Это другое [Иван Солин] (fb2) читать онлайн

Это другое

Глава 1

ЭТО ДРУГОЕ

Иван Солин

ПРЕДИСЛОВИЕ

Уважаемые читатели и авторы, я буду безмерно рад, если мой скромный взгляд на мироустройство и особенности описанной в данной работе магической и прочих цивилизаций найдёт отклик в вашей душе, а также поспособствует вдохновению. Я не буду против, если что-либо приглянувшееся вы позаимствуете в свои произведения, в благодарность упомянув вашего покорного слугу.

Внимание! Все имена и события вымышлены, а совпадения случайны. Автор может не разделять мнений своих персонажей, а их поступки даже осуждать.

Граждане, которые выкладывают произведения без ведома автора на иных ресурсах, вы, конечно, делаете благое дело, давая возможность нашим не самым состоятельным согражданам на доступных условиях приобщиться к миру современной художественной и не очень литературы, а также отвлечься от серых будней и погрузиться в вымышленные миры, но, пожалуйста, давайте хотя бы ссылку на страничку автора, дабы он не пополнил ряды таких читателей. Опять.

Благодарю за внимание и понимание.

Приятного чтения.

ГЛАВА 1

— Ну, и что ты сделаешь, мажорчик? — максимально глумливо прошипел в лицо проигравшему нависший сейчас над ним весьма стереотипного вида криминальный элемент мелкого пошиба, в простонародье гопник, который в данный момент самодовольно кичился своим сиюминутным положением и определенно упивался сложившейся ситуацией.

— Отпустите её! — едва ли не истерично, от собственного бессилия и, понятное дело, из-за неравнодушия к помя́нутой, кричал в ответ поверженный уличными хулиганами дорого одетый юнец.

Хотя это ему, захлебывающемуся кровью из хрипящего рта, так казалось, а на самом деле воззвание к победителям было едва слышным и терялось в уличном шуме. В том, который доносился из-за пределов подвортни, где парочку старшеклассников сейчас ждала неутешительная участь, как не сложно догадаться, каждого — своя.

Ну правда, что могло быть глупее, чем взять и отправиться в какую-то подворотню выяснять отношения с явно превосходящими силами в лице, очевидно, не самых законопослушных граждан? Тех, которые, трудно даже представить в какой ситуации, стали бы блюсти «кодекс чести» и нападать по очереди, предварительно согласовав регламент предстоящего «поединка». Вместо того, чтобы поступить так, как таким и положено по неведомым домашним мальчикам законам улицы.

Что может быть неразумные, чем, не ясно на что надеясь, действовать подобным образом, когда ты далеко не самого крепкого телосложения и очень среднего роста семнадцатилетний парнишка без опыта уличных потасовок или хотя бы поставленного удара? О готовности пойти на всё и об обладании волчьей хваткой, коей вполне могли похвастаться те, кто заманил свою будущую добычу провокационными насмешками не столько даже над ним, сколько над его спутницей, и говорить нечего.

Глупее этого, разве что, взять и, поправив очки, поспешить следом за уводимым в подворотню одноклассником, чтобы затем бесстрашно попытаться воздействовать на хулиганов вразумляющими речами. А впоследствии и кинуться оттягивать своего кавалера, конечно же из самых благих побуждений, но при этом безобразно мешая сражаться и снижая тем самым без того невысокие шансы «героя-одиночки». Увы, но не обладающего иммунитетом ни против удара ножом в печень, ни от биты по затылку, а потому в отчаянной беспомощности теперь созерцающего за надругательством над его такой отважной, но глупенькой «спасительницей».

Долго, правда, всё это не продлилось, и как только юбка рыжей лохматой девицы в очках была беспощадно задрана, а смешные и на вид ещё детские трусы с мишками были безжалостно порваны, случилось следующее. Её светловолосый спутник, чья бледность от потери крови в отсутствующем свете загодя разбитого уличного фонаря была не видна, пусть к тому времени и закрыл уже, казалось бы навсегда, свои глаза, однако вдруг резко вскочил и, в недоумении оглядевшись да прийдя к какому-то выводу, поморщился от осознания чего-то не столь отрадного. А в тот момент, когда и пуговки голубого платьица рыжей на её приличной груди, треснув, покатились по асфальту, восставший, как видно, из мертвецов принялся куда более активно действовать.

Возжелавший быть первым сластолюбец, а потому уже влезающий на с зажатым ртом бьющуюся в истерике школьницу, внезапно откуда-то из темноты получил просто-таки молниеносный удар ногой в основание черепа и грузно опал. Позабывшие же об «отходившем» где-то там в тёмном углу подворотни школьнике и теперь всецело увлеченные предстоящим действом, ну и весьма шумно подбадривавшие «первопроходца» его одностайники не сразу поняли, отчего это их вожак так забавно навалился на смешно извивающуюся школьницу. Кто-то из них, от такого, ещё радостнее заржал, кто-то отвесил скабрезный комплимент умению лидера разжигать страсть в бабах, кто-то, правда, осудил поспешность и даже опытно заявил, что так немудрено и промахнуться, ещё и приведя пример из жизни о лишившемся однажды невинности диване и оставшейся недовольной какой-то Светке. Однако долго делиться своим, безусловно, ценным мнением по повод происходящего оставшейся на ногах четверке не пришлось, и когда они наконец поняли, что Акела, как по чудному совпадению именовался лидер данной преступной группы, не просто промахнулся, но даже и не двигается теперь, то вдруг начали один за одним следовать его примеру.

Первым, кто получил мощную подсечку и сразу же догоняющий нокаутирующий удар в голову, был долговязый тип с неприятной ухмылкой. Он оказался ближайшим к вдруг вынырнувшему из тьмы подворотни окровавленному сопляку, который удивлял теперь своей в чем-то даже эффектной эффективностью.

Вторым был сражен приземистый крепыш, который рефлекторно увернулся от летящего ему в висок кулака, но не сумел узреть подлым ударом влетающую в беззащитный пах ногу. А потому уже ничего не способен был противопоставить довершающему дело колену во всех отношениях внезапного противника.

Третьим стал самый шустрый, если не сказать, разогнанный и какой-то взвинченный, ведь он весьма оперативно заметил неладное, перестав отпускать свои шумные комментарии и засыпать Акелу с невообразимой скоростью генерируемыми идеями на предмет того, как позатейливее засадить рыжей. Но наряду с гиперактивностью этот тип был и каким-то несфокусированным, именно поэтому все его молниеносные и в чем-то даже истеричные выпады ножом уходили куда угодно, но только не в цель. Когда же его оружие невообразимым образом вдруг сменило владельца, тогда началось то, что наверняка заставило бы неподготовленного обывателя расстаться с содержимым желудка и, возможно, ещё долго лишало бы его сна, пугая ночными кошмарами.

В общем, агрессивных очертаний очень резучий складень не просто одним удивительно прагматичным ударом подвел итог существования предыдущего своего владельца, но и тут же оказался в не менее убойном месте замершего в ступоре последнего, самого с виду мускулистого и крепкого из несостоявшихся, сегодня во всяком случае, убийц и насильников. Благодаря же последующим действиям резвого школьника, наверняка воспринятым бы большинством психически здоровых гражданских не иначе как аморальными, а представлявшим из себя ещё два весьма лаконичных добивающих удара трофейным ножом, была довольно решительно поставлена точка в криминальной карьере и всех вышеупомянутых.

Всё. Несколько секунд, и из свидетелей — лишь вся сжавшаяся рыжая, мгновением ранее уже освобожденная из-под оттащенного и затем без всякой заминки добитого Акелы, погоняло коего так и осталось неведомым всем присутствующим действующим лицам. Живым, разумеется.

Завершив эту кровавую вакханалию, к слову, не прибавившую красноты на теле удивительным образом исцелившегося от явно смертельных и до того изрядно раскрасивших его ран, ещё недавно беспомощный, а теперь подозрительно опытный в деле смертоубийства школьник замер с недонесенной к карману рукой. В ней он сжимал предварительно не глядя оттертый об последнюю свою жертву и уже сложенный нож. До удивительного невозмутимый юноша, на миг задумавшись, такое ощущение, вдруг узнал что-то для себя новое, так как, покачав головой, был вынужден приняться оттирать трофей уже и от отпечатков пальцев, о которых словно бы и не догадывался до сего момента. Всё это, прежде чем с некоторым сожалением избавиться от орудие убийства и забыть о прочей добыче, на которую, увы, но по здешним законам претендовать не выйдет. Наверное, именно потому на как бы даже слегка изменившемся и словно заматеревшем теперь лице ранее не самого искушенного юноши сейчас читалось негодование, прям как от святотатства какого-то.

И ничего удивительного в таких действиях и поведении невысокого, светловолосого и сероглазого молодого человека нет, ведь после смерти, да-да, его убили-таки, от личности прошлого владельца тела осталась лишь некоторая часть. А вместе с подселенцем, как видно, не страдающим моральными терзаниями и всем тем, что характерно для большинства не закаленных и расслабленных сытым бытием в эпоху потребления, так вот, вместе они образовали некую смесь. Не факт, что гремучую, но определенно необычную.

Быстро закончив с делами, суровый школьник на миг задержался своим теперь холодным взглядом на телах. Но, что-то решив для себя, опять же, основываясь на опыте «местной» своей части, оставил их и решительно подошел к однокласснице. Явно уступив в какой-то внутренней схватке, он без разговоров подхватил на руки ту, не способную сейчас на так необходимые оперативность и мобильность. Ну и, в лучших традициях так себе романов, поспешил отнести её, даже и не пикнувшую... Нет, не поскорее к ложу любви, чтобы получить благодарность, как мечталось одной из «половин» воскресшего школьника. И не в лес, чтоб прикопать, как хотелось бы другой. А туда, где можно было бы отмыться и переодеться, ну и донести, заодно, до рыжей, что в её же интересах помалкивать о случившемся.

Именно так и поступил молодой человек, как бы это всё ни раздражало вселенца, ни в какую не желавшего уступать и признавать, что доводить дело до крови никакой необходимости не было, а достаточно было бы просто вырубить шпану, избавив себя от всех теперешних забот и последствий. Всё же в разных обществах — свои представления об этой вот «достаточности», а отношение к мере самообороны может весьма разниться.

В общем, парочка благополучно удалилась к совсем неподалеку находящейся квартире одного знакомца, накануне оставившего ключ излишне оптимистичному школьнику, ибо несмотря ни на что питавшему надежду на то, что этим вечером это ему понадобится. Но оставим на его совести то обстоятельство, что вероятность подобного окончания вечера для робкого юнца была, прямо скажем, так себя. Тем более, что теперь-то всё иначе, а никогда не страдавшего избыточной чуткостью вселенца более не сдерживают его понятия о чести. Да и он уже успел уяснить, что вступился вовсе даже за простолюдинку, как бы ухоженно она ни выглядела. Да и вообще, какие могут быть понятия, манеры, забота о репутации, когда в этом странном мире ВСЕ — простолюдины!

****

На следующее утро, в той же подворотне.

— Что тут, Валюх? — бесцеремонно отстраняя замершую над непонятными пятнами коллегу по делу обеспечения чистоты во дворах, поинтересовалась не особо пожилая полная женщина в оранжевом жилете.

— Да хрень какая-то, Ринатовна! Ты посмотри на это, — возмущенно выдала сухонькая почти уже старушка, прекратившая всматриваться в испорченное коммунальное хозяйство.

— А, наркоманы какие-нибудь опять что-то жгли, — равнодушно отмахнулась первая, поковырявшись носком кеда в ближайшей горке пепла.

— Да какие наркоманы! Это ведь... как людские силуэты, не? — вскинулась бдительная вторая, в прошлом учительница родного языка и литературы, а теперь вот пенсионерка, как видно, по достоинству оцененная своей Родиной, чтоб ей процветать во веки веков!

— Ой, да мало ли извращенцев, — не вняла непрошибаемая особа. — Насмотрятся этого своего ПикПока и давай в жо...

— Да это-то тут причем? Вон же — пепел, а вон — очертания, как человечьи, на от жа́ру поплывшем асфальте! — возмутилась не видящая связи неравнодушная, за что не раз уже страдала, экс-педагог.

— Так и говорю ж, насмотрются, а потом эти... челленджи свои устраивают! Небось, с манекенами тут непотребства всякие, ну, это самое, а потом и сожгли их на камеру. Я, давеча, сама такое видела. Там мужик, тьфу, с мужиком и манекеном, махоньким таким, ужас что творили!

— Да зачем же ты погань-то такую смотришь? — перекрестившись, возмутилась очень набожная «старушка», некогда кандидат в члены КПСС.

— Врага надо знать в лицо! — безапелляционно заявила первая, а затем твёрдо добавила. — Всё, мети, Валюх, мети. А то нам сегодня ещё с Подхолмским проулком Катьке нужно подмогнуть. А после обеда мне — в поликлинику. Что-то давление подскочило после того безобразия, с манекеном мальчонки в смысле. А всё из-за вышек этих! 6G которые.

— Свят-свят, спаси и сохрани...

****

Тогда же, в квартире неподалеку.

— Хорошо, мам. Обязательно. Не забуду покушать, обещаю. Я тоже тебя люблю, — а отложив смартфон, с которым уже привык взаимодействовать по достоинству оценив его возможности, светловолосый юноша расплылся в глуповатой улыбке и, украдкой утерев слезу, отпил кофе, вкус которого ему казался слишком плебейским и ни в какое сравнение не идущим даже с тем же Тхакиа́нским заваром.

Мама Вячеслава Си́лина, конечно, удивилась необычному дружелюбию её всегда ершистого с нею сына, но отнесла эту странность на то, что кровиночка обзавелся наконец девочкой. Ну, раз не вернулся сегодня ночевать, о возможности чего, к слову, накануне предупреждал, вызвав тогда лишь снисходительную, но добрую улыбку. Не первый же раз. Предупреждал, в смысле. Но тут, как видно, впервые результативный.

Что же касается самого́ расчувствовавшегося юноши с новообразованной личностью из безусого местного юнца Славки и умудренного опытом пришельца Ки́ма, то в конкретном случае перевесили эмоции второго. Сироты из другого мира, не знавшего материнской любви, ну и презирающего своего «попутчика» за пренебрежение таким счастьем.

А вот по поводу ночи мама ошиблась. Силин, как для простоты будет отныне именоваться продукт слияния Славки с Кимом, вовсе не исполнил давнюю мечту первого. А, хоть и с трудом, но усыпив одним интересным способом принесенную в квартиру знакомца рыжую, тут же помчал заметать следы, повинуясь «компетентному» мнению местного жителя, взращенного на фильмах и сериалах про всесильные органы правопорядка и страшные спецслужбы с их супертехнологиями. Которые непременно ведь будут применены для опознании тел из подворотни. Но, как говорится, нет тела — нет и дела!

И тел, как несложно догадаться, не стало. А теперь только и осталось что порешать с Эльвирой Со́мовой. С рыжей одноклассницей Элькой, в смысле.

— Где я? — вошла на кухню закутанная в простыню ещё более лохматая рыжекудрая девушка с проницательными зелеными глазами из-под довольно модных и весьма крупных очков с незначительными диоптриями на своем довольно красивом и небольшом личике, острый подбородок которого, что нечасто встретишь у крупнолицых и редко утонченных рыжих, наряду с правильными чертами делал её просто очаровательной.

— Спасибо за вчера, Элечка! — придвинув к ней тарелку с бутербродами и указав на кофеварку, решил начать игру одними лишь губами улыбающийся и, хоть всё теми же серыми, но теперь какими-то чужеродными и холодными, глазами цепко вглядывающийся в неё друг детства.

О любви которого, к слову, девушка давно знала, но не считала себя в силах ответить взаимностью, пусть и питала достаточно тёплые, во многом дружеские чувства. Потому-то днём ранее и приняла его, наконец отважившегося, приглашение погулять вечером. Но лишь погулять. Вот только райончик был выбран хоть и близкий к квартире, ключи в кармане от которой жгли Славке бедро, однако далеко не тот, к которым привыкли ученики элитной, можно сказать, школы.

— А? — не совсем поняла собеседника чуть подзависшая Сомова. Пока ещё не паникующая, но близко к тому.

— Спасибо, говорю, — откусив от бутерброда, уже не так проникновенно, а теперь и с набитым ртом, повторил Силин. Однако опомнившись, добавил с чувством. — Любимая.

— Что?!! Я щас, — натурально паникуя воскликнула порядочная девочка, а в следующий миг она, чьи глаза округлились от наконец осознания сказанного, с топотом умчала в ванную. Откуда, правда, вскоре раздалось болезненное «Ай!» и, после новой порции забавного топота обратно, прозвучало гневное. — Ты врёшь! Ничего не было.

