомобиль, а самого епископа
жестоко избили. Через несколько дней, чтоб довершить дело,
в больницу, куда его доставили, прибыл небезызвестный
Майрановский и сделал Ромже смертельный укол59. Но к Валленбергу это вроде бы не относится.
А вот дипломат Вилли Редель, бывший секретарь немецкой миссии в Бухаресте, имел прямое касательство к делу
Валленберга – сидел с ним в одной камере. Согласно официальной версии, он умер от «паралича сердца» 15 октября
1947 года при этапировании из внутренней тюрьмы МГБ в
Красногорский лагерь военнопленных. Теперь понятно, что
его убили по дороге с помощью инъекции рицина. Вполне узнаваемый почерк спецбюро МГБ под руководством Судоплатова и Эйтингона. Любопытно, хотя, впрочем, симптоматично, что факт насильственной смерти Вилли Ределя до сих пор
не признан официально российской стороной и скрывается60.
Даже в недавно опубликованной архивом ФСБ книге, содержащей документы по делу Ределя, ни слова не говорится о
насильственном характере его смерти61.
Но кто такой «Слуга»? Можно лишь высказать предположение, что речь идет о шофере Валленберга – Лангфельдере,
арестованном вместе с ним, о судьбе которого российская ФСБ
до сих пор ничего внятного не сообщила. Значит, и его убили!
Несомненно, в материалах на Ределя и Лангфельдера могут содержаться указания на то, что стало с самим Валленбергом, был ли он убит или умер в тюрьме. Интересно, как
долго нынешнее российское руководство намерено скрывать
подобные бумаги? Тем более что после публикации фрагментов мемуаров Серова завеса тайны приоткрылась.
В части, касающейся Валленберга, Серов преподнес сенсацию. Он до 1954 года не имел, да и не мог иметь касательства
Глава шестая. Председатель КГБ
331
А.А. Козырев.
[РГАСПИ]
к делу Валленберга. Но, возглавив в 1954 году КГБ, Серов
погрузился в лубянские тайны времен Абакумова, и ему стали известны обстоятельства дела Валленберга. Именно Серовым готовились ответы для Швеции о судьбе исчезнувшего
шведского дипломата. Как пишет он в мемуарах, примерно в
1954 году на его вопрос начальник контрразведывательного
главка Петр Федотов доложил, что Валленберг в 1947 году
«ликвидирован по приказу Абакумова»62. «Обстоятельства
ликвидации Валленберга, – продолжает Серов, – окончательно установить не удалось. Находящиеся в деле документы
(рапорт тюремного врача о смерти и акт о кремации, подписанный начальником внутренней тюрьмы Мироновым и комендантом МГБ Блохиным) свидетельствовали лишь о самом
факте смерти Валленберга в 1947 году. Допрошенный по этому делу Блохин показал, что к ликвидации Валленберга его
(Блохина) сотрудники отношения не имели, или, во всяком
случае, он этого не помнит»63.
Помимо бывшего коменданта МГБ Василия Блохина, по
словам Серова, были допрошены полковник медицинской
службы, бывший сотрудник Отдела оперативной техники
МГБ Григорий Майрановский и бывший министр госбезопасности Абакумов. Майрановский – исполнитель ряда тайных
убийств – обычно не знал имена жертв (ему их не говорили) и
332
Иван Серов – председатель КГБ
служил лишь инструментом в руках руководства МГБ. На допросе он и его подчиненные по лаборатории, производившие
и использовавшие яды, подтвердили, «что они ликвидировали в 1946–1947 годах ряд иностранных граждан, находившихся во внутренней лубянской и владимирской тюрьмах»64.
А вот допрос Абакумова, о котором вспомнил Серов, гораздо более интересен: «Абакумов, допрошенный Козыревым,
подтвердил ликвидацию именно Р. Валленберга. Он ссылался на прямые указания Сталина и Молотова, которых он неоднократно подробно информировал об этом деле»65.
Симптоматично, что убийство Валленберга не фигурировало в обвинительных материалах по делу Абакумова. Как
пишет Серов, Хрущев приказал «не ставить конкретно эпизод по Валленбергу в вину Абакумову и его приспешникам»66.
Можно не сомневаться, что протокол допроса Абакумова о
деле Валленберга, хоть и не был приобщен к архивно-следственному делу Абакумова, все же сохранился в архиве. Его,
скорее всего, отправили в подборку документов о Валленберге, в которой могли быть и личное дело заключенного Валленберга (не обнародованное до сих пор), и акт на кремацию
тела. Можно с уверенностью говорить о том, что прах Валленберга находится на Донском кладбище67.
Другая переданная на постоянное хранение в КГБ папка
имела название «Материалы лаборатории Х»68, и в ней содержались документы об испытании отравляющих веществ,
в том числе на основе рицина, на приговоренных к смерти
заключенных. Эти «опыты» проводились в 1939–1947 годах
под руководством сотрудника МГБ, полковника медицинской
службы Г.М. Майрановского69. И этот материал также до сих
пор скрыт от публики.
В 1954–1955 годах Серов по указанию руководителей ЦК
КПСС организовал уничтожение большого количества архивных материалов госбезопасности в центральном и периферийных архивах КГБ. Еще 21 ноября 1953 года в докладной записке МВД Маленкову и Хрущеву сообщалось, что на
оперативном учете в МВД состоят 26 млн человек70, а в центральном архиве хранится более 6 млн дел, в том числе следственные, агентурные, дела агентуры, материалы проверки
лиц, при этом, говорилось там же, «находящиеся в архивах и
картотеках материалы со времени организации ВЧК не под-
Глава шестая. Председатель КГБ
333
вергались проверке и расчистке»71. Руководители МВД предлагали мероприятия «по очистке архивов».
Но помимо картотеки на миллионы арестованных граждан
имелись и многочисленные картотеки лиц, состоявших и состоящих на оперативном учете в органах ВЧК – МГБ, всевозможные «подсобные картотеки» и, наконец, картотека лиц,
скомпрометированных показаниями арестованных в 1937–
1938 годах. По итогам Большого террора в центральном аппарате НКВД была создана библиотека протоколов допросов
и на картотечный учет взяты все «прошедшие по показаниям
арестованных». То есть те, кто избежал ареста в 1937–1938 годах, но на кого собраны показания72. Этот массив документации на лиц, скомпрометированных показаниями арестованных, служил источником сведений для обоснования ареста
того или иного деятеля. Время от времени, когда в Кремле
хотели выяснить чью-нибудь «политическую физиономию»,
обращались к этому ценнейшему материалу.
Например, 11 сентября 1951 года письмом № 327/И министр
госбезопасности С.Д. Игнатьев информировал секретаря ЦК
ВКП(б) М.А. Суслова об имеющихся в МГБ материалах в отношении академика И.И. Минца. Речь шла именно о показаниях арестованных в 1937–1938 годах, из которых следовало,
что Минц входил в группу, готовившую по заданию Карла
Радека насильственное устранение от руководства Сталина.
Минц, говорилось далее, бывший троцкист, входил в контрреволюционную группу на историческом фронте, в 1924 году помогал Г.Е. Зиновьеву править доклады в Институте красной
профессуры, и на основе этих докладов подготовлена книга
Зиновьева «Ленинизм». Далее приведены показания А.Б. Халатова от 1937 года о том, что Минц в 1933 году примыкал к
правым. Правда, тут же в справке к старому материалу добавилось и кое-что новое. Например, что в 1948–1949 годах
Минц подвергся критике за антипатриотизм в исторической
науке и был снят с научной и преподавательской работы в
Институте истории АН СССР, в МГУ и Академии общественных наук. В июне 1948 года Минц, как утверждается в справке, высказывал антисоветские клеветнические измышления,
будто в СССР преследуют евреев73.
Масштабы охвата советского населения чекистским наблюдением действительно впечатляют. По состоянию на март
1954 года в Центральном архиве КГБ картотека учета лиц по
334
Иван Серов – председатель КГБ
делам 2-го главного управления (контрразведка) насчитывала 4 млн карточек, а картотека лиц, объявленных во всесоюзный розыск, – 430 тыс. карточек74.
В 1954 году, когда Серов возглавил КГБ, он получил разрешение ЦК КПСС на уничтожение архивных документов.
Как вспоминал В.Е. Семичастный, назначенный председателем КГБ в 1961 году, к тому времени «многие документы уже
были уничтожены или подчищены...»75 Рапортуя в ЦК КПСС
в начале 1956 года о проведенном «разборе оперативных документов прошлых лет», Серов вроде бы преследует благую
цель. Он пишет, что документов уничтожено «на более чем
6 миллионов советских граждан» и с них «снято пятно политического недоверия»76. Однако легко представить, как много бесценных исторических документов погибло в огне этой
«расчистки».
Первоначально смысл проведенного уничтожения дел
заключался в том, чтобы избавиться от множества агентурных дел и картотек, аккумулировавших итоги террора 1937–
1938 годов, когда с избытком собирались показания на многие тысячи граждан. Те, на кого такие показания поступили,
брались на оперативный учет, их имена попадали в картотеки, и их могли годами разрабатывать органы госбезопасности. То есть копился материал, который мог быть в любой момент использован для обоснования ареста. Серов 1 февраля
1955 года направил в ЦК КПСС записку (№ 247-с) о выполнении решения Президиума ЦК КПСС № П54/49 от 12 марта
1954 года «О задачах КГБ». В частности, в задачи входили
пересмотр оперативных учетов и прекращение агентурных
дел и разработок, заведенных по малозначительным поводам. С изданием приказа КГБ при СМ СССР № 00405 от
20 июля 1954 года «О задачах органов КГБ» эта работа перешла в практическую плоскость. Требование партии о «расчистке архивов» было принято к неукоснительному исполнению.
За период с марта 1954 года до 1 января 1955 года, писал
Серов, пересмотрено 1 200 460 дел, в результате снято с оперативного учета 627 216 человек, уничтожено 331 398 дел (из
них по центральному аппарату КГБ уничтожено 25 880 дел
и снято с оперативного учета 43 032 человека). Кроме того,
ранее, в период с августа 1953 года до марта 1954 года, было
снято с оперативного учета 1 140 435 человек. Серов сообщал,
что работа по пересмотру дел оперативного учета ведется в ко-
Глава шестая. Председатель КГБ
335
И.А. Серов, В.М. Молотов, Н.С. Хрущев и Г.К. Жуков.
Женева. 1955.
[Серов И.А. Записки из чемодана...]
ординации с центральной и местными комиссиями, организованными по постановлению ЦК КПСС от 4 мая 1954 года для
пересмотра следственных дел осужденных. В случае отмены
комиссиями судебных решений или переквалификации – органы КГБ снимают с оперативного учета лиц, проходивших
по следственным и агентурным материалам, лежащим в основе этих дел. Работа по пересмотру оперативного учета контролируется руководством КГБ, писал в заключение Серов, и
будет закончена в установленный срок77.
Практику уничтожения документов оперативного учета
после определенных предельных сроков хранения закрепил
в 1954 году приказ КГБ при СМ СССР № 00511 от 12 августа 1954 года с объявлением инструкции «О порядке приема,
систематизации, хранения и ревизии оперативных архивов
в органах КГБ при СМ СССР» и перечня основных оперативных материалов и дел органов КГБ, с указанием сроков
архивного хранения. И для многих других типов документов
336
Иван Серов – председатель КГБ
(помимо оперативного учета) ввели норму временного хранения в архивах, после чего они подлежали уничтожению.
При Сталине такого не было. Тогда существовали правила
вечного хранения практически всех оперативных документов
госбезопасности (в том числе дел оперативного учета, личных
и рабочих дел агентуры). Сталин, как расчетливый хозяин,
все держал «про запас», ведь компрометирующие материалы – ценнейшая вещь – всегда могут пригодиться. Преемники
Серова в КГБ год за годом сужали номенклатуру дел, подлежащих постоянному хранению. Это привело к уничтожению
многих архивных дел. В конце концов оказались полностью
уничтожены архивные материалы органов госбезопасности
районного и городского уровня78.
По состоянию на момент образования КГБ (март 1954 года)
центральный оперативный архив насчитывал 5 миллионов
713 тысяч единиц хранения79. В их числе около 1,5 миллиона
дел общего делопроизводства, 1 миллион 783 тысячи архивно-следственных дел80; 360 тысяч личных дел сотрудников
ВЧК – КГБ, 375 тысяч дел оперативной разработки и проверки (так называемые досье на граждан) и 475 тысяч дел агентов81 (личных и рабочих82); 70 тысяч «оперативных» дел аппарата внешней разведки; 900 тысяч дел на лиц, выезжавших
за границу и въезжавших в СССР начиная с 1922 года83, и
280 тысяч дел «спецпроверки» на лиц, выезжавших за
границу.
О масштабах уничтожения документов госбезопасности в
1954–1955 годах и в последующий период, когда номенклатура дел постоянного хранения была заметно сужена и «чистка» архивов приняла регулярный характер, можно судить по
количеству архивных дел бывшего КГБ, уцелевших к августу
1991 года. Согласно официально представленным в Комиссию по архивам КПСС и КГБ сведениям84, в 1991 году объем
Центрального архива КГБ составил всего 654 300 дел. Причем только 167,8 тыс. дел хранились в Москве (и подмосковном хранилище)85, а большая их часть была сосредоточена в
филиалах: в Саратовском (60 тыс.), Омском (363 тыс.)86 и Владимирском (63,5 тыс.)87. Как видим, по сравнению с 1954 годом
убыль архивных документов весьма ощутима. В Центральном архиве остались на хранении лишь 75 тыс. архивно-следственных дел88, в дополнение к ним еще некоторые категории таких же дел хранились в филиалах: во Владимирском
Глава шестая. Председатель КГБ
337
29,5 тыс. дел на «немецких военных преступников» и в Омском 128 тыс. дел на немцев, «задержанных на территории
Германии» в послевоенное время.
Итак, от 5,7 миллионов дел центрального архива, где концентрировались ценнейшие и уникальнейшие исторические
документы, – к 600 тысячам. Убыль чуть ли не в 10 раз! Это не
учитывая, что за 37-летнюю историю существования КГБ его
бумаги тоже пополняли архив. То есть, собственно, материалов старше 1954 года осталось и вовсе мизерное количество.
А ведь это важнейшие источники информации о массовых репрессиях времен Сталина. Они были сознательно уничтожены. И первый председатель КГБ положил начало этому варварскому процессу уничтожения истории страны. Конечно, не
забыл Серов и о своем интересе. В 1956 году он дал распоряжение вымарать в архивах КГБ все упоминания, где говорилось о его и маршала Жукова неблаговидных поступках89.
Не меньший интерес представляет и вопрос о том, отдавал
ли Хрущев Серову команду уничтожить материалы именно
о своем участии в репрессиях времен Сталина, как об этом,
например, говорит Семичастный90. Однако следов и признаков такого целенаправленного уничтожения «хрущевских документов» в архивах КГБ до сих пор не выявлено. Наоборот,
вполне благополучно сохранились телеграммы с санкциями
Хрущева на аресты работников партийной номенклатуры.
Если вдуматься, у Хрущева не было такой уж острой необходимости в уничтожении документов о себе. В 1937–1938 годах Хрущев не входил в руководящую «пятерку», и его подписей, в отличие от подписей Сталина, Молотова, Кагановича
и Ворошилова91, нет на сталинских расстрельных списках92.
Не подписывал он и протоколов тройки Московского НКВД93.
В то же время не принимать участия в проведении репрессий
он не мог. И в эти годы его уделом стало санкционирование
арестов на уровне Москвы и области, а с января 1938 года –
по Украине. Причем в партийных архивах предостаточно
документов об этой стороне деятельности Хрущева. Конечно, именно в региональных архивах – Московского УКГБ и
Украинского КГБ – тоже могли быть свидетельства об активном участии Хрущева в массовых репрессиях. Но оба эти архива серьезнейшим образом пострадали в годы войны. Так,
в архиве УКГБ по Москве и Московской области вообще не
сохранилось документов секретного делопроизводства (даже
338
Иван Серов – председатель КГБ
приказов!) за период до 1941 года. Сотрудники архива рассказывали, что при эвакуации целая баржа с документами
попала под бомбежку и затонула. Также был уничтожен и
ряд документов при эвакуации Киева.
Тем не менее накануне смещения Хрущева его соратники
по Президиуму ЦК пошли проторенным путем и дали задание разыскать документы об участии Хрущева в репрессиях.
Уже 2 сентября председатель КГБ при СМ Украины Виталий Никитченко подписал справку о масштабах репрессий, а
10 октября 1964 года и готовый многостраничный отчет с
цифрами арестованных и расстрелянных в республике в годы
Большого террора94. Однако менялся курс, и в конце концов
педалировать подобные темы вообще сочли неблагоразумным. На долгие годы вплоть до горбачевской «перестройки»
тема массовых репрессий попала под запрет. А для разоблачения Хрущева оказалось достаточно материалов о его внешнеполитической и хозяйственной деятельности. Да и народу
это понятнее: продовольственные затруднения и рост цен –
вот это аргументы!
«НЕПРИКАСАЕМАЯ» НОМЕНКЛАТУРА:
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ПАРТИИ И ГОСБЕЗОПАСНОСТИ
Состоявшийся в июле 1953 года пленум ЦК КПСС помимо разоблачения Берии решил и другую важную задачу. Руководителей госбезопасности поставили на точно указанное
им партийным руководством место в системе власти. Они
не могли и не имели права хоть каким-либо образом вмешиваться в дела партии. Уроки пленума новое руководство
МВД – Круглов и Серов – усвоило хорошо. Когда в декабре
1953 года в Москву из МВД Армении поступило спецсообщение о зафиксированных высказываниях жителей Еревана по
поводу сменившего власть в республике ноябрьского пленума
ЦК КП Армении, Круглов поспешил тут же одернуть республиканского министра внутренних дел, написав ему грозное
предупреждение:
«…обращаю Ваше внимание на то, что сбор подобных сведений не вызывается необходимостью и не входит в функции
органов МВД, установленные партией и правительством.
Прошу разъяснить руководящему и оперативному составу
6 спецотдела МВД Армянской СССР, что использование воз-
Глава шестая. Председатель КГБ
339
можностей органов МВД для сбора каких-либо материалов о
деятельности партийных органов противоречит постановлению июльского пленума ЦК КПСС. Примите необходимые
меры к недопущению повторения подобных фактов»95.
Присланное из Армении злополучное спецсообщение Круглов поспешил отправить назад.
Основной принцип взаимоотношений правящей коммунистической партии с органами ВЧК – КГБ был сформулирован
уже на заре советской власти: «ЧК созданы, существуют и работают лишь как прямые органы партии, по ее директивам и
под ее контролем»96.
Этот же принцип находил постоянное подтверждение в
директивных партийных документах, например в одобренном Сталиным незадолго до своей смерти постановлении ЦК
КПСС от 4 декабря 1952 года «О положении в МГБ»97. Он был
закреплен и в принятом в 1959 году «Положении о КГБ при
СМ СССР»: «Комитет государственной безопасности работает
под непосредственным руководством и контролем Центрального Комитета КПСС»98. И тут же говорилось о систематической отчетности КГБ перед партийными органами (ЦК КПСС,
ЦК союзных республик, крайкомами, обкомами, горкомами и
райкомами), но не перед органами Советов, которым согласно конституции принадлежала вся полнота власти в СССР.
Здесь вполне очевиден антиконституционный характер полновластия КПСС и подчиненного ему КГБ.
Любопытно, что в 1958 году, в разработанной еще при Серове первоначальной редакции «Положения», статус КГБ определялся несколько иначе и точнее: «политические органы
Коммунистической партии»99, что явно перекликалось с еще
сталинским определением ГПУ как «военно-политического
трибунала»100. Но даже той степени откровенности, с которой
декларировалась подчиненность партийным инстанциям, в
принятом «Положении о КГБ» в послесталинскую эпоху постеснялись. И «Положение о КГБ» образца 1959 года оставалось совершенно секретным документом вплоть до 1991 года,
пока не утратило силу.
В эпоху хрущевских разоблачений культа личности Сталина было принято утверждать, что в период массовых репрессий 1937–1938 годов органы НКВД вышли из-под контроля
партии и именно этим вызваны многочисленные «эксцессы».
Такая линия диктовалась желанием снять с партийных орга-
340
Иван Серов – председатель КГБ
нов ответственность за террор, изобразить саму партию жертвой репрессий. Партийная пропаганда попросту отделяла
Сталина (единолично контролировавшего органы госбезопасности) от партии. Сейчас, напротив, характерно выпячивание
и подчеркивание руководящей роли ВКП(б) – КПСС в проведении репрессивного курса и изображение госбезопасности
лишь послушным инструментом в руках партии.
В действительности все гораздо сложнее, и роль ВЧК – КГБ
в различные периоды истории не может быть определена в
строгих рамках подчиненности партии. Нельзя исключать и
взаимовлияния. Если при жизни Сталина – а он установил
свой единоличный контроль над ГПУ еще в 1922 году – систему можно описать как ось «диктатор – спецслужбы», то после
его смерти Президиум ЦК как орган «коллективного руководства» задавал направление деятельности КГБ. Хотя при
этом ряд вопросов председатель КГБ Серов обсуждал только
с Хрущевым. То есть имело место постепенное возвращение
старой схемы. Свидетельство тому – многочисленные упреки
Хрущеву и Серову в июне 1957 года со стороны Молотова, Маленкова, Кагановича и других членов и кандидатов в члены
Президиума ЦК КПСС101.
Можно с уверенностью сказать, что после июньского
(1957 года) пленума ЦК КПСС, осудившего так называемую
антипартийную группировку, эпоха «коллективного руководства» постепенно сошла на нет. В дальнейшем в Президиуме
ЦК, а с 1966 года в Политбюро ЦК КПСС лишь узкая группа
лиц была посвящена в дела КГБ. И, конечно, непременным
требованием стала личная преданность председателя КГБ
(как правило, назначавшегося из числа кадровых партработников) генеральному секретарю ЦК. В то же время формальный контроль за госбезопасностью со стороны ЦК КПСС
осуществлял Отдел административных органов. Но он лишь
контролировал назначение и распределение кадров номенклатуры и морально-политическое состояние рядов КГБ, а
также сигнализировал о настроениях и проступках чекистов.
При этом административный отдел никогда не вырабатывал
основ карательной политики, не задавал направлений репрессий, то есть почти не касался основ деятельности спецслужб – это оставалось прерогативой генерального секретаря
и его Политбюро.
Глава шестая. Председатель КГБ
341
Несостоятельны и утверждения (характерные для историков из «органов»), будто запрет на вербовку партийных функционеров и проведение против них чекистских мероприятий
неизбежно привел к тому, что «партийная номенклатура
вышла из-под сферы оперативного контроля КГБ и получила благоприятные возможности для совершения различного
рода безнаказанных правонарушений и коррупции»102. Отсюда же делается и вывод, будто «органы госбезопасности перестали использоваться для расправы с оппозицией в партии»103.
Между тем кажущееся неравенство (по партийному признаку) граждан перед госбезопасностью вовсе не означало
безнаказанности коммунистов. Они просто выделялись в особую касту, где разбор проступков и преступлений проводился меж собой без вынесения дел на публику. И существовала
строгая иерархия партийных руководителей, принимавших
решения о преследовании того или иного коммуниста согласно материалам, поступавшим из НКВД – КГБ. Так, о лицах
из числа партийного и советского аппарата еще в январе
1952 года министр госбезопасности С.Д. Игнатьев писал:
«Если от агентуры или из других источников в органы МГБ
на указанных лиц будут поступать материалы инициативно,
докладывать их Первым секретарям ЦК компартий союзных
республик, крайкомов, обкомов ВКП(б) и поступать с такими
материалами по их указанию»104.
Серов, когда имел на то команду сверху, – проводил расследование, затрагивающее партийную номенклатуру, невзирая
на ранги. Одно очень нашумевшее в свое время дело – тому
пример. Вначале было слово. В Кремль Хрущеву пришло
письмо от встревоженной матери, рассказавшей о том, что ее
восемнадцатилетняя дочь забросила учебу и связалась с шестидесятилетним писателем Константином Кривошеиным,
с которым проводит время на его квартире, даче, в ресторанах105. «Остальное Вам понятно», – писала мать, добавляя, что
на квартире Кривошеина «настоящий притон», который посещают министр культуры Александров, академик Еголин и
другие106.
От Хрущева письмо попало в Комитет партийного контроля, а оттуда – на Лубянку. За дело взялись люди из КГБ.
И уже Серов рапортовал запиской № 498-с от 25 февраля
1955 года лично Хрущеву о «недостойном поведении ряда работников»107. Серов сообщал, что Кривошеин 23 февраля аре-
342
Иван Серов – председатель КГБ
стован и выяснились подробности о салоне и приемах у него
на московской квартире и на даче в престижном театральном
поселке в Валентиновке, которые посещали Г.Ф. Александров в обществе артистки Ларионовой, заведующий отделом
ЦК КПСС В.С. Кружков, член-корр. Академии наук А.М. Еголин и другие. Проводя расследование, Серов не щадил ни
авторитет начальства, ни реноме литературного бомонда. Похвальная прямота и принципиальность!
Конечно, партия хотела от КГБ только правды. В то время ханжеская партийная мораль осуждала салонные формы
времяпрепровождения и не принимала свободных нравов
в организации досуга уставших от трудовых забот партийцев. Партийным патрициям не подобало посещать термы в
обществе гетер. Оседлав тему, сотрудники КГБ попутно разгромили еще один элитарный салон. «Выявлен аналогичный притон» у директора автобазы № 1 Лурье, писал в ЦК
Серов в записке № 905-с от 7 апреля 1955 года, куда захаживали творческие люди: композитор Богословский, диктор
Левитан, киноактеры Бондарчук и Бернес108. О Богословском
в письме говорилось и как о посетителе салона у Кривошеина109. Серов предлагал приговорить содержателей «притона» к
пяти годам по статье 155 (содержание притона, сводничество)
УК РСФСР110. Богема отделалась легким испугом, а Александров и номенклатурные деятели были наказаны по партийной линии со всей строгостью и лишились постов111.
Что же касается якобы свертывания со стороны КГБ борьбы
с партийной оппозицией, то и этот тезис легко опровергается. Известна роль КГБ в слежке и прослушивании телефонов
и квартир изгнанных из ЦК КПСС (но пока еще не из партии!) Молотова, Кагановича, Маленкова, Жукова в период с
1957 по 1962 год112. Можно также вспомнить и ряд дел 1960–
1980-х годов против бывших членов партии, а потом диссидентов, начинавших свою политическую деятельность с оппозиционных заявлений внутри партии, таких, как, например,
Петр Григоренко, Леонид Петровский и др. Другое дело, что
КГБ приступал к их оперативной разработке и преследованию вслед за партийными органами и после их исключения
из партии. Но ведь не секрет и то, что материалы для исключения из партии предварительно накапливались в КГБ и докладывались партийным секретарям. Незыблемым в послесталинские годы оставался лишь принцип, когда партийный
Глава шестая. Председатель КГБ
343
функционер мог быть арестован лишь после его исключения
из партии.
ЛИНИЯ РЕПРЕССИЙ
Разоблачение культа Сталина, реабилитация и возвращение репрессированных создали новую политическую обстановку в стране. Процесс, получивший название хрущевской
«оттепели», набирал обороты113. Люди стали чувствовать себя
свободнее и смелее. Политические споры и дискуссии велись
порой в опасном для правящей партии ключе. Есть свидетельства о том, что Серов, собирая по заданию Хрущева разоблачительный материал о Сталине, пытался убедить его «не
слишком критиковать нашего бывшего вождя». Однако Хрущев не стал его даже слушать. В своем кругу Серов высказывался в том духе, что критика Сталина обернется против
самого Хрущева, а его выступление на ХХ съезде – серьезная
ошибка114.
На публике Серов держался молодцом. Он знал, как надо
отвечать на каверзные вопросы о «культе личности». После
ХХ съезда ему поручили выступить на партийно-хозяйственном активе оборонного Научно-исследовательского института
№ 88 с докладом об итогах съезда. Из зала, потрясенного услышанным о Сталине и его преступлениях, вдруг раздался
громкий вопрос: «Какое право вы имеете говорить о злодействе Берии, если были его заместителем?» Серов не растерялся: «Я во многом виноват, но виноваты и вы, все здесь сидящие. Вы разве не славили Сталина на всех своих собраниях?
А сколько раз каждый из вас вставал и без устали аплодировал, когда упоминали имя Сталина на ваших конференциях и собраниях? Теперь партия хочет освободиться от этого
культа. Всем нам трудно, и не будем предъявлять счета друг
другу»115.
Первым тревожным сигналом послужили массовые беспорядки в Тбилиси в марте 1956 года. И хотя они, казалось бы,
прошли под лозунгами консервативного неприятия критики
Сталина, все же имели явную национальную подоплеку. Не
менее тревожными для Серова стали и события в Грозном в
августе 1958 года. К этому времени уже была восстановлена
национальная автономия чеченцев и ингушей, а сами они
возвращены в республику. Однако в этих событиях до сих
344
Иван Серов – председатель КГБ
пор много неясного. Понятно, что зарождение недовольства
и начало выступлений могли быть вполне стихийными, но
их дальнейший ход и перерастание в массовые беспорядки
безусловно контролировались госбезопасностью. В последних
исследованиях историков весьма справедливо высказываются догадки о «направляющей руке КГБ» и о «провокационном
использовании агентуры»116.
Если это так, то трудно сказать, какую цель преследовал
Серов. Вряд ли он нуждался в лишних доказательствах своей нужности на посту председателя КГБ. Между тем события
в Грозном стали предметом рассмотрения на сентябрьском
(1958 года) пленуме ЦК КПСС. И сообщение о них сделал
выезжавший разбираться на место секретарь ЦК Н.Г. Игнатов. Об особых отношениях Игнатова и Серова речь пойдет
ниже. А пока заметим, что события в Грозном позволили Игнатову доложить на пленуме о «крупных ошибках» в работе
Чечено-Ингушского обкома партии117. Вероятно, Игнатову в
его политической борьбе подобные события только помогали.
С другой стороны, для оправдания ужесточения курса лучшего предлога, чем массовые беспорядки, не найти – власть
этого боялась пуще всего.
События в Тбилиси и нарастающее в стране свободомыслие
заставили Серова действовать. Не дожидаясь каких-либо указаний сверху, 18 апреля 1956 года он обратился к А.И. Микояну и М.А. Суслову с письмом (№ 984-с), в котором сообщал
о проведенных проверках местных органов КГБ, выявивших
слабую организацию агентурно-оперативной работы по борьбе с вражескими элементами. Серов отмечал, что региональные КГБ «проявляют нерешительность в этом деле, объясняя
сложностью обстановки на местах»118.
В приложенном здесь же проекте письма говорилось, что
в работе местных КГБ «не стало больше порядка», в то время как ЦК КПСС требует от КГБ «умелой организации борьбы с действительными врагами советского государства, совершенствования чекистской работы». Серов указывал, что
враждебные элементы пытаются дискредитировать решения
ХХ съезда, распускают провокационные слухи «для прикрытия своих антисоветских замыслов», пытаются «использовать
проводимые партией мероприятия по ликвидации последствий культа личности» в своих целях, вовлекают во враждебную деятельность молодежь и т. д. При этом, отмечал
Глава шестая. Председатель КГБ
345
Серов, некоторые оперативные сотрудники «утратили политическую остроту в работе, проявляют растерянность» и вместо привлечения к уголовной ответственности ограничиваются проведением профилактических мероприятий. В качестве
рекомендации Серов писал, что КГБ не исключает возможности в отдельных случаях предупреждения некоторых лиц,
уличенных во враждебных действиях (по несознательности),
«но метод профилактики нельзя превращать в основу борьбы с подрывной деятельностью антисоветских элементов»119.
С письмом, по соображениям Серова, следовало ознакомиться и первым секретарям обкомов, крайкомов и ЦК компартий
республик.
Но Хрущев со скепсисом и даже благодушно отнесся к инициативе Серова: «Один раз у меня с Хрущевым был серьезный разговор насчет того, что некоторые лица, антисоветски
настроенные, не только между собой, но и при других нередко
выходят из рамок, как говорят, приличия и начинают ругать
в присутствии других членов правительства и Президиума, а
также советские порядки, в том числе и члены партии»120.
Серов предложил наиболее активных критиков вызывать
в КГБ, предупреждать, «а если они не перестанут, тогда коекого, может быть, и судить»121. Но Хрущев отмахнулся: «царя
тоже ругали». Ну да, подумал про себя Серов, «царя ругали,
ругали, да и расстреляли, а нам-то нельзя до этого доводить»122.
Инициатива Серова получила развитие лишь после того,
как события в Венгрии приняли весьма угрожающий характер. На этом фоне и происходящее внутри СССР стало выглядеть более тревожным. 3 ноября 1956 года Серов направил в
ЦК КПСС письмо (№ 2526-с), в котором сообщал, что в Прибалтике и в западных областях Украины «несколько оживилась активность контрреволюционных националистических
элементов, особенно за счет лиц, возвратившихся из мест заключения после отбытия наказания»123. В связи с этим Серов
просил выделить в распоряжение КГБ мобильные войсковые
отряды для наведения порядка «в тех случаях, когда будут
возникать отдельные антисоветские проявления». Отряды
численностью 1 800–2 000 человек каждый Серов планировал разместить в Прибалтике, на Украине, в Закавказье и
других регионах.
И хотя Серов ни словом не обмолвился о необходимости
разъяснять что-то местным КГБ, его апрельская инициатива
346
Иван Серов – председатель КГБ
Н.И. Беляев.
[Из открытых источников]
не была забыта партийной верхушкой. Президиум ЦК КПСС
10 ноября 1956 года принял решение (№ П54/Х), в котором
Серову поручалось сформировать особый полк с дислокацией
в Прибалтике. А вот второй пункт этого решения как раз и
содержал поручение Беляеву, Фурцевой, Поспелову, Ивашутину и Руденко «на основе обмена мнениями на заседании
Президиума ЦК разработать необходимые мероприятия по
пресечению имеющих место вылазок антисоветских и вражеских элементов и свои предложения внести в ЦК КПСС»124.
Так механизм подготовки специального закрытого письма
был запущен. Хотя теперь имелось в виду письмо не из КГБ, а
от имени ЦК КПСС. Неизвестно каким образом к этому вдруг
подключился Брежнев. 21 ноября 1956 года в Президиум ЦК
КПСС обратились те, кому ранее поручался данный вопрос,
но возглавлял список Брежнев, а уже за ним шли: Фурцева,
Беляев, Поспелов, Руденко и Ивашутин. Они представили на
рассмотрение проект письма ко всем партийным организациям о борьбе с антисоветскими вылазками125. Рассмотрев этот
вариант письма и не удовлетворившись его содержанием,
Президиум ЦК КПСС 6 декабря 1956 года вынес следующее
решение (№ П62/I): поручить комиссии во главе с Брежневым
с включением в нее Маленкова и Аристова на основе обмена
Глава шестая. Председатель КГБ
347
мнениями доработать проект письма и разработать проект
закона о порядке ведения следствия и рассмотрения дел на
лиц, ведущих антисоветскую и враждебную работу126. В ходе
обсуждения проекта признали необходимым «усилить его в
партийном отношении», а Хрущев, когда речь зашла об освобожденных из лагерей, заметил: «Некоторые не заслуживают»127. В тот же день свои замечания к проекту письма передал в комиссию А.И. Кириченко128.
14 декабря Президиум ЦК КПСС вновь рассматривал
проект письма (№ П64/XLIII), принял его за основу, внес поправки и поручил окончательно отредактировать129. Наконец,
19 декабря 1956 года письмо «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов» было утверждено Президиумом ЦК КПСС (решение № П66/9) и разослано
местным парторганизациям130. В итоге преследование людей,
высказывающих крамольные взгляды, поставили на поток131.
А на местах партийные органы зорко следили за тем, чтобы
КГБ не дремал.
В 1956 году Серов принял активное участие в подавлении
народного восстания в Венгрии. Его вызвали на заседание
Президиума ЦК КПСС 23 октября 1956 года и срочно направили в Будапешт. Туда же отправили Микояна и Суслова.
Серов вылетел утром 24 октября вместе с группой высокопоставленных работников КГБ132. Ознакомившись с обстановкой, Серов на заседании с венгерским руководством вечером
того же дня заявил: «С повстанцами надо кончать», – и потребовал принять решительные меры. На следующий день Серов инструктировал работников МВД Венгрии и предпринял
вылазку в город на бронетранспортере, но был обстрелян133.
В последующие дни, пишет Серов, он убедился – премьер
Имре Надь «сам руководит повстанцами». Утром 28октября
Серов поделился своим открытием с Микояном и Сусловым134.
Вечером Серов с Микояном пытались объясниться с Надем.
Надь и другие члены венгерского руководства уверяли, что
сами справятся с обстановкой, и просили вывести советские
войска из Будапешта. Между тем в городе продолжалась
стрельба. Связались с Москвой, и Микоян сказал Серову:
«Никита посоветовал принять предложение венгров»135.
Кремль был вынужден согласился на линию умиротворения, проводимую правительством Надя, – обещание реформ,
348
Иван Серов – председатель КГБ
рабочие советы. Но ситуация уже не контролировалась Надем136. А по мнению Серова, Надь развернул «предательскую
деятельность», и ситуация только ухудшалась: «Члены политбюро капитулировали и бросились убегать, кто куда мог,
но в основном побежали в наши военные штабы. Сотрудники
органов госбезопасности Венгрии тоже разбежались». Серов
вылетел 30 октября в Москву.
На заседании Президиума ЦК КПСС 1 ноября 1956 года,
когда обсуждалась обстановка в Венгрии, Серов высказался
наиболее воинственно: «Надо решительные меры принимать.
Оккупировать надо страну»137. На следующий день был выработан план действий. Военная часть операции получила
кодовое название «Вихрь»138.
Группа из семи генералов КГБ во главе с Серовым отправилась из Москвы с Центрального аэродрома 3 ноября
1956 года и прибыла в Будапешт на военный аэродром Теккель139. Там же, на аэродроме, Серов провел оперативное совещание и определил, кто из генералов возглавит конкретные
оперативные секторы КГБ. Он не стал изобретать велосипед. Привычная ему форма организации органов госбезопасности – оперсекторы. Они отвечали за проведение агентурно-оперативной работы, намечали «контингент для изъятия
и изоляции», а аресты проводились силами особых отделов
воинских частей Советской армии.
В полночь с 3 на 4 ноября 1956 года в зал переговоров советской и венгерской делегации на советскую военную базу
Текел близ Будапешта прибыл Серов и объявил об аресте всех
членов венгерской делегации, включая министра обороны
Павла Малетера и начальника Генштаба Иштвана Ковача140.
В Москву Серов вернулся 1 декабря 1956 года. За карательную экспедицию в Венгрии Серов получил прозвище «будапештского палача» и... орден Кутузова 1 степени. Конечно, в
печать указ о его награждении не попал141.
Награды за подавление народного восстания в Венгрии
посыпались как из рога изобилия. Основной контингент отличившихся – в армии, КГБ и МВД. В мирное время давали
полководческие военные ордена. Высшей награды – ордена
Ленина – было удостоено 38 человек, орден Красного Знамени получили 574 человека, орден Кутузова 1 степени –
7 человек, орден Богдана Хмельницкого 1 степени – 8 человек, орден Суворова 2 степени – 4 человека, орден Кутузова
Глава шестая. Председатель КГБ
349
2 степени – 18 человек, орден Богдана Хмельницкого 2 степени – 16 человек, и далее тысячи награжденных орденами и
медалями более низких степеней142.
«Смежные ведомства» – КГБ и МВД – вновь встали на тропу войны, как десять лет тому назад при Абакумове. Человек,
с которым Серов много лет проработал бок о бок, являвшийся до 1954 года его начальником, – министр внутренних дел
Круглов – неожиданно в январе 1956 года потерял свой пост.
Серов счел, что с ним «расправились» как с креатурой Маленкова, вменив ему в вину «в общем мелкие эпизоды»143. Вместо
него на должность министра внутренних дел был назначен
партийный выдвиженец и хорошо знакомый Хрущеву заведующий Отделом строительства ЦК КПСС Н.П. Дудоров. На
новой должности он тут же взялся за дело, активно предлагая
различные нововведения и пытаясь усилить влияние своего
министерства.
Воочию столкнувшись с косностью и консерватизмом Серова, Дудоров был обескуражен. Проводимая в стране политика
освобождения ссыльных и их возвращения в родные места не
вызвала у Серова безоговорочной поддержки. Дудоров обратился 12 марта 1956 года в ЦК КПСС с письмом, в котором
говорилось об отмене указа Президиума Верховного Совета
СССР от 10 марта 1948 года «О направлении особо опасных
государственных преступников по отбытии наказания в ссылку на поселение в отдаленные местности СССР» и о том, что
МВД считает необходимым ускорить рассмотрение вопроса о
семьях украинских и белорусских националистов, освобождаемых из ссылки. Дудоров писал: «С этим мнением согласны
т.т. Руденко Р.А. и Горшенин К.П. Председатель Комитета
государственной безопасности при Совете Министров СССР
тов. Серов И.А. это письмо не подписал, мотивируя необходимостью обсудить этот вопрос в ЦК КПСС в присутствии тов.
Кириченко А.И.»144.
Вышколенный в традициях аппарата ЦК Дудоров столкнулся с примером вопиющего своеволия. Как это так – все
согласны, а Серов, видите ли, нет! Упорствует. Для пущей
убедительности Дудоров приложил не подписанное Серовым
письмо, где зиял пробел под его фамилией145.
Послесъездовские шатания убедили Серова, что не время
либеральничать. Надо вновь натягивать вожжи и укреплять
«режим». В штыки встретил Серов и предложения нового ми-
350
Н.П. Дудоров.
[Из открытых источников]
Иван Серов – председатель КГБ
Л.И. Брежнев.
[Из открытых источников]
нистра внутренних дел Дудорова по реформированию исправительно-трудовых учреждений.
Дудоров хотел, по примеру западных стран, ликвидировать
лагеря и перевести подавляющее большинство заключенных
для отбытия наказания в тюрьмы. Его предложение всполошило не только Серова, но и секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева, разбиравшего этот вопрос. Смысл их возражений
сводился к тому, что в предложениях Дудорова якобы игнорировался «важнейший фактор перевоспитания» – «общественно полезный труд», а затраты, необходимые на реализацию
проекта (увеличение существующего количества тюрем в
6 раз), непосильны для государства. Насторожило партийное
руководство и другое предложение Дудорова – о содержании
заключенных в исправительно-трудовых колониях в тех же
местностях, где они осуждены. Это потребовало бы развертывания колоний в тех регионах, где их не было, что, по мнению
критиков проекта, создало бы видимость «наличия в СССР
огромного количества мест заключения» и сильно подпортило
имидж социалистического государства146.
Глава шестая. Председатель КГБ
351
Д.А. Налбандян. «Встреча руководителей партии
и правительства с творческой интеллигенцией». 1957.
[Из открытых источников]
Но следующая инициатива Дудорова особенно возмутила Серова. Немыслимое дело: Дудоров предложил передать в МВД из КГБ 7-е управление (наружное наблюдение),
9-е управление (охрана руководителей) и 10-е управление
(Комендатура Московского Кремля), мотивировав это имеющейся двойственностью в управлении организацией общественного порядка, и приводил в пример неразбериху и
столпотворение, возникшее на улицах Москвы при встрече
вернувшихся из Великобритании Хрущева и Булганина147.
И все это уже было когда-то. Только теперь не Серов обвинял Абакумова, а Дудоров пенял Серову, что переодетые в
милицейскую форму чекисты ведут себя как-то не так. Серов
17 мая 1956 года написал докладную записку в Президиум
ЦК КПСС с резкой отповедью Дудорову в его притязаниях и
претензиях к КГБ. Вместе с Серовым записку подписали его
первый заместитель К.Ф. Лунев и начальник 9-го управления В.И. Устинов, надо полагать, не меньше шефа негодующие от наглого демарша Дудорова148.
В записке три высокопоставленных руководителя КГБ с
нескрываемым раздражением писали: «В заключение счи-
352
Иван Серов – председатель КГБ
М.П. Маляров.
[РГАСПИ]
таем необходимым обратить Ваше внимание на совершенно
необоснованное заявление т. Дудорова, что органы КГБ пользуются каким-то особым положением»149. Конечно, передачи
традиционных направлений деятельности и функций из КГБ
в МВД не произошло. Но серьезного врага Серов себе нажил.
В мае 1957 года на встрече с писателями Хрущев угрожающе заявил, «что, если кто думает сделать так, как в Венгрии,
в порошок сотрем»150. Развивая эту мысль, он пояснил: «Ведь
началось же с писателей… а надо было бы троечку писателей из клуба писателей Будапешта посадить в тюрьму… они
бы отсидели, успокоились, и все вошло бы в колею»151. Серов
чутко уловил новую установку, и 1957 год стал рекордным по
числу проведенных КГБ арестов. По официальной судебной
статистике, за «контрреволюционные преступления», расследованные госбезопасностью, было осуждено: в 1954 году –
2 142 чел., в 1955 году – 1 069, в 1956 году – 623, в 1957 году –
2 498, в 1958 году – 1 545 и, для сравнения, в 1959 году –
992 человека152.
Вместе с тем следственная работа оставалась «узким» местом. В деятельности КГБ по-прежнему допускалось немало
необоснованных арестов. Безотказно срабатывал чекистский
инстинкт, выработанный еще в сталинские годы, – сначала
Глава шестая. Председатель КГБ
353
И.И. Бетин.
[РГАСПИ]
арестовать, а уж потом разбираться. Назначенного в марте 1955 года нового начальника Следственного управления
КГБ М.П. Малярова Серов сразу же невзлюбил и всячески
третировал. Ему казалось, что Маляров подозрительно часто наведывается с докладами в ЦК КПСС и прокуратуру153.
В феврале 1957 года Серов добился освобождения Малярова
от работы в КГБ и перевода в Главную военную прокуратуру.
Маляров в долгу не остался. В ноябре 1957 года, по свежим следам пленума ЦК КПСС, изгнавшего из руководства
маршала Жукова, он написал Хрущеву о попрании Серовым
в Комитете госбезопасности «принципов коллективного руководства» и стремлении не только сохранить в руководстве
комитета, но и повысить в должности и наградить явных «нарушителей социалистической законности». При этом Маляров назвал фамилии генерал-майора И.И. Бетина, генераллейтенанта П.В. Федотова и полковника Гнеушева, однако
осторожно замечал: «Я понимаю, что всех нарушителей закона сейчас, может быть, и не следует наказывать, но убежден
также и в том, что нет оснований выдвигать и награждать
их…»154 В заявлении Малярова говорилось о чрезмерном честолюбии Серова и о том, что тот проявляет «грубость к подчиненным, администрирование, нетерпимость к критике…»155
354
Иван Серов – председатель КГБ
Н.С. Захаров.
[Из открытых источников]
И, хотя никаких видимых и ощутимых последствий для
Серова заявление Малярова не имело, «качество» оперативной и следственной работы постепенно росло. Если в
1956 году в территориальных органах КГБ было прекращено как на «необоснованно арестованных» 7,35 % дел от общего числа арестованных, в 1957 году – 2,7 %, то в 1958 году –
1,92 % (а в абсолютном выражении – на 32 человека)156.
В СВИТЕ ХРУЩЕВА
Одним из первых выездов в капиталистическую страну стала инспекционная поездка Серова весной 1954 года в
Швейцарию для проверки мер безопасности советской делегации во главе с министром иностранных дел СССР Молотовым157. Здесь Серов вновь дал волю своим приобретательским
инстинктам. Вот как это описывает заместитель начальника
9-го управления КГБ Н.С. Захаров, непосредственно отвечавший за охрану советской делегации:
«В Женеве сопровождавший делегацию Серов от нечего делать ездил по магазинам, скупая красивые вещи. Однажды я
его долго ждал, чтобы согласовать неотложный вопрос. Когда
Серов приехал, я, подождав немного, без стука захожу в его
Глава шестая. Председатель КГБ
355
Н.А. Булганин,
Н.С. Хрущев.
[Из открытых
источников]
комнату и вижу комичную картину: Серов стоит на коленях
и разбирает драгоценные вещи типа “бижутерии”. Я обомлел,
стою и молчу от неожиданности. “Чего тебе надо?” – не вставая, крикнул Серов. “Срочное дело”, – говорю я. “Иди, сейчас
приду!” – сказал он. Я вышел, проклиная себя, что не постучался и вошел в комнату к Серову неожиданно. Я и так его не
особенно уважал, но после этого он совсем упал в моих глазах.
Я понимал, что он использовал валюту из закрытого источника, т. е. злоупотреблял своим служебным положением»158.
Доверие Хрущева Серов старался оправдывать везде, даже
в заграничных поездках. В сентябре – октябре 1954 года, сопровождая Хрущева в ходе длительного визита в Китай, Серов всячески ему угождал, отвечая не только за безопасность
советской делегации, но и за ее хозяйственное обслуживание
и питание. Оказалось, что функции завхоза вовсе не обременительны для председателя КГБ. Их он ревностно и с усердием исполнял и в дальнейшем. Как вспоминал о поездке в
Китай Д.Т. Шепилов, тоже включенный в свиту Хрущева:
«Хрущев был очень привередлив в еде и частенько
покрикивал:
356
Иван Серов – председатель КГБ
– Серов! Почему суп не горячий?
– Иван Александрович! Ты что, решил нас несолеными отбивными кормить?
– Серов! А вобла есть?
Серов, присаживающийся обычно к краю стола, на окрик
Хрущева срывался с места и мчался на кухню поправлять
дело»159.
Самая работа для председателя КГБ. Серов вдруг оказался в шкуре Власика с той лишь разницей, что у Власика был
один хозяин, а над Серовым возвышалось «коллективное руководство». Даже сам будучи на юге на отдыхе, рядом с «охраняемыми» он не мог быть вне службы: «то охота, то рыбная
ловля, то встречай, то провожай...»160
Унизительное помыкание со стороны подвыпившего руководства, знакомство с изнанкой жизни «вождей», их ссоры и
пьяный вздор – дали Серову уникальный опыт и сориентировали161. Он поначалу тяготился, но быстро втянулся, разобрался и прекрасно понял, кому и как служить.
И в дальнейшие свои выезды из страны руководящая двойка – Н.С. Хрущев и Н.А. Булганин – неизменно брали с собой
Серова. Для организации обслуживания, да и вообще на всякий случай. Советские вожди еще не привыкли к заграничным поездкам и не почувствовали к ним вкуса. Так что мало
ли что там с ними может произойти… А вдруг провокация
какая? В этом свете важны были и официальные функции
Серова по обеспечению мер охраны советских лидеров.
В конце 1955 года Булганин и Хрущев отправились в длительный, на целый месяц, вояж в Индию, Бирму и Афганистан. Отбыли из Москвы 17 ноября и прибыли назад лишь
21 декабря 1955 года162. В течение всей поездки их сопровождал Серов и обеспечивал «личную безопасность». И здесь,
по воспоминаниям Н.С. Захарова, отличился: «Будучи сопровождающим лицом, он просто украл предназначенную Джавахарлалом Неру для другого человека прекрасную настольную лампу из бивня слона»163.
Близость к «охраняемым» была щедро вознаграждена.
Именно за этот вояж Серов 31 декабря 1955 года удостоен ордена Красного Знамени164. В то же время он погрузился в мир
внутренних интриг, обид и распрей руководящей верхушки. Ему приходилось непросто. Конечно, он инстинктивно
держался ближе к Хрущеву. И поневоле терпел обиды и не-
Глава шестая. Председатель КГБ
Визит Н.С. Хрущева
в Ленинград.
Июнь 1964.
[Из открытых
источников]
Н.С. Хрущев
на отдыхе.
[Из открытых
источников]
357
358
Иван Серов – председатель КГБ
70-летие Н.С. Хрущева. Слева направо: Л.И. Брежнев,
Н.С. Хрущев, К.Т. Мазуров, В.П. Мжаванадзе, А.П. Кириленко.
17 апреля 1964.
[Из открытых источников]
справедливые упреки. Когда в Болгарии начальник охраны,
«прикрепленный» к Хрущеву, выпил лишнего, пишет Серов,
«Хрущев мне предъявил претензии, почему ваши сотрудники
пьют. Ну, я думаю, что Столяров не у меня научился пить, а
там, где работает»165. О своих обязанностях по организации охраны руководителей и об охраняемых Серов пишет: «Вообще
мне с ними сложно. Надо смотреть за охранниками, чтобы не
перепились, да еще замечать, кто чего неправильно сказал.
Друг другу не хотят сказать, а мне вываливают»166. Серов видел нараставшее раздражение Хрущева в отношении Булганина: «Не может выступать, все дело портит»167.
В апреле 1956 года Булганин и Хрущев посетили с официальным визитом Великобританию. Накануне этой поездки Серов на новом «Ту-104» вылетел 22 марта в Лондон для
подготовки визита и «отработки мер безопасности». Но тут
вышел скандал. Английские таблоиды подняли ужасную шумиху, Серова открыто называли «кровавым мясником»168. Его
всюду преследовали репортеры. Возмущенные выступления
Глава шестая. Председатель КГБ
359
Н.А. Мухитдинов.
[Из открытых источников]
печати, считавшей Серова виновником неосталинских репрессий, заставили советское руководство отказаться от идеи
включить его в состав делегации. Об этом Серову сообщил
Хрущев, сославшись на возможные студенческие протесты169.
Да и план поездки поменялся, Хрущев решил отправиться в
Великобританию морем. Серов не участвовал в поездке, тем
не менее распространились слухи, будто он не сходил на берег, оставаясь все время на корабле170.
Эта неудача не отвадила руководителей СССР от привычки брать с собой в поездки председателя КГБ. В конце концов, есть «ручные» страны. В июне 1957 года Серов снаряжает
спецпоезд и опять сопровождает Булганина и Хрущева в поездке в Финляндию. Вот здесь он по-настоящему пригодился
Хрущеву. Но уже как свидетель.
К весне 1957 года от былой идиллии «коллективного руководства» в Президиуме ЦК КПСС не осталось и следа. Все
чаще на заседаниях разгорались яростные споры, порой даже
по не очень-то принципиальным вопросам. Явное стремление
Хрущева к единоличному лидерству просто выводило из себя
бывших ближайших соратников Сталина и старейших членов Президиума: В.М. Молотова, Л.М. Кагановича, Г.М. Маленкова, К.Е. Ворошилова и Н.А. Булганина. В какой-то
360
Иван Серов – председатель КГБ
момент стало ясно, что с ними большинство членов и кандидатов в члены Президиума ЦК, в том числе М.Г. Первухин,
М.З. Сабуров, Д.Т. Шепилов. Даже А.И. Микоян, Е.А. Фурцева и Г.К. Жуков накануне решающих событий проявили колебания171. Их порой сильно задевали грубый тон и авторитарность Хрущева. Сам же Хрущев мог рассчитывать на твердую
поддержку избранных в Президиум ЦК лишь двумя годами
раньше А.И. Кириченко и М.А. Суслова, да еще более молодых
членов руководящей верхушки, год с небольшим как избранных кандидатами в Президиум, – Л.И. Брежнева и Н. Мухитдинова. Также на стороне Хрущева выступал кандидат в
члены Президиума ЦК Н.М. Шверник – председатель КПК
при ЦК КПСС, много делавший для процесса реабилитации
и разоблачения преступлений Сталина. В ходе изучения архивных материалов ему открылась такая правда о Молотове,
Кагановиче, Ворошилове и их роли в предвоенных массовых
репрессиях, что страшно было представить, к чему приведет
их победа в схватке с Хрущевым и дальнейшее верховенство в
Президиуме ЦК КПСС. В общем у Шверника, как, впрочем, и
у остальных молодых членов хрущевского руководства, имелись все основания серьезно опасаться «сталинской гвардии».
Итак, против Хрущева 18–21 июня 1957 года выступило
большинство членов Президиума ЦК КПСС. В первый же
день на собранном ими заседании, изгнав Хрущева из председательского кресла, они поставили на обсуждение два вопроса. Во-первых, предлагалось упразднить пост первого секретаря ЦК. Во-вторых, сместить с должности председателя
КГБ Серова. Ему были предъявлены серьезные претензии
за то, что он подотчетен не Президиуму ЦК КПСС, а только
лишь Хрущеву.
Выступивший 21 июня Сабуров выдвинул на пост председателя КГБ кандидатуру Патоличева, другие члены Президиума (Маленков или Каганович) предложили занять эту
должность Булганину. У членов Президиума существовало
опасение, что Серов шпионит за ними в пользу Хрущева. Булганин незадолго до описываемых событий говорил Сабурову:
«...я не доверяю Серову, на нас доносит, наверное». То же думал и сам Сабуров, полагая возможной слежку со стороны
КГБ за высшими руководителями. О том, как он поделился
своими сомнениями о Серове с маршалом Жуковым, рассказал на июньском (1957 года) пленуме ЦК КПСС сам Сабуров:
Глава шестая. Председатель КГБ
361
«Я говорил и Жукову, а он мне ответил: пусть попробует, я его
в два счета снесу, и Лубянки не останется»172.
Подобное высказывание Жукова совершенно не случайно.
К 1957 году его отношения с Серовым перестали быть столь
сердечными, как в 1945–1947 годах. Жуков всегда относился с подозрением и ненавистью к «органам», натерпевшись
от них еще в абакумовские времена и справедливо полагая,
что хорошего от них ждать нечего. И вот главным чекистом
страны стал человек, с кем он вроде дружил. Но теперь, по
своему положению, они возглавляли соперничающие ведомства. Некоторые усилия приложил и Хрущев, интригами добиваясь отдаления Серова от Жукова. Их былая дружба и заступничество друг за друга пугали Хрущева. Когда Жукова
отправляли в отставку, Хрущев пытался его изобразить еще
и интриганом. На вечернем заседании пленума ЦК КПСС
29 октября 1957 года Хрущев сказал: «Жуков заявил Серову:
“Не верь Хрущеву, я ему не говорил, что тебя надо снять”», – и
далее добавил, что в действительности Жуков все же говорил
о необходимости снятия Серова с должности173. Более того,
в октябре 1957 года Хрущев обвинил Жукова в том, что тот
требовал переподчинить пограничные войска Министерству
обороны, изъяв из КГБ, и заменить Серова на посту председателя КГБ военным человеком174. Хрущев возмущался: работа
КГБ – «это же не военная работа, это политическая работа...
это оружие борьбы для обезвреживания наших врагов»175. Да,
в октябре 1957 года пришло время Жукова получить горькую
пилюлю, и это в благодарность за все. А в июне 1957-го он
Хрущева спас. Как вспоминал Жуков, тогда Хрущев к нему
растроганно обратился: «Георгий, спасай положение, ты это
можешь сделать. Я тебя никогда не забуду». Жуков его успокоил и заверил: «Никита, будь тверд и спокоен. Нас поддержит пленум ЦК, а если группа Маленкова – Молотова рискнет прибегнуть к насилию – мы и к этому будем готовы»176.
Как утверждает Жуков, на заседании Президиума он заявил:
если будет принято решение о смещении Хрущева, «я не подчинюсь этому решению и обращусь немедля к партии через
парторганизации вооруженных сил»177. Вот это ему вскоре и
припомнили.
За полгода до июньского (1957 года) пленума и у Булганина произошла стычка с председателем КГБ, когда он открыто
заявил Серову, что не доверяет ему178.
362
Иван Серов – председатель КГБ
Как пишет Жуков, он поддержал Хрущева в июне 1957 года
потому, что считал его линию «более правильной», тогда как
его противники «держались за старые догмы»179. По его воспоминаниям, заседание Президиума ЦК шло трое суток с утра
до вечера, «первый и второй день Н.С. Хрущев был как-то деморализован и держался растерянно», но, «получив крепкую
поддержку и заверения некоторых членов ЦК, прибывших в
Москву, о желании серьезно расправиться с группой Молотова – Маленкова, вновь почувствовал прилив энергии и стал
прежним Хрущевым – оптимистом»180.
Серов, осведомленный о том, чем ему грозит победа противников Хрущева, не колебался. Его выбор представлялся
очевидным, но некоторые планы и предпринятые им меры
он не афишировал. Жуков и члены Президиума ЦК 18 июня
были неприятно удивлены и даже напуганы тем, что «количество офицеров охраны у Булганина, Молотова, Маленкова
и Кагановича в первый же день резко увеличилось»181. Без сомнения, об усилении охраны мог распорядиться только шеф
КГБ Серов. Но для чего? Жуков пишет в связи с этим о возникших опасениях, что Булганин и Маленков «могут пойти
на авантюру и всех нас арестовать», используя некие связи
и друзей в КГБ и МВД182. Но это лишь страх. Вероятнее всего, Серов усилил присутствие своих людей вокруг Булганина,
Маленкова, Молотова и их заединщиков для более надежного
контроля за их разговорами, встречами и действиями, а там,
чем черт не шутит, и для их задержания, если бы поступила
такая команда от Хрущева.
С помощью министра обороны Жукова и председателя
КГБ Серова Хрущеву и его немногочисленным сторонникам
в Президиуме ЦК КПСС удалось собрать в Москву весь состав
ЦК, доставив его членов из дальних регионов военно-транспортными самолетами. Серов рассылал шифровки, а Жуков
отвечал за доставку. На открывшемся 22 июня 1957 года пленуме ЦК КПСС Хрущев сумел представить события предыдущих дней как заговор «антипартийной группы». Молотов,
Маленков, Каганович и другие члены руководства, выступившие накануне с критикой Хрущева, были обречены. Пленум
их заклеймил. Выступая на пленуме, тверже всех держался
Молотов. Говоря о несуразностях Хрущева, он поставил ему в
вину мытье с президентом Кекконеном в бане, случившееся
как раз накануне, в ходе поездки в Финляндию Булганина
Глава шестая. Председатель КГБ
363
и Хрущева. Булганин идти в баню благоразумно отказался.
Защищая Хрущева на пленуме, подал реплику о «традиционном финском обряде» Серов, убеждая присутствующих, что
финское правительство проводит в бане свои заседания. «Сидят голые в бане и обсуждают вопросы»183, – сказал он. Никто
в зале почему-то не засмеялся.
Хрущев объяснил: «И пошел я не потому, что хотел в бане
париться, а считал бестактным отказаться. Вместе со мной
были т.т. Михайлов, Серов и работник нашего посольства в
Финляндии тов. Котов. С их стороны были Кекконен и генерал Грюнвальд». Но Молотов упорствовал: «Можно было бы
достойнее вести себя в Финляндии для Первого секретаря».
Ему тут же возразил Руденко: «А вы считали достойным ехать
к Гитлеру?» Здесь уж Молотов не нашел что ответить184.
И после разоблачения «антипартийной группировки» Хрущев берет в заграничные поездки с собой Серова. В июле
1957 года тот включен в состав партийно-правительственной
делегации СССР, отправляющейся в Чехословакию.
В том же 1957 году в Москве состоялся молодежный фестиваль. От госбезопасности и милиции потребовались титанические усилия по поддержанию порядка на фестивале.
КГБ активно следил за молодыми людьми из капиталистических стран, стараясь ограничить их общение с советскими гражданами. Еще в 1956 году Серова включили в комиссию по подготовке и проведению фестиваля молодежи и
студентов185.
Последний свой служебный визит за границу в качестве
председателя КГБ Серов нанес осенью 1958 года в ГДР. Предварительно он направил свои предложения об обстановке в
ГДР и предлагаемых им мерах в Президиум ЦК КПСС. На
заседании 21 октября 1958 года (П188/17) его предложения
были одобрены.
Близость Серова к Хрущеву дала свои плоды. Мало того,
что на него пролился дождь званий и наград. Он еще прочно занял место в партийно-государственной иерархии.
На ХХ партийном съезде в феврале 1956 года Серов был избран членом ЦК КПСС. Он также являлся депутатом Верховного Совета РСФСР 4-го созыва (1955–1959) и депутатом
Верховного Совета СССР 4-го и 5-го созывов (1954–1958,
1958–1962).
364
Иван Серов – председатель КГБ
В.С. Абакумов.
[Из открытых источников]
ПРОЦЕСС АБАКУМОВА
В 1954 году настал черед Абакумова предстать перед судом.
За время, прошедшее после смерти Сталина, обвинения против него претерпели существенные изменения. Абакумова и
его подельников очистили от шелухи «сионистского заговора»
в МГБ, и теперь он выступал в роли организатора расправы
с партийной верхушкой города на Неве, сфабриковавшего
печально знаменитое «Ленинградское дело». Реабилитация
расстрелянных в 1950 году члена Политбюро ЦК Вознесенского, секретаря ЦК Кузнецова и многих других руководящих
работников, репрессированных по этому делу, состоялась в
апреле 1954 года.
Перед Серовым стояла непростая задача. Он должен был
неукоснительно выполнять указания сверху о недопущении фиксации в показаниях Абакумова фактов «участия
кого-нибудь из членов Президиума ЦК в делах по линии
НКВД – МГБ»186.
Итак, центральным эпизодом обвинения Абакумова и посаженных с ним на скамью подсудимых руководителей Следственной части МГБ стало «Ленинградское дело». И тут Серову
и следователям КГБ потребовалось известное мастерство –
Глава шестая. Председатель КГБ
365
пройти между Сциллой и Харибдой. Обвинить Абакумова, но
не затрагивать Маленкова.
А через полгода на январском (1955 года) пленуме ЦК
КПСС покровы тайны были сорваны. О Маленкове и его роли
в возникновении «Ленинградского дела» заговорили. Хрущев
неожиданно высказался о Вознесенском: «Если говорить откровенно, то Вознесенского не все уважали»187. У Берии, отметил Хрущев, имелось опасение, что Вознесенский в случае
смерти Сталина станет председателем Совета министров188.
Понятно, что инициатором расправы выступал Сталин, он и
дал санкцию на арест. Но при молчаливом одобрении остальных своих соратников. Общее настроение руководящей верхушки было против «ленинградцев». Они радовались устранению ждановской когорты – своих политических конкурентов.
Довольно злобно высказывался секретарь ЦК Пономаренко в
одной частной беседе: «Вот такой негодяй, как Кузнецов А.А. –
секретарь ЦК ВКП(б), тоже вместе со своей шайкой хотел
схватить меня за горло (и при этом показал на горло), да не
удалось, будет он лежать в земле смердящим трупом»189.
Но теперь, в 1954 году, кремлевские руководители лили
крокодиловы слезы по расстрелянным и винили во всем Абакумова. Хрущев так и говорил на собрании партийного актива в Ленинграде: дескать, обвинительное заключение сочинил «авантюрист Абакумов по указке Берия»190. Да, на Берию
теперь можно было валить все – от организации репрессий
против «честных коммунистов» до ухудшения отношений
с Югославией. Тремя годами позже Хрущев добавил новые
штрихи, рассказывая публично об истоках «Ленинградского
дела». Как будто Кузнецов погиб из-за того, что его приближал к себе Сталин: «Приближая Кузнецова, Сталин отдалял
Маленкова, приближая Вознесенского, отдалял Берию»191.
Конечно, это упрощение, и Хрущев по-прежнему выводил
Сталина за скобки.
Серов выполнил указания сверху. На процессе не прозвучало имен не только Маленкова, но и Сталина. Обвинять
усопшего руководителя еще время не пришло. Суд был организован в декабре 1954 года в Ленинграде, что весьма символично и лишний раз указывает на центральный эпизод
обвинения.
Фактов о фабрикации «Ленинградского дела» в протоколах
допросов Абакумова и работников Следственной части МГБ
366
Иван Серов – председатель КГБ
Сообщение о судебном процессе по делу В.С. Абакумова.
[Правда. 1954. 24 декабря]
было предостаточно. Тут и изощренность следователей, и арсенал их приемов.
Сразу же после ареста Комарова в июле 1951 года на совещании работников Следственной части МГБ довольно от-
Глава шестая. Председатель КГБ
367
кровенно говорили о его провокационных приемах в ходе
подготовки процесса по «Ленинградскому делу». Старший
следователь Коровин вспомнил:
«После процесса в кругу следователей Комаров с известной
долей хвастовства сказал, что ему настолько хорошо удалось
подготовить к суду Кузнецова, что последний на этом процессе даже показывал о том, чего он не давал на следствии. На
суде произошел такой эпизод: председательствующий поставил перед Кузнецовым вопрос: “Следовательно, вы ставили
перед собой цель свержения советской власти?” Кузнецов говорит: “Да”. А когда во время перерыва Комаров встретился
с Кузнецовым, то последний ему сказал: “Как это, Владимир
Иванович, получается. Вы просили меня вести себя хорошо на
следствии, сказали, что это нужно в интересах партии. Я вам
дал обещание, и поэтому на вопрос председателя я ответил
утвердительно. Я прошу предупредить председателя, чтобы
он мне в дальнейшем подобных вопросов не задавал”. Комаров ответил Кузнецову – все это пустяки, председательствующий излишне обобщил, все окончится для тебя благополучно.
И потом Комаров говорил нам – вот как нужно готовить
арестованных к судебным процессам. А мне кажется, что это
не подготовка, а не что иное, как провокация»192.
Говорили на совещании и об избиениях подследственных.
Тот же Коровин делился своими сомнениями в том, насколько правилен и узаконен ли метод «физического воздействия»
на арестованных: «Мне вспоминается такой факт, когда заместитель начальника Следчасти тов. Соколов в моем присутствии заявил, что “там, вверху” (имелся в виду ЦК ВКП/б/)
считают нормальным, если арестованного для приведения к
сознанию бьют»193.
Здесь необходимо пояснение. В ходе формулирования обвинения широко использовался эвфемизм «запрещенные советским законом преступные методы следствия». Понятно,
речь шла об избиениях и пытках, активно применяемых в
органах госбезопасности со времен Большого террора и тогда
же санкционированных Сталиным. Известна его шифровка
от 10 января 1939 года, подтверждавшая и сам этот «метод», и
его одобрение со стороны ЦК в 1937 году.
В последнее время даже в журналах, ранее имевших вполне научную репутацию, появились публикации, где ставится
под сомнение содержание подписанной Сталиным шифровки
368
Иван Серов – председатель КГБ
от 10 января 1939 года с разрешением «применения физического воздействия» к арестованным в органах НКВД194.
Текст этой телеграммы впервые частично обнародован Хрущевым в его знаменитом «закрытом докладе» на ХХ съезде.
Отрицающие подлинность телеграммы о «применения физического воздействия» утверждают, что первоначальный текст
просто «подменили» в архиве – так выгодно было Хрущеву195.
Ну тут уж, понятно, чистая конспирология. Дескать, если этот
документ использовал Хрущев для обличения Сталина – значит, выдумка. Теперь это модно. И в качестве доказательства
выдвигают аргумент о том, что ранее в других источниках
(переписке, докладных записках) этот документ с раскрытием его содержания (о применении физического воздействия к
арестованным) не встречается. Ну да, конечно, пытки и избиения практиковались, а вот санкционировавший их документ
от ЦК ВКП(б) и Сталина будто бы «подложный». Абсурд!
Между тем есть доказательства существования до ХХ съезда известного нам сегодня текста телеграммы от 10 января
1939 года, отраженного в других документах архивов. Абакумов в 1947 году получил копию этой телеграммы и использовал для подготовки докладной записки Сталину «О сложившейся в органах МГБ практике ведения следствия...» от
17 июля 1947 года. В ней Абакумов в пункте восьмом пишет
прямо со ссылкой на вышеуказанную телеграмму:
«В отношении изобличенных следствием шпионов, диверсантов, террористов и других активных врагов советского народа, которые нагло отказываются выдать своих сообщников
и не дают показаний о своей преступной деятельности, органы МГБ, в соответствии с указанием ЦК ВКП(б) от 10 января
1939 года, применяют меры физического воздействия.
В центре – с санкции руководства МГБ СССР.
На местах – с санкции министров государственной безопасности республик и начальников краевых и областных Управлений МГБ»196.
Почему-то автор публикации в «Вопросах истории», громко
объявивший об «источниковедческом анализе», совершенно
проигнорировал факт наличия экземпляра этого письма Абакумова в «особой папке» МГБ с исходящими документами в
вышестоящие инстанции за 1947 год197. В папке, которая была
сформирована и переплетена тогда же, в 1940-е годы, этот документ существует доподлинно и неопровержимо.
Глава шестая. Председатель КГБ
369
Источниковедческий анализ и внутреннюю критику данного документа стоит продолжить. Написанное Абакумовым
Сталину 17 июля 1947 года имеет свою предысторию и продолжение. На подлинном экземпляре телеграммы от 10 января 1939 года стоит помета о направлении ее копии Абакумову
12 июля 1947 года198. То есть при подготовке письма Сталину
от 17 июля Абакумов использовал формулировки телеграммы от 10 января 1939 года. Достаточно сравнить «нагло отказываются выдать своих сообщников и не дают показаний
о своей преступной деятельности» (у Абакумова)199 и «нагло
отказываются выдать заговорщиков, месяцами не дают показаний» (в телеграмме от 10 января 1939 года)200.
Из текста письма Абакумова от 17 июля 1947 года видна
причина повышенного внимания к следственной работе со
стороны ЦК ВКП(б). Прямо сказано: «произведенной в соответствии с решением ЦК ВКП(б) повсеместной проверкой
следственной работы в органах МГБ, о чем Вам было доложено 2 июня 1947 с. г. за № 2820/А, выявлено, что некоторые чекисты забыли и в ряде случаев извратили многие положения
из указанной выше практики ведения следствия»201. Заканчивает свое письмо Абакумов сообщением о том, что в МГБ готовится приказ «об улучшении следственной работы в органах
МГБ»202. И действительно, такой приказ за № 00378 был выпущен в конце июля 1947 года. Таким образом, и содержание
письма Абакумова Сталину от 17 июля 1947 года, и причины
его появления находят совершенно ясное объяснение.
Более того, Абакумова сразу же после ареста в 1951 году
стали об этом спрашивать на допросах. И вот что он рассказал:
«Меня в ЦК вызывали. Я имел очень серьезный трехдневный разговор о том, что мы допрашиваем слабо и что даже
надо применять физические меры воздействия к шпионам»203.
И потом уточнил: «Я хочу дополнительно сказать о том, что
каких-либо случаев неправильного применения мер физического воздействия к арестованным в следственной части по
особо важным делам не было. Наоборот, в ЦК ВКП(б) меня
и моего первого заместителя Огольцова неоднократно предупреждали о том, чтобы чекистский аппарат не боялся применять меры физического воздействия к арестованным – шпионам и другим преступникам, когда это нужно»204.
Нет никаких сомнений, что подобные указания давал не
какой-то анонимный и коллективный ЦК, а непосредственно
370
Иван Серов – председатель КГБ
Приказ МВД СССР № 0068 о запрещении применения
к арестованным каких-либо мер принуждения и физического
воздействия. 4 апреля 1953.
[ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 1. Д. 1299. Л. 246–247]
Глава шестая. Председатель КГБ
371
Сталин. Ну кто еще в ЦК мог изрекать такие поучения: «Не
боялся применять... когда это нужно» – уж очень узнаваемый
язык.
В ходе судебных процессов по делам арестованных в
1950-е годы бывших сотрудников НКВД – МГБ обвинения в
применении избиений и пыток занимали центральное место.
Иногда это вызывало недоумение у приговоренных. Амаяк
Кобулов Военной коллегией 1 октября 1954 года был приговорен к расстрелу. В приговоре в числе прочего указывались его
участие в фальсификации следственных дел и «применение
избиений и пыток к арестованным»205.
Амаяк Кобулов искренне не понимал – как это? Ведь избивать и пытать приказала партия! А он лишь послушный
исполнитель. В прошении о помиловании писал: «В 1937 году
было указание руководства партии применять физические
меры воздействия к арестованным врагам». И вспоминал,
что позднее, когда он уже работал в Киеве, они с Хрущевым
получили телеграмму за подписью Сталина с подтверждением этого: «Было созвано совещание руководящих работников
центра и периферии НКВД УССР с участием представителей
Прокуратуры и это указание И.В. Сталина зачитано»206. Кобулов простодушно считал, что «речь должна идти не вообще об
избиении», а лишь о «применении этих острых методов незаконно, неосновательно», тогда как следователь прокуратуры
Каверин «делает вид, что для него все это ново, сверхъестественно. А ведь до 1953 года били арестованных»207.
Это, кстати, еще одно подтверждение существования телеграммы Сталина 1939 года о «применении физического воздействия» к арестованным, зафиксированное в документах
архива за два года до того, как Хрущев зачитает эту телеграмму на ХХ съезде КПСС.
Факт применения пыток в сталинское время со всей наглядностью продемонстрировал Берия, возглавив МВД в
1953 году. Им подписан приказ МВД СССР № 0068 от 4 апреля 1953 года, в котором говорится:
«Ликвидировать в Лефортовской и внутренней тюрьмах
организованные руководством б[ывшего] МГБ СССР помещения для применения к арестованным физических мер воздействия, а все орудия, посредством которых осуществлялись
пытки, уничтожить»208.
372
Иван Серов – председатель КГБ
Сообщение о судебном
процессе по делу М.Д. Рюмина.
[Московская правда. 1954.
23 июля]
М.Д. Рюмин. 1953.
[ГА РФ]
Глава шестая. Председатель КГБ
373
СУДЫ НАД РАБОТНИКАМИ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ
ПОСЛЕ СМЕРТИ СТАЛИНА
Одним судебным процессом над Берией все не могло окончиться. Счет арестованных в связи с его делом перевалил
осенью 1953 года за пятый десяток. Вырисовывались новые
суды.
Круги от дела Берии расходились все шире и шире.
9 сентября 1953 года Круглов и Руденко проинформировали
председателя Президиума Верховного Совета СССР К.Е. Ворошилова о деле Лынько, осужденного по ст. 193-17 «а» на
10 лет. И хоть он подпадал под амнистию 1953 года, Круглов
и Руденко просили амнистию к нему не применять, учитывая, что Лынько «злоупотреблял доверием партии и нанес
большой ущерб»209.
28 сентября Руденко и Круглов запросили санкцию Президиума ЦК на арест и привлечение к уголовной ответственности бывшего начальника отдела «А» (учетно-архивного) МГБ
СССР А.Я. Герцовского, к тому времени работавшего начальником отдела в МВД Якутии. Герцовский обвинялся в том,
что «самочинно направлял в ссылку на поселение, а также задерживал в ссылке лиц, не подлежащих ссылке»210. Санкция
была получена, Герцовский арестован и приговорен Военной
коллегией 6 июля 1955 года к 10 годам заключения.
Следующий процесс, о котором сообщила печать, был суд
над Рюминым. Среди обвинений значилось применение к
арестованным «запрещенных советским законом приемов
следствия». Так иносказательно именовались пытки.
Продолжались аресты и шло следствие по делам тех, кого
причислили к «бериевцам». На закрытом процессе 28 сентября 1954 года, о котором не сообщала печать, Военная коллегия осудила Петра Шарию, Степана Мамулова, Бориса
Людвигова, Григория Ордынцева и Федора Муханова. Эти
многолетние работники секретариата Берии обвинялись по
ст. 17-58-1 «а» (Шария) и 17-58-1 «б» (остальные) в том, что
«длительное время объективно помогали Берия скрывать
свое преступное прошлое и оказывали ему косвенное содействие в использовании органов МВД для осуществления его
преступных контрреволюционных замыслов»211. Примененная к ним ст. 17 уголовного кодекса означала соучастие и
пособничество. Приговор был суров. Мамулову и Людвиго-
374
Ф.В. Муханов.
[РГАСПИ]
Иван Серов – председатель КГБ
Г.А. Ордынцев.
[РГАСПИ]
ву – 15 лет, Шарии – 10 лет, а Ордынцев и Муханов отделались восемью и шестью годами ссылки соответственно. Их
обвинили в том, что не приняли мер для разоблачения Берии – «не сообщилиоб этом в соответствующие инстанции»212.
В последующие два года состоялись еще два судебных процесса в Тбилиси и в Баку над ближайшими сподвижниками
Берии. О них тоже сообщили в печати, и даже более того, они
числились открытыми, хотя понятно – публику в зал суда
пускали тщательно отобранную. В ходе заседаний звучали
такие подробности преступных деяний, какие не стоило выносить на широкую аудиторию.
Основной костяк подсудимых в Тбилиси составили те, кто
был арестован вслед за Берией. Однако к ним присоединили бывшего министра госбезопасности Грузии Н.М. Рухадзе,
арестованного еще при Сталине и не вышедшего на свободу в короткий период бериевского правления на Лубянке в
1953 году. Как помнится, Рухадзе стоял у истоков «Мингрельского дела», и это объясняет все.
Глава шестая. Председатель КГБ
Сообщение о судебном процессе по делу Н.М. Рухадзе.
[Заря Востока. 1955. 22 ноября]
375
376
Иван Серов – председатель КГБ
Ш.О. Церетели.
[Из открытых источников]
Существовал первоначальный план судить его в одиночку
без привязки к «бериевцам» и ограничиться большим сроком
наказания. Так, 29 сентября 1953 года на имя Маленкова и
Хрущева поступило из МВД письмо, в котором сообщалось
об арестованных еще при Сталине бывшем министре Рухадзе, его жене и заместителе министра госбезопасности Грузии
М.К. Тавдишвили. Рухадзе, как оказалось, был виноват в том,
что «скрывал свое кулацкое происхождение», «фабриковал
дела» и по его приказу проводились «зверские избиения» подследственных. Говорилось и о вине его заместителя М.К. Тавдишвили, который также участвовал в фальсификации дел.
Руководители МВД предлагали Рухадзе осудить на 25 лет,
а дело Тавдишвили прекратить с применением указа об амнистии. Здесь же предлагалось и дело жены Рухадзе прекратить за отсутствием состава преступления213.
Но двумя годами позже Рухадзе вывели на групповой процесс и расстреляли. В сентябре 1955 года в Тбилиси на скамье подсудимых оказалась верхушка НКВД Грузии, периода,
когда Берия возглавлял там республиканскую партийную
организацию: А.Н. Рапава, Н.М. Рухадзе, Ш.О. Церетели, К.С. Савицкий, Н.А. Кримян, А.С. Хазан, Г.И. Парамонов и С.Н. Надарая. Все они в 1930–1940-е годы занимали
Глава шестая. Председатель КГБ
377
Г.А. Пачулия.
[РГАСПИ]
руководящие посты в НКВД – МГБ. Парамонов и Надарая
были приговорены соответственно к 25 и 10 годам, остальные
к расстрелу.
Планировали судить в Тбилиси еще одного обвиняемого –
Л.Ф. Цанаву. По состоянию здоровья он не был выведен на
процесс. Цанава писал слезливые письма, пытаясь разжалобить Ворошилова: «Своей кровью оправдаю себя перед партией и Родиной. Надеюсь на Ваше благодушие. Покажите мне –
старику внучат, старший из которых, после моего возвращения из города, всегда заглядывал мне в руки в ожидании
яблока или чего-нибудь другого. Трудно, очень трудно страдать безвинным. Еще раз со слезами прошу помощи»214. Обращался и к своему всегдашнему заступнику. В заявлении
21 октября 1954 года на имя Маленкова он заверял: «Я был и
есть преданный Вам человек»215.
Судить Цанаву собирались по ст. 58-1 «б» (измена родине)
и 58-11 (действия в составе группы) УК РСФСР, но не успели.
С мая 1955-го он находился в тюремной больнице и не был в
состоянии знакомиться с материалами дела. 8 октября дело
приостановили, а 12 октября 1955 года Цанава умер в больнице Бутырской тюрьмы «в результате недостаточности сердечной деятельности на почве резкого склероза венечных ар-
378
Иван Серов – председатель КГБ
терий и хронической аневризмы сердца»216. Дело против него
закрыли по не реабилитирующим основаниям.
По результатам Тбилисского процесса 27 сентября 1955 года был арестован давным-давно уволенный из НКВД Григорий Пачулия. О нем говорилось на процессе как об активном
проводнике репрессий 1937–1938 годов в Абхазии, внедрявшем самые изощренные методы пыток: «По инициативе Пачулия в НКВД Абхазской АССР был создан так называемый
водяной карцер, куда наливалась вода до уровня 20 сантиметров. В этот карцер арестованные помещались совершенно
голыми, по несколько суток лишались воды и пищи и для отправления естественных надобностей не выводились. Загрязненная испражнениями вода вызывала на теле арестованных
воспалительные процессы и отеки... Широко практиковались
и другие методы принуждения. Арестованных избивали палками, резиновыми дубинками, скрученной веревкой, ножкой
от венского стула, шомполом, плетью, скрученной из проводов. Арестованных заставляли брать в руки чемоданы, загруженные кирпичами, и стоять на одной ноге до потери сознания. Арестованных одевали в летнее жаркое время в меховую
шубу, валенки, шапку-ушанку, давали в руки чемоданы с
грузом. Арестованных ставили на голову к стене и в таком
положении допрашивали»217.
Размах деятельности Пачулии на посту наркома внутренних дел Абхазии в июле 1937 – октябре 1938 года впечатляет: арестовано 2 186 человек, из которых по решению тройки
НКВД Грузии расстреляно 749 человек218. Приговор Военного
трибунала Закавказского округа 29 июня 1956 года был суров – расстрел. Верховный суд СССР проявил милость и заменил ему расстрел 25 годами заключения. На свободу Пачулия вышел из Дубровлага в октябре 1977 года, чуть раньше
окончания срока – актировали по болезни.
Шла подготовка и процесса над руководящими работниками НКВД – МГБ Азербайджана. И тут – весьма редкий случай – украшением группового процесса против чекистов стал
руководитель республиканского ЦК и бывший кандидат в
члены Президиума ЦК КПСС М.А. Багиров. Генеральный
прокурор Руденко 15 марта 1954 года направил в Президиум
ЦК записку о деятельности Багирова на посту первого секретаря ЦК КП(б) Азербайджана в 1937–1938 годах и проведенных им массовых репрессиях. Кроме того, в записке говори-
Глава шестая. Председатель КГБ
Сообщение о судебном процессе по делу М.Д. Багирова.
[Бакинский рабочий. 1956. 27 мая]
379
380
Иван Серов – председатель КГБ
Т.М. Борщев.
[Архив автора]
лось: «Ряд лиц в своих заявлениях и показаниях указывает
на то, что в прошлом Багиров был связан с иранской и мусаватистской разведками». Рассмотрев материалы, собранные
Руденко, Президиум ЦК 29 марта 1954 года дал согласие на
арест Багирова219.
Процесс состоялся в Баку в апреле 1956 года. Помимо Багирова скамью подсудимых украсили сплошь генералы, ранее
занимавшие ответственные посты в НКВД – МГБ Азербайджана: Т.М. Борщев, Р.А. Маркарьян, Х.И. Григорян, А.С. Атакишиев и С.Ф. Емельянов. Двоих последних приговорили к
25 годам заключения, остальных во главе с Багировым расстреляли в мае 1956 года в Баку.
И здесь тоже был один несостоявшийся подсудимый –
Ю.Д. Сумбатов-Топуридзе, работавший до января 1938 года
наркомом внутренних дел Азербайджана. В 1937 году он возглавлял тройку НКВД в Баку, выносившую внесудебные расстрельные приговоры, и без него скамья подсудимых смотрелась сиротливо. Его арестовали 15 июля 1953 года в связи с
делом Берии, но во время следствия в декабре 1955 года поместили в тюремную психиатрическую больницу в Ленинграде
с диагнозом «реактивный психоз». В августе 1960 года он там
же и умер на принудительном лечении.
Глава шестая. Председатель КГБ
381
Арестовали также верного оруженосца Сумбатова – многолетнего начальника его секретариата полковника И.М. Рыбака. Его взяли 21 июля 1953 года, и обвинение звучало
грозно: «Участие в антисоветской изменнической группе заговорщиков, возглавлявшейся врагом народа Берия»220. Но
это обвинение лопнуло как мыльный пузырь. К моменту
ареста Рыбак уже давно не работал в органах, а его связь с
«заговорщиками» оказалась просто личной дружбой с Сумбатовым и другим отставным чекистом М.Л. Мичуриным-Равером. От следственной работы Рыбак был далек, и «фактов его
преступной деятельности» следствие не выявило. В апреле
1955 года Руденко отыграл назад, предложив дело прекратить и из-под стражи Рыбака освободить221.
А вот генерал-майор М.Л. Мичурин-Равер, арестованный в
один день с Рыбаком, попал под каток следствия. Как участника «банды Берия» Военная коллегия приговорила его в октябре 1955 года по ст. 58-7 (вредительство) к 10 годам заключения. В вину Мичурину-Раверу поставили многочисленные
эпизоды фабрикации дел под его руководством, и в частности
искусственно созданные дела, по которым людей расстреливали как якобы готовивших теракты против Берии222. Были
и пикантные детали в деле. Отвечая за организацию охраны Берии, Мичурин-Равер, помимо того что растратил свыше
30 тысяч рублей, выделенных на нужды охраны, выполнял
и деликатные поручения шефа: «…как установка фамилий,
адресов и телефонов понравившихся ему женщин, а затем,
используя свое служебное положение, доставлял этих женщин в особняк или на дачу Берия. Сводничеством МичуринРавер занимался как во время работы Берия в Грузии, так и
во время его работы в Москве»223.
Еще один бывший сотрудник НКВД Азербайджана
Н.А. Мусатов попал в поле зрения прокуратуры при подготовке процесса в Баку. Это тот самый следователь-садист по
кличке «Боксер», замеченный и взятый на работу в НКВД Тимофеем Борщевым. Бить «Боксер» умел224. Мусатова арестовали 26 марта 1956 года и приговорили в октябре 1957 года к
10 годам заключения. На свободу он вышел в 1966 году, отсидев от звонка до звонка. И точно так же на 10 лет был осужден
в октябре 1956 года бывший чекист П.А. Гаврилов по обвинению во «вредительстве» во время его работы в НКВД – МГБ
Азербайджана.
382
С.С. Давлианидзе.
[Архив автора]
Иван Серов – председатель КГБ
Б.В. Родос.
[РГАСПИ]
Арестованный вслед за Абакумовым начальник Управления делами МГБ генерал-майор М.К. Кочегаров был осужден Военной коллегией Верховного суда СССР 20 января
1954 года на 10 лет «за расхищение государственных средств и
материальных ценностей» с конфискацией имущества. Правда, к нему применили указ об амнистии 1953 года, сократив
срок до 5 лет, а 6 декабря 1954 года и вовсе освободили. После освобождения он решил уехать из Москвы подальше и в
1956 году проживал в Черновицкой области и получал не
самую маленькую пенсию от органов госбезопасности –
1 657 рублей в месяц225.
В 1955 году суды продолжались. Томившийся еще со сталинских времен Н.С. Власик был приговорен 17 января
1955 года к ссылке. Отличившийся жестокостью и фабрикацией дел бывший помощник начальника Следственной
части МГБ А.В. Путинцев приговорен 8 июня 1955 года на
25 лет226. Бывший начальник отдела «А» (учетно-архивного) МГБ А.Я. Герцовский 6 июля 1955 года – к 10 годам
заключения.
Глава шестая. Председатель КГБ
383
Е.М. Либенсон.
[РГАСПИ]
Поодиночке судили нескольких соратников Берии, не пристроив их к какому-либо групповому процессу. Амаяк Кобулов был приговорен Военной коллегией к расстрелу 1 октября
1954 года. В его приговоре наряду с политическими обвинениями указаны и конкретные эпизоды нарушения законности, участие в фальсификации следственных дел, «применение избиений и пыток к арестованным»227.
Как ближайшего соратника Берии 30 октября 1954 года
приговорили к расстрелу и С.Р. Мильштейна228. Еще один
высокопоставленный работник из НКВД Грузии – генералмайор С.С. Давлианидзе – был арестован 23 июля 1956 года
и приговорен к 25 годам заключения Военным трибуналом Закавказского ВО. На свободу он уже не вышел, умер в
1967 году в Дубровлаге. И тот же трибунал судил 17 июля
1956 года другого нарушавшего законность сподвижника Берии – В.А. Какучаю, получившего 15 лет.
В 1955–1958 годах в Москве прошла серия закрытых судов,
на которых поодиночке приговорили наиболее одиозных следователей, участвовавших в допросах видных деятелей партии и Коминтерна. К расстрелу были приговорены Б.В. Родос,
Л.Л. Шварцман, к длительным срокам заключения –
А.И. Лангфанг, Е.М. Либенсон.
384
Иван Серов – председатель КГБ
Легко отделался Л.Ф. Райхман. Ему предъявили обвинение в нарушении законности, квалифицировали деяния без политической составляющей лишь по ст. 193-17 «б»
УК РСФСР (превышение власти), и Военная коллегия 15 августа 1956 года приговорила его к 10 годам лагерей. Но с учетом амнистии срок снизили наполовину и еще вычли время,
проведенное Райхманом в тюрьме в период первого ареста в
1951–1953 годах. И 10 ноября 1956 года он благополучно покинул стены Бутырской тюрьмы.
Вспомнили и о других следователях. Были приговорены
полковник запаса Е.П. Харьков, ведший в 1941 году следствие по делам генералов (к 10 годам заключения)229, и полковник Н.Ф. Кружков, старший следователь Следственного
отдела УНКВД по Ленинградской области, который в период
блокады «допускал незаконные методы, физически и морально воздействовал на допрашиваемых им людей», фабриковал дела на ученых и специалистов – Военным трибуналом к
25 годам заключения230.
На периферии судили рядовых следователей за дела времен Большого террора. Сотрудник Дорожно-транспортного
отдела НКВД на Красноярской железной дороге Семен Свирюков в 1937–1938 годах сфабриковал дела на 71 работника
железной дороги и передал их на тройку НКВД. В результате
34 человека были расстреляны. Военный трибунал Сибирского ВО в сентябре 1956 года на закрытом заседании приговорил Свирюкова к 25 годам заключения231.
Как ближайшие сотрудники Берии в августе 1953 года
были арестованы Павел Судоплатов и Наум Эйтингон. Следствие выявило жуткие подробности их служебной деятельности. Они организовали и осуществили серию тайных убийств
внутри страны, в годы войны руководили деятельностью
лаборатории «Икс», где испытывались яды на людях. Выяснилась прямая причастность Эйтингона к этим жестоким
опытам. В 1945-м, когда лаборатория осталась без руководителя, Судоплатов, передавая слова наркома Меркулова, заявил, что «руководство спецлабораторией будет осуществлять
в дальнейшем Эйтингон, который должен все знать, прежде
чем применять яд, и учить этому других»232.
Эйтингон был приговорен Военной коллегией 6 марта
1957 года по ст. 17-58-1 «б» УК РСФСР к 12 годам заключе-
Глава шестая. Председатель КГБ
Н.Ф. Кружков.
[Архив автора]
385
Р.С. Саркисов.
[Из открытых источников]
ния. Наказание отбывал во Владимирской тюрьме и 20 марта
1964 года вышел на свободу.
Сложнее оказалось с Судоплатовым и начальником бериевской охраны Р.С. Саркисовым. Первый симулировал сумасшествие, пытаясь избежать расстрела, а второй действительно
впал в психоз и 19 августа 1955 года был помещен в тюремную психбольницу в Ленинграде. Как только в психическом
состоянии Саркисова появился просвет, его тут же отправили
на Военную коллегию, 18 февраля 1959 года приговорили к
10 годам заключения и отправили в Дубровлаг.
Судоплатов тоже оказался в Ленинградской тюремной
психбольнице и успешно изображал «реактивное состояние
с элементами агравации». Но, как только врачи взялись его
лечить электрошоком, он после третьего сеанса внезапно выздоровел. Затем вновь притворялся, но его раскусили, и Военная коллегия вынесла ему 12 сентября 1958 года приговор
к 15 годам заключения. В приговоре Судоплатову прямо указывалось, что в задачи группы под его руководством входило «тайно похищать» граждан и «уничтожать их без суда и
386
Иван Серов – председатель КГБ
следствия»233. Особо говорилось и о деятельности лаборатории
«Икс»: «Специальная лаборатория, созданная для производства опытов по проверке действия яда на живом человеке,
работала под руководством Судоплатова и его заместителя
Эйтингона с 1942 по 1946 год, которые от работников лаборатории требовали ядов, только проверенных на людях». Эти
деяния квалифицировались как «тяжкие преступления против человечности»234. Свой срок Судоплатов отбыл от звонка
до звонка и вышел на свободу 21 августа 1968 года.
Последние процессы состоялись в 1959 году. Военный трибунал Закавказского ВО 10 февраля приговорил С.А. Корхмазяна к 10 годам заключения, а 11 июня бывшие руководящие работники МГБ Армении А.А. Ароян и Т.К. Мурадян
получили сроки 10 и 7 лет соответственно.
Больше судов не устраивали. Похоже, ближайшие «бериевцы» закончились, а остальных нарушителей «социалистической законности» – следователей-садистов – оказалось слишком много для того, чтобы всех судить. Основным наказанием
для них стало лишение генеральских званий, увольнение по
«фактам дискредитации», назначение пониженной пенсии и
т. п.
Некоторым арестованным вслед за Берией, можно сказать,
повезло. Их выпустили. Особо стоит отметить в этой связи дело
Ш.С. Шлюгера. Просидев под следствием совсем немного –
с января до марта 1953 года – по обвинению в причастности
к «сионистскому заговору», он был выпущен Берией, возвращен на работу в «органы» и получил неплохое назначение. Но
арест Берии вновь затянул его в водоворот. Теперь ему припомнили провокационные приемы в оперативной работе. Ну
тут уж что было – то было. Одно дело министра Афанасьева
чего стоит!
В апреле 1948 года только что назначенного министра
морского флота Александра Афанасьева средь бела дня схватили в центре Москвы и с завязанными глазами доставили
в какое-то тайное место, где один из похитителей, «смуглый
чужеземец с хищным взглядом, заговорил по-русски с акцентом: “Мы являемся представителями американской службы и
должны с вами переговорить...”»235 На несчастного Афанасьева
вывалили гору деталей и компрометирующих подробностей
из его личной жизни, дав понять, что если он не согласится
помочь, то у него нет шансов живым выбраться из ловушки.
Глава шестая. Председатель КГБ
387
Ш.С. Шлюгер.
[РГАСПИ]
Афанасьев, приняв правила игры, для вида согласился. Смуглый чужеземец, назвавшийся Томасом Мёрфи, назначил
Афанасьеву следующую встречу в районе Парка культуры.
Роль Мёрфи талантливо сыграл Шлюгер. И эта хитроумная
«операция» была разработана начальником 2-го главка МГБ
Евгением Питоврановым и одобрена Абакумовым. Конечно
же, за всем этим стоял Сталин, предложивший МГБ таким
оригинальным способом «вывести на чистую воду» министра
Афанасьева236.
Высаженный злоумышленниками в одном из глухих московских переулков Афанасьев опрометью кинулся в Кремль.
Сталина не застал и попал на прием к Берии, рассказав ему
с возмущением о «налете» на него «американских разведчиков». Афанасьев был потрясен и раздавлен случившимся.
У него в голове не укладывалось, откуда они все о нем знают? Он заявил Берии: «Мое личное мнение, что материал был
против меня сфабрикован людьми, знающими внутреннюю
работу министерства морского флота»237.
Берия тут же вызвал Абакумова, и они оба обещали Афанасьеву «во всем разобраться». При этом Берия матерно выругал Абакумова за то, что «американские разведчики днем
похищают советских руководящих работников»238. А на услов-
388
Иван Серов – председатель КГБ
ленную встречу с «Мёрфи»-Шлюгером Афанасьев явился под
контролем чекистов и тут же двинул Шлюгеру в челюсть, да
так мощно, что сбил с ног. «Американца» задержали, на очной ставке с Афанасьевым он продолжал игру, разоблачая
министра и вываливая компромат. В итоге через несколько
дней Афанасьева арестовали, и теперь уже абакумовские следователи в Лефортово добились от него нужных признаний.
У них имелись методы239.
Вплоть до своей реабилитации Афанасьев верил в реальность существования американца Мёрфи. И только на заседании Комиссии партийного контроля, на которое был приглашен по делу Шлюгера, ахнул: «Как артист превосходно
сыграл свою провокаторскую роль»240.
А Шлюгер после случая с Афанасьевым не растерял своих
навыков. Будучи сосланным из центрального аппарата МГБ
на периферию – в Горький, он и тут, действуя с присущей ему
выдумкой, умудрился состряпать дело по антисоветской статье с прицелом на «терроризм». А чего проще – специально
купил гипсовый барельеф Сталина, а далее только терпение и искусство играть на нервах и накалять атмосферу. По
наущению Шлюгера два его агента пригласили на встречу
в гостиничный номер разрабатываемого госбезопасностью
гражданина и, распив с ним водки, провоцировали, довели
до ярости и исступления, тот схватил барельеф и грохнул об
пол. Ну вот – статью заработал! Ему дали 25 лет лагерей241.
Талантливый ученик Питовранова, Шлюгер все учел и рассчитал. Психологию, вспыльчивый характер и склонность к
импульсивным действиям приглашенного на беседу. Правда,
случай этот стал известен в обкоме партии, и для Шлюгера
настали плохие времена – в декабре 1952 года его исключили из партии. Логика людей из обкома понятна. Вполне очевидно, виновен тот, кто спланировал и подготовил акт вандализма по отношению к барельефу «руководителя партии и
правительства». А дальше хуже – январь 1953 года и арест за
«националистические высказывания».
За Шлюгера активно хлопотала жена. После смерти Сталина она отправила Берии заявление с просьбой освободить
мужа. В тот момент Берия активно освобождал арестованных
чекистов – людей своего круга. Шлюгер был из их числа и,
конечно, вышел на свободу, получив позднее хорошее назначение в инспекцию при министре. Людмила Шлюгер реши-
Глава шестая. Председатель КГБ
389
ла выразить благодарность и послала Берии телеграмму с
теплым поздравлением с днем рождения. А дальше история,
вполне типичная для Берии. Он захотел личного знакомства
и, предварительно услав Шлюгера в загранкомандировку
в Венгрию, 6 июня пригласил поздним субботним вечером
Людмилу к себе в особняк. На допросе в прокуратуре Людмила Шлюгер рассказала: «За ужином Берия угощал меня
вином, поднял тост за мое здоровье, затем за здоровье моей
дочки. После ужина Берия повел меня в спальню, усадил на
край кровати и стал меня обнимать. Я пыталась уклониться
от его домогательств, просила Берия не трогать меня, но Берия сказал, что здесь философия ни к чему, и овладел мною.
Я боялась ему сопротивляться, так как опасалась, что Берия
может посадить опять моего мужа. Поэтому я не сопротивлялась...»242 Через две недели Берия вновь послал за Людмилой
машину, и она вторично оказалась в особняке Берии243.
Мы бы никогда не узнали этих подробностей, если бы не
вторичный арест Шлюгера в августе 1953 года – уже как «бериевца». Людмила вновь взялась его спасать, но теперь дав
показания против Берии. Наверное, ей казалось, что так она
поможет мужу. Когда на допросе Берии напомнили эту историю, он невозмутимо возразил: «Пришла сама, предварительно мне позвонила». В общем ничего такого – сама виновата.
Шлюгер остался сидеть, но до суда его не сумели довести.
Обвинения в принадлежности к «бериевскому кругу» были
весьма расплывчаты. Когда-то в 1938 году Шлюгера обвиняли в растрате, и Берия его спас и погасил дело. Но мало ли у
Берии таких клевретов и любимчиков? А для поддержания
обвинения Шлюгера в измене родине материала явно не хватало: «...следствием не было добыто достаточных материалов
для обвинения Шлюгера, как пособника Берия, а его провокационные действия и грубые нарушения в агентурно-оперативной работе были квалифицированы как должностное
преступление»244. В итоге с учетом амнистии 1953 года дело
прекратили.
В апреле 1956 года Шлюгера выпустили из тюрьмы, но
шлейф провокационных дел за ним тянулся. В партии его не
восстановили. Шлюгер жаловался, писал об участии в деле
Афанасьева, дескать, он лишь «играл в нем заранее подготовленную и утвержденную в высшей инстанции роль», и пояснял: «Дело производилось по указанию Сталина»245. В мае
390
Иван Серов – председатель КГБ
Семейное захоронение Ш.С. Шлюгера в колумбарии Донского
кладбища.
[Из архива Павла Паркина]
1963 года Шлюгер обратился к Хрущеву: «Кого Вы станете
судить, Никита Сергеевич, автора сценария, режиссера, поставившего картину, или артиста, сыгравшего в ней роль,
если потом окажется, что фильм и заглавная роль порочна?»246 И далее с пафосом восклицал: «Я все потерял, и профессию чекиста, и здоровье, и семью, но я не потерял одного –
веру в партию...»247 В тот момент Шлюгер работал начальни-
Глава шестая. Председатель КГБ
391
ком планово-производственного отдела ремстройуправления
в Управлении культуры Моссовета. Хоть небольшой, но начальник! И, вероятнее всего, под старость у него с женой все
наладилось. По крайней мере, на кладбище его прах покоится в семейном захоронении.
