Книга в формате pdf! Изображения и текст могут не отображаться!
Возрастное ограничение: 18+
ВНИМАНИЕ!
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ . МОСКВА 1973
с
Г90
Редакционная коллегия серии
«СКАЗКИ И МИФЫ НАРОДОВ ВОСТОКА»
И. С. БРАГИНСКИЙ, Е. М. МЕЛЕТИНСКИИ,
С. Ю. НЕКЛЮДОВ (секретарь), Д. А. ОЛЬДЕРОГГЕ (председатель),
Э. В. ПОМЕРАНЦЕВА, Б. Л. РИФТИН, G. А. ТОКАРЕВ
Составление, перевод, предисловие и примечания
Е. Б. ВИРСАЛАДЗЕ
Грузинские народные предания и легенды. Сост.,
Г90 перев., предисл. и прим. Е. Б. Вирсаладзе. М., Глав
ная редакция восточной литературы издательства
«Наука», 1973.
367 с. («Сказки и мифы народов Востока»)
Первая широкая публикация грузинских преданий и легенд, со
провождаемая фольклористическим предисловием и примечаниями.
В сборник включены предания космогонического, этиологического и
морально-дидактического характера, предания о строительстве крепо
стей, сел и храмов, о выдающихся исторических деятелях и народных
героях.
Сборник рассчитан на взрослого читателя.
0733—2036
Г
209—73
042(02)—73
ПРЕДИСЛОВИЕ
Перевести и прокомментировать предания и легенды какого-либо наро
да — это значит не только заставить зазвучать на чужом языке образы,
выношенные и бережно хранимые народом в течение столетий; это зна
чит прокомментировать все основные моменты истории, весь мир основ
ных понятий, воззрений народа, определяющих историческое своеобразие
его характера, его отношение к прошлому и основным морально-этиче
ским категориям.
Из всех жанров фольклора, пожалуй, наименее изучены предания и
легенды. Это объясняется целым рядом причин. Так же как и пословица,
предание, легенда редко воспринимаются как жанр художественного твор
чества. Чаще всего сказитель вспоминает их a propos, в связи с какимлибо случаем, как своеобразный комментарий к жизненным ситуациям,
обращается к ним, как к компендиуму знаний, опыта народа. Для расска
зывания предания нужна и особая, доверительная и интимная, обстановка,
особое настроение сказителя и аудитории.
Зачастую такой текст носит несколько аморфный, фрагментарный
характер и сам записывающий предпочитает более «верный» материал,
записывая сказку, песню, загадки, пословицы и т. п. Да и получить его
от сказителя «по заказу» нельзя: он должен вылиться, прийти сам со
бой — тогда он обретает форму как жанр художественной прозы.
Осложняется запись преданий и двойственным отношением к ним на
рода. Подчас для сказителя это уже небылица, подчас же — это сокро
венное знание, которое он не доверит случайному, хотя и интересующе
муся им лицу. К числу подобных преданий относятся в Грузии, напри
мер, так называемые родовые предания. В 1934 г., работая в районе
Мтиулети с прекрасным знатоком грузинского фольклора горцем Леваном
Апциаури, я записала от него множество текстов, но предание о происхож
дении родов Бекаури и Циклаури он мне ни за что не хотел рассказать.
Дважды начинал он его и дважды прерывал словами: «...тяжело гово
рить; вот как земля эта тяжела, так и мне трудно рассказывать... боюсь
5
хати». Лишь после нескольких дней уговоров рассказал он мне краткий
фрагмент этого предания.
Родовые предания учитывались и при выборе невесты или жениха;
они являлись гордостью, а подчас и тайной рода. В некоторых из них
сохранились сведения о тех или иных правах, исторически обретенных ро
дом (см., например, № 158): «Человек из рода Бурдули не ждет пригла
шения к столу и в девушке отказа не знает». Это изречение, ставшее уже
поговоркой, основано на предании о том, как семья из рода Бурдули
спасла родное село от вражеского насилия, благодаря чему все члены
этого рода получили право приходить незваными в гости и выбирать лю
бую девушку в жены.
Подобные рассказы бережно хранятся и передаются из поколения в
поколение. Представители старшего поколения передают их молодежи, до
стигшей определенного возраста. Надо думать, что ранее этот обычай
был связан с определенными обрядами посвящения К
Именно в силу такого рода обстоятельств фольклористами зафикси
ровано сравнительно небольшое количество преданий, хотя активное со
бирательство фольклора в Грузии началось в XIX в., а некоторые записи
народных сказок относятся еще к XVII в. А ведь каждая гора в Грузии,
каждая скала, озеро, развалины многочисленных крепостей, храмы и свя
щенные рощи связаны с каким-либо преданием или легендой, нередко
оставившими свой след и в древнегрузинекой письменности!
Тексты грузинских легенд и преданий были разбросаны по периодиче
ским изданиям XIX в. Все без исключения грузинские журналы и газеты
уделяли место публикациям подобного рода. Среди них в первую очередь
нужно отметить интересное собрание сванских легенд, напечатанных
В. Нижарадзе под псевдонимом Тависупали свани (Вольный сван) в
газете «Иверия» (1889 г.), исторические предания, печатавшиеся А. Цере
тели в его журнале «Акакис кребули», предания, публиковавшиеся исто
риком М. Джанашвили в различных журналах, уникальные предания,
собранные и опубликованные с комментариями Важа-Пшавелой на стра
ницах той же «Иверии» (1887 г.). Ряд легенд опубликован известным
собирателем грузинского фольклора, братом Важа-Пшавелы, Т. Разикашвили в его сборниках грузинских сказок2. Предания и легенды печатались
и в сборниках грузинского Общества истории и этнографии «Древняя Гру
зия» (т. I—IV, Тбилиси, 1909—1915).
1
См. об этом «Народно-поэтическое творчество грузин горцев. Мтиулети и Гудамакари». Подготовка текстов, редакция, исследование и приме
чание
Елены Вирсаладзе, Тбилиси, 1958, стр. 90 [на груз. яз.].
2
Т э д о Р а а и к а ш в и л и , Сказки, собранные в Картлии, т. I; Сказ
ки, собранные в Кахетии и Пшавии, т. II, Тбилиси, 1909 [на груз. яз.].
6
Немалую роль в собирании и публикации этого материала сыграла
русская пресса на Кавказе, в первую очередь известный «Сборник ма
териалов для описания местностей и племен Кавказа» (1881—1929 гг.).
В сорока пяти томах этого сборника опубликован ряд интересных текстов.
Записывались и публиковались они местными учителями и их учениками.
Перевод не всегда находится на высоте, нередко публикация не сопровож
далась грузинским текстом, однако там много уникальных записей. Не
мало материалов печаталось и в газете «Кавказ» и др. Наряду с грузин
скими собирателями и исследователями — Р. Эристави, Т. Разикашвили,
Н. Цискаришвили, Н. Бердзенишвили (Бердзеновым), В. и И. Нижарадзе
и другими — много материала собрано в Грузии местной русской интел
лигенцией: И. Тепцовым, И. Степановым, М. Машурко, И. Сливицким и др.
Единственный сборник грузинских легенд и преданий, изданный до ре
волюции на русском языке, был составлен О. И. Грузинской (правнучкой
последнего грузинского царя, Георгия XII) под псевдонимом Гульбат3.
Однако тексты, вошедшие в этот сборник, сильно переработаны и лишь
условно могут быть названы народными. Эти предания даны нами в При
ложении.
В двадцатых годах нашего столетия изучение грузинского народного
творчества получило дальнейшее развитие. Особую роль в этом сыграло
создание при Музее Грузии фольклорного отдела, который возглавил та
лантливый исследователь В. Котетишвили, основавший там же Фольклор
ный архив и организовавший первые фольклорные экспедиции. Работа
эта была продолжена в стенах Института истории грузинской литературы
им. Ш. Руставели, в Отделе фольклора, архив которого в настоящее время
насчитывает несколько десятков тысяч номеров.
Ряд текстов публиковался в комментарии к фундаментальному сбор
нику «Народная поэзия. I, Хевсурская», изданному акад. А. Шанидзе в
1933 г. (Некоторые материалы из этого сборника приводятся в настоящем
издании.) Много интересных материалов напечатано в сборнике А. Глонти
«Картлийские сказки и легенды» (Тбилиси, 1948); часть из них также пуб
ликуется здесь.
В 1963 г. около 30 преданий издал отдельным сборником М. Я. Чиковани4.
Большинство исторических преданий, вошедших в наш сборник, издано
К. А. Сихарулидзе5.
чтг-^г,
3
4
Г у л ь б а т , Сборник грузинских легенд, М., 1899.
Сказания и легенды. Пер. с грузинского, под редакцией, с предисло
вием и примечаниями проф. М. Чиковани, Тбилиси, 1963.
5
К. А. С и х а р у л и д з е , Грузинская народная историческая словес
ность, т. I—III, Тбилиси, 1961—1967 [на груз. яз.].
7
В 1964 г. в серии «Народная мудрость» увидели свет 160 грузинских
преданий 6. Часть из них использована в настоящем сборнике.
Большое количество текстов взято из рукописных фондов фольклор
ного архива Отдела фольклора Института истории грузинской литера
туры им. Ш. Руставели АН ГССР, из архива Института рукописей им.
К. С. Кекелидзе АН ГССР, а также кафедры фольклористики Тбилисского
государственного университета и из архива известного собирателя П. Умикашвили, изданного под редакцией М. Чиковани в 1964 г. (т. I—IV).
Ряд текстов, вошедших в настоящий сборник, записан нами и нигде
не публиковался.
Весь материал переведен нами, за исключением нескольких опублико
ванных на русском языке текстов, полноценными грузинскими вариантами
которых мы не располагаем. Большинство такого рода текстов приводится
в Приложении. Сюжеты их представляют определенный интерес, поэтому
отказываться от них вряд ли целесообразно. Эти тексты отредактированы
и подчас несколько сокращены за счет пространных описаний или религиоз
ных сентенций, явно принадлежащих перу журналиста (например, № 169,
213 и др.).
Наш сборник включает в себя народные предания и легенды. Сюда
не вошли ни эпические сказания об Амирани7, Ростоме и других эпических
героях, ни романтический эпос «Этериани». Предания, содержащиеся в
сборнике, весьма разнообразны. Здесь представлены космогонические, мифо
логические, этиологические, исторические, героические предания и ряд пре
даний морально-философского характера. Располагая их в сборнике, мы
исходили из характера самого материала. Учитывая принятую между
народную классификацию, мы считаем, однако, что ведущим при распо
ложении должен быть характер материала, функция и удельный вес каж
дой из классифицируемых групп по отношению к фольклорной традиции
в целом. Так, в грузинском материале мы выдвинули вслед за космогони
ческими предания о духах-покровителях зверей, леса, скал, воды, так как
они не являются в нашем материале лишь пережитком типа отдельных
«быличек», а звучат как представления, еще совсем недавно игравшие
роль в жизни и обычаях народа, определяя и нормируя поведение лю
дей. По мере возможности расположение материала учитывает и его внут
реннюю хронологию:
1. Предания космогонического характера — о возникновении земли, све
тил и о характере явлений природы.
6
«Народная мудрость», т. III. Грузинский эпос. Подготовка текстов,
предисловие и примечания Е. Вирсаладзе, Тбилиси, 1964 {на груз. яз.].
7
Отдельные тексты преданий об Амирани взяты из монографии М. Чи
ковани «Прикованный Амирани» (Тбилиси, 1967 [на груз. яз.]).
8
2. Предания о духах-покровителях зверей, леса, скал, воды.
3. Предания о дэвах.
4. Предания об общинно-племенных божествах, так называемых божь
их детях — хвтишвилах и их борьбе с дэвами.
5. Предания о прикованном Амирани.
6. Предания о великанах и карликах.
7. Предания о змеях-дарителях.
8. Предания о возбудителях болезней.
9. Предания о происхождении морей, рек, озер, гор и ущелий.
10. Предания о животных, птицах и растениях.
11. Предания о выдающихся исторических деятелях.
12. Предания о народных героях — борцах за родину.
13. Предания о борцах против феодального гнета и крепостничества.
14. Предания о строительстве крепостей, башен, сел и храмов.
15. Предания о происхождении вина, музыкальных инструментов, зо
лота и т. п.
16. Предания морально-философского характера: о жизни и смерти,
о поисках бессмертия, о любви, сыновнем долге и т. д.
Отдельно выделены нами легенды — апокрифические и морально-дидак
тического характера.
Говоря о преданиях, как о жанре народной прозы, мы понимаем
под ними устный рассказ о каком-либо одном, необычайном или выдаю
щемся событии мифологического, исторического или бытового характера,
передаваемом с установкой на его реальность. Подчеркивая о д н о событие,
мы имеем в виду лапидарность фабулы, не осложненной, как известно, в
предании параллельными эпизодами, характерными для эпического ска
зания. Предание передает факт, не развивающийся длительно во вре
мени, а большей частью ограниченный его небольшим отрезком, что не
исключает возможности повторения одного этого события, подчас нося
щего регулярный характер, или его продления до настоящего времени.
Таковы, например, предание о солнце, иногда на рассвете играющем с
ягненком, предания о причинах восхода и захода светил, о проглатыва
нии солнца и луны драконом, предания об Амирани, прикованном к горе
и находящемся там до настоящего времени, и т. п.
В материале грузинской народной прозы можно выделить группу
преданий, которые близки к тому, что мы называем с а г о й . Это краткое
эпическое повествование героического или исторического характера об од
ном выдающемся событии. В отличие от предания, сюжет саги более раз
вернут во времени и разработан, но опять-таки не знает параллельных
эпизодов. В саге проза обычно перемежается стихами.
Среди текстов, включенных в наш сборник, есть и несколько так на9
зываемых быличек — кратких рассказов о встречах человека со сверхъесте
ственными силами. В грузинском материале их довольно много. В свое
время нами было высказано предположение, что именно в подобных рас
сказах, где главным действующие лицом является уже Человек, вступаю
щий в конфликт со сверхъестественными силами, можно усмотреть истоки
сказки. Подобные рассказы возникали параллельно с мифами, а иногда
в противовес им. Они представляют собой не попытку объяснить или
упорядочить в сознании человека окружающее, но отражают опыт чело
века, противопоставляющего себя слепым силам природы. Конечно, в то
же время они сами являются отражением иррациональных воззрений и ог
раниченности человеческих представлений на определенном этапе их раз
вития.
Чем примитивнее ступень общественного развития, тем больше подоб
ных материалов мы встречаем. Интересно, что в Грузии они сохранились
преимущественно в горах, в отдаленных от центра районах, где они яв
ляются преобладающим жанром народной прозы, в отличие от долины с
очень богатой традицией сказки 8.
Наш материал подтверждает наблюдения А. И. Никифорова9 и
Н. М. Элиаш 10. Последняя, говоря о распространении материала подоб
ного рода в деревнях, находящихся в стороне от торгового пути, писала:
«Я не берусь объяснить сейчас, почему этот интерес (к сверхъестествен
ному.— Е. В.) находит воплощение именно в этих фольклорных формах,
чем объясняется то явление, что сказка сравнительно слабо представлена
в данном районе. Судя по моим впечатлениям, эти простые мифические
рассказы ближе, понятнее нашему населению...» А. И. Никифоров называл
их с к а з к о и д а м и , видя в них зародыш сказки.
Вторую, меньшую, часть нашего сборника составляют легенды. Мы
применяем этот термин в узком смысле, понимая под ним рассказы, воз
никшие на почве позднейших, современных нам религиозных идей (хри
стианства, мусульманства или буддизма). Элементы сверхъестественного,
встречающиеся в этих рассказах, вполне умещаются в рамки развитых
монотеистических религий. Возникая на почве определенных религиозных
представлений (в данном случае на почве христианства), легенды явля
ются созданием народной фантазии. Отражая стремления народа, его иде
алы и воззрения, они зачастую выражают мировоззрение, несовместимое
8
Избранные грузинские народные сказки. Редакция, вступительная
статья
и примечания Елены Внрсаладзе, I, Тбилиси, 1949, стр. 14—18.
9
А. И. Н и к и ф о р о в, Структура чукотской сказки,— «Советский фоль
клор», 1934, № 2—3, стр. 233—273.
10
Н. М. Э л и а ш , Собирание сказок в Старорусском уезде Новгород
ской губеряим (1919—26). Л., 1927, стр. 36.
10
с учением церкви и враждебное ему. В этом'смысле легенда—драгоцен
ный материал для изучения крестьянского мировоззрения Ч В легендах
апокрифических мы видим ярко выраженные элементы двоеверия, древ
нейшие языческие представления, тесно сплетенные с библейскими или
талмудическими воззрениями. Эти воззрения и дают, главным образом,
основание для возникновения- апокрифических легенд, являющихся допол
нением и развитием библейских сюжетов. Со своей стороны, легенда могла
послужить материалом для литературного жанра житий 12.
Необходимо отметить, что термин л е г е н д а р н ы й получил даль
нейшее развитие и в настоящее время применяется и к явлениям, ничего
общего с религией не имеющим, для обозначения необычайных, гранича
щих с фантастикой событий и фактов. Например, «легендарный герой»,
«легендарные события» говорится и о таких реальных героях, как Чапаев
и др. Но говоря о легенде, как о жанре народной прозы, мы не можем
не выделить ее среди других групп народной прозы. Конечно, подобная
классификация жанров в устном творчестве носит условный характер.
Подчас трудно провести четкую грань между легендарным преданием и
легендой или легендой и легендарной сказкой. Однако в таких случаях в
классификации должен помочь анализ стиля произведения, как единства его
формы и содержания.
Так, например, предание о построении Гелатского монастыря носит
легендарный характер, но, поскольку пафос его в подчеркивании силы,
умения и упорства Давида, действительно известного как строителя ком
плекса Гелатского монастыря и академии,— мы отнесли его к циклу пре
даний о Давиде Строителе.
Нам кажется спорным пространное понимание жанра легенд, дан
ное К. В. Чистовым в его интересной монографии (космогонические, по
литические, религиозные и др.). В то же время, по мнению исследова
теля, «предания, легенды, побывальщина и другие устные рассказы не вы
деляются столь обычно из потока бытовой прозы и не отличаются струк
турной самостоятельностью и законченностью» 13.
Мы не ставим себе целью дать здесь классификацию прозаических
фольклорных жанров, но при всей условности классификации каждый из
жанров должен характеризоваться какими-то одному ему присущими при
знаками содержания и формы, выделяющими его из этого «общего потока»,
иначе зачем же называть их разными именами?
11
Н. Я. П р о п п , Легенды,—в кн.: «Русское народно-поэтическое твор
чество»,
т. II, кн. 1, М.—Л., 1955.
12
A. J o l l e s , Einfache Formen, Halle, 1929, стр. 19—49.
13
К. В. Ч и с т о в , Русские народные социально-утопические легенды,
М., 1967, стр. 210.
11
Если мы не приемлем положения сунерорганистов об имманентных
эпических законах, существующих совершенно независимо от жанров, ска
зителей и среды и одинаково действующих как в области сказки, так и
в области саги, предания и легенды, то прежде всего необходимо диф
ференцировать эти жанры как различные проявления духовной культуры
народа, как отражение и создание различных эпох, стилей.
Это особенно четко выявляется в связи с таким важным моментом
прозаического повествования, как повтор. Согласно А. Олрику, закон пов
тора (Das Gesetz der Widerholung) одинаково действует во всех видах
прозы — сказке, саге, предании и легенде, как правило, проявляясь в трой
ственности, троекратности действия, которая, с одной стороны, усиливает
напряжение, с другой — заполняет ткань повествования и .
Можно с определенностью сказать, что этот закон недействителен в
отношении предания, тогда как в легенде он встречается очень часто. Пре
дание, как мы говорили и выше, построено строго на одном каком-либо
событии, вокруг которого и развивается действие. Оно, как правило,
не развивается во времени и поэтому не нуждается в повторах как
приеме художественной композиции. В отличие от предания, в ле
гендах, как в жанре более позднем и художественно разработанном, пов
торы (быть может, и под влиянием легендарной сказки) встречаются го
раздо чаще. К пастуху идут св. Илья, Христос и св. Георгий. Каждый из
них по очереди обращается к нему с просьбой. Отказав два раза, в тре
тий раз он удовлетворяет просьбу св. Георгия. Трижды пытаются Хрис
тос и св. Илья разорить крестьянина и трижды спасает его св. Георгий.
Самаал учит бога трем способам осушить земные воды (№ 188); мышь
тащит сноп пшеницы — трижды нападает на нее кот, вырывая у нее сноп
по частям. Дважды нарушает Микел-Габриэл волю бога, в третий по ве
лению творца у него вырывают сердце (№ 193). По три раза свистят ожив
шие пастухи и вновь превращаются в камень (№ 197). Медведь, волк и
лиса по велению бога стали людьми. Трижды приходит к ним в гости
бог и за жадность превращает всех троих в камень (№ 200).
Есть и другие моменты, четко отличающие легенду от предания (в гру
зинском фольклоре, во всяком случае). В первую очередь, это наличие
стихов в предании (как в повествовательной ткани, так и в концовке),
как правило отсутствующих в легенде (исключение составляют те ле
генды, сюжеты которых имелись в духовных стихах об Иове, Аврааме и
др.; в их текстах можно встретить одну-две стихотворные строки).
Стихи в преданиях являются органической частью повествования.
Предания мифологические (о духах — покровителях зверей, скал, леса)
14
А. О 1 г i k, Epic Laws of Folk Narrative,— A l a n
Study of Folklore, Berkeley, 1965, стр. 132—133.
12
D u n d e s , The
существуют в Грузии параллельно, как в песенной, так и в прозаической
форме. Предания о прекрасной владычице зверей Дали поются, и это
наиболее архаическая их форма, так как исполнение этих песен связано
с определенным ритуалом весенних празднеств. Плач об охотнике Беткене,
избранном владычицей зверей, нарушившем табу и низринутым ею со
скалы, исполняется в священном весеннем хороводе. Характерно, что в
Сванети, где песни цикла Дали полностью сохранили свою функцию,
мы не встречаем в преданиях стихов. Это, скорее, прозаический пересказ
песни, исполняющейся в хороводе, комментарий к ней. Другое дело в
Раче, соседнем сб Сванети горном районе Западной Грузии, где песни
эти частично утратили ритуальный характер. Здесь прозаическое преда
ние перемежается стихами. Это всегда одни и те же строки, вариации од
них и тех же стихотворных пассажей, в основном диалогов. Но те же
стихи можно встретить и в песенном исполнении.
В героических и исторических преданиях мы также часто встречаемся
со стихами. Как справедливо указывает К. А. Сихарулидзе, мы имеем
здесь дело с двумя видами использования стихов: 1) стихи являются
независимым эпизодом или моментом, вкрапленным в сюжет; 2) стихи
повторяют рассказанное в прозе. По мнению К. А. Сихарулидзе15, для
преданий, не знающих повторов, характерна первая форма использования
стихов. Примером ее она считает предания цикла Вахтанга Горгасала, Та
мар, Эрекле II. Примером второй — предания цикла Зураба-эристави.
К ним же надо причислить предания «Царь Эрекле и горцы», «Бой драко
нов», «Живая кольчуга», «Гибель Арешидзе» и др. В данном случае все
эти предания являются как бы развернутым комментарием к стихам, где
в сугубо лаконичной форме в ряде ставших уже условными символами
образов дано основное содержание предания. В таком случае стихи даются
в заключение как концовка. Может быть, здесь они играют именно ту
роль концовки, расслабляющей напряженность действия, как бы придаю
щей ему эпическую отдаленность, о которой говорит А. Олрик 16.
Интересно, что, переходя от прозаического повествования к стихам,
сказитель часто чувствует сложность перехода и как бы объясняет это
аудитории: «Сказал им тогда Эрекле стихами», «В песне того времени
сказано...», «Тогда и сказано...». Таким образом сказитель как бы подчер
кивает давность и значительность песни, к которой он апеллирует, на
которую ссылается, как на свидетельство подлинности рассказываемого
им. Вместе с тем, как правильно подмечает К. А. Сихарулидзе, мы имеем
здесь уже своеобразную форму эпического повтора. Таким образом, в
15
К. А. С и х а р у л и д з е , Грузинская народная героико-историческая
словесность,
Тбилиси, 1949, стр. 249—252.
16
А. О 1 г i k, Epic Laws.., стр. 131—132.
13
отличие от легенды, предания мифологического, героического и историче
ского характера дают нам смешанную форму повествования. И даже если
«сага и элическая песнь идут рука об руку», как писал А. Веселовский, и
возникают параллельно, то их существование в смешанной форме все же
свидетельствует о разложении песни и развитии прозы как художествен
ного жанра, о переходе в некоторых случаях от предания к саге, к эпи
ческим сказаниям с их повторами и относительно усложненным сюжетом.
* * *
Богатое и многообразное народно-поэтическое творчество Грузии, мно
гоголосие песен, блестящее народное хореографическое искусство говорят
о древности создавшей их национальной культуры, об отшлифованном
веками художественном вкусе народа.
Географическое расположение Грузии, торговые пути, многочислен
ные и многообразные историко-культурные и литературные связи, раз
витая и богатая национальная литература — все это, так же как и мигра
ции, происходившие внутри страны, представляет большой интерес при
изучении интерэтнических фольклорных связей. Однако, помимо нацио
нально-исторического, познавательного или художественно-эстетического
значения, грузинский фольклор отличается некоторым своеобразием прин
ципиального, методологического характера.
По данным археологии, этнографии, истории народной музыки и язы
ка, культура и искусство кавказских народов характеризуется исключи
тельной устойчивостью древних форм, сохраняемых в живой традиции.
«В Грузии, где, с одной стороны, вокальное творчество достигло слож
нейших этапов развития, с другой — задержались следы, так сказать, мла
денчества музыкальной культуры, наметившей, однако, и определившей...
черты своего оригинального стиля...»,— пишет исследователь основ гру
зинской народной музыки В. К. Стешенко-Куфтина 17.
То же явление отмечено и археологами в отношении кавказских на
родов: «В материальной культуре Кавказа, с точки зрения культурноисторической, замечается одно своеобразие, которое придает ему совер
шенно исключительный характер. Это — устойчивость и жизнеспособность
форм,— писал А. А. Миллер.— ...Отдельные предметы не только сохра
няют древние типы в виде единичных, спорадических фактов, т. н. „пе
режитков", а представляют собой более или менее полные комплексы...
Примечательна в этом смысле преемственность форм памятников ма17
В. К. С т е ш е н к о - К у ф т и н а , Древнейшие инструментальные ос
новы грузинской народной музыки, Тбилиси, 1936, стр. 8.
14
гериальной культуры и непрерывность развития с относительно незна
чительными вариационными изменениями...» 18.
Тот же процесс наблюдается и в грузинском фольклоре, где древней
шие формы творчества сохраняются в живом бытовании наряду с позд
нейшими, высокоразвитыми, изысканными формами поэтического искус
ства.
Сосуществование в живой традиции различных ступеней истории раз
вития народного творчества в одном этническом материале, в пределах
родственных племен, как имеющих свою развитую письменность, так и
бесписьменных, позволяет проследить на грузинском материале историю
развития отдельных фольклорных жанров и памятников.
Можно смело сказать, что в этом смысле грузинский фольклор явля
ется живой хрестоматией исторической поэтики. Так, грузинская народная
проза наряду с высокохудожественной, разработанной сказкой в большем
количестве донесла до нас весьма архаичные материалы мифологических
преданий и быличек.
Подобная живучесть древних форм наряду с существованием слож
ных форм поэтического развития имела множество причин.
Главное, что питало и обусловливало устойчивость древних форм,-т
сохранение в живом быту пережитков древних социальных укладов. Ряд
картвельских племен благодаря специфическим, историческим и географи
ческим, причинам длительное время сохранял пережитки и черты древних
социальных укладов (Хевсурети, Сванети, Пшави и др.), Сравнение
фольклорного репертуара этих районов с репертуаром центральных рай
онов Грузии показывает их родство, единство их происхождения, сход
ство путей их развития, но выявляет его различные ступени.
Сохранение древних форм в быту и в искусстве частично являлось и
реакцией маленького народа на историческую экспансию чужеземных
культур.
В то же время грузинский народ отразил свои древние представле
ния и переживания в столь яркой художественной форме, что изваянные
в древние эпохи художественные образы навсегда слились с мышлением
грузина, стали его плотью и кровью.
Грузинская мифология дошла до нас в виде отдельных фрагментов,
сохранившихся лишь в живом бытовании. Развитие грузинского языче
ского пантеона и мифологии было прервано в Грузии вместе с объявле
нием христианства официальной религией (IV в.). Но несмотря на пре
следования языческой религии и обычаев, несмотря на то, что ни один
18
А. А. М и л л е р , Изображения собаки в древностях Кавказа,—
«Известия Российской Академии истории материальной культуры», т. II,
Пг., 1922
15
грузинский памятник чисто мифологического характера не дошел до нас
в письменном виде, устная традиция донесла до нас мифологические пре
дания и древние обычаи,— особенно в районах, отдаленных от центра,
долго сопротивлявшихся новой религии. Сравнительный анализ матери
алов различных уголков Грузии показывает различные ступени их разви
тия, но свидетельствует об их общем происхождении и едином характере.
При знакомстве с грузинскими мифологическими преданиями необходимо
учесть наличие в них значительного слоя позднейших, христианских пред
ставлений, тесно связавшихся с древними обычаями и представлениями 19.
Древнейший слой религиозных представлений племен, населявших
Закавказье, известный на сегодняшний день,— это культ исполинских ка
менных рыб, сохранившихся на территории Южной Грузии и Армении и
относящихся к эпохе мегалитической культуры, столь богато представ
ленной на Кавказе. Эти каменные стелы в форме рыб, достигающие иногда
нескольких метров, стоят вертикально у источников рек и озер и именуют
ся вешапы в Грузии и вишапы в Армении.
Специалисты считали IX век до н. э.— эпоху Ванских завоеваний —
нижним пределом их создания и активного существования20. Вопрос о
датировке их, однако, за последние годы решительно пересмотрен в сторону
признания их большей давности. Очевидно, вешапы появились в Закав
казье еще в III тысячелетии до и. э. 2 l .
Каменные вешапы часто украшены изображениями рыб, птиц, змей,
быков и других животных. Исходя из их расположения возле источников,
рек и озер, можно предположить, что в данном случае мы имеем дело с
культовыми памятниками, посвященными божеству плодородия. О связи
вешапов с водой говорит и то, что до настоящего времени в Грузии кит
называется вешапи\ так же называют в народе, например у горцев Вос
точной Грузии, и особенно у хевсур, фантастические земноводные суще
ства, обычно связываемые с озерами и источниками.
Позже слово вешапи скрестилось с названием змей ввели, и сегодня
злой дракон грузинских преданий, сказок и эпических сказаний называ19
И. А. Д ж а в а х и ш в и л и , История Грузии, т. I, Тбилиси, 1928 [на
груз.20яз.].
Ы. Я. М а р р , Я. Л. С м и р н о в, .Вишапы, Л., 1931, стр. 99—103;
Л. Me л и к с е д - Б е к, Мегалитическая культура в Грузии, Тбилиси, 1938,
стр. 96 [на груз, яз.]; Б. Б. П и о т р о в с к и й , Вешапы, Л., 1939; И. И. Ме
щ а н и н о в , Циклопические сооружения Закавказья, стр. 99.
21
Г. С. И з м а й л о в, Из истории древнейшей культуры Западного
Азербайджана, Тбилиси, 1963, стр. 8 (АКД); Г. Н. Ч у б и н а ш в и л и, Древ
нейшая культура в междуречье Куры и Аракса, Тбилиси, 1965 [на груз, яз.];
А. Л. Ф о р м о з о в , Очерки по первобытному искусству, М. 1969, стр. 190—
191.
16
ется уже гвел-вешапи, или гвелишапи, т. е. змея-вешап, змея —гигант
ская рыба.
Культ каменных вешапов, видимо, отражает древнейший слой рели
гиозных представлений кавказских племен.
Очень любопытно, что в грузинском фольклоре сохранились две груп
пы преданий: первую группу образуют предания о добрых вешапах-покровителях, вешапах-дарителях, которые вступают в общение с человеком,
помогают ему, принимают от него услуги и взамен одаривают его волшеб
ным оружием — мечом, кольчугой. Последнее герой обычно теряет, нару
шая табу, связанное с чудесным даром (см. № 66, 67 и др.). Вторая груп
па— это предания о злых гвел-вешапах, драконах, о зле, причиняемом
ими людям, об их попытках уничтожить людской род, о борьбе с ними и
их изгнании (№ 78).
Борьба с драконами — гвел-вешапами отразилась и в грузинских эпи
ческих сказаниях, где солнечный или лунный герой вступает в единобор
ство с драконом, глотающим и извергающим солнце, похищающим луну.
Все подобные сказания, видимо, отражают ту эпоху, когда древняя рели
гия, поклонение вешапам сменились астральными культами и вешапы были
свергнуты в прямом и переносном значении этого слова (многие стоявшие
горизонтально каменные рыбы повержены на землю).
Христианство (IV в.) застает Грузию уже на ступени развитых аст
ральных культов. После принятия христианства драконоборчество было ос
мыслено как борьба с язычеством вообще и связалось с культом св. Геор
гия, особенно популярного в Грузии.
Древнейшее письменное свидетельство о грузинском языческом пан
теоне и религиозных представлениях принадлежит перу историка Леон
тия Мровели (XI в.). Древнейшей религией Грузии он считает поклонение
светилам. «Забыли бога, творца своего, и служили солнцу и луне и пяти
звездам»22.
Согласно другому свидетельству, сохраненному нам также древней
«Историей Грузии», «некоторые (грузины.— Е. В.) поклонялись небу, а
другие — солнцу и некоторые — луне, некоторые — звездам, некоторые —
земле и диким зверям и деревьям»23.
В своем исследовании проф. В. В. Бардавелидзе устанавливает две
ступени развития древнегрузинского пантеона: периода разложения пер
вобытнообщинного строя и периода раннеклассового общества24.
22
Картлис Цховреба (История Грузии). Рукопись царицы Мариам под
ред. Е. Такаишвили, Тифлис, 1903, стр. 107,
23
Там же, стр. 814.
24
В. В. Б а р д а в е л и д з е , Древнейшие религиозные верования и об
рядовое графическое искусство грузинских племен, Тбилиси, 1957, стр. 2—4
[на груз. яз.].
2
Заказ 1599
17
В состав древнейшего пантеона входила, по ее мнению, триада стар
ших божеств: бог Гмерти, богиня Мзе-кали (Солнце-дева) и Квириа.
Кроме них было множество местных племенных божеств, называвшихся
джвари (крест) или хати (возводимое к названию древа), или гвтысшвилы (хвтшивилы) — так называемые дети бога Гмерти, на определенной
ступени развития олицетворявшие звезды2б.
Грузинские космогонические предания -весьма различны. Часть из них
имеет апокрифический характер и отнесена нами к легендам. Другая же
часть имеет мифологический характер и связана, видимо, с древними язы
ческими представлениями. Это, например, предание о множестве солнц и
лун на небе, о двух братьях — солнце и луне — и установленном порядке
их пребывания на небе, о ягненке, с которым иногда играет солнце:
«Солнце то краснеет, то бледнеет, то сияет ярко, то весело отпрыгивает в
сторону. Это значит, оно пляшет вместе с ягненком. При этом оно на
столько добро и весело, что глазам наблюдателя не причиняет боли»26.
Таково и предание о шкуре куницы, превращаемой солнечным лучом
в золото, о нескольких мирах — верхнем, среднем и нижнем, о кованом
небе, снаружи покрытом ледятгой коркой, и т. д.
Во всех этих преданиях в той или иной степени в различной форме
отразились, отлились в художественные образы древнегрузинские языче
ские представления. Так, представление о нескольких солнцах, характерное
вообще для Востока (Индия, Китай), отражает и специфически грузин
ские воззрения о культе долевых божеств, особенно ярко проявляющемся
в связи с астральными культами. На это указывает и название солнца в
форме множественного числа мзе-ни, сохранившееся, например, у хевсур.
Каждый человек имел свою долю солнца, свое солнце («Клянусь моим
солнцем» — клятва, распространенная и в настоящее время). Солнц было
множество, это были дети главных божеств, их эманация. «Долевые боже
ства солнца, будучи олицетворением лучей дневного светила, сходны с об
разом их матери» 27.
В преданиях нашло свое отражение и представление о кованом небе
с выкованными на нем звездами. День неба, согласно грузинским языче
ским названиям дней недели, был днем железа. «Бог основал сушу и по
крыл ее небом — медью»,— поется в литургических песнопениях горцев
Восточной Грузии.
Согласно грузинским сказкам, у солнца на небе стоит медный дом;
светит не солнце, а его кованые доспехи. Все это еще одно свидетельство
25
26
Там же, стр. 15.
И. С т е п а н о в , Поверья грузин Телавското уезда,— СМОМПК,
т. XVII,
отд. II, стр. 141.
27
В. В. Б а р д а в е л и д з е , Древнейшие верования..., стр. 107—IQ8.
18
того, что Кавказ, и в частности Грузия, являлся древним цетром метал
лургии. Обращает внимание, что все эти предания, связанные со свети
лами и астральными представлениями, носят ярко выраженный земледель
ческий характер. Гром, согласно грузинскому преданию,— это грохот мо
лотильной доски по внешней, покрытой ледяной коркой стороне неба.
На этой доске, подбитой кремнями, и ездит св. Илья. Те же образы ле
жат в основе предания об олене и быке (№ 2).
Проф. В. В. Бардавелидзе говорит о сванском «повелителе неба», как
о комплексном божества, соединяющем культ солнца и культ быка, между
которыми имеется генетическая связь. Ею подробно рассмотрен культ свя
щенных быков, их матери-коровы и оплодотворяющего ее повелителя неба.
Эта корова являлась и олицетворением богини солнца, входившей в три
аду верховных божеств, функции которой впоследствии были полностью
захвачены центральным божеством мужского пола — Гмерти2в.
Яркие следы культа быка сохранились в грузинских археологических
памятниках. На стенах храмов часто встречаются скульптурные изображе
ния голов быка. Ротами быка украшали центральный священный «матьстолб» грузинского дома (дарбази).
В культе быка, с одной стороны, прослеживаются некоторые древней
шие, тотемистические элементы, но наиболее ярко видна его связь с аст
ральными культами, а именно с культом неба и солнца.
Проф. Г. С. Читая приводит пересказ варианта предания о быке и
олене, записанного им в 1924 г. Он же упоминает о том, что созвездие
Большой Медведицы именуется в Грузии «Гутнеули», что означает впря
женных в плуг быков и указывает на связь земледелия с небесными явле
ниями, отразившуюся в грузинском народном быту — фольклоре2Э.
Одну из древнейших групп, тесно связанных со всем бытом и жизнью
Грузии, представляют собой предания, основанные на анимистических
представлениях о духах — покровителях природы. Это прежде всего боль
шой цикл преданий о владычице зверей, их страже и покровителе30.
Согласно древней традиции, охота в Грузии считалась святым, «чи
сты м» делом. Идущий на охоту должен был соблюдать сложную систему
табуировки, чтобы не осквернить охоту и не разгневать хозяйку леса. Су
ществовала и разработанная символика снов» с которой должен был счи
таться охотник при выборе дня и маршрута охоты. Эти представления в не28
В. В. Б а р д а в е л и д з е , Центральное божество грузинского языче
ского пантеона—Гмерти,—«Вопросы этнографии Кавказа», Тбилиси, 1952.
29
Г. С. Ч и т а я , Земледельческие системы и пахотные орудия в Грузии,-~
«Вопросы этнографии», Тбилиси, 1952, стр. 102.
30
Д. Ш е н т е л а я , Статьи, Тбилиси, 1955, стр. 179—275 [на груз, яз.];
Е. В и р с а л а; д з е ^ Охотничий эпос, Тбилиси, 1965 [на груз. яз.].
19
которых районах Грузии (Сванети, Рача, горная Восточная Грузия) до
последнего времени определяли поведение охотников и сохранились в виде
отдельных пережитков в быту охотников центральных районов. Ряд огра
ничений соблюдался и на охоте. Охотник не должен был брать с собой
ничего жирного или жидкого. Особые, покрытые ритуальными знаками
хлебцы, которые он брал с собой, пекла ему мать.
Многочисленные табу, распространенные среди охотников в отноше
нии некоторых животных (медведь, волк, тур, барс и др.), указывают на
определенные идеологические основы этих обычаев, на пережитки тоте
мистических верований и имеют свои аналогии в фольклоре и обычаях мно
гих народов.
Об этом же свидетельствует регламентация в Грузии количества уби
ваемых на охоте зверей и связанный с этим обычай «давать отдых» охот
ничьему оружию или периодически совершать над ним очистительные це
ремонии.
По существовавшим в Грузии представлениям, у лесных и горных зве
рей есть сторож, покровитель, хозяин, от которого, в основном, зависит
удача охотников на охоте. Представления о хозяине животных в Грузии
весьма разнообразны и подчас как будто противоречивы. Однако знаком
ство с конкретным материалом приводит нас к выводу, что мы имеем дело
не с противоречивостью в представлениях, а с исторически различными
стадиями осмысления этого образа, связанными с различными ступенями
экономического и социального развития. Не только в Грузии, но и у мно
гих кавказских племен наблюдается некоторая общность этих представ
лений.
Древнейший образ хозяина или стража зверей зооморфеи. Его назы
вали «сторожем зверей», «ангелом зверей» или «ангелом скал», «ангелом
лесов». Он представляется то в виде барса, то в виде тура, то в виде
птицы, или змеи. В результате антропоморфизации он стал осмысляться
в образе женщины. Согласно наиболее распространенным представлениям,—
это прекрасная златоволосая (иногда черноволосая) женщина с ослепи
тельно белым телом. Ее называют то «королевой Дал. (Дали)» (Сване
ти), то«царицей лесов» (Мегрелия), то хозяйкой зверей, то их сторожем.
Вместе с утверждением патриархата возникает и хозяин зверей и леса.
Это уже не случайный избранник хозяйки, губящей его за нарушение ее
воли, а ее сын, брат, отец или муж. Постепенно возрастает мотивация муж
ской ипостаси и функции хозяйки животных ограничиваются. Параллельно
происходит процесс астрализации. В Хевсурети сохранено и имя хозяина
зверей — Очопинтре. Это тот, кому возносят там молитву, прося об удач
ной охоте. Имя это связано с языческим божеством, покровителем живот
ных— Бочи, в свою очередь связанным с названием самца-козла ваци.
20
Своеобразным кавказским Паном является и очокочи (человек-ко
зел) — человекообразное косматое существо с острием топора на груди.
Очокочи, каджи — злые духи воды, скал и леса. В развалинах замков и за
брошенных мельницах живут маленькие чинки. Все они являются персо
нажами многочисленных преданий, и еще совсем недавно вера в их суще
ствование была очень сильна.
Анализ древнейших обычаев и представлений помогает в раскрытии
ря^а образов произведений охотничьего эпоса, в большой мере отразив
шего их в ряде сюжетов и мотивов.
Ряд произведений охотничьего эпоса основан на сюжете сексуального
избранничества, любви хозяйки животных к охотнику, запрещении обще
ния охотника с женщиной перед охотой, на мотиве поклонения убитому
животному, оплакивания охотником или его близким убитого животного,
на запрещении уничтожать кости убитых на охоте зверей и т. д.
Центральными образами древнейших циклов грузинского охотничьего
эпоса наряду с героем-охотником являются покровительница, хозяйка жи
вотных и волшебная охотничья собака Курша. Их взаимоотношения со
смертным охотником послужили сюжетом многочисленного цикла эпиче
ских песен и преданий, условно именуемым нами сюжетом погибшего охот
ника. В его основе лежат древнейшие представления об искупительной
жертве, умирающем и воскресающем звере, а впоследствии — вегетатив
ном божестве.
В Сванети сохранилась древнейшая дошедшая до нас ступень в раз
витии этого цикла. Это предания и ритуальные песни о любви хозяйки
зверей, «владычицы Дали», к смертному охотнику, которому она даровала
удачу в охоте. Изменив «владычице Дали» со смертной женщиной, Беткен
выдал последней тайну чудесного дара. Разгневанная Дали заманила
охотника (подослав ему златорогого оленя, белую лань и т. д.) на непри
ступную скалу, где охотник, несмотря на все усилия близких спасти его,
гибнет. Эта песнь ежегодно в феврале исполнялась в Сванети у подно
жия горы, указуемой как место гибели охотника. Она входила в состав
сложного ритуала весеннего празднества и представляла собой ритуаль
ный плач о погибшем охотнике.
Фольклор горцев Западной Грузии (Рача) также сохранил большое
количество вариантов песен и преданий о погибшем охотнике. В них охот
ник попадает на скалу, идя по следу волшебной крылатой охотничьей со
баки Курши, чудесно найденной им и неожиданно потерянной. Здесь так*
же фигурирует его возлюбленная, однако причина его гибели — месть'вла
дычицы животных — забыта. Сам охотник и его собака наделены волшеб
ными, мифическими свойствами.
В день, посвященный погибшему охотнику (третий понедельник после
21
пасхи), недалеко от села Геби (горная Рача), у подножия скалы, считаю
щейся местом его гибели, ежегодно устраивался ритуальный хоровод, где
исполнялась иеснь-плач об утерянной Курше и погибшем охотнике. Испол
нение этой песни, согласно существовавшим представлениям, сопровожда
лось обязательной переменой погоды.
Подобно прекрасному юноше, растерзанному вепрем или охотничь
ими собаками, грузинский охотник то растоптан оленями, то убит своей
же стрелой, пущенной им в божественного оленя, то низвергнут со скалы,
на которую его заманила Дали.
Различные имена погибшего охотника, плач о котором исполнялся в
хороводе (Горги, Джарджи, Квирике—в Восточной Грузии; Иване Квацихисели — в Раче; Беткен, Белый Мангур, Чорла, Кала—в Сванети), яв
ляются многочисленными именами страстных героев, подобных Тамйузу,
Аттису, Адонису, Лину, Гиацинту, Актеону, Загрею и др.
Сравнение материалов отдельных грузинских этнографических групп
и районов позволяет установить различные ступени в истории развития
этого цикла. В Сванети сохранилась древнейшая его ступень — ритуаль
ная весенняя песнь о любви владычицы животных к смертному охотнику
и ее мщении, исполняющаяся в хороводе, связанном с весенними праздне
ствами. Сохранились тут и не утратили живого значения также другие
предания и рассказы о владычице животных и культ погибшего охотника.
В Раче, где охота также долго сохраняла большое значение в хозяй
стве, песни и предания о погибшем охотнике содержат элементы мифа;
сохранилось здесь и почитание охотника, поклонение месту его гибели, од
нако первоначальная причина (нарушение охотником табу и возмездие)
уже затушевана, и только сопоставление со сванским материалом раскры
вает нам полностью смысл рачинских сказаний и песен.
У горцев Восточной Грузии песнь эта приобрела характер бытовой
баллады об охотнике, случайно застрявшем на скале и погубленном легко
мысленной женой (обычно баллада исполняется соло, под аккомпанемент
струнного инструмента). Только отдельные фрагменты и совпадение дета
лей раскрывают ее связь с рачинским и тем более со сванским материа
лом.
Наконец, в центральных районах Грузии эта песнь, широко известная
и популярная еще в начале XIX в., ныне сохранилась лишь в виде не
скольких деформированных фрагментов, непонятных вне сопоставления
с фольклором других грузинских этнографических групп31.
В эпоху христианства параллельно культу Дали с охотой связывается
имя христианского святого Георгия. Св. Георгий упоминается в многочис31
Е. В и р с а л а д з е , Грузинский охотничий эпос,— «Europa et Нипgaria, congressus in Hungaria», Budapest, 1965.
22
ленных молитвах охотников, зачастую уже раньше имени Дали и других
мифических персонажей, связанных с охотой. Ему же посвящают печень
и сердце убитого зверя, ранее безраздельно принадлежавшие Дали. Со
гласно сванским преданиям, св. Георгий часто находится во вражде с
Дали.
Чрезвычайный интерес представляет в этом смысле сванская хоровод
ная песня об охотнике Чорла (Кала). Этот памятник является, так ска
зать, позднейшей редакцией или вариацией песни о погибшем охотнике.
Текст пронизан характерным смешением языческих и христианских пред
ставлений. Охотник Чорла выступает в этой песне, подобно Беткену, на
рушителем табу. Увлекшись охотой, он забывает о запрете убивать за
одну охоту больше трех зверей и, убив в один день трех туров, целится
в четвертого. В этот момент Чорла постигает кара. Он прикован к скале
хозяйкой зверей — Дали и обречен на гибель. Собака охотника бежит,
чтобы оповестить его братьев. Повстречавшийся собаке в пути св. Геор
гий велит Дали освободить Чорла. Он мотивирует это усердием Чорла,
всегда зажигавшего свечи во славу св. Георгия. Дали протестует, не хочет
подчиниться, но св. Георгий вынуждает ее освободить Чорла и в нака
зание за непослушание насылает наводнение и ураган. Дали и ее сестры
гибнут, захлебываясь в волнах, а св. Георгий дарует охотнику Чорла по
стоянную удачу в охоте.
Согласно этому интересному, весьма распространенному в Сванети
тексту, св. Георгий целиком присвоил себе функции хозяина зверей и под
чинил себе древних хозяев зверей.
Как известно по трудам акад. И. Джавахишвили, культ св. Георгия
в Грузии впитал в себя основные элементы древнего культа луны. Боже
ство луны у многих народов возникло в результате астрализации боже
ства охоты.
Интересны в этом плане предания, связанные с именем св. Георгия,
например № 165, согласно которому св. Георгий ежегодно в ночь с 22
на 23 апреля (праздник св. Георгия) приводил во двор церкви оленя
для принесения его в жертву. Св. Георгий считался и покровителем
волков.
Связь культов Дали и св. Георгия отмечает и проф. В. В. Бардавелидзе.
Грузинская церковь вела энергичную борьбу с пережитками языче
ства. Борьба эта подчас велась огнем и мечом, однако иногда отцы церк
ви прибегали и к другим не менее эффективным мерам. Вахушти Багратиони, грузинский историк и географ XVIII в., пишет: «Во времена христи
анства на высоких горах и холмах, где ранее стояли идолы, продолжа
лись те же увеселения и танцы; поэтому были построены в тех местах
23
церкви и стали праздновать там храмовые празднества, как и поныне,
встречая рассвет хороводами» 32.
Постепенно старые боги забывались; в центральных районах Грузии
владычица зверей Дали превратилась в али — злую русалку или лесную
женщину, пугающую одиноких путников, больных и рожениц, злую силу,
от которой можно было «откреститься» или уберечься путем заговора или
молитвы. Функции покровителей зверей, растений и домашних животных
перешли к христианским святым — Георгию, Тедоре (Федору), Варваре
и др.
Большая группа преданий связана в Грузии с дэвами. Образы эти
синхронны эпическим героям. Они являются персонажами и эпических ска
заний, и преданий, и сказок. Встречаемся мы и с большим количеством
быличек, где фигурируют дэвы 33 . В грузинском народном эпосе дэвы
имеют вид многоголовых рогатых существ, покрытых шерстью. Это страш
ные и грозные враги человека, олицетворяющие грозные силы природы.
В эпических сказаниях они фигурируют подчас как особое племя, живу
щее родовым укладом (следы матриархата). Матери и сестры дэвов вступат в общение с героями и являются наиболее страшными противниками
в бою. Дэвы грузинских сказок — преимущественно олицетворение грубой
силы и глупости, над которой торжествует человеческий ум.
Представления о дэвах характерны для всех без исключения районов
Грузии, и всюду они носят одни и те же черты. Подобно Хумбабе из эпоса
о Гильгамеше, они олицетворяют грозные силы природы, персонифициру
емые в образе страшных чудовищ. Интересно, что в бой с дэвами вступают
и новые, христианизированные персонажи. Как св. Георгий ведет борьбу с
Дали и подчиняет ее своей власти, защищая уже от нее человека, так и
сванская Ламария — св. Мария вступает в борьбу с дэвом, выпуская про
тив него своего барана. В этой борьбе ей помогает и св. Квирике (Кирьяк)
(№ 38). В борьбе с дэвом помогает человеку и св. Георгий (№ 42).
Но особенно ярко эти представления отразились в цикле преданий о
борьбе дэвов с хвтишвилами — христианизированными хевсурскими пле
менными божествами, согласно преданиям специально спущенными бо
гом Гмерти с неба для борьбы с дэвами.
Так же как в мтиульском предании, где бог призвал девять солнц и
девять лун, чтобы извести дэвов (№ 1), в этих преданиях христианизиро
ванные герои, общинно-племенные христианизированные божества, кото
рым и сейчас возносят молитвы горцы Восточной Грузии,— Копала, Иахсар, Пиркуши, Хмала и др., несут на себе тяжесть охраны человека от
32
33
В а х у ш т и , География Грузии, Тбилиси, 1941, стр. 19 [на груз. яз.].
Работая в горных районах Грузии, мы не раз встречались с фактами
веры в реальность существования дэвоп — пережитками древних суеверий.
24
злых сил природы, болезней, града и т. п. Они ведут борьбу с дэвами,
которые пытаются устроить запруду в реках, чтобы утопить человече
ский род (№ 45), ловят помощника людей, чудесного кузнеца Пиркуши
(№ 46), или стараются уничтожить самих «детей божьих».
Языческие образы тесно переплелись тут с христианскими представле
ниями. «Дитя бога» Копала, согласно большинству преданий,— монах,
живущий в келье. Иахсар часто именуется ангелом, а иногда и херуви
мом. В случае необходимости он поднимается прямо к божьему престолу.
На месте, где он явился людям впервые, выстроена колокольня. Вместе
с тем «божьи дети» являются людям в человеческом образе. Например, Гудамский хати — это седобородый старец, который, сидя на белом коне,
охраняет свою паству от всяких злых сил, в том числе и от духов, посы
лающих болезни.
Имена дэвов — Автандил, Гамхвеура, Бегела — чисто грузинские.
Чисто грузинскими являются, и топонимы, упоминаемые как местожитель
ство дэвов: Цихегори, Гамхвеурткари, Иремт-кало, Сапаравис-кели и др.
Большой интерес представляет собой предание «Девять братьев из Ципори» (№ 55). Это один из текстов, где отразилось имущественное рас
слоение в Хевсурети.
В отдельную группу выделены нами предания об Амирани. Мы соз
нательно уклонились здесь от включения в наш сборник жанрово отлич
ных эпических сказаний об Амирани. Но предания о нем, как определен
ный, имеющийся в его цикле жанр, мы внесли в наш сборник. Из всех мно
гочисленных эпизодов этого эпоса сюжетом преданий в основном явля
ются лишь рассказы о заключительном эпизоде — богоборстве или рас
сказ о попытке освободить уже прикованного героя. Несмотря на строп
тивость Амирани и его непочтение к христианскому богу, выступающему
обычно в заключительном эпизоде, симпатии сказителя и аудитории оста
ются всегда на стороне прикованного героя, во времена которого «и хлеб
не был кровавым», и люди были смелее. Примечательно, что и здесь в од
ном из преданий заступником Амирани является тот же св. Георгий.
Цикл преданий «Сильнее сильного 'всегда найдется» довольно попу
лярен на Кавказе, в частности в Грузии. Он использован и писателем
Сулхан-Саба Орбелиани в его знаменитом сборнике «Мудрость лжи».
Одним из наиболее популярных героев грузинского фольклора явля
ется Хогаис Минди — прообраз «змеееда» Важа-Пшавелы. Это предание
о человеке, отведавшем змеиной крови или мяса и обретшем знание языка
всего сущего. Учитывая большой интерес этого предания, мы приводим его
в двух записях.
Показателен мотив пребывания Хогаис Минди в «стране кукушек» —
стране, откуда «из-за реки» приходит к людям весна. Весну приводит ве25
сеиняя, солнечная птица, «одноглазая кукушка», глаз которой, оказывается,
«нечаянно» выбил сам Минди! Одноглазое божество неба — солнечное бо
жество. Мотив похищения глаза-солнца известен нам и по эпосу об Амирани, и по грузинской сказке, где юноша наказан за то, что, играя, сам
того не ведая, он угодил стрелой в солнце и выбил ему один глаз.
В обоих вариантах предания, записанных в разное время от различ
ных сказителей, имеется интересный мотив «невесомости»: отведав змеи
ного мяса, Минди не только получает в дар знание языка природы, но и
«теряет вес». Он следует за кукушкой по воздуху, а стоя на земле, кладет
за пазуху камень, чтобы ветер не унес его.
Чрезвычайно любопытен мотив душ, временно покидающих тела героев.
Покинув свои тела, герои следуют за своими хвтишвилами —божествамипокровителями. Возвратившись из похода против каджей, они находят свои
тела, покрытые червями. Не хотелось им входить в «червивые тела», но
хати повелели Минди: «Питающийся хлебом и сыром Минди, ты что сто
ишь? Войди в свое тело!» Примечательна и концовка предания: враги выре
зали у побежденного Минди сердце и, разделив его на части, дали отведать
беременным женщинам: «Авось войдет в них сердце Минди, авось родятся
у них дети, подобные Минди».
Очень своеобразен и цикл преданий о драконах, дружественных че
ловеку, о борьбе драконов и помощи, оказанной одному из них людьми,
о чудесных дарах, полученных за это человеком от дракона, о побратим
стве дракона и героя Торгва. В этих образах отразились древнейшие ве
рования, связанные с культом рыб — вешапов (см. выше).
Чудесный дар получает от благодарных волков и герой Пулду Калдан (№ 70), оказавший им помощь в беде.
Сексуальное избранничество или иного рода связь с духом леса, зверей,
воды или скал, помощь, оказанная ему человеком, и полученный за это
чудесный дар, чему подчас предшествует проглатывание и извержение
тела или части тела божества (связь с обрядом инициации),— одна из на
иболее древних и исконных мифологем грузинского народного эпоса. Тур,
олень, змея, рыба, птица, дракон, волк являются переменными членами
этой мистерии, второе же, постоянно действующее ее лицо — смертный че
ловек. Утеря чудесного дара, обеспечивающего не только благоденствие, но
и бессмертие героя, объясняется нарушением табу или случайностью34.
В сказании о Карахе-охотнике этот сюжет еще носит мифологическую
окраску, по все более приближается к сказке с благополучным, а подчас и
юмористическим концом (АаАн № 670).
Большой цикл грузинских преданий связан с водами — озерами, мо34
Е. В и р с а л а д з е , Грузинский охотничий эпос, Тбилиси, 1964 [на
груз. яз.].
26
рями, источниками. Тут и предание о царице Тамар, поджегшей Черное
море с целью подчинить его себе, и история озера Абуделаури, в котором
во время тумана погибло все вражеское войско, и чудо озера Эрдзегашра,
из волн которого появляется баран, оплодотворяющий стадо и увлекающий
его за собой в волны озера, и озеро, выстланное серебром, воды которого
запрещено касаться, и т. д.
Рассказы о провалившихся городах и селах также часто встречаются
в Грузии и связаны с несколькими географическими пунктами (№ 18, 19).
Многие предания связаны с проведением каналов. Среди них преда
ния, носящие мифический характер, например рассказ о богатыре-бого
борце Джефире, который хотел разрушить Атенский храм. Отломив боль
шую глыбу от скалы, он привязал ее к вырванным из земли громадным
елям и провел глубокую борозду в горах, спустив по ней воду для стра
давших от безводья сел. Некоторые из этих преданий связаны уже с исто
рической эпохой. Таково уникальное предание о канале, проложенном ца
рицей Тамар в Алазанской долине. На работу по прокладке канала брали
юношей, и они работали там до седых волос. Окончив канал, царица Та
мар велела поставить на его водах мельницу, но когда засыпали пшеницу
на помол, вместо муки по желобу потекла кровь. «Тогда сказала Тамар:
„Эге! Большой на мне грех. Где же слыхано, чтоб кровь шла из пшени
цы?" Бросила она тот канал...» Алазанский канал длиной в 119 км дейст
вительно был проложен в царствование Тамар. Можно себе представить,
каким нелегким был этот труд. Возможно, что предание это отражает
крестьянские волнения, имевшие место в ту пору в Восточной Грузии.
Некоторые предания связаны с названием гор и являются народной
интерпретацией топонимов.
Довольно много в Грузии и этиологических преданий: «Как появились
на свете черепахи», «Почему кричат коршуны», «Как появились удоды»
и т. д.
Рассматривая их в сравнительном плане, мы видим, что именно эти
предания имеют наибольшее количество параллелей в мировом фольклоре.
Параллели эти встречаются не только в русском, украинском и европей
ском фольклоре, но и на Новой Гвинее, на Таити, в Индии и т. д. Так ес
тественно, что панцирь на спине черепахи вызывает ассоциацию с миской35.
На Новой Гвинее и на Таити — что чаша, превратившаяся в панцирь.
Встречаются мотивы превращения человека в животное или растение как
наказание за нарушение табу или, наоборот, как средство их спасения.
В примечаниях по возможности полно указаны номера по индексу мотивов
Аарне — Томпсона и другие параллели.
35
М. Д р а г о м а н о в , Малорусские народные предания и рассказы,
Киев, 1876
27
Близкий вариант предания «Лоза и соловей» имеется во Франции.
Если в грузинском предании хмель душит солозья или прорастает через
его тельце и поэтому соловьи избегают лозы, во французском предании
соловей сумел освободиться, но теперь, сидя на лозе, поет всю ночь, чтобы
не уснуть и не стать ее жертвой.
Привлекает внимание предание о золотом петухе (№ 95). Это преда
ние о красавице, владевшей петухом, гребешок, клюв и шпоры которого
были из чистого золота. При приближении врага к границе петух начинал
кричать и на его пение отзывались все петухи в стране, один за другим.
Предание записано впервые в 1884 г. историком М. Джанашвили. Оно свя
зано с храмом Курмухо в районе Саингило (см. примеч. к тексту). Наш
вариант записан несколько лет тому назад. Предание широко бытует и по
ныне. Помимо чисто художественного интереса, оно привлекает внимание
как параллель к сюжету знаменитой сказки А. С. Пушкина. Известно, что
русских параллелей к ней не обнаружено36. У С. Томпсона отмечена одна
параллель со ссылкой на мотив-индекс исландской литературы37. Сказка
эта написана в 1834 г. после пребывания А. С. Пушкина на Кавказе. Та
ким образом, не исключена возможность, что он услышал ее где-нибудь
в Грузии.
Как отмечалось не раз, в «Картлис цховреба» (XI в.), древней грузин
ской истории, начиная с ХН в. прошедшей несколько редакций и включаю
щей в себя ряд значительно более древних памятников, имеется немало
отдельных фольклорных элементов — притч, пословиц, фрагментов эпиче
ских песен. В настоящий сборник нами впервые внесено оттуда предание
о первом царе картлов — Фарнавазе. Великолепная ритмическая проза
этого отрывка дала основание исследователю П. Ингороква увидеть в нем
фрагмент исторической песни, лишь несколько перефразированной исто
риком 38. В предании рассказан один из эпизодов истории Картлийского
царства II—III вв. до н. э. Согласно летописи (XI в.), безусловно исполь
зовавшей народные предания, Александр Македонский, завоевывая Восточ
ную Грузию, захватил ряд крепостей и подошел к столице Картли
г. Мцхета. Здесь он оставил правителем своего соплеменника Азона, про
должив поход на Западную Грузию, на Эгриси (совр. Мегрелия). В пре
дании рассказывается о восстании против Азона и установлении власти
первого картлийского царя Фариаваза.
36
В. И. Ч е р н ы ш е в, Пушкин и русская сказка. Записи,— «Сказки и
легенды
пушкинских мест», М., 1950, стр. 283—286.
37
В о b е г g, I n g е г М., Motif-index of Early Iceland Literature, Kobenhavn,38 1956.
П а в л е И н г о р о к в а , Георгий Мерчуле, Тбилиси, 1954, стр. 727—
728.
28
Все звенья этого предания: чудесный сон царя, солнце, сошедшее на
землю, роса с лика солнца (живая вода грузинских сказок), погоня за чу
десным золоторогим оленем, приводящим героя к скрытому сокровищу,—
все это хорошо известные в грузинском фольклоре мотивы. Однако основа
предания, использованного историком,— историческая действительность,
переработанная народной фантазией.
Согласно преданию, Азон — деспот и тиран, против которого восстают
не только порабощенные народы, но и римские войска. «Сказания об Азене и Фарнавазе несомненно имеют очень длительную историю, причем на
них лежит печать не только народного творчества, но и многократной ли
тературной, книжной редакции»39. Наряду с многими сказочными моти
вами повесть содержит, по мнению проф. Г. Меликишвили, также много
конкретных указаний, «которые хорошо согласуются со всем ходом исто
рического процесса в этих краях» 40 .
Из богатой величественными и трагичными эпизодами истории Гру
зии народ сохранил в устной традиции немного имен, но каждое из них
отражает определенную историческую эпоху. Характерно, что все это —
имена сильных и прогрессивных личностей, деятельность которых была на
правлена на благо страны и народа.
Грузинской исторической словесности посвящены работы проф. К. А. Си
харулидзе. Ей принадлежит периодизация и классификация памятников
исторической словесности41. К. А. Сихарулидзе выделяет ряд основных
циклов, в том числе: цикл Вахтанга Горгасала, Давида Строителя, ца
рицы Тамар, Ираклия II и ряд циклов, созданных вокруг имен грузинских
народных героев: Зезвы Гаприндаули, Майи Цхнетели и многих других.
Почти в каждом из этих циклов наряду с песнями имеются и прозаиче
ские предания.
Предания и песни, связанные с именем Вахтанга Горгасала, свиде
тельствуют о его большой популярности. Народ видел в нем борца за
объединение Грузии и ослабление произвола феодалов и служителей церк
ви, противившихся централизации государственной власти, борца против
иноземных агрессоров. В этих преданиях видна связь с письменными ис
точниками XII—XIII и XVIII вв., сохранившими сведения об изменниче
ском убийстве Вахтанга Горгасала. Согласно им, Вахтанг Горгасал был
убит его же вольноотпущенником или рабом, знавшим о том, что коль
чуга Горгасала имеет изъян, и во время боя с персами, когда Вахтанг за39
Г. М е л и к и ш в и л и , К истории древней Грузии, Тбилиси, 1959,
стр. 40
281.
Там же, стр. 283.
41
К. А. С и х а р у л и д з е , Грузинская народная историческая словес
ность, тт. I—III, Тбилиси, 1961—1967 [на груз. яз.].
29
махнулся на врага мечом, вонзившим ему стрелу под мышку42. Эти сведе
ния считаются историческим фактом. С. Джанашиа усматривал в нем от
ражение феодальной оппозиции, использовавшей в острой борьбе и дви
жение рабов43. В первом эпизоде предания о пришлом царе, вероломно
убитом Вахтангом, отразились исторические сведен ля об Осе Богатаре
(см. № 109 настоящего сборника). По предположению К. А. Сихарулидзе,
письменные данные, в свою очередь, основаны на народной традиции 44.
Привлекает внимание образ пахаря, в известной мере противопостав
ленный царю и даже в невыгодной для него ситуации сохраняющий ореол
величия. В предании интересно представление о том, что вместе с изгна
нием из страны хотя бы и провинившегося пахаря «достаток» и «урожай»
покидают страну. Вообще представление об «урожае», «достатке», кото
рый может покинуть дом вместе с уходом определенного человека, живот
ного или даже вещью,— весьма распространено в Грузии.
Исторические предания содержат и ряд международных мотивов, ин
тересных с точки зрения сравнительного изучения эпоса46.
Интересно предание, связанное с именем царя Гургена. Сведений о
нем в исторической литературе сохранилось очень мало. Имя Гургена
встречается на монетах VI в., связанных с Западной Грузией, в которой,
по преданию, и происходят события. Тем примечательнее, что имя его со
хранено в устной традиции. Предание это богато фантастическими и ска
зочными мотивами. Среди них важен мотив чудесного оленя, вскормив
шего царское дитя и приносящего удачу. Этот мотив, весьма популярный
в грузинском фольклоре, связан с именами Фарнаваза, Тамар и Ирак
лия II.
Богатейший цикл преданий и легенд связан в грузинском фольклоре
с именем царицы Тамар.
После долгих лет тяжелой и упорной борьбы за- объединение страны
и изгнание иноземных поработителей — персов, римлян, арабов, греков,
эпоха от Давида Строителя (XI в.) до царствования Тамар (XII—начало
XIII в.) была порой экономического, политического и культурного расцвета
Грузии, расширения и укрепления ее границ, строительства каналов, дорог
42
43
Ф. Ж о р д а н и я, Хроники, Тбилиси, стр. 50 [на груз. яз.].
С. Д ж а н а ш и я, Грузия на пути ранней феодализации, Тбилиси,
1937,44стр. 144—147 [на груз. яз.].
К. А. С и х а р у л и д з е , Грузинская народная героико-историческая
словесность, стр. 14—18, 113—120, 207—210; ее же, Грузинская народная
историческая
словесность, стр. 182—189.
45
К. А. С и х а р у л и д з е , Грузинская народная героико-историческая
словесность, стр. 203—207; В. М. Ж и р м у н с к и й , Эпическое творчество
славянских народов и проблемы сравнительного изучения эпоса,— «Вопросы
литературы», 1958, № 6, стр. 112—133.
30
и сети водопроводов, создания монументальных памятников зодчества,
живописи, литературы и науки. Это эпоха творчества Руставели.
В памяти народа это время навсегда связалось с именами прогрессив
ных деятелей, тем более, что вскоре после смерти Тамар нашествие хорезмийцев, а вслед за ними монголов надолго оборвали развитие грузинской
культуры и ввергли страну в длительную эпоху разрухи и несчастий.
Должно быть, поэтому любая крепость, башня, замок или храм, за
частую возведенные гораздо раньше XII в., в памяти народа всегда связы
ваются с этими именами, а особенно с именем Тамар, затмившим имена
других деятелей и окутанным легендарным, а подчас и мифическим орео
лом.
Имя это вошло в народную традицию еще при жизни Тамар. Совре
менный ей историк пишет: «На домах акростихом писали восхваления Та
мар, кольца, ножи и посохи украшая, писали на них славу Тамар, и уста
каждого готовы были сказать что-либо достойное прославления Тамар:
юноши — пастухи и пахари слагали стихи во славу Тамар, музыканты в
Ираке, играющие на эбани и арфах, играли славу Тамар, франки и греки,
моряки в море при попутном ветре пели славу Тамар. Так весь мир пол
нился славой о ней, и каждый язык возвеличивал ее, куда только дости
гало ее имя»46.
Упоминание в «Истории Грузии» юношей — пастухов и пахарей,— сла
гавших песни в честь Тамар, свидетельствует не только о большой попу
лярности ее имени, но и о традициях народного поэтического творчества
в Грузии в ту эпоху.
В образах утренней звезды, «рождавшей зиму» и взятой в плен
царицей Тамар, моря, покорившегося ей, народ воплотил воспоминание
о силе ее власти; в сказочных образах молока и воды, превратившихся в
ее руках в золото и серебро,— воспоминания о благоденствии страны, на
долго утраченном вскоре после ее смерти.
Ряд преданий повествует о строительстве городов, крепостей и хра
мов, связанных с ее именем или построенных ее руками. Предание, свя
занное с Уплнсцихе — пещерным городом в центре Картли, одним из древ
нейших сооружений скальной архитектуры (I в. до н. э.— II в. н. э.),
относит его также к эпохе Тамар.
Тамар, согласно этому преданию, снабжала строителей кирками, у
которых один конец был отлит из золота, другой — из стали. «Знал рабо
тавший, что как сотрется сталь в работе — золото его. Ну и работали они
споро. Таяла сталь».
46
Картлис Цховреба (История Грузин). Подготовил к изданию по
всем основным рукописям проф. С. Г. Каухчишвили, т. II, Тбилиси, 1959,
стр. 146 [на груз. яз.].
31
Основные темы цикла Тамар: 1) замужество Тамар, 2) строительство,
3) смерть и место ее захоронения.
Тесно связаны с именем Тамар предания о великом поэте Шота Ру
ставели, в большом количестве сохраненные народной традицией.
Биография и точные даты рождения и смерти Шота неизвестны. Од
нако исследования последних лет подтверждают ряд сведений, сохранен
ных нам устной традицией. Народная традиция единогласно связывает
его происхождение с южными провинциями Грузии (Месхети, Джавахети), представлявшими в эпоху царицы Тамар одну из передовых обла
стей страны. Мощная система крепостей, монастыри, где велась литера
турная и переводческая деятельность, город Вардзия и многие другие,
доныне сохранившиеся памятники свидетельствуют о кипевшей здесь в
XI—XII вв. жизни.
Пролог поэмы, посвященный Тамар, представляющий своего рода ко
декс рыцарской любви и поклонения, видимо, послужил основанием пре
даний о безнадежной любви поэта к Тамар и связанным, якобы, с этим
отъездом Шота в дальние страны. Ряд преданий рассказывает с том, что
он получил высшее образование в Гелатской академии, а затем в Гре
ции. В народе сохранены сведения о кончине поэта на чужбине, в мона
стыре. Эти сведения в настоящее время нашли подтверждение в некото
рых письменных свидетельствах и портрете Шота Руставели, найденном
в Крестовом монастыре в Иерусалиме.
В Месхети и поныне сохранилось село Рустави, с которым связы
вается происхождение поэта. Согласно ряду исследователей, Шота являлся
владетелем или правителем Руставской крепости, откуда и образуется
его фамилия или титул — Руставели47.
Грузинские народные предания обходят молчанием трагические со
бытия XIII—XVI вв. Во всяком случае, в них нет упоминания об истори
ческих деятелях из правящего класса. Лишь отдельные эпизоды борьбы
безымянных народных героев, сложивших головы в сражениях с инозем
ными захватчиками, нашли отражение в песнях и преданиях.
События XVII в.— нашествие на Грузию полчищ Аббаса I и Аббаса II, захвативших отдельные княжества Восточной Грузии и укрепив
шихся в крепостях, отражены в циклах преданий о народной борьбе с зах
ватчиками и освобождении крепостей Бахтриони и Алаверди. Один из
47
См.: А. Г. Б а р а м и д з е , Шота Руставели; И. М е г р е л и д з е ,
Руставели и фольклор, Тбилиси, I960; К. А. С и х а р у л и д з е , Грузинская
народная историческая словесность, т. I, стр. 107—122, 287—295 [на
груз, яз.]; М. Ч и к о в а н и, Шота Руставели и грузинский фольклор,
Тбилиси, 1966 [на груз. яз.].
32
основных героев, имя которого свято хранится народной традицией,—
Зезва Гаприндаули.
В XVIII в. появляется новый цикл песен и преданий, связанный с ца
рем Эрекле (Ираклием) II. Эрекле II — выдающийся государственный де
ятель и полководец; он поощрял развитие промышленности и торговли,
вел борьбу с сепаратизмом крупных феодалов, с внешними и внутренними
врагами. Цикл преданий о нем отличается особой демократичностью и
ярко выраженным национальным самосознанием.
В одном из наиболее популярных в Грузии преданий (№ 125) Эрекле
призывает на помощь против полчищ наступающего врага вольных горцев —
хевсур, пшавов, тушин — и обещает им денежное вознаграждение:
Помогите мне, хевсуры, верные вы мои слуги,
Денег получите столько — не потянуть будет коням!
Обиделись на те слова хевсуры:
— Разве же мы из-за денег воюем?
Тогда сказал народ:
Не изменят тебе хевсуры — верные твои слуги.
Серебра кто коснется рукой, кто возьмет его из хевсур,
Пусть разгневаются на него, о Эрекле, наши святыни!
Готовьтесь же, хевсуры, наденьте шеломы на головы:
Татар мы ждем, не за пивом сидим на празднестве.
Стань же во главе войска, царь Эрекле, пойдем
по пути Крцаниси.
В предании отразились разновременные факты. Нашел в нем отраже
ние и известный бой с полчищами Ага-Магомет-хана персидского в
1795 г. под Тбилиси на Крцанисском поле, где полегло 300 арагвинцев
(жителей берегов Арагви, горцев Восточной Грузии), принесших клятву
не возвращаться живыми с поля битвы с превосходящим их во много раз
неприятелем. Этим героям поставлен в Тбилиси памятник, где горит веч
ный огонь.
Ряд преданий о народных героях этой эпохи — Майе Цхнетели,
Тамро Вашлованели и др.— исполнен ярко выраженного социального про
теста против феодального гнета. В этих преданиях отразилась и вера кре
стьян в царя, в котором народ в ту пору видел защиту от самоуправства
феодалов, и борьба центральной власти с феодалами, и ограниченность
этой борьбы.
Образы народных героев, народные идеалы и надежды в эпоху жесто
кой каждодневной борьбы с внешними врагами нашли свое отражение
в преданиях «Тамарул Чинчараули» (№ 134), «Тедоре» (№ 170), «Поче
му село называется Кахи» (№ 160), «Сурамская крепость» (№ 152) и мно3
Заказ 1599
33
гих других. Ряд преданий повествует о рыцарском долге, о побратимстве
и о великодушии к врагу.
Значительный и весьма своеобразный круг преданий отражает борь
бу народа против внутренних поработителей. Это прежде всего эпизоды
борьбы вольных, не знавших крепостного ярма горцев с князьями, неод
нократно пытавшимися подчинить их своей власти. Таковы предания о
борьбе так называемой Вольной Сванети с крупными сванскими феода
лами — родом Дадешкелиани. В предании «Месть ушгульцев» (№ 143)
описана гибель одного из них, князя Пута. «Не хотел народ, чтобы в убий
стве Пута был обвинен один из многих. Поэтому собрали они по крупинке
пороха, наскребли свинец — каждый от своей пули — и отлили из того
свинца одну пулю — для Пута... Решив, что стрелять будут тоже все вме
сте, привязали оли к курку длинную веревку, за которую взялись все
мужчины Ушгули...».
В ряде сванских преданий отражена и борьба сванских мелкопомест
ных дворян, так называемых варгов, с крупными феодалами; в этой борь
бе варги зачастую объединялись с вольными обществами сванов (№ 141,
142).
Борьба горцев Восточной Грузии с владетельными князьями-эристави
явилась темой огромного цикла преданий и песен. Это в первую очередь
предания о жестоком князе Зурабе-эристави (XVII в.), известном своими
неоднократными попытками поработить хевсур, пшавов, мтиульцев и др.,
не знавших ярма крепостного права. О Зурабе-эристави создан ряд песен
и преданий, в которых воплотилась всенародная ненависть к нему. Эпоха
его власти так вспоминается народом:
Во времена Зураба-эристави,
Во времена кровавых дождей...
Его жестокость и вероломство описаны во многих преданиях (Jsfe 146 —
148).
Среди многочисленных защитников свободы особенно выделяется имя
Мамуки Калундаури. В настоящем сборнике представлено два предания
о нем: «Меч Мамуки Калундаури» (№ 144) и «Смерть Мамуки» (№ 145).
Предания эти правильнее было бы назвать сказаниями. Это типичная ге
роическая сага типа северных саг. Параллельно со сказанием существует
и песнь о Мамуке, фрагменты из которой сказываются в предании.
По существовавшим до недавнего прошлого обычаям, о погибшем ге
рое или воине, охотнике или пастухе слагалась песня (иногда ее специ
ально ездили заказывать какому-либо прославленному сказителю). Песни
эти, называвшиеся «песни о мертвом», исполнялись в честь героя в дни,
посвященные его памяти, на всех родовых сборищах и празднествах, даже
34
на свадьбах. Имена прославленных героев, таким образом, оставались в
народной памяти. Каждая семья гордится, если песнь в честь ее родича
поется на общих празднествах. Предание тут действительно идет рука об
руку с песней, иногда комментируя или расшифровывая ставшие подчас
непонятными места и выражения, иногда дополняя ее. Но отдельные
пассажи песни, закрепленные уже в памяти коллектива многократным ис
полнением «песни о мертвом», входят в предание и становятся его ор
ганической частью.
Народный герой в Грузии, в том числе и Калундаури, носит эпитет
нацилиани, что значит «причастный к божеству», «носящий в себе частицу
божества» (от слова нацили, или цили,— «частица»). Эта «божествен
ность», по преданиям, часто проявлялась в свете, исходящем от героя
или сопутствующем ему. Так, впереди Мамуки двигался сноп света, по
добный звезде. Причастными к божеству были и братья эпического героя
Амирани — Усип и Бадри. Один имел на лопатке знак солнца, другой —
знак луны. По преданию, хевсурские герои рождались со светом (свечой)
на правом плече. Герои — помеченные астральными светилами люди, но
сители метки, частицы божества48. Одно из грузинских проклятий гласит
«Шен ки гакри!» («Чтоб ты потух!»).
Яркую картину социальной борьбы за права человека рисуют преда
ния «Гибель Арешидзе» (№ 149) и «Башня женщины» (№ 150). В первом
из них описан крестьянский мятеж, вызванный ненавистным обычаем «пра
ва первой ночи». Интересно, что и здесь подчеркивается единодушие всего
коллектива в борьбе за свои права. Все мужское население села прини
мает участие в заговоре против князей. Даже управитель князя не реша
ется идти против воли народа. Одного из княжеских братьев настигают
стрелы заговорщиков. Второго, пустившегося вплавь по реке, убивает един
ственный старик, оставшийся дома, причем помогают ему женщины и
дети. Третьего губит старая женщина. Она берется перевезти его через
реку, так как мост уничтожен мятежниками... «Посадила его в седло впе
реди себя старуха. Как вошли они в глубину реки, обхватила его руками
и бросилась с ним в воду. Утонули оба... Три поминальных стола ставили
у нас в старину: отцу, и сыну, и святому духу. И ставили у нас также
четвертый стол, для поминовения души той старой женщины!»
Горные вершины в Грузии почти всегда увенчаны зубцами старинных
стен — это древние крепости, башни, монастыри и храмы. Некоторые из
них дольше хранят следы былого величия, от других сохранились лишь
развалины. С каждой из них связано какое-либо предание. В некоторых
48
В. В. Б а р д а в е л и д з е ,
стр. 111—112.
Древнейшие религиозные верования...,
35
преданиях поднятие огромных глыб строительного камня на вершины гор
объясняется вмешательством чудодейственных сил. В других рассказы
вается о древних способах строительства: как становились люди цепочкой,
«от каменистого русла горной реки до вершины горы и, не сходя с места,
из рук в руки передавали строительный камень», как вместо лесов для
постройки сооружали насыпь возле строящихся стен, возводя ее все выше
вместе со строительством стен. Заканчивалось строительство, землю ссы
пали, вывозили и перед всеми вставало во всей красе готовое здание.
Одно из наиболее популярных в Грузии — предание «Сурамская кре
пость» (№ 152). Крепость срочно возводили в ожидании нашествия врага.
Но постройка каждую ночь рушилась, пока по совету прорицательницы
не замуровали в стену юношу — единственного сына вдовы. В предании
дан поэтический диалог между сыном и матерью, исполняемый и отдельно,
как популярная хоровая песнь. Возможно, что это фрагмент большой бал
лады.
Сюжет замурованной в стену жертвы связан в Грузии с целым рядом
крепостей (Сигнахская крепость в Кахети, крепость Хони в Имерети,
крепость Минда в Раче и т. д.). Этому сюжету мирового распространения
посвящен ряд работ (см. примеч.). Многочисленные параллели приводятся
в работах В. Котетишвили, М. Чиковани, Л. Вардьяша, К. Сихарулидзе,
Н. Шаманадзе. Архаичный характер грузинских преданий признается всеми
исследователями, в том числе и Л. Вардьяшем, который, тем не менее,
считает, что сюжет этот зародился в Венгрии. Эту точку зрения оспари
вает Н. Шаманадзе.
С крепостями связан ряд патриотических и романтических преданий,
в которых описаны отдельные трагические эпизоды (№ 154, 157 и др.).
Ряд топонимических преданий дает реальную этимологию названий
сел, а в некоторых случаях — поздние народные этимологии, основанные
на народной фантазии.
Интересны предания, связанные со строительством церквей и храмов.
Часть из них носит легендарный характер. Но основное в них — это пат
риотическое звучание и отображение реальной действительности (№ 164,
169, 170 и др.). Для Грузии, долгие века жившей в кольце мусульманских
стран, христианство являлось оплотом в сохранении национального лица
и противодействии насильственной ассимиляции. Это особенно ярко видно
в подобных преданиях.
Ряд грузинских преданий посвящен дидактическим и морально-этиче
ским проблемам. Это предания типа «Почему неприметен женский труд»,
«Февраль и Март», «Материнскоесердце», «Буйволиная шкура», «Мужик
и Соломон Мудрый». Из них особенно популярно предание о материнском
сердце, вырванном сыном из груди матери в угоду возлюбленной. Когда
36
по дороге.юноша упал и уронил сердце, оно застонало: «Увы, сын мой!
Горе мне, не ушибся ли ты?»
Многие из этих сюжетов имеют мировое распространение, например
сюжет неблагодарного сына («Буйволиная шкура»), встречающийся у
ряда народов, (см. примеч.).
Ряд преданий Грузии имеет параллели в мире греческой мифологии.
Таково предание об одноглазом циклопе («Сказание об одноглазе», № 211).
Сюжет об уничтожении одноглазого великана является широко распрост
раненным международным сюжетом (АаАн 1137). Он встречается как на
Западе, так и на Востоке49. Древнейшая письменная фиксация этого
сюжета имеется в «Одиссее» Гомера (песнь IX). Как указывает В. М. Жир
мунский, «можно с уверенностью сказать, что огузы, наравне с другими
татарскими кочевыми народами (кыпчаками, киргизами), знали эту сказку
еще на своей среднеазиатской родине и отсюда принесли ее в Закавказье
и Малую Азию» 50.
В этом плане привлекает внимание предание «Когда спит вода»
(№ 174): «Говорят, когда вода спит, что ни опустишь в нее — все станет
чистым золотом». Царь велит убить мельника, который нечаянно опустил
з тот миг руки в воду. Руки стали золотыми, и все, к чему о_н прикасался,
превращалось в золото. Это предание вызывает ассоциации с эллинским
мифом о фригийском царе Мидасе. Испрошенная им у богов способность
превращать все, к чему он прикасался, в золото чуть не послужила при
чиной его гибели.
Своеобразна группа преданий морально-философского характера,. в
частности предание «Земля свое возьмет» (№ 181). Это предание давно об
ратило на себя внимание исследователей. Оно было опубликовано на гру
зинском, русском, французском и английском языках (см. примеч.). Не
сколько раз оно подвергалось обработке (например, оно было напечатано
в обработке В. Соллогуба). В настоящее время мы располагаем рядом
чисто народных текстов. В частности, это предание имеется среди гру
зинских народных сказок, записанных в XVII в. католическим миссионером
Бернардом Неаполийским, подвизавшимся в Грузии между 1670—1679 гг.
и изучившим грузинский язык. Два текста из этих записей нам удалось
найти в Институте рукописей им. К. Кекелидзе, в архиве М. Тамарашвили.
Они были изданы нами вместе с исследованием. Мы указывали, что М. Та
марашвили переписал эти тексты в архиве Торре дель Греко в Италии,
49
Обширную литературу по этому вопросу см.: J. В о 11 е, G. Р о 1 i v k а,
Anmerkungen zu der Kinder- und Hausmarchen der Brtider Grimm, Bd I, Leip
zig, 1913, стр. 374—378 (№ 1913). Восточные параллели см. также:
В. М. Ж и р м у н с к и й , Огузский героический эпос и «Книга Коркута»,—»
«Книга
моего деда Коркута», М.—Л., 1962, стр. 216.
5й
В. М. Ж и р м у н с к и й , Огузский героический эпос, стр. 224.
37
где имеется рукописный сборник с записями народных сказок51. В 1963 г.
Фундаментальной библиотеке АН ГССР удалось получить микрофильм
этого сборника. В 1964 г. М. Чиковани издал эти тексты с исследованием и
вариантами52. Один из текстов оказался вариантом предания о юноше,
искавшем бессмертия, известного до сих пор под названием «Земля свое
возьмет», или «Красота».
В этом предании юноша, впервые увидевший смерть (смерть отца или
убитого на охоте оленя) и узнавший о ее неизбежности, уходит из дому
в поисках страны, где можно найти бессмертие. Попадая к чудесному
ворону, оленю и дубу, он отвергает предложенную ему возможность дол
голетия и, перейдя через реку, попадает к чудесной девушке, которую зо
вут Турпа, т. е. прекрасная. Он узнает, что она так же стара, как мир,
однако, очарованный ее красотой, просит разрешения остаться с ней. Бес
смертная дева предупреждает юношу, что «земля свое возьмет», что че
ловек не сможет вынести бессмертия. Юноша остается с ней. Проходит
тысяча лет. Юноше они кажутся несколькими днями. Затосковав по ма
тери, он уходит, надеясь вернуться. Возвратившись домой, он чувствует
свое одиночество в ставшем чуждым ему мире, съедает яблоки, данные
ему девой, и умирает (по некоторым вариантам — возвращается к деве).
В шотландском предании «Фаркуер Мак-Нейл» фермер нечаянно по
падает к феям. Также нечаянно через шестьсот лет он возвращается до
мой. Никто не помнит об его исчезновении. «Это так его сразило, что ко
сти его внезапно рассыпались в прах и он рухнул кучей золы на пол»53.
Тот же мотив встречается и в ирландских сагах. Герой Кондла Пре
красный, прыгнув в стеклянную ладью по зову девы, попадает в «страну
блаженства, страну живых, где нет ни смерти, ни невзгод»54. Другой ге
рой, Вран, сын Фебала, со своими друзьями пускается в море по зову
неведомой прекрасной девы, певшей ему об острове, где нет горести и
обмана, где живут «без скорби, без печали, без смерти, без болезни, без
дряхлости». Они прибыли на этот остров, и «им казалось, что они про
были там один год, а прошло много-много лет». Подобно герою грузинского
предания, тоска по дому охватила одного из них, и они собрались в обр-ат51
Е. Б. В и р с а л а д з е, Материалы к истории грузинского фольклора.
Две грузинские народные сказки, записанные в XVII веке,— «Литературные
разыскания»,
т. IV, Тбилиси, 1948.
52
Старинные записи грузинских сказок (17 в.), тексты с исследова
нием и вариантами, изданы М. Чиковани,— «Сборник грузинского Обще
ства53истории, археологии, этнографии и фольклора», Тбилиси, 1964.
Шотландские народные сказки и предания, пер. с английского
М. Елягиной-Кондратьевой, М., 1967.
54
Ирландские саги, II, испр. изд. Перевод, предисловие, вступит, ста
тья и комментарии А, А. Смирнова, М— Л., 1933, стр. 229—233.
38
ный путь. Тщетно отговаривала их дева. Тогда она предупредила их, что
бы они остерегались касаться ногой родной земли. Однако один из героев,
не выдержав, прыгнул из ладьи на берег. Едва коснулся он земли Ирлан
дии, как тотчас же обратился в прах 55 .
По мнению А. А. Смирнова, в основе образа «блаженной страны»
лежит без сомнения исконно кельтское верование, но в caiax описания
ее осложнены христианскими и, быть может, античными образами и пред
ставлениями. Есть в них и примесь скандинавской мифологии 56.
