Переписка [Рашид ад-дин] (fb2) читать онлайн

Рашид ад-дин Переписка

РАШИД АД-ДИН И ЕГО ПЕРЕПИСКА

Творчество Рашид ад-Дина, крупного политического деятеля конца XIII — начала XIV в., неразрывно связано со временем монгольского владычества над странами Ближнего и Среднего Востока, т.е. с тем периодом в жизни этих стран, который наложил неизгладимый отпечаток на всю их последующую историю. Биография^[1] Рашид ад-Дина, хотя и до настоящего времени известная далеко не полностью, чрезвычайно характерна для его эпохи.

Фазлаллах Абу-л-Хайр Рашид ад-Дин Хамадани родился между 1240 и 1247 гг. в Хамадане. Нам не известно социальное положение ни его отца, ни его предков. Весьма вероятно, как предполагает И.П. Петрушевский, что Рашид ад-Дин происходил из незнатной семьи ученых^[2], однако полное имя Рашида, сохранившееся в одной из рукописей его труда, находящихся в Национальной библиотеке в Париже, говорит о том, что и отец, и дед Рашида или были врачами, или знали врачебное искусство^[3]. Очень туманный намек на это мы находим и в историческом произведении Рашид ад-Дина — «Сборнике летописей»^[4].

В правление Абака-хана (1265—1282 гг.) Рашид поступил на государственную службу, но трудно сказать, на какую должность и по какому ведомству. В начале правления Газан-хана (1295—1296 гг.) мы находим Рашида занимающим Должность придворного врача. Рашид ад-Дин был широкообразованным человеком. Он знал ряд языков, знал поэзию, литературу, изучал медицину, ботанику и историю, был сведущ в математике и астрономии, в богословии и, как показала его последующая деятельность, великолепно знал всю бюрократическую механику управления государством. В 1298 г. он был назначен на пост одного из везиров и скоро оказался не только главным советчиком молодого монгольского государя, но и первым после него лицом в государстве. Рашид ад-Дин — представитель местной иранской бюрократии, перешедшей на службу к завоевателям, являлся сторонником централизованной монархии и в отличие от других везиров государства Хулагидов «проводил четкую политическую линию»^[5]. Он был наиболее ярким представителем и умным идеологом того направления в среде господствующих классов государства Ильханов, которое понимало необходимость сильной центральной власти. Его идеалом, которым он стремился увлечь своего повелителя, как я уже отмечала^[6], была домонгольская государственность времен Великих Сельджуков. И старания Рашида не пропали даром. В реформаторских начинаниях Газана нетрудно уловить эту преемственную линию: в текстах указов Газан-хана встречаются неоднократные ссылки на сельджукских правителей и существовавшие при них порядки как на образец разумного государственного устройства^[7]. Часто упоминает в своем историческом сочинении имена Низам ал-Мулка и Малик-шаха и сам Рашид.

Девятнадцать лет стоял Рашид ад-Дин у власти и на протяжении всего этого времени оставался верен старым местным традициям. Вся его политика, как при Газан-хане (1295—1304), так и при его брате и преемнике ильхане Олджайту (1304—1316), была направлена на то, чтобы примирить интересы завоевателей и интересы местной оседлой знати, обуздать произвол кочевых монгольских ханов, сблизить монгольских государей с местной феодальной верхушкой, в какой-то мере восстановить экономическое положение в стране. Конечно, при практическом претворении в жизнь этих принципов не на последнем месте оказывались и личные интересы. Честолюбивое стремление стоять у кормила власти, сохранить за собой и своими родичами высокие и доходнейшие посты не могло не сыграть роли в той последовательности, с которой Рашид-везир боролся со сторонниками политики децентрализации. Забота о личном обогащении и т.п. не мешала, однако, заботам об управлении государством, и именно Рашид ад-Дин явился вдохновителем и, надо полагать, в значительной мере и исполнителем реформ, предпринятых Газан-ханом^[8], реформ, которые в известной мере облегчили положение завоеванного населения, уничтожили многие злоупотребления, сопутствовавшие установлению монгольского господства, способствовали некоторому восстановлению экономической жизни страны. Несомненно и то, что именно Рашиду и его совместной с Газан-ханом реформаторской деятельности обязано государство Ильханов еще несколькими десятками лет существования^[9].

Несмотря на то что за время везирата Рашида чуть ли не вся провинциальная администрация сосредоточилась в руках ближайших родственников и слуг всемогущего везира^[10], Рашид ад-Дин кончил свою жизнь трагически. Политика централизации «не находила прочной опоры в тенденциях феодального развития общества»^[11] и мешала знатным кочевым родам. После смерти султана Олджайту, продолжавшего в своей деятельности политическую линию Газана, на престол Хулагидов был возведен малолетний Абу Са’ид. Регент малолетнего султана эмир Чубан, вождь наиболее сильной группировки кочевой знати, был тесно связан с противником Рашид ад-Дина, вторым везиром Тадж ад-Дином ‘Али-шахом^[12].

Лишившись поддержки со стороны государя, Рашид ад-Дин в 1317 г. был вынужден уйти в отставку, а через год пал жертвой составленного врагами заговора^[13]. Обвиненный в отравлении султана Олджайту, Рашид ад-Дин вместе со своим сыном Ибрахимом, кравчим государя, был предан 18 июля 1318 г. мучительной казни. Его семья подверглась гонению, имущество было конфисковано, выстроенный Рашидом квартал в Тебризе разгромлен. И лишь около десяти лет спустя Рашид ад-Дин был оправдан, семье его частично возвратили состояние, а его сын Гийас ад-Дин стал везиром и попытался продолжить в политике линию отца.

Рашид ад-Дин был не только крупным политическим деятелем, но и большим разносторонним ученым^[14]. Превратившись по приказу Газана в историка, он создал труд, который сохранил его имя в веках, труд, который и сегодня считается лучшим источником по истории монгольского владычества на Ближнем Востоке. «Сборник летописей» Рашид ад-Дина содержит огромное количество фактов, касающихся состояния экономики и социального строя подвластных Ильханам стран. В этом отношении ни одно произведение историографии XIII—XIV вв. не может идти с ним в сравнение. На основании материалов, содержащихся в историческом труде Рашид ад-Дина, можно судить и о системе землевладения, и о системе землепользования в XIII в. и о видах налогов, и о способах их взимания, и о всевозможных повинностях крестьян, и об общем экономическом положении страны и т.д., и т.п.

В части, относящейся к правлению Газан-хана (особенно в заключающих это повествование сорока рассказах), «Сборник летописей» приобретает значение документального источника, так как свой подробный рассказ о преобразованиях Газан-хана Рашид ад-Дин иллюстрирует текстами самих указов. Общий панегирический тон «Сборника летописей» — неизбежное следствие того, что книга писалась по повелению государя и для государя, — не снижает огромного значения этого труда как исторического источника^[15].

«Сборник летописей» Рашид ад-Дина, представляющий, по выражению В.В. Бартольда, «последнее слово»^[16] средневековой персидской историографии, уже около полутораста лет привлекает внимание исследователей, и вокруг этого памятника существует обширная литература. Изучением и изданием «Сборника летописей» и сегодня широко занимаются во всем мире^[17].

«Переписка» Рашид ад-Дина и ее история

Наряду со «Сборником летописей» интереснейшим источником по истории стран Ближнего и Среднего Востока XIII—начала XIV в. является переписка Рашид ад-Дина. История этого памятника значительно менее известна, чем все связанное со «Сборником летописей».

Письма Рашид ад-Дина были собраны и объединены в одну книгу отнюдь не им самим, а спустя ряд лет после его смерти, во время везирата его сына Гийас ад-Дина Мухаммада Рашиди, т.е. между 1327 и 1336 гг.^[18]. Составителем этого сборника писем стал в свое время состоявший на службе у Рашид ад-Дина и скорее всего бывший его секретарем Мухаммед Абаркухи. Книга была названа им Саваних ал-афкар-и Рашиди, т.е. «Думы и размышления Рашида». Целью ее составления, как пишет Мухаммад Абаркухи, было прославление Рашид ад-Дина, его красноречия и мудрости, которые должны служить примером и образцом^[19]. Видимо, в тех же целях назидания в «Переписку» были включены и письма, содержащие небольшие дидактические трактаты^[20]. В этих письмах совершенно отчетливо выступает зависимость автора от других, более ранних образцов как персидской назидательной прозы (в первую очередь от Кабус-наме), так и персидской литературы вообще (например, от Шах-наме, произведений Са’ди и др.).

Следует также заметить, что стиль писем, особенно в изящных началах, далеко не однороден, и можно предполагать, что порой они писались не самим Рашид ад-Дином, а его секретарями. Вместе с тем именно в этой части памятника сохранилось влияние сложившегося еще в домонгольское время персидского эпистолярного стиля.

В тех же частях «Переписки», где мы находим хозяйственные и деловые распоряжения, и в письмах, написанных в форме указа жителям тех или иных городов, стиль изложения и язык «Переписки» перекликаются со «Сборником летописей»^[21], а также повторяют обычные для деловых документов того времени формулы.

Объяснением тому, что на страницах «Переписки» сохранились многочисленные хозяйственные распоряжения, вернее всего может служить предположение И.П. Петрушевского о том, что прославление Рашид ад-Дина после его смерти делалось в первую очередь в интересах его наследников^[22].

Собранные в одну книгу письма Рашид ад-Дина получили известное распространение на Востоке. Они несколько раз переписывались как на грани XIV—XV вв. (старая рукопись, из коллекции Э. Брауна), так и в последующие века вплоть до середины XIX в. (новая рукопись из коллекции Э. Брауна и ряд рукописей иранских коллекций). И не только переписывались, но и жили своеобразной жизнью. Так, в конце XV в. переписка Рашид ад-Дина была известна при дворе Тимуридов и ряд его писем^[23] был включен Сайф ад-Дин-хаджжи ибн Низамом ал-‘Акили в его сочинение, носящее название Асар ал-вузара’, посвященное наиболее известным везирам всех времен^[24].

Для истории «Переписки» Рашид ад-Дина любопытна и наша ленинградская рукопись: переписчиком ее опущено большинство конкретных экономических материалов (как, например, почти все росписи имущества, владений, пенсий и т.п.), но зато сохранены многочисленные блещущие красотой стиля периоды. Поэтому можно допустить, что уже в XVII в. письма Рашида, как и хотел того составитель «Переписки», рассматривались как литературное произведение. Видимо, о том же свидетельствует и неоднократная переписка писем Рашида уже в середине XIX в. (например, для библиотеки известного библиофила принца Бахман-мирзы).

В Европе о существовании «Переписки» Рашид ад-Дина стало известно в начале прошлого столетия, с тех пор как французский дипломат и востоковед Ж.-Л. Руссо^[25] опубликовал каталог собранных и вывезенных им из Алеппо восточных рукописей^[26]. Его коллекция была вскоре затем приобретена Академией наук в Петербурге и в 1819 г. подарена вновь организованному Азиатскому музею. Так называемая «Первая коллекция Руссо» содержала около 500 арабских, персидских и турецких рукописей, в числе которых находилась и рукопись XVII в. «Переписки» Рашид ад-Дина^[27].

Приобретение богатой коллекции восточных рукописей вызвало ряд публикаций, характеризующих собрание. Так, в том же 1819 г. в «Прибавлении» к 91 (по-немецки) и 93 (по-русски) номерам «Санкт-Петербургских ведомостей» директор Азиатского музея X.Д. Френ поместил сообщения о «важном обогащении... Азиатского музея»^[28], упомянув в том числе и «Переписку» Рашид ад-Дина^[29].

Хотя о существовании нового памятника, относящегося к эпохе монгольского владычества на Ближнем и Среднем Востоке, казалось бы, и стало известно, а о Рашид ад-Дине много писали как в XIX, так и в XX в., его переписка почему-то не привлекла к себе внимания даже тех исследователей, которые непосредственно занимались Рашидом^[30]. «Переписка» осталась неизвестной и И.Н. Березину, и Э. Блошэ, и даже В.В. Бартольду. И только через сто лет после того, как «Переписка» Рашид ад-Дина появилась в Европе, она привлекла к себе внимание английских ориенталистов, но привлекла его лишь благодаря двум новым приобретенным на Востоке рукописям этого сочинения. Они были привезены в Англию А. Хоутум-Шиндлером^[31], а от него попали к Эдварду Брауну^[32], которому письма Рашид ад-Дина и обязаны уже более широкой известностью.

Приобретя в 1917 г. коллекцию А. Хоутум-Шиндлера, Э. Браун уже в октябре того же года опубликовал ее описание, две страницы которого посвящены «Переписке»^[33]. Оценив по достоинству письма Рашид ад-Дина как чрезвычайно интересный и важный для изучения эпохи монгольского владычества источник, Э. Браун считал, однако, что принадлежащие ему рукописи являются уникальными^[34].

В 1920 г. вышла книга Э. Брауна по истории персидской литературы времен монгольского нашествия. В ней он повторил краткое описание находившихся в его владении рукописей «Переписки» Рашид ад-Дина и дал уже полный перечень всех пятидесяти трех писем, указав адресаты и изложив в нескольких словах основное содержание каждого письма^[35]. Перечень этот был, однако, составлен не самим Брауном, а воспроизводил вкратце опись, сделанную Г. Ле Стренджем на основании заметок А. Хоутум-Шиндлера^[36], и в продолжение нескольких десятилетий заменял многим востоковедам знакомство с самим памятником.

В 1921 г. вышла книга Э. Брауна, посвященная арабской медицине, где в разделе об Иране он отвел ряд страниц^[37] Рашид ад-Дину и изложил — несколько более подробно, чем в своей предыдущей работе, — содержание тех писем, которые имеют значение для истории персидской медицины. Книга эта представляет собой записи лекций, читанных Брауном в 1919—1920 учебном году в Медицинском колледже Кембриджа. Следует заметить, что и при подготовке книги по истории арабской медицины, так же как и при написании «Истории персидской литературы времен татарского владычества», Э. Браун воспользовался не столько самой рукописью, сколько извлечениями из нее, сделанными на сей раз жившим в то время в Кембридже Мухаммедом Шафи’^[38].

Примерно в эти же годы Мухаммад Шафи’ стал подготовлять сокращенный английский перевод «Переписки» Рашид ад-Дина и даже намеревался, как указывалось Брауном и Никольсоном, его опубликовать, однако и в 1955 г. перевод еще оставался в рукописи^[39]. Не издан он, насколько я могу судить, и до настоящего времени.

Последнее, что мы находим у Э. Брауна относительно «Переписки» Рашид ад-Дина, — это две страницы, посвященные ей в оставленном самим Брауном, но изданном уже после его смерти Р. Никольсоном каталоге брауновского рукописного собрания^[40]. В каталоге в основном повторены уже опубликованные Брауном материалы относительно принадлежавших ему рукописей «Переписки», хотя в некоторых деталях данные каталога расходятся с ранее написанным Брауном. Вместе с тем в каталоге Брауном вновь подчеркнуто, что письма Рашида содержат большое количество интересного, редко встречающегося в персидских историях материала^[41].

Следующим этапом в истории изучения «Переписки» Рашид ад-Дина является публикация нескольких писем Рашид ад-Дина, предпринятая в середине 20-х годов известным иранским филологом Вахидом Дастгарди на страницах издававшегося им журнала «Армаган». Вахидом Дастгарди полностью опубликованы пять больших писем Рашид ад-Дина: письмо № 13 — маулане Садр ад-Дину Мухаммаду Турке^[42], № 20 — сыну ‘Абд ал-Латифу^[43], письмо № 19 — сыну ‘Али, № 21 — сыну Джалал ад-Дину^[44] и письмо № 22 — сыну Шихаб ад-Дину^[45]. В основу публикации легли две сохранившиеся в Иране рукописи. К сожалению, никакого описания использованных им рукописей Вахид Дастгарди не дает.

В 30-е годы в востоковедной литературе промелькнуло несколько упоминаний о существовании ценной коллекции писем Рашид ад-Дина^[46]. О переписке Рашид ад-Дина как важном литературном и историческом источнике писал в начале 30-х годов ‘Аббас Экбал в первом томе своего фундаментального исследования, посвященного истории Ирана XIII—XIV вв. ‘Аббас Экбал не только писал о значении данного источника, но и явно пользовался им (какой именно рукописью — неизвестно, так как никаких ссылок на это в книге нет), поскольку ряд приводимых им фактов, например о Руб’-и Рашиди, мог быть почерпнут только из «Переписки»^[47].

В 1940 г. была опубликована небольшая статья М. Шафи’, в которой автор писал о ценности переписки Рашид ад-Дина как источника по истории монгольского времени и разбирал письма Рашида, относящиеся к Индии^[48].

В 40-е же годы появились и первые статьи А.А. Али-заде и И.П. Петрушевского, где «Переписка» Рашид ад-Дина впервые была привлечена как источник по социально-экономической истории монгольского времени^[49], а в 1946 г. английский иранист Р. Леви весьма бездоказательно объявил «Переписку» Рашид ад-Дина индийской подделкой XV в.^[50]. В специальной ответной статье И.П. Петрушевский полностью отверг все доводы Р. Леви, доказав, что его мнение малообоснованно и не может быть принято. Гипотеза Р. Леви, писал И.П. Петрушевский, не позволяет ответить на вопрос, «с какою практическою целью фальсификатор предпринял бы столь сложную и трудоемкую работу»^[51]. «Переписка» не может быть и позднейшей индийской подделкой, как то пытается утверждать Р. Леви, так как письма изобилуют терминами, мелкими фактами и подробностями, которые мог знать только «политик, живший в Иране в эпоху владычества Ильханов на рубеже XIII и XIV вв., и которые измыслить чужеземцу было нельзя»^[52].

К этому следует добавить, что с гипотезой Р. Леви уже совершенно не вяжется то, что наиболее старая из описанных в настоящее время рукописей относится, по определению М. Шафи’, к границе XIV и XV вв., и что письма Рашид ад-Дина не только были уже известны в XV в. на Востоке, но даже частично сохранились, как указывалось выше, в сочинении другого средневекового автора этого времени.

Следующий этап в истории изучения «Переписки» Рашид ад-Дина связан с именем уже упоминавшегося выше профессора, а одно время главы Востоковедного колледжа в Лахоре — Мухаммада Шафи’. В 1947 г. М. Шафи выпустил хорошо выполненное издание текста памятника^[53]. Работа над подготовкой издания, как явствует из опубликованной в 1940 г. статьи Шафи’ о письмах Рашид ад-Дина, относящихся к Индии^[54], была начата примерно в это время, а задумано оно было, возможно, и раньше, так как, как уже отмечено выше, еще в 20-е годы М. Шафи’ изучал рукописи из коллекции Э. Брауна, и начиная с 1921 г. в течение ряда лет в «Е.J.W. Gibb Memorial Series» помещались анонсы о том, что краткий перевод писем Рашид ад-Дина, выполненный М. Шафи’, будет издан в этой серии.

В основу лахорского издания «Переписки», как об этом можно судить по указанной статье, была положена более старая из рукописей коллекции Э. Брауна. Для сравнения привлечены также тексты опубликованных в «Армагане» писем (№ 13, 20, 21 и 22). Тексты писем, сохранившиеся в Асар ал-вузара’, сличены с рукописью данного произведения, однако какой именно — неизвестно. Сказать что-либо более точно о принципах, которыми руководствовался М. Шафи’ при подготовке публикации, и рукописях, положенных в ее основу, не представляется, к сожалению, возможным, так как в лахорском издании нет предисловия издателя и вопросы эти нигде не оговорены.

М. Шафи’ снабдил публикацию текста «Переписки» многочисленными примечаниями (и подстрочными, и в конце книги), которые указывают разночтения, содержат толкования ряда малопонятных мест, отсылки к персидским средневековым словарям, а иногда и к европейской востоковедной литературе, указания, в каких других средневековых восточных сочинениях и в каком контексте встречаются многие из упоминающихся в «Переписке» лиц и географических названий, в большинстве своем точные указания, из какого места Корана взята та или иная цитата, определение авторства стихов и т.п. Многие из этих примечаний привлечены в комментарии к переводу.

Издание «Переписки» Рашид ад-Дина высоко оценено В.Ф. Минорским, который считает, что с появлением этой публикации «статья Р. Леви теряет свое значение»^[55].

Почти одновременно с изданием Шафи’, в 1948 г., в журнале Тебризского университета Хусайи Нахджувани в статье, посвященной Руб’-и Рашиди — кварталу, выстроенному Рашид ад-Дином в Тебризе, — опубликовал полный текст письма № 17 и с некоторыми сокращениями текст писем № 18 и № 51^[56].

Публикация Хусайна Нахджувани основана на драгоценной, по его словам, рукописи из личной библиотеки известного тебризского библиофила Мухаммада Нахджувани^[57], брата автора.

Автору статьи лахорское издание «Переписки» неизвестно, но опубликованные тексты совпадают. Имеющиеся разночтения несущественны и, что любопытно, в ряде случаев повторяют разночтения между изданием Шафи’ и нашей ленинградской рукописью^[58].

В 1950 г. на страницах журнала «Даниш» появилась еще одна интересная публикация отрывка из «Переписки» Рашид ад-Дина, позволяющая восстановить дефектное в издании М. Шафи’ предисловие составителя «Переписки». Предпринята она была, по словам публикатора, для того, чтобы заполнить существующие в публикации М. Шафи’ пропуски^[59].

В 50-х и 60-х годах «Переписка» Рашид ад-Дина продолжает привлекаться в трудах советских иранистов^[60], в первую очередь, как уже отмечалось, А.А. Али-заде и И.П. Петрушевского. Широко использованы материалы, содержащиеся в письмах Рашид ад-Дина, в появившихся в эти годы статьях И.П. Петрушевского о сельском хозяйстве. Ирана XIII—XIV вв. и, наконец, в вышедшем уже в 1960 г. его исследовании о земледелии и аграрных отношениях монгольского времени^[61]. Должное место в ряду других источников этого периода отведено «Переписке» Рашид ад-Дина и в выпущенной в 1956 г. книге А.А. Али-заде, посвященной социально-экономической и политической истории монгольского времени^[62]. Использована переписка Рашид ад-Дина и в работах А.И. Фалиной и Р.К. Кикнадзе^[63].

В последние годы в трудах современных иностранных ориенталистов «Переписка» Рашид ад-Дина упоминается значительно чаще, чем раньше, и все-таки, хотя текст ее и издан уже более двадцати лет назад, она, как это ни странно, как источник по социально-экономической истории практически не используется. А ведь о значении «Переписки» как источника писали не только в советской востоковедной литературе, писал об этом, например, и такой известный исследователь к издатель «Сборника летописей» Рашид ад-Дина, как профессор Карл Ян^[64].

Я знаю лишь одну большую статью американского ученого X. Шурмана, появившуюся в 1956 г., где данные «Переписки» по-настоящему широко привлечены при исследовании налоговой терминологии монгольского времени. X. Шурман привел в своей статье также перевод двух больших отрывков из письма № 22^[65], говорящих о налоговой системе Ильханов.

«Переписка» Рашид ад-Дина не использована, например, в таких работах, как исследование А. Лэмбтон о землевладельцах и крестьянах средневекового Ирана (автор лишь упоминает о существовании данного сочинения), и во втором издании большой книги Б. Шпулера, специально посвященной монголам в Иране^[66].

Значительно более широко привлекается «Переписка» Рашид ад-Дина современными учеными Ирана. Она используется и в книгах, посвященных истории отдельных городов и областей Ирана, и в книгах по истории культуры, и в многочисленных статьях, посвященных тем или иным событиям или явлениям монгольского времени^[67].

Говоря о книгах, вышедших в Иране в последнее десятилетие, несколько подробнее следует остановиться на появившемся в 1959 г. в Тегеране издании Асар ал-вузара’^[68]. Издание это снабжено обширными примечаниями издателя Хусайни Урмави, занимающими в разделе, посвященном письмам Рашид ад-Дина^[69], порой больше места, чем текст самих писем. Урмави сличает тексты писем с лахорским изданием «Переписки», поясняет отдельные слова и фразы, недоумевает по поводу встречающихся в письмах Рашид ад-Дина терминов и т.д. Но больше всего места в этих примечаниях занимают рассуждения о том, что ряд разделов письма № 21 сходен и по сути и по форме с тем, что можно найти в произведении современника Рашид ад-Дина — Фазлаллаха Мунши (или Фазлаллаха Хусайни) Та’рих-и му’джам. Установив существование этой зависимости^[70], Урмави со страшным негодованием обрушивается на Рашид ад-Дина, поскольку, по его мнению, именно он заимствовал из Та’рих-и му’джам, а не наоборот: ведь Рашид был везир и не мог иметь столько времени для литературных занятий, сколько его было у Фазлаллаха Хусайни^[71].

Урмави обвиняет Рашид ад-Дина в воровстве и плагиате и считает, что обнаруженное им заимствование из труда «видного писателя своего времени» роняет престиж и уменьшает достоинство Рашид ад-Дина^[72]. Следует, однако, заметить, что мнение о Фазлаллахе Хусайни как о выдающемся писателе весьма преувеличено^[73], а в тех местах, где речь идет о дидактических наставлениях, оригинальности вообще нельзя даже требовать, поскольку в наставлении сыну отец, естественно, приводил установившиеся, принятые истины. Вызывает удивление тот факт, что Хусайни Урмави, по всей вероятности, незнаком с востоковедной литературой, где неоднократно писалось об источниках Рашид ад-Дина (применительно к «Сборнику летописей»), и что, столь возмущаясь Рашид ад-Дином, он почему-то уже без всякого негодования, пишет, что превозносимая им Та’рих-и му’джам сама не являлась оригинальным произведением, а повторяла более старые сочинения.

Рукописи «Переписки»

В настоящее время мне известно упоминание 13 рукописей «Переписки» Рашид ад-Дина^[74]. Из них в той или иной мере описаны и датированы восемь. Из остальных пяти рукописей о трех можно составить какое-то представление по опубликованным из них отрывкам, об одной — по написанной на ее основании обширной статье со ссылками и цитатами из нее, наконец, о последней, пятой, ничего не известно, кроме самого факта ее существования.

Из 13 рукописей «Переписки» две находятся в Кембридже, одна в Ленинграде, одна — в Стамбуле, остальные в Иране. Упоминания о большинстве рукописей, находящихся в Иране, очень скудны, история их мне неизвестна, а сообщения о них почерпнуты из книг и журналов, выходивших на протяжении последних 45 лет, поэтому очень возможно, что где-то я дважды пишу об одной и той же рукописи, зная о ней из разных источников, но не имея возможности их сопоставить. Подобные сомнения особенно вызывают четыре упоминаемых ниже сборника*** и ***, включающих «Переписку» Рашид ад-Дина.

Итак, известные мне сейчас рукописи «Переписки» Рашид ад-Дина при расположении первых восьми согласно хронологическому принципу таковы:

1) Первая рукопись из коллекции Э. Брауна, которая, как указывалось выше, по моему мнению, легла в основу публикации М. Шафи’. Она не имеет ни названия, ни даты, но, по определению Мухаммада Шафи’, относится к концу XIV или самому началу XV в.^[75]. Рукопись состоит из 182 листов, написана четким почерком^[76] и содержит 53 письма. Рукопись дефектна: отсутствует начало в предисловии и в первом письме. Э. Браун считал, что рукопись не имеет и конца. Однако М. Шафи’, исходя из аналогии с десятью другими письмами, не имеющими в конце традиционного ***, предполагает, что последнее, пятьдесят третье, письмо закончено полностью и дефекта в конце рукописи нет^[77]. Сравнение с ленинградской рукописью, где данное письмо сохранилось целиком (отсутствует лишь заглавие), позволяет подтвердить вывод М. Шафи’. В конце письма № 53 в ленинградской рукописи также нет традиционной формулы «Мир вам!», но добавлено благопожелание, позволяющее думать, что письмо сохранилось полностью (подробнее см. ниже письмо № 53 и комментарий к нему).

Судьба данной рукописи, как уже указывалось, такова: в декабре 1908 г. она была приобретена в Тегеране А. Хоутум-Шиндлером, от него попала к Г. Ле Стренджу, а от последнего — к Э. Брауну. Вместе со всей его коллекцией рукописей она перешла в. 1926 г. в библиотеку Кембриджского университета, где и продолжает находиться в настоящее время^[78].

2) Рукопись из библиотеки Хаджжи Хусайна Ага-Малика. Название — Саваних ал-афкар-и Рашиди, датирована 968/1560-61 г. Согласно описанию, данному Фуадом ‘Абдалма’ти ас-Сайадом, в рукописи 149 листов, на каждом листе 17 строк. Почерк — хороший, четкий насх, заголовки выделены красным^[79]. В рукописи библиотеки Ага-Малика полностью сохранилось начало (и введение Мухаммада Абаркухи и № 1) и, насколько можно судить по нескольким словам, брошенным вскользь Фуадом ‘Абдалма’ти ас-Сайадом, сохранилось и последнее письмо № 53.

Основываясь на небольшом отрывке из этой рукописи, опубликованном на страницах журнала «Даниш», в котором много неточных мест, есть испорченные фразы и т.п., трудно сказать, вина ли это самой рукописи или типографские ошибки журнала «Даниш», где многое напечатано довольно небрежно.

3) Ленинградская рукопись Муншаат-и Рашиди. Принадлежит Ленинградскому отделению Института востоковедения Академии наук СССР^[80] и относится, как указывалось выше, к первой коллекции Руссо. Переписка рукописи была закончена в последних числах раджаба 1088/конце сентября 1677 г. Переписчик — ‘Али Наки ибн ‘Абд ал-Кадир ал-Курайши ал-Бихбахани. Рукопись переписана для некоего паши Хасан-аги^[81]. В ленинградской рукописи 74 листа, на каждом листе 15 строк, переплет — восточный, кожаный, почерк — наста’лик. Пагинация — европейская, сделанная, видимо, рукой X.Д. Френа.

Из пятидесяти трех писем, опубликованных М. Шафи’, в ленинградской рукописи представлены лишь тридцать три^[82], причем часть из них не полностью^[83]. Порядок расположения писем в ленинградской рукописи также несколько иной. В отличие от обеих рукописей из брауновской коллекции, дефектных в начале, в ленинградской рукописи «Переписки» начало сохранилось. Но это не введение Мухаммеда Абаркухи, секретаря и собирателя писем Рашид ад-Дина, которым начинается публикация Мухаммада Шафи’ (оно в рукописи ленинградского собрания вообще отсутствует), а начало того письма, которое в лахорском издании названо первым. В отличие от всех остальных писем как в брауновской, так и в ленинградской рукописях оно не имеет ни заголовка, ни какого-нибудь личного обращения к сыну, а начинается традиционной формулой ***^[84]. По содержанию — это восхваление бога и рассуждения о вере. Таким образом, можно предположить, что данное «письмо» не является письмом в строгом смысле слова, а также представляет своеобразное введение.

Любопытно отметить, что в перечне содержания и адресатов писем, данном в свое время Э. Брауном в его «Истории персидской литературы времен татарского владычества»^[85], отрывок, названный М. Шафи’ первым письмом, самостоятельно не выделен и, видимо, отнесен как конец к предисловию Мухаммада Абаркухи. Письмо № 1 согласно нумерации Брауна — это письмо Рашид ад-Дина к Маджд ад-Дину Исма’илу Фали, по нумерации же, принятой М. Шафи’, оно является вторым, правда, строго говоря, вторым номером, а не вторым письмом.

С № 3 и до № 23 (сохранилось частично) письма в ленинградской рукописи идут подряд и в том же порядке, что и в издании М. Шафи’. Затем на том же листе 53,, где кончается № 23, начинается письмо № 25, а за ним опять подряд идут письма № 26, 27 и начало письма № 29. Дальше, с листа 63, следуют, начинаясь и обрываясь на полуслове, отрывки различных писем^[86], среди которых (лл. 66б—69а) полностью сохранилось письмо № 53. Кончается ленинградская рукопись письмом, которое по общепринятой нумерации является пятидесятым. В нем сохранились две страницы начала с соболезнованиями адресату по случаю утраты им сына, но опущена часть, перечисляющая посылаемые для поминания усопшего дары, вместо этого следует колофон.

Современное состояние ленинградской рукописи говорит о том, что ряд листов из нее утерян. При переплете л. 63 был вшит не на место, он должен следовать за л. 69^[87]. Однако можно предполагать, что и в первоначальном виде порядок писем в этой рукописи был несколько иным, чем тот, что мы знаем по рукописям брауновской коллекции: непосредственно друг за другом следовали письма, которые известны теперь как № 35, 53 и 51 и № 48 и 50. Судить об этом можно по тем листам ленинградской рукописи, на которых одновременно сохранились конец одного письма и начало другого.

Характерной особенностью ленинградской рукописи, как отчасти уже говорилось выше, является то, что целый ряд писем (например № 18, 19, 22, 50) в ней короче, чем в лахорском издании: пропущены росписи владений, земель, даруемого имущества и т.п. Значительно короче и явно сокращены уже в XVII в. при переписке рукописи все заголовки к письмам. Основной же текст писем, сохранившихся в ленинградской рукописи, почти не отличается от изданных М. Шафи’. Существующие разночтения (оговорены в комментариях к каждому письму) обычно не имеют смыслового значения. Чаще всего это замена слов или выражений равнозначными, например *** вместо ***, *** вместо *** и т.п.

4) Рукопись Центральной библиотеки Тегеранского университета. Переписка Рашид ад-Дина является составной частью сборника *** (№ 5123) и называется Мукатиб-и Рашиди или Саваних ал-афкар. Данный сборник написан наста’ликом XII—XIII вв. х., на л. 26 сохранилась помета: 1224/1809-10 г.^[88].

5) Рукопись Библиотеки Сената в Тегеране. Переписка Рашид ад-Дина входит как составная часть сборника *** (№ 4724) и называется Саваних ал-афкар-и-Рашиди. Рукопись написана наста’ликом XII—XIII вв. х. и в конце сохранила помету с датой 1254/1838-39 г.^[89].

6) Вторая рукопись из коллекции Э. Брауна. Она относится к середине XIX в. и, по единодушному мнению самого Брауна, Никольсона и Шафи’, представляет собой копию его первой рукописи^[90]. Если в 1917 г. Браун писал, что рукопись эта принадлежала ранее Бахман-мирзе и что она не датирована, то в изданном Никольсоном каталоге брауновской коллекции мы находим уже, что это копия, сделанная для принца Бахман-мирзы в Тегеране, в 1266/1849-50 г.^[91].

7) Тебризская рукопись, принадлежащая Национальной библиотеке в Тебризе № 413. Называется Мукатибат-и Рашиди. Переписана Мухаммадом ‘Али Табризи в 1303/1885-86 г.^[92].

8). Рукопись собрания Ага Йахйа Зука. Название — Мукатибат-и Рашиди. Наста’лик XIII в. хиджры^[93].

9—10) Две рукописи, которые легли в основу публикации писем Рашид ад-Дина на страницах журнала «Армаган». В середине 20-х годов одна из них принадлежала Хаджи Сайиду Насрулле, вторая — ‘Азизаллах-хану Фуладванду Бахтийари. Вахид Дастгарди называет обе эти рукописи словом ***^[94].

11) Рукопись из собрания Мухаммада Нахджувани. Ряд отрывков из нее был в 1948 г. опубликован Хусайном Нахджувани^[95].

12) Рукопись библиотеки Стамбульского университета № 884. Материалы этой рукописи широко привлечены в статье З.В. Тогана. Автором статьи указано, что стамбульская рукопись полнее рукописей брауновской коллекции^[96].

13) Рукопись, находившаяся в 1950 г. в книготорговом заведении Экбала в Тегеране. Ничего больше о ней мне не известно^[97].

«Переписка» как источник

Эпоха монгольского владычества в Иране и сопредельных странах очень богата источниками, в этот период было создано много больших исторических сочинений. Имена Вардана, Киракоса, Насави, Джузджани, Джувайни, Ибн ал-Асира, Хамдаллаха Казвини, Вассафа — широко известны. Почти все они не только очевидцы, но и участники описываемых событий, а потому их сочинения уже сами по себе являются документами данной эпохи. Очень важной для современного исследователя является возможность сопоставить официальную историографию, создававшуюся при дворах монгольских ханов, с историографией покоренных монголами народов, в первую очередь с сочинениями армянских историков, возможность привлечь памятники сирийской историографии, а также свидетельства европейских путешественников, таких, например, как Марко Поло и др.

И все-таки, несмотря на это обилие источников и на то, что каждый из них сам по себе представляет большой исторический интерес, «Переписка» Рашид ад-Дина по праву должна занять среди них одно из центральных мест. Характер этого памятника — получастная, полуофициальная переписка всемогущего везира — говорит уже сам за себя: из писем мы узнаем то, что нельзя найти ни в одной официальной истории того времени, и вместе с тем материалы «Переписки» на каждом шагу перекликаются с другими источниками данного периода, и в первую очередь со «Сборником летописей». Однако, поскольку письма содержат значительно больше конкретных данных о жизни, чем любое историческое повествование, «Переписка» во многом дополняет другие источники и раскрывает те явления социально-экономической жизни, которые известны лишь в самых общих чертах из исторических сочинений того периода.

Рашид ад-Дин не только политик, стоявший у кормила власти, но и широкообразованный человек: врач, ботаник, историк, богослов и поэт сочетались в нем с государственным деятелем. Разносторонен был этот человек, столь же разносторонней была его переписка. Хозяйственные распоряжения перемежаются в ней с распоряжениями государственного порядка; домашние дела — с рассказами о военных приготовлениях; изложение политических взглядов — с дидактическими наставлениями; богословские рассуждения — с медицинскими сведениями; одновременно с именем пророка и мусульманских святых упоминаются имена Платона и Галена. Рашид ад-Дин украшает свои письма стихами — и персидскими и арабскими, пересыпает бесчисленными цитатами из Корана. Он цитирует и известных поэтов (особенно Са’ди, Низами, ал-Мутанабби и Сана’и) и приводит, видимо, собственные стихи. Довольно большое место в «Переписке» занимают дидактические наставления, очень близкие и по-своему духу и по содержанию тому, что мы находим в иранской дидактической литературе, особенно в Кабус-наме. Причем совпадение с Кабус-наме порою бывает чуть ли не текстуальным (см., например, письмо № 27, а также письма № 20, 21, 22). Увещевая сыновей или давая им отеческие наставления, как следует себя вести в том или ином случае жизни, Рашид иногда приводит и назидательный рассказ из прошлых времен (см., например, № 29), а рядом — сухие перечни принадлежащих ему земель, скота, количества крестьян и рабов, таблицы налогов и рекомендуемых размеров налоговых обложений с того или иного района, описи земельных владений, чертежи новых каналов, планы поместий, описание городов, перечень вакуфных имуществ, перечень того, что должно составлять содержание служителей ханака или абваб ал-бирр, указание размеров пенсий и подарков тем или иным богословам или ученым, перечни медикаментов и плодовых деревьев, тканей и драгоценных камней и т.п. Разнообразен и круг адресатов Рашид ад-Дина. В основном это сыновья, которые занимали различные высокие административные посты в провинциях. Но наряду с ними мы встречаем имена местных династов, крупных чиновников того времени, известных богословов, ученых, врачей. Сохранилось письмо Рашида к ардебильскому шейху Сафи ад-Дину, эпониму династии Сефевидов. Есть письма к управляющим его имениями, к его вольноотпущенникам, пять писем содержат обращения Рашида-везира к жителям и знати городов, и, наконец, три письма адресованы Рашиду другими лицами. Это разнообразие «Переписки» Рашид ад-Дина дает в руки исследователя разносторонний и интересный материал. В «Переписке» мы находим сведения и о социальной жизни эпохи (налоги, землевладение, ленные отношения, рабство, ремесло, торговля и т.п.), и о политической истории, и о культуре того времени.

Причем конкретность содержания позволяет делать обобщения почти в каждом таком направлении и с равным правом говорить как о значении писем Рашид ад-Дина для изучения истории иранской медицины (Э. Браун^[98]), так и восстанавливать на их основе картину крупного феодального хозяйства XIII—XIV вв. (А.А. Али-заде и И.П. Петрушевский^[99]). Но в первую очередь, конечно, «Переписка» важна как источник по социально-экономическим отношениям и политической истории эпохи монгольского владычества в Иране, странах Закавказья и отчасти Средней Азии.

В «Переписке» значительно болеечетко и откровенно, чем в «Сборнике летописей», выступают политические взгляды автора. Прежде всего бросается в глаза совершенно определенное стремление рассматривать государство Ильханов как иранское. Не только собственно территорию улуса Хулагидов, но и многие прилежащие земли Рашид ад-Дин именует ***, а кочевых монгольских ханов называет не иначе, как «эмирами»^[100] и «государями ислама». Сквозь всю «Переписку» проходят мысли о необходимости точной фиксации налогов и их размеров, о пресечении злоупотреблений чиновников фиска на местах, а также их излишней инициативы и даже мысли об обуздании произвола со стороны монгольских эмиров. Строгость и сдержанная умеренность по отношению к ра’ийатам — вот проповедуемый Рашидом идеал.

Говоря, например, о том, что такое казна правителей и как она должна содержаться, Рашид ад-Дин объясняет, что «приходное казнохранилище — это ра’ийат», так как казна «наполняется их усердным трудом и [тем, что они живут] в достатке» (№ 22). Разъясняя, что правители должны соблюдать разумную умеренность при эксплуатации подданных и что от справедливости правителей в конечном счете зависит процветание страны, Рашид ад-Дин приводит в доказательство ряд вытекающих друг из друга положений, расположенных им внутри замкнутого круга^[101], что, по-видимому, должно само по себе лишний раз символизировать взаимосвязанность всех этих явлений. Нельзя получить царство, наставляет Рашид ад-Дин, не имея войска, а войско содержится исключительно благодаря налогам, взимаемым с ра’ийатов, ра’ийатов же можно сохранить^[102], лишь проявляя по отношению к ним справедливость (№ 22).

Это место из письма № 22, как уже отмечал И.П. Петрушевский^[103], напоминает речь Газан-хана к знати, приведенную в «Сборнике летописей». Устами Газан-хана Рашид ад-Дин так увещевает эмиров, слишком усердствовавших в эксплуатации крестьян: «Я не держу сторону райатов-тазиков, — говорит Газан-хан. — Если польза в том, чтобы всех их ограбить, то на это дело нет никого сильнее меня. Давайте будем грабить вместе. Но ежели вы в будущем будете надеяться на тагар и столовое довольствие и обращаться [ко мне] с просьбами, то я с вами поступлю жестоко. Надо вам поразмыслить: раз вы райатов обижаете, забираете их волов и семена и травите хлеба, то что вы будете делать в будущем?.. И что за благородство и доблесть обижать своих райатов?.. Надо отличать покорного райата от врага»^[104]. Но, конечно, это лишь в тех случаях, когда ра’ийаты покорны. Если же они «посмеют нарушить установившийся порядок и проявить недовольство» — никакой речи об умеренности быть не может. В таких случаях «не следует проявлять нерадивость в их наказании и беспечность в их устрашении» (№ 4).

Идеи, которые мы находим в «Переписке», соответствуют политической линии, которая восторжествовала в государстве Ильханов в период царствования Газан-хана, совпадают с общей направленностью его реформаторской деятельности и лишний раз убеждают в той значительной роли, которую сыграл Рашид ад-Дин при проведении реформ. Он был не только вдохновителем и исполнителем реформ, но и являлся, как явствует из его писем, тем звеном, которое связывало монгольского государя с местной знатью. А ведь именно опора на местную знать, сила которой состояла в том, что в ее руках были сосредоточены крупные земельные владения, торговля и ремесло, а в известной мере и провинциальная администрация, позволила Газан-хану и поддерживавшей его части монгольской знати повернуть политику Ильханов и провести реформы.

От везира тянулись нити во все области государства Ильханов и за его пределы. Любопытно отметить, что из пятидесяти двух известных нам писем Рашид ад-Дина лишь три адресованы монгольским эмирам, тогда как его переписке с местной знатью, крупным чиновничеством и духовенством посвящено тридцать семь писем. Рашид ад-Дин был связан со многими уцелевшими после монгольского завоевания на территории улуса Хулагидов местными царствующими домами, и связан не только делом, но порой и родством^[105], связан с видными представителями чиновной знати и духовенства того времени. Характерно, например, что многие представители духовенства и служилой знати на границе XIII и XIV вв. получали установленные для них постоянные пенсии, получали их в виде больших сумм и в общем, достаточно постоянно. В целом ряде писем говорится о назначении таких пенсий отдельным лицами (см., например, № 8, 11, 14, 41 и др.), а в письме № 19 упоминается около пятидесяти человек, достаточно известных для своего времени людей, которым установлена ежегодная выплата подобных пенсий. Из писем не вполне ясно, шли ли эти пенсии из личных средств Рашида или из государственной казны, но скорее, видимо, последнее, поскольку Рашид сокрушается, что походы Газан-хана в Сирию опустошили казну и заставили задержать выплату этих пенсий. Как бы то ни было, судя по «Переписке», раздавались они через Рашид ад-Дина.

Целям привлечения и поощрения местной знати служили и постоянно упоминающиеся в письмах Рашид ад-Дина раздачи подарков как отдельным лицам, так и пожертвования в пользу ханака, медресе и т.п. Причем наряду с почетными одеждами, драгоценными материями, благовониями и пр. дарились крупные суммы денег и земли. Насколько широки и разнообразны были связи Рашид ад-Дина, свидетельствует тот факт, что в числе одариваемых им лиц мы находим в «Переписке» не только таких представителей ортодоксального Ислама, каким был, например, известный богослов и комментатор Корана Насир ад-Дин Байдави, но и ардебильского шейха Сафи ад-Дина. В адресованном к нему письме № 45, полном превозношений достоинств шейха, Рашид сообщает Сафи ад-Дину о многочисленных дарах, посылаемых его обители.

Подобная политика в отношении местной знати принесла Ильханам ожидаемые плоды. Среди многих упоминаемых в «Переписке» лиц они имели союзников. Таким был сам Рашид ад-Дин и его четырнадцать сыновей, таким был известный астроном и математик Насир ад-Дин Туси и его сын, тоже астроном, маулана Асил ад-Дин, таким был гератский кази Фахр ад-Дин и его сын и многие, многие другие. О том, как выглядела поддержка, которую оказали монголам перешедшие к ним на службу лица (если брать тех, кто упоминается в «Переписке»), пожалуй, наиболее наглядно говорит история жизни только что упомянутого кази Герата Фахр ад-Дина. При утверждении Хулагидами своей власти в Иране и сопредельных странах именно он помог монголам советом, как сломить или, вернее, хитростью и вероломством устранить владетеля Герата Шамс ад-Дина Курта, а тем самым и окончательно завладеть его областью. Во времена Газан-хана он принял непосредственное участие в подготовке судебной реформы. Судя по сохранившимся в «Переписке» материалам, сын кази Фахр ад-Дина, Сирадж ад-Дин, пошел по стопам отца и тоже верой и правдой служил Ильханам, за что Рашид и одаривал его соответствующим образом.

Фигура самого Рашид ад-Дина — мудрого старого везира, носителя местных традиций, какой она встает перед нами из «Переписки», несомненно, во многом идеализирована^[106]. Вместе с тем в его письмах мы находим конкретные факты, говорящие о том, что он отнюдь не только проповедовал молодым монгольским государям идеалы централизованного государства, но и активно проводил их в жизнь. Рашид ад-Дин не боится выступать против монгольской знати. Так, например, в письме № 7 он требует, чтобы вновь назначаемым им чиновником были приняты меры, дабы не дать монгольским эмирам Таги и Сутаю «протянуть руку узурпации и господства» над вверяемыми этому чиновнику районами. Причем упоминаемый в письме эмир Сутай — ильханский наместник Мосула и Синджара. Не менее интересно в этом отношении и письмо № 44, где Рашид приказывает сыну, наместнику Грузии, не допустить своевольства и бесчинств по отношению к населению Грузии со стороны видных монгольских эмиров, направляющихся походом в ту сторону. А если же сыну это не удастся — пусть немедленно сообщит и Рашид сам займется их отражением.

Здесь, как видим, опять та же линия обуздания кочевой монгольской знати, которая была положена в основу реформ Газан-хана.

«Переписка» Рашид ад-Дина, как памятник более поздний, чем «Сборник летописей», сохранила и многочисленные свидетельства того, как воплощались в жизнь те мероприятия, с помощью которых монгольские государи пытались восстановить разрушенное как самим монгольским завоеванием, так и хищнической системой эксплуатации монголами уже покоренных ими стран и областей.

Одной из таких мер, с помощью которых Газан-хан стремился восстановить разрушенное хозяйство, были попытки заселить пустующие земли. Пустующими, или, следуя терминологии «Сборника летописей», втуне лежащими, были объявлены как все давно заброшенные земли, так и те, которые не обрабатывались ко времени восшествия на престол Газан-хана^[107]. Правило это в равной мере распространялось на земли дивана, на земли инджу и на частновладельческие земли. Все желавшие возделать пустующие земли пользовались, во-первых, рядом налоговых льгот, а во-вторых, возделанный кем-либо участок пустующей земли переходил в собственность того, кто ее обработал, даже в том случае, если вдруг находился прежний владелец участка. «Всякая [земля], — гласил ярлык Газан-хана, — которую кто-либо обработал и устроил, составляет его имение и навеки передается и закрепляется за ним и за его потомками»^[108].

Указ Газан-хана предусматривал, что таким путем будут наделены землей монгольские воины. Однако выгоду из этого указа прежде всего извлекла та часть знати, которая, подобно Рашиду, обладала достаточным количеством рабов или возможностью их легко приобрести, а также определенной административной властью над податным населением. При наличии этих условий указ Газан-хана «О заселении и устройстве втуне лежащих земель» открывал перед вельможами государства Ильханов неограниченные возможности. И представляется, он сыграл немаловажную роль в возникновении в государстве Хулагидов таких огромных богатств, как то, которым обладал, например, сам Рашид ад-Дин^[109], хотя не следует при этом забывать, что в руках Рашид ад-Дина и его семьи была сосредоточена чуть ли не вся административная власть в стране, что также немало содействовало их обогащению.

В «Переписке» содержатся данные о том, как заселялись и благоустраивались подобные пустоши. Так, например, в письме № 39 Рашид ад-Дин пишет своему сыну Джалал ад-Дину, правителю Рума, о проведении в районе Малатьи нового канала, который должен быть назван именем Газан-хана. На берегах канала следует построить десять селений. Население для этих селений надлежит собрать из окрестных районов, а для поощрения новых поселенцев снабдить их семенами, рабочим скотом, выдать им пособия и продовольствие. К письму прилагается план канала и деревень.

Более подробно об устройстве, точнее восстановлении, пяти деревень на новой территории сада, отданного Рашидом в вакф Руб’-и Рашиди, говорится в письме № 17. Правда, в данном случае Рашид поселяет на оживляемых им пустошах рабов.

Более широкое, чем в предыдущее время, применение рабского труда было одной из специфических особенностей периода монгольского владычества над Ираном и сопредельными странами^[110]. Походы монголов за пределы созданного ими государства, а также бесконечные междоусобицы монгольских ханов и эмиров приводили к обращению в рабство значительного числа как военнопленных, так и жителей завоеванных районов и даже самих монголов^[111]. Рабы использовались и в военном деле, и в ханских ремесленных мастерских, и в сельском хозяйстве. Не приходится и говорить, что значительное количество рабов употреблялось в качестве домашних служителей.

«Переписка» Рашид ад-Дина содержит интереснейшие сведения о рабстве в государстве Ильханов, и особенно о его домашней форме и применении труда рабов на сельскохозяйственных работах. Материалы «Переписки» прежде всего подтверждают сам факт наличия на границе XIII— XIV вв. большого количества рабов в Иране, Ираке, Руме и в странах Закавказья. В Руме (Малой Азии) существовали большие невольничьи рынки. Причем, судя по заказам Рашида (см., например, письмо № 17) купить ему рабов (точных указаний, где именно в Руме, в «Переписке» не сохранилось) только такой-то или такой-то народности, выбор на этих рынках был достаточно велик. Любопытно, что на невольничьих рынках Рума торговали не только рабами-иностранцами, но и рабами-румийцами^[112]. Правда, следует оговориться, что из писем Рашида не ясно, кто понимался под термином румиец — житель ли Малой Азии вообще или только Византии.

Судя по письмам Рашид ад-Дина, в те времена часто встречались также рабы-эфиопы и рабы-негры, покупавшиеся где-то на африканских невольничьих рынках, вероятно в Фаззане (Феццане, см. комментарий к письму № 6).

Рабы, использовавшиеся в домашнем хозяйстве, жили на довольствии господина, получали семена, рабочий скот, орудия и даже снабжались одеждой. Одежда эта была простой, сшитой из холста (кроме того, рабам выдавались овечьи шубы), но по количеству видов одеяний рабы Рашида получали столько же, сколько выдавалось его служащим значительно более высокого разряда (см. письмо № 34). И чтобы снабдить своих рабов одеждой, Рашид заранее писал сыновьям, поручая достать и прислать необходимое. Рабы, использовавшиеся в сельском хозяйстве, как указывалось, поселялись в деревнях, которые они сами благоустраивали. В их обязанность входила обработка земли, проведение оросительных каналов и поддержание их в должном состоянии. Рабы, которых Рашид ад-Дин поселял в своих вновь разбитых садах, должны были обрабатывать деревья, поливать их, ухаживать за ними и, наконец, собирать плоды. Причем Рашид ад-Дин проявлял даже своеобразную заботу о своих рабах. Так, например, создав, как упоминалось, ряд селений на территории Руб’-и Рашиди, он поселил там равное количество мужчин и женщин, причем в каждом имении и мужчины и женщины были одной народности (№ 17). Конечно, наивно было бы предполагать, что заботы эти были продиктованы соображениями только гуманности, а не соблюдением собственной выгоды.

Однако не только о положении рабов можно судить по «Переписке» Рашид ад-Дина. На ее страницах сохранились многочисленные материалы, повествующие об общем положении податного населения в государстве Ильханов. Если уже в «Сборнике летописей», несмотря на его общий панегирический тон, Рашид ад-Дин нарисовал яркие картины того, что представляло собой монгольское владычество в Иране и сопредельных странах, то в его письмах мы находим сведения о том, что именно разорило такой-то или такой-то район, о том, что такую-то область надо освободить от таких-то налогов, дабы дать ей как-то вздохнуть, что в Исфахане, допустим, надо вполовину уменьшить чарик и т.п. Любопытно отметить, что сыновья Рашид ад-Дина далеко не всегда последовательно придерживались политики отца и, подобно монголам, часто разоряли вверенные им области. Так, например, в письме № 5 Рашид ад-Дин выговаривает сыну-наместнику за то, что он разорил округ Бам, и велит исправить положение, истратив на это средства, получаемые с их собственных имений. Рашид перечисляет при этом целый ряд налогов и повинностей, которые способствовали разорению края. Подобные перечни налогов вообще характерны для «Переписки». Часто указываются не только названия налогов, но и их реальные размеры в том или ином районе. Особенно любопытно в этом отношении письмо № 22 и помещенная в нем таблица налогового обложения в Хузистане. Таблица эта содержит перечень налогов и повинностей и указывает как размер суммы взимаемого налога на тех или иных видах земель каждого района, так и то количество людей, которое должно, например, отбывать воинскую повинность по данному району. Подобные же сведения рассыпаны и по другим письмам Рашид ад-Дина. В большинстве случаев они существенно дополняют, а порой и раскрывают то, что известно об этих налогах из других сочинений современников^[113].

Среди данных о налогах есть в «Переписке» Рашид ад-Дина и общие рассуждения, вроде приведенных несколько выше о том, что ра’ийат — это приходное казнохранилище, и совершенно конкретные указания, как следует собирать налоги. Любопытно, что и здесь легко прослеживается та же линия, что в «Сборнике летописей». Так, например, в уже упомянутом письме № 22 мы находим описание установления медной доски с росписью налогов, причитающихся с одного из районов Тустера. Невольно напрашивается сравнение с указом Газан-хана, повелевающим изготовлять подобные записи из прочного материала и устанавливать в селениях, чтобы население знало количество причитающегося с него и приезжающие сборщики налогов не могли взять лишнего^[114].

Очень важной стороной «Переписки» Рашид ад-Дина является также то, что на ее страницах сохранились указания на недовольство населения монгольскими порядками и правителями. Указания эти, правда, разбросаны и не содержат точного описания происшедшего, но все-таки тот факт, что Рашид не может уйти от этого вопроса, знаменателен сам по себе. Так, например, в весьма высокопарных и аллегорических выражениях сообщает Рашид о недовольстве, а возможно, и о прямом возмущении, вспыхнувшем среди населения Басры, в письме № 4.

Упоминания о народном недовольстве, сохранившиеся в письмах Рашид ад-Дина, дополняют доселе неизвестными фактами сообщения других источников, в первую очередь исторический труд того же Рашид ад-Дина, и тем самым, позволяют значительно более широко нарисовать картину народного недовольства, которое не затихало во владениях Ильханов и к середине XIV в. вылилось в движение сарбедаров.

Покончив с завоеванием новых территорий и утвердив на них свою власть, Ильханы, подобно другим государям, занялись строительством, и в первую очередь градостроительством. Последнее получило наиболее широкий размах при Газан-хане, а затем и Олджайту. Первый отстраивал свою столицу — Тебриз; второй выстроил новый стольный город. И в обоих случаях Рашид ад-Дин старался не отстать от своих государей. «Переписка» не сохранила сведений о строительстве, предпринятом Рашидом в новой столице Султание, хотя оно и было значительным, зато сообщает много интересных сведений о создании им обширного предместья в Тебризе. Это грандиозное сооружение, созданное Рашид ад-Дином по примеру Газан-хана, должно было по замыслам Рашида увековечить память о нем. Строительство Руб’-и Рашиди — вопрос, который в течение многих лет занимал Рашид ад-Дина, и потому в ряде писем сохранились те или иные материалы, касающиеся этого предместья. Наиболее цельную картину рисует письмо № 51, где Рашид с гордостью сообщает сыну Са’д ад-Дину, что постройка предместья наконец завершена, и подробно описывает, что оно из себя представляет. Это письмо из «Переписки» Рашид ад-Дина, пожалуй, больше всего привлекало исследователей. Пересказ его или упоминания о нем можно найти и у Э. Брауна, и у ‘Аббаса Экбала, и у А.А. Али-заде, и у И.П. Петрушевского, и у Б. Денике, и у Л.С. Бретаницкого, и у X. Нахджувани и М. Минови, и повторять его здесь нет смысла, так как читатель может полностью прочесть это письмо. В данном случае больший интерес представляют те разбросанные сведения о данном предместье, которые мы находим в других письмах. Создание квартала было, видимо, делом, которому на протяжении последних 10—20 лет Рашид посвящал не меньше забот и энергии, чем другим своим начинаниям. Завещание Рашид ад-Дина (оказавшееся, правда, на этот раз ненужным), сохраненное в одном из его писем, наиболее наглядно убеждает нас в этом. Рашид оставляет в вакф Руб’-и Рашиди, а также основанного в предместье госпиталя земли, сады, стада, всяческую утварь, количество которой «вне пределов подсчета», библиотеку, в числе книг которой много ценных рукописей, переписанных рукой известных каллиграфов, и т.п. (№ 36).

С гордостью описывает Рашид сад и постройки, видимо предназначавшиеся для личного пользования, разбитые им на территории предместья (№ 17).

В другом месте того же письма он сообщает об устройстве пяти деревень на территории сада в Руб’-и Рашиди. Жители этих деревень должны будут следить за садом, за его орошением, возделывать землю и т.д. (№ 17).

Не меньше заботы проявляет Рашид о госпитале, основанном им в Тебризе на территории того же предместья. Подробнейший реестр различных лекарственных средств, которые надлежит достать в Индии и привезти в Тебриз, содержит, например, письмо № 18. При этом Рашид чрезвычайно подробно перечисляет все названия необходимых ему лекарств и особо подчеркивает те из них, которые добываются исключительно из индийских растений^[115]. Письмо это убедительно свидетельствует о том, что Рашид не только основал госпиталь, но и как врач продолжал следить за ним и за его нуждами. Ряд лекарств упоминается и в письме № 42, где речь идет о другом основанном Рашид ад-Дином госпитале в его родном городе Хамадане.

Наряду с перечисленными выше сведениями по внутренней политической и социально-экономической жизни государства Ильханов «Переписка» Рашид ад-Дина содержит интересные сведения и о международных связях государства Хулагидов, о его торговле как с соседними странами Азии, так и с государствами Африки и Европы.

На первое место здесь следует поставить отношения с Индией, или, точнее, с Делийским султанатом. Одно из писем повествует о поездке Рашид ад-Дина в Индию. Поездка эта, несомненно, преследовала какие-то политические интересы, хотя какие именно — сказать трудно.

Как бы то ни было, поездка, несомненно была встречена со стороны делийского султана благожелательно, поскольку он наградил Рашида большим сойургалом в районе Малатьи (см. письмо № 36). Сохранилось в «Переписке» и письмо к Рашид ад-Дину делийского султана ‘Ала ад-Дина Хилджи, с перечнем самых разнообразных посылаемых ему подарков (№ 47).

Вопрос о торговых связях государства Ильханов не раз привлекал внимание исследователей, однако, насколько мне известно, материалы «Переписки» Рашид ад-Дина в этом направлении еще никем не использованы. Наиболее интересным в этом отношении является вопрос о торговых связях с Русью. В нескольких письмах, в приводимых в них реестрах того, что следует приобрести для тех или иных нужд, или же в росписях отправляемых Рашид ад-Дином даров рядом с египетскими, аравийскими и другими товарами упоминаются русские товары. Так, в письме № 34 упоминается ткань русийа, в письме № 37 — рубашки из ткани руси, а во многих других письмах (например, № 19, 40 и т.д.) — беличьи и собольи шубы, т.е. изделия из тех мехов, которые с древних времен составляли один из главных предметов восточноевропейского экспорта.

Любопытно также еще одно место из письма № 34. Ткань русийа, о которой речь шла выше, согласно распоряжению Рашид ад-Дина надлежит приобрести в Руме. Это свидетельство «Переписки» является лишним подтверждением того, что на грани XIII—XIV вв. наряду с торговым путем по Волге и Каспию, засвидетельствованным для той эпохи сообщением Нузхат ал-кулуб об острове Ним Мурдан (Мазендеран), куда приходили корабли с Руси^[116], русские товары продолжали ввозиться в Рум и дальше на восток по Черному морю.

Таким образом, «Переписка» Рашид ад-Дина, содержащая столь разнообразные сведения по самым различным вопросам жизни XIII—XIV вв., является очень важным и пока еще недостаточно использованным источником для понимания истории народов Ближнего и Среднего Востока монгольского времени.

* * *

Перевод «Переписки» Рашид ад-Дина выполнен с наиболее полного и наиболее старого из доступных в настоящее время текстов этого памятника, опубликованного известным ориенталистом Мухаммадом Шафи’ в 1947 г. в Лахоре. Предварительно текст лахорского издания был сверен с ленинградской рукописью «Переписки», М. Шафи’ не использованной; с публикацией четырех писем Рашид ад-Дина, которая была осуществлена на страницах журнала «Армаган» Вахидом Дастгарди; с появившейся уже после 1947 г. публикацией отрывков из нескольких писем X. Нахджувани на страницах журнала Тебризского университета; с публикацией начала «Переписки» на страницах журнала «Даниш», выполненной Фуадом ‘Абдалма’ти ас-Сайадом, а также с другим средневековым памятником — сочинением тимуридского времени Асар ал-вузара’, включившим в раздел о Рашид ад-Дине ряд его писем. Для сравнения текстов «Переписки» Рашид ад-Дина с Асар ал-вузара’ использован как изданный Хусайни Урмави в 1959 г. в Тегеране критический текст этого памятника, так и оставшаяся неизвестной тегеранскому издателю Асар ташкентская рукопись этого сочинения.

Сличение всех этих независимых друг от друга рукописей и публикаций позволило прийти к выводу, что все сохранившиеся до наших дней тексты писем Рашид ад-Дина чрезвычайно близки друг другу и почти не имеют смысловых разночтений. Наиболее существенные разночтения указаны в примечаниях. Вместе с тем сличение лахорского издания с ленинградской рукописью сделало возможным восстановить начало «Переписки», отсутствующее в рукописях, легших в основу издания М. Шафи’, а в ряде случаев уточнить и прочесть отдельные места, что тоже оговорено в соответствующих примечаниях. Предисловие составителя переписки — секретаря Рашид ад-Дина — восстановлено на основании указанной выше публикации на страницах журнала «Даниш».

На полях перевода обозначены страницы текста лахорского издания и листы ленинградской рукописи.

Перевод снабжен двумя видами примечаний: буквенными (подстрочными) и цифровыми. Цифрами обозначены примечания, данные к каждому письму в конце книги, в комментарии. В буквенные подстрочные сноски вынесены отсылки к Корану; пояснения, когда это возможно, чьи именно стихи цитируются Рашид ад-Дином, персидское начертание тех терминов, которые приведены в переводе, разночтения с ленинградской рукописью и т.п.

Термины, имена и малоизвестные географические названия приведены на основе принятой в серии «Памятники письменности Востока» транслитерации, однако по техническим причинам диакритические знаки сохранены только в указателях. В некоторых широкоизвестных географических названиях и терминах сохранено их традиционное написание.

В текстологических комментариях, а в некоторых случаях и в пояснениях к географическим названиям и персоналиям воспроизводятся отдельные примечания Мухаммада Шафи’ или же даются соответствующие отсылки на них.

Сопровождающий перевод комментарий отнюдь не претендует на полноту. В нем пояснены лишь основные, встречающиеся в «Переписке» Рашид ад-Дина социально-экономические термины, малоизвестные географические названия и некоторые важные с точки зрения истории или истории культуры XIII—XIV вв. персоналии, события и явления.

При комментировании привлечены другие исторические и географические сочинения, современные или почти современные Рашид ад-Дину, и в первую очередь его собственный исторический труд, в котором очень многое перекликается с его письмами; произведения средневековой армянской, грузинской и сирийской историографии; свидетельства европейских путешественников того времени. Привлекая литературу для комментария, я по мере возможности старалась не вдаваться в историю изучения комментируемого термина и т.д., а привести существующие точки зрения по тем или иным вопросам, связанным с монгольским владычеством над странами Ближнего и Среднего Востока, или же в отдельных случаях дать отсылки к работе, где можно найти подробное освещение вопроса.

Встречающиеся в тексте «Переписки» арабские стихи (отмечены звездочкой) любезно переведены В.М. Бейлисом, которому приношу свою благодарность. Искренне благодарю А. Азера за помощь и консультации при переводе персидского текста. Считаю своим долгом поблагодарить за дружеское содействие и поддержку, оказанную мне в моей работе, X.С. Айни, А.А. Али-заде, В.А. Лившица, В.М. Махмуди и коллектив сектора публикации памятников письменности народов Востока Института востоковедения АН СССР, ранее возглавляемого И.С. Брагинским, затем А.С. Тверитиновой, а также всех, кто помогал мне своими консультациями и советами.

А. И. Фалина

ПЕРЕПИСКА

ПРЕДИСЛОВИЕ СОБИРАТЕЛЯ ЭТОЙ ПЕРЕПИСКИ{1}

Во имя Аллаха милостивого и милосердного!

Хвала, начала которой не достигают крайние пределы восприятия, хвала, в выражении которой бессильно самое далеко идущее воображение, подходит лишь чистому божественному представлению, которое одним взглядом находит тысячи тайных драгоценностей и лучезарных цветов. Во имя следования Ахмаду Мухтару превратил он великих ученых и образованных людей мира в ныряющих в полноводное море знания. [Он] — всемогущий, который из тайн небытия и из моря вечности перенес все существующее на берег появления.

Он — знающий, который украсил небесные своды недвижимыми звездами и планетами и без посредства опор преднамеренности и веревок размышления возвысил шатры небосвода, [как сказано]: «И Мы устроили небо крышей охраняемой»^[117]. [Он] — создатель, который скатерть земли подобно жилищу парфюмера украсил различными [видами] базилика, [который] |стр. 3| возвысил{2} навес из кипарисов и бука и водой из облака оросил [подобную] невесте зелень сада, [ибо сказано]: «Аллах ниспослал с неба воду, оживил ею землю после ее смерти»^[118]. [Он] — мудрец, кто напитком, «в котором лечение для людей»^[119], излечил измученных в пустыне любви и страждущих в пустыне привязанности, [который] свет веры и луч уверенности сделал причиной их избавления от горя и [того, что] они откинули покрывало. Стихи^[120]:

Ничья спина не исключена из поклонения.

Сто тысяч благословений, которые оставляет в душе ветерок, [напоенный] амброй откровения, и смысл приветствий, который оставляет в душе влюбленных желание вкусить сладость наблюдения, [пусть будут обращены] к священной могиле, к озаренной [божьим светом] святой гробнице господина всего сущего, гордости творения, предводителя живущих, лучшего и высшего [из] людей, султана праведных, последнего из пророков Мухаммада Мустафы — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! Стихи^[121]:

И к его родственникам, последователям и друзьям, которые являются хранителями присутствия божественности и имеют доступ за завесу божества, ко всем к ним да будет милостив всевышний Аллах!

А затем. Составитель этой переписки и собиратель этих писем, презренный и ничтожный Мухаммад Абаркухи{3}, говорит, что он был удостоен чести служить господину, владыке и султану над везирами времени; властелину смертных; образцу для наиболее знаменитых и благородных; лучшему из лучших и из славнейших; везиру, обладавшему признаками султанов{4}; Асафу, [имевшему] достоинство Сулаймана; Бузурджмихру, [обладавшему] могуществом Хосрова; Аристотелю, [обладавшему] величием Александра; Платону, [обладавшему] мудростью Лукмана; [представлявшему собой] кладезь щедрости, море милости, россыпь перлов познания, источник прекрасных цветов кротости, ка’бу целей и намерений, средоточие желаний и стремлении, опору столпов государства; собирателю отдельных [частей государства]; основателю благотворительных учреждений; учредителю законов благотворительности; защитнику призираемых и благочестивых; [тому, кто] уничтожал сущность порока и непокорности, [кто был] солнцем на небе главенства средоточия{5}, полюсом страны наказания, жемчужиной ларца достоинства, звездой созвездия торжества, пловцом моря познания, землемером площади щедрости, древом сада великодушия, прозрачной водой пруда верности, [тому, кто] развязывал узлы трудностей и разрешал трудные дела, [кто являлся] ключом замка существования и светильником ночей намерения Рашиду ал-Хакк ва-д-Дунйа, опоре ислама и мусульман Фазлаллаху — да увековечит всевышний Аллах дела его и да распространит свидетельство его на оба мира! Стихи:

[Итак, когда я был удостоен чести] служения ему, он особенно отличал этого [ничтожного] раба всяческим милосердием и различным вниманием и надевал на [него] халат отличия и одежду принятия. Он говорил, что нет более высокого достоинства, чем обогащать сердце светом тайн познания [бога] и качеств божественного милосердия, и что нет большей красоты, чем поднять говорящую [сущность] души до знания бесконечности [божьей] милости, а это счастье достигается благодаря беседам с учеными и образованными, [людьми]. На основании изложенного этот ничтожный превратился в ловца жемчужин знания и перлов мудрости из моря, наполненного драгоценностями учености. Согласно [сказанному] «черпайте знания из уст людей» он добыл знания из созерцания. Касающийся неба дворец господина жителей мира [Рашид ад-Дина] был [местом] собрания ученых и местом обитания [людей] образованных, и большую [часть] времени и большинство [часов этот ничтожный] проводил в дороге собеседования и общения с ними. Поэтому счел [он] обязательным собрать несколько колосьев из урожая знаний этого господина^[122] и сохранить [их] в память о нем. Поскольку каждый из ученых [нашего] века и образованных [людей нашего] времени собрал несколько изящных высказываний и редкостных, возбуждающих красноречие и содержащих риторические [красоты], изречений, этот [ничтожный] раб, входящий в число этих [людей] и включенный в их собрание, также лучшим образом и наиболее хорошим способом собрал эту книгу Саваних ал-афкар-и Рашиди. Каждое послание, которое в присутствии этого ничтожного нанизал [Рашид ад-Дин] с помощью рассыпающего жемчуг калама и сеющей драгоценности кисти на нить изложения и собрал в пространство выражения, сделал я самым первым в сборнике красноречия и превратил в заглавную [часть] книги переписки. Я привел в этом собрании каждое письмо, которое написали ему государи [разных] сторон и правители [различных] стран, дабы государи мира и знатные [люди] времени признали возвышенность его звания и величие его достоинства. [Ведь] никому из смертных не доставалось столь беспредельной власти и такого счастья! Слава Аллаху, что благодаря цветам его искусства и его редкостного [красноречия] подарил я чистую свежесть и нежную зелень этому напоминающему гулистан бустану, чтобы стали [эти цветы красноречия] нежными собеседниками во время путешествия и остроумными собеседниками для ищущих знаний и ораторов. Стихи^[123]:

Надеюсь, что эта [книга] будет встречена благосклонным взглядом знатных и получит долю с накрытого стола внимания господ [нашего времени]. А если прочтение ее [вызовет] благословение со стороны обладающих проницательностью и знанием, [то] помянут они добрыми молитвами и сочинителя и составителя.

Письма, которые великий господин, блаженный, мученик, ныне почивший, — да будет с ним милосердие и прощение, [божие]! — привел в ряд написания и изложения, таковы.

Сочинение этой книги относится ко времени везирата жемчужины раковины везирства и звезды созвездия власти, султана везиров обоих миров, квинтэссенции верующих в единство божие Гийас ад-Даула ва-д-Дина Мухаммада{6} — да сделает Аллах ясными его доводы [в день Страшного суда]! Мир тем, кто следует праведным путем, и да будет благословение Аллаха над самым лучшим из созданий [бога] — Мухаммадом и его родом!

№ 1{7}

Во имя Аллаха милостивого и милосердного и у него просим помощи!{8}

[Лишь] хвала, в изложении даже части которой бессильны читатели вселенной — «и нет вещи, которая не хвалила бы его», — и восхваления, в написании даже строки из которых слабы пальцы писцов дивана воображаемого и возможного — [ведь если бы даже] «все дерева, какие есть на земле, сделались бы письменными тростями, и после того это море обратилось бы [в семь морей чернил: то и тогда слова божий не переписаны будут]»^[126], достойны господа бога — да прославится величие его и да умножатся дары его! — который лучшие времена и часы [в жизни] благочестивых людей украсил обязанностью молитв и поклонения ему. Он украсил страницы деяний и слова людей, умеющих проникать в сущность обстоятельств, изящными поминаниями [бога]; превратил в русло различных упоминаний [бога] молитвы, [сходящие] с языка человека, а скрижали их сердца сделал источником |л. 2а| различных помыслов [о творце]. Стихи:

Вода просьб о прощении смывает пыль несчастий и огорчений с лица жизни каждого грешника — [ибо сказано]:

«Просите прощения у Господа вашего»^[127], — а скрижали духа и искреннюю душу каждого человека доброго поведения он украсил тайными рисунками, ибо [Аллах] «украшает ею [верою] сердца ваши»^[128]. Стихи:

Бескрайнее восхваление и бесконечное благословение{10} святой и безгрешной душе ведущего по праведному пути; последнему из пророков; жемчужине пути посланничества; самой яркой звезде созвездия руководства [на пути истинной веры]; звезде в созвездии избранничества; жемчужине дороги обращения на истинный путь; почитаемому и избранному Мухаммеду Мустафе — да благословит Аллах его и его род и да приветствует! — и священным гробницам четырнадцати безгрешных праведников, каждый из которых в точном познании |л. 2б| тайн науки [подобен] бесконечному морю; и семье [пророка]; и [его] друзьям, каждый из которых [сам] предводитель в убежище опоры шариата и старший в высоком дворце послушания [богу]. И не только это. Они те, за кем идут последователи, они — путеводители к убежищу истинного пути.

Сподвижники мои — как звезды, за которыми вы следуете и идете прямым путем{11}. И особенно господин повелитель правоверных и имам благочестивых, лев веры и убийца язычников — да осчастливит Аллах победителя! — победитель всех победителей, совершивший чудеса и явивший диво, то есть Абу-л-Хусайн ‘Али ибн Абу Талиб — мир ему и благословение! — и весь [его] чистый род и [все] добродетельные ближние. Стихи:

[Благословение] и последователям, и их приверженцам до дня Страшного суда! Мир тем, которые придерживаются правильного пути и истинной веры!{12} О люди, поклоняйтесь вашему богу, который вас сотворил! Бог — да прославится величие его! — предписал благочестие и повиновение божественным предписаниям. А [слово] «приказ» означает обязательность, как то доказано в Китаб-и усул-и [фикх], ибо если государь отказывается от выполнения повеления милосерд-»ого [бога], то не должен он ждать подчинения от своих подданных, поскольку его Добротапо отношению к подданным [отнюдь] не больше благоволения бога |л. 3а| к нему [самому].

У Ибрахима Адхама спросили: [Как быть?] Всевышний бог соизволил сказать: призовите меня, и я вас услышу^[129], — а мы зовем его, но он не принимает нашу мольбу. Он ответил: Это потому, что вы знаете его, но не повинуетесь ему; вы знаете пророка, но не следуете его заповедям; |стр. 5| вы читаете{13}, но не поступаете согласно этому и не благодарите бога за его дары.

Вы знаете, что существует смерть, но не готовитесь к ней и не верите [в нее]. Вы беспечны по отношению к своим недостаткам, но занимаетесь недостатками других. Возблагодарите же небо, что с него не сыплются на вас камни, раз вы так поступаете. Если [же] ты будешь подчиняться богу и следовать пророку, то получишь счастье в обоих мирах. Ты не видишь{14} [того], что если человек разговаривает с группой [людей], то он становится похожим на них. На нем остаются следы их несчастья, если они несчастны, и, [наоборот], он становится счастливым, если они являются обладателями счастья. [Однако] разум повелевает, что не было и не будет счастливее, чем Мухаммад Мустафа — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! Стихи:

Итак, всякий, кто хочет, чтобы к нему повернулось лицом счастье этого и того мира, должен повиноваться богу и держаться за подол лучшего из сотворенных [Мухаммада Мустафы]. И этого не достичь иначе, чем повиновением обязательным предписаниям и запретам. А обязательные предписания подразделяются на две части: отказ и принятие, или, [как] их [еще] называют, |л. 3б| запретное и предписанное. Предписанное [в свою очередь] бывает четырех видов.

Первый вид — [это то, что] имеет отношение ко всем частям тела, как то: очистительные омовения, омовения, намаз, пост, хадж, зекат{15} и джихад. И это называют добрые дела, ибо всевышний так соизволил сказать об этом народе: «Те же, которые уверовали и творили благое... [им их награда у Господа их»]^[130]. |стр. 6| Второй{16} вид [это то, что] относится [только] к некоторым частям тела, а именно к языку. И это называют чистым словом, а также словом благочестивым и словом правдивым, так как сказал всевышний: «Разве ты не видел, как Аллах приводит притчей доброе слово? Оно — как дерево доброе...»^[131]. И еще сказал он: «О те, которые уверовали! Бойтесь Аллаха и говорите слово прямое»^[132].

Третий вид относится к душе. И это щедрость и скромность, великодушие и правдивость, терпеливость и упование на бога и тому подобное. Это называют хорошими [душевными] качествами. И каждую душу, которая украшена этими, качествами, называют убежденная душа, и она становится, достойной приблизиться к богу, так как сказано: «О ты, душа успокоившаяся! Вернись к твоему Господу довольной и снискавшей довольство»^[133].

Четвертый вид относится к сердцу. И это называют истинная вера, познания и добрые убеждения, так как сказано: «У этих написал Аллах в их сердцах веру и подкрепил их духом от Него»^[134]. А совокупность всех этих поступков называется справедливостью.

Запретные вещи и поступки также бывают четырех видов. Первый вид относится ко всем частям тела, как, например, воровство, употребление хмельных напитков, непослушание матери и |л. 4а| отцу, прелюбодеяние и другие провинности, которые относятся ко всему телу. И это называют явными проступками.

Второй вид относится к душе. Это — скупость, надменность, алчность, злобность, сластолюбие и т. п. Это называют дурными нравами и тайными проступками, так как сказал всевышний бог: «Оставляйте и явный грех и скрытый»^[135].

Третий вид{17} имеет отношение к некоторым частям тела — и это язык, как то слова «многобожие», «ложь», «сплетни»{18} и «клевета». И это называют дурными словами и порочными [словами], ибо соизволил сказать всевышний [бог] |стр. 7|: «А притча о скверном слове: оно — как скверное дерево»^[136].

Четвертый вид относится к сердцу, и его называют безбожием, многобожием и порочными убеждениями. А все эти виды вместе называют запрещенными и безнравственными деяниями.

Поскольку сущность повиновения [и того, как надлежит] служить богу, стала известна, [то вот] маснави{19}:

|л. 4б| Благодаря его споспешествованию «да»^[137] друга

Встречает тебя на дороге счастья.

[Один раз окажи]: «О, господи!» — и двести раз [тебе ответит]: «Вот я!»

Одно приветствие от тебя — и тысячу [ответных приветствий] тебе.

№ 2 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ УПОМЯНУТЫМ АВТОРОМ — ДА БУДЕТ НАД НИМ МИЛОСТЬ [БОЖЬЯ]! — ВЕЛИЧАЙШЕМУ МАУЛАНЕ МАДЖД АД-ДИНУ ИСМ’АИЛУ ФАЛИ{20} — ДА БУДЕТ ОСВЯЩЕНА ДУША ЕГО!

Да будет Утарид^[138], который является везиром престола{21} шахиншаха неба, собирающим перлы пользы из [подобных] блестящим жемчужинам [строк], написанных пером истинного господина!

|стр. 8| Вчера ученые этого государства спорили относительно смысла [слов] «везир» и «везират» и их производных и как хотели, так и украшали древо красноречия. Среди них и [я], ничтожный раб, нуждаюсь в получении наставления. Поскольку владычество людей мудрости и красноречия обрела достоинство и украшено благодаря принадлежности [к ним] Вашей милости, было бы неплохо, если бы я, Ваш покорный слуга, смог получить пользу относительно [разъяснения] смысла [слова] «везират».

Если по великодушию и соизволите [что-нибудь] разъяснить относительно этого, то это присоединится к прежнему [Вашему] благосклонному отношению к [Вашим] покорным слугам. Да возвысится преуспеяние наставления [на истинный путь] слуг Вашего высокого порога! По милости его и щедрости!{22}

№ 3 ОТВЕТ ВЕЛИЧАЙШЕГО МАУЛАНЫ — ДА СДЕЛАЕТ АЛЛАХ ПРОХЛАДНЫМ ЕГО СМЕРТНОЕ ЛОЖЕ!

Да будет Муштари, который является султаном неба благополучия и дарования счастья, собирающим колосья на ниве совершенств ангельских качеств властелина живущих и Асафа времени! Хотя вначале при появлении этого дела — вопроса, который является предметом спора ученых той стороны, — «Подобно мне все они были бессильны и растерянны»{23} [и хотя сам] «я не в силах распорядить для себя ни полезным, ни вредным»^[139], однако [в силу] всенепременности приказа |л. 5а| подчинение намеку, сделанному господином, обязательно.

Говорят, [что] «везират» — это ношение тяжести, и [одни] говорят, [что это слово происходит] от [слова] «визр», т.е. отягощающее деяние, а [другие] говорят — от «вазр», т.е. «прибежище». Слово же «везир» — или от первого, или от второго, и каждое из них сюда подходит, ибо [везир] несет бремя государства, так же как к нему прибегают [в случае] опасности.

Да будут лучезарными солнце мира, сверкающее в центре вращающейся небесной сферы, и сияющая на просторах небес луна в златой короне, а обладатель величия да будет средоточием почтения и источником милосердия! По милости его и щедрости! Мир вам!

№ 4 |стр. 9| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ЭМИРУ ‘АЛИ, ХАКИМУ АРАБСКОГО ИРАКА, В ОСУЖДЕНИЕ НАСЕЛЕНИЯ БАСРЫ{24}

Дражайший и превосходнейший сын ‘Али — да осчастливит его Аллах всевышний! Да будет [тебе] известно, что население Басры — да исправит Аллах всевышний его положение! — которое убивает справедливого и ласково обращается с притеснителем, превосходит население мира проявлением вражды и распространением непокорности. Их речи сладки снаружи, а внутри наполнены муками, а аромат их поведения — это [запах] бесплодной ивы. Светильник их без света, а их дом — осиное гнездо. Они покинули страну благочестия и далеки от большой дороги благоденствия. Отсутствует у них эликсир верности, и дом их веры разрушен; дары их запретны, а их молитвы не достигают неба; разум их примитивен, а природа подавлена. Солнце их благочестия и луна их веры находятся в затмении. Украсив базар единодушия бойкой торговлей лицемерием и убрав цветник щедрости усердием алчности, жатвой лишений и урожаем вероломства, они любят кровопролитие и |л. 5б| расправу. Стихи:

Теперь не следует проявлять нерадивость в их наказании и беспечность в их устрашении. Народ этот [надлежит] держать между страхом и надеждой, проявлять по отношению к ним то скупость, то щедрость и сделать так, чтобы солнце их благоденствия склонилось к закату, а звезда их упований скрылась за кометой несчастья.

Поскольку я полностью доверяю твоему мнению, сын [мой], нет необходимости в чрезмерном многословии. Мир вам!

№ 5{26} |стр. 10| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ЭМИРУ МАХМУДУ, ХАКИМУ КЕРМАНА, ОТНОСИТЕЛЬНО НАСЕЛЕНИЯ БАМА{27}

Свет очей и плод сердца сын Махмуд — да сохранит его Аллах всевышний! — целую глаза [твои] и сообщаю, что источник [снедающего] меня огня тоски и искр пламени разлуки не таков, чтобы его можно было потушить и успокоить чем-либо, кроме освежающей воды свидания с этим воплощающим добрые качества сыном. Сильное желание и стремление превзошли [возможности] описания и пером и каламом и [возможности] устного рассказа [или] письма. Поэтому [я] отказываюсь от рассказа, полнота печалью разлуки и жалобой на раны, [нанесенные ее] шипами, и говорю: * Стихи:

Хотя жестокости рока и притеснения переменчивой судьбы есть причина чередования различных бедствий и разного рода беспокойств и страданий, [которые] доставляют различные печали и |л. 6а| скорби сердцу и душе испытуемого [судьбой], однако что можно поделать? Исполнится то, что угодно богу. Полустишие:

Аллах свидетель, что по случаю разлуки сосуд для вечерней молитвы превратился для этого грустного сердца и [наполненной] печалью груди в близкое горе и всегда находящуюся рядом скорбь. Стих:

|стр. 11| [Однако] твердо упование на обилие божьей милости и благость божьего промысла, [ибо сказано]: «Не отчаивайтесь в утешении божьем»^[140] и «Не отчаивайтесь в милости Аллаха»^[141]. Подует ветерок милости — и на увядшем древе надежды появятся листья и зелень, а из мрачных ночей разлуки встанет утро свидания. *Стихи:

Если будет угодно всевышнему Аллаху, создатель — да возвеличится дело его и да усилится власть его! — дарует как можно больше возможностей приятной встречи. По милости его и щедрости! Воистину он всемогущ!

Цель написания этого письма и сбора этих рассказов заключалась в том, что доносчики довели до нашего слуха, что этот сын протянул руку насилия над жителями и поселенцами Бама и в тигле жадности поставил их на огонь нужды. [Они] в изнеможении из-за тафавут{28}, таклифат-и дивани{29} и беспрерывности государевых хавалат{30}, а [также] по причине калана{31}, купчура{32}, чарика{33} и различных ихраджат{34}. Их атакует |л. 6б| войско забот, в стране их радости и квартале веселья [раскинулся] стан воинства скорби и лагерь войска раскаяния. Сломана лютня их стремлений, связаны их ноги [для] бегства, свернут ковер их радости, разорвана, завеса их чести и стыда, они согнуты, как крюк под когтями: бедствий, и, как флейта, рыдают от душевной тоски. Стих:

Бог всеведущ и всезнающ! Сообщение об этих новостях: [поселило] в нас такую печаль, что она не вмещается в пределы возможного. Теперь, исправляя содеянное, надо сделать так, чтобы эти бедняки вышли из обиталища унижения и ничтожества и из жилища страданий и печали и подобно соловьям пели бы сладкозвучные песни в садах спокойствия и безопасности, в цветниках |стр. 12| милости и благодеяния. Стих:

Те, кто блуждают на чужбине по пустыне печали, возвратятся в привычные жилища и принадлежащие [им] места. И пусть в течение трех лет с них [ничего] не требуют в виде калана, купчура{35}, тайарата{36} и таклифата в диван Кермана и Главную орду, дабы их разоренные края и пустеющие пашни возвратились в состояние благоустройства и возделанности. [И тогда] луна их достатка вырвется из ущербного состояния бедности и сковывающих их пут забот и воздержания.

Из доходов с наших поместий и с земель, которые расположены в вилайете Бам |л. 7а|, пусть выдадут [им] столько, сколько^[142] они захотят, семян, стоимость рабочего скота{37}, пособие{38} и провизию, чтобы они спокойно занялись бы обработкой и возделыванием [земли] и помянули бы нас добрыми молитвами и благоухающими восхвалениями. Мир вам!

№ 6 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СВОЕМУ ГУЛЯМУ СУНКУРУ БАВАРЧИ, КОТОРЫЙ БЫЛ ХАКИМОМ БАСРЫ

Да ведает [наш] верный Сункур Баварчи, [пользующийся] всевозможной благосклонностью и [осыпанный] тысячами милостей, что, по слухам, сеющие раздор арабы по [той] причине, [что] «арабы самые упорные в неверии и лицемерии»^[143], отклонились от широкой дороги согласия и вступили на путь раздора. Роды [племени] ‘Укайл согласны с ними в распространении непокорности и мятежа. Они совершают тяжелые, греховные проступки из-за непостоянных благ [сего мира], недозволенного имущества и стяжания приобретенного и не стараются по мере [своих] сил и возможностей на благо дивана в благоустройстве вилайета, в возведении построек, в земледелии и в успокоении ра’ийатов. Теперь надлежит, чтобы вышеупомянутый в противоположность [тому, как это] было [до сих пор], не упустил [бы] ни одной мелочи в их подчинении и приведении к покорности и назначил в [различные] округи страны достаточно справедливых наибов{39} и достойных доверия амилей{40}.

Во имя укрепления дел веры |стр. 13| и процветания богоугодных заведений надлежит осыпать милостями такие из них, как мечети, места поклонения, михрабы, минбары, кладбища, священные мазары, медресе и ханака.

Не следует давать власти |л. 7б| притеснителям, развратным людям, насильникам и испорченным [людям] над людьми добронравными и благочестивыми. Надо хорошо охранять цитадель Балас{41}, которая является неприступной крепостью, мощной опорой, знаменитой твердыней и высоким убежищем. [Но] не трогай населения Саймаре, известного порочной верой и дурными взглядами. Следует проявлять полное и совершенное внимание в [оказании] почета и в приближении [к себе] казиев, в уважении и почитании величайших сейидов, в превозношении ученых, в уважении к шейхам и праведникам наших дней, так, чтобы спокойные сердцем, в хорошем состоянии они были [бы] заняты служением и поклонением богу, преподаванием и принесением пользы, научными диспутами и приобретением познаний.

Следует снискать расположение дехкан и земледельцев, которые вершат мирские дела, производят богатства рода человеческого и которым благодаря земледелию и хлебопашеству мир обязан процветанием.

Пусть купцы, от которых для всего сущего проистекает польза и выгода, находят удовлетворение и радость в торговле.

Охрана [же] от несправедливых требований и наказаний обязательна.

С воинами и [разными] видами войска, составляющими сущность могущества, надлежит обращаться милостиво, обходительно, с благоговением и благосклонностью, выплачивать им содержание и вознаграждение. И жалование и награды [следует] давать им год за годом, не допуская ни сокращения, ни задержки. Надо сделать так, чтобы у них не было нужды в насилии над ра’ийатами.

Покуда возможно, на всех непокорных арабов, |л. 8а| которые живут в отдаленных долинах и страшных пропастях, в крепостях и на островах, надень ярмо послушания и приведи их к повиновению приказам. Каждому из них, кто раньше встанет на службу, |стр. 14| проявит приверженность, искренность и самоотверженность и обнаружит [свою] причастность и [свои] старания на [поприще] добрых дел, надо выдать жалование обильнее, чем обыкновенно, чтобы [тем самым] достичь успокоения их мыслей и страстей. А каждого из них, кто проявит непокорность или обнаружит вражду, — всех их согласно [сказанному]: «И обратили мы его в прах^[144], — следует превратить в пищу меча и смерти.

Надлежит так взимать налоги и заниматься делами ра’ийатов, чтобы [это послужило] поводом для приобретения воздаяния и доброй славы.

Наши имения (), которые мы купили на собственные средства и которые расположены в Шамуте, Зини, на острове ‘Узма, в Зумайре, и другие, принадлежащие к округу Басры, — все их надлежит привести в возделанное состояние [с помощью] дождя справедливости и всяческого правосудия. Надлежит [далее] сделать так, чтобы обращенное в вакф странноприимного дома и дома для чтения хадисов, которые мы построили в квартале Шауке поблизости от больницы, тратилось бы на [их] нужды таким образом, как это определено.

[Кроме того], следует послать |л. 8б| в столицу Тебриз из лично нам принадлежащих [рабов] двести рабов [мужчин] и двести рабынь индийских, [а также] эфиопок, к.рви{42} и из других видов купленных чернокожих.

[Необходимо] постоянно докладывать нам связанное с состоянием дел и тамошними известиями и денно и нощно заниматься наказанием смутьянов и охраной страны и благочестивых [людей].

И пусть [Сункур Баварчи] не уклоняется от приказа! Мир вам!

№ 7 |стр. 15| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ОТ СВОЕГО ИМЕНИ И ПОСЛАННОЕ СЫНУ СЕСТРЫ, ХОДЖЕ МА’РУФУ, ХАКИМУ ‘ААНЕ, ХАДИСИЙИ, ХИТЫ, ДЖИББЕ, НАУСЕ, ‘АШАРЕ, РАХБЫ ШАФАСЕ И БИЛАД АЛ-‘АЙН{43}

Слова его — да прославится его могущество! — «О, если бы мои сограждане знали, что Господь мой простил меня и поставил в числе облагодетельствованных Им!»^[145].

Да ведает дорогой сын Ма’руф — да продлится жизнь его! — что его величество, покоривший мир ильхан — да увековечит Аллах его царствование и власть его! — знает, что оберегание пределов власти, соблюдение условий царствования и правления, защита границ веры и устройство дел всех правоверных (женщин и мужчин), укрепление веры, старание и постоянство на поприще правосудия, соблюдение интересов подданных и заботливость по отношению к слабым является непременным и обязательным долгом нравственного величия благочестивых государей и добродетельных властителей, а беспечность и небрежность в какой-нибудь из этих тонкостей доброславного шариата [или] в политике и в управлении внушают опасения и запрещены. Хвала всевышнему Аллаху и его щедрости, что великодушие падишаха ислама, постоянно изливающего справедливость и благодеяния на всех людей, нанизывающего бусы щедрости, развевающего знамя справедливости, покровителя стран Аллаха, защитника благочестивых Олджайту султана Худабанде Мухаммеда{44} — и достиг всевышнего Аллаха его вопрос и привел он его к ожидаемому им счастью! — |л. 9а| направлено [именно] на это и намерения его относительно этого многочисленны, ибо (Причины его благоденствия и спокойствия в том, чтобы и разные знатные [люди] и простой народ — все подданные — были бы устроены и довольны; чтобы врата благоденствия и покоя были открыты для всех людей; чтобы по поверхности земли был разостлан ковер радости |стр. 16| и чтобы сохранить подданных посредством милосердия.

Для завершения этого большого и важного дела и попечения об этих многочисленных и возвышенных добрых делах после [соблюдения] условий совещания и гадания ясное мнение падишаха и правильные мысли шахиншаха таковы: он потребовал, чтобы во все части страны и по всем дорогам послали умных и способных людей и [обладающих] справедливым сердцем хакимов и препоручили их усердию, способностям, опытности и знаниям решение важнейших и сложнейших вопросов тех мест, как религиозных, так и государственных. На основании этой мысли и [этого] дела [его величество] соизволил обратиться ко мне, ничтожному, с рассыпающими драгоценные камни [и] рассеивающими жемчуг словами: «Я хочу, чтобы каждый из твоих сыновей, которые издавна являются нашими верными слугами и на челе которых ясны следы истинной веры и от счастья которых веет, распространяя аромат, ветер верности и согласия, надел во время нашего правления царскую кабу и носил на голове шапку владыки вселенной{45}; мы изливаем на них свое великодушие, дабы до дня воскресения из мертвых навеки сохранились бы вечные следы этого на ланитах времени и страницах века.