— Настоящий мужчина, да будет тебе известно, знает множество способов, как доказать свою любовь возлюбленной! — ни капли не смутившись, несколько высокопарно заявил в ответ пылкий и, как видно, многоопытный, хотя, кажется, что совсем не искренний как прежде юноша, когда осознал: что это она только что бегала проверять. Продолжил же невозмутимый Силин любезным предложением. — Кофе(поморщившись)*?

* В скобках я буду указывать сопровождающие реплику действия, эмоции, ощущения, отношение к происходящему.

— Я... я всё равно не верю тебе! Что... что это вообще было вчера? Почему у меня в голове всё словно в тумане? Ты опоил меня чем-то? — засыпала вопросами невозмутимо, но с отвращением пьющего ароматный напиток молодого человека возмущенная одноклассница, не узнающая в этом прям хищнике того привычно травоядного Славика.

— Тише. Сядь, — не терпящим возражений тоном пресек разгорающейся скандал собеседник. И потянулся к очередному бутерброду, на этот раз с сыром. — Какая же отвратительная тут еда. Так вот, вчера мы гуляли, гуляли... гуляли, гуляли, и тебе стало плохо. Говорю же, еда плохая, — покачав головой, потянулся за новым бутербродом, теперь с колбасой, недовольный Силин. — Я тебя принёс сюда и уложил спать. Всю ночь, знаешь ли, утирал тебе пот(проникновенно). Кошмары, видать, мучили. Какая гадость... какая гадость эта ваша колбаса.

— Да прекрати жрать! Что это было? Признавайся. На нас ведь напали? И где моя одежда тогда? Раз ты говоришь, что мы просто гуляли, значит она должна быть где-то тут, целая и невредимая. Так? Отвечай!

— Говорю же. Еда плохая. Хм, а вот это ничего, — отправив в рот тонко-тонко нарезанное сало с чесночком на черном хлебушке, поделился наблюдением непрошибаемый тип. — Так вот, одежда пришла в негодность. Совсем. Уж прости, но за столом не стану объяснять, что и откуда из тебя полезло, раз всё пришлось выбросить. Вон, тот спортивный костюм можешь взамен надеть. Ага, розовый и с неправдоподобно нарисованной мышью который. Дикари(себе под нос). Что смотришь? Другой одежды твоего размера — нет. Я проверял, — заявил, похоже, уже наевшийся молодой человек, нагло при этом уставившись на грудь и бёдра девушки напротив. Ну и не преминул добавить ещё одно наблюдение, исходя из увиденного. — Плохая еда, но калорийная. Так вот, если этих доводов недостаточно, то тогда, скажи на милость, куда делись твои побои и кровь нападавших, раз, как ты говоришь, мы побывали в переделке?

Силин, к слов, после возвращения в квартиру убрал влажной губкой всю грязь и кровь с тела крепко спящей девушки, не забыв позаботиться и о её синяках.

— А? Ой! Нет ничего. А ведь тут фингал, кажись, был, и губа разбитой должна была остаться. Стоп, какая кровь?!! Откуда ты тогда знаешь про кровь, если это всё — только кошмар?

— Так ты вслух бредила, когда я всю ночь у кроватки твоей сидел.

— А за что ж ты тогда благодаришь, если только и делал, что оттирал меня от блево... от нечистот и, пока в бреду металась, компрессы менял?

— Сказал же, забота о любимой мне доставила неописуемое удовольствие! За то и поблагодарил. А ты о чём подумала? — нагло улыбнувшись, скорее даже оскалившись, полюбопытствовал обладатель всё таких же холодных глаз, пусть живости мимики его могли позавидовать во МХАТе, а Станиславский аплодировал бы стоя. Но это не точно.

— Хорошо. Притворюсь, что поверила тебе, но... Ладно, нам в школу уже пора, — не стала играть с огнём девушка, которой новый Славик жуть как нравился, пусть она и гнала эту мысль от себя. А то, что во время разговора он словно примерялся, как бы ей сподручней свернуть шею: справа налево или наоборот — так и вовсе внезапно заводило. Но, идиоткой рыжая никогда не была, поэтому предпочла не развивать тему, а... попробовать, чем непостижимая женская логика не шутит, даже замутить с таким вот преобразившимся Силиным.

— Ага, собери мне ланч в школу, женщина. Я буду в гостиной, — встал из-за стола оказавшийся в одних лишь семейках, пусть и, по случаю, дорогого брэнда, наглец покинул кухню, отправившись в скромных размеров зал стандартной двухкомнатки.

— Вот... коззззёл... — прошипела себе под нос возмущенная Сомова, когда спина её нового «бойфренда» скрылась за дверью кухни, однако всё же принялась собирать ему тормозок.

****

Позже, в школе.

— Это вот что сейчас было? — недоумевая, спросила популярная в классе девочка у своей ошарашенной подруги.

— Сама охренела, — наконец нашлась что сказать вопрошаемая, к слову, не менее популярная.

— Я не поняла, этот дрищ тебя за жопу сейчас помял, когда мимо проходил? — не унималась деятельная и даже чуточку развязная Ро́гова, переводя взгляд с невысокого и всегда тихого Силина на видную и статную Ко́тову.

— Угу, — подтвердила та размашистым кивком, заодно утверждаясь в мысли: раз не одна она была тому свидетелем, то значит — не привиделось, что, ввиду маловероятности произошедшего, вполне могло быть.

— Так а чего ты ему тогда, не знаю, по яйцам не заехала? — сдув с черных пронзительных глаз челку аналогичного цвета каре, с непониманием уставилась на растерянную голубоглазую и светловолосую собеседницу её немногим чуть менее симпатичная, но более активная подружка.

— Да как-то растерялась. Не ожидала такого от Силина, — нашла объяснение своей нерешительности обладательница чуть золотистой роскошной россыпи тяжелых гладких волос до лопаток, то и дело нервно перебрасываемых то назад, то снова на увесистую, как для её достаточно юного возраста, грудь.

— Я сейчас Ромчика позову, — сверкнув глазами, решительно заявила Рогова, уставшая сдувать чуть длинноватую косую челку, а потому заложившая её за милое ушко. — Он ему...

— Да, точно! Давай, Кристин. Видос заодно снимем, а то у меня в ПикПоке совсем глухо в последнее время, и гладиаторские бои за мою благосклонность как раз в тему будут, — ухватилась за идею приосанившаяся Котова, непроизвольно ещё больше выставив предмет зависти своей весьма стройной и спортивной собеседницы, не способной похвастаться выдающимися формами.

— Какую «благосклонность», ты чё? — набычилась ревнивая Рогова, уже пожалевшая, что предложила привести своего нового парня, больше чтоб прихвастнуть им, нежели дабы тот вступился за излишне переборчивую, но вполне способную ради лайков отбить его Котову.

— Ну ладно-ладно. Я ж пошутила. Чего ты? Веди скорей, пока звонка не было.

А спустя совсем непродолжительное время, успев до начала уроков, Рогова привела в класс своего, бывшего в соседнем, ненаглядного. Который теперь, под заинтересованными взглядами присутствующих здесь её одноклассников, показательно плотоядно оскалился, чем побудил не самых решительных из них даже отвести взгляд.

— Вон, этот самоубийца, Ром, — весьма громко, чтоб все услышали и впечатлились её влиятельностью, произнесла невероятно довольная собой черноволоска, заботливо при этом ориентируя своего достаточно крупногабаритного кавалера на весьма скромных размеров цель.

— Ща всё будет, малыха. Вечером у тебя ж? Или у...

— Ты, блин, сначала докажи, кто тут альфа, а уж потом подкатывай свои... понял? — влезла Котова в торг Романа с подругой.

— Чё эт она? — чуть оторопел высокий крепкий шатен, занимавшийся борьбой не столько ради спортивной карьеры, сколько ради желания быть в обойме, так сказать, крутящихся там же самых авторитетных пацанов района, хотя зачем это сыну прокурора района — сказать трудно.

— Не обращай внимания, коть. Урой этого, а мы потом сочтёмся, — прильнув к мощному плечу своего героя, заверила того в радужных перспективах черноволосая. А когда он распрямил плечи и вальяжной походкой направился к позёвывавшему за предпоследней партой у окна, а где ж ещё, Силину, то обернулась к светловолосой подруге и прошипела той, что-то увлеченно настраивающей в смартфоне. — Ты чё на МОЕГО Ромчика гонишь? Не лезь в наши с ним дела, поняла?

— А чё он? Пусть сначала отработает... О! Началось. Всем привет, муррр, с вами Лера Мяу и сейчас я буду судить, кто достоин топтать эту землю...

— А кто топтать зону? Слышь ты, больная, выруби это, а то я уже с тобой сниму что-нибудь из другого жанра. 18+. Поняла? — раздался сзади чуть хрипловатый голос невысокого черноволосого и бровастого юноши, который вошел в класс следом за только что отправившимся вершить справедливость, как он это понимал, Романом. Затем новое действующее лицо окинул многообещающим взглядом весь прочий класс, из-за чего все смартфоны тут же были убраны, и видеофиксация предстоящего происшествия прекратилась.

— Вырубай, дура. Всё сделаем, Коко́сик. Она больше не будет, — выхватив из рук подзависшей Котовой её смартфон, глуповато улыбаясь, вдруг залебезила Рогова.

— Эт кто? — настороженно шепнула ей на ухо заинтригованная подруга, когда черноволосый отошел.

— Кокос это! Ты чё, с луны?

— Тот самый?

— А у нас их в школе дох... много, что ли?

— Ты ж с Романом — тебе не пох на этого чебурека?

— Ну-у... Рома его уважает.

А тем временем, чуть в сторонке, события приняли неожиданный поворот. А началось всё так:

— Слышь, ты чё такой невежливый? — достаточно слышно, даже в другом конце класса, вроде как шепотом прогудел Роман, грозно нависая над развалившимся за партой Силиным.

Тот же, в свою очередь, лениво повернул голову и обжег, иначе и не скажешь, холодом своего беспристрастного взгляда нависнувшего крепыша, который усиленно давил своим, многообещающим. А затем, расслабленно встав, чуть оттеснил на глазах утрачивающего инициативу громилу и принялся играть с тем в гляделки. Правда, продлилось это действо, вызвавшее гробовую тишину в классе, совсем недолго, так как Силин определенно не намеревался быть лишь пассивным участником его. С каждым новым мгновением он, пусть как-то естественно и невзначай, что ли, но неуклонно отбирал эту самую инициативу у своего, по всем параметрам превосходящего, однако ментально явно уступающего противника. Сначала мелкий наглец, не разрывая зрительный контакт, будто бы какой-то хищник принялся обходить свою, в недоумении даже замершую от такого, весьма крупную «добычу». При этом едва ли не нарезающий круги мелкий словно исследовал опешившего амбала своим острым, прям вызывающим мурашки взглядом, как бы взвешивая и выделяя самые лакомые кусочки, дабы распределить: что съесть сразу, а что оставить на потом. И такое вот, не укладывающееся ни в какие известные Роману рамки поведение оппонента, ни разу не суетливого, однако постоянно находящегося в преисполненном уверенной и хищной грацией движении, выбивало из колеи крепыша, который подсознательно, а может и по опыту столкновений, всё более ощущал превосходство необычного противника. Наверное, поэтому здоровяк всё еще не решался действовать, даже когда первый ступор уже прошел.

И да, Слава пусть и был невысок, но именно мелким выглядел конкретно на фоне внушительного, мягко говоря, Ромы. Да и привычно уже воспринимался так давно знавшим его одноклассниками. Однако с недавних пор идеальная осанка Силина и уверенно-расслабленный, так сказать, его взгляд делали некрупного старшеклассника каким угодно, но эпитета «мелкий» однозначно уже не заслуживающим.

Так вот, а затем давящий уверенностью Силин, когда наконец заставил визави отвести взгляд, прекратил нарезать круги и довольно легко оттеснил безмолвно стерпевшего подобную наглость крепыша, ну и, словно утратив к тому интерес, направился себе мимо. Двигался новоявленный хищник стремительно, но при том как-то неспешно или, скорее, вальяжно, а направлялся к словно мышь под взглядом удава замершей Котовой. Он, очевидно, верно определил источник проблем и не стал бороться с их симптомами, как видно, сумев их купировать.

— Что же это ты, лапочка? — приторно ласково заговорил такой непривычный одноклассник, словно в воплощение всех подростковых мечт в одночасье превратившийся из теряющегося в обществе задрота в эдакого подавляющего то самое общество доминатора.

Не дожидаясь ответа, «дрищ», как ранее назвала его черноволосая, непозволительно близко приблизился к светловолосой, которой, прижатой теперь к стене, попросту некуда стало отступать. Ну и там он, нагло ощущающий тепло её выдающейся груди на своей, произнес чуть ли не на ушко, обдавая жаром собственного дыхания шею голубоглазки, в свою очередь затрепетавшей то ли всё также от страха, то ли от невъе... невероятности нашего героя:

— А я ведь так хотел подружиться с тобой, — прозвучало это несколько томно и с явственно-наигранным сожалением. — Ты же так прекрасна, а моё сердце ведь не камень, и его биение не унять, когда рядом столь...

В этот момент, прерывая этот чёс, откуда-то извне класса послышалось:

— Ну, мам, сказала же, что всё в порядке! Да, сеструха сумку с тетрадками и учебниками принесла. Нет, я позавтракала. Ну мам, чего тут такого-то, ну заночевала я у подруги, подумаешь? Что ты так за... — договорить по телефону вошедшая в класс рыжая, сегодня в смешном розовом спортивном костюме и в нарядных босоножках на высоких каблуках, не смогла, так как представшая ей картина заставила её просто-таки вскипеть от негодования. — Мне пора, мам. Силин! Ты что творишь, гад?!! А ну отлипни от неё! Быстро, проклятый предатель!

Эмоциональная реплика, ещё одной популярной в классе девочки, не только прервала речи упомянутого «предателя», побудив того, скорее всего под влиянием Славиковой половины, и вправду отпрянуть от раскрасневшейся Котовой, но и заставила всех присутствующих вырваться из оцепенения, в которое умудрился их погрузить столь разительно переменившийся одноклассник, ранее от которого подобного просто немыслимо было бы ожидать. Только Кокос и оставался в себе, с любопытством наблюдая за развитием ситуации.

— Ром! — выдала наконец охреневшая от пассивной безынициативности своего героя Кристина Рогова, воплотив в этом восклицании недоумение, негодование и даже разочарование.

Как от пощечины дернувшийся борцуха весь тут же налился кровью и в следующий миг ринулся вперед, оглашая помещение нечленораздельным то ли рыком, то ли мычанием. Трудно понять. Однако его всесокрушаюшая атака напоролась на уж совсем неожиданную реакцию до сих пор непопулярного одноклассника большинства тех, кто с увлеченным интересом теперь наблюдал за происходящим, когда как Кокос, в отличие от них, даже весь подобрался от увиденного.

Силин, похоже, отчётливо осознавал: увернись он, что, к слову, не составило бы ему особого труда, от эдакого таранного удара рогами, будь те у несущегося головой вперёд Романа, и тогда Валерию Котову однозначно сомнёт. А потому Вячеслав резко развернулся и, сделав шаг навстречу угрозе, как-то неуловимо быстро присел, одновременно с этим произведя отчетливо слышимый удар кулаком куда-то в район живота несущейся на них громадины восстанавливающего свою репутацию шатена. Как показали дальнейшие события, ещё сильнее растерявшего её. Гигант, согнувшийся от невероятно мощного удара, это если принять во внимание явно неспортивного Силина, едва не теряя сознание повалился сначала на колени, а затем и на бок, оставшись на полу скрючившейся фигурой.

Кокос же, будучи и сам далеко не слабым бойцом, разумеется в своей весовой категории, а главное, повидавшим немало таковых, причем порой самых что ни на есть матерых в тех крышуемых его братом подпольных боях, где могло всё кончиться не только лишь нокаутом, так вот, этот вот черноволосый и бровастый сразу уловил, что белобрысый, сваливший только что тушу стокилограммового шатена — либо невообразимо везучий гений, на которого природа не пожалела своих чудес, либо какой-то законспирированный супергерой из дурацких комиксов. Ибо, имея подобные физические параметры, просто невозможно так двигаться и тем более бить, вертя старушку физику, как известно, ту ещё беспощадную особу, на не менее известном месте.

— Ну ты как, родной? — под шепотки одноклассников принялся помогать поверженном Голиафу наш Давид, по матушке вполне таки имевший право на подобную аналогию, каким бы сероглазым и светловолосым с виду ни был. — Порядок? Идти сможешь? Давай-давай, подъем. Вот и хорошо. Эй, как там тебя, на вот, отведи своего мальчонку, а то уроки скоро начнутся. И передай, куда ты там собрался, что я всегда готов оспорить право продолжать вдыхать воздух даже с самой многочисленной стаей, даже самых свирепых грызунов, какими бы волками они себя там не мнили. Понял, наблюдательный ты наш? Вот и ладненько, ступай.