Очень любопытно совпадение некоторых деталей в грузинском преда
нии и ирландской саге: стеклянная ладья героя Кондла и стеклянный дво
рец девушки нашего предания; яблоки, фигурирующие и здесь, и там как
средство продления или прекращения жизни. В вариантах грузинского
предания в стране бессмертия живет лишь дева, а иногда ее служанка или
мать. В Ирландии это «женская страна». И самое главное: грузинское пред
ставление о том, что «земля свое возьмет», находит полную аналогию в
саге о Бране, где прикосновение героя к земле превращает его в прах.
Проф. А. Хаханашвили в своих «Очерках» уделяет особое внимание
этому преданию, приводя очень любопытные и близкие параллели — авар
скую и японскую сказки 57.
М. Чиковани сопоставляет грузинское предание с эпосом о Гильгамеше, в частности с мотивом встречи ищущего бессмертия Пильгамеша с
Сидур. Последнюю он сравнивает с матерью героя грузинского предания,
пытающейся отговорить героя от поисков бессмертия. На наш взгляд, эта
аналогия вполне закономерна, но с богиней Сидур значительно больше
общего у божественной девы грузинского предания, которая предупреж
дает героя о том, что смертному не дано вкушать бессмертие, что «земля
свое возьмет». Совершенно верна и вторая аналогия с грузинской средне
вековой повестью «Мудрость Балавара». Впрочем, М. Чиковани не де
лает окончательных выводов из этих аналогий, отмечая лишь, что «сюжет
ищущего бессмертие не чужд грузинской словесности, и он мог сущест
вовать не только 300 лет тому назад (т. е. в XVII в.— Е. В.), а до созда
ния версий „Мудрости Балавара"» 58 . В то же время Чиковани упо
минает индийскую, китайскую, японскую, венгерскую и итальянскую парал
лели 59 . Проблема эта требует дальнейшего изучения. Не менее важны и
близки шотландские и ирландские параллели, приведенные нами выше.
55
56
Там же, стр. 237—246.
Там же, стр. 37.
А. X а х а н о в ( Х а х а н а ш в и л и ) , Очерки по истории грузинской
словесности, вып. I, Народный эпос и апокрифы, М., 1895, стр. 112—115.
58
М. Ч и к о в а н и , Сюжет ищущего бессмертия юноши в древнем
фольклоре
и литературе, М., 1963, стр. 164.
59
См. там же.
57
39
Археологические раскопки последних десятилетий показали, что так
называемые картвельские племена, из которых сложился современный
грузинский народ, с древнейших времен являлись обитателями Закавказья;
доказана глубокая древность и преемственность их культуры на Кавказе.
Однако известно, что Закавказье, и, в частности, Грузия, находившаяся
па стыке культур Востока и Запада, издревле являлось местом столкно
вения интересов многих народов. Культура Грузии носит следы интенсив
ного общения и связей со странами Древнего Востока, Ираном, Грецией,
Римом, Византией, Аравией, Турцией, а позже — с Западной Европой и
Россией.
Все это, так же как наличие крупных и веками существовавших цен
тров грузинской культуры в Греции, Палестине и на Синае, позволяет
ставить вопрос не только о типологической общности некоторых сюжетов,
но и об общности, явившейся результатом общения пародов.
Говоря о некоторых фольклорных памятниках Грузии, необходимо
учесть и богатую грузинскую и переводную литературу, насчитывающую
16 веков существования. Такие произведения, как «Витязь в тигровой шку
ре», «Висрамиаии», «Амиран-Дареджаниани», грузинский перевод «Шахнаме», «Мудрость Балавара», «Калила и Димна», «Мудрость вымысла» и
многие другие, не только носят следы фольклорных влияний, но сами пе
реходили в фольклор. Нередко популярность их была столь велика, что
создавались их народные версии, в устной традиции дошедшие до нашего
времени.
Широко распространенный цикл преданий о Соломоне Мудром в на
шем сборнике представлен преданием «Мужик и Соломон Мудрый»
(№ 187). К нему же относится предание о Соломоновой жене и трех ра
бах, «О мудром мальчике», связанные с известным индийским сказочным
сборником «Викрамачарита»60.
№ 188—206 нашего сборника — легенды. В основном это легенды
апокрифические и морально-дидактические. Все они проникнуты христиан
скими представлениями, но в них очень сильны и элементы двоеверия —
особенно в легендах апокрифических. Глубокая архаичность их не под
лежит сомнению. По мнению А. Веселовского, посвятившего этим вопро
сам специальное исследование, они проникнуты дуалистической космого
нией, не выходящей за пределы ее распространения в Европе61.
Любопытен образ дьявола Самоэля (Самаала). Он не только умен
и силен, но все время поучает беспомощного и бессильного бога. Самоэль
60
61
Е. В и р с а л а д з е, Материалы к истории..., стр. 375—380.
А. В е с е л о в с к и й , К вопросу о дуалистических космогониях,—
«Этнографическое обозрение», V, стр. 33—38.
4GT
принимает живейшее участие в сотворении мира, помогая богу во всех
его затруднениях. Безусловно, эти легенды отражают достаточно древ
ние и далеко не ортодоксальные воззрения. С точки зрения истории на
родной мысли и изучения народных представлений они чрезвычайно
любопытны.
Согласно этим представлениям, мир «ранее» был объят водой а богтворец сидел в «скале вселенной». Однажды он выскочил из скалы и
прыгнул в воду. Тут ему стало холодно, он вздрогнул и уронил две слезы
из глаз. «Эти две слезы превратились в архангелов Михаила и Гавриила»
(Михаил и Гавриил нередко сливаются в одну фигуру Микел-Габриэла,
ведающего смертью и душами умерших). Выскочивший из синего камня
дьявол, схватив бога за горло, пытается его задушить. Лишь под угрозой
смерти (!) бог соглашается «побрататься» с дьяволом. Тщетно пытается
бог освободить сушу от воды. Без советов Самоэля он ничего не в силах
сделать.
Однако в дальнейшем Христос не отстает от дьявола. Он также за
нимается рукоприкладством: «вцепившись в горло» дьяволу, он застав
ляет его вернуть пожалованное богом сапицари — жертвы, приносимые
богу, которые по договору должны были поступать к дьяволу. Обидев
шись, дьявол в свою очередь «нагнал такую темень в ад», что спустив
шийся туда со своей свитой Христос «два месяца не мог найти дверей*
чтоб выйти вон из ада».
В ряде легенд рядом с христианским богом фигурирует св. Георгий,
пользующийся гораздо большей любовью и уважением, нежели бог: св. Ге
оргий, «покровитель народа и всей страны», одурачивает бога, спасая му
жика от его несправедливого гнева.
Не менее интересны и другие легенды. Привлекает внимание их де
мократический характер и подчеркнутая социальная направленность. Осо
бенно интересны в этом плане легенды «Микел-Габриэл» (№ 193) и
«Странный сон» (№ 194).
В первой из них бог представлен неумолимым, бессмысленно жесто
ким существом. Ангел смерти Микел-Габриэл жалеет людей; у него* не
поднимается рука отнять, по велению бога, душу у роженицы, матери
двух близнецов, живущей в страшной нужде. Тогда разгневанный бог
повелел вырвать сердце у Микел-Габриэла. С тех пор ангел смерти не
жалеет никого. «Одинаково душит он бедного и богатого, одинокого и
окруженного близкими».
В легенде «Странный сон» заснувший крестьянин попадает «на тот свет»
и узнает, что священник, всю жизнь поучавший его праведной жизни,
был ханжой и грешником, осужденным за свои тайные грехи кипеть на
самом дне котла с грешниками.
41
Полные юмора, эти легенды отражают внутренний мир трудового че
ловека, преимущественно крестьянина, пахаря, превыше всего уважаю
щего и ценящего созидательный труд. Такой человек готов простить даже
закоренелого грешника за проявленное им уважение к плодам человече
ского труда. Спасая свою жизнь, убийца все же не решился топтать ниву;
на краю поля он остановился, предпочитая отдаться в руки стражи. За это
«благодать хлеба» спасает ему жизнь (№ 198).
Человеческий опыт, знания, почерпнутые из трудовой жизни, стоят в
этих легендах выше «божьей власти». Пастух оказывается мудрее Хри
ста, он смеется над ним (№ 195). Интересно, что Христос в этих леген
дах всегда бледнее, слабее и беспомощнее бога и даже его святых.
Группа легенд связана со средневековой христианской демонологией.
Это легенды о ведьмах, чертях, их проделках. В них ярко отражены суе
верия, характерные для старой деревни.
Особую группу представляют в нашем сборнике тексты, данные нами
в Приложении (№ 207—213). Это тексты народных преданий, грузинскими
оригиналами которых мы не располагаем. Они представляют определен
ный научный и познавательный интерес, однако настолько литературно
обработаны и стилизованы, что их лишь условно можно назвать народ
ными. Учитывая, однако, их большое научное значение, мы не сочли воз
можным отказаться от них полностью и даем их в Приложении, иногда
в несколько сокращенном и отредактированном виде.
Так, в Приложении дана интересная легенда о любви старого горного
духа к молодой грузинке («Любовь Гуда», № 210). Она значительна и
как параллель к «Демону» М. Ю. Лермонтова. Представления о горном
духе или дэве, выбирающем себе красивую девушку и похищающем ее,
встречаются в Грузии часто и в виде быличек,
В Приложении же дано предание об одноглазом циклопе, ставшее,
как было сказано выше, предметом ряда научных исследований.
Интересен и сюжет предания «Окаменевшая чета» (№ 213). Сюжеты
о нечаянном грехе кровосмешения, так же как и наказанной греховной
любви брата к сестре, распространены в Грузии. На левом берегу р. Араг
ви, возле селения Жинвали, показывают две скалы: одну из них, покры
тую травой, называют Камнем Нино, рассказывая, что это — девушка,
превращенная по ее просьбе богом в камень, так как за нею гнался
охваченный греховной страстью ее родной брат. На некотором расстоянии
от Камня Нино высится Скала Гибели. По преданию, это — брат Нино,
велением бога также превращенный в камень.
В Приложении даны и три легенды из вышеупомянутого сборника
Ольги Грузинской, взявшей псевдонимом мужское имя (Гульбат). В пре
дисловии к своему сборнику она пишет: «Заметив с сожалением, что
42
наши старинные легенды и предания утрачиваются из памяти народной,
я решился собрать их и напечатать, хотя вполне сознаю несовершенство
моего изложения. Мною руководит единственное желание спасти их от
окончательного забвения...»
Действительно, в сборнике О. Грузинской много и чисто народных,
очень значительных сюжетов. В некоторых случаях, когда мы располагали
записями подлинных народных прозаических текстов, переводы сделаны
нами заново с грузинских оригиналов. Некоторые предания сборника
О. Грузинской являются прозаическими пересказами эпических песен, и
мы не сочли возможным включить их в наш сборник. Но есть несколько
текстов, представляющих большой познавательный и чисто научный инте
рес, хотя по степени литературной обработки они выпадают из общего
стиля нашего сборника. Мы решили сохранить их, дав в Приложении.
Это предание «Тритино» (№ 207), представляющее пересказ одного из
эпизодов Авесты о борьбе Джемшида с Трэтоной (Тритино). К. Кекелидзе и Г. Ахвледиани в своих исследованиях использовали это предание,
обратив внимание, что имена героев Аждехак и Тритино восходят к
древнейшей традиции и не могут быть объяснены влиянием литературного
«Шах-наме», где в грузинском переводе дано позднейшее прочтение этих
имен согласно Фирдоуси, а именно Зоха-Заак (Ажи-Дахак) и Апридун
(Трэтона). Таким образом, по их мнению, это предание — свидетельство
древнейшей устной традиции, дошедшей до Грузии значительно раньше пе
ревода поэмы Фирдоуси на грузинский язык в XII и XVI вв.62.
Предание «Камбечиан» (№ 209) неизвестно нам в устной традиции,
однако оно представляет интересную параллель к сведениям, сохра
ненным грузинской летописью63, так называемой хроникой Сумбата Давитисдзе, и дает любопытное народное толкование топонима «Кам
бечиан».
В предании «Дождь» (№ 208) мы опять-таки имеем интересный, не
дошедший до нас в устной традиции сюжет о превращении девушки в
цветок и литературное свидетельство о древнем обычае собирать весной
красные и желтые лилии и загадывать по ним судьбу, зафиксированном
нами в горах Западной Грузии, в Раче.
Репертуар О. Грузинской имеет печать литературных влияний, но он
содержит уникальные сведения о роли народной традиции в своеобразном
«придворном фольклоре», что не лишено для нас определенного познава
тельного интереса.
62
К. К е к е л и д з е , История грузинской литературы, т. II, Тбилиси,
1959,63стр. 87 [на груз. яз.].
Картлис Цховреба, т. I, Тбилиси, 1955, стр. 373—374.
43
* * *
Настоящий сборник далеко не полностью отражает богатство гру
зинских преданий и легенд. Однако на сегодняшний день это наиболее
полное их собрание. Как отмечалось выше, сюда вошли материалы ос
новных фольклорных архивов, периодики и личные записи автора, веду
щиеся на протяжении многих лет.
В Примечаниях дан краткий паспорт текстов и объяснения, необхо
димые для русского читателя. Мы постарались с возможной полнотой ука
зать параллельные материалы в грузинском фольклоре, а также по мере
возможности и международные параллели.
Елена Вирсаладзе
предания
КОСМОГОНИЧЕСКИЕ
1. О дэвах, девяти солнцах
и девяти лунах
{
эвы жили, оказывается, дочь моя. Много их было. Лю
Д дей
было мало. Пожирали дэвы людей. Взмолились люди
богу:
— Что же нас, земных, в тебя верующих, уничтожаешь
ты, а дэвов умножаешь?
И привел бог девять солнц, девять лун 2 на борьбу с дэвами, но не справился с ними. Тогда иссушил он воды. Ходят
дэвы в горах, распаленные жаром девяти солнц, губят людей.
Нет воды. Стемнеет, а воды все нет. При свете девяти лун
дрожат дэвы от холода.
Все меньше и меньше их становилось. Ослабли и извелись
дэвы, и сделались люди свободными. Стал размножаться на
род. А дэвов осталось совсем мало. И мест, где бывают они,
все меньше. Выслеживают дэвы тех, кто побогаче да получше.
Глянет дэв на человека: если плечи худые у него, светятся
47
насквозь,— отстанет; если поплотнее,— то погонится за ним.
Вот сосед мой Бучукури Гогия3: часто преследовали его дэвы,
но он ловкий человек, отбивался от них, увертывался.
2. Олень и бык на небосводе
Создав землю и человека, бог стал думать о том, какое
животное дать людям в помощь. Позвал он оленя и быка 1.
Повелел им:
— Бегите. Кто быстрее перебежит небо, тому из вас дам
я награду.
Помчался олень, полетел... Хотел победить быка. Но от
быстрого бега раздулся олень и сдох. Остался лишь след его
на небе, который зовется и ныне прыжком оленя2.
А бык пошел спокойно, медленно жуя жвачку. Долго он
шел, да пришел-таки. След быка также заметен на небе. Зо
вут его тропой быка 3 .
Благословил тут бог быка, освятил его выю, и с тех пор
несет бык бремя заботы о человеке.
И человек оценил это животное. О быке поется в песне:
«Бык! Кто дал тебе это имя, о бык прекрасноликий?!»
3. Откуда появились на земле
горы и ущелья
У бога, оказывается, земля при сотворении получилась
больше неба. Не пришлось впору небо земле, не покрывало ее.
Тогда дьявол посоветовал богу: «Сожми землю твоими мощ
ными руками,— и небо, подобно крышке, плотно накроет ее».
И вправду, последовал творец совету дьявола, обнял землю и
сжал ее. Небо-то село на место, но земля от этих тисков по
гнулась. Кое-где поднялись горы, а кое-где сделались ущелья
и стремнины, ручьи, озера, моря и океаны.
4. Солнце и луна
До солнца нечто другое освещало мир. То светило находи
лось на земле. Однажды бог призвал его на небо. Остался
мир в темноте. Все живое предалось отчаянию. Лишь через
48
какое-то время появилось на небе светило, которое теперь зо
вем мы солнцем. Земного тепла и света не хватало миру, и
поэтому появились солнце и луна. У солнца и луны один отец,
а матери у них — разные. Луна младше солнца.
Однажды объявил им бог^ что одно из них должно стать
дневным светилом, то есть солнцем, другое же — ночным. По
нятно, приятнее было стать солнцем. В назначенное время кто
из братьев встанет раньше, тот и будет солнцем, а другой —
луною. Матерям запретили принимать какое-либо участие в
пробуждении детей.
Оба, т. е. будущие солнце и луна, старались стать дневным
светилом. Чтобы встать раньше брата, младший застелил
постель колючками и крапивой и как можно дольше старался
не спать. На рассвете одолел его сон, и он крепко уснул. Солн
це же с вечера улеглось в постель, выспалось и встало рано
утром. Тотчас же отправилось оно освещать мир. Очень пора
довалась этому его мать.
Младший брат же спал до тех пор, пока мать не начала
уже месить тесто к обеду. Проснулся он, а солнце уже давно
светит на весь мир. Мать на своего соню-сына рассердилась и
рукой, испачканной в тесте, залепила ему пощечину.
Черные пятна, что и сегодня видны на луне,— следы мате
ринской руки, испачканной тестом.
5. Солнце
и шкура куницы
Солнце ночью опускается в море. Морем же плывет оно на
Восток, а утром поднимается на небо. Вечером, опускаясь в
море, солнце рассыпает вокруг золото. В тот час одна только
куница может выдержать удар солнечного луча.
Если человек в этот миг опустит в море шкуру куницы,
шкура покроется золотом.
6. Луна
Одна сторона у луны черная, другая — сверкает. Первой
стороной поворачивается она к нам днем, второю — ночью.
Лунный оборот никому не известен по-настоящему. Первой
луну видит форель, второю — лягушка, а третьим — человек.
Солнце и луна благость имеют свыше.
4
Заказ 1599
49
7. Гром и молния
Если гремит гром, значит в небе сталкиваются дэвы. Мол
ния — выстрелы дэвовых ружей. Впрочем, некоторые считают,
что то дьяволы катают по небу медный котел,— это он гремит
на небе,
8- Град
Град слеп. Водит его дьявол. Живет град на небе, но время
от времени появляется у него желание погулять по свету. Лю
бимые места прогулок для града — горы и ущелья. Как ска
жет он своему поводырю, что хочется ему пройтись, дьявол
поднимает на небо с ледяных скал бесчисленное множество
круглых и плоских ледяных обломков.
Перед выходом на прогулку град просит дьявола не водить
его вблизи сел, и особенно над нивами. Граду вовсе не хочется
портить плоды человеческого труда, да дьявол вводит его в
обман. Он сперва поводит слепца над горами и ущельями, а
под конец непременно проведет над селением, чтобы причи
нить вред человеку. Уверяет он слепого, что несутся они над
горами и ущельями и никакого вреда человеку не приносят.
Поэтому в некоторых селах звонят в колокола или поют
особую песню с целью предотвратить "град:
Зерна счастливые, идите над ущельями,
Поводырь града, помоги нам.
Творец, помоги нам, помоги своей благостью...
9. Снег и дождь
Было на свете три птички шдавал 1. Одна совсем белая,
вторая — с белой грудкой, а третья — вся черная. В тех ме
стах, куда полетела белая шдавал, вечно лежит снег. Если
не вечно, то очень подолгу. В тех местах, куда полетела бело
грудая шдавал, снег выпадает только зимой. Куда черная
шдавал,— там совсем не бывает снега.
Снег всегда лежит на небе. Сколько бы ни падало с неба
снега — его запасы неисчерпаемы.
На небе стоят и озера, откуда льется дождь.
50
10. Миры
Кроме нашего, видимого, мира существует еще два насе
ленных людьми мира: один находится выше, а другой — ниже
нас. Таким образом мы живем в среднем мире и поэтому поя
са затягиваем посередине своего туловища. Между тем обита
тели нижнего мира носят пояса на бедрах, а обитатели верх
него— выше поясницы, т. е. на груди или на шее.
Наш мир существует очень давно и будет существовать
еще столько, и дольше того, чем прошло от его сотворения.
11. Отделение неба
от земли
Первоначально небо отстояло от земли настолько близко,
что многие деревья не имели возможности расти так высоко,
как ныне, и крестьяне, погоняя своих волов, часто концом
кнута задевали за небо, а многие из высоких людей прямо
рукой могли достать до него.
В это время люди имели возможность общения с богом и
могли переговариваться с ним о своих нуждах, причем бог
вполне мог их слышать с неба; иногда же люди поднимались
к нему прямо на самое небо.
На ту большую высоту, которую небо имеет теперь, оно
поднялось по следующей причине. Однажды какая-то жен
щина пекла лаваши \ а возле нее резвились ребятишки. Вдруг
маленький ребенок обмарался. Мать, не имея под рукою
тряпки, сняла с тоне 2 один лаваш и им подтерла ребенка.
Подобным поступком женщина осквернила хлеб — глав
ную пищу человека. Бог разгневался так сильно, что с того
часа впервые послал гром и при его страшных раскатах под
нял небо на настоящую его высоту.
О ДУХАХ-ПОКРОВИТЕЛЯХ
12. Дали рожает на скале
| Ц | а т ь м о я » испеки мне на дорогу лепешек, туров повидать
•^'захотелось,— сказал охотник Меписа 1 своей матери.
Испекла мать хмиади 2 своему любимому сыну и снаря
дила его на охоту.
На рассвете поднялся на вершину горы охотник. Вдруг он
услышал пронзительный вопль. Не обратил на него внимания
охотник, но вот вторично раздался вопль. «Будь я проклят,
если не узнаю, какая там беда приключилась»,— подумал
охотник. Глянул вверх, видит: в небо упирается белая скала.
На вершине скалы вопит златокосая Дали 3 .
— Слава тебе, кто бы ты ни была. Скажи, в чем твое
горе,— обратился к Дали охотник.
— Я Дали, владычица скал. Сына моего волк 4 похитил.
Со скалы скатился мой мальчик, а внизу, оказывается, поджи
дал его жадный волк. Схватил он моего сына и унес его на
гору.
52
— Не горюй об этом! Волка я догоню, спасу ребенка! —
крикнул ей охотник.
Волк рысцой бежал по горному хребту. В пасти держал он
сына Дали. Улучил время Меписа, прилег на склоне, прице
лился, пустил стрелу — и тут же покатился волк. Разинутой
осталась у волка пасть.
Освежевал его Меписа, повязал волчью шкуру на бедра,
посадил дитя к себе на плечо и так доставил пред очи его
матери Дали.
— Мать моя, спусти мне косу! — крикнуло дитя.
— Да будет материнское благословение с тобой, но не
осталось у меня никого, кто бы назвал меня матерью. Того,
кто звал меня матерью, унес дикий зверь.
— Я твой сын!
Глянула Дали со скалы, увидела у подножия свое дитя*
спустила ему золотую косу и так подняла его наверх.
— Охотник мой,— сказала Дали,— чем отплатить тебе?
Хочешь, каждый день горную козу дам убивать тебе? Хочешь,
каждый сентябрь стану дарить тебе девять туров, а мелких
коз — каждую неделю? А коли захочешь, я буду рада, если
разделишь ты мое ложе.
— Нет, владычица Дали. Как осмелюсь я любить тебя?
Уж лучше даруй мне каждый сентябрь по девять •туров;—1 по
чтительно сказал ей юноша.
Не было другого пути. Дали выполнила обещанное ею, но
не простила юноше, что отказался он от любви владычицы
скал.
Однажды охотник повстречал в лесу обещанных ему де
вять туров. Рога у одного из них из золота были. Прицелился
охотник в златорогого тура. Угодила стрела в золотой рог.
Отбросил ту стрелу золотой рог обратно, и она вонзилась
прямо в лоб охотнику Меписе.
13. Казбек Геловани
Пошел на охоту Казбек Геловани К Встретил он Дали. По
нравился ей охотник. Остался Казбек с ней на высокой горе,
в скалах. Дали подарила ему янтарные бусы и наказала при
этом:
— Эти бусы не давай никому, никому не показывай, чтобы
не касалась их рука смертной женщины.
53
С того дня удача сопутствовала Казбеку в охоте. Однажды
сунула жена руку в карман его архалука 2 , вытащила те бусы,
перепрятала их. Не вспомнив о бусах, ушел на охоту Казбек.
Сопровождали его друзья.
Одно глубокое ущелье было, где всегда водились туры. То
ущелье отвела, оказывается, Дали Казбеку для охоты. На
чали они стрелять туров. Вдруг упал Геловани бездыханным,
а стадо туров топчет его тело и кричит человеческими голо
сами: «Казбек, Казбек!» Все стадо прошло по его телу,
А всему причиной послужило то ожерелье.
14. День Беткена
В феврале день Беткена *, и водят в тот день хоровод. Атбалигралом 2 зовут этот праздник. А хоровод называется сам
ти чишхаш, что значит священный хоровод. Собралось все
население Мулах-Мужала3. Вели они хоровод самти. Здесь
были и Беткен, и его невестка Тамар 4 . У Тамар на пальце
было кольцо5, которое, оказывается, подарила Беткену Дали.
В круге хоровода был Беткен, но запуталась у него на бандули 6 тесемка и поправлял он то бандули. Тут появилась гор
ная коза. Пересекла она хоровод и меж ног Беткена проско
чила.
Говорит тут весь Мулах-Мужал:
— Кто же погонится за нею? Поймать ее только Беткен
сможет.
Пошел, говорят, Беткен вслед за ней. Скачет впереди та
дикая коза, он — за ней, а позади дорогу снегом заносит, за
метает. Обернулась вдруг та коза владычицей Дали, стала
повыше Беткена. Лишь одну ногу ему есть еще где поставить,
лишь одной рукой есть еще за что держаться. Дали говорит
ему:
— Почему не послушался моих советов и куда дел мое
кольцо?
Беткен отвечает ей:
— У меня твое кольцо.
Говорит ему Дали:
— Нет у тебя моего кольца, у невестки твоей Тамар оно.
Как шла она в хороводе, на пальце у нее было то кольцо.
Начал причитать Беткен и крикнул в сторону Жабеши 7
своим односельчанам:
54
— Помогите кто-нибудь! Дали лишь для одной ноги оста
вила мне место, лишь одной рукой есть еще за что держаться.
Отринут я ею! Несите бурки, лестницы и веревки!
Опустили веревки с верхней скалы, но та скала стала от
ходить в сторону. Не смогли достать до Беткена веревкой и
поставили лестницу снизу, но тут стала расти та скала, на
которой стоял Беткен, и вновь оказался он недосягаем. Тогда
оплакал себя Беткен и крикнул матери:
— Хачапури8 и чади 9 с сыром освяти на помин моей
души!
Отцу он крикнул:
— Костный мозг дикой козы освяти на помин души моей!
Тамар он крикнул:
— Мой грех да падет на невестку мою Тамар! Она меня
погубила!
Мулах-Мужалу он крикнул:
— Напротив, по ту сторону ущелья, лежит громадный пло
ский камень. На этом камне заведите для меня еще раз хоро
вод. Хочу его видеть.
Затем благословил он Мулах-Мужал и крикнул:
— И я к вам иду!
Все заветы его выполнили, а потом постелили внизу бурки,
подушки и Беткен спрыгнул вниз, но разбился и погиб.
15. Беткен и Дали
На праздник Агбалиграла 1 завели хоровод. Тогда высо
кую снежную башню воздвигали, и на ней в два этажа вели
хоровод. От села Жабеши 2 показалась белая серна3, проско
чила меж ног Беткена.
— Кто пойдет, серну кто поймает? — народ зашумел.
Снарядился Беткен и пошел за ней. Было у него две гон
чих, и взял собак он с собой. Идет и видит: дорога ширится.
Оглядывается назад — дорога вновь сужается. Достиг нако
нец очень тесных скал. Такие теснины, что лишь правую ногу
есть где поставить, лишь левой рукой есть за что держаться.
Оружие и патроны с левой стороны носил он. Начали выть
собаки -и вернулись, обратно в Жабеши. К дверям каждого
дома подходили, визжали и так дали знать о случившемся
жителям Жабеши. Вой собак слышался на запад до Лухи 4 ,
55
на восток — до Ушгули5. Население Мулах-Мужала пошло на
помощь. Лестницы взяли с собой, но не достать его лестницей,
а сверху спущенную веревку не достает он рукой.
На скале Клиби 6 застрял Беткен. Попросил Беткен у од
носельчан:
— Против этой скалы, по ту сторону села, на скале Гварили, покажите мне еще раз хоровод.
И еще сказал:
— Грех мой падет на голову Тамар. Нечистым отпустила
меня на охоту.
Завели для него хоровод, и раскинул он руки, подпрыгнул
и ушел в страну серн 7.
Тела его не осталось, чтоб отнести в село. Размело его по
скалам, нечего было класть в могилу.
16. Дали
и охотник Алмасгил
Охотника звали Алмасгил. Был он из Бечо1. Крепким был
охотником. Мать его спрашивала постоянно:
— Что это никто не сравнится с тобой в искусстве охоты?
— Своими делами занимайся. Не касается это тебя, то
мое дело,— отвечал он ей.
Пожаловался как-то другу Алмасгил:
— Пристает мать с расспросами, покоя мне нет. Жизнь не
мила мне, до того дошел я.
Товарищ посоветовал ему:
— Выходи в поле, усни там, а утром зайдешь за мной.
Послушался товарища Алмасгил и лег спать в поле, а свой
хурджин с вещами положил себе под голову. Вышла в пол
ночь мать, искала, искала и нашла-таки своего сына. Видит,
спит он. Вытащила из-под головы хурджин и развязала его
мать. В хурджине оказались уложенными охотничьи патроны
от берданки. Выложила она их. Только собралась обратно их
сложить, да не уместилась в хурджин и половина. Половина
патронов осталась лежать снаружи.
Утром проснулся охотник. Увидел все это. Рассказал
другу.
На вторую ночь — то же самое. Переменил он место и ус
нул в поле. Отыскала его мать, опять забрало ее любопытство,
56
развязала она хурджин. Лежал в хурджине платок головной.
Как раскрыла она его, все поле перекрыл тот платок. Как
стала она его складывать, и половина платка не уместилась в
хурджине. Полплатка снаружи осталось, как и в тот раз.
На второе утро рассказал он друзьям и об этом. Наконец
решил он, как поступить, и сказал своему другу:
— Пойду я по этому пути на вершину, ты — по тому пути*
Назначим время, и, если не будет от меня вестей,— ищи меня.
Прошло некоторое время, и услышал товарищ громкий
крик. Пошел туда и видит: снежным обвалом занесло Алмас
гила. На крик Алмасгила собрались Дали 2 .
Одна Дали говорит:
— Товарищ есть у него, и он откопает. Вон в том месте его
завалило.
Как услышал он это, скорее откопал его,— нашел мерт
вого.
На второй день привел он народ к умершему. Сам ушел в
лес. Слышит снова разговор нескольких Дали. Одна Дали го
ворит другой:
— Нет ли соли у тебя? Дай мне горсть.
— Пусть стану нарушительницей обычая вторника и чет
верга 3 , коли есть у меня соль. Из-за вас и мы без соли сидим.
Опять говорит одна Дали:
— Что же будет с мертвецом?
Другая отвечает:
— Я схожу к нему, одену и уберу. Не подобает ему быть
убранным матерью.
— Да, но как же ты сможешь это сделать? Не то мы бы
пошли с тобой, оплакали бы его на месте,— другая говорит.
— У него такой товарищ, что он сумеет все это устроить.
Перед выносом выведет он народ к дому. Ради Алмасгила
раздаст он всем по просфоре и по стакану вина.
Услышал все это товарищ. Пришел в ту ночь домой и ска
зал жене:
— Назавтра надо купить три кувшина водки и. выпечь
столько хлеба, чтоб всем хватило,—.в память моего друга.
Согласилась с ним жена и сделала все, как он просил. По
старался он и пригласил весь народ. Вывел его из дома усоп
шего на гумно. Только мать покойника как-то ускользнула и
спряталась в доме. Вошли в это время три Дали в окно. По
койник один был в доме. Та Дали и оплакала его, и раздела,
57
и все новое, принесенное с собой, на него надела. Только в
последнюю минуту, как натягивала она сапог ему на ногу, не
успела на пятку натянуть. Высунула тут голову мать, и исчез
ли Дали. Так и остался сапог не натянутым на пятку.
Когда товарищ Алмасгила выполнил все, как полагалось,
вошел народ в дом, и увидели все, что покойник иначе одет
и сияние вокруг него необычное. Тот сапог никто не смог на
тянуть ему на ногу. И сказал товарищ:
— Пусть грех падет на голову того, кто был причиной
этого.
И так и осталось навеки.
17. Курша
Курша х — щенок орла. У орла, по словам сванов, среди
птенцов иногда вылупливается щенок. Орлиха сейчас же под
нимает этого щенка очень высоко в небо и бросает его оттуда,
чтобы он разбился о землю, дабы человек не заполучил его и
не вырастил. Эту Куршу однажды подхватил в воздухе один
охотник и стал ее растить. На лопатках у нее орлиные крылья.
Такою она стала, как выросла, что в два прыжка настигала
тура. Третий прыжок она считала постыдным делать. Так как
слишком много туров она извела, как говорят, бог приковал
ее рядом с Амирани. Про эту Куршу в народе осталась песня,
в которой выражено горе ее хозяина, охотника, потерявшего
Куршу.
Курша, о моя Курша!
Курша исчезла, исчезла
В полночь, в ночь.
Увы, вдруг так пришлось тебе, так,
Купец увез тебя, увез!
Увы, вдруг
так пришлось тебе, так,
Кадж 2 украл тебя у меня, украл!
У Курши уши и морда
Из золота вылиты.
Курши глаза, глаза
С луною схожи, с луною.
Курши лай, лай
С громом небесным схож.
Курши лапы, лапы
С гумно величиной, величиной.
Курши прыжок, прыжок
С большое поле, поле.
Курше пищей
53
Хлеб белый и мясо рубленое.
Увы, вдруг уделом твоим —
Овса шелуха, шелуха.
Курши питье, питье —
Вино и бадаги 3, бадаги.
Увы, вдруг уделом твоим —
Мутная вода, мутная.
Курши ложе, ложе —
Одеяло из пуха, пуха.
Увы, вдруг уделом твоим —
Соломы немолоченой ошметки, ошметки.
Курша, о моя Курша,
В гору лев ты, лев.
Под гору — куропаточка,
На земле богатырь ты, богатырь.
В море корабль, корабль.
Моя Курша, Курша.
По Курше плакал я, плакал,
По Курше горевал, горевал
Год целый, целый год...
18. Кварцихский Тебру Иване
Есть ворон один. Два яйца он кладет. Как придет время,
вылупится из одного птенец ворона, из другого — щенок со
баки, которого зовут Куршой. Как увидит ворон, что не похож
на него щенок, возьмет и выбросит его из гнезда. Если кто
найдет его и вырастит, станет щенок чудесной охотничьей со
бакой. Никакой зверь не ускользнет от этой собаки. Одного
такого щенка вырастил Кварцихский1 Тебру2 Иване.
Иване ходил на охоту со своей Куршой и брал с собой
двухнедельный запас хлеба. Однажды пошел он на охоту и
присел отдохнуть на вершине одной горы. Вдруг затряслась
земля и обрушилось все вокруг. А Иване со своей Куршой не
вредимым остался на вершине. Не стало пути. Остались они
вдвоем в этом пустынном месте. Не видать было помощи, ни
сойти, ни спрыгнуть нельзя было. Кончилась у них пища, и
стали они голодать. В отчаянии крикнул Иване Курше:
Лай же, Курша, злосчастная,
Черна судьба твоего хозяина.
Или услышит нас пастух,
Или — охотник горный.
На горе повис я,
Зацепившись каламаном 3
Из кожи телки.
Начала лаять Курша ужасающе громким лаем. Но никто
не пришел им на помощь. Как стало им невмоготу от голода,
подала хозяину знак Курша: мол, убей меня и утоли голод.
Может, кто придет за это время, поможет тебе. Отказался
Иване поступить так, но «душа сладка»: как стал его мучить
голод, заплакал он, попрощался с Куршой и зарезал ее. Вы
сек огня, сломал свой лук, зажег костер, зажарил мясо и поел.
Увидел брат, что запоздал Иване, не вернулся вовремя до
мой, и пошел его искать. Наконец нашел он застрявшего на
вершине горы брата и крикнул ему:
— Иване, Кварцихский Тебру!
Ты, о охотник гор!
Твои лук и стрелы
Таять от страха заставляют дэвов
и богатырей!
— И лук я сжег, и стрелы,
Костер разжег я ими.
Зарезал Куршу и съел,
Увы, грех взял на душу!
— Прыгай же, прыгай,
В злосчастный день рожденный.
Тогда простился с жизнью Иване, прыгнул. Вслед за ни*м
покатился громадный кусок скалы, и разбился Иване вдре
безги. Положили на носилки мертвого. Отнесли домой, и брат
обратился к невестке с причетью:
Как полетел Иване со скалы —
Подобен был соколу небесному.
Скала на него обрушилась —
Дэвы бы не устояли против нее.
По луже крови
Лодка могла бы проплыть.
19. Иване Квацихисели
В одной скале, такой высокой, что глазом ее не достанешь,
была пещера, а в ней много зверья. Мечтали все охотники
попасть туда. Решился один охотник, Иване Квацихисели1:
«Поднимусь я, настреляю дичи и сброшу со скалы вниз».
Пошел Иване. Много он думал и надумал наконец такое.
Однажды вечером, налепив из мокрого снега снежки, нашвы
рял он их на скалу, подобно лестнице — один над другим. За
60
ночь к утру примерзли они все к скале. Подошли охотники, и
Иване решился подняться по этой ледяной лестнице наверх.
Пошла за ним и его собака. Как поднялся он на ту скалу,
заглянул в пещеру. Турами и сернами была полна та пещера.
Взял он и перебил всех животных и сбросил их вниз. Две
туши лишь оставил себе наверху — на случай, если затянется
охота, на расход.
Задумался он теперь, как же спуститься ему? Взошло
солнце, и весь налепленный им снег растаял. Покинула Квацихисели всякая надежда. Сел он, освежевал те туши, вздел
шашлык. Пока хватило, ел он сам и свою Куршукормил.
Как кончился запас дичи, великие муки принял он от голода и
наконец зарезал свою Куршу. Зарезал ее, положил перед со
бой, но съесть не смог. Собрался весь народ его села, хотят
ему как-нибудь помочь и спустить его сверху. Собрали по
всему селу постели, ковры, бурки — все, что могли,— сложили
в кучу, расстелили под горой. Не решился он спрыгнуть. Уго
варивали его долго, но нет, никак...
Потом один из соседей сообразил: «Не решится он, пока
возлюбленную его не приведем сюда». Привели его любимую.
Иване помолвлен был с ней. Тогда любимая крикнула ему:
Иване Квацихисели,
Что это вздумал ты?
Утром поднялся по снежкам,
А вечером и ступенек не можешь вырубить в снегу?
Куршу зарезал и положил перед собой,—
Есть не решаешься.
Возлюбленная глядит на тебя издали,
Не хочешь разве взглянуть на нее?
В отчаянии крикнул Иване и бросился вниз. Бросился и
разбился. На мелкие куски разнесло его. Никто не мог уже
ему помочь. У ног своей любимой испустил он дух,
20. Сестра и брат — хозяева зверей
Сестра и брат, говорят, хозяева зверей. По одному году,
в очередь, ведают они зверьем.
Когда пасет женщина, зверь откормлен и осторожен, труд
но охотнику убить его. Когда ведает зверьем мужчина, исто
щен зверь и глуп, его легко убить.
61
Джиджетский 1 охотник из Тианети2 пошел однажды на
охоту в лес, в Свиани3. На склоне горного перевала убил он
двух медведей. Затем перешел в Свиани. Видит, лежат два
оленя. Однорогим4 был один из них. Пара рогов была у дру
гого. Впопыхах в однорогого выстрелил охотник. Собственно
стью пастушки оказался тот олень.
Тотчас же вскрикнула она:
— Однорогого убили! Усталый он был, только что с моего
гумна. Да не превысит одного потомство убийцы!
И тотчас же увидел охотник и другую женщину. Она дер
жала в руке котелок и доила оленей.
Бежал оттуда охотник в испуге. Пришел домой — и что
же? Старший сын его мертв, средний умер по приходе отца,
третий сын погиб во время похорон своих братьев. Остался
самый младший — четвертый. С тех пор так и пошло. По од
ному лишь сыну выживает у них в роду.
21. Появление месепов
За несколько тысяч лет до нашего времени жил где-то
царь, который владел огромным царством. Счастлив был он
во всем, только не было у него наследника, и горевал он об
этом очень. Видя, что у этого царя нет наследника, которому
досталось бы обширное царство, соседние цари с нетерпением
ожидали его смерти, чтобы воспользоваться смутами и захва
тить его земли.
Однажды отправился царь на охоту. Дорогою, сам не за
метив того, он отделился от своих спутников и заехал далеко
вперед, так что скоро совсем скрылся у них из виду. Проехав
довольно большое расстояние, царь захотел возвратиться к
своим, но заметил, что заблудился и не может найти дорогу.
Между тем приближалась ночь. Царь испугался, так как ви
дел, что далеко углубился в какой-то дремучий лес, из кото
рого никак не мог выбраться, особенно в темноте. Делать
было нечего. Скоро он в отчаянии остановился и решил пере
ночевать в лесу. Выбрал он одно более удобное место, взял
своего коня за узду и прилег спать. Утомившись, он впал в
глубокий сон.
На другое утро он проснулся чуть свет и быстро вскочил
на ноги. Первая его мысль была вновь пуститься искать своих
62
товарищей. Он собрался было уже сесть на коня, но только
вдел левую ногу в стремя, как видит вдруг, что неподалеку от
него стоит какая-то странная фигура: походила она на чело
века, но волосы у нее покрывали всю спину, борода — до ко
лен, а зубы торчали изо рта, причем нижние доходили до те
мени. Увидев такое ужасное существо, царь чуть не обмер от
страха и задумал было бежать от него. Но чудовище, обратив
шись к нему, сказало:
— Не бойся, добрый человек! Я никакого вреда тебе не
причиню. Только стой и спокойно расскажи мне, кто ты и как
забрался сюда.
Царь немного ободрился и открылся во всем. Он расска
зал, кто он такой, и пояснил, что у него нет наследника для
передачи обширного царства, что соседние цари ожидают с
нетерпением его смерти, чтобы завладеть его землями, что он
об этом очень горюет и для развлечения часто ездит на охоту.
Вот и вчера отправился он на охоту, но заблудился, потеряв
своих товарищей, и теперь ищет дорогу, по которой можно
было бы возвратиться к своим.
Тогда чудовище, указывая на какую-то тропинку, сказало
ему:
— Не бойся, царь! Ступай по этой тропинке и скоро встре
тишь своих товарищей и благополучно вернешься в свой дво
рец!
В это же время чудовище вынуло из своего кармана румя
ное яблоко и подало его царю со словами:
— Отнеси это яблоко своей супруге. Пусть она съест его
и тогда ровно через год родит тебе сына. Но не забывай и
меня: когда придет время крестить твоего сына, призови меня.
Я буду его крестным отцом и сам дам ему подобающее имя.
Я владетель всех лесов и всех зверей, которые только суще
ствуют на свете. Мое имя — Мула. Так смотри же, не забывай
меня. Перед самым крещением только произнеси мое имя, и
я явлюсь тотчас.— Сказав это, Мула исчез.
Царь направился по указанной тропинке и действительно
скоро нашел своих товарищей, а затем поспешно возвратился
домой. По прибытии домой царь тотчас же дал своей супруге
яблоко, которое он получил от Мулы. Супруга охотно стала
есть предложенное яблоко, но кусочек его выпал из ее рук на
пол: Она не обратила на это внимания и не подняла его. Этот
кусочек припрятала себе служанка, у которой тоже не было
63
детей. Она обчистила поднятый кусочек, запыленную кожуру
бросила, а мякоть съела. Брошенную кожуру подхватила со
бака, которая находилась тут же при них.
Спустя ровно год действительно в точности исполнилось
предсказание: царица родила сына. В это же время принесли
потомство и все те, кто отведал чудодейственного яблока: слу
жанка родила сына, а собака — щенка. При этом ребенок слу
жанки настолько походил на царевича, что их нельзя было
отличить друг от друга, и, чтобы не смешивать, их одевали в
платье различных цветов.
Все трое росли, как великаны, не по дням, а по часам.
Чрез полгода оба мальчика вполне возмужали и уже стали
охотиться на зверя, да и щенок за это же время подрос на
столько, что сопровождал их на охоту и мог догнать оленя.
Наконец царь задумал крестить своего сына. Стали готовить
большой пир, и, когда все было готово, царь вышел в поле и,
как сказал ему Мула, произнес имя этого чудовища. Вдруг
все зашумело кругом, небо покрылось тучами, затряслась
земля, и Мула при раскате грома появился пред царем. От
правились во дворец и совершили обряд крещения. При этом
царскому сыну Мула дал имя Месия, сына служанки он на
звал Кико, а собаке дал имя Каракачи. В то же время он
благословил каждого из них, предопределив царскому сыну
Месии владычествовать над всеми лесами и зверями, а Кико
и Каракачи — служить ему верно. Кроме того, Мула предска
зал, что от Месии и Кико произойдет народ, который будет
называться месепи 1, а от Каракачи произойдет порода охот
ничьих собак. Сказав это, Мула исчез. Царь по случаю кре
стин пировал целых семь дней и семь ночей, а потом построил
церковь во имя Мулы. Когда Месия вырос, то сделался таким
сильным, что все соседние цари страшились даже произнести
его имя. Не менее его славился и Кико, который скоро заслу
жил любовь самого царя. А Каракачи обладал удивительным
чутьем.
После смерти своего отца Месия как единственный и пря
мой наследник завладел всем его обширным царством, а Кико
сделался главным советником Месии. В царствование Месии
однажды во всем его государстве случился мор. Никто в це
лом государстве не остался в живых, кроме Месии, Кико и
Каракачи. Много лет спустя потомство всех трех чрезвычайно
размножилось, причем от первых двух, как предопределил
64
Мула, произошел народ месепи, который и владеет ныне все
ми зверями на земле.
В мегрельском народе есть поверье, будто месепи действи
тельно существуют, но видеть их нельзя. Месепи живут по
неприступным берегам морей. Каждый год осенью отправля
ются они в путешествие и обходят всю сушу. При этом муж
чины и женщины путешествуют отдельно, обходя сушу пооче
редно: женщины в один год, а мужчины — в другой. Когда пу
тешествуют мужчины (они одеты в черные одежды), то це
лыми неделями идет дождь, а когда путешествуют женщины
(они одеты в белые платья), стоит ясная погода. Кроме того,
народ верит, что месепи охотятся и, убив зверя, поедают его
мясо, а кости и кожу опять оживляют, и те дикие животные,
которых удается убивать в лесах,— именно из таких, которые
были съедены и потом вновь оживлены месепами, а иначе
охотники и не могли бы их убить. Эти попавшиеся охотникам
звери самими месепами назначены в добычу людям. Кроме
того, мегрельский народ полагает, что чем больше размножа
ется род месепов, тем меньше число хищных зверей в лесах.
22. Месть Ткаши-мапа
В Джвари 1 жил некогда прославленный охотник. Одна
жды преследуемый им олень завел его в глубину леса. Здесь
встретился он с Ткаши-мапа2, которая по обыкновению пред
ложила ему ложе. Он принял предложение, и с тех пор ему
выпадало необыкновенное счастье на охоте. Так охотился он
много лет, истреблял зверей десятками, и наконец в этих ме
стах не стало дичи.
У охотника была жена-красавица. Он ее очень любил. Она
дивилась необыкновенному счастью мужа и допытывалась,
при помощи каких сил истребляет он столько дичи, тогда как
прочие охотники почти всегда возвращаются с пустыми ру
ками. Долго охотник отговаривался, но не вытерпел и выдал
жене тайну своей встречи с царицей леса. С тех пор счастье
покинуло охотника: он всегда возвращался с охоты без дичи.
Однажды он стоял на своем дворе и раздумывал, почему это
его оставило счастье. Вдруг залаяла его собака. Он поднял
голову и увидел на расстоянии выстрела нескольких оленей.
Не медля ни минуты, он схватил ружье, прицелился, выстре5
Заказ 1599
65
лил, но промахнулся — этого с ним никогда не случалось.
Собаки погнались за оленями. Раздосадованный охотник
тоже бросился за ними. Олени повернули на гору Квира 3 и,
как бы дразня охотника, то останавливались, то бежали, не
давая ему времени прицелиться. Вот наконец все они достиг
ли вершины горы. Охотник остановился, чтобы прицелиться,
но в это время к нему обернулся один из оленей и закричал
зычным голосом:
— Остановись, не стреляй! Пришел тебе конец! Отвечай!
во что желал бы ты обратиться?
Охотник понял, что имеет дело не с обыкновенными оле
нями, вспомнил о своей встрече с Ткаши-мапа, вспомнил про
жену. Но раздумывать не было времени: олень настойчиво
требовал ответа. Охотник нашел время сообразить: «Если
скажу „обрати меня в дерево", то пастухи срубят его и со
жгут, а камень ведь не сожгут». Он положил ружье на плечо
и, направившись в сторону оленя, крикнул:
— Обрати меня в камень!
Не успел он еще окончить последнего слова, как обратился
в камень вместе со своими собаками.
С тех пор ежегодно в этот роковой для охотника день он
и собаки его оживают: на лугу раздается лай собак и выстрел
охотника.
23. Хозяйка зверей
и ее приемыш
Стадо туров и горных козлов было у дэва меж лесов и вы
сокой скалой. Тут же стоял его огромный дом с маленькой
дверкой.
Случилось раз проходить там охотнику. Дэв — то была
женщина-дэв, груди свисали у нее до земли — крикнула ему:
— Смотри, не убей моих зверей, не то заведу тебя в пе
щеру и съем.
Подкрался к ней охотник потихоньку и коснулся зубами ее
груди1:
— Мать ты мце, а я тебе сын,— сказал ей.
Тогда она подарила ему все свое стадо. Завела его в пе
щеру, где сидели две ее родные сестры.
— Зачем тебе христианин? — сказали они.— Давай со
жрем его.
66
Стали они спорить. Приемная мать вступилась за своего
приемыша, и вдвоем они скрутили двух сестер и бросили их
в огонь.
Все стада подарила ему она. Лишь завещала никогда не
убивать более десяти туров за одну охоту.
С тех пор живет он счастливо.
24. Лесная женщина
Недалеко от глухого леса, в селе, жили старые муж и
жена. Был у стариков единственный внук. Подрос малыш, воз
мужал. Необыкновенно красив он был.
Однажды сказал старик внуку:
— Я иду в поле работать. Как справишься с работой по
дому, иди и ты. Но внимательно выслушай меня и исполни
все, что я скажу. В пути тебе может повстречаться лесная жен
щина * — да будет проклято ее имя. Очень она красива. Гляди,
чтобы не соблазнила тебя, не заговаривай и не отвечай ей,
иначе пожалеешь.
Внук и вправду в назначенное время направился в поле.
Дорога шла по лесу. Вдруг увидел юноша, как раскололось
надвое буковое дерево и из него вышла красивая черноволо
сая женщина.
— Гамарджвеба 2 тебе! — сказала лесная женщина с улыб
кой, подходя к.нему.
Парень не произнес ни звука, лишь кивнул ей в ответ го
ловой.
— Кто ты? — спросила женщина.
Парень молчал.
— Что случилось, чем перед тобой провинилась я, за что
не молвишь ни слова мне в ответ?
Юноша вновь не отвечал ни слова и попытался уйти. Лес
ная женщина преградила ему путь.
— Ответь, куда идешь,— сказала она ласково, сгребла бе
лыми руками свои густые черные волосы и накрыла ими юно
шу. Потом обняла его и проговорила: — Брезгуешь?
Тут, отбросив черные волосы на спину, она уставилась на
него горящими глазами:
— Знаешь, кто я? Я лесная женщина, владычица леса.
Птицы, звери и трава — все мне подвластно. Останься со
мною. Я укрою тебя моими волосами, й никто нас не найдет.
67
Темной ночью мои зубы будут светить нам. Все у тебя будет,
чего захочешь. Удачливым, счастливым сделаю тебя.
Юноша покачал головой в знак отказа. Тогда подняла над
головой руки лесная женщина, растопырив свои десять паль
цев в знак того, что просит она юношу пробыть с ней десять
лет. Юноша также безмолвно поднял одну руку и показал ей
пять пальцев. Тогда лесная женщина показала семь пальцев.
Юноша — три. Лесная женщина — пять. Юноша в ответ под
нял один. Женщина — три пальца, юноша — два. Женщина
наконец подняла один палец, но юноша, покачав в знак отказа
головой, ускользнул из ее рук и побежал в поле3.
Под вечер дед с внуком вернулись с работы домой. Уста
лый парень поспешил в постель. Только приготовился он ус
нуть, как почувствовал рядом с собой что-то холодное. Огля
нувшись, он увидел в постели огромную змею4. Всю ночь про
вел он в ужасных муках. Под утро, обессиленный, уснул, и
змея заползла ему, сонному, в рот.
Утром парень встал и начал заниматься по хозяйству, но
никто не мог узнать обычно спокойного, вежливого юношу. Он
без конца сердился, сквернословил и спорил со стариками.
Наконец пошел он в лес и остался там до вечера. К ночи юно
ша вернулся, поужинал и пошел спать. В постели наползли на
него змеи, мелкие и покрупнее. Адовой была и эта ночь. Когда
рассвело, змеи исчезли. Встал парень, ругаясь умылся, поел и
пошел в лесную чащу. Из одной рытвины с шипением выполз
ла змея и обвилась вокруг его шеи. Змея повлекла юношу к
роскошному дому. Там в красиво убранной комнате на тахте
полулежала лесная женщина.
— А, явился-таки! — воскликнула она и велела первой
змее покинуть тело юноши.
Вышла змея с шипением изо рта у юноши и уползла прочь.
Юноша сразу же будто в себя пришел.
— Теперь ты мой, никуда не уйдешь! — сказала лесная
женщина.— Согласен остаться со мной?
— Хорошо,— сказал наконец юноша.
Прождали дед с бабкой своего внука три дня, а его все нет.
Встал дед и пошел искать своего внука.
Много ли шел, мало ли — зашел он глубоко в лес. Видит,
рытвина, а за рытвиной — лесная лужайка, на которой валя
ется женская рубашка. На рубашке, посредине, стоит бутыл
ка, полная молока5,
68
— Наверняка здесь мой мальчик, под рубашкой он! — вос
кликнул дед.— Откликнись, внучек мой, отзовись!
Тишина стояла долго. Вдруг бутылка с молоком упала, за
шевелилась женская рубашка, и встала из-под нее во весь рост
лесная женщина. Но видит дед, рядом мужская рубашка ле
жит. Шевельнулась и она, и встал рядом с женщиной юноша.
— Чего тебе? — крикнул юноша.
— Домой пойдем,— сказал дед.
— Не пойду,— ответил юноша.— С глаз моих долой уходи
и не приходи сюда больше!
— Без тебя не уйду,— ответил ему дед.
— Говорю, уходи.
— И я говорю, уйди! — крикнула лесная женщина.
— Нет, никуда не уйду,— твердил старик.
— Не уйдешь — задушу! — закричала женщина.
— Нет, не уйду, пока здесь мой мальчик, не уйду один! —
твердил старик упрямо.
Засмеялась лесная женщина и столкнула деда в рытвину,
полную воды.
В ту же ночь, как утонул бедный дед, в их житнице, где
хранилась кукуруза, появился какой-то свет. Подошла ба
бушка к житнице и оробела. По всему полу в житнице стла
лись густые женские волосы. Такими длинными и густыми
были распущенные косы, что свисали и наружу, до земли. То
были волосы лесной женщины6. Она с юношей находилась
в житнице. Свет ее белых зубов освещал все вокруг. Верну
лась бабушка, принесла острый нож, срезала у лесной жен
щины косы и внесла их в дом. Сейчас же закипятила она ко
тел воды и опустила волосы в кипяток. Котел наполнился се
ребряными рублями. Ссыпала деньги бабушка — вновь наполнилэ котел. Так до утра все сундуки наполнила деньгами.
На рассвете встала лесная женщина. Что-то легка показа
лась ей голова. Провела она рукой по волосам — вот беда! —
волос оставалось очень мало.
Разбудила она тотчас же юношу.
— Кто остриг мои волосы?
— Я их остриг,— с улыбкой сказал ей юноша.
— Ты?
— Я,— подтвердил юноша. Он догадался, что бабушкиных
рук это дело, и пожалел ее, решил на себя обратить гнев лес
ной женщины.
69
— А, раз так, хуже собачьей станет твоя жизнь! — сказала
лесная женщина, вошла в дом, забрала свои волосы и с про
клятиями исчезла в лесу.
Юноша сошел сума. И вправду — хуже собачьей стала его
жизнь с тех пор.
25. Дали и жена охотника
Приблизила к себе владычица Дали одного охотника.
Стал он пропадать все дни в лесу и скалах на охоте. С бога
той добычей возвращался он. Однако не радовало это его мо
лодую жену. Знала она, что Дали держит его возле себя.
Однажды ночью увидела она свет в житнице. Подошла и
видит: владычица Дали соизволила явиться к ней в дом и ле
жит в житнице в объятиях ее мужа. Разметались длинные
косы Дали во сне, не поместились в житнице и падают на
землю. Тяжело было молодой жене, но смирилась она перед
радостью видеть Дали в своем доме. Бережно подобрала она
косы с земли, омыла их и, подставив к изголовью плетеную
корзину, уложила в нее косы. Проснулась на рассвете Дали,
увидела это и в благодарность за гостеприимство навеки ос
тавила охотника, даровав благоденствие его семье.
26. Балхетский луг
Гора Читхаро *, что отделяет Сваиети от Рачи, полна ту
ров. Часто ходят туда на охоту и сваны, и рачинцы, и пастби
щами на этой горе пользуются они сообща. Говорят, есть на
этой горе пастбище, куда еще никогда не ступала нога чело
века. Есть там один луг, Балхетским2 его зовут, так как трава
там растет зиму и лето. По пояс человеку растет там трава.
Неисчислимы стада туров на том лугу. Единственный вход
туда узок и неприступен. Не ступала там нога человека. Был,
говорят, один прославленный охотник. Однажды совершенно
случайно попал ко входу на Балхетский луг. Да вот, оказы
вается, туры, что пасутся там, по запаху чуют приближение
человека, и все стадо со свистом несется ко входу, чтоб сбро
сить незваного гостя в бездну. И тогда ринулись они на чело
века, да охотник успел спрятаться за скалу и чудом уцелел.
Говорят, много самых различных трав на Балхетском лугу.
О ДЭВАХ
27. Дали и дэв
D Латали *, в ущелье «Пахла, быков потерял один человек и
^
ищет их, оказывается. Идет. Стемнело... Ружье у него с
собой. Вдруг слышит он женский вопль. Вопит женщина, бе
жит и вопит, а кто-то гонится за ней вслед. К ногам охотника
упала хозяйка зверей Дали и взмолилась:
— Помоги, дэв гонится за мной.
Крикнул охотник дэву:
— Обратно иди, не то стрелять буду!
Бежит все же дэв. Второй раз крикнул ему охотник... В тре
тий— дэв взревел и вернулся обратно.
До моста проводила Дали охотника и сказала ему:
— Ты спас меня. Чего угодно тебе, в чем хочешь счастья?
— Я ни о чем не могу просить, но, коли будет на то твоя
воля, одари меня!
— Я дам тебе раздвоенную как ножницы стрелу2, храни
ее получше. С охоты ты никогда не вернешься с пустыми ру
ками. Но смотри, не выдавай никому нашей тайны.
71
Вернулся этот человек домой. Пока сумел он хранить в
тайне ту стрелу, счастье сопутствовало ему, но под конец
жена узнала о ней. Как стала известна его тайна, так и ушла
удача из его рук.
28. Хоровод али
В старину, говорят, али 1 часто встречались одинокому пут
нику. Заводили они хоровод вокруг него и пели:
На огне кипит мучная похлебка без соли...
Подобных тебе стариков немало заставляли
попрыгать мы...
Если не терял рассудка человек и мог, собравшись с сила
ми, спеть им в ответ:
Носки на мне из эши 2, каламани из меши 3,
Святой Георгий да проклянет дьявольский хоровод,
то при имени святого Георгия али бросались врассыпную и че
ловек мог свободно возвратиться домой.
В ночную пору мужчины всегда носили кинжал наполо
вину вынутым из ножен, иначе али могли заговорить его и в
нужную минуту кинжал застревал в ножнах,
29. Алкала
О Красной скале, что у селения Макарта ! , говорят, будто
с нее выбирают себе дэвы людей. Женщина-дэв Алкала 2 ся
дет там, распустит свои рыжие волосы и большим гребнем рас
чесывает их. Кричит она и сводит с ума путников. В лесу или
на скале сидит так, растрепав, распустив волосы, зовет пут
ника: «Иди ко мне».
В старину пугала она многих.
30. Али
Одному человеку ночью в пути повстречалась али,
— Тухи, возьми меня к себе в седло.
— Не возьму!
— Тухи, возьми...
72
Не отставала али. Наконец Тухи посадил ее в седло, при
вязал башлыком к поясу и привез к себе домой. Длинные
ногти были у али. Обрезали ей ногти и спрятали наверху, в
эрдо К Без ногтей никуда не могла уйти али. Осталась она
у Тухи в семье и наравне со всеми работала по дому.
Однажды к заутрене ушли все и малого ребенка оставили
дома, в колыбели. Навалилась али ребенку на грудь: «Ска
жи,— говорит,— где мои ногти?»
Откуда знать ребенку? А она все пуще наваливается, да
вит. Ребенок глазки закатывает, а она думает, что он наверх
смотрит, на ногти ей указывает.
Залезла. Нашла свои ногти, забрала их, спустилась вниз,
бросила ребенка в котел, поставила на огонь и ушла. По пути
заглянула она в церковь и окликнула того человека:
— Тухи, мясо разварилось!
Пошли домой — и что же видят они? Сварился ребенок в
котле.
31. Хечеча
Пошел один охотник на охоту. Заночевал в скалах и раз
вел костер. В полночь слышит он, черти кричат. Взял он уби
того им тура, освежевал его, достал сердце, легкие, а тура,
насадив на вертел, поставил на огонь.
Будь он проклят, вскочил тот тур- и убежал из огня.
Говорит охотник:
— Чему же это, столь удивительному, стал я свидетелем?
— Что же тут удивительного? Удивительное Батыр ви
дел! — кричат ему черти.
Повернулся тогда охотник и ушел. Пошел и всех стал
спрашивать, что же удивительного видел Батыр.
Пришел к самому Батыру, спросил Батыра:
— Что видел ты?
Сказал ему Батыр:
«Такое я видел. В том месте, где заночевал ты, и я был
однажды. Развел костер. В полночь услышал я голоса:
— Свадьба у нас, приходи.
— Не могу,— отвечает другой черт,— гость у меня, не
могу оставить его.
Снова раздался зов:
— Приходи и гостя с собой забери.
73
Из темноты кто-то кричит мне:
— Пойдем со мной, на свадьбу зовут!
— Чего тебе? Темно, не вижу никого.
— Пойдем! —кричит.—Следуй за мной по голосу. Только
смотри, не обманись. Не заговаривай первый ни с кем.
Пришли мы. Полным-полно было чертей. Сели на скамью.
Тогда только разглядел я всех.
Привели трех туров, зарезали и сварили. Разложили на
таблы1 и накормили собравшихся. Кости, какие были, очи
стили, а мясо поели. Пили водку. Подали и мне, Я не взял.
Сказали моему хозяину:
— Почему не пьет твой гость?
— Ждет от вас даров.
— Завтра убьет он тура!
Подали второй рог мне. Не взял я.
— На что обижается твой гость? — сказали моему хо
зяину.
Он также ответил:
— Даров от вас ожидает.
— Да убьет он завтра двух туров!
Тут же подали мне третий раз. Я все же не выпил. Ска
зали:
— Завтра убьет он трех!
И выпил я водку. И поел.
Собрали очищенные от мяса кости, завернули их в шкуру,
ударили по шкуре плетью... Вскочил тур и убежал — тот, ко
торого мы съели! Потом второго кости собрали, нанизали, за
вернули в шкуру, сказали заклинание. Вскочил тур — и был
таков.
Говорит тут мне хозяин мой, черт:
— Спрячь одну кость.
Заткнул я за пояс лопатку, спрятал. Начали ее искать.
Я молчу, не говорю, что она у меня. Тогда заложили вместо
кости деревянную лопатку, завернули в шкуру, сказали закли
нание:
Встань, встань, Хечеча2.
Из дерева твоя лопатка.
Вскочил тур и убежал. Тут напал на меня сон. Утром, как
рассвело, встал я и прямо перед собой увидел туров. И вправ
ду, убил я трех. Та лопатка при мне осталась. А как освеже
вал туров, гляжу, у одного из них лопатка из дерева!».
74
32. Очокочи
Однажды охотник Гуталия гнался за оленями по отвес*
иым вершинам гор. Была счастливой охота у него, убил он
оленя. Вечером развел он костер и стал шашлыки жарить.
Вдруг перед ним появилось какое-то громадное косматое че
ловекоподобное существо. Не было на нем никакой одежды
и шерсть стояла дыбом. На груди существа был заостренный
выступ, подобный лезвию топора. В руках не держал он ни
чего. То был очокочи К
Сел он напротив охотника у костра и рукой показал,
что он голоден. Гуталия поделился ужином со странным
гостем.
После этого существо скрылось в лесу. Когда окончательно
стемнело, охотник приготовился ко сну.
Человеком большого опыта был Гуталия. Взял он сед
ло, всадил рядом с ним кинжал — рукояткою в землю, лез
вием вверх — и перекрыл буркой. Сам же спрятался за дере
вьями. Свое ружье, заряженное двумя пулями, он прислонил
тут же.
Через несколько минут из лесу выскочил очокочи, заметил
бурку и мигом навалился на нее грудью. В ту же минуту Гу
талия выстрелил ему в спину. Раздался страшный рев очо
кочи, которому кинжал, воткнутый в землю, вонзился в сердце.
Громадным прыжком очокочи скрылся меж деревьев.
Охотник взял ружье и хотел пойти по следу его крови. Тыся
чи мелких тропинок исходил он, но напрасно — того и след
простыл.
33. Водяные каджи
Каджи боятся колокольного звона, железа, огня и всего
того, чем можно разжечь огонь. Водяные каджи, которые жи
вут в болотах и реках, очень опасаются рыбаков и их сетей.
Рыба вся подвластна им. Если рыбак не отзывается о каджах
плохо, хвалит их и приносит им в дар пищу — чади, кувшин
вина, обед,— и все это кладет у берега,—на второй день кад
жи нагонят ему рыбы в сети. Они же учат людей делать раз
личные снадобья. Первые лекарства ими были дарованы пред
кам наших лекарей.
75
34. Дед и каджи
В один теплый летний день дед с внуком отправились в
дремучий лес, растущий на горе, называемой Персатис мта,
так как гора принадлежит селению Персати. Когда стало
смеркаться, дед захотел искупаться. Вот и пошел он с внуком
к сажалке. Только они разделись и вошли в воду, как вдру^
возле них появился клыкастый каджи и начал купаться с
ними.
Дед, опасаясь козней каджи, поскорее выскочил из воды
и, схватив топор, погрозил им чудовищу. Каджи бежал. После
купания дед развел огонь под деревом и приготовился заку
сить. Каджи, не желая оставить деда в покое, подходил к нему
то в виде быка, то в виде оленя. Дед же, догадываясь, что это
за животные, всякий раз при приближении их брался за то
пор или за кинжал, и те убегали. Наконец каджи подошел к
деду в виде настоящего человека и опустился возле него на
землю. Заметив бурдючок вина — а его было полпуда,— он
попросил у деда дать ему выпить. Дед предложил каджи пить
на здоровье, намереваясь напоить его. Сам же он незаметным
образом выливал вино на землю. Гость не ушел и растянулся
на земле вблизи деда и внука.
Каджи уже уснул, а дед все еще не спит и думает: «Прос
нется, убьет меня и внука!» Встал он, поднял на ноги внука и
на том месте, где улегся, было, положил топор острием вверх,
накрыл его буркой, а сам с внуком взлез на дерево. Каджи че
рез некоторое время проснулся и бросился на бурку, но сам
стал жертвою хитрости человека. Топор вонзился ему в грудь.
Каджи взревел от сильной боли, стал метаться из,стороны в
сторону и попал в огонь, где и погиб. Скоро сюда прибежали
другие каджи. В воздухе пахло паленой шерстью, и чудовища
не почуяли человеческого духа; схватив труп товарища, они
удалились.
35. Каджи-жена
Один женатый человек почему-то невзлюбил свою жену
и прогнал ее. У этого человека была пара буйволов. Однажды
они пропали. Сев на лошадь, он отправился разыскивать их
и в глухую полночь заехал в самую чащу леса. Вдруг непода76
леку увидел он козленка. Человек поспешно соскочил на зем
лю и погнался за ним. Настигнув козленка, он готовился схва
тить его, но тот внезапно исчез, и тут же явился на том месте
буйволенок.
Мужик догадался, что заехал в пристанище каких-то
духов, и решил поскорее убраться оттуда. Но, вернувшись
к лошади, возле нее он увидел красивую женщину, которая
сидела и расчесывала свои волосы. Эта встреча привела его
в еще большее смущение. Женщина была каджи. Она на
чала просить человека, чтобы он взял ее с собой. Как ни от
казывался он, все-таки в конце концов вынужден был испол
нить ее настоятельную просьбу. Каджи без всяких усилий
вскочила на лошадь и уселась позади человека. Приехали они
домой и зажили вдвоем как муж с женой. Жизнь их текла
мирно и согласно, хотя человек и зависел во многом от женыкаджи: так, он ездил в город лишь в том случае, если она
разрешала то или приказывала, а по своему усмотрению не
смел этого делать. Зато мужик всякий раз возвращался с
большим барышом, отчего и разбогател. Вскоре после этого
решился он прогнать каджи. Ушла она в лес, но вместе с ней
исчезло и нажитое богатство.
36. Чинка и огонь
Однажды один дворянин А—ни ехал верхом ночью. К нему
подсел сзади чинка 1 мужского пола, которого тот, не теряя
присутствия духа, совершенно хладнокровно связал поясом,
привез домой, бросил в пустой винный кувшин, зарытый в
землю, и закрыл.
Держал он своего пленника в кувшине долго, до тех пор
пока чинка не дал клятву, что никогда и никого из его домаш
них не тронет и вообще не причинит его дому никакого вреда.
Но, упоминая обо всем, что только принадлежало этому дво
рянину, он не упомянул об огне.
После данного им обещания чинка был освобожден. Отой
дя на некоторое расстояние, он крикнул:
— Каждую каланду 2 пусть тухнет у тебя огонь!
И действительно, с того времени в доме этого дворянина
и его потомства на новый год, в день каланды, утром дрова
гррят плохо и вообще огонь разводится с трудом.
77
37. Прирученный д м
Род Нараани в Хаде 1 обитал издревле. Приручили они
дэва. Однажды косили они сено на горе. Взялся за него, ока
зывается, дэв ночью и перетаскал на вершину горы все стога.
Подумали про себя те почтенные люди: «Что бы ему не
наверх, а вниз перетаскать то сено!» На вторую ночь все пере
тащил он вниз, говорят.
Кормили они его хорошо, и помогал он им постоянно в ра
боте. Сварят, бывало, ему пищу и у очага, в тепле, в золе, схо
ронят, как в прежние времена делали, говорят. Так хранили
ему пищу. Как уснут все, придет он ночью, достанет и ест себе
на славу. Наратдэвом его звали по роду Нараани, что его при
ручили.
38. Ламария и дэв
Ушгульская Ламария 1 (так называют сваны богородицу)
была очень и очень красива. Крепко полюбилась она дэву, и
захотел он на ней жениться. Но Ламария не была согласна и
отказала ему. Не сумев словами добиться желаемого, дэв ре
шил силой подчинить себе Ламарию. Выбрал он самое узкое
место в ущелье Ингури2, между селами Кала 3 и Ушгули4,
выложил стену и преградил путь течению Ингури.
Воды набралось столько, что уровень ее достиг села Уш
гули и волны перекрыли всю долину.
Сильно обеспокоились поселяне. Вода унесла все посевы.
Рассердилась тогда Ламария и выпустила против дэва своего
барана 5 . Лагурка 6 из села Кала дал ей в помощь своего. Раз
бежавшись с двух сторон, ударились они об стену и проби
ли ее.
И сейчас сваны показывают остатки этой стены. И я их
видел издали, так как подойти к ним близко невозможно. Но
издали они и впрямь походят на стену, сложенную из камней
и скрепленную известью.
39. Источник Джамагидзе
Обошел Джамагидзе весь лес, да нигде не приметил дичи.
Наступала ночь, а он не решался вернуться домой с пустыми
руками. Вот промчалось стадо оленей. Выстрелил он из ру
жья, олень перевернулся и упал.
78
Теперь уж нельзя было идти домой. Стащил он оленя не
далеко оттуда, к берегу Иори1, где у дороги был маленький
источник. Зажег огонь, вздел оленьи шашлыки на деревян
ный вертел и сам подсел к огню.
Через некоторое время раздался треск. Кто-то шел с дру
гого берега, ломая сухие ветви деревьев. Перешел вброд
Иори, вышел из реки возле Джамагидзе, подошел не спросясь... Дэв был это — настоящий дэв, покрытый щетиной.
— Подай сюда мне этот шашлык,— сказал дэв Джама
гидзе.
Джамагидзе молча подал ему один вертел. Дэв одним дви
жением пасти снял весь шашлык с вертела -^-проглотил. За
одним вертелом — другой, за другим — третий, но брюха все
же не наполнил и сердито забурчал:
— Подай сюда пол-оленя, зажарим его.
Подчинился Джамагидзе его велению. Делать было не
чего!
Зажарил он половину оленя. Не успел и глазом моргнуть
охотник, как проглотил дэв пол-оленя и подтянул к огню вто
рую половину.
«Он и меня без сожаления проглотит,— подумал испуган»
ный Джамагидзе, и волосы у него встали дыбом.—Надо бе
жать». Но как бежать, этого он и сам не знал.
Захотелось напиться дэву, и повернулся он к Джамагидзе:
— Где тут вода?
— А вот там источник! —указал Джамагидзе.
Дэв встал. Джамагидзе незаметно встал за ним и прице
лился.
Как нагнулся дэв, стал пить воду из источника, выстре
лил охотник и попал ему в лопатку. Выстрелил вторично. Дэв
упал и скатился в ущелье Иори.
— И третий...— крикнул дэв.
— В третий раз пусть святой Георгий2 стреляет! — крик
нул в ответ Джамагидзе и бросился наутек домой,
Бездыханного дэва унесли волны Иори.
40. Дэв
Из рода Бохеени1 были жители села Геби 2 Тази, Темира и
Мамуко.
Пошел на охоту Тази, взял с собой сына. Зажгли они но79
чью костер в лесу. В полночь пришел косматый дэв и присел
у огня. У Тази ружье меж колен лежало. Прицелился он и вы
стрелил. Грянуло ружье, и растянулся дэв на пригорке.
— Еще раз пальни,— говорит дэв Тази.
— Нет, отец не велел в другой раз стрелять3.
— Увы, горе моей матери!
(Оказывается, если выстрелит он вторично,— исцелится
дэв.)
На второй день спустился Тази в ущелье, обрезал дэву
уши. Тот проклял его, говорят:
— Род Бохеени пусть не множится и не вымирает!4
И вправду, пока жили они в том селе, никак не множился
их род.
41. Крестьянин и дэв
Жил один очень бедный крестьянин. Был он беден настоль
ко, что едва мог себя прокормить. Однажды отнес на мель
ницу зерно на помол и заночевал там.
Мельница отстояла далеко от села. Как стемнело, явился
к человеку дэв. Испугался человек, но дэв успокоил его:
— Не будет тебе от меня вреда, однако не откажи пойти
со мной. Хочу, чтоб окрестил ты мне сына.
Не хотелось тому человеку идти, но не смог он отказаться
и последовал за дэвом. Тот провел его через тесное ущелье
куда-то глубоко в скалы, в пещеру, где их ожидали другие
дэвы.
— Явился крестный, мир ему! — воскликнули хором дэвы.
Человек промолчал. Дэв стал выполнять все обычаи, свя
занные с крестинами. Во время крестин дали крестному ре
бенка в руки. Он оказался таким большим и тяжелым, что
крестьянин держал его с большим трудом.
Затем приготовили ужин. Зарезали быка. Удивился чело
век, опознав в нем быка своего соседа по деревне. Окончив
ужинать, собрали все кости быка и сложили в кучу. Дунули на
те кости, и бык встал целехонек.
В ту же ночь проводил дэв человека обратно на мельницу
и благословил его.
Оглядев мельницу, человек увидел, что она полна муки.
Уходя, дэв наказал крестьянину никогда и нигде не говорить
о происшедшем. «Иначе,— сказал он,— удача тебя покинет».
80
Разбогател крестьянин. Долго хранил он свою тайну. Од
нако под конец соседи заподозрили неладное. Удивлялись его
неожиданному богатству. Проговорилась однажды его жена,
и вся деревня узнала о том. С тех пор прахом пошло богат
ство, обеднел крестьянин. Что же до соседского быка, виден
ного им на крестинах, на второй день нашли его бездыханным
на дороге.
42. Помощь Белого Георгия
Вот тут у нас в Гудамакари { жил один человек по имени
Беро. Водилась у него в садке форель. Однажды выловил он
форель и жарит ее на огне. Пришел, оказывается, дэв и кри
чит ему:
— Цицимцвара2, цицимцвара, моя часть снята уж с жара?
Говорит тот человек:
— Белый Георгий3, помоги мне!.. Не изжарена еще.
Вторично кричит он:
— Цицимцвара, цицимцвара, моя часть снята уж с жара?
— Помоги мне, Белый Георгий!.. Не изжарена.
Как крикнул дэв в третий раз — пожаловал хати 4 и сжег
дэва. И так сказал он:
— Как помянул ты меня впервой, был я в Алаверди5 у ма
тушки; во второй раз помянул — я Алазани 6 вброд переходил;
помянул в третий — и тут я. Помог ведь тебе, Беро мой?
43. Праздник
в ущелье Лутхуми
Там, где кончается ущелье Лутхуми ! , бывает праздник.
Собираются там мужчины и женщины. Приходит дэв туда.
Выберет он себе самую красивую пару и уведет.
Один парень подумал: «Самые красивые мы сегодня — я
и моя жена. Нас он выберет несомненно».
Сказал он жене:
— Ты садись в один конец пирующих, а я — в другой. Хоть
один из нас, может, спасется.
Сели так. Пируют, и пришел дэв. Высмотрел он и женщи
ну, и мужа ее — не помогли уловки юноши — и схватил обоих.
Достал юноша меч и замахнулся на него...
Всех превратил в камень дэв.
6
Заказ 1599
81
44. Быль
Ехал я на лошади из Сагурамо1. Лежал такой глубокий
снег, что пешком идти было невозможно. Как подъехал я к
Надибаант-хёви2, луна светила ярко. Перед собой, на дороге,
увидел я мышь Долго я ехал за ней. Вдруг мышь пропала.
Тут кошка появилась, перебежала мне дорогу. Как подъехал
я к плотине, пропала и кошка. Увидел я след скота. Пока
была дорога, ехал я, а как поднялся до старых дворцовых раз
валин, стал кричать. Зову, никто не отзывается на мой голос.
От Вологис-кели3 двинулось ко мне что-то величиной с чело
века. Как приблизилось, крикнул я:
— Тедоре, ты ли это?
Молчит.
Тут подумал я, что-то пугает меня. Однажды болел мой
дед и рассказывал мне: «Много стычек было у меня с дэвами,
и сказал я им раз: „Оставьте меня, отдам вам сына или
внука"».
Это и вспомнил я, и страх меня забрал (вдруг, мол, при
шел он за обещанным). Достал я нож, еду. А тот все рядом,
не отстает ни на шаг. Стал я молиться, и застыл он — не ше
велится. Дошел я до дому, и хлынула у меня носом кровь.
Была у меня дома бутылка крепкой водки. Выпил я ее до дна.
О БОЖЕСТВЛХ-ХВТИШВИЛАХ
45. Бои дэвов с хвтишвилами 1
велик ростом, тело у него покрыто густой щетиной. Дэв
Д эвпрячется
днем и выходит по ночам на охоту. Ничего не
боится он так, как меча и огня. На человека дэв похож, но бе
зобразен он, выше пояса, подобно кабану, покрыт он щети
ной. Дэвы раньше господствовали над людьми: уничтожали
их, ели, даже воды им пить не давали. Измучился весь народ,
изнемогал под их бременем. Но хати 2 появились и стали бо
роться с дэвами. Животворящие хати, уничтожавшие дэвов,—
то Копала 3 и Иахсар 4 . У нас и сегодня показывают те места,
где происходили бои этих героев с дэвами. Дэвы и сегодня су
ществуют, но прячутся они, как говорят пшавы5, ждут того
времени, когда не станет человек молиться своим хати. Тог
да-то и выйдут дэвы из своих убежищ и примутся за охоту.
Копала большей славой пользуется, нежели Иахсар. Ко
пала был монахом в Ихинче; прослышал он, что Пшавия
очень страдает от дэвов, встал он и пошел на помощь людям,
83
Основная твердыня и крепость дэвов была в Цихегори6. Ко
пала пришел к дэвам в гости под видом заблудившегося охот
ника и заночевал у них. На второй день дэвы взялись за свои
обычные упражнения — метание камней7. Копала попросил
разрешения принять участие в испытании. Дэвы стали поте
шаться над ним, но когда Копала бросил камень и забросил
его намного дальше их обычной богатырской границы, дэвы
перепугались. Копала перебил всех дэвов до одного и занял
их крепость и дарбази 8 . Взял он себе и тот камень. И сегодня
лежит тот огромный камень на берегу Арагви, и зовут его
камнем Копалы.
Дэвы, живущие в Картане 9 , прослышали о бедах цихегорийских дэвов. Самый отчаянный из них решил пойти и похи
тить из Цихегори камень Копалы. Удалось это ему, да горько
пришлось ему под конец. Копала, оказывается, на охоте был.
Вернулся он, увидел, что камня нет на месте, понял причину
и погнался за похитителем по горячим следам. За несколько
верст увидел он дэва, пустил стрелу. Убил дэва, а камень ос
тался там же. И сегодня там он лежит.
Неподалеку оттуда жил тот дэв. Копала вошел в его дом
и видит, что у матери дэва прялка стоит большая и сучит она
веревку для боевого лука.
— Что сучишь, старая? Где твои сыновья? — спросил Ко
пала у старухи.
— Веревку для лука,— ответила та.— Один мой сын в Ци
хегори ушел, камень должен он похитить у Копалы. А второй
на охоту пошел.
Говорят они меж собой, а Копала-то видит, что на вершине
горы появился дэв, второй сын старухи, Автандил по имени.
Идет он. На одном плече большая чинара у него лежит, на
другом — олень. Копала пустил в него стрелу и убил дэва Автандила. Покатился дэв, понесся вниз и полгоры за собой по
тащил. Тогда и сделалось, говорят, это глубокое ущелье, ко
торое пшавы называют обрывом Автандила. Тот обрыв прямо
напротив камня Копалы. Вернулся Копала обратно в Цихе
гори, а оттуда в Ихинчу пошел, в свой монастырь.
Узнал об этомдевятиголовый дэв, которого Картанели зва
ли. Перерезал путь Копале. Картана — очень узкий проход по
ущелью Арагви, и название свое получил он по имени дэва
Картанели, который постоянно жил там.
Идет Копала в Ихинчу и видит: по Картане растянулся дэв
84
Картанели. Испугался при виде его Копала, решил обойти
стороной. Заметил это дэв и крикнул:
— Куда прячешься, Копала?
Делать было нечего, пришлось Копале бороться с дэвом.
Их борьба с утра до ночи длилась. Копала остался победите
лем. Отрубил он дэву все девять голов и мирно отправился в
свой монастырь.
Собрались опять дэвы. Думают, народ не прекратит слу
жения своим хати, если не уничтожить Копалу. Начали они
строить запруду в Картане. Строили прегромадную, превысокую, так думали запрудить Арагви, чтоб стала она морем и
затопила бы все Пшави. Узнал об этом Копала, пришел и
нанялся чернорабочим к дэвам. Один день-то поработал он на
них, а на другой день не выдержал и перебил всех дэвов.
46. Копала и Пиркуши
Испортился у Копалы наконечник стрелы, и пошел он чи
нить его к кузнецу Пиркуши 1. Этот Пиркуши тоже хати, не
мало и он перебил дэвов, да его дела не так известны в на
роде.
Просил Копала у Пиркуши:
— Выкуй мне, пожалуйста, наконечник и одно кольцо.
Отказал ему Пиркуши, не выполнил просьбы, да скоро и
самому нужда пришла, пришлось ему Копале кланяться.
Копала вернулся в свою молельню и сидел там пригорю
нившись. А дэвы, услышав, что Копала в ссоре с Пиркуши и
не станет ему помогать, поймали кузнеца и отвели в Хушхеви2. Узнал об этом Копала и помчался на помощь Пиркуши.
Да дэвы успели укрыться в своем жилище, и Копала ничего
не смог поделать. Но случилось, что дэвы изгнали из своего
рода одного дэва. Выследил его Копала, поймал и под страхом
смерти выведал у него, как разбить дэвов и освободить Пир
куши.
Испуганный дэв сказал ему:
— Когда тень сравняется с деревом, в то время обедают
дэвы. Напьются они банги 3 и уснут — тут и надо с ними рас-'
правиться.
Так и сделал Копала. Перебил дэвов. А изгнанный дэв уккрылся в Верхвели4 у знаменитого дэва — Верхвельского бу85
гая. Тот помог соплеменнику и вступил с Копалой в бой. Чуть
не осталась за ним победа, да архангел помог Копале и дал
ему убить Верхвельского бугая. Ободрился тот Копала и на*
полнил ущелья и долины трупами дэвов, полил их кровью всю
землю.
47. Ангел Иахсар
Иахсар был ангелом и спустился с неба в образе ангела.
Там, где сейчас в Шуапхо { стоит храм, было жилище дэвов.
Называли то место Ависгори — горою зла. Спустился Иахсар
и прямо набросился со своим лахти 2 на дэвов, уничтожил их
повсюду. Спасся лишь один одноглазый дэв.
48. Борьба Иахсара
с дэвами
Иахсар вначале был смертным. Святой монах, благочести
вый и свыше награжденный большой силой. Богом была ему
дана та сила, с какой боролся он с дэвами и уничтожал их.
В то время дэвы-идолы были на земле, убивали и поедали на
род. Со страху перед ними люди из дому выходить не могли.
Поэтому Мориге Гмерти 1 даровал силы Иахсару и Копале,
братски связанным между собой, для борьбы с дэвами. У Иах
сара в Нинахи 2 была маленькая молельня и келья. Развалины
его молельни и сейчас сохранились на вершине скалы. Подоб
но теперешним церквам, вход в нее был с запада на восток.
Тут же рядом стояла маленькая келья Нинахи. Это место и
тогда было, и теперь укрыто большими дубами. Тут же было
у Иахсара укрытие для засады и дозора. Из одного корня ро
сло четыре дуба 3 , и сегодня они там. Зовут их развесистым
дубом. Из-за этих дубов выслеживал Иахсар одного могучего,
богатого дэва Гамхвеуру. (Гамхвеурой звали того дэва по
тому, что богат, плодовит он был, как семьей, так и всей жиз
нью. Гахвивебули — значит богатый, плодовитый.) Тот дэв
жил к западу от жилища Иахсара. Впоследствии названо
было то место Гамхвеурткари4 по имени дэва. Прямо против
Гамхвеурткари было село, тоже принадлежащее дэвам. Те
перь там живут шуапхойцы5 и зовется то место Тхилиана6.
8&
В селе Шуапхо жили Кистаури7. В полукилометре на запад
было жилище Иахсара. Гамхвеура и жившие напротив дэвы
протянули там пацери*. В ущелье Пшавской Арагви ловили
они при помощи пацери людей и ели их.
Гамхвеура, как говорил я, был огромным дэвом (не за
помнят, сколько у него голов), жена же его была о девяти го
ловах и имела девять сыновей. Девятиглавая была его мать,
вырастившая девять детей. Пивной котел стоял у нее на го
лове, страшный, железный.
Как расплодились тут дэвы, решили поселиться на Авгор$ — дурной горе, где сейчас Иахсарово ниши9 и молится
Иахсару народ (на полдороге от Нинахи до Шуапхо). Собра
лись они там и начали строить. Узнал об этом Иахсар, под
крался к ним по ущелью Хатисхеви и подошел к ним.
Старший брат этих дэвов говорит:
— Вот и обед к нам идет хороший.
Младший брат говорит:
— Как бы не обед. А не был бы то Иахсар, что так смело
шагает.
Испугались дэвы, смешались. Иахсар подошел в то время,
как закладывали они плиту дверную и справиться не могли.
С насмешкой обратились они к Иахсару:
— Иди, брат, помоги поднять плиту над дверью (большая
была дверная плита).
Заложил за пояс полы одежды Иахсар, обхватил камень
и один закинул его на место. Испугались дэвы и убежали. Ки
нул Иахсар им вдогонку ту каменную плиту и обрушил угол
их жилища в Гамхвеурткари.
Еще не было повеления уничтожить их полностью. В то же
время Копала должен был начать их избиение в Цихегори.
Копала и Иахсар договорились. Иахсар должен был уничто
жить всех дэвов в Хошари, в ущелье реки Иори. Там жили
прославленные дэвы Муза и Бегела. Муза был царем дэвов, а
Бегела была красивой женщиной-дэвом. В Хошари у той Бегелы каменный стул был высокий. Говорят, такой длины были
у нее косы, что, как садилась она на тот стул, в семь рядов ло
жились на землю.
Над селом Удзилаурта, на горе, есть большое поле, кото
рое зовется Оленьим гумном. Иахсар и Копала должны были
оттуда, соревнуясь, метать камни в сторону Цихегори, чтобы
узнать, кто из них сильнее. Все прославленные дэвы были зва87
ны, должны были прийти отовсюду. Иахсар и Копала должны
были метать камни, но задумали они перебить в тот час всех
дэвов. И приказ был такой дан от Мориге-бога. Иахсар отпра
вился потихоньку и засел у перевала Хошари в Сапаравискели.
Идущий из Хошари дэв Муза должен был там пройти по
пути на Оленье гумно. Иахсар собрался убить его там, а потом
спуститься в Хошари и перебить остальных дэвов. И вправду,
Муза поднялся на гору, оттуда взглянул на Оленье гумно и,
увидев там Копалу среди собравшихся дэвов, стал проклинать
его. В это время выскочил Иахсар из укрытия, ударил Музу
по голове своим лахти и убил его на месте. Смертельно ранен
ный, Муза испустил рев. Оставшиеся в Хошари дэвы поняли,
что с Музой неладно. Но не успели они добежать туда, как
спустился к ним Иахсар и своим лахти перебил всех дэвов и
жилища их разрушил.
Остатки их поселения еще видны в Хошари. Из таких кам
ней сложены стены, что два человека не смогут обхватить их.