Поскольку |л. 9б| на челе нашего{46} личного слуги Джалала явны признаки счастья и благоденствия и он уже является некоторое время хакимом города Исфахана, для нашего светлого ума ясно, что Ирак и ‘Аджам ничтожен по сравнению с его великодушием и кажется малым при его нужде. Польза заключается в том, чтобы ты препоручил ему целиком всю область Рум, страну обширную и пространную, вверил ему управление этими сторонами — и сушей и морем, и городами и пустыней, передал ему области этой страны и украсил его нарядом власти и достоинством гордости.

[Твой сын] Маджд ад-Дин в течение многих лет старается у нас на службе и завоевал первенство на поприще справедливости среди подобных себе и равных. Среди служителей и лиц |стр. 17| приближенных, среди столпов государства и знати страны нет столь же опытных, как он.

Своим проницательным взглядом и правильным размышлением разумно, различным образом проверяя и испытывая поведение и достоинство каждого из слуг — тюрок и таджиков, далеких и близких, мы не нашли [ни] среди слуг, [ни из] толпы служителей, кроме него, никого, кто был бы способен, к этому важному делу и большому занятию.

Поэтому [именно] ему среди равных и близких мы хотим поручить высочайший пост и дадим привилегии и пожалование и будем уважать и поощрять его; мы возвысим его до высшей должности, которая является пределом должностей к добродетели для государственных деятелей и искателей чинов и высоких званий. |л. 10а| И среди современников и среди близких друзей мы сделаем его [предметом] зависти, достойным всеобщей зависти живущих. Намерение наше заключается в том, чтобы, удостоив его чести пожалования [со своего плеча], препоручить ему ишрафство{47} над страной Иран{48} от границ реки Амуйе до последних пределов Рума и берегов реки Синд и отдаленных стран Мисра^[146] и государств Большой и Малой Армении и Диар Рабий{49} до вилайета Балджуман и крепости Уник{50}, чтобы эмир Сутай и ходжа Таги{51}, которые [оба] являются эмирами тумана, не могли бы протянуть руку узурпации и господства в этом вилайете. [Мы назначаем его] с тем условием, чтобы он сам присутствовал при нашем подобном небосводу дворе, а каждый вилайет из тех вилайетов, о которых было упомянуто, поручил тому, кому захочет из числа своих братьев, наибов и нукеров (сообразно с их возможностями) и не допускал, чтобы тюрки тех краев обижали ра’ийатов этой страны».

Раб шахских чертогов Рашид поцеловал губами уважения подножие царского трона, надел халат служения и самопожертвования и сказал стихи:

[Государь] — да сделает Аллах вечным царство его и его правление! — когда увидел, что ничтожный раб и самый младший из слуг изящно изъясняется, воздавая благодарность за благодеяние, и раскрывает красноречивые уста, выражая в изящных словах непоколебимость сердца в любви к государству, изволил приказать, |л. 10б| чтобы как можно скорее написали оба эти указа совершенно определенно и крайне красноречиво. [Я, ничтожный] раб, когда увидел место восхождения звезды своего счастья озаренным солнцем благосклонности ильхана и нашел сад своей цели и желания зазеленевшим и цветущим [под] дождем [из] облака благодеяний хакана, из-за крайнего ликования и предельной радости тотчас же приказал панегиристу, т.е. маулане Шараф ад-Дину Вассафу{52}, чтобы он написал два царских ярлыка и два царственных указа, содержащих мудрость, [подобную мудрости] Лукмана, и красноречие, [подобное красноречию] Сахбана, и чтобы дал в этих указах, которые являются добрым известием о победе и триумфе, полное и совершенное списание этой милости, [подобной] которой никто из властелинов не оказывал никому из [своих] рабов.

Теперь надлежит, чтобы этот сын^[147], возрадовавшись этим известиям, считал покровительство ра’ийатам в числе необходимых [дел] и чтобы в благодарность за то, что день ото дня счастье мое увеличивается и умножается, не был [бы] невнимателен к положению обиженных и оскорбленных.

Да будет мир над первыми последователями!

Написано в ша’бане 690 г. [х. — сентябре—октябре 1291 г. н.э.], в городе Султанийа{53}.

№ 8 ПИСЬМО К НАИБАМ КАШАНА ОТНОСИТЕЛЬНО ПОСТОЯННОЙ ПЕНСИИ{54} СЕЙИДУ АФЗАЛ АД-ДИНУ

Да ведают наибы Кашана, что в настоящее время сейид Афзал ад-Дин Мас’уд — да продлит Аллах его сейидство и да будут успешны его намерения и стремления! — прибыл в Главную Орду и доложил: из-за величины семейства |л. 11а| и ничтожности состояния не очищено место, где я питаюсь, и недостаточно [у меня] сил для того, чтобы заработать средства к существованию. |стр. 19| Я не получаю дождя [милости] ни из какого облака и не извлекаю блага ни из одного моря. Поскольку управление людьми и бразды [правления] жителями мира находятся в вашем владении и в вашей власти, я изложил лишь одно из ста и немногое из многого о положении этого несчастного и истории этого обиженного.

Согласно усиленной просьбе этого почтенного, который является основой квинтэссенции человеческого рода и наиболее знатным и родовитым [среди] населения мира, [и поскольку] великодушию великих везиров и знаменитых эмиров не подобает, чтобы во время их правления великие сейиды и благородные [и] почитаемые [люди] были опечалены бедностью и лишениями, последовал наш величайший приказ, чтобы ежегодно из налоговых [сумм] Кашана [сейиду Афзал ад-Дину] вручалось две тысячи золотых динаров. И пусть не требуют каждый год нового указа и сделают так, чтобы [к нам] возвратилась благодарность.

Занявшись из-за полного успокоения служением богу — да возвеличится дело его и да усилится власть его! — во время моления он помянет нас добрыми молитвами, и пусть [тем самым] для нас будут достигнуты постоянные моления и вечные похвалы. Несомненно, что ни у одного живого существа ни из тюрок, ни из таджиков, ни далеких, ни близких, не будет силы для изменения и простора для переделки нашего приказа.

Надлежит, чтобы этот подарок ему считали постоянной пенсией и вечным даром. «А кто изменит это после того, как слышал, то грех будет только на тех, которые изменяют это. Поистине, Аллах — слышащий, знающий»^[148]. И да будет проклят всеми — Аллахом, его ангелами и |л. 11б| людьми — тот, кто будет стремиться его отменить.

Пусть все поступают согласно этому и когда [представленный им документ] будет украшен знаком нашей ал-тамги{55} — верьте. Мир вам!

№ 9 ПИСЬМО К СЫНУ, ЭМИРУ МАХМУДУ, ХАКИМУ КЕРМАНА, С ПРЕДПИСАНИЕМ НАСЕЛЕНИЮ КЕРМАНА

Пусть знает дорогой и почитаемый сын Махмуд — да продлит Аллах его жизнь! — что со времен падишаха Газана — да осветит Аллах могилу его! — город Керман находится в зависимости от нас. И уже некоторое время, как и население, и ра'ийаты, и поселившиеся там, и знатные, и большинство |стр. 20| знаменитых [людей] той стороны носят на челе знак служения нам, на шее — ожерелье наших милостей, а на языке [у них] — благодарность за наши добрые дела. С нашей же стороны доброта заботливости и попечения о них не достигают той степени и [того] размера, каковы они в пределах [наших] дум и в средоточии [нашего] понимания. В настоящее время, как слышно, по причине дороговизны съестных припасов и недостатка зерна они стали слабыми, подобно волосу, и тонкими, подобно тростинке, обратились в слушателей слова: «[Да поклоняются Господу сего дома], питающему их [во время] голода»^[149], превратились в тонущих в море скудости и горящих в огне нужды, а [испытываемые] ими трудности достигли крайней степени и [самой] высокой ступени. В этом смысле [еще не] доходило до меня столько тоски и печали, подобных [размерами] горе, чтобы описание их вмещалось [лишь] на страницах небес и на листах равнины.

Обязанность [состоит в том], чтобы открыть двери наших амбаров и хранилищ{56} дехкан и знати, которые существуют в Кермане и его вилайете, и назначить проворных нукеров, украшенных нарядом справедливости, дабы из [таких] вилайетов Кермана, как Бам, |л. 12а| Хабис и другие, они доставили бы грузы зерна и съестных припасов и продавали бы зерно по прежним ценам.

Сделайте так, чтобы [и] поселившиеся там, и местное население проводили жизнь в достатке и довольстве под охраной покровительства и сенью заботливости и милости этого дорогого [сына]. Они обретут покой в убежище безопасности и спокойствия и обиталище справедливости и благодеяния и скажут полустишие:

Этому сыну и самому известно, что, исходя из [предписаний] долга, для правителей ислама, для повинующихся приказам и указам и для людей имущих является настоятельно необходимым и твердо установленным делом направлять все свои намерения и все стремления, согласно [изречению] «все вы пастыри и все вы отвечаете за благосостояние его подданных», на [охрану] спокойствия подданных, кои суть клады владыки всего сотворенного — да прославится могущество его! — и не упускать ни одной мелочи в обеспечении оснований справедливости и в открытии врат жизни. [Он должен] назначить в каждый округ из вверенных ему округов, |стр. 21| богобоязненных хакимов, которые [озарены] светом справедливости, и [хакимов], которые соблюдением божественных предписаний и запретов восстанавливают традиции добрых дел. Я полагаю, он слышал рассказ об ‘Амре ибн ‘Абд ал-‘Азизе{57}, ибо «если даже один ягненок пропадет на берегу реки, спросится в день Страшного суда». Затем. На основании этого не подобает, чтобы правители областей и покровители народа не замечали бы [какой-нибудь] мелочи в обстоятельствах [земных] созданий, являющихся слугами творца, и прятали бы ногу под полой воздержания. Наоборот, среди [людей] проницательных и опытных считаются достойными |л. 12б| одобрения стараниями и наиболее похвальными правилами гасить огонь, [снедающий] голодных, и одевать раздетых, и следует точно знать, что вознаграждением за добро является добро, как прямо сказано в Книге: «Награда за добро не добро ли»^[150]. Стих:

А наказание за зло — зло^[151], как красноречивое слово [о том] приведено в ясном айате: «И кто сделал на вес пылинки зла, увидит его»^[152]. Полустишие:

Воздаянием за зло в мире также является зло.

Теперь надлежит, чтобы из-за сострадания и совершенства милости им бы не отказали в снисхождении к их положению и из доходов наших имений, которые расположены в этом вилайете, пожертвовали бы тысячу харваров{58} зерна и две^[153] тысячи манов{59} фиников женатым многосемейным [людям], беднякам, нищим и бездомным беднякам, дабы воздаяние за эти воистину добрые дела защитило от превратностей судьбы, а жители мира увидели бы следы наших добрых дел и услышали о заботливости нашей благотворительности. Мир вам!

№ 10{60} |стр. 22| ПИСЬМО С НАСТАВЛЕНИЯМИ И УВЕЩЕВАНИЯМИ, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ХОДЖЕ СА’Д АД-ДИНУ, ХАКИМУ АНТАКИИ, ТАРСУСА, СУСА{61}, КИННАСРИНА, АВАСИМА и [МЕСТНОСТЕЙ] ПО БЕРЕГАМ ЕВФРАТА

Сын Са’д ад-Дин — да продлится жизнь его! — [которому] свойственно большое милосердие, пусть знает, что, когда благодаря не требующей признательности щедрости и чрезмерности не имеющей недостатков благосклонности творца — да славится величие его и [да будет] возвеличена его милость! — этот дорогой [сын] был посажен на трон власти и могущества и глас благосклонности всевышнего даровал ушам его разума [возможность услышать] призыв: «Мы сделали тебя наместником на земле: суди же среди людей по истине»^[154], — а десница вечного [божественного] предопределения |л. 13а| украсила изречением: «И вознесли мы его на высокое место»^[155] — своды арки чертога Кайвана^[156] его высокого положения, нам представлялось, что этот сын должен постоянно стараться в оберегании подданных, в покровительстве всем слабым людям и [что и] во времена могущества и силы, и во времена правления и власти опояшет [он] талию души поясом рвения к важным делам малых и больших, молодых и старых, низких и благородных, сильных и слабых. [Нам казалось, он] должен твердо знать, что доброе имя будет причиной воздаяния в обоих мирах и [причиной] приобретения доброй славы и большого счастья, [казалось до тех пор], пока в настоящее время не довели до наших ушей, что вилайеты Тарсус, Сус{62}, Антакийа, Киннасрин, Авасим и местности по берегам Евфрата, которые представляют [собой] огромную страну и громадную область, [где расположены] дворцы государей Рума и пастбища жестокого и несправедливого правителя, стан неисчислимого войска и стоянка огромной армии, порученные теперь этому дорогому [сыну], |стр. 23| из-за крайней разоренности превратились в жилище ворон и обиталище ежей. Все добродетельные и миролюбивые люди переселились из этих областей, а зло и заблуждения напали на эту страну. А этот дорогой [сын] постоянно занят питьем вина и слушаньем музыки и беспечен^[157] относительно того, что власть и величие не могут быть приобретены иначе, как только [с помощью] справедливости, а исполнение важных дел и оберегание людей не приобретаются иначе, как только заботой о [вверенных] сторонах и управлением ими. О сын! Удержи узду желания от совершения запретных вещей и от развлечений, |л. 13б| которые не приносят ничего, кроме бесславия. Не сходи с пути божественного шариата и сияющего пути совершенствования, который [только и] является правым и прямым путем, и в благодарность за то, что бог — да возвеличится дело его и да усилится власть его! — поставил тебя над своими рабами и дал [тебе] превосходство над своими слугами, тотчас же исполни дела находящихся в беде и притесняемых. Справедливыми мерами выведи из расстройства и приведи в нормальное положение состояние повиновения войска^[158] и свиты, которые изменили закону благожелательности и почтения.

Поскольку ты обрел силу распоряжаться всем в этом мире, расходуй благородное время на превозношение повелений бога и счастливые времена на возвеличивание силы улемов и почитание [людей] добродетельных. Благодаря [своему] великодушию и справедливости группу непокорных, которые укрепились в мощных горах и неприступных крепостях, всех их сообразно со [сказанным]: «И препирайся с ними тем, что лучше»^[159] — приведи в ярмо повиновения и покорности. Воздержись от несправедливости и греха в лучшую пору юности и расцвета молодости, когда наиболее велика сила дьявольских искушений и наиболее обширно пространство телесных забот. |стр. 24| Добродеяния, угодные богу, предпочитай погоне за тщетой падишахства. Предпочитай подражать поведению святых^[160], чем следовать примеру образа жизни государей. Посмотри, ничего, кроме изображения, не осталось от великого чертога Сулаймана и ничего, кроме имени, [не сохранилось] от недосягаемой высоты поста Асафа, как сказал всевышний Аллах: «Разве не разъяснил он им, сколько мы погубили до них поколений; они ходят по их обиталищам.

|л. 14а| Поистине, в этом — знамения, разве они не послушают?»^[161]. *Стихи{63}:

Теперь сколько можешь — помоги бедным и будь путеводителем для скитальцев. Маснави:

Не давай большие дела маленьким людям и не поручай значительных дел людям ничтожным. Каждому из своих слуг, |стр. 25| согласно слову божьему: «Ты не видишь в творении Милосердного{64} никакой несоразмерности. Обрати свой взор: увидишь ли ты расстройство?»^[163] — дай дело, которое он в состоянии выполнить. Не принуждай просящих молить о благодеянии, ибо говорят: «Обещание благородного человека — это наличные [деньги] и безотлагательность, а обещание низкого человека — это оттяжка и отговорка». Оттяжками не делай несовершенной сущность щедрости, так как говорят: «Всякая вещь портится, а доброе имя портится от оттяжки».

Насколько можешь, прославь себя верностью [своим] обещаниям и правдивостью [своих] обязательств, потому что в словах людей красноречивых и в притчах людей зрелых приведено, что «Если благородный обещает — он выполняет». *[Стихи]:

|л. 14б| Разыщи бедных, которые обитают в жилище унижения и пренебрежения, а фирманы своих амилей укрась тугрой: «Они кормят едой, несмотря на любовь к ней бедняка, сироту и пленника»^[164]. Налог с ра’ийатов собирай по прежним законам. Считай превыше всех самых важных дел угодить господину. Не взимай казначейские тауфират и тайарат-и дивани{65} и не бери лишнего ни насильно, ни добровольно.

В реестрах амилей вилайетов вычеркни новые налоги и сотри со страниц диванских дел прежнюю несправедливость.

Пресеки жадность притеснителей и прекрати ложное владение вакфамигробниц святых, |стр. 26| рабатов^[165], мечетей и мазаров. Возврати прежним владельцам большие деревни и поля, которые годами при малейшей неясности [в документах] переходили в сферу распоряжения дивана. Не обременяй свою совесть и совесть этого немощного тяжестью прегрешений, [за которые воздастся на том свете], и расходуй на медресе, храмы, мосты, бассейны, мазары и ханака той области в тысячу раз [больше того, что захвачено в диван], ибо сказал бог восхваляемый и всевышний в славном Коране о положении людей хороших, делающих добро, и дурных людей, творящих зло: «В тот день всякая душа найдет представленным то, что она сделала доброго и что она сделала злого. И захочет она, чтобы между ней и этим было великое расстояние. Остерегает Вас Аллах от Себя самого — поистине, Аллах милостив к рабам»^[166]. Ведущий праведным путем, лучший из пророков, щедрейший из щедрых, последний среди пророков Мухаммад Мустафа — мир ему и благословение! — |л. 15а| говорил о делах государей, отличающихся справедливостью, и [о делах] недостойных уважения правителей-тиранов, что каждый эмир племени будет призван в день Страшного суда со связанными руками, пока не будут его руки развязаны справедливостью или же [пока] не постигнет его тяжелое последствие.

Каждому из имамов и благочестивых людей той стороны дай от своих имений, движимого имущества и собственности, которые ты приобрел в это время, ибо всё, что есть на свете, — всё подвержено исчезновению^[167]. Стих:

Из доходов имений этого немощного, которые расположены в этой области^[168], час за часом и мгновение за мгновением раздавай милостыню всем без исключения жителям и путникам, прибывающим и отбывающим, появляющимся и присутствующим. [Что же касается] улемов, праведных [людей] и [людей] благочестивых, подвижников, сейидов, шейхов, чтецов Корана, знатоков фикха и знатоков хадисов и других достойных [лиц] из чужестранцев и [местных] горожан, из поселенцев и беглецов, которые посещают богоугодные заведения, созданные этим немощным |стр. 27| в Малатье и Антакийе, — расходуй на них то, что обращено в вакф этих заведений. Год за годом приведи в состояние благоустройства мосты, бассейны и дома, которые сооружены и восстановлены в этой стране благодаря нашему мудрому правлению, чтобы вознаграждение за это было получено в наши дни, и хвала нам была на языке людей [нашего] времени.

Поскольку в его украшающих мир мыслях существует доверие — больше не требуется растянутости в наставлении и увещевании. Мир вам!

№ 11{66} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ ‘АБД АЛ-МУМИНУ{67}, ХАКИМУ СЕМНАНА, ДАМГАНА и ХУВАРА, ОТНОСИТЕЛЬНО КАЗН МУХАММАДА ИБН АЛ-ХАСАНА ИБН ‘АБД АЛ-КАРИМА СИМНАНИ — ДА СМИЛОСТИВИТСЯ НАД НИМ ВСЕВЫШНИЙ АЛЛАХ!

Дорогой, почитаемый и славный сын ‘Абд ал-Мумин, прими привет. [Знай], что желание и стремление к достижению свидания с тобой выходят за пределы и [возможности] описания. Маулана, [являющийся] образцом [среди] равных и достойнейших, источником всевозможного благородства и добродетели, совокупностью величия щедрости с высотой нравственного величия, в описании совершенств которого недостаточны ни чары повествования, ни движения калама, [маулана], обладающий браздами благосклонности и великодушия, присутствие которого возвышает благородных ‘Аджама, — правосуднейший вали, кази ал-кузат Шамс ал-Миллат ва-д-Дин Мухаммад ибн ал-Хасан ибн Мухаммад{68} ибн ‘Абд ал-Карим ас-Симнани украшен совершенством и превосходством, свет его благородства{69} и достоинства освещает завесу сомнений и колебаний. С помощью его определений укрепляются и [получают] предпочтение основы ислама и правила веры. По его приказам и запретам{70} голуби веры поют с минбаров ветвей ее непреложности, что «в этот день не будет неправды»^[169]. [Среди] его почетных званий записано [звание] «вместилище шариата». Светоч истины и светильник тариката озарены светом его совершенства.

В настоящее время, направляясь к [своему] обычному месту пребывания и к своему жилищу, он доложил во время прощания и в минуту расставания, |стр. 28| что имеет селения и пахотные поля в округах Семнана, Хувара и Дамгана, которые полностью разрушены и опустошены из-за [взимаемых] диваном тавази{71}, таклифат и ихраджат, истреблены и семена и рабочий скот. Полустишие:

На основании этого в настоящее время решено, что впредь этот дорогой, родной и рассудительный сын будет придерживаться пути согласия и дороги дружбы с господином маулави, который является величайшим среди ученых, совокупностью совершенств, законодателем законов истины и [всевозможных] тонкостей, ключом врат благополучия и безопасности, сметающим следы зла и заблуждений, защитником благочестивых и истребителем порока. [Он] развевает знамя знаний и нанизывает перлы кротости, проверяет ценности веры, [он] знает цену ожерелий верности. Считай себя в числе его искренних друзей и приверженцев.

Ни в коем случае не выдавайте хавале на его имения и не требуйте уплаты. Его имения, движимое имущество и вакфы (такие, как селения, пахотные поля, рынки, дома^[170], мельницы, сады, большие караван-сараи^[171], бани), которые находятся в округах Семнана, Хувара и Дамгана, считайте освобожденными и избавленными от ‘авариза{72} и таклифат-и дивани и вычеркнутыми [из] записей. Переведи его наибам и вакилям в виде дара [ему] сто харваров пшеницы и ячменя и три тысячи акче-йи рукни, чтобы он истратил [их] на свои нужды.

На основании старых обычаев считай его кази ал-кузат этого вилайета, а судейские дела и блеск шариата Мустафы — мир ему и благословение и да увековечит Аллах его заслуги до Дня воскресения! — укрепи так, чтобы это стало причиной |л. 16б| гордости на этом и на том свете и чтобы вышеупомянутый [кази] — да увековечит Аллах его заслуги до Дня воскресения [из мертвых]! — мог прекращать вражду, решать тяжбы, [выносить] решения, отличать дозволенное от запретного и оберегать сторону слабых — бедняков и сирот. Ра’ийатам, поселенцам и знати вилайетов Семнан, Хувар и Дамган надлежит считать его кази ал-кузат тех мест и не преступать его слов и [того, что] он признает за благо. Остальные же кази, которые существуют в этом вилайете, |стр. 29| [или остаются] судьями согласно его назначению^[172] [или же] удаляются от должности, [если он их] отстранит. Шариатские судьи в [его] присутствии ведут судебные дела согласно его предписаниям.

Без сомнения, всякий, кто [посмеет] преступить его{73} приказы, — [будь он] из [числа] близких или же чужестранцев и находящихся вдали, из пастухов или крестьян, из низких или знатных — понесет в ответ жестокое наказание и [жестокую] кару.

Пусть все поступают согласно этому, и когда [представит документ], украшенный [нашей] ал-тамгой и нашим знаком — верьте. Мир вам!

№ 12{74} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ШЕЙХУ САДР АД-ДИНУ, СЫНУ ШЕИХА БАХА АД-ДИНА ЗИКРИЙА{75}, С СОБОЛЕЗНОВАНИЕМ ПО СЛУЧАЮ УТРАТЫ ИМ СЫНА

[Пусть] бог могущественный и великий, неизменно хвалимый и постоянно восхваляемый, сочтет достойной стана этого садра святости и полной луны руководства на пути истинной веры, образца [среди] справедливых, предводителя служителей истины, источника достоинств добродетели, собрания добрых дел и [хороших] качеств и свойств, ведущего людей [прямым путем] и открывающего истины, Джунайда времен, Ма’руфа эпохи, Мансура [нашего] времени, Шабли века, обладателя исключительной божественной милости, [того, кто] преодолел нечистоту человеческой [души], [кто] одарен свойствами пророков [и] украшен приятными качествами, — Садр ал-Миллат ва-д-Дина, блеска ислама и мусульман, одежду истинного существования (на рукава и полы которой [да] не посадит ветер судьбы пыль молчания гибели и необъятности смерти) и просторную кабу главенства (подола чистоты и ворота |л. 17а| чести которой [да] не коснется рука распоряжающегося владением небытия), [взятые] из сокровищницы [сказанного]: «Мы оживим его жизнью благой»^[173], — и [пусть сделает бог] явной и очевидной помощь божеской мудрости и следы божественной милости на страницах дел и ланитах надежд |стр. 30| и упований этого [обладателя] похвальных качеств{76}.

Клянусь богом, [я], бедный раб и ничтожный слуга Рашид, постоянно посылаю приветствия, [полные] тысячи сожалений о разлуке и стремления увидеться, [приветствия] благоухание цветника которых [наполнят] ароматом [все] уголки сердца святых, а сияние [исходящего от них] света озарит уголки души добродетельных.

Каким языком может быть изложено ужасное событие с умершим сыном [этого] господина, когда жестокость удара, [нанесенного] судьбой, и ярость ее нападения преградили путь словам? *Стихи{77}:

Как ни велико несчастье и как ни горестно трагическое событие, однако нет иного выхода, кроме терпения, подчинения и покорности божественному предопределению и божьему |л. 17б| предначертанию, [ведь] «поистине, мы принадлежим Аллаху, и к нему мы возвращаемся»^[174], *Стихи:

«И, поистине, мы к Господу нашему возвращаемся»^[175]. Хотя разлука души с телом, которые [многие] годы были друг для друга сотоварищами и собеседниками, — [это] величайшее горе, однако в действительности от души, а не от тела зависят наслаждение и стремление к достижению ступеней [совершенства] и [приобретению] превосходства.

Поскольку тело человеческое — на самом деле не более чем темница, то душе невозможно быть радостной в темнице несчастий и клетке тела, и она не обретет покоя и успокоения [до тех пор], пока не вернется в свое первоначальное обиталище и в свое естественное жилище. Свидетельством и доказательством этой мысли являются [и] предписание: «Пожелайте смерти, если вы правдивы!»^[176], — |стр. 31| и благовестие: «Ты ведь смертен, и они смертны»^[177], — и молитва Йусуфа Правдивого — мир ему и благоденствие! — «Упокой меня предавшимся Тебе и причисли к праведникам!»^[178], — и указание «Я дошел до божьей Ка’бы», — и прекрасное обращение: «О ты, душа упокоившаяся! Вернись к Господу твоему»^[179], — и просьба Мустафы — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — «О боже! упокой меня бедняком».

[Пусть] всевышний бог дарует той святой и чистой душе тысячу успокоений и отдохновений и [пусть] превратит Он его священную могилу и высокую гробницу в место восхода солнц милосердия и в место, куда падают лучи славы! А этого почтенного [человека нашего] времени да сделает [бог] наследником жизни на долгие времена! И да сделает он [так], чтобы для его [погруженного в] созерцание взора и его [ищущих] откровения глаз стала явной и очевидной истина всего [относящегося] к вере и |л. 18а| к мирским [делам], тонкости внешних и внутренних качеств, чтобы [мог] он каждую вещь прочесть и увидеть таковой, какова она есть, [чтобы мог] он познать тайну [слов]: «Мы покажем им Наши знамения по странам»^[180] — и [тайну фразы]: «Покажи нам вещи, каковы они есть». И пусть он знает и различает бега от суеты сует, вечное от тленного, существующее от несуществующего, сотворенное от извечного, жизнь от смерти, [чтобы мог] он отвернуться от первого{78} и пойти навстречу второму. Если всевышнему Аллаху будет угодно, его бесподобная натура и его незаменимые качества всегда будут{79} защищены и сохранены от несчастий времени и превратностей веков, [сохранены для того], чтобы у этого немощного был повод для преданности и благожелательности и чтобы и в уединении и в обществе, и в радости и в горе он мог произносить хвалу и разглашать похвалу этому господину.

Хотя я намеревался сказать много больше, |стр. 32| слезы, [текущие] из очей, смывали все, что я писал, и уничтожали все, что я изображал. *Стихи:

Этими двумя двустишиями заканчиваю теперь это полное горечи повествование. Стихи:

Поскольку приносящий [это] очень торопился, то пока, согласно [сказанному]: «Дар бедняка — это мелочь», — послал в дар в качестве подношения полустишие: «Все в доме остается хозяину». Если Аллаху будет угодно |л. 18б|, [посланное] будет принято. Уповая на безграничную милость и великую благосклонность [нашего] господина, этот немощный надеется, что он укроет его ошибки полой прощения и помянет его в [своих полных] благочестия утренних и вечерних молитвах. Мир вам!

№ 13{80} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ В ОТВЕТ НА ПИСЬМО МАУЛАНЫ САДР АД-ДИНА ТУРКЕ{81}

[Ваш] благородный ответ, [Ваше] любезное послание, наполненное дружескими чувствами и единодушием, получено. Аллах свидетель, что прочтение содержания и созерцание листов этого [послания] увеличили свет в глазах и радость в груди. Высказанная благосклонность и проявленное благородство — результат сущности ангельских качеств [того, кто представляет] квинтэссенцию времени и [является] единственным в мире, могут быть примером [этого] благоволения.

Для сердца и очей порядок смысла и формы и красота изображения |стр. 33| и слов были равнозначны [изречению]: «Оживляет мертвого и делает зрячим слепого»^[181]. Стих:

[Уже] сказано чрезвычайно одобрительно и безгранично похвально о редкостности изложения, о чудесах пера и пальцев [того, кто является] повелителем страны познания и убежденности.

То, что написано [Вашим] рассыпающим драгоценные камни и рассеивающим жемчуг каламом об опустошении Ирак-и ‘Аджама, [суть следующее]: нищета, лишения и терпение жителей Исфахана перешли последний предел и [достигли] крайней степени; они проливают слезы из глаз из-за того, что бесконечные несчастья времени, следующие друг за другом бедствия и горе неимущих [дошли] до крайности^[183].

|л. 19а| И хотя они желают довести до слуха столпов государства и знати его величества [свой] полный горечи рассказ, они не могут описать [происходящее], потому что струящиеся из глаз слезы стирают то, что начал писать калам.

Основываясь на [этом], удовлетворение Вашей просьбы, [Вас], являющегося самой крупной жемчужиной в ожерелье главенства и перлом раковины величья, обязательно. В настоящее время мы посылаем в ту сторону ходжу ‘Али Фирузани{82}, который уже много лет состоит на службе этого ничтожного и является человеком деятельным и опытным, совершенным и справедливым, чтобы он в вашем присутствии заново составил действующий сейчас канун^[184] Исфахана и смыл{83} старые дафтары, которые появились во времена тиранов-тюрок и битикчи-притеснителей.

Мы определили, что обязательства населения Исфахана |стр. 34| перед наибами дивана составляют:

с посевов — одну десятую часть,

с тамги{84} — половину десятой части,

со скота: с каждой овцы — пол-тассуджа{85};

с каждой [головы] крупного рогатого скота — один тассудж{86},

с каждой лошади — два тассуджа;

с каждого верблюда — три тассуджа.

[Относительно же] всякого, у кого есть засаженный [плодовыми] деревьями сад и виноградник, наибы и столпы государства, вникнув в то, [каков] размер его урожая, пусть определят харадж{87} таким образом, чтобы владельцы были бы довольны и признательны. И пусть не чинят насилия над ними ни в одном из видов [обложения]. Их имения пусть считают освобожденными от таклифат, тавази’ат, калана и купчура и вычеркнутыми [из] записей. Из тысячи [же] всадников, которые они выставляли до этого [в виде] чарика, по приказу этого года не брать больше пятисот всадников. Все содержание и суточные [расходы] выдавать им |л. 19б| из налогов Исфахана. Мы приказали, чтобы полностью были уничтожены и изъяты из текстов реестров и со страниц дафтаров новые налоги{88}, подобные таким, как тамга с древесины{89}, мыла, [поставки] фруктов{90} и разного рода тканей, выделываемых в Исфахане.

Поскольку мы хотим сделать явными следы добрых дел и благодеяний и чтобы, вспоминая о наших достойных похвалы поступках, заговорили [о них] в [разных] концах мира и в [разных] странах, [говорящих] на благочестивых языках, мы отправили во все вилайеты Ирана^[185] от границ реки Амуйе до далекой реки Джун, берегов моря Магриба и границ Рума точно таких же справедливых сердцем наибов и распространяющих правосудие начальников, чтобы таким же образом, как мы это сделали в Исфахане, они составили бы кануны [для] всех этих стран.

Несомненно, [это] станет причиной доброго имени и получения воздаяния, свет радости засияет на челе жителей мира, и ветерок благоденствия распространится во все страны, и города, [во все] края и уголки вселенной. Мир вам!

№ 14{91} ПИСЬМО, КОТОРОЕ БЫЛО НАПИСАНО В ВИДЕ УКАЗА{92} ЖИТЕЛЯМ БАГДАДА, СВОЕМУ СЫНУ, ЭМИРУ ‘АЛИ, ХАКИМУ БАГДАДА, И СВОЕМУ НАИБУ ОТНОСИТЕЛЬНО ШЕЙХА МАДЖД АД-ДИНА БАГДАДИ{93}

Да ведают хакимы, мутасаррифы, знатные люди, сейиды, улемы, кази, поселенцы и ра’ийаты |стр. 35| Арабского Ирака от границ Хульвана до Кадисийи и от Такрита до Басры{94}, что Маджд ал-Миллат в-ад-Дин — да пошлет всевышний Аллах благоденствие его благородному духу и прочность столпам его неприступных врат! — [являет собой] родник гордости и величия, россыпь разнообразных добродетелей и совершенств, источник добрых дел и привычек, солнце на небе щедрости и благородства, полную луну [среди] старейшин мира, абсолютную^[186] и заслуженную гордость |л. 20а| высоких степеней и мест, совершенство века и превосходство нашего времени. *Стихи:

Он окружен разнообразными божескими милостями и беспредельной щедростью, известен благородными делами и похвальным нравом; он поглощен исполнением желаний и удовлетворением нужд простых смертных и всех мусульман, он занят поддержкой добрых [начинаний]^[187] и порицанием тиранов, непокорных, мятежников и порочных людей. Из хирмана^[188] «бедность — [это] моя гордость»{95} на его долю полностью достались блеск и счастье^[189]. Степень нашего доверия, дружбы, расположения и [доброго] отношения к нему выходит за [пределы] ожидаемого и предполагаемого.

Мы хотим, чтобы луч [изречения]: «И засияет земля светом Господа ее»^[190], — [исходящий] из обилия блеска его лучезарного сердца, которое является разливающим свет источником и местом распространения божественной милости, мгновение за мгновением проникал в наше непросветленное сердце, которое в центре тела осквернено горестями бренного мира, и [чтобы] наше огорчение превратилось в радость, а наша темнота в свет. Поскольку тот почтенный господин с давних времен известен тем, что мы преданы ему и [хорошо] относимся к нему, а он [со своей стороны] считает нашу приверженность украшением одежды своей славы и доблести и [поскольку отправление] должности шейха ислама этой области, относящееся к славным делам веры и величайшим занятиям и делам шариата с давних |л. 20б| времен, связано с их именем (об этом говорят знаменитые указы |стр. 36| и приказы халифов Аббасидов), так вот на основании всего, этого мы поручили ему высокую должность шейха ислама, чтобы не было упущено время обучения и он проявил прилежание в обязанности [вознесения] молитв и поминания.

Дорогому сыну ‘Али — да сохранит его всевышний Аллах! — надлежит стараться привести его дела в порядок, поручить ему эту должность и с уважением и почтением, встретить его последователей и приверженцев.

[Вот уже] некоторое время, как мы хотим назначить шейха в ханака счастливого государя{96} Газан-хана — да сделает Аллах ясными его доводы [в день Страшного суда]! — которая расположена в городе Багдаде, и назначение попечителя того места принадлежит нам, [шейха], которому были бы свойственны святость и редкостное искусство [творить] чудеса, дабы то место достигло славы и процветания благодаря заслугам его возвышенных поступков и похвальных действий. Поскольку его милость шейх [Маджд ад-Дин] большую часть времени и большинство часов проводил в одиночестве молитвенного уединения и скрывался в келье отшельничества, по этой причине мы не поручали ему то место. Теперь же по нашей просьбе он склонился [выйти] из уединения в мир и занялся преподаванием учения об единстве божьем и о познании бога. Мы назначили его шейхом того места, чтобы он занялся совершенствованием тех, кто имеет недостатки, обучением учащихся и очищением душ мюридов, с тем условием, |л. 21а| что он возьмется за преподавание ‘Авариф ал-ма’ариф, которое относится к числу сочинений шейха шейхов мира, предводителя знаменитейших суфиев^[191], лучшего среди столпов веры, [являющегося] украшением идущих [правым путем] и доказательством благочестия, Абу Хафса ‘Умара ас-Сухраварди{97} — да освятит Аллах душу его!

[Следует] упорядочить их обязанности и приготовить им пропитание, с тем чтобы шейх, мюриды, привратник, фарраш, муэззин и повар, которые будут жить в том месте, все пользовались покоем и каждый мог заниматься своим делом.

Жители и большинство пользующихся известностью [людей] Багдада — да защитит всевышний Аллах жителей его от насилия и смут!^[192] — имея этот приказ перед глазами, не [смеют] ослушаться нашего распоряжения или уклониться [от него]. [Им надлежит] проторить путь услужения к почтенному шейху и не поступать так, чтобы его жалоба дошла до нашего слуха{98}.

Ходже Махмуду ‘Арабу, который ведает делами того места, надлежит |стр. 37| согласно этой росписи держать в порядке жалованье и идрары [лиц], получающих содержание в ханака, а [также] другие расходы, которые определены. И когда узнает о нашем знаке и нашей ал-тамге — [пусть] не ослушается нашего приказа и поверит [ему]. Мир тому, кто следует правильным путем!

Роспись{99} жалованья [лицам], получающим

содержание в газановой ханака, и прочие расходы согласно написанному выше распоряжению

[Лица], получающие ежедневное содержание:

шейх

хлеб — 8 манов;

мясо — 8 манов;

стоимость овощей — [5 динаров?]{100},

наличные [деньги], необходимые на месяц, — 30 [динаров?]^[193];

мыло, необходимое на месяц, — 8 манов;

одежда — комплект зимней [одежды и] комплект летней;

мюриды

хлеб — 30 манов;

мясо — 30 манов;

стоимость овощей — 30 [динаров?];

мыло, необходимое на месяц, — 30 манов;

одежда — 30 пар;

|стр. 38| хафизы — 50 человек

хлеб — 50 манов;

мясо — 50 манов;

стоимость овощей — 5 динаров;

мыло, необходимое на месяц, — 50 манов;

одежда — 50 пар;

привратник — один человек

хлеб — 2 мана;

мясо — 1 ман;

мыло — 1 ман;

наличные [деньги], необходимые на день, — ...[динаров?]^[194];

муэззины — два человека

хлеб — 8 манов;

мясо — 8 манов;

столовое довольствие — 40 порций;

мыло, необходимое на месяц, — 8 манов;

наличные [деньги], необходимые на день, — ...^[195];

хранитель книг — [один] человек

хлеб — 1 ман;

столовое довольствие — ... порций^[196]

мыло, необходимое на месяц, — 1 ман;

наличные [деньги], необходимые на день, — ...^[197];

подавальщик — один человек

хлеб...^[198];

столовое довольствие — [одна] порция;

мыло, необходимое на месяц, — 1 ман;

наличные [деньги], необходимые на день, — ... [динаров]^[199];

|стр. 39| повара — два человека

хлеб — 8 манов;

столовое довольствие — 40 порций;

мыло, необходимое на месяц, — 8 манов;

наличные [деньги] ...[динаров]^[200];

фарраш — один человек

хлеб — 8 манов;

столовое довольствие — 4 порции;

мыло — 8 манов;

наличные [деньги] — 4 [динара].

Расходы священных ночей:

Праздничные сладости:

мед — 10 манов;

масло — 10 манов;

мука — 10 манов.

Столовое довольствие:

мясо — 20 манов;

пшеница — 10 манов;

рис — 10 манов;

хлеб — 30 манов;

масло — 50 манов;

курдючное сало — 1 ман;

свечи — 50 штук;

масло для светильников — 40 манов.

[Ночь] великих милостей{101} — по праздничному распорядку.

[Ночь] предопределения{102} — то же самое.

Собрание [знати]

Определено, что в эту традиционную ночь надлежит являться великим и знатным [людям] Багдада, чтобы, как обусловлено, |стр. 40| когда окончится радение, совершить молитву за основателя [ханака] падишаха Газана и инициатора [ее создания] — этого ничтожного. Если Аллаху будет угодно, [молитва] будет услышана!

столовое довольствие — 300 порций;

хлеб — 100 манов;

жаркое — 50 порций;

сладости — 100 порций;

рассказчику — 1 человек — [10 динаров?]^[201];

свечи — 10 штук;

сахар — 30 порций;

мед — 7 порций.

Пожертвование

Содержание:

мясо — 20 манов;

хлеб — 30 манов;

пшеница — 10 манов;

рис — 10 манов;

баранье сало — 50 манов;

курдючное сало — 1 ман.

Прочее:

[На] блюда и чаши, необходимые на весь год, — 50 [динаров?)^[202];

[На] дрова, необходимые на весь год, — 300 динаров.

№ 15{103} ПИСЬМО К ЭМИРУ СУТАЮ{104}, ХАКИМУ МОСУЛА И СИНДЖАРА, ОТНОСИТЕЛЬНО ХАСАНА МУСТАФИ

Великий эмир! Самая крупная жемчужина в ожерелье государственного управления, наследник добродетелей святости и главенства эмир Нусрат ад-Дин Сутай, прислушайтесь к беспредельным мольбам и примите безграничные приветствия. |стр. 41| Желание достигнуть свидания и осуществить соединение с этими похвальными качествами столь велико, что не поддается описанию. *Стих:

Цель написания этого письма и отправки данного послания следующая. Ходжа Шараф ад-Дин Хасан Мустауфи с давних времен |л. 21б| занимал должность мустауфи в Мосуле, Талл’афаре{105}, Синджаре и Джазире. Уже некоторое время, как из-за стечения бедствий и ряда несчастных случаев он тонет в море страданий и [горит] в пламени пожара скорби. По причине скудости жизненных средств [он] превратился в бродягу и его уши стремятся разузнать^[203], каким образом вызвать со стороны этого любящего друга^[204] особую благосклонную справедливость и быть замеченным взором сострадания. А мы, будучи очень заняты [делами] его величества хакана, проверкой причитающихся дивану налогов, ответственностью за общественные дела, снисканием расположения близких и далеких, пренебрегали его положением. [Это продолжалось] до тех пор, пока внезапно не прибыл из тех краев наш доверенный ходжа Заки ад-Дин Мас’уд{106} и не доложил этому любящему другу о положении того несчастного, [о том], что он расстроен многочисленностью семьи и скудостью состояния и далек от служения{107}. Он довольствуется самым малым и плавится в горне трудностей. Стих:

Утопающий хватается за каждую травинку! Искреннее расположение к этому любезному другу является обязательным и необходимым, ибо мы думаем о нем соответствующим и приличествующим образом и так печемся о нем и заботимся, что результаты [наших дел] проявляются уже в наше время. Теперь наше мнение об этом и наши намерения относительно этого таковы: |стр. 42| |л. 22а| мы даем вышеупомянутому 2 тысячу динаров{108} акче-йи рукни из налоговых излишков байт ал-мала{109} и джизии Мосула, Синджара, Талл’афара и Джазиры и сто{110} джарибов{111} зерна — пополам из хараджа с деревень и из [хараджа] с принадлежащих дивану земель. [Зная] о редком великодушии этого сына, надеюсь, что он сделает так, что ему будет как можно скорее дана эта сумма. Относительно него мы уже послали разъяснение доверенным [лицам] мутасаррифам{112} и писцам этого вилайета. Надлежит, чтобы они действовали без задержки и откладывания, дабы он, подготовившись и снарядившись самым скорым и лучшим способом, направился в вилайет Каср, в ‘Имадийу{113}, Танзах{114}, и Кала-йи Ф.н.к{115}, потому что должность мутасаррифа этих упомянутых пределов специально поручается ему. Поскольку [мы знаем, что] в этом деле не будет допущено нерадения, больше не настаиваем. Мир вам{116}!

Распределение

Сообразно с нашим приказом обусловлено без промедления отвечать с упомянутых вилайетов за следующее. Запись эту, написанную поспешно, сохраняйте как документ. А бедные не принимаются при этом в соображение.

[Итак], надлежит, чтобы чиновники дивана действовали согласно следующему:

акче-йи рукнийан — туман [и] три тысячи динаров (= 13 тысяч динаров);

зерно (пополам в иракских мерах{117}) — 250 джарибов;

верховые животные с седлом и сбруей — 4 головы.

|стр. 42| Мосул:

акче-йи рукни — 5 тысяч динаров;

зерно — 100 джарибов;

верховое животное — одно.

Синджар:

акче-йи рукни — 3 тысячи динаров;

зерно — 100 джарибов;

верховое животное — одно.

Талл’афар:

акче-йи рукни — 2 тысячи динаров;

зерно — 20 джарибов;

верховое животное — одно.

Джазира:

акче-йи рукни — 3 тысячи динаров;

зерно — 30 джарибов;

верховое животное — одно.

Написано в городе Тусе в четверг середины великого шабана 670 лунного года [март 1272 г. н.э.], соответствующего году ула{118}.

№ 16{119} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ В ОТВЕТ НА ВОПРОСЫ МАУЛАНЫ САДР ДЖАХАНА БУХАРИ — МИЛОСТЬ ЕМУ И ПРОЩЕНИЕ!

[Я] прочел [Ваше] радующее душу письмо и живительное послание, которое было приведено в центре повествования и в границах изложения. По глубине построения и красоте расположения [этого послания], в котором каждый намек — сокровище, каждая точка полна тонкого смысла, каждый знак — [нечто] новое, а каждая строка — [целое] море, [мне] стало известно, [что] стихи:

|стр. 44| На каждый из трех вопросов, которые содержатся в письме, отвечаю по мере сил и возможности, согласно сказанному всевышним: «Не возлагает Аллах на душу ничего, кроме возможного для нее»^[205]. От смущения прошу извинить за эти стихи. Стихи:

Первый вопрос

[Первый вопрос] соизволено [задать] следующий: в этом краю случилось такое землетрясение, что большинство местностей, и большая часть сторон, и замки, которые по [своему] величию и крепости были сходны с лазурью небес и так же высоки, как горы, [оказались] разрушены толчками этого внушающего ужас происшествия. Люди из страха [перед] сказанным [богом] — да будет он могущественным и великим! — «Ведь сотрясение последнего часа — вещь великая»^[207], — собрались бежать в далекие страны и суровые горы согласно сказанному всевышним: «В тот день, когда человек побежит от своего брата, своей матери и своего отца»^[208]. Из-за бегства и обилия нужд никто не заботился о друзьях и беседе с ними. Можно сказать, что слова [бога] — да славится его могущество! — «Когда сотрясется земля своим сотрясением, и изведет земля свои ноши»^[209], — могут быть примером этого огромного события и величайшего бедствия. Соизвольте пояснить, в чем причина землетрясения.

Ответ

Так говорит — да усилится поклонение Аллаху и прибегнут они к милости Аллаха! — Рашид — да улучшит Аллах его положение! В книгах мудрецов и философов написано |л. 23а| так: когда сдавленные пары скопляются в твердой земле и не находят отверстия, чтобы из нее выйти, густой пар по причине поднятия |стр. 45| колеблет землю.

Однако среди столпов шариата и господ истины эти слова не считаются правильными потому, что извечный и единственный бесконечный согласно [сказанному]: «Ведь Аллах над всякой вещью мощен!^[210] — властен над всем. Услышь и пусть достигнет благословенного слуха [то], что рассказывают о сынах Израилевых [сообразно со] словами всевышнего: «Мы подняли над ними гору»^[211]. Затем. Поднятие [горы] Синай тогда воспринимается душой истинно верующего, когда он уповает на бесконечную силу и всемогущество Аллаха. Одна из вершин всемогущества [божьего] в том, что в этом мире он невидим для глаз и непостижим разумом, согласно сказанному всевышним: «А они не объемлют этого знанием»^[212], — а в будущей жизни увидят глазами, но разумом не постигнут, [ибо] оказано [всевышним] — да возвеличится имя его! — «Не постигают Его взоры, а Он постигает взоры»^[213]. [Он] закрыт от глаз и непостижим разумом, человек бессилен и в понимании [его] и [перед его] могуществом. Его предписаниями является испытывать друзей несчастием, а [проявлением] его могущества — то, что ударом он извлек из скалы прозрачную воду: «Да! И среди камней есть такие, откуда выбиваются источники»^[214]. [И] семь небесных сводов, он поднимает [ввысь] без гвоздей и столбов.

Бывало, что он делал пророков побежденными и неверных победителями и [что] безгрешных детей подвергал разного рода бедствиям и несчастьям.

Некоторым он приказал четное [количество раз] намаза, |л. 23б| некоторым — нечетное, и одной и той же вещи определил время нечистоты и время чистоты, каковы, [например], уксус и вино. О некоторых зверях и животных он сказал, что они чистые, а о некоторых — нечистые. И намаз и пост [могут] утратить силу по [самой] незначительной причине, [и если в одном случае можно] заменить полное омовение проведением намоченным концом пальца по сапогу, [в другом случае] недопустимо при омовении сохранить сухим даже край ногтя.

Примеры этого выходят за границы и пределы средоточия количества, а сердце не искушено в этих тайнах, и [самый] тонкий ум и [самый] деятельный разум |стр. 46| бессильны проникнуть в глубину его сути. Но [человек] принимает это, признает истинность свидетельства и обучается [этому].

Другое же то, что люди мира гибнут в этом непостоянном и бренном мире из-за разнообразных причин, не находят ни могилы, ни гробницы и равно тлеют и рассеиваются как на виселице, так и без виселицы, как в пустыне, так и в море. Все это — вопросы, которые понимают Мункир и Накир{121} — мир им! — но разум [человеческий] бессилен в [постижении] этих глубин. Несовершенны в этом и разъяснения ищущих истину и [разъяснения] людей с пытливым умом, [тогда как] бог и пророк знают все это. К этой категории [непостижимого] относятся также и великолепие трона, и престол, и дощечка для письма, и калам, и ночь, и свет, и тьма, и [райский] источник Каусар, и весы [справедливости] и [мост] Сират{122}. Все это нечто такое, от чего смущается разум и [чего] не может постичь [стремящийся к отысканию] истины ум.

Язык |л. 24а| истинного пророка — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — говорит в этом смысле в Коране. Относительно этого для нас нет другой дороги, кроме следования [ему], и нет другого дела, кроме подтверждения этой сущности{123}. И вознесение хвалы богу неодушевленными предметами; и слова, [которые говорили] насекомые во время совершавшихся пророками чудес; и прославление бога камнями и комьями земли; и разрез на луне [сделанный Мухаммадом]; и то, что заговорил жареный козленок; и то, что потекла вода из пальцев посланника обоих миров, и все другие его чудеса, которых больше, чем пылинок на земле и капель в море, без сомнения являются ясными доказательствами и очевидными свидетельствами всемогущества божия и пророческой миссии великого Мухаммада. Другие чудеса, [содеянные] такими исполняющими веление бога пророками, как Муса (Моисей), ‘Иса (Иисус), Сулайман (Соломон), Да’уд (Давид), Йунус (Иона), Харун (Аарон), Йахйа (Иоанн), Закарийа (Захария), Салих, Худ, Идрис (Энох), ‘Узаир (Эзра), Ибрахим (Авраам), Нух (Ной), Йусуф (Иосиф), Йа’куб (Иаков), Айуб (Иов), Адам и другие пророки — да будет с ними милость божия и да ниспошлет им Аллах мир! — все это проявление могущества и доказательства |стр. 47| силы [божьей]. Кроме того, [стоит] в аду огненное дерево с огненными плодами и [есть там] вечно живые змеи и скорпионы, которых не сжигает огонь. Беспорочные ангелы ходят по аду, но [это] не приносит им вреда. А наиболее удивительно из этого — состояние людей, которые идут в ад согласно сказанному всевышним: «Нет среди вас того, кто бы в нее (т.е. геенну — А.Ф) не вошел: для твоего Господа это — решенное постановление»^[215]. Некоторые вскоре без труда выходят оттуда, а другие остаются в этом положении, и нападают на них всякие несчастья, подобно [сказанному]: «Всякий раз, как сготовится их кожа, мы заменим им другой кожей, чтобы они вкусили наказания»^[216]. А некоторые выходят наружу, и у них благодаря частым омовениям не обожжены ни лицо, ни руки.

Рай же столь обширен, что ширина его [равна] нескольким небесным сводам и Земле, как то соизволил сказать [всевышний] — да возвеличится имя его! — «И устремляйтесь... к раю, ширина которого — небеса |л. 24б| и земля»^[217]. В раю — рабы, сотворенные вечно юными, и птицы без перьев и крыльев, парящие в воздухе.

Даже существование воздуха между небом и землей — также [проявление] великого могущества [божия], засвидетельствованное [всем] сущим. И видящий в темноте зрачок глаза, и такое, [как мы видим], небо, и бесконечные светила, и звезды, и [состоящая] из многих слоев земля, и громадные горы, и бушующие безбрежные моря — все это вне пределов постижимого умом, и все это существует. А также нисхождение ангела на землю и вознесение пророка на небо. И потопление судов в одно время в семи морях (а возможно, что судов было [и] больше), и на каждом судне [потопление] многих людей (и возможно, что они потонули все в одно время и в один и [и тот же] миг), все души [которых] взял [ангел смерти] ‘Азраил. Все это [проявление] великой силы [всевышнего]. Возможно, что в каких-нибудь странах произойдут битвы |стр. 48| и ‘Азраил возьмет все души, и что таким образом один-единственный сатана занимается всеми народами. Ум [человеческий] так же бессилен [постичь] это, [как и] понять появление Адама из глины; появление Евы из[ребра] Адама; появление на свет ‘Исы без отца; [рождение] бесплодной женщиной такого сына, как Исхак (Исаак), и другого такого, как Йахйа; появление из твердого камня противоположных друг другу [в своей сущности] воды и огня. Столь же [непостижимы и] появление верблюда из камня; и огонь, превратившийся в розу и базилик; и посох, превратившийся в змия; а также [то, что] неодушевленная и глухая земля услышала слова всевышнего: «Приходите добровольно или невольно»^[218], — и ответила: «Мы приходим добровольно»^[219]. А также [то, что если] он положит на уста печать молчания, то заговорят |л. 25а| [их] руки, ноги, глаза и уши, [как] сказано всевышним: «Сегодня наложили мы печать на их уста, и будут говорить нам их руки, и будут свидетельствовать их ноги, что они приобрели»^[220].

Неодушевленный ад Он сделал подтверждением [своего] гнева и ярости, ибо «готова она (геенна. — А.Ф) лопнуть от гнева»^[221].

То, что приведено в этом письме в ряду написанного с его могуществе, — одно из ста и малое из немногого. Надежда, что замеченное благосклонным взором, оно принесет нам пользу объяснения постижимого и непостижимого.

Итак. Что удивительного [в том], что некий ангел также, приведет в движение и землю, — ведь все это [проявление] всемогущества [божия] и доказательство его силы. Мир вам!

Вопрос второй

[Второй вопрос] соизволено задать следующий: кто лучше — лицемер или неверный?

|стр. 49| Ответ

Сказал всевышний Аллах: «Поистине, лицемеры — в нижнем слое огня^[222]. Среди мудрецов установлено и доказало на основании ясного божественного повеления, что самое нижнее место в аду — это место лицемеров. Затем стало известно, что неверные [располагаются] в аду над лицемерами. Не подобает, чтобы правоверные, исповедующие единство божие, были бы под неверными, и этим незыблемым доводом доказано, что неверные лучше лицемеров, хотя на лбу и тех и других лежит клеймо беды [неверия]. Необходимо, чтобы в этом смысле я написал несколько тонких слов, которые были бы результатом способностей и сокровищ ума этого немощного.

Первое то, что неверный из-за крайней невежественности потерял свою душу в пустыне заблуждения, а лицемер, несмотря на то, что он знает, «колеблясь между этим, ни к тем, ни к другим»^[223] — он не неверный и не мусульманин. |л. 25б| Он сам завел себя в пустыню заблуждения и хочет обманом привести туда других.

Второе то, что неверный признает и исповедует существование творца вселенной, [ибо] сказано всевышним: «А если ты их спросишь: «Кто сотворил небеса и землю?» — они, конечно, скажут: «Аллах»^[224]», — но по причине невежественности, которая присуща их натуре, делают они идолов сотоварищами божества. Сказанное [богом] — да возвеличится имя его! — «Устроили они для Аллаха разных»^[225]. Из-за неверия они превозносят подобных себе. А лицемеры, поскольку у них нет счастья на пути неверия и они не тверды на пути |стр. 50| ислама, — они не превозносят нечестивых дел и не чтут дел ислама, как говорят. Стихи:

Третье. Для неверных творец — да возвеличится дело его и да усилится власть его! — есть свет без тьмы и справедливость, в свойствах которой угнетение недопустимо, а лицемер допускает у бога [наличие] сотоварищей и несправедливость.

Вопрос третий

[Третий вопрос] касался расспросов о пути истины, по которому надо будет проходить в день воскресения из мертвых.

Ответ

Так говорит самый немощный раб Аллаха Рашид.

[Слово] сират обозначает нечто, не соответствующее по своей тонкости [даже] волосу, а по своей остроте — лезвию меча. По своей тонкости он подобен геометрической линии. А имам Мухаммад Газали{124} говорит: Путь истины означает истинную середину между противостоящими [друг другу] свойствами души. А творец — да возвеличится дело его! — в суре Фатиха, которая является началом Книги^[226], соизволил сказать: «Веди нас по дороге прямой»^[227]. Относительно [Мухаммеда], истинного главы пророков, ведущего праведным |л. 26а| путем — мир ему и благословение! — также в этом смысле ниспослано [следующее]: «И ты ведешь на прямой путь»^[228]. И еще раз сказано о пророке: «И, поистине, ты — великого нрава»^[229]. |стр. 51| В некоторых своих сочинениях имам Ахмад Газали{125} относительно этого говорит, что сират — [это] дорога, которая избавляет людей от бездны погибели. И это то, что [всевышний] соизволил приказать нашему пророку — мир ему и благословение! — «Наставь людей на путь истины», — т.е. на прямую дорогу, которая суть добрые нравы и знание исповедания единства божия. Согласно [же] некоторым столпам учености путь истины — это добрые нравы, которые спасают от душевной нечистоты и даруют ангельские качества. Предосудительные [же] нравы есть [то, что] приносит погибель и обладает дьявольскими качествами.

Затем. В [соблюдении] хороших нравов следует искать удаления как от чрезмерности, [так и от] крайности. Храбрость — это среднее [качество] между безрассудной смелостью и трусостью; скромность — между надменностью и приниженностью; целомудрие — между вожделением и угасанием. Все эти упомянутые душевные качества имеют две крайности — чрезмерность и излишнюю умеренность, а середина свободна и от излишка, и от недостатка. И каждая из этих двух сторон, которые упомянуты, должна быть порицаема, если она в ком-нибудь преобладает, так как, если он проявляет излишнюю щедрость, его называют расточителем, излишествующим и мотом, [ибо] сказано всевышним: «Ведь Он не любит излишествующих»^[230]; а если же крайне воздержан, [о нем] говорят — жадный, скаредный и скупой и т.п. Из этого следует, что надо соблюдать середину, и поэтому сказал Он — мир ему и благословение! — |л. 26б| лучшее из дел — среднее.

Далее. Да будет известно, что в языке сират — это выражение, обозначающее средний путь между чрезмерностью и излишней умеренностью. В [присущих] Корану выражениях в некоторых местах встречается фраза об узкой дороге, по которой |стр. 52| люди пойдут в день Страшного суда, а всевышний бог знает [лучше].

Ожидаю, что вы никогда не изгоните этого немощного из своих светлых мыслей и сияющего сердца и не посмотрите взором умаления на ответы, которые пришли на ум. Мир вам!

№ 17{126} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ХОДЖЕ ДЖАЛАЛУ, С ТРЕБОВАНИЕМ ПРИСЛАТЬ РАБОВ^[231]

Дорогой и почитаемый сын Джалал — да сохранит тебя Аллах! — да будет тебе известно, что вблизи Руб'-и Рашиди я заложил сад, искусство устройства и познание редкостей которого недоступны ни искушенному воображению, ни умам знатоков. Сады его своей приятностью и веселостью, своей красотой и прелестью являют подобие райских садов, а его постройки{127} по своей красоте и изяществу напоминают дворец Хаварнак{128}. На деревьях сада среди ветвей поют сладкозвучные соловьи, подобно тому, как сказано в хадисе: «И не видел я глазом, и не слышал я ухом, и сердце не предвещало мне опасности». Красноклювые голуби воркуют, сидя на зубцах садовых стен и решетках ограды [сада], «Подобно которому, — как [сказано] в айате, — не было создано в странах»^[232]. От избытка веселья тюльпаны в саду отдыхают на ковре радости, а фиалки от изобилия радости покоятся в жилище покоя и обители веселья. Полустишие:

Это райский сад, в него вводят только бессмертных.

|стр. 53| Поскольку площадь его просторна, а пространство обширно, я построил там пять селений. В каждой из этих деревень мы поселили рабов разных [народностей], дабы они проявляли усердие, разводя виноград, сажая деревья, роя кан’аты{129}, каналы и арыки для орошения полей, собирая плоды.

В настоящее время полностью построены четыре селения{130}, согласно тому{131}, как написано [ниже]:

Селение негров:

мужчин — 20 человек, женщин — 20 человек.

Селение грузин:

мужчин — 20 человек, женщин — 20 человек.

Селение эфиопов:

мужчин — 20 человек, женщин — 20 человек.

Селение к.р.вйан{132}:

мужчин — 20 человек, женщин — 20 человек.

Еще же одно селение, которое пока не населено и остается незастроенным, мне хочется, чтобы это было селение румийцев{133}. Прошу прислать в столицу Тебриз сорок румийских рабов и рабынь, чтобы поселить в упомянутой деревне, дабы они занялись ее благоустройством. Не сомневаюсь, что никакого недосмотра допущено не будет. Мир вам!

№ 18 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ХОДЖЕ ‘АЛА АД-ДИНУ ХИНДУ ОТНОСИТЕЛЬНО МАСЕЛ ДЛЯ ГОСПИТАЛЯ В ТЕБРИЗЕ{134}

Да будет известно достойному доверия ходже ‘Ала ад-Дину Хинду{135}, что превосходящий совершенством знаменитых врачей, |стр. 54| прекраснейший врач, маулана Мухаммад ибн ан-Нили^[233] является Галеном [нашего] времени и Бузурджмихром века, а в области рационалистических наук превосходит Платона и более велик, чем Аристотель{136}.

В настоящее время случилось так, что из-за небольшого количества [запаса] масел госпиталь Руб’-и Рашиди испытывает в них полный недостаток и нехватку. Поскольку в стольном городе Тебризе отсутствует как большинство цветов, так и трав и цветов деревьев, известных хорошим |л. 27б| запахом и знаменитых своим ароматом и благоуханьем, а среди людей сведущих и знатоков определено и известно, что из-за суровых холодов и морозного воздуха в этих краях^[234] их не увидишь и запаха их не услышишь, то теперь вышеупомянутому надлежит [все], что можно{137} изготовить в Тебризе легким и незатруднительным способом, отправить с достопочтенным маулави. А [относительно] всего того, существование чего не представляется скрытым, [подобно] птице ‘Анка, и не является [столь же] неясным, как философский камень^[235] в соответствии со сделанной нами подробной росписью пошлите расторопных и толковых нукеров в упоминаемые [ниже] области и известите знатных в городах и сад-ров [тех] пределов{138}, чтобы каждый год без проволочки посылали в столицу Тебриз отборные ценные масла{139} в определенных нами размерах согласно следующему{140}:

Шираз{141}

миндальное масло, [настоянное на лепестках] фиалки{142}, — 100 манов;

миндальное масло, [настоянное на лепестках] розы, — 50 манов;

миндальное масло, [настоянное на лепестках] жасмина, — 20 манов;

миндальное масло, [настоянное на лепестках] нарцисса, — 20 манов;

миндальное масло, [настоянное на лепестках] махровой розы{143}, — 20 манов;

масло гулаб-и иджи{144} — 300 манов;

|стр. 55| Басра

масло чанпа{145} — 10 манов;

масло розы [сорта] гити-йи бахри — 20 манов;

камфарное масло [из камфары] джудане —10 манов;

масло желтофиоля{146} — 10 манов;

масло алоэ кам. х.ри — 10 манов;

масло цветущего жасмина (?){147} — 10 манов;

масло хны ш.м.р.те{148} — 10 манов;

Рум

полынное масло — 5 манов;

масло мастаки-йи афранджи{149} — 10 манов;

масло черного кундуса{150} — 10 манов;

масло |л. 28а| кипрского ладана — 5 манов;

масло антиохийской лилии — 10 манов;

масло лаванды аснуби{151} — 10 манов.

Багдад{152}

масло алой розы — 50 манов;

масло белой розы — 10 манов;

масло махровой розы — 10 манов;

фиалковое масло — 20 манов;

|стр. 56| нарциссовое масло — 10 манов;

масло [растения] душица{153} — 10 манов;

ромашковое масло{154} — 20 манов;

масло аджур-и багдади — 2 мана;

масло, [настоянное на] скорпионах{155}, — 2 мана;

Шам

масло горных ирисов — 10 манов;

масло египетского бальзама — 2 мана;

масло из семян моринги бескрылой{156} — 5 манов;

Хилла

миртовое масло — 5 манов;

клещевинное масло{157} — 5 манов;

масло цветов апельсина — 10 манов.

Поскольку эти области удалены друг от друга, надлежит, чтобы кто-нибудь специально отправился в каждый город. Без сомнения, в отношении всего этого он не проявит ни небрежности, ни недосмотра. И когда [представленный им документ] будет украшен знаком нашей ал-тамги — верьте и [исполнение его] считайте своим долгом{158}. Мир вам!

№ 19 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ЭМИРУ ‘АЛИ, ХАКИМУ БАГДАДА, ОТНОСИТЕЛЬНО ПОДАРКОВ ЛЮДЯМ ЗНАНИЯ И БЛАГОРОДНЫМ УЧЕНЫМ

Сын ‘Али — да осчастливит его всевышний Аллах! — пусть знает, что для людей выдающихся и господ пера прославление улемов и почитание ученых является долгом, обязательным для исполнения, и делом, которое необходимо совершать. Поскольку уже длительное время, как из-за покорения государств ислама и завоевания стран Мисра и Шама мне случилось удалиться и покинуть их блестящее общество, |стр. 57| и [так как] каждый из них или живет в каком-нибудь краю, или обосновался в каком-нибудь городе, то теперь надлежит каждому из ученых, |л. 28б| имя которого будет внесено в этом письме в роспись, раздать в виде подарков то, что мы определили, не допуская при этом ни небрежности, ни нерадивости. Имена [же] благородных маулана следующие{159}:

Маулана Кутб ад-Дин Мас’уд Ширази{160}

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

соболья шуба^[236];

верховая лошадь с седлом^[237];

Маулана кази Насир ад-Дин Байдави{161}

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

соболья шуба;

верховая лошадь с седлом;

|стр. 58| Маулана Садр ад-Дин Мухаммад Турке{162}

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

рысья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана Мадж ад-Дин Исм’аил Фали{163}

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

рысья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана Мухаммад Са’д Исфахани

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

рысья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана Садр Джахан Бухарайи{164}

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья^[238] шуба;

верховая лошадь с седлом;

|стр. 59| Маулана Фахр ад-Дин Чахарбарти{165}

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

рысья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана ‘Азуд ад-Дин Иджи{166}

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана Бурхан ад-Дин ‘Ибри{167}

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

соболья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана ‘Имад ад-Дин, брат мауланы ‘Азуд ад-Дина

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

|стр. 60| Маулана ‘Абд ар-Раззак Каши{168}

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

рысья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана Асил ад-Дин, сын ходжи Насир ад-Дина Туси{169}

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

рысья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана Шамс ад-Дин Музаффар

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

рысья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана Мубаракшах Мунтаки

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

|стр. 61| Маулана Джамал ад-Дин Муттахар Хилли{170}

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

шуба из фенека

верховая лошадь с седлом;

Маулана Мирак Джунки{171},

который прославлен ясностью ума и одарен опытностью

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

|стр. 62| Маулана факих Махмуд ибн Илйас{172}, врач

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана Шамс ад-Дин Хинди,

который является бесподобным математиком и живет в городе Дели

пять тысяч мискалей серебра в слитках{173};

рысья шуба;

верховая лошадь с седлом;

|стр. 63| Маулана ‘Абд ал-Малик Худдади{174}

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

шуба из фенека

верховая лошадь с седлом;

Маулана Хумам ад-Дин Табризи{175}

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

шуба из фенека

верховая лошадь с седлом;

Маулана Исхак, казий Кермана

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана ‘Абд ал-Малик Казвини

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана Сайф ад-Дин Мисри, живущий в Антиохии

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

|стр. 64| Маулана Мухаммад Симнани, кази Кама

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана Рукн ад-Дин Бакрани

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

рысья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана ‘Афиф ад-Дин Багдади{176}

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана Бадр ад-Дин Ирбили

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

|стр. 65| Маулана Кутб ад-Дин Рази{177},

который является нашим воспитанником

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана Сирадж ад-Дин, кази Амоля

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана ‘Атаки{178}

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана Наджм ад-Дин Фукка’и

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

шуба из фенека

верховая лошадь с седлом;

|стр. 66| Маулана Шараф ад-Дин Тиби{179}

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

рысья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана Сайф ад-Дин Мухаммад Синджари

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана Худжжат ад-Дин Муса Мардини, знаток хадисов

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

шуба из фенека

верховая лошадь с седлом;

Маулана Фазил (?) Хасан Кифи{180}, знаток хадисов

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

шуба из фенека

верховая лошадь с седлом;

Маулана Джамал ад-Дин ‘Алишах

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана Рукн ад-Дин Мусули{181}

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

|стр. 67| Маулана Бундал Дузахи

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана ‘Ала Акф.р (?)

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана Сирадж ад-Дин, сын кази Фахр ад-Дина Харави{182}

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

рысья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана Джамал ад-Дин Ислим Тирмизи

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана Захир ад-Дин Фаруки

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана Лисан ад-Дин Ширази

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана Бадр ад-Дин Шами

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана ‘Изз ад-Дин Йусуф Кандахари

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

|стр. 68| Маулана Кахф ад-Дин Тарсуси

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана Зикрийа Мултани{183}

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

|стр. 69| у Маулана Садр ад-Дин Худжани

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана Шакарлаб Сирами

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана ‘Али Куми

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Маулана Ихтийар Саджастани

Наличными [деньгами] тысяча динаров;

беличья шуба;

верховая лошадь с седлом;

Мир тому, кто следует правильным путем!

Следуйте всему изложенному, не допуская отклонений. А когда я, ничтожный{184} слуга просвещенных людей нашего времени и служитель ученых века, возвращусь, ежегодная раздача вознаграждения и жалования ученым, кази и сейидам и пенсий шейхам, знатокам хадисов и знатокам Корана, мудрецам и врачам, поэтам и писателям страны Иран от пределов реки Амуйе до границ [на ?] реке Джумна{185} и [от] отдаленного Мисра до границ Рума будет производиться так, как это определено по прежнему обычаю. И я сделаю так^[239], чтобы благодаря полному благоденствию они были бы заняты принесением пользы и извлечением выгоды. А нас, если будет угодно Аллаху, они помянут в добрых молитвах. Мир вам!

№ 20{186} |стр. 70| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ХОДЖЕ ‘АБД АЛ-ЛАТИФУ, В ТО ВРЕМЯ, КОГДА ОН БЫЛ ХАКИМОМ ИСФАХАНА

Дорогой и почитаемый сын ‘Абд ал-Латиф — да сохранит его всевышний Аллах! — пусть знает, что качества, благодаря которым можно удерживать страны и охранять дороги и с помощью которых можно помешать порочным [людям], воспрепятствовать завистникам, удалить притеснителей, сделать покорными высокомерных и уничтожить развратных, — это распространение [твердой] власти и упорядочение границ наказания. Поскольку люди в мире различны и различны их характеры — некоторые общительны и милосердны, некоторые [же] по природе хищники, — чрезвычайно трудно привить им расположение друг к другу и привести к повиновению приказам и к послушанию. |л. 29а| Они не будут повиноваться и будут проявлять непокорность до тех пор, пока не почувствуют в своем сердце страха перед правителями и силы держащего бразды [правления] над людьми. Стихи:

[По отношению] ко всякому правителю, который не будет известен и знаменит добрым нравом и похвальными поступками, никто не проявит желания общения [с ним] и стремления служить ему. Если ты хочешь обладать уздой повеления и приказа людям и времени — повторяй постоянно и сделай талисманом своей души эти советы, которые я хочу написать и изложить с [достаточной] полнотой.

|стр. 71| Первое. Знай, что вся польза этого и того мира заключена в соблюдении [данного] слова и хорошем его исполнении. Эти два качества помогут тебе [занять] положение в этом мире и будут предстательствовать за [твои] грехи в том мире. Стихи:

Второе. Обращайся учтиво, внешне дружески, милостиво и спокойно с врагами, для вражды и сопротивления [которым у тебя] нет [достаточно] силы и нет [достаточно] мощи для битвы и сражения [с ними].

Третье. Надлежит, чтобы наказание ты приводил в исполнение только после розыска и расследования, дабы тем самым срубить древо упорства и вырвать причину смуты. Чтобы соблюсти условия правления и принципы главенства, не жалей сил для пресечения [людей] безнравственных и уничтожения |л. 29б| негодяев.

Четвертое. Надо, чтобы ты был смелым, ибо смелый человек [удостаивается] похвалы [со стороны] бога и является' любимцем людей. Как говорил пророк бога — мир ему и благословение! — «Бог любит смелость, даже если это кончается убийством живых». Смелость — это то, что сохраняет сущность [человека] и украшает его качества, что является кольчугой величия и одеждой уважения. С помощью [смелости] ты сможешь уберечь свою душу в случае беды, а если ты дашь дорогу испугу и боязливости — вне сомнения, в день битвы ты попадешь в торока беды и будешь захвачен: арканом скорби.

|стр. 72| Пятое. Надо, чтобы прозрачной водой щедрости и великодушия ты утолил жажду губ жаждущих людей мира. Если ты украсишься нарядом щедрости и [раздачи] даров, ты будешь почитаем среди людей и уважаем перед богом. А если же ты закроешь двери даров и щедрости [и] перед отдельными [людьми] и перед всеми — поникнет знамя твоего богатства, твоя счастливая звезда превратится в [звезду] несчастья, а солнце твоего преуспеяния склонится к ущербу неудач.

Шестое. Надо, чтобы ты срывал плоды честности с древа благочестия и воздерживался от измены и злоумышления, ибо всякий, кто сохраняет к себе доверие, получает в этом мире доброе имя и все необходимое, а в том мире будет избавлен от адского огня, как [сказано] в хадисе пророка: «Честность привлекает достаток, а измена влечет за собой бедность».

Седьмое. Ты должен воздерживаться от обманчивого и преходящего благополучия |л. 30а| этого мира^[240], которое не приносит ничего, кроме печали и волнения. Из скромности довольствуйся необходимым, ибо «это сокровище, которое никогда нельзя исчерпать», и поступай так, чтобы удержать свою природу от жадности, так как многие попали в оковы позора и ошейник унижения из-за приносящей несчастье жадности.

Восьмое. Не завидуй богатым и [людям, обладающим] высоким положением, ибо завистник, снедаемый [чувством] зависти, всегда оказывается слабее тростинки и тоньше волоса. Он терпит ущерб в обоих мирах, он ничтожен, он лишается высоких степеней и возвышенных достоинств, как говорят: |стр. 73| «Завистник не выигрывает». Кто же из зависти хочет обмануть достойного [человека] — сам попадает в сети обмана и путы хитрости. [Вот] слово всевышнего: «Но злое ухищрение окружает только обладателей его»^[241]. Повелитель правоверных ‘Али — да почтит его Аллах! — сказал: «Кто роет колодец своему брату — сам упадет в него».

Девятое. Надо, чтобы ты удерживался от раскрытия тайн и обнаружения секретов, ибо если тайна — лучше ее скрыть, а если секрет — лучше не говорить. А если и скажешь кому-то — говори [лишь] тому, у кого невеста тайны может остаться скрытой завесой сердца. Говорить же тайное женщинам — никоим образом не разрешается. Мудрецы, [обладающие] просветленным сердцем, всегда бежали [женского] обмана, хитрости и их злой сущности. Всякий же, кто разделил с ними тайну, являющуюся сокровищем души, погибнет в пустыне раздражения и водовороте смущения, сгорит в пламени раскаяния и огне возмещения.

|л. 30б| Десятое. Следует, чтобы ты пребывал в обществе ученых и беседовал с [людьми] образованными, ибо только знание дает достоинство врожденного благородства и преимущества [благородства] благоприобретенного. От близости общения с ними приобретается чистота характера и доброта души, и можно надеяться получить от людей ученых и знающих знакомство с истиной; благодаря дружбе с ними можно достичь высоких степеней и званий. От общения же с [людьми] низкими и подлыми следует воздерживаться, потому что дружба и братство с этой категорией [людей] не может принести ничего, кроме подлости характера, низости [внутренней] сущности, порочности качеств, уменьшения благочестия и исчезновения доверия.

|стр. 74| Одиннадцатое. Надлежит, чтобы во всяком положении ты поручал себя порогу обладающего величием [бога], ибо каждый, кто приобретет знание, будет избавлен от напоминаний [со стороны] скупых об оказанном благодеянии и от службы богатым. А всякий, кто с чистой верой, чистыми намерениями и чистосердечием будет доверять тому, что препоручен богу, безусловно сумеет найти то, что любит, и получить то, что желает. Милосердие бога приведет к доброму исполнению всех его намерений и желаний, ибо «кто полагается на Аллаха, для того Он достаточен»^[242].

Двенадцатое. Надо с полным смирением и покорностью идти по дороге, [указанной] богом, чтобы приобрести высокое достоинство, приносящее счастье, исполнение желаний и постоянное торжество.

Тринадцатое. Следует воздерживаться от скверны высокомерия и упрямства и избегать надменности и [проявления] себялюбия, |л. 31а| чтобы насладиться плодами скромности и использовать выгоды, [проистекающие] от пользы смирения. И станешь ты известен в мире добрым именем и преуспеянием, [ибо] «Бог возвышает того, кто скромен, и принижает того, кто надменен». Стих:

Четырнадцатое. Надо, чтобы сад правления ты украсил цветами справедливости и светом правосудия, дабы результаты изобилия справедливости распространились в мире и стали ясны вселенной, как говорит поэт: |стр. 75| Стих:

Ведь царские дворцы укрепляются опорами справедливости, а чертоги владетелей — колоннами правосудия. Каждый правитель и царь, который хочет прочной державы и твердой власти, должен сойти с дороги притеснения и направить образ правления по пути справедливости и по стезе правосудия. Воочию видно, что притеснение — это причина погибели царства, а справедливость — основание для того, чтобы имя осталось надолго. И это относится к [разряду] того, о чем говорят: «Власть остается у неверного, но не остается у притеснителя». Стихи:

Несомненно, до всякого, кто не боится плохого результата, [который] несет притеснение, не дошел смысл следующих двух бейтов. Стихи:

|стр. 76| Пятнадцатое. Надо, чтобы ты украсил серьезностью свою природу, а свою сущность — кротостью. Огонь гнева и раздражения гаси водой спокойствия и терпимости и прегрешения виновных встречай прощением, чтобы сердца людей были довольны и удовлетворены [благодаря] любви, расположению, симпатии и дружбе к тебе. [Но] ты постоянно будешь волноваться и не иметь покоя на сердце, если будешь погонять [людей], гневаться, притеснять и угнетать, [если] тебя будут обвинять в грубости натуры и жестокости характера, [если будешь] отдавать поспешные приказы о борьбе с враждебно настроенными [людьми] или об убиении врагов, [если] за [малейшую] провинность, которую ты увидишь у виноватых, до того как произведешь расспрос и расследование, допустишь наказание большее, чем они заслуживают. [И если будешь поступать так], сократится и ослабнет стремление и желание людей служить тебе. А если по высочайшему приказу [Мухаммада]-законодателя — мир ему и благословение! — соблюдешь закон: «Если враг находится в твоем распоряжении, прости его в благодарность за дарованную тебе силу», — ты, конечно, будешь надевать дорогие одежды, [ведь сказано]: «Если бы знали люди, сколько наслаждения приносит нам [даруемое] им прощение, несомненно пришли бы они к нам со многими проступками».

Вот известный рассказ и передаваемая [преданием] история. Рассказ:

Халиф Мамун был очень известен [своим] милосердием. После |л. 32а| убийства Амина он прибыл в Багдад. Ибн Махди, который приходился ему дядей, из-за того, что некоторое время он сидел на троне халифата и престоле власти и похвалялся [своим] |стр. 77| могуществом и царством, [хотя на самом деле] не имел сил ни воевать, ни противостоять Мамуну, из-за страха перед ним, ужаса, испуга и боязни спрятался в багдадских кварталах. Чтобы заполучить его, Мамун приложил много усилий и [истратил] много трудов. Для Ибн Махди дни трудностей и время несчастья показались слишком долгими, и он, из-за того что имел полное доверие [к богу], внезапно появился в собрании Мамуна, стал просить прощения и погасил пламя гнева Мамуна водой смирения и мольбы. Чистота слов [Ибн Махди] превратила печаль и мрачность Мамуна в радость и веселость, и он сказал: «Кто заставил тебя явиться передо мной?» — «Твое милосердие, о повелитель правоверных». Благодаря этим словам подолом прощения и снисходительности прикрыл [Мамун] его прегрешения. Бесконечными милостями он загладил и исправил их и назначил его своим личным надимом и [сделал своим] приближенным. Стихи:

Также предопределено, что за каждым восходом следует закат, за величием — проступок, а за остановкой — переход. *|л. 32б| Стихи:

|стр. 78| Итак. Как нет в пространстве существования наслаждения, свободного от страха исчезновения, так нет в жизни дара, защищенного от дурного глаза. Стихи:

Посмотри на высокие дворцы и исчезнувших владык: как уничтожило их время и постигла их гибель. *Стихи:

Поступай так, чтобы освободиться от тщеты всего бренного, от влечения к благам жизни и от обманчивых ценностей тленного мира. Подол целомудрия и полы скромности убереги от поисков наслаждения и чувственных желаний. [Творя] добрые благодеяния, щедро [раздавая] дары, исполняя страстные желания людей и приобретая удовлетворение сердец, поступай так, чтобы в благодарность за это добро язык современников был полон признательности, а на шее собеседников было надето ожерелье хвалы [за проявленную милость]! Мир вам!

№ 21{187} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ХОДЖЕ ДЖАЛАЛ АД-ДИНУ, ХАКИМУ РУМА, ПОЛНОЕ ПОУЧЕНИЙ И НАСТАВЛЕНИЙ

Дорогой и почитаемый сын Джалал — да будет заботиться о нем Аллах в течение всей его жизни! — целую глаза твои и да будет тебе^[244] известно, что справедливость — это утешение души, опора божьей милости, основание жизни и причина радости, [справедливость] очищает одеяния гордости |стр. 79| шахов |л. 33а| от грязи греховности притеснения и от грязи греха насилия, [она] дарит халат доброго имени в мире созидания и является средством удовлетворить друзей в этом мире. Качества благородства и свойства знатности обретают в одежде справедливости красоту, грацию, величие и совершенство. Лекарство справедливости — причина радости людских сердец и успокоения души рабов и свободных. Всякий, кто отклоняется с дороги добрых качеств и тратит свое время на развлечения и на наслаждение недозволенным — перед ним закрываются открытые двери и нарушается порядок дел, и это становится признаком ухода счастья и исчезновения блага. Каждый миг в его высоком положении обнаруживаются слабость, бессилие, ущерб и недостатки, а в конце концов он будет ранен когтями горя и когтями позора. Тот же, кто стал известен обилием щедрости и справедливостью, кто обещает населению мира и сыновьям времени справедливость и правосудие и кто погасил огонь гнева водой кротости, кто проторил дорогу согласия и искренности к равным и подобным себе, кто бросает тень своего милосердия и доброты на головы далеких и близких и крепко обвил себя поясом стремления и старания во имя удовлетворения бога и того, чтобы люди жили в достатке, кто воздерживается от общества красивых кравчих, кто не осушает бокалы вина, кто отказался от того, чтобы услаждать свои взоры изяществом девушек и смотреть на |л. 33б| разливающих вино рабынь, кто закрыл лавки желаний души и двери чувственности, кто освободился от следования душевным страстям и телесным наслаждениям, тот в конце концов найдёт бесконечное милосердие и внимание в убежище божественного покровительства и спасется от бедствий времени и от несчастий, [приносимых] небом и планетами, и подобно восточному ветру распространится в населенной четверти [мира] его добрая слава и засияет блеск [его] проницательности. Итак, надо, чтобы этот сын:

|стр. 80| Первое. В государственных делах был на стороне бога — да возвеличится дело его! — и не допускал небрежности в покровительстве обедневшим, оберегании благородных, в улучшении состояния приближенных, в упрочении положения свиты, в укреплении границ и внимании ко всему народу.

Второе. Надо, чтобы во время [раздачи] даров и в пору [проявления] щедрости ты бы сбросил одежду корыстолюбия, дабы достичь постоянного блаженства и быть в безопасности от ужасных мук и пыток ада.

Третье. Не будь небрежен относительно правил веры и в споспешествовании делам твердого шариата, который является превосходным [способом] управления и совершенным [образом] главенства. В решении дел и претензий поступай так, как сочтут за благо улемы [этого] века и образованные люди [нашего] времени, которые суть быстрые всадники на арене фетвы и одерживающие верх на ристалище благочестия, [ведь они] являются защитниками царства и народа и устроителями дел веры и государства. |л. 34а|

Четвертое. Приготовь и устрой все необходимое для жизни, счастья, радости и веселья родных. А если иногда они проявят непокорность и неповиновение, крайне милостиво забудь [все, что] относится к их проступкам и прежним заблуждениям, и согласно [сказанному]: «Связь родства продлевает жизнь», — употреби свое великодушие на их благосостояние и спокойствие и напои всех из [подобного] Тасниму{188} источника своейвсеобъемлющей милости. Сообразно с [изречением]: «Родственники — больше всех заслуживают благодеяния», — посади [их] за накрытый для трапезы стол, за уставленную [твоими] щедротами и дарами скатерть и за поднос,, [наполненный] сладостью [твоей] милости.

|стр. 81| Пятое. Старайся, чтобы восторжествовала справедливость и чтобы ложь стремилась покинуть пределы существования.

Шестое. Не упускай ни одной мелочи, заставляя людей совершать религиозный долг и воздерживаться от запретного. Не слушай мелодий уда и кануна и звуков чанга и органона, которые увеселяют душу и порождают веселье. Стихи:

Седьмое. Совершай пятикратный намаз, ибо молитва — это связь с богом, и вставай на предписанные молитвы. Пока есть силы, не уклоняйся от [совершения] ночного и утреннего намаза, который является светом во тьме могилы и путеводителем по тонкому Сирату. |л. 34б| До того, как сокол утра расправит крылья в обители восхода и невеста солнца выглянет из-за завесы прекрасного небосклона, согласно сказанному: «Поминанием Аллаха успокаиваются сердца»^[245], — занимайся поминанием, прославлением, славословием, величанием и прославлением творца [живых] душ и твердых тел, небес и звезд и успокой этим свое сердце. Стихи^[246]:

Восьмое. Давай тем, кому определено, зекат с имущества, который является долей бога, как сказал [о том] бог достохвальный и всевышний в достославном Слове^[247].

|стр. 82| «Милостыни только бедным (бедный — это тот, у кого ничего нет); нищим (нищий это тот, доход [которого] недостаточен по его расходам); смотрителям милостынь ([это] — те, кто распоряжается зекатом); сердечно верным союзникам ([это] — знатные люди писания и те, кто симпатизируют мусульманству); на откуп рабов (рабы, которые сами себя выкупают у хозяина); для вошедших в долги (должникам); на походы по пути Божию (газиям); на путешественников (путники, даже если в своем городе [они] живут в достатке)».

Девятое. Согласно [сказанному]: «Предписан вам пост так же, как он предписан тем, кто был до вас»^[248], — считай необходимым и обязательным пост в рамазан и не разговляйся, дабы не произошел [какой-нибудь] ужасный несчастный случай и [не случилось бы] какой-нибудь смертельной болезни.

Десятое. Согласно повелению: «А у Аллаха — на людях обязательство хаджа к дому, — для тех, кто в состоянии совершить путь к нему»^[249], считай хадж к священному дому Аллаха [наиболее] значительным изо всех своих важных дел и основным из требований. |л. 35а| Если [же случится] так, что из-за управления страной и оберегания людей ты останешься без этого бесконечного блага и вечного счастья, стань стремящимся в сердце к красоте ка’бы, а в душе — ищущим соединения с [ней].

Одиннадцатое{191}. Если в тех краях много неверных и бесчисленное [количество] нечестивцев, сообразно со [сказанным]: «Сражайтесь все с многобожниками»^[250], — прояви старание и рвение в джихаде.

|стр. 83| Двенадцатое. Убереги язык от вероотступнических слов и непристойностей.

Тринадцатое. [Если] снизойдет на тебя благо — вознеси благодарность, согласно [сказанному]: «О милости твоего Господа возвещай»^[251], — а [если] посетит тебя несчастье — прояви терпение сообразно [с наставлением о том, что благочестивы] «терпеливые в несчастии и бедствии и во время беды»^[252]. Эти два качества содержат признаки истинной веры и соединяют в себе истоки познания [бога], как сказал пророк бога — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — у веры — две половины: [одна] половина — благодарность, [другая] — терпение. Стихи:

Четырнадцатое. Старайся удалиться с дороги высокомерия и гнева, так как [это] скверные качества и грубый способ поведения.

Пятнадцатое. Превращай предосудительное поведение в похвальное, а дурные дела в благие.

Шестнадцатое. Оберегай ра’ийатов, которые являются людьми землепашества, так как [они] причина существования мира и связи рода человеческого со средствами жизни. И приумножение выгоды и переизбыток доходов [с земледелия] связаны и зависят от споспешествования и помощи им. Земледелец проявляет старание в устройстве земли и в рытье каналов и в зимнюю пору, когда морозный воздух изменяет окраску и запахи сада, [когда] отвердевают и замерзают слезинки дождя |л. 35б| на глазах ветра и веках холодного ветерка, [когда] передовые отряды |стр. 84| войска зимы поднимают знамена стужи и столкновения воздушных [потоков] сковывают поры вселенной и чувство обоняния у людей, [когда] приятная на вкус вода превращается в руслах речек и ручейков в камень, [когда холод] берет пиалу из рук тюльпана и похищает золотую корону с головы нарцисса и шиповника, когда делает он лицо деревьев сада шафранным от слабости и бессилия. *Стихи:

[Земледелец трудится и тогда, когда настает] та пора, когда из-за силы зноя и жары воздух становится подобным зажженному огню и приближаются к кипению источники воды, а кусок стали из-за знойности самума становится мягким подобно воску. Стихи:

Во время забот об уборке посевов и [требующих] выносливости работ в пору жатвы доведи до завершения чары своего великодушия. Смотри, приложи все старания и усилия в прославлении их и в [оказании им] уважения, не проявляй лености и нерадивости в охране земледелия и в защите земледельцев, |л. 36а| так как [пренебрежение этим] вызывает неурожай и становится причиной больших потерь.

|стр. 85| Семнадцатое. Не будь беспечен в отношении положения войска, и армии, которые суть львы кустарника отваги и мужества и барсы гор смелости и превосходства, поскольку благосостояние благочестивых, пребывающих в истинной вере народов, скрыто за языком мечей и каламов. Всегда встречай их с уважением, с превозношением [их заслуг], с почетом и возвеличиванием, чтобы они единодушно и искренне острием огнедышащих копий давали ответ врагам, [чтобы] арканом договора и союза с тобой связывали шеи повстанцев, [чтобы] выхватывали стрелу из пальцев Тира и камень из перстня Муштари, [чтобы] ударами острых мечей и смертоносных копий завоевывали [они] неприступные крепости и высокие твердыни, овладение которыми [считается] недоступным, а освобождение их — невозможным. Стих:

Описание положения этой группы — сколько бы ни говорить — будет одно из тысячи и малое из многого. Берегись изменить заботам об упорядочении их положения.

Восемнадцатое. Дабиры{192} являются людьми проницательными и опорой государства, и тонкость их каламов — это соловей сада красноречия и соловей ветвей совершенства. Подобно [тому, как] не украшены ланиты утра без напоминающих амбру локонов вечера, [так] и лицо государства [не] превращается в бессмертное, а указы о [раздаче] даров [не становятся] предметом стремления [без дабиров]. |л. 36б| Они делают жилище государей сокровищницей Каруна и хранилищем клада Фаридуна. |стр. 86| Стихи:

Девятнадцатое. Улемы являются древом веры и религии, порядком состояния дозволенности и запретности. Ясное указание относительно них ниспослано в достославном Коране: «Он дарует мудрость, кому пожелает; а кому дарована мудрость, тому даровано великое благо»^[253]. Обилием их знаний раскрывается тайна [слов]: «Знающие и не знающие равны ли одни другим?»^[254]. С этой группой связано появление пророческого хадиса: «улемы наследуют пророкам», — и в раковине их нравственного величия зародилась жемчужина [выражения]: *Стихи:

|стр. 87| Берегись не соблюсти [требуемого] на пути службы и услужения этой группе [людей] или на кончик волоса преступить их приказы, согласно [сказанному]: «Повеление их — закон» и «Повиновение их [для тебя] приобретение».

Прах из-под их ног обрати в корону для головы и сурьму для зрения. Стихи:

Двадцатое. |л. 37а| Каждое утро давай беднякам, чужеземцам, немощным, благочестивым, подвижникам и богобоязненным [людям что-либо] из своего собственного, законно приобретенного имущества, потому что «милостыня является щитом от бедствий и одеянием богатства».

Двадцать первое. Не относись равнодушно к положению обиженных и притесненных и преврати в живущих в довольстве «в тени, широко расстилающейся»^[255], среди «воды текучей и плодов обильных, не истощаемых и не запретных»^[256] [тех, кто] сожжен солнцем страданий и изнурен неурожаем жестокости.

Будь подробно осведомлен об их взаимных отношениях, чтобы и близкие и далекие удалились с дороги захвата власти и насилия.

Двадцать второе. Надо, чтобы ты освободил от злонамеренных людей дорога, [по которым передвигаются] люди, чтобы и путешественники, и купцы, и приезжающие, и уезжающие могли передвигаться, не испытывая затруднений, [связанных с наймом] провожатых, тревог [в связи с уплатой] баджа{193}, и не опасаясь грабежа.

Двадцать третье. Не допускай упущения в убиении еретиков, в распятии безбожников, в разорении стран, [где живут] неверные, и в наказании всех [других] грешников.

|стр. 88| Двадцать четвертое. [Надо] заставить возвратить слабым их имения, которые дерзостные битикчи{194} и наибы сделали диванским владением.

Двадцать пятое. Надлежит привести в благоустроенное состояние построенные раньше и пришедшие в ветхость медресе, мечети, ханака{195}, места поклонения, мосты, водохранилища и рабаты{196}.

Двадцать шестое. Надо, чтобы в каждом краю страны Рум ты основал на собственные деньги абваб ал-бирр{197} и довел [дело] до конца. А на безводных и опасных дорогах построй хорошо укрепленные рабаты, [открытые] и закрытые водохранилища.

