Обманутый муж [Светла Литвин] (fb2) читать онлайн

Светла Литвин Обманутый муж

Они были созданы друг для друга. Любовь с первого взгляда и одни мечты на двоих, но всё рушится из-за её предательства. А было ли оно?

1

За окном вечер пятницы и я собираю в клуб на встречу с подругами. Пока я крашусь, рядом крутится Тася.

— Ди, можно мне вот это? — спрашивает моя младшая сестрёнка и указывает пальцем в баночку с блёстками для век.

— А тебе не рановато ли? Я в твоём возрасте не красилась, — смеюсь я над восьмилеткой.

— Ой ли! — заглядывает в комнату наша старшая сестра Саша. — Когда ей было столько же, сколько тебе, она таскала у меня косметику без спроса!

Сашка закладывает меня перед Тасей и смеясь убегает.

— Ди, это правда? — Тася округляет свои голубые глаза и смотрит на меня не то с любопытством, не то с укором.

— Не помню такого, на, возьми. Но только щёки можно, иди к другому зеркалу — отдаю Тасе заветную баночку и отсылаю её, чтобы не мешалась в ответственный момент.

Я рисую стрелки. Нужно, чтобы они вышли идеальными, а это получается не всегда, но сегодня явно мой день. Любуюсь своим образом в зеркале. Короткое пудровое платье сидит на мне идеально, подчёркивает ровный загар, приобретённый на море. Я ещё раз прохожусь расчёской по длинным волосам и сунув ноги в туфли на высоком каблуке, выхожу из комнаты.

Торопливо бегу по коридору дома, сбегаю по лестнице и захожу в гараж. Мне нужно ещё заехать за девочками, сегодня я за рулём.

Подруги уже в сборе и ждут меня и я притормаживаю у подъезда Аниной квартиры.

— Прыгайте курочки мои! — кричу я в открытое окно машины, любуясь своими подругами.

Все такие нарядные и красивые, а впереди у нас хороший вечер.

— Ко-ко-ко, — говорит Ксюха, садясь рядом со мной и мы смеёмся.

— Убери от меня свой клюв! — смеюсь я и уворачиваюсь от Ксюхиного поцелуя, не хочу, чтобы на моей щеке остался алый след её помады.

— Давай, Ди! Газуй! — требует Лиза, устроившаяся с Аней на заднем.

— Мчу! — я давлю на газ, и мы едем в клуб.

По пути успеваем обсудить всё то, что не успели обмусолить в институте между парами.

— Вау! Какие там красавчики на входе стоят! — восхищается Ксю, глядя на трёх парней курящих возле входа.

— Тебе то зачем? У тебя же есть Паша, — ехидно выдаёт Аня.

— Так я не о себе, я о вас беспокоюсь, — смеётся в ответ Ксюша.

— Парковка забита, придётся где-то во дворах вставать, — кисло сообщаю я, оценив транспортное благополучие нашей страны.

— Вон там можно встать, — предлагает Лиза, указывая в конец парковки.

— И закрыть сразу четыре машины? — фыркаю я.

— Номер телефона оставь, выпустишь если раньше нас уезжать будет кто, — предлагает Лиза.

Все из нас на высоких каблуках и перспектива идти до клуба больше, чем несколько десятков метров никому не улыбается.

— Ладно, но кто-то из вас в таком случае пойдёт со мной, — предупреждаю я.

Подруги согласно кивают, но я им почему-то не верю. Найдут причину отправить меня одну. Вздыхаю и всё же еду в конец парковки, запирая своей машиной сразу четыре тачки.

Мы подходим ко входу в клуб, а из тех трёх красавчиков здесь стоит только один. Я встречаюсь с ним взглядом, и он с улыбкой подмигивает мне своим голубым глазом. Неосознанно я улыбаюсь ему в ответ так, что аж скулы сводит.

— Девушка, а вашей маме зять не нужен? — спрашивает этот красавчик и я не теряясь отвечаю.

— Нужен!

Кто-то из подруг хватает меня притормозившую за руку и заводят в фойе клуба. Потенциальный зять моей мамы нисколько не теряется и быстро затушив сигарету следует за мной.

— А сына родишь? — неожиданно спрашивает он.

— Двух рожу! — выпаливаю я и смеюсь вместе с подругами.

Красавчик быстро ретируется, пока мы тормозим у кассы и платим за вход.

— Ну и жёнихи нынче пошли, не успели сойтись, он уже слился, — фыркает Аня.

— Это всё Ди виновата, напугала его двумя детьми и тёщей, — замечает Ксю.

— Да ладно вам, чего вы его сами уже слили? Может, он за колечком отошёл, — хохочет Лиза.

Оплатив вход, мы заходим в зал под бьющие по ушам басы. Народа ещё немного несмотря на забитую парковку и даже есть свободные столики. Идём с подругами сразу к барной стойке, так заказ сделать быстрей, чем ждать официантку за столиком.

— Сок мне апельсиновый возьмите и орешки, я пойду столик займу, пока свободные есть! — перекрикивая музыку, прошу девочек и отхожу от них.

Уверенно иду туда, где есть свободный диванчик, как раз на нас четверых, а дорогу мне преграждает зять-красавчик. Он улыбается и протягивает мне колечко. Детское сувенирное колечко с примотанной к нему скотчем жвачкой.

К нам подбегают мои девочки, едва ли я успеваю что-то ответить, да я и не могу. Я в шоке! В приятном таком, от которого улыбка не сходит с лица.

— Как тебя зовут-то хоть, отчаянный? — скептически спрашивает Лизка и кто-то нас фотографирует, вспышка на секунду бьёт справа по глазам.

— Игорь, — отвечает парень на вопрос моей подруги, но говорит это мне.

— Ди, Диана, — представляюсь я с улыбкой и тянусь за колечком.

— Погоди, не бери! — окликает меня Аня.

— Почему это? — удивляюсь я, ведь дураку понятно, что сейчас мы жениться не побежим.

— Окольцует тебя вот так сразу, и всё! Конфетно-букетного периода можно не ждать! — объясняется подруга.

— А я рискну, — смеюсь я и забираю колечко, примеряю сразу, но оно налезает лишь на середину мизинца.

Не мой размерчик, но и колечко детское, разве что Таське будет в самый раз, только я уже точно знаю, что не отдам его ей.

— Можно пригласить вас за наш столик? — интересуется Игорь и мимолётно оглядывает моих подруг.

Я уже точно согласная, а девочки быстро совещаются и дают своё согласие.

— Пойду, выйду. Паше позвоню, а то, чего я одна? — говорит мне на ушко Ксю и уходит в фойе клуба.

Игорь провожает нас к столику, за которым ждут его друзья.

— Знакомьтесь, это мои друзья. Илья и Богдан, — представляет Игорь своих друзей.

— Ди, Аня, а я Лиза, — представляет нас Лизавета и присаживается рядом с Богданом.

Ей нравятся блондины, поэтому она негласно забивает светленького Богдана себе.

— Анна, прошу, присаживайтесь здесь, — приглашает Аню Илья, кареглазый шатен.

Я занимаю свободное место возле Лизы, и Игорь присаживается на край.

— Двигайтесь, а то я свалюсь, — смеётся он, цепляясь за спинку дивана.

Мы дружно двигаемся, так что Игорь садится посвободнее, но всё равно максимально близко ко мне, наши ноги соприкасаются и это очень волнительно.

— А где Ксю? — вспоминает Аня о ещё одном члене нашей компании.

— Она вышла, хочет позвонить Паше. Надеюсь, это не проблема, если он присоединится? — уточняю я у компании потенциального зятя моей мамы.

— Ну если он адекватный, то нет, — смеётся Игорь, а я буквально таю от его тембра голоса, что пробивается даже без крика через громкую музыку.

Его сияющая улыбка и смеющийся взгляд, ямочки на щеках заставляют моё сердечко трепетать. Впервые я испытываю рядом с парнем такие яркие эмоции, что даже готова поверить в любовь с первого взгляда.

— Более чем, он нудный, — врезается в мои мысли голос Лизы, и я не сразу понимаю, что она про Пашу.

— Да он откажется, — добавляет Аня.

— Скорее всего, — подтверждаю я, зная, как парень Ксюши не любит подобные мероприятия.

— Красавицы, что будете? — спрашивает нас Илья и встаёт, чтобы пойти к бару.

Я вопросительно смотрю на Аню и понимаю, что они так торопились запечатлеть предложение от Игоря, что ничего ещё не заказали.

— Я за рулём, мне сок апельсиновый и орешки, — говорю я и Игорь поднимается, чтобы пойти вместе с Ильёй.

Подруги озвучивают свои и Ксюшины хотелки, и парни уходят, мы остаёмся в компании одного Богдана.

— Богдан, — обращается к нему Лиза. — А что это у вас друг так жениться торопится? Он что больной?

— Лиза! — я толкаю подругу вбок, под смех Богдана.

— Да, как-то странненько и колечко у него всегда с собой, — поддакивает Лизе Аня.

Ну и сучки! И это хорошо ещё, что Ксюхи нет.

— Может это любовь с первого взгляда? А колечко ему сегодня в «Союзпечати» на сдачу дали, — усмехнулся Богдан.

— Это судьба... — раздаётся зловещий шёпот над моим ухом, и я вздрагиваю обернувшись.

— Ксюша! Напугала!

— Паша не приедет, — кисло сообщает Ксю и садится рядом со мной.

— Богдан, это Ксюша, Ксюша, это Богдан. Ещё есть Илья, но он отошёл с Игорем за нашими коктейлями, — с кокетством изрекает Лиза.

— Какими? Я такое не пью, — фыркает подруга и устремляется к барной стойке за своим ромом.

Мы с девочками её не останавливаем, потому что бесполезно. Она злая из-за Паши и всё равно всё захочет проконтролировать.

Игорь возвращается к столику с соком и орешками для меня, но я даже не успеваю взять стакан.

— Потанцуем? — спрашивает Игорь и без ответа вытягивает меня на танцпол.

Как раз звучит медляк и ещё немногочисленные танцующие парами кружат в танце. Кладу руки на плечи Игоря, он обнимает меня за талию. Я из-за нашей разницы в возрасте смотрю ему в глаза, не решаясь ещё положить голову на плечо. От ладоней Игоря исходит жар и у меня такое чувство что я буквально горю. Отчего-то неловко и ноги я едва передвигаю, меня порой заносит и сердце с гулкими ударами гонит адреналин по венам. Глотаю воздух, когда Игорь склоняется ко мне.

— А целоваться на первом свидании не дурной тон? — шепчет он на ухо, от его бархатного голоса по плечам и рукам разносятся мурашки.

Я смеюсь и щурюсь от улыбки.

— У нас уже свидание? — резонно спрашиваю я, неосознанно облизываю губы, скользнув взглядом по пухлым губам Игоря.

Он едва кивает и прикрывает глаза, поддаётся вперёд. Всё как будто замирает вокруг и медленно моих губы касаются его губы. Захлёстывает так, словно волной накрывает, неуверенно отвечаю на поцелуй. У его губ вкус карамели. Он смел, но при этом так нежен и осторожен, а я понимаю — окончательно пропала.

Увлекаемся поцелуем так, что не сразу замечаем уже другой музыки. Танцы вокруг нас сменяют свой ритм, а мы там под волной где-то на глубине чего-то большего чем просто реальность. Так бы и не вынырнули с ним, но в нас врезается девушка, забывшаяся в бешеном танце.

— Идём, — усмехается Игорь и приобнимает меня.

Мы возвращаемся за столик, где все уже что-то бурно обсуждают. О чём спор я не вникаю, залпом выпиваю свой сок. Игорь замечает это и тут же уходит за следующим стаканом, даже не спрашивает меня, а это и подкупает.

Пока девочки о чём-то спорят с нашими новыми знакомыми, я увлечённо расправляюсь с фисташками, изредка поглядывая в сторону бара. Наблюдаю украдкой за потенциальным маминым зятем. Он даже со спины прекрасен.

— Ладно, давайте вот у Ди спросим, — говорит Ксю и вовлекает меня в спор на странную тему. — Что ты думаешь бездомных животных нужно усыплять или давать им шанс выживать, а может, закрывать в приютах?

— Мм, не знаю, но я бы не смогла усыпить, а к чему вы это?

— На Богдана тут на днях собака кинулась с биркой в ухе, и законопроект как раз задвигают, что бездомных нужно усыплять. Гуманная смерть, — объясняет Илья.

— Я думаю, что эту проблему нужно на ином уровне решать.

— Это на каком?! — возмущённо вскрикивает Аня и я только сейчас обращаю внимание, как она взъерошена. Похоже, что спорили аж до драки.

Анюта среди нас самая любительница братьев наших меньших. У неё две собаки и три кошки, а ещё кучка крыс не поддающийся счёту. Все спасённые с улицы, а грызуны вовсе украденные из какой-то там лаборатории.

— В Швеции, например, там нет бездомных животных. Там строго учитывается каждая собака и кошка, ответственность на хозяевах высокая, штрафы, кажется, даже срок могут дать.

— Так-то за домашних, мы же про бездомных говорим, — усмехается Богдан.

— А бездомные не берутся из ниоткуда! Ди права! — поддерживает меня Аня. — Их люди разводят. У нас вон регулярно в коробках подкидывают то котят, то щенят. Все чистенькие, выкормленные домашними мамками. Просто хозяевам этих мамок лень свою животину обезвредить в плане размножения или денег жалко, да и следить не хотят. А они дали возможность появиться им на свет, выжит и скинули свою ответственность в чужой подъезд.

— Вот и получается, что ваш идиотский закон проблему не решит! — подводит итог Ксю.

— Девочки, предлагаю пойти потанцевать, — говорит Лиза и поджимает губы.

— Живодёры какие-то, — шепчет мне на ухо Ксюха и пихает меня, чтобы я шла с ними.

А я не хочу идти, тем более к столику с моим соком возвращается Игорь. Прижав колени к дивану, пропускаю подругу, а сама остаюсь на месте.

— Вы идите, не моя мелодия, — вру я.

Девочки уходят на танцпол, рядом со мной садится Игорь. От него так вкусно пахнет карамельками, и я не могу понять, это туалетная вода такая, что ли? Какая-то детская, у моей сестрёнки Таси пена для ванны с таким ароматом. Но гадать мне долго не приходится, Игорь сам достаёт из кармана пиджака жестяную баночку с источником этого карамельного запаха.

— Будешь? — спрашивает он.

— Что это?

— Монпансье, — смеётся Игорь и открывает баночку. В ней лежат разноцветные круглые карамельки.

— Он не маньяк, это ему то же дали в «Союзпечати» на сдачу! — выкрикивает Богдан и смеётся.

— Ты что, подумала, что я маньяк? — прищурившись, спрашивает у меня Игорь.

— Я нет. Это Аня так подумала, — с улыбкой отвечаю я и выгребаю из баночки все конфетки.

— Я не маньяк, я однолюб, — шепчет мне на ухо Игорь и когда я уже ощущаю проходящую волну марашек, пробегающую по телу, меня накрывает ещё одной от продолжения фразы. — И сегодня я влюбился.

Боже! Я ничего не могу ответить. Только утыкаюсь лбом в плечо Игоря и отправляю горсть карамели в рот. От волнения начинаю её сгрызать, и этот хруст, кажется, заглушает громкую музыку.

2

Впервые вечер и ночь в клубе проводим так долго. Мы задержались до последнего, когда уже все разошлись, и официантка подходит к нашему столику, чтобы нас выпроводить.

— Дорогие гости, наше заведение закрывается, ждём вас каждый вечер кроме понедельника, с двадцати часов и до шести утра, — максимально вежливо говорит она и отходит.

Музыка стихает, и я даже не верю, что больше семи часов пролетели словно один миг. И уходить так не хочется, ведь это означает, что нужно расстаться с Игорем.

— Уже утро? — округляет глаза Аня, окосевшие от вина.

— Пора по курятникам, ой по койкам! — поправляет свою же оплошность Лиза.

Все нехотя поднимаются с диванчиков и мы с Игорем в том числе. Меня сразу начинает морозить, потому что нам приходится прервать наши жаркие объятия.

— Надо будет повторить! — заявляет Ксюха, и виснет на шее Ильи, точнее он её почти удерживает в вертикальном положении.

Я впервые вижу своих подруг столь нетрезвыми и даже стыдно за них перед Игорем. Возможно, раньше они так не напивались, потому что мы уходили до двух ночи.

Выходим всей толпой на улицу, парковка пустая, только моя и ещё одна машина, как оказывается, принадлежит она Игорю. Остальные три которые были заперты моей тачкой смогли выехать, когда всё стало посвободнее, даже выходить не пришлось.

— Подожди, обменяемся номерами? — спрашивает Игорь, когда я открываю машину для подруг.

— Да, — киваю я и меня окатывает волной страха.

Что если бы он не спросил? Так бы и потерялись в большом городе.

— Диктуй свой, а то я свой не помню, — смеётся Игорь.

Я говорю ему свой номер, он звонит мне, целуя меня на прощание, и мы нехотя расходимся по машинам, глядя друг другу в глаза.

— Я влюбилась, — вздыхаю, выезжая с парковки.

— Поздравляю! — икает Ксюха.

Лиза с Аней вовсе уже отрубились и похоже мне придётся везти их к себе.

— А это, вообще, нормально? — спрашиваю у Ксюши.

Так влюбляться опасно. Я совсем не знаю Игоря. И чем мы семь часов занимались в клубе, что я узнала только его имя, что он влюбившийся однолюб? Даже номер телефона получила на выходе. И всё равно думаю о нём, что он отличный человек, позовёт — я пойду за ним как на верёвочке.

— Ничего не могу сказать, это не мой профиль, это к психиатрам, — ворчит Ксю уже почти в отключке.

Я приезжаю домой и приоткрыв окошко, оставляю подруг спать в машине. Всё равно будить их бессмысленно, сами они едва ли в состоянии ходить, а я не смогу дотащить их на второй этаж в свою комнату. И к тому же у меня есть важные дела.

Добегаю до своей комнаты и завалившись на кровать лезу в инсту. Сообщение о новом контакте и что его владелец есть здесь, меня приводит в восторг. С замиранием сердца я захожу на страницу Игоря и даже глазам не верится.

Первое фото, которое я вижу, Игорь жмёт руку моему отцу и подписано это всё хештегом мужские_дела_делишки, отмечена папина фирма «МедиаРусс» и фирма «Эрион» к которой Игорь имеет отношение.

Я смотрю шапку аккаунта, которую зря пропустила.

— Мечтательны король батареек, — читаю я вслух.

Батарейками занимается. Сразу всё встаёт на свои места, выгодное сотрудничество двух фирм вполне понятно.

После таких новостей я не могу спать, мне срочно нужно расспросить папу. Благо суббота у него совсем не выходной день и к семи утра он спустится на завтрак.

Я смотрю на время и понимаю, что у меня есть целых полчаса, чтобы отмокнуть в ванной. Заодно и изучить каждую фотографию Игоря.

Набираю ванну с пеной и погружаюсь в горячую воду с ароматом розы, и изучаю страницу короля батареек. Мечтательного, что немаловажно.

У него много публикаций, да и подписчиков немало. Но девушек здесь нет. Несколько фотографий с отдыха в Сочи, друзья, пикники, шашлыки, костры, рабочих моментов масса и самые тёплые фотографии с его семьёй, под хештегом три_поколения_Ермаковых.

— Ермаков значит, — шепчу себе под нос с улыбкой, а в уме прикидываю: Ермакова Диана Романовна.

Считаю, что мне идёт.

А мужчины так похожи! Все трое темноволосые голубоглазые красавцы, высокие лбы, выразительные скулы и пухлые губы, искрящиеся улыбки. Их словно на ксероксе распечатывали. Даже дед Игоря не особо седой, а отца можно посчитать за брата.

Мне нравятся они.

За полчаса я не нахожу того, что неосознанно искала. У Игоря нет ни одной фотографии с девушкой, даже фотографий с намёком на романтику нет.

Ровно к семи часам я выбираюсь из остывшей воды и укутываюсь в халат. Ноги в тапки и с телефоном спускаюсь в столовую.

— Доброе утро, — приветствую я сестру.

Шурик уже кашеварит, а вот папы что-то не видно.

— Доброе, чего это ты выползла? Я на тебя завтрак готовить не стану. Хочешь есть, подними задницу от стула, — бурчит Сашка, хмуро на меня поглядывая.

— Очень надо, — хмыкаю я.

Поднимаюсь со стула и демонстративной насыпаю в чашку хлопья, наливаю молоко. Меньше минуты и мой завтрак готов. Сажусь обратно и начинаю есть, глядя на сестру. Она корчит рожицу и отворачивается к своему ковшику.

— Чего ты в такую рань вскочила? — интересуется сестра, разливая манную кашу по двум тарелкам.

Значит, папа скоро придёт.

— Мне надо с папой поговорить.

— О чём это? — кисло интересуется сестра.

— Не волнуйся, тебя это никаким боком не коснётся, — улыбаюсь я и Шурик, сложив ладони, шёпотом обращается к потолку.

Её благодарности точечным светильникам прерывает папа.

— Доброе утро, дочурки!

Папа целует меня в макушку и садится за стол. Я не дожидаюсь, когда он позавтракает, ловлю момент, пока сестра только накрывает на стол и спрашиваю:

— Доброе утро папуль, слушай, а кто этот молодой человек? — спрашиваю я и подсовываю ему телефон.

— Хм, — усмехается папа, лишь бросив мимолётный взгляд на фото.

— Дай посмотреть? — просит тут же Шурик, но я лишь кукиш ей показываю.

— Пап, так что? — сучу я ногами под стулом от нетерпения и смотрю во все глаза на родителя.

— Игорь Ермаков, акумами занимается, договор вчера подписал с ними, а что? Откуда ты его вообще знаешь?

— Познакомились сегодня в клубе, он меня замуж позвал, — выпаливаю я и смеюсь.

— Чего? — возмущается сестра. — Глупости какие.

Папа берётся за кашу, очень медленно её ест, думает.

— Хороший парень, соглашайся, — с улыбкой говорит он, очень хорошо подумав.

— Пап, ты чего? Это несерьёзно, — ворчит Шурик и нервно размешивает сахар в чашке кофе сначала для папы, потом для себя.

— Саша, а что это у тебя там на плече?

— Где? — Шурик начинает крутиться, оглядывает себя с двух сторон, — Да где?! Ничего не вижу!

— Ну вон, справа, что-то зелёное, — говорю я и выжидаю, пока сестра ещё раз оглядит свой новенький жакет и добавляю; — Похожее на мох, которым старые девы после тридцати покрываются! — выкрикиваю я и уношусь из столовой с визгом и хохотом.

Так жаль, но погони со стороны сестры нет и повеселиться на полную как раньше уже не удаётся.

Снова поднимаюсь к себе и ложусь спать будучи спокойной и невероятно счастливой. И перед сном мечтаю о свадьбе, детях и засыпаю с мыслью, что у наших сыновей будут такие же прекрасные голубые глаза как у Игоря.

3

Пока я сплю, мне снится очень яркий и неоднозначный сон. Я стою посреди дорожки в каком-то неизвестном мне парке. Рыдаю. Почему? Это во сне мне так же не известно. Даже не могу понять, что это за слёзы. От радости они или от печали? А напротив меня стоит Игорь и протягивает на ладони колечко со жвачкой. Дальше сон обрывается, потому что меня будит мама.

— Ди, ди, — настойчиво зовёт она и трясёт за плечо.

— Да мам, что? — спрашиваю я и при этом стараюсь особо не открывать глаза, чтобы у меня ещё была возможность уснуть и досмотреть тот странный сон.

— Это ты что? Рыдаешь во сне, вон вся подушка мокрая, — объясняет мама и заставляет меня сесть.

— Ммм, сон дурацкий. Я там плакала, — говорю я, пытаясь осознать, как я за минутный момент из сна могла столько нареветься, что вся подушка мокрая.

— Сны — это ерунда, не бери в голову. Вставай, уже ужин скоро, да и девочки твои тебя на кухне ждут.

Мама сгоняет меня с кровати и начинает менять постельное бельё. Я подхожу к зеркалу, возле которого крутится Тася и ужасаюсь. Лицо всё помятое, на левой щеке отпечаталась подушка, я вся заплаканная и опухла словно накануне съела тонну солёного.

— Гулянки до утра — это явно не моё, — вздыхаю я.

— Да уж. Подружки твои не лучше выглядят, — усмехается мама.

Она с улыбкой стаскивает с моей кровати последнюю простынь и собрав всё в комок уходит.

— Ди, — зовёт меня тихим голоском Тася и я уже знаю по этой ласковой тишине, что она что-то хочет попросить.

— Что малышка? — Я глажу нашу любимицу по заплетённой голове и уже представляю её просьбу.

Минимум ногти накрасить, максимум макияж на всё личико.

— Можно мне туфли те чёрные и шляпу? — просит она и тут же обнимает, смеясь смущённо.

— Ладно, — соглашаюсь я.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо! — щебечет Тася и уже бросается к моему шкафу.

Тут я замечаю, что на ней чёрное Сашино платье в пайетках и перьях страуса, которое стоило ей одной её зарплаты. На часах ещё нет шести вечера, а это значит, что Шурика нет дома. Да даже если бы и была, напади на нас зомби, она бы фиг ей разрешила взять это платье.

— Тася, она тебя убьёт и закопает под розовым кустом, — говорю я.

— Ну я же чуть-чуть, — дуется Тася. — Я немного поиграю и сниму.

— Она заметит. Знаешь, давай-ка ты лучше вот это платье возьми, — я открываю шкаф и нахожу для сестрёнки лучшее своё чёрное платье.

— Вау! — Тася горящими глазами глядит на сверкающие стразы чёрного цвета и за этот детский восторг даже не жалко пожертвовать своё любимое платье.

— Переодевайся. Сашкино платье у меня пусть останется, я сама его верну. Скажу, что я взяла, меня она точно не закопает, — смеюсь я, вместе с Тасей.

— Почему? — сквозь смех интересуется любознательная сестрёнка.

— Потому что под меня яму надо копать в два раза больше, а у Шурика-трудоголика на это времени нет.

Отдаю хохочущей сестре платье и выбираю что-то для себя, а то так ведь и уснула в халате. Я натягиваю джинсы и толстовку, привожу себя в порядок и спускаюсь к подругам. Они все сидят на кухне и уничтожают под кофе печенье.

— Ди! Что за подстава?! У меня от твоей тачки всё болит теперь, — стонет Лиза.

— Это у меня всё болит, от твоей туши, — фыркает Анюта, уснувшая с Лизком на заднем.

— Ну что я могу сказать в своё оправдание? У нас с вами разные весовые категории, — пожимаю плечами и наливаю кофе себе.

— Ты нас же отвезёшь по домам? А то у меня на такси финансов нет, от вас выбираться ещё стрясут втридорога, — ворчит Ксюха.

— Отвезу, — соглашаюсь я, поглядывая на телефон.

Много сообщений по всем фронтам, но нет от Игоря ничего, а от этого портится настроение. Какая-то тоска наваливается на меня и отвлечься и развеется за рулём неплохая идея.

— А скоро? А то у меня мама отказывается с моей псарней гулять ещё раз, я с ней договаривалась на одну прогулку перед сном, — оправдывает свой нетерпёж Анюта.

— Да поехали, поехали, — сдаюсь я и допиваю свой кофе почти на ходу, пока мои курочки обуваются.

Выходим и вижу забавную картину. Моя машина стоит распахнутая настежь.

— Это Анька напукала и мы твою машину на проветривание так оставили, — хохочет Ксюха и получает от Анюты подзатыльник.

— Кто первый сказал, тот и навонял! — встревает Лизка и запрыгивает на переднее, опередив Ксюху.

— И это студентки, а ума на детский садик «Ромашка», пятая группа, — улыбаюсь я с мыслью о том, что девочкам вообще в ясли.

Мы все рассаживаемся по местам, и я выезжаю за ворота.

Быстро развожу своих сонных подруг по домам и заезжаю в «Макдональдс». Настроения ужинать с семьёй совсем нет. Беру себе несколько бургеров и картошку с колой. Хочу пробраться со всем этим к себе и залипнуть в сериал, заедая игнор от потенциального маминого зятя. Похоже, потенциала хватило на один вечер.

Возвращаюсь домой. Слышу из прихожей, что вся семья уже ужинает на кухне и без проблем поднимаюсь незамеченной к себе. Почти не получается вникнуть в суть происходящего на экране. Серия пролетает за серией, а я всё ищу поводы для молчания Игоря.

Может, он потерял телефон? Это единственно адекватное оправдание, что я могу придумать. Снова захожу к нему на страницу инстаграма и вижу новый пост.

На фото большая чёрная собака, возле которой в ряд лежат семь новорождённых щенков с цветными ленточками. Вся эта милота подписана одним ёмким хештегом вот_такой_вот_выходной.

— Да уж, явно тебе не до меня было, — вздыхаю я и ставлю лайк. Напрочь забыв о том, что не хотела себя обнаруживать первой.

Откладываю телефон в сторонку и успокаиваюсь. Секунда и звучит сигнал входящего сообщения. Я снова заглядываю в инсту, и улыбка не сходит с моего лица.

«Выбирай, какой нашим будет?» — спрашивает Игорь, а ниже фотографии щеночков крупным планом.

Я никогда не мечтала о собаке, а теперь понимаю, что очень хочу такого чёрного медведя. Нашего общего питомца.

«По фото не выбрать» — отвечаю я и подкрепляю свой ответ краснеющим смайликом.

Напрашиваться на свидание для меня в новинку, но ничего не могу с собой поделать. Очень хочу с Игорем встречи.

«Ни слова больше! Куда за тобой приехать?» — спрашивает Игорь и в его сообщении смайлы с сердечками вместо глаз.

А я пишу в ответ свой адрес и вовсе не смотрю на время.

Сообщение прочитано, но остаётся без ответа. Ровно двадцать три минуты я провожу в напряжении и чувство такое, словно не дышу вовсе. Получаю ответ от Игоря.

«Выходи!» — читаю я и глубоко вздыхаю, срываясь с места.

Я даже не переодеваюсь, как есть выбегаю из комнаты, едва глянув в зеркало. Несусь по лестнице к выходу и выбегаю за ворота как есть. Попадаю в объятия Игоря и взлетаю. Он целует меня и кружит одновременно. И так сладко от встречи, а всего-то не виделись половину суток.

— Ты такая милая, — говорит Игорь, опуская меня на землю.

— Ой, — смотрю на свои домашние тапочки и делаю шаг к воротам. — Переобуюсь.

— Это лишнее, я тебя поношу на руках, — Игорь подхватывает меня и усаживает в машину, где на заднем красивый букет из множества цветов.

— Это мне? — радуюсь я, на что Игорь улыбается.

— Точно не мамочке щенков, — смеётся он и тянется за букетом, вручает мне.

— Спасибо, — шепчу я и обнимаю букет, утопая лицом в цветах, впервые испытывая от подобного подарка такие яркие эмоции.

— Поедем? — уточняет Игорь и я киваю соглашаясь, — Отвечай быстро и без раздумий, мальчик или девочка? — спрашивает он.

Так неожиданно и я быстро отвечаю, лишь с тенью мысли, что он о детях, а мы вроде как уже на сыновей договорились.

— Мальчик же!

— Я о собаке, — смеётся Игорь. — Адушка, это папина собака, она сегодня родила трёх сук и четырёх кобелей. Мы можем взять себе одного.

— Аааа! Ну, мальчика, — отвечаю я, наивно полагая что самый верный выбор именно спонтанный и неосознанный.

— И я думаю, что кобель нам больше подойдёт, — соглашается со мной Игорь, одаривая меня своей очаровательной улыбкой.

У меня по всему телу бегут чертовски приятные мурашки, а в животе те самые бабочки порхают.

— Почему? — любопытствую я.

— Всегда мечтал о собаке по имени Бонифаций, Боня! Как тебе? — спрашивает Игорь и бросает в мою сторону взволнованный взгляд.

— Да, классно! Боня, мне нравится, — соглашаюсь я и Игорь выдыхает. — А его разве от мамы не рано забирать?

— Мы его не будем забирать, только выберем, кого оставить, остальных папа продаст. Заберём месяца в два. Нам же хватит два месяца?

— На что? — смеюсь я.

— Свадьба, переезд от родителей, свадебное путешествие, — вполне серьёзно перечисляет Игорь, а я смесь и киваю.

Всё так быстро, даже стремительно, но и медленнее совсем не хочется.

Когда Игорь подъезжает к частному дому, к его машине подходит пожилой мужчина. В свете фонаря я не могу разобрать кто это, отец или его дедушка, но точно кто-то из них, профили похожи.

— Кого привёз, внучек? — звучит смеющийся пожилой голос.

— Жену будущую! — выпаливает Игорь и оборачивается на меня.

— Как звать? — дед Игоря заглядывает в окно и смотрит на меня такими же глазами как у внука. Лишь разница в возрасте отразилась на яркости голубого цвета, а так словно Игорь и смотрит.

— Здравствуйте, Диана, можно просто Ди, — представляюсь я и возвращаю букет назад.

— Дед, мы щенка хотим выбрать.

Выходим из машины с Игорем, и он провожает меня в дом мимо ухоженного и просторного двора. Я ищу взглядом собаку и щенков, но не вижу даже намёка, зато встречаюсь с ещё одной парой голубых глаз.

— Здравствуйте!

— И вам не хворать, — кивает мне отец Игоря.

— Знакомьтесь, Ди, моя будущая жена, — представляет меня Игорь и мужчины между собой переглядываются с улыбкой.

— Евгений Игоревич, — представляется папа Игоря.

— Игорь Ярославович, а этого красавца в честь меня назвали! Заслужил значит! — хвалится дедушка Игоря, под всеобщий смех.

— Пап, мы кобелька выберем. — Игорь берёт меня за руку и ведёт на кухню.

В углу просторной кухни огорожен целый угол. И там лежит что-то большое чёрное, если не знать, что это собака, то можно подумать, что это пуфик меховой.

— Вот этот самый крупный, — Игорь берёт щенка первого у передних лап мамы.

К моему удивлению, Адушке вообще фиолетово, что кто-то тискает её детёныша. Она лежит как тот самый пуфик и не реагирует ни на что. Спокойная от и до зверюга огромных размеров.

— Божечки! Он такой сладкий! — пищу я от умиления и бось брать в руки малыша с белыми лапками.

— Словно носочки, — улыбается Игорь. — Есть чисто чёрный, и с белой грудкой.

— Мне этот нравится, кабанчик такой, — умиляюсь я, осторожно принимая в руки тяжёленького щенка.

— Ну ты всех посмотри, может девочку? Бонифацием не назовём, но Боня можно, — предлагает Игорь, но я уже не могу смотреть других.

Любовь с первого взгляда уже случилась и на этот раз.

— Нет, берём этого, — чётко отвечаю я и Игорь рад моему выбору.

Он возвращает малыша маме и помогает мне подняться.

— У меня квартира в районе набережной, почти на финале ремонта. Завтра хочу вещи перевозить и у тебя есть последний шанс посмотреть на мою комнату, — лукаво прищурившись говорит Игорь, подталкивая меня к выходу с кухни, где мы сталкиваемся Игорем Ярославовичем.

— Долго там не смотрите, я уже вот и чайник ставлю, — предупреждает он.

— Хорошо, дед, — соглашается Игорь и уводит меня в дальнюю комнату.

Мы проходим за дверь его комнаты и он даже свет не включает, в поцелуе Игорь валит меня на кровать, прижимая к себе. Мы целуемся в кромешной темноте, и я таю от каждого его прикосновения, таю и возбуждаюсь не меньше, чем сам Игорь, но держусь. Мы оба держимся.

— Кхм, вынуждена предупредить, — выдаю я, посчитав этот момент самым подходящим.

Не вижу лица Игоря, лишь чувствую на разгорячённой коже лица его дыхание.

— О чём? Мы ничего такого, не волнуйся, — мурлычет он мне в ушко, тут же прикусывая за мочку.

— Мне нужна от тебя справка, — говорю я, а сама так и млею.

— От психиатра? — смеётся Игорь.

— Нет. От другого врача, но ты не волнуйся, я тебе такую же предоставлю, — обещаю я.

— Ди, хорошо, — без смеха соглашается Игорь, целуя меня в губы как-то по-особенному.

Из-за двери слышатся шаги, затем раздаётся щелчок, и комната Игоря наполняется светом. Мы оба щуримся с непривычки, хотя провели без света не так уж много времени.

— Эй, молодёжь! Друзья темноты, чай пить идите! — зовёт нас папа Игоря и посмеиваясь уходит.

— Идём? А тот дед нам плюшек не оставит, — говорит взъерошенный Игорь и помогает мне встать с кровати.

Мы выходим из его комнаты, я лишь едва успеваю взглянуть на её аскетичную обстановку. Кровать, шкаф и пустой стол без стула.

— И какие вещи ты завтра собрался вывозить? — интересуюсь я, понимая, что меня только что развели.

— Кровать? Стол тоже хорош, — со всей серьёзностью отвечает Игорь, но его глаза смеются.

— Хитрый какой, — замечаю я вслух.

— Хитрость не порок, жить помогает.

Он пропускает меня вперёд и держит за бока, буксует так в сторону кухни, а сам, понятно чем, занимается позади меня. Прелести мои разглядывает своими голубыми глазищами.

— А это что? — Игорь касается пальцами кожи в районе пояса джинсов и оттягивает их.

— Ей! — взвизгиваю я и перехватываю его руки, он обнимает, прижимая к себе.

— Татушка? Реальная? — изумлённо шепчет мне на ухо Игорь, и от шеи мурашки по всему телу.

— Ошибка молодости, — смеюсь я.

— Настоящая? Покажи, — Игорь снова порывается посмотреть, но я разворачиваюсь к нему.

— Справками обменяемся, вот тогда и посмотришь, — ставлю я условие.

— Удивила, — качает он головой и закатывает глаза с улыбкой на губах.

— Скажи ещё что ты никогда не делал глупостей?

— Я? Никогда! — очень «честно» отвечает Игорь, на что я слышу хохот, доносящийся с кухни.

— Дианочка, ты там поаккуратней, а то этот Пиноккио носом тебя своим заколет, — просит папа Игоря.

— Ой, а это интересно, — смеюсь я и спешу на кухню в ожидании пикантных подробностей о будущем супруге.

Игорь Ярославович не томит и начинает сдавать внука сразу же, едва я сажусь за стол.

— Когда ему было семь, он залез в холодильник, думал заболеет и в школу не пойдёт, — посмеивается дедушка Игоря.

— Заболел? — уточняю я с тревогой.

— Конечно. Две недели его лечили. Он ведь в холодильник полез, а перед этим оделся по полной. Пихора, шапка шарф, перегрелся, вспотел и продуло его с форточки открытой.

— Нда, пневмония, — подытожил Евгений Игоревич.

— Ну вы сейчас навспоминаете, она замуж за меня выходить не захочет, — бурчит Игорь и наливает мне чай.

— Такого не будет. Рассказывайте! — прошу я и потираю ладони.

— Это Игорь и сам похвастает. Лучше ты нам о себе расскажи. Чем занимаешься? Работаешь или учишься? — спрашивает папа Игоря и пододвигает ко мне миску с пышными плюшками.

— Я учусь на третьем курсе. Экономика предприятия и предпринимательская деятельность. Потом у папы буду работать.

— Мёд, варенье клубничное или сметана? — спрашивает Игорь, как бы перебивая меня.

— Варенье, — улыбаюсь я и получаю блюдце с допингом.

— Так, а папа чем занимается? — спрашивает дедушка Игоря.

— У него фирма своя, рекламные конструкции и всё такое... — отвечаю я уклончиво, а сама поглядываю на Игоря.

Не может же он не знать, чья я дочь. Хотя... У меня в инсте не так уж много папиных фотографий, да и в домашней обстановке попробуй его распознай не в костюме.

— А какая у тебя фамилия? — спрашивает Игорь и хмурится.

Вся эта ситуация напрягает, я даже забываю о плюшке в руке и с неё прямо в кружку с чаем капает варенье.

— Мешкова, — отвечаю я и смеюсь, видя, как у присаживающегося рядом со мной Игоря округляются глаза.

— Это он уже жениться собрался, а имя полное не знает, — тяжко вздыхает Евгений Игоревич, обращаясь к своему отцу.

— Так весь в тебя, у тебя будто с Машей по-другому было, — посмеивается дед Игоря.

— Тогда нравы были другие, — усмехается папа Игоря.

— Так, твой папа получается, Роман Вячеславович? — спрашивает Игорь с лёгкой, как мне кажется, виноватой улыбкой.

— Совпадение, — пожимаю я плечами.

— А кто такой Роман Вячеславович? — интересуется Игорь Ярославович у внука.

— Со вчерашнего дня мой самый ценный клиент, — отвечает Игорь деду, но смотрит на меня.

— Судьба, — выдыхаю я и напряжение уходит, я кусаю наконец-то плюшку.

— Да. На совпадение не тянет, точно судьба, — соглашается со мной Игорь.

— А плюшки вкусные, у кого рецепт просить? — боюсь спрашивать про маму Игоря, но женской половины в доме вовсе не наблюдается.

— Это папа у нас, от нечего делать плюшками балуется, — смеётся Евгений Игоревич.

— Ты ещё и готовить умеешь? — спрашивает Игорь с лёгкой улыбкой.

— Да. Не на звезду Мишлен, но борщ могу!

— Когда угостишь?

— Завтра? Приезжайте к нам на обед, — приглашаю я сразу всех.

— Отлично. Сто лет не ел борща! — радуется Игорь Ярославович.

— А чего бы и не да? Конечно, приедем, — соглашается папа Игоря и тут же заглядывает под стол. — Чего ты на моей ноге чечётку пляшешь? — спрашивает сына.

Я от неожиданности нервно смеюсь и одномоментно давлюсь так не вовремя надкусанной плюшкой.

— Пап, ну ты, — вздыхает Игорь и с тревогой смотрит на откашлявшуюся меня. Я подбадриваю его похлопав по ноге под столом.

— Чего такое, я не понял. Борщ отменяется? — интересуется дедушка Игоря.

— Внук твой нас стесняется. Видно, рожами не вышли, — усмехается он, и я смеюсь, ведь все они похожи очень, буквально на одно лицо, только возраста разного.

— Пап, не в этом дело. Можно я с её семьёй сам сначала познакомлюсь? А потом уже общую встречу организуем.

— Отлично, можно у нас тогда? На следующую субботу, плов на костре приготовим, — очень аппетитно предлагает Игорь Ярославович, что я сразу киваю с улыбкой.

— Дед, я тебя обожаю, суперидея.

Решив вопрос семейных встреч, мы ещё пьём чай и после дедушка и отец Игоря, снабдив меня пакетом плюшек, провожают нас к машине. Игорь отвозит меня домой. Останавливается возле ворот и я внаглую перебираюсь к нему на колени. Сажусь так, что мы лицом к лицу.

— Ди, завтра же поедем за справками... — выдыхает Игорь мне в губы, прижимает к себе так сильно, что я взвизгиваю от счастья.

— Завтра выходной, — смеюсь я и покусываю Игоря за нижнюю губу.

Безумно хочу его, но дразнить мне тоже нравится. У Игоря от этого затуманивается взгляд и сердце колотится так часто.

— А мы в частной проверимся, и результаты на день раньше получим. За все свои дразнилкины проделки рассчитаешься, — обещает Игорь и кусает уже меня, запускает руки под толстовку.

В машине мы ещё сидим так целый час и целуемся до натёртых губ. До стука в боковое окно машины.

И я даже испугаться не успеваю, вижу боковым зрением плюшевый синий халат в белый горошек. Игорь, встревожившись, опускает стекло.

— Знакомьтесь. Шурик, это Игорь, Игорь, это Шурик, — кратко представляю сестру. — Местная любительница подглядывать за целующимися парочками.

Игорь едва сдерживает смех и просто кивает.

— Александра. А ты будь добра маршировать домой, ночь на дворе, — шипит Шурик и я согласно киваю.

Не то чтобы мне нельзя, и я такая послушная в свои двадцать, но чай выпитый полтора часа назад удерживать в себе уже не могу. К тому же Игорю ехать назад, а он явно не выспался.

— Да иду, иду, — бурчу я и уставляюсь на Шурика.

— Что?

— Попрощаться без свидетелей можно? На вот. Побудь плюшконосом, — смеюсь я и протягиваю сестре пухлый пакет с гостинцами.

— У тебя минута, не уложишься, я калитку на шпингалет закрою, — усмехается сестра и прибрав к рукам плюшки, шуршит к дому.

— До завтра. Я заеду в восемь, — говорит Игорь и ещё раз меня целует уже осторожно, потом носом ведёт по шее, зарывается лицом в мои волосы и шумно вдыхает, успевает за шестьдесят секунд надышаться.

— Хорошо, — соглашаюсь я, тут же решаясь забить на учёбу к понедельнику, ибо не вывезу больницу, а ещё и борщ варить.

— Потом борщ помогу сварить, — усмехается Игорь, словно прочитавший мои мысли, и выпускает меня через свою дверь.

— Удивил, — закатываю глаза с улыбкой на губах и с трудом выбираюсь на дорогу.

Ноги словно ватные и с трудом несу их к воротам, где Шурик уже скрепит шпингалетом. Успеваю проскочить через калитку в последний момент, а сердце ухает вниз, когда за спиной визжат колёса отъезжающей машины. И в животе что-то дёргает, словно от расстояния натягивается та мифическая нить, связавшая нас с Игорем в один момент.

— Ну ты и сучка, — ворчу я на Шурика, и улепётываю к дому до туалета.

— На кухню приходи, плюшками побалуемся, — смеётся вслед сестра.

Выйдя из уборной, я иду на кухню. Там уже Шурик гремит чашками и не то, чтобы я хочу гонять с ней чаи, просто плюшки Игоря Ярославовича слишком хороши, чтобы отложиться на её боках. Иду к столу и сразу нарываюсь на хищный Сашкин взгляд.

— Хорош этот Игорёк, но ты же понимаешь, что он это специально? — изрекает сестра и отправляет в рот кусочек плюшки.

Я мысленно желаю ей подавиться и сажусь на стул вслух советую другое:

— Завидуй молча.

— Да брось. Ну неужели ты такая дурочка? Посмотри правде в глаза, ты чья дочь?

— Папина и мамина, — смеюсь я и поднимаюсь, чтобы достать к плюшкам джем.

— А папа у нас кто? — уточняет наводящим вопросом Саша.

— Кто у нас папа? — спрашиваю я, ибо не хочу вестись на паранойю сестры.

— Папа у нас миллионер, успешный бизнесмен и лакомый клиент для этого Ермакова, бизнесмена средней руки. Неужели ты не понимаешь, что всё это подстава? А ты даже не тянешь время, ведёшься.

Слушаю этот бред, достав из холодильника джем, возвращаюсь к столу.

— Так что-то с твоей логикой, Шурик, не то. Игорь по ней должен был к папе нашему подкатывать тогда, а не ко мне.

— Ивсё-таки, как ни прискорбно это замечать, ты дура, — цокает сестрица.

— Обоснуй будет? — гляжу на сестру исподлобья, выгребая на плюшку остатки джема.

— Конечно. Папа свою доченьку без помощи не оставит. А ты учишься, логично, что вся помощь придётся на зятька. Всё подстроено умело и как я вижу, Игорь имеет успех в своей афере.

— Бред. Наше знакомство было случайным. Это я приехала в клуб, где он уже отдыхал с друзьями. Ну откуда ему знать, что я там буду?

— Кто-то ему подсказал, подружки твои. Или проследил.

— Поменьше сериалов своих смотри, тоже мне майор Черкасов, — фыркаю я, пряча улыбку в кружке с чаем.

— Чистое совпадение. Ладно, допустим. Но зачем тогда так торопиться? Вы друг друга толком не знаете.

— Не могу понять, а тебе то что? Чего ты так переживаешь? Никак не можешь свыкнуться, что я раньше тебя замуж выйду? — спрашиваю уже прямо, свою неугомонную сестру, что подрядилась поработать затычкой в каждой бочке. — Так с твоим характером и паранойей и Таська раньше окольцуется.

Шурик с грустью улыбается и прибрав пару плюшек со своим чаем, уходит с кухни.

— Вот и поговорили, — вздыхаю я и тоже собираюсь уйти к себе.

Уже будучи в душе, получаю от Игоря сообщение с фотографией его и нашего щенка. Две сладкие мордашки рядышком.

«Желаем сладких снов»

Улыбка не сходит с моего лица, я долго изучаю фото, забыв написать ответ. Спохватываюсь, когда предательская капля воды соскользнув с моего пальца катится к динамику. Смахиваю её кончиком полотенца и пишу ответ.

«Желаем сладких снов» — отсылаю я, подкрепляя сообщение фоткой своего отражения в зеркале.

Я и татуировка.

В ответ тут же получаю от Игоря гифку — окосевшего от счастья кролика Роджера.

4

Я хочу немного поспать, на часах уже два ночи, но уставшие глаза никак не закрываются.

Листаю собственную ленту с постами, подолгу смотрю на каждое фото или видео, потому что Игорь не спит, как и я и сейчас. Мне летят от него лайки. На каждый пост с интервалом от двух до пяти минут.

Я даже эту мелочь засекла и вместе с Игорем разглядываю свои же посты, пытаясь представить, что он думает? Хорошо ли я получилась на том или ином фото? Не глупо ли веду себя на видео?

Даже решаюсь удалить одно видео ниже, до которого он ещё не добрался. У меня там дурацкий смех, как у лошади, получившей мешок овса. Всё это длится почти до четырёх утра, я не засыпаю как нормальный человек, а просто отрубаюсь от усталости, вопреки гуляющему в крови адреналину.

В семь утра звенит будильник, смахиваю его и несмотря на недосып подрываюсь с кровати. Ещё семьдесят три лайка от Игоря на мои посты. Он похоже спать вовсе не ложился, изучал мою страничку. Встаю под горячий душ с мыслью, что я-то ему всего один пост лайкнула. Нехорошо как-то, но если кинусь исправлять эту ситуацию, то вовсе получится плохо.

Глупости.

После бодрящего душа я сразу надеваю платье и делаю высокий хвост. На макияж сил и времени нет. Спускаюсь в гостиную, на кухню даже не иду. Чего зря дразнить себя? Есть перед сдачей крови всё равно нельзя.

Сажусь в кресло в ожидании звонка от Игоря. Думаю, что все спят, но слышу, что на кухне кто-то есть. Смотрю на арку прохода и вскоре вижу растрёпанную маму в ночнушке и со стаканом воды.

— Ой. Доброе утро, — бухтит она ещё сонным голосом и отпивает водички.

— Доброе.

— Чего тебе не спится в рань такую? Днём вчера отоспалась? — спрашивает она и меняет траекторию пути.

Вместо того чтобы вернуться к папе под бок и досыпать свои законные два часа сна в выходной, направляется ко мне.

— Тебе папа не рассказывал? Я тут тебе зятя нашла, — смеюсь я.

— Шурупчик что-то болтала такое за ужином, но у Таськи зуб передний шатается. Не ужин был, а катастрофа. Пришлось ей всю еду на блендере взбивать, как маленькой. Я на нервной почве всё прослушала. И что у тебя с ним... — мама делает паузу и смотрит на меня вопросительно.

— Игорь, его зовут Игорь.

— Красивое имя. Так и что? Свидание в семь утра назначил? Уже странный.