Некоторые побежали к Иори, но всех настиг Иахсар и пере
бил.
Иахсар бросил из своей засады лахти в дэвов Гамхвеурткари, разрушил кровлю их дома, набросился на них и перебил
всех. Затем пошел к Тхилиани и там перебил своим лахти дэ
вов. Тут узнал он, что один, самый большой, дэв бежал в сто
рону Хевсурети. Погнался за ним Иахсар. Прошел всю Араг
ви по его следам. Поднялся по Кмост-Рошки 10 и возле Абуделаури11 нагнал его. Тогда спрятался дэв в озере Абуделаури. Прыгнул за ним и Иахсар, настиг его на дне и ударом
своего лахти убил. Дэвова кровь покрыла всю поверхность
озера, не смог подняться Иахсар, закрыла она ему путь.
Иахсар три года пропадал, не мог выйти из озера. Народ
искал его: «Куда делся тот монах, который освободил нас от
дэвов, а сам исчез?»
Наконец одна прорицательница сообщила его историю на
роду. Много мучались, пытались поднять его со дна озера, но
ничем не могли ему помочь. Наконец та же прорицательница
сказала, что Иахсар застрял в глубинах Абуделаурского озе
ра: там убил он дэва, кровью дэва закрылось озеро, и не мо
жет он подняться, пока не пробьют ему путь. Чем убрать
кровь и открыть путь, не знали и печалились очень. И об этом
поведала прорицательница.
88
— В селе Бло,— сказала она,— у одного человека есть ба
ран с четырьмя рогами, четырьмя ушами. Возьмите его, за
режьте у того озера, и путь откроется.
Попросили у жителя Бло того барана, и не отказал он.
Привели барана и на берегу озера зарезали его в том месте,
где виден был след Иахсарова лахти. (Когда ударом лахти
сшиб он дэва у берега озера, выбил он ему глаз и на четыре
части разнес скалу в том месте.) Там и принесли четырехрогую и четырехухую жертву. Кровь барана стекла в озеро,
раскрылась его поверхность. Выплыл хрустальный камень, а
на нем — Иахсар. В образе голубя сидел он на нем. Увидели
его слуги и начали креститься. После этого из смертного Иах
сар превратился в херувима. Иахсар взлетел оттуда и воссел
на вершине Карати над Ликоки 12. С тех пор выстроили там
ниши и колокольню Иахсара.
Взлетел он и оттуда и направился в Убистави 13 и тут на
довольно высокой горе воссел. И здесь колокольню и башню
поставили ему. Оттуда в Шаупхо он вернулся и там обосно
вался навсегда.
Рассказ Иахсара прорицательницы передавали народу:
«На дне озера, оказывается, селение дэвов есть. У них я был
в плену. После принесения жертвы открылся путь, и по божье
му велению вышел я».
Жителю Бло, давшему своего четырехрогого и четырехухого барана, сказал Иахсар:
— Ты большое добро содеял, дав барана моим слугам и
выручив меня. Ты однажды меня спас, за то три раза помогу
я тебе. Как будет у тебя беда, кликни меня, и спасу я тебя.
Однажды вся семья того блоельца заболела дизентерией,
на краю гибели были все. Тогда перекрестился блоелец и крик
нул Иахсару:
— Благословенный Иахсар! Не сердись на мой клич! Из
бавь меня от этой болезни — и на будущее празднество приду
я к тебе, к твоему порогу, с дарами и свечами, со всей семьей,
если она останется жива!
Узнал Иахсар, помог и избавил его и его семью от несча
стья.
Потом пришла сибирская язва и посетила семью блоельца.
И тогда кликнул он Иахсара. Помог тот и спас всех от смерти.
И блоелец не изменял слову, резал скотину в жертву, жег све
чи и служил Иахсару, как полагалось.
89
В третий раз по пустякам кликнул он Иахсара: скошенное
сено на горе нужно было собрать. В тот час ненастная туча
заволокла небо. Блоелец испугался — в случае непогоды по
гибнет скошенное, вспомнил и кликнул Иахсара:
— Благословенный Иахсар, не дай дождю пролиться,
не порти скошенного сена, а я приду к твоему порогу как
слуга.
В то время, оказывается, Иахсар к божьему престолу под
нялся по какому-то важному делу. Услышав свое имя и клич
на помощь, бросился от божьего престола — оставил необхо
димое и важное дело. Пришел и видит: ничего особенного не
произошло; из-за пустяка, из-за сена кличут его и отвлекают
от божьего престала. Рассердился Иахсар, проклял его и всю
его семью уничтожил, а потом через прорицательницу пере
дал ему: «У божьего престола я был по очень важному делу.
Услышав призыв, не изменил я своему обещанию, спустился
и прибыл на место. Увидел я, что никакой беды не было, и то
великое дело осталось втуне. Поэтому рассердился я и уни
чтожил тебя со всей семьей».
49.Гахуа
и хевсурские джвари
Гахуа из села Бацалиго 1 был доверенным у хевсурских
джвари. Как мы, люди, говорим друг с другом, так гово
рили с ним они. Все сообщали они ему заранее, всегда
брали с собой — то в поход, то на бой с дэвами, то туда,
то сюда.
Однажды Гуданский джвари 2 , слава его силе, Хахматский
джвари 3 и Иахсар решили идти на войну с дэвами. Договори
лись. Сказали:
— Из смертных кого нам надо? Кого взять в помощь?
— Гахуа возьмем с собой,— сказал Гуданский джвари.
Послушались его Хахматский джвари и Иахсар.
Вызвали Гахуа. Сказали, в чем дело.
— Тяжело мне с вами, стесняюсь вас очень, но, великие
господа, как смею отказать вам! Пойдем,— ответил им Гахуа.
В четверг, сев на белых коней, поехали они. Ехали, долго
ли ехали, мало ли ехали, подъехали к большой роще из буков
и дубов на берегу реки.
90
— Ты, Гахуа,— сказали они мне4,—позади, неподалеку
следуй за нами.
Проехали еще долгий путь. Завидели вдали большой дво
рец. Узнали мы, что девятиглавого дэва Бакбака 5 , жившего
там, не случилось дома. Ворвались мы, перебили его детей и
жену. Гуданский джвари на часах стоял снаружи. Я и Самдзимар 6 вошли. Набито было все золотом и серебром. Я на это
загляделся. Хахматский джвари говорит мне:
— Не надо нам этого, нет, иди за мной!
Одна куча вся в норах была. Еле рука туда вмещалась.
— Сюда сунь руку. Я не вижу, а ты, что попадется, тащи
наружу,— говорит.
Засунул я руку. В каждой из нор лежала, свернувшись в
клубок, змея толщиной с руку. Не мог дотронуться я.
— Тащи, тащи это,— стала над головой благословенная
Самдзимар.
Нечего делать, брал я их рукой, вытаскивал по одной. На
полнили мы хурджин7.
— На что эти змеи поганые? Хорошее что-нибудь возьмем
с собой,— говорил ей.
— Не знаешь ты, что это, узнаешь после,— говорит мне
Хахматский джвари.
— Бакбак коли застанет нас, поднимется большая свалка.
За тебя боимся, нам-то не страшен он,— говорили мне.
Одно золотое пандури8 нашли, и то взяли с собой.
Быстро пошли мы обратно. Длинный путь прошли. «Ну, уж
теперь все обошлось мирно»,— думали мы. Вдруг гудение ка
кое-то послышалось. Глядим — ничего не видать. А гудит все
ближе.
Погнувшиеся, безлиственные, голые буки застонали.
— Вот тебе и на,— сказал Иахсар.—Бакбак гонится за
нами.
Вышли мы наконец на безопасное место.
— Теперь уже легко,— сказали джвари.
Сели мы. Отдохнули. Глядим — и что же мы видим: жем
чугом и драгоценными каменьями набит хурджин.
— Что ж это? Змей мы туда положили,— сказал я себе.
— Не ведаешь того, Гахуа, нет. Тебе казалось змеями дра
гоценное сокровище,— говорит мне Хахматский джвари»
91
50. Копала и дэвы
Был кузнец Пиркуши {. Была у него кузница и дом на горе,
а на другой горе, напротив, был дом Копалы. Копала жестоко
мстил дэвам. Ходил он и, где только поспеет, уничтожал их
вместе с их детенышами.
Однажды вечером пришел он домой и говорит матери:
— Мать моя. Эти три дня из кузницы доносится страшный
шум и грохот. Что Пиркуши там делает?
Мать отвечает ему:
— Не знаю ничего, что делает он там.
Рассвело. Встал Копала и пошел узнать, что происходит.
Как перешел он на ту гору, видит, что дэвы там: кто дует
в мехи, кто бьет по наковальне молотом, а Пиркуши учит их.
«Сюда ударьте»,— держит железо. Таков Пиркуши, словно
водой его полили,— обливается потом. Поглядел немного Ко
пала и спрашивает:
— Что это, дэвы, что вы делаете? Неустанно стучите и во
зитесь день-деньской.
Дэвы ответили ему:
— Неустанно возимся мы и стучим, хотим выковать креп
кое лахти и убить Копалу.
Только и дал им это сказать Копала, да как налетит на
дэвов! В самой кузнице перебил всех. Один успел убежать, да
погнался он за ним, догнал на Тавпараванском озере 2 и убил
и его там.
51. Копалово ниши
Один тианетский ! житель, родом Фабури, шел в Тианети.
Нес он с собой сито. Как приблизился он к Тианети, жарко
ему стало и сел он отдохнуть в лесу, в тени. Не прошло и не
много времени, как идет дэв. У дэва на спине висит большой
камень, прикрепленный цепью, а в руках он держит серебря
ную чашу.
Фабури сказал ему:
— Что это ты несешь? Присядь, отдохни.
Сел дэв, снял камень, положил рядом чашу, и начали они
беседовать. Прошло порядочно времени, Фабури достал хлеб,
предложил и дэву, и стали они есть. Да Фабури глаз не может
92
от чаши отвести. Долго они беседовали и ели, и захотелось им
пить. Фабури и говорит дэву:
— Сбегай, ты быстрее вернешься, принеси воды, напьем
ся и приятнее поедим и отдохнем.
Дэв говорит:
— Чем же я воду принесу? Мне ведь не лень, да не в чем.
Фабури говорит:
— В сите принеси.
Пошел дэв, и не видно его, потому что река далеко. Фабу
ри ухватил чашу и помчался к своему покровителю Хмале 2 ,
хати которого напротив было, на горе. Фабури бежит и кли
чет своего Хмалу:
— Помоги, Хмала! Эту чашу я тебе жертвую!
Дэв сунул сито в реку, достал — не держит оно воду. Тог
да понял он: «Должно, обманул меня тот человек и похитил
мою чашу». Несет он пустое сито. Прибежал туда, где сидели
они вдвоем. Видит: ни человека, ни чаши. Вскинул себе на
спину цепь и погнался за Фабури. Быстро нагнал он его. Как
увидел тот, что догоняет его дэв, закричал:
— Помоги мне, Хмала, не то съест он меня!
Быстро пошел ему на помощь Хмала, да ничем помочь не
успел. Дэв смял Фабури, отнял у него чашу и проглотил его.
Обидно стало Хмале, что дэв оказался сильнее, но не от
стал он от него, пошел рядом. Злость разбирает Хмалу. При
глядывается, хочет ударить-дэва, но не решается, а отстать
не отстает.
На счастье Хмалы проходил там Копала. Узнал Хмалу и
спрашивает:
— Хмала, что ты идешь за этим нечистым?
Хмала пожаловался ему:
— Был у меня очень верный слуга. Отнял у дэва он ту
чашу, что держит сейчас в руках дэв, побежал с ней ко мне.
Надеялся он, что помогу я, не дам дэву проглотить его. Да я
не успел ему помочь, и съел дэв благородного моего слугу.
Теперь прошу тебя, Копала, убей его, не дай ему торжество
вать надо мной, а чаша пускай достанется тебе. Не жаль мне
ее для тебя.
Сказал это Хмала, и бросился Копала на дэва. Раз ударил
его и уничтожил тут же. Чашу Копала забрал, Хмала остал
ся ни с чем. А камень и цепь там же остались. И сегодня мо
лятся тому камню и цепи. То место зовут Копалово ниши.
93
52. Лега и Копала
Лет тридцать тому назад был, говорят, в Тианети один
старый человек — Лега Тегерашвили. Потерял он однажды
кобылу с жеребенком. Узнал он об этом только под вечер, в
пору, когда стада возвращались домой. Пастухи сказали ему,
что видели, как паслись кобыла с жеребенком на берегу реки,
неподалеку от деревни.
Тотчас пошел Лега, чтобы пригнать кобылу домой: боялся,
как бы волки ни причинили ей вреда. Как стал он подходить
к месту, указанному пастухами, глядит и видит: тут же, возле
самого берега, стоит, оказывается, жена его родича. Крикнула
ему женщина:
— Батоно *, чего ты ищешь здесь?
Старик ответил:
— Сказывали, здесь паслись кобыла моя с жеребенком,
их я ищу.
— Да вот, батоно, кобыла твоя с жеребенком, чуть пони
же пасутся. Пойдем, доведу,— сказала ему соседка.
Пошел старик за ней. Сколько ни спрашивает, где же они,
столько отвечает она: «Да вот, дошли мы уже». Водила, води
ла его да завела в один дом и заперла двери. Глядит старик
и видит, что это не соседка его, а совсем другая, незнакомая
женщина. Тогда понял он, что обманут. От страха шапка на
волосах поднялась. Старается он выйти, да дверей найти не
может. Мучался он долго. Видит, ничего у него не получается,
и говорит этой женщине:
— Если веришь в бога, покажи мне, где тут двери, и дай
выйти отсюда.
Женщина отвечает ему:
— Коли ляжешь со мною этой ночью, открою тебе двери
и пойдешь домой с миром, коли нет — живым не выйти тебе
отсюда.
Старик говорит ей:
— Не говори ерунды. Я подобными делами не занимаюсь.
Да и потом, разве те у меня года, мое ли это дело? В дочери
ты мне годишься.
Тогда встала эта женщина, открыла двери, показала ему
прямую дорогу и сказала:
— Стань на эту большую дорогу и иди.
Пошел этот человек. Идет по дороге и не понять ему ни94
как, день то или ночь: солнца не видать, но светло как днем.
Идет он и видит, что где плугом пашут, где ниву жнут, где
лопатой копают, но работают все молча, никто не говорит ему
гамарджвеба 2 и не благодарит в ответ на приветствие. Среди
этих людей узнал он многих соседей, а также скотину. Все
это были ранее утонувшие люди, и скотина вся та, которая
удушена была. Узнал он и хромую козу, которую прирезали
на поминки его соседа, утонувшего в реке. Увидел он ту козу
рядом с тем утопленником.
Прошел старик некоторый путь и дошел до перекрестка.
Пересекала путь такая же широкая и большая дорога, как та,
какою он шел. Стоит на перекрестке и думает. Не знает,
по какой дороге идти. Ни до чего не додумался, решил ид
ти обратно, спросить у той же женщины, куда идти даль
ше.
Курил тот старик махорку. Достал он кисет, сел и начал
курить. Глядит и вдруг видит: чудесный юноша мчится на
коне, как птица по воздуху. Подскочил к старику юноша и
спрашивает его:
— Куда идешь и откуда?
Старик рассказал ему все: как прикинулась соседкой жен
щина, как заманила его в дом, заперла двери, а потом вывела
его на эту дорогу. Сказал и о том, что подошел он к этому
перекрестку и не знает, по какому пути идти, что думал он
вернуться к той женщине за советом.
Тогда сказал ему юноша:
— Я — твой герой Копала, на которого ты молишься, ты —
верный мой слуга. За кем же, проклятым, последовал ты? Кто
поставил тебя на этот колдовской путь и направил к твоему
отцу? Там придушили бы тебя и съели. Вставай скорее, сядь
ко мне на коня и поедем.
Взял старик да подсел к нему. Повез его Копала. Подъе
хал к самой середине Базалетского озера 3 , проехал через не
го на лошади и подвез к Душетскому ущелью. Только провез
его по ущелью — и рассвело. Сказал ему:
— Теперь не бойся, иди. Да не до шуток сейчас, не усни
где-нибудь, иди прямо домой.
Заболел после этого старик, забрало его в кадаги 4 . С
тех пор Копала поставил его своим деканози* до самой кон
чины.
95
53. Пудзис ангелози
Мы ранее в Хевсурети жили. О пудзис ангелози 1 никто
не слышал. Оказывается, однажды тамошний житель корову
потерял там, где сейчас пудзис ангелози восседает. Та корова
пришла и отелилась в том месте, где сейчас хати. Ходят, ищут
и не могут ее найти. Потом нашли. Видит хозяин, что отели
лась она. Хочет взять того теленка на руки и не может. Ви
дит— теленок. Разве трудно его поднять? Тянет — не может.
Оставил, вернулся домой и спрашивает народ:
— Корову нашел я мою, отелилась, да не смог поднять
теленка.
— Как же не справился, теленка не смог поднять, вражья
мать! — говорит один.
Пошли, и он не смог.
— Не могу,— говорит.
Старейшина сказал:
— А ну пойдем и скажем: «Ангел этого места, пудзис ан
гелози, разреши нам взять этого теленка, тебе мы его посвя
щаем».
Пошли. Сказали так и взяли теленка. Тогда сказал старей
шина:
— То ангел этого места, пудзис ангелози.
Там и утвердился он. Потом проявил себя полностью. По
том усилился и могучим стал. Он помогает своим слугам и за
пределами страны. Слуга ли его, не его ли слуга,— каждому,
кто помянет его имя, поможет он. Человек, перепугавшись,
подумает: «Трудно мне, помоги!» В ту же минуту он явится в
виде огня. Нам же он в человеческом образе является — деканози, одетым по-черкесски, в золотой шапке, золотой чохе2 и
архалуке 3 , с газырями. Красавец такой, всё на него смотреть
захочешь.
Вот то борец с дэвами-идолами! В Бакурхеви 4 дэвы жили,
в Сакерпо5. Никого не пропускали из слуг пудзис ангелози.
По эту сторону ущелья ходили они, хоронились от них. Потом
собрались раз хвтишвилы, пудзис ангелози их собрал. И то
место, где восседает пудзис ангелози,— бывшее поселение дэвов. Иахсар сказал ему:
— Поселись здесь ты, чтобы не расплодились они вновь.
Он и поселился. Уж от него никто не уйдет!
В Укенахо6 поселение дэвов было. Вроде людей они были,
96
только ноги назад выворочены и большого пальца нет. Куз
нечное дело — их выдумка. Где только жили они, всюду куз
ницы ставили. И там они жили, подобные людям. Там, где
теперь мы молимся, была дэвова молельня, их святыня. Соби
рались они и молились.
54. Копала-Иахсар
Впервые, когда Мориге хвтишвилов с неба спустил, в Гергети 1 он их поселил тогда, у подножия горы Гергети. И не раз
решал он им ходить по земле открыто и бороться. Но созданы
они были для того, чтобы вести бои с дэвами, так как дэвы
смертных уничтожали, убивали и всячески притесняли их.
Ангелы и хвтишвилы еще не общались с людьми, и дэвы-идолы владели землей. Некому было противостоять им, и, как
того желали, так и вели они себя. Измучился народ, не знал,
как быть.
Народ через прорицательницу одно лишь узнал: хвтиш
вилы находятся в Гергети и созданы для оказания помощи
людям, но богом еще не дано им право действовать.
На горе Рошки жили дэвы (там, где и сейчас молятся жи
тели Рошки матери дэвов). Была у них кузница, и, кроме них,
не было в Хевсурети других кузнецов. Кто приносил к ним
что-либо для ковки — упряжь вола или другое,— они требо
вали взамен женщину, ту, которая красивее всех была в
доме,— невестку либо дочь. Назначали цену работы, оцени
вали и посылали сказать:
— На столько ночей пришлите такую-то женщину, а нет —
не исполним работу.
Не было другого выхода, и подчинялись они воле дэвов.
У одного человека была очень красивая жена, и за ковку
плуга ее потребовали. Очень нужен был плуг, без него по
гибли бы люди с голоду. И послал тот человек жену.
Вернулась жена, сказала ему:
— Лучше убил бы ты меня, чем посылать туда,— и запла
кала.
Горько стало тому человеку, и не знал, он, как ему быть.
Был у него один белый бык, и сказал он:
— Давай, зарежу я того быка богу, и, может, облегчит он
наше положение.
7
Заказ 1599
97
Мориге-бог внял наконец мольбе людей и послал для из
бавления людей Копалу. Вручил он ему большое лахти и да
ровал ему силу и могущество на уничтожение дэвов — мучи
телей людей.
Копала явился и на горе Пшави, на вершине Удзилаурта,
что называют Оленьим гумном, обосновался и стал выслежи
вать, где дать бой дэвам. В то время один из рода Хорнаули
пахал поле прямо против села хорнаульцев Чишехи2. Встал
на горе Рошки один дэв и спустил с обрыва воды. И быков, и
человека — всех унесло потоком. Вспомнил тот в тяжелую ми
нуту, что слышал он, будто где-то объявился герой Копала,
который бьет дэвов и помогает людям. Воскликнул он:
— Герой Копала, помоги мне! Не дай воде унести меня!
А поле мое, что пахал я, прими от меня в жертву!
Услышал тотчас же это Копала и в ту же минуту явился,
остановил поток и спас человека от смерти. Потом кинул он
лахти из Чишехи и предал огню жилище дэвов. А потом по
шел и перебил всех бывших там дэвов. Один из дэвов влез в
крепость Рошки спасаясь. Кинул лахти Копала и обрушил
угол крепости. Дэв выскочил и оттуда и спрятался под скалой
на горе Рошки. И в эту скалу метнул Копала лахти, рассек ее
надвое и вышиб дэву глаз. Та скала и сейчас зовется скалой
Иахсара, но удар лахти нанесен Копалой. Да это все одно:
хочешь — назови его Иахсаром, хочешь — Копалой. Без од
ного глаза бежал отсюда дэв и влез в озеро Абуделаури. Иахсар бросился за ним, отрубил ему голову. Поверхность озера
покрылась дэвовой кровью, и Копала-Иахсар не смог под
няться на поверхность, пока не зарезали над озером четырехрогого и четырехухого барана. Тогда лишь поднял
ся он.
55. Девять братьев
из Ципори
В Ципори 1 было девять братьев. Мать у них была, стар
ший брат женат был. Такую забрали силу они, что все селение
со страху перед ними из дому выйти не могло. Отнимали они
у соседей скотину. То деньги отнимут, то еще что. Один из них,
женатый, имел сына. Если кто играл свадьбу в том селении,
украдкой приводили молодую со страху перед ними.
98
Узнал однажды один из девяти братьев, что свадьбу иг
рают где-то, открыл двери и вошел. Вывел царицу 2 — накор
мить, говорит, ее надо. Повел к себе в дом. Вернулась она
опозоренная. Так изнемогало от них все селение, что на работу
со страху перед ними выйти не могли.
Был один хевисбери3 у народа. Он сказал:
— Доколе мы будем в таком положении? Покинем эти ме
ста или еще что-нибудь сделаем.
Пошли они в хати, зажгли свечи деканози, старейшине:
«Или нас отсюда уведи, или их отсюда возьми» (святому Ге
оргию Ципорскому зажгли они свечи).
Прошло немного времени. Пошли на покос в горы девять
братьев и косят. Мать их сказала невестке:
— Хлеб испеки и отнеси им в горы.
Эта женщина стала печь хлеб. Малый ребенок лежал у нее
в колыбели, а свекровь сбивала масло. Замерзло вдруг мо
локо. Что случилось? Колыбель с ребенком рядом стоит: по
мочился ребенок — куском льда примерзло все ко дну колы
бели.
Кувшины с водой были у тех девяти братьев с собой в го
рах, и в тех вода замерзла.
Сказали эти девять братьев:
— Бог гневается на нас за что-то.
Покатили кувшины — сломаются ли. Покатили кувшины,
а те целыми докатились до берега речки. Встали братья, по
шли домой. «Несчастье,— говорят,— в нашем доме».
Пришли. Видят: заледенело дно колыбели, молоко превра
тилось в лед.
Мать говорит:
— Несчастье над нами, попытаемся спастись.
Встали ночью, копают. Все вместе рыли они себе могилу.
Принесли каменные плиты и выложили ими себе гробницу
в земле. Очень много золота и серебра было у них. Вынесли
они его и в землю зарыли.
— Гибнем, и пусть никому не достанется,— мать сказала.
Закопали все, укрыли так, что никто их не видел, потом
ушли. Дом тот так и оставили. Взяли мать с собой, вошли в ту
гробницу и дитя с собой взяли. За двенадцать дней так пере
мерзли все, что ни один не остался в живых. Потом уж, конеч
но, возрадовалось все селение. После этого лишь познали
люди вольную жизнь.
ОБ ЛМИРЛНИ
56. Прикованный Лмирани
Тот Жадал был очень силен. Не было на
Ж илсветеЖадал.
человека, способного побороть его. Был он в то же
время владыкой и господином. Родился у Жадала сын, кото
рого назвали Амирани. Обрадовался Жадал рождению сына,
вышел на радостях на дорогу и стал кричать:
— Я силен, а мой сын каков будет!
Брал он камни весом в двести-триста пудов и бросал их,
точно мячи, в разные стороны: кто же осмелится, мол, бо
роться со мной да еще с моим сыном, кто посмеет оспаривать
наше господство!
Сказали Жадалу:
— Есть один человек сильнее тебя. Зовут его Христом. Как
исполнилось ему двенадцать дней, с того дня борется он, и
есть у него сорок помощников.
Опечалился Жадал и, желая напугать Христа, стал швы
ряться еще более тяжелыми камнями и кричать еще громче.
Хотел он напугать Христа своим криком.
100
Пришел тут и Христос. Сказал он Жадалу, что и ему, и его
сыну придется отказаться от господства над миром. Жадал
ответил:
— Будем состязаться. Кто сильнее окажется, тот и будет
господином.
Христос согласился.
Взял Жадал огромный камень и подбросил его вверх,
словно мяч. Через два часа упал вниз этот камень и наполо
вину зарылся в землю.
Тот же камень подбросил Христос и сказал Жадалу:
— Завтра в это время упадет тот камень вниз. Тогда по
смотришь. ;
Так и случилось. На второй лишь день упал тот камень
и почти целиком ушел в землю.
Жадал понял, что Христа ему не победить, и сказал ему:
— У меня есть сын Амирани. А ну, поборись с ним!
Привел Жадал Амирани. Амирани горделиво подошел к
Христу и сказал ему:
— Ты хочешь со мной тягаться?
Схватил он камень величиной почти с гору и бросил за
сорок верст. Поднял Христос тот камень и повелел ему не воз
вращаться назад совсем. Бросил он камень, и тот пропал за
девятью горами, ушел в землю. Так глубоко ушел он в землю,
что почти не видать его было.
Христос сказал тогда Амирани:
— А ну, коли ты молодец, достань тот камень.
Бросился Амирани к тому камню, долго мучался, но и
сдвинуть с места не смог. Так и мучался он с камнем, пока не
повелел Христос приковать его к тому камню. Приковал его,
а сверху перекрыл горою. В день один хлеб-шоти * ему дается,
и дана ему одна маленькая собачка. Собачонка лижет ту цепь,
лижет до того, что цепь эта делается совсем тонкой. Кажется,
еще немного — и Амирани разорвет ту цепь и освободится.
Но в Великий четверг утром встают все кузнецы, ударяют мо
лотом по наковальне2 — и цепь вновь обретает прежнюю тол
щину. Вот бы порвать Амирани те цепи! Несдобровать тогда
кузнецам, всем головы пооторвет!
101
57. Дракон,
превращенный в камень
Когда возомнивший о себе Амирани решил потягаться си
лой с самим Христом-богом, бог приковал его за то к склону
Мкинварцвери 1. Этим решил воспользоваться неусыпный враг
Амирани — дракон. Сполз он с вершины Мкинвари и собрался
проглотить прикованного Амирани. Но об этом проведал свя
той Георгий и тотчас явился туда. Погрозив дракону пальцем,
святой сказал:
— Остановись! Амирани приковали мы, дабы раскаялся он
в своих грехах, а не для того, чтоб насытить тебя. Стань тот
час камнем!
Дракон тут же окаменел2.
58. Амирани и пастух
Был один пастух, который подошел к горе Амирани и уви
дел, что вход в гору открыт. Подозвал Амирани пастуха к себе.
Тот испугался:
— Не могу,— говорит. (Глаза-то у Амирани большие.)
— Не бойся, подойди,— говорит Амирани.
Пастух осмелел и подошел. Говорит ему Амирани:
— Поглядим-ка ваш хлеб, какой он у вас?
Сжал он рукою хлеб, и пролилась кровь из того хлеба.
Сказал Амирани тогда:
— Кровавый хлеб вы едите,— и добавил: — Подай-ка, вот
тут мой хлеб лежит.
Как сжал он свой хлеб рукой, полилось из него молоко.
— Молочным хлебом живу я,— сказал Амирдни.— А ну,
теперь мой меч пододвинь мне. Там лежит мой меч, а я здесь
прикован цепью.
Ничего не нашел пастух, чтобы подвязать к мечу и так
притянуть его к Амирани.
— Ты сам ухватись.
Схватился за меч пастух, а Амирани стал тащить пастуха.
Заболели руки у пастуха. Тогда Амирани говорит ему:
— А ну, пойди домой, принеси мне лямки из бычьей кожи.
Коли заговорит с тобой женщина, не отвечай ей ни слова —
не то закроются двери моей темницы.
102
Пошел пастух за лямками. Снял их со стены у себя дома.
Не хочет ни с кем говорить, да жена погналась за ним:
— Куда идешь? Зачем несешь? Почему молчишь?
— До чего ты надоела мне, женщина! — не стерпел нако
нец пастух.
И тотчас же закрылась та гора. Как подошел он к ней,
увидел, что закрылась гора. Так и остался Амирани прикован
ным. Говорят, если разорвет он цепи, пойдет по земле и всех
женщин перебьет. Сердит он, говорят, на них. Да кто знает,
на кого он сердит! Так и прикован цепями он под горой.
S9. Аминари
Однажды ночью едет Аминари на коне по дороге. Держит
копье. Острие копья задело за что-то. Говорит он:
— Ни скал таких вокруг нет, ни леса... За что же цепля
ется острие моего копья?
Пробыл там до утра. Утром видит: то человеческий череп
врос в землю. В темени дыра, и через нее свободно проезжает
всадник. Аминари сказал:
— Боже благословенный, до чего я дожил! Ведь человече
ский это череп. Какой же величины был тот человек, что вер
хом на коне через его череп я проезжаю! Боже, оживи его,
покажи мне!
И встал этот человек величиной с гору.
— Боже, один только глаз ему дай, другого не давай!
Как встал тот огромный человек, спрашивает его Ами
нари:
— Если в бога веруешь, скажи мне, что могло убить тебя,
такого огромного?
— Нас девять путников было. Застала нас ночь в одном
месте. Укрылись мы в черепе человечьем — девять коней и де
вять человек. Уснули мы. А у пастуха рядом стадо овец пас
лось. Волк напал на стадо. Камнями ли, деревьями — стал он
в того волка кидать. Схватил вдруг тот череп, в котором си
дели мы, и в волка швырнул. Тогда и погибли мы.
— Что за хлеб вы ели, чем занимались, как жили?
— Все, что вокруг белое найдешь,— неси мне.
Пошел Аминари, набрал горного хрусталя. Взял тот чело
век хрусталь в руки и выжал из него молоко — одна зола оста
лась. Высыпал он золу, а молоко выпил.
103
— Так,—говорит,— и жили мы. А что теперь за оружие
у вас?
Аминари принес меч, показал ему:
— Вот это у нас для боя,— говорит.
— У нашей матери был такой нож, сыр она им крошила.
— А вы чем же воевали?
Пошел он, притянул к себе дерево, вырвал, очистил его:
— Этим мы бились в бою. Ну-ка пройди, стань, а я метну
в тебя этим деревом.
Прошел он. Очистил великан дерево и метнул в него.
— Где пролетело?
— Над головой.
— А второе?
— Под ногами.
— А третье?
— Бурку в землю вбило.
— А сам ты где?
— Убежал я.
— Мы убегать не умели. Мы нападать умели.
60. Арам-Хуту
Арам-Хуту никого не боялся, спорил с богом. Вольным был
человеком. Так как большого был он роста, ползучую вино
градную лозу, колючий кустарник и папоротник ненавидел он.
Знал он средство против папоротника. Пойдет, бывало, на
море, сорвет что-то — и папоротник не цветет больше.
Идет однажды Арам-Хуту и встречает бога — да будет
благословенно его имя! Арам-Хуту раскачивает громадный,
величиной с три дома, камень. Говорит он богу:
— Можешь ли то же сделать?
Засмеялся бог и ответил:
— Не могу!
Потом сказал ему бог:
— Обовью тебя ниткой, сможешь ли ее разорвать?
— А как же! — ответил Арам-Хуту.
Бог обвил его нитью, сотворил крестное знамение и пре
вратил ее в цепь.
— Пошевелись,— сказал ему бог, но Арам-Хуту не смог
разорвать цепи.
104
После этого отвел его бог в пещеру и приковал там вместе
с его конем. Пищу и питье поставил он перед ним. К стопудо
вому колу он его приковал и сорокапудовыи молот положил
перед ним.
Целый год раскачивает Арам-Хуту тот кол. А когда кол
почти выходит из земли, прилетает трясогузка и садится на
него. Арам-Хуту — еще ей не хватало, мол, меня дразнить —
замахивается на нее молотом, но птичка успевает взлететь,
а кол от удара молота вновь уходит в преисподнюю и укреп
ляется в скале с прежней силой.
О ВЕЛИКАНАХ И КАРЛИКАХ
61. Аджами
джами 1 жили здесь до наших дедов. Жили в лесу. Как
умирали, были у них каменные кельи большие, выложен
ные каменными плитами. Аджами носили вокруг головы же
лезные ободья2, когда у них болели головы, у диких.
Вот крепость выстроена высоко над селом. Каждый камень
весом в шестьдесят пудов будет. Это камни с берега реки, t o
они строили. Они больше дэвов были. Они все могли. Виды
вали мы их в детстве. Как глянем, вокруг голов у них желез
ные ободья.
А
62. Огузы,
люди и карлики
Огузы 1 раньше были. Были огузы высокими, громадными
людьми. Ростом в три-четыре человека таких, как сейчас. Их
скотина, и верховая, и тягловая, под стать им была. А вот ума106
то у них было немного, говорят. Столь глупыми и беспомощ
ными были они, что кормушки для скотийы наверху, на крыль
це дома, ставили.
— Коли поставим кормушки наземь, лошади не достанут
до них. Лошадь-то ведь высокая, ростом с крыльцо,— гово
рили они.
Однажды пахали огузы. А настала та лора, что появи
лись на земле люди ростом поменьше, теперешние. Один та
кой человек крутился возле их пашни. Увидел он огузов и
сказал:
— Что это за великаны такие? Запрягли дэвов в плуг и
пашут!
Натянул он лук и пустил стрелу. Попала она огузу в бед
ро. Укусом лчелы то ему показалось. Достал он ту стрелу,
разглядел ее и подивился:
— Боже, что я вижу, что это за диво такое? Откуда эта
стрела, кто в меня стрелял?
Поглядел вокруг, видит: маленький человек бежит среди
кустарников. Погнался за ним огуз, сделал два-три шага, на
гнал его и поймал. Маленький человек взмолился:
— Шеии чириме!2 Много у меня врагов, хотят убить! Сде
лай доброе дело, спрячь меня.
Огуз посадил его в голенище сапога и спрятал. Потом по
шел к своим жеребцам, пахал недолго, потом распряг же
ребцов, бросил там же хомут, ачачу3, выпустил буйво
лов из упряжи и пошел домой. Придя домой, говорит своей
матери:
— Матушка, одного удивительного человека привел тебе.
По-нашему растут у него усы и борода, похожее на наше
лицо и говорит он по-нашему, по-грузински, да сам он кро
шечный.
— А ну покажи.
— Да вот! — Вытащил того человека из-за голенища.
— Ой! Пропади моя головушка, это ведь малый человек!
Мир после нас им на съедение достанется. Теперь наступает
пора таких вот, маленьких, людей. А за ними наступит время
карликов.
— Матушка, сам-то он каков! Карлики какими же будут?
Как же смогут они работать, как будут жить, по какому пути
пойдут?
— Умом они возьмут, сынок!
107
— Как же может такой за лошадьми смотреть, им овса
задать?
— Как станет им корм задавать? Да словчит. А ну, подай
ему мешок с овсом, сам увидишь!
Сын насыпал в мешок соломы, смешал ее с овсом и протя
нул маленькому человеку. Тот взял, показал овес и солому
лошади и крикнул: «Тпружей, тпружей!»
Лошадь заржала, к маленькому человеку подошла, вытя
нула шею, нагнулась к овсу. Изловчился в это время малень
кий человек и повесил ей мешок на шею. Подняла высоко шею
с мешком лошадь и стала жевать овес, похрустывая.
— То я и говорила тебе! Вот сколько ума и ловкости у
этих маленьких людей. Они нас со света сживут, а их — кар
лики.
63. Сильнее сильного
всегда можно найти
Жил-был один великан, силач и вместе с тем замечатель
ный обжора, по имени Хечо. Хечо сядет за обед и съест более
ста пудов хлеба и выпьет сто пудов вина. Зато Хечо был хо
рошим хозяином, потому хлеба и вина у него всегда было
вдоволь. Случилось так, что в один неурожайный год у Хечо
не стало вина. Он приготовил подарки, взял бурдюк, все это
взвалил на плечи и отправился к царю с просьбой. Доложили
царю и представили великана. Царь спросил его, что он про
сит. Великан отвечал:
— Вина!
Приказал царь провести великана в винный погреб и по
зволил ему пить, сколько хочет, а потом наполнить вином бур
дюк. Великана отвели в погреб. Там стояли огромные сосуды,
наполненные вином. Великан к общему удивлению осушил
до дна все сосуды. Но больше всего удивило придворных то,
что в бурдюке великана поместилось более тысячи пудов вина,
и он преспокойно понес его домой. По дороге Хечо сел от
дохнуть у подножия горы, на которую он должен был под
няться. В это время подходит к нему человек и предлагает
помочь. Хечо обрадовался и обещал незнакомцу в награду
за труд напоить его вином на вершине горы. Незнакомец
взвалил бурдюк на плечи и вмиг дотащил до вершины горы.
108
Хечо, развязав ушки бурдюка, предложил незнакомцу от
пить, сколько он хочет. Тот — хлоп! — и опорожнил весь бур
дюк. Пошла ссора между ними. Тут подъезжает к ним некий
человек по имени Кажи 1 и, разняв их, берет одного, кладет
в один карман, а другого — в другой и везет к себе домой.
Дома, вынимая их из карманов, Кажи похвастался перед
женой, что такого силача и великана, как он, нет в целом
мире. Жена на это возразила, что в мире найдется великан,
перед которым он покажетсябукашкой. Рассердило это Кажи.
Взял он лук и несколько стрел, каждую в сто пудов, и, бросив
семью, поехал искать соперника.
Ехал он три года и три месяца и доехал до огромного поля,
среди которого был разведен большой огонь. Над огнем висел
громадный котел, в котором что-то варилось, а около огня
спал невиданной величины человек. Кажи пустил стрелу и
попал в спину великана, но тот не пошевелился. Он пустил
другую стрелу в него, и великан проснулся. А когда он пустил
третью, то великан поднялся. Был он величиной с гору. Это
был лесной человек — Ндии. Кажи испугался и давай бог
ноги! Кажи бежит без оглядки, а лесной человек Ндии го
нится за ним.
В это время на одном поле увидел Кажи странного и вме
сте с тем страшного пахаря, который, запрягши в плуг не
сколько десятков пар буйволов, пахал землю. Кажи напра
вился к нему и, подойдя, попросил защиты. Земледелец взял
его вместе с мулом и положил в сумку, из которой он доста
вал семена для посева.
Ндии подошел к пахарю и попросил его выдать ему того,
кто прервал его мирный сон,— нашего Кажи. Земледелец
велел Ндии отстать, а когда тот стал настойчивее требо
вать, отрубил сохою голову Ндии, а тело его выбросил за
ограду.
Настал час еды, и, к великому удивлению своему, Кажи
видит, что жена пахаря несет еду из нескольких сваренных
быков и более ста пудов вина. А еще более поразило его то,
что обед этот она положила в корыто, корыто поставила себе
на голову — сама же идя преспокойно прядет шерсть. Па
харь предложил Кажи поесть, но тот, встревоженный, ничего
не хотел есть и отказался. После еды пахарь попросил жену
взять Кажи домой. Та взяла его, положила в корыто, а ко
рыто— на голову и пошла домой.
109
Вечером пришел домой пахарь и стал расспрашивать Кажи, откуда он, куда и зачем идет. Кажи рассказал пахарю
все. В свою очередь пахарь рассказал Кажи следующую ис
торию. «Нас было шестьдесят братьев. Мои братья были
сильнее меня, и никакая сила не могла устоять против нас.
Однажды мы напали на Каджетское государство2, покорили
его и возвращались домой. Настал вечер, погода испорти
лась. Нужно остановиться ночевать — но где? В это время мы
увидели гору, а в горе — пещеру. Зашли туда и расположи
лись ночевать. На другой день, чуть свет, кто-то приближа
ется к нам и, схватив эту гору, перебросил дальше со сло
вами: „Экая проклятая собачонка, куда ее притащила!" Бра
тья мои все были задавлены, а я случайно остался жив. Вы
хожу из пещеры: оказывается, мы ночевали в конской голове,
которую собака пастуха притащила к дверям его шалаша.
Пастух, увидя утром голову, выбросил, не подозревая, что
в ней сидят люди. Видишь, сильнее сильного всегда можно
найти».
Кажи вернулся домой, уверившись, что на свете есть такие
люди, перед которыми он покажется действительно букашкой,
как и говорила ему жена, и стал жить с женой в согласии.
О ЗМЕЯХ-ДАРИТЕЛЯХ
64. Хогаис Минди (1)
з ущелья Архоти1 был Хогаис Минди2, из села Амга 3 .
И по нынешний день возле Сабекурискари видны следы
его жилища. Каджи 4 взяли его однажды в плен.
«Поначалу,— сказал Хогаис Минди,— глаза мне они завя
зали, чтоб не запомнил я дороги. Вели меня так. Как перешли
мы девятую гору, тогда лишь сняли повязку. И других плен
ных вели, подобных мне. Мясо христиан они ели. Вокруг за
пястий и вокруг голов обвязали нас нитками, чтобы приме
чать, насколько полнеем мы. Пленница одна была у них: так
раскормили ее, что нитки впивались глубоко в тело. Гоняли
нас на гору и заставляли ловить змей: делали из них какие-то
лекарства.
Пошел и я однажды. Поймали мы одну змею. Вокруг шеи
кольцом вился у нее белый каракуль. Вернулись домой, гля
дим: ту полную женщину подвесили каджи под потолок, под
ставили лохани, снизу бьют ее трепальным гребнем железным,
И
Ш
и льется кровь... Нелюба стала мне жизнь и еда, решил я по
кончить с собой».
Взял Хогаис Минди и зашел к жене своего хозяина, ко
торая готовила лекарства из змей. В ту пору убила она ту
змею с белым каракулем, и капли ее крови видны были
на полу.
«Смекнула она,— сказал Хогаис Минди,— что хотел я от
ведать той крови, прошла мимо и растерла капли крови
ногой. Да одна капля упала сбоку, так что не видна бы
ла ей. Как вышла женщина вон, слизнул я ту каплю
языком».
Только коснулся он языком змеиной крови, как жар под
нялся у него сильный. Вошла женщина, поглядела на него —
поняла, что случилось.
«Как сменили мне девятую постель, потерял я разум, не
слышал ничего. Пришел в себя, гляжу, а под мышкой у меня
опухло что-то. Разрезал я опухоль, и вышли оттуда насеко
мые. То они, оказывается, тяжелят человека. Таким я стал
легким, что, переходя через мост, завертывал камни в полу
чохи, чтоб не снес меня ветер в воду».
Язык всего сущего он познал с тех пор. Решил он бежать,
и удалось ему это. Однако погнались за ним каджи и поймали.
«Так били меня — кожа сошла».
Вторично бежал он.
«Как подошел к мосту, вижу: золой мост посыпан. Понял
я, что ради меня то сделано. Прошел я задом наперед, чтоб
сбить их с толку. Ранним утром на рассвете вошел я в лес.
Спрятался в корнях большого дерева. Искали меня. До моста
шли по моему следу, а затем сбились со следа».
Шел он долго и пришел в одно село.
«С палец длиной люди там жили. Увидев меня, испуга
лись они и разбежались. Потом подошли ближе. Дали поесть
кое-чего. Вечером стали возить щепки, строить что-то».
— Что это делаете вы? — спросил их Хогаис Минди.
— Сегодня в ночь нападет на нас войско журавлей и дру
гих птиц — коршунов, сорок, грачей.
— А ну, не бойтесь! — сказал Хогаис Минди.
Сделал он лук и стрелы, сел в засаду. В полночь налетели
птиды. Отогнал он всех их, так что никого не успели они тро
нуть.
«Окружили меня, целовать стали:
112
— Ты наш бог! — говорили мне.
Один был малюсенький человек, одноглазый.
— Не узнал меня, Минди? — говорит мне.
— Нет, не узнал,— говорю.
— Не помнишь, как выколол ты мне глаз в Сабекурискари? Я гугули5. Все мы гугули. Вон за той горой пре
вращаемся мы в птиц, а по эту сторону горы людьми ста
новимся.
— А ну,— говорю,— если знаешь село Амга, веди меня!»
Пошел с ним тот гугули. Как пришли к горе, сказал он:
— То гора из золы. Ступай осторожно, не то зароешься.
Я стану птицей, а ты по голосу ступай за мной.
Перешли они ту гору, и привел его гугули в Амгу.
Единственный был сын у матери Хогаис Минди. Привел в
дом жену. Как вернулся он из плена, язык всего сущего он
понимал.
— Ах, если б могли вы слышать,— говорит,— о чем шумит
трава, когда мы по ней ходим: «Зачем ступаешь по мне но
гами, ведь я тоже молода, мне жить ведь хочется!» А трава,
что по краю хлебного поля растет, та так причитает: «Сожни
те и меня, зима идет, застанет меня, застудит, не оставляйте
меня!» Когда рубим мы деревья, занятно, как плачут они:
«Зачем режешь, больно мне, неужто не жаль вам меня? Что
за сердца у вас, у людей?» Как бросим в поле камень, и тот
визжит: упаду, мол, и ушибусь оземь. Зачем бросаете меня?
Потом те, что на земле лежат, кричать начнут: «В меня по
падешь и больно мне станет!» Когда бьем скотину палкой, ре
вет она, о том же говорит, плачет. А трава сама поучает:
«Я лекарство от такой-то болезни, вылечу — возьми меня»,—
говорит. Учит нас трава: если змея за тобой гонится, беги,
мол, по ровному месту — по спуску и подъему она, подобно
стреле, пущенной из лука, мчится. Перескочить надо через
текущую воду, и змея не найдет пути-дороги, потому что ви
девшие тебя воды пройдут, а новые воды скажут, что не ви
дели они никого.
Не жал, не рубил дров Хогаис Минди, жил так в бедноте.
Жена однажды набросилась на него: ничего не делаешь, мол,
лежишь так, без дела. Уговорила она его, и Минди нарубил
однажды дров. Тут и потерял он тот дар, перестал слышать
язык травы, остался ни с чем. Потом забрали его на войну
силой. Не смог он воевать, спрыгнул с башни и разбился.
8
Заказ 1599
113
65. Хогаис Минди (2)
Хогаис Минди из ущелья Архоти был. Когда рождался
Минди, на небе два солнца ] встало. Именитым героем стал
Минди в Хевсурети. Друг у него был в Шатали 2 , славный
муж Гахуа. Минди и Гахуа ходили с хатеби 3.
Однажды прибыли в Архоти дурные духи — жамни 4 . Кро
шечные были они, длиною с циду5. Не всякий мог их видеть.
Увидели их Минди и Гахуа. В час, когда жамни прибывали в
Хевсурети, в Архоти, в крепости села Амга раздавались
звуки волынки: то хатеби подавали знак. Народ, узнав о при
бытии злых духов, жамни, покидал Архоти.
Жамни прибыли втроем, на трех ослах — черном, красном
и белом6. Черный осел был нагружен стрелами с черными
перьями на концах, красный — стрелами с красными перьями
и белый — с белыми перьями. По очереди метали они стрелы.
Черноперистая стрела убивала человека на месте, красная —
наполовину, а белая оставляла его живым. Перешли дурные
духи в потустороннюю Хевсурети7. В Архоти уничтожи
ли они людей. Лишь некоторых уберег хати. Минди всту
пил в бой с дурными духами. Взяли они его в плен и увели
с собой.
Как вступили они на перевал (по пути в потустороннюю
Хевсурети), все трое увидели Гуданского джвари 8 . Гово
рили они меж собой: «Старый пес белобородый! Сидит на бе
лом коне, держит в руке лахти, не подпустит нас. Кругом сво
их подданных он ходит, стережет их».
Как перешли жамни в потустороннюю Хевсурети, пере
крыли ослов потниками, чтоб не заметил их Гуданский джва
ри. Минди оставили пасти ослов, (Не настоящие ослы то
были, а крошечные, малюсенькие.)
В потусторонней Хевсурети убили они лишь одного па
стуха. Гуданский джвари не подпустил их к народу, попрал
дурных. Жамни обманом завлекли Минди в Каджети 9 . Как
привели его на чужбину, исчезли духи. Тут захватили в плен
его каджи. Начали они его раскармливать, надеясь испить по
больше его крови. Кормили отборной пищей. Догадался о том
Минди, тайно стал есть золу. Плох он стал, и отложили его
ка$нь каджи.
Однажды приставили ему в сторожа детей. В конце села,
где был он пленником, перекинут был через реку мост, по ко114
торому можно было войти в село и выйти из него. Каджи по
сыпали его золой, чтоб по золе заметить следы сбежавших
пленников. Минди поднялся на дерево и выследил оттуда,
как задом наперед ходили каджи по этому мосту. Сделал
то же самое Минди, прошел через мост задом наперед и
бежал.
Шум поднялся на селе: «Убежал Хогаев сын!»
Начали поиски, да на мосту не обнаружили следов и стали
искать его в деревне.
Шел Минди без пути-дороги. Держал путь в Архоти, да
попал в страну гугули 10. Спросили они Минди, какого он родуплемени и зачем пришел.
Рассказал им Минди свои злоключения. Одноглазый гу
гули, говорят, попенял ему:
— Помнишь, в Архоти ты кинул в меня камень и выбил
мне глаз. Чего тебе от меня надо было? Ведь это я приводил
весну в Архоти.
Вспомнил Минди детские проказы, пожалел об этом и по
просил у гугули прощения.
Гугули жили в домах из необожженного кирпича. В тот
день неожиданно подняли они шум. Начали возводить крепо
сти, укрепляли дома и двери. Спросил причину того волнения
Минди.
— Ждем нападения птичьего войска! — восклицали гугули.
И вправду, налетело войско грачей, и начали они разорять
царство гугули. Палкой стал отбивать их нападение Минди и
перебил всех.
Полюбили Хогаис Минди кукушки. Сказали ему:
— За то, что избавил нас от врага, все, что пожелаешь, ис
полним для тебя.
— Отведите меня в Архоти,— попросил Минди.
В ту же минуту крикнули кукушки:
— Гоните овец!
Минди увидел ползущее стадо змей с белым каракулем
вокруг шеи. Минди испугался. Кукушки вывели одну из змей
и в честь Минди зарезали ее, сварили и поднесли гостю. Тя
жело было Минди отведать змеиного мяса, да не отстали от
него хозяева. Наконец подчинился он их воле. Минди отведал
змеиного мяса. Не мог найти себе места после того. Тошно
ему стало. Тогда жены гугули постелили Минди три постели
и сказали ему:
115
— Ложись в первую постель. Как не улежишь на ней, пе
реходи на вторую. Не улежишь на второй — ложись на третью
постель, там отдохнешь.
На третьей постели и впрямь отдохнул Минди. Проснулся
и видит: под мышками опухло у него, величиной с чашу на
липло что-то. Гугули сказали ему:
— Надрежь под мышками — и выйдут насекомые оттуда.
Сделал надрезы Минди под мышками, и много насекомых
вышло оттуда. Минди вес потерял тогда. Таким стал легким,
что за пазухой камень стал носить, чтоб ветер не унес его. Как
поел он змеиного мяса, услышал Минди речь деревьев, птиц,
зверей, полевых цветов и трав.
Искалеченному Минди одноглазому гугули поручили отве
сти Минди в Архоти. В дорогу дали ему хлеба и поучали так:
— Сколько откусишь хлеба праведной земли, столько при
бавится в нем снова.
Границей той земли, где жили гугули, была река. Как
возвращались они к себе домой, перейдя реку, становились
человечками длиною в циду, как уходили за реку — в птиц
превращались. В своей стране они человечки с циду ростом.
Только Минди и одноглазый гугули перешли реку, говорит
гугули Минди:
— Я обернусь птицей, а ты по голосу иди за мной.
Минди таким стал легким, что летел за ним по воздуху.
В пути сколько ни откусывал он хлеба, тот снова становился
целым. Питаясь тем хлебом, добрался к весне в Архоти
Минди.
И в своем краю продолжал Минди понимать язык расте
ний, животных, птиц и всего сущего. Минди не мог косить тра
ву, дерева срубить не мог, все говорили ему: «Не режь меня,
Минди!» Зверей жалел он, не мог бить дичи. В день и трех
копен сена не мог он сжать. Колосья, зерна кричали ему:
«Минди, не покидай меня! С небес я слышу зов, возьми меня!»
Минди жалел их и подбирал каждое зернышко. Травы и цветы
кричали ему вслед: «Я лекарство от той-то болезни, я от тогото!» Минди лечил раненых. Перерубленного пополам человека
соединял он снова, спасал от смерти. Врагов побеждал Минди.
Хевсуры очень любили Минди... В конце концов изменил он
клятве, нарушил ее, стал бить зверье, рубить деревья.
Однажды хати отправились походом на Каджети. Минди
и Гахуа пошли с ними. Хати сказали Минди и Гахуа:
116
— Во плоти не можете за нами следовать, выйдите вон из
тел и так пойдете за нами.
Минди и Гахуа вышли вон из тел, и хати спрятали их тела
поблизости, в лесу. Сломили они Каджети, разорили каджей.
Скот и добычу захватили с собой. В пути скот стал испыты
вать жажду. Тогда Копала ударил лахти об землю, хлынула
вода, и скот напился. Вернулись хати в Хевсурети, подошли
к телам Гахуа и Минди, видят, покрылись они червями. Хати
повелели:
— Питающийся хлебом и сыром Минди, ты что там сто
ишь? Войди в свое тело!
Минди и Гахуа не хотели возвращаться в червивые тела,
но хати сказали им:
— Из плоти вы, с нами не жить вам.
Силой заставили хати души Минди и Гахуа вернуться в их
тела.
Минди однажды пошел к кистам11 отомстить кровнику.
В Теретэго 12 хотел прийти он, к другу своему Алдидзе 13, но
из-за непогоды сбился с пути и попал прямо к кровникам сво
им в село Миза. Кистская женщина узнала кровника, обма
ном завлекла Минди в башню. Минди не один был. Брат его
и Квирике Джабушанури 14 были с ним. Женщина подняла
крик в деревне: поймали, мол, Минди мы. Пришли кисты,
окружили башню. Квирике спрыгнул с крыши и ушел. Минди
сказал тут брату:
— Спрыгну и я, следуй за мной.
Да брат его оказался малодушным, начал плакать: не смо
гу, мол, спрыгнуть я. Минди принес себя в жертву, не оставил
брата. Обманом заставили кисты его разоружиться, связали
ему в башне руки и покончили с обоими. Кисты вырезали у
Минди сердце, разделили его, дали отведать беременным жен
щинам: авось сердце Минди вложится им, авось родятся у
них похожие на Минди дети.
[В народе так поют 15 о смерти Минди:]
Хогаис Минди умирал —
Солнце краснело, ярилось,
Небо гремело, земля грохотала,
Душа с трудом покидала тело.
Падали звезды на землю,
Луна всходила справа.
Ястреб, соколы и орлы
Били неистово крыльями.
117
Зверь высоких скал
Собирался, чтоб оплакать его.
Конь его осиротевший
Серый вставал на дыбы.
Жена его несчастная
Одевалась в черные одежды.
Мать его бедная
И плакать была не в силах.
Отец его несчастный
Рвал на себе волосы, бороду.
66. Бой драконов
Двенадцать тушин ! под водительством Мекобаури2 по
шли к лезгинам.
Через несколько суток зашли они в такое место, где совсем
сбились с пути. Заночевали они в каком-то удивительном лесу
с развороченными деревьями, в болоте, в котловане. В пол
ночь вокруг спящих тушин кольцом обвился дракон толщиной
со ствол чинары. Голова его лежала на его хвосте.
Увидев ужас на лицах тушин, дракон стал ластиться к ним,
лизать им ноги. Наконец совсем он снялся оттуда и лег по
одаль. Успокоились тушины, видя, что дракон не трогает их.
Вдруг дракон головой дал им знак следовать за ним. Как
только задерживали шаг тушины, останавливался и дракон.
Подошли они к реке — такой бурной, что барс не сравнился
бы с ней. Тут дракон вытянулся и положил голову на проти
воположный берег реки. Хвост его оставался на этом берегу.
Лег он мостом и подал знак тушинам: пройдите, мол, по мне.
Мекобаури встал на хвост дракона, да сошел обратно —
мягок был хвост.
В третий раз, как поднялся он, упругой стала спина, и
тогда только кликнул он товарищей: за мной идите!
Прошли через реку. Там в котловане озеро стоит и гнез
дится в нем другой дракон. Никого из мимо проходивших не
пропускал он, оказывается, всех уничтожал.
Вдруг взбаламутилось озеро, содрогнулось, и из него вы
прыгнул дракон величиною с гору. Полтуловища в воздухе
у него — так высоко он держит голову. Летит как стрела, с
воем.
А первый дракон повернулся и у тушин помощи просит.
Потом и он ощерился, поднял голову и ринулся на врага. За
ним пошли и тушины.
118
Схватились драконы, борются насмерть. Вышедший из
озера дракон силу берет, теснит другого. Вот-вот убьет его!
Сказал тут Мекобаури тушинам:
— А ну, тушины, нашему дракону трудно приходится, не
дадим его убить, ударим нашими мечами. Схватились тушины
за мечи и напали на вышедшего из озера дракона, отсекли
ему хвост. Тут и их дракон помог, и убили они большого дра
кона.
Потом победивший дракон снова подал им знак: за мной,
мол, идите. Пришли они к глубокой норе, где большого дра
кона детеныши, оказывается, были. Перебил их меньший дра
кон. Потом из той же норы достал он ружье буча3, франкский
меч и различные доспехи. Роздал он их тушинам и вывел их
на дорогу. То ружье из драконовой норы и сейчас по ту сто
рону гор, в селении Гуро 4 , находится. Тот франкский меч
тоже у хевсурского героя Мамуки Калундаури 5 был. Потом,
как убили его тушины, тогда и забрали его обратно,
С тушинами на охоте какое дело случилось?
Скрылось, Мекобаури, с глаз твоих солнце.
Спустились они по тропе драконьей, думали —
то след сорвавшегося дерева...
Дракон лег мостом через реку, идут по нему тушины.
Дракон с драконом бой ведет по божьему велению.
Франкский меч Мекобаури надвое рассекает дракона*
67. Живая кольчуга
На охоту пошел Торгва К В одном месте провалился он в
ледяную трещину. Там дракон находился, оказывается, и упал
Торгва ему на спину. От холода и голода погибал Торгва. Жа
лел его дракон, доставал свой драгоценный камень и давал
ему полизать. И грел он его, и кормил. Побратимами они
стали. Тот дракон подарил Торгве кольчугу боевую — бегтари.
Такое имела она свойство: там, где приходился на нее удар
меча, попадала пуля или стрела, все петли кольчуги собира
лись, скапливались в одном месте, и никакое оружие не могло
поразить ее владельца.
Но в конце концов улетела кольчуга. И погиб Торгва от
стрелы пшава Чоты. Красным цветом окрасилась десница
Торгвы...
119
Говорят и так, что, собираясь в одном месте, железные
петли кольчуги отбрасывали пулю обратно. Ни днем, ни ночью
не снимал кольчуги Торгва, и враг никогда не победил бы его,
если бы не несчастный случай.
Однажды купался Торгва в теплом источнике. Во время
купания река унесла лежавшую на берегу кольчугу, и кров
ник убил его.
Спускались по Андаки 2 восемь охотников.
Торгва спускался также — олень в весеннюю пору.
Грустно шагает он, видны на лице следы слез.
— Кольчугу куда ты дел, Торгва, побратимом дареную?
— На охоту пошел я, выслеживал дичь.
Спустился в Арчило, набрел на теплый источник3.
Спустился купаться, сбросил кольчугу.
Тогда и потерял я ее, не усмотрел за проклятой.
Так поплыла кольчуга моя, словно волны реки.
Послал я погоню за ней, но нигде следов не нашли ее.
Иду я оттуда. Что же было делать? Оттого и следы слез
на лице у меня.
68. Бездетная невестка
и змей
В селении Шилда в одной семье жили двенадцать братьев
со своими женами. У одиннадцати из них были дети, один же
брат бездетным был.
В этой многочисленной семье хлеб пекла всегда бездетная
невестка. В амбаре, откуда брала она муку, жили две змеи —
самка и самец. Об этом знала только та бездетная женщина.
Она ходила за теми змеями, кормила их и укрывала. Однаж
ды собралась она куда-то уехать. Заранее напекла она хлеба
на несколько дней, а невесткам наказала не доставать муки из
амбара и не печь хлеба без нее. После отъезда той бездет
ной женщины невестки нарушили обещание, решили выпечь
хлеб. Когда пришли они за мукой, увидели в ней змей. Одну
из них они убили, другая успела уйти. Вернулась бездетная
невестка и, узнав о смерти змеи, сильно опечалилась. Однаж
ды ночью, когда вся семья спала, приползла оставшаяся в жи
вых змея и перекусала всех. Многочисленная семья погибла.
Остался лишь один из братьев, случайно отсутствовавший в
ту ночь.
120
69. Шубнури
Шубнури 1 является в виде змеи. Из Тушети привели его.
Из Тушети пришел один татарин. Повстречались, оказыва
ется, с ним на горе ликокские2 пастухи и надумали его убить.
Взмолился он: «Дзима, не убивай!» «Дзима» сказал он вместо
грузинского «дзма»3, так как плохо говорил по-грузински. Все
же раз успел он назвать их братьями. Взяли они его с собой и
выделили ему место поодаль от села. Поселился он там. По
любил хевсурскую женщину, и имела она от него сына. Не
взлюбили их другие хевсуры и не пускали их к себе.
Тогда большим было село Шубани, до шестидесяти ды
мов. То село особенно притесняло «дзиму». Не давали ему по
коя совсем. Ту полюбившуюся ему хевсурку он в жены взял
и имел с ней сыновей девять. Прозвали их Дзимаисдзе 4 .
И были они самолюбивыми и храбрыми юношами. Пока под
растали сыны у «дзимы», сильно его притесняли. Решил он
пойти и в помощь от врагов привести из Тушети Шубанского
джвари, побратима Копалы. Пошел он, принес оттуда сереб
ряный кубок и тайком положил его в доме своих притесните
лей в землю. Их было три брата. После того как зарыт был
в землю кубок, в доме посреди очага вырос ясень. Братья сру
били его и выбросили. На второе утро вновь вырос ясень, и
вновь его срубили. В третий раз из земли вышла вместе с ним
змея и обвилась вокруг дерева. Почувствовали, что тут что-то
неладно, и оставили все дом. Одного брата звали Чалхи. За
сыпал он жару в дом и сжег его. Сам же, зажегши огонь, сей
час же ушел оттуда. Когда отошел он далеко, оглянулся: хо
тел взглянуть на огонь. Оглянулся, а в это время искра, выле
тевшая из огня, попала ему в нос. Почувствовав жжение в
носу, схватился он за него рукой. Нос отвалился, упал на
землю и остался Чалхи без носа.
С тех пор выселились из Шубани все шестьдесят дымов, и
расположился там Шубнурис джвари. (Шубнури является и в
виде гончей и в виде змеи.) И сейчас владеет он тем местом.
Иногда ту змею видят. Однажды шел, оказывается, Квирика
Ликокели, житель села Карцеулта, и увидел в конце Квате
(то название местности) лежащую змею, очень большую.
Большие глаза у нее были, и осматривала она Квате. Кви
рика, оказывается, бросил в нее три камня. Попали все три,
но она и не шелохнулась и продолжала оглядывать Квате.
121
Квирика перестал кидать камни и пошел домой. Не прошло
и недели, как трое детей умерло у Квирики — два сына и
дочь. Хевсуры приписали это камням, брошенным в змею 6 .
Теперь ликокцы каждую змею принимают за шубанскую свя
тыню, не убивают их, и они там расплодились очень сильно.
Та змея, будто бы, в год один раз* весною, проползает мимо
ликокской реки. Осмотрит там Копаловы владения и пройдет
до того места, где ликокские воды впадают в большую Араг
ви. Потом вернется обратно по воде в свои шубанские земли.
Шубнури повинуется Копале и всем его слугам. Если гделибо какой ликокский житель попадет в беду,— или Шубнури
он призовет или Каратского джвари. Они сейчас же распоря
дятся: либо мцевари — гончую пошлют ему в помощь, либо
«змееподобного»6.
70. История Пулду Калдана
Пулду Калдан жил в старину, мудрец. Однажды ночью
три волка { подошли к его дому. Ночь была очень темна» и
шел дождь. Волки завыли. Взял Пулду Калдан и бросил им
одну овцу.. Благодаря той овце остались в ту ночь живы голод
ные волки.
На второй день волки — не вечно же им сидеть у era
дома — ушли.
Однажды Пулду Калдан поехал в горы Мегрелии на про
мысел. Навстречу ему попался юноша мужественного облика
и спросил его:
— Кто ты?
— Пулду Калдан я.
Крикнул тот юноша двум своим товарищам:
— Пулду Калдан это. Это он бросил нам овцу — накормил
голодных.
Оказалось, что эти юноши и есть те волки. Сперва один
пригласил его к себе в дом, потом другой, потом третий. Под
конец спросили они его:
— Чем одарить тебя?
Отказался от подарка Пулду Калдан, но попросил их:
— Тем скрытым знаниям, что есть у вас, научите меня.
Тогда отвели они его в сторону и взяли с него клятву, чтони с кем не поделится он их знаниями, никому о них не ска
жет.
122
Постиг Пулду Кал дан все тайны: голоса животных, голоса
птиц — вплоть до языка пресмыкающихся все изучил он.
Вернулся он со своей свитой домой и погнал перед собой
стада быков и коров и всякой живности до домашней птицы —
без числа.
Теперь у него свои коровы, свои телята, свои лошади, свои
жеребята. Зовут матки жеребят в свое стадо — и все это разу
меет Пулду.
Кобылица заржала однажды и кричит своему жеребенку:
— Торопись, за нами гонится войско, торопись домой!
Ведь ты краса и прибыль всего стада!
Погнал Пулду жеребенка, отобрал лучшую часть стада
и спешно перевалил с ними через горы.
Часть стада осталась с его свитой по ту сторону горного
перевала. На другой день вернулся назад Пулду и поднялся
на вершину горы. Поглядел оттуда и видит, что вся его охрана
и стадо уничтожены.
Вернулся он домой. Лег спать с женой. На кровле дома
расстелена была для просушки пшеница. Прилетела малень
кая белая птичка мушкарил — птичка березового дерева, на
чала клевать ту пшеницу. Высунулась из норки мышь и завор
чала на нее:
— Пулду Калданова эта пшеница, не клюй ее.
Услышал это Пулду Калдан и засмеялся. Спросила его
жена:
— Чему смеешься?
В тяжелое положение попал Пулду. Что сказать ей?
Нельзя выдать тайну, а разве жену уймешь...
Вдруг взлетел высоко петух и крикнул Пулду:
— Смотри, не допусти ошибки, не выдавай тайны своей
жене. Если не замолчит она, смажь ей губы горящей головней.
Взял Пулду Калдан жару и припугнул жену, заставил ее
умолкнуть. Так и не выдал он тайны и счастливо прожил всю
жизнь.
71. Карах-Охотник
В некотором царстве змей жил охотник по имени Карах.
В этом царстве из боязни навлечь на себя гнев царя змей ни
кто не решался охотиться. Право охоты было даровано царем
123
змей лишь одному славному герою Караху, который и полу
чил прозвание Охотник.
Однажды во время охоты Карах-Охотник был поражен
необыкновенным зрелищем: какой-то старый змей совершал
грубое насилие над супругой царя змей. Увидев подобное
унижение царицы, верноподданный Карах-Охотник тотчас
натянул свой лук и пустил стрелу в оскорбителя царской че
сти. Но шальная стрела не попала в цель, а оторвала у ца
рицы часть хвоста. В горе от своей неудачи Карах-Охотник
побрел к себе домой, не зная, как и быть.
Царь змей, заметив, что у его супруги поврежден хвост,
сильно разгневался. Решив, что такую обиду не мог нанести
ему никто, кроме Караха-Охотника, царь тотчас приказал
двум своим слугам-змеям тайно проникнуть в жилище измен
ника и умертвить его.
Царские слуги, прибыв к Караху-Охотнику, прежде чем
он успел вернуться с охоты, незаметно проползли в его жи
лище. Они спрятались и стали выжидать, что будет дальше.
Наконец пришел домой опечаленный Карах-Охотник.
Жена спрашивает мужа:
— О чем ты так горюешь?
— Как мне не горевать. Постигло меня несчастье. Сегодня
на охоте я невольно совершил тяжкое преступление: нечаянно
задел стрелой хвост у нашей царицы и изуродовал его,—
ответил Карах-Охотник и поведал жене обо всем, что слу
чилось.
Убедившись, что муж действительно не виноват, жена
стала всячески успокаивать его. В то же время и притаив
шиеся змеи, подслушав разговор супругов и тоже убедившись,
что Карах-Охотник не только ни в чем не повинен, а наобо
рот, решили избавить его от гибели. Они отправились к ца
рю и рассказали ему все, что слышали в доме Караха-Охот
ника.
Царь похвалил своих слуг за то, что они избавили знаме
нитого Караха-Охотника от незаслуженной смерти, и прика
зал позвать к нему самого героя: он решил наградить его до
стойным образом.
Змеи ранним утром прибыли к Караху-Охотнику и пере
дали ему приказание царя. При этом сказали ему:
— Предупреждаем тебя, что царь выслушает тебя, а по
том свистнет, и соберутся к нему все змеи со всего его цар124
ства. Ты не бойся: ничего не будет худого. Царь предложит
тебе указать того самого змея, который дерзнул оскорбить ца
рицу. Ты смело укажи виновника. Царь тотчас убьет его, а
потом обратится к тебе и спросит, какую ты желал бы полу
чить от него милость. Советуем тебе, попроси у царя только
одного: пусть позволит тебе лизнуть у него под языком. Верь
нам: от прикосновения твоего языка к царскому ты получишь
такой дар, который составит верный источник твоего благопо
лучия на всю жизнь.
Получив такое наставление от змей, Карах-Охотник отпра
вился вместе с ними к царю. Царь змей встретил КарахаОхотника очень ласково. Карах-Охотник рассказал ему всю
правду: как во время охоты он увидел насилие над царицей
и как, намереваясь убить дерзкого змея, случайно задел стре
лою хвост царицы. Царь обласкал героя и вдруг свистнул со
всей своей страшной силой. И тотчас предстали пред ним змеи
со всего его царства. Царь попросил Караха-Охотника ука
зать змея, оскорбившего царицу. Карах-Охотник смело обо
шел все ряды змей, но среди всего этого бесчисленного мно
жества змей не оказалось того, которого он искал. Тогда раз
гневанный царь спросил собравшихся змей:
— Все ли мои подданные здесь и не отсутствует ли кто?
Змеи ответили, что отсутствует лишь один седой змей, ко
торый отстал дорогой и, верно, скоро прибудет. Наконец вдали
показался и сам седой змей. Завидев приближавшегося змея,
Карах-Охотник сразу узнал его и сказал об этом царю. Царь
тотчас же убил изменника, отпустил остальных змей и сказал
Караху-Охотнику:
— Ну, герой, теперь проси у меня, чего хочешь. И твое
желание немедленно будет исполнено.
Карах-Охотник ответил:
— Царь змей! Не хочу никакой твоей милости! Прошу
только, позволь мне коснуться языком основания твоего
языка!
Царя крайне удивила подобная просьба Караха-Охотника,
и он стал ему советовать попросить чего-нибудь другого.
— К чему тебе это?! — говорил он.— Исполнение твоего
желания угрожает тебе смертью.
Несмотря на это предостережение, Карах-Охотник упорно
настаивал на своем. Тогда царь дозволил ему лизнуть под
своим змеиным языком и отпустил его.
125
Оказалось, что от прикосновения к языку царя змей Карах-Охотник получил способность понимать язык всякого жи
вого существа и даже растений.
Возвращаясь медленно к себе домой, он стал прислуши
ваться и к голосам животных, и к шелесту листьев, и во всем
этом он открывал не известный ему ранее смысл. Но при
этом, по внушению самого царя-змея, он ни под каким видом
не должен был раскрывать перед людьми той тайны, облада
телем которой он стал, иначе он подвергал опасности погиб
нуть, согласно предсказанию царя-змея.
По пути к себе домой Карах-Охотник набрел на стоянку
баранты и попросился на ночлег к пастухам. Пастухи приняли
Караха-Охотника радушно и с наступлением ночи стали его
угощать ужином. Во время ужина, когда пастухи потчевали
своего гостя, вдруг неподалеку поднялся вой волков, а в от
вет на это — и лай пастушечьих собак. Разумеется, пастухи,
которые привыкли и к волчьему вою, и к собачьему лаю, ни
чего особенного не видели в том. Но Карах-Охотник, обладав
ший сверхъестественной способностью понимать язык зверей
и растений, начал внимательно прислушиваться. Волки гово
рили:
— Скорее бы уснули пастухи. Мы бы тогда зарезали всю
баранту!
Собаки на это возражали:
— Если бы наш хозяин накормил нас мясом, набрались
бы мы сил и прогнали бы вас!
Услышав эти взаимные угрозы собак и волков и ничего не
открывая пастухам, Карах-Охотник упросил пастухов, чтобы
они, ради него, своего гостя, зарезали одного какого-нибудь
барана и его мясом накормили своих собак. Не зная истин
ных побуждений Караха-Охотника, пастухи были крайне удив
лены его вниманием к овчаркам, но тем не менее исполнили
его просьбу и бросили мясо собакам.
Тем временем Карах-Охотник заметил, что одна из овец
в стаде разрешилась сразу парой ягнят — самцом и самкой.
Ягнята стали блеять, причем самец говорил:
— Я увеличу хозяйскую баранту на сто штук!
.А самка говорила:
— Я сама принесу сто ягнят!
Карах-Охотник запомнил слова ягнят и скоро задремал.
В полночь находившиеся вблизи волки набросились на стадо.
126
Между собаками и стаей волков завязалась драка. Тут подо
спели проснувшиеся пастухи и прогнали волков. Обрадовав
шись спасению стада от волков, пастухи предложили своему
гостю на память об этом случае взять из стада чего сам по
желает. Карах-Охотник ничего не пожелал взять от пастухов,
кроме тех двух ягнят, которые появились на свет в эту ночь,
и их матки. Пастухи, не зная как много обещали эти ягнята,
были смущены подобным скромным желанием своего гостя.
Но делать было нечего. Они исполнили его просьбу и на рас
свете распрощались с ним, отдав ему ягнят и их матку. Неся
в сумке нежных ягнят и погоняя перед собою их матку, наш
Карах-Охотник медленно продолжал свой путь домой.
По дороге Карах увидел беременную женщину с ребенком
на руках, которая ехала на жеребой кобылице, за которой сле
довал ее жеребенок. Кобылица шла довольно быстро, и жере
бенок отстал на значительное расстояние. Жеребенок ржал и
просил свою мать идти медленнее. Кобылица на его просьбу
отвечала:
— Ты видишь, я несу на себе еще четыре души: одну в
своей утробе, женщину, ее ребенка и ребенка в утробе жен
щины. И тебе не стыдно еще отставать от меня?!
Наконец Карах-Охотник прибыл к себе домой.
Однажды жена Караха пекла хлеб. Вдруг в это время Караху-Охотнику вспомнился услышанный в дороге разговор
кобылицы с жеребенком, и он невольно рассмеялся. Любо
пытная жена пристала к Караху-Охотнику и стала просить
его рассказать, чему он смеется. Карах-Охотник отказывался
удовлетворить любопытство жены, но та стала еще сильнее на
стаивать, чтобы он непременно открыл ей причину своего
смеха. Муж просил ее не приставать к нему, уверяя, что это
тайна, обнаружив которую он тотчас же умрет. Но жена не
отставала и все требовала от мужа открыть ей тайну, хотя бы
ему пришлось действительно умереть от этого. Делать было
нечего. Мягкосердечный Карах-Охотник уступил упрямству
своей жены и решил открыть свою тайну. Предварительно он
предложил своей назойливой жене приготовить все нужное
для его похорон.
— Вот, кстати,— сказал он.— Ты печешь хлеб, так приго
товь и всякой другой провизии, а также пригласи и гостей на
тризну. Когда я умру, все у тебя будет готово, и ты можешь
с честью похоронить меня!
127
Жестокая жена стала готовиться к похоронам своего мужа.
Узнав о намерениях своего любимого хозяина, опечали
лись все домашние животные и птицы, принадлежавшие Караху-Охотнику. Нисколько не тужил о предстоящей смерти
Караха-Охотника лишь один петух. Одна из куриц, за которой
погнался неугомонный петух, сказала ему с упреком:
— Охота тебе гоняться за нами! Разве тебе не жаль, что
ни за что, ни про что погибает наш добрый хозяин?!
На это петух возразил:
— Мне ничуть.не жаль нашего хозяина! Он слишком глуп
и потому становится жертвой капризов своей жены! Ты ви
дишь, какое множество у меня жен — вас, кур, и как всеми
вами я управляю по собственной своей воле. Ни одной из вас
не позволяю противоречить мне! А ведь у нашего хозяина
всего одна жена, и он, такой сильный, не может управиться
с нею! Если бы он понимал наш язык, то я бы дал ему разум
ный совет, как поступать со своею женой. Но что делать, он
моего языка не понимает! Надо бы взять гибкую палку и, как
жена пристанет к нему, так и начать дубасить ее. Тогда бы
она быстро угомонилась!
Услышав разговор петуха с курицей, Карах-Охотник вдруг
опомнился: он понял свою ошибку, понял, что действительно
весьма глупо с его стороны слепо повиноваться жене, и решил
последовать совету петуха. Поспешно принес он гибкую кизи
ловую палку — и ну бить ею свою любимую жену! КарахОхотник бил свою жену палкой до тех пор, пока она оконча
тельно не покорилась и не стала у него просить прощения за
свою назойливость. Так научил петух Караха-Охотника, а че
рез него и всех людей исправлять любопытных и непокорных
жен.
О ВОЗБУДИТЕЛЯХ БОЛЕЗНЕЙ
72. Оспа и корь
и корь — братья. Мать их жива и живет на вершине
О спа
очень высокой, неприступной скалы, на берегу моря.
Время от времени мать посылает своих детей к людям. Жи
лища оспы и кори в старину, давным-давно видел один чело
век.
В старину однажды семья ехала по морю на корабле. Под
нялась на море буря, и корабль погиб. Кто был на корабле,
погибли все, кроме одного человека, которого морская волна
прибила к подножию громадной скалы. Полез человек на ска
лу и с большим трудом поднялся на ее вершину. Тут увидел
он широкое поле. Там же увидел он большой прозрачный род
ник. У родника стояла нагая женщина и стирала белье. Бела
как снег была эта женщина. Груди она закинула за спину.
Подкрался этот человек к женщине и коснулся зубами ее
груди {.
Вздрогнула женщина, удивилась. Сказала она человеку:
— Что заставило тебя прийти сюда? В твои края послала
я своих детей. Посетили ли они тебя?
Рассказал ей о своих злоключениях человек и просил по9
Заказ 1599
129
казать ему ее жилище. Женщина того человека отвела в свой
дом. Посреди дома стоял там столб. Тот столб со всех сторон
был обит человеческими глазами. Человек захотел узнать ис
торию этого столба. И та женщина рассказала ему:
— Сколько испортит мой сын глаз у людей, столько несет
сюда и прибивает к столбу2. Тогда лишь губит он глаза лю
дям, если они во время болезни пылят в доме или же льют на
огонь воду.
Во время этой беседы вернулись оспа и корь. Мать засту
пилась за этого человека, попросила оспу вернуть его домой
невредимым.
— Я только от бога,— говорит оспа.— Завтра шлет он
чуму на его соседей. Отошлю я его с нею.
На вершине той скалы и другие болезни жили, оказыва
ется. Из землянок в нескольких местах валил дым и видне
лось пламя. Мать оспы и кори назвала жилище каждой бо
лезни, показала и дом чумы — откуда шел черный дым.
— Только у насморка здесь нет постоянного жилья,— ска
зала женщина.
Ночью вручили этого человека чуме, и она на второй день
благополучно доставила его домой.
73. Лихорадка, горячка
и смерть
Лихорадка, горячка и смерть побратались. В одном откры
том поле захотелось им вдруг поесть. На склоне горы увидели
они пастуха и сказали лихорадке:
— Иди, возьми у него одну овцу.
Пошла лихорадка и говорит пастуху:
— Одну овцу отдать ты мне должен.
— А ты кто, что требуешь овцу у меня?
— Я лихорадка,— говорит.
— Коли ты лихорадка, так смотри ж у меня,— сказал пас
тух и давай ее бить.
Вошла в него лихорадка и затрясла его. Неподалеку был
холодный как лед источник: палец засунешь — онемеет. Бро
сился этот пастух и — бултых туда. Затряслась от холода ли
хорадка, бросила пастуха и ушла. Вернулась к смерти и го
рячке.
130
— Ну, с чем пришла? — спросила ее смерть.
— Сам он лихорадка, а не я,— говорит.
— Ну так я пойду,— говорит горячка.
Пошла горячка к пастуху и говорит:
•— Одну овцу должен ты дать мне.
•— А ты кто будешь? — спросил пастух.
— Я горячка.
— Ах, ты горячка! Ну, смотри у меня!
Схватил палку и давай ее бить.
Вошла в него горячка и задала ему жару. А у этого парня
в углу были собраны овечьи шкуры. Влез он в самую середину
и лежит. Не выдержала жары горячка, бросила его и ушла.
— С чем пришла? — сказала смерть.
— Горячка не я, а он сам. Чуть не сгорела я,— говорит
горячка.
— Ну, теперь я пойду,— сказала смерть.— Посмотрим, по
лучу с него овцу или нет.
Пришла смерть и говорит пастуху:
— Одну овцу должен ты мне отдать.
— А ты кто, что овцу с меня требуешь?
— Я смерть.
— Бери всю отару, только скажи мне, когда наступит час
моей смерти.
— Не по своей воле я людей убиваю. Сейчас взгляну по
списку и скажу.— Просмотрела смерть список и говорит: —
Тебе двадцать лет сейчас. Восемьдесят лет еще тебе на этом
свете быть. Жить до ста лет будешь.
— А коли до ста, так за что же давать тебе овцу! — сказал
пастух и, взяв в руки палку, отделал и смерть на славу.
Так-то остался победителем пастух.
О ПРОИСХОЖДЕНИИ М О Р Е Й , РЕК,
ОЗЕР, ГОР И УЩЕЛИЙ
74. Цхрацкаро
где сейчас бьют воды девяти источников, жил, гово
Т ам,
рят, зажиточный грузин со своей большой семьей. Де
вять сынов у него было. Все девять выросли и возмужали.
Однажды враг напал на их ущелье. Все девять братьев
вышли навстречу врагу. Все девять полегли в бою. На девяти
носилках внесли их в дом к неутешной матери, и всех она
похоронила в девяти могилах на склоне горы, возле дома.
Потом обошла она все могилы и оплакала каждого. Всюду,
где упалагорькая материнская слеза, забил источник. По
этому и называется это место Цхрацкаро, что значит «Де
вять источников».
75. Озеро Абуделаури
Король Джалети * не смог, говорят, сломить хевсур, а до
лины Грузии он разорил полностью. Наконец решился он и
дал приказ своему военачальнику о наступлении на Хевсуре132
ти. Среди татарского войска был один юноша. Перед похо
дом, прощаясь с сыном, оказывается, мать сказала юноше:
— Ты идешь на войну. Прошу тебя, запомни три моих за
вета. Первый: помни, что ты не татарин. Второй: как попа
дешь в Грузию, внимательно прислушивайся ко всему. И тре
тий: в пути старайся всегда вести свою лошадь за всадником,
сидящим на белом коне.
Двинулось войско. Вторгнуться в Хевсурети днем они не
решились: злы, мол, хевсуры и нанесут нам большой урон.
В ночь Атенгеноба2 решили они напасть на Хевсурети:
народ, мол, будет на празднике и некому будет оказать нам
сопротивление.
Ночь выпала темная, дождливая и туманная. Войско шло
наугад... Юноша, как всегда, вел свою лошадь по следам ка
кого-то всадника, сидевшего на белом коне. Вдруг всадник
и белый конь исчезли. Остановил юноша свою лошадь, спе
шился. Как рассвело, увидел он, что стоит на самом краю
озера. В темноте все войско погибло в озере. Тогда вспомнил,
он и понял наказ своей матери. Прошло еще немного времени,
и вдруг услышал он звуки колоколов. Прислушался, вспом
нил, что когда-то в детстве слышал эти звуки. Решился и по
шел в ту сторону, откуда слышался благовест. Пришел на
празднество хевсурское. Рассказал народу, что приключи
лось с ним. Спросили его старейшины:
— Как выглядит твоя мать, нет ли у нее родинки на левой
щеке?
— Да,— говорит,— есть.
. — Сейчас же смени одежду на хевсурскую и садись с нами
пировать,— сказали старейшины.— Ты сын женщины нашего
рода, вместе с матерью взят ты был в полон.
76. Озеро Эрдзегашра
Один пастух был. Звали его Боши. Все лето пас он баранту
в горах. Хорошо откормил он баранов. В месяц дождей пере
гнал Боши стадо в долину, постриг и, так как стояли пого
жие дни и ничто не предвещало приближения зимы, вернулся
обратно в горы. Под вечер расположился он со стадом на бе
регу озера Эрдзегашра. Как стемнело, из вод озера вышел
крупный баран и до утра играл с его овцами. Пастух в изум
лении глядел на это зрелище.
133
Баран и на вторую ночь поднялся из вод озера. Еще пол
тора месяца задержался Боши в горах.
На второй год, по весне, сказал ему младший брат:
— Я пойду в этом году с барантой в горы.
Долго упирался Боши, не хотел он отпускать младшего
брата, но тот настоял на своем.
Погнал младший брат стадо и также пришел к берегам
Эрдзегашра. Вечером из озера вышел баран и стал покрывать
маток. Удивился пастух, не удержался и вскрикнул. Шарах
нулось стадо овец. Вздрогнул и чудесный баран и бросился
в воды озера, а за ним попрыгало в озеро все стадо.
С пустыми руками возвратился домой опечаленный млад
ший брат и поведал Боши о своих злоключениях.
Опечалился Боши:
— Говорил я тебе: не ходи — не то не избежать тебе худа!
Взял сейчас же Боши соинари \ чианури2, чонгури3, под
нялся к озеру Эрдзегашра, сел у берега, запел и заиграл —
сперва на одном, потом на другом и так по очереди на всех
инструментах. На звук музыки из озера по одной вышли все
овцы. Удивился их появлению младший брат и от радости
опять вскрикнул. Стадо снова бросилось в воду. Горько опе
чалился Боши. Много он пел, играл, но стадо не возвраща
лось больше.
— Без баранты ни к чему мне жизнь! — воскликнул в от
чаянии Боши и последовал за своим стадом, бросившись в
воды озера.
После этого пастухи много раз слышали крики «гей! гей!»,
доносящиеся из озера. И не раз, гоня стада к горе Афун, ви
дели пастухи, как волны прибивали к берегу озера клочья
овечьей шерсти.
77. Серебряное озеро
Серебряное озеро расположено к востоку от ущелья Ленджери 1. В старину не только пить, но даже касаться его про
зрачных как слеза вод было запрещено. Говорят, один пастух
осмелился бросить в озеро камень и поднялась такая страш
ная буря, что пастуха со всем его стадом снесло в озеро и
затянуло на дно. Говорят, выстлано озеро серебром. Это се
ребро каджи и чинки стерегут. Оттого и зовут его мегрельцы
Тоба варчхили, что значит «Озеро из серебра».
134
78. Озеро Эрцо
и дракон
Там, где сейчас на Эрцо 1 отстроились села, раньше, гово
рят, было озеро. Гнездился там дракон, и это озеро было его
владением. Не хватило дракону пищи, и тогда выполз он на
сушу, стал опустошать стада окрестных деревень. Случалось,
что, не находя скотины, нападал он и на людей.
Обнищали села, опечалился народ. Все боялись водяного
чудища, но убить его не решался никто.
А дракон по-прежнему похищал по десять и двадцать го
лов скотины и в злобе нападал и на людей.
Разорено было все население. Кто плакал о своем дитяти,
кто оплакивал потерю отца, кто — матери или жены, и горе
стное смятение охватило всех.
Далеко от озера находилось одно хати — сильнейшее из
сильных. Прославлено было имя святыни. Звали хати име
нем Креста Троицы святого Георгия. Много добрых дел со
вершало хати. Многие слепые прозрели, а калеки стали ходить
его милостью.
По сто и двести быков приносилось в жертву хати. Часть
скота резали, а часть оставалась впрок.
Среди священных быков один отличался своей необыкно
венной силой. «Острия рогов у него из алмаза»,— говорили в
народе. И впрямь, в лучах солнца, подобно алмазам, искри
лись его рога.
По божьему ли то делалось повелению, но каждую ночь
бык оставлял свое стадо, направляясь к горе Шевардени, и
тринадцать раз раздавался его рев по всей округе. Тринадцать
раз повторяло эхо в окрестных селах его рев и терялось вдали.
В ответ на рев священного быка тринадцать раз кричал
дракон и несся к горе Шевардени.
В первую ночь боролись они до утра. Не смог дракон спра
виться с быком, но и бык не сумел его победить. На рассвете
расстались они. Так было и в следующие дйи. Дракон возвра
щался вновь в свое озеро, а бык приходил в ограду церкви
усталый и покрытый пеной.
— Что происходит с этим непутевым, почему покрыт он
потом и пеной? — удивлялся пастух.
Девять ночей боролся бык с драконом и на девятый день
побил его: поддел алмазными рогами и вспорол ему брюхо.
135
Испугался дракон, повернул на восток. Там, где воды реки
Адзеба вливаются в реку Иори, стояла тогда высокая гора.
