Сергей Ашманов
Киатат
Киатат1
Посвящается моему другу — В.К.
1
Это был конец зимы 1835 года, когда в форт Эдмонтон прибыл (возможно в последний раз) капитан Батлер вместе со своими солдатами, чтобы в очередной раз осведомиться о торговле пушниной. Дабы не тратить ваше время на описание экспедиционного отряда, перейду сразу к делу. Прибытие отряда должно интересовать нас меньше всего, поскольку главным событием здесь является по большей степени прибытие одного человека, о котором пойдет речь в этом рассказе. Имя его Джим Паркер. Молодой парень лет двадцати, приехавший в форт к своему дяде Билли Беллу.
Джим Паркер не отличался красотой: горбатый, кривой нос, растрепанные волосы, небрежная улыбка и до невероятности глупый взгляд. Глубоко посаженные глаза были разного цвета, и что не мало важно, один был чуть ниже другого. Верхняя челюсть слегка выступала вперед, скудный словарный запас и излишняя грубость превращали его речь в нагромождение дурных и неприлежных слов, вылетающих из рта, словно мусор. Впрочем, в форте сложно было отличить его от местных жителей, представлявших собой сброд из отпетых пьяниц-трапперов
2, вояжёров
3, солдат и нескольких индейцев.
Целью молодого господина был его дядя — Билли Белл. Найти человека в форте не составляло труда, не из-за малого количества жителей, а из-за того, что каждый уважающий себя мужчина в этих краях любил выпить. Единственное место, где можно было совершить акт превращения человека в свинью — бар. Заведение это не имело никакого названия и назвать его хоть как-то считалось бессмысленным делом, ибо туда приходили на двух ногах, а уходили на четвереньках.
Джим Паркер вышел на главную улицу. Только недавно отстроенный форт состоял преимущественно из одноэтажных жилых зданий и нескольких двухэтажных. Пройдя несколько пока еще нежилых домов, отыскал тот самый бар. Уже с улицы слышались звонкие голоса мужчин, весело проводящих вечер. Темнело и молодой человек вошел в заведение.
Внутри все было иначе: яркий теплый свет озарял просторную залу, где кругами были размещены массивные деревянные столы. Кроме всего прочего, барная стойка имела наилучший вид. За ней стоял бармен, тщательно и с особым удовольствием натирающий пивной стакан белым чистым полотенцем. Он первый, кто заметил незнакомое молодое лицо, появившееся в баре. Остальные были заняты самыми разными делами: одни играли в карты; другие громогласно хохотали над шутками своих товарищей; кто-то шептался с глазу на глаз, а кто-то во всем этом хаосе умудрялся читать газету. Обстановка была из тех, что можно увидеть в барах где-нибудь в Англии или Франции. Правда никто из этих людей никогда не бывал в этих странах и вряд ли побывает. Никому из них это было не нужно, ведь их дело состояло в том, чтобы трудиться ради денег, ради удовольствия, приключений — это их жизнь. Одни из них охотники, другие золотоискатели, приехавшие сюда, чтобы попытать счастье, как это делали многие другие; некоторые из них очутились здесь проездом, а кто-то жил еще с основания форта. Одним из таких «коренных» жителей был Билли Белл, сидевший совершенно один за столом у окна.
Парень прошел через весь зал и остановился у самого стола, за которым сидел его дядя. Старика Джим не видел очень давно, с детства, потому он не сразу узнал его. Однако у Билли Белла была яркая отличительная черта — шрам от пули на щеке и седые длинные волосы.
— Где я могу найти Билли Белла? — спросил Джим, решив проверить, не ошибся ли он.
Старик удивленно поднял голову, попутно осмотрев молодого парня с ног до макушки.
— Смотря кто спрашивает? — буркнул он и опрокинул стакан с виски.
— Дядя, разве ты не узнал меня? Это я, Джим.
Старик снова посмотрел на парня, но уже гораздо тщательнее, присматриваясь, словно искал в нем какую-то иную личность. Нельзя было судить старика за то, что он сразу не признал своего племянника, поскольку был совершенно пьян и не мог толком распознать в стоявшем перед ним родственника.
— Проклятье! Джим! Джим! — повторил дважды обрадовавшийся старик. — Какими судьбами тебя сюда занесло? — Билли Белл встал из-за стола и ласково пригласил своего племянника сесть за стол.