Просидев короткий срок под следствием, вышли на свободу
еще несколько человек. Те, кого Берия торопился выпустить
из заключения весной 1953 года, тем самым выставив их «своими людьми» в глазах наблюдателей. После падения Берии
за ними пришли вновь. Арестованные в июле 1953 года Вардо Максимелишвили и Давид Матарадзе пробыли в заключении ровно год. Их пытались хоть как-то подверстать к делу
Берии, но стало ясно, что обвинения по бывшему «Мингрельскому делу» против них никуда не годятся, а каких-либо преступных поручений Берия им не давал. Их выпустили за отсутствием в их действиях состава преступления, восстановили
на работе в КГБ, но, продержав в распоряжении Управления
кадров, тихо уволили в декабре 1954 года. Посчастливилось и
Илье Тавадзе: арестованный вновь в июле 1953 года, он чутьчуть задержался в тюрьме и был выпущен в марте 1955 года.
И против него не нашли улик «преступной связи с Берией»248.
Избежали уголовного наказания еще несколько работников госбезопасности – И.И. Горгонов, А.Г. Хват, И.К. Альтшуллер, хотя материал против них имелся серьезный.
Горгонова обвинили в фабрикации в 1950–1951 годах дела
с явным антисемитским душком против руководящих работников Московского завода «Динамо»249. Причем Хвата и Альтшуллера даже на короткое время арестовали. Но их дела
были закрыты. Работала безотказная схема. Их обвиняли
не по ст. 58, а по 193-17 (превышение власти), на этот состав
преступления распространялась амнистия 1953 года. Или
же применяли срок давности – ведь с 1937 года минуло уже
20 лет.
Благополучно, если не считать поломанной карьеры, все
обошлось для арестованных Берией в марте – апреле 1953 года В.Г. Цепкова и С.И. Огольцова – оба в августе 1953 года
вышли на свободу с прекращением дела. И точно так же арестованные после падения Берии под горячую руку и принятые
за «бериевцев» С.Ф. Кузьмичев и Н.А. Карасев были прощены
и освобождены соответственно в феврале и апреле 1954 года.
В октябре 1953 года отпустили работника МГБ Грузии Пе-
392
Н.А. Карасев.
[Архив автора]
Иван Серов – председатель КГБ
И.К. Альтшуллер.
[Архив автора]
тре Куцияву, арестованного в апреле того же года за участие
в фабрикации «Мингрельского дела». Еще раньше, видимо
вслед за Рухадзе, его выгнали из МГБ, и накануне ареста он
скромно трудился переплетчиком. На него распространили
указ об амнистии и закрыли дело.
Если подытожить все вышеперечисленные и ставшие известными на сегодняшний день примеры – можно говорить о
55 вынесенных в 1953–1959 годах приговорах по делам бывших работников госбезопасности, обвиненных в нарушении
законности, фабрикации дел и избиениях и пытках арестованных. Из них 26 были приговорены к расстрелу и казнены, 27 приговорены к различным тюремным срокам, а двое к
ссылке. При этом трое умерли, не дождавшись суда: Л.Ф. Цанава, Ю.Д. Сумбатов-Топуридзе и Я.И. Серебрянский.
В эту статистику не включены упоминавшиеся выше
Н.С. Власик и М.К. Кочегаров, приговоренные за служебные
злоупотребления, а не за участие в репрессиях.
К настоящему времени кое-кого из приговоренных тогда сотрудников НКВД – МГБ реабилитировали уже в современной
Глава шестая. Председатель КГБ
393
постсоветской России. Например, работников секретариата
Берии. В 2012 году реабилитирован Шария, в 2013-м – Мамулов. В то же время Людвигов в 2015-м признан не подлежащим реабилитации. Пересмотр дел продолжается и поныне.
Но чаще всего идет переквалификация обвинения со ст. 58
(во всех ее вариациях) на статью из разряда воинских преступлений – 193-17 пункты «а» и «б» (злоупотребление властью,
превышение власти).
Переквалификация обвинений задним числом выглядит, может быть, вполне уместной в глазах Главной военной
прокуратуры Российской Федерации и судов. Но не имеет
исторического смысла. По большому счету примененная к
большинству осужденных чекистов ст. 58-1 (измена родине)
базировалась на ст. 137 Конституции РСФСР и аналогичной
ей в конституциях союзных республик: «Измена родине: нарушение присяги, переход на сторону врага, нанесение ущерба военной мощи государства, шпионаж – караются по всей
строгости закона, как самое тяжкое злодеяние»250.
Понятно, что они не шпионили и на сторону врага не переходили, а вот «нанесение ущерба военной мощи государства»
посредством проведения массовых арестов и расправ с невиновными людьми – налицо.
«ТЕХНОЛОГИЯ ВЛАСТИ»
Пост председателя КГБ Серов оставил в декабре 1958 года.
Причем оставил не по своей воле или желанию. Причин,
побудивших Хрущева провести замену руководителя этого
важнейшего ведомства, Серов так и не понял. С некоторым
недоумением он об этом даже пишет в письме в ЦК КПСС
в ноябре 1964 года: «Я и до сих пор не знаю причин этого
перемещения»251.
И немудрено. В действительности мотивов замены председателя КГБ у Хрущева было несколько. И о них речь пойдет
ниже. Но помимо этого стоит заметить, что по большей части Серов сам виноват в произошедшем, ибо, вдруг потеряв
политическое чутье, совершенно не разобрался в обстановке,
сложившейся в высших кругах. Не понял, с кем, кроме своего
главного начальника – первого секретаря ЦК Хрущева, следует поддерживать и развивать отношения, а с кем нет. То
есть совершенно упустил из виду науку аппаратных интриг,
394
Е.А. Фурцева.
Фотограф Г. Вайль.
[Огонек. 1960]
Иван Серов – председатель КГБ
Н.Г. Игнатов.
Фотограф Г. Вайль.
[Огонек. 1961]
название которой, по образному выражению Абдурахмана
Авторханова, – «технология власти». И этот термин довольно
точно отражает главную составляющую или основу науки выживания в кремлевских коридорах.
Итак, неожиданно 8 декабря 1958 года указом Президиума
Верховного Совета СССР Серов был освобожден от обязанностей председателя КГБ при Совете министров СССР. Два дня
спустя его назначили начальником Главного разведывательного управления и заместителем начальника Генерального
штаба Вооруженных сил СССР по разведке.
Внешне перевод Серова на работу руководителя ГРУ выглядел явным понижением. В решении Президиума ЦК
КПСС от 10 декабря 1958 года новое назначение Серова объяснялось необходимостью «укрепления руководства ГРУ» и
говорилось о «сохранении за ним материального содержания,
получаемого по прежней работе». Сохраняя Серову жизненные блага, Хрущев как бы подсластил горькую пилюлю.
395
Глава шестая. Председатель КГБ
Ф.Р. Козлов.
Фотограф Г. Вайль.
[Огонек. 1958]
А.И. Кириченко.
Фотограф Г. Вайль.
[Огонек. 1958]
И все же что послужило причиной освобождения Серова
с поста председателя КГБ? В нелояльности к Хрущеву его
трудно было заподозрить. Он оказал Никите Сергеевичу неоценимые услуги в июне 1957 года в момент острого кризиса
в руководстве Президиума ЦК КПСС, грозившего Хрущеву
полной отставкой. Да и вообще примеров верного служения
Серова не счесть. Так, 31 марта 1955 года Серов приготовился было направить Хрущеву, Булганину и Молотову информацию о впечатлениях индонезийского посла Субандрио от
беседы с Хрущевым. Но, вчитавшись в текст, понял, что посылать этот материал можно только самому Хрущеву, иначе в
Президиуме ЦК возникнет скандал. В документе рассказывалось о том, что Хрущев, беседуя с Субандрио около двух часов
в здании ЦК КПСС, говорил о неравномерности развития в
социалистических странах, из чего вытекают различия в применяемых там методах, восхищался Соединенными Штатами, подчеркивая, что СССР не так богат, говорил об оказываемой помощи Китаю, усиление мощи которого, по мнению
396
Иван Серов – председатель КГБ
Хрущева, есть и усиление СССР, и, наконец: «Хрущев сказал,
что после смерти Сталина “все они” почувствовали, что желательно ослабление напряженности в международных отношениях и что следует уделять больше внимания нуждам
Советского Союза»252. О содержании беседы Хрущева члены
Президиума ЦК не знали. Но если узнают – раскритикуют
в пух и прах. Такой ортодокс, как Молотов, уж точно будет
клеймить Хрущева за «ересь». Серов, недолго думая, вымарал из числа адресатов письма имена Булганина и Молотова,
чем, надо полагать, и обеспечил некоторый период спокойной
жизни Хрущеву. Понятно, что он давно сделал выбор, кого
поддерживать.
Выступившие в июне 1957 года против Хрущева члены
Президиума ЦК КПСС, кроме прочего, требовали замены Серова на посту председателя КГБ Н.А. Булганиным. Они обвинили Хрущева в том, что он подчинил КГБ только себе, тогда
как КГБ должен подчиняться Президиуму ЦК КПСС253. На
июньском (1957 года) пленуме ЦК КПСС Серов яростно защищал первого секретаря. Одно только могло смущать Хрущева – дружба Серова с Жуковым. Хотя благодаря Хрущеву в
их отношениях появились недоверие и соперничество, Серов
и Жуков продолжали держаться вместе. Незадолго до этого
пленума Хрущев устроил прием по случаю свадьбы сына. Обстановка в Президиуме ЦК уже тогда накалилась, все предчувствовали близкую развязку. В гостях у Хрущева «Жуков
все время о чем-то шептался с Серовым»254. После того как Жукова в октябре 1957 года отправили в отставку со всех постов,
тень подозрения, конечно, могла пасть и на Серова.
В то же время Серов, окрыленный поддержкой и вниманием Хрущева, особенно после поражения Молотова, Маленкова и Кагановича, очень напористо, хотя при этом и весьма
неосторожно, пытался подчинить своим интересам некоторых
новых выдвиженцев – секретарей ЦК КПСС. Эти шаги не
остались без внимания Хрущева и вызвали его недовольство.
Тем более что в самом Секретариате ЦК КПСС обстановка
была сложной и наблюдались острое соперничество и борьба
за лидерство.
На декабрьском (1957 года) пленуме ЦК КПСС в состав Секретариата ЦК КПСС ввели новых людей: Н.Г. Игнатова и
А.И. Кириченко. Хрущев объяснял это необходимостью «усиления работы Секретариата» и привлечения к работе «более
Глава шестая. Председатель КГБ
397
молодых кадров, чтобы создать необходимую преемственность»255. Соперничающие Кириченко и Игнатов сразу же стали враждовать друг с другом. Основную ставку Хрущев сделал на своего выдвиженца с Украины Кириченко256, поручив
ему председательствовать на заседаниях Секретариата ЦК
КПСС257. Подчинив себе работу Секретариата, Кириченко, по
сути, обрел статус «второго секретаря ЦК». Тогда же было решено перераспределить обязанности секретарей ЦК КПСС258:
«Кириченко А.И. – вопросы руководства работой промышленности и наблюдения за работой отделов парторганов.
Игнатов Н.Г. – вопросы сельского хозяйства и руководство работой промышленности, перерабатывающей продукты
сельскохозяйственного производства.
Мухитдинов Н.А. – кроме участия в Комиссии ЦК КПСС
по вопросам идеологии, культуры и международных партийных связей259, преимущественно по странам Азии и Африки,
возложить наблюдение за работой хлопководческой отрасли
сельского хозяйства.
Фурцева Е.А. – наблюдение по вопросам науки, культуры
и идеологической работы по союзным республикам.
Куусинен О.В. – вопросы международных партийных связей преимущественно по капиталистическим странам.
Поспелов П.Н. – наблюдение по вопросам науки, культуры
и идеологической работы по РСФСР.
Суслов М.А. – кроме председательствования в Комиссии
ЦК по вопросам идеологии, культуры и международных связей, наблюдение по вопросам международных партийных
связей в целом.
Брежнев Л.И. – кроме выполнения работы в Бюро ЦК
КПСС по РСФСР, наблюдение за работой административных
отделов и отделов торгово-финансовых и плановых органов».
Получалось, что вопросами административных органов,
к которым, конечно же, относился и КГБ, ведал Брежнев.
Однако вскоре обязанности Брежнева изменились. В решении Президиума ЦК КПСС № П146/VI от 29 марта 1958 года
говорилось:
«В связи с необходимостью усиления контроля и дальнейшего улучшения работы оборонной промышленности поручить т. Брежневу Л.И. сосредоточить главное внимание на
этой отрасли промышленности, а также на тяжелой промышленности и строительстве»260.
398
М.А. Суслов.
[Из открытых источников]
Иван Серов – председатель КГБ
М.А. Суслов.
[Фотохроника ТАСС]
С этого момента за курирование КГБ взялся секретарь ЦК
Кириченко, причем формального решения на этот счет не
было.
По воспоминаниям А.И. Микояна, Серов почему-то сделал
ставку на секретаря ЦК Игнатова: «Он искал опоры у Игнатова, секретаря ЦК, имевшего тогда влияние на Хрущева, да
и Игнатов искал сближения с Серовым. Игнатов сам рвался к
реальной власти, хотел Хрущева свести к положению английской королевы»261.
Но на пути у Игнатова стоял Кириченко. Причем Кириченко и его кураторство и опека органов КГБ вызвали явное
неудовольствие Серова. Кириченко, по отзыву Серова, «производил впечатление безалаберного человека, болтающего
языком, не отдавая отчета в своих словах»262. Вдобавок стиль
и методы секретаря ЦК не отличались тактичностью. Как
вспоминал В.Е. Семичастный: «А.И. Кириченко – довольно
энергичный, несколько экспансивный человек, бывший на
Украине безраздельным хозяином, еще там усвоил этакий
Глава шестая. Председатель КГБ
399
диктаторский тон, который порой переходил в грубовато-хамский, и с этими замашками приехал в Москву»263.
Столь же нелестно характеризовал Кириченко и маршал
Жуков, который считал его «одесситом» в «худшем смысле этого слова» и заключал: «С точки зрения общей культуры Кириченко был примитивным»264.
Серов же признавал над собой только власть Хрущева и
только от него был готов сносить грубости и терпеть диктат.
Кириченко, по отзыву Серова, «лгун и провокатор, готовый
на любую гадость», и притом «по-хохляцки глупо брешет и все
тупит», а на любое возражение «он горлом берет, кричит, забивает и только»265. Серов с изумлением о нем пишет: «Таких
дураков на роли секретаря ЦК я еще ни разу не видел»266. Так
что нетрудно понять, почему именно Игнатову Серов отдал
свое предпочтение. Однако он ввязался в борьбу на слишком
высоком для него уровне, где ставки были чересчур высоки.
Политическое чутье, безотказно срабатывавшее ранее, его
явно подвело.
Серов доверительно делился своими мыслями с Н.Г. Игнатовым и Ф.Р. Козловым, но чаще слышал в ответ: «Иван, ты
сам скажи Никите». Не жаловал Серов «хитрого» Брежнева,
называя его «хамелеоном» и «стервецом». Брежнев наговаривал Серову «всякие гадости» на Аристова в расчете, что Серов
донесет это до ушей Хрущева267. Серов все глубже погружался
в интриги секретарей ЦК друг против друга.
Хотя остальные секретари ЦК, объединившись, действовали «единым фронтом» и прилагали все усилия, чтобы лишить
Кириченко лидерства в Секретариате ЦК, он оставался достаточно силен и до осени 1959 года пользовался расположением
Хрущева. Таким образом, судьба Серова была решена. Осенью 1958 года Серов имел с Хрущевым один разговор, весьма
охладивший их отношения. Он доложил Хрущеву, что американцы всерьез заинтересовались его высказываниями на
беседе с дипломатами США на одном из приемов. И пояснил:
«...Вы в выступлениях и беседах разглашали секретные указания Вашингтона послам, которые они шлют шифром, и вот
они доискиваются, откуда мы узнаем эти указания»268. Серов
добавил: «Мы ставим под угрозу источник, который нас снабжает этими секретами». Хрущев разозлился, и Серов ушел.
О том, что намечается его смещение с должности в КГБ,
Серов был оповещен заранее. Об этом с ним беседовал и сам
400
П.И. Ивашутин.
[Из открытых источников]
Иван Серов – председатель КГБ
Н.Р. Миронов.
[РГАСПИ]
Хрущев, в ходе почти часовой встречи в своем кремлевском кабинете 17 ноября 1958 года269. Более того, он поинтересовался
мнением Серова, кого тот видит своим преемником в КГБ. Серов провидчески назвал Шелепина270. Об этом же свидетельствует и протокольная запись заседания Президиума ЦК271.
Сам Хрущев в качестве кандидатов на место Серова первоначально назвал имена его первых заместителей – К.Ф. Лунева и П.И. Ивашутина272. За Ивашутина высказывался и
близкий к Брежневу человек – начальник Ленинградского
УКГБ Н.Р. Миронов, который впоследствии возглавит Отдел
административных органов ЦК КПСС и активно включится
в травлю Серова273.
Тем не менее решение убрать Серова из КГБ далось Хрущеву нелегко. Дважды, 20 и 24 ноября, вопрос о Серове обсуждался Президиумом ЦК КПСС, и лишь на третьем заседании
3 декабря 1958 года решение было принято274. Причем решающую роль сыграл как раз выплывший наружу факт закулисных встреч и переговоров Серова и секретаря ЦК Игнатова.
Их расценили как «интриганство». Если на первом заседании
Глава шестая. Председатель КГБ
401
20 ноября Хрущев, отмечая «разное отношение» к Серову со
стороны членов Президиума ЦК, предлагал действовать «без
надрыва» и при этом полагал вполне возможным «передвинуть» его в ГРУ, то 24 ноября чаша весов склонилась в пользу
Серова – его решили оставить в должности275.
Серов искал защиты у Игнатова, и помощь пришла. Когда
на заседании 24 ноября решался вопрос, на защиту Серова
встали некоторые члены руководства. Хрущев и Игнатов отмечали его «преданность», Аристов говорил о «положительных моментах» в его деятельности, Фурцева – о «стойкости» и
активности Серова в ходе работы комиссии Молотова по изучению материалов репрессий, Полянский вспомнил о хорошем поведении Серова в трудные «июньские дни» 1957 года,
пояснив: «прямой человек, дело знает, выдержанный», а Поспелов отметил в качестве похвалы: «Серова враги ругают»276.
Итак, первая атака на Серова была отбита. Тогда Кириченко бросил в бой «тяжелую артиллерию»: уличив Игнатова в сговоре с Серовым, он эффектно преподнес это Хрущеву.
И первый секретарь дрогнул. На заседании 3 декабря 1958
года Игнатову устроили публичную порку. Заодно досталось и
Серову. Суслов вдруг вспомнил, что в первоначальном проекте
«Положения о КГБ» «не было вопроса о руководстве партии»277,
и сделал однозначный вывод о «малопартийности» Серова.
Брежнев туманно намекал, что вопрос о пенсиях офицерам
и генералам, который Серов и Конев обсуждали с Игнатовым, – выдуманная отговорка для объяснения визита к Игнатову. Лишь Аристовпродолжал защищать Серова, тогда
как Суслов, Микоян и Козлов решительно высказались за его
замену в КГБ278. В тот же день вопрос был решен. Постановлением Президиума ЦК КПСС № П194/XLVIII от 3 декабря
1958 года М.А. Шалин освобожден от обязанностей начальника ГРУ и заместителя начальника Генштаба по разведке
и на его место утвержден Серов. Исполнение обязанностей
председателя КГБ возложили на К.Ф. Лунева – первого заместителя председателя КГБ.
Года не прошло после смещения Серова с поста КГБ, как
Кириченко был повержен. На заседании Президиума ЦК
КПСС 12 ноября 1959 года помимо обвинения в «честолюбии»
и «властолюбии» ему пеняли и на то, что он курировал военные кадры и кадры КГБ, тогда как ему этого «никто не поручал»279. Вообще на этом заседании Кириченко выслушал нема-
402
А.П. Кириленко.
[Из открытых источников]
Иван Серов – председатель КГБ
А.П. Кириленко.
Фотограф И. Филатов.
[Огонек. 1976]
ло нелестного для себя. Ф.Р. Козлов, имея в виду его грубость,
утверждал, что от него «Брежнев рыдал»; Н.В. Подгорный
заявил: «он думает, что самым умным является он», и, «если
против скажешь, Кириченко не забудет никогда, будешь врагом»; А.П. Кириленко добавил: «неуравновешен, мнителен»;
Д.С. Полянский высказался мягче: «необъективный человек,
допускает грубости к другому человеку». Хрущев подытожил:
«Вы просто зазнались»280. Отныне по предложению Хрущева
председательствовать на заседания Секретариата ЦК КПСС
должны были поочередно все секретари ЦК281.
В январе 1960 года Кириченко и вовсе услали из Москвы
в Ростов-на-Дону на должность первого секретаря обкома282.
Однако Игнатов и поддержавшие его секретари ЦК недолго
наслаждались победой. В мае 1960 года Хрущев решительно перетряхнул состав Секретариата ЦК КПСС, убрав оттуда
всех возмутителей спокойствия: Н.Г. Игнатова, А.Б. Аристова, Е.А. Фурцеву, а вместе с ними и П.Н. Поспелова. Тогда же
Глава шестая. Председатель КГБ
403
Д.С. Полянский.
[Огонек. 1967]
был выведен из состава Секретариата ЦК формально продолжавший в нем числиться А.И. Кириченко.
Полугодом позже, на январском (1961 года) пленуме
ЦК КПСС, Хрущев открестился от своего бывшего фаворита и публично высказал претензии к бывшему секретарю
ЦК еще в бытность работы его на Украине, объяснив, что «горе-руководитель» Кириченко давно «горел на корню»283. Из газет, опубликовавших выступление Хрущева, об этом узнала
вся страна.
Впоследствии обиженный Игнатов, хотя его, в отличие от
Кириченко, Хрущев публично не ругал, стал наиболее ярым
и злобным критиком Хрущева и сыграл большую роль в его
отстранении от власти в 1964 году284. А тогда на пленуме
ЦК КПСС 4 мая 1960 года взошла новая политическая звезда – Ф.Р. Козлов, которому, хоть и на короткое время, суждено было стать вторым человеком после Хрущева285. Он впоследствии сыграл в судьбе Серова довольно важную, если не
решающую роль.
Однако вернемся в 1958 год. В глазах Хрущева Серов олицетворял прошлое. Его вовлеченность в наиболее ужасные
сталинские преступления ни для кого не представляла секрета. Наказывать его за это Хрущев не собирался, но и оставлять
404
Иван Серов – председатель КГБ
Информационное сообщение о пленуме ЦК КПСС. 4 мая 1960.
[Правда. 1960. 5 мая]
Глава шестая. Председатель КГБ
405
на должности председателя КГБ тоже было как-то неудобно.
КГБ следовало менять имидж, а самому первому секретарю
ЦК КПСС – дистанцироваться от карательной службы и ее
мрачного прошлого. И все же Хрущев колебался, даже когда
другие члены Президиума ЦК КПСС, например Микоян, настаивали на снятии Серова с должности: «Хрущев защищал
его, говоря, что тот “не усердствовал, действовал умеренно”»286.
Вместе с тем, по мнению Хрущева, настало время провести
более глубокие реформы в КГБ, сократить штаты, кардинально изменить структуру и, наконец, смягчить карательную политику, сделав упор на профилактическую работу, вместо все
еще многочисленных арестов. Серов так сразу перестроиться не мог. Да и прошлое все сильнее напоминало о себе. Как
отмечал Микоян: «С годами разоблачение репрессий делало
Серова еще более одиозной фигурой, невозможно было уже
его держать. Я Хрущеву об этом говорил. Думаю, он догадывался, что это всеобщее мнение»287.
В сентябре 1958 года на пленуме ЦК КПСС при обсуждении Булганина ему припомнили участие в двух допросах
А.А. Кузнецова, расстрелянного по «Ленинградскому делу»288.
И тут речь зашла об «особой тюрьме», устройством которой в
1950 году занимался Серов, и даже прозвучала фамилия Федосеева – его жертвы289. Назвали персонально Серова и как
участника уничтожения документов290. Вновь к Серову потянулась ниточка – еще одно напоминание.
Былая дружба с Жуковым теперь тоже стала для Серова
плохим политическим багажом. В марте 1958 года Хрущев на
пленуме ЦК вконец демонизировал опального маршала, заявив: «Жуков – авантюрист, Жуков хотел переворота, Жуков
хотел личной диктатуры. Он был опасен, к нему надо было
более суровые меры принять, чем вывод из состава ЦК»291. Уж
не на арест ли намекал Хрущев? А кто бы мог помочь Жукову
устроить «переворот», как не всесильный шеф КГБ? В этой логике хрущевских рассуждений вполне можно было поискать
«сообщников» – и все вновь сходилось на Серове.
Кроме того, хватало у Серова и недругов, которые, не жалея сил, проводили архивные изыскания, стараясь найти документы о его прошлом. Одним из таких являлся министр
внутренних дел Дудоров, затаивший на Серова обиду за его
разгромную критику вполне прогрессивного проекта реформы исправительно-трудовой системы, подготовленного мини-
406
Иван Серов – председатель КГБ
стром. Именно Дудоров пытался вновь дать ход «истории» о
том, что отец Серова никакой не крестьянин, а царский жандарм! Дудоров «находил документы о выселении народов»,
«подсчитывал, сколько чеченцев, ингушей, калмыков умерло
по пути в ссылку, и обвинял в этом Серова»292. Существует версия, что Серов нашел способ заставить Дудорова замолчать:
«Однажды сына Дудорова нашли в подъезде их дома с переломанным о перила лестницы позвоночником. Медицина
оказалась бессильной. Причастность к этому Серова, скорее
всего, навсегда останется тайной, но Дудоров больше никуда
и ничего о нем не писал. У него еще оставалась дочь»293.
Вскоре после смещения Серова с должности председателя КГБ за него всерьез взялся председатель КПК Шверник.
31 декабря 1958 года он направил Хрущеву пространную докладную записку «о фактах преступной деятельности Серова». В ней Шверник писал, что Комитетом партийного контроля проверены дела бывших начальников оперативных
секторов НКВД в Германии Клепова, Сиднева, Бежанова и
ближайших работников аппарата Серова в Германии Тужлова, Хренкова и Вихрянова и на основании этих дел Серов
изобличается в хищении для себя суммы свыше 2 миллионов немецких марок из Рейхсбанка, а также драгоценностей
и слитков294. Группа чекистов, говорилось далее, во главе с
Серовым «грабила в Германии не только учреждения – банки, картинные галереи, но и отдельных граждан Германии, а
также лиц, находящихся в заключении»295.
В 1953 году, отмечал Шверник, именно Серов выступал
инициатором прекращения дел на своих сослуживцев в Германии. В свое время следователи МГБ «изобразили Сиднева умалишенным», чтобы подорвать достоверность его показаний. Решением ОСО МГБ от 6 октября 1951 года он был
направлен на принудительное лечение в Казань. Однако
вскоре Центральная судебно-психиатрическая комиссия признала его симулянтом, и 4 октября 1952 года состоялось новое
решение ОСО МГБ о возобновлении следствия и этапировании Сиднева в Москву. Несмотря на это, писал Шверник, следователь Боханов составил заключение об изменении меры
пресечения и передаче Сиднева на руки родственникам.
25 июля 1953 года это заключение утвердил Серов. А 15 октября 1953 года Сидневу выдали справку о реабилитации296.
Глава шестая. Председатель КГБ
407
И.Д. Финкель.
[РГАСПИ]
Далее в записке Шверника говорилось, что, став председателем КГБ, Серов «решил скрыть следы своего мародерства»
и дал задание вымарать в архивно-следственных делах Клепова, Бежанова и Сиднева все упоминания о себе. И это было
сделано. В качестве доказательства Шверник приложил фотокопии листов из дел с вымаранными тушью фрагментами
текста297.
Также в вину Серову ставилось участие в организации в
1950 году Особой тюрьмы и утверждении сметы ее расходов
на 1951 год. И особенно подробно в записке говорилось о деле
Федосеева и роли Серова в его трагичной судьбе. Оказывается, когда после смерти Сталина началась реабилитация, прокуратура долго не могла добиться от Серова, чтоб он выдал ей
следственное дело Федосеева, председатель КГБ хранил его у
себя в сейфе. Такой вот скелет в шкафу.
Помимо прочего, вспомнил Шверник и о том, что Серов не
до конца выполнил постановление о расчистке архивов:
«Комитет партийного контроля установил также, что Серов не выполнил постановление ЦК КПСС об уничтожении
агентурных разработок на членов Президиума ЦК КПСС, в
частности, он до освобождения его от работы в КГБ хранил у
себя агентурное дело на Булганина, в котором разрабатывал-
408
Иван Серов – председатель КГБ
ся также т. Хрущев Никита Сергеевич через агента Финкеля, впоследствии расстрелянного по постановлению Особого
совещания МВД»298. В конце записки Шверника содержалась
просьба к Хрущеву «разрешить Комитету партийного контроля заняться делом Серова по существу»299.
Хрущев и на этот раз взял Серова под защиту и не дал хода
делу. Думается, относительно дела на Булганина Хрущев
был в курсе, такой материал всегда может пригодиться. А у
Серова имелись и свои резоны – Булганин являлся его давним недругом.
Находясь уже несколько лет на должности начальника
ГРУ, Серов все же получил неприятный сюрприз, напомнивший ему о делах сталинской эпохи. Решение Президиума ЦК
КПСС № П23/XXXVII от 29 марта 1962 года отменило указ
Президиума Верховного Совета СССР от 8 марта 1944 года,
которым были награждены активные участники и организаторы депортации народов Северного Кавказа. В их число входил и Серов.
Можно предположить, что еще одной веской причиной
скрытого хрущевского недовольства Серовым служили его
ведомственный патриотизм и нежелание идти на серьезное
сокращение аппарата КГБ. Профессиональная чекистская
закостенелость не нравилась Хрущеву. Заведующий Отделом
административных органов ЦК КПСС А.С. Желтов 10 сентября 1958 года подал Хрущеву записку об упрощении и совершенствовании структуры и сокращении штатов центрального
аппарата и периферийных органов КГБ. Но это не встретило
понимания у Серова300.
Хрущев полагал, что партийный функционер, не связанный карьерой с «органами», если его поставить во главе
КГБ, будет послушно и безропотно выполнять партийные решения. Так и произошло. На должность председателя КГБ
25 декабря 1958 года был назначен А.Н. Шелепин, до этого
возглавлявший Отдел партийных органов ЦК КПСС по союзным республикам. Вскоре Хрущев, выступая перед избирателями в феврале 1959 года, заявил: «Мы и внутренние силы – наши органы государственной безопасности – значительно сократили, да и еще нацеливаемся их сократить...»301
Мотивировал это Хрущев уверенностью советского руководства в своем народе. Новый председатель КГБ тут же откликнулся встречными предложениями. В письме в ЦК КПСС
Глава шестая. Председатель КГБ
409
7 апреля 1959 года Шелепин писал: «Вы, Никита Сергеевич,
совершенно правильно говорили в своем выступлении перед
избирателями Калининского избирательного округа о необходимости дальнейшего сокращения органов госбезопасности»302. В своем письме Шелепин сообщал о намеченном сокращении и пересмотре структуры центрального аппарата
КГБ. Именно такой председатель КГБ и был нужен Хрущеву!
Поговаривали, что Шелепин больше времени проводил в кабинете первого секретаря ЦК КПСС, чем у себя на Лубянке303.
Н
Глава седьмая
В «СМЕЖНОМ» ВЕДОМСТВЕ
а посту начальника ГРУ Серов уже не пользовался былым влиянием. Невысокого мнения были и сотрудники ГРУ о его пригодности для работы в военной разведке. «Он умеет
арестовывать, допрашивать и расстреливать», – говорили они о Серове1. В кулуарных разговорах, особенно за бутылкой, генералы Генштаба ворчали:
«Зачем нам этот Серов? Если расстреляли Берию,
то почему этого типа не повесили?»2
С самого начала взаимоотношения с руководством Министерства обороны у Серова не сложились. Ему очень трудно было изжить начальственный комплекс. Разумеется, тут же в ЦК КПСС из
военного ведомства пошел поток заявлений с жалобами на грубость и самодурство Серова. И к этому
имелись все основания. На новом месте работы он
хамил подчиненным, его же, в свою очередь, угнетала необходимость подчинения одновременно и
начальнику Генштаба, и министру обороны, тогда
как раньше он считал себя ближайшим соратником
Хрущева3. Теперь же их встречи стали редки. Почти
через год после смещения Серова из КГБ Хрущев
принял его 31 декабря 1959 года в своем кремлевском кабинете, но аудиенция длилась всего 20 минут4. Серов изложил предложения о координации
разведывательных усилий ГРУ и КГБ, и Хрущев их
одобрил5. Но даже после одобрения на самом верху
понадобилось четыре месяца, чтобы принять постановление ЦК. Было проведено несколько заседаний
под председательством Суслова с участием Брежне-
Глава седьмая. В «смежном» ведомстве
411
ва, Малиновского и Шелепина, которые торпедировали предложения Серова. В конце концов ЦК КПСС принял решение
7 апреля 1960 года, но предложения Серова выхолостили и
вместо объединения загранаппаратов речь шла лишь о координации усилий6.
В январе 1960 года в ЦК КПСС на имя Хрущева поступила жалоба из ГРУ на «непартийное» поведение Серова. Писал секретарь парткома ГРУ И.А. Большаков7. Существо его
обвинений сводилось к тому, что Серов не принимает никакого участия в работе парткома, да и вообще игнорирует его
решения, нарушает нормы партийной демократии, в своей
повседневной работе проявляет администрирование. Большаков констатировал: «От коллектива оторван, людей знает
плохо. Подчиненные управления и части почти не посещает.
Необходимым авторитетом среди личного состава не пользуется»8. Серов полагал, что Большакова на него «науськал»
заведующий Отделом административных органов ЦК КПСС
Н.Р. Миронов9.
Хрущев, изучивший это письмо, не стал спешить с организационными выводами, а просто распорядился провести беседу с Серовым в ЦК КПСС и пригласить на нее секретаря
парткома Большакова. Беседовать с Серовым было поручено
секретарям ЦК Суслову, Игнатову и Брежневу. Однако до
того, как состоялась беседа, Серова ознакомили с заявлением
Большакова, и 10 марта 1960 года он направил Суслову подробную объяснительную записку. В ней Серов пояснял, что
Большаков работает секретарем парткома ГРУ лишь 4 месяца
и, таким образом, просто не в курсе дел, а его заявление «противоречит фактам»10. Более того, Серов писал, что Большаков
в глаза заявлял ему совсем другое, то есть «двурушничал»,
и вообще сам имеет серьезные проступки – бросил семью и
женился на женщине-агенте, профессиональной подготовкой
которой занимался. В порядке самокритики Серов отметил,
что, конечно, в ГРУ «имеются еще недостатки», да и у него самого они тоже есть – «невыдержанность и резкость»11. Беседу
с Серовым Суслов провел 30 марта 1960 года в присутствии
министра обороны Р.Я. Малиновского и начальника Главного политуправления Советской армии Ф.И. Голикова. Вопрос
был закрыт.
Казалось бы, с какой-то стороны Серов мог стать компромиссной фигурой в ГРУ и тем самым способствовать налажи-
412
Иван Серов – председатель КГБ
ванию более тесной и дружной работы разведки КГБ и ГРУ.
До сих пор в их взаимоотношениях отсутствовала должная
степень координации. Ведомства порой не просто соперничали, но и зачастую радовались неудачам друг друга. Так,
«когда резидент ГРУ в Лондоне узнал, что двое агентов КГБ
арестованы, он довольно потер руки и произнес: “Отлично.
Слава богу, что у нас все в порядке”»12. Да и сам Серов со злорадством пишет о череде «измен» и провалов в разведке КГБ
в 1961 году, недоумевая, что у его недруга Шелепина «не упал
ни один волос с головы за эти провалы»13.
Серов, тем не менее, не стал издавать каких-либо официальных приказов об улучшении взаимоотношений ГРУ и
КГБ. И не стал что-либо кардинально менять в устоявшейся
структуре ГРУ, чем снискал в конце концов уважение и признательность сотрудников военной разведки14. В то же время
в ЦК были озабочены недостаточной степенью координации
в деятельности разведки КГБ и разведки ГРУ. Особенно заметно проявлялась несогласованность действий советских
разведслужб в Германии. Об этом в Москву поступил сигнал
от начальника Управления особыми отделами КГБ Группы
советских войск в Германии Михаила Белоусова. В письме от
4 мая 1961 года на имя председателя КГБ он сообщал, что
уполномоченный по координации и связи КГБ с органами
МГБ и МВД ГДР Александр Коротков не информирует его
о фактах неправильного поведения военных разведчиков и
организует их проверку вместе с ГРУ, минуя при этом УОО
ГСВГ. Белоусов, в чьи обязанности входил контроль за армией, считал себя обойденным. Из Москвы в Берлин прибыла
группа офицеров КГБ во главе с Бескровным для проверки.
В результате она подготовила специальную докладную записку от 29 мая 1961 года. Там говорилось, что ряд фактов, о которых сообщал Белоусов, подтвердился, и приводился ряд интересных деталей, характеризующих сложившуюся обстановку.
Оказалось, что, когда Серов посещал Берлин 18–20 марта
1961 года, Коротков ему ни слова не сказал об интересе западных разведок к генерал-майору Коновалову – начальнику разведуправления ГСВГ. А когда в Берлин прибыл
специальный посланец Серова генерал-лейтенант Михаил
Кочетков, ему Коротков доложил об ошибках и провалах советских военных разведчиков, но УОО КГБ об этом опять же
не информировал.
Глава седьмая. В «смежном» ведомстве
413
А.М. Коротков.
[Из открытых источников]
Еще раньше – в мае 1960 года – Коротков выступил на совещании работников разведуправления ГСВГ, а Белоусова
на это совещание даже не пригласили. Как пояснял Бескровный, Коротков нетактичен с Белоусовым и его заместителями Носыревым и Галузиным, «недооценивает» работу УОО,
а посланное Белоусовым письмо от 4 мая 1961 года «считает признаком склоки». Короткову разъяснили параграф
6 решения ЦК КПСС от 7 апреля 1960 года и изданное на основании этого решения указание ПГУ КГБ и ГРУ Генштаба
№ 1/3-1375 от 4 августа 1960 года об обязанности аппарата
уполномоченного КГБ по координации и связи с МГБ – МВД
ГДР информировать КГБ при СМ СССР о состоянии разведывательной работы. Кроме того, в приказе КГБ при СМ СССР
№ 0044 от 3 ноября 1960 года был большой раздел об улучшении взаимодействия между аппаратом уполномоченного КГБ
и УОО КГБ ГСВГ. Вместе с тем, подчеркивал Бескровный в
своем докладе, в УОО КГБ ГСВГ нет полной ясности в вопросе о том, что значит, с точки зрения методов и форм работы,
оперативно обслуживать разведывательные подразделения
ГРУ. Это видно из плана работы УОО КГБ ГСВГ (составленного в соответствии с параграфом 9 приказа КГБ № 0044 об
активизации контрразведывательной работы по подразделе-
414
Иван Серов – председатель КГБ
ниям военной разведки). План, отмечал Бескровный, слаб, а
работа военных разведчиков не анализируется. По результатам проверки Бескровный предложил дать соответствующие
указания Короткову и Белоусову15. Шелепин немедленно,
30 мая 1961 года, направил в Берлин свои указания16.
В июне 1961 года было созвано специальное совещание руководителей КГБ и ГРУ, на котором присутствовали и некоторые резиденты17. Тем не менее заметного улучшения отношений не произошло. В ГРУ по-прежнему смотрели на КГБ как
на контролирующую организацию. И действительно, военная
контрразведка КГБ и ее особые отделы имели прямые обязанности надзирать за ГРУ, так как они являлись неотъемлемой частью Советской армии, а за армией чекисты следили
всегда.
Серов, будучи заядлым теннисистом, старался поддерживать контакты с бывшими сослуживцами из КГБ и регулярно
встречался с ними на корте. За этими контактами ревниво
следил новый председатель КГБ Шелепин. Одна из теннисных партий Серова закончилась трагически. В Москву по
вызову Шелепина прибыл уполномоченный по координации и связи КГБ с органами МГБ и МВД ГДР генерал-майор
А.М. Коротков. Предчувствия его одолевали неважные. Шелепин был недоволен работой аппарата КГБ в ГДР. Однако
27 июня Коротков побывал у Шелепина, и, кажется, тучи рассеялись. Вечером того же дня он встретился на корте с Серовым. Во время игры ему стало плохо с сердцем. Спасти его не
успели18.
Находясь во главе ГРУ, Серов пытался, хотя и не слишком
настойчиво, бороться с «семейственностью и протекционизмом». Наличие на «теплых местах» многочисленных сыновей
и зятьев высокопоставленных кремлевских руководителей
являлось обыденностью не только для ГРУ, но и для КГБ и
прочих ведомств, работа в которых сулила выезды за границу. Их профессиональный уровень, да и поведение оставляли желать лучшего. Но сбросить этот балласт было непросто.
Так, Серову не удалось избавиться от сотрудника ГРУ – военно-воздушного атташе в Великобритании, который зарекомендовал себя как большой любитель выпить, обожающий,
кроме того, женщин, особенно толстых. Однако он был зятем
председателя Верховного суда А.Ф. Горкина, и это служило
непреодолимым препятствием19.
Глава седьмая. В «смежном» ведомстве
415
А.И. Шкварин. 1954.
[РГАСПИ]
Не оставляло в покое Серова и его бывшее ведомство. Вдруг
активизировался председатель КГБ А.Н. Шелепин и, позвонив Серову, потребовал освободить казенную ведомственную
дачу. Серов напомнил, что при переходе в ГРУ ЦК сохранил
за ним все блага20. А столкнувшись с Серовым на одном из заседаний, Шелепин ни с того ни с сего злобно бросил ему: «Ты
все к власти, к власти рвешься?»21 Мало того, Шелепин весной
1961 года вытащил на свет одну из почти забытых Серовым
историй.
ПРОШЛОЕ ИДЕТ ПО ПЯТАМ
Это был привет из прошлого. Бывший подчиненный Серова – заместитель начальника Управления внутренних
дел СВАГ А.И. Шкварин – написал в марте 1961 года многостраничное письмо на имя Хрущева, в котором жаловался
на обрушившиеся на него по вине Серова беды и рассказал
историю уникальных ювелирных ценностей, оказавшихся в
распоряжении подчиненных Серова. «В середине 1946 г., –
писал Шкварин, – немецкой полицией были изъяты ценности, принадлежавшие графине Агате Прусской, и привезены
в Берлин в Управление Внутренних Дел СВАГ и сданы лич-
416
Иван Серов – председатель КГБ
В.Н. Афонин.
[РГАСПИ]
но генерал-майору Малькову П.М. Среди изъятых ценностей
были две платиновые диадемы, усеянные сотнями бриллиантовых камней»22. По словам Шкварина, он видел эти диадемы – ему их демонстрировал Мальков. А вот потом случилось
явное нарушение правил: вместо того чтобы сдать ценности,
их продолжали хранить в УВД СВАГ. Выяснилось это в начале 1948 года после ареста начальника финотдела УВД. У него
в сейфе обнаружились те самые драгоценности, но среди них
только одна платиновая диадема23. Арестованный начальник
финотдела, уточняет Шкварин, ранее находился в непосредственном подчинении у Серова и часть ценностей передал
Афонину – адъютанту Серова24. Шкварин стал рассказывать
об этом высокому начальству, и у него тут же появились большие проблемы. Для начала его уволили из МВД. В том же
1948 году дело дошло до ЦК, и была снаряжена комиссия из
Москвы для проверки положения дел. Факты систематических хищений ценностей подтвердились25.
В письме Шкварина о ценностях написано все складно, и
проведенная тогда же проверка ЦК все подтверждает, но нет
прямых фактов, что платиновая диадема попала именно к
Серову. Да Шкварин и не утверждает этого, он лишь пишет,
Глава седьмая. В «смежном» ведомстве
417
Рапорт А.И. Шкварина на имя А.Н. Шелепина. 21 марта 1961.
[РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 310. Л. 154]
что все его дальнейшие злоключения были местью Серова за
то, что он рассказал о «секретно хранимых» ценностях26.
А дальше жизнь Шкварина покатилась под откос. Он, оказывается, был соседом Серова – жили на одной лестничной
площадке в доме 5 по улице Белинского в Москве. И вот, как
сказано в письме, Серов осенью 1952 года добился, чтобы
Шкварина с семьей выбросили на улицу: «В осеннюю стужу
и слякоть, по его настоянию, я был выброшен с больной матерью, женой и племянницей буквально на улицу. 3 дня мокли
418
Иван Серов – председатель КГБ
Письмо А.Н. Шелепина Н.С. Хрущеву с обращением
А.И. Шкварина. 6 апреля 1961.
[РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 310. Л. 153]
под дождем мебель, носильные вещи и книги. Вот до какой
мерзости мог дойти Иван Александрович Серов в коварной
мстительности и злобе»27. Более того, Шкварин утверждал:
«По его, Серова, указанию в 1952 году у меня были похищены
партбилет, паспорт, деньги и вещи»28.
Шкварин не сообщает подробностей, где и как он потом
жил, он лишь пишет: «Все мои сбережения иссякли, вещи
распроданы. Любимые и дорогие мне близкие люди – мать,
братья, сестра, сын, жена – умерли»29. В ноябре 1960 года мно-
Глава седьмая. В «смежном» ведомстве
419
Письмо А.Н. Шелепина в ЦК КПСС об обращении А.И. Шкварина.
25 мая 1961.
[РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 310. Л. 152]
гочисленные обращения Шкварина наконец дали результат.
Его вопросом заинтересовались в КГБ, и председатель Шелепин удостоил его личным приемом 18 марта 1961 года. Вероятно, Шелепин попросил Шкварина изложить все его мытарства письменно и рассказать историю драгоценностей еще
раз. В апреле Шелепин направил это письмо Хрущеву.
420
А.Н. Шелепин. 1961.
[Из открытых источников]
Иван Серов – председатель КГБ
А.Н. Шелепин. 1968.
[Огонек. 1968]
Шелепин помог Шкварину восстановить документы, выправить пенсию и обещал от имени КГБ предоставить однокомнатную квартиру. Но главная и волновавшая всех тема – о Серове и «драгоценностях принцессы» – как-то зависла.
Шелепин скупо сообщил в ЦК, что КГБ не стал заниматься
проверкой этих фактов и проводить расследование. Интересно почему? Может быть, ждал команды сверху? Уж больно
дело тонкое, а Серов пока еще член ЦК КПСС, какая-никакая – все же номенклатура. Но, тем не менее, густая тень на
Серова опять была брошена.
А Шкварин в том же году ушел из жизни. Выяснить, как
это случилось, по доступным источникам не удалось. Известно лишь, что его партийные документы погашены в ноябре
1961 года как на умершего. Но была ли его смерть естественной или насильственной – тайна, покрытая мраком. И опять
странное совпадение: как ранее с сыном Дудорова, несчастье
случилось с очередным разоблачителем Серова.
В октябре 1961 года Серов участвовал в работе XXII съезда
КПСС лишь в качестве делегата с совещательным голосом.
Глава седьмая. В «смежном» ведомстве
421
Его не собирались оставлять в ЦК нового состава. Он наблюдал падение «старой гвардии»: Игнатова, Аристова, Фурцевой, не избранных в Президиум ЦК, и недоумевал, что «на
фоне провалов» в КГБ Шелепина избрали секретарем ЦК, а
«пройдоху» Аджубея – сразу в члены ЦК, минуя кандидатский стаж30. Порадовался Серов, когда узнал, что его недруг
Н.Р. Миронов избран всего лишь членом Центральной ревизионной комиссии КПСС, и искренне посочувствовал Фурцевой, чуть не наложившей на себя руки, когда ее не избрали
членом Президиума ЦК: «...не надо было так с женщиной
играть. Сидела секретарем парткома Москвы, и хорошо. Зачем двигать до неба, а затем опускать без ступенек на землю»31. В образности Серову не откажешь. Он и представить
себе не мог, как скоро его самого «без ступенек» и гораздо круче будут опускать на землю. О вновь назначенном председателе КГБ В.Е. Семичастном Серов пишет: «характерная особенность у нынешних молодых руководителей – это показная
любезность и внутреннее враждебное поведение» – и удивляется, «откуда эта гадость у них взялась»32.
В разгар «Карибского кризиса» Серов сетует: «Дошло до
того, что Шелепин приказал Семичастному скрыть от Хрущева информацию по линии особых отделов о неготовности
ядерных ракет на Кубе до достижения договоренностей между Кастро и Микояном. Это наглое ничтожество Семичастный
в такой опасный для страны час пошел на обман»33.
Это интересное наблюдение. Обман начальства и пускание
пыли в глаза – характерный штрих в деятельности советской
номенклатуры. Владимир Семичастный действительно вспоминал один очень неприятный для него разговор с министром
обороны Малиновским, когда выяснилось через работников
особых отделов КГБ, что часть ядерных ракет в округах все
еще не поставлена на боевое дежурство, тогда как в ЦК военные уже отрапортовали о полной готовности. Малиновский
просил Семичастного не поднимать этот вопрос и заверял –
через пару недель «все поставим»34.
К концу 1962 года отношения Серова с Хрущевым окончательно расстроились, он не мог добиться у него аудиенции,
вокруг выросла стена, воздвигнутая «недругами». Серов пишет: «Шелепин и Семичастный с ноября, сразу после кризиса, закрыли мне прямой выход на Хрущева. Один раз я попал к нему на дачу, но он был пьян, раздраженный, цеплялся
422
Иван Серов – председатель КГБ
не по делу, и находившийся там Захаров посоветовал мне
уехать. Я чувствовал, что Шелепину и Семичастному удалось
настроить его против меня»35.
Конечно, возраст и укрепившаяся с годами властная категоричность мешали Серову. Испарились его былые коммуникабельность и умение располагать к себе людей. Резко и
уничижительно отзываясь в своих записках о зяте Хрущева
Аджубее: «проходимец, алкоголик и авантюрист»36, Серов совсем забывает, как в свои более молодые годы вполне терпимо смотрел на пьяные и вздорные выходки Василия Сталина.
Серов и сам был вхож в его круг, бывал у него в гостях и полагал – такая дружба полезна, почитал за честь37. Теперь же он
сетовал на молодежь вокруг Хрущева, не находя с ней общего
языка. Что ж – уходящая натура.
ПЕНЬКОВСКИЙ
Точку в карьере Серова поставил арест полковника ГРУ
Олега Пеньковского, задержанного в Москве 22 октября
1962 года. Он оказался агентом английской и американской
разведок, как утверждалось на судебном процессе, состоявшемся 7–11 мая 1963 года38. Серова обвинили в том, что он
способствовал устройству Пеньковского на работу в ГРУ.
Уже в январе 1963 года Серов понял, что над ним сгустились тучи. Пытаясь объясниться, он 10 января написал заявление в Президиум ЦК. Но остановить развитие событий
было уже не в его силах. Расследование дела Пеньковского
в КГБ давало все больше доказательств, что обширная информация, переданная англичанам, являлась результатом
его знакомства с главным маршалом артиллерии Сергеем
Варенцовым и частых посещений его дома.
По некоторым свидетельствам, Хрущев не собирался строго
наказывать преданных ему Варенцова и Серова. В их виновности и необходимости крутых мер убедил его член Президиума и секретарь ЦК КПСС Ф.Р. Козлов. Именно он рассказал
Хрущеву, что Пеньковский сопровождал жену и дочь Серова
в поездке в Англию39.
Председатель КГБ В.Е. Семичастный вызвал к себе маршала Варенцова и лично побеседовал с ним, однако с Серовым
«из принципа» не стал встречаться. «Ведь это был бывший
председатель КГБ!» – пишет он в воспоминаниях и поясняет,
Глава седьмая. В «смежном» ведомстве
423
О.В. Пеньковский.
[Из открытых источников]
что не располагал ничем, что могло бы смягчить вину Серова40. Тем не менее следователи КГБ с Серовым беседовали41.
В итоге в недрах КГБ был подготовлен пространный отчет
о роли Варенцова и Серова в деле Пеньковского, в который
председатель КГБ В.Е. Семичастный по своей инициативе добавил материалы о виновности Серова в «выселении мирных
народов – калмыков, ингушей, поволжских немцев и других»
и внес предложение его наказать42.
Позднее Серов оправдывался в своих многочисленных заявлениях в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС.
Писал, что не подписывал приказа о восстановлении Пеньковского в ГРУ, что ему не докладывали ни о поведении
Пеньковского, ни о возникших в отношении него подозрениях
(о расхождениях в биографических данных в анкетах и т. п.).
Но больше всего Серова возмущало коварство КГБ. Ведь Пеньковского разоблачили еще в апреле 1962 года и, тем не менее,
оставили на работе в ГРУ, попросив Серова им «подыграть»:
«Когда мне стало известно о предательстве Пеньковского в
апреле [19]62 года, я дал указание т. Смоликову о том, чтобы
он вызвал Пеньковского и объявил, что перспективы использования его в ГРУ не имеется, поэтому уволить его из ГРУ.
424
Иван Серов – председатель КГБ
С.С. Варенцов.
[РГАСПИ]
В мае месяце т. Смоликов вызвал его и предложил перейти на
преподавательскую работу на кафедру иностранных языков,
от чего Пеньковский отказался. Об этом стало известно работникам КГБ, которые пришли ко мне и стали просить не переводить предателя из ГРУ, с тем чтобы не сорвать разработку,
при этом сослались на записку КГБ в ЦК по этому вопросу.
Я вынужден был согласиться, хотя и возражал, мотивируя
тем, что уже достаточно было данных, чтобы его допросить и
изобличить, т. к. к тому времени было известно, что он у себя
на квартире фотографирует “миноксом” сборник. Я до сих пор
считаю эту “доработку” в течение 4,5 месяцев неправильной,
т. к. за это время он на глазах у контрразведки продолжал собирать и передавать врагу шпионские данные»43.
Серов уверял в заявлении, что честно следовал линии КГБ,
а после разоблачения Пеньковского провел все необходимые
мероприятия. Тем не менее наградой ему стали увольнение и
позорное расследование:
«Начиная с конца апреля [19]62 года о всех мероприятиях
по предателю меня информировали работники КГБ, и по их
просьбе я оказывал всяческое содействие в успешном разоблачении предателя и одновременно принимал необходимые меры по предотвращению провалов в разведке (отзывы
Глава седьмая. В «смежном» ведомстве
425
офицеров, которых мог выдать предатель, переброска агентов
и др.).
Об этих мероприятиях нач-ки Управл. и зам. нач. ГРУ не
знали. После ареста предателя и до опубликования об этом в
печати я собрал нач-ков Управлений и зам. нач. ГРУ и проинформировал об аресте и о том, что было уже ранее сделано
для предотвращения провалов, затем спросил у них, что еще
надо сделать. Посоветовавшись, мы разработали телеграмму за границу с указанием, что надо сделать резидентам и
ВАТ [военным атташе. – Н. П.] в связи с арестом предателя,
и предложил доложить о принятых мерах. С октября [19]62
года по январь [19]63 года, пока я был в ГРУ, были получены
ответы от резидентов и ВАТ, из которых было видно, что провалов или арестов наших людей не было.
На заседании бюро Парткома и на служебном совещании я
подробно рассказал о проникновении к нам предателя и потребовал повысить бдительность и усилить конспирацию»44.
От работы начальника ГРУ и заместителя Генерального
штаба по разведке Серов был освобожден 2 февраля 1963 года
решением Президиума ЦК КПСС. Через месяц с небольшим,
7 марта, Президиум ЦК принял решение «О работе ГРУ», в
котором, в частности, содержалось поручение комиссии в составе секретаря ЦК КПСС В.Н. Титова, маршала С.С. Бирюзова и П.И. Ивашутина (первого заместителя председателя
КГБ, а теперь нового начальника ГРУ) – разобраться в вопросе о С.С. Варенцове, И.А. Серове и других и внести свои
предложения. Трудно понять, что успела сделать комиссия,
но следующим пунктом решения Президиума ЦК КПСС в тот
же день 7 марта «за потерю политической бдительности и недостойные поступки» генерал армии Серов снижен в военном
звании до генерал-майора и лишен звания Героя Советского
Союза. Решение ему объявили в ЦК Ф.Р. Козлов, Л.И. Брежнев и А.Н. Шелепин. Как вспоминал Серов, Козлов при этом
добавил: «ЦК все проверил, и ни к тебе, ни к твоей семье никаких политических претензий не имеется», – а на возражение Серова, что звание Героя он получил за участие в штурме
Берлина, ответил: «Ну, вот мы так решили»45.
Особенно активно против Серова выступал заведующий
Отделом административных органов ЦК КПСС Н.Р. Миронов – давний недруг Серова. Он также сыграл свою закулисную роль в наказании Серова. Причем известие об отстране-
426
Иван Серов – председатель КГБ
Акт о сдаче И.А. Серовым наград. 1963.
[Серов И.А. Записки из чемодана...]
нии последнего от должности начальника ГРУ настолько обрадовало Миронова, что он даже не в силах был скрыть своего
ликования от окружающих46. Оказалось, Миронов давно подбирал материалы, компрометирующие Серова, добиваясь его
смещения.
Вопрос о партийной ответственности Серова был передан
на рассмотрение Комиссии партийного контроля при ЦК
КПСС. Разжалование Серова и лишение геройского звания
оформлены 12 марта 1963 года в советском порядке: выпущены указ Президиума Верховного Совета СССР о лишении
его звания Героя Советского Союза и постановление Совета
министров о понижении в звании.
О наказании Серова Хрущев проинформировал пленум
ЦК КПСС на вечернем заседании 21 июня 1963 года. В вину
Серову поставили вторичный прием на работу в военную разведку Пеньковского. Хрущев сказал: «Из-за этого Серова наказали, что Серов допустил, его сняли и понизили в звании с
генерала армии до генерал-майора»47. Вообще говоря, Серов
еще легко отделался. На этом же пленарном заседании Хру-
Глава седьмая. В «смежном» ведомстве
427
щев метал громы и молнии, поставив на голосование вопрос о
выводе из кандидатов в члены ЦК КПСС главного маршала
артиллерии С.С. Варенцова – покровителя Пеньковского. Заявив, что у Варенцова много заслуг, Хрущев продолжал: «Но,
как говорится, ты мне брат, а партия мне мать. Поэтому я
не могу иначе. Я ценил его как генерала, как артиллериста,
но тут вопросы политические, вопросы партийного порядка, и
он не достоин быть среди членов и кандидатов в члены ЦК.
Вот мое мнение»48. С возмущением отметив, что Пеньковский
«влез в душу» к Варенцову, Хрущев добавил: «Я опять повторяю, может быть, мы малую меру принимаем против него
только в партийном порядке, а может быть, надо было бы его
судить за это дело, потому что он много болтал и много выболтал. Особенно он не знал, он не знал о стратегических наших
ракетах, но о тактических ракетах все рассказал, то, что Варенцов знал, все, собственно, рассказал. Вот каково положение»49. За исключение С.С. Варенцова из кандидатов в члены
ЦК КПСС пленум проголосовал единогласно.
Серов очень тяжело переживал случившееся. Он явственно
чувствовал за всем этим руку КГБ. Он пишет с уверенностью,
что Пеньковский – «агент КГБ». Или, точнее: «Видимо, этот
подлец был двойником, работая на американцев. И одновременно был сексотом у КГБ»50. Ну, прежде всего Пеньковский
являлся сотрудником военной разведки (ГРУ), остальное,
как говорится, факультативно. Понятно, что в системе Министерства обороны и в ГРУ существовала агентура военной
контрразведки (3-го управления КГБ). И статус агента КГБ
у Пеньковского мог быть, хотя и не обязательно. Работники
КГБ, сидевшие «под крышей» в Госкомитете по науке и технике, могли использовать Пеньковского на доверительной основе. И его арестовали, судили и расстреляли за то, что он вел
свою игру и обманул и ГРУ, и КГБ.
Серов был возмущен, вспоминая, как неоднократно большое начальство из КГБ просило его не устранять из ГРУ
Пеньковского, когда шла его разработка в финальной стадии
в 1962 году. Серов не соглашался, но ему говорили, что на
этот счет есть даже решение ЦК, – Серов проверил, оказалось – так оно и было51. А еще раньше, полагал Серов, Пеньковский попал в один самолет при поездке в Лондон и свел
знакомство с его женой и дочерью – тоже по заданию КГБ.
«До чего это бесчестно, низко и мерзко», – негодует Серов52.
428
Иван Серов – председатель КГБ
Безусловно, недруги Серова использовали против него
дело Пеньковского на сто процентов. Выжали из дела все
до капельки. Но было ли это дело изначально задумано как
провокация против Серова? Именно так пишут некоторые
авторы, и именно такое впечатление складывается у читателей записок Серова. Ответ на этот вопрос зависит от одной
малости – а когда точно в КГБ удостоверились, что Пеньковский ведет агентурную работу в пользу Запада? И есть ли
хоть какие-то твердые факты, что Пеньковский работал под
контролем и по заданиям КГБ? То есть его как агента КГБ
«подставили противнику» и при этом вполне ему доверяли?
Конечно, следили, проверяли, но были ли точно уверены, что
он следует отработанной ему линии поведения и не двурушничает? Если даже принять за основу мнение Серова о том,
что Пеньковский «сексот КГБ», в его возвращении на работу
в ГРУ и даже в его попытках свести знакомство с Серовым и
его семьей – нет ничего необычного и экстраординарного или
необъяснимого с житейской точки зрения. И вопрос, зачем, –
здесь лишний. Агенту всегда нужно укреплять свои оперативные позиции. Но нет никаких данных, будто КГБ нацелил
Пеньковского собирать компромат на Серова или создать копрометирующую его ситуацию. Известные на сегодня факты
противоречат этой убежденности Серова.
Ряд источников указывает на то, что уже в январе 1962
года Пеньковский заметил подозрительную возню наружного
наблюдения после своих встреч со связной, а в марте его заграничные поездки стали начальством откладываться, и за
границу его больше не выпускали. Вполне понятно – именно
тогда он попал под подозрение53. А до этого ему вполне доверяли, и совсем неважно, числился ли он ранее агентом КГБ
или нет.
Серов пишет, что начальник военной контрразведки
А.М. Гуськов сообщил ему о «подозрительном» поведении
Пеньковского в апреле 1962 года54. В то же время Пеньковский в донесении западным кураторам в апреле 1962 года
указывал: «Серов лично предложил мне возглавлять делегацию в Сиэтл»55. Пеньковский не скрывал от англичан своих контактов с работником 1-го главного управления КГБ
Евгением Левиным, занимавшим в Госкомитете по науке и
технике «должность прикрытия»56, и его особо пристрастного
внимания к деловым связямПеньковского57. А в августе он
Глава седьмая. В «смежном» ведомстве
429
прямо пишет в донесении американцам, что КГБ проявляет
к нему «пристальное внимание» и взял его «под колпак», но,
тем не менее, он еще рассчитывал на покровительство Малиновского, Варенцова и Серова58. Серов говорит о материалах
Пеньковского: «Все, что он передавал англичанам и американцам, можно разделить на две части: шпионские материалы, которые он добывал сам, и дезу»59. Возможно, люди из
КГБ создали у Серова впечатление, что сознательно снабжают Пеньковского дезинформацией для передачи на Запад и
оттого тянут с его арестом. Но и это не так. В ЦРУ проанализировали материалы, переданные Пеньковским в последние
месяцы (последняя передача получена 27 августа), и умышленной дезинформации в них не обнаружили60.
И уж совсем противоречит версии работы Пеньковского на
КГБ история его намеренного отравления чекистами. Бывший председатель КГБ Семичастный прямо пишет: Пеньковский «с нашей помощью – заболел. Разумеется, это была
болезнь, которая помешала поездке, но не нанесла здоровью
никакого вреда: некоторые личные вещи предателя обработали специальным составом, в результате у него на ягодицах
выступила сыпь, и он был вынужден лечь в госпиталь. В это
же время мы оборудовали его квартиру нашей спецтехникой»61. Произошло это в первых числах сентября. В больнице
Пеньковский находился с 7 по 28 сентября 1962 года62.
И еще, судя по всему, Пеньковский был арестован до 22 октября, то есть до даты оформления ареста. По крайней мере, в
выступлении Серова на заседании парткома ГРУ 12 октября
о Пеньковском речь идет уже как об арестованном: «в наших
рядах оказался предатель»63. Серов призывает усилить бдительность, но предостерегает сотрудников ГРУ от «ненужной
подозрительности» и говорит о совещании в КГБ, прошедшем
в пятницу, на котором первый заместитель начальника 2-го
главка КГБ С.Г. Банников «приводил примеры нездоровых
явлений, когда сотрудники начали говорить друг на друга,
кто общался с Пеньковским»64. Стоп. Ведь 12 октября – это
пятница. Но в пятницу не говорят «в пятницу», а говорят «сегодня», если речь идет о дне сегодняшнем. Получается, совещание в КГБ состоялось неделей раньше и тоже в пятницу, то
есть 5 октября. Возможно, публикаторы фрагментов этого выступления Серова на парткоме ГРУ неверно его датировали65.
430
Иван Серов – председатель КГБ
Иначе можно с уверенностью говорить о том, что Пеньковского задержали еще до 5 октября 1962 года.
Тот факт, что Пеньковского расстреляли, вполне доказывает его реальную работу на западную разведку, а мнение
некоторых авторов, полагающих, будто после суда его под чужой фамилией оставили в живых, не стоит брать в расчет как
выдумку, не имеющую подтверждения66. Что-то не помнится
в советской истории примеров, когда кого-то после суда объявляли казненным, а на самом деле оставляли в живых. Вот
наоборот – сколько угодно! Например, родственникам сообщали, что вынесен приговор «десять лет без права переписки», а человек уже был расстрелян.
Между тем Хрущев по-прежнему неплохо относился к Серову, хотя и полагал, что тот наказан заслуженно. Позднее в
своих воспоминаниях он писал о своем всегдашнем доверии
Серову, считая его вполне «честным» и «партийным» человеком, а «если что за ним и было, как за всеми, так сказать,
чекистами, то он здесь тоже стал, ну, жертвой общей политики, которую проводил Сталин»67. Серов не оставлял попыток
разжалобить Никиту Сергеевича, но успехов они не имели68.
Или Хрущев просто не успел что-либо изменить. Заведующий
Общим отделом ЦК КПСС В.Н. Малин рассказал Серову, как
Хрущев в 1963 году в узком кругу вдруг высказал мысль: «Серова мы чересчур жестоко наказали, он заслуживает снятия
взысканий»69. В начале 1964 года Хрущев как будто бы пометил у себя в блокноте что-то о Серове и Жукове. Он явно хотел
исправить или, по крайней мере, смягчить сделанное.
Глава восьмая
ПЕНСИОНЕР НЕ СОЮЗНОГО ЗНАЧЕНИЯ
П
осле снятия с должности начальника ГРУ
Серов был назначен помощником командующего Туркестанским военным округом по
учебным заведениям, а с августа 1963 года работал на той же должности в Приволжском военном
округе. За два с небольшим года, вплоть до своего
увольнения в запас, он перенес немало унижений и
оскорблений. В его травлю, помимо министра обороны Малиновского, как и следовало ожидать, активно включился Н.Р. Миронов1. Серов знал: о последнем идут слухи, что он «родственник или друг
дома Брежнева», но, тем не менее, написал Хрущеву о служебных промахах Миронова. И этим, надо
полагать, еще больше восстановил могущественного заведующего отделом ЦК против себя. Миронов
смог так поставить себя в аппарате ЦК КПСС, что
не он, а к нему ездил в здание ЦК сам министр обороны Малиновский, хотя маршал занимал более
высокую иерархическую ступень2. Брежнев, хорошо
знавший Миронова еще с днепропетровских времен, в своих мемуарах пишет о нем как о человеке
«оригинальном» и «смелом», не боявшемся критиковать высокое начальство: «И если он говорил о
недостатках в работе горкома или обкома партии,
то не дипломатничал, не искал обтекаемых выражений, а называл имена конкретных работников, в
том числе и мое имя»3. Тем не менее их отношения
оставались вполне дружескими, а в 1964 году Миронов сыграл важнейшую роль в подготовке смещения Хрущева и прихода к власти Брежнева.
432
Иван Серов – председатель КГБ
И.А. Серов.
[Из открытых источников]
В октябре 1964 года был снят со своих должностей и отправлен на пенсию Хрущев. Миронова ждало повышение, в
перспективе его прочили в секретари ЦК КПСС. Доживи он
до очередного съезда, может, так и случилось бы. Однако несколько дней спустя – 19 октября – он погиб в авиационной
катастрофе. Все эти события поначалу обрадовали и воодушевили Серова. У него появилась надежда с достоинством выйти из опалы и выбраться из захолустного Куйбышева. Он буквально бомбардирует Кремль своими заявлениями. Только с
ноября 1964 года по июнь 1965 года он написал восемь заявлений! Тем не менее все безуспешно. Брежнев не пошел ему
навстречу.
Серов напрасно полагал источником своих бед изменившееся отношение к нему Хрущева. Ничего подобного! Хрущев его жалел. А вот новые руководители относились к нему
еще хуже. В заготовленном в октябре 1964 года для пленума
ЦК докладе об ошибках Хрущева был специальный пассаж о
Серове:
«Взять, к примеру, бывшего председателя КГБ Серова, одного из ближайших сподвижников Берия. С ног до головы этот
человек в крови, он лично провел 150 заседаний особых троек
Глава восьмая. Пенсионер не союзного значения
433
и загубил несколько десятков тысяч невиновных советских
людей. Есть документ, уличающий Серова в качестве одного
из организаторов “особой тюрьмы” для партийных кадров.
Перечень преступлений Серова бесконечен. А ему присвоено звание Героя Советского Союза. Непонятно, почему Первый секретарь ЦК так упорно поддерживает этого человека?»4
Конечно, в этой разящей наповал фразе о Серове, которого
как будто бы неизменно поддерживал Хрущев, есть натяжки
и передержки. Серов не проводил заседаний «особых троек»,
скорее всего, имелось в виду его председательство на заседаниях Особого совещания при НКВД в годы войны, когда
ОСО имело право выносить смертные приговоры. И членам
ли Президиума ЦК не знать, что в 1963 году Серова с треском сняли с работы, разжаловали и лишили звания Героя?
Составители доклада, который в таком виде так и не был
произнесен на пленуме ЦК КПСС, проходившем 14 октября
1964 года, преследовали очевидную цель – доказать, что борец со сталинскими беззакониями Хрущев сам окружил себя
«бериевскими палачами» и покрывает их, ценя прошлые
заслуги и личную преданность. Да, в таком грубом виде обличение Серова на самом пленуме не прозвучало. Но, тем
не менее, Брежнев все-таки попрекал Хрущева Серовым на
предшествовавших пленуму заседаниях Президиума ЦК
13–14 октября 1964 года5.
Серов, конечно, всех этих хитросплетений не мог знать. Он
просто полагал, что Брежнев будет свободен от решений, принятых при Хрущеве. Оказалось – не так! Но вернуться в столицу Серову удалось. В 60 лет он стал военным пенсионером,
состоящим на учете во Фрунзенском райвоенкомате города
Москвы. В своих заявлениях Серов просил восстановить его в
званиях генерала армии и Героя. Результат получился обратным, 9 апреля 1965 года КПК при ЦК рассмотрел его персональное дело, и Серова исключили из партии за «нарушения
социалистической законности и использование служебного
положения в личных целях». Вскоре приказом министра обороны СССР № 240 от 1 сентября 1965 года Серов был уволен
в запас Вооруженных сил по болезни.
Будучи в зените своей карьеры, Серов жил в самом престижном доме 3 на улице Грановского6, где располагались
просторные квартиры других высших кремлевских руководителей. В 1920-е годы этот дом носил название 5-й Дом Со-
434
Иван Серов – председатель КГБ
ветов. В нем в разное время жили Рокоссовский, Буденный,
Конев, Малиновский, Каганович, Ворошилов, Тимошенко и
другие видные военачальники, из-за чего в народе дом получил наименование «маршальского», но в нем также проживали и партийные руководители – Каганович, Фурцева и прочие7. На одном этаже с Серовым жил генеральный прокурор
Р.А. Руденко. Под квартирой Серова находились апартаменты маршала Жукова. Этажом выше – квартира секретаря ЦК
Суслова, а над ней – Фурцевой8. Однако, как только Серов
был повержен, Суслов выступил инициатором его выселения,
заявив, что негоже здесь терпеть «предателя». Заведующий
Отделом административных органов ЦК Миронов тут же составил план переселения, по которому ничего лучшего, чем
двухкомнатная квартира на окраине Москвы, Серову не светило. Заступился за Серова сердобольный Брежнев, вспомнивший в канун 20-летия Победы: «Да ведь он, как-никак,
фронтовик!»9 И Серов по возвращении в Москву получил
квартиру в овеянном мрачной славой «Доме на набережной»
на улице Серафимовича.
Но льгот и благ Серова лишили – открепили от лечения в
привилегированной поликлинике. И даже пустили за ним наружное наблюдение КГБ, которое Серов тут же обнаружил10.
В последующие годы пенсионер Серов не прекращает борьбы за свою реабилитацию. Трижды, в апреле 1975-го, ноябре
1982-го и марте 1985 года он обращался с заявлениями в
Политбюро ЦК КПСС, в которых просил снять с него «тяжелые взыскания». Даты его обращений весьма показательны.
Ясно, на что рассчитывал Серов. Накануне больших юбилеев
или в связи со сменой власти в Кремле можно надеяться на
милость и снисхождение. Первое обращение – в канун помпезного празднования 30-летия Победы, второе – новому генеральному секретарю Андропову, и, наконец, третье Серов
посвятил удачно совпавшим предстоящему празднованию
40-летия Победы и пришествию нового генерального секретаря М.С. Горбачева.
Ни одно из заявлений Серова не было удовлетворено. На
последнем Горбачев 29 марта 1985 года наложил резолюцию:
«Тов. Соломенцеву М.С., тов. Савинкину Н.И. Прошу рассмотреть»11. Председатель КПК при ЦК КПСС Соломенцев и
заведующий Отделом административных органов ЦК КПСС
Савинкин подготовили 18 апреля 1985 года заключение по
Глава восьмая. Пенсионер не союзного значения
435
И.А. Серов на пенсии.
[Из открытых источников]
заявлению Серова и направили Горбачеву. В нем подтверждалось выдвинутое ранее обвинение в том, что Пеньковский
посещал дом Серова и поддерживал связь с членами его семьи, а также отмечалось, что Серов в своих письмах «проявляет нескромность, пытается преувеличить свои заслуги и
приуменьшить вину...» И в конце: «Полагаем, что оснований
для пересмотра принятых решений о Серове не имеется»12.
Что ж, опять отказ. Как говаривал Горбачев: «Скромнее надо
быть, товарищи».
В начале 1960-х Серов записывает в дневнике: «В семье
у меня все нормально. Вовка уже выучен, Светлана кончает институт, уже стал дедушкой. Одним словом, дело идет к
старости»13. Семья оставалась единственной опорой и отрадой
Серова.
Тем удивительней, что семейная жизнь Серова почти не
отразилась в его мемуарах. О жене Серов пишет немногословно и скупо. О ней очень тепло отзываются другие мемуаристы. Питовранов, которого Серов прощупывал в 1953 году на
предмет выдвижения на значимый пост в госбезопасности,
был приглашен на дачу в Жуковке. Он пишет: «С первых же
минут я узнал главный секрет успешной карьеры Серова.
Сам он никакими особыми талантами, кроме сильной воли,
436
Иван Серов – председатель КГБ
Е.П. Питовранов.
[Из открытых
источников]
Семейное захоронение Серовых.
[Из открытых источников]
Глава восьмая. Пенсионер не союзного значения
437
не отличался. Частенько зарывался. Но жена его была большой умницей. Как говорили в старину, ста соток стоила. Пока
мы беседовали за обедом, она несколько раз включалась в
разговор и очень точно поправляла его. Причем делала это
исключительно тактично. Я понял, что во многих случаях решение вместо него принимает она»14.
Серов умер в полном забвении 1 июля 1990 года. Ни одна
газета не сообщила о его кончине15. Похоронен Серов на сельском кладбище в селе Ильинском под Москвой. Очень скромный памятник. Рядом могила жены. Тут же похоронена и его
сестра Христина. У Серова было двое детей: сын Владимир и
дочь Светлана. Их тоже уже нет в живых.
МЕМУАРИСТ «ПОД КОЛПАКОМ»
Наверное, на этом можно бы поставить точку. Серов унес с
собой в могилу многие тайны советского режима. И все же его
вынужденная ранняя отставка оставляла уйму времени для
переосмысления и подведения итогов жизненного пути. Не
воспользоваться этим было бы неразумно. И Серов проводил
много времени за письменным столом, вспоминал и записывал. Помогали ему дневники и записные книжки, которые он
вел на протяжении многих лет. Да, нетипично для людей его
профессии – вести дневник. Как-то даже неосторожно и опасно. Но записные книжки и дневники Серова весьма лаконичны. В них чаще лишь фиксация событий и поездок. А все подробности сохранялись в памяти.
Серов взялся писать воспоминания. Но на что он рассчитывал, где он собирался их издавать? И, кстати, под какой фамилией, под своей, что ли? Но это было абсолютно невозможно.
В советских правилах если кто-то вычеркнут из политической
истории, то вычеркнут навсегда. Нигде, ни в энциклопедиях и книгах, ни в мемуарах коллег такая персона впредь не
упоминается. Он все понимал и все же работал. Он хотя бы
на бумаге хотел поквитаться с обидчиками. Рассказать о них
все, что думал и помнил. Но он ведь знал и правила своего ведомства, знал – такое не поощряется. Мемуары могут писать
только те, кому разрешили писать мемуары и готовить их к
изданию под контролем. Может быть, Серову казалось – никто не узнает о его тихом творчестве.
438
Иван Серов – председатель КГБ
Ю.В. Андропов.
[Из открытых источников]
Он и правда недооценил своих бывших коллег. О его замыслах узнал Андропов и тут же, 12 февраля 1971 года, письмом № 375-А доложил в ЦК КПСС о том, что уже два года
Серов занят написанием своих мемуаров:
«Комитетом госбезопасности получены данные о том, что
бывший Председатель КГБ при СМ СССР Серов И.А. в течение последних 2-х лет занят написанием воспоминаний о
своей политической и государственной деятельности.
Толчком к написанию воспоминаний послужил выход в
феврале 1969 года книги маршала Жукова, прочтя которую
Серов И.А. в своем окружении заявил, что сможет написать
“о вещах более интересных и исторически точнее”.
При работе над воспоминаниями Серов И.А. использует
свои записные книжки довоенного периода, готовые материалы печатает его жена.
Серов И.А. считает свою задачу более сложной, чем у Жукова, так как в связи с занимаемым им в прошлом постом он
знал много государственных секретов, и испытывает сомнение, “можно ли это сейчас доверить бумаге”.
Свои воспоминания Серов И.А. еще никому не показывал,
хотя его близкому окружению известно о их существовании»16.
Так кто же раскрыл тайну Серова? Незадолго до описываемых событий на дачу к нему напросился пронырливый
Глава восьмая. Пенсионер не союзного значения
Журналист Ю.С. Семенов.
[Из открытых источников]
Ю.С. Семенов.
[Из открытых
источников]
439
440
Иван Серов – председатель КГБ
И.А. Серов. Германия. 1945.
[Серов И.А. Записки из
чемодана...]
И.А. Серов и Г.К. Жуков. 1955.
[Из открытых источников]
Глава восьмая. Пенсионер не союзного значения
441
журналист Юлиан Семенов. Он расспрашивал генерала о событиях весны 1945 года: штурме Берлина, судьбе людей из
окружения Гитлера и тому подобных вещах, был при этом
весьма любезен и даже подарил свою новую книжку17. Бывшего председателя КГБ тронуло такое внимание. Но ни для
кого не составляло секрета, что прославленный «мастер политического детектива» Семенов дружен с людьми из КГБ, и
среди них особенно тесно с Вячеславом Кеворковым, полковником, служившим во 2-м главном управлении (контрразведке), который всего через два года будет до срока произведен
в генералы. А Юлиан Семенов известен и тем, что нередко
выполнял различные «деликатные» поручения КГБ. Так что
тут нет никакого случайного совпадения. Именно Кеворков
значится исполнителем цитированного выше письма в «инстанции» о мемуарах Серова18. Все сошлось.
Андропов приказал своим людям пристально наблюдать
за дальнейшими шагами Серова, не выпуская его из внимания ни на минуту. Возле дачи, где постоянно жил Серов,
крутились какие-то темные личности, заметно увеличиваясь
числом, когда кто-нибудь приезжал в гости. А в свои редкие
выезды в Москву Серов постоянно находился под наружным
наблюдением филеров из КГБ. Бывший председатель это
определял безошибочно. Его дачу умельцы из оперативнотехнического управления КГБ щедро нашпиговали подслушивающими устройствами. И все это длилось годами. Через
несколько недель после смерти Серова его домашние, неожиданно вернувшись на дачу, застали там молодого человека,
который шарил по комнатам. При появлении хозяев он что-то
смущенно пробормотал, из чего хозяева разобрали лишь, что
«он не вор», и тут же ретировался19. Так КГБ заметал следы,
послав человека снять поставленные много лет назад технические устройства для прослушивания помещений или, как
писали в бумагах КГБ, – «литерную технику».
Любопытно, но Георгий Жуков, чьему примеру следовал
Серов, в своих мемуарах (даже в неопубликованной их части)
ни словом не обмолвился о Серове – своем многолетнем соратнике и приятеле, чье присутствие в послевоенном Берлине не заметить было никак нельзя20. Жуков не лез на рожон
и опасные темы обходил. В главах, посвященных событиям
1945 года в Германии после окончания военных действий,
такие темы, как деятельность уполномоченного НКВД и во-
442
Иван Серов – председатель КГБ
И.А. Серов и Г.К. Жуков. 1955.
[Серов И.А. Записки из чемодана...]
Д. Эйзенхауэр, Г.К. Жуков, А.Я. Вышинский и И.А. Серов.
Германия. 1945.
[Серов И.А. Записки из чемодана...]
Глава восьмая. Пенсионер не союзного значения
443
енной контрразведки СМЕРШ, вообще отсутствуют21. Так что
тут уж не до Серова.
А что мог писать Серов, если надеялся опубликовать свои
мемуары? Во всяком случае, они и по теме, и по авторству
были заведомо «непроходными» для советской печати. А публиковаться за границей в его планы явно не входило. Это
трудно представить – он ведь не диссидент. Долгое время о
сохранности рукописей воспоминаний Серова никто ничего
не знал. По крайней мере, известно, что они у Серова не изымались. Правильно говорят – рукописи не горят.
Факт обнаружения мемуаров Серова пресса преподнесла
в сенсационном ключе. Их как будто бы обнаружили случайно при ремонте гаража на даче. Но в это слабо верится.
Зять Серова Эдуард Хруцкий в беседах старался уходить от
обсуждения темы мемуаров Серова. Отговаривался тем, что
не знает, где они. Между тем он осуществил несколько публикаций фрагментов этих мемуаров, дав понять – мемуары
сохранились!
В 2004 году был опубликован фрагмент, посвященный подписанию акта капитуляции Германии22. Через год в газете
«Совершенно секретно» Хруцкий поместил рассказ о поездке
Сталина в августе 1943 года на фронт23. В публикации Хруцкий прямо написал, что использовал дневниковые записи
Серова. Конечно, опубликованный им материал представлял
собой художественно оформленный пересказ написанного Серовым. Хруцкий вставил диалоги, сильно сократил и литературно обработал исходный текст, но канва событий не претерпела существенных изменений24.
Без сомнения, в распоряжении Хруцкого дневниковые записи и мемуары Серова были. Архивным наследием Серова
он успел поделиться с собратом по перу – журналистом Александром Хинштейном. Тот на основе бумаг Серова подготовил главу о деле Пеньковского в своей книге «Тайны Лубянки»25. Любопытно, что черновики заявлений Серова в ЦК при
публикации приведены в книге Хинштейна факсимильно.
Лишнее подтверждение не только сохранности, но и доступности мемуарного наследия Серова.
Воспоминания Серова вызвали дискуссию среди исследователей о степени их достоверности. Ряд высказанных категоричных мнений о «фальшивости» мемуаров продиктован
наличием многочисленных неточностей, да и явных ошибок
444
Иван Серов – председатель КГБ
мемуариста. Другой причиной недоверия общественности
стала манера публикации – с многочисленными отточиями,
напоминавшая скорее дайджест вместо исторического источника. По правилам следовало бы оговорить содержание опущенных фрагментов. Безусловно, если объем воспоминаний
велик, приходится жертвовать чем-то не главным и второстепенным. Но читатель вправе знать, что опущено.
Критика, высказанная в адрес издателей книги мемуаров
Серова, касалась нарушения археографических правил и недостатка элементов научности публикации. Бессистемность
комментариев и зачастую отсутствие ссылок – создают впечатление легковесности и неубедительности комментаторов.
Действительно, ряд комментариев с важнейшими сведениями и пояснениями не содержит никаких ссылок на источник26.
Но при всем при этом – сомнений нет. Основа книги – подлинные записки и воспоминания, подготовленные Серовым.
Тут и характерная манера повествования с просторечными
выражениями типа «покушал». И хвастовство неофита. Постоянные попытки выставить себя в лучшем свете. И понятные, но весьма неуклюжие и заметные умалчивания о своей роли в преступлениях сталинской эпохи. А временами и,
о святая простота, наоборот – указание на свой приоритет в
жестокости. Например, инициативу по выселению армян из
Крыма, когда их не было в начальном плане.
Ряд сюжетов книги воспоминаний Серова вполне убеждают, что это мог написать только он. Например, рассказ о его
разговоре с Хрущевым, когда Серов сообщил, что от советников КГБ из Китая поступили сведения о готовящихся там массовых арестах 3 миллионов китайцев, «плохо настроенных к
мероприятиям власти на селе» по организации коммун27. При
этом на места – в провинции – дают цифровую разверстку на
число арестов. Серов делился с Хрущевым соображением: дескать, неплохо бы рассказать китайцам о нашем аналогичном
печальном опыте 1937–1938 годов, когда «выполняли идиотский план арестов»28. К удивлению Серова, Хрущев вдруг выказал раздражение и бросил: «Черт с ними, чем у них хуже,
тем нам лучше»29.
Эту историю никто бы не мог придумать, да и не стал бы
придумывать. Даже при известной склонности Мао к организации кампаний репрессий и социальных потрясений –
аресты по «лимитам» кажутся уж слишком прямолинейным
Глава восьмая. Пенсионер не союзного значения
445
Е.Г. Чарский. «Сталин и Мао Цзэдун в Кремле».
[Из открытых источников]
перенесением советского опыта, притом опыта крайне одиозного. Читатель вправе воскликнуть – не верю! Наговаривают
на Мао!
А поверить стоит. И подтверждение есть. Правда, память
слегка подвела Серова. В его записке в ЦК КПСС № 2508-с от
21 октября 1955 года говорилось о начатой в Китае с 1 июля
1955 года «кампании по выявлению контрреволюционных
элементов и пресечению их враждебной деятельности»30. Компартия Китая начала с артподготовки. По всей стране развернулась агитационная кампания и пошли собрания с призывом выявлять врагов, а в результате в 6 крупных городах и
13 провинциях поступило 863 800 заявлений от граждан. Идет
их проверка, писал Серов, проводятся аресты, а к явившимся с повинной проявляют снисхождение. Как указал Серов в
этом сообщении в ЦК, руководство Китая запланировало арестовать в 1955–1958 годах 1 миллион 800 тысяч человек31. Не
3 миллиона, как запомнилось Серову. Но в остальном он в
воспоминаниях еще даже смягчает суть событий.
Серов сообщал в ЦК подробности начавшейся в Китае масштабной чистки. Всего с начала 1955 года уже арестовано
446
Иван Серов – председатель КГБ
Торжественно-траурное заседание, посвященное годовщине
смерти В.И. Ленина. В президиуме А.И. Микоян, Мао Цзэдун,
Н.А. Булганин, И.В. Сталин, Л.П. Берия, М.А. Суслов
и Г.М. Маленков. 21 января 1950.
[Из открытых источников]
535 000 человек. По плану Министерства общественной безопасности (МОБ) КНР, утвержденному в ЦК КПК, 4–5 % от
общего числа арестованных подлежат расстрелу. С января по
август 1955 года включительно расстреляно 6 000 человек.
На совещании сотрудников МОБ, где местные руководители вносили предложения увеличить количество расстрелов,
выступил Ло Жуйцин и сказал: «По указанию товарища Мао
Цзэдуна расстреливать нужно поменьше, и если в этом году
намеченные планы по расстрелу контрреволюционеров окажутся невыполненными, то это значения иметь не будет. Следует уничтожать только особо опасных преступников и с обязательным условием рассмотрения таких дел судом»32.
Кустовое совещание МОБ прошло 15–20 сентября, затем
собрали второе совещание 5–9 октября 1955 года. На втором
совещании приводились факты необоснованных арестов, избиений и публичных оскорблений в ходе кампании – в результате около 500 человек покончили с собой. По мнению
«друзей», писал Серов в ЦК, до 1,5 % арестовано необоснованно и до 10 % по малозначительным материалам. По
указанию ЦК КПК выявленные в ходе кампании контрре-
Глава восьмая. Пенсионер не союзного значения
447
волюционные элементы, для ареста которых материалов недостаточно, будут подвергаться «трудовому перевоспитанию»
в специально созданных для этих целей лагерях в районах
целинных земель северо-восточного Китая. Такому перевоспитанию предполагается подвергнуть в 1955–1956 годах 200–
300 тысяч человек33.
Кажется, Серов воспринял установку Хрущева – не вмешиваться. Он заканчивает письмо фразой: «Советнический
аппарат оказывает помощь, не затрагивая при этом принципиальных установок кампании»34.
Процитированный выше документ из архива, никогда и
никем еще не упомянутый и до сегодняшнего дня не публиковавшийся, – отражен в мемуарах Серова. Ну и кто это мог
написать? Это ли не наглядный пример, подтверждающий
авторство Серова?
Если внимательно читать воспоминания Серова, трудно
отделаться от впечатления, что автор часто недоговаривает и
лукавит, выставляет себя в выгодном свете, приписывает себе
заслуги. Когда Серов категорично упрекает министра госбезопасности Игнатьева («хлюпик малодушный»)35, который, боясь угроз Сталина, фабриковал «Дело врачей», он как будто
забывает, что сам вел дело ни в чем не повинного Федосеева
и подвел его к смерти.
Воспоминания Серова можно по праву считать и его саморазоблачением. Он не стесняется открыть читателю свод своих моральных правил. Совершенно подлые приемы у него подаются и рекламируются в облатке «оперативной хитрости».
Он настоящий советский человек, которому свойственно двоемыслие. В своем кругу – анекдоты о советской реальности, а
наружу – демонстративная преданность советскому режиму.
Конечно, Серову не откажешь в личной смелости. Его рассказ о боевых эпизодах впечатляет. Но ведь и тут проглядывает «высокомерие фронтовика». Подчеркивание примеров
персонального риска – своего рода рисовка, притом ложная.
Он же генерал, высокопоставленный чиновник, а не рядовой
солдат. Кстати, и тут безрассудство и легкомыслие. Зачем
было брать с собой в Крым, где еще шли боевые действия, двенадцатилетнего сына Володю?36 Но надо отдать должное, Серов умел «держать лицо», выставляет себя всегда молодцом.
Интересен и рассказ Серова, демонстрирующий примат
кремлевских страхов над реальностью. Серов, несмотря на
448
Иван Серов – председатель КГБ
то что убедился в ложности сообщений об угрозах, тем не
менее был готов проводить предписанные Сталиным карательные акции. Например, в Крайове и в Люблине в октябре
1944 года37.
В целом, опубликованные воспоминания Серова – ценный
исторический источник, дополняющий и поясняющий многие
события сталинского и хрущевского периода. Безусловно, они
нуждаются в хронологической коррекции и подлинно научном комментировании. Можно лишь надеяться, что будущие
историки смогут это сделать, получив в свои руки полный вариант мемуаров и архива Ивана Серова.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
…Серов – очень честный человек в
своей партийности, и если что за ним и
было, как за всеми, так сказать, чекистами, то он здесь тоже стал, ну, жертвой общей политики, которую проводил
Сталин.
Н.С. Хрущев1
…Именно, по принципу личной преданности, И.А. Серов, на совести которого были тысячи загубленных и который подлежал суду, оказался во главе
органов государственной безопасности
и стал самым приближенным человеком Хрущева.
Т
Д.Т. Шепилов2
ак уж сложилась судьба будущего первого
председателя КГБ Ивана Александровича Серова – оставив военную службу в тридцать с
небольшим лет, он стал чекистом. И действительно,
за ним было много такого, за что других чекистов
сталинской формации сажали или расстреливали,
по большому счету вполне справедливо. Хрущев
все это прекрасно знал и понимал. Тем не менее
на переломном этапе советской истории, когда после смерти Сталина вырисовывалась иная конфигурация власти, именно Серову новое руководство
доверило возглавить и провести реформирование и
чистку госбезопасности.
На руководящий уровень в органах госбезопасности Серов был вознесен Сталиным. И вполне пришелся ко двору и, кстати, подошел по росту. Однажды, оказавшись со Сталиным вдвоем, Серов сделал
450
Иван Серов – председатель КГБ
для себя открытие: «Когда шли, я посмотрел на наши плечи,
были почти одинакового роста, Сталин чуть выше»3. И поведение, и манера общения Серова тоже вызывали симпатию
кремлевского горца. В глазах окружающих Серов – «невысокий, лысеющий, вечно с шутками и прибаутками на устах», в
общем «приятный человек»4.
В чем же секрет стремительной карьеры Серова в системе
НКВД, куда его направили в числе многих других посланцев
партии в начале 1939 года для укрепления кадров наркомата
после смещения «железного сталинского наркома» Н.И. Ежова и изгнания его людей? Этот предвоенный взлет Серова
объясняется прежде всего тем, что Сталиным были востребованы и особо ценимы надежные и послушные исполнители
для выполнения широкого спектра репрессивных мероприятий, от арестов и расстрелов до выселения целых народов.
Шаг за шагом возвышение Серова демонстрирует, что он
со всеми сталинскими поручениями успешно справлялся.
Проработав около полугода на различных должностях в центральном аппарате НКВД, он перебрался с повышением в
Киев. Там с размахом провел репрессии в западных областях
Украины, уничтожил тысячи людей и вновь занял теперь
уже более ответственный пост первого заместителя наркома
госбезопасности СССР в Москве. Весной 1941 года он получает новое «ответственное задание» – провести массовое выселение из республик Прибалтики. За этим «мирным занятием»
его и застает война.
Под влиянием сталинских установок сформировались
весьма своеобразные представления Серова о людях и работе с агентурой. Наверное, он вообще разучился кому-либо доверять, и это объясняется профессиональной деформацией.
Обратное было бы наивностью. На рапорте с предложением
поощрить ценного зарубежного агента выплатой в тысячу
долларов Серов начертал: «Согласен. Выдайте 500, больше
дать нельзя, иначе убежит»5.
Сталин поручал Серову важнейшие и довольно сложные
участки чекистской работы. Понимал – справится. Например, аппарат советника при Министерстве общественной безопасности Польши, в чьи задачи входила силовая поддержка
просоветского временного польского правительства во главе с
коммунистами. А затем аппарат уполномоченного НКВД при
1-м Белорусском фронте, преобразованный в аппарат уполно-
Заключение
451
моченного НКВД – МВД в Германии, который проводил широкие полицейские акции, имевшие целью привести к власти
на востоке Германии угодных Кремлю руководителей.
В обоих случаях видна решающая роль Серова. В деле советизации Польши «заслуги» Серова, как он сам отмечал в своих
позднейших заявлениях, заключались не только в том, чтобы
«обеспечить деятельность Польского Комитета Национального Освобождения, работе которого активно противодействовали буржуазные националисты, руководимые из Лондона»6,
но и в том, чтобы подчинявшихся лондонскому правительству
польских руководителей найти и арестовать. Сочетая обман
и коварство, Серов всегда достигал поставленной перед ним
цели: «После освобождения Варшавы нам пришлось долго разыскивать “министров польского правительства”. Сталин И.В.
дважды звонил и требовал быстрее их захватить. Наконец
после удачной комбинации мы взяли всех “министров” и генерала Окулицкого, которых по указанию ГКО отправили в
Москву, где их Военный Трибунал судил по законам военного
времени»7.
Немецкий период работы Серова не менее впечатляет.
В оккупированной Германии с первых же дней советского
присутствия проводились аресты и расстрелы «фашистских»
и «враждебных» элементов. Широко практиковались интернирование и вывоз гражданского населения на принудительные работы в СССР, а на месте нацистских возникли спецлагеря НКВД8. На этом фоне Советской военной администрации
было проще готовить и проводить социальные преобразования, насаждая политическую систему советского образца. После таких шоковых методов немцы любую «нормализацию»,
даже с коммунистической подкладкой, должно быть, воспринимали с облегчением.
Сталин явно не ошибся с выбором Серова в качестве своего наместника в Германии. Он обладал всеми необходимыми
качествами – непреклонностью в проведении в жизнь самых
жестоких сталинских директив, безжалостностью к немецкому населению, опытом в организации репрессивных кампаний. А уже при Хрущеве, в ноябре 1956 года, Серов принял
активное участие в подавлении народного восстания в Венгрии. На заседании Президиума ЦК КПСС 1 ноября 1956 года, когда обсуждалась обстановка в Венгрии, Серов высказался наиболее воинственно: «Надо решительные меры принимать. Оккупировать надо страну»9.
452
Иван Серов – председатель КГБ
Каким запомнился Серов всем, кому доводилось с ним
встречаться? Сохранилось не так уж много описаний его
внешности. Будущий начальник военной контрразведки
КГБ А.М. Гуськов, впервые увидевший Серова в 1943 году,
описывает его так: «невысокого роста, светлый шатен, очень
подвижен, речь быстрая, с небольшим акцентом на “о”»10. Ему
вторит ветеран-чекист Борис Есиков: «небольшого роста, но
крепкий, подтянутый, уверенный в себе»11.
В то же время характеристики и оценки личных и деловых
качеств Серова, встречаемые в мемуарной и исторической
литературе, как правило, однотипны. Почти все сходятся во
мнении о его невысоком интеллектуальном уровне. Причем
большинство оценок резко отрицательны. Лишь ветераны-чекисты осторожны в характеристиках, но и они отмечают «крутой нрав» и грубость Серова в отношениях с подчиненными.
По воспоминаниям Евгения Питовранова, Серов «никакими особыми талантами, кроме сильной воли, не отличался. Частенько зарывался»12. А Филипп Бобков вспоминает,
что, будучи назначен председателем КГБ, Серов держался
«очень уверенно, раскованно, по-хозяйски»13. Вместе с тем,
пишет Бобков, «не могу сказать, чтобы к Серову относились
с большим уважением. Отсутствие гибкости, штампованное
мышление вызывали настороженность»14. Сыгравший роковую роль в судьбе Серова полковник военной разведки Олег
Пеньковский в своих записках писал, что Серова «трудно назвать блестящей личностью», и отмечал сложившееся о нем
у сотрудников ГРУ мнение: «Он знает, как допрашивать, как
сажать в тюрьму и расстреливать. В более сложных материях
разведки он разбирается куда хуже»15.
Несколько разнятся мнения о характере Серова, от почти
нейтральных до резко отрицательных. Тот же Пеньковский,
наблюдая, как Серов провожал жену и дочь в аэропорту, «немало удивлен тем, как он растрогался, прощаясь с ними.
Трудно было поверить, что этот суровый человек, чьи руки
обагрены кровью, мог испытывать такую нежную привязанность к своим близким»16. Вместе с тем наблюдавший Серова
исключительно в служебной обстановке В.Е. Семичастный
вспоминал, что тот «отличался крутым нравом»17.
Бывший первый заместитель председателя КГБ Н.С. Захаров пишет в своих воспоминаниях о Серове: «Как оперативный работник он был профессионально грамотен, имел
солидный опыт оперативной работы, но по общему кругозо-
453
Заключение
Ф.Д. Бобков.
[Из открытых источников]
В.Е. Семичастный. 1966.
[Архив автора]
ру был человеком невысокой культуры, по характеру груб
и самоуверен. Свое мнение считал непререкаемым и с мнением подчиненных почти не считался»18. «Пользуясь дружественной поддержкой Н.С. Хрущева, – отмечает Захаров, – он
пренебрежительно относился к другим членам Политбюро и
секретарям ЦК КПСС»19. Некоторые бывшие сослуживцы Серова из числа его давних недругов и вовсе не стесняются в
выражениях. Василий Рясной уже в весьма преклонном возрасте, вспоминая былое, рубанул: «Серов – это брандахлыст,
каких свет не видел... Везде пронырнет, найдет, обманет,
украдет»20. Оценку Рясного, конечно, можно объяснить и старческим злословием, и переживаемой обидой на обошедшего
его по службе коллегу.
Но наиболее резко и зло о Серове отзывается бывший секретарь ЦК КПСС Д.Т. Шепилов: «Это был глубоко аморальный и невежественный человек, прямо и непосредственно
причастный ко многим злодеяниям органов госбезопасности
в прошлом. Но он в 1939–1941 годах работал на Украине при
Хрущеве наркомом внутренних дел УССР и все последующие
454
Иван Серов – председатель КГБ
Б.С. Есиков.
[РГАСПИ]
годы был близок к нему и готов с холопским усердием выполнять любые его противозаконные указания и удовлетворять
личные хрущевские прихоти»21.
Более единодушны в своих оценках историки и публицисты. В их трудах Серов предстает типичным злодеем сталинской эпохи. Например, Д.А. Волкогонов пишет: «…зловещая
и мрачная личность, получившая в свое время самые высшие
награды государства за высылку народов и другие омерзительные дела. Достаточно сказать, что он лично провел 150
“заседаний” пресловутых “троек”, отправивших на тот свет
многие тысячи людей»22.
Хотя следует признать, что здесь есть определенная неточность. Никаких «троек», существовавших в 1937–1938 годах,
Серов не возглавлял. Речь идет о вынесении внесудебных
решений, в том числе и о расстрелах, Особым совещанием
(ОСО) при НКВД, на котором во время войны Серов иногда
председательствовал.
Однако историки, рисуя портрет бериевского опричника,
каковым Серов безусловно и был, приписывают ему порой
то, чего он, конечно же, не совершал. «Злодейскую» роль Серова, притом совершенно напрасно, ищут и в деле маршала
Жукова. Некоторые авторы полагают, что он виноват в по-
Заключение
455
слевоенной травле полководца. Они называют Серова «космическим мерзавцем» и почему-то именно его числят одним
из виновников бед, обрушившихся на маршала, полагая, что
«охота за жуковскими “сокровищами” превратилась в навязчивую идею партийно-чекистской мрази, все пытавшейся скомпрометировать великого полководца», и что люди из
МГБ «обратили в свою веру даже Сталина»23. В действительности, и об этом много говорилось выше, Серов и Жуков были
на дружеской ноге, и оба стали жертвами интриг начальника
контрразведки СМЕРШ Абакумова24. Вне всякого сомнения,
Абакумов при этом служил орудием в сталинских руках.
Так в чем же конкретно заключалось участие Серова в сталинских репрессиях и какова его роль в тех или иных громких
делах? Надо сказать, что такого рода «послужной список» Серова весьма внушителен. Здесь же отметим лишь бесспорное.
То есть репрессивные акции, осужденные еще в хрущевское
время, а также в конце 1980-х годов – в период перестройки –
и получившие однозначную оценку как преступные.
Прибыв в сентябре 1939 года на Украину, Серов осуществляет широкие репрессии против населения на захваченной
Советским Союзом территории Польши. В период с сентября
1939 года по февраль 1941 года в западных областях УССР
арестованы 21 449 поляков, 19 982 украинца, 12 695 евреев и
178 белорусов25. Еще большее число, около 170 тысяч человек,
подверглось в 1940 году выселению из западных областей
УССР в «места не столь отдаленные», а именно в Сибирь26.
Более того, в 1940 году Серов проводит в жизнь решение о
бессудном расстреле польских офицеров, содержащихся в
Старобельском лагере, и гражданских лиц в западных областях Украины в рамках реализации решения Политбюро от
5 марта 1940 года. Сегодня эта акция известна как «Катынский расстрел» – по названию местности под Смоленском, где
впервые обнаружены тела казненных. Всего были расстреляны 21 857 человек27, из них на территории Украины – 3 820
офицеров в тюрьме Харьковского УНКВД и 3 435 гражданских лиц в других тюрьмах28. В июне 1941 года, буквально за
несколько дней до начала войны с Германией, Серов занят
депортацией в Сибирь неугодных советской власти жителей
Прибалтийских республик. Всего арестовано и выселено: из
Эстонии 10 тысяч человек, из Литвы 17 тысяч человек и из
Латвии 16 тысяч человек29.
456
Иван Серов –председатель КГБ
В годы войны список сталинских преступлений множится,
и Серов активно в них участвует. Но теперь уже счет иной, и
речь идет о тотальной депортации коренного населения ряда
республик. Так, Серов участвовал в выселении советских
немцев, калмыков, карачаевцев, чеченцев и ингушей, крымских татар.
Но помимо, так сказать, массовых акций Серов выдает и
«штучную продукцию». Известна его роль в репрессиях против видных деятелей науки в бытность заместителем наркома госбезопасности в 1941 году. Именно Серов утвердил обвинительное заключение по делу знаменитого ученого-генетика
Н.И. Вавилова30. После войны сыграл активнейшую роль в
деле коменданта сталинской дачи И.И. Федосеева. Причем
не просто вел следствие, но и, выполняя прямые сталинские
директивы, усердно избивал несчастного.
И наказанные народы, и отдельные лица, репрессированные Серовым, были уже при Хрущеве реабилитированы.
А что же Серов? Он занимал должность председателя КГБ
и невозмутимо участвовал в проведении реабилитации, готовил наверх порой весьма интересные и содержательные доклады о тех или иных преступлениях Сталина31. Так как же
все это понимать? И как совмещается одно с другим?
В фигуре Серова достаточно выпукло отразилась двойственность хрущевской либерализации. Реформы проводились представителями все той же «старой гвардии», а чистку
и реорганизацию чекистского ведомства поручили человеку,
чье персональное участие в сталинских репрессиях было всем
очевидно. Но, тем не менее, Серова без малого пять лет терпели на этом посту. И причина отнюдь не только в его личной преданности Хрущеву. Просто сказывались привычки
командно-административного метода управления, который
Хрущев впитал еще при Сталине. В качестве руководителя
КГБ ему требовался прежде всего надежный и послушный
исполнитель, а вовсе не самостоятельно мыслящий политик
во главе столь грозной организации.
ПРИЛОЖЕНИЯ
ДОКУМЕНТЫ
№ 1. Из докладной записки И.А. Серова наркому внутренних дел СССР Л.П. Берии об обстоятельствах занятия Львова и о поведении Н.С. Хрущева и
С.К. Тимошенко. 24 сентября 1939 г.
№ 2. Директива Штаба войск НКВД по охране
тыла 1-го Белорусского фронта № Ш/1-00578 с объявлением директивы уполномоченного НКВД СССР по
1-му Белорусскому фронту И.А. Серова об «оперативно-чекистских мероприятиях на территории Польши». 20 марта 1945 г.
№ 3. Сообщение И.А. Серова наркому внутренних
дел СССР Л.П. Берии об обстановке в осажденном
Берлине. 23 апреля 1945 г.
№ 4. Сообщение И.А. Серова наркому внутренних
дел СССР Л.П. Берии о положении в занятых советскими войсками районах Берлина. 24 апреля 1945 г.
№ 5. Директива начальника штаба 331-го пограничного полка № 1-1249 об отмеченном заместителем наркома внутренних дел СССР И.А. Серовым
неблаговидном поведении пограничников. 25 апреля
1945 г.
№ 6. Письмо И.А. Серова наркому внутренних
дел СССР Л.П. Берии о неправильном указании начальника ГУКР СМЕРШ В.С. Абакумова о создании
в городах Германии оперативных групп СМЕРШ.
22 июля 1945 г.
№ 7. Директива Главного управления войск НКВД
по охране тыла действующей Красной армии № 15/10002243 о запрещении личному составу войск НКВД,
458
Иван Серов – председатель КГБ
находящемуся за границей, незаконного приобретения вещей и
их перевозки в СССР. 25/27 июля 1945 г.
№ 8. Приговор Военного трибунала войск НКВД по охране
тыла ГСОВГ по делу о расхищении ценностей из Рейхсбанка.
23 октября 1945 г.
№ 9. Письмо И.А. Серова наркому внутренних дел СССР
Л.П. Берии о неправильном поведении К.Ф. Телегина и его попытках скомпрометировать работников НКВД. 28 ноября 1945 г.
№ 10. Письмо наркома внутренних дел СССР С.Н. Круглова
и наркома госбезопасности СССР В.Н. Меркулова И.В. Сталину
с предложением о назначении И.А. Серова по совместительству
уполномоченным НКГБ в Германии. 31 января 1946 г.
№ 11. Письмо И.А. Серова И.В. Сталину о неправильном отношении к нему В.С. Абакумова и преследовании с его стороны.
8 сентября 1946 г.
№ 12. Заявление заместителя начальника Эрфуртской
окружной оперативной группы МВД К.А. Низова заместителю
министра госбезопасности СССР Н.К. Ковальчуку о безобразиях в работе оперативного сектора НКВД – МВД в Тюрингии.
23 сентября 1946 г.
№ 13. Письмо министра госбезопасности СССР В.С. Абакумова министру внутренних дел СССР С.Н. Круглову с просьбой
дать указание И.А. Серову о передаче «чекистского обслуживания» аппарата СВАГ органам МГБ. 16 октября 1946 г.
№ 14. Письмо И.А. Серова министру внутренних дел СССР
С.Н. Круглову о передаче дел уполномоченному МГБ в Германии Н.К. Ковальчуку и о завершении своей работы в Германии.
2 ноября 1946 г.
№ 15. Письмо И.А. Серова заместителю председателя Совета
министров СССР Л.П. Берии о необходимости снижения норм
снабжения руководящего состава СВАГ, об излишках продовольствия в Германии и о его вывозе в СССР. Не позднее 20 октября 1946 г.
№ 16. Письмо И.В. Сталина А.А. Жданову, Н.А. Вознесенскому, Н.А. Булганину, Н.С. Патоличеву, Б.А. Двинскому, А.В. Хрулеву о предложениях, изложенных в записке И.А. Серова о вывозе продовольствия из Германии. 3 ноября 1946 г.
№ 17. Письмо министра внутренних дел СССР С.Н. Круглова
И.В. Сталину с просьбой утвердить И.А. Серова первым заместителем министра внутренних дел СССР. 23 февраля 1947 г.
№ 18. Из протокола допроса бывшего адъютанта Г.К. Жукова, слушателя Военной академии им. Фрунзе А.С. Семочкина.
29 декабря 1947 г.
Приложения
459
№ 19. Протокол допроса бывшего начальника оперативного
сектора НКВД – МВД в Берлине А.М. Сиднева. 6 февраля 1948 г.
№ 20. Письмо И.А. Серова И.В. Сталину о неблаговидных
поступках министра госбезопасности СССР В.С. Абакумова.
8 февраля 1948 г.
№ 21. Памятка, направленная министром внутренних дел
СССР Л.П. Берией бывшему министру госбезопасности СССР
С.Д. Игнатьеву, с предложением подготовить объяснения о
«Деле врачей». 26 марта 1953 г.
№ 22. Объяснительная записка бывшего министра госбезопасности СССР С.Д. Игнатьева министру внутренних дел СССР
Л.П. Берии о «Деле врачей». 27 марта 1953 г.
№ 23. Рапорт начальника Следственной части по особо важным делам МВД СССР Л.Е. Влодзимирского министру внутренних дел СССР Л.П. Берии о дополнениях С.Д. Игнатьева к его
объяснительной записке о «Деле врачей». 27 марта 1953 г.
№ 24. Заключение Главной военной прокуратуры войск МВД
СССР по делу Г.А. Бежанова и С.А. Клепова. 27 июля 1953 г.
№ 25. Определение Военной коллегии Верховного суда СССР
по делу Г.А. Бежанова и С.А. Клепова. 29 июля 1953 г.
№ 26. Справка КПК при ЦК КПСС по делу С.А. Клепова. Не
позднее 22 января 1954 г.
№ 27. Справка КПК при ЦК КПСС по делу Г.А. Бежанова.
Июль 1954 г.
№ 28. Письмо министра внутренних дел СССР С.Н. Круглова
в Президиум ЦК КПСС о выделении органов государственной
безопасности из МВД в самостоятельное ведомство. 4 февраля
1954 г.
№ 29. Из протокольной записи заседания Президиума
ЦК КПСС по вопросу образования Комитета государственной
безопасности. 8 февраля 1954 г.
№ 30. Сопроводительное письмо заместителя начальника
управления особого лагеря МВД «Минерального» А.Ф. Ручкина
министру внутренних дел СССР С.Н. Круглову к сообщению заключенного Б.И. Войтехова о И.А. Серове. 9 февраля 1954 г.
№ 31. Из справки председателя КГБ при СМ СССР И.А. Серова в ЦК КПСС по делу «Антисоветского троцкистского центра»
об обстоятельствах убийства Г.Я. Сокольникова и К.Б. Радека.
29 июня 1956 г.
№ 32. Записка И.А. Серова в ЦК КПСС об отправленных в
«инстанции» документах КГБ. 22 июня 1957 г.
№ 33. Из протокольной записи заседания Президиума ЦК
КПСС с обсуждением вопроса о И.А. Серове. 20 ноября 1958 г.
460
Иван Серов – председатель КГБ
№ 34. Протокольная запись заседания Президиума ЦК КПСС
с обсуждением вопроса о И.А. Серове. 24 ноября 1958 г.
№ 35. Протокольная запись заседания Президиума ЦК КПСС
с обсуждением вопроса о И.А. Серове. 3 декабря 1958 г.
№ 36. Заявление секретаря парткома ГРУ Генерального штаба И.А. Большакова в Президиум ЦК КПСС Н.С. Хрущеву о неправильном поведении И.А. Серова и нарушении им принципов
партийного руководства. 8 января 1960 г.
№ 37. Объяснительная записка И.А. Серова секретарю
ЦК КПСС М.А. Суслову по поводу обвинений, изложенных в заявлении И.А. Большакова. 10 марта 1960 г.
№ 38. Письмо И.А. Серова первому секретарю ЦК КПСС
Н.С. Хрущеву с просьбой снять наложенные на него взыскания.
9 февраля 1964 г.
№ 39. Заявление И.А. Серова в Президиум ЦК КПСС с просьбой снять наложенные на него взыскания. 19 ноября 1964 г.
№ 1. Из докладной записки И.А. Серова наркому
внутренних дел СССР Л.П. Берии об обстоятельствах
занятия Львова и о поведении Н.С. Хрущева
и С.К. Тимошенко. 24 сентября 1939 г.
Москва, НКВД СССР
Тов. Берия Л.П.
24 сентября 1939 г.
г. Тарнополь
Совершенно секретно
1
23 сентября 1939 г., утром приехали в Винники (4 км. от
Львова) т.т. ТИМОШЕНКО и ХРУЩЕВ. Встреча со мной прошла весьма сдержанно по причине инцидента в Проскурове2.
ТИМОШЕНКО, возмущаясь скверной работой штаба группы
ГОЛИКОВА (который в течение 3 суток не давал знать о своем
существовании), сказал: «Надо весь штаб группы расстрелять,
видно, что тут сидят сволочи».
После этого он приказал начальнику штаба группы сосредоточить танковую бригаду на зап[адной] окраине Львова. На это
ему нач. штаба ответил, что из 160 танков на ходу всего лишь
40, так как остальные все отстали в дороге. После этого ТИМОШЕНКО еще более рассвирепел.
Приложения
461
Тов. ХРУЩЕВ, присутствуя при этом и подражая ТИМОШЕНКО, набросился на т. МИХЕЕВА со словами: «А Вы что
здесь болтаетесь по тылам, Вам надо больше работать, а то не
видно вашей работы».
Тов. МИХЕЕВ ответил, что работает. Тогда ХРУЩЕВ сказал:
«Какая это работа, ни одного расстрелянного». На это ему т. МИХЕЕВ сказал, что «в З[о]лочеве расстреляно 12 человек, а без
дела не стреляем».
По приезде во Львов разговор зашел о безобразиях, какие творятся с трофейными машинами, велосипедами среди комсостава армии.
ХРУЩЕВ, видимо, только и ждал какого-нибудь предлога
обрушиться на меня. В тот день машину М-1, на которой я ездил, отослал в г. Тарнополь с донесением к тов. МЕРКУЛОВУ,
поэтому для поездки в Винники использовал машину гаража
б[ывшего] жандармского управления, который перешел в распоряжение нашей опергруппы.
ХРУЩЕВ видел эту машину и, обращаясь ко мне, сразу в повышенном тоне заявил: «Вы тоже сдайте свою машину в гарнизон и ездите на своей». Я ему сказал, что свою отослал с донесением, а больше у меня машин здесь нет. На это ХРУЩЕВ
ответил: «Тогда ходите пешком».
Я крайне был удивлен резким тоном т. ХРУЩЕВА, но сдержался и ничего не ответил. После этого он сделал замечание,
что недоволен работой НКВД. Я попытался уточнить это конкретными фактами, но т. ХРУЩЕВ не захотел продолжать разговор на эту тему.
Сегодня я пришел к т. ТИМОШЕНКО в штаб для информации о прибытии полка НКВД по Вашему распоряжению в
Зап[адную] Украину и по вопросу размещения его. Когда все вопросы были уточнены и я собирался уходить, то присутствовавший т. ХРУЩЕВ, поднимаясь, мне говорит: «т. СЕРОВ, я должен
Вам заявить, что работой НКВД и Особым отделом я не доволен». Я попросил указать конкретно на наши недостатки. Тов.
ХРУЩЕВ ответил: «Вот Вы, сотрудники НКВД, нахапали себе
машин и разъезжаете, показывая дурной пример другим».
Я спокойно попросил уточнить, кто и какие машины «нахапал», он, резко повысив тон, закричал: «Вот Вы лично ездите на
чужой машине, и я об этом поставил в известность т. МАЛЕНКОВА». Я ему ответил, что эту поездку я ему уже один раз объяснял, могу еще раз повторить, на что он мне заявил: «Не хочу
слушать, вы все врете». Я попросил его разобраться, а затем уже
оскорблять меня.
462
Иван Серов – председатель КГБ
ХРУЩЕВ истерическим голосом закричал на меня, начал
ругаться нецензурно и заявил, что все вы сидите в штабе, насмотрелись на старое вражеское чекистское руководство и продолжаете до сего времени этими методами руководить. Я, возмущенный подобными разговорами, попросил отдавать отчет
его словам и заявил, что старые вражеские методы НКВД уже
изжил, и если где и остались, то их также быстро ликвидируют,
поэтому этот разговор является ни на чем не обоснованным. На
это он волнуясь заявил: «Ишь ты гусь какой, знаем мы, как ваши
работники стараются подмять партийное руководство под себя».
Я опять попросил фактов, которых т. ХРУЩЕВ не дал. Видя
бесполезность подобных разговоров, я отошел в сторону и разговорился с т. ТИМОШЕНКО по ряду оперативных работ.
Тогда тов. ХРУЩЕВ набросился на вошедшего незадолго до
этого т. МИХЕЕВА (нач. Особого отдела фронта) и прямо ему
заявил: «Вы тоже пишете командующему чепуху, а делом не занимаетесь». Тов. МИХЕЕВ ему ответил, что это не верно, «что
сводки они не читают, так как в них все чепуха, что Особого отдела нет, что НКВД нигде не видно, и никакой информации он
не получает»3.
Я вынужден был вмешаться в разговор и сказал, что сводки, которые пишет Вам т. МИХЕЕВ, я читаю, и, по-моему, они
представляют интерес для Военного совета фронта, что работники НКВД идут в бою в первых рядах бойцов Красной Армии, и
привел пример, что мы рядом с т. МИХЕЕВЫМ шли по Львову,
когда открыли по нам пулеметный огонь из окон, и, продолжая
далее, я высказал свое мнение, что т. Хрущев недооценивает
оперативных работников и нередко игнорирует их работу.
После этого ХРУЩЕВ подскочил ко мне с кулаками, заругался нецензурно по нашему с т. МИХЕЕВЫМ адресу, крича:
«Мерзавцы, что придумали, вроде я недооцениваю оперативных
работников». Я, видя такое состояние ХРУЩЕВА, подошел к
нему и сказал, что дискуссировать4 по этим вопросам больше не
намерен, считаю, что дело мы делаем общее для нашей партии
и советской власти, поэтому надо установить контакт в работе и
отбросить в сторону всякие трения.
ХРУЩЕВ стал понемногу сдавать. Он начал говорить, что мы
друг у друга учимся и будем учиться и пр. В итоге разговоров и
ТИМОШЕНКО перешел на мирный тон, и беседа закончилась
по-деловому.
Подытоживая сказанное, я пришел к заключению, что т. ХРУЩЕВ – человек высокомерный, не прочь разыграть демократа,
Приложения
463
ему страшно нравится, когда окружающие льстят ему, и не думаю, чтобы он этого не замечал.
Я приму все меры, чтобы установить деловой контакт в работе, но быть подобным некоторым окружающим его я не сумею.
Настоящее написал Вам, тов. Нарком, с тем, чтобы Вы дали
указания по этому вопросу.
5
Отраслевой государственный архив Службы безопасности
Украины. Ф. 16. Оп. 32. Д. 33. Л. 44–53.
Опубликовано: Радянськи органи державної безпеки у 1939 –
червнi 1941 р. Київ, 2009. С. 194–198.
№ 2. Директива Штаба войск НКВД по охране тыла
1-го Белорусского фронта № Ш/1-00578 с объявлением
директивы уполномоченного НКВД СССР
по 1-му Белорусскому фронту И.А. Серова
об «оперативно-чекистских мероприятиях
на территории Польши». 20 марта 1945 г.
20 марта 1945 г.
Совершенно секретно
Всем командирам погранполков войск НКВД по охране тыла
1-го Белорусского фронта
Только: Командиру 331 п[ограничного] п[олка]6.
При этом направляю копию директивы Уполномоченного
НКВД СССР по 1-му Белорусскому фронту – комиссара госбезопасности 2-го ранга тов. Серова № 5415 от 17.3.45 г. для сведения и руководства.
Одновременно разъясняю, что советником при министерстве безопасности Польши назначен комиссар госбезопасности
2-го ранга тов. Серов.
Приказываю:
1. Настоящую директиву довести до всего офицерского состава, организующего службу. Особенно тщательно разъяснить ее
офицерам-разведчикам.
2. При выявлении7 оперативно-чекистской работы руководствоваться настоящей директивой.
Исполнение донести «15» апреля 1945 года.
Приложение: по тексту на «1» листе.
464
Иван Серов – председатель КГБ
Начальник войск НКВД по охране тыла 1-го Белорусского
фронта генерал-майор (Зимин)
Начальник штаба войск полковник (Волков)
Приложение
№ 5415
17 марта 1945 г.
Совершенно секретно
Начальникам отделов контрразведки «СМЕРШ» армий и
корпусов
Начальникам оперативно-чекистских групп городов
Командирам полков войск НКВД
В соответствии с постановлением Государственного Комитета
Обороны от 20-го февраля с. г.8 и директивой НКВД СССР от
22-го февраля с. г., – впредь при проведении оперативно-чекистских мероприятий на территории Польши руководствоваться
следующим:
1. Всю работу по обеспечению безопасности и общественного
порядка, борьбу со шпионско-диверсионной и террористической
агентурой немецких разведывательных органов и немецкого военного командования, борьбу с бандитизмом, повстанчеством
и иными враждебными элементами, проводящими подрывную
деятельность против Временного Польского Правительства и
освободительной работы Красной Армии, – проводит Временное
Польское Правительство через свою администрацию и органы
Безопасности.
2. На Командующих фронтами и Уполномоченных НКВД
СССР возложена ответственность за государственную безопасность и общественный порядок в прифронтовой полосе, глубиной от 60-ти до 100 километров от передовой линии фронта.
Существующая в этой полосе польская администрация оказывает всяческое содействие и необходимую помощь военному
командованию Красной Армии и органам НКВД в деле проведения мероприятий, связанных с ведением военных действий.
3. Впредь оперативно-чекистскую работу, в соответствии с
приказом и директивой НКВД СССР проводить в следующем
порядке:
а) аресты среди местного польского населения в прифронтовой полосе проводить после должной проверки материалов;
Приложения
465
б) при аресте известных лиц, из числа польских граждан, информировать об этом соответствующие органы польской администрации прифронтовой полосы;
в) привлекать к проведению арестов вражеского элемента в
прифронтовой полосе польскую администрацию, местные органы Министерства Внутренних Дел (общественные администрации) и Министерство Общественной Безопасности Польши;
г) при Министрах Внутренних Дел (общественной администрации) и Общественной Безопасности Польши, по просьбе
Временного Польского Правительства, вводятся советники министров, в распоряжение которых выделяется количество инструкторов и частей войск НКВД.
При Военных Советах фронтов и армий, действующих на
территории Польши, будут состоять представители Временного
Польского Правительства для оказания помощи Командованию
фронтов и армий в разрешении различных вопросов, связанных
с нуждами Красной Армии, и для осуществления связи с органами польской администрации.
Настоящей директивой руководствоваться органам и оперативным работникам «СМЕРШ» и работникам НКВД, НКГБ, работающим во фронтовых оперативных группах.
Уполномоченный НКВД СССР по 1 Белорусскому фронту
Комиссар государственной безопасности 2 ранга
(И. Серов)
Резолюция: Н[ачальнику] Ш[таба]. Ознакомить раб[отников] Р[азведывательных] О[тделов] и офицер[ский] состав, организующий службу. 9 апреля (подпись неразборчива).
Пометы: Исполнено батальонам 12 апреля 1945 г. 1-00190.
12.04.45 г. Читал капитан Г. Чванов
У[правлению] В[ойск] 15 апреля 1945 г. 1-001127
РГВА. Ф. 38816. Оп. 1. Д. 36. Л. 144–145 об. Заверенная копия.
466
Иван Серов – председатель КГБ
№ 3. Сообщение И.А. Серова наркому внутренних дел
СССР Л.П. Берии об обстановке в осажденном Берлине.
23 апреля 1945 г.
23 апреля 1945 г.
Принято по ВЧ
Совершенно секретно
1-й Белорусский фронт
Москва. НКВД СССР – товарищу Берия Л.П.
Выездом на место в пригородный район Берлина (Ост Берлин) установлено следующее:
Населенные пункты на пути к Берлину, занятые за последние дни, не разрушаются, а немецкое население, которое разбежалось во время боев, сейчас возвращается и живет в своих
домах.
Не доезжая до Берлина 20 километров, железнодорожная линия, идущая с востока к Берлину, в ряде случаев разрушена,
шпалы поломаны пополам специальной машиной на протяжении всего пути.
В 10–15 километрах от города Берлина и непосредственно
перед городом каких-либо серьезных долговременных оборонительных сооружений или дзотов нами не обнаружено. Имеются
стрелковые и орудийные окопы, и на отдельных участках были
заминированы шоссейные дороги. Непосредственно у города
окопов имеется также немного, гораздо меньше, чем у какоголибо другого города, занятого частями фронта.
Захваченные в плен немецкие солдаты (фольксштурмовцы),
жители гор. Берлина, будучи допрошенными, показывают, что
переднюю линию обороны на глубине 8 километров перед Берлином занимали фольксштурмовцы, мобилизованные в феврале с. г. в возрасте от 45 лет и выше. Военного обучения не проходили. На каждые 2–3 человека была выдана одна винтовка
и к ней 75 патронов. Руководят фольксштурмовцами кадровые
офицеры из расчета один офицер на взвод.
Непосредственная оборона гор. Берлина (улиц, перекрестков
и др.) возложена на кадровые войска и СС’овцев, у которых имеются минометы и орудия. Кадровых войск, как показывает один
из военнопленных, уходивший в отпуск к семье два дня тому назад, в городе имеется также немного. В городе в каждом переулке построены легкие баррикады, главным образом из разрушенных от бомбардировки зданий, и частично построенные надолбы
(закопанные в землю бревна, шпалы, рельсы).
Приложения
467
На заданный вопрос военнопленным, долго ли думают немцы сопротивляться в городе, последние заявляют, что эта осада
продлится не больше, чем 2–3 дня, потому что боеприпасов нет.
И кроме того, фольксштурмовцы не умеют обращаться с оружием и не желают воевать, в результате чего между ними и кадровыми войсками происходят раздоры.
Действительно, мы наблюдали такой факт. Из района Лихтенберг, где занимали оборону фольксштурмовцы, к нам перебежали 8 русских и украинских женщин и рассказали, что они
сидели с немцами в окопах и видели, как один фольксштурмовец поднял белый флаг над окопами, немецкий обер-лейтенант
(командир роты), оборонявший этот участок, сорвал флаг и убил
фольксштурмовца. Через несколько минут нашими бойцами
был занят этот рубеж, и на месте действительно был найден белый флаг и убитый возле него немецкий солдат.
О недостатке боеприпасов у немцев можно судить по тому, что
за время нашего пребывания, в течение полутора часов, на исходных позициях для наступления танковых частей 2-й танковой армии противник наблюдал сосредоточение танков на шоссе
и даже нашей пехоты, но ни артиллерийского, ни минометного
огня не вел. Действовали только отдельные снайперы, и были
короткие очереди из пулеметов, в то время как на рубежах по
Одеру в таких случаях немцы засыпали снарядами наши войска.
Из показаний военнопленных и гражданских жителей установлено, что страх среди солдат и населения перед большевиками до сих пор велик. Немецкая пропаганда до последнего дня
внушает немцам, что большевики всех режут и в лучшем случае – угоняют в Сибирь. Достаточно указать на тот факт, что когда побежали из немецких окопов русские женщины, то немцы
им вслед кричали: «Не бегите к русским, они вас убьют». Но, тем
не менее, по ним не стреляли.
Немецкие солдаты, взятые в плен из числа жителей Берлина, а также гражданские берлинцы и русские, жившие в городе,
рассказывают, что в Берлине осталось не менее 2,5–3 миллионов
жителей. Среди населения и военных царит паника. Большинство богатых немцев и крупные чиновники административных
и партийных органов выехали из Берлина 3–4 дня тому назад в
западном направлении. Остались в большинстве рабочие и мелкие служащие, среди которых большое количество итальянцев,
украинцев, русских, работавших на предприятиях.
В Берлине водопровод не работает ввиду разрушений, причиненных бомбардировками. Электроэнергия включается только
на предприятиях, и то не больше, чем на 2–3 часа в сутки. Насе-
468
Иван Серов – председатель КГБ
лению выдают 350 грамм хлеба на человека в день, а солдатам по
500 грамм в день. Вид солдат и населения крайне истощенный.
В настоящее время Берлин горит от бомбардировки нашей
авиации, особенно северная его часть.
Противозенитная оборона не действует. За полтора часа мы
видели лишь 2–3 шрапнельных разрыва по нашим самолетам.
Из показаний солдат видно, что противозенитная оборона была
немцами вывезена для стрельбы по наземным целям на другой
оборонительный рубеж, поэтому в городе противозенитной обороны осталось немного.
О последующем буду докладывать.
И. Серов
Помета: Разослано т. Сталину, т. Маленкову, т. Антонову.
23 апреля 1945 года. № 468/б9.
ГА РФ. Ф. Р-9401. Оп. 2. Д. 95. Л. 308–310. Заверенная копия.
№ 4. Сообщение И.А. Серова наркому внутренних дел
СССР Л.П. Берии о положении в занятых советскими
войсками районах Берлина. 24 апреля 1945 г.
24 апреля 1945 г.
Принято по ВЧ
Совершенно секретно
Из Берлина
Москва, НКВД СССР товарищу Берия.
Докладываю о положении в занятых нашими войсками районах г. Берлина.
В районах, примыкающих к центру города с восточной и северной стороны, разрушения домов составляют не более 30 %,
центральная часть города (по наблюдению из одного дома, расположенного на реке Шпрее, и по заявлениям местных жителей) разрушена на 50–60 %.
В настоящее время центр города продолжает гореть.
На домах улиц часто встречаются надписи «ПСТ» (молчи), написанные крупным шрифтом.
По заявлению берлинцев, эти надписи сделаны после неуспешных действий германских войск и рассчитаны на то, чтобы
население меньше критиковало действия правительства.
Приложения
469
Жители города в большинстве находятся в подвалах домов и
на станциях метро.
В разговоре, произошедшем10 на одной из станций метро с
берлинцами, последние интересуются, когда будут организованы административные органы, скоро ли будут выдавать продукты питания и другие вопросы.
Нужно отметить, что при посещении 4-х районов, уже занятых частями фронта, наблюдением нигде не было обнаружено
каких-либо складов продовольствия.
По наведенным справкам у чиновников районных магистратов выясняется, что продовольствие населению выдавалось один
раз в неделю 1 200–1 400 граммов хлеба на человека. Хлеб получали из городских хлебопекарен, а картофель – 2 400 граммов
и мясо – 350 граммов в неделю – привозили из сельских районов, расположенных близ Берлина, в связи с чем были большие
перебои в снабжении.
В настоящее время, ввиду военных действий, выдача хлеба населению и подвоз из деревни продуктов совершенно
прекратились.
По показаниям арестованного нами сегодня начальника полиции Лихтенбергского района г. Берлина обер-лейтенанта Бер
Отто (член фашистской партии с 1933 г.), в каждом районе проживает не менее 150–200 000 жителей.
Так как за последние дни в связи с отступлением немецких
войск от Одера в Берлин много наехало беженцев, среди них
большое количество детей.
По вопросу организации административных органов в Берлине мы интересовались, как относятся немцы на предложение
о назначении бургомистров и других административных чиновников из числа местных жителей.
Из опрошенных десятка немцев – кто из них может исполнять
обязанности бургомистра района, никто не дал согласия на это,
мотивируя разными второстепенными причинами. Видно, что
они боятся последствий и не хотят идти на эту работу.
В связи с этим для пользы дела целесообразно подобрать бургомистров из числа находящихся у нас в лагерях военнопленных жителей г. Берлина.
Допросом захваченных военнопленных фольксштурмовцев
выяснилось характерное обстоятельство: на заданный вопрос,
почему среди них нет кадровых солдат и офицеров, военнопленные отвечают, что они в разговоре с солдатами и офицерами
узнали, что последние боятся ответственности за безобразия,
проведенные в России, поэтому будут сдаваться в плен амери-
470
Иван Серов – председатель КГБ
канцам, а фольксштурмовцы не провинились перед большевиками, поэтому могут им сдаваться в плен.
Кроме того, военнопленные говорят, что гарнизон г. Берлина
может в ближайшие 2 дня сдаться, но нет командующего, который бы решил вопрос капитуляции, поэтому они не могут нарушить приказа обороняться, а командующий выехал на запад.
Вчера по берлинскому радио было объявлено, что руководство
обороной г. Берлина взял на себя Гитлер, сместив всех начальников участков обороны города.
333-й, 157-й и 105 пограничные полки войск НКВД по охране
тыла приступили к несению заградительной службы в районах
г. Берлина, согласно составленного нами плана.
О результатах оперативной работы донесу дополнительно.
Серов
ГА РФ. Ф. Р-9401. Оп. 2. Д. 95. Л. 304–307. Копия.
№ 5. Директива начальника штаба 331-го пограничного
полка № 1-1249 об отмеченном заместителем наркома
внутренних дел СССР И.А. Серовым неблаговидном
поведении пограничников. 25 апреля 1945 г.
25 апреля 1945 г.
Всем командирам батальонов.
Зам. наркома Серов объехал линию фронта и отмечает не
благовидное поведение пограничников.
Люди толкутся на дорогах без дела, батальоны службу организуют слабо, пограничники заходят в дома, роются в домашней
утвари и несут на себе разное барахло, и непонятно, несут они
службу или занимаются барахольством.
Такого рода недочеты в организации службы имели место на
заставах 1 и 2 батальонов, а вопросом барахольства начали безудержно заниматься некоторая часть офицерского, сержантского и рядового состава.
Ориентирую о вышеизложенном, –
Командир полка ПРИКАЗАЛ:
1. Возложить на командиров подразделений персональную
ответственность за поведение подчиненных при исполнении
служебных обязанностей.
471
Приложения
2. Призвать к порядку пограничников, долженствующих быть
носителями этого порядка.
3. По-настоящему организовать несение службы пограничных нарядов, усилить контроль и проверку несения службы нарядами со стороны офицерского состава.
4. Категорически запретить приурочивать выезды групп и
одиночек в занятые города частями К[расной] А[рмии], с целью
поиска трофей и барахла.
5. О каждом случае барахольства со стороны военнослужащих
подразделений доносить на имя командира полка, для строгого
наказания последних.
6. Получение настоящей ориентировки, доведение ее до всего
личного состава донести 28 апреля с.г. почтой.
Начальник штаба 331 погранполка
Майор Прохоренко
РГВА. Ф. 38816. Оп. 1. Д. 36. Л. 182. Подлинник.
№ 6. Письмо И.А. Серова наркому внутренних дел СССР
Л.П. Берии о неправильном указании начальника ГУКР
СМЕРШ В.С. Абакумова о создании в городах Германии
оперативных групп СМЕРШ. 22 июля 1945 г.
22 июля 1945 г.
Совершенно секретно
Народному комиссару внутренних дел СССР
Маршалу Советского Союза
товарищу Берия Л.П.
По сообщению начальника Берлинской оперативной группы
НКВД, Управление «СМЕРШ» группы войск, по указанию тов.
Вадис, направило в гор. Берлин, а также и другие крупные города Германии свои оперативные группы «СМЕРШ» для ведения
агентурной работы.
В разговоре с тов. Вадис последний сообщил, что есть указание тов. Абакумова об организации своих опергрупп для оперативного обслуживания окружения, где располагаются части, соединения группы войск.
Со своей стороны считаю нецелесообразным проведение агентурно-оперативной работы в городах Германии опергруппами
НКВД и «СМЕРШ» параллельно.
472
Иван Серов – председатель КГБ
В частях и дивизиях, располагающихся в населенных пунктах, имеются оперативные работники «СМЕРШ», на которых
возложена задача ведения агентурно-оперативной работы, как
в частях, так и с окружением.
Таким образом, выделяемые Управлением «СМЕРШ» дополнительные оперативные группы являются излишними.
Прошу Ваших указаний.
И. Серов
Резолюция: Решено. Т[оварищу] Абакумову даны указания.
Б. Обручников.
ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 1. Д. 2202. Л. 271. Подлинник.
№ 7. Директива Главного управления войск НКВД
по охране тыла действующей Красной армии
№ 15/10-002243 о запрещении личному составу войск
НКВД, находящемуся за границей, незаконного
приобретения вещей и их перевозки в СССР.
25/27 июля 1945 г.
25/27 июля 1945 года.
Совершено секретно
ВСЕМ НАЧАЛЬНИКАМ ВОЙСК НКВД ПО ОХРАНЕ ТЫЛА
ФРОНТОВ И ГРУПП СОВЕТСКИХ ВОЙСК ЗА ПРЕДЕЛАМИ
СССР.
Исполняющий обязанности начальника войск НКВД СССР
генерал-лейтенант Стаханов своей директивой № 17/00477 от
19 июля 1945 года обращает внимание на то, что за последний
период времени участились случаи, когда военнослужащие
войск НКВД, находясь в заграничных командировках, занимаются приобретением для себя незаконным путем различных вещей, домашней обстановки, посуды и т. д.
Некоторые командиры соединений и частей войск НКВД
специально поручают подчиненному личному составу, убывающему в командировки, заниматься приобретением различного
рода вещей.
Имеют место факты, когда для провоза незаконно приобретенных вещей используют подвижной состав, представляемый
для плановых перевозок воинских грузов, или подвижной со-
Приложения
473
став, занаряженный для перевозки личного состава при их передислокации и спецконтингента, направляемого в глубокий
тыл страны. Так:
11 июля с. г. в составе эшелона № 96579, принадлежащего
36 дивизии конвойных войск НКВД, прибыл вагон № 333175,
при разгрузке которого в г. Москве на ст. Белорусская-товарная
были обнаружены: диваны, кресла, трельяжи, картины, посуда
разная, перины, краска, столярный инструмент, радиоприемники, а также автомашина.
Группа офицеров и красноармейцев частей Московского
гарнизона во главе с работниками сельхозотдела ГУВС НКВД
лейтенантом Гавриловой, будучи командирована в Восточную
Пруссию за получением рогатого скота, в пустующих немецких
хуторах забрала и привезла: 3 пианино, кровати с матрацами,
зеркала, 28 велосипедов и другие домашние вещи.
Командой 12 бригады войск НКВД по охране особо важных
предприятий промышленности, командированной в Управление войск охраны тыла 1 Украинского фронта за получением
конского скота, по поручению командира бригады полковника
Прохорова были незаконно получены и привезены в бригаду:
21 голова крупного рогатого скота, 4 автомашины, 14 радиоприемников, 62 перины, зеркала, часы, велосипеды, швейные машины, платья, мебель, посуда, сахар, мука и др.
Лица, виновные в незаконном приобретении различного рода вещей и их незаконном провозе, подвергнуты строгим
взысканиям.
Ориентируя о выше изложенном и в целях недопущения аналогичных явлений в войсках НКВД по охране тыла действующей Красной Армии –
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Категорически запретить личному составу войск заниматься приобретением различного рода предметов незаконным
путем.
2. Запретить командирам частей и начальникам эшелонов,
сопровождающим спецконтингенты и грузы, использование
предоставляемых транспортных средств для перевозки различного рода вещей, не положенных частям по существующим табелям, или провоза незаконно приобретенных вещей на территорию СССР.
3. При выявлении случаев незаконного приобретения личным составом войск различного рода имущества и вещей, а также случаев незаконного использования предоставленного для
474
Иван Серов – председатель КГБ
перевозки войсковых грузов подвижного состава назначать служебное расследование.
Материал расследования со своими выводами и заключением
представлять мне на утверждение.
4. Впредь о всех случаях незаконного приобретения вещей
или использования транспорта для их перевозки доносить мне
как о чрезвычайных происшествиях по радио, телеграфу, «ВЧ».
5. Настоящую директиву объявить всему офицерскому составу войск под расписку.
Директиву размножить до батальона.
Начальник Главного Управления войск НКВД по охране
тыла действующей Красной Армии
Генерал-лейтенант Горбатюк.
РГВА. Ф. 32914. Оп. 1. Д. 132. Л. 327–328. Заверенная копия.
№ 8. Приговор Военного трибунала войск НКВД
по охране тыла ГСОВГ по делу о расхищении ценностей
из Рейхсбанка. 23 октября 1945 г.
23 октября 1945 г.
Именем Союза Советских Социалистических Республик
1945 года, октября 23 дня Военный Трибунал войск НКВД
по охране Тыла Группы Советских Оккупационных войск в Германии, в составе: председательствующего майора юстиции Буянова, членов: майора Хайченко, капитана Большакова, при
секретаре лейтенанте а[дминистративной]/с[лужбы] Онищенко,
рассмотрел в открытом судебном заседании дело по обвинению:
бывшего начальника 10 заставы 333 Погранполка старшего лейтенанта Астахова Андрея Тимофеевича, 1921 года рождения,
русского, гражданина СССР, кандидата ВКП(б), исключенного
в связи с настоящим делом, имеющего образование 6 классов, не
женатого, уроженца дер. Елькино Каширского района Московской области, не судимого;
бывшего инструктора оргпартработы политотдела 333 Погранполка капитана Фомичева Василия Алексеевича, 1909 года
рождения, русского, бывшего члена ВКП(б), исключенного в связи с настоящим делом, имеющего среднее образование, женатого, уроженца дер. Андрупы Касплянского района Смоленской
области, не судимого;
Приложения
475
бывшего помощника начальника 10 заставы 333 Погранполка младшего лейтенанта Кочетова Николая Федоровича, 1924
года рождения, русского, бывшего члена ВЛКСМ, исключенного
в связи с настоящим делом, имеющего образование 7 классов,
не женатого, уроженца села Уварово Уваровского р-на Воронежской области, не судимого;
бывшего старшины 10 заставы 333 Погранполка старшего
сержанта Мухина Константина Васильевича, 1919 года рождения, русского, беспартийного, имеющего образование 7 классов,
не женатого, уроженца гор. Балаков Саратовской области, не
судимого, –
в преступлении, предусмотренном в отношении всех Постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 года.
Материалами предварительного и судебного следствия Военный Трибунал –
УСТАНОВИЛ:
В первых числах мая месяца 1945 года, после занятия частями Красной Армии гор. Берлин, 10 застава 333 Пограничного
полка была придана оперативной группе НКВД № 2 для охраны немецкого государственного банка, в котором находилось
большое количество советской валюты и других ценностей, награбленных немцами в СССР.
Начальник 10 заставы Астахов, возглавляя охрану банка и
пользуясь свободным доступом в хранилище ценностей, совместно с инструктором оргпартработы политотдела 333 Погранполка
Фомичевым, своими подчиненными – помощником начальника
заставы Кочетовым и старшиной Мухиным – похитили из банка
более 100 000 рублей советской валюты.
В начале мая 1945 года Астахов и Мухин похитили 60 000
рублей, эти деньги были привезены на заставу и хранились в
коптерке у Мухина до сентября месяца 1945 года.
Из этой суммы Астахов израсходовал на свои личные нужды
18 000 рублей. Остальная сумма 42 000 рублей была перепрятана Мухиным в подвал, откуда исчезла неизвестно куда.
2–3 мая 1945 года прибывший на 10 заставу инструктор оргпартработы Фомичев для проведения политической работы, который совместно с Астаховым, будучи в банке, похитил 30 000
рублей. Из этих денег Фомичев израсходовал на свои нужды 370
рублей, остальные деньги у него изъяты при обыске.
В этом же месяце 1945 года Кочетов похитил из банка 15 000
рублей, из коих 7 000 рублей подарил Астахову, 8 000 рублей
присвоил себе, из этой суммы денег – 13 290 рублей были изъяты у них при обыске, остальные израсходовали на свои личные
нужды.
476
Иван Серов – председатель КГБ
Изъятая у подсудимых при обыске советская валюта в сумме
42 920 рублей сдана в доход государства.
Действия эти в отношении всех подсудимых предусмотрены
Постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г.
Руководствуясь ст. ст. 319, 320 УПК РСФСР, приговорил:
Астахова Андрея Тимофеевича, Фомичева Василия Алексеевича, Кочетова Николая Федоровича и Мухина Константина
Васильевича на основании Постановления ЦИК и СНК СССР от
7 августа 1932 года подвергнуть лишению свободы с отбыванием
меры наказания в исправительно-трудовых лагерях сроком на
десять лет каждого с конфискацией всего лично принадлежащего осужденным имущества и с поражением в правах, указанных
в п.п. «а», «б», «в» и «г» ст. 31 УК РСФСР, сроком на пять лет каждого после отбытия ими меры наказания.
Лишить по суду воинских званий: Астахова Андрея Тимофеевича – «старший лейтенант», Фомичева Василия Алексеевича –
«капитан», Кочетова Николая Федоровича – «младший лейтенант», Мухина Константина Васильевича – «старший сержант».
Исчислять срок отбытия меры наказания по данному приговору для всех осужденных с 28 сентября 1945 года.
Изъятые ценности у осужденных при обыске сдать в доход
государства.
Приговор окончательный и обжалованию в кассационном порядке не подлежит.
РГВА. Ф. 38817. Оп. 1. Д. 148. Л. 50–51. Заверенная копия.
№ 9. Письмо И.А. Серова наркому внутренних дел СССР
Л.П. Берии о неправильном поведении К.Ф. Телегина
и его попытках скомпрометировать работников НКВД.
28 ноября 1945 г.
28 ноября 1945 г.
Секретно
Народному Комиссару Внутренних Дел Союза ССР товарищу
Л.П. Берия.
В бытность Вашу в Потсдаме я докладывал о необъективном
отношении члена В[оенного] С[овета] группы оккупационных
войск в Германии генерал-лейтенанта Телегина к работникам
НКВД. За это время генерал Телегин особенно активно начал
выискивать различные «факты» против отдельных представите-
Приложения
477
лей НКВД, командируемых сюда с заданиями, и преподносить
их т. Жукову в извращенном виде. Примером этого может служить непроверенное сообщение генерала Телегина тов. Жукову
об отправке полковником НКВД Осетровым 51 эшелона с автомашинами, имуществом и трофеями в адрес НКВД СССР.
При этом характерным является то, что генерал Телегин
предварительно вызвал полковника Осетрова, убедился в законности отправляемых грузов и заявил: «Это отправляйте, а
больше я НКВД ничего не разрешу. Я никогда НКВД не прощу
за то, что мне, провоевавшему всю войну, НКВД не предоставил
хорошей квартиры в Москве».
Когда я т. Жукову и Телегину разъяснил, что в отправленные эшелоны были посажены пограничники, обслуживавшие
Берлинскую конференцию, а также погружено оборудование
и аппаратура для научных работ по известной Вам проблеме,
тогда генерал Телегин ответил: «Значит, мне неверно доложил
генерал Черняков» (начальник ВОСО11 войск).
Кстати сказать, я после этого разговора проверил у генерала
Чернякова, как было дело, он мне сказал, что «генерал Телегин
срочно потребовал справку, сколько эшелонов отправлено в адрес
НКВД СССР. Я представил эту справку с указанием, сколько воинскихэшелонов и сколько с оборудованием и аппаратурой».
Из этого видно, что генерал Телегин заведомо ложно сообщил
т. Жукову этот «факт». В дальнейшем, видя свою ошибку, генерал Телегин больше этого вопроса не поднимал.
Другим фактом предвзятого отношения генерала Телегина
к работникам НКВД является следующее: начальник Бранденбургского сектора НКВД генерал-лейтенант Фокин для ремонта автомашин сектора заключил договор с мелким владельцем
автомастерской и, начиная с июня месяца с. г., ремонтировал в
ней машины. В октябре месяце генерал Телегин узнал об этой
мастерской и послал в ремонт взятую в личное пользование автомашину «Паккард». Хозяин мастерской, принимая машину,
сказал, что у него на октябрь месяц уже имеются машины для
ремонта, поэтому «Паккард» будет готов в первых числах ноября.
Когда генерал Телегин узнал, что тут ремонтируются машины
НКВД, то позвонил генерал-лейтенанту Фокину и заявил: «Из
мастерской все машины заберите и передайте мастерскую Военному Совету, так как НКВД не имеет права заключать договора». Тов. Фокин порекомендовал по этому вопросу поговорить со
мной, но мне генерал Телегин не звонил. Наконец, в последние
дни, после приезда из Москвы с совещания, генерал Телегин начал доходить до мелочей, о которых неудобно даже писать.
478
Иван Серов – председатель КГБ
В начале он отдал распоряжение завед[ующему] столовой
«открепить с довольствия в столовой В[оенного] С[овета] генералов НКВД». Сразу же были откреплены генерал-лейтенант
т. Рухадзе и генерал-майор т. Какучая. Через три дня генерал
Телегин вызвал зав. столовой и, будто бы проверяя, кто довольствуется в столовой, сказал: «Генералу Серову тоже здесь не полагается». После этого в течение 4-х дней мне не выдавали продуктов. Лишь после вмешательства т. Жукова положение было
восстановлено. В те же дни я узнал, что автомашины генераллейтенанта Рухадзе и генерал-майора Какучая по приказанию
генерала Телегина не разрешено заправлять автобензином и
смазочным, а на мою машину отпущено только 5 заправок в месяц. Когда я решил проверить, не является ли это провокацией,
то командир автобатальона Марков мне официально заявил,
что ему такое приказание отдал генерал Телегин.
Лаврентий Павлович! Мы имеем десятки фактов, когда
ген[ерал] Телегин пытается скомпрометировать работников
НКВД. Наблюдая за ним почти в течение года, я пришел к выводу, что генерал Телегин очень озлоблен на НКВД. Серьезных
причин к этому я не нашел. Наши товарищи, приезжая в Германию по Вашему поручению, в связи с решениями СНК Союза,
иногда обращаются к генералу Телегину, ведут себя тактично,
а не всегда получают нужную поддержку со стороны генерала
Телегина, хотя в ряде постановлений СНК указывается, чтобы
Военный Совет оказал необходимую помощь.
Что касается личных дел Телегина, я, правда, ими не занимаюсь, но недавно т. Жуков рассказал мне, что перед отъездом
в Москву к нему зашел генерал Телегин и т. Жуков в разговоре
сказал Телегину: «Что же ты целый вагон загрузил барахлом, а
сам на Антипенко дал в Москву телеграмму, да еще и мне предлагал подписать ее. Смотри, на тебя собираются в ЦК написать.
Люди ведь видят, как ты квартиры демонтируешь». На это якобы Телегин ответил, что он очень любит старинные вещи, поэтому купил в Лейпциге за 8 тысяч рублей всю квартиру, где
жил комендант города генерал-лейтенант Труфанов, и решил
вывезти в Москву.
Затем тов. Жуков рассказал, что Телегин вывез из квартиры
всю мебель, ободрал стены, которые были обиты материалом с
художественной вышивкой, и погрузил в вагон, в котором поехал в Москву на совещание.
Лаврентий Павлович! Может быть, это письмо и не заслуживает внимания, но обидно, когда генерал Телегин, хотя и безуспешно, пытается скомпрометировать нас перед своими подчи-
479
Приложения
П.М. Фокин.
[РГАСПИ]
В.А. Какучая.
[РГАСПИ]
ненными. Мы, правда, не придаем этому никакого значения, но,
тем не менее, решили Вам доложить.
И. Серов
Помета: Разослано: т. Молотову, т. Маленкову, т. Булганину.
1 декабря 1945 г. № 1349/б.
ГА РФ. Ф. Р-9401. Оп. 2. Д. 105. Л. 324–327. Заверенная копия.
480
Иван Серов – председатель КГБ
№ 10. Письмо наркома внутренних дел СССР
С.Н. Круглова и наркома госбезопасности СССР
В.Н. Меркулова И.В. Сталину с предложением
о назначении И.А. Серова по совместительству
уполномоченным НКГБ в Германии. 31 января 1946 г.
31 января 1946 г.
№ 735/м./333/к
Совершенно секретно
Товарищу Сталину И.В.
На территории Германии, оккупированной Красной Армией,
чекистская работа проводится в настоящее время оперативными группами НКВД под руководством уполномоченного НКВД
СССР тов. Серова.
В составе оперативных групп НКВД насчитывается 2 230 работников органов и войск НКВД и 399 оперативных работников
НКГБ.
НКГБ СССР имеет в Берлине только небольшую оперативную группу в составе 35 чел., которая занимается исключительно разведывательной работой.
Такое положение на практике привело к тому, что НКВД
СССР в значительной мере приходится заниматься вопросами,
относящимися непосредственно к компетенции органов НКГБ
СССР (разработка, аресты и следствие по делам шпионов и диверсантов, заброска агентуры в зоны оккупации союзников с разведывательными заданиями, розыск агентуры бывших разведывательных органов Германии, разработка эмигрантов и т. д.).
В целях более четкого разграничения функций работы НКВД
и НКГБ на территории Германии считаем целесообразным:
1. Уполномоченного НКВД СССР тов. Серова назначить по
совместительству также уполномоченным НКГБ СССР.
2. Построить работу внутри оперативных групп НКВД –
НКГБ на территории Германии таким образом, чтобы каждая
оперативная группа вела работу в соответствии с заданиями как
НКВД СССР, так и НКГБ СССР.
Просим Ваших указаний.
В. Меркулов
С. Круглов
Помета: Пошло через Секретариат т. Меркулова за № 735/м.
ГА РФ. Ф. Р-9401. Оп. 2. Д. 134. Л. 231–232. Копия.
481
Приложения
№ 11. Письмо И.А. Серова И.В. Сталину о неправильном
отношении к нему В.С. Абакумова и преследовании
с его стороны. 8 сентября 1946 г.
8 сентября 1946 г.
Секретно
Совет Министров СССР
товарищу Сталину И.В.
Считаю необходимым доложить Вам, тов. Сталин, о непартийном отношении ко мне т. Абакумова.
т. Абакумов на протяжении всей войны пытался меня на всяких мелочах скомпрометировать, но я не обращал внимания,
т. к. в тот период у него были ограниченные возможности к этому. В настоящее время, когда эти возможности во много раз увеличились, я счел необходимым обратиться к Вам за помощью.
Имеется много фактов, подтверждающих мои слова, но я остановлюсь лишь на некоторых из них.
В период Отечественной войны по поручению тов. Берия я
неоднократно выезжал в Особые отделы фронтов для оказания
помощи в работе и устранения недостатков в условиях войны.
Так, например, в начале 1942 года поступили данные, что
на Южном фронте много случаев групповых переходов наших
солдат на сторону противника, что начальник Особого отдела
майор госбезопасности Зеленин в это тяжелое время на фронте
не занимается работой по предотвращению случаев измены, а
разлагается, сожительствует с машинистками и награждает их
медалями, что Зеленин заманил на квартиру жену начальника
Политотдела армии, напоил ее пьяной и изнасиловал.
Выездом на место мною была организована агентурная работа в Особых отделах дивизий по предупреждению командования
о готовящихся предательствах и аресту изменников. Зеленин
вызывался т. Абакумовым, но о принятом решении мне неизвестно, т. к. я был переброшен на Керченский фронт.
Во всяком случае, Зеленин в настоящее время получил звание генерал-лейтенанта, работает начальником Управления
Контрразведки в Германии, содержит в качестве жены одну из
бывших машинисток и пользуется большим авторитетом у Абакумова. Настоящая жена Зеленина попала в плен к немцам, путалась с ними и сейчас живет отдельно.
Изложенный факт могут подтвердить ряд товарищей, в том
числе генерал-майоры Клепов и Прищепа.
482
Иван Серов – председатель КГБ
На Керченском фронте начальником Особого отдела был генерал-майор Белянов, который вместе с командованием фронта
обманывал Ставку Верховного Главнокомандующего о положении на фронте, в связи с чем по указанию тов. Берия он был
мной с должности снят и из Особых отделов уволен.
С первых дней войны мне было поручено руководить истребительными батальонами и войсками НКВД по охране тылов
фронтов. В связи с тем, что войска охраны тыла и истребительные батальоны очень много задерживали шпионов противника,
работники Особых отделов всячески пытались забрать к себе задержанных нашими органами подозрительных лиц и шпионов
и отчитаться за них.
На этой почве у нас с т. Абакумовым неоднократно были
крупные разговоры. Это может подтвердить генерал-лейтенант
Петров.
Во время тяжелого положения под Сталинградом, в августе
1942 года тов. Берия послал туда т. Абакумова для наведения
порядка в городе и организации переправы через Волгу.
Через некоторое время Военный Совет фронта прислал телеграмму, что в городе Сталинград порядка нет, среди населения
началась паника из-за отсутствия переправы и т. д.
В связи с этим тов. Берия послал меня в Сталинград, а Абакумова отозвал.
По приезде в Москву т. Абакумов начал распускать слухи, что
Серов напросился в Сталинград и т. д.
Особенно резко возмущался т. Абакумов в связи с Вашим решением о введении уполномоченных НКВД по фронтам, которые сыграли положительную роль в последний этап войны.
Во-первых, т. Абакумов категорически восстал против посылки оперативных работников для укомплектования аппаратов
уполномоченных.
Во-вторых, всячески старался отделить работников «Смерш»
от Уполномоченных фронтов, даже в ряде случаев в ущерб общему делу.
Это могут подтвердить генералы Аполлонов, Мешик, Цанава и др. В этом деле т. Абакумов доходил до мальчишества. Он
звонил начальнику Управления «Смерш» Белорусского фронта
генералу Вадису, его заместителю генералу Сидневу и требовал,
чтобы они не являлись по моему вызову, не выполняли моих
указаний по работе. При этом угрожал взысканиями и даже
арестом.
По окончании войны т. Абакумов действительно генерала Вадиса сразу же убрал и вместо него прислал «надежного» работника Зеленина.
Приложения
483
Очевидно, генерала Сиднева постигнет та же участь, как
только он перейдет в подчинение Абакумова.
В последнее время, когда уже «Смерш» мне оперативно не
был подчинен, ко мне поступало много заявлений о безобразиях
в работе «Смерш», я всегда ставил в известность Зеленина, а о
наиболее характерных фактах доносил в Министерство и принимал необходимые меры к устранению. Так, например, в начале этого года пьяные работники «Смерш» вечером поехали в
поле близ г. Галле приводить в исполнение приговоры Военного
Трибунала. Спьяна трупы были зарыты настолько небрежно,
что на утро проходящие по дороге около этого места немцы увидели торчащими из земли две руки и голову от трех трупов. Затем они разрыли трупы, увидели в затылках у трупов пробоины,
собрали свидетелей и пошли заявить в местную полицию. Нами
были приняты срочные меры.
В этом же году у работников «Смерш» дивизии генерала Сталина В. сбежали две немки, арестованные в английской зоне
г. Берлина. После побега они рассказали англичанам об их аресте русскими. Работники «Смерш» пытались все это скрыть, но
об этом узнал генерал В. Сталин, вмешался в это дело, сообщил
мне, в связи с чем были срочно приняты необходимые меры.
Можно привести десятки аналогичных фактов.
Т. Абакумов всегда возмущался, что вмешиваются в его дела,
хотя и знал, что вмешательство помогло делу.
В одном из разговоров со мной т. Абакумов заявил: «Ты за
время войны много мне и моим работникам крови испортил».
Это заявление свидетельствует о том, что т. Абакумов старается защитить честь мундира, а не рассматривает устранение
недостатков в работе в интересах нашего общего государственного дела. И, кроме того, он видит во мне основного виновника
всех неприятностей, причиненных ему, а не своих подчиненных,
допустивших ошибки в работе.
В последнее время ко мне приходили сотрудники т. Абакумова и предупреждали, что т. Абакумов очень мной интересуется, а своим приближенным Зеленину, Малинину и другим «намекнул», что надо подобрать компрометирующие материалы на
Серова.
Во исполнение этих указаний Малинин ходит сейчас по Министерству госбезопасности и смело заявляет при встрече со знакомыми, что до Серова мы доберемся.
Это могут подтвердить сотрудники, работающие у т. Абакумова.
И сейчас идет сбор материалов на меня, но проводится это
очень грубо.
484
Иван Серов – председатель КГБ
Так, например, на днях хорошего летчика, с которым я летал всю войну, объявили ненормальным, пытавшимся дважды
покончить самоубийством. При проверке это не подтвердилось.
Тем не менее через командира авиадивизии генерала Грачева
сняли его с должности командира самолета. Затем проявили
обо мне «заботу» и потребовали, чтобы я дал согласие на замену
всего экипажа самолета, т. к. люди «технически неграмотные» и
«морально неустойчивые» (после 4 лет войны).
Я не согласился с этим предложением, а затем, когда командир дивизии генерал Грачев летел в Париж, спросил у него, почему такое отношение к экипажу самолета, на котором я летаю
4 года. На это мне генерал Грачев ответил: т. Серов, экипаж хороший, у нас к нему никаких претензий, но на нас давят работники СМЕРШ и говорят, что они давно добираются до экипажа
Серова.
И, наконец, недавно я узнал, что якобы в заявлении арестованного Новикова про меня сказано, что Серов знает много о
Жукове.
Тов. Сталин! Мы с Жуковым были в нормальных деловых отношениях, какие требовались во время войны и после в период
работы по линии СВА.
Должен Вам доложить, тов. Сталин, что Жуков не такой человек, чтобы стал откровенничать со мной, с работником НКВД,
а особенно по военным и другим вопросам. Наоборот, он всегда
перед нами старался показать, что получает указания только от
хозяина (он Вас так, тов. Сталин, называет), что его предложения утвердил хозяин, что ему звонил хозяин и дал указания, я
буду жаловаться хозяину и т. д.
Встречался я с Жуковым в присутствии других генералов и
офицеров, у которых все это можно проверить.
Я не думаю, чтобы при мне Жуков мог решиться вести какиелибо разговоры, направленные вразрез политике нашего государства, т. к. он знал, что я не пропущу без внимания ни один
принципиальный вопрос, от кого бы он ни исходил.
Поэтому мне кажется, что фраза арестованного Новикова обо
мне умышленно вставлена и рассчитана на общее дело скомпрометировать меня.
Попутно следует заинтересоваться, доложил ли Правительству т. Абакумов о том, что его подчиненный, обслуживающий
и поныне ВВС, генерал-майор Новиков тесно общался с арестованным Новиковым, бывал у него на квартире, выпивал с ним и
просмотрел творившиеся безобразия в ВВС.
Приложения
485
Заканчивая свою жалобу, я прошу извинить меня, тов. Сталин, что я оторвал Вас от большой работы ради личных переживаний. Я должен доложить, что у меня имеются также недостатки в работе и в характере, но я стараюсь их выправлять
и бываю благодарен партии и товарищам, которые мне на них
указывают.
Если т. Абакумов считает, что я ему «много крови испортил»,
так ведь я, выполняя поручения по исправлению недостатков
в чекистской работе, не преследовал личные цели, а стремился улучшить работу наших органов, независимо от того, подчинены ли они т. Абакумову или другому, и за это мстить не разумно.
Тов. Абакумов, так же как и мы все, еще молодой чекист и
тем более молодой министр, партией и государством на него возложены громадные задачи, особенно в нынешних условиях, он
должен добиться дружной целеустремленной работы чекистского коллектива, чтобы выполнить эти задачи, а не заниматься
интригами. Мы все ему поможем в работе, но т. Абакумов должен понять, что министерство Государственной Безопасности не
передано ему на откуп для того, чтобы сводить личные счеты с
неугодными ему людьми.
Мне очень обидно, тов. Сталин, когда т. Абакумов незаслуженно меня оскорбляет. Я стараюсь работать без оглядки, добиваюсь выполнения возложенной на меня работы, невзирая
ни на что. Я знаю, что если в ходе работы я ошибусь, то меня
поправят.
Поэтому я прошу Вас, тов. Сталин, оградить меня от оскорбительного преследования со стороны т. Абакумова.
Со своей стороны заверяю вас, тов. Сталин, что любое задание
Партии, Правительства и Ваше – для меня являются законом
моей жизни. Ваши личные указания – это радостные дни моей
работы.
И. Серов
Помета Сталина от руки на 1-м листе документа: «Серов».
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 28. Л. 147–153. Подлинник.
486
Иван Серов – председатель КГБ
№ 12. Заявление заместителя начальника Эрфуртской
окружной оперативной группы МВД К.А. Низова заместителю министра госбезопасности СССР Н.К. Ковальчуку о безобразиях в работе оперативного сектора
НКВД – МВД в Тюрингии. 23 сентября 1946 г.
23 сентября 1946 г.
Заместителю министра государственной
безопасности генерал-полковнику
тов. Ковальчуку
от зам. начальника Эрфуртской окр.
оперативной группы
майора Низова К.А.
После победы над гитлеровской Германией нас, работников
«Смерш», командировали в различные оперативные секторы
НКВД, организованные в Германии, в том числе в оперсектор
федеральной земли Тюрингия прибыл и я, где был назначен начальником следственного отдела сектора.
С самого начала работы в секторе нас, работников «Смерш»,
приняли с пренебрежением и при инструктаже о процессе работы заявляли, что мы, смершевские работники, избалованы
войной и работать солидно не умеем, что так, мол, больше примитивно работать не будете, теперь вы не в «Смерш», а в НКГБ,
где нужно работать солидней, легендировать, комбинировать и
т. п. Такой инструктаж обычно проводил б[ывший] нач. штаба
сектора майор тов. Попов, такую же линию проводил и нач. сектора генерал-майор т. Бежанов.
В действительности получилось совершенно наоборот. Практика работы в секторе была самой примитивной, и никакой глубокой агентурной работы не было, преобладала «работа» руками
и другими средствами, но в меньшей степени головой.
После такого «инструктажа» оперативные работники разъезжались по оперативным группам и с тех пор были предоставлены сами себе и проводили линию в Германии в большинстве
случаев по своему усмотрению.
В течение 6–8 мес[яцев] руководство сектора руководило
опергруппами по телефону, а реальной практической помощи
почти совершенно не оказывало. Контроль деятельностью опергруппами12 отсутствовал. Главное направление в работе было по
изъятию фашистского актива – блокляйтеров и выше, и оценка
Приложения
487
работы определялась количеством направленного в спецлагерь
этого контингента. Началось своеобразное соревнование по направлению в спецлагерь, и первенство в этом занял начальник
опергруппы г. Арнштадт капитан Сорокин (в настоящее время
снят с работы за пьянство и развал). Впоследствии оказалось,
что отдельные группы увеличивали свой счет по сдаче в спецлагерь и за счет покупки нач[альника] лагеря спиртными напитками. В этом отличался капитан Сорокин. И не случайно нач.
лагеря на одном из оперативных совещаний начальников опергрупп на поставленный ему вопрос, каким образом вы принимаете спецконтингент, нагло заявил: в зависимости от количества
и качества присылаемого коньяка.
На фоне массового изъятия фашистского актива и бесконтрольности действий оперативных групп стало процветать изъятие
вещей и ценностей и присвоение их оперативным составом вместе с переводчиками. Решительного удара по этим злоупотреблениям своевременно не нанесли, а в отдельных случаях ограничивались уговариваниями или переводили из одной группы
в другую. Так это было с начальником опергруппы г. Айзенах,
который даже занимался спекуляцией сигаретами в г. Берлине, на которых зарабатывал десятки тысяч рублей, но ограничились переводом в сектор. Начальник оперативной группы
г. Лангезальц окружил себя подозрительными немцами, одному
из них выдал официальное удостоверение и разрешил носить
пистолет и занимался грабежами местного населения. Кроме
того, тов. Васильев был главным поставщиком автомашин, за
что снискал уважение у нач. сектора, к ответственности не был
привлечен, а переведен на более ответственной участок – нач.
опергруппы г. Айзенах, где продолжал бездельничать (только в
настоящее время был снят с работы).
Нач. оперативной группы г. Мейнинген капитан Гутников
развалил всю работу и творил явные преступления, тогда как
нач. сектора и нач. штаба часто бывали у него в группе, но его
оперативной деятельностью не интересовались. Чувствуя такую
бесконтрольность и склонное13 отношение к нему, продолжал
творить преступления, в результате оказался на скамье подсудимых и осужден к 8 годам ИТЛ. Такой же путь оказался и у начальника оперативной группы Габдракипова и нач. опергруппы
т. Перепелица – капитан.
Такими порочными явлениями оперативные группы заражались и от отдельных отделов оперсектора, так, например,
розыскной отдел сектора, возглавляемый малоопытным работником капитаном Мкртычевым и ст. лейтенантом Жигаревым,
488
Иван Серов – председатель КГБ
которые заводили аг[ентурные] дела, проводили аресты, путем
физического воздействия добивались признаний, после чего «обработанных» передавали в следственный отдел, который при
объективном проведении следствия вынужден был почти всех
освобождать из-под стражи. Кроме того, розыскной отдел отличался склонностью [к] изъятию вещей и ценностей и присвоению
их и стал носить название не розыскного отдела, а отдел «грабь
бюро». Капитан Мкртычев совершенно откровенно говорил всем,
что ему надоело снабжать большими кушами начальника сектора и его жену.
Следственная практика. Отсутствие должной работы с агентурой и на этой основе поспешные аресты, без достаточных материалов, перенесло всю тяжесть работы на следствие, крайне осложнилось разоблачение преступников. Началась полоса погони
за арестами с последующим оформлением дел суду В[оенного]
т[рибунала]. Эта погоня породила на отдельных участках применение порочных методов ведения следствия путем физического воздействия на задержанных и арестованных. Следственным
отделом на периферии было установлено несколько фактов создания фиктивных подпольных организаций «Вервольф». Выездом в опергруппу работником следотдела и зам. нач. оперсектора подполковником Никулиным после тщательной проверки
арестованных участников организации «Вервольф» выяснилось,
что благодаря применению физического воздействия к арестованным были даны выдуманные показания, в результате чего
арестованных в количестве 20 чел. освободили из-под стражи.
Таким же образом была «ликвидирована» подпольная организация «Вервольф» в количестве 36 чел. по опер. группе Гильдбургхаузен (нач. группы капитан Перепелица – ныне арестован) и
группа «Вервольф» по г. Эрфурт, которая была освобождена после моей проверки и зам. нач. сектора т. Никулина.
Арестованная розыскным отделом группа в количестве 7 чел.
работников криминальной полиции была передана в следственный отдел. В процессе следствия преступной деятельности
указанной группы установлено не было. Перед руководством
сектора был поставлен вопрос об освобождении их, но генерал
т. Бежанов согласился освободить пять чел., а такие фигуры,
как нач. криминальной полиции и советника, приказал направить в спец. лагерь, что розыскным отделом и было сделано.
Нач. криминальной полиции Трапзе и советник Ройтер в период фашистского режима по 5 лет были в заключении [в] лагере
Бухенвальд. В настоящее время Трапзе и Ройтер из спецлагеря
освобождены. Ряд фактов об извращении в следственной прак-
489
Приложения
тике вскрыт начальником следотдела т. Гульстом и в настоящее
время.
Зам. нач. Эрфуртской окружной группы
майор Низов.
ЦА ФСБ. Архивно-следственное дело Г.А. Бежанова (№ Р-120).
Подлинник.
№ 13. Письмо министра госбезопасности СССР
В.С. Абакумова министру внутренних дел СССР
С.Н. Круглову с просьбой дать указание И.А. Серову
о передаче «чекистского обслуживания» аппарата
СВАГ органам МГБ. 16 октября 1946 г.
16 октября 1946 г.
№ 1557/А
Совершенно секретно
Министру внутренних дел Союза ССР
товарищу Круглову С.Н.
Направляю при этом рапорт Заместителя Министра Государственной Безопасности тов. Ковальчука по вопросу агентурнооперативного обслуживания аппарата Советской военной администрации в Германии и немецких органов самоуправления.
Прошу Вас дать указание тов. Серову передать чекистское
обслуживание аппарата Советской военной администрации и
немецких органов самоуправления в МГБ, имея в виду, что решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 20-го августа с. г. оперативно-чекистская работа в Советской зоне оккупации Германии
сосредоточена в Министерстве Государственной Безопасности и
аресты там должны производить только органы МГБ14.
Абакумов
Приложение
Совершенно секретно
Министру государственной безопасности СССР
генерал-полковнику товарищу Абакумову
Распоряжением Зам. Министра Внутренних Дел тов. Серова
агентурно-оперативное обслуживание аппарата Советской во-
490
Иван Серов – председатель КГБ
енной администрации в Германии, а также вся чекистская работа в немецких органах самоуправления, как в Берлине, так
и в провинциях, поручена отделам внутренних дел Советской
военной администрации.
Считая это неправильным, я пытался разрешить вопрос с тов.
Серовым. При этом я сослался на решение ЦК ВКП(б) о сосредоточении всей агентурно-оперативной работы по Германии в
Министерстве Государственной Безопасности и настаивал на запрещении отделам внутренних дел СВА вести агентурно-оперативную работу и производить аресты.
Тов. Серов со мной не согласился.
Докладываю на Ваше распоряжение.
Зам. министра государственной безопасности СССР
генерал-лейтенант Ковальчук
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 4. Д. 16. Л. 163–164. Копия.
№ 14. Письмо И.А. Серова министру внутренних дел
СССР С.Н. Круглову о передаче дел уполномоченному
МГБ в Германии Н.К. Ковальчуку и о завершении своей
работы в Германии. 2 ноября 1946 г.
2 ноября 1946 г.
1. В соответствии с постановлением Правительства вся агентурно-оперативная работа в Германии, которую проводили организованные нами оперативные группы Министерства внутренних дел, в настоящее время сосредоточена у заместителя
министра госбезопасности СССР тов. Ковальчука, находящегося
в Германии.
Тов. Ковальчуку переданы полностью весь оперативный состав, оперативные документы, материальные ценности и автотранспорт, а также оперативно подчинены войска МВД, обслуживающие опергруппы и КПЗ.
2. В течение 1946 г. постановлениями Совета Министров на
Министерство внутренних дел была возложена задача подготовить и перевести в СССР немецких специалистов, занятых на
работах по реактивной авиации, радиолокации, реактивному
вооружению, химии и оптике.
В период с 22 октября по 1 ноября с. г. переселение немецких
специалистов в СССР проведено полностью.
491
Приложения
В связи с изложенным прошу Вашего разрешения возвратиться для дальнейшей работы по своей должности в Министерство.
Для работы в Германии по линии Министерства внутренних
дел останется отдел Внутренних дел Советской Военной Администрации во главе с генерал-майором тов. Мальковым, который обеспечит работу по линии МВД (контроль за работой немецкой полиции).
Зам. министра внутренних дел Союза ССР
(И. Серов)
Помета: В дело. Круглов15.
ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 1. Д. 2641. Л. 112–113. Подлинник.
№ 15. Письмо И.А. Серова заместителю председателя
Совета министров СССР Л.П. Берии о необходимости
снижения норм снабжения руководящего состава СВАГ,
об излишках продовольствия в Германии и о его вывозе
в СССР. Не позднее 20 октября 1946 г.
Не позднее 20 октября 1946 г.16
Совершенно секретно
Совет Министров Союза ССР
товарищу Берия Л.П.17
Учитывая затруднения с продовольствием в Союзе, считаю
необходимым доложить, что существующее положение со снабжением генералов, офицеров и советских работников, находящихся в Германии, является неправильным, а выдаваемые продовольственные нормы снабжения чрезмерно увеличенными18.
Согласно распоряжению Совета Народных Комиссаров от
15 июля 1945 г., подписанному т. Вознесенским, весь личный
состав Советской Военной Администрации разрешалось довольствовать по 11-й норме приказа НКО № 312 – 1941 года, т. е. по
санаторной норме.
В этом же распоряжении указано, чтобы Наркомторг (т. Любимов) отпускал ежемесячно для ответственных работников
СВА 157 литерных пайков через магазин Особторга в Берлине.
В ноябре 1945 г. поступила шифровка от т. Хрулева, который,
ссылаясь на решение СНК СССР, предлагает довольствовать
492
Иван Серов – председатель КГБ
по 11-й норме лишь руководящий состав СВА, а офицерский и
вольнонаемный состав довольствовать по 2-й (офицерской) норме с дополнительным пайком.
Снабженческие работники Советской Военной Администрации эти указания на практике стали применять расширенно
и включили для снабжения по 11-й санаторной норме лиц, не
имеющих никакого отношения к руководству СВА19.
По состоянию на сегодняшний день по 11-й норме выдается
продовольствие на 3 955 человек, т. е. почти 90 % всего состава
СВА. В число «руководящих» работников включены: все заместители начальников несамостоятельных отделов, начальники
отделений, помощники начальников отделений, инструкторы
Политотдела, офицеры для поручений, цензоры, лекторы, референты, агрономы, шифровальщики, консультанты, товароведы,
корреспонденты, литературные работники, художники, редакторы газет и сотни других лиц, не имеющих никакого права получать санаторный паек. В результате этого ежемесячно разбазариваются десятки тонн хлеба, сахара, масла, мяса и других
продуктов.
Такое же положение с выдачей продовольствия по норме № 2
с дополнительным пайком, т. е. по офицерской норме. Офицерская норма довольствия выдается всем вольнонаемным служащим, прибывшим из Советского Союза, не имеющим никакого
отношения к офицерскому составу Советской Армии. Причем
эти продовольственные пайки выдаются бесплатно20.
Как нами установлено, Военный Совет Группы Войск своим
постановлением от 20 сентября 1946 г. всему офицерскому составу, кроме бесплатного офицерского пайка, стал выдавать дополнительно в месяц более 2 килограммов мяса, 600 граммов
сахара и других продуктов.
Если учесть, что офицерский состав, работающий в Германии, получает два оклада содержания: один в советских рублях,
а другой в немецких марках, и к тому же бесплатное продовольствие с дополнительным пайком, поэтому денежные и продовольственные нормы советских офицеров чрезмерно завышены.
Кроме того, по существующему положению на офицерские
семьи также полагается паек военнослужащего. При этом продовольственный паек детей военнослужащего, какого бы он возраста ни был, состоит из половины генеральского пайка и половины офицерского пайка 2 нормы. В результате скромного
подсчета получается, что если наш офицер имеет одного ребенка, то он с женой и ребенком получает в месяц более 100 штук
яиц, не говоря уже о других продуктах21.
Приложения
493
Кроме советских офицеров и работников СВА на сегодняшний день в Германии находится до 64 представителей и уполномоченных от различных министерств Союза и от Советов Министров республик и облисполкомов. В этих представительствах
состояло более 6 тысяч командированных в Германию советских
работников, которые пользуются тем же порядком снабжения,
как и советские офицеры, так как им выдали военную форму и
погоны22.
Правда, за последние два месяца по нашему настоянию было
отправлено в Советский Союз 1 500 представителей различных
министерств, но, тем не менее, и сейчас осталось больше 4 тысяч
человек, которые выезжать из Германии не желают, мотивируя
это различного рода недоделанными работами.
При проверке установлено, что в ряде случаев имеется по 2–
3 человека, занимающихся одним и тем же делом. Так, например: репарациями параллельно занимаются представители Министров и отдел репарации СВА.
Можно безболезненно сократить число представителей министерств и облисполкомов по крайней мере в 4–5 раз23.
Как нами установлено, снабжающие органы СВА зачастую
имеют различного рода «непредвиденные запасы» продовольствия. Так, например, по сообщению начальника АХО СВА – генерал-майора Демидова, в подсобных хозяйствах СВА имеется
800 тонн пшеницы прошлогоднего и нынешнего урожая, которая в плановое снабжение не зачислена. В провинции Саксония
подсобное хозяйство СВА собрало много свеклы, которую отдали
переработать, получили 300 тонн сахара. Затем стали выдавать
работникам СВА по 25–30 килограммов сахарного песка для
того, чтобы варить варенье.
После разговора со мной начальник АХУ т. Демидов заявил
мне, что он 800 тонн зерна и 300 тонн сахарного песка, отобранного в Саксонии, может хоть сейчас отправить в Советский
Союз24.
Я считаю, что необходимо срочно упорядочить дело снабжения продовольствием в Германии офицерского состава и командированных советских граждан.
Кроме того, мною был вызван Заместитель Начальника Торгового Отдела СВА подполковник Шумилов25, ведающий вопросами выдачи продовольствия немецкому населению, который
сообщил, что, по предварительным подсчетам, в этом году изменений в нормах снабжения немецкого населения не предвидится. После предварительных подсчетов потребности продовольствия для выдачи немецкому населению по существующим
494
Иван Серов – председатель КГБ
нормам останется в резерве СВА: до 150 тыс. тонн зерна, до
250 тыс. тонн сахара, до 300–400 тыс. тонн картофеля26. На заданный мной вопрос – известно ли об этих резервах в Москве, он
ответил, что об этом не сообщалось. Если учесть, что у союзников нормы снабжения, кроме американцев, значительно ниже,
то можно вполне рассчитывать, что эти резервы в Германии не
потребуются и их можно отправить в Советский Союз.
Попутно следует доложить, что в адрес т. Соколовского от ЦК
Социалистической Единой Партии получена просьба о том, чтобы немцев, получающих карточки по 4 категории, перевести на
3 категорию. Каких-либо серьезных мотивов к этому не приводится. Таких немцев, которые получают карточки по 4 категории и нигде не работают, насчитывается более 8 млн человек.
Это потребует большие расходы хлебных ресурсов. Как заявил
подполковник Шумилов, член Военного Совета т. Боков хочет
частично поддержать эту просьбу27.
Я считаю неправильной просьбу Социалистической Единой
Партии, которая стремится завоевать авторитет народа мероприятиями за счет СВА, а не работой.
В связи с изложенным было бы целесообразно:
1. Выделить авторитетную комиссию из хозяйственных работников для того, чтобы разобраться с этими делами, пересмотреть
все нормы снабжения офицерского и вольнонаемного состава и
приравнять их к существующим нормам снабжения.
2. Этой же комиссии поручить выявить все продовольственные «запасы» в армиях и в управлениях СВА провинций, не состоящие на учете в соответствующих снабженческих органах, и
отправить в Союз.
3. Также поручить комиссии ознакомиться с положением
снабжения немецкого населения. Утвердить эти нормы до конца
года, а излишки продовольствия вывезти в Союз.
4. Откомандировать из Германии различных представителей
от министерств, оставив лишь тех, которые обеспечивают работы
по репарациям для СССР и занимаются специальными вопросами по решению Совета Министров28.
Зам. Министра внутренних дел Союза ССР
И. Серов
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 732. Л. 50–54. Заверенная копия.
495
Приложения
№ 16. Письмо И.В. Сталина А.А. Жданову, Н.А. Вознесенскому, Н.А. Булганину, Н.С. Патоличеву, Б.А. Двинскому,
А.В. Хрулеву о предложениях, изложенных в записке
И.А. Серова о вывозе продовольствия из Германии.
3 ноября 1946 г.
3 ноября 1946 г.
1. Прошу обратить внимание на прилагаемую записку тов.
Серова29. Я думаю, что можно было бы принять предложения
т. Серова, если не все, то, по крайней мере, большинство из них.
Кроме того, можно было бы теперь же потребовать, чтобы немедленно отпустили для завоза в Советский Союз тысяч сто тонн
или больше зерна, тысяч сто пятьдесят тонн или больше сахара
и тысяч двести пятьдесят тонн картофеля. Все это – в резерв для
потребления в СССР.
2. Через два месяца наши войска в Германии будут сокращены на 40 %. Хорошо бы в связи с этим выкроить какие-либо продовольственные резервы для Советского Союза и завезти их в
нашу страну.
3. Прошу вас вызвать в Москву т. Соколовского и передать
ему мою просьбу в духе изложенных выше предложений.
4. Тов. Серову передать от меня благодарность за его записку.
И. Сталин
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 102. Л. 6. Копия30.
№ 17. Письмо министра внутренних дел СССР
С.Н. Круглова И.В. Сталину с просьбой утвердить
И.А. Серова первым заместителем министра внутренних
дел СССР. 23 февраля 1947 г.
23 февраля 1947 г.
№ 1247/к
Совершенно секретно
Товарищу Сталину И.В.
Заместитель Министра Внутренних Дел СССР тов. Серов в
течение 1946 г. большую часть времени находился на территории советской зоны оккупации Германии, где руководил работой оперативных секторов МВД.
496
Иван Серов – председатель КГБ
В соответствии с решением ЦК ВКП(б) от 20 августа 1946 года
оперативные сектора МВД переданы Министерству Государственной Безопасности СССР. В связи с этим тов. Серов может
возвратиться к работе непосредственно в аппарате МВД СССР.
Прошу Вас, товарищ Сталин, утвердить тов. Серова И.А. первым заместителем министра Внутренних Дел СССР, оставив тов.
Рясного В.С. заместителем министра Внутренних Дел СССР.
Министр внутренних дел СССР
С. Круглов
Помета: Копия сдана в архив от т. Давыдова. 25.08.47 г.
ГА РФ. Ф. Р-9401. Оп. 2. Д. 168. Л. 341. Копия.
№ 18. Из протокола допроса бывшего адъютанта
Г.К. Жукова, слушателя Военной академии
им. Фрунзе А.С. Семочкина. 29 декабря 1947 г.
31
Вопрос: Какие связи поддерживал Жуков с этими людьми?
С Серовым Жуков поддерживал близкую связь, начиная с
1940 года, когда Жуков командовал войсками КОВО, а Серов являлся наркомом внутренних дел Украины. Еще в то время Серов
присылал Жукову в подарок вещи, отобранные у арестованных.
Как я понимаю, Жукову связь с Серовым нужна была для
того, чтобы последний, хорошо видевший и знавший о поведении Жукова, никуда об этом не сообщал.
Серову хорошо известны такие факты, как замалчивание Жуковым роли Сталина в обеспечении победы над Германией и
выпячивание собственной персоны на передний план.
Летом 1945 года в Берлине Серов вместе с Жуковым и мною
присутствовал на обеде, устроенном американцами после смотра 82-й американской воздушно-десантной дивизии, где, как я
уже показывал, командир дивизии американский генерал-лейтенант, фамилию не помню, в своем тосте превозносил заслуги
Жукова, как организатора победы над Германией, а Жуков вместо того, чтобы назвать Сталина – вдохновителя и организатора
разгрома немецких фашистов, молча согласился с приписываемыми ему заслугами и даже хвалил командира дивизии.
Вопрос: Вы точно знаете, что Серов присутствовал на этом
банкете?
Приложения
497
Ответ: Да. В этом у меня нет никакого сомнения, так как среди хранящихся у меня на квартире фотографий есть снимок,
сделанный в то время, как Серов и Жуков находились в 82-й
американской дивизии.
Вопрос: Вам предъявляются изъятые у вас на квартире фотоснимки. Который из них вы имеете в виду?
Ответ: Я говорил вот об этой фотокарточке, где Жуков стоит
на переднем плане, держа левую руку в кармане, а Серов выглядывает из-за его плеча. Я стою справа от Жукова, а по бокам
у нас стоят два американца.
После фотографирования все мы поехали к помещению, где
был устроен банкет, во время которого, как я уже показал, поднимались тосты за Жукова, как за победителя Германии32.
Я должен сказать, что Серов являлся постоянным спутником
Жукова при выездах на охоту, где они проводили много времени. При своем отъезде Жуков, как правило, оставлял меня или
кого другого из работников секретариата у телефонов и приказывал, в случае звонков из Ставки, говорить, что он якобы выехал в войска, а не на охоту.
Жуков на глазах всех проявлял разнузданность и бестактность тем, что устраивал сборища с пьянками и женщинами в
Бабельсберге в домике, где во время Потсдамской конференции
глав четырех держав жил и работал Сталин.
В этих сборищах Серов тоже принимал участие, проявив такую же бесцеремонность, какой отличался Жуков.
В результате своих наблюдений я пришел к выводу, что Жуков сумел купить Серова представлением его к званию героя Советского Союза и Серов целиком находился в руках Жукова.
Серов откровенно подхалимствовал и явно угождал Жукову,
присылал ему различные подарки и однажды при мне дал Жукову 50 тысяч немецких марок, на которые Жуков купил через
РОТМИСТРОВА две автомашины.
33
Вопрос: Вы назвали ТЕЛЕГИНА в числе приближенных Жукова, что вы о нем знаете?
Ответ: В период войны Жуков, бывая на Фронте у Рокоссовского, встречался там с ТЕЛЕГИНЫМ. Они обычно проводили
время втроем.
Став командующим 1-го Белорусского фронта, Жуков еще
больше сблизился с ТЕЛЕГИНЫМ, они вместе ездили на охоту,
приглашали к себе заезжих артисток и пьянствовали с ними.
Между Жуковым и ТЕЛЕГИНЫМ существовало своего рода со-
498
Иван Серов – председатель КГБ
ревнование, заключавшееся в том, кто больше награбит всяких
ценностей.
В 1945 году Жуков, вызвав меня к себе, выругал за недостаточно активное приобретение для него ценных вещей, в то время как адъютант ТЕЛЕГИНА уже сумел разыскать дачу ГЕББЕЛЬСА и забрал оттуда картины, ковры и гобелены.
Я срочно выехал в район Бернау, где находилась дача ГЕББЕЛЬСА, но застал ее почти пустой и отрезал только одну люстру, которую привез Жукову.
Во время доклада Жукову о том, что дачу ГЕББЕЛЬСА, по
словам коменданта гор. Бернау, полностью обобрал ТЕЛЕГИН,
Жуков выразил неудовольствие тем, что ТЕЛЕГИН частоуспевает опередить его в таких делах.
Жуков, как я уже показал, поддерживал близкую связь с генерал-лейтенантом КРЮКОВЫМ и его женой – артисткой РУСЛАНОВОЙ, посещал их квартиру и часто с ними пьянствовал.
В 1944 году в районе г. Меджижец КРЮКОВ приезжал к Жукову жаловаться на то, что Рокоссовский не наградил его орденом Суворова 1 степени, который КРЮКОВ очень хотел получить. Жуков позвонил по телефону Рокоссовскому и предложил
ему написать представление КРЮКОВА о награждении этим
орденом.
Спустя некоторое время представление КРЮКОВА к награде
за двумя подписями Жукова и Рокоссовского было направлено в
Москву.
В конце 1944 или начале 1945 г.г. Жуков, будучи в корпусе КРЮКОВА, встретил у него РУСЛАНОВУ и наградил ее
орденом.
С переходом Жукова на должность Главкома сухопутных сил
он взял КРЮКОВА к себе в секретариат, а затем по желанию последнего сделал его начальником Высшей кавалерийской школы им. Буденного.
Таким образом, несмотря на то, что каждому из приближенных были присущи какие-то особенности, кто был обиженным, а
кто подхалимом, Жуков нашел у каждого из них слабую струну
и благодаря этому держал всех в своих руках.
Зная Жукова как человека озлобленного против руководителей партии и правительства, властолюбивого, стремящегося
взять армию в свои руки и занять руководящее положение в
стране, – я был уверен, что Жуков группирует вокруг себя названных мною людей неспроста.
Такие люди, как НОВИКОВ, ТЕЛЕГИН, Серов, КУЛИК, МИНЮК, БОРИСОВ34, РОТМИСТРОВ, КРЮКОВ, ТЕРЕНТЬЕВ,
Приложения
499
для которых авторитетом был Жуков, а никто другой, – готовы
были пойти за Жуковым на все, что угодно.
Эти лица настолько были куплены Жуковым, что, даже наблюдая за ними, можно было легко видеть их раболепское выражение, как будто они были в долгу перед Жуковым.
Для характеристики политического лица Жукова и его отношения к партии надо дополнительно сказать, что он был противником политработы в Советской Армии и не мог терпеть
политработников.
В этой связи характерным является и такой факт, как пренебрежительное отношение Жукова к партийным документам
и, в частности, к своему билету кандидата в члены ЦК ВКП(б).
Партийный билет и удостоверение кандидата в члены
ЦК ВКП(б) Жукова валялись всю войну в моем шкафу, и он их
никогда не спрашивал. Партийные взносы за Жукова по его
партийному билету платил я.
Во время подписок на государственные займы мне по несколько раз приходилось агитировать Жукова, чтобы он согласился
подписаться хотя бы на 100 процентов своего заработка, так как
он обычно подписывался на меньшую сумму и тянул весь наш
партийный коллектив по реализации займа на последнее место.
Политическая характеристика Жукова будет далеко не полной, если не сказать о его отношениях с американцами, в чем
тоже проявлялось расхождение его взглядов с политикой Советского правительства.
Вопрос: Как Жуков относился к американцам?
Ответ: Каждый, кто видел Жукова с ЭЙЗЕНХАУЭРОМ, знает, что перед последним он буквально таял. Это отчасти объясняется хитростью ЭЙЗЕНХАУЭРА, который, как я уже рассказывал, на банкетах льстил самолюбию Жукова, приписывая ему
главную роль в деле разгрома Германии, а также подарил ему
часы, портфель и автоматическую ручку, к которым Жуков относился как к дорогим сувенирам.
После каждого заседания Контрольного Совета по Германии Жуков обязательно выходил вместе с ЭЙЗЕНХАУЭРОМ
в обнимку. Любимым его занятием было фотографироваться с
ЭЙЗЕНХАУЭРОМ и дарить эти карточки своим знакомым.
В 1945 году Жуков договорился с ЭЙЗЕНХАУЭРОМ о поездке
с визитом в Америку, усиленно к этому готовился и даже выпросил у ЭЙЗЕНХАУЭРА его личный самолет, объясняя это тем,
что советские самолеты ненадежны, на них придется много мотаться, пока долетишь до Америки.
500
Иван Серов – председатель КГБ
Мы все были готовы к отлету, но по чьему-то совету Жуков
решил подождать возвращения Молотова с Парижской конференции министров иностранных дел.
Проезжая через Германию из Парижа, Молотов при встрече
с Жуковым в Берлине отказал ему в разрешении на поездку в
Америку, чем Жуков был сильно возмущен.
Жуков очень любил, чтобы о нем писалось в газетах, с этой
целью широко использовал ТЕЛЕГИНА, через которого ему удавалось популяризовать себя в печати, а кроме этого, приглашал
к себе в Германию журналистов, фотографов и художников, оказывал им теплые приемы и давал разрешения приобретать в
Германии всякими путями ценные вещи.
В результате такого отношения Жукова к журналистам и корреспондентам они подхватывали и разносили о его заслугах, по
сути дела, его же собственное мнение.
Вопрос: Назовите фамилии журналистов, приезжавших к
Жукову.
Ответ: Всех я сейчас не помню. Начиная с 1944 года, Жуков
установил постоянный контакт с журналистом СЛАВИНЫМ,
которому поручил написать о себе хвалебную книгу. Чтобы поощрить усердие СЛАВИНА, Жуков подарил ему автомашину
марки «Хорьх», объясняя этот подарок тем, что «хороший журналист ему всегда в дальнейшем пригодится».
Писатель ФЕДИН, как мне известно, специально привлекался Жуковым к написанию его биографии. Для какой цели требовалась такая особенная биография, я не знаю.
По приказу Жукова в Берлинской типографии в 1946 году
печатались портреты Жукова, которые рассылались по всем воинским частям.
Всякой свой шаг Жуков приказывал фотографировать.
В этом нетрудно убедиться, если посмотреть фотографии, которые хранились у меня дома, а это лишь незначительная часть
снимков, попавших ко мне по каким-либо случайным мотивам.
Дома у Жукова таких снимков бесчисленное множество.
На каждом снимке вы увидите, что Жуков обязательно находится на переднем плане и чем-нибудь выделяется из среды
других лиц.
Так, фотографируясь среди бывших командующих фронтов,
Жуков специально оделся в светлый мундир, чтобы отличаться
от остальных маршалов.
Такие же детали можно ясно подметить и на других
фотографиях.
Приложения
501
Ко всему этому надо сказать, что Жуков был развратным человеком, хотя и прикидывался святошей.
Вопрос: Факты у вас есть для такого заявления?
Ответ: Фактов очень много. Под видом медсестры при Жукове постоянно находилась некая ЗАХАРОВА, с которой он сожительствовал, а меня заставлял следить, чтобы она не путалась
с другими мужчинами, доставать для нее разные ценные вещи,
организовывать производство незаконных абортов.
Приезжая в Москву, Жуков уединялся с ЗАХАРОВОЙ в доме
Генштаба на Кировской, 37, где во время войны работал Верховный Главнокомандующий.
Этот дом Генштабом намечался к превращению в музей, но
предварительно подлежал реставрации, так как Жуков увез оттуда всю обстановку.
В то время как Жуков запирался с ЗАХАРОВОЙ и развратничал, я сидел у телефонов, имея от него приказание отвечать
на звонки сверху, что он якобы принимает процедуры. За то, что
ЗАХАРОВА сожительствовала с Жуковым, он наградил ее орденами Красного Знамени, Отечественной войны, Красной Звезды, польским крестом и шестью медалями.
Жуков продолжает сожительствовать с ЗАХАРОВОЙ по сей
день, и она находится при нем в Одессе.
Другая сожительница Жукова ЛОЧКОВА работала в гражданской администрации в Германии. С ней он запирался в кабинете, а Соколовский и Дратвин сидели в приемной и ожидали
его по 2–3 часа.
В период боев в районе Гжатска – Жуков сожительствовал с
КУЗНЕЦОВОЙ, которая затем была арестована. Из-за нее Жуков несколько раз откладывал выезды в воинские части35.
По приказанию Жукова я привозил ему из Тулы медсестру
ПОЛЯКОВУ, а затем он сожительствовал с двумя официантками из столовой Военного Совета Группы советских оккупационных войск.
О том, что Жуков морально пал, свидетельствует также его
особая страсть к золоту и всякого рода ценным вещам, которых
он награбил за границей столько, что трудно себе представить.
По приказу Жукова значительное количество больших дорогостоящих ковров, картин и других ценностей было вывезено из
Потсдамских дворцов, где происходила конференция глав четырех держав.
Одних только люстр я отвез 10 штук Жукову на его московскую квартиру, а сколько ковров и картин – сосчитать было невозможно, причем картины для него отбирал специально приезжавший из Москвы художник.
502
Иван Серов – председатель КГБ
В Москву по приказанию Жукова было отправлено более
20 автомашин, которыми он не стеснялся торговать.
Мне известно, что одну автомашину Жуков продал артисту
МИХАЙЛОВУ.
Больше всего Жуков любил приобретать золото, для чего специально заставлял меня объезжать армии и требовать, чтобы
оттуда присылали ему подарки. Перед моими выездами Жуков
строго наставлял меня брать для него только драгоценности.
Подбирая для Жукова драгоценности, в гор. Лодзь я взломал
сейф в ювелирном магазине, для чего вначале пришлось стрелять по нему из противотанковых ружей, а затем вырезать запор автогеном. Из сейфа, до составления описи содержащихся
в нем ценных вещей, я забрал и привез Жукову две шкатулки с
драгоценностями.
У Жукова в спальне стоят шкатулка и чемодан, в которых
находятся дорогостоящие золотые изделия, привезенные им из
Германии.
Допрос прерван.
Протокол записан с моих слов правильно,
мною прочитан
(СЕМОЧКИН)
Допросил:
ПОМ. НАЧ. СЛЕДЧАСТИ ПО ОСОБО ВАЖНЫМ ДЕЛАМ
МГБ СССР – Подполковник
(СОКОЛОВ)
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 305. Л. 119–132. Подлинник.
№ 19. Протокол допроса бывшего начальника
оперативного сектора НКВД – МВД в Берлине
А.М. Сиднева. 6 февраля 1948 г.
Сиднев А.М., 1907 года рождения, уроженец гор. Саратова, с незаконченным высшим
образованием, член ВКП(б) с 1931 года.
Бывш. начальник оперативного сектора
МВД в Берлине. Последнее время работал
Министром государственной безопасности
Татарской АССР, генерал-майор.
ВОПРОС: – Какой период времени вы работали в Германии?
ОТВЕТ: – С 1945 по 1947 год я работал начальником оперативного сектора МВД гор. Берлина. В ноябре 1947 года я получил новое назначение и из Германии уехал в Казань.
Приложения
503
ВОПРОС: – После Вашего отъезда из Берлина были вскрыты
крупные хищения ценных вещей и золота, в которых вы принимали непосредственное участие. Показывайте об этом.
ОТВЕТ: – Говоря откровенно, я давно беспокоился, ожидая,
что будут вскрыты преступления, совершенные мною в Германии, и мне придется за них отвечать.
Как известно, частями Советской Армии, овладевшими Берлином, были захвачены большие трофеи. В разных частях города то и дело обнаруживались хранилища золотых вещей, серебра, бриллиантов и других ценностей. Одновременно было
найдено несколько огромных хранилищ, в которых находились
дорогостоящие меха, шубы, разные сорта материи, лучшее белье
и много другого имущества. О таких вещах, как столовые приборы и сервизы, я уже не говорю, их было бесчисленное множество.
Эти ценности и товары различными лицами разворовывались.
Должен прямо сказать, что я принадлежал к тем немногим
руководящим работникам, в руках которых находились все возможности к тому, чтобы немедленно организовать охрану и учет
всего ценного, что было захвачено советскими войсками на территории Германии. Однако никаких мер к предотвращению
грабежей я не предпринял и считаю себя в этом виновным.
ВОПРОС: – Вы и сами занимались грабежом?
ОТВЕТ: – Я это признаю. Не считаясь с высоким званием
советского генерала и занимаемой мною ответственной должностью в МВД, я, находясь в Германии, набросился на легкую
добычу и, позабыв об интересах государства, которое мне надлежало охранять, стал обогащаться.
Как ни стыдно теперь об этом рассказывать, но мне ничего не
остается, как признать, что я занимался в Германии воровством
и присвоением того, что должно было поступить в собственность
государства.
При этом я должен сказать, что, отправляя на свою квартиру
в Ленинград это незаконно приобретенное имущество, я, конечно, прихватил немного лишнего.
ВОПРОС: – Обыском на вашей квартире в Ленинграде обнаружено около сотни золотых и платиновых изделий, тысячи
метров шерстяной и шелковой ткани, около 50 дорогостоящих
ковров, большое количество хрусталя, фарфора и другого добра.
Это, по-вашему, «немного лишнего»?
ОТВЕТ: – Я не отрицаю, что привез из Германии много ценностей и вещей.
ВОПРОС: – Вам предъявляются фотоснимки изъятых у вас
при обыске 5 уникальных большой ценности гобеленов работы
фламандских и французских мастеров 17 и 18 веков.
504
Иван Серов – председатель КГБ
Где вы утащили эти гобелены?
ОТВЕТ: – Гобелены были обнаружены в подвалах германского Рейхсбанка, куда их сдали во время войны на хранение
какие-то немецкие богачи.
Увидев их, я приказал своему коменданту АКСЕНОВУ отправить их ко мне на ленинградскую квартиру.
ВОПРОС: – Но этим гобеленам место только в музее. Зачем
же они вам понадобились?
ОТВЕТ: – По совести сказать, я даже не задумывался над тем,
что я ворую. Подвернулись эти гобелены мне под руку, я их и
забрал.
ВОПРОС: – Однако вы воровали не все подряд, а лишь наиболее ценные вещи. Следовательно, вы необычный вор?
ОТВЕТ: – Конечно, я брал себе наиболее ценное, но что еще
было мною присвоено, я сейчас не помню.
ВОПРОС: – Мы вам напомним. Дамскую сумочку, сделанную
из чистого золота, вы где взяли?
ОТВЕТ: – Точно не помню, где я прихватил эту сумку. Думаю,
что она была взята мною или женой в подвале Рейсхбанка.
ВОПРОС: – А три золотых браслета с бриллиантами вы где
«прихватили»?
ОТВЕТ: – Эти браслеты были мною взяты в одном из обнаруженных немецких хранилищ, где именно – не помню. Если
не ошибаюсь, один из золотых браслетов мне принес бухгалтер
берлинского оперсектора НОЧВИН.
ВОПРОС: – 15 золотых часов, 42 золотых кулона, колье, брошей, серег и цепочек, 15 золотых колец и другие золотые вещи,
изъятые у вас при обыске, где вы их украли?
ОТВЕТ: – Так же, как и золотые браслеты, я похитил эти ценности в немецких хранилищах.
ВОПРОС: – Вы очищали не только немецкие хранилища, но
и грабили арестованных, как разбойник с большой дороги.
ОТВЕТ: – Ценностей арестованных я не присваивал.
ВОПРОС: – Врете. Ваш бывший адъютант АЛЕКСЕЕВ П.В.
изобличает вас именно в том, что вы грабили арестованных.
АЛЕКСЕЕВ показал:
«Летом 1945 года СИДНЕВ приказал мне выехать к майору
ЗАХАРОВУ, взять там у арестованного немца ценности и доставить к нему – СИДНЕВУ, а арестованного немца также забрать
с собой, но по пути высадить из машины и отпустить на все четыре стороны.
Это приказание мною было выполнено. Я доставил СИДНЕВУ изъятые у этого немца золотые часы, отделанный золотом
Приложения
505
автоматический карандаш, 4 отреза шерсти высокого качества и
меховые шкурки на два котиковых пальто. Тогда же я доложил
СИДНЕВУ, что, согласно его приказанию, я забрал с собой у
ЗАХАРОВА арестованного немца и по дороге отпустил его. Фамилия этого немца, насколько помню, ЗАЛЬБЕР».
Вы признаете это?
ОТВЕТ: – Возможно, такой случай и имел место, но я его не
помню.
ВОПРОС: – Шестьсот серебряных ложек, вилок и других столовых предметов вы также украли?
ОТВЕТ: – Да, украл.
ВОПРОС: – Можно подумать, что к вам ходили сотни гостей.
Зачем вы наворовали столько столовых приборов?
ОТВЕТ: – На этот вопрос я затрудняюсь ответить.
ВОПРОС: – 32 дорогостоящих меховых изделия, 178 меховых
шкурок, 1 500 метров высококачественных шерстяных, шелковых, бархатных тканей и других материалов, 405 пар дамских
чулок, 78 пар обуви, 296 предметов одежды – все это лишь часть
изъятых у вас вещей.
Вы что, собирались торговать всей этой добычей?
ОТВЕТ: – Торговать, конечно, я не собирался. Все это наворовал частично сам, при активном участии жены, а большинство
имущества для меня доставали комендант оперсектора АКСЕНОВ и мой родственник КУЗНЕЦОВ, выписанный мною в Берлин из СССР и назначенный оперуполномоченным по учету в
оперативный сектор.
ВОПРОС: – Теперь, может быть, вы сами скажете, что еще вы
награбили в Германии?
ОТВЕТ: – Мне сейчас трудно перечислить все то, что я в течение длительного времени разными путями направил на свою
ленинградскую квартиру. Могу лишь ориентировочно сказать,
что из Германии я вывез для себя 40 битком набитых чемоданов, ящиков и тюков, в которых было много различного белья,
высших сортов материи, мужские и дамские костюмы, меховые
женские шубы, черно-бурые лисы, женская и мужская обувь,
фотоаппараты, радиолы, хрустальные вазы, антикварные вещи
и другое имущество.
Часть этого имущества я месяц тому назад переправил к своему новому месту жительства в гор. Казань.
Кроме того, из Берлина в начале декабря 1947 года мною отправлены в Казань мебель из красного дерева для спальни и
столовой, рояль, киноустановка и другие вещи.