Кокос, пусть и скрипел зубами, а рука его так и тянулась к ножу в кармане, кинжал, увы, по традициям своего неуживчивого народа он пока не заслужил, но всё же своим чутьем уже понимал: на кого можно, а на кого опасно открывать рот, и именно потому лишь кивнул, однако хорошенько запомнив все обиды, прежде чем удалиться. Удалиться воплощать задумку только что разыгравшего его как фигуру в начатой партии ещё недавно приора IX легиона Великой Освободительной Армии Справедливости, а до того 2-го рыцаря 8-й компании Серебряной баталии Сильноре́цкого полка, в дворянском патенте значившегося как его честь кавалер Ким Фро́йз из Сильнобе́йских. Боевого мага, если кто не понял, чья личность слилась с таковой у школьника из другого мира. Ну и теперь вот, повинуясь провернувшему подобное кому-то неведомому, но определенно могучему, новообразованный «композит» обязан выступить в роли эдакого инфильтратора, дабы поспособствовать экспансии с последующим покорением данного техномира.

Глава 2

ГЛАВА 2

После уроков, за домашним заданием.

В школе нашему герою не понравилось. Он, конечно, и из воспоминаний Славки прекрасно всё знал, но лучше раз увидеть, чем... ну вы в курсе. Силин попросту посчитал такое времяпрепровождение бессмысленным. В свете-то того, что ему предстояло совершить, и как в результате этого поменяется мир.

Нет, бесспорно, некоторые научные знания представляли определенный интерес, а порой и поражали ту часть новой личности, которая ранее именовалась Кимом Фройзом. Однако школа — это не то место, где лучше всего заниматься изучением наук, да и социализация вскоре утратит былую значимость. Но, несмотря ни на что, Силин решил продолжать посещать данное учебное заведение, отчасти из-за влияния Славки, но по большей мере из-за нежелания огорчать его маму.

Всё верно, не подверженный сантиментам и закаленный в боях да интригах некогда член Дома Си́льничей, который однажды предал свои род с кланом и перешел на сторону революционеров, по всем центральным державам его родного мира теснивших магическую аристократию, так вот, подобная личность под влиянием школьника из другого мира, ну и компенсируя свои детские травмы, вдруг воспылал тёплыми чувствами к матери тела. Как и говорилось ранее, Силин — это теперь не Славик и не Ким, а производная от их слияния, со всеми соответствующими особенностями, пусть порой и в виде некоторых странностей. В общем, пока это не вредит делу, с него не убудет, и в школу ходить он продолжит. Да и отменной успеваемости никто же не требует, а в учете посещаемости есть способы достигнуть определенных послаблений.

Что, спросите, за дело такое у Силина? А тут всё непросто. Когда душа Славки покинула своё тело, то вселение Кима произошло, очевидно, нештатно. Ведь, если судить по некоторым нюансам, маг-иномирянин должен был получить чистое от устремлений и понятий о «хорошо-плохо» тело. Однако этого не произошло, и налицо явный микс личностей с утратой превалирующей роли вселенца. Но, самое главное, новообразованный Силин вовсе не ощущает обязательств перед подарившими ему второй шанс, что определенно должен бы был испытывать Ким Фройз, после гибели в своем мире получивший возможность продолжить бытие. Не исключено, конечно, что такой настрой пришельца был бы искусственно вызван, но это уже неважно, ведь, как и было сказано, что-то пошло не так, а потому возможности вот они, на руках, ну а обязанности можно и... не отвергнуть, конечно, но вполне себе отодвинуть. Всё же от Кима в Силине сейчас «бо-о-ольшая половина», так сказать.

Требовалось же от Фройза ни много ни мало, а стать своего рода агентом внедрения и всемерно способствовать приходу в мир неких сил извне. Попросту говоря, совершить ряд подготовительных действий и один магический ритуал, знания о чем сохранились, в отличие от приязни к их заложившим. Ну а в итоге всего должно случиться появление магии в этом мире. Во всяком случае, именно такое понимание требующихся от него действий имелось у школьника, который сейчас сидел напротив не отходившей от него весь день рыжей.

Да-да, после утреннего инцидента Сомова поместила своего любвеобильного «бойфренда» под плотную опеку и, повсюду следуя за ним, не позволяла более ни хватать за зад, ни обжиматься по углам с какими-то там Котовыми или, моногамия убереги, легкомысленными Роговыми. Вторая, кстати, уже рассталась с Романом.

Ах, женщины — непостоянство имя вам, сказал бы автор, но эта история не о нём.

— Ты что, совсем учиться теперь не хочешь? — уловив взгляд с задумчивым видом сидящего напротив юноши, завела разговор занятая домашкой рыжая.

— Не отвлекайся — ошибок наделаешь, — с невозмутимым видом достаточно мягко, но без какого-либо пиетета ответил ей «мыслитель», как видно, занятый чем-то гораздо более важным, нежели уроки. Которые, к слову, сейчас за него делала его, как он её обозначил, возлюбленная, между прочим, позвавшая после школы к себе домой. Наверняка учиться, но это не точно.

— Слышь, ты не офигел? — вскинувшись было, попыталась отстоять чуточку гордости та, кого всё устраивало, что бы там она ни говорила. Хотя урокам бы она сейчас предпочла несколько иное времяпрепровождение со Славиком, который с недавних пор всё сильней и сильней волновал красавицу.

— Пиши-пиши, я потом у тебя спишу, — всё с той же ровной интонацией и без грамма издёвки, а как само собою разумеющееся произнес самоуверенный юноша, удивительно, но заставляя трепетать такой своей непреклонной и чуточку жестокой нечуткостью девушку напротив, картинно возмущающуюся, но внезапно счастливую от подобного и, чего уж там, сбитую с толку такой своей на то реакцией.

— Нахал, — проворчала Эля, вернувшись к тетрадке.

— Чаю поставь, — мгновением спустя вдруг заявил нахальный юнец, то ли пришедший наконец к каким-то выводам в результате своих беззвучных размышлений просебя и пожелавший восстановить потраченную на умственную активность энергию, то ли попросту пожелавший самоутвердиться в своей патриархальной роли. Чем, словно специально, повышал градус своей бесчувственности, которая, правда, так будоражила не ожидавшую подобного от себя рыжую.

— Щаззз, всё брошу и...

— Мне с лимоном.

— Сахара три? — вздохнув, не стала она продолжать бесперспективный спор, позиции в котором, откровенно говоря, имела заведомо более слабые. Это ведь он ей теперь нужен, а не наоборот, как было ещё вчера. Увы, но про злую любовь и козла не на пустом месте возникло, а тут ещё и странная истома от помыканий, пусть и озвучиваемых с невозмутимым равнодушием, но таковыми по сути являющихся.

— Эм... давай две. Белая смерть как-никак, — после паузы дал ответ явно отвлекшийся от своих мыслей Силин. Чего, кстати, не делал даже во время пикировок с собеседницей, если это так можно назвать, хотя он-то вел себя максимально естественным для себя образом, и это как раз она пыталась скрыть смущение и неловкость посредством едких отповедей. А после попаданец негромко пробормотал. — Удивительно белая при том. Хм(озадаченно), а главное, подобный сахар — такой дешевый тут.

— Где, тут? — вскинулась расслышавшая это Эля, которая не была глупой, а потому всё прекрасно видела и примечала подобные оговорки. При этом, правда, она боялась даже думать о причинах произошедших со Славиком метаморфоз, вот и не давала воли своей, весьма живой, фантазии, пусть именно та и будоражила сейчас девочку-мечтательницу, ради ярких приключений готовую даже чай подносить своему герою. Тем более сегодня, то бишь в противостоянии со здоровенным Ромой, он снова подтвердил свое соответствие такому статусу, заставив девичье сердечко биться, как ещё никогда. Но видя игнор, поторопила с ответом про столь белый, но такой дешевый «тутошний» сахар. — Так что?

— Где-где, в «Шестёрочке», — технично, можно сказать, съехал прекрасно ориентировавшийся в воспоминаниях Славика сплав его с личностью иномирянина, как видно, впечатленного распространенностью и качеством некоторых товаров, которые не иначе как предметами роскоши не привык считать.

— Да? — задумалась рыжая, слегка сбитая с толку той легкостью, с которой ей врали. И растерянно продолжила. — Не знаю, у нас Павлик покупки раз в неделю привозит, я сама никогда не хожу, а Елена папе не готовит. Да он и не для того женился на той, которая на пять лет старше меня.

— Плохая из тебя жена получится, — ухватился хитрец за возможность увести тему. — Котова, вот, по-любасу сама в магаз ходит. Надо бы этот... э-э, борщ её попробовать.

— Ты специально меня злишь? У Котовой этой, да будет тебе известно, папаня финансировал избирательную компанию мэра, с которым они вась-вась. Так что, поверь, Лерка сама если и ходит, эм, за сахаром, то только от джипа с охраной и до входа в... уж точно не в «Шестёрочку». Борщ, не знаю, моить и варит, но, скорее, гаспачо какое-нибудь. Папу умилить.

— Гаспачо не варят.

— Это как посмотреть. Всё, дописала, — торжественно вдруг заявила отложившая ручку старшеклассница. А затем, строго поглядев на невозмутимого собеседника, наставительно продолжила. — На, переписывай. Отсюда и до сюда, а вот тут не твой вариант, поэтому только с этого листика передерёшь, понял?

— Ценю тебя, звезда моя, —вот ни капельки не искренне сообщил Силин, добавив эффекта заключительной фразой. — Чай скоро там?

— Может сначала... — видно, решила взять, как говорится, быка за рога девушка, пересев вдруг на колени ещё недавно готового продать душу за такое юноши. При этом она обвила его шею руками и промурлыкала свой весьма красноречивый намек прямо в обжигаемое её горячим дыханием лицо того. И теперь едва не касалась губами своего приоткрытого рта той же части тела этого... даже и не дрогнувшего бесчувственного чурбана, как наверняка сейчас поименовала его не достигшая желаемого юная красавица.

— Недосуг мне. Да и чаю охота, — поглядев на часы, добавил непоколебимый школьник.

— Силин, а тебя инопланетяне, случайно, не подменили? Тебе такая красотка предлагает любовь-моровь, а ты нос воротишь. Цену, что ли, набиваешь? — с трудом сдерживая разочарование, готовое было излиться горькими слезами, делано бодро принялась натужно шутить девушка, которая сама не понимала, как до такого дошло. Ведь тот, кому еще вчера она снисходительно позволяла дружить с собой, втайне мечтая о ней, такой недоступной, теперь явно поменялся с нею местами. Так и до слёз под душем во время самоублажения на предмет грёз — недалеко.

— Дела у меня ещё. Сейчас чаю попью, и надо будет в одно место сгонять, так что потом стану плохому тебя учить. А пока доставь мне удовольствие, милая, гастрономического характера.

— Это кто кого ещё учить будет! — вскинулась шумно возмутившаяся, а на самом деле невероятно довольная тем обстоятельством девушка, что ещё не всё потеряно и просто откладывается. А значит, всё ещё впереди, и он, конечно же распаленный её страстью, ещё обязательно узнает, прочувствует на себе и поймет: какой холодной и неприступной она может быть в такие моменты. Страшная месть, короче. Но до конца осознав сказанное Славой, встрепенулась. — Погодь, а куда это ты намылился? А домашку кто перекатывать будет?

— Потом(отмахнувшись). Ты пока по Французскому перевод мне сделай, а Математикой я займусь после возвращения.

— Я ж Испанский учу.

— Никто из нас не без недостатков, но я верю в тебя.

— Вот же ж ты... Ладно, что-нибудь придумаю. Так куда сбрался-то?

— Не переживай, не к Котовой. И даже не к Роговой, — посчитал нужным добавить Силин, поняв, что он-то пошутил, но она на полном серьезе заподозрила его в чем-то подобном. Детский сад.

— Ладно. К чаю чего-нибудь будешь? — решила проложить путь к его сердцу по иному маршруту, так сказать, старательная в достижении своих целей Эльвира Сомова, которая и не подозревала раньше, что такие вот сердечные терзания способны так сильно её волновать, даже промочив трусики.

— Только не колбасу эту богомерзкую.

— У меня нормальная! Это ж ты девочек по клоповникам каким-то водишь, где в холодильник боязно смотреть. А у меня тут всё прилично, как с колбасой, так и со всем остальным. Жаль, Аделаида Петровна сегодня выходной взяла, а то бы она давно уже нам подала и чаю, и кофе, и какао с квасом.

— Буржуи!

— Это ты у Котовой дома не был. Ой! И не надо тебе туда. Я быстро, — и умчала, то ли трусы менять, то ли чай ставить. Мда.

Но наш герой не особо зацикливался на своей непомерной крутости, поэтому, не обращая внимания на разрумянившуюся влюбленную девицу, и с чего, спрашивается(?), так вот, он продолжил размышлять на тему того, как бы подчинить этот, хоть и провинциальный, но центр. Иногда подумывая, правда, что неплохо бы и в столицу перебраться. Однако предварительно всё-таки стоит всё отработать там, где потише и поспокойнее. Всё же Силин, благодаря Фройзу — хоть и маг, но далеко не командор по силам, и, тем более, не магистр. Хотя, справедливости ради, без своих жезлов обладатели упомянутых магических рангов — немногим круче того же рыцаря, коим сам он, собственно, и являлся.

****

Примерно тогда же, разговор двух подруг.

— Ты чего такая? — довольно долго уже ковыряясь соломинкой в коктейле, вдруг полюбопытствовала Кристина Рогова. Но подумав, уточнила свой вопрос. — Задумчивая весь день какая-то.

— А сама чего с Ромчиком так быстро порвала? — с некоторым невеселым ехидством вопросом на вопрос ответила Валерия Котова, сейчас сидящая напротив за столиком недешевого, прямо скажем, заведения.

— Жалкий лузер! — откинув черную блестящую челку, фыркнула Кристина, дав оценку своему экс-бойфренду. — Да и Кокос оказался... пустым. Хотя сколько было шума вокруг него(разочарованно). А вот Дрищ... Силин, внезапно, с сюрпризом.

— Хм(озадаченно), неужто он всегда таким был?

— Наверное это Сомова его... это самое. Из ракушки вынула, — предположила черноглазая красавица в продолжение беседы о том, кто, похоже, также как и у голубоглазой подруги, занимал все её мысли.

— Да не, фигня какая-то, — помахала головой Лера, от чего её золотистые волосы рассыпались по плечам и привлекающей внимание прочих посетителей груди.

— Так ты ж сама видела, как она весь день сегодня прям хвостом за ним бегала. Ни на шаг ведь не отходила. Сучка! Так и не получилось из-за этой рыжей поговорить с Силиным да прощупать его, — сдув тяжёлую черную челку возмутилась Кристина.

— Да я не о том, — снова возразила Котова, убрав свое «жидкое золото» за ухо. — Не мог задрот, которому попросту милашка дала, внезапно стать таким вдруг жестким! Словно подменили его. Такое, разве что, могло бы быть... ну не знаю, вследствие каких-нибудь неслабых потрясений, в результате которых человек, сбрасывая маску, становится собой. Хотя, скорее уж, тем, кому отныне на всё и вся наплевать, раз идет прям напролом, не считаясь ни с кем и ни с чем. А таким, хм(задумчиво), сама судьба, блин, ворожит, и всё у них ладится. Что ж у Славки там случилось-то такого, что аж так поменяло его?

— Да нихрена! — сверкнув глазищами, возмутилась Рогова. — Ты видела, как он Романа срубил? Такому в одночасье не учатся, лишь от переосмысления бытия и смещения приоритетов. Тут, как минимум, тренировки нужны. Да и... Сомова — не просто миленькая(зло), если уж быть откровенным, а вполне себе красотка. Хотя да, зачастую строит из себя робкую милашку-очаровашку в этих своих очках(скривившись).

— Ах, какой он таинственный, выходит! — пропустив мимо ушей про рыжую, восхитилась мечтательно закатившая глаза златовласка. Также, к слову, очень красивая и при этом забавно-милая порой, хотя и весьма расчетливая особа, но в юном возрасте, как видно, неслабо подверженная романтическим порывам.

— Харэ облизываться, шлюха! — беззлобно и несколько в шуточной манере одернула подругу Рогова.

— А сама-то! — также, едва сдерживая смех, огрызнулась Котова.