Если Джим Паркер выглядел как поношенный солдатский сапог, то Билли Белл, даже не смотря на свою старость, имел вид красивого мужчины, прекрасно сложенного и не имеющий никаких физиологических изъянов, за исключением шрама от пули. Но даже и тот вышел весьма аккуратно. К тому же, старик был довольно вежлив и весел со всеми. Бывало, правда, шутки его не удавались, именно так он и заработал свой шрам. Однако, у всех есть свои недостатки. И у Билли Белла был один такой недостаток — хронический алкоголизм. Впрочем, кто же не страдал от алкоголизма в Скалистых горах? Некоторые из них ответили бы вам: «Страдать от алкоголизма? Дурень! Страдают все те, кто не пьет!»
Усевшись поудобнее, Билли больше ни о чем не спрашивал, лишь попросил у бармена кружку пива и еще виски.
— Я приехал из Сент-Луиса, как только смог.
— Что привело тебя сюда?
— Мех. Говорят, его здесь много, — Джим не любил трепаться попусту и говорил всегда по делу. Его прямолинейность, однако, была его врагом.
— Много что говорят, — покачивая головой, ответил Билл. Он никогда не разделял слухов и не переваривал мнения (относительно меха) тех, кто говорит о местах, где никогда не бывал. — Джим, скажи прямо, чего ты хочешь? — хитро улыбнувшись, допытывался Билл.
— Ты ведь великолепный охотник.
— Да, возможно был им когда-то, — хрипло ответил старик и отхлебнул виски.
— Я предлагаю тебе отправиться со мной в поход за мехом, — Джим произнес эти слова слишком тихо, и Билл сделал вид, что не услышал и попросил повторить. Это выглядело очень смешно и веселило старого охотника. Джим был крайне серьезен и, выругавшись, повторил свое предложение. Билл рассмеялся так сильно, что поперхнулся своим виски.
— Проклятье! Джим! Ты хоть раз ходил в поход? — Джим отрицательно кивнул. — Быть может ты знаешь, где водятся бобры? Нет-нет! Возможно, ты прекрасный стрелок? Или умеешь отлично ориентироваться на местности? Защищаться от диких зверей и индейцев? Что, прости? Я не расслышал? — издевался Билли над своим племянником. — Нет? Ну, конечно, нет. — Затем он сделал серьезное лицо и схватил руку Джима, который пытался высвободить ее, однако эти попытки оказались тщетными. — Да у тебя кожа на ладонях, как у городской девицы! Даже у твоей матери она была грубее, черт побери!
— Пошел ты, Билл! — освободившись, рявкнул Джим.
— Да еще и скверный характер, — засмеялся старик. — Хотя это даже хорошо.
Билл заметил, что родственник его довольно подозрителен и на редкость туп как пробка. Впрочем, его это не заботило, он уже не молод и не добывал мех несколько лет, уступив дорогу молодому поколению. Однако его неистово тянуло пуститься в дальний поход по диким местам, еще раз насладиться просторами скалистых гор; услышать шум реки; почувствовать запах сырой весенней земли; наконец вспомнить былые времена и еще раз заняться делом всей своей жизни — добычей бобровых шкурок. Его даже не волновал тот факт, что бобров, выдр, медведей и ондатр становилось добывать все сложнее, более того, меховые шапки (особенно из бобра), в одно время являвшиеся основным продуктов европейкой и американской моды, интересовали людей все меньше. Постепенно их заменяли шелковые головные уборы. Вернувшись на лет десять назад, добыча меха имела бы смысл, ведь опытный траппер за сезон весна-осень мог заработать до двух тысяч долларов, в то время как высококвалифицированный работник на Восточном побережье не мог заработать больше пятисот долларов за год.
— Я знал, что это глупая идея. Не хочешь мне помогать, так и скажи! — завелся Джим и, встав из-за стола, собрался уходить, но Билл ударил по столу кулаком:
— Сядь на место! — в его басистом голосе звучала невероятная угроза, и Джим инстинктивно сел. В ту же секунду старик сбавил тон и добродушно сказал:
— Я принимаю твое предложение, но на моих условиях, иначе возвращайся туда, откуда приехал. Надеюсь, мы договорились?
— Договорились.
— Я живу прямо здесь, наверху. Первая дверь слева. Поживешь у меня, вот ключ. Теперь, дружок, бросай свое барахло в комнате и возвращайся, чтобы пропустить со мной пару бокалов чудесного виски, — улыбка не сходила с лица старика, даже после того, как Джим так и не пришел выпить с ним, ведь на уме у него была лишь одна мысль — скоро снова в поход.
2.
Прошла целая неделя, прежде чем Билл и Джим нашли человека, готового продать им свое снаряжение. У племянника не было ни снаряжения (в отличие от его дяди), ни денег, потому Билл предложил ему свою финансовую помощь и договорился с ним, что, когда тот получит деньги с продажи меха, то отдаст долг. Джиму такая договоренность не нравилась, ведь он считал, что родственники не обязаны отдавать долги, однако не стал выставлять свои претензии старику.
