В этом году зима пришла рано.
Сначала в конце сентября выпал первый снежок, который вопреки обыкновению не растаял. Затем в октябре ударили морозы и через неделю ручей, который тёк с опушки совсем замёрз.
— Холодно — подумал Филин, протяжно ухнув в дупле. Но как не жаль — пора на охоту. Полная луна прекрасно освещала всё вокруг. Тайга блистала чистым снегом, который ещё не был испорчен никакими следами. Накануне опять присыпало.
Полёвки уже спрятались внизу и там, в уютных норках согревали друг друга дыханием, потихоньку подъедая запасы, которые делали всю короткую осень. Гоняться за ними было почти бессмысленно — это теперь дело лисиц, которым внизу конечно гораздо лучше слышно как они пищат и роются под снегом.
Теперь остаётся искать добычу побольше, вроде зайца, либо мелких птиц, либо довольствоваться объедками с чужого стола. И если уж говорить откровенно — он совсем не был против такого подарка. Уже целую неделю Филин обгладывал какие — то крохотные остатки мелкого рябчика, пойманного случайно.
Бесшумно он сорвался вниз и полетел чуть ниже первых сосновых лап туда, где ещё вчера ночью он слышал протяжный вой, означающий, что волки собираются на большую охоту.
Вероятно загнать крупного кабана или косулю. Матёрый старый вожак, кажется, кого — то выследил и погнал прямо в его сторону.
Это было очень хорошо.
Если стая догнала свою добычу, значит скорее всего теперь они уже наелись и отдыхают. Самое время выхватить небольшой кусок мяса и улететь, пока они снова не проголодались. Конечно если там хоть что — то осталось. Но остаться должно было… Даже шкура и кости с остатками жира сейчас бы очень помогли.
Вскоре он их увидел.
И по одному голодному взгляду, раздражённо брошенному вверх, понял, что его надежды не оправдались. Тощие волчьи бока раздувались от равномерного и непрестанного бега. Стая всё ещё шла по следу.
Филин тяжело ухнул и опустился на ветку. Спешить было некуда, теперь нужно слушать и ждать. Быть может пролетит ворон, собравшийся как и он поживиться волчьим ужином. Или выскочит откуда — нибудь заяц, которого спугнула стая.
Но вместо этого раздался противный скрип снега и тяжёлое дыхание.
— Человек. Только этого ещё не хватало — подумал Филин.
Охота, кажется, окончательно была испорчена. И тут вдруг прямо на него из — под снега вылетела куропатка. И ещё одна. И ещё! Вероятно их спугнул невероятный шум и треск, который производил этот двуногий.
— И почему они раньше не дёрнулись, когда пробежала стая? Неужели не испугались? Но какая удача!
И Филин одним движением схватил птицу за крыло.
* * *
Лес вокруг замер. Высокие сосновые лапы опустились вниз под весом снега и упруго вздрагивали от ветра, который изредка их шевелил, напоминая о вчерашнем буране.
Снег противно скрипел под лыжами, означая что мороз усилился. Но это и без того было понятно — Олег Петрович уже чувствовал, как болезненно одеревенело лицо и безуспешно пытался спрятать его в шарф. Шутка ли — уже почти десять километров отмахал он при свете полной луны.
Идти на лыжах по тайге — совсем не тоже самое, что по проложенной лыжне где — нибудь на соревнованиях в городе. Тут бывают и рыхлые сугробы над провалами и брёвна, пни, прямо под снегом. Чуть зазевался и провалился вниз или сломал лыжу. И тогда всё — идти ночью пешком по рыхлому снегу — почти не возможно. Тогда легче уж развести костёр и ждать утро.
Впрочем его пугало не это. Не раз и не два он уходил на охоту почти на месяц, обходя все свои заимки и тайные места. Подолгу жил в таких местах, куда заходят только дикие звери.
Но в этот раз ему ни в коем случае нельзя было останавливаться.
Жена была на сносях, должны были положить в роддом, да вот не успели. Всё началось неожиданно и теперь всё — даже вертолёт не вызвать. Буран, который был ещё днём здесь, ушёл в сторону города.
Поэтому как только немного распогодилось, он побежал к нему. К человеку, которого он бы позвал на помощь в последнюю очередь. Но вот ведь, как теперь вышло.
Дед Егор жил глубоко в лесу, на зимовье, в абсолютном одиночестве. Вообще — то говоря, он был из той же деревни, что и Олег Петрович, но что — то у него не сладилось с людьми. Жена его имела небольшой сельский магазинчик, в нём и работала много лет, пока он не сгорел при весьма странных обстоятельствах.
Виновных не нашли, но она с тех пор как — то стала слабеть, болеть и в конце — концов умерла.
Дед Егор занимался охотой, поэтому после этого стал подолгу ходить в тайгу, пока и вовсе не ушёл на постоянное место вдали от всех.