— Мам, он такой! Кстати, сегодня обещал борщ помочь сварить, на обед не готовь. Так, о чём это я?

— Он такой! — передразнивает меня мама, изображая витающую в облаках городскую сумасшедшую.

Я это пропускаю мимо ушей и продолжаю делиться своими, впервые, настолько сильными чувствами.

— Да. И это любовь с первого взгляда, — мечтательно говорю я. — Просто не могу ждать, мне нужна справка, он обещал заехать за мной к восьми. Поедем в частную клинику и там сдадим все анализы.

— Пришла бы к нам, я бы с девочками договорилась, тебя бы приняли без очереди. А твоего Игоря к Леониду Олеговичу, — обиженно бурчит мама, врач, акушер-гинеколог первой категории, ударная работница нашего МАНО.

— К вам это в лучшем случае в понедельник. Даже нет. Завтра ты только договоришься, во вторник нас примут, не дай бог ещё анализы потеряют. А ваш Верде, вообще то на больничном, то в отпуске, это мы ещё с Митей проходили, если ты помнишь. Ну и вишенка, это ваши общие очереди в кабинет забора крови, можно там все пары простоять.

— Ну как знаешь. Зятю привет, — зевает мама и торопится к папе, попивая по пути водичку.

Глядя на маму и я понимаю, что хочу пить. Дико. Воду пить не возбраняется, но я не буду. Чтобы не соблазняться, покидаю дом и жду Игоря во дворе, изучая его ленту в инсте.

Соцсети это чудо чудное, позволяют ускорить знакомство с человеком. Хотя в отношении Игоря у меня ощущение таково — мы уже знакомы. Ещё тысячи лет назад, где-то в прошлой жизни были вместе.

Присев на качели, я так увлекаюсь фотографиями Игоря, что даже не замечаю, как к воротам подъезжает машина. Его машина. Понимаю это только получив сообщение со своей фотографией и строгой подписью:

«Зрение испортишь!»

А на фото я на качелях во дворе родительского дома, уткнулась носом в телефон и всё это перекрывают решётки кованого забора. Оглядываюсь в то место откуда сделано фото и вижу там улыбающегося Игоря.

Не обманул. Заехал и даже раньше восьми. На часах только без десяти.

— Привет! — кричу я в ответ и машу подрываясь с места.

В три прыжка преодолеваю расстояние до калитки и не слыша стука собственного сердца выбегаю на улицу. Тут же попадаю в крепкие объятия Игоря. От силы давления его рук на мои рёбра голова в счастье кружится. Отвечаю ему тем же, только обхватив руками шею, прижимаюсь головой к его плечу со всей силы.

Мы не виделись чуть больше шести часов, а соскучиться я успела так, словно на год расставались. От этой мысли в крови уже вовсю булькает адреналин.

— Доброе утро! — смеясь кричит Игорь и кружит меня на месте так, что мои ноги отрываются от земли.

Голова идёт кругом от избытка чувств. Одновременно и хорошо, и страшно оттого, что между нами всё так стремительно и так остро. Страшно перегореть.

Игорь ставит меня на землю и притягивает к своим губам мои губы. Нежно касается, прикусывает нижнюю губу, врывается в рот со вкусом карамели на языке. Я рвусь ему навстречу, теряя рассудок и превращаюсь лишь в одно желание. На срывается злой осенний ветер, взявшийся из ниоткуда, и мы оба нехотя его замечаем, отрываемся друг от друга.

— Поехали? — спрашивает Игорь.

— Да, — киваю я.

— Я нашёл клинику, они вообще двадцать четыре часа работают, — радуется он.

Вместе идём в машину и в тёплом салоне меня пробирает дрожью. Замёрзла и даже не заметила.

— Прохладно сегодня, — замечаю я.

На приборке всего два градуса, а я без шапки.

— Да, а ты без шапки, — замечает Игорь, словно прочитав мои мысли.

Тянется ко мне за спину и нахлобучивает на мою голову капюшон, прямо как мой папа. Папа бы непременно поступил точно так же, ругался бы ещё что я подруга менингита.

— Каюсь, я из дома чуть снова в тапочках не вышла, — улыбаюсь я, наблюдая, как Игорь отъезжает от дома.

— Ты это брось, тебе ещё учиться, — многозначительно отвечает Игорь, переплетает наши плацы и целует руку.

За двадцать минут пути в одной машине я прихожу в состояние спокойствия. Уже не колотится так бешено сердце, уходит это чувство что несла за собой семичасовая разлука. Он рядом и мне так хорошо. Спокойно.

— Стой, — останавливает меня Игорь, когда я хочу выйти из остановившейся у клиники машины.

— Что такое? — спрашиваю встревоженно, но вижу смущённую улыбку Игоря и понимаю, что ничего такого, о чём нужно было бы волноваться.

— У меня для тебя тут подарок.

Игорь тянется к бардачку и открыв его, вытягивает оттуда деревянный кружок на кожаном шнурке.

— Ну Игорь, — уже не говорю, а скулю я, потому что в горле ком, а в глазах слёзы и такие что тут же срываются с ресниц крупными каплями.

Таких милых подарков мне ещё никто и никогда не дарил, этот стоит тысячи дорогих украшений. На выточенном деревянном кулоне выжжен отпечаток крошечной лапки.

— Эй, ну ты чего? Я бы знал, что так растрогаешься, не стал бы дарить. — Игорь хмурится и одновременно улыбается.

— Это слёзы счастья! — выкрикиваю я в оправдание слезам и крепко обнимаю Игоря. — Спасибо...

Игорь, отстранившись, смотрит на меня несколько секунд и покрывает моё лицо поцелуями. Лишь когда слёзы высохли, он забирает кулон себе. Помогает завязать узелок и подарок дорогой сердцу ложится на грудь где-то рядом с этим сердцем.

— Идём? Сомневаюсь, что в утро воскресения набежит много народа, но встав в такую рань, в очереди будет сидеть обидно, — смеётся Игорь и ещё раз целует меня уже в губы.

— Кажется, кто-то вовсе не ложился, — намекаю я на Игоря. Всю ночь он рассматривал мою ленту в инсте и ещё умудрился сделать подарок своими руками.

— Я не могу спать без тебя, — говорит Игорь, совершенно серьёзно.

— С этим нужно срочно что-то делать, ты должен спать!

— Вот и идём скорей, без справки не рискну, опасно, для тебя, — смеётся Игорь.

— Чем это?

— Ты не сможешь спать. Я буду приставать, но тебе же справка нужна.

— Нужна, — твёрдо стою на своём.

Игорь показывает мне класс поднятым большим пальцем. Выбираемся из машины и поднимаемся в клинику, где нас сразу встречает администратор. На её бейдже я читаю имя Куликова Елена Николаевна.

— Доброе утро, чем могу вам помочь? — любезно спрашивает девушка, явно заскучавшая без работы.

В клинике мы первые и, похоже, единственные посетители. Я мельком оглядываю безлюдный холл клиники, не считаю администратора и обращаюсь к милой девушке за стойкой регистратуры.

— Здравствуйте, нам нужны справки об отсутствии ЗППП, — говорю я, Игорь стоит рядом и крепко держит меня за руку.

Он хоть и не сопротивляется, спокойно согласился, но явно для него, это первый опыт.

— Да, мы можем предоставить данный вид исследования. И более того, у нас сейчас проходит акция, при прохождении полного обследования на ИППП, вы получаете консультацию врача офтальмолога за пятьдесят процентов стоимости.

— Офтальмолога? — смеюсь я, логичнее было бы другого врача привлечь.

— Да, вот так руководство распорядилось, — понимающе улыбается девушка.

— Отлично, мы согласны, — говорит Игорь и решительно достаёт кошелёк. — А когда будет готово? Нам срочно.

— Сначала нам нужно с вами заключить договор, мне будут нужны ваши паспорта. Все результаты будут готовы в среду утром.

Одновременно с Игорем передаём свои документы. Елена Николаевна первым делом открывает паспорт Игоря в чёрной кожаной обложке, и я мельком подглядываю на главную страницу. На фото в двадцать лет такой же, как и сейчас в свои двадцать пять, и день рождения у него совсем скоро, восемнадцатого октября.

Пока я думаю о подарке, нас оформляют и каждый из нас расписывается в своём договоре. Игорь расплачивается за нас двоих, и мы вместе проходим по ярко освещённому коридору сначала к кабинету забора крови.

— Боишься? — спрашивает Игорь и приобняв притягивает к себе, целует в лоб.

— Нет, — пожимаю плечами.

— А вообще? Откуда такая сознательность?

— Издержки маминой профессии, она у меня врач, — отвечаю с улыбкой и нас приглашают в кабинет по одному.

— Хочешь первой пойти? Или я сначала?

— Дамы вперёд, — смеюсь я и забегаю первой в кабинет, потому что мне показалось, что Игорь боится.

Я сдаю кровь, и мы с Игорем ненадолго расстаёмся. Меня ждёт гинеколог, ему после анализов к другому врачу, встречаемся уже в холе киники, причём одновременно освободились и ждать никого не нужно. Пропускаем в клинику ещё одного посетителя и выходим на улицу.

— Есть хочу, — признаюсь я, пока стоим зачем-то на крыльце.

В моих мыслях крутятся идеи про всякий фастфуд и горячий кофе на лавочках в парке, но у Игоря другая идея.

— Я знаю классное местечко, там и рынок недалеко, — говорит Игорь и тянет меня за руку, приглашая спуститься с крылечка.

— А зачем нам рынок?

— Борщ ещё в силе? — спрашивает он и я киваю. — Нам нужны кое-какие продукты.

— Дома наверняка всё есть, но я могу маме позвонить и уточнить, чего не хватает.

— Нет. Всё куплю, зря я, что ли, у деда капусту выпрашивал? Он её как от сердца оторвал, самую лучшую, — смеётся Игорь и подводит меня к открывающемуся багажнику.

На идеально чистом резиновом ковре сиротливо лежи огромная капуста. Ядерная я бы сказала.

— Ого, да её на десять борщей хватит, — оцениваю я на свой глаз-алмаз и рвусь оторвать листик, чтобы похрустеть в машине, пока добираемся до чудного местечка.

— Давай отрежу, зая, — усмехается Игорь, вызывая у меня желание сделать фыр-фыр.

Он достаёт из кармана брюк складной ножик и щедро срезает для меня макушку плотных капустных листов.

— Шпашибо, — благодарю я, тут же набивая рот прохладной и сочной капустой.

Игорь смеётся с меня и всю дорогу до того чудного местечка с улыбкой наблюдает, как я с хрустом поедаю капусту.

5

Игорь привёз нас в небольшое кафе «Злая мидия».

Читаю название и смеюсь. Это же надо такое придумать.

— Я мидии ненавижу, — предупреждаю я.

— Да ладно, здесь есть блюда и повкусней. Нас обескровили, нам мясо положено, — отвечает Игорь и открывает для меня дверь.

Несмотря на злое название, само кафе очень уютное и доброе. В итальянском стиле. Я оглядываюсь, ни разу здесь ещё не была. Милые скатерти в клеточку, на столиках завтракающих посетителей стоят плетёные корзинки с хлебом и пузырьки с маслом, наверняка оливковым. Белые стены украшены так, словно это и не кафе вовсе, а квартирка итальянской бабушки, старые фотографии и на полках бутылки с вином. Открытая кухня с печью, как из сказки про гусей-лебедей, одним своим видом предупреждает, что мы отсюда голодными не выйдем.

— Сядем вон там? — спрашивает меня Игорь и указывает на столик у стенки.

Похоже, единственный здесь свободный столик на двоих.

— Да, — соглашаюсь я и иду туда, пока Игорь уходит делать заказ у кассы.

Едва я присаживаюсь за столик, как официант подходит ко мне и ставит в серединку стандартный набор что и у всех. Корзинка хлеба и пузырёк с зеленоватым маслом, сто процентов оливковым.

— Спасибо.

Я специально села так, чтобы видеть Игоря. Он быстро делает заказ и приходит ко мне.

— Я кофе заказал, ты пьёшь кофе? — интересуется он, не спешит садиться за столик.

— Приятно познакомиться, заядлый кофеман, — представляюсь я и протягиваю Игорю руку.

— Отлично, — смеётся он и садится, пожимая мне руку.

Спустя короткое время к нашему столику приносят заказ. Официант выставляет на стол кофе и блюда, а я каждое провожаю взглядом. Всё такое вкусное. Узнаю прошутто и круассаны присыпанные сахарной пудрой, но вопросительно смотрю на прижаренные на гриле бутерброды, выставленные на стол в самом конце.

— Приятного аппетита, — желает официант и удаляется под наше с Игорем хоровое спасибо.

— Это панини с жареным яйцом и сыром, — объясняет Игорь, заметив мою растерянность.

— Звучит вкусно.

— Это и есть вкусно, — улыбается Игори и берёт бутерброд в руку, протягивает его к моим губам, чтобы я укусила.

С хрустом впиваюсь в бутерброд зубами, помогая Игорю придержать мой итальянский бутерброд.

Вкус свежего хлеба, сыроватого яичного желтка и пикантного горячего сыра, каких-то трав в приправах. Всё это растекается по языку и заставляет меня жмурится от удовольствия.

— Вкусно, — прожевав, соглашаюсь я и забираю у Игоря свой бутерброд, желая его усовершенствовать на свой вкус.

— Что ты делаешь? — с обаятельной улыбкой спрашивает меня Игорь, наблюдая, как я произвожу вскрытие несчастном панини.

А я не понимаю, как у него так получается? Одновременно хмуриться, щуриться и улыбаться.

— Так вкуснее будет, — уверяю я Игоря, укладывая между ломтиками хлеба прозрачные ломтики ветчины.

— Какая ты милая, — ещё обаятельней улыбается Игорь, отчего вокруг его глаз появляются гусиные лапки, а тонкая кожа на пухлых губах опасно натягивается.

— Ты тоже ничего, — чудом произношу чётко, откусив почти треть своего бутерброда.

Мы быстро утоляем голод лишь под взгляды друг на друга и когда рот уже не занят едой, я хочу поговорить на более серьёзные темы. Узнать человека сидящего напротив по-человечески, потому что не покидает ощущение знания на каком-то ином, космическом, что ли, уровне.

— Так ты с папой и дедом живёшь? — спрашиваю я, бесстыдно собирая пальцем сладкие крошки от круассана с тарелки и слизываю их.

Отправила бы палец в рот при Шурике, получила бы двойную дозу звездюлина, но Игорь облизывается, следя за моими действиями. Делаю вид, что ничего не замечаю, но внутри всё трепещет. Ух! Были бы у нас уже справки на руках, я бы с него не слезла. Поднимаю глаза и смотрю в голубые глаза, чтобы как-то прийти в себя.

— У меня есть мама, если ты об этом, — вздохнув, отвечает Игорь.

— Она с вами живёт? — уточняю я, хотя понимаю, что исходя из вчерашнего вечера, мамы с ними не живёт.

— Нет. Они с папой развелись, мне тогда десять лет было. У неё сейчас другая семья и ребёнок. Дочка.

Игорь рассказывает честно, но по ставшему серьёзным лицу видно, что ему это тяжело даётся, и даже о сестре он говорит по-особенному. Не называет её сестрой, словно это что-то постороннее и его не касается. Вижу это и не уточняю ни имя, ни возраст. Не хочу бередить ему душу.

— А у меня две сестры, с Шуриком ты вчера знакомился, есть ещё младшенькая, Таисия.

— Красивое имя, необычное. Сколько ей? — с интересом спрашивает Игорь, подавшись чуть вперёд.

— Восемь. У моих родителей странная традиция, — смеюсь я.

— Какая? — спрашивает Игорь тут же повеселев.

— Рожают раз в десять-двенадцать лет новенького ребёнка, — смеюсь я.

— И как? Дружите?

— Ну... Как сказать... — тяну я, закатывая глаза.

— Что такое? — улыбается Игорь, а на самом деле просто расстреливает меня своей обаятельной улыбкой. Эти эго гусиные лапки уже наследили в моём сердечке, прочно там отпечатавшись.

— Когда я родилась, Шурик страшно бесилась, то всё было ей одной, а тут я. Конкурентка! Я подросла, мне было пять, а у неё переходный возраст и мы страшно дрались, прям до крови. Да, да, — подтверждаю я, получив от Игоря удивлённый взгляд. — У меня даже шрам есть на коленке, я тебе потом покажу. Это она меня с велика толкнула, хотя сама вызвалась учить меня на нём кататься. Потом мама забеременела в третий раз. Шурик ждала возмездия, рассказывала всякие ужасы о том, как маленькой исчадье ада не будет давать мне спать и нормально учиться, а потом подрастёт и начнёт совершать набеги на мою комнату.

— И как набеги? — Игорь торопит меня с продолжением, когда я отвлеклась на глоток кофе.

— Не хан Батый, конечно, но я и откупаюсь добровольно, а разграбления Шурика так и продолжаются.

— Бедный Шурик, — по-доброму сочувствует Игорь и встаёт из-за стола. — Пойдём? Нам ещё борщ готовить.

— Точно! — вспоминаю я.

Ладно на учёбу я временно забила, но борщ уже обещан и его отменить никак нельзя. Да и Шурику нос утереть охота, чтобы сама лично убедилась, какой Игорь у меня замечательный.

Борщ не ждёт, его ещё сварить надо! И мы с Игорем, понимая это, оперативно совершаем набег на рынок.

Я с улыбкой хожу по пятам за Игорем и наблюдаю, как он выбирает сметану, зелень, мясо и с азартом торгуется. В список моих желаний автоматически входит ещё один пункт. Там теперь не только желание затащить его в кровать и прожить всю жизнь с этим мужчиной родив ему обещанных сыновей, но ещё и по магазинам с ним готова таскаться хоть круглосуточно.

— Что? — спрашивает Игорь, замечая мой пристальный взгляд.

— Что? Что? — переспрашиваю я, прикидываясь ветошью.

— Всё купили, — переводит тему Игорь и улыбаясь отводит взгляд в сторону.

Не знала бы как он смел и решителен, подумала бы что смутился от моего взгляда влюблённой кошки.

— Тогда поехали? — спрашиваю я и улыбаюсь.

Улыбаюсь бесконечно. Улыбка уже приросла к моему лицу и ничто не сможет меня от неё избавить.

— А что это там? — Игорь тянет меня за руку в сторону отдела с цветами.

— Букетик для будущей тёщи? — смеюсь я.

— Конечно. Обязательно. Надо же налаживать контакт, а цветы для этого очень хорошо подходят.

В цветочном Игорь покупает сразу три букета и плюшевого медведя. Я почему-то так и поняла, что всем по букету, а Таське ещё и игрушку, но один букет с чайными розами Игорь сразу передаёт мне.

— Спасибо, — быстро целую его в губы, чтобы не задерживать, а то он обвешан пакетами и букетами как верблюд торговца.

Мы идём к машине и по пути я делаю несколько попыток помочь Игорю с пакетами, но он даже не даёт медведя и пресекает каждую попытку забрать хоть что-то, а на последнюю выдаёт:

— Отшлёпаю, — взгляд его голубых глаз таков, что я понимаю, он не шутит.

— Неа, у тебя руки заняты, — смеюсь я и вытягиваю-таки медведя из-под руки Игоря, воспользовавшись тем, что у него руки заняты для сопротивления и наказания.

— Вот же ты упрямая, — вздыхает Игорь.

— Так ты определись, я милая или упрямая? — смотрю Игорю в глаза лукаво, и он смеётся.

— Мило упрямая. Ключи достанешь? — просит Игорь, подойдя к машине.

Мне хочется хулиганить, обшарить все карманы на его брюках, а заодно и пощупать все стратегически важные места, но я этого не делаю. Вижу, как на напрягшихся от тяжести руках вздулись вены и лезу рукой в тот карман куртки, который мне подставил Игорь. Снимаю с сигнализации и открываю багажник. В глаза бросается капуста без макушки.

— Как ты и её ещё потащишь? — спрашиваю, пока Игорь ставит пакеты в багажник. Хочу уговорить его помочь ему.

— Я справлюсь. И не смотри на меня так, ты кроме наших детей, ничего тяжелей таскать не станешь, — уверенно отвечает, даже на секунду не задумался.

— А как же Боня? Большая собака вырастет, — улыбаюсь я.

— Собака считай как ребёнок, — подмигивает Игорь и нахлобучивает на мою голову капюшон, одновременно закрыв багажник.

— Мне нужна шапка, такая с вязками как у варежек в детстве, чтобы не терялась.

— Ага, на петельку привязать, только ты надевать её забудешь, — посмеивается Игорь и даже немножечко ворчит.

— Обещаю не забывать.

— И колготки с начёсом, — требует Игорь.

Вот откуда только такие познания и такая забота о женском здоровье?

С шутками про замороженных девиц и подруг менингита, садимся в машину и едем ко мне. По пути домой я немножечко отвлекаюсь на телефон. Мои подруги уже проспались и отдохнули после пятничного отдыха и дают о себе знать. В общем чате с аватаркой ошалевших курочек и под названием «Банда вонючий ветер», количество сообщений растёт в геометрической прогрессии. С промежутками в несколько секунд Лиза с Ксюхой делятся впечатлениями о наших пятничных кавалерах, Аня всё это щедро разбавляет вопросами по учёбе и стенаниями по поводу предстоящего зачёта.

В моей голове сразу строится логическая цепочка. Зачёт в среду, а мы справки получим в среду утром и на зачёт я если и пойду, то точно завалю, а значит, переживать по поводу его нет смысла.

Я не пытаюсь всё прочесть и вступить в беседу, мельком пробегаюсь глазами и думаю улизнуть по-английски, но Ксюха с воплем замечает, что галочки посинели, а значит, все собеседники в сети и я в чате. Следом от неё же прилетает вопрос:

«Как зять? Ещё не слился?»

— Игорь, — обращаюсь я к потенциальному зятю своей мамы.

— Да, — он отвлекается от дороги и бросает в мою сторону взволнованный взгляд.

Ну что ты так волнуешься? Всё хорошо!

— Девочки переживают, можно, я тебя им отошлю?

— Меня? Им? Не не надо, мы же борщ готовить хотели, — отвечает Игорь, мотая головой туда-сюда, чтобы и на меня посмотреть и на дорогу.

— Нет, тебя я себе оставлю, девочкам хватит и фотки, — успокаиваю его, наводя камеру.

— Ааа! Можно, — выдыхает Игорь, я как раз и фотографирую его улыбающийся профиль с этими ямочками.

Отправляю это фото с подписью:

«Неа! Мчим ко мне, будет для тёщи борщ варить!»

От Ксюхи ответ приходит первым с рыдающим смайлом в конце сообщения.

«Всё! Потеряли братана...»

Следом отвечают и девочки.

— Что пишут? — интересуется Игорь.

— Ксюха рыдает, стонет, что я потерянный для них элемент, Лиза просить её удочерить, борща очень хочет, — смеюсь я. — Аня вангует, что зачёт по статистике я не сдам!

— С Ксюхой и Лизой понятно, а за зачёт нет, — хмурится Игорь, волнуясь не только за мои уши и мозг, но и за учёбу.

— Зачёт в среду, справки получим в среду, — пожимаю я плечами и закусываю губу, окинув Игоря, однозначно, похотливым взглядом.

— Ах так даже да? — тянет лукаво Игорь и тут же добавляет; — Отдамся только за зачёт!

Вот же чёрт! Ну на кой фиг я в этот чат полезла?!

Дома нас уже встречают во дворе. Всё семейство моё в курсе, что я приеду с Игорем варить борщ и заколебалось ждать в гостиной. Поэтому они вышли из дома и изображают кто во что горазд.

Мама с папой мучают воланчик, который нещадно сносит холодным осенним ветром, ведь погода явно не для бадминтона. Выбрали бы для приличия футбол, что ли.

Таська, понятное дело, атаковала качели. Но глупее всех выглядит Сашка. Её копания с грабельками в кустах возле калитки может быть для Игоря естественны, но я-то знаю, что она к травинке даже под дулом пистолета не прикоснётся.

— Шурик, червей не трогай, мы борщом с тобой поделимся. С мясом, — серьёзно говорю я, притормозив возле сестрицы.

Игорь идёт рядом надрываясь с пакетами и не в состоянии сдержать смех. Сашка окидывает нас двоих недобрым взглядом, но всё же приветствует гостя.

— Здрасти!

— Доброго дня, удачной охоты, — кивает Игорь и тут уже я не выдерживаю, смеюсь во весь голос, за что получаю грязными граблями по обуви.

— Девочки, — мама разводит руками и смотрит на нас с добрым укором.

— Мам, да мы шутим. Знакомьтесь, это мой Игорь, — представляю Игоря лишь маме и Таске, остальные уже с ним знакомы.

Младшая сестрёнка соскочила уже с качели и с горящими глазами подбирается к плюшевой игрушке в моих руках.

— Здравствуйте, Юлия Степановна, — здоровается Игорь, ставит пакеты на дорожку и вручает моей маме букет. Тут же вспоминает про Шурика, дарит букет и ей.

— А это тебе от него, — вручаю я Таське медведя.

— Спасибо, — восхищённо благодарит Тася, и с восторгом принимает игрушку.

Так в неё вцепляется, словно не её комната завалена подобными плюшевыми монстрами.

— Мам, ну мы на кухню. Вы тут пока аппетит нагуливайте, — говорю я, убегая в дом прихватив один из пакетов, пока Игорь не видит, отвлёкшись чтобы поздороваться с папой.

Мои наивные мечты остаться с Игорем в доме наедине разбиваются разом. Сначала на кухню его провожает Тася и устраивается со своим новым другом за столом. Не собирается никуда уходить.

Затем мама появляется с цветами.

— Я за вазой, — улыбается она. — Цветы такие красивые.

— Мам, ваза в гостиной есть, пустая как раз.

— А? Да ладно, ладно, ухожу, — смеётся с пониманием подмигивая мне, но вазочку всё же берёт с полки.

Только успеваю переглянуться с Игорем и задумываю распланировать хоть немного наши обязанности, как на кухню выплывает Саша.

— Ты в этом платье из чернозёма белок добывала? — интересуюсь я, глядя на наряд сестры.

Непонятно только, где пряталось это шёлковое бирюзовое платье пять минут назад. Кажется, на улице Сашка была в спортивном костюме и жилетке.

— Нет, я переоделась, — кокетничает Шурик, проплывая мимо Игоря.

— Ваза есть в гостиной! — выпаливает Тася, за что я посылаю ей воздушный поцелуй.

— Фу, терпеть ту вазу не могу, я здесь колбу возьму, — вредничает сестра, вызывая у моей правой ноги неистовое притяжение к её пятой точке.

— Взяла? Иди в ванной воду набирай, ты как бы мешаешь, — прошу я уже открыто, потому что Шурик не торопится уходить.

И если младшенькую я ещё могу потерпеть, то старшенькая мне здесь на фиг не упала.

— Игорь, я вам мешаю? — лукаво интересуется Саша, строя моему жениху свои наглые глазёнки.

Игорь растерянно пожимает плечами, бросает в мою сторону вопросительный взгляд, но не успевает ничего сказать. На кухню заходит папа и сурово обращается к нам троим.

— Девочки, давайте, борща наварите, позовёте. А нам поработать надо, — заявляет он, и приобняв Игоря за плечи, ведёт его за собой.

— Ну папа! Выходной же! Какая работа?! — возмущаюсь вслед им.

— Борщи, это, как и роды, женская доля, — вздыхает папа. — Надо будет гвоздь забить, зови.

Пока я прихожу в себя, от того, как ловко родной отец увёл своего будущего зятя, Шурик уносит ноги от готовки.

— А ты чего не сбежала? Игоря нет, — кисло замечаю я, глядя на оставшуюся за столом Таську.

— Я с тобой побуду, поучусь борщ готовить, а можно мне, пожалуйста, капустки? — интересуется малышка, мило улыбаясь..

— Можно, — вздыхаю я, с тоской понимая, что борщ готовить чисто мне и помощи ждать неоткуда.

6

Немного погрустив, я всё же берусь за борщ. Отрезаю большой кусок мяса с косточкой и промыв его ставлю вариться. Оборачиваюсь, чтобы разобрать остальные пакеты, найти свеклу, и тут же встречаюсь взглядом с Игорем.

— Ты вырвался от папы и вернулся?! — восхищаюсь с улыбкой, запоздало додумывая что может это папа послал его за льдом.

— Да, договорился с Романом Вячеславовичем. Тебе же нужно к зачёту готовиться, это в наших же интересах, — шепчет мне на ухо Игорь, отстраняя меня от пакетов.

Он оглядывается на Тасю что хрустит капусткой, и смеётся.

— Ну ты-то мне поможешь?

На вопрос Игоря Тася радостно кивает и спрыгивает со стула. Ему она готова помочь с большей охотой нежели мне.

— Блин, ну так нечестно, это должен был быть наш с тобой борщ, — скулю я, по-детски надув губы.

— А уговор? Завалишь зачёт... — Игорь запинается и подбирает слова из-за Таськи. — Доступа не будет.

— Назло маме уши отморожу? — бурчу я и всё же делаю шаг к выходу, да и сестрёныш меня начинает выталкивать.

— Иди, иди, Ди. Грызи гранит науки, — отправляет меня.

— А сама то уроки сделала? — интересуюсь я, на что Тася расплывается в довольной улыбке.

— Ещё в пятницу!

Я оставляю всякое сопротивление и Игоря с Тасей, но ненадолго. Встретившись с Санчоусом на лестнице, меняю свои планы буквально в воздухе.

— А ты куда? Как же борщ? — интересуется сестра.

— Борщ готовит Игорь, а мне надо готовиться к зачёту.

— Вау! Вот это уровень, — Шурик тут же меняет траекторию своего движения и направляется в сторону кухни.

Так я и думала, что она потащится туда.

— Какой ещё уровень?

— Потом расскажу, — шепчет издалека Шурик и скрывается на кухне.

Вот же чёрт!

Нет, я не могу оставить её с Игорем на кухне, это вообще должен был быть наш с ним борщ, а никак не Сашкин. Я тороплюсь в свою комнату за методичками и тетрадью с лекциями, беру с собой ещё и планшет.

Возвращаюсь на кухню и под недовольным взглядом Шурика устраиваюсь на углу стола, чтобы никому не мешать, но и всё видеть. А главное, пресечь Сашкины попытки прощупать моего Игоря на предмет обмана.

— Тебе здесь будет удобно? — интересуется, как ни странно, именно Игорь, а не старшая сестра.

— Ничего, неплохо здесь. Убью двух зайцев одним выстрелом, и к зачёту подготовлюсь и считай, борщ с тобой сварю, — договорила и тут же уткнулась в тетрадь, чтобы Игорь не решил меня за невнимательность к предмету отослать из кухни.

— Просто, Ди переживает, что Шурик съест твой мозг и ты сбежишь от нас, — вещает Тася, и я едва сдерживаю смешок с мыслью про уста младенца и истину.

— Эй, детям возле плиты, вообще, опасно. Иди в куклы играй, мелочь, — бухтит Саша, успевая чистить морковь и метать в Таську молнии взглядом.

— А я не буду возле плиты, я вот с капустой помогу. Вам для борща её много. Буду есть! — тяжело вздыхает Тася, оценив масштабы необходимой помощи.

— Садись за стол, я нарежу, — с улыбкой говорит Игорь и нарезает в поданную Сашкой тарелку немного капусты.

— Это всё? — удивлённо спрашивает Тася вместо спасибо.

— Мало? — так же удивлённо интересуется Игорь и смотрит по очереди то на меня, то на Шурика.

— Ди же рядом, нам на двоих надо, — замечает малышка, округлив свои голубые глазищи, так похожие на глаза Игоря.

— Да, и мне капустки, пожалуйста.

— Для мозга нужно шоколад горький употреблять, капуста тебе уже не поможет, — смеётся Шурик, с намёком на мою небольшую грудь, но я ей не отвечаю. Обойдётся.

Сам Игорь, усмехнувшись, отрезает от несчастной капусты ещё добрый пласт листьев и подкладывает в тарелку со словами:

— Не хватит, я вам ещё подрежу, зайцы!

Тася делает вместо спасибо фыр-фыр, я же отсылаю Игорю воздушный поцелуй, делая вид, что отвлеклась от методички лишь на секунду.

Сидя на кухне и лишь наблюдая, как Игорь с Сашкой готовят борщ, я хоть как-то участвую в процессе. И если у моей сестры и Игоря блюдо готовится, то у меня с подготовкой к зачёту туго.

Один абзац сплошной, который я, похрустывая капустой, перечитываю раз в пятнадцатый. Постоянно отвлекаюсь на Сашкины вопросы к Игорю и его ответы на них. Слава богу, ничего особенного она не спрашивает. Учёба, армия и прочие мелочи, вопрос в лоб про удачный брак с дочкой успешного предпринимателя не звучит, но зная Сашу, я его ожидаю до последнего.

Когда борщу остаётся только прокипеть, Игорь обращается ко мне:

— Как успехи? Много выучила? — он смотрит на меня и улыбается, а по взгляду ясно, что он понимает, ни черта я не подготовилась, только капусты наелась аж дурно.

— Чеснок будем добавлять? — интересуется Саша, перебивая мою попытку ответить.

— Можно отдельно поставить, — отвечает ей Игорь, даже не обернувшись в её сторону, по-прежнему глядит мне в глаза.

Я вздыхаю и честно отрицательно качаю головой. Вот знала же, что это плохая идея! И борщ с Игорем не сварила, так и к зачёту не подготовилась.

— А салатик из капустки сделаем? — спрашивает капустная душа Тася, собирая из тарелки капустные крошки.

— Ну ты у нас и кролик, — улыбается Сашка.

— Ага. Пасхальный, — добавляю я.

— Почему пасхальный? — почти хором переспрашивает Тася и Игорь.

Голубоглазые синхронисты.

— К пасхе родилась. Я помню, мама в роддоме как раз была, когда мы с тобой яйца красили.

— Ну вот. Всё Таисия, теперь ты должна бегать по двору и отбрасывать цветные конфетки, а и яйца под кустами прятать, — разводит руками Шурик.

— Я не хочу яйца прятать, кусты колючие! Давайте салатик лучше!

— На меня не смотрите, я к зачёту готовлюсь, — нагло прикрываюсь методичкой.

— Я салат то же не буду, у меня маникюр, — умывает руки Шурик и быстро смывается из кухни, явно хочет успеть прихорошиться к обеду.

— Как свеклу чистить, так у неё маникюра нет, а как салат, так сразу за свои когти переживает, — манерно передразнивает сестру Таська, изображая Сашу и её любовь к маникюру.

Я с улыбкой наблюдаю, но не закладываю сестру, как она сама с нетерпением ждёт того момента, когда сможет позволить себе такие же ноготки.

— Ничего, Тася. Салат я то же умею, — говорит Игорь подмигнув моей сестре, и снова берётся за нож.

Обед наш готов с небольшим опозданием. Папа уже заглядывает на кухню и одним своим голодным взглядом намекает, что не против бы уже и отобедать.

Прибрав свои учебные причиндалы на свободную полку, я тороплюсь накрыть стол.

— Тася, салфетки стели, — прошу сестру, пока сама достаю тарелки.

— Здесь будем? На кухне? — удивляется Игорь.

— У нас нет столовой. А что?

— Обычно, в таких больших домах всегда есть столовая, — замечает Игорь.

— Папа считает, что это нерациональный расход пространства и средств.

— Буржуйство! — взвизгивает Тася, бегая вокруг стола и раскидывая на него как попало салфетки.

— Хм. А в квартире моей есть столовая, — признаётся Игорь так, словно столовая — это ужас ужасный.

— Ничего. Подумаешь, — пожимаю я плечами. — Ловким движением ноута, книг и стакана с ручками, любая столовая превращается в кабинет.

— Точно, но мне нравится столовая. Я всегда мечтал, что за круглым столом будет собираться вся семья.

— Семья ваша с голоду-то не помрёт? Столовая есть, а борща нет! — строго говоря это, папа заходит на кухню.

— Папуль, всё готово уже, садитесь. Тася, позови, пожалуйста, маму с Шуриком.

В ожидании пока вся моя семья усядется, я успеваю разлить по тарелкам борщ и нарезать хлеба, всё расставить на стол.

Мама приходит в домашнем костюме, зато Саша разоделась как на праздник.

— Приятного аппетита, надеюсь, вам понравится. Можно будет сделать доброй семейной традицией. Собираться не на шашлыки, как обычно все делают, а на борщ, — говорит Игорь и если мама с папой говорят ему с улыбкой спасибо, то Саша тут же язвит:

— А вы так мало знакомы и прям уже семья у вас? — усмехается она.

— Да, — подтверждаю я, успевая попробовать борщ и восхититься им.

— Я одно время в школе пропустил неделю, болел ангиной, — вспоминает Игорь и мы переглядываемся с улыбками. — Видимо, в тот период упустил эти знания. Так сколько там по норме нужно знать человека, чтобы хотеть семью с ним?

— Действительно, — хмыкает папа. — Я когда вашу маму встретил, я сразу понял, что я на ней женюсь.

— Угу, маму только спросить забыли, — смеётся мама и поднимается с места за вилками для салата, о которых я забыла.

— Что три дня знакомы и сразу в загс? — интересуется Саша.

— Нет. Полгода встречались. Я свадьбу летом хотела.

— А эти уже жениться собрались. Может, он храпит во сне! — совсем ничего не стесняясь говорит Сашка.

— Я вылечусь, — серьёзно обещает Игорь, на что мама с папой улыбаются.

— Почему же уже? Мы это ещё не обсуждали, но я согласна.

— Папа, а Игорь буржуй вообще-то! У него столовая есть! — закладывает тут же Тася.

Вот стукачка малолетняя.

— За косметикой ко мне больше не приходи, — угрожаю я в шутку, но сестра верит и тут же надувает щёки.

— Всё шуточки шутите, а я серьёзно. Вы бы хоть узнали друг друга для начала, тебе ещё отучиться надо.

— Прикалываешься? Два года целых! Мне ещё сына родить надо успеть!

— Двоих, — поправляет Игорь.

— Внуки — это хорошо, — мечтательно произносит папа и прищурившись глядит в потолок.

— Папа! — возмущённо взвизгивает Шурик.

— А что папа?! Не все хотят до тридцати мхом покрываться, живя в родительском доме, чтобы прятать от младшей сестры косметику! Я хочу её прятать от своих детей!

— Девочки, успокойтесь, а то Игоря напугаете, и он сбежит, — тихо говорит мама и одним своим голосом вселяет в нас это самое спокойствие.

Игорь ничего не говорит, беря с папы пример уплетает борщ вприкуску с чёрным хлебом, так разговор о нас и сходит на нет. Возобновляет его уже папа, перейдя к чаю с тортиком. В тот самый момент, когда Саша ушла, отказавшись пить чай, а Тася требует кусок торта побольше, как тот самый котёнок чей желудок с напёрсток, но три литра молока влезло.

— Свадьбу сыграть дело нехитрое. А жить вместе собираетесь? — интересуется папа у Игоря.

— Обязательно. Иначе и невозможно, — уверенно отвечает Игорь.

— Ну, добро, добро, — папа хлопает в ладоши и смотрит на маму, радостно говорит ей. — Минус одна! Осталось этих двух пристроить и за мальчиком! Да?

— Я тебе дам! Руки прочь! — взвизгивает мама и смеётся оттого что папа её щекотит.

— Как без мальчик-то? А дела кому передавать?

— Мальчика ему подавай! Я тебе что, чудо-печка?! Хочу мальчиков пеку, хочу девочек? Вон, внуков жди, Ди тебе в ближайшее время родит. Вы, дети, как хотите, а я чай пить не буду. Опасная тут у вас обстановочка, — смеётся мама и уносит ноги.

— Юлик! Ну подожди! — кричит ей папа вслед и спешит за ней.

— И мне пора, а ты к зачёту готовься, — говори Игорь, пытаясь изобразить строгость в голосе и взгляде.

— Слушаюсь! Я провожу.

Расставание с Игорем выходит по времени не таким уж и быстрым. Мы долго целуемся возле ворот, а после я и вовсе оказываюсь у него в машине. Из неё нам и вовсе не разойтись.

— Ди, ты вещи собирай, я тебя к себе заберу, — шепчет Игорь, прижимаясь ко мне.

— Можно меня забрать прямо сейчас, и без вещей, — мурлычу ему на ухо, готовая впервые забит на эту чёртову справку, потому что мне реально всё равно что там.

— Сейчас некуда, там ещё по мелочи. И столовую в кабинет переделать, — смеётся Игорь и снова целует. Нежно и сладко, так что внутри бабочки порхают.

Не прощание, а сплошной поцелуй.

7

Засыпая, думаю об Игоре и утро понедельник для меня так же начинается с его сообщения.

«Доброго утра, хорошего дня!» — желает мне Игорь и следом его фотография уже из какого-то офиса.

Сам он весь такой красавчик, улыбается так лучисто. Причёсан по-модному, белая рубашка, галстук антрацитного цвета. Я даже углядела на спинке его стула пиджак, но с цветом не поняла, а очень нужно.

Разглядываю эту фотографию неприлично долго и не отвечаю Игорю. Нежась в кровати, я трачу последние минуты возможного сна на мечты о том, как я буду провожать Игоря на работу уже в статусе жены, завязывать этот галстук. В голове мельком пролетает мысль, что я схожу по нему с ума.

И когда такое со мной было? Никогда! Впервые я так растворяюсь в человеке, да и за столь короткое время. Это сладко до онемения кончиков пальцев, а от этого тревожно. Даже попытка начать думать, что всё сорвётся, приводит меня к лёгкой, но неприятной панике. Пока я всё это переживаю, Игорь присылает ещё сообщение.

«Я тебя чем-то обидел?» — спрашивает он, а я перечитываю несколько раз этот вопрос, не в силах понять, это он мне, или номером ошибся?

Доходит до меня, но не сразу.

— Блин! Ответить забыла! — быстро набираю ответ, делаю фото своего невыспавшегося личика, чтобы Игорь привыкал ко мне не при параде.

«Прости, любовалась твоей фотографией и забыла ответить. Доброе утро!» — отправляю сообщение и свою фотографию, на что получаю мгновенный ответ.

Гифка с миньонами, целующими экран моего телефона.

С улыбкой выбираюсь из-под одеяла и топаю в душ. Страшно не хочу ехать в институт,но и одновременно хочу встретиться с подругами. Я испытываю острую необходимость разделить с ними этот колоссальный объём эмоций. К тому же я знаю, что девочки начнут шутить, а я обязательно буду смеяться и забуду хоть ненадолго о тревожности.

Утром аудитория, в которой мы ожидаем начало пар, выглядит по-особенному холодной и неуютной. Желания учиться вовсе не вызывает, зато очень хочется вернуться домой и улечься в уютную кровать на мягкую подушку.

Сидим с девочками на одной линии. Аня вполуха слушает мои восхищения Игорем, уткнувшись в методичку по статистике. Ксюха с презрительным взглядом разглядывает подаренный Игорем кулон, а Лиза, как обычно, в своём репертуаре лютого скептика.

— Колечко со жвачкой, поделка а-ля урок труда, седьмой класс. Лучше бы чего нормального подарил. Телефон там новый или золото на крайняк.

— Зачем мне новый телефон? У меня он нестарый, папа же на день рождения подарил.

— Они знакомы всего три дня, кто такие дорогие подарки делает? — спрашивает Аня, не отвлекаясь от методички.

— Так они уже жениться собрались, справки намутили. Жених мог бы и раскошелиться на потенциальную невесту.

— Дурочка ты Лиза, мне ничего не нужно, у меня всё есть!

— Ага, а дешёвой жвачки с колечком и поделки нет! — фыркает подруга.

— Ещё цветы, он подарил мне цветы, — вспоминаю я, чтобы хоть как-то вытянуть Игоря из разряда жмотов в глазах моей подруги.

— И борщ! Ещё он борщ сварил! Щедрый, капец!

От дальнейшего Лизкиного возмущения нас спасает преподаватель, зашедший в аудиторию.

— Доброе утро всем тем, кто почтил меня своим присутствием, — громко и с улыбкой говорит Павел Алексеевич.

Пока с ним все здороваются, я успеваю отослать Игорю сообщение.

«Вгрызаюсь в гранит науки!» — и фото моё, как я грызу кончик ручки.

О моих дурных привычках Игорь тоже должен знать!

— Мешкова! Убирайте телефон, пока я вас из аудитории не убрал, — просит преподаватель и я не успеваю прочитать, что мне ответил Игорь, а он ответил.

Мой не старенький телефончик успевает выдать вибрацию будучи ещё у меня в руке.

— Извините! — прошу я и убираю телефон в сумку.

— Так, на чём это мы... — Павел Алексеевич начинает что-то вещать, а у меня все мысли про ответ Игоря и даже в одно ухо не влетают слова преподавателя.

Я не отвожу взгляда от Павла Алексеевича и тянусь рукой к сумке. Хочу достать телефон и прочитать сообщение Игоря, в идеале ещё и ответить, но Аня начинает на меня шикать.

Заучка!

Палит меня! Своим шипением чуть ли не прямо говорит преподавателю, что учиться я не желаю.

— Мешкова, на выход. И на зачёте поблажек не ждите.

— Я всё, простите! — сажусь ровно и берусь за тетрадь, которую даже ради приличия не открывала ещё.

— Нет-нет. Я вас предупредил, вы голубушка не вняли. Прошу, всё необходимое для зачёта попробуйте найти в своём телефоне, — совершенно спокойно и даже с удовольствием говорит преподаватель и лично распахивает для меня дверь аудитории.

— Аня, блин...— шепчу я и вынуждена покинуть аудиторию, потому что препод не начинает лекцию из-за меня.

Выхожу в пустой коридор под редкие смешки, летящие в спину от одногруппников. Неловкость проходит почти сразу, а я на ходу достаю телефон из сумки, двигаясь в столовую.

Сидеть там в одиночестве то ещё удовольствие, но лучше там, чем торчать одной возле аудитории или тащиться в другой корпус до библиотеки.

— Чего, выставили? — усмехается скучающая работница столовой, когда я подхожу к меню.

В помещении в такую рань ещё никого, долго спящие и те, кому ко второй паре не подтянулись на завтраки, а еды уже наготовили.

— А, — отмахиваюсь я и тут же вру. — Автомат поставили.

Беру себе компот с булочками и устраиваюсь за самым дальним столом. Телефон давно в руке, но сообщение я читаю только сейчас.

«Ученье свет, а для нас ещё и приятный полумрак» — отвечает Игорь с подмигивающим смайлом.

Напоминает мне о чёртовом зачёте, за который он обещал отдаться.

Вот почему я не успела прочитать?! Сидела бы на паре как мышка и преподу бы в рот заглядывала!

Подпитав свои влюблённые мозги глюкозой, я действительно лезу в интернет и изучаю тему самостоятельно. Обидно будет получить идеальные справки, но обломиться с приятным полумраком из-за несданного зачёта.

8

Всё бывает впервые. Вот и я узнаю, как это, когда день одновременно ждёшь, сгрызаешь губы от нетерпения. И при этом дико не хочешь, чтобы он настал. Сдавать зачёт совсем не хочется, а вот Игоря да, и почему это всё на один день?!

Встреча с Игорем однозначно перевернула всю мою жизнь с ног на голову. Я уже давно задумалась, что стала абсолютно неразумна. Раньше училась независимо от того, что происходило на личном фронте, а теперь мотивация лишь одна. Игорь.

Вот и сейчас я жду его у ворот дома, перечитываю лекцию и не обращаю внимание на мандраж перед предстоящим зачётом, от которого зависит, где я проснусь утром следующего дня.

Игорь заезжает за мной намного раньше, чем открывается лаборатория, где мы сдавали анализы.

— Привет! — запрыгиваю в машину и сразу губы в губы, не даю Игорю ответить, обязательно крепко обхватив шею, параллельно этому вдыхая аромат его духов.

Он мой воздух и его образовалась явная нехватка.

Из-за его работы и моей учёбы мы не виделись два дня, и телефон не смог возместить нанесённый ущерб даже хоть на один процент. Не научились ещё человека отправлять по смс.

— Соскучилась, — шепчу в губы Игоря.

Радость встречи смешивается с горечью предстоящего расставания.

— Собирай вещи и перебирайся ко мне, — с улыбкой просит Игорь, заставляет меня пищать от радости.

— А как же зачёт? — интересуюсь я. — Вдруг не сдам?

— Я уверен, что ты сдашь, но не могу не признаться, уже сто раз пожалел о своём условии. Но ты же подготовилась? — лукаво спрашивает и смотрит Игорь, гладя рукой по волосам.

— Блин, я повелась! Я так азбуку перед первым классом не зубрила! — возмущаюсь я и тут же смеюсь.

Какая глупость! Ну как? Как я могла подумать, что его сдержит мой несданный зачёт?!

— Ди, — с нежностью произносит моё имя и снова целует.

Целует так, что замирает сердце. Нежное прикосновение губ к губам побуждает прикрыть глаза и в сознание врывается только одно. Желание. Хочу наплевать на всё. На эти дурацкие справки, что, без всякого сомнения, идеальны, на этот зачёт, исход которого не удержит нас. И вещи я собирать не буду, некогда.

С трудом отрываюсь от Игоря и сажусь прямо, потому что он резко прерывает наш поцелуй. Тихий звук откатывающихся ворот долетает до моего слуха с опоздаем, я сначала это вижу.

Вовремя заметил Игорь. Я уже хотела по привычке оседлать его, чтобы нас не разделяла переборка. Плевать, если бы в таком виде нас увидела Сашка или кто-то из соседей, но при папе с мамой я бы себе такого позволить не могла.

Выехав, папина машина равняется с авто Игоря, и они оба опускают стёкла.

— Доброго утра, Роман Вячеславович.

— Доброе утро, Игорь, — они жмут друг другу руки, папа подмигивает мне и трогается с места.

На пассажирском Саша, уткнувшись в документы, даже не смотрит в нашу сторону. Ей не удалось доказать мне, что Игорь аферист и она на меня же в итоге дуется.

— Поехали к клинике? Там подождём открытия, — предлагает Игорь и я соглашаюсь, быстро пристегнувшись ремнём безопасности.

Ещё на резком развороте понимаю, что он спешит. Торопит машину, набирая запрещённую скорость, нарушает, чтобы мы могли больше времени уделить друг другу.

Пустая парковка. Я занимаю своё привычное уже место на коленях Игоря и язык касается его языка. Забираю прохладу и сладость мятной жвачки, и таю от ощущения единого целого в этот момент. Мгновение такое короткое, но столь яркое, что сердце ещё долго отбивает бешеный ритм по нему.

Запускаю руки под джемпер Игоря и осекаюсь, оставив любимые и столь необходимые губы.

— У тебя что, выходной сегодня? — прищурившись сканирую голубые как море или небо глаза.

— С чего ты решила? — выдыхает Игорь и смотрит, замерев с улыбкой на губах.

Удовольствие и радость Игоря от моего вопроса читается по его лицу на раз. Даже в том моменте, как изогнута его бровь в ожидании моего умозаключения.

— Ты не в рубашке и галстуке, на тебе джемпер, — делюсь своей мыслью.

Сама держу ладони на груди Игоря под тонким вязанным материалом, а желание прильнуть к этой груди губами стало уже гимном этой встречи.

— Ди, ты всё равно пойдёшь на зачёт, я тебя возле института подожду, — серьёзно, даже со строгостью говорит Игорь.