Обдумывая предстоящие приключения, Билл даже не заметил, что его спутник не поблагодарил за предоставленное снаряжение и оружие. К слову об этом, Билл потратил на покупку все свои средства — двадцать четыре доллара в виде монет.
1. Пара кожаных брюк;
2. Пальто и кожаные сапоги;
3. Разделочные ножи;
4. Ловушки;
5. Провиант (вяленое мясо, сухари, мука, кофе, соль)
6. Лошадь;
7. Порох;
8. Виски;
9. Винтовка.
Охотникам повезло, поскольку продавец хорошо знал Билла и сделал ему щедрую скидку. На тот момент, траппер мог потратить на подобное снаряжение не менее пятидесяти четырех долларов.
У самого Билли Белла было все снаряжение, необходимое для добычи пушнины. Кроме всего прочего, он имел в своем распоряжении великолепную знаменитую «кентуккскую» винтовку, имеющую для траппера огромное преимущество: малый калибр (11,45мм), что экономило как порох, так и свинец; небольшие размеры и узкий ствол делали ее легкой; поражение цели на расстоянии до четырехсот ярдов
4. У этого кремниевого чуда была еще одна интересная особенность — система заряжания: пулю отливали на 0,03 дюйма меньше, чем положено, и затем оборачивали ее просаленной тканью или тонкой кожей. Смазанная таким образом пуля довольно плотно входила в канал ствола. Пусть винтовка устарела, и на смену пришло новое оружие, Билли Белл любил ее больше своей жизни и не расставался с ней с момента приобретения.
Во время покупки снаряжения, Джим возмутился по поводу одеяла, которое было всего одно, но Билл проигнорировал молодого человека. Вместо этого он рассказал ему историю о его волшебном кожаном мешочке.
— Погляди, Джим, — начал старый охотник. — Этот мешочек имеет магическую силу. Он заколдован и в нем всегда одна и та же сумма — двадцать четыре доллара.
— Но ты все потратил, старик! — заметил Джим, а Билл рассмеялся ему в ответ.
Пришло время отправляться в путь.
Путники вышли засветло. Пройдя вдоль реки Саскачеван несколько миль на север, они случайно наткнулись на группу трапперов. Они были на разведке, искали зверя в северных лесах. Так часто делали трапперы: отправлялись в путь налегке, чтобы выяснить, водится ли зверь в определенных местах. Затем они возвращались, чтобы полностью снарядиться и заняться полномасштабной добычей.
Их было семеро. Джим знал каждого из них: это были молодые парни из тех, что заменяют старую школу охотников. Именно они — новое поколение ловцов, в пух и прах разбивающие «пережиток прошлого», как Билли Белл.
— Белл! Ты что ли? — спросил один, не признав старика.
— Утро доброе, господа, — приподняв шляпу, поздоровался Билл.
— А кто это там с тобой? — поинтересовался второй.
— Мой племянник — Джим.
— На охоту?
— За бобром.
— На севере глухо. Слышал, парни из Сент-Луиса были восточнее Блэк-Стюарта. Говорят, там есть зверь. Много.
Билл приподнял брови и, глубоко вздохнув, поглядел на Джима. Тот пожал плечами.
— Что ж, благодарю за помощь, парни! Думаю, к вечеру будем в Блэк-Стюарт, а там на восток. Правильно? — уточнил Билл.
— Правильно, — сухо ответил первый.
— Удачной охоты, Белл! — сказал, усмехнувшись третий, и трапперы помчались в сторону форта.
Неожиданно один из них остановился и подошел к старику.
— Кстати, Белл, чуть не забыл, — он достал из-за пазухи сверток и отдал его Биллу, — мой долг уплачен, — и умчался прочь.
Открыв его, Билл обнаружил в нем сумму в размере двадцати четырех долларов, которую он одалживал молодому трапперу несколько месяцев назад. Охотник молча достал свой кожаный волшебный мешочек и положил в него деньги.
— Что это значит? — спросил его Джим, но Билл иначе понял его вопрос, так и ответил:
— Продолжаем путь на север.
— Но, ведь они сказали, что зверя там нет? — удивился Джим.
— Ну ты даешь, парень! Это уловка, ты не понял? Зверь есть везде, просто его нужно найти. Скорее всего, они наткнулись на хорошее место и не стали говорить о нем. Несмотря на то, что все знают правило: «если нашел «нору»
5, то она твоя», они не доверяют никому. Я знаю все их хитрости, дружок, и уж мне, старому охотнику, позволить обмануть себя, все-равно что отдать им наш добытый мех.