ВОПРОС: – Как получилось, что вы стали мародером?
506
Иван Серов – председатель КГБ
ОТВЕТ: – Сидя в тюрьме, я и сам неоднократно задавал себе
этот вопрос. Ведь я с 1928 года находился в Советской Армии, был
хорошим командиром и честным коммунистом, и когда в 1939
году заканчивал Военно-инженерную академию им. Куйбышева, то по партийной линии был мобилизован в органы НКВД и
направлен на руководящую работу. На этой работе я был всем
обеспечен, честно и с любовью относился к труду. Отечественная
война застала меня на работе в Особом отделе НКВД, и с армией
я переносил все тяготы. В 1944 году, являясь заместителем начальника Управления «СМЕРШ» 1-го Украинского фронта36, я
на территории Польши встретился с СЕРОВЫМ, являвшимся
в то время Уполномоченным НКВД по указанному фронту. Под
его руководством я проводил работу в Польше, а затем, когда советские войска захватили Берлин, СЕРОВ добился моего перевода на работу в НКВД и назначил начальником берлинского
оперсектора.
На этой работе СЕРОВ приблизил меня к себе, я стал часто
бывать у него, и с этого времени началось мое грехопадение.
Полностью сознавая свою вину перед партией и государством
за преступления, которые я совершил в Германии, я просил бы
только учесть, что надо мной стоял СЕРОВ, который, являясь
моим начальником, не только не одернул меня, а, наоборот, поощрял этот грабеж и наживался в значительно большей степени, чем я.
Вряд ли найдется такой человек, который был в Германии и
не знал бы, что СЕРОВ являлся, по сути дела, главным воротилой по части присвоения награбленного.
Самолет СЕРОВА постоянно курсировал между Берлином
и Москвой, доставляя без досмотра на границе всякое ценное
имущество, меха, ковры, картины и драгоценности для СЕРОВА. С таким же грузом в Москву СЕРОВ отправлял вагоны и
автомашины.
Надо сказать, что СЕРОВ свои жульнические операции проводил очень искусно. Направляя трофейное имущество из Германии в Советский Союз для сдачи в фонд государства, СЕРОВ
под прикрытием этого большое количество ценностей и вещей
брал себе.
Следуя примеру СЕРОВА, я также занимался хищениями
ценностей и вещей, правда, за часть из них я расплачивался
деньгами.
ВОПРОС: – Но ведь и деньги вами тоже были украдены?
ОТВЕТ: – Я денег не крал.
ВОПРОС: – Неправда. Арестованный бывш. начальник оперативного сектора МВД Тюрингии БЕЖАНОВ Г.А. на допросе
Приложения
507
показал, что вы присвоили большие суммы немецких денег, которые использовали для личного обогащения.
Правильно показывает БЕЖАНОВ?
ОТВЕТ: – Правильно. При занятии Берлина одной из моих
оперативных групп в Рейхсбанке было обнаружено более
40 миллионов немецких марок.
Примерно столько же миллионов марок было изъято нами и в
других хранилищах в районе Митте (Берлин).
Все эти деньги были перевезены в подвал здания, в котором
размещался берлинский оперативный сектор МВД.
ВОПРОС: – Но этот подвал с деньгами находился в вашем
ведении?
ОТВЕТ: – Да, в моем.
ВОПРОС: – Сколько же всего там находилось денег?
ОТВЕТ: – В подвале находилось около 100 мешков, в которых
было более 80 миллионов марок.
ВОПРОС: – Какое вы имели право держать у себя такое количество денег, не сдавая их в советский государственный банк?
ОТВЕТ: – Хранение такого количества денег, конечно, было
незаконным, но сделано это было по указанию СЕРОВА.
Когда я ему доложил об обнаружении в Берлине мешков с немецкими марками, СЕРОВ сказал, что эти деньги будут для нас
очень кстати, и приказал их в банк не сдавать, а держать у себя.
ВОПРОС: – За счет этих денег вы и обогащались?
ОТВЕТ: – Да. Значительная часть захваченных денег пошла
на личное обогащение.
ВОПРОС: – Кого?
ОТВЕТ: – Больше всего поживились за счет этих денег СЕРОВ и я. Попользовались этими деньгами также КЛЕПОВ и
БЕЖАНОВ, работавшие начальниками оперативных секторов
МВД в Германии.
ВОПРОС: – Как вы разворовывали миллионы находившихся
у вас немецких денег?
ОТВЕТ: – Это делалось очень просто. СЕРОВ присылал мне
так называемые заявки начальников оперативных секторов со
своими резолюциями о выдаче им денег.
Эти заявки, как правило, мотивировались необходимостью
расходов по строительству и хозяйственным нуждам оперативных секторов. За счет этих сумм действительно покрывались расходы по оперативным секторам, а часть денег разворовывалась.
Наряду с этим, СЕРОВ раздавал ежеквартально каждому начальнику оперативного сектора так называемые безотчетные
508
Иван Серов – председатель КГБ
суммы, определяемые в несколько десятков тысяч марок, которые в большей части использовались ими на личные нужды.
Все выдачи денег производились в моем оперативном секторе
бухгалтером НОЧВИНЫМ.
Таким путем каждый из начальников секторов получил из
моего подвала по несколько миллионов рейхсмарок, а я лично,
с разрешения СЕРОВА, взял для расходов по берлинскому сектору более 8 миллионов марок, часть которых использовал на
личные нужды, но сколько именно, я сейчас указать не могу.
Около ста тысяч германских марок были мною присвоены
еще в 1945 году, при обнаружении их в подвалах Рейхсбанка.
О том, что значительная часть средств, отпускаемых как бы
для служебных целей, разворовывалась, можно судить хотя бы
по тому, что СЕРОВ, имея в своем аппарате всего лишь 20 сотрудников, систематически присылал ко мне своего секретаря
ТУЖЛОВА с записочками, содержавшими указания выдать ту
или иную сумму денег. В таком незаконном порядке СЕРОВ
только от меня получил около миллиона немецких марок.
Помимо этого, ТУЖЛОВ брал у бухгалтера НОЧВИНА деньги и без моего ведома, поскольку НОЧВИН имел от меня указание для СЕРОВА выдавать деньги беспрепятственно.
ВОПРОС: – Вы умышленно преуменьшаете количество денег, украденных вами и вашими сообщниками. С какой целью
вы это делаете?
ОТВЕТ: – Я ничего не скрываю, но не могу назвать более точных сумм, взятых СЕРОВЫМ, КЛЕПОВЫМ, БЕЖАНОВЫМ и
другими лицами, потому, что если даже они и отчитывались за
взятые деньги, то такие записочки они направляли непосредственно в бухгалтерию аппарата СЕРОВА, где работали САЧКОВ и КРУПЕНИН.
У моего бухгалтера НОЧВИНА хранились лишь записи на
выданные деньги, но и их впоследствии забрал к себе СЕРОВ.
ВОПРОС: – В связи с чем?
ОТВЕТ: – В связи с передачей оперативной работы в Германии в ведение МГБ СССР в октябре 1946 года меня вызвал
СЕРОВ и предложил отправить ему все имеющие записи о расходовании немецких марок, а также сдать остаток имеющихся
немецких денег.
Из этого я понял, что СЕРОВ серьезно обеспокоен возможностью вскрытия всех преступлений, которые СЕРОВЫМ, мною,
КЛЕПОВЫМ и БЕЖАНОВЫМ были совершены.
Поэтому, возвратившись от СЕРОВА, я предложил бухгалтеру НОЧВИНУ отвезти в аппарат СЕРОВА все записи на вы-
Приложения
509
данные деньги и находившиеся у меня 3 миллиона немецких
марок. Это указание НОЧВИН выполнил.
Необходимо указать, что в переданных СЕРОВУ записях на
выданные деньги значилось несколько десятков миллионов немецких марок, сколько именно не помню, которые в течение
1945–1946 г.г. по моему указанию были сданы НОЧВИНЫМ в
Государственный банк.
ВОПРОС: – Вам известно, где находятся сейчас все записи по
расходованию немецких марок?
ОТВЕТ: – Как мне рассказывал НОЧВИН, папки с отчетными материалами об израсходованных немецких марках, собранные со всех секторов, в том числе и записи на выданные мною
деньги, были по указанию СЕРОВА сожжены.
Остался лишь перечень наименований сожженных материалов, составленный работниками финансовой группы аппарата
СЕРОВА.
ВОПРОС: – Кто именно сжигал эти отчетные материалы и
записи?
ОТВЕТ: – Я этого не знаю, но, вероятнее всего, в сожжении
участвовали финансовые работники аппарата СЕРОВА или его
секретарь ТУЖЛОВ, а может быть, и все вместе.
ВОПРОС: – Но ведь эти материалы необходимо было передать
вновь назначенному Уполномоченному МГБ СССР в Германии?
ОТВЕТ: – Правильно, но это было не в наших интересах.
Я считаю, что СЕРОВ дал указание сжечь все эти материалы
для того, чтобы замести следы, так как если бы они сохранились,
то все преступления, совершенные СЕРОВЫМ, мною, КЛЕПОВЫМ и БЕЖАНОВЫМ и другими приближенными к нему лицами, были бы вскрыты гораздо раньше и, видимо, мы бы давно
сидели в тюрьме.
ВОПРОС: – А куда вы девали отчетность об изъятом золоте и
других ценностях, находившихся у вас?
ОТВЕТ: – Эта отчетность, так же как и отчетность по немецким маркам, была передана в аппарат СЕРОВА и там сожжена.
ВОПРОС: – Вы это сделали для того, чтобы скрыть хищение
золота и других ценностей?
ОТВЕТ: – Я сдал эти документы СЕРОВУ потому, что он и их
у меня потребовал.
О расхищении ценностей с моей стороны я уже дал показания. Присваивал ценности также и СЕРОВ, поэтому, очевидно,
была необходимость уничтожить эти документы, чтобы спрятать
концы в воду.
ВОПРОС: – Не отделывайтесь общими фразами, а говорите,
что вам известно о расхищении СЕРОВЫМ золота?
510
Иван Серов – председатель КГБ
ОТВЕТ: – Наряду с тем, что основная часть изъятого золота,
бриллиантов и других ценностей сдавалась в Государственный
банк, СЕРОВ приказал мне все лучшие золотые вещи передавать ему непосредственно.
Выполняя это указание, я разновременно передал в аппарат
СЕРОВА в изделиях примерно 30 килограммов золота и других
ценностей.
СЕРОВ мне говорил, что все эти ценности он отправляет в
Москву, однако я знаю, что свыше десяти наиболее дорогостоящих золотых изделий СЕРОВ взял себе.
ВОПРОС: – Откуда вы это знаете?
ОТВЕТ: – Я это лично видел. Являясь к СЕРОВУ с докладом
об изъятых ценностях, я приносил ему для просмотра наиболее
дорогие образцы золотых изделий и бриллиантов. СЕРОВ в таких случаях долго вертел эти ценности в руках, любовался ими,
а затем часть из них оставлял у себя.
Помимо меня, много золотых вещей давали СЕРОВУ и другие начальники секторов. Кроме присвоения ценностей и немецких марок, СЕРОВ, как я уже показывал ранее, занимался
грабежом ценного имущества.
Жена СЕРОВА и его секретарь ТУЖЛОВ неоднократно приезжали на склад берлинского оперативного сектора, где отбирали в большом количестве ковры, гобелены, лучшее белье, серебряную посуду и столовые приборы, а также другие вещи и
увозили с собой.
ТУЖЛОВ и адъютант СЕРОВА – ХРЕНКОВ разъезжали по
Германии и отбирали для СЕРОВА ценные вещи.
Все указанное, а также и другое награбленное СЕРОВЫМ
имущество отправлялось из Германии к нему в Москву.
Неоднократно провожая СЕРОВА с аэродрома в Берлине, я
сам видел, как его самолет загружался сундуками, чемоданами,
тюками и узлами.
СЕРОВ вывез из Германии много добра, и я даже не могу себе
представить, где он мог его разместить.
Следуя примеру СЕРОВА, я и сам рассылал своих людей –
АЛЕКСЕЕВА, КУЗНЕЦОВА и АКСЕНОВА по разным районам
Берлина, где они добывали для меня лучшую одежду, материалы и ценности.
Много ценных вещей я так же, как и СЕРОВ, забрал со склада берлинского оперативного сектора.
Пользуясь самолетами Советской военной администрации в
Германии и самолетом СЕРОВА, я сам, а иногда с АЛЕКСЕЕВЫМ переотправлял все это в Ленинград.
Приложения
511
Мародерством и грабежом вещей и ценностей занимались
также КЛЕПОВ и БЕЖАНОВ.
БЕЖАНОВ, как мне известно, работая начальником оперативного сектора МВД в Тюрингии, жил как помещик, свез к себе
в дом большое количество ценного имущества, принадлежавшего богачам Тюрингии, пустил в ход пивоваренный завод какогото крупного эсэсовца и пользовался прибылями от этого завода.
КЛЕПОВ, так же как и БЕЖАНОВ, организовал в Германии
для себя барское житье. В своем особняке в Саксонии он имел
много ценных вещей и уникальную мебель; занимаясь воровством, КЛЕПОВ принял деятельное участие в расхищении склада мехов, обнаруженного в Лейпциге.
ВОПРОС: – Как все эти вопиющие злоупотребления могли
сходить вам безнаказанно?
ОТВЕТ: – Я уже показывал, что весь наш грабеж мы чинили под видом изъятия и отправки в Советский Союз трофейного
имущества. Кроме того, я, КЛЕПОВ и БЕЖАНОВ пользовались
покровительством СЕРОВА, который считал себя хозяином положения в Германии. Поэтому все наши грязные дела сходили
нам с рук, и мы считали, что с таким человеком, как СЕРОВ, мы
не пропадем.
Особенно хорошо относился СЕРОВ ко мне, потому что в подвале моего сектора хранились деньги и другое ценное имущество, которые я беспрепятственно выдавал СЕРОВУ. К тому же
я знал, что СЕРОВ, часто выезжая в Москву, каждый раз увозил
с собой большое количество ценных вещей. Я не сомневаюсь,
что СЕРОВ такую мою осведомленность, конечно, принимал в
расчет.
Должен прямо сказать, что между СЕРОВЫМ, мною, КЛЕПОВЫМ и БЕЖАНОВЫМ установилась круговая порука, все
мы воровали и оказывали друг другу в этом помощь. Большое
значение имело также подхалимство, процветавшее среди нас
по отношению к СЕРОВУ.
Последний, в свою очередь, поощрял нас и умело использовал
в своих личных целях.
ВОПРОС: – Приведите факты.
ОТВЕТ: – Начну с себя. Я не раз выполнял сугубо личные
поручения СЕРОВА, которые иначе как подхалимажем назвать
нельзя.
Помню, как однажды СЕРОВ поручил мне где угодно достать
две комнатных собачки английской породы с бородками, предназначавшиеся, видимо, кому-то в подарок. Это задание оказалось довольно трудным, но благодаря приложенным стараниям
собачки с бородками были куплены по 15 тысяч марок за штуку.
512
Иван Серов – председатель КГБ
Вообще должен сказать, что СЕРОВ уделял очень много внимания приобретению различных вещей и предметов для преподношения подарков каким-то своим связям.
В этих целях СЕРОВ изготовил в подчиненных мне авторемонтных мастерских 5–6 специальных радиол.
СЕРОВ где-то отыскал немецкого техника, который специально разработал конструкцию радиол и составил чертежи,
а СЕРОВ лично корректировал их. Дерево для изготовления
радиол было содрано со стен кабинета Гитлера в имперской
канцелярии.
Много времени СЕРОВ потратил также на поиски глубокого старика Зауэра – владельца оружейного завода, у которого
с помощью БЕЖАНОВА заказал более десятка ружей, часть из
которых была изготовлена с особой отделкой.
Через КЛЕПОВА и БЕЖАНОВА СЕРОВ также заказывал
фотоаппараты на заводе Цейса в Иене, отделанные золотом сервизы на одной из фарфоровых фабрик в Тюрингии, куда он специально приезжал, и другие ценные вещи.
ВОПРОС: – Кому СЕРОВ дарил изготовленные им по заказу
ружья, радиолы, сервизы и фотоаппараты?
ОТВЕТ: – Мне известно, что одну из радиол СЕРОВ подарил
маршалу ЖУКОВУ, несколько радиол было отправлено кому-то
в Москву. Для кого им были изготовлены ружья, сервизы и фотоаппараты, я не знаю.
Я знаю также, что СЕРОВ подарил дамские золотые часы
американскому генералу, фамилию не помню, являвшемуся одним из комендантов Берлина. Эти часы достал СЕРОВУ я.
В период конференции глав четырех держав в Потсдаме СЕРОВ дал мне указание достать для него дюжину часов для подарков. Я это указание выполнил. Кому СЕРОВ их раздал, мне
не известно.
Лично мне СЕРОВ подарил два сервиза и ружье.
ВОПРОС: – По какому случаю СЕРОВ вам сделал эти
подарки?
ОТВЕТ: – Я уже сказал, что СЕРОВ относился ко мне покровительственно. Кроме того, я у него был на хорошем счету, как
энергичный работник.
ВОПРОС: – Вы энергично воровали, а работать вам было некогда. Не так ли?
ОТВЕТ: – В мародерстве я уже признал себя виновным. Что
касается моего отношения к оперативной работе, то в этой части
я аккуратно выполнял возложенные на меня задачи.
ВОПРОС: – Ваше заявление смехотворно. Вы занимались мародерством и грабежом, разложили своих подчиненных, и вместе с тем у вас хватает совести заявлять, что честно работали.
Приложения
513
ОТВЕТ: – В разложении своих подчиненных я виновен, и это,
конечно, в значительной степени сказалось на оперативной работе. Но и в этом виноват опять-таки в немалой степени СЕРОВ,
который почти не руководил мною, будучи, как я уже показывал, занят личными делами. К тому же он очень много времени
находился в Москве.
За все время моего пребывания в Германии СЕРОВ был у
меня в секторе не более четырех раз, и то проездом из его резиденции в Бабельсберге в Карлсхорст, где находилось Управление Советской военной администрации. В каждом из этих случаев СЕРОВ оставался у меня не более пяти минут.
Таким образом, по работе я, по существу, был предоставлен
сам себе. В таком же положении находились и другие начальники оперативных секторов.
СЕРОВ же, помимо того что занимался устройством своих
личных дел, много времени проводил в компании маршала ЖУКОВА, с которым он был тесно связан. Оба они были одинаково
нечистоплотны и покрывали друг друга.
ВОПРОС: – Разъясните это ваше заявление?
ОТВЕТ: – СЕРОВ очень хорошо видел все недостатки в работе
и поведении ЖУКОВА, но из-за установившихся близких отношений все покрывал.
Бывая в кабинете СЕРОВА, я видел у него на столе портрет
ЖУКОВА с надписью на обороте: «Лучшему боевому другу и товарищу на память». Другой портрет ЖУКОВА висел в том же
кабинете СЕРОВА на стене.
СЕРОВ и ЖУКОВ часто бывали друг у друга, ездили на охоту и оказывали взаимные услуги. В частности, мне пришлось
по поручению СЕРОВА передавать на подчиненные мне авторемонтные мастерские присланные ЖУКОВЫМ для переделки
три кинжала, принадлежавшие в прошлом каким-то немецким
баронам.
Несколько позже ко мне была прислана от ЖУКОВА корона,
принадлежавшая, по всем признакам, супруге немецкого кайзера. С этой короны было снято золото для отделки стека, который
ЖУКОВ хотел преподнести своей дочери в день ее рождения.
(Допрос прерван).
Протокол записан с моих слов правильно, мною прочитан.
Сиднев.
Допросил: ст. следователь следственной части по особо важным делам МГБ СССР подполковник Путинцев.
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 309. Л. 2–28. Подлинник.
Опубликовано: Военные архивы России. 1993. № 1. С. 196–207.
514
Иван Серов – председатель КГБ
№ 20. Письмо И.А. Серова И.В. Сталину о неблаговидных
поступках министра госбезопасности СССР
В.С. Абакумова. 8 февраля 1948 г.
8 февраля 1948 г.
Совершенно секретно
Я извиняюсь, товарищ СТАЛИН, что еще раз вынужден беспокоить Вас, но сейчас сложилась такая обстановка вокруг меня,
что решил написать Вам.
С тех пор, как я послал Вам, товарищ СТАЛИН, объяснительную записку по поводу лживых показаний БЕЖАНОВА, АБАКУМОВ арестовал до 10 человек из числа сотрудников, работавших со мной, и в том числе двух адъютантов. Сотрудники МГБ и
МВД СССР знают об этих арестах, «показаниях» и открыто говорят, что АБАКУМОВ подбирается ко мне.
Я работаю по-прежнему, не обращая внимания на происходящее, однако считаю необходимым доложить Вам об этом,
товарищ СТАЛИН, т. к. уверен, что АБАКУМОВ докладывает
неправду.
Этой запиской я хочу рассказать несколько подробнее, что из
себя представляет АБАКУМОВ.
Насколько мне известно, в ЦК ВКП(б) делались заявления о
том, что АБАКУМОВ в целях карьеры готов уничтожить любого,
кто встанет на его пути. Эта истина известна очень многим честным людям.
Несомненно, что АБАКУМОВ будет стараться свести личные
счеты не только со мной, а также и с остальными своими врагами – это с т.т. ФЕДОТОВЫМ, КРУГЛОВЫМ, МЕШИКОМ, РАПАВА, МИЛЬШТЕЙНОМ и другими.
Мне АБАКУМОВ в 1943 году заявил, что он все равно когда-нибудь МЕШИКА застрелит. Ну, а теперь на должности министра имеется полная возможность найти другой способ мести.
МЕШИК это знает и остерегается. Также опасаются АБАКУМОВА и другие честные товарищи.
Товарищ СТАЛИН, я не сомневаюсь, что АБАКУМОВУ долго
такими методами Вы работать не позволите.
Я приведу несколько фактов, известных мне в результате общения с АБАКУМОВЫМ на протяжении ряда лет.
Сейчас для того, чтобы очернить меня, АБАКУМОВ всеми силами старается приплести меня к ЖУКОВУ. Я этих стараний
не боюсь, т. к. кроме АБАКУМОВА есть ЦК, который может объективно разобраться. Однако АБАКУМОВ о себе молчит, как он
Приложения
515
расхваливал ЖУКОВА и выслуживался перед ним, как мальчик. Приведу факты, товарищ СТАЛИН.
Когда немцы подошли к Ленинграду и там создалось тяжелое
положение, то ведь не кто иной, как всезнающий АБАКУМОВ,
распространял слухи, что «Жданов в Ленинграде растерялся, боится там оставаться, что Ворошилов не сумел организовать оборону, а вот приехал Жуков и все дело повернул, теперь Ленинград не сдадут».
Теперь АБАКУМОВ, несомненно, откажется от своих слов, но
я ему сумею напомнить.
Второй факт. В Германии ко мне обратился из ЦК Компартии
Ульбрихт и рассказал, что в трех районах Берлина англичане
и американцы назначили районных судей из немцев, которые
выявляют и арестовывают функционеров ЦК Компартии Германии, поэтому там невозможно организовать партийную работу.
В конце беседы попросил помощь ЦК в этом деле. Я дал указание негласно посадить трех судей в лагерь.
Когда англичане и американцы узнали о пропаже трех судей
в их секторах Берлина, то на Контрольном Совете сделали заявление с просьбой расследовать, кто арестовал судей.
ЖУКОВ позвонил мне и в резкой форме потребовал их освобождения. Я не считал нужным их освобождать и ответил ему,
что мы их не арестовывали. Он возмущался и всем говорил,
что СЕРОВ неправильно работает. Затем Межсоюзная Комиссия расследовала, не подтвердила факта, что судьи арестованы
нами, и на этом дело прекратилось. ЦК Компартии развернул
свою работу в этих районах.
АБАКУМОВ, узнав, что ЖУКОВ ругает меня, решил выслужиться перед ним. В этих целях он поручил своему верному
приятелю ЗЕЛЕНИНУ, который в тот период был начальником
Управления «Смерш» (ныне находится под следствием), подтвердить, что судьи мной арестованы. ЗЕЛЕНИН узнал об аресте судей и доложил АБАКУМОВУ.
Когда была Первая Сессия Верховного Совета СССР, то АБАКУМОВ, сидя рядом с ЖУКОВЫМ (имеются фотографии в газетах), разболтал ему об аресте мной судей.
По окончании заседания АБАКУМОВ подошел ко мне и предложил идти вместе в Министерство. По дороге АБАКУМОВ начал мне говорить, что он установил точно, что немецкие судьи
мной арестованы, и знает, где они содержатся. Я подтвердил это,
т. к. перед чекистом не считал нужным скрывать. Тогда АБАКУМОВ спросил меня, а почему я скрыл это от ЖУКОВА, я ответил, что не все нужно ЖУКОВУ говорить. АБАКУМОВ было
516
Иван Серов – председатель КГБ
попытался прочесть мне лекцию, что «Жукову надо все рассказывать», что «Жуков первый заместитель Верховного» и т. д.
Я оборвал его вопросом, почему он так усердно выслуживается
перед ЖУКОВЫМ. На это мне АБАКУМОВ заявил, что он ЖУКОВУ рассказал об аресте судей и что мне будет неприятность.
Я за это АБАКУМОВА обозвал дураком, и мы разошлись. А сейчас позволительно спросить АБАКУМОВА, чем вызвано такое
желание выслужиться перед ЖУКОВЫМ.
Мне неприятно, товарищ СТАЛИН, вспоминать многочисленные факты самоснабжения АБАКУМОВА во время войны за
счет трофеев, но о некоторых из них считаю нужным доложить.
Наверно, АБАКУМОВ не забыл, когда во время Отечественной войны в Москву прибыл эшелон более 20 вагонов с трофейным имуществом, в числе которого ретивые подхалимы АБАКУМОВА из «Смерш» прислали ему полный вагон, нагруженный
имуществом с надписью «АБАКУМОВУ».
Вероятно, АБАКУМОВ уже забыл, когда в Крыму еще лилась
кровь солдат и офицеров Советской Армии, освобождавших Севастополь, а его адъютант КУЗНЕЦОВ (ныне «охраняет» АБАКУМОВА) прилетел к начальнику Управления контрразведки
«Смерш» и нагрузил полный самолет трофейного имущества.
Командование фронтовой авиацией не стало заправлять бензином самолет АБАКУМОВА на обратный путь, т. к. горючего не
хватало для боевых самолетов, ведущих бой с немцами. Тогда
адъютант АБАКУМОВА не растерялся, обманным путем заправил и улетел. Мне об этом жаловался командир авиационного
корпуса и показывал расписку адъютанта АБАКУМОВА. Вот
какие подлости выделывал АБАКУМОВ во время войны, расходуя моторесурсы самолета СИ-47 и горючее. Эти безобразия
и поныне прикрываются фразой: «Самолет летал за арестованными». Сейчас АБАКУМОВ свои самолеты, прилетающие из-за
границы, на Контрольных пунктах в Москве не дает проверять,
выставляя солдат МГБ, несмотря на постановление Правительства о досмотре всех без исключения самолетов.
Пусть АБАКУМОВ расскажет в ЦК про свое трусливое поведение в тяжелое время войны, когда немцы находились под Москвой. Он ходил, как мокрая курица, охал и вздыхал, что с ним
будет, а делом не занимался. Его трусость была воспринята и
подчиненными аппарата. Своего подхалима ИВАНОВА, ведавшего хозяйственными вопросами, АБАКУМОВ посылал к нам
снимать мерку с ног для пошивки болотных сапог, чтобы удирать из Москвы. Многим генералам и себе АБАКУМОВ пошил
такие сапоги. Ведь остававшиеся в Москве в тот период генералы видели поведение АБАКУМОВА.
Приложения
517
Пусть АБАКУМОВ откажется, как он в тяжелые дни войны
ходил по городу, выбирал девушек легкого поведения и водил
их в гостиницу «Москва».
А сейчас он забыл это и посадил в тюрьму подполковника
ТУЖЛОВА, который в первые дни войны был начальником
пограничной заставы, в течение семи часов вел бой с немцами
до последнего патрона, был ранен и получил орден «Красного
Знамени».
Конечно, сейчас АБАКУМОВ, вероятно, «забыл» о разговоре,
который у нас с ним происходил в октябре месяце 1941 года о
положении под Москвой, и какую он дал тогда оценку. АБАКУМОВ по секрету сообщил мне, что «прибыли войска из Сибири,
кажется,дело под Москвой должно пойти лучше». На это я ответил ему: «Товарищ СТАЛИН под Москвой повернул ход войны,
его за спасение Москвы народ на руках будет носить». И при
этом рассказал лично слышанные от Вас, товарищ СТАЛИН,
слова, когда Вам покойный ЩЕРБАКОВ доложил, что у него перехвачен приказ Гитлера, в котором он указывает, что 7 ноября
будет проводить парад войск на Красной площади.
Когда Вы на это спокойно и уверенно сказали: «Дурак этот
Гитлер! Он и не представляет себе, как побежит без оглядки из
России».
Эти Ваши слова я рассказал АБАКУМОВУ, он не смеет отказаться, если хоть осталась капля совести. Эти Ваши слова я
рассказал многим.
После разгрома немцев под Сталинградом АБАКУМОВ начал мне рассказывать, что «там хорошо организовали операции
по разгрому немцев маршалы РОКОССОВСКИЙ, ВОРОНОВ и
другие». Я ему на это прямо сказал, что организовали разгром
немцев под Сталинградом не маршалы, а товарищ Сталин и добавил: «Не будь товарища СТАЛИНА, мы погибли бы с твоими
маршалами. Товарищу СТАЛИНУ обязан весь русский народ».
АБАКУМОВ на это не нашелся ничего сказать, как «да». Да оно
и понятно, ведь АБАКУМОВ не способен на политическую оценку событий.
Мне во время войны приходилось чаще по службе и реже в
быту встречаться с АБАКУМОВЫМ. Я наблюдал и изучал его.
У меня составилось определенное о нем мнение, которое полностью подтвердили последние события.
Для того чтобы создать о себе славу, он идет на любую подлость, даже в ущерб делу.
Сейчас под руководством АБАКУМОВА созданы невыносимые условия совместной работы органов МГБ и МВД. Как в цен-
518
Иван Серов – председатель КГБ
тре, так и на периферии работники МГБ стараются как можно
больше скомпрометировать органы МВД. Ведь АБАКУМОВ на
официальных совещаниях выступает и презрительно заявляет,
что «теперь мы очистились от этой милиции. МВД больше не
болтается под ногами» и т. д.
Ведь между органами МГБ и МВД никаких служебных отношений, необходимых для пользы дела, – не существует. Такого
враждебного периода в истории органов никогда не было. Партийные организации МГБ и МВД не захотели совместным заседанием почтить память ЛЕНИНА, а проводили раздельно, и
при этом парторганизация МГБ не нашла нужным пригласить
хотя бы руководство МВД на траурное заседание.
Ведь АБАКУМОВ навел такой террор в Министерстве, что
чекисты, прослужившие вместе 20–25 лет, а сейчас работающие
одни в МВД, другие в МГБ, при встречах боятся здороваться, не
говоря уже о том, чтобы поговорить. Если кому-либо из работников МГБ требуется по делу прийти ко мне, то нужно брать особое
разрешение от АБАКУМОВА. Об этом мне официально сообщали начальник отдела МГБ ГРИБОВ и другие.
Ведь в МГБ можно только хвалить руководство, говорить о достижениях в работе и ругать прежние методы работы.
Во внутренних войсках, переданных из МВД в МГБ, офицерам запрещено вспоминать о проведенных операциях во время
войны (по переселению немцев, карачаевцев, чечено-ингушей,
калмыков и др.). Можно только ругать эти операции.
А ведь осенняя операция МГБ по украинским националистам
была известна националистам за десять дней до начала, и многие из них скрылись. Это ведь факт. А АБАКУМОВ за операцию
представил сотни сотрудников к наградам.
Не так давно АБАКУМОВ вызывал одного из начальников
Управления и ругал за то, что тот не резко выступал на партсобрании против старых методов работы МГБ.
Везде на руководящие должности назначены работники
«Смерш», малоопытные в работе территориальных органов
МГБ. Сотрудники МГБ запуганы увольнениями с работы и
расследованиями.
Всем известно, что АБАКУМОВ не проверил работу ни одного органа «Смерш» и боится это сделать, т. к. найдет так много
безобразий.
Приезжающие с периферии сотрудники МГБ рассказывают,
что там у многих районных отделов МГБ в течение года не было
ни одного арестованного. Спрашивается, что делают 3–4 сотрудника РО МГБ в течение года.
Приложения
519
А ведь Вам известно, товарищ СТАЛИН, сколько прибыло в страну репатриантов, а среди них и англо-американских
шпионов.
Ведь АБАКУМОВ обманул ЦК и провел в штаты МГБ Управление СУДОПЛАТОВА, которое в течение полутора лет ничем
не занимается в ожидании работы.
В Управлении кадров МГБ десятки генералов и полковников ходят безработными по году и получают жалованье по 5–6
тысяч. Секрет заключается в том, что эти генералы на работе
осрамились, а вместе с тем для АБАКУМОВА нужные, вот и выжидается момент, куда их можно потом «выдвинуть».
Ради личного престижа АБАКУМОВ готов идти на антигосударственные дела.
Я расскажу Вам, товарищ СТАЛИН, историю передачи московской милицией в МГБ регулировщиков уличного движения.
В МВД СССР стали поступать заявления от трудящихся столицы и от приезжих граждан, что милиционеры на главных
улицах Москвы грубят и не желают разговаривать с населением.
При этом указывали номера постов, где эти милиционеры стоят.
Когда мы занялись проверкой, то оказалось во всех случаях: это
были сотрудники охраны МГБ, стоявшие в форме милиции. Мы
вынуждены были написать об этом АБАКУМОВУ. Вместо принятия мер, АБАКУМОВ попросил меня зайти, и вместе с ВЛАСИКОМ начали оскорблять меня и тов. КРУГЛОВА, заявляя
при этом, что если они захотят, то заберут всех регулировщиков
к себе.
Действительно, через двое суток поступило распоряжение о
передаче регулировщиков в МГБ.
Сейчас работники МГБ сами говорят, что регулировщики
им не нужны, да и практически получается нелепо. На парном посту теперь стоят по 4 человека. Вдоль улицы Горького в
100 метров друг от друга стоят сотрудники МГБ. Зачем, спрашивается, тратить вдвойне государственные средства. А ведь это
делается, товарищ СТАЛИН, под видом усиления охраны членов Правительства.
АБАКУМОВ чувствует, что рано или поздно вскроются все его
дела, поэтому он сейчас и старается убрать лиц, знающих об этих
и других фактах.
Товарищ СТАЛИН! Прошу Вас, поручите проверить факты,
приведенные в этой записке, и все они подтвердятся. Я уверен,
что в ходе проверки вскроется очень много других фактов, отрицательно влияющих на работу Министерства Государственной
Безопасности.
520
Иван Серов – председатель КГБ
Вместе с этим я очень прошу Вас, дорогой товарищ СТАЛИН,
поручить комиссии ЦК ВКП(б) разобраться с делом, которое создал АБАКУМОВ против меня для того, чтобы свести со мной
личные счеты.
И. Серов
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 309. Л. 29–36. Подлинник.
Опубликовано: Военные архивы России. 1993. № 1. С. 208–213.
№ 21. Памятка, направленная министром внутренних
дел СССР Л.П. Берией бывшему министру госбезопасности СССР С.Д. Игнатьеву, с предложением подготовить
объяснения о «Деле врачей». 26 марта 1953 г.
26 марта 1953 г.
Памятка
Установлено, что аресты по делу врачей, обвиняемых в террористической деятельности против руководителей партии и
правительства, были проведены бывшим МГБ СССР в бытность
Вашу министром без соответствующих на то оснований.
Выяснилось, что в результате применения к арестованным
врачам мер физического воздействия (избиения, содержание
в наручниках в течение длительного времени, лишение сна,
угрозы) многие из них были вынуждены к даче вымышленных
сфабрикованных следователями показаний об их антисоветской – террористической деятельности и шпионской работе против СССР.
Установлено также, что заключение медицинской экспертизы
по делу врачей сфабриковано путем привлечения к этому делу
медицинских работников, являвшихся агентами МГБ СССР.
Надо представить по этому вопросу Ваше объяснение как
бывшего министра государственной безопасности, указав, почему Вами не были приняты меры по пресечению фальсификаций и незаконных действий следователей МГБ и объективной
информации правительства СССР об истинном положении дел.
Резолюции: Лично тов. Игнатьеву С.Д.
Л. Берия. 26 марта.
ЦА ФСБ. Ф. 5-ос. Оп. 2. Д. 31. Л. 446 (ОП-3 за 1955).
Впервые опубликовано: Петров Н. Палачи: Они выполняли
заказы Сталина. М., 2011. С. 293–294.
521
Приложения
№ 22. Объяснительная записка бывшего министра
госбезопасности СССР С.Д. Игнатьева
министру внутренних дел СССР Л.П. Берии
о «Деле врачей». 27 марта 1953 г.
27 марта 1953 г.
Совершенно секретно
Лично
Тов. Берия Л.П.
В связи с арестом врачей, обвиняемых в террористической деятельности против руководителей партии и правительства, докладываю Вам следующее.
После выхода в свет постановления ЦК от 11 июля 1951 г., в
котором давалась директива МГБ – вскрыть существующую среди врачей вражескую группу, проводящую вредительскую работу против руководителей партии и правительства, – в оперативных управлениях, имевших отношение к работе среди врачей,
были просмотрены все дела на агентурно разрабатывавшихся
врачей. Как показало изучение этих дел, МГБ не располагало
сведениями о существовании среди врачей организованной вражеской группы. Имелись агентурные донесения и записи секретного прослушивания, указывавшие лишь на то, что некоторые
из разрабатывавшихся врачей вели антисоветские разговоры,
высказывали недовольство якобы официально проводящейся
в СССР линии на ограничение прав для лиц еврейской национальности… Из имевшихся материалов было видно, что отдельные из разрабатывавшихся врачей и членов их семей вели клеветнические разговоры в отношении руководителей партии и
правительства, высказывали по их адресу злые пожелания.
В октябре 1951 г. об этом и было мною доложено товарищу
Сталину на его вопрос – «Как идет работа по вскрытию вражеской группы среди врачей?», который он задал мне по телефону
с юга (Ахали-Афони).
Мое сообщение вызвало резкое раздражение товарища Сталина, и он, упрекая в том, что «чекисты ни черта не видят дальше своего носа, перерождаются в простофиль – обывателей, не
хотят честно выполнять директив ЦК», – потребовал принятия
решительных мер по вскрытию группы врачей-террористов, в
существовании которой, как он сказал, давно и твердо убежден.
Тотчас после этого разговора с товарищем Сталиным я пригласил к себе товарищей Гоглидзе, Огольцова, Питовранова, и
мы решили создать во 2 главном управлении группу оператив-
522
Иван Серов – председатель КГБ
А.М. Герасимов. «И.В. Сталин у гроба А.А. Жданова».
[Огонек. 1949. № 35]
ных и следственных работников, которая бы занялась внимательным изучением всех материалов, имеющихся на медицинских работников, и готовила бы в контакте с соответствующими
отделами необходимые оперативные мероприятия по их дальнейшей разработке.
За все время существования этой группы ею никаких результатов достигнуто не было, и я до конца января 1952 г. почти при
каждом разговоре с товарищем Сталиным выслушивал в связи
с этим не только его резкую брань, но и угрозы примерно такого
характера: «Если не вскроете террористов американских агентов среди врачей, то будете там же, где и Абакумов», «Я не проситель у МГБ. Я могу и потребовать, и в морду дать, если вами
не будут выполняться мои требования», «Мы вас разгоним как
Приложения
523
баранов» и тому подобные (между прочим, эта ругань и угрозы,
как известно, продолжались и до последнего времени).
При этом товарищ Сталин неотступно требовал выяснить, кто
умертвил товарища Жданова, товарища Димитрова? Кто вывел
из строя товарища Андреева. А впоследствии такие же вопросы
ставились в связи с болезнью товарищей Тореза и Токуда.
До середины лета 1952 г. никаких сведений о врачах, которые
бы хоть сколько-нибудь удовлетворяли товарища Сталина, мы
представить не могли…
В августе 1952 г. как-то зашел ко мне Рюмин и сообщил, что
он организовал медицинскую экспертизу для изучения препарата сердца товарища Жданова с целью выяснения или уточнения характера его заболевания и что эксперты дали заключение, отличное от заключения, составленного при вскрытии
тела товарища Жданова в день его смерти. Рюмин заявил, что
врачи, преступно относившиеся к лечению товарища Жданова,
скрыли от правительства действительные причины его смерти
и неправильность лечения, о чем еще в 1948 г. сообщала врач
Тимашук. Делая это заявление, Рюмин сказал, что эксперты –
высококвалифицированные специалисты, но для того, чтобы
был исключен обман с их стороны, он включил в их число врача,
являвшегося агентом МГБ. Через два или три дня Рюмин представил составленную им по этому вопросу записку на имя товарища Сталина, которая и была послана.
В один из воскресных дней (вечером) в конце августа 1952 г.
товарищ Сталин вызвал меня на Ближнюю дачу и после очень
резкого разговора о том, что чекисты разучились работать, ожирели, растеряли и забыли традиции ЧК времен Дзержинского,
оторвались от партии, хотят встать над партией, – взял в руки
записку о результатах экспертизы по препарату сердца товарища Жданова, спросил, кто проявил эту инициативу, и на мой
ответ, что проделал это Рюмин со своими работниками, товарищ
Сталин сказал: «Я все время говорю, что Рюмин честный человек и коммунист, он помог ЦК вскрыть серьезные преступления
в МГБ, но он, бедняга, не находит среди вас поддержки, и это
происходит потому, что я назначил его вопреки вашему возражению. Рюмин молодец, я требую, чтобы вы прислушивались к
нему и приблизили его к себе. Имейте в виду – старым работникам МГБ я не очень доверяю». В этот раз я уже не пытался
возражать.
После этого товарищ Сталин сказал, что экспертизу как важное мероприятие надо бы провести сразу же после принятия решения ЦК, дал указание заменить Егорова, отправить в провинцию, а в пути или по прибытии на место арестовать и содержать
524
Иван Серов – председатель КГБ
в наручниках. Тут же было предложено создать комиссию ЦК
по проверке работы Лечсанупра Кремля, заменить профессора
Василенко, находившегося в Китае при товарище Токуда, а по
прибытии его на территорию СССР арестовать, надеть ему наручники и доставить на самолете в Москву. В этот же вечер я
получил указание об аресте врача Майорова и жены Егорова.
После этого товарищ Сталин не реже чем через день-два с
пристрастием допрашивал меня, как выполняется его указание
в отношении Егорова и Василенко. Вначале я докладывал, что
Егоров сдает дела в присутствии комиссии ЦК, а вместо Василенко подбирается другой работник. В ответ на это меня и чекистов называли бегемотами, людьми, не способными быстро и
добросовестно выполнять указания ЦК.
После сдачи дел в середине сентября Егоров заболел и был
помещен в больницу, где пробыл до второй половины октября.
В связи с этим товарищ Сталин много раз обвинял нас, меня в
частности, в том, что мы уводим Егорова от ответственности, что
болезнь Егорова выдумка МГБ. Мне не раз было сказано, что я
поплачусь головой за выгораживание Егорова. В конце октября
Егоров поправился и был арестован, о чем было доложено товарищу Сталину, который тут же спросил: «Надели ему кандалы?» Когда я доложил, что в МГБ наручники не применяются,
товарищ Сталин в еще неслыханной мной резкой форме выругал меня площадной бранью, назвал идиотом, добавив, что «вы
политические слепцы, бонзы, а не чекисты, с врагами так нигде
не поступали и не поступают, как поступаете вы», и потребовал
беспрекословно делать все в точности, как он приказывает, и докладывать ему о выполнении.
После ареста Егорова, Василенко, Майорова начались их допросы, руководство которыми товарищ Сталин приказал возложить на Рюмина, сказав при этом: «Вы (т. е. я) ни черта не
понимаете в чекистском деле и в следствии в особенности». Это
указание мною было выполнено.
Протоколы допросов арестованных врачей не содержали сведений, заслуживающих серьезного внимания, и, будучи прочитанными товарищем Сталиным, вызвали его сильный гнев,
ругань и угрозы по моему адресу, а также поручение передавать
его указания работникам следственной части, что я и делал.
Начиная с конца октября 1952 г. товарищ Сталин все чаще
и чаще в категорической форме требовал от меня, товарища
Гоглидзе и следователей применять меры физического воздействия в отношении арестованных врачей, не признающихся во
вражеской деятельности: «Бейте!» – требовал он от нас, заявляя при этом: «Вы что, хотите быть более гуманными, чем был
Приложения
525
Ленин, приказавший Дзержинскому выбросить в окно Савинкова?37 У Дзержинского были для этой цели специальные люди – латыши, которые выполняли такие поручения. Дзержинский не чета вам, но он не избегал черновой работы, а вы, как
официанты, в белых перчатках работаете. Если хотите быть чекистами, снимите перчатки. Чекистская работа это мужицкая, а
не барская работа».
Я не считал возможным не выполнять требования товарища
Сталина и поручил выделить для осуществления мер физического воздействия двух работников тюремного отдела, чтобы исключить (не допустить) участия в этом следователей. Никто ни
разу не сообщал мне, что кто-либо из следователей участвует
лично в применении к арестованным мер физического воздействия или нарушает установленный режим для арестованных.
Никаких жалоб от арестованных врачей я не получал. По своей
инициативе я не позволил применить эти меры ни к одному арестованному. Это делалось только после очень строгих требований товарища Сталина.
После снятия с работы Рюмина в первой половине ноября
1952 г. руководство следствием товарищ Сталин на одном из заседаний ЦК возложил на товарища Гоглидзе, 15 ноября я серьезно заболел и вышел на работу только в последних числах
января 1953 г.
Как передавали мне товарищи Гоглидзе и Огольцов во время моей болезни, следствие по делу врачей по требованию товарища Сталина было особенно активизировано и направлялось
лично им. Этот вопрос несколько раз обсуждался в ЦК, создавалась комиссия по выработке постановления.
По рассказам товарища Гоглидзе, в этот период претензии товарища Сталина к следствию, равно как и к нему лично, резко
усилились и возросли. Товарищ Сталин ежедневно и очень настойчиво требовал активизации допросов, арестов врачей и применения к ним мер физического воздействия.
Что касается фабрикации следователями показаний арестованных, то этот вопрос у нас не возникал, так как перед посылкой протоколов допросов в ЦК я (когда был на месте) внимательно читал их и подробно расспрашивал, вначале Рюмина
и Соколова, а затем товарища Гоглидзе, нет ли в них фальши,
натяжек, неточных записей или извращения показаний арестованных? Во всех случаях я получал заверения в том, что все
обстоит благополучно, нарушений нет, допросы и составление
протоколов контролируются прокурорами. Прокуроры никогда
никаких протестов или предложений по этому вопросу не вносили38. Товарищ Гоглидзе говорил мне, что он в последние ме-
526
Иван Серов – председатель КГБ
сяцы активного следствия лично допрашивал арестованных,
присутствовал в порядке контроля на допросах, проводившихся
следователями, и ни разу не высказал мне своего сомнения или
подозрения, что допускается нарушение закона.
Полагаясь на большой опыт товарища Гоглидзе, зная его как
чекиста-коммуниста и постоянно помня, что уже в 1951 г. ЦК
сурово осудил фальсификацию протоколов допросов арестованных, допускавшуюся в МГБ, и строго наказал виновников этого
зла и позора, я не допускал возможности повторения этих преступлений, тем более что после выхода в свет постановления ЦК
от 11 июля 1951 г. по этому вопросу была проведена большая
работа среди следственных работников, как по партийной, так и
по административной линиям.
Относительно объективности информации.
Я никогда не позволял и не позволю себе представлять Правительству и ЦК необъективную информацию. Я очень хорошо
знаю цену правде. Но если в информации МГБ и могли иметь
место неточности, то это могло быть лишь плодом излишне доверчивого отношения к тем людям, которые участвовали в подготовке такой информации и все сведения которых проверять я
физически не имел возможности.
По вопросам следствия товарищ Сталин приказал нам посылать материалы ему, сказав при этом, что он будет рассылать
их членам Политбюро сам. Вносить какие-либо поправки и коррективы в записи следователей было категорически запрещено
и добавлено: «Мы сами сумеем определить, что верно и что неверно, что важно и что неважно».
До февраля 1953 г. мне и в голову не могло прийти, что информация, представляемая товарищу Сталину от МГБ, не всегда
становилась известна руководителям Партии и Правительства.
В феврале эта уверенность поколебалась в связи со следующим
фактом.
Товарищи Огольцов и Питовранов сообщили мне о том, что
они имеют возможность попытаться произвести специальное
мероприятие в отношении Тито. Я предложил им не предпринимать никаких мер в этом духе и доложил товарищу Сталину,
который вызвал Огольцова и меня к себе и дал указание о том,
что не надо торопиться, поручил вызвать к нему ответственного
за это дело работника 1 главного управления товарища Короткова, который находился в Австрии. Спустя 3–4 дня товарищи
Огольцов, Коротков и я вновь были вызваны к товарищу Сталину. Выслушав товарища Короткова, товарищ Сталин предложил ему хорошо продумать этот вопрос и всем нам приказал «не
посвящать в это дело никого больше, даже членов Политбюро».
527
Приложения
Товарищ Сталин добавил: «Если удастся это дело, то я им сам
потом скажу»39.
Сказанное выше дает мне основание думать, что ряд сообщений МГБ, посылавшихся товарищу Сталину, так же как и некоторые его важные указания нам, могли быть неизвестны другим
руководителям Партии и Правительства.
Вы видели, в каких условиях мне, не имеющему никакого
опыта в чекистской работе, пришлось трудиться. Вам также известно, что наши даже слабые возражения по любому вопросу
вызывали сильное негодование и поток бранных слов с угрозами
со стороны товарища Сталина. Трудно было работать и еще тяжелее было выполнять указания, правильность и целесообразность которых часто вызывала сомнения. Но у меня, как Вы видели, не было никакого выхода из положения, существовавшего
в тот период.
Я выполнял указания.
С. Игнатьев
ЦА ФСБ. Ф. 5-ос. Оп. 2. Д. 31. Л. 447–454. Копия. Машинопись; Там же. Л. 459–464. Подлинник.
Впервые опубликовано: Петров Н. Палачи: Они выполняли
заказы Сталина. М., 2011. С. 295–303.
№ 23. Рапорт начальника Следственной части по особо
важным делам МВД СССР Л.Е. Влодзимирского
министру внутренних дел СССР Л.П. Берии
о дополнениях С.Д. Игнатьева к его объяснительной
записке о «Деле врачей». 27 марта 1953 г.
27 марта 1953 г.
Товарищу Берия Л.П.
Рапорт
Докладываю, что по Вашему поручению сегодня 27 марта в
15 часов дня я явился в Кремлевскую больницу к товарищу Игнатьеву С.Д. для получения от него адресованного Вам документа.
Считаю необходимым доложить Вам, что, вручая этот документ, товарищ Игнатьев сообщил мне следующее:
Он не верил в дело по обвинению Егорова, Вовси и других в
террористической деятельности против руководителей Партии
и Правительства. Хотя в МГБ и имелись данные об антисовет-
528
Иван Серов – председатель КГБ
ских разговорах Когана и некоторых других, но не было никаких
доказательств о том, что эти врачи применяли вредительские
методы лечения с целью умерщвления руководящих партийных
и советских работников.
Все мы знали, сказал товарищ Игнатьев, например, о тяжелом болезненном состоянии товарища Щербакова А.С., и, по моему мнению, не было никаких оснований приписывать смерть
Щербакова к злому умыслу лечивших его врачей.
Дело на врачей возникло по инициативе Рюмина, который
подал летом 1951 г. заявление в ЦК КПСС о якобы полученных им показаниях арестованного Этингера. Надо сказать, продолжал т. Игнатьев, что это заявление Рюмин подал после того,
как однажды, возвращаясь из Лефортовской тюрьмы, забыл в
автобусе свой портфель с совершенно секретными документами
и этот вопрос был предметом обсуждения руководством министерства и партийной организацией.
Товарищ Сталин40 придал большое значение заявлению Рюмина, и на основании этого заявления начались аресты врачей.
К тому же Рюминым были проведены врачебные экспертизы,
подтвердившие правильность его заявлений.
Товарищ Сталин говорил мне, что арестованные врачи действовали по заданиям американцев, перед которыми они преклонялись, и требовал, чтобы мы добились от них признаний в
террористической деятельности.
Положение усугублялось тем, что Рюмин поддерживал непосредственную связь с товарищем Сталиным и информировал
его по ряду вопросов через мою голову. Причем иногда эта информация была совершенно противоположной тому, что сообщал по этим же вопросам я. Однако товарищ Сталин верил
Рюмину.
Далее товарищ Игнатьев рассказал о роли Рюмина в произведенных осенью 1951 г. арестах ряда ответственных работников
МГБ: Питовранова, Райхмана, Эйтингона и др. – Осенью 1951 г.
я и товарищ Стаханов были вызваны к товарищу Сталину,
находившемуся на юге. В разговоре со мной товарищ Сталин
спросил, как работают Питовранов, Шубняков, и, кажется, назвал еще кого-то, сейчас не помню. Я ответил, что после ареста
группы Абакумова наблюдалась некоторая растерянность, но
теперь чекисты подтянулись, работают лучше, а что касается
Питовранова и Шубнякова, то я считаю их честными людьми,
работающими не за страх, а за совесть. На это товарищ Сталин
мне ответил: «Слепой Вы человек, ничего не видите, что вокруг
Вас делается. Нате читайте».
Приложения
529
С этими словами товарищ Сталин вынул из кармана письмо и бросил его на стол. Это было письмо Рюмина, в котором он
писал товарищу Сталину о том, что ряд ответственных работников МГБ являются близкими людьми и подхалимами Абакумова и работают нечестно. Я сейчас не помню всех, о ком писал в этом письме Рюмин, но в нем речь шла о Питовранове,
Райхмане, Эйтингоне, Шубнякове, Селивановском и др. Рюмин
шельмовал каждого из них в самых резких выражениях без каких-либо конкретных фактов.
Я возразил товарищу Сталину, сказав, что, очевидно, Рюмин, по меньшей мере, сильно преувеличивает, так как он работал старшим следователем следчасти, близко с названными им
ответственными работниками МГБ ни по работе, ни в личной
жизни не соприкасался и вряд ли имеет основания к тому, что
он на них написал. Но товарищ Сталин заявил мне, что Рюмин честный человек, принес большую пользу разоблачением
врачей-террористов и группы Абакумова и, пожалуй, как коммунист стоит более высоко, нежели я. Затем товарищ Сталин
спросил, почему я не назначаю Рюмина начальником следчасти.
Я ответил, что начальником следчасти уже утвержден решением Политбюро секретарь обкома товарищ Кидин. На это я получил следующий ответ: «Я такого человека не знаю. Назначьте
начальником следчасти Рюмина».
Затем товарищ Игнатьев сказал, что, зная об ограниченном
кругозоре и личных качествах Рюмина, на основе ряда фактов
он убедился также в его карьеристских устремлениях.
Так, например, в одном из разговоров с Игнатьевым Рюмин
сказал, что, как он считает, начальником следчасти по особо важным делам должен быть заместитель министра, как это
было, по его словам, ранее, когда товарищ Кобулов руководил
следствием, являясь одновременно заместителем министра.
Об этом разговоре, сказал товарищ Игнатьев, он сообщил товарищу Сталину, чтоб объективно показать настоящее лицо Рюмина. Однако товарищ Сталин сказал: «Это чепуха, и Рюмина
нужно назначить заместителем министра», что и было сделано.
По возвращении с юга товарищ Игнатьев получил указание
от товарища Сталина арестовать Питовранова, Шубнякова и
ряд других чекистов. Причем до этого он имел разговор с Рюминым, который ему сообщил, что с ним недавно лично разговаривал товарищ Сталин и что он, Рюмин, подтвердил все то, что
он писал товарищу Сталину в письме, с которым я был ознакомлен на юге.
Примерно в это же время товарищ Сталин дал указание
товарищу Игнатьеву убрать из МГБ СССР всех евреев. На за-
530
Иван Серов – председатель КГБ
мечание товарища Игнатьева, что многие из них занимают ответственное положение и, как, например, Эйтингон, лично известны товарищу Сталину в связи с выполнявшимися ими
ответственными заданиями, товарищ Сталин сказал: «Я и не
говорю Вам, чтобы Вы их выгоняли на улицу. Посадите, и пусть
сидят. У чекиста есть только два пути – на выдвижение или в
тюрьму».
В заключение товарищ Игнатьев сказал, что известную ясность в дело о ходе следствия по врачам и сотрудникам МГБ могут внести товарищи Гоглидзе и Рясной, так как сам он почти
три месяца болел и может оказаться не в курсе всех дел.
Я выслушал приведенное сообщение, не прерывая товарища
Игнатьева, и в конце спросил, не написал ли товарищ Игнатьев
обо всем этом в документе, который он мне передал. Товарищ Игнатьев ответил, что он об этом мне рассказывает только для ориентировки, но все это, дескать, известно товарищу Л.П. Берия.
Начальник Следчасти по особо важным делам МВД СССР
генерал-лейтенант Влодзимирский
ЦА ФСБ. Ф. 5-ос. Оп. 2. Д. 31. Л. 455–458. Подлинник.
Впервые опубликовано: Петров Н. Палачи: Они выполняли
заказы Сталина. М., 2011. С. 304–308.
№ 24. Заключение Главной военной прокуратуры войск
МВД СССР по делу Г.А. Бежанова и С.А. Клепова.
27 июля 1953 г.
«Утверждаю»
Зам. Главного военного прокурора
генерал-майор юстиции
Д. Китаев
27 июля 1953 г.
Совершенно секретно
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
гор. Москва
1953 года, июля 27 дня
Военный прокурор военной прокуратуры войск МВД СССР
капитан юстиции Кожура рассмотрел в порядке надзора архивно-следственное дело № 100844 по обвинению Бежанова Григория Акимовича и других, –
531
Приложения
НАШЕЛ:
Приговором Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР
16–17 октября 1951 года по Закону от 7 августа 1932 года и ст.
193-17 п. «а» УК РСФСР осуждены к лишению свободы в ИТЛ
сроком на 10 лет каждый, с поражением в правах на 3 года и
конфискацией имущества –
1. Бежанов Григорий Акимович, 1897 года рождения, уроженец гор. Тбилиси, армянин, член КПСС с 1921 года, в Советской
Армии с 1918 года, в органах МВД с 1921, награжден орденом
Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1 степени, Красной Звезды, «Знак Почета» и медалями «ХХ лет РККА», «За оборону Кавказа», «За победу над
Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 г.г.», «За
доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.»,
бывший начальник оперативного сектора МВД Федеральной
земли Тюрингии в Германии, до ареста – министр госбезопасности Кабардинской АССР, генерал-майор.
Арестован 10.XII.1947 года.
2. Клепов Сергей Алексеевич, 1900 года рождения, уроженец
гор. Воронежа, русский, член КПСС с 1923 года, в органах МВД
с 1920 года, награжден орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны 1 степени, орденом Отечественной войны 2 степени, орденом Красного Знамени Узбекской ССР и медалями: «За оборону Москвы»,
«За оборону Кавказа» и «За победу над Германией в Великой
Отечественной войне 1941–1945 г.г.», до ареста – начальник
оперативного сектора МВД провинции41 Саксонии в Германии,
генерал-майор.
Арестован 30 января 1948 года.
Военной Коллегией Верховного Суда Союза ССР признаны
виновными:
1. Бежанов, будучи начальником оперативного сектора МВД
Федеральной земли Тюрингии, в период с июня 1945 года по сентября 1946 г. не осуществлял должного руководства и контроля
за деятельностью своих подчиненных в оперативно-следственной работе, вследствие чего отдельными работниками были допущены грубейшие нарушения социалистической законности,
выразившиеся в необоснованных арестах лиц немецкой национальности, в применении к ним мер физического воздействия и
в заведомо искусственном создании уголовных дел.
В указанный период времени было прекращено за недоказанностью состава преступления 137 дел на 306 человек.
532
Иван Серов – председатель КГБ
С применением избиений арестованных был создан ряд провокационных групповых дел по обвинению немецких граждан
в тяжких преступлениях, направленных против Советского
Союза.
Используя свое служебное положение, Бежанов в целях личного обогащения через своих подчиненных изыскивал наличие
ценных предметов и вещей у нацистов и других лиц и эти ценности изымал в свою пользу. Узнав, что арестованный Менге является владельцем лесопитомника, Бежанов в декабре 1945 года освободил его из-под стражи и после этого получил у него
40 черно-бурых лис, а оплату за эти лисы произвел из денег, изъятых у арестованного Маргулиса.
В феврале 1946 года Бежанов присвоил сервиз из хрусталя и
серебра, изъятый в поместье семьи барона Врангеля.
В конце апреля 1946 года Бежанов занял виллу торговца
Шотте, в которой по возвращении ее хозяину не оказалось 7 ковров, 150 предметов столового серебра и других вещей.
При обыске на квартире у Бежанова было изъято большое
количество вещей и предметов, подлежащих сдаче государству:
более 3 тысяч метров различных тканей, 1 476 предметов, входящих в столовые и чайные сервизы, 315 антикварных изделий – статуэток, ваз и т. п., 90 серебряных предметов, 22 меховых изделия (шубы, палантины), 41 ковер и ковровых дорожек,
359 предметов дамского белья и трикотажа, свыше 150 пар обуви и кожаных изделий, около 60 дамских платьев, 17 мужских
костюмов, 13 художественных картин и другие ценности.
Виновным себя Бежанов признал. Однако, как видно из материалов дела и объяснений Бежанова, нарушения в оперативноследственной работе по оперсектору Тюрингии были допущены
в связи с тем, что 3/4 сотрудников были молодые и неопытные
работники, и неоднократные постановки вопроса об укомплектовании оперсектора опытными работниками положительных
результатов не дали. Как видно из объяснений Бежанова, он
вел решительную борьбу со всякого рода извращениями в агентурно-следственной работе, вплоть до отдачи виновных под суд.
Непосредственного участия в создании провокационных дел Бежанов не принимал.
Из материалов дела также видно, что оперсектором земли Тюрингии, возглавляемым Бежановым, была проведена большая
работа по борьбе с вражескими элементами, фашистами и агентами иностранных разведок. Бежанов не отрицает свою вину и
в присвоении ценностей и имущества, однако утверждает, что
70 % вывезенного им из Германии имущества приобретено им
Приложения
533
законным путем. Имея высокий оклад содержания, он много вещей покупал на собственные деньги, так как вещи стоили в то
время очень дешево. Часть имущества им была приобретена для
своих знакомых, однако впоследствии они отказались его взять,
и таким образом все вещи остались у него.
Незаконно приобретенное имущество у Бежанова конфисковано, и материального ущерба государство не понесло.
Учитывая изложенное и принимая во внимание, что Бежанов
в течение ряда лет честно и безупречно работал на руководящей
работе в органах МВД, за что имеет ряд правительственных наград, считал бы возможным дело в отношении его прекратить.
2. Клепов, являясь начальником оперативного сектора МВД
провинции Саксония, злоупотребляя своим служебным положением, в целях личного обогащения в период июнь 1945 года –
начало 1947 года присваивал различное имущество и ценные
вещи, подлежащие сдаче в доход государству. Клепов присвоил
имущество и ценности двух крупных немецких вилл, и все это
переправил к себе на квартиру в Москву.
При обыске на квартире у Клепова было изъято: 414 изделий
из золота и серебра, дорогостоящие столовые и чайные сервизы из 301 предмета, 198 антикварных изделий – статуэток, ваз,
15 художественных картин, несколько фотоаппаратов, аккордеонов и другое имущество.
Виновным себя Клепов признал. В своей жалобе Клепов,
осуждая свои действия, указывает, что все присвоенное им имущество было сохранено и оно в настоящее время конфисковано в
доход государства. Просит пересмотреть приговор и простить эти
его преступления.
Учитывая, что своими действиями Клепов не нанес материального ущерба государству, а также учитывая его долголетнюю
безупречную службу в органах МВД, за что он был неоднократно
награжден Советским правительством, что возглавляемым Клеповым оперативным сектором провинции Саксония была проведена большая работа по ликвидации шпионов и диверсантов,
считал бы возможным дело в отношении Клепова прекратить.
На основании изложенного и руководствуясь ст. 373 и 378
УПК РСФСР,
ПОЛАГАЛ БЫ:
Приговор Военной коллегии Верховного Суда Союза ССР от
16–17 октября 1951 года по делу Бежанова Григория Акимовича
и Клепова Сергея Алексеевича отменить, дело в отношении их
534
Иван Серов – председатель КГБ
производством прекратить, освободив Бежанова и Клепова изпод стражи.
Военный прокурор ВП войск МВД СССР
Капитан юстиции Кожура
РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 8133. Л. 26–29. Заверенная копия.
№ 25. Определение Военной коллегии Верховного суда
СССР по делу Г.А. Бежанова и С.А. Клепова.
29 июля 1953 г.
Совершенно секретно
ВЕРХОВНЫЙ СУД СОЮЗА ССР
ОПРЕДЕЛЕНИЕ № СП-0045/51
ВОЕННАЯ КОЛЛЕГИЯ ВЕРХОВНОГО СУДА СССР
В составе: Председательствующего – генерал-лейтенанта
юстиции ЧЕПЦОВА и членов: генерал-майоров юстиции МАТУЛЕВИЧА и СУСЛИНА, рассмотрев в заседании от 29 июля
1953 г. заключение Главной Военной Прокуратуры, вынесенное
в порядке ст. ст. 373–378 УПК РСФСР по делу бывшего начальника оперативного сектора МВД СССР по федеральной земле
Тюрингия в Германии Бежанова Григория Акимовича и бывшего начальника Оперативного сектора МВД СССР по провинции
Саксония (Германия) КЛЕПОВА Сергея Алексеевича, осужденных по приговору Военной Коллегии Верховного Суда СССР от
16–17 октября 1951 года по ст. 193-17 п. «а» УК РСФСР и Закону
от 7 августа 1932 г. «Об охране социалистической собственности»
с определением наказания по совокупности преступлений по
Закону от 7 августа 1932 года каждому по десяти лет лишения
свободы в ИТЛ, с поражением в правах на три года, с конфискацией имущества с лишением БЕЖАНОВА медалей «За оборону
Ленинграда», «За оборону Кавказа», «За победу над Германией»,
«За доблестный труд в Великой Отечественной войне» и с лишением КЛЕПОВА медалей «За оборону Москвы», «За оборону
Кавказа», «За победу над Германией».
Кроме того, Военная Коллегия возбудила ходатайство перед
президиумом Верховного Совета СССР о лишении БЕЖАНО-
Приложения
535
ВА ордена Ленина, двух орденов «Красное Знамя», ордена отечественной войны 1 степени, ордена «Красная Звезда», ордена
«Знак Почета» и медали «ХХ лет РККА», о лишении КЛЕПОВА
ордена Ленина, трех орденов «Красное Знамя» и ордена Кутузова 2 степени, двух орденов «Отечественная война» 1 степ. и
ордена 2 степ., ордена Красного Знамени УзбССР и возбудила
ходатайство перед Советом Министров СССР о лишении БЕЖАНОВА и КЛЕПОВА воинского звания «генерал-майор»,
заслушав доклад тов. СУСЛИНА и заключение Пом. Главного Военного Прокурора – полковника юстиции НОВИКОВА
об отмене приговора в отношении БЕЖАНОВА и КЛЕПОВА, о
прекращении в отношении их обоих дела в уголовном порядке с
освобождением из-под стражи,
УСТАНОВИЛА:
по приговору Военной Коллегии Верховного Суда СССР от
17 октября 1951 г. БЕЖАНОВ Г.А. признан виновным в том, что
он, будучи начальником оперативного сектора МВД СССР на
территории Тюрингии в Германии в период с июня 1945 года
по сентябрь 1946 года не осуществлял должного руководства и
контроля за деятельностью своих подчиненных, вследствие чего
последними допускались в ряде случаев грубейшие нарушения
социалистической законности и имели место необоснованные
аресты граждан из числа местного немецкого населения.
Кроме того, БЕЖАНОВ, используя служебное положение,
присвоил ряд ценностей, изъятых у крупных местных немецких
богачей, как-то: присвоил ряд предметов из хрусталя и серебра,
изъятых из поместья семьи торговца Менге, с виллы торговца
Шотте присвоил несколько ковров и серебра, а также присваивал и другие ценности, изъятые у других крупных немецких
собственников.
КЛЕПОВ признан виновным в том, что он, являясь начальником оперативного сектора МВД СССР по провинции Саксония в Германии, злоупотреблял своим служебным положением и в период пребывания в этой должности с июня 1945 г. по
1947 год присвоил ряд ценностей, изъятых у разных лиц из числа местных немецких богачей, как-то: 414 штук изделий из серебра и золота, 193 шт. антикварных изделий, 15 картин и другие
предметы.
Как на предварительном, так и на судебном следствии БЕЖАНОВ и КЛЕПОВ подтверждают свою виновность в предъявленных им обвинениях.
Рассмотрев материалы дела и заключение Главной Военной
Прокуратуры, Военная Коллегия Верховного Суда СССР нахо-
536
Иван Серов – председатель КГБ
дит, что БЕЖАНОВ и КЛЕПОВ своими действиями непосредственного ущерба Советскому государству не причинили и все
предметы, приобретенные ими незаконным путем, изъяты, что
БЕЖАНОВ и КЛЕПОВ в прошлом безупречно и добросовестно
выполняли служебные обязанности в органах МВД СССР, о чем
свидетельствуют полученные ими многочисленные награды,
что в период, последовавший после капитуляции фашистской
Германии БЕЖАНОВ и КЛЕПОВ провели большую и напряженную работу в Германии по вскрытию и выкорчевыванию
фашистских элементов на территории Тюрингии и Саксонии и
что следствие по делу проводилось по ряду обстоятельств предъявленных обвинений необъективно и тенденциозно, о чем на
суде заявлял БЕЖАНОВ, поэтому, соглашаясь с заключением
Главной Военной Прокуратуры, Военная Коллегия Верховного
Суда СССР –
ОПРЕДЕЛИЛА:
в приговор Военной Коллегии Верховного Суда СССР от
16–17 октября 1951 года внести изменения: в отношении БЕЖАНОВА Г.А. и КЛЕПОВА С.А. приговор отменить и дело о них в
уголовном порядке прекратить с полной их реабилитацией.
РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 7031. Л. 5–5 об. Заверенная копия.
№ 26. Справка КПК при ЦК КПСС по делу С.А. Клепова.
Не позднее 22 января 1954 г.
Не позднее 22 января 1954 г.42
Председателю Комитета Партийного Контроля при ЦК КПСС
товарищу Шкирятову М.Ф.
СПРАВКА
В Комитет Партийного Контроля обратился с заявлением генерал-майор Клепов Сергей Алексеевич (член КПСС с 1923 года, п. б. № 2942200), в котором пишет, что в январе 1948 года
он был арестован Министерством государственной безопасности
СССР и исключен из членов КПСС. В связи с тем, что в настоящее время он полностью реабилитирован в предъявленныхобвинениях Военной Коллегией Верховного Суда СССР, т. Клепов
просит восстановить его членом КПСС.
Приложения
537
Существо дела: В январе 1948 года, в бытность начальником
оперативного сектора МГБ провинции Саксонии в Германии,
Клепов был арестован Министерством государственной безопасности СССР и содержался под стражей до июля 1953 года.
На следствии ему было предъявлено обвинение в том, что он,
являясь начальником оперсектора МГБ провинции Саксонии в
Германии с июля 1945 года по январь 1947 года, злоупотреблял
своим служебным положением и присваивал различное имущество и ценные вещи, подлежащие сдаче в доход государству, и
разными путями переправлял их в Москву, чем причинил государству значительный материальный ущерб. По этим обвинениям Военная коллегия Верховного суда СССР 17 октября 1951 года осудила Клепова на 10 лет лишения свободы с поражением в
правах на 3 года.
В июле 1953 года Военная прокуратура Советской Армии
сделала представление в Верховный Суд СССР с просьбой об
отмене приговора в отношении Клепова и прекращении дела
по тем основаниям, что все присвоенное Клеповым имущество
в настоящее время конфисковано и сдано в доход государства,
а также то, что он долгое время безупречно служил в органах
МГБ. Военная Коллегия Верховного Суда СССР, согласившись
с мнением Военной прокуратуры, 29 июля 1953 года отменила
свой приговор в отношении Клепова и дело прекратила с полной
его реабилитацией.
Ознакомлением с судебно-следственными материалами и
объяснениями т. Клепова, данными в Комитет Партийного Контроля, установлено, что Клепов, будучи на ответственной работе
в Германии, вел себя неправильно и допускал действия, компрометирующие его как коммуниста и советского работника.
Тов. Клепов, пользуясь тем, что большое количество трофейного
имущества в Германии, подлежащего сдаче Советскому государству, не было своевременно взято на учет, присваивал из этого
имущества ценные вещи, а часть скупал за бесценок и отправлял в Москву к себе на квартиру. Кроме того, пользуясь своим
служебным положением, т. Клепов получал от своих подчиненных подарки государственным имуществом и использовал своих
сослуживцев для перевозки присвоенного имущества в Москву.
На суде т. Клепов по этому вопросу показал, что «часть вещей с виллы, где я жил, была присвоена мною. В 1946 году я
отправлял в Москву с полковником Анановым коробку со столовым серебром, чайный сервиз, два ковра, три картины, большую
фигуру кабана из свинца и фигуру лошади из бронзы. Я также
получал подарки от работника МГБ Таникяна43 – одну картину
538
Иван Серов – председатель КГБ
и фарфоровую вазу. От секретаря ЦК Компартии Германии получил чайный сервиз на 24 персоны».
Всего, как установлено следственными материалами, т. Клепов привез из Германии 412 изделий из золота и серебра, столовые и чайные сервизы из 301 предмета, 198 антикварных
изделий (статуэтки, вазы и др. предметы), 15 художественных
картин, несколько фотоаппаратов и другое имущество.
В своих объяснениях в КПК т. Клепов пишет:
«Я признаю себя виновным перед партией в том, что я как коммунист своим поведением не оправдал высокого доверия партии
в условиях работы за границей… По приезде в Германию моя
семья стала закупать в неограниченных размерах и нужное, и
ненужное барахло и различные безделушки и переправляла все
это в Москву к себе домой. Должен признать, что на мою квартиру в Москву женой были отправлены вместе с нашими вещами
и вещи, нам не принадлежащие. Я хорошо понимаю, что заслуживаю самого сурового наказания, но я просил бы учесть, что
за двадцать пять лет пребывания в партии я впервые допустил
грубую политическую ошибку».
Таким образом, т. Клепов, будучи на ответственной работе в
Германии, вел себя неправильно и допускал действия, компрометирующие его как коммуниста и советского работника. Вместо того, чтобы оберегать государственное добро от расхищения,
т. Клепов воспользовался тем, что большое количество трофейного имущества в Германии не было своевременно учтено, незаконно брал из этого имущества ценные вещи и переправлял их
в Москву к себе на квартиру.
Клепов С.А., 1900 года рождения, член КПСС с 1923 года.
С 1920 работал в органах НКГБ и МГБ, до этого был слесаремжелезнодорожником. В 1925 году окончил школу им. Дзержинского. В начале войны в 1941 году Клепов посылался в Смоленск
для организации партизанского движения. В 1942 г. работал по
борьбе с бандитизмом на Кавказе, в 1943 году был назначен начальником НКГБ по охране тыла Юго-Западного фронта, а затем работал начальником 3 отдела МГБ СССР. В 1945 году он
был послан на работу в Германию в качестве начальника оперативного сектора провинции Саксония. В настоящее время Клепов восстановлен в звании генерал-майора и уволен из органов
МВД в запас.
В связи с изложенным вношу предложение – рассмотреть заявление т. Клепова на Комитете Партийного Контроля при ЦК
КПСС44.
Ответ[ственный] контролер КПК при ЦК КПСС
Судаков
РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 7031. Л. 20–22. Подлинник.
539
Приложения
В.В. Судаков.
[РГАСПИ]
№ 27. Справка КПК при ЦК КПСС по делу Г.А. Бежанова.
Июль 1954 г.
Июль 1954 г.45
Председателю Комитета Партийного Контроля
при ЦК КПСС
товарищу Шкирятову М.Ф.
СПРАВКА
В Комитет Партийного Контроля обратился с заявлением генерал-майор Бежанов Г.А. (член КПСС с 1921 года, п. б.
№ 1548950), в котором пишет, что он был исключен из членов
КПСС Кабардинским обкомом партии в связи с арестом органами госбезопасности СССР в 1947 году. В настоящее время, в
связи с реабилитацией Военной Коллегией Верховного Суда, он
просит пересмотреть решение об исключении его из партии и
восстановить членом КПСС.
Тов. Бежанов Г.А., 1897 года рождения, по происхождению из
семьи ремесленника, образование высшее, в 1920 году служил в
Советской Армии, а с 1921 года работал в органах государственной безопасности, последняя должность – министр госбезопасности Кабардинской АССР.
540
Иван Серов – председатель КГБ
В декабре 1947 года т. Бежанов был арестован Министерством государственной безопасности СССР и содержался в заключении до июля 1953 года.
На следствии ему было предъявлено обвинение в том, что
он, будучи начальником оперативного сектора МВД Федеральной земли Тюрингии, в период с июня 1945 года по сентябрь
1946 года допускал грубейшие извращения в агентурной и следственной работе, вследствие чего отдельные работники оперсектора производили необоснованные аресты лиц немецкой национальности, применяли к ним меры физического воздействия и
заведомо искусственно создавали уголовные дела.
Кроме того, т. Бежанову предъявлялось обвинение в том, что
он, пользуясь своим служебным положением, в целях личного
обогащения занимался расхищением и присвоением ценностей
и имущества на территории Германии, подлежащих сдаче Советскому государству, а затем разными путями переправлял их
в Москву на свою квартиру.
По этим обвинениям Военная Коллегия Верховного Суда
СССР в октябре 1951 года осудила Бежанова на 10 лет лишения свободы с поражением в правах на 3 года и конфискацией
имущества.
В июле 1953 года Военная прокуратура Советской Армии после проверки этого дела в порядке надзора сделала представление в Верховный Суд СССР с просьбой отменить приговор по
делу Бежанова и уголовное дело прекратила по тем основаниям,
что Бежанов своими действиями непосредственного ущерба Советскому государству не причинил и все ценности, приобретенные им незаконным путем, изъяты и переданы государству и
что нарушения в оперативно-следственной работе были допущены в связи с тем, что ¾ сотрудников были молодыми и неопытными работниками, а также то, что он в прошлом безупречно и
добросовестно выполнял служебные обязанности в органах МВД
СССР.
Военная Коллегия Верховного Суда СССР, соглашаясь с мнением Военной прокуратуры Советской Армии, 29 июля 1953 года отменила свой приговор в отношении Бежанова и дело прекратила с полной его реабилитацией.
Ознакомлением с судебными материалами по делу Бежанова и его объяснением, представленным в КПК, установлено, что
независимо от прекращения уголовного дела вина Бежанова в
этом деле есть и заключается она в том, что он, будучи начальником оперативного сектора МВД Федеральной земли Тюрингии,
в период с июля 1945 года по сентябрь 1946 года плохо контро-
Приложения
541
лировал работу подчиненных ему работников по оперативноследственной работе, которые допускали грубейшие нарушения
социалистической законности, производили необоснованные
аресты лиц немецкой национальности и заведомо искусственно
создавали уголовные дела.
Так, в 1946 году сотрудником оперативного сектора капитаном Шершаковым было заведено провокационное дело, по которому он давал задания агенту-провокатору склонять немцев
к вступлению в фиктивную антисоветскую организацию «Берфильд», и, когда такая «организация» была создана, «участники» ее были арестованы, а впоследствии их были вынуждены
освободить как незаконно арестованных.
В феврале 1946 года заместителем начальника 4-го отдела
оперсектора, которым руководил т. Бежанов, капитаном Жигаревым (осужден) была заведена агентурная разработка «непримиримые», по которой из агентуры была создана фиктивная
организация «Движение сопротивления», и в нее вербовались
немцы. Когда же один немец по фамилии Бетцель отказался
вступить в эту «организацию», агентурой, по заданию Жигарева,
было произведено провокационное убийство Бетцеля, и на труп
убитого была положена написанная работниками спецсектора46
записка провокационного характера – «так будет со всеми изменниками немецкого народа».
Установлено также, что в январе 1946 года по указанию Бежанова бывшим сотрудником оперсектора капитаном Мкртычевым был незаконно арестован румынский подданный Маргулис
по обвинению в шпионаже. При допросе его Бежанов лично применял к нему меры физического воздействия, но, не добившись
от него никаких показаний, вынужден был освободить его. После освобождения Маргулис был завербован Бежановым в качестве закордонного агента и дважды направлялся по заданиям в
западную зону Германии.
По указанным фактам фальсификации дел Бежанов дал на
суде следующие показания.
«Случаи, когда мои сотрудники составляли провокационные
дела, по которым проходили немцы, якобы выступающие против СССР, были. Таких дел было 7–8 из 9 тысяч. Я объясняю это
неопытностью оперативного состава. По делу Бетцеля: однажды
Жигарев пришел ко мне на доклад и представил шесть планов,
в том числе план убийства Бетцеля. Когда я ознакомился с этим
планом, я, возможно машинально, делал исправления грамматических ошибок, но Жигареву я запретил осуществлять этот
план. Я признаю себя виновным, что немецкий подданный Мар-
542
Иван Серов – председатель КГБ
гулис был арестован по моему распоряжению без достаточных
оснований к этому. Как мотив для ареста было записано, что
Маргулис занимается шпионажем. В процессе допроса я Маргулису нанес удар по лицу. Я виноват в том, что дважды посылал
его в американскую зону» (л. д. 38, п. 42).
В своих объяснениях в КПК т. Бежанов сообщил, что подчиненные ему работники действительно допускали фальсификацию уголовных дел и что за это был привлечен к судебной ответственности сотрудник оперсектора Жигарев. Он также сообщил,
что лично он непосредственно участия в создании провокационных дел не принимал.
Проверкой также установлено, что т. Бежанов, находясь на
ответственной работе в Германии, злоупотреблял своим служебным положением: пользуясь тем, что большое количество трофейного имущества не было взято на учет Советскими властями, в целях личного обогащения приобрел большое количество
ценных вещей, а также незаконно брал ценности из имущества,
подлежащего сдаче государству, и разными путями переправил
их в г. Нальчик на свою квартиру.
Так, за короткий промежуток времени т. Бежановым было
вывезено из Германии и обнаружено у него на квартире при
обыске более 3 тысяч метров различных тканей, 8 столовых и
чайных сервизов, состоящих из 1 476 предметов, 315 антикварных изделий – статуэтки, вазы, 90 серебряных изделий, 22 меховых пальто и других изделий, 41 ковер и ковровых дорожек,
359 дамского белья, свыше 150 пар обуви, 323 пары дамских
чулок, 60 дамских платьев, 17 мужских костюмов, 13 художественных картин, 6 радиоприемников и радиол, 4 аккордеона
и другое имущество. Все это имущество было изъято при аресте
Бежанова и сдано государству.
В своих объяснениях в КПК т. Бежанов пишет:
«В части моего обвинения в привозе из Германии большого
количества вещей – я как на следствии, так и на суде не отрицал
фактов и в настоящее время в Комитете Партийного Контроля
вновь подтверждаю свою вину и даю суровую партийную оценку своим поступкам. Совершенно чистосердечно заявляю, что в
этом вопросе поведение мое как коммуниста заслуживает самого
сурового порицания».
Выводы: Таким образом, т. Бежанов виновен в том, что, работая начальником оперативного сектора МВД Федеральной земли Тюрингии (Германия), в период с июня 1945 г. по сентябрь
1946 года плохо осуществлял контроль за работой своих подчиненных в оперативно-следственной работе, следствием чего ста-
543
Приложения
ли возможны факты грубейших нарушений социалистической
законности, выразившиеся в необоснованных арестах лиц немецкой национальности, в применении к ним мер физического
воздействия и заведомо искусственном создании дел по обвинению немецких граждан в преступлениях, направленных против
Советской Армии.
Кроме того, он виновен в том, что, используя свое служебное
положение, вывез из Германии в Москву такое большое количество ценных вещей, которое не требовалось для его семьи, что
свидетельствует о его непартийном поведении в этом вопросе.
В связи с изложенным вношу предложение рассмотреть этот
вопрос на Комитете Партийного Контроля при ЦК КПСС47.
Ответ[ственный] контролер КПК при ЦК КПСС
Судаков
РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 8133. Л. 46–49. Заверенная копия.
№ 28. Письмо министра внутренних дел СССР
С.Н. Круглова в Президиум ЦК КПСС о выделении
органов государственной безопасности из МВД
в самостоятельное ведомство. 4 февраля 1954 г.
4 февраля 1954 г.
№ 320/к
Совершенно секретно
В ПРЕЗИДИУМ ЦК КПСС
товарищу МАЛЕНКОВУ Г.М.
товарищу ХРУЩЕВУ Н.С.
Министерство внутренних дел СССР представляет предложения о выделении органов государственной безопасности из Министерства внутренних дел СССР.
Существующее организационное построение Министерства
внутренних дел СССР и его органов громоздко и не в состоянии
обеспечить должного уровня агентурно-оперативной работы в
свете задач, поставленных перед советской разведкой Центральным Комитетом КПСС и Советским Правительством.
В целях создания необходимых условий для улучшения разведывательной и контрразведывательной работы считаем целесообразным выделить из Министерства внутренних дел СССР
оперативно-чекистские управления и отделы и на их базе соз-
544
Иван Серов – председатель КГБ
дать Комитет по делам государственной безопасности при Совете Министров СССР.
I.
В состав Комитета по делам государственной безопасности
включить:
1) Главное управление по разведке в капиталистических
странах (ныне 2 Главное управление МВД СССР);
2) Главное управление по контрразведывательной работе
внутри страны.
В целях объединения всей контрразведывательной работы
внутри страны в состав этого управления войдут ныне существующие раздельно в составе МВД СССР – 4 Управление (секретнополитическое), 5 Управление (экономическое) и 6 Управление
(оперативно-чекистская работа на транспорте);
3) Управление по контрразведывательной работе в Советской Армии и Военно-Морском Флоте (ныне 3 Управление МВД
СССР);
4) Отдел по оперативно-чекистской работе на спецобъектах
промышленности;
5) Службу наружного наблюдения (ныне 7 Управление МВД
СССР);
6) Шифровально-дешифровальную службу (ныне 8 Управление МВД СССР);
7) Управление по охране руководителей Партии и Правительства (ныне 9 Управление МВД СССР);
8) Управление коменданта Московского Кремля (ныне
10 Управление МВД СССР);
9) Следственную часть;
10) Учетно-архивный отдел (архив, статистика, внутренние
тюрьмы);
11) Службу оперативной техники (ныне 2 Спецотдел МВД
СССР);
12) Отдел по изготовлению средств оперативной техники,
средств тайнописи, документов для оперативных целей, экспертизе документов и почерков (ныне 3 и 5 Спецотделы МВД
СССР);
13) Радиоконтрразведывательную службу (ныне 4 Спецотдел
МВД СССР).
Кроме того, в составе Комитета иметь – Управление кадров,
Отдел учебных заведений, Хозяйственное управление, Финансово-плановый отдел, Мобилизационный отдел, Контрольную
инспекцию при Председателе Комитета и Секретариат, орга-
Приложения
545
низуемые путем разделения соответствующих аппаратов, существующих в МВД СССР.
Для проведения на местах мероприятий, связанных с обеспечением государственной безопасности в стране, создать следующие периферийные органы Комитета по делам государственной
безопасности при Совете Министров СССР:
1) В республиках, краях и областях страны – Управления Комитета по делам государственной безопасности при Совете Министров СССР;
2) В крупных промышленных городах страны, а также во всех
районах Литовской, Латвийской, Эстонской ССР и западных областей УССР иметь Уполномоченных Комитета с небольшим
аппаратом;
3) В военных округах, соединениях и частях Советской Армии, на флотах и флотилиях Военно-Морского Флота – Особые
отделы Комитета по делам государственной безопасности при
Совете Министров СССР (на базе существующих Особых отделов МВД);
4) На железных дорогах и водных бассейнах – аппараты Уполномоченных Комитета по делам государственной безопасности
при Совете Министров СССР (на базе существующих Дорожнотранспортных управлений и Водных отделов МВД СССР).
II.
После выделения из Министерства внутренних дел СССР
органов разведки и контрразведки, передаваемых в Комитет
по делам государственной безопасности при Совете Министров
СССР, в МВД СССР останутся:
1) Главное управление милиции, в состав которого включается Управление милиции на железнодорожном и водном
транспорте;
2) Главное управление исправительно-трудовых лагерей и
колоний;
3) Главное управление пограничных войск;
4) Главное управление внутренней и конвойной охраны, создаваемое путем объединения ныне существующих управлений
внутренней и конвойной охраны;
5) Главное управление пожарной охраны;
6) Главное управление службы МПВО;
7) Главное управление геодезии и картографии;
8) Главное управление военного снабжения;
9) Тюремное управление;
10) Военно-строительное управление;
546
Иван Серов – председатель КГБ
11) Центральное архивное управление;
12) Отдел Правительственной связи («ВЧ» и АТС Кремля);
13) Отдел фельдъегерской связи;
14) Отдел по надзору за ссыльными, высланными и спецпоселенцами;
15) Отдел по хранению и учету государственных запасов драгоценных металлов, алмазного фонда и других ценностей;
16) Отдел по контролю и инспектированию ведомственной
охраны;
17) Отдел железнодорожных и водных перевозок.
Кроме того, в состав МВД СССР будут входить следующие
аппараты после разделения их с Комитетом по делам государственной безопасности при Совете Министров СССР: Управление кадров, Управление учебных заведений, Особый отдел по
войскам МВД, Плановый отдел, Центральный финансовый отдел, Главная бухгалтерия, Хозяйственное управление, Мобилизационный отдел, Учетно-архивный отдел, Шифровальный отдел, Контрольная инспекция при Министре и Секретариат.
Учитывая, что с включением в состав Министерства внутренних дел СССР Главного управления исправительно-трудовых
лагерей и колоний МВД СССР будет выполнять большую производственную программу и значительный объем капитального
строительства, необходимо восстановить в системе Министерства Управление материально-технического снабжения.
Одновременно вносится предложение об упразднении городских и районных отделов и отделений МВД, существование которых при проведении указанных организационных мероприятий
не вызывается необходимостью. При этом имеется в виду оперативное руководство работой существующих в городах и районах
органов пожарной охраны, архивных органов и спецкомендатур
в местах поселений – возложить на начальников соответствующих отделов и отделений милиции.
III.
Проведение предлагаемых организационных мероприятий
предусматривается в пределах утвержденной на 1954 год сметы
на содержание Министерства внутренних дел СССР.
При организации Комитета по делам государственной безопасности при Совете Министров СССР предусматривается существующую штатную численность оперативных управлений и
отделов как в центре, так и на местах сократить на 20 %, что
составит 15 956 штатных единиц с годовой экономией государственных средств 346 млн рублей.
547
Приложения
Упразднение отделов и отделений МВД в административных
районах страны (за исключением районов Эстонской, Латвийской и Литовской республик и западных областей Украины, где
на базе райотделов МВД создаются аппараты Уполномоченных
Комитета по делам государственной безопасности) даст сокращение 21 736 единиц с годовой экономией в сумме 320 млн рублей.
Предусматривается также сокращение штатной численности
органов МВД как центрального аппарата, так и периферийных
на 20 %, что даст сокращение 8 839 штатных единиц с годовой
экономией 194 млн рублей.
В целом сокращение аппаратов Комитета по делам государственной безопасности и Министерства внутренних дел СССР
даст экономию государственных средств в год в сумме 860 млн
рублей.
В соответствии с изложенным нами подготовлены проекты
Постановления ЦК КПСС, Указа Президиума Верховного Совета СССР и Постановления Совета Министров СССР по вопросу
об образовании Комитета по делам государственной безопасности при Совете Министров СССР.
Просим рассмотреть.
МИНИСТР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР
С. КРУГЛОВ.
ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 2. Д. 441. Л. 458–464. Заверенная копия48.
Опубликовано: Исторический архив. 2002. № 1. С.7–1049.
№ 29. Из протокольной записи заседания Президиума
ЦК КПСС по вопросу образования Комитета
государственной безопасности. 8 февраля 1954 г.
Протокол № 5050
Заседание 8 февраля 1954 г.
2 пункт [Об образовании Комитета государственной
безопасности СССР].
Тт. Хрущев, Маленков, Каганович, Ворошилов, Булганин.
Не публиковать51.
II. О людях. [Назначение на должности КГБ СССР и
МВД СССР].
Тт. Хрущев, Каганович, Ворошилов, Микоян, Булганин,
Шаталин.
Т. Маленков. Круглова – на внудел52. На Комитет.
548
Иван Серов – председатель КГБ
Т. Хрущев. Председателя или иначе – Серова.
Комитет,
или Бюро,
или управ[ление]53.
Т. Хрущев. Характеризует Серова.
Т. Маленков. Вызывает доверие. Лунева – первым замом.
Т. Ворошилов. Высказывает свое мнение.
Т. Булганин. Высказывается.
Т. Микоян. Высказывает[ся].
Т. Каганович. (За Серова), он будет связан более с парт[ийными] орг[анами]; К[омите]т – это отдел партийный.
Т. Маленков. Продолжает высказ[ываться]. Сейчас нос по
ветру (на партию).
Т. Хрущев. И мы говори[ли]54.
[Маленков]. Уроки должен будет свято извлекать.
Т. Булганин. О Ильичеве55.
Панюшкин не подходит.
Взять Ильичева на замы к Серову.
Т. Маленков. Панюшкин слабый в аппарате. – Как мы
поставим?
Т. Каганович. Сказать ему обо всем.
Т. Ворошилов. Опыт с Пономаренко: «всего отдам себя».
С вызовом56.
Т. Маленков57. Проект решени[я] о К[омите]те – принять.
Т. Каганович. Замеч[ания] по проект[у]: ближе к партии
(Комитет).
Сухая записка о перестройке органов58. МВД после июльского
пленума пассивно ведет себя.
Сформулировать мотивировочный документ (что мы хотим),
выделяя Комитет (в форме полуписьма).
Определить по существу – ведем лини[ю] на вскрытие
действит[ельных] врагов и оградить честных людей; что чекист
должен докладывать (парторган[ам]).
Нужно ли оперативно-чекист[ское] уп[равление]?
Охрана общественного [порядка].
Не образо[вы]вать (выделяется в указе).
Т. Маленков. (В принципе).
Решит[ь]; над докумен[том] поработать.
Т. Хрущев. Замечание т. Каганович[а] правильно.
В основу – прав[ильно]59.
Над документом поработать.
В порядке самокритики; в таком состоян[ии] 6 м[еся]цев
держим.
Приложения
549
Совещание работников МВД и МГБ (во время пленума ЦК)60.
Т. Булганин. Принять.
Т. Микоян. Транспортную [милицию] – (это милици[я]).
Подумать.
Т. Маленков. О совещани[и] – после пленума.
Т. Ворошилов. Слабовато там наша большевистская п[озиция].
Т. Маленков. В основном принимает[ся].
Совещание проведем.
Партийность.
Т. Сабуров. Об устройстве на работу.
Т. Маленков (говорит). О людях: МВД – т. Круглова; К[омите]т – т. Серова; 1-м зам[естителем] – т. Лунева.
О замеч[аниях] т. Серову (сказать хотим).
Т. Булганин. Пусть скажут сам[и].
Т. Ворошилов.
Т. Круглов. Правильно, что меня определите в МВД.
Оправ[даю] доверие партии и правительства. Я предан партии.
О Серове – положительно характ[еризует] недостатки в характере, поведен[ии] – не всегда доводит взгляд до конца, более
вдумчив должен быть.
Т. Серов. Постараюсь оправдать доверие. О себе: не критически выполнял указания Берия, слепо выполнял. Должен [был]
пойти в ЦК, не сделал.
Поспешность есть.
Некоторых из органов удалить, они слухи [распространяют].
Т. Маленков. Больше партийности.
Т. Каганович. Все сказать.
Т. Круглов и Серов. Вы проявляли пассивность (после июля).
За душу чекистов не боролись.
В ЦК должны [были] прийти. Почему совещание не просили
созвать?
По существу – не о схематическом решении идет дело.
По существу качественно должны изменить.
Характер меняется (в сторону политическую).
К личностям – на ст[роительст]ве показал себя хорошо
(т. Круглов).
О Серове – опытный, ударник, имеет возможность оправдать
доверие ЦК. Жидковат61, но может уплотниться.
Высокой партийной и полит[ической] культурой обладал
Дзержинский.
Серов должен завоевать эту культуру.
К[омите]т не будет просто администрировать, но глубже брать.
550
Иван Серов – председатель КГБ
Моральный облик высоки[й].
Т. Суслов. Т. Серов должен укреплять партийность.
Ретиво выполнял указания Берия.
Вызывал к себе сек[ретарей] обкомов.
Т. Ворошилов. Выделение К[омите]та (из МВД) – важное
дело.
Т. Круглову главное обращать вним[ание] не на ст[роительст]во, [а] на исправление людей.
Относительно К[омите]та.
О Серове – справится, если учтет замечания.
Почему не отреагировали на решение пленума?
Как Дзержинский работал!
Уметь ловить врага, уметь поставить организацию.
С помощью ЦК – может.
Т. Сабуров. Правильно сказал т. Каганович – если правильно поймут.
Испр[авительно]-труд[овые] лагеря – это название, это источник получения рабочей силы.
Т. Круглов – должен сделать из этого вывод.
Т. Микоян. За мелкие кражи – арест! Лагеря портят.
Об общест[венном] порядке в стране: есть города, где ночью
боятся выходить на улицу.
Т. Серов. Общеполит[ических] вопросов у него будет много.
Способный, принципиальность, идейность, партийность, [но]
легковат.
Т. Булганин. Согласен с Л.М. Каганович[ем].
Подумать тт. Круглову, Серову.
Перестроятся, оправдают доверие.
Серову труднее будет перестроиться.
Н[ачальни]ками в лагеря посылают штрафных.
Т. Серову – труднее. Человек ударного порядка.
Вот когда Берия изобличен – вы замкнулись.
Вам надо подняться на уровень крупного парт[ийно]полит[ического] работника.
Поменьше самообольщения, обратитесь за советом.
Т. Хрущев. Согласен с товарищами относительно МВД.
(Т. Круглов) – честный, с радостью согласен, но не понимает
задач, как н[ачальни]к лагерей выступает: «Я строю…»
Милицию (в МВД иметь).
Большое понимание иметь.
Милиция (есть факты – стреляют в народ).
Об охране порядка на предприятиях. Пожарная охрана.
Прием граждан в милиции.
Приложения
551
О лагерях (вернуться к системе Дзержинского – заводики,
мастерские).
Это большое дело.
О т. Серове – по Украине – вел хорошо, иногда – два Серовых.
Иногда о бумажке узнаю из Москвы (Берия докладывал). Устойчивости партийной не было.
Резолюцию ополитизировать.
По МВД – по кадрам (поручить Кружкову, Шаталину, Дедову).
Курсы.
Т. Маленков. Все, что сказано, присоединяюсь.
Речь идет о большой перестройке.
Идите помогайте партии.
О Комитете – таит в себе и в пользу партии, и злоупотребление властью.
Дело так поставить, чтобы не злоупотребляли.
За характеристикой кадров обращаемся в МВД (покончить с
этим).
Люди стали зависеть от органов МВД.
Забрать в руки партии.
О МВД – т. Круглов не подготовлен (о чем говорили).
Он должен крепко перестроиться.
Лагеря – не наш идеал.
По-новому перестроиться.
Насчет Комитета62.
Внутри страны – взоры обращали на друзей, а не на врагов.
Какая же тут может быть любовь к органам?
От анонимок зависели люди.
Вне[шняя] разведка – низкий уровень (развал).
М. б., Ильичева взять в заместители, Лунева – на первого
зама.
Честно служить партии. Не злоупотреблять властью.
Первая…63
В организаци[онном] отношении принимаем.
Тт. Круглов, Шаталин, Серов и Суслов, Лунев64 представят
проекты с учетом состояв[шегося] обмена мнениями65 (в 5-дневный срок)66.
О замес[тителях] пусть представят и структуру67.
О гулагах – передаем в МВД68.
О лесных – передаем в МВД69.
Т. Ворошилов. Погранвойска почему в МВД? Это настоящие
войска.
Т. Булганин. Чекиста поставить. За Серова.
Т. Микоян. За70 Серова. Близкий к партии.
552
Иван Серов – председатель КГБ
Т. Каганович. Ближе.
Т. Суслов. Не все хорошо у Серова. Предупредить его. Свысока к парторг[анам].
Т. Хрущев71. О Серове я говорил Сталину. Серов, конечно,
тоже писал.
Т. Первухин. Лучше (Серова) сейчас не найти. Грубый,
н[ачальни]ка изображает, немножко подхалим.
Т. Шаталин. Я не голосовал бы за Серова. В аппарате отзыв плохой. Мало партийный, карьеристичный. Нос по ветру.
Из Германии – натаскал.
Т. Маленков. Высказывается: доверять можно Серову.
Т. Каганович. Насчет угля72 в Берлине.
Т. Хрущев.
Т. Маленков.
73
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 8. Д. 388. Л. 1–11. Подлинник.
Опубликовано: Президиум ЦК КПСС, 1954–1964: Черновые
протокольные записи заседаний. Стенограммы. Постановления / гл. ред. А.А. Фурсенко. М., 2003. Т. 1. С. 19–24.
№ 30. Сопроводительное письмо заместителя начальника управления особого лагеря МВД «Минерального»
А.Ф. Ручкина министру внутренних дел СССР
С.Н. Круглову к сообщению заключенного
Б.И. Войтехова о И.А. Серове. 9 февраля 1954 г.
9 февраля 1954 г.
№ 8/3-1092
Совершенно секретно
Шифротелеграммой № 8915 от 28 января 1954 года исполняющий обязанности начальника следственной части по особо
важным делам МВД СССР товарищ Козырев дал нам указание
о допросе заключенного ВОЙТЕХОВА, содержащегося в Минлаге, по его заявлению, направленному им в МВД СССР.
Будучи вызванным, ВОЙТЕХОВ рассказал об известном ему
факте, касающемся Вашего заместителя товарища Серова И.А.74
В связи с тем, что ВОЙТЕХОВ сам не уверен в правдоподобности этого факта, мы сочли нецелесообразным допрашивать его,
а ограничились отбором от него собственноручно изложенного
сообщения, которое направляем на Ваше распоряжение.
Приложения
553
ПРИЛОЖЕНИЕ: По тексту на 2 листах.
Зам. начальника Управления Минлага МВД
Генерал-майор А. Ручкин
Министру Внутренних Дел СССР – Круглову.
В октябре месяце 1953 года, направляясь из внутренней тюрьмы МВД в Москве обратно в лагерь (Инта – Коми АССР), в пути
я впервые узнал, что политический бандит – Берия и его шайка
арестованы и находятся под следствием. Еще до своего отъезда
из Москвы я обратился к заместителю начальника следственной
части по особо важным делам МВД СССР полковнику Козлову
с просьбой о свидании с кем-либо из руководства министерства,
в чем, очевидно, мне было отказано, так как увезли меня, не
дав мне никакого разговора. Как только мне стало известно, кем
оказался Берия (имея в виду весь масштаб его подлости, я должен сказать, что, находясь девять месяцев в одиночке и, естественно, не зная, что в это время проходило за стенами тюрьмы,
я не побоялся Козлову дать показания против Берия, нисколько не преувеличивая в спекулятивных целях значения их), – я
вспомнил одну реплику, вернее короткий рассказ, моего знакомого Василия Сталина в адрес заместителя министра внутренних дел Серова, сказанную мне при следующих обстоятельствах:
однажды по приглашению Василия Сталина я приехал к нему
на дачу, где застал в столовой какого-то неизвестного мне генерала и его жену, как впоследствии мне стало известно – заместителя министра внутренних дел Серова. Нашему знакомству
предшествовал следующий анекдотический случай, произошедший со мной: не успели мы сесть за стол, как радио объявило о
замене старых денежных знаков новыми, в связи с чем я тут же
вынул из внутреннего кармана пиджака объемистый пакет с десятью тысячами рублей и прочел вслух приложенную к нему на
мое имя записку следующего содержания: – «Уважаемый Борис
Ильич! Так как я Вас не застал в номере, то оставляю у дежурной по этажу взятые у Вас взаимообразно десять тысяч рублей»
(следовала подпись). Меня весело поздравили с новой денежной
реформой, после чего начался ужин, который ничем примечателен не был. Генерал мне явно понравился – он был прост в
обращении, без всякой примеси чванства, умеренно пил, и я не
замечал у него никакого унизительного подобострастия перед
Василием Сталиным, чем не раз в моем присутствии грешили
другие. По окончании ужина, где кроме нас четырех никого не
было, Серов вместе со своей супругой ушел к себе на дачу, кото-
554
Иван Серов – председатель КГБ
А.Ф. Ручкин.