Секунда мне, на то, чтобы после услышанного начать думать, как я добьюсь своего.

— Угу, — соглашаюсь я вслух, но никак не про себя.

Даже думать не хочу, что вместо поцелуев Игоря по всему телу, мне придётся лицезреть Павла Алексеевича и, боже упаси отвечать на его дополнительные вопросы.

— Я серьёзно. Ты должна хорошо учиться, тогда мы с тобой сможем и работать вместе, — снова Игорь толкает весомый аргумент.

— Вообще-то, я планировала сразу в декрет уйти, — говорю мечтательно.

Игорь улыбается, но стоит на своём.

— Академ возьмёшь, — смеётся и снова гладит по волосам, смотрит, как я думаю, влюблённо. Иначе я совсем не разбираюсь во взглядах.

Боковым зрением я замечаю, как жалюзи клиники открывают доступ к входной двери и снова меня пробирает дрожь.

— Кажется, открывают.

— Точно открывают, — подтверждает Игорь.

И снова поцелуй. Как закрепление всего сказанного, вместо подписи и печати.

Ветер на выходе из машины заставляет меня вспомнить про капюшон. Прикрываю им голову под одобрительным взглядом Игоря. Равняемся и берём друг друга за руки. Жалюзи подняли, а дверь ещё закрыта.

— Чёрт, мы рано вышли, ещё две минуты, — сокрушается Игорь, глядя на часы.

Я обнимаю его, так теплее.

— Ничего, мы ждали три дня, две минуты ерунда, зато первые в очереди.

— Оптимистка, — Игорь целует в лоб, уворачиваясь от поцелуя в губы.

— Эй! Что за бунт?

— Губы обветришь, — заботливо объясняется Игорь и тут же целует меня с десяток раз в лоб.

Я хочу сказать, что мне на это плевать, но и отвлекает администратор, открывает двери клиники, и царапать Игоря потрескавшимися губами не хочу.

— Справочки, — потираю я руки.

— Здравствуйте, — приветствует нас девушка.

Не та, что принимала наши документы в воскресенье, но такая же приветливая.

— Мы за справками, — тороплюсь я.

Процедура выдачи не такая уж и быстрая. Всё по паспорту, и под подпись о получении. Я свою справку получаю первой, по решению Игоря, дамы вперёд.

С Игорем что-то затягивается, зависает программа, девушка отвлекается на звонки, но в итоге и он получает заветную бумажку.

— Пойдём в машину, — зовёт меня с улыбкой.

Именно в его машине мы и обмениваемся заветными бумажками.

Оба абсолютно здоровы.

— Поехали к тебе! — почти криком прошу, даже требую.

— Диана, сначала зачёт, — упрямо, но с улыбкой говорит Игорь.

— Зануда!

Игорь смеётся заводя ещё и машину.

9

В здание института я плетусь без всякого удовольствия то и дело оглядываюсь на парковку. В машине меня ждёт Игорь, у нас есть справки и всего-то нужно отбыть зачёт. Именно отбыть, а точнее, завалить его. С полной уверенностью, что завалю зачёт, я захожу в институт, в последний раз взглянув на машину Игоря.

— Мешкова, приготовились? — вместо здравствуйте, на ходу спрашивает Павел Алексеевич, встретившись со мной у самого входа.

— Здравствуйте, Павел Алексеевич. Да, я готовилась, — отвечаю уверенно.

Я ведь реально готовилась. Кто же знал, что зря.

— Ну пойдёмте, я с вас с первой и начну. Пока у меня хорошее настроение, — Павел Алексеевич улыбается, проходя вперёд, и я плетусь за ним через длинный проход, до самой аудитории.

Фирсов один-единственный препод, который обращается к нам на вы, но при этом практикует зачёты наедине. Запускает по одному в аудиторию и мучит студентов своей статистикой. Все про это знают и под дверями аудитории не многолюдно, из студентов нас пока двое.

— Здравствуйте, Павел Алексеевич, — чеканит Лена Миронова, стоя у дверей аудитории.

Она явно настроена первой зайти на зачёт, потому что на лбу написано, что сохнет по Фирсову как кактус, но и я терять время не готова. Быстро завалю статистику и побегу заваливать Игоря.

— Здравствуйте, Миронова, вы следующая.

Ленка смиряет меня недовольным взглядом, но спорить с преподом не готова.

Фирсов открывает двери аудитории и вежливо пропускает меня вперёд как даму. На столе уже заботливо разложены билеты. Я без промедления тяну самый крайний.

— Шустро вы, — веселится Павел Алексеевич. — На парах бы так.

— Я тороплюсь, меня ждут! Восьмой билет, — отчитываюсь я и беру листок.

— Двадцать минут на подготовку, — с издевательской улыбкой Павел Алексеевич провожает меня взглядом до первого ряда парт.

Кивнув, я достаю ручку, сажусь на место и пробегаюсь взглядом по вопросам, и задачам. В принципе, несложно.

Вздохнув, я собралась с мыслями, выдавив гранитом науки из головы красивущие глаза Игоря. Расписала всё минут за пятнадцать, даже не запнулась на задачах.

— Павел Алексеевич, я всё, — объявила я, привлекая внимание препода.

Фирсов поднял взгляд от какой-то умной книжки и этим же взглядом указал на стул.

— Давайте, жгите! — даёт мне отмашку, и я жгу.

Даже не подглядывая в свой лист с ответами. Чеканю наизусть заученные понятия.

— Ладно, вижу, что действительно учили, давайте свою зачётку, — вздыхает Павел Алексеевич, пробежавшись взглядом по решению задач.

Видок у препода кислый. Словно даже расстроился, что я реально готова к зачёту и мучить меня дополнительными вопросами смысла нет.

— Спасибо! До свидания! — радостно выпаливаю я и схватив зачётку буквально из под ручки препода, вылетаю из аудитории.

Не встретив никого из подруг, я несусь на парковку, на ходу накидывая куртку. Радость от сданного зачёта тает мгновенно. Машины Игоря нет. Я останавливаюсь ещё на лестнице перед зданием института и растерянно кручусь на месте, ищу взглядом машину.

Не сразу даже соображаю, что можно позвонить, узнать, куда он делся. Лезу в сумку за телефоном и краем глаза вижу, как Игорь торопливо подъезжает к самой лестнице. Буквально слетаю к нему и прыгаю в машину.

— Где ты был?

— Сдала? За соком отъезжал, — объясняет Игорь, кивая на заднее.

Там целый пакет всего, и сок есть.

— Сдала, — отвечаю радостно вздохнув.

Быстрые объятия и поцелуй от Игоря в качестве поздравления, и мы едем к нему домой. Или, получается, что уже к нам. В этом всём огорчает лишь одно — нужно потратить немало времени на сбор шмоток и переезд.

— Надо девочкам написать, чтобы не теряли меня, — объясняю Игорю, утыкаясь в телефон.

— Давай, — поддерживает Игорь и прибавляет громкость.

Из динамиков звучит что-то старенькое, заграничное, папе бы моему понравилось.

— Что тебя толкает слушать эту музыку? — смеюсь я.

Игорь даже не сразу может ответить, теряется.

— Меня толкает... музыка, — отвечает со смехом.

— Почему тебе не хочется слушать нормальную музыку? Типа Нюши, — спрашиваю серьёзно и стараюсь не смеяться, но улыбка Игоря и то, как он закатывает глаза, не дают мне удержаться от смеха.

— Это не мой фасончик, — смеётся Игорь.

— Нет?

— Нет.

Отсмеявшись вместе с Игорем, я всё же делаю то что хотела. Пишу подругам, чтобы не теряли меня, что я с Игорем и что зачёт я сдала, желаю им ни пуха и ни пера.

За минуту получаю три одинаковых ответа от каждой.

“Всё! Потеряли братана!”

10

Мы выходим из машины минуту назад припаркованной напротив красивой новостройки. Монолитное здание с антрацитовым фасадом и тёмными окнами возвышается над всеми окружающими его постройками. Этот дом гремел в местных новостных пабликах, как начало нового вида строительства в нашей области. Но пока он такой единственный в городе. Строился больше трёх лет, часть квартир до сих пор стоит на продаже, ибо дорого для квартиры. Проще свой дом построить с учётом земли.

Выглядит красиво, но оно такое здесь одинокое. Рядом нет домов, лишь напротив через большой проспект. Справа стадион, два вида катка, слева огромный торговый центр, за самим домом что-то административное.

Я бы по доброй воле здесь жить не стала. Тоска. Но Игорь, взявший пакет и берущий меня за руку меняет положение. Словно солнце, встающее над чем-то мрачным и безнадёжным, вносит тепло и жизнь одним своим присутствием.

— Нравится? — спрашивает Игорь и смотрит мне в глаза, ни шанса не оставив на возможность соврать.

— Отвратительно, — говорю я и вся сжимаюсь в ожидании расстройства Игоря. Не хочу его огорчать, но и врать не могу.

— Странно было бы, если бы тебе понравилось, — добродушно поддерживает Игорь.

— Почему? Тебе что самому не нравится? Зачем же ты здесь поселился? Кучу денег, наверное, стоит, — начинаю практически возмущаться, в голове за мгновение выстраивается цепочка предстоящих нам мытарств.

Поиск новой квартиры, а лучше домика, продажа этой пафосной недвижимости, ремонт, переезд. Всё так живо и в картинках, я даже не сдерживаю разочарованного стона. Но плюс всё же есть. Плюс в том, что есть минус. Не может всё быть так идеально. Хоть где-то нужен минус, иначе и не верится, что всё реально.

Музыкальный вкус Игоря за минус считать сложно.

— Просто ты в частном секторе живёшь. Сложно привыкнуть, но тебе здесь понравится. Сейчас, только поднимемся. Вид — бомба!

— Да? На набережную, должно быть, — предполагаю я.

Отсюда до набережной ещё километра три, но с окна должно быть видно.

— Не только, — гордо добавляет Игорь.

Заходим с ним в подъезд дома и у меня буквально челюсть отваливается. Такой шик. Всё закатано в плитку под белый гранит, детали в антрацитовых тонах, двери лифта словно элитные среди представителей данного класса.

— Вау, — я кручусь вокруг себя, оглядывая всё это великолепие, живые пальмы, почтовые ящики скорей похожи на дорогие микроволновки.

Все мои друзья и знакомые живут в домах попроще, типовой застройки, а тут повеяло дорогим деловым центром, а не обычным жилым домом.

— Да, и мне нравится.

— Это сколько же денег нынче зарабатывают на батарейках? — присвистнув, спрашиваю я.

— Не обольщайся, — абсолютно серьёзно просит Игорь. — Квартира в ипотеку, на двадцать лет. Я, конечно, плачу взносы побольше, думаю, года за три избавлюсь от статуса раба.

— Мммм, с рабами я ещё не встречалась, — смеюсь я, оглядывая Игоря с головы до ног. — Ничего такой. А блинчики по утрам печь мне будешь?

— Только за сданные зачёты и закрытые сессии, а за переход с курса на курс готов забацать блинный торт, — обещает Игорь и мы доходим наконец-то до лифта.

Двери из матового металла бесшумно разъезжаются в стороны, запуская нас в зеркальный мир. Игорь пропускает меня вперёд, заходит сам и нажимает кнопку. Двадцатый этаж.

— Последний?! И высоко же ты забрался, а если лифт сломается? — интересуюсь я, в попытке забить этими глупыми вопросами желание, от которого всё тело буквально вибрирует.

— Если сломается лифт, даже грузовой, тогда можно не ходить в спортзал, — вздыхает Игорь, явно не желающий думать о таком печальном исходе.

— Тут наверное камеры есть? — мои мысли звучат вслух, пока я оглядываю потолок плывущего вверх лифта.

— Мммм, да ты у меня извращенка, — мурлычет Игорь, притягивая меня к себе.

Вскользь касается губами шеи, и я готова наплевать даже на вероятное наличие камер в этом лифте, но бесшумный лифт останавливается. Он распахивает свои бесшумные двери на двадцатом этаже оповещая нас, не заметивших это, мелодичным звуковым сигналом.

Какие виды, какая планировка? Цвет стен и что там ещё нужно оценить в первые минуты попадания в квартиру...

Всё, что я могу отметить, это блеск ключа, вставляемого Игорем в замочную скважину. И то лишь потому, что нам приходится оторваться губ друг друга. Проблемы с попаданием в квартиру, но не с одеждой.

Кровь закипает в артериях, венах, капиллярах и прочих сосудах, где она там ещё протекает... Неважно. Сейчас совсем неважно.

Рука Игоря с зажатыми между пальцами ключами ложится на дверную ручку. Дверь распахивается и нас схлестнувшихся в крепком объятии словно неведомая сила затягивает вглубь квартиры. Заносит в водоворот страсти со звуком одновременно падающего на пол пакета и глухо захлопнувшейся двери.

— Налево... — Игорь шепчет негромко на ухо направив в нужную сторону, его губы продолжают скользить по коже, но я настолько сейчас потеряна, что делаю попытку шагнуть направо.

Он мягко направляет рукой что лежит на пояснице в нужную сторону. Следую за ним, не видя ничего вокруг. Лишь коснувшись ногой какой-то мебели, отмечаю, что мы в спальне у кровати.

Игорь шумно вдыхает ведя носом по моему телу, горячими руками скользит по спине, бёдрам и ниже, опускаясь на колени к моим ногам. Я в недоумении нахожусь лишь секунду, даже меньше, ещё до того, как пальцы Игоря касаются бегунка на молнии моих сапог. Сам он уже умудрился скинуть ботинки по пути в спальню, хотя от лифта до спальни мы, кажется, дошли в считаные секунды.

Заботливо освободив меня от обуви, Игорь возвращается поднявшись. Смотрим глаза в глаза друг другу мгновение перед очередным срывом друг на друга. Игорь, сдерживающий свои желания всё это время, доведя меня до кровати сорвался. Он ныряет жадными и горячими руками под платье, сжимает бёдра рывком ударяя меня об себя.

Нежные касания губ к шее сменяются, хоть и осторожными, но всё же укусами. Медленно скользящие по коже зубы, языком по укусу и следом поцелуй будоражат.

Рваное дыхание не имеет никаких шансов на восстановление, я отвечаю укусом на укус. Неосторожно, кусаю по-настоящему, дав понять, что осторожности, между нами, не место. Игорь толкает на кровать, нависая сверху лишь мгновение, после прижимается всем телом ко мне, вдавив в матрас. Оглядывает моё лицо с каким-то одуревшим то ли восхищением, то ли желанием в глубине и на поверхности его голубых глаз.

— Ди... — не шепчет, выдыхает моё имя, сердце разрывается от чувств, а Игорь путает пальцы в моих волосах, снова накрывает губы поцелуем.

Нежным, осторожным, сложно нам дающимся под таким давлением неуёмного желания.

Забываем, что такое воздух, про то, как дышать, что нужно это делать, хоть периодически. Задыхаемся в поцелуях, укусах, и с жадностью срываем с друг друга одежду.

Любуемся друг другом. Изучаем взглядами и касаниями, находим самые чувствительные точки на телах друг друга. Доводим до момента невозможности сдерживаться.

Игорь разводит мои ноги и проводит кончиками пальцев по затвердевшему соску, склонившись над моим лицом. Резко замирает, будучи в невероятном напряжении. Только что его руки с жадностью изучали моё тело под ним, а теперь он весь твёрдый, как каменный и с таким проницательным взглядом на меня смотрит, что у меня горло сковывает от непонятного приступа паники. Я пугаюсь, в голове возникает бредовая мысль, что ему стало плохо.

От избытка чувств... Такое, наверное, бывает...

— Что такое? — спрашиваю и сглатываю с трудом, как и дышу и смотрю перед собой.

Всё вот-вот поплывёт и я, кажется, готова составить Игорю компанию.

— Нам же не нужна защита? — спрашивает с трудом, такое напряжение в его лице я вижу впервые.

— Нет, — отвечаю, для достоверности мотнув головой. — Нет?

На заданный мною вопрос Игорь отвечает дрогнувшими в улыбке губами и следующим за этим поцелуем. Нависший надо мной каменной плитой он оживает, резко перехватывает меня под колено приподнимаясь выше скользит пальцами по внутренней стороне бедра, останавливается, вдавливает пальцы в кожу...

Со стоном поддаюсь ему навстречу, топя пальцы в его волосах, удерживаю себя лишь чудом, чтобы не сжать их в порыве притянуть Игоря к себе. От томительного ожидания проникновения всё внутри словно объято пламенем. Кожа становится настолько чувствительной, что каждое к ней касание мучительно приятное...

Из моих лёгких вылетают остатки воздуха, стон от осторожного и неторопливого вторжения ударяется в губы Игоря. Начинает двигаться, скользнув прохладным кончиком языка по языку. От греха подальше убираю руки от волос Игоря, сжимаю под собой покрывало выгибаясь от нарастающих ударов бёдрами.

Наши тела покрываются неуловимой для взгляда, но ощущаемой при прикосновении влагой. Полумрак комнаты наполняется звуками его сорванного дыхания и моих непроизвольных стонов. Разливающееся по низу живота томление под гулкие и частые удары сердца вынуждает меня замереть, когда изо рта уже рвётся неразличимый сознанием скулёж каких-то слов и просьб.

Меня накрывает. По низу живота бьёт очередью импульсов и они лавиной разносятся по всему телу. Сначала жаром, сжигающим силы, а после холодом, посылающим по коже болезненные мурашки. Я ещё содрогаюсь из-за высокой чувствительности, ощущая как Игорь, склонившись надо мной, целует в висок.

За остротой своих ощущений я совсем забыла про него, не почувствовала и лишь опираясь на свой опыт могу понять, что в наслаждении мы сгорали одномоментно. Игорь осторожно освобождает, и я убеждаюсь в своих догадках.

Мы лежим в тишине восстанавливая дыхание хотя бы до размеренного. Я ни о чём не могу думать, даже язык не шевелится. Молчу, практически засыпаю под тяжёлой рукой Игоря, напрочь разбивая миф о том, что нам девушкам нужно обязательно поговорить после секса. Игорь разбивает другой миф, начинает разговор и довольно быстро. Я ещё не в фокусе, а он уже огорошивает меня:

— Кстати, если ты вдруг не сдержишь своё обещание, я не расстроюсь.

Мне требуется секунда на осмысление сказанного им. Цепочка понимания о чём речь, мгновенно выстраивается в моём, пострадавшем от нехватки кислорода мозгу. Обещала я ему только одно. Родить сыновей. А он мне что такое говорит? И я с трудом, но приподнимаюсь на локтях, чтобы в полумраке возмутиться, глядя ему в глаза. Не успеваю начать...

— Если будет дочка, тоже хорошо.

Миф, что любим ушами, находит своё подтверждение в том, как на сказанное Игорем отреагировало моё сердце. Ёкнуло и зашлось, пытаясь увеличиться для того потока чувств, растущих во мне к этому, расслабленно лежащему рядом, довольному и молодому человеку. Получаю от этой фразы словно глоток энергетика. Я поворачиваюсь на живот и кладу голову на грудь Игоря, расплываясь в улыбке мечтательно утверждаю:

— Будет сын. Два сына. С голубыми глазами, как у тебя.

— Упрямица, — констатирует Игорь, одаривая меня теплотой своего взгляда, светлость которого не теряется даже в полумраке комнаты.

— Я люблю тебя... — выдыхаю, положив голову набок. Прижимаюсь ухом как раз там, где под ребром стучит его сердце. Такое быстрое и громкое, горячее. Без сомнений — любящее сердце.

— Ди, — произносит моё имя, делает паузу, — и я тебя.

Время теряется. Мы лежим на скомканном постельном белье и балдеем, играя пальцами в какую-то непонятную нам двоим, но столь интересную игру. Переплетаем их разнообразным образом и совсем нет необходимости что-то говорить. Биение наших сердец всё скажет за нас. Ну а испортить момент может только желудок, мой.

Громко урча на всю спальню, оповещает, что игнорировать голод у меня не выйдет. Сукин гад!

— Не хочешь посмотреть остальную квартиру? — аккуратно интересуется Игорь, не выждав ради приличия и секунды после этих жутких звуков.

— Предлагаю начать с ванной комнаты, — соглашаюсь я и выстраиваю в уме план, вспомнив о том пакете с вкусностями.

Он был брошен в прихожей и лежит там, а в нём лежит сок. Мы пойдём с Игорем в душ и мимоходом я стащу коробушку сока, под предлогом мучащей меня жажды заткну голодающего.

— Отлично, ванна. С пеной? — Игорь медленно отпускает мою руку, мимолётно целует в губы и садится на край кровати, заразительно потянувшись.

— А есть? — удивлённо смотрю на Игоря, почему-то облизнувшись.

— Есть, если пообещаешь её не есть, — усмехается Игорь, решивший, что я облизнулась именно на пену.

Вообще-то, было желание укусить Игоря за белый бок, по коже которого шла россыпь чёрных родинок.

— Прихватим тот пакетик с соком, что там ещё?

— Сок апельсиновый с мякотью, сыр косичка копчёный, фисташки солёные, чипсы крабовые, и пюре в пакетиках, — перечисляет Игорь.

— Яблочное?

— Со сливками, — добавляет Игорь, лукаво улыбаясь.

Он мог бы и не говорить, достаточно этой улыбки, чтобы понять, что всё моё любимое — это не случайный выбор.

— Ну и кто сдал? — интересуюсь я.

— Какие варианты?

— Вариантов нет, это была Тася.

— Как? Даже не гадала, — удивляется Игорь и подаёт мне руку, чтобы поднять меня с кровати.

— Ну, спроси ты моих родителей, про чипсы они бы тебе не сказали. Шурупчик бы скорей подсказала всё то, от чего меня воротит. В том пакете оказался бы персиковый сок, овсяное печенье и вообще любое печенье, луковые кольца, что там ещё... Так-то я практически всеядная, ещё терпеть не могу... А и эти, как его, — напрягаю свои мозги, чтобы вспомнить и произнести то слово, которое вертится у меня на языке.

— Драники?

— И это сказала?! — улыбаюсь я, буквально представляя тот момент, как Таська успевала выдать все известные ей секреты, за те считаные минуты, пока я бегала за лекциями.

— Да, по полной тебя сдала, даже про татуировку рассказала, — теперь Игорь склоняет голову облизнувшись.

Возможности рассмотреть татуировку вживую получше у Игоря были, но он про неё вспоминает лишь сейчас.

— Здесь всё равно плохо видно, — усмехаюсь я, в глупой попытке завалить Игоря на кровать, всё же взявшись за его руку.

— Ты серьёзно? — Игорь перехватывает меня другой рукой за запястье и дёргает на себя.

Я со смехом буквально врезаюсь в его грудь, чувствуя под коленями что-то странное.

— А что это? — интересуюсь, оглядывая кровать.

От малейшего движения моих коленей по матрасу на всю комнату звучит странное шуршание.

Игорю так же становится любопытно. Вместе сдвигаем в сторону скомканное покрывало с одеялом, и начинаем смеяться, сдвинув в сторону край наматрасника.

— Чёрт. Он новый, вчера вечером привезли. Заправлял утром, торопился к тебе и забыл снять упаковку, даже не подумал, — объясняет Игорь, а я в недоумении нахожусь оттого, что мы не замечали этого довольно громкого звука сминаемого под нами защитного полиэтилена.

— Давай в ванну с пеной, а потом расчехлим его, — предлагаю я, испытывая уже довольно сильный голод.

Под раздумья Игоря встаю на ноги опираясь на его плечо. Он тут же ловит меня горячими ладонями и прижимает к себе.

— Ну... у нас в гостиной ещё диван есть, — мурлычет на ухо соблазняя.

— Диван — это отлично, но я планировала в ванной поесть, — говорю уже прямо, а то у Игоря не только упаковка на матрасе из головы вылетела, он и про жалобные стоны моего голодного желудка забыл.

— Ты голодная, — Игорь бьёт себя ладошкой в лоб и отправляется на поиски своей куртки, скинутой ещё в прихожей.

Я заматываюсь в покрывало и следую за ним. Пока Игорь заказывает что-то из более существенного в доставке, я заглядываю в пакет. Коробка с апельсиновым соком первой попадает в руку. То, что нужно! И жажду утолить и избежать голодного обморока.

— Всё, заказал пиццу, и ещё по мелочи, — говорит Игорь и подхватив пакет, а меня, пьющую сок из коробки, берёт за руку и ведёт в ванную.

Пакет с едой летит небрежно в белую раковину на серой мраморной столешнице, я провожаю его голодным взглядом, а после осматриваюсь, пока Игорь готовит для нас ванну с пеной.

Моё девичье внимание привлекает угловая полка из камня, прямо над ванной.

— Ммм, и откуда такие вкусности? — удивляюсь я, видя в мужской ванной комнате, по моей логике не видавшей женщин, полку заставленную бутылками с израильской пеной для ванн.

— А это, — отмахивается Игорь, — это мне на день рождения одна моя сотрудница подарила.

— Уже? У тебя же восемнадцатого только будет, — ревниво замечаю я.

— В прошлом году, но срок годности не закончился ещё, — уверяет меня Игорь, пересматривая по очереди каждый бутыль.

— А что за сотрудница? Довольно личный подарок, она к тебе явно подкатывала и надеялась воспользоваться этим добром, — язык враг мой, говорю и сама же морщусь от того, что говорю, но Игорь лишь улыбается, скосив на меня смеющийся взгляд.

— О да! Ревнуй меня, я завидный жених, — с наигранным пафосом выдаёт Игорь, без меня выбрав пену с ромашкой и мёдом.

На бутылке не написано, просто у меня дома такая же пена и я определяю по цветам. Да и аромат этой пены сразу наполняет довольно просторную ванную комнату.

— Практически без пяти минут муж! Кстати, когда свадьба? Я практически, может быть, без пяти минут беременная, — ворчу и не могу не сложить руки на груди, даже не определю словно кто я.

Мать моя женщина! Только что, осознала, насколько я ревнивая. Никогда и ни с кем, хотя чего только не находила у своих бывших. А тут подарок полезный и я уже готова привязать себя к Игорю десятью верёвками, штампом в паспорте и сыном, а желательно, вообще, сразу двойной.

Я брежу.

Это всё от нехватки кислорода. Мозг пострадал.

Беззвучные терзания о глупости моего поведения прерываются громким смехом Игоря.

— У тебя паспорт с собой? На зачёт вроде с ним ходят.

— Что, прямо сегодня?

— Ди, не сочти, что я профи в этом деле, но сначала нам нужно заявление подать.

— Сегодня? Сегодня день похоти и разврата, а у нас там ещё диван, мы не обновили, доставка пиццы... — тихо возражаю и закусываю губу, начиная скользить взглядом по обнажённому телу возбуждённого Игоря.

— А мне татуировку получше разглядеть, — добавляет он и притягивает меня к себе, чтобы поцеловать.

— Тогда заявление завтра...

— Да, — подтверждает с улыбкой уже у моих губ.

— Показывай, что у тебя там, — просит Игорь и стянув с меня покрывало, разворачивает спиной к себе. Облокачиваюсь на столешницу раковины с изящным прогибом и вижу в отражении заинтересованный взгляд Игоря.

Кончики его пальцев щекотят спину, скользя от лопаток к пояснице. Я кожей ощущаю, как Игорь нежным прикосновением повторяет незатейливый узор из цветов и витиеватых чёрных линий.

— Ну и зачем? — спрашивает не то, чтобы с осуждением, скорей не понимает, но его плотоядный взгляд на татуировку говорит о том, что ему всё же нравится.

— Так захотелось, — отвечаю уклончиво, умалчивая, что на самом деле этот узор сделан был в нелёгкое для меня время.

Я, страдающая от расставания со своей первой, как мне тогда казалось, единственной и последней любовь, не знала, куда себя деть. Подаренная родителями путёвка в Пекин была как нельзя кстати, а там искать пятый угол проще простого. Куда ни сверни, найдёшь во что уткнуться и забыться. Татуировка стала для меня своеобразной точкой тому периоду. Домой я прилетела уже свободной. Забыла первую любовь за две недели чесотки от заживающей татуировки.

— Больно было? — с неким волнением спрашивает Игорь, разворачивая меня к себе. Увлекает за собой в ванну, набравшуюся лишь на треть.

— Нет, чесалось сильно, пока заживало, а чесать нельзя.

— Ну понятно, у бед всегда одно начало, сидела Ди скучала, — смеётся Игорь и опустившись в воду, тянет меня к себе.

Он хочет, чтобы я легла спиной на его грудь, но у меня совсем другое желание. Я опускаюсь в тёплую воду на колени и ложусь грудью на грудь Игоря, животом ощущая твёрдость его желания. Кромка водной глади под пеной окутывает своим теплом и ласкает чувствительную кожу, покачиваясь от наших малейших движений. Словно множит ощущение прикосновения Игоря.

Я словно плавлюсь, как мороженое и растекаюсь по Игорю, превращаясь в одно сплошное желание слиться с ним воедино. И уже не хватает поцелуев, касаний губ, скольжу языком по его языку и увожу голову в сторону. Целую шею, затем медленно покусываю мочку уха, прижимаясь животом к паху, отчего у Игоря сбивается дыхание. Прикосновения его рук становятся совсем слабыми, чтобы не стали препятствием для того, что я хочу сделать.

Смотрю на него украдкой и наполняюсь чувством удовлетворения. Он прикрыл глаза от удовольствия, кончики ресниц лишь слегка подрагивают, с приоткрытых зацелованных губ срывается учащённое дыхание. Я ласкаю шею и медленно спускаюсь поцелуями до выпирающих ключиц, провожу языком по выемке, что они образовывают. Игорь от этого вздрагивает и проводит ладонью по моей спине, чуть давит вниз, без слов просит меня не задерживаться у точки, чувствительной не тем образом. Ему щекотно, я это замечаю, отмечаю в уме, чтобы забавляться в будущем, но сейчас у меня другое желание.

Лаская напряжённую, в меру подкаченную грудь, спускаюсь ниже, обхватив твёрдую плоть рукой, дрогнувшую под пальцами от высокой чувствительности. Игорь шумно сглатывает, моей шеи и подбородка касается вода, а я не дошла до пупка и это уже мешает, а не помогает. Пока я обдумываю, что можно сделать, Игорь без слов поднимается из воды и садиться на каменный борт позади, заставляя меня, держащую его рукой, тянутся за ним.

Не могу сдержать смешка, поймав в голове ассоциацию с рыбалкой, но зная себя, быстро давлю такое мешающее сейчас веселье, прильнув губами к влажной и твёрдой плоти, скольжу по стволу кончиком языка сверху вниз. Игорь не успевает отреагировать на мой смех, а может и вовсе его не слышал. От моей ласки он шумно и часто выдыхает, осторожно положив руки на голову, затем сместив на плечи хотя и неудобно.

— Придержи волосы, — прошу я, отвлёкшись лишь для этого.

Игорь хаотично и неверно пытается собирать локоны моих волос, его пальцы путаются в них, местами дёргает, торопится. Скольжение моего языка по туго натянутой коже лишь усугубляет этот процесс. Игорь сбивается, наполовину мокрые пряди волос падают, касаясь моих плеч, но стоит мне обхватить губами твёрдую плоть, начать медленно углубляться, он сжимает волосы в тугом хвосте и направляет. Сначала едва уловимо, проверяя реакцию, а у меня весь низ живота сводит от желания даже от столь незначительного давления. Я реагирую мгновенно, подхватываю тем, что подавляю своё желание отпустить его. Игорь чётко улавливает моё согласие и давит сильнее, заставляя брать глубже, до самого основания. Под шум плещущейся подо мной воды я послушно беру заданный Игорем темп. Быстрый и жадный. До нехватки кислорода и саднящего горла, до пульсирующих ударов спермы прямо по корню языка.

Идеальный момент следующий за финалом так неидеально прерывает звонок домофона, не позволяющий нам насладиться затуманенными взглядами друг друга, нежными прикосновениями и силой дыхания после дикой нехватки кислорода.

— Это доставка еды, — выдыхает Игорь, очень осторожно отпуская мои волосы.

Он торопится выйти из ванной, потому что здесь совсем нет одежды. Пока Игоря нет, я с головой ухожу под воду, зажмурив глаза и зажав нос. Лежу так ровно сорок три секунды, отсчитывая каждую. Под водной гладью со спавшей пеной чувствую, как спадает и напряжение в уставших мышцах, остаётся одно лишь желание. Такое тягучее и сладкое словно мёд.

— Это доставка, но не еды, — сообщает Игорь, вернувшись в ванную, когда я уже организовываю новую порцию пены, под струёй воды.

Оборачиваюсь и сразу же расплываюсь в счастливой улыбке. Абсолютно голый Игорь прикрывается огромным букетом из разного рода цветов.

Ванная комната наполняется ароматом цветов, перебивающим даже сильную отдушку израильской пены. Нежимся с Игорем в горячей воде, чтобы расслабиться. Я безбожно порчу себе аппетит, как считает Игорь, и желудок, как сказала бы мама, увидь меня поедающую крабовые чипсы.

— Куда махнём в свадебное путешествие? — интересуется Игорь, методично складывая на моей макушке пену.

— Давай на Кавказ, — быстро отвечаю я и запиваю соком крошки от чипсов.

— Почему туда? — удивлённо спрашивает Игорь.

— Ну вот же, папаха у меня уже есть, — любуюсь в зеркале, осторожно поворачивая голову.

— Раз и нету, — по-хулигански Игорь смахивает пенную инсталляцию на моей голове и улыбается щурясь, типа это был вовсе не он.

— Даже не знаю, снова повод на Кавказ отправиться, папахи-то нет, а мне так шла, — вздыхаю я и тянусь губами к губам Игоря.

Поцелуй этот, наверное, тысячный по счёту за сегодня и попытка сделать его особенным проваливается. Снова звонит домофон.

— А вот это уже точно доставка еды.

Игорь поднимается и помогает подняться мне. Выходим из ванной вместе, смеёмся и толкаемся. Игорь, как принимающий доставку, укутывается в покрывало, я же голышом убегаю в спальню.

Пока Игорь забирает еду, я нахожу своё платье и надеваю не без труда. Трикотаж липнет к влажной коже и перекручивается. Слышу глухой хлопок двери и выхожу из спальни.

— Ой у нас же ещё виды не смотрены, — вспоминаю я.

— Самое время, скоро закат. Ты иди в столовую, накрывай, как хозяюшка, а я приоденусь, — говорит Игорь. Он передаёт мне увесистый пакет с роллами и направляется в комнату рядом со спальней, по всей видимости, в гардеробную.

— Почему это как? Даже обидно, — фыркаю я, конечно же, наигранно. И в мыслях не было обижаться, но Игорь воспринимает всерьёз.

— Ди, я не хотел тебя обидеть, — начинает уверять Игорь, вернувшись ко мне. Обнимает и часто целует в висок, бормоча туда же «прости».

Чёрт, а это так приятно, что я и не собираюсь сознаваться в том, что это была глупая обида в шутку.

— Так, я ни как? — уточняю якобы дуясь, а сама закусываю губу, чтобы не расплыться мне в улыбке.

— Ди, тебе можно всё что угодно, хоть на голове стой, ты здесь хозяйка, — уверенно говорит Игорь, подсовывая мне мизинец.

Качнувшись на пятках, бросаю на Игоря взгляд исподлобья и цепляюсь своим мизинцем за его.

— Мирись, мирись, мирись и больше не дерись, а если будешь драться, то я буду кусаться! — прокричав последнее, я встаю на носочки и кусаю Игоря за шею.

— Балованная какая, — шипит он, потирая место укуса.

— Вовсе и не балованная, голодненькая я просто, — поправляю Игоря, кокетливо хлопая ресницами.

А ведь не соврала, действительно есть хочу как зверь. Словно и сок не пила и чипсы с прочими снеками не ела.

— Так иди на стол накрывай, тебе туда, — Игорь указывает на просторный дверной проём из двух дверей, и сам же распахивает их передо мной.

Я прохожу по просторной кухне в чёрно-белых тонах. Белые шкафы, чёрные полы, тёмные стены. И здесь же сразу вижу столовую с гостиной. Их от самой зоны кухни отделяет лишь узкая перегородка в полтора метра. Открытое пространство и панорамные окна от пола до потолка ещё непривычны для меня.

Оглядевшись, я целенаправленно не подхожу к окнам и особо не вглядываюсь в виды за ними. Хочу разделить этот момент с Игорем. А пока он одевается, я разбираю пакет из, напервый взгляд, матерного ресторана японской кухни. Выставляю коробочки с аппетитными роллами на большой стеклянный стол в столовой, оглядывая при этом мебель в гостиной. Большой диван цвета берлинской лазури так и манит к себе плавным переходом спинки в сидение. И спина ноет как раз. Не выдерживаю и оставив стол не накрытым, направляюсь к заветному дивану. Блаженство! Только касаюсь спиной плотного бархата и чувствую, как уставшие мышцы расслабляются. От удовольствия закрываю глаза и представляю, как буду проводить вечера на этом диване.

Так хорошо и уютно, что открывать глаза не хочу и не замечаю, как Игорь, вернувшись, наблюдает за мной. Я слышу его вздох и открываю глаза. Игорь стоит у той самой перегородки, подпирая её плечом. Такой красивый в графитовом костюме свободного кроя, не понять, то ли домашнем, то ли спортивном.

— Ммм, какой ты красивенький, не то что я, — скривившись, я оттягиваю трикотаж своего помятого и местами влажного платья.

Игорь жмурится задрав голову и весело смеётся, стремительно приближаясь ко мне. Он падает рядом, сгребает в охапку, хаотично целует.

— У меня, кстати, есть сушилка. Можно освежить твои вещи и через час десять минут они будут сухие. Дам тебе свою футболку, тебе по размеру будет почти платьем, — предлагает отсмеявшись.

— Давай! — соглашаюсь без раздумий.

Пока я собираю свои вещи, раскиданные по спальне, Игорь ищет для меня подходящий наряд. Встречаемся в прихожей, одновременно справившись со своими задачами.

— Вот, рубашка, мама подарила, но с размером не угадала, я её не носил, — говорит Игорь, протягивая мне светлую рубашку, пробитую синими полосами из объёмной нити.

— Я такую не хочу, можно мне твою, ношенную, — отказываюсь, потому что на фига мне рубашка, которая им даже не пахнет.

— Ди, — усмехается Игорь и снова заныривает в гардеробную, куда и я заглядываю.

— Ну ты и шмотошник, а мне свою одёжку зажал, — присвистываю я.

— Теоретически рубашка моя, кто же знал, что тебе нужна ношенная, а вообще, я думаю, тебе будет удобнее в футболке. Вот эта тебе будет к лицу, — скользнув по моему лицу ехидным взглядом, Игорь прикладывает ко мне чёрную футболку. На ней изображён орущий кролик с выпученными глазами, за ним пламя из огнемёта и подпись внизу.

— Что тут написано? Подержи, пожалуйста, — отдаю Игорю своё нижнее бельё с колготками и разворачиваю футболку, чтобы прочитать надпись вслух. — Я предельно уровнобешен.

— Твой фасончик? — с усмешкой интересуется Игорь.

— Определённо мой, беру! — соглашаюсь, кролик что надо, тем более от футболки пахнет туалетной водой Игоря, а я готова вдыхать этот аромат круглосуточно.

— Тогда раздевайся, — облизнувшись, требует Игорь.

Откладываю на одну из полок смешную футболку и эротично снимаю платье под пристальным взглядом голубых глаз. Передаю Платье Игорю, а он не сразу реагирует на это. Забирает вещь с заминкой, словно и забыл вовсе зачем мы здесь, увидев меня снова голой.

— Планета Земля вызывает Марс, — комментирую с улыбкой, натягивая на себя футболку, вышедшую идеальной длиной. Уровнобешеный кролик как раз прикрывает мои бёдра, но длинные и стройные ноги видны во всей красе.

— Да, пойду всё загружу в стирку, — отвечает Игорь, проследив, как я одеваюсь.

Уже через час десять минут, поев роллы и посмотрев на шикарные виды с окна, мы стоим во втором санузле, он же прачечная, и разглядываем детское платье года на два. Я отсмеявшись, Игорь в слегка расстроенном виде.

— Даже на Таську в качестве футболки не налезет. Это у тебя точно сушилка, а не уменьшитель одежды? А! Тащи ту рубашку! Которая большая! Мы её тоже посушим, если недолго, то на размер меньше станет, а не на десять, — тараторю я, хлопая в ладоши от собственной смекалки.

— Погоди, а почему так? Я когда в сушилку закладывал, оно нормальным было, — не понимает Игорь, крутя в руках маленькое серое платьице, ставшее ещё и каким-то пожёванным на вид.

— Наверное, потому что оно на восемьдесят процентов шерстяное, а ты включил максимальный режим.

— Экстренная сушка. Где-то была инструкция, — хмурится Игорь.

— Ой, мы же не будем сейчас искать обратный эффект? Вези меня домой, переду к тебе сегодня, — мурлычу я, обвивая шею Игоря.

Как бы ни хотелось прерывать наш день похоти и разврата, но утром мне на учёбу, да и мы же хотим подать заявление в ЗАГС. Так что, Игорь выделяет мне из своего гардероба ещё и брюки со шнурком на поясе, чтобы я не вывалилась, и мы едем ко мне, хоть за малой частью моего гардероба.

11

— А машину забирать? А где её ставить? — спрашиваю Игоря и одни вопрос тянет за собой ещё один, а за этими двумя в очереди уже сотни следующих.

Но я не волнуюсь. Смеющийся тёплый взгляд Игоря как маяк, вселяет в меня чувство уверенного спокойствия. Я смотрю в эти голубые глаза и знаю, мы вместе решим все вопросы.

— Машину забирать! Я не всегда смогу тебя подхватывать, — отвечает Игорь и бросает короткий взгляд на дисплей бегущей дорожкой обозначена играющая мелодия.

— Опять же Нюшу ты не слушаешь, — смеюсь я, поняв о чём он подумал за долю секунды, лишь отследив его взгляд.

— И это тоже, — смеётся Игорь.

— Так, а ставить куда? Мою машинку на улицу нельзя, — уверяю я, следя, как Игорь улыбается на это.

Он в моменты этих улыбок щурится и ресницы в уголках глаз сходятся в чёрную линию. Смотрится словно подводка, а в сочетании с его голубыми глазами это невероятно красиво.

— У меня выкуплены два парковочных места, там и будешь ставить.

— Супер! Как всё продумано у тебя, — вслух восхищаюсь, радуясь такому раскладу по машинам.

— Иногда получается, но я не идеальный, — скромничает Игорь и остановившись на красный, тянется ко мне.

После нежного поцелуя он отстраняется и просит:

— Обещай, что простишь если я вдруг накосячу.

— Ты уверен, что тебе можно со мной косячить? — задаю вопрос и оттягиваю футболку.

— Сожжёшь напалмом без суда и следствия? — усмехается Игорь, удивлённо приподняв брови.

Позади нас уже сигналят машины, дан зелёный, а мы стоим.

— Ну что ты, откуда мне знать, я же уровнобешеный кролик, такие милашки как я непредсказуемые. Так что лучше бы тебе не косячить, — шучу я, на самом же деле понимаю сейчас, что прощаю Игорю заочно все его косяки.

Просто не верю, что они возможны в его исполнении. Опять же что считать косяком? Раскиданные по углам носки и незаправленная постель меня не трогают, я такое и сама могу сотворить.

По дороге до моего отчего дома Игорь веселит меня анекдотами и выхожу я из машины со слезящимися от смеха глазами. Никто нас не ждёт, поэтому садовых работ сегодня во дворе не наблюдается.

— Идём скорей, ух! Представляю Сашкино лицо! Ты, кстати, будь начеку, вдруг она в тебя чем-то запустит, — смеюсь я, утирая одной рукой уголок слезящегося глаза, другой подтягивая на бёдра сваливающиеся штаны.

Даже шнурок не спасает меня от того, что штаны Игоря мне велики.

— Видела бы ты сейчас, какая шкодная. Тебе только крыски Лариски не хватает в сумочку, — с улыбкой замечает Игорь.

— Бывает, — пожимаю плечами и решительно захожу в дом.

На звук открываемой двери в прихожую сразу вылетает Тася, тряся очередной склизкой игрушкой цвета вырви глаз.

— Ди! Ди! Смотри, что мне папа подарил! — радуется малышка и растягивает перед нами кислотного лизуна.

— Добрый папа. Такой штукой пыль удобно собирать, помоги маме, — усмехаюсь я.

Но Тася не собирается на борьбу со слоями пыльно зла, она кривляясь здоровается с Игорем:

— Пррривет!

— Здравствуй, Тася, — Игорь по-мужски пожимает моей сестрёнке руку, когда та уже положила свои голубые глаза на моего кролика.

— Уравнобешеный кролик! — смеётся она, хлопнув меня по красочной печати на футболке, а заодно и по животу.

— Эй! Ну сейчас, подожди, я разуюсь только, — угрожаю Таське и та с довольным визгом уносится в гостиную.

Там можно часами носиться за ней вокруг стоящего по центру дивана.

— А, дочь, это ты, — выглядывает мама. — Здравствуй, Игорь.

— Здравствуйте, Юлия Степановна.

— Мама, я за вещами, я переезжаю к Игорю, мы будем жить вместе! — сообщаю сразу, пока стягиваю с ног сапоги.

— Уже? Так быстро? — расстроенно переспрашивает мама, но позади неё встаёт папа и с нежностью обнимает за плечи.

— Ну вот! Комнатка и освободилась, можно за четвёртым идти, — радостно заявляет он, но маму этот поворот вовсе не вдохновляет, она лишь молча вздыхает, скрутив кукиш, но не показывая его папе.

— Игорь, выгони, пожалуйста, мою машину, я быстро минимум пока соберу, — прошу и передаю Игорю ключи.

— Вон там можно в гараж пройти, — указывает на дверь папа. — Ворота с чёрной кнопки открываются, справа на стене.

— Хорошо, — Игорь уходит и я буквально влетаю в родительские объятия.

— Мамуля, папуля, я такая счастливая! — пищу от этого самого счастья, в крепких родительских объятиях.

Минутку сентиментальности прерывает ворвавшийся в прихожую ураган местного происхождения.

— Ди! Ну ты бегать за мной будешь?! — возмущается Тася, убежавшая уже давно.

— Чего за тобой бегать? Ты сама пришла в мои кровожадные лапы! — изображая бешеную зверюгу, я бросаюсь на сестру, визжащую от удовольствия и подхватив под живот, тащу до дивана под мамино возмущение, вызванное её профессиональной деятельностью.

— Ди! Она двадцать пять кило весит, ну тебе же ещё рожать!

— Кстати! — отвлекаясь от щекотания младшей сестры, я обращаю свой взгляд на улыбающегося отца. — Пап, ты внуков хочешь?

— Хочу, — вздыхает папа и тут же с улыбкой добавляет: — Что для этого надо?

— У Игоря квартира новая, на двадцать лет в ипотеку, надо её закрыть.

— Кого? Квартиру? — смеётся папа, отлично поняв о чём я.

— Папуль! Ипотеку! Помоги, пожалуйста, молодой семье, — прошу я, зная, что папе это будет даже в радость, но не зная, что с кухни за нами наблюдает Шурик.

А для старшей сестры моя просьба словно шлея под хвост.

— Подумаем, — улыбается папа, почёсывая весок.

— В смысле подумаем? Папа! Я же говорила, что он аферист! Вот уже ипотеку ему закрой! — возмущённо выкрикивает Саша, влетая в гостиную словно ураган «Камилла».

— Саша! — вспыхивает мама, а я зажимаю Таське уши, чтобы потом не передала всё Игорю.

— Тебе то какое дело? Может, уже своей личной жизнью займёшься? С чего ты, вообще, решила, что Игорь аферист? — спрашиваю я Сашу, уже не могу на шутки переводить её предвзятое отношение к Игорю. — Он даже не знает про это, я сама прошу папу нам помочь!

— Это элементарно! — начинает Саша, набрав в лёгкие воздуха побольше, явно готовится к длинной пояснительной тираде.

— Хватит, — устало пресекает папа.

— Потом ко мне плакаться не приходи, и предупреждаю, что я буду говорить «Я же говорила»! — выкрикивает Саша, уносясь по лестнице наверх.

— Дура! — кричу ей вдогонку, с мыслью, что на нашу с Игорем свадьбу эту злыдню точно не позову.

— Девочки, ну вы чего? — расстроенно спрашивает мама, чуть ли не плача.

Саша умудрилась своим пессимизмом отравить всю атмосферу радости и свалила, оставив нас всех в неловком недоумении.

— Так, всё, я пошла вещи собирать! — прерываю молчание. — Игорь вернётся, Тася, проводишь его ко мне? — прошу сестрёнку, убрав руки от её ушей.

— Нет, я с тобой пойду, я помогу тебе собираться!

— Поживиться хочет, — со смехом замечает папа.

— Ну пошли, — соглашаюсь, посмотрев на маму.

— Я провожу Игоря, — тут же отвечает мама, на невысказанную вслух просьбу.

Отношение моей старшей сестры к Игорю меня сейчас злит, но я уже знаю, что злость пройдёт и подступит другое чувство. Обидно будет, если я не смогу нормально из-за этого общаться с Сашей.

К моменту как Игорь поднимается ко мне, я уже собрала целый чемодан, а Таська выцыганила у меня два платья для своих модных показов.

— Сейчас. Я баночки только свои соберу, — спохватываюсь я, за секунду до желания сказать, что я уже готова ехать.

— Ещё чемодан не нужен? — спрашивает Игорь, оглядывая мой стол, не такой уж и заставленный.

— Нужен, но не сегодня, я возьму только необходимое, — улыбаюсь я, сразу отдав Таське тюбик с блеском для губ, чтобы отделаться, так сказать, малой кровью.

Под восторженное Таськино "спасибо" я бросаю в сумку банку с увлажняющим кремом, молочко для снятия макияжа и так по мелочи. Минимальный набор для макияжа у меня есть в сумочке с собой всегда. Разве что добавляю к нему другой оттенок помады, и свои любимые духи «Эклат».

— Всё! Я готова! — вытягиваюсь в струнку, притянув к ноге чемодан, и смотрю на Игоря, словно он мой командир.

Что скажет, то и буду делать.

— Так и поедешь? — с улыбкой Игорь осматривает меня с головы до ног, а Тася это повторяет и вопросительно на меня пялятся уже две пары голубых глаз.

— Да, — обхватываю себя в футболке Игоря, от которой тянется шлейф древесно-морского аромата его туалетной воды.

— Ладно, — соглашается Игорь забирая мой чемодан и в шутку добавляет: — Всё равно на разных машинах.

— Эй! Я эвакуатор вызову! — возмущаюсь я и запускаю в спину катящего мой чемодан Игоря плюшевой черепахой.

Спустя секунду она летит в меня из-за угла, я ловлю её и немного поразмышляв, забираю с собой.

— Ди, а можно... — начинает Тася, как обычно, глядя на меня просящим взглядом, отказать можно лишь не имея души и сердца.

Ну, короче, надо быть Сашей.

— Можно, только не разгроми мне комнату, я завтра снова за вещами заеду, — или послезавтра.

Думаю так, но Таське не говорю, иначе за день моего отсутствия от вещей останутся только рожки да ножки. Кстати, ножки!

— И туфли на каблуках не трогать! А то ноги переломаешь и на нашу с Игорем свадьбу не попадёшь.