И всё бы ничего, но что — то он такое умел, чего не должны были уметь обычные люди, особенно без образования. Пока жил в деревне — то человека вылечит травами, то домашних животных. То засуху предскажет, то во время лесного пожара вдруг начнёт говорить, что ветер поменяется и бежать никуда не надо. А там раз и действительно ветер поменялся, пожар мимо прошёл.
То скажет, когда роженица рожать будет и надо же — даже роды сам принимает..
Вообщем, стали его за глаза называть колдуном. Он и посмеивался, пока не сгорел магазинчик..
А потом вдруг закрылся и в тайгу ушёл. Люди говорили, что из — за жены конечно, но настоящую причину никто не знал.
Однако ходить к нему не перестали, он по прежнему помогал, правда всё чаще с большой неохотой.
Это больше всего и напрягало Олега Петровича.
— Поможет или нет? Должен помочь! — думал он. — Эх знал бы я тогда как всё повернётся… Быть может и не залезал бы ночью в тот злосчастный магазин…
Так он, почти не замечая мороза, вывалился на полянку. Неожиданно, метрах в двадцати из — под снега, тяжело хлопая крыльями поднялась целая стая куропаток. Громко ухнул неподалёку филин.
— Эх, подумалось ему, жаль нет времени даже подстрелить парочку. Он поправил ружьё, без которого никогда не выходил в лес и прибавил ходу.
Ещё с километр он бежал почти в полной тишине, нарушаемой только скрипом снега и его дыханием. Влага инеем оседала на лице и одежде. Глаза начали слезиться, он торопливо пытался их отогреть, останавливаясь ненадолго и поворачиваясь спиной к ветру.
Наверное поэтому он и не заметил поначалу огромного волка, появившегося из ниоткуда прямо у него на пути..
* * *
— Ну здравствуй, Олег Петрович..
Он повернулся и увидел разом деда Егора на лыжах и огромного волка, стоящего впереди.
— Волк! — как — то сдавленно воскликнул он и принялся стаскивать со спины ружьё.
— Не бойся, это местный, — улыбнулся дед Егор.
— А ты иди Серый, повернулся он к волку и наклонил голову, как — то странно опустив глаза. Ай — Ай! — громко крикнул дед и волк прыгнул под дерево, где и растворился в тени.
— Я его сейчас! Подожди — Олег попытался прицелиться, но руки его не слушались, холодный пот заливал глаза.
— Слава богу, подумалось ему, — что здесь оказался дед Егор. Двоих — то волк испугался, это понятно!
Сил уже совсем не было и он просто привалился к ближайшему дереву.
— Ты, Олег, жить хочешь? — спросил дед Егор.
— Ну а как же, как все!
— Ты бы не ходил ночью по лесу один..
— Так я к вам и шёл, Егор Тимофеевич.
— Зачем же?
— Жена моя рожает и никак не разродится. Вертолёт не вызвать, буран у них теперь. Помоги, а?
— Жена говоришь? — дед Егор нахмурился и как — то недобро на него посмотрел. — И у меня тоже была жена… А вот теперь не стало.
— Егор Тимофеевич, помоги! Твою жену уж не вернуть, а моя ведь без тебя и уйти может..
— Уйти говоришь… Уйти… Дед Егор опустил голову и как будто заговорил сам с собой. — Вот видишь, Лизонька, какой мерзавец… Это видно судьба..
И что же мне с ним делать? Быть может отдать Серому, пусть у него будет удачная ночь..
Помощи ему подавай теперь… Нда..
— Он знает, знает! — вихрем пронеслись мысли в голове у Олега. Он теперь ведь меня заложит. Точно заложит. Надо его здесь положить, пока он один! Сейчас сниму варежку вроде бы рюкзак снять и с колена, тогда точно не промажу..
Но откуда? Откуда?
Олег Петрович снял варежку, снял лямку рюкзака с одного плеча и вроде как для удобства присел на одно колено. Ружьё привычно и удобно легло в руку.
— Сейчас или никогда, — пронеслась у него мысль.
И тут время остановилось.
Как останавливалось всегда, когда он прощался с тайгой, возвращаясь домой. Как оно останавливалось, когда вернулся с войны отец. Как останавливалось, когда он учил его стрелять по банкам..
Как останавливалось, когда он подолгу смотрел в небо на клин журавлей, летящих в дальние тёплые края, щемящим криком своим знаменуя конец осени..
Как оно останавливалось каждый раз, когда его обнимала его любимая, встречая..
Дед Егор так и стоял на том же месте, не шелохнувшись ни разу.
И Олег вдруг опомнившись медленно опустил ружьё в снег. Потом упал на колени, с каким — то стоном схватился за голову.