Двадцать седьмое. Не общайся слишком много с женщинами, потому что близость с ними мешает степенности и уменьшает почтение [к тебе], как говорит маулана Низами Ганджави (маснави)^[257]:

Двадцать восьмое. Не отворачивайся от повиновения всевышнему богу и пророку — мир ему и благословение! Согласно [сказанному]: «Повинуйтесь Аллаху и повинуйтесь посланнику и обладателям власти среди вас»^[258], — шагами служения иди по дороге повиновения. Признавай и исповедуй единство божие, свидетельство посланников и ниспослание небесного писания. Действие же велений судьбы и рока, [будь то] добро или зло, польза или вред, — считай, [что происходит] по желанию и с позволения бога, как о том прямо сказано в достославном [Коране]: «Скажи: «Все — от Аллаха»»^[259]. Считай истинным сотворение рая, «ширина которого — небеса и земля»^[260]; и ада, о котором повествует айат: «Когда бросают их в нее (т.е. геенну. — А.Ф), слышат они рев, и она кипит. Готова она лопнуть от гнева»^[261]; и [мост] Сират; и весы; и существование счета [хороших и плохих дел]; и вознаграждение и возмездие [за них]; и звуки рога [Исра’ила]; и воскресение после смерти. Со всею искренностью верь и доверяй тому, что сообщил нам посланник — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — который суть соловей сада [сказанного]: «И говорит он не по пристрастию»^[262] — и древо сада [айата] «это — только откровение, которое ниспосылается»^[263] и самый близкий избранный среди избранных, [ведь он] «был [от бога] на расстоянии двух луков или ближе»^[264]. Считай главным предписанием религии повиновение приказам властелина, даже если он будет черным рабом.

Двадцать девятое. Все, что с тобой случается, — это от бога: все, что ты говоришь, — говори про бога{198}, а всё, что ты хочешь, — желай от бога, как сказал Мустафа — мир ему и благословение! — даже соль для котла проси у Аллаха.

Тридцатое. В молодости и в лучшую пору юности согласно [изречению]: «Раскаявшийся юноша любим Аллахом» — мылом раскаяния отмой от прегрешений одежду, [украшенную] блеском юности, чтобы быть в рядах [тех, о ком сказано]: «Поистине, Аллах любит обращающихся и любит очищающихся!»^[265].

Тридцать первое. Остерегайся крайностей и не допускай преувеличения ни в храбрости, ни в щедрости, ибо излишняя храбрость и щедрость — это расточительность и безрассудство, безумство и разрушение. А недостаточность в них — это скупость и тяжесть, как говорит пословица: «Мужество — это мудрость, а бессмысленная храбрость — это безумие». Стих:

Тридцать второе. Чтобы не превратиться в цель стрел дурного мнения и не стать мишенью мерзости, не [надо] допускать близости с красивыми гулямами, как сказано в ахбаре: остерегайтесь подозрительных мест!

Тридцать третье. Не [следует] приближать к себе зловредных завистников и завистливых смутьянов, чтобы люди могли отдохнуть в убежище и могли обрести покой на ложе спокойствия. Стих:

|стр. 91| Тридцать четвертое. С помощью напитка познания и действия избавь душу — [то] самое высокое [в человеке], что является украшающей тело одеждой и украшением одеяния речи, от болезни неведения и заболевания заблуждения, так как, лишь будучи осведомлен о сущности души и зная о бытии и небытии, о вновь возникающем и вечном, о начале и месте возврата, познаешь ты бога, [которого нельзя вопрошать], «что» и «как», [познаешь] с помощью явных доводов и ясных доказательств, [ибо сказано]: «Кто познал [самого] себя, познал и господа своего».

Тридцать пятое. Надо, чтобы и перед рассветом и после полудня, и вечером и утром ты не был беспечен и помнил о смерти, ломающей древо жизни, разрушающей радость и наслаждение, разъединяющей общество друзей, разделяющей их содружество, [чтобы] стал ты слушателем досточтимого слова: «Ты ведь смертен, и они смертны»^[266], — и [помни, что всё] отмечено предначертанным: «Всё, что на ней [на земле], исчезнет»^[267].

Берегись, не ослепляйся богатством жизни и обманным блеском этого мира и сотри с доски размышления изображение мирских букв, согласно сказанному в ахбаре: любовь к миру — основа всяких грехов, а отказ от мира — основа служения богу.

Повелитель правоверных ‘Али — да будет милостив к нему Аллах! — красноречивыми фразами и изящными словами сказал [следующее] относительно исчезновения мира: «Люди — путники, а этот мир — место, [через которое] проходят, а не место, [в котором] пребывают. Чрево матери — начало путешествия, а загробная жизнь — конец. Время жизни [людей] — меры расстояния: годы — это [переход между] стоянками, месяцы — фарсахи, дни — мили{199}, а вздохи — шаги. Идут [люди] по этому пути, продвигаясь подобно кораблю с едущими на нем [путниками]». |стр. 92| *Стихи:

Берегись, не пленяйся кокетством мира-красавицы и грацией этой чарующей невесты, которая каждое мгновение [попадает] в другие сети и вступает в [другой] брачный союз. Привлекай сердца раздачей даров и распространением благодеяний. *Стихи:

Уничтожь несправедливые налоги, осуждаемые нововведения и насильственно [введенные] законы, чтобы люди населенной [части] области Рум не были лишены плодов с древа справедливости и благодаря [наступившему] благоденствию заговорили этими стихами: *Стихи:

Не отказывайся от повторения этих [данных тебе] советов, которые превращают уста, подобные жемчужной раковине и мускусному мешочку дикой козы, в россыпь перлов чистой воды и вместилище несмешанного мускуса. Надлежит, чтобы ты поступал так, как я написал, дабы оказаться среди счастливых [последователей] веры и в толпе благочестивых людей земли.

|стр. 93| Тридцать шестое. Для наших госпиталей, которые мы стр построили в стране Иран, необходимо некоторое количество румских лекарств. Надлежит, чтобы согласно росписи, которая написана в этом письме, год за годом в упомянутом количестве [их] отправляли в столицу Тебриз — да сохранит его Аллах от бед! — навьючив на собственных верблюдов.

Роспись лекарств — 500 манов:

анис — 100 манов;

агарик лекарственный{200} — 50 манов;

мастиковое дерево — 100 манов;

лаванда — 100 манов;

повилика{201} — 50 манов;

полынь — 100 манов.

Без сомнения, относительно этого не будет допущено ни небрежности, ни недосмотра. Больше никаких разъяснений не будет. Мир вам!

№ 22{202} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ЭМИРУ ШИХАБ АД-ДИНУ, В ТО ВРЕМЯ, КОГДА ОН БЫЛ ХАКИМОМ ТУСТЕРА И АХВАЗА

Любимый сын Шихаб ад-Дин — да сохранит его всевышний Аллах! — пусть знает, что, как слышно, этот дорогой [держит] вдалеке от службы себе и удалил от своего присутствия мудрецов и мужей красноречия, людей проницательных и искусных в речи, а группу [лиц], известных безрассудством и неповиновением, глупостью и враждебностью, высокими чинами возвысил над вельможами государства. По причине твоего одобрения в мыслях |стр. 94| их укрепилась наглость и согласно заповеди [Корана]: «Человек восстает оттого, что видит себя разбогатевшим»^[269], — они уклонились с дороги покорности и доброту твоего характера превратили в отвратительность поступков, а звезду твоей степенности из зенита счастья низвергли в бездну напасти. Из-за свойственной им спеси, невежества, фамильярности и дерзости они проторили [дорогу] вместе с людьми интриг, ссор, обмана и вероломства. Боюсь, что из-за несущего несчастья общения и опасности близости с ними ты отойдешь от власти, религии, веры и счастья; а 'беседами с подлецами ты рассыплешь ожерелье высоких качеств, которое я нанизал из жемчужин внимания и нежности и драгоценных камней согласия. Если [же] ты получишь в руки достояние, |л. 40а| которое я приобрел в этой стране в поте лица и [благодаря] твердому намерению, то потеряешь [его] и растратишь, подстрекаемый бродягами, которые, подобно собакам, склонны [все] растаскивать и расточать; [боюсь], не дашь [ты] из огромного состояния ни единого дирхема беднякам и нищим, а все истратишь на [удовлетворение] злосчастной страсти () и желаний твоей достойной порицания натуры; низведешь себя с высокой ступени человека до презренного состояния животного и из-за низости намерений и подлости стремлений будешь принужден стать в разряд невежд и в ряды черни, ибо (маснави):

Если ты хочешь достичь вершин превосходства и высот счастья, выслушай речь любящих советников и родных братьев и душой и сердцем внемли увещеваниям этого немощного, который вырастил тебя под опекой наставления и под покровительством споспешествования и охранил и защитил тебя от свершения проступков и рискованных предприятий под покрывалом чистоты и завесой воздержания. |л. 40б| Стих:

Внемли этому увещеванию, которое дарит свет глазам и радость сердцу, которое я сочинил и [изложил] на этом листе своим сломанным [от горя] каламом.

Первое. Знай, о сын, что безгранично благодарить бога за милость [его] — дело обязательное, а каждый, кто не благодарит [господа] за щедрые благодеяния, будет в числе тех, [о ком сказано]: «Они как скоты, даже более заблудшие»^[270]. Стихи:

Второе. Знай, что бог — да будет он велик и превозвышен! — предписал две религиозные обязанности для людей богатых и состоятельных, |стр. 96| а это хадж и зекат — и сказано, что всякий, у кого есть средства для дороги и для [путешествия] к нашему порогу, должен, [полный] почтения и стремления, отправиться в путь, надев ихрам{203} посещения дома бога, как сказано [в Коране]: «А у Аллаха — на людях обязательство хаджа к дому, — для тех, кто в состоянии совершить путь к нему»^[271].

Разве ты не видишь, что в [этом] мире обладатели богатств и владетели состояний лучше могут устроить [свои] дела при дворе могущественных царей и знаменитых государей? Поскольку этому сыну досталась доля с накрытого стола богатства и чаша [напитка] из погреба, [где хранится] вино безгрешности, лучше [всего], чтобы он вознамерился [отправиться] в сторону киблы и решился [совершить] путешествие к Ка’бе, дабы освободиться от тяжести прегрешений и очистить от грехов [свою] заблудшую душу. Благодаря счастью этой |л. 41а| [дарованной] богом милости он приблизится к чистосердечному раскаянию, и из-за благословенности движения — ведь [говорят]: «Благоденствие в движении» — Открывающий Врата и [Являющийся] Первопричиной причин откроет пред ним двери казнохранилищ безопасности и клады счастья. Стихи:

Третье. Повинуйся речам матери и наставлениям отца и не огорчай их сердце, ибо всевышний соизволил сказать в достославном Коране: «...не говори им [родителям. — А.Ф.] — тьфу! и не кричи на них, а говори им слово благородное»^[272].

|стр. 97| Четвертое. Изучай науки, освети лицо свое светом знания, потому что жемчужина рода не нанизывается без нити заслуг и никто не пригласит тебя для беседы, как говорят: «величие [зависит] от учености, а не от происхождения и рода». Стихи:

Пятое. Прославь себя [тем, что] говоришь правду, ибо правдивость имеет сладкие плоды. Избегай лжи, потому что говорящий ложь постоянно горит в огне стыда и плавится в тигле страха и потому, что для всякого, кто извивается подобно змее, тяжесть его проступков послужит в конце концов воздаянием. Стихи:

Шестое. В пору молодости не поступай как старик, а в пору старости — как юноша. Стих:

|стр. 98| Седьмое. Не будь неумерен в еде, ибо прожорливость — это сущность болезней и причина порчи организма, как сказал Гален: «Несовместимы обжорство и здоровье, воздержанность [в пище] и болезни». Стихи:

Надлежит, чтобы ты нашел определенные часы для еды, а не занимался едой, подобно животному, все время, как только увидишь пищу.

Восьмое. Надо, чтобы ты остерегался питья вина, дабы обрести пользу в двух мирах и чтобы тобою был доволен всевышний бог, а также [для того, чтобы ты] был спасен от стыдя [перед] богом и людского порицания и люди смотрели на тебя с уважением, почтением, благоговением и почитанием. Однако знаю, что тебя не оставляют учащие дурному товарищи и губящие усердие надимы. Повелитель правоверных ‘Али — мир ему! — сказал: «Одиночество лучше, чем злой собеседник». Стихи:

Поменьше общайся с плохими [людьми], ибо общение с плохим

|стр. 99| А если выпьешь, надо, чтобы ты покаялся, |л. 42а| дал богу чистосердечный зарок и попросил отпущения грехов. В питье вина не допускай преувеличения, ибо, если будешь невоздержан, [оно] станет ядом, а если будешь соблюдать умерен-, кость — противоядием. Стих:

Девятое. Надо, чтобы ты любил гостей, ибо пророк бога — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — сказал: «Когда останавливается гость, он приносит с собой свою долю, [предназначенную ему богом], а когда уезжает — [это] вина [хозяина] и его рода».

В угощении гостя и в [оказании ему] уважения считай поспешность дозволенной, ибо говорят: «Торопливость — от сатаны, кроме трех случаев — выдачи замуж девушки, похорон умершего и угощения гостя». Стих^[273]:

Десятое. Берегись, не занимайся игрой в нарды и шахматы, ибо это обычай грешников и качество игроков. Стихи^[274]:

Одиннадцатое. Не предавайся любви, ибо [радость] соединения не стоит [горечи] разлуки и если не будет согласия — это измучит [твою] душу. |стр. 100| Стихи:

Двенадцатое. Не будь слишком много с женщинами, ибо [это] разрушитель основ жизни и является сущностью слабости и изнеможения, |л.42б| как сказал раис Абу ‘Али [Сина]: *Стихи:

Тринадцатое. Когда идешь в баню, надо, чтобы [это было] после того, как закончится пищеварение. Надо также, чтобы ты искал такую баню, которая имела бы древнее здание, прозрачную воду, чистый воздух и была бы просторна, как сказал раис Абу ‘Али [Сина]: «Самая лучшая баня — это та, где солидное строение и хороший воздух, приятная |стр. 101| вода и простор»^[275].

Четырнадцатое. Каждый день на охоту не ходи, ибо говорят стих:

Отправляйся на охоту один раз в неделю. Коня напрасно вскачь не гони, ибо зря [пускать] коня вскачь — занятие ребенка, а не образ действий разумного [человека]. И не скачи за хищниками, ибо охота на хищников не принесет счастья.

Пятнадцатое. Не играй много в мяч^[276], так как [это] имеет много недостатков и [приносит] бесчисленное количество изъяна.

Шестнадцатое. Когда случится [вступить] в схватку на поле боя, надо, чтобы ты сделал смелость своим ремеслом и укрепил мужество в своих мыслях. Не допускай в свое сердце испуга, боязни, ужаса и страха перед врагом, ибо короткий меч становится длиннее в руках того, кто отважен. Стихи:

Семнадцатое. Не доводи себя до изнеможения в собирании имущества и в [стремлении] увеличить приобретенное. Старайся расходовать [свое] достояние на [указанном] всевышним богом пути |л. 43а|, ибо имущество тленно, а доброе [дело] остается навечно. Стихи:

Золото, которое с трудом достается в руки, не трать попусту, ибо лучшее положение человека — это достаток |стр. 102|, а худшее — бедность. Считай мотовство несчастьем, а расточительность порицаемой. Ибо все, что обладает враждебностью всевышнему богу, — для рабов всевышнего это несчастье. Слова [пророка] — да возвеличится имя его! — «...не будьте неумеренны. Поистине, Он не любит неумеренных!»^[277].

У всякой беды есть какая-нибудь причина, а причина бедности — нищета расточительности. Это она мучит душу, пугает разум и убивает живое. Не видишь разве, что, если [количество] масла, которое суть причина жизни светильника, увеличивается, оно становится причиной его гибели? Стих:

Восемнадцатое. Не злоупотребляй доверием, ибо сказал бог достохвальный и всевышний: «Аллах, поистине, повелевает вам возвращать доверенное имущество владельцам его...»^[278]. Стих:

Девятнадцатое. Украшай себя убранством тариката{205} и хиркой{206} истины, ибо этим достигается достоинство факиров{207} и украшение святых. Знай, что для них бедность, которой гордится Мухаммад, — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — ибо [сказано]: «Бедность — моя гордость», — это шесть вещей: Первое |л. 43б| покаяние, второе — покорность, третье — чистота [души], четвертое — удовлетворенность, пятое — довольствование малым, шестое — уединение.

|стр. 103| Столпы тариката — это [тоже] шесть вещей: первое — хирка, второе — молитвенный коврик, третье — уверенность, четвертое — правдивость, пятое — доверие, шестое — размышление.

Необходимые условия [ношения] хирки — [также] шесть вещей: первое — знание, второе — терпеливость, третье — великодушие, четвертое — верность и постоянство, пятое — благодарность, шестое — искренность.

Двадцатое. Надо, чтобы сердце, которое суть место божественного проявления, было освещено светом любви, продиктованной знанием. Любовь же, знай, имеет восемь видов. Первый — любовь обыкновенная. Это любовь среди простых людей друг к другу, она [длится] от согласия до разногласия. Второй — чувственная любовь между мужчиной и женщиной, и это бывает от [пробуждения] чувственной необходимости до прекращения возбуждения. Третий [вид] — любовь родительская. Это [чувство] отца к детям от колыбели до могилы. Четвертый [вид] — любовь сближения, которая бывает между мужем и женой от времени бракосочетания до времени развода. Пятый [вид] — любовь корыстолюбивая, как то: бедных к сильным [мира сего] от времени раздачи подарков до прекращения [ее]. Шестой [вид] — природная любовь между влюбленными от близости до отдаления. Седьмой [вид] — любовь, продиктованная знанием со времени договора [людских душ с богом] до встречи [с ним]. Восьмой [вид] — дружеская благосклонность, а она без начала и без конца.

Двадцать первое. Надо, чтобы ты сделал свою душу убежденной. Остерегайся алчущей души, ибо всякая душа, желания которой |л. 44а| устремлены в телесный мир, а природа постоянно опьянена сатанинской чувственностью |стр. 104|, [которая] находится в плену раздражения и низменных желаний и нерадива в отношении повелений всевышнего творца, — она мертва смертью невежества, упав во мрак могилы тела, попав в пропасть преисподней вожделений. После того как ее оживят звуки рога Дня воскресения [из мертвых], она будет мучиться в нижних [слоях огня] ада, [ибо сказано]: «Истинно, в тот день они завесою будут закрыты от Господа своего»^[279]. Относительно этого существуют ясные доводы и неоспоримые доказательства. Стих:

Двадцать второе. Надо, чтобы ты размышлял о незримом мире и мире зримом, о мире земном и мире ангелов — и различал мир чувственный от мира умозрительного и тело от души, чтобы из мира вещественного ты поднялся в мир [божественного] разума, который является нашим истинным местом пребывания. [Надо, чтобы] с помощью различающих тонкости мыслей и уединившегося [в раздумьях] разума ты овладел крепостью познания бога и укреплением сокровенного, которые закрыты от проницательности глаз и скрыты от восприятия [путем] размышлений.

Двадцать третье. Надо, чтобы ты удержал сердце и мозг от суетных мечтаний и порочных желаний. Ибо сердце было первым созданием, которому всевышний бог придал форму в человеческом организме. А некоторые мудрецы говорят, что первое творение — это голова, подобно тому, как если расколоть куриное яйцо, когда стал развиваться зародыш, первая форма, которую видишь, — это голова.

|стр. 105| Двадцать четвертое. Знайте, что у человеческой души есть три определения. Первое — знание; второе — разум; третье — [божественное] писание. Как сказал шейх Махи ад-Дин ‘Араби{208} — да будет освящена душа его! — знай, что познание [приобретается] через глаза |л. 44б|, разум — через знания, [божественное] писание — через его исполнение.

Затем. Чтобы стать достойной вечной жизни и вечного спасения, душа должна перейти от проявления [через] познание к проявлению [божественного] писания, а от проявления [божественного] писания — к проявлению «действие».

Двадцать пятое. Надо, чтобы ты знал причины проявления имен, атрибутов и деяний творца — да возвеличится дело его! — так как до тех пор, пока бог не сотворил разума, душу, небеса, тела, элементы, минералы, растения, животных, джиннов и род людской, имена его не явились во всем [своем] великолепии из-за завесы сокровенного в мир зримый и он не показал лица миру и [его] жителям из-за завесы божественности и покрывала всемогущества. Сообразно с этим примером{209} [за сотворение]:

разума — [он называется] ал-Бади’ (Творец);

души — ал-Ба’ис (Причина);

природы — ал-Батин (Сокровенный);

материальной сущности — ал-Ахир (Вечный);

формы — аз-Захир (Явный);

материи — ал-Хаким (Мудрый);

престола божьего — ал-Мухит (Всеобъемлющий);

трона — аш-Шакур (Щедро воздающий);

|стр. 106| [высшей] сферы небес — ал-Гани (Не нуждающийся);

неба созвездий — ал-Мукаддир (Определяющий судьбы);

неба Сатурна — ар-Рабб (Владыка);

неба Юпитера — ал-‘Алим (Знающий);

неба Марса — ал-Кахир (Побеждающий);

неба Солнца — ан-Нур (Свет);

неба Венеры — ал-Мусаввир (Создающий формы);

неба Меркурия — ал-Мухси (Рассчитывающий);

неба Луны — ал-Мубайин (Различающий);

сферы огня — ал-Кабиз (Берущий);

сферы воздуха — ал-Хайй (Живой);

сферы воды — ал-Мухйи (Дарующий жизнь);

сферы земли — ал-Мумит (Дающий смерть);

ступени минералов — ал-‘Азиз (Драгоценный);

ступени растений — ар-Раззак (Дающий пропитание);

ступени животных — ал-Музилл (Творец животных);

ступени ангелов — ал-Кави (Могущественный);

ступени джиннов — ал-Латиф (Всеблагой);

ступени человека — ал-Джама’ (Собирающий);

ступени совершенного человека — ал-Басит (Дарующий радость).

|стр. 107; л. 45а| Двадцать шестое. Надо, чтобы ты был украшен сокровищем разума, ибо говорят, что разум — это сияющее сокровище, созданное всевышним Аллахом в мозгу, а сияние его он поместил в сердце. А пророк — мир ему и благословение! — сказал: «Первое, что создал всевышний Аллах, — [это] был разум». И по этому можно различить точный [смысл] от скрытого, неправильное от достоверного.

Знатоки шариата полагают, что [существует] пять видов разума; во-первых — природный разум; во-вторых — разум приобретенный; в-третьих — разум дарованный; в-четвертых — пророческий ум; в-пятых — благородный разум.

Природный ум есть у всех людей, и с [помощью] его познают в делах доброе и плохое.

Разум же приобретенный — это тот [разум], который приобретается [человеком] общением с разумными людьми, [когда он] стремится подобно им стать знающим и умным.

Разум дарованный присущ лишь правоверным и не бывает у неверных, потому что относится к исповеданию истинной веры. Это дар, который всевышний бог по щедрости его — да славится величие его! — дал правоверным, чтобы приобрели они с помощью этого знание и веру мусульманскую.

Слова его — могуч он и велик!.. — «...Кого ведет Аллах, тот идет прямым путем, а кого |стр. 108| Он сбивает [с пути] — для того не найдешь защитника, наставника»^[280]. А в другом месте сказано, что, «Если бы Мы пожелали, Мы бы всякой душе дали прямой путь, но правдиво было слово Мое: «Наполню Я геенну гениями и людьми вместе»»^[281]. И [еще] в одном месте поясняется, что «Кого пожелает Аллах вести прямо, уширяет тому грудь для ислама»^[282].

Затем да будет известно, что [способность] приобретения дарованного ума может быть дана[лишь] благодаря споспешествованию, милости и благости Аллаха — да славится величие его!

Пророческий разум присущ пророкам. И по этому разуму различают пророков |л. 45б| и их последователей.

Благородный разум свойствен [лишь] Мухаммаду — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! И никакие пророки не являются его соучастниками в этом [виде] разума.

Итак, старайся удостоиться приобретенного разума, чтобы [тем самым] достичь ступени «совершенный человек».

Двадцать седьмое{210}. Ты должен приобрести качества земли. Первое качество земли — это качество отказа. А оно в том, что, пока воздух не проникнет в ее поры, она не приносит никакого урожая, когда же он проникнет — она [вместо] одного дает двойное [количество]. Другое [качество земли] — это смерть, так как [земля, как и мертвый], никому не причиняет вреда. Хадис «умрите раньше, чем умрете» — [это] ее качества. Следующее [качество] — повиновение, и это покорность. |стр. 109| Затем — отсутствие нужды, которое есть отсутствие необходимости во всех вещах. Далее — достойность доверия, как сказал господь — да возвеличится дело его! — «Мы предложили залог (веры. — А.Ф) небесам, и земле, и горам, но они отказались его понести»^[283]. Следующее [качество] — чистота, ибо знатоки шариата повелели, омовение водой и землей. А господь бог — да возвеличится дело его! — относительно этого уведомил: «Очищайте себя чистым песком»^[284]. Затем — [качество] вручения, так как все, что поступает к ней скверного и испорченного, прочно попадает в место молчания и безмолвия. [Земля] — жилище людей и пастбище животных, рудник драгоценностей, [как] прекрасных, [так] и ничтожных, место уединения дочерей растений и исток Салсабила{211} жизни. Огонь — [это] средство горения, вода — место погружения, ветер — сущность возмездия и наказания. Земля — [это] одно из положений успокоенной души, и весь украшенный мир [также составляет земля], так как вода и |л. 46а| ветер не [могут] быть изображены [в виде какой-либо формы], и огонь не [может] принимать формы. Бу Тараб читал повелителю правоверных ‘Али — да почтит Аллах лик его! — [нечто] из того, что составляет свойства земли. Итак, если можешь, с помощью этих ангельских качеств преврати сердце в сияющее зерцало и сделай так, чтобы воссияла сила света сердца и его приказы стали явно[возобладающими] над животными страстями. Душа получает успокоение от этих похвальных качеств, благодаря чему и называют ее ««успокоенная душа». Если у [зерцала сердца] появляется способность воспринимать свет Истины, все, что заложено в нем, |стр. 110| превращается в действительность, становится зеркалом, [отражающим] проявление Истины, и после этого сердце получает имя «сердце» и [о нем] говорят: «кровь сердца», «слияние двух морей» и «соединение двух миров», поскольку в предании написано, что посланник бога — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — сказал, что «меня не вмещают моя земля и мое небо, но меня вмещает сердце моего правоверного раба». А еще в предании приведено, что «сердце правоверного — это величайший трон Аллаха». По этой причине о сердце говорят, что это «байт ал-Аллах», «байт ал-‘атик», «байт ал-харам» и «масджид ал-акси». Если же ты не можешь достичь этого высокого положения, творец не допустит, чтобы животные страсти возобладали над духовными силами, ибо этот вид [души] называют «действенная душа». Если же с помощью победы этой [части] души ты упадешь в бездну прегрешения и пучину греха, бойся опасности последствий [твоих поступков] и испорченности твоего положения и положись на нафс-и лаввама, ведь исправлением обстоятельств, улучшением дел, очищением сокровенного нафс-и лаввама мало-|л. 46б| помалу укажет путь, как достичь успокоенной души.

Двадцать восьмое. Надо, чтобы ты поднялся до совершенства ступени «человек», ибо совершенство человека |стр. 111| выше по [своему] положению и [своему] величию планет и душ ангелов. Каждый, кто восходит и поднимается по ступеням познания и лестнице совести, по высоте достоинства и возвышенности положения предшествует верным друзьям и единомышленникам и избавлен от глубин ада, [уготовленного для тех], «кого соблазнили шайтаны на земле и он растерян»^[285].

[Надо] быть постоянно опьяненным напитком собрания святости и собрания дружественности «в обители правды пред царем всемогущим»^[286] и пребывать в безопасности и быть свободным от дьявольского наваждения, ношения красивых одежд, наслаждения едой и сном и осушения кубков с вином, [следует] избавиться от низких мыслей, которые являются подземельем, [где заключены] злые духи. Подобно приносящей счастье [птице] Хума и распространяющей удовлетворенность [птице] ‘Анка, [надо] стать стремящимся к страсти могущества и ищущим [горы] Каф мудрости{212}.

Двадцать девятое. Знай, всякий, на кого надевают кабу управления и одежду везирата и кого сажают на возвышение власти и трон величия, имеет множество друзей и бесчисленное количество врагов. Самая большая хитрость в отношении врага [заключается в том], чтобы не считать его своим врагом и обращаться с ним дружески и с приязнью.

Дай понять ему чистоту своей веры, доброту намерений и свое единодушие с ним. Постоянно расспрашивай, как обстоят у него дела и о [его] жизненных обстоятельствах.

Итак, если [враг] неумен и невежествен — считай его низким и ничтожным, если же умный и мудрый — завладей его помыслами. Если ты будешь так поступать, противник |стр. 112| превратит [свою] вражду в дружбу и враждебность в дружественность, повяжет на талию души пояс служения и будет [соблюдать] долг повиновения приказам. Стихи^[287]:

Тридцатое. Когда ведешь войну с врагами и оказываешься на поле битвы и на арене сражения, надо, чтобы, идя и выступая в поход, ты хорошо подумал и с помощью проницательного взгляда и правильного мнения счел бы необходимым употребить старание на отражение и сдерживание острых мечей и проливающих кровь копий. В минуту сражения и во время боя укрась себя единоборством. Поединок начинай осторожно и осмотрительно. Уйди с дороги [безрассудной] дерзости, которая суть бедствие погибели. Во всех положениях битвы старайся [проявить] храбрость, поскольку среди борющихся за победу и отважных [на поле] брани храбрость хвалима, а [безрассудная] дерзость порицаема. Ведь подобно тому, как природа щедрости, противоположна расточительству, [так и] отвага противоположна состоянию [безрассудной] дерзости. |л. 47б| Стихи:

Тридцать первое. Знай, что величайшим качеством и лучшим достоинством государей и правителей является правосудие и справедливость, как повелел всевышний бог: «Поистине, Аллах приказывает справедливость, благодеяние и дары, близким; и Он удерживает от мерзости, гнусного и преступления. Он увещевает вас: может быть, вы опомнитесь!»^[288].

Справедливость обязательна в трех |стр. 113| случаях: в имуществе, в поступках и в речах. Первое — справедливость в имуществе — [заключается в том, чтобы] всё, что попадет к [тебе] в руки из дозволенных сумм, ты бы роздал заслуживающим [того] беднякам и беспомощным невольникам, так как все, что попадет к недостойным, станет источником пагубы и [превратится] лишь в мотовство. Всякий же дар, который ты сопроводишь расточительством, лицемерием, упреком и досадой, превратит тебя не в справедливого [человека], а в притеснителя, ибо сказано всевышним: «Те, которые тратят свои имущества на пути Аллаха и потом то, что истратили, не сопровождают попреками и обидой, им — их награда от Господа их, и нет страха над ними, и не будут они печальны»^[289]. А в другом месте он сказал: — «О вы, которые уверовали! Не делайте тщетными ваши милостыни попреком» и обидой, как тот, кто тратит свое имущество из лицемерия перед людьми и не верует в Аллаха и последний день»^[290]. Стихи:

Второе — справедливость в речах. Она заключается в том, чтобы ты превратил [свой] язык в мерило искренности и весы правдивости, |л. 48а| молчал обо всем, о чем не следует говорить, и не умалчивал о том, о чем необходимо говорить [во всеуслышание]. Не говори всякому [слов] одобрения, хвалы, восхваления и славы в большей мере, чем он того заслуживает. Не уклоняйся со стези господней, ибо говорят: говори правду, даже если она горька. Стих{213}:

|стр. 114| Третье — справедливость в поступках. Она в том, чтобы ты не подвергал наказанию невинных и занялся бы [побуждением верующих к] совершению добрых дел и удержанием [их] от запретного. Не слушай людской клеветы и брани, не завидуй богатству [других] людей и [занимаемому ими] положению. Не принимай попреков и наставлений от [людей] распутных и безнравственных. Бери под сень покровительства ра’ийатов, старайся улучшить [их] существование и заботься об их довольстве. Не допускай упущений в служении всевышнему богу и не выходи за пределы [меры]. Знай, что всякое дело имеет середину и две стороны. Если возьмешь одну сторону — останешься вдалеке от другой стороны, а если [будешь] придерживаться середины — овладеешь обеими сторонами. Придерживаться середины в делах — крайне похвально и достойно [всяческого] одобрения, поскольку посланник бога — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — сказал: «Какая это прекрасная вещь умеренность!» — а умеренность — это середина.

Далее. Прикажи слугам, чтобы держались в границах, потому что если они выйдут из границ [повиновения], то станут дерзкими по отношению к тебе и будут жадно стремиться к [чужому] имуществу и к положению, [занимаемому другими] людьми, нанесут обиду благородным |л. 48б| и поднимут пыль смуты. Они рассорят [людей], в делах государства и государственного управления обнаружится великая слабость, и будут они подстрекать против тебя народ. Стихи^[291]:

|стр. 115| Затем. Одна из сторон справедливости заключается в том, чтобы не быть высокомерным и не делать своим отличительным признаком и своим одеянием раздражение, притеснение, мщение, обман, коварство, ложь, нарушение законов религии, скупость, вероломство, жадность, алчность, зависть, скрытую злобу, подобострастие, лесть, лицемерие, нахальство, тщеславие и жестокость. Напротив того, чтобы оказаться в числе мудрых и среди справедливых, избери своим занятием кротость, прощение, правдивость, воздержание, великодушие, храбрость, доверие, довольствование малым, искренность, благочестие, подвижничество, скромность, смирение, верность, сострадание, милосердие и служение богу. Стих:

Тридцать второе. Надо, чтобы ты был высоконравственным и имел возвышенные стремления. Не занимайся низкими делами и не бери ничего ни от кого, чье имя пользуется дурной славой. Не оскверняй себя грязью прегрешения. Стих^[292]:

Тридцать, третье. Надо, чтобы ты умел хранить верность и совершал бы хорошие поступки, поскольку верность лежит в основе повиновения и в основании служения богу. Стих:

Верность бывает трех видов. Первый [заключается] в том, чтобы ты был верен обещаниям, которые даешь. Не нарушай [взятых на себя] обязательств |стр. 116| и не поступай вопреки [им], даже если увидишь, что соблюдение договора очень затруднительно и [требует] бесчисленных забот или же [необходимости] защититься от низости вероломства. Стих:

Второе то, что, если кто-нибудь думает, что у тебя есть [такое-то] хорошее качество, а его у тебя нет, — приложи усилия и постарайся, чтобы то свойство, которое он в тебе предполагает, стало бы постоянно твоим. От этого [только] увеличится твое доброе имя. Стих:

Третье [заключается] в том, чтобы, когда ты приобретешь положение и богатство благодаря чьему-нибудь могуществу и милости, то до [тех пор], пока будешь жив, не забывал бы ты истины, хвалил бы его и в его присутствии и в его отсутствие и тайно и явно молился бы за него и во [время] благоденствия и [во время] беды, а в период стесненных обстоятельств не [допускал] по отношению к нему ослушания. Стихи:

Тридцать четвертое. Надо, чтобы ты встречал прощением ошибки и заблуждения людей, так как, если ты будешь наказывать слуг за каждую вину, [у тебя] не останется служителей и ты будешь [неприятно] поражен и раздражен. Если же окажется, что кто-нибудь совершил ошибку и он будет просить извинения, [проявлять] смирение, сознаваться и раскаиваться и будет протягивать руки к |л. 49б| поле прощения, обязательно прости его и знай наверняка, что вина может быть заглажена двумя вещами: |стр. 117| или бесспорной причиной, или же смирением и признанием [своей вины] и заступничеством. Наказание в таком случае — это жестокость и низость.

Тридцать пятое. Посол, которого ты посылаешь в какое-нибудь место, должен быть расторопным, знающим, рассудительным, обладать даром речи и [умением] говорить красноречиво, [быть человеком] умелым. Следует, чтобы и внутренне и внешне он был украшен добродетелью и благочестием и все, что он говорит, было бы умно, дабы враги, видя его именно таким, с помощью [полных] проницательности доводов и прозорливых аргументов познали твое достоинство через посланного [тобой]. Ведь говорят *(полустишие):

Кроме того, нужно, чтобы [посол] был [человеком] богатым и состоятельным, дабы все то, что дадут ему враги, было бы в его глазах ничтожным и незначительным. Затем надо, чтобы он был склонен к щедрости и великодушию и все, что ему дадут, в этом же городе раздавал бы нищим, благочестивым [людям] и ближайшим твоим противникам. Далее необходимо, чтобы он был храбрым и мужественным, дабы мог он повторить все, что бы ты ни сказал, [относится ли то к] обещаниям, предупреждениям, к устрашению ли или к угрозам. Согласно [сказанному в Коране]: «На посланнике — только ясная передача»^[293], — может он любому [человеку] доставить послание. Еще надо, чтобы был он далек от жадности и корыстолюбия, ибо алчный посол из-за растраты денег скоро оказывается в дружбе с врагами, осведомляет их о твоих |стр. 118| достоинствах и недостатках и добровольно сообщает твои сокровенные тайны и [то, что] сокрыто в твоем сердце.

Тридцать шестое. Назначь для своих бесед такого [человека], который мог бы заботиться о чистоте души, о соблюдении границ приличия и воспитанности.

Тридцать седьмое{214}. Надо, чтобы для областей и вилайета Хузистан ты назначил ‘амилами [людей] сытых и великодушных, |л. 40а| потому что, если ‘амил [человек] сытый, он воздерживается от имущества ра’ийатов, не проявляет алчности [по отношению] к каждой незначительной вещи и стремится [сохранить] свое доброе имя. Поскольку ‘амили по существу считаются гвоздями, [удерживающими шатер] державы, то не следует, чтобы гвозди были непрочны, дабы шатер власти и сень величия правителей обладали твердостью.

Эта сущность подтверждается тремя способами. Первое — крепостью гвоздей, а это — богатство. Второе — устойчивостью гвоздей. А это — власть и великодушие. Третье — крепостью завязывания веревок. А это состоит из доверия высокочтимого государя.

Кроме того, надо, чтобы ‘амил был украшен восемью качествами, дабы дело его было защищено от ошибок и сопровождалось справедливыми действиями. Первое — справедливость и правдивость, которые должны быть заложены в его натуре и его мыслях, чтобы он мог оказывать правосудие и быть справедливым. Второе — достойность доверия, чтобы он не пренебрегал ни тем, когда надо взять, ни тем, когда надо дать. Третье — способности, дабы [мог] он направить дело по верному пути и не губил его своей неспособностью. Четвертое — знание способов благоустройства и, ведения хозяйства, чтобы [знал], как создавать средства и |стр. 119| откуда брать прирост. Пятое. Умение быть умеренным, чтобы не привел он к уменьшению, так как [это] создает слабость; и [надо, чтобы] не чинил он насилия, так как [это] его погубит. Шестое — великодушие, которое является самым главным для ‘амилей, поскольку великодушие — причина постройки селений и городов и благоденствия людей. Если же ‘амил скупой и жадный, он старается присвоить [собираемые им] налоги и не остается ни обилия у ра’ийатов, |л. 50б| ни дохода у государей. Седьмое — справедливость. А она заключается в том, чтобы охранять и оказывать покровительство [людям] знатным, чиновным и состоятельным, обеспечить им средства к жизни, сделать их поместья освобожденными [от налогов] и неоспоримыми и стараться, чтобы мысли их пребывали в спокойствии. Восьмое — скромность в средствах существования. А это [заключается] в том, чтобы не стремился взять с ра’ийатов больше, [чем требуется] для удовлетворения своих [нужд], удовольствовался содержанием и акта’, которые определены и назначены ему диваном, и сделал своим отличительным свойством и своим одеянием чистоту и правдивость.

Тридцать восьмое{215}. Надо, чтобы хранителем имущества ты сделал кого-нибудь разумного, не корыстолюбивого и благонадежного. Надлежит также, чтобы у правителей было три [вида] казны: первая — денежная казна, вторая — хранилище оружия, третья — склад съестных припасов и одежды. И эти [три вида] казны называют расходным казнохранилищем. А приходное казнохранилище — это ра’ийат, так как упомянутые [виды] казны наполняются их усердным трудом и [тем, что они живут] в достатке. Потому, что, [если] дела их расстроятся, никакие намерения государей не осуществятся.

|стр. 120| Если же ты посмотришь в корень дела, то основа управления государством — справедливость{216}, как пример того я изобразил в этом круге и как изложил толкование его по-арабски и по-персидски. Вот этот круг:

Итак. Проверено, подкреплено доказательствами, мотивировано и выяснено, что справедливость есть все то, что является причиной благоустройства и обработки земель |л. 51а| там и устойчивости положения и исполнения надежд здесь. А счастье в этом мире и веселье в загробной жизни заключается в расстилании ковра правосудия и в возвышении знамен справедливости по причине бесконечных молитв и хвалы, которые за ней следуют^[294]. Стихи^[295]:

|стр. 121| Тридцать девятое{217}. Мы изготовили лист из меди{218}, выгравировали [на нем] названия некоторых булуков Тустера{219}, о которых мы осведомлены, и после того, как вникли [в дело], установили их налоги. От всего, что составляет тамгу{220} и т.мар{221}, мы [их] полностью освободили; все же, что составляет харадж, определено [в размере] один с десяти [и] обусловлено, чтобы собирали натурой{222}, дабы [это] не привело к разорению, люди имели бы желание [заниматься] земледелием и [чтобы это] стало причиной процветания области.

Некоторые [округа — ?], которые освобождены от хараджа, [собираемого с] имений землевладельцев, [пусть] считаются освобожденными. Диванские налоги [пусть] собирают натурой [в размере] шести харваров с десяти. А четыре харвара по праву возделывания земли и [затраченного] труда пусть будут утверждены ра’ийатам.

Маваши{223}, калан и чарик каждого булука, за исключением освобожденных имений, пусть собирают согласно тому, как мы определили в этой таблице. А всякий, кто будет собирать больше того, что мы упомянули в таблице и пример, о чем мы сделали очевидным и ясным{224}, да будет проклят создателем и народами{225}. Слова его, [пророка] — да восхвалит его [бог] всевышний и всесвятой! — «А кто изменит это после того, как слышал, то грех будет только на тех,, которые изменяют это. Поистине, Аллах — слышащий, знающий^[296], — а тот, кто будет стремиться к отмене его, «над ним проклятие и Аллаха, |стр. 122| и ангелов, и людей — всех!»^[297].

И надо, чтобы ни знатные люди, ни сейиды, ни садры, ни кази, ни улемы, ни вельможи, ни имамы, ни другие благородные [люди], ни те, кто управляют налоговыми делами, ни битикчи того края, ни ‘амили, ни наибы, ни мутасаррифы, ни чиновники, ни правители этих упомянутых булуков{226} не нарушали нашего предписания и все, |л. 51б| что мы установили, претворяли в дело^[298]. Поскольку украшено нашей ал-тамгой — заслуживает доверия. Мир вам{227}!

ТАБЛИЦА (к № 22)

Денежные средства Хузистана, принадлежащие дивану согласно нашему приказу, таковы, как написано посредине этой доски

[Вот] эта страница: Во имя бога милостивого и милосердного!

Казнохранилище [города и округа] | [Вид налога]: Тамга | Харадж с частных землевладельцев | Диванские

мал и харадж | Маваши | Т.мар и кабани | Н.халат{228} | Чарик | Калан для ханских эмиров, уезжающих и приезжающих

Тустер | освобожден | освобожден | с 10 джарибов — 6 джарибов | 1 000 динаров | освобожден | свободен | 10 человек | 200 динаров

Дастабад | освобожден | с 10 джарибов — 1 джариб | с 10 джарибов — 6 джарибов | 400 динаров | освобожден | свободен | 2 человека | 20 динаров

|стр. 123| Машкук и Умре | освобожден | с 10 джарибов — 1 джариб | с 10 джарибов — 6 джарибов | 1 000 динаров | освобожден | свободен | 5 человек | 50 динаров

Ахваз | освобожден | с 10 джарибов — 1 джариб | с 10 джарибов — 6 джарибов | 5 000 динаров | освобожден | свободен | 10 человек | 100 динаров:

Дубандар | освобожден | с 10 джарибов — 1 джариб | с 10 джарибов — 6 джарибов | 2 000 динаров | освобожден | свободен | 3 человека | 30 динаров

Байат | освобожден | с 10 джарибов — 1 джариб | с 10 джарибов — 6 джарибов | 3 000 динаров | освобожден | свободен | 5 человек | 50 динаров

Дисфул | освобожден | с 10 джарибов — 1 джариб | с 10 джарибов — 6 джарибов | 1 000 динаров | освобожден | свободен | 2 человека | 50 динаров

Мунгарре | освобожден | с 10 джарибов — 1 джариб | с 10 джарибов — 6 джарибов | 3000 динаров | освобожден | 400 динаров | 1 человек | 30 динаров

Сахма | освобожден | с 10 джарибов — 1 джариб | с 10 джарибов — 6 джарибов | 2 000 динаров | освобожден | 1000 динаров | 1 человек | 20 динаров

Хувайза | освобожден | с 10 джарибов — 1 джариб | с 10 джарибов — 6 джарибов | 10 000 динаров | 1 ман с 10 манов | свободен | 5 человек | 600 динаров

Даврак | освобожден | с 10 джарибов — 1 джариб | с 10 джарибов — 6 джарибов | 2 000 динаров | освобожден | свободен | 3 человека | 50 динаров

№ 23{229}

|стр. 124| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ИЗ ГОРОДА ТЕБРИЗА ВЕЛИКОМУ МАУЛАНЕ МАДЖД АД-ДИНУ ИСМ’АИЛУ ФАЛИ — ДА БУДЕТ ОСВЯЩЕНА ДУША ЕГО!

Господин, которому предопределен рай, великий маулана, образец [среди] достойнейших и равных, источник традиционных знаний и родник наук позитивных, маулана Маджд ал-Миллат ва-д-Дин Исм’аил — да будет он всегда в апогее счастья и в небесах и на земле! — Ваше^[299] светлое сердце открывает тайны лазури небес и является ключом к сокровищам земной сферы; благословенность вашего благородного дыхания — защитник веры и государства, покровитель страны и религии; высота Ваших степеней и величие Ваших знаний выше звезды Симак^[300] [созвездия] Рамих^[301], а древность Вашего рода и величие Вашей семьи ярче, чем солнце, и яснее вчерашнего дня. *Стихи:

Короче говоря, в настоящее время, хотя солнце нашего счастья [и] обращается в созвездии благополучия, а наши высокие чины и недосягаемо [высокие] звания благодаря великодушию [моего] господина день за днем дошли до самой крайней степени и самой возвышенной ступени и [нам] стали доступны все удовольствия этого мира и счастье в том мире, тем не менее, поскольку [мне] случилось разлучиться с Вами, выносливость и терпеливость сделали шаг по дороге небытия. *Стихи:

Ослабла сила терпения и упорства, а огонь страстного желания [встречи] завладел светильником |л. 52а| нетерпения. Из-за силы разлуки еле дышит жаждущая [свидания] душа, а сердце, сделав печаль [своим] занятием, думает, что |стр. 125| (стих):

От остроты разлуки и силы [того, что мы] расстались, в тетради моего терпения остался один лист, а от солнца спокойствия — [только последние лучи] заката. Теперь в этом мире, который является [местом] проявления бессилия и воплощения высокомерия, остановкой в пути и местом, [внушающим] отвращение, — слава Аллаху и его милосердию! — час за часом и миг за мигом становятся выше своды нашего дворца и делаются более высокими ступени нашего айвана. Мы находим возвращенным все утраченное и существующим все исчезнувшее, и дни жизни мы проводим в радости и удовольствии. Однако глазами уважения [ведь сказано:] «Возьмите это в назидание себе, одаренные зоркостью ума!»^[302] — читая [изречение]: «Он действительно видел из знамений своего Господа величайшее»^[303], — мы приобретаем знания из света светов, [ведь сказано]: «Ведет Аллах к Своему свету, кого пожелает, и приводит Аллах притчи для людей»^[304]. В тайном мире, который является исходным [миром] души, [мы] обладаем ясновидением, [мы] доискиваемся истины [относительно] истоков и возвращения, начала и конца каждого [людского] подразделения и [видим, что] подобно циркулю [все] вращается вокруг бесконечности начала и бесконечности конца. Совершенно определенно видно, известно и ведомо благодаря непреложному знанию, что и ничтожные наслаждения, и редкостные сокровища, и мир бытия, и преходящий, бренный мир, и [все] сотворенное в мире — [будь то] металл, растение или животное, — все подвержено исчезновению и переселению [в иной мир] согласно [сказанному]: «Всякая вещь гибнет, кроме Его лика»^[305]. Достоверное свидетельство в этом смысле — это [следующие] мерные слова Платона: |л. 52б| Вселенная — это сфера, Земля — это точка, небесные своды — это луки, события — это стрелы, люди — мишени, а бог — стрелок. Где найдешь выход? Затем. Те, которые, подобно летучей мыши, ничего не знают о сиянии блеска бесконечной красоты воистину освещающего и согревающего мир солнца, как могут они оценить того, кто является избранником времени и не имеет себе подобных в мире? |стр. 126| Стихи:

Итак. Этот слабый и немощный день и ночь, в уединении и в обществе, тайно и явно занят повторением восхвалений и распространением хвалы [Вам], жаждет дающей радость встречи и [нуждается] в Ваших^[306] подобных жемчугу словах, где каждый намек — сокровище, а каждая фраза [подобна] свиданию с любимой.

Какое колебание или сомнение может быть в том, что уже сказано о преимуществах загробной [жизни], и в порицании благ [этого] мира, ведь круговращение этого небесного свода и превращения дня и ночи не оставили камня на камне от дворца кесарей и чертогов хакана и обратили в прах могущество Фаридуна и богатство Каруна, как говорят (стихи):

Теперь, поскольку обстоятельства благоприятствуют, внемля Вашим любезным наставлениям и бесподобным проповедям, [я]^[307], насколько это возможна, оберегаю народ, который дан [нам] богом для сохранения |л. 53а|, и трачу время и часы [на то, чтобы] сделать явными правила благотворительности, на распространение всяческого добра, на поддержку угнетаемых и унижение притеснителей. Большинство времени провожу [я в обществе] образованных людей времени и [тех, кто являются] образцами эпохи. Весь мускус, который исходит с Вашей стороны, [я] намазываю на больные глаза и говорю (стихи):

От [Вашего] всеобъемлющего милосердия и огромной щедрости, которые для жителей мира подобны [дождю] благодати из [равно для] всех [дарующего влагу] облака, ожидается, что [Вы] окажете помощь благодаря [свойственному Вам] |стр. 127| большому великодушию, не забудете этого немощного, который на челе души имеет печать любви к Вам, и [благодаря Вашей] беспредельной заботливости отправитесь в столицу Тебриз, так как мы хотим женить некоторых из наших дорогих сыновей — да продлится их жизнь! [Свадьба] зависит от [Вашего] благородного прибытия и достижения встречи [с Вами]. Надеюсь, что благодаря счастию Вашей поступи, [грязь] банной печи превратится для нас в цветник, а для наших сыновей Ваше благословенное приближение будет более счастливым, чем добавление третьего к двум счастливым звездам{230}, а Ваше благородное прибытие — более достойным восхваления, чем соединение двух небесных светил. Если будет угодно всевышнему Аллаху{231}!

Невесты же каждого из сыновей следующие, как то написано ниже.

Сын Мухаммад — да сохранит его всевышний Аллах! — Фатима-хатун, дочь шейха ‘Абд ал-Махмуда, сына шейха Джамал ад-Дина ‘Абд ар-Рахмана, сына шейха ‘Имад ад-Дина Мухаммада, сына шейха шейхов мира, султана ученых Абу Хафса ‘Умара{232} ас-Сухраварди ибн Шамс ад-Дина |л. 53б| Мухаммада ибн ‘Абдаллаха ибн Са’ада ибн Хасана ибн ал-Касима |стр. 128| ибн ал-Назра ибн ал-Касима ибн Мухаммада ибн ‘Абдаллаха ибн ‘Абд ар-Рахмана ибн ал-Касима{233} ибн Мухаммада — приемного сына повелителя правоверных [халифа] ‘Али ибн Абу Талиба [и родного] сына Абу Бакра ас-Садика — да будет Аллах доволен ими!

Сын Ахмад — да продлит Аллах его жизнь! — Кутуй-хатун, дочь Менгу-хана{234}, сына Гейхату [-хана], сына Абака [-хана], сына Хулагу, сына Тулуя, сына Чингиз-хана.

Сын ‘Абд ал-Латиф — да осчастливит его всевышний Аллах! — Туркан-хатун, дочь малика ‘Ала ад-Дина атабека Йезда{235}, который происходит из рода ширазских атабеков.

Сын Махмуд — да продлится жизнь его! — дочь Маудуд-шаха, сына |стр. 129| ‘Ала ад-Дина малика Хинда{236}, который является [сыном]{237} брата великого Фируз-шаха. Султанский [престол] Хинда принадлежит им.

Сын Ибрахим{238} — дочь малика ‘Али, сына малика Му-хаммад-шаха{239}, сына малика Пахлавана, который происходит из рода эмира Мимлана, а они восстановили Тебриз [после землетрясения]{240} и в течение ста пятидесяти лет были тебризскими атабеками.

Сын ‘Али-шах — да продлится жизнь его! — дочь сейида Башира, который является [одним из] правителей Мекки, а родословная его ярче лучей проницательности и более благоуханна, чем восточный ветер.

Сын ‘Али — да продлит Аллах жизнь его! — дочь ширван-шаха{241} государя Шабрана и Шамахи, который происходит из рода |стр. 130| государей Дербенда{242}. [Вот уж] около двух тысяч лет, как султанский [престол] принадлежит их роду, и до настоящего времени они являются государями Дербенда и Шабрана.

Сын Шихаб — да продлится жизнь его! — дочь Димашк-ходжи, сына Чупана, который принадлежит к эмирам улуса^[308]. Мать ее — дочь малика Музаффар ад-Дина, малика Сиджистана.

Сын Хумам — да продлит Аллах его процветание! — дочь эмира Маудуд-шаха ибн Мас’уд-шаха ибн Гилан-шаха ибн Шамс ал-м’али [ибн?]^[309] Фалак ал-м’али ибн ‘Азуд ал-м’али ибн Фалак ал-м’али ибн Шамс ал-м’али Кабуса |стр. 131| ибн Вуш-магира{243}, одного из потомков Агиша и Хадана. Четыре тысячи лет они были государями Табаристана, Гиляна и Фумена. О них упомянул в своей Китаб-и та’рих Бу-л-Му’аййад Балхи{244}. Согласно этому упоминанию царство над Гиляном оставалось у его дедов. В пятнадцатом колене его прабабка по отцу — дочь Марзбана |стр. 132| ибн Рустама ибн Шарвина, который является автором Марзбан-наме{245}. Тринадцатый предок Марзбана — Кавус, сын Кубада, брат Ануширвана Справедливого. Прабабка его по отцу в девятом колене — дочь государя-воителя Махмуда Себуктегина{246} Насир ад-Даула. Его [же] прабабка по отцу в одиннадцатом колене — внучка{247} Хосрова Пирузана, который принадлежит к роду ‘Азуд ад-Даула. В старые [времена они] были государями Дейлема, а под конец [стали] государями учености. Мир вам!

№ 24{248} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ КАРА-БУКА, ХАКИМУ КИФИ И БАЛУ

Наш верный Кара-бука, [которому] свойственны всевозможные добродетели и всяческое милосердие, пусть знает, что, поскольку нам назначено управление |стр. 133| странами мира и ответственность за дела людей, а в нас скрыты качества мягкости характера и милосердности, мы хотим благодаря счастью [нашего] величия, прозорливости, похвальной твердости и проницательности охранить обитаемую четверть [земного круга] от ночных атак изнемождения и нить желания людей [нашего] времени привести в порядок и упорядочить [с помощью] добрых забот. Охраной области и обереганием подданных Кифи и Балу{249}, которые относятся к вакфам счастливого падишаха Газан-хана — да сделает Аллах ясными его доводы [в день Страшного суда]! — и назначение их попечителя зависит от нас, [мы хотим достичь того], чтобы звезда их счастья, [поднявшись] с нижней точки нисхождения и греха, достигла вершины высокого положения и славы, а луна преуспеяния этой группы была избавлена от новолуния тоски и затмения расстройства. Мы [таким] образом исправим испорченное и возместим разрушенное, что у ра’ийатов каждый час будет увеличиваться желание повиновения нам, а посев своих надежд они найдут вскормленным водой [нашего] великодушия и дождем наших благодеяний, с древа [нашей] щедрости и с цветущего куста нашей милости будут собирать они плоды желания и срывать розы достижения стремления.

Крепость Балу благодаря совершенству [своей] высоты и вышины дотрагивается до пояса [планеты] Нахид^[310] и кушака Джауза^[311], а по ширине столбов и прочности построек она обнаруживает связь с преимуществами чертогов Кайвана^[312] и построением египетских пирамид. Стихи:

По прочности [крепость Балу] подобна стене Искандера, а по высоте — возвышенности небесной сферы. Вершина же ее — крепость неприступная |стр. 134| от основания до высоты небес. Стихи:

Не упускай никакой мелочи в усилении башен, укреплении защиты и в рытье рвов этой упомянутой крепости, дабы во время наступления междуцарствия, беспокойства и дождей бедствий [она] стала бы местом убежища для наших приверженцев и наших детей, местом, [куда могли бы] бежать наши сторонники и внуки.

Осторожность [состоит в том], чтобы приложить большие усилия к благоустройству упомянутого вилайета и к укреплению этой крепости, углубить и расширить ее рвы и внутри нее посадить деревья с большими корнями и распространяющие тень буки. Сосредоточь в крепости многочисленные запасы и бесчисленный провиант.

Никоим образом не доверяй племени курдов, потому что, подобно скитающейся по ночам зловещей сове, они слепы днем и далеки от дороги верности и истинного пути. Они — сыны сатаны и гора обмана, рудники зла и источники вреда, семя дива и воплощение хитрости и коварства, [они] разрушители обетов веры, [они те, кто] уничтожают древо величия и могущества. Они — жители гор подлости и поселенцы ущелья нищенства, они — идущие путем обмана, [они] государи стран презрения. Они стремятся захватить [эту] столь недоступную крепость и этот столь высокий замок, чтобы спокойно перерезать [торговые] пути и заняться грабежом на дорогах, [чтобы] ударами проливающих кровь мечей и острыми, льющими кровь стрелами, [обрушиться на] купцов и подвергающих себя опасности торговцев и превратить каждую низину в озеро из их крови, а каждую пустыню — в море [крови].

Надо приложить все старания и усилия для их истребления и сделать так, чтобы из их власти ушли бразды владения селениями и землями в горах Хани{251} |стр. 135|, дабы как можно скорее была завершена и окончена судьба этого бесполезного племени, а караваны могли передвигаться без боязни и страха. Мир вам!

№ 25{252} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ МАУЛАНЕ ‘АФИФ АД-ДИНУ БАГДАДИ{253} ОТНОСИТЕЛЬНО СОБСТВЕННЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ И УПОМИНАЮЩЕЕ МАУЛАНУ САДР АД-ДИНА ТУРКЕ

Во имя Аллаха милостивого, милосердного, у него просим помощи!

Великий маулана, избранный [среди] равных и достойнейших, родник благородства и совершенства, вместилище богословских знаний, провидец тайн наук позитивных, упорядочивающий людские интересы, сведущий в делах страны, искоренитель несправедливости и порока, украшение общества, разъясняющий, [что] дозволено и [что] запретно, маулана ‘Афиф ал-Миллат ва-д-Дин Ахмад — да увековечит Аллах его заслуги! — [пусть] прочтет (стихи):

Затем, да будет известно, что, поскольку в пору юности и во времена молодости согласно [сказанному]: «Устремись к Нему всем устремлением»^[313], — я скрывался в углу одиночества и в келье уединения; покаялся в предосудительных поступках и в дурных |стр. 136| делах сообразно [сказанному в Коране]: «Обратись к Аллаху искренним обращением»^[314]; водою раскаяния отмыл хирку [своего] благочестия от мирской скверны, [ведь сказано]: «И одежды твои очисть»^[315]; сердце же с [помощью] увещевания: «И скверны беги!»^[316] — отвернул от греха гордости и греховности всех невечных благ [земных], [так вот] по этой причине на лугу [моей] души и в саду моей жизни распустились розыпознания и цветы веры. Полустишие:

Полны свежести древо сада красноречия и прозрачная вода речного берега превосходства моего [слога], а раковины |л. 54а| изложения наполнены жемчугом содержания. Мною получена часть даров с накрытого стола того, «что пожелают души и чем услаждаются очи»^[317]. С течением времени возросли причины благ и увеличились сокровища моего могущества, благоустроились чертоги счастья и пределы моих упований. В высоте положения и в величии могущества я достиг такого положения, что нельзя [даже] вообразить приобретения большего величия, а большая слава невозможна и недоступна. Стихи:

[Это продолжалось] до тех пор, пока голова [моего] могущества и темя моего величия [не были] увенчаны короной власти и венцом благоденствия; [пока] чертоги моего дворца не стали собранием улемов и жилищем образованных [людей], местом остановки путешественников и приютом для [знатных] мужей, местом прибежища угнетенных, целью обездоленных, обителью богословов, убежищем [людей] ищущих и подлинно знающих, прибежищем молодых |стр. 137| и старых, местом стремления малых и больших. Каждый из ученых и провидцев, которые находятся в первом [ряду] сотворенных, посвятил этому немощному какую-нибудь превосходную книгу или искусное рисале [в области] светских наук или [наук] богословских, содержащие [полные] мудрости слова и приносящие знание стихи и прозу. Они всегда были заняты принесением пользы и заботой о том, чтобы этот бедный и ничтожный использовал их [знания], и занимались отысканием [решения] сложных доказательств и разрешением трудных вопросов. Когда они читали сочинения этого жаждущего, каждый писал в хвалу, прославление, восхваление и |л. 54б| славу [этих сочинений] полный изящных оборотов отзыв{254}.

Благодаря науке бразды моей души освобождены из плена головокружения от власти, а в келье существования глаза моей проницательности насурмлены сурьмой различения бога [во всем окружающем]. Стихи:

Главным образом господин маулана Садр ал-Миллат ва-д-Дин Мухаммад Турке{255} — да сделает Аллах его тень над нами вечной! — [представляющий собой] великое море и высокую гору [познания, являющийся] наследником ученых и преемником людей образованных, ключом клада истин, толкователем тончайших намеков, Ка’бой знающих [суфизм], киблой ищущих знаний, началом всевозможного превосходства, творцом различных видов красноречия, местом восхода звезд познания, рудником драгоценных камней веры, полюсом неба существования, солнцем небес щедрости, соловьем цветника совершенства, розовым кустом сада разума, |стр. 138| он — тугра{256} указа: «Ученые, как и пророки сынов Исра’ила, суть мои поклонники».

Он посвятил имени этого немощного и слабого и послал ему книгу Хикмат ар-Рашидийа{257}, которая [представляет собой] хранилище перлов изящного стиля и сокровищ драгоценного красноречия и [которая] наполнена тысячью разумных и тонких мыслей, а в каждом намеке [ее] тысяча влюбленных сердец. Этот ничтожный, крайне возрадовавшись, сказал: слава и хвала творцу — да возвеличится дело его! — за то, что он даровал этому ничтожному столь высокое достоинство и [столь] недосягаемое положение, что такие превосходные ученые и знающие улемы{258} украшают именем этого немощного такое благородное сочинение, которое является поводом увековечения имени и причиной достижения желаемого в обоих мирах. [Ведь приславший это тот] (стихи).

Теперь упомянутому автору, который воистину является господином и абсолютной опорой всех живущих в мире, быстро посланы красивые товары, изящные дары, драгоценные одежды (сшитые и несшитые), пять иноходцев, два [подобных] поступью Дулдулу{259} мула, два кошелька серебра и две тысячи мискалей золота. Крайне смущенный [незначительностью подарка], прошу прощения этими стихами (стихи):

№ 26{260} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ КАК ОТВЕТ ЗНАТИ КАИСАРИЙИ РУМСКОЙ

Великие господа и благородные улемы города Кайсарийи{261} — да увековечит Аллах их заслуги! — пусть знают, что этот слабый [и] немощный тверд в расположении к этим господам, которые суть украшение одежды гордости и венец вершины достоинства, |стр. 140| и хочет, чтобы монеты мысли, которые достигают изложения и описания [путем] чеканки на монетном дворе лучезарного сердца, и все рассыпанные по листам бумаги перлы и кораллы ([а] «они точно яхонт и жемчуг^[318], которые с трудом извлечены из раковины мысли и из ларца с неподражаемыми [сокровищами] памяти, оставались хранимы и сберегаемы в казне и сокровищнице, [к которым, согласно сказанному]: «прикасаются к нему только очищенные»^[319], — [нет доступа для всех] и были бы скрыты от глаз людей пустых и испорченных, потому что скорее подвергаются разрушению и исчезновению всякая основа, которая не покоится на уме, и всякое основание, которое не воздвигнуто на осмотрительности и осторожности. Если, не [соблюдая] постепенности и не думая, подниматься по ступеням совершенства и славы, без сомнения, в конце [придется] стать наперсником раскаяния и собеседником печали. Когда же обширна площадь желаний и красноречив язык намерений, не следует быть удрученным неудавшимся делом и изнуренным телом, так как в конце [концов] с [помощью] счастия единодушия и доброго участия [со стороны] этого искреннего друга основы счастия этих господ во всем одержат верх: «Ведь, поистине, с тягостью легкость, — поистине, с тягостью легкость!»^[320].|л. 56а| Стихи:

|стр. 141| Надеюсь, что благодаря великодушию друзей область и, кварталы Кайсарийи превратятся в место, чарующее жителей мира подобно райскому саду, и они будут напоены обилием [влаги] из облака справедливости и правосудия:

Как вам^[321] известно, его величество — убежище наместничества — является повелителем Ирана и наследником царей [из рода] Кайанидов, и бушующее море и весенние тучи есть [лишь] брызги [с его] каламов, и они ничтожны [в сравнении] с его всеобъемлющим морем. Кто повинуется ему — тот муджтахид, который получит свою долю [на том свете], а кто не повинуется ему — не будет ему доли на том свете. Упомянутый город в пору смерти Аргун-хана претендовал на любовь Гейхату{262} и приложил много стараний, [оказывая] помощь и поддержку, [проявляя] дружбу и способствуя ему. Язык сверкающих мечей и блеск наконечников насаждающих распрю копий сделали они объяснением чудес [его] счастья и [его] лучших дней, [превратили] в стражей его победы и триумфа. Из-за чрезмерности того, что они проявляли крайнее рвение в сражении и соперничестве и во мраке ночи освещались светом свечей копий и отблеском факелов оружия, как будто бы война была для них подготовкой к свадьбе, а смерть — празднеством, они не понимали [ни того], что идти на битву с горой и [вступить] в состязание со слоном — это причина потери и смерти, [ни того, что] надевание пояса невыполнимости [относится] к признакам злополучной судьбы и приметам разбитого счастья. Сто раз этот немощный говорил им, что правое дело заключается в примирении, а надежда на спасение — в принятии наставления. Они не слушали и все больше затягивали пояс распри в сражениях с нашими воинами и бежали с дороги единодушия и согласия, [подобно сказанному]: «Точно они ослы распуганные, что убежали от побеждающего»^[322].

[Государь] — да увековечит Аллах его царствование! — когда увидел в них эти внутренние качества, говорил с этим немощным, что, если мы обитаем на ковре независимого царствования и могущественны в управлении миром, всю эту группу таджиков, которая не повинуется нам и проявляет упорство во вражде с нами, всех их мы превратим в пищу острых мечей и в мишень для летящих стрел, чтобы впредь ни у одного таджика не было бы силы и возможности вступать в сражения и распри с монгольскими государями. Мудрыми рассуждениями и вескими суждениями этот немощный добился того, что его величество отказался в своих благословенных мыслях от этого намерения, а с помощью искренних увещеваний и убедительных доводов внушил государю [подобную] лучшему жемчугу и драгоценному камню чистой воды [мысль], что избавление от наказания следует сделать образом мыслей благонравных и украшением своей славы и [что] сообразно со [сказанным]: |л. 57а| [рай для] «сдерживающих гнев, прощающих людям, поистине Аллах любит делающих добро!»^[323] — следует погасить огонь гнева водой мягкости, чтобы присутствие славы и шатер счастия государя превратились в Ка’бу различных народов, киблу людей мира, прибежище для беглецов и изгнанников и убежище для сейидов и благочестивых, [чтобы] и близкие и далекие находили покой и спокойствие под защитой и покровительством государя и искали бы средства от боли утраты надежд и лекарства от ран печали из лечебницы его милосердия и благодеяний. Когда благословенные намерения будут обращены на добро, каждое мгновение жизни и правления будет он получать от этого пользу и будет становиться в стране полновластным и могущественным. Короче говоря, согласно [сказанному]: |стр. 143| «Увещевай их, говоря им слова, проникающие в души их»^[324], — я говорил в таком роде, [что-де] государь восседает на престоле султаната и на троне государства, что очищает он зеркало судьбы от пыли перемен и праха волнений, что [птица] ‘Анка его [царственного] зонта с помощью всевышнего свила гнездо на [горе] Каф власти и [исполнения] намерений. Группа же презренных, которые высвободили голову из ярма повиновения и надели [на себя] украшение несогласия и панцирь разногласия, вся она согласно [сказанному] «когда они обратятся вспять»^[325] из-за крайней презренности, злополучия, злосчастия и унижения — «точно саранча рассыпавшаяся»^[326], — обратится в бегство и [рассыплется в разные] стороны и концы мира, и в этой стране не останется следа от них.

Его величество, когда увидел, что враги рассеялись и отряды их распались, послал в [разные] стороны мира многочисленные войска, все [вооруженные] закаленными мечами и сверкающими копьями, [а] «одеяние их из смолы, лица их покрывает огонь^[327], чтобы все группы, их, которые укрепились в неприступных убежищах, надев на них оковы и цепи презренности и [заковав их] в ошейник лишения надежды, доставили в Большую Орду. Он хочет послать в ту сторону большое войско и силой мечей покорителя мира предать смерти всех [жителей] Кайсарийи — и знать и ра’ийатов — и лишить эту страну — подобно необитаемым странам — людей и всевозможных животных. Этот немощный тысячью уловок заставил его величество отказаться в своих мыслях от этого намерения. |стр. 144| Относительно истинности этого спора и правдивости этого происшествия имеется несколько справедливых свидетелей. Если по причине прохождения войск и немилости государя [жители Кайсарийи] и будут несколько дней в тоске и испытают усталость от нападения скорби, мы — если Аллаху будет угодно! — постараемся так это возместить и исправить, что они обретут спокойствие под балдахином сострадания и в тени милосердия. А шахиншах мира мало-помалу вновь склонится к благосклонности.

В настоящее время в ту сторону послан ходжа Шараф ад-Дин Хасан Тукати, являющийся наибом сына Джалала, в [круг] обязанностей которою входят области Рума, [послан для того], чтобы он изучил истинное положение их обстоятельств и довел до сведения этого немощного, дабы, занявшись их важными делами, [смог бы он] иметь сокровища их желаний нанизанными на нить намерения.

Далее. Обязательный для исполнения приказ повелителя — а ему необходимо следовать во всех краях областей — таков, что из каждого булука и вилайета, который расположен в стране |л. 58а| Иран от границ на реке Амуйе до границ Рума, и от реки Джун до далекого Мисра, [должны быть] определены проворные люди, [которые] стали бы приближенными этого немощного, дабы он был осведомлен о [том] хорошем и [тех] бедствиях, [которые происходят] в каждом вилайете. Теперь, согласно приказу, знатные люди страны Иран подобно потоку, который начинает успокаиваться, и подобно воде, которая падает с вышины по склону, группа за группой прибывают из дальних и близких [мест] и особо отмечены различным покровительством и [проявлением] всяческого милосердия [со стороны] этого ничтожного. Надеюсь на ученых мужей и благородных тех [краев], что они как можно скорее посоветуют знати Кайсарийи, чтобы они, оказав содействие, послали в столицу Тебриз ходжу Маудуд-шаха, который относится к числу великих и знатных людей Кайсарийи и является наследником благородного рода и потомком древней семьи, [послали для того], чтобы он был в числе наших приближенных и был замечен глазом благосклонности и милосердия. |стр. 145| Теперь, поскольку посланец, [везущий] письмо, торопится, мы написали берат на налоговые [суммы] Кайсарийи для путевых расходов вышеупомянутого [ходжи Маудуд-шаха], Сделайте так, чтобы эта сумма скорее попала к нему, дабы он [мог] отправиться, оставив [необходимое на] расходы семьи. Мир вам!

№ 27{263} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ЭМИРУ ГИЙАС АД-ДИНУ МУХАММАДУ, В ТО ВРЕМЯ, КОГДА ПАДИШАХ ХУДАБАНДЕ ПОСЛАЛ ЕГО ДЛЯ НАДЗОРА ЗА ХОРАСАНОМ{264} ПО ТОЙ ПРИЧИНЕ, ЧТО ОН УСЛЫШАЛ, ЧТО ХОРАСАН НАХОДИТСЯ В РАЗОРЕННОМ СОСТОЯНИИ ИЗ-ЗА ПРИТЕСНЕНИИ, [ЧИНИМЫХ] ДАРУГАМИ ХАКИМАМИ, БИТИКЧИ И БАСКАКАМИ

Сын Мухаммад — да убережет тебя^[328] всевышний Аллах! — надо, чтобы ты не держал население Нишапура вдалеке от накрытого стола даров и прозрачной воды |стр. 146| своих благодеяний, а из моря всеобщей милости утолил жажду и знати и [простого] народа городов Джама и Бастама. [Надо, чтобы] ты оберегал площадь Дамгана и область Семнана от сборища дурных событий и день и ночь следующих друг за другом превратностей судьбы, а низинные земли Серахса с помощью дождя из тучи, дарующей благо, превратил в место произрастания цветов и место появления базилика и цветов; поселенцев Тебеса избавил от клетки бедствий; душу же жителей Туса освободил из места, где охотится бедность, и из темницы нужды. Прими под тень покровительства и оберегания Мешхед — [город] безгрешного имама и гробницу защитника угнетенных — мир ему! Не бросай огонь ужаса и страха в кварталы Хафа, не делай горьким мед счастья и сахар радости в устах населения Балха. [Проявив] большую милость, верни на прежнюю родину скитающихся мервцев и несчастных бавердцев, которые из-за насилия писцов и притеснения [со стороны] наибов ушли из родных и привычных мест, сделали своей родиной прибежище страха и пустыни ужаса [и поселились на] неприступных вершинах гор и в высокогорных] ущельях{265}. Собери знать Себзевара, которая из-за тавази’ и такалиф-и дивани скрывается в келье расстройства, и раздачей дирхемов и распространением милосердия поправь [положение] всех тех, у кого надломлена душа и измучено сердце. Несмотря на превосходство положения и многочисленность войска, на победу над насилием и на силу [твоих] приказов, скромность самоуничижения и смирение бедности предпочитай [пребыванию] на престоле государства и на мутаке величия. Сделай своим девизом истину: «Правда красноречива, а ложь [говорит] заикаясь». Во имя удовлетворения простора надежд приложи все усилия к устранению |стр. 147| недостатков, к пресечению основ страха, к сокрытию заблуждений и проступков населения Хорасана, [простирающегося] от границ на реке Амуйе до вилайета |л. 59а| Хувар. И в разрешении вопросов, и в упрощении и усложнении [дел], и в утверждении и в отмене повелений и приказов ищи удаления от средоточия препирательств и сферы уверток. Посмотри на результаты обстоятельств лишенных [божественного] покровительства фараонов, кровожадного Заххака и на [далекое] от справедливости [племя] ‘Ад, как оказались они преданными вечному проклятию и навек несчастными из-за [своей] злополучной натуры, враждебности по отношению к богу, [из-за] притеснения народа, распространения неповиновения, поддержки враждебно настроенных людей, нарушения завесы [сокровенного], вероломного истребления благородных, неблагодарности за благодеяния, [из-за] проявления гнева, пролития людской крови, грабежа деревень и городов. Они оказались вне круга счастливых султанов и справедливых государей, [ибо сказано]: «Проклятие Аллаха над неправедными»^[329]. [Что же касается] Ануширвана, то несмотря на то, что он относится к числу неверных и в отношении неверия примыкает к этой группе, благодаря защите [им] сирот и обереганию всех людей, убиению порочных и искоренению бунтовщиков, истреблению несправедливых, уничтожению грешников, раскрытию секретов справедливости и возвышению здания правосудия, возведению здания щедрости и благодеяния, покровительству обителям мира и спокойствия, [благодаря] веселости [его] ясного чела и щедрости лучезарного сердца, возведению свода шатра милости, сооружению айвана столпов великодушия и укреплению [им] шатра чертогов милосердия повелевающий пророками, путеводитель на пути [истины Мухаммад Мустафа] — лучшие пожелания ему и совершеннейшие приветствия! — сказал, гордясь его временем: |стр. 148| «Я родился во времена справедливого государя Ануширвана». |л. 59б| До конца мира и прекращения рода сынов Адама останутся ясными следы его справедливости и будет благоухать покрытый цветами луг его щедрости. И до Дня воскресения сохранится память о нем на языке и в сердцах жителей мира. Стих{266}:

Поскольку лучшие природные качества и самый большой дар государей и правителей мира [заключается в том, чтобы] расстилать деяния добра на ковре справедливости, надо, чтобы этот сын придерживался того же пути и с помощью напитка покровительства и противоядия заботливости привел к состоянию исцеления страдающих от несправедливости судьбы и отравленных ядом рока. Стихи:

А эти увещевания и наставления, которые я изложил в виде перечня для размышления и напоминания, дарят глазам свет, а сердцу радость, дабы оказался ты в числе счастливых{267}.

|стр. 149| [Вот] этот перечень{268}:

Первое. Пока приходят и уходят войска освещающего мир дня и посланцы несущей темноту ночи, не удивляйся круговороту случайностей судьбы и изменениям вращающегося небосвода{269}.

Второе. Нельзя завязывать узлом опоздания и задержки дело, которое можно легко исполнить.

Третье. Если ты принят в обществе хаканов и [участвуешь в] беседах султанов — не спи сладким сном в постели спокойствия и на ложе бездействия{270}.

Четвертое. Не считай [своим] другом того, кто |л. 60а| враг святым и друг твоих врагов{271}.

Пятое. Не желай дружбы и не стремись к привязанности того, кто изгнан из сада доброты и далек от родины знания, потому что он недостоин вражды и не заслуживает дружбы.

Шестое. Берегись невежды, который считает себя знающим, и слепого, который считает себя зрячим{272}.

Седьмое. Если прольется твоя кровь или будут тебя вешать, продолжай говорить истину, дабы достичь звания правдивого человека и степени мудреца.

Восьмое. Если ты хочешь, чтобы секрет твой остался скрытым и враги не знали [этой] тайны, не разглашай [ее] перед своим другом{273}.

|стр. 150| Девятое. Будь судьей самому себе, чтобы к тебе шел ищущий справедливости и чтобы тебе самому не пришлось предстать перед судьей{274}.

Десятое. Людей пустых и недостойных не сажай во главе собрания на подушку главенства и почета.

Одиннадцатое. Не ищи щедрости и пользы от низких и пустых людей.

Двенадцатое. Лучше умереть в печи нужды, чем обращаться с просьбами к равным{275}.

Тринадцатое. Без совета и совещания с богом не упорствуй в исполнении намерения, которое ты изобразишь на листах светлой мысли и на доске сердца.

Четырнадцатое. Великое несчастье и мучительная пытка зависеть от стоящих ниже [тебя] родственников и скупых друзей{276}.

Пятнадцатое. Если незнатный становится благородным, малый — большим или же младший — старшим, не смотри на них глазами унижения и пренебрежения{277}.

Шестнадцатое. Грешник, украшенный покорностью, лучше грешника, украшенного гордыней{278}.

Семнадцатое. Не претендуй на [знание] того, чего не знаешь, потому что, когда у тебя это попросят — тебе [будет], стыдно{279}.

|стр. 151| Восемнадцатое. Не обменивай существующее на несуществующее и найденное на ненайденное, ибо в такой торговле ты проиграешь.

Девятнадцатое. Достоин презрения тот, кто может помочь [терпящим] притеснения и лишения, но проявляет в этом нерадивость и небрежность{280}.

Двадцатое. Избегай всякого, от кого не исходит аромат проницательности, а то поручит он тебя руке невежды и выучит скверным поступкам.

Двадцать первое. Всякий, кого не делают знающим, умным и зрячим наука, [приносимая] трудностями времени, и обучение, [которое несет] круговращение [небосвода] зла, [тому] не приносят пользы и не лечат его болезненное состояние и нездоровую натуру ни лекарства наставлений мудрецов, ни шербет увещеваний ученых{281}.

Двадцать второе. Если хочешь иметь доброе имя и хорошее завершение [дел] — воздержись от недостатка говорить плохо [о людях] и от порока лицемерия{282}.

Двадцать третье. Не будь скуп, злопамятен, дерзок и груб, если ты хочешь, чтобы у тебя было много друзей и бесчисленное количество товарищей.

Двадцать четвертое. Если не хочешь, чтобы нарушались твои права — [сам] не нарушай прав других.

Двадцать пятое. Если ты хочешь, чтобы сохранялись твое достоинство и твоя честь — будь всегда скромен.

|стр. 152| Двадцать шестое. Если ты не хочешь позора, не бери того, что не положил сам, и не считай сделанным [тобой] то, что ты не делал{283}.

Двадцать седьмое. Если ты хочешь быть свободным от раскаяния, не следуй стремлениям [заключенной в твоей] душе низменной [сущности] и желаниям заслуживающей порицания натуры{284}.

Двадцать восьмое. Чтобы мутность своей природы превратить в прозрачность, а тупость своего ума превратить в проницательность — будь собеседником ученых и будь близок с образованными [людьми].

Двадцать девятое. Веревкой неподвижности и цепями молчания свяжи разговаривающий язык, потому что «кто молчит — тот спасается». И приведено в хадисе, что одной из добродетелей мусульманина является то, что он не занимается тем, что его не касается.

Тридцатое. Хилым нищим и нуждающимся беднякам не давай ничтожной милостыни и маленьких подарков, ибо незначительность дара — это причина исчезновения [доброго] имени и повод для утери величия.

|стр. 153| Тридцать первое. В клетку [чистосердечного] покаяния заключи птицу [своей] души, чтобы, когда [настанет] пора спасения и [придет] время избавления, нашла бы она место сесть на самом высоком балконе и на вершине ветвей [деревьев] вечного рая. Стихи:

Тридцать второе. Во время гнева допускай [лишь] столько раздражения, чтобы [когда он пройдет и настанет] время согласия, ты мог бы его исправить, а разрушая что-нибудь, порти [лишь] то, что ты можешь возместить.

Тридцать третье. Чтобы состояние твоего здоровья было далеко от нарушения и нездоровья, довольствуйся целительным малым и воздерживайся от вредоносного большого.

Тридцать четвертое. Если ты победишь того, кто говорит языком противления и идет по дороге сопротивления, ты должен водой кротости погасить пламя своего гнева и каламом прощения зачеркнуть книгу его греха и заблуждения.

Тридцать пятое. Если ты восседаешь на подушках [управления] страной и троне власти — заставь исчезнуть с лица |л. 61б| мира обычай притеснения и следы насилия.

Тридцать шестое. Бразды правления временем вручи тому, кому власть и бремя государства подходят так же, как точка в конце и родинка на лице.

|стр. 154| Тридцать седьмое. С помощью доблестных в сражениях людей и [тех, кто] отважен на поле брани, будь до конца мужествен во время войны и в пору битвы.

Тридцать восьмое. Держись за надежную петлю доверия [к богу] и ухватись за подол веры в тот момент, когда угроза смерти бросает в грязь одежду твоих надежд и когда дорога твоего спасения и избавления [оказывается] меньше глаза муравья и темнее самой темной ночи.

Тридцать девятое. Чтобы быть в числе людей добронравных и благочестивых, очищай пространство сердца от сора злопамятности, а зеркало души — от пыли ненависти.

Сороковое. Чтобы в сердцах людей укрепить любовь к тебе, прославь себя тем, что подобно [разливающему] свет солнцу и [проливающей] дождь туче ты распространяешь знания и искусства.

Сорок первое. Стремись возвысить своды великодушия и расширить площадь щедрости. И на базаре милости и щедрот наполни русло даров прозрачной водой подарков и водой из Сальсабила дарения.

Сорок второе. Золотую речь не смешивай с ядовитыми словами, потому что действие речи сильнее, чем месть сабли, а дерзость языка ранит больнее, чем острие копья.

|стр. 155| Сорок третье. |л. 62а| Приложи все усилия, чтобы иметь хорошее имя и обладать доброй славой. Считай, [что достойное] похвалы имя — это украшение одежды высоких поступков и украшение дней и ночей.

Сорок четвертое. Избегай общения и собеседования с теми, кто относится к [числу] говорящих нелепости и фантазирующих, [и с теми], кто известен красивыми [на первый взгляд], но пустыми речами.

Сорок пятое. Пока разговаривает попугай твоего счастья и поет соловей твоего преуспеяния, услади уста людей сахаром благодарности, а слух населения горизонта приятными мелодиями.

Сорок шестое. Из бездны несчастья подними на вершину счастья людей [хорошего] происхождения и знатных, которых бросила судьба и которые расплавились в горне несчастья. Добрым образом упорядочи нить их жизни и ожерелье выздоровления.

Сорок седьмое. В эти легко меняющиеся времена и [всегда] плохо оканчивающиеся дни считай, что все едино — поступки отшельников и речи красавцев, а честность купцов [расценивай] как раскаяние грешников.

Сорок восьмое. Всегда проси бога — да возвеличится дело его и да усилится власть его! — умножения знаний и славы, удвоения счастья и преуспеяния в этом и в том мире. Мир вам!

№ 28{285} |стр. 156| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ НАСЕЛЕНИЮ СИВАСА ОТНОСИТЕЛЬНО РАСПОЛОЖЕННОГО ТАМ ГАЗАНОВА УБЕЖИЩА ДЛЯ СЕЙИДОВ{286}

Да ведают хакимы, наибы, знать, кази, сейиды, улемы, шейхи, мутасаррифы, битикчи, раисы и садры города Сиваса{287} — да убережет его Аллах от трудностей!, — что, как слышно, доходы вакфов убежища для сейидов, [основанного] в Сивасе Газан [-ханом] — да сделает Аллах ясным его доводы [в день Страшного суда]! — не истрачены на то, что следует, [все там] не делается так, как мы обусловили, а обращенное в вакф полностью разрушено и опустошено. Каждый [же] из управителей работ и мутасаррифов, [занимавшихся там] делами, подобно кошке между двух собак изобретал предлоги для того, чтобы извлечь для себя пользу и приобрести выгоду, и занимался [всякими неблаговидными] делами во имя расхищения имущества и хараджа. Они не соблюдали порядка в торговле, посеве на вакуфных [землях] и в улучшении земли, как то подобает умным управителям и справедливым правителям. Они творили чудеса в расстройстве дел и в раздражении всего народа. Для них это все причина понести кару и повод для наказания, потому что недавно в Большую Орду прибыли великие сейиды и благородные имамы — да продлит Аллах их величие! — и пожаловались, |стр. 157| что по причине малочисленности обращенного в вакф и многочисленности идраров место это не имеет доброй славы и блеска, а поселившиеся там [люди] из-за незначительности содержания полны печали подобно странникам, стремящимся на чужбину. Поскольку [то, что было] обращено в вакф этого [убежища для сейидов], по большей части расположено в Кайсарие, Тукате и ‘Араб Гирде и далеко ото всего остального{288}, [то] получение их [доходов] легким способом и прибытие [их] самым коротким путем не представляется возможным, и эти средства не распределяются согласно условиям вакфа. Вакфы [же], которые расположены в Сивасе, находятся в опустошенном состоянии и скудны имуществом.

Поскольку мы хотим, чтобы во времена нашего управления образованные люди и ученые [этого] времени отдохнули под покровительством, обрели спокойствие, [будучи] под защитой, и занялись бы принесением выгоды и пользы для людей, то сообразно с намеком, [сделанным] упомянутыми сейидами и имамами, [о которых] написано [выше], и несмотря на смерть основателя^[330] и изменение [среди тех лиц, кто входит в число] столпов государства Ильханов, мы послали [указ] и приказали сыну Джалалу и нашим наибам, которые живут в этой области, поселились в этом городе и занимаются благоустройством этой страны и земледелием [в ней], чтобы они построили в городе Сивасе просторные, не душные бани и прочные лавки, создали высокие, большие караван-сараи и приносящие доход мельницы и вывели четыре надежных кариза. Приступив согласно нашему приказу к этому важному [делу], они удовлетворили нашу просьбу. За короткое время они довели до конца это наше доброе намерение и высокое желание и нас [о том] известили |стр. 158| и осведомили. Мы [же], согласно [сказанному] «Прости же и извини, — ведь Аллах любит добродеющих»^[331], те лавки, бани, большие караван-сараи, мельницы и четыре кан’ата, которые известны как «Кан’ават-и Рашиди» и прославлены под этим именем, все их целиком и полностью сделали вакфом упомянутого места, которое известно как убежище для сейидов, вакфом вечным и постоянным до тех пор, пока не наследует Аллах землю и тех, кто на ней, а он — лучший из наследников.

[Наше] решение и грамоту [относительно] перечисленных мест мы скрепили печатью кузат ал-ислама и превратили согласно шариату в вакф с тем, чтобы доходы с этих имений без ущерба и задержки доходили до сейидов и имамов Сиваса, которые будут жить в этом месте. Каждому [же] из сейидов, который прибудет туда из [какой-либо] страны или стороны мира, — пусть служат ему подобающим образом.

Цель всего этого та, чтобы они не были встревожены обстоятельствами, и не были бы обеспокоены, и не тратили из-за поисков насущного хлеба и мнимых наслаждений свою благородную жизнь и свое дорогое время на выпрашивание, а денно и нощно занимались изучением наук.

Несмотря на упомянутые старания [в] благородных начинаниях, которые применительно к данному месту мы довели до конца, оно так же, [как было], остается лишенным блеска и оживленности и утратившим одежду уважения. Если это разорение таким же образом, [как прежде, произошло] из-за несправедливостей, [чинимых] мутавалли{289}, и притеснения [со стороны] управителей — следует, сместив их, назначить [на должность] мутавалли [человека], известного хорошими способностями и совершенством знаний. Если же причина [разорения] в опустошении |стр. 159| земель и разрушения каналов — [тогда] пусть внесут на благоустройство и земледелие из ливанских налогов Сиваса, что будет учтено во время расчетов. А если [убежище для сейидов] повернулось к разрушению и разорению по причине хавале, таклифат и ихраджат-и дивани, [тогда] считайте, [что то, что] обращено в вакф этого места, освобождено и избавлено [от упомянутых обложений] и вычеркнуто [из] записей. Относительно этого не допустимы [ни] небрежность, [ни] упущение. И если [представят документ], украшенный [нашими] знаками и ал-тамгой, — верьте. Мир вам!

№ 29{290} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ИЗ ГОРОДА МУЛТАНА МАУЛАНЕ КУТБ АД-ДИНУ МАС’УДУ ШИРАЗИ{291} И ПОДРОБНО РАССКАЗЫВАЮЩЕЕ ОБ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ [АВТОРА ПИСЬМА] И О ПОЕЗДКЕ В ХИНДУСТАН{292}

|стр. 160| пусть достигнет этого милосердного друга и [этого] дружески настроенного и сострадательного [человека], который обладает тонкими знаниями. Со смирением и мольбой прошу у всевышнего времени соединения и дней свидания с этим господином превосходства похвальных качеств и говорю (*стих):

Бог всеведущий знает, что порывы ветра благого желания увидеться и горение огня разлуки и страстного желания [встречи] так усилились и причиняют столько горя, что это не описать каламом и не исчерпать при толковании. *Стихи:

Затем да будет известно, что судьба и рок сделали так, как [предначертал] в доме предопределения всевышний бог — да возвеличится дело его и да усилится власть его! — [ибо сказано]: «Аллах решил дело, которое было свершено»^[332]. Убежище безопасности и спокойствия этого [Вашего] верного сторонника они перенесли в теснину неудачи и темницу лишения, в подземелье унижения и в пучину ничтожества; повергли [меня в руки] сборища, [чье] «одеяние... из смолы», а «лица их покрывает огонь»^[333], и с корабля спасения ввергли в пучину смерти. Ударами стычек и всевозможными плохими происшествиями они разбили [мое] сердце{294} и сковали ноги, а цветник счастия превратили в [грязь] банной печи страданий. |стр. 161| [Бог] внушил сердцу справедливого падишаха и всезнающего государя мудрого Аргун-хана{295} — да сделает Аллах вечным царство его и его правление! — отправлю-де я дорогой по морю этого преданного [слугу] с посольством в страну Хинд, доведу до слуха правителей больших городов и султанов областей описание величия Ильханов и объяснение силы хаканов, [надену] на них пояс повиновения и приведу их на дорогу согласия. А [также] приобрету я полезные лекарства и целебные напитки, наличие которых в Иране подобно геометрической линии [доступно лишь] воображению и так же нереально, как философский камень и [птица] ‘Анка.

Рассказ [об этом] во всех подробностях таков. Повиновавшись приказу шаха, [я так усердствовал, что летел] сломя голову на коне решительности и верблюде решимости, преодолевая безлюдные этапы пути и безводные пространства между стоянками. Я испытывал всевозможные страхи и опасности, тысячи [раз] рисковал и ждал беды и говорил себе, что, [наверно, сообразно со сказанным]: «В тот день, когда Мы скрутим небо, как писец свертывает свитки^[334], — будет свернут [и пропадет] договор дружбы, который был написан почерком согласия шаха, и будет разрезана нить привязанности, [на] которой расположены сокровища державных качеств, согласно [тому, как сказано в стихах]: |стр. 162| (*Стихи):

[И думал я, что, наверно], закрыли они покрывалом задержки невест желания и стремления. *Стихи:

Наконец, всеми возможными способами я достиг области Киджа и Мекрана{296}, которая расположена на побережье Омана{297}. Я нашел государей этой стороны непоколебимыми в дружбе и верности и увидел их свободными от несчастия лжи и бедствия неповиновения.

Снабженный всяческим снаряжением, с большим количеством людей и великим множеством [сопровождающих], я сел на корабль и отправился в город Дели. Несмотря на то что я был опечален расставанием с друзьями и разлукой с товарищами и упал с вершины счастия в бездну несчастья, я стал напевать следующие слова. *Стихи:

Когда же вблизи Дели я увидел себя выброшенным из моря погибели на берег спасения, [когда] из соленой воды несчастия |стр. 163| я попал в прозрачную воду счастья и нашел розу стремления распустившейся в цветнике дружбы и на лугу сближения, я сказал, [вознося] благодарность богу и бесконечную хвалу ему, *стихи:

В скором времени я остановился в вилайете Тахар{298}. Преуспевающий и могущественный властелин султан ‘Ала ад-Дин{299} — да сделает Аллах вечным царство его и его правление, а [он] (мир ему!) лучший из сотворенного — [султан], из моря щедрости которого черпают жемчуг рассыпающие перлы облака, а бушующее море (несмотря на то, что само рассыпает жемчуг) богато [лишь] благодаря облакам его даров, — когда услышал, что этот искренний друг сделал здесь привал и остановился в этом месте, послал навстречу своих вельмож и свою знать и приказал, чтобы |стр. 164| с почетом и уважением, прославляя и [оказывая] почести, они доставили меня^[335] к его величеству.

Наконец, когда [благодаря] творцу, дарующему дары из-за совершенства [своей] милости, и создателю всего сотворенного я получил доступ к его величеству шаху,удостоился целования порога дворца и был отличен особыми почестями, сострадание и милосердие по отношению к этому немощному [и] слабому достигли такой степени, что [за самое] долгое время и [самый] длительный период даже часть этого передать невозможно.

Когда некоторое время я уже был там, он устроил маджлис, чтобы показать свое величие и обнаружить свое могущество, [маджлис] столь же живительный, как напоенный амброй [воздух] рая, и украсил его изумительными вещами и всяческими редкостями. Маснави:

Когда пошли гулять кубки с напитками и вином и чаши сладкого крепкого вина, его величество занимался питьем вина, которое дает веселье и радость. Все его внимание было поглощено пульсом ‘уда и состоянием [содержимого] винных фляг. Он допускал преувеличения и в питье чистого вина и в слушанье игры на чанге и лютне. Этот преданный друг, [действуя] согласно [сказанному]: «Он увещевает вас: может быть, вы опомнитесь!»^[339] — сочинил эти неуместные слова и |стр. 165| сказал: известно и постигнуто [всеми] пятью явными [видами] разума{300}, что всякий, кто расходует запас расцвета молодости на питье кубков вина, не может заниматься важными делами времени и не может справиться с обязанностью оплаты слуг и удовлетворением людских нужд, ибо есть [следующий] памятный рассказ и [следующая] знаменитая история. Рассказ:

Был некий падишах, который с [появления первых] проблесков утренней зари до наступления вечера и с [прихода] вечерней зари до рассвета пил вино и самые крайние пределы его стремлений не шли дальше удовлетворения телесных потребностей и исполнения чувственных желаний.