— Почему не попаду-то? — непонимающе переспрашивает Тася, бросая прощальный взгляд в сторону моих шпилек.

— В гипсе тебя мама на свадьбу не пустит. Будешь дома лежать и пилюли горькие глотать. Знаешь, я их на всякий случай с собой заберу.

С сомнением, что Таську остановит моё предупреждение, я быстро достаю ещё один чемодан и сгребаю свои шпильки с полок.

С улицы через пятикамерный стеклопакет едва пробивается звук сигнала. Игорь уже ждёт в машине, потерял меня.

— Всё, пока, — застегнув молнию чемодана, я хватаю сестру за щёки и зацеловываю от души. — Теперь не у кого косметику будет тырить.

— Ди, я буду скучать, — говорит Тася и плетётся за мной.

— Чего по мне скучать? Я же не навсегда уезжаю, будем встречаться по выходным. Как-нибудь в парк тебя сводим, — обещаю я, прижимаю погрустневшую Таську к себе.

Не факт, что она грустит из-за моего переезда, скорей жалеет сейчас, что я увожу все туфли с собой.

В прихожей ещё прощаюсь с родителями и выхожу из дома, под провожающими взглядами мамы с отцом и Таськи, едва успеваю спустить свой чемодан на одну ступень. Игорь подбегает ко мне, чтобы помочь.

— Когда ты ещё чемодан то собрать успела, — удивляется он, забирая у меня ношу.

— Игорь, — окрикивает его папа, со всей серьёзностью в голосе заявляет: — Назад эта «Машенька» даже с доплатой не принимается.

— Машенька! — хохочет Тася, цепляясь за родителей и вися на них, как на медведях словно та самая популярная Машенька.

— Рома! — мама бьёт папу кулаком в грудь.

— Понял, — кивает Игорь и с ошалевшей улыбкой добавляет: — Лишняя информация.

Я же просто показываю папе язык и сбегаю по ступенькам за своим принцем на белом коне. Ехать нам в разных машинах, так хоть за руку его подержу.

Игорь убирает в свой багажник и второй чемодан, и мы расходимся по машинам. Я едва успеваю застегнуть ремень безопасности, как на дисплее высвечивается входящий звонок от Игоря. С улыбкой принимаю вызов и трогаюсь с места за машиной Игоря.

— Ты не против? — звучит голос Игоря на весь салон и я даже делаю погромче.

— Нюша тебе не конкурент, — уверяю я и балдею от смеха Игоря, немного хриплого, сбивчивого из-за неидеальной связи.

И за рулём я вроде бы одна, но Игорь в поле моего зрения, салон наполнен его запахом и голосом, а невозможность коснуться только щекочет желанием скорей добраться до конечной точки.

Я еду за ним до самой подземной парковки под домом, Игорь притормаживает не паркуясь, вынуждая и меня отсановиться.

— Выбирай, номер двадцать «А» или двадцать «В»?

— Как сложно... Мне плевать! Давай быстрей! — тороплю его, потому что уже невыносимо раздражает невозможность коснуться руки, и так сильна жажда видеть не задницу машины, а голубые глаза.

— Не будь как «Машенька», — смеётся Игорь.

— Я сейчас всё же Нюшу включу, — угрожаю, за секунду до того, как Игорь резко, но всё равно идеально паркуется на двадцать «В», упростив мне задачу.

Ставлю машину рядом и тороплюсь выйти, оглядываюсь назад, вижу, как Игорь открывает багажник и до меня доходит, что ещё надо катить чемоданы. А я уже мечтала, как запрыгну к Игорю на спину и заставлю его нести меня до лифта, а то и поеду так с ним до самого верхнего.

— Давай мне один, — прошу я, синхронно с Игорем ставим наши машины на сигналку.

— И речи быть не может, — хмуро отказывает Игорь.

— Там всё равно колёсики, я же его катить буду, а не тащить, — вклиниваюсь между ним и чемоданом и силой отнимаю у Игоря ручку, чтобы переплести наши пальцы.

Тепло его руки по пути до лифта лишь слегка утоляет жажду прикосновения и чем крепче Игорь сжимает мою руку в своей, тем отчётливей понимаю, как этого катастрофически мало для меня.

12

Вымотанные бессонной ночью мы с трудом разлепляем глаза от сработавшего будильника. Точней, это Игорь реагирует на назойливую мелодию и тянется к телефону, а я просыпаюсь от его движения.

— Можно мне не пойти никуда... — прошу со стоном, подтянув ногу под съехавшее одеяло.

Игорь ничего не отвечает, тяжело вздохнув он поднимается и уходит, чтобы вернуться спустя какое-то время посвежевшим и с завтраком в постель.

— Вставай! — требует он и включает свет.

Я не щурюсь от него, просто глаза мне раскрыть нет сил. Чувство такое, что я их и не закрывала вовсе уже несколько дней. А аромат кофе совсем не манит.

— Не буду, я потом сама поучусь, — бурчу в подушку, кажется, не трогай Игорь меня хоть секунду, я снова провалюсь в крепкий сон.

— Ди, надо, — очень неубедительно говорит Игорь и медленно, щекотя кожу, стаскивает с меня одеяло.

— Угнетатель, злодей, изверг, мучитель, — мямлю я и с трудом отрываю голову от подушки, но не открываю глаза.

— Холодный бодрящий душ, — предлагает смеющийся Игорь.

— Глупость. Бодрит горячий душ, холодный успокаивает, — безрадостно делюсь информацией известной мне с детства от мамы.

— По утрам твой скверный характер ещё скверней, — замечает Игорь, с нежностью топя руку в моих волосах.

Я пользуюсь этим, прикладываю голову и урываю дополнительную секундочку некрепкого сна. Игорь обнимает меня и стаскивает с кровати, а я с трудом открываю глаза. Свет ламп уже не доставляет глазам дискомфорта, поэтому могу с тоской заметить на Игоре рубашку и галстук.

— Тебе на работу да? — уточняю я и на кивок Игоря беру себя в руки, отпустив его.

Накидываю на плечи свой халат, уже с ночи висящий на спинке кресла в новом доме.

— Но я заеду за тобой, у тебя пары до часу же? Приём заявлений с двух до трёх, как раз пообедаем и поедем.

— А куда? — спросонья не соображаю.

— Уууу. Тебе за руль в таком состоянии точно нельзя, — усмехается Игорь, — Сам тебя отвезу, потом обед, потом заявление в ЗАГС, потом домой закину, отоспишься.

— Блин! ЗАГС, — доходит до меня и тороплюсь слинять от стыда и позора в душ.

Кипяток мне на голову! Ну как я могла забыть про заявление?!

Я принимаю горячий душ буквально пять минут и вернувшись в спальню, с трудом склоняюсь над своим чемоданом. Всё тело ноет, словно я хорошо потренировалась после длительного перерыва.

Игорь заглядывает в спальню, когда я только застегнула бюстгальтер. Скользящий голубой взгляд по моему телу и то, как Игорь облизывается вздохнув, бодрит куда сильней, чем горячая вода.

— Завтрак в столовую унёс, привыкай быть буржуйкой, — улыбается Игорь.

— Пфф. По факту, у тебя вообще-то гостиная, в которой стоит обеденный стол.

— Там на полу плитка, в гостиной ламинат, — спокойно возражает Игорь, расслабленно опираясь на антрацитного цвета откос.

Его смеющийся взгляд угрожает моей расторопности, я начинаю зависать, так и не выбрав, в чём явлюсь в институт.

— Кофе разогреешь? — прошу, надеясь отослать от себя этот голубоглазый возбудитель и хотя бы одеться прилично. Всё же в ЗАГС ещё.

— Новый сделаю, — фыркает Игорь и смотрит на часы, не отрывая своих прекрасных глаз от циферблата, предупреждает: — И чтобы его выпить, у тебя будет десять минут.

— Я успею, — обещаю уходящему Игорю и выдыхаю, от боли в мышцах резко присев перед чемоданом.

Выбираю из небольшого набора вещей такое же платье, которое Игорь вчера уменьшил, только другого цвета. Белый трикотаж мягко обтягивает уставшее тело и не способствует удержанию бодрости после душа и соблазнительных взглядов Игоря. Зато я легко его могу надеть, чего не сказать о колготках.

Из десяти минут мне остаётся всего три. Заскочив на кухню, я делаю из маленькой чашки два глотка горячего кофе без сахара и молока.

— Гадость какая, — морщусь без глупой лести, а то каждое утро придётся пить такое, чтобы не обидеть Игоря.

— Это мой, — смеётся Игорь, ожидающий меня в прихожей, и указывает кивком в сторону буржуйской демоверсии столовой.

— А, ну, обувайся, я быстро, — с болью в мышцах ног, я спешу как могу к столу в столовую чтобы убрать горечь сладким и мягким вкусом любимого мной кофе с молоком и сахаром.

Не обращаю на температуру, сразу выпиваю всё и несусь в прихожую, там едва не кряхтя склоняюсь, чтобы обуться, Игорь помогает надеть мне плащ, и мы выходим из квартиры, так уже привычно взявшись за руки.

В лифте я успеваю взглянуть на наше отражение в зеркале и восхититься тем, как мы здорово смотримся вместе. Я такая миниатюрно-грациозная, он поджарый и на голову выше меня. Но мой взгляд с общей картины быстро смещается в сторону его пухлых губ. Игорь улыбается заметив мой интерес, и притягивает меня к себе. Сминает мои губы своими, язык скользит по языку и становится жарко... Замерев губами у моих губ, Игорь отстраняется, потому что иначе мы никуда не поедем уже оба.

— Надо сделать все дела до обеда, — говорит Игорь, поправляя мои волосы.

— Скоро выходные, — вспоминаю я, даже не представляя, как переживу эти два будних дня.

— Где же ты была, когда у меня был отпуск? — вздыхает Игорь, прижимая меня к себе и с шумом вдыхая воздух возле моей шеи.

Не могу ответить на этот явно риторический вопрос, отгоняя неприятную мысль, что нам придётся вот-вот расстаться, но задаюсь встречным:

— А когда у тебя был отпуск?

— Зимой, с тридцатого декабря по девятое, кажется, января.

— Ммм, доктор Хаус сказал бы что у вас волчанка, а я думаю, что вы трудоголик, — смеюсь я, храбрюсь, можно сказать, перед неизбежным.

Лифт уже распахивает свои двери, звуковым сигналом, требуя от нас выметаться из кабины. Снова расходимся и взявшись за руки, идём к машинам.

— Не без этого, отучишься, будем чаще встречаться. Я могу тебя и на практику взять, — предлагает Игорь.

— Возьми меня, — говорю с придыханием, потираясь щекой о плечо Игоря, идущего по правую руку. — На практику. — добавляю с паузой, невинно хлопая глазами.

— Развратница, маньячка, озабоченная, — перечисляет быстро Игорь и смеясь, открывает для меня пассажирскую дверь своего авто.

— На твоей? — удивляюсь я, снова забыв, что он хотел меня отвезти сам.

Радостно усаживаюсь на полюбившееся место, согреваемая мыслью о ещё десяти минутах, проведённых вместе.

— У тебя внимание рассеянное, всё равно после пар тебя подхвачу, — говорит Игорь и захлопывает дверь машины.

Радость моя о дополнительных минутах рядом с любимым длится недолго. Внимание Игоря крадёт не только дорога, но и входящий звонок. Какая-то сволочь почти семь минут выясняет с Игорем рабочие моменты, а мне остаётся лишь наблюдать за его сосредоточенным лицом.

В оставшиеся три минуты пути до моего института, Игорь ещё раз проговаривает план наших действий и по итогу, наградив меня нежным поцелуем, высаживает возле главного входа в институт.

Последующие часы меня не могут отвлечь ни разговоры с девочками, ни лекции. Все мысли лишь о том, что время тянется так долго и хочется наконец-то увидеть голубые глаза, так прочно запавшие в душу.

За минуту до окончания последней пары я получаю от Игоря сообщение.

«Жду!» — пишет он и подкрепляет своё сообщение фотографией института.

С завершением пары я срываюсь с места и даже не сразу понимаю, что мне нужно сказать девочкам пока.

— Девчонки, до завтра! — кричу им уже на выходе из аудитории, а про себя думаю, хоть бы до понедельника.

Бегу по коридору института, на ходу накидывая заранее взятый из гардероба плащ. Радуясь своей смекалке, оглядываю толпящихся студентов у небольшого окна, жаждущих получить верхнюю одежду и свалить побыстрей на волю.

Игорь встречает меня там же, где и высадил. Стоит такой красивый у раскрытой для меня двери, в руках букет мелких белых хризантем и я бегу к нему навстречу, подгоняемая в спину порывами осеннего ветра.

— Снова цветы?! — смеюсь, принимая букет и тут же отвожу его в сторону, чтобы не мешал прижаться к Игорю плотней.

Лишь после продолжительного поцелуя, разжигающего и без того непотушенное желание, Игорь отвечает:

— Помнится, твои подруги переживали, что я оставлю тебя без конфетно-букетного.

— Букетов уже не счесть, а конфеты то где? — усмехнулась я, дрожа от неописуемого счастья из-за возможности видеть Игоря снова и радуясь, что это уже до завтрашнего утра неизменно.

Игорь смеётся и усаживает меня в машину, обещая конфеты, вот-вот, уже почти скоро.

— А у меня для тебя подарок есть, — с загадочной улыбкой Игорь вручает мне коробочку, перевязанную бантиком.

— Что там? — спрашиваю я и быстро пытаюсь развязать тугой узел. Из сотен возможных вариантов я думаю про жвачки "Love is...", как отсылка к первому дню нашего знакомства.

— Открывай и узнаешь.

Игорь не говорит, что в коробке, с удовольствием наблюдая, как растёт моё любопытство. А у меня не получается развязать узел, я сразу потянула не за тот конец ленты и лишь туже затянула бант.

— Мне нужен нож! — восклицаю я, сопя от нетерпения, откладываю мешающий букет на заднее и пытаюсь развязать зубами.

Игорь тянется к бардачку и перед моими глазами уже блестит холодный металл.

— Не порежься,— усмехается Игорь над моей торопливостью и жаждой узнать, что там лежит.

— Есть! — радуюсь я, когда упорно ленту рассекает острое лезвие ножа.

Я откидываю крышку и вижу на цветной бумажной подложке брелок в виде дольки мандарина, очень похожий на серебрянный.

— А это к подарку, — добавляет Игорь, протягивая на пальце связку ключей от квартиры.

— Какая прелесть, — я разглядываю брелок и беру в руку ключи, скорей хочу соединить всё вместе, едва чмокнув Игоря в улыбающиеся губы. — А почему долька мандаринки? Это же что-то значит?

— Естественно, — выдыхает Игорь и демонстрирует мне связку своих ключей.

На основательном кольце с тремя ключами висит почти целый мандарин, ему не хватает лишь одной дольки.

Я проверяю свою догадку, соединив свой брелок с брелоком Игоря, и получаю цельный мандарин. Даже придерживать дольку не нужно, она отлично держится в тандеме с мандарином.

— Здорово да? Я увидел и сразу решил, что это наш с тобой фасончик, — радуется Игорь, в то время, когда я, напротив, хмурюсь.

— А чего это я всего лишь какая-то долька, а ты у нас значит почти цельный мандарин?! — возмущаюсь я и убираю руки от подарка, складываю их на груди.

Игорь зависает на несколько секунд, осмысливает высказанное мной недовольство и начинает смеяться. Громко и задорно, я даже готова подхватить, но возмущение держит.

— Ты серьёзно? Просто, это логично же. Во-первых, ты меньше меня, я больше, во-вторых, долька легче, чем этот набалдашник. Ни к чему тебе тяжести таскать.

— Да, но, вот смотри, — снова берусь за брелок и демонстрирую наглядно своё логическое умозаключение. — Эта долька, она входит и выходит, логично, что долька, это тебе. Это же ты мне вставляешь, а не я тебе, так что логично, что из нас двоих ты долька! Отдавай мандарин!

Не то чтобы Игорь против обменяться брелоками, но он сопротивляется смеясь. Прячет зажатую связку ключей с висящим на ней мандарином за спину, вынуждая меня потянуться к нему и бороться за право быть побольше, чем какая-то там долька.

— Значит, это я какая-то долька? — удивлённо спрашивает Игорь, не переставая посмеиваться над моими тщетными попытками произвести экспроприацию.

— Не какая-то, а целая долька! — смеюсь я.

— Ну ты и чудо, — Игорь обхватывает моё лицо свободными руками, где-то за спиной скинув связку ключей и проходится своим языком от подбородка по губам носу и лбу, лизнув меня словно собака.

Я визжу, смеюсь и вырываюсь, а сев прямо получаю заветный мандарин от довольного своей выходкой Игоря.

— Треть макияжа слизал, — фыркаю я, оценив свой счастливый вид в зеркальце откинутого козырька.

— Это бартер, — усмехается Игорь, уже отъезжая от института, чтобы домчать нас до ближайшего к ЗАГСу ресторанчика.

— Какие молодцы, подготовились, — с улыбкой хвалит нас специалист отдела записи, Полина Викторовна, просматривая наши документы.

— А очередь большая? — интересуется Игорь, нервно качая ногой. И это при том что лицо его абсолютно спокойно.

— Вам срочно? — спрашивает Полина Викторовна, не прерывая проверку документов, но подняв на меня свои красиво накрашенные карие глаза, уточняет строго; — Беременны?

— Кто? Я? Нет, но очень хотелось бы, — говорю весело.

— Тогда как все, это беременным по справке быстрая регистрация, но не торжественная. Вам я так понимаю торжественную?

— А в чём различие? — интересуюсь я, ведь выпросить от мамы фальшивую справку о беременности мне труда не составит.

— У нас торжественная, это когда вы единственной парой расписываетесь в определённое вечернее время. Весь дворец бракосочетания в вашем единоличном распоряжении и с другой парой брачующихся вы не сталкиваетесь, толпы нет. Обычная регистрация проходит потоком до двадцати пар, на каждую пару пять минут и замужем. Местный фотограф в нашем же фотоателье сделает для вас памятные снимки в порядке живой очереди.

— Торжественную, — быстро отвечает Игорь, пока я ещё раздумываю.

— Такс, сейчас гляну. На девятнадцатое октября ближайшая дата, а следующая только двадцать девятое.

— Девятнадцатое, пожалуйста, — просит Игорь, так же не раздумывая и не советуясь со мной.

— У тебя день рождения восемнадцатого, — напоминаю ему, словно он мог забыть.

— Готов пожертвовать одним днём своего рождения, — усмехается он. — А потом можно будет отмечать два праздника подряд, пока гости пьяны и далеко не разбежались.

— Да, отлично, — с улыбкой поддерживает Полина Викторовна. — Тогда на девятнадцатое октября, в семнадцать ноль-ноль. И у нас есть фуршетный зал, можете пройти сейчас посмотреть и сразу договоритесь, это, если ресторан не хотите.

Игорь забирает наши документы и талон с напоминанием даты и времени.

Из кабинета мы выходим и сразу бросаемся обниматься, так что следующим в очереди приходится нас теснить от двери, чтобы попасть к специалисту.

— Будем фуршетный зал смотреть? — спрашивает Игорь, глядя на меня счастливыми глазами.

— Обязательно. Пошли, может чего попробовать дадут, — веселюсь я.

— Снова голодненькая? — удивляется Игорь, всего двадцать минут помогавший мне, объевшейся, вставать из-за стола.

— Нет, свадьба же, я не хочу травить наших гостей. Но сэкономить хочется.

— Ооо! Это я, похоже, удачно женюсь. Такая нерасточительная жена, — скептически заключает Игорь, явно сомневаясь в своих словах.

— У нас же ипотека. И не скажу, что я прямо экономна, но покупать посредственное ювелирное изделие из серебра за четыреста долларов не стану.

— Не твой фасончик? — хмурится Игорь. — И эти брелоки не стоили столько.

— Я не о нашем мандарине, он чудесный сколько бы ни стоил, — мурлычу я, с особой теплотой ощущая в сумочке дополнительную тяжесть от связки ключей и брелока, с таким весельем отнятые у Игоря.

— А про что?

— Про загон Шурика. Она гоняется за брендами и платит за них порой больше, чем зарабатывает. Тупо за название, а сама вещь отстой. Поэтому и живёт по сей день с родителями, — поясняю я и Игорь, напрягшийся за свой подарок, шумно выдыхает.

Крепко держась за руки, мы спускаемся по лестнице и сразу видим справа двери фуршетного зала.

Рядом с ним потрёпанная фотозона, но я сразу думаю, что её можно обновить, чем-то своим украсить или на крайний случай отфотошопить.

— Вообще, это удобно, да? Сразу спустился и праздник. Не надо будет мотаться туда-сюда по всему городу, — говорит Игорь, распахивая для меня дверь ведущую в зал.

Одно просторное помещение по размерам со спортивный школьный зал. В центре гигантский стол, покрытый атласной скатертью золотистого цвета. Вход для персонала сразу за барной стойкой.

Не идеально, но зато быстро и явно недорого.

— Чем могу помочь, молодые люди? — интересуется вышедший нам навстречу мужчина в спортивном костюме.

— У нас регистрация девятнадцатого октября, хотели узнать ваши условия, по меню и прочее, — кратко объясняет Игорь, пока я продолжаю оглядываться.

Не дорого-богато, но чисто и вполне прилично. Хотя скатерть, всё равно ужас.

— Украшения ваши. Стулья если нужны, то берёте в аренду, номерок подскажу.

— Почему стульев нет? — удивляюсь я, оглядывая зал.

Вот действительно, стульев нет, а я даже не заметила.

— Так у нас фуршетный зал, стулья не предусмотрены. Сорок тысяч аренда зала с семнадцати до двадцати трёх часов, последующие часы плюс десять тысяч.

— За шесть часов сорок, а за час десятка? — усмехаюсь я.

— А сверхурочные? Я когда официанток и поваров на оклад брал, я как брал? Я до одиннадцати брал, а гости все хотят до утра гулять, потому что они гости. А кто подумает про работников? Вы готовы за копейки после одиннадцати у плиты стоять и с подносом бегать меж пьяных гостей? Вот то же. И потом вы по ресторанам поездите, вам за мои часы минимум две сотни загадают. Только арендные.

— Ну, а по меню как? — спрашивает Игорь, потирая нервно лоб.

— Меню вот, можете дома ознакомиться, — мужчина подаёт на листе распечатку позиций в виде таблицы.

Вес, цена и прочие прелести.

— Спасибо, — благодарю я и мы идём к выходу.

— Алкоголь можно свой! — кричит нам вслед мужчина.

Возвращаемся в машину, оба с Игорем кислые как щи с квашеной капусты и не сговариваясь сходимся на том, что этот зал какая-то фигня.

— Дорого. И получается, вся организация на нас. Укрась, стулья привези. Фуршетный зал, — передразниваю я того мужика и Игорь смеётся. — Стол ещё этот дебильный, как корабль, а стульев нет. Была на фуршетах, никогда такого громадного стола не видела.

— Это бизнес. Всё у них есть, но типа сдадут стулья в аренду. Давай у моих отметим? Ну что там, много народа будет? Мы все в доме поместимся. Если погода хорошая, то на веранде можно.

— Или у нас, — предлагаю я и мы закрепляем всё сказанное поцелуем.

13

Утром я просыпаюсь бодрей некуда, хотя начало ночи нам с Игорем было не до сна, а потом, когда мой будущий муж отрубился, я полночи возилась и не могла уснуть из-за мыслей про свадьбу.

— Какие планы на день? — интересуется Игорь за завтраком, снова одетый по-рабочему, а значит, моим мечтам загулять до понедельника не сбыться.

— Поеду домой после института, а то вещей нет почти. Надо всё собрать, пока Таська не растащила по всему дому.

— Вещей нет? — удивлённо смотрит на меня Игорь и с улыбкой добавляет: — Нам надо увеличить гардеробную, я запинаюсь о твои туфли.

— Нет, не надо, надо просто раздать твои лишние вещи нуждающимся, — щурюсь я ехидно посмеиваясь.

— У меня нет лишних вещей, — прицокнув говорит Игорь, и взглянув на часы, встаёт из-за стола.

— Уже бежишь на работу? — неожиданно для себя испуганно спрашиваю, потому что сама ещё в халате, но хотела выйти вместе с Игорем.

— Да, пора бежать, ключи у тебя есть. Хозяйничай тут, может, вечером ужином побалуешь, — улыбается Игорь и склоняется ко мне, чтобы поцеловать.

— Я тебя провожу! — вскакиваю я, чуть не бьёмся с Игорем лбами, смеёмся, а когда за ним закрываю дверь, то накатывает какая-то тоска.

Оставаться в квартире одной не хочется совсем, я созваниваюсь с Анютой и предложив её подхватить в институт, и быстро собираюсь сама.

Спустившись на парковку дохожу до своей машины и вижу под дворником сердечко от Игоря. Выдёргиваю его и с улыбкой сажусь за руль. Настроение сразу взлетает вверх. Его буквально к небесам возносит милое сердечко, наспех вырванное из какой-то ненужной документации, а на свободной линии, нетронутой чёрными печатными буквами, написано ручкой «люблю». Я пристраиваю эту валентинку к открытому козырьку и всю дорогу до Аниного подъезда украдкой поглядываю на неё.

— Привет! — радостно приветствует меня подруга, заскочив в машину почти на ходу.

— Ну ты камикадзе, я даже не остановилась ещё, — ворчу я, от испуга, что чуть только что не задавила подругу. — А если бы я по ноге тебе проехала?

— Да ладно, — отмахивается Аня, устраиваясь поудобнее.

— Мы с Игорем заявление в ЗАГС подали! — перевожу я тему.

— Уже?! — Анюта округляет глаза, но её шок быстро сменяется радостным хохотом. — Ну вы спринтеры. На какое число?

— На девятнадцатое ничего не планируем.

— Декабря? — уточняет Аня, с чего-то решив, что заявление подают аж за девяносто дней.

— Нет, ты что. Октября.

— Так скоро? А подарок? А платье? Блин! Это же даже не накопить. Мне совсем нечего надеть и до конца октября я у родителей денег не выклянчу. Кое-как с мамы стрясла девятьсот рублей на корм Фунтику, — кисло делится подруга.

— Это годовой запас? Чем эти свинки морские питаются? Я думала, они типа отходы едят. Жопки от огурцов, очистки морковные?

— Нет, огурцы, зелень, тыкву и морковь я так даю, как дополнение, а пачки корма за девятьсот хватает где-то на месяца полтора. Вот не вовремя закончился, маме ещё премию урезали из-за какого-то косяка.

— Беда, — вздыхаю я. — Платье найдём, лучший подарочек — это ты на моей свадьбе. Так что не парься!

— Ди, ну ты человечище! — Аня кидается на шею, хорошо что на красный стоим.

После пар, обсуждений с подругами моей свадьбы, я развожу всех по домам и еду к родителям, предварительно выяснив у Игоря, что он ещё занят. Застаю в доме тишину, значит, Тася в художке, а вот папу с Сашей нахожу на кухне, несмотря на середину рабочего дня.

— Всем привет!

— Ой, какие люди! — радуется папа, Шурик поджимает губы.

— Папуля, — ласково произношу я, обнимая папу за плечи.

Всё это под недовольным взглядом Шурика, но мне плевать.

— Внуков хочу! — смеётся папа и уточняет уже серьёзно, — Что нужно? Про ипотеку я уже понял.

— Оплати ресторан, — прошу я и мельком отмечаю, как скривилась сестра при этом не скрывая своего удовольствия, что я снова прошу.

Саша была бы сама не своя, если бы промолчала.

— Что, жених не тянет? — ухмыляется сестра.

— Ну хватит! Я что, по-твоему, из норковых пелёнок родился? — рявкает на сестру папа, как раз при зашедшей на кухню маме.

— Действительно. Мы когда поженились, вовсе в заводской столовке свадьбу отмечали. На рестораны денег не было, зато телевизор цветной купили.

— Который смотреть некогда было, — усмехается папа. — Ты на учёбе, я деньгу заколачивал.

— А сейчас если есть возможность помочь, почему бы и не да? — интересуется мама у перекосившейся от недовольства Сашки.

— Потому что Игорь ваш аферюга! Альфонс!

— Википедия тебе в помощь злыдня, а Игорь не такой. У него всё в дело, — заступаюсь за будущего мужа, жалея, что нечем в Сашку запустить.

— Подтверждаю, — поддерживает папа, выдерживая спокойный тон.

— Доча, ты какой ресторан хочешь? А платье уже приглядела? Я так мечтала о пышном белом, — вспоминает мама, закидывая в рот виноградинку.

— Разочарую тебя, быть бизе я не хочу и белый цвет скукота. Что-то удобное надо.

Получив от родителей добро на помощь в подготовке к свадьбе, я иду к себе собирать вещи. Не сразу начинаю укладывать чемодан, сначала оглядываю свою комнату, которую словно коснулся налёт, бегемот, обвал и слон танцевал.

— Обалдеть... — присвистываю я, не понимая, как одна девочка восьми лет могла разгромить комнату всего за полтора дня.

Это ещё будние дни, когда у неё школа и куча всяких дополнительных занятий,а что было бы в выходной?

Спросить всё равно не с кого, почему шторы сняты, а на кровати непонятная конструкция из стула с покрывалом, а сбоку стоит швабра. Для штаба или шалаша маловато и неудобно, на корабль с мачтой тоже смахивает с натяжкой.

На стол смотреть страшно. Таська прошлась по всем моим вещам как Мамай. Хорошо, что я догадалась туфли забрать, считай, спасла родимых.

Отойдя от шока, я быстро укладываю уцелевшее в сумки, папа приходит на помощь как раз когда я застёгиваю молнию на последнем набитом до отказа рюкзаке.

— Всё собрала? Тася с твоей комнаты не вылазит, вот расстроится, что ты половину добра вывезла, да ещё и без неё, — усмехается папа, беря в каждую руку сразу по две сумки.

— Пап, а это что такое за инсталляция? Случайно не знаешь?

— Так это трон, — смеётся папа.

— А швабра типа скипетр? — ржу я и делаю на память фото этого буйства детской фантазии.

— Да. Кстати, у меня есть фотки, где она на нём восседает. Видела бы ты выражение её лица.

— Скинь мне, — прошу я и мы выходим с папой из моей комнаты, встречаем в коридоре маму.

Она равняется с нами, меня резко курс направления.

— Ди, я тут насчёт ресторана думала, с нашей стороны то понятно кого приглашать, а со стороны Игоря? Какое-то как бы знакомство с его родителями будет?

— Ммм, надо подумать. Я у Игоря спрошу, когда можно будет организовать, — неохотно и уклончиво отвечаю.

Только размотала губу на выходные с Игорем наедине, как тут выясняется, что родителей мы не познакомили. А на это уйдёт минимум один выходной, а так не хочется его на это тратить. Самой мало. Жадная я!

— А у него же родители в разводе, да? И как их приглашать на свадьбу? Надеюсь, они не врагами разошлись? — засыпает меня мама вопросами, на которые я сама ответить толком не могу. Знаю, что в разводе, и всё.

— Мам, развелись, но я понятия не имею, в каких отношениях родители Игоря, — отвечаю честно.

— Ну ты хоть что-то о нём знаешь? —фыркает Сашка, уже в который раз объявляясь в самый удачный момент. Для неё.

— О нём? Да. Он кофе пьёт чёрный, без сахара и сливок. А отношения его родителей, это немного о родителях, а не о нём, — отвечаю с улыбкой, чем ещё больше бешу Сашку.

От родителей я возвращаюсь домой. Открываю дверь квартиры, реально ощущая это чувство, что я дома. Пусть мне не совсем уютно на такой высоте, не вся отделка нравится, всё равно эта квартира мой дом. Внутри всё прям клокочет от желания наводить уют и быть здесь хозяйкой. Хозяйничать, как велел Игорь.

С улыбкой я скидываю в прихожей несколько сумок со своими вещами, которые сама смогла донести, отношу пакет продуктов, купленных по дороге домой. Сначала я переодеваюсь в лёгкий халатик и возвращаюсь на кухню.

Хочу приготовить для нас с Игорем первый семейный ужин, но сначала осматриваю все шкафчики. А кухня упакована со знанием дела. Здесь есть всё что нужно, даже миксер, которого нет в доме моих родителей. Меня посещает мысль, что Игорю с этим помогла его мама, не сам же он догадался, хотя готовить умеет.

Разложив продукты в холодильник, я сначала мариную антрекоты, чтобы их потом пожарить, затем чищу и ставлю вариться картошку на пюре, а пока занимаюсь этим, понимаю, что в квартире тихо.

Пять минут разбираюсь с техникой Игоря и возвращаюсь к готовке, включив себе музыку погромче. Уже через сорок минут накрываю стол, даже не выяснив, где мой жених и когда он будет дома.

Пока ужин остывает, я убиваю время в социальных сетях, выкладываю фотографии с букетами, что подарил мне Игорь за последние дни и просто схожу с ума без него. А психанув, рискуя быть навязчивой, я делаю фото накрытого стола и отсылаю Игорю.

Ещё десять мучительных минут жду, когда сообщение будет прочитано и получаю не радужный для себя ответ.

«Вау! Буду дома через полчаса!» — и куча смайлов с сердечками и поцелуями, но они меркнут вместе с этим «вау» от того количества минут, которые мне ещё предстоит ждать Игоря.

К тому же я есть хочу!

Чтобы не смущаться накрытым столом, я ухожу в ванную, жалея, что не сделала этого раньше. Только опускаюсь в горячую пенную воду с ароматом зелёного чая и мёда, как мне звонит Ксюха.

Я ещё думаю, отвечать мне или нет, ведь вечер пятницы, а Ксю звонит явно не чтобы уточнить какие пары у нас в понедельник.

— Да, слушаю тебя Рыжик, — отвечаю всё же.

— Ди, мы тут погулять собираемся, уже давно не гуляли, только не говори, что ты не пойдёшь, — уже с возмущением говорит Ксюха.

— Я не пойду, — отвечаю сразу и без сожаления.

— А как же девичник? Скоро свадьба, а ты девичник зажала, — смеётся подруга.

— Не, ну, я, конечно, понимаю, что девичник за несколько дней до свадьбы, это несусветная глупость, но у меня даже ещё платье свадебное не куплено, — устало отвечаю я. — Считайте, что девичник у меня был в ту ночь, когда я с Игорем познакомилась.

Мне вовсе не хочется никаких девичников, особенно если это время я могу провести с Игорем.

— Зануда, — фыркает Ксю.

— Ты сама сказала, что братана вы потеряли, — смеюсь я.

— Ну да, ну да. Придётся нам тоже поднажать и стать семейными дамочками, — соглашается подруга. — Ладно, если передумаешь, мы на том же месте.

Ксю отключается и я не успеваю сказать ей, что не передумаю. За полчаса в ванной я успеваю отмыть каждый миллиметр своего тела, сделать несколько масок для лица и волос, начистить зубы до блеска, а Игоря всё ещё нет.

Есть хочется ещё больше, но к ужину я не прикасаюсь. Достаю из холодильника бутылку йогурта и с ней устраиваюсь перед телеком. Щёлкаю каналами три круга, пока от безысходности не останавливаюсь на «Великолепном веке». Смотреть в третий раз этот сериал уже не то удовольствие, но другого занятия я себе найти не могу. Без особой охоты смотрю треть серии и к своему же счастью засыпаю прямо на диване, так и не дождавшись Игоря к ужину.

14

Сплю я хоть и крепко, но всё равно просыпаюсь оттого, что Игорь берёт меня на руки и утаскивает с дивана.

— Ну я же смотрю... — вяло ворчу сквозь не до конца отступивший сон и слышу смех Игоря.

— Сон? — со смехом спрашивает он, унося меня в спальню несмотря на моё возмущение.

— Нет. «Великолепный век», я хочу досмотреть серию, — отвечаю я, а сама устраиваюсь поудобней на плече Игоря.

— Во сне? Завтра вместе посмотрим, — обещает Игорь и укладывает меня уже на кровати, мягко целует в висок.

Я уже не сплю почти, но Игорь накрывает одеялом и сам ложиться рядом. Подгребает меня к себе, накрывает тяжёлой рукой. Окутанная теплом и под приятной тяжестью руки любимого я снова засыпаю, чтобы проснуться уже утром и наблюдать довольно странную картину.

Игорь, явно дожидавшийся моего пробуждения сидя на кровати возле меня, вдруг начинает посыпать свою голову чем-то белым.

Я не могу разобрать чем, тру глаза и фокусирую взгляд. До меня доходит, что это мелкие лепестки цветов, а из мелкого и белого в доме были только ромашки.

— Зачем ты сыпешь себе на голову ромашки? — интересуюсь я, лениво усмехаюсь и сладко потягиваюсь.

— Типа голову пеплом посыпаю, — с виноватой улыбкой говорит Игорь и обрушивается на меня с щекоткой, когда лепестки заканчиваются.

Визжа и вырываясь я смеюсь от избытка чувств, пытаясь спастись от этой веселящей пытки.

— Ой пусти! Пусти! — хохочу я и укусив Игоря за сосок, успеваю вырваться и сбежать, пока он так смешно жмуриться, ойкая от боли и прижимая ладонь к укусу.

Мне, конечно, его жаль, но просить прощенья некогда, я сбегаю в туалет, а после в ванную и выхожу к Игорю на кухню уже посвежевшей.

Он стоит у кухонного стола, в одних спортивных штанах и такой красивый мажет на тосты творожный сыр. Я на полминуты зависаю у косяка, любуюсь и пускаю слюни на этого красавчика.

И после, поддавшись порыву, подбегаю к Игорю, хочу укусить его за живот, для чего наклоняюсь, но жертва у меня больно неловкая. Любовный кусь не достигает цели, Игорь поворачивается в мою сторону, и я получаю локтем в глаз.

Не сильно, лишь соприкасаемся с Игорем, но он тут же пугается, а я смеюсь.

— Ну ты чего? Покажи? — просит Игорь, бросив всё, проверяет мой глаз, а я смеюсь и начинаю причитать.

— Помогите люди добрые! У меня муж арбузер! Избивает меня! Глаз чуть не выбил!

Игорь начинает смеяться вместе со мной и лишь убедившись, что с моим глазом всё окей и фингала не предвидится, уточняет:

— Как ты так умудрилась?

— Я хотела тебя за живот укусить, — признаюсь радостно, Игорь смеётся и закатывает глаза.

— И кто из нас двоих арбузер? — цокает Игорь, — Я уже весь покусанный хожу.

— Не переживай, я не бешеная, — уверяю я, оглядывая в вазе ободранные ромашки.

— Сомневаюсь, — протягивает Игорь, пытаясь быть серьёзным, но сам трясётся от сдерживаемого смеха.

— Так и зачем ты мой букет ободрал, голову пеплом посыпал?

— Прости, я очень сожалею, что не смог вырваться к ужину. Ты ещё и голодная уснула?

— Нет, я йогурт попила. Да ладно, не переживай. Зато выспалась, — улыбаюсь я и обнимаю Игоря. — Какие планы на день?

— Как какие? Я тебе вчера, точнее сегодня, обещал с тобой сериал смотреть, — усмехается Игорь.

Он успевает и разговаривать, и ваять свои шедевральные бутерброды. Целую Игоря в плечо и берусь за приготовление кофе для нас.

— Я у родителей была вчера, папа обещал с рестораном помочь и ещё спрашивают, когда знакомить будем с твоими.

— Мы же решили без ресторана, — напоминает Игорь.

Ещё не хмурится, но в голосе нотки напряжения имеются.

— Это же всё организовывать надо, я не хочу, — говорю честно. — Папа поможет, ему несложно. — мямлю я, а сердце сбивается с ритма при мысли про ипотеку.

Но Игорь про эту мою просьбу ещё не знает, попрошу папу ему сказать, как-то поделикатнее, не привлекая меня. Типа он сам желает помочь молодой семье.

— Ладно, — соглашается Игорь, даже улыбается. — Нет ничего ужаснее, чем упахаться на собственной свадьбе.

— Да. Мама твоя? Они с твоим отцом как? В нормальных отношениях? У меня мама спрашивала, уже думает кого и куда рассаживать. Ну и познакомить бы их всех за один раз.

— Это не получится, — вздыхает Игорь.

— Почему? Она не здесь живёт?

— Здесь, не в этом дело. Не хочу, чтобы отец с ней встречался. Ему это сложно, хотя он и будет делать вид, что всё нормально, но я-то знаю, что нет.

— То есть, твоей мамы на нашей свадьбе не будет?

— Мама ушла, меня отец с дедом воспитывали. Справедливости ради, у них больше прав быть на нашей свадьбе. А мама, ну, с ней мы в другой день встретимся, отметим. Можешь Тасю взять, познакомим её с Наташей. Они одного возраста, кстати. Должны подружиться.

— Хорошо, — соглашаюсь я, уже заочно испытывая неприязнь к будущей свекрови.

Ну как можно взять и оставить своего ребёнка?!

Я не хочу делить Игоря в выходные даже с родными, но любимый решает иначе и уже вечер субботы занят важным знакомством. Несмотря на моё негативное отношение к будущей свекрови, я всё равно мандражирую. Вытирают о джинсы вспотевшие ладони, перед тем как выйти из машины во дворе обычного микрорайона, застроенного типовыми пятиэтажками.

— Всё будет хорошо, не волнуйся, — просит Игорь.

Он останавливается перед самым входом в подъезд, ловко держа на ладони коробку с тортом, достаёт свободной рукой ключи из кармана куртки. Игорь прикладывает магнитный ключ к датчику, и мы заходим, получив доступ.

— Тебе легко просить меня не волноваться, с моим папой-то ты и так был знаком, — возражаю я, следуя за Игорем, смеющимся из-за моего возражения.

Я крепко сжимаю его руку, чтобы так не веселился.

— Ты даже не представляешь, как мне было страшно, — неожиданно признаётся Платон.

— Серьёзно?! Ты боялся? Я не верю, — усмехаюсь я.

— Мужику понравиться проще, чем трём разным по возрасту женщинам. Собственно, Саша твоя меня терпеть не может, — не без обиды замечает Игорь.

— Главное, что я тебя обожаю! — говорю восторженно и с любовью гляжу на Игоря.

Не устаю любоваться им со всех сторон, могу даже на затылок смотреть целый час с мыслью о том, какой же он красивый. И сейчас именно поэтому врезаюсь в остановившегося на втором этаже Игоря.

— Пришли, — любимый целует меня в губы, словно на прощание и нажимает кнопку звонка.

Из-за двери слышится собачий лай, перебиваемый самыми звонкими нотками детского голоса. Глухо щёлкает замок и, отпихнув стройную женщину и восьмилетнюю девочку, в дверной проём вываливается огромная мохнатая голова чёрного цвета.

— Граф! Фу! Фу! Я кому сказала! Ты пугаешь нашу гостью, — грозно говорит блондинка, безуспешно пытаясь оттащить от прохода собаку той же породы, что собака дома у отца Игоря, а скоро будет и у нас.

Мы с Игорем видим, что всё безуспешно, любопытный чёрный нос так и тянется в мою сторону и я решительно делаю шаг вперёд.

— Да я не боюсь. Здравствуйте, — здороваюсь, даю псу понюхать свою ладонь и он, лизнув вспотевшую от волнения кожу, игриво отступает.

Граф громко гавкает, чуть подпрыгнув на месте и виляя пушистым хвостом, уносится вглубь небольшой, но уже с порога уютной квартирки.

— Здравствуйте, сейчас он вам свои игрушки притащит, — вздыхает женщина, смахивает со лба выбившуюся из незамысловатой причёски прядь, принимает у Игоря торт.

— Заставит вас мячик ему кидать, — смеётся светловолосая девочка с глазами точь-в-точь как у Игоря.

Она смеётся, а я краснею от стыда. Ведь из-за неприязни к матери Игоря, даже не спросила, как их зовут. Дед Игоря как-то называл её, но у меня это имя сразу вылетело из головы, как что-то абсолютно неважное.

— Привет, я Диана, но все зовут меня Ди, — первая представляюсь девочке, в надежде, что в ответ мама и сестра Игоря назовут свои имена.

— Вы разувайтесь, раздевайтесь, проходите в зал будем чай пить, — торопится мама Игоря и убегает с тортом на кухню.

— Мама, я с тобой! — девочка, так и не представившись убегает за мамой.

— Как их зовут? — шёпотом спрашиваю у Игоря, который даже словом не обмолвился ни с мамой, ни с сестрой.

Отношения у них далеки от близких семейных. Я с соседями родителей больше общаюсь, видя их два раза в год.

— Мама Мария Артуровна, сестра Наташа, — так же тихо, почти на ухо говорит Игорь, помогая снять мне куртку.

Про себя я повторяю имена, наклоняюсь чтобы разуться и в лоб упирается мохнатая морда, а к ногам падает слюнявый красный мяч, потрёпанный острыми зубами.

— Туда брошу? Ничего? — спрашиваю у Игоря, глядя на длинный коридор, тянущийся на всю квартиру, и уходящий в одну из комнат.

— Бросай, тренируйся, — с улыбкой говорит любимый и Граф громко гавкает, требуя игрушку назад.

— Это у нас такой же здоровый будет? — интересуюсь я, кинув мяч в середину коридора.

Наблюдаю с улыбкой, как здоровый, явно взрослый пёс скачет за игрушкой словно маленький щенок.

— Скорее всего.

Мы снимаем обувь, и Игорь провожает меня в ванную. Моем руки в небольшой раковине и дурачимся, на кухню заходим все обрызганные водой.

— Проходите, садитесь, — приглашает за стол мама Игоря.

Я украдкой смотрю на неё, вижу голубые глаза и очевидное сходство с сыном. От этого про себя удивляюсь, ведь я видела отца и деда Игоря, они все очень похожи.

— Спасибо.

— Вы чай будете или кофе? Есть ещё морс брусничный, — предлагает Мария Артуровна.

Недолго раздумываю, я и так нервничаю, мне жарко, а пить горячий чай и кофе, это я вовсе семью потами обольюсь.

— Ой, можно мне морс, пожалуйста. Спасибо, Мария Артуровна!

— Конечно, давай на ты и зови меня просто Мария, — весело смеясь, говорит мама Игоря.

— Хорошо, я не против, — улыбаюсь я.

— Так, вы невеста Игоря? — раскачиваясь на стуле, спрашивает Наташа.

— Да, — улыбаюсь я.

— А где кольцо? — интересуется с присущей детям непосредственностью и подозрением.

— Ну, я невеста, стану женой, будет кольцо.

— Нет, должно быть два колечка, у мамы два, — резонно замечает Наташа, а Игорь всё молчит.

Словно онемел, когда переступил порог этой квартиры.

— А я считаю, что счастье не в кольцах! У моих родителей по одному колечку и они счастливо живут вместе уже больше тридцати лет, — говорю хвастливо, на тот же манер, что и Наташа, почти передразниваю малышку.

— Наташа, не качайся, ты бы лучше торт нарезала, болтаешь без умолку, — замечает мама Игоря.

— Давайте, — соглашается Наташа и взяв лопатку, начинает варварски пилить вишнёвый торт.

От щедрот Наташеньки мне достаётся самый большой кусок десерта, который я боюсь не осилить. Но за милой беседой с мамой и сестрой Игоря я не только меняю отношение к свекрови, но и уговариваю под терпкий морс весь торт в своей тарелке.

А Игорь так и не сказал за эту встречу ни слова.

15

Две недели спустя

Идёт пятый час моих с подругами тасканий по магазинам. Я выжата как лимон, я вымотана, а в руке лишь несчастный пакетик с нижним бельём на первую брачную ночь. Нет платья, а соответственно и туфель, и моя банда готова сдаться, советуя мне уже всякую ерунду в очередном, тысяча пятисотом отделе.

Поэтому я кисло и реагирую на очередной счастливый возглас Ксюхи. Минутой ранее она же трясла передо мной белой сорочкой в мелких васильках и уверяла, что лучше мы уже не сыщем.

— Ди, я нашла его! — снова и снова пищит Ксю, не тащит это нечто ко мне, а меня хватает за руку и волочит к манекену.

— Вау, — выдыхаю я, оглядывая чудесный для меня свадебный вариант.

Длинное по силуэту платье розового цвета с мягким красным оттенком. На правую ногу от середины бедра приходится сексуальный, но не пошлый разрез, и декольте очень красиво оформлено вырезом с плеча.

— Надо срочно померить его, — суетится Аня, больше меня жаждущая наконец-то найти то самое платье и отправится домой к учебникам.

— Да, девушка! Нам это платье нужно, срочно! — требует у консультанта Лиза, пока я вся в мечтах оцепенела и уже вижу себя в этом платье, как иду с красавцем Игорем под венец.

Мммм...

Продавец быстро снимает платье с манекена, пока я пускаю слюни и не слышу опасений подруг. Платье одно, в единственном размере и если мне мало, то всё! На сегодня они уже никакие и требуют перенести пытку шопингом на другие дни.

Я выгоняю всех из примерочной и, задержав дыхание, под частый стук своего сердца, надеваю платье. Даже мельком взглянув на своё отражение, понимаю, что сидит оно на мне просто чудесно. И это не смотря на неподходящее нижнее бельё. Оно его совсем не портит, а вот тот комплект, что я уже купила подойдёт идеально.

— Мне плевать, что вы скажете! Оно идеально, — говорю подругам, одёрнув шторку примерочной.

— Вау!

— Согласна!

— Ура! — пищат подруги, кто что конкретно, я не вижу.

— Очень вам хорошо, — искренне улыбается консультант и ставит передо мной чёрные туфли. — Прикиньте просто как будет.

— Спасибо, — благодарю эту милую девушку и обуваюсь в неподходящие по форме и цвету, но идеальные по высоте туфли на шпильке.

Линия бедра меняется, но платье от этого выглядит ещё лучше.

— Берём? — спрашиваю у своей банды.

— Берём! — отвечают хором.

Ещё немного я любуюсь своим свадебным платьем и быстро переодеваюсь обратно в обычное трикотажное платье. Хочу успеть купить сегодня всё. А осталось немного. Туфли и я готова.

— Мчим в обувной! А потом я вас накормлю в «Сушилке», — тараторю я, чтобы обещание предстоящего ужина соблазнило моих кур на ещё один марш-бросок, но теперь уже по обувным отделам.

— Отпустите меня, — хнычет Аня, но Лизка с Ксюхой берут её под рученьки и тащат за мной.

С туфлями вовсе нет проблем. Вижу матовые дорсе цвета вишни со сливками, чуть ярче моего платья и на полке как раз мой размер. Примерка и решение к покупке занимают буквально пять минут.

Переводим дыхание уже в кафе, сделав заказ. Я с удовлетворением смотрю на свои пакеты с покупками и счастливо улыбаюсь подругам.

— У нас невеста и не невеста вовсе, — передохнув, скептически замечает Ксюха.

— Нда уж. Какой-то свадебный атрибут бу? — интересуется Аня, пять минут назад стонавшая, что мы её мучим магазинами и готовая отправить меня замуж хоть в кирзачах и телогрейке.

— Фата, у мамы возьму, и свадебный букет. Специально закажу что-то потяжелее, — смеюсь я. — Буду швырять в вас.

— Ой нет, я пас! — фыркает Лизка.

— Чего так?

— Ну эти ваш замужи, хорошее дело браком не назовут, — усмехается подруга.

— Ты просто ещё не встретила того самого. Я до встречи с Игорем и не думала, замуж выходить. Даже не мечтала.