— А если там и правда не будет бобра?
— Не волнуйся, я знаю одно место. Я нашел его много лет назад. Уверен, что бобров там целая тьма. Мы пройдем вдоль реки и повернем на северо-запад, где в Саскачеван впадает маленькая речушка. Там, направляясь вдоль нее в сторону скалистых гор, я покажу тебе то самое место. Мое секретное место.
Джим промолчал, и они пошли дальше. Все время, с обеда и до самого вечера, Билл выпивал бурбон — его любимый напиток. Он бесконечно рассказывал истории из своей жизни. Это был скорее монолог, чем диалог, но Билла это ни капельки не волновало. Он был в очень хорошем расположении духа и старался рассмешить Джима, но получалось совсем наоборот. Своими, казалось, смешными историями, он лишь подливал масло в огонь. Несколько раз Джим просил его заткнуться, но пьяный старик специально игнорировал его.
Наконец они разбили лагерь. Пеммикан
6, умерено просоленный, выполнил свою непосредственную задачу — утолить голод уставших путников.
Джим, никогда не бывавший в подобных походах, после ужина завалился на бок и уснул мертвым сном, а Билл, удобно усевшись под деревом, смотрел на хаотичное движение огня в костре и слушал ночные звуки леса, так радующие его сердце. Он сидел так еще несколько часов, прежде чем уснуть, а утром проснулся самым первым.
Снова разведя еще не остывший костер, Билл достал свой любимый медный кофейник и заварил изумительный крепкий кофе, который он не пил уже много лет. Ему пришлось разбудить Джима, чтобы быстро позавтракать и снова двинуться в путь. Не смотря на всякие отговорки и жалобы, Джим все же встал и, ужаснувшись вкусом крепкого напитка, также крепко выругался.
— Какая же гадость!
— Это напиток богов! Хотя, я предпочитаю бурбон, — он достал из своего рюкзака еще одну бутылку кентуккского. О, да! Впервые я попробовал его в 1804 году. Если бы ты знал, Джим, насколько сложен процесс создания такого чудесного напитка, ты бы относился к нему уважительнее. — Билл приподнял бутылку и, с гордостью рассматривая ее, продолжил свой монолог. — Главные ингредиенты — вода, зерно и дрожжи. Но зерно — это не ячмень, а золотистая кукуруза, выращенная под палящим кентуккским солнцем, что и отличает его от обычного виски. После двойной перегонки, повышающей крепость спирта с 10 % до 65 %, получается дистиллят с ярким запахом кукурузы, называемый «белая собака». После чего, его отправляют томиться в дубовые обожженные бочонки. В течение длинного жаркого лета древесина расширяется, и спирт впитывается в бочку, извлекая этот приятный аромат. — Откупорив бутылку, Билл демонстративно понюхал из нее, не упустив возможности сделать глоток. — Зимой, когда температура в погребе падает, дуб сжимается, выталкивая спирт обратно в полость бочки. Таким образом, спустя несколько лет, напиток окончательно созревает, сохраняя невероятно сложный и неповторимый вкус и оттенок.
Слушая эту горделивую речь, Джим воодушевился и, попросив бутылку, сделал один большой глоток, после которого его нежное горло не выдержало суровости крепкого напитка, и он закашлял.
— Уважаемо! — засмеялся Билл и, хохоча, отобрал у парня бутылку. — Похоже, «кентукки» тебе не по зубам, сынок!
Собирая вещи, Джим нагнулся, чтобы взять свой рюкзак, но вдруг Билл резко окликнул его:
— Эй, парень! Черт возьми! — он подошел к племяннику почти вплотную. — Запомни одно важное правило: проверяй свое барахло прежде, чем взять его с земли. Под ним могут греться змеи. «Эти места ошибок не прощают», — так говорил мой дед моему отцу, так говорил мне отец, а я говорю тебе. Понял?
Джим иронично кивнул головой, но все же приподнял рюкзак палкой. Никого.
3.
Прошло еще два дня пути. Теперь Джима раздражал не только Билл, но и сама дорога.
— Не понимаю, чем тебе так нравится добыча меха? Кругом одна грязища, холод, отвратительная погода, чертовы овраги, твоя безостановочная болтовня, — злился молодой парень.
— Ну, это как посмотреть. Как по мне, кругом одни плюсы: лес, земля, просторы, горы, животные.
— Я весь зад себе протер, передвигаясь на этой лошади. К черту природу!
Билл снова рассмеялся:
— Лишь преодолевая трудности, мы можем почувствовать вкус жизни.
— Я чувствую, что скоро умру, если не слезу с лошади.