У него был способный и мудрый везир. Бразды века были в его руках. Твердостью украшающего мир мнения он прославился в мире и [приобрел] известность [среди людей своего] времени. Однажды он обратился к падишаху и сказал: всякий падишах, который занят [лишь] питьем винной пены да поцелуями и объятиями, беспечен в охране страны и [в укреплении] могущества войска, ибо устройство порядка в государстве зависит от остроты копий, а не от сладости бесед с красавицами. Маснави:

[Государь] — да увековечится царство его! — когда услышал эти увещевания и наставления, запах которых напоен амброй, а пахучесть [подобна] мускусу, |стр. 166| [понял], что намерения этого смиренного и стремления этого ничтожного [направлены] на то, чтобы обеспечить ему доброе имя в [этом] мире и бессчетные воздаяния в будущей жизни, [а также на то, чтобы] распространить в стороны и края земли мнение, что он обладает твердым мнением и совершенным разумом. В результате этого происшествия доверие его и расположение по отношению к этому немощному достигли крайнего предела и самой большой степени. Я был замечен глазом благосклонности и обрадован бесконечными дарами. Пожаловав [мне] четыре благоустроенных селения, [столь] обширных, что окрестности каждого [из них] больше, чем Дар ал-‘ибадайи Йезд{301}, в вечный ([т.е.] до тех пор пока не наследует Аллах землю и тех, кто на ней, а он — лучший из наследников) сойургал{302}, он [и] для детей этого преданного друга сделал [его] вакфом, [переходящим] из века в век, из поколения в поколение, [вакфом] вечным, постоянным, законным, занесенным в грамоты кази, [засвидетельствованным] печатями вали и знати тех мест. Он повелел управителям дел Хинда: надо, чтобы доходы с этих имений, которые мы подарили вышеупомянутому, каждый год, поручив надежным купцам, доставляли в город Басру и вручали его вакилам и наибам. О получении же докладывали нам, [представляя] данные ими подробные и исчерпывающие расписки. Точно так же после него [сойургал] передается{303} его детям и утверждается за ними. Несмотря на столь [щедрый] подарок, который был преподнесен этому искреннему другу, он сделал его идраром еще пять тысяч мискалей |стр. 167| ‘ала [ад-динового] золота и распорядился, чтобы каждый год из доходов вилайета Гуджарат их выплачивали бы вакилам этого немощного в Басре. [Когда же настало] время возвращения и минуты расставания, он подарил столько серебра, золота, мускуса, амбры и прочего из [числа] одежд и съестных припасов, что [это] не поддается подробному описанию. После же того, как по обычаю прощания я удостоился целования [его] ног, он сказал: Я хочу, чтобы ты прислал к нам одного из своих сыновей, [человека] энергичного и известного [своей] проницательностью, чтобы подобно тому, как бразды [правления] государством Иран находятся в твоей власти, мы отдали бы в его распоряжение бразды [управления] этой страной. Мы так будем заботиться о нем и так устроим его дела, что он станет предметом зависти жителей мира. И пусть всегда остаются проторенными [проложенный] между нами путь любви и дорога дружбы!

Теперь — слава Аллаху и милости его! — благодаря счастию Ильханов стали прочными узды моего желания и распустились розы моего намерения. Согласно пожеланиям друзей и самым заветным желаниям дорогих [мне людей] конь моего счастья |стр. 168| укрощен, мое счастье — [мой] раб и мир таков, как я хочу. Твердо решено, что в скором времени, отправившись из города Мултана дорогой на Кабул в Хорасан, я прибуду в столицу Тебриз и буду удостоен и осчастливлен встречей с господином маулави^[340]. С помощью Аллаха и по милости его! Мир вам!

№ 30{304} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ТАХТАХУ, ОТЦУ МАХМУД-ШАХА ИНДЖУ, ОТНОСИТЕЛЬНО ПОРУЧЕНИЯ ЕМУ ГОРОДА ШИРАЗА

Великий эмир Тахтах Инджу пусть знает, что в настоящее время прибыли жители Шираза и доложили, |стр. 169| что этот сын собирает харадж (налог [вполне] определенный) по не установленному обычаю — с того, что есть, и с того, чего нет. И поэтому и нуждающиеся и бедные этого вилайета [очень] стеснены. Когда этот полный горечи рассказ и это полное жалобы повествование дошло до ушей этого немощного, [в душе его] столь воспламенился огонь скорби и в такое волнение пришли полные страдания мысли, что не вмещаются в слова этого обращения и в написанное в этом письме. Как [может быть], что во времена, когда трон везирата убран нашим достоинством, а престол власти украшен нашими беседами, [когда] сад веры и могущества напоен из облака изобилия наших даров и справедливости, а луна страны и веры сияет лучами солнца нашей правосудности, жители города Шираза — да убережет его Аллах от несчастий! — терпят всевозможные вымогательства и различные притеснения, а их имущество из-за захватов со стороны людей порочных и испорченных обратило лицо к закату и исчезновению. Как же смогут они приступить к молитвам за государство и к восхвалению государя ислама? Если наше лучезарное сердце и украшающее мир мнение так же беспечны относительно этого, то каким образом можно оберегать те [места] и стороны, [оказывать] покровительство земной сфере и как можно заниматься упорядочиванием дел и благополучием народа? Но ведь этому дорогому известно, что по причине распространения справедливости и заботы о правосудности государи стран света радуются нашим посланиям. Наш порог — место остановки путешествующих и место, которое целуют [знатные] мужи. Султаны Мисра и Шама нуждаются в нашем наставлении, а государи Хинда и Чина единодушно признают наше величие. Государи тюрок и таджиков из далеких и близких с молитвой о нас поднимают руки [к небу] и открывают уста, восхваляя нас. [Мы обладаем] такой силой, что, лишь обратив [внимание], мы очищаем зеркало справедливости и правосудности от пыли притеснения и несправедливости, мы проявляем огромные заботы и [оказываем] всеобщее благодеяние по отношению к знатным и простым людям, жителям мира. Слава всевышнему Аллаху, что мы известны мудрецам добрым образом жизни, искренностью обещаний, верностью обязательствам, рассудительностью, щедростью натуры, ясностью помыслов |стр. 170| и правдивостью дел. Наша кротость сопутствует наказанию, наше смирение — суровости, пощада — могуществу, наша щедрость — богатству. Поскольку мы всегда во всех делах верим и надеемся на мудрость и щедрость творца и во всех положениях [ищем] благоволения и уповаем на милостивую помощь всевышнего, то мы всегда, будучи покровительствуемы в своих поступках, бываем защищены и хранимы от бедствий вероломной судьбы и жестокости неблагоприятного круговращения [небес]. Мы хотим, чтобы постоянно увеличивался блеск государства, [возрастало] обилие милости и постоянно росло довольство подданных, а наше доброе имя и хорошие рассказы о нас распространялись более [широко], чем свет солнца, и быстрее, чем дуновение ветра. Мы хотим, чтобы заглох базар распутства и безнравственности, а [торговля] товаром зла и порока испытала затишье и застой. Поскольку мы имеем обыкновение прислушиваться к словам притесняемых и освещаем мрак [угнетения], надо, чтобы ты также не отворачивал лица от этих похвальных обычаев и превосходных [правил] поведения. Постоянно имей перед глазами отеческие советы и добрые наставления, дабы всегда быть хранимым от беспокойств, [которые несут] дни и ночи, и быть защищенным от несчастий плохо оканчивающихся времен. Сделай так, чтобы подданные благодаря полному довольству [своим] положением прислонились спиной к стене мира и покоя и обратили лицо искренней привязанности к дворцу шаха, [являющегося] прибежищем мира. [Следует] обезопасить дороги от насильников и очистить края [области] от непокорных. Крестьяне-издольщики{305} далеких и опасных местностей [пусть] свободно занимаются посевом и жатвой, а идущие с караванами передвигаются спокойно, не затрудняя [себя] провожатыми и расходами на бадж{306}.

Если же рука насилия не уберется таким образом в рукав самосохранения и без нашего указа, не имея отпечатка нашей ал-тамги, будут посягать на сбор с подданных и слабых той стороны неустановленных налогов и тайарат-и диваны — так приступите к их отстранению, удержанию, искоренению и подчинению, чтобы это [одновременно] стало и причиной исправления других. |стр. 171| Теперь же мы пока пошлем в Шираз [нашего] дорогого и почитаемого сына, благороднейшего Ибрахима — да продлится жизнь его! — чтобы, став мерилом правосудности, он справедливо занялся делами людей. Вникнув в дела мутасаррифов и битикчи, [пусть] он потребует [с них] счета прежних лет. С ра’ийатов же [надлежит] собрать подати сообразно с установленными нами законами и доставить в государеву казну. Сделайте так, чтобы слабые и немощные жили в достатке. Со всякого же, кто что-либо захватил насильно, [взятое надлежит] отобрать и взыскать. Вышеупомянутому следует не предпринимать ничего без его одобрения, и всё, что имеет значение, представить ему до последней мелочи и тонкости. Все поступайте так, как он сочтет за благо.

Если же каким-нибудь образом будет нарушена [даже] самая малость из того, что мы приказали, мы доложим о состоянии дел того края его величеству, и за этим последует наш указ, чтобы [эмира Тахтаха Инджу] закованным доставили в Главную Орду.

Поскольку ни у одного из существующих [земных] творений, как из [числа] родных, [так] и неродных, чужих и близких, ближних и дальних, из простого народа и из благородных, нет возможности изменить наш приказ и нет возможности [его] переделать, больше не настаиваем. Мир вам!

№ 31 |стр. 172| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ОТНОСИТЕЛЬНО МАУЛАНЫ МУХАММАДА РУМИ [И] ПРЕПОДАВАНИЯ В МЕДРЕСЕ АРЗИНДЖАНА{307}

Да ведают хакимы, наибы, кази, сейиды, улемы, имамы, шейхи и простой народ Арзинджана — да сохранит его Аллах от превратностей судьбы! — что воспитание богословов, которые суть хранители божественного закона главы пророков [Мухаммада], относится [к числу] обязательных дел благочестия и является правилом справедливости, а покровительство делам людей искусства и науки, которые представляют собой россыпь драгоценных камней учености, — есть причина спасения.

В настоящее время маулана Шамс ад-Дин Мухаммад из Коньи уже давно в уединении воздержания и подвижничества углубился в молитвы и посты, он посвятил годы драгоценной жизни изучению различных богословских наук, поклонению творцу, служению его творениям и провел [их, следуя] руководству и наставлению людей добронравных и благочестивых. Люди, ищущие знаний, которые прибывают из [разных] сторон, наслаждаются накрытым столом пользы и бесподобными жемчужинами ожерелья его знаний. Величие его заслуг известно людям, воспринято жителями мира и не нуждается ни в описании, ни в излишних подробностях.

Поэтому мы поручили ему и вверили его благочестию и благонадежности преподавание в медресе Арзинджана, которую мы создали и построили на собственные средства. Мы назначили его мутавалли этого места, чтобы сообразно с совершенством его способностей он взялся за благоустройство и земледелие на [отданных] в пожизненный дар и завещанных в вакф [землях медресе]. Пусть он занимается [также] преподаванием законоведения, хадисов, комментария к Корану, основ правоведения, теологии и различных светских наук.

Вам^[341] надлежит почитать его как наставника и мутавалли этого места. И пусть передадут в руки доверенных лиц мауланы завещанное этой [медресе] в вакф, чтобы доходы с него, согласно условиям завещателя, он расходовал бы [в соответствии] с пользой и интересами этого места.

Не допускайте упущения в почете и уважении, в почитании и в [оказании] почестей вышеупомянутому маулане |стр. 173| и не будьте небрежны в помощи ему и [в том, чтобы] сделать его счастливым.

Всем тем, кто учится и живет в медресе, также надлежит не преступать того, что он сочтет за благо, дабы стать достойными увеличения [его] благосклонности.

Мы определили, чтобы сын Джалал — да не оставит Аллах его своей заботой в течение всей его жизни! — ежегодно давал почтенному маулави в качестве идрара мула с седлом, 2 тысячи динаров арзинджанских акче, сто иракских харваров зерна и одну пару одежды, [подбитую] беличьим мехом, с верхом из суф-и мурабба’{308}. Каждому же из двадцати учеников, которые живут в этой медресе, и каждому из тех, кто получает содержание, пусть он каждый год (помимо назначенного нами для медресе) дает в виде идрара халат из суфа{309}, мерлушковую шкурку, два харвара зерна и сто динаров акче.

Относительно этих идраров мы написали указ из Большого дивана, [он] прибудет за печатью монгольских и таджикских эмиров, с алтун-тамгой государя и нашей ал-тамгой. На основании этого ежегодно, без отговорок и небрежности, пусть выдают упомянутые идрары из налоговых сумм Арзинджана и не требуют каждый год нового указа. И пусть дети их пользуются [идрарами] из поколения в поколение и из века в век. А всякий, кто это изменит, — будет проклят богом и обречен на гнев людской, [ибо сказано]: «А кто изменит это после того, как слышал, то грех будет только на тех, которые изменяют это. Поистине, Аллах слышащий, знающий»^[342].

Хакимам и наибам этой стороны и особенно сыну Джалалу надлежит, как только они будут уведомлены об указе, перевести эти идрары, которые являются даром предвечного и милостыней вечного [бога], наличными деньгами из средств и налоговых сумм Арзинджана так, чтобы берат не возвратился{310}. А если возможно — выплатите из [полученного в виде] джизии{311} |стр. 174| и [того, что хранится в] байт ал-мале, поскольку это дозволенные [шариатом] деньги и [ничем] не запятнанное имущество{312}.

Уверены, что не будет допущено нарушения нашего приказа. Мир вам!

№ 32 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ВЕСНОЙ К ШИРВАНШАХУ — ГОСУДАРЮ ШАБРАНА И ШЕМАХИ{313} — С ПРИГЛАШЕНИЕМ ЕГО В СОЗДАННЫЙ [РАШИД АД-ДИНОМ] САД ФАТХАБАД

В такое время года, когда [напоминающие] павлина деревья украшены колокольчиками цветов, а берег реки из-за [обилия] разноцветных роз и цветов [являет] образ райского сада, «где внизу текут реки»^[343], соловьи вступили в поэтическое соревнование с соловьями, а фазаны [ведут] диспут с горлицами. От дуновения ветерка, напоенного ароматом нарцисса, обнимаются и лобзают [друг друга] ветви деревьев. Живительный воздух клонит [долу] зелень на берегу ручья, [ибо сказано]: «И сойдется голень с голенью»^[344]. Благородный ирис говорит красноречивым языком: «Посмотри же на следы милости Аллаха: как Он оживляет землю после ее смерти!»^[345]. Верный любви соловей идет но дороге любви. Стих:

Вода течет из проливающего [дождь] облака, и рассыпается мускус из сита воздуха; шелковые ковры разостлал фарраш восточного ветра, и природа, (словно] та, кто наряжает [к венцу], надела на [молодые] саженцы-невесты пестрый наряд и серебряные и золотые украшения, а [юная, как] девы, зелень показалась из-под чадры. |стр. 175| Маснави:

Из-за [всего] этого сердце страстно [желает быть] в саду, а душа стремится на луг, чтобы какое-то время мы [могли] посидеть на ковре удовольствия и пение и трели соловьев развеселили наше грустное сердце и нашу печальную душу. Надо, чтобы завтрашнему дню — да будет начало [его] ликованием, а окончание добрым и радостным! — была оказана честь [Вашим приездом], потому что глаза [наши смотрят] на дорогу ожидания, а уши [жаждут] уведомления. Полустишие:

Да будут шатры вашего счастья укреплены вервиями великолепия и столбами величия. Во имя пророка и его потомков! Мир вам!

№ 33 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ К НАСЕЛЕНИЮ ХУЗИСТАНА [И] СОДЕРЖАЩЕЕ НЕСКОЛЬКО ВАЖНЫХ ДЕЛ

Да ведают управители дел и мутасаррифы налогов вилайета Хузистан и особенно население Ахваза, что ходжа Сирадж ад-Дин Дисфули, который [относится] к группе слуг [нашего] дворца и наших благожелательных служителей, |стр. 176| [отличается] среди толпы придворных и большинства приближенных тем, что ему свойственна чистота поведения и доброта души и он известен правдивостью своих речей и хорошими поступками. В настоящее время вышеупомянутый послан в сторону Хузистана, дабы он так устроил управление делами и порядок того вилайета, что прославился бы [как] среди знатных, так и простых и стал известен всем людям. А несколько важных дел, которые подробно описаны и изложены в этом письме, пусть одно за другим доведет до конца. Мы говорим, что, если вышеупомянутый обнаружит [в этих делах] свое умение и знания и проявит в этих трудностях способности, старание и терпение, мы поручим ему целиком [весь] везират над Хузистаном, удостоим его благородным пожалованием власти, сделаем его [нашим] надежным и достойным поверенным в той стороне и будем смотреть [на него] благосклонным и покровительственным взглядом.

Важные дела.

Первое — это проверить [дела] области Хузистан, [простирающейся] от границ Кара-Тепе до Татхат-и Махсури в длину и от вилайета Мунгарре и Сахма до Шатт эль-Араба в ширину{314}, и не допустить |стр. 177| притеснения бедных и надломленных [людей]. Честно и справедливо исправив счетоводство прежних лет, [следует] прислать в Большую Орду полные дафтары и общие реестры, чтобы мы были вполне осведомлены и понимали доходы и расходы городов и деревень, которые расположены в той стороне в горах и на равнине.

Далее вот что.

[Пусть] по тому способу, который определен, он отдаст вилайет Байат{315} на откуп{316} раисам и садрам этого [города], а тамошние доходы выплатит в виде тагара{317} и содержания эмирам [племен] чахарсаде и харбатан. [Надлежит] обусловить это тем, чтобы они требовали и тагар и содержание [лишь] во время урожая и в пору жатвы, чтобы [это] не стало причиной разорения вилайета. [Что же касается] селения Кухат, которое расположено в Байате и является нашей собственностью, доведя его до состояния хлебопашества и благоустройства, пусть он сделает так, чтобы [живущие] там ра’ийаты обрели довольство под защитой нашего сочувствия и под покровительством нашего милосердия.

Далее.

Как слышно, по причине насилия и испорченности племена чахарсаде и харбатан, которые в зимнюю пору разбивают свои кишлаки в степи Машкука{318} и Дубандара, топчут своими конями все зерновые хлеба того вилайета. Из-за этого проистекают огромные трудности для ра’ийатов, купцов и крестьян-издольщиков{319} тех [краев] и находит [себе] дорогу бесконечная тоска. Теперь мы приказываем [ходже Сирадж ад-Дину], чтобы он заставил все упомянутые племена перенести [свои] кочевья в степи Кара-Тепе и русло [реки] |стр. 178| Алемаран. Если же, как прежде, они будут [питать] намерения относительно степей Машкука и Дубандара, мы даем вышеупомянутому разрешение их [самих], связав руки, послать в Большую Орду, а их имущество — сделав его [достоянием] дивана — обратить на содержание тамошнего войска.

Далее.

От рассказывающих новости и видевших города стало известно, что по причине недостаточного присмотра мост в Дисфуле{320} несколько разрушился и поэтому переход [через него] людей и перевозка грузов стали затруднительны. Если мы также будем проявлять нерадивость, небрежность, беспечность и леность в его благоустройстве, он настолько сломается и разрушится, что, несмотря на расходование динаров и дирхемов и трату больших средств, его невозможно будет благоустроить за многие годы и бесчисленные века. Теперь, чтобы могущество его величества — да увековечит Аллах царствование и власть его! — было незыблемо [в веках], нами постановлено, чтобы вышеупомянутый все, что необходимо для благоустройства [моста], истратил из налоговых поступлений Дисфула. Надлежит, чтобы население Дисфула не было бы нерадиво в помощи ему и споспешествовании.

Далее.

До этого мы определили, чтобы образец среди владетельных [лиц], обладатель незапятнанной славы и явного почета ходжа Шамс ад-Дин |стр. 179| Хусайн Дамгани{321} — да умножится его могущество! — [происходящий] из рода Кабуса и являющийся потомком малика ‘Ала ад-Дина (а они всегда были почитаемы во времена правления халифов и государей), привел в благоустроенное состояние вилайет Хувайза{322}, являющийся жилищем львов и местом [обитания] воров, и объявил в вилайете Васит [и среди] кочевников Хузистана (таких, как луры, курды и арабы), что всякий, кто в вилайете Хувайза посадит финиковую пальму или [какое-нибудь другое плодовое] дерево, должен платить в Большой Диван с двух джарибов посадок харадж [в динарах?] рукни. По этой причине [и именно] таким образом мы возделали большую часть Хувайзы и Тустера. Теперь мы послали вышеупомянутого и определили, чтобы каждый, кто в степи Дастабад{323} ниже плотины, в Хувайзе и в степях Машкука и Дубандара засадит два газановых джариба [плодовых] деревьев, уплачивал два динара рукни.

Надлежит, чтобы население той стороны — и поселившееся там и [постоянно] живущее — со спокойным сердцем и в соответствии со своими возможностями, приведя в благоустроенное состояние определенный [участок] земли (при условии, что [этот участок] не может иметь владельца и должен пустовать и быть необитаемым), считало [его] своим законным владением{324}. Мы приказали, чтобы амили дивана не взимали бы [с них] хараджа больше, чем определено, и считали бы [их] освобожденными от таклифат и таузи’ат-и дивани.

Далее.

В районе выше плотины большая часть имений — наша, эти имения перешли к нам на основании шариата |стр. 180| согласно тому, как то изображено и описано в [следующей ниже] росписи.

Двенадцать селений:

Селение Хаджи Исма’ил

Селение Абу Бакр

Селение Бехзад

Селение Лухрас

Селение Кушад

Селение Лирау

Селение Канар

Селение Х.х.р.в. (Джахру-?)

Селение Н.хзй

Селение Джадид

Селение Ханан

Селение Калазу

Теперь уже некоторое время, как из доходов [этих] имений не поступают никакие суммы. Мы предписываем вышеупомянутому, потребовав [к себе] мубаширов тех [мест], проверить расчеты за прошлые годы. Тамошних же ра'ийатов, снискав их расположение, [следует склонить] заниматься земледелием и благоустройством. Доход этого года [следует] израсходовать на жалованье нашим фаррашам, и каждому из восьмидесяти человек [наших] личных фаррашей следует выплатить по двести динаров рукни из доходов [от] налогов с этих имений, как то [со] скота и другого. Если же таким образом на их жалованье не хватит — прибавьте к суммам, [определенным] на них, доходы прошлых лет и поступайте таким образом.

Управляющим этих имений — мубаширам — надлежит не уклоняться с дороги его приказов и все то, что он найдет справедливым, выполнять полностью. Мир вам!

|стр. 181| Далее.

Несомненно, дошло до слуха жителей вилайета Хузистан, что Ахваз, который в прежнее время и предыдущий период был обширным вилайетом и прибыльной округой, по причине бедственных событий и превратностей судьбы стал клониться к упадку и исчезновению. Местности его стали обиталищем хищных зверей, а территория его превратилась в жилище для ворон и [место, где] орлы [свили себе] гнезда. Прошло пять лет, как мы с [помощью] расходования средств и сил людских привели тот вилайет [в состояние] благоустройства и земледелия. Во имя приобретения спокойствия [жителей] и извлечения выгоды мы истратили сумму в семьдесят туманов на расходы, [связанные] с плотинами, на стоимость рабочего скота^[347], семян, пособий и продовольствия для ра’ийатов. Кроме [того рабочего скота, что занят] на полях ра’ийатов, [еще] двести упряжек рабочего скота принадлежит нам в нашем собственном [имении] в Ахвазе. Большинство селений, которые расположены в упомянутом вилайете, внесены в списки нашей собственности, некоторые из этих имений мы купили, а некоторые, которые были полностью разорены и опустошены, мы оживили. [Теперь] они благоустроены благодаря нашим добрым стараниям.

Наши наибы и шихне, которые живут в этом вилайете и поселились в той стороне, большую часть урожая тех [мест] употребляют на средства, [идущие] на жалованье; на расходы на плотины и по очистке протоков; на пособия и продовольствие для ра’ийатов; на плату сторожам на полях; на провизию для путников. Небольшие же суммы, которые остаются из доходов тех [мест], высылают нам, [причем] отдельными частями.

Теперь мы посылаем вышеупомянутого, чтобы он, подробно и обстоятельно исправив и [приведя] в порядок счетоводство тех [мест за] прошлые годы |стр. 182|, доложил нам, сделав ясным, [размеры] сбора и расходов. И [пусть он] не допускает, чтобы кто-либо из тамошних уполномоченных расходовал по собственному усмотрению, без [нашей] печати и без нашего письменного разрешения, что-нибудь, кроме своего [собственного] жалованья. Снищите расположение и ра’ийатов, и садров, и земледельцев тех мест, и [пусть они] занимаются хлебопашеством и благоустройством. Всем надлежит [сделать так], чтобы руки его обладали силой и [никто] не преступал [пределов того, что] он скажет и признает за благо. Считайте его власть для себя абсолютной и полной. И это все.

Далее.

Пять обширных отрезков земли, которые расположены в вилайете Дастабад, перешли к нам от землевладельцев и известны [под названием] участки Джалали. Мы определили, чтобы вышеупомянутый, проявив полное усердие, привез из вилайета Хувайзы пять тысяч финиковых пальм [сорта] хастуйи{325} и посадил их на пяти упомянутых участках. [А кроме того], для посадки деревьев, поливки пальм, насаждения плодовых деревьев кислых и сладких [сортов] привез из Хувайзы, снискав их расположение, десять издольщиков, [людей] проворных и искусных. Для них [пусть] он построит вблизи этих пяти участков здание, чтобы они там поселились. [Пусть также] он назначит ежегодно каждому из них сто динаров акче-йи рукни, а ежедневно — один ман хлеба до тех пор, пока деревья и пальмы там не станут плодоносить. После же этого каждый год давайте каждому [из них] один харвар пшеницы и один харвар ячменя. Из урожая [упомянутых] участков ежегодно в виде оплаты давайте им: акче — с десяти динаров — три динара, а натурой — с десяти маков — три мана. И в будущем мы не откажемся от исполнения этого.

Далее.

Пять тысяч наших баранов находятся в руках [племени] харбатан{326}, и прошло уже два года, как их рога |стр. 183| не клеймили. Теперь мы поручили вышеупомянутому, чтобы всех их заклеймили и потребовали с [харбатанов] счета прошлых лет. И сделайте так, чтобы не была упущена никакая мельчайшая тонкость в уходе [за скотом]. Мы сказали, чтобы бараний жир и сушеный творог привезли в ашхане Хамадана, дабы, истратив [доставленное] на уезжающих и прибывающих, бедняков, нищих и бездомных путников, полностью удовлетворили бы людей того места. А всю шерсть с тех [баранов пусть] он доставит в Шираз, чтобы там подобающим [образом] изготовили прекрасные ковры для ханака Хамадана, медресе Арзинджана и медресе при ханака в Султание и доставили в столицу Тебриз.

№ 34 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ИЗ РУМА СЫНУ, ХОДЖЕ МАДЖД АД-ДИНУ, С СООБЩЕНИЕМ О СОСТОЯНИИ [СВОИХ ДЕЛ], О НОВОСТЯХ И О ПРИГОТОВЛЕНИИ ЗИМНИХ ЗАПАСОВ

Дорогой и почитаемый сын Маджд ад-Дин — да сохранит его всевышний Аллах! — пусть примет привет, от которого исходит аромат дружбы и согласия. Страстное желание и стремление увидеться столь велики, что не поддаются ни описанию каламом, ни изложению в письме. Затем сообщаю, что раб его величества хакана{327} Газан-хан — да сделает Аллах вечным царство его и его правление! — который является основателем здания богоугодных дел, узаконением благотворительности, кустом роз в цветнике справедливости и древом в саду правосудия, хочет, чтобы зимою разбили его ставки на побережье Румского моря^[348] и в вилайете страны |стр. 184| Дунгузлу{328}, которые являются [местом] наслаждения природой султанов и [местом] прогулок хаканов, где разбивали свои лагери и свои станы древние кесари и великие государи [прошлого]. Однако государи Кипра и саклабов и вожди Рума от границ Уснуба до Антаба{329} со страхом и покорностью обратились ко дворцу защитника мира и были удостоены и осчастливлены целованием ковра; вслед за тем государи Мисра и Шама поставили на лоб клеймо покорности, завязали на талии души пояс повиновения, [а] лицевая сторона дирхемов и динаров удостоилась чести распространения хвалы [Газану] и его прославления. Все садры и знать европейских полуостровов, таких, как Стамбул, Бундук^[349] и другие, вносят харадж и джизию подобно тому, как они давали [их] халифам Аббасидам — Харун ар-Рашиду, Мамуну, Му’тасиму, Васику и Мутаваккилю, и установили, что каждый год без задержки и промедления они посылают харадж и джизию в столицу Тебриз. Та [же] группа непокорных, которые долгие годы и длительное время искали убежища в высоких горах и крепостях и никто из падишахов и султанов не приводил их в ярмо повиновения и на широкую дорогу союза, все [они] из-за страха перед силой и из боязни могущества Ильханов толпами подобно волнам падали на берег повиновения и [послушания] приказам, [гонимые] валом моря нападения. |стр. 185| [К тому же] теперь час за часом и мгновение за мгновением со стороны Сиджистана и Кабула прибывают посланцы, гонцы и ильчи, [сообщая], что государи Синда хотят носить ожерелье заботливости и хотят быть увенчаны венцом покровительства шаха, войти в круг младших и в разряд слуг [ильхана] и сделать вилайет Хинд завоеванным вельможами шаха. [Так вот, на основании всего этого] раб его величества хакана [Газан-хан] — да сделает Аллах вечным царство его! — окончательно решил, что эту зиму он соизволит расположиться на зимовку в Карабаге, а когда согревающее мир солнце, [придя в созвездие] Хамал^[350], которое является домом его величия, веянием весеннего ветра и каплями [дождя] из угла глаз мартовских облаков оденет землю зеленым шелком, а горы — пурпурным плащом и мир с приходом весны получит новую жизнь и полное исцеление, [тогда] он направится в Хорасан и на лето расположится лагерем в области Нишапура. На следующую же зиму, собрав армии и войска государства Ирана, он выступит в сторону вилайета Синд и с помощью обладающей справедливостью благосклонности и сжигающего мир гнева приведет к покорности и подчинению государей стран Хинда{330}.

Необходимо, чтобы этот сын — как то определено на каждый год — приготовил нужное нам на зиму и [тем] удовлетворил [нас], и пусть он разошлет в [разные] стороны охраняемых областей проворных нукеров и опытных наибов. [Надлежит] сделать так, чтобы все просимое нами и все необходимое он подготовил бы согласно этой росписи, которую мы составили и посылаем. Роспись же следующая:

|стр. 186| Роспись

просимого нами из стран Ирана, Турана, Хинда, Рума, Мисра и Шама, по которой уполномоченные этого немощного [должны] приготовить, подготовить и привести [все] в исполнение, следующая:

Носильное платье

(личное и упомянутой группы на обязанности шихне с передачей ходже Нусрату, Даулатшаху, ‘Анбару и Мубараку)

Личные одежды и [изделия] из меха

Одежда,

Багдад{331}

камка{332} — 200 штук;

атлас — 300 штук;

[ткань] валад, разноцветная — 10 тысяч локтей;

[ткань] мусс.нн.ф — 400 штук;

|стр. 187| [ткань] гулистан — 200 штук;

[ткань] машад — 200 штук;

полосатая [ткань] — тысяча кусков;

[ткань] бундуки из Мисра — тысяча кусков;

карбас обыкновенный{333} — 100 тысяч локтей;

сапоги — две тысячи пар:

из шагреневой [кожи]{334} — 500 пар,

из сафьяна{335} — 1500 пар.

Хилла

камка — 100 штук;

атлас — 200{336} штук;

[ткань] валад, разноцветная — 5 тысяч локтей;

[ткань] махфийа{337} — 100 штук;

[ткань] х. равийа (?) — 100 штук;

[ткань] шамсийа — 100 штук;

[ткань] шадда — 200 штук;

шелковые чалмы — в количестве двух тысяч;

шелковая муаровая ткань в полоску (?) — 200 штук;

[ткань] ‘айн ал-бакар — 100 штук;

льняное полотно черно-белое и белое — 10 тысяч локтей;

прочие ткани разного сорта — тысяча кусков.

|стр. 188| Тебриз

камка — 200 штук;

шерстяная [ткань для] одежды{338} — 200 штук;

[ткань] из козьего пуха, среднего [качества] — в количестве 300 [штук];

[ткань] из козьего пуха, высшего [качества] — в количестве 200{339} [штук];

[ткань — ? — для] шалей, разноцветная — две тысячи локтей;

карбас обыкновенный — в количестве тысячи локтей;

шерстяные короткие безрукавки — в количестве тысячи [штук];

сапоги шагреневой [кожи] и из сафьяна — две тысячи пар.

Арзинджан

камка — 200 штук;

разноцветная [ткань — ? — для] шалей — 10 тысяч локтей;

тонкое сукно — 10 тысяч локтей.

Рум

тонкое сукно — тысяча кусков;

крымское льняное полотно — 20 тысяч локтей;

[ткань] русийа-йи ансар — 100 кусков;

камка — 200 штук;

суф — 4 тысячи штук:

мурабба’ — тысяча штук;

мухаттам — тысяча штук;

тафсила — тысяча штук;

другие [виды] — тысяча штук;

прочие ткани разного сорта — тысяча штук.

|стр. 189| Искандарийа^[351]

[ткань] бундуки — две тысячи штук:

черно-белая — 500 штук,

мисрийа — 500 штук;

белая — 1000 штук;

[ткань] махфийа — 200 штук;

шелк разноцветный — тысяча штук;

[ткань] абйарийа{340}, разноцветная — 300 штук;

[ткань] лулуйа — тысяча штук;

[ткань] ‘айн ал-бакар — 500 штук;

полосатые [ткани] — 200 штук;

камка — тысяча штук;

[ткань] сабурийа — 200 штук;

тонкое полотно изо [льна сорта] мискали, разноцветное — 200 кусков;

[ткань] м.х.р.хит, (?){341} — 200 штук;

парча — 200 штук;

[ткань] русийа{342} — 100 кусков;

черно-белая [ткань] из Сина{343} — тысяча штук;

прочие ткани разного сорта — две тысячи штук.

Шираз

карбас обыкновенный — 20 тысяч локтей;

[простая ткань с] набивным рисунком — 300 штук;

цветная казерунская бязь — в количестве двух тысяч [штук];

сапоги шагреневой [кожи] и из сафьяна — тысяча пар;

прочие ткани разного сорта — тысяча штук.

Исфахан

карбас — 80 тысяч локтей:

[сорта] мискалийа — 30 тысяч локтей,

обыкновенный — 50 тысяч локтей;

прочие ткани [разного сорта] — 200 штук.

|стр. 190| Йезд

[ткань] валад — 100 тысяч локтей;

ткань шелковая — 50 тысяч локтей;

[ткани] абйарийа, шамсийа и ‘айн ал-бакар — две тысячи штук;

[ткани], имеющие естественную окраску, — тысяча кусков;

прочие ткани разного сорта — две тысячи штук.

Керман и Бам

ткани разного сорта — тысяча штук.

Казерун

[ткань] сафидбар — тысяча штук,

карбас обыкновенный — 10 тысяч локтей;

гиве{344} — 2 тысячи пар.

Кашан

[ткань] валад — 5 тысяч локтей:

гладкая — 3 тысячи локтей,

атласная — 2 тысячи локтей.

Абаркух

ткани разного сорта — тысяча штук.

Хиндустан

[разные] сорта [ткани] сафибар — 3 тысячи штук;

карбас-и кунбаити — в количестве 4 тысяч [штук].

Герат

камка — 200 штук;

прочие ткани разного сорта — 200 штук.

Самарканд

камка — 200 штук;

атлас — 200 штук.

Йемен

[ткань] кидн — в количестве 300 [штук];

плащи{345} — в количестве 200 [штук],

|стр. 191| Дамаск

местное тонкое полотно — 1600 штук:

разноцветное — тысяча штук,

другие [виды] — 600 штук.

Хитай

шерстяная [ткань для] одежды — 200 штук;

камка — 500 штук;

атлас — 500 штук;

[простая ткань с] набивным рисунком — 200 штук;

[ткань] дж. з. м — 200 штук;

тонкий муслин — 200 штук;

шелковая [ткань] лаи — 200 штук;

[ткань] валад — 5 тысяч локтей:

гладкая — две тысячи локтей,

к.л.г.и — 3 тысячи локтей;

прочие ткани разного сорта — две тысячи кусков.

Мосул

[ткань] мус. нн. ф. — тысяча штук;

карбас обыкновенный — 20 тысяч локтей.

Ирбил

[ткань] мус. нн. ф. — тысяча штук;

карбас обыкновенный — 10 тысяч локтей.

Мардин

суф — 3 тысячи кусков:

мурабба — тысяча кусков,

обыкновенный — 2 тысячи кусков;

а.в.м{346} — в количестве 5 тысяч [штук].

Хусн Кайфа

суф — тысяча кусков;

а.в.м. — в количестве [одной] тысячи [штук].

Са’ирт

а.в.м — в количестве [одной] тысячи [штук];

карбас обыкновенный — 10 тысяч локтей.

|стр. 192| [Изделия] из меха

Тебриз

соболь:

воротники — 2 тысячи штук,

[мех] на подбивку [шуб] — 100 связок;

рысь — 100 связок;

белка — две тысячи связок;

пестрый — ? — [мех] — 300 связок;

горностай — 200 связок;

фенек — 400 связок;

куница лучшего [сорта] — тысяча связок;

красная лисица — тысяча связок;

а(?)л.в.к — 200 связок;

корсак (степная лисица) — тысяча связок.

Ширван и Шемаха

соболь:

воротники — 500 штук,

[мех] на подбивку [шуб] — 200 связок,

рысь — 500 связок; белка — 500 связок;

пестрый — ? — [мех] — тысяча связок;

горностай — 300 связок;

фенек —100 связок;

куница лучшего [сорта] — тысяча связок;

красная лисица — тысяча связок;

прочий [мех] — 500 связок.

|стр. 193| Рум

различные [изделия] из меха — 5 тысяч штук.

Дашт-и Кипчак

......^[352] пять тысяч связок.

Багдад

м.с.н.фи (?)type="comment" rel="nofollow noopener noreferrer">{347} — тысяча связок.

Дамаск

м.с.н.фи (?) — 500 связок.

Крым

овчинные шубы{348} — 300 штук.

[Одежда для] группы евнухов — 360 человек:

рубашки — 720 штук:

[из] полотна — 360 штук,

[из ткани] мискалийа — 360 штук;

шаровары — 720 штук:

[из] полотна — 360 штук,

[из ткани] мискалийа — 360 штук;

джуббе из суф-и тафсила — 360 штук;

шубы из красной лисицы и беличьи — 360 штук;

пояса мисрские и румские — 360 штук;

чалмы [из ткани] бундуки — 360 штук;

теплая шерстяная одежда из суфа — 360 штук;

сапоги — 720 пар:

из шагреневой [кожи] — 360 пар,

из сафьяна — 360 пар.

|стр. 194| [Одежда для] рабов и рабынь — 1 400 человек:

Земледельцы Фатхабада{349}

Мужчины — 500 человек:

рубашки [из] карбаса — тысяча штук,

шаровары — тысяча штук,

джуббе{350} — 500 штук,

шерстяные короткие безрукавки — 500 штук;

овчинные шубы — 500 штук,

кафш{351} — 500 пар,

пояса — 500 штук,

чалмы — 500 штук.

Женщины — 500 человек:

рубашки — тысяча штук,

шаровары — тысяча штук,

джуббе — 500 штук,

овчинные шубы — 500 штук,

м.с.н.фа (?)^[353] — 500 штук.

кафш — 500 штук.

повязки для головы — 500 штук.

Земледельцы Рашидабада

Мужчины — 100 человек:

рубашки — 200 штук,

шаровары — 200 штук,

джуббе — 100 штук,

шерстяные короткие безрукавки — 100 штук,

овчинные шубы — 100 штук,

пояса — 100 штук,

чалмы — 100 штук,

кафш —100 штук,

Женщины — 100 человек:

рубашки — 200 штук,

шаровары — 200 штук,

джуббе — 100 штук,

овчинные шубы — 100 штук,

м. с. н. фа (?)^[354] — 100 штук,

кафш — 100 пар,

повязки для головы — 100 штук.

|стр. 195| [Одежда для] живущих в Руб’-и Рашиди{352} и состоящих на службе:

Мужчины — 100 человек:

рубашки — 200 штук,

шаровары — 200 штук,

пояса — 100 штук,

чалмы — 100 штук,

джуббе — 100 штук,

шубы из [меха] красной лисицы — 100 штук,

суф — 100 штук,

сапоги — 100 пар.

Женщины — 100 человек:

рубашки — 200 штук,

шаровары из [ткани] валад — 200 штук.

м. с.н. фа (?)^[355] — 100 штук.

джуббе [из] атласа — 100 штук,

беличьи шубы — 100 штук,

сафьяновые сапоги — 100 пар,

повязки для головы, гладкие — 100 штук,

кафш — 100 пар.

Слуги

рубашки [из] карбаса — две тысячи штук,

шаровары — 300 штук,

овчинные шубы — тысяча штук,

шерстяные короткие безрукавки — две тысячи штук,

кафш — 300 пар,

джуббе [из] карбаса — две тысячи штук.

Благовония

из того, что ежегодно дают нам государи и правители в виде хакк ат-такрир согласно следующему с передачей ходже Икбалу Мансури.

|стр. 196| Сандал — 400 манов:

Басра — 100 манов,

Кидж и Мекран{353} — 100 манов,

Бахрейн — 50 манов,

Киш{354} — 50 манов,

Бандар-и Махи Раван{355} — 50 манов,

Бандар-и Махул — 50 манов.

Амбра — 9200 манов:

Басра — 3 тысячи мискалей,

Кидж и Мекран — две тысячи мискалей,

Бахрейн — 500 мискалей,

Бандар-и Махи Раван — 500 мискалей,

Бандар-и Махул — 300 мискалей,

Фал — 200 мискалей,

Мулк-и Су.мал — 2500 мискалей,

Катиф — 200 мискалей.

Алоэ — 200 манов:

Басра — 50 манов,

Кидж и Мекран — 50 манов,

Мулк-и Су.мал — 30 манов,

Бандар-и Махул — 20 манов,

Катиф — 10 манов,

Бахрейн — 10 манов,

Фал — 10 манов,

Харак — 20 манов.

Забад{356} — 2350{357} мискалей:

Мулк-и Су.мал — 500 мискалей,

Басра — 250 мискалей,

Бандар-и Маджул — 100 мискалей,

Государство Киш — тысяча мискалей,

Катиф — 100 мискалей,

Бандар-и Махи Раван — 100 мискалей,

Бандар-и Абадан — 200 мискалей,

Бахрейн — 200 мискалей.

|стр. 197| Мускус — 5 тысяч мискалей:

Кидж и Мекран — тысяча мискалей,

Государство Киш — тысяча мискалей,

Мулк-и Су.мал — тысяча мискалей,

Басра — тысяча мискалей,

Бахрейн — 250 мискалей,

Катиф — 250 мискалей,

Бандар-и Маджул — 250 мискалей,

Бандар-и Махи Раван — 250 мискалей.

Шафран — 10 тысяч мискалей:

Шах-Бахрам — две тысячи мискалей,

Хамадан — две тысячи мискалей,

Рум — пять тысяч мискалей,

Демавенд, гора — тысяча мискалей.

‘Арак-и каддах{358} — 200 фляг,

Хилла — 100 фляг,

Ба’куба — 100 фляг.

Из того, что доставляют наши купцы из страны Хинд

сандал мукасри — 200 манов,

отборная амбра — 5 тысяч мискалей,

тибетский мускус — 3 тысячи мискалей,

забад — две тысячи мискалей,

алоэ — 100 манов,

к.н.д.радж^[356] — 3 тысячи мискалей,

арак из роз [сорта — ?] ка.е — 50 манов,

камфора — две тысячи мискалей,

сандал, обработанный на розах [сорта — ?] ка.е — 50 манов.

|стр. 198| Съестные припасы

Фрукты

Свежие финики — на обязанности ходжи Шахина Руми, [который должен] собрать их в амбары.

Гранаты — 62 000 манов:

Багдад (поручается Кутлуку Баверчи, доставка на диване маджри) — 35 000 манов:

Дуджаил — 10 тысяч манов,

Шахрабан, [гранаты] кисло-сладкие — 5 тысяч манов,

Нахр-и Иса — 5 тысяч манов,

Нахр-Малик — 10 тысяч манов,

Ба’куба — 5 тысяч манов.

Прочие области (поручаются Алтун-буке и Кути-буке, доставка на диван-и маджри) — 27 000 манов:

Йезд — 3 тысячи манов,

Абаркух — две тысячи манов,

Сарустан — две тысячи манов,

Тихран{359} [гранаты сорта] ...,{360} — 3 тысячи манов,

Мардин [гранаты сорта] милиси — две тысячи манов.

Вилайет Дизмар и Арасбар — 15 тысяч манов.

|стр. 199| Яблоки — 3700 манов:

Тебриз, из собственных садов — 29 000 манов:

Марата — 10 тысяч манов,

Маранд — 5 тысяч манов,

З.нуз.ф (Зунуз?){361} — две тысячи манов,

Рудхане — две тысячи манов,

Вилайет Бакийа — 10 тысяч манов.

[Из садов в] других областях — 8 тысяч манов:

Исфахан — две тысячи манов,

Дамаск — тысяча манов,

Ахлат — две тысячи манов,

С’ах Рум (Шах-Руд?)^[357] — две тысячи манов,

Арзинджан — 500 манов,

Самарканд — 500 манов.

Виноград — 50 000 манов:

Тебриз, из собственных садов — 47 000 манов,

Другие области — 3000 манов:

Шираз — [виноград сорта] мискали, упакованный в ящики, — тысяча манов;

Мардин — [виноград сорта] к(ф?).р.мал — тысяча манов;

Дамаск — [виноград сорта] асаби-и Зайнаб, упакованный в ящики, — тысяча манов:

|стр. 200| Груши — 9000 манов:

Тебриз — [груши] всех сортов из собственных садов — 6000 манов.

Другие области — 3000 манов:

Арзинджан — 500 манов,

Исфахан — тысяча манов,

Хавипайгамбари — тысяча манов,

Нишапур — 500 манов.

Айва — 8000 манов:

Тебриз, из собственных садов — 5 тысяч манов,

Другие области — две тысячи манов:

Исфахан — тысяча манов,

Самарканд — тысяча манов.

Арбузы — 520 джарибов:

Йезд — на обязанности ходжи Маджд ад-Дина — 20 джарибов;

Мардин — на обязанности малика Салиха — 30 джарибов;

Халеб — на обязанности населения Бахасна и Кар-кара — 20 джарибов;

Багдад — на обязанности сына ‘Али, который посылает [арбузы] на собственных верблюдах, — 100 джарибов;

Карабаг — на обязанности кочевников — 300 джарибов:

Ширван — на обязанности малика Ширвана — 50 джарибов.

|стр. 201| Дыни — 2130 джарибов:

Исфахан — на обязанности мауланы Мухаммада Са’да — 50 джарибов;

Герат — на обязанности кочевников — 50 джарибов;

Тебриз — с собственных бахчей — две тысячи джарибов;

Самарканд — на обязанности ходжи Мухаммада Хафи — 30 джарибов.

Финики, полусухие — 6 тысяч [манов]:

Басра — две тысячи манов,

Хилла — две тысячи манов,

Васит — тысяча манов,

Ба’куба — тысяча манов.

Сливы — из собственных садов в Тебризе — две тысячи манов.

Персики, зимние, из садов в Тебризе — две тысячи манов.

Сухие [фрукты]

На обязанности ходжи Сандала, [который должен] собрать их в амбары.

Сливы — на обязанности сына Джалала, хакима Исфахана — 3500 манов:

Бухара — 400 манов,

Исфахан (алыча) — 400 манов,

Кара-тепе (алыча) — 500 манов,

Тебриз [слива, сорта] ‘а.тус (?) и другие — две тысячи манов,

Хамадан — 200 манов.

|стр. 202| Абрикосы — 5100 манов:

Тебриз [абрикосы сорта] хульванийа — 1500 манов [в том числе]:

разрезанные и начиненные абрикосовым зерном — 500 манов,

целые — тысяча манов,

[абрикосы сорта] тухм-и Ахмад — тысяча манов,

[абрикосы сорта] галхе{362} — 500 манов.

Другие области — 2100 манов:

Исфахан — 800 манов, [в том числе]

[абрикосы сорта] таргиш — 400 манов,

[сорта] сирмиш{363} — 400 манов;

Кашан — абрикосы [сорта] шикаете — 100 манов;

Хамадан, из собственных садов — 500 манов;

Арзинджан — 200 манов;

Бастам — [абрикосы сорта] шахруд{364} и [сорта] бул-були — 200 манов;

Йезд — [абрикосы сорта] пахлавани — 300 манов.

Изюм — 5900 манов:

Тебриз, из собственных садов — 4000 манов, [в том числе]:

обыкновенный — 3000 манов,

обработанный с [помощью] роз (?) — тысяча манов.

Другие области — 1900 манов:

Герат —100 манов,

Баванат Ширазский — 500 манов,

Казвин — 500 манов,

Шам — 400 манов,

Мардин — 400 манов.

|стр. 203| Кишмиш — 4500 манов:

Вилайеты Рей, Кум, Саве — тысяча манов,

Хамадан — две тысячи манов,

Герат — тысяча манов,

Баг — 500 манов.

Персики — 3000 манов:

Вилайеты Рей и Кум — тысяча манов,

Хамадан — две тысячи манов.

Ююба — 400 манов:

Горган — 200 манов,

Дакук — 200 манов.

Инжир — 5 тысяч манов:

Джабал-и Джилуйа — две тысячи манов,

Керман — 400 манов,

Синджар — тысяча манов,

Мардин — 600 манов,

М’арре — на обязанности населения Рас ал-‘Аин — 200 манов,

Са’ирт — 800 манов.

[Сушеные финики сорта] касб — 5900 манов{365}:

Бадарайа — касб обыкновенный — две тысячи манов,

Хилла — касб разноцветный — две тысячи манов,

Дуджаил — тысяча манов,

Шафаса — 500 манов,

Бакусайа — нежный [сорт] касба — 200 манов.

|стр. 204| Финики — на обязанности наибов Багдада и Шираза,

Багдад — 550 джарибов:

финики пестрые из Хиллы — 300 джарибов,

прочие — 250 джарибов;

Шираз — две тысячи манов:

[финики] сорта барг — тысяча манов,

прочие гармсирные^[358] [сорта] — тысяча манов.

Недозрелые вареные финики — 1200 манов:

Васит — 500 манов,

Басра — 250 манов,

Хилла — 250 манов,

Дуджаил — 200 манов.

Лох{366} — из Кумайа в вилайете Михран, из собственных садов — тысяча манов.

Груши вилайета Михран — тысяча манов.

Головки китайского мака (?) на обязанности населения Рас ал-‘Айн — 100 манов.

Кунар{367} — 300 манов, [в том числе]:

Багдад — 50 манов.

Тустер — 250 манов.

Дыни самаркандские [вяленые], нарезанные полосками — на обязанности жителей Хорасана — 200 манов.

|стр. 205| Кислые [приправы] с передачей ходже ‘Анбару.

Сумах{368} — 3 тысячи манов:

Акр — тысяча манов,

Суш — тысяча манов,

Мардин — 500 манов,

Са’ирт и Хизан — 500 манов.

Гранатовые зерна{369} — 5 тысяч манов:

Синджар — 3 тысячи манов,

Дизмар — 2 тысячи манов.

Тамаринд индийский{370} — 1200 манов:

Басра — 900 манов,

Бандар-и Махул — 300 манов.

Нариндж{371} — 200 тысяч штук:

Б’акуба — 50 тысяч штук,

Шахрабан — 20 тысяч штук,

Хилла — 30 тысяч штук,

Джилан — 100 тысяч штук.

Лимоны — 20 тысяч штук:

Б’акуба — 10 тысяч штук,

Мандалиджайн — 5 тысяч штук,

Шахрабан — 5 тысяч штук.

Турундж{372} — 6 тысяч штук:

Б’акуба — тысяча штук,

Нахрибин — тысяча штук,

Шахрабан — тысяча штук,

Джилан — 3 тысячи штук.

[Лимоны сорта] наффаш{373} — 6 тысяч штук:

Б’акуба — тысяча штук,

Нахрибин — тысяча штук,

Шахрабан — тысяча штук,

Джилан — 3 тысячи штук.

Мураккаб{374} — 4 тысячи штук:

Б’акуба — тысяча штук,

Шахрабан — тысяча штук,

Хилла — тысяча штук,

Нахрибин — тысяча штук.

|стр. 206| Д.н.б.ли — 4 тысячи штук:

Б’акуба — тысяча штук,

Шахра’бан — тысяча штук,

Хилла — тысяча штук,

Нахрибин — тысяча штук.

Нариндж [сорта] махтум — 3 тысячи штук:

Б’акуба — тысяча штук,

Шахра’бан — тысяча штук,

Хилла — тысяча штук.

Сладкие лимоны, которые известны в Китае, — 10 тысяч штук:

Б’акуба — 5 тысяч штук,

Хилла — 5 тысяч штук.

Сок наринджа — тысяча манов:

Б’акуба — 500 манов,

Хилла — 500 манов.

Лимонный сок — тысяча манов:

Б’акуба — 500 манов,

Хилла — 500 манов.

Сок щавеля — 500 манов:

Б’акуба — 250 манов,

Хилла — 250 манов.

Сок из мураккаба — 500 манов:

Б’акуба — 200 манов,

Нахрибин — 200 манов,

Хилла — 100 манов.

Сок из д.н.б.ли — 200 манов:

Б’акуба — 100 манов,

Хилла — 50 манов,

Нахрибин — 50 манов,

Сок турунджа — 100 манов:

Нахр-и Иса — 50 манов,

Нахр-и Малик — 50 манов.

Барбарис — 1000 манов:

Мерага — 200 манов,

Ишле — 200 манов,

Вастан — 100 манов,

Арасбар — 200 манов,

Курдистан — 200 манов,

Диз’мар — 100 манов.

|стр. 207| Сок неспелого винограда — 500 манов:

сад Фатхабад — 100 манов,

сад Рашидабад —100 манов,

сад Мухтаран — 100 манов,

селение Битлис — 200 манов.

Сушеный неспелый виноград — тысяча манов{375}:

Мерага — 50 манов,

Арунук Дул{376} — 300 манов,

Сады ...,{377} — 300 манов.

Абкаме (?) жидкий — 500 манов.

Зу’ак — тысяча манов:

Байбурт — 200 манов,

Тифлис — 300 манов,

Абхаз — 200 манов,

Ганджа — 300 манов.

Индийский виноградный уксус — 100 манов:

Хилла — 40 манов,

Шабанкаре — 60 манов.

Обыкновенный виноградный уксус — 20{378} тысяч манов:

Фатхабад — 5 тысяч манов,

Селение Битлис — 5 тысяч манов,

Мерага — 5 тысяч манов,

Сады Шам-Газана{379} — 10 тысяч манов.

Остальное — таким же образом.

№ 35{380} |стр. 208| ДОНЕСЕНИЕ, КОТОРОЕ МАЛИК КАЙКУБАД{381}, СЫН СУЛТАНА АЛА АД-ДИНА ИБН КАЙКУБАДА ИБН КАЙХУСРАУ ИБН КЫЗЫЛ АРСЛАНА СЕЛЬДЖУКИД НАПИСАЛ ИЗ АРЗИНДЖАНА ОТНОСИТЕЛЬНО СВОЕГО ПОЛОЖЕНИЯ, А ХОДЖА РАШИД АД-ДИН — МИР ЕМУ И ПРОЩЕНИЕ! — НАПИСАЛ СЛЕДУЮЩИЙ ОТВЕТ НА КАЖДЫЙ ИЗ РАЗДЕЛОВ ДОНЕСЕНИЯ

Раздел первый с упоминанием о своем положении

Да не будет скрыто перед господином живущих, султаном везиров времени, величию которого поклоняются правители земли и могуществом которого устрашены Хинд, Рум и Син, Рашидом ал-Хакк ва-д-Дунйа ва-д-Дин — да будет вечно [украшен] зелеными ветками сад его счастья и да покроются листьями ветви сада его желаний! — что этот [покорный] раб происходит из древнего рода и великой семьи.

Всю [свою] драгоценную жизнь он употреблял на общение с людьми искусства, а все свои помыслы обращал на приобретение возвышенных качеств и почета. [Однако], несмотря на эти достоинства, которые были приобретены благодаря обилию божественной милости, [уже] в начале расцвета юности [я] подвергся различным невзгодам судьбы и длительным трудностям, [приносимым] временем, и из круга государей |стр. 209| перешел в разряд нищих, как то будет описано [ниже]. Как могут [даже] в мыслях представить себе мудрецы, до каких пределов, несмотря на безумие юности, [может] дойти терпение и выносливость человека при различных опасностях и [когда он] во власти слабости, а «ведь создан человек слабым»^[359]. Вместе с этим [я] подвергся страшному несчастью и [пережил] мучительное событие — смерть родителей. И в это же самое время пришлось [претерпеть] разлуку с тем, кто давал [мне] все спокойствие сердца и духа и [вселял] уверенность в душу. Несмотря на [все] эти невзгоды и беды — [ведь] «небеса готовы распасться от этого, и земля разверзнуться, и горы пасть прахом»^[360], — отовсюду, со всех сторон, далекие и близкие подобно змеям и скорпионам протягивали ко мне руки притеснения и языки злословия, [напоминая о сказанном], «всякий раз, как они пожелают выйти оттуда, их туда возвращают»^[361]. И от всякого живого [существа], от которого я^[362] ждал милости, я слышал: «Вкусите наказание огня!»^[363]. Как говорит поэт (*Стихи):

И в этом же смысле сказано (*стихи):

|стр. 210| А я сам сказал по этому случаю [следующие] стихи:

Таким образом, я терпел оскорбление от родных, я бывал [как будто] повешен вниз головой близким [человеком], терпел трудности от каждого друга, [подобно тому, как говорят]: брат — силок, дядья — горе и беда, а родственники — скорпионы.

Ответ

Великий царевич, обладатель незапятнанной славы, очевидной [для всех] гордости и высокого происхождения султан Джалал ад-Дин Кайкубад{382} — да будет Аллах заботиться о нем на протяжении всей его жизни! — пусть знает, что вероломный мир и [происходящие] ночь и день перемены сажают низких [людей] на [самое] высокое место пьедестала величия и почета, на место, [которое должно принадлежать лишь] благородным, а благородных ставят в последний ряд у порога и [помещают] в толпу недостойных. Стих:

Ведь если бы счастье достигалось храбростью, а главенство — проницательностью ума, каждый силач был бы везиром в какой-нибудь стране, а каждый знающий дело — сахиб-диваном. Стихи:

Таким образом известно, что шапка счастья и каба величия идет голове и стану [лишь] того, |стр. 211| кого захочет бог достохвальный и всевышний. Как говорит [бог] — да возвеличится имя его! — «Скажи: «О боже, царь царства! Ты даруешь власть, кому пожелаешь, и отнимаешь власть, от кого пожелаешь, и возвеличиваешь, кого желаешь, и унижаешь, кого желаешь. В твоей руке — благо; Ты ведь над каждой вещью мощен!»»^[364]. Стихи:

Если из-за различных превратностей судьбы на долю этого сына [так] тяжело выпали разнообразные испытания — [пусть] посмотрит он на обстоятельства своих предков — султанов и наследных царевичей, своих благородных отцов и великих дедов, которые были в свое время защитниками сущности веры и покровителями стран на земле, и как [теперь] брошены они во прах могилы и истлели. Слова Его — да прославится его могущество! — «Разве не разъяснил он им, сколько Мы погубили до них поколений; они ходят по их обиталищам. Поистине, в этом — знамения, разве они не послушают?»^[365] *Стихи^[366]:

Каждое мгновение до тех пор, пока существует мир, на людей [будут] нападать сменяющие друг друга горести и множество невзгод. Разумен тот, кто на арене горести и в пропасти несчастья согласно [айату]: «Терпи душой с теми, которые взывают к их Господу утром и вечером, стремясь к Его лику»^[367] — надевает платье терпения и одежду выносливости. Стихи:

|стр. 212| Никоим образом не надо волноваться, если [даже] звезда счастья превращается в [звезду] несчастья, ибо говорят стихи:

[Стихи], перевод:

Однако, как подобает благоразумным людям, как следует думай об исходе своего дела, [ибо говорят]: «кто думает о выходе — освободится от погибели»; и не надейся на радость во время печали, ибо «дела зависят от определенного времени». Во всех обстоятельствах не отклоняйся от дороги умеренности, так как умеренность в делах ближе к здравому смыслу и [золотой] середине, ибо [говорят]: «Хорошее бывает посредине между плохим», «И не делай твою руку привязанной к шее и не расширяй ее всем расширением, чтобы не остаться тебе порицаемым, жалким!^[368]. [Не отклоняйся от умеренности и потому, что] большой излишек портит хлеб насущный и превращает солнце жизни в еле видную звезду. Стих^[369]:

И в трудном положении, и во времена беды, и в дни безденежья не надейся на добрые дела и помощь ни со стороны близких, ни со стороны чужих, как сказал самый [сладкоречивый] из ораторов, шейх Са‘ди, — да будет с ним милость [божья]! Стих^[370]:

|стр. 213| Второй раздел. Рассказывает о смерти родителей

Далее. После того как [я] претерпел различные трудности, сердце [мое] было [вновь] брошено в огонь и [вновь] запылала [моя] печень из-за смерти родителей — этих двух бесподобных [людей] века, защитников [нашего] рода и семьи. Из-за страха перед этим событием и ужаса этой трагедии мир потемнел в глазах и вырвался вопль из [самого] сердца жителей страны. Маснави:

Ответ

Похвальный образ действий и превосходные душевные качества отцов и дедов этого сына были таковы, чтобы, подвергшись беде, следовать по дороге терпения и выносливости согласно слову: [обрадуй] «тех, которые, когда их постигнет бедствие, говорят: «Поистине, мы принадлежим Аллаху, и к нему мы возвращаемся»^[371], что «они — идущие верным путем»^[372]. Твердость и спокойствие сделали они кораблем своего спасения и способом своей жизни. Итак, этому сыну надлежит украсить себя качествами своих благородных дедов, ибо говорят: «Благородный сын берет пример со своего знаменитого отца». [Стих]:

|стр. 214| Не говори [судьбе] ничего, кроме слов согласия и покорности, и твердо знай, что уже исчерчены линиями исчезновения все листы мира и на доске видимого [мира] написано почерком небытия. Никто не знает, что такое обстоятельства [смерти] и что такое достояние смерти. Поэтому мудрецы полагают, что (проявлять] терпение и спокойствие в беде — [это значит] приобрести сокровища и славу. Стихи^[373]:

Если будет угодно Аллаху, этот сын наследует [всю продолжительность] жизни своих благородных дедов. По милости, великодушию, щедрости и доброте его!

Раздел третий. Говорит о тяжести разлуки и страстном желании [увидеть ушедшего]

Далее. После этой великой скорби и большой печали покой [моего] сердца проистекал от оживляющей души близости и поднимающего дух общения с братом ходжой Джалал ад-Дином, к которому применимы слова, [сказанные ‘Али пророком Мухаммедом]: «Твое тело — мое тело, твоя кровь — моя кровь». Я был счастлив всевозможным сочувствием и состраданием [с его стороны], мое разбитое и скорбное сердце успокаивалось от [одного] вида этого не имеющего себе подобного в мире и редкостного [человека нашего] времени. И вдруг вступила в действие ревность небес и зависть кровожадной судьбы и посмотрел на него дурной глаз завистников и [наводящих] порчу. |стр. 215| *Стихи:

Поскольку [я уже] потерял [перед этим] родителей, [то теперь] в третий раз из-за ухода этого [моего] |л. 64а|{383} доброго воспитателя погрузился в море тоски и огонь разлуки. *Стихи:

Ответ

Обычай злобного мира всегда таков, что он рубит мечом разлуки узы соединения и бросает друзей в горн разлуки и тигель расставания. Стих:

Если умный [и] проницательный [человек] достаточно рассудительно и ясным, пристальным взглядом вглядится в дела этого [полного] соблазнов мира, [то] увидит в каждом напитке болезнь, а в каждом спокойствии — боль. Стихи:

Как хорошо известно, если войско разлуки ночью атакует крепость небес, оно загонит игральную шашку луны в беспросветный шишдар^[374] и связывающей ферзя фигурой сделает мат солнцу, которое является шахом площади небес и начертателем земной сферы. Стих:

|стр. 216| Если Аллаху будет угодно, чтобы дни разлуки превратились в дни соединения, а вечер расставания в утро встречи согласно значению [айата]: «Он распределяет Свое повеление с неба на землю»^[375], создатель — да возвеличится дело его! — поможет исполниться надежде встречи и из [связки] ключей от тайн |л. 64б| пошлет ключ попавшим в разлуку, [ибо! «У Него — ключи тайного»^[376]. Стихи:

Несмотря на то что боль разлуки и тяжесть терпения — это основание уменьшения силы и причина ослабления выносливости, проявление терпеливости в трудностях и выносливости в несчастье может быть в числе добрых дел в будущем мире и способом исполнения желаний в этом мире. Уповаем на благо божьей милости, что отстранит оно мешающую препону и цепь трудностей разлуки, предоставит основание для встречи и соединения, а горечь разлуки самым лучшим образом превратит в сладость единения. Поистине, он владыка исполнения.

Раздел четвертый. Говорит о бедности и плохом положении

Поскольку я стал очевидцем следов жестокости характера на лбу и на челе судьбы из-за безвыходности положения и бедности, я обратился к истинному господину, наиболее именитому и знатному по своему происхождению [среди] современных государей, плоду древа справедливости и ветви сада великодушия, к руднику благородства характера, обладателю истинной щедрости и доблести — да сделает Аллах вечным царство его! — к брату Кайумарсу, который является хакимом вилайета Уснуб. [Однако] когда [ваш] покорный раб похвалился |стр. 217| тем, что служит Вам, поистине, он настолько не проявил в отношении меня^[377] той милости, которую следовало бы ожидать от великодушия и похвального характера правителей, что об этом можно [долго] говорить{384}. Умножая оскорбления и унижения в [своем] воображении и в [своих] намерениях, он не останавливался ни перед чем и только лишь не грозил оковами и кандалами. Несколько дней я пребывал даже в хижине Йа’куба и претерпевал мучения |л. 65а| Айуба, а сердце мое было разбито и ноги сломлены различными унижениями и разнообразными лишениями, и сидел [я] в темнице, [где] «Мрак — один поверх другого»^[378].

После столь плохого обращения с этим немощным он приказал дать мне ничтожный улаг{385}, но и это тоже было слишком поздно. С тысячью трудностей, которые претерпевал я от чужих и близких, в конце концов продал [я улаг «за малую цену отсчитанных дирхемов»^[379] и пошло [это] на уплату кредиторам. Несмотря на всевозможные болезни, на лихорадку, на чувство изнеможения и на слабость сил, в сердце моем появилось стремление убежать и желание [отправиться] в Тебриз. [Однако] не смог я выполнить этого намерения из-за (возникших] помех и (продолжал] терпеть всяческие унижения и оскорбления среди близких и братьев. Внезапно распространился аромат присутствия господина [моего] Рашида и прибыло поднимающее душу, дающее исцеление и полное изливающим радость светом послание — «Его свет — точно ниша; в ней светильник»^[380]. Благодаря полученному счастью освободился [я] из упомянутого дома бедствия: «Хвала Аллаху, который удалил от нас печаль! Поистине, Господь наш — прощающ, благодарен»^[381].

Теперь [я] живу в городе Тукате — да сбережет его Аллах от беды! — и удовольствуюсь тем малым, что соизволили определить [мне]. |стр. 218| Жду, что [Вы] более достойным образом подумаете об этом ничтожном, дабы благодаря полному спокойствию мыслей он мог заняться молитвами за [своего] господина.

|л. 65б| Ответ

Обстоятельства таковы. Поскольку этот сын удалился от служения блестящему порогу падишаха ислама, который суть убежище и прибежище шахов мира и государей [нашего] времени, бедность его и скитания достигли последнего предела и крайней степени. Увеличилось бессилие его и безвыходность его положения [в сравнении] с сынами времени. Из-за всяческого смирения и покорности стали очевидны и были подкреплены доказательствами признаки его унижения и знаки оскорбления. Оправдалось и стало явным по причине переполнения печалью и скорбью содержание [айата]: «[Знает Он]... что скрывает грудь»^[382]. Как говорили — (*полустишие):

В этом же [смысле]: когда чаша полна — переливается [через край]. Длительное время сокровенные мысли, подобно невинным девушкам, спрятанным под покрывалом, и скрытые сокровища помыслов сердца этого сына воспитывались во всяческой радости и веселье. И вся жизнь этого дорогого и его благородное время [протекали] в местах, где источники, и посевы, и почетные места^[383], и [его] берегли подобно редкостному перлу и хранящейся в [сокровищнице] жемчужине. Об этом были осведомлены все подданные и все люди — знатные и простые. Имеющее свойства эликсира сердце раба его величества [также] очевидец этого. Но достаточно и одного свидетеля! [Покинув] блага рая и [тотчас] подвергшись различным унижениям, оскорблениям и притеснениям [со стороны] близких и друзей, [ты], несомненно, оказался несчастным и превратился в скитальца.

Теперь по прежнему обычаю тебе вручается управление и власть в городе Конье{386}, который является родиной и местом пребывания твоих благородных отцов и дедов и воистину |л. 66а| Ка’ба веры |стр. 219| и [гнездо?]{387} птиц познания бога.

[Правление вручается тебе] с тем условием, что ты сделаешь справедливость признаком и знаком отличия [своей] одежды. Дабы бог — да возвеличится дело его! — ради тебя^[384] превратил в действие [слова]: «Я устремил на тебя Мою любовь»^[385] — и утвердил в сердцах людей любовь и расположение к тебе. И поселит он в сердцах людей проницательных симпатию и любовь к тебе. Но берегись! Не вступай на дорогу притеснения и вражды, [ибо они] — самые нижние ступени темноты и греха. *Стихи:

]Твоя] обязанность состоит в том, чтобы ты заключил брачный договор с невестой-справедливостью, которая имеет приятный вид и врожденное достоинство. Не бросай невинных за малейшую провинность з ущелье опасения, [не подвергай их] опасности и согласно смыслу [слов]: «Ведь предположение ни в чем не избавляет его от истины»^[386] — не превращай себя в место насилия и проявления гнева. |стр. 220| Стихи:

Ты^[387] должен укрепить основы шариата и основание справедливости. Считай, что послабление, в этом запретно даже для мыслей, а [проявление] слабости — недопустимо с точки зрения разума. На страницах правления и на полях [листов] страны напиши айат: «Страна благая и Господь милосердный»^[388]. Стихи:

Добрыми намерениями и милостивыми мерами стремись развязать узлы трудностей и заботься о больных и страждущих. В ушах души держи советы этого немощного, потому что натура людей дика, трудно принимает советы и не способна сохранять их. Тот [же], кто считает себя человеком, несомненно, получает назидание от чредующихся день и ночь происшествий, от [каждого] нового события пробуждается от сна беспечности, [данного нам] судьбой. Всегда [следует] держать перед глазами и не забывать советы добрых друзей. Мир вам!

№ 36{388} ОТВЕТ НА ПИСЬМО МАУЛАНЫ САДР АД-ДИНА МУХАММАДА ТУРКЕ, НАПИСАННЫЙ В СОСТОЯНИИ ТЯЖЕЛОЙ БОЛЕЗНИ, С ИЗЪЯВЛЕНИЕМ ПОСЛЕДНЕЙ ВОЛИ ДЕТЯМ И [ОТНОСИТЕЛЬНО] НАСЛЕДСТВА{389}

|стр. 221| Получено ваше благородное послание, наполненное сокровищами добрых вестей, и халат намека и указания надет на тройного сплетника, который суть язык и губы. [Письмо Ваше] возвело меня на трон во дворце убеждения. Стихи{390}:

Из каждой точки узнал я то, что надо знать, и в каждой букве прочел то, что надо прочесть. Если хватает ума — [тогда] достаточно одного слова, а если есть кто-то дома — достаточно одного намека.

Поскольку мое стремление [к Вам] не имеет границ и выходит [за пределы] счета, поэтому я ничего не напишу относительно этого и удовлетворюсь стихами шейха шейхов мира Абу Хафса ‘Умара Сухраварди — да осветит бог его дорогую душу! *Стихи:

|стр. 222| То, что касается утешения сердца этого немощного, было написано рассеивающим драгоценные камни пером и рассыпающей жемчуг кистью. *Стихи:

[В этом мире] каждое мгновенье за радостью следует печаль, за печалью — радость. Мир состоит из противоположных вещей; как то: нектар и уксус, мазь и рана, болезнь и лекарство, заболевание и выздоровление, свет и тьма, прозрачность и мутность. Никто не может освободиться от цепей его плена и сетей его гнева. *Стихи:

Подлый здешний мир — это место нападения печали и мишень [для] камней проклятия, [бросаемых] звездами. Много голов благородных людей разрубил [вероломный мир] «острием меча и [много] суставов [людей] знатных разрубил концом сабли. Могущественных везиров и знатных вельмож превратил он в жителей гробниц и в корм для ворон. Стихи:

*Стихи:

|стр. 223| Мир — это степь потрясения, глубины океана огорчения, водоворот вреда несчастия, бездна болезни, загон, [где охотится] скорбь, оковы боли, промежуточное [состояние], место назидания, молот несчастных случаев и наковальня, [на которой выковывается] терпение. [Мир] полон шумом волнения. Стихи:

Я [долго] раздумывал об обстоятельствах мира и обдумывал, что и как. Я увидел, что периоды, [через которые проходит] мир, — это стан испытания, а этапы его — стоянка караванов искушения. Я нашел, что огонь его бедствий и холод несчастий — это адские пытки и мучительное наказание.

Стих:

По этой причине и в течение всей [моей] жизни и во время [моего] правления я всегда избегал стрел утренних молитв притесненных и стонов терпящих нужду. Я избегал плохого начала и конца притеснения, [ибо] это самая сильная причина, [наносящая] ущерб добру и [приводящая к] исчезновению счастья. Распространение справедливости я сделал образом своего поведения и основой своих принципов. Я расходовал запас своих сил и капитал своих возможностей для того, чтобы заслужить доброе имя. Я прилагал все усилия к подавлению восставших и уничтожению разбойников. Поскольку я видел, что стремление населения мира и усилия: человеческого рода ограничиваются получением средств к жизни и что в этом у каждого есть [свой] подход, [свои] форма и способ, которыми люди достигают своей цели, то я показал людям изображение потребности и желания в одежде проявления. Конечно, каждый, у кого есть крепкое здоровье и здравый смысл, надевает пояс стремления, чтобы добитьсяблагородного положения и высоких знаний. |стр. 224| *Стихи:

На основании [всего] изложенного этот слабый и немощный не находил покоя в постели болезни и не отдыхал на подушке неведения [о делах], не придавал значения всему тому, чему предназначено исчезнуть. Насколько мог, он укреплял основы справедливости и поддерживал [опоры] щедрости в этом имеющем две двери караван-сарае. С помощью тленного добра он приобрел вечное блаженство. [Это продолжалось до тех пор], пока теперь из-за затмения, [принесенного] страшной болезнью, не обратилось солнце жизни к закату исчезновения. [Скоро] ночи надежды будут срублены; мечом смерти. Пришло время — и мы освободим клетку тела от сладкозвучного соловья [души]. Мы возвращаемся в небесный сад и на свою истинную родину, согласно приказу: «А ты, упованием покоившаяся душа, возвратись ко Господу своему, будучи удовлетворенною, удовлетворившею! Войди в среду слуг Моих, войди в рай мой!»^[390]. Стихи:

Поскольку мне пришло время переменить цветник роз [этого] мира на райские сады, то по этой причине я посылаю этому господину для памяти эту просьбу.

Завещание касается [моих] детей, и я надеюсь, что по отношению к ним не будет допущена небрежность. То, что составляет нашу собственность из недвижимого и движимого имущества и из скота, — часть я обратил в вакф, а часть оставил каждому из детей.

Первое. Все земли, которые я купил в упомянутом квартале и которые я благоустроил, я отдаю в вакф. Некоторые — только сыновьям, некоторые — только дочерям, некоторые и на благотворительные цели и детям, а некоторые только на благотворительные цели. Часть я отдаю в собственность детям, а часть — в собственность улемам ислама.

|стр. 225| Второе. Имения, которые в разных областях распаханы этим немощным, орошены и заселены, как в личных имениях, так и в имениях газановых, которые также зависимы от этого ничтожного, подобно другим полям, урожай с которых собирается натурой, следующие:

Подробная роспись{391} [владений] в федданах по областям

Арабский Ирак

Во всех вилайетах вместе — 3200 федданов{392}:

Васит — 300 федданов;

Басра — 300 федданов;

Тарик-и Хорасан{393} — 100 федданов;

Нахр-Малик, Нахр-и ‘Иса и Шатт-и Нил{394} — 500 федданов;

Нахр-Шилави и Нахр-Джадид — 500 федданов;

Михри-Руд, Мандалиджайн, Бадарайа, Шахрабан{395} и Ханикин{396} — 200 федданов.

Хилла, включая Садрейн и Дадах{397} — 300 федданов;

Хавас и Муштарак — 200 федданов;

Наджийа{398} — 200 федданов;

|стр. 226| Барбисма — 300 федданов;

Мустаджадда-йи Рашиди — 100 федданов;

‘Идарат и Мухавала-йи Синджар{399} — 200 федданов;

Дуджаил — 200 федданов.

Рум

Славному сыну [моему] Джалалу — да убережет его Аллах! — 1090 федданов{400}

Арзинджан — 100 федданов;

Сивас — 50 федданов;

Тукат — 100 федданов;

Байбурт{401} — 50 федданов;

Джуршин — 100 федданов;

Джабакджур — 50 федданов;

Кифи — 100 федданов;

Палу{402} — 100 федданов;

Дивриги{403} — 50 федданов;

|стр. 227| Хартабирт — 50 федданов;

Амид — 50 федданов;

Кайсарийа — 100 федданов;

Малатья — 100 федданов;

Тарсус — 100 федданов;

Антакийа{404} — 50 федданов;

Абкаль — 20 федданов;

Гюзель-хисар — 10 федданов;

Дж. м. з. К. зал{405} — 10 федданов;

Ангурийа{406} — 20 федданов;

Киршахри{407} — 20 федданов;

Амасийа — 50 федданов;

Дунгузлу{408} — 50 федданов;

Аснаф — 20 федданов;

Кутай — 30 федданов;

Конья — 50 федданов;

‘Араб-К.рд{409} — 20 федданов

Кал’а-йи Камах — 20 федданов;

Сансун — 10 федданов;

Хани — 20 федданов;

|стр. 228| Хаттах — 10 федданов;

Ларанде — 20 федданов;

К(ф?).р.сй{410} — 10 федданов;

Афлан [?] — 50 федданов.

Вилайеты

Шахри-зул{411}, Кави, Лухнад — известному Менгли-бука Каманче{412} — 300 федданов.

Ирак-и ‘Аджам

От Султанийи до Пул-и Заре, включая туда, таким образом, Хамадан, Казвин и вилайеты Джира и Фарахан, а также все булуки Исфахана, как то подробно расписано в этом дафтаре, тысяча федданов.

Азербайджан

с вилайетами и со следующими наибствами — 1040 федданов:

З.нуз.ф (Зунуз?) — 30 федданов;

Меренд — 20 федданов;

Хой — 30 федданов;

Салмас — 20 федданов;

|стр. 229| Михран-Руд — 20 федданов;

Хишт-Руд — 30 федданов;

Гарм-Руд — 20 федданов;

Мерага — 50 федданов;

Ардебиль — 50 федданов;

Ахар — 30 федданов;

Серав — 50 федданов;

Вилайет Пишкин — 50 федданов;

Нахичеван — 100 федданов;

Вилайеты Карабаг, Муган, Арран и Шеки — 300 федданов;

К.рби — 50 федданов;

Армения — 50 федданов;

Арунк Дул — 30 федданов;

Сард Руд — 30 федданов;

Уджан 20 федданов;

Халхал — 30 федданов;

Шахруд — 30 федданов.

Многочисленные вилайеты

Известному маулане Джалал ад-Дину Исфахани — 940 федданов:

Кум вместе с Вади-Исхаком — 100 федданов;

Кашан — 10 федданов;

Саве — 100 федданов;

Рей — 300 федданов;

Демавенд — 10 федданов;

Джурджан — 20 федданов;

Тихран{413} — 10 федданов;

В.р.ва — 10 федданов;

|стр. 230| Аве — 50 федданов;

Дамган — 50 федданов;

Хувар — 50 федданов;

Семнан — 30 федданов;

Бастан — 20 федданов;

Лурдаган{414} на попечительство [вакфам?] Газани — 50 федданов;

Гундаман{415} на попечительство [вакфам?] Газани — 50 федданов;

Каб.ле{416} на попечительство [вакфам?] Газани — 50 федданов;

Сумайрим — 30 федданов.

Вилайеты

Абаркух, Иклид, Сармак{417} и сардсир^[391] Шираза — известным ходже ‘Айбару и ходже Сандалу{418} — 100 федданов.

Вилайеты

Баванат, Герат, Марук и Сарджахан, являющиеся вакфом Руб’и Рашиди и медресе в Герате, — 200 федданов.

|стр. 231| Вилайеты

Грузия, Ван, Вастан{419}, Кизан{420}, Уник{421}, Бидлис, Кидлис, Ахлат, Си’ирт, Хусн Кайфа, Арзан{422}, Хизан, М’д.н. (?) — известному наввабу дорогому сыну Пир-Султану — да продлится жизнь его! — 300 федданов.

Вилайеты

Хорасана — известному наввабу сыну Ахмаду — да продлит Аллах его жизнь! — 1000 федданов.

Вилайеты

Диар Бакр и Диар Рабиа — известному наввабу сыну Хумаму — да сохранит Аллах его жизнь — 500 федданов.

Вилайеты

Авган — известному маулане кази Мухаммеду Абаркухи — 100 федданов.

Вилайеты

Шираз, равно Иклид, Сармак и сардсир — 500 федданов.

|стр. 232| Вилайеты

Шабанкаре и Нириз, которые являются вакфами двух медресе в Шабанкаре и попечение над которыми принадлежит маулане ‘Азуд ад-Дину Иджи и его сыновьям, — 100 федданов;

Керман — 500 федданов;

Йезд, Тебес и Джандак{423} — 50 федданов.

Вилайеты

Тустер, Хувайза{424} и Дисфул — известному ходже Саруру — 50 федданов.

Вилайеты

Килан{425}, К.лин и Джиджмал — известному ходже Шахину Руми и ходже Са’дату — 200 федданов.

Вилайеты

Казаваси, которые я купил в Руме для известного мауланы ‘Имад ад-Дина Ахмада Сиваси, — 300 федданов.

Вилайеты

Джабал-и Джилуйа, Зайтан, Рамаз и Даврак — известному ходже Джамал ад-Дину, благородному садру Зайгана — 200 федданов.

Вилайеты

Саджистан{426} — известному малику Музаффар ад-Дину, владетелю Систана{427}, — 200 федданов.

Вилайеты

Газна, Кабул, Забул, Кандагар, Лахор — известному ходже Махмуду Кабули — 200 федданов.

|стр. 233| Кроме того имения^[392]

в Туране. Некоторые из них — сойургалы султанов, а некоторые куплены вакилями этого немощного. По причине их отдаленности и того, что они расположены вне владений султанш Ирана, я отдал их за определенную сумму на откуп знатным людям тех краев. И это вакфы всех [моих] детей — сыновей и дочерей.

Сверх того имения

в Сирии и Йемене, часть которых — сойургалы малика ан-Насира, государя Мисра, и малика Ашрафа, государя Йемена{428}, а другую часть по шариатской доверенности купили вакили этого немощного. Их я сделал вакфами Ка’бы, Медины и Иерусалима{429}.

[3атем] имения

в Синде и Хинде — купленные [земли] и [те, которые] являются сойургалом султанов Хинда{430}, — я сделал вакфом ханака шейха шейхов Шихаб ал-Миллат ва-д-Дина ‘Умара Сухраварди — да освятит Аллах душу его!

Далее

Пальмовые деревья, которые куплены [в различных] областях государства и посажены, согласно следующему ([всего] — 39 тысяч деревьев):

Дуджаил — 1000 деревьев — я отдал в собственность сыну Ахмаду;

Багдад — 5000 деревьев — я отдал дочери Хадийа-Мулк;

Мандалиджайн — 100 деревьев — я также отдал дочери Хадийа-Мулк;

|стр. 234| Тарик-и Хорасан — 1000 деревьев — я также отдал дочери Хадийа-Мулк;

Хилла — 1000 деревьев — я отдал в собственность сыновьям Ахмаду и ‘Али;

Нахр-и ‘Иса — 1000 деревьев — я отдал маулане Афиф ад-Дину Багдади и его сыновьям;

Васит — 5000 деревьев — я сделал вакфом кази ‘Айн ад-Дина и его сыновей;

Басра — 5000 деревьев — я сделал вакфом пятничной мечети повелителя правоверных ‘Али — мир ему!

Гармсиры^[393] — Шираза — 3000 деревьев — я сделал вакфом медресе Шабанкаре;

Хабис — 5000 деревьев — это вакф Руб’-и Рашиди и сыновей;

Тебес —1000 деревьев — это вакф Руб’-и Рашиди и мечети Шиш Киле.

Что касается щедро плодоносящих садов, а также рощ деревьев, которые находятся в [разных] вилайетах, [то] они вне пределов мер и сосредоточения подсчетов.

Относительно большого вакфа, который включен в [дарственную] грамоту ‘Абд ал-Малика Худдади, подтверждается назначение выдавать ежегодно из той прибыли, что приносит обращенное в вакф, 748 тысяч манов хлеба и 320 тысяч манов мяса{431} бедным и состоящим на пенсии. А также поставлено другое условие [относительно того], что делать с госпиталем, домом [для чтения] Корана, домом хадисов, странноприимным домом и прочими благотворительными учреждениями. Если Аллаху будет угодно, надеюсь, что |стр. 235| [мои] распоряжения встретят благосклонный прием.

Далее. Я отдал детям — сыновьям и дочерям — табуны лошадей (кобылицы и прочее), которые поручены старшинам кочевых племен в Руме, Диар Бакре, Тебризе, Ширазе и Кермане. [Их общее] количество — 30 000 голов.

Затем. Пять тысяч верблюдиц, которые в местах, где живут арабы, поручены племенам хафаджа, раби’йа и г.зна, а также пять тысяч других верблюдов, которые я поручил [заботам племени] халадж — [все] их я оставил своим детям.

Далее. Стада овец, которые я поручил старшинам кочевых племен в Руме, Багдаде, Диар Бакре, Ширазе, Тебризе, Исфахане, Мазендеране, Хорасане, Луристане и в других областях — [всего их] пятьсот стад по пятьсот голов в каждом стаде — их я сделал вакфом Руб’-и Рашиди, чтобы масло, шерсть, сухое кислое молоко и приплод ежегодно расходовались бы на благотворительные и богоугодные дела.

Далее. Десять тысяч коров, которые поручены дехканам и деревенским старостам [различных] местностей |стр. 236| и селений, я отдал детям^[394].

Затем. Двадцать тысяч кур, которые поручены [заботам] дехкан и крестьян селений, местностей [близ] Тебриза, Султанийи и Хамадана, я сделал вакфом госпиталя в Руб’-и Рашиди, больницы в Султание и аптеки в Хамадане, дабы их приплод расходовался на больных.

Далее. Десять тысяч гусей и десять тысяч уток, которые в селениях [около] Тебриза и Мераги поручены [заботам] сельских общин, я оставил детям^[395].

Затем. Тысячу быков и тысячу ослов я отдал в вакф Руб’-и Рашиди и садов, созданных мною, ничтожным, в Тебризе. [Отдал] для перевозки плодов, удобрений^[396], навоза, камня и прочего. Этот скот я поручил издольщикам деревни Михран-Руд и садовникам Фатхабада и Рашидабада.

Далее. Двести пятьдесят тысяч мулов я дал детям. Затем, лично [мне принадлежащих] лошадей — тысячу арабских скакунов, которые стоят на привязи в конюшне, — я отдаю своим детям.

Далее. Пятьсот рабов-чужестранцев, рабов, которые переданы в вакуфное владение, я отдаю сыновьям. Затем триста рабынь-чужестранок, которые [также] переданы в вакуфное владение, я оставляю дочерям.

Далее. Две библиотеки, которые я построил рядом со своим Гумбадом{432} с правой и с левой стороны [от него] и в которых в общей сложности находится тысяча Коранов, — их я сделал вакфом Руб’-и Рашиди. А роспись их такова:

40 штук написаны золотом{433};

10 штук [написаны] почерком Йакута{434};

2 штуки [написаны] почерком Ибн Мукла{435};

|стр. 237| 20 штук [написаны] почерком Ахмада Сухраварди{436};

20 штук [написаны] почерком самых крупных [каллиграфов];

548 штук [написаны] ясным, хорошим почерком.

Затем. Шестьдесят тысяч томов книг по различным областям знаний, исторических сочинений, сборников стихов, сборников поучительных рассказов и басен и т.п., которые я собрал из [разных] стран — Ирана, Турана, Мисра, Магриба, Рума, Синда и Хинда, — их я тоже отдаю в вакф Руб’-и Рашиди.

Далее [следуют] домашние вещи, светильники, подсвечники, ковры, подушки, кухонная утварь и посуда странноприимного дома и утварь госпиталя, т.е. [всё то], упоминание и подробная роспись чего вне пределов подсчета и [что] собиралось годами. В том числе тысяча бочек шербета, доставленного из Чина и сделанного чрезвычайно старательно, а названия напитков написаны на них, они украшены титулами этого немощного. Ларцы с лекарственными смесями также сделаны в Чине. Если же дать подробный перечень всех вещей, [принадлежащих] Руб’-и Рашиди, то это будет тоскливо и утомительно.

Далее. Сто двадцать тысяч курров зерна{437}, которые сложены в амбарах в разных областях Ирана, я оставляю детям — сыновьям и дочерям, [чтобы] разделили между ними.

Затем. Наличные дирхемы и динары в сумме 250 туманов газановых полновесных динаров по три мискаля [серебра] в каждом динаре{438}. Большая же часть [денег] препоручена мною доверенным купцам, и с теми деньгами сии ведут торговлю. Имена их я занес в свой личный реестр, который отдал на хранение маулане Шамс ад-Дину Мухаммаду |стр. 238| Абаркухи под тем условием, что эти деньги после смерти этого немощного^[397] будут разделены следующим образом между государем времени, детьми этого немощного — сыновьями и дочерями, женами, наложницами, отпущенными на свободу евнухами и другими [лицами]. [Разделить следует] согласно тому, как подробно изложено ниже:

Султану Мухаммеду Худабанде — да сделает Аллах вечными царство его и его правление! — 1000 туманов;

Детям — 1500 туманов;

Сыновьям — 1000 туманов;

Дочерям — 500 туманов;

Женам — 500 туманов;

Наложницам — 250 туманов;

Отпущенным на свободу евнухам, рабам и рабыням — 100 туманов;

На богоугодные дела — 150 туманов.

Затем{439}. Золото в количестве пяти тысяч мискалей я оставляю детям — сыновьям и дочерям. Редкостные драгоценности я отдаю часть детям, часть женам, а часть наложницам.

Различные ткани, которые находятся в соответствующих казнохранилищах, — все, что окажется в наличии, разделите также между [моими] детьми.

Далее. Сыновья — да убережет их всевышний Аллах! — согласно тому, как то упоминалось, поручены тому господину, возвышенность звания |стр. 239| и превосходство достоинств которого выше, чем звезда Симак^[398], и обширнее небес.

Имена детей таковы.

Сыновья — четырнадцать человек{440}:

Ходжа Са’д ад-Дин;

Ходжа Джалал ад-Дин;

Ходжа Маджд ад-Дин;

Ходжа ‘Абд ал-Латиф;

Ходжа Ибрахим;

Ходжа Гийас ад-Дин Мухаммад;

Ходжа Ахмад;

Ходжа ‘Али;

Ходжа Шайхи;

Ходжа Пир Султан;

Ходжа Махмуд;

Ходжа Хумам;

Ходжа Шихаб ад-Дин;

Ходжа ‘Алишах.

Дочери — [их] четыре:

Фирман-Ханд;

Ай-хатун;

Шахи-хатун;

Хадийа-Мулк.

|стр. 240| Моя просьба к славному своим благородством маулави состоит в том, чтобы не была допущена небрежность относительно положения [моих детей] и глаз вашей заботливости [был бы] обращен единственно на их пользу.

Это письмо написано для того, чтобы сохранить письменное свидетельство и не допустить, чтобы дети его превысили. Я написал сто одинаковых с этим писем и разослал их достойным ученым [на тот случай], если все погибнут — одно какое-нибудь сохранится и с ним вместе мое распоряжение. Поскольку эти копии будут в большинстве стран, то у [моих] детей не будет возможности [что-либо] изменить или переменить. Мир вам!

№ 37 ПИСЬМО, ТАКЖЕ НАПИСАННОЕ МАУЛАНЕ САДР АД-ДИНУ МУХАММАДУ ТУРКЕ ОТНОСИТЕЛЬНО СОЧИНЕНИЯ, ПОСВЯЩЕННОГО ВЫШЕУПОМЯНУТОМУ [РАШИД АД-ДИНУ]

Поскольку благоволение и щедрость всевышнего — создателя высокого неба и творца земной сферы — укротили под нами норовистого коня честолюбия и сделали послушными нашим приказам и нашим запретам поверхность земли и пространство вселенной, ученые века и образованные [люди] эпохи, каждый из которых [представляет] собой жемчужину в ожерелье учености, украшение чертогов разума, розовый куст в саду познания и звезду на небе мудрости, посвятили этому ничтожному бесподобные книги и трактаты, которые более блестящи, чем лучи солнца, и более благоуханны, чем дуновение зефира. Поскольку этот господин маулави — да не перестанут сиять солнца его достоинств и [да не перестанут] покрываться листьями ветви его успехов! — подобный [по своему] величию Кайвану^[399] небес, после книги Хикмат-и Рашиди{441} посвятил этому немощному [среди] самых младших и слабому [среди] ничтожных трактат Кунуз ал-афрах фи ма’рифат ал-ашбах ва-л-арвах. [Тем самым] |стр. 241| он упомянул этого собирателя колосьев на его ниве [в своих] обладающих свойствами философского камня мыслях и с помощью того покоряющего мир философского камня поднял смешанную медь этого ничтожного до такой степени, что по цвету, ценности, блеску и сиянию она оказалась выше магрибских [золотых] монет [высшей пробы]. Как могу я возблагодарить бога за милость беспредельных благодеяний, который даровал мне^[400], ничтожному, такое высокое положение в этом мире, что моим^[401] именем украшены сочинения, в одобрении и восхвалении которых слабы ученые [нашего] времени. Во всяком случае очевиднее, чем вчерашний день, и яснее, чем солнце, что благодаря составлению этого трактата и написанию этого сочинения, в которых каждый знак [нечто] новое, каждый намек — сокровище, а каждая точка полна тонкого смысла, имя этого немощного^[402] останется навеки на страницах эпохи и листах дней и ночей.

Теперь, согласно поговорке, «Имущество уходит, а имя остается», — через ходжу Хилала Давати послано кое-что ничтожное и незначительное, отнюдь не то, что может представлять для Вас важность. Этими стихами приношу извинение. Стихи:

Роспись

того, что прислано на услужение, следующая:

Слово{442} о наличных [деньгах]:

акче-йи рукни полные динары по три мискаля в каждом — 10 тысяч динаров.

Слово [относительно] товаров:

|стр. 242| александрийские ткани — 50 кусков;

шитая одежда: дарийа-йи лулуйа{443} — одна;

рубашка [из ткани] руси{444} — одна;

чалма [из ткани] бундуки — одна;

соболья шуба с [верхом из] суф-и мурабба’, темно-синяя — одна;

мисрский пояс — один.

Слово о верховых животных:

один хороший мул из Бардаа с кожаным седлом;

один хороший арабский скакун из Убадат{445} с седлом из шагреневой кожи.

|стр. 243| Слово [относительно] зерна — 1200 джарибов:

пшеница — хавале Дастаджирда Кузе-Канан и Дастаджирда Фасиан (?) — 400 джарибов;

ячмень — хавале селений Гундамана — 500 джарибов;

рис — хавале селений Кирбала — 300 джарибов.