— Прости, Егор… Прости меня… Что же я наделал.. — тихо, но отчётливо прошептал Олег.
— Не заслужил ты пока прощения… Но может быть заслужишь… Жена твоя разродилась, девочка. Поздравляю..
А теперь — уходи.
И передай, что я им больше ничего не должен, пусть у Тайги помощи просят. Быть может одарит она ещё кого-то своим великим даром видеть и слышать… Если, конечно, они вообще вспомнят, как это..
С этими словами он вдруг распрямился, посмотрел пронзительно на Олега, повернулся спиной к нему и… исчез.
Всё поплыло перед глазами Олега, мир кувыркнулся и превратился в холодный сугроб.
Какое — то время он просто лежал, без всяких мыслей. Затем вяло пошевелился. Это тело вспомнило, что лежать в снегу долго нельзя. Ещё через какое — то время он смог сесть и растереть лицо.
Наконец, он пошатываясь встал и побрёл туда, где стоял дед Егор. К его удивлению на снегу не было ни следов лыж, ни каких — либо других отпечатков.
Зато волчьи следы были на месте.
* * *
Олег Петрович хотел было повернуть домой, как ему и сказал дед Егор, но разум тут же начал сопротивляться.
Мало ли что ему там привиделось. Жена же рожает! Он должен привести помощь!
Но каждый раз, когда он пытался пройти дальше по направлению к зимовке, с ним что — то случалось. Ноги становились ватными, дыхание сбивалось, голова начинала кружиться так сильно, что ему приходилось хвататься за ветки чтобы не упасть снова.
В голове стучало — не может быть, не может быть! Я докажу, что это бред! Этого просто не может быть!
Он наверно совсем бы измотал себя попытками добраться до зимовья, но тут где-то совсем недалеко завыли волки.
Это наконец полностью отрезвило Олега.
— Тот волк ушёл. Но что если там целая стая? Сколько у него патронов?
С трудом вспомнил, что у него только дробь, и то всего пара зарядов.
В таком состоянии он явно не отобьётся. Значит, как бы то ни было, придётся идти назад. А если догонят, он пальнёт пару раз и разведёт костёр.
Мысли были сумбурные, бессвязные и глупые, но почему — то в глубине души он понимал, что это не важно. Нужно просто идти домой.
И он пошёл. А потом и побежал по своей старой лыжне. И с каждым шагом сил словно прибавлялось.
Как только он, тяжело дыша, заехал во двор, ему сообщили, что жена родила девочку, и что с ними, к счастью, всё в порядке.
* * *
Олег Петрович долго обдумывал всё произошедшее с ним и всё никак не мог понять — привиделось ему или нет.
Зима в тот год стояла лютая, в ту сторону больше никто не ходил. Это было неудобно признавать и стыдно, поскольку все знали, что дед жил один и не худо было бы его проведать.
Поэтому когда Егор Тимофеевич не объявился к весне, все как-то с облегчением стали говорить, что вероятно его загрызли волки или он замёрз где — то в тайге. Пережить такую зиму одному, без запасов — ясное дело было невозможно. При этом опускали глаза и добавляли — Эх, Егор Тимофеевич, какой человек был, сколько людей спас! Надо было всё же к нему сходить..
Проверить всё никто не решался, дороги развезло. Но потом кто-то из охотников из соседней деревни обнаружил, что зимовка пустая и это мнение — о быстрой и страшной кончине деда Егора — полностью утвердилось в умах односельчан.
Этот ответ всех устроил. Всех, кроме Олега.
Однако как только он думал о том, что нужно что — то сделать, чтобы найти деда Егора, а с ним и ответы на свои вопросы, его словно пронизывал ледяной ветер. Он не то что ходить, смотреть не мог в ту сторону.
Так продолжалось ещё года три, пока Олег Петрович не успокоился.
В его жизни всё наладилось, жена с дочерью были здоровы и счастливы, промысел шёл хорошо. Редко он теперь уходил больше чем на неделю, добыча так и шла сама в руки.
Это его и радовало и удивляло одновременно. Местные потихоньку начинали завидовать, а он и сам не мог объяснить, почему ему так везёт.
Просто как — то само собой ему становилось лень что — то делать, когда портилась погода, неожиданно для себя он сворачивал в лесу на незнакомые тропинки и выходил прямо туда, куда хотел, зверь почти не прятался, а иногда вообще выбегал прямо на него.
Всё это было странно. Но ещё более странное чувство охватывало его, когда он заходил глубоко в тайгу.
Деревья вокруг так знакомо шумели, гудели, птицы пели… Звуки вокруг словно тысячекратно усиливались и обретали какой-то смысл.
Олег теперь бывало подолгу замирал на одном месте, схватившись за голову, пока не стихал ветер..
Тайга звала его и ему было почти физически больно, что он не понимает, не слышит, что именно она ему говорит..