От невыносимой боли Джиму пришлось идти пешком несколько миль до самого вечера, пока они не разбили лагерь.
Когда они собирались в поход, Джим заметил, что старый охотник взял с собой всего четыре бутылки бурбона. И теперь он наблюдал грустное лицо своего спутника, достававшего из сумки последнюю бутылку. Парень обрадовался, ведь теперь Билл наконец замолчит, когда закончится виски.
Время шло медленно. Сидя у костра, Джим расспрашивал Билла о прибыли с продажи меха, интересовался количеством шкур и как быстро их можно продать. Билл пытался рассказать про мех, и про то, что это довольно непростое занятие, но Джим не желал слушать об этом, а хотел узнать только о прибыли.
— Знаешь, почему все любят бобровые шляпы? — спросил Билл. — У шкуры бобра много достоинств: они теплые, имеют роскошную текстуру и могут долго служить. В Европе бобров истребили к концу 17 века. За шкуру одного бобра, где-нибудь в Сент-Луисе, можно получить порядка 5–8 долларов за фунт.
— А ты встречал индейцев?
— О! Не просто встречал, мы очень хорошие друзья. Черноногие мне как братья. Не думаю, что мы в их интересах. Туда, куда мы идем, не их территория.
— А чья?
— Ничья, в том то и дело. Индейцы не ходят туда. Боятся.
— Чего они боятся?
— Говорят, там живут мертвецы.
— Что за чушь?
— Поистине невероятная и самая настоящая, как любят черноногие. Индейцы верят во многое. Они придумывают пророчества и проклятия, и я много раз видел, как они сбываются, но я также наблюдал, как они терпят неудачу. Но суеверный индеец всегда будет объяснять неудачу, — старик усмехнулся и подбросил дров в костер.
Джима не напугала новость о мертвецах, но в сознании нависла непонятная угроза. Чтобы не думать об этом, Джим еще поспрашивал Билла о мехе, а потом замолк, словно размышляя над чем-то.
Билл напился в стельку. Своим басистым голосом он напевал одни и те же песни. Джима это бесило, но он старался не обращать внимание. Прилично отхлебнув из бутылки, Билл умолк и уставился в лесную тьму.
— Как бы ты хотел умереть, Джим? — серьезным голосом спросил его старик.
— Во сне, — ответил парень, но он сказал первое, что пришло на ум. О смерти он не думал и никогда не задавал себе этот вопрос.
Не дожидаясь взаимного вопроса, Билл сказал:
— А я умру как дикий зверь: уйду в лес и буду идти, пока не найду свое дерево, возле которого я сяду, дожидаясь конца.
— Я думал, что смерть приходит неожиданно. Думать, что ты можешь решать, как и когда умереть, слишком глупо.
Билл расхохотался не на шутку. Затем отпил еще один глоток и ответил:
— Нее-ет, дружок. Я-то уж точно знаю, как умру, но когда — узнаю позже. Понимаешь? — Джим уже не слушал. Он подбросил полено в костер. Его голову занимали мысли о деньгах.
— Да…, — продолжал Билл после недолгого молчания. — У каждого живого существа в мире есть дар предвидения смерти. Природа дала всем этот дар, чтобы каждый смог подготовиться к ней. Я услышал от одного охотника, как он сказал, что чувствует приближение своей кончины. И представь себе, через три дня его растерзал медведь. Думаю, что эти три дня он копался в своих воспоминаниях, находя и выбирая лучшие из своей жизни. Чем больше хороших воспоминаний, тем больше времени дает тебе смерть, пока наконец ты не скажешь себе: «Вот и вся моя жизнь». Да. То-то и оно, что жизнь состоит не из плохих воспоминаний, а лишь из хороших.
Осушив бутылку до дна, старик с грустью перевернулся на бок, укрылся одеялом и захрапел.
На следующий день путники вышли в дорогу позже обычного. Они пересекли высокую гряду холмов в северо-западном направлении и вышли к ручью под названием «медвежья река». Она была шириной около двадцати ярдов и протекала по обширным плодородным землям, окаймленным волнистыми хребтами, которые постепенно поднимались по обеим сторонам реки. Они прошли по «медвежьей реке» на северо-запад около шестнадцати миль и разбили лагерь напротив озера, окружностью около шести миль. Вдоль западной границы этого озера местность, как правило, постепенно возвышается и заканчивается высокой горной грядой, которая почти окружает озеро, приближаясь к берегу с востока. Весь этот день прошел в глубоком молчании. Билл не проронил ни слова, и Джима это вполне устраивало. «Наконец-то он заткнулся» — думал он.