Двинул ее головой дракон и обрушил. Обрушил и ушел. По
шел вслед за пролившимися туда водами Иори и укрылся в
Каспийском море.
За драконом пошли и воды озера, и высохло оно совсем.
Текут там лишь воды реки Адзеба. Извилисто ее русло, и го
ворят теперь, что так извивался дракон, спасаясь от быка, и
русло реки идет по его следу.
Так осушились эти места. Лишь кое-где оставшаяся вода
образовала болота. На суше выросли села, и зовут эту мест
ность Эрцо, что значит «Качнулось», как качнулись воды
озера, устремившиеся вслед за драконом.
79. Озеро и змей
Здесь есть озеро, в котором, по преданию, жил некогда
змей. Однажды он похитил девушку и поселил ее у себя, стал
с нею жить и пришелся ей по сердцу. Змей увлек ее в озеро в
то время, когда родители хотели выдать ее за нелюбимого че
ловека. Долго брат искал сестру и наконец нашел ее на берегу
того же озера, уже забеременевшую от змея, и привел ее до
мой. Змей при расставании с возлюбленной дал ей три золо
тых, которые затем были повешены на крест местной церкви.
В ясную погоду эти золотые можно было видеть издалека.
Но напали турки и унесли в числе прочего те три золотых.
80. Женщина-камень
Когда шах Аббас 1 разорил Кахети, население бежало в
леса. Среди других бежала одна молодая красивая женщина.
На плече она несла люльку с малышом и держала за руку
трехлетнюю дочь. Сопровождали ее две собаки.
Поднявшись на гору, остановилась она, чтобы перевести
дух. Поставила колыбель наземь. Враги были уже близко.
Бежать не было больше сил. Оглянувшись на приближав
шихся преследователей, женщина взмолилась:
— Пусть лучше превращусь я в камень, чем попаду в руки
врага!
136
И вправду, стала она камнем. Рядом с ней стоит окаме
невшая люлька с ребенком, ее дочь и две собаки.
Говорят, эта женщина была из рода Гоголадзе, и ныне
живущих в селе Сабуэ 2 . Когда случается сильная засуха и
песни Лазаре 3 не помогают, собираются и сейчас женщины
со всего села и сталкивают этот камень в ручей, протекающий
рядом. Но среди них непременно должны быть женщины из
рода Гоголадзе. Одна из них погладит рукой камень и шепнет
ему: «Мамида4, иди за мной»,— и камень легко скользит в
воду. Наоборот, если идут чересчур обильные дожди, то ка
мень отодвигают подальше от берега. Если не будет среди
женщин никого из Гоголадзе, не сдвинуть камень с места. Так
и зовут его калква, что значит «женщина-камень».
81. Кахетинское море
Раньше вся Кахети, от края до края, от Душети до Нухи,
была покрыта водой. Стояло здесь море. Народ жил в го
рах \ однако вода и там не давала жителям покоя. Она под
нималась все выше и выше, пока не достигла людских жи
лищ. Тяжелой стала жизнь, не осталось ни пахотных земель,
ни пастбищ. Думал народ: «Как же быть? Если так пойдет
дальше, вода покроет и вершины гор. Погибнем все, жизни не
будет нам». Собрались, посетовали друг другу, поделились за
ботой, погоревали вместе. Среди этого горя и стенаний вышел
вперед один угольщик и обратился к народу:
— Собранию желаю здравствовать! Высоко в горах жгу я
уголь. Часто гляжу я оттуда на море и вижу, что вода не стоит
на месте. Она поднимается вверх, движется из стороны в сто
рону, ищет выхода. По-моему, надо найти ей выход — прору
бить сток и спустить воду.
— И мы об этом думали. Но не под силу никому найти
этот сток,— ответил ему народ.
— Я вот что вам предложу,— сказал тогда угольщик.—
Сплетем крепкое годори2, наполним его углем и бросим в
воду. Вода сама понесет его по течению. Куда прибьет его
водой, там и прорубим ей сток, прорежем канал, а вода сама
пророет его глубже и найдет себе выход.
Народу понравился совет угольщика. Полное угля годори
бросили в море.
137
Вода подняла годори на поверхность, несла, несла его и
прибила к тому месту, где сейчас русло Алазани 3 . Там Тушино-Сигнахский хребет, оказывается, смыкался с Нухинскими
горами. Собрался народ со всей Кахети, прорезали эту гору
и прорубили -сток, спустили воду. Двинулись морские воды,
пошли и спустились по Алазани. С тех пор построилась краса
вица наша Кахети. И жизнь здешних грузин расцвела.
82. Джефир, Атени,
Тана и Ховле
Был Джефир 1. Могучий был человек, редкой силы. И жена
его была ему под стать. В Церети 2 жил он. Болел душой Дже
фир за бедный народ.
В старину, сказывают, в Атени3 большое безводье было и
народ страдал очень. Вот Джефир отломил большую глыбу
от скалы, срубил громадные ели, скрутил их, подвязал к ка
менной глыбе, впрягся в нее вместе с женой и стал пахать.
Ущелье Атени, оказывается, он прорыл. Тана, наша речка, го
ворят, раньше не в нашу сторону текла, а по другому склону.
Джефир нарочно провел борозду своим плугом и спустил ее
воду в нашу сторону. И народ он поселил тут впервые. Село
Джебири, что в начале ущелья Атенского стоит,— его имени.
Прослышали жители села Ховле4, что Джефир провел
атенцам воду, попросили его провести воду и к ним. Джефир
поставил им условие:
— Если каждый день к обеду и ужину станете мне присы
лать по семь буйволов и семь тоне 5 хлеба,— проведу.
Согласились ховлельцы. Начал Джефир прокладывать бо
розду своим плугом. На порядочное расстояние провел уже, но
как довел ее до ущелья Дзелгами 6 , ховлельцы решили, что
дальше они и сами управятся, и нарушили условие, не стали
посылать ему пищу. Крепко обиделся Джефир. Вызвал к себе
ховлельцев и, когда убедился в их замысле, взял свой плуг,
сделанный из каменной глыбы, и забил его в ту борозду.
— А ну, теперь проводите себе воду,— сказал он и пока
зал им спину.
С тех пор остались жители села Ховле без воды. Что по
делаешь с этой скалой?!
Так-то случилось с ховлельцами.
138
Однажды поднялся Джефир на хребет Данахвиси 7 и уви
дел, что строят Атенский храм. Крикнул мастерам:
— Что за коробочку мастерите?
Как узнал, что строят храм, закричал им:
— Бросьте сейчас строить эту коробку — не то, как раз
махнусь этим камнем, разнесу все в щепки.
Мастера не бросили строительства. Тогда подошел он по
ближе, стал на горе Размити 8 и сбросил громадную скалу
сверху. Но божьей силой остановилась та скала на крутом,
отвесном склоне. И сегодня народ зовет ту застывшую на
лету скалу Игория, что значит «Катящаяся». Это брошенная
Джефиром скала. Вблизи она высотою в три человеческих
роста.
На том и кончилось могущество Джефира. Вскоре умер он.
Его могила там же, на горе Размити. Надгробный камень на
ней длиною в рост трех рослых молодцов,
Так-то оно было.
83. Несчастная любовь
Никому не удавалось отвести воду от реки Курмухо по
крутому склону Курмухского ущелья. Много раз пытались
прорыть там канал, но не смогли и наконец забросили это
дело.
Именно в те времена жил в селе Кахи священник Хуцишвили. Очень красивая была у него дочь — девушка на вы
данье. Увидел ее однажды один знатный татарин. Издалека
приехал он в село, пошел к священнику и взмолился:
— Сгораю от любви к твоей дочери, отдай ее за меня за
муж.
Священник затужил: как отдать дочь за иноверца, маго
метанина?
Очень красивым и статным юношей был татарин. Пригля
нулся и он поповне. Что было делать священнику? Решил он
задать нежеланному зятю невыполнимую задачу:
— Коли проведешь,— сказал он,— по склону Курмухо за
церковную ограду воду, отдам за тебя дочь, а нет — так с глаз
моих долой, уходи, откуда пришел.
Татарин взялся за дело. День и ночь работал он. Прорыл
гору и не сегодня-завтра должен был пустить воду.
139
Затосковал священник. Не думал он, что справится тата
рин с неслыханно тяжелой задачей. Не оправдались его рас
четы, и должен он был отдать дочь в жены чужанину.
Очень горевал священник. Тут пришла к нему одна ведь
ма-старуха и сказала:
— Если хочешь спасти дочь, отдели в твоей отаре маток
от ягнят, в стаде — коров отдели от телят. Три дня пусть они
будут врозь, пусть наголодаются вдосталь! А затем пусти их
друг к другу. Смешается скотина, поднимется рев и блеяние.
Матки станут искать детенышей, ягнята и телята — маток. Тут
пойду я к татарину и скажу ему: «Слышишь горестные вопли
и стоны в доме у нашего священника? То поповна высохла с
тоски по тебе и отдала богу душу. Горит там все с горя, по
тому и слышны крики, стоны, плач и шум».
Пришелся по душе священнику совет старухи. Юноша же,
узнав о смерти девушки, застонал, разбил себе киркой голову
и бросился в канал.
А по ту сторону ущелья девушка, узнав о гибели жениха,
упала как подкошенная и тоже умерла.
Обоих похоронили на горе Курмухо: одну — по одну, дру
гого — по другую сторону канала. Розы и цветы выросли на их
могилах. Все вокруг жалели безвинно и безвременно погиб
ших. Сердце болело за них у каждого, и все грозились убить
старуху. От страха разорвалось у той старухи сердце. Понесли
ее и закопали в том канале меж их могил. Вырос у ее могилы
колючий кустарник. Раньше по весне цветы с тех двух могил
тянулись друг к другу и сплетались между собой; А теперь
колючий кустарник торчал между ними и преграждал им путь.
84. Канал царицы Тамар
Тамар ! царицей была. Хотела она прорыть канал. Заби
рала малых детей на оброк и старились они там, а канал все
никак окончить не могли. Как настал конец работам, провели
канал, поставили мельницу на той воде, насыпали пшени*
цу — смололась кровь. Тогда сказала Тамар:
— Эге! Большой на мне грех. Где же слыхано, чтоб кровь
шла из пшеницы?
Бросила она тот канал, вернулась к реке Алазани и спу
стила туда воды с канала. А след его и сегодня виден. Зовут
его каналом царицы Тамар.
140
85. Коши-гора
Однажды царица Тамар пожаловала со своей многочислен
ной женской свитой в Шуамта *. Незадолго до того прошел
дождь. На второй день женщины из свиты Тамар очистили
свои коши 2 и набралось столько земли, что образовалась
большая гора. Эту гору и сейчас зовут Коши-гора.
86. Кали-аквана
Один пастух на высокой горе пас овец и каждый день иг
рал на свирели. Услышала в башне девушка звуки свирели.
Не удержалась она и покинула свою башню. Ей казалось, что
звуки раздаются очень близко, но пастух-то, оказывается, иг
рал на вершине горы.
Устала девушка, не смогла долго идти, и коши ее стопта
лись. Крикнула она пастуху:
— Спустись сюда.
Сбежал пастух с горы вниз.
— Кто ты? — спрашивает девушка.
— Горный пастух!
— Нет, не тебя я звала. Тот сладко играет на свирели,—
сказала девушка, испугалась, стала плакать и решила вер
нуться в башню.
Юноша достал из кармана свирель и заиграл на ней...
— Откуда пришел ты? — спросила девушка.— Где твой
дом?
— Мое пристанище — высокая гора. На зеленой траве я
лежу, а надо мной тень высокого дерева,— юноша отвечал.
— Уведи меня к себе. Но ходить мне трудно. Возьми меня
на руки и неси так. Да смотри, не прекращай игры на свирели—
иначе мне станет страшно и я убегу от тебя,— сказала ему
девушка.
Подхватил радостный юноша девушку на руки — легкой
она ему показалась,— заиграл на свирели и пошел в гору.
Шел он, полный радости и желания, торопился взойти на
вершину. Но гора была очень высока, и вершина ее была очень
далека.
Медленнее стал идти юноша, все тяжелее становилась
ноша. Но как только умолкала свирель, юноша чувствовал,
141
что девушка ускользает из его рук, и он начинал играть
громче.
Все медленнее шел в гору юноша, но не прерывал напева
свирели.
Кое-как дошел пастух до вершины горы. Качаясь, подо
шел к своему стаду, усадил девушку под деревом и положил
голову ей на колени. Звуков свирели не стало слышно.
— Играй, играй на свирели — не то страшно мне! — вос
кликнула девушка.
Юноша молчал. Тяжелою стала ноша девичьим коленам.
Она посмотрела вниз и увидела, что свирель лежит на земле.
В тот миг завыла собака пастуха.
Говорят, девушка с помощью собаки вырыла могилу юно
ше и похоронила его на той горе. Девушку и собаку с тех
пор никто не видел, а гора эта и сейчас зовется Кали-аквана 1, что значит «Поднятие на гору девушки».
87, Самгори
В поле Самгори ! , рассказывают, пасли стада трое: одна
девушка и двое юношей. Юноши, оказывается, оба любили эту
девушку. Но сказать ей об этом ни один не решался. Наконец
положили они меж собою: «Скажем девушке то, что лежит у
нас на сердце, и пусть она составит счастье того, кого изберет
сама. А второй отступится от нее навсегда».
Так и сделали. Сказали ей:
— Оба хотим тебя в жены, и ты реши нашу судьбу, даруй
жизнь избранному, а смерть — отвергнутому.
— Оба вы мне милы,— сказала им девушка.— Ни одного
не решусь потерять. Давайте положимся на решение судьбы.
Я стану посреди поля, вы же — в начале поля и в конце. До
станусь я тому из вас, кто раньше добежит до меня,— его су
женой стану.
Согласились пастухи. Стала девушка посреди поля. Отме
тили равное расстояние и по знаку девушки побежали они.
Глядит на них девушка. То один обгоняет, то другой. Тре
пещет ее сердце. Вдруг увидела она, что один из юношей опе
редил другого, и заболело у нее сердце, пожалела она второго,
поняла, что тот ей желаннее. И вот изменила она своему слову,
сошла с условленного места и потихоньку стала двигаться в
его сторону.
142
Увидел первый юноша, что изменила ему девушка, пре
зрела клятву. Горечью наполнилось его сердце, и пожелал тот
юноша, чтобы превратились они все трое в землю и камень.
Исполнилось его желание. Все трое превратились они в горы:
две горы поближе друг к другу стоят, одна — вдали. Поэтому
и называется это место долиной Самгори, что значит «Доли
на трех гор».
88. Ущелье Лочини
и Самгорская долина
В одном из ущелий неподалеку от Тбилиси в старину были
возведены две сторожевые башни. При первом же появлении
вражеских полчищ на вершине башни зажигали огонь, давая
знать тбилисской крепости о приближении врага. Сторожил
некогда эти башни однорукий человек по имени Лочини. Было
у него два сына.
Однажды увидел Лочини, что разбушевавшийся горный по
ток несет живого еще олененка. Воды вынесли олененка на
маленький холмик, возвышавшийся островком среди волн.
«Ну что за человек я буду, коли не вызволю животное из
беды?» — подумал Лочини, вошел в бурлящие волны и вынес
олененка на берег. Наравне со своими сынами растил он оле
ненка в своем доме. Животное стало понятливым, как человек.
Повсюду сопровождал олень хозяина. Даже в Тбилиси был
с ним однажды.
После смерти отца сыновья заступили его место. Но однаж
ды ночью молодые люди крепко уснули. Враг успел прибли
зиться к охранявшемуся ими ущелью. Олень почувствовал при
ближение врага, начал стучать рогами и копытами, стараясь
разбудить спящих. Проснулись братья в последнюю минуту и
бросились к сторожевым башням.
Один из братьев успел развести огонь на своей башне, но
был убит настигшей его вражеской стрелой. На второй башне
другой брат подал сигнал, но тут же был сбит.
Но не пропали даром их труды. В тбилисской крепости
узнали о предстоящем нападении, успели приготовиться и
разбили врага.
Остался олень один. Стал он искать братьев, но оба были
мертвы. С горя заплакал человечьими слезами олень и стал
биться головой о камни, пока не умер.
143
Братьев и оленя с большим почетом, каждого в отдельной
могиле, похоронили в открытой долине. Над каждой из могил
выросла сама собой высокая гора.
С тех пор зовут это ущелье ущельем Лочини'1, а поле —
Долиной трех гор, Самгори.
89. Девушка из цови
Вот, гляди на этот камень. Сейчас его и с места не сдви
нуть, трем-четырем не поднять его... Этот камень из глубины
ущелья подняла сюда девушка из цови К Крупная, сильная и
красивая была она, как говорят. Эту девушку полюбил один
известный своим мужеством и силой юноша. Герой из Царо 2 .
Он обратился к родителям девушки. Брат ее также славился
доблестью и силой. Он не решился неволить сестру.
— То дело твое и моей сестры,— сказал он искателю ру
ки.— Захочет, так выйдет за тебя замуж.
На узкой тропинке в сторону Индаурты 3, за Царо, подка
раулил влюбленный девушку из цови, открыл ей свое сердце
и попросил стать его женой. Девушка ответила отказом и за
спешила домой. Обиделся герой — как это отвергает его де
вушка— и на самой тропинке схватил ее.за руки. Девушка
застеснялась, стала просить юношу не позорить ее, отпустить
с миром. Однако распаленный юноша не отступал. Когда юно
ша преступил все границы дозволенного, разгневалась девуш
ка, размахнулась и сбросила юношу в ущелье.
Вот здесь то место, где они боролись, а вон, в глубине
ущелья, на берегу реки, место, куда упал сброшенный девуш
кой вниз юноша.
О ЖИВОТНЫХ, ПТИЦАХ
И РАСТЕНИЯХ
90. Панцирь черепахи
женщина ждала к себе в гости любовника. Пригото
О дна
вила она ужин, зарезала курицу, ощипала ее, очистила и
насадила на вертел. Накрыла она на стол и выглянула в окно:
не идет ли избранник ее сердца?
Неожиданно увидела она на дороге приехавшего к ней
из родительского дома брата. Женщина спешно прикрыла жа
реную курицу миской и спрятала ее.
Пришедшего издалека брата она угостила хлебом и мхали 1.
В ожидании своего возлюбленного поскорее отпустила
она брата и стала искать запрятанную в стенной шкаф курицу.
Но вот несчастье! Миска приросла к куриному мясу, а курица,
ожив, ушла из дому далеко.
Так произошли черепахи. Потому в Мегрелии женщинам
запрещено даже упоминать о черепахах.
10
Заказ 1599
145
91. Как появились на свете
черепахи
Молодая невестка купалась, оказывается, в своей комнате.
Двери запереть она позабыла. А свекровь возьми да загляни
туда. Молодой стыдно стало, легла она наземь да прикрылась
циновкой. В тот же миг стала она черепахой — к спине ее при
росла циновка, которую по сегодняшний день она носит как
наказание за свое бесстыдство 1.
Так говорят ингилойцы.
92. С какого времени служит
человеку собака
Жила на свете собака. Одна она была на свете. Не с кем
ей было дружить, и не знала она, кому служить. Однажды
повстречалась собака с шакалом. Продолжали они путь
вместе.
Вдруг в лесу приметили они следы волка.
— Чьи это следы? — спрашивает собака шакала.
— Такого зверя, который обоих нас придушит, если толь
ко повстречается с нами где-либо.
Собака бросила шакала, пошла по следу волка. Увидел ее
волк и спрашивает:
— Кто ты?
— Твой покорный слуга,— ответила собака.
— Так пойдем, продолжим путь вместе.
Пошли. В пути увидели следы медведя.
— Чьи это следы? — спрашивает собака волка.
— О, это такой зверь, который одним ударом обоих нас
прикончит.
Бросила собака волка и пошла по следам медведя.
— Кто ты? — спрашивает ее медведь.
— Твой покорный слуга,— ответила собака.
— Так пойдем за мною,— сказал медведь, и пошли они
вдвоем к лесу. В пути собака приметила следы человека.
. — Чьи это следы? — спросила собака.
— О, это такой зверь, сильнее которого нет на свете,— от
ветил медведь.
Бросила собака медведя и отыскала человека.
С тех пор живет она с человеком и верно ему служит.
146
93. Буйвол
Огромным и очень сильным животным был буйвол. Елееле передвигался он по земле. От его тяжести земля дрожала.
Когда он ступал по земле, его ноги проваливались. Поэтому
чаще всего он лежал и жевал жвачку. Лень было ему вста
вать. В жаркие дни ложился он в жидкую грязь и не вставал
до вечера. Однажды спросили его:
— Почему ты еле волочишь ноги? Зачем не бегаешь рез
во, подобно лошади?
— Гм,— ответил буйвол,— если стану я бегать подобно ло
шади, земля меня держать не станет, начнет колебаться под
ногами. Поэтому и хожу я медленно, не торопясь.
В старину буйвол был белым как снег и мычал, как бык.
А теперь он черен как ворон и точно квакает «ноэ, ноэ, ноэ!» —
будто зовет Ноя.
В то время, когда господь послал на землю потоп, буйвол
лежал в черной грязи и жевал себе безмятежно жвачку. Когда
начался ливень, не торопясь пошел он к Ноеву ковчегу, но не
поспел. Хлынули воды, и ковчег поплыл по воде. Буйвол пла
вал хорошо, поплыл он за ковчегом, но настичь его ему уже
было трудно. К тому же Ной уже запер двери ковчега и не
смотрел наружу. Подплыв наконец к ковчегу, буйвол поднял
кверху голову и позвал Ноя:
— Ноэ, Ноэ, Ноэ-э!
Ной выглянул, узнал буйвола, открыл ему двери и впустил
в ковчег. Буйвол в спешке не успел отмыть черной грязи и так
и остался черного цвета, а когда мычит он, поднимает высо
ко голову и все зовет Ноя.
94. Заяц
Зайчиха спросила своего новорожденного детеныша, сколь
ко времени он хочет кормиться грудью матери: год или три
дня и три ночи? Зайчик, думая, что «три дня и три ночи»,
должно быть, больше, чем одно слово «год», выбрал то, что
больше. Поэтому ныне зайчиха кормит грудью своих детены
шей толькое трое суток.
147
95. Мзетунахави
и золотой петух
В старину в Саингило* жил один прославленный герой.
Широко было известно его имя. Никто не мог тягаться с ним
ни в охоте, ни в борьбе, ни в каком ином удалом деле. По
этому народ прозвал его Аслан-лев.
Стоило только появиться вражескому войску в узком Курмухском ущелье, Аслан появлялся со своим отрядом и уни
чтожал врага.
Кто сочтет, сколько раз избавлял он родной край от разо
рения! Поэтому ненавидели его враги и всячески старались
его уничтожить.
Да и Аслан — нечего и говорить — был начеку. В пути ли,
дома ли — всегда он был вооружен до зубов. Не было за ду
шой ничего у Аслана, кроме одной башни. Ни пахал он, ни
сеял. В военное время жил он военной добычей, в мирное —
охотой.
Но богаче всех на свете считал себя Аслан, так как была
у него дочь Мзетунахави2. Боясь, чтобы весть о ее красоте
не достигла ушей врагов и не похитили бы ее, Аслан все дни
держал ее взаперти, в башне.
Лишь в сумерки открывалась дверь, Мзетунахави выхо
дила на вольный воздух и при свете луны расчесывала свои
длинные косы.
Был у красавицы один петух. Гребешок, клюв и шпоры
были у него золотые. День и ночь дремал петух, но как только
враг приближался к границе, петух просыпался и начинал
громко кричать. На его пение отзывались другие петухи, один
за другим. Пение петухов поднимало на ноги всех людей, и
войско заблаговременно собиралось, чтобы дать отпор врагу.
Мзетунахави выводила и петуха на лунный свет. Он дре
мал, сидя у нее на плече.
Однажды после большого праздника народ спал крепким
сном. Напрасно кричал петух, извещая всех о приходе врага.
Не услышали его пения, и враг легко пересек границу, преда
вая страну огню и мечу. Аслан тоже не слышал ничего. Как
мертвый спал он на пороге своей башни. Нашли его вражеские
воины и отрубили ему голову. Взломали дверь башни и во
шли. Темно было в башне, но лицо Мзетунахави светилось в
темноте.
148
Изумленные воины остолбенели и спрашивали друг друга:
что это — видение или сон?
Наконец, убедившись в том, что это живая девушка, они
решили взять Мзетунахави в плен и отвезти ее в дар царю.
Девушка поняла, что ее ожидало, и сказала воинам:
— Знаю, вы хотите мне добра, отвезете меня в дальние
края. Многие мои ровесницы позавидовали бы мне. Лишь одна
у меня просьба. Давно дала я обет принести своего петуха в
жертву святому Георгию Курмухскому. Все не собралась вы
полнить свой обет. Петух мой болен, дремлет день и ночь. Уж
не поет он больше. Пока он жив, дайте мне выполнить обет —
и я спокойно покину родную землю. Дайте мне немного вре
мени, я поднимусь в храм Курмухо3 и тотчас спущусь об
ратно.
Воины переглянулись, посоветовались и дали свое согла
сие.
Красавица взяла петуха, завернула его в полу своего
платья и пошла вверх по узкой тропинке. Дошла она до две
рей, оглянулась: вокруг не было никого, только чернел вход
в церковь. «Ах, хоть бы поглотила меня та скала»,— поду
мала она.
Только собралась девушка, выпустив своего петуха, бро
ситься со скалы вниз, как открылась под храмом пещера и
девушка со своей птицей скрылась в ней.
Долго ждали ее воины у подножия скалы. Пошли за ней
следом, искали, но нигде не нашли. Разрушили храм и вер
нулись ни с чем.
«Если спаслись мы от разрушения и нашествий, то только
благодаря той Мзетунахави,— говорят местные жители.— Она
предупреждала нас обо всех нашествиях. И теперь, как на
стает полночь, открывается пещера, вылетает золотой петух и
начинает петь. Петухи всего Саингило вторят ему, а Мзетуна
хави сидит на высоком камне и расчесывает свои косы».
96. Лоза и соловей
Говорят, в былые времена виноградная лоза и соловей
большую дружбу вели меж собой. Вспорхнет, бывало, соло
вей на лозу и сладко поет. Слушает лоза его и обливается сле
зами.
149
Однажды соловей с таким пылом свистел и заливался, что
у лозы от страсти быстро стали расти ее зеленые усики.
Певец и не заметил опасности. Пел он себе, позабыв обо
всем на свете, а его лапки потихоньку обвивали тонкие как
нити, гибкие усики лозы.
Всю ночь пьянел от страсти соловей, а лоза плакала, пла
кала и все теснее обнимала ножки певца своими блестящими,
только распустившимися пальцами.
На рассвете утомленный соловей пришел в себя и решил
улететь, да не смог оторвать свое тельце от ветки, оказался
накрепко привязанным к лозе. Велико было его горе. Сла
быми крылышками боролся он с расцветшими под его пение
зелеными сетями. Но что он мог поделать?
Долго бился несчастный и наконец испустил дух.
С тех пор возненавидело потомство соловья лозу и вино
градник и никогда не подлетает близко к ним.
97. «Нашел! Нету, нет!»
Двое было у мачехи неродных детей — сестра и брат. Па
сти скот гоняла она их каждый день, зиму и лето. Однажды
пропала у детей скотина. Что делать, как идти домой? До глу
бокой ночи искали они скот и, делать нечего, пошли домой.
Выгнала зон детей — пропади она пропадом! — мачеха.
— Не найдете скотину, так не смейте на глаза мне являть
ся,— сказала им.
Ушли те дети и ходят в ночи по лесу и оврагам. Кличет,
говорят, сестра брата:
— Тедоре, нашел?
— Нету, нет!
Камень и тот сгорел бы от жалости, на них глядя. Пожа
лел их господь и превратил брата и сестру в птиц. Сказы
вают, и сегодня так кличут они друг друга:
— Нашел?
— Нету, нет!
98. Почему кричат коршуны
Когда бог создал живые существа, такой установил он
всем порядок:
— Время от времени должны вы мне давать своих детей.
150
Потребовал детей он и от коршунов. Коршуны же взмо
лились:
— Только детей у нас не отнимай, а мы готовы за то не
пить воду в ардадеги \
Услышал их господь, не стал отнимать у них птенцов, но
в дни ардадеги, когда стоит самая сильная жара, не дает он
им пить. Носятся коршуны и кричат. Сядут у самой воды, мучатся жаждой, но пить не могут.
Потому и говорят в народе: «Что ты кричишь, как коршун
в июле?»
99. Почему пчела избегает
некоторых цветов
Творец хотел испытать верность пчелы и сказал ей так:
— Лети, пчела, пересчитай все цветы, какие есть на зем
ле, и назови мне потом, какие из них дадут тебе мед и
пищу.
Пчела с веселым жужжанием полетела считать цветы. Все
цветы, крупные и мелкие, пересчитала она и только собралась
вернуться с ответом, как увидела три неизвестных ей цветка:
черемухи, медовика и цицнелы.
«Какие пахучие цветы,— подумала пчела.— Кто знает об
их существовании? Все дни летаю я по полям и лугам, но
вижу их впервые. Должно быть, много они дадут меда. Лучше
скрою я их от бога, и если перестанет дарить он меня своей
милостью, рассердится и отнимет у меня цветы, то хотя бы
три эти цветка останутся мне на пропитание».
Прилетела пчела к творцу, перечла ему все цветы, а о тех
трех и не заикнулась.
— Все цветы назвала ты?
— Все, владыка, и одного не пропустила,— солгала пчела.
— Так с сегодняшнего дня питайся соком лишь тех цветов,
которые ты назвала. А те цветы, что скрыла от меня, трогать
не смей! Если коснешься черемухи, ослепнешь на двенадцать
дней, коли испробуешь медовика, домой вернешься голодная,
а если коснешься цицнелы, умрешь тотчас же.
Потому и не собирают никогда пчелы мед на цветах чере
мухи, медовика и цицнелы.
151
100. Как появились удоды
Молодая невестка причесывалась, говорят. Мужа она ожи
дала. Глаза у нее блестели, губы улыбались. В тот час взгля
нул на нее свекор. Понял он, что молодая жаждет встречи
с мужем. Почувствовала это женщина, сгорела со стыда.
«Боже, унеси меня отсюда, пусть сгину я!» — подумала
она.
В тот же миг выросли у нее крылья, а гребень застрял в
волосах. Молодая женщина превратилась в птицу, которая
теперь зовется удод.
101. Филин
Раньше филин был царем всех птиц. Птицы рабски
ему прислуживали, очищая по временам голову его от насе
комых.
Самая задорная из птиц, сойка, осматривая раз голову
филина, спросила его, почему у него на голове такой мягкий
пух. Тот объяснил ей, что он и духом так же слаб, как мягок
пух на его голове. Сойка воспользовалась чистосердечным
признанием филина. По ее уговору все птицы, и малые, и
большие, восстали против филина, избили его и хотели даже
убить, но он спасся в дупле дерева.
С тех пор злополучный филин, боясь бывших своих рабынь;
и повинуясь судьбе, безропотно переносит свое одиночество и
предпочитает темную ночь дневному свету.
По ночам кричит филин заунывно и грустно: «К страда
ниям привык я давно!»
102. Кукушка
Отие был образцовый крестьянин в своем селе. Все лю
били и уважали трудолюбивого старика. Куда ни взглянешь:
во двор ли, в сад, огород или в дом его — везде был пример
ный порядок и образцовая чистота. При этом надо сказать,
что был он человеком веселым; да некогда было ему и ску
чать: круглый год он бывал занят. Мало того — ему хотелось,
чтобы и другие его соседи были такими же. Потому, богат ли
152
сосед, беден ли, всем он твердил: «Пора пахать! Пора сеять!
Пора сеять! Пора полоть! Пора собирать!» и т. д.
Как-то Отие исчез, словно сквозь землю провалился. Это
случилось в первых числах февраля. Один из крестьян гово
рил, будто он похищен и продан в рабство. Другие говорили,
что его убили и ограбили. Но настоящая причина никому не
была известна.
Однажды ранней весной, как раз в то время, когда Отие,
бывало, созывал соседей на совет* или приглашал приступать
к полевым работам, услышали они знакомый им голос Отие:
«Куку! Куку!» Сбежались крестьяне в надежде увидеть Отие,
но их глазам предстала кукушка!
Чем больше они вслушивались в голос ее, тем явственнее
они стали различать в нем выражения: «Хач-кит! Баргит!»
(«Сейте! Очищайте!»), а иногда: «Катха-гвини! Катха-гвини!» («Чаша вина! Чаша вина!»). Таким образом соседи Отие
узнали, что он не убит и не продан, а превращен богом в ку
кушку за примерное ведение хозяйства среди неопытных и ле
нивых соседей.
Всемогущий, превращая Отие в кукушку, разрешил ему
брать с урожая хвее (избыток с богатого урожая).
Крестьяне больше чем уверены в том, что если бы кукуш
ка не брала с их урожая хвее, то тогда не хватило бы закро
мов для хлеба и плодов.
103. Ласточка
В Ноевом ковчеге образовалась течь, что очень встрево
жило Ноя. Змея сказала ему:
— Я остановлю течь, если будешь меня кормить вкусным
мясом.
Тотчас Ной выпустил из ковчега жука, который должен
был определить, чье мясо вкуснее. Жук нашел, что нет мяса
вкуснее человечьего. В пути он встретил ласточку и расска
зал ей об этом. Ласточка попросила жука отведать и ее мяса,
каково оно на вкус. Затем она в свою очередь захотела опре
делить вкус мяса жука и попросила его высунуть язык. Жук
исполнил просьбу ласточки. Желая спасти человека, птичка
откусила у него язык, чтобы жук не мог донести Ною о вкусе
человеческого мяса. Прилетел он к Ною, но говорить не мо
жет.
153
Змея спрашивает у Ноя:
— Что же мне есть?
Ласточка за Ноя отвечает:
— Лягушек!
Змея рассвирепела, схватила ласточку за хвост и вырвала
середину его. Вот почему у ласточки хвост, точно ножницы.
104. Почему не растет высоким
кизиловое дерево
Теплым весенним утром голодный медведь высунул голову
из зимней берлоги. Оглядел он лес и видит, что все деревья
голые стоят, один лишь кизил весь в цвету. Подумал медведь:
«Раньше всех зацвел кизил. Должно быть, и созреет он рань
ше других»,— и решил прилечь под кизиловым деревом, подо
ждать, пока созреют его плоды. Так и сделал он. Растянулся
под кизилом и уснул.
Прошли дни, недели, месяцы, а кизил не созревал 1. Мед
ведь глянет на зеленый кизил и опять спит.
Однажды небо покрылось тучами, пошел проливной дождь,
вода лилась потоками. Проснулся медведь, глядит: и что же
он видит? Волны потока несут зрелые лесные груши! Вскочил
рассерженный медведь и как хватит по кизиловому дереву —
всю верхушку ему обломал.
С тех пор и не растет высоко кизиловое дерево.
О ВЫДАЮЩИХСЯ
ИСТОРИЧЕСКИХ ДЕЯТЕЛЯХ
105. Жизнь Фарнаваза
1
ыл в городе Мцхета один юноша, которого звали Фарна
Б ваз
. Был тот Фарнаваз по отцу картлинцем — из рода
2
Уплоса, сына Мцхетоса3, а по матери — персианин родом из
Исфагана 4. И был он сыном брата Самара 5 , бывшего старей
шиной во Мцхете во время прихода туда Александра Маке
донского 6.
Самара и брат его, отец Фарнаваза, были убиты Александ
ром. Фарнаваза же мать увезла, и был тот Фарнаваз трех лет
укрыт ею в горах .Кавказа. И вырос Фарнаваз там и вернулся
во Мцхету на родину свою.
И был тот Фарнаваз человеком умным, смелым всадником
и искусным охотником. И скрывал он добродетели свои из
страха перед Азоном7, ставленником Александра. Но своим
искусством охотника стал он известен Азону, и возлюбил его
Азон за искусство охоты.
155
Умоляла мать Фарнаваза:
— Сын мой, берегись Азона и не показывай ему доброде
телей своих, иначе будешь убит.
И были они в страхе и ужасе по той причине. И так как
все страшнее становилась опасность, сказала мать Фарнавазу:
— Сын мой, оставь родину отцов твоих. Увези меня в Исфаган, к моему брату, и уходи живым из рук Азона.
И порешили они твердо уехать в Исфаган.
Горестен был для Фарнаваза отъезд из земли отцов его, но
ввиду опасности решил он уехать.
Тогда увидел Фарнаваз сон: был он в доме безлюдном и
хотел выйти вон, но не смог выйти; тогда вошел луч солнца
через окно и обнял стан его, и потянул, и вывел его через окно.
И как вышел он в поле, увидел солнце, спустившееся на землю,
и протянул он руку свою, и обтер росу на лике солнца, и оро
сил ею свое лицо...
Проснулся Фарнаваз, и был удивлен он и молвил:
— Сон этот вещий! Уеду я в Исфаган и там буду в добре.
И вышел в тот день Фарнаваз и охотился в одиночестве.
И поднял он оленя в поле Дигомском 8. И бежал тот олень
к скалам тбилисским9. И гнался за ним Фарнаваз, пустил
стрелу и попал в оленя. Пробежал недолго олень и упал у
подножия скалы.
Подошел Фарнаваз к оленю. И день тот, и вечер кончались.
И сел он возле оленя, дабы пробыть тут ночь и пуститься в
обратный путь утром.
А у подножия скалы была пещера, и камнями заделан
был вход в нее. И от старости рушилась та стена, выстроенная
в старину.
Тут пошел сильный дождь, и Фарнаваз достал чуглуги 10 и
расчистил вход в пещеру, дабы укрыться там от дождя. И во
шел он в ту пещеру и увидел там сокровища несметные: зо
лото и серебро и утварь золотую и серебряную несметную.
Тут удивился Фарнаваз и исполнился радостью, и вспо
мнил он сон свой! И завалил он вход в пещеру и быстро вер
нулся домой. И известил он мать свою и двух сестер своих.
И той же ночью пошли они втроем, погнав ослов, груженных
Мешками. И наполнили они их казной и зарыли часть там же,
вновь заделав вход в пещеру. И так вывезли они то сокро
вище за пять ночей, спрятав его надежно.
156
Тогда послал Фарнаваз раба своего к Куджи 11 и повелел
передать ему: «Я из рода Уплоса, сына Мцхетоса. И сын я
брата Самара-старейшины, и владею я большим богатством.
Пожелаешь, приду к тебе с ним и будем братья и будем вла
деть тем добром вместе, нападем на Азона-эристави 12, и да
будет благосклонна к нам наша судьба».
106. ОхотаФарнаоза
Царь Грузии, оказывается, однажды охотился в окрестно
стях Тбилиси. Страстным охотником был, говорят, царь. Пер
вую же пущенную им стрелу всадил он в оленя. Раненый олень
добрался до серных источников, где успел омыть свою рану.
Серные воды заживили его рану. Олень спасся от преследова
телей.
Царь почел это знамением свыше. Осмотрев местность и
бьющие здесь горячие источники, он повелел заселить эти ме
ста, назвав новый город Тбилиси, что значит «Теплый».
По народным преданиям, то был Фарнаоз \ первый царь,
давший грузинам письменность.
107. Вахтанг Горгасал
На той земле, которая видна с горы Бочорма *, жил царь
Грузии Вахтанг Горгасал 2 . Там же возвышается, вся в вы
боинах, гора, на которой стоял его дворец. Развалины его со
хранились и поныне. Пониже видны развалины царской дозор
ной башни и крепости Уджарма 3 , вокруг которой ранее был
город. Неприступной твердыней была эта гора... На какой
только высоте не стоят здесь вокруг остатки башен и церквей!
Отсюда и правил наш царь Картли 4 и Кахети5. Могучим
был он царем и таким благим, что с неба слышался ему благо
вест. Об этом и сказано в песне:
Царь Вахтанг любим был богом,
Слышал благовест он с неба6.
Много воздвиг он храмов, и город Тбилиси им был по
строен. Да жена попалась ему дурного нрава, и сам он одна
жды изменил данному им слову, поэтому и ждал его дурной
конец.
157
Еще четырнадцати лет воссел он на царство. Не прошло и
немного времени, как напал на его страну один царь.
— Давай не будем губить народ, а сами померимся си
лой,— сказал ему этот пришлый царь.
Позором было бы для героя отступить, когда вызывают
его на поединок, и Горгасал вышел на бой. Приближенные
стали нашептывать царю:
— То искушенный и знаменитый боец. Победа останется за
ним. Если не сумеешь его обмануть, погибла наша страна.
— Не соглашался царь, но под конец решил нарушить
свое слово и, когда они вышли на место боя, крикнул своему
противнику:
— Не подобает герою выходить, на бой со столь многочис
ленной свитой.
Бедняга, говорят, оглянулся, и в это время Горгасал вон
зил ему стрелу в шею...
Однажды Горгасал отправился походом в Индию, а свою
жену оставил во дворце на той горе.
Внизу, в долине, жил, оказывается, пахарь 7 из Джавахе
8
ти . Благословенным был он человеком, пахал и сеял, и уро
жай собирал он великий.
Царская жена глядела на него сверху во время пахоты. Не
блюла она честного имени и соблазнила пахаря. Так как не
где было им встречаться, пахарь ло ночам рубил скалу, чтоб
подняться по ступенькам на вершину горы. Те дыры и вы
боины, что видны на той скале доныне,— дело рук того па
харя.
В ту ночь, когда кончил он рубить скалу и поднялся к ца
рице, пожаловал из Индии Горгасал и застал пахаря у ца
рицы. Так держал перед ним ответ пахарь:
Днем пахал я плугом землю,
Ночью вырубал скалу я,
В полночь встретился с любимой —
Невысокой с ликом солнца.
Честь и совесть позабыл я.
Да поможет бог убийце!
Да будет бог в помощь тому, кто
Лишит меня жизни!
Не лишил жизни пахаря Горгасал, но услал его с глаз до
лой в Джавахети. Весь урожай Картли и Кахети ушел,
говорят, вместе с ним. И долго не росло у нас ничего, тогда
158
как в Джавахети урожай подобен был морю. Послали потом
за тем пахарем человека, хотели вернуть его, да не захотел
он. Лишь несколько горстей пшеницы прислал. Осыпали, гово
рят, тем зерном поля, и с того года вернулся урожай в Картли и Кахети, да только в Джавахети все равно урожай вдвое
больше.
Добросердечен был царь и простил жене ее вину. А вот
жена вновь предала его. Многочисленное войско вторглось в
нашу страну, света не видать было на Самгорском поле 9 от их
великого множества. И подошли они к Уджарме. Горгасал
дал им жестокий отпор. Днем бил он их в поле, а ночью воз
вращался в свой замок, окруженный неприступной кре
постью. Царица за его спиной договорилась с царем не
верных:
— Если возьмешь меня в жены, помогу убить моего мужа.
Ночью дам его коню много соли, а утром, как станет он пере
правляться на коне через реку, нагнет голову конь, станет пить
воду. Царь потянет коня за уздцы, поднимет его на дыбы, а ты
укройся на другом берегу реки и вонзи ему в этот миг стрелу
под мышку. Иначе не убить его. С ног до головы закован он
в броню.
Привела в исполнение царица этот преступный заговор, и
на второй день смертельно раненного царя внесли в замковый
зал. За два дня испустил дух этот прославленный царь. Да
царь неверных и царицу пустил по его следу:
— Столь знаменитого героя, мужа не пощадила! Мне ли
ждать от тебя верности?! — сказал он.
Повелел привязать ее к хвосту коня Горгасала, и разнес
ее тот конь на куски.
108. Основание Тбилиси
Те места, где сейчас стоит Тбилиси, были покрыты непро
ходимым лесом, населенным многочисленными зверями. Од
нажды в том лесу охотился Вахтанг Горгасал. Испытанный
царский сокол погнался за фазаном. Оба спустились в ущелье
и исчезли. Царь, окруженный свитой, спустился в ущелье и
увидел поток горячей воды, а в ней сварившегося сокола с
фазаном в когтях.
159
Царь внимательно осмотрел те места, понял целебное зна
чение тех вод и решил заложить здесь город. Повелел он кор
чевать лес, очистить местность и начать строительство домов.
По тем теплым водам и назвали город Тбилиси1.
109. Откуда произошло
название Метехи
Горгасал еще малолетним был, когда вторгся в Картли
Ос Богатар *, похитил сестру Вахтанга и взял ее себе в на
ложницы. До поры до времени мать скрывала это от Вах
танга. Но один случай вывел все наружу. Однажды Вахтанг
играл среди сверстников и почему-то дал пощечину одному из
играющих. Побитый в сердцах крикнул ему:
— Что ты тут размахиваешь кулаками! Если такой ты мо
лодец, иди выручай свою сестру от Ос Богатара, который ее в
наложницах держит.
Эти слова так огорчили Горгасала, что он немедля вер
нулся домой, пришел к матери, положил ей голову на колени
и попросил:
— Матушка, дай последний раз отведать твоей груди, про
ститься с детством.
Мать достала ему грудь. Тут Горгасал зажал сосок в зу
бах и сказал:
— Говори сейчас же, где моя сестра — не то отгрызу со
сок.
Отказывалась было мать, но Вахтанг не отстал, и в конце
концов она подробно рассказала ему обо всем. Сказала она
ему под конец:
— Скрывала я от тебя, сын мой, все это до поры до вре
мени, но теперь возмужал ты и надеюсь на тебя, что помо
жешь и сестре, и всей Картли.
Вахтанг после этого усердно стал готовиться к походу, со
брал войско и сообщение тайно послал сестре о своих намере
ниях. В ответ сестра написала ему: «Богатар, братец,— вели
кан. Многих палаванов 2 лишил он жизни, и лучше оставь
•свои замыслы. Но если уж не откажешься ты от задуманного,
сообщаю тебе, что Богатара убить можно, лишь нанеся ему
рану под мышкой, так как он всегда закован в броню».
Как только собрал Вахтанг войско, послал нарочного к
160
Богатару и вызвал его на бой. Богатар со злости огнем пы
лал. Собрал осетин и пошел на Вахтанга, который стоял с
войском там, где сейчас стоит Метехский храм 3 . Пришел Бо
гатар и стал на другом берегу Куры. Вахтанг бросил ему вы
зов на бой. Богатар взял с него клятву, что тот не станет пу
скать в него стрелы, пока он будет переходить реку. Напра
вил он коня в реку, режет конь волны, а Вахтанг не сводит глаз
с самоуверенного Оса, который еле сдерживает коня. Вот улу
чил Вахтанг момент, увидел обнажившуюся подмышку и ми
гом пустил стрелу, да так метко, что смертельно раненный
Богатар упал с коня и был унесен волнами Куры. Дрогнуло
осетинское войско. Вахтанг преследовал их по пятам, вторгся
в Осетию, покорил ее и освободил сестру. В знак раскаяния за
нарушение клятвы воздвиг Вахтанг пять храмов: Цилканский4 — на востоке, Сиони5 — на юге, Эртацминда6 — на за
паде, Самтависи7 — на севере. А посередине — храм Метехи,
что значит «Мэ втехе», то есть «Я нарушил» (клятву). Так го
ворит народ.
110. Царь Гурген
В Кутаиси1 жил прославленный царь Гурген2. Испытан
ное было у него войско. Гурген при его помощи и свою страну
оборонял, и другим помогал. Однажды татары осадили Гу
рию 3 и Мегрелию4. Сообщили об этом Гургену. Он со своим
славным войском пошел в бой.
Царь оставил своим заместителем надежного визиря, ко
торого облек властью. Началась война. Тяжело пришлось
Гургену. Никто не надеялся на его возвращение.
Узнав об этом, Гургенов визирь захотел стать царем. Хо
тел он заполучить и царицу.
— Гурген изменил своей родине, он женился на дочери
султана,— уверял он царицу.
Но она не верила визирю и отказалась стать его женой.
Скоро пришла весть: Гурген-царь жив.
Визирь призадумался: «Вернется царь, расскажет ему ца
рица о моих разговорах с ней — и я пропал». Решил он изба
виться от женщины. Послал письмо царю: «Во время твоего
отсутствия твоя супруга осквернила дворец своим поведе
нием».
11
Заказ 1699
161
Гурген очень любил своего визиря. Поверил он всему, о
чем было написано в письме, и тут же прислал ему ответ:
«Убейте ее в таком месте, чтоб и тела ее не осталось. Пусть
растерзают ее хищники».
Обрадовался письму визирь. Отобрал он несколько при
дворных и указал им на гору Хвамли5, которая хорошо видна
из Кутаиси:
— Поднимите эту женщину на вершину этой скалы и
убейте ее. А тело подвесьте на дерево, пусть его склюют
птицы.
Когда поднялись на Хвамли, царица попросила придвор
ных:
— Не убивайте меня, не берите греха на душу, останусь
тут, все равно съедят меня хищники.
Пожалели они женщину и оставили ее в живых.
Нашла женщина какую-то пещеру и стала там жить.
В пещеру приходила дойная олениха. Она так привыкла
к царице, что та доила ее. Поселились вместе женщина и оле
ниха. Царица была беременна и родила в пещере сына. Мать
давала ребенку грудь, а олениха — матери.
По прибытии узнал обо всем Гурген. Сильно затосковал он,
никуда не ходил и прекратил веселье во дворце.
Однажды к нему во дворец прибыли гости. Желая развлечь
их, Гурген согласился поехать с ними на охоту на гору Хвамли.
Увидел тут царь оленя и погнался за ним. Олень подвел его
к пещере.
Увидел Гурген ребенка и поразился. Вскрикнула жена и
бросилась ему на шею.
И сейчас стоит на Хвамли церковь, построенная Гургеном.
111. Ворота Дербента
Один грузинский купец повез на продажу товары в Дер
бент. В пути напали на него, оказывается, лезгины и отняли
все дочиста. Купец пошел жаловаться правителю лезгин.
— В твои владения я прибыл, товар привез на продажу.
А твой народ ограбил меня дочиста. Прошу справедливости.
Вели вернуть мне награбленное.
— Откуда ты родом? — спросил правитель лезгин.
— Грузин я.
— Вот и отправляйся в Грузию, припади к ногам твоего
162
царя Давида 1 и проси у него справедливого суда,— сказал ему
лезгин.
— Суда у тебя я прошу. Не то, если узнает о случившемся
царь Давид, несдобровать тебе.
— Гм! Несдобровать? А что сделает со мною Давид? Уж
не снимет ли ворота Дербента?
Купец вернулся в Грузию и обо всем рассказал царю. Не
забыл передать и слова лезгина: «Уж не снимет ли Давид во
рота Дербента».
Давида обидело поведение правителя лезгин. Он повелел
привести тысячу лошадей, заказал две тысячи вьючных кор
зин и посадил в каждую из них по вооруженному грузину.
Проводников одел в купеческие одежды, потерпевшему купцу
царь велел ехать впереди. Отправил царь караван в Дербент,
а сам поехал следом.
Приблизившись к Дербенту, Давид послал гонца к прави
телю лезгин: везу, мол, товары на продажу, откройте ворота
города.
Лезгины обрадовались, решили, что снова будет чем пожи
виться, и открыли ворота. Настала ночь. В полночь Давид ве
лел открыть корзины и выпустить оттуда вооруженных воинов.
Три тысячи отборных храбрецов были готовы к бою. Захвати
ли они Дербент. Отняли городские ключи у правителя лез
гин. Давид повелел снять железные ворота, охранявшие
въезд в Дербент, запряг в них лезгин и так привез ворота в
Гелати2.
Правителя лезгин, однако, он простил и отпустил его с
миром. Тогда получивший свободу правитель сказал Давиду:
— Благодарю за милость, но прошу тебя: даруй мне землю
хоть размером с кожу быка, чтоб мог поселиться я на ней.
Давид исполнил его просьбу. Правитель лезгин велел при
нести кожу быка, нарезал ее на тонкие тесемки, связал их
одну с другой так, что ею стало возможно охватить весь Дер
бент. Нечего было возразить Давиду, и Дербент вновь остал
ся лезгинам.
112. О строительстве Гелати
Давид Строитель был очень милостив и благочестив.
После окончания одной из войн решил Давид построить
великий Гелатский монастырь1. Нет сомнения, что его жела163
ние должно было быть исполнено. Созвали рабочих и начали
строить. Дьявол — будь он проклят! — захотел помешать ему
в этом богоугодном деле. Сколько раз возводили стены над
фундаментом, столько раз проклятый рушил их по ночам. Се
годня, завтра, сегодня, завтра дело не шло на лад, стены под
нять над фундаментом не могли. Царь, конечно, смекнул, что
дьявольских рук это дело, и решил во что бы то ни стало пой
мать дьявола. Ом взял миску, наполнил ее водой и поставил
неподалеку от фундамента. Сам же спрятался в углу и стал
стеречь. Только стемнело как следует быть, где был и где не
было его, появился тот проклятый и усердно взялся за дело.
Тут приметил он миску с водой и подошел к ней. Выскочил то
гда из укрытия Давид и ухватил его. Дьявол превратился тут
же в мула, но хитрый царь все же не испугался. Он вдел ему
уздечку и быстро вскочил ему на спину.
С того дня не расставался он с тем мулом. С того дня и
строительство Гелати быстро пошло к концу. Тогда же вы
строил он Вардзию 2 и многое другое. Немало труда положил
Давид на строительство Гелати. С реки Цкалцитела приволок
он два огромных камня. Очень велики эти камни. Они встрое
ны в юго-западный угол здания. На одном из них и сейчас
видны солнечные часы, будто бы сделанные самим Давидом.
Из Дербента привез он огромные ворота 3 и повесил их в
ограде Гелати.
А тот чертов мул также верно служил Давиду — повсюду
ездил на нем Давид. На тяжелом пути, в бездорожье так от
чаянно бил мул копытами землю, что всюду оставлял следы.
И сегодня в Имерети показывают знак на скале, который зо
вут следом мула, или чертовым следом. На спине того мула
привез Давид те два громадных камня и дербентские ворота.
Давид собственноручно ухаживал за мулом: водил его на па
стбище и на водопой, так как не доверял никому — черт ведь
он, обманет и убежит еще...
Однажды царь был очень занят и не мог напоить мула.
Позвал он конюшего и велел повести мула на водопой. Пре
дупредил его:
— Ни в коем случае не снимай с него уздечки.
Конюший отвел мула к источнику. Мул понюхал воду, под
нял голову и начал фыркать и лягаться. Конюший подумал:
«Бедняге уздечка мешает»,— и снял уздечку. Чертов мул ра
достно заржал, прыгнул в воду и исчез.
1S4;
113. Царица Тамар
и утренняя звезда
Сверкающая утренняя звезда 1, дающая нам зиму и лето,
была взята в плен царицей Тамар 2, приковавшей ее цепями.
По желанию царица Тамар обращала звезду в коня, сед
лала его и ездила на нем.
С превращенной в коня звезды никогда не снимали уздеч
ки, иначе она могла исчезнуть. Однажды воспитательница Та
мар повела превращенную в коня звезду на водопой. Конь
обратился к ней:
— Ну как же мне, взнузданному, пить воду! Сними с меня
уздечку, чтобы мог я напиться.
Воспитательница Тамар сняла с коня уздечку, и сверкаю
щая звезда тотчас исчезла. Послали вдогонку за ней войска
царицы Тамар, но сверкающая звезда подняла ветер, снег и
бурю и сбила с пути войска царицы.
Улетела утренняя звезда, села на Эльбрус и шлет нам от
туда то зиму, то лето.
114. О Тамар и ее сыне
Не было на земле девушки красивее Тамар. Много было у
нее женихов, но она отказывалась выйти замуж. Много царе
вичей она отвергла; решила остаться девственницей. За чис
тоту и святость бог даровал ей чудо: ее одежда висела на
луче солнца, падавшем в комнату из окна. Но придворные и
великие князья были озабочены тем, что Тамар оставалась без
мужа, а престол — без наследника. Много думали они и на
конец впустили к ней ночью юношу... Спала Тамар глубоким
сном и не слышала ничего.
На следующий день встала она, взяла одежду и повесила
ее на луч, но не стал держать луч ее одежды, упала она на
пол. Опечалилась Тамар, да что было делать.
Прошло время, и родила она сына. Позвала ночью слу
жанку и велела ей отнести новорожденного в горы и бросить
там. Стыдилась она его. Исполнила ее веление служанка.
Стал мальчик плакать в горах. На тот плач пришла олениха. Увидела ребенка, пожалела и дала ему сосать свое
вымя. Вырос мальчик на оленьем молоке.
165
Однажды охотник увидел в горах олениху, погнался за
ней. Олениха привела охотника в место, где увидел он боль
шого мальчика. Бросился тот к оленихе и стал сосать ее
вымя. Удивленный охотник не тронул олениху и, вернувшись,
поведал об этом Тамар. Поняла она тотчас, кто был тот маль
чик. Сшила рубаху, только для головы не сделала прорехи.
Дала охотнику и наказала:
— Придешь в то место, где видел ребенка, брось рубаху,
а сам спрячься. Ребенок возьмет рубаху, натянет ее, а головы
просунуть не сможет. Тут поймай его и приведи.
Исполнил все охотник, как повелела царица. Вырастила
Тамар своего сына и назвала его Георгием К Так как олениха
вскормила его, все потомство Георгия не ело никогда оленьего
мяса.
115. Да погибнет онг
если дурное задумал!
Во времена Тамар Горийский холм ! был подобен острову.
С трех сторон омываем был он водами рек Куры, Лиахви и
Меджуды. Воды эти образовали глубокое озеро. Страшен был
там омут. Вокруг горы покрыты были непроходимыми лесами.
Однажды царица Тамар прибыла в те места на охоту.
Охотники рассыпались по лесу и вскоре вернулись с богатой
добычей. Много было убито дичи: кабанов, оленей, фазанов.
Только не видать было любимого сокола царицы. Оказывает
ся, опустился тот сокол на выступавший из воды холм и сел
там на высокую скалу.
Повелела Тамар:
— Тому, кто вернет моего сокола, любое желание исполню.
А глубокое озеро шумело, бурлило. Не видать было, чтобы
кто-нибудь взялся исполнить желание царицы. Вдруг от тол
пы отделился какой-то чудесный юноша. Быстро отдал он по
клон царице, сбежал с горы и бросился в омут. Широко рас
кинул он сильные руки и бодро поплыл. Приблизился он к
берегу холма, поймал сокола и вновь бросился в бушующие
волны. Вот геройски борется он с волнами, вот достиг берега,
еще немного — и ступит он на берег.
«Обещала я ему исполнить любое его желание,— подумала
вдруг Тамар. В душе взмолилась она: — Да погибнет он, если
дурное задумал, да поглотят его волны!» .
166
Только подумала об этом Тамар, как затянула юношу вода
ко дну. Раскаялась Тамар и, дабы замолить свой грех, сде
лала доброе дело: спустила в Куру воды озера — омута, кото
рый ежегодно уносил человеческие жизни, и осушила его. На
том холме и выстроила она крепость Гори.
116. Тамар
Поведала мать своей Тамар:
— Дитя мое, сон привиделся мне. Глядела я в чашу мира,
видела все страны. Тебе принадлежала вся земля. Храни ее,
сознавай величие долга.
Вскоре исполнился материнский сон. Стала Тамар власти
тельницей всей Грузии. Ни один щит не устоял против ее меча.
Все склонились ниц и платили дань. Всех обложила данью
Тамар. Одно лишь море осталось свободным и не склонило
пред нею голову. Но и его вскоре покорила Тамар: повелела
принести к морскому берегу ботвы и соломы, валежник, вы
сыпать все это в море, облить керосином и зажечь. Засверкал
огонь, и дым стал стелиться по берегу моря. Опечалилось
море, содрогнулось от края до края. Послало оно гонца к Та
мар: «Только не жги меня, какую хочешь дань стану тебе пла
тить!»
Снизошла Тамар к просьбе моря, обложила его данью:
буйволов, янтарь и самоцветы, жемчуга потребовала от него.
С тех пор и появились на земле буйволы, самоцветы и жем
чуг.
117. Царица Тамар
У одного прославленного грузинского царя была прекрас
ная собой дочь по имени Тамар. Заболела она злым недугом.
Без счета тратил деньги отец, чтоб излечить Тамар от той не
мочи, но ничем помочь не мог. Увидев, что дочь его хиреет,
становится все безобразнее, вызывая у всех отвращение, ве
лел царь слугам увести ее куда-нибудь подальше от дома,
чтобы не видеть ее страданий.
Взяли слуги покрытую страшными язвами Тамар и бро
сили ее на склоне, поросшем травою. Тамар не в силах была
уже ходить. Скатилась она по склону горы и прикосновение
167
к травам, росшим на склоне, исцелило Тамар от болезни.
(Говорят, особенно помог ей табак.) Тамар вновь стала такой
же красивой и очаровательной, как и прежде. Вскоре стала
она еще краше. Глаз нельзя было отвести от ее лица. Так хо
роша была благословенная Тамар.
Почувствовав себя здоровой, встала Тамар и пошла куда
глаза глядят.
Долго ли шла она, коротко ли, проходя под пещерами
Вана 1 , напротив Вардзийских пещер2, повстречала она ка
кую-то женщину. Та дала ей приют, и стали они жить вместе.
Однажды летели над ними в теплые страны журавли.
Вдруг неподалеку Тамар заметила журавля со сломанными
ногой и крылом. Подкралась она к нему и поймала. Перевя^
зала ему раны и вскоре залечила их совсем. Журавль стал
ручным и жил вместе с домашней птицей. Очень привязалась
к нему Тамар.
На второй год, как летели журавли, улетел с ними и при
рученный журавль. Опечалена была Тамар его побегом и не
мало пролила слез.
Однажды вновь появилась в небе журавлиная стая. Та
мар поглядела на нее и сказала:
— Не с ними ли летит мой журавль?
Только произнесла она эти слова, как отделился один жу
равль от стаи. В клюве он нес две щепки — одну желтую и
одну белую. Красивые были щепки.
Опустился журавль на скалу, где в пещере жила Тамар,
положил на землю обе палочки и улетел.
Подбежала Тамар, взяла те красивые принесенные журав
лем щепки и сказала:
— Сгодятся они молоко замерять.
Тут же замерила она надой молока своей коровы. Молоко,
в которое опустила белую палочку, превратилось в серебро.
Замерила она вечерний надой желтой палочкой — стало мо
локо золотом. Так и вода, в которую опускали те щепки, пре
вращалась то в серебро, то в золото. Собрав много серебра и
золота, воссела Тамар царицей на трон и стала строить по
всей Грузии храмы. Была она щедра и жаловала бедным не
мало.
Весть о красоте Тамар дошла и до персидского шаха. Со
брал он великое войско и пошел на Грузию походом, чтобы
силой взять Тамар в жены.
168
Тамар разбила его войско. Разбила она его и вторично, но
в третий раз победа осталась за шахом, и собрался он увезти
Тамар из Грузии. Тогда растаяла Тамар в воздухе и стала не
видима Грузии мать.
118. Могила царицы Тамар
в Вардзии
У многих великих этого мира красота Тамар заставляла
биться сердца учащенно. Многие мечтали жениться на ней.
Среди них был и турецкий паша.
Однажды послал он к ней послов: «Должна ты стать моей
женой».
Разгневалась сильно царица Тамар, с отказом отпустила
она сватов. Обиделся паша. Повелел ей передать: «Живою не
удостоился тебя зреть в моем дворце, но после смерти из мо
гилы похищу тебя».
Задумалась царица Тамар: «Неужто после смерти могу я
попасть в руки этого нехристя?» После долгих дум приступила
она к строительству Вардзийского монастыря. Окончив стро
ительство монастыря, повелела она выточить три столба и за
вещала своим приближенным:
— Когда настанет моя кончина и преставлюсь я, похоро
ните меня в Вардзийском монастыре, а этими тремя столбами
укрепите монастырскую церковь.
Преставилась царица Тамар. Царедворцы исполнили ее
волю: похоронили ее в монастыре тайно, а потом установили
в монастырской церкви три столба.
Как только дошла весть о кончине царицы до паши, собрал
ом великое войско, пошел походом на Грузию и прямо ринулся
к Вардзии. Собрал он всех царедворцев и спросил:
— Где могила царицы Тамар?
Один из царедворцев проговорился, доложил паше:
— Здесь вот, в этом монастыре, она похоронена.
— Чем отмечена могила?
— Приметой три столба стоят там.
Вошел паша в монастырь, увидел три столба и стал в раз
думье: не знал, к какому столбу идти, под которым из них мо
гила Тамар-царицы.
После долгих раздумий подошел он к ближнему и начал
рушить его. Вдруг заговорил столб и говорит паше:
169
— Напрасно рушишь меня. Вот там, под вторым столбом,
похоронена Тамар!
Бросил паша первый столб и подошел ко второму. Только
начал рушить его, как заговорил второй и то же самое ска
зал ему:
— Не здесь похоронена Тамар-царица. Вот там, под треть
им столбом она.
Третий столб то же самое сказал и отослал его к первому.
Удивился паша, восславил бога и сказал:
— При жизни была ты великой и мощной и при смерти
сохранила свое величие и мощь.
Поклонился он богу и попросил простить его грех. Тут же
вышел он вон из монастыря и, не отдохнув после бессонной
ночи и боя, ушел той же дорогой обратно.
119. Шота Руставели
Слышал я, что Шота Руставели 1 был прославленным сти
хотворцем. Был он крестьянский сын, оказывается, из села
Рустави, что недалеко от Ахалцихе. Сызмальства в лесистых
горах Рустави пас он баранту. И десяти лет ему не было, оси
ротел он: отец у него умер. Скоро и мать скончалась, и остал
ся он круглым сиротой.
Сказывают, что Шота Руставели очень лзобил свою мать.
Как узнал о смерти матери (был он тогда в горах с барантой),
от горя чуть ума не лишился: побежал, говорят, и в Куре
(Кура недалеко от Рустави течет.) хотел утопиться. Да на его
счастье из Вардзии возвращался отец царицы Тамар. Пожа
лел он ребенка и спас его. Забрал с собой и вырастил со своей
единственной дочерью, царицей Тамар.
Тамар-царица и Шота Руставели с детства крепко полю
били друг друга и дали слово стать мужем и женой. Когда
умер отец Тамар и трон остался за Тамар, собрались все при
ближенные, устроили совет и попросили ее: «Вътходи замуж,
нельзя же так тебе оставаться».
А она им и скажи: «Не хочу зямуж, останусь я без мужа».
Но не допустили этого: «Нельзя,— оказали,— так». Тогда по
тихоньку поведала она домашним: «Есть у меня нареченный,
такой, что всей Грузией руководить может». И назвала Шота
Руставели.
17»
Как узнали об этом, стали все сердиться на нее: «Как по
смела ты какого-то сироту, крестьянского сына, избрать себе
мужем! Не смеешь этого, иначе не видать тебе трона!» Что же
было ей делать? Много она горевала, но помочь делу ничем
не могла..
И Шота очень любил Тамар. Он тоже горевал о случив
шемся. Тогда царица Тамар выдала за него замуж свою кра
савицу прислужницу. Очень грустил Шота Руставели сник
весь* похудел, как смерть стал, похож на умирающего^.
Тамар-царица была несравненно прекраснее его жены.
Видя ее, в душе говорил он: «Чтсх потерял1 я и что на шел Ы
Шота был приближенным Тамар-царицы. Почувствовав,
что не может он без Тамар, попросил у нее:
— Отпусти меня, уеду я в Аравию.
Опечалилась Тамар:
— Кто же заменит тебя, кто сталет воспевать нас в пес
нях?
Но Шота настоял на своем и уехал в Аравию. Жену хотел
он оставить здесь. Тамар узнала о том и сказала ему:
— Из уважения ко мне возьми с собой эту женщину.
Ради Тамар он готов был в огонь броситься. Забрал жену и
уехал.
Там целыми днями ездил он на охоту. Этим и отвлекал свое
сердце от дум. Писал он и стихи. Большую книгу написал
он — «Вепхистжаосани» 2„ Невзлюбил он жену и не вспоминал
о ней.
Однажды, когда Шота был на охоте, его жена сошлась с
молодым, бравым арабом. Вернувшись с охоты, Шота застал
его у себя- дома. Хоть и не любил он жену, но все же стало
ему обидно: как этот араб смеется над ним. Достал он меч и
сказал:
Не удержать смерти узкой, скалистой дороге.
Она уравняет слабого и сильного3.
Сказал он это и тут же зарубил жену и того юношу. В' ту
же ночь бежал он а Грузию. Но царицу Тамар не захотел он
все же видеть. Обидна ему было. Ушел он монахом в одни мо
настырь. После того недолго он жил. Умер монахом и похоро
нили eFO в соборе.
171
120. Шота и владетель Тмогви
Крепостью и городом Тмогви1 владел Тома Тмогвели2.
Была у него сестра по имени Тинатин, прекрасная собой. Ко
гда. Шота вернулся3, захотел взять Тинатин в жены.
Поехал он из Рустави 4 в Тмогви свататься. Проезжал
мимо крепости Ормоци5. Там жило семеро братьев Абаши
дзе. Bqe семеро были прославленными героями, но былц
холосты. Была у них сестра. Чуть прихрамывала, но была обт
разованна, умела говорить хорошо. Как подъехал он к селу,
попросил у той сестры семерых братьев по имени Кекела на
питься. Кекела ответила ему:
— Если хотите воды, пожалуйте к нам в дом.
Шота вошел в дом. Завели они разговор и говорили меж
собой столько, что договорились и о замужестве. Подумал
Шота: «Не найду я лучшей девушки». Дали они друг другу
слово: если Шота изменит своему слову, должен он принять
смерть от руки Кекелы. Если изменит Кекела,— убьет ее Шо
та. Дав это обещание, покинул Шота тот дом и направился в
Тмогви. Поднялся он к владетелю Тома Тмогвели. Был ве
чер. Поужинали они. Тут встретился он с Тинатин и понял,
что она нравится ему больше Кекелы.
И здесь дали они друг другу слово: в мае должен при
ехать Шота за девушкой. Вернулся Шота в Рустави, но не по
тому пути прошел, что вел мимо Кекелы. Обошел другим бе
регом. Пришло время, и должен Шота увезти к себе Тинатин.
Снова кружной дорогой поехал он, чтобы не видеть Кекелы.
Справил Шота в Тмогви свадьбу и повез Тинатин в Рустави.
Узнала Кекела, что везет Шота Тинатин по Толошской до
роге6. Все семеро ее братьев случились в то время дома.
Кекела собирала обед семерым братьям, в то время как
ехал по ту сторону реки свадебный поезд. Братья не знали
ничего. Был у братьев конь, семь лет он пасся необъезжен
ным. Не успела даже обед подать Кекела, оставила миски нет
расставленными на столе. Надела вооружение старшего брата,
села на того коня и бросила его в воды разлившейся реки. Так
как обед запоздал, братья послали младшего из братьев:
скажи, мол, сестре: пора нести обед. Младший, брат видцт,
обед готов, миски сняты с полки, и подумал, что она куда-то
вцшла ненадолго.
: Опять не видать Кекелы.
172
Тут вышел второй брат. Он видел то же, что и первый, и
то же сообщил братьям. Вновь не видать былр Кекелы. Вы
шел старший брат. Видит, нет его доспехов. Побежал в ко
нюшню, видит, нет и коня. Тут кликнул он братьев:
— Выходите, кто-то похитил нашу сестру или же своей
волей она бежала.
Вышли братья во двор и начали проглядывать дорогу. Ви
дят, девушка направила коня в реку. Их кони в столь бурные
воды войти не могут. Смотрят они: семь лет отдыхавший конь
так глубоко врезался в воду, что лишь голова всадницы видна.
Через короткое время вынес конь всадницу на берег. А тут
свадебный поезд едет. Преградила девушка путь Шота и гово
рит:
— Останови свадебный поезд.
Достала она их договор, написанный в ту ночь. Шота рас
пахнул платье на груди и говорит:
— Виновен я перед тобой и должен от твоей руки погиб
нуть.
— Покажи мне твою невесту,— сказала Кекела.
Тинатин приоткрыла свое лицо.
— Да, лучше она меня,— сказала Кекела, сошла с лоша
ди, благословила молодых и, сев на коня, вновь переехала
вброд реку.
Смотрят братья, диву даются.
Спросили братья Кекелу:
— Что было, зачем ты ездила на тот берег?
Сестра ответила им:
— То был Шота Руставели. Вез он жену из Тмогви, а я
благословила молодых.
Не сказала она братьям правды. Боялась, чтобы не убили
они Шота.
121. Слова Шота
Однажды царица Тамар прибыла в гости к эристави 1
Рачи 2 . Сопровождала ее многочисленная свита; певцы, поэты
и философы окружали Тамар. Большой пир устроил в ее честь
эристави.
Оказывается, в дочь рачинского эристави был влюблен
мелкий дворянин, стрелок Давид Гоциридзе, бывший в "кр.е173
постном гарнизоне. Всем он взял: умен был, воспитан, собой
хорош, всеми прославлен, но жениться на дочери эристави не
мог по происхождению.
Узнала об этом Тамар. Спросила собравшихся там фило
софов:
— Что бы вы нам сказали, посоветовали?
Умолкли все. А Шота Руставели выступил вперед, покло
нился царице и сказал:
Если тысячу стоит происхождение,
Десять тысяч — цена воспитанию.
Если негож человек,
Ни к чему его знатность!3
Согласна была с ним царица, и решил тогда эристави от
дать дочь за Гоциридзе, исполнить волю царицы.
Грузины почитали Тамар как святую и звали ее пиримзе,
что значит «лик солнца». Не рождалось еще женщины, рав
ной ей по красоте.
О Тамар-женщина,
Око всей страны,
Солнцу равная!
Когда умирает в Раче хорошая женщина, так причитают
по ней:
Хорошая ты, царице Тамар подобная,
Голосом низкая, делами высокая.
122. Скала Тамар
и гора Шода
Возле села Шкмери в высокой скале высечена пещера1;
вход в нее выложен кирпичом. Сегодня подняться туда почти
невозможно. По мнению народа, в той пещере стоит колы
бель, в которой выросла царица Тамар, а на стене сохрани
лось ее изображение. С этой пещерой связано такое предание.
Царица Тамар и Шота Руставели с детства любили друг
друга. Шота Руставели был сыном вельможи, однако цар
скую дочь за него не отдали бы никогда. Поэтому Шота на
всегда покинул Грузию. Царица Тамар повелела высечь эту
174
пещеру высоко в скале и удалялась туда, когда любовная
тоска одолевала ее. Тамар спешила тогда в Шкмери, запи
ралась в этой пещере и оттуда смотрела на гору Шода 2 , имя
которой напоминало ей имя Шота. Этим отвлекалась она от
тяжелых дум. Скалу эту и сегодня зовут скалою Тамар. По
преданию, Тамар пользовалась при этом тайным ходом, кото
рый вел в пещеру из Чиатуры 3 .
О НАРОДНЫХ ГЕРОЯХ —
БОРЦАХ ЗА РОДИНУ
113. Бахтриони
А лвани \ где сейчас живут тушины, в старину захвачена
**была татарами. В двух крепостях они укрепились: в кре
пости Бахтриони — в начале Алвани и крепости Алаверди —
в ее конце. Царем Кахети был в то время Леван 2 . Он жил
близ села Шилда. Алванские татары причиняли много бед ме
стному населению.
Однажды из Тушети приехал закупить хлеб в Алвани мо
лодой тушин. Захватили его татары в плен и жестоко оскор
били его мужскую честь. Узнали об этом тушины,— это ведь
было оскорблением всего тушинского племени. Чаша терпе
ния народа была переполнена.
«Отомстим или погибнем с честью!» — воскликнули туши
ны. Послали они за помощью к пшавам и хевсурам, начали
готовиться к походу. Послали людей и к царю Лёвану.
176
Была полночь, когда посланники тушин, подъехали к цар
скому дворцу. По их просьбе стража разбудила царя. Он при
нял гонцов. Поведали ему тушины свою обиду, свои надежды.
Сомневался царь, говорил:
— Что делать? Велико вражеское войско, не справиться
нам. Разъяренные татары предадут огню всю Кахети, камня
на камне они не оставят, погибнет весь народ. Я царь, я буду
за это в ответе.
— Нет, о царь,—сказали тушины.— Пусть на наши го
ловы и на наши мечи и сабли падет вина, если не сумеем мы
победить. Не снести нам позора, не смыв его кровью. Либо все
поляжем, твои верные слуги, либо окрасим алванскую землю
вражьей кровью. Не победить им нас! Только ты стань во
главе войск, а уж мы, тушины, пшавы и хевсуры,— мы сумеем
положить конец власти татар.
Согласился царь. Он со своим войском должен был пере
бить татар, расположившихся в окрестных деревнях, а ту
шины, пшавы и хевсуры — занять крепости Бахтриони и Алаверди.
В назначенный час собралось войско. Коней подковали
они задом наперед, чтобы сбить татар со следа. Войско гор
цев разделили надвое. Часть пошла по ущелью Панкиси, что
бы взять крепость Бахтриони; остальные пошли на Алавердскую крепость.
Вражеский дозор стоял в ущелье Панкиси. Заметили до
зорные следы всадников. Пошли по ним по ущелью в горы.
А грузинское войско, укрытое в лесу, дожидалось вечера.
Вот и условный час пробил. Двинулось войско приступом
на крепость. В пути предводитель тушин Зезва Гаприндаули
выточил из крепкого дерева несколько клиньев и завернул их
в полы чохи.
Подошли к крепости. Стража спала. Зезва Гаприндаули
забил в стену клин — стал на него, забил второй — поставил
вторую ногу, забил третий, четвертый и поднялся по крепост
ной стене. Соскочил в крепостной двор, открыл ворота и впу
стил войско. Разъяренные, полные жажды мести тушины,
пшавы и хевсуры бросились на врага. Божий гнев пал на го
ловы татар. Со сна не могли они разобраться, кто враг, а кто
свой. Они только думали о том, как спастись от разъяренных
горцев. Бросили татары крепость Бахтриони и бежали в Алаверди. Войско преследовало их по пятам. А в это время из
12
Заказ 1599
177
Алавердской крепости, занятой грузинами, остатки враже
ского войска двигались в сторону Бахтриони. Встретились они
в Алванской долине. С двух сторон окружили грузины татар
и началось настоящее беспощадное побоище.
Так много полегло их, что в конце концов один вражеский
труп вниз головой стоял, зарытый в груде тел. Тогда остано
вил Зезва избиение врагов: грех, когда тело убитого станет
вниз головой.
То место и сейчас тушины зовут Гацкветила, что значит
«Побоище» или «Вымершее» (место).
Татары, что живут и сейчас в селе Ахтала,— остатки того
войска.
Царь Леван пожаловал Алвани тушинам от Бахтриони до
Тахтис Багири 3 . А пшавы и хевсуры по собственному жела
нию взяли всю остальную военную добычу.
124. Конь Зезвы
Гаприндаули
После взятия крепости Бахтриони царь захотел одарить
горцев, выигравших эту войну. Пшавам, говорят, даровал он
Шираки \ а тушины, по совету Зезвы, пожелали получить те
земли, которые сможет в один объезд обежать его конь. Конь
взял слишком широкий разгон, много объехал он, да сам не
выдержал, утомился и пал в конце пути. С великим почетом
его хоронили. И с тех пор народ чтит его могилу. Кто хочет
долгой жизни своему коню или ищет удачи в конях, тот и
сегодня приносит жертву на могиле коня Зезвы, особенно ту
шины, пшавы и хевсуры. Ни один не пройдет мимо этой мо
гилы так, чтобы не сойти с коня и не выпить за упокой души
того коня и его хозяина, героя Зезвы.
125. Царь Эрекле
и горцы
Царь Эрекле 1 часто созывал хевсур на войну. Однажды,
говорят, татары 2 объявили войну Грузии. Велел татарский
царь передать Эрекле: «Либо сдай мне город и крепость Тби
лиси, либо черные дни настанут для тебя. Приду с моим вой
ском и расположусь на обед в Тбилиси».
178
Услышав это, Эрекле, говорят, сказал;
— Глядите-ка на этих негодных! Как грозятся мне татар
ские сыны! Там будет видно, кто из нас отведет душу в бою!
С ними мои горцы одни справятся,— сказал, говорят, Эрекле
и повелел созвать хевсур, тушин и пшавов. На берега Арагви
послал он своих людей, написал приказ Кайхосро, управителю
Арагвинского ущелья: «На конях скачите, побыстрее сооб
щите моим верным слугам горцам».
Эрекле наказывал Арагви управителю:
«Седлай коня, Кайхосро, сообщи моим слугам:
Хирчле тому, Бабунаури, всей Хевсурети главе,
Бердии Мамукаури, подпоясанному коротким мечом,
В селе Амга Гаге из рода Бердиева, охраняющему
три ущелья,
Стражу Алудаури, тигру подобному воину,—
Один был он в Шибе, один сдержал натиск неверных.
Пусть спешат Пшави сыны, пусть не теряют времени,
В Тушети сообщи тушинам, пусть станут плечом к плечу
с Зезвой».
Кайхосро был управителем ущелья Арагви. Как передали
ему приказ Эрекле, оседлал он коня, сам поехал повсюду.
Сперва в Тушетию, затем к пшавам, потом в Хевсуретию. Со
брал всех воинов до одного. Всюду побывал на своем коне.
Собрались хевсуры, пшавы, тушины. Прямо на конях при
мчались ко дворцу Эрекле. Увидели царское войско, стали
кричать:
— Где наш царь? Покажите нам его!
Народ, войска говорят меж собой:
— Что это за люди? Мы со страху замираем, когда Эрекле
выходит на нас взглянуть, а эти смеют вызывать его, кричат:
«Где наш Эрекле?»
Тут и Эрекле вышел, готовый к бою. Как увидел на конях
хевсур, облаченных в железные кольчуги и боевые доспехи,
крикнул им:
— Гаумарджос, победы моим хевсурам!
А те в ответ:
— Нашему Эрекле гаумарджос!
Тогда сказали ему хевсуры:
— Почто звал нас, в чем твоя нужда?
Говорит им тут Эрекле:
— Увы, горе вашему Эрекле. Отобедать в Тбилиси гро
зятся татары. Какая же нужда может быть страшнее этой?
J79
Сказал им Эрекле стихами:
Помогите мне, хевсуры, верные вы мои слуги,
Денег получите столько—не потянуть будет конямГ
Обиделись за те слова хевсуры:
— Разве ж мы из-за денег воюем?
Тогда сказал народ:
Не изменят тебе хевсуры — верные твои слуги.
Серебра кто коснется рукой, кто возьмет его из хевсур,
Пусть разгневаются на него, о Эрекле, наши святыни!
Готовьтесь же, хевсуры, наденьте шеломы на головы:
Татар мы ждем — не за пивом сидим на празднестве.
Стань во главе войска, царь Эрекле, пойдем
по пути Крцаниси3
Построились хевсуры, и вся рать Эрекле направилась к
Крцаниси. Подошли тут и татарские войска. Хевсуры, говорят,
попросили Эрекле:
— Пусти нас вперед.
Пустил Эрекле хевсур первыми, а во главе сам пошел. Уда
рили татарским войскам в лоб и прошли до конца. Царь
Эрекле на коне вступил в рукопашный бой. Семь раз он про
шел татарское войско от начала до конца и обратно, неустан
но рубя мечом направо и налево. Немало войска перебил. Как
пошел он в седьмой раз, рухнул под ним конь, не выдержал
его тяжести. Семь пудов свинца было в его кольчуге — дви
жущаяся кольчуга4 на нем была. Рухнула его лошадь, и ок
ружили его татары, но хевсуры мечами отбили Эрекле, спасли
своего царя. Тут и остальные войска подоспели, подвели ему
нового коня.
Рухнул конь под Эрекле,— слуги подводят другого.
Сажают его на коня, поддерживают ему стремя.
Не успел он сесть на новую лошадь, как хевсуры добрались
до вражеского стана. Посмотрел Эрекле и говорит:
— Что это делают там хевсуры? Окружили вражеский
стан?
Крикнул он своему коню:
— Лети, мой конь! Гибнут мои верные слуги, пусть и Эрек
ле будет с ними.
Погнал он коня, подоспел в то время, как хевсуры начали
рубить палатки татар.
'•
180
Тогда бросили клич, говорят, хевсуры:
Где же высейчас, тушины, когда рубят хевсуры шатры?
Обломки меча Надирай валяются у столбов шатра!
Переломился меч у Хошараули, хевсуры подают ему
другой.
В бою, оказывается, Хошараули рубанул мечом столб та
тарского шатра. Крепкий был тот столб, и меч переломился
надвое. Хевсуры тут же подали ему другой. Бились они, пока
не повернули татар вспять.
Кончился бой, и созвал Эрекле свое войско. Многие по
гибли. Большинство хевсур уцелело, так как были они все в
железных доспехах. Эрекле сказал, говорят:
— Чего хотите, хевсуры мои, чем одарить вас? Серебром
ли, оружием или сталью?
Хевсуры ни до чего не дотронулись, сказали:
— Не нужны нам подарки! Разве ради этого мы воевали?
Тогда Эрекле сам одарил — кого оружием, кого деньгами
Поехали хевсуры домой. Перед отъездом наказывали они
Эрекле, прощаясь:
— Если еще что приключится, снова нагрянут татары,—
пришли за нами. Тогда мы всю их страну уничтожим.
Поблагодарил их Эрекле, и вернулись хевсуры в горы.
126. Предание
о Майе Цхнетели
Майя из Цхнети 1 была крестьянкой. Была она очень кра
сива. Жила во времена царя Эрекле. Еще не успела Майя
стать девушкой, как помещик привел ее к себе в дом и учинил
над ней насилие. Мать и отец умерли с горя: отец удавился
в лесу, мать отказалась от пищи и умерла дома. Даже похоро
нить их не смогла Майя — не отпустили из помещичьего дома.
Очень горевала она по родителям и решила пожаловаться
царю на своего помещика. Темной ночью сбежала она, зашла
в отцовский дом, надела его чоху и брюки, опоясалась мечом,
кинжалом, вскинула на плечо его ружье и прибыла в Тбилиси.
Да только раздумала она жаловаться царю, решила скрыть
ото всех, что она женщина. Сказала она царю, что, мол, нет у
нее ни матери, ни отца, ни господина, так и ходит сиротой. По
просила принять ее в слуги.
181
Повелел царь оставить юношу при дворе. И начала Майя
служить царю под видом юноши и назвалась Мате.
Немного времени прошло, и напали на Кахети лезгины.
Поспешно собрал царь людей и свое, дворцовое, войско доба
вил. Среди них была и Майя. Все отличились в бою с врагом,
но с Майей никто не мог сравниться. Было ей в то время два
дцать лет. Подивился царь доблести, удали и мужеству юно
ши, радостно обнял его, поцеловал в оба глаза и сказал:
— Ах генацвале!2 Настоящий мужчина ты, и шапка на
тебе молодеческая!
Как вернулось войско в Тбилиси, пришла весть, что татары
напали на Сомхити3. Тотчас собрали погоню. Вперед выслали
отборных бойцов. Среди них был и Мате. Бой был под Соганлугом 4 . Как приблизились к врагу, Мате с обнаженным мечом
въехал на коне в самую гущу вражеского войска и с ходу снес
голову одному из именитых предводителей. Дрогнули тут вра
ги, и так их разнесли грузины, что некому было передать до
мой весть о погибших. Тут еще более удивился царь герой
ству Мате и сказал:
— С этого дня считаю тебя родным сыном: ты сын — я
отец. Разрешаю тебе звать меня отцом.
Майя стала грозой не только врагов внешних, но и внут
ренних. В то время часто негодные люди занимались прода
жей персам в рабство юношей и девушек. Приехал один ста
рик к царю жаловаться, что продано помещиком двенадцать
девушек и юношей. Встретил он при дворе Майю. Узнав обо
всем, она собрала своих товарищей по оружию, погналась за
персами и доставила ко дворцу освобожденных.
Утром стала она пред царем и говорит ему:
— Разреши мне, царь, обратиться к тебе с жалобой.
— Говори,— сказал Эрекле.
— Великий царь? Когда ж просохнут слезы крестьянские,
когда наконец взглянет на них господь милостивым оком и из
бавит от мук?!
— О чем ты, дитя мое? — спрашивает царь.
— Да как же о чем, чириме5: раздавлено крестьянство и
уничтожено. Злые люди громят твои села. Помещики рас
продали всех людей. Кто остался — того в плуг, в ярмо запря
гают до последнего издыхания. Женщину недавно запрягли —
так в ярме и отдала богу душу, несчастная. Тебе докладываю,
должен ты уничтожить это зло и преступления.
182
— На господ наветов много я слышу. Знаю, что губитель
ны для Грузии подобные дела, но кто докажет мне, что это
правда! Не видел я ничего подобного своими глазами, по сло
весным наветам не могу я людей к ответу звать.
— Великий господин! Я сам свидетель и жертва подобных
деяний, осиротевший и лишенный родителей. А вот и вчера
пришли к тебе крестьяне с жалобой на преступных людей,
продавших детей в рабство. Я не допустил их до вас, сел на
ко«я, забрал с собою товарищей, и отбили мы у персов про
данных девушек и парней. Вот они здесь перед вами. Вот и
доказательства!
Рассердился царь, разгневался. Созвал на другой день ду
ховенство, и предали они анафеме злодеев.
Подобным заступничеством Майя заслужила лютую нена
висть князей, и решили они извести ее и убрать из дворца.
Однажды царь послал Мате с поручением куда-то. Про
слышали ее враги об этом, погнались за ней, да перебила их
всех Майя, а последнему сказала:
— Что вам, проклятым, толку от моей смерти? Поживить
ся-то вам нечем!
А тот лукаво ответил ей:
— Не мы хотим твоей смерти. То повеление царя!
Ошеломили те слова несчастную Майю. Усомнилась она в
царе, испугалась смерти и ушла в лес разбойником. В Триалетских горах 6 она укрылась в большом лесу, который народ
прозвал Гнездо Майи. Отсюда спускалась она на дороги, ка
раулила проезжавших князей, убивала и грабила их. Наконец
выследили ее и стали ловить. Бросила она тогда свое гнездо, пе
реехала в Сомхити и там стала жить под чужим именем. Но
каждый раз, как враг нападал на этот край, она становилась
во главе войска и разбивала врага.
Однажды прибыл царь в то село, где жила Майя. От села
к селу жители провожали царя. Пошла охранять его и Майя,
да не узнал ее царь, стара она стала, да считали ее погибшей
давно. В пути совсем неожиданно напал на свиту из засады
враг. Никто не был так скор, как Майя. Выстрелив из ружья,
она обнажила меч и бросилась на нападавших. Тут и другие
ободрились, погнались за врагом, и победа осталась за ними.
Тут царь обратился к Майе:
— Кто ты, друг, неизвестный мне герой?
— Мате я, царем изгнанный. Повелели вы меня убить.
143
Бот я тут, у вас в руках, поступайте как знаете. А я только
времени ждал, чтобы вас повстречать лицом к лицу. В разбое
не виноват я. Убивал я князей, защищая свою жизнь. Как же
мне было на глаза вам показаться. Я разбойничал в Триалети, я грабил многих насильников... К тому же женщина я, не
мужчина.
И царь, и все окружающие его были поражены. Простили
Мате все грехи. Тут надела Майя женское платье. Но недолго
ей оставалось жить. Персы напали на Грузию. Майя в жен
ском платье пошла в поход и билась с врагом на славу. Диви
лись персы ее удальству, и ханы велели поймать ее живьем.
