всей мочи, на весь дом. А рядом с моей кроватью стоял довольный Суворов с тазом. Он вылил на меня целый таз ледяной воды! Целый огромный таз! Ну это ещё додуматься надо! Возмущению моему не было предела, однако я удержался от нецензурных выражений.
— Вы что?! С ума сошли?! — накинулся я на него.
— С добрым утром, барин! — сказал он с явным сарказмом, — негоже так долго потчевать!
Я бросил свой взгляд на часы. Нет, ну он издевается! Ещё только 5.30! Нет, я понимаю, что белые ночи и всё такое! Но будильник должен прозвонить только через полтора часа! Целых полтора часа здорового крепкого сна — это самое дорогое на свете. И это сокровище у меня теперь безжалостно забрали.
— Где долго?! — не унимался я, дрожа ещё после "умывания".
— Ей-богу, как Прошка! Пóлно болтать! На разминку пора!
— Куда?!
— Чего орешь, как ворон! Батюшку с матушкой разбудишь! Одевайся лучше.
Я встал с кровати, а Александр уже суетился, собирая мою одежду.
— Ишь ты, расшвырял как! А порты́ где?
— Здесь, — уже смирившись ответил я и снова усмехнулся. Вот парадокс — люди из разных эпох с разницей в более чем двести лет понимают друг друга.
Я вяло направился к выходу.
— Куда поплёлся? А кто перины застилать будет?
Выполнив данное мне указание, я вслед за Суворовым из дома. Двор был абсолютно пустой. Создавалось ощущение, что даже природа ещё не проснулась, хотя солнце медленно поднималось. Холодрыга страшная, даже привычных дворовых голубей нет. Зато проснулся я. И как последний дурак, стою в пустом дворе в спортивном костюме и повторяю упражнения за полоумным стариком. Я более чем уверен, что именно так всё и выглядело со стороны.
Упражнения тоже были необычные. Сначала мы бегали, как ошпаренные по всему двору. Граф, несмотря на свои преклонные лета, бегал ничуть не хуже меня! Потом прыгали через каждую скамейку, как через "козла". И вытворяли прочие странные вещи.
Я обернулся на звук открывающейся двери нашего подъезда. О нет, только не это. Баба Нюра. Сама по себе она очень славная и добрая. Но она, кажется, забыла, что мне уже 17.
— Ой, Гришенька!
Всё, началось.
— Какой умница! Так рано встал и уже зарядку делаешь!
Я скорчил кое-какую улыбку и сделал вид, что несказанно рад видеть её:
— Баба Нюра! Здравствуйте!
— Григорий! — окликнул меня Суворов, — не смей отвлекаться! Ну я тебя! — крикнул он и показал мне кулак.
Я продолжил выполнять всевозможные упражнения за Александром.
— Ну занимайся, занимайся, — сказала баба Нюра и ушла в направлении ближайшего магазина. В шесть утра. Правильно. Ну а чем еще заниматься в такую рань?! Как говорится, становите планету, я сойду.
В этот раз легко отделался.
Отзанимавшись ещё некоторое время, мы наконец-то вернулись домой. Мышцы ныли чрезвычайно сильно, отчего просто передвигаться мне было непросто и вместо обычных двух минут путь домой занял все десять. Часы показывали около семи. Я плюхнулся на диван.
— Ну и что ты расселся? А завтрак кто делать будет? — бросил на меня осуждающий взгляд Суворов.
— Мама…
— А мама, по-твоему, не устаёт?! А ну давай сам! Что у тебя тут есть? — спросил он, открывая дверцы кухонного шкафчика.
— Гречка, — выдал я неожиданно для себя.
— Кашу любишь? Молодец! Я тоже! Приступим…
Я вообще впервые в жизни что-то готовил сам. Нет, конечно, до этого я мог обеспечить себе пропитание, но обычно ничего сложнее пельменей и «Доширака» отродясь не делал. У нас готовку брала на себя мама. Александр Васильевич тоже был на высоте: он руководил мною, не давая мне отдыха, как заправский шеф-повар.
Наконец-то готовка подошла к концу. Гречка дымилась на столе, наполняя ароматом всю квартиру. Я доделывал кофе, когда услышал за спиной мамин голос:
— Гриша?
— Кушать готово, — больше от растерянности сказал я.
— Вот молодец! Сам завтрак сделал! Володя! — позвала она отца.
На протяжении всего завтрака меня хвалили то отец, то мать. Было приятно, особенно мне, как человеку тщеславному, поэтому я с благодарностью посмотрел на графа.
Но пришла пора идти в школу. Поспать подольше не суждено, придётся идти на первую историю…
ГЛАВА 5
Вопреки моим просьбам, граф отправился в школу со мной. Я слабо представлял, как это будет выглядеть, однако выбирать не приходилось. Суворов говорил, что за мной глаз да глаз нужен. Будто я дитя малое…
До школы мы добрались достаточно быстро, ибо до неё 15 минут пешком. Но по понятным причинам я сегодня шел нога за ногу, поэтому только через полчаса был на месте.
Переоделся я тоже быстро, насколько это было возможно. Но Александр Васильевич укорил меня уже там:
— Ты почто грязь разносишь? Али обувки другой нет? В уличном и по благоугодному заведению? Нехорошо-с.
Выслушав все претензии, я обещал исправиться к началу следующей недели.
Мы зашли в класс.
— О, здорово! — сразу накинулись на меня одноклассники.
Им я решил не рассказывать о случившемся со