На следующий день охотники продвинулись вниз по реке, впадающей в озеро, и расположились лагерем в месте, называемом «Овечья скала». Через час после плотного ужины, Билл подошел к самому подножью скалы, где росло странное кривое дерево.
— Если мне не изменяет память, это здесь, — сказал Билл. Он нагнулся и начал рыть землю, пока не откопал небольшой деревянный ящик. Джим обрадовался, подумав, что в ящике съестные припасы, но открыв его, Билл с улыбкой на лице бережно достал из него бутылку бурбона.
— О, нет! Неужели больше ничего?!
— Разве нужно что-то еще? — спросил Билл, открывая зубами бутылку.
Этим вечером Билл напился, как не напивался уже давно. Временами, он творил безумные вещи: катался по земле, изображая какое-то животное; прятался за деревьями и молча стоял там, потом высовывал свое лицо, скорченное невообразимой страшной гримасой и повторял одни и те же слова на неизвестном наречие, значение которых скорее всего не понимал. Кроме всего прочего, он забирался на деревья и пытался прыгнуть с одного на другое, но сконфуженный своей неудачей, спускался с него и измерял шагами расстояние между этими деревьями. Наконец, спустя три часа, он упал почти замертво и захрапел.
Разъярённый поведением своего дяди, Джим решил отомстить ему. Он нашел сумку, где хранились вещи Билла, и вытащил из нее его волшебный мешочек с деньгами.
— Это будет тебе уроком, старый пьяница, — с отвращением сказал Джим.
4.
Несмотря на безумные ночные гулянья, Билл проснулся как ни в чем не бывало, развел костер и принялся смаковать кофе. Позавтракав, они вышли в положенное время и уже к обеду Джим стал обвинять старика в том, что тот заблудился.
По словам Билла, они должны были идти всего-то три-четыре дня, но прошло уже больше недели. Пока молодой человек сыпал угрозами, они подошли к бурной реке с обрывистыми берегами. От усталости Джим слез с лошади и хотел сказать в глаза старику, как он ему надоел, но поскользнулся на мягком мху у самого обрыва и упал в холодную воду. Течение понесло беднягу так стремительно, что Билл не сразу среагировал, но как только сознание вернулось к нему, он помчался на помощь.
Обогнав по берегу Джима, Билл увидел дерево, лежащее поперек реки и, взобравшись по нему, успел схватить парня за руку и вытащил его на берег.
Спустя полчаса Джим отогревался у костра, а Билл пытался поддержать племянника шутками и подобными историями из жизни. Парень продолжал грубить и обвинять Билла в том, что произошло. Наконец, Билл не выдержал несправедливого обвинения и, заткнув племянника грубым словом, высказал ему все, что думает о нем. Особенно старика задело то, что Джим даже не поблагодарил его за спасение. Джим не стал слушать упреки и набросился на дядю. В этой схватке они повалились на землю и не заметили глубокий овраг, скатились по нему, и борьба продолжилась внизу. Когда наступил момент передохнуть, они оба встали на ноги и продолжили браниться друг на друга.
Неожиданно Билл умолк и, осмотревшись, резко переменил настроение:
— Это же то место! То самое место! Ха-ха-ха! Джим! Мы нашли его!
От такого поворота событий Джим обрадовался не меньше, и они поднялись к лагерю, позабыв о неприязни друг к другу.
Поскольку уже темнело, Билл предложил разложить ловушки, а утром проверить их. Пока они этим занимались, старый охотник рассказал и научил племянника как правильно нужно расставлять ловушки.
— Смотри, — начал он. — Берешь пучок травы, пропитываешь его этим веществом.
— А что это?
— Называется кастореум. Оно используется охотниками, чтобы заманить бобра в ловушку. Запах приманивает других бобров прямиков в нее. Затем, эта конструкция слегка опускается в воду, и в нее кладется пропитанный кастореумом пучок травы. Готово.
Оба охотника не спали всю ночь. Они вышли засветло, взяв с собой все самое необходимое, спустились в овраг, прошли через рощу к месту, где давеча расставили ловушки. Им повезло, в каждой из них был бобер. Они уже были мертвы, поскольку капканы топят животных и не позволяют им выбраться. К слову об этом, бобры не могут дышать под водой.
— Какая удача! — завопил от счастья Билл. — Похоже сегодня нам везет. Сейчас возьмем этих, обработаем, а к вечеру расставим ловушки здесь и еще в других местах.
Джим радостно согласился со своим учителем, и они принялись за освежевание тушек. Дело это было сложным, требующим сноровки и внимания, чем к сожалению Джим не обладал, по этой причине он отказался сдирать кожу с животного. Но Билл не расстроился и с удовольствием сделал всю работу за племянника.