Взяли ее в плен, повезли, да бежала она в дороге. Однако на
обратном пути, под Ереваном, убил ее кто-то,
127. Тамро Вашлованели
Мать у Тамро 1 умерла рано, и отец женился в другой раз.
Умер и отец, и помещик продал Тамро какому-то чужанину,
да Тамро сбежала из полона. Возвращаясь домой, шла она
лесом. Здесь повстречался ей медведь и напал на нее. Убила
медведя бесстрашная девушка и избежала второй беды.
Теперь жила она свободно. Не было над ней господина,
так как по закону избегший полона был свободен.
Была Тамро неподатлива и крута нравом и божьей грозой
стала для врагов. Потому и знали ее по всей Грузии. На селе
без ее участия ничего не делалось.
Однажды на село Вашловани напали татары. Огню и мечу
предали они село, разрушили церкви и угнали жителей в плен.
Бросилась в погоню за татарами Тамро, нагнала их со своим
отрядом, удивительное совершила геройство: разбила врага и
освободила пленных грузин.
Как узнал об этом царь — поблагодарил Тамро:
— О дитя мое! Радуешь ты мою седую голову, твой при
мер вселяет бодрость в сердца мужчин.
Затем дал он Тамро и ее отряду пули и порох и даже обе
щал дать им пушку.
В отряде Тамро было много и женщин.
Одной ночью лезгины напали на село Вашловани. Тамро
со своим отрядом отбила их нападение. Об этом говорится в
песне:
т
Отбросили мы лезгин
Лунной ночью.
Гналась за ними Тамро
С наточенным остро мечом.
Немного времени прошло, и снова пришла весть о наше
ствии татар. Тамро укрыла всех жителей в башнях, сама во
оружила людей и устроила засаду в одном узком ущелье. Как
приблизились татары, Тамро на своем сером в яблоках коне
промчалась по берегу реки. Погнались за ней татары, зама
нила она их в то узкое ущелье, а грузины стали палить из
ружей и поубивали многих. Подъехала тут Тамро, и все бро
сились на врага, перебили татар, отняли обратно награблен
ное в деревне добро. И снова пришла ей благодарность от
царя.
Один дворянин позавидовал ее славе и обвинил Тамро в
измене родине. Царь устроил им очную ставку, и Тамро дока
зала свою невиновность и злоумышление того дворянина. От
пустил ее царь со словами:
— Иди, Тамро, постарайся заразить своим примером муж
чин.
В то время довелось быть у царя многим князьям. Понрави
лась им осанка Тамро, ее молодечество. Попросили ее сра
зиться с одним палаваном. Не отказалась она, схватилась с
ним и поборола палавана.
Ее победа породила много врагов и завистников. С тех пор
она и не появлялась больше. Долго скрывалась Тамро, да
один случай заставил ее снова открыться.
Однажды встретила она опечаленного крестьянина. Шел
он к царю в поисках правды. Пошла с ним Тамро и сама доне
сла царю обо всех мучителях народных.
Рассердился царь, созвал помещиков и отругал их как сле
дует. Так она спасла крестьян, да сама была погублена кня
зьями. Поймали ее подосланные ими люди,и бросили в Куру.
Много она приняла мук. Наконец волны прибили ее к одномуиз устоев моста. Собралась она с силами, влезла на него, но
оттуда выбраться уже не смогла. Ослабла. Так и испустила
там дух от голода и жажды.
Прошло время. Пастух увидел ее, дал знать деревне. Сня
ли крестьяне ее истерзанное вороньем тело и с большим поче
том похоронили в Триалетском храме.
185
Об этом говорится в песне.
В Триалети, в большом храме
Похоронена Тамро.
Подобной ей, преданной и отважной,
Не было у нас женщины.
У Тамар Вашлованели2
Яблоня стоит в головах.
Часть плодов зреет, часть цветет
Вокруг ее могилы.
Некому плакать о ней,
Да будет блаженна память о ее роде!
1М. Тина Цавкисели
Тина из села Цавкиси 1 была крепостной Габашвили. Та
кой же была она покровительницей крестьян и героиней, что и
Майя из Цхнети. Еще в юности убила она своего господина,
отомстив за поругание чести, но обошлось то дело, никто не
заподозрил в Тине убийцу.
Прошло время. Тину с другими парнями и девушками
родственники князя продали персам. В пути вздумали персы
насильничать над девушками. Тина догадалась об их наме
рении и заранее подговорила своих друзей. Отняв у персов
кинжалы, они перебили их, сели на их коней, поехали к цар
скому двору и обо всем поведали царю.
Подивился царь их удали. Отпустил всех девушек по до
мам, а Тину оставил при дворе. Там она овладела искусством
верховой езды, научилась стрелять из ружья и владеть саб
лей. С тех пор не расставалась она с царем. Во всех походах
его сопровождала. Снискала она славу своей храбростью,
удалью и умением владеть оружием.
Однажды царь отправил всех крестьян в погоню за лезги
нами. В это время пришла весть, что татары собираются на
пасть на село Цавкиси. Как узнала о том Тина, собрала всех
женщин с детьми в башне, понаставила на ступенях внутри
пчелиные ульи, заперла двери с двух сторон и велела:
— Еду я в Тбилиси доложить царю о нашествии татар.
Если в мое отсутствие враг окружит башню, сломает двери и
взойдет на лестницу, выпускайте пчел из ульев, пусть задер
жат врагов до нашего возвращения.
А сама полетела в Тбилиси.
Враги подошли к башне, взломали внешние двери, подня186
лись по темной лестнице и дошли до верхних дверей. Запертые
в башне женщины открыли ульи и напустили на врагов рои
пчел, страшно покусавших татар. А тут и Тина подоспела с
войском и разбила татар.
Вскоре после того овдовела она и осталась с двумя сы
новьями.
Приняла она участие и в боях против Ага-Магомет-хана2.
По преданию, убили ее под Болниси 3 и по велению Эрекле тут
же возле храма похоронили рядом с мужем. На могильной
плите вырезаны были их лики. Сыновей же их растили при
дворе.
129. Царь Эрекле
и нищая
Одна бедная старуха пришла к царю Эрекле за подая
нием.
— Для всех ты отец родной, для меня — отчим; хоть раз
взгляни на меня милостиво,— сказала в шутку старуха.
— Что же ты, дожила до седин и подаяние просишь? —
сказал ей царь.— Разве нет у тебя детей?
— Что же за женщина из меня, коли не родила бы слуг
тебе? Семерых я вырастила!
— И не стыдно, имея семерых сыновей, побираться?
— Ах, родной, не надо мне семерых, хотя б одного иметь,
да такого, как ты!
130. Остроумный ответ
Однажды царь Эрекле ехал из города в Кахети в сопро
вождении свиты. Солнце садилось, когда царь подъехал к Сагареджо ! и обратил внимание на то, что в одном поле жнет
очень много жнецов.
— Чьи это жнецы? — спросил он.
Доложили ему:
— Здесь, в Сагареджо, один зажиточный крестьянин жи
вет. Его это мамитади2.
— Молодец, хозяин,— сказал царь и спросил его имя.
Доложили ему и сказали при этом:
т
— Скупой он, говорят. Никогда никого не угостит, если
не выгадает на том.
Остановил царь коня и повелел:
— Приведите того крестьянина сюда.
Привели. Царь сказал ему:
— Ужинаем мы у тебя. Принимай меня со всей свитой.
— Пожалуйте, шени чириме!— ответил крестьянин.—
Прости, что здесь не сумею тебя принять, пожалуй ко мне в
дом.
Дал согласие царь.
Сын крестьянина сел на лошадь и поскакал вперед. Пока
доехали царь со свитой до села, стемнело уже. Крестьянин
встретил царя у ворот и пригласил на кровлю дома, всю за
стланную коврами. Отменное гостеприимство оказал он, гово
рят, царю и его свите.
Отведав ужина, царь собрался уезжать и повелел подать
коней. Поблагодарил он хозяина и говорит:
— А мне говорили, сын мой, что ты никого не угостишь,
если не выгадаешь на том.
— Оно так есть, шени чириме! — ответил смело крестья
нин.— Правду тебе говорили.
— Как же это? А ну, сегодня какую ты от нас видел вы
году?
— Земля на кровле дома только была засыпана. Немало
понадобилось бы мне работников, чтоб утоптать и укатать ее.
Куда же больше выгоды, если мой дорогой господин да столь
ко сиятельных его спутников своими ногами утоптали мне
кровлю!
Понравился царю остроумный ответ, засмеялся он и ода
рил того крестьянина платьем.
131. Говорящий правду в лицо
должен иметь коня наготове
В те дни,
когда в Чакви 1 из-за измены горийцев царь Со
2
ломон II был разбит турками, исчез грузинский дворянин
Коринтели, любимый домашний слуга Элизбара-эристави. Об
этом горевали как эристави, так и царь.
Оказывается, того бедного Коринтели, валявшегося среди
убитых без сознания, нашли турки и забрали в плен. Исцелив
шись от ран, пленник пришел к паше и сказал ему:
188-
— Отпусти меня домой, и я принесу тебе выкуп — сто ко
шелей золота.
— А если не сумеешь достать? — спросил паша.
— Любит меня мой господин, как верного своего слугу,
надеюсь я достать у него денег.
— А кто мне поручится за тебя?
— Никто!
— Так как же?
— Вот волосок из моих усов!3
— А если ты не вернешься, на что мне этот волосок?
— Пристыди его и плюнь на него!
— Гяур, о чем ты говоришь? А тебе-то что, больно от это
го станет?
— Телу не станет больно, но сердце почует и душа зато
скует.
Эти слова Коринтели произнес с таким убеждением и си
лой, что паша дал согласие и отпустил его в Имерети, ска
зав ему, однако, что в случае неудачи Коринтели поплатится
головой.
Радостный, вернулся Коринтели в Имерети в день пасхи.
Припал он к коленам своего князя и царя Соломона, расска
зав подробно свои приключения. Царь и приближенные хо
тели одарить его, но Элизбар-эристави покачал головой, на
хмурил брови и сказал:
— Если кто уважает меня, ни один не поможет этому пре
зренному! Грузин, попавший к врагу в плен, покрыт позором,
с ним и сидеть за одним столом не подобает!
Подобно стрелам, вонзились в сердце Коринтели эти сло
ва. Не ждал он их от своего господина, которому верно слу
жил. Полный печали и разочарования, бросил он все, вернул
ся к паше и рассказал ему обо всем, что случилось. Паше
понравился его поступок, подивился он его бесстрашию и по
просил:
— Так как гяуры не знают цены подобным тебе людям,
останься здесь со мной, поменяй свою веру, доверься мне, не
бойся, я сумею тебя устроить!
Но грузин ответил ему:
— О чем ты говоришь, великий паша! Тот, кто изменит
вере своих отцов и дедов и бросит свою родину из-за чьей-то
неблагодарности,— разве достоин тот чьего бы то ни было, дог
верия?
Ж
Эти слова еще более удивили пашу, он одарил Коринтели
сотней кошельков, полных золота, и отпустил в Имерети.
Коринтели купил имение возле Кутаиси и поселился там.
В течение десяти лет не появлялся он при дворе. Жил у себя в
деревне, так что и имя его было позабыто.
Однажды между царем Соломоном и Элизбаром-эристави
произошла ссора. Царь рассердился, и эристави, попавший в
опалу, переселился в Гори4, в свое имение. По наущению ца
редворцев царь подослал к нему Кайхосро и Свимона Цере
тели, чтоб устроить ему ловушку. Церетели легко исполнили
царскую волю, выманили эристави из горийской крепости, из
меннически схватили его и отвезли в Имерети к царю.
Прошло немало времени, и Элизбар-эристави примирился
с царем, бывшим его зятем и шурином. Вновь они стали жить
в дружбе и мире. Однажды во время пира, когда они, как
обычно, сидели за накрытым столом, вошел в залу бородатый
мествире5 и начал сказывать такие шаири6, что эристави диву
дался: в них говорилось о приключениях самого эристави.
— Кацо, ты кто? — спросил Элизбар.
— Мествире — на волынке играю,— ответил волынщик.
— Вижу, но что ты за человек?
— Один бедняк из чужих краев!
— Нет, не похож ты на простого человека. Поди присядь у
стола, поешь, а потом расскажи о себе.
— Нет, не стану я есть, шени чириме.
— Ты, должно быть, не решаешься сесть в присутствии
царя, но сегодня он мой гость и не станет перечить моим же
ланиям.
— Нет, шени чириме, нет у меня желания сесть за стол.
— Почему?
— Потому что не пристало мне сидеть с вами за одним
столом.
— Как это? Тебе не пристало сидеть и есть со мной за од
ним столом или мне не подобает посадить тебя рядом с собой?
— Мне не подобает, я не хочу сесть за стол с вами.
—~ Ты слишком дерзок!
— Выслушайте меня. Однажды один бедный грузин был
окружен вражеским войском. Бился он, пока хватило сил, но
под конец, не в силах уже шевельнуть ногой или рукой, изра
ненный и окровавленный, попал он в плен. Когда же он вер
нулся из плена, его господин не принял его, сказав: «Не подо190
бает нам сидеть рядом с тобой за столом». Вот я и доклады
ваю теперь тебе, моему великому господину и знатному
человеку, что князя Элизбара-эристави имеретины обманом
выманили из крепости и привезли сюда как пленника. Как же
сидит с ним за одним столом столько знатных людей?
Кровь прилила к сердцу эристави, и он спросил:
— Ты знаешь, кто я?
— Не отрекусь, знатные люди мало меняются. Узнал вас,
господин Элизбар.
— А ты, ты... ты Коринтели?
— Да, шени чириме. Ваш гнев меня сровнял с землей.
Трудно меня и узнать теперь, но, кажется, наконец узнали
вы меня.
— Как же ты смеешь! — закричал Элизбар и попросил
разрешения отрезать язык Коринтели. Но не успел еще царь
сказать им «да» или «нет», царский шут вдруг захохотал.
Царь повернулся к нему и спросил:
— Чему ты смеешься, шут, в своем ли ты уме?
— Да и нет, мой господин,— ответил шут.— Я вспомнил
одну смешную историю. Была одна новобрачная. Оставаясь
дома одна, она никогда не запирала дверей. Всегда оставляла
их открытыми. Однажды ворвались к ней какие-то; изнасило
вали ее и ушли. Набралась ума молодая невестка и с тех пор
запирала накрепко двери. Так случилось и с господином эри
стави. Раньше должен был он отрезать язык у Коринтели,
пока тот не сказал всего. А теперь что же? Он-то все успел
сказать, хоть режь ему теперь язык, хоть нет...
Засмеялся царь и сказал шуту:
— Не знаешь разве поговорки: «Говорящий правду в лицо
должен иметь наготове взнузданного коня»?
— Знаю, господин, но я свою лошадь отпустил в лес по
охотиться на волков.
— Так ладно,— сказал ему царь.— Выведи из моей ко
нюшни коня получше и скачи отсюда скорее.
Шут стрелой вылетел вон из зала.
Царь взглянул на Элизбара с улыбкой. Тот понял его же
лание. Повернулся к Коринтели и сказал:
— Эх, делать нечего! Меня ты обидел, так хотя бы к шуту
не будь неблагодарным! Иди нагони его и скажи ему спа
сибо. Если нет у тебя коня, то бери моего взнузданного ко
ня. Садись и догони его!
191
132. Поединок
Царь Имерети Точна был злобным человеком. При дворе
его жил известный герой Есик Авалиани. Был он таким ог
ромным, что, видя Qro в строю, можно было принять его за
всадника. Враг бежал от звуков его мощного голоса.
Однажды парь разгневался за что-то на Есика Авалиани,
отнял у него его поместье Квитири1, крепостных и предал
огню его усадьбу. Есик бежал и нашел убежище у владетеля
Одиши2. Царь разгневался еще пуще и объявил владетелю
Одиши Дадиани 3 войну.
Испугался Дадиани, но Есик обнадежил его:
— Будь спокоен, князь. Об одном прошу, не ввязывайся в
боевые действия против царя. Предложи ему выпустить по
одному представителю от враждующих сторон, и пусть они
решают единоборством исход боя. С твоей стороны выступлю
я, и можешь не бояться — Есик не оплошает.
Дадиани пришлось по сердцу предложение Есика.
В назначенный день с обеих сторон подошло войско.
Тогда Дадиани предложил царю:
— Не будем натравливать брата на брата и лить христи
анскую кровь. Если требуешь боя, давай сделаем так: я вы
пущу с моей стороны одного бойца, и ты выставишь одного
против. Если перевес будет на стороне твоего бойца, победа
останется за тобой. Если же победит мой боец, пусть я счи
таюсь победителем.
Царь тотчас разгадал замысел Дадиани. Разъяренный,
оглядел он войско противника и приметил Есика, сидевшего
на отличнрм скакуне, одетого в железную кольчугу, с копьем
в руке.
Решил было царь отказаться от боя, но тут князья окру
жили его и обнадежили:
— О царь! Турок ты не боялся, никогда спины не показы
вал. Неужто обнаглевший дворянин заставил тебя призаду
маться?
В это время меж князьями, окружившими царя, просу
нул голову какой-то тощий, маленький человечек, почти
тельно приветствовал царя и его приближенных, а затем
сказал:
— Великий царь! Не оставляй потомству своего имени на
посмешище, не давай складывать о себе басни! Изменника на192
кажет бог. В доказательство этого разреши мне, карлику,
уродцу Алавидзе, вступить с ним в единоборство. Другим не
стоит беспокоиться. Я один с ним справлюсь и разобью врага.
Известно ведь: топор мал, да великое дерево рубит.
Все удивились тем словам и вначале смеялись над ним.
— Да что ты, Алавидзе, о чем ты говоришь,— сказал царь
Гочиа.— Есик меня опозорил, а теперь ты окончательно уни
чтожишь меня и сделаешь посмешищем.
Алавидзе не отступал и убеждал царя в том, что он при
несет царю победу.
Царь все колебался, но князья его наконец убедили. По
вернувшись к войску, царь сказал:
— Братья! Кто б ни вышел на бой с Есиком, он каждого
проглотит, подобно дракону. А если бог на нашей стороне, то
и этот человечек справится с ним, подобно Давиду, сокрушив
шему Голиафа.
С этими словами он сказал Алавидзе:
— А ну, Алавидзе, с богом! Разбей врага.
Алавидзе выбрал себе захудалую лошаденку, оделся в
простую линялую одежду, на голову накрутил какую-то тряп
ку, лишь отдаленно напоминающую папанаки4, взял длинное
и очень крепкое копье и выехал на площадь, где должен был
состояться поединок. Войска Дадиани покатились со смеху: А
царское войско, сжав от злости зубы, глядело на него. «Не
ужто царь не нашел никого получше?» — думали они.
Увидев его, Есик стал смеяться: «Царь решил унизить
меня и поднять на смех! Но напрасно надеется он, что я по
щажу этого наглеца! Рук-то я не стану об него пачкать, но
все же ему не сдобровать».
— Ну-ка, стой, попрошайка! — заревел Есик.— Постарай
ся хоть удержаться на ногах! — с этими словами он бросился
на Алавидзе.
Алавидзе невозмутимо вел коня. Когда Есик приблизился
к нему, Алавидзе выставил копье и ткнул его в нос налетев
шему коню. Однако скакун противника все же заставил его
коня попятиться назад. Тогда Алавидзе выпустил конец копья
из рук, рукоять глубоко вошла в землю, а острие пробило нос
и вышло в ухо коня. Конь споткнулся и упал, подмяв Есика
под себя. Есик вывихнул себе ногу, а Алавидзе затрусил к
царю поздравить его с победой. В это время Есик высвобо
дился из-под коня и погнался за Алавидзе пеший. Догнав его,
13
Заказ 1599
193
он вытащил меч и только собрался разрубить его надвое, как
вывихнутая нога подвернулась и он снова растянулся на
земле.
Радости царя не было предела. Он обнял Алавидзе, рас
целовал его и щедро наградил. Есику же плюнул в очи, как
изменнику.
Дадиани тоже разгневался на Есика за подобный позор.
Тот обратился к близким и попросил примирить его с царем.
Царь вернул ему часть Квитири и четыре дыма крепост
ных. Остальное же отдал Цулукидзе, чьим слугой и стал с
того времени Есик.
А до того Авалиани были при дворе царя.
133. Отиа Месхи
Отиа Месхи был прославленным рыцарем. Был у него
единственный племянник родом из Лечхуми * — Асатиани по
фамилии. Словно родного сына растил он его и любил без
меры. Все рыцарские приемы, какими он владел, передал
Отиа ему, обучил и выпестовал его наилучшим образом.
Однажды, когда Дадиани, владетель Мегрелии, объявил
царю войну и Лечхуми, восстав против царя Грузии, стало на
сторону Мегрелии, Отиа отозвал племянника, жившего с ним
при царском дворе, и сказал ему:
— Сын мой! Тяжело у меня на душе, но делать нечего.
Лечхумец ты и должен быть с твоими родичами рядом. Хо
рошо было бы не дожить нам до этого дня, но раз случилось
так — ничем не можем мы помочь делу.
Благословил он его, пожелал доброго пути, дал на дорогу
все необходимое и отпустил.
Начался бой. Вдруг видит Отиа, что какой-то всадник го
нит изо всех сил коня, а неприятель преследует его и вот-вот
догонит. Пригляделся он и узнал в первом своего заклятого
врага Чачиашвили, а в преследующем — своего племянника
Асатиани.
Не утерпел, крикнул он:
— Племянничек, не забудь: хоть личный враг мне Чачиа
швили, но на этом поле должен я ему помочь. Не убивай
его — не то заплачу лихом! Да и не пристало рыцарю пресле
довать бегущего врага.
194
Не послушал его разгоряченный боем юноша, размахнулся
и снес Чачиашвили голову... Тогда ринулся на него Отиа,
взмахнул саблей и перерубил его пополам.
— Говорил же я тебе, племянничек: здесь мы с ним друзья
и должны постоять друг за друга.
Так выполнил Отиа свой долг. Но ранил ему тот долг
сердце и свел безвременно в могилу.
134. Тамарул Чинчараули
Враги напали на хевсур. Хевсурская женщина Тамар Чин
чараули укрылась за дверью своего дома.
Напавшие переходили из дома в дом, опустошая село. До
шли и до дома Тамарул 1. Стоя за дверью, каждого входящего
разила она мечом. Наконец ворвались они гурьбой. В доме
нельзя было уже повернуться. Выскользнула Тамар из-за
двери во двор — продолжала там бой. Тридцать два человека
уложила. Трое сбежали, а она пошла биться рядом с мужчи
нами.
Кончился бой. Спросили Тамарул люди:
— Чего бы хотелось тебе, чем отблагодарить тебя?
— Ничего мне не надо,— ответила Тамарул,— кроме од
ного. Здесь, в Гуданском хати, в святилище, каждый праздник
ставьте один котел пива на мое имя. Тем и будете помина.ъ
меня.
Так и повелось. В хати Гудани каждый праздник ставят
пиво большим котлом и говорят:
— Тамарул, за дверьми укрывшуюся, помянем!
135. Сестра и брат
Шах Аббас разорил крепость Тмогви и угнал множество
пленных в Персию. Среди них был один прелестный мальчик.
Так полюбил его шах, что оставил при себе слугой.
Прошло несколько лет. Отдышалось немного Джавахети 1. Тут напал на нее турецкий султан и разорил села, все до
одного. Султан вошел и в город Тмогви и вновь угнал оттуда
массу пленных. Среди пленных была юная девушка. Своей
красотой покорила она султана. Султан поставил ее прислуж195
ницей своей любимой жены. Эта девушка доводилась сестрой
тому мальчику, которого угнал в плен шах Аббас.
Однажды шах Аббас поехал в гости к султану. Гостепри
имно принял его султан и устроил по этому случаю большой
пир. За ужином повеселились они, а после ужина легли отды
хать.
В ту ночь не спалось молодому слуге: на другой день на
ступал праздник Вардзии — богородицын день 2 , и он особен
но горько чувствовал тяжелую долю пленника. Много черных
мыслей витало у него в голове. Наконец вздохнул он и сказал
громко:
— Мария вардзийская, будь заступницей всех грузин в их
горе.
Услышала те слова прислужница жены султана. Удиви
лась она очень и подумала про себя: «Явь то или сон? Откуда
быть здесь грузину?»
Не утерпело ее сердце, подошла она к юноше и спросила:
— Брат мой, кто ты?
— Грузин я, из села Тмогви, сын Гогилы Макваладзе,—
ответил мальчик.
Услышала эти слова девушка, прикусила мизинец и ска
зала юноше потихоньку:
— И вправду ты брат мне: дочь я Гогилы Макваладзе.
Тут, разумеется, узнали они друг друга, наплакались от
радости, рассказали друг другу все, что стряслось с ними. На
конец зашла речь и о празднике Вардзии. Устали они под ко
нец, присели на одну из ароб, стоящих поодаль, и решили в
честь праздника провести эту ночь в бдении.
Говорили они много, да сморил их сон наконец. Пока
тилась вдруг эта арба быстро-быстро. Катилась она, кати
лась и остановилась у села Аини, на пригорке, у самой Вар
дзии.
Проснулись сестра и брат на рассвете. Смотрят туда-сюда,
видят, что стоит арба на откосе. Испугались, думают: «Где
мы? Узнают наши господа, не сдобровать нам!»
Вдруг услышали они колокольный звон. Поглядела се
стра, видит: горят огни Вардзии.
— Вот она, Вардзия, ее эти свечи,— сказала сестра.
— Туман застлал нам глаза, сестричка,— отозвался юно
ша.— Откуда взяться здесь Вардзии. Где бы найти воды, что
бы сполоснуть глаза, прийти в себя?
196
Забил тут ключ рядом с ними. (И сейчас тот ключ на при
горке том журчит.) Умылись они, пришли в себя и поняли, что
они на любимой родной земле.
136. Сестра
Однажды Грузию басурманское войско окружило. Неверных было очень много. А грузин было мало. Понял грузинский
царь, что все войско леребьют у него в сече, Грузии же все
равно не миновать разорения. Что было делать царю? Напра
вил он посла к татарскому царю. Хотел замириться. Басур
манский царь велел передать ему: «Если не хочешь боя, то
пришли мне в знак покорности трех отборных воинов. Я их
казню перед моим войском».
Оскорбило подобное унижение нашего царя. Разгневан
ный, он уже готовился дать знак к началу боя, как вдруг ста
ли перед ним три воина, сказав:
— О царь, не подвергай уничтожению наше войско. Пусть
мы падем за него жертвой.
Царь долго отказывался: трудно было ему посылать на
убой мужественных воинов, но что он мог поделать? Сила
горы пашет! Дорог был царю мир, и отпустил он трех героев
на смерть. Трое избранников стали перед татарским царем,
ожидая смерти. Вдруг какая-то грузинка кинулась в ноги
шаху. Плакала она и просила не убивать героев, подарить им
жизнь. Женские слезы смягчили сердце свирепого шаха, и он
сказал ей:
— Всех троих не отдам тебе, а одного из них, какого хо
чешь,— бери.
Окаменела грузинка. Которого же ей было брать? Один
был муж ее, другой —сын, а третий — брат. Что делать?
Время не терпит: надо спасать хоть одного, иначе убьет всех
троих. Внезапно она приняла решение:
— Мужа найду еще,— подумала она,— и сына рожу дру
гого, а вот брата уж никогда не будет у меня.
Вцепилась она в подол его чохи и силой уволокла, спасла
от смерти.
Такова сила любви сестры.
197
137. Горшок, кипящий без огня
Когда татары напали на Кахети и началась упорная
борьба, население покинуло насиженные места и бежало, так
что беременные рожали в пути. Враг разорял села. На окра
ине одной деревни осталась глубокая старуха. Она не могла
бежать. Неприятель подходил уже к ее дому. Один из бежав
ших крикнул ей с дороги:
— Скорее спасайся, идет вражеское войско.
Растерялась старуха, ухватила глиняный горшок, кипев
ший на огне, и собралась бежать в укрытие. Не успела она
добежать до дверей, как увидела неприятельских воинов, вхо
дивших к ней во двор. Испуганная старуха поставила горшок
тут же возле дверей, а сама спряталась под тахту. Подошли
татары, видят: стоит глиняный горшок и кипит без огня. Испу
гались, побоялись они войти в дом. Сказали:
— В дверях дома стоит горшок и кипит без огня. Что же
будет с нами, если мы войдем в дом?
Повернулись не солоно хлебавши и убежали. Так, благо
даря этому кипевшему горшку, все село спаслось от уничто
жения,
138. Шалик Султанишвили
Хорошим охотником и мужественным человеком был Ша
лик Султанишвили. Вернулся он однажды с охоты, а дома,
кроме матери, не застал никого.
Оказывается, осетины похитили женщин из их села и все
жители направились за ними в погоню.
Спрашивает Шалик мать:
— Что случилось, почему не видать никого в селе?
—- Ничего, сынок. Кто на охоту пошел, кто на покос...—
не хочет сказать ему правды.
Не отступился он от нее, и сказала мать наконец:
— Вчера в ночь похитили женщин осетины, сынок, за ними
и ушли в погоню в горы все мужчины. Теперь уж не нагнать
их. В Дигории 1 они уже будут теперь!
Выбежал Шалик из дома босой на одну ногу...
Гора Сакравиа есть там одна. Высокая гора. Через эту
гору и перевалили осетины в Дигорию. Перевалили похити
тели, и говорит один из дигорцев:
Ш
— Оглянемся, не гонится ли кто за нами!
Другой говорит:
— Кто сможет перевалить сейчас через гору? Шалик Сул
танишвили разве!
В это время, подобно вихрю, налетел на осетин Шалик, от
бил у них женщин, а осетин захватил в плен и так вернулся
домой.
В осетинской песне так и поется:
Султанишвили Шалик
На орла похож горного,
Нагнал нас в Киртишо2,
Бураном занес нас горным,
Правой рукой обувь натягивает,
Левой — гонит перед собой караван пленных.
Говорят, жена Султанишвили была родом из той деревни,
что за горным перевалом. Пришла весть, что родила она в ма
теринском доме сына.
Пошел Султанишвили за ней. На перевале напали на него
разбойники. Да в те времена верили друг другу. Если муж
чина рвал волосок из уса и клялся им, можно было ему ве
рить.
Поклялся Шалик так:
— Коли верите мужскому усу и слову, завтра в это время
буду здесь, а сейчас — отпустите.
Поверили ему. Пошел он, повидал жену и сына. Пристали
к нему родичи жены:
— Чего пожелаешь в подарок, прими от нас...
— Один у вас лезгинский меч зимли — его возьму.
Отдали ему меч.
На второе утро забрал он жену и дитя. Сам с сыном на
руках идет впереди. Прокладывает путь в снегу. На горном
перевале остановил он жену. Подвесил сына ей на спину.
— Иди,— говорит,— потише. Я же проложу в снегу путь
и вернусь, подсоблю идти.
Подошел к условленному месту, кликнул громким голосом
разбойников. А их девять человек.
Герои, встаньте, как подобает героям,.
По-геройски готовьтесь к встрече.
Все девять сойдете в могилу,
Я же один пойду с вами.
199
Мол, вас убью я всех, а коли сам погибну, нипочем; мне это.
Набросился он на них. Убил восьмерых , а девятого погнал
перед собой и так вернулся в свой дом. Три года держал он
того человека, потом сшил ему новую одежду и отпустил его.
— Похваляться будете —и меня вспомяните,— сказал он
ему.
139. Осетинский герой
Джанхоташвили
Был один герой осетин Джанхоташвили1. Имел единствен
ного сына он.
В набег пошел тот юноша, грабить Геби2, Убили жители
Геби единственного сына.
Пришли к Джанхоташвили, сказали:
.— Твоего сына рачинцы убили.
— Нечего мне вам сказать! Где взять слова? Моему сыну
чего нужно было? Жена у него была, скот был и кони, вино и
хлеб. Зачем не жил мирно?
— А все же отомстим, пойдем схватим гебских детей,— го
ворят ему осетины.
Гебские дети, оказывается, на берегу реки Чанчахи играли.
Напали на них осетины, посажали их в гуды 3 и увели в Осе
тию. Бегают их матери, кличут, ищут их в воде, в лесу. Где ж
их найдешь?
Вернулись осетины в свое село, говорят этому Джанхота
швили:
— Похитили мы детей, что с ними делать—убить?
Джанхоташвили сказал им:
— Нет, подарите их мне.— Взял детей к себе в дом.
Выросли, возмужали дети, юношами стали, по двадцать
лет им.
Говорит однажды Джанхот жене:
— Оденьте их в нарядные одежды, справьте все, что пола
гается: бурки, шапки, чохи и архалуки и провианта на дорогу.
Отвезу мальчиков их родным. Пусть обретут покой.
Как въехал он в границы Геби, остановил лошадь и пока
зывает юношам дорогу:
— Держитесь все вправо, дойдете до села.
— Поедем, отец, вместе.
200
— Нет, не могу я, убьют меня в Геби.
— Пойдем вместе, а нет, так и мы не пойдем,— что нам
там делать одним!
Пришли в село:
— Вот, дети мои, вот здесь вас похитили. Идите теперь к
вашим настоящим родителям.
Удивляются дети:
— Что говорит наш отец? — Не помнят уже ничего.
Тут народ идет им навстречу. Тогда Геби небольшое село
было, всего сорок-пятьдесят домов.
Оглянулась на них женщина: а эти осетины откуда тут,
зачем?
Пришла, говорит мужу:
— Сходи, узнай: кто эти осетины?
Старик хорошо знал осетинский язык. Рассказал ему все
Джанхоташвили. Узнали тотчас родители, обрадовались, по
вели сыновей к себе, не отпустили и воспитавшего. Четыре ме
сяца шел пир, одарили его золотом, серебром, вооружением
десяти воинов. Настал между ними мир, и не было больше
меж ними крови.
140. Андрези-1 рода Бурдули
Нападали на нас осетины в старину. Собирались отрядом
и нападали на села. Сегодня — на село Архвати, завтра — на
Млету, послезавтра — на Сетурни...2.
Куда придут они, должны им белого бычка зарезать, навар
из костей сварить, пивом напоить. А кроме того,— «мартебули» 3 называли — девушку или молодую женщину должны
были им привести. Ночью уложить с ними для забавы.
Должны были принимать их по жребию. И вот выпал жре
бий роду Бурдули. Башня была у них, говорят, высокая. Было
их девять братьев, и имели они одну сестру. Плачет, оказы
вается, та девушка: «Обесчестят меня! Куда же я денусь по
том? Не жить мне, порешу я себя».
— Все девять братьев поляжем, но ее не отдадим на пору
гание.
Сплели они ласти 4 , укрепили над ямой, которую вырыли
в доме. Зарезали быка, устроили пир осетинам. Тут потребо
вали они «мартебули»...
201
— Отдохните пока. Девушка она, стыдится. Как стемнеет,
заведем ее к вам.
Прилегли они, пьяные, уснули в ожидании девушки. Тут
обрубили братья ласти. Посыпались в яму враги. Навалились
на них вдевятером и искрошили их, как начинку для када 5 .
Кинжалами изрубили их.
Как узнали об этом остальные мтиульцы— опечалились.
Испугались, бросились все к Бурдули в гневе.
— Что же нам делать теперь? Придет вражье войско и
предадут огню весь наш край!
Бурдули заперлись в своей башне. Наконец нашелся ум
ный человек, сказал мтиульцам:
— Дайте срок братьям Бурдули. Коли это они свершили,
и другое надумают что-либо.
Потом, как в обычае у нас, в чохе с опущенными полами6
пошли к башне Бурдули двое из мтиульцев. Один из них Миделаури был родом.
— Не ссориться пришли — поговорить хотим.
Сказали им девять братьев тогда:
— Помогите нам, сделайте по-нашему,— и навсегда изба
вимся от врагов.
Возле деревни Сакурианти вырыли сообща большой ров —
на Дидвели 7 и сейчас видны его следы. Повбивали колья на
его дно, перекрыли тонким ласти, нарезали дерна и заложили
сверху.
В то время прослышали осетины о гибели своих братьев,
собрались все.
В Осетии собирается войско, Салми его возглавляет,
Перейдем в Мтиулети, в Нагвареви 8 нагрянем,
Выберем себе девушек и женщин, Салми их преподнесем.
Вся Мтиулети собралась в долине Дидвели. Ждут врага,
хотят встретить его. Пришли осетины и увидели мтиульское
войско. Летят осетины на лошадях и прямо в ров падают, гиб
нут на кольях.
Собралось мтиульское войско, железом одели тела,
Из семи тысяч человек семерых отпустили мы домой:
«Возвращайтесь, несите домой весть о гибели вашего войска».
Стали думать мтиульцы: как вознаградить тех девять
братьев, что освободили страну от врага?
202
Бурдули сами потребовали, сказывают:
— Пусть мы будем слугами святыни Ломиси9, пусть из
нашего рода будут деканози. (И сегодня так это, и доход от
празднеств весь им принадлежит.)
Этим и одарили их на все времена. И еще одарили их сверх
того. Решили: «Человек из рода Бурдули к столу незваным
может являться и девушку любую в жены выбрать».
В старину ведь много мучений было со сватовством: три
года должны были ходить сваты. Деканози и весь род должны
были принять в этом участие. А для Бурдули отказа не было.
Немедля должны были дать согласие.
Громкое было имя у рода Бурдули. И жертвенную скотину
мы резали всегда. Приглашали нас. Коли не Бурдули, не мог
зарезать жертвенную скотину никто.
m
уь
О БОРЦАХ ПРОТИВ ФЕОДАЛЬНОГО ГНЕТА
И КРЕПОСТНОГО ПРАВА
141. Капсог Гоштелиани
IUI огучими князьями были Дадешкелиани1, Гоштелиани2
'*• были варгами 3 . Враждовали они между собой. Задумал
Отар Дадешкелиани захватить в плен Капсога Гоштелиани.
Однажды в пути напали на Капсога люди Отара-фуста4.
Связали его и доставили ко двору Дадешкелиани.
Спрашивает у своей свиты Отар-фуст:
— Кто возьмется отвезти Капсога в Турцию и продать его
там в рабство?
Вышел вперед Мурза Калабетши 5 .
— Отар-фуст, мне доверь это. Снабди лишь дружиной в
сорок человек.
Говорит тут фусту Капсог:
— Коли сможет продать меня Мурза, пусть мой дом и
усадьба останутся ему на счастье. Коли нет — моими пусть
станут дом его и усадьба.
204
Повезли в Турциюзакованного в цепи Капсога.
Достигли они хребта Цицхвари6. Стемнело. Тут и располо
жились лагерем на ночь. Разожгли костер. Устали люди в пу
ти. Говорит своей дружине Мурза:
— Можете спать все спокойно. Капсога я сам караулить
буду.
Далеко за полночь перешло время. Калабетши Мурза си
дел у огня, опершись на лезгинский меч, воткнутый перед ним
в землю. Под конец и его одолела дремота. Улучил время Капсог. Изловчившись, зубами захватил он горящую головню, пе
ребросил ее за спину и спалил веревки, которыми были свя
заны его руки. Затем сломал он железные цепи на ногах... Но
не встает, затаил дыхание. Отдышавшись, внезапно вскочил
Капсог на ноги, выхватил у дремавшего Мурзы меч и снес ему
голову. Отпрыгнув в сторону, закричал Капсог громким го
лосом:
— Время вставать тебе, Мурза! Бежал Капсог.
Всполошились дружинники, глядят на Мурзу,— а его го
лова у костра валяется. Растерялись все, не знают, куда идти.
Так и не решились преследовать Капсога.
А Капсог между тем направился ко дворцу владетельного
князя. Ворвался он во двор Отара-фуста, выбрал лучшего ска
куна в конюшне, вскочил на него и закричал громким голо
сом:
— Отар-фуст, пожалуй во двор! Мурза Калабетши при
ехал, привез тебе вырученные за Гоштелиани деньги.
Услышав это, фуст'крикнул ему из дому:
— Знаю, Капсог ты Гоштелиани, узнал твой голос! Подо
жди, одарю тебя щедро.
— Не нужен мне твой подарок. Я уже выбрал себе твоего
лучшего скакуна. Потом расквитаюсь с тобой за него.
Помчался Капсог к себе, подъехал к своей башне и крик
нул:
— Мать моя, открой мне двери!
Проснулась мать, стала причитать и плакать.
— Увы, пусть так же поможет тебе бог, как нет со мной
того, кто звал меня матерью!
— Мать моя! То я, твой сын, открой мне двери!
— Не верю, далеко увезли того, кто звал меня матерью.
— Поверь, мать моя, я твой сын.
— Если ты сын мне, а ну просунь твою руку в двери.
205
Старается Капсог, но его могучие руки не проходят в уз*
кую щель.
— Мать моя, ты же знаешь толщину моих рук!
Тогда поверила ему мать и открыла двери. Бросился Кап
сог к ней. Узнала его мать, вскрикнула, припала к его коле
ням. Обнял ее сын, покрыл поцелуями лоб и все ей поведал.
142. Борьба ущелий
В старину между жителями сванских ущелий шла борьба *.
Вожаком Мулаха 2 был Подаант Пута. Выше Угвирского3 пе
ревала предводителем был Кипиани4 из Гукари 5 . Угвири и
Мулах в борьбе держались вместе, объединялись. Добыча
принадлежала угвирцам, а слава — мулахцам.
Гиго Галпхани окружили враги из Нижней Сванети. То
был Бер Геловани6 со своим войском. Оделся в козлиную
шкуру Гиго Галпхани и под видом пастуха проник в войско
Бера Геловани.
Совещается Бер Геловани со своей свитой. Совещаются о
том, как изменить Гиго Галпхани и его уничтожить.
Вернулся Гиго Галлхани к себе, взял два сапалне 7 вина,
взял быка. У врат Мулахского Спаса привязал быка в дар и
пожертвовал Спасу вино. Сам же пошел к родне и остался
там до утра.
Утром старейшина Мулаха Пута из Поданов видит быка,
привязанного к вратам церкви, и бурдюки вина на земле.
Дивится он: «Чьих рук это дело?» Собрались жители Му
лаха. Вышел Гиго вперед и воззвал о помощи:
— Бер Геловани осадил меня со своим войском. Измена
у него на сердце. Прошу вас, помогите мне против Бера Гело
вани.
Послали гонца к Кипиани. Соединили войско и двинулись
к Чолури8. Под Чолури расположились лагерем на широкой
поляне. Беру Геловани послали вестника.
— Возвращайся назад, оставь Гиго Галпхани — не то не
кончится добром твой поход.
Бер Геловани отвечает им:
— Сванских собак не боюсь я.— Вернул вестника.
Трижды посылали к нему посредников с предложением
мира, и трижды вернул он их.
206
Взяли тогда сваны и темным вечером на речной гальке по
берегу рассыпали горох. На второй день закинули за плечи
свои сверкающие ружья и стали собирать горох и есть его.
Выглянул из своего лагеря Бер Геловани и удивился.
— Что за диво, что собираете вы и жуете?
— Да собираем речную гальку и мелкие камешки, жуем
вот и едим, чтобы вражеская винтовка не поборола нас. Вот
доберемся до вас, уничтожим всех.
Испугались войска Бера Геловани, разбежались,— кто на
восток, кто на запад.
Сваны погнались за расстроенным войском — уничтожили
его.
143. Месть ушгульцев
Надумали Дадешкелиани стать господами в вольной Сванетии, да не смогли сломить вольнолюбивых сванов; убили
ушгульцы i сперва Кваркваре, а затем и Пута Дадешкелиани.
Не хотел народ, чтобы в убийстве Пута был обвинен один
из многих. Потому собрали они по крупинке пороха, наскреб
ли свинец— каждый от своей пули — и отлили из того свинца
одну пулю — для Пута.
Внесли ружье, заряженное тем порохом и той пулей, в
ограду церкви Ушгульской богоматери и повернули дулом
туда, откуда ждали прихода Пута. Решив, что стрелять будут
тоже все вместе, привязали они к курку длинную веревку, за
которую взялись все мужчины Ушгули. Лишь после того по
слали людей звать Пута в гости.
Не поверил ушгульцам Пута, не согласился ехать в гости
до тех пор, пока не послали ему заложниками сына ушгульского старейшины и двадцать человек еще.
За столом рядом с Пута сидел старейшина Ушгули Наскида. А рядом с каждым из приближенных князя — по два
ушгульца. Когда Наскида произнес условленные слова: «На
поите-ка нас, парни, красным вином»,— тотчас же из-за огра
ды церкви грянул выстрел, и пуля заставила Пута проститься
с жизнью. Остальные ушгульцы набросились на свиту князя
и перебили всех. Спасся лишь один, но в пути, в селе Жибиани, окружили его женщины рода Кокичашери и прикончили.
Жена Пута, узнав о смерти мужа, попросила ушгульцев
207
вернуть ей труп убитого. Но пока не были возвращены все
заложники, сын ушгульского старейшины и его товарищи, до
тех пор ушгульцы не разрешили вынести трупы убитого и его
свиты2.
Одежда Пута и кусок той веревки, привязанной к курку
ружья, и сегодня хранятся в церкви Ушгульской богоматери.
144. Меч Мамуки Калундаури
Не раз вторгался Зураб-эристави 1 в Хевсурети. Вот од
нажды собрал он войско на бой с хевсурами. Одно только
горе видел он там. Однако перевалил через Пхитури2, прошел
Осаури3, подвел свое войско к горе Рошки4. Был уверен Зураб в победе. В песне того времени сказано:
К Пхите 5 подлетели журавли, усталые
с дальней дороги;
В Рошки застонали башни,
в Бло б задрожали кровли домов.
7
Боятся, чуют: с Садзеле идет ледяной обвал!
Зураб воссел на горе Рошки, заслонил собою солнечный свет.
В Сане 8 собрались хевсуры. «Мы хозяева этих. мест».
Зураб решил обложить данью хевсур так же, как привык
он это делать с другими. Не многие могли устоять против
него: могучим был он воином. Среди хевсур лишь Мартиа
Мисриаули, Бердиа Мамукаури, Хирчла Бабураули и Хошараули могли дать отпор Зурабу и его воинам. Больше никто
не был ему равен. А в этом походе в борьбе с Зурабом прослаь
вился Мамука Калундаури9.
Этот Калундаури, родом из Гуро10, сидит, оказывается,
ничего не ведает — копает в поле хипхолу11... Говорят, что у
Калундаури меч был благословенный свыше. В тот день, ко
гда Калундаури ждала победа, его меч сам собою выходил
из ножен, давая этим знать хозяину близость победы.
Где б ни находился Калундаури, чуял он тотчас же, что
меч его шевелится в ножнах. Вот и в тот день, копая хипхолу
в поле, почуял он что-то и пошел домой. Пришел, взглянул на
меч, висевший дома высоко на столбе, и видит: наполовину
вышел тот из ножен.
«Что случилось, где и кто нуждается в помощи? Куда ид
ти?»— подумал Калундаури. Вышел он и крикнул своему
соседу Бачакаури:
208
—. Что происходит, Бачака? Меч мой до половины вышел
из своего гнезда! Где и кому нужна моя помощь? Куда зовет
меня мой меч?
— Того не ведаю, Калундаури. Сказывали хевсуры, что
войско Зураба вторглось в Хевсурети.
— Ну так кто же, как не они, нуждается в моей помо
щи?— сказал Калундаури.— Знакомы нам повадки Зураба.
Камня на камне не оставит от хевсурских сел, если не помочь
им, и побыстрее.
— Будь осторожен. Хитроумен Зураб, не убил бы тебя!
— Что будет, то и будет,— отвечал Калундаури.— Дума
ется мне, что победа останется за мной. Не ждала бы меня
победа — не стал бы рваться вон из ножен мой меч.
Повернулся, вошел в дом, взошел в кетхо, надел доспехи,
взял оружие, подпоясался мечом, вдел его обратно в ножны и
сказал:
— Ну-ка, меч мой, покажи теперь, на какие дела ты спо
собен!
Пошел Мамука, а за ним — другие из обитателей окрест
ных гор.
Как поднялся он на гору Борбало 12, окинул взглядом всю
Хевсурети и тотчас же увидел хевсурское войско и войско
Зураба возле Саны. Полетел он туда стремглав.
Божья благодать была на Мамуке 13. Когда направлялся он
в поход, подобно звезде предшествовал ему сноп света. И на
этот раз впереди его двигался луч.
Взглянул Зураб, увидел Калундаури, идущего у подножия
горы, не смог устоять на месте. Обезумевший, бросился к хев
сурам:
— Что это за муж идет к нам, предшествуемый звездой?
— Не ведаем мы, что это за человек,— отвечали хевсуры.
Поднял Зураб свое войско. Сказал им:
— Не принесет нам добра этот муж. Уйдем отсюда скорее.
Собрал свою рать и бежал вместе со своими воинами.
Но Калундаури быстро нагнал войско Зураба — у подно
жия горы Бекени 14, у реки. Сам Зураб-то ушел, ускользнул,
но войско его настиг Калундаури у реки, ринулся на него с
мечом в руках. Убил одного, затем — второго, третьего. Двена
дцать убил он разом. Как ударил мечом двенадцатого, так
тело убитого стало в реке вниз головой — дошла до господа
бога весть об избиении стольких людей.
14
Заказ 1599
209
Тут вложил Мамука свой меч в ножны, воззвал к богу:
— Не сердись на меня! Больше не стану убивать!
(В Хевсурети старые воины и сейчас следуют этому пра
вилу. Если в рукопашном бою убитый мечом станет вниз голо
вой,— нельзя продолжать бой. Тот бой не угоден богу.)
Вложил Калундаури меч в ножны и сказал оставшимся в
живых воинам Зураба:
— Прощайте. Счастливого вам пути! Господь не велел
убивать вас.— И тут же поставил самани 15, сказав:
— После смерти моей, если пройдет здесь путник и не вы
пьет, благословясь, трех рогов водки, пусть падут на него все
грехи, содеянные моим мечом, вся кровь, пролитая им,
Тогда и сказано:
Спустились из-за гор жители окраинных мест,
Солнечный луч следует за Мамукой Калундаури.
У горы Бекени нагнал он, рубил войско Зураба,
Вернувшись оттуда, самани водрузил из камня.
Пусть согласно его желанию поступит каждый юноша,
ступивший по нашей земле.
145. Смерть Мамуки Калундаури
Не прошло и двух недель после избиения Зурабова вой
ска. Мамука косил сено на горе Гуро. Снова почувствовал он
приближение боя. Спустился с лугов вниз, в село, пришел
домой, взглянул на меч, висевший на столбе, и увидел, что
вновь наполовину вон из ножен вышел меч. Подумал Калун
даури: «Вновь победителем стану, как тогда, разобью вой
ско Зураба!» Но на этот раз на горе вышел тот меч из
ножен.
Калундаури опоясался мечом, вышел из дому и говорит
про себя: «Куда это идти мне надо? Куда зовет меня мой
меч?» Глядит, а у подножия горы Борбало тушины, братья
Шалва и Иване, угоняют хевсурские стада баранов. (Те Шал
ва и Иване среди тушин прославленными бойцами были.)
Пошел Мамука, погнался за ними. Как приметили его ту
шины, стали кричать ему:
— Мамука, не подходи, не вынуждай нас убивать тебя! Не
поднимается у нас рука на подобного тебе воина. Возвращай
ся и баранту забирай всю. Не станем мы угонять стадо!
210
Но Мамука не послушался: уверен был он в победе, не за
хотел возвратиться с миром. Как приблизился он к тушинам4
крикнул ему Иване:
— Так не хочешь послушать нас!
Грянуло его ружье, попала в Калундаури пуля, рухнул он
наземь умирающий.
Тогда это сказано:
Не подпустим тебя с мечом, издали взяли на прицел.
Ружейная пуля издалека содрогнуться заставила тело.
Как ранили Калундаури, рухнул он наземь. Подошли ту
шины за оружием, как и был обычай у воинов в старину. То
гда еще дышал Мамука. Испуская дух, сказал он, оказыва
ется, тушинам:
— Не отрубайте десницы моей. (Отрубать руку врага в
старину обычаем было.)
Тогда сказаны им эти слова:
Руки не рубите мне правой — левая рука ведь ваша.
Кольчугу не срывайте с тела — камней, песка и земли
она цвета.
Ружья не берите с плеча — зверям скал врагом оно было.
Меча не снимайте с пояса — хевсурам добро он творил.
Отрубили тушины ему правую руку, сорвали кольчугу с
тела, взяли его ружье и меч и ушли. Говорят, у тушин и сей
час хранятся Калундауровы доспехи. Такова
история Калун
даури. Как узнали о его смерти гуройцы ! , принесли его, похо
ронили в своей могиле.
146. Пугало
Страшен был Зураб \ От мала до велика на всех нагонял
он страх. Грозен был он в бою. Даже именитые мужи и те пу
гались встречи с ним.
В Хевсурети так было принято. Коли не могли унять пла
чущего ребенка, именем Зураба его пугали, и умолкало дитя.
Прикрикнет, бывало, мать на маленького:
— Молчи, не то Зураб-батони пришел, тут и стоит за
дверьми. Не замолчишь — войдет и съест тебя.
211
147. Девять братьев
и Зураб-эристави
Девять братьев было хевсур. У Зураба было войско. Всех
осилил он, лишь до этих девяти братьев не дошли у него руки.
Башня была у них. Сказал он тогда:
— Того, кто поможет мне захватить их, с ног до головы
золотом осыплю.
Тогда сказала сестра их отца:
— Много сулит он золота... Предам племянников.
Сказала Зурабу:
— Лошадей задом наперед вели подковать.
Сказала потом своим племянникам:
— Ушел пес-Зураб, нет его здесь. Выходите на вольный
воздух.
Вышли они из башни по одному. Глядят: нет никого. По
следу подков видать: ушел пес-Зураб. Устроили себе отдых.
Кто купается, кто лежит, кто оружие снял. Тогда сказала та
сука-старуха:
— Покойно теперь у них на сердце.
Пошла к Зурабу:
— Наружу они вышли, хватай их.
Напали на них. Что ж могли они поделать? Шестерым из
них срубили тогда головы. Троих оставили в живых. Сварили
мясо их братьев и подали им. Сказали:
— Ну, каково на вкус мясо брата, хевсуры?
— Так тебе дожить бы до старости, как вкусно мясо род
ного брата.
Сказал Зураб тогда:
— Порубите им головы.— Да потом раздумал: — По
стой,— говорит,— крепкой они породы, сгодятся нам еще.
Оставил их на развод.
Один брат поселился в Гвидаке, другой — в Ахалцихе, а
третий — в селе Тонча"1.
Узнал о том Зураб:
— Ах, собаки, спина к спине жмутся, все друг на друга
надеются,— говорит.
От тех трех братьев и пошел весь род Бучукури.
212
148. Зураб-эристави изменил хевсурам
Хороша была дочь у царя Теймураза {. Звали ее Даред
жан, Ту дочь он выдал замуж за арагвского эристави Зураба.
До замужества Дареджан Пшави и Хевсурети были воль
ными, не было у них господ. Были пшавы и хевсуры крепост
ными царя, его слугами.
Настоял Зураб, говорил молодой жене:
— Попроси отца дать за тобой в приданое Пшави и Хев
сурети.
Исполнила Дареджан просьбу мужа. Дал за ней Теймураз
в приданое Пшави и Хевсурети.
Оскорбил хевсур поступок царя, содеянное им. Не покори
лись они Зурабу волей. Силой сломил непокорных гордый
Зураб.
Не хотели они ему служить все же. Тогда решил эристави
прибегнуть к коварству. Призвал он к себе хевсур, предложил
им собрать дань с непокорных осетин. Пошли в поход отбор
ные мужи хевсурские. Жестоко разорили они села ущелья
Трусо2. Великую добычу взяли: сталь, коней, баранту и рога
тый скот, ковры. Под конец собрались в Трусо на отдых. Ре
жут быков, баранов, начинают пир.
Говорит Зураб хевсурам:
— Снимайте оружие на время пира. Ведь неспокойный вы
народ, как бы не было беды. Все, до карманных ножей, сло
жите — пируйте, отдыхайте от трудов.
Обманулись хевсуры, доверчиво сняли с себя оружие. Сам
лично стал меж ними Зураб, своей рукой поил их.
Как стали они снимать доспехи, один из них, Гахуа Хетекаури, говорил хевсурам: не будем, мол, снимать мечей, кова
рен Зураб, кто знает, что на уме у этой неверной собаки.
Гахуа Хетекаури
Верное слово молвит хевсурам:
«Мечей не станем снимать, хевсуры,
На Зураба нельзя полагаться...
Вы, как знаете, хевсуры,
Я ж поступлю по-своему».
Не снял оружия Гахуа Хетекаури.
Начался пир. Усталым, навоевавшимся хевсурам захоте
лось спать. Тут же на поле прилегли они, безоружные. Ослаб
ленных вином,сморил их сон.
213
Мтиульцы3 были с Зурабом. Им он не давал пить. К из
мене готовил их господин.
Начали они губить измученных людей и перебили всех до
одного. И весть домой некому было снести. Один Гахуа со
противлялся, да и того убили.
Прошло несколько лет, и Зураб вновь заслал к хевсурам
посредника на замирение. Предложил он им собраться в
ущелье Хандо, обещвв прибыть туда лично.
Собрались хевсуры в назначенном месте. Зураб располо
жился лагерем у источника на противоположном склоне
ущелья, хевсуры — по эту сторону, там, где сейчас стоит село
Бибилаури.
Был среди войска Зураба один по имени Шанше. Про
брался он к хевсурам и говорит им:
— Не доверяйте Зурабу. Доверчивы вы излишне. Забыли
разве дело в ущелье Трусо! Опомнитесь. Бросьте жребий.
Часть из вас пусть будет на виду у Зураба, а остальные спа
сайтесь, идите домой.
Кинули жребий.
Те, кому выпал жребий возвратиться домой, сказали:
— Кто ж нам поверит, что жребий нам выпал идти домой
невредимо? Укроемся тут же в лесу. Коли замирятся они,—
уйдем потихоньку, чтобы не видел нас Зураб. Если же измену
таит в душе господин, так мы сразу ринемся на помощь
своим.
Тот тайный разговор между Шанше и хевсурами был
ночью. Обещал Шанше:
— В ноги брошусь Зурабу, молить буду, чтобы пожалел
он вас. Коли сделает по-моему,— хорошо. Утром возглавлю я
войско. Примечайте, в руке у меня будет белая палка. Если
поеду я с той палкой в руках через реку, то знайте, что с доб
рыми намерениями прибыл Зураб. Если ж отброшу я палку,
то готовьтесь к бою. Не стреляйте в меня, я вырвусь вперед
и перейду к вам. Пропустите меня в тыл. Таю я злобу на Зу
раба и хочу его гибели.
На второй день обе части хевсурского войска следили за
знаком Шанше. Двинулась Зурабова рать. Во время пере
правы Шанше кинул ту палку. Рванулся вперед, побежал он
к хевсурам, да один из них, не узнав Шанше, убил его. Хев
суры с двух сторон бросились на Зураба и уничтожили все
его войско. Сам Зураб с двумя всадниками успел укрыться в
2Г4
Аианурской4 крепости. В тот час и был убит виночерпий Зураба, переодетый в его одежды. Убил его Алуда Алексаури,
принявший его за Зураба.
Быстро бросился на тебя, о Зураб,
Алуда Алексаури.
Убил он твоего виночерпия,
Сам же ты ушел целым.
На Зураба замахнулся Алуда,
Да ранил твоего слугу.
Кому даровал бог победу?
Меч и палаш кого коснулись своим острием?
Если б ты получил этот удар, о Зураб,
Смерть нипочем была б для меня.
149. Гибель Арешидзе
Ару 1 — Арешидзе 2,
Войско — Джапаридзе3,
Если уничтожат господ,
Достанется все Лобжанидзе4.
В. старину, знаете ведь, обычай был: в ночь свадьбы ново
брачную, «царицу»5,— отводили к господину. Потому и было,
что у нас «царя и царицу» не сажали вместе. Отдельно они
находились, и, если желал того господин, женщина была в его
власти.
Один житель села Геби 6 , Звиад Лобжанидзе, не хотел же
ниться.
— Почему не приведешь жену? — спрашивают того Звиада.
— Привести да преподнести ее господину?
Мужчина мужественным должен быть,
Не корчиться от страха.
Приводите жен,
Отводите их господину,
Сами бабами стали,
Женскими платками покрыться вам в пору!
Время пришло научить князей и дворян уму-разуму.
Стали судить-рядить — что делать, мол.
Трое братьев было Арешидзе, гебских господ. Дэвцихе,
дэвовой, звалась их крепость. Был у них управитель по имени
Гагниа. Звиад Лобжанидзе и говорит:
215
— Устроим пир, позовем Гагниа, подкупим его и уничто
жим с его помощью всех Арешидзе.
Жители Геби дали согласие.
Пригласили на пир Гагниа,
Вином и хлебом угощали.
Зашумело в голове у Гагниа.
Тут сказали ему жители Геби обо всем,
Клятву потребовали страшную.
Гагниа и говорит:
— Завлеку я Арешидзе на охоту в окрестности Геби; на
мосту Цинчала 7 уничтожьте их. В быках того моста устройте
засаду и, как вступят Арешидзе на мост, засыпьте их стре
лами. Да не торопитесь, в меня не попадите.
Пошел управитель к Арешидзе. Князь спрашивает его:
— Что нового в деревне?
— Много зверя в лесу, батоно. Надо поохотиться.
— Сон я видел плохой и боюсь идти на охоту,— говорит
ему Арешидзе.
— Сон — то ничего.
— Стрелами меня осыпали во сне, в крови я плавал.
— То знак великой охоты.
— Хорошо это, да гнетет меня сон.
Уговорил его управитель, и повел двух братьев Арешидзе
на охоту.
Только ступили они на мост Цинчала, осыпали их стре
лами жители Геби. Одного брата там же убили, другой прыг
нул в реку,
В водоворот Риони он прыгнул,
Помощи просит у бога.
Погнались за ним, да князь хорошо плавал и быстро рас
секал воду. Пускали в него стрелы, но ни одна не попала.
Вплавь добрался князь до Геби. У церкви Мацховари 8 заме
тили его женщины и сообщили о том старику Гулитаду Гавашели. (Остальные мужчины у моста собрались.)
Знаменитым стрелком был в молодости тот старик, а те
перь немощный лежал на плетеном челти 9.
— Что случилось, зачем бежит народ вдоль берега? —
спросил старик.
— Так и так, Арешидзе-то, сбежал он от наших.
216
•—г— Поднимите меня на носилках и несите на берег. Дайте
лук и стрелы.
Понесли его на берег, натянул старик лук, пустил стрелу
и убил князя.
Узнал о случившемся третий брат Арешидзе. Захотел пе
рейти через Риони — войти в селение. Жители Геби снесли
мост, чтоб не было доступа князю.
Одна старуха подъехала на лошади к берегу. Попросил ее
господин:
— Перевези меня через реку.
Посадила его в седло впереди себя старуха. Как вошли
они достаточно глубоко, обхватила его руками и бросилась с
ним в воду. Утонули оба.
Такова была последняя воля старухи:
«Как умру — каждый год ставьте мне поминальный стол».
И вправду, так велось издревле. Три поминальных стола у
нас ставили в старину: отцу, и сыну, и святому духу, И ста
вили ;у нас также четвертый стол для поминовения души той
старой женщины.
Так завоевало свободу село Геби.
150. Башня женщины
Над селением Кахи \ в узком ущелье, высится башня. Зо
вут ее башней женщины. По крутому склону ведет к ней за
росшая тропа. Давно никто не ходил здесь. Если споткнется
KTQ,;сорвется с крутого обрыва — и костей его не собрать!:
Жил здесь раньше герой Торгва. Да, то был настоящий ге
рой, не гнул он спины перед господами. Высоко в горах выру
бил он жилище и укрылся там. Взял себе в жены красивую
девушку и жил с ней вдвоем.
Женщина эта была под стать своему мужу. Когда Торгва
ходил на охоту, она сторожила подступы к крепости.
Немало врагов было у Торгвы среди князей. Однажды
властитель того края держал совет с приближенными:
— Не подчиняется мне Торгва, держит сторону народа.
Поймать, его и доставить ко мне! Я выжгу ему глаза и на
кормлю своих собак его мясом!
.Многие пытались убить Торгву, покрыть себя славой, но
никто не вернулся живым с той тропинки. Ни одного не мино
вали стрелы Торгвы и его жены. Так и не нашлось смельчака,
-217
что справился бы с Торгвой. Опечалился князь, созвал вновь
своих приближенных и говорит им:
— Что же делать, как избавиться нам от Торгвы?
Ничего не могли придумать. Вдруг со двора раздался
крик: то голодный пастух, ПОГОНЩИК княжеских ослов, пы
тался пробраться к князю.
Господин велел привести пастуха.
— Чего тебе надобно? Зачем пришел?
— Выслушай погонщика твоих ослов,— говорит ему па
стух.— Вам не справиться силой с Торгвой, так как он стоит
за народ, а народ — за него. Смелостью его не возьмешь, но
хитростью его взять легко, если только ты соблаговолишь вы
слушать такое ничтожество, как я!
— Что же ты советуешь? — говорит князь.
— А то, что у подножия крепости Торгвы, на дне ущелья,
там, где лесная просека, растет густая, сочная трава. Зверье
охотно пасется там, и Торгва часто охотится в тех местах.
Украсим одного из твоих ослов оленьими рогами, накроем
оленьей шкурой и ночью выпустим голодного на тот выгон.
Меткого же стрелка укроем в кустах. Поутру Торгва увидит
нашего осла, примет его за оленя, выйдет из крепости, а тут
наша стрела его и настигнет.
Единодушно одобрили совет погонщика князь и его свита.
Третье утро разгоралось, когда княжеский стрелок выгнал
к берегу речки осла, одетого оленем, а сам спрятался в лесу.
Немного времени прошло, и Торгва открыл двери своего
жилища, вышел на крыльцо и осмотрелся. Заметив на про
секе оленя, он тотчас вошел в дом, взял лук и стрелы и стал
спускаться по тропинке вниз, не сводя глаз с оленя.
Прошло лишь несколько дней, как у Торгвы родился пер
венец. Маленький лежал в люльке — красивый, что вишневая
ягодка. Вслед за Торгвой на крыльцо вышла и его жена. Она
несла в руках люльку с ребенком. Поставив ее возле двери и
мерно покачивая ее ногой, она следила за спускавшимся вниз
Торгвой, не спуская глаз и с оленя, щипавшего сочную траву.
Торгва спустил стрелу. Олень упал. Торгва прыгнул к
нему и одновременно из-за скалы вылетела стрела княже
ского слуги. Бездыханным упал Торгва на землю.
— Тебе изменили! — крикнула жена.— Но где муж, там и
жена.
Привязав люльку к поясу, она бросилась с высокой скалы.
О СТРОИТЕЛЬСТВЕ КРЕПОСТЕЙ,
БАШЕН, СЕЛ И ХРАМОВ
151. Башни на высоких горах
арица Тамар часто путешествовала. Ее всегда сопрово
Ц ждала
многочисленная свита. Посередине, говорят, ехали
женщины, окружая царицу. А вокруг женщин ехали мужчины.
Разумеется, все они были на конях. (В старину в Грузии жен
щины ведь были превосходными наездницами.) Головы у всех
женщин были покрыты лечаки ! .
Каждый раз, собираясь куда-нибудь ехать по велению ца
рицы Тамар, каждая из придворных дам завязывала в уголок
своего лечаки горсть извести. Как поднимались они на какуюнибудь высокую гору, оглядывала Тамар местность, и, если
ей она нравилась, по ее знаку развязывались лечаки и известь
ссыпалась в кучу.
Обычно ее набиралось столько, что можно было построить
большой храм или высокую крепость. Тогда по знаку Тамар
все мужчины становились цепочкой и начинали передавать
2*9
друг другу камни со дна ущелья с берега реки. Один подавал
камень другому, и так, не двигаясь с места, поднимали они
на вершину горы нужное количество камня. Лишь после этого
уступали они место каменотесам и строителям.
Поднимая стены, по мере их роста снаружи насыпали
землю, заменявшую им леса. Заканчивалось строительство,
землю ссыпали, вывозили и перед всеми вставало готовое зда
ние.
Так строились все эти башни и крепости на неприступных
горах. А как же могло быть иначе? Кому же могло быть под
силу поднять на вершины гор столько камней и извести?
152. Сурамская крепость
Царь Грузии спешно воздвигал в местечке Сурами кре
пость 1 для защиты от ожидавшегося нашествия турок. Од
нако никак не удавалось довести постройку до конца. Ка
ждый раз возведенные стены рушились, и все приходилось на
чинать сначала. Извелись строители крепости. Визирь, кото
рому поручено было строительство, пришел в отчаяние, Не
знал он, как помочь делу. Наконец по совету людей обратился
он к прорицательнице.
— Чтоб укрепить крепостные стены, нужна жертва,— ска
зала ему прорицательница.— Найдите чистого, невинного
юношу, единственного сына вдовы. Замуруйте его в стену. То
гда достроите вы крепость и стены ее будут стоять вечно.
Долго искали жертву и наконец тут же, в Сурами, нашли
подобного юношу, единственного сына вдовы. Звали его Зурабом. Несчастная вдова с горя едва не лишилась разума, но
страна была на краю гибели, враг был у ворот и грозил стра
не полным уничтожением. С воплями и плачем проводила,
мать своего первенца до крепости. Начали строить стену.
—
—
—
—
—
—
—
—
—
220
Сын мой, Зураб, докуда [достигает стена]?
Увы, мать моя, по щиколотки! — отвечал ей сын.
Сын мой, Зураб, докуда?
Увы, мать моя, по колена!
Сын мой, Зураб, докуда?
Увы, мать моя, по грудь...
Сын мой, Зураб, докуда?
Увы, матушка, конец мне...
Сын мой Зураб...2
Построили стену, укрепилась она жертвенной кровью и
стала неодолимым препятствием для врагов 3 .
А несчастная мать каждый день причитала, говорят, у стен
крепости:
Сурамская крепость, желанная моя,
Когда же увижу я моего сына?
У тебя мой Зураб, побереги его.
Кувшином стану носить воду — умой его,
Не корми его овсяным хлебом — корми белым пшеничным.
Не води его в лаптях — надень сафьяновые сапожки.
Говорят, по той стене и сейчас струятся прозрачные мате
ринские слезы, а в траве, которой заросла вся стена, пробива
ются волосы юноши.
153. Уплисцихе
В Уплисцихе х большие пещеры. Со всех окрестных сел,
если собрать туда народ,— уместятся все. Пещеры эти высе
чены в скалах. Залы большие, комнаты там. Есть и марани 2
и квеври3.
Внутренняя лестница была в той пещере. По подземному
ходу, по ступеням спускались к воде, когда нападали враги.
Думает враг: «Перемрут они все без воды»,— а у них ход по
тайной был.
Теперь спросишь меня: чем же резали они тот камень, чем
рубили его? А камень такой — ударишь киркой и махонький
кусочек еле отскочит.
В старину, во времена царицы Тамар, к такой прибегали
уловке: раздадут работающим кирки, а у этих кирок один ко
нец на три годжи 4 из золота отлит — остальное сталь. Знал
работавший, что как сотрется сталь в работе — золото его. Ну
и работали они споро. Таяла сталь...
Должно быть, и силы рабочие таяли, да зато старались.
Золото им доставалось, а страна-то строилась. Вот гляди: все
эти крепости, пещеры, башни — все так и построено. Так и
строили в старину.
221
154. Тмогви и Дамкали
Село Тмогви в старину широко известным городом было.
Его правитель, говорят, жил в неприступной Тмогвской крепо
сти 1 вместе со своей красавицей женой и всей семьей. Одна
жды крепость была осаждена войском кизилбашей2. Семь лет
не снимали они осаду, но крепость оставалась столь же не
приступной, а крепостной гарнизон в насмешку не раз выли
вал на головы врагов свежевзбитую пахту в знак того, что
осажденные ни в чем не терпят недостатка.
Однажды глава татарского войска приметил на крепост
ном валу красавицу жену правителя. Паша подослал к ней
тайного посредника: «Твоя гибель неотвратима, подумай о
спасении, помоги мне овладеть крепостью, и я тебя сделаю
своей женою».
В самом непродолжительном времени женщина, которой
давно надоело сидеть взаперти, велела передать ему: «В та
кое-то время я раздобуду ключи и открою вам ворота крепоти. Войди со своим войском и увези меня».
В назначенное время паша бросил все войско на приступ.
Ворота крепости оказались открытыми.
Взяв твердыню, паша перебил караульных и уничто
жил весь гарнизон. Правитель крепости самоотверженно со
противлялся врагу до самого конца. Увидев, что враг побеж
дает, он верхом на коне бросился с крепостного вала в
пропасть.
Женщина, укрывшись в одной из комнат, с нетерпением
ждала появления паши.
Паша велел своим приближенным привести вдову прави
теля, созвал свою свиту и все войско и сказал им:
— Дайте мне откровенный ответ. Не сносить головы тому,
кто покривит душою. Превосходил ли меня доблестью и кра
сотою муж этой женщины?
Все вынуждены были единодушно подтвердить правду.
— И красотою, и доблестью превосходил тебя правитель
Тмогви,— сказали ему все.— Равнялся он пяти таким, как ты.
Ни в чем тебе не превзойти его.
— Ваша правда,— сказал паша.— Куда мне было до него?
И вот такому доблестному мужу она изменила, не пощадив
все его войско. Чего же я могу ждать от нее? А ты что ска
жешь на это? — обратился он к женщине.
222
— Что же остается мне сказать? Изменила я мужу, на
роду и родине, так убей же меня поскорее,— ответила жен
щина.
Взмахнул паша саблей и снес ей голову. С тех пор кре
пость у села Тмогви зовется Дамкали, что значит по-грузин
ски «Убей меня»,
155. Ответ эристави
В ущелье реки Ксани 1 вторглось турецкое войско. Ксанский владетель — эристави укрепился в замке и сопротивлял
ся врагу.
Война затянулась. Турки приблизились к крепости. Народ
с трудом умудрялся снабжать крепостной гарнизон провиан
том.
Паша послал эристави с гонцом жареного барана и велел
в насмешку передать ему:
— Знаю, нет у тебя ни куска хлеба. Посылаю тебе барана,
чтоб немного подкрепить твои силы.
Было то время икрометания. Вся рыба шла к верховьям
рек. Как раз в то утро, прежде чем гонец с приношением от
паши явился в крепость, произошло следующее: в ущелье
Ксани орел поймал лосося и летел в небе с добычей. Когда
он поравнялся с крепостной башней, один из грузин прице
лился и легко ранил орла. Лосось выпал из когтей птицы и
упал во двор крепости.
Эристави в ответ послал паше живого лосося и велел пере
дать ему:
— Не печалься о мае: вина и хлеба у нас вдоволь и, как
видишь, живых лососей достаточно!
Паша потерял надежду взять крепость, снял осаду и увел
войско.
156. Крепости Гогия и Петре
Вблизи от Боржоми, по обе стороны Куры, стоят две кре
пости. Народ зовет их крепостями Гогия и Петре. Братьями
были, по преданию, Гогия и Петре. Враждовали они и сопер
ничали меж собой. Разбоем и грабежом путников жили и бо223
гатели оба. Нападали они на запоздалых путников или кара
ваны, особенно на купцов. Не раз войска братьев шли друг
против друга, показывая при этом чудеса молодечества и
удивляя всех.
Наконец после долгих усилий удалось повести дело на ми
ровую. Оба брата в сопровождении своих дружин сошлись в
доме посредника. Обнялись братья и поклялись в вечной люб
ви и верности. Однако за клятвой начался пир горой, азарпеши 1 и роги пошли вкруговую. Кахетинское вино не смогло
охладить их издавна ожесточенные сердца. Здесь же, за сто
лом, произошла размолвка, спор перешел в драку, дошло
дело до кинжалов. Тут каждая дружина встала за своего вла
стителя, и кончилось тем, что оба брата и их многочисленная
свита полегли, все до единого. С тех пор остались эти крепо
сти без хозяев и превратились в руины2.
157. Почему так печально
кричат сычи
Однажды, очень давно, полчища персидских войск напали
на Грузию. Нападение было таким неожиданным, что боль
шая часть грузинского войска попала в плен к персам, а сам
шах персидский проник в глубь страны. В плен к царю попал
один предводитель большого отряда — князь Кайхосро.
Тяжело было Кайхосро в плену, мучал его стыд и терзал
его страх за родину, а пуще всего беспокоился он о судьбе
своей молодой жены. Прямо со свадебного стола пришлось
Кайхосро идти в бой и покинуть красавицу Саломе.
Саломе славилась своей красотой далеко за пределами
Грузии. Особенно хороши были ее глаза. Когда она подни
мала свои длинные ресницы, самая темная ночь делалась
светлой. Перед блеском ее глаз не мог устоять никто.
Когда гонец принес весть о пленении всего войска с моло
дым Кайхосро во главе, его жена немедленно собралась в
путь. Отговаривали ее близкие, плакали, но она все повто
ряла: «Где муж, там и жена». Решила она ехать в становище
персов к самому шаху.
Измучилась она в пути, извелась, но на третий день При
была туда. Чуть ума не лишился Кайхосро, узнав, что его мо
лодая жена приехала его выручать. Через верных людей пере224
дал он ей свой наказ: «Уезжай домой. А если останешься, не
поднимай глаз, опусти ресницы, не вздумай глядеть на шаха».
Княгиню с почетом приняли при дворе шаха. Повелел он
привести ее в свой походный шатер.
Все приближенные шаха с любопытством ждали появле
ния прославленной красавицы. Но когда вошла она, опустив
глаза и наклонив голову, стала перед шахом —ничего особен
ного не нашли в ее красоте:
— Это и есть прославленная красота грузинок? — спросил
шах.— Обычная стройная грузинка. И за что хвалили ее?
Саломе просила у шаха разрешить ей разделить судьбу ее
мужа. Плен ли то будет или казнь, она хотела быть рядом с
ним.
Шах задумчиво молчал.
В это мгновение женское любопытство заговорило в Са
ломе. «А каков шах собою? Молод он или стар? Так ли стра
шен, как говорят о нем»,— подумала Саломе и на один миг
одним глазом взглянула на шаха. Только поднялись ее рес
ницы, будто небесный свет загорелся в шатре. От изумления
вздохнули все как один вокруг. С изумлением смотрел на нее
и шах. Повелел он привести ее мужа.
— Видно, крепко любит тебя жена,— сказал шах князю.—
Да так просто не выпущу я птичку из клетки. Если и впрямь
так крепко любите вы друг друга, назначаю вам испытание.
Не уснете семь дней и ночей — уйдете вдвоем домой. Но если
уснет один из вас — не обессудь,— твоя жена украсит мой га
рем.
Посадили Саломе и Кайхосро в две башни — те, что и сей
час стоят у берегов Куры в Ликани 1 . Приставили к ним
стражу. Из окон башен перекликались они, подбадривая друг
друга. Первые дни прошли хорошо.
— Не спи, жена! — кричал Кайхосро.
— Не сплю, не сплю! — отвечала Саломе.
Но постепенно голоса их стали слабеть. На пятый день
еле слышно отвечала Саломе мужу, опершись на решетку
окна.
На шестой день ее голоса не стало слышно. Муж тряс ре
шетку и кричал что было сил:
— Не спи, жена, не засыпай!
Женщина еле дышала. На седьмой день рухнула она на
колени...
15
Заказ 1599
225
От отчаяния муж превратился в ночную птицу и вылетел
в окно. Открыла глаза жена и, увидев его, тоже стала пти
цей.
Так и кричат и сейчас сычи в окнах тех полуразрушенных
временем башен:
Не спи, жена...
Не сплю, не сплю.,.
158. Обработка руды в Цедиси
Некий Майсур Дидидзе служил, оказывается, при дворе
грузинского царя. Однажды в отсутствие царя, находивше
гося в походе, навлек он на себя гнев царицы.
Вернулся царь, и пожаловалась ему царица. Недостойно,
мол, обошелся со мной твой слуга. Гони его прочь с царского
двора. Но Дидидзе великие заслуги имел перед троном. Не
захотел царь губить его и повелел:
— Лишаю тебя имени Дидидзе. Отныне будешь зваться
Майсурадзе. Собирайся всей семьей, всем родом твоим и иди
с глаз моих долой, подальше куда-нибудь, за Лихский хре
бет К
Пошел Майсурадзе в Рачу 2 Горийской дорогой3, и при
глянулось ему это наше горное местечко. С тех пор и повелись
здесь Майсурадзе. Оказывается, и в Картли село их называ
лось Цедиси. Сохранили они это название и здесь 4 .
Свершилось все так, и размножились здесь Майсурадзе.
Размножились да и набрались смелости. Потом была найдена
в наших местах в земле руда. Нашли ее Майсурадзе и стали
плавить из нее железо.
Завистью и злобой наполнились сердца местных князей.
Послали гонца к царю.
— Бесчинствуют Майсурадзе, с утра до ночи без устали
рубят. Наготовят дров, а ночью подожгут и уничтожат ими
же заготовленный лес.
Рассердился царь, по наветам князей послал войско и спа
лил Цедиси. Таким богатым было это село, что закрома, гово
рят, горели по три недели — до краев были полны зерном.
Сожгли село, а потом стали вести следствие, и правда ока
залась на стороне жителей Цедиси. Рубили они лес днем, а
ночью складывали дрова в яму и жгли, оказывается, на уголь.
226
Много ведь нужно угля для плавки руды. Узнал о том царь,
оправдал цедисцев. Похвалил их добычу и обработку руды.
На коже лани повелел написать царь: «Никто, кроме до
ждя и солнца, не смеет подойти к воротам Майсурадзе. Осво
бождаю их от всяческих податей. Если же задумает кто убить
кого-либо из рода Майсурадзе, пусть прежде совьет десять
пядей веревки из песка и наполнит голенище сапога мозгами
саранчи. Если же не сможет того он сделать (а разве смог бы
кто сделать подобное?), то пусть не смеет поднять руку на их1
род. Если все же решится кто-нибудь на убийство, то запла
тит повинную — шестьдесят белолобых быков. Не найдет бе
лолобых, пусть полотном повяжет быкам головы и сойдут они
за белолобых».
Потерялась потом у нас та кожа. Долго искали ее, да не
найти уж было. Пропала она бесследно.
159. Бани Отинко
Недалеко от Батуми, возле села Борчха, стоят со времен
царицы Тамар бани. Зовут их бани Отинко. Где-то в тех ме
стах стоял когда-то дворец Тамар. Однажды зазимовала она
там. Во дворце было много голубей. Приметила она раз, что
захворал один голубь. Велела отнести его подальше и выпу
стить на волю царица, чтобы не пал он во дворце и не заразил
других голубей.
Понесли его слуги за ворота подальше и выпустили. Про
шло три дня, и голубь вернулся совсем здоровым. Только
мокрый был весь. Увидела это царица, удивилась и сказала:
— Где-то поблизости лечебная вода должна быть.
Послала во все стороны слуг. И вправду, нашли они горя
чий источник. В том месте снег стаял весь и вода лилась
журча.
Доложили о виденном царице. Порадовалась она и ода
рила слуг.
Как пришла весна, повелела она строить там целебные
бани, И поныне они там стоят, зовут их банями Отинко,
227
160. Почему село называется Кахи
Село Кахи 1 в Саингило2 ранее звалось Тораги. Одного
старика, священника из этого села, схватили и привели к сул
тану. Долго мучал тот его, а после потребовал:
— Скажи, где хранится церковная утварь и деньги ваших
храмов? Иначе убьем тебя.
Старик, изнемогавший от пыток и возжелавший смерти,
сказал ему:
— Отвезите меня на родину, к моему дому, и там укажу я
церковный клад.
Привели его к дому. Только подошел он к воротам, припал
к порогу и сказал:
— Можете убить меня, мне это нипочем теперь, раз я
приму смерть на родной земле. Тайны клада я вам ни за что
не выдам.
Никакими силами не смогли оторвать его от порога, и,
рассвирепев от злости, обманутые слуги султана изрубили его
на мелкие куски, С тех пор село Тораги стало зваться Кахи,
что значит на их языке «мелко изрубленные сушеные
фрукты».
161. Вардзия
Очень большая птица была одна. Хищная была птица.
Бросалась то на овцу, то на теленка, уносила в свое гнездо.
Страдало все село. Однажды пропала в деревне девочка.
Туда, сюда — все село стало на ноги. Обошли кругом леса и
овраги. Каждое дерево, каждый ручеек обшарили, но на след
ребенка все же напасть не смогли.
Однажды один охотникпогнался за этой птицей. Пошел за
ней в нехоженые места, на высокие скалы, высмотрел ее
гнездо. Только нацелил он стрелу в ту птицу, как вдруг слы
шит детский голос: «Ака вар, дзия,— тут я, дядя, не стреляй!»
Бросился охотник на голос — и что же он видит? В гнезде си
дит девочка, Отсюда и пошло название села Вардзия * в Имерети.
228
162. Мелискари
Однажды после обедни, когда двери церкви были еще от
крыты, вбежала лиса, схватила зубами свечу и направилась
уже обратно, как вдруг упала и окаменела. Церковный сто
рож, увидя все это, был поражен и обратился к богу с молит
вой, прося, чтобы всемогущий оживил лису и избавил церковь
от нее. Бог услышал его молитву: лиса ожила, оставив свечу,
выбежала вон из церкви и скрылась. С тех пор за церковью в
народе утвердилось название Мелискари 1.
163. Воронья церковь
Поля и земли в Двани в старину принадлежали одному
богатому помещику. Здесь земля плодоносила всегда, и поме
щик раньше всех начинал уборку хлеба. Однажды вся де
ревня была у него на покосе. За работу взялись ранним
утром.
Повара поставили котлы в тень и приготовили пищу. Од
нако время обеда еще не пришло, и поэтому, потушив костры,
повара присоединились к косарям. После полудня помещик
велел сделать перерыв на обед.
С шумом пошли косари в тень. Они не обратили внимания
на то, что над их головами стала метаться и каркать ворона.
Повара подали обед. Сели косари, но только взял один из
поваров в руки деревянный уполовник и открыл котел, как у
него под носом пролетела ворона и помешала ему достать из
котла пищу. Второй раз опустил он уполовник в варево, как
снова ворона заметалась над ним. Повар бросил в ворону ка
мень, засучил рукава и только собрался разлить пищу по ми
скам, как со свистом пронеслась над ним ворона, упала в ко
тел и, конечно, сварилась в кипящей пище. Повскакали ко
сари со своих мест, окружили котел. Никто не стал есть испо
ганенную вороной пищу.
Опрокинули тяжелый котел наземь — и вот диво! Земля
впитала жижу, а среди кусков мяса, рядом с телом вороны,
увидели громадную змею.
Тут все поняли чудо, совершенное птицей: она хотела пре
дупредить несчастье.
229
В память той вороны и своего чудесного избавления ко
сари выстроили эту церковь, развалины которой стоят доныне.
И доныне носит она название Воронья церковь.
164. Алая церковь
Там, где кончается Цициановский лес 1 и начинаются сте
пи Саджавахо 2 , произошел однажды большой бой. В том ме.сте земля впитала столько крови, что, когда стали там возво
дить церковь и замесили глину для постройки, та глина окра
сила кровавым цветом белый камень, привезенный для цер
ковных стен со скалистых берегов озера. Отсюда и произошло
название Алая церковь. Туда собираются на поклон все поте
рявшие своих близких на войне.
165. Олень в Окуми
В Окуми 1 есть церковь святого Георгия, вся ограда кото
рой, каменная и высокая, украшена с внутренней стороны
оленьими рогами. Происхождение их народ объясняет так.
В ночь с 22 на 23 апреля на церковную паперть по воле свя
того Георгия2 являлся олень с большими рогами. Когда в
день Георгия жители сходились к храму помолиться, олень
уже был на паперти и стоял неподвижно. После церковной
службы его закалывали и устраивали пир, который продол
жался до вечера; рога оленя прикрепляли к ограде. Так было
много лет и происходило каждый год. Но раз олень явился к
церкви в то время, как народ уже собрался на молитву: под
бежав к ограде, зверь перескочил через нее и очутился на па
перти. Там он стал как вкопанный. Кто-то из мирян взял
палку и, подойдя к оленю, ударил его со словами: «Что же
так поздно прибыл?!»
После обедни оленя все-таки съели, а рогами его запол
нили оставшееся пустое место на ограде. Но рассердившийся
за это святой Георгий больше не присылал священного дара.
К этому прибавляют следующее. Один турок, живший от
Самурзакано 3 верст за триста и прибывший в Окуми чуть ли
не накануне дня Георгия, усомнился в действительности чуда,
совершаемого святым с оленем (между тем собратья турка по
230
вере, селившиеся окрест Окуми, были убеждены в истинности
того чуда), и сказал: «Если Георгий уж так всемогущ, то
пусть он приведет к церкви моего быка, серого с черными пят
нами». И что же?! Бык тот через несколько часов стоял уже
на паперти, а хозяину его оставалось только изумляться,
166. Илорскийбык
Однажды какой-то крестьянин по данному им Илорской 1
иконе обету пожертвовал Илорской церкви быка, рога кото
рого украсил серебряными бубенчиками. Быка пустили па
стись в церковной ограде. Ночью пришел другой крестьянин
и украл его. На другой день, когда обнаружено было воров
ство, священник и прихожане усердно принялись искать быка.
Но напрасны были все поиски их: быка так и не нашли. Тогда
священник по просьбе прихожан начал служить молебен:
прихожане горячо просили Илорскую икону., чтобы она ука
зала им вора. По окончании молебна все вышли из церкви.
Не вышел только крестьянин-вор, также находившийся там.
Священник, желая узнать, чего ради этот крестьянин так
упорно стоит на одном месте и не двигается, подошел к нему
и был поражен. Он увидел, что крестьянин окаменел. Этот
камень в виде колонны стоит и ныне в Илорской церкви.
167. Строительство Сапари
Было семеро братьев Атабагов. Из них двое жили в Са
пари. Решили они построить там монастырь. Старший брат
был известным мастером-строителем, младший был его уче
ником. Был у них вол, звали его Индуша. Вол не нуждался в
погонщике. В лесу Кисатиби грузил младший брат сани кам
нем, а вол вез эти сани один. Разгружал сани старший брат.
Так и перевез вол в одиночку весь камень для строительства
монастыря Сапари.
Однажды, в ту пору как заканчивалось строительство мо
настыря, остановился вол в пути передохнуть. Напал на него
тут медведь, отгрыз ему голову и переднюю ногу. Так и .оста
лась лежать на дороге большая каменная плита, которую вез
вол.
231
Старший брат не заметил отсутствия камня. Ошибся в
расчетах. Послал он сказать брату: не надо больше камней,
закончен, мол, монастырь. А младший-то знал, что камень ле
жит на дороге, и посмеялся над братом, велел передать ему:
«Не закончен еще монастырь, не хватает одного камня!» Так
расстроил мастера его просчет и то, что ученик его оказался
прав, что бросился он с крыши монастыря вниз головой.
В верхнем углу церкви изобразил ученик того быка, а по
другую сторону высечено изображение медведя К
Каменная плита и сегодня лежит на дороге к монастырю,
и высечена на ней кадильница. И сегодня зовут плиту камнем
Индуши.