[РГАСПИ]
рая, по словам В. Сталина, находилась где-то рядом, а мы остались вдвоем. Не помню точно, тогда же, т. е. в тот же вечер, или
несколько позже, Василий Сталин, по своей инициативе, ибо я
никогда никаких вопросов ему не задавал, говорит мне буквально следующее: – «Этот человек теперь не у дел, но временно,
так как в подвале его дачи обнаружили уворованные в Германии слитки золота (в Германии он выполнял специальные задания отца), но он говорит, что это провокация против него, и
Лаврентий Павлович Берия посоветовал ему подольше болеть,
пока все рассосется, а там он обещал ему помочь». Никаких дополнений к этому не последовало, так как я не проявил к этому
вопросу никакого интереса. Вот только этот случай я и вспомнил в Кировской пересыльной тюрьме, в связи с чем два месяца
назад через посредство заместителя нач. Кировского областного
Управ[ления] МВД передал на Ваше имя соответствующее заявление. Так как я не знаю, заменен ли Серов – и в связи с этим
уже разоблачен, как прихвостень Берия, или наоборот – этот человек по прежнему пользуется заслуженным доверием партии и
государства, т. е. я совершенно свободен от соображений «ситуации», считаю необходимым заявить, что сообщение свое Василий
Сталин, как это, к сожалению, для него было обычным, сделал
он в довольно выпившем состоянии, кроме того, я вообще всегда
с большой осторожностью относился и к его характеристикам, и
другим разговорам касательно обрисовки того или другого лица,
555
Приложения
ибо еще ни разу в жизни не видел человека, так подверженного
настроению и в соответствии с этим диаметрально противоположно менявшимся в течение часа отзывам об одном и том же
лице. При всем этом я не посчитал возможным умолчать о вышеуказанном факте, ибо иногда и маленькие факты вызывают
большие дела, важные для государства.
4/2-54. Б. Войтехов.
Помета: в архив.
ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 1. Д. 4323. Л. 125–127. Подлинник.
№ 31. Из справки председателя КГБ при СМ СССР
И.А. Серова в ЦК КПСС по делу «Антисоветского
троцкистского центра» об обстоятельствах убийства
Г.Я. Сокольникова и К.Б. Радека. 29 июня 1956 г.
№ 1621-с
29 июня 1956 г.
Совершенно секретно
Радек и Сокольников после осуждения среди своих сокамерников стали утверждать о своей невиновности и о инсценировании всего процесса. Несомненно, что это и привело к тому, что в
мае 1939 года было принято решение о их «ликвидации». Имеющиеся в архиве КГБ документальные данные свидетельствуют о том, что убийство Радека и Сокольникова проводилось под
руководством Берия и Кобулова в соответствии со специально
разработанным планом75.
Непосредственное осуществление этих актов было возложено на работников 2 отдела НКВД СССР – ст. оперуполномоченного Кубаткина, оперуполномоченного Шарок и специально
подобранных людей из числа арестованных, которые в секретном порядке выехали для выполнения задания в Верхнеуральскую и Тобольскую тюрьмы, в которых содержались Радек и
Сокольников.
Как установлено, убийство Сокольникова было произведено
при следующих обстоятельствах.
Предварительно Сокольников был переведен в одиночную
камеру, а 21 мая 1939 года, как это было обусловлено по плану, к
556
Иван Серов – председатель КГБ
нему вошли начальник тюрьмы Флягин, оперуполномоченный
Шарок и прибывший из Москвы заключенный Лобов76 (быв. пом.
нач. ОО ЛВО, осужденный в связи с убийством С.М. Кирова), набросились на него и убили.
О случившемся тогда же был составлен фиктивный акт и
оформлен протокол допроса заключенного Котова П.М. (под такой фамилией фигурировал Лобов). В этом протоколе, составленном начальником тюрьмы, обстоятельства убийства Сокольникова описывались так:
«Вызывающий тон в вопросе Сокольникова побудил во мне
злобу. Я назвал его фашистским наймитом, и что за вас и подобных вам лидеров приходится и мне нести ответственность. Сокольников моментально встал с кровати и с угрожающим видом
начал приближаться ко мне. Я сидел на своей кровати, рядом с
которой стояла камерная параша, я схватил ее и ударом по голове отстранил его от себя» (арх. дело № 300954, т. 1, л. д. 138).
При аналогичных обстоятельствах под руководством ст.
оперуполномоченного Кубаткина 19 мая 1939 года в Верхнеуральской тюрьме НКВД был убит и Радек.
И в данном случае это заранее подготовленное убийство было
затем оформлено как результат драки. Так, в акте о смерти Радека, составленном администрацией тюрьмы, указывается:
«При осмотре трупа заключенного Радека К.Б. обнаружены
на шее кровоподтеки, из уха и горла течет кровь, что явилось результатом сильного удара головой об пол. Смерть последовала в
результате нанесения побоев и удушения со стороны заключенного троцкиста Варежникова, о чем и составили настоящий акт»
(арх. дело № 300935, т. 1, л. д. 105)77.
Как установлено проверкой, вскоре после этого осуществлявшие убийство заключенных Радека и Сокольникова Кубаткин и
Шарок, работавшие до этого рядовыми сотрудниками аппарата
НКВД, были назначены – Кубаткин начальником Управления
НКВД Московской области, а Шарок – заместителем наркома
внутренних дел Казахской ССР.
Другие осужденные по этому делу – Строилов и Арнольд, также отказавшиеся от своих показаний, до осени 1941 года содержались в Орловской тюрьме НКВД, а 11 сентября 1941 года по
заочному приговору Военной Коллегии Верховного Суда СССР,
вынесенному без каких-либо оснований, в числе других заключенных были расстреляны.
Определенный интерес в этом же плане представляет и судьба быв. начальника Прокопьевского горотдела НКВД Овчинникова, у которого на связи находился Арнольд.
557
Приложения
И.И. Степанов.
[РГАСПИ]
Г.Ф. Шарок.
[РГАСПИ]
П.Н. Кубаткин.
[ГА РФ]
558
Иван Серов – председатель КГБ
Овчинников в декабре 1940 года был осужден Военным Трибуналом Западно-Сибирского округа к 10 годам лишения свободы. Находясь под стражей, он рассказывал своим сокамерникам
о фальсификации дела по обвинению Арнольда и заявлял о своем намерении написать об этом заявление.
24 марта 1941 года без наличия каких-либо дополнительных
материалов дело Овчинникова было пересмотрено, и приговором Военного Трибунала он был осужден к расстрелу.
Председатель Комитета государственной безопасности при
Совете Министров СССР
И. Серов
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 455. Л. 33–35. Подлинник.
№ 32. Записка И.А. Серова в ЦК КПСС об отправленных
в «инстанции» документах КГБ. 22 июня 1957 г.
22 июня 1957 г.
№ 1241-с
Совершенно секретно
Секретарю ЦК КПСС товарищу ХРУЩЕВУ Н.С.
Представляю при этом справку об отправленных в инстанции документах Комитетом госбезопасности со дня его создания
(март, 1954 г.) до 20 июня 1957 года.
1. Направлено телеграмм, полученных от резидентур КГБ из
капиталистических стран по политическим, экономическим и
военным вопросам:
а) в ЦК КПСС, в адрес тов. Хрущева Н.С. – 2 508
б) в Совет Министров СССР, в адрес тов. Маленкова Г.М., а
затем тов. Булганина Н.А. – 2 316
в) за это же время по указанию ЦК КПСС было направлено
членам Президиума ЦК КПСС – 293
2. Направлено в ЦК КПСС 2 057 сборников (синяя папка) с
дипломатической перепиской капиталистических государств с
наличием в них 64 500 телеграмм.
Такое же количество было направлено в Совет Министров Союза ССР, в адрес тов. Маленкова Г.М., а затем тов. Булганина Н.А.
559
Приложения
3. За этот же период времени по оперативной работе органов
госбезопасности, по вопросам политического, экономического
и военного положения капиталистических стран, также по отдельным вопросам положения в странах народной демократии
направлено в инстанции:
в ЦК КПСС – 4 504 документа
в Совет Министров СССР – 1 750 документов
Разница в количестве посланных документов в ЦК КПСС и
Совет Министров объясняется тем, что в ЦК КПСС направлялось значительное количество документов (через наши связи) от
Коммунистических партий капиталистических стран, о положении в социалистических партиях и по другим вопросам.
Следует также сказать, что за последний год тов. Булганин, а
также аппарат Совета Министров часто уклонялись от решения
вопросов, поставленных Комитетом госбезопасности, и рекомендовалось направлять их на решение в ЦК КПСС.
4. Из числа документов, указанных в п. 3, было поставлено на решение ЦК КПСС 907 вопросов и Совета Министров
СССР – 330 вопросов.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИТЕТА ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ПРИ СОВЕТЕ МИНИСТРОВ СОЮЗА ССР
И. СЕРОВ.
РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 224. Л. 55–56.Заверенная копия.
Опубликовано: Лубянка: ВЧК – ОГПУ – НКВД – НКГБ –
МГБ – МВД – КГБ, 1917–1991: Справочник / под ред. акад.
А.Н. Яковлева; авт.-сост.: А.И. Кокурин, Н.В. Петров. М., 2003.
С. 687–688.
№ 33. Из протокольной записи заседания Президиума
ЦК КПСС с обсуждением вопроса о И.А. Серове.
20 ноября 1958 г.
Протокол № 191.
Заседание 20 ноября 1958 г.
78
[О т. Серове]
т. Хрущев – о Разведупре и т. Серове.
Разное отношение со стороны членов Президиума ЦК.
Я пошел бы без надрыва, если передвинуть, то с сохранением
содержания, но без утв[ерждения] замом.
Кого: м[ожет] б[ыть], Лунева?
560
Иван Серов – председатель КГБ
Он считает лучше Ивашутина.
т. Миронов – называет Ивашутина.
Серов – говорил, что лучше бы партработника – м[ожет]
б[ыть], Шелепина.
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 12. Д. 1010. Л. 7–8. Подлинник.
Опубликовано: Президиум ЦК КПСС, 1954–1964: Черновые
протокольные записи заседаний. Стенограммы. Постановления / гл. ред. А.А. Фурсенко. М., 2003. Т. 1. С. 339–340.
№ 34. Протокольная запись заседания Президиума
ЦК КПСС с обсуждением вопроса о И.А. Серове.
24 ноября 1958 г.
Протокол № 192.
Заседание 24 ноября 1958 г.
О т. Серове
т. Хрущев. Преданно ведет себя.
т. Аристов. О положительных моментах т. Серова говорит.
т. Игнатов – о преданности т. Серова говорит.
т. Фурцева – т. Серов активно в комиссии т. Молотова вел
себя, стойко.
т. Полянский – прямой человек, дело знает, выдержанный;
поведение в июньские дни хорошее.
т. Поспелов – Серова враги ругают.
Резо[люция]: оставить.
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 12. Д. 1010. Л. 9. Подлинник.
Опубликовано: Президиум ЦК КПСС, 1954–1964: Черновые
протокольные записи заседаний. Стенограммы. Постановления / гл. ред. А.А. Фурсенко. М., 2003. Т. 1. С. 340.
№ 35. Протокольная запись заседания Президиума
ЦК КПСС с обсуждением вопроса о И.А. Серове.
3 декабря 1958 г.
Протокол № 194.
Заседание 3 декабря 1958 г.
О т. Серове
т. Хрущев, Игнатов, Кириченко, Суслов, Микоян
Приложения
561
1) Пришел ко мне т. Игнатов и поставил вопрос: правильно
ли, не торопимся ли мы решать вопрос о т. Серове.
Т. Игнатов на звонок т. Кириченко сказал, что т. Серова у
него нет, а он у него был. Это интриганский79 шаг, осуждения
заслуживает.
т. Игнатов. Ничего не скрывал, когда звонил т. Кириченко, у
меня Серова не было, когда Серов вошел, я ему сразу сказал, что
его зовет т. Кириченко. Я по телефону говорил, что у меня есть
неясность в вопросе о Серове.
т. Кириченко. Был Малиновский при этом деле.
Серов сказал, что я не знаю, что Игнатов сказал, что у меня
нет Серова.
т. Суслов. Т. Кириченко мне [говорил]80 о случае…
Неправильно.
О Серове говорит – он мало считался с парторг[анами], он
малопартиен.
Проект положения – не было вопроса о рук[оводстве] партии.
Надо сменить.
т. Брежнев. О пенсиях – версия(?) – для чего придумано, не
знаю.
т. Козлов. Удивляет т. Игнатов, если ошибся – скажи, но такое поведение, был Серов, просил, толкнули. Нечестное поведение. Сделать вывод надо всем. Меня это взволновало. Честно
надо сказать. Пенсионный [вопрос] разыгран.
О т. Серове – надо было заменить.
т. Микоян. Впечатление произвело. Пригласили на обед в
Л[ени]н[гра]де.
Он отчитал.
Самое плохое, что не сказал т. Хрущеву, что Серов был у
т. Игнатова.
Надо решать теперь вопрос о Серове.
т. Аристов. Об отношении к т. Хрущеву – честное отношение
должно быть.
Выдержки не хватает у т. Игнатова.
Т. Серов вел себя в трех случаях хорошо.
т. Игнатов. Все понял. Исчерпан.
Ничего не записывать.
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 12. Д. 1010. Л. 10–10 об. Подлинник.
Опубликовано: Президиум ЦК КПСС, 1954–1964: Черновые
протокольные записи заседаний. Стенограммы. Постановления / гл. ред. А.А. Фурсенко. М., 2003. Т. 1. С. 340–341.
562
Иван Серов – председатель КГБ
№ 36. Заявление секретаря парткома ГРУ Генерального
штаба И.А. Большакова в Президиум ЦК КПСС
Н.С. Хрущеву о неправильном поведении И.А. Серова
и нарушении им принципов партийного руководства.
8 января 1960 г.
8 января 1960 г.
Секретно
В Президиум ЦК КПСС
Товарищу Хрущеву Никите Сергеевичу.
Постановление октябрьского Пленума ЦК КПСС (1957 г.) «Об
улучшении партийно-политической работы в Советской Армии
и Флоте»81 требует повысить уровень руководства партийно-политической работой, добиться более активного участия в ней командиров и политработников, всех коммунистов.
Этими принципами проникнуто и содержание утвержденных
ЦК КПСС положения о Военных Советах и инструкции армейским и флотским партийным организациям82.
В развитие этого постановления октябрьского Пленума ЦК
КПСС в центральных управлениях Министерства обороны, в
том числе и в Главном Разведывательном управлении Генерального Штаба, созданы партийные комитеты на правах райкомов.
Все это в значительной степени повысило уровень партийнополитической работы и инициативу партийных организаций.
Между тем в практической работе начальника Главного
Разведывательного Управления Генерального Штаба, члена
ЦК КПСС, генерала армии Серова Ивана Александровича эти
принципы и положения нарушаются. Никакого участия в работе
партийного комитета т. Серов И.А. не принимает. Баллотироваться в состав парткома, при его создании, отказался. Вместо
опоры на партийную организацию, как этого требует инструкция партийным организациям, проявляет администрирование.
Ни одного заседания бюро парткома не посетил. На пленумах
парткома не бывает. Лишь после настойчивых просьб посетил
одно заседание пленума парткома, посвященное обсуждению задач на 1960 г., но и на этом пленуме не выступил и даже ушел с
него, не дождавшись конца работы.
За 6 месяцев существования партийного комитета не дал ему
ни одного направляющего указания или совета. Комитет строит
всю свою работу по собственной инициативе и указаниям Главного политического управления.
Приложения
563
Планами работы парткома т. Серов не интересуется. Он ни
разу не пожелал выслушать партийной информации о положении в подчиненных ему управлениях, частях, институтах и учебных заведениях, а попытки парткома сделать это по собственной инициативе наталкиваются на его безучастное отношение к
этим вопросам. В качестве основного источника информации он
предпочитает представителей особых органов.
На ряд важнейших служебных совещаний секретаря парткома не приглашает, на замечания присутствующих пригласить
секретаря парткома отвечает, что ему нечего тут делать.
Как правило, противится проведению таких демократических
форм партийной работы, как партийные активы и пленумы партийного комитета, стараясь все свести к служебным совещаниям
и другим административным мероприятиям, на которых настоящая партийная критика отсутствует.
Своих заместителей упрекает в том, что они идут на поводу у
парткома.
На предложение одного из заместителей поздравить от имени командования и парткома подчиненные ГРУ части с некоторыми государственными праздниками отвечает: «А при чем тут
партком?»
При выборе делегатов на районную партийную конференцию
заявлял, что это неправильно и что нам там делать нечего. На
замечание, что он также избран делегатом, заявил, что он другое дело, маршалы и генералы армии могут выбираться.
При попытках парткома ознакомить его с принятыми без его
участия на бюро или пленуме парткома решениями вычеркивает неугодные ему формулировки, нарушая тем самым нормы
партийной демократии.
Несмотря на указанные инструкции организациям КПСС в
армии и флоте о том, что «партийные организации обязаны со
знанием дела активно вникать во все стороны боевой подготовки», всячески препятствует этому, рассматривая это как ограничение его прав.
С партийным комитетом не считается и его мнение игнорирует.
От коллектива оторван, людей знает плохо. Подчиненные
управления и части почти не посещает. Необходимым авторитетом среди личного состава не пользуется.
При решении важнейших вопросов работы ГРУ со своими заместителями советуется редко.
При обращении с подчиненными бывает груб и нетактичен.
Например, одному из начальников управлений, подготовившему для него объективный и самокритичный доклад о состоянии
работы в управлении и имеющихся недостатках, на служебном
564
Иван Серов – председатель КГБ
совещании бросает упрек, что он расписывается в собственной
беспомощности. Другому управлению, не разобравшись в деле,
бросает упрек в подтасовке фактов, что не соответствует действительности и т. п. Все это людей обижает и создает повод для необъективных докладов в будущем.
К важнейшим вопросам работы т. Серов подходит поверхностно.
Все это не содействует повышению делового и политического
авторитета т. Серова как начальника ГРУ и члена ЦК КПСС
среди зрелого партийного коллектива, а также создает большие
трудности в работе партийной организации и партийного комитета, что не может не сказаться на успешном выполнении стоящих перед коллективом ответственных задач.
Секретарь партийного комитета Главного разведывательного
управления Генерального штаба
Генерал-майор Большаков И.А.
Член КПСС с 1921 г.
Партбилет № 00186920
Резолюция: Т.т. Суслову, Игнатову, Брежневу
Надо побеседовать с т. Серовым с участием т. Большакова.
Н. Хрущев.
23.1.1960 г.
Пометы: Беседу провели с участием т.т. Малиновского и Голикова. М. Суслов 30.03.[60]
Хранить в архиве. В. Горбунов. 14.04.60 г.
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 30. Д. 318. Л. 17–19. Заверенная копия83.
№ 37. Объяснительная записка И.А. Серова секретарю
ЦК КПСС М.А. Суслову по поводу обвинений, изложенных в заявлении И.А. Большакова. 10 марта 1960 г.
10 марта 1960 г.
Секретно
Секретарю ЦК КПСС
товарищу Суслову М.А.84
В связи с объявленным мне заявлением секретаря парткома
ГРУ тов. Большакова считаю необходимым доложить следующее:
Приложения
565
Содержание заявления тов. Большакова для меня явилось
неожиданным, так как противоречит фактам.
Тов. Большаков написал заявление после четырех месяцев
совместной работы, не зная, какая работа у нас проводилась за
прошлое время, так как он состоял на учете в другой парторганизации. Кроме того, если у тов. Большакова за время работы
возникали какие-либо вопросы, то мне представляется, что он
как секретарь парткома обязан обменяться со мной мнениями и
лишь после того, как попытки устранить недоразумение исчерпаны, тогда доложить в ЦК. Однако тов. Большаков поступил
иначе, поэтому я докладываю факты, опровергающие заявление
тов. Большакова о том, что я не принимаю участия в партийной
работе, не бываю на заседаниях Пленума, не выступаю с докладами и т. д. и т. д.
1. За прошедший год работы в ГРУ Генштаба я выступал
15 раз на партийных собраниях в управлениях, в частях, научно-исследовательских институтах, в Военно-дипломатической
академии, подчиненных ГРУ. Из них сделано 8 докладов на
партийных собраниях и активах: об итогах XXI съезда КПСС,
об итогах июльского Пленума ЦК КПСС, об итогах поездки
Н.С. Хрущева в Америку, об итогах декабрьского Пленума ЦК
КПСС, о Законе, принятом на Сессии Верховного Совета СССР.
4 раза выступал на партактивах и собраниях по вопросам: преобразования политотделов Министерства обороны в парторганизации, о партийной пропаганде и по текущим вопросам в парторганизации, где состою на учете. Мной прочитаны две лекции
для офицеров и генералов Генштаба и Академии Генштаба по
специальным вопросам. Я не перечисляю не менее десяти служебных совещаний, которые провел по работе.
И после всего этого заявить, что «я оторвался от коллектива,
никакого участия в работе не принимал, подчиненные части
не посещал» – это безответственно со стороны тов. Большакова.
Еще более странным является заявление тов. Большакова о том,
что я не интересуюсь планами работы парткома и на заседаниях
Пленума не бываю.
Я утверждаю, что ни одного месячного плана работы парткома без рассмотрения со мной тов. Большаковым не проводилось и в тех случаях, где мы с тов. Большаковым считали необходимым выступить или что провести вне очереди, – все это
делалось. Тов. Большаков почти ежедневно приходит ко мне
по ряду вопросов, и ни разу не было, чтобы мы не решили их.
Я неоднократно говорил тов. Большакову, на что нам надо обратить внимание. Более того, он трижды мне говорил, что работа в
566
Иван Серов – председатель КГБ
ГРУ пошла лучше. В первом случае тов. Большаков мне принес
письмо офицера, который переслал его через партком. В письме
указывалось, что «за сравнительно короткий срок своего пребывания вы осуществили ряд принципиально важных организационных мероприятий, способствующих наилучшему выполнению стоящих перед нашей частью задач в интересах Советского
государства». Тов. Большаков при этом сказал: «Все он тут верно
пишет, а вот по Управлению кадров действительно мы не доработали». Я согласился.
Во втором случае 22 января с. г. ко мне зашел тов. Большаков,
и я ему рассказал о моем разговоре с Министром. Тов. Большаков, выслушав меня, заявил дословно: «Я не могу сказать, что
Вы не участвуете в партийной работе или не занимаетесь офицерами. Был единственный случай, когда меня в Главпуре спросили о Дмитриевой, а я не знал существа вопроса. Я ничего не
могу сказать о Вас плохого» (Дмитриева накануне вернулась из
Лондона, не была еще опрошена, поэтому тов. Большаков о ней
не знал).
Как теперь оказывается, второе высказывание тов. Большакова было уже после написанного им в ЦК заявления от 7 января с. г.85
Наконец, 6 февраля с. г. тов. Большаков присутствовал у
меня, когда я зачитал итоговую записку в ЦК о работе ГРУ в
присутствии заместителей начальника ГРУ тов. Мамсурова и
тов. Рогова, в которой были изложены итоги работы. Тов. Большаков на это сказал, что записка правильная, и считал необходимым еще расширить ее.
Выходит, что он во всех трех случаях двурушничал. Думал и
писал одно, а говорил другое. Так не должен поступать секретарь парторганизации. Где же партийная принципиальность
тов. Большакова?
В заявлении изложены и служебные вопросы ГРУ: «нежелание заслушать партинформацию о положении дел в подчиненных частях и администрирование». И тут неправда86. Наоборот,
я, бывая в подчиненных частях, показываю тов. Большакову,
что надо сделать по партийной линии, чтобы устранить недостатки. Так было по НИИ-17, по ЦНИИ-18, по ВДА и др.
В частности, у меня всегда вызывало беспокойство положение дел в парторганизации ЦНИИ-18, поэтому я указывал тов.
Большакову обратить серьезное внимание. Он меня заверил,
что все будет сделано, а оказалось, что тов. Большаков не знал
положения дел в этой парторганизации. Когда возник вопрос о
реорганизации Политотдела ЦНИИ-18 в парторганизацию, тов.
Приложения
567
Большаков «подобрал» на должность секретаря парткома тов.
Кулакова и согласовал его с Главпуром, а при голосовании из
320 коммунистов 164 проголосовали против тов. Кулакова. Это
характеризует знание обстановки тов. Большаковым.
Что касается администрирования, то я должен доложить, что
при разборе случаев недостойного поведения военных разведчиков за границей и других проступков, которые, к сожалению,
имеют место, я с возмущением отношусь к таким людям, резко реагирую на такие факты и принимаю необходимые меры к
тому, чтобы не повторялись такие случаи.
Нужно также сказать, что в ГРУ сложилась, на мой взгляд,
неправильная практика, когда некоторые офицеры и генералы заискивают перед подчиненными, желая приобрести дешевый авторитет за счет необходимой требовательности по работе.
Я считаю это нашим недостатком и серьезно указываю таким
начальникам управлений на их неправильное поведение. Я это
не считаю администрированием. Подлаживаться к недобросовестно выполняющим свои служебные обязанности работникам
вредно для дела.
В Инструкции организациям КПСС в Советской Армии, утвержденной ЦК КПСС, указывается, что партийные организации обязаны вникать в работу, в воспитание личного состава,
помогать командирам своевременно устранять недостатки, мешающие боеготовности частей. Партийные организации ГРУ активно помогают Командованию по этим вопросам, однако мнение секретаря парткома тов. Большакова по изложенным им в
заявлении вопросам, я полагаю, не отражает мнения коммунистов нашей партийной организации, в которой тов. Большаков
работает фактически меньше полугода.
Кстати, должен доложить, что тов. Большаков и ранее допускал поспешные, непродуманные действия. Так, работая по
подготовке нелегала-женщины, женился на ней, бросив семью.
Будучи Военным атташе в США, не сумел организовать работу,
создал склоку с сотрудниками, допускал пьянство и недостойное
поведение, в связи с чем был через год отозван, из разведки отчислен и направлен в гражданский ВУЗ.
В заключение я должен объективно доложить, что у нас в ГРУ
имеются еще недостатки, над устранением которых мы коллективно работаем, но вместе с этим за последнее время с помощью
ЦК КПСС решены серьезные вопросы, которые не решались ряд
лет. Офицеры и генералы стали более ответственно подходить
к выполнению поставленных ЦК КПСС задач, повысилась конспирация. В результате проделанной работы добыты документы
568
Иван Серов – председатель КГБ
и материалы, представляющие большую ценность для обороны
страны, о чем доложено в ЦК КПСС.
Коротко о себе. У меня, как и у всякого человека, имеются
недостатки в характере, во взаимоотношениях и т. д. Эти недостатки чаще всего проявляются в то время, когда по работе не
так получается, как хотелось бы, поэтому и проявляется невыдержанность и резкость.
Я стараюсь устранить эти недостатки, но на нашей ответственной и острой работе не всегда удается.
Полагаю, что возникшие недоразумения не повлияют на
нашу работу, а коллектив коммунистов нашей парторганизации
в состоянии правильно решать вопросы.
И. Серов
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 30. Д. 318. Л. 21–26. Подлинник.
№ 38. Письмо И.А. Серова первому секретарю ЦК КПСС
Н.С. Хрущеву с просьбой снять наложенные на него
взыскания. 9 февраля 1964 г.
9 февраля 1964 г.
Секретно
Первому Секретарю ЦК КПСС тов. Хрущеву Н.С.
Никита Сергеевич! Несмотря на Вашу загруженность большими международными и государственными делами, направленными на улучшение жизни народов, я все же вынужден
побеспокоить Вас ввиду непрекращающихся издевательств
и оскорблений в отношении меня со стороны т. Миронова и
т. Малиновского.
У меня сложилось убеждение, что я служу в Советской Армии
для того, чтобы доставить удовольствие этим руководящим товарищам для личных оскорблений и компрометации меня среди
сослуживцев, имея конечную цель затравить меня, спровоцировать на глупость, а затем растоптать меня.
Я заявляю, Никита Сергеевич, что для Серова партия превыше всего в жизни, и я с любым горем пойду в ЦК нашей партии,
к Вам, но не поддамся ни на какую провокацию и не осрамлю ни
партию, ни себя.
Когда меня направляли в Генштаб на работу, я Вам доложил,
что меня т. Малиновский недоброжелательно встретит, так как
Приложения
569
он уже готовил своего любимца ген. Рогова на эту должность.
Так оно и оказалось, но раз ЦК решил, то я 4 года старался изо
всех сил, чтобы сделать полезное дело.
Что касается т. Миронова, то я знал давно его неприязненное ко мне отношение в течение ряда лет, чего он не скрывал
от окружающих, но я не ожидал, что он из мести мне позволит
настраивать против меня подведомственных ему лиц. Чтобы не
быть голословным, я приведу факты, которые при надобности
нетрудно проверить.
Год назад меня выписали из больницы раньше положенного срока и вызвали в ЦК, где объявили о наложенных тяжелых
взысканиях. Когда я вышел из ЦК, убитый горем и больной,
меня «догнала» автомашина, а сидевший офицер предложил довезти до дома. Мне было трудно идти, и я сел. Видя, что я молчу,
офицер сказал, что это машина маршала Жукова. Я попросил
остановиться и дошел домой пешком. Кому понадобилась эта
провокация? Возможно, эти люди рассчитывали, что в тяжелый
для меня момент жизни они сумеют меня спровоцировать. Глупы и напрасны эти потуги. На следующее утро мне позвонили
из кремлевской поликлиники и сообщили, что я откреплен от
лечения, несмотря на то что больничные врачи записали продолжить лечение в поликлинике.
Зачем нужно было т. Миронову измываться над больным человеком в такой тяжелый момент, тем более т. Миронов знает,
что там лечатся тысячи пенсионеров, писателей, артистов и других лиц. Но месть ко мне т. Миронова затуманила его здравый
рассудок, и вместо простого человеческого отношения к больному
отдает распоряжение срочно открепить. Кстати сказать, попытка открепить проявлялась и ранее, и для того, чтобы прикрыть
это, он вместе со мной открепил генералов Горбатова, Лучинского и др. Только вмешательство министра здравоохранения
т. Курашова отвело руку мстителя.
Я хочу также доложить, Никита Сергеевич, о разных слухах,
распускаемых обо мне, и я не исключаю, что это делается с ведома т. Миронова, потому что в бытность его работы в КГБ мне
дважды приходилось требовать от него объяснений, почему он
вместо работы занимается интригами и сплетнями. Это может
подтвердить быв[ший] нач. Главного управления генерал-лейтенант Леонов, старый коммунист, б[ывший] член Военного совета фронта, который несколько раз просил меня призвать к порядку т. Миронова (он был заместителем т. Леонова).
Тов. Леонов говорил, что «Миронов не работает, а занимается склоками и интригами и создает нерабочую обстановку в
Главном управлении». В последний раз т. Леонов уже просил
570
Иван Серов – председатель КГБ
освободить от должности нач. Главного управления, так как не
может больше работать с Мироновым, и добавил: «К тому же он
родственник или друг дома т. Брежнева Л.И., поэтому Миронов
останется, а мне надо уходить».
После этого, посоветовавшись, в ЦК КПСС было принято решение перевести т. Миронова в Ленинградскую область. Но и
там т. Миронов, видимо, продолжал свою «деятельность» в том
же стиле, так как мне через 4 месяца позвонил т. Козлов Ф.Р. и
с руганью начал меня упрекать за то, что послали плохого руководителя КГБ, интригана и склочника, и просил заменить его.
На мое возражение т. Козлов сказал, что обком партии его за это
не будет выдвигать кандидатом в депутаты Верховного Совета
СССР.
О том, как работал т. Миронов в Ленинграде, можно привести
один пример: пограничники дважды задерживали на границе
одного гражданина с картой погранзоны за пазухой. Тов. Миронов дважды проводил «профилактическую» работу с этим изменником, а на третий раз он все же ушел за кордон. Я за такое
несерьезное отношение к делу объявил т. Миронову выговор в
приказе. Видимо, отсюда вся месть ко мне т. Миронова.
Никита Сергеевич! Я еще раз извиняюсь за беспокойство, но,
поверьте, у меня уже больше нет сил и здоровья переносить непрекращающиеся издевательства, поэтому я решил доложить
Вам.
В прошлом году я по решению командующего приехал к семье
в двухнедельный отпуск, не отбытый в 1962 году. На следующий
день посыпались телеграммы: немедленно вернуться на службу,
ссылаясь на указание т. Малиновского. Я, к сожалению, в дороге
заболел, и была температура 38 градусов. Я тогда обратился к
т. Малиновскому, который ответил: «Надо вернуться, или ложись
в госпиталь». И действительно меня положили в госпиталь, где
я находился на излечении 3 месяца.
Когда выписали из госпиталя, то врачебная комиссия дала
освобождение на 10 дней, чтобы я научился самостоятельно ходить. Однако на следующий день прибыл на квартиру офицер
из Управления кадров с предписанием через сутки быть на месте, не поинтересовавшись о заключении врачебной комиссии.
Когда меня больного привезли на вокзал и под руки довели до
вагона, то я поехал в сопровождении наружки, которая через две
остановки, убедившись, что я не выскочил из вагона, вышла из
вагона.
По приезде в Ташкент меня через две недели отвезли в госпиталь, где после исследования военно-врачебная комиссия округа
вынесла заключение немедленно выехать в Центральную часть
СССР.
Приложения
571
Прибыв в законный отпуск, меня и здесь не оставили, стали терзать звонками и вызовами в Главное управление кадров
с тем, чтобы поскорее выполнить указание министра и вытолкнуть куда-либо.
Вот сейчас я работаю в Куйбышеве около 5 месяцев. На днях,
воспользовавшись тем, что получилось два дня выходных, я с
разрешения командующего приехал к семье на пару дней, и сразу же поднялась тревога. Позвонили ко мне, спрашивают, когда
выезжаю обратно, затем снова звонок «какого-то офицера», который хочет со мной в Куйбышев прислать пакет (но никто не
приходил). Явившись обратно в срок, командующий говорит, что
ему попало – почему он отпустил и т. д. Ведь другие генералы и
офицеры также ездят к родным, однако никаких терзаний в отношении их не проводится.
Сколько надо иметь выдержки и терпения, чтобы не поддаться провокации, и какое надо иметь сердце, чтобы все это выдержать. Можно перечислить еще много фактов, но я не хочу.
Никита Сергеевич!
Вот уже пошел второй год, как ЦК КПСС за допущенную
ошибку наложил на меня серьезные взыскания. За это тяжелое для меня время я морально и физически много пережил, и
мне это будет уроком до конца жизни. За 41 год службы, из них
39 лет в Советской Армии, я впервые получил ряд взысканий:
понижение в звании, лишение звания Героя Советского Союза
и снижение в должности. Всю свою жизнь я без колебаний отдавал делу партии. Когда фашисты напали на Советский Союз, я
не уклонился от выполнения священного долга перед Родиной,
а вместе со всем народом участвовал в защите Родины, находясь
на фронтах или выполняя задания ГОКО, не считаясь с лишениями и не щадя своей жизни. Неужели я за 41 год служения
партии так мало сделал для Родины, что один промах в работе перетянул на чаше весов мои труды и здоровье, отданные на
благо народа.
Я счел возможным обратиться в ЦК КПСС и к Вам с просьбой
морально поддержать меня и снять наложенные взыскания.
В свою очередь я заверяю ЦК КПСС и Вас, что буду попрежнему, до конца жизни, предан великим идеям нашей партии по строительству коммунизма и отдам свои силы этому благородному делу.
Никита Сергеевич! Я прошу верить мне, так как доверие партии и Ваше для меня дороже всего на свете.
И. Серов
Член КПСС с 1926 г.
572
Иван Серов – председатель КГБ
Помета: тов. Брежнев Л.И. – читал. В архив (подпись
неразборчива).
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 30. Д. 454. Л. 39–43. Заверенная копия;
Л. 44–47. Подлинник.
№ 39. Заявление И.А. Серова в Президиум ЦК КПСС
с просьбой снять наложенные на него взыскания.
19 ноября 1964 г.
19 ноября 1964 г.
В ПРЕЗИДИУМ ЦК КПСС
От члена КПСС Серова И.А.
Ввиду того, что мои неоднократные заявления в ЦК оставались
без ответа, я вынужден еще раз обратиться с просьбой рассмотреть вопрос о снятии обвинения, так как мне очень тяжело переживать на старости лет допущенную ко мне несправедливость.
Теперь, когда Президиум ЦК пресек единоличную власть
Хрущева и четко определил правила своей деятельности по
руководству партией и страной, заявив, что ленинской партии
чужды скороспелые выводы и поспешные решения и действия,
я надеюсь на справедливое решение обо мне.
Заранее извиняюсь, что не мог короче изложить наболевшие
у меня вопросы и переживания, при этом допускаю, что перечисление основных периодов моей 42-летней службы партии и Родине покажется излишним, но я не мог иначе поступить, так как
на меня возведены горы клеветы, которая, к сожалению, была
принята на веру, поэтому я вынужден внести ясность и сказать
правду.
Четыре года назад бывший мой заместитель тов. Рогов после
допуска КГБ, несмотря на мое возражение, воспользовавшись
моим отсутствием, издал приказ о переводе из ракетных войск
бывшего полковника Пеньковского, который, проработав полтора года, встал на путь предательства.
Я сразу же представил в ЦК письменное объяснение, а затем был вызван бывшим Секретарем ЦК т. Козловым, которому подробно доложил обстоятельства дела и просил проверить,
если есть в чем сомнение. Тов. Козлов, выслушав, ответил, что
все сказанное мной соответствует имеющимся в ЦК данным, и
добавил, что ЦК не сомневается в моей честности, однако счи-
Приложения
573
тает, что я допустил ошибку, излишне доверяя заместителям
и начальнику Управления кадров, за что я буду освобожден от
должности. Я признал эту ошибку, хотя и счел такое наказание
строгим.
Через несколько дней мне объявили приказ министра обороны об освобождении и назначении меня с понижением. Вместе
с этим было приказано в 24 часа убыть к новому месту службы
в Ташкент, не разрешив даже сдать дела и ознакомить заместителя с наиболее серьезными оперативными вопросами, которые
знал только я. Затем срочно без меня собрали пленум парткома
и, вопреки Уставу партии, вывели из состава пленума, даже не
сообщив мне об этом.
Конечно, мне было очень тяжело переживать такое горе и особенно унижение человеческого достоинства, которое тотчас последовало не только в отношении меня, но и семьи.
Через два месяца меня вторично вызвали в ЦК и за то же
самое дополнительно объявили два жестоких взыскания – о лишении звания Героя Советского Союза и о снижении воинского
звания на три ступени.
На мой вопрос, почему за тот же проступок накладываются
еще два взыскания, был один ответ: «Так решено». Убитый горем, я недоумевал о причинах такого решения, так как перед
объявлением этих взысканий со мной никто не говорил и не
было предъявлено какой-либо дополнительной моей вины.
Затем, уже находясь в госпитале, я узнал, что проходимец Аджубей, пользуясь близостью к Хрущеву, использовал этот случай,
чтобы отомстить мне за высказанную о нем правду Хрущеву87.
Вот поэтому я и хочу доложить Президиуму ЦК все свои переживания, очиститься от всякой клеветы и восстановить правду.
Я, как и все, начал свою трудовую жизнь комсомольцем.
В 1923 году по рекомендации Укома РКП(б) выбрали председателем волисполкома, откуда после двухлетней работы Вологодский губком РКП(б) в 1925 году командировал на учебу в военную школу. С тех пор вот уже 40 лет служу в армии, из них
14 лет был на командных должностях в артиллерии.
В 1939 году по окончании Военной академии им. Фрунзе нас,
200 командиров, постановлением Политбюро ЦК направили на
руководящую работу в Особые отделы военных округов, при этом
разъяснили, что ЦК очищает органы МВД от лиц, нарушивших
законность, и вместо них направляет нас, военных-коммунистов.
Некоторые лица умышленно пытаются изобразить, будто я
много лет работал в органах, в том числе и в период массовых
арестов 37–38 годов.
574
Иван Серов – председатель КГБ
Осенью 1939 года, за две недели до воссоединения западных
областей Украины, я решением Политбюро ЦК был назначен
наркомом внутренних дел Украины. Это назначение и период
работы были для меня тяжелыми, так как я не знал оперативной работы, и в то же время надо было обеспечить работу партийно-советских групп, выделенных ЦК Украины в области и
районы для организации советских и партийных органов.
В те дни польские националисты, а затем оуновцы развернули активную враждебную борьбу против советских людей,
а также местных активистов, убивая их, устраивая погромы и
поджоги.
В 1940 году по поручению ЦК пришлось такую же работу проводить в Бессарабии против румынских буржуазных
националистов.
В эти трудные годы становления Советской власти на территориях, впервые включенных в состав СССР, пришлось месяцами работать без отдыха и не раз рисковать головой. Но я знал,
что выполняю поручение партии, поэтому отдавал все силы и
умение для того, чтобы оправдать ее доверие. Я благодарен партийной организации Украины за доверие, которое мне было тогда оказано, – избранием членом Политбюро ЦК КП(б)У и депутатом Верховного Совета СССР.
Весной 1941 года решением Политбюро ЦК ВКП(б) я был назначен заместителем наркома внутренних дел СССР. По приезде в Москву меня сразу же командировали в Литву, Латвию
и Эстонию для разоружения буржуазных войск этих стран. При
разоружении офицеров Литовского корпуса, которые оказали
сопротивление, только счастливая случайность спасла меня от
пули стрелявшего в меня офицера.
Когда фашисты напали на Родину, я сразу же подал рапорт
о переводе меня в армию с отправкой на фронт. Однако в моей
просьбе отказали и поручили организовать из пограничников
«войска по охране тыла фронтов» и «штабы истребительных батальонов» и руководить их действиями.
Постановлением ГОКО на эти войска и штабы была возложена задача по борьбе с диверсантами и шпионами, забрасываемыми немцами в тылы наших фронтов.
Действия этих войск получили высокую оценку командующих фронтов и неоднократно упоминались в приказах Верховного Командования.
В тяжелые дни войны под Москвой, когда враг окружил столицу, постановлением Государственного Комитета Обороны
меня отозвали с 1 Украинского Фронта88 и назначили начальни-
Приложения
575
ком Охраны Московской зоны обороны с задачей: задерживать
отступающие с фронта разрозненные подразделения бойцов и
формировать из них воинские части для обороны основных рубежей на подступах к Москве.
Нужно сказать, что офицеры и генералы нашего штаба провели большую работу по организации обороны Москвы вместе с
частями гарнизона Москвы и тем самым способствовали общему
успеху в борьбе с гитлеровскими захватчиками.
В эти тяжелые четыре месяца я безвыездно находился в передовых частях и не раз вместе с бойцами отражал атаки наступавших фашистов.
После того как немцев отогнали от Москвы, в апреле
1942 года я был направлен в Крым, где немцы прорвали фронт
и повели наступление. Наше руководство фронта – Мехлис и
Козлов не сумели организовать хорошую оборону, и началось
неорганизованное отступление из Крыма.
Для руководства пограничными войсками Крыма, которых
было в общей сложности до 6 тысяч человек (в 4-х погранотрядах), я и был направлен.
Только очевидец может объективно осветить трагедию, разыгравшуюся там, когда деморализованные войска, в панике, бросив оружие, тысячами устремились на берег Керченского пролива в надежде переправиться на Большую землю, а немецкие
бомбардировщики на бреющем полете безнаказанно бомбили и
расстреливали наших бойцов.
Когда был сдан г. Керчь, а направляемые войска продолжали отступление, мы с генералом Зиминым и полковником Серебряковым из четырех погранотрядов организовали оборону на
высотах в районе Калийных катакомб, и в течение двух дней,
несмотря на ураганный огонь артиллерии и атаки танков, наши
пограничники не отступили со своих рубежей, не подпустили
немцев к переправам и тем самым спасли десятки тысяч бойцов
от пленения.
Затем ночью мы отвели пограничников, которые благополучно переправились на косу Чушка.
Сами же мы оказались в тылу у наступавших немцев, так как
катер не нашел пещеру, где мы укрылись.
Лишь ночью нам удалось на лодке переправиться через Керченский пролив. При подсчете переправившихся пограничников оказались в живых лишь 420 человек. Остальные погибли,
защищая Родину. Среди переправившихся бойцов фронта тысячи были ранены при отсутствии медперсонала. Мы все оказывали им помощь. Достаточно сказать, что на косе Чушка после
576
Иван Серов – председатель КГБ
бомбежки мы с медсестрой ампутировали у бойца перочинным
ножом ногу, перебитую осколком снаряда.
Осенью 1942 года, когда фашисты ринулись через Кавказские перевалы и вдоль Черноморского побережья с целью выйти
к Бакинской и Грозненской нефти, меня послали ответственным
за оборону Клухорского и Марухского перевалов.
Когда я прибыл в Сухуми, то уже немецкая горно-альпийская
дивизия СС прорвалась через перевалы и двигалась к Сухуми.
Добравшись на лошадях по горным тропам до наших частей,
мы организовали оборону, укрепив опорные пункты наиболее
вероятных направлений наступления противника, и заминировали все проходы в горах.
Несмотря на кровопролитные бои с немцами, превосходящими по численности и хорошо подготовленными, мы сумели
их остановить. Затем после двухмесячной подготовки сами перешли в наступление и выгнали их за перевалы, несмотря на
трудности ведения боя в горах на высоте до 3 000 метров, где
не хватало воздуха, и питались сухарями, сбрасываемыми нам
с самолетов.
В последнем бою за овладение Клухорским перевалом мы с
генералом Добрыниным, командиром полка Коробовым, адъютантом Тужловым попали под обстрел немецких минометов, где
взрывом мины меня тяжело контузило, после чего систематически повторяются припадки с потерей сознания.
По окончании этой операции меня в ноябре 1942 года перебросили под Владикавказ, где создалась тяжелая обстановка,
так как наступавшие немцы были в 4 километрах от Владикавказа и от Военно-Грузинской дороги, откуда открывался путь к
Тбилиси и к Грозному.
Представитель Генерального штаба генерал-лейтенант Бобин89, член Военного Совета фронта Саджая погибли при бомбежке аула Гизель90.
Командование Закавказского фронта и Сев[еро]-Кавк[азской]
группы войск, видя тяжелое положение на всех участках фронта, поставило нас с генералом Киселевым, который командовал
дивизией, в известность, что они запросили разрешение Ставки
занять новый оборонительный рубеж, отойдя с войсками на линию ст[аница] Слепцовская, Первомайское, то есть сдать немцам Владикавказ и Военно-Грузинскую дорогу.
Мы не согласились с этим решением, заявив, что можно обороняться и необходимо усилить войска.
Ставка не разрешила отступать. Нами были приняты меры
по усилению оборонительных рубежей.
Приложения
577
Две недели длились жестокие бои. Владикавказ методически обстреливался артиллерией, а пехота десятки раз атаковала
наши позиции, и особенно ожесточенно в дни 6 и 7 ноября. Мы с
генералом Киселевым переползали из окопа в окоп, вселяя уверенность у бойцов и командиров в нашей победе, и воины мужественно дрались, но не сдали Владикавказа.
В то же время нашей оперативной группой была ликвидирована группа немецких диверсантов вместе с полковником, которые были заброшены с самолета в горы Урус-Мартановского
района с задачей захватить Грозный с тыла, когда немецкие
войска займут Владикавказ.
За боевые действия на Кавказе нас Указом Президиума Верховного Совета наградили. Я в числе других получил орден Ленина, а от Северо-Осетинского обкома – Почетную грамоту и серебряное оружие.
В 1943 году при наступлении Южного фронта на Ростов командующий донес в Ставку, что передвижению боеприпасов и
продовольствия фронту препятствуют бандитствующие кавалерийские эскадроны калмыков, оставленные немцами в тылу из
быв. Кав. дивизии, перешедшей в первых боях на сторону немцев. Предатели отбивали наши обозы, убивая сопровождавших
солдат и командиров.
По указанию Ставки меня направили на место с задачей
разоружить предателей, а при сопротивлении уничтожить. Для
выполнения этой задачи был выделен мотострелковый полк и
эскадрилья истребителей.
Более месяца нам пришлось гоняться за быстро передвигающимися по степи предателями, которые, укрывшись в глубоких
балках, подстерегали нас и обстреливали из пулеметов трассирующими пулями. Благодаря летчикам, которые быстро находили бандитов и обстреливали их реактивными снарядами, нам
удалось обезвредить этих предателей и обеспечить бесперебойную доставку боеприпасов и продовольствия на фронт.
Весной 1944 года в тылу 1-го Прибалтийского фронта, в лесах
около Вильно появилась польская подпольная бригада, о чем
донес командующий фронтом генерал Черняховский и просил
помочь ее разоружить. Нас с группой офицеров направили для
совместных действий с командующим по разоружению бандитствующей бригады. На месте мы выяснили, что эта бригада,
руководимая из Лондона Миколайчиком, предназначена «для
обеспечения действий Польского правительства, находящегося
в подполье». Большого труда нам стоило выявить местонахождение штаба бригады и связаться с командиром бригады с тем,
578
Иван Серов – председатель КГБ
чтобы если возможно, то мирно решить вопрос разоружения.
Однако наши усилия ни к чему не привели ввиду упорного нежелания командования подчиниться указаниям командующего
фронтом.
Когда, окружив офицеров этой бригады, мы стали их разоружать, командир бригады генерал «Вилк» (псевдоним) выхватил
на меня револьвер и не успел застрелить лишь благодаря генералу Петрову, выбившему у него из рук оружие. Я никогда не
вспоминал этих неприятных случаев, но сейчас горечь незаслуженной обиды и оскорблений заставили меня это сделать.
В 1944 г. постановлением ГОКО я был назначен уполномоченным 1-го Белорусского фронта и одновременно по Польше,
где нашей группе пришлось работать в сложных условиях, чтобы обеспечить деятельность Польского Комитета Национального Освобождения, работе которого активно противодействовали
буржуазные националисты, руководимые из Лондона.
В лесах близ Варшавы скрывалось «Временное правительство Польши» из 13 министров во главе с генералом Окулицким – вице-премьером и военным министром. Эти контрреволюционные деятели бессменно сопротивлялись организации народной власти в Польше, расстреливали и вешали активистов
из рабочих и крестьян, имея свои карательные органы: трибуналы, суды, контрразведку. Одновременно они убивали также
и бойцов Советской Армии. Захватывая штабы этих повстанцев,
наши оперативные группы изымали у них десятки килограммов
золотых американских долларов, которые им сбрасывали ночью
с самолетов.
После занятия нашими войсками Варшавы нам удалось выявить и задержать это «Правительство Польши», которое было
предано суду военного трибунала. При дальнейшем наступлении фронта мы продвигались вместе с передовыми частями, выявляя руководящих нацистов и карателей, и не раз приходилось
вступать с ними в перестрелку, когда они оказывали вооруженное сопротивление.
В последний этап наступления фронта, когда уже показался
Берлин, у всех нас было единственное желание быстрей ворваться в город и заставить капитулировать фашистских захватчиков.
26 апреля 1945 года наступавший танковый батальон 2 танковой армии, с которым я продвигался, был у Берлина остановлен огнем фауст-снарядов. Было сразу подбито 12 танков. Видя,
что активное наступление нанашем участке может сорваться,
я, как бывший артиллерист, свел 4 танка в арт[иллерийскую]
батарею, и наводчики прямой наводкой открыли огонь из пушек
Приложения
579
по засевшим в предместных домиках фашистам с фауст-снарядами. Они, в свою очередь, открыли по нам ураганный пулеметный огонь.
К исходу дня, выбив фашистов из их укрытий, батальон возобновил наступление, и вместе с пехотой армии генерала Берзарина мы ворвались в Лихтенбергский район г. Берлина. Через
час мы на улице Берлина встретились с генералом Берзариным
и радовались такому успеху.
К моему счастью, у нас в округе есть танкисты, генералы и
офицеры, участвовавшие на этом же участке фронта в штурме
Берлина, кроме моего адъютанта подполковника Тужлова.
Через несколько дней я по радио узнал, что группе генералов нашего фронта, отличившихся при штурме Берлина, в том
числе и мне, присвоено звание Героя Советского Союза. Я был
безгранично благодарен партии за такую оценку моих усилий в
защите Родины и был рад, что оправдал ее доверие. Так почему
же через 20 лет отбирать этот знак победы над врагом, в борьбе с
которым я непосредственно участвовал и не посрамил свою любимую Родину.
Мне очень больно переживать это тяжелое испытание, но я не
потерял веру в ЦК нашей партии и надеюсь на справедливость.
Я доложил только некоторые эпизоды своей работы в годы
Отечественной войны. По всем этим вопросам и многим другим
мной более подробно посылались донесения в соответствующие
ведомства.
Я не буду задерживать Ваше внимание на работе, которую
мне приходилось выполнять с первых дней капитуляции Германии, когда я был постановлением ГОКО назначен зам. главноначальствующего Советской Военной администрации. За два
года была проведена большая работа по организации немецких
органов власти и оказана помощь тов. Ульбрихту в партийной
работе.
Основное внимание с первых же дней нами уделялось розыску немецких специалистов по конструированию и стрельбе ракетами Фау-1 и Фау-2, а также реактивных самолетов-снарядов.
Иногда приходилось ночами не спать для того, чтобы не упустить на Запад специалистов-ракетчиков и ученых по атомной
энергии, которые к концу войны уже имели аппаратуру по синтезу урана и тяжелой воды.
В результате через два месяца разысканы крупные специалисты по атомной энергии, а также зам. главного конструктора
Фау-2 Гретруп и его группа инженеров. Затем были найдены
уцелевшие узлы и агрегаты к Фау-2, спрятанные фашистами в
подземелье.
580
Иван Серов – председатель КГБ
В течение 3 месяцев была организована сборка и опробование
на стенде с запуском двигателей 17 ракет Фау-2 и других реактивных снарядов, которые отправлены в СССР. Все это хорошо
знают ныне главный конструктор ракет и другие руководители конструкторских бюро по ракетным приборам, которые сами
участвовали.
Они в последующем не раз говорили, что собранные и вывезенные в СССР ракеты явились хорошей базой для разработки
нашими конструкторскими бюро ныне летающих в космос наших прекрасных ракет.
В тот же период нами была успешно проведена работа по
розыску специалистов, занимающихся реактивной техникой, и
организована в Дессау на быв. заводе «Юнкерс» сборка экспериментальных реактивных самолетов под руководством главного
конструктора завода «Юнкерс» профессора Бааде.
Через несколько месяцев для Министерства авиапромышленности СССР были выполнены два реактивных бомбардировщика с 6 двигателями каждый, со скоростью 850 км в час и два
высотных истребителя со скоростью более 1 000 км в час. Причем
следует отметить, что наша авиационная промышленность в
1946 году имела лишь два реактивных двигателя, закупленных
в Англии, «Нино» и «Дервент». Нет надобности говорить о выявленных и отправленных в СССР специалистах и продукции для
Министерства среднего машиностроения.
В 1946 году по нашему предложению было принято решение
Совета Министров и ЦК о вывозе из Германии для работы в
СССР выявленных немецких специалистов по ракетной, авиационной, радиолокационной и другим видам техники, которые
в течение 10 лет работали на наших оборонных предприятиях и получили высокую оценку соответствующих министерств,
а часть из них была награждена орденами, а некоторым было
присвоено звание Героя Социалистического Труда.
В 1947 году меня постановлением Политбюро ЦК назначили
первым заместителем министра внутренних дел СССР и одновременно членом Спец. комитета по реактивной технике при
Совете Министров СССР. В течение ряда лет я помогал в организации производства отечественных ракет дальнего радиуса и
был членом государственной комиссии по пуску ракет Фау-2.
Члены комиссии и председатель т. Устинов Д.Ф. помнят, какие нервные испытания нам пришлось выдержать при первых
«полетах» ракет, которые с работающими двигателями поднимались с пускового стола и, кувыркаясь, падали рядом или летели
на 300 километров, но не в ту сторону, куда мы хотели.
Приложения
581
Я никогда не уклонялся от поручений ЦК и старался их добросовестно выполнить, возможно, и с ошибками, так как по
ряду вопросов, которые мне поручались, я не имел ни знаний,
ни опыта.
Например, в 1950 году после трехлетнего строительства Волго-Донского канала обнаружилось, что к сроку, объявленному
в газетах, строительство не закончить, так как на протяжении
15 километров канал не прорыт, а из 15 шлюзов не было ни одного готового.
В марте91 вышло решение ЦК и Совета Министров, обязывающее меня закончить строительство канала через три месяца.
Несмотря на то, что за строительство канала отвечал другой
зам. министра, я вылетел на место.
Я не буду описывать волнения, которые мне пришлось испытать и отвечать за гидросооружения, не имея понятия о законах гидротехники, и особенно, когда за месяц до окончания
строительства мне в Калач позвонил Сталин и предупредил, что
«если к 1 июня не будет закончен канал, то у вас голова с плеч
полетит», и хлопнул телефонную трубку.
В 1953 году, когда Президиум ЦК поручил мне по-новому организовать работу органов госбезопасности, я добросовестно в течение 5 лет выполнял эту работу, отдавая все силы и умение для
того, чтобы оправдать доверие ЦК, и Президиум не раз давал
положительную оценку работе КГБ.
В 1956 году, когда нам с т. Коневым И.С. было поручено организовать сопротивление контрреволюционному мятежу в Венгрии, я в ту же ночь вылетел на место и, неоднократно рискуя
жизнью, вместе с военными выполнил указание Президиума.
В конце 1958 года, когда мне было предложено перейти на
работу в Генштаб (кстати, я и до сих пор не знаю причин этого
перемещения), я без возражений согласился и назвал товарищей, которые могли бы там работать, в том числе и т. Шелепина.
Работая в Генштабе, я по-прежнему старался так же усердно
выполнять свои обязанности, и нужно сказать, что усилиями
коллектива генералов и офицеров проделана большая работа, о
которой не могу я здесь писать, но в ЦК имеются документы по
особо важным военным и государственным вопросам. С большими усилиями мы добыли ряд ценных технических образцов за
границей. Коммунисты Главного управления не раз выступали
на партийных конференциях и говорили, что «сейчас мы действительно по-настоящему занимаемся своей работой, а не перепечатываем из заграничных газет бульварные новости».
За 4 года работы я делал все, что было в моих силах, чтобы
добиться положительных результатов в работе.
582
Иван Серов – председатель КГБ
Отдельно хочу остановиться по вопросу92 о моем наказании.
Меня удивляет неодинаковое отношение к имевшим место неоднократным более серьезным провалам за последнее время в
КГБ.
В 1961 году изменил Родине офицер КГБ, который вместе с
женой ушел в Западную Германию сразу же после награждения
его орденом Красного Знамени «за выполнение особого задания»93. Затем изменил Родине подполковник КГБ, работавший
резидентом в Финляндии, который вместе с женой и ребенком
ушел к американцам94.
В этом же году в Швейцарии ушел к американцам начальник
отдела КГБ предатель Носенко95.
Кроме того, нередко остаются в капиталистических странах
различные туристы и командированные.
Предатели, работавшие на больших должностях в КГБ, несомненно, выдали противнику государственные секреты, к которым имели доступ, структуру органов госбезопасности за границей и внутри СССР, очевидно, некоторую агентуру за кордоном
и сотрудников КГБ, работающих за границей под прикрытием.
Насколько мне известно, за такие серьезные провалы руководство КГБ отделалось замечанием, а меры наказания других
руководящих сотрудников не идут ни в какое сравнение с тем,
как наказали меня.
Неприязненное ко мне отношение Хрущева я почувствовал
еще летом 1957 года, на одном из приемов в Крыму. Когда очередь тостов дошла до меня и было высказано обычное пожелание, встал Хрущев и, обращаясь ко мне, сказал: «КГБ – это наши
глаза и уши, но если они будут смотреть не в ту сторону (т. е. не
на него), то мы их выколем, а уши отрежем и сделаем так, как
сказал Тарас Бульба, – я тебя породил, я тебя и убью».
Это «приветствие» в мой адрес, очевидно, не забыли некоторые члены Президиума, а сидевший рядом со мной член ЦК
Михайлов тихо сказал: «Я тебе, Иван, не завидую». Через год
Хрущев выполнил свое обещание. Я был переведен в Генштаб.
Однако и сейчас, несмотря на то, что меня обесчестили и так
жестоко наказали, нашлись люди, которые говорят, что ко мне
«проявлена милость».
Посмотрел бы я на этих людей, если бы хоть половина оказанных мне милостей обрушилась на их головы. Мне стало известно, что для большей моей компрометации уже после наложенных на меня взысканий КГБ издало «сочинение», которое дают
читать избранным генералам и офицерам армии.
В этом сочинении все было использовано, чтобы очернить
меня с тем, чтобы читатели поверили этому. На мою законную
Приложения
583
просьбу ознакомиться с сочинением мне было трусливо сказано,
что такого документа нет. В соответствии с нашими законами
всякое обвинение должно проверяться с участием виновного.
При этом не должны проявляться личные свойства лиц проверяющих, а также лиц, которые руководят проверкой. Какая же
может быть объективность в этом сочинении, если со мной никто
ни разу не поговорил.
Я считаю, что высокое положение людей, составивших сочинение, никогда не будет доказательством их правоты так же, как и
подчиненное положение человека не является доказательством
его виновности.
Дорогие товарищи!
Заканчивая мое к вам обращение, в котором я высказал наболевшие у меня вопросы, я хочу высказать большую благодарность ЦК за доверие, которое мне оказывалось, когда меня в
течение 20 лет выбирали в состав ЦК КПСС и депутатом Верховного Совета СССР.
Я еще хочу сказать, что никогда не думал, что после 42 лет
службы партии и Родине одна допущенная ошибка на чаше весов перетянет весь труд моей жизни.
Не думал также, что мне придется доказывать, что я не уклонялся в годы Отечественной войны от выполнения священного
долга защиты моей Родины, что я не случайный человек в партии и в армии, что я отдаю все силы и здоровье на благо строительства нашего коммунистического общества.
Я не ожидал, что на старости, вот уже в течение двух лет, испытаю оскорбления и унижения вместо товарищеского отношения, о чем я не раз обращался в ЦК.
Я думаю, что ни один из наказанных за проступки не испытывает таких тяжелых переживаний, как это выпало на мою долю,
когда и члены моей семьи получают унижающие достоинство
человека уроки. Разве это не противоречит моральному кодексу
строителя коммунизма.
В.И. Ленин, говоря о партийных и советских законах, подчеркивал, что в практике рассмотрения личных дел коммунистов
взыскание должно соответствовать составу проступка человека,
тогда у него не будет горечи обиды и не будет допущено несправедливости, так как строгость и справедливость – неразрывные
понятия.
Я надеюсь на справедливое рассмотрение Президиумом ЦК
КПСС моей просьбы о снятии взысканий с тем, чтобы я мог плодотворно работать до конца жизни там, где скажет ЦК КПСС,
584
Иван Серов – председатель КГБ
Подписание акта о капитуляции Германии. 1945.
[Из открытых источников]
чтобы мой труд приносил пользу Родине, а мне моральное
удовлетворение.
И. Серов.
Помета на первом листе: Хранить в архиве. В. Горбунов.
25.11.64 г.
Резолюция на отдельном листе: Ознакомить секретарей
ЦК КПСС. Подписи: Подгорный, Титов, Пономарев, Рудаков,
Андропов, Ильичев, Суслов, Кириленко96.
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 30. Д. 454. Л. 48–62. Заверенная копия.
Приложения
585
ВИЗИТЫ СЕРОВА К СТАЛИНУ В КРЕМЛЬ
8 августа 1939 г.
Время приема:
16:55–17:55
Вызваны:
Серов И.А. – нач. 2-го отд. ГУГБ НКВД.
Кобелев П.П. – пред. ЦК Осоавиахима – пред. Правительственной комиссии по проведению дня авиации в Москве.
Агальцов Ф.А. – член Военного совета ВВС (вышел в 18:15).
Макаров В.Е. – секретарь МГК ВКП(б).
Пронин В.П. – пред. исполкома Моссовета.
Локтионов А.Д. – нач. ВВС (вышел в 18:15).
Масленников И.И. – зам. наркома внутренних дел.
Михайлов Н.А. – первый секретарь ЦК ВЛКСМ.
Арженухин Ф.К. – нач. Военно-воздушной академии ВВС (вошел в 17:10).
Картушев М.Ф. – зам. нач. Гл. упр. воздушного флота (вошел
в 17:20).
Присутствовали:
Ворошилов, Жданов, Молотов (вошел в 17:35).
Обсуждаемые вопросы и принятые решения:
Предстоящее празднование Дня военно-воздушного флота
и проведение воздушного парада в Тушино, намеченного на
18 августа1.
3 июля 1941 г.
Время приема:
23:40–00:50
Вызваны:
Серов И.А. – первый зам. наркома госбезопасности СССР.
Петров Г.А. – нач. Штаба истребительных батальонов НКВД.
Булганин Н.А. – зам. пред. СНК СССР.
Рухле И.Н. – нач. Штаба ВВС.
Жигарев П.Ф. – командующий ВВС Красной армии.
Голованов А.Е. – командующий авиацией дальнего действия
(был с 24:00 до 00:40).
Жуков Г.К. – нач. Генштаба (был с 24:00 до 01:40).
Кузнецов Н.Г. – нарком ВМФ (был с 24:00 до 01:40).
Присутствовали:
Молотов, Ворошилов, Маленков, Берия, Каганович,
Вознесенский.
Обсуждаемые вопросы и принятые решения:
1. Борьба с немецкими десантами и организация истребительных батальонов НКВД.
586
Иван Серов – председатель КГБ
2. Сообщение Серова о ходе следствия по делам арестованных
военных.
9 января 1942 г.
Время приема:
20:12–21:00
Вызваны:
Серов И.А. – зам. наркома внутренних дел.
Пересыпкин И.Т. – нарком связи.
Воробьев И.Я. – нач. Отд. правительственной ВЧ-связи
НКВД.
Присутствовали:
Маленков, Берия.
Обсуждаемые вопросы и принятые решения:
Вопросы работы правительственной ВЧ-связи.
4 февраля 1943 г.
Время приема:
22:40–23:10
Вызваны:
Серов И.А. – зам. наркома внутренних дел.
Сопруненко П.К. – нач. УПВИ НКВД.
Присутствовали:
Молотов, Маленков, Берия, Щербаков (вошел в 22:50).
Обсуждаемые вопросы и принятые решения:
Организация приема и размещения военнопленных немцев в
районе Сталинграда2.
2 мая 1945 г.
Время приема:
18:45–19:15
Вызваны:
Серов И.А. – уполномоченный НКВД по 1-му Белорусскому
фронту.
Мешик П.Я. – уполномоченный НКВД по 1-му Украинскому
фронту (вошел в 19:00).
Антонов А.И. – нач. Генштаба (вошел в 19:00).
Штеменко С.М. – нач. Оперативного упр. Генштаба (вошел в
19:00).
Присутствовали:
Берия, Маленков, Вышинский.
Обсуждаемые вопросы и принятые решения:
Организация управления делами гражданской администрации со стороны уполномоченных НКВД по фронтам3 (пост. ГКО
№ 8377 от 2 мая 1945 г.).
Приложения
587
4 июня 1945 г.
Время приема:
18:45–20:30
Вызваны:
Серов И.А. – уполномоченный НКВД в Германии.
Ульбрихт Вальтер – член ЦК КПГ.
Аккерман Антон – член ЦК КПГ.
Соботка Густав – член ЦК КПГ.
Присутствовал:
Молотов.
Обсуждаемые вопросы и принятые решения:
Управление советской зоной оккупации Германии и организация немецких органов власти.
Сталин поставил перед Серовым задачу по поиску немецких
ракет и реактивной техники4.
Постановлением СНК СССР № 1326-301сс от 6 июня 1945 г.
Серов назначен заместителем главноначальствующего СВАГ по
делам гражданской администрации.
14 марта 1946 г.
Время приема:
21:00–22:20
Вызваны:
Серов И.А. – уполномоченный НКВД в Германии.
Новиков А.А. – командующий ВВС.
Хруничев М.В. – нарком авиационной промышленности (вышел в 21:45).
Яковлев А.С. – авиаконструктор (вышел в 21:45).
Репин А.К. – нач. Государственного НИИ ВВС.
Присутствовали:
Молотов, Берия, Маленков, Булганин, Микоян (вошел в
22:00).
Обсуждаемые вопросы и принятые решения:
Вывоз специалистов по авиационной реактивной технике и
заводского оборудования из Германии5.
7 сентября 1946 г.
Время приема:
00:10–00:40
Вызван:
Серов И.А. – уполномоченный МВД в Германии.
Присутствовали:
Берия, Маленков, Микоян, Булганин, Косыгин.
Обсуждаемые вопросы и принятые решения:
1. Вопросы деятельности аппарата уполномоченного МВД
в Германии и предстоящая передача оперативной работы и дел
в МГБ.
588
Иван Серов – председатель КГБ
2. Организация вывоза из советской зоны оккупации Германии ученых и специалистов6.
Распоряжением СМ СССР № 10805-рс от 9 сентября 1946 г.
Серову поручено провести операцию по выявлению и вывозу в
СССР немецких специалистов.
17 апреля 1947 г.
Время приема:
22:10–22:35
Вызваны:
Серов И.А. – первый зам. министра внутренних дел СССР.
Токаев Г.А. – сотрудник Военно-воздушного отд. СВАГ.
Присутствовали:
Молотов, Маленков, Жданов, Микоян, Берия, Вознесенский,
Ворошилов.
Обсуждаемые вопросы и принятые решения:
Рассмотрение письма Токаева о немецких специалистах по
авиационной реактивной технике7.
21 мая 1947 г.
Время приема:
22:00–23:45
Вызваны:
Абакумов В.С. – министр госбезопасности СССР.
Федотов П.В. – зам. министра госбезопасности СССР.
Круглов С.Н. – министр внутренних дел СССР.
Серов И.А. – первый зам. министра внутренних дел СССР.
Меркулов В.Н. – нач. Гл. упр. советским имуществом за границей (ГУСИМЗ).
Кобулов Б.З. – зам. нач. ГУСИМЗ (по Германии).
Кузнецов Ф.Ф. – нач. ГРУ Генштаба.
Трусов Н.М. – нач. Развед. отд. ГСОВГ.
Присутствовали:
Молотов, Берия, Жданов, Микоян, Маленков, Вознесенский.
Обсуждаемые вопросы и принятые решения:
Создание Комитета информации при СМ СССР в целях объединения внешнеполитической и военной разведки и организация разведывательной работы в советской зоне оккупации в
Германии8.
1 июля 1947 г.
Время приема:
21:30–21:50
Вызван:
Серов И.А. – первый зам. министра внутренних дел СССР.
Присутствовали:
Берия, Жданов, Микоян, Маленков, Вознесенский.
Приложения
589
Обсуждаемые вопросы и принятые решения:
Дополнительный вывоз из Германии специалистов.
Постановление СМ СССР № 2477-758сс от 14 июля 1947 г.
о вывозе 100 немецких специалистов и 25 высококвалифицированных рабочих.
Источники:
На приеме у Сталина: Тетради (журналы) записей лиц, принятых И.В. Сталиным (1924–1953 гг.): Справочник / науч. ред.
А.А. Чернобаев. М., 2008. С. 268–269, 341, 342, 359, 398, 453, 455,
468, 478, 484, 486, 490.
Рубрика «Обсуждаемые вопросы и принятые решения» составлена автором.
ПРИМЕЧАНИЯ
Предисловие
См.: Pietrow N. Cień Sierowa // KARTA (Warszawa). 1992. Nr. 9.
S. 79–84; Бажан О. Слуга, або фрагменти життя генерала Серова //
З архiвiв ВУЧК – ГПУ – НКВД – КГБ (Киïв). 1994. № 1. С. 229–240;
Parrish M. The Lesser Terror. Westport, Conn.; London, 1996. P. 294–297;
Петров Н.В. Первый председатель КГБ генерал Иван Серов // Отечественная история. 1997. № 5. С. 23–43. См. также: General Ivan Serov – der erste Vorsitzende des KGB // Forum für osteuropäische Ideenund Zeitgeschichte. 1998. Jg. 2. H. 2. S. 161–207; Жирнов Е. Великий
депортатор // Коммерсантъ-ВЛАСТЬ. 2000. 12 дек.; Млечин Л.М.
КГБ: Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы.
3-е изд., доп. М., 2001. С. 427–480; Кузнецов В.Н. На Вологодчине помнят генерала И.А. Серова // Военно-исторический архив. 2007. № 6.
С. 100–116; № 7. С. 90–105.
2
Петров Н.В. Первый председатель КГБ Иван Серов. М., 2005.
3
Серов И.А. Записки из чемодана: Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти / под ред., с
коммент. и примеч. А. Хинштейна. М., 2016.
1
Биографическая хроника
Серов И.А. Записки из чемодана: Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти / под ред., с
коммент. и примеч. А. Хинштейна. М., 2016. С. 42.
2
Там же. С. 62–64.
3
Центральный архив Министерства обороны (ЦАМО). Ф. 148а.
Оп. 3763. Д. 92. Л. 2. Опубл.: Русский архив: Великая Отечественная.
Ставка ВГК 1941 г. Т. 16(5-1). М., 1996. С. 34.
4
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 182–185.
5
Там же. С. 94–95.
6
Там же. С. 95.
7
Там же. С. 99–101.
8
Там же. С. 110–111.
9
Там же. С. 121–130.
1
Примечания
591
Там же. С. 97–98. Вопреки первоначальному плану, Черчилль,
направляясь в Москву, не делал промежуточной посадки в Куйбышеве.
11
Там же. С. 131–133.
12
Там же. С. 134–160.
13
Тужлов В.М. Не записав всего: Воспоминания. М., 2015.
С. 252–253.
14
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 165–170; Тужлов В.М. Не записав всего. С. 253–262.
15
Тужлов В.М. Не записав всего. С. 263–264.
16
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 170–171.
17
Тужлов В.М. Не записав всего. С. 264–267.
18
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 173–181.
19
Тужлов В.М. Не записав всего. С. 277.
20
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 185–190.
21
Там же. С. 190–192.
22
Там же. С. 203–206.
23
Там же. С. 192–199.
24
Там же. С. 202.
25
Там же. С. 217–226.
26
Там же. С. 207–210.
27
Тужлов В.М. Не записав всего. С. 302.
28
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 359–362.
29
Там же. С. 365–368.
30
Там же. С. 381–382.
31
Там же. С. 387–388.
32
Там же. С. 388–397.
33
Там же. С. 397–399.
34
Там же. С. 410–411.
35
Там же. С. 473. Серов пишет, что вылетел в Берлин для награждения сотрудников КГБ в Германии (А.М. Короткова и др.) и сотрудников МГБ ГДР (Эриха Мильке и др.). В действительности А.М. Коротков, будучи работником центрального аппарата КГБ, был награжден
указом ПВС СССР 26 августа 1954 г., и этим же указом награждена
группа сотрудников КГБ, работавших в Германии. А награждение
(в том числе Мильке), о котором пишет Серов, состоялось указом ПВС
СССР от 29 сентября 1958 г. (см. запись в биографической хронике Серова 22 октября 1958 г.).
36
Там же. С. 478–485.
37
Там же. С. 485–500.
38
Там же. С. 500–501.
39
Там же. С. 516.
40
Там же. С. 561. Интересно, что в опубликованном стенографическом отчете съезда в списке делегатов с совещательным голосом Серов
не значится (XXII съезд КПСС: Стеногр. отчет. М., 1962. Т. 3. С. 577).
41
Описание торжеств см.: Кузнецов В.Н. На Вологодчине помнят генерала И.А. Серова // Военно-исторический архив. 2007. № 6.
С. 104–105.
10
592
Иван Серов – председатель КГБ
Вручена 6 июня 1945 г. Указом Президиума Верховного Совета
СССР 12 марта 1963 г. лишен звания Героя Советского Союза, медали
«Золотая Звезда» и ордена Ленина.
43
Орден № 5849.
44
Орден № 12156, вручен 25 декабря 1942 г.
45
Награжден за выслугу лет в Советской армии и органах НКВД –
МВД.
46
Награжден за строительство Волго-Донского канала.
47
Награжден орденом в связи с 50-летием со дня рождения.
48
Орден № 88408, вручен 25 сентября 1943 г.
49
Награжден орденом за участие в операции по выселению крымских татар (орден № 55558-2, вручен 29 сентября 1944 г.). Награждение отменено указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 февраля 1964 г.
50
Награжден за выслугу лет в РККА и органах НКВД (орден
№ 1406-3).
51
Награжден за выслугу лет в Советской армии и органах НКВД –
МВД (орден № 2187-4).
52
Награжден за обеспечение безопасности в ходе зарубежной поездки Н.С. Хрущева и Н.А. Булганина (орден № 84-5).
53
Награжден за участие в операции по выселению чеченцев и ингушей (орден № 150, вручен 12 апреля 1944 г.). Награждение отменено
указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 апреля 1962 г.
54
Награжден за руководство деятельностью оперативных групп
НКВД «по изъятию вражеского элемента» в полосе действия 1-го Белорусского фронта (орден № 398, вручен 6 июня 1945 г.).
55
Награжден за подавление народного восстания в Венгрии (орден
№ 875).
56
Награжден как ветеран войны в честь 40-летия Победы согласно
указу Президиума Верховного Совета СССР от 11 марта 1985 г.
57
Лишен ордена указом президента Польской Республики в 1995 г.
42
Глава первая
Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. 7523.
Оп. 7. Д. 134. Л. 88.
2
Серов не был единственным ребенком в семье, у него были сестры.
Подробнее о предках и родственниках Серова см.: Кузнецов В.Н. На
Вологодчине помнят генерала И.А. Серова // Военно-исторический архив. 2007. № 6. С. 105–108.
3
Российский государственный архив социально-политической
истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 107. Регистрационный бланк члена
КПСС И.А. Серова № 00105001.
4
Некрасов В.Ф. Тринадцать «железных» наркомов. М., 1995. С. 317.
5
Там же.
6
Сталин И.В. Сочинения. М., 1951. Т. 2. С. 416–418.
1
Примечания
593
ГА РФ. Ф. 7523. Оп. 7. Д. 134. Л. 88.
Серов И.А. Записки из чемодана: Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти / под ред., с
коммент. и примеч. А. Хинштейна. М., 2016. С. 15.
9
Там же. С. 16.
10
Там же.
11
Серов в воспоминаниях пишет: «В январе 1925 года я стал партийным» (Там же).
12
Там же. С. 17.
13
Там же. С. 18.
14
Там же. С. 19.
15
Письмо Берии на имя Сталина от 15 февраля 1939 г. опубл.:
История сталинского ГУЛАГа, конец 1920-х – первая половина 1950-х
годов: Собр. документов: В 7 т. Т. 2. Карательная система: структура и
кадры / отв. ред. и сост. Н.В. Петров; отв. сост. Н.И. Владимирцев. М.,
2004. С. 155–156.
16
Шрейдер М. НКВД изнутри. М., 1995. С. 228.
17
Там же.
18
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 34.
19
См. приложение «Визиты Серова к Сталину в Кремль».
20
Красная Звезда. 1939. 20 сент.
21
Там же.
22
Центральный архив Федеральной службы безопасности
(ЦА ФСБ). Ф. 3-ос. Оп. 6. Д. 3. Л. 385.
23
Петров Н., Янсен М. «Сталинский питомец» – Николай Ежов. М.,
2020. С. 400–403.
24
На приеме у Сталина: Тетради (журналы) записей лиц, принятых И.В. Сталиным (1924–1953 гг.): Справочник / науч. ред. А.А. Чернобаев. М., 2008. С. 654, 719.
25
Хотя позднее ему партийный стаж подправили с 1938 на 1932 год.
26
ГА РФ. Ф. 7523. Оп. 7. Д. 134. Л. 90–107.
27
Радянськи органи державної безпеки у 1939 – червнi 1941 р.: Документи ГДА СБ України / упоряд. В. Даниленко, С. Кокiн. Київ, 2009.
С. 42–45.
28
Там же. С. 45.
29
Дело Берия: Приговор обжалованию не подлежит / сост. В.Н. Хаустов. М., 2012. С. 293–296.
30
Выступая по радио 17 сентября, Молотов демагогически утверждал, что цель советского вторжения состоит также и в том, «чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут
его неразумными руководителями, и дать ему возможность зажить
мирной жизнью» (Правда. 1939. 18 сент.).
31
Красная Армия (газета Украинского военного округа). 1939.
12 нояб.
32
Андроников В.М. и др. Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах:
7
8
594
Иван Серов – председатель КГБ
Статистическое исследование / под общ. ред. Г.Ф. Кривошеева. М.: Воениздат, 1993. С. 407.
33
Там же. С. 86.
34
Оглашению подлежит: СССР – Германия, 1939–1941: Документы
и материалы / сост. Ю. Фельштинский. М., 1991. С. 149.
35
Красная Армия. 1939. 16 нояб.
36
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 66. Л. 13.
37
Там же.
38
Радянськи органи державної безпеки у 1939 – червнi 1941 р.
С. 213.
39
Там же. С. 214.
40
Там же. С. 65.
41
Филиппов С.Г. Деятельность органов ВКП(б) в западных областях Украины и Белоруссии в 1939–1941 гг. // Исторические сборники
«Мемориала». Вып. 1 («Репрессии против поляков и польских граждан»). М., 1997. С. 52.
42
Пеньковский О.В. Записки из тайника. М., 2000. С. 19.
43
Бережков В. Как я стал переводчиком Сталина. М., 1993.
С. 298–299.
44
Радянськи органи державної безпеки у 1939 – червнi 1941 р.
С. 1152.
45
Судоплатов П.А. Разведка и Кремль. М., 1996. С. 125–126.
46
Там же. С. 87.
47
См. документ № 2.
48
Там же.
49
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 62.
50
Филиппов С.Г. Деятельность органов ВКП(б) в западных областях Украины и Белоруссии в 1939–1941 гг. С. 49.
51
Там же.
52
Радянськи органи державної безпеки у 1939 – червнi 1941 р.
С. 228–231.
53
Там же. С. 230.
54
Там же. С. 284.
55
Катынь: Пленники необъявленной войны: Документы и материалы / под ред. Р.Г. Пихои, А. Гейштора; сост.: Н.С. Лебедева, Н.А. Петросова, Б. Вощинский, В. Матерский. М., 1997. С. 263–264. См. также: Радянськи органи державної безпеки у 1939 – червнi 1941 р. С. 282–283.
56
Катынь: Пленники необъявленной войны. С. 601.
57
Хрущев С. Никита Хрущев: Кризисы и ракеты. М., 1994. Т. 1.
С. 204.
58
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 201, 216.
59
Петров Н. Награждены за расстрел, 1940. М., 2016. С. 7–40.
60
ЦА ФСБ. Ф. 66. Оп. 1. Д. 527. Л. 317–320. Опубл.: Петров Н. Первый председатель КГБ Иван Серов. М., 2005. С. 206–208.
61
ЦА ФСБ. Ф. 66. Оп. 1. Д. 528. Л. 112–122. Опубл.: Петров Н. Первый председатель КГБ Иван Серов. С. 208–213.
Примечания
595
Об этом он пишет в своем прошении о помиловании 28 февраля
1956 г. (Дело Берия. С. 560).
63
Катынь: Пленники необъявленной войны. С. 528–531.
64
«Осадники» – колонисты, получившие земельные наделы от
польского правительства; «лесники» – лесная стража.
65
Гурьянов А.Э. Польские спецпереселенцы в СССР в 1940–1941 гг. //
Исторические сборники «Мемориала». Вып. 1. С. 114–136.
66
Сталинские депортации, 1928–1953 / под общ. ред. акад.
А.Н. Яковлева; сост. Н.Л. Поболь, П.М. Полян. М., 2005. С. 107.
67
Там же. С. 782–786. Эта инструкция, наряду с другими документами госбезопасности, была обнаружена в 1941 г. при занятии немцами
Каунаса. Текст инструкции известен в обратном переводе с немецкого.
68
Опубл.: Радянськи органи державної безпеки у 1939 – червнi
1941 р. С. 130–131.
69
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 33.
70
Радянськи органи державної безпеки у 1939 – червнi 1941 р.
С. 264.
71
Галузевий державний архiв Служби безпеки Украïни (ГДА СБУ).
Ф. 16. Оп. 1. Д. 518. Л. 15, 18.
72
Там же. Л. 13.
73
Приказ НКВД СССР № 1310лс от 19 сентября 1940 г. (ГА РФ.
Ф. 9401. Оп. 1. Д. 1667).
74
Мозохин О.Б. Статистические сведения о деятельности органов
ВЧК – ОГПУ – НКВД – МГБ, 1918–1953. М., 2016. С. 173, 180, 182.
75
Горланов О.А., Рогинский А.Б. Об арестах в западных областях
Белоруссии и Украины в 1939–1941 гг. // Исторические сборники «Мемориала». Вып. 1. С. 77–113.
76
Районная газета «Вперед» издавалась в селе Новая Астрахань
Ворошиловградской обл.
77
1941 год. Кн. 2 / сост. Л.Е. Решин и др.; под ред. В.П. Наумова;
вступ. ст. акад. А.Н. Яковлева. М., 1998. С. 221–223.
78
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 75.
79
Там же. С. 76.
80
Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ).
Ф. 3. Оп. 58. Д. 308. Л. 32–39.
81
Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне: Сб. документов. М., 1995. Т. 1. Кн. 2. С. 149–150.
82
1941 год. Кн. 2. С. 221.
83
Сталинские депортации. С. 217.
84
Суд палача: Николай Вавилов в застенках НКВД: Биографический очерк. Документы / сост. Я.Г. Рокитянский, Ю.Н. Вавилов,
В.А. Гончаров. М., 1999. С. 507–511.
85
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 75–77.
86
Сталинские депортации. С. 220–222.
87
Там же. С. 223.
88
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 77.
62
596
Иван Серов – председатель КГБ
Там же. С. 82.
ЦА ФСБ. Ф. 3-ос. Оп. 8. Д. 58. Л. 2111, 2225–2226, 2345.
91
Там же. Л. 2096–2108.
92
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 85.
93
См. приложение «Визиты Серова к Сталину в Кремль».
94
Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне: Сб. документов. М., 2000. Т. 2. Кн. 1. С. 146–147.
95
Русский архив: Великая Отечественная. Ставка ВГК 1941 г.
Т. 16 (5-1). М., 1996. С. 34.
96
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 90–91.
97
Там же. С. 94–95.
98
Есть свидетельства, что Серов был командирован на Южный
фронт (беседа с Э.А. Хруцким, 30 октября 2008 г.). Сам Серов ошибочно пишет, что его в октябре 1941 г. отозвали из командировки с 1-го
Украинского фронта, хотя этот фронт создан только 20 октября 1943 г.
См. док. № 39. В мемуарах Серов говорит о поездке в октябре 1941 г.
в Донбасс по распоряжению Сталина для подготовки взрыва водохранилищ и затопления шахт. Из поездки его срочно отозвали в связи с начавшейся паникой в Москве (Серов И.А. Записки из чемодана.
С. 99–101).
99
В 1957 г. после изгнания Л.М. Кагановича из Президиума ЦК и
из состава ЦК КПСС Московский метрополитен был переименован –
ему присвоили имя Ленина.
100
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 95.
101
Там же.
102
ЦА ФСБ. Ф. К-1-ос. Оп. 6.
103
Филатов А. Взрывоопасные тайны Москвы // Известия. 2005.
13 июля.
104
Воронов В. Служба. М., 2004. С. 63.
105
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 96.
106
Там же. С. 117.
107
Сталин И.В. О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников. М., 1937. С. 11–13.
108
Постановление ГКО № 1069сс от 27 декабря 1941 г. опубл.: Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. Курск, 1999. Ч. 1. С. 461–462.
109
Большая советская энциклопедия. 2-е изд. М., 1958. Т. 51. С. 268.
110
См. документ № 39.
111
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 184.
112
Там же. См. также: Сталинские депортации. С. 286.
113
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 185.
114
Там же. С. 123.
115
Там же. С. 125–126.
116
Там же. С. 127.
117
Там же. С. 128, 130.
118
Дело Берия. С. 543–544.
89
90
Примечания
597
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 163–164.
Там же. С. 131–133.
121
Там же.
122
Там же. С. 134–137.
123
Там же. С. 138–143.
124
Там же. С. 144–145.
125
См. документ № 39.
126
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 145–146.
127
См. документ № 39.
128
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 146–149.
129
Там же. С. 150–156.
130
Дело Берия. С. 193.
131
Там же. С. 194.
132
Там же. С. 97.
133
ЦА ФСБ. Ф. 66. Оп. 1. Д. 653.
134
Там же.
135
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 160.
136
Там же. С. 161.
137
Там же. С. 161–162.
138
Там же. С. 162.
139
Там же. С. 165. По воспоминаниям его адъютанта, они вместе с
Серовым вернулись в Москву в последние дни декабря 1942 г. (Тужлов В.М. Не записав всего: Воспоминания. М., 2015. С. 231, 249).
140
См. приложение «Визиты Серова к Сталину в Кремль».
141
Епифанов А.Е. Сталинградский плен, 1942–1956 годы (немецкие военнопленные в СССР). М., 1999. С. 45–46.
142
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 173.
143
Там же.
144
Там же. С. 176.
145
Там же. С. 180.
146
Там же. С. 181.
147
Там же.
148
Там же. С. 185–190.
149
Там же. С. 191.
150
Сталинские депортации. С. 437.
151
Там же. С. 439.
152
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 192. См. также: Сталинские
депортации. С. 476.
153
Сталинские депортации. С. 482–484.
154
ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 1. Д. 1998. Л. 127–132.
155
НКВД – МВД СССР в борьбе с бандитизмом и вооруженным националистическим подпольем на Западной Украине, в Западной Белоруссии и Прибалтике (1939–1956): Сб. документов / сост. Н.И. Владимирцев, А.И. Кокурин. М., 2008. С. 157–159.
156
Сталинские депортации. С. 569–572.
157
Там же. С. 494–495.
119
120
598
Иван Серов – председатель КГБ
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 193.
Там же. С. 196.
160
Сталинские депортации. С. 494–495.
161
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 194.
162
Сталинские депортации. С. 486–497.
163
ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 2. Д. 65. Л. 71–74.
164
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 194–195.
165
Сталинские депортации. С. 508–509.
166
Там же. С. 510–511.
167
Из Варшавы. Москва, товарищу Берия..: Документы НКВД
СССР о польском подполье, 1944–1945 гг. М.; Новосибирск, 2001.
С. 35–38.
168
ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 2. Д. 65. Л. 396–399; Д. 66. Л. 11–12.
169
Из Варшавы. С. 39–40.
170
Там же. С. 39.
171
См. документ № 39.
172
Там же.
173
Из Варшавы. С. 39–41.
174
ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 2. Д. 66. Л. 114–115.
175
Там же. Оп. 1. Д. 1997. Л. 95–97.
176
Там же. Оп. 2. Д. 66. Л. 27.
177
Там же. Оп. 1. Д. 1997. Л. 228–234.
178
При этом донесения Серова, например, 5, 15, 27 сентября 1944 г.
поступают в Москву из Каунаса, где, возможно, оставались служебный
аппарат Серова и подчиненные ему силы, проводившие репрессии в
Литве (Там же. Д. 1999. Л. 95–106, 108; Д. 2000. Л. 127). В то же время
30 августа 1944 г. Серов шлет свое донесение в Москву уже из зоны
действия 1-го Белорусского фронта в Варшавском воеводстве (Там же.
Д. 1999).
179
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 28. Л. 75–76.
180
Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной
войны. М., 1946. Т. 2. С. 514–515.
181
Хрущев Н. Воспоминания: Избранные отрывки. Нью-Йорк, 1982.
С. 62.
182
Там же.
183
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 240.
184
Из Варшавы. С. 341.
185
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 61. Л. 29.
186
Из Варшавы. С. 342–343.
187
Там же. С. 46–50.
188
Там же. С. 50.
189
ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 1. Д. 2001. Л. 184–186.
190
Из Варшавы. С. 51–58.
191
Там же. С. 100.
192
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 229.
193
Там же.
158
159
Примечания
599
Там же. С. 207.
Там же. С. 208–209.
196
Три визита А.Я. Вышинского в Бухарест (1944–1946 гг.). М.,
1998. С. 31–37.
197
ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 2. Д. 66. Л. 354–355, 365–367, 369–370, 374–
375, 380–383.
198
Тужлов В.М. Не записав всего. С. 299.
199
Там же. С. 300–301.
200
Там же. С. 302.
201
ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 2. Д. 66. Л. 384.
202
Из Варшавы. С. 65–87.
203
ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 1. Д. 2001. Л. 305–327.
204
Там же. Л. 305.
205
Здесь и ниже в угловые скобки заключен фрагмент текста, вычеркнутый Берией при подготовке шифровки.
206
Первоначально напечатано «доверить».
207
ГА РФ. Ф. 9421. Оп. 1. Д. 6. Л. 202.
208
Там же. Ф. 6991.Оп. 3. Д. 1381. Л. 5–7.
209
Там же. Ф. 9421. Оп. 1. Д. 6. Л. 206.
210
Советский фактор в Восточной Европе, 1944–1953. М., 1999. Т. 1.
С. 153–155.
211
ГА РФ. Ф. 9421. Оп. 1. Д. 6. Л. 207–209.
212
Через месяц его сменило новое «Положение о правах и обязанностях советника при министерстве общественной безопасности Польши» (утверждено СНК СССР постановлением № 883-233сс от 25 апреля 1945 г.).
213
ГА РФ. Ф. 9421. Оп. 1. Д. 1. Л. 20.
214
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 94. Д. 50. Л. 10.
215
Из Варшавы. С. 155–159.
216
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 244–249.
217
Ушаков С.Ю., Стукалов А.А. Фронт военных прокуроров. М.,
2000. С. 144.
218
Бирштейн В.Я. СМЕРШ, секретное оружие Сталина. М., 2018.
С. 689.
219
ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 1. Д. 2220. Л. 85.
220
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 240–244.
221
Тужлов В.М. Не записав всего. С. 312–318.
222
ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 1. Д. 2226. Л. 113–121.
223
Там же.
224
Там же. Д. 2212. Л. 123–124.
225
РГАСПИ. Ф. 664. Оп. 1. Д. 411. Л. 96–97.
194
195
Глава вторая
1
Из отчета за I квартал 1945 г. от 8 апреля 1945 г. См.: Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 32891. Оп. 1. Д. 270.
Л. 165–165 об.
2
Там же. Ф. 32888. Оп. 1. Д. 110. Л. 17 об. – 18.
600
Иван Серов – председатель КГБ
Там же. Л. 14 об.
Эренбург И.Г. Война, 1941–1945. М., 2004. С. 700–703.
5
Джилас М. Лицо тоталитаризма. М., 1992. С. 82.
6
Там же.
7
Геббельс Й. Дневники 1945 года: Последние записи / вступ. слово
и общ. ред. А.А. Галкина. Смоленск, 1993. С. 57, 65–66.
8
Там же. С. 66.
9
Там же. С. 57.
10
Там же. С. 57, 66.
11
Архив новейшей истории России. Серия «Публикации». Т. II. Специальные лагеря НКВД/МВД СССР в Германии, 1945–1950 гг.: Сб. документов и статей. М., 2001. С. 296.
12
РГВА. Ф. 32925. Оп. 1. Д. 100. Л. 296.
13
ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 2. Д. 95. Л. 310.
14
См. сборник статей: Толстой А.Н. Я призываю к ненависти. Горький, 1942. Или, например, выступления других публицистов: Тихонов Н. О немецком садизме // Красная звезда. 1942. 3 окт.; Павловский
И. Двуногие звери // Правда. 1941. 23 сент.
15
Эренбург И.Г. Письма. Т. 2. 1931–1967: «На цоколе историй…» /
изд. подгот. Б.Я. Фрезинским. М., 2004. С. 337–339.
16
Через год руководители СВАГ в этом убедились. Так, начальник УСВА земли Тюрингия И.С. Колесниченко 26 июня 1946 г. писал
члену Военного совета ГСОВГ Ф.Е. Бокову: «Нельзя отрицать и того
факта, что многих из военнослужащих война настолько развратила,
что они трудно поддаются воспитанию», и «…среди наших военнослужащих имеется немало людей буквально социально опасных, которые
способны допускать бандитские поступки в независимости от социальной среды» (ГА РФ. Ф. 7184. Оп. 1. Д. 13. Л. 126, 128).
17
Там же. Ф. 9401. Оп. 2. Д. 126. Л. 130.
18
РГВА. Ф. 38816. Оп. 1. Д. 39. Л. 10.
19
Там же.
20
Там же.
21
Там же.
22
Там же. Л. 11–12.
23
Там же.
24
Там же. Ф. 32925. Оп. 1. Д. 297. Л. 30–31.
25
ГА РФ. Ф. 7317. Оп. 7. Д. 14. Л. 121–133.
26
РГВА. Ф. 32925. Оп. 1. Д. 101. Л. 180.
27
Тужлов В.М. Не записав всего: Воспоминания. М., 2015. С. 350.
28
РГВА. Ф. 32891. Оп. 1. Д. 132. Л. 397.
29
Там же.
30
Это указание Серова 14 сентября 1945 г. было передано в качестве
назидания всем военным комендантам провинции Бранденбург (см.:
ГА РФ. Ф. 7133. Оп. 1. Д. 115. Л. 149).
31
Там же. Ф. 7184. Оп. 1. Д. 92. Л. 60.
32
Там же.
3
4
Примечания
601
Там же. Ф. 7133. Оп. 1. Д. 115. Л. 101.
Там же. Ф. 7317. Оп. 9. Д. 16. Л. 566.
35
На основании приказа главнокомандующего ГСОВГ и главноначальствующего СВАГ № 00138/ОП от 9 сентября 1945 г. был выпущен
повторяющий его положения приказ по Управлению комендантской
службы (УКС) Штаба СВАГ № 0067 от 14 сентября 1945 г. (см.: Там же.
Л. 566–568).
36
Военно-исторический архив. Вып. 10. М., 2000. С. 146–148.
37
ГА РФ. Ф. 7184. Оп. 1. Д. 3. Л. 39.
38
Там же.
39
РГВА. Ф. 38650. Оп. 1. Д. 1222. Л. 119.
40
Согласно докладам УКС ГСОВГ, число задержанных за пьянство,
хулиганство, изнасилования и мародерство в масштабах зоны и в конце 1946 г. оставалось стабильно высоким: в августе – 3 849, в сентябре – 3 336, в октябре – 3 178 и в ноябре – 3 411 чел. (ГА РФ. Ф. 7317.
Оп. 9. Д. 40. Л. 143–145, 219–221, 295, 350).
41
Там же. Д. 55. Л. 377.
42
См. документ № 5.
43
См. документ № 8.
44
См. документ № 19.
45
ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 2. Д. 125. Л. 17–20.
46
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 8. Л. 52–54.
47
Подробнее см.: Леонтьева Н.И. Советские специальные лагеря в
Германии в 1945–1948 гг. // Вестник Московского университета. Сер. 8.
История. 2019. № 1. С. 105–122.
48
ГА РФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 364. Л. 200.
49
Там же. В целом, за весь период существования этих спецлагерей
в Германии с 1945 по 1950 г. из 122 671 немецких граждан, прошедших
через эти спецлагеря, умерло 42 889 чел. (ЦА ФСБ. Записка председателя КГБ СССР В.А. Крючкова в ЦК КПСС № 1172-К от 9 июня 1990 г.).
А по другим уточненным данным, умерло 43 035 человек, см.: Леонтьева Н.И. Советские специальные лагеря МВД СССР в Германии:
Предпосылки, ход и итоги их ликвидации (1947–1950) // Исторический
журнал: научные исследования. 2019. № 1. С. 118–133.
50
Подробнее см.: Леонтьева Н.И. Советские граждане – заключенные спецлагерей НКВД/МВД СССР в Германии: Анализ базы данных // Историческая информатика. 2019. № 4. С. 12–30.
51
РГВА. Ф. 32925. Оп. 1. Д. 118. Л. 5.
52
Там же. Л. 61.
53
Гвардии лейтенант Николай Иванович Бондаренко (1918 г. р.)
был осужден ВТ армии ГСОВГ 15 июля 1946 г. за то, что, проходя
службу на территории Германии, «в ноябре – декабре 1945 года по сфабрикованным им фиктивным документам на аккордеонных фабриках
получил 8 аккордеонов, уплатив за каждый по 201–210 марок. Из них
4 аккордеона он продал по спекулятивным ценам от 1 200 до 25 500
марок за аккордеон» (ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 31. Д. 92599. Л. 6). Обсто33
34
602
Иван Серов – председатель КГБ
ятельства побега Бондаренко описаны в донесении 38-го стрелкового
полка, несшего охрану спецлагерей в Германии: «В результате беспечного отношения к службе со стороны обслуживающего персонала
и вахтерской команды спецлагеря № 7-Ораниенбург 10.12.46 г. из лагеря беспрепятственно ушел осужденный к 5 годам бывший офицер
Советской Армии – Бондаренко, который в 14-00 сбрил усы, при неизвестных обстоятельствах переоделся из гражданского костюма в военный и, имея при себе удостоверение личности офицера, свободно прошел через центральные ворота вахтерского поста. Побег заключенного
был обнаружентолько в 20-00 на вечерней проверке» (РГВА. Ф. 32915.
Оп. 1. Д. 54. Л. 141).
54
ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 31. Д. 92599. Л. 14 об.
55
Там же. Л. 14 об.–15.
56
В донесении от 22 июня 1947 г. сообщалось, что ток высокого напряжения в проволоке лагеря № 1-Мюльберг не был выключен во
время грозы и в результате попадания молнии на вышках лагеря и в
телефонной сети были разряды – часовые были «отброшены» от телефонных аппаратов (РГВА. Ф. 32925. Оп. 1. Д. 155. Л. 99).
57
Леонтьева Н.И. Советские специальные лагеря МВД СССР в Германии. С. 118–133.
58
ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 2. Д. 138. Л. 395–399.
59
Там же. Оп. 1. Д. 2201. Л. 98.
60
Там же. Д. 2202. Л. 106–107.
61
Там же. Л. 105.
62
Там же. Д. 2222. Л. 151.
63
Там же.
64
Там же.
65
Подробнее о работе И.А. Серова в Германии и деятельности аппарата уполномоченного НКВД – МГБ в Германии см.: Петров Н.В.
По сценарию Сталина: Роль органов НКВД – МГБ СССР в советизации стран Центральной и Восточной Европы, 1945–1953 гг. М., 2011.
С. 16–147; Аппарат НКВД – МГБ в Германии, 1945–1953: Сб. документов / науч. ред. и сост.: Н.В. Петров, Я. Фойтцик. М., 2009. С. 5–51.
66
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 3. Д. 24. Л. 159–160.
67
Там же. Ф. 14-ос. Оп. 1. Д. 15. Л. 39–45.
68
ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 2. Д. 98. Л. 320.
69
Симонов К. Глазами человека моего поколения. М., 1989. С. 414.
70
Агония и смерть Адольфа Гитлера / сост. В.К. Виноградов, Я.Ф. Погоний, Н.В. Тепцов. М., 2000. С. 103–106.
71
В связи с передислокацией органов контрразведки и самой
3-й ударной армии их все время выкапывали, перевозили и вновь закапывали. Можно насчитать, по крайней мере, 4 места временного захоронения в районах городов Бух, Финов, Ратенов и, наконец, в Магдебурге (Там же. С. 104, 107–109).
72
Козлов В.А. «Где Гитлер?» Повторное расследование НКВД –
МВД СССР обстоятельств исчезновения Адольфа Гитлера, 1945–1949.
М., 2003. С. 56, 66.
Примечания
603
73
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 97. Л. 136. Ранее Берия предлагал
иные кандидатуры. Он направил Сталину 27 октября 1945 г. записку:
«В связи с Вашим поручением я продумал вопрос о назначениях», –
и предложил вместо Меркулова назначить наркомом госбезопасности
С.Н. Круглова, причем назначить его сначала первым заместителем, а
потом, «как осмотрится, через 2–3 недели сделать его наркомом», кроме того, назначить П.В. Федотова заместителем наркома госбезопасности вместо Б.З. Кобулова, для которого Берия предусмотрел три варианта: использовать на работе в Закавказье, назначить заместителем
наркома нефтяной промышленности СССР или, наконец, отправить
на должность заместителя председателя СНК Узбекистана (РГАНИ.
Ф. 3. Оп. 58. Д. 28. Л. 77).