— Ну да, ну да, мы с тобой те ещё... сердцеедки, — дала весьма саркастичную оценку своей, с подругой, искушенности на любовном фронте, как-то грустно вздохнувшая девочка Кристина. — Виталик, повтори нам по коктейлю.

— Кристина Георгиевна, вы же знаете: Георгий Константинович запретил добавлять алкоголь в напитки для вас и для Валерии Александровны, — беспристрастно заявил возникший вдруг рядом крепыш с очень короткой прической и характерным шрамом на щеке, хоть и в дурацкой красной бабочке при этом.

— Ладно, давай уже свой... лимонад.

****

Некоторое время спустя, в отдельном кабинете одного преисполненного восточным колоритом развлекательного заведения.

— Кокос, ты понимаешь, что мне сейчас возиться с твоими школьными делами ну вот совсем не в тему! — скривившись, без намека на акцент и на чистейшем языке национального большинства дал наконец свой ответ сухой и довольно высокий рыжебородый мужчина, чья бритая голова была прикрыта затейливо вышитой шапочкой, определенно являющейся национальным головным убором, какая разница какого народа, главное, вовсе не того, на чьем языке вёлся разговор. — Обратись к брату. У вас же ж там законы гор и всё такое, зачем ты ко мне-то пришел?

— Я не могу с таким к Султану идти, — насупившись, но при этом стараясь держаться властно, аналогично чисто ответил черноволосый юноша, по-видимому, ни разу и не видавший тех гор. — Но, Пеле, и оставить такое без ответа — тоже не в моих правилах. Пойми, всего-то и нужно, что подстраховать меня, когда стану ломать этого клоуна!

— Я всё понимаю. Мужчина — сам должен решать свои проблемы! А другой мужчина, с братьями(едва удержавшись от улыбки), должен проследить за тем, чтобы все правила чести были соблюдены. И я полностью поддерживаю тебя в твоем желании, ну а мои быки подержат этого самоубийцу, пока ты в честном поединке покажешь ему, что такое настоящий мужчина(всё же улыбнувшись). Но вот не ко времени ты обратился с этим ко мне. Сейчас у нас серьезные дела с Марадоной назревают, и там такой матч состоится, что мама не горюй. Давай после, а, Кокос?

— Да я спать не смогу, пока эта наглая рожа будет ухмыляться в след мне, выходит, проглотившему обиду! — вскипел мститель, как видно, ниразу не одиночка, картинно при этом хватаясь за кинжал, которого нет.

— Ну хорошо, давай зайдем с другой стороны, — примирительно поднял руки приложившийся к кальяну бородач, к слову, сейчас в богатом шелковом халате, явно с какими-то национальными мотивами на вышивке. — Ты сказал, мол, этот Ваня-дурачок какой-то там боец, так?

— Похоже на то, — подтвердил уже остывший горячий парень.

— Ну так пойди к Султану, ему ведь бойцы на разогрев постоянно нужны, — очень театрально заломив бровь, тихо и как-то успокаивающе пророкотал своим чуть хрипловатым сильным голосом рыжий, лениво потянувшись к вазе с фруктами. Танцовщиц только и не хватало для полноты картины.

— Султан просил повременить пока, — с некоторой неохотой, но всё же приоткрыл то, что пока оставалось для внутреннего, так сказать, пользования, не столь искушенный в общении с хитрецами темпераментный юнец. — Только между нами, Пеле, но он собирается в политику и готовит свой бизнес, чтобы передать мне.

— Ну так в чем проблема, дорогой? — едва не лучась от удовольствия, источал мёд любитель восточной экзотики с рожей жителя очень средней полосы. — Когда возьмешь в свои руки подпольные бои, так и чудака этого пресанёшь, убедительно убедив его выступить в клетке. Разве не так? А захочешь, то и сам ему наваляешь, только проследят тогда за всем не мои люди, а, к тому моменту, уже твои!

— Не понимаешь ты меня, Пеле, я не смогу ждать так...

— Так зачем ждать-то? Вот он — я, — прервал вдруг беседу как-то мягко и абсолютно бесшумно вошедший в комнату невысокий светловолосый юноша в явно дорогой, но удобной и достаточно неприметной одежде.

— Надо же, — с любопытством поглядев в какие-то безжизненные, что ли, серые глаза незваного гостя, кои сейчас «измеряли и взвешивали» присутствующих, весьма сдержанно произнес рыжебородый. Тем не менее всё же решился взять на себя роль посредника в предстоящем диалоге сторон, как бы его чуйка не «кричала» сейчас о том, что лучше бы не отсвечивать, попритихнув в сторонке, но кем бы был сегодня Пеле, если бы всегда уступал ей, а не вел себя, как и до́лжно тому, с кем теперь считаются непоследние люди региона, а потому продолжил. — Как прошел-то сюда, мил человек? Рябой, Бок, Ферзь! Вы где?

— Устали они. Слабая у тебя свита, Пеле. Хотя чего ожидать от мелкого бандита? Но мне и такие сойдут. На первое время, — лишь одним губами ухмыльнулся продолжавший «замораживать» своим взглядом необычный школьник.

— Совсем устали? — напряженно переспросил Пеле, чуть заметно помотав головой Кокосу, когда тот хотел было уже взорваться ругательствами и, очевидно, угрозами в адрес визитера, чем убедил того подержать пока язык за зубами и дать взрослым поговорить.

— Нет, зачем же мне резать своих будущих приспешников? — с едва уловимой усмешкой успокоил своего выдержанного и, похоже, рассудительного собеседника светловолосый юноша, подойдя к ковру на стене, явно дорогому и старинному, ну и с интересом уставившись на развешенные там разные виды изукрашенного холодного и архаичного огнестрельного оружия.

— Как же ты узнал куда идти? За приспешниками-то, — сумев удержать себя от ухмылки на последнем слове, а также с любопытством проследив за взглядом гостя, который был поглощен изучением предмета своего интереса на ковре, полюбопытствовал рыжебородый, не ставший спешить с выводами и насмешками над самонадеянным юнцом.

— Да чего там узнавать-то? Кокос — личность известная, и места его досуга — не секрет, а то, что у первого же посещенного обнаружился весьма примечательный его мотоцикл — просто повезло, — задумчиво произнес Силин, при этом проведя рукой по причине своей задумчивости. А именно, по украшенным серебряной чеканкой ножнам одного из старинных кинжалов. Чем заставил поморщиться Пеле, прекрасно помнящего, что конкретно этот стоил ему, как весь прочий хлам на стене вместе взятый.

— И что же заставляет тебя, друг мой, быть уверенным, что люди пойдут за тобой? — поспешив опередить вскипающего и вот-вот готового уже вспылить Кокоса, задал очередной вопрос бородач.

— Жизненный опыт. А конкретно, знание человеческой природы. Когда есть выбор: примкнуть к силе или же кануть, как у вас тут говорят, в Лету вместе с отжившими уже свое «бывшими» — то мало кто, и уж точно не мелкий криминал, предпочтут почетно сдохнуть во славу недальновидных и неповоротливых глупцов, не способных почуять новые веяния! — всё также стоя вполоборота, заявил «умудренный опытом» школьник, перенеся свой интерес на другое оружие. Менее ценное с исторической точки зрения, но более предпочтительное в утилитарных целях. Да и острота клинка тут больше соответствовала понятию оружие, а не музейный экспонат.

— И что же там такого... повеяло? — и вправду заинтересовался Пеле, выпустив из вида стремительно наливающегося краской Кокоса.

— Да что ты слушаешь этого сына шакала! Презренного и... — это всё, что успел выпалить вскочивший черноволосый, прежде чем резко выхвативший одну из шашек светловолосый вдруг оказался рядом, причем с приставленным к горлу грубияна лезвием её клинка, того самого, остро отточенного.

— Видишь, Пеле, какие они все слабые? А ты — с ними. Неразумно, — едва ли не пропел вмиг преобразившийся Силин, определенно упивающийся моментом и будто бы остро сожалеющий, что лишь одинокая капля крови из пореза скатилась по даже взмокшей шее и груди резко остывшего горячего парня, а не всё вокруг стало вдруг красным от фонтана его крови. — А ты, Кокос, передай уже своим, что я хочу поскорей продемонстрировать: кто достоин держать в своих руках теневую власть над городом, а кто лишь временное досадное недоразумение. Или же я и дальше буду появляться рядом в самые неподходящие моменты да унижать тебя, слабый ты, но шумный щенок, возомнивший себя настоящим мужчиной.

— Только они на кинжалах(с акцентом) биться не станут, — несколько иронично произнес рыжий, бесспорно впечатлившийся резвостью визитера, но всё же не питающий иллюзий на счет шансов всех, подобных навестившему его, «героев-одиночек» в противостоянии с организацией. Коей как раз и являлась семейка Кокоса, возглавлявшая весь более или менее значимый криминал в городе. — У них, знаешь ли, есть и кому, и чем, эм, посовременнее удивить любого, кто аниме(хмыкнув) пересмотрел.

— Вот и замечательно! А я покажу, что даже с острой железкой(кивок на клинок) могу карать слабаков, что возомнили себя кем-то стоящим. Позаимствую? — а дождавшись утвердительного кивка от Пеле, Силин ловко взмахнул одолженным оружием, прекратив холодить им горло Кокоса, которому тут же подмигнул и, прежде чем покинуть помещение, сообщил напоследок. — Не прощаюсь.

Глава 3

ГЛАВА 3

По итогу дня, дома.

Нельзя сказать, что Силин прям изначально всё так и планировал. Тут, скорее, экспромт. Но произошедшее, стоит заметить, никак не противоречило его целям, вполне укладываясь в то, благодаря чему в будущем возможно воплотить определенную их часть.

Так, например, то безобразное, если разобраться, поведение, которое он позволил себе с Котовой утром, ну, это когда в классе ухватил ее за зад — по большей части было обусловлено бушующими гормонами Славика. Как несложно догадаться, ранее относившего упомянутую красавицу класса к числу фавориток своих ночных грёз. Причем зачастую в паре с рыжей, также принимавшей в них более чем активное участие, если вы понимаете о чём речь. Ну и отношение Кима к простолюдинкам, всегда бывшее таким и только таким, сыграло не последнюю в том роль.

И тут, пожалуй, стоит пояснить. Женщины в этом мире — совсем не то же, что женщины в мире, откуда Ким Фройз. Между прочим, продолжительное время числившийся принятым членом графского рода Сильнобейских, что из клана Сильничей. И там этими вот баронессами, графинями, маркизами и им подобными, то есть правящей магической аристократией, правда только до Великой Революции Справедливости, могли являться лишь женщины, ибо мужчины магически были одарены гораздо скромнее. В отличие от магичек, у магов запас сил с пропускной способностью их энергетики редко когда превышал рыцарский ранг. Что, разумеется, пусть и давало им право на титул кавалера, но владений не приносило. Своего рода служилое дворянство, получается. Ну так вот, и именно поэтому немагички, то бишь простолюдинки, а попросту говоря все здешние женщины — в сознании Силина, многое взявшего от Фройза, не заслуживали пиетета и изящного обхождения.

Они ж даже спалить на месте за неучтивость не смогут! Так из-за чего тогда, скажите на милость, благоговеть пред ними?

Вот и выходит, что утренние события — это вовсе никакой не хитрый многоходовый план издалека, так сказать. Просто Силин, под влиянием составляющих его личностей, позволил себе чуточку пошалить, а в итоге всё привело, внезапно, к встрече с Кокосом. Которого, к слову, знали многие, а потому и несложно было впоследствии найти его, дабы устроить провокацию. Да даже в воспоминаниях Славика, помимо всяких жутигонных историй о суровых горцах, о бровастом присутствовали вполне себе конкретные сведения, которыми, как видно, решивший воспользоваться ситуацией Силин не побрезговал.

Ну а теперь вот, когда осиное гнездо почти что разворошено, и наблюдатели, можно сказать, извещены о появлении претендента на роль нового игрока, стоит чуть выждать, пока число их, вполне себе потенциальных людских активов, увеличится, дабы, как следует заявив о себе, привлечь в свои ряды после непременно красноречивой демонстрации того, кто есть кто, и чего стоит. Ведь, когда в мир прийдет магический апокалипсис, как такое и сходное с этим именуется в некогда прочитанных Славкой книжках, именно бандиты, власть над которыми вознамерился взять в свои руки наш герой, будут наиболее гибкой, оперативной и без лишних рамок силой, пусть и не самой перспективной в дальнейшем, но на первых порах наиболее зубастой, то есть — самое то.

Хотя всё же стоит заметить, что Силин, пусть и повинуясь уверенности Кима в полезности следовать плану «забросивших» его, однако до конца ещё не определился с необходимостью спешить с воплощением оного. Ну что там те лет пятьдесят, пока он как следует обживется и всё получше приготовит? Не к спеху, короче, а может и вовсе позабудется со временем. А бандиты, что бандиты — не помешают уже и сейчас.

Нынешний Силин, как видно, оставлял за собой право окончательного решения о целесообразности своей миссии. Всё же продолжать оставаться единственным в своем роде — гораздо интереснее, нежели стать однажды одним из множества подобных себе. А так и будет, когда в мир придет магия. Хотя, справедливости ради, все вместе они, маги, стали бы силой, способной смять любую здешнюю. Но и об архитекторах замысла не стоит забывать. Позволят ли они, после широкомасштабного прихода магии в мир, оставаться на ведущих ролях, или же отблагодарят безвестной могилкой где-нибудь в глуши под кустом?

И да, также стоит понимать, что ни прошлый Слава Силин, ни Ким Фройз из Сильнобейских — никогда не были ни какими-нибудь там мощными гигантами мысли, ни ловкими комбинаторами, ни даже более или менее искушенными правителями, или хотя бы руководителями звена выше среднего. А потому не стоит ожидать от образованной в результате их слияния личности чего-то сверхъестественного в плане стратегии, или хотя бы элементарного менеджмента. На лицо не более, чем «коктейль» из начитанного зануды, благодаря некоторой трусливости, как правило, не спешащего действовать, а потому редко ошибающегося, и из тертого жизнью наглеца с определенной долей везения, ну, раз до сих пор ещё жив, хотя как посмотреть. Так что последовательность, как видно, это тоже не про них, точнее, не про нынешнего Силина.

Возможно из-за этого, и прочего вышеизложенного, посреди ночи разбуженный у себя дома сероглазый, светловолосый юноша и был несколько раздосадован тем, что всё случилось так скоро. Не сказать, конечно, что внезапный визит незваных гостей стал для него прям такой уж неожиданностью, ибо Силин всё же был готов к подобному, и загодя разбудившая его штатно сработавшая сигналка на входе — тому подтверждение, однако он всё же не думал, что за ним придут уже сегодня ночью. Не стратег он, что поделать.

****

Накануне, диалог родственников.

— Брат, ты вообще понимаешь, что предлагаешь? Взять и прийти посреди ночи домой к какому-то школьнику да и, как ты говоришь, покрошить там всех из автоматов, только потому что какой-то сумасшедший сопляк потерял связь с реальностью, а мой братишка никак не повзрослеет, ибо воспринял бредни того всерьез! Ответь мне, ты не употребляешь? — строго спросил не находящего себе место Кокоса его несколько более старший аналог, но с явственным акцентом, ибо он-то уж точно горы видел не на картинках.

— Султан, брат, поверь мне: я чист, я не шучу, и я не выдумываю ничего. Всё очень серьезно! Пеле тому свидетель, — собравшись, попытался взять себя в руки и максимально ровно всё это произнести черноволосый юноша, ибо его собеседник, на удивление бывший совершенно не горячим и шумным, весьма ценил взвешенный и, главное, эффективный, а не эффектный, что свойственно многим его соотечественникам, подход к делу.

— Так почему тогда не он мне всё это говорит? — прищурившись, тем не менее так и не повысив за весь разговор голос, спокойно и даже немного с видом утомленного мудреца поинтересовался молодой мужчина в дорогом костюме, сейчас восседающий за столом в своем весьма скромного, но объективно дорогого убранства кабинете, куда, удовлетворяя неожиданное требование младшего и любимого брата, пригласил того поговорить перед началом семейного ужина, ибо уж очень тот настаивал.

— Я не знаю, — растерянно задумался, похоже впервые, о том Кокос. Но, пусть и будучи ещё молод, однако далеко не глуп, всё же пришел к определенным выводам, чем тут же без затей и поделился. — Наверняка эта крыса замер и выжидает! Он не спешит, желая по итогу примкнуть к победителю.

— Не смеши меня, брат. Какому победителю? Ты серьезно? Ладно(взглянув на часы). Сделаем так, сейчас мы идем ужинать. Я сказал! — присекая возмущение Кокоса, чуть надавил интонацией не шумный, но уважаемый мужчина. — Что касается Пеле, то завтра поручу кому надо, и за ним приглядят. Давно пора, а то уж больно скользок. Ты же, брат — возьми после школы людей Руслана, я скажу ему, и реши свой вопрос с поехавшим школьником, — на последних словах Султан с непонятным выражением лица покосился на «украшавший» шею родственника пластырь. Однако всё же строго уточнил. — Но без крайностей! Понял меня, брат?