Нашу беседу прерывает официант, принёс наш заказ, и мы голодные словно волки, предпочитаем разговорам еду.

После быстрого ужина, рассыпаясь перед подругами в благодарностях, что не бросили меня одну на растерзание продавцов-консультантов, я развожу их по домам, и сама мчу домой. К Игорю. Не терпится похвастаться перед ним обновками.

Залетаю домой, скидываю ботинки и несусь к Игорю. Он сидит в столовой за обеденным столом, весь заваленный какими-то документами. Тут же и ноутбук, несколько чашек из-под кофе и один стакан из кофейни.

Пока подбегаю к столу, мой взгляд за считаные секунды ловит всё, что окружает моего красавчика, а дыхание сбивается от вида просто зажатой между длинных пальцев шариковой ручки. Низ живота сразу сводит от желания при моих воспоминаниях, что он может творить этими пальцами...

— Я всё купила! Это твой ужин! — сообщив радостную новость, я бухаю на стол пакет с роллами и лапшой из «Сушилки».

— Как? Мне не приходило оповещение, — удивляется Игорь и даже берёт в руку телефон, чтобы проверить.

— Ой, я по привычке своей картой расплатилась, — пожимаю плечами. Какая ерунда, главное всё за один день и больше не надо тратить выходные на шопинг.

— Ди, ты ставишь меня в неловкое положение. За всю свадьбу, получается, твой папа только и платит, — спокойно говорит Игорь, пытаясь скрыть расстройство.

— Ерунда! Свой костюм ты себе сам оплатил. Лучше убери это всё, я сейчас покажу тебе свой наряд! Ты хочешь посмотреть? — интересуюсь я, плавно наклоняясь над столом с бумагами, а моё воображение уже рисует тот день, когда мы будем работать вместе.

Ух!

— Хочу, — тихо произносит Игорь и шумно сглатывает, успев едва коснуться губами моих губ.

— Пять минут.

Я ускользаю от любимого и ухожу в ванную комнату с пакетами, чтобы принять быстро душ и тут же нарядиться. Пусть всё и предназначается для свадьбы, но сегодня будет тренировочный день.

Посвежев после душа, я наряжаюсь во всё новенькое и выхожу к Игорю. Он уже поджидает, не думаю, что случайно оказался возле дверей ванной комнаты, да ещё и в одних домашних трико.

Подготовился.

— Ну как? — улыбаюсь кокетливо и кручусь вокруг своей оси, балдея от того, какие же удобные туфли я выбрала.

— Иди сюда, — говорит Игорь, а сам, прижимая меня к себе, заводит в тёмную прачечную, губами скользит по шее.

Пальцы, от вида которых мне сносит крышу, тут же согревают, обжигают кожу бедра, когда Игорь скользит ими под платье. Задирает его спешно наверх, но снять не может.

— Подожди, здесь застёжка, — смеюсь я, расстёгивая потайную молнию с боковой стороны.

— Долго снимается, это минус, но ты в нём шикарна, это плюс, — довольно замечает Игорь, доводя до конца желаемое и аккуратно откладывает снятое платье в сторону.

Зачем только надевала?

— Тебя от костюма мне явно дольше раздевать придётся, может, так на свадьбу и пойдёшь? — усмехаюсь я, подцепляя пальцами резинку штанов.

Игорь подсаживает меня на стиральную машину, одномоментно ловим губы друг друга. Поцелуй горячий, дерзкий и множащий и без того сильное желание.

— Не мой фасончик, — смеётся Игорь в губы, скользит ими по щеке и кусает за мочку уха.

Его ловкие пальцы за секунду справляются с застёжкой бюстгальтера. Игорь снимает его, обхватывает мои запястья и заводит руки назад. Нарочито медленно проводит кончиком языка по чувствительному соску. С губ срывается стон удовольствия и предвкушение становится жадным. Я подаюсь вперёд, едва не соскальзываю с машинки, удерживает Игорь упираясь пахом между моих ног.

Поцелуями Игорь покрывает мою грудь, ключицы и шею, а добравшись до губ шепчет:

— Ди... я весь день по тебе скучал... — упирается своим лбом в мой, запуская язык в рот, делая поцелуй непросто горячим.

От него вскипает кровь, а жар приливает к моим щекам от прикосновений пальцев к кружеву. Игорь подцепляет резинку трусиков и отойдя на шаг, снимает последнее, что на мне осталось. Жадным и затуманенным взглядом Игорь смотрит, и этот его взгляд единственное, что может заставить меня выносить образовавшееся между нами расстояние.

И всё же даже это так не греет душу, как кожа к коже...

— Замерзаю, — вздыхаю я, и облизнувшись смотрю в сторону.

Усмехнувшись, Игорь притягивает меня к себе, окутывая жаром своего тела. Пальцы нежные, и хватка осторожная, но от прикосновений на коже остаются обжигающие следы. От них разум тонет в ещё большем возбуждении.

Я сама ищу точку соприкосновения обхватывая его торс ногами и судорожно вздыхаю, когда нахожу. Игорь замирает во мне и не даёт пошевелиться самой, ведёт носом по шее снова вдыхая воздух, когда я уже и дышать не могу... Растеряла все навыки, вся мысля ушла в одну плоскость...

Кусаю Игоря за плечо и за укус мне прилетает тут же. Мощный удар бёдрами, от которого по низу живота стремительно проносится ещё слабое по силе, но уловимая волна удовольствия, с губ срывается беззвучный выдох...

Всё смешивается в полумраке прачечной, подсвечиваемой светом, что дотягивается сюда в распахнутую дверь аж из прихожей... Воздух определённо накаляется, губы и руки горят, и пластик стиральной машины подо мной становится влажным, и он во мне... Под самой кожей огнём удовольствия горящей. И сгораем мы от этого огня почти одновременно, я на несколько толчков раньше, но вид того, как Игорь меня догоняет в этом пожаре лишь усиливает наслаждение. Оно разливается не только по телу, но и проникает в сознание. И я почти мурлычу от счастливого понимания, что мы так идеально подходим друг другу.

Удерживаемая Игорем, встаю дрожащими ногами на тёплую плитку и прижимаюсь к взмокшему телу, обвивая руками шею. Поцелуй в его плечо, как уже привычная финальная точка.

— Платье постираем? — смеясь шутит Игорь.

Я лишь смеюсь и отрицательно мотнув головой, упираюсь лбом в плечо, прикрывая глаза.

Снова в душ, но уже не одна, а вместе. И после делим ужин Игоря на двоих, завалившись на диване перед телеком. На экране идёт какой-то сериал, мы едва ли смотрим его, но отказываемся куда-то ехать, когда друзья Игоря звонят и зовут развеяться. Нам хорошо вдвоём, а возможности побыть вместе сейчас с подготовкой к свадьбе, моей учёбой и работой Игоря всё меньше.

16

За день до свадьбы...

Игорь не хотел отмечать свой двадцать шестой день рождения за день до свадьбы, но я настояла собраться небольшим кругом. Погода выдалась удачная для октября, осеннее солнце жарит не хуже летнего и мы решили отметить с шашлыками в беседке. В узком семейном кругу, только с нашими родителями и двумя лучшими друзьями Игоря. Стол ещё не накрыт до конца, веселье ещё не набрало обороты, но уже к тому идёт и музыка звучит всё громче.

— Дианка! А ну клади его взад! Иди огурцы режь, — в шутливой форме ругается дед Игоря, угрожая мне огурцами.

— Бегу-бегу, Игорь Ярославович! — смеюсь я и нехотя кладу нашего с Игорем щенка на место, к заботливой мамуле Адушке под бок.

За месяц наш Боня так вырос, что его лапка уже больше самого кулона, висящего на моей шее. Такой сладкий и безумно любимый собачий мальчишка и я жду не дождусь, когда мы сможем его забрать.

— Давайте, я тоже помогу, — предлагает моя мама, неуверенно заглядывая на кухню.

— Ну вот ещё! — фыркает Игорь Ярославович. — Гостям положено веселиться, не дело это, гостям огурцы резать.

Вроде бы мелочь, а так приятно понимать, что я здесь уже вроде, как и не гость. Своя.

— Ну хорошо, — улыбается мама и уходит снова на улицу.

Через окно кухни я вижу, как её вылавливает папа и уводит на качели. Улыбка от радости за них так и не сходит с моего лица, а я думаю, что у нас с Игорем через тридцать лет совместной жизни будет так же.

Мою руки и подхожу к столу с продуктами для праздничного стола. Готовим всё сами и в принципе не так уж сложно, можно было бы и свадьбу так отметить, но ресторан уже оплачен.

— Дочка, помидорки тоже порежь, на четыре дольки, — уже ласково просит Игорь Ярославович и подаёт мне блюдо под овощную нарезку, а сам уносит блюдо с курицей.

Я быстро нарезаю огурцы с помидорами и красиво выкладываю на блюдо. Украсив овощи веточками зелени, выхожу с этой красотой на улицу. Забегала-то я в дом ненадолго, лишь потискать щенков, а задержалась и уже скучаю по Игорю, испытывая острую необходимость его увидеть. — Хозяюшка, — расплывается в улыбке мой папа, сидящий уже не на качелях с мамой, а в компании отца Игоря.

Уже на пару наши папы распили половину бутылки коньяка и такие довольные, хоть фотографируй их и продавай потом эти фотографии как средство от хандры.

— И красавица, — подхватывает Евгений Игоревич.

— Так, напились, ведите себя прилично, — требует дед Игоря. — И закусывайте. Где там все? У меня курица в духовке сготовилась, мясо, наверное, эти балбесы сожгли вовсе.

— Я позову, — радуюсь я.

Получив возможность вмешаться в мужскую компанию, я тороплюсь к мангалу, что стоит вдалеке от беседки. Там собрались все друзья Игоря и он сам. Хохот стоит на всю округу и опасения за шашлык не пустые.

Но у меня из головы вылетает всё, что я хотела сказать про мясо, и чтобы все шли к столу, когда вижу, как Игорь подносит к губам сигарету.

— Ты что, куришь? — удивлённо, едва не выкрикиваю.

В голосе моём звучат ноты возмущения даже.

— Здрасти. Приехали, — говорит Игорь, выдыхая дым в сторону осеннего, но ещё по-летнему тёплого и ясного неба. — Не успели пожениться, а она уже не помнит, как мы познакомились. Мы, вообще-то, с тобой познакомились у клуба, когда я курил.

То, что Игорь припомнил мне сейчас, в памяти совсем потерялось. Я вообще не помню, чтобы он тогда курил у клуба. Это и не мудрено, ведь за месяц совместной жизни я даже не видела, чтобы он курил. В квартире пепельницы нет, у Игоря нет зажигалки и пачек сигарет я никогда не видела, да и запаха табачного никогда не ощущала. А первый наш поцелуй навсегда врезался в памяти вкусом фруктовых карамелек.

— Ди-Ди, — обращается ко мне Богдан, кладя руку на плечо Игоря, — Не переживай, это он не курит. Так, балуется, когда вместе гуляем, но, если ты только скажешь, мы ему с Илюхой больше выделим ни одной сигаретки. Да, Илюха?

— Да! — подтверждает Илья, выставляя улыбающемуся Игорю фигу.

— Скажу, да! Нечего баловаться! Курение вредит здоровью, и у вас мясо вон сгорело, — фыркаю я и развернувшись возвращаюсь к столу.

Злюсь я не на Игоря, что у него вредная привычка имеется, а больше на себя. Что забыла.

Чёрт! Как я могла забыть?! Мне казалось, что это на всю жизнь в моей памяти. Каждое мгновение, но многое смазалось для меня. И то, что Игорь тогда курил и даже не вспомнить сейчас, какая тогда была погода.

Все мои переживания по поводу плохой памяти развеиваются, стоит только Игорю сесть рядом и поцеловать меня в губы, оставив на них вкус карамели.

— Держи, на тебя похожа, — улыбаясь, Игорь протягивает мне коробочку с монпансье.

На жестяной крышке напечатана забавная девочка. Мультяшный персонаж не имеет со мной ничего общего. Она в коротеньком красном платье, огромный бант в белый горох едва держится на трёх волосинках, торчащих из лысой ушастой головы.

Прям копия меня!

— Совсем я на неё непохожа, — с улыбкой толкаю Игоря в плечо и забираю подарочек.

— Ну что? Все в сборе, начнём поздравлять новорождённого, — папа Игоря поднимается с рюмкой в руке и смотря на часы подходит к сыну.

Все берут свои бокалы и стаканы, у кого что, а я пью на всякий случай сок. Порадовать Игоря в день его рождения тестом с двумя полосками не получилось. Эти дурацкие тесты ни вчера, ни сегодня утром никак не полосатились двумя полосками, но небольшая задержка имеется.

— Да родился уже, родился. Уже тридцать минут как, — уверяет всех Игорь Ярославович.

Я таких подробностей не знала, смотрю сама на время в телефоне, чтобы знать наверняка. На экране светится четырнадцать сорок, значит Игорь родился в десять минут третьего.

— Сынок, ну что желать? Всё что нужно для счастья, здоровье, верные друзья, успех в делах, любовь, это у тебя уже есть. — Евгений Игоревич с улыбкой бросает на меня короткий взгляд. — Хочу пожелать стабильности. Пусть всё, что у тебя есть остаётся при тебе! С днём рождения, мальчик мой!

От этих добрых и искренних слов у меня глаза начинают слезиться.

— Спасибо, папа! — Игорь поднимается с места и обнимает своего отца, под звон бокалов и рюмок.

— Подарок без особой фантазии, это от нас с дедом, — усмехается Евгений Игоревич и вручает сыну подарочный конверт с деньгами.

— Спасибо! — Игорь подходит и к дедушке, обнимает его.

— Расти большой, внучек, — смеётся Игорь Ярославович.

Между поздравлениями все выпиваю и пробуют мясо.

— Испортили шашлык, балбесы! — ворчит дед Игоря, и так смешно это делает.

Смех за столом смолкает, когда мои родители поднимаются, чтобы поздравить Игоря. По моему телу сразу бегут мурашки, ведь я знаю, какой они подарят подарок. Более того, участвовала в том, чтобы этот подарок остался сюрпризом до сегодняшнего дня.

Папа с мамой улыбаются и вместе протягивают Игорю подарочный пакет.

— Игорь, поздравляем с днём рождения. Так радостно, что ты завтра уже официально станешь членом нашей семьи, — говорит мой папа.

— Это только официально, а так, ты несомненно, уже наш! — смеётся мама.

— Спасибо, — улыбается Игорь и, приняв пакет, с любопытством заглядывает туда.

Ох! Как жаль, что Сашку не пригласили! Хоть на пять минут, чисто посмотреть, как вытянется её личико.

Игорь достаёт распечатанные мой документы и пробежавшись по первой странице ничего не понимает.

— Я не понимаю, — так и говорит он, растерянно глядя то на меня, то на моих родителей. — Как?

— Это было несложно, нам Ди помогала, — признаётся папа.

— Всё равно, мне ничего не приходило, ни сообщений, ни писем, ни даже звонков, — упирается Игорь, сова и снова пролистывая документы на досрочное погашение ипотечного кредита.

— Приходило и сообщение, и письмо на почту, но ты спал, — говорю я с улыбкой, невероятно довольная этой махинацией.

— Там один платёж остался, поэтому не было звонка. Да и всё сразу онлайн закрыть не вышло бы, — объясняет папа.

— Я не могу, — давится словами Игорь и улыбается дурной улыбкой, окончательно растерявшись.

— А ты через не могу, — усмехается дед Игоря, понявший быстрей внука что к чему.

— Я всё верну, — неожиданно обещает Игорь, со всей серьёзностью в голосе, ослабляя тем самым радость сюрприза.

Упрямый какой!

— Игорь, — папа Игоря, склонив голову набок, глубоко порицает упрямство сына одним лишь взглядом. — Принимаем только внуками, — смеётся мама, ожидающая внуков не меньше папы, в слабенькой надежде увильнуть от очередного декрета.

— За каждый миллион по пацану, — поддерживает папа мамино предложение.

Все смеются и даже я, пока до меня медленно не доходит, сколько детей мне нужно родить.

— Эй! Я столько не рожу! — возмущаюсь я, на что папа лишь разводит руками.

— Это очень дорогой подарок, — продолжает упрямиться Игорь, но с улыбкой переводит на меня взгляд. — Придётся расплачиваться.

— Ничего не знаю, я двоих только рожу, остальные с тебя, — напрочь отказываюсь.

Разговоры про детей прерываются благодарностями от Игоря моим родителям, очередными тостами и поздравлениями от Ильи и Богдана. Пока друзья Игоря одаривают его подарками-приколами, я наконец-то выдыхаю. Ипотека почти погашена, и моя инициатива была воспринята Игорем лучше, чем я ожидала.

— Осталась одна Ди, не поздравила ещё жениха, — вспоминает мама, с хитрой улыбкой уставившись на меня, пьющую весь праздник сок.

Можно было бы мой отказ от алкоголя скинуть на то, что я за рулём, но увы, мы с Игорем приехали на такси.

— Да, что ты мне подаришь? — интересуется Игорь, под градусом выпитого ставший немного другим.

Его голубые глаза блестят по-особенному, и голос звучит наглей. В нём явно проснулось что-то хулиганское.

— Сейчас, — встаю из-за стола, потому что мой подарок в сумке, а сумка в доме.

Я спешу в дом, заглядываю на кухню к Адушке, взглянуть на щенков, в частности, на нашего Боню. В душе такой трепет, а наш щенок одним своим плюшевым видом способен унять тревоги.

Взяв из сумки конверт, я с волнением возвращаюсь к столу. Волнуюсь я не потому, что переживаю понравится Игорю подарок или нет. Переживаю, что он ждёт другого, а мне пока нечем его порадовать.

— Вот. Поздравляю и очень люблю, — прежде чем вручить конверт, целую Игоря в губы.

Богдан с Ильёй такие балбесы, начинают кричать нам горько, потом считать. Целая репетиция свадьбы. На пятьдесят каком-то там числе я первая прерываю наш поцелуй, и Игорь с любопытством открывает конверт.

— Ты меня убить хочешь?! — возмущается он усмехнувшись.

— Почему?

— Что там? — любопытствует Игорь Ярославович.

— Прыжок с парашютом, — Игорь демонстрирует всем сертификат.

Я ловлю мамин взгляд, она, поджав губы, кивком на стакан сока безмолвно интересуется, почему именно сок. Пожимаю плечами ей в ответ.

— Пердечный приступ! — присвистывает Богдан. — Ну ты чего Ди? Игорь же у нас высоты боится, — огорошивает меня друг моего без пяти минут мужа, о котором я, оказывается, мало что знаю.

— Как? У него квартира на двадцатом этаже! — возмущаюсь я, оправдывая свою оплошность.

— Я так борюсь со своим страхом, — ласковым голосом сообщает Игорь, притянув меня на свои колени. — Спасибо, правда, крутой подарок. Снова мои губы обжигает поцелуй, но я, терзаемая муками неверно выбранного подарка, не замечаю его толком.

Домой мы возвращаемся не совсем поздно, чтобы выспаться. У всех участников празднования дня рождения Игоря должны быть силы встать пораньше и погулять ещё раз, но уже на нашей свадьбе.

— Ну не расстраивайся, — просит Игорь у кислой меня, подмигивает в отражении зеркального лифта, пока мы поднимаемся на двадцатый этаж.

— Даже в голову не пришло, что ты можешь бояться высоты. Ты же работаешь за столом у окна, утром восходом любуешься, — бурчу я, невероятно огорчённая с промахом подарка.

Игорь столько мне всего подарил с первой нашей встречи и ни разу не ошибся, а мой первый и единственный подарок провалился с треском.

— Хочешь, устроим блицопрос? Будешь задавать вопросы, я буду отвечать, — предлагает Игорь и целует меня в щёку.

Лифт тормозит на нашем двадцатом этаже, высота которого будет мне теперь по несколько раз на день напоминать о моём провале.

— Не хочу, лягу спать. Во сне этот провал пережить легче.

— Ой, да ладно. Ну... Мне, похоже, тоже придётся накосячить, чтобы мы были в одном положении. Давай, я тебе драников нажарю на утро. Или туфли страшные подарю, сорокового размера?

— Зачем мне сорокового? У меня тридцать седьмой, — ворчу я.

— Я знаю, вот поэтому и подарю сороковой, — смеётся Игорь.

— А.

— Ди, ерунда же, правда. Хочешь загладить свой промах, улыбнись, — просит Игорь, открывая дверь.

— Ыыыыы! — скалюсь я, смеша Игоря.

— Ди, вот ты вредина, иди-ка сюда! — скинув пакет с подарками в прихожей, Игорь ловит меня в охапку и начинает щекотать, не дав даже разуться.

Потом и вовсе закидывает на плечо и тащит в спальню, угрожая отлюбить меня ещё незамужнюю.

17

Ночь любви не смогла меня усыпить даже хоть на несколько часов, оставшихся до подъёма. Я нервничала перед свадьбой, из-за подарка тоже, а неприятный спазм внизу живота заставил подняться и оставить спящего Игоря в постели.

Я ухожу в ванную комнату с мыслью погреться в ванной с пеной и успокоится. Здесь же и понимаю, что в этом цикле пролёт с двумя полосками, просто сбой. Горечь от этого не такая сильная, как от понимания, что и первая брачная ночь закончится подсчётом подаренных денег. А наше свадебное путешествие не пройдёт в номере отеля.

— Блин, — злюсь на своё отражение и забираюсь в воду.

В пенной воде я немного успокаиваюсь, убеждаю себя, что всё идеально не бывает. Это всего лишь печальные моменты, таких будет ещё много.

Семейная жизнь ведь не бывает волшебной сказкой. Я стараюсь не думать о том, как расстроится Игорь. После тёплой ванны чищу зубы, понимая, что не смогу лечь, да и время. Скоро вставать.

Без радости я иду на кухню. Слышу, как у Игоря к этому времени звенит на телефоне будильник.

Сразу включаю кофеварку и готовлю завтрак, пока сонный Игорь проходит мимо, приветствуя меня:

— Доброе утро, жена!

— Но-но-но! Я ещё в статусе невесты!

— Вредная!

Милая беседа прерывается, потому что Игорь всё же скрывается за дверью ванной комнаты. Настроение моё становится получше, но не настолько, чтобы выглядеть счастливой невестой, что, в свою очередь, становится очевидным для вернувшегося из душа жениха.

— Что с настроением? Мне бежать за страшными туфлями сорокового размера? — хоть и со смешком, но всё же тревожно интересуется Игорь, стоя напротив меня в тёмном махровом халате.

— Нет, нет, — спешно мотаю головой, стараясь улыбаться, но руки мои дрожат, пока я укладываю кусочки авокадо на тост.

— Ди, что случилось? — интересуется Игорь, взяв за плечи, он разворачивает меня к себе, лишая возможности сказать всё хотя бы не глядя в глаза.

— Ну, короче, зря мы с платьем тренировались, — мямлю я.

— Ммм, — Игорь хрипло мычит, и смотрит с прищуром, явно не понимая о чём речь.

— Эти дни у меня, — быстро говорю и возвращаюсь к тостам.

Делать с бутербродами уже ничего не надо, всё готово, осталось только на тарелку выложить и можно садиться за стол.

— Господи, ерунда какая! — возмущается Игорь усмехаясь и выдыхая. — Напугала, я за эту минуту было подумал, что ты передумала женой моей становиться.

— Вот ещё! Не дождёшься, — смеюсь я.

— Всё хорошо? Ничего не болит? — интересуется Игорь, целуя меня в плечо.

— Да, ничего не болит, но обидно, — признаюсь я.

Столько планов было на свадебное путешествие и столько куплено красивого нижнего белья, что от злости на эти чёртовы критические дни у меня голова начинает болеть.

— Смотри на всё под другим углом, можно посетить больше экскурсий, пересмотреть кучу фильмов, а праздник живота? Устроим расслабуху, спать будем по восемь часов, — так здорово расписывает Игорь, с улыбкой щурясь от удовольствия.

— Да. Классно. Не скажу, что лучше, чем секс с тобой, но в принципе неплохо.

Игорь довольно улыбается и подхватив кружки с кофе, уносит их на стол.

— Смотри от гордости не лопни, — смеюсь я, взяв блюдо с тостами, следую за без пары часов будущим мужем.

— Нет ты что, если я лопну, то нас не распишут, — шутит Игорь, помогая мне сесть за стол.

Конечно, никто из нас не лопается и спустя несколько часов сборов мы с Игорем стоим в загсе. Моя рука в его руке, и мы ждём начала церемонии.

Красивые двери раскрываются, и нарядная женщина громко произносит:

— Приглашаем невесту и жениха пройти в главный зал для заключения брака!

— Почему музыка не звучит? — спрашиваю я шёпотом у Игоря, шагая рядом с ним в зал.

— Ди, не волнуйся, — настоятельно просит Игорь.

Едва мы подходим к порогу торжественного зала, где нас уже ожидают гости и родные, как нас окутывает зазвучавший свадебный марш. Сердце моё вздрагивает в такт этого марша, а глаза угрожают вот-вот заслезиться. Шагаем с Игорем вперёд, его рука сжимает мою ещё крепче, и это как ничто другое подбадривает меня.

Я выдыхаю, ловя родительские взгляды. У папы он весёлый, у мамы взволнованный, но на двоих счастливый. Уверенности во мне с каждым шагом всё больше и когда стихает музыка, а мы с Игорем встаём у стола, мои ноги твёрдо держат меня. Нет больше этого глупого волнения по непонятному поводу.

— Прошу ответить вас невеста, является ли ваше желание стать супругами свободным, искренним и добровольным? — наша нарядная регистратор зачитывает наизусть текст.

Дрожь пробежала по всему моему телу и я буквально выпалила свой ответ, когда та дошла до самых губ.

— Да! — голос мой дрогнул и прозвучал хрипло, я едва сдерживаюсь, чтобы за этим позором ещё и не скривиться от услышанного.

— Прошу ответить вас жених, является ли ваше желание стать супругами свободным, искренним и добровольным?

— Да, — ровным голосом отвечает Игорь.

— В соответствии с семейным кодексом Российской федерации ваше взаимное согласие даёт мне право зарегистрировать ваш брак. Прошу скрепитьподписями ваше желание стать супругами.

Поставив в документе свою корявую закорючку, вместе с ней с меня спадает всякое волнение. С улыбкой наблюдаю, как Игорь делает то же самое, с такой же придурковатой улыбкой как у меня. Затем мы обмениваемся кольцами, купленными в последний момент. И их тонкие ободки из белого золота так напоминают то колечко с жвачкой.

— Ди, жена моя, люблю, люблю, — шепчет Игорь в губы, вместо традиционного поцелуя.

— Муж мой, люблю тебя, — говорю я, слышные только нам двоим слова, прикрывая всю эту болтовню от гостей своим букетом невесты.

Переезд в ресторан проходит для меня не замечено, я вся растворяюсь в муже. В его голубом влюблённом и счастливом взгляде. Постоянно про себя повторяя это слово «муж». Так непривычно и волнительно, по большей части из-за глупых переживаний, хорошей ли я буду женой.

— Готова отрываться? — с улыбкой спрашивает Игорь, помогая выбраться мне из машины.

— От тебя нет, в целом да, — смеюсь я.

Проходим с уже мужем в ресторан, получая поздравления от родных и друзей. Для нас накрыт отдельный стол молодожёнов, украшенный композицией из сизых и розовых шаров, в цвет наших с Игорем свадебных нарядов.

— Столик на двоих, можно незаметно лапать тебя под скатертью, — мурлычет на ухо Игорь. Муж.

Чёртовы критические дни! Чёртов сбой в цикле!

— Прекрати меня дразнить, — прошу мужа.

В центр зала врывается ведущий нашей свадьбы, о котором мы подумали буквально за три дня до события. Я пересмотрела кучу его выступлений и уже предвкушала веселье. Пусть платье у меня не традиционное, а вот свадьбу хотелось отметить с дурацкими конкурсами. Когда ещё можно подурачиться словно дети?

Наш тамада быстро тараторя за полминуты успевает поздравить нас с Игорем и убедить гостей занять свои места.

— Дыши глубже, — бросит Игорь, улыбается при этом с особенной хитрецой во взгляде.

— Зачем?

— Сейчас начнут горько кричать, целоваться будем, я хочу, чтобы они устали считать, ну или со счёта сбились, хотя бы.

— Аааа. Боишься, что у меня будет кислородное голодание? — смеюсь я.

— Ты дыши, дыши не отвлекайся и меня не отвлекай, я же тоже дышу, — усмехается Игорь.

По желанию нашего ведущего стихла едва играющая музыка и из уст молодого парня полилась сладкая поздравительная речь. Приторная до безобразия.

— У тебя нигде не слиплось? У меня, похоже, что да, — шепнул на ухо мне Игорь и поёрзал на стуле, отчего мне пришлось поджать губы, чтобы не рассмеяться.

— Предлагаю не нарушать традиции и первый тост у нас за молодых! — гулко кричит он в микрофон.

По залу разносится звон бокалов и, кажется, не все даже успевают выпить за нас с Игорем, как Богдан с Ильёй на пару начинают орать «Горько». Эти выкрики подхватывают мои подруги, потом родственники подключаются уже закусив. Я мельком смотрю на Шурика, одна сидит и что-то молча нажёвывает.

Вот же неугомонная!

И зачем вообще явилась? Одним своим видом портит мне настроение.

— Дураки какие, ничего не горько, наоборот же сладко, — говорит мне Игорь и притягивает к себе.

Поведение сестры сразу улетучивается из моего сознания.

И дыхание действительно сбивается, когда наши с Игорем губы соприкоснулись. Мы долго целуемся, даже не слышим, что гости уже не считают, лишь смех ведущего в микрофон заставляет нас прервать поцелуй.

— Сколько там насчитали? — с ошалевшим выражением лица интересуется Игорь у гостей.

Все смеются, а ведущий нам радостно сообщает:

— На второй сотне гости сбились! А у меня нехватка конкурсов в организме, поэтому начинаем! Можно попросить сюда ко мне выйти трёх дам и трёх мужчин.

Пока наш тамада восполняет нехватку конкурсов в своём организме и развлекает наших гостей конкурсом с шариками, я не могу перестать смеяться из-за Игоря. Мне так становится смешно наблюдать за мужем, как он радуется словно мальчишка своим достижением в поцелуе.

— Первые сорок лет детства у мужчин самые тяжёлые, да?

— Да! — подтверждает муж, гордо так подтверждает, а я понимаю, что здесь и сейчас моя любовь к нему разрастается до каких-то невероятных размеров.

Меня мало волнуют конкурсы, едва ли я даже слежу за ними, зато наш чумовой ведущий отлично отвлекает гостей от нас с Игорем и мы за отдельным столом в основном наслаждаемся друг другом. Я вся становлюсь внимательней лишь к одному конкурсу, когда Лизке и Богдану ведущий вручает по ползункам и даёт старт.

Под весёлую музыку наши с Игорем друзья носятся с ползунками и выбивают с гостей деньги.

— А что за конкурс? — уточняет Игорь, в момент объяснения отвлёкшийся на мою коленку. Всё прослушал, пока наглаживал её.

— Где денег больше, тот первенцем и будет, — объясняю я, а сама слежу глазами за Богданом с синими ползунками.

— Ерунда, — фыркает Игорь.

Конечно, ерунда. Но я всё равно пристально смотрю, как мимо синих ползунков уворачиваются руки гостей с купюрами. То ли Лиза всем приглянулась, то ли реально все хотят от нас девочку. Музыка стихает, осталось посчитать и точно узнать в чью сторону перевес.

— За девочку явно больше народа! Но мы всё равно посчитаем, — говорит ведущий.

Подсчёт занимает некоторое время, и по радостной Лизкиной улыбке я понимаю, что она выиграла.

— Погодите! Я-то не проголосовал, — бубнит в микрофон ведущего Богдан, выуживая из кармана брюк пачку денег. — Будет пацан!

С его пачкой пятитысячных купюр мальчик лидирует, и ведущий не противится, засчитывает победу мальчику. Мой папа вопит от радости, я же счастлива про себя. Пусть это лишь конкурс, но так приятно помечтать, что всё сбудется.

К концу празднования нашего с Игорем бракосочетания меня ноги уже не держат. Я хоть и просидела большую часть времени за столом с мужем, но бессонная ночь давит усталостью на плечи и шагаю я едва ли, а туфли уже не кажутся такими удобными. Спасает Игорь. Он подхватывает меня на руки и выносит из ресторана под радостные крики оставшихся гостей.

Привычный шёпот от Игоря моего имени на ушко сменяется новым:

— Ермакова... — чувствую улыбку его губ и обнимаю за шею, улыбаюсь сама, а по коже бегут такие приятные мурашки.

Наконец-то у меня его фамилия.

18

Два месяца спустя...

— Мешкова, — обращается ко мне наша отличница Ира, не сказать, что типичный батан, но жуткая зануда и с памятью, похоже, проблемы.

— Я Ермакова, — поправляю её, а сама спешу собрать свои конспекты в сумку.

Дома мне ждёт Боня и каждая лишняя минута проведённая не с ним питает во мне чувство вины. Брошенный собачий малыш там скучает один целыми днями и уж если я из-за него давно забросила подруг, то с Иркой тем более беседы вести некогда.

— Ну да, Ермакова. Галина Николаевна просила тебе передать, что за пропущенные лекции с тебя реферат на тему рыночная власть, определение цены и объёма производства в условиях чистой монополии.

— Надо же, такую тему длинную запомнила, а фамилию мою уже два месяца не можешь, — фыркаю я и спешу покинуть аудиторию, а то и так задержалась.

Я выбегаю из здания института и несусь вниз по лестнице на парковку, к машине. Моя ласточка попадает в поле моего зрения и я пугаюсь за секунды дважды. Первый испуг из-за подруг, что стоят возле моей машины, второй из-за этого испуга.

До чего дожила... Собственных подруг шугаюсь.

— Куры мои, мне некогда, я спешу! — выкрикиваю я на бегу, ожидая от подруг понимания.

Но Лизка, Ксюха и Аня своими пятыми точками забаррикадировали от меня дверь и сторонится не собираются. Шесть недовольных глаз буравят меня, того гляди плюс шесть дополнительных отверстий во мне появится.

— Ди, у тебя совесть есть? Ты нас уже месяц динамишь! — возмущается Аня, и уж если она, то это точно капец.

— У меня ребёнок, — мямлю я в своё оправдание.

— Ты беременна?! — взвизгивает Ксюха, и в порыве обнять меня, кидается вперёд, дав мне возможность схватится за ручку двери.

Что я и делаю, за секунду до этого открыв машину.

— Нет, собачий ребёнок у меня дома один, и если я не вернусь сейчас домой, он минами уделает всё отведённое ему пространство и мне его потом отмывать! — выпаливаю я, с трудом отпихивая дверью Лизку с Аней.

Падаю на своё сидение и оглядев подруг вздыхаю:

— Миленькие мои, у меня адаптация, дайте мне время, — в умоляющем жесте я складываю ладони и девчонки, хоть и недовольно скривившись, но всё же отходят от моей машины.

— Неделя тебе, если ты к нам не вернёшься, мы будем вынуждены принять жёсткие меры! — чеканит Лизка.

— Эт какие? — интересуюсь к смеху не я, а Аня.

— Удалим её из нашего чата, всё равно от неё там последнее сообщение было два месяца назад.

— Какая жестокость, — говорю я с сарказмом и закрываю дверь.

Я проезжаю парковку и лишь на выезде с неё понимаю, что меня всю трясёт. Не могу сразу сообразить почему, это уже происходит на каком-то уровне неподвластном моему сознанию. Лишь на одном из красных светофоров, когда от скуки перематываю в уме состоявшийся с девчонками разговор.

Ребёнок.

Ксюха решила, что я беременна, а это не так. К моему великому и горькому сожалению. Да, дома ждёт Боня. Да мне стыдно, что он один. Но всё моё желание оградиться от всех друзей и близких связанно вовсе не с ним.

Как бы мы с Игорем ни старались по ночам, тесты не показывают две полоски. И отвлечься от маниакального желания забеременеть у меня не получается.

Я думала, что когда заберём Боню, это у меня получится. Я отвлекусь на заботы о щенке, перестану зацикливаться на желании забеременеть и всё случиться, но ничего подобного со мной не происходит. Наоборот, думать я об этом стала ещё больше и каждый наш с Игорем секс заканчивается только мыслями про эту беременность, а она никак не наступает. И я не могу общаться с людьми нормально, мне всё даётся с огромным трудом. Всё кроме нахождения дома.

Ещё Ксюха блин!

В ужасном настроении я приезжаю домой и не нахожу Боню в его щенячьем манеже. Также отсутствуют все пелёнки, что были постелены мной утром.

— Что ещё за дела? — спрашиваю воздух в квартире, потому что кроме меня здесь нет никого.

Если бы не собранные пелёнки, я бы подумала, что Боня выбрался из манежа и где-то творит свои щенячьи хулиганства. Но пелёнки мог убрать только Игорь, ему-то я и звоню, чтобы узнать, где наш щенок.

Муж не отвечает на мой звонок сразу, перезванивает минут через десять.

— Чего звонила? — радостным голосом интересуется Игорь.

— Привет, я дома, а где Боня?

— Он у меня, сейчас привезу, на прививку возил, — огорошивает меня Игорь.

— Ммм.

— Скоро будем, целую! — снова радостно говорит Игорь, а я, кажется, ему не могу ответить.

— Целую, — с трудом произношу и завершаю разговор.

Мне в последнее время вообще поводов особых для огорчения не нужно, а тут такое...

Как он мог вообще, взять и повезти нашего щенка на прививку без меня?!

До возвращения Игоря и Бони я успеваю всплакнуть. Не хочу, чтобы муж видел это, а чтобы скрыть заплаканные глаза я принимаюсь резать лук, даже понятия не имея, что буду с ним делать.

Когда входная дверь открывается, я буквально вылетаю в прихожую. Боня сразу несётся ко мне навстречу. За три месяца вымахал огромный щенок, больше похожий на медведя. Чтобы не снёс меня, я сажусь на пол и прижимаю щенка к себе.

— Маленький мой, больно было? — спрашиваю у Бони.

— Он даже не пискнул, — гордо заявляет Игорь.

— Что? Почему без меня? Хоть бы позвонил и сказал, я бы подъехала, — возмущаюсь я, уворачиваясь от лижущего щенячьего языка и попыток укусить меня.

— Не подумал, — бубнит Игорь и делится назначениями врача. — Сердце проверили, всё хорошо, но раз в три месяца наблюдать. Ещё две недели карантина и можно будет приучать к выгулу на улице, а то на этого слонёнка пелёнок не напасёшься.

— Угу. Не делай больше так, — прошу Игоря и смотрю на него.

— Ты что? Ди, ты плакала? Из-за этой ерунды? — удивляется муж и садится напротив нас.

Боня вырывается, с Игорем у него больше удачи, его можно зализывать хоть до смерти.

— Нет, я лук резала, готовлю. И вовсе это не ерунда...

— Что готовишь? Я жутко голодный.

— Пока не решила, но что-то готовлю.

— Ага, лук она резала, — догадывается Игорь и тянет меня к себе.

Вместе мы заваливаемся на пол и по нам начинает топтаться Боня, решив, что это такая весёлая игра. Так и миримся.

За готовкой ужина я рассказываю Игорю про угрозу подруг отлучить меня от нашей банды.

— Давайте в клуб сходим, — предлагает муж, с усердием натирая морковь.

— Нет. Какой клуб? У нас же Боня, ну как мы его одного оставим? Может в выходной, в субботу соберёмся у нас? — предлагаю я, решив, что лучше так, хотя мне одинаково не хочется ни того, ни другого.

Просто хочу быть с Игорем и ни с кем его общество не делить.

— Ди, ты такая домашняя, — улыбается Игорь счастливейшей улыбкой и протягивает мне кусочек морковки. — Собираемся у нас. Будем в монополию играть.

Я ловлю губами угощенье и слышу глухое “гав” позади себя. Боня смотрит на Игоря в ожидании ломтика морковки, за которую готов на всё что угодно, даже сидеть смирно, и это при бьющей ключом энергии.

— Ну на, на, попрошайка, — усмехается Игорь.

— У него в роду кроликов не было? — смеюсь я и напрочь забываю про свои нервы по известному поводу.

Боня как маленький антистресс, одним своим присутствием рядом заставляет успокоиться и не думать о плохом.

19

За неделю до Нового года...

Утром Игорь старается собираться тихо на работу, чтобы меня не будить, но я не сплю. Притворяюсь. Не хочу общаться с мужем, чтобы он не заметил, как я нервничаю.

Снова на конец цикла задержка и у меня столько надежд. Я так хочу подарить в Новый год Игорю пинетки в коробке и сообщить, что наконец-то у нас будет малыш.

С трудом дожидаюсь, когда Игорь погуляет с Боней и вернув его домой, снова уйдёт. Несусь в ванную уворачиваясь от щенячьих острых молочных зубов, ведь Боня решил, что мои пятки лучше всего подходят для того, чтобы чесать о них свои клыки.

— Боня, фу, нельзя, плохой мальчик! — ругаюсь я шутя и скрываюсь за дверью ванной комнаты.

У меня руки трясутся, когда я распечатываю очередной тест на беременность. Проделываю за считанные секунды отлаженную процедуру и глаз не свожу с тест-полоски.

Настроение и так не очень, а спустя десять минут упорного ожидания и вовсе опускается ниже плинтуса.

Одна полоска...

Снова.

Собрав себя в кучу, я собираю Боню и еду домой к родителям. И главной целью этой спонтанной поездки является желание получить от мамы порцию возмущения. Получить нагоняй по поводу моего неуёмного желания забеременеть здесь и сейчас. Это меня хоть немного да успокаивает.

Едва я пропускаю Боню на территорию, он несётся на Таську, она летит к нему и вопит от радости:

— Боня!

— Сестру бы так встречала, — в шутку возмущаюсь я, а сама с улыбкой смотрю, как эти дети возятся в снегу.

Делаю несколько шагов по направлению к дому и навстречу выходит Сашка. Одета по-деловому, значит уходит и я не могу удержаться от ощущения радости. Наши с сестрой отношения так и не вошли в привычное русло, мой муж для неё по-прежнему аферист.

— Зачем ты его сюда возишь? Она уже все уши прожужжала про собаку, — ворчит Сашка вместо приветствия, топая по расчищенной от снега дорожке как-то особенно дерзко.

— Тебя забыть спросила, — усмехаюсь я, нарочно коверкая фразу и скрываюсь за дверью родительского дома.

Несмотря на вредность старшей сестры здесь проживающей, в доме также уютно и тепло.

— Шурупчик, забыла чего? — бубнит мама, выходя в прихожую уткнувшись носом в газету.

— Мам, это я, — говорю растерянным голосом, скидывая шубу и сапоги.

— Шо, опять?! — мамуля смотрит на меня с тоской.

— Да, — вздыхаю я.

— Нет, нет! Я ничего не хочу про это слушать! — почти стонет мама и пытается слинять от меня, попутно отчитывая. — Я тебе уже всё объяснила, ты не поняла и не поймёшь. Вот год пройдёт, тогда и приходи.

— Мама! Ну какой год?! Целый год?! Может нам на ЭКО пойти?

— И почему я решила, что ты у меня умненькая? — удивляется мама, плюхаясь на диван.

Я падаю рядом с ней и беру за руку, чтобы не сбежала.

— Мам, ну я не понимаю! Ну почему не получается. Почему? Мы так стараемся, — почти плачу я.

— Ди, ты понимаешь, что даже у здоровых людей не всегда сразу получается. За тебя я не беспокоюсь, но как там всё у Игоря неизвестно. И не вздумай его по врачам таскать! Год, это норма, а вы всего три цикла в пролёте. У тебя ещё девять в запасе, а потом только паниковать и выяснять причину. Ну какое ЭКО? Просто нервничать перестань, все болезни от нервов.

Я провожу время с мамой до самого вечера и с трудом забрав от Таськи Боню, возвращаюсь домой. Часы, которые приходится проводить без мужа для меня проходят тяжело, но и компании мне не нужно, родители и Таська не в счёт.

Готовлю ужин под бубнёж телека и накрываю на стол. Очередной сериал даже не откладывается сюжетом в моей голове, но так веселее и периодами я отвлекаюсь от мыслей про возможный год ожидания беременности.

Сердце вздрагивает в радостном трепете, когда глухо хлопает входная дверь, а до слуха доносится ещё и приятное шуршание. Я выхожу навстречу к Игорю и любуюсь букетом.

Это непривычный всем букет состоящий из роз или любых других цветов. Вместо бутонов сотни маленьких плюшевых мишек с сердечками в лапках.

— Какая прелесть! Спасибо! — пищу от радости, целую мужа обняв за шею, одномоментно принимая плюшевое чудо.

— А где наш бандит? — интересуется муж, выглядывая Боню.

Мечтательная мысль молнией проскакивает в моём мозгу. Вот так однажды Игорь спросит про нашего сыночка.

— Спит без задних лап. Я к маме ездила, Таська его разрядила.

— Хм. Снова институт пропустила? — хмурится Игорь, поймавший меня уже однажды отлынивании от учёбы.

— Нет, ты что! Я же тебе говорила грипп, девяносто процентов преподавательского состава на больничном, про студентов уже молчу, вон Ксюха грипует. Ты руки мой, у меня уже всё готово, — тараторю я.

Мы вместе проходим на кухню, где я достаю из шкафа вазу. Пусть букет из мишек не требует воды, я всё же хочу его поставить.

— Да, у нас тоже многие болеют. Слушай, мне на несколько дней придётся самому в Липецк сгонять, — безрадостно сообщает Игорь.

— Как? Когда? — расстраиваюсь я моментально, замерев с вазой в руках.

— Завтра вечером выезжаю. Буквально три дня и это с дорогой.

— Я с тобой! — выпаливаю я, забыв про Боню.

Мне и час без Игоря сложно прожить, так приросла к нему, а тут целых три дня.

— Ну вот ещё, — поджимает губы муж. — Дома будь с Боней, нечего, ещё грипп подцепишь.

— Ой, а ты не подцепишь? Зараза к заразе не липнет, а Боню моим можно отдать на пару дней. Таська будет счастлива.

— Ди, нет, — отвечает Игорь.

Его голос не то чтобы строг, но сказано так убедительно, что я не спорю. Расстраиваюсь до влажных глаз, но соглашаюсь.

— Я помру без тебя от тоски, — предупреждаю Игоря, отставив вазу и букет.

— Не помрёшь, будем созваниваться по фейстайму, — обещает Игорь, притягивая меня к себе.

— Ладно, голодный хоть? Я плов приготовила, — бубню я, уткнувшись в грудь Игоря.

— Конечно! Буду есть всё, а то ближайшие дни мне светят только чёрствые бутерброды, — вздыхает Игорь.

Понятно что сам не хочет ехать, но надо.

— Вернёшься, ёлку поставим?

— Думаешь можно? А этот телёночек не снесёт? — опасается муж, с улыбкой глядя на спящего Боню.

— Можно на стол поставить, маленькую.

20

Вечер и ночь перед отлётом Игоря пролетают как один миг. Только что, казалось, сидели за столом и ужинали, как я уже утром заезжаю на парковку аэропорта.

— Как ты полетишь без меня? — спрашиваю я, с тоской глядя на мужа и вспоминая, как он держал меня за руку во время наших совместных перелётов.

Летать он боится как и высоты.

Игорь проверяет документы и даже не сразу понимает вопрос.

— А? Ты что-то спросила? Прости, — муж поднимает свой взгляд и смотрит на меня внимательно, я повторяю свой вопрос.

— Да. Я спрашиваю, как ты полетишь без меня? Ты же боишься.

— Я таблетку выпью и буду спать, — успокаивает меня Игорь, погладив по щеке.

Я от удивления раскрываю рот.

— А... что так можно было? — спрашиваю и Игорь смеётся.

— Конечно.

— Но, но ты никогда так не делал, — резонно замечаю я.

— Так я же с тобой летал, как я мог спать, а вдруг самолёт бы рухнул? Я бы даже не сказал тебе в последний раз, как сильно тебя люблю, проспал бы такую возможность, — говорит Игорь и у меня дыхание срывается от возмущения.

— Как упадёт?! Что ты такое говоришь?!

— Ди, просто выдохни и скажи...

Муж смотрит на меня с дурной счастливой полуулыбкой, когда я в панике от его слов про падающий самолёт.

— И я тебя люблю, но ты всё равно дурак такие вещи говорить перед полётом. Сейчас повисну на твоей шее и никуда ты не сможешь улететь! — всё громче и громче возмущаюсь я, а Игорь от этого всё больше веселится.

— Береги нашего бандита, — просит Игорь перед тем, как поцеловать меня.

Мы выходим из машины, и я провожаю Игоря на самолёт дорожа каждой секундой рядом, а вернувшись домой, беру Боню и веду на прогулку.

Ранние зимние улочки выглядят сейчас так же, как я себя ощущаю. Пусто и тоскливо. Даже Боня неохотно носится за кольцом, часто отвлекается на понюхать территорию и редких улыбающихся ему прохожих. Гуляю с щенком недолго, намного меньше обычного, если не брать в расчёт время на дорогу домой.

Уже сидя на кухне и листая инсту за чашкой кофе, я нарываюсь на пост своего мастера ногтевого сервиса. Настя, к которой я записана буквально за день до тридцать первого, сообщает про окошко. Всего через час.

Я успеваю первой позвонить и договориться. Обновить маникюр и убить два часа за болтовнёй с Настей, это лучше, чем сходить с ума в четырёх стенах. Собираюсь и еду.

Настя сразу начинает колдовать над моим маникюром, выдав мне палитру цветов покрытия, зная, как я обычно долго определяюсь с цветом.

— Хочу вот этот, — показываю Настёне глубокий, почти до чёрного синий цвет.

— Такой тёмный? — удивляется Настя.

Обычно я выбираю что-то светлое, нейтральное, но сейчас настроение «чёрный».

— Ага, — подтверждаю я.

— Этот Новый год в светлых тонах встречать, максимум зелёный, а лучше белый. Иначе удачи не будет.

— Ты действительно веришь, что твоя удача зависит от цвета ногтей? — усмехаюсь я.

— Ага.

— Нет, я в такое не верю. И потом я же у тебя на тридцатое записана. Переделаем во что-то светлое.

Убитые на маникюре два часа мало чем помогают мне. Я снова возвращаюсь в опустевшую квартиру, пусть меня здесь и встречает Боня.

— Привет, привет, давно не виделись, — треплю нашего бандита по загривку покрытому густой шерстью и улыбаюсь.

Щенячья радость Бони поднимает мне настроение. Наверное, если бы не он, я вовсе бы скисла, погрузившись в тоску.

— Скучал, да? Ну ничего, сейчас погуляем и я тебе сегодня печенье испеку. Специальное, — обещаю я щенку.

Из всего сказанного Боня понимает лишь одно слово о прогулке и начинает радостно крутиться по прихожей.

Я надеваю на Боню шлейку с поводком, беру пакет с лакомствами, и мы выходим из квартиры. На этот раз гуляем основательно, невзирая на низкую температуру. Боне с его густой щенячьей шерстью всё нипочём, а я согреваюсь бегом по площадке за неугомонным собачьим ребёнком.

— Боня! Боня! Апорт! — кричу я и поймав внимание щенка, бросаю ему кольцо.