74
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 98. Л. 2.
75
Там же. Л. 1.
76
Там же. Л. 100.
77
Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР, 1945–1953 / сост.
О.В. Хлевнюк и др. М., 2002. С. 195–200.
78
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 182. Л. 91–92.
79
Там же. Л. 92
80
Там же. Л. 97.
81
ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 2. Д. 134. Л. 231–232.
82
Серов И.А. Записки из чемодана: Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти / под ред., с
коммент. и примеч. А. Хинштейна. М., 2016. С. 317.
83
Там же. С. 323.
84
Там же. С. 327–329.
85
Красная Армия. 1946. 5 янв.
86
Красная Армия. 1946. 25 янв.
87
Красная Армия. 1946. 27 янв.
88
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 10. Д. 66. Л. 239–240.
89
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 332.
90
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 10. Д. 66. Л. 244.
91
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 418.
92
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 28. Л. 151.
93
Мотивы этого решения Сталин изложил в приказе Министерства
вооруженных сил СССР № 009 от 9 июня 1946 г. См.: Георгий Жуков:
Стенограмма октябрьского (1957) пленума ЦК КПСС и другие документы / сост. В. Наумов и др. М., 2001. С. 16–17.
94
Симонов К. Глазами человека моего поколения. С. 419.
95
Там же. С. 420–421.
96
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 332.
97
Георгий Жуков. С. 590.
98
Там же. С. 682.
99
См. документ № 11.
100
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 28. Л. 147–153.
101
На приеме у Сталина: Тетради (журналы) записей лиц, принятых И.В. Сталиным (1924–1953 гг.): Справочник / науч. ред. А.А. Чернобаев. М., 2008. С. 478.
604
Иван Серов – председатель КГБ
См. документ № 13.
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 101. Л. 20.
104
Там же. Л. 21.
105
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 9. Решение Политбюро ЦК ВКП(б)
№ П53/39 от 20 августа 1946 г. См.: Архив новейшей истории России.
Серия «Публикации». Т. II. С. 354–355.
106
См. документ № 13.
107
Там же.
108
В сентябре 1946 г. 127-й стрелковый полк войск МВД в Германии
был выведен в «особый резерв» и выполнял задания И.А. Серова по поиску и доставке в СССР немцев – специалистов по разработке и производству реактивной техники. Полк выведен в СССР и расформирован
согласно приказу МВД СССР № 001070 от 4 декабря 1946 г.
109
В соответствии с постановлением СМ СССР № 2243-925сс от
5 октября 1946 г. на внутренние войска МВД в Германии была возложена задача по охране 30 объектов Саксонского горнорудного управления, занятого добычей и обогащением урановой руды (РГВА. Ф. 38650.
Оп. 1. Д. 299. Л. 258).
110
Там же. Л. 270.
111
Письмо Абакумова зарегистрировано в секретариате МВД СССР
25 октября 1946 г. входящим № 46067 и затем передано в ГУВВ МВД
на рассмотрение. В Оперативном отделе ГУВВ 23 ноября была составлена справка об использовании войск МВД в Германии, в которой указывалось, что их списочная численность по состоянию на 20 ноября
составляет 7 422 чел., а на охране объектов и выполнении заданий
МГБ могут использоваться 3 880 чел. Начальник ГУВВ, рассмотрев
эти материалы, принял их к сведению и оставил все как есть, о чем
свидетельствует помета на документе от 26 ноября 1946 г.: «26 ноября
с. г. нач. войск т. Бурмак вернул настоящую справку и отношение Министра госбезопасности № 8574/А без каких бы то ни было указаний»
(Там же. Л. 271).
112
Архив новейшей истории России. Серия «Публикации». Т. II.
С. 61–62.
113
ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 2. Д. 138. Л. 304–306.
114
Там же. Д. 150. Л. 295–317.
115
Черток Б.Е. Ракеты и люди: От самолетов до ракет. М., 2006.
С. 329.
116
Там же. С. 330.
117
Там же. С. 330–331.
118
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 337.
119
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 101. Л. 132.
120
Там же.
121
См. приложение «Визиты Серова к Сталину в Кремль».
122
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 101. Л. 85–87.
123
Записка министра заготовок Б.А. Двинского от 23 сентября и
письмо А.И. Микояна Сталину от 4 октября 1946 г. опубл.: Политбюро
ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР. С. 221–222, 224.
102
103
Примечания
605
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 101. Л. 105.
Там же. Л. 122. Особое неудовольствие Сталина вызвали использованные Хрущевым в записке статистические данные ЦСУ, положенные в основу вывода о невозможности взять требуемое количество
зерна из УССР (Никита Сергеевич Хрущев: Два цвета времени: Документы из личного фонда Н.С. Хрущева / гл. ред. Н.Г. Томилина; сост.:
А.Н. Артизов, Л.А. Величанская, И.В. Казарина, М.Ю. Прозуменщиков (отв. сост.), С.Д. Таванец. М., 2009. Т. 1. С. 607).
126
Однако Каганович провалился на этой работе, и в декабре 1947 г.
Хрущев вновь возглавил ЦК Компартии Украины.
127
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 333.
128
См. документ № 15.
129
Читавший записку Серова Сталин слева от этого абзаца написал:
«Не поддерживать».
130
См. документ № 15.
131
Там же.
132
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 102. Л. 6.
133
Там же.
134
ГА РФ. Ф. Р-7317. Оп. 7. Д. 14. Л. 95–105. Опубл.: Петров Н. Первый председатель КГБ Иван Серов. М., 2005. С. 232–238.
135
Архив новейшей истории России. Серия «Публикации». Т. II.
С. 82–83.
136
Там же. С. 67.
137
См. документ № 14.
124
125
Глава третья
1
Серов И.А. Записки из чемодана: Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти / под ред., с
коммент. и примеч. А. Хинштейна. М., 2016. С. 343.
2
ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 2. Д. 177. Л. 113–115.
3
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 5. Д. 12. Л. 518–529.
4
Там же.
5
Там же. Д. 7. Л. 549–564.
6
Лубянка: ВЧК – ОГПУ – НКВД – НКГБ – МГБ – МВД – КГБ, 1917–
1991: Справочник / под ред. акад. А.Н. Яковлева; авт.-сост.: А.И. Кокурин, Н.В. Петров. М., 2003. С. 635–643.
7
Письмо В.Ф. Короткова с описанием всей этой истории см.:
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 62. Д. 172. Л. 1–10.
8
Там же. Л. 4.
9
Там же. Л. 1–10.
10
Там же. Л. 1.
11
Там же. Оп. 58. Д. 306. Л. 132.
12
См. документ № 9.
13
Там же.
14
Там же.
15
Там же.
16
См. документ № 18.
606
Иван Серов – председатель КГБ
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 306. Л. 134.
Светлана Аллилуева упоминает его как частого гостя на вечеринках на даче в Зубалово, где в 1942 г. Войтехов появлялся с актрисой
Целиковской, см.: Аллилуева С.И. Двадцать писем к другу. М., 1990.
С. 134.
19
См. документ № 30.
20
Там же.
21
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 351.
22
Там же. С. 351–352.
23
Там же. С 352.
24
Там же.
25
Там же. С. 352–353.
26
Там же. С. 353.
27
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 11. Д. 31. Л. 98–137.
28
Там же. Л. 131.
29
Сталину из МГБ 10 июля 1947 г. было направлено письмо
№ 3011/А с проектом приказа об освобождении от работы генерал-майора С.Ф. Кузьмичева, подготовленным «в соответствии с Вашим указанием», – писал Абакумов (Там же. Оп. 5. Д. 17. Л. 86).
30
Там же. Оп. 11. Д. 31. Л. 132.
31
Там же. Л. 98–137.
32
Вероятнее всего, речь идет о Матрене Бутусовой, подавальщицеофициантке «ближней» дачи.
33
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 353.
34
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 11. Д. 31. Л. 98–137.
35
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 353.
36
Там же. С. 354.
37
Там же. С. 354–355.
38
Там же. С. 355.
39
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 449. Л. 194.
40
Там же.
41
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 355.
42
Пихоя Р.Г. Советский Союз: История власти, 1945–1991. Новосибирск, 2000. С. 63.
43
РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 330. Л. 29, 41.
44
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 449. Л. 194.
45
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 57. Д. 100. Л. 2.
46
Там же. Л. 32.
47
Там же. Л. 55.
48
Там же. Оп. 62. Д. 172. Л. 18–23.
49
См.: Расстрельные списки // Вечерняя Москва. 1994. 16 мая.
50
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 308. Л. 32–39.
51
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 356.
52
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 5. Д. 21. Л. 232–235.
53
Там же. Л. 103–116.
54
Там же.
17
18
Примечания
607
См. документ № 12.
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 5. Д. 22. Л. 18–22.
57
Там же.
58
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 305. Л. 100.
59
Там же. Л. 109.
60
Там же. Л. 110.
61
См. документ № 18.
62
Там же.
63
Там же.
64
Там же.
65
Военные архивы России. 1993. № 1. С. 189–191. Здесь же публикуется перечень изъятого у Жукова «незаконно приобретенного и присвоенного им трофейного имущества» (Там же. С. 192–195).
66
Георгий Жуков: Стенограмма октябрьского (1957) пленума ЦК
КПСС и другие документы / сост. В. Наумов и др. М., 2001. С. 591–593.
67
Там же. С. 592.
68
Там же. С. 593.
69
Там же. С. 22–23.
70
Там же. С. 18–22.
71
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 6. Д. 2. Л. 39–63.
72
Там же. Д. 4. Л. 145–168.
73
Там же.
74
Тужлов В.М. Не записав всего: Воспоминания. М., 2015. С. 358.
75
Там же.
76
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 5. Д. 4. Л. 531.
77
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 62. Д. 172. Л. 41–47.
78
ЦА ФСБ. Ф. 5-ос. Оп. 1. Д. 36. Л. 363–364.
79
См. документ № 19.
80
Там же.
81
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 308. Л. 19.
82
Там же.
83
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 368.
84
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 308. Л. 32–39. Конспективное изложение
письма Серова на имя Сталина от 31 января 1948 г. см.: Серов И.А. Записки из чемодана. С. 370–371.
85
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 308. Л. 32–39.
86
Там же.
87
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 369.
88
Там же.
89
Там же.
90
См. документ № 20.
91
Там же.
92
На приеме у Сталина: Тетради (журналы) записей лиц, принятых
И.В. Сталиным (1924–1953 гг.): Справочник / науч. ред. А.А. Чернобаев. М., 2008. С. 702–703.
93
См. документы № 24–27.
55
56
608
Иван Серов – председатель КГБ
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 306. Л. 115.
Там же.
96
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 6. Д. 18. Л. 391–394.
97
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 307. Л. 36.
98
Там же. Л. 37.
99
Там же.
100
Там же. Л. 38–39.
101
Там же. Л. 39.
102
Там же.
103
Там же. Л. 40–43.
104
Там же. Л. 72.
105
По воспоминаниям дочери Крюкова, Русланову арестовали в Казани в один день с Крюковым, 18 сентября 1948 г. Вероятно, арест был
оформлен неделей позже уже в Москве («Лидия жизни»: Интервью
Маргариты Крюковой-Руслановой // Известия. 2010. 27 окт.).
106
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 307. Л. 94–97.
107
«Лидия жизни».
108
Сопельняк Б.Н. Смерть в рассрочку. М., 1998. С. 304–306.
109
Там же. С. 310–311; «Лидия жизни».
110
Сопельняк Б.Н. Смерть в рассрочку. С. 306; Серов И.А. Записки
из чемодана. С. 421.
111
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 306. Л. 136; Д. 310. Л. 3.
112
Там же. Д. 309. Л. 37–51.
113
Там же. Д. 310. Л. 53, 54, 56, 57, 115, 120–122.
114
Там же. Л. 123–149.
115
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 8. Д. 7. Л. 158–159.
116
Ныне это дачный кооператив в поселке Трудовая на Икшанском
водохранилище. Дачи были отстроены для Соколовского, Чуйкова,
Катукова, Лелюшенко, Ротмистрова, Шебунина, Пронина, Руденко и
др. Об этом поселке по телеканалу НТВ рассказывалось в передаче из
цикла «Дачники» 5 декабря 2004 г.
117
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 7. Д. 18. Л. 381–384.
118
Там же.
119
Там же.
120
Там же.
121
ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 1. Д. 2665. Л. 364–367.
122
Распоряжение МВД № 92 от 25 февраля 1947 г. См.: Лубянка:
ВЧК – ОГПУ – НКВД – НКГБ – МГБ – МВД – КГБ. С. 92–93.
123
Приказание МВД № 436 от 19 июля 1948 г. См.: Там же. С. 96–97.
124
Конасов В.Б. Судьбы немецких военнопленных в СССР. Вологда,
1996. С. 162.
125
Карнер С. Архипелаг ГУПВИ: Плен и интернирование в Советском Союзе, 1941–1956. М., 2002. С. 197–202.
126
Конасов В.Б. Судебное преследование немецких военнопленных
в СССР. М., 1998. С. 56.
127
Письмо Абакумова № 6463/А от 13 февраля 1950 г. (РГАСПИ.
Ф. 558. Оп. 11. Д. 182. Л. 93).
128
Там же. Д. 183. Л. 93.
94
95
Примечания
609
129
ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 2. Д. 269. Л. 347–348. Текст записки опубл.:
Пасат В.И. Трудные страницы истории Молдовы, 1940–1950-е гг. / под
ред. В. Дмитренко. М., 1994. С. 687–689.
130
Лубянка: ВЧК – ОГПУ – НКВД – НКГБ – МГБ – МВД – КГБ.
С. 647–651.
131
Атомный проект СССР: Документы и материалы / под общ. ред.
Л.Д. Рябева. Т. 2. Кн. 1. М.; Саров, 1999. С. 131–132.
132
Там же. С. 169, 203, 206.
133
Там же. С. 302, 305–306.
134
Атомный проект СССР. Справочный том. М.; Саров, 2010. С. 243.
135
Постановление СМ СССР № 3071-1272сс от 14 июля 1949 г.
«О дальнейшем использовании бывших заключенных, солдат-репатриантов и спецпоселенцев, работающих на строительствах № 247,
313, 585 и 514» было принято в целях «обеспечения сохранения секретности» объектов, занятых созданием атомной бомбы. Предполагалось
вывозить людей в Магадан на объекты «Дальстроя» (Атомный проект
СССР. Т. 2. Кн. 4. М.; Саров, 2003. С. 331–333).
136
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 7. Д. 14. Л. 128–129.
137
Там же.
138
Распоряжение МВД № 155 от 10 февраля 1951 г. См.: Лубянка:
ВЧК – ОГПУ – НКВД – НКГБ – МГБ – МВД – КГБ. С. 103–104.
139
Распоряжение МВД № 6 от 3 января 1953 г. См.: Там же.
С. 108–110.
140
См. документ № 39.
141
Там же.
142
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 393.
143
Там же. С. 389.
144
Лесков С. Вниз по вертикали, или Откуда взялась проклятая русская депрессия // Известия. 2004. 11 нояб.
145
Кокурин А., Моруков Ю. ГУЛАГ: Структура и кадры // Свободная
мысль. 2001. № 6. С. 111.
146
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 396.
147
Кокурин А., Моруков Ю. ГУЛАГ: Структура и кадры // Свободная
мысль. 2001. № 7. С. 113.
148
Там же.
149
Петров Н., Янсен М. «Сталинский питомец» – Николай Ежов. М.,
2020. С. 408.
150
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 399.
151
Там же. С. 400.
152
Там же.
153
Твардовский А.Т. Собрание сочинений: В 4 т. М., 1960. Т. 3.
С. 344–345.
154
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 400.
155
На приеме у Сталина. С. 614.
156
РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 22. Л. 6–20.
157
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 401.
158
Там же. С. 385.
159
Шепилов Д. Непримкнувший. М., 2001. С. 227.
610
Иван Серов – председатель КГБ
Там же.
Симонов К. Глазами человека моего поколения. М., 1989.
С. 241–242.
162
Там же. С. 243.
163
Там же. С. 240.
160
161
Глава четвертая
1
Хлевнюк О. Сталин и органы государственной безопасности в послевоенный период // Cahiers du Monde russe. 2001. Vol. 42. No. 2–3–4.
P. 538.
2
Пихоя Р.Г. Советский Союз: История власти, 1945–1991. Новосибирск, 2000. С. 63.
3
Семичастный В.Е. Беспокойное сердце. М., 2002. С. 167.
4
Реабилитация: Как это было: Документы Президиума ЦК КПСС
и другие материалы / сост. А.Н. Артизов, Ю.В. Сигачев, В.Г. Хлопов,
И.Н. Шевчук. М., 2003. Т. 2. С. 803.
5
Этот эпизод вошел в подготовленное в 1954 г. обвинительное заключение по делу Абакумова (ЦА ФСБ. Ф. 5-ос. Оп. 1. Д. 13. Л. 214).
См. также: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 466. Л. 156.
6
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 183. Л. 61–70.
7
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 8. Д. 8. Л. 40–48.
8
Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР, 1945–1953 / сост.
О.В. Хлевнюк и др. М., 2002. С. 342–343. В книге по ошибке оно датировано 3 декабря (в действительности – 31 декабря 1950 г.).
9
Хлевнюк О. Сталин и органы государственной безопасности в послевоенный период. С. 540.
10
На приеме у Сталина: Тетради (журналы) записей лиц, принятых
И.В. Сталиным (1924–1953 гг.): Справочник / науч. ред. А.А. Чернобаев. М., 2008. С. 541.
11
Существует версия, что письмо Рюмина попало в руки Сталина не
без помощи Маленкова и его помощника Д.Н. Суханова (Костырченко Г.В. Тайная политика Сталина. М., 2001. С. 455–456).
12
Лубянка: Сталин и МГБ СССР, март 1946 – март 1953: Документы
высших органов партийной и государственной власти / сост. В.Н. Хаустов, В.П. Наумов, Н.С. Плотникова. М., 2007. С. 336–338.
13
Там же. Л. 338.
14
На приеме у Сталина. С. 544.
15
Лубянка: Сталин и МГБ СССР. С. 338–343.
16
Пихоя Р.Г. Советский Союз. С. 64. Здесь арест ошибочно датируется 12 июня.
17
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 10. Л. 11–13 об. Опубл.: Лубянка: ВЧК –
ОГПУ – НКВД – НКГБ – МГБ – МВД – КГБ, 1917–1991: Справочник /
под ред. акад. А.Н. Яковлева; авт.-сост.: А.И. Кокурин, Н.В. Петров. М.,
2003. С. 660–663.
18
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 546. Л. 1 об. – 2.
19
Там же. Л. 15, 34, 50, 100.
Примечания
611
Там же. Л. 92.
Там же. Л. 87.
22
Там же. Л. 47.
23
Там же. Л. 118.
24
Там же. Л. 47.
25
Там же. Л. 14, 64.
26
Там же. Л. 77, 82.
27
Там же. Л. 112–117.
28
Огольцов писал, что болен острым тромбофлебитом, и сообщал о
решении врачебного консилиума в составе академиков Бакулева и Виноградова и профессора Егорова. См.: ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 9. Д. 14.
Л. 50.
29
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 551. Л. 62.
30
Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР. С. 347.
31
Вероятнее всего, этот визит состоялся в один из дней в период с
11 по 15 октября 1951 г.
32
Игнатьев об этом визите к Сталину написал в своей объяснительной записке в 1953 г. (ЦА ФСБ. Ф. 5-ос. Оп. 2. Д. 31. Л. 455–458).
33
Там же.
34
Утвержден решением Политбюро от 6 октября 1951 г. (Политбюро
ЦК РКП(б) – ВКП(б): Повестки дня заседаний, 1919–1952: Каталог. М.,
2001. Т. 3. С. 828). Неизвестно, как бы сложилась судьба А.Н. Кидина после 1953 г., если бы ему пришлось работать на «лубянской кухне» в такой опасной должности. Но Кидину повезло, и он оставался до
1955 г. первым секретарем Владимирского обкома.
35
Основанием для ареста Шейнина стали показания на него Шварцмана. Ходатайство о прекращении дела на Шейнина было направлено руководством МВД 16 ноября 1953 г. на имя Хрущева и Маленкова.
В нем сообщалось, что все давшие на Шейнина уличающие показания
от них отказались. Правда, в этом письме говорилось и о попытках бериевцев так или иначе использовать Шейнина: «В марте 1953 г. Шейнин вызывался на допрос Кобуловым, который, по словам самого Шейнина, сказал ему, что “эта башка (то есть Шейнин) еще поработает”, и
в дальнейшем его неоднократно вызывал на допросы Райхман, которому Кобулов поручил перед освобождением Шейнина завербовать его в
агентурную сеть» (ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 11. Д. 15. Л. 67–76).
36
Там же. Оп. 9. Д. 37.
37
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 50. Д. 183. Л. 134.
38
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 9. Д. 23. Л. 227–229.
39
Там же. Л. 226.
40
См.: Петров Н., Янсен М. «Сталинский питомец» – Николай Ежов.
М., 2020. С. 160, 163–165.
41
Н.Н. Селивановский очень тяжело переживал свой арест. При
этом следствию не удалось добиться каких-либо важных показаний, он
лишь признавал определенные служебные ошибки, да и то объяснял
их «преступными указаниями» Абакумова. В конце концов Селиванов20
21
612
Иван Серов – председатель КГБ
ский обнаружил «затяжное реактивное состояние в форме психического параноида» и 2 января 1952 г. был направлен на стационарное психиатрическое исследование (ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 10. Д. 1. Л. 36).
42
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 50. Д. 185. Л. 68.
43
См. документ № 19.
44
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 217. Л. 143.
45
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 9. Д. 18. Л. 161–162.
46
Там же.
47
Приговор ВКВС СССР от 17 октября 1951 г. по делу Г.А. Бежанова, С.А. Клепова, В.М. Тужлова, М.А. Хренкова и М.С. Вихрянова см.:
Аппарат НКВД–МГБ в Германии, 1945–1953: Сб. документов / науч.
ред. и сост.: Н.В. Петров, Я. Фойтцик. М., 2009. С. 442–445.
48
ЦА ФСБ. Ф. 5-ос. Оп. 1. Д. 15. Л. 15–24.
49
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 480. Л. 153.
50
См. о нем: Московские новости. 1990. 10 июня, 30 сент.; 1992. 2,
30 авг.; Известия. 1992. 16 мая; Бобренев В., Рязанцев В. Варсонофьевские призраки // Родина. 1995. № 11. С. 52–57; Бирштейн В.Я. Эксперименты на людях в стенах НКВД // Человек. 1997. № 5. С. 114–132.
51
ЦА ФСБ. Ф. 5-ос. Оп. 2. Д. 22. Л. 244–245.
52
Берия утвержден докладчиком решением Политбюро № П83/282
от 29 августа 1951 г. (РГАНИ. Ф. 3. Оп. 22. Д. 227. Л. 1).
53
Аджубей А.И. Те десять лет. М., 1989. С. 76.
54
«Композитор В. Мурадели написал музыку к солдатской песне на
слова С. Михалкова “Про советский атом”. Песня включена в репертуар Краснознаменного ансамбля песни и пляски Советской Армии
им. А.В. Александрова и разучивается коллективом для исполнения в
дни празднования 34-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции» (Советская культура. 1951. 27 окт.).
55
Об этом прямо сказал Хрущев: «Сталин сам продиктовал это решение, а потом сам же любовался им, говорил: вот пусть посмотрят»
(Никита Сергеевич Хрущев: Два цвета времени: Документы из личного фонда Н.С. Хрущева / гл. ред. Н.Г. Томилина; сост.: А.Н. Артизов,
Л.А. Величанская, И.В. Казарина, М.Ю. Прозуменщиков (отв. сост.),
С.Д. Таванец. М., 2009. Т. 2. С. 564).
56
Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР. С. 350.
57
Там же. С. 351.
58
В то время в грузинском руководстве шла вражда различных земляческих кланов. Инициатор «Мингрельского дела» Н.М. Рухадзе не
случайно нанес удар по группе Барамии, так как примерно в это же
время она требовала снятия самого Рухадзе с поста министра госбезопасности, обвиняя его в совершении уголовных преступлений (Там же.
С. 356).
59
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 464. Л. 143–144. Согласно устному
свидетельству Арика Рафаиловича Саркисова – сына охранника Берии, к ним в дом приводили мальчика Петю Давыдова и даже фотографировали вместе Петю и Арика. Для чего или для кого делались эти
Примечания
613
снимки, Арик не знал. Это был сын Вардо, которому дали фамилию
директора детского дома Давыдова. Много лет спустя, в конце 1970-х,
пришел тот самый, уже повзрослевший Петр Давыдов и спрашивал,
известно ли семье Саркисовых хоть что-то о его родителях. Увы, ему
так и не раскрыли тайну (беседа с А.Р. Саркисовым, 24 июня 2019 г.).
60
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 468. Л. 8.
61
Там же.
62
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 10. Д. 73. Л. 19–23.
63
Там же. Оп. 5. Д. 5. Л. 516–518.
64
Там же. Ф. 66. Оп. 1. Д. 1392. Л. 159–160.
65
Там же. Ф. 4-ос. Оп. 10. Д. 73. Л. 19–21. По другим источникам,
эта встреча состоялась 26 сентября 1951 г. См.: Столяров К.А. Палачи
и жертвы. М., 1997. С. 173. Хотя не исключено, что Сталин принимал
Рухадзе дважды.
66
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 22. Л. 7.
67
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 10. Д. 1. Л. 54.
68
Там же.
69
Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР. С. 352–354.
70
Мгеладзе А.И. Сталин: Каким я его знал. Б. м., 2001. С. 192–195,
199.
71
Там же. С. 353.
72
Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР. С. 356.
73
Там же. С. 357.
74
Там же.
75
Там же. С. 357–358.
76
Такие требования оказались невыполнимыми в условиях расследования Следственной частью МГБ многочисленных дел. Вскоре,
во изменение предыдущего решения, Политбюро 18 марта 1952 г.
(№ П86/89) постановило ввести эту норму с 1 июня 1952 г. См.: РГАНИ.
Ф. 3. Оп. 58. Д. 10.
77
Реабилитация: Как это было. Т. 2. С. 323. Причины снятия Цанавы изложены в записке Игнатьева в ЦК ВКП(б) от 6 февраля 1952 г.
В частности, Цанава был уличен в связях с Барамией и другими «мингрельцами», а его назначение на должность начальника 2-го главка
«вызвало недоумение у работников МГБ», и, наконец, говорилось о
том, что Цанава «не умеет работать с кадрами» и «доверием не пользуется» (РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 29. Л. 116–117).
78
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 10. Д. 5 (письмо № 2216/И).
79
Там же. Д. 67. Л. 175.
80
Там же. Л. 182.
81
Там же. Ф. 5-ос. Оп. 2. Д. 31. Л. 445–454.
82
Там же.
83
Там же.
84
Игнатьев 30 августа 1952 г. направил это письмо А.Н. Поскребышеву (Там же. Ф. 4-ос. Оп. 10. Д. 67. Л. 191).
85
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 221. Л. 1–12.
614
Иван Серов – председатель КГБ
Точнее, А.С. Бакакин возглавлял Отдел судебных и прокурорских
органов в Управлении кадров ЦК ВКП(б) с 25 июня 1947 г. по 16 июля
1948 г.
87
Согласно журналу посещений Сталина в Кремле, эта встреча состоялась 24 июля 1951 г. Присутствовали руководящие сотрудники
МГБ: С.И. Огольцов, Н.К. Ковальчук, Н.Н. Селивановский, Е.П. Питовранов, С.А. Гоглидзе, также был на встрече С.Д. Игнатьев. Беседа
Сталина с чекистами продолжалась всего 35 минут и проходила в присутствии Берии и Маленкова. См.: На приеме у Сталина. С. 544.
88
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 221. Л. 1–12.
89
Там же. Л. 12.
90
Там же. Л. 8.
91
Справка ГУО МГБ СССР № 1889/А от 28 января 1947 г., направленная заместителю председателя СМ СССР А.Н. Косыгину (ЦА ФСБ.
Ф. 4-ос. Оп. 5. Д. 3. Л. 50).
92
Невежин В.А. Застолья Иосифа Сталина. Книга первая. Большие
кремлевские приемы 1930–1940-х гг. М., 2011. С. 432.
93
Аллилуева С.И. Двадцать писем к другу. М., 1990. С. 158.
94
Там же.
95
Там же.
96
Там же. С. 148–149.
97
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 89. Л. 112.
98
Там же. Л. 108–110.
99
Там же.
100
Там же. Л. 130.
101
Там же. Л. 104.
102
Там же. Д. 573. Л. 2.
103
Аллилуева С.И. Двадцать писем к другу. С. 157–158.
104
Сообщение председателя КГБ И.А. Серова секретарю ЦК КПСС
Н.С. Хрущеву № 152-с от 5 марта 1954 г. (ЦА ФСБ. Ф. 5-ос. Оп. 1. Д. 8.
Л. 8).
105
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 10. Годовые расходы на содержание охраны сократились с 672,434 млн рублей до 145,5 млн рублей, а штатная
численность с 14 290 до 3 358 чел. (Там же. Д. 89. Л. 132).
106
Там же. Д. 89. Л. 131–138.
107
Занятно, что заботу о делах разведки проявлял будущий перебежчик. В 1961 г. Голицын из резидентуры КГБ в Хельсинки бежал
на Запад.
108
На приеме у Сталина. С. 550.
109
Там же. С. 551.
110
Объяснительная записка Гоглидзе о «Деле врачей» от 26 марта
1953 г. См.: ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 11. Д. 1. Л. 315–322. Опубл.: Петров Н.
Палачи: Они выполняли заказы Сталина. М., 2011. С. 284–292.
111
Это произошло 3 ноября 1952 г. Беседа длилась 1 час 45 минут.
Помимо Сталина на беседе присутствовал и Маленков. См.: На приеме
у Сталина. С. 550.
86
Примечания
615
Бюро Президиума ЦК КПСС 9 ноября 1952 г. создало Комиссию
по реорганизации разведывательной и контрразведывательной служб
в МГБ. Возглавил комиссию Маленков. См.: Источник. 2001. № 5.
С. 130.
113
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 10. Д. 69.
114
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 10. Л. 159.
115
На приеме у Сталина. С. 551.
116
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 10. Л. 160–161.
117
Игнатьев писал позднее в объяснительной записке: «15 ноября я
серьезно заболел» (ЦА ФСБ. Ф. 5-ос. Оп. 2. Д. 31. Л. 445–454).
118
Там же. Ф. 4-ос. Оп. 11. Д. 1. Л. 315–322.
119
Решением Бюро Президиума ЦК КПСС от 20 ноября 1952 г.
«О заместителях министра госбезопасности» (№ БП3/116).
120
После отстранения М.Д. Рюмина от должности 13 ноября 1952 г.
Следственную часть по особо важным делам МГБ временно возглавил
К.А. Соколов (был исполняющим обязанности начальника).
121
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 10. Д. 68. Л. 130–141.
122
Там же. Л. 131.
123
Там же. Л. 132.
124
Там же.
125
Там же. Л. 136.
126
Там же. Л. 139.
127
Там же Л. 142.
128
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 10. Л. 163.
129
Там же. Оп. 22. Д. 12. Л. 6–7.
130
Там же. Оп. 58. Д. 10. Л. 185.
131
15 декабря 1952 г. Сталин принял в Кремле руководителей МГБ
Игнатьева, Огольцова, Гоглидзе, Рясного и Питовранова. При этом
присутствовали только члены Комиссии по организации ГРУ МГБ:
Г.М. Маленков, Л.П. Берия, Н.С. Хрущев, Н.А. Булганин, Н.А. Михайлов, Л.И. Брежнев и А.Б. Аристов. Беседа длилась 1 час 5 минут. См.:
На приеме у Сталина. С. 551.
132
Замечания Сталина опубл.: Источник. 2001. № 5. С. 132.
133
Эта мысль оказалась созвучной настроениям последователей
Сталина. Когда в 1973 г. в архиве обнаружился листок с записью «замечаний Сталина», эта фраза настолько понравилась председателю
КГБ Ю.В. Андропову, что он немедленно отослал экземпляр Брежневу, напомнив ему о его работе в комиссии Президиума ЦК. При этом
Андропов сопроводил сталинский текст своим замечанием: «Лично
мне очень импонирует его высказывание… Мысль, по форме маленько азиатская, но по существу верная даже в пору, далекую от времен
культа личности». Вообще замечания Сталина Андропов счел не только «вполне актуальными и сегодня», но и «пригодными во все времена». Брежнев тоже проникся важностью и значимостью сталинских
мыслей о разведке и с пометой «важный документ» отложил бумагу
в папку для подготовки к апрельскому (1973 г.) пленуму ЦК КПСС,
112
616
Иван Серов – председатель КГБ
обсуждавшему вопросы международной деятельности ЦК КПСС. См.:
Источник. 2001. № 5. С. 130–131, 149.
134
Начальником ГРУ МГБ был назначен С.И. Огольцов, а его заместителями Е.П. Питовранов (он же начальник 1-го управления ГРУ
МГБ – по разведке) и В.С. Рясной (он же начальник 2-го управления
ГРУ МГБ – по контрразведке). Приказ был выпущен на основе решения Бюро Президиума ЦК КПСС № БП7/12-оп от 30 декабря 1952 г.
(Лубянка: ВЧК – ОГПУ – НКВД – НКГБ – МГБ – МВД – КГБ. С. 680).
См. также: Кокурин А.И., Петров Н.В. МГБ: Структура, функции, кадры // Свободная мысль. 1997. № 11. С. 119.
135
Решением Президиума ЦК КПСС № П3/115 от 20 ноября 1952 г.
в состав комиссии вошли: Г.М. Маленков (председатель), Л.П. Берия,
Н.С. Хрущев, Н.А. Булганин, Н.Г. Игнатов, Н.А. Михайлов, Л.И. Брежнев, А.Б. Аристов, С.Д. Игнатьев, С.А. Гоглидзе, С.И. Огольцов,
Е.П. Питовранов, В.С. Рясной. «На основании указаний ЦК» комиссии
поручалось наметить структуру ГРУ и определить задачи. Срок работы
был дан 7 дней. Позднее в комиссии появился Н.М. Пегов.
136
К письму были приложены списки евреев – сотрудников военной
контрразведки (ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 11. Д. 30. Л. 1).
137
Там же. Л. 225.
138
«Приступили к его допросам», – писал Гоглидзе (Там же. Оп. 10.
Д. 68. Л. 192). Основанием для ареста Власика послужили показания
арестованных работников Главного управления охраны МГБ Лынько
и Кошелева. См.: Там же. Оп. 11. Д. 12. Л. 31–33.
139
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 89. Л. 170.
140
Политбюро и дело Берия: Сб. документов / под общ. ред. О.Б. Мозохина. М., 2012. С. 566–567.
141
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 11. Д. 30. Л. 293–294.
142
Там же. Оп. 10. Д. 54. Л. 384–391.
143
Там же. Оп. 11. Д. 31. Л. 138–140.
144
Там же. Л. 141–180.
145
Там же.
146
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 222. Л. 203. Проект обвинительного заключения опубл.: Лубянка: Сталин и МГБ СССР. С. 568–586.
147
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 11. Д. 31. Л. 181.
148
Заявление В.Н. Зайчикова в ЦК КПСС от 16 июля 1953 г. (см.:
Дело Берия: Приговор обжалованию не подлежит / сост. В.Н. Хаустов.
М., 2012. С. 100).
149
Там же.
150
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 11. Д. 31. Л. 52.
151
Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР. С. 101.
152
Атомный проект СССР: Документы и материалы / под общ. ред.
Л.Д. Рябева. Т. 2. Кн. 5. М.; Саров, 2005. С. 129, 131.
153
Пихоя Р.Г. Советский Союз. С. 73.
154
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 11. Д. 31. Л. 214–252.
155
Аллилуева С.И. Двадцать писем к другу. С. 156–157.
Примечания
617
156
Хлевнюк О. Сталин: Жизнь одного вождя: Биография. М., 2015.
С. 412.
157
Михайлов Н. Выдающийся документ большевизма // Правда.
1952. 5 марта.
158
Как это ни странно, переиздание будет осуществлено Политиздатом в 1954 г., уже после смерти Сталина.
Глава пятая
Лаврентий Берия, 1953: Стенограмма июльского пленума ЦК
КПСС и другие документы / под ред. акад. А.Н. Яковлева; сост. В. Наумов, Ю. Сигачев. М., 1999. С. 19, 25–28, 42.
2
Там же. С. 37–42.
3
Там же. С. 113.
4
Реабилитация: Как это было: Документы Президиума ЦК КПСС
и другие материалы / сост. А.Н. Артизов, Ю.В. Сигачев, В.Г. Хлопов,
И.Н. Шевчук. М., 2000. Т. 1. С. 383.
5
Правда. 1953. 13 янв.
6
Неизвестная Россия, ХХ век. Книга вторая. М., 1992. С. 254.
7
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 11. Д. 1. Л. 394.
8
Там же.
9
Как и многие другие чекисты, в ходе сталинской чистки МГБ
Шлюгер был арестован 28 января 1953 г. за «националистические
высказывания».
10
См. его письмо на имя Маленкова от 25 августа 1953 г. (Реабилитация: Как это было. Т. 1. С. 66–69).
11
Дело Берия: Приговор обжалованию не подлежит / сост. В.Н. Хаустов. М., 2012. С. 277.
12
Там же. С. 239.
13
С.И. Огольцов и Л.Ф. Цанава оказались в заключении по решению Президиума ЦК КПСС от 3 апреля 1953 г. за организацию убийства С. Михоэлса в 1948 г. Огольцова в августе 1953 г. выпустили, тогда как Цанава не только остался сидеть, но и был переведен в разряд
бериевцев (См.: Реабилитация: Как это было. Т. 1. С. 383).
14
Дело Берия. С. 261.
15
Там же.
16
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 7. Д. 27. Л. 21–22.
17
Заявление Н.С. Власика на имя К.Е. Ворошилова от 8 апреля
1955 г. См.: Свободная мысль. 2001. № 11. С. 108–109.
18
Там же. С. 109.
19
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 11. Д. 12. Л. 31–33.
20
Чуев Ф.И. Солдаты империи: Беседы. Воспоминания. Документы.
М., 1998. С. 195.
21
Подробнее о Н.С. Власике см.: Логинов В.М. Тени Сталина. М.,
2000. С. 142–162.
22
Записка № 24/Б от 8 апреля 1953 г. опубл.: Лаврентий Берия.
С. 29–37.
23
Дело Берия. С. 167.
1
618
Иван Серов – председатель КГБ
Лаврентий Берия. С. 37–40.
Дело Берия. С. 89.
26
Там же.
27
Там же.
28
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 474. Л. 36.
29
Лаврентий Берия. С. 90–91.
30
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 470. Л. 96; Политбюро и дело Берия:
Сб. документов / под общ. ред. О.Б. Мозохина. М., 2012. С. 456–457.
31
Там же.
32
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 472. Л. 103.
33
См. документ № 25.
34
См. документы № 26, 27. Несмотря на то что Бежанов так и не
был восстановлен в партии, в брежневские времена появились очерки,
воспевающие его как «честного чекиста». Разумеется, в них ни слова не
говорилось ни о его немецких злоключениях, ни о том, что еще в 1940 г.
Бежанов был наказан за проведение необоснованных арестов и «фальсификацию дел». См., например, очерк «Высокий блокадный счет» в
кн.: Казарьян А.В. Война, люди, судьбы. Ереван, 1980. С. 126–134.
35
Лаврентий Берия. С. 41.
36
См. документ № 21.
37
См. докуметы № 22, 23.
38
Лаврентий Берия. С. 23–25, 398.
39
Симонов К.М. Глазами человека моего поколения. М., 1989.
С. 275–276.
40
Там же.
41
Там же. С. 283.
42
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 11. Д. 1. Л. 322.
43
Там же. Л. 320.
44
Петров Н. Палачи: Они выполняли заказы Сталина. М., 2011.
С. 284–308. См. также: Петров Н. Заветы Сталина: «Бить, бить, смертным боем бить!» (Тиран на склоне лет) // Новая газета. 2011. 22 авг.
45
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 11. Д. 3. Л. 88–96.
46
Там же. Л. 97–127.
47
Жирнов Е. Зараза липового типа // Коммерсантъ. 2001. 13 нояб.
48
РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 28. Л. 76.
49
Там же. Д. 136. Л. 34. На пленуме ЦК КПСС 31 января 1955 г.
Хрущев рассказал, как председатель КПК при ЦК КПСС Матвей Шкирятов добивался в 1953 г. исключения Игнатьева из партии, но он (Хрущев) постарался «затянуть» это дело. При этом Хрущев был уверен, что
«на Шкирятова кто-то нажал», намекая на Берию (Там же).
50
Президиум ЦК КПСС, 1954–1964: Черновые протокольные записи заседаний. Стенограммы. Постановления / гл. ред. А.А. Фурсенко.
М., 2003. Т. 1. С. 96.
51
Георгий Жуков: Стенограмма октябрьского (1957) пленума ЦК
КПСС и другие документы / сост. В. Наумов и др. М., 2001. С. 621.
52
См., например, показания на следствии по делу Берии о похищении и расстреле Киры Симонич-Кулик, убийстве Бовкуна-Луган24
25
Примечания
619
ца и его жены, подготовке покушений на жизнь бывшего наркома
иностранных дел Максима Литвинова и академика Петра Капицы
(РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Л. 142–150, 159, 174–181). См. также: Петров Н. Палачи. С. 54–68.
53
Серов И.А. Записки из чемодана: Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти / под ред., с
коммент. и примеч. А. Хинштейна. М., 2016. С. 359.
54
ГА РФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 41835. Л. 56, 60.
55
Там же. Л. 135.
56
Никита Сергеевич Хрущев: Два цвета времени: Документы из
личного фонда Н.С. Хрущева / гл. ред. Н.Г. Томилина; сост.: А.Н. Артизов, Л.А. Величанская, И.В. Казарина, М.Ю. Прозуменщиков (отв.
сост.), С.Д. Таванец. М., 2009. Т. 2. С. 537.
57
Месяцев Н.Н. Горизонты и лабиринты моей жизни. М., 2005.
С. 271.
58
Лаврентий Берия. С. 232.
59
Подробнее см.: Колеров М.А. Сталин: От Фихте к Берия: Очерки
по истории языка сталинского коммунизма. М., 2020. С. 616–629. См.
также: Зубкова Е. Прибалтика и Кремль, 1940–1953. М., 2008. С. 320,
323–326.
60
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 412.
61
Там же. С. 412.
62
Алидин В.И. Государственная безопасность и время. М., 2001.
С. 106.
63
Приказание МВД от 20 марта 1953 г. См.: Лубянка: ВЧК – ОГПУ –
НКВД – НКГБ – МГБ – МВД – КГБ, 1917–1991: Справочник / под ред.
акад. А.Н. Яковлева; авт.-сост.: А.И. Кокурин, Н.В. Петров. М., 2003.
С. 112–113.
64
Дело Берия. С. 258.
65
Там же.
66
Лаврентий Берия. С. 74.
67
Алидин В.И. Государственная безопасность и время. С. 121.
68
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 413.
69
Там же. С. 414.
70
Дело Берия. С. 25.
71
Там же. С. 41.
72
Решение Президиума ЦК КПСС № П10/I (особая папка) от
26 июня 1953 г.
73
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 414.
74
Георгий Жуков. С. 623.
75
Там же.
76
Там же. С. 624.
77
Там же.
78
Там же.
79
Хрущев Н.С. Время. Люди. Власть: Воспоминания: В 4 кн. М.,
1999. Кн. 2. С. 174.
80
Спар У., Яковлев Н.Н. Полководец Г.К. Жуков: Взлет и падение:
К 100-летию со дня рождения. М., 1996. С. 473.
620
Иван Серов – председатель КГБ
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 414.
Московские новости. 1990. 10 июня.
83
Там же.
84
Сухомлинов А.В. Кто вы, Лаврентий Берия? М., 2003. С. 198, 206.
85
Политбюро и дело Берия. С. 491.
86
ГА РФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 41835. Л. 21.
87
О судах над чекистами после смерти Сталина см.: Звенья: Исторический альманах. Вып. 1. М., 1991. С. 430–436.
88
Правда. 1953. 10 июля.
89
Дело Берия. С. 73.
90
Санников Г.З. Большая охота: Разгром вооруженного подполья в
Западной Украине. М., 2002. С. 175.
91
Государственная безопасность России: История и современность /
под общ. ред. Р.Н. Байгузина. М., 2004. С. 627.
92
Распоряжение МВД № 73 от 30 июля 1953 г. См.: Лубянка: ВЧК –
ОГПУ – НКВД – НКГБ – МГБ – МВД – КГБ. С. 117.
93
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 413.
94
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 307. Л. 46–48.
95
Там же. Л. 47.
96
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 419.
97
См. документы № 26, 27.
98
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 421.
99
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 307. Л. 109–110.
100
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 421.
101
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 307. Л. 109–110, 115–116.
102
Георгий Жуков. С. 492–493.
103
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 419.
104
Там же.
105
Решение ЦК КПСС № П43/Х от 10 декабря 1953 г. В мемуарах
Серова нет сведений об этой поездке.
106
Правда. 1953. 18, 24 дек.
107
Источник. 2002. № 6. С. 78.
108
Сухомлинов А.В. Кто вы, Лаврентий Берия? С. 433, 436.
109
Там же. С. 235–437.
110
Там же. С. 439.
111
Георгий Жуков. С. 624.
112
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 422.
113
Дмитриева О. «Я сам застрелил Лаврентия Берия» // Комсомольская правда. 1998. 6 янв.
114
Там же.
81
82
Глава шестая
См. документ № 28.
См. документ № 29.
3
Серов И.А. Записки из чемодана: Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти / под ред., с
коммент. и примеч. А. Хинштейна. М., 2016. С. 538.
1
2
Примечания
621
См. документ № 29.
История сталинского Гулага, конец 1920-х – первая половина
1950-х годов: Собрание документов: В 7 т. Т. 2. Карательная система:
Структура и кадры / отв. ред. и сост. Н.В. Петров; отв. сост. Н.И. Владимирцев. М., 2004. С. 466.
6
Решение Президиума ЦК КПСС № П50/II от 8 февраля 1954 г.
(РГАНИ. Ф. 3. Оп. 8. Д. 84. Л. 11–28).
7
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 538.
8
Решение Президиума ЦК КПСС № П54/49 от 12 марта 1954 г.
«О задачах КГБ» (РГАНИ. Ф. 3. Оп. 8. Д. 91).
9
Реабилитация: Как это было: Документы Президиума ЦК КПСС
и другие материалы / сост. А.Н. Артизов, Ю.В. Сигачев, В.Г. Хлопов,
И.Н. Шевчук. М., 2000. Т. 1. С. 116–117.
10
Там же. С. 117.
11
Об истории создания и деятельности центральной и местных комиссий по пересмотру дел подробнее см.: Лавинская О.В. Внесудебная
реабилитация жертв политических репрессий в СССР в 1953–1956 гг.:
Дис. … канд. ист. наук. М., 2007.
12
Всего в 1954–1962 гг. были реабилитированы 258 322 человека
(Московские новости. 1996. 24–31 марта. С. 14).
13
См. документ № 28.
14
ЦА ФСБ. Ф. 5-ос. Оп. 1. Д. 9. Л. 35.
15
Постановление ЦК КПСС и СМ СССР от 14 октября 1954 г.
«О существенных недостатках в структуре министерств и ведомств
СССР и мерах по улучшению работы государственного аппарата».
16
ЦА ФСБ. Ф. 5-ос. Оп. 2. Д. 7. Л. 266–277.
17
Там же.
18
См. письмо И.А. Серова № 930-с от 9 апреля 1955 г. (Там же. Д. 8.
Л. 75–86) и распоряжение СМ СССР № 3569рс от 26 апреля 1955 г., а
также последующие решения Президиума ЦК КПСС № П117/XXXIV
от 28 апреля 1955 г. и № П120/XXXVII от 19 мая 1955 г.
19
Там же. Оп. 1. Д. 11. Л. 327.
20
Бобков Ф.Д. КГБ и власть. М., 1995. С. 135.
21
Там же.
22
Никита Сергеевич Хрущев: Два цвета времени: Документы из
личного фонда Н.С. Хрущева / гл. ред. Н.Г. Томилина; сост.: А.Н. Артизов, Л.А. Величанская, И.В. Казарина, М.Ю. Прозуменщиков (отв.
сост.), С.Д. Таванец. М., 2009. Т. 1. С. 507–525.
23
Там же. С. 513, 516.
24
Там же. С. 508.
25
Там же. С. 518.
26
Там же. С. 525.
27
ЦА ФСБ. Ф. 5-ос. Оп. 1. Д. 32. Л. 356.
28
Там же. Л. 100.
29
Там же. Л. 352.
30
Там же. Л. 353.
4
5
622
Иван Серов – председатель КГБ
Там же. Л. 354.
Письмо № 1972-с от 5 августа 1954 г. (Там же. Д. 17. Л. 1–20).
33
Там же.
34
Там же. Д. 18. Л. 12–23.
35
РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 224. Л. 59–60.
36
Там же.
37
ЦА ФСБ. Ф. 5-ос. Оп. 1. Д. 12. Л. 211.
38
Решение Президиума ЦК КПСС № П67/24 от 31 мая 1954 г. и Секретариата ЦК КПСС № Ст56/171-гс от 14 апреля 1954 г.
39
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 11. Д. 12. Л. 180–181. См. также: Геворкян Н., Петров Н. Признать целесообразным осуществление актов террора // Московские новости. 1992. 30 авг.
40
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 11. Д. 12. Л. 180–181.
41
Там же. Д. 14. Л. 66–68.
42
Огонек. 1992. № 18–19. С. 31–33.
43
Геворкян Н., Петров Н. Признать целесообразным осуществление
актов террора.
44
Плохий С. Человек, стрелявший ядом. М., 2020. С. 146.
45
Эндрю К., Гордиевский О. КГБ: История внешнеполитических
операций от Ленина до Горбачева. М., 1992. С. 430–431.
46
Там же. С. 469–470.
47
Barron J. KGB. New York, 1974. P. 223–253.
48
Ibid. P. 224–225.
49
Никогда в официальных биографиях Андрея Громыко не говорилось о том, что он в 1950-е гг. занимал должность председателя КИ при
МИД СССР. Эта сторона его служебной карьеры оставалась тайной.
Официально до назначения в 1957 г. министром он был лишь заместителем министра иностранных дел.
50
ЦА ФСБ. Ф. 5-ос. Оп. 3. Д. 18. Л. 374.
51
См. решение Президиума ЦК КПСС № П215/21 от 27 апреля
1959 г.
52
Волкогонов Д.А. Семь вождей. М., 1996. Кн. 1. С. 356.
53
РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 330. Л. 44–45.
54
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 418.
55
Дело-формуляр – агентурное дело, заведенное против конкретного человека.
56
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 475. Л. 61–70.
57
Там же.
58
Там же. Л. 62.
59
Коммерсантъ-ВЛАСТЬ. 2001. № 35. С. 63; Петров Н. Мастер индивидуального террора (Портрет Эйтингона, коллеги Судоплатова) //
Новая газета. 2014. 27 февр.
60
В отчете российской стороны содержится лишь намек на этот счет:
«вряд ли случайна и смерть сокамерника Р. Валленберга В. Ределя»
(Отчет о деятельности российско-шведской рабочей группы по выяснению судьбы Рауля Валленберга (1991–2000 годы)).
31
32
Примечания
623
Оберфюрер СА Вилли Редель: Документы из архивов ФСБ России / отв. ред. В.С. Христофоров; авт.-сост.: В.Г. Макаров, В.С. Христофоров. М., 2012.
62
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 534.
63
Там же. С. 537.
64
Там же.
65
Там же.
66
Там же.
67
Petrov N. Was wissen wir wirklich über Wallenbergs Schicksal? //
Auf den Spuren Wallenbergs / hg. S. Karner. Innsbruck; Wien; Bozen,
2015. S. 107–116.
68
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 475. Л. 62.
69
Подробнее см.: Петров Н. Палачи: Они выполняли заказы Сталина. М., 2011. С. 69–84.
70
Эта цифра включала и уголовных преступников. Позднее в материалах КГБ 1954 г. говорилось, что справочная картотека наарестованных политических и уголовных преступников ведется с 1918 г. и
насчитывает 28 млн карточек (ЦА ФСБ. Ф. 5-ос. Оп. 1. Д. 35).
71
Там же. Ф. 4-ос. Оп. 11. Д. 16. Л. 102–139.
72
Подробнее см.: Петров Н. Знищення архiвних документiв КДБ
СРСР (1954–1991 рр.) // З архiвiв ВУЧК – ГПУ – НКВД – КГБ. 2019.
Вип. 2(52). С. 357–380.
73
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 9. Д. 18. Л. 223–231.
74
Там же. Ф. 5-ос. Оп. 1. Д. 35.
75
Неизвестная Россия, ХХ век. М., 1992. Т. 1. С. 272. Позднее в своих
мемуарах Семичастный почему-то пишет, что уничтожены были только «документы, компрометирующие Хрущева». См.: Семичастный В.Е.
Беспокойное сердце. М., 2002. С. 168.
76
ЦА ФСБ. Ф. 5-ос. Оп. 3. Д. 37. Л. 359.
77
Там же. Оп. 2. Д. 4. Л. 295–296.
78
Петров Н. Политика руководства КГБ в отношении архивного
дела была преступной... // Карта (Рязань). 1993. № 1. С. 4–5.
79
Это без учета объемов архивов, хранящихся в территориальных
управлениях КГБ (ЦА ФСБ. Ф. 5-ос. Оп. 1. Д. 35).
80
Большая часть хранившихся в т. н. особом архиве архивно-следственных дел относилась к периоду «массовых операций» НКВД 1937–
1938 гг., когда все дела, по которым были вынесены внесудебные решения (тройками, комиссией НКВД и прокурора), из территориальных
НКВД – УНКВД пересылались на хранение в Москву в 1-й спецотдел
НКВД. После 1956 г. этот фонд был раскассирован и дела отправлены
на хранение в территориальные органы КГБ по месту заведения этих
дел.
81
В это же время в архиве Московского областного управления
КГБ хранилось еще около 250 тыс. личных дел агентов и осведомителей. Исходя из общего числа агентурных дел, начальник Московского УКГБ Н.И. Крайнов заявил в июне 1954 г. на Всесоюзном совеща61
624
Иван Серов – председатель КГБ
нии руководящих работников КГБ, что «в городе Москве и Московской
области был завербован почти каждый десятый человек» (ЦА ФСБ.
Ф. 5-ос. Оп. 1. Д. 33. Л. 14–15).
82
В рабочем деле агента содержались его донесения.
83
Практически вся эта категория дел вскоре была уничтожена.
84
Сведения о местонахождении филиалов Центрального архива
КГБ опубликованы в журн.: Карта (Рязань). 1993. № 1. С. 7. См. также:
INDEX/Досье на цензуру. 1997. № 1. С. 96.
85
По другим данным, устно сообщенным сотрудниками Центрального архива КГБ в конце 1991 г., там находилось примерно 270 тыс.
дел.
86
По другим, уточненным данным, в 1991 г. в Омском филиале хранилось вдвое большее число дел.
87
В 1992–1993 гг. в связи с передачей местному епархиальному
управлению зданий бывшего Богородице-Рождественского монастыря
размещавшиеся здесь архивы КГБ были перевезены в Подмосковье.
88
Из них примерно 6 тысяч, по которым еще не было решения о реабилитации или в реабилитации было отказано.
89
Об этом сообщал в ЦК КПСС на имя Н.С. Хрущева 12 ноября
1957 г. в своем заявлении начальник Следственного управления КГБ
М.П. Маляров (Коммерсантъ-ВЛАСТЬ. 2000. 12 дек. С. 54). Например,
в архивно-следственном деле Лидии Руслановой все упоминания Жукова в протоколах допросов закрашены черной тушью (Сопельняк Б.Н.
Смерть в рассрочку. М., 1998. С. 295).
90
Семичастный В.Е. Беспокойное сердце. С. 168. Эта конспирологическая конструкция получала развитие. В последнее время распространяется новая «теория» о том, что при Хрущеве были нарочно
«вброшены» в архивы документы, приписывающие Сталину преступные распоряжения. Такие публикации стали появляться даже в журналах, числящихся научными. Например, в «Вопросах истории» пишут
«о реально существовавших помощниках Хрущева в деле изъятия и
фальсификации архивных документов», и при этом почему-то приводится вымышленная фамилия ответственного за это лица: «Хрущев
распорядился создать специальную группу из двухсот сотрудников под
руководством В.Т. Добролетова (фамилия изменена. – А. Д.) для изъятия архивных документов» (Дугин А.Н. Шифротелеграмма И.В. Сталина от 10 января 1939 года (источниковедческий анализ) // Вопросы
истории. 2017. № 1. С. 110). Разумеется, никаких подобных фактов не
было, как и не было никогда никакого «Добролетова». Спрашивается,
где квалификация публикатора и куда смотрели редакторы журнала,
претендующего на академичность и научность? И это, к сожалению, не
единичный пример публикаций вымыслов на тему «фальсификации и
вброса» документов в архивы в хрущевскую эпоху. Подобные попытки
поставить ложь на длинные ноги стали тенденцией и модным аргументом для «отрицателей» сталинских преступлений.
91
Кроме них списки подписывали Жданов, Микоян, Ежов и Косиор.
Примечания
625
См. изданные «Мемориалом» Сталинские расстрельные списки
(CD-диск. М., 2002).
93
Хрущев был утвержден решением Политбюро ЦК ВКП(б)
№ П51/206 от 10 июля 1937 г. в предварительный состав тройки
УНКВД по Московской области, но при формировании тройки приказом НКВД № 00447 от 30 июля 1937 г. вместо него включен второй секретарь горкома А.А. Волков. Протоколы тройки УНКВД Московской
области сохранились в архиве полностью, и Хрущев членом тройки не
значится, его подписи под протоколами нет (Архив УФСБ по Москве и
Московской области. Ф. 9. Д. 42/40–42/323).
94
Богуславский К. «Под руководством тов. Хрущева...» // Новая газета. 2020. 8 июля.
95
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 11. Д. 17. Л. 352.
96
Обращение ЦК РКП(б) к коммунистам ЧК (Правда. 1919. 8 февр.).
97
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 22. Д. 12. Л. 6–7.
98
Там же. Ф. 4. Оп. 13. Д. 45. Л. 80 (опубл.: Лубянка: ВЧК – ОГПУ –
НКВД – НКГБ – МГБ – МВД – КГБ. С. 693–698).
99
Там же. Л. 67.
100
Сталин И.В. Сочинения. М., 1952. Т. 10. С. 234.
101
Подробнее см.: Молотов, Маленков, Каганович, 1957: Стенограмма июньского пленума ЦК КПСС и другие документы / под ред.
А.Н. Яковлева; сост. Н. Ковалева, А. Коротков, С. Мельчин, Ю. Сигачев, А. Степанов. М., 1998.
102
Пожаров А. КПСС и органы госбезопасности СССР (1953–
1964 годы) // Обозреватель. 1997. № 8. С. 51.
103
Там же. С. 50.
104
РГАНИ. Ф. 89. Оп. 18. Д. 21. Л. 3.
105
Жирнов Е. «Разврат, пьянка, совращение девушек» //
Коммерсантъ-ВЛАСТЬ. 2005. 28 нояб. С. 68.
106
Там же.
107
ЦА ФСБ. Ф. 5-ос. Оп. 2. Д. 5. Л. 372–380.
108
Там же. Д. 8. Л. 18–20.
109
Там же.
110
Там же.
111
РГАНИ. Решение Президиума ЦК КПСС № П110/XXVIII от
3 марта 1955 г. См. также: Жирнов Е. «Коллективный гарем из молодых актрис» // Коммерсантъ-ВЛАСТЬ. 2005. 21 нояб. С. 74–79.
112
См., например, записки председателей КГБ А.Н. Шелепина и
В.Е. Семичастного «о настроениях Г.К. Жукова» (Георгий Жуков: Стенограмма октябрьского (1957) пленума ЦК КПСС и другие документы / сост. В. Наумов и др. М., 2001. С. 492–494).
113
Название этой эпохе дало последнее художественное произведение Ильи Эренбурга – повесть «Оттепель», первая часть которой
была опубликована весной 1954 года, а вторая – весной 1956 года. Сам
Хрущев не любил этот термин, полагая, что он создает неправильное
мнение «о существе тех принципиальных изменений, которые прои92
626
Иван Серов – председатель КГБ
зошли после смерти Сталина». Он считал, что метеорологический термин, описывающий температурные колебания, не подходит в качестве
определения его политики, ибо в природе «трудно предвидеть, как и в
каком направлении будет складываться погода» (Хрущев Н.С. Высокое
призвание литературы и искусства. М., 1963. С. 224).
114
Пеньковский О.В. Записки из тайника. М., 2000. С. 224.
115
Черток Б.Е. Ракеты и люди: Подлипки – Капустин Яр – Тюратам.
М., 2006. С. 175.
116
Козлов В.А. Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе (1953 – начало 1980-х гг.). Новосибирск, 1999. С. 145, 153.
117
Там же. С. 153.
118
ЦА ФСБ. Ф. 5-ос. Оп. 3. Д. 19. Л. 262.
119
Там же. Л. 263–270.
120
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 474.
121
Там же.
122
Там же.
123
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 210. Л. 40.
124
Там же. Л. 38.
125
Там же. Л. 151.
126
Там же. Л. 149.
127
Президиум ЦК КПСС, 1954–1964: Черновые протокольные записи заседаний. Стенограммы. Постановления / гл. ред. А.А. Фурсенко.
М., 2003. Т. 1. С. 212–213.
128
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 210. Л. 177–182.
129
Там же. Д. 211. Л. 1.
130
Там же. Д. 210. Л. 18–30. Опубл.: Реабилитация: Как это было.
Т. 2. С. 208–214.
131
На основании этого письма ЦК КПСС издал указание КГБ при
СМ СССР № 165сс от 29 декабря 1956 г., которое обязывало местные
органы госбезопасности «принять меры к усилению агентурно-оперативной работы по выявлению и изъятию организаторов и вдохновителей антисоветской деятельности из числа буржуазных националистов,
троцкистов, террористов и других враждебных элементов».
132
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 478–480.
133
Там же. С. 481–482.
134
Там же. С. 483.
135
Там же. С. 484–485.
136
Там же. С. 485.
137
Президиум ЦК КПСС. Т. 1. С. 194.
138
Там же. С. 196, 975.
139
Гуськов А.М. Под грифом правды. М., 2004. С. 232. Правда, Гуськов датирует вылет 1 ноября.
140
Хрущев Н.С. Время. Люди. Власть: Воспоминания: В 4 кн. М.,
1999. Кн. 3. С. 638.
141
Указ Президиума Верховного Совета СССР от 18 декабря 1956 г.
(ГА РФ. Ф. 7523. Оп. 72. Д. 652–654).
Примечания
627
Там же.
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 466.
144
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 182. Л. 86.
145
Там же. Л. 87.
146
См. записку И.А. Серова в ЦК КПСС на имя Л.И. Брежнева от
10 мая 1956 г. (РГАНИ. Ф. 89. Оп. 18. Д. 26. Л. 1–4; опубл.: Реабилитация: Как это было. Т. 2. С. 87–89).
147
Политбюро и органы государственной безопасности / сост.
О.Б. Мозохин. М., 2017. С. 700–704.
148
Там же.
149
Там же. С. 704.
150
Молотов, Маленков, Каганович. С. 59.
151
Никита Сергеевич Хрущев. Т. 2. С. 453.
152
См.: Даниэль А.Ю., Рогинский А.Б. Справка о результатах обобщения судебной практики по делам о контрреволюционных преступлениях // Мемориал-Аспект. 1994. № 10–11. С. 8.
153
Жирнов Е. Великий депортатор // Коммерсантъ-ВЛАСТЬ. 2000.
12 дек. С. 54.
154
Там же.
155
Там же.
156
ЦА ФСБ. Ф. 5. Оп. 6. Д. 789. Л. 26.
157
В.М. Молотов вел переговоры в ходе Женевского совещания министров иностранных дел с 26 апреля по 21 июля 1954 г. См.: Правда.
1954. 22–23 июля.
158
Захаров Н.С. Сквозь годы. Тула, 2003. С. 102.
159
Шепилов Д. Непримкнувший. М., 2001. С. 353–354.
160
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 474.
161
Там же. С. 430, 433, 451.
162
Официальный отчет о поездке см.: Миссия дружбы: Пребывание
Н.А. Булганина и Н.С. Хрущева в Индии, Бирме, Афганистане. Выпуск первый: Документы. М., 1956.
163
Захаров Н.С. Сквозь годы. С. 102.
164
Решение Президиума ЦК КПСС № П177/IX от 31 декабря 1955 г.
165
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 439.
166
Там же. С. 447.
167
Там же. С. 450.
168
Эндрю К., Гордиевский О. КГБ. С. 460–461.
169
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 469–472.
170
Пеньковский О.В. Записки из тайника. С. 308.
171
Шепилов Д. Непримкнувший. С. 387, 394–396.
172
Молотов, Маленков, Каганович. С. 85.
173
РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 272. Л. 43.
174
Георгий Жуков. С. 216, 332, 475.
175
Там же. С. 216.
176
Там же. С. 630.
177
Там же. С. 629.
142
143
628
Иван Серов – председатель КГБ
Молотов, Маленков, Каганович. С. 85, 96.
Георгий Жуков. С. 625.
180
Там же. С. 629–631.
181
Там же. С. 631.
182
Там же.
183
Молотов, Маленков, Каганович. С. 125–127.
184
Там же.
185
Решение Президиума ЦК КПСС № П6/XXXII от 16 марта 1956 г.
186
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 466.
187
РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 136. Л. 26.
188
Там же.
189
Реабилитация: Как это было. Т. 2. С. 322.
190
Никита Сергеевич Хрущев. Т. 1. С. 506.
191
Там же. С. 601.
192
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 551. Л. 24.
193
Там же. Л. 17.
194
Дугин А.Н. Шифротелеграмма И.В. Сталина от 10 января
1939 года. С. 97–112.
195
Там же. С. 110.
196
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 5. Д. 18. Л. 407.
197
Дугин А.Н. Шифротелеграмма И.В. Сталина от 10 января
1939 года. С. 107. Трюк А.Н. Дугина состоял в том, чтобы убедить читателя в отсутствии в ЦА ФСБ «подлинника докладной записки», тогда
как там его и не должно быть. В папке исходящих документов хранится второй экземпляр письма (отпуск документа), а подлинник был направлен непосредственно Сталину.
198
Дугин А.Н. Шифротелеграмма И.В. Сталина от 10 января
1939 года. С. 98. Подлинник шифротелеграммы Сталина от 10 января
1939 года с разрешением «применения физического воздействия» в настоящее время хранится: РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 6. Л. 145–146.
199
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 5. Д. 18. Л. 407.
200
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 6. Л. 145.
201
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 5. Д. 18. Л. 410.
202
Там же.
203
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 217. Л. 79.
204
Там же. Л. 95.
205
ГА РФ. Ф. 7523. Оп. 107. Д. 257. Л. 101–103.
206
Там же. Оп. 76. Д. 266. Л. 68.
207
Там же.
208
Лаврентий Берия, 1953: Стенограмма июльского пленума
ЦК КПСС и другие документы / под ред. акад. А.Н. Яковлева; сост.
В. Наумов, Ю. Сигачев. М., 1999. С. 29.
209
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 11. Д. 11. Л. 545–546.
210
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 469. Л. 33–36.
211
ГА РФ. Ф. 7523. Оп. 107. Д. 257. Л. 147–151.
212
Там же. Л. 150.
178
179
Примечания
629
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 11. Д. 13. Л. 63–66.
ГА РФ. Ф. 7523. Оп. 85. Д. 236. Л. 5.
215
Реабилитация: Как это было. Т. 2. С. 323.
216
ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 32. Д. 4578. Л. 269.
217
Там же. Ф. 7523. Оп. 107. Д. 283. Л. 30.
218
Там же. Л. 33.
219
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 474. Л. 65.
220
ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 32. Д. 4002. Л. 52.
221
Там же. Л. 54.
222
Там же. Л. 56.
223
Там же. Л. 56–57.
224
Аргументы и факты. 1988. № 26.
225
ГА РФ. Ф. Р-8131. Оп. 32. Д. 4575. Л. 135–136.
226
Там же. Ф. 7523. Оп. 107. Д. 256. Л. 23–25.
227
Там же. Д. 257. Л. 101–103.
228
Там же. Д. 255. Л. 24–26.
229
Там же. Д. 256. Л. 39–42.
230
Московские новости. 1988. 8 мая; Петров М.Н. На страже законности и правопорядка. Новгород, 1987. С. 54–55; Солженицын А.И.
Малое собрание сочинений. М., 1991. Т. 5. С. 115.
231
ГА РФ. Ф. 7523. Оп. 107. Д. 310. Л. 68–77.
232
Из справки КПК при ЦК КПСС от августа 1968 г. (ЦА ФСБ.
Д. ОВ 3. 1991. Т. 1. Л. 175).
233
ГА РФ. Ф. 7523. Оп. 108. Д. 124. Л. 13.
234
Там же.
235
Сидоров Н.А. Невеликие комбинаторы // Совершенно секретно.
2012. 2 мая.
236
Там же.
237
ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 6. Д. 8. Л. 260–265.
238
Сидоров Н.А. Невеликие комбинаторы.
239
Как позднее писал Афанасьев, на заявление о невиновности
«Абакумов мне ответил, что я не выдержу всех испытаний, мне сломают кости, будут бить без конца, пока не издохну...» А за то, что он напомнил Абакумову о судьбе Ягоды и ежовщине, – «был бит и отправлен
в холодный карцер» (Сидоров Н.А. Невеликие комбинаторы).
240
РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 7018. Т. 1. Л. 331.
241
Там же. Л. 319.
242
Дело Берия: Приговор обжалованию не подлежит / сост. В.Н. Хаустов. М., 2012. С. 326–327.
243
Там же. С. 327.
244
РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 7018. Т. 1. Л. 313.
245
Как отмечалось в совместном письме министра внутренних дел
СССР С.Н. Круглова и генерального прокурора СССР Р.А. Руденко
№ 157/к от 19 января 1954 г. на имя Г.М. Маленкова и Н.С. Хрущева,
«Абакумов, допрошенный по делу Афанасьева, заявил, что упомянутая выше комбинация проводилась по указанию И.В. Сталина и арест
Афанасьева был согласован с ним» (РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 315. Л. 76).
246
РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 7018. Т. 1. Л. 332.
213
214
630
Иван Серов – председатель КГБ
Там же. Л. 331.
Там же. Ф. 17. Оп. 171. Д. 476. Л. 162–164.
249
Петров Н.В., Сидоров Н.А. «Зря Гитлера обвиняют в истреблении евреев, вас предателей надо уничтожать…»: Обыкновенный
фашизм в застенках Московского управления МГБ СССР: Документы, 1951–2014 гг. URL: https://alexanderyakovlev.org/almanah/inside/
almanah-intro/1026453
250
Конституция (основной закон) РСФСР. М., 1950. С. 27.
251
См. документ № 39.
252
ЦА ФСБ. Ф. 5-ос. Оп. 2. Д. 25. Л. 118–125.
253
Молотов, Маленков, Каганович. С. 64.
254
Хрущев С. Никита Хрущев: Кризисы и ракеты. М., 1994. Т. 1.
С. 305.
255
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 22. Д. 15. Л. 40.
256
Министр обороны Г.К. Жуков был весьма нелестного мнения о
нем: «С точки зрения общей культуры Кириченко был примитивным.
Я поражался и недоумевал, чем он мог заслужить у Хрущева столь дружеское к себе отношение» (Георгий Жуков. С. 627).
257
Решение Президиума ЦК КПСС № П132/III от 3 января 1958 г.
См.: Президиум ЦК КПСС. Т. 1. С. 292.
258
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 22. Д. 15. Л. 47. В этом проекте по распределению обязанностей не упоминался секретарь ЦК КПСС А.Б. Аристов,
которому ранее было поручено в Бюро ЦК КПСС по РСФСР заниматься общими вопросами и сельским хозяйством. См.: Президиум ЦК
КПСС. Т. 1. С. 291. Кроме него не упоминался секретарь ЦК КПСС
Н.И. Беляев, работавший первым секретарем ЦК КП Казахстана.
259
Эта комиссия под председательством М.А. Суслова создана решением Президиума ЦК КПСС № П132/II от 3 января 1958 г. (Президиум
ЦК КПСС. Т. 1. С. 291).
260
Этим же решением Брежнев был освобожден от обязанностей члена и заместителя председателя Бюро ЦК КПСС по РСФСР
(РГАНИ. Ф. 3. Оп. 22. Д. 15. Л. 49).
261
Микоян А. Так было. М., 1999. С. 607.
262
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 467.
263
Семичастный В.Е. Беспокойное сердце. С. 109.
264
Георгий Жуков. С. 627.
265
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 515, 517.
266
Там же. С. 517.
267
Там же. С. 515, 518–519, 523.
268
Там же. С. 527.
269
Источник. 2003. № 4. С. 58.
270
См. документ № 39.
271
Президиум ЦК КПСС. Т. 1. С. 340.
272
Там же.
273
См. документ № 38.
274
См. документы № 33–35.
275
См. документ № 34.
247
248
Примечания
631
Там же.
Текст «Положения о КГБ» см: Лубянка: ВЧК – ОГПУ – НКВД –
НКГБ – МГБ – МВД – КГБ. С. 693–698.
278
См. документ № 35.
279
Президиум ЦК КПСС. Т. 1. С. 391.
280
Там же. С. 392–393.
281
Это положение сохранялось недолго. Вскоре после избрания
Ф.Р. Козлова секретарем ЦК было принято решение Президиума ЦК
КПСС № П284/XL от 2 июня 1960 г., в котором говорилось: «Возложить
на т. Козлова Ф.Р. председательствовать на заседаниях Секретариата
ЦК КПСС, а также рассмотрение материалов и подготовку вопросов к
заседаниям Секретариата ЦК» (РГАНИ. Ф. 3. Оп. 22. Д. 15. Л. 67).
282
Сушков А.В. Президиум ЦК КПСС в 1957–1964 гг. Екатеринбург,
2009. С. 319–325.
283
Пленум ЦК КПСС 10–18 января 1961 года: Стеногр. отчет. М.,
1961. С. 558.
284
Показательно, что в 1964 г., когда Серов находился в опале, Игнатов продолжал уважительно высказываться о Серове как о невинной жертве Хрущева: «Ни за что он его выгнал». См.: Никита Хрущев,
1964: Стенограммы пленумов ЦК и другие документы / сост. А.Н. Артизов, В.П. Наумов, М.Ю. Прозуменщиков, Ю.В. Сигачев, Н.Г. Томилина, И.Н. Шевчук. М., 2007. С. 158.
285
Подробнее о смысле и значении кадровых перестановок в мае
1960 г. см.: Сушков А.В. Президиум ЦК КПСС в 1957–1964 гг.
С. 105–165.
286
Микоян А. Так было. С. 607.
287
Там же.
288
РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 330. Л. 15–16, 20, 23, 27, 30, 35, 36, 40.
289
Там же. Л. 41.
290
Там же. Л. 44–45.
291
Там же. Д. 301. Л. 36.
292
Жирнов Е. Великий депортатор.
293
Там же.
294
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 62. Д. 172. Л. 18–23.
295
Там же.
296
Там же.
297
Там же. Л. 41–44.
298
Там же. Л. 23. Показания И.Д. Финкеля от 14 ноября 1938 г.
Берия направил Сталину 23 ноября. Финкель признался, что с 1923 г.
был связан с троцкистами и шпионил в пользу Польши и США. Более
того, назвал ряд сотрудников аппарата Хрущева в Москве, состоявших
в «подпольной организации». Впрямую Хрущева Финкель не обвинял.
Правда, указывал, что некий американец Морган – инженер-консультант, готовивший проектную документацию для строительства метро, –
завербовал его для разведработы. А он, Финкель, в свою очередь, свел
американца с Хрущевым. В мае 1937-го Хрущев, по словам Финкеля,
276
277
632
Иван Серов – председатель КГБ
вдруг запретил ему встречаться с Морганом, и тот в сентябре отбыл в
США. Сталин долго раздумывал над этим документом. Об этом можно судить по многочисленным карандашным узорам и линиям вокруг
написанной им на полях фамилии Хрущева. Тут же и не очень разборчивая помета Сталина: то ли «дело Хрущева», то ли «для Хрущева»
(РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 368. Л. 66–94).
299
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 62. Д. 172. Л. 23.
300
Лубянка: ВЧК – ОГПУ – НКВД – НКГБ – МГБ – МВД – КГБ.
С. 156.
301
Хрущев Н.С. Мир без оружия – мир без войн. М., 1960. Т. 1. С. 129.
302
ЦА ФСБ. Ф. 5-ос. Оп. 6. Д. 8. Л. 209.
303
Пеньковский О.В. Записки из тайника. С. 310.
Глава седьмая
1
Шектер Дж., Дерябин П. Шпион, который спас мир. М., 1993. Т. 1.
С. 148.
2
Пеньковский О.В. Записки из тайника. М., 2000. С. 305.
3
Жирнов Е. Великий депортатор // Коммерсантъ-ВЛАСТЬ. 2000.
12 дек.
4
Источник. 2003. № 4. С. 67.
5
Серов И.А. Записки из чемодана: Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти / под ред., с
коммент. и примеч. А. Хинштейна. М., 2016. С. 557.
6
Там же. С. 557–558.
7
См. документ № 36.
8
Там же.
9
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 556.
10
См. документ № 37.
11
Там же.
12
Пеньковский О.В. Записки из тайника. С. 302.
13
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 558–559.
14
Там же. С. 84.
15
ЦА ФСБ. Ф. 5. Оп. 8. Д. 65. Л. 6–17.
16
Там же. Л. 18–19.
17
Пеньковский О.В. Записки из тайника. С. 87.
18
Гладков Т. Король нелегалов. М., 2000. С. 457–458.
19
Пеньковский О.В. Записки из тайника. С. 354.
20
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 557.
21
Там же.
22
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 310. Л. 155.
23
Там же. Л. 156.
24
Там же. Л. 156–157.
25
Аппарат НКВД – МГБ в Германии, 1945–1953: Сб. документов /
науч. ред. и сост.: Н.В. Петров, Я. Фойтцик. М., 2009. С. 406–411, 416–
417. В частности, там речь идет о ценностях, изъятых у «бывшей принцессы» (Там же. С. 408).
Примечания
633
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 310. Л. 159.
Там же. Л. 160.
28
Там же.
29
Там же. Л. 161.
30
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 561.
31
Там же. С. 562.
32
Там же.
33
Там же. С. 572.
34
Беседа с В.Е. Семичастным, 1997.
35
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 572.
36
Там же. С. 520.
37
См. документ № 30.
38
Судебный процесс по уголовному делу агента английской и американской разведок гражданина СССР Пеньковского О.В. и шпиона-связника подданного Великобритании Винна Г.М., 7–11 мая
1963 года. М., 1963.
39
Хрущев С. Никита Хрущев: Кризисы и ракеты. М., 1994. Т. 2.
С. 435–436. См. также: Пеньковский О.В. Записки из тайника. С. 200.
40
Семичастный В.Е. Беспокойное сердце. М., 2002. С. 239.
41
Там же.
42
Там же.
43
Заявление Серова в КПК при ЦК КПСС опубликовано в виде
факсимиле: Хинштейн А. Тайны Лубянки. М., 2008. С. 557–566.
44
Там же.
45
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 581.
46
Бобков Ф.Д. КГБ и власть. М., 1995. С. 173.
47
РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 642. Л. 40.
48
Там же. Л. 41–42.
49
Там же.
50
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 577–578.
51
Там же. С. 579, 586.
52
Там же. С. 580.
53
Шектер Дж., Дерябин П. Шпион, который спас мир. Кн. 2. С. 94–
95, 235.
54
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 578.
55
Шектер Дж., Дерябин П. Шпион, который спас мир. Кн. 2. С. 101.
56
Там же. С. 126. Биографическую справку на Е.И. Левина см.: Петров Н.В. Кто служил в советских органах госбезопасности в Германии,
1945–1954: Справочник. М., 2017. С. 462.
57
Шектер Дж., Дерябин П. Шпион, который спас мир. Кн. 2. С. 114.
58
Там же. С. 119–120.
59
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 579.
60
Шектер Дж., Дерябин П. Шпион, который спас мир. Кн. 2.
С. 158–159.
61
Семичастный В.Е. Беспокойное сердце. С. 234.
62
Шектер Дж., Дерябин П. Шпион, который спас мир. Кн. 2. С. 238.
26
27
634
Иван Серов – председатель КГБ
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 582–583.
Там же.
65
Там же.
66
Например, фантазии о «сымитированной» казни Пеньковского и
выдаче ему «новых документов» (Хинштейн А. Другая жизнь Олега
Пеньковского // Серов И.А. Записки из чемодана. С. 628–629).
67
Хрущев Н. Воспоминания: Избранные отрывки. Нью-Йорк, 1982.
С. 156.
68
См. документ № 38.
69
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 582.
63
64
Глава восьмая
См. документ № 38.
Жирнов Е. «Собрались и мажете говном» // Коммерсантъ-ВЛАСТЬ.
2004. 11 окт.
3
Брежнев Л.И. Воспоминания. 2-е изд. М., 1983. С. 138.
4
Никита Хрущев, 1964: Стенограммы пленумов ЦК и другие документы / сост. А.Н. Артизов, В.П. Наумов, М.Ю. Прозуменщиков,
Ю.В. Сигачев, Н.Г. Томилина, И.Н. Шевчук. М., 2007. С. 206.
5
Там же. С. 227, 230.
6
Посещавший несколько раз квартиру Серова Пеньковский приводит в своих записках точный адрес: ул. Грановского, дом 3, второй
подъезд, квартира 71 (Пеньковский О.В. Записки из тайника. М., 2000.
С. 202). Ранее, после переезда в 1941 г. из Киева в Москву, Серов проживал на ул. Горького в доме 11, и этот адрес приводится в документах
за 1944 г. (ГА РФ. Ф. 7523. Оп. 7. Д. 134. Л. 90–107), а по состоянию на
декабрь 1956 г. место жительства Серова: ул. Белинского, 5, кв. 2-а.
7
Фурцева занимала 5-комнатную квартиру площадью 170,5 кв. м
(Морозов Н. Пятикомнатная квартира Екатерины Фурцевой выставлена на аукцион // Известия. 2005. 24 февр.).
8
Пеньковский О.В. Записки из тайника. С. 85.
9
Беседа с Э.А. Хруцким, 24 февраля 2005 г.
10
Серов И.А. Записки из чемодана: Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти / под ред., с
коммент. и примеч. А. Хинштейна. М., 2016. С. 582.
11
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 94. Д. 50. Л. 5–17.
12
Там же.
13
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 565.
14
Из рассказов генерала госбезопасности Е.П. Питовранова //
Коммерсантъ-ВЛАСТЬ. 2008. 9 июня. С. 12.
15
Запад похоронил Серова гораздо раньше. Там долгое время полагали, что он умер в начале 1960-х. Версия скорой, после отставки,
гибели Серова изложена в книге Эндрю и Гордиевского. Они пишут,
что вскоре после снятия с должности начальника ГРУ, «после тяжелого
запоя» Серов «застрелился в одном из арбатских дворов». «Единствен1
2
Примечания
635
ным сообщением о его смерти, – говорится далее, – была небольшая заметка, подписанная анонимной группой бывших товарищей» (см.: Эндрю К., Гордиевский О. КГБ: История внешнеполитических операций
от Ленина до Горбачева. М., 1992. С. 481). В качестве источника этой
информации ими были использованы воспоминания Джирквелова
(см.: Dzhirkvelov I. Secret Servant. London, 1987. P. 65, 147). Вероятнее
всего, перебежавший на Запад Джирквелов перепутал начальника
ГРУ И.А. Серова с помощником военного атташе при посольстве СССР
в КНДР в 1961–1965 гг. И.А. Серовым, инициалы которых, как видим,
совпадали.
16
ЦА ФСБ. Ф. 5. Оп. 18. Д. 44. Л. 12.
17
Беседа с Э.А. Хруцким, 21 июня 2004 г.
18
Копию письма заверил заместитель начальника 7-го отдела
2-го главного управления КГБ при СМ СССР В.Е. Кеворков (ЦА ФСБ.
Ф. 5. Оп. 18. Д. 44. Л. 12).
19
Беседа с Э.А. Хруцким, 24 февраля 2005 г.
20
Жуков Г.К. Воспоминания и размышления: В 3 т. 10-е изд., доп. по
рукописи автора. М., 1990. Т. 3.
21
Там же. С. 265–362.
22
Хруцкий Э. Праздничный пирог к дню Победы // Московский комсомолец. 2004. 9–15 мая. С. 20–21.
23
Хруцкий Э. Хрусталев, машину! // Совершенно секретно. 2005.
1 окт.
24
Однако Хруцкий ввел в повествование Берию, о котором в книге
Серова не говорится в связи с этой поездкой Сталина.
25
Хинштейн А. Тайны Лубянки. М., 2008.
26
Пример таких комментариев см.: Серов И.А. Записки из чемодана. С. 253, 332–333, 351–352, 362, 378, 404, 466–467, 474.
27
Там же. С. 474.
28
Там же.
29
Там же. С. 475.
30
ЦА ФСБ. Ф. 5-ос. Оп. 2. Д. 19. Л. 56–62.
31
Там же.
32
Там же.
33
Там же.
34
Там же.
35
Серов И.А. Записки из чемодана. С. 408.
36
Там же. С. 195.
37
Там же. С. 207–209, 226.
Заключение
Хрущев Н. Воспоминания: Избранные отрывки. Нью-Йорк, 1982.
С. 156.
2
Шепилов Д. Непримкнувший. М., 2001. С. 159.
3
Серов И.А. Записки из чемодана: Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти / под ред., с
коммент. и примеч. А. Хинштейна. М., 2016. С. 250.
1
636
Иван Серов – председатель КГБ
Таубман У. Хрущев. М., 2005. С. 406.
Санников Г.З. Большая охота: Разгром вооруженного подполья в
Западной Украине. М., 2002. С. 341.
6
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 30. Д. 454. Л. 54.
7
Там же. Оп. 94. Д. 50. Л. 10.
8
О различных аспектах советской карательной политики в послевоенной Германии см.: Sowjetische Straflager in Deutschland, 1945 bis
1950. 2 Bde. Berlin, 1998–1999. То же на русском языке: Архив новейшей истории России. Серия «Публикации». Т. II. Специальные лагеря
НКВД/МВД СССР в Германии, 1945–1950 гг.: Сб. документов и статей.
М., 2001.
9
Президиум ЦК КПСС, 1954–1964: Черновые протокольные записи
заседаний. Стенограммы. Постановления / гл. ред. А.А. Фурсенко. М.,
2003. Т. 1. С. 194.
10
Гуськов А.М. Под грифом правды. М., 2004. С. 114.
11
Жирнов Е. Великий депортатор // Коммерсантъ-ВЛАСТЬ. 2000.
12 дек.
12
Из рассказов генерала госбезопасности Е.П. Питовранова //
Коммерсантъ-ВЛАСТЬ. 2008. 9 июня. С. 12.
13
Бобков Ф.Д. КГБ и власть. М., 1995. С. 134.
14
Там же. С. 140.
15
Пеньковский О.В. Записки из тайника. М., 2000. С. 83–84.
16
Там же. С. 200.
17
Семичастный В.Е. Беспокойное сердце. М., 2002. С. 168.
18
Захаров Н.С. Сквозь годы. Тула, 2003. С. 101.
19
Там же.
20
Чуев Ф.И. Солдаты империи: Беседы. Воспоминания. Документы.
М., 1998. С. 188.
21
Шепилов Д. Непримкнувший. М., 2001. С. 269.
22
Волкогонов Д.А. Семь вождей. М., 1996. Кн. 1. С. 356.
23
Спар У., Яковлев Н.Н. Полководец Г.К. Жуков: Взлет и падение:
К 100-летию со дня рождения. М., 1996. С. 457, 461.
24
Пихоя Р.Г. Советский Союз: История власти, 1945–1991. Новосибирск, 2000. С. 34, 37–43.
25
Горланов О.А., Рогинский А.Б. Об арестах в западных областях
Белоруссии и Украины в 1939–1941 гг. // Репрессии против поляков и
польских граждан. М., 1997. С. 88.
26
Гурьянов А.Э. Польские спецпереселенцы в СССР в 1940–1941 гг. //
Репрессии против поляков и польских граждан. С. 119.
27
Катынь: Пленники необъявленной войны: Документы и материалы / под ред. Р.Г. Пихои, А. Гейштора; сост. Н.С. Лебедева,
Н.А. Петросова, Б. Вощинский, В. Матерский. М., 1997. С. 521.
28
Яжборовская И.С., Яблоков А.Ю., Парсаданова В.С. Катынский
синдром в советско-польских и российско-польских отношениях. М.,
2001. С. 408, 468.
29
Гурьянов А.Э. Масштабы депортации населения в глубь СССР в
мае–июне 1941 г. // Репрессии против поляков и польских граждан.
С. 150–151, 153.
4
5
Примечания
637
Birstein V. J. The Perversion of Knowledge. Cambridge, 2001. P. 219;
Суд палача: Николай Вавилов в застенках НКВД: Биографический
очерк. Документы / сост. Я.Г. Рокитянский, Ю.Н. Вавилов, В.А. Гончаров. М., 1999. С. 507–511.
31
Например, подписанные Серовым и направленные в 1956 г. в
Президиум ЦК справки КГБ об истории подготовки и проведения показательных «Московских процессов» 1936–1938 гг. с выводом о фальсификации доказательств и невиновности подсудимых. См.: РГАСПИ.
Ф. 17. Оп. 171. Д. 451–456.
30
Документы
Опущен краткий обзор мероприятий командования армейской
группы комкора Ф.И. Голикова по занятию Львова.
2
Незадолго до этого 16 сентября 1939 г. в Проскурове Иван Серов и
первый заместитель наркома внутренних дел СССР Всеволод Меркулов вступили в конфликт с Хрущевым и Тимошенко, не поделив автомобили и помещения (см.: Политбюро и дело Берия: Сб. документов /
под общ. ред. О.Б. Мозохина. М., 2012. С. 350–353).
3
Так в тексте.
4
Сохранены особенности орфографии и стиля документа.
5
Опущена концовка документа, где речь идет о взаимоотношениях
с немецким военным командованием.
6
Здесь и далее слова и цифры, выделенные курсивом, вписаны от
руки.
7
Так в тексте документа.
8
Постановление ГКО № 7558сс от 20 февраля 1945 г. «Вопросы
Польши» опубл.: Из Варшавы. Москва, товарищу Берия..: Документы НКВД СССР о польском подполье, 1944–1945 гг. М.; Новосибирск,
2001. С. 359–362.
9
Эта помета относится и к следующему сообщению Серова от
24 апреля 1945 г.
10
Слово вписано от руки.
11
Военных сообщений.
12
Так в тексте документа.
13
Так в тексте документа.
14
На подлинном экземпляре письма Абакумова имеется резолюция: «Указания о передаче МГБ т. Серову даны лично. 24.10. Круглов»
(ГА РФ. Ф. 9401. Оп. 1. Д. 2605. Л. 369). Письмо зарегистрировано в
секретариате МВД 25 октября 1946 г. входящим № 4608 (Там же).
15
Письмо зарегистрировано входящим № 11218 в 1-м отделении Секретариата МВД СССР 15 марта 1947 г. и отложилось в деле переписки за первое полугодие 1947 г. Получив его в начале ноября 1946 г.,
министр Круглов не торопился с отзывом Серова в Москву и, вероятнее
всего, не дал письму хода и сдал его в секретариат лишь после приезда
Серова.
1
638
Иван Серов – председатель КГБ
Датируется по сопроводительной записке.
К письму Серова на отдельном листке приложена записка Берии:
«Тов. Поскребышеву А.Н. Прошу доложить товарищу Сталину И.В.
сообщение т. Серова. 20 октября 1946 г. Л. Берия» (РГАСПИ. Ф. 558.
Оп. 11. Д. 732. Л. 49).
18
Здесь и далее переданы пометы и подчеркивания в тексте, сделанные рукой Сталина.
19
Слева на полях абзац отчеркнут и поставлен вопросительный
знак.
20
Слева от абзаца поставлена буква «П».
21
Слева у начала абзац отчеркнут.
22
Слева абзац отчеркнут дважды.
23
Слева абзац отчеркнут дважды.
24
Слева абзац отчеркнут.
25
Так в тексте документа, правильно: Шумилин.
26
Цифры «150 тыс. тонн зерна» и «300–400» обведены.
27
Слева от абзаца написано: «Не поддерживать».
28
Все 4 пункта отчеркнуты слева.
29
См. предыдущий документ.
30
Подлинник записки отложился в деле переписки Сталина со
Ждановым (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 732. Л. 48). На копийном экземпляре записки имеются пометы в левом верхнем углу: «15.XI.» и
«№ 248 / 5.XI-46 г.» (Там же. Л. 46).
31
Опущено начало допроса.
32
Серов в своих воспоминаниях пишет о посещении дивизии, но
умалчивает о банкете (Серов И.А. Записки из чемодана: Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его
смерти / под ред., с коммент. и примеч. А. Хинштейна. М., 2016. С. 314).
33
Опущены показания о Ротмистрове.
34
Подробнее о В.Н. Борисове см.: Филиппов С.Г. Территориальные
руководители ВКП(б) в 1934–1939 гг. М., 2016. С. 145–146. В показаниях Семочкина: «Борисов был назначен Жуковым комендантом города Лейпциг, широко занимался мародерством, присваивал себе вещи
в больших размерах и снабжал ими Жукова» (РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58.
Д. 305. Л. 117).
35
В объяснительной записке на имя А.А. Жданова 12 января 1948 г.
Жуков пишет: «К. действительно была арестована на Западном фронте, но она была всего лишь 6 дней на фронте, и честно заявляю, что
у меня не было никакой связи». И там же Жуков пишет о Захаровой:
«Я подтверждаю один факт – это мое близкое отношение к З., которая
всю войну честно и добросовестно несла свою службу в команде охраны
и поезде главкома. З. получала медали и ордена на равных основаниях со всей командой охраны, получала не от меня, а от командования
того фронта, который мною обслуживался по указанию Ставки. Вполне сознаю, что я также виноват и в том, что с нею был связан, и в том,
что она длительное время жила со мною. То, что показывает Семочкин,
16
17
Примечания
639
является ложью. Я никогда не позволял себе таких пошлостей в служебных кабинетах, о которых так бессовестно врет Семочкин» (Георгий
Жуков: Стенограмма октябрьского (1957) пленума ЦК КПСС и другие
документы / сост. В. Наумов и др. М., 2001. С. 593).
36
Так в тексте. В действительности А.М. Сиднев в 1944–1945 гг. был
заместителем начальника УКР СМЕРШ 1-го Белорусского фронта.
37
Нет сомнения, что Игнатьев точно передает услышанное им. Тем
удивительнее, как в старческом сознании Сталина искривляется время и искажается реальность. Не мог Ленин, более года как покоившийся в Мавзолее, отдать приказ расправиться с Борисом Савинковым в
застенках ОГПУ в 1925-м. Но у Сталина в голове прочно засел факт о
том, что Савинкова «выбросили в окно», и это важный сигнал о насильственной смерти, а не самоубийстве, как считается до сих пор.
38
Подчеркнуто в тексте документа.
39
Речь идет о готовившемся покушении на Тито. Докладная записка МГБ и другие документы об этом частично опубл.: Волкогонов Д.
Несостоявшееся покушение // Известия. 1993. 11 июня; Никандров Н.
Иосиф Григулевич: Разведчик, «которому везло». М., 2005. С. 372–373;
Чиков В.М. Наш человек в Ватикане, или Посол чужой страны. М.,
2009. С. 427, 455–456, 487–490.
40
Здесь и далее выделенное курсивом вписано от руки в текст документа в заранее отведенные места.
41
Так в тексте документа. Правильно: земли Саксония (центр –
Дрезден).
42
Датируется по времени рассмотрения дела Клепова на заседании
КПК при ЦК КПСС – 22 января 1954 г.
43
Так в тексте документа. Правильно: Тоникян.
44
Решение КПК при ЦК КПСС по делу Клепова состоялось 22 января 1954 г. В нем было подтверждено его исключение из партии и
говорилось о возможности вернуться к этому вопросу через год, если
«дальнейшей примерной работой» С.А. Клепов «заслужит доверие парторганизации» и будет о том ходатайство райкома, горкома и обкома.
О принятом КПК решении 6 февраля 1954 г. Н.С. Хрущеву направили
письмо с кратким изложением существа дела (см.: РГАСПИ. Ф. 589.
Оп. 3. Д. 7031. Л. 24–25, 27). Вторично Клепов обратился в КПК
12 сентября 1956 г., но и на этот раз получил отказ в восстановлении
в партии по той причине, что не было представлено ходатайств партийных органов. Тогда Клепов попытался вступить в партию обычным
порядком, но в феврале 1960 г. по указанию Фрунзенского райкома
партбюро цеха, где он работал, ему отказало (Там же. Л. 32, 39, 40).
45
Датируется по времени рассмотрения дела Бежанова на заседании КПК при ЦК КПСС (см.: РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 8133. Л. 52).
46
Так в тексте документа, правильно: оперсектора.
47
Персональное дело Г.А. Бежанова рассматривалось на заседании
КПК при ЦК КПСС в июне 1954 г., но решение не было принято, так
как Бежанов оспорил заключение КПК и просил еще раз проверить
640
Иван Серов – председатель КГБ
его дело. В апреле 1955 г. он вновь был вызван в КПК в Москву, но не
смог прибыть из-за болезни. Вскоре, 14 мая 1955 г., он умер в Тбилиси.
В дальнейшем с ходатайством о восстановлении Г.А. Бежанова в партии обращался его сын, но положительного решения так и не добился
(см.: РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 8133. Л. 52, 54, 62).
48
См. также: РГАНИ. Ф. 3. Оп. 8. Д. 84. Л. 11–28.
49
В указанной публикации приводятся также проекты постановлений ЦК КПСС и СМ СССР об образовании КГБ и черновая запись
заседания Президиума ЦК КПСС от 8 февраля 1954 г., на котором обсуждался этот вопрос.
50
Слово «Прот[окол]», номер протокола и номер пункта II вписаны
фиолетовой шариковой ручкой.
51
Принятый 13 марта 1954 г. указ Президиума Верховного Совета
СССР об образовании КГБ при СМ СССР не публиковался в газетах.
52
Т. е. министра внутренних дел.
53
В документе помещено на левом поле.
54
Помещено на левом поле и взято в рамку.
55
Сотрудник военной разведки генерал-лейтенант И.И. Ильичев не
получил назначения в КГБ.
56
В документе помещено на левом поле.
57
В документе помещено на левом поле.
58
Речь идет о докладной записке С.Н. Круглова, И.А. Серова и
К.Ф. Лунева № 576/к от 22 августа 1953 г. в Президиум ЦК КПСС
на имя Г.М. Маленкова и Н.С. Хрущева об укреплении кадров центрального аппарата и периферийных органов МВД, проводимом в соответствии с решениями июльского (1953 г.) пленума ЦК КПСС (см.:
РГАНИ. Ф. 89. Оп. 18. Д. 28. Л. 1–11; опубл.: История сталинского Гулага, конец 1920-х – первая половина 1950-х годов: Собрание документов: В 7 т. Т. 2. Карательная система: Структура и кадры / отв. ред. и
сост. Н.В. Петров; отв. сост. Н.И. Владимирцев. М., 2004. С. 437–443).
59
В документе помещено на левом поле.
60
Совещание состоялось в июне 1954 г., см. с. 315–318.
61
В тексте: «житковат».
62
Далее выступления Маленкова и Ворошилова вписаны более ярким синим карандашом.
63
Фраза не закончена.
64
Фамилия Лунева вписана сверху строки.
65
Слева весь абзац отчеркнут синим карандашом вертикальной
волнистой линией.
66
Написано слева от абзаца синим карандашом и подчеркнуто.
67
Написано справа и относится к предыдущему абзацу.
68
Это и следующее предложение отчеркнуты слева волнистой вертикальной линией синим карандашом.
69
Против этого абзаца слева написано и зачеркнуто: «В 5».
70
Далее зачеркнуто: «Кр[углова]».
71
Впереди зачеркнуто: «т. Каганович».
Примечания
641
Вписано простым карандашом поверх того же, написанного синим.
Опущен пункт II протокола о награждении моряков крейсера
«Варяг».
74
Фамилия вписана от руки.
75
В 1961 г. бывшие руководящие работники 2-го отдела ГУГБ НКВД
СССР П.В. Федотов и Я.Н. Матусов были вынуждены объясняться в
ЦК КПСС по этому делу и сообщили, кто на самом деле принимал решение о ликвидации Сокольникова и Радека: «…Оперативно-чекистские отделения при политизоляторах свои донесения о поведении Радека и Сокольникова и им подобных лиц направляли непосредственно
в адрес лично Берия, который их посылал или докладывал Сталину,
что было работникам отдела известно как со слов Кобулова, так и по
смыслу, сколько помнится, его письменных указаний на донесениях
политизоляторов» (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 448. Л. 184). Оба, Федотов и Матусов, утверждали, «что убийство Радека и Сокольникова
было совершено по указанию Сталина» (Там же. Л. 189).
76
В 1961 г. П.М. Лобов был еще жив и вызывался в ЦК КПСС для
дачи объяснений.
77
В материалах комиссии Н.М. Шверника в 1961 г. об убийстве
Радека говорится подробнее: «В Верхне-Уральскую тюрьму в мае
1939 года выезжал оперативный работник 2 управления ГУГБ НКВД
Кубаткин. Первый раз он возил с собой некоего Мартынова, якобы заключенного (личность не установлена), который был помещен в одну
камеру с Радеком, преднамеренно учинил с ним драку, но убить Радека не смог и был увезен Кубаткиным из тюрьмы. Через несколько дней
Кубаткин вновь приехал в тюрьму с другим заключенным по фамилии
Варежников. Этого заключенного также поместили в камеру к Радеку.
На следующий день, 19 мая, Варежников, спровоцировав драку, убил
Радека. В акте, составленном администрацией тюрьмы, указано, что
убивший Радека Варежников является якобы троцкистом. В действительности под фамилией Варежников был зашифрован Степанов И.И.,
бывший комендант НКВД Чечено-Ингушской АССР, арестованный в
феврале 1939 года за серьезные должностные преступления. В ноябре
того же года по указанию Берия Степанов освобожден из-под стражи.
В постановлении о прекращении дела указано, что он выполнил “специальное задание, имеющее важное государственное значение” (Арх.следственное дело № 726531, том 1, л. д. 176–178)» (РГАСПИ. Ф. 17.
Оп. 171. Д. 448. Л. 190).
78
Опущен пункт с обсуждением вопроса об отмене постановления
Политбюро ЦК ВКП(б) о присвоении Н.А. Булганину звания маршала
Советского Союза.
79
В тексте: «интриганстский».
80
В тексте первоначально написано «разговаривали», затем зачеркнуто «раз».
81
См.: Георгий Жуков. С. 439–441.
82
«Инструкция организациям КПСС в Советской Армии и ВоенноМорском Флоте» утверждена 27 апреля 1957 г. См.: Там же. С. 605–611.
72
73
642
Иван Серов – председатель КГБ
На листах 20–22 того же дела имеется экземпляр письма, направленный Л.И. Брежневу. На первом листе этого документа помета:
«Указание тов. Брежнева “В архив”. 6.05.60» (подпись неразборчива).
84
На первом листе документа слева на полях имеются автографы
секретарей ЦК КПСС М.А. Суслова, Н.Г. Игнатова и Л.И. Брежнева.
85
Речь идет о заявлении Большакова от 8 января, см. предыдущий
документ.
86
Подчеркнуто автором документа.
87
Речь идет о следующем эпизоде, описанном Серовым в мемуарах:
«...когда я был в КГБ, ко мне поступили данные, что Аджубей работал
редактором “Комсомольской правды”, стал себя вольно вести и назначать свидания с американцами, о чем-то договариваться и т. д. Зная
этого пьянчугу и его авантюристические склонности, но в то же время
являясь [являвшегося. – Н. П.] зятем Предсовмина и Секретаря ЦК, я
об этом сказал Хрущеву, который сказал мне, чтобы я его вызвал официально и строго предупредил, что я и сделал. Он страшно перетрусил,
но ушел, очевидно, озлобленный» (Серов И.А. Записки из чемодана.
С. 558).
88
Так в тексте документа. 1-й Украинский фронт был создан переименованием Воронежского фронта 20 октября 1943 г.
89
Так в тексте документа. Речь идет о П.И. Бодине.