168. Царица Тамар и ее брат
Был у царицы Тамар брат. Поспорила она с ним: своими
руками построю я, мол, церковь в таком-то месте.
Брат же сказал ей:
— А я вон с той горы,— протянул он руку в сторону гор
Триалетии,— воду спущу и все эти засушливые луга и поля
напою водой.
Договорились. Царица Тамар стала церковь строить, а
брат ее пошел воду проводить.
Не прошло и недели, а парню уж надоело работать. Наду
мал он: «Давай-ка обману я сестру». Тайно привез он не
сколько синих полотнищ, сшил их и разостлал по склону Триалетских гор.
Тамар уже возвела фундамент и стены. Стояла она высоко
на лесах. Дитя ее было с ней рядом. Одной рукой строила она
стену, другой — качала колыбель.
Взглянула Тамар и видит: по склону горы синеет что-то.
Подумала: «Эге... Победил в споре мой брат, спустил он уже
воду с горы».
Обидно ей стало, дрогнула у нее рука, уронила она колы
бель, и погибло ее дитя. Тогда прокляла Тамар эту церковь.
— Да будет цкроми над тобой! — сказала она.
С тех пор Цроми 1 зовут ту церковь, а ущелье то зовется
ущельем Дзама 2 , что значит «ущелье брата».
232
169. Алаверди
В Грузию вторгся с несметными полчищами персидский
шах Аббас. В короткое время завладел он Кахети и частью
Картли.
В один из жарких дней, когда шах Аббас отдыхал после
обеда у входа в свой шатер среди персидского лагеря, к нему
явился посол от грузинского царя с подарком и поставил к
ногам шаха корзину со свежими фруктами. Шах похвалил
плоды и, раздавая их царедворцам и приближенным, изредка
бормотал: «Чох гюзель, чох гюзель! — Очень хорошо, очень
хорошо!» Аббас взял самое большое яблоко, съел его и, выки
нув семена, закопал их концом копья в землю. Затем, обра
тившись к посланцу — грузинскому таваду 1 , он сказал:
— Кланяйся царю и доложи, что пока из этих семян не
вырастет сад и я не вкушу плодов от него, до тех пор не выйду
из пределов вашей земли, где мне спится лучше, чем дома.
Низко поклонился посланец шаху и, сев на коня, пустился
рысью из лагеря, Посланца-тавада звали Шио. Возвращаясь
домой, он думал о своей молодой жене Хорошаие, о ее заме
чательной красоте, о родине, и в голове его зародился смелый
план избавления страны от ненавистных персов.
Между тем шах Аббас, покоривший Грузию, продолжал
грабить и разорять страну, стараясь принести как можно
больше вреда ненавистным гяурам. Кроме сбора разной дани,
шах отдал приказ набирать в селах и городах с каждой новой
луной пятьдесят отборных красавиц и доставлять их в пер
сидский лагерь. Несчастных пленниц раздавали приближен
ным шаха.
Одним из самых влиятельных ханов в свите шаха считался
предводитель татарской конницы Алаверды. Пользуясь своим
высоким положением, он не дожидался подачек от хана и сам
посылал в город Телави за красивыми грузинками.
Грузинский царь и его тавады стояли в это время с остат
ками разбитого войска около Мцхеты. По призыву духовен
ства сюда, к месту древней святыни, стекались воины со всех
концов края. Войско постепенно увеличивалось. Ожидали
подкрепления от Имерети и единоверной Москвы. В таком
положении были дела, когда тавад Шио скакал к царю с отве
том шаха. По пути он решил заехать к себе домой и попробо
вать привести задуманный им план в исполнение. Он решил
233
пожертвовать для спасения родного края своей горячо люби
мой женой, красавицей Хорошаной.
Переступив порог своего дома, он бросился на колени пе
ред женой и стал просить ее спасти отечество. Страстно и го
рячо доказывал тавад трудность предстоящей борьбы обесси
ленной Грузии с могучим шахом Аббасом и призывал Хорошану совершить подвиг, возможный только для женщины.
— Не главный стан шаха с несметной силой кизилбашей
страшен грузинам. Их геройская уверенность колеблется
только перед могучим помощником шаха, ханом Алаверды.
Отложись он от шаха — и Грузия спасена. А ее надо спасти
во что бы то ни стало! И ты одна это можешь совершить — не
силой, а жертвой. Ту любовь, которая до сих пор принадле
жала лишь мне одному, отдай хану Алаверды. Будь Юдифью
Иверии. За то, чему нет цены, потребуй от хана Алаверды из
мены шаху. Приведи его к нам, а если это невозможно...
сними с него голову. Я умру впереди храбрых, буду биться с
врагом до последнего вздоха, но что значит вся наша храб
рость в сравнении с тем великим подвигом, который совер
шишь ты для спасения нашей страны!
Долго говорил тавад Шио, убеждая Хорошану принести
себя в жертву, долго длилась в ней борьба между любовью и
долгом, и только к утру согласилась она наконец исполнить
просьбу любимого мужа.
Сам Шио, одетый в лохмотья простолюдина, привел жену
в шатер хана Алаверды. Хан Алаверды был пахлаван и обла
дал страшной силой. Немало видел он на своем веку краса
виц, немало было их и в его гареме, но такой, как Хорошана, он еще никогда не видывал. Глаза его загорелись" при
виде смущенной грузинки, и охватила хана неудержимая
страсть.
Наступила ночь. Под шелковым шатром хана шел горячий
спор. Алаверды не соглашался на цену, которую требовала за
любовь красавица Хорошана. Он предлагал ей все свои со
кровища, все наслаждения, кроме измены шаху, но Хорошана
просила только этого. Не раз могучий хан приходил в бешен
ство и угрожал ей кинжалом — красавица оставалась непре
клонной. Мрачный как туча был хан весь следующий день, и
только в полночь согласился наконец исполнить желание
овладевшей его сердцем грузинки и поклялся ей в этом боро
дою пророка.
234
Весь следующий день хан Алаверды провел счастливым
пленником у ног прекрасной грузинки. В это время шах при
слал гонца к хану с повелением выступить в поход против
неприятеля и соединиться с войсками шаха через три дня.
Алаверды приказал ковать коней и готовиться к выступлению
из лагеря.
Оба войска сошлись наконец на бранном поле. Полки
шаха были готовы к бою, но Аббас медлил начинать сраже
ние и ждал прибытия хана Алаверды с его конницей, движе
ние которой почему-то замедлилось. Тогда шах Аббас высту
пил со своим войском. Персы дрались отчаянно, и уставшие
отряды их заменялись свежими силами. Бой разгорался, и
победа склонялась на сторону мусульман. Вдруг в отдалении
показалось татарское войско. Кизилбаши еще более ободри
лись и подняли радостный крик. Грузины заметно приуныли,
но ободренные своими начальниками снова бросились в бит
ву. И вдруг случилось то, чего никто не ожидал. Алаверды
со своими татарами бросился на полчища персов и довер
шил победу православных воинов над ордой кизилбашей.
Персидское войско было разбито и обратилось в постыдное
бегство.
Не дешево обошлась эта победа Грузии. Немало погибло
в битве лучших сынов ее. В числе убитых был и храбрый тавад
Шио. Над его трупом страстно рыдал молодой воин в татар
ских доспехах: это была красавица Хорошаиа. Хан Алаверды
также получил смертельную рану в бою. Умирая, он завещал
все богатства на восстановление разрушенной обители свя
того Георгия.
Обновление монастыря праздновалось осенью после сбора
винограда. Почти все жители Кахети и Картли съехались на
этот народный праздник. После службы на огромном про
странстве зажглись костры, задымились кебаб 2 , шашлыки и
наполнились вином турьи рога и азарпеши3. После многочис
ленных тостов последовал тост в память поборника Грузии
хана Алаверды.
— Алаверды! — провозгласили грузины, поднимая азар
пеши.
— Якши-ол! — ответили им татары из приближенных
хана, принявшие по примеру своего властителя православие.
Праздник стал повторяться ежегодно с огромным съездом
народа и неизменными поздравительными возгласами «Ала235
верды» и «Якши-ол»4. Народ скоро разнес эти клики во вес
концы Грузии и увековечил этот обычай застольного поздрав
ления.
Обитель же святого Георгия с того времени получила на
звание Алаверди5.
170. Тедоре
Это было время, когда татары и лезгины беспрестанно
опустошали нашу страну своими набегами.
Однажды вражеское войско двинулось в сторону крепости
Греми1. В пути поймали они одного священника по имени
Тедоре.
Предводитель отряда сказал ему:
— Проведи нас кратким путем до Греми, и я тебя одарю
щедро. А не проведешь — отрублю тебе голову.
Согласился Тедоре. Лишь крестьянину, сопровождавше
му его, шепнул он одно слово. Только увели Тедоре, крестья
нин бросился бегом к крепости Греми. А Тедоре повел отряд
берегом Алазани к дремучим лесам. Целый день водил он их
по лесу. Предводитель отряда заподозрил что-то неладное и в
одном месте в пути поставил зарубку на дереве. Не видел
этого Тедоре и спустя два часа провел врагов той же до
рогой. Разожгли они большой костер и бросили его в
огонь.
За это время посланный Тедоре крестьянин добежал до
Греми. Грузинское войско встретило врага наготове и уничто
жило его. На месте того костра стоит церковь в память о Те
доре, его геройской смерти.
171. История поселения Апциаури
и Чохели
Было два брата — Апи и Чохи. Случилось им убить одного
киста. Бросили братья свой дом и переселились в Гудамакари 1. И тут поселились они порознь: коли будут, мол, мстить
кисты за кровь, чтоб не погибли мы оба. От одного род Апци
аури пошел, от другого — Чохели.
236
172. Сказ о селении Читаурни
Читаури ранее хевсурами были — Гигаури звались они.
Ушли они из Хевсурети и стали селиться в ущелье Чартали К
Чартальцы не пускали их, говорят. Трижды предали они огню
селение чартальцев. Наконец поселились там пришлые Чита
ури.
Трижды предал тебя огню, ущелье Чартали,
В четвертый — поселился я тут.
173. Циклаури и Бекаури
Как стал теснить Зураб 1 хевсур, в те времена бежали два
брата в это ущелье. Одного звали Бека, другого — Циква.
Циква сильным был. Бессилен был Бека и таил злобу на
брата, враждовал с ним. Однажды в празднество случилась
между ними ссора, и порешили они после того: «Рассечем со
баку надвое и расстанемся».
Рассекли они собаку и сказали так:
— Да достанутся взаимно нам наши женщины!
От этих братьев и произошли эти два рода — Циклаури и
Бекаури, и берут они женщин в жены друг у друга.
О ПРОИСХОЖДЕНИИ ЗОЛОТА, ВИНА,
МУЗЫКАЛЬНЫХ ИНСТРУМЕНТОВ
174. Когда спит вода
D сутки раз и вода уснет.
^
Говорят, когда вода спит, что ни опустишь в нее — все ста
нет чистым золотом.. •
У одного мельника мельница на ходу вдруг остановилась.
«Может, в желобе что застряло»,— подумал мельник и вынес
лопату. Как опустил он ее в воду — стала лопата вся из зо
лота. Так отяжелела вдруг, что выронил он ее из рук. Сунул
за лопатой руки в воду — превратились они в золото. К чему
ни прикасался он с тех пор, все становилось золотым. Про
ведал об этом царь, повелел убить мельника. «Коли пре
вратит он все в золото, не золото то станет, а чугун»,— ска
зал царь.
Говорят, по вине того царя много у нас чугуна и мало зо
лота.
238
175. Как было сделано
первое ствири
Был в стародавние времена царь Парнаоз г. Молился он
огню и приносил ежегодно в жертву своему божеству трех
человек. Сжигали их в огне. Раз в год собирался весь народ,
бросали жребий. Вытянувшего жребий жгли, приносили в
жертву.
Бросили однажды жребий. Пал тот жребий на юношу —
единственного сына своих родителей. Через полгода должны
его сжечь. Опечалились родители, плачут и стонут. Однажды
ночью привиделся отцу его сон. Будто кто нарисовал ему
ствири2 и сказал: «Сделай подобный инструмент, сыграй на
нем при.Парнаозе, и подарит он тебе сына».
Сделал этот человек ствири и за шесть месяцев научился
играть на нем. Пришел к царскому дворцу и стал играть. То
веселый наигрыш, то скорбный. Вышел образованный царь
Парнаоз, принял мествире3 с радостным ликом и сказал ему:
— Скажи, чем наградить тебя? Исполню любое твое же
лание.
Заиграл мествире скорбную песнь, с плачем поет под му
зыку, а в конце спел он «Мравал жамиер» — «Многие лета»,
стал на колени и взмолился:
— Парнаоз-батоно! Единственный сын мой предназначен
в жертву — подари мне его!
Рассердился царь, отказал было, однако жена его сказала
ему:
— Батоно, давеча молвил ты: одарю всем, что пожелает
он. Не к лицу тебе неправда — ты царь.
Нечего делать — вернул он сына отцу.
Так и появилось на свете ствири.
176. Вино
Лоза прежде росла в лесу, и птицы клевали ее зерна.
Принесли лозу и посадили перед домом. Осенью выжали
сок. Сладкий сок понравился всем: «Ну и сок у такой сухой
лозы!»
Приходил народ, дивился.
Раньше всех соловей прилетел?
239
— Да здравствует вино! Кто станет его пить, запоет посоловьиному.
Пришел и петушок:
— Кто выпьет, будет любить ссоры и, подобно мне, станет
забиякой!
Пришла и лиса:
— Кто станет пить — по-лисьи, воровски, заберется в него
вино.
Наконец пришел один жирный боров.
И он сказал:
— Да здравствует вино! Кто много выпьет, подобно мне
станет валяться в грязи на дороге.
Так и действует вино на человека.
177. Откуда в Грузии
столько красавиц
Был в Индии царь Шедат, человек настолько гордый и са
монадеянный, что решил устроить рай на земле: народ, мол,
сочтет меня богом.
Построили по его приказу Эдем. И вправду, необычайно
красивый, похожий на подлинный рай, но...
— Что это за рай,— сказали ему с опаской,— коли нет в
нем ангелов?
Царь тотчас призвал своих приближенных и повелел:
обойдите весь мир и, где увидите красавиц, тотчас везите их
сюда.
Царь хотел поселить тех красавиц в раю.
Приближенные исполнили приказ царя, собрали гурий со
всей земли и направились в Индию. Проезжая Кавказ, узнали
они вдруг, что бог безжалостно покарал Шедата за гордость
и самонадеянность, наслал на него бесчисленное множество
комаров, которые так искусали злосчастного царя, что он опух
как колода и вскоре испустил дух.
Красавицы, услышав эту весть, решили: «Не надо ехать в
Индию, но и в свои страны возвращаться не стоит. Останемся
здесь, в этом прекрасном крае, который лучше любого рая».
240
178. Почему неприметен
женский труд
На дороге сидел старый нищий. Тяжела была его ноша. Не
мог он никак закинуть ее себе на спину. Сидел и ждал когонибудь, кто подсобит ему. Прошла мимо женщина. Старик
попросил ее:
— Как дочь отцу помоги мне, подкинь мою ношу, подсоби
взять ее на спину!
— Недосуг мне, тороплюсь, дела у меня,— отказала ему
в помощи женщина,
— Иди, да пусть не будет конца твоей работе. Работай с
утра до ночи, делай много, да пусть видно будет мало, чтобы
никто не замечал твоего труда! — проклял ее старик.
Тут прошел по дороге мужчина. Он помог старику взва
лить на спину ношу. Старик поблагодарил его и сказал:
— Иди, и да будет благословенна твоя десница, так чтобы
и немногое, сделанное тобой, казалось бы большим!
Этот старик нищий был господом Иисусом. Потому и слу
чилось так, что работает женщина в семье много, с утра до
ночи нет отдыха ни рукам, ни ногам, все хлопочет она, но ее
труд неприметен. А мужчина хоть дважды вывернет лопату —
'видно то, работал, мол.
179. Февраль и Март
В один день Февраль и Март повстречались. Спросили
друг друга о семьях, поговорили то о той горе, то об этой.
Наконец распрощались друг с другом и разошлись. Март
проявил свое гостеприимство: пригласил Февраль пожаловать
к нему в гости с женой и детьми.
Прошло порядочно времени. Февраль и думать об этом
позабыл. Но однажды вновь в дороге наткнулся он на Март
месяц. Тот обрушился на него с упреками:
— Что было бы, если бы ты пожаловал ко мне в гости с
женой и детьми?! Неужели не интересно тебе взглянуть на
мою семью?
На этот раз Февраль обещал, что непременно придет к
нему в гости.
Вот так и попался Февраль. Заложил арбу, посадил туда
16
Заказ 1599
241
жену с ребятишками, и поехали они. Выехали в такое откры
тое поле, что деревца и того не видать. Один песок и колючки.
Увидел Март, что Февраль едет к его дому на арбе. За
смеялся только и поднял такой ветер, что все затрещало во
круг. Февраль раскусил мартовские шутки. С большим тру
дом укрыл он детей и жену и невредимыми доставил их до
мой.
Не прошло много времени, как повстречался ему в дороге
Март с хурджином через плечо. Издалека уж поднял он крик:
— Февраль, а Февраль, куда ты? Я к тебе иду с дарами.
Жди меня дома.
Февраль спокойно ответил ему:
— Ни принесенного ветром, ни унесенного им — ничего
мне не надо,— и продолжал свой путь.
180. Как пастух
провел Март месяц
Один пастух сказал, говорят:
Так прошел весь Март,
Ни одного ягненка не смог у меня убить.
Рассердился Март. Взял да и занял у Апреля три дня.
В эти три дня нагнал он бурю и буран. Не смог пастух выве
сти стадо из загона. Достал он тогда кота, посадил его в ко
жаную заплечную суму — гуду и повесил на столбе посреди
загона. Кот царапается в сумке, а бараны на сумку смотрят.
Так и развлекал он три дня баранов, не дав им и пожевать.
Прошло три дня, и сгинул Март. Выгнал тут пастух бара
нов в поле. Так обманул пастух Март месяц.
О ЖИЗНИ И СМЕРТИ,
О ЛЮБВИ
181. Земля свое возьмет
одна вдова, имела она сына. Мальчик рос и видел,
Б ыла
что, кроме него одного, у всех были отцы. Одному ему не
кого было назвать отцом. Сын привязался к матери:
— Матушка, у всякого есть отец, почему у меня его нет?
Мать говорит ему:
— Умер он, сынок.
— Так не вернется он? И что это — смерть? — спросил ее
сын.
— Он-то не вернется к нам, сынок, да мы пойдем к нему:
от смерти никто не уйдет, все землей станем, умрем.
— Не просил я у бога жизни, да раз создал он меня, за
чем же ему меня убивать? — сказал юноша.— Должен я в та
кой край пойти, где смерти нет.
Мать отговаривала сына, но он настоял на своем.
Обошел он весь свет. Куда ни придет, спрашивает: есть
ли тут смерть? Всюду один был ответ. Есть, мол. Опечалился
юноша: не нашлось на земле места, где не знали бы смерти.
В то время исполнилось юноше двадцать лет. Однажды
шел он по полю. Видит, далеко впереди олень стоит. Рога его
243
облака достают. Подошел юноша к оленю, понравились ему
оленьи рога, и спросил он его:
— Создателя твоего блага ради, не знаешь ли такой стра
ны, где не было бы смерти?
Олень ответил ему:
— Я сам посланник божий и исполнитель его воли. Пока
мои рога не упрутся в небо, буду я жив, достигнут мои рога
неба — и я умру. Хочешь, остаться со мной и будешь жив,
пока буду жить я.
Юноша ответил ему:
— Коли жить, так жить вечно, а смерть я и в другом ме
сте найду!
Оставил его юноша и пошел своей дорогой. Прошел он
степь, луга и забрел в лесные скалистые места. Подошел к
краю ущелья. Отвесные скалы были там и пропасть такая, что
дна не видать. На краю ущелья, на скале, сидел ворон. Тот во
рон также был посланник бога. Юноша спросил ворона:
— Не знаешь ли страны, где не было бы смерти?
— Мне богом завещано жить, покуда не наполню я эту
бездну моим пометом. Хочешь, останься со мной и будешь
жив, пока буду жив я. Не будет у тебя никаких забот и
нужды»
Юноша заглянул в пропасть, но и такой глубины ему по
казалось мало. «Иди, иди вперед!»—подсказывало ему
сердце.
Оставил юноша и ворона. Прошел он всю земную сушу и
подошел к берегу моря. День шел он, второй, никого не встре
чая на своем пути.
На третий день вдали заметил он сверкание. Юноша по
шел туда и увидел, что это был дом из цельного стекла. Обо
шел его юноша и не нашел дверей. Наконец где-то заметил он
надрез. Подойдя ближе, увидел, что это двери. Налег он на
дверь и вошел. В комнате лежала женщина, такая красивая,
что солнце позавидовало бы ее красоте. Юноше очень понра
вилась девушка, а ей понравился юноша. Юноша спросил ее:
— Прекрасная, я бегу от смерти. Не знаешь ли такого
места, где не было бы смерти?
Девушка ответила ему:
— Нет такого места нигде. Чего ты ищешь? Останься, будь
со мной.
Юноша сказал ей:
244
— Не тебя ради покинул я дом. Покинул его ради того,
чтобы найти место, где не было бы смерти!
Девушка сказала ему:
— Земля свое возьмет все равно, не достоин ты бессмер
тия. А ну угадай, сколько мне лет?
Юноша оглядел ее. Груди ее подобны были бутонам, ро
зовые щеки были так хороши, что юноша в ту минуту забыл о
смерти.
Юноша сказал ей:
— От силы пятнадцать лет тебе.
— Нет,— сказала дева.— Я создана в первый день творе
ния и такова я все время. Меня зовут Турпа, что значит «цве
тущая и прекрасная», и я никогда не состарюсь. Вечно буду
я такой и не умру никогда. И ты бы остался со мной, да сам
ты не выдержишь, все равно земля тебя позовет.
Юноша дал ей обет не оставлять ее никогда.
Стали девушка и юноша вместе жить. Годы летели как
минуты. Многое изменилось, многие умерли, многие стали
прахом земным, многие родились. Земля заметно меняла об
лик. Но юноша не замечал полета времени. Дева все так же
была хороша, и юноша все так же молод.
Пролетела тысяча лет. Юноше захотелось вдруг повидать
свой край; возжаждал он увидеть мать и родных. Сказал он
деве:
— Должен пойти я повидать мать свою и родных.
Дева сказала:
— И костей их уж нет нигде, должно быть.
Юноша возразил:
— Что говоришь ты? Ведь три-четыре дня, как я пришел
сюда. Что могло убить их всех?
Дева сказала:
— Говорила я тебе, земля свое возьмет. Ладно, иди и пе
няй на себя за все, что с тобой случится.
Дала она ему три яблока и велела:
— Как придешь на место, тогда их съешь.
Пошел юноша. И вот встречает он знакомые места. Вот и
ущелье, та бездонная пропасть. Ворон погиб, наполнив ее по
метом. Иссохший, сидит на вершине скалы. У юноши в глазах
потемнело, вспомнил он слова девы, решил вернуться, да
земля, судьба его не пустила.
Опять пошел он вперед. Оставил за собой скалы и вышел
245
на знакомое поле. Прошел его наполовину и видит: оленьи
рога упираются в небо. Олень только что испустил дух. Те
перь-то понял юноша, что и вправду много утекло времени.
Все же пошел он в свой родной край. Пришел, но знако
мых нет никого. Спросил он о матери, но не нашлось никого,
кто бы слышал о ней. Наконец нашел он одного старика. Спро
сил его о матери и рассказал свою историю, да старик не по
верил ему:
— Та женщина, по рассказам наших дедов и прадедов,
жила тысячу лет тому назад. Как же это возможно, чтоб сын
ее оказался жив!
Народ не верил и говорил: «То посланник бога, пришедший
с того света». Пошел о нем слух по всем деревням, и любопыт
ные, подобно саранче, осаждали юношу.
Наконец пришел он туда, где когда-то стоял его дом; жел
тые, заросшие мхом стены стояли только.
Вспомнил юноша все — свою мать, свое детство, и горько
ему стало. Наконец подумал он: «Дай-ка съем я одно яблоко».
Взял, съел его — и в одну секунду борода, как мох, повисла
у него до пояса. Съел он второе — и подкосились у него ко
лени, не мог он пошевелить рукой, стал беспомощным кале
кой. Сам себе противен стал он. Подозвал стоящего рядом
мальчика и попросил его:
— В кармане яблоко у меня лежит, подай его мне.
Достал мальчик яблоко, подал старику. Съел его старик
и испустил дух. Вынесли его сельчане и похоронили всем ми
ром.
182. Как пришла на землю смерть
В одной деревне жил бедный холостяк. Не было у него ни
каких забот на свете. С утра до вечера работал в поле, и пот
ручьем струился с его лица. Когда смеркалось, клал у плетня
полупудовую мотыгу, заходил в избу, разводил огонь в очаге,
доставал холодный мчади ] и грыз его, заедая хвостиком со
леной рыбы, а потом ложился спать. Измаявшись за день, хо
тел он ночью уснуть, но страшные сны не давали ему покоя.
Каждую ночь являлась во сне покойная мать, хватала его за
руку и тащила с собой на тот свет. Стал бедняк бояться
смерти.
246
Раз на земле появилась смерть на белом коне. Оказы
вается, она выехала искать добычу, чтобы забрать с собой на
тот свет. Едет по дороге, гарцуя на лошади, и наткнулась пря
мо на бедняка. Страх объял его. «Возьмет наверняка»,— по
думал он и попробовал скрыться, но не удалось. Смерть при
близилась к нему и сказала:
— Здравствуй.
От страха он еле пробормотал в ответ:
— Здравствуй.
— Чего ты дрожишь? — сказала смерть.— Успокойся, не
бойся меня, не до тебя мне теперь. Из этой деревни хочу за
брать одного или двух, а ты подержи моего коня.
Взял человек коня. Смерть скрылась с глаз бедняка, на
чала рыскать по деревне, а бедняк остался один на один с ее
конем. Подумал он: «Давай уведу у нее этого коня, сяду и
помчусь на нем. Вот будет потеха посмотреть издали, что ста
нет с ней, когда не найдет она своего коня и не на чем будет
мертвецов свезти на тот свет1»
Недолго думая сел он на коня и хотел пустить его рысью,
чтобы скорее покинуть эти места, но лошадь не двинулась с
места. Оказывается, смерть забрала с собой плеть, а без нее
конь ни шагу вперед. Сидит бедняк на коне, не знает что де
лать. Немного погодя идет смерть. Вмиг она обошла деревню
и выбрала себе девушку и юношу.
Застав бедняка верхом на коне, смерть удивилась и спро
сила:
— Не собирался ли ты украсть у меня лошадь?
Человек не знал, что ей ответить. Смерть расхохоталась.
Сняла она кнут с руки, вручила бедняку и сказала:
— Огрей сильней коня! Ты достигнешь неба, а спустившись
вниз, расскажешь мне, что увидел там.
Так он и сделал. Конь быстро взлетел на небо вместе со
всадником. Долго летел он без пути-дороги и спустя много
времени вернулся снова на землю.
— А ну расскажи, что ты нашел на небе? — спросила
смерть.
Бедняк в ответ:
— Что я мог найти? Ничего! Одно лишь меня поразило —
то, что наша земля с неба походит на яичко, такая она кро
хотная.
Смерть громко расхохоталась и сказала;
247
— Раз земля не больше яичка, как же ты мог
что на такой маленькой земле можешь скрыться от
перь иди и больше не будь наивным глупцом.
И смерть села на своего коня и ускакала на тот
вязав к седлу трупы девушки и юноши.
Бедняк же, смущенный, долго сидел на дороге,
шись в думы.
подумать,
меня? Те
свет, при
погрузив
183. О ненасытном сердце человека
Был один царь по имени Александр Македонский. Всех
стран царем он был. Запад и восток, север и юг — все подчи
нялось ему, но сердце его все же не могло насытиться.
Александр Македонский — это именно тот, кто хотел по
строить в небо лестницу, подняться на небо, да не смог.
Вселился в него дьявол однажды и затвердил он: «Должен
я прорыть землю и всеми подземными странами завладеть».
Конечно, старшие люди, старики, не согласились бы с этой
затеей. Поэтому и издал он такой приказ: «Пусть молодые
люди поотрубают своим отцам головы, сами же явятся на ра
боту». Дал он приказ войскам, и уничтожали они всех стари
ков на земле. Каждый из молодых людей должен был произ
нести клятву: «Отца моего нет уже на земле»,— иначе ему са
мому рубили голову.
Один старик сказал своему сыну: «Вырой в земле яму с
меня ростом, спусти меня туда и поклянись царю, что твоего
отца нет уже на земле. Неразумный наш царь — осел и тот
умнее его».
Наказал старик сыну еще: «Нагрузи ослицу провиантом.
Начнете рыть землю, ослицу держи при себе, а осленка при
вяжи наверху. Как вроетесь глубоко, от земли дух тяжелый
пойдет. Не снесет того духа ослица и выбежит вон. Хватай ее
тогда за хвост — вынесет она наружу и тебя. Коли твой нера
зумный царь станет за тебя хвататься,— тащи и его».
Так и сделал юноша. Ослицу привязал он рядом с собой.
Начали рыть землю, в преисподнюю спустился народ, да ни
чего там не нашел. Стоит Александр Македонский себе да
приказания раздает. Парень привязал к хвосту ослицы ве
ревку, а другим концом сам обвязался. Много они работали,
вдруг пошел смрад и раздался грохот. То, оказывается, раз248
рытая земля оседать стала. Испугалась ослица и помчалась
к своему осленку. Бежит она да тащит парня за собой — и вы
несла его наверх. Как стал парень вверх подниматься, увидел
царь, ухватился за него обеими руками да с ними и вылез
тоже наверх. Остальная молодежь погибла вся под обвалом.
Спаслись только трое: отец с сыном да царь. Александр Ма
кедонский говорит парню:
— Ты зачем себя к ослице привязал?
— Отец наказывал,— ответил тот.
— Коли такого ума отец у тебя был, как же ты ему голову
отрубил?
— Не отрубил я, живой он!
— А ну, приведи его сейчас сюда! — велел царь.
Парень тотчас привел отца. Тот царь, конечно, привык по
дарки раздавать.
— За подобное доброе дело чем одарить мне тебя? — го
ворит Александр Македонский старику.— Дам тебе полцар
ства, бери в добрый час.
Старик рассердился:
— Да где же твое царство,— сказал он ему.— Такой же ты
царь, как и я. Если мертвецами меня одарить хочешь, мне они
не нужны. Пока живы были люди, небось тогда не дарил мне
полцарства!
— Денег дам тебе! — сказал тогда ему Александр Маке
донский.
Старик не принял денег и ушел. Спустя некоторое время
пришел он к царю, из кармана иссохшее человеческое сердце
достал, на землю положил и сказал царю:
— Многого не прошу у тебя, дай столько денег, чтоб это
сердце прикрыть.
Царь принес кошелек с деньгами и высыпал на сердце, но
высохшее сердце, подобно резине, выскочило вверх. Еще при
нес он серебра, товаров, всю казну опустошил, но это высох
шее сердце вновь оказывалось сверху, ничем было его не по
крыть. Поразился царь и спросил старика:
— Что это такое, что ничем нельзя закрыть его?
Старик рассмеялся и сказал:
— Человеческое то сердце. Видишь, иссохшее, мертвое
сердце ничем удовлетворить нельзя, а живое чем же насы
тить? Ты вот всем миром владел, и все тебе принадлежало.
Зачем тебе в преисподнюю понадобилось, чего ты рылся в
249
земле? А это сердце легко можно успокоить, не бойся, одной
горсти земли хватит, чтоб его закрыть.
И впрямь, старик высыпал на высохшее сердце горсть
земли и сразу прикрыл его.
Таково человеческое сердце, ничем его не насытить. Ничто
в мире его не успокоит... Но достаточно одной горсти земли —
и оно забудет обо всем!
184. Материнское сердце
У одной матери-вдовы подрос единственный сын. Полюбил
он красивую девушку. Открыл ей свое сердце и попросил стать
его женой.
Девушка, которая не очень сочувствовала юноше, то ли же
лая избавиться от него, то ли желая испытать его, сказала
влюбленному:
— Если любишь меня больше родной матери,— пойду за
тебя замуж, нет — так нет. Хочешь доказать свою любовь —
рассеки грудь твоей матери, достань и принеси мне ее живое,
еще трепещущее сердце.
Не задумался охваченный пламенем любви юноша. Не мед
ля ни минуты рассек он грудь спящей матери и понес горячее,
еще трепещущее сердце к своей врзлюбленной.
От стремительного бега закружилась у него голова, заце
пил он ногой за камень и со всего размаха упал. Тяжело уда
рилось оземь материнское сердце...
Застонало еще живое сердце матери и воскликнуло:
— Увы, сын мой! Горе мне: не ушибся ли ты?
Пришел тут в себя юноша, проснулась в нем совесть, стис
нула ему сердце тоска. Бросившись к своей любимой, он с та
кой силой швырнул в нее горячее сердце матери, что она тут
же испустила дух.
— Держи! Вот живое сердце моей матери, а вот и твоя
смерть!
185. Любовное зелье
Когда юноша или девушка хочет добиться верности своего
желанного, должны дать ему отведать змеиного зелья. Для
этого поймают змею, подвесят ее живую к матери-столбу1
250
дома, а внизу поставят девять чаш, одну в другую. То, что
попадет в первую чашу, по очереди перейдет в другие. Змея
выпустит что-то вроде воды. Та жидкость польется в первую
чашу, оттуда по очереди во все, и то, что попадет в девятую
чашу, надо подмешать желанному в пищу. Как отведает того,
так и западет ему в сердце желание, кто б это ни был. Если
выпивший зелья почувствует себя плохо, давший ему того
зелья должен в подоле принести ему воду. Даст ему испить, и
будет тот здоров...
186. Буйволиная шкура
Давно уж то было. Неизвестно даже, была ли тогда еще
турецкая вера или все люди были христианами. В одной де
ревне жил женатый грузин, и имел он сына и отца-старика.
Отец был лет ста и совсем не мог работать. Выйдет, бывало,
на порог дома, сидит целый день и стругает кинжалом
палочку, а не то молится богу или ворчит на детей. Стал
черт искушать мужика: зачем, мол, кормишь понапрасну
старика, на что тебе такой отец, только ест задаром хлеб да
ворчит...
Взял мужик буйволиную шкуру и пришел к отцу:
— Пойдем отец,— говорит.— Пора тебе и на тот свет. Что
живешь и объедаешь нас!
Заплакал отец и поплелся за злым сыном. Дремучим ле
сом пробрались они к оврагу. Посадил мужик отца на шкуру,
положил подле него чурек да соли, попросил не поминать ли
хом и спустил с кручи.
Хотел было мужик идти домой, как слышит кто-то говорит:
— Буйволиную шкуру забери с собой!
Глядь, а его сынишка пришел вслед за ним.
— На что тебе шкура?
— Как на что? А сделаешься ты стариком и тебя спущу
на ней в овраг!
Тогда только понял неразумный мужик, что сделал, как по
путал его проклятый черт! Со слезами, на коленях спустился
он вниз. Видит: сидит его отец невредим и как ни в чем не
бывало ест чурек.
Взмолился сын, стал слезно просить прощение, стал кля
сться святым Георгием, что будет почитать и кормить отца,
251
и упросил его возвратиться домой. Жил еще долго старик, но
пережил его сын, и до глухой старости чтили его и кормили
дети, внуки и правнуки.
Видно, простил ему святой Георгий прегрешение такое.
187. Мужик и Соломон Мудрый
Жил-был на свете один бедный мужичок. Однажды, от
правившись в город искать работы, он встретился с Соломо
ном Мудрым, который взял его к себе в число слуг. Мужик
усердно служил Соломону, и тот полюбил его. Прошло три
года; мужик надумал вернуться домой. Соломон отпустил его,
а в награду за усердную службу дал три мудрых наставления:
«Если найдешь на дороге какую-нибудь редкость, подними ее
и отнеси домой. Не открывай жене своей тайны. Никому ни
чего не давай без просьбы».
Мужик пошел домой. На дороге он нашел кожу змеи, взял
ее, принес домой и бросил на двор, а сам вошел в избу. Жена,
увидев его, обрадовалась, собрала ужинать, и долго муж с
женой вели разговоры, пока не заснули. Утром они встали и
вышли во двор. И тут, к величайшему своему изумлению, они
увидели возле избы высокое деревце, состоявшее из множества
разноцветных камней, блестевших, как молния. Мужик тотчас
догадался, что деревце выросло из кожи змеи, но жене об этом
не сказал, помня второй совет Соломона.
В то время мимо двора мужика проезжали купцы, перево
зившие свои товары из одного города в другой. Увидев де
ревце, они очень удивились и захотели купить его. Но мужик
не согласился продать его, а предложил им такое условие:
если они угадают, из чего деревце выросло, то даром возьмут
его, если же не отгадают, то отдадут мужику все свои товары.
Купцы согласились и только попросили три дня сроку. Про
шло три дня: купцы не отгадали загадки, и мужик по договору
взял себе их товары, среди которых был и один драгоценный
нож.
После этого стали приезжать к мужику со всех сторон бо
гатые и бедные. Первые, чтобы разгадать загадку и получить
чудное деревце, а вторые, чтобы полюбоваться им. Мужик
разбогател, так как всегда выигрывал у богачей их заклады.
Случайно один молодой купец встретился с женою мужика.
252
Ему пришла в голову мысль, не выпытает ли он у нее, из чего
выросло деревце, и он спросил ее об этом. Та ответила, что не
знает, но узнает от мужа и скажет ему. Во время ужина жена
стала просить мужа, чтобы он открыл ей, из чего выросло де
ревце. Муж долго не соглашался, но она так усиленно просила
его, что наконец муж не выдержал и открыл ей тайну. Жена
тогда во все горло закричала:
— Как! Неужели прекрасное деревце выросло из кожи
змеи!
—Тише! — прикрикнул на нее муж, испугавшись, как бы
не подслушал кто-нибудь слов жены.
Но было уже поздно: молодой купец, который стоял в это
время у стены избы, все слышал. На другой день он явился
как ни в чем не бывало к мужику с другими купцами отгады
вать загадку и, когда дошла до него очередь, спокойно сказал:
— Это блестящее деревце, вероятно, выросло из кожи
змеи.
Мужик побледнел, догадавшись о том, как купец узнал
секрет. Но делать было нечего — он должен был отдать де
ревце выигравшему.
Благодаря богатству, добытому мужиком, слух о нем раз
несся повсюду и дошел до Соломона, который пригласил его
к себе в гости. Мужик явился и по просьбе Соломона расска
зал ему, как разбогател и как лишился потом драгоценного
деревца. Тогда Соломон сказал мужику с упреком:
— Разве я не говорил тебе, чтобы ты не открывал жене
своего секрета?!
В то время, когда мужик беседовал с Соломоном, царь по
лучил вдруг от соседнего царя приглашение приехать к нему
в гости. Отправляясь по приглашению, он взял с собою и му
жика. У соседнего царя оказалось так много гостей, что во
время ужина хозяину не досталось ножа. Мужик, заметив это,
взял свой драгоценный нож, тот самый, который выиграл у
купцов, и подал царю. Тот взял нож, посмотрел на него и вос
кликнул:
— Это мой нож! Он лежал у меня вместе с казною и вме
сте с нею украден разбойниками! Вероятно, ты один из этих
разбойников! — прибавил он, обращаясь к мужику.
Мужик хотел ответить что-то, но Соломон, зная, что он
скажет какую-нибудь глупость, после которой уже нельзя бу
дет поправить дело, приказал поскорее связать его и отвести
253
в другую комнату. Когда все легли спать, Соломон, находив
шийся в комнате, соседней с тою, где лежал связанный мужик,
научил его через стену, что он должен говорить на суде.
На другой день собрались все министры и царедворцы су
дить мужика. Привели обвиняемого. Царь рассказал, как его
ограбили и как украденный у него нож оказался в руках му
жика.
Потом позволили говорить обвиняемому. Тот, наученный
Соломоном, сказал:
— Благодарю бога, что наконец нашелся хозяин ножа, и
прошу вас выслушать меня внимательно. Мой отец был купец.
Раз он отправился по торговым делам с большою суммою де
нег в далекий город. Прошло три месяца, а он не возвращался.
Тогда я поехал искать его и нашел зарезанным в дремучем
лесу. Этот самый нож был воткнут ему в горло, и, следова
тельно, убийцей моего отца должен быть хозяин этого ножа.
Так как царь, хозяин этого дома, утверждает, что нож принад
лежит ему, то несомненно нашелся наконец убийца моего отца!
Смущенные судьи поспешили прекратить это дело и отпу
стили мужика,
легенды
188. Сотворение мира
мир был объят водой. Бог — творец земли в то
С начала
время находился в скале вселенной. В один день он вы
скочил из скалы вселенной и прыгнул в воду. В воде стало ему
холодно, он вздрогнул и уронил две слезы из глаз. Эти две
слезы превратились в архангелов Михаила и Гавриила, из ко
торых первый всегда стоит по правую руку бога, а второй —
по левую.
Бог все глубже опускался в воду и стал тонуть. В тот час
архангелы Михаил и Гавриил подхватили его и подняли на
верх. Втроем они старались осушить воды и сделать видимой
землю. Стали они все втроем дуть на воду и наконец обна
жили морское дно, ступив на песок. Тут заметили они чей-то
след. Бог повелел:
— Давай, пойдем по этому следу, посмотрим, куда заведет
он нас и кому он принадлежит.
Согласились ангелы и пошли по этому следу, который при
вел их под синий камень1. Подняли камень, из-под него выско17
Заказ 1599
257
чил Самаал 2 . Схватил он бога за горло и хотел его задушить.
Тошно стало богу, попросил он помощи у ангелов, но никак
не могли они вырвать его из рук Самаала. Делать было нечего,
бог попросил Самаала:
— Отпусти только и проси чего хочешь.
— Ничего не хочу иного, побратайся со мной.
Согласился бог. Отпустил его Самаал и пошел себе своей
дорогой.
Бог с двумя ангелами остались там же. Стали они отде
лять воду от суши, но ничего не смогли поделать. Строили
стену между водой и сушей, но вода напирала на стену, раз
рушала ее и вновь разливалась по суше. Закружились все
трое, видят: впустую идет их труд. Не знают, что делать. Ми
хаил-архангел сказал богу:
— Пойду-ка я к твоему брату Самаалу. Может, он научит
нас чему-нибудь.
Согласился бог. Пошел ангел к Самаалу и рассказал о при
чине своего прихода. И научил его Самаал истинному способу:
— Передай брату моему,— сказал Самаал архангелу,—
вот что. Сколько хватит сил, все втроем начните тесать камни,
стройте стены и тут же разрушайте их. Много раз повторите
ту стройку и разрушение, а как надоест вам это, выкуйте два
призывных рога, приложите концами один к другому и дуйте
в них вдвоем. Как устанете и от этого, пусть ваш бог что есть
силы крикнет громким голосом. После этого суша отделится
от воды. Станет суша отдельно, и вода займет свое место.
Михаил-архангел поблагодарил Самаала за совет и вер
нулся к богу, которому поведал все сказанное Самаалом. Сде
лали они все по его совету, стали тесать камни, строить стены
и рушить их, выковали два призывных рога и дули в них, пока
хватило сил. Затем закричал бог громко, и наконец вода со
шла прочь и обнажилась суша.
189. Сапицари, ад и смерть
После того как Самаал и бог стали побратимами, Самаал
пошел к богу и на правах брата потребовал своей доли. Бог
отказал ему.
— Так зачем ты побратался со мною? — сказал Самаал
богу.— Если другого ничего не дашь мне, уступи хоть сапи
цари К Сапицари было то, что по обету приносилось челове258
ком в жертву богу или за упокой души усопшего. Все это с
того дня должно было поступать к Самаалу.
Уступил бог сапицари Самаалу. Тот проглотил его и отпра
вился в ад. Прошло много времени, родился Христос.
Забрал Христос все сущее, от человека до пресмыкающе
гося, с собой и отправился в ад. Встретился ему там Самаал.
Христос вцепился ему в горло и заставил отхаркнуть сапицари.
Обиделся Самаал и в отместку нагнал такую темень в ад, что
Христос со своей свитой два месяца не могли найти дверей,
чтобы выйти из ада. Опечалился Христос и обратился к спут
никам с просьбой: может, кто-нибудь найдет, мол, двери.
Нашелся один человек, который привязал у входа в ад сво
его осла. Осел знал голос хозяина и отзывался на него. Тот
человек обещал Христу вывести его из ада, но потребовал хо
роший подарок. Христос обещал ему дать золото его веса.
Крикнул человек своего осла, и на его голос Христос и вся его
свита вышли из преисподней.
Повернулся Христос, хотел одарить его, но человек сказал:
— Не прошу я у тебя золота моего веса. Вот это только
покрой мне золотом,— и, достав из-за пазухи человеческое
сердце, положил его наземь.
Несметное количество золота насыпал Христос на сердце,
но накрыть его не смог. Сколько ни насыпал он золота, сердце
выпрыгивало и оказывалось сверху. Христовы спутники доба
вили все по пригоршне золота, но покрыть сердце не смогли.
Тут пришел один человек, взял горсть земли и посыпал ею
сердце. Тотчас умерло оно, успокоилось.
С тех пор и повелась смерть человека на земле. Потому и
сказано, что сердце человека, лишь черная земля может насы
тить.
Когда Христос выходил вон из ада, в ту минуту мышь та
щила святой пшеничный сноп. В дороге настигла ее кошка и
оторвала четверть снопа. Потом нагнала ее еще раз и вторую
четвертушку отняла. В третий раз — третью четверть, а как
должна была она нагнать ее в четвертый раз,— бросилась на
кошку собака и тут же ее придушила. Если кошка успела бы
вырвать у мыши весь сноп, всегда было бы много хлеба у че
ловека. В наказание за это кошке нельзя есть священный хлеб.
Запрещено ей. А собаке можно, Этот обычай хранится и по
ныне.
259
190. Бог и Самаал
Бог и Михаил-архангел шли по земле. Земля тогда была
такой рыхлой и мягкой, что они по колена увязали в ней, хотя
все трое шли на лыжах. Шли они, а перед ними катился круг
лый камень.
— Надоел нам этот камень, давай я его разобью,— сказал
бог.
Ангелы отговаривали его:
— Не делай этого, пожалеешь.
Бог не послушался, толкнул камень ногой и разбил его,
Из того камня выскочил Самаал и схватил бога за глотку,
Тошно стало богу, и сказал он:
— Только отпусти, дарую тебе чего захочешь!
Самаал сказал:
— Дай мне жизнь либо вечную, либо преходящую, минут
ную.
Бог даровал ему вечную жизнь.
191. Рождение детей
В глубокой древности детей рожали не женщины, а муж
чины из ребра. Каждый мужчина рожал только двух детей:
одного мальчика и одну девочку. В то время люди были бес
смертны и вечно молоды. Однажды какая-то женщина стала
жаловаться на своего мужа, что он родил только двух детей,
а не больше. Вдруг послышался голос бога:
— Отныне вместо мужчины ты будешь рожать детей — в
мучениях и по нескольку.
После этого люди стали смертны и старость посещает каж
дого.
192. Элияг Христос
и святой Георгий
Элия \ святой Георгий и Христос шли вместе. Проголода
лись они. На горе увидели они пастуха и сказали Элие:
— Пойди и достань овцу, чтоб утолить наш голод.
Пошел Элия к пастуху и попросил:
260
— Дай мне одну овцу!
— Кто ты, что просишь у меня овцу? — спросил пастух.
— Владыка дождя и града, Элия.
— За что же стану я давать тебе овцу? Не разбираешь ты
дурного и хорошего, губишь урожай бедного человека.
Спустил с плеча палку — и раз, и два...
Вернулся Элия ни с чем. Теперь Христос направился к пас
туху.
— Дай мне одну овцу, мудрый пастух!
— Кто ты, что просишь у меня овцу?
— Я Христос-бог!
— За что же стану я тебе давать овцу, коли не умеешь ты
различать дурного от хорошего! — Прогнал Христа ни с чем.
Наконец святой Георгий направился к пастуху.
— Мудрый пастух, дай мне одну овцу!
— Кто ты, что просишь у меня овцу?
— Я святой Георгий — покровитель народа и всей страны.
— Бери все стадо! — сказал ему пастух.
— Нет, не надо мне стада, хватит одной овцы.
Выбрал пастух ему хорошую овечку и дал. Привел святой
Георгий овечку к друзьям. Зарезали овцу, зажарили и поели
на славу. Пообедав, Христос отряхнул подол и сказал:
— Кто вспашет это поле, будет сыт весь год!
Отправились в путь. А святой Георгий пошел к пастуху и
надоумил его:
— Там, где вкушали мы трапезу, Христос отряхнул свой
подол. Во что бы то ни стало вспаши это место и посей пше
ницу!
И вправду, купил пастух эту землю, вспахал, засеял пше
ницей и налилась пшеница такая, лучше которой не видел че
ловеческий глаз.
Однажды глянул с неба Элия и, увидев это поле, сказал
Христу:
— Гляди-ка: какая нива стоит там, где отряхнул ты свой
подол.
Святой Георгий, услышав это, сказал:
— Это поле принадлежит пастуху, давшему мне овцу.
— Раз так, посмотришь, что я с ним сделаю! — сказал
Элия.
Пока собирался Элия, святой Георгий сбегал к пастуху и
сказал ему:
261
— То поле торгуют у тебя. Продай его на корню сегодня
же, сколько бы тебе ни давали
Пастух в тот же вечер продал поле на корню. А ночью
Элия так побил градом поле, что от него не осталось ничего.
На второй день Элия говорит святому Георгию:
— Гляди-ка, что я сделал с полем твоего пастуха!
— То поле больше не принадлежит пастуху, он продал его
вчера одному купцу,— ответил ему святой Георгий.
— Раз это поле больше не принадлежит ему, посмотришь,
как я подниму его,— сказал Элия.
Узнав про то, святой Георгий вновь прибежал к пастуху и
сказал ему:
— Верни то поле. Купец, увидев, как оно побито градом,
продаст его с радостью.
Вернул пастух себе поле. На второй день Элия привел
большой дождь, и поле поднялось вновь.
Повстречался Элия со святым Георгием и говорит ему:
— Гляди, как выправил я купеческое поле.
— Да оно вновь принадлежит пастуху...
Услышал то Христос, разозлился и проклял то поле.
— Пусть урожай с того поля на каждой арбе не больше
одного коди 2 будет.
Побежал тотчас же святой Георгий к пастуху и говорит:
— Сколько бы ни смеялись над тобой, на каждую арбу
клади лишь по одному снопу, не больше.
Так и сделал пастух и собрал обильный урожай.
193. Микел-Габриэл
Бог повелел Микел-Габриэлу1:
— Спустись на землю. В таком-то доме мать живет. Вынь
ее душу и принеси мне.
Микел-Габриэл, раб господний, спустился на землю. Много
поколесил он по свету, пока нашел свою жертву: в лачуге ле
жит роженица — нищая, несчастная, голая. Близнецов она ро
дила. Один к одной груди припал, другой — ко второй. Не ви
дать возле них ни огня, ни пищи, и испить ей нечего. Вместо
одеяла лохмотьями прикрывает она колени. Сама роженица
голодная и больная, а дети, как котята бессильные, мяучат.
Не видать над ними ни хозяина, ни души близкой.
262
Вошел Микел-Габриэл-душитель, поглядел. Не жалостью
наполнилось его сердце — ужасом. Вернулся, закрыл за собою
плетенную из веток дверь, чтобы не видеть этой страшной кар
тины. Шел и не оглядывался, чтобы не увидеть еще раз, как,
подобно червячкам, извиваются голые дети.
— Принес ее душу? — спросил господь.
— Великий боже, неба и земли создатель! Такое несча
стье я видел, такую нужду, голод и холод, такие беспомощные
младенцы должны были остаться без матери, что я предпочел
навлечь твой гнев,— лишь бы не лишать их матери. Некому
заботиться о них на этой земле, кроме матери. На кого бы я
бросил эти невинные создания? Если мать провинилась в чем,
младенцы-то еще ангелам подобны. Не поднялась у меня рука.
Ради детей даровал я жизнь матери.
Рассердился господь.
— Негодный, как смел ты не исполнить моего приказа?!
Ты что, лучше меня знаешь мирские дела? Будешь учить меня?
Тебе ли постичь непостижимое провидение?! — гремел разгне
ванный правитель мира.
Дал господь палку Микел-Габриэлу и повелел:
— Спустись вновь на землю, ударь жезлом по Черному
морю. Разверзнется море, и узришь ты черную скалу. Ударь
по той скале жезлом — разверзнется и та скала. Доложи мне
обо всем, что увидишь там!
Взял Микел-Габриэл палку и спустился на землю. Ударил
по морю жезлом, разверзлось море, и увидел он посреди моря
скалу. Ударил по скале жезлом, и скала лопнула. Смотрит
Микел-Габриэл, хочет увидеть что-нибудь удивительное, да,
кроме муравьев, ничего не видит. Одни черные муравьи пол
азают, хлопочут.
Вернулся к господу Микел-Габриэл.
— Исполнил ты мой приказ или нет? — спросил его бог.
— Исполнил, господи.
— Ну и что ты в той скале видел?
— Ничего, господи. Одни муравьи ползают.
— Этих-то муравьев ты и должен был видеть, негодный,—
вещал господь.— Коли я, небесный отец, на дне моря, в глу
бине черной скалы, забочусь о черных муравьях и даю им
пищу, неужели не позаботился бы я о тех детях?! Пойди и
сейчас же принеси мне душу этой женщины.
Побрел Микел-Габриэл. Теперь-то убедился он, что худо
263
поступил, не взяв душу у бедной матери. Пришел в лачугу и
видит: матери полегчало, сидит она в постели, оба младенца
у нее на коленях воркуют, нежатся материнской лаской. Стоял
душитель, глядел на это все, глядел да повернулся и пошел.
Пошел да и пошел. Ждал правитель всей земли Микел-Габриэла и устал ждать. Не видать было Микел-Габриэла. По
слал он святого Элию:
— Иди найди, куда ушел Микел-Габриэл.
Спустился на землю Элия, искал, искал его и нашел-таки.
— Где ты? Господь ведь сколько времени тебя ждет!
— Нет, не могу я смотреть на божью несправедливость,—
говорит ему Микел-Габриэл.— Туда я не ходок.
Еле-еле уговорил Элия Микел-Габриэла и отвел его к гос
поду.
— Ну, куда же ты душу дел? Принес? — спросил его гос
подь.
— Нет, создатель неба и земли. Видел я, как ласкала мать
своих крошек, как же мог я взять ее душу? И подумать о том
я не мог... Та мать ведь и земной, и небесный отец им. Тебе ж
не заменить им мать. Далек ты от народа, не тебе заменить
им отца.
— Возьмите и вырвите ему сердце! — повелел бог.
Вывели Микел-Габриэла, рассекли ему грудь и вынули
сердце и печень. С тех пор не жалеет он никого, одинаково ду
шит бедного и богатого, одинокого и окруженного близкими.
194. Странный сон
Жил один крестьянин. Случилось, что заснул он странным
сном: не мертв он был, но и живым не был. Долго был он ме
жду жизнью и смертью и наконец пришел в себя.
Спросили его:
— Где ты был и что видел?
«Чего только не видел! — ответил проснувшийся.— Умер я
и отправился на тот свет. Подхватили меня ангелы и понесли
наверх. Но как поднесли меня к мосту из волоска, загородили
мне дорогу черти: „Наш он!" — кричат и развернули запись
моих грехов.
Поднялся спор обо мне между чертями и ангелами. Пожел
тел я со страху. Гляжу в сторону моста — увы, не глядели бы
264
глаза мои! Над бездной протянута паутина, а снизу клубами
вьется пламя и дым. Слышны оттуда грохот, шум и крик, и
стоны, проклятия, ругань. Одним словом, то, что называется
адом, увидел я своими глазами.
После долгих споров поставили меня на мост из волоска,
тонкий как паутинка. Пустили идти по нему. Закачался я, не
смог удержаться на ногах, запестрело в глазах, под тяжестью
моего тела погнулся мост, и полетел я вниз головой в клубы
пара, который жег меня и душил. Наконец шлепнулся я в ки
пящую смолу, да столько барахтался, так изловчился, что весь
обожженный и ободранный выполз на край. Долго сидел я так,
обессилевший и плачущий.
Наконец огляделся — и что же я вижу? Сквозь пар чуть
виднелась, подобно призраку, человеческая голова. Казалось,
будто она оторвана и плавает поверх кипящего смоляного
озера. Но самое удивительное было то, что голова эта смея
лась. Не удержался я и спросил:
— Что ты за человек, что, пребывая в подобном несчастье,
находишь силы смеяться?
— Не узнаешь меня? — спросила голова и залилась сме
хом.— Я твой сосед.
Действительно, приглядевшись, я узнал: то был сосед мой,
умерший не так давно.
— Чего же ты смеешься? — спросил я.— До смеху ли тебе
сейчас?
— Увы, увы,— каков тот смех? По горло я в кипящей смо
ле, но все же хотя б голова моя снаружи. А плаваю я потому,
что тот, кто подо мною стоит в этой смоле, бегает по дну озера
как одержимый. Я стою йогами на той лысой башке, которая
всю жизь поучала меня уму-разуму, учила меня, как следует
жить, чтобы попасть в рай. Ее владелец сам попал еще по
ниже да поглубже, чем я. И вот, забыв о собственных страда
ниях, я смеюсь, как безумный, узнав, что это наш покойный
поп наказан так за свои тайные грехи».
195. Бог и Христос
Христос и бог были верными побратимами. Однажды ска
зал бог Христу:
— Пойди-ка обойди мир, осмотри, как да что.
Пощел Христос осматривать мир. Видит: один пастух завел
265
своих баранов в такое узкое ущелье, что, если пойдет дождь,
погибнет все стадо. Удивился Христос очень. Подошел к па
стуху:
— Победы тебе, пастух!
— Будь победителем.
— Что же ты, добрый человек, не мог разве найти другого
места для твоей отары? Ведь ежели пойдет дождь, погибнут
твои овцы.
Засмеялся в ответ пастух и сказал:
— Делать тебе, видно, нечего. Как же им погибнуть? Ведь
в эту луну капельки росы не выпадает. А дальше я и сам здесь
не останусь. Перегоню стадо в другие места. А без дождя ни
чего с ним не станется.
Повернулся Христос, походил еще по миру и вернулся к
богу.
— Ну садись, расскажи, что ты видел, как дела в миру? —
спросил бог.
— Все хорошо там,— сказал Христос.— Один только пас
тух меня удивил весьма. Загнал он стадо в такое узкое ущелье,
что чуть дождь пойдет, ни одна овца не спасется. Я посовето
вал ему вывести стадо наверх. А он смеется надо мной: «В эту
луну ни капли росы не выпадет, а дальше я и сам,— гово
рит,— здесь не останусь. Подниму стадо и перегоню его в дру
гое, место. Не будет дождя, знаю я, так и овцы мои, знаю, бу
дут целы».
— Ладно,— сказал бог.— Раз обидел он тебя, ну-ка загля
нем в списки.
Посмотрел списки: и вправду не будет дождя в эти дни.
— Ну ничего,— говорит бог.— Раз обидел он тебя, посме
ялся над тобой, увидишь, какой ливень напущу я на него в эту
же ночь.
К вечеру начала сверкать молния и стал греметь гром. Па
стух сразу смекнул, к чему это:
— Эге,— сказал он,— быть большущему дождю.
Перегнал стадо наверх, на плоскогорье. Пошел проливной
дождь. Словно из горлышка кувшина, лилась вода.
Настало утро, и бог сказал Христу:
— Иди взгляни, что с твоим пастухом!
Пошел Христос в те места, где стояла Пастухова отара, да
ее и след простыл. А пастух уж на вершине горы пасет свое
стадо.
266
— Да ведь ты говорил, не будет дождя при этой луне,—
сказал Христос.
— Не должно было быть дождя — пусть будет проклят до
носчик! Если бы не наклеветал богу на меня, не знал бы он
ничего и дождя бы не было!
196. Малыш и быки
Был один крестьянин. Скверный характер у него был очень.
Имел он маленького сына и пару быков. Малыш так был при
вязан к быкам, так привык к ним, что они ему ближе отца с
матерью были.
Однажды вернулся с работы крестьянин и пригнал своих
быков. Был он сильно не в духе. Привязал в хлеву, на полу,
у яслей, быков и, не прекращая воркотни, вышел оттуда в дом.
Сказал жене:
— Женщина, завтра рано утром зарежу я Цикару 1 . Нет
сладу с быками, не в силах я бегать за ними. Сегодня попо
лудни пустил я их пастись в кустарник, а сам прилег в тени,
под деревом, вздремнуть на миг. Проснулся я, а быки про
пали. Искал, искал их. Так и провел весь день в поисках...
Я один работник в семье, зачем мне быки? И без них обой
дусь, своими трудами. Зарежу вот Цикару да и раздам в селе
по куску мяса в обмен на кукурузу и вино. А шкуру выдублю
и нарежу на каламани 2 . Если выгадаю на этом, то и Никору
прирежу за ним вслед.
Долго рассуждал хозяин. Малыш слушал отца, и каждое
его слово, подобно толстой игле, вонзалось ему в сердце. Лю
бил он Цикару и Никору. Услышав, что хотят их зарезать, по
терял он покой и сон. Ночью, когда родители спали глубоким
сном, он вылез из постели в одной рубашонке, вышел из избы,
забрался в хлев и стал шептать быкам:
— Скорее, скорее, Цикара и Никора! Спасайтесь! Отец со
бирается зарезать вас. Он наточил уже нож и завтра на рас
свете перережет тебе глотку, Цикара!
Цикара вздохнул, потянулся и встал. Вскочил за ним и пе
репуганный Никора.
Малыш бросился к веревкам и отвязал их. Только собра
лись быки выйти в открытые двери, как малыш сказал им:
— Не оставляйте меня, быки! Я ведь без вас не проживу,
267
да и отец сживет меня со свету; кроме меня, никого не запо
дозрит он. Возьмите меня с собой. Будем жить — так вместе,
а умрем — так умрем вместе.
Согласились быки. Пригнул спину Никора, сел на него ма
лыш, ухватился за рога. Там же, в хлеву, висела его пастушья
сумка с сухой лепешкой. Перекинул он сумку через плечо, пе
рекрестился, и они пустились в путь.
Очень быстро они шли. Подошли к реке. Должны были пе
рейти ее вброд, другого пути не было. Уже слышна была по
гоня. Вступили в реку быки. Разлив был сильный, вся река
была покрыта волнами. Попал малыш в водоворот, скрутило
его, раза два высунул он голову и пошел ко дну.
Поплыли быки вдоль берега. Плыли, пока волны не выки
нули на берег утонувшего малыша. Легли быки с двух сторон,
да не оживить было его. Его посиневшее тело было обито о
камни и скалы и залито кровью.
Собрались воронье и грачи со всех сторон, подняли крик и
карканье. Быки тоже жалобно стонали.
Небо и земля содрогнулись от жалости к малышу. Жалоб
ный клич достиг ушей господа, и он повелел ворону:
-— Пойди и узнай: о чем там плач, что стряслось на земле?
Полетел ворон. Прошло время, вернулся он и доложил гос
поду богу:
— Какой-то малыш утонул, и воронье и грачи налетели на
его труп.
— Нет,— сказал господь.— Вороны и грачи своим каркань
ем не вызовут такого горя. Скверный у тебя язык, и нет в
твоем сердце жалости. Не белым должен быть ты, а черным
как ночь, так же как черна твоя душа,— и бросил в него го
ловней. С тех пор и стал ворон черным как смоль.
Послал теперь господь голубя и повелел ему:
— Узнай мне все по правде.
Полетел голубь. Прошло время, и, вернувшись, доложил
голубь господу:
— Жалостное я видел зрелище: маленький малыш утонул
в реке; на берег выкинули его волны. Пришли туда быки, ле
жат возле него, будто хотят согреть и оживить его, и жалобно
стонут, так что сердце разрывается на них глядя. Все живое,
даже воронье и грачи, плачут и вопят из жалости к нему.
— Благословен твой язык! Будь светел, как светло твое
сердце!
268
Раньше черным был голубь, а стал белым.
Потому у голубя и ноги красные как кровь. Пролетая, он
вымазал их в крови малыша.
197. Овцы и пастухг
превращенные в камень
В селе Мачатиа давным-давно жил один богатей. Столько
было у него овец, что все окрестные горы были покрыты его
стадами. Стойбище для овец было тут же, неподалеку, в го
рах. С горы в деревню спущен был длинный деревянный же
лоб, по которому молоко лилось прямо в деревню.
Беззаботно жил владелец скота. Однажды, в то время как
доили овец, на гору поднялся нищий старик.
— Гамарджвеба — победы тебе, хозяин! Да не перево
дится достаток в твоем доме!
— Гагимарджос — будь победителем,— холодно ответил
владелец скота.
— Бога ради, давненько не пробовал я молока из-под чер
ной овцы, вели подоить, если можно,— попросил нищий.
— Только поглядите на этого негодного! Молоко белой
овцы ему не подходит, подайте из-под черной овцы! Подоите
козу и пусть хлебает козье молоко,— крикнул владелец стад
пастухам.
Превратил нищий овец, собак, пастухов и жадного хозяи
на — всех до одного в камень.
Каждую пасхальную ночь оживают они ненадолго. Блеют
овцы, лают собаки, пастухи свистят по три раза и вновь пре
вращаются в камень. И сейчас стоят на горе ставшие камнем
овцы, собаки и пастухи.
198. Убийца
Был один злой человек, всегда готов был на драку. Девять
человек было на его совести. Завел он драку с десятым — хо
тел убить и его.
Пришла стража, и убежал он. Гонятся за ним. Бежит он
по тропинке, ведущей к ниве. Вдруг оборвалась тропинка. Ви
дит он — дороги нет. Не захотел он топтать хлеб и остано269
вился. Пришли, связали его и бросили в темницу. Пригово
рили его судьи к виселице.
Настал день казни. Подвели его к виселице, просунули го
лову в петлю. Как толкнули его, чтобы повис он, вдруг вы
росли из земли два столба. Один одну ногу поддержал, дру
гой— другую. Так и держат его, чтоб не задохнулся. Удиви
лись все. Спилили те столбы, да на их месте новые встали —
не допустили его смерти.
Спрашивают все:
— Что это? Чудо?
Убийца и говорит им:
— Не стал я топтать ниву, пожалел труды рук человече
ских, за то и благодать хлеба надо мною.
Простили ему все прегрешения и отпустили с миром.
199. Дети на том свете
На том свете грудные дети сидят на ветвях фигового де
рева, которое стоит посреди молочного озера. Дети щебечут,
поют. Когда им хочется есть, ветви приближаются к поверхно
сти озера и пьют дети то молоко.
200. Медведь, волк и лиса
Медведь, волк и лиса людьми были, говорят. Однажды
Христос-бог проходил мимо. Воззвали эти трое к богу: очень
тяжело, говорят, нам пропитание себе доставать.
Господь сказал им:
— Лес да будет виноградником, луг — нивой, а эти булыж
ники у берега реки — барантой. Растите их, хозяйничайте и
живите в ладу меж собой.
Жили они зажиточно, хорошо. Один за виноградником хо
дил, другой ниву растил, третий баранту сторожил.
Проходил однажды по той земле господь в крестьянской
одежде. Подошел он к винограднику и попросил хозяина:
— Будь отцом родным. Дай-ка мне кисть винограда, рот
освежить.
— Проваливай с глаз моих долой. Много тут таскается по
добных тебе.
270
Пошел он ко второму:
— Будь отцом родным, не пожалей куска сухого хлеба для
нищего.
— Иди, проваливай, не то тебе...
Пошел он к третьему:
— Налей глоток молока, дай промочить горло.
— Иди прочь с глаз моих долой, пока собак не натравил
на тебя.
Рассердился Христос-бог и снова превратил тот виноград
ник в густой лес, виноградаря — в медведя, ниву — в луг, а
хозяина лисой сделал. Баранта снова стала булыжником, а
пастух — волком. И посейчас оно так. А в старину, говорят,
медведь, волк и лиса людьми были.
201. Как кудианеби вывелись в Хонь
Один крестьянин пришел в соседнюю деревню и там увидел
красивую женщину лет двадцати пяти. Она понравилась ему,
и крестьянин женился на ней. Но оказалось, что жена его была
кудиани1. Еще не прошло и медового месяца, а шабаш ведьм
уж наступал. Чтобы на время своего праздника выпроводить
мужа из дому, она сказалась больной и отправила супруга в
город за лекарством. До города было далеко. Мужик шел ле
сом. Застигла его ночь, и решил он переночевать в лесу. Му
жик был не из храбрых и в поисках местечка поудобнее и без
опаснее вышел на поляну. Посреди поляны ему попался боль
шой кувшин, врытый в землю,— туда и забрался, несчастный.
Сидит мужик и горюет о больной жене. Вдруг поднялся шум
и поляна наполнилась ведьмами: одни из них принеслись на
лошадях, другие — на коровах, третьи — на свиньях, а осталь
ные— кто на чем попало. Ужас овладел мужиком. Среди
ведьм, он увидел и свою жену. Ведьмы всю ночь танцевали под
звуки чонгури2; а когда наступило утро, положили его в кув
шин, не заметив в нем человека, и удалились с поляны. Когда
ужас миновал, опомнившийся крестьянин взял чонгури, вылез
из кушина и побрел домой. Жену свою он застал в постели.
Начал он играть на чонгури: супруга поднялась и запорхала
по комнате. Наконец муж прекратил игру и, оставив успокоив
шуюся жену, ушел в другую комнату. Но через некоторое вре
мя он вынес оттуда раскаленное добела железо и им заклей271
мил жену крестообразно. Затем, собрав односельчан в церков
ной ограде, он и тут заиграл на волшебной чонгури: все
кудианеби пустились в пляс. Тут же всех ведунов и ведьм за
клеймили крестом, и с тех пор они уже не водятся в Хони3.
202. Старик и глыба соли
Жил один бедный старик. Раз он пошел в город, купил там
глыбу соли, взвалил ее себе на спину и пошел домой. Тяжелой
была глыба. Старику трудно было идти под ее тяжестью: ос
лабели ноги у него, захотел он отдохнуть в одном месте и по
ложил глыбу соли под голову. Стал старик роптать на свою
судьбу, говоря: «Зачем только создал меня бог для мучения
и страданий?» Уснул старик. Во сне явился ему ангел и взял
его в рай. Ввел ангел старика в рай, показал ему его и сказал:
— Если будешь жить так, что никогда не скажешь ни сло
ва, то оставлю тебя тут, а хоть одно слово произнесешь —
возьму тебя отсюда.— С этими словами ангел оставил ста
рика одного в раю.
Ходит он, оглядывается. Раз увидел он в раю человека,
который хотел взвалить себе на спину целую гору хвороста,
связанного веревками, но не смог. Уходит он, приносит еще
хворосту и прибавляет к своей ноше. Старик, увидя его, не
утерпел и закричал ему:
— Послушай, дурак ты, что ли? Вместо того, чтобы уба
вить хворосту, прибавляешь еще!
Старик тотчас вспомнил, что нарушил обещание, но было
уже поздно. Он проснулся. Под головою лежала та же глыба
соли. Ангел явился старику и сказал:
— Говорил ведь я тебе: если хочешь быть в раю, не го
вори ни одного слова!
Старик ответил:
— Согрешил я. Это было в первый и последний раз.
Опять взял его в рай ангел. Однажды увидел старик в раю
костер с кипящим на нем котлом и подошел к нему поближе.
Видит: варит человек мясо. Котел полон, суп вместе с мясом
выливается из котла, а человек тот все прибавляет мяса. Ря
дом стоит кувшин, полный вина, а хозяин все добавляет в него
вино из других сосудов. Старик опять не вытерпел и закричал:
— Безумец! Вынь сначала мясо, что уже сварилось, а по272
том прибавляй! Зачем портишь даром мясо? И с вином так же
поступай, как я говорю!
Во второй раз нарушил старик данное им ангелу обещание.
Проснулся и увидел около себя глыбу соли. Опечалился ста
рик и начал укорять себя: «Кто меня за язык тянул? Зачем не
молчал я и не остался жить в раю на всем готовом?»
Опять явился к нему ангел и сказал:
— Старик, еще раз возьму тебя в рай, если не нарушишь
обещания.
Старик поклялся, что сдержит слово. Ангел опять взял его
в рай. Теперь уже старик молчал, не говорил ни слова.
Раз, гуляя по раю, прошел он одну долину и вступил в ска
листую местность. Там увидел он множество народа. Посреди
долины лежал огромный камень. Все окружили этот камень и
тянули его в разные стороны: одни вперед, другие назад,
третьи направо и налево, но никто из них не мог сдвинуть
камень с места. Старик смотрел-смотрел на это и наконец
сказал:
— Послушайте, неужто никто не догадается, что камень
нельзя сдвинуть, если все вы в разные стороны будете тянуть?!
Вспомнил свое обещание старик, но было поздно. Про
снулся он и увидел себя на том же месте, где сел он отдохнуть.
Глыба соли валялась тут же. Опечалился старик, стал пла
кать. Явился ангел и сказал, что не видать ему больше рая.
Старик сказал ему:
— Не видать мне больше рая, но прошу, объясни: кто тот
человек, который не может поднять хвороста и еще прибав
ляет к нему? Или тот человек, у которого суп с мясом и вино
выливаются из сосудов, а он все добавляет? И, наконец, что
за народ, который тянет камень в разные стороны и не может
сдвинуть с места?
Ангел сказал:
— Тот человек, который хочет взвалить себе на спину це
лую гору хвороста и не может, но тем не менее еще прибав
ляет,— вор. Восемьдесят лет он будет так страдать. Когда он
был молодым — воровал, когда стал стариком — и тогда не
оставил воровства. .Под старость хоть должен был он заняться
душеспасительными делами, а он к грехам еще добавляет
греха. Тот человек, у которого суп с мясом и вино выливаются
из сосудов,— щедрый. Он никогда ни одного прохожего, ни
одного нищего не пропускал, не угостив его. Бог так наградил
18
Заказ 1599
273
его за такую щедрость, что не уменьшается суп с мясом в
котле и вино в кувшине.
— Тот камень что означает, что все его тянут?!— спросил
старик.
— Тот камень — бог,— ответил ангел.— А тянут его гру
зины, русские, татары и другие. И все к себе тянут. Каждый
старается взять его, каждый свою религию хвалит, а того ни
кто не думает, что бог один для всех и отдельно никому не
принадлежит.
С этими словами ангел скрылся. Старик остался с глыбою
соли на плечах и длинным путем впереди.
203. Священник и черт
К одному царю приходит силач и говорит:
— Или найди такого человека, который одолел бы меня,
или же бери в свой дворец и корми!
— Хорошо,— говорит царь,— живи у меня.
Силач поселился во дворце. За обедом и ужином он съедал
по два барана. Надоело царю кормить обжору, и шлет он лю
дей по всему царству: «Отыскать человека, который мог бы
помериться силою с царским богатырем!»
Все царство обошли, но не могли найти такого человека:
никто не отваживался вступить в борьбу с богатырем, который
по четыре барана в день съедал. На обратном пути посланные
сели однажды отдыхать у берега реки. Вдруг видят: едет свя
щенник верхом на муле. Как увидел он мост через реку, соско
чил с мула, подлез ему под брюхо, взял на плечи и перенес
на другой берег. Царские послы, видя это, и говорят между
собой:
— Какого еще нам надо силача? Возьмем его!
Сказано — сделано. Догнали священника и говорят:
— Все царство обошли, а такого сильного, как ты, еще не
видели. Пойдем к царю, у него есть богатырь — бороться с ним
будешь.
— Господь с вами,— говорит им священник.— Какого вы
нашли во мне силача?! В жизни своей ни с кем не боролся.
Но посланные не отстали и взяли его насильно. Впереди
идут царские посланцы и ведут мул«а, а сзади плетется свя
щенник. Подходят они так к мостику. Мул заупрямился, не
хочет идти по мостику: он привык, чтобы его переносили. Цар274
ские люди принялись его бить, и мул перешел через мостик, но
с непривычки сломал он себе ногу. Священник рассвирепел и
кричит:
— Да что вы со мною делаете! Зачем вы изувечили мула?!
— Да будут прокляты все черти на свете! — говорят ему
царские люди.— Не мы ему сломали ногу, а сам он сломал ее!
— Причем тут черти? — сказал священник.— Не черти, а
вы виноваты.
Переругиваясь таким образом, они продолжают путь. В это
время догоняет их сзади какой-то мальчик и говорит священ
нику:
— Возьми меня к царю. Я буду бороться с царским сила
чом.
Священник обрадовался и согласился.
Приходят к царю и докладывают о священнике. Царь вы
ходит и говорит:
— Можешь ли ты, отец, вступить в борьбу с моим силачом?
— Зачем мне вступать в борьбу с ним?! — отвечает свя
щенник.— Его и мой причетник может одолеть!
Царь смеется, а богатырь из себя выходит от злости. Вы
шел он, схватил мальчика, поднял его выше головы и с такой
силой бросил на землю, что бедняжка, казалось, должен был
лопнуть, как водяной пузырь. Но мальчик, к общему удивле
нию, не упал даже, а стал на ноги и смеется. Богатырь снова
бросил его на землю — а он опять на ногах стоит. Тут маль
чик вскочил на плечи богатырю и сдавил ему шею с такой си
лой, что тот запросил пощады и еле ноги унес от страшного
противника.
Царь призывает после того священника и награждает его
целыми тюками золота и серебра. Идут обратно священник и
его мнимый причетник и везут на хромоногом муле получен
ные сокровища. Как подошли к мостику, переходя который
мул сломал себе ногу, священник обращается к своему спут
нику и говорит:
— Все это золото и серебро принадлежит тебе, мой друг
и спаситель. Не будь тебя, я погиб бы!
— Нет,— говорит ему его спутник.— Золото и серебро я
дарю тебе за то, что ты защитил чертей. Люди делают глупо
сти, а ругают чертей, будто они во всем виноваты.
Сказав это, мнимый причетник скрылся под мостиком. Ока
залось, что то был черт.
275
204. Благая весть да благо мне
Неподалеку от села Вардзия в Имеретин есть огромное
озеро. Говорят, ранее на том месте было большое село. Одна
очень бедная многодетная женщина жила в том селе. День и
ночь равны были в ее тяжком труде. Дома и в поле она помо
гала мужу, чтобы прокормить многочисленное семейство. При
ближался великий праздник — благовещение. Все ночи жен
щина до рассвета сидела за ткацким станком и ткала празд
ничную одежду для мужа и детей. Настало и утро праздника.
А женщина все сидела за станком и ткала не поднимая го
ловы. Одновременно она ногой качала колыбель.
— Соседка,— вскричала в дверях вошедшая к ней женщи
на.— Не знаешь разве, какой великий сегодня праздник? Бог
накажет тебя за то, что ты работаешь в благовещение.
— Э-э... Благая весть да благо мне... Была бы радость мо
ему мужу и детям,— ответила бедная женщина.— Чего сер
диться богу, если я одену своих близких,— сказала она, кач
нув ногой колыбель...
Загрохотала вдруг земля и поглотила женщину со всем ее
домом и детьми. А в том месте образовалось глубокое, без
донное озеро. Говорят, каждое Благовещение волны выносят
на поверхность то колыбель, то ткацкий станок, то челнок.
205. О Палеостоми
О происхождении озера Палеостоми сохранилось следую
щее предание.
На месте этого озера был некогда город Палеостоми.
В этом городе была церковь, в которой находилась икона
божьей матери.
Жители города до того развратились, что, несмотря на свя
тость храма, начали въезжать в него на конях. Чтобы воспре
пятствовать этому, бог настолько понизил двери церкви, чтобы
нельзя было въехать в нее на лошади. Тогда жители города
стали при входе в церковь слезать с лошадей, но все-таки вво
дили их за повод в церковь. Бог, желая, чтобы они входили в
церковь без лошадей и нагнувшись, как бы кланяясь ему, еще
более понизил двери. Жители города действительно стали ос
тавлять лошадей на дворе, но не пригибались при входе в цер276
ковь, а просовывали туда сначала ноги, а потом и все тело.
Тогда, видя неисправимость жителей, бог решил потопить Палеостоми.
Только один человек по имени Кико хранил благочестие.
Господь явился ему во сне и сказал:
— Возьми икону божьей матери и отнеси ее в селение Шемокмеди \ потому что город Палеостоми должен погибнуть.
Кико немедленно сел на мула, святую икону поставил пе
ред собой, а сзади себя посадил уважаемую женщину, кото
рой он не желал гибели, и поехал в назначенное место. Как
только Кико выехал из Палеостоми, бог припустил сверху лив
нем и потопил город. Едет Кико, а потоп настигает его: зад
ние ноги мула уже были в воде. Тогда является ему господь
и говорит:
— Брось женщину — и спасешься, а не бросишь — так по
гибнешь!
Кико бросил женщину, и потоп остановился.
Когда приехал Кико в Шемокмеди, через три месяца явил
ся ему во сне бог и сказал:
— Возьми икону в Бахви 2 .
Тогда Кико переселился в Бахви и принес туда икону.
206. Чертовы удила
Было и не было ничего, жил один отвратительно скупой, но
очень богатый человек. Без счета было у него баранов и скота,
и дома всего было в достатке. Однако настолько был он скуп,
что ходил всегда голодный и оборванный, а жену и детей мо
рил голодом.
Не нанимал он пастухов, сам ходил за барантой, боясь,
как бы пастухи не зарезали овцу и не отведали мяса. Бывало,
дохла скотина — и то не давал он забить ее, не ел сам и не да
вал другим. Так и выбрасывал.
Ни соседей, ни родственников не звал он в гости и никогда
не вводил в свой дом.
Однажды гнал он баранту в поле. Глядит, волк похитил
безымянное дитя у черта, держит его в пасти и бежит по полю.
Схватил ружье пастух, забежал вперед, выстрелил в волка и
отбил ребенка. Подобрал его и несет домой.
Сказал ему безымянный:
277
— Спас ты меня, так отведи к моим родителям. Они щед
ро воздадут тебе за содеянное тобой доброе дело.
Не отстал чертенок от скупца. Оставил тот сторожа карау
лить стадо и пошел с ним. По таким камням, по таким скалам
повел его безымянный, что скупец извивается весь и гнется к
земле. А чертенок знай подталкивает его и ведет все вперед.
Идут и идут они по скалам. Со страху сердце лопается у
скупца, думает он:. «Вдруг заведет чертенок обманом и сбро
сит меня со скалы в пропасть».
Тут безымянный говорит ему:
— У моих родителей много добра, много золота и серебра.
Станут они предлагать тебе, но ты не соглашайся. Ты скажи
им: «Мое добро верните мне».
Пришли они в жилище черта. Рассказал чертенок, как спас
его пастух от волка. Черти с почетом приняли скупца,завели
его в комнату, полную золота и серебра.
— Вот, сынок, сколько захочешь забирай.
Дух занимается у скупого, охота ему собрать это золото
и серебро, наполнить мешок и унести с собой, да чертенок хму
рит брови, мигает ему.
— Бери, забирай сколько хочешь золота и серебра,— гово
рят ему черти...
А он молчит, голоса не подает.
— Чего ж тебе надобно? Чего тебе дать? Скажи, и испол
ним все! Для тебя ничего нам не жаль!
— Мой достаток верните мне,— сказал скупой.
Не по душе пришлась чертям эта просьба. Помешкал черт,
но потом подошел к скупому и дал ему крепко по шее. Тут у
скупца изо рта выскочили чертовы удила. Взял их черт и спря
тал.
А человек этот точно в себя вдруг пришел. Оглядывается
по сторонам: «Где я? Зачем я здесь? Кто привел меня сюда?»
Глядит он на себя, видит: полуголый он, в лохмотьях, са
мому противно стало. Идет, стыдится, пробирается домой ук
радкой, а сам свою жизнь вспоминает. Вспомнил он тут, что
жену свою и детей измучил, держит несчастных в голоде и
холоде. Пожалел он их, сердится сам на себя. Точно
сейчас только понял, что за муки принял из-за своей ску
пости.
Подошел он к стаду, велел зарезать хорошего барашка,
послал домой мясо, велел передать жене, чтобы прислала она
278
ему одежду. Накупил всего и послал жене и детям. Постес
нялся уже идти домой в лохмотьях.
Радуются жена его и дети: «Как переменился этот чело
век»,^— говорят.
Нанял он пастухов, послал в горы к стадам, сам же вер
нулся домой и стал добром жить.
Так вызволил он свой достаток у чертей и стал наконец
им пользоваться.
ПРИЛОЖЕНИЕ
207. Тритино
огда Персией управлял престарелый шах Джемшид 1 , не
имевший сына, каждый молодой человек знатной фами
лии старался выказать себя перед своим государем в надежде
быть им усыновленным. Кто занимался своей наружностью,
одевался щеголевато, непомерно стягивал талию и ноги, вы
писывал ароматы из Аравии и надеялся ослепить старика кра
сотою. Кто упражнялся в скачках, стрельбе и прочих воинских
искусствах и хотел очаровать его своей ловкостью в джиги
товке. Кто посвящал все свое время изучению всяких искусств:
лепил, рисовал, слагал стихи, играл на различных инструмен
тах, пел, плясал и мечтал обворожить Джемшида своими та
лантами. Кто предавался изучению серьезных наук, писал
серьезные сочинения, проводил вечера в разговорах с учеными
мужами и думал обольстить его своими познаниями. Кто рас
сыпал перед ним деньги, угощал нищих, одевал вдов, окружал
себя старцами и убогими и хотел своей щедростью привлечь
к себе внимание доброго шаха. Нашелся и такой, который за
наставлениями обратился прямо к Иблису2, то есть демону.
К
283
Предание не сохранило нам советов этого наставника, но
повествует только, что ученик дьявола Аждехак 3 успел понра
виться Джемшиду и был им усыновлен и объявлен наследни
ком престола.
Известно, что дьявол никогда не благодетельствует даром.
В виде платы за труды он потребовал, чтобы Аждехак убил
Джемшида.
Долго сопротивлялся молодой человек. Ему жаль было
доброго старика, искренне к нему привязавшегося и осыпав
шего его милостями, однако дьявольское красноречие превоз
могло и совесть и благодарность, и бедный Джемшид погиб от
руки усыновленного им Аждехака.
Едва свершилось преступление, как появилось и наказа
ние— ужасное, невиданное и неслыханное. Из каждого плеча
преступника вышло по огромному змею, которые хвостами
продолжали держаться в его теле. Питались они исключитель
но человеческими мозгами.
Пришлось установить жребий, и ежедневно несколько пер
сидских семейств оглашали воздух своими воплями, провожая
своих родственников на ужасную смерть.
После кроткого царствования Джемшида такие порядки
казались еще ужаснее.
В то время жил знатный и богатый старец Моисей. Он был
щедр и гостеприимен, и бедные, бесприютные, странные, убо
гие толпились кругом его хором, и никто не уходил без бога
того подаяния. Он был мудр и учен; и знатные, и бедные спе
шили к нему за советом. Всякого находил он время выслушать,
всякому — сказать слово на пользу, так что уста его уподобля
лись переполненной сокровищнице, из которой, если чуть от
крыть дверь, непременно выпадет жемчужина или алмаз, или
яхонт, или еще какой-нибудь драгоценный камень. Он был мо
гуществен и любим при дворе, и все обиженные, оклеветанные
бежали к нему и находили в нем защиту и оправдание. Он так
любил своих соотчичей, что не щадил для них ничего, не до
рожил ни временем, ни трудом, ни состоянием. Часто, раздав
все, он снимал с себя верхнюю одежду, чтобы прикрыть ею ка
кого-нибудь обнаженного старца. Джемшид весьма высоко
ценил его и часто шутя говаривал:
— Моисей, ты, кажется, ничего на свете не любишь и ни
чем не дорожишь?
— Извините, государь,— ответил он однажды,— я только
284
всю свою способность любить сосредоточил на одном предмете,
и для всего остального у меня уже не осталось чувства.
— Что же или кто же это? — спросил Джемшид.
— Это — единственное мое детище, дочь моя Нана.
В один прекрасный день, когда, казалось, солнце светило
лучше обыкновенного и придавало всему праздничный вид, с
утренней зари рассыпались по всему городу глашатаи и звали
всех знатных и убогих к Моисею, на великую радость и пир.
Стеклось такое множество людей, что не только обширные
его хоромы и просторный двор, но и вся окружающая город
ская площадь были переполнены гостями. Угощение было са
мое роскошное, самое обильное и одинаковое как для знат
нейших сановников, наполнявших дом, так и для самых убо
гих нищих, приютившихся на краях площади. Моисей давал
пир по случаю помолвки своей дочери с персидским принцем
из древней царственной династии Пиш-Дадиани по имени Тритино4. Он был известен всем и каждому своей воинской доб
лестью, отличался гигантским ростом, сверхъестественной си
лой, необычайной ловкостью и замечательной красотой.
Самые искренние поздравления и пожелания сыпались из
тысячи уст на жениха, невесту и Моисея.
Сам Аждехак (имя это значит «дракон») пожелал принять
участие в общем торжестве и неожиданно явился среди пи
рующих. Внимание Моитея и обрученных сосредоточилось на
государе, который был необычайно любезен. Следуя старин
ному обычаю, Тритино, выслушав поздравление Аждехака,
подвел к нему свою невесту и собственноручно приподнял
чадру, скрывавшую прелестные черты ее от любопытных взо
ров присутствующих.
Все были ослеплены ее необычайной красотой. Даже злые
змеи, покойно дремавшие на плечах государя, подняли головы
и не сводили глаз с Наны.
Через несколько минут Аждехак покинул пир, который про
должался далеко за полночь. Возвратясь домой, счастливый и
усталый Тритино лег спать, и сны его были продолжением
счастливого дня, как вдруг его пробудили печальные вопли.
Ему пришли сказать, что жребий пал на Нану и что с восхо
дом солнца Моисей обязан вести ее в жертву змеям и Аждехаку.
— Я сам поведу Нану! — спокойно и решительно ответил
Тритино и опрометью бросился в дом Моисея.
285
Во всем окружающем воздухе стоял гул от плача и рыда
ний тысяч плакавших и причитавших. Моисея нашел он полу
мертвым от горя. Возле него стояла Нана — прелестная, блед
ная, но спокойная.
— Нана, я сам поведу тебя и не дам ни змеям, ни Аждехаку! — вырвалось из уст Тритино.
— Нам еще более получаса до назначенного времени,—
ответила Нана,— и я хочу сказать тебе, господин мой, что я
не боюсь ни змей, ни Аждехака. У меня есть заступник —
сильный, могущественный, непобедимый. Гамдели 5 — няня
моя — была еврейка. Она тихонько научила меня любить и
поклоняться истинному богу, который всегда защищает веру
ющих в его могущество. Мы возьмем ее с собою, и я уверена,
что ее святые молитвы обезоружат змей; с Аждехаком же, ко
нечно, сладит мой Тритино, поэтому-то я спокойна, но я не
умею передать мое спокойствие, мою уверенность отцу!