Слово о сластях — 1200 манов:

сахар — хавале Луристана из сумм хакк ат-такрир — 1000 манов;

набат^[403] — хавале Луристана также из сумм хакк ат-такрир — 200 манов.

[Зная] Ваше истинное благородство к большую благосклонность, надеюсь, что по великодушию Вы сочтете заслуживающим извинения, что в нынешнем году из-за расходов, [вызванных] нападением Шама, истрачена громадная сумма и по этой причине сократились пожалования. Если Аллаху будет угодно, после этого то, что будет [составлять] вознаграждение за службу, будет роздано. Полустишие:

Да будет вечно тень господина маулави над нашей головой, пока не наступит конец мира и не прекратится род человеческий! По милости его и щедрости! |стр. 244| *Стихи:

№ 38 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ НАСЕЛЕНИЮ ДИАР БАКРА ОТНОСИТЕЛЬНО ПРОРЫТИЯ НОВОГО КАНАЛА РАШИДИ

Да ведают хакимы, наибы, кази, сейиды, садры, мутасаррифы, ра’ийаты, оседлое и кочевое население областей Диар Бакра и Диар Рабий{446}, пользующееся особой милостью, что в настоящее время ходжа Заки ад-Дин Мас’уд, на ясном челе которого явный свет чистоты веры и приверженности государю, а с цветочного луга его намерений распространяется аромат искренности и благосклонности и который теперь благодаря службе нам — глава высокого дивана и предводитель благородных и знатных, послан в эту сторону для: того, чтобы он провел для нас новый канал в районе Мосула, основал по обеим сторонам канала четырнадцать селений, обнесенных стеной, и каждое из селений назвал именем, которое мы определили{447}. И пусть он соберет ра’ийатов: из окрестностей городов и пограничных областей Диар Бакра, Диар Рабий, Великой и Малой Армении, а [также] Рума.

Пусть он раздаст им всем семена, рабочий скот, пособия и продовольствие, дабы в состоянии душевного спокойствия, довольства, обширности надежд и сердечной радости они занялись земледелием и благоустройством. Следует поддержать его |стр. 245| в этом деле и все, что он найдет нужным, ему предоставлять. Надо выставить из упомянутых вилайетов двадцать тысяч землекопов, чтобы они занялись рытьем каналов, протоков и арыков, сооружением плотин{448}, строительством домов и стен [вокруг] селений, и сделать так, чтобы их благодарность достигла нашего слуха. Мы сказали вышеупомянутому [Заки ад-Дину Мас’уду], что он [должен] день за днем, [не создавая] трудностей задержки и несчастья отсрочки, выплачивать вознаграждение и наемную плату упомянутым людям.

Изображение этого канала, который мы приказываем [построить], таково, как [оно] нарисовано на этом плане:

№ 39 |стр. 246| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ХОДЖЕ ДЖАЛАЛ АД-ДИНУ, ХАКИМУ РУМА, ОТНОСИТЕЛЬНО ПРОРЫТИЯ НОВОГО КАНАЛА ГАЗАНИ{449}

Дорогой и уважаемый сын — да сохранит тебя всевышний Аллах! Пусть мой сын примет привет, деревцо которого выросло на [берегу] ручья чистоты и вода которого течет из источника верности! Желание увидеться превосходит границы описания.

Затем сообщаю, что завидующие твоему назначению неверно рассказали и в присутствии падишаха ислама, повелителя семи климатов, ложно представили твои^[404], дорогой [сын], убеждения и твое служение, т.е. [доложили], что ты допускаешь упущения в управлении областью и в покровительстве ра’ийатам. Теперь надлежит, чтобы врата благополучия распахнулись перед лицом высших и низших, подчиненных и вельмож. Постоянно молись за державу [государя] и восхваляй его величество хакана. Во имя служения падишаху Газану — да сделает Аллах вечным его царство и его власть! — пророй в районе Малатьи широкий канал и большой проток из реки Евфрат. На этом канале построй девять крупных селений и, собрав ра’ийатов из городов и областей Рума, Киннасрина{450} и Авасима{451}, посели там и раздай всем [им] семена, рабочий скот, пособия и продовольствие. Сделай так, чтобы в начале канала по обеим сторонам его было восемь селений, а в конце канала — два селения. Вся вода, которая окажется лишней [после орошения] пустыни и полей в конце и в начале канала, пусть возвратится в Евфрат, как здесь изображено:

№ 40 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СВОЕМУ НАИБУ, ХОДЖЕ ДЖАЛАЛ АД-ДИНУ СИВАСИ{452}, МУСТАУФИ{453} ОБЛАСТИ РУМ, ОТНОСИТЕЛЬНО УЧЕНЫХ, ЖИВУЩИХ В МАГРИБЕ

Да ведает достойный доверия ходжа Камал ад-Дин Сиваси, пользующийся всяческой благосклонностью и осыпанный тысячами особых милостей, чтобы прибыл ходжа Ахмад Таджир, который ездил с посольством и по торговым делам в Магрибские земли, и рассказал следующее: улемы и ученые тех краев, будучи наслышаны о вашем^[405] прославленном великодушии, сострадательности и милосердии, надеются на воздаяние с вашей [стороны], на [вашу] щедрость, на пожалование и вознаграждение, уповают на вашу заботливость о бедных и правосудность и хотят быть в числе ваших набитое и близких [вам] людей. Однако за дальностью расстояния |стр. 248| и скудостью средств они не могут этого сделать и поэтому посылают, согласно [перечисленному] ниже, несколько книг в различных [областях] знаний, сочиненных [ими] в изящных словах и выражениях и украшенных всевозможным красноречием и искусством изящного стиля{454}:

Книга Атвак ал-музаххаба фи та’рих ал-магариба — 10 томов;

Книга Аквам ал-масалик фи мазхаб имам Малик — 5 томов;

Книга Минхадж ар-рри’асат фи ‘илм ас-сийасит — 1 том;

Книга Нузхат ал-абрар ва раудат ал-ахрар фи ‘илм ат-тасаввуф — 2 тома;

Книга Тухфат ал-амани фи ’илм ал-ма’ани — 2 тома;.

Книга Дурра ал-йатим фи ‘илм ат-танджим — 3 тома;

Книга Мизан ал-кийасат фи ‘илм ал-фирасат — 1 том;

Книга Ал-булгат фи ‘илм ал-лугат — 6 томов;

Книга Таквим ал-афкар фи ‘илм а л-аш,’ар — 4 тома;

Книга ‘Умдат ал-фусаха фи амсал ал-булага — 3 тома.

Воистину, когда мы удостоились чести прочесть эти книги и [наши] темные глаза стали светлыми благодаря способности их [авторов], |стр. 249| мы увидели в яркой природной проницательности ума и в живом природном остроумии авторов сочинений — да увековечит Аллах их заслуги! — ясные доказательства и отчетливые доводы, [говорящие о] значении смысла и построения этих томов. Мы нашли беспристрастные доказательства дел и преданности слов этой группы в [их] добром поведении и в чистоте [их] помыслов. В главах и разделах этих обширных [произведений] мы воочию увидели неоспоримые доводы совершенства знаний и благоухающей славы этой группы. [Воистину]: хвала по отношению к нему — поношение, если она не охватывает всю сущность его свойств.

Поскольку они, как только услышали известие о нас, [в течение] длительного срока и долгого времени трудились и посвятили нам бесподобные книги и трактаты, [то] наше украшающее мир мнение требует, чтобы мы тоже соответствующим и приличествующим [случаю] образом подумали об их стараниях [на поприще] добрых дел. Мы прилагаем большие старания в возмещении [трудов] ученых и в выплате вознаграждения улемам той стороны. В настоящее время для великих господ [ученых] и благородных улемов определены одежда, деньги, золото и верховые животные. Надлежит, чтобы согласно приложенной росписи [все это] выдали упомянутому ходже Ахмаду из средств хакк ат-такрир области Рум, дабы он с полным усердием и с [чувством] привязанности отправился в страны Магриба и роздал упомянутым ученым то, разъяснение и подробности [относительно] чего последуют. И пусть он привезет расписки, [сделанные] их благородным почерком.

Имена [же] ученых{455} — да увековечит всевышний Аллах их заслуги! — таковы, как написано [ниже]:

Маулана Тадж ад-дин Тараблуси

наличными [деньгами] — 20 тысяч динаров;

золотом — тысяча мискалей;

|стр. 250| шуба на беличьем меху с [верхом из] суф-и мурабба’ — одна;

дарийа, украшенная жемчугом, — одна;

мул с седлом — один.

Маулана Муджтаба Андалуси

наличными [деньгами] — 20 тысяч динаров;

золотом — тысяча мискалей;

шуба на беличьем меху с [верхом из] суф-и мурабба’ — одна;

мул с седлом — один.

Маулана Мухаммад Ашбилийа

наличными [деньгами] — 20 тысяч динаров;

золотом — тысяча мискалей;

шуба на беличьем меху с [верхом из] суф-и мурабба’ — одна;

дарийа, украшенная жемчугом, — одна;

мул с седлом — один.

Маулана ‘Али Кайравани

наличными [деньгами] — 20 тысяч динаров;

золотом — тысяча мискалей;

шуба на беличьем меху с [верхом из]{456} суфа;

дарийа-йи шамсийа — одна;

мул с седлом — один.

Маулана ‘Иджлан Андалуси

наличными [деньгами] — 10 тысяч динаров;

золотом — тысяча мискалей;

шуба на беличьем меху с [верхом из] суф-и мурабба’ — одна;

дарийа-йи ‘айн ал-бакр — одна;

мул с седлом — один.

Маулана Ахмад Туниси

наличными [деньгами] — 10 тысяч динаров;

золотом — тысяча мискалей;

дарийа-йи махфийа — одна;

шуба на беличьем меху с [верхом из] суф-и мурабба’ — одна;

мул с седлом — один.

|стр. 251| Маулана Му’йи ад-Дин [из] Джазират-и ал-Ахзар

наличными [деньгами] — 10 тысяч динаров;

золотом — тысяча мискалей;

шуба на беличьем меху-с [верхом из] суф-и мурабба' — одна;

дарийа-йи махфийа — одна;

мул с седлом — один.

Маулана Хизр Каратебе

наличными [деньгами] — 10 тысяч динаров;

золотом — тысяча мискалей;

шуба на беличьем меху с [верхом из] суф-и мурабба’ — одна;

дарийа, украшенная жемчугом, — одна;

мул с седлом — один.

Маулана Илйас Каратебе

наличными [деньгами] — 10 тысяч динаров;

золотом — тысяча мискалей;

шуба на беличьем меху с [верхом из] суф-и мурабба’ — одна;

дарийа, украшенная жемчугом, — одна;

мул с седлом — один.

Маулана Нусрат ад-Дин Муса Туниси{457}

наличными [деньгами] — 10 тысяч динаров;

золотом — тысяча мискалей;

шуба на беличьем меху с [верхом из] суф-и мурабба’ — одна;

дарийа, украшенная жемчугом, — одна, мул с седлом — один.

№ 41{458} |стр. 252| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ОТНОСИТЕЛЬНО УЧЕНОГО МАУЛАНЫ МАХМУДА ИБН ИЛИАСА{459}, ИЗВЕСТНОГО [ПОД ИМЕНЕМ] ФАКИ НАДЖМ, [И] ОТНОСИТЕЛЬНО БОЛЬНИЦЫ У ВОРОТ САЛЛАМ В ШИРАЗЕ — ДА СОХРАНИТ ЕГО АЛЛАХ ОТ БЕД!

Да ведают хакимы, наибы, мутасаррифы, битикчи, сейиды, кази, имамы, шейхи, улемы, садры, кетхуда и попечители вакфов города Шираза, что продолжительность телесного здоровья и сохранность прекрасной души человека, который является созданием владыки обоих миров, помогают и поддерживают продолжительность послушания и поклонения, гарантируют наилучшую близость к богу и полное воздаяние, тогда как при отсутствии здоровья и слабости телесной невозможно достижение зримого совершенства и приобретение практических навыков. Из-за нарушения состояния здоровья острота [восприятия] внешних чувств, которые являются тенетами, [с помощью которых люди] получают познания, утрачивает свои естественные качества и изменяется состояние всего организма, а солнце и луна души скрываются и прячутся под завесой облака недуга и не появляются вновь до тех пор, пока [путем] |стр. 253| различного вида лечений, не придут в состояние здоровья и устойчивости. Для возмещения этого ущерба и исправления этого вреда, [который приносят болезни], султаны ислама и великие государи устанавливали раздачу содержания и одаривали милостыней, [сооружали] здания с хорошим воздухом и благоустроенные и привлекательные дома. Как средство лечения ради исправления состояния здоровья они собирали лекарства и экстракты; привлекали знающих врачей и устраивали удобные и светлые больницы. По причине устройства всего этого [они уготовили] себе [на том свете] бесчисленное количество наград, потому что «кто оживил [душу], тот как будто бы оживил всех людей»^[406].

Госпиталь у ворот Саллам, который расположен в городе Ширазе и относится к числу построек атабеков Фарса, [в течение] длительного срока и долгого времени вынужденно оставался в пренебрежении и запустении по той причине, что не было врача, который бы взялся за [устройство] его дел. [Так было] до тех пор, пока в настоящее время не прибыл величайший маулана, Платон [нашего] века, Аристотель эпохи, маулана Махмуд ибн Илйас, |стр. 254| который не имеет [себе] равных [ни] среди всех врачей эпохи, ни [среди всех] ученых времени, [ни] в богословских науках, ни в светских [науках]. Кроме того, что он приносит счастье и обладает чудодейственной силой, [подобной] силе ‘Исы, он творит чудеса в тонкостях распознания состояния здоровья и в [различных] видах лечения. *Стихи{460}:

[Сочинение] Лата’иф-и рашидийа, которое наполнено всевозможными подробностями и украшено тысячами тонкостей, он посвятил нашему имени и послал нам. По долгу [свойственного] нам нравственного величия обязательно и необходимо, чтобы мы таким образом оказали ему покровительство, чтобы это стало [причиной] его радости и веселья. Во имя вознаграждения его послано хавале согласно следующему:

зерно — тысяча джарибов (джариб — 200 манов):

пшеница — хавале имений в Рамджирде — 400 джарибов;

ячмень — хавале имений Байза и Фирузабад — 300 джарибов;

рис белый — хавале имений Кирбала — 300 джарибов;

наличными — 10 тысяч динаров;

александрийские и другие товары — 50 кусков;

одежда шитая, с мехом — одна пара;

верховые животные — мул с седлом ширазской работы,

[из] пишкеша{461} атабека Йусуф-шаха, малика Луристана;

конь с седлом кожаным, [украшенным] серебром, [из], пишкеша знати Багдада.

Это упомянутое место, [т.е. госпиталь у ворот Саллам], которое уже годы как разрушается, мы вручили ему, дабы он удостоил его своей справедливой поступью и своим полным света появлением. Мы вручили долгу его благонадежности и добросовестности попечение над вакфами упомянутого госпиталя, [вручили вместе] со всеми важными делами и интересами тех мест. [Следует] признать принадлежащим ему идрар, который согласно условиям вакфа определен для врача этого места, а [кроме того], пусть каждый год добавляют [в виде] идрара из доходов имений [в районе] Шираза — из наличных [сумм], товаров, зерна и верховых животных — согласно тому, как [это] изложено [ниже].

Роспись

Зерно — 200 джарибов:

пшеница — из имений Рамджирда — 60 джарибов;

ячмень — хавале [имений] Байза — 100 джарибов;

рис — 40 джарибов; Кирбал — 20 джарибов; Фирузабад — 20 джарибов;

Наличными — 10 тысяч динаров;

верховое животное с седлом — одно.

|стр. 256| [Разные] товары:

шуба беличья с верхом из суф-и мурабба’ любого цвета, какого захочет, — одна;

платье из любой ткани, которую захочет (хавале вакфов города Йезда), — одна пара.

Я написал нашим наибам и доверенным лицам, которые являются мутасаррифами и хакимами в этом обширном вилайете и в этой просторной области Фарс, чтобы ежегодно без задержки выдавали этот идрар, не требовали бы каждый год нового приказа и считали бы этот дар постоянным для исполнения и вечным идраром.

Поскольку мы сочли это изящное сочинение маулави великим даром и большой милостью, то для наших наибов основным делом и обязательной необходимостью является по нашему поручению заняться услугами тому господину, уважать и почитать его, чтобы господин маулави со спокойной благоухающей душой с утра до вечера старался приносить пользу в искусстве врачевания и не допускал небрежности и недосмотра в лечении больных, в устранении болезней и случаев недуга у больных.

№ 42{462} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ НАСЕЛЕНИЮ ХАМАДАНА ОТНОСИТЕЛЬНО ХАМАДАНСКОЙ АПТЕКИ И ГОСПИТАЛЯ

Хакимы, наибы, мутасаррифы, знать и доверенные [люди] города Хамадана — да убережет его Аллах от [дурных] происшествий! — [города], который отмечен нашей беспредельной заботливостью{463}, пусть знают, что госпиталь и аптека Хамадана, которые мы построили и создали в этом городе, [основаны] по той причине, что мы придерживаемся правил благотворения и проторили большую дорогу благотворительности |стр. 257|, а [оказывая] покровительство слабым и бедным, что является причиной вечного существования и воздаяния за добро в обоих мирах, мы поступаем так, чтобы вечность [нашего] имени сохранилась на страницах времени. [Пусть они также знают], что попечение о больных — это обязанность правителей ислама и тех, кто носит ожерелье власти и управления миром, а блеск богоугодных заведений — как то: медресе, ханака и госпиталей — относится к [числу] важных дел, в которых ни в коем случае недопустимы небрежность и нерадивость. Поскольку дела госпиталя в Хамадане из-за мошенничества предавшихся пороку доверенных [лиц] приведены в, расстройство и находятся в беспорядке, а больные лишены ухода, то в силу [сказанного выше во] вступлении необходимо заняться положением этого госпиталя и постараться относительно блеска этого места. В настоящее время мы посылаем туда государя врачей, [являющегося] образцом врачебного искусства, известного как Ибн Махди, дабы он [считал] вверенным долгу его благонадежности и благочестия вакфы и все важные дела и вопросы госпиталя в Хамадане, чтобы он составлял [лечебные] напитки, лекарства и лекарственные смеси и наблюдал за состоянием больных и положением нездоровых. [Пусть] он назначает фаррашей, |стр. 258| привратников, поваров, изготовителей напитков и [ведающих] приготовлением лечебных смесей. [Пусть] он потребует [те] из лекарств, существование которых [в данных местах] невозможно, как, например, тин-и махтум{464}, бальзам, индийская лаванда, тарйак-и фарук{465} и аб джаме{466}, с тем чтобы перечисленное вышеупомянутым по [мере] надобности привозили в это место.

Расчеты, [связанные с доходами того, что] обращено в вакф этого места, и с урожаем, [пусть] он производит в присутствии знающих дело людей, дабы на полы его безгрешности не села пыль подозрения.

Хакимы, кази, садры, знать, землевладельцы и [простое]! население упомянутого города должны с почтением и уважением служить маулане. |стр. 259| [Пусть] они настолько, насколько [то] возможно, не упускают никакой тонкости во всем том, чем он может быть доволен. [Пусть] они возвратят во владение мауланы его доверенных [лиц] и амилей, все обращенное в вакф (и земли, и доходы) и согласно нашему назначению считают вышеупомянутого мутавалли этих вакфов и врачом этого госпиталя. [Пусть] они знают, [что] наша заботливость и [наше] попечение об упорядочении дел [госпиталя] всеобъемлющи и обильны. Из доходов селения Захидабад по правилам идрара вручите представителям вышеупомянутого [Ибн Махди] пополам (?) 50 джарибов зерна и две тысячи динаров акче. Считайте этот дар вечным и постоянным идраром.

Если господин маулави приведет дела этого места в порядок, разрешено, чтобы он возвратился в столицу Тебриз. Надлежит, чтобы, когда он возвратится, ему служили таким образом, чтобы до самой смерти он был бы избавлен от несчастия бедности и освобожден от бедствия забот. До тех пор пока ветернашей милости, дуновение благосклонности и веяние сочувствия сохраняют в неизменно цветущем и свежем виде луг их желаний и лужайку [их] стремлений, [пусть] остается защищенным от затмения нищеты солнце его благополучия и будет хранима от затмения нужды луна его благоденствия! Пусть они поступают согласно этому и, когда [документ] будет украшен нашими знаками, пусть верят.

Написано в 690/1291 г. в городе Кайсарие Румской{467}. Мир вам!

№ 43 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ЭМИРУ МАХМУДУ, ХАКИМУ КЕРМАНА, ОТНОСИТЕЛЬНО ХОДЖИ МАХМУДА САВАДЖИ

Дорогой и почитаемый сын Махмуд, целую глаза [твои] и сообщаю, что преданный нам Махмуд Саваджи относится к числу наших верных и искренних приверженцев и к категории особенно привязанных [к нам] служителей |стр. 260|, [он] известен и отмечен быстрым умом, проницательностью, твердостью суждений и крепким умом. И день и ночь он молится, заботясь об увеличении нашего счастья и благоденствия, о продолжительности нашего величия и могущества. Уже долгое время и длительный период, как он носит в ухе кольцо служения нам, а на плече — украшение нашей службы и постоянно хочет, чтобы наше доброе имя стало известно миру и его жителям, дабы посредством устранения притеснения и беспорядка и прекращения возмущения и непокорности были бы исправлены [существующие в] стране беды и восторжествовала справедливость.

Поскольку между нами и султаном ‘Ала ад-Дином, государем Хинда, проложен путь дружбы и расположения и неоднократно туда и обратно [ездят] гонцы и ильчи, [так вот] на основании этого в настоящее время мы посылаем в ту сторону вышеупомянутого [Махмуда Саваджи]. [Пусть] этот сын не жалеет для него положенного содержания, благосклонности и милости и сделает так, чтобы довольный, со спокойной душой он направился бы в страну Хинд и с радостными надеждами и веселым сердцем занялся торговлей, привел в порядок [расположенные] там [наши] имения, собрал идрары, которые пожаловали нам великие султаны и благородные государи, и возвратился бы. Надлежит, чтобы маликам Киджа и Мекрана с радостью написали бы [следующий] указ:

Вышеупомянутый [Махмуд Саваджи] является нашим наибом. Он известен всевозможным искусством, [отмечен] знаками рвения и имеет в прошлом [заслуги] взаимной искренности и постоянного присутствия. [Он] подобен солнцу в разгаре полудня и [пользуется] известностью, [и это] не нуждается в описании и изложении. По-нашему, ясно, известно, определено и воспринято, что поскольку в просторах нашей страны он умело и решительно занимается устройством дел и [своими] приказами и распорядительностью приводит в порядок дела людей, то и далекие и близкие завязали на талии души пояс повиновения [ему] и до скончания лет и месяцев, следы его способности упорядочивать дела и укреплять границы |стр. 261| будут запечатлены и записаны на страницах времен и эпох. Став поэтому [предметом] нашего благоволения и благосклонности, он день ото дня все больше пользуется [нашим] вниманием.

Обязанность [состоит] в том, чтобы дать ему ‘улуфе{468} и улаг, дабы он, [едучи] перегон за перегоном, достиг границы Синда. Поступайте так, чтобы до ушей наших дошла его благодарность.

Далее.

Да будет известно, что с того дня, как мы [пребываем] на посту везира и вершине везирата, мы занимаемся всеобщими приказами и запретами, разрешением и воспрещением, настоянием и расторжением, распространением и овладением, возвышением и унижением, прославлением святых и покорением врагов, защитой [тех, кто] искренне предан, и порицанием упорства. Цель и намерения наши таковы, чтобы [с помощью] всевозможного покровительства и [оказания] всякого рода милости и благосклонности сделать счастливыми старинных слуг [наших]. В настоящее время мы хотим вновь особо [отличить] его, [Махмуда Саваджи, путем] увеличения благосклонности и даров. Из доходов Кермана мы определили суммы, [которые] в виде пожертвования и благодеяния пойдут по обычаю [в виде] идрара, дабы и для его детей и для их потомков они были назначенным даром и закрепленным пожертвованием. Определено и установлено, чтобы каждый год, начиная с будущего семьсот восьмого года{469} [1308— 1309 г.], он владел следующим из доходов вилайета упомянутого города:

Зерно, пополам (?) — 200 джарибов,

Наличными — 10 тысяч динаров.

(Пусть он] тратит это на свои расходы и [во имя] своей выгоды. Мутасаррифы этого вилайета пусть ежегодно целиком и без задержки передают все это количество его вакилам и [пусть] не требуют нового указа |стр. 262| и берата, а довольствуются расписками его вакилей. И пусть считают этот идрар постоянным даром и вечным идраром его детей и детей его детей до тех пор, пока не наследует Аллах землю и тех, кто на ней, а он — лучший из наследников. А всякий, кто что-нибудь в этом пожертвовании и даре изменит или переменит, [пусть помнит, что] «кто изменит это после того, как слышал, то грех будет только на тех, которые изменяют это. Поистине, Аллах — слышащий, знающий!»^[407].

Пусть все поступают согласно этому, пусть верят и не уклоняются от этого распоряжения. Мир вам!

№ 44 ПИСЬМО ОТНОСИТЕЛЬНО ПОХОДА СЧАСТЛИВОГО ГОСУДАРЯ [ГАЗАН-ХАНА]{470} В СТОРОНУ ШАМА, НАПИСАННОЕ СЫНУ ПИР-СУЛТАНУ В ТО ВРЕМЯ, КОГДА ОН БЫЛ ХАКИМОМ ГРУЗИИ, ПОРУЧАЮЩЕЕ ВЫШЕУПОМЯНУТОМУ ПОДДАННЫХ ТОЙ СТРАНЫ

Дорогой и возлюбленный сын Пир-Султан — да продлится жизнь его! — пусть знает, что поход царственных стремян, [поход] ильханского двора и его султанского величия направлен в сторону Шама и Мисра. А группа монгольских эмиров — Менгу-бука, Хукаджи, Кутлуг-шах, Джихаик, |стр. 263| Китбука, Ирмиши, Км.рмиши{471}, Туган, Туки-нойон и Б.к.р.е-нойон со ста двадцатью тысячами воинов, [вооруженных] мечами из закаленной стали и проливающими кровь копьями, направилась в Грузию, чтобы наказать непокорных, расправиться с отрядами бунтовщиков, которые засели на вершинах гор и на склонах холмов Сансуна, Абхазии и Трапезунда, и на всех них надеть пояс повиновения и преданности{472}. Переправившись через Евфрат у Малатьи, они сделают пищей меча и смерти всех приверженцев Шама, которые устроили пастбища в вилайете Ларанде, а над теми презренными, которые ушли с пути дружбы и союза, протянут руку завоевания и господства. Серпом несчастья и косою гибели они уничтожат посев их упований, который достиг предела совершенства на ниве успеха, и зажгут огонь притеснения и насилия в разных концах и краях их страны. Все принадлежащие этой группе местности и выгоны, которые |стр. 264| напоминают [райские] «сады, по которым текут реки»^[408], они [повергнут] в бездну ничтожества и сожгут огнем печали. Они доведут до их души слова упрека: «и усечен был последний из тех людей, которые были неправедны. И хвала Аллаху, Господу миров!»^[409]. От шума барабана они заставят оглохнуть уши Кайвана^[410], живущего в углу небесного чертога, а стоны труб людей отваги и мужей уничтожения, [когда] «раздастся звук трубы»^[411], явят для этой группы ужасы дня Страшного суда. На земле прольется столько крови, что чистый прах при всем своем изобилии станет нечистым, а воды Евфрата, несмотря на прозрачность, замутятся от потоков крови злодеев. Они примкнут на служение к государю в городе Халеб.

Этому сыну надлежит не допустить, чтобы широко и явно чинили насилие над слабыми, над жителями и ра’ийатами Тифлиса и его области. А если монгольские эмиры, привлекаемые [возможностью] добычи, [хоть] на кончик волоса сойдут подобным образом с дороги справедливости, [пусть] он известит нас, чтобы мы занялись отражением их лучшим способом и наиболее удобным путем.

Как только упомянутые эмиры пройдут через твою, мой сын, область, ты сам как можно скорее и в самое ближайшее время [вместе] с войсками и грузинской свитой отправляйся в путь через город Мардин к крепости Р.ха и присоединись к султану Мардина и Хусн Кайфа, к государям Диар Бакра, к эмиру Сутаю, эмиру Тахтаху и к войскам Багдада, Хузистана, Фарса и Луристана^[412]. Задержитесь до моего прибытия. А правление Грузией поручи^[413] своему наибу, ходже Му’ин ад-Дину Са’ирти, с тем условием, чтобы он |стр. 265| все время был занят провозглашением правосудия и справедливости. Ра’ийатам следует заниматься земледелием и благоустройством, и [надлежит] покровительствовать им, оберегать их покой и защищать спокойствие, дабы они стали причиной продолжительности державы и умножения нашего величия и явились бы средством укрепления подножия трона и устоев чертога государства. Мир тому, кто следует правильным путем!

№ 45{473} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ШЕИХУ САФИ АД-ДИНУ АРДАВИЛИ{474} — ДА БУДЕТ ОСВЯЩЕНА ДУША ЕГО!

Посылаю приветствие, подобное напоенному амброй воздуху рая, и приглашение, подобное ветерку цветника, благоухающего мускусом. Язык бессилен передать жалобу на разлуку и поведать о печали, [вызванной] желанием увидеться, и потому [даже] не приступаю [к рассказу] об этом. *Стихи{475}:

|стр. 266| [Прошу] у творца — да возвеличится дело его! — чтобы он [дал возможность] встречи и общения с тем попугаем луга услад совершенства и соловьем сада красноречия, [встречи с] идущим правым путем в поисках истины, владетелем страны [божественного] милосердия, строителем здания дворца славы, [с] укрепляющим основы познания и совершенства, [с] провидцем тайн Корана, [с тем, кто являет собой] сущность рода человеческого, [кто есть] полюс неба святости, солнце на небесах наставления [на пути истинной веры], древо плодов справедливости, плод древа великодушия, защитник солнца веры, страж царства истины. Стихи{476}:

После этого довожу до благословенного слуха господина, что — слава Аллаху и милости промысла его! — побег моего счастья в саду вселенной напоен из водоема благодеяния, а прозрачная вода моего блага очищена от несчастий и печали на брегах судьбы. Одежда [моей] славы и одеяние моего достоинства украшены познанием [того, что бог] «научил тебя тому, что ты не знал»^[414], а высохший лист моего сердца вдохновлен откровением: «Мы дали познать [ему] высшее знание»^[415]. Место тайных бесед моего сердца освещено приходом встречи и присутствием красоты, [ибо сказано]: «Дай мне видеть тебя»^[416], — а душа моя напоена нежным ветерком благоухания [сказанного]: «После сего, кто пойдет по прямому пути, тот пойдет по прямому пути во благо души своей»^[417].

Достигающая звезд голова увенчана короной, [ибо сказано]: «Мы почтили сынов Адама»^[418]. Купол небес моей судьбы украшен надписью: «И вознесли мы его на высокое место»^[419].

Теперь все помыслы связаны с тем и все желания направлены на то, чтобы больных недугом бедствий и обожженных солнцем ненависти сообразно со [сказанным] «благодетельствуй, как благодетельствует тебе Аллах»^[420] с помощью напитка милости и тени покровительства мы [вывели] из состояния заболевания и привели в состояние здоровья, а пропадающих в долине огорчения и тех, чьи губы жаждут в пустыне расстройства, согласно [сказанному]: «И спасли Мы Мусу и тех, кто был с ним, — всех»^[421], доставили в убежище покоя и обитель спокойствия. Мы должны усластить сахаром благодарности [богу] нёбо друзей и нёбо всех обитателей земли, ибо сказано: «и благодарите милость Аллаха, если Ему вы поклоняетесь»^[422]. Поскольку нам пожаловали почетную одежду счастья и яркое одеяние надежд из хал’ат-хане, [согласно сказанному]: «давая им преимущество, даем им преимущество над многими из тех, кого сотворили Мы»^[423], и дали явное превосходство, ослепительное богатство, полное благоденствие и могущественное положение, мы должны каждому из сынов времени доставить каплю из облака своего благодеяния. Стихи^[424]:

Прежде чем бедствия тленности и исчезновения и удары наступления смерти разрушат основы жизни и здание радости, [прежде чем] исчезнут сущность элементов, [из которых состоит мир], и вещественные формы, сущность материн и физический |стр. 268| состав и все части тела будут сброшены в пропасть исчезновения и уничтожения, следуя предписанию «человек исчезнет, а доброе имя останется», мы должны оставить благие воспоминания, доброе имя и хорошую память. *Стихи:

Мы должны остерегаться сетей хитрости и обмана, [расставляемых] проклятым шайтаном, который является врагом и противником истинной веры, — [ведь] «сатана для человека — явный враг»^[425]. Мы должны надеть пояс подчинения и послушания на талию души и продеть в ее уши серьгу повиновения и [следования] повелениям бога. По мере сил и возможности мы не должны упускать ни одной минуты в провозглашении достойной хвалы и в приобретении воздаяния [за] многочисленные [добрые дела], согласно айату: «А кто желает последней (будущей жизни. — А. Ф.) и стремится к ней всем должным устремлением, а сам верует — это те, стремление которых будет отблагодарено»^[426].

В настоящее время для ханаки господина, который является местом средоточия света руководства на пути истинной веры и местом проявления тайн святости, послано хавале на небольшую сумму на упомянутые [ниже] вилайеты, дабы |стр. 269| в ночь рождения посланника Аллаха — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — разостлали скатерть с угощениями, пригласили большинство знатных и садров Ардебиля и устроили суфийское радение, а по окончании его помянули бы добрыми молитвами этого дервиша с истерзанным сердцем{477}.

Роспись же упомянутых хавале, [которые] ассигнуются из доходов с газановых и рашидовых поместий, как находящихся в собственности, так и взятых на откуп и представляющих дозволенную шариатом собственность и [ничем] не запятнанное имущество, следующая:

|стр. 270| Халхал

пшеница — 20 джарибов;

бараны — 10 голов.

Шахруд

пшеница — 20 джарибов;

бараны — 10 голов;

коровье масло — 100 манов.

Д.риг{478}

пшеница — 30 джарибов;

бараны — 10 голов;

коровье масло — 50 манов;

куры — 100 штук;

гуси — 30 штук.

Астара

рис белый — 100 джарибов;

куры — 100 штук;

коровье масло — 50 манов;

гуси — 30 штук.

|стр. 271| Джилан

рис белый — 200 джарибов;

куры — 300 штук;

гуси — 100 штук.

Сарав

пшеница — 50 джарибов;

коровье масло — 100 манов;

бараны — 20 голов;

быки — 10 голов;

кислое молоко — 100 манов;

мед — 200 манов.

Пишкин

пшеница — 30 джарибов;

быки — 10 голов;

бараны — 30 голов;

мед — 100 манов;

куры — 100 штук;

гуси — 30 штук.

Ардебиль

бараны — 50 голов;

быки — 10 голов;

коровье масло — 100 манов;

кислое молоко — 100 манов.

|стр. 272| Тебриз

Хавале личной{479} шарбатхане:

сахар — 400 манов;

набат — 100 манов;

розовая вода — 30 фляг.

Хавале личных амбаров:

мед — 500 манов;

душаб — 1000 манов;

чищеные орехи — 200 манов.

Хавале личной казны:

наличными [деньгами] на другие расходы — 10 000 динаров;

амбра для сластей — 50 мискалей;

мускус — 50 мискалей;

алоэ как благовоние — 100 мискалей.

По [свойственному вам] великодушию соизвольте простить и помяните нас в молитвах. Мир вам!

№ 46 |стр. 273| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ХОДЖЕ РАШИД АД-ДИНУ ИЗ РУМА МАЛИКОМ МУ’ИН АД-ДИНОМ ПАРВАНЕ{480}

Услышанные [богом] молитвы и страницы изящной хвалы [посылаю] в присутствие [подобного] небу величия [и сходного с] небосводом могущества, великого везира, султана везирей востока и запада, Асафа [нашего] времени, Платона эпохи, |стр. 274| господина живущих во вселенной Рашида ал-Хакк ва-д-Дунйа ва-д-Дина — да увековечит всевышний Аллах на западе и востоке тень его величия до дня Страшного суда! По велению Мухаммада и чтимого рода его! После исполнения службы и молитв сообщаю, что с тех шор, как этот верный слуга удалился от высокого присутствия Асафа [нашего времени], он глоток за глотком выпил чаши горечи разлуки и кубки дурных событий времени. Как сказал поэт (стихи^[427]):

Поскольку слабая душа и немощное тело [больны] различными лихорадками и [изнурены] всевозможными бедами, он жаловался по мере сил говорящего языка, что, [находясь] в таком положении, лишен заботы. [Полустишие]:

[У меня] нет сил победить болезнь и нет надежды на выздоровление, я горю и плавлюсь в огне болезни в маленьком домишке в городе Арзинджане и от внутреннего жара, подобно свече, [таю] от желтухи. При всем том [я], подобно кошке между двух собак, [нахожусь] среди тюркских эмиров, которые являют [собой] сплошной обман и суть помощники сатаны, и из-за силы притеснения хочу сказать: «О, если бы я был [уже] прахом!» [Ведь если подумать] о соперничестве и вражде этих взбунтовавшихся эмиров и грабящих войск, невольно на язык приходит значение следующего [стиха Корана]: «Появилось несчастье на суше и море»^[428]. |стр. 275| Стих:

Начало причины их вражды в том, что господин эмир Шамс ад-Дин Мухаммад Туркмани — да не пошлет Аллах ему успеха в делах! — по причине сохранившихся в его груди дурных воспоминаний об эмирах-грабителях раз за разом проходил по дорогам города Арзинджана, образом которого могут быть «сады, где внизу текут реки»^[429], и специально расположился в местности [вокруг] Байбурта, которая является местом нахождения врагов религии и власти и местом встречи людей заблуждения. [Как бы следуя сказанному]: «И эти селения погубили мы»^[430], он полностью разрушил это место. Подобно [звездам] Банат ан-на’ш^[431], он рассыпал свои злосчастные войска и со злобной душой, которая «побуждает ко злу»^[432], посягнул на налоги этих булуков. Один раз он получил их с помощью берата, а другой раз захватил путем грабежа. Он бросил в дома угнетенных и в жилища бедных огонь [того] «дня, когда человек побежит от своего брата, своей матери и своего отца»^[433], Весь вилайет |стр. 276| от границ Уснуба до Антаба превратил в пустошь и разорил. И согласно [сказанному]: «Обратили это в прах развеянный»^[434], — лишил большинство городов обитаемой четверти [мира] одеяния благоустройства и одежды покровительства, а население Рума лишил жизненных благ и изничтожил в пределах мира, а поле их упований скосил косою враждебности. Он проявил чудеса в оскорблении и опозоривании [людей] и в нарушении шариата Мухтара. Горы Трапезунда он сделал престолом своей власти и подушками [трона] своего величия. Руками своих воинов — а «они-то неверные и распутники»^[435] — он разрушил и стер с лица земли обитель [нашего] господина, шейха горизонтов, самого лучшего среди суфиев, полюса средоточия, во имя которого склоняются шеи уважения, — шейха Шихаб ал-Миллат ва-д-Дина Абу Хафса ‘Умара Сухраварди — да освятит бог душу его! — которую построил Мухаммад-хорезмшах.

Шейхов, которые жили при этой обители — «О, да ведь для друзей Аллаха |стр. 277| нет страха и не будут они печалиться»^[436] — и всегда были заняты чтением достославного Корана и толкованием хадисов, всех их заковал в кандалы плена и цепи унижения. Ударом палки он убил шейха Маджд ад-Дина, который был главой этой группы и лучшим среди этого собрания. Поскольку удлинился период власти туркмен и увеличилось время их могущества, монгольские эмиры-грабители согласно «зависти в них самих»^[437] завидовали их величию и положению и большой группой и огромной толпой напали на них ночью, и злосчастный господин Шамс [ад-Дин] — да будут уготовлены ему проклятие и пытка! — бежал. А эмиры-грабители тоже протянули руку притеснения и тоже проявили чудеса в грабеже; они разграбили то, что осталось от озимых посевов, а летние вытоптали своим скотом и стадами, полностью уничтожили в вилайете стада и рабочий скот. [Это продолжалось] до тех пор, пока не заколебались знамя их счастья и значки надежд и не взошло с востока солнце счастья: в городе Арзинджане остановился великий и справедливый Туки-нойон, который направлялся в высокогорные [районы] Рума, дабы уничтожить неверующих, освободить пленников-мусульман и собрать джизию. Полустишие:

Он [пришел] с большим войском, сражающимся подобно падающим звездам, сплоченным как Сурайа^[438], грозным как поток, торжественным как море, [войском, подобным] полкам Йаджуджа, волнующимся как тайфун. Острым мечом и кровопролитным кинжалом он так расправился с врагами, которые твердили, что мы де «обладаем силой и обладаем великой мощью»^[439], что прах |стр. 278| их существования поднялся от центров земли к небу и ушей мира и его жителей достиг айат: «И усечен был последний из тех людей, которые были несправедливы»^[440]. Ра’ийаты, которые от боязни и страха не могли жить на своей родине, теперь находятся в месте безопасности, спокойствия и удобства и заняты молитвой. Да не будет это тайной.

Да будет знамя [Вашего] везирата развеваться до Дня воскрешения, и да будут полны прахом глаза врагов [Ваших]! Стихи:

№ 47{481} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ИЗ ХИНДУСТАНА МАЛИКОМ ‘АЛА АД-ДИНОМ В ОТВЕТ НА ПИСЬМО ХОДЖИ РАШИД АД-ДИНА — ДА БУДЕТ С НИМ МИЛОСТЬ [БОЖЬЯ]! — И ПРИСЛАННОЕ ВМЕСТЕ С ПОДНОШЕНИЯМИ{482}

Во имя Аллаха милостивого и милосердного! Стихи:

«Мне доставлено важное письмо!»^[441] |стр. 279| Стихи:

Я нашел сердце слабым, а глаза плохо видящими. Стихи*:

Ничего, кроме ветра, не хотело [сердце], и ничего, кроме слез, не хотели глаза. [И вот] одно превратилось в хранилище огня, другие — в скопление жемчуга. Стихи*:

Внезапно я увидел благого вестника, [несущего] счастливое предзнаменование, который, подобно солнцу веселья, воссиял из места восхода радости и дал мне высокочтимое послание этого господина^[442], которое является источником жизни к сущностью радости и счастия. Благодаря этому счастию настало утро удовлетворения и возвратилась весна радости, древо благополучия оказалось свежим и напоенным [влагой]. *Стихи:

Благодаря чрезмерной радости намазал [я целительное лекарство] на воспаленные глаза и избавился от повреждения, [подобного тому, о котором сказано]: «И побелели его очи от печали»^[443]. Милости, оказанные Вами — повелителем [нашего] времени и господином живущих — этому благожелательному другу, и посланные редкостные подношения оказались для меня в тысячу раз приятнее. Нет сомнения, [что именно] из этого моря даров и из [этого] источника великодушия получают благодаря Вашей щедрости дары и [черпают] воду счастия великие государи и благородные садры. |стр. 280| Стихи:

Солнце счастья этого великого сверкает из места восхода совершенства, и он постоянно занимается делами как малых, так и больших сынов века, покровительствует угнетаемым и притесняемым, [поселяя их] в замке милосердия и под сенью защиты. Он освобождает пленников теснины лишений из тенет несчастий и оков зла; с помощью лодки |л. 70а|{483} благодеяния и корабля покровительства спасает он из водоворота смерти тонущих в море страха и пучине смятения. А всех тех, кто имеет отношение к подобострастию и кто украшает невинное сердце и невесту своих намерений одеждой коварства и обмана, — всех их сотрет он со [страниц нашей] эпохи, [повергнув] в колодец гибели и темницу усмирения. Он постоянно старается, чтобы немощные и бедные обрели мир на ложе спокойствия и [нашли] отдохновение на подушке покоя. Из-за управления страной и упорядочения дел султаната он прилагает [всяческие] старания к улучшению взаимоотношений между своим государем и султаном ‘Ала ад-Дином и к обереганию положения обеих сторон. Он хочет, чтобы жители мира пользовались процветанием этих двух государств и благодеяниями этих двух великих [государей нашего] времени. Стихи:

|стр. 281| Затем о жалобе на недостаточность переписки и написания писем, которая заключена в этом остроумном письме и благородном послании. Удивительно, что тот, [кто является] главным [среди] Асафов могущества, солнцем небес достоинства, источником хранилища даров, изобильным морем щедрости, не представляет [себе] этой мысли (*стихи):

Бог свидетель, что я постоянно занят распространением чтения похвал и вознесением молитв, и если |л. 70б| случается недосмотр в написании писем и в изложении страстного желания, это [происходит] по той причине, что мне стыдно послать к источнику жизни влагу глаз лицемерного калама, а также я опасаюсь, чтобы — не дай бог! — множеством писем и непрерывностью переписки не вызвать досады в благоухающих мыслях и не утомить лучезарное сердце обилием [своих] речей. Если будет угодно всевышнему Аллаху, то да будет суждено [осуществиться] вскоре встрече, [подобной] цветущему древу стремления и лужайке цветов радости, и лучшим образом будет приготовлена прозрачная вода встречи с этим государем [высоких] свойств. «Что откроет Аллах людям из Своей милости — для этого не будет удерживающего»^[444].

Да будут отмечены печатью приказов этого господина памятная книга дней и страницы месяцев и лет, и да будут нанизаны на нить намерения сокровища стремления! Да будет окружность пространства климатов мира и разные области стран сынов Адама средоточием знамен слуг его дворца и местом шатра его приближенных. Да будет время его везирата столь же длительно, как [смена] дней и ночей! [Слава] пророку и его благородным потомкам!{484} Мир вам!

Раздел относительно имущества, который был написан в письме

Далее. Посылая согласно нижеследующему на услужение небольшой подарок из путешествия, пребываем в надежде, что он будет замечен взглядом одобрения.

|стр. 282| Перечень подарков, которые посланы с купцами в порт Басру:

Ткани разного сорта 355 кусков:

[ткань] сафидбар различных сортов — 200 кусков;

[ткань] абрад-и кунбаити — 100 кусков;

атлас, черный — 50 кусков;

суф, сотканный из шерстяной [пряжи] махи зире{485} — 5 кусков.

Драгоценные камни{486} 77 штук:

|стр. 283| алмазы различного веса — 22 штуки;

йакут-и румманийа{487} весом в полмискаля [каждый] — 5 штук:

белый йакут весом в один мискаль [каждый] — 10 штук;

сурьмяный йакут весом в полмискаля [каждый] — 20 штук;

желтый йакут весом в один мискаль [каждый] — 20 штук.

Благовония:

отборная амбра — две тысячи мискалей;

тибетский мускус — тысяча мискалей;

цибетин — две тысячи мискалей;

камфара джудане — тысяча мискалей;

алоэ кам.х.ри — 100 манов;

сандал макасири{488} — 100 манов;

‘арак-и гул-и гити{489} — 50 манов.

Примечательные животные числом 30:

павлины — 4 штуки;

[черные индийские] дрозды{490} — 4 штуки;

попугаи — 10 штук:

белых — 2;

черных — 2;

красных — 2;

зеленых — 4;

|стр. 284| индийские говорящие вороны — 3 штуки;

птица санг-с.р{491} — 4 штуки;

наснасы{492} — 4 штуки;

зебра — одна.

Заготовки из фруктов — 270 манов:

ароматное имбирное варенье — 50 манов;

миробалан кабульский{493}, заготовленный на меду из хийар-и чанбар{494} — 50 манов:

варенье из [плодов] манго — 50 манов;

варенье из [дыни сорта] мадждадийа{495} — 50 манов

варенье [особого] вида из джакки{496} — 50 манов;

варенье из свежего тамаринда — 20 манов.

|стр. 285| Лекарственные и ароматические растения и простые лекарства 2282 мана{497}:

индийская лаванда — 10 манов;

тростник душистый{498} — 70 манов;

лесные орехи — 20 манов;

имбирь — 300 манов;

перец — 300 манов;

гвоздика — 300 манов;

кубеба сини{499} — 200 манов;

китайская корица — 100 манов;

арека{500} — 200 манов;

кардамон крупный и мелкий — 200 манов;

китайская корица — 100 манов;

мускатный орех — 100 манов;

кассия{501} — 200 манов;

клоповник широколистый, индийский{502} — 30 манов;

шах-сини{503}, — 20 манов;

мар б.р.б.?н{504} — 10 манов;

гиацинт — 30 манов;

дувале{505} — 20 манов;

сушеные листья бетеля — 30 манов;

аб джама-йи джавийа{506} — 10 манов;

|стр. 286| особый вид китайского ревеня — 30 манов;

мед из бескосточной кассии — один кувшин [весом] — 20 манов;

снадобье{507} для устранения веснушек и мытья рук, настоянное на гул-и гити и цветах [растения] чанпа — 50 манов.

Постельные принадлежности — 140 штук:

одеяла{508} размера буруджи, узорные — 20 штук;

подушки узорные [размера] буруджи — 40 штук;

узорные мутаки — 30 штук;

скатерти узорные, односторонние, высшего сорта — 50 штук:

большие — 30 штук;

маленькие — 20 штук,

|стр. 287| Масла — 100 фляг{509}:

масло чанпа — 20 фляг;

гвоздичное масло — 30 фляг;

масло кади — 10 фляг;

масло алоэ — 20 фляг;

камфарное масло — 50 фляг;

масло индийской розы — 20 фляг.

Посуда — 713 штук{510}:

золотая посуда — 13 штук{511} [весом] 3500 мискалей:

таз с кувшином [весом] — 1000 мискалей;

шесть кубков{512} [весом] — 1000 мискалей;

одно блюдо [весом] — 500 мискалей;

светильник бенгальской работы один [весом] — 1000 мискалей.

|стр. 288| Керамика{513} — 500 вещей:

лазурные блюда — 100 штук;

лазурные кубки — 100 штук;

большие, украшенные рельефами чаши — 50 штук;

семицветные сосуды для шербета{514} — 50 штук лазурные;

украшенные золотом фляги — 100 штук;

небольшие блюда{515}, лазурные и другие — 50 штук;

четырехугольные сосуды{516} — 50 штук.

Съестные припасы:

Приправы{517} — 30 кувшинов{518}:

имбирь — 5 кувшинов;

гвоздика — 5 кувшинов;

корица — 5 кувшинов;

[из] лимона бадуйа, тропического (?) — 5 кувшинов;

[из] манго — 5 кувшинов;

из [дыни сорта?] мадждадийа — 5 кувшинов.

|стр. 289| Сушеные фрукты:

тамаринд — 500 манов;

кассия — 200 манов;

кокосы — 300 штук;

засахаренные кокосы — 20 манов.

Лесные материалы и кость, которые посылаются для специальных поделок (?) — 6010 манов:

дерево:

тиковое — 3000 манов;

эбеновое — тысяча манов;

сандал красный — тысяча манов;

кость:

из клюва с.м.нд.р{519} — 10 манов;

моржовая кость — 500 манов;

слоновая кость — 500 манов.

№ 48{520} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ЭМИРУ МАХМУДУ, В ТО ВРЕМЯ, КОГДА ОН БЫЛ ЗАНЯТ ИЗУЧЕНИЕМ СУФИЗМА В КЕРМАНЕ

Знай, о сын! — да осчастливит тебя^[445] всевышний Аллах! — что первое твердо необходимое дело и первая обязательная заповедь мюридов — это найти совершенного учителя и знающего и опытного шейха, чтобы он руководил им в улучшении его душевных качеств и благоприятствовал их укоренению; украсил его душу девятью похвальными качествами{521}, которые относятся к [числу] угодных [богу] и удовлетворяющих его [свойств] святых [людей] и достойных похвалы качеств |стр. 290| душеприказчиков, чтобы мог он претендовать на [знание] ‘ирфана, таухида, вудждана и таджрида{522}. Стихи:

А из этих девяти качеств, которые были упомянуты, четыре явных и пять скрытых.

Явные [качества] — это голод, бодрствование, молчание, уединение. Два из них — активные, два — пассивные. Активные — это голод и уединение, пассивные — молчание и бодрствование.

То, что требуется от молчания — следующее: запечатать свой язык печатью молчания и молчаливости и вложить меч языка в ножны безмолвия; заставить соловья речи петь в саду прославления и славословия песни Барбуда и напевы Да’уда. Не [надо] обольщаться украшениями и красотой, [если за ними не стоят] хорошие душевные качества и поступки, и [следует] поразмыслить об изречении (стихи^[446]:

|стр. 291| Знай^[448], [о сын], что тот, чья одежда небытия будет отмечена убранством бытия и [кто] из длани божьей воли отправляется в мир людей, [тот] должен надеть на себя пояс служения и поклонения богу согласно [сказанному]: «Я ведь создал джиннов и людей, только чтобы они Мне поклонялись. Я не желаю от них никакого надела и не желаю, чтобы они Меня кормили»^[449]. Сиянием проницательности [надо] осветить место уединения сердца, дуновением любви [к богу] усладить обоняние души и ключами [выражения]: «Я был скрытым кладом, но пожелал открыться» — открыть замки неведения на дверях лавки разума. Стихи:

Достичь этого счастья можно тогда, когда драгоценные камни добрых дел не нанизываются на нить дурных поступков, когда красивые дела не появляются в некрасивом одеянии и плохом виде, когда наказаны и сдержаны неповиновение и безнравственность, побеждены и подчинены внутренние страсти. Стихи:

Будь^[450] нем и молчалив во лжи, сквернословии, клевете и злословии, которые относятся к дурным качествам и [считаются] позором души, и не говори ни с каким [земным] созданием. Если перед тобой появятся небесные наставники, служители бога или херувимы высшего мира — не обращай на них внимания. Если же они [сами] заговорят — с ними не разговаривай и закрывай глаза. А если [все-таки] будешь говорить — говори лишь столько, сколько надо. Если же они не обратят [на тебя] внимания — следует сделать молчание своим внутренним одеянием, а молчаливость своей верхней одеждой. [Надо] заняться собой, надо |стр. 292| душу [свою] обучить молчанию{523}, |л. 71а| не опутывать себя сетями страстей и вожделения, а следовать в отношении их дорогой сражения и путем битвы. *Стихи^[451]:

Потому что, если злосчастная [сущность] души возьмет верх в достижении желаемого и того, к чему стремится, то по причине получения того, что хочет и желает, она удалится от дороги благочестия и истинного вероучения, а зеркало сердца окажется закрытым завесой от божественного света и бесконечных видов предчувствия.

[Что же касается] уединения, то оно в том, чтобы отказаться от порицаемых качеств и дурного поведения; освободить свое сердце от цепей привязанности и оков препятствия [на пути к богу]; отойти от людей, имущества, детей, родственников, друзей и всего того, что препятствует ему на пути; ни с кем не быть близким и не общаться ни с каким-нибудь другом, ни с каким-нибудь близким человеком; считать надлежащим удалиться от всего привычного, от всего, что желаешь и любишь. Ведь всякий, кто надевает на талию души пояс повиновения и покорно сидит в углу уединения, тот становится героем в строю величия и главой группы в рядах праведных. Они будут хозяевами страны бытия и героями войска стремления. «Поистине, это — напоминание; и кто пожелает, избирает путь к Господу своему»^[452].

Затем условие, [которого придерживаются] люди уединения и воздержания, состоит в том, чтобы подобрать полы [своей одежды] от близости с сынами рода [людского] и от разговоров с джиннами и людьми, и [в том, чтобы] отречением от [всего мирского] и уединением отличаться от верных друзей, чистых братьев, близких и т.п. |стр. 293| Стихи:

[Что касается] голода, то это уменьшение пищи, и в этом есть много пользы и бесчисленная выгода, потому что пищу надо принимать в нужном количестве, чтобы можно было быть прилежным в служении богу, в отправлении религиозных обязанностей и [в том, что предписывает] сунна; потому что дорога владычества существования очищается остротой закаленного меча голода от грязи мысли, от испорченности, от гнева и упрямства, а «кто повинуется гневу — тот портит воспитанность». Безжалостным мечом [голода] охраняется сущность веры и с его помощью пресекается существо чувственных страстей и испорченных жизненных элементов.

Некоторые [наши] предшественники говорили, что «Всевышний бог создал ангелов из разума без страсти, зверей сложил из страстей без разума, а людей — из того и другого. Те, у кого разум побеждает страсть, те считаются ангелами, а у кого страсти побеждают разум — те звери». В. этом смысле очень хорошо сказал поэт (стихи):

Затем. Если исчезает элемент страсти — увеличивается элемент разума. А раз увеличивается разум, — [человек] достигает небесных вершин и ангельской степени, освобождается от ада природы и под завесой величия разбивает шатер своего счастья.

|стр. 294| Если голод доходит до предела — появляется бессонница, а бессонница — это пробуждение души от сна неведения, ибо тот, кто засыпает, попадает в пустыню нижнего ада и забывает о мыслях о всевышнем боге.

Эти четыре качества, которые я описал одно за другим, относятся к числу очень хороших свойств и возвышенных поступков. Смотри! Стремись к достижению этой цели, ибо каждый, кто пренебрегает этим, удаляется от правильной дороги и оставляет путь благочестия и в конце [концов] оказывается раненным мечом нужды и связанным ремнями страсти. Злополучие же злосчастной [сущности нашей] души влечет за собой быстрое наказание и приближает угрозу, [несомую] судьбой. Состояние здоровья [всякого, кто пренебрегает сказанным], переходит из положения равновесия в состояние нездоровья, его здоровье превращается в болезнь, а его покой — в муку.

Пять скрытых [качеств] — это правдивость, доверие, решимость, терпение и уверенность. А все эти девять [качеств вместе] — матери добра.

Затем. О свет очей моих и плод сердца! Да поможет тебе Аллах через архангела Гавриила! Знай, что человек создан для больших дел и внутри тебя заключена тайна божественной веры и свет преемственности от бога — да усилится власть его! Берегись! Не погаси [этот] божественный свет и не испорти [свою] священную сущность [тем, что ты] поднимешь облако тьмы и будешь следовать страстям. Слова всевышнего: «О Да’уд, Мы сделали тебя наместником на земле: суди же среди людей по истине и не следуй за страстью, а то она сведет тебя с пути Аллаха!»^[453]. Стихи^[454]:

Это большой порок, если тот, кто заслуживает сидеть с падишахом и беседовать с ним, [вместо этого] пачкает себя в грязи |стр. 295| |л. 72б| природы нечистыми страстями. Стих:

[Это] не торговля — продавать вечное царство за десять дней рабства сладострастья и превращать пространство светлого мира в теснину мира тьмы. Слова всевышнего: «Это те, которые купили заблуждение за правый путь. Не прибыльна была их торговля, и не были они на верном пути!»^[455]. Стихи:

[Тот, кто является] причиной милосердия, беспрерывно призывает тебя к себе, а ты нерадив; красота вечности показывается тебе, а ты притворяешься, что не видишь. Тебя ищет истинное наслаждение, а ты бежишь от него: проходящее наслаждение [мира] бежит от тебя, а ты держишься за него. Тебя, о заблудший, ищет добро, а ты убежал от него, ты обратился к дурному — а оно уходит от тебя. Некоторым пророкам — мир им! — есть такое откровение: О человек! Как низки твои намерения и как низменна твоя душа. Я ищу тебя — а ты бежишь от меня, другой гонит тебя — а ты идешь к нему. Стихи:

Если ты не будешь действовать сегодня, когда в твоих руках бразды власти и возможность благодеяния, то завтра рука величия распоряжения — [ведь] «в тот день все во власти Бога»^[456] — снимет вуаль воображения и отберет [у тебя] возможность. Глашатай бога |стр. 296| провозглашает из глубин величия, что: «Кому царство в тот день? Аллаху единому, могучему!»^[457]. Какую пользу и какую выгоду принесет тебе вопль: «О, как несчастен я за то, что пренебрег обязанностями к Богу»{524}^[458]. Стихи:

Теперь следует придерживаться Корана, ибо без помощи бога [не выберешься] из бездны мира и не достигнешь шатров ангелов и лицезрения могущества [божия. Ведь сказано]: «Держитесь за вервь Аллаха все»^[459].

А от темноты дум души не освободишься^[460] иначе, чем последовав Мухаммаду Мустафе — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — [ибо сказано]: «Был для вас в посланнике Аллаха хороший пример тем, кто надеется на Аллаха и последний день»^[461]. Стихи^[462]:

№ 49 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ В ВИДЕ НАСТАВЛЕНИЯ СВОЕМУ СЫНУ, ЭМИРУ АХМАДУ, В ТО ВРЕМЯ, КОГДА ОН БЫЛ ХАКИМОМ АРДЕБИЛЯ

Дорогой сын Ахмад — да продлится жизнь его! — надо, чтобы [ты] занимался повторением, изучением и извлечением опыта из этих наставлений и советов, которые содержат в себе [возможность благоденствия] и способствуют получению счастья в том мире и благ в этом. |стр. 297| Не следует расходовать свое драгоценное время [ни на что иное], кроме использования и применения этих [наставлений].

Наставление первое. Надо, чтобы с помощью усилий воли и проявления осторожности ты изгнал из [склонного к] зависти сердца и [склонного ко] злу ума намерение войны и стремление к невозможному. Старайся не следовать каждой мысли и всякой выдумке, которые слишком суетны и согласно учению мудрецов лишены условий правильности. Всем тем, кто в бездне лишений является пленником заката печали и [кто] далек от пределов возможностей и средоточия получения счастья, — всем им дай возможность получить от обилия твоего милосердия, освободи их от цепей наказания и кандалов горя. С помощью светлой мысли освободи из лабиринта блуждания игральные кости их сердца, которые находятся в тазу изумления, и нарды слабости несчастия и заблуждения. В игре в нарды^[463] предоставь пешке их больших желаний убежище от тысячи шишдаров^[464] несбыточных мечтаний. В прибежище^[465] милосердия умножь для этой группы выигрыш истинности и ходы правильности. Не приучай себя к намекам, которые великодушие бесподобных людей считает издевкой, а серьезные и благочестивые люди расценивают как забаву, ибо говорят древо насмешки дает плоды позора. Стихи:

Наставление второе. Воздерживайся от скверной сущности и безобразности характера этого мира. Из тесноты погребения слушай призывы жителей могил. *Стихи:

Не расстилай постели досуга и отдыха на полной смуты площади, ибо в этом мире ничему сотворенному не дали дара вечности и не даровали вечного жилища в пределах этого мира [постоянного] возникновения. *Стихи:

Затем. Поскольку наверняка установлено, что жизнь исчезает и исчезают физические силы, надо уберечь себя от грязи низкого поведения и защитить сердце от суетных страстей и сумасбродств. *Стихи:

|стр. 299| Поскольку благодаря обилию познаний и наличию дарований ты заключил брачный договор с невестой-властью, сделай правдивость ее брачным даром, щедрость — ее свидетелями, а справедливость — ее ‘адлями{526}. Оберегай паланкин султаната и шатер власти от вреда, [приносимого] войском гнева, и от ударов ветра притеснения. Руку судьбы-притеснительницы укрась убранством справедливости. Займись помощью упавшим, удовлетворением сердец благородных [людей], распространением великодушия и милости, провозглашением спокойствия и безопасности, удовлетворением стремлений всего сущего и искоренением [тех, кто] мешает добрым делам. *Стихи:

Сойди с дороги гнева и попрека согласно [сказанному]: «Берегись сильного гнева, ибо он заставит тебя извиниться с унижением». С помощью грозных стражей удали из своего присутствия клеветников и доносчиков, ибо и сплетник, и клеветник, и доносчик — все трое [приносят] в конце концов дурное имя и дурную славу. В то время когда случается беда и происходит несчастье, не позволяй себе стона, слабости, бессилья и рыданий. С помощью терпения, которое приносит хорошие результаты и высокое достоинство, поднимись на ступень [сказанного]: «Аллах любит терпеливых!»^[466]. Награда терпеливым больше, чем сфера границ и средоточие счета, как сказал Аллах преславный и всевышний: «Поистине, будет дана полностью терпеливым их награда без счета!»^[467]. *[Стихи]:

|стр. 300| Наставление третье. Как слышно, этот сын увлекся астрологией, и из-за этого сердце [мое] смущено до предела. Берегись, не слушайся речей астрологов, которые суть путники дороги ошибок и путешественники на пути слепоты; и не вскармливай их в колыбели молоком добрых дел. Не думай, что узда власти над небесами в руках распоряжения Луны и [планеты] Тир^[468], и не считай, что счастье и несчастье приносят людям Бирджис^[469] и Кайван^[470]. *Стихи:

Не соглашайся с пустыми изображениями и не имеющими силы предсказаниями календаря, которые не идут по прямым дорогам, и не считай, что достижение счастья или беда зависят от круговращения небес или влияния планет. Сотри любовь к этой бесполезной науке со страниц разума и листов мозга, [помни], ее надо выбросить, как грязь. Расценивай пользу и ущерб по требованию намерений создателя человека. Стих^[472]:

Наставление четвертое. Отдыхай в тени знамени ученых я под защитой людей достойных. *Стихи:

Их качеством является [обладание] рассеивающим драгоценные камни каламом, а их свойством — [обладание] рассыпающим жемчуг пером. Светом звезд знания |стр. 301| освети темную келью своего сердца. *Стихи:

Следует знать, что нет более высокого достоинства, чем наука шариата, и нет никакой более надежной опоры, чем подол похвального поведения, с помощью которых можно выйти из пустыни незнания, невежества и изумления на дорогу веры и путь уверенности. *Стихи:

[Воистину], мерные слова [пророка] — господина шариата ([а он] — плод корня и ветвей творения и лучший среди людей проницательных) — подтверждают следующее высказывание и оправдывают следующее положение: «Люди — или ученые, или ученики, а остальные — варвары».

Корабль лени не считай способом своего спасения и избавления, если хочешь выйти из круговорота невежества и моря заблуждения, ибо пила лени и кирка праздности уничтожают ветви желания и разрушают основы надежности, а [человек] должен [стремиться] вложить ногу в стремя выполнения намерений и взять в руки узду стремления. *(Стихи):

Поэтому говорят, что тот, кто ищет чего-нибудь и стремится к этому, — найдет, а кто стучит в какую-нибудь дверь и упорствует — тот войдет. Чтобы наполнить подол великодушия и карман желания царственно хорошим жемчугом и драгоценными камнями чистой воды, надо, [не страшась опасности], нырять в [глубины] моря страха и опасности, в. океан испуга и ужаса, потому что говорят: «Достижение желаемого — это езда среди опасностей». Стихи:

Гордые [люди] мира, благородные [разных] сторон, знатные стран и садры областей во имя получения высоких званий и достижения величия славы считают день сражения — ночью свадьбы, раны от копий — поцелуями красавицы, блеск сабли — факелом удачи. Они говорят, что гной раны — это мазь спокойствия, а бурю смерти считают источником жизни. До тех пор пока не превратят они [свою] грудь в мишень для стрел, а жизнь — в пленника сабли, не отдыхают они в постели величия и на диване почета и со спокойным сердцем и успокоенными мыслями [не пребывают] на ковре веселости и троне радости. Стихи:

|стр. 303| Радость души! Зияешь, кто заслуживает власти?

Наставление пятое. Не будь беспечен в отношении хитростей врага и обманов неприятеля. Водой обещания, страха и угроз погаси пламя их мятежа и усмири страдание от вихря их смуты. Щитом хороших мер отклони стрелу их обмана, потому что, пока не повергнешь эту группу в какую-нибудь беду и не ниспошлешь на них кару, не заставишь их бросить свои подлые дела и неприличные поступки. Стих:

От бури мятежа и из моря вражды той группы нельзя освободиться иначе, чем на корабле осторожности и судно решимости. И знай, что ждать от вероломного врага и скверного противника примирения и искренности — все равно что посеять семена угнетения и получить урожай постоянства или же посадить дерево разногласия и собрать плоды согласия. Стихи^[473]:

Лучше же, если можешь, накажи эту группу кандалами расстройства, путами гибели, цепями унижения. |стр. 304| Стихи:

Наставление шестое. Знай, никакой уздой нельзя укротить горячего коня небес. Никакой рыболов не может поймать это быстрое чудовище в сети отмщения, а эту черно-белую птицу [никаким] зерном сожаления нельзя заманить из; пространства воздержания в атмосферу согласия. Стих:

Согласно [мнению] мудрецов, умным и проницательным называется тот, кого не влекут живописные сады и сладость источников жизни. Остерегайся храбрецов и исполинов, которые едят людей подобно грозному льву и рассерженному слону. А если встанешь в ряды играющих в чоуган счастья и [тех, кто состязается] в искусстве езды на ристалище величия, — всегда помни эти стихи. Стихи:

Твердо знай, что птица смерти клюет зерна жизни. Пронзая стрелами и рубя мечом, разрубает смерть кольчугу жизни и щит счастия. |стр. 305| *Стихи:

[Смерть] подвергает исчезновению основы айвана радости и разрушает основания столпов тленной жизни. И сердца избранных, и [сердца] простого народа и души людей сжигает она, как алоэ, в курильнице тела. С помощью бури исчезновения пускает она на ветер кучу зерна жизни. Согласно указанию — «всякая вещь гибнет»^[474], стирает [смерть] буквы бытия с доски и рабов и хозяев. Языком, не нуждающимся в словесном выражении, и буквами, не нуждающимися в начертании, говорят эти стихи. Стихи:

Затем. Надо, чтобы [занимаясь] делами мира, этот сын принимал должные меры и размышлял. Пусть посмотрит он на плохой конец дел кесарей и китайских императоров, на тяжесть положения хакана и индийского шаха, пусть глазами назидания смотрит он на истлевшие кости |стр. 306| и разрушенные дворцы земных государей, [пусть увидит], что из апогея [созвездия] Сурайа^[475] упали они в глубины земли, погибли от удара копья небес и покоятся на ложе из мокрой земли. Разрушилось [все] в мельничном водовороте, «не останавливаясь, не прекращаясь»^[476] и, казалось, на их [примере] стало явным чудо, [о котором сказано в Коране]: «[Если бы вы были в своих домах], то те, кому предписано убиение, вышли бы к местам своего падения»^[477]. Перед их глазами явила блеск красота [слов Корана]: «[Вы... будете вознаграждены наказанием унижения] за то, что вы возносились на земле без права, и за то, что вы распутничали»^[478]. На листах дней этой группы и страницах их месяцев и годов написаны слова: «И узнают угнетатели, каким поворотом они обернутся»^[479].

Пусть [сын] знает, что имя сохраняется благодаря попечению о сердцах современников и удовлетворению нужд как [людей] выдающихся, так и простых. Светом луны справедливости и лучами звезд правосудия освещаются темные ночи страны, и с их помощью прекращаются и удаляются из мира сущность волнений и беспокойств, причины мятежа и смуты. [Лишь] с помощью [справедливости и правосудия] превращается в киблу племен и Ка’бу благородных и великих молодая луна великодушных и избранных. Имя Бармакидов — да будет с ними милость [божья]! — потому стало ожерельем вечности и звездой на лбу времени, что освободили они черных рабов из подземелья страха и боязни; отверзли двери даров перед лицом и покорных и непокорных, и низких и благородных; освободили луну стремящихся к счастью от затмения разлуки; прощением зачеркнули вины в делах и знатных и малых; превратили город Багдад в сад справедливости и луг дружбы, в площадь спокойствия и арену |стр. 307| покоя; надели на всех людей халаты удовлетворения и одежду довольства; украсили портик дворца Харун ар-Рашида нишами счастья и ложами величия, а [его] совершенную красоту — хорошим характером и добрыми делами. А несчастный Хаман потому оказался в ряду грешников, что знамя [выражения]: «Я — господь ваш высочайший»^[480], — водрузил он на вершине ‘Айука^[481] и своде дворца проклятого фараона. Ничтожный же Йамуд потому попал в ряды грешников, что он вложил в уста Нимруда нелепые претензии: «Я оживляю и умерщвляю»^[482]. Поэтому и говорят: сатана плохой собеседник. Стихи:

Затем. Лучшая добродетель и самый хороший образ [действия] заключаются для государственных мужей в том, чтобы положить голову на порог покорности, а чело — на землю подчинения, снять со своей высоко поднятой головы шапку притеснения и корону мщения, воздержаться от дурных действий и плохих деяний, придерживаться обычая скромности и смирения. [Следует также] с наступлением темноты и [при первых] проблесках зари в чистоте душевной и с ясными намерениями прочесть эту молитву, которая произнесена Мухаммадом Мухтаром — мир ему и благословение! |стр. 308| Вот эта памятная молитва:

Боже! Спаси меня от исчезновения власти, от перемены в счастье и здоровье и от [того, чтобы] несчастье возобладало над благополучием! Воистину прошу у тебя умножения [моей] веры и [увеличения жизни] в этом мире и в потустороннем!

Не смотрите глазами презрения и взором унижения на обездоленных природой людей, внешне безобразных, которые носят залатанные лохмотья и одежду, пеструю от заплат, потому что под любым паласом можно обнаружить Калима^[483], под любым суфом — Ма’руфа, под любой кошмой — Фузайла, под каждой старой одеждой — Кумайла, под каждой шалью — священнослужителя, под каждыми лохмотьями — живого [человека], а под каждой хиркой — вождя секты. — *Стихи:

Наставление восьмое. Надо, чтобы лучами справедливости и светом щедрости осветил ты дни и ночи населения, ра’ийатов и знати Ардебиля. Сделай так, чтобы угасли огни противодействия и утихла буря изнеможения, и пусть пасется на твоем лугу породистый конь безопасности и спокойствия. Правой рукой — [рукой] справедливости — выдерни узду спокойствия духа из рук притеснителей. Стих:

Водой милости погаси огонь насилия, ветром господства сотри пыль слабости со лба земли. |стр. 309| Шлифовальным камнем справедливости очисти ржавчину принуждения с зеркала груди горизонтов. Очисти от ржавчины притеснения меч времени, чтобы появилась улыбка в краях страны и было упорядочено ожерелье власти, чтобы люди обрели твердую веру в твое управление и [возложили] на твою власть явные надежды, а твои личные слуги надели на талию души пояс повиновения и подчинения твоим приказам. Поступай так, чтобы был доволен тобой и возблагодарил тебя господин полюса неба правдивости, пловец моря шариата, землемер площади тариката, шейх ислама и мусульман, доказательство [среди] совершенных, образец дивана чистоты, розовый куст сада постоянства шейх Сафи ал-Миллат ва-д-Дин — да пошлет всевышний Аллах благоденствие его благородному духу!

Подобно занавесу всегда склоняй свою голову слабости и оплакивания на его охраняющем власть пороге и твердо знай, что царь планет получает пользу от его украшающей мир мысли и что писец небосвода влюблен в его возвышающую душу речь. *Стихи:

Его [распространяющиеся] на всех дары и величие [его] доброты освещают и делают явными знамя [его] щедрости и факелы [его] желания. Искусство его остроумия и редкостность его чувств перешли границы возможного и средоточие изложения. *Стихи:

На голове Фаркадана^[484] и на плечах седьмого неба лежат основания террасы его благородства. Стихи:

Во всякой хвале, восхвалении, похвале и прославлении высоты его порога, которые приходят на язык изложения, еще не сказано одного из сотни и немного из многого. И не соответствует [эта хвала] его величию и его совершенству. Надо, чтобы, подобно муравью, ты надел пояс служения ему и считал приносящим счастье и радость то, что он соизволит говорить. Все счастливые монеты, которые выбиты на монетном дворе счастья, рассыпай [на пути] его благодатных шагов и [раздаривай во имя] его благословенной судьбы. Собирай колосья, оставшиеся на жнивье великодушия его поведения, красоты его нрава и его доброты; поступай так, чтобы стать предметом его подобного эликсиру зрения. У его счастливого великодушия проси [исполнения] желаний в этом мире и счастья в том мире. |стр. 311| *Стихи:

Всякий, к кому подобно узде протянет господин руку — поднимет [это] его с глубин безвестности в апогей принятия; а того, кого подобно стремени бросит под ноги — сбросит с высокого места в бездну гибели. *Стихи:

Добротой воспитания он [настолько] поднимает людей, что [они] становятся видимы взору бога. Верностью руководства и ясностью доводов он освобождает людей от злобности соблазнов шайтана и тяжести грехов и поднимает [их] с земли на верх небосвода и вершину Симака^[485].

Берегись! Не пренебрегай этими советами и наставлениями, а также службой вышеупомянутому [шейху]. Не бездельничай и не ленись. Поскольку я обладаю полным доверием к этому сыну, больше [наставлений] не последует. Мир вам!

Написано в местности Шам.

№ 50{527} |стр. 312| |л. 73а| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ИЗ БАГДАДА МАУЛАНЕ ШАРАФ АД-ДИНУ ТИБИ С СОБОЛЕЗНОВАНИЯМИ ПО СЛУЧАЮ УТРАТЫ ИМ СЫНА

Примите приветствие, из лучей которого исходит свет дружбы и от прочтения которого утро согласия становится явным и очевидным. Желание увидеть этого господина столь же беспредельно, как и его совершенство. Затем. В настоящее время [нам] сообщили известие, которое [заставляет] сердца [обливаться] кровью и глаза [источать потоки, подобные] Джейхуну, опустошает душу и [наполняет] печалью грудь. [Стихи]:

А именно птица души этого главы мира мауланы Афзал ад-Дина Махмуда — да будет чиста его могила! — сломала клетку |л. 73б| тела и воссела на вершине купола шатра величия, Она возвратилась с земли на окружающие небеса. Настало время, когда из-за страха перед этим скорбным случаем и этим несчастием стала тусклой свеча луны, отсечена рука ‘Утарида^[486], срезала [свои] волосы Зухра^[487], клинок солнца ржавеет в ножнах — «скрылось оно за завесою»^[488], |стр. 313| сломался в ножнах меч Бахрама^[489] и крепость небесного круга [стала] для Муштари^[490] уже ободка перстня, а чертоги Кайвана^[491] покрылись сажей траура. Стихи:

С того мгновения, как слух об этом скорбном [событии] дошел до [моих] ушей, разбилось сердце и измучено тело и я сказал (стихи):

Как жаль этого обладателя веселого характера! Как жаль это беспредельное совершенство! Как жаль эту [поверженную] во прах чистую жемчужину! Как жаль это озаренное печалью сердце! Как жаль этот наполненный гармонией образ! Как жаль это прекрасное лицо! Как жаль этот кипарис, [выросший] на изобилующей ручьями познания местности! Как жаль этот розовый куст из сада славы! Стихи:

Поскольку между [нами] большое расстояние, я был не в состоянии соблюсти все условия траура. Надо не расстраивать [больше] благородную душу и лучезарное сердце, ибо мир — [это] место бренности и гибели, место перемен и переселения [в другой мир]{528}. Стих:

|стр. 314| «Каждая душа вкусит смерть»^[492]. Упование на то, что всевышний бог — да святятся имена его и да вознесутся его милости! — великодушно дарует вам благородное терпение в этом мучительном несчастье и печальной скорби и такой, как она есть, покажет истинную [суть] вещи согласно [сказанному]: «Покажи нам вещи как они есть». Пусть напоит он этот молодой кипарис [водой] из реки прощения, и [пусть] с помощью дуновения вечной жизни заставит зацвести эту увядшую розу. По милости его и щедрости! Стих:

Да будет хранима и защищена благородная личность этого господина от питья из кубка бедствий и чаши несчастий! Ради пророка и его потомков!

Теперь. Для годового поминовения этого недавно умершего сына маулане Шамс ад-Дину Мухаммаду Абаркухи послано хавале. Надлежит, чтобы собирали согласно изложенному в поручительстве. И по великодушию соизвольте извинить^[493].

Роспись же следующая:

пшеничная мука — 100 джарибов;

овцы — 50 голов;

быки — 10 голов;

мед — 200 манов;

масло — 200 манов;

очищенный сахар — 100 манов;

набат — 50 манов;

куры — 300 штук;

гуси — 50 штук;

горох — 100 манов;

рис белый — 300 манов;

гранатовые зерна — 50 манов;

сумах — 50 манов;

изюм — 200 манов;

очищенные орехи — 100 манов;

хлеб — 100 манов;

...виноградный^[494] — 400 манов;

наличными [деньгами] стоимость дров и другого необходимого — 5 тысяч динаров.

№ 51{529} |стр. 315| |л. 69б| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ХОДЖЕ СА’Д АД-ДИНУ, ХАКИМУ МАЛОГО КИННАСРИНА И АВАСИМА{530}

Любимый сын [мой] Са’д ад-Дин — да продлится жизнь его! — целую глаза [твои]. Знай, что поскольку бог всевышний и всесвятой даровал нам своею щедростью власть и достаточную силу, то в сердце нашем утвердилось, что до того, как рука времени разрушит основы жизни и основания радости и быстротечность драгоценной жизни подвергнется полному исчезновению, придут к концу период наместничества и время везирата, хранители сокровищниц судьбы потребуют возврата данного в залог, истина утвердится в центре своих лугов и солнце правосудия дойдет до апогея справедливости, и поскольку величие хаканства сделало нас наместником страны и опорой султаната, мы должны держаться прочных опор разума и крепких уз справедливости и с деревьев знания и цветов кротости срывать плоды познания и цвет прощения, дабы подобно полному света солнцу стать известными и прославиться величием великодушия и предпочтением, [оказываемым] уму и проницательности. Поскольку мы обладаем высоким званием и полнотой власти, надлежит, чтобы во время общения и разговора с людьми, мы были бы тверды и независимы в постоянстве и правдивости; [чтобы] мы укрепили дворец государства и крепость султаната и увеличили у ра’ийатов желание подчинения и покорности нашим приказам и запретам. |л. 63а| Соловьев радости и соловьев желания мы заставим петь в садах мира ласкающие сердце песни. Браздами могущества мы приручим своенравного и быстрого коня вращающегося небосвода. Добротой характера мы обгоним арабских и персидских государей, везиров тюрок и Дейлема{531}, а величием поступков выиграем мяч состязания у знаменитых [людей] горизонтов [мира]. Обоняние [жителей] вселенной дуновением ветра радости мы |стр. 316| избавим от преград, [порождаемых] несчастьями, а ноздрям людей подарим радость и веселье дуновением приближения радости и веянием северного ветра веселости. Поверхность горизонтов мы полностью спасем и целиком избавим от волн бедствий и скопища полков трудностей. Мы [будем] оказывать всевозможное покровительство ра’ийатам. Для того чтобы каждый знал, что такое достижение желания, и имел признаки радости, надо, чтобы доходил до людей свет солнца величия и [они могли испить] из чаши радости. [Надо] состоянию здоровья населения мира подарить целительное избавление и верное излечение от болезни надменности и заболевания жестокости, а склонности и натуру [наших] дней^[495] очистить от горестей, [несомых] судьбой.

Слава Аллаху и доброте его промысла, что в настоящее время все население мира радуется — подобно тем, кто видит новую луну во время поста, и подобно жаждущему, который видит прозрачную воду, — счастливым временам и несущей счастье тени [покровительства] султанского присутствия. Престол султаната и трон государства из-за полноты гордости достигает ‘Айука^[496].

Мы открыли [для населения страны] врата содержания и создали средства для жизни, |л. 63б| так что ни у кого нет необходимости [просить] у других. Убеждения и мысли злых людей подобно [самой] природе времени очистились от сомнений беспокойства, [приносимого] кознями, интригами, притеснением и несправедливостью. Мы освободили себя от участия равных и слияния с противоположными. Остротой мечей великодушия и неустрашимостью рук [наших] слуг мы так подчинили мир своей власти, что на доске [наших] дум не может оказаться изображенным [слово] «невозможно», а на страницах нашего мозга и сердца не могут возникнуть рисунки неисполнимых соблазнов. В пространстве мира мы распространили тем самым славу о нашей щедрости и довели до слуха [как] людей знатных, так и простых, [людей наших] дней^[497], что наше великодушие устремлено, а [наше] |стр. 317| желание направлено на то^[498], чтобы население мира [могло] извлечь пользу с накрытого стола нашей щедрости. Все, кто населяет любой край, полностью наслаждаются нашей властью и находят [в ней] большую долю пользы. Глазами уважения и почтения смотрим мы на малых и больших и ни ветви, ни корни не лишаем света солнца снисхождения.

По этой причине мы поспешно отправили к ученым [нашего] времени и образованным людям [нашей] эпохи, [тем], брызгами с перьев которых наполнено море, и [тем], из жемчуга речей которых тучи рассыпают перлы, письма и посланцев с просьбами и надеждой [на то], что к нам направят они поводья [своего] решения. Мы же сделаем так, что впредь ни пыль бедности, ни прах нужды не сядут на лоб и на полы их безгрешности, а зеркало{532} груди не будет ржаветь от ржавчины злопамятности.

Теперь группа за группой прибывают улемы, образованные люди [нашего времени], знатные и избранные, и, насколько то в наших силах, мы стараемся в покровительстве [им] и [в проявлении] почтительности к их благородному [образу] мыслей.

Руб’-и Рашиди{533} — [предместье], которое еще только закладывалось в момент расставания и в минуту отъезда этого сына и для постройки которого мы были заняты тогда приготовлением всего необходимого, теперь полностью приготовлено для приезда улемов и процветания помыслов ученых.

В нем воздвигнуто двадцать четыре величественных караван-сарая, подобных по своему великолепию дворцу Хаварнак |стр. 318| и превосходящих величием построек куполы [крепости] Мина. Мы также выстроили в предместье полторы тысячи лавок, здания которых крепостью строения превосходят куполы [крепости] Харуман, и тридцать тысяч красивых домов. [Там] сооружены хорошие бани, созданы приносящие радость сады{534}, [построены] мельницы, шерстоткацкие и изготовляющие бумагу кархане, красильни, монетный двор и прочее{535}. Мы привезли и поселили в упомянутом квартале группы людей из каждого города и каждого края.

Из числа двухсот хафизов, которые являются соловьями цветника послания и откровения и соловьями луга воспевания и прославления бога, мы поселили около Гумбада{536} по сто человек справа и слева от него, на улице, которую мы специально для них выстроили. Мы определили этим обеим группам идрары. Люди, [живущие] справа, [получают их] из доходов от вакуфных имуществ в Ширазе; люди, [живущие] слева, — из доходов, [поступающих] с вакуфных имуществ в Румеhref="#c537" type="comment" rel="nofollow noopener noreferrer">{537}. Мы приказали группе уроженцев Куфы, Басры, Васита и Сирии, некоторые из которых семь, а некоторые десять раз читают [слово божье] и благодаря этому известны и прославлены во всех странах мира, чтобы они каждый день [вплоть] до восхода солнца занимались в Доме Корана чтением прославленного Корана.

Мы поручили им сорок своих рабов из тех, что были рождены у меня [в доме], чтобы они научили их семикратному чтению Корана. А группе хорезмийцев, тебризцев (?) и других хороших чтецов [Корана], которые, услышав о нашем добром имени, прибыли [сюда] из разных сторон и концов мира, мы приказали, чтобы они приступали к чтению слова божьего и божественных айатов с восхода солнца [и читали бы] до заката.

|стр. 319| Мы построили постоянные жилища для других четырехсот улемов, факихов и хорошо сведущих в мусульманских преданиях на улице, которую называют улицей Улемов. Всем им мы выдаем и ежедневное [содержание] и идрары, [а также] мы установили ежегодную раздачу им одежды, стоимости мыла и сладостей.

Мы поселили в квартале, который называют кварталом Талибов, тысячу авторитетных и ученых талибов, каждый из которых на поприще знания способен нанести поражение целой армии и каждый из которых является звездой на небе мудрости. Всем им мы также определили жалованье таким же образом, как оно установлено [другим] улемам.

Шесть тысяч других ученых талибов, которые прибыли из разных стран ислама в надежде получить у нас воспитание, мы расселили в стольном городе Тебризе. Мы приказали, чтобы идрары и ежедневное [содержание] отпускались им из доходов от джизии, [получаемой] в Руме и Большой Кустантинийе, [а также] из джизии с Хинда, чтобы благодаря полному благоденствию они направили бы все свои мысли на обучение и извлечение из него пользы.

Мы установили также, сколько учеников должно приобретать знания у каждого из учителей. Мы увидели, к какому из разветвлений и к какой системе науки расположен ум каждого ученика из перечисленных, и приказали им изучать [именно] эту науку. Мы велели, чтобы все ученики, которые живут в Руб’-и Рашиди или в городе Тебризе, ежедневно посещали нашу медресе и медресе наших сыновей.

Всяческой заботливостью и тысячью особых милостей мы привлекли и поселили здесь пятьдесят искусных врачей, которые прибыли из Хинда, Чина, Мисра, Шама и других вилайетов. И мы приказали, чтобы [они] ежедневно посещали наш госпиталь. К каждому врачу мы определили по десять человек способных учеников, чтобы они занимались этой благородной наукой. Мы также определили [в качестве учеников] к каждому из глазных врачей, хирургов и костоправов, состоящих на службе в нашем госпитале, по пять человек наших рабов, чтобы они научили их искусству |стр. 320| лечения глазных болезней, хирургии и костоправства{538}. И для этих людей мы построили улицу, которая расположена сзади нашей больницы, вблизи сада Рашидабад, и которую называют улицей Врачей.

Мы [также] поселили на улице и каждого из [числа] других людей искусства и ремесленников, которые прибыли из [разных] стран.

Цель написания этого письма заключается в том, чтобы было прислано пятьдесят ткачей шерсти из Антакийи, |стр. 321| Суса и Тарсуса, но не [путем] притеснения и насилия, а, наоборот, [с помощью] великодушия и благородства. [Надо] сделать так^[499], чтобы они пустились в путь благодаря полному душевному спокойствию и довольству положением. Пусть потребуют [также] двадцать ткачей шерсти от малика Тауфила ибн С.хас.ла{539}, с Кипра, и отправят [их] в столицу Тебриз.

Не [следует] допускать в этом деле упущения, ибо я^[500] пребываю в ожидании. Мир вам!

№ 52 |стр. 322| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ХОДЖЕ ИБРАХИМУ, В ТО ВРЕМЯ, КОГДА ОН БЫЛ ХАКИМОМ ШИРАЗА{540}

Любимый и родной сын [мой] Ибрахим, целую глаза твои! Знай, что стремление и желание увидеться столь беспредельны, что [лишь] часть [их вмещают] эти стихи. (Стихи):

|стр. 323| Затем Сообщаю, что, когда мы расположились в пределах Кандахара, группа [плетущих] интриги завистников и завистливых интриганов раскинула сети вероломства и тенета коварства, дабы погубить этого немощного^[501]. Однако согласно [сказанному]: «И постигла их мерзость того, что они сотворили»^[502], — шея и ноги их души были опутаны [раскинутой ими же сетью]; благословенная [птица] Хума — [птица счастья] судьбы этого сборища была ранена и повержена ущербом, [нанесенным] страшными когтями времени и клювом стрелы превратностей судьбы, а солнце счастья этой группы обратилось к закату ущерба и гибели.

Сын Джалал, который с главным войском Рума направлялся в сторону Кабула и Забула, поскольку помощь друзей и счастье [ему] благоприятствовали, предприняв небольшой штурм, занял крепость Лахор, которая касается пояса созвездия Джауза^[503] |стр. 324| и пояса круговращения лазури [небес]. Оттуда с группой монгольских эмиров он направился в сторону вилайета Синд. Собравшийся у границы упомянутого вилайета отряд черни, который был построен в ряды, расставил сети обмана на пути иранского войска и, подобно кровожадным львам, устроил засаду. [Однако], когда они поняли, что отважное войско Ирана и разбивающая сердца армия Ильханов считает рев коней мелодией кануна и звучанием органона и полагает, что черепа вождей — это кубки и чаши для вина, [и когда увидели], что [монгольское войско], подобно бушующему морю и раскатам грома, идет в боевых рядах и [наступает] в центре сражения, они, подобно ветру, обратились в бегство и скрылись на островах и в лесах. Монгольские эмиры занялись грабежом имущества и скота и разорением областей и краев. Однако сын Джалал, подобно падающим звездам, которые бросают вслед злым духам, поспешил по их следам |стр. 325| и нашел эту группу в пределах островов (?) Баккар и Уччах и в пещерах Лахри и Татта. Стальным серпом он скосил плоды посева намерений мужчин и женщин и лапы лесных львов распри и шеи отважных [на] поле брани сломил палицей устрашения и связал арканом порицания. Ясный день и простор цветника он сделал в глазах врагов{541} темнее, чем темная ночь. Простор стремлений и площадь страны этого племени он сделал более маленьким, чем петля буквы «мим», и более узким, чем грудь скряги. Стихи:

Подобно тому как муха попадает в сети паука и [подобно] шелковичному червю, для которого [его собственная] слюна обращается в саван, вся знать Хинда и все садры Синда заключены в путы несчастья и оковы трудности.

Когда эти вести достигли ушей государя — защитника мира, [обладателя], златой шапки и [бесчисленного, как] звезды, войска, он обратился однажды к этому немощному^[504] и сказал, что сын твой не допустил, чтобы увяла свежесть листьев согласия и из-за осени опустения потерпело бы изменение древо смелости; во имя умножения нашего величия и могущества он бросал в бездну гибели свою сладостную душу, а [свою] беззлобную грудь превратил в щит от стрел бедствий и меча унижения. |стр. 326| Поэтому в нашем сердце увеличились любовь к нему и чувство привязанности, и мы хотим таким образом напоить базилик его могущества на том месте, где его выращивают, чтобы зелень его с течением времени не увяла бы и не получила изъяна, а на полах его жизни и рукавах его радости не осели бы пыль небытия и прах скорби. [Мы хотим], чтобы лицо тюльпана цветника его радости и сердце жасмина луга его веселости нарумянилось румянами веселья и было Надушено амброй желанной радости.

[Поскольку] теперь — слава Аллаху и его доброму промыслу! — замки наших желаний высоки, а пределы врагов пусты подобно необитаемым странам, надлежит стать красноречивым, вознося благодарность за божьи дары. Население [же] Фарса должно быть замечено глазом благосклонности, осчастливлено [пищей] с накрытого стола покровительства, так, чтобы они нашли возвратившимся разграбленное и найденным потерянное. [Надлежит, чтобы] они были напоены прозрачной водой из бассейна милости и чтобы их обоняние было напоено мускусным [запахом] ветра из сада благосклонности.

Далее. Поскольку эмиры и воины, [состоящие на] службе его величества, а [также] наши нукеры и наши сыновья большую часть времени занимаются покорением стран и городов, освобождением крепостей и округов и им необходимо оружие, а, как мы узнали, оружия в хранилищах осталось мало, то поэтому мы послали гонцов и послов в [разные] стороны света и потребовали оружия [различного] вида. Надлежит, чтобы этот сын, не [проявляя] нерадивости, послал бы согласно росписи [всё упомянутое] вместе с тем, что уже требовали, в Большую Орду.

|стр. 327| Роспись оружия:

мечи — две тысячи штук;

кинжалы — тысяча штук;

булавы — две тысячи штук;

к.лр.мийа{542} —500 штук;

ножи — 5 тысяч штук;

луки — 5 тысяч штук;

стрелы:

из хаданга{543} — 5 тысяч штук;

из индийского тростника — 6 тысяч штук;

из [обыкновенного] дерева — 220 тысяч штук;

копья:

из морского тростника — 2 тысячи штук;

из [обыкновенного] дерева — 3 тысячи штук;

щиты:

бамбуковые, затканные сверху разноцветным шелком, — тысяча штук;

из обыкновенного дерева, затканные разноцветной пряжей, — две тысячи штук.

Мир вам!

№ 53{544} |стр. 328| ЭТО ПОСЛАНИЕ, НАПИСАННОЕ УПОМЯНУТЫМ ГОСПОДИНОМ, [НЫНЕ] ПОКОЙНЫМ, — ДА БУДЕТ С НИМ МИЛОСТЬ И ПРОЩЕНИЕ [БОЖИЕ] — НЕКОТОРЫМ ИЗ СВОИХ СЫНОВЕЙ ОТНОСИТЕЛЬНО СВОЙСТВ ЗНАНИЯ, КРОТОСТИ, РАЗУМА И ЩЕДРОСТИ^[505]

|л. 66б| Во имя Аллаха милостивого и милосердного!

Хвала Аллаху — господину жителей мира — и благословение и мир лучшему из людей — Мухаммаду и всему его роду! Затем так говорит самый слабый из рабов Аллаха, наиболее нуждающийся в милосердии божьем, Рашид: поскольку я видел, что в человеке заключено четыре качества из [числа] похвальных качеств и одобряемых поступков и про всякого, кто украшен этими качествами, говорят, что [у него] ангельский характер, и называют хорошим человеком, а эти четыре качества следующие: первое — разум, второе — знание, третье — кротость, четвертое — щедрость, [мной] написано сокращенно и коротко несколько слов о каждом из разделов среди этих похвальных качеств, чтобы читающий оказался осведомлен в этом и украсил себя сокровищами превосходных качеств и украшениями привлекательных свойств души.

Первое. Надо, чтобы он осветил келью мозга лучом светоча разума, а обоняние души |л. 67а| напоил его благоуханьем, потому что богословы и образованные люди земли, определяя разум, говорят так: разум — это сверкающий драгоценный камень, всевышний Аллах сотворил его в мозгу, а свет его поместил в сердце, постигающем |стр. 329| сокровенное опосредствованно, а ощутимое — с помощью наблюдения. Некоторые же другие пишут так, что начало разума — знание [законов Аллаха], середина его — следование им по обычаю, а конечная ступень — по внутреннему побуждению. Еще некоторые говорят, что разум — это орудие приведения доказательств, жемчужина моря мудрости, ключ к вратам сокровищ божественных тайн, [он тот, кто] ныряет в море божественных символов, как говорят: разум — доказательство Аллаха и путеводитель к нему, потому что он является орудием доказательства, орудием приобретения знаний и орудием следования доказательствам знамения [его]{545}.

У пророка бога — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — спросили: кто самый разумный из людей? Ответил: тот, кто поспешает в угождении Аллаху и уклоняется от запрещенного Аллахом. Некоторые же из [числа тех, кто обладает способностью] интуиции, и из людей знающих, которые находятся во главе сидящих на возвышении чистосердечности и [которые] идут правым путем избрания, говорят так: бог — да возвеличится дело его! — сотворил разум из четырех вещей, и это сила, знание, свет и воля. Затем он разделил [это] на шесть частей, какую-то частицу этого он дал разуму, какую-то частицу — воображению, какую-то частицу — сознанию и какую-то частицу памяти.

Второе. Надо, чтобы знание стало украшением естества [человека] и охраной [его] свойств, потому что пророк |л. 67б| бога — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — сказал: Знай, что слава в [этом] мире и величие в загробной жизни зависят от истинности веры и благочестия. Постоянно веди беседы с учеными, так как говорят, что знание приобретается учением и стремлением получить его{546}. Знай^[506], что всякий, для кого знание станет путеводителем, никогда не собьется с пути, а всякий, для кого станут спутниками и товарищами люди, обладающие знанием и [наделенные] созерцанием, войско уныния никогда не займет пространство его сердца. Тот же, для кого наука станет другом, знание — путеводителем, кротость — везиром, разум — собеседником, деятельность — предводителем, доброта — отцом, благочестие — братом, |стр. 330| а терпение — эмиром его войска, никогда страна его сердца не будет [знать] изнеможения и не претерпит изменений дом его счастья. Рассказчики [сунны] и передающие предания рассказывают со [слов] благородного сейида и праведной опоры — лучшие благословения ему и совершеннейшие приветствия! — что к посланнику бога — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — пришел некий человек и спросил: О посланник Аллаха, скажи мне, какая деятельность наиболее предпочтительна? Он сказал: Посмотри на науку. Поистине, и малый труд при науке значителен, а при невежестве и великий труд ничтожен. И еще сказал: Если бы не ученые, то погибла бы большая часть моего народа. В другой раз сказал: Кто хочет взглянуть на отличенных всевышним Аллахом, да посмотрит на ученых. И еще сказал, что, кто разделяет общество ученых, [тот] запасается знаниями и благочестием. *Стихи:

Некоторые говорят: знание, которое не служит тому, чтобы приблизиться к Аллаху, — основание для грехов. Говорят также, что плод науки — в добрых делах, и говорят также, что действия без знания — заблуждение, а знание без действий — несчастье.

|стр. 333| Третье. Надлежит одевать свое величие в одежду кротости и украшать свое могущество кольчугой могущества, дабы языки современников в хвале и восхвалении его |л. 68б| заговорили этими стихами. *Стихи:

Если обладающий стрелой первенства в славе

Стремится опередить [в состязании] большие стрелы,

Тетива становится веком, а твое совершенство — глаз в нем.

Но зачем веки, если нет глаз?

Вот и доброта твоя в вечности благоухает, как мускус,

А твое прощение в исламе сияет, как звезда.

[Потому что] люди проницательные и знающие относительно кротости сообщают следующее: Кротость заключается в том, чтобы не замечать своего величия и силы. Некоторые же говорят, что кротость заключается в следовании образу жизни посланника — да благословит Аллах его и его род!{547}. А [еще] некоторые говорят, что кротость — свидетельство доброго нрава и вожатый слова правды. Группа других говорит, что кроткий тот, кто видит вещи лучшими, чем они есть. А пророк — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — сказал: Поистине, кротостью да достигнет человек степени подвижника. *Стих:

|стр. 334| Четвертое. Надо, чтобы нить щедрости считала внешним [проявлением] своего существования знание предмета желания и жалование халата великодушия, поскольку щедрость — это изящество красоты и положения, красота лица счастья, основа совершенства благородных, ответвление добродетели благочестивых, семя [на] поле увеличения, луна неба благотворения. Как говорят благородные люди: щедрость — раздача богатства при голоде и крайней нужде. А о посланнике людей и духов и пророке обоих горизонтов — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — рассказывают, что он сказал: щедрость [проявление] веры, а вера [приводит] в рай. В другой [раз] сказал, что рай — это обитель щедрых, а щедрость — основа веры{548}. |л. 69а| И [еще раз] сказал, что щедрый находится поблизости от Аллаха и я его друг, а скупой — в огне, и друг его — дьявол. И [еще] сказал, что врата рая открыты для бедных, на милосердных нисходит милость [божья], но доволен всевышний Аллах щедрыми. А лев чащи великодушия и всадник ристалища справедливости, супруг Батул{549} и сын дяди пророка — победоносный лев Аллаха ‘Али ибн Абу Талиб — мир ему! — сказал, что щедрость — страж чести, кротость — покрывало [против] глупого, а прощение — милостыня победы. Некоторые же из паломников к Ка’бе щедрости и жителей страны даров, описывая щедрость, великодушие и скупость, находят между ними такое |стр. 335| различие: великодушный дает раньше, чем его просят, и прощает прежде, чем [приносят] извинения. Говорят: тот, кто ест сам и дает другим — щедр; а кто сам не ест, отдавая [другим], — великодушен; кто сам ест, но не дает другим — скуп, а кто сам не ест и не дает другим — низок. Некоторые же другие из [числа] собирающих сокровища щедрости и высекающих сверкающие [искры] достоинства, излагая это, говорят так: великодушие — в раздаче богатства, когда оно нужно [самому]; щедрость — в раздаче излишнего добра, в котором нет нужды. Постоянное стремление приобрести богатство, когда его нет, — это жадность, а постоянное стремление удержать его, когда оно есть, — это скупость. Любовь к богатству бывает двоякой: любовь к новому [богатству — это] жадность; любовь к тому, которое уже есть, — скупость. Стихи:

Слава Аллаху, господу жителей мира, |л. 69б| благословение господину [над] посланниками{551}.

Библиография

‘Аббас Экбал, Та’рих-и мофассал-и Иран. — ***.

А.А. Али-заде, Земельная политика Ильханов, — А.А. Али-заде. Земельная политика Ильханов в Азербайджане (XIII—XIV вв.), — «Труды Института истории им. А. Бакиханова, АН АзССР», т. 1, Баку, 1947.

А.А. Али-заде, История Азербайджана. — А.А. Али-заде, Социально-экономическая и политическая история Азербайджана XIII— XIV вв., Баку, 1966.

А.А. Али-заде, Термин тамга. — А.А. Али-заде, Из истории феодальных отношений в Азербайджане в XIII—XIV вв. Термин тамга, — ИАНАз, 1955, № 5.

А.А. Али-заде, Термин «харадж». — А.А. Али-заде, Из истории феодальных отношений в Азербайджане в XIII—XIV вв. Термин «харадж», — ИАНАз, 1953, № 3.

Асар ал-вузара’, Ташкентская рукопись. — Сайф ад-Дин Низам ал-‘Акили, Асар ал-вузара’, рукопись Института востоковедения Академии наук Узбекской ССР, № 2009.

Асар ал-вузара’, тегеранское изд. — ***.

Ч. Байбурди, Низари. — Ч.Г. Байбурди, Жизнь и творчество Низари — персидского поэта XIII—XIV вв., М., 1966.

Бартольд, Иран. — В.В. Бартольд, Иран. Исторический обзор, Ташкент, 1926.

Бартольд, Историко-географический обзор. — В.В. Бартольд, Историко-географический обзор Ирана, СПб., 1903.

Бартольд, Рецензия на книгу Э. Блоше. — В.В. Бартольд, [Рецензия на книгу Э. Блоше], — «Мир ислама», СПб., 1912, № 1.

Беленицкий, Бентович, Лившиц, Камчатные ткани, — А.М. Беленицкий, И.Б. Бентович, В.А. Лившиц, Камчатные ткани с горы Муг, — СЭ, 1963, № 4.

А.М. Беленицкий, Образование института «суюргала». — А.М. Беленицкий, К истории феодального землевладения в Средней Азии и Иране в Тимуридскую эпоху (XIV—XV. вв.). Образование института «суюргала», — «Историк-марксист», 1941, № 4.

Е.Э. Бертельс, История персидско-таджикской литературы. — Е.Э. Бертельс, Избранные труды. История персидско-таджикской литературы, М., 1960.

Е.Э. Бертельс, Низами. — Е.Э. Бертельс, Низами, М., 1956.

Бируни, Минералогия. — Абу-р-Райхан Мухаммед ибн Ахмед ал-Бируни, Собрание сведений для познания драгоценностей (минералогия). Пер. А.М. Беленицкого. Редакция проф. Г.Г. Леммлейна, проф. X.К. Баранова и А.А. Долининой. Статьи и примечания А.М. Беленицкого и Г.Г. Леммлейна, [Л.], 1963.

Булгаков, Словарь малопонятных слов. — А.С. Булгаков, Словарь малопонятных слов, — в кн.: «Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР», ч. I, Л., 1932, стр. 451—461.

Бурхан-и кати’. — ***.

Гийас ал-лугат. — ***.

В.А. Гордлевский, Государство Сельджукидов. — Вл. Гордлевский, Государство Сельджукидов Малой Азии, М.—Л., 1941.

Давидович, Из области денежного обращения. — Е.А. Давидович, Из области денежного обращения в Средней Азии XI—XII вв., — «Нумизматика и эпиграфика», т. II, М., 1960.

Данишмандан-и Азербайджан. — ***.

Джонсон. — Fr. A. Johnson, Dictionary Persian, Arabic and English, London, 1852.

Джувайни, Та’рих-и джахангушай, изд. QMS. — The Ta’rikh-i-yahangusha of ‘Ala u’d-din ‘Ata Malik-i-Yuwayni, pt I — ed. by Mirza Muhammad ibn ‘Abu’l-wahhab-i-Qazwini, GMS, vol. XVI, pt I (1912), pt II (1916), pt III (1937).

Джувайни, Та’рих-и джахангушай, пер. Бойля. — The History of the Worldconqueror by ‘Ala-ad-Din ‘Ata-Malik Juvaini, translated from the text of Mirza Muhammad Qazvini by John Andrew Boyle, vol. I—II, Manchester, 1958.

Жуковский, Культурные растения. — П.М. Жуковский, Культурные растения и их сородичи, Л., 1964.

Б.Н. Заходер, Каспийский свод. — Б.Н. Заходер, Каспийский свод сведений о Восточной Европе. Горган и Поволжье в IX—X вв., М., 1962.

Ибн Баттута, Путешествие, т. II. — The travels of Ibn Battuta A. D. 1325—1354. Translated with revisions and notes from the Arabic text edited by C. Defremery and B.R. Sanguinetti by H.A.R. Gibb, vol. II, Cambridge, 1962.

Ибн Сина, Канон. — Абу Али ибн Сина, Канон врачебной науки, кн. I, Ташкент, 1954; кн. II, О простых лекарствах, Ташкент, 1956; кн. III, т. I, Ташкент, 1958, т. II, Ташкент, 1959; кн. IV, Ташкент, 1960; кн. V, Ташкент, 1960.

Ибн Фадлан, изд. 1956 г. — А. П. Ковалевский, Книга Ахмеда Ибн Фадлана о его путешествии на Волгу в 921—922 гг., Харьков, 1956.

Ибн Фадлан, изд. 1939 г. — [А.П. Ковалевский], Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу. Перевод и комментарий под редакцией академика И.Ю. Крачковского, М — Л., 1939.

«История Map Ябалахи». — «История Map Ябалахи III и раббан Саумы». Исследование, перевод с сирийского и примечания П.В. Пигулевской, М., 1958.

Йакут, изд. Вюстенфельда. — Jacut’s geographisches Woerterbuch aus den Handschriften zu Berlin, St. Petersburg, Paris, London und Oxford... hrsg. von F. Wuestenfeld, Bd I—VI, Leipzig. 1866—1870.

Йакут, пер. Барбье де Мейнара. — Dictionnaire geographique, historique et litteraire de la Perse et des Contrees adjacentes, extrait du Mo’djem el-Bouldan de Jaqout et complete a l’aide de documents arabes et persans... par С. Barbier de Meynard, Paris, 1861.

Кабус-наме. — «Кабус-намэ», перевод, статья и примечания Е.Э. Бертельса, М., 1958.

Кази Ахмад, перев. Б.Н. Заходера. — Кази-Ахмед, Трактат о каллиграфах и художниках 1596—1597/1005. Введение, перевод и комментарии профессора Б. Н. Заходера, М.—Л., 1947.

Кази Ахмад, перев. В. Ф. Минорского. — Calligraphers and Painters. A Treatise by Qadi Ahmad, transl. by V. Minorsky, Washington, 1959.

P.К. Кикнадзе, Торговые сборы. — Р.К. Кикнадзе, Торговые сборы в государстве Ильханов, — «Восточный сборник», I, Тбилиси, 1960, стр. 93—120 (на груз, яз.).

Киракос. — История монголов по армянским источникам. Выпуск второй, заключающий в себе извлечения из истории Киракоса Гандзакеци. Перевод и объяснения К. П. Патканова, СПб., 1874.

В. Клейн, Иноземные ткани. — В. Клейн, Иноземные ткани, бытовавшие в России до XVIII века, и их терминология, — «Сборник Оружейной палаты», М., 1925, стр. 11—72.

Коран. — Коран. Перевод и комментарии И.Ю. Крачковского, М., 1963.

Коран, пер. Г.С. Саблукова. — Коран, перевод с арабского языка Г.С. Саблукова, изд. 3, Казань, 1907.

А. Крымский, История Персии. — А. Крымский, История Персии, ее литературы и дервишеской теософии, ч. II. От разложения сельджукского царства до монголов, М., 1912.

Лэн-Пуль, Мусульманские династии. — Стэнли Лэн-Пуль, Мусульманские династии..., перевел с англ. с примечаниями и дополнениями В. Бартольд, СПб., 1899.

Магакия. — История монголов инока Магакии XIII века. Перевод и объяснения К.П. Патканова, СПб., 1871.

Минучихр Муртазави, Тасаввуф: — ***.

Марко Поло, Книга. — Книга Марко Поло. Перевод старофранцузского текста И.П. Минаева. Редакция и вступительная статья И.П. Магидовича, М., 1956.

Махзан ал-адвийа. — ***.

Надир-мирза Каджар, Тарах ва джуграфи-йи дар ас-салтана-йи Табриз. — ***.

Насир ад-Дин Туси. — Naslr al-Din Tusi on Finance by M. Minovi and V. Minorsky, — BSOAS, vol. 10, pt 3, London, 1940.

X. Нахджувани, Васийат-наме. — ***.

X. Нахджувани, Руб’-и Рашиди. — ***.

Низами Ганджави, Сокровищница тайн. — Низами Гянджеви, Сокровищница тайн. [Научно-критический текст]. Составитель научно-критического текста А.А. Али-заде, Баку, 1960.

Нузхат ал-кулуб, изд. GMS. — «The geographical part of the Nuzhat-al-Qulub composed by Hamd-Allah Mustawfi of Qazwin in 740 (1340)», ed. by Q. Le Strange. (Leyden, 1915). GMS, vol. XXIII, pt I.

Нузхат ал-кулуб, пер. Ле Стренджа, — «The geographical part of the Nuzhat-al-Qulub composed by Hamd-Allah Mustawfi of Qazwin in 740 (1340)», transl. by G. Le Strange, Leyden — London, 1919 (GMS, vol. XXIII, pt 2).

Нусхаха-йи хатти Ага-йи Йахйа Зука. — ***.

А.Д. Папазян. — А.Д. Папазян, Два новооткрытых ильханских ярлыка, — «Вестник Матенадарана», т. 6, Ереван, 1962.

Е.А. Пахомов, Очерк истории ширваншахов. — Е.А. Пахомов. Очерк истории ширваншахов кесранидов по нумизматическим, этнографическим и др. источникам, — в кн.: «Краткий курс истории Азербайджана с прилож. экскурса по истории ширваншахов XI—XIV вв.», Баку, 1923.

«Переписка», лахорское изд. — ***.

«Переписка», ленинградская рукопись. — Муншаат-и Рашиди, рукопись ЛО ИВ АН СССР, № В 938 (из коллекции Руссо).

«Переписка», публикация в «Армаган». —

[№ 19, 21] ***

[№ 22] ***

[№ 20] ***

[№ 13] ***

«Переписка», публикация в «Даниш». — ***.

«Персидские и таджикские рукописи ИНА». — О.Ф. Акимушкин, В.В. Кушев, Н.Д. Миклухо-Маклай, А.М. Мугинов, М.А. Салахетдинова, Персидские и таджикские рукописи Института народов Азии АН СССР, ч. I, M., 1964.

И.П. Петрушевский. Городская знать. — И.П. Петрушевский, Городская знать в государстве Хулагуидов. — СВ, т. V, М.—Л., 1948.

И.П. Петрушевский, Земледелие. — И.П. Петрушевский, Земледелие и аграрные отношения в Иране XIII—XIV вв., М.—Л., 1960.

И.П. Петрушевский, К истории. — И.П. Петрушевский, К истории сельского поселения и сельской общины в Иране в XIII— XV вв., — УЗИВ, XVI, 1958.

И.П. Петрушевский, О подлинности. — И. П. Петрушевский, К вопросу о подлинности переписки Рашид-ад-дина, — «Вестник ЛГУ», 1948, № 9, стр. 124—130.

И.П. Петрушевский, Применение рабского труда в Иране. — И.П. Петрушевский, Применение рабского труда в Иране и сопредельных странах в позднее средневековье (к проблеме рабовладельческого уклада в феодальных обществах Передней и Средней Азии), М., 1960.

И.П. Петрушевский, Рашид ад-дин. — И.П. Петрушевский, Рашид ад-дин и его исторический труд, — в кн: «Сборник летописей», т. 1, кн. 1.М.—Л., 1952.

И. П. Петрушевский, Состояние сельского хозяйства. — И.П. Петрушевский, Состояние сельского хозяйства в Иране в XIII — первой половине XIV в., — УЗ ЛГУ, 1956, № 195, вып. 6.

И.П. Петрушевский, Феодальное хозяйство. — И.П. Петрушевский, Феодальное хозяйство Рашид ад-дина, — ВИ, 1951, № 4, стр. 87—104.

Раванди, Рахат ас-судур. — The Rahat-us-sudur wa Ayat-us-surur being a History of the Seljuqs by Muhammad ibn ‘Ali ibn Sulayman ar-Rawandi ed. ...by Muhammad Iqbal, — GMS, NS, vol. II, 1921.

Рашид ад-Дин, История Индии. — Rashid al-Din's History of India. Collected Essays with Facsimiles and Indices by Karl Jahn, The Hague, 1965. Рашид ад-Дин, История Франков. — Hisloire universelle de Rasid al-Din Fadl Allah Abul-Khair. I. Histoire des Francs. Texte persan avec traduction et annotations par K. Jahn, Leiden, 1951.

A.A. Ромаскевич, Персидские источники. — А.А. Ромаскевич, Персидские источники по истории туркмен и Туркмении X—XV вв., — «Материалы по истории туркмен и Туркмении», т. I, M.—Л., 1939.

Сабити. — ***.

Савваитов, Описание. — Описание старинных царских утварей, одежд, оружия, ратных доспехов и конского прибора, извлеченное из рукописей Архива Московской оружейной палаты с объяснительным указателем Павла Савваитова, СПб., 1865.

«Сборник летописей», изд. А.А. Али-заде. — Фазлуллах Рашид-ад-дин, Джами ат-таварих, т. III, Составитель научно-критического текста на персидском языке Абдул-Керим Али Оглы Али-заде, Баку, 1967.

«Сборник летописей», изд. Катрмера. — Histoire des Mongols de la Perseecrite en persan par Raschid-eldin, publiee, traduite en frangais, accom-pagnee de notes et d’un memoire sur la vie et les ouvrages de l’auteur par M. Quatremere, Tome I, Paris, 1836.

«Сборник летописей», изд. К. Яна. — Ta’rih-i-Mubarak-i-Gazam des Rasid al-Din Fadl Allah Abl-l-Hair. Geschichte der Ilhane Abaga bis Gaihatu. (1265—1295). Kritische Ausgabe... von K. Jahn, Prag, 1941.

«Сборник летописей», т. I, кн. 1. — Рашид-ад-дин, Сборник летописей, т. I, кн. 1, перевод с персидского Л.А. Хетагурова, редакция и примечания проф. А.А. Семенова, М.—Л., 1952.

«Сборник летописей», т. I, кн. 2. — Рашид-ад-дин, Сборник летописей, т. I, кн. 2, перевод с персидского О.И. Смирновой, примечания Б.И. Панкратова и О.И. Смирновой, редакция проф. А.А. Семенова, М.—Л., 1952.

«Сборник летописей», т. II. — Рашид-ад-дин, Сборник летописей, т. II, перевод с персидского Ю.П. Верховского, примечания Ю.П. Верховского и Б.И. Панкратова. Редакция проф. И.П. Петрушевского, М.—Л., 1960.

«Сборник летописей», т. III. — Рашид-ад-дин, Сборник летописей, т. III. Перевод с персидского А.К. Арендса под редакцией А.А. Ромаскевича, Е.Э. Бертельса и А.Ю. Якубовского, М.—Л., 1946.

«Сборник летописей», изд. GMS. — Geschichte Gazan-han’s aus dem Ta’rih-i-mubarak-i-Gazani des Rasid al-Din Fadlallah b. ‘Imad al-Daula Abul-Hair hrsg. ...von Karl Jahn, London, 1940, GMS, NS, vol. XIV.

«Собрание восточных рукописей». — «Собрание восточных рукописей Академии наук Узбекской ССР», т. I, Ташкент, 1952.

Сухарева, Позднефеодальный город. — О.А. Сухарева, Позднефеодальный город Бухара конца XIX — начала XX века. Ремесленная промышленность, Ташкент, 1962.

Та’рих-и гузиде. — The Ta’rikh-i-Guzida or «Select History» of Hamdu’llah Mustawfi-i-Qazwini... with an introduction by E. G. Browne, vol. I, Leyden — London, 1910, GMS, vol. XIV, 1.

А.И. Фалина, Реформы Газан-хана. — А.И. Фалина, Реформы Газан-хана, — УЗИВ, XVII, М., 1959.

Фарханг-и Анандарадж. — ***.

Фасмер, Об издании. — P.P. Фасмер, Об издании новой топографии находок куфических монет в Восточной Европе, — ИАН ООН, VII серия, 1933, № 6—7, стр. 473—484.

Фихрист-и китабхане-йи маджлис-и сина— ***.

Фихрист-и китабхане-йи милли-и Тебриз. — ***.

Фихрист-и китабхане-йи маркази. — ***.

Browne, Arabian Medicine. — E.G. Browne. Arabian Medicine, Cambridge, 1921.

Browne, Persian Literature. — E.G. Browne, A History of Persian Literature under Tartar Dominion (A.D. 1265—1502), Cambridge, 1920.

Browne, Persian Manuscripts. — E.G. Browne, The Persian Manuscripts of the late sir Albert Houtum Schindler, — JRAS, 1917, pt IV.

«Descriptive Catalogue». — A Descriptive Catalogue of the Oriental MSS belonging to the late E.G. Browne by Edward G. Browne, completed and edited by Reynold A. Nicholson, Cambridge, 1932.

Dozy, Dictionnaire. — Dictionnaire detaille des noms des vetements chez les arabes... par R.P.A. Dozy, Amsterdam, 1845.

Dozy, Supplement. — Supplement aux dictionnaires arabes par R. Dozy, 2^me edition, t. II, Leide — Paris, 1927.

Ferrand, Relations. — Relations de voyages et textes geographiques arabes, persans et turks relatifs a l’Extreme-Orient du VIII au XVIII siecles, traduits, revus et annotes par Gabriel Ferrand. Tome premier, Paris, 1913.

Fonahn, Zur Quellenkunde. — Adolf Fonahn, Zur Quellenkunde der persischen Medizin, Leipzig, 1910.

Hinz, Islamische Masse. — Walt her Hinz, Islamische Masse und Gewichte umgerechnet ins metrische System, Leiden, 1955 (Handbuch der Orientalistik, hrsg. von B. Spuler, Erganzungsband 1, Heft 1).

Huart, Les Calligraphes. — CI. Huart, Les Calligraphes et les Miniaturistes de l’Orient musulman, Paris, 1908.

«Iranische Literaturgeschichte». — Iranische Literaturgeschichte von Jan Rypka unter Mitarbeit von Otakar Klima, Vera Kubickova, Jifi Веска, Jifi Cejpek, Ivan Hrbek, Leipzig, 1959.

K, Jahn, Rashid al-Din as World Historian. — Garl Jahn, Rashid al-Din as World Historian, — «Yadname-ye Jan Rypka», Prague, 1967.

K. Jahn, The still missing Works of Rashid al-Din. — CAJ, 1964, vol. IX, № 2.

K. Jahn, Study on Supplementary Persian Sources. — K. Jahn, Study-on Supplementary Persian Sources for the Mongol History of Iran, — «Aspects of Altaic Civilization», The Hague, 1963.

K. Jahn, Tabris, — Karl Jahn, Tabris ein mittelalterliches Kulturzentrum zwischen Ost und West, — «Anzeiger der phil.-hist. Klasse der Oesterreichischen Akademie der Wissenschaften», Jg 1968, So. 11.

K. Jahn, Zu Rasid al-Din's «Geschichte der Oguzen und Turken». — Karl Jahn, Zu Rasid al-Din's «Geschichte der Oguzen und. Turken», — «Journal of Asian History», vol. I, pt 1, Wiesbaden, 1967.

A. Lane, Later islamic pottery. — Arthur Lane, Later islamic pottery. Persia, Syria, Egypt, Turkey, London, s.a.

Le Strange, The Lands. — G. Le Strange, The Lands of the Eastern Caliphate. Mesopotamia, Persia and Central Asia from the Moslem conquest to the time of Timur, Cambridge, 1930.

Levy, Letters. — Reuben Levy, The Letters of Rashid al-Din Fadl-Allah, — JRAS, 1946, pt 1, 2.

Lockhart, Famous Cities. — L. Lockhart, Famous Cities of Iran, London, 1939.

Lockhart, Persian Cities. — Laurence Lockhart, Persian Cities, London, 1960.

V. Minorsky, La Perse au Moyen age. — V. Minorsky, La Perse au Moyen age, XII convegno «Volta». Promosso dela classe di scienze morali, storiche e filologiche..., Roma, 1957.

V. Minorsky, Pur-i Baha. — V. Minorsky, Pur-i Baha and his Poems, — «Charisteria Orientalia», Praha, 1956.

V. Minorsky, Sharvan and Darband. — V. Minorsky, A History of Sharvan and Darband in the 10th—11th centuries, Cambridge, 1958.

V. Minorsky, A Soyurghal. — V. Minorsky. A Soyurghal of Qasim b. Jahanglr Aq-qoyunlu (903/1498), — BSOS, vol. IX, pt 4, 1939.

A. Mostaert et F.W. Cleaves, Trois documents. — A. Mostaert et F.W. Cleaves, Trois documents mongols des Archives secretes Vaticanes, — HJAS, vol. 16, 1952, № 3—4, стр. 419—506.

A. Pope, The ceramic Art. — A.U. Pope, The ceramic Art in islamic times. The History, — in: «A Survey of Persian Art», vol. II. Text, London and New York, 1939.

Quatremere, Memoire. — M. Quatremere, Memoire sur la vie et les ouvrages de Raschid-eldin, — «Histoire des Mongols de la Perse», t. I, Paris, 1836.

Rieu, Catalogue, III. — Ch. Rieu, Catalogue of the Persian Manuscripts in the Britich Museum, vol. III, London, 1883.

Sauvaire, Materiaux. — Materiaux pour servir a l’histoire de la numismatique et de la metrologie musulmanes, traduits ou recueillis et mis en ordre par M.H. Sauvaire, — JA, Septieme serie, 1882, t. XIX, № 1, стр. 23—77.

Schurmann, Mongolian Tributary Practices. — H.F. Schurmann, Mongolian Tributary Practices of the 13th. Century, — HJAS, vol. 19, № 3 and 4, December 1956, стр. 304—389.

Shafi, Letters. — Mohammad Shafi, Letters of Rashid al-din Fadlullah relating to India, — «Woolner Commemoration volume», ed. M. Shafi, Lahore, 1940.

B. Spuler, Die Mongolen in Iran. — Bertold Spuler, Die Mongolen in Iran. Politik, Verwaltung und Kultur der Ilchanzeit. 1220—1350. 2. erweiterte Auflage, Berlin, 1955.

Storey, Persian Literature. — С.A. Storey, Persian Literature. A Bio-Bibliographical Survey, Section II, f. I, London, 1935.

A Survey. — A Survey of persian Art... editor Arthur Upham. Pope... vol. V. Plattes, London and New York, 1938; vol. VI. Plattes, London and New York, 1939.

Z.V. Togan, Resideddin. — Z.V. Togan, Resideddin Mektuplannda Anadolu’nun Iktisadi ve Medeni Hayatina ait kayitlar, — «Istanbul Oniversitesi Iktisat Fakultesi Mecmuasi», cilt 15, 1953—1954, № 1—4.

Vullers. — J.A. Vullers, Lexicon persico-latinum etymologicum... T. I—II, Bonnae, 1855—1864.

Zambaur, Manuel de genealogie. — E. de Zambaur, Manuel de genealogie et de chronologie pour l’histoire de l’islam. Unveranderler Neudruck, [Berlin], 1955.

СПИСОК БИБЛИОГРАФИЧЕСКИХ СОКРАЩЕНИИ

ВИ — «Вопросы истории».

ИАНАз — Известия Академии наук Азербайджанской ССР, Баку.

ИАН ООН — Известия Академии наук СССР. Отделение общественных наук, М.—Л.

СВ — «Советское востоковедение».

СЭ — «Советская этнография».

УЗИВ — Ученые записки Института востоковедения Академии наук, М.—Л.

УЗ ЛГУ СССР — Ученые записки Ленинградского государственного университета.

BSO(A)S — Bulletin of the School of Oriental (and African) Studies. University of London.

CAJ — Central Asiatic Journal, The Hague, Wiesbaden.

EI — Enzyklopaedie des Islam. Geographisches, ethnographisches und biographisches Woerterbuch der muhammedanischen Voelker, Bd I—IV, Leiden—Leipzig, 1908(1913) — 1934(1936).

GAL — С. Brockelmann, Geschichte der arabischen Literatur, Bd I—II, Weimar — Berlin, 1898—1902; Supplementbande I—III, Leiden, 1937— 1942.

GMS, NS — E.J.W. Gibb Memorial Series, New Series.

HJAS — Harvard Journal of Asiatic Studies.

JA — Journal Asiatique, Paris.

JRAS — Journal of the Royal Asiatic Society of Great Britain and Ireland.

ZDMG — Zeitschrift der Deutschen Morgenlandischen Gesellschaft.

Примечания

1

Наиболее подробная биография Рашид ад-Дина принадлежит перу Э. Катрмера («Memoire sur la vie et les ouvrages de Raschid-Eldin»), наиболее же убедительную характеристику его политического лица и его политической деятельности мы находим в статье И. П. Петрушевского «Рашид ад-дин и его исторический труд».

(обратно)

2

И. П. Петрушевский, Городская знать, стр. 98.

(обратно)

3

В рукописи № 2217, содержащей Лата'иф ва-л-хакаик Рашид ад-Дина, его имя сохранилось в следующей форме: Рашид ал-Хакк ва-д-Дунйа ва-д-Дин Фазлаллах ибн ал-Маула ас-Сахиб ал-‘Азим ас-Са’ид, султан ал-хукама ва-л-хуккам фи заманихи ‘Имад ад-Даула ва-д-Дин Абу-л-Хайр ибн ал-Маула ас-Сахиб ал-Мадхи Муваффик ад-Даула ‘Али ал-Мутатаббиб ал-Хамадани, известный как Рашид ат-Табиб (Catalogue des manuscrits persans par E. Blochet, т. IV, Paris, 1934, стр. 175).

(обратно)

4

«Сборник летописей», изд. Катрмера, стр. 184; изд. А. А. Али-заде, стр. 31.

(обратно)

5

И. П. Петрушевский, Рашид ад-дин, стр. 20.

(обратно)

6

См.: А. И. Фалина, Реформы Газан-хана, стр. 60, 68.

(обратно)

7

См., например, «Сборник летописей», изд. К. Яна стр. 235, 237, 238, 241.

(обратно)

8

И. П. Петрушевский считает, что с тех пор, как стала известна «Переписка» Рашид ад-Дина, можно с полной уверенностью утверждать, что «общий план реформ Газан-хана и их проведение в жизнь было делом рук самого Рашид ад-Дина» (И. П. Петрушевский, Рашид ад-дин, стр. 17). Однако представляется, что деятельность Рашида в области реформ отнюдь не исключала значительного личного участия Газан-хана (см.: А. И. Фалина, Реформы Газан-хана, стр. 59—60).

(обратно)

9

Следует заметить, что реформы Газан-хана, введшие широкую систему раздачи икта’ монгольскому войску и на какое-то время укрепившие государство Ильханов, таили вместе с тем в себе и зародыш дальнейшего усиления феодальной раздробленности страны (А. И. Фалина, Реформы Газан-хана, стр. 76).

(обратно)

10

См. заглавия писем Рашид ад-Дина, а также комментарий к письму № 36.

(обратно)

11

И. П. Петрушевский, Рашид ад-дин, стр. 20.

(обратно)

12

Подробнее О событиях этого времени см.: И. П. Петрушевский, Рашид ад-дин, стр. 22; А. А. Али-заде, История Азербайджана, стр. 285—288; В. В. Бартольд, Рецензия на книгу Э. Блоше. стр. 105.

(обратно)

13

См. об этом: М. Quatremere, Memoire, стр. LII; В. В. Бартольд, Рецензия на книгу Блоше, стр. 105.

(обратно)

14

Кроме известного исторического произведения Джами ‘ат-таварих («Сборник летописей») Рашид ад-Дину принадлежит ряд богословских трактатов (сохранились до наших дней). Также известно, что им была составлена своеобразная энциклопедия по естественным наукам и сельскому хозяйству. Подробно об этом см.: К. Jahn, The still missing Works of Rashid al-Din.

(обратно)

15

Подробную характеристику этого труда и его значимости как источника см.: И. П. Петрушевский, Рашид ад-дин; К. Jahn, Study on Supplementary Persian Sources for the Mongol History of Iran; его же, Rashid al-Din as World Historian; его же, Zu Rasld al-Din’s «Geschichte der Oguzen und Turken»; предисловие К. Яна к «Истории Франков» Рашид ад-Дина и к его же «Истории Индии».

(обратно)

16

В. В. Бартольд, Иран, стр. 75.

(обратно)

17

Начиная с 1940 г. отдельные тома текста «Сборника летописей» и его переводов были изданы в Лондоне, в Праге, в Москве и Ленинграде, в Лейдене, Гааге, Тегеране, Исфахане, Стамбуле, Баку и, наконец, опять в Москве и Ленинграде. Об изучении Рашид ад-Дина в СССР см.: А. И. Фалина, Изучение Рашид ад-Дина в СССР, М., 1960, — «XXV Международный конгресс востоковедов. Доклады делегации СССР».

(обратно)

18

Рашид ад-Дин, Переписка. Предисловие составителя этой переписки, текст — см. публикацию Фуада ‘Абдалма‘ти ас-Сайада в журнале «Даниш», стр. 162—163, русский перевод «Предисловия» и комментарий к нему см. ниже.

(обратно)

19

Там же.

(обратно)

20

См. письма № 20, 21, 22, 27, 53.

(обратно)

21

См., например, письма № 14, 33, 39 и комментарий к ним.

(обратно)

22

В свое время эта мысль была высказана И. П. Петрушевским в его статье «К вопросу о подлинности переписки Рашид ад-Дина» (стр. 130) и затем повторена в егокниге «Земледелие и аграрные отношения в Иране XIII—XIV вв. » (стр. 20). Публикация полного текста предисловия Мухаммеда Абаркухи на страницах журнала «Даниш» подтверждает также и другое предположение И. П. Петрушевского, о том, что письма Рашид ад-Дина были собраны именно во время везирата Гийас ад-Дина.

(обратно)

23

В Асар ал-вузара’ вошли письмо № 4 к сыну ‘Али, письмо № 5 к сыну Махмуду, письмо № 10 к сыну Са’д ад-Дину и значительная часть письма № 21 к сыну Джалал ад-Дину.

(обратно)

24

Асар ал-вузара’ написано в 1473 г. для везира султана Хусайна Байкара. Более подробно об этом сочинении см.: Rieu, Catalogue, стр. 969, и ташкентский каталог «Собрание восточных рукописей», т. I, стр. 123—124.

(обратно)

25

Ж.-Л. Руссо (1780—1831) много лет был французским генеральным консулом в Багдаде, затем в Алеппо и Триполи (Африканском).

(обратно)

26

[J. L. Rousseau], Catalogue d’une collection de cinq cents manuscrits orientaux, Paris, 1817.

(обратно)

27

Муншаат-и Рашиди — ныне рукопись ЛО Института востоковедения АН СССР за № В-938 (из коллекции Руссо).

(обратно)

28

«Vorlaufiger Bericht uber eine bedeutende Bereicherung an Arabischen, Persischen und Turkischen Handschriften, die das Asiatische Museum... in diesem Jahre erhalten hat...», — «Beilage zu Nr. 91 der «St. Petersburgischen Zeitung», v. J. 1819» в кн.: В. Dorn, Das Asiatische Museum, SPb., 1846, стр. 201—216.

(обратно)

29

Там же, стр. 208.

(обратно)

30

Исключением в этом отношении является Катрмер, который знал о существовании переписки (Quatremere, Memoire, стр. СХХ).

(обратно)

31

Альберт Хоутум-Шиндлер (1846—1916), которого Э. Браун характеризует как блестящего знатока Ирана, персидского языка и иранских древностей, за свою долголетнюю — более сорока лет — службу в Иране собрал ценную коллекцию рукописей. Большинство рукописей этой коллекции попало к А. Хоутум-Шиндлеру из библиотеки двух каджарских принцев, в свою очередь известных как страстных библиофилов.

(обратно)

32

Примерно через год после смерти А. Хоутум-Шиндлера, в 1917 г., его собрание рукописей приобрел у его жены Эдвард Браун. В коллекции Хоутум-Шиндлера находилось две рукописи «Переписки» Рашид ад-Дина: одна старая, другая более современная. В 1917 г. Э. Браун приобрел лишь вторую да рукописей «Переписки», так как более старая в 1913 г. «была дана Хоутум-Шиндлером Г. Ле Стренджу и уже он подарил ее впоследствии Э. Брауну (см.: Browne, Persian Manuscripts, стр. 661, а также Browne, Persian Literature, стр. 80).

(обратно)

33

Browne, Persian Manuscripts, стр. 693—694.

(обратно)

34

Browne, Arabian Medicine, стр. 103; «Descriptive Catalogue», стр. 146,

(обратно)

35

Browne, Persian Literature, стр. 80—87.

(обратно)

36

Приобретя рукописное собрание А. Хоутум-Шиндлера, Э. Браун, как уже указывалось выше (см. прим. 32), через некоторое время получил от Г. Ле Стренджа более старую рукопись «Переписки» Рашид ад-Дина и вместе с ней большой (93+30 стр.) рукописный конспект этого сочинения, который и был им использован в его новой книге (см.: Browne, Persian Literature, стр. 80; его же, Persian Manuscripts, стр. 694).

(обратно)

37

Browne, Arabian Medicine, стр. 103—109.

(обратно)

38

Там же, стр. 104.

(обратно)

39

Так указано в списке трудов М. Шафи’, опубликованном в изданном в 1955 г. Пенджабским университетом в честь него томе — Professor Muhammad Shafi’ Presentation volume *** ed. by S. M. Abdullah, Lahore, 1955, стр. XXXIX.

(обратно)

40

«Descriptive Catalogue», стр. 146—147.

(обратно)

41

Там же, стр. 147.

(обратно)

42

«Армаган», год одиннадцатый, № 7, стр. 555—556.

(обратно)

43

«Армаган», год девятый, № 2—3, стр. 124—159.

(обратно)

44

«Армаган», год шестой, № 5—6, стр. 518 и сл.; № 3—4, стр. 244—253.

(обратно)

45

«Армаган», год седьмой, № 2—3, стр. 125—141.

(обратно)

46

См., например: А. А. Ромаскевич, Персидские источники, стр. 53; Storey, Persian Literature, стр. 72. Материалы «Переписки» Рашид ад-Дина — правда, в изложении Брауна — были использованы также Б. П. Денике в его книге «Живопись Ирана» (М., 1938, стр. 43). Привлечены они также в книге A. U. Pope, A Survey of Persian Art, vol. II, London and New York, 1939.

(обратно)

47

‘Аббас Экбал, Та’рих-и муфассал-и Иран, стр. 490.

(обратно)

48

Shafi’, Letters, стр. 236—240.

(обратно)

49

А. А. Али-заде и И. П. Петрушевский работали первоначально по ленинградской рукописи. Появившиеся в 40-х годах статьи А. А. Али заде вошли затем в его книгу «Социально-экономическая и политическая история Азербайджана в XIII—XIV вв. ».

(обратно)

50

Levy, Letters, стр. 1, 2.

(обратно)

51

И. П. Петрушевский, О подлинности, стр. 128.

(обратно)

52

Там же, стр. 128. См. также: И. П. Петрушевский, Городская знать, стр. 99, сн. 7.

(обратно)

53

***. Так на титульном листе. На обеих обложках (персидской и английской), однако, как дата издания указан 1947/1367 г. Книга имеет также английское заглавие: Letters of Rachid al-din Fadl Allah (Persian text) ed. by Khan Bahadur Mohammad Shafi’, Lahore, 1947.

(обратно)

54

Shafi’, Letters, стр. 236.

(обратно)

55

В. Ф. Минорский, Письмо от 15. VIII. 1950 г. в библиотеку Института востоковедения АН СССР. Письмо вклеено в книгу «Переписка» Рашид ад-Дина, изд. М. Шафи’, экземпляр библиотеки ЛО ИВ АН СССР (шифр РО 174), внутренняя сторона обложки.

(обратно)

56

Хусайн Нахджувани, Руб’-и Рашиди, стр. 26—39.

(обратно)

57

Там же, стр. 28.

(обратно)

58

Подробнее см. в комментарии к указанным письмам

(обратно)

59

Подробнее об этой публикации см. в комментарии к «Предисловию собирателя этой переписки» и к № 1.

(обратно)

60

Как указывает И. П. Петрушевский, Е. Э. Бертельс имел в свое время намерение перевести «Переписку» Рашид ад-Дина (см.: И. П. Петрушевский, О подлинности, стр. 124).

(обратно)

61

И. П. Петрушевский, Земледелие. См. также: И. П. Петрушевский, Городская знать; его же, Феодальное хозяйство.

(обратно)

62

А. А. Али-заде, История Азербайджана.

(обратно)

63

См.: А. И. Фалина, Государство Ильханов как этап развития феодализма на Ближнем и Среднем Востоке (канд. дисс.), М., 1951; Р. К. Кикнадзе, Города и городская жизнь в государстве Хулагуидов. Автореферат канд. дисс., Тбилиси, 1956; его же, Торговые сборы, и др.

(обратно)

64

К. Jahn, Study on Supplementary Persian Sources, стр. 199.

(обратно)

65

См.: H. F. Schurmann, Mongolian Tributary Practices of the 13th Century. X. Шурманом переведены тридцать восьмой и тридцать девятый параграфы письма № 22 (см. ниже, комментарий к данному письму).

(обратно)

66

А. К. Lambton, Landlord and Peasants in Persia, Cambridge, 1953, B. Spuler, Die Mongolen in Iran.

(обратно)

67

См., например: Данишмандан-и Азербайджан, статьи, приведенные в комментариях, и др.

(обратно)

68

*** (1959) ***.

(обратно)

69

Там же, стр. 284—322.

(обратно)

70

Там же, стр. 304, прим. 1.

(обратно)

71

Там же, стр. 320.

(обратно)

72

Там же, стр. 318—320.

(обратно)

73

В своем известном труде по истории персидской литературы Э. Браун, например, отводит Та’рих-и му’джам всего несколько строк и при этом дважды повторяет, что труд Хусайни чрезвычайно незначителен по своей ценности, особенно в сравнении с другими историческими сочинениями того периода (Browne, Persian Literature, стр. 68). Е. Э. Бертельс и Я. Рипка вообще не сочли нужным поместить имя Фазлаллаха Хусайни в своих обзорах истории персидской литературы.

(обратно)

74

Можно допустить, что существует и еще одна, четырнадцатая, рукопись «Переписки». Проф. Махди Байани рассказывал, что он когда-то посылал рукопись «Переписки» Рашид ад-Дина Мухаммаду Шафи’, но ничего больше он вспомнить не мог.

(обратно)

75

Рукопись описана трижды: в статье Э. Брауна о рукописях Хоутум-Шиндлера, в каталоге рукописей Брауна и в статье М. Шафи’, где он говорит о ее датировке. См.: Browne, Persian Manuscripts, стр. 693, 694; «Descriptive Catalogue», стр. 146; Shafi’, Letters, стр. 236—237.

(обратно)

76

Упомянутые выше (см. прим. № 75) описания этой рукописи расходятся в указании размера ее листов, количества строк на листе, а также общего числа листов и того, каким почерком данная рукопись написана. Так, в изданном Никольсоном каталоге указано, что в рукописи 188 листов; у Брауна и Шафи’ их 182 (кстати, в лахорском издании последним указан л. 181б). Э. Браун считает, что рукопись написана старинным насхом, а М. Шафи’ — старым та’ликом.

(обратно)

77

«Переписка», лахорское изд., стр. 335, прим. 6.

(обратно)

78

V. Minorsky, Pur-i Baha, стр. 186.

(обратно)

79

См. «Переписка», публикация в «Даниш», стр. 160.

(обратно)

80

См. «Персидские и таджикские рукописи ИНА», ч. I, стр. 574. Дата переписки рукописи в каталоге указана неточно.

(обратно)

81

См. воспроизведенный в Приложении колофон (стр. 450).

(обратно)

82

Полностью, если следовать общепринятой нумерации, в ленинградской рукописи сохранились письма № 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 16, 17, 20, 21, 25, 26, 53. В сокращенном виде (опущены таблицы) представлены письма № 15, 18, 19, 22, 27, 50. Частично сохранились письма № 23, 29, 35, 47, 48, 51. Полностью отсутствуют письма № 24, 28, 30, 31, 32, 33, 34, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 49, 52.

(обратно)

83

Возможность сравнить текст ленинградской рукописи «Переписки» Рашид ад-Дина с текстом, опубликованным М. Шафи’, заставляет охарактеризовать ее состав несколько иначе, чем это было сделано в свое время И. П. Петрушевским в статье «К вопросу о подлинности переписки Рашид ад-Дина» (стр. 124).

(обратно)

84

В рукописи библиотеки Ага-Малика так называемое «письмо» № 1 называется «Предисловие» и разделяется на две части. См. об этом ниже комментарий к № 1, стр. 360—361.

(обратно)

85

Browne, Persian Literature, стр. 80.

(обратно)

86

По общепринятой нумерации, но в том порядке, как отрывки из них сохранились сейчас в ленинградской рукописи, это письма № 51, 35, 53, 51, 47, 48 и 50. Точнее см. комментарии к данным письмам.

(обратно)

87

Поскольку переплет ленинградской рукописи восточный, сделано это было, по-видимому, до того, как рукопись попала к Ж.-Л. Руссо.

(обратно)

88

Фихрист-и китабхане-йи маркази, т. XV, стр. 4132.

(обратно)

89

Фихрист-и китабхане-йи маджлис-и сина, стр. 247.

(обратно)

90

Browne, Persian Manuscripts, стр. 694; «Descriptive Catalogue», стр. 14. 7; Shafi’, Letters, стр. 236.

(обратно)

91

Browne, Persian Manuscripts, стр. 694; «Descriptive Catalogue», стр. 147.

(обратно)

92

Фихрист-и китабхане-йи милли-йи Тебриз, стр. 313.

(обратно)

93

Нусхаха-йи хатти-йи Ага-йи Йахйа Зука, стр. 139.

(обратно)

94

О данной публикации см. выше, стр. 26, а также комментарий к письмам № 13, 20, 21 и 22.

(обратно)

95

См. выше, стр. 29 и комментарий к письмам № 17, 18, 51.

(обратно)

96

Z. V. Togan, Resideddin.

(обратно)

97

См. «Переписка», публикация в «Даниш», стр. 160.

(обратно)

98

Browne, Arabian Medicine, стр. 103.

(обратно)

99

А. А. Али-заде, История Азербайджана стр. 187—192; И. П. Петрушёвский, Феодальное хозяйство.

(обратно)

100

Эта особенность переписки была в свое время отмечена и И. П. Петрушевским. См.: И. П. Петрушевский, Рашид ад-дин, стр. 20.

(обратно)

101

См. Приложение, стр. 451.

(обратно)

102

По всей вероятности, имеется в виду сохранить ра’ийатов спокойно и постоянно живущими на одном месте.

(обратно)

103

И. П. Петрушевский, Рашид ад-дин, стр. 18.

(обратно)

104

«Сборник летописей», т. III, стр. 263.

(обратно)

105

Из письма № 23, где перечисляются невесты восьми сыновей Рашид ад-Дина, мы узнаем, что три из них принадлежат царским родам Ирана и Закавказья, одна — внучка делийского султана ‘Ала ад-Дина Хилдж-и, другая происходит из известного рода суфийских шейхов Сухраварди и т. д. Наконец, в том же перечне невест сыновей Рашида мы находим и Чингизидку, троюродную сестру Газан-хана и Олджайту.

(обратно)

106

Как уже указывалось выше, письма Рашид ад-Дина были собраны воедино и, видимо, подверглись некоторой редакции в плане идеализации Рашида во время везирства Гийас ад-Дина Рашиди.

(обратно)

107

«Сборник летописей», т. III, стр. 308 и сл.; изд. GMS, стр. 349 и сл.; изд. А. А. Али-заде, стр. 556 и сл.

(обратно)

108

«Сборник летописей», т. III, стр. 311; изд. GMS, стр. 354; изд. А. А. Али-заде, стр. 561.

(обратно)

109

По подсчетам, сделанным И. П. Петрушевским и А. А. Али-заде, Рашид ад-Дин обладал 12 770 федданами орошенной пахотной земли; примерно 170 тыс. крестьянских душ и 3 тыс. рабов; имел около 260 тыс. голов крупного и мелкого рогатого скота, примерно 43 тыс. лошадей, верблюдов и мулов; капитал его — как наличными деньгами, так и деньгами, вложенными в торговлю, — составлял 35 млн. динаров. Причем, по мнению И. П. Петрушевского, ряд цифр занижен по сравнению с действительностью. К этому надо прибавить бесчисленные, по словам самого Рашида, фруктовые сады и бахчи, а также рощи финиковых пальм; доходы с земель тех вакфов, где он выступал в качестве мутавалли; доходы с купленных или подаренных ему земель, расположенных в других странах; доходы с откупа налогов в ряде районов государства; два городских квартала в Тебризе и Султание; принадлежавшие ему кархане и многое другое. Подробно см.: И. П. Петрушевский, Феодальное хозяйство, стр. 87—104; А. А. Али-заде, История Азербайджана, стр. 187—191. См. также публикуемые ниже письма Рашид ад-Дина, № 17, 33, 36, 40, 5) и др.

(обратно)

110

См. по этому вопросу: И. П. Петрушевский, Применение рабского труда в Иране и сопредельных странах в позднее средневековье (к проблеме рабовладельческого уклада в феодальных обществах Передней и Средней Азии), М., 1960; А. А. Али-заде, История Азербайджана, стр. 77 и сл., стр. 131, 191 и др. Об эволюции, которую пережило при Ильханах применение рабов в кархане, см. также: Р. К. Кикнадзе, Из истории ремесленного производства (карханэ) в Иране XIII— XIV вв., — сб. «Ближний и Средний Восток», М., 1962, стр. 52—54.

(обратно)

111

В «Сборнике летописей» Рашид ад-Дин рассказывает, что в его время на невольничьих рынках продавалось много монголов и что возмущенный этим обстоятельством Газан-хан повелел покупать где только удастся монгольских юношей, отвел им для кормления область Мараги и создал из них специальное войско (см. «Сборник летописей», изд. GMS, стр. 311—312; изд. А. А. Али-заде, стр. 519).

(обратно)

112

О постоянном вывозе рабов из Рума, как то указано И. П. Петрушевским («Земледелие», стр. 314), сообщает и Хамдаллах Казвини, который, однако, с горечью добавляет, что в его время рабов стали вывозить и из Ирана в Рум (Нузхат ал-кулуб, изд. GMS, стр. 94).

(обратно)

113

См. использование материалов «Переписки» Рашид ад-Дина в разделах о налогах и повинностях XIII—XIV вв. в кн.: А. А. Али-заде, История Азербайджана и И. П. Петрушевский, Земледелие, а также в статье Schurmann, Mongolian Tributary Practices.

(обратно)

114

«Сборник летописей», изд. GMS, стр. 262; изд. А. А. Али-заде, стр. 472.

(обратно)

115

«Переписка» Рашид ад-Дина содержит самые разнообразные сведения о культурных растениях этой эпохи: о зерновых, о технических культурах, о плодовых деревьях и особенно о лекарственных и ароматических растениях.

(обратно)

116

Нузхат ал-кулуб, изд. GMS, стр. 160.

(обратно)

117

Коран, XXI, 33

(обратно)

118

Там же, XVI, 67

(обратно)

119

Там же, XVI, 71

(обратно)

120

Са’ди, Бустан, Введение

(обратно)

121

Низами, Сокровищница тайн, стр. 19

(обратно)

122

Т.е. Рашид ад-Дина

(обратно)

123

Са’ди, Гулистан, Введение

(обратно)

124

Са’ди, Гулистан, Введение

(обратно)

125

Са’ди, Гулистан, гл. VIII (пер. Р.М. Алиева)

(обратно)

126

Коран, XXXI, 26 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

127

Коран, LXXI, 9

(обратно)

128

Там же, XLIX, 7 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

129

Коран (прим. М. Шафи’ — ? — А.Ф)

(обратно)

130

Коран, II, 277

(обратно)

131

Там же, XIV, 29

(обратно)

132

Там же, XXXIII, 70

(обратно)

133

Там же, LXXXIX, 27 и 28

(обратно)

134

Там же, LVIII, 22

(обратно)

135

Там же, VI, 120

(обратно)

136

Там же, XIV, 31

(обратно)

137

Лен. рук. (л. 4б): ***

(обратно)

138

Планета Меркурий

(обратно)

139

Коран, VII, 188 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

140

Коран, XII, 87

(обратно)

141

Там же, XXXIX, 54

(обратно)

142

Лахор, изд. ***; лен. рук. (л. 7а) ***

(обратно)

143

Коран, IX, 98 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

144

Коран, XV, 25

(обратно)

145

Коран, XXXVI, 25 и 26 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

146

Лен. рук. (л. 10а) ***

(обратно)

147

Так Рашид ад-Дин называет племянника

(обратно)

148

Коран, II, 177

(обратно)

149

Там же, CVI, 3 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

150

Коран, LV, 60 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

151

В лен. рук. (л. 12б) последнее слово опущено

(обратно)

152

Коран, XCIX, 8

(обратно)

153

В лен. рук. (л. 12б) опущено

(обратно)

154

Коран, XXXVIII, 25

(обратно)

155

Там же, XIX, 58

(обратно)

156

Планета Сатурн

(обратно)

157

Лен. рук. (л. 13а) ***

(обратно)

158

Лен. рук. вместо *** дает ***

(обратно)

159

Коран, XVI, 126

(обратно)

160

Лен. рук. (л. 136) вторая часть фразы опущена

(обратно)

161

Коран, XXXII, 26

(обратно)

162

В лен. рук. последнее полустишие опущено

(обратно)

163

Коран, LXVII, 3

(обратно)

164

Коран, LXXVI, 8

(обратно)

165

Лен. рук. вместо *** дает ***

(обратно)

166

Коран, III, 28

(обратно)

167

Асар ал-вузара (тегер. изд., стр. 297) дает: ***

(обратно)

168

Лен. рук. (л. 15а) вместо *** дает ***

(обратно)

169

Коран, XL, 17 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

170

Лахор. изд. ***; лен. рук ***

(обратно)

171

В лен. рук. опущено

(обратно)

172

Лахор, изд. ***; лен. рук. ***

(обратно)

173

Коран, XVI, 99

(обратно)

174

Коран, II, 151

(обратно)

175

Коран, XLIII, 13

(обратно)

176

Там же, II, 8

(обратно)

177

Там же, XXXIX, 31

(обратно)

178

Там же, XII, 102

(обратно)

179

Там же, LXXXIX, 27 и начало 28

(обратно)

180

Там же, XLI, 53

(обратно)

181

Ср. Коран, III, 43

(обратно)

182

Бейт Са’ди (прим. М. Шафи’)

(обратно)

183

Перевод по лен. рук. — в лахор. изд. текст испорчен

(обратно)

184

***; в лен рук. *** опущено

(обратно)

185

В лен. рук. опущено

(обратно)

186

***; в лен. рук. опущено

(обратно)

187

***; в лен. рук. ***

(обратно)

188

***; лен. рук. ***

(обратно)

189

Лен. рук. доб. ***

(обратно)

190

Коран, XXXIX, 69

(обратно)

191

В лен. рук. последние три слова опущены

(обратно)

192

В лен. рук. ***

(обратно)

193

Скобки и знак вопроса здесь и ниже повторяют издание М. Шафи’

(обратно)

194

Цифра неразборчива

(обратно)

195

Цифра неразборчива

(обратно)

196

Цифра отсутствует

(обратно)

197

Цифра неразборчива

(обратно)

198

Цифра неразборчива

(обратно)

199

Цифра неразборчива

(обратно)

200

Цифра неразборчива

(обратно)

201

Текст неразборчив. Скобки и знак вопроса повторяют лахорское изд

(обратно)

202

Скобки и знак вопроса повторяют лахорское изд

(обратно)

203

В лен. рук. ***

(обратно)

204

Т.е. Рашид ад-Дина

(обратно)

205

Коран, II, 286

(обратно)

206

Второй бейт принадлежит Са’ди (прим. М. Шафи’)

(обратно)

207

Коран, XXII, 1

(обратно)

208

Там же, LXXX, 34 и 35 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

209

Коран, XCIX, 1 и 2

(обратно)

210

Там же, II, 19

(обратно)

211

Там же, IV, 153 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

212

Там же, XX, 109

(обратно)

213

Там же, VI, 103

(обратно)

214

Коран, II, 69

(обратно)

215

Коран, XIX, 72

(обратно)

216

Там же, IV, 59

(обратно)

217

Там же, III, 127

(обратно)

218

Там же, XLI, 10

(обратно)

219

Там же

(обратно)

220

Там же, XXXVI, 65

(обратно)

221

Там же, LXVII, 8

(обратно)

222

Коран, IV, 144

(обратно)

223

Коран, IV, 142

(обратно)

224

Там же, XXIX, 61

(обратно)

225

Там же, XIV, 35

(обратно)

226

Т.е. Корана

(обратно)

227

Коран, I, 5

(обратно)

228

Там же, XLII, 52

(обратно)

229

Там же, LXVIII, 4

(обратно)

230

Коран, VII, 29

(обратно)

231

*** букв, «несколько рабов»

(обратно)

232

Коран, LXXXIX, 7

(обратно)

233

В лен. рук. ***

(обратно)

234

В тексте ***, т.е. в Тебризе

(обратно)

235

В лен. рук.***

(обратно)

236

Здесь и далее в переводе опущено слово «одна»

(обратно)

237

Здесь и далее в переводе опущено слово «одна»

(обратно)

238

Здесь и далее имеется в виду шуба из серой белки

(обратно)

239

В тексте фраза идет в третьем лице

(обратно)

240

***; в лен. рук. ***

(обратно)

241

Коран, XXXV, 41

(обратно)

242

Коран, LXV, 3

(обратно)

243

Бейт Захир ад-Дина Фарйаби (прим. М. Шафи’)

(обратно)

244

В тексте фраза идет в третьем лице

(обратно)

245

Коран, XIII, 28

(обратно)

246

Бейт Камал ад-Дина Исма’ила (1172—1237) — прим. М. Шафи’

(обратно)

247

Т.е. в Коране. Дальше цитируется 60-й стих IX суры Корана и по-персидски объясняется значение каждого выражения. В переводе персидские разъяснения заключены в скобки. Коран цитируется по пер. Г.С. Саблукова

(обратно)

248

Коран, II, 179

(обратно)

249

Коран, III, 91

(обратно)

250

Там же, IX, 36

(обратно)

251

Там же. XCIII, 11

(обратно)

252

Там же, II, 172

(обратно)

253

Коран, II, 272

(обратно)

254

Там же, XXXIX, 12 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

255

Коран, LVI, 29 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

256

Там же, LVI, 30, 31 и 32

(обратно)

257

Из «Лайли и Маджнун» Низами (прим. М. Шафи’)

(обратно)

258

Коран, IV, 62

(обратно)

259

Коран, IV, 80

(обратно)

260

Там же, III, 127

(обратно)

261

Там же, LXVII, 7 и 8

(обратно)

262

Там же, LIII, 3

(обратно)

263

Там же, LIII, 4

(обратно)

264

Там же, LIII, 9

(обратно)

265

Коран, II, 222

(обратно)

266

Коран, XXXIX, 31

(обратно)

267

Там же, LV, 26 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

268

Стихи Захир ад-Дина Фарйаби (прим. М. Шафи’)

(обратно)

269

Коран, XCVI, 6 и 7

(обратно)

270

Коран, VII, 178

(обратно)

271

Там же, III, 91

(обратно)

272

Коран, XVII, 24

(обратно)

273

Са’ди, Гулистан, гл. 1

(обратно)

274

Там же, гл. 1

(обратно)

275

Ибн Сина, Канон (прим. М. Шафи’)

(обратно)

276

Имеется в виду игра в чоуган, близкая к конному поло

(обратно)

277

Коран, VI, 142

(обратно)

278

Коран, IV, 61

(обратно)

279

Коран, LXXXIII, 15 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

280

Коран, XVIII, 16

(обратно)

281

Коран, XXXII, 13

(обратно)

282

Там же, VI, 125

(обратно)

283

Там же, XXXIII, 72

(обратно)

284

Там же, IV, 46 или V, 9 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

285

Коран, VI, 70

(обратно)

286

Там же, LIV, 55 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

287

Са’ди, Гулистан, гл. 1

(обратно)

288

Коран, XVI, 92

(обратно)

289

Коран, II, 264

(обратно)

290

Там же, II, 266

(обратно)

291

Са’ди, Гулистан, гл. 1

(обратно)

292

Са’ди, Гулистан, гл. 1

(обратно)

293

Коран, XXIV, 53

(обратно)

294

В лен. рук. конец фразы опущен. Стихи названы ***

(обратно)

295

Са’ди, Гулистан, гл. 1

(обратно)

296

Коран, II, 177

(обратно)

297

Там же, II, 156

(обратно)

298

Таблицу к письму № 22 см. на стр. 180—181

(обратно)

299

В оригинале в третьем лице

(обратно)

300

Звезда Арктур

(обратно)

301

Созвездие Стрельца

(обратно)

302

Коран, LIX, 2 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

303

Там же, LIII. 18

(обратно)

304

Там же, XXIV, 35

(обратно)

305

Там же, XXVIII, 88

(обратно)

306

В оригинале в третьем лице

(обратно)

307

В оригинале здесь и ниже — третье лицо

(обратно)

308

В лахор. изд. данная фраза помещена в конце стр. 129

(обратно)

309

Вставка М. Шафи’

(обратно)

310

Планета Венера

(обратно)

311

Созвездие Близнецов

(обратно)

312

Планета Сатурн

(обратно)

313

Коран, LXXIII, 8

(обратно)

314

Коран, LXVI, 8

(обратно)

315

Там же, LXXIV, 4

(обратно)

316

Там же, LXXIV, 5

(обратно)

317

Там же, XLIII, 71

(обратно)

318

Коран, LV, 58)

(обратно)

319

Там же, LVI, 78

(обратно)

320

Коран, XCIV, 5 и 6

(обратно)

321

***. Далее речь идет о Газан-хане

(обратно)

322

Коран, LXXIV, 51

(обратно)

323

Коран, III, 128

(обратно)

324

Там же, IV, 6 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

325

Там же, XXVII, 82

(обратно)

326

Там же, LIV, 7

(обратно)

327

Там же, XIV, 5

(обратно)

328

В оригинале в третьем лице

(обратно)

329

Коран, XI, 21

(обратно)

330

Т.е. Газан-хана

(обратно)

331

Коран, V, 16

(обратно)

332

Коран, VIII, 43

(обратно)

333

Там же, XIV, 51

(обратно)

334

Там же, XXI, 104

(обратно)

335

В оригинале в третьем лице

(обратно)

336

Планета Венера

(обратно)

337

Планета Сатурн

(обратно)

338

Планета Марс

(обратно)

339

Коран, XVI, 92

(обратно)

340

В оригинале — первое лицо мн. числа

(обратно)

341

В оригинале в третьем лице

(обратно)

342

Коран, II, 177

(обратно)

343

Коран, II, 23

(обратно)

344

Там же, LXXV, 29

(обратно)

345

Там же, XXX, 49

(обратно)

346

Аргаван — иудино дерево

(обратно)

347

Здесь и далее ***

(обратно)

348

Т.е. Средиземного моря

(обратно)

349

Венеция

(обратно)

350

Созвездие Овна

(обратно)

351

Город Александрия

(обратно)

352

В оригинале пропуск

(обратно)

353

Текст неясен: ***

(обратно)

354

Текст неясен: ***

(обратно)

355

Текст неясен: ***

(обратно)

356

Текст неясен

(обратно)

357

Текст неясен

(обратно)

358

Т.е. субтропические

(обратно)

359

Коран IV, 32

(обратно)

360

Там же, XIX, 92

(обратно)

361

Там же, XXXII, 20

(обратно)

362

В оригинале в третьем лице

(обратно)

363

Коран, III, 177

(обратно)

364

Коран III, 25

(обратно)

365

Там же, XXXII, 26

(обратно)

366

Бейт Мутанабби (прим. М. Шафи’)

(обратно)

367

Коран, XVIII, 27

(обратно)

368

Коран, XVII, 31

(обратно)

369

Ср. Са’ди, Гулистан, гл. 1

(обратно)

370

Стихи Са’ди (прим. М. Шафи’)

(обратно)

371

Коран, II, 151

(обратно)

372

Там же, II, 152

(обратно)

373

Стихи Анвари (прим. М. Шафи’)

(обратно)

374

Шишдар — безвыходное положение при игре в нарды

(обратно)

375

Коран, XXXII, 4

(обратно)

376

Там же, VI, 59

(обратно)

377

В оригинале в третьем лице

(обратно)

378

Коран, XXIV, 40

(обратно)

379

Там же, XII, 20

(обратно)

380

Там же, XXIV, 35

(обратно)

381

Там же, XXXV, 31

(обратно)

382

Коран, XL, 20

(обратно)

383

См. Коран, XLIV, 24 и 25

(обратно)

384

В оригинале в третьем лице

(обратно)

385

Коран, XX, 39

(обратно)

386

Там же, X, 37

(обратно)

387

В оригинале в третьем лице

(обратно)

388

Коран, XXXIV, 14

(обратно)

389

Абу Хафса ‘Умара Сухраварди

(обратно)

390

Коран, LXXXIX, 27—30 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

391

Сардсир — прохладный высокогорный район

(обратно)

392

Здесь и далее в оригинале ***

(обратно)

393

Гармсир — район субтропиков

(обратно)

394

В тексте оборот в третьем лице

(обратно)

395

В тексте оборот в третьем лице

(обратно)

396

*** букв, «помет, смешанный с золой»

(обратно)

397

Рашид ад-Дин имеет в виду себя

(обратно)

398

Звезда Арктур

(обратно)

399

Планета Сатурн

(обратно)

400

В оригинале в третьем лице

(обратно)

401

В оригинале в третьем лице

(обратно)

402

Т.е. Рашид ад-Дина

(обратно)

403

Набат — виноградный сахар

(обратно)

404

В тексте вся фраза идет в третьем лице единственного числа

(обратно)

405

Т.е. Рашид ад-Дина

(обратно)

406

Коран, V, 35

(обратно)

407

Коран, II, 177

(обратно)

408

Коран, II, 23 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

409

Там же, VI, 45

(обратно)

410

Планета Сатурн

(обратно)

411

Фраза эта встречается в Коране неоднократно. См., например, XVIII, 99; XXXVI, 51 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

412

В оригинале фраза в третьем лице

(обратно)

413

В оригинале в третьем лице

(обратно)

414

Коран, IV, 113

(обратно)

415

Там же, XVIII, 64 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

416

Там же, VII, 139 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

417

Там же, X, 108 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

418

Там же, XVII, 72

(обратно)

419

Там же, XIX, 58

(обратно)

420

Там же, XXVIII, 77

(обратно)

421

Там же, XXVI, 65

(обратно)

422

Там же, XVI, 115

(обратно)

423

Там же, XVII, 72 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

424

Са’ди, Гулистан, гл. 2

(обратно)

425

Коран, XVII, 55

(обратно)

426

Коран, XVII, 20

(обратно)

427

Стихи Мутанабби (прим. М. Шафи’)

(обратно)

428

Коран, XXX, 40

(обратно)

429

Там же, II, 23

(обратно)

430

Там же, XVIII, 58

(обратно)

431

Созвездия Большой и Малой Медведицы

(обратно)

432

Коран, XII, 53

(обратно)

433

Там же, LXXX, 34, 35 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

434

Там же, XXV, 25

(обратно)

435

Там же, XXX, 42

(обратно)

436

Там же, X, 63

(обратно)

437

Там же, II, 103

(обратно)

438

Созвездие Плеяд

(обратно)

439

Коран, XXVII, 33

(обратно)

440

Там же, VI, 45

(обратно)

441

Коран, XXVII, 29 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

442

Т.е. Рашид ад-Дина

(обратно)

443

Коран, XII, 84

(обратно)

444

Коран, XXXV, 2

(обратно)

445

В оригинале в третьем лице

(обратно)

446

Са’ди, Гулистан, гл. 1)

(обратно)

447

Стихи Мутанабби (прим. М. Шафи’)

(обратно)

448

В оригинале в третьем лице

(обратно)

449

Коран, LI, 56, 57

(обратно)

450

В оригинале весь абзац в третьем лице

(обратно)

451

В лен. рук. опущены

(обратно)

452

Коран, LXXIII, 19

(обратно)

453

Коран, XXXVIII, 25

(обратно)

454

Стихи Сана’и (прим. М. Шафи’)

(обратно)

455

Коран, II, 15

(обратно)

456

Там же, LXXXLI, 19 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

457

Там же, XL, 16

(обратно)

458

Там же, XXXIX, 57 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

459

Коран, III, 98

(обратно)

460

В лен. рук. эта часть фразы опущена

(обратно)

461

Коран, XXXIII, 21

(обратно)

462

Стихи Сана’и (прим. М. Шафи’)

(обратно)

463

*** — один из видов игры в нарды

(обратно)

464

Шишдар — безвыходное положение при игре в нарды

(обратно)

465

*** — «дом», одно из положений игры в нарды

(обратно)

466

Коран, III, 140

(обратно)

467

Там же, XXXIX, 13

(обратно)

468

Планета Меркурий

(обратно)

469

Планета Юпитер

(обратно)

470

Планета Сатурн

(обратно)

471

Стихи Сана’и (прим. М. Шафи’)

(обратно)

472

Стихи Сана’и (прим. М. Шафи’)

(обратно)

473

Са’ди, Гулистан, гл. 1

(обратно)

474

Коран, XXVIII, 88

(обратно)

475

Созвездие Плеяд

(обратно)

476

Коран, LXXIV, 28 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

477

Там же, III, 148

(обратно)

478

Там же, XLVI, 19

(обратно)

479

Там же, XXVI, 228

(обратно)

480

Коран, LXXIX, 24

(обратно)

481

Звезда Капелла

(обратно)

482

Коран, II, 260

(обратно)

483

Т.е. Моисея

(обратно)

484

Две звезды из созвездия Малой Медведицы

(обратно)

485

Звезда Арктур

(обратно)

486

Планета Меркурий

(обратно)

487

Планета Венера

(обратно)

488

Коран, XXXVIII, 31

(обратно)

489

Планета Марс

(обратно)

490

Планета Юпитер

(обратно)

491

Планета Сатурн

(обратно)

492

Коран, III, 182 (пер. Г.С. Саблукова)

(обратно)

493

В тексте фраза в третьем лице

(обратно)

494

В оригинале ***

(обратно)

495

В тексте X. Нахджувани (стр. 33) вместо *** стоит ***

(обратно)

496

Звезда Капелла

(обратно)

497

В тексте X. Нахджувани вместо *** (стр. 33)

(обратно)

498

В лен. рук. *** — опущено, а в тексте X. Нахджувани вместо *** стоит *** (стр. 33)

(обратно)

499

Здесь и ниже в оригинале в третьем лице

(обратно)

500

В оригинале в третьем лице

(обратно)

501

Т.е. Рашид ад-Дина

(обратно)

502

Коран, XVI, 36

(обратно)

503

Созвездие Близнецов

(обратно)

504

Т.е. Рашид ад-Дину

(обратно)

505

Арабские тексты данного письма любезно переведены В.М. Бейлисом

(обратно)

506

В тексте в третьем лице

(обратно)

507

Стихи Сана’и (прим. М. Шафи’)

(обратно)

508

Стихи Сана’и (прим. М. Шафи’)

(обратно)

Комментарии

1

Предисловие собирателя переписки Рашид ад-Дина лишь частично сохранилось в рукописях, легших в основу издания М. Шафи’, в ленинградской рукописи оно совершенно отсутствует. Полный текст предисловия Мухаммада Абаркухи был опубликован в 1950 г. на страницах выходившего в те годы в Тегеране журнала «Даниш» Фуадом ‘Абдалма’ти ас-Сайадом, обнаружившим его в рукописи «Переписки» Рашид ад-Дина, принадлежащей библиотеке Хаджжи Хусайна Ага-Малика в Тегеране («Даниш», год изд. второй, № 1, шахривар 1329 г. — сентябрь 1950 г., стр. 160—163).

Предлагаемый перевод сделан на основании сохранившегося в лахорском издании отрывка с добавлением отсутствующих в нем мест по указанной выше публикации.

(обратно)

2

Отсюда начинается текст в лахорском издании.

(обратно)

3

Шамс ад-Дин Мухаммад Абаркухи, кази и маулана, был одним из близких к Рашид ад-Дину лиц, состоявших у него на службе и пользовавшихся большим доверием своего патрона. И.П. Петрушевский считает, что Мухаммад Абаркухи был секретарем Рашида (И.П. Петрушевский, О подлинности, стр. 129; Земледелие, стр. 19). «Переписка» сохранила свидетельство о том, что Мухаммад Абаркухи был назначен Рашидом одним из душеприказчиков, который должен был после смерти Рашид ад-Дина распорядиться всеми его деньгами (см. ниже, № 36). В том же завещании Рашид дарит ему сто федданов земли. О выполнении Мухаммедом Абаркухи отдельных деловых поручений Рашид ад-Дина см. также письмо № 50.

(обратно)

4

В тексте ***, что может быть переведено и иначе: «везиру, сажавшему [на трон] султанов».

(обратно)

5

На этом текст «Предисловия собирателя» в лахорском издании обрывается. Дальше перевод предисловия Мухаммада Абаркухи выполнен по тексту, опубликованному на страницах журнала «Даниш».

(обратно)

6

Сын Рашид ад-Дина Гийас ад-Дин Мухаммад был везиром ильхана Абу Са’ида с 1327 по 1336 г.

(обратно)

7

Как уже указывалось в вводной статье, это — второе — предисловие к «Переписке» Рашид ад-Дина полностью сохранилось в ленинградской рукописи, тогда как в издании М. Шафи’ начало его отсутствует.

В 1950 г. на страницах журнала «Даниш» (см.: «Переписка», публикация в «Даниш») был опубликован полный текст этого предисловия по рукописи XV в. из частного тегеранского книгохранилища — библиотеки Хаджжи Хусайна Ага-Малика. Текст публикации в «Даниш» и в ленинградской рукописи в основном совпадают, хотя количество разночтений значительно и в сравнении с тегеранской публикацией в ленинградской рукописи есть большой пропуск (см. ниже, прим. 3). Несмотря на это, небрежность публикации в «Даниш» заставила в данном случае предпочесть ленинградскую рукопись, на основании которой и выполнен перевод первых страниц текста до того места, где начинается текст, общий с лахорским изданием. Текст данного предисловия согласно как ленинградской рукописи, так и публикации в «Даниш» воспроизведен в Приложении.

Наболее существенной разницей между текстом в ленинградской рукописи и в публикации на страницах журнала «Даниш» является то, что в последней он разделен на две части, каждая из которых имеет самостоятельное заглавие (см. ниже, прим. 2 и 6). В ленинградской рукописи этого разделения нет.

(обратно)

8

В тексте, опубликованном в журнале «Даниш» (стр. 163), вместе славословия Аллаху идет следующий заголовок: *** и дальше, на следующей строке: *** (т.е.: «Предисловие в изложении упомянутого покойного господина. Послание первое относительно исповедания единства божия (в его изложении)»).

(обратно)

9

В тексте ленинградской рукописи явный пропуск, так как фраза лишена смысла, хотя текст и идет без какого-либо перерыва. В тексте, опубликованном в «Даниш», фраза действительно имеет продолжение и дальше идет отрывок, занимающий почти полторы страницы печатного текста (стр. 163, последняя строка — стр. 165, начало), в ленинградской рукописи опущенный.

(обратно)

10

В публикации в «Даниш» (стр. 165) отсюда и до слов «семье [пророка]» пропуск.

(обратно)

11

В тексте, опубликованном в журнале «Даниш» (стр. 165), начиная отсюда и до конца абзаца пропуск.

(обратно)

12

В тексте, опубликованном на страницах журнала «Даниш», в этом месте вставлена еще одна фраза с хвалой Аллаху и пророку, а затем идет следующий заголовок: *** (т.е.: «Другое послание, [находящееся] в его сочинении, посвященное проповеди»). После заголовка текст начинается с формулы *** и дальше уже совпадает с тем, что мы имеем в ленинградской рукописи (л. 2б).

(обратно)

13

Со слов «вы читаете» начинается та часть предисловия, которая сохранилась в издании М. Шафи’. В ленинградской рукописи, однако, данная фраза отсутствует, и общий для лахорского издания и ленинградской рукописи текст второго предисловия начинается со следующей фразы со слов ***.

(обратно)

14

Так согласно лахорскому изданию. В ленинградской рукописи (л. 3а) отрицание отсутствует.

(обратно)

15

Слово «зекат» вставлено по ленинградской рукописи.

(обратно)

16

Слово «второй», вставленное М. Шафи’ в текст по смыслу, в ленинградской рукописи (л. 3б) и в публикации в журнале «Даниш» (стр. 166) сохранилось.

(обратно)

17

Слова «третий вид», вставленные М. Шафи’ по смыслу, в ленинградской рукописи (л. 4а) и в публикации в журнале «Даниш» (стр. 166) сохранились.

(обратно)

18

Слово *** в ленинградской рукописи отсутствует. В публикации в журнале «Даниш» оно сохранилось (стр. 166).

(обратно)

19

М. Шафи’ удалось обнаружить отдельные бейты этого маснави (кроме двух первых) в различных местах Хадикат ал-хакикат (подробные ссылки на калькуттское издание 1910 г. см.: «Переписка», лахорское изд., стр. 7, прим. 2) — поэмы, принадлежащей известному поэту газневидского периода Абу-л-Маджу Маджуду ибн Адаму Сана’и (о нем см.: Е.Э. Бертельс, История персидско-таджикской литературы, стр. 403— 455 и «Iranische Literaturgeschichte», стр. 225—226).

(обратно)

20

В ленинградской рукописи «Переписки» Рашид ад-Дина письмо № 2 приведено полностью. В заглавии письма в ленинградской рукописи (л. 4б) слово «Фали» опущено.

М. Шафи’, основываясь на данных целого ряда источников, пишет, что кази ал-кузат Маджд ад-Дин Исма’ил Фали был человеком ученым.

В 698 /1298-99 г. он вместе с отцом прибыл на служение к Газан-хану, а впоследствии стал кази Шираза. Умер он в 756/1335 г. в возрасте 94 лет (см.: «Переписка», лахорское изд., стр. 58, прим. 2).

Судя по материалам «Переписки», Маджд ад-Дин Фали был близким Рашид ад-Дину и его семье человеком. К нему Рашид прибегал в нужных случаях за советом (см. данное письмо и письмо № 3), а иногда и за реальной помощью (например, в том случае, когда надо было женить нескольких сыновей, — см. письмо № 23).

В «Переписке» Рашид ад-Дина сохранилось письмо самого Маджд ад-Дина Фали (см. №3).

(обратно)

21

Так в ленинградской рукописи. В издании М. Шафи’ (стр. 7) слово *** отсутствует.

(обратно)

22

Это последнее пожелание в ленинградской рукописи (л. 4б) «Переписки» отсутствует.

(обратно)

23

Фраза из стиха. Стоящее перед ней слово *** в переводе опущено.

(обратно)

24

Текст письма в издании М. Шафи’ и в ленинградской рукописи «Переписки» совпадает, существующие мелкие разночтения смыслового значения не имеют.

Данное письмо — первое из писем, полностью воспроизведенных в Асар ал-вузара’. Текст письма в «Переписке» и в Асар ал-вузара’ совпадает, а существующие мелкие разночтения не влияют на его общий смысл. Однако в тегеранском издании Асар эти разночтения уже иные, чем те, которые отмечены М. Шафи’ при сличении текста с какой-то, видимо, одной рукописью этого сочинения. В ташкентской рукописи Асар ал-вузара’ (лл. 170б—171а) данное письмо также воспроизведено полностью. Одно из встречающихся разночтений, как и другие, не имеющее смыслового значения, указано ниже.

Любопытно также отметить, что издатель Асар Хусайни Урмави, хотя он и не приводит никаких обоснований своего мнения, называет данное письмо третьим (т.е. так, как оно и есть на самом деле), а не четвертым.

(обратно)

25

В ташкентской рукописи Асар ал-вузара’ стихи начинаются со второго бейта, после которого уже идет первый бейт.

(обратно)

26

Данное письмо имеется в Асар ал-вузара’. Существенных смысловых разночтений ни с текстом, опубликованным в Тегеране, ни с ташкентской рукописью нет.

(обратно)

27

Город Бам, расположенный на юго-востоке современного Ирана,, был в средние века одним из наиболее значительных городов и ремесленных центров провинции Керман. Он славился выделкой хлопчатобумажных тканей, а также ковров и шалей, известных под названием керманских. Продукция Бама расходилась в те времена по всему Ближнему и Среднему Востоку, интересовался ею и Рашид ад-Дин (см. ниже, письмо № 34).

(обратно)

28

Термин тафавут означает в данном случае дополнительную надбавку к основным суммам налога.

(обратно)

29

Термин таклифат-и дивани (а также таклиф — так транслитерируют этот термин В.Ф. Минорский и А.К. Аренде — см.: V. Minorsky, А. Soyurghal, стр. 930; «Сборник летописей», т. III, стр. 24, 189), неоднократно встречающийся в «Переписке» Рашид ад-Дина и упоминаемый в «Сборнике летописей», обозначал какую-то существовавшую еще с домонгольских времен чрезвычайно обременительную и разорительную для населения повинность или какое-то обложение в пользу как центрального, так и местных диванов. К сожалению, пока нет достаточно данных о том, какой конкретный смысл вкладывался в это понятие. Мы знаем лишь, что таклифат-и дивани вместе с другими сборами и повинностями нередко приводил в период монгольского владычества к разорению и опустошению местностей, где это практиковалось. Освобождение от таклифат-и дивани было особой милостью и могло дароваться как государем («Сборник летописей», изд. GMS, стр. 137; изд. А.А. Али-заде, стр. 346), так и везиром (см. данное письмо и письма № 11, 13, 28 и 33). По материалам «Переписки» можно составить довольно точный перечень всего того, что подвергалось данному обложению. Это была недвижимая собственность, как то: селения (см. письмо № 11), пахотные земли (письма № 11 и 33), имения (те же письма), сады, мельницы, а также дома, бани, базары и караван-сараи (письмо № 11). Как следует из этого перечня, от таклифат-и дивани в равной мере страдало и сельское и городское население, и неимущие ра’ийаты и зажиточные владельцы имений и другой собственности. Облагались таклифат-и дивани и вакуфные имущества (см. письма № 11 и 28).

(обратно)

30

Наиболее четкое и развернутое определение термина хавале (мн. число — хавалат) мы находим у А.Д. Папазяна. Он пишет: хавале — это «рекомендательное отношение, выдаваемое диваном государственным чиновникам и военным, которое они предъявляли той или другой сельской общине или низшим инспекторам (или местным казначействам. — А.Ф.), чтобы получить от них определенное количество наличных денег или продуктов вместо жалования» («Персидские документы Матенадарана», I, Указы, вып. 1, составил А.Д. Папазян, Ереван, 1956, стр. 239).

Хотя данное определение и относится к более позднему времени — XV—XVI вв., однако и на границе XIII—XIV вв. этот термин имел то же значение — «наряд», «перевод», «ассигновка» — и употреблялся наряду с термином берат.

(обратно)

31

Значение термина калан, видимо, неоднократно изменялось на протяжении его существования. Во всяком случае в источниках не сохранилось какого-либо точного его определения, а существующие многочисленные и очень различные упоминания калана не позволяют пока сделать определенных выводов. У Рашид ад-Дина он иногда встречается в значении самого слова «налог», а во времена Газан-хана, как то явствует из «Переписки» Рашида (см. № 22) и как это сформулировано А.А. Али-заде, «под каланом подразумевался налог, взимаемый в пользу эмиров, которые отправлялись в различные города для выполнения государственных поручений» (А.А. Али-заде, История Азербайджана, стр. 228).

И.П. Петрушевский также принимает это толкование термина для времени Газан-хана (И.П. Петрушевский, Земледелие, стр. 384].

Следует, однако, заметить, что в приведенной Рашид ад-Дином в письме № 22 таблице налогов с Хузистана калан, как уже отмечено И.П. Петрушевским (там же), составляет незначительную сумму, что противоречит содержанию данного письма, где калан наравне с другими налогами фигурирует в качестве причины разорения области. О разорительности калана говорит Рашид ад-Дин и в «Сборнике летописей» (см., например: «Сборник летописей», изд. GMS, стр. 304; то же, изд. А.А. Али-заде, стр. 515). Это обстоятельство заставляет предположить, что на границе XIII—XIV вв. термин калан употреблялся и в другом значении, как мы то находим в письме № 22. Это, видимо, был какой-то чрезвычайно-обременительный для населения сбор, что заставило Газан-хана отменить его при проведении реформ (см.: «Сборник летописей», изд. GMS, стр. 304 и изд. А.А. Али-заде, стр. 512). Не следует ли все-таки предположить,, что и в конце XIII в. калан в какой-то мере сохранил значение, известное но армянским источникам для начала века (см.: Магакия, стр. 9, 12, 75; Киракос, стр. 17, 96), т.е. был связан с несением воинской повинности, выставлением рекрутов и какими-то сопутствовавшими этому обложениями? А.А. Али-заде также склоняется к возможностям подобного толкования термина (А.А. Али-заде, История Азербайджана, стр. 227) и приводит в доказательство следующую фразу из указа Газана о раздаче икта’ монгольскому войску: «...икта установлены для военных людей, которые вошли в калан и несут службу» (см.: «Сборник летописей», т. III, стр. 284; изд. GMS, стр. 308; изд. А.А. Али-заде, стр. 516).

(обратно)

32

На границе XIII—XIV вв. во владениях Ильханов термин купчур означал один из основных видов налогообложения, а именно подушную подать, которой облагались все виды населения страны, за небольшими исключениями. Купчур взимался в соответствии с имущественным положением налогоплательщика, но размеры его не были точно зафиксированы, что порождало бесконечные злоупотребления. В первую очередь они сводились в тому, что в продолжение года купчур взимался с одной и той же местности неограниченное число раз. Подобные злоупотребления делали купчур чрезвычайно разорительным для. населения, свидетельство чему мы и находим в данном письме.

Подробно о данном термине, его истории, существующих вокруг него в настоящее время спорах см.: А.А. Али-заде, История Азербайджана, стр. 198—210; И.П. Петрушевский, Земледелие, стр. 360—369.

(обратно)

33

Под термином чарик в государстве Ильханов понималась обязанность населения, как кочевого, так и оседлого, выставлять определенное количество воинов в ополчение.

Количество, в котором некоторые области государства Ильханов обязаны были выставлять воинов, указано для Исфахана в письме № 13 и для Хузистана в письме № 22.

(обратно)

34

По определению И.П. Петрушевского, «ихраджат как податной термин означал целую группу сборов не только случайных, но и постоянных, взимаемых с ра’ийатов государством или местными владетельными феодалами для покрытия издержек (отсюда и терминологическое определение этих сборов) по содержанию разных чинов государственного аппарата, а также для оплаты их разъездов» (И.П. Петрушевский, Земледелие, стр. 389).

Наряду с обозначением этих постоянно установленных сборов термин ихраджат встречается и для обозначения чрезвычайных и сверхсметных сборов (там же, стр. 390).

(обратно)

35

В тексте письма, сохранившемся в Асар ал-вузара’, после слова купчур (кстати, и здесь и выше оно сохранено в «Переписке» в форме ***) вставлено слово чарик (Асар ал-вузара’: тегеранское изд., стр. 290, ташкентская рукопись, л. 172а).

(обратно)

36

Реальное значение термина тайарат применительно к «Переписке» Рашид ад-Дина не ясно.

(обратно)

37

Термином ‘авамил в средневековой литературе Ирана обозначался рабочий скот, т.е. быки. В этом значении, как уже отмечал И.П. Петрушевский («Земледелие», стр. 145), данный термин встречается в указах Газан-хана, у Вассафа, а также в ряде последующих писем Рашид ад-Дина (№ 33, 38, 39).

(обратно)

38

Раздача владельцами имений пособий крестьянам-издольщикам была широко распространенным явлением в сельском хозяйстве средневекового Ирана. Обычно эти пособия состояли из семян, рабочего скота и орудий, однако в «Переписке» Рашид ад-Дина пособие — *** упоминается всюду (см., например, письма № 33, 37, 38) наряду с раздачей семян, скота и даже продовольствия. Исходя из того что в письме № 33 (см. выше, стр. 228) указана денежная сумма, которую Рашид ад-Дин истратил на все эти виды раздачи крестьянам-издольщикам, можно предположить, что аванс-такави, упоминаемый в его письмах, был денежным.

(обратно)

39

Термин наиб (арабск., букв, «заместитель», «помощник») означает доверенное лицо, которое или представляет в делах интересы какого-то данного лица, или исполняет, опять-таки представляя это лицо, какую-то часть его функций. В данном письме под наибами понимаются представители хакима, т.е. наместника области Басры, отправляемые им непосредственно на места.

(обратно)

40

Амили — чиновники финансового ведомства, ведавшие налоговыми делами.

(обратно)

41

Согласно Нузхат ал-кулуб (изд. GMS, стр. 39), округ Балас принадлежал к числу самых больших округов вилайета Басра.

(обратно)

42

В тексте — стоит слово *** (в ленинградской рукописи «Переписки» л. 8а ***). Это же слово во множественном числе — *** (в ленинградской рукописи — л. 27а — соответственно ***) — встречается в письме № 17, где речь идет также о рабах данной народности или происходящих из данной местности. М. Шафи’ предлагает три возможных, с его точки зрения, варианта чтения слова ***: или кайраванец, или происходящий из Мерва, или же из Фаззана («Переписка», лахорское изд., стр. 14, прим. 5). И.П. Петрушевский, отмечая неясность чтения данного слова, предполагает, что это курды и что в тексте письма № 17 во имя рифмы употреблена персидская форма множественного числа курдийян вместо обычной акрад. Догадку М. Шафи’ И.П. Петрушевский считает неубедительной потому, что «кайруванцы и меврцы как мусульмане не могли быть обращаемы в рабство, тем более массами. Среди курдов же в то время было много не мусульман — йезидов и др.» (И.П. Петрушевский, Феодальное хозяйство, стр. 101, прим.*). То же чтение данного места, поскольку иное «не дает ясного смысла», И.П. Петрушевский повторяет и в своей большой работе о земледелии этого периода (И.П. Петрушевский, Земледелие, стр. 317, сн. 1). Вариант этот, однако, вряд ли можно принять, поскольку в тексте данного письма № 6 вполне определенно сказано, что рабы, означаемые словом *** принадлежат к числу чернокожих. Исходя из этого представляется все-таки более правильным предложенный М. Шафи’ вариант «кайраванцы» или «фаззанцы». Таким образом, если принять предлагаемое М. Шафи’ чтение, то карвийан Рашид ад-Дина — это или рабы, купленные на невольничьих рынках Фаззана и порта Кайравана (поскольку через Фаззан на Кайраван издревле шел караванный путь из Экваториальной Африки), или же это рабы — уроженцы данных краев, так как «что касается четвертой четверти, которая лежит в южной стороне от ал-Магриба, то это страна черных из числа зинджей, ал-хабаша, ал-буджа и нубийцев, [а также] Фаззан и земля ал-Кайрувана» (из сочинения Сифат джазират ал-‘араб ал-Хамдани, — см.: «Арабские источники VII—X веков», подготовка текстов и переводы Л.Е. Куббеля и В.В. Матвеева, М. — Л, 1960, стр. 139 — перевод, стр. 136 — текст).

(обратно)

43

В ленинградской рукописи (л. 8б) указано семь, а не девять местностей, хакимом которых является ходжа Ма’руф, причем названия Хита, Джиббе и Наусе в ленинградской рукописи отсутствуют, но вместо этого упомянута местность Мазийа. Название Хадисийа, как и в рукописи, легшей в основу лахорского издания (см. разночтения на стр. 15), приведено в форме ***.

(обратно)

44

В ленинградской рукописи (л. 8б) в имени султана вместо Олджайту стоит «ильхан».

Султан Олджайту, брат и преемник Газан-хана, правил с 1304 по 1316 г. и, как указывалось уже во введении, продолжал его политический курс. Рашид ад-Дин все время царствования Олджайту по-прежнему оставался у кормила власти.

(обратно)

45

Согласно «Переписке», одиннадцать сыновей Рашид ад-Дина были при Ильханах хакимами, причем в их ведении находились почти все основные провинции страны, как то: Рум, район Антиохии, Арабский Ирак, Хузистан, Фарс (район Шираза), Керман, Хорасан, районы Исфахана, Ардебиль и Грузия.

Сведения, которые мы находим в «Переписке» относительно участия сыновей Рашид ад-Дина в провинциальной администрации, позволяют значительно расширить тот список наместников государства Ильханов, который приведен Б. Шпулером (см.: В. Spuler, Die Mongolen in Iran, стр. 342—357) и где упомянуто лишь двое из сыновей Рашида (там же, стр. 350, 355, 560). Сыновья Рашид ад-Дина, названные в приводимой в данном письме речи султана Олджайту, несколько раз упоминаются на страницах «Переписки». Правда, эти сведения ничего не говорят о том, какую роль в государстве Хулагидов играл в этот период Маджд ад-Дин Рашиди, но зато полностью подтверждают, что назначение Джалал ад-Дина состоялась (см. письма № 17, 26, 31, 52). В письме № 39 он прямо назван хакимом (т.е. наместником) Рума.

(обратно)

46

В ленинградской рукописи (л. 9б) слово «наш» отсутствует, а вместо него стоит «ходжа».

(обратно)

47

В тексте игра слов: ***.

(обратно)

48

Приведенное в данном письме перечисление границ «страны Иран», простирающейся якобы от берегов Аму-Дарьи и Синда на востоке до Средиземного моря и Египта на западе, представляет типичное для Рашид ад-Дина и других историков того времени преувеличение истинных границ государства Ильханов; сходные сообщения о протяженности границ Ирана, взятые из других сочинений того времени см. комментарий М. Шафи’ — «Переписка», лахорское изд., стр. 338. Вместе с тем, как уже указывалось во введении, для проводимой Рашид ад-Дином политической линии и для его идей характерен сам факт перечисления владений Ильханов как частей «страны Иран». Следует, правда, оговориться, что в том варианте, в каком данное письмо сохранилось в ленинградской рукописи (л. 10а), слова «Иран» нет, а вместо этого слово *** стоит во множественном числе. Однако слово «Иран» сохранилось в аналогичных случаях в других письмах, и подобное же перечисление границ Ирана можно найти в историческом труде Рашид ад-Дина.

(обратно)

49

Диар Рабиа — один из округов вилайета Джазира (Верхняя Месопотамия). Главный город — Мосул.

(обратно)

50

Крепость Уник *** (так читается ее название согласно Йакуту — см. изд. Вюстенфельда, т. I, стр. 408), по данным Йакута и Хамдаллаха Казвини (Нузхат ал-кулуб, изд. GMS, стр. 96), находилась вблизи Арзан ар-Рума (т.е. Эрзерума).

(обратно)

51

Ходжа Таги — сын эмира Сутая, как указано М. Шафи’, по-видимому, еще несколько раз упоминается в «Переписке» как Туки-нойон, а также у Хафизи Абру, но никаких точных данных о его деятельности там не сохранилось (см.: «Переписка», лахорское изд., стр. 338). Об эмире Сутае см. ниже, примечание к письму № 15.

(обратно)

52

Упоминаемый в письме Шараф ад-Дин Вассаф (1264-65—1334-35) — один из наиболее крупных историков монгольского времени, труд которого наравне с историческим сочинением самого Рашид ад-Дина является важным источником по истории этого периода. Шараф ад-Дин, или Шихаб ад-Дин ‘Абдаллах ибн ‘Изз ад-Дин Фазлаллах Ширази, по своему общественному положению был чиновником дивана. Приближенный и покровительствуемый Рашид ад-Дином, он был представлен им ко двору и преподнес свое сочинение государю (точнее государям, поскольку первая часть была преподнесена Газан-хану, а остальные — уже Олджайту). От Олджайту он получил в награду титул Вассаф ал-Хазрат (т.е. панегирист его величества).

(обратно)

53

Дата 1291 г. — явный анахронизм, поскольку в письме несколько раз в качестве здравствующего монарха упомянут султан Олджайту, правивший между 1304 и 1316 гг. Об анахронизме свидетельствует и упоминание города Султанийа, который, согласно Рашид ад-Дину и Хамдаллаху Казвини, был достроен (заложил его Аргун-хан) и получил свое имя в царствование Олджайту, превратившего новый город в свою столицу (см.: Нузхат ал-кулуб, изд. QMS, стр. 55; «Сборник летописей», изд. А.А. Али-заде, стр. 229, прим. 1).

Существование этого анахронизма было в свое время отмечено Р. Леви и И.П. Петрушевским (Levy, Letters, стр. 75; И.П. Петрушевский, О подлинности, стр. 129). М. Шафи’ анахронизм, существующий в данном письме, никак не оговорен.

(обратно)

54

На границе XIII—XIV вв., так же как и в предыдущую эпоху, термин идрар, по определению И.П. Петрушевского (см. «Земледелие», стр. 269—272), означал постоянную, всегда наследственную денежную пенсию представителям гражданской бюрократии или духовенства. И.П. Петрушевский приводит следующее место из Дастур ал-катиб (рукопись ИНА АН СССР, без номера, л. 51б), разъясняющее это слово: «Идрар — это некая сумма, которую государи жалуют в дар кому-либо из достойных лиц и после долгого времени утверждают и передают навечно сыновьям и внукам его». Однако, как то указано И. П. Петрушевским и как о том свидетельствует данное письмо, пенсия — идрар — жаловалась не только государями, но и крупными вельможами типа Рашид ад-Дина.

И.П. Петрушевский ссылается также на свидетельство «Трактата о финансах» Насир ад-Дина Туси о том, что под идраром понималась наследственная пенсия деньгами, освобожденная от податей с правом ее продажи (Насир ад-Дин Туси, стр. 760). Именно о подобном виде пенсии (кроме вопроса продажи) и говорится в данном письме Рашид ад-Дина.

Другие письма Рашид ад-Дина, также сообщающие о пожалованных им идрарах (одно из них И.П. Петрушевский приводит, не делая из этого, однако, никакого вывода), свидетельствуют о том, что значение этого термина было шире и что под идраром в государстве Ильханов понималась не только денежная пенсия, но и ежегодное пожалование наряду с деньгами зерна, одежды и пр. (см. письма № 31 и 41).

(обратно)

55

В государстве Ильханов, как и в других монгольских улусах того времени, тамга — печать, скрепляя документы, делала их имеющими законную силу. Наличие отпечатка тамги на какой-либо грамоте могло превратить ее порой даже в своеобразное охранное свидетельство. Кроме государя тамги-печати имели высшие должностные лица государства. Рашид ад-Дин, как известно, был везиром и поэтому имел ал-тамгу.

(обратно)

56

При переводе следую предположению М. Шафи’, что в тексте стоит слово ***.

(обратно)

57

В ленинградской рукописи «Переписки» (л. 12а) слово «ибн» опущено и, следовательно, имя читается как ‘Амр ‘Абд ал-‘Азиз.

(обратно)

58

Харвар — мера веса, равная ста манам. О размере мана см. ниже, прим. 4.

(обратно)

59

Ман — мера веса. В средневековом Иране (как, впрочем, это можно было наблюдать и еще совсем недавно) размер мана, как и других мер, в каждый определенный период резко колебался в зависимости от местности. В основу метрической системы времен Ильханов в результате реформ Газан-хана был положен табризский ман, равный 260 дирхемам (см. «Сборник летописей», т. III; изд. GMS, стр. 286—291; изд. А.А. Али-заде, стр. 495—499). В своем исследовании об исламских мерах В. Хинц пишет, что до середины XIV в. в Иране в ходу был так называемый малый ман, и исходит, основываясь на приведенных выше данных «Сборника летописей», из того, что дирхем весил 3,2 г. Таким образом, тебризский ман времен Ильханов весил 832 г (В. Хинц ошибся в окончательном подсчете и получил 833 г; см.: Hinz, Islamische Masse, стр. 18). С середины же XIV в. каноническим стал ман весом около 3 кг (там же). И.П. Петрушевский, однако, считает, что и во времена Ильханов ман равнялся 2950 г («Земледелие», стр. 113, прим. 1).

(обратно)

60

Письмо № 10 сохранилось на страницах Асар ал-вузара’. Текст его как в тегеранском издании, так и в ташкентской рукописи Асар ал-вузара’ совпадает с лахорским изданием «Переписки». Существующие разночтения (в ташкентской рукописи их очень мало) на смысл письма никак не влияют.

(обратно)

61

В заглавии письма указан город Сус, что, видимо, является опиской., поскольку речь идет о городах Малой Азии, Киликии и Северной Сирии, а город Сус был расположен в Хузистане. М. Шафи’ («Переписка», лахорское изд., стр. 22) предлагает вместо ***, чтение *** что и является в данном случае наиболее вероятным, поскольку город Сие расположен в тех же районах, где и остальные подчиненные Са’д ад-Дину местности. В ленинградской рукописи (л. 12б) в заглавия письма не упомянуты ни город Сус, ни берега Евфрата, а вместо этого указано, что Са’д ад-Дин являлся хакимом Мосула, перечисление же городов в тексте письма в ленинградской рукописи то же, что и в лахорском издании «Переписки».

(обратно)

62

Видимо, город Сие, см. предыдущее примечание.

(обратно)

63

Стихи, как указано М. Шафи’, принадлежат поэту ал-Асваду ибн Иа’фуру ат-Тамими. В ленинградской рукописи (л. 14а) вместо стихов, идет следующая фраза: ***.

Ташкентская рукопись Асар ал-вузара’ (л. 173б) сохранила те же стихи с небольшим разночтением; в тегеранском же издании Асар ал-вузара’ (стр. 293) первая строка стиха иная: ***. На существование в ряде изданий подобного варианта данной строки указал и М. Шафи’ в своих примечаниях («Переписка», лахорское изд., стр. 24, прим. 3).

(обратно)

64

Имеются в виду семь небес, сотворенные, согласно Корану, богом и поставленные им одно над другим.

(обратно)

65

Значение термина тауфир, тауфират определено И.П. Петрушевским. Он означал излишки,«образовавшиеся в результате сбора податей в повышенном размере, а также самую надбавку к подати» (И.П. Петрушевский, Земледелие, стр. 380). О термине тайарат см. выше, прим. 11 к письму № 6.

(обратно)

66

Данное письмо в ленинградской рукописи переписано чрезвычайно небрежно и содержит много описок. В сравнении с лахорским изданием много разночтений, большинство которых явно противоречит смыслу письма, остальные оговорены ниже.

(обратно)

67

Сын ‘Абд ал-Мумин, которому адресовано данное письмо, не упомянут в списке детей Рашид ад-Дина, приведенном в его завещании, сохранившемся в письме № 36, где он перечисляет четырнадцать своих сыновей. См. также прим. к № 36.

(обратно)

68

В заглавии письма в имени кази «ибн Мухаммад» пропущено.

(обратно)

69

В лахорском издании (стр. 27) ***. При переводе следуют ленинградской рукописи (л. 15б), где стоит ***.

(обратно)

70

В лахорском издании (стр. 27) ***, что явно неверно. При переводе следую более правильному чтению, сохраненному ленинградской рукописью (л. 15б), — ***.

(обратно)

71

Тавази’ — налоговый термин, означавший, как следует из текста данного письма (см. также письмо № 5), одну из очень обременительных податей монгольского времени. Однако точное значение его не ясно (см.: И.П. Петрушевский, Земледелие, стр. 381—382). И.П. Петрушевский приводит в качестве предположения мнение В.Ф. Минорского о близости значения данного термина со значением термина касамат, который означал «сбор, производившийся для вознаграждения оценщика урожая» или же — предположение уже самого И.П. Петрушевского — «мелкое постатейное обложение разных хозяйственных объектов, выраженное в долях...» (там же).

(обратно)

72

‘Авариз — в монгольское время в теории чрезвычайный, а на практике постоянный налог в пользу государства или местного феодала по случаю каких-либо экстренных дел или происшествий, равно будь это война или свадьба (подробнее см.: И.П. Петрушевский, Земледелие, стр. 382—383).

(обратно)

73

В ленинградской рукописи (л. 16б) вместо *** лахорского издания (стр. 29) стоит ***, т.е. предписывается не нарушать приказов Рашид ад-Дина, а не назначенного им кази.

(обратно)

74

Письмо полностью сохранилось в ленинградской рукописи. В сравнении с лахорским изданием много разночтений, но смысла письма они не меняют. Ниже указаны только наиболее значительные.

(обратно)

75

В ленинградской рукописи (л. 16б) имя адресата письма приведено в следующей форме: Садр ад-Дин ибн Зикрийа ибн Рукн ад-Дин, сын шейха Баха ад-Дина Зикрита (буква «т» в последней части имени — видимо, результат описки переписчика).

(обратно)

76

По стилистическим соображениям порядок слов в фразе изменен.

(обратно)

77

В ленинградской рукописи (л. 17а) стихи приведены в следующем виде: ***.

(обратно)

78

В ленинградской рукописи (л. 18а) часть фразы — начиная со слов «сотворенное» до слова «первого» — опущена.

(обратно)

79

В лахорском издании глагольная часть сказуемого — слово *** вставлена издателем, в ленинградской рукописи (л. 18а) в данном месте сохранился глагол ***.

(обратно)

80

Данное письмо в 1930 г. было опубликовано на страницах журнала «Армаган» (год одиннадцатый, № 7) в том же начатом Вахидом Дастгарди разделе «Исторические письма», где печатались и другие письма Рашид ад-Дина. Существующие с лахорским изданием разночтения М. Шафи’ учтены и ничего нового в понимание письма не вносят.

(обратно)

81

Маулана Садр ал-Миллат ва-д-Дин Мухаммад Турке, по мнению М. Шафи’, основанному, к сожалению, на более поздних данных, принадлежал к роду кази Исфахана (см.: «Переписка», лахорское изд., стр. 58, прим. 1). Примерно о том же, но лишь как о предположении пишет в своей статье о завещании Рашид ад-Дина и Хусайн Нахджувани. Он считает, что Мухаммад Турке, по-видимому, принадлежал к роду исфаханских ученых и богословов и что род этот своими корнями восходил к городу Ходженду, откуда и появилось прозвище «Турке» (см.: X. Нахджувани, Васийат-наме, стр. 155—156).

Из «Переписки» Рашид ад-Дина мы знаем, что Мухаммад Турке относился к числу ученых мужей своего времени. Два принадлежащих ему сочинения упоминаются в письмах № 25 и № 37. В числе других видных представителей духовенства Мухаммад Турке получал обычно пенсию от Рашид ад-Дина (см. письмо № 19). Он и вообще был близким Рашид ад-Дину человеком (И.П. Петрушевский считает, что он был духовником Рашида, — «Земледелие», стр. 391) и пользовался его большим доверием. Об этом свидетельствует письмо-завещание Рашида (см. № 36), где он именно Мухаммеда Турке делает своим душеприказчиком. Рашиду посвящены и оба упомянутых выше сочинения Мухаммеда Турке. О том, каким влиянием пользовался Мухаммад Турке, говорит данное письмо, где в ответ на его сообщение о притеснениях и разорении, чинимом монгольскими битикчи в Исфахане и его округе, Рашид-везир пишет о принятых мерах.

(обратно)

82

В ленинградской рукописи (л. 19а) не ‘Али Фирузани, а ходжа ‘Али Кайравани.

(обратно)

83

Судебная практика времен Ильханов, которой постоянно приходилось иметь дело с поддельными ложными документами, предусматривала, что сомнительные документы должны смываться в воде. В указе Газан-хана «об установлении права собственности продавца до продажи» по этому поводу сказано следующее: «Непременно нужно, чтобы казий, когда садится судить в Доме суда, ставил на курси чашу, полную воды,, которую мы называли «чашей правосудия»...» («Сборник летописей», т. III, стр. 239; изд. GMS, стр. 228; изд. А.А. Али-заде, стр. 437), а в следующем указе — «о подтверждении предшествующих постановлений» — разъясняется: «Ту грамоту, право которой станет ясным, пусть он приведет в исполнение и придаст ей [законную] силу, а другую грамоту пусть смоет в «чаше правосудия»» (там же, т. III, стр. 242; изд. GMS, стр. 234; изд. А.А. Али-заде, стр 443).

(обратно)

84

Тамга — в данном случае налог, введенный на Ближнем и Среднем Востоке монголами, взимался в городах с торговли, с различных ремесел и всяческих городских промыслов и был чрезвычайно тяжел и обременителен для населения. Подробно о нем см.: В.В. Бартольд, Персидская надпись на стене Анийской мечети Мануче, СПб., 1911, стр. 33—37; А.А. Али-заде, История Азербайджана, стр. 216, 218; И.П. Петрушевский, Земледелие, стр. 386—387.

(обратно)

85

Как любезно объяснил мне А.А. Быков, в тексте имеется в виду известная на базарах средневекового Востока и описанная еще в VIII в. Абу Йусуфом в «Книге о харадже» практика обращения обрезков серебряных дирхемов. При этом, как писал Р.Р. Фасмер, «ценился металл, а не монетный кружок» (Фасмер, Об издании, стр. 481). Тассудж был одной из таких весовых единиц серебра и равнялся 1/24 дирхема (вес около 0,125 г) — см.: Sauvaire, Materiaux, стр. 25—26.

О распространенности этого явления и в последующее время свидетельствует ряд кладов монет XI—XIII вв., найденных в Средней Азии, которая в XIII в. также находилась под властью Чингизидов. «Характерной чертой этих кладов, — пишет Е.А. Давидович, — является то, что кроме целых монет они в большинстве случаев включают фрагменты разных размеров, причем число последних часто превышает число целых монет» (Давидович, Из области денежного обращения, стр. 99).

(обратно)

86

Упоминание о крупном рогатом скоте в ленинградской рукописи отсутствует.

(обратно)

87

Харадж в период господства Ильханов являлся в ряде их владений основным поземельным налогом. По определению самого Рашид ад-Дина, это — налог, который берут «наличными деньгами с некоторых областей... его платят во время урожая яровых» («Сборник летописей», т. III, стр. 260). Подробно об этом налоге см.: А.А. Али-заде, Термин «харадж», а также: И.П. Петрушевский, Земледелие, стр. 369—372.

(обратно)

88

В своей статье, посвященной тамговым сборам в государстве Ильханов, Р.К. Кикнадзе, цитируя это место из «Переписки» Рашид ад-Дина, переводит стоящие в тексте слова *** не как «новые налоги», а как «незаконные» (см.: Кикнадзе, Торговые сборы, стр. 109). Однако, строго следуя тексту, вряд ли можно принять предлагаемый Р.К. Кикнадзе перевод.

(обратно)

89

В лахорском издании — ***, в ленинградской рукописи — ***. P.К. Кикнадзе переводит «тамга с дров» (Кикнадзе, Торговые сборы, стр. 109).

(обратно)

90

В ленинградской рукописи (л. 19б) при перечислении того, от каких поставок освобождается население Исфахана, не упомянуто мыло, но после слова «фрукты» вставлено *** — «ковры».

(обратно)

91

В ленинградской рукописи письмо № 14 сохранилось в сокращенном виде: опущена роспись расходов ханаки и несколько строк перед нею. В сравнении с текстом лахорского издания много разночтений, не влияющих, однако, на смысл письма. И много описок.

(обратно)

92

В ленинградской рукописи (л. 19б) заглавие более категорично: «Указ жителям Багдада...»

(обратно)

93

В издании М. Шафи’ в указателе шейх Маджд ад-Дин почему-то отождествляется с Маджд ад-Дином, упоминаемым в письме № 7 (см. стр. 81), хотя там речь идет о Маджд ад-Дине, сыне Рашид ад-Дина.

(обратно)

94

Начальная фраза письма почтя слово в слово совпадает с фразой, которой начинаются тексты указов Газан-хана, сохраненные в «Сборнике летописей» Рашид ад-Дина, а также с началом обнаруженных А.Д. Папазяном ярлыков Абу-Са’ида, о которых он докладывал в октябре 1962 г. в Москве на международном симпозиуме, посвященном проблеме восточных источников по истории Восточной Европы (см.: «Сборник летописей», изд. GMS, стр. 257, 287; изд. А.А. Али-заде, стр. 434, 466; «Сборник летописей», т. III, стр. 238, 256; А.Д. Папазян, 398, 399).

(обратно)

95

В данном случае имеется в виду, что сказанные пророком Мухаммедом слова — это принадлежащий всем урожай, большую долю в котором имеет шейх Маджд ад-Дин Багдади.

(обратно)

96

В лахорском издании Газан-хан, как то обычно у Рашид ад-Дина и в «Переписке» и в «Сборнике летописей», назван *** в ленинградской же рукописи идет ***.

(обратно)

97

Шихаб ад-Дин Абу Хафс ‘Умар ибн ‘Абдаллах ас-Сухраварди (1145—1234) — основатель известного суфийского ордена сухравардийа.

(обратно)

98

Здесь традиционным *** кончается текст письма № 14 в ленинградской рукописи.

(обратно)

99

В «Сборнике летописей» Рашид ад-Дин подробно повествует о строительстве многочисленных благотворительных учреждений, предпринятых Газан-ханом после того, как он принял ислам, и приводит тип росписи определенных на их нужды расходов (см.: «Сборник летописей», изд. GMS, стр. 209 и сл.; изд. А.А. Али-заде, стр. 417 и сл.; «Сборник летописей», т. III, стр. 229 и сл.).

(обратно)

100

Цифры в таблице в рукописи, легшей в основу лахорского издания «Переписки», написаны, как указывает М. Шафи’, индийским сияком (стр. 37, прим. 1), и не всюду оказалось возможным их прочесть. При переводе повторены скобки и знаки вопроса, поставленные М. Шафи’.

(обратно)

101

*** — ночь первой пятницы раджаба, в которую по представлениям мусульман, совершилось зачатие пророка.

(обратно)

102

*** — двадцать седьмая ночь месяца рамазана, в которую якобы Мухаммаду был в откровении ниспослан Коран. В Коране, вышедшем в переводе И.Ю. Крачковского (стр. 492), переведено «ночь могущества».

(обратно)

103

Начало данного письма (до росписи) целиком сохранилось в ленинградской рукописи, где в сравнении с лахорским изданием много разночтений и есть ряд дополнительных фраз (см. ниже).

(обратно)

104

Эмир Сутай — один из видных монгольских эмиров государства Ильханов, сподвижник Газан-хана. Начал службу у него в царствование Аргуна, когда Газан был наместником Хорасана. С 1289 г. эмир Сутай неоднократно упоминается в «Сборнике летописей» (т. III), и всякий раз в числе тех, кто верой и правдой служит Газану во всех перипетиях междоусобной борьбы 80—90-х годов. Эмир Сутай — участник многочисленных военных походов Ильханов. См., например, ниже письмо № 44.

Согласно приводимым М. Шафи’ данным («Переписка», стр. 40, прим. 1), нойон Сутай, видимо, — сын эмира Ахур-Абга. Рашид ад-Дин говорит также («Сборник летописей», т. III, изд. А.А. Али-заде, стр. 14), что он был женат на одной из внучек Хулагу, дочери Менгу-Тимура. По мнению Б. Шпулера («Die Mongolen in Iran», стр. 352), эмир Сутай дважды был наместником Диар Бакра и Диар Раби’и — в 1312 и 1319 гг., а также в 1316 г. наместником Армении. М. Шафи’ со ссылкой на Вассафа пишет также, что во времена Олджайту он был правителем (хакимом) Грузии («Переписка», лахорское изд., стр. 338—339). Умер эмир Сутай, как указывает М. Шафи’ (там же, стр. 40, прим. 1), в 732/1331-32 г.

(обратно)

105

Талл ‘афар (в ленинградской рукописи ***) упоминается также в «Сборнике летописей» Рашид ад-Дина. В примечаниях О.И. Смирновой (т. I, кн. 2, стр. 160) со ссылкой на Йакута сказано, что это «сильная крепость и селение между Санджаром и Мосулом в Джазире». Упоминаемая дальше в этой же фразе Джазира, как справедливо отмечено М. Шафи’ («Переписка», лахорское изд., стр. 41, прим. 3), это Джазират-и Ибн ‘Умар, т.е. это не провинция, а город, расположенный на реке Тигре на 90 миль выше Мосула по течению.

(обратно)

106

В ленинградской рукописи «Переписки» (л. 21б) он назван Рукн ад-Дин Мас’уд.

(обратно)

107

По аналогии со «Сборником летописей» можно предположить, что и здесь слово *** употреблено Рашидом в смысле служения государю.

(обратно)

108

«Две тысячи динаров» — так в издании М. Шафи’. В ленинградской рукописи «Переписки» (л. 22а) ***. О значение термина акче-йи рукни см. мою статью в сб. «Письменные памятники Востока. Историко-филологические исследования». Ежегодник, 1970 (в печати).

(обратно)

109

Байт ал-мал — государственное казначейство.

(обратно)

110

Цифра сто в рукописях, легших в основу лахорского издания, отсутствует и реконструирована М. Шафи’ из сохранившегося *** (***). В ленинградской рукописи (л. 22а) стоит четкое ***.

(обратно)

111

Джариб — здесь средневековая ближневосточная мера веса и объема. Согласно мнению В. Хинца (см.: Hinz, Islamische Masse, стр. 38), в XIV в. после упорядочения мер, произведенного Газан-ханом, 1 джариб равнялся 120 табризским манам, т.е. составлял около 100 кг, или примерно 130 литров. По мнению И.П. Петрушевского, джариб как мера веса был равен 100 манам, или 295 кг («Земледелие», стр. 113, прим. 1). Сам Рашид ад-Дин (см. письмо № 41, стр. 291) пишет, что в джарибе содержится 200 манов. О размерах мана см. прим. 5 к письму № 9.

(обратно)

112

Термином мутасарриф в этот период «могли обозначать как назначенного правителя, так и местного наследственного владетеля, имевшего право на сбор ренты и налога» (И.П. Петрушевский, Земледелие, стр. 355, прим. 2).

(обратно)

113

‘Имадийа, согласно разъяснениям М. Шафи’, подкрепленным ссылками на Йакута, — крепость к северу от Мосула. Хамдаллах Казвини пишет, что это большой город, приносящий казне значительный доход (Нузхат ал-кулуб, изд. GMS, стр. 105).

(обратно)

114

В ленинградской рукописи (л. 22а) — ***. В рукописи, легшей в основу лахорского издания, как указывает М. Шафи’, стоит *** и название Танзах восстановлено им по догадке, основанной на данных Йакута («Переписка», стр. 345).

(обратно)

115

В лахорском изд. (стр. 42) ***, в ленинградской рукописи (л. 22а) ***. Согласно приведенным М. Шафи’ данным Йакута, это — крепость вблизи города Джазират-и Ибн ‘Умар («Переписка», стр. 42, прим. 6). Йакут читает это название как *** — Фанак (изд. Вюстенфельда, т. III, стр. 920). М. Шафи’ приводит также данные Шараф ад-Дина Бидлиси, упоминающего в данном районе крепость *** («Переписка», стр. 345).

(обратно)

116

В ленинградской рукописи «Переписки» Рашид ад-Дина текст письма № 15 здесь кончается.

(обратно)

117

В государстве Ильханов, как в каждом средневековом феодальном государстве, отдельные области имели свою собственную систему мер. В данном письме, где речь идет о городах Верхней Месопотамии, применялись так называемые иракские меры. О размерах и соотношении иракских мер веса с другими средневековыми мерами веса Ближнего Востока см.: Hinz, Islamische Masse, стр. 5, 16, 26, 31, 41, 44, 45, 47.

(обратно)

118

Датировка письма, по-моему, явный анахронизм. В 1272 г. Рашид ад-Дин еще не был всесильным везиром, который мог так распоряжаться государственными средствами огромного района, как об этом говорится в письме. Дата 1272 г. плохо согласуется и со всей биографией эмира Сутая, ибо он впервые появляется на политической арене в конце 80-х годов и, если даже допустить, что он умер в 1331 или 1332 г., т.е. в глубокой старости, в 1272 г. ему могло быть не больше 10—15 лет. Однако это последнее допущение также маловероятно. Исходя из того, что знатные монголы обычно начинали службу государю в юности (т.е. в 1289 г. ему должно было быть не больше 20 лет, а вернее — меньше 20), скорее напрашивается вывод, что Сутай родился в конце 60-х годов и, следовательно, в 1272 г. был совсем маленьким мальчиком. Следует также заметить, что согласно составленному Б. Шпулером списку наместником Мосула в 1272 г. был Мас’уд ибн Йа’куб ‘Алам ад-Дин («Die Mongolen in Iran», стр. 351).

He совпадает, по-моему, с датой ш’абан 670/март 1272 г. и названный в письме как соответствующий ей ула-ил животного цикла. Из просмотра всех встречающихся в «Сборнике летописей» Рашид ад-Дина данных о соответствии годов хиджры второй половины XIII — начала XIV в. годам монгольского летосчисления следует, что 1272 год был годом обезьяны (1272 г. назван годом обезьяны и в составленной А.К. Писарчик «Таблице годов двенадцатилетнего животного цикла с приведением соответствующих им годов современного летосчисления», — «Материалы Южно-Туркменистанской Археологической комплексной экспедиции», вып. I, Ашхабад, 1949, стр. 177), тогда как год ула может быть, видимо, идентифицирован лишь с годом дракона или рыбы (а не курицы, как предполагает М. Шафи’, — «Переписка», стр. 43, прим. 1; см.: И.В. Захарова, Двенадцатилетний животный цикл у народов Центральной Азии, — «Новые материалы по древней и средневековой истории Казахстана», Алма-Ата, 1960, таблица I). Таким образом, если исходить из сопоставления того, каким годам в конце XIII — начале XIV в. соответствовал год дракона, с тем, в какие годы эмир Сутай был наместником Мосула (см. цитировавшийся выше список, составленный Б. Шпулером, «Die Mongolen in Iran», стр. 352), можно предположить, что письмо относится к. 1312 г. н.э., так как в 1319 г. Рашида уже не было в живых.

(обратно)

119

В ленинградской рукописи данное письмо сохранилось полностью, Как уже указывалось во введении, оно чрезвычайно любопытно по своему содержанию. Отвечая на первый вопрос — о причинах землетрясения, Рашид ад-Дин дает по сути материалистическое объяснение этого явления. Хотя ответ этот и преподнесен в отрицательной форме и затем опровергается цитатами из Корана и ссылками на мнение «столпов ислама» (таким образом, усомниться в правоверности Рашида нельзя), желающий вполне может найти в письме рационалистическое объяснение.

(обратно)

120

В тексте и лахорского издания и ленинградской рукописи (стр. 43 и л. 22а) стихи начинаются словами ***. М. Шафи’ предлагает, по аналогии с рядом других писем (см. письма № 13 и 36), читать первое слово как ***, что и положено в основу настоящего перевода данной фразы.

(обратно)

121

Мункир и Накир — имена двух ангелов, которые, согласно мусульманским верованиям, подвергают в могиле умершего допросу о его вере и образе жизни.

(обратно)

122

Весы справедливости — весы, на которых, согласно мусульманским верованиям, будут взвешиваться в день Страшного суда добрые и злые дела людей. Сират, по мусульманским религиозным представлениям. — узкий, длинный и острый, как лезвие меча, мост, ведущий в рай, по которому не могут пройти грешники, а безгрешные проходят свободно.

(обратно)

123

В примечаниях к данному письму М. Шафи’ указывает мусульманские богословские сочинения, где можно найти то же, что в данном письме Рашид ад-Дина, толкование затронутых вопросов.

(обратно)

124

Абу Хамид Мухйи ад-Дин Мухаммад ибн Мухаммад ал-Газали (1058—1111) — один из крупнейших мусульманских богословов-суннитоз и одновременно видный суфий, создавший умеренную ортодоксальную суфийскую систему.

(обратно)

125

Маджд ад-Дин Ахмад ал-Газали (ум. в 1126 г.) — мусульманский богослов, суфий, брат Мухаммада ал-Газали, сменивший его на кафедре в созданной Низам ал-Мулком в Багдаде медресе Низамийа.

(обратно)

126

Текст данного письма опубликован X. Нахджувани (X. Нахджувани, Руб’-и Рашиди, стр. 31—32). Существенных смысловых разночтений с лахорским изданием нет. Текст письма № 17 полностью воспроизведен также в книге Надир-мирзы Каджара Тарах ва джуграфи-йи дар ас-салтана-йи Табриз (стр. 143—144). Существующие с лахорским изданием разночтения несущественны и, что любопытно, в основном совпадают с теми, что мы находим при сличении текста с публикацией X. Нахджувани.

(обратно)

127

В ленинградской рукописи (л. 26б) и в тексте, опубликованном X. Нахджувани (стр. 31; то же мы находим и в тексте, включенном в книгу Надир-мирзы Каджара — стр. 143), вместо слова *** оба раза стоит ***. Если принять этот вариант, фраза должна быть переведена следующим образом: «а его сады по своей красоте и изяществу напоминают сады Хаварнака».

(обратно)

128

Хаварнак — *** — название замка Бахрама Гура (Сасанид Бахрам V, 421—438 гг.), описанного Низами в поэме «Семь красавиц». Замок этот представлял образец строительного совершенства и обладал якобы чудесным свойством трижды в день менять окраску. Е.Э. Бертельс считает, что «Низами сохранил известие о вполне историческом факте. Развалины Хаварнака сохранились и до наших дней... в Месопотамии к востоку от Неджефа. Этот замок продолжал существовать еще при аббасидских халифах, которые расширили его и временами там жили. В XIV в., однако, он был уже разрушен и представлял собой только груду развалин». (Е.Э. Бертельс, Низами, стр. 165; см. также: Е.Э. Бертельс, Избранные труды. Низами и Физули, М., 1962, стр. 320, сн. 3).

(обратно)

129

Кан’ат (арабск.) — в Иране подземные оросительные каналы, синоним персидского термина кариз.

(обратно)

130

Здесь и ниже в тексте всюду идет термин карийа ***. Как отмечено И.П. Петрушевским, «Дех, или, что то же самое, кариэ, — старинное селение, в котором сохранилась сельская община, или селение, некогда бывшее сельской общиной, селение, в котором сохранялись пережитки или по крайней мере память о сельской общине» (И.П. Петрушевский, К истории, стр. 42).

Развивая эту же мысль в своей работе о земледелии и аграрных отношениях в Иране монгольского периода и приводя в подтверждение ее большое количество материалов из источников, И.П. Петрушевский пишет, что в XIII—XV вв. в большинстве случаев подобное селение «было уже феодально-зависимым, но в нем издольная форма эксплуатации крестьян проводилась через сельскую общину, или, если община уже распалась, издольщиками были бывшие члены общины» (И.П. Петрушевский, Земледелие, стр. 297, см. также стр. 290—298).

Употребление в «Переписке» Рашид ад-Дина термина карийа применительно к вновь создаваемым в феодальных поместьях поселениям, в которых должны жить или рабы, как то мы имеем в данном письме, или крестьяне, сгоняемые из разных областей (см., например, № 38 и 39), позволяет, на мой взгляд, толковать данный термин и в широком смысле сельского феодально-зависимого населения, не обязательно связанного со старой сельской общиной. Тот факт, что в данном письме указывается, что в карийа должны быть поселены рабы, не меняет данного положения, поскольку, будучи посажены на землю, они, как то вытекает из материалов «Переписки», превращались фактически в издольщиков.

И.П. Петрушевский, ссылаясь на данное письмо, подчеркивает, что в отличие от обычных ра’ийатов-издольщиков Рашид ад-Дин снабжал рабов, поселенных в садах Руб'-и Рашиди, семенами, рабочим скотом и даже одеждой, и считает, что подобная «забота» диктовалась тем, что рабы-издольщики получали минимальную долю урожая, которой не хватало даже на одежду (И.П. Петрушевский, Применение рабского труда в Иране и сопредельных странах в позднее средневековье («К проблеме рабовладельческого уклада в феодальных обществах Передней и Средней Азии», — «XXV Международный конгресс востоковедов. Доклады делегации СССР», М., 1960, стр. 6—7).

Однако отличным является лишь раздача одежды, так как снабжение семенами, рабочим скотом и даже пособиями и провизией практиковалось и применительно к крестьянам, например к тем, которых следовало поселить в деревнях по берегам каналов Рашиди и Газани (см. письма № 38 и 39). О подобной же раздаче крестьянам семян, скота и прочего из доходов с собственных поместий Рашида, раздаче безвозмездной говорится и в письме № 5. Причем здесь речь идет о крестьянах Кермана, разоренных по вине хакима области — сына Рашида, но живущих отнюдь не в имениях самого Рашид ад-Дина. Подобные раздачи со стороны феодалов диктовались иногда (как мы это видим в письме № 5) политическими расчетами, а чаще хозяйственными заботами и служили в.. определенной мере поощрением для крестьян или рабов-издольщиков. Ведь не следует забывать, что большинство имений новоявленной монгольской знати возникло путем возделывания пустующих земель. Для того чтобы обработать их, в первую очередь нужны были люди. А многие области во владениях Ильханов почти совершенно обезлюдели — как в результате монгольского завоевания, так и еще в большей степени из-за принятых монголами методов эксплуатации податного населения и постоянных междоусобных войн. Собрать крестьян из окрестных областей можно было в те времена лишь с помощью государственного приказа, если речь шла о каком-то крупном, не частного порядка мероприятии вроде постройки большого канала для орошения области; может быть, это было возможно и для везира, да и то, видимо, не всегда, поскольку Рашид ад-Дин предпочитал покупать для своих личных владений рабов. Рабов в результате бесконечных войн, которыми полна история XIII в., было много, стоили они дешево. И даже проще было купить рабов и посадить их на землю, чем разыскивать беглых из этих мест или сманивать крестьян-соседей (чему также служили подобные раздачи), хотя эти последние явления и приобрели во владениях ильханов такие размеры, что даже в реформах Газан-хана специально оговорено право возвращать крестьян на места их прежних поселений.

Рабы привозились чаще откуда-то извне (как в данном письме), и, желая увидеть свое имение обработанным, всякий владелец волей или неволей должен был предоставить работникам орудия и средства труда. А потому не правильнее ли видеть в подобных раздачах (так же как и в поселении рабов парами одной и той же народности) своеобразный хозяйственный расчет и, следовательно, допустить, что посаженные на землю рабы со временем превращались в феодально-зависимых крестьян?

(обратно)

131

В ленинградской рукописи (л. 27а) слова *** отсутствуют. В тексте, опубликованном X. Нахджувани (стр. 32), выпущено, что Рашид ад-Дин хочет, чтобы в каждой деревне жили люди одной народности.

В перечне селений и в ленинградской рукописи и в опубликованном X. Нахджувани тексте (соответственно л. 27а и стр. 32) порядок таков: селение негров, грузин к.р.диан (?), эфиопов. Иначе во всех четырех случаях указывается и количество человек: «Селение (такое-то) 40 человек мужчин и женщин».

(обратно)

132

В тексте стоит слово ***. В ленинградской рукописи (л. 27а) и в публикации X. Нахджувани (стр. 32) ***. Подробно см. выше, прим. 4 к № 6.

(обратно)

133

В тексте — ***, т.е. жители Рума. Под Румом в этот период чаще всего понималась Малая Азия. Население ее в XIII в. этнически было очень пестрым, и поэтому вряд ли слово «румиец» применительно к этому времени можно понимать как название какой-нибудь одной определенной народности.

(обратно)

134

Текст письма в сокращенном виде (опущен перечень масел) опубликован X. Нахджувани (см.: X. Нахджувани, Руб’-и Рашиди, стр. 35—36). Отдельные разночтения с этой публикацией отмечены ниже.

Полный текст данного письма воспроизведен также в книге Надир-мирзы Каджара. Тарах ва джуграфи-йи дар ас-салтана-йи Табриз (стр. 144—145). При сравнении с лахорским изданием много разночтений. Особенно это касается списка масел. Перечень их в книге Надир-мирзы приведен полностью, но внутри перечня иногда другой порядок названий растений; в ряде случаев иное написание этих названий, полностью отсутствуют упоминание городов, из которых следует доставлять то или иное масло; в заключительной фразе письма опущено упоминание об ал-тамге. Некоторые разночтения с текстом данного письма, который мы находим в книге Надир-мирзы, указаны ниже.

(обратно)

135

‘Ала ад-Дин Мухаммад Хинду происходил из знатной хорасанской семьи. Уже при султане Олджайту он занимал высокий пост в управлении Хорасаном, а впоследствии стал везиром этой провинции. ‘Ала ад-Дин принадлежал к числу последователей и деятельных сторонников Рашид ад-Дина и даже, следуя его принципам государственного управления, пытался как-то улучшить экономическое положение Хорасана. Он продолжал управлять Хорасаном и при ильхане Абу Са’иде. ‘Ала ад-Дин Хинду принимал участие в усмирении сарбедарского движения и был убит сарбедарами. Характеристика его деятельности дана И.П. Петрушевским (см. «Земледелие», стр. 427, 428, 436). Он же приводит и две различные, существующие в источниках, даты смерти ‘Ала ад-Дина: по Даулатшаху — это 1337 г., согласно же Муджмал-и Фасихи — 742/1341-42 г. (там же, стр. 436). Последняя дата подтверждается также данными Ибн Йамина (см.: Ч. Байбурди, Низари, стр. 197).

Представление об этом видном чиновнике монгольского времени будет неполным, если не упомянуть о том, что некоторое время он покровительствовал двум известным поэтам того периода — Низари и Ибн Йамину (об этой стороне его деятельности см.: Ч. Байбурди, Низари, указатель: А.Р. Хекмат, Рассказ о персидском поэте. Жизнь и творчество Ибн Йамина, М., 1965, стр. 28, 31—33, 35—37).

(обратно)

136

В опубликованном X. Нахджувани тексте письма данная фраза проще. Отсутствуют сравнения Мухаммад ибн ан-Нили с Бузурджмихром и Аристотелем и указание на то, что он является «сливками среди врачей»*** (переведено — «прекраснейший из врачей»).

(обратно)

137

В лахорском издании (стр. 54) и в ленинградской рукописи (л. 27б) в тексте стоит ***. В публикации X. Нахджувани — *** (стр. 35), что и положено в основу перевода. Этот же последний вариант фразы мы находим в книге Надир-мирзы Каджара, Тарих ва джуграфи-йи дар ас-салтана-йи Табриз, стр. 144.

(обратно)

138

В ленинградской рукописи (л. 27б) по сравнению с лахорским изданием в данной фразе вставлены союзы и изменен порядок слов, что несколько меняет ее смысл: ***.

(обратно)

139

О применении масел в средневековой восточной медицине см. специальные разделы «Канона» Ибн Сины: кн. I, стр. 208—210, а также указатели ко всем томам этого издания.

(обратно)

140

В опубликованном X. Нахджувани тексте (стр. 35) фраза значительно короче, чем в лахорском издании (стр. 54). А именно: в фразе отсутствует упоминание садров и знатных, указание на необходимость не допускать проволочки и то, что дальше будет дан перечень областей. Следующий за этим список масел X. Нахджувани, как уже указывалось, опущен, а в ленинградской рукописи он идет сперва без упоминания того, откуда масла должны доставляться, и лишь начиная с Багдада местность указывается.

(обратно)

141

На протяжении всего средневековья Фарс был центром разведения ароматических растений. И.П. Петрушевский пишет, что в XII—XIII вв. розовая вода и другие парфюмерные и лекарственные изделия вывозились из Фарса «через порт Басру и на верблюдах в Китай, также в Индию, Йемен, Египет и Северную Африку» (И.П. Петрушевский, Земледелие, стр. 226).

(обратно)

142

В пользующейся известностью в восточной медицине фармакопее Махзан ал-адвийа (т. II, стр. 189) подробно описан способ настаивания миндаля на лепестках различных цветов, благодаря чему миндальное масло приобретало аромат этих цветов. Там же приведен и перечень того, какие болезненные явления снимают применением миндального масла.

(обратно)

143

В тексте — ***. Согласно «Канону» Ибн Сины (см. т. II, стр. 422—423 и 744), насрин — это роза дамасская или шиповник (Rosa damascene Mill, или Rosa canina L. var. семейства Rosaceae). И.П. Петрушевский («Земледелие», стр. 228) считает, что насрин — это душистая махровая роза (Rosa moschata var. Nasturuna), применявшаяся для изготовления розового масла.

(обратно)

144

***. Возможно, имеется в виду какой-то вид грушевого масла.

(обратно)

145

Согласно Махзан ал-адвийа (стр. 266), чанпа — это вид произрастающего в Индии дерева. Приводимые в этом сочинении случаи применения масла из него в качестве лекарства весьма разнообразны.

(обратно)

146

В тексте — хаири, т.е. желтофиоль — Cheiranthus Cheiri L. семейства крестоцветных (Cruciferae). Об употреблении в средневековой восточной медицине масла из него см.: Ибн Сина, Канон, кн. II, стр. 208 и 659.

(обратно)

147

В тексте — ***. M. Шафи’ высказывает предположение, не может ли это быть растение *** (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 55, прим. 1).

(обратно)

148

Слово *** сохранилось в ленинградской рукописи. В лахорском издании стоит ***, и М. Шафи’ лишь высказывает предположение, что, возможно, в этом слове можно видеть хну. Второе слово также в обоих текстах «Переписки» различно: в лахорском издании — ***, в ленинградской рукописи — ***. M. Шафи’ высказывает предположение, что *** искаженное название местности ***, расположенной вблизи Басры («Переписка», лахорское изд., стр. 55, прим. 2). В книге Надир-мирзы Каджара (Тарих ва джуграфи-йи дар ас-салтана-йи Табриз, стр. 144) — ***.

(обратно)

149

В Махзан ал-адвийа (т. II, стр. 224—226) приведено подробнейшее описание применения мастикового дерева (Pistacia lentiscus — вечнозеленый кустарник или дерево из рода фисташки) в лечебных целях как отдельно, так и в соединении с другими лекарствами и маслами. См. также раздел о нем у Ибн Сины — «Канон», кн. II, стр. 382—383.

(обратно)

150

О применении черного кундуса в средневековой восточной медицине см.: Ибн Сина, Канон, кн. II, стр. 327, 328; Махзан ал-адвийа, стр. 165—166. В примечаниях к ташкентскому переводу «Канона» поясняется лишь, что «кундус — растение, корни которого содержат сапонин (например, одна из мыльнянок)», «Канон», кн. II, стр. 328.

(обратно)

151

В ленинградской рукописи (л. 28а) вместо *** стоит ***. В книге Надир-мирзы Каджара (Тарих ва джуграфи-йи дар ас-салтана-йи Табриз, стр. 144) — также ***.

(обратно)

152

В ленинградской рукописи под рубрикой «Багдад» перечень масел дан несколько в ином порядке и, кроме того, добавлено, что следует доставить 10 манов масла из махровой розы.

(обратно)

153

В тексте — ***. При переводе следую предположению М. Шафи’, что это должно быть ***. Марзангуш — душица Origanum — эфироносное растение из семейства Labiatae.

(обратно)

154

В тексте ***. Согласно «Канону» Ибн Сины (кн. II, стр. 118—119), бабунадж — ромашка лекарственная Matricaria chamomilla L. или М. lamellata Bge семейства Compositae.

(обратно)

155

Масло, настоянное на скорпионах, является обычным противоядием против укуса скорпиона. Кроме того, Ибн Сина пишет, что «масло, [настоянное] на скорпионах, очень помогает от болей в ухе» (Ибн Сина, Канон, кн. II, стр. 498).

(обратно)

156

В тексте — хабб ал-бан, т.е. семена бана — моринги бескрылой (Moringa pterygosperma Gaertn. или Moringa aptera Gaertn. семейства Moringaceae). О применении в медицине масла из этих семян см.: Ибн Сина, Канон, кн. II, стр. 116—117, а также Махзан ал-адвийа, стр. 279—280.

(обратно)

157

Масло из клещевины, т.е. касторовое масло.

(обратно)

158

Последние фразы письма в публикации X. Нахджувани также несколько отличаются от лахорского издания и ленинградской рукописи. Так, вместо *** стоит ***, пропущено упоминание ал-тамги и отсутствует указание на обязательность исполнения написанного.

(обратно)

159

В ленинградской рукописи (л. 28а и б) письмо сохранилось в сокращенном виде. В первом абзаце нет слов *** и опущена последняя фраза. Весь перечень имен знаменитых маулана («Переписка», лахорское изд., стр. 57—69) в ленинградской рукописи, как то типично для нее, тоже отсутствует. Данное письмо было опубликовано также на страницах журнала «Армаган» (год шестой, № 3—4). Все разночтения тщательно отмечены М. Шафи’ (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 346—352).

(обратно)

160

Кутб ад-Дин Ширази принадлежал к числу тех представителей местной иранской интеллигенции, которые перешли на службу к монголам и возвысились на этой службе. Он был разносторонний ученый: Рашид ад-Дин рассказывает и о его познаниях в алхимии и о том, что он составил карту Средиземного моря и его восточных и северных берегов (по всей вероятности, стран Леванта и Малой Азии). Не занимая, видимо, определенных постов при дворе Ильханов, Кутб ад-Дин выполнял их отдельные политические поручения. Так, например, в 1282 г. султан Ахмад отправил его послом в Миср.

Кутб ад-Дин был близок ко двору и, судя по данным «Сборника летописей», был ловким царедворцем, умевшим снискать милость государей и вместе с тем сохранить не только жизнь, но и почет во время всех политических передряг второй половины XIII в. Умер он в возрасте около девяноста лет — в 710 г. х., т.е. в 1310/1311 г. н.э. В «Переписке» Рашид ад-Дина ему адресовано письмо № 29.

(обратно)

161

‘Абдаллах ибн ‘Умар Насир ад-Дин Байдави — видный юрист своего времени, в течение многих лет занимавший пост кази в Ширазе, автор знаменитого комментария к Корану и целого ряда других произведений. В том числе его перу принадлежит сочинение по всеобщей истории, известное под названием Низам ат-таварих.

В литературе существуют разнообразные мнения о времени его смерти. Дата колеблется от 1286 до 1316 г. Хамдаллах Казвини называет 710/1310-11 г. Однако в последнее время большинство исследователей склоняется к дате 1316 г. Подробный перечень произведений Байдави и их многочисленных изданий см.: «Encyclopedie de l’lslam», nouvelle edition, t. I, Leyde — Paris, 1960, стр. 1163.

(обратно)

162

О Мухаммеде Турке см. комментарий к письму № 13.

(обратно)

163

О Маджд ад-Дине Исма’иле Фали см. комментарий к письму № 2.

(обратно)

164

Садр Джахану Бухарайи адресовано письмо № 16 (см.).

(обратно)

165

Мухаммад Шафи’ сообщает полное имя Фахр ад-Дина Чахарбарти, пишет, что он умер в 746/1345-46 г., и приводит полный перечень сочинений, в которых он упоминается (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 59, прим. 1).

(обратно)

166

‘Азуд ад-Дин Иджи (680/1281-82—756/1355-56) — уроженец города Идж близ Шираза. Кази, а впоследствии и кази ал-кузат. Долгое время исполнял эту должность в Шабанкйаре. О связи его с семьей Рашид ад-Дина свидетельствует не только данноеписьмо, но и то, что одно из его сочинений — Фава’ид ал-Гийасийа — было посвящено Гийас ад-Дину Рашиди. Перечень его богословских сочинений см.: GAL, II, стр. 208—209, Supplementband II, стр. 287—293.

(обратно)

167

Согласно М. Шафи’, Бурхан ад-Дин ‘Ибри (умер в 743/1342-43 г.) был кази города Тебриза (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 59, прим. 3).

(обратно)

168

М. Шафи’ приводит весьма разнообразные данные, существующие относительно времени смерти ‘Абд ад-Раззака Каши («Переписка», лахорское изд., стр. 60, прим. 1).

(обратно)

169

Сын известного ученою XIII в., астронома и математика Насир ад-Дина Туси, ходжа ‘Асил ад-Дин (ум. 715/1315-16 г.) также был астрономом и служил при дворе Ильханов (см. «Сборник летописей», изд. А.А. Али-заде, стр. 183).

(обратно)

170

Джалал ад-Дин Муттахар Хилли (умер в 726/1325-26 г.) был учеником Насир ад-Дина Туси. Во времена султана Олджайту он стоял во главе шиитов. Пользовался он влиянием и на самого ильхана, «обратившегося, — пишет И.П. Петрушевский, — под влиянием Хилли в шиизм, впрочем, частным образом. В глазах хана Хилли подавлял своим блеском остальных улемов. Поэтому и Рашид ад-Дин никак не мог обойти его в своем списке богословских светил, пожалованных пенсиями» (И.П. Петрушевский, О подлинности, стр. 127).

(обратно)

171

М. Шафи’ приводит данные из различных сочинений о том, как может читаться имя Мирака Джунки («Переписка», лахорское изд., прим. 2).

(обратно)

172

О Махмуде ибн Илйасе см. комментарий к письму № 41.

(обратно)

173

В тексте стоит слово ***. М. Шафи’ предполагает, что оно употреблено в смысле «золото» (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 62, прим. 3).

(обратно)

174

В завещании Рашид ад-Дина (см. письмо № 36) ‘Абд ал-Малику Худдади даруется большой вакф.

(обратно)

175

Хумам ад-Дин Табризи (умер в 713/1313-14 или 714/1314-15 г.) — довольно известный персидский поэт монгольского времени.

(обратно)

176

Об ‘Афиф ад-Дине Багдади см. комментарий к № 25.

(обратно)

177

М. Шафи’ высказывает предположение (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 65, прим. 1), что это может быть Кутб ад-Дин Мухаммад (или Махмуд) ибн Мухаммад (или Махмуд) ар-Рази ат-Тахтани (ум. 26.VII. 1365 г.). О сочинениях последнего несколько слов есть у К. Брокельмана (GAL, II, стр. 209—210; Supplementband II, стр. 293—294).

(обратно)

178

Существовало два мауланы ‘Атики — современника Рашид ад-Дина: Кутб ад-Дин ‘Атики (умер в 679 г. х., т.е. в 1280-81 г.) и его сын Джалал ад-Дин ‘Атики. М. Шафи’ предполагает, что в данном случае скорее всего упоминается последний — Джалал ад-Дин ‘Атики, так как он принадлежал к числу друзей и родственников (точнее — свойственников) Рашид ад-Дина («Переписка», лахорское изд., прим. 2, стр. 65).

(обратно)

179

Шараф ад-Дину Тиби адресовано письмо № 50 (см.).

(обратно)

180

М. Шафи’ предполагает, что Фазил Хасан Кифи — это, возможно, то же лицо, которое Рашид ад-Дин назначил преподавать в медресе при Гумбаде Газан-хана (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 66, прим. 2].

(обратно)

181

М. Шафи’ высказывает предположение, что Рукн ад-Дин Мусули принадлежал к числу учеников Насир ад-Дина Туси (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 66, прим. 4).

(обратно)

182

Кази Герата сейид Фахр ад-Дин, по характеристике Рашида, был одним «из выдающихся ученых века и известных своей образованностью лиц... главный казий своего времени, беспримерный по части сочинения [документов]» («Сборник летописей», т. III, стр. 247). Кази Фахр ад-Дин принадлежал к той группе местной бюрократии, которая перешла на сторону монголов и служила им верой и правдой. Будучи известным кази своего времени и близким к Рашид ад-Дину человеком, Фахр ад-Дин принимал непосредственное участие в подготовке реформ Газан-хана. В «Сборнике летописей» сохранилось свидетельство о том, что именно он подготовил черновики двух указов, составляющих судебную реформу («Сборник летописей», изд. GMS, стр. 222 и 242; изд. А.А. Али-заде, стр. 431 и 451).

(обратно)

183

М. Шафи’ предполагает, что в данном случае имеется в виду Садр ад-Дин Зикрийа Мултани, сын шейха шейхов Баха ад-Дина Зикрийа. т.е. то же лицо, которому адресовано письмо, идущее под № 12 («Переписка», лахорское изд., стр. 68, прим. 1).

(обратно)

184

Со слов *** опять начинается общий для лахорского издания (стр. 69) и ленинградской рукописи (л. 28б) текст письма. В тексте фраза идет в третьем лице.

(обратно)

185

*** — Джун, или Джумна (Джамна), река в Индии, один из правых притоков Ганга.

(обратно)

186

В 1929 г. текст данного письма был опубликован на страницах журнала «Армаган» (год девятый, № 2—3, Тегеран, 1307 г. с.х.). Разночтения, существующие между лахорским изданием и публикацией на страницах журнала «Армаган», никак не влияют на смысл письма. Они тщательно отмечены М. Шафи' (см. примечания на соответствующих страницах издания).

(обратно)

187

Письмо № 21, так же как и предыдущее, было опубликовано на страницах журнала «Армаган» (год шестой, № 3—4). Сличение текста, опубликованного в «Армагане», с лахорским изданием не дает каких-либо меняющих смысл разночтений, сами эти разночтения тщательно отмечены М. Шафи’ («Переписка», лахорское изд., стр. 353—357). Кроме того, значительная часть данного письма (до параграфа двадцать девять) с некоторыми внутренними сокращениями сохранилась на страницах другого средневекового сочинения — Асар ал-вузара’. Текст письма как в лахорском издании «Переписки», так и в тегеранском издании Асар ал-вузара’ и в той рукописи, которой пользовался М. Шафи’, и в ташкентской рукописи Асар ал-вузара’ (М. Шафи’ недоступной) — совпадает. Существующие разночтения не влияют на его общий смысл.

Хусайни Урмави, издатель Асар ал-вузара’, в своих примечаниях к изданию отмечает, что сходные с данным письмом выражения встречаются в Та'рих-и му’джам, произведении Фазлаллаха Мунши, и страшно негодует по этому поводу (см. также выше, вводную статью, стр. 32—33).

Текст последнего, тридцать шестого, параграфа письма № 21 воспроизведен в посвященной Руб’-и Рашиди главе книги Надир-мирзы Каджара Тарах ва джуграфи-йи дар ас-салтана-йи Табриз (стр. 145).

(обратно)

188

Тасним, согласно Корану, — источник в раю (см. Коран, LXXXIII, 27).

(обратно)

189

‘Ад и Самуд — названия двух легендарных, упоминаемых в Коране племен, истребленных Аллахом за их грехи.

(обратно)

190

Зал и Фаруд — герои поэмы Шах-наме, читать которую и рекомендуют стихи.

(обратно)

191

В ленинградской рукописи (л. 35а) одиннадцатое наставление опущено, а вместо него под этим номером идет наставление двенадцатое, и соответственно изменена нумерация последующих наставлений.

(обратно)

192

Дабир — чиновник дивана, выполняющий секретарские обязанности.

(обратно)

193

Бадж — сбор, взимавшийся на дорогах и водных переправах. В период монгольского владычества под видом сборщиков баджа часто выступали грабители, о чем, по-видимому, и идет речь в тексте. Об этом см. также стр. 399.

(обратно)

194

Битикчи — чиновник дивана — писец, на обязанности которого лежала, например, выписка бератов, учет их выдачи и др.

(обратно)

195

Ханака — дервишеская обитель. О ханака времен Ильханов см. статью Минучихра Муртазави «Тасаввуф».

(обратно)

196

Рабат — караван-сарай. Стоявшие на дорогах хорошо укрепленные рабаты служили одновременно и для охраны дорог.

(обратно)

197

Абваб ал-бирр, т.е. вакфы мазаров, гробниц святых и т.п., доходы с которых давали суммы на содержание семейств сеидов.

(обратно)

198

Здесь оканчивается текст данного письма, включенный в Асар ал-вузара’.

(обратно)

199

В тексте упоминаются обычные средневековые ближневосточные меры длины: фарсах (по подсчетам В. Хинца — около 6 км; см.: Hinz, Islamische Masse, стр. 62, по другим подсчетам — от 6 до 8 км) и миля — *** (одна треть фарсаха, т.е. согласно подсчетам В. Хинца, — около 2 км. См.: Islamische Masse, стр. 63).

(обратно)

200

В тексте (***, т.е. агарик лекарственный — Agaricus officinalis L. (= Polyporus officinalis Fries) семейства Polyporaceae. О его применении в средневековой восточной медицине см.: Ибн Сина, Канон, кн. I, стр. 403; кн. II, стр. 673—674.

(обратно)

201

В тексте — ***. Под этим названием подразумевались различные виды повилики — Cuscuta семейства Convulvulaceae. Об употреблении повилики в средневековой восточной медицине см.: Ибн Сина, Канон, кн. II, стр. 79.

(обратно)

202

Вся наставительная часть данного письма полностью сохранилась в ленинградской рукописи, но таблица налогового обложения Хузистана (как это типично для ленинградской рукописи) опущена, так же как и упоминание о ней в тексте самого письма. В 1926 г. текст данного письма (но тоже без таблицы) был опубликован на страницах журнала «Армаган» (год седьмой, № 2—3, стр. 125—141). Текст, опубликованный в «Армагане», имеет много разночтений с лахорским изданием «Переписки» (тщательно отмечены М. Шафи’), не меняющих, однако, смысла письма. В дидактической части письма № 22, на что любезно обратил мое внимание В.А. Лившиц, очень много общего (порой почти дословно совпадающего) с наставлениями, содержащимися в Кабус-наме.

(обратно)

203

Ихрам — вид одеяния, предписываемый паломникам, отправляющимся в Мекку.

(обратно)

204

В стихах содержится намек на следующий айат: «Небесам, земле, горам мы предлагали залог веры, но они отказались принять его, устрашились его, а человек принял его потому, что он дерзок, безрассуден» (Коран, XXXIII, 72, пер. Г.С. Саблукова).

(обратно)

205

Тарикат — у суфиев путь внутреннего совершенствования.

(обратно)

206

Хирка — рубище, одежда дервишей.

(обратно)

207

Факир — в данном случае синоним понятия «дервиш» и «суфий».

(обратно)

208

Махи ад-Дин ‘Араби (1164—1240) — очень плодовитый (перечень его трудов см.: QAL, I, стр. 441—448) суфийский богослов. Его наиболее крупное произведение Футухат ал-маккийат, по мнению А.Е. Крымского, представляет «целую энциклопедию мистицизма, но по своему символу веры он вполне ортодоксален» (Крымский, История Персии, стр. 76).

(обратно)

209

По мнению М. Шафи’, следующий за этим перечень имен бога, видимо, заимствован из сочинения Махи ад-Дина ‘Араби Футухат (см. примечания Шафи’ на соответствующих страницах «Переписки»).

(обратно)

210

М. Шафи’ в своих примечаниях к «Переписке» (лахорское изд., прим. на стр. 108—110) подробно разбирает, какие богословские сочинения легли в основу написания данного раздела.

(обратно)

211

Салсабил, согласно Корану, — один из райских источников (см. Коран, LXXVI, 18).

(обратно)

212

В тексте упоминаются мифические птицы счастья — ‘Анка и Хума (согласно преданию, тот, на кого падала тень этой птицы, должен был стать государем), а также мифические высокие горы Каф, окружающие землю.

(обратно)

213

Стихи, по определению М. Шафи’, принадлежат Сана’и.

(обратно)

214

В данном параграфе письма мы находим практические наставления, развивающие основные идеи, легшие в основу реформ Газан-хана, о необходимости в известной мере оградить население от произвола монгольских чиновников, заменить их выходцами из местной среды. Об этих тенденциях см. подробнее выше, в вводной статье, стр. 42, 43, 46 и др.

(обратно)

215

В данном разделе письма опять-таки сформулирован один из основных внутриполитических принципов Рашид ад-Дина — везира, а именно мысль о том, что если знать и государи желают иметь постоянный доход, то они должны поддерживать на определенном уровне благосостояние податного населения. Как уже отмечено И.П. Петрушевский, это место письма чрезвычайно напоминает приводимую в «Сборнике летописей» речь Газан-хана перед монгольскими кочевыми эмирами (см. выше, стр. 43) о необходимости проявить известную умеренность в эксплуатации ра’ийатов («Сборник летописей», изд. А.А. Али-заде, стр. 478; изд. GMS, стр. 269; «Сборник летописей», т. III, стр. 263). «Такое совпадение, — продолжает И.П. Петрушевский, — покажется очень естественным, если признать, что автор писем и главный вдохновитель и проводник газан-хановых реформ — одно и то же лицо» (И.П. Петрушевский, Рашид ад-дин, стр. 18).

(обратно)

216

В ленинградской рукописи (л. 50б) за этим следует фраза ***, вычерченный круг отсутствует, а вместо этого идет вперемежку арабский и персидский текст.

(обратно)

217

Тридцать девятый параграф данного письма переведен на английский язык в статье американского ориенталиста X. Шурмана, посвященной вопросам налогообложения монгольского времени, налоговая же таблица дана им в пересказе (см.: Schurmann, Mongolian Tributary Practices, стр. 377—378). Ряд отрывков из этого параграфа и таблица переведены в книге И.П. Петрушевского (см. «Земледелие», стр. 343).

(обратно)

218

Речь идет о тех же досках с росписью налогов, причитающихся с данной местности, которые, согласно налоговой реформе Газан-хана, надлежало изготовлять из прочного материала (камень, железо, медь, алебастр и пр.) и устанавливать в каждом районе. Интересно отметить, что в письме Рашид ад-Дина для обозначения доски с росписью налогов употреблено то же слово (***), что и в фирмане Газан-хана приведенном в «Сборнике летописей» (см. «Сборник летописей», изд. GMS, стр. 262; изд. А.А. Али-заде, стр. 472).

(обратно)

219

Тустер — название эпохи арабских географов (Бартольд, Историко-географический обзор, стр. 125). Хамдаллах Казвини считает уже для своего времени более распространенным наименование его как Шустер (Нузхат ал-кулуб, пер. Ле Стренджа, стр. 107).

(обратно)

220

О термине тамга как налоге см. прим. 5 к письму № 13.

(обратно)

221

В ленинградской рукописи (л. 50б) — ***. И.П. Петрушевский, исходя из этого написания, предполагает, что, «возможно, это сбор с плодовых деревьев» («Земледелие», стр. 344). Однако термин т.мар встречается также ниже, в этом же параграфе, как одна из граф таблицы, где он употребляется в сочетании ***. Исходя из второго компонента, скорее всего имеется в виду налог, взимавшийся с весов, а может быть, и с продажи и с весов. Подобное же предположение высказан» X. Шурманом (Schurmann, Mongolian Tributary Practices, стр. 378).

(обратно)

222

И.П. Петрушевский считает, что данное место «Переписки» — характерное свидетельство роста натурально-хозяйственных тенденций в экономике Ирана после монгольского завоевания (см.: И.П. Петрушевский, Состояние сельского хозяйства, стр. 110—112).

Однако следует отметить, что в этом письме опять ясно проступает параллель с указанным ярлыком Газан-хана, а там специально подчеркивается, что узаконивается прежний порядок: «для селений... которым [назначены подати] натурой, по-прежнему уплата обязательна натурой» («Сборник летописей», изд. GMS, стр. 262; изд. А.А. Али-заде, стр. 472; перевод, т. III, стр. 259).

(обратно)

223

Маваши — налог на скотоводство, синоним термина купчур (о нем см. выше, прим. 7 к письму № 5).

(обратно)

224

В ленинградской рукописи (л. 50б) следующая часть фразы отсутствует и сразу идут цитаты из Корана.

(обратно)

225

О проклятии, написанном для ограждения налоговой реформы от нарушений, также говорится в цитированном выше фирмане Газан-хана («Сборник летописей», изд. GMS, стр. 262; изд. А.А. Али-заде, стр. 471).

(обратно)

226

В ленинградской рукописи (л. 51а) перечень лиц, которые не смеют ослушаться приказа Рашид ад-Дина, значительно короче.

(обратно)

227

На этом слове в ленинградской рукописи (л. 51б) текст письма № 22 кончается, таблица опущена. Далее на той же строке начинается письмо № 23.

(обратно)

228

И.П. Петрушевский считает значение термина н.халат неясным («Земледелие», стр. 344). М. Шафи’, ссылаясь на Фарханг-и Анандарадж, где слово *** объясняется как «отруби и просеянная мука», высказывает предположение, что, возможно, в таблице налогов указаны суммы, которые собирались с населения для приобретения отрубей, необходимых для прокорма лошадей («Переписка», лахорское изд., стр. 391—392).

X. Шурман (Mongolian Tributary Practices, стр. 381) предполагает, что это может быть арабское makhalat — зерно.

(обратно)

229

Данное письмо — последнее из писем, идущих в ленинградской рукописи в том же порядке, как и в лахорском издании, но сохранилось оно в ней не все. В ленинградской рукописи полностью воспроизведено изящное начало письма, а затем в очень испорченном виде идет фраза с именем первой из невест и ее родословной. Упоминание же о том, кому из сыновей Рашид ад-Дина предназначалась в невесты Фатима-хатун, опущено, и поэтому получается бессмыслица.

(обратно)

230

***. Согласно Гийас ал-лугат, это планеты Юпитер и Венера.

(обратно)

231

В ленинградской рукописи (л. 53а) начиная со следующей фразы до слов «Фатима-хатун» — пропуск.

(обратно)

232

Явно пропущенное в родословной имя ‘Умар вставлено по ленинградской рукописи (л. 53а), где вся родословная Фатимы-хатун приведена несколько в ином виде, однако, поскольку текст ленинградской рукописи в данном месте испорчен, она при переводе не учтена. М. Шафи’ нашел в Сафават ас-сафа подтверждение тому, что жена Гийас ад-Дина Рашиди принадлежала к роду шейхов Сухраварди (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 361).

(обратно)

233

Здесь кончается текст письма в ленинградской рукописи (л. 53б).

(обратно)

234

Менгу-хан, сын Гейхату, ни разу не упоминается в «Сборнике летописей». Не знают этого имени, как справедливо указал М. Шафи’ («Переписка», лахорское изд., стр. 128, прим. 2), и исследователи мусульманских генеалогий.

(обратно)

235

М. Шафи’ («Переписка», лахорское изд., стр. 128, прим. 4) предполагает, что скорее всего может иметься в виду не ‘Ала ад-Дин, а ‘Ала ад-Даула ибн Туган-шах, атабек Йезда из рода Каквейхидов.

(обратно)

236

Современник Рашид ад-Дина ‘Ала ад-Дин Мухаммад-шах I принадлежал к роду Хилджи и правил в Дели с 1296 по 1316 г. (см.: Лэн-Пуль, Мусульманские династии, стр. 252).

(обратно)

237

Повторяю поправку, внесенную М. Шафи’.

(обратно)

238

М. Шафи’, сопоставляя возраст Ибрахима Рашиди с тем, что в этом же письме Рашид ад-Дин пишет о своем могуществе, и с другими данными, считает, что письмо было написано между 1315 г. и началом 1318 г. (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 128, прим. 5), что, по-видимому, наиболее вероятно.

(обратно)

239

Начало данной фразы расположено на предыдущей 128 стр. лахорского издания «Переписки».

(обратно)

240

О страшных землетрясениях, не раз разрушавших Тебриз, см., например, у Хамдаллаха Казвини (Нузхат ал-кулуб, изд. GMS, стр. 75).

(обратно)

241

М. Шафи’, основываясь на данных Замбаура, предполагает, что в этом письме имеется в виду ширваншах Фаррухзад II ибн Фарибурз. Он правил: по Замбауру (Zarabaur, Manuel de genealogie, стр. 182), с 680/1281-82 по 716/1316-17 или 717/1317-18 г., а по В.В. Бартольду (Лэн-Пуль, Мусульманские династии, Дополнения, стр. 295), с 1289 по 1317 г. Однако на основании нумизматических и эпиграфических материалов Е.А. Пахомовым убедительно доказано, что ранее принятая генеалогия и датировка ширваншахов Кесранидов неверна (Е.А. Пахомов, Очерк истории ширваншахов, стр. 25—26). Согласно приводимым им данным, Фаррухзад II был сыном Ахистана II (а не Фарибурза) и правил примерно между 1258 и 1266-67 гг. (там же, стр. 42 и 46). Таким образом, он никак не может выступать в качестве отца невесты сына Рашид ад-Дина, поскольку ко времени смерти Фаррухзада II Рашид был мало еще кому известным двадцатилетним юношей и никак не мог не только родниться с государями, но и просто иметь достаточно взрослых для вступления в брак сыновей. Предположение М. Шафи’, если исходить из установленных Е. А. Пахомовым дат, совсем уже не согласуется и с тем, что письмо скорее всего было написано между 1315 и 1318 гг.

Поскольку период, охватывающий последние годы XIII в. и начало XIV в., остается пока белым пятном в истории ширваншахов и имена их для этого времени неизвестны (Е.А. Пахомов, Очерк истории ширваншахов, стр. 43, см. также комментарий В.Ф. Минорского к Мунаджжим-баши — V. Minorsky, Sharvan and Darband, стр. 135—136 и В.Ф. Минорский, История Ширвана и Дербента X—XI веков, М., 1963, стр. 179), мы не можем назвать реальное лицо, дочерью которого была невеста сына Рашид ад-Дина — ‘Али.

(обратно)

242

В тексте неразборчивое слово ***. М. Шафи’, правда, со знаком вопроса, предлагает чтение — *** («Переписка», лахорское изд., стр. 130). В.Ф. Минорский, ссылаясь на данное письмо, пишет, что сын Рашид ад-Дина ‘Али был женат на дочери ширваншаха «king of Shabran and Shamakhi and a descendant of Fariburz» (V. Minorsky, Sharvan and Darband, стр. 137), т.е. читает данное слово как *** — испорченное ***. Принять это, на первый взгляд весьма вероятное, чтение, однако, вряд ли возможно, поскольку в тексте слово «государь» стоит во множественном числе: ***.

(обратно)

243

В Кабус-наме Кай-Кавус несколько в ином виде приводит свою родословную (см.: Кабус-наме, стр. 46). И хотя последующие фразы, текстуально повторяющие Кабус-наме, свидетельствуют о явном знакомстве Рашид ад-Дина с этим произведением, в изложении родословной невесты Хумама он отступил от того, что писал Кай-Кавус, пропустив например, его самого. М. Шафи’ предполагает, что Рашид ад-Дин мог пользоваться другой редакцией этого произведения («Переписка», лахорское изд., стр. 130, прим. 3).

(обратно)

244

Бу-л-Му’аййад или Абу-л-Му’аййад Балхи — поэт, живший во второй половине X в. Его прозаическое произведение, содержавшее рассказы о древних царях Ирана, более известно под названием Шах-наме и именно так названо в Кабус-наме, где мы читаем: «...Абу-л-Муаййад Балхи о делах его поминает в своем «Шах-наме»» (Кабус-наме, стр. 46).

(обратно)

245

Е.Э. Бертельс пишет, что М.М. Казвини убедительно доказано, что автором Марзбан-наме является не Марзбан ибн Рустам ибн Шарвин, а современник Фирдоуси Марзбан ибн Рустам ибн Шахрийар ибн Шарвин (см. «Примечания» Е.Э. Бертельса к его переводу Кабус-наме, стр. 266, прим. 9).

(обратно)

246

В тексте совершенно очевидно пропущено «ибн», так как знаменитый Махмуд Газневид (998—1030) был сыном Себуктегина.

(обратно)

247

В тексте стоит ***. М. Шафи’, ссылаясь на Кабус-наме, уточняет «внучка», что и принято при переводе (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 132, прим. 6).

(обратно)

248

Данное письмо в ленинградской рукописи не сохранилось.

(обратно)

249

В тексте — ***. М. Шафи’ («Переписка», лахорское изд., стр. 226, прим. 7) высказывает предположение, что это, по-видимому, Кики или Киги — место, расположенное к северу от озера Ван. Балу (или Палу) — согласно Йакуту (т. I, стр. 480), сильно укрепленная крепость к северу от Джазиры.

(обратно)

250

В рукописях, легших в основу издания М. Шафи’, текст стихов не сохранился.

(обратно)

251

В тексте — ***. Видимо, это горы вблизи упоминаемого Хамдаллахом Казвини города Хани, располагавшегося в вилайете Джазира (см. Нузхат ал-кулуб, изд. QMS, стр. 103).

(обратно)

252

Данное письмо целиком сохранилось в ленинградской рукописи, где оно непосредственно следует за оборванным на середине текстом письма № 23 (л. 53б, вторая строка сверху). Кроме того, значительная часть письма № 25 опубликована в статье иранского ученого Хусайна Нахджувани, посвященной завещанию Рашид ад-Дина (X. Нахджувани, Васийат-наме, стр. 156—158). Приводимый в этой статье текст письма № 25 начинается с первой строки на стр. 137 по лахорскому изданию и идет до конца, меняющих смысл разночтений нет, есть лишь некоторые пропуски (опущены, например, арабские стихи на стр. 137 и др.).

Откуда взят X. Нахджувани этот текст, к сожалению, не ясно. Автор статьи ничего об этом не пишет.

(обратно)

253

Корреспондент Рашид ад-Дина маулана ‘Афиф ад-Дин Ахмад Багдади несколько раз упоминается в письмах Рашид ад-Дина. Судя по письму № 19, он принадлежал к числу тех ученых (видимо, богословов), которым Рашид ад-Дин обычно выплачивал пенсии. ‘Афиф ад-Дин Багдади упоминается также в завещании Рашид ад-Дина. Ему и его сыновьям Рашид оставляет большую пальмовую рощу в районе Нахр-и Иса (Арабский Ирак) — см. выше, стр. 273.

(обратно)

254

М. Шафи’ приводит большой перечень различных средневековых персидских сочинений, где упоминается о том, что Рашид ад-Дин собирал у современников ученых отзывы о своих произведениях, а также пишет, что многие из них сохранились до наших дней и даже частично опубликованы в книге Данишмандан-и Азербайджан (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 137, прим. I). О посылке Рашид ад-Дином своего теологического труда Таудихат на отзыв семидесяти виднейшим богословам писал в свое время и В.В. Бартольд (см. «Рецензия на книгу Э. Блошэ», стр. 100).

(обратно)

255

О Мухаммаде Турке см. выше, комментарий к письму № 13.

(обратно)

256

Тугра — написанная с каллиграфическими красотами монограмма с именем и титулом государя, крупного чиновного или духовного лица, ставившаяся в начале их указов, грамот и т.п.

(обратно)

257

Видимо, об этой же книге, принадлежащей перу Мухаммеда Турке, говорится и в письме № 37, хотя она и называется там несколько иначе (см. выше стр. 279, а также комментарий к указанному письму № 37).

(обратно)

258

В тексте фраза прерывается в этом месте большим стихотворным отрывком, который в переводе вынесен за конец фразы.

(обратно)

259

Дулдул — кличка лошака, принадлежавшего четвертому праведному халифу ‘Али и подаренного ему якобы пророком Мухаммадом.

(обратно)

260

Письмо полностью сохранилось в ленинградской рукописи. Существующие разночтения никак не влияют на его смысл.

(обратно)

261

Кайсарийа — один из наиболее крупных городов провинции Рум, расположенный в центральной части Малоазиатского полуострова.

(обратно)

262

В период царствования Аргун-хана (отца Газана) его брат Гейхату был наместником Рума и, как можно заключить из данного письма, пользовался поддержкой местных жителей. Связи с Румом, как то следует из «Сборника летописей» (см. изд. А.А. Али-заде, стр. 227, 228, 232— 236, 243), сохранились и тогда, когда он занял престол Ильханов. Поддерживали Гейхату, видимо, и жители Кайсарийи, чем и вызвали гнев Газан-хана, считавшего себя, а не Гейхату, законным наследником отца.

(обратно)

263

В ленинградской рукописи письмо № 27 сохранилось целиком, лишь с незначительными сокращениями в перечне, содержащем наставления.

(обратно)

264

Хамдаллах Казвини, который был при Ильханах крупным чиновником финансового ведомства, пишет в своем географическом труде, что в монгольское время провинции Хорасан, Кухистан, Кумис, Мазандаран и Табаристан в налоговом отношении составляли особый единый финансовый регион (см. Нузхат ал-кулуб, изд. GMS, стр. 147, пер. Ле Стренджа, стр. 146). Этим и объясняется, что ряд упоминаемых в этом письме городов не относятся к Хорасану в собственном понимании этого слова (недоумения М. Шафи’ по этому поводу см. «Переписка», лахорское изд. (стр. 145—147, примечания).

(обратно)

265

И.П. Петрушевский пишет, что во времена Олджайту-хана «возникло громкое дело» о возвращении на старые места поселений разбежавшихся от притеснений жителей Мерва и Абиверда, о чем кроме данного письма можно найти сведения в сочинениях Сайфи Харави и Хафиз-и Абру (см. «Земледелие», стр. 335—336).

(обратно)

266

Эти же стихи, как отмечено и М. Шафи’, цитируются выше, в письме № 20.

(обратно)

267

Как указано М. Шафи’, часть следующих ниже наставлений перекликается с советами Ануширвана Справедливого, приведенными в Кабус-наме, а некоторые — с Шах-наме и Та’рих-и гузиде. Часть советов, приведенных в этом письме, близка также тому, о чем говорится выше, в письме № 20.

(обратно)

268

В ленинградской рукописи (л. 49б) данное заглавие и первый пункт наставлений отсутствуют.

(обратно)

269

Ср.: «Пока день и ночь приходят и уходят, превратности судеб не дивись» (Кабус-наме, стр. 85).

(обратно)

270

Ср.: «Почему спит спокойно тот, кто знаком с царем?» (Кабус-наме, стр. 85).

(обратно)

271

Ср.: «Почему ты зовешь другом того, кто враждует с твоими друзьями?» (Кабус-наме, стр. 87).

(обратно)

272

Ср.: «Берегись невежды, который себя считает ученым» (Кабус-наме, стр. 87).

(обратно)

273

Ср.: «Если не хочешь, чтобы твою тайну узнал враг, не доверяй «ее другу» (Кабус-наме, стр. 87). В ленинградской рукописи данное наставление опущено.

(обратно)

274

Ср.: «Будь справедлив сам, чтобы не нуждаться в справедливом судье» (Кабус-наме, стр. 87).

(обратно)

275

Ср.: «Лучше смерть, чем нужда в помощи равных себе» (Кабус-наме, стр. 87).

(обратно)

276

Ср.: «Нуждаться в том, кто ниже тебя, — великое бедствие, ибо лучше умереть в воде, чем просить пощады у лягушки» (Кабус-наме, стр. 87).

(обратно)

277

Ср.: «Нет глупее тех людей, которые на человека, из ничтожества добравшегося до величия, по-прежнему смотрят как на ничтожного» (Кабус-наме, стр. 87).

(обратно)

278

Ср.: «Развратник, но скромный, довольствующийся только этим миром, — лучше, чем набожный человек, заносчивый и ищущий того мира» (Кабус-наме, стр. 87).

(обратно)

279

Ср.: «Нет хуже того стыда, как настаивать на чем-нибудь, чего не знаешь, и потом оказаться лжецом» (Кабус-наме, стр. 87).

(обратно)

280

Ср.: «Нет в мире подлее того человека, к которому у кого-нибудь есть нужда, если он может ее выполнить и все-таки не выполняет» (Кабус-наме, стр. 88).

(обратно)

281

Ср.: «Кого время не обучило, на обучение того никому не надо тратить усилий, ибо усилия эти пропадут понапрасну» (Кабус-наме, стр. 85).

(обратно)

282

Ср.: «Если хочешь, чтобы люди о тебе хорошо говорили, говори сам хорошо о людях» (Кабус-наме, стр. 86).

(обратно)

283

Ср.: «Если не хочешь обмануться, не считай несделанное дело сделанным» (Кабус-наме, стр. 86).

(обратно)

284

Ср.: «Если хочешь избежать длительного раскаяния, не поступай по желаниям сердца» (Кабус-наме, стр. 86).

(обратно)

285

В ленинградской рукописи данное письмо не сохранилось.

(обратно)

286

После того как Газан-хан принял ислам, он занялся строительством различных благотворительных учреждений и тратил большие суммы на различные «богоугодные» дела. Создание убежищ для сейидов относится к числу его нововведений, что Рашид ад-Дин в своем историческом произведении описывает следующим образом: Газан-хан говорил: «..Как это так, что у факихов, суфиев и прочих есть доля, а у сейидов нет. Обязательно должна быть доля и для потомков ‘Али». И он приказал, чтобы в Тебризе и прочих больших областях, во всех владениях, таких крупных городах, как Исфахан, Шираз, Багдад и им подобных, построили убежища для сейидов, чтобы сейиды там селились. В их пользу он назначил такое количество денег, какое признал за благо, как об этом, упоминая, гласят жертвенные грамоты, чтобы и они тоже имели долю от его благодеяний» («Сборник летописей», т. III, стр. 219; изд. GMS, стр. 190; изд. А.А. Али-заде, стр. 399).

(обратно)

287

Город Сивас (древняя Себастия) в сельджукское время лежал в центре торгового пути из Средней Азии на запад. Дойдя до Сиваса, путь разделялся — один шел на север, к Черному морю, другой — на юг. По мнению В.А. Гордлевского, число жителей Сиваса при Сельджуках доходило до 100 тыс. (см.: В.А. Гордлевский, Государство Сельджукидов, стр. 125). В монгольское время торговые пути переместились, Сивас оказался в стороне от них, но продолжал оставаться одним из наиболее крупных городов Малой Азии.

О создании Газан-ханом в городе Сивасе убежища для сейидов упоминает, как указывает М. Шафи’, в своем сочинении Хафиз-и Абру («Переписка», лахорское изд., стр. 156, прим. 1). Видел его посетивший Сивас в середине XIV в. Ибн Баттута (см.: Ибн Баттута, Путешествие, т. II, стр. 434—435).

(обратно)

288

Упоминаемые в тексте города, где находились вакфы сивасского убежища для сейидов, действительно по понятиям того времени были расположены в достаточном отдалении от Сиваса. Ближе всех находился город Тукат (примерно 50—60 км к северо-западу). Один из административных центров сельджукской державы, город Тукат в монгольское время был лишь небольшим провинциальным городом. Кайсарийа (древняя Цезарея) лежала в 175 км на юго-запад от Сиваса. При монголах она по-прежнему оставалась в числе наиболее крупных городов Малой Азии. Наконец, небольшой город ‘Араб Гирд был расположен на границах Верхней Месопотамии, примерно в 120—130 км на восток от Сиваса.

(обратно)

289

Мутавалли — управитель вакфа, распоряжавшийся всем вакуфным имуществом и получавший известную долю с его доходов.

(обратно)

290

В ленинградской рукописи на лл. 62а и 62б сохранилось начало данного письма. Текст его в рукописи обрывается на середине фразы, так что можно предполагать, что первоначально письмо было в ней воспроизведено полностью.

(обратно)

291

О Кутб ад-Дине Мас’уде Ширази см. комментарий к письму № 19.

(обратно)

292

Данное письмо — одно из любопытных свидетельств отношений государства Ильханов с Индией. Разбор его содержания был в свое время сделан Мухаммедом Шафи’ (см.: Shafi, Letters, стр. 237—238), оставившим, однако, открытым вопрос о времени, к которому данное письмо относится, и лишь констатировавшим, что в письме где-то вкралась ошибка, поскольку упоминающиеся в нем лица — пославший Рашид ад-Дина ильхан Аргун и принимавший посольство Рашида государь Хинда ‘Ала ад-Дин (‘Ала ад-Дин Мухаммад Хилджи) — никак не согласуются во времени: первый умер в 1291 г., а второй лишь в 1296 г. вступил на престол. На мой взгляд, анахронизмом скорей всего является упоминание Аргун-хана, а не ‘Ала ад-Дина, поскольку из содержания самого письма следует, во-первых, что Рашид прибыл в Индию уже будучи везиром, а им он стал в 1298 г., а во-вторых, пожалование Рашид ад-Дину в виде идрара части доходов с Гуджарата также вряд ли могло иметь место до того, как упомянутая область была подчинена делийскими султанами, а это окончательно произошло лишь в 1304 г. Кроме того, упоминание о поездке Рашид ад-Дина с посольством в Индию сохранилось и в других источниках (подробности см.: Shafi, Letters, стр. 237 и примечания к лахорскому изданию «Переписки»), где оно отнесено ко времени правления султана Олджайту (1304—1316), что, видимо, и является наиболее вероятным. Может быть, подтверждение этому предположению мы находим также в другом письме Рашид ад-Дина (№ 36), где, завещая, как надлежит распорядиться после его смерти имеющимися у него поместьями в Хинде, являющимися сойургалом (о сойургале см. ниже, прим. 13), пожалованным ему государями этой страны, он одновременно оставляет определенную сумму царствующему султану Олджайту. Вместе с тем, вряд ли можно принять приводимое М. Шафи’ сообщение Абу-л-Фазла ‘Алами о том, что Рашид ад-Дин был послан Олджайту к делийскому султану Кутб ад-Дину Мубарак-шаху, сыну ‘Ала ад-Дина, а не к самому ‘Ала ад-Дину, поскольку о добрых отношениях Рашид ад-Дина именно с ‘Ала ад-Дином неоднократно говорится в других письмах Рашид ад-Дина (причем в «Переписке» сохранилось даже письмо № 47 самого ‘Ала ад-Дина к Рашиду, сопровождавшее посылку даров всемогущему везиру), не говоря уже о том, что сообщение это находится в прямом противоречии. с цитировавшимся выше завещанием Рашид ад-Дина (письмо № 36).

(обратно)

293

В ленинградской рукописи этот стих с незначительными разночтениями приведен после маснави.

(обратно)

294

Здесь кончается текст письма № 29 в ленинградской рукописи.

(обратно)

295

Аргун-хан, внук Хулагу-хана, ильхан, правил с 1284 по 1291 г. Упоминание его в данном письме, как уже говорилось выше, в прим. 3, скорее всего является анахронизмом.

(обратно)

296

Город Кидж (у арабских географов иногда также ***) был в средние века главным городом области Мекран, располагавшейся по побережью Персидского залива на границе средневековых Ирана и Индии. В сочинениях XIII—XV вв. термин «Кидж и Мекран» (***) употреблялся как единое понятие для обозначения всей области Мекран в целом (см. Бартольд, Историко-географический обзор, стр. 100).

(обратно)

297

Море ‘Оман в средневековой персидской географии — это Персидский залив (см. Нузхат ал-кулуб, изд. GMS, стр. 233).

(обратно)

298

В оригинале ***. Скорее всего, как и предполагает М. Шафи’ (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 163, прим. 1), имеется в виду расположенный в Западной Индии город Дахар и район вокруг него.

(обратно)

299

Современником Рашид ад-Дина был делийский султан ‘Ала ад-Дин Мухаммад Хилджи, правивший с 1296 по 1316 г. (подробнее см. выше, прим. 3).

(обратно)

300

О «видах разума» см. письмо № 22.

(обратно)

301

Многие города Ближнего и Среднего Востока кроме своего обычного имени имели описательные названия. Так, например, Багдад был известен как ***, т.е. «Город Мира». Для города Йезда таким названием было выражение *** Дар ал-‘ибадат, т.е. «Место поклонения».

(обратно)

302

Сойургал — термин монгольского происхождения, впоследствии означавший на Востоке ленные владения, на границе XIII и XIV в. означал еще само понятие «пожалование». У историков — современников монголов мы чаще встречаем не слово ***, а глагол ***, который применялся в тех случаях, когда речь шла о пожалованиях государя в самом широком смысле слова: при описании пожалованиякаких-либо привилегий, почетных одежд, в случае оказания почести знатным лицам и т.п. Земельные ленные пожалования продолжали означаться в этот период термином акта’ (см., например, тексты указов Газан-хана о раздаче ленных владений монгольскому войску — «Сборник летописей», изд. GMS, стр. 300—309; изд. А.А. Али-заде, стр. 508—517, а также подробный разбор вопроса в статье А.М. Беленицкого «Образование института “суюргала”»). А.А. Али-заде считает, что в данном письме мы впервые встречаемся с применением термина сойургал «в значении земельной собственности, пожалованной и передававшейся по наследству» (А.А. Али-заде, История Азербайджана, стр. 184), к чему следует добавить, что тот же сойургал как земельное пожалование упоминается и в письме № 36 и что сойургал, о котором идет речь в «Переписке» Рашид ад-Дина, был еще лишен специфики лена.

(обратно)

303

О том, что Рашид ад-Дин действительно мог свободно распоряжаться пожалованным ему в Индии владением, свидетельствует завещание Рашида, сохранившееся в письме № 36 (см. выше, стр. 273).

(обратно)

304

В ленинградской рукописи данное письмо не сохранилось.

(обратно)

305

В оригинале барзигаран. На границе XIII—XIV вв. этот термин означал феодально-зависимого малоземельного или безземельного крестьянина-издольщика, причем обычно стоящего вне общины. Подробнее о термине барзигар и других терминах, которыми в монгольское время назывались в Иране и сопредельных странах зависимые крестьяне, см.: А.А. Али-заде, История Азербайджана, стр. 74—76; И.П. Петрушевский, Земледелие, стр. 308—313.

(обратно)

306

Бадж — подорожная пошлина, сбор которой, как и все сборы монгольского времени, сопровождался многими злоупотреблениями, чрезвычайно затруднявшими и передвижение по стране и торговлю. «Прежде, — рассказывает Рашид ад-Дин в своем историческом сочинении, — каждый, кто хотел, будучи [сам жителем] какого-нибудь стана кочевников, садился у дороги и взимал подорожную пошлину под предлогом исправления должности тотгаула» («Сборник летописей», т. III, стр. 269). Газан-хан пытался наладить ямскую службу, привести в порядок охрану дорог и установить твердые размеры баджа (см. «Сборник летописей», изд. А.А. Али-заде, стр. 489; изд. QMS, стр. 280; «Сборник летописей», т. III, стр. 269). Однако это мероприятие не было долговечным. Об этом термине см. также: А.А. Али-заде, История Азербайджана, стр. 223—225.

(обратно)

307

Арзинджан — город в верховьях Евфрата. В средние века, согласно Йакуту и Ибн Баттуте, значительную часть населения города составляли армяне. В XIII—XIV вв. в его окрестностях выращивали зерновые культуры, хлопок, виноград, добывали медь. Жители были известны и как медники и как виноделы. Город был одним из узловых пунктов международного торгового пути, шедшего с запада в Тебриз и далее на восток. См.: Нузхат ал-кулуб, изд. GMS, стр. 94—95; Ибн Баттута, Путешествие, т. II, стр. 437; Le Strange, The Lands, стр. 118.

(обратно)

308

Значение термина суф-и мурабба’ не выяснено. Можно лишь предполагать, что это какой-то вид шерстяной материи.

(обратно)

309

Суф — плотная шерстяная ткань.

(обратно)

310

По-видимому, намек на беспорядки, царившие при Ильханах в Большом диване. «Хотя обычно, — пишет об этом Рашид ад-Дин в своем историческом произведении «Сборнике летописей», — узнают у дивана, сколько составляет основное [количество] налогов с каждой области и на какое место можно выписать берат, чтобы их раздобыть, но ни одна душа этого не ведала, и бераты непрерывно писали на ту или иную местность согласно просьбам. Поскольку наибы и везиры знали, что причитающееся по наряду не будет получено, они, чтобы оттянуть время, манили посулами и давали почувствовать, что делают одолжение», а получившие бераты, «не выправив средств, возвращались обратно и ездили туда и назад столько времени, что бераты в их руках становились ветхими, жажда получить по ним прекращалась, и они годами лежали в их каптургах и сумках» («Сборник летописей», т. III, стр. 248—249; изд. А.А. Али-заде, стр. 454; изд. GMS, стр. 244—245).

(обратно)

311

Джизия — подушная подать с немусульман. В государстве Ильханов до объявления в 1295 г. ислама государственной религией не взималась (кроме времени правления султана Ахмада). В 1295 г. была восстановлена Газаном, но уже в 1296 г. по просьбе несторианского патриарха Map Ябалахи III (см. «История Map Ябалахи», стр. 105) отменена под влиянием сильной еще среди монголов христианской прослойки. При султане Олджайту в 1306 г. взимание джизии было восстановлено и больше не отменялось. Об этом налоге см. также: А.А. Али-заде, История Азербайджана, стр. 250—251; И.П. Петрушевский, Земледелие, стр. 387—389.

(обратно)

312

*** — имущество, не содержащее ничего, что могло бы как-то запятнать имя его владельца (т.е. не краденое, не приобретенное насильственным путем и т.п.).

(обратно)

313

Поскольку в письме содержится приглашение в сад Фатхабад, созданный Рашид ад-Дином уже после того, как он стал везиром, оно было написано между 1298 и 1317 г. Имя ширваншаха, которому адресовано данное письмо, как подробно изложено выше (см. комментарий к № 23, пункт 13), в настоящее время установить не представляется возможным. Судя по тому, что есть в «Переписке», мы можем лишь сказать, что ширваншах, которому предназначалось настоящее письмо, был, по-видимому, связан с Рашид ад-Дином родственными узами (см. № 23).

(обратно)

314

В письме № 33 довольно своеобразно толкуются границы области Хузистан. Район Шатт эль-Араба, а также упоминаемого ниже города Байата в географических трудах того времени обычно относится к Ираку Арабскому.

(обратно)

315

Город Байат в монгольское время рассматривался как центр своего вилайета и приносил в казну довольно значительный доход (о размерах получаемых с него налогов см. выше, письмо № 22, таблица, стр. 180— 181). Однако, как уже отмечалось выше, в географии того времени он считался расположенным в Арабском Ираке (см. Нузхат ал-кулуб, изд. GMS, стр. 39). Развалины этого города сохранились до наших дней (Le Strange, The Lands, стр. 64).

(обратно)

316

Отдача налогов на откуп была чрезвычайно распространенным явлением в государстве Ильханов и приводила ко многим злоупотреблениям. Против одного из них Рашид ад-Дин и предостерегает в данном письме. Подробно о злоупотреблениях, которые проистекали из существовавшей в монгольское время системы откупов, см.: А.А. Али-заде, Земельная политика Ильханов, стр. 13—14.

(обратно)

317

Тагар как налоговый термин означал подать, взимавшуюся с населения на содержание воинов. Размер этой подати для первой половины XIII в. полностью сохранен армянскими историками (см. Киракос, стр. 88), но в источниках существуют противоречивые данные о времени ее введения. Тагар как термин, означающий один из видов установленных монголами налогов, встречается уже в описаниях первого появления монголов на территории Ирана и Закавказья в 20-х годах XIII в. (см. Магакия, стр. 9, 11, 17, 22), но Киракос говорит, что это новый налог, введенный Хулагу-ханом сверх ранее установленных (Киракос, стр. 88). Подробный разбор данного термина дан в следующих работах последнего времени: V. Minorsky, A Soyurghal, стр. 948—949; А.А. Али-заде, История Азербайджана, стр. 230—232; И.П. Петрушевский, Земледелие, стр. 383—384. А.А. Али-заде отмечена та характерная особенность тагара, что этот налог служил источником для содержания кочевой знати («История Азербайджана», стр. 230). Именно в этом значении термин тагар и встречается в данном письме.

(обратно)

318

М. Шафи’ приводит сведения из более поздних источников о том, что крепость Машкук находилась в районе Хувайзы («Переписка», лахорское изд., стр. 177, прим. 4), т.е. на юго-западе провинции Хузистан.

(обратно)

319

В тексте стоит термин аккар, означавший на рубеже XIII—XIV вв. феодально-зависимого крестьянина-издольщика и преимущественно издольщика, стоявшего вне общины (о крестьянах-издольщиках этого времени см.: И.П. Петрушевский, Земледелие, стр. 308—313).

(обратно)

320

Дисфул — древний город в Северном Хузистане. Расположен по обоим берегам реки Аб-и Диз, через которую при Сасанидах (видимо, при Шапуре II — 309—379 гг.) был перекинут мост, давший имя и самому городу. Об этом знаменитом мосте и идет речь в письме Рашид ад-Дина.

(обратно)

321

М. Шафи’ в своих примечаниях пишет, что имя Шамс ад-Дина Дамгани встречается в сочинении Хафиз-и Абру Зайл-и джами’ ат-таварих, где он назван зятем Рашид ад-Дина, и предполагает, что и здесь речь идет именно об этом лице («Переписка», лахорское изд., стр. 178, прим. 4).

(обратно)

322

Хувайза — древний город и округ в юго-западном Хузистане. Основан, согласно Хамдаллаху Казвини, Шапуром II. В монгольское время, как его описывает тот же Казвини, Хувайза был одним из процветающих, округов этой провинции (см. Нузхат ал-кулуб, изд. GMS, стр. 110—111), что, однако, не очень согласуется с текстом данного письма.

(обратно)

323

Хамдаллах Казвини упоминает канал Дастабад, расположенный вблизи главного города Хузистана Тустера, и пишет, что это основная достопримечательность этого района (Нузхат ал-кулуб, изд. QMS, стр. 109).

(обратно)

324

В историческом произведении Рашид ад-Дина, «Сборнике летописей», сохранилось изложение указа Газан-хана «Об упорядочении возделывания и устройства втуне лежащих земель» («Сборник летописей», изд. GMS, стр. 349—355; изд. А.А. Али-заде, стр. 556—563; перевод, т. III, стр. 308—312). Указ подробно рассматривает то, какие земли следует считать «втуне лежащими», на каких условиях их можно возделывать, какие льготы получает тот, кто берется за возделывание пустующих земель, и т.п. (разбор этого указа см.: А.И. Фалина, Реформы Газан-хана, стр. 72—73). Текст данного письма перекликается с тем, что мы находим в указе Газан-хана.

(обратно)

325

Подробно о культуре финиковой пальмы в Иране см.: И.П. Петрушевский, Земледелие, стр. 2113—217.

(обратно)

326

Отдача скота на выпас кочевым племенам как во времена Рашид ад-Дина, так и в последующие века была одним из видов феодальных повинностей кочевников, а иногда и оседлых крестьян. Причем, как следует из данного письма, владельцу стада принадлежал весь приплод и определенная доля продуктов животноводства. Разбор этой феодальной повинности монгольского времени дан А.А. Али-заде (см.: А.А. Али-заде, История Азербайджана, стр. 189).

(обратно)

327

Имеется в виду великий каан — номинальный глава всех монгольских улусов. Среди исследователей нет единого мнения о том, когда именно Ильханы прекратили считать себя номинально зависимыми от великого каана. Так, по мнению Б. Шпулера, уже переход Газан-хана в ислам «подчеркивал [его] независимость» (В. Spuler, Die Mongolen in Iran, стр. 185) и именно Газан «первый применил к себе титул каан (на монетах. — А.Ф.), чтобы подчеркнуть свое особое положение и свою независимость. Легенда на других монетах «силою вечного неба» должна была также указывать на независимость» (там же. стр. 271). Вместе с тем Б. Шпулер недостаточно последователен в характеристике положения, сложившегося при Олджайту. С одной стороны, он подчеркивает, что Олджайту впервые ввел длинную восточную титулатуру (там же, стр. 271), с другой — отмечает, что тот же Олджайту получил печать от великого каана, которую и использовал в переписке с Филиппом IV (там же, стр. 268). А. Мостер и Ф.В. Кливз в своем исследовании о монгольских документах, сохранившихся в архиве Ватикана, пишут, что на основании легенд на печатях следует полагать, что Газан-хан еще признавал в известной мере свой вассалитет по отношению к великому каану, а его брат и преемник Олджайту уже рассматривал себя как суверенного государя (А. Mostaert et F.W. Cleaves, Trois documents, стр. 485). Данное письмо, относящееся ко времени царствования Газан-хана, подтверждает вторую точку зрения.

(обратно)

328

Дунгузлу — Ладик, греч. Лаодикия. См. также прим. 21 к письму № 36.

(обратно)

329

Антаб — как указывает М. Шафи’, Йакут считает, что город с таким названием был расположен между Алеппо и Антиохией («Переписка», лахорское изд., стр. 184, прим. 5).

(обратно)

330

Как справедливо указано М. Шафи’, источники пока не позволяют сказать, был ли этот предполагаемый поход на Индию реализован в действительности (см.: Shafi, Letters, стр. 239).

(обратно)

331

Как отмечено М. Шафи’, описание тканей, выделывавшихся в те времена в Багдаде, сохранилось у Марко Поло. Вот оно: «В Бодаке выделывают разные шелковые и золотые материи: нассит, нак, кремози; по ним, на разный манер, богато вытканы всякие звери и птицы» (Марко Поло, Книга, стр. 59).

(обратно)

332

Камка — цветная шелковая ткань с узорами, издавна выделывающаяся на Востоке (родина — Китай). Исследователи среднеазиатских камчатных тканей указывают, что это тип ткани, «где узор выполняется утком в саржевой технике» (см.: Беленицкий, Бентович, Лившиц, Камчатные ткани, стр. 108, 110, 111, 118). Согласно выпискам из русских торговых книг, приводимым П. Савваитовым («Описание», стр. 45—47) и В. Клейном («Иноземные ткани», стр. 56—63), камка бывала не только одноцветной, но и разноцветной и окраска ее была чрезвычайно разнообразной.

(обратно)

333

Карбас — сорт хлопчатобумажной ткани, до сих пор пользующейся широким распространением на Востоке.

(обратно)

334

Шагреневая кожа — мягкая, очень прочная кожа со специфическим рисунком. Интересное описание техники ручной выделки шагреневой кожи, правда относящееся к Средней Азии позднего времени, см. Сухарева, Позднефеодальный город, стр. 108. Вероятно, с течением времени эта техника мало изменилась. На выделку шагрени шла кожа коз, баранов, ослов, лошадей, снятая с крупа животного.

(обратно)

335

Сафьян — тонкая, высокого качества кожа, выделывавшаяся из козьих шкур.

(обратно)

336

М. Шафи’ («Переписка», лахорское изд., стр. 187, прим. 5) сомневается, правильно ли он прочел текст и не стоит ли здесь цифра 2000, а не 200.

(обратно)

337

Махфийа — В.А. Лившиц предполагает, что так могла называться ткань типа ткани фаринд (о ней см.: Беленицкий, Бентович, Лившиц, Камчатные ткани, стр. 114—119).

(обратно)

338

В тексте — ***. Слово это применительно к тканям означало довольно грубую шерстяную ткань. В Бухаре так называлась ткань из верблюжьей шерсти (см.: Савваитов, Описание, стр. 5).

(обратно)

339

М. Шафи’ сомневается в правильности чтения им текста, где, возможно, стоит цифра не 200, а 2000 («Переписка», лахорское изд., стр. 188, прим. 2).

(обратно)

340

Абйарийа — видимо, именно эта ткань, восточная по своему первоначальному происхождению (исследователи возводят ее наименование к персидскому языку), получила в русском языке название «обьярь», «объярь» и была одной из излюбленных тканей, употреблявшихся в русском быту (преимущественно на верхние одежды) уже в начале XIV в. (см. об этом: Клейн, Иноземные ткани, стр. 44). Согласно П. Савваитову, описавшему объярь среди других предметов царского обихода, это «плотная шелковая волнистая ткань с золотыми и серебряными струями и с разными узорами» (Савваитов, Описание, стр. 226; ср. также: Булгаков, Словарь малопонятных слов, стр. 456). В. Клейн считает, однако, что на объяри восточного происхождения «струйчатого узора совсем нет» и технически он невозможен, необычайный же блеск и искристость этой ткани придают золотые и серебряные нити (Клейн, Иноземные ткани, стр. 47).

(обратно)

341

Текст испорчен — ***. М. Шафи’ предлагает — но под знаком вопроса — чтение ***.

(обратно)

342

Как любезно сообщил мне А.А. Зайончковский, ткань под таким же названием упоминается в «Codex cumanicus».

(обратно)

343

Син — местечко близ Александрии.

(обратно)

344

Гиве — широко распространенный вид легкой, матерчатой обуви.

(обратно)

345

О плотных плащах, обозначавшихся словом ***, см.: Dozy, Dictionnaire, стр. 59—64.

(обратно)

346

В тексте слово не ясно. М. Шафи’ предполагает, что, возможно, имеются в виду кожаные шаровары («Переписка», лахорское изд., стр. 191, прим. 5).

(обратно)

347

В тексте испорченное слово. М. Шафи’ предлагает — но под вопросом — чтение ***.

(обратно)

348

В тексте ***. Как отмечено М. Шафи’, объяснение этого слова мы находим в «Сборнике летописей», где Рашид ад-Дин пишет: *** («Сборник летописей», изд. А.А. Али-заде, стр. 442, изд. GMS, стр. 212).

(обратно)

349

Фатхабад и Рашидабад — названия двух поместий, садов Рашид ад-Дина, созданных им под Тебризом (см. письмо № 17).

(обратно)

350

*** — о том, как выглядел данный вид одежды в разные времена у разных народов Ближнего Востока, см.: Dozy, Dictionnaire, стр. 107— 117.

(обратно)

351

*** — вид обуви.

(обратно)

352

Подробно о созданном Рашид ад-Дином вблизи Тебриза предместье Руб’-и Рашиди см. ниже, стр. 425—426.

(обратно)

353

Кидж и Мекран — см. комментарий к письму № 29, прим. 7.

(обратно)

354

Киш — город на острове того же названия в Персидском заливе. В средние века в Кише, как и в Ормузе, сосредоточивалась торговля с Индией. В.В. Бартольд отмечал, что торговое значение этих городов сохранилось и при монголах («Историко-географический обзор», стр. 98— 99), лишним доказательством чему служит данное письмо.

(обратно)

355

Махи-Раван (или, согласно Ле Стренджу, — Махируйан) — город и порт в Фарсе, на берегу Персидского залива (Нузхат ал-кулуб, пер. Ле Стренджа, стр. 130).

(обратно)

356

Забад, позднелатинское zibethum, современное — цибетин — вещество с резким мускусным запахом (обусловлен наличием органического вещества цибетин), выделяемое из желез циветты, хищного млекопитающего из семейства виверровых. Применяется в парфюмерии.

(обратно)

357

Как отмечено М. Шафи’, в цифре — ошибка. Общая сумма мискалей в приводимом перечне составляет 2450, а не 2350, как в тексте.

(обратно)

358

Текст неясен: ***. Следую варианту, предложенному издателем текста.

(обратно)

359

В рукописях, легших в основу лахорского издания, текст неясен ***. При переводе следую предположению М. Шафи’, что это Тихран.

(обратно)

360

В тексте неясное слово. М. Шафи’ предполагает, что, возможно, имеется в виду сорт *** («Переписка», лахорское изд., стр. 198, прим. 5).

(обратно)

361

Текст неясен. М. Шафи’ предполагает, что стоящее в тексте *** — это скорее всего ***, т.е. совр. Зонуз.

(обратно)

362

Как справедливо отмечено М. Шафи’ («Переписка», лахорское изд., стр. 202, прим. 1), словари не дают значения слова талхе как сорта абрикосов. Однако из текста «Переписки» Рашид ад-Дина следует, что это именно сорт абрикосов.

(обратно)

363

Следую чтению, предложенному М. Шафи’. И.П. Петрушевский транслитерирует названия этих сортов как сармаш и таргаш («Земледелие», стр. 207).

(обратно)

364

И.П. Петрушевский считает, что шахруд — это название сорта абрикосов (см. «Земледелие», стр. 207). М. Шафи’ думает, что Шахруд — название местности близ Бастама («Переписка», лахорское изд., стр. 202, прим. 3). Не исключено, однако, что сорт получил свое название от имени местности.

(обратно)

365

Как то отмечено и М. Шафи’, общая сумма манов в приводимом перечне составляет 5700, а не 5900, как в тексте.

(обратно)

366

Лох (Eleagnus angustifolia L.) — растение из семейства Eleagnaceae, мучнистые, сладкие плоды которого идут в пищу как в сыром, так и в переработанном виде. Очень древняя культура лоха широко распространена на Ближнем Востоке (см.: Жуковский, Культурные растения, стр. 558).

(обратно)

367

Кунар — согласно Сабити (стр. 398) — Zizyphus spina christi L. согласно словарю Му’ина (т. III, стр. 3081) — Zizyphus lotus. И.П. Петрушевский предполагает, что это, возможно, кизил («Земледелие», стр.210).

(обратно)

368

Сумах (Rhus coriaria) — растение из семейства анакардиевых (сумаховых), плоды которого употребляются в пищу как приправа.

(обратно)

369

Зерна граната по сей день широко применяются в пищу (например, на Кавказе и в Средней Азии) в виде приправы к мясным и овощным блюдам.

(обратно)

370

Тамаринд (Tamarindus indica L.) — дерево из семейства цезальпитшевых (Ceasalpiniaceae), кислые плоды которого употребляются в пищу, а также применяются в медицине.

(обратно)

371

И.П. Петрушевский переводит слово нариндж как апельсины (см. «Земледелие», стр. 218—220). См. также: Сабити, стр. 86.

(обратно)

372

И.П. Петрушевский пишет, что термин турундж, означавший в раннем средневековье лиман, в XIII—XIV вв. означал уже какой-то другой плод, и считает, что так назывался в этот период померанец (см. «Земледелие», стр. 218). В «Каноне» Ибн Сины (кн. I, стр. 533; кн. II, стр. 756) турундж — цитрон (Citrus limonia).

(обратно)

373

Так объясняет это слово М. Шафи’ («Переписка», лахорское изд., стр. 205, прим. 6).

(обратно)

374

Мураккаб — растение из цитрусовых (см.: И.П. Петрушевский, Земледелие, стр. 218). У Сабити (стр. 86), — Citrus Linn. Fam. Rutaceae.

(обратно)

375

Ниже перечислено только 650 манов, а не тысяча, как указано в тексте.

(обратно)

376

Арунук (или Арунк, как в письме № 36) Дул — округ к западу от Тебриза, от урожая в котором зерна, фруктов и винограда в начале XIV в. зависели все остальные округа Тебриза (Нузхат ал-кулуб, изд. GMS, стр. 79). Ле Стрендж транслитерирует это название как Арунак (см. Нузхат ал-кулуб, пер. Ле Стренджа, стр. 82).

(обратно)

377

В тексте неясное слово. М. Шафи’ предлагает и высказывает предположение, что первоначально в рукописи могло стоять Тебриз («Переписка», лахорское изд., стр. 207, прим. 3).

(обратно)

378

Ниже перечисляются 25 тысяч манов, а не 20, как указано в тексте.

(обратно)

379

Шам-Газан (или Шамбе Газани) — квартал в предместьях Тебриза, выстроенный Газан-ханом и послуживший в известной мере прототипом для Руб’-и Рашиди. Описание Шамбе Газани тех времен сохранилось у Хамдаллаха Казвини в Нузхат ал-кулуб (см. изд. GMS, стр. 76).

(обратно)

380

Конец письма № 35 сохранился в ленинградской рукописи на лл. 64а—66б, между отрывком из письма № 51 и письмом № 53.

(обратно)

381

Упоминаемый в письме малик Кайкубад, принадлежавший к роду Румских Сельджукидов, как и его отец и дед, по существу уже не являлся государем, а был лишь наместником Ильханов в Конье и получил это наместничество, как красочно повествует данное письмо, только благодаря милости монгольских сюзеренов. В родословной малика Кайкубада, приведенной в заглавии письма, допущен ряд неточностей. См.: Лэн-Пуль, Мусульманские династии, генеалогическая таблица-приложение к стр. 125 и стр. 129; Zambaur, Manuel de genealogie, стр. 144.

(обратно)

382

Рашид ад-Дин называет малика Кайкубада Джалал ад-Дином, видимо, по лакабу его только что умершего старшего брата.

(обратно)

383

Отсюда на л. 64а начинается отрывок из письма № 35, сохранившийся в ленинградской рукописи.

(обратно)

384

В лахорском издании текст испорчен и уточнен по ленинградской, рукописи.

(обратно)

385

Улаг — здесь — перевозочные средства (верховое или вьючное животное и повозка), а вообще в монгольское время — лежавшая на населении обязанность поставлять средства для перевозки ханских курьеров, войска и иногда знати и ее посыльных.

(обратно)

386

Конья (древний Икониум) в период правления Сельджукидов в Руме была столицей их государства.

(обратно)

387

В тексте неясное слово ***. В ленинградской рукописи (л. 66а) вместо слов *** стоит ***, т.е. буквально «Место проявления». М. Шафи’ предполагает, что подобное название городу Конье могло быть дано в честь Джалал ад-Дина Руми (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 219, прим. 1).

(обратно)

388

Письмо № 36 в ленинградской рукописи не сохранилось. Текст данного письма опубликован в статье Хусайна Нахджувани о завещании Рашид ад-Дина (X. Нахджувани, Васийат-наме, стр. 158—166). К сожалению, поскольку автор статьи нигде не пишет ни о том, откуда взят им текст, ни о том, приводит ли он его полностью по имеющейся в его распоряжении рукописи или сокращает, можно лишь констатировать тот факт, что в лахорском издании он значительно полнее. В сравнении с лахорским изданием в тексте письма № 36, опубликованном X. Нахджувани, в начальной части нет многих арабских стихов, в таблице имений в основном даны лишь названия вилайетов и опущен перечень местностей внутри вилайета. Так, например, после указания, сколько федданов земель оставляется сыну Джалалу в Руме (стр. 226 лахорского изд.), в тексте, приведенном в статье X. Нахджувани, сразу следует упоминание вилайета Шахри-зул (в лахорском изд. это стр. 228). Полностью отсутствует упоминание об имениях в Шаме (ср.: X. Нахджувани, стр. 161, лахорское изд., стр. 233). В тех же местах, где текст совпадает, смысловых разночтений нет. Из упоминания в письме султана Олджайту как здравствующего следует, что оно было написано между 1304 и 1316 гг.

(обратно)

389

Данное письмо, как то видно уже из заглавия, было написано Рашид ад-Дином во время тяжелой болезни, когда он ожидал смерти, и представляет собой завещание. Однако он выжил, и завещание, естественно, не было претворено в жизнь. После же казни Рашид ад-Дина в 1318 г. данный документ вообще утратил всякую силу, поскольку имущество бывшего везира подверглось конфискации, а выстроенный им квартал в Тебризе был разграблен. Письмо-завещание сохранило редчайший социально-экономический, материал начала XIV в. и позволило, как то уже указывалось во введении, восстановить на основе его картину крупного феодального хозяйства времен Ильханов.

(обратно)

390

Стихи, как определено М. Шафи’ (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 221, прим. 3), принадлежат ал-Мутанабби, арабскому поэту X в. Абу-т-Таййиб Ахмад ибн ал-Хусайн, известный под именем ал-Мутанабби (915—965), уже при жизни пользовался широкой популярностью, которую он сохранил до наших дней. Отношение к нему современников ярко характеризуют следующие слова другого арабского поэта и историка XI в., Ибн Рашика ал-Азди: «Затем явился аль-Мутанабби. заполнив собою весь мир и заняв умы людей» (цитирую по книге: Ханна аль-Фахури, История арабской литературы, т. II, М., 1961, стр. 128). Подробный перечень изданий ал-Мутанабби, существующих комментариев к его дивану, а также литературы о нем см. у Броккельмана (GAL, Bd I, стр. 88—89) и в статье Р. Блашера в «Энциклопедии ислама» (EI, т. III, стр. 847). См. также И.Ю. Крачковский, Mutanabbiana, — Избр. соч., т. II, стр. 548—563.

(обратно)

391

В тексте вместо обычного *** стоит ***.

(обратно)

392

Если сложить указанное в росписи конкретное количество федданов по каждому из вилайетов Арабского Ирака, общая сумма оказывается 3400, а не 3200, как указано в тексте.

(обратно)

393

Так — с изафетом — передано это название А.К. Арендсом в третьем томе «Сборника летописей», а также Г. Ле Стренджем в переводе Нузхат ал-кулуб и в его работе о землях халифата (см.: «Сборник летописей», т. III, стр. 42, 46; Нузхат ал-кулуб, пер. Ле Стренджа, стр. 49; Le Strange, The Lands, стр. 61). И.П. Петрушевский передает его «Тарик Хорасан» (см.: И.П. Петрушевский, Феодальное хозяйство, стр. 93).

(обратно)

394

Нахр-Малик — так передают это название Г. Ле Стрендж и И.П. Петрушевский (см.: Нузхат ал-кулуб, пер. Ле Стренджа, стр. 52; И.П. Петрушевский, Феодальное хозяйство, стр. 93). Нахр-и ‘Иса — передано согласно тому, как встречается в «Сборнике летописей» (см.: «Сборник летописей», т. II, стр. 41). Третье название дается И.П. Петрушевский как Шатт Ниль (И.П. Петрушевский, Феодальное хозяйство, стр. 93 и 94). В «Сборнике летописей» и в Нузхат ал-кулуб в этом районе упоминается селение Ниль (см.: «Сборник летописей», изд. А.А. Али-заде, стр. 313, 330; «Сборник летописей», т. III, стр. 172, 181; Нузхат ал-кулуб, изд. GMS, стр. 53).

(обратно)

395

В тексте стоит *** («Переписка», лахорское изд., стр. 225). И.П. Петрушевский передает его «Шехрабан» («Феодальное хозяйство», стр. 94). В «Сборнике летописей» город, расположенный также в Арабском Ираке, называется несколько иначе — *** и А.К. Арендс дает Шахр-и Абан (см.: «Сборник летописей», изд. А.А. Али-заде, стр. 313 и 316; «Сборник летописей», т. III, стр. 172, 174). Г: Ле Стрендж, транслитерирует это название Shahraban (Le Strange, The Lands, стр. 62).

(обратно)

396

Ханекин. Так это географическое название передано А.К. Арендсом (см.: «Сборник летописей», т. III, стр. 42, 46, 174). И.П. Петрушевский читает «Ханикин» (И.П. Петрушевский, Феодальное хозяйство, стр. 94).

(обратно)

397

Чтение не ясно. В тексте «Переписки» — ***. М. Шафи’ предлагает *** («Переписка», лахорское изд., стр. 225 и прим. 8). И.П. Петрушевский читает «Дадах» («Феодальное хозяйство», стр. 94).

(обратно)

398

В тексте — ***. М. Шафи’ предлагает, ссылаясь на упоминание в Нузхат ал-кулуб, уточнение ***. И.П. Петрушевский читает, буквально следуя тексту лахорского издания — «Наджия (Нахия?)» (см.: «Переписка», лахорское изд., стр. 225 и прим. 7; И.П. Петрушевский, Феодальное хозяйство, стр. 94).

(обратно)

399

В «Сборнике летописей» (см. изд. А.А. Али-заде, стр. 163 и 313; перевод, т. III. стр. 97 и 172) дважды упоминается расположенная в Арабском Ираке местность под названием *** (B переводе А.К. Арендса — «Мухавваль»), И.П. Петрушевский почему-то данное название в переводе опустил (см. «Феодальное хозяйство», стр. 94).

(обратно)

400

Как уже замечено М. Шафи’, общее количество перечисленных федданов земель, которыми владел Рашид ад-Дин в Руме, составляет цифру 1590, а не 1090, как в тексте («Переписка», лахорское изд., стр. 22о, прим. 3).

(обратно)

401

В тексте — *** (совр. Байбурт). Г. Ле Стрендж читает: в Нузхат ал-кулуб — Baburt (пер. Ле Стренджа, стр. 96), в исследовании о землях халифата — Babirt (Le Strange, The Lands, стр. 118). И. П. Минаев в примечаниях к переводу Марко Поло приводит отрывок из Рамузио, где упоминается расположенная в этом же районе крепость, название которой передается им как «Пайпурт (Байбурт)» (Марко Поло, Книга, стр. 249, прим. 4).

(обратно)

402

О Палу (или Балу) см. прим. 2 к письму № 24.

(обратно)

403

Дивриги. Такое чтение этого географического названия предлагает М. Шафи’, его же мы находим у И.П. Петрушевского и Г. Ле Стренджа (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 226, прим. 9; И.П. Петрушевский, Феодальное хозяйство, стр. 94; L e Strange, The Lands, стр. 119).

(обратно)

404

Имеется в виду Антиохия Писидийская.

(обратно)

405

М. Шафи’ высказывает предположение, что под этим названием скрывается Чемишгезек, расположенный примерно в 120 км от современного Харпута или старого Хартабирита («Переписка», лахорское изд., стр. 227, прим. 6).

(обратно)

406

И.П. Петрушевский и Г. Ле Стрендж дают «Ангора» (см.: И.П. Петрушевский, Феодальное хозяйство, стр. 94; Нузхат ал-кулуб, пер. Ле Стренджа, стр. 95; Le Strange, The Lands, стр. 149).

(обратно)

407

В Нузхат ал-кулуб в этом районе упоминается город, который Г. Ле Стрендж читает Qir-Shahr (Нузхат ал-кулуб, пер. Ле Стренджа, стр. 99) — вероятно, это совр. Кыршехир.

(обратно)

408

И.П. Петрушевский читает «Донгузлу» («Феодальное хозяйство», стр. 94 и прим. 69). Г. Ле Стрендж упоминает Denizlu и пишет, что это тюркское название Ладика и что сейчас место известно как Eski Hisar (Le Strange, The Lands, стр. 153).

(обратно)

409

В тексте ***. Видимо, это ‘Араб Гирд, который упоминается и в письме № 28 (см. также прим. 4 к письму № 28).

(обратно)

410

В тексте испорченное слово — ***. М. Шафи’ высказывает предположение, что это может быть *** («Переписка», лахорское изд., стр. 228, прим. 3).

(обратно)

411

В тексте «Переписки» стоит ***. M. Шафи’ считает, что это название тождественно ***. В подтверждение он ссылается на ряд более поздних источников и приводит следующую фразу из Шараф-наме Шараф ад-Дина Бидлиси — *** (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 228, прим. 5). Нузхат ал-кулуб упоминает Шахразур среди других городов Курдистана (Нузхат ал-кулуб, изд. GMS, стр. 106—107).

(обратно)

412

Возможно, имеется в виду Чингизид Менгли-бука, сын Менгу-Тимура, внук Хулагу-хана.

(обратно)

413

В тексте — ***. M. Шафи’ высказывает предположение, что в данном случае мы, по-видимому, имеем дело с опиской переписчика и что в тексте, вероятнее всего, стояло Тихран — *** («Переписка», лахорское изд., стр. 229, прим. 6), что и положено в основу перевода.

(обратно)

414

Лурдаган, согласно Хамдаллаху Казвини, маленький город в Большом Луре (см. Нузхат ал-кулуб, изд. GMS, стр. 70). Согласно Йакуту, Лурдаджан — округ в районе Ахваза (Йакут, пер. Барбье де Мейнара, стр. 506).

(обратно)

415

Гундаман, согласно М. Шафи’ («Переписка», лахорское изд., стр. 230, прим. 3), местность на северо-западе Фарса, расположенная в 12 фарсахах от Сумайрима (Шафи’ ссылается на Фарс-наме-йе Насири).

(обратно)

416

В тексте «Переписки» — ***. М. Шафи’, ссылаясь на Раванди, пишет, что это местность на юго-восток от Хамадана («Переписка», лахорское изд., стр. 230, прим. 4). Каб.ле действительно дважды упоминается в тексте Рахат ас-судур как местность, лежащая на пути к Хамадану (см.: Раванди, Рахат ас-судур, стр. 236 и 287), а издатель Раванди М. Икбал поясняет, что Каб.ле — *** (там же, стр. 235, прим. 4).

(обратно)

417

Как указано в примечаниях М. Шафи’, в тексте рукописи, легшей в основу его публикации, было ***, однако, следуя Йакуту, он предпочел другие огласовки — *** («Переписка», лахорское изд., стр. 230, прим. 5; см. также: Йакут, изд. Вюстенфельда, т. III, стр. 86).

(обратно)

418

И.П. Петрушевский считает, что это, видимо, имена двух евнухов. Рашид ад-Дина, так как сами «эти имена («Амбра» и «Сандаловое дерево») — обычные в то время клички для евнухов-фаворитов (рабов или вольноотпущенников)». См.: И.П. Петрушевский, Феодальное хозяйство, стр. 91, прим. **.

(обратно)

419

Ван — крепость, а Вастан — город, первый на восточном, второй — на южном берегу озера Ван. Согласно Хамдаллаху Казвини, Вастан из некогда крупного города в его время превратился в город средней величины (Нузхат ал-кулуб, изд. GMS, стр. 103).

(обратно)

420

Так в тексте. Ссылаясь на Йакута и Джувайни, М. Шафи’ высказывает предположение, что это может быть Кайран (Рашид ад-Дин, «Переписка», лахорское изд., стр. 231, прим. 1). У Йакута действительно упоминается *** — «город в Азербайджане между Тебризом и Байлаканом» (Йакут, изд. Вюстенфельда, стр. 494), однако огласовки у Йакута иные — ***. У Барбье де Мейнар также читает Kiran (Йакут, пер. Барбье де Мейнара, стр. 494). У Джувайни крепость Киран упоминается дважды (Джувайни, Та’рих-и джахангушай, изд. GMS, XVI, 2, стр. 182 и 185), издатель — Мухаммад Казвини — отсылает к цитированному месту из Йакута (там же, стр. 182, прим. 9). Переводчик Джувайни — Бойль, ссылаясь на В.Ф. Минорского, транслитерирует данное слово как Giran и пишет: «Giran. Now Gilan, to the north of the Araxes». (Джувайни, пер. Бойля, т. II, стр. 452, прим. 10).

(обратно)

421

В передаче названия крепости Уник следую Йакуту. Об этой крепости см. выше, прим. 8 к письму № 7.

(обратно)

422

У Хамдаллаха Казвини Арзан упоминается как большой город с сильной крепостью в Диар Бакре (Нузхат ал-кулуб, изд. QMS, стр. 104).

(обратно)

423

Следую чтению, предложенному М. Шафи’ (подробнее см. «Переписка», лахорское изд., стр. 2212, прим. 1).

(обратно)

424

В.В. Бартольд читает Хувайза («Историко-географический обзор», стр. 124). Г. Ле Стрендж — Хувайза и Хавизах. См. Нузхат ал-кулуб, пер. Ле Стренджа, стр. 109; Le Strange, The Lands, стр. 241.

(обратно)

425

Килан, по всей вероятности, упоминаемый Хамдаллахом Казвини округ в Талыше, но у Казвини название приведено в форме ***. См. Нузхат ал-кулуб, изд. GMS, стр. 84.

(обратно)

426

Хамдаллах Казвини подробно объясняет, почему Систан назывался Саджистаном. См. Нузхат ал-кулуб, изд. GMS, стр. 142, пер. Ле Стренджа, стр. 141.

(обратно)

427

В статье «Феодальное хозяйство Рашид ад-Дина» И.П. Петрушевский пишет, что малик Систана Музаффар ад-Дин был вассалом ильхана Олджайту и происходил из династии Саффаридов (стр. 91 и прим. *****).

(обратно)

428

Современником Рашид ад-Дина везира был мамлюкский государь Египта, происходивший из династии Бахри, Насир ад-Дин Мухаммад. Он правил трижды: в 1293—1295 гг., затем с 1298—1299 по 1308—1309 г. и с 1309—1310 по 1340 или 1341 г. (см.: Лэн-Пуль, Мусульманские династии, стр. 63; Zambaur, Manuel de genealogie, стр. 103).

(обратно)

429

Как указано И.П. Петрушевским, в данном случае «имеются в виду три главные мусульманские святыни: храм Ка’ба, или Масджид ал-харам («Заповедная мечеть»), в Мекке, мечеть с гробницей Мухаммеда в Медине и храм Куббат ас-Сахра («Купол скалы»), согласно легенде, место «вознесения Мухаммеда» в Иерусалиме» (И.П. Петрушевский. Феодальное хозяйство, стр. 95—96, прим. 87).

(обратно)

430

По всей вероятности, имеются в виду земли, пожалованные Рашид ад-Дину делийским султаном (см. письмо № 29).

(обратно)

431

В переводе на современную метрическую систему, исходя из того, что тебризский ман равен 2,95 кг, это составляет 2206,6 т хлеба и 244 т мяса.

(обратно)

432

Под Гумбадом подразумевается мавзолей, выстроенный для себя Рашид ад-Дином (по примеру Газан-хана) в Тебризе, в Руб’-и Рашиди. Он же упоминается в письме № 51.

(обратно)

433

При переводе данной фразы и пяти следующих изменен порядок слов: в тексте «Переписки» (лахорское изд., стр. 236) количество даруемых экземпляров стоит в конце фразы.

(обратно)

434

Джамал ад-Дин Абу-л-Маджд ибн ‘Абдаллах Йакут ал-Муста’-сими, старший современник Рашид ад-Дина (ум. в 1298 г.) — один из крупных каллиграфов средневекового Востока, глава известной школы каллиграфов. В различных рукописных хранилищах мира поныне сохранилось несколько переписанных его рукою Коранов. Перечень их см. в книге: Huart, Les Calligraphes, стр. 85, и впринадлежащей тоже К. Юару, но изданной уже позднее, в 1933 г., статье об Йакуте в «Энциклопедии ислама» (IV, стр. 1217).

(обратно)

435

Абу ‘Али Мухаммад ибн ‘Али ибн ал-Хасан ибн Мукла (886— 940) — везир Аббасидов, известен как основатель арабской каллиграфии. Кази Ахмад, автор известного трактата о каллиграфах, сообщает по этому поводу следующее: «Ибн-Мукла является изобретателем письмен ситтэ, известных под именем «шести почерков». Он сделал основой письма круг, изобретя это в 310 году (922—923), заставил отступить от манеры куфи, научил людей. Те (шесть почерков): сульс, насх, мухаккак, рейхан, тауки, рика» (Кази Ахмад, пер. Б.Н. Заходера, стр. 63; см. также пер. В.Ф. Минорского, стр. 56).

(обратно)

436

Ахмад Сухраварди, сын шейха Сухраварди и сам шейх, — известный каллиграф, принадлежавший к школе Йакута, современник Рашид ад-Дина. Кази Ахмад в цитировавшемся уже выше произведении пишет о нем следующее: «Из его (т.е. Йакута. — А. Ф.) учеников шестеро были выдающимися и заслужили писать имя Якута в своих каллиграфических работах; их называют мастерами ситтэ. Первый из них — сын шейха Сухраварди» (Кази Ахмад, пер. Б.Н. Заходера, стр. 68; см. также пер. В.Ф. Минорского, стр. 60). К. Юар, ссылаясь на другое средневековое сочинение, называет его, однако, «rnaitre du riqa» (Huart, Le Calligraphes, стр. 87).

(обратно)

437

120 тыс. курров зерна в переводе на современную метрическую систему, по подсчетам И.П. Петрушевского («Феодальное хозяйство», стр. 102, прим. 156), составляют 212 400 т зерна. И.П. Петрушевский исходит при этом из того, что один курр равен шести харварам, а харвар — ста манам, и берет за основу тебризский ман, равный 2,95 кг, таким образом, один курр весит 1770 кг. М. Шафи’ также считает курр равным шести харварам («Переписка», лахорское изд., стр. 237, прим. 2). Вальтер Хинц в своей книге об исламских мерах приводит иные данные. Ссылаясь на ал-‘Умари, он пишет, что в XIV в. багдадский курр пшеницы весил 2925 кг, курр ячменя — 2 487,5 кг; в Хузистане (с ссылкой уже на Мукаддаси и, следовательно, применительно к X в.) курр пшеницы равнялся 1015,6 кг (Hinz, Islamische Masse, стр. 42—43). Эти цифры, однако, не сходятся с указанными в той же книге размерами харвара (стр. 14) и мана (стр. 16—18). Вряд ли они могут быть применены и в данном случае, прежде всего потому, что для начала XIV в., к которому относится по времени данное письмо, еще сохраняли свою силу установления Газан-хана, положившие в основу всех мер тебризский ман (см.: «Сборник летописей», изд. QMS, стр. 290; изд. А.А. Али-заде, стр. 498). Кроме того, ал-‘Умари не может рассматриваться в подобных вопросах как оригинальный источник для территорий, входивших в состав государства Ильханов.

(обратно)

438

«Полновесные» серебряные динары появились в государстве Ильханов в результате предпринятой Газан-ханом денежной реформы, о чем свидетельствует уже само сохранившееся в «Переписке» название их газановыми.

Денежная реформа Газан-хана в отличие от реформы Гейхату-хана, пытавшегося исправить финансовый кризис путем замены звонкой монеты бумажными деньгами, основывалась в первую очередь на увеличении процента содержания золота и серебра в монетах. Подробнее описание этой реформы приведено в историческом труде Рашид ад-Дина (см. «Сборник летописей», изд. QMS, стр. 282—286; изд. А.А. Али-заде, стр. 490—495). Что касается серебряных динаров, о которых идет речь в данном письме, а также и в следующем, № 37, то приказ Газан-хана предусматривал, «чтобы серебро в чеканной монете тоже выпускали по весу, — три мискаля серебра в одном, имеющем хождение динаре» («Сборник летописей», т. III, стр. 272; изд. GMS, стр. 285; изд. А.А. Али-заде, стр. 424). Данное письмо, относящееся по времени к правлению Олджайту-хана, свидетельствует, что денежная реформа Газан-хана если и не была такой, как пишет Рашид ад-Дин, — «какой никогда не было и лучше не может быть» («Сборник летописей», т. III, стр. 270), то во всяком случае пережила своего творца.

(обратно)

439

В тексте, как и выше, стоит ***. Две следующие фразы также начинаются этим словом, однако в переводе оно опущено из стилистических соображений.

(обратно)

440

Число сыновей Рашид ад-Дина согласно разным источникам различно. В данном письме Рашид ад-Дин говорит, что у него четырнадцать сыновей, и перечисляет их имена. Однако кроме этих четырнадцати (тринадцать из них неоднократно упоминаются в других письмах, нередко сами являясь их адресатами) в «Переписке» в письме № 11 упомянут еще один, пятнадцатый, сын — ‘Абд ал-Мумин. М. Шафи’ считает, что, возможно, еще один сын упомянут в письме № 38 (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 239, прим. 1). М. Шафи’ восстанавливает его имя — Рукн ад-Дин — из названия селения Рукнийа, упомянутого в этом письме в числе других селений, названия которых действительно соответствуют именам некоторых сыновей Рашид ад-Дина. Однако эта догадка, пока не подтвержденная другими источниками, неубедительна.

В Асар ал-вузара’, так же как и в данном письме, указано, что у Рашид ад-Дина было четырнадцать сыновей, и перечислены их имена, причем Ибрахим назван ‘Изз ад-Дином (по этому поводу см. комментарий М. Шафи’ — «Переписка», лахорское изд., стр. 378; там же, стр. 378— 379, приведен перечень источников, в которых упоминаются сыновья Рашида). В тегеранском издании Асар ал-вузара’ (стр. 287) двенадцать имен (включая Ибрахима ‘Изз ад-Дина) совпадают с упомянутыми в завещании Рашид ад-Дина, а два имени иные — ***. В ташкентской рукописи этого произведения (л. 170б) мы, однако, находим имена Шайхи и Шихаб, т.е. полное соответствие «Переписке» Рашид ад-Дина.

Следует отметить также, что из пятнадцати упоминаемых в «Переписке» сыновей Рашид ад-Дина одиннадцать были наместниками и правили в следующих областях государства Ильханов: Ардебиль, Грузия, Рум, Антакийа (Антиохия Писидийская) и прилегающие районы, Багдад и Арабский Ирак, Тустер и Ахваз, Керман, Шираз, Исфахан, Семнан, Дамган, Хувар и, наконец, Хорасан. Иными словами, в руках везира Рашид ад-Дина и его сыновей была сосредоточена фактическая власть почти над всей территорией улуса Хулагидов.

(обратно)

441

Книга «Мудрость Рашида» (Хикмат-и Рашиди) упоминается также в письме № 25, где так же, как и здесь, говорится о вознаграждении ее автора, но там она названа не ***, a ***.

(обратно)

442

В тексте стоит слово ***, которое, как справедливо замечено М. Шафи’ в примечании к данной странице, встречается также в историческом сочинении нашего автора. В «Сборнике летописей» Рашид ад-Дина (т. III) оно переведено А.К. Арендсом как «слово». См., например, название граф в росписи расходов, связанных с вакфом абваб ал-бирр («Сборник летописей», изд. GMS, стр. 209 и 212; изд. А.А. Али-заде, стр. 417 и 420; «Сборник летописей», т. III, стр. 229—231).

(обратно)

443

М. Шафи’ считает, что слово *** обозначает вид материи. Однако, судя по тому, что оно стоит в графе «шитая одежда», скорее можно предположить, или что это тоже вид одежды, или же что в тексте «Переписки» пропущено слово, означающее вид одежды, который шился из материи дарийе.

(обратно)

444

В тексте ***. М. Шафи’ в примечании к данной странице текста пишет, что руси — это название ткани. Упоминается также в письме № 34.

(обратно)

445

*** — согласно М. Шафи’, место близ Багдада. См. обширное примечание его на эту тему — «Переписка», лахорское изд., стр. 242, прим. 4.

(обратно)

446

Обращение в начале данного письма, как и в ряде других писем, адресованных не к какому-нибудь определенному лицу, а к знати и населению области, напоминает начало указов Газан-хана. Ср., например, с началом «Указа об установлении права собственности продавца до продажи» («Сборник летописей», изд. А.А. Али-заде, стр. 434; изд. GMS, стр. 225).

(обратно)

447

Как уже замечено М. Шафи’, в тексте письма говорится о четырнадцати селениях. На плане же их изображено только двенадцать. Названы эти селения, видимо, по имени самого Рашида и некоторых из его сыновей.

(обратно)

448

О видах орошения и технике, применявшейся в средневековом Иране в ирригационном деле, подробно см. И.П. Петрушевский, Земледелие, стр. 114—136.

(обратно)

449

О больших ирригационных работах по берегам рек Тигр и Евфрат, производившихся во времена Газан-хана (правда, по приказу самого Газана, а не Рашид ад-Дина), довольно подробно рассказывается в «Сборнике летописей» (см. изд. А.А. Али-заде, стр. 411—412; изд. GMS, стр. 202—204, «Сборник летописей», стр. 226—227).

В статье, посвященной «Переписке» Рашид ад-Дина, опубликованной З.В. Тоганом на страницах журнала Стамбульского университета, сделана попытка сопоставить упоминающиеся в этих двух письмах названия селений с современными географическими названиями. На основании этого сопоставления автор приходит к выводу, что каналы были действительно прорыты, и примерно определяет место, где, по его мнению, находится сейчас то, что осталось от канала Рашидийа (Z.V. Togan, Resideddin, стр. 38-39).

(обратно)

450

Киннасрин — город и область в Сирии. Хамдаллах Казвини упоминает Киннасрин в числе знаменитых мест Шама (Нузхат ал-кулуб, изд. GMS, стр. 268).

(обратно)

451

Авасим — пограничная область в Сирии.

(обратно)

452

В заглавии письма — Джалал ад-Дин Сиваси, а в тексте — Камал ад-Дин Сиваси. Что более правильно — сказать трудно, так как ни то, ни другое имя, насколько мне известно, не упоминается в других источниках монгольского времени. Можно лишь предположить, что описка скорее вкралась в заглавие, чем в текст, поскольку заглавия были даны письмам лишь когда переписку Рашид ад-Дина стали собирать в единую книгу, т.е. значительно позднее, чем были написаны сами письма.

(обратно)

453

Мустауфи — глава финансового ведомства [дивана], в данном случае дивана Румской провинции государства Ильханов.

(обратно)

454

Перевод названий этих сочинений — в том порядке, в каком они идут в тексте, — таков: «Позолоченные ожерелья в истории Магриба»; «Вернейший путь в маликитском толке»; «Путь главенства в науке управления»; «Услада праведных и цветник благородных в суфизме»; «Редкостный вклад в этимологию (?)»; «Редкостная жемчужина в астрологии»; «Мера проницательности в физиогномике»; «Умеренность в риторике»; «Перечень размышлений о поэтике»; «Основы риторики в лучших образцах красноречия».

(обратно)

455

В тексте перечень ученых и того, что им посылается, приведен в виде таблицы. Поэтому имена двух первых ученых и даруемые им денежные суммы указаны на стр. 249, а посланные в дар шубы и прочее перечисляется уже на стр. 250.

(обратно)

456

В тексте слово *** и цифра «один» отсутствуют и приведены М. Шафи’ в квадратных скобках, ***, однако, при переводе опущено.

(обратно)

457

В тексте лахорского издания (стр. 251) — ***. М. Шафи’ предлагает чтение ***, что логически вытекает из содержания письма и чему я и следую при переводе.

(обратно)

458

Письмо № 41 в ленинградской рукописи не сохранилось.

(обратно)

459

Махмуд ибн Илйас или Факи Наджм (умер в 720/1320-21 г.) был известным врачом своего времени. Некоторое представление о его деятельности в госпитале Шираза дает данное письмо. Перу Махмуда ибн Илйаса принадлежал ряд медицинских сочинений. Два из них сохранились до наших дней: первое, называющееся Тухфат ал-хукама’, — в одном из хранилищ Стамбула (см.: Fonahn, Zur Quellenkunde, стр. 124); второе — Гийасийа — М. Шафи’ видел в 1926 г. в частной коллекции одного врача в Мултане (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 62, прим. 1). Занимался Махмуд ибн Илйас, видимо, и литературой. Махмуд ибн Илйас упоминается также в письме № 19 — как один из тех, кому предназначается почетный дар.

(обратно)

460

О данных стихах см.: М. Шафи’, Переписка, лахорское изд., стр. 380.

(обратно)

461

Термин пишкеш (букв, «подношение», «подарок») обозначал своеобразный налог, собиравшийся на местах с населения, а затем в виде «добровольного подарка» подносившийся видным чиновникам, знати или государю.

(обратно)

462

Данное письмо в ленинградской рукописи не сохранилось.

(обратно)

463

Город Хамадан был родиной Рашид ад-Дина и потому и пользовался, как оказано в тексте, его «беспредельной заботливостью».

(обратно)

464

Тин-и махтум — «печатная глина». Описание этого лекарства, его состава, применения в восточной медицине, а также пересказ легенд о возникновении названия «печатная» применительно к глине мы находим в «Каноне» Ибн Сины (см. кн. II, стр. 301, 302). Любопытно отметить, что Ибн Сина пишет, что уже Гален употреблял эту глину.

(обратно)

465

Тарйак-и фарук, по словам Ибн Сины, «самое лучшее и наиболее совершенное сложное лекарство, потому что обладает оно множеством полезностей, особенно против ядов...» («Канон», кн. V, стр. 19), Далее указываются другие случаи, когда оно помогает, и даются прописи его изготовления (там же, стр. 19—29). Об употреблении тарйак-и фарук см. также «Канон», кн. I—V, указатели.

(обратно)

466

В тексте — ***. Следую предположению М. Шафи’ (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 258, прим. 6), что это ***.

(обратно)

467

И.П. Петрушевский считает, что упомянутая в письме дата 1291 г. является анахронизмом, поскольку описываемое в письме «событие вряд ли могло иметь место до назначения Рашид ад-Дина везиром (1298 г.)», — И.П. Петрушевский, О подлинности, стр. 130.

(обратно)

468

‘Улуфе — поставка населением фуража для войска и чрезвычайно многочисленных в монгольское время гонцов-ильчи.

(обратно)

469

В рукописи, легшей в основу лахорского издания «Переписки», стоит совершенно невозможная дата — 780/1378-79 г., что при подготовке издания исправлено М. Шафи’ на 708/1308-09 г. И.П. Петрушевский, возражая Р. Леви, писавшему, что эта дата — «венец фальсификации», выдвинул то же предположение, что и М. Шафи’ (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 261, прим. 2), что в данном случае мы имеем дело просто с опиской, но предложил чтение 718/1318-19 (см.: И.П. Петрушевский, О подлинности, стр. 128).

(обратно)

470

Сопоставление имен упоминающихся в письме эмиров и названий географических пунктов с описаниями походов Ильханов в Сирию в «Сборнике летописей» Рашид ад-Дина позволяет сделать вывод, что а данном случае речь идет о первом сирийском походе Газан-хана, предпринятом им в 1299—1300 гг. (см.: «Сборник летописей», изд. GMS, стр. 124—131; изд. А.А. Али-заде, стр. 332—339).

В этом же убеждает употребление титула «счастливый государь» (***), которым постоянно называется Газан в «Сборнике летописей», и сообщение об участии грузин в походе (там же, изд. QMS, стр. 129—130; изд. А.А. Али-заде, стр. 338). М. Шафи’ также считает, что в данном письме речь идет именно об этом походе (см. его примечания на стр. 262 лахорского изд.).

(обратно)

471

Согласно «Сборнику летописей» (изд. GMS, стр. 127; изд. А.А. Али-заде, стр. 335), в первом сирийском походе Газан-хана принимал участие эмир Курумиши, сын ‘Алинака, чье имя, по мнению М. Шафи’, и сохранено в данном письме в форме *** (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 263, прим. 2).

(обратно)

472

М. Шафи’ в своих примечаниях к письму («Переписка», лахорское изд., стр. 263) приводит материалы из Та'рих-и гузиде относительно восстаний в эти годы против Газан-хана в Руме. См. Та’рих-и гузиде, изд. Э. Брауна, стр. 593 и 596.

(обратно)

473

М. Шафи’ отмечено («Переписка», лахорское изд., стр. 265, прим. 1), что несколько отрывков из данного письма приведены в книге Данишмандан-и Азербайджан. Книга эта принадлежит перу Мухаммед-‘Али Тарбийата и была издана в Тегеране в 1935 г. Цитаты из «Переписки» приведены в разделе, посвященном шейху Сафи ад-Дину. Рукопись, из которой автор заимствовал данные отрывки, к сожалению, не указана.

(обратно)

474

Современник Рашид ад-Дина шейх Сафи ад-Дин Исхак Ардавили (1252—1334), эпоним династии Сефевидов, был главой и основателем дервишеского ордена, возникшего в конце XIII в. и уже тогда пользовавшегося не только большой популярностью, но и большим влиянием среди самых различных слоев населения, в том числе и высшей знати. Об этом красноречиво свидетельствует весь тон данного письма, которым шейх извещается о посылаемых его обители дарах как из доходов везира, так и государя.

Благодаря упоминанию имени Газан-хана и тому факту, что Рашид ад-Дин распоряжается его доходами, можно примерно датировать письмо временем между 1298 г. (год, когда Рашид ад-Дин стал везиром) и 1304 г. (дата смерти Газана).

Связи Рашид ад-Дина с ардебильским шейхом не ограничивались посылкой ему подарков. Как установлено И.П. Петрушевским на основании изучения агиографической литературы, посвященной Сафи ад-Дину, двое сыновей Рашид ад-Дина — Ахмад и Гийас ад-Дин — числились мюридами шейха, посещали устраиваемые им собрания суфиев и т.д. (см.: И.П. Петрушевский, Городская знать, стр. 100 и 103). В другой своей работе (см. «Земледелие», стр. 113) И.П. Петрушевский называет шейха Сафи ад-Дина мюршидом, т.е. духовным наставником Рашид ад-Дина.

(обратно)

475

Стихи полностью воспроизведены в книге Данишмандан-и Азербайджан (стр. 233).

(обратно)

476

Стихи также полностью воспроизведены в указанной книге и помещены там как прямое продолжение предыдущих (стр. 233).

(обратно)

477

Данный абзац также воспроизведен в книге Данишмандан-и Азербайджан (стр. 233). В сравнении с текстом лахорского издания «Переписки» цитата в указанной книге содержит много разночтений, которые полностью отмечены М. Шафи’ в примечаниях (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 268—269). Смысла письма эти разночтения не меняют.

(обратно)

478

И.П. Петрушевский читает название данной местности как Дериг (см. «Земледелие», стр. 345).

(обратно)

479

Здесь и ниже в оригинале стоит слово ***. Однако текст не позволяет с уверенностью сказать, имеются ли в данном случае в виду шарбатхане, амбары и казна, лично принадлежащие государю или же составляющие личную собственность Рашид ад-Дина.

(обратно)

480

Не ясно, какое реальное лицо стоит за именем автора данного письма. Известный своей близостью с монголами везир румских Сельджукидов Сулайман My’ин ад-Дин Парване был убит в 1278 г., т.е. за 20 лет до того, как Рашид ад-Дин стал везиром, и потому никак не может выступать в качестве корреспондента Рашида-везира (см. также примечание М. Шафи’: «Переписка», лахорское изд., стр. 273, прим. 1). Видимо, наиболее вероятно предположить, что в данном случае мы имеем дело с каким-то малоизвестным тезкой и младшим современником известного везира румских Сельджукидов.

(обратно)

481

В конце ленинградской рукописи, в той ее части, где листы были явно перепутаны при переплете, на лл. 70а и 70б сохранился отрывок из данного письма. Судя по тому, что на л. 70б сразу по окончании первой части письма следует начало письма № 46, можно предполагать, что таблица — перечень даров — была опущена в свое время самим переписчиком рукописи.

(обратно)

482

Имеется в виду ‘Ала ад-Дин Мухаммад Хилджи (1296—1316), государь Делийского султаната. Об отношениях с ним Рашид ад-Дина см. также письмо № 29 и комментарий к нему.

(обратно)

483

Здесь начинается отрывок, сохранившийся в ленинградской рукописи.

(обратно)

484

В ленинградской рукописи здесь оканчивается текст письма № 47, далее подряд идет начало письма № 48.

(обратно)

485

Махи зире, согласно объяснению в Бурхан-и кати’ (т. IV. стр. 1962), — это вид пряжи, из которой изготовлялась ткань, переливающаяся, как чешуя рыбы.

(обратно)

486

Среди посылаемых ‘Ала ад-Дином драгоценных камней мы находим алмазы, месторождения которых в средние века (как и в древности) были известны лишь в Индии (Бируни, Минералогия, стр. 440 — комментарий Г.Г. Леммлейна, см. также стр. 349), и йакуты. Йакут, по определению Бируни, был «первый среди драгоценных камней, наиболее красивый и дорогой» (Бируни, Минералогия, стр. 34).

(обратно)

487

Под названием йакут (старорусское яхонт), как пишет Г.Г. Леммлейн, объединялась «группа различно окрашенных прозрачных разновидностей минерала корунда — окись алюминия Al₂O₃. Исключительная твердость, уступающая только твердости алмаза, высокий показатель преломления и яркая окраска обусловили яхонтам первое место среди драгоценных камней» (Бируни, Минералогия, Примечание к переводу, стр. 422). В тексте письма к Рашид ад-Дину упоминаются четыре основных разновидности этого камня — румманийа, т.е. красный, гранатового оттенка, по Бируни — являющийся высшим сортом среди красных яхонтов (там же, стр. 35); йакут-и абйаз (белый), йакут-и кухли (сурьмяный) и йакут-и асфар (желтый). Относительно этих разновидностей йакута Г.Г. Леммлейн разъясняет следующее: «Чистый корунд бесцветен. Бесцветный, или белый, яхонт носит название лайкосапфира. Незначительная примесь окиси хрома, растворенной в корунде, окрашивает его в ярко-красный цвет. Красный яхонт носит название рубина... Примесь окиси железа окрашивает корунд в желтый или оранжевый цвет. Желтый яхонт носит название восточного топаза... Сочетание примесей окисей железа и титана дает синюю окраску. Синий яхонт носит название сапфира» (Бируни, Минералогия, Примечания к переводу, стр. 422).

(обратно)

488

В Булакском издании «Канона» сказано: «[Сандаловое дерево] бывает трех видов: желтое, красное и еще одного вида — желтое с беловатым оттенком. Некоторые люди его называют макасири, и этот последний вид пахнет сильнее, чем два вышеупомянутых» (цитирую по кн.: Ибн Сина, Канон, кн. II, стр. 527, сн. 1).

(обратно)

489

Значение термина не выяснено.

(обратно)

490

Персидское название дрозда — птица сару — происходит от санскритского cari — carika — sarika. Обычное название — Maina, Gracula Religiose или Turdus Salica.

(обратно)

491

M. Шафи’ полагает, что слово ***, по-видимому, должно читаться ***, и отсылает к Фарханг-и Анандарадж, поясняющему, что это одна из разновидностей скворца.

(обратно)

492

Наснас — видимо, человекообразная обезьяна.

(обратно)

493

В тексте *** — халила или халиладж — миробалан (Terminalia chebula Retz. семейства Combretaceae). Варенье из этого сорта миробалана упоминается в качестве лечебного средства у Ибн Сины в «Каноне» (кн. II, стр. 74; о самом миробалане см. стр. 212—214). И.П. Петрушевский помещает миробалан в раздел о плодовых деревьях (см.: И.П. Петрушевский, Земледелие, стр. 207—208).

(обратно)

494

В тексте — ***. Не одно ли это и то же, что и ***. О последнем см. ниже прим. 21.

(обратно)

495

Согласно разъяснению М. Шафи’ (со ссылкой на Фарханг-и Анандарадж), маджадийа — один из сортов дыни. Однако М. Шафи’ считает нужным добавить, что, возможно, в тексте имеется в виду и какой-либо специфический индийский плод, из которого делают варенья и маринады (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 284, прим. 5).

(обратно)

496

Значение термина не выяснено.

(обратно)

497

Общий вес перечисляемых ниже лекарственных и ароматических растений и простых лекарств — 2350 манов, а не 2282 мана, как указано в тексте.

(обратно)

498

В тексте — касаб аз-зарира, т.е. тростник душистый. О его употреблении в средневековой восточной медицине см.: Ибн Сина, Канон, кн. II, стр. 538—539. Там же в примечаниях приведена дополнительная фраза по булакскому изданию: «Душистый тростник растет в странах Индии» (там же, стр. 539), что и подтверждает данное письмо Рашид ад-Дина.

(обратно)

499

Кубеба (кабаба) — Piper cubeba L. семейства Piperaceae. О ее лечебных свойствах с точки зрения средневековой восточной медицины см.: Ибн Сина, Канон, кн. II, стр. 328. Там же указано, что кубебу привозят из Китая.

(обратно)

500

Об употреблении плодов арековой пальмы (Areca catechu L. семейства Palmae) в средневековой восточной медицине см.: Ибн Сина,» Канон, кн. II, стр. ПО, 111, 506, 506, 618.

(обратно)

501

В тексте — хийар-и шанбар, т.е. Cassia семейства Ceasalpiniaceae. О применении этого растения в средневековой восточной медицине см.: Ибн Сина, Канон, кн. II, стр. 646—647.

(обратно)

502

В тексте — шитарадж-и хинди, т. е. клоповник широколистый — Lepidum latifolium L. семейства Cruciferae. В «Каноне» Ибн Сины мы находим подробное описание как вида, вкуса и запаха этого растения, так и применения его в лечебных целях (см. «Канон», кн. II, стр. 688 589).

(обратно)

503

Г. Ферран приводит отрывок из одного медицинского сочинения египетского врача XI в. Ибн Ридвана, где поясняется, что шах-сини — это лекарство, приготовляемое из сака какого-то растения и употребляемое против различных головных болей. В примечании со ссылкой на персидские трактаты, использованные Л. Леклером, Ферран добавляет, что растение — китайское (Ferrand, Relation, стр. 279; об Ибн Ридване — том же, стр. 168). Сведения о том, что шах-сини (или шах-чини) — это сок китайского растения, возможно китайской хны, помогающий от головных болей, мы находим и в Бурхан-и кати’, т. II, стр. 1233.

(обратно)

504

Текст испорчен. М. Шафи’ (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 285, прим. 4) предполагает, что здесь может быть искаженное ***, т.е. джадвар (цитварный корень — Curcuma Zedoaria Roscov. семейства Zingiberaceae) — растение, служащее противоядием. О лекарственном применении цитварного корня в восточной медицине см.: Ибн Сина, Канон, кн. II, стр. 184—185.

(обратно)

505

Дувале — возможно (?), ползучий лишай.

(обратно)

506

Значение термина не выяснено.

(обратно)

507

В тексте стоит слово ***. М. Шафи’ считает, что мы имеем дело с опиской и что, по-видимому, в тексте должно было стоять слово ***, т.е. употребляемое для мытья рук («Переписка», лахорское изд., стр. 286, прим. 2).

(обратно)

508

В тексте: ***.

(обратно)

509

Как «фляга» здесь и ниже переведено слово ***. Цифра 100 в данной фразе, как уже отмечено М. Шафи’, не соответствует перечисляемому количеству фляг. В тексте их сто пятьдесят.

(обратно)

510

Цифра 713 опять явно ошибочна. Общее количество перечисленных сосудов — 510.

(обратно)

511

Цифра 13 не соответствует приводимому перечню, в котором упоминается всего 9 предметов. М. Шафи’ («Переписка», лахорское изд., стр. 287, прим. 6) исходя, видимо, из повторения цифры 13 в перечне золотой посуды и в общем перечне всей посуды, предполагает, что ошибка могла быть заключена не в цифре 13, а в указанном количестве кубков, — их должно было быть 9, а не 6. Однако вряд ли это предположение может быть признано убедительным.

(обратно)

512

В тексте стоит слово — ***. Представление о том, как выглядел этот вид посуды в XIII—XIV вв., дает публикация А.У. Попа. См.: металлические кубки — «A Survey», vol. VI, таблицы 1319, 1337, 1340, 1363, 1367—1370, 1372; фаянсовые кубки — «A Survey», vol. V, таблицы № 639, 650, 656, 677, 680—682, 694, 719, 728, 729, 734—736, 776, 781 и др.

(обратно)

513

Отрывок из данного письма, перечисляющий керамическую посуду, присланную Рашид ад-Дину делийским государем ‘Ала ад-Дином, был, как любезно сообщил мне А.А. Иванов, использован в работах по керамике А.У. Попа и А. Лейна. А.У. Поп, приведя перечень керамики, почему-то считает эти вещи китайскими, хотя сам текст «Переписки» Рашид ад-Дина не содержит никаких данных, которые могли бы ответить на вопрос о месте выделки упоминаемых в письме керамических изделий (A. Pope, The Ceramic Art, стр. 1639). А. Лейн, использовав в своей работе по керамике приведенные А. У. Попом данные из «Переписки» Рашид ад-Дина, не принял точку зрения А.У. Попа об их происхождении. А. Лейн предполагает, что описываемая керамика скорее всего принадлежит к местной, иранской выделке, что в свое время она была вывезена в Индию и оттуда вернулась обратно в Иран в составе ценного дара (см.: A. Lane, Later islamic pottery, стр. 8). Точку зрения А. Лейна разделяет и рецензент его книги, также известный специалист по керамике Дж. Рейлингер (см. его рецензию на упомянутую книгу А. Лейна в «Ars Orientalis», vol. IV, 1961, стр. 401—402).

(обратно)

514

В тексте ***. Шафи’ поясняет, что эго маленький сосуд для вина, который можно выпить одним глотком («Переписка», лахорское изд., стр. 288, прим. 2).

(обратно)

515

В тексте ***. Возможно, что имеются в виду и просто тарелки.

(обратно)

516

В тексте ***. А.У. Поп, основываясь на переводе текста, сделанном для него М. Минови, называет этот сосуд «flat flasks», т.е. «плоские фляги» (см. А. Роре, The Ceramic Art, стр. 1639).

(обратно)

517

В тексте ***, хотя скорее всего должно бы было быть, как предполагает М. Шафи’, ***.

(обратно)

518

Как «кувшин» здесь и ниже приведено слово ***.

(обратно)

519

Значение термина не выяснено.

(обратно)

520

В ленинградской рукописи на лл. 70б—73а сохранилась значительная часть данного письма. Однако один лист из середины письма был некогда утерян, и сейчас текст на л. 70б обрывается на полуфразе и никак логически не связан с тем, что следует на л. 71а.

(обратно)

521

Здесь кончается текст письма в ленинградской рукописи (л. 70б).

(обратно)

522

Стоящие в тексте термины обозначают: ‘ирфан — иррациональное познание бога путем откровения; вудждан — экстатическое состояние; таджрид — отход от бренного мира; таухид — признание единства божия. трактующее все сущее как эманацию бога.

(обратно)

523

Отсюда вновь начинается текст данного письма в ленинградской рукописи и дальше идет подряд до конца.

(обратно)

524

В ленинградской рукописи (л. 72б) цитата из Корана приведена с рядом внутренних пропусков.

(обратно)

525

В ленинградской рукописи (л. 73а) после стихов идет еще следующая фраза: ***. Далее на том же листе начинается письмо, известное нам под № 50.

(обратно)

526

В оригинале *** (мн. ***) — должностное лицо, юрист. О его функциях см.: Dozy, Supplement, стр. 103.

(обратно)

527

Первая половина письма сохранилась в ленинградской рукописи (л. 73а—74а), где оно идет после № 48. Этим письмом ленинградская рукопись оканчивается. Смысловых разночтений с лахорским изданием нет.

(обратно)

528

Здесь кончается текст письма в ленинградской рукописи. Далее идет колофон (см. Приложение).

(обратно)

529

В ленинградской рукописи «Переписки» сохранилась первая половина данного письма: текст кончается на середине фразы за две строки до описания Руб’-и Рашиди. Однако в данном случае я не берусь утверждать, что это воспроизведение лишь изящного начала письма. Как указывалось во введении, часть листов рукописи, хранящейся ныне в Ленинграде, была когда-то явно утеряна, а затем, когда ее опять собрали воедино и переплели, порядок листов оказался перепутан. В том виде, в каком ленинградская рукопись дошла до нас, данное письмо, известное в литературе и по публикации М. Шафи’ под № 51, начинается на л. 69б между письмом № 53 и частью письма № 47. Продолжение же письма № 51 сохранилось на листе 63 (а и б) между частями писем, известных под № 29 и 35 Смысловых разночтений с лахорским изданием текст данного письма, сохранившийся в ленинградской рукописи, не имеет.

Текст данного письма в отрывках опубликован Хусайном Нахджувани (Руб’-и Рашиди, стр. 32—35). Разночтений с лахорским изданием много, но смысла письма они не меняют (наиболее существенные оговорены ниже). В нескольких случаях в опубликованном X. Нахджувани тексте мы имеем дело или с опечатками, или же с описками самой рукописи. Например, на стр. 34 вместо *** напечатано: ***. В сравнении с публикацией X. Нахджувани текст письма № 51 в издании М. Шафи’ (а равно и в тех частях, что сохранились в ленинградской рукописи) явно полнее. Но где это следует отнести за счет сокращений, сделанных самим Хусайном Нахджувани, а где это отражает текст рукописи, отрывки из которой он издал, на основе его публикация сказать невозможно.

Текст письма № 51 воспроизведен также в книге Надир-мирзы Каджара Тарих ва джуграфи-йи дар ас-салтана-йи Табриз (стр. 145—147). Помещен он в главе, посвященной Руб’-и Рашиди. При сравнении с лахорским изданием текст письма, приведенный в книге Надир-мирзы, совпадает, хотя в нем есть некоторые небольшие внутренние сокращения, а в начале и некоторая перестановка слов. При этом любопытно отметить, что в этих вариантах текст письма в книге Надир-мирзы в основном совпадает с текстом, опубликованным X. Нахджувани.

(обратно)

530

Киннасрин и Авасим — области в Сирии.

(обратно)

531

В средние века Дейлемом называлась горная в основном часть Гиляна.

(обратно)

532

Здесь оканчивается текст письма № 51, сохранившийся в ленинградской рукописи.

(обратно)

533

Обширное предместье, созданное Рашид ад-Дином на свои средства на северо-востоке Тебриза рядом с Шамбе Газани, было, как уже указывалось во вступительной статье, делом многих лет жизни Рашида и благодаря его сказочному богатству, надо думать, действительно оказалось достойным того, чтобы его воспевали в стихах (стихи видевшего Руб’-и Рашиди современника приведены X. Нахджувани, см. его статью Руб’-и Рашиди, стр. 29). Однако судьба предместья оказалась сложной. После казни Рашид ад-Дина квартал подвергся разграблению, а затем и конфискации, как и все имущество опального везира. Тем не менее сами по себе разрушения были, видимо, не столь значительны, так как примерно через десять лет, когда сын Рашид ад-Дина Гийас ад-Дин стал везиром и к нему в какой-то мере возвратилось состояние отца, он приумножил постройки Рашид ад-Дина в Руб’-и Рашиди. И.П. Петрушевский сообщает, например, что в одном из житий шейха Сафи ад-Дина Ардавили «упоминаются построенные Гийаседдином в «Рашидовом квартале» мечеть, имарет (благотворительное учреждение) и ханаках (дервишеская обитель)» (см.: И.П. Петрушевский, Городская знать, стр. 100). После убийства Гийас ад-Дина квартал вторично подвергся разграблению, но, видимо, опять пострадали личные владения семьи Рашид ад-Дина, а не созданные в Руб’-и Рашиди общественные здания, поскольку Хамдаллах Казвини в Нузхат ал-кулуб, произведении, оконченном около 1340 г., пишет о данном предместье и его прекрасных постройках как о существующих (см. Нузхат ал-кулуб, изд. QMS, стр. 76). М. Шафи’ при водит многочисленные выдержки из различных сочинений XIV—XVII вв., упоминающих Руб’-и Рашиди (подробно см. «Переписка», лахорское изд., стр. 320—321, прим. 1). На основании их можно говорить, что на протяжении XIV в. квартал продолжал существовать. Со смертью Гийас ад-Дина он утратил то значение культурного центра, которое еще сохранял при нем, однако все еще был славен своими постройками. Так, в сочинении ‘Абд ар-Рашида Бакуви Талхис ал-асар ва’аджаиб ал-малик ал-каххар, законченном около 1403 г., в повествовании о достопримечательностях Тебриза мы находим следующее описание этого предместья: «На склоне горы Сурхаб с восточной стороны находится шахристан Рашид ад-Дина. Есть мечети, медресе, дворцы и удивительные постройки, не поддающиеся: подсчету» (рукопись ал-Бакуви Парижской национальной библиотеки, л. 39а, пер. З.М. Буниятова, стр. 117—118 рукописи перевода).

Трудно сейчас сказать наверняка, что именно и когда разрушило Руб’-и Рашиди окончательно, но только и в наши дни в окрестностях Тебриза можно видеть остатки величественных построек Рашид ад-Дина, а холм, на котором они были возведены, и сейчас сохранил его имя. Современные остатки построек Руб’-и Рашиди описаны и снимки с них опубликованы X. Нахджувани в журнале Тебризского университета (см.: X. Нахджувани, Руб’-и Рашиди, стр. 26—31). О существовании в наши дни развалин Руб’-и Рашиди упомянуто и в специальной статье М. Абаси, посвященной этому предместью как памятнику культуры и опубликованной в журнале, издававшемся Тебризским филиалом Общества культурных связей с СССР (см. ***). О Руб’-и Рашиди как о культурном центре см. также: К. Jahn, Tabris, стр. 208 и сл.

(обратно)

534

О садах, посаженных Рашид ад-Дином в Руб’-и Рашиди, см. письмо № 17.

(обратно)

535

О различном имуществе, которое принадлежало Руб’-и Рашиди, в том числе о созданной там большой библиотеке, имевшей 60 000 томов, говорится в завещании, которое мы находим в письме под № 36. Там же сохранились и перечни садов, стад и прочего, что Рашид ад-Дин завещал в вакф Руб’-и Рашиди во имя дальнейшего процветания как самого предместья, так и созданного там госпиталя.

(обратно)

536

По примеру Газан-хана Рашид ад-Дин выстроил для себя в Руб’-и Рашиди мавзолей, где, видимо, и был в конце концов похоронен.

(обратно)

537

О вакфах Руб’-и Рашиди смотри письмо № 36. В тексте, опубликованном X. Нахджувани (Руб’-и Рашиди, стр. 33), вместо Рум стоит Шам.

Кроме того, в библиотеках Ирана сохранились две рукописи Вакф-наме Рашид ад-Дина, касающиеся его поместий. Одна (№1233) в Национальной библиотеке в Тегеране, другая — в Национальной библиотеке в Тебризе (№ 57 из коллекции X. Нахджувани).

(обратно)

538

Рашид ад-Дин проявлял постоянную заботу об основанном им госпитале и существовавшей в Руб’-и Рашиди аптеке, выписывая необходимое для них не только со всех концов государства, но и из других стран. О выписке масел для госпиталя в Руб’-и Рашиди см., например, письмо № 18.

(обратно)

539

В лахорском издании (стр. 321) имя малика Кипра — ***, а в тексте данного письма, опубликованном X. Нахджувани (Руб’-и Рашиди, стр. 35), — ***. Пока не ясно, какое реальное лицо имел в виду Рашид ад-Дин, упоминая малика Тауфила ибн С.хас.ла. Среди Лузиньянов — династии, правившей в то время Кипром, государя с этим именем не встречается.

И.П. Петрушевский, отметив, что имя искажено, предполагает, что это, видимо, «один из крупных феодальных сеньоров Кипра, но не король» («Феодальное хозяйство», стр. 104, прим. 174).

В.Ф. Минорский, основываясь, так же как и И.П. Петрушевский, на лахорском издании текста «Переписки», высказал в свое время предположение, что данное имя — *** — может читаться как Теофил, сын Михаила (см.: V. Minorsky, La Perse au Moyen age, стр. 421). Он и впоследствии продолжал попытки расшифровать это имя. В архиве Ленинградского отделения ИВ АН СССР в фонде В. Ф. Минорского я обнаружил три, по-видимому, черновика его писем к W.H. Rudt de Collenberg с вопросами относительно этого предполагаемого Теофила, сына Михаила, ответы на них, а также еще два небольших письма, написанных В.Ф. Минорскому по тому же поводу М. Наллино и еще одним лицом, оставшимся мне неизвестным (подпись чрезвычайно неразборчива).

В.Ф. Минорский искал Теофила, сына Михаила, среди венецианских фамилий того времени. Rudt de Collenberg выдвинул на этот счет несколько предположений, среди которых он сам считал наиболее вероятным, что Рашид ад-Дин в вопросе, касающемся тканей, мог обращаться к самому крупному и очень известному на Ближнем Востоке купцу, венецианцу Marc Michiel, главе большого торгового дома, который торговал в странах Леванта и в верхней Месопотамии пряностями и тканями, торговал, вернеевсего, с монголами, за что и получил прозвище Татарин (lo tartaro). Однако, как отмечал и сам корреспондент В.Ф. Минорского, эта гипотеза плохо согласуется с необходимостью сочетать оба упомянутые у Рашид ад-Дина имени: Михаил (?) и Теофил, поскольку нет никаких определенных данных, что у названного купца был сын Теофил, и т.д. (см. Архив ЛО ИВАН СССР, фонд В.Ф. Минорского, письма Rudt de Collenberg к проф. В.Ф. Минорскому от 13.IV.1964 и 20.IV.1965).

Я могу лишь добавить, что две другие известные мне сейчас публикации текста данного письма — публикации в статье X. Нахджувани и в книге Надир-мирзы Каджара (о них см. выше, прим. 1) — сохранили иной в сравнении с лахорским изданием, но общий для обеих этих публикаций вариант фразы о малике (?) Кипра, позволяющий, насколько я понимаю, значительно расширить круг поиска, но также не содержащий никакого положительного ответа на поставленный вопрос.

Вариант фразы в указанных публикациях таков: ***, т.е.: «И точно так же пусть потребует двадцать ткачей шерсти от малика Науфала ибн С.хабила, чтобы он отправил их с Кипра в столицу Тебриз» (X. Нахджувани, Руб’-и Рашиди, стр. 35; Надир-мирза Каджар, Тарих ва джуграфи-йи дар ас-салтана-йи Табриз, стр. 147).

(обратно)

540

Ибрахим — один из младших сыновей Рашид ад-Дина, трагически окончивший свою жизнь в шестнадцатилетнем возрасте. Он был казнен вместе с Рашид ад-Дином в 1318 г. по обвинению в том, что они якобы отравили султана Олджайту.

Основываясь на этих двух цифрах — 46 лет и 1318 г., — М. Шафи’ высказал в свое время (см.: Shafi, Letters, стр. 240) предположение, которое повторил и при издании «Переписки» (лахорское изд., стр. 323, прим. 6), что по времени письмо относится к последним годам правления султана Олджайту или первым годам царствования Абу Са’ида. С этим нельзя не согласиться, поскольку в письме речь идет о том времени, когда Рашид ад-Дин был еще везиром, а Ибрахим уже достаточно вырос, чтобы стать хакимом.

(обратно)

541

При переводе данного места следую предлагаемому М. Шафи’ чтению *** вместо непонятного в тексте ***. (см. «Переписка», лахорское изд., стр. 325, прим. 3).

(обратно)

542

Значение термина *** не выяснено.

(обратно)

543

Не существует единого мнения о том, какое именно дерево означал; термин хаданг. А.П. Ковалевский в первом издании Ибн Фадлана переводил его как белый тополь (см.: Ибн Фадлан, изд. 1939 г., стр. 144, прим. 963), а в примечаниях ко второму изданию писал, что «дерево «хаданг» — не береза и, вероятно, обозначает сосну» (Ибн Фадлан, изд. 1956 г., стр. 191, прим. 297). Б.Н. Заходер считает, что «под названием хаданг понимались: береза (считая термин халандж и хаданг диалектическими вариантами), бук, белый тополь и клен» (Б.Н. Заходер, Каспийский свод, стр. 111—112). Подробная сводка того, как отдельные ученые и различные словари толкуют это слово, приведена А.П. Ковалевским (см.: Ибн Фадлан, изд. 1939 г., стр. 161—162, прим. 1131).

(обратно)

544

Текст данного письма полностью сохранился в ленинградской рукописи, где оно, однако, не является последним, а помещается между отрывком из письма № 35 и началом письма № 51. Заглавия письма в ленинградской рукописи не сохранилось.

В сравнении с лахорским изданием текст письма № 53 в ленинградской рукописи более полон и хорошо читается, что позволяет заполнить четыре лакуны, существующие в издании М. Шафи’. Эти четыре отрывка, отсутствующие в лахорском издании, были, кроме того, опубликованы Фуадом ‘Абд ал-Ма’ти ас-Сайадом в конце его публикации на страницах журнала «Даниш» (стр. 167), текст их в основном совпадает с тем, что мы находим в ленинградской рукописи.

(обратно)

545

Конец фразы, отсутствующий в лахорском издании, восстановлен и переведен по ленинградской рукописи (л. 67а). Он полностью совпадает с тем, что опубликовано на страницах журнала «Даниш» (стр. 167).

(обратно)

546

Текст фразы восстановлен и переведен по ленинградской рукописи (л. 67б) и совпадает с тем, что опубликовано Фуадом ‘Абд ал-Ма’ти ас-Сайадом.

(обратно)

547

Текст фразы восстановлен и переведен по ленинградской рукописи (л. 68б). В публикации в «Даниш» (стр. 167) вместо *** стоит ***.

(обратно)

548

Текст фразы также восстановлен и переведен по ленинградской рукописи (л. 68б), с опубликованным в «Даниш» — совпадает.

(обратно)

549

Батул, т.е. дочь пророка Мухаммада — Фатима.

(обратно)

550

Этими стихами оканчивается текст письма № 53 в лахорском издании, и М. Шафи’ высказывает предположение («Переписка», лахорское изд., стр. 335, прим. 6), что это и вообще конец письма, так как традиционное *** существует далеко не во всех письмах Рашид ад-Дина. В ленинградской рукописи (конец л. 69а, первые слова л. 69б) к этому добавлена еще одна фраза, которая, по-видимому, вполне может рассматриваться как завершающая.

(обратно)

551

Фраза добавлена по ленинградской рукописи.

(обратно)

Оглавление

РАШИД АД-ДИН И ЕГО ПЕРЕПИСКА

ПЕРЕПИСКА

  ПРЕДИСЛОВИЕ СОБИРАТЕЛЯ ЭТОЙ ПЕРЕПИСКИ{1}

  № 1{7}

  № 2 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ УПОМЯНУТЫМ АВТОРОМ — ДА БУДЕТ НАД НИМ МИЛОСТЬ [БОЖЬЯ]! — ВЕЛИЧАЙШЕМУ МАУЛАНЕ МАДЖД АД-ДИНУ ИСМ’АИЛУ ФАЛИ{20} — ДА БУДЕТ ОСВЯЩЕНА ДУША ЕГО!

  № 3 ОТВЕТ ВЕЛИЧАЙШЕГО МАУЛАНЫ — ДА СДЕЛАЕТ АЛЛАХ ПРОХЛАДНЫМ ЕГО СМЕРТНОЕ ЛОЖЕ!

  № 4 |стр. 9| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ЭМИРУ ‘АЛИ, ХАКИМУ АРАБСКОГО ИРАКА, В ОСУЖДЕНИЕ НАСЕЛЕНИЯ БАСРЫ{24}

  № 5{26} |стр. 10| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ЭМИРУ МАХМУДУ, ХАКИМУ КЕРМАНА, ОТНОСИТЕЛЬНО НАСЕЛЕНИЯ БАМА{27}

  № 6 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СВОЕМУ ГУЛЯМУ СУНКУРУ БАВАРЧИ, КОТОРЫЙ БЫЛ ХАКИМОМ БАСРЫ

  № 7 |стр. 15| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ОТ СВОЕГО ИМЕНИ И ПОСЛАННОЕ СЫНУ СЕСТРЫ, ХОДЖЕ МА’РУФУ, ХАКИМУ ‘ААНЕ, ХАДИСИЙИ, ХИТЫ, ДЖИББЕ, НАУСЕ, ‘АШАРЕ, РАХБЫ ШАФАСЕ И БИЛАД АЛ-‘АЙН{43}

  № 8 ПИСЬМО К НАИБАМ КАШАНА ОТНОСИТЕЛЬНО ПОСТОЯННОЙ ПЕНСИИ{54} СЕЙИДУ АФЗАЛ АД-ДИНУ

  № 9 ПИСЬМО К СЫНУ, ЭМИРУ МАХМУДУ, ХАКИМУ КЕРМАНА, С ПРЕДПИСАНИЕМ НАСЕЛЕНИЮ КЕРМАНА

  № 10{60} |стр. 22| ПИСЬМО С НАСТАВЛЕНИЯМИ И УВЕЩЕВАНИЯМИ, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ХОДЖЕ СА’Д АД-ДИНУ, ХАКИМУ АНТАКИИ, ТАРСУСА, СУСА{61}, КИННАСРИНА, АВАСИМА и [МЕСТНОСТЕЙ] ПО БЕРЕГАМ ЕВФРАТА

  № 11{66} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ ‘АБД АЛ-МУМИНУ{67}, ХАКИМУ СЕМНАНА, ДАМГАНА и ХУВАРА, ОТНОСИТЕЛЬНО КАЗН МУХАММАДА ИБН АЛ-ХАСАНА ИБН ‘АБД АЛ-КАРИМА СИМНАНИ — ДА СМИЛОСТИВИТСЯ НАД НИМ ВСЕВЫШНИЙ АЛЛАХ!

  № 12{74} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ШЕЙХУ САДР АД-ДИНУ, СЫНУ ШЕИХА БАХА АД-ДИНА ЗИКРИЙА{75}, С СОБОЛЕЗНОВАНИЕМ ПО СЛУЧАЮ УТРАТЫ ИМ СЫНА

  № 13{80} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ В ОТВЕТ НА ПИСЬМО МАУЛАНЫ САДР АД-ДИНА ТУРКЕ{81}

  № 14{91} ПИСЬМО, КОТОРОЕ БЫЛО НАПИСАНО В ВИДЕ УКАЗА{92} ЖИТЕЛЯМ БАГДАДА, СВОЕМУ СЫНУ, ЭМИРУ ‘АЛИ, ХАКИМУ БАГДАДА, И СВОЕМУ НАИБУ ОТНОСИТЕЛЬНО ШЕЙХА МАДЖД АД-ДИНА БАГДАДИ{93}

  № 15{103} ПИСЬМО К ЭМИРУ СУТАЮ{104}, ХАКИМУ МОСУЛА И СИНДЖАРА, ОТНОСИТЕЛЬНО ХАСАНА МУСТАФИ

  № 16{119} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ В ОТВЕТ НА ВОПРОСЫ МАУЛАНЫ САДР ДЖАХАНА БУХАРИ — МИЛОСТЬ ЕМУ И ПРОЩЕНИЕ!

  № 17{126} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ХОДЖЕ ДЖАЛАЛУ, С ТРЕБОВАНИЕМ ПРИСЛАТЬ РАБОВ[231]

  № 18 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ХОДЖЕ ‘АЛА АД-ДИНУ ХИНДУ ОТНОСИТЕЛЬНО МАСЕЛ ДЛЯ ГОСПИТАЛЯ В ТЕБРИЗЕ{134}

  № 19 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ЭМИРУ ‘АЛИ, ХАКИМУ БАГДАДА, ОТНОСИТЕЛЬНО ПОДАРКОВ ЛЮДЯМ ЗНАНИЯ И БЛАГОРОДНЫМ УЧЕНЫМ

  № 20{186} |стр. 70| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ХОДЖЕ ‘АБД АЛ-ЛАТИФУ, В ТО ВРЕМЯ, КОГДА ОН БЫЛ ХАКИМОМ ИСФАХАНА

  № 21{187} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ХОДЖЕ ДЖАЛАЛ АД-ДИНУ, ХАКИМУ РУМА, ПОЛНОЕ ПОУЧЕНИЙ И НАСТАВЛЕНИЙ

  № 22{202} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ЭМИРУ ШИХАБ АД-ДИНУ, В ТО ВРЕМЯ, КОГДА ОН БЫЛ ХАКИМОМ ТУСТЕРА И АХВАЗА

  № 23{229}

  № 24{248} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ КАРА-БУКА, ХАКИМУ КИФИ И БАЛУ

  № 25{252} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ МАУЛАНЕ ‘АФИФ АД-ДИНУ БАГДАДИ{253} ОТНОСИТЕЛЬНО СОБСТВЕННЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ И УПОМИНАЮЩЕЕ МАУЛАНУ САДР АД-ДИНА ТУРКЕ

  № 26{260} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ КАК ОТВЕТ ЗНАТИ КАИСАРИЙИ РУМСКОЙ

  № 27{263} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ЭМИРУ ГИЙАС АД-ДИНУ МУХАММАДУ, В ТО ВРЕМЯ, КОГДА ПАДИШАХ ХУДАБАНДЕ ПОСЛАЛ ЕГО ДЛЯ НАДЗОРА ЗА ХОРАСАНОМ{264} ПО ТОЙ ПРИЧИНЕ, ЧТО ОН УСЛЫШАЛ, ЧТО ХОРАСАН НАХОДИТСЯ В РАЗОРЕННОМ СОСТОЯНИИ ИЗ-ЗА ПРИТЕСНЕНИИ, [ЧИНИМЫХ] ДАРУГАМИ ХАКИМАМИ, БИТИКЧИ И БАСКАКАМИ

  № 28{285} |стр. 156| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ НАСЕЛЕНИЮ СИВАСА ОТНОСИТЕЛЬНО РАСПОЛОЖЕННОГО ТАМ ГАЗАНОВА УБЕЖИЩА ДЛЯ СЕЙИДОВ{286}

  № 29{290} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ИЗ ГОРОДА МУЛТАНА МАУЛАНЕ КУТБ АД-ДИНУ МАС’УДУ ШИРАЗИ{291} И ПОДРОБНО РАССКАЗЫВАЮЩЕЕ ОБ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ [АВТОРА ПИСЬМА] И О ПОЕЗДКЕ В ХИНДУСТАН{292}

  № 30{304} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ТАХТАХУ, ОТЦУ МАХМУД-ШАХА ИНДЖУ, ОТНОСИТЕЛЬНО ПОРУЧЕНИЯ ЕМУ ГОРОДА ШИРАЗА

  № 31 |стр. 172| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ОТНОСИТЕЛЬНО МАУЛАНЫ МУХАММАДА РУМИ [И] ПРЕПОДАВАНИЯ В МЕДРЕСЕ АРЗИНДЖАНА{307}

  № 32 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ВЕСНОЙ К ШИРВАНШАХУ — ГОСУДАРЮ ШАБРАНА И ШЕМАХИ{313} — С ПРИГЛАШЕНИЕМ ЕГО В СОЗДАННЫЙ [РАШИД АД-ДИНОМ] САД ФАТХАБАД

  № 33 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ К НАСЕЛЕНИЮ ХУЗИСТАНА [И] СОДЕРЖАЩЕЕ НЕСКОЛЬКО ВАЖНЫХ ДЕЛ

  № 34 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ИЗ РУМА СЫНУ, ХОДЖЕ МАДЖД АД-ДИНУ, С СООБЩЕНИЕМ О СОСТОЯНИИ [СВОИХ ДЕЛ], О НОВОСТЯХ И О ПРИГОТОВЛЕНИИ ЗИМНИХ ЗАПАСОВ

  № 35{380} |стр. 208| ДОНЕСЕНИЕ, КОТОРОЕ МАЛИК КАЙКУБАД{381}, СЫН СУЛТАНА АЛА АД-ДИНА ИБН КАЙКУБАДА ИБН КАЙХУСРАУ ИБН КЫЗЫЛ АРСЛАНА СЕЛЬДЖУКИД НАПИСАЛ ИЗ АРЗИНДЖАНА ОТНОСИТЕЛЬНО СВОЕГО ПОЛОЖЕНИЯ, А ХОДЖА РАШИД АД-ДИН — МИР ЕМУ И ПРОЩЕНИЕ! — НАПИСАЛ СЛЕДУЮЩИЙ ОТВЕТ НА КАЖДЫЙ ИЗ РАЗДЕЛОВ ДОНЕСЕНИЯ

  № 36{388} ОТВЕТ НА ПИСЬМО МАУЛАНЫ САДР АД-ДИНА МУХАММАДА ТУРКЕ, НАПИСАННЫЙ В СОСТОЯНИИ ТЯЖЕЛОЙ БОЛЕЗНИ, С ИЗЪЯВЛЕНИЕМ ПОСЛЕДНЕЙ ВОЛИ ДЕТЯМ И [ОТНОСИТЕЛЬНО] НАСЛЕДСТВА{389}

  № 37 ПИСЬМО, ТАКЖЕ НАПИСАННОЕ МАУЛАНЕ САДР АД-ДИНУ МУХАММАДУ ТУРКЕ ОТНОСИТЕЛЬНО СОЧИНЕНИЯ, ПОСВЯЩЕННОГО ВЫШЕУПОМЯНУТОМУ [РАШИД АД-ДИНУ]

  № 38 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ НАСЕЛЕНИЮ ДИАР БАКРА ОТНОСИТЕЛЬНО ПРОРЫТИЯ НОВОГО КАНАЛА РАШИДИ

  № 39 |стр. 246| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ХОДЖЕ ДЖАЛАЛ АД-ДИНУ, ХАКИМУ РУМА, ОТНОСИТЕЛЬНО ПРОРЫТИЯ НОВОГО КАНАЛА ГАЗАНИ{449}

  № 40 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СВОЕМУ НАИБУ, ХОДЖЕ ДЖАЛАЛ АД-ДИНУ СИВАСИ{452}, МУСТАУФИ{453} ОБЛАСТИ РУМ, ОТНОСИТЕЛЬНО УЧЕНЫХ, ЖИВУЩИХ В МАГРИБЕ

  № 41{458} |стр. 252| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ОТНОСИТЕЛЬНО УЧЕНОГО МАУЛАНЫ МАХМУДА ИБН ИЛИАСА{459}, ИЗВЕСТНОГО [ПОД ИМЕНЕМ] ФАКИ НАДЖМ, [И] ОТНОСИТЕЛЬНО БОЛЬНИЦЫ У ВОРОТ САЛЛАМ В ШИРАЗЕ — ДА СОХРАНИТ ЕГО АЛЛАХ ОТ БЕД!

  № 42{462} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ НАСЕЛЕНИЮ ХАМАДАНА ОТНОСИТЕЛЬНО ХАМАДАНСКОЙ АПТЕКИ И ГОСПИТАЛЯ

  № 43 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ЭМИРУ МАХМУДУ, ХАКИМУ КЕРМАНА, ОТНОСИТЕЛЬНО ХОДЖИ МАХМУДА САВАДЖИ

  № 44 ПИСЬМО ОТНОСИТЕЛЬНО ПОХОДА СЧАСТЛИВОГО ГОСУДАРЯ [ГАЗАН-ХАНА]{470} В СТОРОНУ ШАМА, НАПИСАННОЕ СЫНУ ПИР-СУЛТАНУ В ТО ВРЕМЯ, КОГДА ОН БЫЛ ХАКИМОМ ГРУЗИИ, ПОРУЧАЮЩЕЕ ВЫШЕУПОМЯНУТОМУ ПОДДАННЫХ ТОЙ СТРАНЫ

  № 45{473} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ШЕИХУ САФИ АД-ДИНУ АРДАВИЛИ{474} — ДА БУДЕТ ОСВЯЩЕНА ДУША ЕГО!

  № 46 |стр. 273| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ХОДЖЕ РАШИД АД-ДИНУ ИЗ РУМА МАЛИКОМ МУ’ИН АД-ДИНОМ ПАРВАНЕ{480}

  № 47{481} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ИЗ ХИНДУСТАНА МАЛИКОМ ‘АЛА АД-ДИНОМ В ОТВЕТ НА ПИСЬМО ХОДЖИ РАШИД АД-ДИНА — ДА БУДЕТ С НИМ МИЛОСТЬ [БОЖЬЯ]! — И ПРИСЛАННОЕ ВМЕСТЕ С ПОДНОШЕНИЯМИ{482}

  № 48{520} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ЭМИРУ МАХМУДУ, В ТО ВРЕМЯ, КОГДА ОН БЫЛ ЗАНЯТ ИЗУЧЕНИЕМ СУФИЗМА В КЕРМАНЕ

  № 49 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ В ВИДЕ НАСТАВЛЕНИЯ СВОЕМУ СЫНУ, ЭМИРУ АХМАДУ, В ТО ВРЕМЯ, КОГДА ОН БЫЛ ХАКИМОМ АРДЕБИЛЯ

  № 50{527} |стр. 312| |л. 73а| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ИЗ БАГДАДА МАУЛАНЕ ШАРАФ АД-ДИНУ ТИБИ С СОБОЛЕЗНОВАНИЯМИ ПО СЛУЧАЮ УТРАТЫ ИМ СЫНА

  № 51{529} |стр. 315| |л. 69б| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ХОДЖЕ СА’Д АД-ДИНУ, ХАКИМУ МАЛОГО КИННАСРИНА И АВАСИМА{530}

  № 52 |стр. 322| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ХОДЖЕ ИБРАХИМУ, В ТО ВРЕМЯ, КОГДА ОН БЫЛ ХАКИМОМ ШИРАЗА{540}

  № 53{544} |стр. 328| ЭТО ПОСЛАНИЕ, НАПИСАННОЕ УПОМЯНУТЫМ ГОСПОДИНОМ, [НЫНЕ] ПОКОЙНЫМ, — ДА БУДЕТ С НИМ МИЛОСТЬ И ПРОЩЕНИЕ [БОЖИЕ] — НЕКОТОРЫМ ИЗ СВОИХ СЫНОВЕЙ ОТНОСИТЕЛЬНО СВОЙСТВ ЗНАНИЯ, КРОТОСТИ, РАЗУМА И ЩЕДРОСТИ[505]

Библиография

СПИСОК БИБЛИОГРАФИЧЕСКИХ СОКРАЩЕНИИ

*** Примечания ***