90
А.Н. Саджая был смертельно ранен во время бомбежки аула Гизель 2 ноября 1942 г. и умер в полевом госпитале 4 ноября. Похоронен
в Тбилиси. Некролог см.: Заря Востока (Тбилиси). 1942. 5 нояб.
91
Имеется в виду март 1952 г.
92
Так в тексте документа.
93
Речь идет о Богдане Сташинском, который был награжден орденом Красного Знамени за убийство Степана Бандеры в Мюнхене в
1959 г.
94
Речь идет о А.М. Голицыне, сотруднике резидентуры КГБв
Хельсинки.
95
В действительности Ю.И. Носенко в феврале 1964 г., находясь в
Швейцарии, попросил политического убежища у правительства США.
96
На 62-м листе дела.
83
Визиты Серова к Сталину в Кремль
Серов И.А. Записки из чемодана: Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти / под ред., с
коммент. и примеч. А. Хинштейна. М., 2016. С. 27–28.
2
Там же. С. 167.
3
Там же. С. 285–286.
4
Там же. С. 301.
5
Там же. С. 321–323.
6
Там же. С. 336.
7
Там же. С. 344–346.
8
Там же. С. 350–351.
1
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Абакумов Виктор Семенович (1908–1954) – с 1932 г. в органах ОГПУ, в 1938–
1941 гг. нач. УНКВД Ростовской обл., с февраля 1941 г. зам. наркома внутр. дел
СССР, одновременно с июля 1941 г.
нач. Упр. особых отделов НКВД СССР, в 1943–1946 гг. нач. ГУКР СМЕРШ
НКО СССР, в мае 1946 г. – июле 1951 г. министр госбезопасности СССР,
генерал-полковник (09.07.45). Арестован
12 июля 1951 г., приговорен ВКВС СССР 19 декабря 1954 г. по
ст. 17-58-1 «б», 58-7, 58-8, 58-11 УК РСФСР к расстрелу. Определением ВКВС
РФ 28 июля 1994 г. обвинения переквалифицированы на
ст. 193-17 «б» с прежней мерой наказания. Пост. президиума Верх. суда
РФ 17 декабря 1997 г. ВМН заменена 25 годами заключения в ИТЛ. Не
реабилитирован – 7–9, 21, 48–51, 53, 62, 63, 66, 76, 82, 87, 89, 90, 93, 115, 117–
121, 124, 126–143, 152–156, 160–164, 166–169, 171, 173, 175, 178–188, 190, 191,
194, 197, 199, 200–203, 209–221, 223, 224, 227, 229, 232, 233, 247–250, 256–259,
265–269, 274, 276, 296, 300, 316, 322, 331, 332, 349, 351, 361, 364–366, 368, 369,
382, 387, 388, 455, 457–459, 471, 472, 481–483, 485, 489, 514–520, 522, 528, 529,
588, 604, 606, 608, 610, 611, 629, 637
Авторханов Абдурахман (1908–1997) – в 1937 г. окончил Институт красной
профессуры в Москве, затем на партийной работе в Чечено-Ингушской
АССР, в 1937 г. был арестован органами НКВД, в 1942 г. освобожден. После
оккупации немецкими войсками части территории Чечено-Ингушетии
эмигрировал на Запад. Автор ряда книг, посвященных истории СССР:
«Происхождение партократии» (1973), «Технология власти» (1976), «Сила
и бессилие Брежнева» (1979), «Загадка смерти Сталина» (1981) и др. Умер в
Мюнхене –
394
Агальцов Филипп Александрович (1900–1980) – с 1938 г. член Военного совета
ВВС РККА – 585
Агата Прусская, см. Гогенлоэ-Шиллингсфюрст
Агаянц Михаил Иванович (1906–1959) – в 1946–1951 гг. нач. 1-го отдела 5-го упр.
МГБ, с 1954 г. зам. пред. КГБ при СМ Армянской ССР, полковник – 155, 156
644
Иван Серов – председатель КГБ
Аджубей Алексей Иванович (1924–1993) – главный редактор «Комсомольской
правды», в 1959–1964 гг. главный редактор газеты «Известия», зять Н.С.
Хрущева – 421, 422, 573, 642
Аккерман (Ackermann) Антон (1905–1973) – в 1945–1946 гг. член ЦК КПГ, в
1946–1950 гг. член ЦП СЕПГ – 587
Аксенов Александр Михайлович (1911–?) – с 1935 г. в органах НКВД, с 1945
г. комендант Берлинского оперсектора НКВД/МВД/МГБ, капитан. С
1948 г. в УМГБ Грозненской и Курганской обл., майор. В 1953 г. уволен из
МВД, работал проводником вагона артели «Прогресс» в Пятигорске, имел
строгий выговор «за непартийное поведение, выразившееся в крохоборстве и
нарушении принципов советской торговли» – 504, 506, 510
Александр III (Романов Александр Александрович) (1845–1894) –
в 1881–1894 гг. император Всероссийский – 154
Александров Георгий Федорович (1908–1961) – в 1940–1947 гг. нач. Упр.
пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), в марте 1954 г. – марте 1955 г. министр
культуры СССР – 99, 101, 341, 342
Алексеев Петр Викторович (1918–?) – с 1941 г. в органах НКВД, в мае 1945 г. –
августе 1947 г. нач. секретариата Берлинского оперсектора НКВД/МВД/МГБ,
капитан, майор (1947). С 1947 г.
в УМГБ Московской области, затем в органах милиции в Великих Луках,
подполковник – 504, 510
Алидин Виктор Иванович (1911–2002) – в апреле 1953 г. – мае 1954 г. нач. отдела
«П» МВД СССР, в 1971–1986 гг. нач. УКГБ по
г. Москве и Московской обл., генерал-полковник (16.01.79) – 291
Аллилуева (Джугашвили) Светлана Иосифовна (1926–2011) – дочь Сталина –
251, 253, 606
Альтшуллер Исаак Константинович (1903–1974) – в 1937–1938 гг. нач. отделения
3-го отдела УГБ УНКВД по Ленинградской обл., затем нач. 3-го отдела
УНКВД по Тульской обл., в октябре – ноябре 1938 г. пред. тройки УНКВД
по Тульской обл. С 1951 г. на пенсии в Москве. Арестован 2 апреля 1956 г. по
обвинению в нарушении соц. законности. Определением ВТ дело направлено
на доследование. Освобожден из-под стражи 30 марта 1957 г. с прекращением
дела за минованием срока давности – 391, 392
Ананов Георгий Сергеевич (1905–1977) – с 1925 г. в органах ОГПУ, с июля 1944
г. зам. нач. 7-го отдела 3-го упр. НКГБ СССР, в 1945 г. занимался вывозом
из Германии автомобилей и другого имущества в интересах НКВД/НКГБ,
полковник – 537
Указатель имен
645
Андреев Андрей Андреевич (1895–1971) – в 1932–1952 гг. член Политбюро ЦК
ВКП(б) – 523
Андрианов Василий Михайлович (1902–1978) – в 1949–1953 гг. первый секретарь
Ленинградского обкома партии – 290
Андропов Юрий Владимирович (1914–1984) – в 1967–1982 гг. пред. КГБ, с 1982 г.
генеральный секретарь ЦК КПСС – 434, 438, 441, 584, 615
Антипенко Николай Александрович (1901–1988) – в 1945–1948 гг.
нач. тыла ГСОВГ, затем нач. Главвоенстроя Вооруженных сил СССР, генераллейтенант интендантской службы (1943) – 157, 478
Антонов Алексей Иннокентьевич (1896–1962) – с февраля 1945 г. нач. Генштаба
Вооруженных сил СССР, член Ставки Верховного главнокомандования,
генерал армии (1943) – 468, 586
Анцелиович Ефим Самуилович (1904–1956) – зам. нач. 5-го отделения 2-го
спецотдела НКВД СССР, с 1946 г. зам. нач. отдела «Р» МГБ СССР, инженерполковник (1949). Арестован 4 ноября 1951 г. как участник «сионистского
заговора в МГБ», обвинения переквалифицированы 24 августа 1953 г.,
освобожден по амнистии. В ноябре 1953 г. уволен из МВД «по служебному
несоответствию». Реабилитирован 23 февраля 1955 г. – 266, 267
Аполлонов Аркадий Николаевич (1907–1978) – в марте 1942 г. – апреле 1948 г.
зам. наркома/министра внутр. дел СССР по войскам – 67, 482
Арженухин Федор Константинович (1902–1941) – нач. Военно-воздушной
академии РККА, генерал-лейтенант авиации. Арестован, расстрелян в
Куйбышеве 28 октября 1941 г. по указанию Л.П. Берии (см.) без приговора суда
– 585
Аристов Аверкий Борисович (1903–1973) – в 1952–1953 гг. и 1955–1960 гг.
секретарь ЦК КПСС, в 1952–1953 гг. и 1957–1961 гг. член Президиума ЦК
КПСС – 346, 399, 401, 402, 421, 560, 561, 615, 616, 630
Арнольд Валентин Вольфридович (он же Васильев Валентин Васильевич)
(1894–1941) – зав. гаражом в «Кузбассстрое», 30 января 1937 г. приговорен на
процессе «Антисоветского троцкистского центра» к 10 годам заключения. В
сентябре 1941 г. расстрелян. Реабилитирован – 556, 558
Ароян Амбарцум Арутюнович (1905–?) – до 1953 г. зам. министра
госбезопасности Армении. Арестован 29 августа 1955 г. Приговорен ВТ
Закавказского ВО 11 июня 1959 г. за «нарушение социалистической законности
и применение незаконных методов следствия» к 10 годам заключения.
Определением ВКВС СССР
646
Иван Серов – председатель КГБ
24 декабря 1959 г. приговор изменен и мера наказания снижена до 7 лет. Не
реабилитирован – 386
Астахов Андрей Тимофеевич (1921–?) – нач. заставы 333-го погранполка, ст.
лейтенант – 474–476
Атакишиев Агасалим Ибрагим-оглы (1903–1970?) – в 1950–1953 гг. министр
внутренних дел Азербайджана, генерал-майор (09.07.45). Арестован 26 ноября
1955 г. Приговорен ВКВС СССР 26 апреля 1956 г. по ст. 63-2, 73 УК АзССР на
процессе по делу М.А. Багирова к 25 годам лишения свободы. Освобожден из
заключения в Коми АССР 19 октября 1970 г. согласно указу ПВС СССР от 5
октября 1970 г. о его помиловании. Не реабилитирован – 380
Афанасьев Александр Александрович (1903–1991) – с 30 марта 1948 г. министр
морского флота СССР. Арестован 26 апреля 1948 г. Приговорен ОСО МГБ
14 мая 1949 г. к 20 годам заключения. Указом ПВС СССР 16 апреля 1952 г.
освобожден досрочно и назначен нач. порта Дудинка. Определением ВКВС
СССР 30 января 1954 г.
реабилитирован, вернулся на работу в Министерство морского флота, с
сентября 1955 г. зам. министра – 386–389, 629
Афанасьев Николай Порфирьевич (1902–1979) – в 1945–1950 гг. главный
военный прокурор, генерал-лейтенант юстиции – 88
Афонин Василий Николаевич (1921–2012) – в мае 1945 г. – марте 1947 г.
адъютант зам. главноначальствующего СВАГ по гражданской администрации, в
дальнейшем на работе в Секретариате МВД СССР – 416
Бааде (Baade) Брунольф (1904–1969) – немецкий авиаконструктор – 580
Багиров Мирджафар Аббасович (1895–1956) – в 1933–1953 гг. первый секретарь
ЦК КП(б) Азербайджана. Арестован 29 ноября 1954 г. Приговорен ВКВС
СССР на процессе в Баку к расстрелу
26 апреля 1956 г. Расстрелян 17 мая 1956 г. Не реабилитирован – 378–380
Баграмян Иван Христофорович (1897–1982) – с 1955 г. зам. министра обороны
СССР, маршал Советского Союза (1955) – 329
Бакакин Анатолий Сергеевич (1907–1964) – с 25 мая 1938 г. инструктор Отдела
руководящих партийных органов ЦК ВКП(б), с 11 апреля 1939 г. зав. Отделом
кадров прокурорских и судебных органов Упр. кадров ЦК ВКП(б), с 5 августа
1946 г. зам. зав. Отделом кадров внутренних дел, госбезопасности и судебнопрокурорских органов Упр. кадров ЦК ВКП(б), с 25 июня 1947 г. зав. Отделом
кадров внутренних дел, госбезопасности и юстиции Упр. кадров ЦК ВКП(б),
с 16 июля 1948 г. по март 1950 г. зам. зав. Административным отделом ЦК
ВКП(б); в 1950–1957 гг. прокурор Ивановской обл. – 249, 614
Указатель имен
647
Бакин Федор Иванович (1917–?) – в 1944 г. ст. оперуполномоченный 4-го упр.
НКГБ СССР, ст. лейтенант – 77
Балашов Вениамин Данилович (1914–1945) – в 1944 г. ст. оперуполномоченный
4-го упр. НКГБ СССР, убит в лесу в боевом столкновении 19 февраля 1945 г.,
майор – 78
Бандера Степан Андреевич (1908–1959) – лидер украинского национального
движения, в 1959 г. убит в Мюнхене Богданом Сташинским (см.) – 324, 642
Бандровская-Турская (Bandrowska-Turska) Ева (1894–1979) – польская певица
– 38–40
Банников Сергей Григорьевич (1921–1989) – в 1960–1963 гг. первый зам. нач. 2-го
гл. упр. КГБ при СМ СССР, затем с июля 1963 г.
зам. пред. КГБ при СМ СССР, генерал-майор (18.02.58), генерал-лейтенант
(09.12.64) – 429
Барамия Михаил Иванович (1905–1959) – в 1943–1951 гг. второй секретарь ЦК КП(б) Грузии, в 1951–1953 гг. под арестом по
«Мингрельскому делу», в апреле 1953 г. освобожден и реабилитирован – 235, 237, 342,612, 613
Баррон (Barron) Джон (1930–2005) – американский публицист, окончил
факультет журналистики университета Миссури – 6, 325
Басистый Николай Ефремович (1898–1971) – с 1951 г. первый зам. военноморского министра СССР, адмирал (1949) – 329
Батицкий Павел Федорович (1910–1984) – в 1950–1953 гг. нач. Главного штаба –
зам. главкома ВВС, с 1953 г. первый зам. командующего войсками Московского
ВО, маршал Советского Союза (1968) – 294
Бедов Николай Харламович (1912–1988) – в июле 1941 г. – феврале 1947 г.
сотрудник Упр. охраны НКГБ/МГБ, прикрепленный к
Г.К. Жукову в качестве начальника его охраны, майор ГБ
(11.02.43) – 175, 179, 180
Бежанов Григорий Акимович (1897–1955) – в октябре 1944 г. – декабре 1947
г. нарком/министр госбезопасности Кабардинской АССР, одновременно в
июне 1945 г. – сентябре 1946 г. работал нач. оперсектора НКВД/МВД земли
Тюрингия. В декабре 1947 г.
арестован. Приговорен ВКВС СССР 17 октября 1951 г. по указу от 7 августа
1932 г. и ст. 193-17 «а» к 10 годам заключения с последующим поражением в
правах на 3 года. Определением Верх. суда СССР от 23 июля 1953 г. приговор
отменен и дело прекращено. Реабилитирован. Уволен из МВД с 1 августа 1953
г. в запас МО «по болезни». Генерал-майор (09.07.45). Лишен звания генералмайора 30 октября 1951 г. пост. СМ СССР № 4185-1926с как осужденный на 10
лет с поражением в полит. правах на
3 года «за злоупотребление служебным положением и хищение
648
Иван Серов – председатель КГБ
социалистической собственности» – 70, 71, 171, 175, 178, 183–185, 196, 229, 230,
281, 299, 406, 407, 459, 486, 488, 489, 506–509, 511, 512, 514, 530–536, 539–542,
612, 618, 639, 640
Безбородов Михаил Сергеевич (1901–1992) – в 1943–1946 гг. нач. 5-го отделения
1-го отдела ГУКР СМЕРШ, в августе 1944 г. – апреле 1946 г. в командировке в
Польше, в 1950–1953 гг. советник МГБ СССР при МОБ Польши, полковник –
78
Белкин Михаил Ильич (1901–1980) – с июля 1945 г. нач. опергруппы СМЕРШ в
Будапеште, в июле 1946 г. – июне 1947 г. зам. нач. 1-го гл. упр. МГБ СССР, в
июне 1947 г. – марте 1950 г. нач. УКР МГБ Центральной группы войск, затем
зам. нач. 1-го упр. МГБ СССР, генерал-лейтенант. Арестован 28 октября 1951 г.
Освобожден по пост. Следчасти по особо важным делам МВД СССР от 4 июня
1953 г.
Уволен из МВД «по фактам дискредитации». Работал слесарем-мотористом,
контролером, ст. инженером, водителем-испытателем на Автозаводе им.
Лихачева (ЗИЛ) в Москве – 225–227, 266, 275
Белоусов Михаил Артемьевич (1907–?) – в 1958–1962 гг. нач. УОО КГБ ГСВГ,
генерал-майор (18.02.58) – 412–414
Беляев Николай Ильич (1903–1966) – в 1955–1958 гг. секретарь ЦК КПСС, в
1957–1960 гг. член Президиума ЦК КПСС – 346, 630
Белянов Александр Михайлович (1903–1994) – с 1939 г. в органах НКВД, в
феврале – мае 1942 г. нач. ОО НКВД Крымского фронта, комиссар ГБ 3 ранга
(19.07.41), с июля 1942 г. зам. нач. ОО НКВД Воронежского фронта, с 1943 г.
зам. нач. УКР СМЕРШ 1-го Украинского фронта, генерал-майор – 482
Бенедиктов Иван Александрович (1902–1983) – с марта 1946 г. министр
земледелия СССР – 329
Бер Отто – нач. полиции района Лихтенберг в Берлине – 469
Берггольц Ольга Федоровна (1910–1975) – советская писательница, поэт – 206
Бережков Валентин Михайлович (1916–1998) – в 1939 г. переводчик НКИД
СССР, до января 1945 г. пом. наркома иностр. дел СССР. Затем на
журналистской работе. Умер в Лос-Анджелесе – 38
Берзарин Николай Эрастович (1904–1945) – с мая 1944 г. командующий 5-й
ударной армией, в апреле – июне 1945 г. военный комендант Берлина, генералполковник (1945), Герой Советского Союза (06.04.45). Разбился на мотоцикле
16 июня 1945 г. в Берлине – 579
Указатель имен
649
Берия Лаврентий Павлович (1899–1953) – в 1938–1945 гг. нарком внутр. дел
СССР, с 1946 г. член Политбюро ЦК ВКП(б), в 1953 г.
министр внутр. дел и первый зам. пред. СМ СССР, маршал Советского
Союза (09.07.45). Арестован 26 июня 1953 г. Приговорен Спец. судебным
присутствием Верх. суда СССР 23 декабря 1953 г. к ВМН. Расстрелян в тот
же день. Определением ВКВС РФ 29 мая 2000 г. признан не подлежащим
реабилитации – 7, 12, 13, 24, 26, 27, 29, 31, 32, 33, 36–38, 40–42, 44, 47, 48, 50,
51, 54, 57, 59, 60, 63, 64, 66–73, 76, 79–82, 84–87, 89, 90, 92, 93, 101, 112, 113,
115–126, 131, 133, 142, 144, 146–148, 150, 153, 157, 159, 166, 175, 202–204, 209,
213, 216, 217, 220, 221, 229, 234–240, 242, 243, 245, 247, 252, 257, 264, 267–269,
271, 273–283, 285–296, 298–305, 310, 315, 316, 327, 338, 343, 365, 371, 373, 374,
376, 380, 381, 383–389, 391, 393, 410, 432, 446, 457–460, 466, 468, 471, 476, 477,
481, 482, 491, 520, 521, 527, 530, 549, 550, 551, 553–555, 585–588, 593, 603, 612,
614–616, 618, 631, 635, 638, 641
Бернес Марк Наумович (1911–1969) – актер, певец – 342
Берут (Bierut) Болеслав (1892–1956) – в 1944–1947 гг. пред. Крайовой
рады народовой, в 1947–1952 гг. президент Польской Республики и пред.
Государственного совета – 87
Бескровный Тихон Николаевич (1918–1994) – в 1961–1964 гг. первый зам.
уполномоченного, а в 1964–1966 гг. уполномоченный по координации и связи
КГБ при СМ СССР с органами МГБ и МВД ГДР, генерал-майор (09.12.64) –
412–414
Бетин Иван Иосифович (1907–1989) – с 1933 г. в органах ОГПУ, в 1954–1960 гг.
нач. 5-го упр. КГБ при СМ СССР, с 1961 г. нач. факультета ВШ КГБ, генералмайор (09.01.57). С 1967 г. на пенсии – 353
Бетцель – немец, убит сотрудниками оперсектора НКВД/МВД в земле Тюрингия
– 171, 541
Бзиава Константин Павлович (1905–?) – с 1927 г. в органах ОГПУ, в 1946–
1951 гг. зам. министра внутр. дел Грузии, в 1951–1952 гг. нач. УКР МГБ
Закавказского ВО, генерал-майор (09.07.45), арестован 18 мая 1952 г.,
освобожден из заключения 10 апреля 1953 г. с прекращением дела – 237, 275,
278
Бирюзов Сергей Семенович (1904–1964) – в 1962–1964 гг. нач. Генштаба –
первый зам. министра обороны СССР. Маршал Советского Союза (1955).
Погиб в авиационной катастрофе – 82, 425
Блиндерман Владимир Михайлович (1905–1958) – с 1937 г. нач. отделения
Центральной лаборатории 12-го отдела ГУГБ НКВД СССР, с 1943 г. зам.
нач. отдела «Б» НКГБ СССР, полковник ГБ (14.02.43), с 1946 г. нач. отдела
«Р» МГБ СССР. Арестован 4 ноября 1951 г. по обвинению в участии в
650
Иван Серов – председатель КГБ
«сионистском заговоре в МГБ», обвинения переквалифицированы 17
августа 1953 г., освобожден по амнистии. Уволен из МВД «по служебному
несоответствию». Реабилитирован 24 марта 1955 г. – 220, 222, 266
Блинов Афанасий Сергеевич (1904–1961) – в 1946–1951 гг. зам. министра
госбезопасности СССР, генерал-лейтенант (09.07.45). С 1951 г. на работе в
Министерстве госконтроля РСФСР. Лишен звания генерал-лейтенанта в 1954
г. «как дискредитировавший себя за время работы в органах» – 223, 224, 227
Бобков Филипп Денисович (1925–2019) – в 1985–1991 гг. первый зам. пред. КГБ
СССР. Генерал армии (30.10.87) – 452, 453
Богданов Николай Кузьмич (1907–1972) – в марте 1953 г. – мае 1955 г.
нач. УМВД Ленинградской обл., генерал-лейтенант (09.07.45) – 125, 127, 290
Богословский Никита Владимирович (1913–2004) – композитор – 342
Бодин Павел Иванович (1900–1942) – нач. штаба Закавказского фронта, генераллейтенант. Погиб 2 ноября 1942 г. – 576, 642
Боков Федор Ефимович (1904–1984) – в июне 1945 г. – ноябре 1946 г. член
Военного совета ГСОВГ по делам СВАГ, затем в распоряжении Гл. полит. упр.
ВС СССР, с мая 1947 г. зам. командующего по политчасти Приволжского ВО, в
1951 г. окончил Высшую военную академию им. Ворошилова, с октября 1952 г.
пом. командующего по вузам Воронежского ВО, с сентября 1955 г. зам. нач. по
политчасти Гл. упр. боевой подготовки, нач. высших курсов политсостава МО
СССР, с июля 1961 г. на пенсии в Москве. Генерал-лейтенант (30.01.43) – 147,
494, 600
Болховитин Анатолий Аркадьевич (1915–?) – с 1938 г. в органах НКВД,
следователь Следчасти ГЭУ НКВД СССР, мл. лейтенант ГБ, с мая 1943 г. ст.
следователь, а в июле 1943 г. – марте 1953 г. пом. нач. Следчасти НКГБ/МГБ
СССР. С апреля 1954 г. нач. след. отдела Упр. милиции УМВД Тамбовской
обл., полковник. В 1959 г. исключен из партии – 275
Большаков – член ВТ войск НКВД по охране тыла ГСОВГ, капитан – 474
Большаков Иван Алексеевич (1902–1980) – в 1959–1963 гг. секретарь парткома
ГРУ Генштаба Вооруженных сил, генерал-лейтенант (27.04.62) – 411, 460, 562,
564–567
Бондаренко Николай Иванович (1918–?) – с октября 1939 г. в РККА, командир
батареи, гв. лейтенант. Осужден 15 июля 1946 г. за подлог и спекуляцию.
Бежал 10 декабря 1946 г. из спецлагеря МВД в Германии. В 1947 г. задержан и
приговорен ВТ войск МВД в Германии по ст. 58-1 «а» и 58-10 УК РСФСР к 10
годам лишения свободы – 114, 601, 602
Указатель имен
651
Бондарчук Сергей Федорович (1920–1994) – актер, кинорежиссер – 342
Борисов Владимир Николаевич (1901–1984) – с октября 1945 г.
военный комендант Лейпцига, полковник (1944). Арестован
31 декабря 1947 г. в связи с делом маршала Жукова. Приговорен ОСО МГБ
СССР 7 сентября 1949 г. к 5 годам ИТЛ. Освобожден по отбытии наказания.
Реабилитирован 10 июля 1954 г. – 498, 638
Борщев Тимофей Михайлович (1901–1956) – в 1953 г. нач. Упр. охраны МВД
Азербайджанской ж. д., генерал-лейтенант (09.07.45). Арестован 25 января 1955
г. Приговорен ВКВС СССР 26 апреля 1956 г. по ст. 63-2, 73 УК АзССР к ВМН
на процессе по делу
М.А. Багирова. Расстрелян 16 мая 1956 г. Не реабилитирован – 380, 381
Боханов Владимир Терентьевич (1906–1973) – в 1947 г. нач. 4-го отдела УКР
МГБ Северной группы войск, в 1953 г. нач. 6-го отдела 3-го упр. МВД СССР,
полковник – 406
Брайко Петр Евсеевич (1918–2018) – командир партизанского отряда, Герой
Советского Союза (07.08.44). Арестован 18 октября 1948 г., приговорен к 10
годам заключения. Реабилитирован
24 октября 1953 г. – 194
Браун (Braun) Ева (1912–1945) – жена Адольфа Гитлера – 124
Браун (Braun) Карл – берлинский архитектор – 198
Брежнев Леонид Ильич (1906–1982) – с 1956 г. секретарь ЦК, с 1964 г.
первый, затем генеральный (с 1966 г.) секретарь ЦК КПСС – 346, 350, 358, 360,
397, 399–402, 411,425, 431–434, 561, 564, 570, 572, 615, 616, 627, 630, 642
Броверман Яков Михайлович (1908–?) – зам. нач. Секретариата МГБ СССР.
Арестован 13 ноября 1951 г. Приговорен ВКВС СССР 19 декабря 1954 г. к 25
годам заключения «по делу Абакумова». Освобожден из лагеря в Мордовии
13 ноября 1976 г. Определением ВКВС РФ 28 июля 1994 г. обвинения
переквалифицированы на
ст. 193-17 «б» с прежней мерой наказания. Не реабилитирован – 227, 228, 266,
276
Брусов Виктор Иванович (1913–2001) – в 1944 г. ст. оперуполномоченный 4-го упр. НКГБ СССР, майор – 78
Буденный Семен Михайлович (1883–1973) – с 1938 г. член Президиума ВС СССР, маршал Советского Союза (1935) – 58, 172, 191, 327, 329,
434, 498
652
Иван Серов – председатель КГБ
Булганин Николай Александрович (1895–1975) – с ноября
1944 г. зам. наркома обороны СССР и член ГКО, с 1947 г. министр
Вооруженных сил СССР, маршал Советского Союза (с 1947 по
1958 г.). В 1948–1958 гг. член Политбюро/Президиума ЦК ВКП(б)/КПСС, в
феврале 1955 г. – марте 1958 г. пред. СМ СССР – 12, 16, 54, 74, 75, 80, 121, 133,
151, 172, 187, 190, 216, 217, 235, 252, 257, 264, 268, 274, 285, 287, 290, 293, 306,
307, 316, 329, 351, 355, 356, 358–363, 395, 396, 405, 407, 408, 446, 458, 479, 495,
547–551, 558, 559, 585, 587, 592, 615, 616, 627, 641
Бутусова Матрена Ивановна (1906–?) – в 1947–1952 гг. подавальщица-официантка на «ближней» даче Сталина, затем работала на даче
«Липки» – 164, 606
Буянов – член ВТ войск НКВД по охране тыла ГСОВГ, майор юстиции – 474
Вадис Александр Анатольевич (1906–1968) – в 1944–1945 гг. нач. УКР СМЕРШ
1-го Белорусского фронта, затем ГСОВГ, с июля
1945 г. нач. УКР СМЕРШ Забайкальско-Амурского ВО, в 1947–
1951 гг. нач. Гл. упр. охраны МГБ СССР на ж.-д. и водном транспорте, в январе
– ноябре 1951 г. зам. министра госбезопасности УССР. В ноябре 1951 г. уволен
из МГБ и направлен на работу в ГУЛАГ. В декабре 1953 г. уволен из МВД «по
фактам дискредитации». Генерал-лейтенант (25.09.44). Лишен звания генераллейтенанта в 1954 г. «как дискредитировавший себя за время работы в органах»
– 119–121, 135, 232, 471, 482
Валленберг (Wallenberg) Рауль Густав (1912–1947) – шведский дипломат, в
январе 1945 г. арестован в Будапеште органами СМЕРШ, погиб в тюрьме –
330–332, 622
Ванников Борис Львович (1897–1962) – в августе 1945 г. – июне 1953 г. зам. пред.
Спец. комитета (по атомной проблеме) и нач. 1-го гл. упр. при СМ СССР – 329
Варежников, см. Степанов И.И.
Варенцов Сергей Сергеевич (1901–1971) – в 1955–1961 гг. командующий артиллерией Советской армии, главный маршал артиллерии
(1961), в 1961–1963 гг. кандидат в члены ЦК КПСС – 422–425, 427, 429
Василевский Александр Михайлович (1895–1977) – в 1942–1945 гг. нач.
Генштаба и зам. наркома обороны СССР, с февраля 1945 г. командующий
3-м Белорусским фронтом, с июня 1945 г. главнокомандующий советскими
войсками на Дальнем Востоке, с 1946 г. нач. Генштаба и зам. министра
Вооруженных сил СССР, маршал Советского Союза (1943), дважды Герой
Советского Союза (29.07.44, 08.09.45) – 188
Указатель имен
653
Василенко Владимир Харитонович (1897–1987) – гл. терапевт Кремлевской
больницы, в ноябре 1952 г. арестован по «Делу врачей», освобожден в апреле
1953 г. Реабилитирован – 257, 524
Васильев Анатолий Федорович (1912–?) – в 1945–1946 гг. нач. опергруппы
НКВД г. Лангезальц в Тюрингии, с 1946 г. нач. опергруппы МВД г. Эйзенах, гв.
майор. В сентябре 1946 г. снят с работы и уволен в 1947 г. – 487
Вернике Пауль (1922–1945) – житель дер. Гарделеген, расстрелян по приговору
советского военного трибунала – 106
Вершинин Михаил Максимович (Шульман Моисей Максович) (1923–1987) –
писатель, драматург. Автор популярной песни «Москва –
Пекин». Арестован 16 сентября 1953 г. Приговорен Московским гор. судом
24 мая 1954 г. по ст. 58-10 УК РСФСР (за антисоветскую пропаганду) к 10
годам заключения с последующим поражением в правах на 3 года. Дело вновь
рассмотрено Московским гор. судом 5 марта 1953 г. со снижением наказания
до 5 лет. Определением Верх. суда РСФСР 2 апреля 1956 г. по кассационной
жалобе приговор оставлен в силе. Пост. Президиума Верх. суда РСФСР
25 марта 1970 г. реабилитирован – 286, 287
«Вилк», см. Кжижановский А.
Виноградов Владимир Никитич (1882–1964) – терапевт, академик АМН СССР, в
ноябре 1952 г. арестован по «Делу врачей», освобожден в апреле 1953 г. – 257,
259, 611
Вихрянов Михаил Семенович (1916–1986) – в 1945–1947 гг. сотрудник аппарата
И.А. Серова в Германии, затем зам. ком. полка войск МВД, капитан. Арестован
в феврале 1948 г. Приговором ВКВС СССР 17 октября 1951 г. оправдан и изпод стражи освобожден – 230, 406, 612
Власик Николай Сидорович (1896–1967) – в 1946–1952 гг. нач. Гл. упр. охраны
МГБ СССР, в мае – декабре 1952 г. зам. нач. упр. Баженовского ИТЛ МВД,
генерал-лейтенант (09.07.45). Арестован 16 декабря 1952 г. Приговорен ВКВС
СССР 17 января 1955 г. к ссылке на 10 лет с лишением воинского звания и
наград. С учетом амнистии срок сокращен до 5 лет. В мае 1956 г. помилован.
Пост. Президиума Верх. суда РФ 28 июня 2000 г. приговор отменен за
отсутствием состава преступления. Реабилитирован – 63, 65, 66, 161, 163, 164,
167, 219, 250–252, 254, 257, 263, 276–278, 356, 382, 392, 519, 616, 617
Влодзимирский Лев Емельянович (1903–1953) – в 1941–1946 гг. нач. Следчасти
по особо важным делам НКГБ/НКВД/НКГБ/МГБ СССР, затем на
руководящей работе в Гл. упр. советским имуществом за границей при СМ
СССР. В марте – июле 1953 г. нач. Следчасти по особо важным делам МВД
СССР, генерал-лейтенант (09.07.45). Арестован 17 июля 1953 г. Приговорен
Спец. судебным присутствием Верх. суда СССР 23 декабря 1953 г. к ВМН.
Расстрелян в тот же день. Определением ВКВС РФ 29 мая 2000 г. приговор
изменен, обвинение переквалифицировано на ст. 193-17 «б» с наказанием
25 лет лишения свободы и исключением конфискации имущества. Не
реабилитирован – 274, 275, 277, 282, 296, 459, 527, 530
654
Иван Серов – председатель КГБ
Вовси Мирон Семенович (1897–1960) – врач-терапевт, академик АМН СССР –
527
Вознесенский Николай Алексеевич (1903–1950) – в 1942–
1949 гг. пред. Госплана СССР, в 1947–1949 гг. член Политбюро ЦК ВКП(б).
Арестован 26 октября 1949 г. Приговорен ВКВС СССР
30 сентября 1950 г. по «Ленинградскому делу» к ВМН и на следующий день
расстрелян. Определением ВКВС СССР 30 апреля 1954 г. реабилитирован –
146, 151, 364, 365, 458, 491, 495, 585, 588
Войтехов Борис Ильич (1911–1975) – в октябре 1939 г. – августе 1949 г.
инструктор, зав. сектором искусств, отв. редактор журнала ЦК ВЛКСМ
«Смена», затем на литературной работе, писатель, журналист. Арестован 31
декабря 1951 г., приговорен ОСО МГБ СССР 14 июня 1952 г. по ст. 58-10 УК
РСФСР к 10 годам заключения, отбывал наказание в Инте. Освобожден из
Минерального ИТЛ 19 декабря 1955 г. как инвалид. В марте 1956 г. досрочное
освобождение отменено, задержан милицией 13 апреля 1956 г. в Москве и вновь
водворен в лагерь. Содержался в Дубравном ИТЛ. По решению Комиссии
ПВС СССР 6 августа 1956 г. ему снижен срок до фактически отбытого, и
он был освобожден. Реабилитирован в октябре 1957 г. С 1957 г. работал в
редакции журнала «Новое время», в 1965–1967 гг. гл. редактор журнала «Радио
и телевидение», с мая 1967 г. персональный пенсионер республиканского
значения – 158, 459, 552, 555, 606
Волков Александр Матвеевич (1903–1975) – нач. штаба войск НКВД по охране
тыла 1-го Белорусского фронта, с июля 1945 г. нач. штаба Упр. внутр. войск
НКВД/МВД/МГБ в Германии, полковник – 464
Волков Александр Петрович (1904–1974) – с октября 1946 г. зам. нач. 1-го гл. упр.
МГБ СССР, с июня 1947 г. зам. нач. 5-го упр., в апреле 1948 г. – декабре 1951 г.
нач. 5-го упр. МГБ СССР, полковник – 155, 156, 276, 277
Волкогонов Дмитрий Антонович (1928–1995) – д-р философских и д-р
исторических наук, член-корреспондент РАН, в 1991–1993 гг. руководитель
Комиссии ВС РФ по приему-передаче архивов КПСС и КГБ на
государственное хранение. Генерал-полковник – 454
Вомачек М. – арестованный в 1949 г. хорват – 227
Воробьев Василий Ефимович (1905–?) – в 1939–1942 гг. личный секретарь И.А.
Серова, в 1945 г. зам. нач. 2-го отдела УНКГБ по Львовской обл., майор ГБ. В
1967 г. работал нач. спецчасти Львовского медицинского института – 45
Воробьев Владимир Иванович (1907–1974) – в 1943–1953 гг. нач. отделения
отдела «А» НКГБ/МГБ СССР – 167
Воробьев Иван Яковлевич (1907–1973) – с 1931 г. в органах ОГПУ, в октябре
1941–1942 гг. нач. Отдела правительственной ВЧ-связи НКВД СССР, с 1942
г. зам. нач. этого отдела, полковник ГБ (14.02.43). Арестован 19 сентября 1947
г., находился под следствием до февраля 1952 г., затем на технической работе в
Указатель имен
655
Отделе опертехники МГБ, в 5-м спецотделе КГБ и ОТУ КГБ. Уволен из КГБ в
1967 г. Реабилитирован в 1995 г. – 169, 586
Воронов Николай Николаевич (1899–1968) – с июля 1941 г. нач. артиллерии –
зам. наркома обороны СССР, гл. маршал артиллерии (1944), Герой Советского
Союза (1965) – 517
Ворошилов Климент Ефремович (1881–1969) – в 1926–1960 гг. член Политбюро/
Президиума ЦК ВКП(б)/КПСС, маршал Советского Союза (1935) – 36, 54,
160, 210, 273, 286, 308, 309, 329, 337, 359, 360, 373, 377, 434, 515, 547–551, 585,
588, 617, 640
Врангель – барон, владелец поместья в Германии – 532
Вышинский Андрей Януарьевич (1883–1954) – в 1940–1946 гг. первый зам.
наркома иностр. дел СССР, одновременно с 30 мая по
6 августа 1945 г. полит. советник при главноначальствующем СВАГ; в
1946–1949 гг. зам. министра иностр. дел СССР; в марте 1949 г. – марте 1953 г.
министр иностр. дел СССР – 183, 329, 442, 586, 599
Габдракипов Закир Садыкович (1908–?) – в 1945–1946 гг. нач. опергруппы
НКВД/МВД г. Грайц, майор. Осужден ВТ войск МВД в Германии 16 ноября
1946 г. по ст. 193-17 «а» УК РСФСР на
10 лет – 487
Гаврилов Петр Аркадьевич (1896–?) – зам. нач. Упр. охраны МГБ
Азербайджанской ж. д., полковник. Уволен из МГБ в 1948 г. по служебному
несоответствию. Приговорен ВТ Закавказского ВО 25 октября 1956 г. по ст. 69
УК АзССР к 10 годам заключения. Освобожден 24 декабря 1964 г. из лагеря в
Мордовской АССР по пост. ПВС СССР о помиловании от 12 декабря 1964 г. –
381
Гаврилова – сотрудница ГУВС НКВД СССР, лейтенант – 473
Галузин Евгений Константинович (1913–1966) – в 1958–1963 гг. зам. нач. УОО
КГБ ГСВГ, полковник – 413
Гартман (Gartmann) Мартин Фридрих (1892–1971) – инспектор артиллерии,
генерал-майор, задержан 11 июля 1945 г. в Веймаре и направлен в СССР,
приговорен ВТ войск МВД Московского округа 24 мая 1950 г. к 25 годам
заключения. Репатриирован в Германию 8 октября 1955 г. – 171
Геббельс (Goebbels) Йозеф (1897–1945) – с 1933 г. министр пропаганды
Германии, с 1944 г. имперский уполномоченный по проведению мобилизации –
97, 98, 124, 157, 158, 498
Гегечкори Евгений Петрович (1881–1954) – меньшевик, с мая
1918 г. министр иностр. дел правительства Грузии. С 1921 г. в эмиграции во
Франции. Брат жены Л.П. Берии (см.) – 236, 239
656
Иван Серов – председатель КГБ
Герцовский Аркадий Яковлевич (1904–?) – с 1920 г. в органах ВЧК, с февраля
1941 г. нач. 1-го спецотдела НКВД СССР, в 1943–
1953 гг. нач. отдела «А» НКГБ/МГБ СССР, генерал-майор (09.07.45).
Арестован 3 октября 1953 г., приговорен 6 июля 1955 г. к 10 годам ИТЛ – 155,
167, 373, 382
Гитлер (Hitler) Адольф (1889–1945) – с 30 января 1933 г. рейхсканцлер Германии,
с декабря 1941 г. главнокомандующий германской сухопутной армией – 97, 124,
167, 363, 441, 470, 512, 517
Глухов – в 1952 г. советник МГБ в КНДР – 283
Гнеушев Павел Иванович (1914–?) – с 1938 г. в органах НКВД, в 1941 г. ст.
следователь 1-го отделения 1-го отдела Следчасти НКГБ СССР, с октября 1951
г. нач. 5-го отделения отдела «Т» МГБ СССР, в 1953–1954 гг. зам. нач. 7-го
отдела 5-го упр. МВД СССР, полковник – 353
Гогенлоэ-Шиллингсфюрст (Hohenlohe-Schillingsfürst) Агата (1888–1960) –
немецкая дворянка, была замужем за принцем Фридрихом Вильгельмом – 415
Гоглидзе Сергей Арсентьевич (1901–1953) – с августа 1951 г. зам. министра
госбезопасности СССР, с 20 ноября 1952 г. первый зам. министра
госбезопасности СССР, генерал-полковник (09.07.45). Арестован 27 июня 1953
г. Приговорен Спец. судебным присутствием Верх. суда СССР 23 декабря 1953
г. к ВМН. Расстрелян в тот же день. Определением ВКВС РФ 29 мая 2000 г.
признан не подлежащим реабилитации – 246, 247, 254, 257–260, 262–265, 267,
276, 277, 281, 283, 292, 296, 521, 524–526, 530, 614–616
Голиков Филипп Иванович (1900–1980) – в 1938–1939 гг. командующий
Винницкой армейской группой войск, в 1958–
1962 гг. нач. Гл. полит. упр. Советской армии и ВМФ, маршал Советского
Союза (06.05.61) – 172, 411, 460, 564, 637
Голицын Анатолий Михайлович (1926–2008) – офицер разведки МГБ, с 20 марта
1953 г. зам. нач. 4-го сектора 9-го отдела 2-го гл. упр. МВД СССР, ст. лейтенант;
с 1954 г. в ПГУ КГБ, в 1961 г. из резидентуры КГБ в Хельсинки бежал на Запад
– 254, 614, 642
Голованов Александр Евгеньевич (1904–1975) – командующий авиацией
дальнего действия – 585
Горбатов Александр Васильевич (1891–1973) – в 1937 г. арестован и осужден на
15 лет, в 1941 г. освобожден и реабилитирован, с июня 1945 г. командующий
5-й ударной армией и военный комендант Берлина, с ноября 1945 г. нач. СВА
провинции Мекленбург, с ноября 1946 г. в СССР – командующий 11-й гв.
армией, с мая
1954 г. командующий войсками Прибалтийского ВО, генерал-полковник
(29.06.44), генерал армии (08.08.55), Герой Советского Союза (10.04.45) – 569
Указатель имен
657
Горбатюк Иван Маркович (1903–1957) – в 1943–1945 гг. нач.
Гл. упр. войск НКВД по охране тыла действующей Красной армии, генераллейтенант – 474
Горбачев Михаил Сергеевич (р. 1931) – в 1985–1991 гг. генеральный секретарь
ЦК КПСС, в 1990–1991 гг. президент СССР – 18, 434, 435
Горбунов В.А. (1904–?) – в 1956–1968 гг. зав. сектором Общего отдела ЦК КПСС
– 564, 584
Горгонов Иван Иванович (1903–1993) – в 1946–1951 гг. нач. УМГБ по
Московской обл. – 218, 220, 391
Гордеев Михаил Николаевич (1901–1972) – зам. нач. 10-го отделения 2-го отдела
ГУГБ НКВД СССР, лейтенант ГБ. Приказом НКВД
№ 00640 от 25 мая 1940 г. уволен из органов с арестом на 20 суток за «обман и
фальсификацию в работе с агентурой». В 1940–1942 гг.
ст. инспектор, нач. отделения Отдела кадров Гл. архивного упр. НКВД, с мая
1942 г. нач. Отдела секретных фондов Упр. государственными архивами НКВД
СССР, с 1944 г. на работе в системе ГУПВИ, затем в ГУЛАГе, подполковник
(11.10.45); подполковник внутр. службы. В 1954 г. уволен из МВД – 155
Горегляд Алексей Адамович (1905–1986) – в 1946–1950 гг. министр
судостроительной промышленности СССР – 329
Горкин Александр Федорович (1897–1988) – в 1957–1972 гг. пред. Верх. суда
СССР – 414
Горлинский Николай Дмитриевич (1907–1965) – с 1943 г. нач. УНКГБ/УМГБ
Краснодарского края, в сентябре 1945 г. – апреле 1947 г. уполномоченный
НКВД/МВД и НКГБ/МГБ СССР по Эстонии, с 1949 г. нач. УМГБ
Ленинградской обл., с декабря 1951 г. зам. нач. Волжского ИТЛ МВД по
лагерю, в марте 1953 г. – марте 1954 г. нач. 5-го упр. МВД СССР. В июне 1954 г.
уволен из КГБ «по служебному несоответствию». Генерал-лейтенант (09.07.45).
Лишен звания генерал-лейтенанта в 1954 г. «как дискредитировавший себя за
время работы в органах» – 125
Горохов Сергей Федорович (1901–1974) – с июля 1945 г. нач. Упр.
комендантской службы СВАГ, с августа 1948 г. нач. УВД СВАГ, в декабре 1949
г. откомандирован в СССР, в 1951 г. окончил Высшие академические курсы
Высшей военной академии им. Ворошилова, с февраля 1951 г. на военнопреподавательской работе. Генерал-майор (07.12.42) – 110, 111
Горшенин Константин Петрович (1907–1978) – с ноября 1943 г. прокурор СССР,
с марта 1946 г. генеральный прокурор СССР, в январе 1948 г. – мае 1956 г.
министр юстиции СССР – 349
658
Иван Серов – председатель КГБ
Горяинов Евгений Николаевич (1907–1964) – с 1930 г. в органах ОГПУ, в 1945–
1948 гг. зам. нач. УКР СМЕРШ / УКР МГБ ГСОВГ, генерал-майор – 129, 130
Гостюшев – капитан РККА – 34
Графский – в 1944 г. ст. оперуполномоченный 2-го упр. НКГБ
СССР – 77
Грачев Виктор Георгиевич (1907–1991) – ком. 2-й авиадивизии особого
назначения, генерал-майор. Герой Советского Союза (18.08.45) – 132, 484
Гренвалль (Grönvall) Рагнар – в 1957 г. первый адъютант президента Финляндии
– 363
Гретруп (Gröttrup) Гельмут (1916–1981) – немецкий авиаконструктор. В 1946 г.
вывезен в СССР, в 1953 г. вернулся в ФРГ – 579
Грибов Михаил Васильевич (1905–1992) – в феврале – июле
1941 г. зам. наркома госбезопасности СССР по кадрам, в 1941–
1945 гг. нарком внутр. дел, нарком госбезопасности Мордовской АССР, в 1945–
1952 гг. нач. отдела «В» НКГБ/МГБ СССР, генерал-майор (09.07.45) – 518
Григоренко Петр Григорьевич (1907–1987) – служил в РККА, в годы войны
командовал дивизией, генерал-майор. В 1959 г. на партийном собрании
выступил с резкой критикой политики КПСС, в 1961 г. исключен из КПСС,
в 1964 г. заключен в психиатрическую больницу. Впоследствии активный
деятель правозащитного движения в СССР. С 1977 г. в эмиграции в США – 342
Григорян Хорен Иванович (1902–1956) – в 1953–1954 гг. нач.
4-го отдела МВД Армении, генерал-майор (09.07.45). Арестован 21 января
1955 г. Приговорен ВКВС СССР 26 апреля 1956 г. по ст. 63-2, 73 УК АзССР
к ВМН на процессе по делу М.А. Багирова. Расстрелян 16 мая 1956 г. Не
реабилитирован – 380
Грицаюк – в 1944 г. ст. оперуполномоченный 4-го упр. НКГБ СССР, майор – 77
Гришаев Павел Иванович (1918–1993) – с сентября 1951 г. пом. нач. Следчасти
МГБ СССР, подполковник. Уволен из МВД в октябре
1953 г. «по служебному несоответствию». С 1953 г. на преподавательской работе, с 1969 г. профессор кафедры уголовного права
Всесоюзного юридического заочного института, заслуженный деятель науки
РСФСР (1981) – 269
Громыко Андрей Андреевич (1909–1989) – с 1957 г. министр иностр. дел СССР, в
1973–1988 гг. член Политбюро ЦК КПСС – 325–327, 622
Грюнвальд, см. Гренвалль
Указатель имен
659
Гудериан (Guderian) Хайнц Вильгельм (1888–1954) – в июле 1944 г. – марте 1945
г. нач. Генштаба сухопутных войск Германии, генерал-полковник (1940). В
марте 1945 г. уволен в запас – 98
Гузовский Александр Александрович (1904–1986) – с 1928 г. в органах
ОГПУ, с 1943 г. нач. 9-го отдела 2-го упр. НКГБ СССР, с октября 1943 г. на
работе в Алжире и Франции по линии разведки НКГБ/МГБ, полковник. С
1947 г. на пенсии, работал нач. отдела научной информации Издательства
иностранной литературы. Арестован в мае 1952 г., освобожден в августе 1954 г.,
реабилитирован, вернулся в издательство – 240
Гузявичюс (Гудайтис) Александр Августович (1908–1969) –
в июле 1944 г. – августе 1945 г. – нарком госбезопасности Литовской ССР,
комиссар ГБ; генерал-майор (09.07.45) – 73
Гульст Зиновий Наумович (1909–?) – с апреля 1946 г. нач. след. отдела
оперсектора МВД земли Тюрингия, с ноября 1946 г. нач. окр. отдела МГБ в
Гюстрове (Мекленбург), с апреля 1947 г. на руководящей работе в МВД Грузии,
полковник. В апреле 1954 г. уволен из МВД «по фактам дискредитации», в 1959
г. исключен из партии – 489
Гуськов Анатолий Михайлович (1914–2005) – с сентября 1956 г. зам. нач., а с 1959
г. нач. 3-го гл. упр., с 1960 г. – 3-го упр. КГБ при СМ СССР, с 1963 г. нач. ОО
КГБ Московского ВО, генерал-майор (14.01.56). В октябре 1970 г. уволен из
КГБ «по возрасту» – 428, 452
Гутерман Соломон Григорьевич (1911–1977) – в 1946–1947 гг. сотрудник 1-го
гл. упр. МГБ СССР, полковник ГБ (27.02.45), в июле 1951 г. уволен из кадров
МГБ. Работал зав. редакцией Издательства литературы на иностранных
языках. Арестован 15 января 1953 г., приговорен ВТ МВО 9 октября 1953 г. по
ст. 58-10 УК РСФСР к
3 годам лишения свободы и по указу ПВС СССР от 27 марта 1953 г. «Об
амнистии» освобожден в зале суда. Определением ВКВС СССР от 1 февраля
1958 г. реабилитирован – 265
Гутников Григорий Денисович (1915–?) – в 1945–1946 гг. нач. опергруппы НКВД
р-на Мейнинген, гв. капитан – 487
Давлианидзе Сергей Семенович (1904–1967) – в январе 1948 г. уволен с
должности нач. Трансп. отдела МГБ Орджоникидзевской ж. д., генерал-майор
(09.07.45), работал директором магазина № 2 Левобережного Тбилисского
пищеторга. Арестован 23 июля
1956 г. Приговорен ВТ Закавказского ВО 31 октября 1957 г. по ст. 58-7, 58-8 УК
РСФСР к 25 годам заключения. Умер 25 августа
1967 г. в Дубравном ИТЛ. Не реабилитирован – 382, 383
Давыдов Александр Федорович (1900–1950) – с 23 января 1946 г.
зам. нач. Секретариата НКВД СССР, с 15 мая 1946 г. нач. Секретариата МВД
СССР, полковник. Умер 29 августа 1950 г. – 496
660
Иван Серов – председатель КГБ
Давыдов Семен Прохорович (1909–1959) – в 1943–1944 гг. зам. нач. УНКГБ по
Пензенской обл., с 1944 г. в аппарате Серова; с 1945 г. зам. советника НКВД при
МОБ Польши, с 1946 г. советник МГБ СССР при МОБ Польши, в марте 1950
г. – апреле 1951 г. уполномоченный МГБ СССР в Германии, полковник – 77
Двинский Борис Александрович (1894–1973) – в 1944–1950 гг. нарком/министр
заготовок СССР – 144, 151, 458, 459
Дедов Афанасий Лукьянович (1913–1961) – с апреля 1953 г. зав. Отделом
административных и торгово-финансовых органов ЦК КПСС, в мае 1954
г. – марте 1955 г. зав. Административным отделом ЦК КПСС, затем министр
госконтроля РСФСР – 551
Деканозов Владимир Георгиевич (1898–1953) – в 1953 г. министр внутр. дел
Грузии. Арестован 30 июня 1953 г. Приговорен Спец. судебным присутствием
Верх. суда СССР 23 декабря 1953 г. к ВМН. Расстрелян в тот же день.
Определением ВКВС РФ 29 мая 2000 г. приговор изменен, обвинение
переквалифицировано на ст. 193-17 «б» с наказанием 25 лет лишения свободы
и исключением конфискации имущества. Не реабилитирован – 301, 303
Демидов Сергей Петрович (1901–1981) – с июля 1945 г. нач. АХУ штаба СВАГ,
нач. Упр. мат.-техн. обеспечения СВАГ, в январе 1950 г. откомандирован на
учебу, в 1950 г. окончил курсы усовершенствования командиров стрелковых
дивизий при Военной академии им. Фрунзе, с апреля 1950 г. нач. окр. курсов
усовершенствования офицерского состава МВО, с января 1956 г. на пенсии в
Ленинграде. Генерал-майор (02.02.44) – 493
Джилас (Ђилас, Đilas) Милован (1911–1995) – с 1932 г. член Коммунистической
партии Югославии (КПЮ), с 1940 г. член Исполкома КПЮ, с 1948 г.
секретарь Исполкома КПЮ, в 1954 г. снят со своих постов и исключен из
партии «за антимарксистские, антиленинские ревизионистские устремления».
Неоднократно арестовывался властями Югославии. После опубликования
книги «Беседы со Сталиным» был вновь арестован «за разглашение
государственных тайн» – 97
Дзержинский Феликс Эдмундович (1877–1926) – с 1917 г. пред. ВЧК – 219, 306,
308, 523, 525, 538, 549–550
Димитров Георгий (1882–1949) – в 1935–1943 гг. генеральный секретарь
Исполкома Коминтерна, в 1943–1946 гг. сотрудник аппарата ЦК ВКП(б), с
1946 г. пред. Совета министров Болгарии, с 1948 г. генеральный секретарь ЦК
Болгарской компартии – 329, 523
Дмитриева – сотрудница ГРУ – 566
Доброхотов Василий Павлович (1911–1971) – с сентября 1951 г. нач.
Секретариата МГБ СССР, со 2 февраля 1952 г. первый зам. нач. 1-го гл. упр.
Указатель имен
661
МГБ СССР, с 6 февраля 1953 г. нач. Секретариата МГБ СССР, с марта 1953
г. зам. нач. Секретариата МВД СССР, с декабря 1953 г. зам. нач. 2-го гл. упр.
МВД СССР, полковник.
С марта 1954 г. нач. Секретариата КГБ при СМ СССР, генерал-майор (09.01.57)
– 279
Добрынин Георгий Прокопьевич (1907–1977) – в 1939–1947 гг. зам. нач. ГУЛАГ
НКВД/МВД СССР, одновременно с сентября 1942 г. в действующей армии,
участвовал в обороне Кавказа, в апреле – мае 1944 г. нач. 6-го оперсектора
в Евпатории, руководил выселением из Крыма, с сентября 1944 г. нач.
Аспиндзского оперсектора по переселению из пограничных районов Грузии, в
мае – августе
1945 г. находился в командировке в Германии: служил нач. оперсектора НКВД
провинции Мекленбург – Западная Померания. В 1947–1951 гг. нач. ГУЛАГ
МВД СССР, с 1951 г. зам. нач. Упр. войск охраны промышленности и ж. д.
МВД СССР, затем нач. Гл. инспекции МВД СССР, с сентября 1952 г. нач. Гл.
упр. МГБ СССР по контролю и инспектированию ведомственной охраны, в
1954–1959 гг. нач. 7-го упр. КГБ при СМ СССР, в 1959–1962 гг.
ст. консультант КГБ в Монголии. В июле 1962 г. уволен в отставку по болезни.
Генерал-майор (09.07.45) – 70, 576
Довженко Александр Петрович (1894–1956) – кинорежиссер – 38
Дратвин Михаил Иванович (1897–1953) – с июля 1945 г. зам. нач. штаба СВАГ по
военным вопросам, с ноября 1945 г. нач. штаба СВАГ – 501
Дудоров Николай Павлович (1906–1977) – в 1956–1960 гг. министр внутр. дел
СССР – 19–21, 349–352, 405, 406, 420
Дукельский Семен Семенович (1892–1960) – в 1939–1942 гг. нарком морского
флота СССР – 329
Дыгай Николай Александрович (1908–1963) – в 1947–1949 гг. министр
строительства военных и военно-морских предприятий СССР – 199
Евстафеев Серафим Васильевич (1904–1976) – в августе 1951 г. – мае 1952 г. зам.
министра госбезопасности СССР – 223
Еголин Александр Михайлович (1896–1959) – член-корр. АН СССР по отделению
литературы и языка – 341, 342
Егоров Петр Иванович (1899–1967) – профессор-терапевт, нач. Лечсанупра
Кремля. Арестован по «Делу врачей», освобожден в апреле 1953 г. – 257, 259,
523, 524, 527, 611
Ежов Николай Иванович (1895–1940) – в 1936–1938 гг. нарком внутр. дел СССР,
расстрелян – 24, 25, 29, 219, 316, 450
662
Иван Серов – председатель КГБ
Емельянов Степан Федорович (1902–1988) – в 1943–1953 гг.нарком/министр
госбезопасности Азербайджана, генерал-майор (09.07.45). Арестован 1 апреля
1954 г. Приговорен ВКВС СССР 26 апреля 1956 г. по ст. 63-2, 70, 73 УК АзССР
к 25 годам лишения свободы на процессе по делу М.А. Багирова. На основании
указа ПВС СССР о помиловании от 27 мая 1970 г. освобожден из лагеря в
Мордовской АССР 10 июня 1970 г. Не реабилитирован – 380
Епишев Алексей Алексеевич (1908–1985) – в августе 1951 г. – марте 1953 г. зам.
министра госбезопасности СССР по кадрам – 223, 329
Ермаков Василий Кузьмич (1902–1979) – в 1944 г. зам. нач. УНКГБ по
Куйбышевской обл., подполковник ГБ – 78
Есиков Борис Семенович (1912–2013) – с 1938 г. в органах НКВД, со 2 февраля
1940 г. нач. Следчасти УНКВД Ростовской обл., с
6 сентября 1941 г. нач. ЭКО УНКВД Вологодской обл., ст. лейтенант ГБ; в 1950
г. зам. нач. УМГБ по Куйбышевской обл., полковник, ветеран КГБ – 452, 454
Ефимов Сергей Александрович (1899–1975) – с 1922 г. в органах ГПУ, работал в
кремлевской охране, комендант дачи Сталина, генерал-майор (09.07.45). С 1952
г. на пенсии – 164, 165
Жданов Андрей Александрович (1896–1948) – в 1934–1948 гг. секретарь ЦК
ВКП(б), с 1939 г. член Политбюро ЦК ВКП(б) – 54, 115, 151, 165, 175, 458, 495,
515, 522, 523, 585, 588, 624, 638
Желтов Алексей Сергеевич (1904–1991) – с 1953 г. нач. Гл. полит. упр.
Министерства обороны СССР, генерал-полковник, в декабре 1957 г. – июне
1959 г. зав. Отделом административных органов ЦК КПСС – 408
Жемчужина (Карпович) Полина Семеновна (1897–1970) – жена В.М.
Молотова (см.). В 1949 г. приговорена ОСО МГБ к ссылке, в марте 1953 г.
реабилитирована – 271, 328, 329
Жигарев Абрам Викторович (1905–?) – в октябре 1945 г. – ноябре 1946 г. зам. нач.
опер.-розыскного отдела оперсектора НКВД/МВД земли Тюрингия, капитан.
В январе 1947 г. уволен из МГБ. Арестован 27 января 1948 г. Приговорен
ОСО МГБ 18 сентября 1948 по ст. 193-17 «а» к 5 годам заключения. Отбывал
наказание в Сев.-Урал. ИТЛ. Судимость снята на основании указа ПВС СССР
от 27 марта 1953 г. «Об амнистии» – 487, 541, 542
Жигарев Павел Федорович (1900–1963) – в 1941–1942 гг. командующий ВВС Красной армии – 585
Жордания Ной Николаевич (1869–1953) – лидер грузинских меньшевиков,
депутат первой Гос. думы. В 1917–1918 гг. пред. Тифлисского совета, пред.
Указатель имен
663
правительства Грузии. С 1921 г. в эмиграции – 236, 239
Жук Сергей Яковлевич (1892–1957) – с ноября 1949 г. гл. инженер и зам. нач.
Главгидроволгодонстроя и нач. Гидропроекта МВД СССР, генерал-майор
инженерно-технической службы (22.02.43) – 207, 208
Жуков Георгий Константинович (1896–1974) – в июле 1945 г. – марте 1946 г. –
главнокомандующий ГСОВГ – главноначальствующий СВАГ, в 1946–1953 гг.
командующий войсками Одесского и Уральского ВО, в 1955–1957 гг. министр
обороны СССР, маршал Советского Союза (18.01.43), четырежды Герой
Советского Союза (29.08.39, 29.07.44, 01.06.45, 01.12.56) – 15, 41, 54, 93, 94, 97,
98, 101–105, 107, 109, 111–113, 120, 121, 128, 130, 131, 133–135, 156–158, 171–
173, 175–177, 179–181, 183, 185–188, 190–192, 195–197, 229, 232, 285, 292–295,
300, 304, 335, 337, 342, 353, 360–362, 396, 399, 405, 430, 434, 438, 440–442, 454,
455, 458, 477, 478, 484, 496–502, 512–516, 569, 585, 607, 630, 638
Жуков Георгий Сергеевич (1907–1978) – в 1943–1944 гг. нач. 7-го отдела 2-го
упр. НКГБ СССР, с сентября 1944 г. нач. отдела спецпоселений УНКВД по
Новосибирской обл., генерал-лейтенант (09.07.45) – 74
Жукова (Зуйкова) Александра Диевна (1900–1967) – жена Г.К. Жукова (см.) – 188
Журавлев Михаил Иванович (1911–1976) – в 1941–1948 гг. нач. УНКВД/УМВД
Московской обл., генерал-лейтенант (09.07.45) – 55, 125
Задионченко Семен Борисович (1898–1972) – с февраля 1938 г.
первый секретарь Днепропетровского обкома КП(б)У, в 1951–
1958 гг. инспектор ЦК ВКП(б)/КПСС – 329
Зайчиков Василий Никифорович (1919–1988) – в 1940 г. окончил Московский
институт инженеров транспорта, затем на руководящей комсомольской работе,
с января 1952 г. секретарь ЦК ВЛКСМ, в январе – марте 1953 г. зам. нач.
Следчасти МГБ СССР, затем на учебе в ВПШ при ЦК КПСС, в дальнейшем на
партийной работе.
В 1965–1981 гг. зам. пред. АПН, зав. бюро АПН в Финляндии, с 1981 г.
персональный пенсионер союзного значения – 267, 269, 616
Зальбер – арестованный немец – 505,
Зауэр – владелец оружейного завода в Германии – 512,
Захаров Матвей Васильевич (1898–1972) – в 1960–1963 гг. нач. Генштаба
Вооруженных сил СССР, маршал Советского Союза (08.05.59) – 422
664
Иван Серов – председатель КГБ
Захаров Михаил Григорьевич (1899–1984) – в 1950 г. отв. контролер КПК при ЦК
ВКП(б) – 167
Захаров Николай Степанович (1909–2002) – в 1954–1958 гг. нач. 1-го отдела и
зам. нач. 9-го упр. КГБ при СМ СССР, с февраля 1958 г.
нач. 9-го упр. КГБ при СМ СССР, в 1961–1963 гг. зам. пред., а в июле 1963
г. – апреле 1970 г. первый зам. пред. КГБ при СМ СССР, генерал-полковник
(09.12.64) – 354, 356, 452, 453
Захаров Павел Фомич (1903–?) – с 1930 г. в органах ОГПУ, в войну на фронте,
нач. ОКР СМЕРШ 52-го запасного стр. полка, в 1945–1946 гг. зам. нач.
районной опергруппы НКВД/МВД в Берлине, майор – 504, 505
Захарова Лидия Владимировна (1922–1996) – в 1942 г. медсестра санчасти
Западного фронта, в 1945 г. ст. лейтенант мед. службы – 189, 501, 638
Зверев Арсений Григорьевич (1900–1969) – с января 1938 г. нарком финансов, с
декабря 1948 г. министр финансов СССР – 252
Зеленин Павел Васильевич (1902–1958) – с июля 1945 г. нач. УКР СМЕРШ
НКО / УКР МГБ СССР ГСОВГ. С апреля 1947 г. в распоряжении Упр. кадров
МГБ СССР. Уволен из МГБ в запас по состоянию здоровья в декабре 1948 г.
Арестован 20 октября
1951 г. по обвинению в «подрывной деятельности в органах МГБ». В ходе
следствия первоначальное обвинение не подтвердилось, но выявились
злоупотребление служебным положением и растрата. Приговорен ОСО МГБ
СССР 23 августа 1952 г. по ст. 58-1 «б»
УК РСФСР к принудительному лечению «с изоляцией». Определением ВКВС
СССР 27 февраля 1954 г. решение ОСО МГБ отменено и дело направлено на
доследование. Пост. След. упр. КГБ при СМ СССР от 15 мая 1954 г. состав
преступления переквалифицирован на
ст. 193-17 «а» УК РСФСР, и в соответствии с Указом об амнистии от
27 марта 1953 г. дело производством прекращено. Освобожден
15 мая 1954 г. Приказом КГБ при СМ СССР № 775 от 4 декабря 1954 г. уволен
«по фактам дискредитации». Генерал-лейтенант (26.05.43). Лишен звания
генерал-лейтенанта пост. СМ СССР
№ 2395-1145сс от 3 декабря 1954 г. «как дискредитировавший себя за время
работы в органах госбезопасности и недостойный в связи с этим высокого
звания генерала» – 130, 135, 137, 196, 228, 321, 322, 481–483, 515
Землячка-Самойлова (Залкинд) Розалия Самойловна (1876–1947) – с 1939 г.
член ЦК ВКП(б), в 1939–1943 гг. зам. пред. СНК СССР – 329
Зимин Павел Михайлович (1904–1973) – в 1942 г. нач. войск НКВД по охране
тыла Крымского фронта, в 1945 г. нач. войск НКВД по охране тыла 1-го
Белорусского фронта, в июле 1945 г. – мае 1946 г. нач. Упр. войск НКВД/МВД
в Германии, генерал-майор
(20.12.42) – 464, 575
Зиновьев (Радомысльский) Григорий Евсеевич (1883–1936) – сотрудник
Наркомата просвещения РСФСР. Арестован 16 декабря 1934 г. Приговорен
Указатель имен
665
ВКВС СССР 16 января 1935 г. к 10 годам заключения. Приговорен
ВКВС СССР к расстрелу 24 августа 1936 г. Расстрелян 25 августа 1936 г.
Реабилитирован 13 июля 1988 г. – 333
Зуев Григорий Герасимович – в 1940 г. оперуполномоченный 13-го отделения 3-го
отдела ГУГБ НКВД СССР, лейтенант ГБ; в 1944 г. зам. нач. отделения 2-го упр.
НКГБ СССР, майор – 77
«Иванов» – псевдоним И.А. Серова – 88
Иванов Александр Петрович (1902–?) – в 1941–1943 гг. нач. адм.-хоз. отделения
УОО НКВД СССР, капитан ГБ, подполковник ГБ (11.02.43) – 516
Иванов Владимир Васильевич (1909–1966) – в апреле–июле 1953 г.
нач. секретариата Особого совещания МВД СССР, генерал-майор (09.07.53).
Лишен звания генерал-майора в 1955 г. «как дискредитировавший себя за
время работы в органах» – 276
Ивашутин Петр Иванович (1909–2002) – с июня 1954 г. зам. пред., а с января 1956
г. первый зам. пред. КГБ при СМ СССР, генерал-полковник (18.02.58), в марте
1963 г. – июне 1987 г. нач. ГРУ Генштаба – зам. нач. Генштаба Вооруженных
сил СССР, генерал армии (23.02.71) – 346, 400, 425, 560
Игнатов Николай Григорьевич (1901–1966) – в 1918–1932 гг. служил в РККА и ОГПУ. С 1934 г. на партийной работе. Приказом НКВД 25
ноября 1940 г. ему присвоено звание капитана ГБ запаса. С 1957 г. секретарь
ЦК и член Президиума ЦК КПСС – 394, 396–403, 411, 421, 560, 561, 564, 616,
642
Игнатьев Семен Денисович (1904–1983) – в 1951–1953 гг. министр
госбезопасности СССР, в апреле 1953 г. выведен из состава ЦК КПСС, в июле
1953 г. восстановлен – 216, 221, 223–227, 229, 230, 241, 247–250, 253, 254, 256,
257, 260, 262, 264–267, 269, 278, 281–285, 333, 341, 447, 459, 520, 521, 527–530,
611, 613–616, 618, 639
Ильичев Иван Иванович (1905–1983) – в августе 1942 г. – марте 1943 г. нач. ГРУ
Генштаба Красной армии, с 1943 г. зам. нач. ГРУ, генерал-лейтенант (06.12.42).
С 1948 г. на дипломатической работе, в 1952–1953 гг. посол СССР в ГДР, в
1953–1956 гг. верх. комиссар СССР в Австрии, посол СССР в Австрии – 548,
551, 640
Ильичев Леонид Федорович (1906–1990) – в 1961–1965 гг. секретарь ЦК КПСС
– 584
Ильяшенко Павел Степанович (1905–1999) – с 1938 г. в органах НКВД, с 1941 г.
зам. нач. 1-го отделения 2-го отдела 3-го упр. НКВД СССР, в 1940-х гг. зам. нач.
отдела МГБ, полковник – 232, 233
666
Иван Серов – председатель КГБ
Илюшин-Эдельман Илья Израилевич (1897–1974) – в 1946–
1950 гг. зам. нач. 5-го упр. МГБ СССР, генерал-майор (09.07.45).
В марте 1950 г. уволен. Арестован 13 февраля 1953 г. Освобожден
4 июля 1953 г. и реабилитирован. После освобождения из заключения на
пенсии в Москве – 265, 266
Иткин Леонид Ефимович (1910–1985) – с 1943 г. зам. нач. 11-го отдела 2-го
упр. НКГБ СССР, затем зам. нач. След. отдела УКР МГБ Московского ВО,
полковник. Арестован 19 октября 1951 г., обвинялся по ст. 58-1 «а», 58-7, 58-10
ч. 2 и 58-11 УК РСФСР. Пост. Следчасти по особо важным делам МВД СССР
21 марта 1953 г. дело прекращено на основании ст. 204 «б» УПК РСФСР, изпод стражи освобожден. Реабилитирован. Уволен из МВД 15 сентября 1953 г.
по болезни – 225, 266, 267, 275
Каверин К.Д. – следователь Прокуратуры СССР – 371
Каганович Лазарь Моисеевич (1893–1991) – в 1928–1939 гг. секретарь ЦК,
в 1930–1957 гг. член Политбюро/Президиума ЦК ВКП(б)/КПСС – 5, 55,
146, 161, 182, 243, 271, 286, 305, 309, 329, 337, 340, 342, 359, 360, 362, 396, 434,
547–550, 552, 585, 596, 605, 640
Каганович Михаил Моисеевич (1888–1941) – в 1939–1940 гг. нарком
авиационной промышленности СССР, затем директор авиационного завода.
Брат Л.М. Кагановича (см.). Покончил с собой – 5, 271
Кайдала Николай Тихонович (1914–1984) – в 1944 г. ст. оперуполномоченный 2-го упр. НКГБ, капитан ГБ – 77
Какучая Варлам Алексеевич (1905–1982) – в 1943–1947 гг. нарком/министр
госбезопасности Северо-Осетинской АССР, одновременно в 1945–1946 гг.
находился в командировке в Берлине. Генерал-майор (09.07.45). В июле 1959 г.
арестован, 17 июля 1956 г. приговорен к
15 годам лишения свободы. Освобожден в 1968 г. – 383, 478, 479
Калинин Михаил Иванович (1875–1946) – в 1938–1946 гг. председатель Президиума ВС СССР – 81, 137, 146, 329
Капитанов Лев Алексеевич (1937–1998) – сотрудник 10-го отдела КГБ СССР –
304
Каранадзе Григорий Теофилович (1902–1970) – в 1943–1952 гг. нарком/министр
внутр. дел Грузии, генерал-лейтенант (09.07.45).
В апреле 1952 г. – апреле 1953 г. под следствием по «Мингрельскому делу» –
237, 275, 278
Карасев Николай Александрович (1911–1976) – в 1953 г. нач. 2-го спецотдела
МВД СССР. Арестован 27 июня 1953 г. по обвинению в участии в
«антисоветской изменнической группе, ставившей своей целью использовать
органы МВД как в центре, так и на местах для захвата власти, ликвидации
советского строя и реставрации капитализма», ст. 58-1 «б», 58-11 УК РСФСР.
Указатель имен
667
Пост. Генеральной прокуратуры СССР 16 апреля 1954 г. дело прекращено за
недоказанностью, из-под стражи освобожден. Реабилитирован решением ГВП
РФ 4 февраля 2003 г. – 391, 392
Карпенко Николай Матвеевич (1904–?) – в 1947–1951 гг. нач. УМГБ Алтайского
края, генерал-майор (23.07.45). Арестован 3 декабря 1951 г., приговорен ОСО
при МГБ 2 июля 1952 г. «за злоупотребление служебным положением, хищение
государственного имущества и ложный донос» на 10 лет. Вышел на свободу 14
ноября 1958 г. инвалидом 3 группы – 228
Картушев Михаил Федорович (1904–1942) – с февраля 1938 г. зам. нач. Гл. упр.
гражданского воздушного флота, в марте 1942 г. погиб в авиакатастрофе – 585
Кастро (Castro) Фидель (1926–2016) – с 1959 г. премьер-министр, с 1976 г. пред.
Госсовета Кубы – 421
Кащеев Евгений Гаврилович (р. 1926) – с 1945 г. в органах госбезопасности, с 1949
г. член партии, в 1952 г. сотрудник
1-го гл. упр. МГБ СССР, с 20 марта 1953 г. – зам. нач. 2-го сектора 9-го отдела
2-го гл. упр. МВД СССР, с 9 мая 1953 г. зам. нач. 5-го сектора 5-го отдела 2-го
гл. упр. МВД СССР, ст. лейтенант; в ноябре 1953 г. – апреле 1954 г. находился
на работе в Великобритании, был секретарем консульского отдела посольства
СССР, отозван в СССР за «недостойное поведение» – пьянку и дебош в
посольстве – 254
Кеворков Вячеслав Ервандович (1923–2017) – с 1954 г. в органах КГБ, в 1969–
1973 гг. зам. нач., а с 1973 г. нач. 7-го отдела 2-го гл. упр. КГБ при СМ СССР,
генерал-майор (02.11.72). В 1982–1991 гг. зам. генерального директора ТАСС,
затем зав. бюро ИТАР-ТАСС в Германии. Умер в Бонне – 441, 635
Кекконен (Kekkonen) Урхо Калева (1900–1986) – в 1956–1981 гг. президент
Финляндии – 362, 363
Кжижановский (Krzyżanowski) Александр – в 1944 г. командовал Виленским и
Новогрудским округами Армии крайовой, подполковник – 72, 578
Кидин Александр Николаевич (1909–1959) – в 1951–1955 гг. первый секретарь
Владимирского обкома партии, с 1955 г. зав. Отделом административных и
торгово-финансовых органов ЦК КПСС по РСФСР, с апреля 1959 г. первый
секретарь Удмуртского обкома КПСС – 224, 529, 611
Кириленко Андрей Павлович (1906–1990) – в 1962–1982 гг. член Президиума/
Политбюро ЦК КПСС, одновременно с 1966 г. секретарь ЦК КПСС – 558, 402,
584
Кириченко Алексей Илларионович (1908–1975) – в 1955–1960 гг. член
Президиума ЦК КПСС, в 1957–1960 гг. секретарь ЦК КПСС – 347, 349, 360,
395–399, 401–403, 560, 561, 630
Киров (Костриков) Сергей Миронович (1886–1934) – с 1926 г. первый секретарь
Ленинградского губкома/обкома, с 1930 г. член Политбюро ЦК ВКП(б), убит 1
декабря 1934 г. – 556
668
Иван Серов – председатель КГБ
Киселев Василий Иванович (1896–1968) – с 1918 г. в РККА, воевал в Испании,
награжден 2 января 1937 г. орденом Красного Знамени, в годы войны ком.
Орджоникидзевской див. внутр. войск. Генерал-майор (24.01.42). С 1946 г. в
отставке. Награжден 8 марта 1944 г. орденом Кутузова 2 степени за участие в
депортации населения из Чечено-Ингушской АССР, награждение отменено 29
марта
1962 г. – 576, 577
Китаев Дмитрий Иванович (1903–1985) – зам. гл. военного прокурора, генералмайор юстиции – 530
Клепов Сергей Алексеевич (1900–1972) – с мая 1943 г. зам. нач. 3-го упр. НКГБ
СССР, в июне 1945 г. – январе 1948 г. нач. оперсектора НКВД/МВД/МГБ
земли Саксония. В январе 1948 г.
арестован. Приговорен ВКВС СССР 17 октября 1951 г. по Указу от 7 августа
1932 г. и ст. 193-17 «а» к 10 годам заключения с последующим поражением в
правах на 3 года. Генерал-майор (09.07.45). Лишен звания 30 октября 1951 г.
пост. СМ СССР № 4185-1926с как осужденный на 10 лет с поражением в полит.
правах на три года «за злоупотребление служебным положением и хищение
социалистической собственности». Пост. СМ СССР № 2171-881сс от 15 августа
1953 г. реабилитирован и восстановлен в звании. Приказом МВД СССР № 1592
от 7 октября 1953 г. уволен в запас «по сокращению штатов», приказом КГБ
при СМ СССР № 275 от 10 августа 1966 г. формулировка изменена: «уволен по
служебному несоответствию». В январе 1954 г. исключен из партии. Работал
штамповщиком на заводе в Москве – 70, 178, 181, 183–185, 196, 229, 230, 281,
299, 406, 407, 459, 481, 507–509, 511, 512, 530, 531, 533, 534–538, 612, 639
Климкин Владимир Михайлович (1914–1990) – в 1951 г. зам. нач. отдела «2-Б»
2-го гл. упр. МГБ СССР, подполковник – 231
Кобелев Павел Прокофьевич (1897–1971) – с января 1939 г. председатель ЦК Осоавиахима, комбриг – 585
Кобулов Амаяк Захарович (1906–1955) – в декабре 1938 г. – сентябре 1939 г.
зам. наркома внутр. дел УССР, затем советник полпредства СССР в Германии
(резидент НКВД), с 1941 г. нарком внутр. дел Узбекистана, с 1945 г. нач. Опер.
упр. ГУПВИ НКВД/МВД СССР, с июня 1951 г. нач. УПВИ и первый зам. нач.
ГУЛАГ, генерал-лейтенант (09.07.45). Арестован 27 июня 1953 г. Приговорен
ВКВС СССР 1 октября 1954 г. по ст. 58-1 «б» УК РСФСР к ВМН. Расстрелян
26 февраля 1955 г. Определением ВКВС РФ 13 мая 2014 г. признан не
подлежащим реабилитации – 31, 58, 200, 292, 371, 383
Кобулов Богдан Захарович (1904–1953) – с июля 1941 г. зам. наркома внутр. дел
СССР, в апреле 1943 г. – декабре 1945 г. первый зам. наркома госбезопасности
СССР, с 1946 г. зам. нач. Гл. упр. советского имущества за границей, работал
в Германии, генерал-полковник (09.07.45). Арестован 27 июня 1953 г.
Приговорен Спец. судебным присутствием Верх. суда СССР 23 декабря 1953
г. к ВМН. Расстрелян в тот же день. Определением ВКВС РФ 29 мая 2000 г.
признан не подлежащим реабилитации – 28, 31, 43, 55, 66–71, 91, 117, 126, 127,
271, 274, 277–279, 286, 288, 289, 292, 296, 298, 300, 304, 529, 555, 588, 603, 611,
641
Указатель имен
669
Ковальчук Николай Кузьмич (1902–1972) – в 1943–1945 гг. нач. УКР СМЕРШ
4-го Украинского фронта, в августе 1945 г. – мае 1946 г. нач. УКР СМЕРШ
Прикарпатского ВО. С мая 1946 г. зам. министра госбезопасности СССР,
одновременно с сентября 1946 г.
уполномоченный МГБ в Германии. С августа 1949 г. министр госбезопасности
УССР, в марте – мае 1953 г. министр внутр. дел Латвийской ССР, в июне –
июле 1953 г. ст. советник МВД в Польше, в сентябре 1953 г. – мае 1954 г. нач.
УМВД Ярославской обл. Генерал-лейтенант (25.09.44). Лишен звания 23
ноября 1954 г.
пост. СМ СССР № 2349-1118сс «как дискредитировавший себя за время
работы в органах госбезопасности и недостойный в связи с этим высокого
звания генерала» – 133, 138, 139, 141, 169, 230, 232, 458, 486, 489, 490, 614
Ковач (Kovács) Иштван (1917–2011) – в ноябре 1956 г. нач. Генштаба
Министерства обороны Венгрии. В июне 1958 г. на закрытом процессе
приговорен к 6 годам заключения. В 1960 г. освобожден, в 1990 г.
реабилитирован – 348
Кожура – военный прокурор, капитан юстиции – 530, 534
Кожушко Петр Васильевич (1909–?) – с 1943 г. нач. контрразведки корпуса,
армии Войска польского, полковник (31.07.44) – 78
Козлов Анатолий Сергеевич (1908–1999) – в апреле 1953 г. – марте 1954 г. зам.
нач. Следчасти по особо важным делам МВД СССР, полковник – 553
Козлов Дмитрий Тимофеевич (1896–1967) – в январе – мае 1942 г. командующий
Крымским фронтом, генерал-лейтенант (1940) – 575
Козлов Фрол Романович (1908–1965) – в 1957–1964 гг. член Президиума ЦК
КПСС, с 1960 г. секретарь ЦК КПСС – 395, 399, 401–403, 422, 425, 561, 570,
572, 631
Козырев Александр Александрович (1916–1974) – в июле 1953 г. –
марте 1954 г. и. о. нач. Следчасти по особо важным делам МВД СССР,
полковник ГБ (02.10.53) – 331, 332, 552
Колесниченко Иван Созонович (1907–1984) – с июля 1945 г. нач. УСВА земли
Тюрингия, с ноября 1949 г. и. о. представителя СКК в Тюрингии, в сентябре
1950 г. откомандирован в СССР, в 1953 г. окончил Высшую военную академию
им. Ворошилова, с апреля
1953 г. нач. политотдела и зам. нач. по политчасти Военной академии им. Фрунзе, с 1958 г. науч. работник науч.-исслед. группы № 4 при
Генштабе, с декабря 1960 г. нач. группы научных сотрудников Военно-полит.
академии им. Ленина, с мая 1964 г. пенсионер в Москве. Генерал-майор
(06.06.43) – 600
670
Иван Серов – председатель КГБ
Комаров Владимир Иванович (1916–1954) – с 1938 г. в органах НКВД, с июня
1946 г. зам. нач. Следчасти МГБ СССР, полковник. Арестован 26 июля 1951 г.,
приговорен ВКВС СССР 19 декабря 1954 г. к расстрелу «по делу Абакумова».
Расстрелян 19 декабря 1954 г. Определением ВКВС РФ 28 июля 1994 г.
обвинения переквалифицированы на ст. 193-17 «б» с прежней мерой наказания.
Пост. Президиума Верх. суда РФ 17 декабря 1997 г. ВМН заменена 25 годами
заключения в ИТЛ. Не реабилитирован – 217, 219, 266, 276, 366, 367
Конев Иван Степанович (1897–1973) – в мае 1944 г. – мае 1945 г. командующий
1-м Украинским фронтом, маршал Советского Союза (1944), дважды Герой
Советского Союза (29.07.44, 01.06.45) – 97, 98, 113, 131, 133, 172, 401, 434, 581
Коновалов Алексей Андрианович (1901–1975) – нач. Развед. упр. ГСВГ, генералмайор, генерал-лейтенант (31.05.54) – 412
Коняхин Николай Михайлович (1914–1977) – в 1948–1950 гг. слушатель ВШ
МГБ СССР, затем Военно-юридической академии, в марте–сентябре 1951 г.
инструктор Административного отдела
ЦК ВКП(б), в сентябре 1951 г. – декабре 1953 г. зам. нач. Следчасти МГБ/
МВД СССР, затем нач. Контрразвед. отдела МВД/КГБ Чувашии. С 1955 г. зам.
нач. предприятия п/я 648, нач. отдела, затем упр. Исполкома Красного Креста,
с 1960 г. зам. директора НИИ-801, с 1967 г. зам. директора НИИ прикладной
физики в Москве – 267–269
Корнеев Николай Васильевич (1900–1976) – в 1944 г. глава советской военной
миссии при И. Тито, генерал-лейтенант – 80
Корнейчук Александр Евдокимович (1905–1972) – писатель – 283
Коробов Александр Антонович (1901–?) – в 1942 г. ком. 815-го полка 394-й стр.
див. Закавказского фронта – 576
Коровин – в 1951 г. ст. следователь Следчасти МГБ СССР – 367
Королев Николай Андрианович (1907–1986) – в декабре 1950 г. – августе 1951
г. зам. министра госбезопасности СССР по милиции. Арестован 3 ноября
1951 г., пробыл в заключении до 31 декабря 1953 г., реабилитирован. Генераллейтенант (31.07.44), лишен генеральского звания в 1954 г. – 46, 47, 227, 266,
276
Коротков Александр Михайлович (1909–1961) – с 1928 г. в органах ОГПУ, с
1957 г. ст. советник КГБ при органах ГБ ГДР, генерал-майор (14.01.56) – 15,
412–414, 526, 591
Коротков Владимир Федорович (1908–?) – нач. отделения Гл. архивного упр.
НКВД, с 10 июля 1953 г. уволен из органов МВД «по болезни» – 154–156, 605
Указатель имен
671
Корхмазян Сергей Аркадьевич (1912–?) – в 1947–1952 гг. министр
госбезопасности Армении, полковник (26.05.43). Арестован
19 сентября 1955 г. Приговорен ВТ Закавказского ВО 10 февраля 1959 г. по ст.
64 УК АрмССР к 10 годам лишения свободы. Освобожден 18 сентября 1965 г.
из лагеря в Морд.АССР по отбытии срока. Не реабилитирован – 386
Коршунов Борис Павлович (1907–1976) – с 1943 г. зам. нач. УНКГБ по
Кировской обл., подполковник ГБ – 76, 78
Косыгин Алексей Николаевич (1904–1980) – с 1940 г. зам. пред. СНК/СМ СССР,
в 1948–1952 гг. член Политбюро ЦК ВКП(б) – 587, 614
Котляр Леонтий Захарович (1901–1953) – в 1941 г. нач. Гл. военно-инженерного
упр. Красной армии, с октября 1941 г. нач. Гл. упр. оборонительных работ.
Генерал-полковник инженерных войск (19.03.44), Герой Советского Союза
(28.04.45) – 55
Котов Михаил Григорьевич (1918–1993) – с 1939 г. в органах НКВД, в 1954–1957
гг. резидент КГБ в Финляндии, с 1957 г. зам. нач.
1-го гл. упр. КГБ при СМ СССР, генерал-майор (09.12.64) – 363
Котов П.М., см. Лобов П.М.
Кочегаров Максим Константинович (1899–?) – с 1920 г. в органах ВЧК. С 1947
г. нач. Упр. делами МГБ СССР, генерал-майор. Арестован 25 июля 1951 г.,
приговорен ВКВС СССР 20 января
1954 г. к 10 годам лишения свободы «за расхищение государственных средств
и материальных ценностей». На основании Указа об амнистии 1953 г. срок
сокращен до 5 лет. Освобожден из-под стражи 6 декабря 1954 г. – 217, 218, 266,
276, 382, 392
Кочетков Михаил Андреевич (1904–1967) – сотрудник ГРУ Генштаба
Вооруженных сил, с мая 1963 г. военный атташе при посольстве СССР в ГДР,
генерал-лейтенант (03.05.45) – 412
Кочетов Николай Федорович (1924–?) – пом. нач. заставы 333-го погранполка,
мл. лейтенант – 475, 476
Кочлавашвили Александр Иванович (1906–1977) – в июне 1952 г. –
марте 1953 г. министр госбезопасности Грузии, генерал-майор (09.07.45) – 246,
247
Кошелев Борис Михайлович (1902–?) – с 1936 г. в органах НКВД, до ареста
занимал должность нач. 2-го отдела ХОЗУ Гл. упр. охраны МГБ СССР, майор
интендантской службы, арестован 20 мая 1952 г.
Приговорен ОСО МГБ 4 октября 1952 г. за «злоупотребление служебным
положением» к 8 годам ИТЛ. Освобожден в апреле
1953 г. по амнистии, работал гл. бухгалтером Центр. совета «Динамо».
Реабилитирован 18 апреля 1957 г. – 253, 254, 616
672
Иван Серов – председатель КГБ
Кремлев (Шехтман) Илья Львович (1897–1971) – писатель, печатался под
псевдонимами «Свен-Кремлев», «Свэн» – 53
Кривошеин Константин Кириллович (1890–1980?) – писатель, драматург – 341,
342
Кримян Никита Аркадьевич (1913–1955) – в 1947–1950 гг. нач. УМГБ по
Ульяновской обл., уволен из МГБ в мае 1951 г., затем работал нач. Отдела
кадров Министерства юстиции Армении. Арестован 25 сентября 1953 г.
Приговорен ВКВС СССР на процессе в Тбилиси 19 сентября 1955 г. к ВМН.
Расстрелян 15 ноября
1955 г. Определением ВКВС РФ 16 апреля 2013 г. приговор изменен,
обвинения переквалифицированы на ст. 193-17 «б» УК РСФСР с оставлением
прежней меры наказания. Не реабилитирован – 376
Круглов Сергей Никифорович (1907–1977) – с 1939 г. зам. наркома внутр. дел
СССР, в декабре 1945 г. – марте 1953 г. и в июне
1953 г. – январе 1956 г. нарком/министр внутр. дел СССР, генерал-полковник
(09.07.45) – 41, 66–68, 127, 131, 135, 138–142, 152–154, 168, 199, 202, 209, 271,
279, 289, 291, 292–295, 298, 305, 308, 311, 323, 338, 339, 349, 373, 458, 459, 480,
489–491, 495, 496, 514, 519, 543, 547, 549–553, 558, 603, 629, 637, 640
Кружков Владимир Семенович (1905–1991) – в 1953–1955 гг. зав. Отделом
пропаганды и агитации ЦК КПСС – 342, 551
Кружков Николай Федорович (1911–1966) – в 1942 г. следователь УНКВД
по Ленинградской обл., в марте 1951 г. – феврале 1955 г. нач. Упр. милиции
и зам. нач. УМГБ/УМВД по Новгородской обл., полковник ГБ (07.12.53);
19 февраля 1955 г. уволен «по фактам дискредитации». Арестован 2 марта
1955 г. Приговорен ВТ 8-го Военно-морского флота 28 октября 1955 г. по
ст. 58-7 УК РСФСР к 20 годам лишения свободы. Пост. ПВС СССР 14
февраля 1962 г. помилован с определением срока заключения 15 лет. По указу
ПВС СССР от 27 марта 1965 г. «Об амнистии» срок наказания снижен до
фактически отбытого. Освобожден 5 апреля 1965 г. из Дубравного ИТЛ. Не
реабилитирован – 384, 385
Крупенин Ефим Георгиевич – в 1945 г. сотрудник финансового отдела аппарата
уполномоченного НКВД в Германии, лейтенант интендантской службы – 508
Крюков Владимир Викторович (1897–1959) – ком. 2-го гв. кав. корпуса, в 1946–
1947 гг. нач. Высшей офицерской школы, затем зам. ком. 36-го гв. стр. корпуса.
Арестован 18 сентября 1948 г. Приговорен ВКВС СССР в ноябре 1951 г. к 25
годам лишения свободы. Реабилитирован 5 сентября 1953 г. – 190–194, 196,
299, 300, 498, 608
Кубаткин Петр Николаевич (1907–1950) – в 1939 г. сотрудник
2-го отдела ГУГБ НКВД СССР, ст. лейтенант ГБ (04.04.39), в июне 1939 г. –
феврале 1941 г. нач. УНКВД Московской обл., ст. майор ГБ (13.06.39). В 1945 г.
Указатель имен
673
уполномоченный НКВД СССР по
2-му Прибалтийскому фронту, в июне – сентябре 1946 г. нач. 1-го гл. упр. МГБ
СССР, генерал-лейтенант (09.07.45). Арестован 23 июля 1949 г. Приговорен
ВКВС СССР 27 октября 1950 г. по «Ленинградскому делу» к ВМН и в тот же
день расстрелян. Определением ВКВС СССР 26 мая 1954 г. реабилитирован –
89–91, 249, 555–557, 641
Кузнецов Александр Константинович (1903–1948) – с 9 августа 1943 г. нач. 6-го
упр. НКГБ СССР, комиссар ГБ, генерал-майор (09.07.45) – 66
Кузнецов Александр Николаевич – оперуполномоченный оперсектора НКВД/
МГБ в Берлине, капитан (27.03.47); родственник А.М. Сиднева (см.),
проживавший в его квартире в Ленинграде – 505, 510
Кузнецов Алексей Александрович (1905–1950) – в 1946–1949 гг. секретарь ЦК
ВКП(б). Арестован 13 августа 1949 г. Приговорен ВКВС СССР 30 сентября
1950 г. по «Ленинградскому делу» к ВМН и на следующий день расстрелян.
Определением ВКВС СССР
30 апреля 1954 г. реабилитирован – 169–171, 178, 212, 249, 265, 269, 364, 365,
367, 405
Кузнецов Иван Михайлович (1916–2000) – с 1938 г. в органах НКВД, адъютант,
нач. личной охраны В.С. Абакумова – нач. охраны 1-го отдела Упр. охраны
№ 2 Гл. упр. охраны МГБ СССР, подполковник. Арестован 25 июля 1951 г.,
обвинялся в расхищении государственных средств. Приговорен ОСО МВД
СССР 13 августа 1953 г. к 7 годам лагерей. Условно-досрочно освобожден 6
сентября 1954 г. По заключению Гл. военной прокуратуры РФ от 30 ноября
1995 г. в реабилитации отказано. Приказом КГБ при СМ СССР
№ 148лс от 29 апреля 1957 г. уволен с 1 августа 1951 г. «по фактам
дискредитации» – 267, 516
Кузнецов Николай Герасимович (1902–1974) – в 1939–1946 гг. нарком Военноморского флота СССР, в 1951–1953 гг. военно-морской министр СССР,
адмирал флота Советского Союза –
329, 585
Кузнецов Федор Федотович (1904–1979) – в марте 1943 г. – мае
1947 г. нач. ГРУ Генштаба Вооруженных сил, с 30 мая 1947 г. зам. пред.
Комитета информации при СМ СССР, генерал-полковник (29.07.44) – 588
Кузнецова – фронтовая подруга Г.К. Жукова (см.), арестована – 501
Кузьмичев Сергей Федорович (1908–1989) – с 1932 по 1947 г.
служил в личной охране Сталина, дослужился к 1947 г. до нач. Упр. охраны
№ 1 МГБ. С 1947 г. на учебе в ВШ МГБ, затем работал уполномоченным СМ
СССР по курортам Сочи – Мацеста, с ноября 1949 г. возглавил Упр. охраны №
2 МГБ СССР, а с августа
674
Иван Серов – председатель КГБ
1950 г. стал зам. нач. УМГБ Брянской обл., генерал-майор (09.07.45). В январе
– марте 1953 г. и июне 1953 г. – феврале
1954 г. находился под следствием, освобожден и реабилитирован. С 1954 г. на
пенсии. В 1963–1964 гг. работал зам. директора по хоз. части педагогического
училища № 4 в Москве – 163–165, 275, 280, 391, 606
Кулаков – секретарь парткома ЦНИИ-18 – 567
Кулик Григорий Иванович (1890–1950) – в 1945–1946 гг. зам. командующего
Приволжским ВО. Маршал Советского Союза (07.05.40), в 1942 г. понижен
в звании до генерал-майора. Арестован 11 января 1947 г. Приговорен ВКВС
СССР 24 августа 1950 г. по обвинению в «участии в заговоре» к расстрелу и в
тот же день расстрелян. Реабилитирован 11 апреля 1956 г. – 498
Кульчицкий Павел Александрович (1909–?) – пом. гл. военного прокурора – 167
Курашов Сергей Владимирович (1901–1965) – с января 1959 г. министр
здравоохранения СССР – 569
Куусинен Отто Вильгельмович (1881–1964) – в 1957–1964 гг. секретарь ЦК
КПСС и член Президиума ЦК КПСС – 329, 397
Куциява Петре Васильевич (1918–2003) – пом. нач. Следчасти МГБ Грузии.
Арестован 8 апреля 1953 г. Обвинялся по ст. 193-17 «а» УК РСФСР. Пост.
Следчасти по особо важным делам МВД СССР
8 октября 1953 г. и в связи с указом «Об амнистии» дело прекращено – 392
Кюйн Вильгельм (1880–1945) – житель дер. Гарделеген, расстрелян по приговору
советского военного трибунала – 106
Лагуткин Емельян Сергеевич (1900–1983) – в феврале 1948 г. – феврале 1949 г.
нач. УМВД Ленинградской обл., с марта 1949 г. зам. нач. УМВД Калужской
обл., генерал-майор. В марте 1950 г. уволен в отставку – 264
Лангфанг Александр Иванович (1907–1990) – с 1931 г. в органах ОГПУ, в
1938–1940 гг. зам. нач. 3-го отдела ГУГБ НКВД СССР, капитан ГБ (17.01.39).
С мая 1940 г. на работе во внешней разведке НКВД/МГБ, генерал-лейтенант
(09.07.45). В 1954–1955 гг. зам. нач. УКГБ Красноярского края. Арестован 4
апреля 1957 г. Приговорен ВКВС СССР 9 сентября 1958 г. к 15 годам лишения
свободы. Освобожден 4 апреля 1972 г. из лагеря в Мордовии. Проживал в
Москве – 61, 383
Лангфельдер Вильмош Карлович (1912–1947?) – шофер Р. Валленберга (см.), в январе 1945 г. арестован органами СМЕРШ в Будапеште,
погиб в тюрьме – 330
Ланина – врач 1-го стр. батальона 16-го погранполка – 96
Указатель имен
675
Ларионов Алексей Николаевич (1907–1960) – в 1946–1948 гг. зав. Отделом
кадров партийных органов Управления кадров ЦК ВКП(б), с ноября 1948
г. первый секретарь Рязанского обкома ВКП(б)/КПСС, покончил жизнь
самоубийством – 157
Ларионова Алла Дмитриевна (1931–2000) – актриса – 342
Лебедев Михаил Федорович (1904–1985) – в 1944 г. зам. наркома
госбезопасности Марийской АССР, подполковник ГБ – 78, 79
Левин Евгений Ильич (1913–2010) – в 1962 г. сотрудник 1-го гл. упр. КГБ при СМ
СССР, полковник – 428, 633
Левитан Юрий Борисович (1914–1983) – диктор радио – 342
Ленин (Ульянов) Владимир Ильич (1870–1924) – лидер большевистского крыла в
РСДРП, с 1917 г. пред. СНК Российской Республики (РСФСР), с 1923 г. пред.
СНК СССР – 261, 325, 446, 518, 525, 583, 596, 639
Леонов Александр Георгиевич (1905–1954) – с 1921 г. в органах ВЧК, с мая 1946
г. нач. Следчасти МГБ СССР, генерал-майор. Арестован
13 июля 1951 г., приговорен ВКВС СССР 19 декабря 1954 г. к расстрелу «по делу Абакумова». Расстрелян 19 декабря 1954 г. Определением ВКВС
РФ 28 июля 1994 г. обвинения переквалифицированы на
ст. 193-17 «б» с прежней мерой наказания. Пост. Президиума Верх. суда
РФ 17 декабря 1997 г. ВМН заменена 25 годами заключения в ИТЛ. Не
реабилитирован – 217, 218, 266, 276
Леонов Дмитрий Сергеевич (1899–1981) – с июля 1953 г. нач. 3-го упр. МВД
СССР, в 1954–1959 гг. нач. 3-го гл. упр. КГБ при СМ СССР, генерал-лейтенант
(06.12.42) – 569
Либенсон Ефим Михайлович (1917–1995) – с сентября 1939 г. ст. следователь
Следчасти ГЭУ, с мая 1940 г. пом. нач. Следчасти ГЭУ НКВД СССР, ст.
лейтенант ГБ, с 1943 г. зам. наркома госбезопасности Калмыкии / нач. УНКГБ
Астраханской обл., затем зам. нач. УМГБ Пензенской обл., подполковник.
Арестован 31 января 1953 г. По пост. Следчасти МВД СССР 29 апреля 1953 г.
дело прекращено, из-под стражи освобожден. Вновь арестован 28 ноября 1953 г.
«за тяжкое преступление против КПСС». Приговорен ВКВС СССР
30 июля 1955 г. по ст. 58-7 УК РСФСР к 25 годам лишения свободы.
Освобожден 13 декабря 1968 г. – 383
Литвинов (Валлах) Максим Максимович (1876–1951) – в 1930–1939 гг. нарком
иностранных дел СССР – 207
Лихачев Михаил Тимофеевич (1913–1954) – с 1932 г. в органах милиции, с 1937
г. в органах НКВД, с мая 1946 г. зам. нач. Следчасти МГБ СССР, полковник.
Арестован 13 июля 1951 г., приговорен ВКВС СССР 19 декабря 1954 г. к
расстрелу «по делу Абакумова». Расстрелян 19 декабря 1954 г. Определением
ВКВС РФ 28 июля 1994 г. обвинения переквалифицированы на ст. 193-17 «б»
с прежней мерой наказания. Пост. Президиума Верх. суда РФ
676
Иван Серов – председатель КГБ
17 декабря 1997 г. ВМН заменена 25 годами заключения в ИТЛ. Не
реабилитирован – 134, 190–192, 217, 219, 266, 276
Лиховидов Иван Карпович (1900–1955) – военный прокурор Закавказского ВО,
военный прокурор Северо-Кавказского ВО, умер в Ростове-на-Дону, генералмайор юстиции – 241, 242
Ло Жуйцин (1906–1978) – в 1949–1959 гг. министр общественной безопасности
КНР, генерал армии – 446
Лобов Прокопий Максимович (1899–?) – с 1921 г. в органах ВЧК, награжден
знаком «Почетный работник ВЧК – ГПУ (V)» № 505. Сотрудник
Ленинградского УНКВД, после убийства С.М. Кирова (см.) приговорен ВКВС
СССР 23 января 1935 г. «за халатное отношение к служебным обязанностям»
к 2 годам заключения. Приговорен ОСО НКВД 23 октября 1939 г. к 3 годам
высылки.
В 1941 г. содержался в одной камере с арестованным академиком Н.И.