— Да, брат, — подчинился юноша, не смирившийся и, чего уж там, всё ещё изрядно напуганный непонятным терпилой, вдруг ставшим тем, кто способен, миновав не одного бойца Пеле, заглянуть на огонек для милой беседы.

И пугал тут парня вовсе не сам факт проникновения, что тоже не абы что, а то, как именно оно было осуществлено. Если, конечно, верить быкам Пеле, и при условии, что они не были обдолбаны, и им не привиделось. Но, увы, старший брат ничего слушать не желает, и кардинального решения вопроса не предвидится, а потому младший, сразу после ужина, позаботится обо всём, не позволив белобрысому шайтану однажды так же забраться уже в этот дом, где женщины и дети! Так что Кокос сам найдет, с кем всё сделать по-красоте. Не став пренебрегать даже услугами Фюрера, с которым конфликт лишь показной, а на самом деле — давнишний вполне себе союз и взаимовыгодное взаимопонимание. Что бы там недалёкие низовые обеих стай ни придумывали себе, и в какие бы противоречия ни вступали их, мягко говоря, диаметральной направленности идеологии. Деньги ведь — не сказать, конечно, что совсем уж не пахнут, однако обоняние ради них можно и прикрутить.

****

Снова дома у Силина.

С кровати любитель ворошить осиные гнезда вскочил сразу же, как только в голове его противно зазвонил колокольчик. Если, конечно, этот немелодичный ужас возможно так назвать. А затем, оставаясь всё также лишь в трусах и недовольно ворча при этом, он поспешил в комнату матери. То есть единственного, кроме него самого, присутствующего сейчас в квартире дорогого и, соответственно, нуждающегося в защите человека.

Причиной же озвучиваемого вслух недовольства юноши были вовсе, как могло бы показаться, не давешние его геройства. А точнее, их теперишние последствия. И даже не внезапное пробуждение. Ну или же неподобающий гордого воителя наряд. Нет, ничто из этого, потому как ворчал Силин, в данный момент олицетворяющий Фройза и его мнение, по поводу того, что лучше б ему его жезл из прошлого мира дали, чем этим вот оперированием неведомой ранее новой энергией наделили. Безусловно, многообещающей и даже не раз уже успешно примененной, но в плане перспективности и рядом не стоящей с многообразием жезловых чар.

И тут следует пояснить. Нет, магия как таковая вполне себе доступна к применению нынешним Вячеславом Силиным, то есть наследником сил и знаний вселенца Кима Фройза. Вот только из-за отсутствия необходимых артефактов, единственным ее доступным в этом мире видом являются ручные чары. Для создания которых, к слову говоря, требуется беззвучное и не очень продолжительное оперирование ладонями обеих рук перед собой, что, правда, сопровождается определенным эмоционально-волевым посылом чародея. В то время как жезловые чары возможны лишь при наличии того самого отсутствующего магического жезла, а создаются при весьма продолжительном озвучивании труднопроизносимого и поразительно многословного заклинания, что, впридачу, сопровождается довольно активными манипуляциями упомянутой палкой-артефактом, да ещё и особым образом удерживаемой сразу двумя руками. Однако, не смотря на все эти сложности, всё же ассортимент жезловых чар существенно больше, нежели у сравнительно быстрых и простых ручных, а мощь их несоизмеримо выше. Короче говоря, пусть с «костылем» колдовать и дольше, но выбор куда богаче, а итог существенно внушительнее!

Так и получилось, что сейчас магическая сигнализация Силина, поставленная им перед сном, была организована вовсе не посредством идеальных для таких целей жезловых чар. Результат коих, на минуточку, позволил бы образовать весьма надежно перекрытый невидимыми энергетическими нитями периметр задаваемой конфигурации, точнее, весьма приличных размеров объем пространства вокруг, в случае нарушения границ которого извещение происходило бы гораздо интеллектуальнее, так сказать. Ввиду же отсутствия незаменимого магического жезла, была попросту вручную натянута единственная сигнальная нить, тупо перекрывавшая часть коридора в нескольких метрах перед входной дверью в квартиру. Благо других дверей поблизости более не имелось — не хрущовка, как-никак. Ну а, чтоб исключить срабатывание на всяких там собак с кошками, натянута эта вот невидимая «паутинка» была где-то на метровой высоте, и оставшийся, почти тридцатиметровой длины, её «хвост» тянулся непосредственно к наколдовавшему всё это безобразие чародею, не способному без повреждения «провода» удалиться дальше указанного. Иными словами, сигнальная нить может быть не более пятидесяти шагов длиной, а потому стоит не сильно разгоняться, перекрывая место предполагаемого проникновения, дабы оставить себе возможность удаляться от него, как не сложно понять, на число незадействованных в «растяжке» шагов.

Примерно так и вышло, что Силин, в условиях отсутствия необходимого для реализации всех своих знаний оснащения, вследствие чего ограничен в возможностях, вынужден сейчас спешно предпринимать множество телодвижений, даже не будучи до конца уверенным, что пришли именно по его душу, а не дети, например, какие-нибудь балуются. Пусть даже и ночью, мало ли.

В общем, вот так сейчас у нашего героя с магией.

Что же касается упомянутого чуть ранее оперирования неведомой энергией, наличию чего маг-попаданец предпочел бы свой старый добрый жезл. А лучше бы и верный всепронзающий меч с проводящей жилой на клинке. Ну и проверенный множеством схваток пояс с магозащитной пряжкой-артефактом не помешал бы. Но чего нет, того нет. Так вот, по поводу новой энергии. Готовящийся к встрече гостей юноша сейчас как раз и спешил применить эту свою новую способность, воздействовав на Софью Самуиловну Силину, то бишь спокойно спящую в своей кровати мать-одиночку, чтобы так и продолжалось, потому как, оказывая «радушный прием» полуночным нарушителям спокойствия, наверняка придется нашуметь.

И да, именно этой вот способностью, очевидно дарованной теми, кто и вселил душу Кима в тело Славки, Силин ранее укреплял свои явно неспортивные стати, ускорял известные разуму, но чуждые нетренированному телу движения, усиливал удары, в конце концов, массы тушки для которых объективно не хватало, ну и сейчас вот даже защитил ступни, не став тратить время на поиск своих комнатных тапок, так себе, к слову, обувки для предстоящей активности. Именно посредством данной способности он ранее уже усыплял Эльвиру Сомову, когда, откачав из неё чего-то там, будем надеяться, что не несколько лет её жизни, обеспечил себе возможность сбе́гать в подворотню, дабы магией сжечь там тела, а затем, вернувшись, привести всё ещё спящую девочку в порядок, проведя необходимые гигиенические процедуры, ну и, самое главное, подлечить ушибы с синяками, опять же, вернув чего-то там в её тело, аналогично, будем надеяться, что не отняв при этом у себя несколько лет своей жизни.

Весь этот, нетрудно понять, что чуждый его родному миру «инструментарий» Ким Фройз, как видно, получил с минимальными инструкциями. На уровне пользователя, так сказать, и без понимания глубинных принципов функционирования, а потому, скорее под влиянием несмелого Славика, применял довольно осторожно. Правда, сейчас не тот случай, и, как бы не благоговел перед недавно обретенной матушкой Ким, но... спите, мама, спите! В общем, осторожничать не стал и энергии не пожалел.

А тем временем несколько фигур ночных визитеров не бездействовали, оказавшись на весьма просторной лестничной площадке и в ведущем от неё более чем десятиметровом левом коридоре с дверями двух квартир по сторонам и одной в торце. Лица данных темных личностей были спрятаны под масками и остались незафиксированными камерами видеонаблюдения. Как впрочем, и последующие действия незваных гостей, потому как они озаботились «запшикиванием» из балончиков с краской объективов, причем даже там, где тех не было явно видно. Это пока ещё один член команды, где-то там внизу, связывал оглушенного консьержа, который из своей каморки на первом этаже как раз и следил за изображениями с упомянутых камер, но теперь, как можно понять, был не способен вызвать правоохранителей. И вот, передовой член данной компании, как раз и вызвавший срабатывание сигналки Силина, когда закончил возиться с замком в двери торцевой квартиры, что заняло у него удивительно мало времени и, видимо, свидетельствовало о профессионализме взломщика, подал знак остальным и уступил место. А вперед выдвинулось трое самых крепких с виду мужчин в масках. Кто с помповым ружьем, кто с пистолетом. Специалист же по вскрытию, ну и ещё один персонаж, пусть также в маске, но с фигурой и моторикой явно Кокоса, тем временем отступили назад и держались теперь в районе ступеней справа от лифта.

Вот только когда авангард уже готов был ворваться в квартиру, её дверь сама вдруг распахнулась, и из проема вылетело нечто, в свете желтоватого освещения коридора напоминавшее некое дрожание воздуха, словно от высокой температуры.

«Кисель» — так называются те воздушные чары, которые только что применил Силин. И это, к слову, именно то, с чем ранее столкнулись Рябой, Бок и Ферзь, не сумевшие воспрепятствовать светловолосому школьнику с холодными серыми глазами навестить их боса Пеле, так как увязнув в этом вот, причем буквально, были тут же нефатально вырублены поставленным ударом невероятно быстрого и многоопытного бойца из другого мира, где всё еще в моде умение убивать на расстоянии вытянутой руки и глядя в глаза противнику. Ну и теперь вот штурмующая квартиру мутного школьника тройка бойцов из группировки Фюрера познакомились с Киселем, в итоге оказавшись в плену эффекта этих ручных чар, на формирование которых Силин потратил непозволительные аж четырнадцать секунд из типичных десяти. Уж очень руки непослушные у нового тела. Ну а успел проделать все необходимые манипуляции встречающий вторженцев, прежде чем, с ноги открыв дверь, отпустить в полет то, что за секунду способно преодолеть максимально возможные десять шагов и там, ну или при встрече с первой же биоцелью, образовать пятишагового диаметра область, где на следующие секунд десять, или же пока начаровавший это маг продолжает подпитку от своего магического резерва, всё живое и находившееся там в момент выстрела существенно замедляется. Становясь, образно говоря, подобно увязшей в сиропе мухе, неповоротливой и беззащитной перед любым, кто, оставаясь на своей обычной скорости и будучи неподвержен замедляющему воздействию, уже после выстрела решит войти туда и озаботиться, так сказать, судьбой несчастных. Примерно так.

Понятное дело, не воспользоваться таким преимуществом, иначе зачем чаровал бы, Силин не мог. Потому, напитав свои мышцы той самой неведомой энергией, стремительно сорвался с места. Не забыл, к слову, и свою новую шашку, которую с самого начала прихватил из спальни, а пока чаровал обеими руками, прислонял к стене. И вот, пугающе быстро он ворвался, даже чуть смазавшимся в пространстве силуэтом, в зону действия Киселя. При этом, как мы помним, не подвергаясь его воздействию, в отличие от еле двигающейся троицы. А оказавшись там, ловкий мечник тут же нанес три, привычно уже, лаконичных и безсомнения эффективных укола.

Именно укола. Что поделать, но уж такой стиль боя на мечах был в мире, где длинноклинковое холодное оружие с проводящей магическую энергию жилой в первую очередь предназначено для пронзания сферы магозащиты вокруг подпитывающего оную от своего резерва мага. Только так их и можно убивать, не расходуя непозволительно много маны, назовем это так, на продолжительное продавливание упомянутой защиты посредством истощения резерва её владельца. В общем, рубить с оттягом, к чему зажатое сейчас в руке Силина кавалерийское оружие без изысков и предназначено, он не привык, а потому сделал то, что и множество раз до того с некогда своим мечом. Больше, между прочим, походившим на эдакую шпагу или рапиру, только без развитого эфеса, ведь всё равно кисть не защитить от напитанного магией клинка.

Не успели три тела опасть, раз теперь безжизненные, то тут же и освободившиеся от плена еще не исчерпавшего отпущенных ему десяти секунд Киселя, а Силин уже кастовал новое колдунство. Заметно при этом каменея лицом, пока активно вертел перед собой обеими своими ладонями. Шашка же была зажата под мышкой, как бы намекая, что не мешало бы озаботиться и ножнами, кои остались висеть на стене у Пеле. При всём при этом столь агрессивно встретивший незваных гостей «белобрысый шайтан», не смотря на изрядную свою сосредоточенность, не забывал и по мере возможности сокращать расстояние между собой и парочкой пока ещё живых и, как оказалось, весьма расторопных граждан в масках. Один из коих, пониже который, как раз и дал такое вот прозвище грозно надвигающемуся субъекту в трусах.

Уложиться в положенные для формируемых сейчас чар восемь секунд Силин не успел. Потому вынужден был, профессионально не прекращая вертеть руками и тем самым не прерывая каст, нырнуть в отнорок к мусоропроводу слева от лифта. Это чтобы уйти с линии огня того, что, как подсказывала память Славки, называлось Узи. Ну или Ингрэм, не успел он рассмотреть. Как и упоминалось, парочка ночных визитеров поразила своей резвостью. Вот только, если долговязый дал по газам и засверкал пятками, то низкорослый с проклятиями вскинул упомянутый огнестрел и принялся панически шарашить из него. Понятное дело, грохоча на весь гулко отозвавшийся эхом подъезд спящего дома. Чем теперь поставил крест на планах нашего героя всё сделать по-тихому. И хоть ожидаемой очереди из так похожего на пистолет-пулемет оружия не прозвучало, но даже серии одиночных выстрелов из, как оказалось, полуавтоматического пистолета с повышенной емкости магазином было вполне достаточно, чтобы поднять изрядный шум. Ну и побудить, заодно, Силина действовать быстрее, пусть с начала всего не прошло ещё и нескольких секунд.

Но вот, наконец формирование ручных чар под названием «Шит» было завершено. Потому, более не опасаясь пуль, Силин тут же покинул своё укрытие. Он выставил перед собой левую руку, ладонь которой где-то на шаг теперь опережала практически прозрачная почти полусфера диаметром в три шага. Ну или чуть более двух метров, если угодно. В то время как правой рукой, освободившейся после завершения чарования, он сжимал рукоять готовой к бою шашки. Которой, между прочим, допустимо орудовать из-под Щита, вполне проницаемого изнутри. Ну а будучи уже во всеоружии, грозный школьник поспешил к Кокосу, от увиденного еще больше ошалевшему и теперь прям истерично посылающему пулю за пулей в надвигающийся на него поистине ужас.

И удивляться тут нечему, так как выскочившую из-за поворота за лифтом фигуру, уж точно шайтана, пули не брали! Они словно изменяли свою траекторию, не долетая немногим менее метра до ладони вытянутой руки этого вот, такого пугающего белобрысого, чтобы затем с противным звуком рикошетить о стены, осыпая всё вокруг крошевом штукатурки и поднимая тучи пыли.

Затягивать это эпичное противостояние магии и технологий Силин не стал. В данном конкретном случае итог и так ясен, ибо рыцарского резерва хватит не просто на отражение каких-то там смешных кусочков свинца, даже без стального сердечника внутри, пусть и в медной, что ли, оболочке, но и на целую пулеметную очередь аналогичных или даже гораздо более высокоимпульсных пуль. Магическая защита в усечённой полусфере Щита, как, впрочем, и в полноценной сфере пряжки-артефакта, так недостающей сейчас недовольному Силину, устроена таким образом, что вес и скорость метательного снаряда не имеют значения. Будь то мелко- или крупнокалиберная пуля, камень, стрела, копье, тяжелый осколок, бронебойный снаряд пушки, в конце концов — всё одно, так как противокинетическая составляющая уже работающей защиты расходует резерв мага лишь на активацию отражения атак. А вот на реализацию сего — энергия тянется, очевидно, из магофона вокруг. То есть плотной очередью или густой осыпью осколков истощать резерв мага под работающей защитой будет гораздо перспективней, нежели при обстреле её хоть теми же БОПСами, насквозь прошивающими пятиэтажку. Ага, вдоль(с сарказмом). Это если б Кокос жахнул Огнешаром, шарахнул Молнией или ещё какими чарами приложил, тогда бы была задействована противомагическая составляющая защиты, расходующая как раз резерв для поглощения атаки. А так — без шансов.

