неоспоримые достоинства. Жаль, что так обернулось…
— А что же дракон? — помолчав, спросил заместитель командующего.
— Мы видели его. Судя по всему, с ним всё в порядке.
— Так вышло, что я знал о планах господина Гурбура обеспечить охрану этого существа, — сказал заместитель. — Признаюсь, сначала я отнёсся к этому скептически, но теперь после гибели полковника, которого мы все очень уважали, я считаю своим долгом исполнить его замысел, как последнюю волю. Мне известно, что вы тоже беспокоились о судьбе чародейственного дракона, поэтому сообщаю вам об этом. Возле драконьего логова с завтрашнего дня егеря будут нести постоянное дежурство. Мы обеспечим его безопасность и сохранность сокровищ.
— Я очень рад, — искренне произнёс Пард. — Замечательно, что это редкое и прекрасное создание будет жить под вашей защитой. А князь…
— А князю об этом знать ничего не нужно, — закончил за него будущий новый командир егерей Зачарованных гор.
***
— Почему ты не рассказал ему всей правды? — допытывался Рыжебрад, когда они с Пардом шли обратной дорогой. — Надо было сообщить обо всех преступных замыслах Гурбура.
— Зачем? — проговорил стрелок. — Полковник и так поплатился жизнью за свой проступок. Для чего забирать у него ещё и честь?
— Слишком ты великодушен, — буркнул гном.
— Понимаешь, — сказал Пард, — этот орк сам был чем-то похож на чародейственного дракона — тоже своего рода уникальное существо. Пусть о нём останется добрая память.
Друзья как раз проходили мимо роковой для полковника горы, и оба посмотрели на её вершину.
— Кстати о драконе, — мгновенно обретая деловой тон, вдруг проговорил Рыжебрад, — вон его пещера.
— Ну и что?
— Как что?! Ты же обещал, что я смогу украсть немного сокровищ. Кроме того, мы заработали. Дракон должен нам!
— Ну хочешь — валяй! Егеря начнут дежурить только завтра…
— А ты не пойдёшь?
— Нет.
Гном ушёл.
Пард присел на землю, привалившись спиной к стволу огромной сосны, и стал ждать возвращения приятеля. Выглянувшее из-за облаков солнце приятно припекало. Пахло древесной смолой и хвоей. Где-то нежно чирикали птицы… Стрелок почти задремал. Вдруг он услышал стремительный топот коротких ног.
По склону вприпрыжку мчался гном. Глаза у него были выпучены, борода дымилась, однако на плече приятно позвякивал увесистый мешок.
— Дракон меня подпалил! — выдохнул Рыжебрад, подбежав к Парду.
— Так тебе и надо! — засмеялся стрелок. — Нечего воровать его золото! Много сумел набрать?
— А, самую малость! — махнул рукой гном. — Не это главное! Ты вот что послушай! Захожу я в пещеру — драконище спит. Я — к сокровищам и начинаю грести всё, что попадается под руки. Вдруг, пальцами чувствую что-то холодное, гладкое, круглое… Раскапываю кучу золотых монет и вижу… перламутровую скорлупу.
— Драконьи яйца! — догадавшись, воскликнул Пард.
— Да! — возбуждённо проговорил Рыжебрад. — Этот дракон — самка. И она выводит потомство. Когда я обнаружил кладку, дракониха проснулась да как пыхнула огнём! Я едва ноги унёс. Но успел заметить, что яиц там много. Так что можешь быть спокоен, по всей видимости, на нашем веку чародейственные драконы не вымрут.
— Хорошо, если так, — улыбнулся Пард.
Ему представился выводок волшебных драконов.
— И вот ещё что, бессеребренник, — проворчал гном, порывшись в мешке, — на! Подаришь своей подружке!
С этими словами Рыжебрад высыпал в руки стрелка пригоршню прекрасных сапфиров.
***
Хорошо было вернуться домой! Пард всегда любил это чувство, возникающее, когда приключение осталось позади и взору открываются знакомые места, где так славно отдыхать от любых тревог. В такие минуты душевные и телесные раны затягиваются, сердце оттаивает, а действительность кажется счастливым сном… Ранним утром стрелок свернул в опрятный переулок, в конце которого стоял их с Июнией небольшой особняк.
Пард чувствовал себя немного виноватым перед ней, словно нашкодивший кот. Обещал в этот раз не влипать ни в какие истории. И вот как вышло! Июния, конечно же, не станет его попрекать, но то, что он не сдержал слова, будет для неё неприятным. А мысль, что стрелок опять рисковал жизнью, больно ранит ей сердце. Пард не любил огорчать свою девушку. Однако иногда это получалось как бы само собой… Вот как сейчас.
Он достал из кармана сапфиры. Какой всё-таки умница Рыжебрад! Хорошо придумал. Камни подойдут Июнии точно под цвет глаз. Пард прикинул, что можно будет сделать из самоцветов ожерелье, и на его эльфийке оно будет смотреться очень красиво. Но главное, как она его встретит? Вот что волновало стрелка. Он не боялся заходить в пещеру к дракону, а сейчас нервничал.
Знакомая дверь… Пард прошёл внутрь дома, позвал, но никто не откликнулся. Он заглянул в столовую, в спальню — Июнии нигде не было. Странно… Она не могла никуда уйти в такой ранний час. Да если бы и ушла, наверняка бы оставила записку. Пард поискал на обеденном столе:
