В старо — давне времена, так велась тогда молва!
Где то меж лесов дремучих, меж степей, лугов пахучих,
В деревеньке, аль в селе, жил старик, был сам себе.
Прожил он годков не мало, повидал всего навалом,
На войне бывал и так, для него одно пустяк.
Беден был старик, не знатен, сам себе был не понятен,
Роскошь с детства не любил, да и водку он не пил.
Год за годом, всё он в поле, сеет, полит, косит, возит,
Сам перину потрошит, сам на ярмарку спешит.
Так живёт старик не тужит, не хулит, со всеми дружит,
Если надо пособит, да и сам он без обид.
Время жмёт к земле старца, тяжело уж без юнца,
Не дал бог ему детей, был всегда он без затей.
Если сердцем не кривить и по правде говорить,
То у старца жил Ивашка, только с ним уж было тяжко,
Не дал бог ему ума и валял тот дурака.
Не любил Иван работать, жил он в сласть и без заботы,
Всё валялся на печи, уплетая калачи.
Ростом мал, на вид невзрачен и характером утрачен,
Нет надёжи на него, не возьмёшь с него не что.
Только вот пора настала, испытаний для Ивана,
Дед с кровати не встаёт, в поле больше не идёт.
На дворе уж осень кружит, а зимою что-б покушать,
Нужно хлебушек убрать, да потом его пожнать.
Но Иван душой к работе, прямо скажем не в охоте,
С серпом в поле, как к ко дну, на охоту я пойду.
— Что ты Ваня!? дед с кровати, приберись ка лучше в хате,
Где тебе с копьём ходить и медведя тормошить.
Но Иван уже в заботе, испытать себя в охоте,
Коль ему там повезёт, значит встретим Новый год.
Дед конечно осерчал, что он дурню волю дал,
Да уж поздно сетовать, с дурака не дать не взять.
— Что-ж! ступай Иван ты с Богом, пропадёшь коль ненароком,
Значит то твоя судьба, для такого дурака.
На коленях у иконы, постоял Иван не много,
Взял копьё, что дед берёг и отправился в поход.
Через поле Ваня в миг, к лесу вышел напрямик,
Что там в дебрях ждёт Ивана? воротиться может надо?
Что бы попусту коль струшу, не отдать бы богу душу,
Только что там дома ждёт? если дедушка помрёт.
И Иван пере крестя ся, в лес шагнул на восвояси,
Что мне будет суждено, всё приму я за одно.
День клонил уже к закату, где найти Ивану хату?
На ночлег пора, в постой, сник Ивашка головой.
Померещилось Ивану, будто он увидел хату,
В гуще леса, как намёк, он увидел огонёк.
Пробирался Ваня долго, сквозь он ели, сосны, ёлки,
Всё старался не шуметь, что-б внимания не привлечь.
Ваня вышел на поляну и увидел там он хату,
Только страх пробрал Ивана, кто живёт среди бурьяна?
Лучше я всё разузнаю и в окошко поглядаю,
И на цыпочках как кошка, подошёл Иван к окошку.
У Ивана замер дух, от увиденного вдруг,
За лучиной круг стола, что то делала Яга.
На печи сидела кошка, словно сажа, глаз как брошка,
Вот Иванушка попал, ночевать идти в бурьян.
Только больно страшно очень, ночью филин так гогочет,
Да и сыро по утру, от росы я пропаду.
— Что-ж сказал Иван себе, видно нужно так судьбе,
И Иван пойдя легонько, постучался в дверь тихонько.
Отворилась дверь сама, показалось вдруг Яга.
— Кто посмел меня тревожить!? в час ночной, ему не го же,
Коль с добром, так заходи, а со злом так уходи.
Потерял Иван дар речи, он от страха не далече,
Захотел сказать Иван, я Яга не хулиган!
— Что-ж! — ему Яга сказала, проходи Иван в избу,
Если хочешь накормлю и похлёбкой угощу.
Налила Яга Ивану, суп харчо из тараканов,
Мухоморов и ужей, кушай Ваня поскорей.
За едой Яга Ивана, потихоньку распрошала,
Где живёт и кто отец, кушай Ваня холодец.
Ваня словно год не ел, суп Яги кастрюлю съел,
А Яга всё про Ивана, от Ивана узнавала.
Жаль Яге Ивана стало, да помочь то как Ивану?
Ведь Иван и впрямь дурак, да и духом он слабак.
Поживи Иван пока, ты недельку у меня,
Я тебе Иван устрою, баньку, с силой и настоем,
Хворь ядрёною твою, я Иван с тебя сниму.
День за днём, Яга хлопочет, как гусыня всё гогочет,
Заклинания свои, жутко Вани хоть умри.
Только Ваня замечает, что он в весе прибавляет,
Ростом вырос, стал он статен, жаль конечно что не знатен,
Всем Иванушка хорош, только нет в кармане грош.
Тут Яга вернулась к ночи и Ивану смотрит в очи,
— Что-ж Иван, настал твой час, расскажу тебе сейчас.
Сел Иван за стол дубовый, а Яга прищурив глаз,
Так с легка и осторожно, начала ему свой сказ.
За лесами, за морями, на верху, вершины гор,
Стоит замок, — замок чудный, только нету в нём окон.
Этот замок не увидишь, коль не знаешь, всё за зря,
Скрытый он за облаками, это знаю только я.
Там в причудливых палатах, много разного добра,
Коль увидишь, не забудешь, только взять его нельзя.
Сторожит добро коварный, змей Горыныч, только он,
Служит он Кощею верно, не выходит из хором.
Биться с ним всё бесполезно, очень сильно, он силён,
В нём огонь неукротимый, заживо сжигает он.
Сколько там погибло люду, я не знаю, врать не буду,
Знаю только лишь одно, кто ходил туда давно,
Нету их на белом свете, змей за них давно в ответе,
Только вот богатыря, не сыскать на свете зря.
Но тебе Иван открою, тайну я одну такую,
Не кому я не с сужу, лишь тебе я расскажу.
Змей Горыныч без огня, в во общем слабая змея,
Даже трёхголовый он, будет в схватке побеждён.
Хитрость есть одна такая, свой огонь он добывает,
В поле чистом есть трава, называется она,
Красной огненной травою — раз в году, Кащей готовит,
Для Горыныча отвар, охраняет сей товар,
Леший злой — но мне он служит, службу нам с тобой сослужит,
Знаю я чем взять его, любит он меня давно.
На Ивана на купала, в ночь, когда все бесы срама,
Собираются в шабаш, зацветает в поле Баш.
Так траву ту величают, за неё все отвечают,
Силу нечисти даёт, раз в году она цветёт.
— Я! сама Яга кивает, эту травку уважаю,
И отвар с неё варю, сил даёт мне, я не вру.
Что бы дать Кощею в рожу,
Что бы время зря не шло, Ваня учит мастерство.
Он мечом владеет ловко и с копьём уже сноровка,
И стрелять из лука он, может словно чемпион.
Вот Яга с утра хлопочет, ты Иван сомкнул бы очи,
Ночь сегодня как придёт, так купала настаёт,
Силы нужно, будет в такт, коль пойдёт чего не так.
Не чего Яга бабуся, я злодеев не боюся,
Те кто станут мне враги, всех порву я на куски.
— Что-ж Иван, ты изменился, Ваня сразу извинился,
— Ты прости меня Яга! ты ж лечила дурака,
Век тебя я не забуду, заменила мать родную,
Силу мне и ум дала, излечила дурака.
— Что-ж Иван, красивы речи, но до ночи не далече,
Подготовься погуляй и в доспехи полезай.
Для тебя ведь я хранила, столько лет — я как могила,
Всё ждала когда придёшь, ты ж царевич! — мне ты гожь.
Вот твои доспехи к ладу, от отца тебе в награду,
Обещала я ему, для тебя их сохраню.
Он погиб в бою не равном, защищая мать твою,
Верь мне Ваня я не вру.
Злой Кащей пленил Елену, заточил её в скале,
На тебя послал заклятье, быть тебе мол, в дураке.
Много лет, прошло с поры той и тебя я дождалась,
Обещание сдержала, что царю дала простясь.
— Да Иван! — ведь ты царевич, твой отец просил меня,
Умирая после боя, что б тебе я помогла.
Царь, отец твой был мне другом, знались мы уже давно,
Ведь Елену мать твою, я разыскала я ему.
Ваня слушал бабу ёжку и не знал он что сказать,
Так бывает только в сказке, как такое описать.
Дело к ночи, не к вопросам, нужно в поле выходить,
Что-б кощею и злодею, за отца мне отомстить.
Ночь черна, луна на небе, воют волки — и сова,
Где то рядом пролетела, жуть сплошная, страсть одна.
В поле Ваня вышел смело, ищет красный он цветок,
А во круг кружится нечисть, страшно Ване но он смог.
Увидал он свет на поле, средь не скошенной травы,
И к нему бегом вприпрыжку, а на нём уж кандалы.
Руки, ноги, нечисть держит и не может он бежать,
Время даром пропадает, что тут делать как достать.
Тут он вспомнил, что твердила, перед выходом Яга,
Что не надо верить в нечисть, это только кажется.
Осенив крестом как надо и промолвив Отче наш,
Перед ним всё в миг исчезло, разогнал он весь шабаш.
Вырвал с корнем, цвет что вырос и пожухла вся трава,
Только вдруг всё закружилось, разрази лося гроза.
Кто посмел покой нарушить? во владении моём,
Тут Иван коня увидел и Кощея там на нём.
Налетел Кощей как вихрь, Ваня еле увернул,
Вынул меч он свой из ножен, пред Кащеем не струхнул.
Только бой у них не равный, у Ивана нет коня,
Но Яга кричит Ивану, положись ты на меня.
Прошептала пробубнила и откуда не возьмись,
Вырос конь перед Иваном, богатырский — ну держись.
На коня Иван со стремя, на дыбы могучий конь,
И на встречу он Кащею, словно молния огонь.
Меч налево и на право, рубит голову врагу,
А Кащей в седле как новый, не чего тут не пойму.
Тут опять Яга в мешалась, ты не верь Иван глазам,
Колдовством берёт тебя он, много лет его годам.
Ты узри лишь тень Кощея, только смертная она,
Не смогла помочь отцу я, ведь тогда не знала я.
Тут Иван не растерялся и метнул копьё он в тень,
Поразил одним ударом, пригвоздил к земле он тень.
Рухнул наземь, в миг бессмертный и исчез как не было,
Но победе, не победа, ведь ещё одно есть зло.
Поднесла Яга Ивану, зелья чудное своё,
И Иван набрался силы, добрым словом, за добро.
Ты Иван скачи в те горы, конь поможет и поймёт,
Ты уздам его дай волю, он дорогу сам найдёт.
Замок там, его не видно, скрыт от глаз он чужака,
Положись Иван на друга, берегись того врага.
Конь взмахнул как птица в небо, только ты Иван держись,
В миг доставлю куда надо, на меня ты положись.
Вот и горы! где же замок? впрямь не видно не чего,
Пелена во круг сплошная, нету рядом не кого.
Только конь без остановки, всё в перёд его несёт,
И вот чудо видит Ваня, только в толк он не возьмёт.
Прежде он не видел раньше, столь красивого дворца,
Кто ж построил это чудо? посмотреть бы на творца.
Мысли конь его почуял и Ивану говорит,
Сам Кощей всё это создал, он не только зло творит.
Люди прежде невидали, столь затейливый дворец,
Показать бы всему миру, это чудо наконец.
Только не до разговору, приземлился конь и вот,
Показался сам Горыныч, трёхголовый змей урод.
Как посмел! ты червь навозный, нарушать здесь мой покой,
В миг тебя сейчас изжарю, погоди ты мне постой.
Но Иван коня пришпорил и на змея налетел,
Головы одной не стало и Горыныч захрапел.
Что есть мочи, сил последних, он хотел огонь издать,
Но огня как не бывало, нужно новый добывать.
А Иван опять заходит, с тыла, сзади, на врага,
Покатила ся на землю и вторая голова.
— Что Горыныч! мы сровнялись? — усмехается Иван,
Не видать тебе пощады, смерть тебе за всё нахал.
Змей махнул хвостом на встречу, конь метнулся в облака,
И от туда, что есть мочи, полетел он на врага.
Меч блеснул на солнце ярко, рассекая воздух там,
Голова злодея мигом, развалилась пополам.
Рухнул гад на землю грузно и рассеялся туман.
Колдовства пропали чары, землю Ваня увидал.
Красотища та какая!? — нету краше сей земли,
Чем земля Руси простая, чем народ её, все мы.
Слез Иван с коня и друга, отпустил пастись в луга,
И пошёл искать Елену, мать свою — жаль без отца.
Вот узрел Иван темницу, в башне серой вдалеке,
Разрубил замок огромный и подался налегке.
На верху под само крышей, заточению конец,
Отворилась дверь наружу и предстал сей молодец.
Мама милая, родная и в колени к ней, в подол,
За тобой пришёл родная, ты свободна прочь позор.
Обняла за плечи сына, сколько лет, прошло с тех пор,
Не чего о нём не зная и рыдала всё в подол.
В месте с ней в темнице этой, дева истиной красы,
Очи — море голубое, золотые волосы.
Ваня глаз с неё не сводит, прежде краше не видал,
Василиса засмущалась, ей по нраву стал Иван.
Мать берёт их руки в месте, славен день благословя,
Что же дети! будьте в месте, с вами буду рядом я.
Счастью нет предела Вани, сразу двух он приобрёл,
Мать родную и невесту, в пир пора и всем за стол.
Бабе ёжке приглашение, ей в почёте быть всегда,
Дед с деревни приезжает, рад за Ваню дурака.
В прошлом всё и все страданья, в месте все, одна семья,
Пир! — вино течёт рекою, хвалят Ваню молодца.
Разрубил он злые чары, жалко только нет отца!!!
Память всем! кто зло пытался, на земле сей погубить,
Так давайте землю нашу, будем искренно любить!
Конец