В общем, поторопиться Силин решил не столько из-за необходимости поскорей прекратить шум, да заметать уже следы. Что, откровенно говоря, непросто будет, ведь сейчас он легко опознаваем соседями, в данный момент, конечно, не полезущими в опасный коридор, но вскоре навеняка поддавшимися-таки своему любопытству, только утихни всё. Так вот, а спешил Вячеслав, потому что успел уже нахвататься всяческих осколков и рикошетов своей, хоть и укрепленной благодаря той самой чудо-энергии, но всё же не прикрытой Щитом задней, так сказать, полусферой. Ничего серьезного, конечно, но неприятно, а рано или поздно вполне может обернуться чем-то непоправимым, если не прекратить обстрел.

Короче говоря, раздосадованный ранением в место, которым не принято хвастать, Силин рванул со всех ног на безумного стрелка, патронов которому, как мы помним, хватало с избытком, ну и уже вскоре отсекал ему кисть со всё ещё зажатым в ней пистолетом непривычной формы. Хоть шашка это вовсе не меч с жильным клинком, к обращению с которым Ким Фройз так привык, и она способна элементарно погнуться при неверном её употреблении, но наш герой справился, ибо опыт, как говорится, не пропьешь, и руки помнят, а оружие оказалось превосходного качества, во многом прощая неопытность обращения с ним. Да и удача поспособствовала, ибо уж в очень удачное место пришелся тупо рубящий и без той самой оттяжки удар. Да, пусть и успешно окончившийся, но тем не менее давший понять опытному мечнику, что непременно нужно уделить внимание освоению непривычного изогнутого клинка. Какие он видал лишь у кочевников и прочих дикарей своего мира, подобно древним людям из домагической эры сражающихся верхом, то есть на уязвимых против магии и пугливых лошадях, когда как самые прогрессивные народы давно уже усвоили эффективность плотных пеших построений мечников вокруг прикрывающих их защитным куполом рыцарей и при огневой магической поддержке командоров с магистрами. Правда, после Великой Революции Справедливости, по причине обезмагичивания поля боя капелланами легионов Великой Освободительной Армии Справедливости, в войска активно стала внедряться та самая кавалерия, однако Ким Фройз никогда не был любителем этого дикарского баловства, хоть и признавал её возросшую теперь на поле боя роль.

Предаваясь таким вот, не совсем уместным воспоминаниям, Силин волочил оглушенного Кокоса с перетянутой от кровопотери рукой к лифту. Теперь-то он был уже замаскирован(рука-лицо) стянутой с одного из тел черной балаклавой, а потому мог, как он считал, позволить себе некоторые вольности.

Когда захлопнул свою квартиру, ага, уводя след, он, периодически постреливал в потолок из реквизированного оружия. Это чтоб соседи, наверняка ужевызвавшие правоохранителей, пока не совались в коридор. Следом оттащил к мусоропроводу и три трупа. Где, не особо задумываясь о противопожарной безопасности многоквартирного дома, жахнул в получившийся навал тел за считанные секунды сформированной Огнестрело́й.

Ручные чары «Огненная стрела», к слову, это аналог попсового Огнеша́ра, только в разы слабее, не так дальнобойна, но быстрее в полете, а значит траектория настильнее. Обе эти огненные атаки являются самыми быстрыми в формировании среди ручных, да и вообще, чар боевой направленности. Обычно хватает секунд пяти рукомашества. Аналогично «старшему брату», в случае встречи с плотью, пусть даже и не живой уже, Огнестрела́ влечет вспышку очень жаркого пламени, способного сжечь всё что угодно, оставив после себя горку невразумительного пепла в оплавленном углублении. Ага, совсем как днем ранее в одной подворотне. Ну или даже лужицу расплавленного металла, случись тому оказаться на теле кремируемого. И сейчас он оказался-таки там, ибо всё оружие, явно имеющее криминальный след, было безжалостно помещено в кучу уничтожаемых тел вместе с прочими уликами.

Увы, но решительно задавившему порывы своих жабы с хомяком, как, согласно всплывшей в памяти Славика ассоциации, были названы жадность и... жадность, Силин всё же распрощался с трофеями. В которых, если так подумать, не особо-то и нуждался, хотя, правильнее сказать, мог обойтись, пусть и очень хотел заиметь. Но всё это «железо» определенно могло принести неприятности, точнее, лишние заботы, а потому — всё в огонь!

И да, Огнестрела, как, впрочем, и Огнешар, не всегда выступают исключительно в зажигательном амплуа, но и вполне себе могут неслабо так рвануть. Ведь в случае встречи данного магического снаряда с неживым и никогда не бывшим таковым, происходит взрыв с неплохим фугасным эффектом, образуя осколки из этого самого «неживого». Для понимания, по разрушительной силе Огнестрела примерно эквивалентна наступательной ручной гранате. Без осколочного поражающего фактора, разумеется, хотя, опять же, всё зависит от поверхности, в которую эти чары прилетели. Огнешар же уже тянет на 82-мм мину. Ну, может, немного мощнее.

Однако сейчас необходим был именно всесжигающий функционал, поэтому огонь был пущен в тела. Пусть даже и прикрытые одеждой, что, к слову, не та преграда, из-за чего произошел бы именно взрыв.

И нет, Силин не опасался, что остатки явно аномального пожара у мусоропровода на этаже жилого дома, пусть и в хорошем районе, вызовут интерес у какого-нибудь суперсекретного отдела спецслужб по расследованию сверхъестественного. Как в некоторых сериалах, некогда так любимых паникующим сейчас Славиком, а точнее, его составляющей в личности нашего расточительного героя. Который, в свою очередь, рассудил, что ночной шум, в случае отсутствия тел и прочих признаков убийства, не зря же он кровь на полу мусолил курткой одного из трупов, будет ленивыми местными правоохранителями наверняка расценено, лишь как проделки каких-нибудь ночных хулиганов с петардами. Всё верно, позабыв при этом о пулях в стенах. Но некогда было задумываться нахальному Киму, а точнее, его составляющей в личности нашего аккуратного(с сарказмом) героя.

Итак, закончив с заметанием следов, по своему безрассудству граничащим с безумством, едва не задохнувшийся от выделений из обуглившихся стен, благо всё было настолько интенсивно, что возгорание попросту не успело произойти, Силин поспешил к лифту. На котором вскоре спустился вниз, где довольно быстро, «пикнув» брелоком ключей, обнаружил трофейное авто. Изначально-то числом три, но на двух из которых немногим ранее умчали ретировавшиеся люди Фюрера. То бишь тот самый быстроногий медвежатник, ну и сообразительный ещё один, который контролировал внизу консьержа, но довольно быстро понял, что задерживаться не стоит, а потому аналогично бросил своих, уже наверняка находящихся на пути к Вльхалле, камерадов.

Оба беглеца, как несложно догодаться, вместе с собой унесли и подробности о тех нереальных событиях, свидетелем коих стал один из них, а значит — не всё ещё кончено. И вот, наш герой-одиночка лишь в семейных трусах, порванных на заднице, ну и в несвежей, мерзко воняющей табаком балаклаве еще, закинул бесчувственного Кокоса в салон и, придерживая шашку, плюхнулся за руль, слава Яриле, коим Славик вполне себе умел рулить. Не затягивая завел мотор, как несложно догадаться, обнаруженным у одного из ныне покойных громил ключом, ну и отправился туда, где никто не помешает, прежде чем навестить беглецов да воспрепятствовать утечке унесенной ими информации, выведать о них необходимые подробности у Кокоса, по душам пообщавшись с ним.

А пытать Ким, хоть и не любил, но умел, причем очень хорошо. В чем не одна магичка, да и не только, из Сильнорецкого полка имели возможность убедиться. И не удивительно, ведь командовать несколькими сотнями, как именовались подразделения легиона, в Великой Освободительной Армии Справедливости просто так не дали бы. Даже опытному бывшему командиру плутонга, своего рода взводному в упомянутом полку, ну и рыцарю по магическим силам. А перебежчик Фройз, более не из Сильнобейских, стал именно что приором, примерно капитаном, в одном из передовых легионов. К тому же, изрядно замазавшись в «голубой» крови, заслужил ещё и право быть включенным в число капелланов. То есть заполучить не только эдакое образование в свою ауру для активации обезмагичивания приличного пространства вокруг себя, но и, заодно, стать видящим магию. Жаль, не сохранилось ничего из упомянутого при переселении души в другой мир. Короче говоря, хорошо, видать, постарался на пользу идеалов революции, развязывая языки аристократам, тот, кто сейчас смешался со Славиком, который от одной только мысли о былых деяниях своего попутчика в лучшем случае надолго потерял бы аппетит.

В общем, с нехорошей и весьма многообещающей улыбочкой или, скорее даже, оскалом юноша в трусах, хотя ему норм, и за рулем немецкого, а как иначе-то, внедорожника отправился туда, где ему никто не помешает как следует пообщаться с наглецом, додумавшимся посреди ночи привести к нему домой каких-то бритоголовых и с головы до пят забитых теми самыми «древнеславянскими символами солнца» отморозков. Привести туда, где так сладко спала любимая мама недавно обретшего её человека, пусть и не самого положительного и, определенно, не подверженного излишним моральным терзаниям с сантиментами, но, как видно, весьма остро реагирующего на подобное. Хотя, чего здесь непонятного-то, ведь это другое.

Глава 4

ГЛАВА 4

Ближе к полудню, на шестом этаже многоквартирного дома по улице Запрудной.

— Что там, Витя? — прозвучал тихий и какой-то основательный голос.

Раздался он откуда-то из-за спины довольно высокого молодого и рыжеволосого мужчины в удобной ветровке поверх рубашки, сейчас без галстука. Тот с задумчивым видом как раз осматривал дверной замок и даже петли одной из квартир, когда к нему обратились.

— Не открывают, Пал Петрович, здрасьте, — обернувшись, поручкался вопрошаемый с отвлекшим его.

Был это достаточно зрело выглядящий невысокий крепыш в сером костюме с полувером, и чьи некогда темно-русого цвета виски ныне серебрила почтенная седина, а флегматично озирающие всё вокруг глаза внушали мнимый покой.

— С чего взял, что дома кто-то есть? — без лишних слов продолжил разговор старший коллега.

— Так свет в окнах горит. Правда, с другой стороны, так что со стороны парадного не видно, — пояснил свои соображения младший. И продолжил. — Да и на работу сегодня Силина не явилась, а сын её школу прогулял. Обзванивали.

— Ясно. А почему именно к ним такой интерес?

— Так из шести квартир на этаже...

— По этому подъезду, ты имеешь ввиду? — невежливо перебил старший, также теперь разглядывая через извлеченные из нагрудного кармана очки замочную скважину в двери квартиры Силиных.

— Так точно, — подтвердил младший, слегка поморщившись от слова, несвойственного уроженцам его родного города. Но про «чужой монастырь» не стал забывать, а потому лишь деловито продолжил. — Так вот, здесь только три квартиры жилые. Причем в правом... а, нет, если от лифта, то в левом, получается, ответвлении, где, собственно, всё и произошло — только одна. Как раз эта вот.

— А что квартиры в правом от лифта коридоре? — попробовав что-то пальцем в районе приковавшей его внимание замочной скважины, решил уточнить наблюдательный мужчина в костюме, прежде чем бросить лукавый взгляд на молодого сотрудника в ветровке.

— А, нет. В тех квартирах с замками чисто, и всё указывает именно на эту вот. Что касается жильцов, то мужик из первой — после корпоратива был. С трудом(ухмыльнувшись), но проверили, обзвонив участников сего мероприятия. Так что был он никакой и даже не проснулся от шума, — а покосившись на обилие пулевых отверстий в стенах, рыжий Виктор продолжил. — Вот, семья из второй — будучи все перепуганы стрельбой, даже и не пытались высовываться, пока наряд по вызову не прибыл. Так что нас интересует конкретно эта, последняя жилая квартира на этаже.

— Угу.

— Глазки и камеры, как видите, закрашены из балончика. Даже, обратите внимание, вон та в углу. Скрытая.

— Хм(задумчиво). Да и с замком, я погляжу, работал профи, — сдвигая очки на кончик носа, покосился на собеседника умудренный сединами Павел Петрович. — Там консьерж вроде бы ещё был, так?

— Его пока не опросили. Пенсионер хоть и боевой, но, увы, с сердцем не очень. Скорая увезла. Но записи видеокамер мы изъяли, будем работать, — поспешил заверить докладчик, видя неудовольствие на весьма сдержанном в таких случаях лице собеседника.

— А что камеры на улице? Банкомат? Аптека?

— Илья пошел. Там достаточно много коммерческих заведений, так что наверняка удастся получить что-нибудь удобоваримое, — довольно воодушевленно подхватил Виктор. Но решил быть откровенным с уважаемым им человеком. — Хотя не уверен, что злоумышленники не натянули маски, прежде чем покинуть транспорт, который наверняка ещё и в угоне. Иначе зачем бы было вообще так мудрить?

— Ладно. Что ж, прежде чем вскрывать квартиру, где нас, что-то мне подсказывает, ждет неприятная находка, покажи-ка мне то, из-за чего вообще наш отдел привлечен.

— Это здесь. У мусоропровода.

Но в этот момент дверь квартиры, так интересовавшей представителей определенно очень секретной спецслужбы, вдруг открылась. Оттуда выглянула невысокая подвижная уже немолодая, но очень обаятельная светловолосая, хотя наверняка крашенная, женщина и, вызывая непроизвольную улыбку, с забавной интонацией поинтересовалась:

— Ой, а что это у вас тут?

****

Где-то на трассе, за несколько часов до.

Пытать, слава Славе, никого не пришлось. Стоило Силину «явить чудо» вывезенному в посадку и приведенному там в чувства пленнику, показав пару магических фокусов, как впечатлившийся Кокос сам начал активно проситься в воинство Тьмы на роль приспешника Темного Властелина, конечно же обещая всё как на духу́ рассказать. Даже когда в ответ ему покрутили у виска и заявили: «Ты что мелешь, собака? Не видишь? Добрые мы и за Свет!» — то и тогда он, лишь понятливо покивав, со словами «пох... не важно» продолжил настаивать. Короче, была достигнута договоренность, мол, ты давай рассказывай, а членский билет в нашу партию, пока под рабочим названием «Всем добра, света, и чтоб никто не ушел!», оформим позже как-нибудь. Но это не точно.

Ну и теперь вот, когда жестоко обманутый Кокос, поведав-таки много интересного, уже благополучно удобряет почву в упомянутом лесонасаждении, его немилосердный убийца, который не пожелал прощать угрозу своей недавно обретенной семье, а потому, даже и не моргнув глазом, отправил несовершеннолетнего к предкам, подпевая сейчас модной песенке из радио, бодро рулил к «штаб-квартире» арийцев, как они, смешные люди, себя называют. Предстояло наказать Фюрера, а заодно разобраться с тем ловкачом, который занимался вскрытием квартиры, возможно даже предложив последнему примкнуть к силам Света. Такой профессионал, тем более весьма шустро соображающий, ну, раз он столь оперативно дал верную оценку своим шансам в том противостоянии и сдрис... вовремя удалился, в общем, такой спец будущему Владыке Света не повредит. О судьбе остальных бритоголовых Его Светлейшество пока не решил. Как бы ни противно было иметь дело с бандитами, да ещё и настолько маргинальными, и как бы ни бурлил негодованием Славик внутри, но даже самые твари из них, по мнению Кима, вскоре могут пригодиться. И Силин в конкретном случае был согласен со вторым, хотя и мечтал втайне, чтоб уроды заартачились, и он с чистой совестью смог бы... воплотить лозунг своей политсилы. В последней её части.

К сауне, или, скорее уж, к целому придорожному комплексу с боулингом, бильярдом, шашлычкой, нумерами и прочими злачными удовольствиями, где как раз и обосновалась на окраине города шайка Фюрера, трофейный продукт немецкого автопрома подкатил уже на рассвете. Силину, а точнее Фройзу в нём, понравился такой способ передвижения, пусть и в его мире самобеглые коляски на паромагическом движителе давно уже в ходу. Однако, справедливости ради, сравнение всё же не в пользу последних. А потому и пообещал себе легально обзавестись чем-то подобным, когда с некоторым сожалением покинул свой транспорт, к слову, будучи уже не в трусах и поудобнее перехватывая замотанную в какую-то тряпку шашку.

Ввиду того, что в столь ранний час магазины с одеждой ещё закрыты, Силин был вынужден поживиться у Кокоса не только небольшим количеством налички из бумажника, напуганный начитанным Славиком не став брать карточки, но и временной одеждой с не так и сильно отличавшегося телосложением черноволосого школьника из параллельного класса не побрезговал. В узких джинсах и с голыми щиколотками, в глупых мягких туфлях неподходящего цвета, а также в, почему-то черного цвета, облегающей нательной рубашке, которые в этом мире как-то иначе называются, а носят их напоказ, Силин ощущал себя вполне сносно, а выглядел так и вовсе в полном соответствии с возрастом собственного тела. Единственное, правда, что не укладывалось в наверняка трепетно продуманный прошлым хозяином модный лук, так это балаклава на голове. Но кому сейчас легко, в конце концов?