В это время вошли посланные шаха. Крик ужаса вырвался
из уст несчастного старца, и слуги замертво вынесли его из
покоя.
— Одна женщина и один безоружный мужчина могут про
водить Нану! — провозгласили придворные, и Нана, Тритино,
и гамдели отправились с ними.
У дверей опочивальни шаха их всех тщательно обыскали
и потом впустили к Аждехаку, заперев за ними тяжелые брон
зовые двери.
Гамдели и Нана обе молились — первая громко, не стес
няясь присутствия шаха. Она бросилась на колени и, воздевая
руки к небу, молилась. Нана стояла за нею, опустив глаза, и
внутренне молилась вместе со старухой. При виде их шах
встал и с недоброй улыбкой направился к ним навстречу. Змеи
проснулись, зашипели, радостно протянули головы и выста
вили свои зараженные жала. Тритино стоял рядом с Наной
бледный как смерть, с пылающим взором.
Обыкновенно в некотором расстоянии Аждехак останавли
вался, змеи вытягивались, одним изгибом своего огромного
тела опрокидывали сопровождавших, потом вонзали свои
жала в голову жертвы и привлекали ее к шаху. И теперь они
с радостным свистом вытянулись — и окаменели. Видя их не
подвижность, Аждехак хотел приблизиться, но Тритино бро
сился на него как ураган. Длинными телами змей связал он
его и поверг на землю.
286
Одного удара богатырской ноги было достаточно, чтобы
выломать тяжелые бронзовые двери, и через несколько мгно
вений Тритино уже тащил своего пленника через площадь вон
из города, мимо оторопевших телохранителей, на высокую и
неприступную гору Демавенд, где он и приковал его к скале.
О смерти Аджехака есть два сказания: одно говорит, что и
он, и змеи умерли с голоду, другое — что змеи сначала умерт
вили его, выпив его мозг, а потом сами погибли голодной
смертью. Тритино же был провозглашен царем персидским,
женился на Нане, взял во дворец гамдели, которую щедро на
градил, а также и Моисея, мудрыми советами которого руко
водствовался при управлении царством. Общим любимцем
стал Тритино.
По совету Моисея отправил он воеводу Ардама в Картлию
на завоевание этой благословенной страны. Ардам перебил
неистовствовавших там хазар, овладел всеми городами и кре
постями и выстроил на берегу Каспийского моря город Дарубанд 6 , что значит «закрытая дверь».
Он же обнес стеной Мцхету7. Это было первое здание из
камня и извести. До него карталинцы воздвигали дома или
деревянные, или высеченные в скалах, или из камня с глиной.
Был и еще один способ, но им пользовались только разве цари
и самые богатые люди: это были целые здания, в которых ог
ромные камни стесывались с одной стороны и держались без
помощи какого бы то ни было цемента, плотно задвигаясь
один на другой. Таким же новым способом, то есть из камня
и извести, была воздвигнута крепостная стена в Армази и
окончена таковая же по всей горе Армази 8 до реки Мткуар.
Грузины с благодарностью вспоминают правление Тритино,
которого на грузинском языке зовут Апридун. Что затевал
Апридун, ему всегда удавалось, потому что он умел предло
жить это народу в приятной форме.
Так, когда по совету Моисея он послал Ардама, чтобы ов
ладеть Грузией, воеводе строго-настрого было запрещено яв
ляться в виде завоевателя.
Ардам объявил грузинам, что прислан Апридуном помочь
им избавиться от хазар. Грузины немедленно присоединились
к его войску и под его предводительством освободились от ха
зар. В пылу восторженной признательности освобожденные
поспешили провозгласить Апридуна царем.
287
208. Дождь
Во времена царя Георгия I, в XI веке, жил знаменитый вое
вода Кэурс, из славной фамилии князей Орбелиани. Известно,
что эти князья ведут род свой от императоров китайских и
не раз вступали в родство с царями нашими, почему и по
ложение их при грузинском дворе было исключительно при
ятное.
Надо прибавить к этому, что преданность и усердие князей
Орбелиани вполне оправдывали эти отличия. Они из рода в
род занимали должность начальника всех войск грузинских
и удивляли мир своей храбростью.
Когда Георгий воевал с греками, Кэурс попал в плен, а так
как это случилось во время битвы у деревни Ширимни, где
погибло множество грузинских военачальников, в том числе
спарапеты Рат и Зоват, братья Кэурса, то царь долгое время
думал, что Кэурс убит вместе с ним. Только когда начались
переговоры о мире, император Василий II предложил царю
выменять Кэурса на четырнадцать крепостей, а именно: по
одной в Тао, в Базиане, в Артане, в Кола, в Джавахете, в
Шавшете ! и так далее, и сверх того просил в заложники сына
Георгиева, трехлетнего царевича Баграта.
— Я так много обязан роду князей Орбелиани, что не по
жалею за них и полцарства,— ответил царь.
При окончании переговоров решено было, что пребывание
царевича как заложника в Константинополе продолжится
лишь столько, сколько потребно будет времени для водворе
ния греческого управления в вышепоименованных крепостях,
и никак не долее трех лет.
Нашлись люди, которые осуждали царя за отдачу четыр
надцати лучших крепостей в обмен за одного человека, но на
род чуть не разорвал их. Общая уверенность в воинских спо
собностях князей Орбелиани была так неограниченна, что
многие открыто говорили: «Только бы вернулся Кэурс, а с ним
мы не только вернем свои крепости, но, с божьей помощью,
приобретем еще четырнадцать других». Ликованию по случаю
его возвращения не было конца. Более же всех радовалась
двенадцатилетняя дочь его Тамара.
Тяжелым горем лег на нее плен отца, в отсутствие которого
она лишилась матери, и брата. Увидев, что Тамара выехала к
нему навстречу одна, в сопровождении старой мамушки и не288
скольких молодых прислужников, богатырь Кэурс, от взора
которого бежали целые полчища, заплакал, как дитя.
Отец и дочь бросились в объятия друг друга и долго не
могли расстаться.
Клики радости в народной толпе умолкли, все вспомнили
добрую, щедрую княгиню и красивого мальчика, всюду ее со
провождавшего, и невольно грусть омрачила общее ликование.
Кэурс опомнился первый. Он обратился к встретившим его и
пригласил их на свой двор разделить с ним трапезу.
— Тамара постарается своей приветливостью заменить
вам мою княгиню,— сказал он.— Господь не без милости, в
моей неволе он даровал мне сына взамен того, которого взял.
Плиний,— обратился он к красивому юноше, стоявшему сзади
него,— помоги сестре и мне угощать гостей.
Все взоры обратились на Плиния — высокого, стройного, с
тонкими, правильными чертами лица. Чувствуя себя предме
том общего любопытства, он покраснел и невольно опустил
взор, как стыдливые девы наши, и скромность эта сразу рас
положила всех в его пользу. Во время пиршества и Кэурс, и
молодые люди обворожили всех своей любезностью.
Старый и всеми уважаемый вельможа Александр, которого
за храбрость и воинские успехи прозвали Македонским, под
сел к Кэурсу и начал так:
— Ты справедливо сказал, друг, что господь воздал тебе
за потерю сына этим прекрасным юношей, привязанность и
сыновняя почтительность которого к тебе всем нам видимы и
располагают в его пользу, но мы бы желали знать, кто он и
почему ты усыновил его.
— В моей неволе,— ответил Кэурс,— господь послал мне
друга. Он был знатный сановник, любимец императора и не
нуждался в дружбе пленника. Тем не менее не проходило дня,
чтобы он не посещал меня. Мы делились своими боевыми вос
поминаниями и скоро полюбили друг друга, как два брата.
Когда пришло ко мне известие о смерти жены и сына, его дру
жественное сочувствие было единственным моим утешением.
Он рассказал мне свою жизнь, и от него узнал я, что он ли
шился жены в день рождения Плиния, за жизнь которого в
первые годы трепетал ежечасно. Мальчику теперь восемна
дцать лет, и он здоров, но слабосилен и требует заботливого
ухода. Перед отъездом моим сюда друг мой заболел и призвал
меня к себе: «Я умираю,— сказал он,— и благодарю бога, что
19
Заказ 1599
289
это случилось до твоего отъезда, ибо тебе безбоязненно пору
чаю лучшее мое сокровище. Возьми Плиния вместо того сына,
которого у тебя взял бог. Врачи находят, что для его здоровья
необходим более жаркий климат, чем наш. Возьми его с собой
и замени ему меня!» Я поклялся любить и беречь его, как сына,
и надеюсь, что господь поможет мне исполнить мою клятву! —
заключил Кэурс.
— Ты удовлетворил мое любопытство,— сказал Алек
сандр,— теперь я предложу тебе другой вопрос, но для этого
нам необходимо удалиться. Сердце мое также тоскует о сыне,
который попал в число молодых людей, сопровождающих ца
ревича в Грецию. Хотя разлука наша не продолжится более
трех лет, но мне это время кажется вечностью.
С этими словами старики удалились, а когда вернулись,
то в руках их были турьи рога, наполненные вином. С веселым
видом обратились они к пирующим.
— Друзья,— сказал Александр.— Поздравьте меня и по
могите мне благодарить Кэурса, который отдает мне то, что
имеет лучшего: я помолвил сына моего с его дочерью!
Посыпались поздравления и пожелания, и ликование про
должалось до глубокой ночи.
Кэурс и Александр виделись часто. Последний всегда спе
шил сообщить всякое известие о сыне; между прочим, узна
лось, что молодых людей, сопровождающих Баграта, учат всем
европейским языкам и наукам.
Кэурс задумался:
— Моя дочь не знает ни европейских языков, ни тех ис
кусств, которыми тамошние женщины привлекают молодых
людей; не показалась бы она странна твоему сыну!
— Позвольте мне сказать слово! — неожиданно раздался
светлый, нежный голос Плиния.
Старики оглянулись на него: он стоял перед ними красный
от волнения.
— Говори! — сказали они в один голос.
— Покойный отец мой не жалел ничего для моего учения,
меня учили всему, чему у нас учат. Наука давалась мне легко,
и, если вы позволите, я с радостью передам свои познания се
стре, которая и сама имеет страстную охоту учиться.
Разрешение было дано, и с тех пор молодые люди были
неразлучны. Под руководством Плиния Тамара скоро усвоила
греческий язык в совершенстве. Они вместе изучали поэтов,
290
затверживая лучшие места наизусть. Чудный голос Тамары,
казалось, еще улучшился, когда она научилась от Плиния
подчинять его правилам музыки. Достали лиру и по целым ча
сам распевали звучные стихи. Для молодых людей дни, не
дели, месяцы летели с необычайной быстротой, они были сча
стливы вполне и долго не понимали, как они дороги стали
друг другу. Наконец это сознание пришло. Уверенные в любви
Кэурса, они безбоязненно сообщили ему о своем открытии.
Но Кэурс, раз дав слово Александру, не считал себя вправе*
изменять его. Уроки были прекращены, Плинию воспрещено
видеться с Тамарой иначе как в присутствии отца. Счастье мо
лодых людей внезапно превратилось в жгучее горе, которое
втайне разделял и Кэурс, искренне их любивший.
Через несколько дней такого мучения Плиний не выдержал
и нашел случай тайно увидеть Тамару. Слезно умолял он ее
бежать с ним в Грецию и там пожениться, но никакие мольбы
и слезы не могли убедить ее выйти из повиновения отцу.
— Твоя жена настолько должна быть лучше других, на
сколько и ты сам прекраснее всех людей в мире,— говорила
Тамара.— Как же можно тебе жениться на беглянке. Нет,
Плиний, подождем! Богу все возможно! Он сам найдет способ
прекратить нашу разлуку, только ты не забывай меня и... не
ищи случая видеть меня... тайно.
И утро, и вечер, и день, и ночь молила Тамара бога прекра
тить их разлуку.
Раз в сопровождении старой мамушки и молодых прислуж
ников отправилась она на богомолье в какой-то отдаленный
монастырь, где жил старец, великий постник, богомолец и под
вижник.
Ему открыла Тамара свое горе, и старец повел ее в свой
садик. Там в присутствии всех стал он над нею молиться.
И вдруг нашла страшная туча, засверкала молния, послыша
лись раскаты грома, один другого продолжительнее и сильнее.
Присутствующие в страхе пали на землю. Наконец гроза
стихла.
— Вставайте! — послышался голос старца.— Господь ус
лышал нас грешных и утешил Тамару!
— Где же она? — спросили окружающие.
— Вот! — ответил старец и указал на прелестную благо
ухающую лилию, внезапно появившуюся среди его сада,— Госйодь преобразил ее в цветок! — пояснил он.
291
Окружающие не верили. Мамушка подняла вой, что Та
мару спрятал коварный старец. Забыв страх божий и боясь
гнева Кэурса, она осыпала его проклятиями и ругательствами.
Прислужники обшарили весь монастырь, все окружающие
леса и кустарники и, не найдя нигде Тамары, убили святого
старца и подожгли монастырь.
Сгорело вековое здание, сгорела каменная ограда, сгоре
ли столетние деревья, сгорела огромная библиотека, сгорело
все скудное добро иноков. Не сгорела одна церковь й белая
лилия, в которую обратилась Тамара. Услыхав об этом, Кэурс
и Плиний поспешили на пепелище монастырское. В церкви
не было никого, остальное же все представляло открытое поле
угля и пепла.
Искать Тамару было негде. Только среди всего этого пепла
росла белая лилия, свежая, прекрасная, благоухающая. Пли
ний первый к ней приблизился и заплакал. За ним последовал
Кэурс — и обмер от удивления: он заметил, что, когда слезы
Плиния попадали на окружающие лилию угли и камни, неж
ные лепестки ее желтели от ревности, когда же они капали на
лилию, то она краснела от счастья.
— Тамара, ты ли это? — спросил отец.
Пронесся тихий ветерок, и Плиний и Кэурс ясно слышали,
как под дуновением его листья лилии издали звук:
- Я!
Безутешный Кэурс не мог перенести потери дочери, тут
же умер от горя, а бедный Плиний так долго и много плакал,
так пламенно молил бога, чтобы он соединил его с Тамарой,
что тот наконец обратил его в дождь.
Я слышал, что в прежнее время, как только случится засу
ха, жители окрестных деревень спешили к оставленной церкви,
кругом которой всегда во множестве росли лилии, и набирали
их целые корзины. Благоухающую добычу раскладывали они
по полям и садам и молодые девицы наши пели песни Тамары.
Прелестное, звучное стихотворение, столь же благоухающее
и чистое, как и милый цветок, им воспеваемый. Оно кончается
призыванием Плиния, который, говорят, всегда является в
виде благотворного теплого дождя.
Я слышал даже, будто лилии эти сохранили редкую спо
собность то краснеть, то желтеть, а молодые девицы наши уст
роили из этого что-то вроде гадания. Каждая замечает себе
один цветок и после дождя идет его отыскивать.
292
Если он пожелтел, то чувства суженого ее подлежат боль
шому сомнению, если же покраснел, то нельзя сомневаться
в его привязанности.
Не знаю, сохранился ли этот обычай? Мне всегда жаль,
когда какое-нибудь подобное предание забывается! В наших
старинных легендах было столько чистого, честного, возвышен
ного, что они этим одним были поучительны.
209. Камбечиан
Во времена глубокой древности семеро потомков Соломона
Премудрого отправились на чужбину искать счастья. Каждый
из них хотел сделаться столь же известным миру, как пре
док их, каждый надеялся стяжать громкую славу, обширное
царство, многочисленное воинство и несметное богатство. Пре
дание гласит также, что каждый из них обладал каким-нибудь
выдающимся талантом или добродетелью. Так, старший, Баграт, отличался коммерческими способностями. Второй, Абгавар, славился умением считать с необычайной быстротой и лов
костью, и ему приписывают изобретение ручной арифмети
ческой таблицы, столько поколений практиковавшейся в на
ших древних народных школах. Третий брат, Маобал, счи
тался хитрейшим из людей. Четвертый, Гурам, славился во
инской храбростью. Пятый, Саак, известен был своим велико
душием. Шестой, Азам, отличался богатырской силой, и,
наконец, седьмой, Варзавард 1 , обладал даром слагать слова в
певучие стихи и обвораживать своих слушателей силой своего
поэтического таланта. Судьба привела их всех в Еклетц2,
составлявший в то время независимое царство, управляемое
вдовствующей царицей Ракаель. С азиатским гостеприимством
приняла царица молодых царевичей, которые, восхищенные ее
приветливостью, непрерывно старались выказать перед ней
свои таланты. В то время Ракаель занята была переговорами
с финикиянами, и торговые способности Баграта, сразу сооб
разившего, что может служить наивыгоднейшим предметом
торговли, до того пленили царицу, что она решила сочетать
его браком со своей единственной дочерью и сделать наслед
ником царства.
Абгавар и Маобал, подавшие также немало полезных со
ветов, удостоились ее расположения и благодаря ее неустан293
ным похвалам вступили в родство с царем Армении, где и
водворились на житье. Между тем остальные четыре цареви
ча не отверзли рта. Думая воспользоваться и от них какимнибудь полезным советом, Ракаель обратилась к воинствен
ному Гураму с вопросом: что бы он сделал, если бы был са
модержавным царем Еклетца?
— Я бы собрал войско и постарался разом завоевать у
финикиян все то, что вы хотите в столь долгое время приобре
сти от них торговлей, счетами и хитростью.
Увы! Между жителями Еклетца немало было трусов, и
такой совет испугал большую часть слушателей. Чтобы скорее
успокоить всех и дать им понять, что она не намерена вос
пользоваться этим советом, царица оставила предложение
Гурама без ответа и обратилась с тем же вопросом к велико
душному Сааку.
— Имея такой избыток во всем, я бы даром предложил
дружественному народу извлекать выгоду из моего излиш
ка,— по-царски ответил Саак.
Но такая щедрость не по вкусу пришлась расчетливым еклетцам, и царица предложила опять тот же вопрос могучему
Азаму.
— Я бы предложил меновую торговлю финикиянам,— ска
зал он.— Пусть они выберут из среды своей знаменитейшего
силача, которому будет дозволено бесплатно унести отсюда
столько всякого товара, сколько он зараз может поднять на
плечи. Взамен же этого я бы унес их сокровищ, сколько могу
поднять. Ручаюсь, что Еклетц остался бы в выигрыше.
Но против этого предложения восстали сами финикияне.
Когда же вопрос был обращен к Варзаварду, он ответил
звучными стихами и советами пренебречь всеми денежными
выгодами и стараться перенять от финикиян те научные све
дения, которыми они славились и которые составят для Ек
летца более драгоценное приобретение, чем все их товары.
Подобный совет был встречен громким взрывом хохота
торгового собрания, и обиженные царевичи Гурам, Саак, Азам
и Варзавард поспешили удалиться.
Вместе с ними вышел один старец, одежда которого отли
чалась от прочих. Видно было, что он принадлежал к какойнибудь другой народности. Учтивым поклоном он остановил
удалявшихся.
— Чего ты хочешь, старец? — спросили царевичи.
294
— Я уполномоченный карталинского царя и именем госу
даря своего осмеливаюсь предложить вам гостеприимство.
Царство наше граничит со здешним, я послан был для пере
говоров к царице Ракаель и теперь, окончив свое поручение,
возвращаюсь домой и могу служить вам проводником.
С радостью последовали за ним царевичи и достигли сто
лицы в ту минуту, когда ее окружали враги.
Не раздумывая долго, храбрый Гурам с громким криком
бросился на врагов. Примеру его последовали остальные ца
ревичи, старец и его свита.
Невзирая на всю их отвагу, едва ли бы им удалось спа
стись от смерти, если бы судьба не послала им неожиданное
подкрепление: царь кахетинский Нерсе 3 , услыхав об опасно
сти, в которой находился его сосед, послал сына своего Бакура с отборным войском на выручку. Благодаря этому обстоя
тельству враги вскоре были рассеяны и победители вошли в
ликующий город, осыпаемые благословениями и приветст
виями. Царевич Бакур был легко ранен в руку, но рана пока
залась ему столь незначительной, что-он отказался от всякой
медицинской помощи и весело сел за трапезу, предложенную
царем победителям. Во время угощения царь карталинский
предложил четырем еврейским и кахетинскому царевичу раз
делить между собой пленных и сокровища. Саак тотчас же
роздал свои богатства своим же пленникам, которым тут же
даровал свободу. Это великодушие до того пленило царевича
Бакура, что он изъявил желание усыновить Саака, женив его
на своей дочери.
Царь карталинский последовал его примеру по отношению
к Гураму, который, женившись на карталинской царевне, имел
двух сыновей — Стефаноса и Деметре 4 , сделавшихся родона
чальниками царственной династии Багратидов.
К сожалению, вскоре после свадьбы Саака рана Бакура
разболелась. Оказалось, что стрела была отравленная, и, оста
ваясь столько времени без лечения, больной лишил себя
возможности выздороветь. Через несколько дней он умер в
страшных мучениях, а грусть об его потере вскоре свела в мо
гилу и престарелого Нерсе, так что Саак сделался царем ка
хетинским.
Только Азам и Варзавард остались непристроенными и по
шли дальше искать счастье.
Достигнув пространства земли между Иорой 5 и Ала295
занью6, они так были поражены красотой этих мест, что по
думали, что, вероятно, здесь был рай. Мнение это и до сих
пор держится в народе.
Узнав об их приходе, царь предложил им гостеприимство.
У него была единственная дочь, красивая, умная и добрая, и
он прямо сказал царевичам, что сделает своим наследником
того, кто сумеет угодить царевне настолько, чтобы она выбра
ла его себе в супруги.
Обычай этой страны не запрещал молодым девицам про
водить время с юношами, так что обоим царевичам открылось
свободное поле для развития их талантов.
Невозможно было найти людей более различных. Черно
бровый Азам был атлетического телосложения, с пылающими
черными глазами и обилием густых черных кудрей, движения
его были быстрые, голос — громкий, походка — решительная;
он был веселого характера, любил шутить и смеяться. А Варзавард был небольшого роста, с тонкой талией, крошечными
руками и ногами. Голубые глаза его светились кротостью,
длинные золотистые волосы спускались гладко по плечам к
спине. Голос его был светлый и серебристый, движения мягкие,
походка тихая. Добрая улыбка не сходила с его розовых губ.
Он никогда не шутил и редко смеялся. Когда он пел, то сти
хи его всегда носили легкий отпечаток грусти. В общем, он ско
рее напоминал молодую девушку, и робкая царевна с первой
же минуты более расположилась к нему, чем к его брату.
Одиннадцать дней было дано молодым людям на испыта
ние, а па двенадцатый день была назначена свадьба.
Чем больше они знакомились, тем яснее становилось пред
почтение царевны к Варзаварду и тем более охлаждалась в
сердце Азама братская любовь к Варзаварду, заменяясь сна
чала ревностью, а потом — ненавистью. Пылкие объяснения
Азама, который клялся убить брата, если царевна его отверг
нет, пугали молодую девушку до того, что она все откладыва
ла свой выбор до последней минуты. В одиннадцатый день она
не вышла из светлицы и только по закату солнца показалась
на балконе. Тотчас раздались мягкие звуки лиры Варзаварда,
и его нежный голос запел так увлекательно, так сладко, что
царевна забыла благоразумие и сказала, что выбирает его.
Едва удалился счастливый Варзавард, как Азам, слышав
ший все, влез на балкон и, пользуясь своей богатырской силой,
нагло завладел тем, чего не мог добиться добровольно.
296
На другой день весь народ собрался на площадь. Посреди
ее возвышался двухместный трон, предназначавшийся для
царя и его дочери.
Через несколько времени с одной стороны площади пока
зался царь, окруженный вельможами, с другой — царевна со
своею свитой... Всех поразила грусть, светившаяся на ее лице,
ц красные заплаканные глаза. Когда царь и дочь его заняли
места, оба царевича подошли к ступеням трона. Варзавард с
прелестным, счастливым выражением лица, а Азам с самоу
веренной, недоброй улыбкой. К общему удивлению, царевна,
спустившись со ступеней трона, взяла за руку Азама, и, по
дойдя к царю, оба они опустились на колени. Изумленный царь
тем не менее поднял их и, посадив Азама на свое место, обра
тился к народу с объяснением, что он будет его наследником.
В эту минуту раздался дикий крик: Варзавард с пылающим
лицом стоял перед сидящими. Он поднял свои трепещущие
руки над их головами и произнес такое страшное проклятие,
что весь народ пал в ужасе на землю, ожидая, что свод небес
ный обрушится на них. Когда стали приходить в себя, Варзаварда нигде не было, царевна рыдала, а Азам смотрел на нее
с тою же торжествующей, недоброй улыбкой.
Тем не менее свадьба состоялась, но во время пира прокля
тие Варзаварда исполнилось. Прелестная царевна на глазах
у всех превратилась в буйволицу7.
Прошло много лет. Варзавард скитался по вселенной, ви
дел много горя, нужды и слез, но ни разу не изменил он сво
им добрым наклонностям, и в награду за его благородство
судьба решила прекратить его бедствия. Приходит он раз на
берег прелестной реки. К самой реке спускается благоухающий
луг со множеством редких и дорогих цветов. Луг этот окружен
золотой решеткой, и по нему ходят буйволята — выхоленные,
вымытые. Множество вельмож в драгоценных одеждах окру
жает маленьких животных: одни поят их из золотых сосудов,
другие прохлаждают их дорогими опахалами, третьи забавля
ют их, прыгая и валяясь с ними на траве.
В недоумении Варзавард решается спросить, что это та
кое, и получает объяснение, что это не буйволята, а молодые
царевичи и царевны, которые обречены носить этот образ
вследствие проклятия их дяди.
Между тем доложили царю о приходе странника. Согласно
законам гостеприимства, он приказал нести несколько круг297
лых столиков с яствами и горящей свечой на каждом из них
Впереди несли стол с водой и ароматическими маслами для
омовения и шел сам царь.
Увидев приближающуюся процессию, путник встал и, уз
нав брата, не мог сделать ни шагу. Царь же, любуясь играми
детей и останавливаясь то с тем, то с другим вельможей, не
глядел на его лицо и медленно подвигался все ближе и ближе.
В эту минуту на конце лужайки показалась буйволица, окру
женная женами и дочерьми вельмож: это была сама царица.
Для нее достаточно было одного взгляда, чтобы узнать Варзаварда. Ее жалобное мычание как ножом прорезало сердце
Варзаварда. Он бросился к ней, но в ту же минуту был узнан
царем, который, обнажив меч, погнался за ним. Оба брата
сошлись на берегу реки, и гибель Варзаварда была бы несом
ненною, если б Азам не поскользнулся и не упал в водоворот,
который тотчас закружил его.
— Брат, я прощаю тебя!—крикнул добрый Варзавард, и
мгновенно царица приняла прежний образ.
Варзавард женился на ней и жил долго и счастливо. Ца
рица до конца жизни сохранила человеческий образ, и дети
их отличались красотой. Дети же умершего Азама остались
скотами. Их продолжали содержать так же роскошно. От них
произошла знаменитая порода, которою известен Камбечиан,
да и сам край получил это название от слова «камбечи», то
есть «буйволица».
210. Любовь Гуда
Давным-давно, когда еще ни в горах, ни в Грузии не было
русских, жила семья, едва имевшая дневное пропитание. Но
бог благословил бедняков малюткой дочерью, такой красивой,
что трудно было найти ребенка прелестнее Нины. Все населе
ние аула любовалось Ниной, и не было отказа ее детским
просьбам. На малютку, когда она взбиралась на гору, загля
дывались и проезжие, и прохожие. Часто гонец царский оста
навливал измученного коня, чтобы посмотреть на красотку
Нину. Купцы, шедшие с караванами, одаривали ее блестящи
ми безделушками, иногда — куском яркой ткани. Но гонец
быстро удалялся, спеша к месту назначения, караван тяжело
двигался вперед, и купцы в надежде барышей уходили с ним,
и снова около аула становилось пусто.
298
Но у Нины был постоянный обожатель, видевший ее со
дня рождения и любивший с юношеской пылкостью. Этот
постоянный обожатель был древний Гуд, горный дух окрест*
ных гор. Может быть, странным покажется, что могучий Гуд
полюбил бедную девушку, но так было на самом деле. Ста
рик ухаживал за красоткой по-своему. Хотела ли она поднять
ся на вершину горы — тропинка, ведущая туда, незаметно вы
равнивалась под маленькой ножкой Нины, и она свободно
взбиралась на самые опасные кручи, тем более, что на от
весных скалах камни покорно складывались для нее в удоб
ную и пологую лестницу. Искала ли Нина с подругами своими
цветы и травы — Гуд собирал и прятал лучшие цветы и травы
под сводом камней, рассыпавшихся при приближении краса
вицы. Никогда ни один из пяти баранов, принадлежавших отцу
Нины, не падал с кручи и не делался добычей злых волков.
Одним словом, Нина была царицею того ущелья, где царство
вал древний Гуд.
Со дня рождения девушки Арагва уже пятнадцать раз пре
вращалась из ручья в бешеный и мутный поток от снегов,
растопленных солнцем, и в развалинах древней Млетской
церкви 1 прибавилось пятнадцать новых рогов2. Нина из хо
рошенького ребенка сделалась дивной красавицей, какую едва
ли можно было встретить не только в бедных деревенских сак
лях, но даже в Тифлисе, при дворе царском, где, как звезды
небесные, сияли красотою стройные грузинские княгини. Лю
бовь старого Гуда с каждым днем разгоралась сильнее и силь
нее, он даже придумывал, как бы ему сделаться смертным че
ловеком, а между тем сердце молоденькой Нины в свою оче
редь проснулось для любви. Она не понимала заботливости
Гуда, а засматривалась на Сосико, сына старого Дохтуро,
сакля которого была рядом с саклей отца ее.
Молодой и статный Сосико действительно мог скорее при
глянуться красивой девушке, нежели древний-предревний гор
ный дух. Притом же Сосико славился в ауле своей силой и
ловкостью: метко стрелял из винтовки и неутомимо плясал не
только живой горский танец, но даже лезгинку,— а в то время
не всяхий мог похвалиться этим. Но старый Гуд не признавал
достоинств своего соперника и начал сердиться, заметив склон
ность Нины к Сосико, гнев его еще более усилился, когда он
увидел зоркими очами своими, еще более просветлевшими от
ревности, что и Сосико ухаживает за своей красавицей сосед299
кой и взаимная склонность их, вероятно, кончится самым зем
ным образом — женитьбой.
На дворе была поздняя осень, и Гуд сыграл над своим мо
лодым соперником несколько злых горных штук: заводил мо
лодца в трущобы, когда тот гонялся с винтовкой за быстро
ногой газелью, арчви, застилал пропасти густым туманом при
возвращении Сосико домой с отцовским стадом или осыпал
его неожиданной метелью. Только отвага и ловкость Сосико
спасали его от гибельных козней влюбленного старика.
Скоро наступила зима, грозная в горных ущельях Кавка
за. Все население аула ютилось у очагов, и свидания Нины
и Сосико сделались чаще и продолжительнее, тогда как Гуду
реже удавалось видеть свою любимицу. Наконец ярость ста
рика достигла крайних пределов, и в одно утро, когда в горах
бушевала вьюга, Гуд бросил на саклю Нины и Сосико громад
ную лавину снега.
Случилось так, что Сосико и Нина были одни в сакле в
минуту падения обвала, который, скорее, обрадовал, нежели
испугал их. Влюбленные были уверены, что на несколько вре
мени избавлены от докучных свидетелей. Они развели огонь,
уселись около него, беспечно разговаривая и предаваясь меч
там. Так прошло несколько часов. Сердца юноши и девы были
полны любовью, но желудки их отощали и требовали пищи.
После долгих поисков найдены были две лепешки и неболь
шой кусок сыру. Эту скудную еду Сосико и Нина разделили
поровну и утолили ею голод, но ненадолго. Еще день — и вме
сто веселых разговоров в заваленной снегом скале раздава
лись вопли отчаяния, о любви и помину не было: узники ду
мали о хлебе. Так прошел еще день — страшный, томитель
ный, без надежды на освобождение. На четвертые сутки голод,
как хищный зверь терзал Сосико и Нину. Глаза их ввалились
и сверкали страшным и нечеловеческим блеском, как сверка
ют они у хищных зверей. Сосико кидался из угла в угол, но
вдруг остановился, взглянул на Нину, бросился к ней, крепко
обхватил руками и впился в ее плечо — нежарким поцелуем, а
зубами! Девушка вскрикнула и упала на пол, думая, что по
следний час ее пробил. Но в эту минуту послышался звук
многих голосов, и скоро дверь, освобожденная от завала уси
лиями соседей, отворилась для несчастных. Они бросились к
своим избавителям, обменявшись прежде друг с другом взгля*
дами ненависти и отвращения.
300
Старик Гуд, узнав, что любовь в сердцах Сосико и Нины
заменилась чувством совершенно противоположным, затрепе
тал от радости и разразился таким страшным хохотом, что
целая груда камней посыпалась с горы в Чертову долину3.
«Вот как смеется наш могучий Гуд»,— сказал мне провод
ник-рассказчик, указывая на большое пространство, густо усе
янное осколками гранита 4 .
211. Сказание об одноглазе
Некогда одного путешественника между Редут-Кале1 и
Анаклией2 застигла дождливая, темная ночь. Кругом — густой
лес, никакого жилья на несколько верст. Его окружила
стая волков, которые бросились на него, стараясь стащить его
с лошади. Лошадь не двигалась с места, несмотря ни на неж
ные слова, ни на угрозу путешественника. Несмотря на то, что
последний привязал к хвосту лошади палочки, волки продол
жали бросаться на него с остервенением. Что должен был де
лать бедный? Им овладевает ужас; его шашка замирает у него
в пальцах. Остается одно — кричать что есть мочи. В это не
счастливое время вдали показывается огонек. Волки разбега
ются, и лошадь бежит к огню. Здесь путешественник увидел
уединенный домик, хозяин которого бежал на его крики с ог
нем. Обогревшись, наш путник стал жаловаться на несчастье,
с ним приключившееся. Но хозяин с оханьем и причитанием
обратил его внимание на окружающих людей.
— Ты, мой брат, считаешь себя несчастным, потому что
тебя окружили в лесу волки... Нет, если бы ты знал мое горе,
то считал бы великим счастьем все то, что приключилось с
тобой. Ты видишь, что мы все носим траур от мала до велика.
Нас было восемь братьев, и мы все занимались рыболовством.
По месяцам иногда мы не сходили скорабля и только раз в
неделю посылали на лодках рыбу. Однажды, закинув с ко
рабля удочки, мы заметили, что корабль наш стал отходить от
берега и идти в море,— какая-то сила тащила его, несмотря
на все наши старания остановиться. Спустя несколько недель
мы увидели скалистый берег, откуда стекал ручьем мед.
Наш корабль прямо направился к тому месту, откуда сте
кал мед. Когда мы подплыли ближе к источнику, то увидели,
что из-под корабля выплыла большая рыба, у которой рот был
301
шире сажени. Она начала глотать мед с такой жадностью, что
почти осушила ручей. Это огромная рыба, которая сюда при
плывала пить мед, а в Анаклию — есть кукурузу. Оказалось,
к нашему несчастью, удочки наши зацепились за ее плавники —
она-то нас и тащила. Здесь, пока она пила мед, мы подкрались
и обрубили веревки. Рыба, напившись меду, поплыла назад, а
наш корабль остался. Куда мы попали, мы не знали: то смея
лись от радости, что увидели землю, то плакали, не зная, что
нас ожидает. Посоветовавшись друге другом, мы порешили, на
брав воску и меду, ехать берегом, в одном направлении. Мы
собирали мед и воск и целую неделю грузили наш корабль, но
когда наутро хотели ехать, то увидели, что к ручью подходит
стадо овец и коз. Сзади стада шел человек огромного роста,
одноглазый. Он держал в руках громадную палку, толщиною
в столб, и вертел ею, как веретеном. Мы помертвели от ужаса.
Одноглаз вытащил наш корабль на берег, а нас погнал со сво
им стадом. Мы подошли к огромному строению. Вокруг него
рос громадный лес, и деревья были так высоки, что взор не
достигал вершины. Даже камыш там был такой, как у нас
дубы.
Громадное, высокое строение было сложено из огромных
неотесанных камней и внутри разделялось каменными перего
родками на отделения, в которых помещались разные живот
ные. Но особенно велики были четыре отделения: для коз,
овец, ягнят и козлят. Здесь одноглаз запер нас, а сам ушел со
стадом. Много раз мы пытались как-нибудь отворить дверь,
но не смогли, несмотря на то что она не была заперта на
замок. Здесь мы просидели с утра до вечера, как мыши в мы
шеловке. Вечером видим, что приходит наш одноглаз со своим
стадом и, загнав его в стойла, разводит огонь. Побросав в ко
стер целые деревья, он взял шампур и, выбрав жирного ба
рана, стал его, не освежевав, жарить. Баран вертелся на шам
пуре до тех пор, пока у него глаза не лопнули. Сожрав цели
ком всего барана, он растянулся и захрапел.
На другой день он сожрал еще двух баранов, а вечером,
возвратившись со своим стадом, выбрав из нас самого полно
го насадил на шампур и начал жарить на огне. Брат вертелся
и кричал нам: «Спасите!» Но что мы могли, бедные, сделать?!
Когда у брата лопнули глаза, одноглаз оторвал одну ногу и
бросил ее нам, а сам сожрал остальное. Мы там же похоро
нили ее. Так.это чудовище съело всех наших братьев, кроме
302
меня и младшего, и мы ничего не могли сделать, находясь
в положении ягнят, которых терзает волк. Мы с братом
обезумели, желая умереть, но не столь мучительной
смертью.
Когда одноглаз наелся последний раз человеческого мяса,
лег по своему обыкновению у огня и захрапел, мы с братом
подошли тихонько к его шампуру, воткнутому у головы, и с
большим трудом вытащили его из земли. Затем, положили
его в огонь, со страхом ждали, пока он накалится в огне.
Когда шампур накалился докрасна, мы обернули нашими ар
халуками руки и воткнули его прямо в глаз одноглазу. Одно
глаз, сбросив с глаза шампур, подпрыгнул кверху с такой си
лой, что мы думали, он пробьет потолок. Но он пробил себе
голову. Со страшными криками бегал одноглаз по зданию,
давя коз и овец, но не мог нас разыскать, так как мы усколь
зали у него из-под ног.
Утром овцы и козы стали блеять, как бы прося хозяина
выпустить их на пастбище. Одноглаз не мог вытерпеть стра
даний любимых им животных и, став у дверей, начал пропу
скать меж своих ног коз и овец, ощупывая у них хребет, живот
и голову. Так делал он до полудня. Затем, уставши, перестал
ощупывать овец со всех сторон, а только гладил рукой по хреб
ту. На наше счастье у брата оказался нож, которым мы сняли
с двух баранов шкуры и, надев их, решились пробраться меж
ног одноглаза. Я, чуть живой от страха, решился первым про
браться меж ног одноглаза. Он ощупал меня, но не узнал, и
я снова увидел мир. По примеру моему поступил брат. Мы
тотчас же направились к тому месту, где стоял наш корабль.
На наше счастье, он стоял на месте. Увидев его, мы укрепи
лись в надежде на спасение. В это время подходило к берегу
стадо нашего мучителя. Желая чем-нибудь отомстить ему, мы
взяли лучших коз и овец и нагрузили ими наш корабль. Но
только что успели мы отрезать якорь, как увидели, что одно
глаз прибежал к тому месту, где стоял наш корабль, и ста
рался нащупать, привязан ли корабль. Отплыв немного далее,
мы стали ему кричать наши имена, гордясь, что причинили
ему такой вред. С яростным воем он швырнул в нас своей ду
биной так сильно, что поднялось волнение и наш корабль чуть
не погиб.
После долгого странствования, перетерпев много лишений,
мы возвратились назад.
303
212. Эрам-хут
и святыня джварцев
Жил в великой Кабарде необыкновенного роста великан.
Звали его не именем, а прозвищем — Эрам-хут. Незнатного
был он роду, и предки его носили заурядную между просты
ми горцами фамилию Эрам-бая. Хотя вместе с другими он
пас овец в свободное от набегов время, занимался домашними
работами, но при этом всегда выделялся своей ловкостью и
везде выказывал необычайную, можно сказать баснословную,
силу. Когда однажды нужно было нарубить хворосту для из
городи, Эрам-хут пошел в лес и в очень короткое время нару
бил его большую кучу. Хворост был длинный и такой прямой,
будто нарочно подобранный. Он перевязал его свежими вет
вями, забрал всю кучу и в один раз принес ее домой. Односель
чане были удивлены при виде целой горы сразу наваленного
хворосту. Стали из него делать изгородь и огородили такое
большое пространство, что можно было в нем поместить более
трехсот овец с ягнятами и столько же коз с козлятами.
И вот, именно в то время, когда Эрам-хут находился очень
далеко от своего дома и пас в горах свои стада, до него до
шли слухи, что с южной стороны, из-за гор, пришли люди,
напали на родное его село, разграбили и разорили там его
дом, захватили всю его семью, жену, детей и увели их в
плен, по направлению к Большой Абхазии. Загорелось рети
вое сердце при этом известии у Эрам-хута, закипела злоба у
него и бешенство, и он так ударил своей большой палкой о
сухую землю, что она вошла в нее, как в мягкое гоми 1> больше
чем на целый аршин. Палка была в полтора вершка толщи
ною, крепкого самшитового дерева с большим железным на
конечником. И тут же возвел он глаза к небу, поднял руки и
поклялся отомстить врагам. Бросил он все стада на произвол
судьбы и немедля отправился домой. Чем ближе Эдам-хут
подходил к своему аулу, тем больше приходилось по дороге
слышать рассказов про все ужасы злодейского нападения. Он
решился не собирать дружины для набега, а идти один оты
скивать свою семью, найти врагов, вырвать ее у них из рук
и жестоко отомстить им за их смелый набег.
По всем остаткам от совершенных чужеземцами жертво
приношений легко можно было угадать то направление, где
нужно было их отыскивать. Но прежде чем пуститься в путь,
304
Эрам-хут снял с дерева телячью кожу и сделал из нее себе
чувяки. Кожи этой еле-еле хватило для него на одну только
пару. Он надел чувяки и быстро пошел по направлению к югу.
Но долго, очень долго пришлось ему идти по крутым горам
и по дремучим лесам, пока он не перевалил за родные горы
и не дошел до первого абхазского аула в Цебельдинском
ущелье. Подойдя к нему ближе, Эрам-хут увидел, что в ауле
созвано собрание всего взрослого населения под вековым каш
тановым деревом. Не думая много, он тотчас же напал на всю
толпу, очень многих убил, а одного захватил в плен для сво
их услуг, взвалил себе на плечо и ушел от них. Все жители
аула погнались за ним.
По дороге Эрам-хуту пришлось перепрыгнуть через быст
рую горную речку. Он прыгнул и уронил один из своих чувя
ков, но даже не заметил этого, так занят был своими мысля
ми. Его преследователи добежали до речки и остановились.
Они увидали этот чувяк, и ими овладел ужас. Двое из них
попробовали в него сесть и свободно в нем поместились.
Видя это, остальные не только прекратили свое преследование,
но даже поспешили поскорее вернуться домой и благодарили
бога, что он избавил их от столкновения с человеком, который
носит такие громадные чувяки. Так и остался у Эрам-хута че
ловек, захваченный им в плен, и он сделал его своим рабом,
который стал ему прислуживать.
Долго еще шел Эрам-хут, все расспрашивая и разведывая
по дороге. Наконец дошел до абхазского князя Келиш-бея
Шервашидзе и вошел к нему. Тут его не окружили теми поче
стями, которых он был вправе ожидать по своей силе и свое
му росту. Князь обращался с ним надменно и своим гордым
презрением и насмешками хотел, видимо, показать, что он по
своему положению и могуществу не придает ровно никакого
значения его силе. Для того, чтобы нагляднее это показать, он
даже не сделал установленного обычаями края княжеского по
дарка Эрам-хуту, когда тот собрался от него уходить. Эрамхуту это показалось очень обидным, и он в сердцах стал
князю выговаривать:
— Не мог я ожидать от могущественного князя,— сказал
он,— такого внимания и не забуду его вспомнить при доброй
встрече с его дружиною.
Князь никогда со своей дружиною не расставался, и ему
эта угроза показалась очень забавной.
20
Заказ 1599
305
— Что говорить напрасно,— отвечал он.— Если ты такой
силач, как хвалишься, то возьми в плен жителей аула Джвари2,— тогда я преклонюсь перед тобою и. буду тебя встречать
как самого почетного своего гостя из всех князей нашего края.
Аул Джвари славился между прочими аулами своей непри
ступностью, а отборные но росту и по своей силе жители его
отличались особенной храбростью. Они отважной своей
удалью при одном своем появлении наводили страх на всех
соседей. Князь считал этот аул непобедимым.
При этой новой насмешке Эрам-хут только с презрением
улыбнулся, ничего не ответил, а взял с собою своего молоч
ного брата, который находился при князе и участвовал с ним
в набегах, и отправился в путь, распространяя по дороге слух,
что он идет один для того, чтобы напасть на жителей аула
Джвари, захватить их в плен и увести с собою. Эта весть с бы
стротою молнии распространилась и дошла до Джвари. Сам
князь послал предупредить об этом его жителей и просил их
встретить достойным образом Эрам-хута и наказать его за
смелую дерзость, а главное — постараться захватить его в
плен.
Джварцы вместе с князем Келиш-беем заранее уже пра
здновали победу, и последнему еще вдобавок улыбалась
мысль, что ему удастся у них купить пленного Эрам-хута и та
ким образом получить такого великана и силача в число своих
рабов. Кто же мог сомневаться в том, что такой большой аул
отборных джигитов в состоянии будет захватить в плен одного
человека, хотя бы великана!
Эрам-хут, дойдя до горы Охачкуэ, поднялся на нее и ос
тавил там все дорожные свои припасы под надзором молоч
ного брата, а сам спустился вниз и напал на аул Джвари.
Жители с яростью набросились на него/ но первые ряды храб
рецов, как один человек, упали мертвыми от быстрых и мет
ких ударов Эрам-хута, а их натиск не причинил ему никакого
вреда. С другой стороны, он и сам не мешкал. В самый раз
гар боя он поймал двух ближе к нему находившихся бойцов,
связал их и, взвалив к себе на плечо, благополучно ушел с
этой ношею на гору Охачкуэ.
Весь аул был ошеломлен таким исходом нападения. Пер
вое время на многих напал страх, и они стали поговаривать,
что следует целым аулом сдаться этому великану, но затем
все опомнились и устыдились своего малодушия. Старейшие
306
предводители созвали собрание всех способных к битве под
тем тысячелетним деревом, где не раз разрешались вопросы
о грозных набегах и делались распоряжения захватить в плеп
не одного какого-нибудь человека, а целые сотни людей и уве
сти их для продажи в неволю. Предводители, стыдясь того,
что пришлось созывать собрание, чтобы избавиться от напа
дения одного человека, стали оправдывать это перед наро
дом тем, что Эрам-хут большой великан и обладает силою,
равной нескольким сотням людей. Они ободряли молодежь,
возбуждали ее сплотиться и действовать единодушно и указы
вали на поучительные примеры; бывают такие случаи, когда
даже пчелы заедают медведей.
На другой день весь аул был вооружен от мала до велика
и была установлена сторожевая цепь, чтобы быть готовым
ежеминутно во всяком месте встретить врага. Но, несмотря
на это, Эрам-хут все-таки каждый день повторял свои напа
дения и каждый день, уходя, захватывал с собою по двое и
по трое пленных, а после его ухода жителям приходилось под
бирать с поля битвы большое число убитых. Так продолжа
лось довольно долго. Смелость храбрецов стала исчезать, и
после нескольких дней бесплодной защиты они убедились, что
борьба с Эрам-хутом им не под силу и им одним с ним не
справиться.
Тогда созвали опять собрание и по совету стариков реши
ли, что весь аул должен прибегнуть к молитве о заступниче
стве местных икон: святого Георгия и Цина-Квиркве. Таин
ственное происхождение иконы Цина-Квиркве всегда обраща
ло на себя особое внимание, и эта икона у жителей аула счи
тается явленной и ими высоко почитается. Про ее явление
сложилась особая легенда.
Рассказывают, что это было очень давно. Однажды при
шел из лесу человек по имени Квиркве, что значит в переводе
«июль», и ему не было вовсе известно слово «бог». Во время
своих молитв, призывая бога, он обращался к нему так:
«О coздafeль, который создал небо и землю». Мудрецам та
кое обращение к богу не нравилось; они возбудили против
него народ и угрозами хотели заставить, чтобы Квиркве в
своих молитвах упоминал бога. Они говорили ему, что нужно
молиться известному богу, а не какому-то неизвестному суще
ству. Но он, несмотря на все угрозы, не хотел изменить сво
его обращения к богу и за это был народом осужден на смерть
307
и убит при полном собрании всего аула. После смерти Квиркве
населению пришлось горько раскаяться в своем поступке и
убедиться в том, что они убили святого человека: ангелы ни
сходили на его могилу и подолгу просиживали на ней. Многие
даже слышали от них приказание, чтобы сделать образ этого
человека, приносить этому образу жертвы и обращаться к
нему с молитвами и просьбами, как к надежному помощнику
людскому. Вследствие этого в ауле Джвари явилась икона
святого Квиркве, и она поныне находится в большом почете
и во всеобщем почитании среди всех народов.
После того как собрание жителей аула Джвари решилось
прибегнуть к заступничеству местных икон, все стали спо
койнее и начали делать приготовления к всеобщему жертво
приношению, т. е. к приношению жертв от имени целой
общины.
На это ушла вся ночь, а на следующий день, рано утром,
были принесены иконам и самые жертвы. Как только было со
всем окончено жертвоприношение и все себя достаточно под
крепили, тотчас после того сторожевые люди дали знать на
роду, что вдали уже показался Эрам-хут. Все поспешили
собраться в ту сторону, откуда он шел и, одушевленные таин
ственной силой местных икон, храбро приготовились вступить
с ним в жестокий бой.
Когда Эрам-хут был уже довольно близко, громкий, воин
ственный крик вырвался у всех из груди и джварцы, вместо
того чтобы ожидать, как было прежде, его нападения, теперь
сами ринулись вперед и всей толпою набросились на него с
такой стремительной силою, что ему пришлось на этот раз от
ступить. О захвате в плен кого-нибудь из нападавших нечего
было и думать.
При отступлении Эрам-хут избрал более короткий путь и
пошел прямо через огороды. В одном из них он наткнулся на
молодую девушку поразительной красоты, которая занята
была в то время собиранием лобии. Достаточно было одного
только взгляда, чтобы быть ею очарованным, и он остановил
ся как вкопанный. Самая мысль, что его преследуют, и полная
в себе уверенность разом его покинули, он уже не мог отор
вать своих глаз от этой девушки. Только близкие воинствен
ные крики преследователей заставили его опомниться и выйти
из этого оцепенения. На глазах надвигавшейся на него толпы
он быстрым движением поймал красавицу-абхазку, взял ее па
г. 08
руки и стал уходить с нею в горы. Подымаясь на гору и лю
буясь все время своей ношей, Эрам-хут в первый раз в жизни
почувствовал усталость и присел отдохнуть. Джварцы же в
это время гнались за ним, а девушка не переставая кричала
и издали ободряла их. Она уверяла их, что молитвы их услы
шаны и жертвы приняты иконами, а силы Эрам-хута уже ис
сякают. Ободренные такими криками, джварцы побежали еще
скорее, так что Эрам-хут вынужден был от них спрятаться.
Забрался он вместе с девушкой в дупло большого тысячелет
него дерева и велел ей молчать. Она перестала кричать, потому
что он пригрозил убить ее. Джварцы сразу потеряли его из
виду и догадались, что он от них прячется. Это их еще больше
одушевило, но чтобы вернее удостовериться в своем предпо
ложении, они стали осматривать местность, и один из них
влез для осмотра случайно на то самое дерево, в дупле ко
торого сидел Эрам-хут. Последний не вытерпел такой близо
сти своего врага и одним взмахом палки убил его. Но вместе
с тем он выдал джварцам то место, где находился. Они окру
жили дерево со всех сторон, все разом напали на него и убили
его.
Когда Эрам-хут пал мертвым под тысячами ударов — сидя
в дупле, он не мог свободно двигать руками и таким образом
не был в состоянии от них защищаться,— джварцы, не доволь
ствуясь его смертью, хотели еще надругаться и над мертвым
телом: они развели на груди у него костер, чтобы предать
его позорному сожжению, а голову отрубили, потому что дали
местным иконам обет: в случае победы доставить ее для
жертвоприношения вместе с ценными вещами, которые при
нем будут найдены.
Но в то самое время как они зажигали костер, подоспел из
села Пахулани Геджия Шония, наместник Великого Циоха
Сванетского, и запретил им это сожжение. Он освободил тело
Эрам-хута из-под наваленного костра и распорядился предать
его земле под высоким деревом в черном лесу. Отрубленную
же голову и все ценные вещи джварцы взяли с собою. Голова
была торжественно привязана ими в своем ауле на дереве
перед ликами икон на съедение хищным птицам, насекомым
и червям, а вещи — палка с железным наконечником и поро
ховница в серебряной оправе и с такими же цепями — возло
жены на иконы в знак чудесного избавления аула от силачавеликана. Эти вещи и поныне хранятся в церкви Джвари, а
309
имя Эрам-хут превратилось в имя нарицательное и употреб
ляется теперь во всей Мегрелии и Абхазии как эпитет для
обозначения высшего геройства и храбрости.
213. Окаменевшая чета
Во время оно в прежних Звилетах 1 славилось одно семей
ство своим богатством, именем и связями с зажиточными оби
тателями окрестных деревень. Барзим — так звали хозяина
дома — играл в судьбе деревни главную роль. Но не одно бо
гатство и влияние ставили Барзима выше односельпев: он был
искуснейший стрелок; любимое его ружье ни разу не било
мимо цели. Бывало, на народных сходах он налету убивал
птиц и на самом дальнем расстоянии попадал в цель. При
такой способности к стрельбе охота сделалась любимым его
занятием.
Одно только огорчало жизнь нашего героя и отнимало у
его состоятельности и имени цену: он был бездетен. Напрасно
он и его жена Кекела посещали самые отдаленные храмы и
даже развалины древних церквей, обросшие кустарниками и
травами, и кровью быков и баранов сбрызгивали их пороги. На
прасно Кекела налагала на себя разные обеты. Напрасно
щедрой рукой давала милостыню нищим. Все было тщетно,
ничто не помогало ей. Так прошло пятнадцать лет.
В одно прекрасное утро, при восходе солнца, когда Ке
кела стояла у порога своего дарбази 2 , к ней подошел масти
тый старец в нищенском одеянии с перекинутою через плечо
сумою и протянул руку за милостыней. Кекела вмиг вбежала
в сатоне 3 и вынесла нищему чашку муки, и он, приняв ее,
благословил добрую женщину, пожелав ей иметь потомство.
И впрямь, скоро Кекела родила, к удивлению всех, близне
цов— сына и дочь.
— Теперь я счастлив,— говорил Барзим приезжавшим к
нему с поздравлением родственникам и знакомым.— По смер
ти есть кому управлять моим имением и засыпать гроб мой
землею.
Новорожденные росли не по дням, а по часам. Прошло
ровно два года, и малютки уже бегали и лепетали.
•Наступило заговенье пред постом — время, когда каждый
грузин, как бы беден он ни был, приготовляет хороший обед
310
и ужин. В доме Барзима, как зажиточного человека, готовился,
конечно, роскошный стол. Кекела в ожидании обеда сидела
на дворе со своими детьми. Вдруг видит: одна ворона, откуда
ни возьмись, села на стоявшую на дворе Барзима иву и нача
ла каркать во весь голос. «Это дурной признак»,— сказала
Кекела, посылая тысячи проклятий злой вещунье.
День клонился к вечеру. Вдруг в доме Барзима послы
шались шум и крики. Малолетний сын Барзима Датико, остав
ленный по неосторожности матери во дворе, пропал из виду.
Сначала думали найти дитя в деревне, но, когда осмотрели
ее, мальчика ни в чьем доме не оказалось. Озадаченный Барзим, второпях перекинув через плечо любимое свое ружье и
прадедовскую саблю, с дюжиною молодцев пустился искать
дитя по звилетским лесам, а Кекела, окруженная женщинами,
плакала навзрыд. Прошли сутки, вторые, третьи. Осмотрели
в звилетских лесах каждое дерево, каждый куст, осмотрели
каждую окрестную деревню, но мальчика нет как нет. Про
пал он без вести, безвозвратно.
Этот случай вызвал в деревне разные толки. Одни гово
рили, что дитя похищено драконом, рабом святого великому
ченика Георгия, за то, что Барзим, беспощадно истребляя оле
ней в звилетских лесах, рогов их не приносил в жертву свя
тому, как бы следовало. Другие полагали, что дитя поглощено
землею в наказание Барзиму, самовластно управлявшему Звилетами и притеснявшему бедных жителей. Третьи думали, что
оно похищено осетинами, имевшими свои убежища в звилет
ских лесах.
Утекло с того времени много воды. Барзим и Кекела при
мирились с постигшим их горем и все свои родительские за
боты сосредоточили на единственной своей дочери Марте. Ей
исполнилось уже двадцать лет, и она своей необыкновенной
красотою и умом привлекала к себе внимание многих. Но ни
кто из домогавшихся ее руки не имел успеха. В это время
в отдаленных городах Осетии появился какой-то пришелец,
проданный осетинами в прежние времена чужеземцам, разбо
гатевший там и воротившийся на родину, о которой он мало
и слыхивал, оставив ее еще ребенком. Наконец он появился в
Звилетах. Молодой человек скоро прославился. Приглянулся
он Марте, и родители дали свое согласие на брак.
Наступил день свадьбы, столь радостный для Барзима и
его семейства и желанный для обитателей Звилет.
311
Кончились все приготовления, гости собрались; жених и
невеста, наряженные, сидят на особом, приготовленном для
них месте, в дарбази, ожидают священника. Явился священ
ник и, благословив молодых, направился вместе с ними в
церковь. А за ними медленно потянулись макреби4 с пением,
приличным случаю. Отворили дверь храма, зажгли свечи, и
взоры всех обратились на молодых виновников настоящего
торжества. Они стояли в какой-то непонятной задумчивости и
бледность покрывала их лица. Священник обвенчал их, и мак
реби, окружавшие молодых, дав им выйти из церкви, готовы
были грянуть громогласно свое макрули5. Но — о чудо!
о ужас! — как только молодые переступили порог церкви, вне
запно какая-то невидимая сила с шумом и треском ударила в
них, и они превратились в камни.
Нужно ли говорить, что богатый жених был родной брат
невесты, украденный осетинами!
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРЕДАНИЯ
№ 1. Зап. Е. Б. Вирсаладзе в 1946 г. в с. Гвидаке Душетского р-на;
сказитель Бучукури Глаха 67 лет.
Опубл.: В и р с а л а д з е , 1958; № 493.
1
Д э в — от санскр. Deva, греч. Deus; вначале являлось общим назва
нием божества, в частности божества света. В персидской литературе Daiva
уже один из демонов Аримана. В новоперсидском Div —демон, помощник
Аримана, сформировавшийся в отрицательный персонаж.
2
Число девять наряду с троекратностью — одно из наиболее любимых
чисел в грузинской волшебной сказке. Девятиглавый дэв, девятиглазое
солнце, девять братьев, за девятью горами и т. д.
3
Б у ч у к у р и — фамилия, распространенная среди горцев Восточной
Грузии, в Хевсурети и Мтиулети. Г о г и я — собственное имя, сокращенное
от Георгий.
Мотив семи солнц см.: Th А7201; А7161 —четыре солнца; А759.5 — семь
лун.
№ 2. Опубл.: К о т е т и ш в и л и, стр. 381—382. Предание приведено
в комментарии к грузинским народным стихам о быке: «В понедельник воз
двиглась...». Там же дан разбор образа быка в грузинском фольклоре.
1
В Грузии, стране развитого земледелия и скотоводства, образ быка
встречается во многих народных песнях, сказках, преданиях, легендах, за
гадках и пословицах (см. в нашем сборнике № 166, 167, 196 и др.).
2
П р ы ж о к о л е н я — народное грузинское название Млечного Пути.
3
Согласно народным представлениям, отрывистые полосы на Млечном
Пути—следы прыжков оленя, непрерывные же полосы — тропа, проло
женная быком.
Согласно одному из вариантов данного предания (Д ж а н а ш в и л и,
стр. 145—146), творец повелел оленям скитаться по лесам и скалам в по
исках пищи.
№ 3. Зап. историком М. Джанашвили, сказитель неизвестен. Опубл.:
«Накадули», 1912, № 10 [на груз. яз.].
Вариант см.: С т е п а н о в , XVII, стр. 124—126. Согласно этому вари
анту, земля была плоской. Бог не сумел сделать достаточно большого неба,
чтобы ее перекрыть. Дьявол предложил заполнить пустоту сеткой. Сетку
по божьему велению прогрызли специально для этого созданные им мыши.
В наказание за то, что земля при сжатии (по совету дьявола) прогнулась,
бог назначил дьяволу «местом постоянного пребывания все образовавшиеся
313
шероховатости, т. е. ущелья, пещеры, рытвины, балки, пропасти, берега рек
и озер и т. п., где грузин встречает всех нечистых». Сам же бог поселился
на небе, которое иногда отверзается, и тогда люди могут его видеть.
Согласно другому преданию, отшельник прищемил щипцами нос дья
волу. Удары хвоста извивающегося сатаны по единственному в то время
Кавказскому хребту образовали долины, ущелья, овраги и холмы (см.:
Д ж а н а ш в и л и , стр. 146—147).
Мотив содеянной руками бога земли см. Th А830; А969.9 — происхож
дение гор и холмов дело рук дьявола; см. также «Этнографическое обозре
ние», V, 1890, стр. 33 (польская легенда).
№ 4. Зап. В. Нижарадзе (Тависупали свани).
Опубл.: Т а в и с у п а л и с в а н и , Сванские легенды,— «Иверия», 1889,
№ 37.
Вариант настоящего сказания см.: С т е п а н о в , XIX, стр. 78—103;
С т е п а н о в , XVII, стр. 140—142; см. также К о б а л и я , стр. 88.
Согласно примечанию В. Нижарадзе, по грузинским сказкам, у солнца
на небе медный дом, в котором оно ночует. Само солнце представляется жи
вым существом. Светит не солнце, а его одежда, которую оно снимает на
ночь. По грузинским преданиям, затмение солнца происходит оттого, что его
глотает дракон (см. Th А721.1); поэтому во время затмения начиналась
стрельба ( С т е п а н о в XIX, стр. 79). Th А711.4 — вначале не было солнца;
Th A7I5.1—солнце и луна произошли от женщины; Th А736.3 — солнце и
луна — братья; Th А722.5 — светит не солнце, а его оружие; Th А754.5 —
пятна на луне — следы материнской руки.
№ 5. Зап. В. Нижарадзе (Тависупали свани).
Опубл.: Т а в и с у п а л и с в а н и , Сванские легенды,— «Иверия», 1889,
Ня 37.
Предание имеет отдаленное сходство с мифом о золотом руне. С ним
же перекликается грузинское поверье о том, что солнце иногда играет с яг
ненком (Th А732.1).
№ 6. Зап. В. Нижарадзе (Тависупали свани).
Опубл.: Т а в и с у п а л и с в а н и , Сванские легенды,— «Иверия», 1889,
№ 37.
№ 7. Зап. В. Нижарадзе.
Опубл.: Т а в и с у п а л и с в а н и , Сванские легенды,— «Иверия», 1887,
№ 51.
Согласно другим преданиям, гром — это удар копья св. Георгия, пуга
ющего чертей, или шум колесницы и золотых коней св. Элиа (Ильи). Ино
гда Элиа представляется скачущим на запряженном конями кеври—моло
тильной доске, которой еще недавно молотили хлеб в Грузии. (В нижнюю
сторону доски вставлялось несколько рядов кремней.) По представлениям
народа, кеври скользит по ледяной корке, покрывающей небо с внешней
стороны, и этим вызываются звуки грома (см.: Д ж а н а ш в и л и ,
стр. 113—114, 148; Маш у р ко, стр.259).
314
№ 8. Зап. В. Нижарадзе.
Опубл.: Т а в и с у п а л и с в а н и, Сванские легенды,— «Иверия», 1887,
№ 51.
См. также С т е п а н о в , XXIV, стр. 140—142; Д ж а н а ш в и л и ,
стр. 147—148; С т е п а н о в , XIX, стр. 80.
№ 9. Зап. В. Нижарадзе.
Опубл.: Т а в и с у п а л и с в а н и, Сванские легенды,— «Иверия», 1887,
№ 51.
1
Ш д а в а л — птичка меньше ласточки. В Сванети прилетает летом и
лепит гнездо, подобно ласточкам, на углах сванских башен. Ее называют
по-свански-шдавал, а снег называется шудва (примеч. В. Нижарадзе).
№ 10. Зап. И. Степановым в с. Калаури (Кахети); сказитель С. К.
Опубл.: С т е п а н о в , II, стр. 124—143. Перевод Степанова отредак
тирован.
№ 11. Зап. И. Степановым.
Опубл.: С т е п а н о в , II, стр. 126—127. Перевод Степанова отредак
тирован.
Вариант предания см.: Д ж а н а ш в и л и , стр.145—146.
1
Л а в а ш — хлеб из очень тонко раскатанного теста.
2
Т о н е — грузинская печь для хлеба. Глиняный цилиндр, вставленный
в землю; на его раскаленных стенках выпекается хлеб. При больших вы
печках счет хлебу велся обычно так: одно, два тоне.
№ 12. Зап. Е. Б. Вирсаладзе в 1951 г. в с. Лахири (Верхняя Сванети);
сказитель Д. Иосселиани, 78 лет. Текст является, скорее, прозаическим пе
ресказом известной хороводной песни «Дали рожает на скале».
1
2
М е п и с а — мужское имя.
Х м и а д и — хлебец из пресного теста. Охотнику не полагалось брать
с собой на охоту ничего сдобного. «Хлеб наш, а сдобу Дали дарует»,— го
ворят
охотники.
3
Д а л и (Дал)—сванское название божественной владычицы зве
рей, воды, скал, леса. Пережитки представлений о хозяйке зверей распро
странены в Грузии повсеместно.
4
В литературе неоднократно высказывались соображения о тотемисти
ческом характере образа волка в грузинской этнографии и религиозных
представлениях. В грузинских сказках волк живет на небе рядом с солнцем.
Интересен сванский обычай ритуального убийства волка, сопровождающий
ся праздничным шествием мужчин. Во главе идет убийца волка; он несет
шест с укрепленной на нем шкурой волка. ( Б а р д а в е л и д з е , стр. 243).
В нашем тексте охотник обвязывает бедра шкурой убитого им волка и так
идет к Дали.
Интересна связь этого сюжета с грузинским эпосом об Амирани. Там
златокосая Дали тоже рожает сына, но сын зачат в любовной связи с
охотником. В эпосе гибнет уже сама Дали, оставляя сына охотнику (см.:
И. Я. Ч и к о в а н и, Народный грузинский эпос о прикованном Амирани,
315
M., 1967; Е. Б. В и р с а л а д з е, Die Amiranisage und das grusinische Jagdepos,—«Acta Ethnographica, Academiae Scientiarum Hungaricae», t. X, Bu
dapest, 1961.
№ 13. Зап. E. Б. Вирсаладзе в 1951 г. в с. Местия (Верхняя Сванети)г
сказительница М. Д. Джапаридзе, 63 лет. ФАИ, № 34415.
Опубл.: В и р с а л а д з е , 1964, стр. 217.
1
К а з б е к — мужское имя. Г ел о в а н и — княжеский род в Сванети.
2
А р х а л у к (груз, а х а л у х и ) — мужская одежда из тонкой ткани;
поддевается обычно под шерстяную чоху.
Песни о Дали и охотниках опубликованы в сб. «Сванская поэзия». Пес
ни собрали и перевели на грузинский язык А. Шанидзе, В. Топуриа, М. Гуджежиани, Тбилиси, 1939, стр. 280—288 [на груз, яз.]; см. также ЛОИВАН
СССР, Архив востоковедов, разр. II, оп. № 2, ед. хр. 42 и 43, № 25, 28—30,
а также многочисленные материалы ФАИ, ФАУ; см. также В и р с а л а д з е ,
1964, стр. 205—220 (с библиографией).
№ 14. Зап. Е. Б. Вирсаладзе в 1951 г. в с. Адиши (Верхняя Сванети);
сказитель — А. Авалиани, 76 лет — известный сказитель и прославленный
охотник. ФАИ, № 35360.
Опубл.: В и р с а л а д з е , 1964, стр. 208.
1
Б е т к е н ( Б е т к и л , М е т к и ) — имя героя. Этимология неизвестна.
Употребляется в уменьшительной форме. Эти имена не встречаются в быту,
что указывает на их ритуальный характер. Песнь о Беткене, или, вернее,
плач о нем исполняется как соло, в сопровождении струнного инструмента
ч у н и р и, так и, главным образом, в хоровом исполнении, в хороводе, но
сившем в прошлом ритуальный характер. Беткен, подобно Адонису, Аттису
и Тамузу, является смертным членом божественной пары, гибель которого
олицетворялась и оплакивалась в ритуальном хороводе.
2
А г б а л и г р а л — праздник, который справляется в Сванети в фев
рале. Относится к циклу весенних празднеств. На масленичной неделе, в
четверг, в селе Жабеши возводилась «снежная башня». В центре «башни»
ставилось высокое дерево. Ряд древних обычаев этого празднества связан
с культом плодородия. Одним из обычаев было исполнение самти чишхаша — священного хоровода, во время которого пелся плач о Беткене.
3
М у л а х - М у ж а л — ряд селений, расположенных в ущелье Мулаха
и Мужала в Верхней Сванети.
4
Невестка Тамар фигурирует в ряде поэтических памятников грузин
ского5 фольклора, обычно играя роковую для героя роль.
Кольцо в данном случае подарок Дали. Иногда это ожерелье, стрела,
платок
и т. д.
6
Б а н д у л и — обувь, употребляемая в горах. Подметки сплетены из
кожаных
ремешков.
7
Ж а б е ш и — селение в Верхней Сванети, входившее в состав Мулахмужальской
общины. Беткен был родом из Жабеши.
8
Х а ч а п у р и — традиционная лепешка с сыром.
9
Ч а д и — лепешка, замешанная на кукурузной муке.
316
№ 15. Зап. Е. Б. Вирсаладзе в 1951 г. в с. Лахири (Верхняя Сванети);
сказитель В. Л. Иосселиани. ФАИ №, 35349.
Опубл.: В и р с а л а д з е , 1964, стр. 207—208.
1
А г б а л и г р а л — см. прим. 2 к № 14.
2
Ж а б е ш и — см. прим. 7 к № 14.
3
Белая серна, тур, олень, лань — один из зооморфных образов хозяйки
зверей, леса и скал. Иногда это «пестрый пятнистый олень», иногда приме
той божественности животного является его необычный размер, рога — зо
лотые, закрученные винтом или один рог.
4
Л у х а — селение у западной границы Верхней Сванети.
5
У ш г у л и — селение у восточной границы Верхней Сванети.
6
К л и б и — остроконечная скала у с. Жабеши, спрыгнув с которой,
согласно традиции, погиб Беткен.
7
Страна серн, страна туров — потусторонний мир, куда уходят души
умерших. Там же находятся стада зверей, откуда они приходят по воле хо
зяйки зверей (см. № 26).
№ 16. Зап. Е. Б. Вирсаладзе в 1951 г. в с. Мулахи (Сванети); скази
тели С. Гигаии и В. Курдиани. ФАИ, № 34366, 34399.
Опубл.: Нар. мудр. III, стр. 171.
1
Б е ч о — селение в Верхней Сванети.
2
Д а л и — см. прим. 3 к № 12. Здесь фигурируют сестры-Дали —их не
сколько.
3
Обычай вторника и четверга — ни сказитель, ни кто-либо из этногра
фов не смогли объяснить этого обычая. Вторник и четверг считались «удач
ными днями».
Обращает на себя внимание мотив нарушения табу, связанного с по
дарком, встречающийся и в сказках. Герой открывает раньше времени по
даренный ящик, из которого выходит целый город. В отчаянии он не знает,
как вернуть его обратно (АаАн 313); в грузинских сказках этот сюжет
весьма популярен.
Интересна связь Дали с обрядом погребениями указание на необходи
мость в течение трех ночей охранять могилу охотника (обычай, имеющий
место и сейчас).
Вариант песни о погибшем охотнике см.: Д. 3. Б а к р а д з е , Сванети,
Тбилиси, 1877 [на груз. яз.].
№ 17. Зап. В. Нижарадзе.
Опубл.: Т а в и с у п а л и с в а н и, Сванские легенды,— «Иверия», 1887,
№ 212. Перепечатано в сб. «Сванская поэзия», Тбилиси, 1939, стр. 378—380
[на груз. яз.].
1
К у р ш а — мифическая собака, персонаж многих легенд и хоровод
ных песен, а также эпоса об Амирани. Мелодия песен о Курше так же, как
и язык и весь строй стиха, чрезвычайно архаичны. Мелодия приближается
к причети. Художественные образы песни, метафорические сравнения также
носят древний характер: лай подобен грому небесному, глаза — лунам, мор
да — золотая. Правда, здесь прослеживается, видимо, относительно более
поздний пласт, отражающий развитое земледелие и аграрные культы: пры
жок — величиной с поле, лапы — величиной с гумно, глаза — величиной с
317
сито, зубы — величиной с лопату. Изображение мифической собаки мы
встречаем в Грузии в ряде памятников бронзового века (см.: А. А. Мил
лер, Изображение собаки в древностях Кавказа,—«Известия Российской
Академии истории материальной культуры», т. II, Пг., 1922, стр. 290).
Богатый материал относительно культа собаки у грузинских племен
см.: Б а р д а в е л и д з е , стр. 49—53.
Материалы, связанные с образом Курши, см. в настоящем сборнике
(№18, 19,21,22).
Специальное исследование: Е. Б. В и р с а л а д з е , Грузинский охотни
чий эпос, Тбилиси, 1963 (АДД); см. также Вирсаладзе, 1964.
2
К а д ж — злое мифическое существо (см. № 33—35).
3
Б а д а г и — кипяченый до густоты виноградный сок.
№ 18. Опубл.: «Акакис кребули», 1899, № I, стр. 21—22 [на груз. яз].
!
К в а р ц и х с к и й (правильнее К в а ц и х с к и й ) — о т груз. ква-~
камень, цихе — башня. В Раче (Западная Грузия), где бытует это преда
ние, и поныне распространен культ Иване Квацихского. День, связанный с
его именем, отмечают в местечке Квацихе, недалеко от с. Геби в третий
понедельник после пасхи. Возможно, имя героя отражает его связь с кам
нем, рухнувшим, согласно некоторым вариантам предания (см. № 9), вслед
за Иване и погубившим его.
2
Т е б р у — этимология неизвестна. Возможно, это рудимент имени ма
тери Иване, играющей в рачинских и сванских вариантах роль в его гибели.
3
К а л а м а н и —обувь из кожи, стянутой на ремешке вокруг ноги.
Интересно, что здесь снова фигурирует мотив обуви героя (ср. № 14 —
бандули).
№ 19. Зап. Э. Арджеванидзе в 1946 г. в с. Джинчвиси Онского р-на
(Рача); сказительница С. Гоишвили.
1
И в а н е К в а ц и х и с е л и — Иване из Квацихе.
Этот вариант наиболее близок к сванским (ср. мотив возлюбленной,
пещеры и т. д.).
№ 20. Зап. в 1945 г. М. Я. Чиковани в с. Кварлицкали (Кахети); скази
тель Ш. Чекуришвили. ФАИ, 3^9 31417.
1
Д ж и д ж е т и — село в Кахети (Восточная Грузия).
2
Т и а н е т и — горный район Восточной Грузии.
3
С в и а н и — местность в Кахети.
4
Однорогий олень — зооморфный образ хозяйки зверей (см. прим. 3
к№ 15).
Раздвоение древнего женского образа владычицы, покровительницы
зверей, вод, скал и леса идет по линии выделения параллельной мужской
ипостаси сына (см. № 16), возлюбленного (№ 18, 19, 20), брата, мужа и
отца владычицы зверей.
№ 21. Опубл.: И. С т е п а н о в , Мингрельские поверия,—СМОМПК,
т. XXIV, отд. II, стр. 1—15. Перевод отредактирован.
Йо примечанию И. Степанова, все материалы составлены им на осно
вании рассказов взрослых учеников старшего класса Зугдидского город318
ского училища: «Эти ученики—мингрельцы из Зугдидского и Сенакского
уездов».
Предание является явной литературной переработкой, однако из-за уни
кальности заключающихся в нем сведений мы сочли необходимым вклю
чить его в наш сборник.
1
Me се пи (у Степанова «месебы»)—предположительно «распоряди
тели».
Первая половина сказания носит явно сказочный характер. Не исклю
чено, что этот сказочный сюжет контаминирован с преданием о месепах са
мим И. Степановым, однако ряд деталей привлекает здесь, наше внимание;
во-первых, внешность лесного существа, дарующего плодородие царю, весь
ма напоминающая описание лесной женщины или очокочи (см.). Во-вторых,
кличка собаки Каракачи созвучна с кличкой Курша (см. прим. 1 к № 17).
Интересно, что здесь отмечается ее исключительно тонкое чутье, характер
ное и для чудесной собаки.
В СМОМПК есть и другая статья, содержащая интересные сведения о
месепах, однако автор неправильно толкует слово Месепоба как название
самого божества. Месепоба означает дни, посвященные этим божествам, или
дни их появления, властвования. Месепоба — производное от Месепи. «„Ме
сепоба" — все признаки осени налицо: чисты поля, плоды созрели, листья
пожелтели и опадают, небо часто облачно — одним словом, природа уходит
отдыхать на зиму. Октябрь на исходе; начинаются частые дожди—первые
признаки появления „Месепоба". Само это слово непонятно, а означает бо
жество, повелевающее всем царством животных, птиц и пресмыкающихся.
От этого слова и промежуток времени от 28 октября по 3 ноября носит на
звание „Месепоба". Местом постоянного пребывания „Месепоба" считается
море или местность за морем, и поэтому существует выражение: „Месепоба
екиил!" — „Месепи вышел!".
Божество это представляют в виде человека, имеющего душу и тело,
так же одевающегося и размножающегося, как и простые смертные; но их
никогда не бывает слишком много — всегда не более одной обыкновенной
семьи. Кроме того, они никогда не бывают ни старыми, ни молодыми. Они
бессмертны.
К концу октября (28) они, оставив дома одного сторожем, берут по
сох, одну собаку-попутчицу и расходятся попарно и больше в разные сто
роны. Цель их путешествия — проверить вверенное им царство, подсчитать
годичную прибыль или убыль (животных, птиц и пресмыкающихся.— Е. В.),
собрать с них дань на зиму.
„Месепоба" бывают мужчины и женщины. Появление последних сопро
вождается сильными дождями, в отличие от мужчин, при появлении кото
рых может быть, как и в настоящем 1902 году, хорошая погода в знак того,
что „Месепоба" прибылью доволен и не гневается. Некоторым представи
телям фауны (рыба, дичь, пернатые) сборным пунктом для проверки пред
назначены горы, куда они и направляются к концу октября.
Уверяют, что как будто и до настоящего времени есть такие люди; ко
торые воочию видели „Месепоба", опирающегося на посох и пропускающего
мимо себя целую „гибель" кабанов. А один старик уверял меня, что ему
самому в молодости пришлось лично видеть одну собаку „Месепоба", ко
торая нечаянно заблудилась в лесу и попалась в плен одному пастуху.
Собака эта недолго жила ипри жизни отличалась большою сообрази
тельностью.
319
Полагают, что без помощи и разрешения этого божества охотники не
в состоянии убить никакой дичи, и потому всякий неудачный выстрел при
писывают нежеланию и даже противодействию „Месепоба"» (К о б а л и я,
стр. 109—110).
№ 22. Зап. Я. Тепцовым в с. Цаленджиха (Западная Грузия); скази
тель Д. Шаматава, 90 лет.
Опубл.: Т е п ц о в, стр. 14—15; см. также С т е п а н о в , XXXII,
стр. 150—151.
1
Д ж в а р и — село в Мегрелии на границе со Сванети.
2
Т к а ш и - м а п а — лесная царица. Мегрельский вариант Дали (см.
прим.
3 к № 12).
3
К в и р а — название горы. Возникает, однако, вопрос, не является ли
оно эпонимом охотника, что было бь* вполне естественно. К в и р е (Квир и к е) — одно из имен погибшего в погоне за турами охотника, являюще
гося членом божественной пары — возлюбленным владычицы зверей. Вме
сте с тем К в и р и а — о д н о из главных божеств грузинского языческого
пантеона, божество плодородия.
№ 23. Зап. В. Николадзе в 1962 г. в с. Ушгули Лентехского р-на (Сва
нети);
сказительница М. Б. Чарселани, ФАУ, № 320.
1
Коснуться губами груди женщины — по обычному праву многих гор
ских народов значит стать молочным братом ее сыновей. А так как проли
вать кровь молочных братьев считается предосудительным, этим нередко
пользуются кровники, избегая таким образом кровной мести. В настоящем
преданий герой прибегает к этой уловке, чтобы сохранить жизнь.
№ 24. Зап. М. Чочия. ФАИ, № 4908.
Фамилия Чочия указывает на мегрельское происхождение этого не
сколько обработанного при записи, но очень интересного предания; однако
язык его указывает скорее на гурийскую среду.
1
Л е с н а я ж е н щ и н а — та же Дали или Ткаши-мапа, или Али гру
зинских преданий.
2
Г а м а р д ж в е б а («Победа») — грузинское приветствие, на которое
отвечают
«Гагимарджос» («Будь победителем»).
3
Существует ряд поверий и преданий о необходимости перехитрить
лесную женщину или лесного духа, пытающегося увести с собой человека.
К их числу принадлежит и этот безмолвный спор между ней и юношей.
Иногда это — спор словесный, в котором человек побеждает с помощью
христианского святого, «переговаривающего» лесного духа. Интересно, что
так «отговаривается» с помощью святого отец, получивший сыновей при
вмешательстве лесного духа и обязанный отдать одного из них (АаАн 812В;
Д р а г о м а н о в , № 27).
К числу средств избавления от лесного духа относится и молчание (см.
также:
М а ш у р к о, стр. 358).
4
З м е я — в данном предании зооморфный образ хозяйки зверей. Ряд
грузинских преданий рисует змею как покровителя человека, носителя муд
рости,, плодородия. В виде змеи является хевсурское хати — божество Шубнуры (см. № 69). Змея дарует благоденствие семье (№ 68), она же является
носителем мудрости (цикл преданий о змеееде). В данном предании отри320
дательное отношение к ней и ее отрицательное влияние на человека (сквер
нословие и т. п.) —представления позднейшего времени.
5
Молоко, а особенно оленье, является магическим средством во многих
грузинских сказках и древних балладах.
6
Волосы владычицы зверей фигурируют во всех преданиях. Это золо
тые или черные волосы, которыми она прикрывает тело. Опустив со скалы
косу, она поднимает на ней своего упавшего сына или охотника, идущего
к ней. Потеря волос Дали в грузинском эпосе об Амирани влечет за собой
ее смерть. Иную концовку дает текст «Дали и жена охотника».
0 лесной женщине см.: Т. М а м а л а д з е, Народные обычаи и поверья
гурийцев,—СМОМПК, т. XVII, отд. II, стр. 97—101.
№ 25. Зап. Е. Б. Вирсаладзе в 1964 г.; сказитель Ш. Ониани.
Привлекает внимание появление Дали в житнице, что указывает на ее
связь с плодородием.
№ 26. Зап. О. Ониани в 1968 г. в с. Саса Лентехского р-на (Нижняя
Сванети); сказительница Е. К. Челидзе, 72 лет.
1
Ч и т х а р о — гора на границе Сванети и Рачи, двух высокогорных
районов Западной Грузии, где хорошо сохранились традиции охоты и свя
занные с ней обычаи.
2
В настоящем предании это название толкуется как «страна травы»
(от груз, балахи — трава). Однако в грузинском фольклоре, в некоторых
вариантах эпоса об Амирани, мы встречаемся с толкованием Балхети как
страны балхов: «На шатры мы напали балхские...». По мнению М. Чиковани,
топонимическое название Балхети попало в грузинский эпос под влиянием
средневековой грузинской повести «Амиран-Дареджаниани», принадлежа
щей перу Мосе Хонели, где Балхети — название страны балхов, а балхи —
этнический термин (см.: М. Я. Ч и к о в а н и , Народный грузинский эпос
о прикованном Амирани, М., 1966, стр. 114, 115, 205).
Страна балхов упоминается еще в Авесте. Можно предположить, что
этимология этого слова, данная в нашем предании,— древнейшего проис
хождения. А может быть, мы имеем здесь дело со случайным совпадением.
Представление о мифическом крае, где пасутся стада зверей, в данном слу
чае туров, не случайно. Оно связано с представлением о некоем крае, где
под покровительством хозяйки зверей пасутся стада туров. Охотник полу
чает их только по желанию хозяйки или хозяина зверей (см. в нашем
сборнике № 13, 32, 70). В одном из подобных преданий потусторонний мир
назван «страной серн». «Ушел в страну серн»,— говорится там об убитом
охотнике (см.: В и р с а л а д з е , 1964, стр. 33—35).
По преданиям чукчей, олени, как и всякие звери вообще, имеют сво
его хозяина, который живет в глубоких ущельях и оттуда посылает их лю
дям (см.: В. Г. Б о г о раз, Чукчи, II, Л., 1939). Аналогичны взгляды ко
ряков. Убиваемого во время ритуального празднества медведя шаман «уго
варивает» прислать для хорошей охоты медведя из «страны медведей»,
куда он сейчас уйдет, и т. п.
№ 27. Зап. Е. Б. Вирсаладзе в 1951 г. в с. Местия (Сванети); скази
тель Е. А. Гуледани, 37 лет, ФАИ, № 34432.
1
Л а т а л и — место в Сванети.
2
Такие стрелы употреблялись в старину при охоте на крупного зверя.
21
Заказ 1599
321
№ 28. Зап. А. Каргаретели. ФАИ, № 23989,
1
А л и — русалка, дух-покровитель леса, воды, преимущественно жен
ского рода. В али мы видим позднейшее перерождение хозяйки зверей, вод,
леса, происшедшее, видимо, и под влиянием христианской церкви. Известно
много заговоров против али, пугающей одиноких путников, больных, роже
ниц. В этих заговорах прекрасная золотоволосая хозяйка леса Дали (см.
прим. 3 к № 12) превращена в страшилище с кровавыми волосами и вывер
нутыми задом наперед ногами.
2
Э ш и — грубые нитки, из которых вяжут носки.
3
М е ш и — баранья кожа.
№ 29. Зап. Г. 3. Чхиквадзе в 1934 г. в с. Кимбариани Душетского р-на;
сказитель С. А. Бучукури, 86 лет.
Опубл.: В и р с а л а д з е , 1958, стр. 245, № 504.
1
М а к а р т а — - село в ущелье Гудамакари на берегу Черной Арагви
в Душетском
р-не.
2
А л к а л а — али-женщина.
№ 30. Зап. Е. Б. Вирсаладзе в 1953 г. в с. Глола Онского р-на (Рача);
сказитель И Гуташвили — известный сказитель, певец и охотник.
1
Эр д о — плоская, утрамбованная земляная крыша дома, сакли.
Весьма распространенное в Грузии предание (см.: А. Н и к и т и н ,
Чинка и Каджи по народному верованию в Имеретии,— «Кавказ», 1893,
№ 30; СМОМПК, т. XVII, отд. II, стр. 97—101; т. XXIV, отд. II, стр. 38;
т. XXXII, от. III, стр. 86 —варианты предания об али; хевсурский вари
ант см. сб. «Целицдеули», II, Тбилиси, 1924 [на груз, яз.]; см. также ССКГ,
т. II, стр. 153).
Варианты этого предания записаны во Франции. См.: Va n G е n n е р, I.
№ 31. Зап. Г. В. Церетели в 1925 г. в с. Барисахо (Хевсурети); скази
тель Г. Чинчараули.
Опубл.: Ш а н и д з е, № 270.
1
Т а б л а — низкий деревянный столик.
2
Х е ч е ч а — деревяшка
В осетинском «Сказании об Одиноком» божество охоты Афсати делает
оленю недостающее ребро из ясеня («Северный Кавказ», 1845, № 14, 16;
см. также А. К а й т м а з о в , Сказания о нартах,— СМОМПК, т. VII,
отд. II, стр. 26—30; Е. Б а р а н о в , Из осетинской народной словесности,—
СМОМПК, т. XXVII, отд. II, стр. 63).
№ 32. Самозапись В Габури. 1914 г.
Опубл.: «Целицдеули», II, Тбилиси, 1924, стр. 153—154 [на груз, яз.];
см. также Степанов, XXXII, стр. 151—152.
1
О ч о к о ч и — букв, «козел-человек». Образ грузинской мифологии.
№ 33- Зап. М. Джанашвили.
Опубл.: М. Д ж а н а ш в и л и ,
[на груз. яз.].
322
Грузия,— «Накадули», 1912, стр. 45
0 каджах см.: Т. М а м а л а д з е , Народные обычаи и поверья гурий*
цев,— СМОМПК, т. XVII, отд. II, стр. 99—101; см. также М. Г. М а ш у рко, Из области народной фантазии и быта,—СМОМПК, т. XXXII, вып. III,
стр. 83—85.
№ 34. Зап. в с. Персати (Западная Грузия).
Опубл.: М а ш у р к о, стр. 362. Перевод отредактирован.
№ 35. Опубл.: М а ш у р к о , стр. 363. Перевод отредактирован.
М. Машурко приводит ряд сведений о каджах и али: «Здешние жи
тели (Зап. Грузия, Имерети), представляя в своем воображении волосатого
каджи-мужчину, говорят также о существовании женщины, известной под
особым именем „цкалис али" и называемой так потому, что она всегда и
исключительно пребывает в воде. „Цкалис-али" — красива лицом, с длин
ными распущенными волосами, но ноги ее с вывороченными ступнями и
смотрящими вперед пятками (в Карталинии „али" — красивая водяная
женщина, с длинными волосами и с правильными ногами). „Водяная", все
гда в белой одежде, человеку встречается у реки и манит его к воде. Чтобы
избавиться от „али", нужно или показать ей иголку, или бросить на нее
зажженную спичку, пли сотворить молитву — после всего этого „али" исче
зает. Но желающий залучить ее в свой дом должен поговорить с ней, выра
жаясь ее способом речи, т. е. „наоборот", напр., вм. „нет" употребляя
„да" и вместо „да" — „нет". При таком условии „али" поймет говорящего
и последует за ним».
№ 36. Опубл.: Т. М а м а л а д з е , Народные обычаи и поверья гурий
цев,—СМОМПК, т. XVII, отд. II, стр. 98—99. Перевод отредактирован;
см. также М а ш у р к о , стр. 275.
1
Ч и н к а (м. б. от джинн) — мифическое существо, обитающее в доме
или заброшенных строениях.
2
К а л а н д а — от лат. calendae — новогодний праздник в Западной
Грузии.