Но Боня за ним не бежит, его привлекает большой пёс, что бурой тучей несётся к нему. Эту собаку я узнаю сразу, да и мужчина, что пришёл с ним, подтверждает мои догадки, окликнув собаку по имени.

— Граф! Не пугай маленького!

— Да он не из пугливых. Здравствуйте, — здороваюсь я.

С этим мужчиной средних лет мы незнакомы, но я уверенна, что он имеет какое-то отношение к Марине Артуровне, раз гуляет с Графом.

— Кобелёк? — интересуется мужчина насчёт Бони и я киваю.

— Боня. Бонифаций.

— Сколько ему?

— Скоро четыре месяца будет, — отвечаю я и приходится рассекречиваться, потому что Граф топает в мою сторону, игнорируя атаки маленького Бони. — Ну привет, привет, давно не виделись.

— А, так вы его знаете? Марина здесь с ним гуляет иногда, но мы в другой части города живём, у нас там нет такой площадки для собак, — объясняет мужчина.

— Да нет, мы, я так понимаю, у вас дома встречались с ним. Я Диана, жена Игоря, — представляюсь я.

— Ах! Да! Диана, ну вот так встреча, я Михаил. Вы когда приходили к нам, я в командировке был.

— Очень приятно познакомиться, — смущённо улыбаюсь, немного приврав про приятное знакомство.

Оно скорей неловкое.

Мы около сорока минут проводим с Михаилом на площадке время с нашими собаками. Обмениваемся редкими репликами по поводу наших красавцев, я выясню, что Боня, оказывается, младший брат Графа, но в основном мы молчим.

Не знаю, о чём думает Михаил, но я не могу перестать думать о том, как мама Игоря могла уйти к нему от Евгения Игоревича. Не понимаю.

— Ну, нам пора, нам нужно Наташу встретить из школы. Было приятно познакомиться, до свидания, Диана. — Михаил уводит за собой Графа, пока я удерживаю рвущегося за большим братом Боню.

— До свидания.

Ещё немного погуляв с Боней, я тоже собираюсь идти домой. Торможу от входящего звонка и увидев имя, с улыбкой принимаю видеовызов.

— Любимая, я долетел! Всё хорошо! Спал весь полёт, ты как? — быстро говорит Игорь, помятый сном в самолёте, а фоном суета аэропорта, люди куда-то торопятся.

Только с трапа и муж сразу звонит мне.

— Всё хорошо, гуляем вот, я маникюр сделала, — хвастаюсь и ноготками и Боню показываю в камеру.

Игорь морщится от цвета моих ногтей, а я никогда прежде не делала тёмный маникюр.

— Чего такой мрачный?

— Цвет настроения чёрный, — усмехаюсь я.

— Ничего, я вернусь скоро, перекрасим твоё настроение розами в розовый! Ну давай, целуй бандита нашего, я поскакал. Вечером наберу! — обещает Игорь и послав воздушный сбрасывает звонок.

Разговор наш длится чуть больше двух минут, а настроение моё взмывает вверх до небес. Уже и окружающий меня мир не кажется таким уж тоскливым.

Возвращаемся с Боней домой, я даже получаю настроение пообедать и пеку печенье для щенка. Обдумываю поехать к родителям, но предполагаемое присутствие там Сашки с её кислыми щами удерживает от этого порыва. Остаюсь с дома смотреть сериалы, нарушая запрет Игоря пустив Боню на диван.

— Как же всё-таки хорошо, что у нас есть хотя бы ты, — делюсь своими мыслями с Бонифацием, на что он умотанный длительной прогулкой лишь едва подёрнул хвостом.

Даже через силу забив каждую минуту делами, в основном домашними, я с трудом живу эти три дня без мужа. Если бы не Боня и необходимые заботы о нём, наверное, я бы лежала сутками на кровати в ожидании видеозвонка от Игоря.

Но всё имеет свойство заканчиваться, и вот мы с Боней стоим в аэропорту среди встречающих. Игорь уже вернулся, его самолёт приземлился, остались считанные минуты до встречи, но как же они тянутся.

Даже Боня не может усидеть на месте, переминается с лапы на лапу и поскуливает, будто этот завод шерсти понимает зачем мы здесь.

Секунды складываются в минуты, в десятки минут тянущихся до тошноты отвратительно долго. По моему телу то и дело проходит дрожь от нервного напряжения, и я жалею в сотый, даже в тысячный раз, что приехала так рано.

Нужно было задержаться дома и дорезать салат, который не успела дорезать, боясь опоздать в аэропорт. С этими мыслями о помидорах и огурцах, я вижу среди выходящей толпы профиль своего мужа.

— Игорь! Мы здесь! — бесцеремонно ору и машу свободной от поводка рукой.

Боня оживляется вместе со мной и даже ещё не поняв куда, но начинает меня тянуть навстречу движущейся толпе прилетевших.

Игорь замечает нас, машет и тоже спешит навстречу, обгоняя никуда не торопящихся пассажиров, с которыми прилетел домой.

— Наконец-то я дома! — радуется муж за секунду до нашего воссоединения.

Мы буквально врезаемся друг в друга, от Игоря пахнет карамелью и у меня начинает кружиться голова от нахлынувших чувств и воспоминаний.

— Любимый, так соскучилась, — едва могу произнести, тут же целую мужа в сладкие от карамели губы.

Мы не замечаем никого и даже радостного Боню. Носясь вокруг нас, он опутал наши с Игорем ноги поводком.

Можем двинуться дальше лишь спустя десяток минут, когда сила тоски от трёхдневной разлуки ослабевает. Игорь наконец-то присаживается перед Боней, и подставляет ему лицо. Пока наш бандит вылизывает Игоря, я с уверенностью заявляю:

— Это твоя последняя командировка без меня! Я отказываюсь жить без тебя даже сутки!

— Не твой фасончик? — усмехается муж.

— Вообще не мой! — уверенно отвечаю я.

— Хорошо, будем думать, — отвечает Игорь, с улыбкой глядя на меня счастливым взглядом.

Внутри всё трепещет от радости и столько планов на день и ближайшую неделю, что у меня даже температура повышается.

— Ди, ты прелесть, — радуется Игорь, видя на парковке свой автомобиль и притягивает меня к себе, снова целует.

— Может, я за руль?

— Нет, нет, Нюшу будешь в своей машине слушать, — смеётся Игорь и под радостный лай Бони отнимает у меня ключ.

Пристроив нашего бандита на заднее, мы садимся вперёд и долго целуемся, прежде чем уехать. По дороге домой Игорь притормаживает у супермаркета и пресекает моё желание пойти с ним.

— Бандита карауль, а то вернёмся, а у нас ребрендинг салона, — смеётся он.

— Давай быстрей, нам ещё до дома ехать, а я до жути хочу тебя затискать! У меня острая нехватка обнимашек в организме, ты мне должен двадцать четыре штуки, — говорю это, а сама трясусь от желания.

— Почему двадцать четыре?

— По восемь за день!

Игорь смеётся и убегает в супермаркет. Его нет десять минут и всё это время я играю с Боней. Он мусолит плюшевую крысу так смешно, осторожно, что ли. С моими пятками этот бандит так не церемонится.

— Записалась уже на маникюр? — интересуется Игорь, ворвавшись в салон авто с розовыми розами для меня и какой-то вкусной косточкой для Бони.

— Перед Новым годом пойду, сейчас записи уже нет, — огорчаю мужа и прячу улыбку в пахнущих скошенной травой бутонах.

Игорь торопит авто как может, чтобы попасть скорей домой. Только переступаем порог квартиры и сразу, муж, врезав меня в себя, подхватывает на руки, я обхватываю его ногами. Игорь сразу движется в сторону спальни, я едва успеваю аккуратно отложить букет на банкетку.

— Будем восполнять утраченные объятия, — с улыбкой говорит муж, сам уже пытается меня раздеть, сжимая пальцами бедро, скользит под подол платья.

— Может давай хоть обувь снимем, — смеюсь я, скинув с плеч шубу.

Шуба падает на крутящегося рядом Боню и тот тут же волочёт добычу в сторону своей лежанки. Я отлично знаю, что острые зубы этого бандита превратят её в дуршлаг, но уже не в силах думать о цене отцовство подарка. Только губы Игоря в непосредственной близости от моих, имеют сейчас значение.

— Я тебя сам в спальне раздену и разую, — обещает муж, и тут же накрывает мои губы поцелуем.

Желание жаром растекается по телу, дыхание становится частым и коротким. Дрожь от предвкушения близости немного сковывает мои движения. Прервав поцелуй, Игорь бросает меня на кровать и падает сверху, сам ещё в куртке, а я прижимаюсь к нему, обхватываю руками и ногами, а он обнимает в ответ так крепко, что я вдохнуть не могу, да и не нужно мне. Дышу только своим мужем, словно от его взгляда мои лёгкие наполняются необходимым кислородом. Игорь топит свои руки в моих волосах, отчего по телу проходит приятная истома, заставившая меня на секунду прикрыть глаза. Секундный взмах ресниц, а открываю я глаза уже под трезвон телефона.

— Так, секунду, это срочно и очень важно для дела, — Игорь чмокает меня спешно в губы и поднимается на ноги.

Пока он отвечает на свой суперважный звонок, я не теряю время даром. Снимаю сапоги и колготки. Взглянув на мужа, отмечаю что он уже полез в папку с документами и понимаю, это надолго. От нечего делать я вспоминаю про шубу. Есть шанс её спасти.

Вылетаю из спальни, меня заносит на повороте в гостиную, где у Бони личный мини-диван.

— Боня, фу! Нельзя! — ругаюсь издалека, но Боня плевать хотел на мои команды. Щенок как жевал рукав шубы, так и продолжает жевать.

Несколько секунд я теряю на осознание того, что шуба испорчена и лишь после принимаю меры. Забираю у Бони свою вещь. В обмусоленном меховом рукаве уже дырка. Небольшая, но всё же заметная.

— Двести тысяч, — с укором сообщаю пушистому бандиту, отмахиваясь от попыток отнять у меня шубу. — это самая дорогая твоя игрушка.

Игорь ещё занят и не знает, что сотворил Боня, а я решаю щенка не закладывать и не расстраивать мужа. С мыслью что отвезу шубу в ателье и там что-то придумают, уношу вещь в шкаф. Возвращаюсь в спальню.

Игорь уже не говорит по телефону, да и я не сразу нахожу его. Он стоит у окна за шторой.

— Ты чего там? Разрешил свои важные дела? — спрашиваю я и двинувшись в его сторону напарываюсь на холодное:

— У них ты тоже справки спрашивала?

Даже не осознаю о чём речь, но тон голоса моего мужа заставляет меня остановиться и стоять на месте. Перед глазами спина Игоря за тонкой полупрозрачной тканью, что словно дымка загородила мне путь к нему.

Такая глупость.

По коже бегут мурашки от предчувствия чего-то дурного, ведь его голос сейчас как глыба льда... Никогда он так ещё не звучал для меня...

— Что? Ты о чём? — с дрожью в голосе спрашиваю я и до меня запоздало доходит смысл сказанных Игорем слов. — Справки? Какие ещё справки?

Муж молчит, я делаю шаг вперёд и касаюсь его плеча через полупрозрачную ткань шторы. Он вздрагивает и отпрянув разворачивается. Я хочу увидеть его глаза, но Игорь отвёл, опустил взгляд в пол.

— Посмотри... и уйди, — с трудом безжизненно произносит Игорь, почти сорвав злополучную штору, муж проносится мимо, бросив на край кровати свой телефон.

21

Как уйти? Что он говорит вообще такое?!

Я на ватных ногах подхожу к краю кровати и беру телефон мужа, даже не в силах предположить, за что он может со мной так разговаривать.

Я ничего такого предосудительного не делала. У меня в голове успевает мелькнуть наивная мысль, что это из-за моего общения с мужем Марии Артуровны.

— Глупость какая, — усмехаюсь я и нажимаю на кнопку разблокировки экрана.

Осознать, что произошло непросто, особенно когда организм сопротивляется это делать и всеми силами мешает сосредоточиться на случившемся. От шума закладывает уши, спина неприятно взмокает и тошнота, подступившая к горлу, не позволяет мне нажать на кнопку плей.

На экране в режиме стоп-кадра какой-то порноролик. Девушка в компании мужчин и я не понимаю, каким боком я имею к этому отношение. Пытаюсь понять, но сердце так колотится, что дурно и на грани обморока.

Дрожащим пальцем я нажимаю на кнопку, хочу увидеть лицо этой девушки. Перед глазами мелькают кадры, голые тела и хоть что-то становится понятно, когда на одном из моментов видно спину девушки.

На её пояснице такая же татуировка как у меня, но это чёрт возьми не я!

Скуля, я оседаю на пол и кладу телефон Игоря перед собой, держать его я не могу, ладони нужны мне, чтобы зажать голову, которая готова лопнуть от боли из-за непонимания.

— Это же не я... — шепчу себе с обидой под нос, слёзы капают на экран телефона.

Кажется, что сил нет, но я их отыскиваю в себе, досматриваю ролик до конца и даже перематываю на начало, которого не видела. Его посмотрел Игорь. Там нет моего лица! Нет! Эта девушка очень похожа на меня телом, татуировкой, но это не я!

И я спешу рассказать об этом мужу, глупо и наивно отметая тот поганый факт, что он поверил в этот пиздец.

— Это не я, — говорю Игорю, найдя его в гардеробной, пекущего мои вещи.

— Это ты.

Он говорит это без запинки, без каких-либо эмоций. Ровно, холодно, как приговор.

— С чего ты взял? Из-за татуировки?! Такие делают сотни туристов и это не частный эскиз! Игорь! — я пытаюсь схватить мужа за плечо и развернуть к себе, но он уворачивается, успеваю лишь кончиками пальцев его задеть, ощутить тепло. — Это не я! Там даже лица не видно!

— Там видно достаточно. Не надо пытаться, — Игорь качает головой, всё так же стоя спиной ко мне.

Неприступной, каменной стеной, через которую мне биться бесполезно. Я это понимаю даже к своему ещё не добравшемуся до меня в полной мере ужасу. Но сдаться так просто...

— Игорь, да это же не я, давай успокоимся и ещё раз посмотрим, — предлагаю я, протягивая чёртов телефон, а сама сжимаюсь вся от невозможности прикоснуться к мужу.

Игорь хватает телефон и со всей силой швыряет об пол. Небольшое пространство гардеробной осыпается осколками деталей.

— Покинь мою квартиру. Прямо сейчас уйди, вещи я отправлю.

Как же бьют его слова, кожу опаляют ледяным холодом и я не могу, не могу больше этого выносить. Горько рыдая, я бросаюсь в прихожую, потом мечусь в поисках сапог. Они в спальне, я возвращаюсь туда, впопыхах обуваюсь. Хочу скорей уйти отсюда, сбежать, покинуть место где меня так обидел дорогой сердцу человек.

А в висках вместе с пульсом бьётся вопрос: Как он мог? Как он мог в это поверить?

Накидываю на плечи шубу, и обслюнявленный рукав касается кожи на запястье. Эта прохлада отрезвляет немного, я вспоминаю о щенке.

— Боня, Бонечка, иди сюда мой мальчик, — сквозь слёзы зову собаку, схватив разом всю его амуницию.

Боня появляется в прихожей с радостной улыбающейся мордахой. Он и понятия не имеет, что случилось и что сейчас происходит, видит в моих руках шлейку с поводком и думает, что это очередная прогулка.

— Собаку не трогай, — осекает меня голос Игоря.

Я поворачиваюсь в его сторону. Лицо словно каменное, взгляд в пол, да он даже до конца не вышел из гардеробной. И, наверное, не позови я Боню, Игорь бы так и просидел там до моего ухода.

— Что? Это моя собака, ты сам мне его подарил! — возмущаюсь я, вместе с удивлением, что способна на это.

— Боня, ко мне, — Игорь даже не удостаивает меня диалога, просто заводит весёлого щенка в гардеробную и закрывается там.

Я стою в прихожей минуту, пытаясь сообразить, что делать мне. Что делать?! А потом словно провал в памяти и вот я уже сижу в своей машине за рулём, сорван голос и саднит в горле от крика, болят руки, потому что лупила по рулю.

Снова поток слёз обжигает мои щёки. Я не знаю, куда деть гудящие руки, меня словно ломает. Я тереблю рукава шубы и палец мой сам попадает в дырку, что осталась мне от Бони на память.

Взгляд случайно цепляется за время. Я просидела в заведённой машине три часа, ковыряя порванный рукав шубы.

Утерев лицо от слёз, я осторожно трогаюсь с места без малейшего понятия, куда мне ехать сейчас. Я как сирота и уже заранее знаю, что места мне нигде не будет больше. Никогда. Оно осталось там, за спиной, вместе с ключами, которые я выложила из сумки на тумбу.

22

Два года спустя

— Повторите, пожжжалуйста, — улыбаюсь бармену клуба и кладу карточку на стойку.

Молодой человек тут же принимается наполнять для меня стакан, а я смотрю с нетерпением. Почему-то именно сегодня алкоголь меня плохо берёт. В другие дни как-то проще напиться и забыться, а сегодня тот день, когда моя жизнь разбилась. Годовщина. Уже и не верится, что вторая.

В ушах бьют биты, толпа гостей клуба уже спешит танцами проводить ещё не ушедший год, а я просто здесь напиваюсь. При всём моём желании скрыться ото всех, я провожу время именно в клубах. Лишь здесь я, кажется, незаметна, и никто не станет читать мне нотаций.

— Хорошего вечера, — бармен выставляет мне стакан с крепким алкоголем, проводит оплату и возвращает карту.

— Спасибо, мииилый, — тяну улыбку и с горькой усмешкой залпом выпиваю обжигающую жидкость.

Она противно скатывается по горлу и бухается в желудок, вызывая неприятные ощущения.

Не работает...

Я смотрю в опустевший стакан и возвращаю его на стойку. Мне становится совсем нехорошо, организм против такого ухода от реальности. Сквозь толпу я продираюсь к дамской комнате, хочу умыть лицо.

Возле длинной столешницы утыканной раковинами, две девчонки что-то глотают и смеются. Я примерно догадываюсь что это и раньше я в эту сторону не смотрела, но алкоголь уже не помогает. Напиваясь, я уже чаще сплю так же плохо, как в редкие ночи своей трезвости.

— Девчонки, а... вы это... — я мнусь со словами, и две подружки начинают надо мной смеяться.

— На, подруга, угощаем, — одна из блондинок берёт мою руку и отсыпает в ладонь мутных кристаллов.

— Под язык, — со смехом говорит другая.

Я сомневаюсь всего секунду, но вспомнив, что мне нечего терять, следую инструкциям весёлых девушек. Сладковатые кристаллы быстро растворяются под языком и мозг пьянеет, с каждой секундой мне становится лучше и я смеюсь без причины.

— Идём подруга, — смеющиеся девушки подхватывают меня под руки, и мы вместе возвращаемся на танцпол.

Как бы мне ни было это странным, но я начинаю делать то, чего не делала, кажется, уже тысячу лет. Я танцую. Громкая музыка становится глуше, но вытесняет преследующие меня мысли. Перед глазами всё плывёт, и я теряю равновесие. Падаю, больно ударившись головой перед тем, как проваливаюсь в такое долгожданное и спасительное для меня бессознательное состояние.

Мне было так хорошо от пустоты. Ни снов, ни мыслей. Только резкий запах, ударивший в нос, заставил покинуть уютное местечко. Я очнулась. Голова раскалывалась на части, во рту всё пересохло, тело ломало как при гриппе, но я не успела ещё глаза открыть, надо мной, как удар грома разразился его голос.

— Диана! Давай, приходи в себя. Ну! Дана!

Превозмогая собственное тело, с закрытыми глазами я пытаюсь сесть, но не могу. В висках вены начинают так пульсировать, что, кажется, сейчас лопнут.

Это он!

Это мой Игорь!

Открыв глаза, я плохо его вижу, он уже стоит самой двери, а я у другой стены на кушетке, всё плывёт и сесть не могу, меня что удерживает.

— Игорь, — произношу пересохшими губами.

Как же я давно не произносила это имя вслух. Почти два года.

— Ты вообще понимаешь, что ты творишь? Ты же этим всем убиваешь себя! Сначала алкоголь, теперь ещё и до наркоты скатилась?! Ты однажды сдохнешь в подворотне!

А я смеюсь про себя и с вымученной улыбкой на губах пытаюсь показать ему большой палец вверх. Не получается. Руки не слушаются. Оглядываю себя. Я привязана к кушетке ремнями, в вене стоит катетер, от которого тянется прозрачная трубочка к флакону. Капельница.

Я в больнице.

— Неплохой финал, — говорю вслух и не жду от Игоря какой-то реакции, ему все два года плевать, как я существую.

Всё понимаю, не дура ведь. Да и каждой боли есть своё обезболивающее, а у того всвою очередь свой побочный эффект. Парацетамол например печень разрушает, аспирин для желудка вреден. Алкоголь и наркотики вызывают смерть в подворотнях.

Ну бывает.

— Ляжешь в эту больницу на полный стационар. Пролечишься по полной программе. Минимум год. Получишь второй шанс, — говорит Игорь, отвернувшись в сторону.

От сказанных им слов у меня сердце готово выскочить из груди.

Что он такое говорит?

Я судорожно пытаюсь сфокусировать взгляд на его профиле и думаю уже совсем не о подворотне и своей не радужной кончине. В мыслях только одно желание, увидеть, какой же он теперь. Два года прошло. Смотрю и ничего не вижу, да и не слышу ничего кроме того, что у меня будет ещё шанс. Это алкоголь и кристаллы затуманили мой разум, а капельница ещё не помогла. И мне нужен этот шанс. Безумно нужен, иначе я погибну без Игоря. Я просто не умею без него жить.

— Я согласна! Я лягу! — часто киваю, запоздало ответив, но долго не думая, пока Игорь сам не передумал.

— Хорошо, тогда встретимся через год, — ошарашивает меня и выходит, медленно прикрыв за собой дверь.

Не чувствую боли врезающихся в руки ремней при попытке бежать за ним.

— Что?! Как? Игорь! Игорь! Не оставляй меня здесь! Не оставляй же! Прошу...— мой отчаянный крик срывается на сиплый шёпот, я не могу ничего больше произнести от нехватки кислорода.

Паника такая, что я забываю, как дышать. И нет рядом того, кто как сам кислород для меня. В глазах те самые звёздочки на чёрном фоне, даже не осознаю, что теряю сознание.

Я не знаю, сколько дней проходит после этого, в памяти они оседают редкими кадрами. Вот меня переводят в хорошую палату. Вот одну капельницу сменяют другой. Вот медсестра переворачивает мне подушку промокшую от слёз на сухую сторону. Подумав, приносит другую. Сухую с двух сторон. Думаю, что за уход за мной ей хорошо платят.

23

Спустя год лечения в клинике

За два безрадостных года жизни без Игоря мои родители много раз пытались меня привести в чувства. Я даже несколько раз лежала в подобной клинике, но всё заканчивалось моим отказом от лечения, а без согласия пациента такое невозможно. Да и успех мероприятия сомнительный.

Теперь же у меня появилась надежда. Слабенькая надежда, что мы будем с Игорем снова вместе и весь год я цеплялась за эту несчастную всеми силами. Она периодически помирала из-за отсутствия возможности общения с любимым. Звонки в клинике были разрешены, но редкие и только родителям. Я не звонила.

А сегодня в день своей выписки я очень нервничала, получая наставления своего куратора Бориса Львовича никак не могла отвести взгляд от дверей.

— Диана, ты всё поняла? — уточняет мой куратор, славный дядька, относившийся ко мне все эти триста с хвостиком дней, как родной отец.

— Да, я всё поняла Борис Львович, — мямлю я, а сама ничего не поняла.

Ничего.

— Вот ничего же ты не поняла, — вздыхает куратор, одарив меня заботливым взглядом.

— Всё поняла, — уверяю его с улыбкой. — Алкоголь не нюхать, мобилизоваться, не отвергать поддержку родных и близких.

— Ди, мне ни с кем так не было жаль расставаться как с тобой.

— Хотите, чтобы я вернулась? — смеюсь я и Борис Львович улыбается.

— Наоборот, не хочу. Сильно расстроюсь, если это произойдёт.

— Борис Львович, я вас не хочу расстраивать. Спасибо вам за всё, особенно за ваши пошлые анекдоты, — говорю с улыбкой и встаю навстречу куратору.

Крепкие объятия немного взбадривают меня и оставшиеся секунды ожидания проходят легче, чем предыдущая бессонная ночь и весь оставшийся день до выписки.

— Тебя, кстати, ждут у ворот, — неожиданно сообщает Борис Львович.

— Что? Что же вы молчали?! — возмущаюсь я, подхватывая документы и вещи.

— Знаю я вас. Попрощаться нормально не успеваете, — улыбается куратор, махнув мне рукой уже в закрывающуюся за моей спиной дверь.

Охрана выпускает меня с территории клиники, и я сразу окунаюсь в полный спектр разочарования. Встречает меня не Игорь.

Папина машина перегородила весь подъезд к воротам и он сам выходит из неё навстречу ко мне.

— Дочка, с возвращением! — меня мало трогают радость на лице папы, и я не хочу идти в его распахнутые руки, ведь он тогда не встал на мою сторону.

Поверил, что это я на том видео, снабдив едким “чего тебе не хватало?”.

— Здравствуй, папа, — всё же я обнимаю его, следуя наставлениям куратора.

Не отвергать поддержку близких.

Нда.

А так сложно это сделать.

— Ну, поехали домой, — говорит папа и в этом месте моя надежда по поводу обещанного Игорем шанса окончательно умирает.

Моё замешательство передаётся папе и он быстро подводит к машине, буквально заталкивает в салон на переднее.

Соображаю я долго. Всё ещё не верится, что свободна, хотя, как посмотреть. Внутри меня по сей день тюрьма. Одиночная камера.

— Папа, а почему меня ты встречаешь? Я не говорила тебе, что меня выписывают.

— Давай дома поговорим, не за рулём же, — отрезает папа.

— Чёрт! Вы меня развели? Игорь наврал про шанс начать всё снова? Да? — спрашиваю я, а по щекам уже катятся слёзы.

По мельком брошенному в мою сторону отчаянному взгляду папы я всё понимаю.

Всё.

— А что я должен был делать по-твоему? Смотреть, как моя дочь погибает? Ты... Диана не стоит это всё того, что ты с собой делаешь. Делала.

Мне сложно держаться, но я, сжав зубы, молчу. Считаю про себя до ста, пытаясь устаканить понимание, что никакого шанса не будет. Игорь просто помог моему отцу упечь меня в клинику, а так ему по-прежнему на меня наплевать.

— Делала. Я не буду спиваться и делать других глупостей, только пожалуйста, отвези меня ко мне. Не то настроение сейчас для встречи с мамой и Тасей.

— Зря. Шурик тоже приехала, ждёт тебя.

— Не могу. Не сегодня.

— Хорошо.

Папа соглашается и отвозит меня в мою квартирку.

Однушка на окраине города купленная для меня родителями по моей же просьбе встречает тоской и беспросветностью.

Здесь никого не было весь год с того вечера как я ушла напиваться в клуб.

Всё так и лежит на своих местах, насколько я могла запомнить в пьяном угаре.

Беспорядок мне даже на руку. Я решаю убраться, но обследовав ванную комнату и кухню, понимаю, что для уборки мне доступны лишь вода и полбутылки просроченного моющего средства.

Я не хочу никуда выходить, но и за год прожив в стерильных условиях клиники не могу здесь даже присесть.

Ужас.

За те два года пьянок я ещё и в бомжиху начала превращаться.

Не откладываю в долгий ящик желание убраться. Мне нужно себя чем-то занять, хотя бы пока я могу это сделать. Точно знаю, что моё состояние принятия родительского обмана продлится недолго. Я сразу собираюсь и иду в магазин. Иду прямой наводкой в отдел бытовой химии и набираю в корзину моющие средства. Всё, что нужно для уборки. Тряпки, защитные перчатки, мочалки, средства для мытья полов и сантехники, и даже швабру. Прохожу мимо отдела с алкоголем, и даже не смотрю в ту сторону. Становлюсь в очереди на кассу из трёх человек и за мной сразу встаёт ещё один покупатель.

В девушке с тележкой не сразу узнаю Аню.

Да и не обратила бы внимания кто встал за мной, если бы не годовалый малыш, который тянет ручки к стойке с манящими шоколадками в разноцветных упаковках.

— Аня? Привет! — здороваюсь я и искренне улыбаюсь.

Три года прошло, сейчас кажется, что уже сто лет. Так давно мы виделись, вот уже и ребёночек есть у неё.

— Ди? Ты как здесь? — Анька теряется, лицо у неё не выражает какой-то радости от встречи, а взглядом она сканирует мою корзину.

Лицо моё сразу опаляет жаром. Бывшая подруга явно не рада нашей встречи, да и смотрит на меня свысока, с нескрываемым презрением.

— Я здесь живу, неподалёку, — успеваю ответить я и на этом диалог с Аней заканчивается.

На соседнюю кассу приходит кассир и Аня торопится прорваться туда первой. Пока я дохожу до своей очереди расплатиться за товары, она уже уходит из магазина.

С ощущением собственной никчёмности и с глазами зудящими от желания плакать, я возвращаюсь в пустую квартиру, жаждущую уборки как минимум последние два года.

И если мне до встречи с Аней удавалось держать каменное лицо и не думать, что никакого шанса у меня уже не будет, то после это получается совсем недолго.

Уже рыдая, я загружаю стиральную машинку вещами, которые по-хорошему бы надо выкинуть и не вижу для себя никакого просвета в будущем. На мытье полов дохожу наконец-то до мысли, которая способна меня хоть как-то привести в чувство. Даже две здравые идут друг за другом.

Кому я помешала и кто же меня так подставил тогда?

А Игорь даже не пытался выяснить, что к чему. Сразу за секунду всё разорвал.

Да как он вообще мог поверить?! Я всё для него, я про подруг забыла тогда, из дома лишний раз не выходила, а он?!

На место горя и отчаяния приходят злость и спокойствие. Стиральная машинка подаёт сигнал о завершении стирки, и я иду в ванную комнату. Решительно на ходу отматываю мусорный пакет от рулона.

Все постиранные вещи отправляются в мусорный пакет. Следом туда и то, что ожидало стирки. Я ничего больше не хочу оставлять. Всё летит в мусорку вместе с моей прошлой жизнью.

Только две вещи я не решаюсь выбросить. Они связаны с единственным тем, кто был бы на моей стороне всегда, будь у него такая возможность.

Отправить их в помойку нет сил, нет сил и смотреть на них. Даже в руках держать не могу. Горло сковывает от горечи, а руки дрожат. С трепетом я убираю кулончик с щенячьей лапкой в карман шубы, той самой, в которой Боня когда-то в последние минуты моего безграничного счастья успел оставить дырку на рукаве. Даже мех шубы в этом месте по сей день слипся от щенячьих слюней. Сворачиваю её и затолкав в дорожную сумку, убираю в самый дальний угол шкафа.

Может быть, когда-нибудь, я смогу забыть и выбросить это.

24

Смешно было бы считать, что моя реабилитация заканчивается вместе с выпиской из клиники. Это лишь ступенька со дна наверх. Нужно вливаться в жизнь дальше.

Папа приезжает за мной к обеду. И я даже радуюсь, ведь мой вчерашний поход в магазин был исключительно за бытовой химией, а в квартире из съедобного только кофе.

— Плохо ты как-то выглядишь, — говорит папа и смотрит на меня с прищуром.

Я пытаюсь молча игнорировать его подозрения. Могу лишь до того момента, как он начинает ко мне принюхиваться уже по пути домой.

— Я не пила, просто убиралась. Устала, — можно сказать, что вру, лицо у меня опухло от пролитых слёз.

Я очень надеюсь, что последних.

После папиных подозрений снова готова отказаться от поездки домой, но вспоминаю слова Бориса Львовича. Я уже достаточно нарушений совершила в первый же день свободы. Наплевала на режим дня, отказалась ехать с папой домой, что можно приравнять к очередной попытке отстраниться ото всех.

Всё же я понимаю, что мне необходимо социализироваться и первым шагом к этому становится визит домой. Кто-то может подумать, ну что такого? Поехала в родительский дом. Подумаешь. Но у меня и дом родителей ассоциируется с Игорем. Столько воспоминаний. Последние деньки, прожитые здесь связали этот дом раз и навсегда с моим столь коротким замужеством.

— Да, тебя в помойку не выкинешь, — вздыхаю я, выйдя из машины и оглядывая дом, никак не изменившийся за три года моего отсутствия. Даже фасад не перекрашивали, как обычно.

— Что говоришь? — спрашивает папа, выбравшись из машины.

— Ничего, просто, не обращай внимания, — отмахиваюсь я.

Волнение переполняет мою душу. Не могу ничего поделать с собой, а просто-напросто боюсь встречи с мамой и сёстрами. Уже готовлюсь к тяжёлому ощущению кома в горле.

— Так, давай-ка, а то с тобой до ужина в дом не попаду, — по-доброму ругается папа, похоже, даже ворчит.

Он хватает меня крепко за руку и тянет за собой, заставляя подниматься быстро по лестнице. Дверь в дом распахивается на считанные секунды раньше, чем папа тянется к дверной ручке.

— Доченька! — мама выскакивает в зимний холод прямо в тапочках и в лёгком домашнем платье, ни минутки не может подождать пока я зайду в прихожую и обнимает прямо на лестнице.

— Привет, мам, — отвечаю ей, неловко обнимаю в ответ.

В дверях показывается Саша и из-за её спины выглядывает тоненькая девчушка. Не сразу я могу сообразить, что это моя младшая пухлощёкая сестра Тася так вытянулась и не узнать.

— Вы ещё в сугроб ложитесь, потом будете пневмонию вместе лечить, — ворчит папа и растащив нас с мамой, загоняет в дом.

— Всем привет, — улыбаюсь я, держась в стороне.

Немного неловко от встречи и очень много стыдно, но Шурик разряжает обстановку будучи самой собой.

— Боже, на кого ты стала похожа, — тянет она и при этом притягивает за рукав куртки к себе. — Завтра же займусь тобой. Будем делать из тебя человека, мумия тебе не к лицу.

— И я рада тебя видеть, — смеюсь я.

Тася, потерявшая защиту в виде Сашкиной спины, жмётся в угол прихожей и смотрит на меня как на приведение.

Забыла за три года.

— Идёмте скорей обедать, мы с Шурупчиком столько всего наготовили, — хвастает мама и папа с ней солидарен.

Я бы пошла за мамой, но решительно хочу вернуть себе всех, кого потеряла, когда потерялась сама.

— Привет, помнишь меня? — отпустив Сашу, я протягиваю руки к Таське, а сама едва сдерживаю слёзы.

Эта малышка росла на моих глазах, я так её люблю, помню первые шаги, первые зубы и первые слова, но три последних года её жизни променяла на дни, которые не вспомню сейчас. И ради чего?

Тася робко кивает и подходит ко мне. Она меня обнимает ровно так же неловко, как я несколько минут назад обнимала маму.

— Выросла то как, даже наклоняться не надо, чтобы в макушку чмокнуть, — усмехаюсь я, целуя Таськину в потемневшую макушку.

Глаза наполняются слезами, и я уже не могу их сдерживать. Плачу и на нас с Тасей наваливаются все начиная с папы. Сашка с мамой тоже льют слёзы, один папа весел.

— Ну, бабье царство! Порыдали? Я есть хочу! Изведёте единственного мужика, — бурчит он.

— Тебе лишь бы поесть, — фыркает мама, утирая слёзы.

— Это инстинкт самосохранения, — возражает папа, заставляя нас всех рассмеяться.

Так на весёлой ноте мы переходим на кухню. Стол полон моих любимых блюд и даже аппетит прорывается через непобедимое никаким смехом чувство горечи и стыда.

За обедом с семьёй решается моя дальнейшая судьба. Сашка сразу берёт быка за рога и заявляет:

— Сейчас под моим руководством поработаешь, потом с сентября на заочку. Доучишься, диплом получишь и там посмотрим, да пап? — сестра ищет у папы поддержки и находит.

— Да, это оптимальный вариант. Не сидеть же без дела дома до сентября.

— Ты как? Хочешь? — спрашивает у меня мама.

Я сомневаюсь, что хочу вливаться в ту сферу снова, но и потеряться снова не готова.

— Да, вполне. Только из мумии человеком стану, и сразу приступлю к работе, — соглашаюсь я, что даже у поникшей маленькой Таси вызывает улыбку.

После затянувшегося обеда я договариваюсь с Сашей о встрече на завтра и папа по моей просьбе отвозит меня обратно.

Дома мне совершенно нечем заняться, но я хочу привыкнуть к новой для себя жизни. Понимаю, что вечно со мной возиться не будут. Нужно привыкать быть самой себе интересной и нужной.

И снова я выхожу из квартиры не успев толком зайти в коридор.

Слова сестры в полной мере открывают для меня очевидное. Выгляжу я ужасно. За два года довела свой организм до истощения. Кожа бледного цвета, под глазами синяки, брови разрослись и торчат в разные стороны, губы потрескались, а некогда мягкие струящиеся волосы стали намного реже, короче и повисли безжизненным жёсткими хвостиком за спиной.

Выйдя из подъезда, я направляюсь в сторону ближайшей парикмахерской. Не надеюсь на чудо, поэтому захожу в салон «Шпилька» застрявший, судя по интерьеру, ещё в девяностых.

— Здравствуйте, а свободные места есть? — любезно интересуюсь я, у нелюбезного на вид администратора салона.

— А что вы хотели?

— Подстричься, — отвечаю неуверенно, ибо тон у женщины, сидящей за облезлой стойкой совсем нерадушный.

— Лена! Тут девушка подстричься хочет! — орёт на всё помещение женщина.

Минут через пять из тёмной комнаты выходит женщина, двойник администратора. Суровая, неприветливая и явно уставшая от всего тётя.

— Идёмте, — приглашает она меня в комнату, где стоят три пустующих, как ни странно, современных кресла. — Как будем стричь?

— Покороче. Может быть каре? С чёлкой.

— Укладывать придётся, — предупреждает женщина.

— Да, я готова, — соглашаюсь я и на час пропадаю в ручищах мастера по причёскам.

Она молча меня стрижёт, за весь процесс работы я слышу от неё лишь два слова:

— Укладка платная.

— Угу. Давайте с укладкой.

Через несколько минут я, рассчитавшись, выхожу на улицу совершенно другой.

Знала бы я, что смена причёски приносит такое облегчение, ещё бы три года назад её сменила.

Побрилась бы налысо.

Домой я иду с улыбкой, впервые радуясь какой-то мелочи. А по пути забегаю в магазин, помимо минимального набора продуктов покупаю ещё и всякие женские баночки, тюбики и матовые пакетики с масками. Всё то, что обещает нам девочкам красоту. Наивно, конечно, но так мне хоть чем-то есть заняться.

Не дойдя до подъезда несколько метров, я слышу жалобный скулёж у самой стены этого же дома. Приглядываюсь и вижу несчастного щенка. Тощий дворянин, гладкошёрстный, кожа да кости и короткая шёрстка белая шёрстка совсем не греет малыша. Сомневаюсь я совсем недолго, пытаюсь подозвать трясущегося от холода щенка.

— Иди сюда, иди, — причмокивая я пытаюсь подозвать щенка к себе, но он лишь сильней жмётся к холодной бетонной отмостке и громче плачет.

Сердце кровью обливается от этого завывания, в полусогнутом состоянии, боясь испугать щенка, я подхожу ближе.

— Не бойся меня, не бойся. Маленький, кто же тебя тут бросил? Бедняжка, иди ко мне, — ласково говоря, я подхватываю дрожащего щенка.

Он взвизгивает, но тут же умолкает, попав за пазуху моей шубы, испуганно заглядывает в глаза, а сам весь дрожит от холода. Промёрз насквозь, словно я себе за пазуху сунула кусок снега.

Вчерашний день я до ночи проводила, отмывая квартиру, сегодняшний день убиваю, отогревая и отмывая щенка в ванной.

Малыш отогревается и начинает повиливать хвостиком, пока я вытираю его полотенцем. Но радость от оказанного мне доверия совсем не пробивается через волнение. Щенок такой тощий, что по нему можно скелет изучать, его нужно накормить, но у меня дома нет ничего подходящего. Молочные сосиски скорее усугубят состояние щенка. Хорошенько просушив малыша, я вызываю такси. С укутанным в тёплый плед щенком еду в ближайшую ветеринарную клинику.

Очень удачно. Никого нет.

— Здравствуйте, я вот тут щенка нашла, он такой худой. Ему, наверное, капельницу нужно, — обращаюсь к вышедшей навстречу женщине в медицинском костюме.

— Проходите. Где вы его нашли?

— Возле дома сидел. Трясся весь, я не кормила, боюсь.

— Правильно сделали, на стол его давайте, без пледа, — просит ветеринарный врач и я следую её просьбе. — Кобель или сука?

— Ой, а я, я не знаю. Отогрела, отмыла и сразу к вам, — оправдываюсь я, выпутывая недовольного щенка, пока врач готовит всё необходимое, я изучаю пол щенка. — Это девочка.

— Придержите, температуру померим.

После всех малоприятных процедур и полным пакетом лечебного корма, я возвращаюсь домой не одна.

Мышка, а именно такую кличку я придумала для щенка прямо в ветеринарной клинике, сладко спит за пазухой после питательной капельницы, и тройки витаминных уколов.

Она уже отогрелась и мне от неё жарко и радостно. Эта случайная моя находка определённо лучше новой причёски.

Аккуратно примостив спящую Мышку на плед возле батареи, я ухожу в ванную. Сначала отмываю ванну после мытья чумазой Мышки, потом сама забираюсь в воду, сгребая все свои покупки поближе к себе. Использую всё и сразу, от воды у меня подушечки пальцев на руках и ногах скукоживаются, но я не выбираюсь до тех пор, пока в квартире не раздаётся звонкий лай.

Тороплюсь к своей собаке, с чётким пониманием, что эту белянку у меня точно никто не отнимет. А ещё, пока щенок лижет мой нос, я понимаю, какая была дура.

Надо было ещё тогда, три года назад завести себе собаку, а не прикладываться к бутылке, но я ведь не думала, что всё, это точно всё. Долго надеялась, что смогу вернуться к Игорю, а у нас Боня. Да я вообще о другой собаке тогда не думала.

Мышка занимает всё моё свободное время, остальное достаётся Сашке. Сестра оказывает мне колоссальную поддержку. Приводит мой внешний вид в порядок, на работе буквально водит за ручку и даже мельком не упоминает Игоря.

Я ей очень благодарна и, пожалуй, впервые сближаюсь так с старшей сестрой. Мы становимся настоящими подругами, других у меня и нет, сама виновата.

25

Два года спустя...

— Саша, посмотри вот эти документы, — прошу я, заглянув к сестре в кабинет.

Шурик поднимает на меня свои глаза и улыбаясь произносит:

— Эй, Диана Романовна, дипломированный специалист, сами работайте!

— Но... — ощущение, что я накосячу, меня не покидает, даже после окончания института.

— Никаких но, у тебя всё получится, — сестра стоит на своём и тут же меняет тему. — К папе зайди, он просил.

— Срочно? — уточняю я, хотя помощи могу ведь и у папы попросить.

— Да вроде нет, — пожимает плечами Саша и снова обращается к работе.

Покинув кабинет сестры, я спешу по коридору, затем вверх по лестнице и попадаю в приёмную папы.

— У себя? К нему можно? — спрашиваю папиного секретаря Ирину Николаевну.

Милая женщина улыбается мне и кивает дважды.

— Проход Дианочка, тебе можно, — ласковые слова Ирины Николаевны заставляют меня улыбнуться и в хорошем настроении я захожу в папин кабинет.

— Саша сказала, что ты меня просил зайти, и вот эти документы глянь, — с ходу прошу я, садясь за стол напротив папы.

— Шурупчик уже моякнула, чтобы не помогал тебе. Сама, сама, — улыбается папа и тут же тяжело вздыхает.

— Что такое? — прищуриваюсь я, чувствуя, что разговор ожидает меня не самый простой.

Уж если папа вздыхает...

— Игорь, — коротко произносит папа, не отводя от меня взгляда.

— Что Игорь? — спрашиваю быстрее, чем до меня доходит, с кем связано это имя.

Игорей по всей планете может быть не одна тысяча наберётся, но папа явно имеет в виду моего бывшего мужа.

А холодок по спине пробегает, хоть и думала, что смогла забыть.

— Понимаешь, сейчас времена для бизнеса тяжёлые. Вынужден объединить с ним дела, а это, в свою очередь, приведёт к неизбежному. Он частенько будет здесь появляться. Ты с ним работать не будешь, но столкнутся в офисе, на совещании за одним столом посидеть придётся. Хочу, чтобы ты была готова, а то сюрприз выйдет из разряда не очень. Но, если тебе тяжело, если ты не сможешь, есть вариант с Новосибирским филиалом. Не хочу, но готов отправить тебя туда.

Я долго перевариваю мягкого поданную папой информацию и озвучиваю то, что внутри меня сформировалось в чёткое ощущение.

— Мне всё равно. Я ни в какой Новосибирск переезжать не собираюсь.

— Точно?

— Точнее некуда, — подтверждаю я, ещё не чувствуя ошибочности своих ощущений.

— Хорошо, но, если что, Новосиб для тебя придержу, — обещает папа.

Из его кабинета я выхожу на ровных ногах, но до своего добираюсь уже на ватных.

Все эти годы я Игоря видела однажды, когда он исполнил папину просьбу, жестоки обманом упёк меня в клинику. Я даже соцсети его не мониторила. Знала, что будет невыносимо больно. Я не знаю как и с кем он живёт, женился ли, есть ли у него дети, я даже не знаю, как Боня сейчас выглядит, наверняка вырос в огромного пса.

Ничего не знаю и знать не хочу.

Задавив в себе первую волну паники, я беру себя в руки и занимаюсь делами.

26

После папиного предупреждения про Игоря для меня спокойные деньки на работе заканчиваются. Да и в целом если я могла не думать про бывшего мужа хоть изредка, теперь мой мозг постоянно генерирует образ нашей встречи, мысли про то, что я ему скажу, как вообще буду себя ощущать во время и после.

Все эти мысли имеют и побочный эффект, сердце то и дело спотыкается и бухается в желудок. Я постоянно нахожусь в состоянии дикого стресса. Начинаю плохо спать и аппетит пропадает. Особенно всё печально в моменты, когда в офис фирмы наведываются мужчины, хоть как-то напоминающие Игоря. Я постоянно думаю, жду, гадаю, но всё случается вполне ожидаемо, на фуршете в честь завершения рабочего года.

Обычно я такие мероприятия не посещаю, но на этот раз Саша уговорила, а я пошла всё с той же мыслью, что встречу Игоря. Уж здесь так точно.

И зачем я это сделала? Наверное, чтобы окончательно поставить для себя точку. Убедиться, что смогу справиться с подобным, а если нет, то непоздно попроситься в филиал Новосибирска.

Прибыв на фуршет, организованный прямо у нас в офисе, я недолго стою одна с бокалом вишнёвого сока в руке.

— Ди, Ди! Пойдём со мной, вон к тем мальчикам, — просит меня Сашка, положившая глаз на двух мужчин, одетых не совсем солидно. — Я бы одна подошла, но их там двое.

— Это кто? — уточняю я, потягивая не только сок из бокала, но и время

— Программисты наши, тот блондин Даня, а рыженький Стас, — быстро отвечает Шурик и мёртвой хваткой вцепившись в мою руку, тянет меня в компанию.

Я иду лишь с мыслью, что при встрече с Игорем мне лучше быть с кем-то, чем одной. Вмиг в моей голове выстраивается логическая цепочка, убеждающая в выгоде общения с программистами. Уверена, что если Игорь придёт, увидит меня, то не подойдёт даже поздороваться, а мне будет легче списать это на его нежелание мешать чужой беседе, нежели думать, что он просто даже здороваться со мной не хочет.

— Добрый вечер, — здороваюсь я первой, чтобы потом молчать и улыбаться, слушая забавные истории новых знакомых.

— А ещё с Пантелеевой случай был смешной, — начинает очередную историю Стас.

— Это из дизайнерского отдела которая? Катя, да? — уточняет Саша.

— Да, да. Она самая. Так вот, прилетает к нам Катя вся несчастная, с дорогущим ноутбуком наперевес. У неё там ценные документы на текущие проекты, лицензионный софт. Чуть не плачет, машина не работает. По пятнашке минут на загрузку рабочего стола и всё в таком же духе и с такой же скоростью. Потом появляется синий экран смерти. И всё, работа закончилась. И внимание! Из безопасного режима я удалил четыре! Четыре антивируса из пяти, и главное, что все лицензионные!

— Нда, вот человеку денег некуда девать, — вздыхает Данил, отсмеявшись вместе с коллегой, пока мы с Сашей тактично улыбались.

— Самое смешное в этой истории, что она так и не поверила, что больше одного антивируса ставить нельзя.

— А ты расскажи ещё про Кешу, — со смехом просит Даня у Стаса.

Нет, ну им-то разбирающимся в теме, понятное дело, смешно, а у меня не только от шпилек ноги болят, но и щёки от натянутой улыбки. Пройтись бы. В сторону папы, например. Я автоматически начинаю искать отца взглядом и натыкаюсь на Игоря.

Не могу отметить ничего, кроме того, что он прямой наводкой движется в нашу сторону. Стас как раз закончил пролетевшую мимо моих ушей историю про Кешу и все смеются кроме меня.

Ну и лажа.

— О! Игорь! Здорова! — Стас порывается чуть вперёд, перекрывая меня своей спиной.

Я хоть могу перевести дыхание, сорванное ворвавшимся в лёгкие запахом Игоря. От аромата его туалетной воды, всё той же, у меня по всему телу словно ток проходит и не уходит. Ощущаю эту малоприятную вибрацию каждой своей клеткой, особенно корням волос достаётся. Неприятное чувство шевелящихся волос вынуждает меня сунуть руку в причёску и почесать голову.

— Здравствуй, Диана, Саша, — быстро приветствует нас Игорь, поздоровавшись со своим знакомым.

— Здравствуй, Игорь, — произношу спокойно и вздрагиваю, заметив, как взгляд бывшего мужа цепляется за бокал с остатками вишнёвого сока. — Это сок, я больше не пью алкоголь.

Мои новые знакомые бросают в мою сторону непонимающие взгляды, и я спешу объясниться перед ними:

— Лечилась от алкоголизма, чуть не спилась три года назад, спасибо родителям, вытащили, — своё честное признание я сопровождаю милой улыбкой и без извинений отхожу, потому что Игорь стоит и смотрит на меня.

Я не могу, как бы я не думала, но я не могу находиться с ним рядом и быть хладнокровной. Меня так и подмывает сказать ему что-то гадкое по тому случаю, обвинить в недоверии и много чего ещё. Но чтобы этого избежать, я спасаюсь бегством, направляюсь в туалет.

Отставив пустой бокал из-под сока в раковине, я закрываюсь в кабинке. Сажусь на крышку унитаза, предусмотрительно поджав ноги, чтобы Сашке вдруг не пришло в голову найти меня и начать успокаивать, а мне снова хватило лишь увидеть Игоря, чтобы захотеть спрятаться ото всех. Впившись зубами в собственную коленку, я пытаюсь сдержать рвущийся наружу вопль отчаяния, но не могу сдержать слёзы. Плачу от бессилия, с мыслью о времени. Если поторопиться, то ещё можно успеть в магазин до одиннадцати часов вечера.