Однажды утром Билли Белл, спустившись к ручью, обнаружил там Джима, пытавшегося достать бобра из ловушки. Оказалось, бобер попал в нее недавно и не успел сдохнуть, из-за чего молодой охотник испугался не на шутку и начал колотить бобра прикладом ружья. Билли не стал вмешиваться и наблюдал со стороны. Жестокость, с которой Джим пытался убить животное, была неестественной, излишней, ведь бобер не мог выбраться. Достаточно было пристрелить его, но Джиму нравилось причинять страдания живому существу.
Когда Билл понял, что парень не в себе, он подбежал и вырвал из его рук ружье.
— Что ты творишь, черт побери! Он сдох! Успокойся.
Выпучив глаза, Джим еще несколько минут переводил дыхание. Он не был напуган, скорее ярость и гнев на время парализовали его разум.
Набрав за утро достаточное количество тушек, охотники принесли их к лагерю, и Билл принялся за рутинную работу, в то время как Джим пытался наловить в реке рыбы. К вечеру, от усталости, Билл снова напился и начал выворачивать все свои вещи и сумки.
— Где же они?
— Что ты там потерял? — спросил с издевкой Джим.
— Волшебный мешочек, он пропал!
— Да ты, видать, потерял его.
— Билли Белл ничего не теряет! Это ты! Ты его украл!
— Я?! Что ты несешь? Все мозги уже пропил?
— Скотина, верни на место!
— Не брал я твой мешок, старик!
— Врешь! Врешь, собака!
— Думай как хочешь, твое право. Но денег твоих я не брал.
Билл не стал больше спорить. Весь вечер он обижено и с презрением глядел на своего племянника, пока не напился до умопомрачения.
Прошла неделя. Все свои обиды Билл давно забыл и предложил своему компаньону отправиться через перевал и попытать счастье в других местах.
— Сколько будет стоить наша добыча?
— Того, что есть сейчас, хватит на полгода беззаботной жизни.
— Что ж, этого, конечно, недостаточно. Долго идти?
— Пару дней, не меньше. Эту пушнину «зароем» здесь.
Спустя два дня путники перебирались через перевал горы «Серая утка». Это место находилось примерно в неделе ходьбы от ближайшей деревни. Бродить здесь было небезопасно, впрочем, Билл знал это и присматривал за своим племянником. Но все же не усмотрел, когда Джим угодил ногой в медвежий капкан. От невыносимой боли парень потерял сознание. Это дало возможность Биллу освободить его ногу и как следует наложить повязку. Он вынужден был бросить свой мешок с вещами у подножья «Серой утки», чтобы нести Джима не себе. Разумеется, о дальнейшем путешествии не могло быть и речи. Поэтому старому трапперу пришлось повернуть обратно и идти другой, более быстрой дорогой прямиком до поселка.
Все шесть дней Джим не проронил ни слова, что нельзя сказать о Билли Белле, который непрерывно трындел как расстроенная гитара. Наконец они дошли до старой избы Билла. Она простояла двадцать лет и старик удивился, насколько хорошо она сохранилась. Там Билл объяснил племяннику, что они идут в поселок, а не за добытой пушниной. Но Джим был всячески против этой затеи и сказал, что нога его в норме и он сможет идти. Однако Билл пояснил, что может быть заражение, ведь отек еще не спал.
— Я знаю, что в моих силах! Мы останемся здесь и подождем, пока нога заживет, — сказал Джим, но лихорадочное выражение его лица говорило о другом.
— Балбес, — бросил Билл и вышел во двор за хворостом.
5.
Так прошла неделя. Джиму стало лучше, и он мог самостоятельно ходить, но сильно прихрамывая на правую ногу.
— Еще пару недель и можно выдвигаться, — сказал Билл.
— Нет. Мы пойдем завтра, — возразил Джим. — Ты сказал, что мы построим лодку и сможем переправить весь мех по воде. Не так ли?
— Верно.
— Как видишь, я в состояние работать топором или хотя бы рубанком.
Билл отчаянно покачал головой.
— А ты настойчив, парень! — усмехнулся старик. — Знаешь, есть еще одна идея, — вдруг вспомнил Билл. — Давным-давно я спрятал лодку.
— Лодку?
— Я и несколько моих товарищей сделали три лодки. Оказалось, мех вместился в две, и вдобавок нашлось место и нам. Третью лодку мы спрятали в укромное место у реки.
— Неужели? Надо было проверить, когда мы охотились.
— Надо было, — Билл потер затылок, — но я был погружен в свое любимое дело. Забыл, с кем не бывает.