№ 37. Зап. Е. Б. Вирсаладзе в 1946 г.; сказитель 3. Бурдули, 72 лет,
грамотный, бывший деканози (в год записи — мельник). ФАИ, № 34031.
Опубл.: В и р с а л а д з е , 1958, № 491.
1
X а д а — ущелье в районе Военно-Грузинской дороги.
№ 38. Зап. В. Нижарадзе (Тависупали свани) в Сванети.
Опубл.: «Древняя Грузия», т. II, отд. IV, стр. 35 [на груз. яз.].
1
Л а м а р и я — сванское название богородицы Марии (ла — обычный
префикс в сванском языке). С Ламарией связаны представления о женском
божестве, древней богине злаков и женского плодородия (см.: И. Д ж ав а х и ш в и л и , История грузинского народа, ч. I, Тбилиси, 1928, стр. 74—
76 [на груз, яз.]; В. Б а р д а в е л и д з е , Главное божество древнего гру
зинского пантеона Гмерти,— «Вопросы этнографии Кавказа», Тбилиси, 1952,
стр. 301—302, 312 [на груз. яз.].
2
И н г у р и — река в Западной Грузии, берущая начало в Сванети.
3
К а л а —селение в Верхней Сванети на берегу р. Ингури.
323
4
5
У ш г у л и — селение в Верхней Сваиети на берегу р. Ингури.
Обращает внимание культ священных баранов у горцев Восточной
Грузии. В горских молельнях в Мтиулети (Восточная Грузия) находились
скульптурные фигурки баранов и живые священные бараны, «вещавшие»
волю божеств. Грузинские авгуры узнавали ее по состоянию, движениям и
цвету шерсти священных баранов. Фигурки баранов опускались в священ
ный сосуд с вином, и по их положению также велось предсказание. Это на
зывалось «омовением божьего лика» (см. указанную статью Бардавелидзе,
стр. 304—305). В археологических памятниках, обнаруженных на террито
рии Грузии, мотив барана встречается очень часто.
6
Л а г у р к а — сванское название святого Кирияка, монастырь и цер
ковь которого стоят в с. Кала и являются одной из наиболее прославлен
ных святынь Сванети с фрагментами росписи, датированной 1183 г. Июль
месяц назывался в Грузии Квирикобистве, т. е. «месяц Квирике».
№ 39. Зап. В. Бецукишвили в 1934 г. в с. Магранети Тианетского р-на
(Восточная Грузия). ФАИ, № 21765.
Опубл.: Нар. мудр. III, стр. 197. Ср. № 40 нашего сборника.
1
И о р и — река в Восточной Грузии.
2
Св. Георгий, заступивший в представлениях грузин место божества
луны, связанного с функцией бога охоты и древними функциями мужского
хозяина зверей, считается в Грузии покровителем охотников, охраняющим
их от злых лесных сил (см. также № 192).
№ 40. Зап. Е. Б. Вирсаладзе в 1960 г. в с. Малое Геби в горной Раче;
сказитель И. Лобжанидзе.
Опубл.: Нар. мудр. III, стр. 196.
1
Б о х е е н и — название рода в Раче, в с. Геби.
2
Г е б и — село в горной Раче в верховьях реки Риони (Западная Гру
зия).3
К ряду поверий, связанных с дэвом, очокочи и лесными духами муж
ского пола, относится запрет стрелять вторично (в третий раз), нарушение
которого может вызвать возвращение к жизни, исцеление смертельно ра
ненного или убитого дэва, очокочи или лесного духа. К этому же разряду
относятся и запреты, связанные с ответами охотника (см. № 39 настоящего
сборника).
4
Проклятие роду «не множиться и не вымирать» одно из весьма рас
пространенных (см. № 20 настоящего сборника).
Согласно французскому преданию, записанному в Дофине, в Изере, к
крестьянину, заночевавшему в пастушеской хижине, вошел усатый человек
громадного роста и предложил крестьянину табак. Тот отказался. Великан
сказал: «Хорошо, что ты отказался. Если бы ты взял табаку из моей таба
керки, я бы тебя всунул в свой котел». Великан уснул, а крестьянин стрем
глав помчался к себе домой [см. V a n G e n n e p , II; указываются парал
лели у братьев Гримм, Коскена (Лоран), Р. Себийо (Бретань)].
№ 41. Зап. Е. Б. Вирсаладзе в 1951 г. в с. Местия (Верхняя Сванети);
сказитель Е. А. Гуледани; ФАИ, № 34436.
' Опубл.: Нар. мудр. III, стр. 196.
Рассказы о посещении охотниками дэвов и лесных духов весьма рас324
пространепы на Кавказе. Согласно этим преданиям, дэвы или лесные духи,
каджи, живут своей родовой общиной, справляя, согласно всем человече
ским обычаям, то свадьбу, то крестины, вступая подчас в мирные отноше
ния кумовства с людьми. В одной из старинных песен ( В и р с а л а д з е ,
1958, стр. 150, № 104) поется:
Отправился я на охоту, гляжу на скалы.
В Будулаури * я попал, было время ухода звезд **.
На свадьбу дэвов попал я, на пир их, пенье песен.
Новобрачную привезли, играют свадьбу Беры ***,
Столько посуды они принесли, счесть нельзя,
Во главе стола меня усадили, там, где поят больше всех.
Один из них [дэвов] схватил сосуд, грохнул об очаг,
Другой за палку схватился, третий на Беру набросился.
Слышится хрюканье, не сдержать Мамисцверы ****...
Через отверстие в крыше я выбрался, ничего у
дэвов не понять мне
Слагающий эти стихи — рассказывает вам древнюю быль.
Картины пиров и быта дэвов имеются и в грузинском эпосе об Амирани
( Ч и к о в а н и , 1947, стр. 210):
Отправимся, Амирани, туда, где ветер вчера гудел,
Где дэвы свадьбу справляли и песни лились.
Нас пригласили. Мы вошли, Амирани голоден был.
Кучей напеченные кады меж кеци ***** шипели;
Как внесли и нарезали, человечьи ноги и руки
сыпаться стали из них.
В кувшинах поднесли вина — в них лягушки
и змеи шипели.
Не пивши, не евши, по горло мы сыты остались.
№ 42. Зап. Е. Вирсаладзе в 1934 г.; сказитель И. Апциаури, 55 лет.
Опубл.: В и р с а л а д з е , 1958, № 496.
1
Г у д а м а к а р и —ущелье Черной Арагви в районе Военно-Грузин
ской дороги при слиянии Белой и Черной Арагви.
2
Ц и ц и м ц в а р а — не имеющее в настоящее время смысла слово,
рифмующееся
с грузинским шемцварао — «поджарено».
3
Б е л ы й Г е о р г и й -г св. Георгий, заменивший в Грузии божество
луны и охоты, один из популярнейших святых. По народным поверьям, су
ществует 363 Георгия.
4
X а т и — см. прим. 2 к № 45.
* Будулаури —- местность в горах.
** Время ухода звезд — рассвет.
*** Бера — имя новобрачной.
**** Мамисцвера — имя новобрачного.
***** Када — слоеный пирог с начинкой из орехов и меда. Кеци — гли
няная сковорода.
325
5
А л а в е р д и — большой храм 1-й половины XI в. в Кахети (Восточ
ная Грузия.)
6
А л а з а н и — река в Кахети.
№ 43. Зап. Е. Б. Вирсаладзе в 1934 г. в с. Бибилиани Душетского
р-на; сказитель А. Бибилашвили, 64 лет.
Опубл.: В и р с а л а д з е , 1958, стр. 295, № 502.
1
Л у т х у м и — ущелье по руслу одного из притоков Черной Арагви
(Восточная Грузия).
№ 44. Зап. А. Цанавой в 1946 г. в с. Макарта Душетского р-на; ска
зитель Ш. И. Квелаидзе, 50 лет, ФАИ, № 32314.
Опубл.: В и р с а л а д з е , 1958, стр. 292, № 494.
1
С а г у р а м о —селение на берегу Арагви в начале Военно-Грузин
ской дороги.
2
Н а д и б а а н т - х е в и — ущелье Надибаани, недалеко от с. Макарта.
3
В о л о г и с - к е л и — местность в районе Военно-Грузинской дороги.
№ 45. Зап. Важа-Пшавелой (Л. Разикашвили) в Пшави.
Опубл.: В а ж а - П ш а в е л а , Копала и Яхсар в борьбе с дэвами,—»
«Иверия», 1889, № 41 [на груз. яз.].
1
Х в т и ш в и л ы — дети бога Гмерти. В триаду центральных великих
богов древней языческой Грузии наряду с Гмерти входили богиня солнца
Мзэ и Квириа. Хвтишвилы — общинно-племенные божества. Они антропо
морфны, но обладают способностью перевоплощаться. На определенной
ступени народных верований они приобрели астральный характер, олицет
воряя звезды ( Б а р д а в е л и д з е , стр. 3—36).
2
Х а т и ( и д ж в а р и ) — общинно-племенные божества у горцев Во
сточной Грузии. Так же назывались и святилища, посвященные им. Малень
кие святилища в виде башенки назывались ниши. Наиболее распространен
ным общим названием общинных племенных божеств наряду с джвари
(крест) являлось хвтишвили, хати (лик), возводимое Н. Марром к грузин
ским названиям дерева хе и дзели и связываемое им с культом деревьев
( Б а р д а в е л и д з е , стр. 3—36).
3
К о п а л а — имя одного из наиболее популярных хвтишвилов. Эти
мология неизвестна. Копала славился борьбой с дэвами, исцелением душев
нобольных и высвобождением душ погибших насильственной смертью изпод власти злых духов. Пользовался признанием среди хевсур, пшавов, ту
шин и мтиульцев.
4
И а х с а р — имя одного из наиболее популярных хвтишвилов. Иахсарис-хати — покровитель одной из пшавских общин, славившийся своими по
бедами над дэвами.
5
Пшавы-грузинская этнографическая группа, населяющая терри
торию
в горах Восточной Грузии.
6
Ц и х е г о р и — название местности; место пребывания Иахсара.
7
Метание камней или соревнование в поднятии тяжелых камней —
один из видов спорта, распространенный в древней Грузии. Существовали
специальные закругленные камни, называемые саджилдао, т. е. «призовые
камни», за которые раздавались призы.
8
Д а р б а з и—древнее народное грузинское жилище, целиком или ча326
стично. вырубленное в склонах гор. Перекрытие возводилось на опорных
столбах, образуя уступчатый свод. В центре жилого помещения находился
открытый очаг.
9
К а р т а н а — место в верховьях Пшавской Арагви.
№ 46. Зап. Важа-Пшавелой (Л. Разикашвили).
Опубл.: «Иверия», 1889, № 41 [на груз. яз.].
1
Пир к у ш и — одно из общинно-племенных божеств горцев Восточ
ной Грузии. В свою бытность «телесным» Пиркуши был прославленным
кузнецом. Впоследствии он — божественный кузнец, воплощение грозовых
туч и молний. Пиркуши (букв, «угрюмоликий») — один из эпитетов брата
Амирани Усипи, что дало основание акад. И. А. Джавахишвили сопостав
лять последнего с божеством Пиркуши (И. А. Д ж а в а х и ш в и л и , Исто
рия Грузии, т. I, стр. 152). Согласно хевсурским мифам, Пиркуши после
смерти превратился в божество. До этого он отличался необыкновенной
красотой и в него были влюблены 23 женщины. Вняв его мольбам, Гмерти
превратил его в «угрюмоликого» (см.: Б а р д а в е л и д з е , стр. 111).
2
Х у ш х е в и — название места.
3
Б
а н г и — снотворный напиток.
4
В е р х в е л и — название места.
№ 47. Зап. Важа-Пшавелой (Л. Разикашвили).
Опубл.: «Иверия», 1889, № 41 [на груз. яз.].
См.: А. 3 и с с е р м а н, Письма из Тионет,— «Кавказ», 1848, № 9.
1
Ш у а п х о — селение в Хевсурети.
2
Л а х т и — сплетенный из металлических полос кнут без рукоятки с
подвешенной на конце тяжестью; род пращи.
№ 48. Зап. А. Очиаури («Пшавские народные празднества», 1947.
тетр. 6 [ркп.]).
Опубл.: Т. О ч и а у р и , Мифологические предания горцев Восточной
Грузии, Тбилиси, 1967, стр. 143—150 [на груз, яз.] (приводится с незначи
тельными сокращениями).
1
М о р и г е Г м е р т и , букв, «бог-распорядитель» — одно из божеств
великой
триады астральных божеств грузинского языческого пантеона.
2
Н и н а х и — название местности.
3
Следы культа деревьев в Грузии очевидны, (см.: И. А. Д ж а в а х и
швили, История Грузии, т. I, гл. 1; Е. Г. В е й д е н б а у м , Священные
рощи и деревья у кавказских народов,— «Кавказские этюды», Тбилиси,
1901). Большая часть рощ состояла из дубов. Были и пихтовые рощи.
Объектом поклонения были и тополь, и сосна (см. также: «Грузинские
народные праздники»,— «Кавказ», 1878, № 229).
4
Г а м х в е у р т к а р и — название места.
5
Ш у а п х о й ц ы — жители села Шуапхо.
6
Т х и л и а н а — название села в Пшави.
7
К и с т а у р и — фамилия, род.
8
П а ц е р и — приспособление для ловли рыбы. Широкая плетенка, ко
торой
перегораживали узкое место в реке, задерживая рыбу.
9
И а х с а р о в о ниши — святилище.
10
К м о с т - Р о ш к и — два села в Хевсурети.
327
11
А б у д е л а у р и — озеро в Хевсурети, с которым связано много ле
генд (см. № 75 настоящего сборника).
12
Л и к о к и — село в Хевсурети.
13
У б и с т а в и — местность в Хевсурети.
№ 49. Зап. Б. Арабули в 1950 г. в с. Гвелети (Хевсурети); сказитель
X. Арабули.
Опубл.: Г а ч е ч и л а д з е , стр. 21—22.
1
Б а ц а л и г о — селение в Хевсурети.
2
Г у д а иски и д ж в а р и — центральное общехевсурское племенное
божество, предводительствовавшее во время военных походов, и святилище
его имени.
3
Х а х м а т с к и й д ж в а р и — общехевсурское племенное божество
плодородия и его святилище. Его почитают и другие, соседние с хевсурами
грузинские племена.
4
Далее повествование ведется от лица Гахуа.
5
Б а к б а к — имя дэва. Дэв Бакбак — одно из действующих лиц эпоса
об Амирани,
его главный противник.
6
С а м д з и м а р — божественная нареченная сестра Хахматского
джвари. По мифологическим представлениям хевсур, у божества Хахматисджвари было пять нареченных сестер ( Б а р д а в е л и д з е , стр. 21, 29).
В настоящем предании Самдзимар идентифицируется с Хахматис-джвари,
как 7одна из его ипостасей.
X у р д ж и н — переметная сума из домотканой шерсти.
8
П а н д у р и — струнный инструмент горцев Восточной Грузии.
№ 50. Зап. Е. Г. Годзиашвили в 1882 г. в с. Этвалиси Душетского р-на;
сказитель Г. Чанадири. ФАИ, ф. Умикашвили, № 4276.
Опубл.: П. У м и к а ш в и л и, Народная словесность, т. IV, Тбилиси,
1964, стр. 34 [на груз. яз.].
1
П и р к у ш и — одно из божеств горцев Восточной Грузии (подроб
нее см. примеч. I к № 46). Сцена в кузнице напоминает сцену выковывания
знаменитого меча Амирани (см.: Ш. Н у ц у б и д з е , Амирани, Тбилиси,
1947). Однако не совсем понятно, почему Пиркуши помогает ковать оружие
противникам
Копалы.
2
Тавпараванское озеро расположено в Джавахети (Южная Грузия).
В хевсурских и пшавских преданиях обычно фигурирует озеро Абуделаури
(см. предыдущие тексты).
№ 51. Зап. Е. Г. Годзиашвили в 1882 г. в с. Этвалиси Душетского р-на;
сказитель Г. Чанадири. ФАИ, ф. Умикашвили, № 4276-а.
Опубл.: П. У м и к а ш в и л и , Народная словесность, т. IV, Тбилиси,
1964 [на груз. яз.].
1
Т и а н е т и — горный район в Восточной Грузии.
2
X м а л а (вероятно, от хмала — «меч») —имя одного из хати, общин
но-племенных божеств языческого пантеона горцев Восточной Грузии.
№ 52. Зап. Е. Г. Годзиашвили в 1882 г. в с. Этвалиси Душетского
р-на; сказитель Г. Чанадири. ФАИ, ф. Умикашвили, № 4135.
328
Опубл.: П. У м и к а ш в и л и , Народная словесность, т. IV, Тбилиси,
1964, стр. 31—33 [на груз. яз.].
1
Б а т о н о — господин, форма вежливого обращения.
2
Г
а м а р д ж в е б а (букв, «победа») — приветствие при встрече.
3
Базалетское озеро расположено в горах Восточной Грузии непода
леку от г. Душ.ети. С озером связан ряд преданий.
4
К а д а г и — прорицатель, избираемый божеством или душою умер
шего.
5
Д е к а н о з и — служитель святилища.
№ 53. Зап. в 1963 г. в с. Тварелани Душетского р-на; сказитель
Н. И. Бекаури, 68 лет.
Опубл.: О ч и а у р и, стр. 168—169.
1
П у д з и с а н г е л о з и — ангел места, основы (основания дома),
земли.
2
Ч о х а — мужская грузинская одежда.
3
А
р х а л у к — мужская одежда, которую носят под чохой.
4
Б
а к у р х е в и — сельская община.
5
С а к е р п о (букв, «становище идолов»)—второе название села Ба
курхеви.
6
У к е н а х о — название села.
№ 54. Опубл.: О ч и а у р и, стр. 156—158 (печатается с сокращениями).
1
Г е р г е т и — название селения.
2
Ч и ш е х и'— село в Пшави.
№ 55. Опубл.: Очи а у р и.
1
Ц и п с р и — местность в Хевсурети.
2
Царицей называют молодую на свадьбе.
3
Х е в и с б е р и — вершитель культа.
№ 56. Зап. Ю. Дзамашвили в 1937 г. в с. Шрома; сказитель С. И. Дзамашвили, житель с. Сакобо. ФАИ, № 13393.
Опубл.: Ч и к о в а н и, 1947, № 18.
1
Ш о т и — хлеб, выпеченный в форме месяца с двумя рогами.
2
Обычай ударять в этот день молотом по наковальне соблюдался все
ми кузнецами в Грузии.
№ 57. Зап. С. Макалатия в с. Хеви Казбекского р-на.
Опубл.: Ч и к о в а н и , 1947, № 42.
1
М к и н в а р ц в е р и — букв, «вершина ледников» — местное название
г. Казбек.
2
По левому берегу Терека, на восточном склоне г. Казбек есть скала,
издали по своим очертаниям напоминающая дракона (С. М а к а л а т и я ,
Хеви, Тбилиси, 1934, стр. 242 [на груз. яз.]). См. также: ВС М и л л е р , Кав
казские предания о великанах, прикованных к горам,— ЖМНП, 1883, № 1;
И. Б у к у p a y л и, От Тбатани до Цовети,—«Моамбе», 1897, № 7, 8 [на
груз. яз.].
329
№ 58. Зап. М. Чиковани в 1937 г. в г. Ахалцихе; сказитель А. И. Балиашвили.
Опубл.: Ч а к о в а н и , 1947, № 31.
№ 59. Зап. К. Сихарулидзе в 1944 г. в с. Амга в Хевсурети; сказитель
Т. Циклаури.
Опубл.: Ч и к о в а н и , 1947, № 43.
Аналогичный сюжет связан с Амирани в варианте, приведенном
Вс. Миллером (см.: «Осетинские этюды», I, М, 1881).
№ 60. Зап. С. Джанашия на мегрельском языке. Грузинский перевод
сделан им же; сказитель С. Каличава из Самурзакано (Мегрелия).
Опубл.: И. А. Д ж а в а х и ш в и л и, История Грузии, т. 1, Тбилиси,
1928, стр. 148—149 [на груз, яз.]; Ч и к о в а н и , 1947, № 38.
№ 61. Зап. Е. Б. Вирсаладзе в 1946 г. в с. Гвидаке Душетского р-на;
сказитель Г. И. Бучукури, 90 лет. ФАИ, № 32165.
Опубл.: В и р с а л а д з е , 1958, стр. 291, № 492.
1
А д ж а м и (от арабск. аджам — «неараб», «иранец») — неумный, не
смышленый, глупый.
2
Согласно грузинским сказаниям, герой Ростом, обладавший голосом,
«подобным небесному грому, которым он повергал в ужас дэвов», носил на
голове железный обод, чтобы голова его не лопнула от крика. [В картлийском варианте эпоса об Амирани его дядя носит с этой же целью железную
шапку ( Ч и к о в а н и , стр. 244).]
№ 62 Зап. М. Джанашвили.
Опубл.: «Древняя Грузия», т. .11, отд. IV, Тбилиси, 1907, стр. 201—203.
1
О г у з ы — воспоминания о племени огузов (?).
2
Ш е и и ч и р и м е (букв, «твоя болезнь мне») —ласковое обращение,
обычно
связанное с просьбой.
3
А ч а ч а — примитивное пахотное орудие. Деревянный плуг, в кото
рый впрягалась одна пара быков.
№ 63. Зап. И. Цхакая («смотритель Хоргинского двухклассного учи
лища»).
Опубл.: СМОМПК, т. XIX, отд. II, стр. 143—144. Перевод И. Цхакая
отредактирован.
1
К а ж и — кремень.
2
К а д ж е т с к о е г о с у д а р с т в о ( К а д ж е т и ) — с м . прим. 9 к
№ 65.
Аналогичные сюжеты см.: «Теща, рвущая дубы с корнем»,— «Избран
ные грузинские сказки», I, Тбилиси, 1949 [на груз» яз.]. Этот же сюжет об
работан писателем XVII в. Орбелиани («Мудрость лжи», Тбилиси, 1944).
№ 64. Зап. Т. Очиаури в Архоти (Хевсурети).
Опубл.: В. Т о п у р и я , И. Г и г и н е й ш в и л и , И. К а в т а р а д з е ,
Диалектологическая хрестоматия, Тбилиси, 1961, стр. 16—18 [на груз. яз.].
330
1
А р х о т и — ущелье в Хевсурети. Этим названием объединен ряд сел,
расположенных в этом ущелье.
2
С именем Хогаис Минди (букв. Хогаев Минди) связан цикл преданий
и песен.
3
А м г а — село в Хевсурети.
4
К а д ж и — злые духи. Каджи фигурируют и в поэме Ш. Руставели
«Витязь в тигровой шкуре». В настоящем предании вместо каджей упоми
наются лезгины, однако по всему содержанию предания видно, что это слу
чайность. Наше соображение подтверждается и другими вариантами.
5
Г у г у л и —- кукушка. См. также прим. 10 к № 65.
№ 65. Зап. Д. Гогочури в Тианети; сказители Т. Нарозаули и Л. Гогочури.
Опубл.: Г а ч е ч и л а д з с .
1
Появление двух солнц — знак необычности природы Хогаис Минди.
Такими же знамениями сопровождается его смерть (см. стихи, приводимые
в конце предания).
2
Ш а т и л и — хевсурское село на северном склоне Кавказского хребта.
3
X а т е б и (мн. ч. от хати) — святыни.
4
Ж а м н и (мн. ч. от жами) —духи, вызывающие болезнь.
6
Ц и д а — мера длины; расстояние от конца оттянутого большого
пальца до указательного.
6
Черный, красный, белый — три традиционных цвета в грузинском
эпосе. Так, герой грузинского эпоса Амирани встречает трех драконов. По
беждает красного и белого, а черный заглатывает его. Эти три цвета фи
гурируют в грузинских лечебных заговорах, в гимнах, посвященных богине
Нане и исполнявшихся при инфекционных заболеваниях, и т. д. (см.: В и рс а л а д з е, 1955; см. также № 72 настоящего сборника).
7
П о т у с т о р о н н я я Х е в с у р е т и — хевсурские поселения на се
верном склоне Кавказского хребта.
8
Г у д а н с к и й д ж в а р и ( х а т и ) — см. прим. 2 к № 49. По пред
ставлениям хевсур, божество Гуданский джвари, сидя на белом коне, без
устали
охраняет своих «слуг»—жителей потусторонней Хевсурети.
9
К а д ж е т и — страна каджей, злых духов.
10
С т р а н а г у г у л и (кукушек) —мифическая страна, откуда прихо
дит весна. Ее приводит одноглазая кукушка (наличие только одного гла
за — характерный признак солярных божеств).
11
К и с т ы — грузинское название части вайнахских племен, обитав
ших в пограничных с Грузией районах, а также на территории Грузии, в
Кахети
(панкисские кисты).
12
Т е р е т э г о — кистское село.
13
А л д и д з е — фамилия, род.
14
К в и р и к е — мужское имя. Д ж а б у ш а н у р и — фамилия, род.
15
Песнь о Минди пользуется широкой популярностью среди горцев Во
сточной Грузии и исполняется независимо от сказания. Мы привели ее по
одной из ранних записей (см.: «Теория словесности с приложением литера
турных образцов», учебник составлен архимандритом Кирионом и Гр. Кипшидзе, Тифлис, 1898, стр. 618—620 [на груз. яз.]).
Предание о Хогаис Минди легло в основу гениальной поэмы ВажаПшавелы «Змееед».
331
Настоящее предание записано кандидатом филологических наук фольк
лористом Д. Гогочури в 1948 г., когда он был студентом Телавского Педа
гогического института. Как отмечено в специальной литературе, в этой за
писи фактически объединено три самостоятельных народных предания:
1) похищение Хогаис Минди каджами и обретение им мудрости после от
ведывания змеиной крови; 2) борьба хвтишвилов, Гахуа и Хогаис Минди с
жамни; 3) гибель Хогаис Минди.
Этнограф Т. Очиаури возражает против подобного объединения на ос
новании того, что в Хевсурети не записано других преданий о совместных
деяниях Гахуа и Минди. По ее мнению, Гахуа — «приближенный» хвтишви
лов. Хогаис Минди же — обыкновенный хевсур, случайно отведавший змеи
ной крови. Мы считаем последнее положение Т. Очиаури спорным. Можно
оспаривать мнение А. Гачечиладзе, опубликовавшего этот текст и считаю
щего Хогаис Минди весенним божеством, но необыкновенная природа Хо
гаис Минди явно видна и в варианте, записанном Т. Очиаури (№ 64). По
скольку, за исключением совместных действий двух героев, все мотивы этого
интереснейшего предания носят чисто народный характер (борьба с жамни,
страна кукушек, выход Гахуа из своего тела и возвращение в него и т. д.),
хотя и сведены в единый вариант, мы нашли возможным рядом с записью
Т. Очиаури привести и этот вариант, также записанный специалистом.
Варианты преданий о Гахуа и Хогаис Минди см.: О ч и а у р и .
№ 66. Зап. В. Габури в 1914 г. в Хевсурети.
Опубл.: Ш а н и д з е , стр. 397—398 (стихи приводятся по вариан
ту «В»). Там же приведен ряд вариантов, как песенных, так и прозаических
(стр. 395—398). Согласно одному из них, дракон преподносит в дар Мекобаури кольчугу, исторгнутую им из пасти.
1
Т у ш и н ы — жители одной из горных областей Восточной Грузии —
Тушети.
2
М е к о б а у р и — герой из Тушети. С его именем связан большой
цикл3 героических песен и преданий.
Буча — громкое, хорошее.
4
Г у р о — село в Хевсурети.
5
М а м у к а К а л у н д а у р и —герой цикла героических песен и пре
даний в Хевсурети.
№ 67. Зап. Т. Разикашвили.
Опубл.: Ш а н и д з е , стр. 351 (стихи приводятся по варианту «3»).
После слов: «говорят и так» текст предания взят из другого варианта (Ш ан и д з е, стр. 352).
1
Т о р г в а ( Т о р г в а й ) — известный герой хевсурских героических
песен и преданий. В них сведения о Торгва — современнике царя Ирак
лия II, выдвинувшемся благодаря личным заслугам и связям с царским
двором и начавшем притеснять своих соплеменников,— переплетаются с
древним мифологическим преданием о живой кольчуге. Кольчуга эта, при
обретенная героем чудесным образом, обеспечивала ему неуязвимость, но
по недосмотру была утеряна подобно траве бессмертия, утерянной Гильгамешем во время сна.
Этот сюжет встречается и в цикле, связанном с именем другого ге
роя — Мамуки Калундаури (см. № 144).
332
В некоторых вариантах рождение Торгва сопровождается чудесными
знамениями: из земли вырываются снопы искр и клубы нефти. «На лопатке
у него был знак креста, справа — изображение солнца, слева — подкова
луны...» (Ш а н и д з е, № 144).
2
А н д а к и — местность в Хевсурети.
3
В местности Арчило действительно бьет теплый источник, называемый
«источником Торгва».
№ 68. Зап. Р. Асабашвили в 30-х годах XX в. в с. Шилда Кварельского р-на (Кахети); сказитель М. Асабашвили.
Опубл.: Г а ч е ч и л а д з е, стр. 13—14.
Как свидетельствует и предыдущее предание, в Грузии ясны Следы
культа змеи. В Сванети змея является божеством очага. Согласно грузин
ским поверьям, некоторые змеи хранят возле головы алмаз. Они собираются
вместе и играют им. Человек, завладевший алмазом, убегая, должен пройти
по воде, тогда змеи теряют его след. Змея, потерявшая алмаз, кончает
с собой. Алмаз, брошенный в воду, превращает ее в серебро, а также изле
чивает от укуса змеи (см.: Т. М а м а л а д з е , Народные обычаи и поверья
гурийцев,— СМОМПК, т. XVII, отд. II, стр. 116—117).
№ 69. Зап. Т. Очиаури в Хевсурети.
Опубл.: О ч и а у р и , стр. 108—112.
1
Ш у б н у р и , Ш у б а н с к и й д ж в а р и — одно из общинно-племен
ных божеств горцев Восточной Грузии (см. прим. 2 к № 45). Божество
Шубнури,
согласно данному преданию, не хевсурского происхождения.
2
Л и к о к и — село в Хевсурети.
3
Д з м а — по-грузински «брат».
4
Д
з и м а и с д з е — сыны Дзима.
6
Квирика подобно охотнику Беткену, Иване Квацихели и др. нарушил
табу, осмелившись поднять руку на зооморфное божество. Весьма интерес
но, что Шубнурис джвари может являть свою волю людям то посредством
мцевари — божественной собаки, то змеи.
6
Божество называется не просто змеей — гвели, а гвелиспери, т. е.
«змееподобным» (как мцевари, так и гвелиспери являлись духами — по
мощниками астральных божеств, посылаемыми ими с целью покарать или,
наоборот, оказать помощь их верным слугам ( Б а р д а в е л и д з е ,
стр. 29—30). Как указывает исследователь Т. Очиаури, мотив произраста
ния ясеня и появления на нем змеи связан с культом дерева и встречается
в хевсурских мифологических преданиях в связи с различными божествами
(например, Гуданис-джвари); появление змеи на ясене всегда является
признаком гнева божества ( О ч и а у р и , стр. 108—112).
№ 70. Зап. Е. Б. Вирсаладзе в 1951 г. в с. Местия (Сванети); сказитель
Г. Маргиани.
Опубл.: Нар. мудр. III.
1
Культ волка — один из наиболее сохранившихся тотемистических
культов в Грузии. Следы его сохранились как в грузинских сказках, где
волк рядом с солнцем обитает на небе, так и в ряде художественных обра
зов героической песни (см. прим. 4 к № 12).
333
№ 71. Зап. И. Степановым.
Опубл.: С т е п а н о в , XIX, стр. 72—81. Перевод отредактирован.
Мотивы получения мудрости от змеи см. Th В161; получение мудрости
после съедения змеи см. Th В161.3; В165; В165.1; B165.2J тип. 672А.
№ 72. Зап. В. Нижарадзе в Сванети.
Опубл.: Т а в и с у п а л и с в а н и, Сванские легенды,— «Иверия», 1887,
№ 51.
1
Коснуться губами груди женщины значило стать ее приемным сыном.
Кровник, добившийся этого, пусть даже насильно, считался уже не врагом,
а братом.
2
Согласно грузинским поверьям, инфекционные болезни вызывались
богиней солнца Барбар-Барбол, ее дочерьми и сыновьями. Богиня солнца
ведала в то же время болезнями глаз. Само солнце, как известно, ассоци
ируется с глазом. Кроме того, в прошлом именно инфекционные болезни,
и особенно оспа, являлись часто причиной потери зрения. С инфекционными
заболеваниями был связан определенный ритуал, посвященный богине солн
ца Барбар или же одной из ее ипостасей — богине Нане. В этот ритуал
входило кружение вокруг больного одетых в белые и красные одежды де
вушек и юношей, пение торжественных гимнов или молитв, адресованных
Барбар, окропление больного настоем роз и фиалок, танцы, возжигание
светильников на ореховом масле, запрещение стучать, громко говорить и
употреблять режущие или колющие предметы, дабы не потревожить неви
димо находящихся возле больного «батонеби» — «господ» (см.: В. В. Б а рд а вел и дне. Из истории древнегрузинской религии (Божество БарбарБарбол), Тбилиси, 1941 [на груз, яз.]; Вирсаладзе, 1955.
Об обычаях при заболевании оспой см.: С т е п а н о в , XIX, стр. 88—89.
№ 73. Зап. А. Глонти в 1938 г. в с. Карагаджи Каспского р-на; скази
тель Д. Квривишвили, 27 лет.
Опубл.: Г л о н т и , стр. 207.
№ 74. Зап. Н. Абашидзе в 1936 г.; сказитель А. Гудушаури. ФАИ,
№ 10624.
№ 75. Зап. Б. Гогочури в 1966 г. в с. Тетрицклеби Телавского р-на;
сказитель Г. Гогочури. Запись передана нам Гогочури.
1
Д ж а л е т и — сказочная страна.
2
А т е н г е н о б а — празднество в древней Грузии, длившееся всю ночь
и сопровождавшееся многочисленными языческими обрядами (приходилось
на июль месяц).
№ 76. Зап. Т. Сахокия в Самурзакано; сказитель Кукубава.
Опубл.: Т. С а х о к и я , Путешествия, Тбилиси, 1950 [на груз. яз.].
\ С о и н а р и — многоствольная флейта.
— струнный музыкальный инструмент.
Ч о н г у р и ' — щипковый музыкальный инструмент,
2
Чианури
3
334
№ 77. Опубл.: Тепцов, стр. 16.
1
Л е н д ж е р и — местность в Мегрелии.
№ 78. Зап. В. Бецуклишвили в 1934 г. в с. Магранети Тианетского
р-на. ФАИ, № 21464.
1
Э р ц о — местность, где находится высокогорное озеро того же на
звания.
Эта легенда известна в нескольких вариантах. Вот один из них: «От
старых людей слышал я, что церковь Сакдриони стоит с незапамятных вре
мен, и деды наших стариков не запомнят времен ее постройки. Наши поля,
места, где стоят сейчас наши дома,— все было покрыто озером. Все Эрцо —
дно бывшего большого озера. Было то озеро создано драконом. Каждый
день подползал он к морю, надувался водой и потом сливал ее здесь. Озеро
постепенно росло. Грозило оно потопом жителям окрестных гор. Разве по
смел бы кто-нибудь сразиться с драконом? И вот, у одного человека был,
оказывается, молодой бычок. Рога у него были острые как нож. В один
прекрасный день удрал тот бычок, сразился с драконом и вспорол ему
брюхо. Только хвост от него остался. Этот хвост и есть наша река, наша
Иори; и сейчас неустанно льются ее воды. Тот бык изображен был за это
в церкви...» (Зап. Н. Шамаиадзе в 1961 г. в с. Сакдриони Тианетского р-на;
сказитель Г. Рухиашвили.)
Дракон в озере—см. Th В 11.3.1.1; дракон, устраивающий потоп,— см.
Th ВИ.7.1.1.
№ 79. Зап. в с. Никорцминда (Рача).
Опубл.: Т е п ц о в , стр. 255.
№ 80. Зап. Е. Б. Вирсаладзе в 1947 г. в с. Сабуэ (Кахети); ФАИ,
№ 30434.
1
Ш а х А б б а с — персидский шах Аббас I. Неоднократно разорял
Восточную
Грузию, особенно Кахети.
2
С
а
б
у
э — село в Кахети (Кварельский р-н).
3
Л а з а р е.— Во время засухи в селах Грузии женщины ходили по
дворам с пением песен, посвященных солнцу и призванных вызвать дождь
(или, наоборот, прекратить сильные дожди). Пение этих песен сопровожда
лось обливанием друг друга водой и ношением сделанной из тряпки
куклы. В этой обрядовой песне упоминается иногда Лазарь — «Лазаре».
См. Д. Э р - о в (Дм. Эр и с т а в и), Лазаре,—«Кавказ», 1847, № 10;
В и р4 с а л а д з е , 1955.
Мамида—тетка (сестра отца). Культ камня в связи с обрядом
вызывания дождя наблюдается по всей Грузии.
(Ср.: С т е п а н о в , XIX, стр. 79—80).
№ 81. Зап. историком М. Джанашвили.
Опубл.: «Древняя Грузия», т. II, отд. IV, стр. 208—209 [на груз. яз.].
1
Имеются в виду Сигнахские горы возле г. Сигнахи в Кахети.
2
Г о д о р и — большая плетеная корзина цилиндрической формы без
ручки. Употребляется для сбора винограда, фруктов, початков кукурузы
и т. 3д.
А л а з а и и - р е к а в Кахети.
335
№ 82. Зап. В. Котетишвили в 1933 г. в с. Большое Атени; сказитель
Г. Стрельников. ФАИ, № 2909.
1
Д ж е ф и р —имя легендарного героя. Грузинский географ XVIII в.
Вахушти Багратиони, описывая ущелье Атени, делает на полях рукописи
приписку: «...И здесь могила Джафира, длина которой пять адли (прибли
зительно 1 м.— Е. В.), и жил он во времена царя Ростома (XVII в.)».
Известный грузинский поэт и историк Г. Леонидзе к своему стихотво
рению «Джафир» дает эпиграф: «Джафир—народный герой, жил в 1-й по
ловине XVII века. По преданию, был гигантского роста. Могилу Джафира
и сейчас показывают в лесу над Атенским ущельем». Однако источника
Г. Леонидзе не указывает. Если Джафир связан с XVII в., то настоящая
легенда о великане-пахаре, богоборце, осмелившемся замахнуться на бо
жий храм, безусловно значительно древнее. Сюжет рытья водных каналов
мы встречаем в ряде преданий, связанных с Восточной Грузией, страдав
шей от безводья (см. № 83, 84 настоящего сборника). Тот же мотив весьма
популярен в грузинских сказках.
2
Ц е р е т и — село в Горийском р-не.
3
А т е н и — ущелье на правом берегу Куры, недалеко от г. Гори. Там
же село того же наименования и знаменитый своей архитектурой и фре
сками Атенский сион XI в.
4
X о в л е — село неподалеку от Атени. Жители этого большого села до
революции
постоянно страдали от безводья.
5
Т о н е — см. прим. 2 к № 11.
6
Д з е л г а м и — ущелье вблизи Ховле.
7
Д а н а х в и с и — горная вершина в Картли.
8
Р а з м и т и — гора в Картли.
№ 83. Зап. М. Джанашвили.
Опубл.: «Древняя Грузия», т. И, отд. IV [на груз. яз].
№ 84. Зап. в 1947 г. К. А.Сихарулидзе и Е. Б. Вирсаладзе в с. Кварели; сказитель Чибошвили.
1
Т а м а р — грузинская царица. Род. около 60-х гг. XI в., ум. в 1213 г.
Царствовала с 1184 по 1213 г. Ею проложен в Кахети Алазанский канал
длиной в 119 км.
Возможно, что настоящее предание отражает крестьянские волнения,
имевшие место в Восточной Грузии в период царствования Тамар.
№ 85. Зап. А. Пататишвили; сказитель Д. Гураспишвили. ФАИ,
№ 30376.
1
Ш у а м т а — местность в Телавском р-не (Восточная Грузия). Там
же расположен один из наиболее значительных архитектурных комплексов
Грузии
эпохи раннего феодализма (постройки V, VII' и XVI вв.).
2
К о ш и — башмаки из сафьяна или шелка.
№ 86. Зап. А. Каргаретели. ФАИ, № 18690.
Опубл.: Нар. мудр. III, стр. 213.
1
К а л и - а к в а н а (букв, «поднятие женщины», «поднятая на гору
женщина») —гора в Кахети в Кварельском р-Н£, недалеко от с. Кварели.
336
С этой горой связано настоящее предание, популярное в Кварельском р-не,
но не встречающееся в других местностях Грузии.
Сюжет встречается в мировом фольклоре, в самых разных местах.
Близок к нему сюжет лопарской сказки «Серебряная дева»: юноша до
гонял быстроногую девушку и, достигнув в погоне за ней вершины горы,
обессилевший умер. Девушка превратилась в камень («Сказки народов Се
вера», М.—Л., 1951, стр. 5—6).
№ 87. Сказитель и место записи неизвестны. ФАИ, № 817.
1
Сам г о р и—долина под Тбилиси с тремя холмами на ней.
№ 88. Зап. в 1961 г. ФАИ, кол. Пшави, XXXI.
Опубл.: Нар. мудр. III, стр. 104.
1
У щ е л ь е Л о ч и н и расположено на окраине Тбилиси, рядом с Самгорской долиной.
№ 89. Зап. Л. Чрелашвили в Тушети; сказитель П. Башинуридзе.
Опубл.: Нар. мудр. III, стр. 219.
1
Ц о в и — немногочисленная группа грузин — переселенцев из горной
Тушети, живущая в Земо-Алвани в Ахметском р-не в Кахети. Язык их при
надлежит к чечено-ингушской ветви иберо-кавказских языков. Литератур
ный язык — грузинский.
2
Ц а р о — село в Тушети.
3
И н д а у р т а — название местности.
№ 90. Опубл.: СМОМПК,
стр. 119.
т. X, отд. III; см. также: К о б а л и я,
Мегрельское предание. На Украине тот же сюжет, но вместо брата —
мать. Курица" спрятана между двух тарелок. См.: Д р а г о м а н о в (там же
два близких варианта).
Аналогичное предание встречается на Новой Гвинее. Чаша, помещен
ная на спине черепахи, превратилась в панцирь. ( D i x o n ' P o l a n d В.,
Oceanic Mythology (The Mythology of all Races, IX), Boston, 1916, стр. 145).
To же —на Таити. О происхождении панциря см. Th № А2356 2.9;
В2312.1; А2231.1.4; ср. № 91 настоящего сборника.
1
М х а л и — блюдо, приготовленное из овощей.
№91. Зап. А. Чхеидзе в грузинском селе Кахи (Саингило) Закатальского р-на АзССР.
Ср. № 90 настоящего сборника.
1
В Грузии для замужней женщины ходить простоволосой, а тем более
показаться кому-либо с распущенными волосами было недопустимо. Сог
ласно существующим воззрениям, жена охотника до возвращения мужа с
охоты не должна была распускать или расчесывать волосы, чтобы не вы
звать этим гнев покровительницы зверей Дали. Нарушение запрета могло
повлечь за собой гибель охотника. Аналогичное предание (№ 100) связы
вает появление на свет удода со встречей свекра с невесткой, расчесывав-
22
Заказ 1599
337
шей волосы (напомним о существовании строгой регламентации отношений
невестки со свекровью и особенно со свекром).
Мотив превращения человека в животное — Th D.100; создание живот
ного, как наказание —Th А2829.5; об удодах см. Tn А1952.
№ 92. Зап. Ш. Ломинадзе.
Опубл.:
Ш. Л о м и н а д з е ,
Мингрельские сказки,—СМОМПК,
т. XVIII, отд. III, стр. 37—38. Перевод отредактирован.
См. ThA2513; А2513.1.
№ 93. Зап. А. Глонти в 1940 г. в с. Бершуети Горийского р-на* скази
тель Ф. Квицианидзе. .,
Опубл.: «Грузинские народные новеллы». Под ред., с вступительной
статьей и примечаниями А. Глонти, Тбилиси, 1956 [на груз. яз.].
См. Th А1020, А2291; ср. СМОМПК, т. XXXII, отд. III, стр. 79.
№ 94. Зап. И. Кобалия.
Опубл.: К о б а л и я , стр. 118. Перевод отредактирован.
№ 95. Зап. А. Чхенкели в грузинском селе Кахи (Саингило) Закатальского р-на АзССР.
Опубл.: Нар. мудр. III, стр. 118.
1
С а и н г и л о — см. прим. 2 к № 160.
2
М з е т у н а х а в и (букв, «не виданная солнцем») —девушка неви
данной
красоты, героиня грузинских сказок.
3
Х р а м К у р м у х о — храм св. Георгия, высеченный в горе Курмухо.
Сама гора также была объектом поклонения.
Предание о золотом петухе см. также: М. Г. Д ж а н а ш в и л и , Храм
Курмухо,— «Иверия», 1884, № 33 (предание о петухе, который живет в
церкви и на крик которого отзываются все петухи в Саингило). Мотив зо
лотого петуха, предупреждающего о нападении врага, см. Th В143.1.5.
№ 96. Зап. И. Майсурадзе в Кахети.
Опубл.: Нар. мудр. III, стр. 245.
Вариантом является французское предание «Почему поет соловей». Со
ловей спал на дереву, вокруг которого обвивалась жимолость. За ночь он
стал пленником обвившейся вокруг него жимолости. С тех пор он поет всю
ночь, чтобы не уснуть (Van G e n n e p , II); о происхождении соловья
см. Th А1912, А1912.2.
В мегрельском сказании соловей осужден бодрствовать всю ночь за
неизвестный грех. Он должен всю ночь петь, иначе вокруг него вырастет
хмель и задушит его. Оттого его называют «певцом хмеля». В пении слыш
ны якобы слова, которыми соловей зовет коз: «Иди, иди, иди, поешь, по
ешь, с корнем, с корнем...» Хмель прорастает через соловья, душит его (см.:
К о б а л и я , стр. 117).
№ 97. Зап. Е. Б. Вирсаладзе в 1967 г. в с. Парахети Онского р-на
(Верхняя Рача); сказитель В. Н. Тогонидзе.
338
Опубл.: Нар. мудр. III, стр. 240.
Весьма популярное в Грузии предание. Варианты см.: М а ш у р к о ,
стр. 237; см. также Th № А1952; D100 (об иволге и кукушке).
№ 98. Зап. Э. Китиашвили в 1961 г. в с. Какабети Сагареджойского
р-на (Восточная Грузия); сказительница Т. Китиашвили.
Опубл.: Нар. мудр. III, стр. 252.
1
А р д а д е г и — месяц со дня солнцестояния.
Легенды о коршунах см. Th А1938.
По грузинским вариантам: 1) Коршун не прикоснулся к воде, когда
ее создал бог, за это он питается только росой и кричит «Мцкурия», что
значит «Пить хочу». 2) Когда Ной выпустил коршуна из ковчега разведать
близость земли, коршун не вернулся, и за это он проклят и кричит: «Пить
хочу!». 3) Вода кажется коршуну кровью. 4) Вода кажется ему гноем.
Крик «Пить хочу» раздается в июле и августе. Все эти варианты записаны
в Гурии и Имерети (см.: М а ш у р к о , стр. 238).
Согласно четвертому варианту, у коршуна было трое детенышей, кото
рые выросли, напали на воспитавшую их мать и хотели задушить ее. Рас
сердившись, бог запретил коршунам пить воду в поле. С тех пор всякая
вода кажется им кровавой, кроме застоявшейся в дупле дерева, которую
и дозволяется им пить во всякое время (см.: К о б алия, стр. 120).
Ш 99. Зап. А. Церетели.
Опубл.: «Джеджили», 1915, № VII—VIII; Нар. мудр. III, стр. 248.
№ 100. Зап. А. Чхенкели в 1958 г. в а Топахи Кахского р-на (Саингило); сказительница Е. Хуцишвили:
Опубл.: «Комунизмис гзит», 1960, № 67 [на груз. яз.].
Грузинский вариант см.: «Акакис кребули», 1889, т. I, отд. III, стр. 28.
№ 101. Опубл.: К о б алия, стр. 116—117. Перевод отредактирован.
№ 102. Опубл.: К о б а л и я, стр. 120—121. Перевод отредактирован.
№ 103. Зап. В. Шавдия в Кутаисском уезде.
Опубл.: СМОМПК, т. XXXII, отд. III, стр. 78—79; см. также: К о б а лия, Стр. 118. Перевод отредактирован,
К? 104 Зап. Дж. Сонгулашвили в 1952 г. в с. Дигоми (Восточная Гру
зия, Картли); сказитель С. Гигаури.
Опубл.: «Материалы народной словесности», т. II, под ред. Е. Вирсаладзе, Тбилиси, 1957 [на груз. яз.].
1
Кизил действительно зацветает ранней весной, но созревают его пло
ды лишь глубокой осенью.
№ 105. Предание это является отрывком из «Картлис цховреба» (т. I,
Тбилиси, 1955, стр. 20—23). В нем рассказан один из эпизодов формирова
ния Картлийского царства — восстание против Азона, ставленника Алек
сандра Македонского, и установление власти первого картлийского царя
Фарнаваза. Фольклорный характер этого отрывка не раз отмечался иссле
дователями.
339
1
2
М ц х е т a — древняя столица Восточной Грузии.
Ф а р н а в а з — родоначальник грузинской династии Фарнавазианов.
Второй после Азона царь Картлийского царства, возникшего на рубеже
IV—111 в. до н. э. Время воцарения Фарнаваза — 1-я половина III в.
до н. э.
3
М ц х е т о с — потомок легендарного Картлоса, сына Ноя; эпоним
столицы
Картли Мцхета.
4
И с ф а г а н — провинция Ирана.
5
Старейшина Мцхеты в 1-й половине III в. до н. э.
6
В действительности Александр Македонский до Грузии не доходил.
Здесь действовали отдельные части римских легионов.
7
А з о н — имя римского правителя 1-й половины III в. до н. э.
8
П о л е Д и г о м с к о е — Дигоми, село возле Тбилиси (в настоящее
время
входит в черту города).
9
В описываемое время города Тбилиси еще не существовало. Эти ме
ста покрыты были густым лесом.
10
Ч у г л у г и — молоток.
11
К у д ж и — имя правителя Эгриси (совр. Мегрелия) (1-я половина
III в.12 до н. э.).
Э р и с т а в и — - владетель, глава.
№ 106. Опубл.: С. Ц а и ш в и л и , Тбилиси в народном творчестве,
Тбилиси, 1958 г. [на груз. яз.].
1
Ф а р н а о з ( Ф а р н а в а з ) — см. прим. 2 к № 105.
В настоящем предании отразились мотивы, донесенные до нас грузин
скими летописями. Однако строительство Тбилиси связано не с эпохой Фар
наваза, а с царствованием Вахтанга Горгасали (V в.) (см. № 108 настоя
щего сборника).
№ 107. Сказитель, народный певец Чимия, крестьянин 80 лет, соврем,
царя Ираклия II. «Запись и обработки Шакро» (3. Гулисашвили). Подза
головок: «рассказ, слышанный на г. Бочорма».
Опубл.: «Дроеба», 1885, № 5 [на груз. яз.].
1
Б о ч о р м а — гора над р. Иори, в 60 км от Тбилиси. На этой горе и
сейчас стоит великолепно сохранившаяся крепость с высоким крепостным
валом, стенами и развалинами замка. Первые сведения о ней относятся к
1-й четв. X в.
2
В а х т а н г Г о р г а с а л ( Г о р г а с а л и — «Волчья голова») (ум. в
502 г.) —царь грузинский, картлийский. Убит в одном из сражений с пер
сами. Деятельность Вахтанга I была направлена на объединение Грузии и
централизацию власти. Одновременно он вел длительную борьбу с сасанидским Ираном за независимость Картли. Имя Вахтанга необыкновенно попу
лярно в фольклоре. Сохранился цикл песен и преданий о нем. См.: С и х а
р у л3и д з е , ! , стр. 53—62, 181—190.
У д ж а р м а — бывший город-крепость на правом берегу р. Иори в
Сагареджойском р-не ГССР. Стены и башни восходят к IV—VI вв., когда
Уджарма
являлась одним из важнейших городов Грузии.
4
К а р т л и ( К а р т а л и н и я ) — древнейшая область Восточной Гру
зии, в античных источниках называемая Иберией.
340
5
К а х е т и — одна из древнейших областей Грузии, выделившаяся в
пору феодальной раздробленности Грузии в самостоятельную единицу и
вновь объединенная с Картли в XVIII в. Ираклием II.
6
По словам записавшего текст 3. Гулисашвили, «по верованиям на
рода, в небе ежедневно три раза раздается звон колоколов, но слышат его
только святые люди». В грузинском фольклоре песни о Вахтанге Горгасали
весьма популярны (см. русский перевод одной из них — «Поэзия Грузии»,
1949, стр. 21).
7
Пахарь в предании называется гутнисдэда, что значит «мать плуга».
И в настоящее время так называют ведущего плуг во время пахоты. Этот
Древнейший термин сохранил матриархальную окраску.
8
Д ж а в а х е т и — область в Южной Грузии.
9
С а м г о р с к о е п о л е — долина Самгори, примыкающая к Тбилиси.
№ 108. Опубл.: Я. Г о г е б а ш в и л и, Бунебис-Кари, стр. 349 [на груз,
яз.]. Аналогичное предание приводится и М. Джанашвили в «Краткой исто
рии Грузии» (Тбилиси, 1884, стр. 222—223. [на груз. яз.]). См. также: Си
х а р у л и д з е , стр. 55 (в прим. на стр. 186—187 приведены варианты).
1
Исторически строительство Тбилиси, ставшего после Мцехеты столи
цей Грузии, связано с именем Вахтанга Горгасали. Й настоящее время в
Тбилиси, в районе старого города, стоит памятник Вахтангу Горгасали —
основателю города.
№ 109. Опубл.: «Село Метехи и его древности»,— «Могзаури», 1902,
№ 9, 10, стр. 683 [на груз. яз.]. Предание носит следы литературной обра
ботки (см.: С и х а р у л и д з е , стр. 60—61, 189—190).
1
Б о г а т а р — богатырь.
2
П а л а в а н — прославленный боец, герой.
3
Под названием Метехи в Грузци известен ряд крепостей, храмов и
сел. Один из храмов, построенный в XIII в., находится в Тбилиси, в самом
узком месте ущелья реки Куры, где сейчас поставлен памятник Вахтангу
Горгасали (см. прим. 2 к № 107). Село Метехи с остатками крепости и хра
мом (XII—XIII вв.) расположено выше по течению Куры, в 150 км от Тби
лиси,4
Ц и л к а н с к и й х р а м (IV—IX вв.) расположен близ Мцхеты в
ущелье
Арагви; неоднократно перестраивался.
е
С и о н с к и й х р а м (XI в.) расположен в Тбилиси.
6
Э р т а ц м и н д а — храм, построенный на рубеже XII—XIII вв.
7
С а м т а в и с и — крестово-купольный храм, построенный в 1030 г. в
30 км от г. Гори.
Упоминание храмов, построенных ранее описываемого времени, являет
ся анахронизмом.
Предание имеет ряд традиционных для грузинской сказки эпизодов:
упрек, брошенный герою, вызов его на мщение за поруганную честь рода,
принуждение матери сказать правду, неуязвимость героя. Последнему мо
тиву в предании (как и в других преданиях, связанных с Горгасали) дана
поздняя, реалистическая мотивировка — ношение брони, случайно порван
ной или с открытой подмышкой (ср. образы эпических героев—Ахилла,
Сослана-Сосраква, Зигфрида и др.); мотив неуязвимости см. Th D1840;
341
№ ПО. Зап. М. Алавидзе в с. Цагери (Западная Грузия); сказитель
Е. Ахвледианн.
Опубл.: М. А л а в и д з е , Лечхумская устная словесность, Тбилиси,
1951 [на груз. яз.].
1
К у т а и с и — один из самых древних городов Грузии. Известен ан
тичным авторам с первых веков нашей эры. С VIII в.— столица Западногрузинского царства.
2
Царь Гурген, по нумизматическим данным, правил в VI в. н. э.
3
Г у р и я — область Грузии, занимающая западную часть черномор
ской низменности и предгорий Малого Кавказа. С XIV в., в период распада
грузинского царства,— одно из крупных феодальных княжеств.
4
М е г р е л и я — область Западной Грузии; в XV — 1-й пол. XIX в.—
одно из крупных самостоятельных феодальных княжеств.
6
Х в а м л и — горная вершина в Западной Грузии, на границе Лечхуми и Сванети.
№ 111. Зап. в 1939 г. А. Каргаретели. ФАРТ, № 18689.
Опубл.: С и х а р у л и д з е , II.
1
Д а в и д С т р о и т е л ь ( В о з о б н о в и т е л ь ) — грузинский царь
из династии Багратидов (1073—1125). Вступил на престол в 1089 г. Его
деятельность была направлена на укрепление центральной власти, усмире
ние феодалов и борьбу с внешними врагами.
2
Г е л а т и — см. прим. 1 к № 112.
В основе предания лежат исторические данные. По описанию географа
Вахушти Багратиони, в монастыре Гелати «повешены ворота железные,
привезенные Давидом Строителем из Дербента» ( В а х у ш т и , География
Грузии, стр. 151). Их и сейчас показывают в Гелати, но как ворота, снятые
с города Ганджи ( С и х а р у л и д з е , 1949, стр. 193—194).
Мотив воинов, обманным путем на мулах ввезенных в город, встре
чается и в народном варианте «Бежаниани», эпизоде из «Шах-наме», где
герой Роетом ввозит так своих воинов во вражеский город (см.: «Грузин
ский народный эпос», под ред. С. Кубанейшвили, Тбилиси, 1949, стр. 78;
В и р с а л а д з е , 1958, стр. 343—356).
№ 112. Зап. В. Эбаноидзе в с. Сакара; сказитель С. Г-дзе.
Опубл.: «Акакис кребули», 1897, № 1 [на груз. яз.]. Озаглавлено: «Ле
генда о Давиде Строителе».
1
Г е л а т с к и й м о н а с т ы р ь ( Г е л а т и ) построен Давидом Строи
телем в 1-й четв. XII в. Имел большое значение в истории Грузии как круп
ный центр просвещения, передовой философской мысли и художественной
культуры. При Гелати была создана Академия. Расположен в 7 км от г. Ку
таиси.
2
В а р д з и я — пещерный город в Южной Грузии (см. прим. 2 к
3
дербентские
в о р о т а — см. № 111 настоящего сборника.
№ 113. Зап. Ю. Дзамашвили в 1937 г. в с. Шрома (Кахети); сказитель
Г. Кадагишвили. ФАИ, № 13476.
Опубл.: С и х а р у л и д з е , I, № 44-6, стр. 254,
342
I Имеется в виду Венера.
? Т а м а р — царица Грузии. С ее именем связан большой цикл преда
ний, легенд и песен (см. № 83, 113—118, и др. настоящего сборника). Од
ним из подобных преданий является рассказ о пленении Тамар утренней
звезды и связанном с этим народным благополучием, прекратившимся после
освобождения звезды из плена. Царствование Тамар являлось эпохой эко
номического и политического расцвета Грузии, прерванного вскоре после
смерти Тамар нашествием монголов. Возможно, именно этот факт нашел
своё поэтическое воплощение в этом предании.
Мотив оседлания нечистой силы см. № 112 настоящего сборника»
№ 114. Зап. в Имерети.
Опубл.: «Квали», 1893, № 36 [на груз, яз.]; Сихарулидзе, I, № 43.
1
Г е о р г и й — Георгий IV (1195—1222), сын Тамар от ее второго му
жа — Давида Сосдана. По некоторым вариантам, сыном Тамар является
царь Эрекле (Ираклий) II, что, конечно, является анахронизмом.
Мотив ребенка, чудесно вскормленного оленем, встречается во многих
преданиях (см. № ПО и др.). См.: С и х а р у л и д з е , 1947, стр. 221—232;
С и х а р у л и д з е , I, стр. 235—253 (13 вариантов); см. также: А. X а х ан о в, Очерки по истории грузинской словесности, I, М., 1895, стр. 285;
А. В е с е л о в с к и й , Царица Тамара в народной легенде и у Лермонто
ва,— «Кавказ», 1898, № 6; е г о же, Еще раз о царице Тамаре,—«Кавказ»,
1898, № 56; К о т е т и ш в и л и, стр. 338.
№ 115. Зап. и обр. М. Джанашвили.
Опубл.: М. Д ж а н а ш в и л и , История Грузии, I, 1906; С и х а р у
л и д з е , I, стр. 234—235 (там же приведено 4 варианта); СМОМПК,
т. XXXII, отд. III, стр. 13 [на рус. яз., зап. в Имерети].
!
Горийский
х о л м — гора с крепостью на ней в г. Гори.
№ 116. Зап. Важа-Пшавелой (Л. Разикашвили).
Опубл.: В а ж а - П ш а в е л а , Полное собрание сочинений, т. VII [на
груз. яз.].
№ 117. Зап. в Месхети. Архив Ин-та рукописей им. К. С. Кекелидзе
АН ГССР, ф. Н-2004.
Опубл.: С и х а р у л и д з е , I, № 54, стр. 88.
1
П е щ е р ы В а н а — пещерные сооружения, расположенные в Юж
ной Грузии на левом берегу Куры, напротив пещерного комплекса Вардзии.
2
В а р д з и й с к и е п е щ е р ы — пещерный комплекс в пять ярусов в
Южной Грузии на правом берегу Куры. Выдающийся памятник грузин
ской художественной культуры XII—XIII вв. Сохранился храм, стены кото
рого сплошь покрыты фресками. Среди них —портреты Георгия III и ца
рицы Тамар.
№ 118. Зап. К. Магалашвили в 1907 г. в с. Церкви в Ворчало; скази
тельница М. Бибилури.
343
Опубл.: «Древняя Грузия», 1907, т. II, отд. IV, стр. 48—49 [на груз. яз.].
Прим. сказительницы: «Могила такого великого человека, каким была
царица Тамар, которой подчинялись журавли, ласточки и другие птицы и
по ее приказанию приносили ласточки землю, а журавли камень, при по
мощи которых она строила церкви, монастыри и крепости на столь непри
ступных горах; которая по божьему благословению взнуздала уздечкой
дьявола и носилась, сидя на нем,— в одну минуту переносясь отсюда в Баг
дад, и, кто знает, сколько монастырей, церквей и крепостей выстроила
по всей Грузии; которая доход с них употребила на строительство Вардзийского монастыря и выстроила вокруг Вардзии столько келий, сколько
есть дней в году,— и вот ее-то могила должна быть в безвестности?
Не должны разве точно знать место ее погребения? Я уверена и от отца
своего слышала, что похоронена она в Вардзии. В знак того, что похоро
нена она там, и повелела Тамар изобразить свой портрет в Вардзийском
храме».
В настоящее время местонахождение укрытого во время нашествия
монголов погребения Тамар точно не известно. Предполагается, что она
погребена в Гелатском или Вардзийском монастырях.
№ 119. Зап. Г. Гоголадзе в 1937 г. в с. Баралети (Месхети, Южная
Грузия); сказитель В. Гоголадзе, 72 лет. ФАИ, № 12997.
Опубл.: С и х а р у л и д з е , I, стр. 289.
1
Ш о т а Р у с т а в е л и — гениальный грузинский поэт XII в., автор
поэмы «Витязь в тигровой шкуре». Согласно прологу, поэма посвящена ца
рице Тамар.
2
« В е п х и с т к а о с а н и » — «Витязь в тигровой шкуре».
3
Н е у д е р ж а т ь смерти...— двустишие из поэмы Ш. Руставели.
№ 120. Зап. А. Махарадзе в 1937 г. в с. Хизабавра (Месхети); скази
тель Ф. Гоголадзе. ФАИ, № 13004.
Опубл.: М. Ч и к о в а н и , Шота Руставели и грузинский фольклор,
Тбилиси, 1966, стр. 155—156 [на груз. яз.].
'2 К р е п о с т ь и г о р о д Т м о г в и — см. прим. 1 к № 154.
Т о м а Т м о г в е л и — т. е. Тома Тмогвский, правитель крепости
Тмогви.
3
Имеется в виду возвращение Руставели из дальних стран, куда он
был 4послан для получения образования.
Р у с т а в и — село и крепость в Месхети.
5
О р м о ц и (букв, «сорок») — Крепость сорока.
6
Т о л о ш с к а я д о р о г а — дорога, идущая мимо крепости Толоша.
№ 121. Зап. Е. Б. Вирсаладзе в 1960 г. в Раче. ФАИ, Мат. Рач. эксп.
1960 г.
Опубл.: Нар. мудр. III, стр. 216.
г
Э р и с т а в и — владетель, глава.
Р а ч а — горный район в Западной Грузии, бывшее самостоятельное
княжество.
3
Этот афорнзм, весьма популярный и распространенный, народная тра
диция приписывает Шота Руставели.
2
344
№ 122. Зап. Е. Б. Вирсаладзе в 1963 г. в с. Чибреви (Рача)? сказитель
Д. Эрадзе.
Опубл.: Нар. мудр. III, стр. 216.
1
Эта пещера и сегодня видна в скалах над селом Шкмери (Рача).
2
III о д а — гора напротив села Шкмери.
8
Ч и а т у р а — город в Западной Грузии, недалеко от Рачи. (В на
стоящее время известен крупными разработками марганцевых руд.)
№ 123. Зап. И. Букураули. Пересказ устных преданий, прилагаемый
им в виде комментария к опубликованному стихотворению «Взятие Бахтриони тушинами». И. Букураули — крупный знаток тушинского фольклора.
Его сведения подтверждены и рядом позднейших записей.
Опубл.: Э. Т к а й ш в и л и , Грузинская народная словесность, I,
стр. 61—62 [на груз. яз.].
1
А л в а н и — местность в Кахети, в настоящее время заселенная ту
шинами, спустившимися с гор.
2
Известно несколько кахетинских царей Леванов. Однако настоящее
предание не связано исторически ни с одним из них. Переселение шахом
Аббасом в Кахети туркменских и других тюркских племен, а также остав
ленные им в крепостях гарнизоны вызвали народное возмущение, которое
в 1658 г. в период правления в Кахети Селим-хана, вылилось в народное
восстание и изгнание персов. Настоящее предание отражает именно эти
события.
3
Т а х т и с Б а г и р и — название местности.
№ 124. Опубл.: К о т е т и ш в и л и , стр. 347; С и х а р у л и д з е ,
стр. 141 и 327.
1
Ш и р а к и — степь в Восточной Грузии.
II,
№ 125. Самозапись В. Габури.
Опубл.: «Целицдеули», I, Тбилиси, 1923 [на груз. яз.].
1
2
Э р е к л е —Ираклий II (1720—1798), царь Грузии.
Скорее всего, имеются в виду персы — в данном случае собиратель
ное понятие.
3
К р ц а н и с и — местность под Тбилиси, где происходил знаменитый
бой с войсками Ага-Магомет-хана (1795 г.). В этом бою полегло 300
«арагвинцев», поклявшихся победить или умереть. Этим героям в 1963 г.
поставлен
в Тбилиси памятник, где горит вечный огонь.
4
Д в и ж у щ а я с я к о л ь ч у г а — см. прим. 1 к № 67 настоящего
сборника.
№ 126. Приводится по статье грузинского этнографа и общественного
деятеля Д. Джанашвили.
Опубл.: Д. Д ж а н а ш в и л и , Исторические картины,— «Иверия»,
1882, № 12.
1
В народе существует цикл песен и преданий о Майе из села Цхнети
(недалеко от Тбилиси). Эти материалы собраны в статье А. Гарсеванишви-
345
ли «Женщина-герой по прозвищу Майя-разбойник» («Самшобло», 1915,
№ 102—104; на груз. яз.). Исторических сведений о ней не сохранилось.
А. Гарсеванишвили отмечает, что сведения о жизни и героических дея
ниях Майи Цхнетели, приведенные в его статье, основаны на устных рас
сказах очевидцев. По сведениям А. Гарсеванишвили, Майя родилась в
40-х гг. XVIII в. Отец ее был крепостным, мать — жительница с. Мцхета.
Эти же материалы публикует Сихарулидзе (II, № 115—123). Там же
приводится народная песня о Майе:
Из Картли я бежала от помещика, маленькая женщина*
В пути вместо хлеба страхом и слезами я питалась,
В горах, в ущельях Триалетских укрылась я надежно,
Потом в Сомхити переехала, там нашла я покой.
Царь Эрекле туда пожаловал, с такими к нему
обратилась я словами:
«Царь, господин мой, что сделал ты со мной, зачем
столь зло поступил?
Бой пришлось принять мне с татарами, полегли в том
бою все жители Цхнет.
Погибли герои, скалы и горы по ним лили слезы,
И меня забрали в полон, связали. Из Персии удалось
мне бежать.
Но под Ереваном погибла моя головушка».
Как видим, стихи эти построены на тех же фактах, что и предание. Воз
можно, что они были созданы вслед за гибелью Майи и прозаическое пре
дание основано на них.
2
Г е н а ц в а л е (букв, «заменить бы тебя в беде») — выражение ла
ски, 3сочувствия.
С о м х и т и — часть нижней Картли, одна из провинций Грузии.
4
С о г а н л у г — местность под Тбилиси.
6
Ч и р и м е (букв, «твою беду мне», «твое горе мне»)—выражение
ласки.
в Триалетские горы расположены в Восточной Грузии, в Картли.
№ 127. Опубл.: Д. Д ж а н а ш в и л и , Исторические картины,— «Иверия», 1882, № 12.
1
Т а м р о — ласкательное от Тамар.
2
В а ш л о в а н е л и — т. е. Тамро из села Вашловани.
№ 128. Сказитель А. Бебуташвили.
Опубл.: Д. Д ж а н а ш в и л и , Исторические картины,— «Иверия», 1882,
№ 212.
1
2
Ц а в к и с и — село под Тбилиси.
А г а - М а г о м е т - х а н — в XVIII в. возглавил нашествие на Грузию
и разорил
Тбилиси.
3
Б о л н и с и — село и храм V в.
№ 129. Опубл.: «Акакис кребули», 1897, № 3, отд. I [на груз. яз.].
246
С а г а р е д ж о — село в Кахети.
М а м й т а д и — коллективная помощь в жатве.
№ 131. Зап. А. Церетели.
Опубл.: «Дроеба», 1875, № 58 [на груз. яз.].
1
Ч а к в и — село на побережье Черного моря.
2
С о л о м о н II — царь Имерети (1773—1815).
3
Волосок, вырванный из усов, являлся надежной гарантией, скреп
лявшей
клятву.
4
Г о р и — город в Картли.
5
М е с т в и р е — странствующий певец, поющий под аккомпанемент
волынки (ствири).
6
Ш а и р й — стихи определенного размера.
2
№ 132. Зап. А. Церетели в с. Квитири.
Опубл.: «Акакис кребули», 1899, № IX [на груз. яз.].
1
К в и т и р и — село в Западной Грузии.
2
О д и ш и — селение в Мегрелии, где находился замок князей Дадиани.
3
Д а д и а н и — владетельные князья Мегрелии,
4
П а п а н а к и — войлочная шапка.
№ 133. Зап. и обр. А. Церетели.
Опубл.: «Дроеба», 1875, № 57 [на груз. яз.].
1
Л е ч х у м и — горная область в Западной Грузии.
№ 134. Зап. Н. Джавахишвили в 1962 г. в с. Архилоскало Цителцакройского р-на; сказитель М. Циклаури.
Опубл.: Нар. мудр. т. III, стр. 106.
1
Т а м а р у л — уменьшительное от Тамар.
№ 135. Зап. Б. Окруашвили в 1893 г. в с. Чунчхи в Джавахети.
Опубл.: «Иверия», 1893, № 50.
1
Д ж а в а х е т и — область Южной Грузии.
2
В а р д з и я — пещерный город XI—XII вв. Раньше в день богоро
дицы там устраивали большой храмовый праздник.
№ 136. Зап. Л. Чрелашвили в 1959 г. в Тушети; сказитель Д. Бачулашвили. Сюжет предания схож с песней об «Авдотье-Рязаночке».
№ 137. Зап. К. А. Сихарулидзе в 1943 г. в с. Греми в Кахети; скази
тель Д. Гураспишвили.
Опубл.: Нар. мудр. III, стр. 265.
Предание, видимо, связано с нашествием полчищ шаха Аббаса.
№ 138. Зап. Е. Вирсаладзе и М. Гогичашвили в 1960 г. в с. Глола Онского р-на; сказитель В. Бичашвили, 84 лет. ФАИ, Мат. Рач. эксп. 1960 г.
347
Предание отражает один из эпизодов исторического прошлого народов, на
селявших Кавказ.
1
Д и г о р и я — западная часть СО АССР.
2
К и р т и ш о — гора в Раче.
№ 139. Зап. Ц. Цагарели в 1960 г.; сказитель В. Н. Гавашелишвили,
47 лет. ФАИ, Мат. Рач. эксп. I960 г.
Опубл.: Нар. мудр. III.
1
Д ж а н х о т а ш в и л и — фамилия героя. В предании он иногда на
зывается Джанхотом. Это и есть осетинская основа имени, которое пере
делано сказителем на грузинский лад.
2
Г е б и — высокогорное село Онского р-на (Рача).
3
Г у д а — кожаный, заплечный мешок.
№ 140. Зап. Е. Вирсаладзе в 1946 г.; сказитель 3. Бурдули, 72 лет,
бывший деканози (во время записи — мельник).
Опубл.: В и р с а л а д з е , 1958, № 522 (там же варианты а и б).
1
А н д р е з и (букв, «завет») — предание, содержащее важные для
рода сведения, передающееся из поколения в поколение и являющееся сво
его рода юридическим подкреплением тех или иных прав рода (см. Преди
словие).
2
А р х в а т и , М л е т а , С е т у р н и — горные села в Мтиулети (Вос
точная
Грузия).
3
М а р т е б у л и (букв, «долг») — дань.
4
Л а с т и — плетенка из прутьев, служившая ложем.
5
К а д а — пирог с начинкой.
6
Ч о х а — мужская одежда из домотканой шерсти. Длинные полы
чохи перед боем поднимали вверх и закладывали за пояс. Приход в чохе с
опущенными
полами — свидетельство мирных намерений.
7
Д и д в е л и (букв. «Великое поле») — небольшая равнина в Мтиу
лети.8
Н а г в а р е в и — селение в Мтиулети.
9
Л о м и с и — святыня, весьма почитавшаяся среди горцев Восточной
Грузии. Ца храмовое празднество в Ломиси собирались жители со всей
Восточной Грузии. Бурдули являлись вершителями культа при храме.
№ 141. Зап. Е. Б. Вирсаладзе в 1951 г. в с. Местия (Сванети), скази
тель А. С. Гоштелиани. ФАИ, № 34303.
1
2
3
Д а д е ш к е л и а н и — род владетельных князей Сванети.
Г о ш т е л и а н и — дворянский род в Сванети.
В а р г и — мелкие дворяне в Сванети.
45 ф у с т — господин.
К а л а б е т ш и — дворянский род в Сванети.
6
Ц и ц х в а р и — хребет в Сванети.
№ 142. Зап. Е. Б. Вирсаладзе в 1951 г. в с, Мулахи (Сванети); скази
тель Б. Л. Иосселиани.
Опубл.: Нар. мудр. III.
348
1
Жители одного ущелья представляли собой родо-племенное объеди
нение. Между отдельными объединениями бывали стычки из-за пастбищ и
т. д. В данном случае речь идет об объединении вольных, не знавших кре
постного ярма ущелий Верхней Сванети против общего врага—дворян и
князей Нижней Сванети, постоянно угрожавших свободе вольных жите
лей Верхней Сванети.
2
3
4
5
6
7
8
М у л а х — сельское общество в вольной Сванети.
У г в и р и — село на горном перевале в Сванети.
К и п и а н и — княжеский род.
Г у к а р и — село в Сванети.
Г е л о в а н и — княжеский род.
С а п а л не-** мера вина.
Ч о л у р и — название местности.
ft? 143. Опубл.: С и х а р у л и д з е , II.
Предание рисует один из эпизодов борьбы вольной Сванети с владе
тельными князьями Дадешкелиани.
1
У ш г у л и — село в Верхней Сванети.
Самым страшным наказанием для свана является не смерть, а пре
дание трупа земле на чужбине.
2
№ 144. Самозапись 1914 г. В. М. Калундаури, 25 лет, жителя с. Чимга
Архотского ущелья.
Опубл.: А. Ш а н и д з е,—«Целицдеули», II, Тбилиси, 1924, стр. 168—
160 [на груз. яз.].
1
З у р а б - э р и с т а в и — одни из крупных феодалов, властитель
Арагвского ущелья (XVII в.), Известен своими неоднократными попытками
поработить вольных горцев Восточной Грузии (хевсуров, пшавов, мтиульцев, гудамакарцев и др.).
Родовое гнездо арагвских эристави, крепость Ананури, и сейчас вы
сится2 на берегу Арагви в 70 км от Тбилиси.
П х и т у р и — горный перевал в Хевсурети.
3
О
с а у р и — название местности.
4
Р о ш к и - г о р н а я вершина в Хевсурети.
6
П х и т а — сокр. от Пхитури.
6
Б л о — селение в Хевсурети.
7
С а д з е л е — горная вершина в Хевсурети.
8
С а н а — святыня Гуданского хати на горе Сана.
9
М а м у к а К а л у н д а у р и — герой цикла героических песен и пре
даний
Хевсурети XVII в.
10
Г у р о — село в Хевсурети.
11
Х и п х о л а — полевое растение, корни которого употребляются в
пищу.
12
Б о р б а л о — горная вершина на границе Хевсурети.
13
По представлениям хевсур, хвтишвилы, а также некоторые народные
герои имели в себе частицу божества, были нацилиани (от цили, нацили —
часть). Проявлялось это по-разному, но главным образом в том, что от ге
роя исходил свет. Некоторым сопутствовала звезда, у других была свеча
на правом плече и т. д. (см.: Б а р д а в е л и д з е , стр. 111—112).
349
14
15
Б е к е н и — гора в Хевсурети.
С а м а н и — памятный или межевой камень.
№ 145. Самозапись 1914 г. В. М. Калундаури, 25 лет, жителя с. Чимга
Архотского ущелья.
Опубл.: А. Щ а н и д з е,—«Целицдеули», II, Тбилиси, 1924, стр. 160—
161 [на груз. яз.].
См. также № 144.
1
Гуройцы—> жители с. Гуро.
№ 146. Зап. А. Камараули в 1950 г.; сказитель Б. Арабули, житель
с. Джута (Хевсурети).
Опубл.: С и х а р у л и д з е , I, стр. 174, № 163 и прим.
1
3 у р а б — см. прим. 1 к № 144.
№ 147. Зап. Е. Б. Вирсаладзе в 1946 г. в с.Твидаке Душетского р-на;
сказитель Г. И. Бучукури, 90 лет. ФАИ, № 32166.
Опубл.: В и р с а л а д з е , 1958, стр. 297, 298, № 511.
! Г в и д а к е , А х а л ц и х е , Т о н ч а — с е л а в Мтиулети, где живут
Бучукури, выходцы из Хевсурети.
№ 148. Зап. А. Камараули в 1950 г. в с. Джута Душетского р-на; ска
зитель Б. Арабули, 80 лет.
Опубл.: С и х а р у л и д з е , I.
Как отмечает и первый издатель этого текста проф. К. А. Сихарулидзе,
запись в языковом отношении неточна и носит следы искусственного соеди
нения различных диалектных форм.
1
Т е й м у р а з — царь Грузии из династии Багратидов.
2
Т р у с о — ущелье в районе Военно-Грузинской дороги.
3
М т и у л ь ц ы — жители Мтиулети.
4
А н а н у р и — замок и крепость арагвских эристави.
№ 149. Зап. Е. Вирсаладзе в 1960 г. в с. Геби; сказитель П. Лобжаиидзе. ФАИ, Мат. Рач. эксп. 1960.
Вариант этого предания см. СМОМПК, XXII, отд. II, стр. 210—238.
1
А р у — звуки, подобные улюлюканью. В ночь летнего солнцестояния,
когда принято было жечь костры и прыгать через них, кричали «Ару-ру чер
тям!»,
т. е. изгоняли чертей.
2
А
р е ш и д з е — фамилия князей Рачи.
3
Д ж а п а р и д з е — дворянская фамилия, славившаяся боевой добле
стью {Рача).
4
Л о б ж а н и д з е — одна из фамилий горцев с. Геби (Горная Рача).
6
Новобрачные звались в Грузии «царем» и «царицей».
6
Г е б и — село в Горной Раче у верховьев р. Риони.
7
Ц и н ч а л а - м о с т через Риони у с. Геби.
8
" Ц е р к о в ь М а ц х о в а р и — церковь Спаса.
9
Ч е л т и — носилки, сплетенные из прутьев.
№ 150. Зап. М. Джанашвили.
Опубл.: «Древняя Грузия», II, отд. IV, 1910.
350
1
К а х и — грузинское село в Саингило (АзССР).
Мотив поимки врага, укрывшегося в крепости, путем выманивания его
на охоту за ложным «зверем», встречается во многих грузинских преда
ниях. Например, в одном предании горцы выманили ненавистного им князя
из крепости, покрыв теленка медвежьей шкурой и укрепив у него на голове
серебряную чашу, сверкавшую на солнце. Князь вышел взглянуть на удиви
тельного зверя и был убит ( В и р с а л а д з е , 1958, стр. 300).
№ 151. Зап. Е. Б. Вирсаладзе в 1934 г. в г. Цхинвали; сказительница
С. Касарадзе-Толиашвили.
1
Л е ч а к и — часть национального женского головного убора — про
зрачное тюлевое или кружевное покрывало в виде фаты, закрывающее го
лову и плечи. Поверх него девушки надевали парчовую шапочку, а жен
щины — короткий шелковый полушалок.
№ 152. Опубл.: «Моамбе», 1904, № 9 [на груз. яз.].
Текст дополнен нами по другим материалам (см.: И. П. Умик-ашв и л и, Народная словесность, I, 1937, № 290; Ин-т рукописей АН ГССР им.
К. Кекелидзе, ф. № 5293, л. 67; ф. № 1992, № 123, 124.
1
Крепость в местечке Сурами Хашурского района ГССР замыкает си
стему
крепостей, оберегавших юго-западную границу Грузии.
2
Песня «Сын мой, Зураб, докуда» широко распространена в Грузии.
8
Предание о замурованном в стену юноше связывается в Грузии и с
другими крепостями, например с сигнахскои крепостью или крепостью
Минди в Раче (см.: Н. Мин д е л и , Селение Сори,— СМОМПК, т. XIX,
отд. II; см. также: М. Д ж а н а ш в и л и, Грузия,— «Накадули», 1913, № 2,
стр. 46—47 [на груз. яз.]).
Сюжет этот имеет мировое распространение (В. К о т е т и ш в и л и,
Происхождение легенды о сурамской крепости и ее параллели в мировом
фольклоре,—Избранные труды, Тбилиси, 1968, стр. 338 [на груз, яз.];
М. Ч и к о в а н и , Грузино-сербо-венгерские схождения. (К вопросу о гене
зисе легенды о сурамской крепости),— «Вестник АН ГССР», т. XVI, № 10,
1955; Н. Ш а м а н а д з е , Мотив замурованной жертвы,— «Грузинский
фольклор», I—И, Тбилиси, 1964, стр. 303 [на груз. яз.].
В черкесском предании возведение Сурамской крепости связывается с
нашествием персов во времена Вахтанга Горгасали. Зураб здесь — люби
мый приближенный царя (см.: «Черкесские предания», III; «За Родину»,—
«Московские ведомости», 1896, № 40; «Темное старое время Грузии. Сурамская крепость»,—«Кавказ», 1878, № 244).
Этому сюжету посвящена статья венгерского ученого Л. Вардьяша.
Он считает, что сюжет зародился в Венгрии, откуда попал уже и в Грузию
(правда, он не отрицает архаичного характера грузинского предания). См.:
L. V а г d u a s, Die Herkunft der ungarischen Ballade von der eingemanerten
Frau,—«Acta Ethnographica, Academiae Scientiarum Hungaricae», t. IX,
стр. 1.
№ 153. Зап. E. Б. Вирсаладзе в 1949 г. в поезде, недалеко от ст.
Уплисцихе; сказитель житель с. Хандаки Горийского р-на.
1
У п л и с ц и х е (букв, «крепость владыки») — пещерный город на
351
левом берегу р. Куры, близ г. Гори. Выдающийся памятник скальной архи
тектуры (I—II вв. н. э.). Разрушен монголами в XIII в.
2
М а р а ни — помещение для давления винограда и хранения вина.
3
К в е в р и — большие глиняные врытые в землю кувшины для хране
ния вина.
4
Г о д ж и - м е р а длины, расстояние от верхнего сустава большого
пальца до кончика ногтя, приблизительно 4 см.
№ 154. Зап. Г. Гоголадзе в 1936 г. в с. Баралети (Южная Грузия);
сказитель Б. Гоголадзе.
Опубл.: Нар. мудр. III, стр. 270.
1
Т м о г в с к а я к р е п о с т ь — большая крепость в Южной Грузии,
охранявшая ущелье Куры. В XI в. была разрушена землетрясением, но за
тем восстановлена. Сохраняла свое стратегическое значение до XVI в.
2
К и з и л б а ш и — (букв, «красноголовые») — тюркское прозвище пер
сов.
Mb 155. Зап. М. Алавидзе.
Опубл.: М. А л а в и д з е , Лечхумское устное творчество, Тбилиси,
1951 [на груз. яз.].
1
К с а н и — приток Куры.
№ 156. Зап. И. Алхазишвили.
Опубл.: И. А л х а з и ш в и л и , Два дня в Боржоми (Путевые запис
ки),— «Дроеба», 1877, № 9 [на груз. яз.].
1
А з а р п е ш а — чаша для вина.
2
Развалины обеих крепостей и сейчас высятся по обе стороны ущелья
Боржоми. С этими крепостями связаны и другие предания (стр. № 157 на
стоящего сборника).
№ 157. Зап. Е. Б. Вирсаладзе в. 1965 г. в г. Тбилиси\ сказительница
А. Габашвили (легенду рассказала ей бабушка).
Вариант см.: «Саломе» — «Кавказ», 1901, № 86. В ней действие связано
с нашествием Ага-Магомет-хана и башнями, расположенными по дороге
из Ахалцихе к Абастуману.
1
Л и к а н и — местность возле Боржоми.
№ 158. Зап. Л. Рамишвили в 1960 г. э с. Цедиси;: сказитель Э. Ф. Майсурадзе, 61 года. ФАИ, Мат. Рач. эксп. 1960 г.
Опубл.: Нар. мудр. III.
Район, где записано предание, является одним из древнейших очаг™»
обработки металла на Кавказе.
1
Л и х с к и й х р е б е т делит Грузию на Восточную и Западную.
2
Р а ч а — горный район Западной Грузии.
3
Из Картли через Гори и Эрцойский перевал ведет в Рачу короткая
дорога.
4
Ц е д и си — село в Раче* известно село того же наименования в
Картли.
№ 159. Опубл.: «Иверия», 1883, № 196.
352
Мотив нахождения целебных вод благодаря излечению в них раненых
или больных животных или птиц см. № 106, 108 настоящего сборника.
№ 160. Зап. М. Джанашвили.
Опубл.: «Мнатоби», 1870, № 2 [на груз. яз.].
1
К а х и — грузинское село на западе АзССР.
2
Са и н г и л о (букв, «место, где живут ингилойцы») —три западных
района в АзССР, населенных грузинами ингило. Часть из них в период пер
сидского завоевания в начале XVII в. вынуждена была принять ислам (ши
итского толка). Отсюда наименовние ингило (от искаженного тюркск.
энгилав — «новообращенный»)
№ 161. Зап. Е. Б. Вирсаладзе в 1963 г. в с. Парахети (Рача); сказитель
В. Тогонидзе.
1
В а р д з и я — название села в Харагоульском р-не ГССР (не пу
тать с пещерным городом XII в., находящимся в Месхети).
Мотив девушки, унесенной ребенком и выросшей в гнезде птицы, встре
чается в грузинском романтическом эпосе «Этериани» и в некоторых гру
зинских сказках.
Ш 162. Опубл.: Г л у ш а к о в , стр. 13. Перевод отредактирован.
1
Me л и с к а р и (от груз, мела — лиса, кари — дверц букв, «лисья
дверь») — название храма.
№ 163. Зап. А. Глонти в 1954 г. в с. Двани Карельского р-на; скази
тель А. Гоголадзе.
Опубл.: «Грузинские народные новеллы». Записал и подготовил к из
данию с предисловием и примечаниями А. Глонти, Тбилиси, 1956, стр. 304—
305 [на груз. яз.].
Популярное в Грузии предание, записанное во многих вариантах (см.
также: Нар. мудр. III, стр. 247).
№ 164. Зап. Н. Абашидзе в 1936 г. ФАИ, № 10624.
1
вили.2
Цициановский
л е с — лес, принадлежавший князьям Цициш-
С а д ж а в а х о — область в Южной Грузии.
№ 165. Зап. в с. Окуми Сухумского округа.
Опубл.: М а ш у р к о , стр. 249. Перевод отредактирован (см. также
СМОМПК, т. XIX, стр. 10—11;И. Д ж а в а х и ш в и л и , История Грузии,
т. I, Тбилиси, 1928).
1
О к у м и — село в Мегрелии.
Св. Георгий, культ которого впитал в себя в Грузии элементы культа
луны и божества охоты, считался владыкой зверей и покровителем охот
ников.
3
С а м у р з а к а н о — область в Мегрелии (Западная Грузия).
2
23
Заказ 1599
353
№ 166. Опубл.: Г л у ш а ков, стр. 10—11. Перевод отредактирован.
1
И л о р и — село в Западной Грузии, в Мегрелии.
№ 167. Зап. М. Я. Чиковани в 1937 г. в с. Андриацминди (Южная Гру
зия); сказитель Б. Бекидзе. ФАИ, № 13064.
!
С а п а р с к и й м о н а с т ы р ь построен в Южной Грузии в конце
XIII в. В северном своде храма св. Саввы, входящего в его комплекс, дей
ствительно имеется скульптурный рельеф, головы быка. Храм выстроен ар
хитектором Фарезадзе (об этом гласит надпись на стене) (см.: В. В. Б ер и д з е , Архитектура Самцихе XIII—XVI вв., Тбилиси, 1955, стр. 86).
№ 168. Зап. Н. Абашидзе в 1936 г. в с. Цроми Карельского р-на; скази
тель Ш. Датунашвили. ФАИ, № 10623-а.
1
По народной этимологии, название Цроми связывается с грузинским
словом цкроми («гнев»). Церковь Цроми — картлийский памятник середины
VII в. Его упоминание в связи с царицей Тамар является анахронизмом
(см.: Г. Н. Ч у б и н а ш в и л и , Цроми, Тбилиси, 1969).
2
Д з а м а— в предании объяснено от груз, дзма — «брат». Дзама —
ласкательная форма.
№ 169. Опубл.: Б. Т., Кахетинское предание,—«Кавказ», 1900, № 168.
Текст литературно обработан издателем. Печатается с сокращениями.
1
Т а в а д — князь.
2
К е б а б —