Поджидаю момент, когда папа выступает с речью и покидаю офис. Бегом пробираюсь к полупустой стоянке, торопливо сажусь уже в заведённую и прогретую машину. Я спешу уехать до того, как меня начнёт искать Сашка, а я и так прилично потеряла времени, рыдая в туалете.

По пути домой я заезжаю в магазин. Уговариваю себя, что мне нужно купить корм для Мышки, хотя тот корм, который она ест даже не в каждом зоомагазине есть. Немного притормаживаю, проходя через бытовую химию в отдел алкогольных напитков.

Слабачка! — ругаю себя в уме, но бутылки с вином манят меня, обещая знакомое и скорое облегчение, а ещё крепкий сон.

Нужно только выпить сразу бутылки две, а можно и три. Рука крепкой хваткой сжимает холодное стекло горлышка, а я начинаю убеждать себя, что это один-единственный раз. Сегодня напьюсь, посплю хорошенько, а завтра буду снова вести трезвый образ жизни.

С этим наивным убеждением я иду на кассу, накидав по пути в корзину рандомных товаров, чтобы никто не подумал, что я сюда чисто за бухлом заехала. Но кассир с равнодушием пробивает мне всё, спросив лишь про пакет.

Я ненавижу себя и тут же плюю на всё, чему меня учил Борис Львович, пристраивая мерзко звенящий пакет с бутылками на пассажирское сидение. Подъезжаю домой, одновременно отвечая на звонок сестры.

— Ди, вот на фига ты уехала? Из-за этого козла? — Саша возмущается, впервые заговаривая со мной про Игоря.

Эта тема была для нас двоих табу, но теперь это глупо. Ведь уже не умолчать про причины моего дурного поведения.

— Шурик, у меня Мышка, время прогулки, — вру я, но Сашке точно не известно, что со своей собакой я гуляю примерно в одиннадцатом часу вечера.

— Мышка у неё, — передразнивает меня сестра. — У тебя не мышка, а отсутствие всякой гордости. Надо было сделать вид, что он пустое место и веселиться назло!

— Санечка, давай ты завтра, а нет... давай послезавтра приедешь и дашь мастер-класс! — вовремя меняю день встречи, вспомнив, что завтра я наверняка буду не в самом хорошем самочувствии.

— Дура, — фыркает Шурик и отключается.

Постоянная в своём характере как солнце и луна.

Мне не стыдно врать себе, мне не стыдно врать сестре, но вернувшись домой с тремя бутылками вина мне ужасно стыдно перед Мышкой, что бросается встречать меня.

Сразу до слёз становится жалко свою коротколапую толстую собаку, которая натерпелась ещё в детстве холода и голода. Вот зачем ей хозяйка алкоголичка?

— Привет, моя девочка. Привет моя хорошая, — сев прямо на полу в коридоре, я притягиваю на руки радостную Мышку.

Слёзы снова катятся по моим щекам, а Мышка их неустанно слизывает, виляя хвостом словно вентилятор. Минут десять всё это продолжается, а потом Мышка встаёт в стойку, и звонким лаем намекает, что неплохо бы выйти на прогулку пораньше.

— Сейчас, сейчас пойдём моя хорошая, — потрепав собаку по гладкой белой голове, я беру пакет и несу на кухню.

С трудом отыскав в ящике штопор, открываю по очереди каждую бутылку и методично сливаю вино в раковину, всё это с очередным плачем.

Я рыдаю и на прогулке с Мышкой. Горько и долго, потому что понимаю, что зависимость Игорем никуда не делась, стоило увидеть его и снова я готова пуститься во все тяжкие, лишь бы забыть.

Вернувшись с Мышкой домой, я всё делаю через силу. Я через силу готовлю ужин, потому что моя худоба рискует перейти в болезненную, я через силу заставляю себя есть и отвлечься на листание ленты соцсетей.

Очередной рекламный пост цепляет меня мрачностью красно-чёрной картинки. На ней изображён эскиз татуировки, череп сквозь который прорастают розы с шипами.

— Татуировки по индивидуальным эскизам, перекрытие, удаление... — читаю вслух.

Так, случайно я нахожу для себя то, чем могу заменить одну боль на другую, то чем могу себя занять хоть на время. Я этим же вечером договариваюсь с мастером на консультацию и с трудом доживаю до следующего дня, перелопатив за ночь тонну эскизов.

К десяти часам утра я подъезжаю к тату салону, так и не найдя ничего приличного, всё не то.

— Привет, я Диана, вчера тебе писала, — представляюсь я, проходя в тёплое помещение с соответствующим для тату салона креативным интерьером.

— Привет, проходи, эскиз есть? — спрашивает Валерий, сам он не менее креативно выглядит.

Прямо под стать помещению. Весь в татуировках и с бородой как у капитана Джека Воробья.

— Нет, с эскизом проблема. Не смогла ничего найти, может, ты что-то посоветуешь?

— Вот там альбомы, кофе, чай?

— Нет, — отказываюсь я.

— Ты тогда смотри, я пойду покурю, потом помогу.

Валерий выходит из салона на крыльцо, а я присаживаюсь на пуфик возле журнального столика со стопкой альбомов.

Первые два откладываю едва заглянув. В них эскизы крошечных татушек, задерживаюсь на третьем. Здесь эскизы побольше, детальней, хотя, вряд ли перекроют по размеру мою татуировку.

Вернувшийся с перекура Валера решает мне помочь с выбором, подсовывает подобие той татуировки, что у меня на спине.

— Нет, не то, — отказываюсь я. — Мне бы совсем перекрыть, в смысле, чтобы что-то другое было.

— На всю спину, что ли? — усмехается Валерий, откладывая не пригодившийся альбом.

— Да, всю спину будет хорошо.

— Смело. Вот такое есть, вообще это картина, но не проблема её в эскиз превратить, — Валерий из-за шкафа достаёт большое полотно, на котором чёрной и красной красками изображена птица.

Красные всполохи огня поглощают кромки чёрных перьев, и я могу лишь по одной этой детали догадаться, что это птица феникс.

— Вау! Хочу! — безапелляционно заявляю я и Валерий улыбается.

— Класс, вся спина сеансов пять не меньше при твоей хорошей выносливости. Как у тебя с болевым порогом? Больно было ту татуировку бить?

— Нет, не больно.

— Не клиент, а просто мечта, — напевает Валерий и вдогонку спрашивает. — Сегодня и начнём?

— Да, я готова.

27

Процесс нанесения татуировки небыстрый. После каждого сеанса я две недели жду пока всё заживёт и полная картина вырисовывается лишь спустя три месяца.

Мне этого достаточно, чтобы войти в рабочую колею и забыть о желании напиться. Я уже не обращаю внимания на возможное присутствие Игоря в офисе. Лично с ним пересекаться мне не доводится всё это время, да и больше заботит зудящая заживающая спина. Некогда выглядывать похожие затылки.

Вот и сегодня проезжая по парковке я лишь вижу машину Игоря и принимаю спокойно как вынужденный факт. Сегодня совещание с партнёрами фирмы. Я паркуюсь через две на свободное место и не сразу выхожу из машины. Последний сеанс прошёл неделю назад и сегодня спина чешется особенно сильно.

Чесать нельзя, но я тру спину ладонью поверх блузки, что хоть на несколько минут снижает силу зуда на заживающей коже. Беру сумку, документы и выхожу из машины.

Захлопываю дверь своего авто и мельком отмечаю, что Игорь выходит из своей машины. Не могу удержаться, бросаю взгляд в его сторону и мы встречаемся глазами.

— Здравствуй, Диана, — здоровается он со мной, так официально и странно слышать не его голос, а то как звучит моё имя.

И я не могу вспомнить, он вообще меня когда-то называл полным именем?

— Добрый день, — быстро отвечаю я и спешу в офис.

Мне срочно нужно попасть в свой кабинет и почесаться. Плевать, пусть Игорь думает, что я сбегаю от него, но зуд настолько сильный, что терпеть я не могу.

Добежав до своего кабинета и скрывшись за дверью, на то чтобы почесаться я трачу свободные пять минут до начала совещания, на котором вынуждена присутствовать.

Получив хоть небольшое облегчение, я беру документы, которые возможно понадобятся и иду в зал для совещаний. Стоит мне пройти в помещение, как я в растерянности замираю на пороге и оглядываю присутствующих. Пока я чухалась в своём кабинете, все уже прибыли и заняли свои места.

Осталось лишь один свободный стул. И находиться в одной комнате в присутствии Игоря это одно, сидеть прямо напротив него совсем другое.

— Диана Романовна, вас ждём, — строго произносит Саша, словами и резким тоном приводя мои ватные ноги в движение.

Чёрт!

Он ведь наверняка заметил моё замешательство. Да точно заметил, потому что не сводит с меня взгляда.

Сев на свободный стул, я снова отвлекаюсь на заживающую татуировку. Прижимаюсь к спинке стула, но чешется у меня намного выше и приходится дотянуться туда рукой. Снова и снова.

Всё совещание мне приходится ощущать на себе взгляд Игоря. Даже когда он говорит с моим отцом, у меня ощущение, что смотрит на меня. Сама я не вижу, ибо не поднимаю своего взгляда от бумаг. Неизбежно испорченных документов, на свободных краях листов начиркала от нервов всякого.

Совещание завершается, а я это отмечаю, лишь когда все поднимаются с мест, спеша покинуть зал. Плохо, что я даже не пригодилась. Разве что Игорю для прожигания во мне дыр.

— Роман Вячеславович, мне надо с вами переговорить и с Дианой, — неожиданно произносит Игорь.

Моё сердце уходит в пятки, и я замираю возле своего стула, так и не успев выйти из зала для совещаний. Непонимающе смотрю на Игоря, даже дышать боюсь. И снова понимаю, скажи он сейчас хоть слово про шанс, побегу ведь за ним.

— Да Игорь, что ты хотел? — спрашивает папа, переходя с официоза на обычное общение, когда в зале мы остаёмся втроём.

— Диана себя странно ведёт, вы не заметили? Мне, кажется, что она под чем-то, — заявляет Игорь, оглядывая меня с ног до головы.

— Что?! — задыхаюсь я от возмущения и перевожу взгляд на папу, но он слушает Игоря и ждёт от него доводов.

— Ты и минуты спокойно не сидела, всё время дёргалась.

— Ди, — папа смотрит на меня вопросительно, требуя опровержения и это очень обидно.

Обидно, что папа снова не на моей стороне, а верит Игорю.

— Отлично. Просто прекрасно. Да. Я не сидела ни минуты спокойно, потому что у меня очень чешется спина, — пытаюсь говорить спокойно, а сама расстёгиваю блузку, чтобы доказать в первую очередь папе, я не наркоманка какая-то, какой пытается меня выставить Игорь.

И пока я показываю отцу оголённые плечи с частью заживающей татуировки, у меня в голове мелькает мысль, что Игорь делает это специально, хочет выжить меня из офиса. Цепляется, чтобы я не выдержала и попросилась в Новосибирск.

Не дождётся!

— Ну и зачем это было нужно? — огорчённо вздыхает папа. — Хотя, лучше так чем наркотики.

Я оставляю папин вопрос и его «хотя» без ответа, зато глядя Игорю в глаза даю ему непрошеный совет, быстро застёгивая блузку.

— Вам, Игорь, как вас там по батюшке, советую обратиться к врачу. Психиатр вам должен помочь. Проверьтесь на психологические расстройства. Галлюцинации первый признак шизофрении, — чеканю я, и забрав исчирканные документы, покидаю зал совещаний с гордо поднятой головой.

Конечно, как только оказываюсь у себя в кабинете, по моим щекам начинают бежать слёзы. Я ругаю себя за свои глупые надежды о шансе, так злюсь на саму себя за эту глупость, что забываю о зудящей спине.

После этих нападок со стороны Игоря я стараюсь держаться подальше от него. В буквальном смысле слова прячусь в своём кабинете каждый раз, как только вижу его машину на парковке офиса. И словно назло он приезжает всё чаще и чаще. Сегодняшний день не исключение, а я отъезжаю на другой конец парковки, чтобы даже случайно не столкнутся с бывшим мужем.

Выйдя из машины, я направляюсь в офис и мне звонит папа, а по времени я приехала раньше официального начала рабочего дня.

— Диана, зайди ко мне, — просит папа без всякого приветствия.

У меня по спине пробегает холодок и мысли нехорошие начинают роиться в голове. Снова Игорь про меня что-то наплёл?

— Иду, я уже здесь, — отвечаю с трудом.

Пока я добираюсь до отцовского кабинета у меня от волнения начинает раскалываться голова. Переступаю порог приёмной и вовсе становится дурно. Аромат туалетной воды бывшего мужа ударяет по чувствам похлеще хлыста.

— Дианочка, доброе утро, Роман Вячеславович уже тебя ждёт, заходи, — ласково обращается ко мне папин секретарь.

Я даже ответить ей не могу, во рту всё пересохло, и язык прилип к нёбу. Вспотевшей рукой касаюсь дверной ручки и собрав всю мизерную решительность, прохожу в кабинет.

Игорь сидит там, куда обычно сажусь я.

— Вызывали? — официально интересуюсь я, ровно так как принято у нас общаться при других партнёрах фирмы.

— Диана, полетишь с Игорем в командировку, как финансовый консультант. Германия, два дня, — чеканит папа, буквально выбивая почву из-под моих ног.

Бывший муж, обернувшись, смотрит на меня пристально, изучая реакцию.

Ну вот хрен тебе, а не моя реакция!

— Я не могу, но могу подобрать другого сотрудника для этой командировки.

— Почему не можешь? — спрашивает папа.

— У меня собака, я не могу её на два дня оставить одну, — отвечаю я и не могу отметить удивлённо дрогнувших бровей Игоря, как и подумать о том, что ему явно есть с кем оставить Боню.

— За твоей собакой я присмотрю. Некого отправлять, Трофимова на больничный ушла, Саша Романова ведёт, её не дёрнешь сейчас. Можешь домой ехать, соберись, собаку нам завези, самолёт вечером, — объявляет папа.

— Билеты уже у меня, — добавляет Игорь.

Не знаю как, но понимаю, что он это всё подстроил. Тем более непонятно зачем ему. Может быть, хочет выставить меня полной идиоткой в деле и не дать мне вовсе работать в отцовской фирме.

Кивнув, я выхожу из кабинета до ужаса неловко. Просто нет сил сдерживать мощь сомнений и эмоций. Грудь от моего нервного дыхания ходит ходуном.

Вынужденное возвращение домой вообще не приносит ровным счётом никакого облегчения. Я понимаю, что к вечеру мне ещё хуже будет, поэтому собираюсь, беру собаку и еду в родительскийдом. Мышку я ещё ни разу не оставляла у них. Пусть хоть привыкнет и мне до вечера с мамой и сестрой побыть просто необходимо. Впервые я не хочу закрываться от всех и уходить в себя. Дошло наконец-то, что от этого только хуже.

Во дворе встречает сестрёнка и мама, обе копаются в только-только оттаявших после зимы кустах. Напоминает тот день, когда я приехала сюда с Игорем варить борщ.

— Мышка! — радостно вопит Тася, так и не уговорившая родителей на покупку собаки.

— Вот, привезла вам, пока в командировке буду, — объясняю я маме.

— Да, папа звонил уже, предупредил.

— Здесь корм, и поводок. Без поводка не гулять, а то убежит с непривычки.

— Ладно. Пойдём в дом, — зовёт мама, стянув с рук перчатки и откладывая меленькие грабельки в сторону.

Я иду за мамой, поднявшись по лестнице, оглядываюсь на Тасю, что уже вовсю играет с Мышкой. Память щедро подкидывает мне воспоминаний вместе с обманным чувством дежавю. В прошлом всё было не так. И я не была такой разбитой, Тася была меньше, да и собака совсем не та.

28

С мамой на кухне я провожу время до самого отлёта. Уезжаю уже когда возвращается папа и торопит меня, переживая, что я опоздаю на самолёт.

Поставив машину на платную стоянку, я иду в здание аэропорта с телефоном в руке. Билета на самолёт у меня нет, логично, что нужно отыскать Игоря, но у меня давно нет того телефона, в памяти которого был номер бывшего мужа.

Людей для вечернего рейса много, найти Игоря в толпе не получается. Приходится звонить папе и просить, чтобы скинул номер.

Руки мои дрожат, а сумка с небольшим количеством вещей на два дня кажется невероятно тяжёлой. И папа делает всё по-своему. Не отправляет мне номер Игоря, а просит его позвонить.

Я вздрагиваю, когда на экране телефона выводится знакомые цифры. Помню только три последние.

— Да, я в аэропорту, где... ты? — спрашиваю я, запнувшись, не понимаю, на ты или вы я с ним.

На вы глупо.

— К стойке регистрации подходи, — торопливо отвечает Игорь.

Вздохнув глубоко, я иду туда, куда мне указал бывший муж. Убеждая себя по пути, что это всего лишь работа. Вынужденная мера. И тут же жалею, что не попросилась в Новосибирск. Сдалась бы тогда, выиграла бы сейчас. Не пришлось бы лететь с Игорем куда-то.

Я подхожу к Игорю, минуя недовольную очередь, передаю ему молча паспорт, и мы не разговариваем. Только мимолётно брошенные взгляды. Всё, что мне остаётся, так это мечтать, что нас посадят в разные концы самолёта.

К моему несчастью, во время посадки стюардесса лично рассаживает всех пассажиров, строго соблюдая пропечатанные места в билетах. А я не решаюсь попроситься на другое место. Несколько часов сидеть рядом с Игорем невероятно сложно. Ещё сложней понимать, что он не торопится принять таблетку.

Первый час полёта я ещё наивно думаю, что Игорь принял таблетку заранее, но он не думает спать. Сидит рядом и весь полёт играет в игру на телефоне.

Почему?!

Зачем он это делает?!

На эти мои вопросы нет ответа, зато душа не на месте. И уже я жалею, что не догадалась купить такие таблетки для себя. Спала бы себе спокойно несколько часов и не знала бы, что он не спит.

Возможность перевести дух у меня появляется только после заселения в гостиницу. Я захожу в свой отдельный номер и скинув сапоги, без сил падаю лицом в подушку. Тяжесть от напряжения медленно отступает, так и засыпаю в одежде.

Проснувшись рано утром по местному времени, я принимаю душ и привожу себя в порядок. Оценив свой безупречный вид в зеркале на двери, покидаю номер.

В мыслях моих сейчас только одно. Одиночество за столиком в кафе и кружка горячего кофе. До встречи с партнёрами ещё есть четыре часа, и я не сомневаюсь, что у меня есть такая возможность.

Возможность рушится за долю секунды, стоит мне переступить порог кафе при гостинице. Я вижу Игоря за столиком, чашка кофе и круассан на блюдце стоят напротив него. Кивком бывший муж приглашает меня сесть к нему, окончательно убивая мои надежды на спокойный завтрак.

И снова я не могу отказаться, потому что это будет выглядеть ещё глупее, чем тот факт, что я сажусь за столик к Игорю.

— Доброе утро, — произносит Игорь, утыкаясь носом в газету на немецком.

— Утро отвратительное, — вздыхаю я, с тоской и завистью глядя на девушку, что сидит в столь ранний час за столиком одна и мирно потягивает свой кофе.

— Диана, нам придётся работать вместе, надо с этим как-то смириться. У тебя же был шанс уехать в Новосибирск. Почему ты отказалась? — спрашивает Игорь.

— Ммм. Как мило, то есть ты уже не скрываешь, что хочешь от меня избавиться? — спрашиваю я, стараясь удержать спокойствие, которого настолько мало во мне осталось, что едва ли хватит на минуту, не то чтобы на два дня.

— Глупости. Я тебе не враг. Работай на здоровье, — пожимает плечами Игорь и с небольшой паузой добавляет. — Только не надо вести себя так, словно это я тебя обманул.

Игорь бросает в мою сторону взгляд, от которого я теряю последние капельки своего самообладания.

— Я тебя не обманывала! — выкрикиваю я и сворачиваю чашку кофе резко встав с места, покидаю кафе почти бегом. Не понимаю, как мы сможем работать вместе. Это просто невозможно. Так больно. Невыносимо больно.

29

Покинув кафе, я буквально выбегаю из гостиницы, но прохладный ветер загоняет меня обратно. Приходится вернуться в номер за верхней одеждой, что, в свою очередь, снижает уровень желания бежать куда глаза глядят.

Уже в более спокойном состоянии я выхожу из гостиницы и прогуливаюсь не спеша по улочкам Берлина, до одной из кофеен. Манящий аромат свежей выпечки заставляет меня облизнуться.

Я покупаю себе капучино и несколько круассанов и слойки с вишней. Бездумно всё это поглощаю, наслаждаясь вкусом. Гнетущие мысли приходят намного позже, когда уже пора бы вернуться в номер и собираться на встречу.

От мысли что мне снова необходимо сдерживать на себе холодный изучающий взгляд Игоря, я вздыхаю, издав самый настоящий скулящий звук.

Вернувшись в номер, я ещё раз отправляюсь в душ, просто чтобы снять напряжение. Едва успеваю запахнуть халат, когда слышу стук в двери своего номера. Открываю, не спросив, кто там и напарываюсь на голубые глаза. Впервые так близко от меня, можно даже узор радужки рассмотреть.

— Ты издеваешься? Нас уже такси ждёт, — возмущается Игорь, шумно перед этим сглотнув.

Неужели у него от моего вида в халате дыхание спёрло?

Мимолётная радость растворяется в признании её глупой.

Даже если это так, мне то что с этого? Я никогда! Никогда больше! Даже если он ну очень будет просить.

— Встреча назначена на одиннадцать. Сейчас десять, — резонно замечаю я, проходя вглубь номера.

Игорь остаётся стоять на пороге, чтобы понаблюдать, как я из сумки достаю платье и объяснять мне глупенькой что к чему.

— Наше встреча в тридцати километрах отсюда, собирайся, пожалуйста, побыстрей, я жду тебя внизу, — тяжело говорит Игорь, слова ему даются с трудом, и я уже жалею, что взяла с собой одежду делового стиля.

Ровно с тем, как дверь моего номера закрывается, я начинаю улыбаться. Глупо, но что есть, из песни слов не выкинуть. Мне чертовски приятно осознавать, что Игорь реагирует на меня как на женщину.

Добраться до встречи, проведя с Игорем в машине около часа, было не так уж и тяжело. Я смирилась с этим. Сложней было уже в ходе деловых переговоров понять, что я здесь как в телеге пятое колесо.

Я ни слова не понимала даже в неспешной и чёткой речи Игоря на немецком, партнёры с которыми была встреча и вовсе тараторили на непонятном языке. Я сидела за столом и даже вникнуть не могла о чём речь, а когда сообразила скачать и включить переводчик, встреча резко оборвалась.

Получив пакет документов, Игорь кивает мне, дав понять, чтобы я следовала за ним. Мы возвращаемся в гостиницу, я, не проронившая за встречу ни слова зашла в номер злющая как собака. Ещё бы полчаса и точно собралась бы в аэропорт, не понимая для чего надо было меня тащить сюда. Но Игорь стучится ко мне раньше, чем я успела собрать чемодан.

— Что ты хотел? — спрашиваю я, применив немалые силы для сдерживания спокойного тона и вида.

— Вот, документы, с тебя сверка финансовой части договоров, — говорит Игорь и передаёт мне пачку бумаг, ещё тёплых, только из-под ксерокса.

— Как мило, — улыбаюсь я, взглянув на копии договоров. — Только это всё можно было отослать мне на рабочую почту, не нужно было тащить меня сюда!

Не выдержав, я повышаю голос и захлопываю дверь своего номера прямо перед носом Игоря. Конечно, уже через секунды ругаю себя за несдержанность. Не дай бог, ещё подумает, что мне есть до него дело...

Подумает, — усмехаюсь я собственным мыслям.

Поймёт же.

Мне ведь действительно есть до него дело. Я себя всячески сдерживаю от желания выяснять, как и с кем он живёт, но дело то есть.

Немного погрустив, я всё же берусь за работу, снова применив переводчик. Конечно, проще было бы получить всё на русском языке, но что имеем. Работу свою я выполняю небыстро и даже немного радуюсь, найдя в договоре несколько нехороших пунктов для нашей фирмы и ошибку в расчётном счёте.

Конечно, я это могла найти и сидя у себя в кабинете, но хоть какое-то утешение, что не зря прилетела сюда.

Отдав Игорю все документы с внесёнными правками, я шикую. Заказываю доставку еды в номер и живу свою красивую жизнь на кровати до самого вечера следующего дня. Ем вкусности, смотрю телевизор, переписываюсь с Тасей по поводу Мышки и не волнуюсь, что столкнусь с Игорем хоть где-то.

Волноваться и переживать я начинаю почти спустя сутки своего безмятежного безделья. Вечером мы снова отправляемся на встречу с партнёрами, но уже нет необходимости ехать на такси. Встреча в ближайшем от нашей гостиницы ресторане. У нас есть несколько часов для урегулирования вопросов по договору, последняя ночь в гостинице, а утром уже самолёт.

— Вина? — на ломанном русском спрашивает один из немцев, строя мне блёклые голубые глазки.

На автомате я поворачиваюсь к Игорю, чтобы сравнить цвет глаз.

У Игоря по-прежнему всё те же глаза. Нисколько не изменились. Это всё, что я успеваю отметить, прежде чем он ляпает:

— Пей, если хочешь, — словно с барского плеча скинул мне разрешение.

— Я не спрашивала у тебя разрешения, — усмехаюсь я, и чтобы не задохнуться от возмущения, покидаю столик, отлучаюсь в уборную.

Вот же гад! — возмущаюсь про себя, тщательно отмывая руки.

Не знала даже, что эта столь обыденная процедура помогает избавиться от скопившегося негатива. Наблюдаю, как мыльная пена утекает от потока горячей воды и выдыхаю с облегчением.

Насухо вытерев руки, я возвращаюсь за столик, где уже вовсю отмечают выгодную сделку.

— Мы подписали договор, — хвастается немец, всё на том же ломанном русском.

— Поздравляю, — мило улыбаюсь я, а сама готовлюсь к худшему.

Ужин ещё не успел начаться, а договор уже подписан, и я понимаю, что вынуждена буду сидеть здесь, пока они отмечают.

В уборную не набегаешься.

Снова налегаю на еду, заказав себе лишнего, пока Игорь со своими немецкими партнёрами отмечают выгодную сделку. Я стараюсь на всех них не смотреть, всё внимание к сменяющимся передо мной блюдам с едой. Даже в этой ситуации я нахожу плюс. Даже два плюса. Еда вкусная, а я хоть немного да поправлюсь.

Наесть парочку килограмм мне необходимо было ещё два года назад, но что-то всё не получалось. Видимо, возраст был не тот.

Неужели старею? — пугаюсь вдруг я, на секунды позабыв, что мне всего-навсего двадцать шесть и приступаю к десерту.

Растягивать суфле с вишней у меня долго не получается, места в желудке уже не осталась чтобы заказать что-то ещё, и целый час мне приходится, скучая за столом, наблюдать за пьяными немцами и Игорем. Тоже пьяным.

Всё заканчивается, когда ресторан закрывается, а нас осторожно выпроваживает официант. Немцы спешно попрощавшись, прыгают в свою представительскую машину с водителем, а мне ничего не остаётся, как идти до гостиницы с весёлым Игорем, слушая его грандиозные планы по выходу на мировой рынок.

Его веселье спадает, а грандиозные планы забываются, когда мы проходим по коридору гостиницы. Мой номер первый от входа, и я уже заношу ключ-карту, зажатую в руке, мечтая о том, как скроюсь до утра под одеялом. Потом несколько часов утомительного перелёта и забрать Мышку, пойти с ней гулять по нашему любимому заброшенному парку в старой части города.

Уже даже чувствую запах весны, что шныряет с ветром между вековых деревьев и слышу шуршание под ногами травы, пожухшей ещё в прошлом году.

— Ди, постой. Давай зайдём ко мне, — неожиданно произносит Игорь, не таким уж и пьяным голосом.

Я замираю на месте, потеряв возможность дышать. Можно сейчас запросто слышать, как колотится неистово моё сердце.

— Зачем? — спрашиваю я, обернувшись в сторону бывшего мужа.

Смотрю на него глупо хлопая ресницами, а по его виду всё ясно.

— Поговорить, — произносит Игорь негромко, с таким выражением лица, словно скромно шутит.

Ещё бы глаза строить начал... Совсем уже...

— Напился, веди себя прилично, — прошу я, устало вздохнув, открывая свой номер.

У меня, возможно, был бы шанс избежать неизбежного, наплюй я на приличия и уйди я с ужина раньше, чем закроется ресторан, и Игорь напьётся.

Но шанса нет.

Игорь одним широким шагом сокращает между нами расстояние, и я шагаю в свой номер уже взятой крепкой хваткой под руку.

Раньше чем я успеваю возмутиться, до сознания доносятся мысли про то, какой маленький коридорчик в моём номере.

Глупо.

— Что ты творишь? — выдыхаю я, судорожно пытаясь выбраться из столь малого пространства между Игорем и стеной, но моё тело всячески этому противится, лишив меня сил сразу за секунду.

Я становлюсь словно тряпочная кукла и готова выполнить любое желание того, кто дёргает за верёвочки.

У Игоря этих верёвочек достаточно. Никак не перегорят.

Игорь без всяких ответов накрывает мои губы поцелуем. Его прохладный язык с лёгкостью проскальзывает между губ, и всё! Всё! Я не могу сопротивляться и отвечать не могу, словно в контузии от мощной волны ударившего по организму адреналина.

Игорь с губ переходит на шею, и я могу вздохнуть словно выброшенная на берег рыба, задыхаясь от кислорода. Он срывает с обмякшей меня плащ, и я словно издалека слышу, как растягивает молнию моего платья. Игорь тут же стягивает с его плеч и тянет меня за руку к кровати. Толкает на заправленную горничной постель и нависает тут же сверху.

— Игорь... — умоляюще произношу я.

Для мне в этом имени всё. Все надежды и просьбы, всё невысказанное за эти годы и претензии и слова любви. Сердце разрывается от щемящего чувства тоски, а глаза жжёт от слёз.

— Ди... — шепчет в ответ Игорь и словно сумасшедший целует моё лицо много раз и быстро, несколько раз пропускает между пальцев короткие пряди моих волос, убрав со лба чёлку.

Он просто не даёт слезам набрать силу, такой близкий и родной, что в момент забываю про годы без него.

Горячее дыхание Игоря опаляет кожу и сбивает моё и без того сбивчивое дыхание. Воздуха мало и вовсе не хватает, когда Игорь подтягивает меня к себе и прижимает к своему телу. Ладонь скользит ниже, до самой кромки подола платья, секунда и мы уже бросаемся друг на друга. Игорь стягивает с меня платье до конца, бюстгальтер прямо через голову, я тороплюсь расстегнуть его рубашку. Очень тороплюсь, потому что меня не покидает страх, что он передумает, одумается или что-то там ещё взбредёт ему в голову и я останусь разбитой на такие мелкие осколки, что собрать можно будет только в пакет.

Мусорный.

Все страхи улетают вместе с нашей одеждой, а я падаю головой на подушку, от тарана губ Игоря. Целуемся, торопясь наверстать упущенное, до нехватки воздуха в лёгких, до потемнения в глазах.

Игорь позволяет отдышаться, переключается на шею, стремительно спуская ниже, к груди. Цепляет зубами один сосок, а ток прокатывается и по второму, и я утопаю в поцелуях.

Жар от наших тел раскаляет воздух, Игорь выпрямляется, его руки касаются моих бёдер, скользят с нажимом под поясницу и он подтягивает меня к себе, я поддаюсь вперёд, обхватив его ногами.

Снова склоняется ко мне и поймав его губы, я скольжу по ним языком. Такое мимолётное прикосновение и такое необходимое, чтобы убедиться, это не сон.

Игорь прихватывает зубами нижнюю губу и едва прикусив, резко толкается в меня. Перед глазами всё кружится и потолок, номер наполняется звуком моих стонов проносящийся от каждого его удара. Я кусаюсь, царапаюсь и не могу контролировать всепоглощающее желание быть одним целым больше и больше. И так всю ночь, до изнеможения, до состояния на грани обезвоживания.

И перед ранним подъёмом, чтобы выехать в аэропорт, мы не спим. Не разговариваем. Молча лежим рядом и пялимся в потолок. Не знаю, с каким чувством Игорь, а я за это время напитываюсь новой порцией страха.

И он ещё сильней, чем тот, что растворился в порыве страсти.

И небеспочвенный.

Игорь молчит.

Я не решаюсь заговорить первой, боюсь ошибиться, а после ещё и выглядеть большей дурой, чем уже есть.

Сердце сбивается с и без того неверного, сбивчивого ритма, когда Игорь садится на край кровати.

— Пора собираться, скоро самолёт, — произносит он.

Я молча наблюдаю за ним, как он одевается и запоминаю на всякий случай. Не упускаю ни секунды.

Сама поднимаюсь с кровати, когда за Игорем закрывается дверь моего номера.

Торопливо одеваюсь, даже не приняв душ. Не хочу тратить минуты, возможно, необходимые нам для разговора о том, как дальше и что дальше.

Но разговора нет.

Ни в ожидании такси. Ни в аэропорту. Ни уж тем более в самолёте. На разговор во время полёта я не надеюсь даже. Последней гильотиной для моей надежды становится таблетка, которую Игорь выпивает при мне, перед самым объявлением посадки на самолёт.

Уже через полчаса он засыпает, а я попадаю в какой-то ад из хаотичных мыслей и непонимания, что мне делать. И это понимание не появляется по прилёте домой.

Мы расходимся в разные стороны стоянки. Я молча. Игорь с сухим пока брошенным сонным голосом. Ещё больше в моей глупой голове зреет вопросов и ещё горечей становится в моём личном для меня аду под именем Игорь.

На третьем светофоре меня прорывает от слёз так, что приходится прижаться к обочине и включить аварийку. Это не остаётся незамеченным, в окно стучится сотрудник ДПС.

— Что-то случилось у вас? — интересуется мужчина в форме, даже не представившись.

Я только могу кивать, заливаясь слезами.

Мужчина хмурится и спрашивает:

— Умер кто-то, что ли?

— Да! — навзрыд отвечаю я.

— Давай проводим, — говорит сотрудник ДПС в рацию и вынуждает меня пересесть.

Я действительно не в состоянии вести машину, я даже не могу адрес свой назвать, приходится показывать прописку в паспорте.

В сопровождении машины с проблесковыми маячками и сотрудником в форме за моим рулём, я добираюсь до дома. Едва ли успокаиваюсь за это время.

— Спасибо, — выдавливаю из себя скуля, забрав ключи от машины.

И так же едва волочу ноги к подъезду. До своей квартиры добираюсь немыслимыми усилиями. А дальше кровать, вой в подушку и полное непонимание, чего ждать дальше.

Спустя несколько часов, прорыдавшись, я начинаю ждать звонка.

Дура безмозглая!

За день и ночь я так себя накручиваю ожиданием звонка, что мне, кажется, хуже, чем игнор Игоря со мной уже ничего произойти не может.

Как же я на этот счёт ошибаюсь.

Утром на телефоне звенит будильник, я после бессонной ночи смахиваю его за секунды и понимаю, что подняться не могу. Точнее, сесть я ещё могу, но ноги мои меня не слушаются от слова совсем. И это глупая мысль, что я их как-то отлежала за ночь без сна, быстро сменяется паникой.

Нет. Не отлежала. Прохожусь ногтями по коже, оставляю красные следы, но я ног не чувствую. Словно это два куска ваты. Я трачу ещё какое-то время на попытки встать, но понимаю, что они бесполезны.

В панике я звоню сначала маме, потом и папе. Ключей у родителей от моей квартиры нет, а я элементарно не могу встать и открыть дверь. Поэтому вызовом скорой медицинской помощи не ограничиться. Приходится вызвать ещё и министерство чрезвычайных ситуаций и вызволять меня из квартиры на потеху любопытным соседкам. Дверь спиливают с петель болгаркой. Сотрудники полиции проверяют у меня документы, даже не пропустив вперёд скорую, хотя мне уже всё равно.

Страх, что я навсегда останусь такой не позволяет оценивать происходящее хладнокровно.

— Мама, что со мной такое? — всхлипываю я, как только с одной стороны кровати ко мне подбирается мама.

— Милая, врачи разберутся, они тебе помогут, — обещает мама, глядя на меня с тоской.

Дальше всё как в тумане. Врачи. Уколы. Обследования. Катание меня из одного отделения в другое и так я оказываюсь в отделении неврологии.

Сильнейший стресс вызвал у меня частичный нервный паралич. Лечение невролога помогает. Трудно, тяжело, но я начинаю сначала чувствовать ноги, а потом и ходить. Сначала с ходунками, затем с тростью.

Я провожу без малого три недели в больнице, но о выписке нет и речи. Хожу уже хорошо, но лечащий врач хочет закрепить результат курсом ещё одного чудного и дорогущего препарата. Понимаю, что больнице выгодно реализовывать такие лекарства, папа за них платит исправно. Да и я не рвусь на волю. Возвращаться на работу мне совсем не хочется. Я ещё не там, а уже знаю, как мне будет больно это сделать. Даже если не выходить из своего кабинета, шансы встретить Игоря очень высоки.

Не хочу его видеть.

Он так и не навестил меня ни разу. Звонков и сообщений от него не было, но этот гад всегда со мной. В моих мыслях.

Даже сейчас сидя на своей кровати, я пытаюсь отвлечься от мыслей о нём на разгадывание кроссворда и ничего не получается. Читаю трижды вопрос и не успеваю уловить сути, перед глазами так и стоит профиль мужа. Бывшего.

— Собирайтесь Мешкова, — с этими словами в мою палату быстрым шагом заходит медсестра и сразу стаскивает с моих плеч казённое одеяло.

Я вздрагиваю и рукой вцепляюсь в спинку кровати.

— Как? Куда? Меня что уже выписывают? — пугаюсь я, от мысли что придётся выйти на работу, и новая встреча с Игорем приведёт меня к такому же финалу.

Это так ужасно ощущать себя настолько беспомощной и настолько ему ненужной, что я не хочу провоцировать подобное.

— А к вам что лечащий врач ещё не заходил? Вас не выписывают, а переводят, — быстро сообщает медсестра, скручивая в рулон колючее одеяло, согревавшее меня все эти три недели здесь.

— Нет, не заходил. Куда переводят не знаете? — спрашиваю я, встав с кровати.

Медсестра уже и постель начинает прибирать, и я беру с неё пример. Достаю свои вещи из тумбы, чтобы сложить в сумку.

— Почему не знаю? Я всё знаю. Чащин распорядился вас в гинекологическое отделение проводить. Ну поторапливайтесь, шевелитесь, собирайтесь. Мне ваше постельное сдать в прачечную нужно, а вы пока свои вещи собирайте.

Я медленно кладу стопку вещей в сумку, пытаясь переварить сказанное медсестрой. Пытаюсь сообразить, что надо у неё спросить, чтобы внести ясность, но сильно торможу.

Медсестра уже всё постельное скрутила и понесла из палаты, я даже ей в спину посмотреть не успеваю. У меня руки автоматом лежаться на живот и словно перед глазами проносится наш с Игорем разговор. Надежда на чудо, о котором я даже мечтать боялась, за считаные секунды разрастается до огромного огненного шара и давит своей силой тот ад, что сжирал меня все эти недели. И когда я изнутри согрета этим теплом, в палату заглядывает Олег Андреевич.

— Мешкова, анализы твои пришли. Беременность две — три недели. По этому случаю не имеем более возможностей держать тебя в нашем неврологическом отделении и переводим в гинекологию. Тебе у нас даже воздух нюхать нельзя в твоём положении, у генетиков теперь пропишешься, если рожать надумаешь.

— Я же не знала, — шепчу я, не успевая от радости размером с солнце, испугаться за будущее этого ребёнка.

— Не знала она, — фыркает Чащин и подсовывает мне карту. — Распишись.

Я беру у врача ручку и делаю осторожный шаг к столику, чтобы поставить подпись. Мои руки не дрожат, наоборот, твёрдо расписываюсь везде, где стоят галочки.

— Всё?

— Да всё, давай, не попадай к нам больше, горе луковое! — громогласно требует Чащин, прощается со мной по-отечески доброй улыбкой и широким шагом покидает мою палату.

Два дня в гинекологии меняют моё состояние кардинально. Хотя нет. Это известие о моей беременности всё меняет. Я уверенно хожу, у меня больше не отнимаются ноги и лежать в больнице у меня нет никакого желания. Как и у моего лечащего врача Риммы Алексеевны. По беременности у неё вопросов нет, всё хорошо, да и с ногами у меня всё хорошо.

— По поводу того, что тебе Чащин сказал. Игнорировать генетиков тебе нельзя, но и в панику раньше времени не впадай. Я посмотрела список препаратов, которыми тебя на ноги ставили, там по большинству просто обследований подобных не проводилось, по двум есть риски, но у тебя дозировки были совсем крошечные, и отмена почти сразу была. Да и от ибупрофена вреда больше. Так что не нервничай, нервы ничего не смогут исправить, только ситуацию усугубят. На рецепт, купи вот эти витамины для беременных. Пей витамины, больше гуляй на свежем воздухе, ну а рожать только у нас в перинатальном.

— Рима Алексеевна, спасибо вам большое, — благодарю я, забирая с тумбы выписку и список витаминов.

— Да ну что ты, какие благодарности. А вот что родителям не говоришь, это зря. Лучше родной матери тебя наблюдать никто не станет.

— Да... я скажу. Потом. Не хочу в больничной обстановке, — вру я. — Спасибо ещё раз!

Радостная я выхожу, хотя нет, даже не так, я буквально порхаю над землёй, покинув лечебное учреждение.

30

В этот же день, только получив выписку, я сажусь в такси и еду к родителям домой. И совсем не для того, чтобы сказать им что-то про моё интересное положение.

Перед отъездом в командировку я отдала Мышку всего на несколько дней, а получился почти месяц. Даже представить страшно, что собака про меня думает. Не дай бог, малышка решила, что я её бросила.

Такси так удачно подъезжает, когда из ворот выезжают папа с Сашей. Увидев меня, выходящей из такси, сдаёт назад.

— Выписали уже? — удивляется папа.

Он даже не в курсе, что последние два дня я провела не в неврологии.

— Ага! Где моя собака? Мышка! — радостно зову свою собаку, спеша в дом.

— Диана, нам надо поговорит, — сообщает папа, следуя за мной в дом.

— Да, и я хочу, — отмахиваюсь от папы, присаживаясь на корточки, чтобы радостная Мышка не снесла меня с ног.

Мыша, бросившись с визгом ко мне, очень радуется, хвост так и ходит ходуном, да и сама она не может остановиться. Я с трудом пригребаю её к себе, чтобы крепко, крепко обнять.

С трудом отлепляюсь от своей собаки и иду на кухню с папой и старшей сестрой. Мышка всё это время следует за мной, заглядывая в глаза.

— Сейчас домой поедем, сейчас мой девочка, — обещаю я и Мышка радостно уносится к миске с едой, срочно всё доесть перед отъездом, чтобы не пропало.

— Дочь, ты как хочешь, а я тебя в Новосибирск отправляю, — первым говорит папа.

— Да, и не спорь с папой, — встревает Сашка.

Я смотрю на них и улыбаюсь, словно сошла с ума.

— Хорошо. Я согласна, — произношу я, вздохнув по-настоящему легко.

Папа с Шуриком переглядываются и оба одинаково прищуриваются, ища в моих словах подвох.

— Чего вы? Я сама собиралась попроситься туда, — расставляю все точки над i, чтобы они меня пытать не начали.

Про пополнение в нашем семействе я не собираюсь говорить, пока живот на лоб не полезет, хотя, живя в другом городе, можно будет скрыть и живот, ползущий на лоб. В общем, как получится.

— Ну вот, а ты говорил, что упрётся и не поедет, — разводит руками Сашка.

— Я?! Вообще-то, это ты сказала, что твоя сестра ослиха упёртая, каких поискать! — возмущается папа, одномоментно закладываю Шурика.

— Дураки, — смеюсь я и спешу обнять своих родных.

Настроение у меня такое, что хочу всех, всех обнять. Весь мир. Кроме Игоря.

Папа сам отвозит меня и Мышку домой, по пути даёт мне ценные указания и освобождает от работы полностью, чтобы я могла спокойно собраться и отыскать себе квартиру в Новосибирске.

Этим я и занимаюсь ближайшие три дня, тщательно соблюдая режим питания и дня. Пью витамины и много времени провожу за выбором имени.

Многое не сбылось, о чём я мечтала, будучи невестой, а после женой Игоря, но имена по-прежнему выбираю исключительно мальчику. Верю, что у меня будет сын и никак иначе. И уже всё равно с какими глазами, главное что мой!

31

Две недели спустя...

До отъезда остаётся всего один вечер, уже утром я сяду с Мышкой на поезд и уеду далеко, в новую жизнь.

Всё, что я хочу увезти с собой давно отправлено транспортной компанией в Новосибирск. Остаётся только решить, что делать с единственной сумкой, которая спрятана в самом дальнем углу.

Я долго не решаюсь её достать. А когда достаю, и вытаскиваю из сумки шубу меня снова накрывает слезами. Лезу рукой в карман, достаю там кулон с маленьким отпечатком Бониной лапки и реву. Мышка, естественно, прибегает на мой рёв, крутится возле меня, хочет помочь.

— Ничего, ничего, — говорю я своей собаке. — Выкидывать не буду, просто здесь оставлю.

Успокоившись благодаря Мышке, я аккуратно возвращаю шубу с кулончиком в кармане на место. Под звук застёгиваемой молнии выдыхаю.

— Вот родим и... — хочу сказать Мышке, что у неё появится друг в виде здоровенного собако-медведя, но мою речь прерывает трель дверного звонка.

Мышка с лаем вереди меня несётся в прихожую, я ловлю её и запихиваю в ванную. Её лай становится глуше, но не прерывается. Вообще, она гостей не любит, если это не Тася.

— Кто там? — спрашиваю я, одномоментно заглядывая в дверной глазок.

За дверью моей квартиры стоит тот, кого я уж точно не ожидала увидеть.

Откуда он вообще мой адрес знает?!

— Ди, это я, — произносит Игорь, слегка покачнувшись на пятках.

Я не хочу его слышать и видеть, уж точно не теперь. Из-за того, что он стоит за дверью, у меня наступает паническая нехватка воздуха.

— Уходи, я тебя не звала! — отрезаю я и отхожу от двери.

— Ди, ну что за глупости, открывай, — с усмешкой просит бывший муж или теперь его можно называть разовый любовник.

Панику перекрывает злость, стрельнувшая в голову так, что я не просто открываю, я тороплюсь открыть эту чёртову дверь.

Игорь проходит в прихожую с улыбкой, а на его вторжение в мою квартиру Мышка в ванной вовсе сходит с ума и начинает копать дверь.

— Привет, — произносит Игорь, пытаясь коснуться меня.

Я ещё сомневаюсь, но, похоже, что он пришёл сюда непросто поговорить.

— Ты зачем явился? — уточняю я, встав подальше.

— В длительной командировке был в Ульяновске, вот вернулся и сразу к тебе.

— Хм. А я во всём этом мероприятии в качестве кого?

— Ди, перестань корчить из себя святую, — нагло просит Игорь.

В нём такая наглость всегда проскальзывала, когда он пил, похоже, и сейчас этот герой любовник на минималках нетрезв.

— Ммм. Явился ко мне как к шлюхе, так вот я не сливное отверстие. Иди найми себе проститутку.

— Ну зачем ты так? — устало вздыхает Игорь, глупо при этом улыбаясь.

Точно пьяный.

— Как так? А ты разве ко мне с какими-то другими намереньями явился? Смотри-ка, даже без цветов, шлюхам букеты не дарят, не звонят и не пишут! Их просто трахают и бросают в неизвестности! Да и, кстати, ты бы проверился, а то ночь с такой не святой как я, без защиты. Рискованно. А теперь выматывайся, мне собраться ещё нужно! Пошёл вон! А то я собаку выпущу, и она тебя покусает! — срываюсь на крик, хватаясь за ручку двери ванной комнаты.

Я очень решительна, потому что не хочу больше лежать в больнице с отнявшимися ногами, да и есть теперь кого терять.

— Ты неправа, — произносит Игорь. — Ты мне изменила, сделала очень больно, а самое поганое в этом всём, что я без тебя не могу. Пять лет пытаюсь и не могу.

— Нет. Самое поганое в этом всём, что я тебе не изменяла! Не я была на там видео! Как ты мог вообще поверить?!

— Ха! То есть я видел тебя и не должен был поверить?

— Это была не я! Не я! Убирайся! — Я срываюсь уже на визг, срываю горло, а было бы под рукой что-то тяжёлое, прибила бы сейчас Игоря.

— Это была ты, я знаю.

— Ты идиот! Это была не я! Таких татуировок в день десяткам баб штампуют! Дебил ты чёртов! — не выдерживаю и бросаюсь на Игоря с кулаками.

Даже успеваю ударить его в грудь несколько раз, но и всё. Он перехватывает мои руки, крепко сжав запястья. Игорь смотрит мне в глаза с ненавистью и цедит сквозь зубы каждое слово.

— Да при чём тут татуировка? Родинки твои все на своих местах, тоже наштамповали?

— Это была не я.

Сказанное тихо и ровно действует на Игоря куда лучше моего крика. Он отпускает меня и стремительно покидает квартиру.

Я же стою в ступоре ещё несколько минут посреди прихожей и лишь вой запертой в ванной Мышки приводит меня в чувства. Выпустив собаку, я пытаюсь спустить на тормозах всё случившееся. Не хочу ещё слёз, но точно знаю одно. Если бы мне прислали подобное видео про Игоря, я бы не поверила. Даже если бы понимала, что это он, я бы всё равно не поверила.

Только я успокаиваюсь за чашкой горячего чая на кухне, как в квартиру снова звонят. Звонят настойчиво.

— Вот же неугомонный!

Я иду к дверям чтобы отключить звонок. Мышка снова разрывается лаем, и на этот раз я не загоняю её обратно в ванную, потому что открывать вовсе не собираюсь.

— Ди, открой, это очень важно, — просит, даже умоляет Игорь, когда я отключаю звук дверного звонка.

— Нет. Не открою, — отвечаю я.

— Ладно, давай через дверь. Я... сообщение пришлю, мне самому только что прислали. Ди, я реально дебил, — испуганно признаётся Игорь и от этого его испуга, звучащего в голосе так явно, я пугаюсь сама.

Ничего не отвечаю. Просто молча возвращаюсь на кухню за своим телефоном.

Игорь к этому моменту уже присылает мне-то важно.

"Шлюха есть шлюха, а ты думал она исправилась?" — и ухмыляющийся смайл, а под этой подписью видео.

Снова видео сходное с тем, что было прислано Игорю пять лет назад. Я вижу по стоп-кадру, даже не включаю. Снова будто бы я, причёска нынешняя, только одна деталь не сходится. Татуировка.

— Это не ты, там реально была не ты, — убито из-за двери признаёт Игорь.

— Я же говорила, — вздыхаю я, удаляя это гадкое сообщение.