А тем временем, внутри сей злачной обители, куда прибыл незваный гость, кипела активность:

— Ты куда, Пинцет? Я тебя не отпускал, — прогнусавил крепкий костистый мужчина со значительными залысинами на мощном лбе, обращаясь к тому самому долговязому специалисту по вскрытию замков, и не только. — А если мне кого из пацанов заштопать потребуется? Шульц же, ты знаешь, не по этой части.

— Ой, я вас таки умоляю, мой фюрер, — с весьма характерной интонацией ответствовал, как без маски оказалось, черноволосый и черноглазый, довольно молодо выглядящий мужчина с весьма подвижной мимикой, обращаясь к, как видно, вполне попускавшему такое вот отношение и, похоже, не самых стойких идеалов «арийцу». — От сердца к солнцу, короче, и я погнал. А то нам, атеистам, противопоказанны, знаете ли, всякие там чудеса, которых я сегодня(сглотнув) вдоволь уже насмотрелся. Сразу ж подозрения нехорошие возникают. Может, мало ли, вся эта фантастика — это инопланетные технологии, какие-то там, по недосмотру проявившиеся. А такие утечки ведь по-любому следует пресекать и устранять. Ну, раз с недопущать, вон, какой казус у «них» вышел. Так что дожидаться тут, эм, не знаю, например орбитального удара, в новостях потом нареченного не иначе как взрывом бытового газа — дураков нэма! Всё, тысячелетнего вам, как говорится, рейха, а я лучше отсюда съё...

Договорить долговязый фантазёр с далеко не арийской родословной не смог, так как в помещение бильярдной стремительно ворвался крепкий молодчик с тяжелым и не самым интеллигентным взглядом, сообщая на ходу новость:

— Там — дрищ в маске, по описаниям похожий на того самого(кивок на Пинцета), только что вылез из гелика Камрада и чешет сюда. Переоделся, ска, в Кокосово шмотье и думает, что они похожи, и что его не узнать. Дебил. Ху..рим его, Фюрер?*

— Погодь, Фриц! — панически заголосил побледневший Пинцет, согласно сведениям от которого и исходя из поведанных им описаний внешности «чудотворца» с Запрудной улицы, выходило, что «поехавший школьник» уже здесь. — Дайте я сначала свалю...

— Еб..шь его, братан, — не обращая внимания на причитания долговязого, прервал того главарь преступной группировки своим ответом на вопрос вошедшего арийца, следом принимая автомат у другого, который пёр на себе несколько таких же, и даже пару «Мух» впридачу. — А то я тоже, понимаешь ли, мистику, когда она не наша, не арийская — чёт не очень. Так что наглухо и без затей. Пох..й на шум! Так, а ты, крыса, тоже бери ствол и давай в авангард!

— Да ты шо, Адик, не гони беса! Меня-то за что? Я ж пацифист по убеждениям! — жалился Пинцет.

— Залепи и пиз..уй «в окопы»! Фриц, проследи.

— Пшёл! — направляя движение робкого пацифиста, врезал тому в спину обладатель тяжелого взгляда, всецело разделявший как раз убеждения своего вождя.

* Прошу прощения за это жеманство с многоточиями, но пусть будет так. Что же касается самого наличия ненормативной лексики, то тут автор, всегда способный подобрать печатные аналоги, просто не удержался и, как любой претенциозный;) художник, так и только так видел диалог столь колоритных личностей. Надеюсь на ваше понимание.

Когда Силин уже подходил к центральному входу развлекательного комплекса с живописным названием «Корчма у дороги», то краем глаза заметил, как откуда-то сбоку что-то блеснуло. Поэтому буквально на рефлексах, пусть в магическом мире они несколько иные, нежели в технически развитом и насыщенном дальнобойным огнестрелом, но всё же повинуясь инстинктам он на максимальной скорости рванул под прикрытие довольно массивного бетонного крыльца с пятью или около того ступенями. Нечто подобное Славик когда-то видел в каком-то фильме, а Ким не стал умничать о прогрессивных принципах ведения боя в строю, потому Силин безотлагательно и воспользовался местным опытом, так сказать. Справиться же помогло то, что, покинув понтовый джип, юноша во всём черном, кроме мокасин, сразу напитал своё тело, как оказалось, спасительной энергией, ну и в итоге оказался-таки не под градом пуль вполне себе кинжального огня, а слева от упомянутого сооружения, предварявшего центральный вход в «Корчму». При этом столь шустрая цель бандитов всего лишь снова потерял целостность одежды, пусть и обзаведясь приличным числом неглубоких царапин и ещё не начавших наливаться гематом. Всё это — из-за брызнувших во все стороны осколков как от самого материала крыльца, активно сейчас расстреливаемого откуда-то справа, так и от частей разрушающихся пуль.

— Шустрый, сука! — если б мог, услышал бы сейчас наш герой оценку своей персоны из уст Фрица, уже меняющего магазин, пока молчаливый Мал грамотно давил короткими очередями, не давая противнику поднять головы, а Перун с Киборгом заходили левее. Передернув затвор, болтливый в такие моменты Фриц продолжил. — Что это он там зашебуршал, а? Бля, «Муху» мне, быстро!

Вот только жахнуть из протянутой ему «Аглени», удивительно, но с весьма свежими сроками на шильдике, бритоголовый не успел, так как, спустя немногим более пяти секунд возни, Силин отправил в них, засевших у «нумеров», полноценный Огненный шар.

— РПГ! — только и успел что прокричать Мал, рефлекторно падая ниц, когда совсем рядом рванул огненный снаряд, способный со скоростью около 60-ти м/с пролететь пятьсот шагов, а после сотни принимающий ярко выраженную баллистическую траекторию, и как мы помним, от встречи с неживым препятствием образующий взрыв, эквивалентный немногим менее килограмму тротила.

Перун с Киборгом, никогда не бывавшие под артобстрелом и только в кино слышавшие звук настоящего взрыва, конечно слегка подохренели и, замерев на полдороги этого своего обходного маневра, с открытыми ртами уставились назад. Откуда ещё недавно так бодро шмаляла братва, а сейчас там, истошно воя, копошился Мал. Помимо этого, кто-то непонятный пытался выбраться из под битого кирпича, а из дверного проема уже сверкали пятки традиционно оперативного Пинцета. Ну и, в довершение сей жуткой картины, с недоумением крутился на месте Фриц, наверняка ища свою оторванную руку, а то, похоже, нечем было вытереть заливающую лицо кровь. Выпустить же из другой, более или менее целой руки, покореженный «тубус» РПГ-26 ему, очевидно, не позволяло шоковое состояние.

Продлилась эта, увы, не немая пауза, уж больно страшно Мал выл, совсем недолго, так как, спустя ещё пяток секунд, под ноги замершим посреди дороги бритоголовым с автоматами прилетел ещё один Огнешар. На этот раз очень метко. Аккурат между незадачливой парочкой. Всё-таки Силину теперь ничего не мешало, так как его более не давили огнём утратившие боеспособность Фриц и Мал сотоварищи. Первый из которых, к слову, уже повалился от кровопотери из страшной раны, так и не найдя утрату. Второй ещё не отмучился, всё также оглашая округу страшными криками. От сдёрнувшего «пацифиста», закономерно, и след уж простыл. Ну а тот, что под завалом, уже затих.

И вот, спустя совсем немного времени, окинув цепким взглядом поле боя и отметив отсутствие живых противников, Силин оттер шашку об тело Киборга, ну и поспешил убраться с открытого пространства, дабы той чудодейственной энергией привести там в порядок свои наиболее опасные раны. А когда снова был как огурец, пусть и словно слегка пожеванный, наш боевой маг в теле юнца, теперь уже не столь сильно переживающий из-за отсутствия жезла, а прямо-таки не нарадующийся наличию столь имбовой способности, снова взялся за свою шашку. Чтобы сразу же после формирования Щита, ну и с нею же, наголо понятное дело, поспешить внутрь. Где, выставив перед собой руку с прозрачной защитой, принялся искать остатки разбежавшихся бандосов.

Когда же Силин оказался наконец перед дверьми бильярдной, где засело до десятка бритоголовых во главе со своим фюрером Фюрером. По пути, к слову говоря, нарубив ещё пяток таких же. Так вот, то тогда он вежливо постучался. Ногой, разумеется. Ведь пути сил Света неисповедимы, а все, кто против — порождения Тьмы, не иначе. Вот только в ответ раздалось не гостеприимное «войдите», а грохот плотных автоматных очередей. Отчего брызнувшая щепой дверь вскоре превратилась во что-то слишком уж авангардное, совсем, похоже, утратив прикладное назначение. Прикрытый же Щитом юноша, всё также в балаклаве, лишь цикнул и, глянув на одну из камер видеонаблюдения под потолком, сместился левее. Ушел тем самым под прикрытие толстых стен старой постройки, пусть ныне и сплошь в гипсокартоне. Ну и уже из-за преграды и не тратя более утекающий резерв на отражение всего этого безобразия, прекратил подпитывать удерживаемые оборонительные чары. А не затягивая, приступил к формированию наступательных.

Тут резонно возникнет вопрос. Какого депутата, почему это Силин вдруг решил выпилить всех арийцев, даже не давая им шанса на переговоры, когда как совсем недавно вроде бы как намеревался заделаться криминальным королем областного центра? Что за непоследовательность такая? А дело всё в том, что в одном из помещений «Мотеля у Корчмы», как именовался этот гадюшник, Силиным, старающимся не трогать гражданских, которых элементарно было отличить от бритоголовых, был случайно обнаружен контингент здешних работниц развлекательного, так сказать, жанра. А если внимательно приглядеться, то ещё и не с особо добровольной мотивацией к подобной вот трудовой деятельности. У некоторых же так и вовсе возраст был, мягко говоря, далёк от приемлемого.

Неприятное, прямо скажем, зрелище, и для неподготовленного зрителя весьма тягостное.

В придачу же к упомянутому, и так уже тянущему на висилицу, подлила масла в огонь, на котором однозначно гореть бы уродам в мире Фройза, ещё одна находка. Поначалу даже неверно истолкованная выходцем из иного мира, ибо представляла из себя, показавшеесяя ему странным, содержимое совсем рядом обнаруженного небольшого склада ливера. Который, зачем-то, был аккуратно упакован в пакетики, а затем и в охлаждающие явно медицинские контейнеры, видимо в ожидании скоро прибывающего заказчика. Такие странные кулинарные предпочтения сначала вызвали лишь недоумение у Кима, внутренностям всегда предпочитавшего хорошую вырезку. Но позже, когда Славик догадался о сути находки, то обе части личности Силина, осознав чьи и для чего «запчасти» они только что обнаружили, стали единодушны во мнении. Хоть первый и не был никогда святым, но даже он слегка поморщился от такой дикости и отмороженности местных. Ну а едва не вываливший наружу содержимое желудка второй — эмоционально потребовал всё и вся тут... калёным железом, короче. Как и положено, в общем-то, заимевшему силу эмоциональному интеллигенту, то есть без разбору и максимально жестоко.

Вот и выходит, что эксперимент, как видно, не удался, а потому было принято единогласное решение поискать других бандитов, поблагороднее(рука-лицо). Ну, а этих, ясное дело — всех под нож.

И вот, закончив формировать чары «Сигнал», по сути являющиеся эдаким нефатальным Огнешаром, только заданного цвета, а в конкретном случае был выбран белый, ну и безопасно, но очень ярко при этом взрывающиеся спустя те же пятьсот шагов полёта или же от столкновения с любой преградой, Силин решительно запулил это вот в занятое бандитами помещение. Где данный аналог сигнальной, ну или, если угодно, осветительной ракеты закономерно рванул. А как несложно догадаться, в определенных условиях, как сейчас, яркая вспышка таких чар годится и для кратковременного ослепления с дезориентацией противника. О чём Ким подсмотрел в памяти Славика, где имелись сведения о светошумовых гранатах у штурмующего террористов полицейского спецназа, ну а объединяющий их Силин не преминул употребить. Весьма успешно, между прочим, потому как только и осталось, что, накачав себя энергией, ворваться на максимальной скорости да кого порубить, кого оглушить. Не оставить, в общем, без внимания всех, в лучшем случае сейчас палящих куда-то туда, но, как правило, всё же беспомощно теперь ползающих ошеломлённых бандюков.

Первым, кто получил эффектный секущий удар клинком уже получше освоенной шашки по своему, столь удачно подставленому горлу, был какой-то хтонического вида здоровяк, свирепо шарашивший из РПК куда придется. Чтобы гад сослепу не положил потенциальных пленников, пришлось успокоить воинственного бугая, поскорей спровадив в Вальхаллу. Ну или куда там ему?

Следующим был какой-то отчаянно ревущий толстяк, решивший, видимо от горя по утраченному зрению, подорваться на гранате. Псих. Этот — получил укол в сердце, гарантированно предотвративший всякие телодвижения неуравновешенного берсерка.

Потом по башке получил подвернувшийся какой-то дед, непонятно как вообще затесавшийся в это напрочь арийское воинство, так тщательно следящее за прическами, наверняка чтобы не возникало вопросов о столь малом проценте белокурых бестий. Короче говоря, оглушенный «хуторянин» прикорнул под столом, где до того и пытался укрыться от возмездия.

Затем была парочка уже приходящих в себя братьев, что ли. И разлучать этих бритоголовых Силин не стал, а потому вырубил обоих разом, показав класс. Нет, вовсе не во владении какими-нибудь особо могучими боевыми искусствами. Всё же магу, к тому же прилично владеющему мечом, ловко махать кулаками или даже лихо бить ногой с разворота — без нужды. Силин попросту напитал кулак той самой энергией и довольно скучного вида плюхой, правда ставшей теперь подобной пушечному удару тяжа, по очереди отправил беспокойную парочку в нокаут.

К слову, Славик, бывший большим фанатом фильмов про пользователей световых мечей, предложил именовать эту вот неведомую энергию Силой. Хотя Ким, ознакомившись с предоставленными воспоминаниями юноши, решительно не нашел сходств, но возражать не стал. Ему, как говорится, было фиолетово, как звать то, что, главное, приносит пользу, а на счет красивых наименований пусть теоретики(пренебрежительно) парятся.

Ну так вот, еще одного противника оглушить никак не выходило, поэтому сначала тот потерял пальцы, одним из которых так настойчиво тянулся к спуску, а затем, когда уже был не способен даже удерживать свой «укорот», то, чтобы не мешался под ногами на пути к уже пришедшему в себя Фюреру — и головы. Ну почти. Вот если бы клинок шашки был жильным, то такого качества удар легко бы обезглавил носорога, как минимум.

Ну а следом были и оставшиеся двое. Фюрер, получивший напитанный Силой и выбивший из него дух пинок в живот. И тот самый «скользкий» Пинцет, за шкирку вытянутый из той «щели», куда успел забиться. Сопротивления последний не оказывал, а крича что-то, мол, вы ж пришли с миром, так соответствуйте — получил по затылку и перестал истерить.

Эту парочку, между прочим, наш герой изначально планировал брать живыми. Уж очень интересовали Вячеслава подробности о той мерзости, которую устроили в цивилизованной стране, во всяком случае исходя из убежденности Славика, эти конченные утырки, по его же мнению, не заслуживающие даже повешения с костром. Только кол!

Правда, когда Ким продемонстрировал своему воинственному попутчику воспоминания отчасти схожей экзекуции, коей некогда был свидетелем, то молодой Землянин, как только пришел в себя, поумерил свои кровожадные запросы на праведный гнев и неотвратимую справедливость, согласившись в итоге на просто милосердный укол клинком в сердце. Ну а Силин, когда уже выяснил всё интересующее, реализовал итог достигнутого консенсуса обеих частей своей личности.

Может показаться, что наш герой какой-то прям шизофреник, страдающий раздвоением личности. Но это не совсем так, просто внутри него идет, если не борьба двух весьма разных индивидуальностей, имеющих собственное мировоззрение, опыт ну и, куда ж без него, мнение, то уж точно постоянный внутренний диалог, как вполне допустимо обозвать такой процесс. Возможно, что продлится это не так и долго, а с освоением знаний каждого — личности окончательно сольются в монолит, ну и их мысленные перепалки прекратятся. А пока — спор, как говорится, рождает истину.