— Значит, нам останется лишь погрузить все в лодку и уплыть.
— Прекрасная новость, не так ли? — усмехнулся Билл. — Разведи-ка, парень, огонь и поставь чайник, а я схожу прогуляюсь.
Джим вернулся в хижину, лег на постель и совершенно забыл про наставление Билла, зато прокручивал в голове образы того, как он заработает много денег и будет жить как король. Примерно через пару часов Джим вдруг заметил, что Билл до сих пор не вернулся и пошел в лес искать его.
— Билл! — звонко крикнул Джим.
— Помоги мне! — послышался хриплый голос траппера.
— Глупый старик, что на этот раз с тобой приключилось? — произнес Джим вслух, но Билл не услышал его.
Зайдя за холм, молодой охотник обнаружил своего дядю, лежащего на земле. В эту секунду от изнеможения Билл потерял сознание, но через мгновение снова пришел в себя. Нога его была совсем плоха: разорванная кожа была словно накинута на бедро; крови было немного, но состояние старика говорило о серьезности нанесенной раны.
От увиденного Джим побледнел.
— Проклятый гризли захотел отведать моего мяса. Чуть мне ногу не оттяпал, бес, — произнес Билл, переводя дыхание, и скривил рот от боли.
— Как это произошло? — спросил Джим, по-прежнему стоявший в стороне и не спешивший на помощь своему товарищу.
— Из-за моей неосторожности. Я должен был…
— Опять ты оплошал, старый дурак! — перебил его Джим.
— Ладно-ладно, прости, а теперь помоги мне. Нужны носилки. Пойди сруби ветки, и я покажу как их связать. Рану я перевязал, но боюсь, что без помощи врача мне несдобровать. Как только мы доберемся до деревни Кри, индейцы помогут.
Джим был ошеломлен. Он был другого мнения:
— Из-за твоей глупости мы снова остались ни с чем, — он ходил кругами, словно раздумывая, и не предпринимал никаких действий. Было ясно, что задумал Джим. Он подошел к старику и сказал:
— Цена слишком высока.
Затем он развернулся и ушел прочь, оставив Билла на верную гибель.
— Джим! Помоги мне, молю! Джим! — кричал ему в спину Билл, но тот уже не слышал его.
Спустя три дня Джим нашел дорогу и вернулся к лагерю, где они с Биллом спрятали мех. Совесть нисколько не мучила его. Единственное желание — разбогатеть — окончательно затуманило его разум. Он нашел лодку и с трудом смог погрузить в нее тюки.
— Еще сумка и можно уплывать, — сказал он вслух.
Наступила весна 1836 года. Год назад двое путников отправились за добычей меха, но вернулся лишь один.
— Эй, Билл! — крикнул ему знакомый траппер.
Билли Белл молча поприветствовал охотника.
— Куда держишь путь?
— До «Серой утки» и обратно. Хочу насладиться прекрасным весеннем лесом.
— Удачной дороги!
Билли Белл действительно шел в те края, чтобы еще раз войти в лоно природы и насладиться ее величайшими творениями. Помнил ли он о Джиме? Да, он несомненно помнил о нем и о совершенном им поступке. Но с тех самых пор он не встречал его. Ни там, ни здесь. «Неужели парень добился своего?» — задавал себе вопрос Билл.
Наконец, Билли Белл пришел на место, где ровно год назад он вместе со своим племянником добывал мех. У берега реки он нашел лодку, полную тюков с мехом. В лагере обнаружил останки, принадлежавшие, судя по всему, Джиму.
Билл вырыл яму и положил в нее кости племянника. Из обветшалой грязной куртки мертвеца выпал кожаный мешочек. Это был мешочек с двадцатью четырьмя долларами. Старик зарыл яму. Закурив трубку, Билл произнес: «Эти места не прощают ошибок».
Конец.
Примечания
1
Kiatat — на языке ирокезов имеет двойное значение: «Я в чреве своей матери» или «Я похоронен».
(обратно)
2
Тра́ппер (
англ. trap «
ловушка») —
североамериканский зверолов, промышляющий
пушниной.
(обратно)
3
Вояжёры — люди, занимавшиеся транспортировкой мехов в
каноэ во время развития
меховой торговли.
(обратно)
4
365 метров
(обратно)
5
Нора — в данном контексте, место обитания зверя в большом количестве.
(обратно)
6
Пеммикан — мясной
пищевой концентрат. Применялся индейцами Северной Америки в военных походах и охотничьих экспедициях, а также полярными исследователями XIX — первой половины XX в. Отличается лёгкой усваиваемостью и большой питательностью при малом объёме и весе.
(обратно)
Оглавление
*** Примечания ***