Вавиловым, написал на него заявление о его «антисоветских взглядах». В 1961
г. Лобов вызывался в ЦК КПСС для дачи объяснений – 556, 641
Логинов Леонид Александрович (1900–1952) – зам. зав. Особым сектором ЦК
ВКП(б), умер 26 сентября 1952 г. – 136
Логинов Федор Георгиевич (1900–1958) – с ноября 1942 г. зам. наркома
электростанций СССР – 329
Локтионов Александр Дмитриевич (1893–1941) – с 1937 г. нач. ВВС РККА,
с 1939 г. зам. наркома обороны СССР, генерал-полковник. Расстрелян в
Куйбышеве 28 октября 1941 г. по указанию Л.П. Берии (см.) без приговора
суда. Реабилитирован – 585
Лоркиш Иосиф Яковлевич (1905–1967) – в 1945–1948 гг. зам. нач. УКР СМЕРШ
/ УКР МГБ Ленинградского ВО, с 1948 г. пенсионер. Арестован в январе 1953
г., в том же году освобожден – 265
Лочкова – сотрудница СВАГ – 501
Лунев Константин Федорович (1907–1980) – в 1954–1959 гг. первый зам. пред.
КГБ при СМ СССР. Генерал-майор (31.05.54) – 309, 351, 400, 401, 549, 551, 559,
640
Лурье – в 1955 г. зав. автобазой № 1 в Москве – 342
Лучинский Александр Александрович (1900–1990) – в 1958–
1964 гг. первый зам. гл. инспектора Министерства обороны СССР, генерал
армии (1955) – 569
Лынько Владимир Семенович (1911–1981) – зам. нач. Гл. упр. охраны МГБ СССР,
полковник, арестован 10 мая 1952 г., приговорен ОСО при МГБ 4 октября
Указатель имен
677
1952 г. за злоупотребление служебным положением и «антигосударственную
практику в хозяйственной деятельности ГУО МГБ» к 10 годам ИТЛ.
Содержался во Владимирской тюрьме. На основании Указа от 27 марта 1953 г.
«Об амнистии» подлежал амнистии. Прокуратурой и МВД 10 сентября 1953 г.
в ЦК КПСС внесено предложение амнистии к Лынько не применять, так как он
«злоупотреблял доверием партии и нанес большой ущерб»
(ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 11. Д. 11. Л. 545–546). Освобожден из-под стражи
27 ноября 1953 г. (по другим данным, вышел на свободу в феврале 1954
г.). Определением ВКВС СССР 21 сентября 1957 г. дело прекращено за
отсутствием состава преступления. Реабилитирован – 254, 373, 616
Любимов Александр Васильевич (1898–1967) – в 1939–1948 гг. нарком/министр
торговли СССР – 491
Людвигов Борис Александрович (1907–?) – с 1938 г. сотрудник Секретариата
НКВД СССР, с 1947 г. пом. зам. пред. СМ СССР, полковник. Арестован 27
июня 1953 г., приговорен ВКВС СССР
28 сентября 1954 г. по ст. 17-58-1 «б» УК РСФСР к 15 годам лишения свободы.
Освобожден 18 октября 1965 г. из Владимирской тюрьмы на основании указа
ПВС СССР о помиловании от 30 сентября 1965 г. Определением Судебной
коллегии по делам военнослужащих Верх. суда РФ 30 июня 2015 г. признан не
подлежащим реабилитации – 292, 373, 393
Люшков Генрих Самойлович (1900–1945) – в 1937–1938 гг. нач. УНКВД
Дальневосточного края, комиссар ГБ 3 ранга (29.11.35),
13 июня 1938 г. бежал в Маньчжурию – 30
Майоров Г.И. – врач-терапевт Лечсанупра Кремля – 524
Майрановский Григорий Моисеевич (1899–1964) – с 1937 г. в органах НКВД,
заведовал токсикологической лабораторией, проводил опыты на заключенных,
приговоренных к смертной казни, убивал их с помощью различных ядов. По
заданию руководства МГБ СССР участвовал в тайных убийствах политических
противников. Полковник медицинской службы. В декабре 1951 г. арестован,
приговорен 14 февраля 1953 г. ОСО при МГБ к 10 годам заключения. В 1961 г.
освобожден из тюрьмы. Не реабилитирован – 232, 233, 330, 331, 332
Макаров Василий Емельянович (1903–1975) – в 1939–1940 гг.
секретарь МГК ВКП(б), в 1950–1951 гг. зам. министра госбезопасности СССР по кадрам. Генерал-лейтенант – 223, 585
Маклярский Исидор Борисович (1909–1978) – с 1927 г. в органах ОГПУ,
арестован 1 мая 1937 г., освобожден «за недоказанностью преступления»,
работал в системе ГУЛАГ и УПВИ НКВД, в 1943–1946 гг. нач. отдела 4-го упр.
НКГБ СССР, полковник ГБ (30.04.45). В 1947 г. уволен из МГБ, писатель-
678
Иван Серов – председатель КГБ
драматург, член Союза советских писателей. Арестован 6 ноября 1951 г.,
освобожден «по амнистии»
21 ноября 1953 г., но без реабилитации. Остались в силе обвинения в измене
Родине, вредительстве, антисоветской агитации и т. п. – 228
Максимелишвили Вардо Михайловна (1916–2007) – в апреле – октябре 1938 г.
секретарь в приемной первого секретаря ЦК КП(б) Грузии, с октября 1938
г. сотрудница Секретариата НКВД СССР, в декабре 1940 г. – мае 1941 г. в
командировке в Турции, сотрудница аппарата внешней разведки НКГБ/
МГБ, в июне 1946 г. – августе 1949 г. в командировке в Париже. Арестована
в марте 1952 г. по «Мингрельскому делу», освобождена в апреле 1953 г.,
вновь арестована в июле 1953 г. в связи с «делом Берии», освобождена и
реабилитирована в июле 1954 г. Уволена из кадров КГБ в декабре 1954 г. в
звании майора – 237, 239, 240, 391, 613
Маленков Георгий Максимилианович (1902–1988) – в 1939–1946 и 1948–1953
гг. секретарь ЦК, в 1946–1957 гг. член Политбюро/Президиума ЦК ВКП(б)/
КПСС. В марте 1953 г. – феврале 1955 г. пред. СМ СССР – 12, 54, 125, 126, 134,
142, 146, 156, 167, 202, 212, 213, 216–219, 221, 224, 235, 243, 247, 252, 254, 257,
260, 264, 265, 268, 269, 271, 273, 274, 281, 287, 290–296, 305, 307, 308, 316, 329,
332, 340, 342, 346, 359–362, 365, 376, 377, 446, 461, 468, 479, 543, 547–549, 551,
552, 558, 585–588, 610, 611, 614–617, 629, 640
Малетер (Maléter) Пал (1917–1958) – в ноябре 1956 г. министр обороны в
правительстве Имре Надя. В июне 1958 г. на закрытом процессе приговорен к
смертной казни – 348
Малин Владимир Никифорович (1906–1982) – в 1954–1965 гг. зав. Общим
отделом ЦК КПСС – 156, 430
Малинин Леонид Андреевич (1907–1982) – с 1933 г. в органах ОГПУ, в январе
1946 г. – феврале 1948 г. зам. полит. советника при главноначальствующем
СВАГ, генерал-майор (09.07.45) – 137, 483
Малиновский Родион Яковлевич (1898–1967) – в 1957–1967 гг. министр обороны
СССР, маршал Советского Союза (1944) – 328, 329, 411, 421, 429, 431, 434, 561,
564, 568, 570
Малов Николай Иванович (1912–?) – в 1951–1953 гг. советник Министерства
здравоохранения СССР в КНДР, в 1953–1958 гг. сотрудник Министерства
здравоохранения СССР, с 1958 г. зам. зав. подотделом здравоохранения
Госплана СССР, с 1985 г. на пенсии –
283
Мальков Павел Михайлович (1904–1983) – в 1938 г. окончил Военную академию
им. Фрунзе, с 1938 г. в органах НКВД, в июле 1945 г. – августе 1948 г. нач.
Отдела (с 1947 г. – Упр.) внутр. дел СВАГ, генерал-майор (09.07.45) – 416, 491
Маляров Михаил Петрович (1909–1984) – с 1935 г. в органах военной
прокуратуры, с января 1948 г. военный прокурор СВАГ, с января 1950 г.
военный прокурор Ленинградского ВО, в марте 1955 г. – феврале 1957 г.
Указатель имен
679
нач. След. упр. КГБ при СМ СССР, генерал-майор юстиции. В 1964–1976 гг.
первый зам. генерального прокурора СССР – 352–354
Мамсуров Хаджи-Умар Джиорович (1903–1968) – с октября 1957 г.
первый зам. нач. ГРУ Генштаба Вооруженных сил, генерал-полковник
(27.04.62), Герой Советского Союза (29.05.45) – 566
Мамулов Степан Соломонович (1902–1976) – в марте – апреле
1953 г. нач. Секретариата МВД СССР, затем зав. отделом ЦК КП Грузии,
генерал-лейтенант (09.07.45). Арестован 30 июня 1953 г., приговорен ВКВС
СССР 28 сентября 1954 г. к 15 годам тюремного заключения, отбывал
наказание во Владимирской тюрьме, освобожден 28 июня 1968 г. Решением
ГВП РФ 23 апреля 2013 г. реабилитирован – 83, 84, 118, 279, 373, 393
Мануильский Дмитрий Захарович (1883–1959) – в 1928–1943 гг. секретарь
Исполкома Коминтерна, с 1944 г. нарком иностр. дел УССР – 329
Мао Цзэдун (1893–1976) – в 1943–1976 гг. пред. ЦК Коммунистической партии
Китая – 319, 444–446
Маргулис – арестован оперсектором НКВД/МВД в земле Тюрингия – 532, 541,
542
Маркарян Рубен Амбарцумович (1896–1956) – в 1943–1953 гг. нарком/министр
внутр. дел Дагестанской АССР, генерал-лейтенант (09.07.45). Арестован 26
января 1955 г. Приговорен ВКВС СССР
26 апреля 1956 г. по ст. 63-2, 73 УК АзССР к ВМН на процессе по делу М.А.
Багирова. Расстрелян 16 мая 1956 г. Не реабилитирован – 380
Марков – ком. автобатальона ГСОВГ – 478
Масленников Владимир Иванович (1910–1972) – с 1938 г. в органах НКВД,
нач. Оперативного отдела Гл. упр. охраны МГБ СССР, арестован 5 февраля
1953 г. за то, что «преступно относился к поступавшим к нему сигналам о
вредительском лечении руководителей партии и правительства». Освобожден
из-под стражи с прекращением дела и реабилитацией 18 апреля 1953 г. по пост.
Следчасти по особо важным делам МВД СССР – 263, 264, 275
Масленников Иван Иванович (1900–1954) – в 1939–1943 гг. зам. наркома внутр.
дел СССР по войскам – 585
Матарадзе Давид Александрович (1910–1980) – в сентябре 1937 г. –
августе 1938 г. нач. смены металлургического завода «Красный Октябрь» в
Сталинграде, с сентября 1938 г. сотрудник НКВД СССР, в декабре 1940 г. –
мае 1942 г. в командировке в Турции, сотрудник аппарата внешней разведки
НКГБ/МГБ, в июне
1946 г. – ноябре 1951 г. в командировке в Париже. Арестован в марте 1952
г. по «Мингрельскому делу», освобожден в апреле 1953 г., вновь арестован в
июле 1953 г. в связи с «делом Берии», освобожден и реабилитирован в июле
1954 г. Уволен из кадров КГБ в декабре 1954 г. в звании подполковника. С
680
Иван Серов – председатель КГБ
1955 г. работал ст. инженером в Главвторчермете, затем зам. нач. Московского
отделения Главснаба Совета министров ГрузССР – 237, 238, 240, 391
Матулевич Иван Осипович (1895–1961) – с 1945 г. член ВКВС СССР, с 1948 г.
зам. пред. ВКВС СССР, генерал-лейтенант юстиции.
В 1955 г. исключен из партии и лишен генеральского звания – 534
Матусов Яков Наумович (1908–1967) – сотрудник 2-го упр. НКГБ СССР,
полковник ГБ (16.04.43), уволен из МГБ в июле 1946 г., работал зав.
Центральной юридической консультацией и сохранял дружеские связи с
бывшими сослуживцами в МГБ. Арестован 2 ноября 1951 г., реабилитирован и
освобожден из заключения
5 июня 1953 г. – 227, 229, 249, 275, 641
Мгеладзе Акакий Иванович (1910–1980) – в апреле 1952 г. – апреле 1953 г.
первый секретарь ЦК КП Грузии, затем работал директором совхоза – 242–245
Мельников Григорий Александрович (1898–1972) – зам. уполномоченного МГБ в Германии – 119
Менге Ганс – немецкий торговец – 171, 532, 535
Меркулов Всеволод Николаевич (1895–1953) – в 1938–1941 гг. зам. наркома
внутр. дел СССР, в 1941 и в 1943–1946 гг. нарком госбезопасности СССР,
генерал армии (09.07.45). Арестован
18 сентября 1953 г. ПриговоренСпец. судебным присутствием Верх. суда
СССР 23 декабря 1953 г. к ВМН. Расстрелян в тот же день. Определением
ВКВС РФ 29 мая 2000 г. признан не подлежащим реабилитации – 32, 33, 36,
37, 47, 48–52, 55, 62, 63, 69, 90, 125, 127, 128, 130, 131, 161, 220, 249, 274, 277, 286,
287, 296, 384, 458, 461, 480, 588, 603, 637
Мехлис Лев Захарович (1889–1953) – в 1940–1950 гг. министр государственного
контроля СССР. В мае 1942 г. представитель Ставки ВГК на Крымском
фронте, армейский комиссар 1 ранга. После оставления Крыма разжалован до
корпусного комиссара; генерал-полковник (1944) – 58, 329, 575
Мешик Павел Яковлевич (1910–1953) – в 1940–1941 гг. нач. 1-го отдела ГЭУ
НКВД СССР, майор ГБ (04.09.39); в 1943–1945 гг. зам. нач. ГУКР СМЕРШ,
с 11 января 1945 г. уполномоченный НКВД по 1-му Украинскому фронту;
с 5 марта 1945 г. советник при Министерстве общественной администрации
Польши; генерал-лейтенант (26.05.43). В 1953 г. министр внутр. дел Украины.
Арестован 30 июня 1953 г. Приговорен Спец. судебным присутствием Верх.
суда СССР 23 декабря 1953 г. к ВМН. Расстрелян в тот же день. Определением
ВКВС РФ 29 мая 2000 г. приговор изменен, обвинение переквалифицировано
на ст. 193-17 «б» с наказанием
25 лет лишения свободы и исключением конфискации имущества. Не
реабилитирован – 77, 85–87, 89, 90, 101, 276, 292, 296, 482, 514, 586
Указатель имен
681
Миколайчик (Mikołajczyk) Станислав (1901–1966) – в 1943–
1944 гг. премьер-министр польского эмигрантского правительства в Лондоне,
в 1945–1947 гг. член Временного правительства Польши в Варшаве, в 1947 г.
эмигрировал – 75, 577
Микоян Анастас Иванович (1895–1978) – в 1935–1966 гг. член Политбюро/
Президиума ЦК ВКП(б)/КПСС – 61–63, 126, 144, 160, 161, 207, 210, 211, 306,
347, 360, 398, 401, 405, 421, 446, 547–551, 560, 561, 587, 588, 604, 624
Мильштейн Соломон Рафаилович (1899–1955) – в 1943–
1946 гг. нач. 3-го (трансп.) упр. НКГБ/МГБ СССР, генерал-лейтенант
(09.07.45). Арестован 30 июня 1953 г. Приговорен ВКВС СССР 30 октября
1954 г. по ст. 58-1 «б», 58-11 УК РСФСР к ВМН. Расстрелян 14 января 1955 г.
Определением ВКВС РФ 4 июня
2002 г. приговор изменен, обвинение переквалифицировано на ст. 193-17 «б»
и определена мера наказания в виде 25 лет лишения свободы в ИТЛ с отменой
конфискации имущества. Не реабилитирован – 64, 274, 277, 383, 514
Минц Исаак Израилевич (1896–1976) – историк, академик АН
СССР – 333
Минюк Леонид Федорович (1900–1977) – генерал-адъютант у
Г.К. Жукова (см.). Арестован 31 декабря 1947 г. Приговорен ВКВС СССР 1
ноября 1951 г. по ст. 58-10 УК РСФСР к 10 годам заключения. Определением
ВКВС СССР 28 июля 1953 г. приговор отменен за отсутствием состава
преступления, реабилитирован – 498
Миронов Александр Николаевич (1896–1968) – с 1923 г. в органах ОГПУ, нач.
внутр. тюрьмы МГБ СССР, полковник. С 1953 г. на пенсии – 275, 331
Миронов Николай Романович (1913–1964) – секретарь Кировоградского обкома КП(б)У, в 1951 г. направлен в органы ГБ, в 1956–1959
гг. нач. УКГБ по Ленинградской обл., генерал-майор (1956), в июне 1959 г. –
октябре 1964 г. зав. Отделом административных органов ЦК КПСС. Погиб в
авиационной катастрофе – 400, 411, 421, 425, 426, 431, 432, 434, 560, 568–570
Михайлов Максим Дормидонтович (1893–1971) – оперный певец, актер кино.
Народный артист СССР (1940) – 502
Михайлов Николай Александрович (1906–1982) – в 1938–
1952 гг. первый секретарь ЦК ВЛКСМ, с октября 1952 г. секретарь ЦК и член
Президиума ЦК КПСС, с марта 1953 г. первый секретарь Московского обкома
КПСС, в 1955–1960 гг. министр культуры
СССР – 287, 363, 582, 585, 615, 616
Михеев Анатолий Николаевич (1911–1941) – в 1939–1940 гг. нач. ОО Киевского
Особого ВО, майор ГБ (07.09.39). С июля 1941 г. нач. ОО НКВД ЮгоЗападного фронта, погиб при выходе из окружения под Киевом – 42, 461, 462
682
Иван Серов – председатель КГБ
Мичурин-Равер Марк Леонтьевич (1898–1963) – в 1943–1947 гг. нач. 6-го отдела
НКВД/МГБ Грузии, генерал-майор (09.07.45).
С 1947 г. на пенсии. Арестован 21 июля 1953 г. Приговорен ВКВС СССР 22
октября 1955 г. по ст. 58-7 УК РСФСР к 10 годам заключения. Освобожден
7 октября 1960 г. из лагеря условно-досрочно по пост. Верховного Совета
Мордовской АССР от 3 октября 1960 г. Определением ВКВС РФ 19 июня 2014
г. признан не подлежащим реабилитации – 381
Мкртычев Сурен Агапетович (1915–?) – нач. опер.-розыскного отдела
оперсектора НКВД/МВД земли Тюрингия, ст. лейтенант (05.05.43), в 1946 г.
нач. опергруппы МВД в г. Заальфельд, капитан (1945). Приговорен ВТ войск
МВД в Германии 16 ноября 1946 г. по ст. 193-17 «а» УК РСФСР к 5 годам
заключения – 487, 488, 541
Молотов (Скрябин) Вячеслав Михайлович (1890–1986) – в 1930–1941 гг. пред.
СНК СССР, в 1939–1949 гг. нарком/министр иностр. дел СССР, в 1926–1957
гг. член Политбюро/Президиума ЦК ВКП(б)/КПСС – 5, 32, 35, 50, 51, 73, 84.
115, 124–126, 142, 144, 145, 160, 170, 178, 210, 211, 243, 271, 286, 293, 316, 329,
332, 335, 337, 340, 342, 354, 359–363, 395, 396, 401, 479, 500, 560, 585–588, 593,
627
Москаленко Кирилл Семенович (1902–1985) – в 1946–1959 гг. командующий
армией, войсками Московского района (округа) ПВО, маршал Советского
Союза (1955), дважды Герой Советского Союза (1943, 1978) – 294–296, 304
Мурадян Гурген Кназевич (1908–?) – в 1937–1941 гг. следователь НКВД
Армении. Арестован 29 августа 1955 г. Приговорен ВТ Закавказского ВО
11 июня 1959 г. за «нарушение социалистической законности и применение
незаконных методов следствия» к
10 годам заключения. Определением ВКВС СССР 24 декабря 1959 г. приговор
изменен и мера наказания снижена до 8 лет. Не реабилитирован – 386
Мусатов Николай Александрович (1910–?) – зам. нач. 1-го упр. УСВИТЛ
Дальстроя МВД, полковник; уволен 16 декабря 1954 г. по сокращению штатов.
Арестован 26 марта 1956 г. Приговорен ВТ в/ч 63470 в Баку 22 октября 1957 г.
по ст. 193-17 «б» УК РСФСР к
10 годам заключения. Освобожден 26 марта 1966 г. из мест заключения в
Свердловской обл. по отбытии срока. Не реабилитирован – 381
Муханов Федор Васильевич (1912–?) – в 1953 г. нач. отделения Секретариата
МВД СССР. Арестован 26 июня 1953 г. Приговорен ВКВС СССР 28
сентября 1954 г. по ст. 58-12 УК РСФСР к 6 годам ссылки. Освобожден со
спецпоселения в Красноярском крае
17 марта 1959 г. по указу ПВС СССР от 14 февраля 1959 г. в связи с
сокращением срока ссылки до 5 лет – 373, 374
Мухин Константин Васильевич (1919–?) – старшина 333-го погранполка – 475,
476
Указатель имен
683
Мухитдинов Нуритдин Акрамович (1917–2008) – в 1957–1961 гг. секретарь ЦК и
член Президиума ЦК КПСС – 359, 360, 397
Надарая Сардион Николаевич (1903–?) – сотрудник личной охраны Л.П. Берии
(см.). Арестован 26 июня 1953 г. Приговорен ВКВС СССР на процессе в
Тбилиси 19 сентября 1955 г. к 10 годам заключения. Освобожден 26 июня 1963
г. из лагеря в Мордовии. Определением ВКВС РФ 16 апреля 2013 г. приговор
изменен, обвинения переквалифицированы на ст. 193-17 «б» УК РСФСР с
оставлением прежней меры наказания. Не реабилитирован – 240, 376, 377
Налбандян Дмитрий Аркадьевич (1906–1993) – художник – 208, 209, 351
Наполеон III – Шарль Луи Наполеон Бонапарт (1808–1873) – император
Франции, во время франко-прусской войны в 1870 г. попал в плен в битве под
Седаном – 53
Неру Джавахарлал (1889–1964) – в 1947–1964 гг. премьер-министр и министр
иностр. дел Индии – 356
Низов Константин Андреевич (1906–1987) – зам. нач. опергруппы МВД
Эрфуртского округа, майор – 169, 458, 486, 489
Никитин Леонид Сергеевич (1913–2002) – адъютант И.А. Серова, с марта
1953 г. дежурный секретарь зам. министра внутр. дел СССР И.А. Серова, с
1954 г. секретарь пред., ст. офицер приемной КГБ при СМ СССР, в декабре
1958 г. вместе с Серовым откомандирован в Министерство обороны СССР,
подполковник – 179
Никитин Петр Васильевич (1909–1959) – в 1948–1955 гг. зам. пред. Госплана
СССР – 300
Никитинский Иосиф Илларионович (1905–1974) – в 1939–
1947 гг. возглавлял Архивное упр. НКВД/МВД СССР, генерал-майор
(09.07.45) – 155
Никитченко Виталий Федорович (1908–1992) – в 1954–1970 гг. пред. КГБ при
СМ УССР – 338
Никифоров Александр Тихонович (1902–1968) – с 1923 г. в органах ОГПУ,
в 1946–1951 гг. нач. УМГБ Тамбовской обл., генерал-майор (23.07.45). В
январе – апреле 1952 г. под следствием в Бутырской тюрьме. В декабре
1952 г. приговорен ВКВС СССР к полутора годам лишения свободы «за
клевету». В январе 1953 г. лишен генеральского звания. С 1952 г. ст. инженер
Мосгоргеотреста. Реабилитирован
9 сентября 1955 г. – 233, 234
684
Иван Серов – председатель КГБ
Никулин Дмитрий Георгиевич (1903–1978) – в 1945–1947 гг. зам. нач. оперсектора
НКВД/МВД/МГБ земли Тюрингия, подполковник – 488
Новиков Александр Александрович (1900–1976) – с апреля
1942 г. командующий ВВС Красной армии, гл. маршал авиации (1944), дважды
Герой Советского Союза (1945). В 1946 г. арестован, в 1953 г. освобожден и
реабилитирован – 134, 484, 498, 587
Новиков Василий Михайлович (1902–1965) – с 1921 г. в органах ВЧК, в 1946–
1952 гг. нач. 3-го упр. в 3-м гл. упр. МГБ СССР, затем зам. нач. Упр. милиции
Челябинской обл., генерал-майор
(25.09.44) – 484
Новиков Виктор Прохорович (1905–1988) – в 1953 г. военный прокурор по
спецделам отдела военной прокуратуры войск МВД, полковник юстиции – 585
Нойман (Neumann) Франц (1904–1974) – в 1946–1947 гг. председатель городской
организации СДПГ в Берлине – 143
Норман – секретарь СДПГ в английской зоне, см. Нойман Ф.
Носенко Юрий Иванович (1927–2008) – офицер 2-го гл. упр. КГБ при СМ СССР,
в феврале 1964 г., будучи в командировке, бежал в США. В СССР заочно
приговорен к расстрелу – 582, 642
Носырев Даниил Павлович (1915–1992) – в 1957–1961 гг. зам. нач. УОО КГБ
ГСВГ, генерал-майор (18.02.58) – 413
Ночвин Иван Иванович (1913–?) – с 1937 г. в органах милиции, в 1945–1946 гг.
нач. финансового отдела Берлинского оперсектора НКВД/МВД. В 1953 г.
исключен из партии – 182, 504, 508, 509
Обручников Борис Павлович (1905–1988) – с февраля 1941 г. зам. наркома
/ министра внутр. дел СССР по кадрам, в июле 1952 г. – марте 1953 г. зам.
министра госбезопасности СССР, в марте – июле 1953 г. нач. Упр. кадров МВД
СССР, генерал-лейтенант (09.07.45), лишен звания в 1955 г. – 117, 118, 278, 279,
472
Овчинников Иван Васильевич (1898–1941) – с 1923 г. в органах ГПУ, в феврале
1933 г. – ноябре 1936 г. возглавлял Прокопьевский гор. отдел ГПУ/НКВД,
затем до мая 1938 г. был нач. Томского гор. отдела НКВД. Капитан ГБ. С
октября 1938 г. нач. УСВИТЛ и пом. нач. «Дальстроя», затем нач. Упр.
дорожного строительства «Дальстроя». Расстрелян – 556, 558
Огольцов Сергей Иванович (1900–1976) – в ноябре 1952 г. – марте 1953 г. первый
зам. министра госбезопасности СССР, в апреле – июле 1953 г. под следствием
Указатель имен
685
по обвинению в убийстве С. Михоэлса. В 1954 г. уволен в запас. Генераллейтенант (09.07.45), лишен генеральского звания в 1959 г. – 214, 216, 217, 219,
221, 257, 258, 260, 276, 369, 391, 521, 525, 526, 611, 614–617
Околович Георгий Сергеевич (1901–1980) – один из руководителей НТС, в
1962–1970 гг. возглавлял издательство «Посев» – 324
Окулицкий Леопольд (1898–1946) – участник Варшавского восстания,
командующий Армией крайовой. В июне 1945 г. приговорен ВКВС СССР к
10 годам лишения свободы, умер 24 декабря 1946 г. в больнице Бутырской
тюрьмы – 88, 451, 578
Онищенко – секретарь ВТ войск НКВД по охране тыла ГСОВГ, лейтенант адм.
службы – 474
Ордынцев Григорий Алексеевич (1911–1991) – в 1941–1953 гг. нач. секретариата
зам. пред. СНК/СМ СССР; полковник. Арестован
27 июня 1953 г., приговорен ВКВС СССР 28 сентября 1954 г. к 8 годам ссылки.
Освобожден из ссылки в Красноярском крае на основании указа ПВС СССР от
14 февраля 1959 г. в связи с сокращением срока ссылки до 5 лет – 373, 374
Осетров Владимир Петрович (1904–1952) – в 1943–1947 гг. зам. нач. ХОЗУ
НКВД/МВД СССР, с августа 1947 г. нач. ХОЗУ МВД СССР, с мая 1950 г. зам.
нач. Гл. упр. лагерей горно-металлургических предприятий МВД по общим
вопросам, полковник ГБ (07.04.43) – 477
Осубка-Моравский (Osóbka-Morawski) Эдвард (1909–1997) – с 1945 г. пред.
Совета министров Временного правительства национального единства Польши
– 87
Павловский Семен Григорьевич (1906–1964) – зам. нач. отдела
2-го гл. упр. МГБ СССР, полковник. Арестован 19 октября 1951 г. Пост. ОСО
МГБ СССР 17 сентября 1952 г. направлен на принудительное лечение в Казанскую тюремную психиатрическую больницу. Освобожден и
реабилитирован 28 сентября 1953 г. В феврале
1954 г. уволен из МВД «по служебному несоответствию» – 225
Пак Хон Ён (1900–1955) – министр иностр. дел КНДР. В ходе чистки обвинен во
вражеской деятельности и в 1955 г. расстрелян – 283
Палкин Арон Моисеевич (1903–1989) – с 18 июля 1946 г. нач. отдела «Д» МГБ
СССР, полковник. Арестован 19 октября 1951 г. Приговорен ВКВС 13 октября
1952 г. к 15 годам лишения свободы (за хищения). Освобожден из лагеря
досрочно 29 мая 1956 г. – 225, 226, 232, 233, 266
686
Иван Серов – председатель КГБ
Панюшкин Александр Семенович (1905–1974) – в июле 1953 г. –
марте 1954 г. нач. 2-го гл. упр. МВД СССР, в апреле 1954 г. – июне 1955 г. нач.
1-го гл. упр. КГБ при СМ СССР, генерал-майор (31.05.54) – 323, 548
Парамонов Георгий Иович (1907–?) – в 1953 г. зам. нач. Следчасти по особо
важным делам МВД СССР. Арестован 12 августа 1953 г. Приговорен ВКВС
СССР на процессе в Тбилиси 19 сентября 1955 г.
к 25 годам заключения. Определением ВТ Приволжского ВО от 24 октября
1966 г. на основании указа ПВС СССР от 25 апреля 1960 г. срок снижен до 15
лет. Освобожден 12 августа 1968 г. из лагеря в Мордовии. Определением ВКВС
РФ 16 апреля 2013 г.
приговор изменен, обвинения переквалифицированы на
ст. 193-17 «б» УК РСФСР с оставлением прежней меры наказания. Не
реабилитирован – 376, 377
Патоличев Николай Семенович (1908–1989) – в 1946–1947 гг. секретарь ЦК
ВКП(б) – 151, 360, 458, 459
Патракеев Сергей Васильевич (1919–1985) – в 1944 г. зам. нач. отделения 7-го
отдела 2-го упр. НКГБ СССР, майор – 77, 79
Пачулия Григорий Алексеевич (1904–1981) – в 1937–1938 гг. нарком внутр. дел
Абхазской АССР, ст. лейтенант ГБ, уволен из НКВД в 1939 г. В 1941–1950 гг.
пред. Тбилисского городского совета физкультуры и спорта, затем руководил
автомотоклубом. Арестован 27 сентября 1955 г. Приговорен ВТ Закавказского
ВО 29 июня 1956 г. по ст. 58-7, 58-8, 58-11, 58-2 УК Грузинской ССР к ВМН.
По определению ВКВС СССР от 8 сентября 1956 г. приговор изменен,
ст. 58-11 исключена и ВМН заменена на 25 лет заключения; наказание отбывал
в Дубравном ИТЛ МВД, освобожден
25 октября 1977 г. на основании ст. 362 УПК РСФСР (по болезни). Не
реабилитирован – 377, 378
Пеньковский Олег Владимирович (1919–1963) – сотрудник ГРУ, полковник.
Арестован 22 октября 1962 г. в Москве, обвинен в шпионаже. На процессе
приговорен 11 мая 1963 г. ВКВС СССР к расстрелу – 6, 422–424, 426–430, 435,
443, 452, 572, 634
Первухин Михаил Георгиевич (1904–1978) – в 1952–1957 гг. член Президиума
ЦК КПСС, в 1957–1961 гг. кандидат в члены Президиума ЦК КПСС – 306, 308,
329, 360, 552
Перепелица (Перепелицын) Пантелей Семенович – в 1945–
1946 гг. нач. опергруппы НКВД уезда Гильдбургхаузен, в 1946 г. нач.
опергруппы МВД уезда Арнштадт, гв. капитан – 487, 488
Пересыпкин Иван Терентьевич (1904–1978) – в 1939–1944 гг. нарком связи
СССР, маршал войск связи (1944) – 586
Петров Гавриил Александрович (1901–1961) – с 1918 г. в РККА, с 1922 г. в
органах ГПУ и погранвойсках, с 25 июня 1941 г. нач. Опер.-развед. упр. ГУПВ
/ нач. Штаба истребительных батальонов НКВД СССР. Генерал-майор
Указатель имен
687
(04.06.40), генерал-лейтенант (17.11.44).
8 марта 1944 г. награжден орденом Кутузова 2 степени за участие в депортации
населения из Чечено-Ингушской АССР, награждение отменено 29 марта 1962
г. – 53, 72, 482, 578, 585
Петров Марк Пантелеймонович (1904–1981) – с июня 1944 г. зам. нач. УНКГБ по
Молотовской обл., подполковник ГБ – 77, 78
Петров Николай Николаевич (1915–1966) – с 1939 г. в органах НКВД, в июле
1950 г. – октябре 1951 г. советник МГБ в Северной Корее, полковник (1949).
Арестован 8 октября 1951 г. по обвинению в должностных преступлениях.
Приговорен 14 февраля 1953 г. ОСО МГБ СССР к сроку, отбытому в
предварительном заключении, и освобожден. Решением ОСО МВД 12 мая 1953
г. дело пересмотрено и решение ОСО МГБ от 14 февраля 1953 г. отменено, дело
прекращено – 233
Петровский Леонид Петрович (1933–2010) – в 1966–1969 гг. мл. научный
сотрудник Центрального музея Ленина в Москве, в 1969 г. исключен из КПСС
за правозащитную деятельность – 342
Пик (Pieck) Вильгельм (1876–1960) – с 1935 г. пред. ЦК КПГ, в 1933–1945 гг. в
эмиграции, в 1946 г. пред. КПГ, в 1946–1954 гг. пред. СЕПГ, в 1949–1960 гг.
президент ГДР. Герой Труда ГДР (1951) – 329
Питовранов Евгений Петрович (1915–1999) – в декабре 1950 г. – октябре
1951 г. зам. министра госбезопасности СССР. Арестован 28 октября 1951
г., освобожден 1 ноября 1952 г. С 5 января 1953 г. нач. Упр. по разведке за
границей ГРУ МГБ СССР, генерал-майор (09.07.45) – 219, 221, 222, 224,
227, 249, 250, 253, 254, 257, 262, 280, 387, 388, 435, 436, 452, 521, 526, 528, 529,
614–616
Подгорный Николай Викторович (1903–1983) – в 1960–1977 гг. член
Президиума/Политбюро ЦК КПСС, одновременно в 1963–
1965 гг. секретарь ЦК КПСС – 402, 584
Полякова – медсестра из Тулы – 501
Полянский Дмитрий Степанович (1917–2001) – в 1960–1976 гг. член Президиума/
Политбюро ЦК КПСС – 401–403, 560
Пономарев Борис Николаевич (1905–1995) – в 1961–1986 гг. секретарь ЦК
КПСС, в 1972–1986 гг. кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС – 584
Пономаренко Пантелеймон Кондратьевич (1902–1984) – в 1938–1947 гг. первый
секретарь ЦК КП(б) Белоруссии, в 1948–1953 гг. секретарь ЦК ВКП(б)/КПСС
– 35, 36, 276, 365, 548
Попов Георгий Михайлович (1906–1968) – в 1941 г. второй секретарь
Московского горкома ВКП(б) – 55
Попов Константин Николаевич (1909–1976) – в 1945–1946 гг. нач. опер. штаба
оперсектора НКВД/МВД земли Тюрингия, майор – 486
688
Иван Серов – председатель КГБ
Поскребышев Александр Николаевич (1891–1965) – в 1934–
1952 гг. зав. Особым сектором ЦК ВКП(б) – 150, 166, 167, 169, 184, 217, 247,
252, 254, 329, 613, 638
Поспелов Петр Николаевич (1898–1979) – в 1953–1960 гг. секретарь ЦК КПСС, в
1957–1961 гг. кандидат в члены Президиума ЦК
КПСС – 310, 315, 329, 346, 397, 402, 560
Поссекель (Possekel) Ральф (род. 1961) – немецкий историк – 98
Прищепа Петр Калинович (1906–1992) – с 1939 г. в органах НКВД, в 1941–1943
гг. зам. нач. ОО НКВД Калининского фронта, в 1943–1945 гг. нач. УКР
СМЕРШ Киевского ВО, генерал-майор
(21.02.44) – 481
Пронин Василий Прохорович (1905–1993) – в 1939–1944 гг. пред. исполкома
Моссовета – 585
Прохоренко – нач. штаба 331-го погранполка, майор – 471
Прохоров – ком. 12-й бригады войск НКВД по охране особо важных предприятий
промышленности, полковник – 473
Путинцев Арсений Васильевич (1917–?) – в 1948–1953 гг. пом. нач. Следчасти
МГБ СССР, полковник. Арестован 21 марта 1953 г. по обвинению по ст. 19317 «б» УК РСФСР; обвинение переквалифицировано 16 октября 1953 г. на
ст. 193-17 «а», из-под стражи освобожден. Вновь арестован 17 декабря 1954 г.
Приговорен ВКВС СССР 8 июня 1955 г. по ст. 193-17 «б» к 25 годам лишения
свободы. Согласно указу ПВС СССР от 27 марта 1953 г.
«Об амнистии» срок сокращен наполовину. По определению Верх. суда
СССР от 19 мая 1959 г. в соответствии со ст. 24 Закона об уголовной
ответственности за воинские преступления назначен срок 10 лет лишения
свободы. По определению Чусовского горсуда от 13 января 1961 г. освобожден
из заключения условно-досрочно. Арестован Прокуратурой СССР по пост.
Президиума Пермского обл. суда от 10 марта 1961 г. и отправлен для отбывания
срока наказания. По определению Тагилстроевского райсуда от 22 февраля
1963 г. освобожден условно-досрочно. Не реабилитирован – 382, 513
Пясецкий (Piasecki) Болеслав Богдан (1915–1979) – польский политический
деятель; до войны на праворадикальных позициях, сторонник «католического
тоталитаризма», арестовывался властями Польши, был в заключении. Во время
войны в составе АК, принимал участие в боях под Вильно. Арестован НКВД в
декабре 1944 г.
В 1945 г. освобожден и стал основателем и руководителем «социального прогрессивного движения мирян-католиков». В 1947 г. создал
ассоциацию ПАКС, ставшую инструментом коммунистических властей
Польши для снижения влияния католической церкви –
83–85
Указатель имен
689
Радек Карл Бернгардович (1885–1939) – приговорен 30 января
1937 г. на процессе «Антисоветского троцкистского центра» к
10 годам заключения. Убит в тюрьме – 333, 459, 555, 556, 641
Радкевич (Radkiewicz) Станислав (1903–1987) – в 1945–1954 гг. министр
общественной безопасности Польши, в 1957 г. исключен из партии – 75–77
Разуваев Владимир Николаевич (1900–1980) – с августа 1951 г.
посол в КНДР, руководил советскими советниками, генерал-лейтенант
(31.10.44) – 283, 284
Райхман Леонид Федорович (1908–1990) – с 1946 г. зам. нач. 2-го гл. упр. МГБ
СССР, генерал-лейтенант (09.07.45). Арестован в октябре 1951 г., освобожден
после смерти Сталина. В мае – июле 1953 г. нач. Контрольной инспекции при
министре внутр. дел СССР. Уволен
17 июля «по служебному несоответствию», арестован 21 августа
1953 г. «за тяжкое преступление против КПСС». Приговорен ВКВС 15 августа
1956 г. к 5 годам лишения свободы, освобожден из Бутырской тюрьмы 10
ноября 1956 г., работал юрисконсультом в Москве – 224, 225, 265, 266, 275, 280,
384, 528, 529, 611
Рапава Авксентий Нарикиевич (1899–1955) – руководящий работник НКВД/МГБ Грузии, с 1948 г. министр юстиции Грузии. Арестован в
ноябре 1951 г., освобожден в апреле 1953 г., в апреле – июле 1953 г. министр
госконтроля Грузии. Арестован 17 июля 1953 г., приговорен ВКВС СССР на
процессе в Тбилиси 19 сентября 1955 г. к расстрелу. Расстрелян 15 ноября 1955
г. Определением ВКВС РФ 16 апреля 2013 г. приговор изменен, обвинения
переквалифицированы на
ст. 193-17 «б» УК РСФСР с оставлением прежней меры наказания. Не
реабилитирован – 236, 237, 240, 275, 278, 376, 514
Ребет Лев Михайлович (1912–1957) – деятель украинского национального
движения. По заданию КГБ убит 12 октября 1957 г. в Мюнхене Богданом
Сташинским (см.) – 324
Редель (Roedel) Вилли (1887–1947) – дипломат, бывший секретарь немецкой
миссии в Бухаресте, советник 1 класса. Арестован органами СМЕРШ 8
сентября 1944 г., содержался в Лефортовской и Внутренней тюрьмах МГБ
как военнопленный. Тайно убит сотрудниками МГБ 15 октября 1947 г. при
этапировании в Красногорский лагерь МВД для военнопленных – 330, 622, 623
Редер (Raeder) Эрих (1876–1960) – с 1943 г. адмирал-инспектор ВМФ Германии,
гросс-адмирал (1939). Приговорен в 1946 г. в Нюрнберге к пожизненному
заключению. В 1955 г. освобожден – 179
Репин Александр Константинович (1903–1976) – с 1944 г. нач. Государственного
научно-испытательного института ВВС Красной армии. Арестован 8 апреля
1946 г. Приговорен ВКВС СССР 11 мая 1946 г. к 6 годам лишения свободы.
Освобожден 7 апреля 1952 г. Реабилитирован 25 мая 1953 г. – 587
Риббентроп (Ribbentrop) Иоахим (1893–1946) – в 1938–1945 гг. министр иностр.
дел Германии, в 1946 г. приговорен в Нюрнберге к смертной казни – 32, 34
690
Иван Серов – председатель КГБ
Рогов Александр Семенович (1901–1992) – в апреле 1959 г. – феврале 1963 г. зам.
нач. ГРУ Генштаба Вооруженных сил, генерал-лейтенант (18.02.58), генералполковник (27.04.62). Решением Президиума ЦК КПСС 7 марта 1963 г. «за
потерю политической бдительности» снят с должности и понижен в звании до
генерал-майора – 566, 569, 572
Рогов Вячеслав Павлович (1900–1972) – в 1946–1949 гг. нач. 4-го упр. МГБ
СССР, затем секретарь парткома МГБ СССР, генерал-майор (26.05.43). Уволен
из МГБ 24 октября 1951 г., затем на работе в ГУЛАГ – 219, 221, 224, 227
Родос Борис Вениаминович (1905–1956) – в 1921 г. окончил Высшее начальное
училище в Мелитополе, работал упаковщиком во фруктовом магазине,
торговал папиросами с рук, конторщик в райпотребсоюзе, счетовод в
заповеднике «Аскания-Нова», секретарь бюро жалоб и рабочкома, с 1931 г.
в органах ОГПУ, с 1939 г. зам. нач. Следчасти ГУГБ НКВД СССР, капитан
ГБ, майор ГБ (12.07.41), с августа 1941 г. зам. нач. Следчасти НКВД/НКГБ/
МГБ СССР, полковник ГБ (14.02.43). В 1946–1947 гг. нач. След. отдела УМГБ
Крымской обл., в 1952 г. уволен из МГБ. Арестован 5 октября
1953 г. «за тяжкое преступление против КПСС». Приговорен ВКВС СССР 26
февраля 1956 г. по ст. 58-1 «б», 58-8, 58-11 УК РСФСР к расстрелу – 44, 382,
383
Ройтер – советник криминальной полиции в Веймаре – 488
Рокоссовский Константин Константинович (1896–1968) – в 1945–1949 гг.
главнокомандующий Северной группой войск, маршал Советского Союза
(1944), дважды Герой Советского Союза (1944, 1945) – 113, 133, 172, 434, 497,
498, 517
Ромжа Федор (1911–1947) – глава грекокатолической (униатской) церкви
Закарпатской Украины, епископ. 27 октября 1947 г. сотрудники МГБ
совершили на него нападение близ Мукачева,
он был сильно изувечен, попал в больницу. Умер в больнице
1 ноября в результате инъекции яда – 330
Ротмистров Павел Алексеевич (1901–1982) – в 1945 г. командующий
бронетанковыми и механизированными войсками ГСОВГ, маршал
бронетанковых войск (21.02.44) – 497, 498, 608, 638
Рудаков Александр Петрович (1910–1966) – с 1962 г. секретарь ЦК КПСС – 584
Руденко Роман Андреевич (1907–1981) – в 1953–1981 гг. генеральный прокурор СССР – 296, 329, 346, 349, 363, 373, 378. 380, 381, 434, 608, 629
Русланова (Лейкина) Лидия Андреевна (1900–1973) – певица, заслуженная
артистка РСФСР. Жена В.В. Крюкова (см.). Арестована 25 сентября 1948 г.
Приговорена ОСО МГБ 28 сентября 1949 г. по ст. 58-10, 58-11 и указу ПВС
СССР от 7 августа 1932 г. к 10 годам заключения. Реабилитирована 31 июля
1953 г. – 191–194, 196, 300, 498, 608, 624
Указатель имен
691
Рухадзе Николай Максимович (1905–1955) – с июля 1945 г. нач. УКР СМЕРШ
Тбилисского ВО, в октябре 1945 г. – январе 1946 г. в командировке в Германии,
в 1948–1952 гг. министр госбезопасности Грузии, генерал-лейтенант (02.11.44).
Арестован 11 июля 1952 г., приговорен ВКВС СССР на процессе в Тбилиси
19 сентября 1955 г. к расстрелу. Расстрелян 15 ноября 1955 г. Определением
ВКВС РФ
16 апреля 2013 г. приговор изменен, обвинения переквалифицированы на ст. 193-17 «б» УК РСФСР с оставлением прежней меры
наказания. Не реабилитирован – 239–242, 245, 247, 268, 276, 374–376, 392, 478,
612, 613
Рухле Иван Никифорович (1899–1977) – нач. Штаба ВВС, полковник. Арестован
5 октября 1942 г. Освобожден 23 марта
1953 г. с прекращением дела, реабилитирован – 585
Ручкин Алексей Федорович (1903–1975) – с марта 1953 г. нач. УМВД Ростовской
обл., в октябре 1953 г. – июне 1954 г. зам. нач. по оперработе и режиму Упр.
Минерального ИТЛ, генерал-майор (09.07.45). Лишен генеральского звания в
1955 г. – 459, 552–554
Рыбак Иосиф Моисеевич (1904–1980) – начальник отдела фельдсвязи
МВД СССР, в 1949 г. уволен, полковник. Арестован 21 июля 1953 г., дело
прекращено 5 августа 1955 г., из-под стражи освобожден – 381
Рыбалко Павел Семенович (1894–1948) – с апреля 1946 г. первый зам.
командующего бронетанковыми и механизированными войсками, маршал
бронетанковых войск (1943), дважды Герой Советского Союза (1943, 1945) –
133
Рыков Алексей Иванович (1881–1938) – в 1924–1930 гг. пред. СНК СССР,
позднее нарком связи СССР. Арестован 27 февраля 1937 г. Приговорен ВКВС
СССР к расстрелу 13 марта 1938 г. Расстрелян
15 марта 1938 г. Реабилитирован 4 февраля 1988 г. – 329
Рюмин Михаил Дмитриевич (1913–1954) – в 1951–1952 гг. нач. Следчасти МГБ
/ зам. министра госбезопасности СССР, полковник (04.10.51). С ноября 1952
г. ст. контролер Министерства госконтроля СССР. Арестован 17 марта 1953 г.
Приговорен ВКВС СССР 7 июля 1954 г. к расстрелу. Расстрелян 22 июля 1954
г. Не реабилитирован – 168, 215–218, 223, 224, 227, 230, 247, 254, 255, 257, 270, 276, 372, 373,
523–525, 528, 529, 610, 615
Рясной Василий Степанович (1904–1995) – с 1943 г. нарком внутр. дел УССР,
с января 1946 г. первый зам. наркома/министра внутр. дел СССР, с февраля
1947 г. зам. министра внутр. дел СССР, с февраля 1952 г. зам. министра
госбезопасности и нач. 2-го гл. упр. МГБ СССР, с марта 1953 г. нач. 2-го гл. упр.
МВД СССР, в мае
1953 г. – марте 1956 г. нач. УМВД г. Москвы и Московской обл.,
генерал-лейтенант (09.07.45). В июле 1956 г. уволен из МВД «по фактам
дискредитации» – 125, 126, 202, 247, 254, 278, 453, 496, 530, 615, 616
692
Иван Серов – председатель КГБ
Сабуров Максим Захарович (1900–1977) – в 1952–1957 гг. член Президиума ЦК
КПСС – 285, 307, 329, 360, 549, 550
Савинкин Николай Иванович (1913–1993) – в 1968–1987 гг. зав. Отделом
административных органов ЦК КПСС – 434
Савинков Борис Викторович (1879–1925) – революционер, один из лидеров
партии эсеров – 525, 639
Савицкий Константин Сергеевич (1905–1955) – в 1953 г. пом. зам. министра
внутр. дел СССР Б.З. Кобулова (см.). Арестован 27 июня 1953 г. Приговорен
ВКВС СССР на процессе в Тбилиси 19 сентября 1955 г. к ВМН. Расстрелян 15
ноября 1955 г. Определением ВКВС РФ 16 апреля 2013 г. приговор изменен,
обвинения переквалифицированы на ст. 193-17 «б» УК РСФСР с оставлением
прежней меры наказания. Не реабилитирован – 376
Савченко Иван Тихонович (1908–1999) – в августе 1951 г. – июле 1952 г. зам.
министра госбезопасности СССР – 223
Савченко Сергей Романович (1904–1966) – в 1943–1949 гг. нарком/министр
госбезопасности УССР, с ноября 1951 г. нач. 1-го гл. упр. МГБ / зам. министра
госбезопасности СССР, генерал-лейтенант (09.07.45) – 250, 316
Саджая Алексей Николаевич (1898–1942) – в 1941–1942 гг. первый зам. пред.
СНК ГрузССР, член Военного совета Закавказского фронта. Смертельно ранен
во время бомбежки аула Гизель 2 ноября 1942 г. и умер в полевом госпитале 4
ноября – 576, 642
Самарин Борис Викторович (1917–?) – до 1953 г. следователь Следчасти МГБ
СССР, майор. Уволен с 15 декабря 1953 г. «по фактам дискредитации».
Исключен из КПСС в 1966 г. за нарушение законности – 191, 192
Саркисов Рафаэл Семенович (1908–1961) – нач. личной охраны Л.П. Берии (см.),
в мае–июне 1953 г. пом. нач. 11-го отдела
1-го гл. упр. МВД СССР. Арестован 27 июня 1953 г. Приговорен ВКВС СССР
18 февраля 1959 по ст. 17-58-1 «б» УК РСФСР к 10 годам лишения свободы. Освобожден 28 марта 1960 г. условно-досрочно из
Дубравного ИТЛ по определению Верх. суда Мордовской АССР от 23 марта
1960 г. Определением ВКВС РФ 19 июня 2014 г. признан не подлежащим
реабилитации – 385, 612, 613
Сафонов Григорий Николаевич (1904–1972) – в 1948–1953 гг. генеральный
прокурор СССР – 241
Сачков Николай Иванович (1906–1978) – в июле 1945 г. – марте 1947 г. нач.
финотдела аппарата уполномоченного НКВД/МГБ в Германии, затем нач.
финотдела УМВД Вологодской обл. В феврале 1948 г. – июле 1951 г. в
заключении. Реабилитирован 14 мая 1955 г.
ВКВС СССР «за отсутствием состава преступления». С сентября 1951 г. зам.
гл. бухгалтера ИТК № 1 УМВД Московской обл., затем на финансовой работе
в Рязани, ст. бухгалтер ФЗО, председатель первичной организации общества
слепых, ст. бухгалтер технического училища – 182, 508
Указатель имен
693
Свен-Кремлев И.Л., см. Кремлев И.Л.
Свердлов Андрей Яковлевич (1911–1969) – сын деятеля большевистской партии
Якова Михайловича (Моисеевича) Свердлова (пред. ВЦИК в 1917–1919 гг.).
Работал нач. цеха на Автозаводе им. Сталина (ЗИС), в январе 1938 г. арестован
НКВД по обвинению в троцкизме. С ноября 1938 г. в органах НКВД, работал
в Секретно-политическом отделе. В 1945–1951 гг. зам. нач. отдела «К» МГБ
СССР, полковник. Арестован 19 октября 1951 г., освобожден 18 мая 1953 г. с
прекращением дела и реабилитацией. В июне – августе 1953 г. пом. нач. 4-го
отдела 4-го упр. МВД СССР,
с 1 сентября 1953 г. уволен в запас. Работал ст. научным сотрудником в
Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС – 225, 226, 249, 266, 275
Свирюков Семен Кузьмич (1903–?) – в 1937–1938 гг. сотрудник дорожнотрансп. отдела НКВД на Красноярской ж. д., затем в трансп. органах МГБ,
подполковник. Приговорен ВТ Сибирского ВО 9 сентября 1956 г. по ст. 193-17
«б» УК РСФСР к 25 годам заключения «за фальсификацию следственных
дел» в период 1937–1938 гг. С применением Указа об амнистии 1953 г. срок
сокращен наполовину – 384
Селиванов – в 1952 г. советник МГБ в КНДР – 283
Селивановский Николай Николаевич (1901–1997) – с 1922 г. в органах ГПУ, в
1943–1946 гг. зам. нач. ГУКР СМЕРШ, с января
1945 г. уполномоченный НКВД по 4-му Украинскому фронту, с апреля 1945 г.
советник при Министерстве общественной безопасности Польши. В 1946–1951
гг. зам. министра госбезопасности СССР, арестован 2 ноября 1951 г., в 1953 г.
освобожден и в августе 1953 г. уволен в запас. Генерал-лейтенант (26.05.43) –
80, 89, 90, 224, 227, 266, 275, 529, 611, 614
Семенов (Ляндрес) Юлиан Семенович (1931–1993) – журналист, писатель – 439,
441
Семичастный Владимир Ефимович (1924–2001) – в 1961–1967 гг. пред. КГБ при
СМ СССР. Генерал-полковник (09.12.64) – 334, 337, 398, 421–423, 429, 452, 453,
623, 625, 633
Семочкин Алексей Сидорович (1913–1981) – в 1940–1946 гг.
сотрудник для поручений (адъютант) Г.К. Жукова (см.), подполковник. Арестован в декабре 1947 г., приговорен и отправлен в ИТЛ в Ухту.
Освобожден и реабилитирован в апреле 1954 г., восстановлен на службе в
Советской армии, на учебе в Военной академии им. Фрунзе, в 1958 г. зам. нач.
штаба мотостр. див. в Закавказском ВО, с января 1959 г. полковник в отставке.
Жил в Москве, работал шофером, автомехаником, мастером, нач. отдела кадров
производственного комбината автообслуживания – 171–175, 458, 496, 502, 638,
639
Сергиенко Василий Тимофеевич (1903–1982) – с февраля
1940 г. зам. наркома внутр. дел УССР и нач. УНКВД Львовской обл., с 1941 г.
нарком внутр. дел УССР. Генерал-лейтенант (09.07.45). Лишен звания генераллейтенанта в январе 1955 г. «как дискредитировавший себя за время работы в
органах» – 316, 317
694
Иван Серов – председатель КГБ
Серебряков Борис Павлович (1904–1956) – с 1938 г. в погранвойсках, в 1942
г. нач. штаба стр. див., участвовал в боях за Севастополь, с августа 1942 г. в
войсках НКВД по охране тыла ряда фронтов, генерал-майор (01.09.43). В
1946–1950 гг. министр внутр. дел Карело-Финской ССР, позднее зам. нач. Гл.
упр. милиции МВД СССР. В мае 1954 г. уволен в запас – 575
Серебрянский (Бергман) Яков Исаакович (1892–1956) – нач. «спецгруппы»
Секретариата НКВД СССР. Арестован 10 ноября 1938 г. Приговорен ВКВС
СССР к расстрелу 7 июля 1941 г. Пост. ПВС СССР от 9 августа 1941 г.
амнистирован и освобожден. В годы войны сотрудник 4-го упр. НКВД/НКГБ,
уволен в запас в 1945 г. В мае – июле 1953 г. опер. работник 1 категории 9-го
отдела МВД СССР. Арестован 8 октября 1953 г. Умер под следствием 30 марта
1956 г. Реабилитирован 13 мая 1971 г. – 392
Серов Александр Павлович (1870–1940) – отец И.А. Серова – 19, 20, 155, 156
Серов Александр Павлович (1870–?) – в 1907–1913 гг. сотрудник Вологодского
губернского жандармского упр. – 154, 155
Серов Александр Павлович – в 1911–1917 гг. сотрудник Вологодского
губернского жандармского упр. – 154, 156
Серов Владимир Иванович (1933–1993) – сын И.А. Серова, работал в системе
ГРУ и научных учреждениях – 10, 23, 128, 160, 184, 435, 437, 447
Серов Иван Александрович (1905–1990)
– визиты к Сталину – 62–66, 160–163, 166, 585–589
– визиты к Хрущеву – 345, 399, 400, 410, 421, 422, 444
– дело Пеньковского – 6, 422–424, 426–430, 435, 443, 452, 572, 634
– обвинения в присвоении ценностей – 111, 112, 175, 178–185, 406, 415–418,
502–513
– оборона Москвы – 55–57
– семья, родственники – 10, 20, 24, 25, 30, 128, 160, 184, 312, 452
– участие в допросах и избиениях подследственных – 59, 165–168, 456
– участие в работе внесудебных органов – 66, 432–433, 454
– характер и привычки – 411, 422, 447, 450–454
Серова (Абрамова) Вера Ивановна (1913–2005) – жена И.А. Серова – 10, 22–25,
128, 159, 160, 312, 422, 427, 435–437, 452, 553
Серова Светлана Ивановна (1939–2011) – дочь И.А. Серова – 128, 160, 184, 312,
422, 427, 435–437, 452
Серова Христина Александровна (1903–1974) – родилась в
г. Кадников, в 1953 г. сотрудница Гл. архивного упр. МВД СССР. Сержант
ГБ (06.11.42); капитан (упом. 1953). В 1956 г. ст. научный сотрудник Отдела
секретных фондов ЦГАОР. В марте 1960 г. уволена «по болезни» (приказ МВД СССР № 212 от 15 марта 1960 г.). Сестра И.А.
Серова – 155, 437
Указатель имен
695
Сиднев Алексей Матвеевич (1907–1958) – в 1944–1945 гг. зам. нач. УКР СМЕРШ
1-го Белорусского фронта. В июне 1945 г. – декабре 1947 г. нач. оперсектора
НКВД/МВД/МГБ Берлина. С декабря 1947 г. министр госбезопасности
Татарской АССР. В январе
1948 г. арестован. Приговорен 6 октября 1951 г. ОСО МГБ и направлен
на принудительное лечение в психиатрическую больницу. В июле 1953 г.
освобожден из-под стражи и уволен из МВД «по фактам дискредитации».
Генерал-майор (26.05.43) – 119, 135, 178, 179, 181–185, 196, 197, 281, 299, 406,
407, 459, 482, 483, 502, 504, 505, 513, 639
Симонов Константин (Кирилл) Михайлович (1915–1979) – писатель, поэт – 124,
211, 282, 283, 329
Славин Лев Исаевич (1896–1984) – журналист, писатель – 500
Смирнов Леонид Павлович (1911–1986) – в ноябре 1950 г. – сентябре 1952 г.
советник МГБ СССР в КНДР, с марта 1953 г. нач. спецотдела Гл. упр. милиции
МВД СССР, полковник милиции, в 1958–
1962 гг. зам. нач. УВД Мосгорисполкома, комиссар милиции
3-го ранга (07.07.56). В 1963–1973 гг. проректор по режиму МИФИ, затем на
пенсии – 283
Смирнов Николай Васильевич (1909–?) – в 1944–1946 гг. нач. УНКГБ по
Тамбовской обл., полковник ГБ – 77
Смоликов Иван Михайлович (1902–1986) – нач. Упр. кадров ГРУ, генераллейтенант – 423, 424
Снечкус Антанас Юозович (1903–1974) – в 1936–1974 гг. первый секретарь ЦК
Компартии Литвы – 73
Соботтка (Sobottka) Густав (1886–1953) – в 1945–1946 гг. член ЦК КПГ, в
1945–1948 гг. второй вице-президент, затем президент немецкого Центрального
упр. топливной промышленности в советской зоне оккупации Германии – 587
Соколов Константин Анатольевич (1915–1999) – в 1946–1951 гг. пом. нач.
Следчасти по особо важным делам МГБ СССР, с 1951 г. зам. нач. там же.
Уволен 25 ноября 1953 г. «по фактам дискредитации» – 502, 525, 615
Соколовский Василий Данилович (1897–1968) – с 1945 г. зам.
главноначальствующего, в 1946–1949 гг. главноначальствующий СВАГ –
главнокомандующий ГСОВГ, генерал армии (27.08.43), маршал Советского
Союза (03.06.46), Герой Советского Союза (29.05.45) – 133, 143, 147, 197–199,
292, 329, 367, 494, 495, 501,
608
Сокольников (Бриллиант) Григорий Яковлевич (1888–1939) –
приговорен 30 января 1937 г. на процессе «Антисоветского троцкистского
центра» к 10 годам заключения. Убит в тюрьме – 459, 555, 556, 641
696
Иван Серов – председатель КГБ
Соловьев Владимир Александрович (1907–1978) – писатель-драматург, с 1936 г.
член Союза советских писателей, автор киносценария «Кутузов»; награжден
орденами Трудового Красного Знамени (14.04.44), «Знак Почета» (28.10.67).
Санкцию на его арест В.С. Абакумов (см.) запросил у Сталина 18 апреля 1950 г.
письмом № 6668/А (ЦА ФСБ. Ф. 4-ос. Оп. 8. Д. 4. Л. 337–339) – 226
Соломенцев Михаил Сергеевич (1913–2008) – в 1983–1988 гг. член Политбюро
ЦК КПСС, председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС – 434
Сопруненко Петр Карпович (1908–1992) – в 1939–1943 гг. нач. УПВИ НКВД
СССР, генерал-майор (09.07.45) – 64, 586
Сорокин Герман Иванович (1913–?) – с 1945 г. нач. опергруппы НКВД р-на
Арнштадт, в июле 1946 г. снят с должности «за пьянство и развал работы»,
затем ст. оперуполномоченный резерва УКР МГБ ЛВО, уволен в запас по
личной просьбе с 3 марта 1947 г. Гв. капитан – 487
Сталин Василий Иосифович (1921–1962) – сын И.В. Сталина. Служил в ВВС
РККА, в 1945 г. ком. авиадивизии, генерал-лейтенант (1944) – 158, 159, 422,
483, 553, 554
Сталин (Джугашвили) Иосиф Виссарионович (1878–1953) – с 1922 г.
генеральный секретарь ЦК РКП(б)/ВКП(б), с 1934 г. секретарь ЦК ВКП(б)/
КПСС, одновременно в 1941–1953 гг. пред. СНК/СМ СССР, Герой Советского
Союза (26.06.45) – 4, 6, 7, 9, 12, 13, 19, 20, 26–30, 34–36, 38, 42, 43, 47, 49–51,
53, 56–58, 62–75, 79–82, 84, 86–90, 93, 97–101, 108, 109, 111–113, 115, 118–128,
130–137, 141–147, 151–154, 159–173, 175–179, 181–188, 190, 194, 197–202,
205–217, 220–228, 230, 232, 235, 236, 238–245, 247–254, 256–274, 276–278,
280–292, 310, 313, 323, 325, 327, 332, 333, 336, 337, 339, 340, 343, 359, 360, 364,
365, 367–369, 371, 374, 376, 387–389, 396, 407, 422, 430, 443, 445–451, 455, 456,
458, 459, 468, 480, 481, 483–485, 495–497, 514–517, 519–530, 552, 581, 587, 589,
593, 596, 603–607, 611–615, 620, 624, 626, 628, 629, 631, 632, 635, 638, 639, 614,
642
Стаханов Николай Павлович (1901–1977) – в августе 1951 г. – марте 1953 г. зам.
министра госбезопасности СССР, генерал-лейтенант – 224, 427, 528
Сташинский Богдан Николаевич (р. 1931) – агент КГБ, псевдоним – «Тарас». По заданию КГБ, санкционированному Президиумом ЦК КПСС, убил в ФРГ руководителей украинского национального движения Льва Ребета (см.) в 1957 г. и Степана Бандеру (см.) в
1959 г. В ноябре 1959 г. награжден за эти убийства орденом Красного
Знамени. 12 августа 1961 г. бежал в Западный Берлин. Сделал сенсационные
разоблачения советских тайных методов расправы. Осужден в ФРГ на 8 лет –
324, 642
Степанов Иван Иванович (1896–?) – с января 1928 г. комендант обл. отдела ГПУ/
НКВД Чечено-Ингушской АССР, лейтенант ГБ (31.01.36). В феврале 1939 г.
исключен из ВКП(б) за «систематическое пьянство и бытовое разложение, за
уголовное преступление по службе и связь с разоблаченными врагами народа».
Арестован в феврале 1939 г. Приговорен ОСО НКВД к сроку, уже отбытому
Указатель имен
697
в заключении, и 6 ноября 1939 г. освобожден. В 1944 г. работал в НКВД
Кабардинской АССР – 556, 557, 641
Столяров Иван Михайлович (1908–?) – начальник личной охраны
(прикрепленный) Н.С. Хрущева в 1950-е гг. – 358
Строилов Михаил Степанович (1899–1941) – приговорен 30 января 1937 г. на
процессе «Антисоветского троцкистского центра» к 8 годам заключения. В
сентябре 1941 г. расстрелян – 556
Субандрио (Subandrio) (1914–2004) – в 1954–1956 гг. посол Индонезии в СССР – 395
Судаков Вячеслав Васильевич (1910–1985) – в мае 1946 г. – ноябре 1962 г. отв.
контролер КПК при ЦК КПСС, затем на следственной работе в Министерстве
охраны общественного порядка РСФСР и трансп. милиции Москвы – 538, 539,
543
Судоплатов Павел Анатольевич (1907–1996) – в 1946–1950 гг. нач. службы «ДР»
МГБ СССР, с октября 1950 г. нач. Бюро № 1 МГБ СССР, в марте – мае 1953 г.
нач. 9-го отдела и зам. нач.
2-го гл. упр. МВД СССР, в мае–июле 1953 г. нач. 9-го отдела МВД СССР,
генерал-лейтенант (09.07.45). Арестован 21 августа 1953 г., приговорен ВКВС
СССР 12 августа 1958 г. к 15 годам лишения свободы, освобожден в 1968 г.
Реабилитирован решением ГВП РФ 10 февраля 1992 г. в нарушение ст. 4
Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября
1991 г. – 41, 213, 214, 233, 330, 384–386, 519
Сумбатов-Топуридзе Ювельян Давидович (1889–1960) – до января 1938 г.
нарком внутр. дел Азербайджана, затем нач. АХУ НКВД СССР, нач. ХОЗУ
МВД СССР. Уволен в запас в 1947 г., генерал-лейтенант (09.07.45). Арестован
15 июля 1953 г. в связи с делом Берии, во время следствия с диагнозом
«реактивный психоз» помещен в тюремную психиатрическую больницу в
Ленинграде в декабре 1955 г. Определением ВКВС СССР 30 июля 1958 г.
направлен на принудительное лечение. Дело прекращено
29 августа 1960 г. в связи со смертью. Определением ВКВС РФ
5 февраля 1998 г. в реабилитации отказано – 380, 381, 392
Суслин Андрей Григорьевич (1896–1976) – с 1938 г. член ВКВС СССР, генералмайор юстиции. С августа 1955 г. на пенсии – 534, 535
Суслов Михаил Андреевич (1902–1982) – с 1947 г. секретарь ЦК, в 1955–1982 гг.
член Президиума/Политбюро ЦК КПСС – 276, 285, 287, 306, 308, 329, 333, 344,
347, 360, 397, 398, 401, 410, 411, 434, 446, 460, 550–552, 560, 561, 564, 584, 630,
642
Тавадзе Илья Кайсарович (1904–1974) – в 1939–1943 гг. секретарь ЦК КП(б)
Грузии по пропаганде, затем нарком госконтроля
ГрузССР; в феврале 1946 г. – декабре 1948 г. первый секретарь посольства
СССР во Франции, в 1950–1952 гг. зам. зав. Отделом печати МИД СССР.
698
Иван Серов – председатель КГБ
В феврале 1952 г. – апреле 1953 г. арестован и находился под следствием в
Тбилиси, в мае–июле 1953 г. директор 3-годичной партшколы в Тбилиси.
Вновь под арестом и следствием в Москве с 25 июля 1953 г. по март 1955 г.
Вышел на свободу, реабилитирован – 237–240, 391
Тавдишвили Мирон (Мириан) Кириллович (1909–?) – с декабря 1951 г. зам.
министра госбезопасности Грузии, подполковник, арестован в 1952 г.,
освобожден из заключения в октябре 1953 г.
по амнистии. Уволен 28 января 1954 г. из МВД «по фактам дискредитации» –
246, 237, 376
Твардовский Александр Трифонович (1910–1971) – поэт, в 1950–1954 и 1958–
1970 гг. гл. редактор журн. «Новый мир» – 329
Телегин Константин Федорович (1899–1981) – в июне 1945 г. –
мае 1946 г. первый член Военного совета ГСОВГ, генерал-лейтенант. С 1946 г.
слушатель Высших академических курсов усовершенствования политсостава.
Арестован 24 января 1948 г.,
определением ВКВС СССР 4 ноября 1951 г. обвинения по
ст. 58-10, 58-11 УК РСФСР сняты и дело передано на новое рассмотрение.
Приговорен 20 марта 1952 г. к 25 годам заключения «за хищение имущества и
недонесение о контрреволюционном преступлении». В июле 1953 г. освобожден
и реабилитирован.
С августа 1956 г. на пенсии. Генерал-лейтенант (24.08.43) – 101–103, 105, 157,
158, 177, 187, 192, 195, 196, 229, 300, 458, 476–478, 497, 498, 500
Терентьев Василий Григорьевич (1899–1957) – с 1945 г. сотрудник для особых
поручений при маршале Г.К. Жукове (см.), генерал-лейтенант, уволен из армии
в марте 1947 г. Арестован 1 ноября
1947 г. Приговорен ВКВС СССР 1 ноября 1951 г. к 25 годам заключения.
Определением ВКВС СССР 28 июля 1953 г. приговор отменен за отсутствием
состава преступления, реабилитирован – 498
Тимошенко Семен Константинович(1895–1970) – с сентября 1939 г.
командующий войсками Украинского фронта, затем командующий войсками
Северо-Западного фронта, в мае 1940 г. – июле 1941 г. нарком обороны СССР,
маршал Советского Союза (1940), дважды Герой Советского Союза (1940,
1965) – 33, 327, 329, 434, 457, 460–462, 637
Тито (Tito) Иосип (1892–1980) – генеральный секретарь Союза коммунистов
Югославии – 80–82, 526, 639
Титов Виталий Николаевич (1907–1980) – в 1962–1965 гг. секретарь ЦК КПСС –
425, 584
Ткаченко Иван Максимович (1910–1955) – с декабря 1944 г. уполномоченный
НКВД и НКГБ по Литовской ССР, одновременно с января 1945 г.
Указатель имен
699
уполномоченный НКВД по 1-му Прибалтийскому фронту, с февраля 1945
г. уполномоченный НКВД по Земландской группе войск 3-го Белорусского
фронта. Генерал-лейтенант (09.07.45) – 89
Токаев Григорий Александрович (Токати Григори) (1909–2003) – с 1932 г.
в РККА, в 1938 г. окончил Военно-воздушную академию им. Жуковского,
работал нач. лаборатории аэродинамики, ст. преподавателем Военновоздушной академии, с 1945 г. на работе в Военно-воздушном отделе СВАГ,
отвечал за сбор информации о немецкой ракетной программе и разработке
реактивных самолетов, инженер-майор. В 1947 г. перешел в британский
сектор Берлина. Проживал в Великобритании, работал в области аэронавтики
и ракетной техники в Великобритании и США. Автор книг, обличающих
советский режим: «Сталин – это война» (1951), «Предательство идеалов»
(1954), «Товарищ Икс» (1955); автор ряда статей, разоблачавших планы СССР
по созданию баллистических ракет, оснащенных биологическим оружием –
144, 588
Токуда Кюити (1894–1953) – генеральный секретарь Компартии Японии, умер 14
октября 1953 г. в Пекине – 523, 524
Толбухин Федор Иванович (1894–1949) – в июле 1945 г. – январе 1947 г.
главнокомандующий Южной группой войск, маршал Советского Союза (1944)
– 113
Толстой Алексей Николаевич (1883–1945) – писатель – 100, 600
Тоникян Ашот Богданович (1905–?) – с 1926 г. в органах ОГПУ, в 1945 г. нач.
опергруппы НКВД на 1-м Украинском фронте, в апреле – июне 1945 г. нач.
опергруппы НКВД в Бранденбурге и Потсдаме, в июне 1945 г. – январе 1946
г. нач. опергруппы НКВД Хемницкого округа, подполковник, в марте 1946 г. –
сентябре
1952 г. зам. министра госбезопасности Армении, полковник. С 1952 г.
на пенсии, работал директором Гос. оперного театра в Ереване – 537, 639
Торез (Thorez) Морис (1900–1964) – генеральный секретарь Французской
коммунистической партии – 523
Трапзе – нач. криминальной полиции в Веймаре – 488
Треммель Валериан Петрович (1903–?) – руководитель «фронтового отдела»
НТС. 20 июня 1954 г. похищен агентами КГБ в американской зоне оккупации
Австрии в Линце – 324
Трусов Николай Михайлович (1906–1985) – в 1945–1948 гг. нач. Развед. отдела
ГСОВГ, генерал-майор, позднее – зам. нач. ГРУ Генштаба, генерал-лейтенант
(08.08.55) – 588
Труфанов Николай Иванович (1900–1982) – с июля 1945 г. военный комендант
Лейпцига ГСОВГ; с октября 1945 г. нач. отдела, зам. нач. УСВА, а с декабря
700
Иван Серов – председатель КГБ
1946 г. нач. УСВА провинции Мекленбург, генерал-лейтенант (11.07.45),
генерал-полковник (08.08.55) – 157, 478
Трушнович Александр Рудольфович (1894–1954) – руководитель НТС в
Западном Берлине, похищен агентами КГБ, умер при перевозке – 324
Тужлов Василий Михайлович (1913–1983) – с 1935 г. в войсках НКВД, с 1
декабря 1942 г. до октября 1947 г. секретарь зам. наркома/министра внутр. дел
СССР И.А. Серова, затем на учебе в Военном институте МВД, подполковник.
Арестован 8 февраля 1948 г., находился под следствием во Внутренней тюрьме
МГБ. Приговорен ВКВС СССР 17 октября 1951 г. по ст. 193-17 «а»
УК РСФСР к лишению свободы в ИТЛ на три года и шесть месяцев без
поражения в правах, а по обвинению согласно Закону от
7 августа 1932 г. об охране социалистической собственности оправдан и за
отбытием наказания из-под стражи освобожден. С 1952 г. служил в ж.-д.
войсках. В 1954 г. реабилитирован и восстановлен в партии. С 1957 г. на пенсии
в Москве, работал нач. конторы ЖЭК № 6 Дзержинского района, инженером
в «Союзрезинотехнике» – 81, 91, 179, 180, 185, 229, 230, 406, 508–510, 517, 576,
579
Тюльпанов Сергей Иванович (1901–1984) – в октябре 1945 г. –
октябре 1949 г. нач. Упр. пропаганды (информации) СВАГ, полковник, генерал-майор (11.05.49) – 100, 111
Ульбрихт (Ulbricht) Вальтер (1893–1973) – член Политбюро ЦК КПГ с 1935 г.,
в 1946–1949 гг. зам. пред. СЕПГ, в 1950–1953 гг. генеральный секретарь ЦК
СЕПГ, в 1953–1971 гг. первый секретарь ЦК СЕПГ, с сентября 1960 г. пред. Гос.
совета, пред. Национального совета обороны ГДР. Трижды Герой Труда ГДР
(1953, 1958, 1963), Герой Советского Союза (1963) – 16, 300, 515, 579, 587
Успенский Александр Иванович (1902–1940) – в январе – ноябре 1938 г. нарком
внутр. дел УССР, комиссар ГБ 3 ранга (25.01.38). Бежал из Киева и скрылся
14 ноября 1938 г. Арестован 15 апреля 1939 г. Приговорен ВКВС СССР к
расстрелу 27 января 1940 г. Расстрелян 28 января 1940 г. Не реабилитирован –
29, 30
Устинов Владимир Иванович (1907–1971) – в 1954–1957 гг. нач. 9-го упр. КГБ
при СМ СССР, генерал-майор (31.05.54) – 351
Устинов Дмитрий Федорович (1908–1984) – в 1965–1976 гг. секретарь ЦК КПСС,
с 1976 г. член Политбюро ЦК КПСС и министр обороны СССР, маршал
Советского Союза (1976) – 312, 328, 329,
580
Устинова-Зеленина Александра Ивановна – жена П.В. Зеленина (см.) – 481
Утехин Георгий Валентинович (1906–1987) – в 1949–1951 гг. нач. 1-го упр. МГБ
СССР, генерал-майор (02.11.44). Арестован 29 октября 1951 г., освобожден 21
Указатель имен
701
марта 1953 г. С 4 апреля 1953 г. зам. нач. 4-го упр. МВД СССР, с 1 сентября
1953 г. нач. 1-го отдела УМВД Челябинской обл. – 227, 228, 266, 275
Фадеев Александр Александрович (1901–1956) – писатель, в
1946–1954 гг. генеральный секретарь правления Союза писателей СССР – 283,
329
Фастовский Илья Ефимович (1899–1971) – с 1920 г. в органах ВЧК, с 1943
г. в НКГБ/МГБ, полковник. Арестован 6 февраля 1953 г. Освобожден и
реабилитирован 10 июля 1953 г. – 264, 265
Федин Константин Александрович (1892–1977) – писатель – 500
Федосеев Иван Иванович (1907–1950) – сотрудник Гл. упр. охраны МГБ СССР,
зам. коменданта дачи Сталина, подполковник. Арестован 23 июня 1947 г.
Приговорен ВКВС СССР 18 апреля
1950 г. по обвинению в шпионаже к ВМН и в тот же день расстрелян.
Реабилитирован 14 апреля 1956 г. – 161–168, 264, 405, 407, 447,
456
Федотов Петр Васильевич (1900–1963) – в сентябре 1946 г. – мае 1947 г. нач. 1-го
гл. упр. МГБ СССР, одновременно зам. министра госбезопасности СССР, затем
зам. пред. Комитета информации при СМ СССР, в 1954–1956 гг. нач. 2-го гл.
упр. КГБ при СМ СССР, генерал-лейтенант (09.07.45). В 1959 г. уволен из КГБ.
Лишен звания генерал-лейтенанта в мае 1959 г. – 76, 249, 331, 353, 514, 588, 603,
641
Филаретов Глеб Васильевич (1901–1979) – в октябре 1938 г. – феврале 1939 г.
зам. наркома внутр. дел СССР, одновременно с ноября 1938 г. нач. ГУЛАГ – 25,
26
Филиппов Тарас Филиппович (1899–1974) – в 1947–1949 гг. нач. ГУПВИ МВД
СССР, генерал-лейтенант (08.04.44) – 199
Финкель Исаак Давидович (1901–1939) – с декабря 1932 г. пом. секретаря
Московского горкома ВКП(б) Н.С. Хрущева, затем референт жилуправления
Моссовета. Арестован 12 февраля
1938 г. Приговорен ВКВС СССР 2 марта 1939 г. по ст. 58-6, 58-7,
19-58-8, 58-11 УК РСФСР к расстрелу и на следующий день расстрелян.
Реабилитирован 18 апреля 1956 г. – 407, 408, 631
Фитин Павел Михайлович (1907–1971) – в 1943–1946 гг. нач. 1-го упр. НКГБ
СССР, генерал-лейтенант (09.07.45) – 249
Флягин Василий Петрович (1909–1970) – с 1938 г. в органах НКВД, политрук
Тобольской тюрьмы, с 1 апреля 1939 г. нач. Тобольской тюрьмы УНКВД
Омской обл., с апреля 1940 г. зам. нач. Тюремного отдела НКВД Чувашии, с
1942 г. в РККА – 556
Фокин Петр Максимович (1900–1979) – в 1944–1946 гг. нач. УНКГБ/УМГБ
Крымской обл., одновременно в июне 1945 г. – феврале 1946 г. работал нач.
702
Иван Серов – председатель КГБ
оперсектора НКВД провинции Бранденбург. В июле 1946 г. снят с должности
нач. УМГБ Крымской обл. «за использование служебного положения в
корыстных целях».
С 1947 г. зам. нач. УМГБ Бобруйской обл. В ноябре 1951 г. уволен в запас по
состоянию здоровья. Генерал-лейтенант (09.07.45) – 477, 479
Фомичев Василий Алексеевич (1909–?) – инструктор политотдела 333-го
погранполка, капитан – 474–476
Фридман Исаак Эммануилович (1902–1967) – с 1932 г. в органах ОГПУ, зам. нач.
отделения 4-го отдела ГУГБ НКВД СССР, в январе 1939 г. уволен, работал
преподавателем ВШ НКВД, в войну в СМЕРШ, в 1940-х гг. пом. нач. отдела
МГБ СССР, полковник. Арестован 7 февраля 1953 г. Освобожден по пост.
Следчасти по особо важным делам МВД СССР 22 июля 1953 г. и реабилитирован – 264, 265
Фурцева Екатерина Алексеевна (1910–1974) – в 1956–1960 гг. секретарь ЦК, в
1957–1961 гг. член Президиума ЦК КПСС, с 1960 г.
министр культуры СССР – 346, 360, 394, 397, 401, 402, 421, 434, 560, 634
Хазан Александр Самойлович (1906–1955) – в 1937–1938 гг. нач. 1-го отделения и
пом. нач. 4-го отдела УГБ НКВД Грузии, в 1944–1945 гг. зам. нач. лагеря НКВД
для военнопленных по политчасти, уволен из МВД в 1945 г., затем работал
юристом. Арестован 29 сентября 1953 г. Приговорен ВКВС СССР на процессе в
Тбилиси 19 сентября 1955 г. к ВМН. Расстрелян 15 ноября
1955 г. Определением ВКВС РФ 16 апреля 2013 г. приговор изменен,
обвинения переквалифицированы на ст. 193-17 «б» УК РСФСР с оставлением
прежней меры наказания. Не реабилитирован – 376
Хайченко – член ВТ войск НКВД по охране тыла ГСОВГ, майор – 474
Халатов (Халатьянц) Артемий Багратович (1896–1937) – пред. правления
Госиздата, пред. Центрального совета Всесоюзного общества изобретателей.
Арестован 27 июня 1937 г. Приговорен ВКВС СССР 26 сентября 1937 г. к
расстрелу и в тот же день расстрелян. Реабилитирован 23 мая 1956 г. – 333
Харьков Евгений Павлович (1911–?) – нач. ОКР МГБ отдельной мех. армии;
с июня 1951 в распоряжении МГБ СССР. Арестован 6 января 1955 г.
Обвинен в избиениях подследственных в 1937 г., в фабрикации дел на
высокопоставленных военных. Приговорен ВКВС СССР 14 июля 1955 г. по ст.
193-17 «б» к 10 годам заключения. С применением Указа 1953 г. об амнистии
срок снижен до 5 лет – 384
Хват Александр Григорьевич (1907–1993) – в 1953 г. зам. нач. Следчасти по особо
важным делам МВД СССР, уволен в 1955 г.
С мая 1955 г. нач. 1-го отдела Института прикладной математики АН СССР –
391
Хижняк Михаил Гурьевич (1914–1999) – служил в войсках ПВО, майор, охранял
Л.П. Берию во время нахождения в заключении – 304
Указатель имен
703
Хинштейн Александр Евсеевич (род. 1974) – журналист – 443
Хохлов Николай Евгеньевич (1922–2007) – сотрудник МГБ/МВД, остался на
Западе. Заочно приговорен ВКВС СССР 5 июля 1954 г. «за измену Родине»
к расстрелу, 27 марта 1992 г. помилован указом президента РФ. Умер в
Калифорнии – 324
Хренков Михаил Александрович (1911–?) – с 1 декабря 1942 г.
оперуполномоченный Секретариата НКВД СССР, капитан; в 1942–1947
гг. адъютант И.А. Серова, затем ст. пом. нач. отделения в Упр. погранвойск
Молдавского округа, майор. Арестован в феврале 1948 г. Приговором ВКВС
СССР 17 октября 1951 г. оправдан и из-под стражи освобожден. С января 1952
г. ст. пом. нач. отделения 4-го отдела штаба Упр. погранвойск Молдавского
округа, с августа 1953 г. на пенсии в Кишиневе, работал зав. складом,
диспетчером автобазы, диспетчером трансп. цеха киностудии «Молдовафильм». Исключен из КПСС в июне 1979 г. – 178, 179, 230, 406, 510, 612
Хрулев Андрей Васильевич (1892–1962) – с 1943 г. нач. тыла Красной армии, в
1946–1951 гг. нач. тыла Вооруженных сил
СССР – зам. министра вооруженных сил по тылу, генерал армии (1943) – 151,
458, 491, 495
Хруничев Михаил Васильевич (1901–1961) – в 1946–1953 гг. министр
авиационной промышленности СССР – 587
Хрусталев Иван Васильевич (1907–1954) – в 1943 г. нач. группы
(прикрепленный) 1-го отдела 6-го упр. НКГБ СССР, майор – 66
Хруцкий Эдуард Анатольевич (1933–2010) – писатель, был женат на дочери И.А.
Серова – 443, 596, 634, 635
Хрущев Никита Сергеевич (1894–1971) – с 1939 г. член Политбюро ЦК ВКП(б),
в 1938–1947 гг. первый секретарь ЦК КП(б) Украины, с 1949 г. секретарь ЦК
ВКП(б), в 1953–1964 гг. первый секретарь
ЦК КПСС, одновременно с 1958 г. пред. СМ СССР, Герой Советского Союза
(17.04.64) – 5, 6, 9, 16, 17, 33, 38, 41, 66, 67, 74, 75, 128, 129, 144–146, 156, 181,
182, 253, 257, 274, 280, 281, 283, 288, 290–296, 299, 300, 306–309, 315–320, 322,
323, 327, 329, 332, 335, 337–341, 343, 345, 347, 349, 351–353, 355–363, 365, 368,
371, 376, 390, 393–403, 405, 406, 408–411, 415, 418, 419, 421, 422, 426, 427, 430–
433, 444, 447, 449, 451, 453, 456, 457, 460–462, 543, 547, 548, 550, 552, 558–562,
564, 565, 568, 572, 573, 582, 594, 605, 611, 612, 614–616, 618, 623–626, 630–632,
637, 639, 640, 642
Цанава Лаврентий Фомич (1900–1955) – в 1938–1941 гг. нарком внутр. дел БССР,
с 1943 г. нарком/министр госбезопасности БССР, с 11 января по июнь 1945
г. уполномоченный НКВД по 2-му Белорусскому фронту, генерал-лейтенант
(09.07.45). В октябре 1951 г. – феврале 1952 г. зам. министра госбезопасности
СССР, одновременно с ноября 1951 г. нач. 2-го гл. упр. МГБ СССР. Арестован
4 апреля 1953 г., умер под следствием – 82, 85, 87, 89, 90, 220, 247, 276, 277, 377,
392, 482, 613, 617
704
Иван Серов – председатель КГБ
Цепков Виктор Георгиевич (1905–1976) – с 1938 г. в органах НКВД, с 1944
г. пом. нач. Следчасти НКГБ/МГБ СССР, подполковник, в 1947–1950 гг.
нач. Следчасти МГБ УССР, в июне 1950 г. – сентябре 1951 г. зам. министра
госбезопасности УССР, с октября 1951 г. зам. нач. Следчасти МГБ СССР,
полковник. Арестован 21 марта 1953 г., освобожден 17 августа 1953 г. с
переквалификацией дела на менее тяжкую статью. С 1954 г. на работе в
милиции, с 1955 г. на пенсии – 241, 242, 276, 391
Церетели Шалва Отарович (1894–1955) – в 1953 г. зам. министра внутр.
дел. Грузии. Арестован 13 августа 1953 г. Приговорен ВКВС СССР на
процессе в Тбилиси 19 сентября 1955 г. к ВМН. Расстрелян 15 ноября 1955
г. Определением ВКВС РФ 16 апреля 2013 г. приговор изменен, обвинения
переквалифицированы на
ст. 193-17 «б» УК РСФСР с оставлением прежней меры наказания. Не
реабилитирован – 376
Чайковский Герман Маркович (1909–1969) – с 1930 г. в органах ОГПУ, в 1941 г.
зам. нач. 2-го отдела 2-го упр. НКГБ СССР, с
1942 г. в УНКВД Приморского края, в 1940-х гг. нач. отделения МГБ СССР,
полковник. Арестован 7 февраля 1953 г. Освобожден и реабилитирован 13 мая
1953 г. – 265, 275
Чарквиани Кандид Нестерович (1907–1994) – в 1938–1952 гг. первый секретарь
ЦК КП(б) Грузии – 242, 243
Чванов Георгий Георгиевич (1914–?) – с 1938 г. в погранвойсках, в 1945 г. ст. пом.
нач. развед. отделения 331-го погранполка войск НКВД по охране тыла 1-го
Белорусского фронта, капитан. С 1945 г. в аппарате уполномоченного НКВД/
МГБ в Германии, нач. уездных отделов МГБ Гримма, Дипольдисвальде. С 1949
г. в УМГБ/УКГБ Саратовской обл. С 1959 г. на пенсии, работал отв. секретарем
Саратовского отделения Всероссийского общества охраны природы – 465
Чепцов Александр Александрович (1902–1980) – в августе 1948 г. –
июне 1957 г. пред. ВКВС СССР, генерал-лейтенант юстиции.
С 1957 г. на пенсии – 534
Чернов Иван Александрович (1906–1991) – в 1946–1951 гг. нач. Секретариата
МГБ СССР, полковник. Арестован 22 декабря 1951 г. Приговорен ВКВС
СССР 19 декабря 1954 г. «по делу Абакумова» к 15 годам лишения свободы.
Освобожден в 1966 г. Реабилитирован 21 февраля 1992 г. – 224, 227, 266, 276
Черноусов Борис Николаевич (1908–1978) – второй секретарь Московского
обкома ВКП(б) – 55
Чернышев Василий Васильевич (1896–1952) – в августе 1937 г. – сентябре 1952
г. зам. наркома/министра внутр. дел СССР, генерал-полковник (09.07.45) – 15,
25, 26, 202
Указатель имен
705
Черняков Александр Георгиевич (1902–1969) – в 1945 г. нач. военных сообщений
(ВОСО) 1-го Белорусского фронта, затем ГСОВГ, генерал-лейтенант тех. войск
(11.07.45) – 477
Черняховский Иван Данилович (1906–1945) – командующий войсками 3-го
Белорусского фронта, генерал армии (1944), дважды Герой Советского Союза
(1943, 1944) – 72, 73, 577
Чуйков Василий Иванович (1900–1982) – с июля 1945 г. нач. СВА земли
Тюрингия, затем зам., первый зам. главнокомандующего ГСОВГ, с 1949 г.
главнокомандующий ГСОВГ, с марта 1949 г. главноначальствующий СВАГ,
с ноября 1949 г. пред. СКК в Германии, с мая 1953 г. командующий войсками
Киевского ВО, с апреля 1960 г. главнокомандующий сухопутными войсками
и зам. министра обороны СССР, с июля 1961 г. нач. гражданской обороны
СССР, с 1972 г. генеральный инспектор группы генеральных инспекторов
Министерства обороны СССР, генерал-полковник (27.10.43), генерал армии
(12.11.48), маршал Советского Союза (10.03.55). Герой Советского Союза
(19.03.43) – 35, 36, 128, 329,
608
Шадрин Дмитрий Николаевич (1906–1994) – в 1943–1946 гг. нач. 2-го отдела 6-го
упр. НКГБ/МГБ СССР, генерал-майор (09.07.45) – 80, 82
Шалин Михаил Алексеевич (1897–1970) – в июле 1952 г. – августе 1956 г. и
октябре 1957 г. – декабре 1958 г. нач. ГРУ Генштаба Советской армии, генералполковник (31.05.54) – 401
Шария Петр Афанасьевич (1902–1983) – в 1938–1943 гг. на руководящей работе в
разведке НКВД/НКГБ, комиссар ГБ
3 ранга (14.02.43). С августа 1943 г. секретарь ЦК КП(б) Грузии по пропаганде,
затем профессор философского факультета Тбилисского гос. университета.
Арестован 15 февраля 1952 г., освобожден в марте 1953 г. В апреле – июне
1953 г. пом. первого зам. пред. СМ СССР. Вновь арестован 27 июня 1953 г.,
приговорен ВКВС СССР
28 сентября 1954 г. к 10 годам тюремного заключения с поражением в правах на
5 лет; отбывал наказание во Владимирской тюрьме. Освобожден 27 июня 1963
г. Решением ГВП РФ 14 августа 2012 г. реабилитирован – 236, 237, 275, 278,
373, 374, 393
Шарок Григорий Федорович (1900–1981) – с октября 1939 г. зам. наркома внутр.
дел Казахстана, с 1940 г. в НКВД Литвы, с
1942 г. нач. 2-го отдела 4-го упр. НКВД СССР, полковник ГБ (14.02.43), с
ноября 1943 г. нач. 2-го упр. НКГБ БССР, с октября
1946 г. нач. УМГБ Молодеченской обл., с января 1948 г. зам. нач. 1-го отдела
5-го упр. МГБ СССР, с октября 1949 г. зам. нач.
1-го отдела 7-го упр. МГБ СССР. С мая 1954 г. на пенсии в Москве, работал
инструктором Центрального автомотоклуба – 555–557
Шаталин Николай Николаевич (1904–1984) – в 1953–1955 гг. секретарь ЦК
КПСС – 298, 306–308, 310, 315, 547, 551, 552
706
Иван Серов – председатель КГБ
Шварцман Лев Леонидович (1907–1955) – родился в семье банковского
служащего, отец служил в Белой армии и в 1919 г. погиб в бою. В 1924 г.
окончил трудовую школу в Киеве, работал разносчиком газет, репортером,
зав. отделом редакции газеты «Московский комсомолец» и отв. секретарем
редакции газеты «Рабочая Москва», с 1937 г. в органах НКВД, с декабря 1938 г.
пом. нач. Следчасти НКВД СССР, с сентября 1939 г. зам. нач. Следчасти ГЭУ
НКВД СССР, с февраля 1941 г. зам. нач. Следчасти НКГБ СССР, с августа
1941 г. зам. нач. Следчасти НКВД/НКГБ/МГБ СССР, полковник. Арестован
13 июля 1951 г. Приговорен ВКВС СССР 3 марта 1955 г. к расстрелу – 217, 220,
257–259, 266, 269, 276, 296, 383, 611
Шверник Николай Михайлович (1888–1970) – в 1946–1953 гг. пред. Президиума
ВС СССР, в 1956–1966 гг. пред. Комитета партийного контроля при ЦК КПСС,
в 1957–1966 гг. член Президиума
ЦК КПСС – 17, 146, 307, 314, 329, 360, 406–408, 641
Шебунин Александр Иванович (1896–1975) – с 1945 г. нач. тыла ГСОВГ, в
1958–1964 гг. зам. министра обороны СССР по устройству и расквартированию
войск, затем консультант группы консультантов Министерства обороны.
Генерал-майор интендантской службы (04.06.40), генерал-лейтенант
интендантской службы (29.08.43), генерал-полковник интендантской службы
(19.04.45) – 197, 198,
608
Шейнин Лев Романович (1906–1967) – следователь Прокуратуры СССР,
писатель, драматург. Арестован 19 октября 1951 г., освобожден в ноябре 1953
г. – 225, 611
Шелепин Александр Николаевич (1918–1994) – в 1958–1961 гг. пред. КГБ
при СМ СССР, с 1961 г. секретарь ЦК, в 1964–1975 гг. член Президиума/
Политбюро ЦК КПСС – 324, 326, 327, 400, 408, 409, 411, 412, 414, 415, 417–422,
425, 560, 581, 625
Шенейман Фридрих (1892–1945) – бургомистр дер. Гарделеген, расстрелян по
приговору советского военного трибунала – 106
Шепилов Дмитрий Трофимович (1905–1995) – в 1956–1957 гг. кандидат в члены
Президиума ЦК КПСС – 210, 355, 360, 449, 453
Шершаков Федор Семенович – сотрудник оперсектора НКВД/МВД земли
Тюрингия, капитан. Арестован 30 января 1948 г., приговорен ОСО МГБ 18
сентября 1948 г. к 2 годам лишения свободы – 541
Шефер Рихард – бургомистр дер. Кольштедт (Тюрингия), в 1945 г. расстрелян по
приговору советского военного трибунала – 107
Шкварин Алексей Иванович (1905–1961) – с 1945 г. зам. нач. Отдела внутр. дел, а
с 1947 г. – Упр. внутр. дел СВАГ. С 1949 г. на пенсии в Москве – 415–420
Шкирятов Матвей Федорович (1883–1954) – с 1939 г. зам. пред. Комиссии
партийного контроля, с 1952 г. пред. Комитета партийного контроля при ЦК
КПСС – 216, 536, 539, 618
Указатель имен
707
Шлюгер Людмила Дмитриевна (1923–2008) – жена Ш.С. Шлюгера (см.) – 388–
390
Шлюгер Шолом Самойлович (1912–1987) – с 1936 г. в органах НКВД. С ноября
1947 г. зам. нач. отдела «2-В», затем отдела «2-Г» 2-го
гл. упр. МГБ СССР, полковник ГБ (16.04.43); с января 1952 г. зам. нач. 2-го
отдела УМГБ Горьковской обл. Арестован 28 января
1953 г., освобожден 27 марта 1953 г. со снятием обвинений. Уволен из МВД
4 июля 1953 г. по служебному несоответствию. Вновь арестован 20 августа
1953 г., обвинялся по ст. 17-58-1 «б» УК РСФСР. В 1956 г. обвинение
переквалифицировано на ст. 193-17 «а» и на основании указа ПВС СССР об
амнистии дело прекращено, из-под стражи освобожден 9 апреля 1956 г. – 275,
386–390, 617
Шмашковский, см. Успенский А.И.
Шотте – немецкий торговец – 532, 535
Шрейдер Михаил Павлович (1902–1978) – в 1938 г. нач. УРКМ и зам. наркома
внутр. дел Казахстана. В 1938 г. арестован, приговорен к 10 годам заключения.
Не реабилитирован – 27
Шройдер Отто (1896–1945) – житель дер. Гарделеген, расстрелян по приговору
советского военного трибунала – 106
Штеменко Сергей Матвеевич (1907–1976) – с 1943 г. нач. Оперативного упр.
Генштаба, с февраля 1945 г. первый зам. нач. Генштаба, генерал армии
(13.11.48) – 586
Шубняков Федор Григорьевич (1916–1996) – с 1937 г. в органах НКВД, в январе–
ноябре 1951 г. нач. 2-го гл. упр. МГБ СССР, полковник (13.12.46). Арестован 28
октября 1951 г., освобожден
6 марта 1953 г. «по согласованию с инстанцией». С 17 марта 1953 г.
зам. нач. 1-го гл. упр. МВД СССР, в 1954 г. зам. нач. 2-го гл. упр. КГБ при СМ
СССР, с ноября 1954 г. на работе в Австрии. С ноября 1958 г. в действующем
резерве КГБ – зам. директора по режиму отделения Института прикладной
математики АН СССР. В мае 1965 г. уволен в запас – 224, 227, 275, 528,
529
Шумилин Александр Алексеевич (1914–?) – с 1942 г. в РККА, на фронте,
нач. Отдела продовольственного снабжения Интендантского упр. 2-го
Прибалтийского фронта, с сентября 1945 г. зам. нач. Отдела торговли и
снабжения СВАГ, с марта 1946 г. зам. нач. Упр. торговли и снабжения СВАГ,
подполковник – 147, 493, 494,
638
Щербаков Александр Сергеевич (1901–1945) – в 1941–1945 гг. секретарь ЦК и
кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б) – 329, 517, 528, 586
708
Иван Серов – председатель КГБ
Эйзенхауэр (Eisenhower) Дуайт (1890–1969) – в 1945 г. командующий американскими оккупационными войсками в Германии, генерал армии, в
1953–1961 гг. президент США – 99, 442, 499
Эйтингон Наум Исаакович (1899–1981) – в 1946–1950 гг. зам. нач. службы «ДР»
МГБ СССР, с октября 1950 г. зам. нач. Бюро № 1 МГБ СССР, генерал-майор
(09.07.45). Арестован 19 октября 1951 г.,
освобожден 19 марта 1953 г. В мае – июле 1953 г. зам. нач.
9-го отдела МВД СССР, генерал-лейтенант (09.07.45). Арестован
20 августа 1953 г., приговорен ВКВС СССР 6 марта 1957 г. к 12 годам тюремного заключения, освобожден в марте 1964 г. Реабилитирован решением ГВП РФ 15 апреля 1992 г. в нарушение
ст. 4 Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18
октября 1991 г. – 213, 214, 225, 233, 266, 275, 276, 280, 330, 384, 386, 528–530
Эренбург Илья Григорьевич (1891–1967) – журналист, писатель – 96, 97, 99, 100,
625
Этингер Яков Гиляриевич (1887–1951) – врач, профессор-консультант, в ноябре
1950 г. арестован, умер под следствием
2 марта 1951 г. – 216, 217, 528
Ягода Генрих Григорьевич (1891–1938) – в 1934–1936 гг. нарком внутр. дел
СССР, расстрелян – 218, 219, 227, 316, 629
Яковлев Александр Сергеевич (1906–1989) – авиаконструктор, генералполковник-инженер (1946) – 587
Ярославский Емельян Михайлович (Губельман Миней Израилевич) (1878–1943) – в 1921–1922 гг. член ЦК РКП(б), в 1939–
1943 гг. член ЦК ВКП(б), с 1931 г. пред. Всесоюзного общества старых
большевиков – 329
Примечание:
Более полные биографические сведения о руководящих партийных, советских
и государственных деятелях, а также работниках госбезопасности см.: Политбюро, Оргбюро, Секретариат ЦК РКП(б) –
ВКП(б) – КПСС: Справочник. М., 1990; Государственная власть
СССР: Высшие органы власти и управления и их руководители, 1923–1991
гг.: Историко-биографический справочник / сост. В.И. Ивкин. М., 1999;
Петров Н.В., Скоркин К.В. Кто руководил НКВД: Справочник / Общество
«Мемориал», РГАСПИ, ГАРФ; под ред. Н.Г. Охотина, А.Б. Рогинского. М.,
1999; Центральный Комитет КПСС, ВКП(б), РКП(б), РСДРП(б): Историкобиографический справочник / сост. Ю.В. Горячев. М., 2005; Петров Н.В. Кто руководил органами
госбезопасности, 1941–1954 гг. М., 2010; Петров Н.В. Кто служил в советских
органах госбезопасности в Германии, 1945–1954: Справочник. М., 2017;
Филиппов С.Г. Территориальные руководители ВКП(б) в 1934–1939 гг. М.,
2016; Филиппов С.Г. Руководители центральных органов ВКП(б) в 1934–1939 гг. М., 2018.
Ведущий редактор Е.Д. Щепалова
Редактор Л.Ю. Пантина
Технический редактор М.М. Ветрова
Выпускающий редактор Н.Н. Доломанова
Верстка Т.Т. Богданова
Корректор Т.Я. Кокорева
Подписано в печать 19.05.2021
Формат 70×100/16. Печать офсетная. Усл. печ. л. 45
Тираж 1000 экз. Заказ
Издательство «Политическая энциклопедия»
127254, Москва, Огородный проезд, д. 14
Почтовый адрес: 127018, Москва, а/я 79
Тел.: 8 (499) 685-15-75,
8 (499) 672-03-95 (отдел реализации)