— Ди, открой, прошу, — умоляет Игорь, но на меня не действуют его мольбы, даже после невероятного облегчения.

— Нет. Я уезжаю из города и мы с тобой больше никогда не увидимся, всё!

32

Два месяца спустя...

Переехав в Новосибирск, два месяца я вообще не могла ни о чём думать. Просто элементарно не было времени. Обустройство квартиры, покупка мебели, привыкание к новому рабочему коллективу и прочие заморочки. Мышка к тому же плохо и тяжело переносила акклиматизацию. Мы прописались с ней у ветеринара, то одно, то другое, вишенкой на торте стала пищевая аллергия. Понятия не имела, что у собак бывают подобные проблемы. Но я справилась.

А сегодня вновь окунулась в прошлое. Всё случайная случайность, иначе и не сказать. Я вставала на учёт по беременности, и мой врач взялась высчитывать примерную дату родов.

Двадцать четвёртое декабря. Ни раньше не позже.

Именно в эту дату закончилась моя семейная жизнь, прерванная кем-то непонятно для каких целей.

После посещения женской консультации я еду на работу. Наспех поздоровавшись с коллегами, скрываюсь в своём кабинете и гоняю бесконечно по голове одну и ту же мысль.

Кому нужно было присылать то видео Игорю, да ещё и дважды?

Голова начинает болеть от мыслей. От того, что нет конкретных врагов и нет мотивов даже для тех, на кого я с натяжкой могу подумать.

— Диана Романовна, к вам посетитель, — по связи сообщает Женя, приставленный моим папой личный секретарь.

— Приглашай, — смело произношу я, за два месяца расслабившись.

Все два месяца моего нахождения в Новосибирске Игоря не слышно и не видно.

Ну и хорошо! — думаю я, а сама вздрагиваю, вспомнив про дату родов.

Может сынок хоть день посидит, и родится двадцать пятого. Ведь примерная дата родов на то и примерная, потому что это не точно.

Я не успеваю испугаться, что это Игорь явился ко мне, как дверь открывается и в кабинет влетает Сашка. Сестра вся такая летняя, туфли и платье без верхней одежды, хотя у нас ещё местами кучи снега не растаяли и довольно прохладно.

— Привет сестрёныш! Пропала совсем, не звонишь, не пишешь! — Шурик торопится ко мне, я торможу и не успеваю встать со своего кресла, обнимаемся прямо так.

— Сашка, — почти мурлычу от удовольствия, обнимая сестру. — Почему не предупредила, что приедешь? Я бы встретила.

— А ты мои сообщения читаешь вообще?

— Эм, нет. Не смотрела телефон, а ты, наверное, минуту назад написала? — смеюсь я, лезу в сумку за мобильным.

Так и есть.

«Я еду в гости!» — отослано минут пять назад.

— Рабочий день окончен, собирайся, поедем принимать солнечные, а то вон какие синяки под глазами! Ты снова мумия, — ворчит Сашка, одновременно всё перебирая на моём столе.

Инспекция

Ручки, ежедневник, даже степлер. Хватает, держит в руках меньше секунды и бросает на стол. Всё как всегда.

— Ничего подобного, прогулять работу я не против, но с мумией не соглашусь. Я даже поправилась, — хвастаюсь я, встав с кресла.

— Да знаю я, почему ты поправилась, — хитро улыбается Сашка и бросает взгляд на мой ещё совсем незаметный живот.

— Откуда?! — возмущаюсь я.

Блин!

— От мамы, она мне ещё тогда сказала, когда ты в больнице лежала, — сообщает мне сестра, словно в этом ничего такого нет.

— Чёрт! Рима Алексеевна! Ну просила же её не говорить. Папа тоже знает?

— Нет, папе и Таське пока не говорили. Ну пошл, пошли. Свежий воздух, все дела, — с лукавой улыбкой торопит Саша и тянет меня за руку.

33

Нагло слиняв с работы, садимся с сестрой в машину и доезжаем до ближайшего ресторана. Устраиваемся с сестрой за свободным столиком у окна, официантка сразу приносит нам меню.

Стоит мне только взглянуть на красочные фото, сразу же понимаю, что объемся сейчас.

— Нда... С аппетитом у меня прямо беда, — делюсь с сестрой, сглатывая слюну от предвкушения гастрономических радостей.

— Нет? — с огорчением спрашивает Шурик.

— Шутишь? А поправилась я от энергии солнца? Смотри, как разнесло, пора гардероб обновлять, — жалуюсь я, поправив ставший тесным жакет.

— А, ну да. Точно, — растерянно соглашается Шурик.

— Какая-то ты странная, — замечаю я, сестра пожимает плечами, и мы обе утыкаемся каждая в свой экземпляр меню.

Как же сладко вот так сбежать с работы и засесть в ресторанчике, выбирая для себя что-то вкусное. Как жаль, что я только сейчас стала ценить такие моменты, а не тогда, пять лет назад, когда была разбита.

— Я хочу боул с морепродуктами, — объявляю я, решив с главным блюдом.

— Мальчик, — хитро тянет Сашка, щурясь от удовольствия.

— Что?

— С мамой тут обсуждали, кто родится. Она сказала посмотреть, чем ты питаешься. Рыба — мальчик, мясо — девочка.

— Ерунда какая, я могу и стейк заказать. Я вообще всё ем, всё, что плохо лежало и попалось на мои голодные глаза, — отвечаю с лёгким сожалением. — Наверное, я буду толстой беременной, а потом просто толстой.

— Ну так, говорят же, что питомцы похожи на своих хозяев. Твоя жирная Мышь на тебя не была похожа ещё три месяца назад, сейчас вот скоро и не отличить будет, — смеётся Сашка.

— Эй! Мышка не толстая! У неё кость широкая и вообще детство трудное, — защищаю свою любимицу.

Определившись с выбором блюд, мы всё передаём официантке, и Саша наконец-то спрашивает:

— Отец ребёнка он? — сестра не называет имени, это и не нужно.

Отпираться тоже глупо.

— Он, — вздыхаю я, поёжившись от пробежавших по рукам мурашек.

— Знает? — интересуется Саша, так коротко, словно уже не один год служит в службе допросов.

Есть ли такая служба? — тут же задумываюсь я, отвлёкшись от болезненной темы на секунды.

— Нет, конечно, он не знает и не узнает. Не вздумай ему проболтаться, — говорю я, совершенно спокойно, зная, что для Саши это будет несложно.

— Да какое там, — как-то нехорошо отмахивается сестра.

Холодок бежит по спине, в этот момент и официантка приносит соком со льдом, а я жалею, что чай не заказала. Мне этот холодок по поводу Игоря не нравится. Не хочу я его испытывать. Мне нужны только положительные эмоции.

— Что?

— Он это, пьёт, в общем, — скривившись от неловкости, говорит Саша. — Что у вас там случилось?

— Сильно пьёт? — интересуюсь я, хотя, лучше бы мне не спрашивать.

— Хлеще тебя, машину разбил, два заказа крупных чуть не профукал, едва подхватить успели. Как ты уехала, так и квасит, — безрадостно рассказывает Саша.

— Ну, мне всё равно. Пусть лечится, где, он знает, — зло отвечаю я.

Но это злость не на Игоря или информацию о нём, это злость на саму себя. Потому что не могу я спокойно это всё воспринимать.

Хочу подробностей, чтобы знать, что Игорь хотя бы цел.

— Сильно машину разбил? А сам? — уточняю я у Саши.

— Сильно. Об папину машину разбил. Но все целы! — спешит сообщить сестра, заметив, как у меня округляются глаза.

— А Боня? Как же Боня?

— Ммм, вот про это я не знаю, но я у него собаку не видела. Ди, ты, главное, не нервничай, я тебе это рассказываю, может быть, ты подумала бы? Ребёнка без отца растить? А он убивается хуже тебя, прости ты его, — неожиданно просит Саша.

Та самая Саша, которая Игоря терпеть не могла с первого дня как услышала о нём.

— Вот ещё!

— Любите же друг друга, — произносит Саша и вздыхает.

— Нет. Я не люблю! Всё! Прошла любовь, завяли помидоры, ещё три года назад окончательно завяли! — уверяю я сестру, хотя понимаю, как это глупо со стороны выглядит.

Ясно же любому дураку, что это враньё.

— Ага, — усмехается Сашка.

— Что ещё за ага? Правда! Всё!

— Ну не просто же так ты ни с кем даже номерами телефонов не обменивалась, а с ним ребёночка состряпала, — резонно замечает Саша.

— Это компенсация! Он мне нервов достаточно помотал, — громко ворчу я и успокаивает меня только официантка, идущая к нам с подносом еды.

К счастью, от этого разговора с сестрой аппетит у меня не пропадает, наоборот, я ещё и десерт дополнительно заказываю.

34

Заев комок нервов, собираемся с Сашей прогуляться по магазинам, чтобы одеть меня. А то трещат шовчики, да и отвлечься от мыслей про Игоря не помешает. Заезжаем в первый попавшийся на пути торговый центр и пропадаем в отделе с одеждой.

— Столет себе ничего нового не покупала, — говорю я сестре, лавируя между рядами с весенними новинками.

— Так уж и сто лет? А в декабре? Помнишь? Мы с тобой половину «Сармы» вынесли, — смеётся Саша.

— Выходит, зря вынесли, я уже в большую часть всего этого добра не влезу.

— Вот это? — Шурик вытягивает трикотажное платье розового цвета, — Ты вроде бы любишь такие.

Выбранное сестрой платье мне отдалённо одним лишь цветом напоминает мой свадебный наряд. И мне бы отказаться, но платье действительно чудесное, трикотажное как я люблю.

— Да, давай померю, — забираю у Сашки платье, и сама снимаю такую же модель другого цвета.

Вдруг передумаю, вдруг всё же не смогу.

Обходим с сестрой сразу всё, набрав на двоих неприличную кучу вещей, и занимаем большую примерочную.

— Живота ещё не видно, — замечает Сашка, когда я раздеваюсь до нижнего белья.

— Так рано ещё. Когда ложусь, немного видно, — хвастаюсь я, с нежностью вспоминая этот небольшой бугорок.

— Это, наверное, месяца через два уже будет совсем заметно, — предполагает Саша, вытягивая под шумок из моей кучи шмоток платье.

— Ну да. Куда! — пытаюсь отнять у сестры своё, но Сашка ловко уворачивается.

— Оно непрактичное, не тянется, ты в него через два месяца уже не влезешь. Это мне, а тебе вон то, — Шурик кивает на платье из трикотажа и коварно похихикивает, натягивая моё платье.

— Это что месть за косметику, которую я у тебя в детстве таскала?

— Компенсация! — смеётся Шурик, крутясь перед зеркалом в идеально севшем платье.

— Ладно, всё равно оно мне не нравится, — заключаю я, оценив наряд получше со стороны.

Перемерив кучу вещей, выходим с сестрой из отдела с кучей пакетов. Двигаемся дальше и как-то случайно забредаем в детский магазин. Просто посмотреть.

— Божечки! Какие крошечные, — умиляется Сашка, взяв в руки белые пинетки с полки.

— Ну да, а ты типа не помнишь, какая Таська была крошечная? — удивляюсь я.

— Да, забыла. Да и мне как-то не до Таськиних шмоток было, я же учёбу заканчивала. Это ты возле неё крутилась, мамка на минималках, — смеётся Саша и отходит от стеллажа, прибрав пинетки к рукам.

— Ой, это что это? Подарочек будущему племяннику? Стареешь, что ли? Подобрела то как, щедрая стала.

— Это тебе компенсация за платье, — усмехается Шурик и присвистывает, дойдя до полок с детским питанием. — Ну и цены.

— Да уж, — соглашаюсь я, взглянув на четырёхзначные цифры за небольшие банки с молочными смесями. — Но я грудью хочу кормить.

— Силикон потом вставить выйдет дороже, — фыркает Саша. — Тебе нужно будет на Ермакова подать в суд.

— Зачем? — удивляюсь я, не найдя связи.

Да и тем более, несколько часов назад сестра уговаривала меня простить Игоря и сойтись.

— На алименты подашь, пусть обеспечивает ребёнка.

— Вот ещё. Не нужно мне ничего. И потом, я не собираюсь сообщать ему о ребёнке, — кажется, я уже это говорила, но повторяюсь.

— Как ты это себе представляешь? Папе, значит, не скажешь? — Саша смиряет меня строгим взглядом.

— Почему? Скажу, но не сейчас и потом, а каким боком тут папа?

— А таким, что папа Игоря любит и жалеет его, а узнав о ребёнке всё Игорю выложит на блюдце с голубой каёмочкой и билет на самолёт ещё купит, лично посадит ещё.

На эти Сашины слова ничего не отвечаю, мне нечего сказать. Да и понимаю, что скрывать ребёнка от Игоря долго не получится. Может и вовсе не получится...

— Пошли на кассу уже, бабуля, — подкалываю я сестру, но Шурик лишь улыбается.

— Вообще-то, я тётушка.

Саша гостит у меня всего один день и уезжает домой уже ночью, а я остаюсь с мыслями про Игоря.

Говорить, что мне всё равно легко, но я не перестаю переживать за него. Несколько раз порываюсь просмотреть его социальные сети, даже допускаю мысль позвонить. Не делаю этого с трудом убедив себя, что мне до этого дела нет.

Два месяца спустя...

Утром собираясь на работу, я кручусь у зеркала в трикотажном платье. Без стеснения считаю, что я в нём такая невероятно хорошенькая, с уже заметным животом. Даже лишние набранные килограммы мне к лицу.

— Мышка, остаёшься за главную, до вечера! — треплю по голове свою собаку, и счастливая выскакиваю из квартиры.

На улице тепло и свежо после ночного ливня, а настроение у меня за последние месяцы сегодня на удивление самое лучшее.

Доезжаю до работы, ещё полчаса балдею с чашкой кофе у раскрытого окна, пока ко мне не заглядывает Женя с документами.

— Диана Романовна, я вам распечатала, что вы вчера просили. И да, к вам там посетитель, — сообщает секретарь, выкладывая на стол документы.

— Саша? — радуюсь я, тронувшись в сторону двери.

— Нет, мужчина, представился Игорем Ермаковым, — огорошивает меня Женя. — Приглашать?

Как Игорь?

Зачем?

Я не хочу!

— Чёрт... Раздевайся, — тихим шёпотом огорошиваю, в свою очередь, своего секретаря.

— Что? Зачем это? — так же шепча спрашивает Женя.

— Он не должен знать про это, — шёпотом и жестами объясняю я, указывая на обтянутый розовым трикотажем живот. — Поменяемся одеждой...

И зачем я только напялила это платье?! — мысленно казню себя, оценивая Женькин прикид.

Её блузка с юбкой должны мне помочь исправить ситуацию.

— Что? Нет. Это глупо, он меня уже видел в моей одежде, — резонно замечает Женя.

И я не могу с ней не согласиться, хотя, не уверенна, что Игорь запомнил прикид моего секретаря. Наверняка он нервничает и не заметил ничего, но рисковать нельзя.

— Что же делать? — спрашиваю совета у Жени.

Мне почему-то кажется, что она найдёт выход.

— Да просто сядьте за стол и не вставайте. Из-за стола не видно, что вы беременны, — говорит Женя, почему-то в полный голос.

У меня сердце уходит в пятки, словно я не беременна, а что-то украла, и если про это узнает Игорь, меня непременно посадят.

— Тише ты, — прошу секретаря, выпучивая для верности на неё глаза.

— Приглашать? — уточняет Женя, когда я впритык придвигаюсь к столу.

Мне всё равно, кажется, что всё заметно. Хотя, Игорь не сможет не заметить мои плюс десять килограмм. Не все, конечно, но часть из них отложилась на моих щеках.

— Приглашай, — даю я отмашку секретарю, глубоко перед этим вздохнув.

Хочу глотнуть кофе, но чашка с его остатками осталась на подоконнике и добежать я уже не успеваю. Не рискую. Да и спустя секунду после того, как из кабинета выходит Женя, в дверях показывается Игорь.

Точнее, сначала букет, что он тащит перед собой. Аромат роз наполняет помещение, и мой беременный организм воспринимает его как сигнал ко второму завтраку. Очень хочется есть, а когда я хочу есть, я ни о чём думать не могу.

Вот так благодаря желудку испытываю минимум волнения от появления Игоря.

— Это лишнее, — фыркаю я с неким запозданием, указав ручкой на букет.

— Здравствуй, Ди, — произносит Игорь и отложив букет на край стола, подходит к моему рабочему.

Я смотрю на него с прищуром, пытаясь понять, знает он о моём положении или нет? А то Сашка спрашивала, когда будет видно живот, кажется, я как раз про два месяца и говорила. И вот он Игорь, спустя два месяца нарисовался, не стереть.

— Хорошо выглядишь, на алкоголиков из клиники не похож, — отмечаю я, цепляясь так глупо, но удержаться не могу.

Прям свербит в одном месте, как хочу в Игоря чем-то таким потыкать.

— Рассказали значит, — усмехается Игорь, усаживаясь на стул, ближайший к моему столу.

— Зачем ты приехал? Да ещё и с цветами.

— Ди, я не знаю, как у тебя прощения вымаливать, не знаю.

— Я тебя прощаю Игорь. Можешь уходить, — отрезаю я, и утыкаюсь в документы распечатанные Женей.

Мне легче делать вид, что я работаю и не смотреть на Игоря, что сидит напротив с видом побитой собаки.

— Ди, я не уйду. Буду таскаться за тобой пока не простишь, — почти угрожает Игорь, а мне от его угроз смешно, губы растягиваются в улыбке.

Хотя должна переживать, ведь сегодня я смогла спрятать живот под столом, а завтра? А если он меня возле машины подкараулит?

Задумавшись над этим всем, я не отвечаю Игорю, и он снова говорит.

— Я виноват перед тобой, бесконечно виноват, но я не могу без тебя, — так искренне говорит Игорь, а во мне вскипает неуёмное желание уколоть бывшего мужа побольней.

— Это пройдёт. Я вот сейчас могу, мне без тебя хорошо, как видишь. Наконец-то с аппетитом проблем нет. Наконец-то вес набрала, а то я лет пять после развода была на грани дистрофии, — ровно говорю я, умудряясь и Игоря побольнее кольнуть и оправдать свой стремительно набранный вес.

Вижу, что он не в курсе, но всё ещё переживаю на этот счёт.

— Ты зла, имеешь на это право. Я дам тебе время поплеваться, — заявляет Игорь, поднимаясь со стула.

— Заколебёшься ждать, — улыбаюсь я, провожая взглядом молча уходящего Игоря.

Но моя улыбка спадает, как только за бывшим мужем закрывается дверь кабинета.

Как я выйду отсюда и до машины дойду? Вдруг он меня караулить будет? Столом уже не прикроешься.

35

В конце рабочего дня я не могу выйти как обычно из своего кабинета, пройтись по зданию к выходу и просто дойдя до парковки сесть в машину.

Вдруг там, где-то Игорь ошивается?

— Жень, а Жень, — тяну я, выглянув из кабинета лишь наполовину, оставив свой живот за дверью.

Ну вдруг Игорь сидит в приёмной и караулит втихарая?

— Что Диана Романовна? — испуганно уточняет Женя, замерев над своей сумкой.

Конечно, я прервала её сборы домой и она испугалась, что придётся задержаться.

— Ты машину водить умеешь? — спрашиваю я, в надежде, что мой секретарь подгонит мне машину хотя бы к центральному входу, а до него я уж как-нибудь доберусь.

— Ой, нет. Вы что! Я же истеричка, я пассажиром то боюсь, куда мне за руль, — отмахивается Женя, снова приступая к сборам домой.

— Что же делать? — скулю я.

— А вам зачем? Такси может вызвать? — предлагает секретарь и я задумываюсь.

— Нет. Машину здесь оставлять плохая идея. Надо что-то придумать, — бубню я.

— Вы всё из-за беременности? — любопытствует догадливая Женя.

— Да. Боюсь, что Игорь поджидает меня где-то там, а как я пойду?

Женя улыбается и, кажется, у неё есть какая-то идея.

— У нас тут до ремонта шторы висели вместо жалюзи, вы их возьмите. Типа домой несёте, стирать, например. Да, хотя, какая разница куда? Главное, ими прикроетесь.

— О! Супер! — согласившись на шторы, я возвращаюсь к себе за сумкой, а когда выхожу, Женя вручает мне комок грязных бывших голубых, ныне серых штор.

— Они как раз ещё после ремонта пыльные, логично что стирать забираете, — радуется Женя, поторапливаясь уйти с работы.

— Нда, докатилась, — усмехаюсь я, а про себя и вовсе смеюсь.

Подумаешь, шторы. Я и не до такого докатывалась.

Я несу несколько метров свою спасительную ношу и в носу начинает свербеть от пыли. Остальной весь путь до самого выхода я иду и чихаю, никак не могу остановиться. Даже когда вижу у входа Игоря, не могу перестать чихать, только ещё крепче к себе прижимаю грязные шторы.

— Апчхи! — особенно громко чихаю, прямо в сторону Игоря.

Словно послала прям.

— Будь здорова! Давай помогу, — Игорь бросается в мою сторону, порываясь отнять у меня спасительные шторы.

— Спасибо! Руки прочь от моих грязных штор! — успеваю выпалить я и снова звонко чихаю. — Апчхи!

Я ускоряюсь, но не сразу вспоминаю, где поставила машину. Заметавшись, я со стороны, наверное, выгляжу словно заяц, удирающий от волка. А волк, то есть Игорь и не думает прекращать эту погоню. Так и шагает широко за мной, тянет свои руки к шторам.

— У тебя сейчас сотрясение мозга будет от такого чиха. Давай сюда, у тебя же на них аллергия, — взывает Игорь к моему разуму, а у меня к чиху прибавляется истерический смех.

Я его давлю, вслух его неслышно, но он есть.

— За свои мозги и аллергию беспокойся, а у меня всё отлично! Апчхи! Ой, — тяжело вздохнув, я уже почти бегу от Игоря и оторвавшись от него примерно метра на два, притормаживаю у своей машины.

А ключ я не догадалась из сумки заранее достать. Вынуждена изловчившись, в обнимку с громоздкими пыльными шторами, чихая, искать в сумке ключ от машины. За это время Игорь стремительно сокращает спасительное для меня расстояние.

— Апчхи! — снова я чихаю на него в буквальном смысле, потому что в этот момент посмотрела в его глаза и замираю от неожиданности, перестав даже чихать.

Совершенно точно, именно в эту секунду, я ощутила первые толчки ребёнка. Что-то невероятное. Словно целый мир расцвёл внутри меня. Наверное, ему надоел мой чих, и он таким образом решил возмутиться.

— Будь здорова, — снова желает Игорь, хотя ясно, что мой чих не от болезни и я киваю, уставившись на него.

Пугаюсь непонятно чего. Словно Игорь мог это почувствовать, и я раскрыта. Это длится недолго, меньше минуты, я быстро прихожу в себя.

— Отвали! — требую я и открываю дверь машины, сажусь за руль вместе со шторами, так с ними и отъезжаю от остолбеневшего на парковке Игоря и скидываю на соседнее сидение, лишь выехав на дорогу.

Весь путь до дома я вспоминаю, как это было, этот толчок изнутри, жду его повторения и не замечаю, что за мной хвост.

36

Припарковавшись, я ещё сижу в машине и размышляю над шторами. Брать их или не брать. По-хорошему их как минимум надо вынести из салона, иначе строительная пыль разнесётся по всей обшивке.

Решаюсь всё же взять шторы с собой, думаю выкинуть, и тут в окне возникает Игорь. Успеваю притянуть шторы к себе и прикрыть живот, хотя собиралась достать этот комок пыли иначе.

— Что ты таскаешься за мной?! — ору на Игоря, только открыв дверь.

— Так ты быстрее остынешь, — спокойно отвечает Игорь и следует за мной словно хвост.

— Ааа! Так это мне пять лет назад надо было за тобой, как собачонка бегать? Может быть, тогда ты бы остыл, и мы бы всё выяснили? Теперь-то чего уж, — фыркаю я, а сама спешу к подъезду.

— Мы бы не выяснили, я разбил тот телефон, кто отправил то видео было уже без него не выяснить, — объясняет Игорь, и неожиданно для меня прикладывает к домофону чип.

— Это что? Ты... откуда это у тебя? — задыхаясь спрашиваю я, пялясь на ключ идентичный моему, который я снова не достала вовремя из сумки.

— Живу здесь, — едва улыбнувшись, Игорь пожимает плечами и распахивает передо мной дверь подъезда.

— Маньяк! — выплёвываю я и спешу на свой этаж.

К счастью, я оказываюсь в квартире раньше, чем Игорь поднимается за мной. Под радостный лай Мышки я могу в дверной глазок наблюдать, как этот гад открывает дверь квартиры напротив.

Вот же гад!

А напротив жила такая приятная пара, я ещё думала, что если они родят ребёнка, наши дети подружатся и будут бегать друг другу в гости. Кажется, я их видела неделю назад в последний раз.

Мышка громким лаем привлекает к себе моё внимание, и я отхожу от двери. Потискав собаку, заталкиваю шторы в стиральную машинку и переодевшись в одежду посвободнее, проверяю, заметно ли моё положение. Оглядываю себя со всех сторон в зеркале и убедившись, что в свободном платье ничего не видно, смотрю в глазок. Никого на площадке нет, быстро выхожу с Мышкой, чтобы погулять.

Собака так радуется, суетится, дёргает за поводок, пока я закрываю квартиру. Буквально тянет меня вниз по лестнице.

— Мышка, куда ты меня так тащишь? — удивляюсь я и тут же начинаю переживать, что у неё снова какие-то проблемы.

Всё встаёт на свои места, когда выходим с Мышкой во двор. Боня. Уже не щенок каким я его запомнила. Вот так и вырос без меня.

Глаза угрожающе начинает щипать от слёз, я едва могу их подавить.

Громадный чёрный пёс крутится рядом с подъездом, пока его хозяин разговаривает по телефону неподалёку. Заметив нас, Боня метётся в нашу сторону, Мышка дёргает меня за поводок.

— Мышка, фу! Убери собаку! — требую я, крича Игорю в спину.

Мышка никогда не шла на контакт с другими собаками. Максимум могла понюхать секунд тридцать перед попыткой вцепиться в морду потенциальному конкуренту. Ревниво охраняла меня все эти годы от других собак.

— Почему? — удивляется Игорь. — Боня её не тронет.

— Это она его тронет, — фыркаю я, пытаясь отогнать Боню от Мышки, ради его же безопасности.

— Глупости, смотри, она хочет с ним пообщаться, — Игорь обращает моё внимание на интерес Мышки к Боне и у меня просто глаза лезут на лоб.

Впервые вижу, чтобы моя собака улыбалась другому представителю её вида и так радостно махала хвостом. Теряю дар речи.

— Ну, показывай, где вы тут гуляете? — просит Игорь как ни в чём не бывало.

— Вот ещё! — возмущаюсь я и разворачиваюсь в другую сторону.

Обычно мы гуляем совсем в другом парке. Глупо идти сейчас в другую сторону и искать новое место. Словно моё решение сменить место прогулки поменяло бы намерения Игоря преследовать меня.

Проходим несколько метров, Боня метётся за Мышкой и та совсем не против его компании. Чуть ли не стелется перед ним.

— Не надо за мной ходить, — требую я, обернувшись к Игорю, идущему чуть в стороне.

— Это не я, это он, — Игорь сваливает всё на Боню и продолжает тащиться за нами.

Упорный какой.

— Вот чего ты добиваешься? — интересуюсь я, резко остановившись.

— Ничего, я просто с собакой гуляю, — ровно отвечает Игорь, а выражение лица такое, словно он белый и пушистый одуван.

Мне ничего не остаётся, как отвернутся от этого наглеца и продолжить прогулку. Я злюсь, но сделать ничего не могу.

37

Я с трудом переношу вечер и ночь, зная, что Игорь теперь живёт в квартире напротив. Как-то неспокойно.

А утром этот наглец снова караулит нас с Мышкой возле подъезда.

— Доброе утро, — приветствует Игорь, собираясь снова тащиться за нами на прогулку.

Не удостаиваю бывшего мужа ответом, но не могу удержаться от желания потрепать Боню по голове. Раз уж Мышка к нему так благосклонна и не проявляет ревности.

И снова мы идём на прогулку в той же компании, что и вчера. Во время этого молчаливого променада с собаками, я убеждаю себя, что смогу это выдержать. Встречаться с Игорем и Боней два раза в день не так уж и сложно, да уж чего там скрывать, с Боней даже приятно. Один его вид поднимает мне настроение.

Но уже через час, на работе я просматриваю документы и узнаю, что встречаться с Ермаковым мне придётся гораздо чаще.

Вот это я уже не могу оставить без внимания и звоню папе, желая получить объяснения. Иначе для чего он отправил меня сюда?

— Папа, как это понимать?

— И тебе доброе утро, — усмехается папа.

— Оно совсем недоброе, что он здесь делает? Я отказываюсь с ним работать, можешь меня увольнять!

— Ди, не горячись. Да и не я решаю, где Игорь будет с нами сотрудничать. Рокировку не я делал. Всё же разрешилось, может, ты его простишь уже? — спрашивает папа, быстро переведя тему в то русло, о котором я вообще говорить не хочу.

— Ооо! Всё! До свидания, папа. Маме привет, — сухо попрощавшись, я откладываю телефон и пытаюсь успокоиться.

Глубоко дышу, съедаю несколько конфет, но покоя не наступает, ибо раздражитель никуда не делся. Напротив, Игорь заявляется в мой кабинет со стопкой документов.

— Во-первых, надо стучать, во-вторых, всё это не надо таскать ко мне лично, есть рабочая почта. Спроси у Евгении, она тебе даст, — чеканю я, буравя Игоря гневным взглядом.

Ух!

Жаль, взглядом нельзя в нём дополнительных дырок наделать.

То ли от нервов, то ли от злости, а может ещё по какой причине у меня начинает адски чесаться живот.

— Это срочно, и это оригиналы, нужна твоя подпись, — деловой Ермаков шагает к столу и садиться напротив.

Одежду я хоть и подобрала свободную, живота не видно, но чесаться опасаюсь, когда Игорь сидит так близко. Вдруг заметит? Держусь, с трудом просматривая документы. Лишь могу украдкой провести пальцами по животу, чтобы хоть немного ослабить зуд.

— Снова татуировку сделала? — спрашивает Игорь, неожиданно для меня.

— Что? — переспрашиваю я, округлив глаза.

Какая ещё татуировка? С чего он взял?

— Чешешься.

Наблюдательный гад!

— Ты меня отвлекаешь, выйди и жди за дверью, — требую я, даже не надеясь на снисхождение этого наглеца.

Но, к моему удивлению Игорь поднимается с места и идёт к выходу. Я вздыхаю и с блаженством чешу живот двумя руками, когда за Ермаковым закрывается дверь.

Надо же.

Может и от совместных прогулок можно так легко отделаться?

С трудом отстранившись от мыслей, я сосредотачиваюсь на работе. Всё проверяю и убедившись в верности ставлю свою подпись, одновременно приглашая к себе секретаря.

— Передайте Ермакову, — прошу я, радуясь своей смекалке.

Можно вовсе с Игорем не контактировать, передавать всё через Женю.

38

Три недели спустя...

Каждый божий день Игорь таскается за мной как хвост, и я так привыкла уже, что, выйдя утром с Мышкой, не обнаружив Боню и Игоря на их привычном месте, начинаю нервничать.

Мне бы наоборот радоваться, чем реже я встречаюсь с Игорем, тем лучше, потому что ситуация с животом совсем критическая. Я буквально надуваюсь как шарик не по дням, а по часам, и скрывать беременность от Игоря с каждым днём всё сложней и сложней. Тем более летний зной не позволяет напялить на себя много вещей сразу.

Но я всё равно задерживаюсь у подъезда в ожидании, ставшей уже привычной, компании.

— Доброе утро, ждали нас? — радуется Игорь, выйдя из подъезда позже меня на три минуты.

Ну я и дура непробиваемая! И ведь действительно стояла, и ждала его, а он разулыбался. Сияет как медный таз!

— Вот ещё! Не вас, мы Боню ждали, — киваю я на Мышку.

А она ждала друга, нервничала и не тянула меня гулять, пока Боня не вышел к ней навстречу.

Прогулка выходит напряжённая. Ермаков не перестаёт улыбаться, приняв на свой счёт мои ожидания. Я всё больше из-за этого нервничаю.

Эта моя утренняя оплошность даёт о себе знать днём. Как водится в самый неподходящий момент, когда я хочу улизнуть с работы, чтобы посетить врача, Игорь увязывается за мной с неуёмной жаждой поговорить.

— Ди, нам надо поговорить, — заявляет Ермаков, поймав меня почти на выходе из кабинета.

К моему счастью, Женя отлучилась на обед и в приёмной не становится свидетелем нашей словесной перепалки.

— Некогда! Я спешу!

— Куда это?

— А я обязана отчитываться? Ты мне кто? Никто!

— Ди, постой, но... — не знаю, что Игорь хочет сказать, но запинается он очень вовремя, иначе я взорвусь.

Я выбегаю из приёмной и спешу по длинному коридору офисного здания. Но Ермаков упорный, догоняет меня уже на улице. И ветер сегодня не на моей стороне, трепет свободное платье, то и дело делая очертания моей фигуры заметнее некуда. Пытаюсь прикрыться хоть сумкой, но кажется, что выходит только хуже.

— Да постой же ты! — требует Игорь, схватив меня под руку, разворачивает к себе, а лучшая защита, как водится — нападение.

И я нападаю на бывшего мужа.

— Не буду стоять! Ничего не будет! У тебя был шанс да сплыл! Если бы ты тогда ко мне с букетом, да хоть с чахлой ромашкой пришёл... Может быть, может быть. Но нет же! Потаскухам цветов не дарят! — сорвавшись на крик, я бью Игоря сумкой и быстрым шагом устремляюсь к машине.

Всё, что мне нужно, это быстро уехать отсюда, наблюдая в зеркале заднего вида стоящего на том же месте Игоря. Его словно вкопали, он даже и в сторону моей машины не смотрит.

Мне от этого не по себе. Ведь да, пусть он был жесток ко мне, но... Его ведь обманули.

Пока добираюсь до больницы, в голове просто хаос. Злость на Игоря смешивается с сочувствием, жалость к себе, к потерянным пяти годам добивает. Додумываюсь до того, что мы оба стали жертвами чьей-то пакости и она сработала. И этот кто-то сейчас очень доволен.

Выхожу из машины и вместо того, чтобы думать о том, как увижу своего малыша на узи, я думаю про эту сволочь, про цели этой сволочи. А я ведь этого совсем не хотела.

Я думала, что буду спокойно ждать рождения ребёнка, радуясь каждому дню. Иду до нужного мне кабинета и плачу из-за того, что всё идёт не по моему плану.

Врач принимает не сразу, я успеваю успокоиться, но всё равно знаменательный день испорчен. Захожу в кабинет без особой радости.

Настроение чуть лучше становится, когда вижу малыша на экране. Совсем настоящий ребёнок, а не маленькая точка.

— Уже можно сказать, кто будет? — спрашиваю я.

Знаю, что будет мальчик, но хочу убедиться в правильности своих ощущений.

— Да, как раз смотрю, — с улыбкой отвечает врач, водя датчиком по животу. — С большей вероятностью пол женский. Девочка.

— Как девочка? — удивляюсь я и прищурившись смотрю в экран, словно что-то понимаю и смогу разглядеть.

— Пока неточно, но пацана я тут не вижу. Хотя чаще всё же девчонок за пацанов принимаю. Такая у нас внутренняя статистика.

— Но это же значит, что девочка неточно? — уточняю я, чётко понимая, что даже не знаю, что делать с девочкой.

Совсем свихнулась на нервной почве.

— Узи не даёт стопроцентной гарантии определения пола плода. Можно кровь сдать на ДНК, если вам очень нужно знать, — подсказывает врач с неким осуждением в интонации.

— Да нет. Нет. Девочка, так девочка. Главное, что всё со здоровьем в порядке.

— Вот именно.

39

Ещё уезжая на УЗИ, я планирую вернуться на работу, но после понимаю, что сил нет. Разве что на посещение магазина, потому что очень хочется своих домашних блинчиков, а сковороды для этого нет.

Возвращаюсь домой, проехав через магазин. Пакет с продуктами и новой сковородкой для блинов оставляю в прихожей. Даже с Мышкой не гуляю хотя она явно не против.

Зову её поваляться на кровати. Примерно до конца рабочего времени нахожусь в удручённом состоянии, гоняя одни и те же мысли про всё, что со мной случилось за последние пять лет.

Поднимаюсь с кровати только чтобы погулять с Мышкой, по привычке уже готова встретить Игоря с Боней. Может быть поэтому и не пошла гулять со своей собакой раньше.

Выйдя во двор с Мышкой, сразу замечаю, что машины Игоря на парковке нет. Как и самого Игоря. Недолгое ожидание ни к чему не приводит, мы уходим гулять с Мышкой вдвоём. Это же повторяется и перед сном, а я начинаю переживать.

Игоря просто нет дома. Хотя Боня на мой звонок в квартиру реагирует глухим лаем.

Теперь я не могу ничем спокойно заняться. Поздняя готовка ужина проходит у меня не как обычно под шум телевизора, а в полной тишине. Я то и дело бегаю к дверям, реагируя на каждый шорох в подъезде, и постоянно смотрю в глазок. Проверяю, не Игорь ли это вернулся домой.

В первом часу ночи я решаюсь позвонить бывшему мужу, заранее придумав своему звонку оправдание. Думаю, что скажу Игорю, что Боня воет в квартире в ожидании двух пропущенных прогулок. Но этого мне сделать не приходится, абонент недоступен.

Я тут же начинаю переживать, что была излишне с Игорем резка и теперь он снова где-то напивается.

Вспоминаю, как это было со мной. Любая мелочь, знакомый запах, дата, что угодно могло спровоцировать меня на очередную волну пьянства до беспамятства. А тут я со своими букетами, да пропади они пропадом эти букеты.

Всю ночь я не могу найти себе места, не ложусь спать, переживаю за Боню. Даже выхожу в подъезд, проверяю квартиру, вдруг Игорь забыл закрыть дверь на замок, так я хотя бы погуляю с Боней.

Убеждаюсь, что дверь закрыта и возвращаюсь к себе. Даже не ложусь спать, понимаю, что это бессмысленно. Не усну.

Налив чай, я сажусь за стол и пытаюсь смотреть ночной выпуск новостей.

Только подношу чашку к губам и тут же вздрагиваю от лая Мышки, среди которого до меня доносятся и странные звуки с площадки.

— Мыша, фу! — командую я, отстранив собаку от двери.

Всё же уже третий час ночи и соседи спят. — успеваю подумать и обмираю, посмотрев в глазок.

Плохо стоящий на ногах Игорь с трудом пытается отбиться от какого-то мужика и прямо на моих глазах, точнее глазу, которым я уставилась в дверной глазок, получает кулаком в лицо и падает.

— Мамочки! Что это?! Что это такое?! — мечусь в панике по небольшой прихожей, пытаясь определиться, что делать.

То ли вызвать полицию, то ли что-то ещё, а что даже в мыслях нет, но на глаза попадается неразобранный продуктовый пакет с торчащей из него ручкой блинной сковородки. Схватившись за которую я ни о чём уже не думаю, выбегаю из квартиры, в последний момент отстранив дверью Мышку от подвигов.

— Что ж ты делаешь сволочь?! — воплю я и с размаху бью развернувшегося ко мне мужика по лицу.

Я хорошо так прикладываюсь прямо дном чугунной сковороды. Мне самой становится больно руку, а мужик, пошатнувшись со стоном, почти падает на Игоря. Ермаков лишь в последний момент успевает откатиться в сторону.

— Ой Игорь, — скулю я, увидев на его лице кровь.

Хватаю его за руку и помогаю подняться, завожу к себе и трясущимися от страха руками закрываю дверь квартиры. Пока тот тип не оклемался и не кинулся уже на меня.

— Не надо было, — выдыхает рухнувший на лавку Ермаков, окружая себя парами выпитого алкоголя.

От его рассечённой брови по щеке и шее стекает багряная струйка, да так быстро, что ворот светлой рубашки уже весь в крови.

— Да, надо было дождаться, когда он тебя добьёт. Иди на кухню, пожалуйста, у тебя кровь, надо остановить, — прошу я, проверяя в глазок состояние того козла.

Вижу, что он, держась за нос, волочётся вдоль стены, спускаясь ниже. Убедившись что этот ненормальный уходит, я выдыхаю. Не убила, уходит и то хорошо.

— Всё нормально, — бубнит Игорь, сидя с закрытыми глазами.

Я смотрю на него и понимаю, что он едва губами-то шевелит, до кухни вовсе не дойдёт.

— Сиди тут, я всё сюда принесу, — глупо говорю я и ухожу на кухню за аптечкой.

Глупо, потому что Игорь всё равно никуда не уйдёт. Он не в состоянии это сделать.

Возвращаюсь и застою Игоря, склонившегося над Мышкой.

На её белую голову капает кровь с рассечённой брови Игоря, и он заторможенной пьяной рукой размазывает всё по белой шерсти, гладя Мышку.

Самое удивительное это Мышка. Робко повиливая кончиком хвоста, зажмурившись всё это сносит.

— Хватит пачкать мою собаку, — говорю Игорю и тяну его за плечо, чтобы сел ровно.

— Нашу, — выдаёт Игорь и садится ровно, посмотрев на меня одним уцелевшим, но по-прежнему наглым глазом.

Я лишь поджимаю губы и часто дышу, пытаясь побороть накатывающее волнение. Быстро скручиваю крышку с пузырька перекиси водорода. Промыв рассечение, берусь за бинт и коснувшись раны, чувствую прикосновение руки к животу и толчок изнутри, которого я от неожиданности пугаюсь.

— Ди, это... это что такое? — шепчет Игорь, приложив и вторую ладонь, обтерев её перед этим об брюки.

— Сувенир из Германии, — фыркаю я, жалея, что выбрала перекись, а не зелёнку. Хотя... Какая уже разница?

Волна необъяснимого страха от вида побледневшего лица и излишне длительного молчания Игоря, прокатывается по всему телу, цепляя каждую клетку, каждый нерв и отпускает, оставив за собой мощный след облегчения после его надрывно и трезво звучащих слов:

— Ди... прости меня...

Но вместе с облегчением меня и силы покидают. Ноги просто не держат, и от слепящих глаза слёз я не успеваю найти другого места, опускаюсь на колени к Ермакову. Игорь не упускает случая прижать меня крепче к себе, спуская тем самым мою истерику, что искала во мне выход все эти пять лет. То, что я выплакала до этого момента и в подмётки не годится моим слезам сейчас здесь в прихожей на коленях бывшего мужа, уткнувшись носом в горячую шею.

Рыдала я долго и это были по-настоящему горькие слёзы, но и они все вышли. Я смогла выпрямиться и посмотрев спокойно на Игоря, всхлипнув, негромко сообщить ему:

— У тебя Боня не гуляный.

— У нас, — поправляет Игорь и я согласно киваю.

— У нас.

40

Утром Игорь страдает от похмелья и последствий ночной драки грабителем, я мучаюсь от незаданного вопроса. Пытаясь лавировать между двух собак, готовлю завтрак. Жарю блинчики на тщательно отмытой спасительной сковородке и думаю, стоит ли спрашивать.

Сомневаюсь, стоит ли ворошить прошлое сейчас, когда всё входит в ту колею, по которой я хочу продолжать свой путь.

— Раз ты беременна, нас должны быстро расписать, — вдруг выдаёт Игорь и эти его слова становится решающими.

Поделив остывший блин между Боней и Мышкой, я усаживаюсь на стул рядом с Игорем и всё же спрашиваю:

— Ты узнал, кто это всё подстроил? — внимательно смотрю на лицо Ермакова и не могу не заметить, как оно меняется.

Игорь сразу становится хмурым и нервно тянется рукой к рассечённой брови.

— Узнал, — нехотя говорит Игорь. — Но тебе не скажу.

— В смысле? — усмехаюсь я, словно это шутка какая-то.

— Незачем тебе знать.

— Я пять лет своей счастливой жизни потеряла и не имею права знать из-за кого? — удивляюсь я.

— У тебя блин горит.

— Пусть горит, говори кто это? И зачем? Чего это подлое существо хотело добиться?!

Игорь сам встаёт со стула и убирает сковороду с плиты, открывает окно, чтобы проветрить, но не отвечает на мои вопросы.

— Игорь, я тебя сейчас выгоню, если ты мне не скажешь, я имею право знать! — требую я, применив глупый шантаж.

Куда я его выгоню? Не смогу снова оторваться от него, теперь уже намертво прикипела.

— Нет, не нужно тебе это знать. Поверь мне. Просто поверь. Единственное что могу назвать, так это причину. Нас хотели развести. Всё, Ди. Всё. Надо плюнуть, растереть и забыть, новая жизнь. Незачем тащить в неё прошлое, — уверяет меня Игорь, обняв за плечи.

— А если этот некто снова попытается?

— Нет. Не попытается.

Тяжело вздохнув, понимаю, что не считаю это хорошей идеей скрывать от меня правду, но всё равно соглашаюсь с Игорем. Отстаю от него с этой темой, тем более что впереди у нас есть дела поважней.

41

Пять месяцев спустя...

Роды начались поздно ночью и первой их почувствовала Мышка, а не я. Она ещё с вечера крутилась возле меня, то и дело заглядывала в глаза поскуливая. И только проснувшись от сильной боли, прострелившей поясницу, я понимаю, что к чему.

— Игорь, я рожаю, — толкнув спящего мужа, я пытаюсь встать, но снова адская боль не даёт это сделать.

— А? Что?

— Рожаю... — говорю шёпотом, потому что, кажется, что так будет меньше боли.

— Как? Уже? Сегодня же только семнадцатое, — пугается Игорь.

— Вообще-то, восемнадцатое, на неделю раньше, это не страшно, — пытаюсь успокоить мужа, но это бесполезно.

У Игоря начинается паника, подскочив с кровати, он не знает, куда себя деть. Пытается одновременно одеться и найти ключи от машины, при этом ещё куда-то звонить собрался, в итоге падает.

— Ты в порядке? — интересуюсь я, вздохнув с облегчением. Боль отступила и чувство, что тревога ложная.

— Да, да. Потерпи, я сейчас, я скорую вызову, — тараторит Игорь, и не пытаясь встать, набирает номер скорой помощи.

Похоже, плохая была идея остаться жить в Новосибирске. Сейчас бы я вызвала папу, он, как профессионал, быстро бы доставил меня в нужное место.

Но даже с волнующимся больше меня Игорем, мы приезжаем в роддом вовремя. Три часа совместных родов и пронзительный детский крик ударят по слуху...

— Мальчик! — объявляет акушерка, принимавшая роды.

— Как мальчик? — выдыхаю я, пытаясь встать, но придерживает медсестра.

Я, согласно трём УЗИ, ехала рожать девочку, дочку.

— Папа, пуповину будете перерезать? Давайте, быстро, а то белый такой, гляди в обморок не хлопнись, — смеётся одна из медсестёр, а я просто в шоке пялюсь в потолок.

У нас же детская вся розовая, для мальчика просто ничего нет, даже имени. И пока я думаю, как мы назовём ребёнка, Игорь уже справляется со своей задачей, вижу, как он плачет, а мне на грудь кладут горячего кряхтящего сына.

Уже спустя несколько часов мы в палате и Игорь не может от нас отойти даже на час, хотя нужно уже съездить домой и погулять с собаками.

— Такой маленький, а глаза? Глаза голубые да? — уточняю я, вдруг мне показалось, когда сын недолго пытался нас с Игорем разглядеть.

— Да, кажется, — соглашается Игорь и тысячный раз целует меня.

— Всё как я хотела, сын с твоими глазами и даже родился того же числа, что и ты, — радуюсь я.

— Надо теперь имя придумать.

— Что тут думать, я хочу назвать его Евгением, — заявляю я, вызвав у Игоря улыбку.

— Не будем нарушать семейную традицию?

— Традицию твоей семьи нет, но я против разницы в возрасте в десяток лет, — делюсь своими мыслями.

Не до конца отойдя ещё от рождения первенца, я прижимаю к себе маленького спящего Женечку и думаю, что второй малыш у нас не за горами.

— Вот с этим не могу не согласиться, — тихо шепчет Игорь, снова и снова целуя меня так нежно и благодарно, что глаза слезятся от радости.

Идиллия нашей маленькой семьи длится недолго, в нашу палату заходит медсестра и сообщает, что к нам посетитель. Я уже вижу, что из-за плеча женщины выглядывает Сашка и машет мне.

— Так, я поеду домой, собак свожу и вернусь, — Игорь спешно уходит, разминувшись с Сашей в дверях.

— Какой страшный, — охает Сашка, глянув на племянника.

Я смеюсь над этим.

— Посиди девять месяцев в воде, тоже будешь как сморщенная груша. Возьмёшь? — предлагаю сестре взять Женечку на руки, и она не сразу, но соглашается.

— Ну, привет, новый человек, — присев в кресло, Саша смотрит на Женю, и я вижу, как она меняется в лице.

Сначала исчезает улыбка, Саша поджимает губы, стараясь не расплакаться, но у неё не получается. Глаза сестры наполняются слезами, и она только и успевает смахивать крупные слёзы с глаз, чтобы те не капали на ребёнка. И это не слёзы радости, отчаянные слёзы, и брошенный в мою сторону Сашкин взгляд такой же отчаянный.

И кажется, что быстрее пронзительной мысли только мои слова.

— Саша, нет, — отрицаю я, просто вот так без слов, всё поняв на все сто процентов.

Сестра словно в последний раз смотрит на Женю и шепчет:

— Прости меня, я такая дура, прости... — просит она, тем самым признавшись в том, в чём я её никогда не обвиняла.

Даже не думала, что это она, хотя знала, как она была против нас с Игорем.

— Саш, но зачем? — спрашивая, я медленно встаю с кровати и забрав у сестры ребёнка, кладу сына в кроватку.

Не потому, что хочу оградить от Саши, просто его это вообще не касается. Это между нами, сёстрами.

И, прежде чем мы можем с ней поговорить, обе долго плачем сидя рядом. Время стремительно летит, и Саша торопится всё сказать, когда вспоминает, что скоро вернётся Игорь. А я лишь теперь понимаю, почему он мне ничего не сказал. Он знал, что мне это причинит боль.

— Я не знаю, что на меня нашло, какая-то злоба и ненависть к нему, и я не отдавала отчёт своим действиям. Я не думала, что ты будешь по нему так убиваться. Думала, что ты его возненавидишь, раз он поверил, что ты на такое способна, а потом боялась рассказать правду, знала, что не простишь меня, — начинает рассказывать Саша, захлёбываясь слезами.

— А... второе видео зачем послала? Зачем, Саша? — спрашиваю плача, потому что это же моя сестра.

Моя родная сестра!

— Я знала что он найдёт меня, но всё равно послала. Чтобы до этого идиота дошло наконец-то, что это не ты, у тебя же уже другая татуировка. Ди, прости меня... — всхлипывая просит Саша, а мне хоть и невероятно больно узнать правду, но я не могу ей отказать.

— Дура, какая же ты дура, — рыдаю я, крепко прижимая сестру к себе.

Конец

Оглавление

Светла Литвин Обманутый муж

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41