После допроса, на этот раз без пыток не обошлось, и Славик уступил здесь ведущую роль Киму, под конец даже взывая к его милосердию по отношению к живому же, в конце концов, человеку, интеллигент(ругательно) понимаешь, так вот, по результатам дознания было решено Пинцета не брать в свою свиту, каким бы удачным приобретением этот ушлый ловкач и мастер на все руки ни был. Короче говоря, второй штатный медик черных трансплантологов умер самым, пожалуй, болезненным способом. Деду с погоняловом Шульц, первому медику, повезло раньше сдохнуть от остановки сердца. Счастливчик.

Примерно так.

Вскоре все дела в «Корчме» были закончены. Удивительно, но вовсе не под вой полицейских сирен, как во многих фильмах. Видать, с правоохранителями у Фюрера всё было схвачено. Заказчики приготовленных к транспортировке органов, к слову, также не появились, однако Силин и без того выяснил уже всё интересующее его, чтобы покончить с этим жутковатым бизнесом.

Ну а прежде чем покинуть базу уничтоженной группировки Фюрера, Силин сжег все тела и, по мнению Славика, прочие значимые улики. Также он не забыл освободить невольниц, сунув каждой по пачке иностранных денег, почему-то так любимых у местных. А погрузив некоторые трофеи и упакованную шашку, сел за руль внедорожника, на этот раз «одолженного» у Фрица. Отъехав же достаточно далеко, невозмутимый школьник набрал по такому же временному телефону Эльвиру Сомову. И когда на той стороне ответили-таки на незнакомый номер, стянул наконец знатно поистрепавшуюся балаклаву и сообщил:

— Это я, любимая! Нет, всё в порядке. Просто «трубку» одолжил у знакомого. Свою? Дома забыл. Почему не в школе и зачем вообще звоню? Бросай эту свою скучную Физику да выходи к нашему светофору — сейчас поедем подбирать мне модный лук! На чём поедем? Да так, приятель тут дал покататься на своей «ласточке». Нет, после обеда нужно будет вернуть «колёса». Хорошо-хорошо, и тебе что-нибудь прикупим, — глянув в зеркало на приличный чемодан налички на заднем сидении, пообещал некоторые финансовые преференции тут же воодушивившейся собеседнице юноша, теперь уже в спортивном костюме явно с чужого плеча. — Но тогда услуга за услугу, малыш. Идет? В общем, если что, то эту ночь я провел с тобой. Кто спросит? Да мало ли. Что значит: врать не умеешь? Ты это что, торгуешься со мной? А, вот ты о чем. Тогда мой ответ: нет. Как это: почему? Ты ж ещё несовершеннолетняя, чтоб, как ты сказала, опираясь на опыт, понимать о чем говоришь. Уже можно? А меня точно не посадят? Ну-у... ладно, убедила. Тогда, сразу после покупок, отвезу тебя в какую-нибудь гостиницу, где и... Какую-какую? Ого, у тебя запросы. Хорошо, пусть будет эта. Ну так вот, и там тогда, эм, отрепетируем всё хорошенько, чтобы наши показания были сходными даже в деталях, ну и не голословными, так сказать. Так, я, похоже, подъезжаю уже. Да, точно. Вон, вижу тебя. Отличное, кстати, платьице. Не за что. Что говоришь? А-то! Машинка — и правда неплохая. Ладно, вешаю трубку. Заболтала совсем.

Последнее Силин проворчал себе под нос, уже нажав отбой звонка. Хотя, где-то глубоко внутри, ему было хорошо. Наверное, от осознания того, что у него, помимо мамы, которой, кстати, не мешало бы тоже позвонить, теперь появился кто-то ещё. Кого также, пусть и иначе, можно просто любить, и чьей иного рода любовью сполна наслаждаться. А потому уже более позитивно добавил:

— Хорошо быть мной.

Глава 5

ГЛАВА 5

Снова в доме на Запрудной улице.

— Так вы, Софья Самуиловна, утверждаете, что ваш сын провел ночь не дома? — держа блокнот с ручкой, поинтересовался напустивший строгий вид высокий молодой сотрудник, когда вместе со старшим своим коллегой их пригласили внутрь для беседы, на которой так настаивала эта парочка, откровенно неожидавшая обнаружить кого-либо живого и, чего уж там, столь непосредственного в квартире Силиных, которую даже не понадобилось вскрывать.

— Ой, да вы таки кушайте прянички, — щебетала весьма колоритная хозяюшка, угощая гостей и при этом прямо-таки окутывая их едва ли не материнской заботой. Во всяком случае рыжему именно такого рода внимание и досталось. — Чаю подлить, Витенька?

— Спасибо, не надо, — смутился тот, чуть утратив свою строгость.

— Павел Петрович? — промурлыкала явно симпатизирующая видному мужчине чуть склонившаяся над ним с заварничком обладательница внушительного содержимого весьма скромного, но от этого не менее притягательного декольте, по достоинству, кстати, оцененного упомянутым.

— Не откажусь, — трудно понять, от чего бы он там «не отказался», однако всё же поспешил протянуть чашку обладатель не только седых импозантных висков, но и, как мы помним, весьма наблюдательных глаз, коими сейчас не с самыми профессиональными целями изучал собеседницу, с благосклонностью, к слову говоря, принимающую такое внимание.

— Что мне утверждать, когда он прямо сейчас всё ещё со своей девочкой. Ах, негодники, ещё ж и школу прогуляли. Ай-яй-яй! Вот я ему, — вроде как пожурила кровиночку, будучи явно довольная своим чадом, мамаша.

— А в каком часу вы легли спать, говорите? — отдавая должное угощениям, ну и видам ещё более довольной по этому поводу одинокой женщины, мягко и как-то даже вкрадчиво, но с достоинством пророкотал также вдовец.

— Ой, да рано совсем, — непроизвольно начав поправлять волосы, то ли отвечала на вопрос, то ли томно флиртовала Силина, безмерно при этом смущая желавшего куда-нибудь испариться Виктора, но тем не менее не забывающего фиксировать показания. — Так выматываюсь на работе сейчас, так выматываюсь. Этот квартальный отчет, будь он неладен, да ещё и Вениамин Абрамович ни в какую не желает терять контракты, вот и торопит меня, чтоб всё попало в отчётный... хотя это не важно.

— И Вячеслав ещё не вернулся к тому времени? Превосходный чай!

— Спасибо. Нет. Говорю же, рано спать пошла.

— И не возвращался? Ну, может, шум там какой слышали, когда он за сменой белья, например, заходил или ещё за чем понадобившимся, — вел непринужденную беседу с лукавой особой опытный профессионал, держа себя стойко в атмосфере явно повышенного межполового напряжения и будучи ни капли не смущен, в отличие от старавшегося слиться с мебелью молодого коллеги, чего-то там корябающего в своем блокноте.

— Нет. Крепко спала. Что ещё остается одинокой женщине, — тяжело вздохнула, поправив бюст, сокрушающаяся по поводу несправедливости судьбы очаровательная, для своих лет разумеется, особа.

— А вот, эм, проснулись вы совсем недавно, я ведь правильно понял?

— Да. Наверное, снотворного многовато выпила, а может и смешала с чем-то, так что совсем, как видите, заспалась. Теперь Вениамин Абрамович будет причитать, а вы не представляете, какой он нудный. И разводиться не желает, подлец, — последнее было добавлено уже тише, с прикушенной губой и с устремленным вдаль озадаченным взглядом. Однако продлилось это недолго, и вскоре большие черные глаза, определенно крашенной под знойную блондинку, невероятно обаятельной женщины вновь дарили авансы импозантному её собеседнику.

— И когда проснулись, то не заметили изменений? Ну там, чашка немытая в раковине, носки разбросанные вдруг появились, или, может быть, ещё какие-либо следы того, что Вячеслав приходил, пока вы спали.

— Ой, да что вы, что вы. Славик у меня такой аккуратный! Но нет, ничего такого. Уж я то заметила бы. Что же вы совсем не кушаете?

— Спасибо, — развернув конфету, несколько по-отечески протянул её бывшему вынужденным принять угощение Виктору его старший коллега, прежде чем с невозмутимым видом продолжить расспросы. — И позвонил он вам, получается, уже когда вы проснулись?

— Да, повинился, что, мол, с подружкой часов не наблюдал, поросёнок такой, вот совсем и позабыл про мамочку. Но обещал контрольную написать на отлично! — утерев слезинку, умилялась Софья Самуиловна, вещая о ненаглядном дитятке. — Элечка, лапочка, обещала подтянуть его. Замечательная девочка, я ее вот с таких лет знаю. И папа у неё положительный. Жаль, молоденьких любит, проказник.

— А где они сейчас, вы говорите?

— Так не говорила ж. Они поехали покупать купальник девочке. Собираются на выходные рвануть на Большое Озеро. Там у нас дача в Чи́стенке.

— А деньги, извените что любопытствую, вы ему сами даете, или он подрабатывает где-нибудь? Всё же девушка — это всегда расходы. Кино там, мороженное.

— Ох, это даже уже в моем детстве устарело. Сейчас запросы у девочек несколько поменялись.

— Ну-у-у, тоже скажете, — шутливо оспорил весельчак, отставив пустую чашку, но тут же задумался с делано печальной миной. — Хотя, может, и так. Давно уже никого не водил, эм, в кино.

— Ну, вы ещё очень даже...

— А можно мне ещё чаю, Софья Самуиловна? — громко прочистив горло, прервал Виктор эту... прям прелюдию уже какую-то.

— Конечно-конечно, Витенька. Вот. И возьмите печеньку. Вкусно? Вот и хорошо, — вогнала в краску рыжего эта коварная женщина, отчетливо показав, кто здесь настоящий мужчина, а кто просто мальчик. Что Виктора, впрочем, не особо-то и заботило, но слегка обидно всё же было. — Что же касается карманных денег Славика, то у нас взаимозачет по итогам четверти. Он мне — хорошие отметки, я ему — гонорар за успеваемость, причем с о-очень прогрессивной шкалой. Так что мой ребенок, можно сказать, подрабатывает у меня же, предпочитая не прозябать хорошистом, а шиковать отличником.

— А за «неуды» вы, полагаю, ещё и штрафуете?

— Беспощадно! Ну а крупные выплаты четыре раза в год, а не за каждую оценку по-отдельности — способствуют развитию финансовой дисциплины и формированию накоплений на подобные случаи. Всё по-взрослому.

— Ясно, спасибо вам большое за уделенное время и угощение, Софья Са...

— Для вас: просто Сонечка.

— Эм, в общем, нам пора. Всего хорошего.

— Заходите ещё. Я буду ждать, — от последних слов, а точнее интонации, даже Виктору непроизвольно захотелось как-нибудь заглянуть, но он, увы, удостоился лишь теплой, словно материнской, улыбки. Ну и легкого пинка в спину от сдерживающего улыбку Петровича, когда с неуверенным видом пытался разобраться в своих желаниях, застряв на выходе.

— Ах да, забыл спросить, — остановился уже в дверях мужчина в сером костюме. — Вы не могли бы дать мне контакты девушки.

— Эльвиры Сомовой, — подсказала потянувшаяся к смартфону... Сонечка.

— Та самая: Сомова? — с непонятной интонацией переспросил замерший с откровенно дежурной и даже несколько механической улыбкой на лице мужчина, так и не попросивший называть его Павликом.

— Да. А Артурчик — её папа, — как само собою разумеющееся и всё объясняющее, сообщила очаровательная его собеседница.

— Тогда не нужно. Артура Германовича... кто же не знает, — закончил он явно не так, как намеревался сначала.

— Ну, тогда всего хорошего, — проводила гостя Силина.

— До свидания, — уже после закрытия двери себе под нос произнес задумчивый Павел Петрович.

— Генерал Сомов? — не удержался наконец, до того старавшийся не отсвечивать Виктор.

— Угу, брат Сашки, — то ли ответил, то ли сам для себя озвучил свои мысли вслух, пребывающий в задумчивости седоволосый. А затем встрепенулся и, чуть подумав, внёс немного подробностей о своих взаимоотношениях с родителем Элечки. — У меня с ним... ещё там, за речкой, не сложилось. Да и с братом они всегда были как кошка с собакой.

— Да, Александр Германович был жестким человеком. Профи. Многому научил, — словно припоминая, с немалым уважением отозвался Виктор о дяде Эльвиры, явно покойном.

— А брат у него полная противоположность, — невесело дополнил Петрович. — Политик в погонах.

— И чинах.

— Ты мне говоришь(хмыкнув)? Я почти на десять лет старше его и подполковник.

— Да вам же, Пал Петрович, плевать, — с интонацией, мол, нас не проведешь, озвучил своё мнение на сей счет рыжий.

— Плевать не плевать, а из-за подобного вот — дело страдает! — уже серьезно ответил его собеседник. Добавив с некоторой, несвойственной ему жёсткостью. — Страна погрязает в... Неважно.

— Так что с Силиным и Сомовой? — решил перевести тему молодой.

— Что-что? Проверять, конечно. Сомов не Сомов, а я Родине служу, а не... вот это вот, — едва не сплюнув в конце,проворчал старшо́й. А затем с хитринкой добавил, обрадовав «добровольца» почетным назначением. — Этим займешься ты, Рябов. Так что работай, Витя, работай.

— Понятно, — вздохнув, смиренно принял младшо́й.

— Что тебе там понятно? К аномалии веди давай! Так и не посмотрели ведь.

****

На следующий день, в школе.

Сидящий сечас за своей партой и с невидящим взглядом пялящийся в окно Силин пребывал в нерадосных размышлениях. Он, а точнее та его часть, что досталась от Фройза, никак не мог привыкнуть к интенсивности, к стремительности событий этого мира, как несложно догадаться, обусловленным скоростью оборота информации. В его-то мире самым быстрым средством доставки новостей были почтовые небесные киты. Эдакие полумагические дирижабли, способные со схожей Земным аналогам скоростью преодолевать расстояния, разнося известия. Здесь же, благодаря насыщенности средствами фиксации событий, как правило в виде оснащенных камерами смартфонов, ну и, понятное дело, из-за приличного покрытия операторами связи — события, например произошедшие на другом конце мира, уже спустя невообразимо несопоставимое количество времени становилось достоянием общественности во всех уголках планеты, образно говоря. Ну а та скорость, с которой подобные удивительные возможности стали само собою разумеющейся обыденностью, мягко говоря, впечатляла. Да чего говорить, если даже мать Славика, согласно его воспоминаниям, ещё помнит времена идущих по несколько дней писем и открыток от бабушки. Ту пору, когда ни у кого ещё не приключалось сердечного приступа, если разок не ответить на звонок.

И вот подобная бурность всего и вся просто-таки смущала Кима, пусть и весьма оперативно однажды переобувшегося, как говорится, в воздухе с приходом Великой Освободительной Армии Справедливости (ВОАС), но всё же привычного к большей основательности и степенности бытия. А тут всё так динамично, ну и, закономерно, требует соответствующей оперативности в реакции, ибо в мире стремительно развивающегося, если не развитого уже, глобализма — всегда есть множество сил, стремящихся погреть руки даже на самых удаленных не то что изменениях, а даже ещё просто лишь веяниях!

Вот и выходило, что в новом мире нужно быть более расторопным, чему превосходной иллюстрацией и послужил столь скорый ночной визит Кокоса с фюреровцами, ну и все, как снежный ком набирающие интенсивность, последующие события. Особенно не порадовала Вячеслава активность местных спецслужб, которых во вчерашних гостях уверенно опознала своим наметанным глазом многоопытная и далеко не столь легкомысленная, как может казаться, Софья Самуиловна.

Очень уж своевременно прозвучал телефонный звонок сына, который хоть и не был громче, чуть ранее звучавших навязчивых сигналов домофона с настойчивыми стуками в дверь, однако именно он успешно вырвал мать из объятий Морфея, во многом по причине того, что к тому моменту эффект усыпления Силой в достаточной мере ослаб. Ну а уже будучи загодя проинструктирована, неглупая женщина в общении с навестившими её вежливыми и дружелюбными обладателями холодных цепких глаз поступила, как любая нормальная мать. То есть защитила своего ребенка, пусть и выглядело это не, как свойственно эмоциональным порывистым натурам, инстинктивно пытающимся поднять побольше шума, чтоб от них отстали и всё поскорей прекратилось. И не так, как у с той же целью начинающих давить на жалость самым, пожалуй, страшным для среднестатистического мужчины женским оружием, то бишь слезами. А повела себя она, как и положенно адекватным сильным женщинам, в смысле умело используя свои сильные и мужские слабые стороны, обусловленные матушкой природой и тысячелетиями эволюции.

Те стороны и особенности полов, которые всё ж невозможно взять и поменять просто шельмованием, безапелляционно обозвав злом и замшелым атавизмом, как бы того ни хотелось лицемерам, очевидно в чьих-то интересах явно же что дискредитирующим в общем-то во многом здравый феминизм. Хотя, вся эта сочащаяся из модной нынче повесточки фальшь, как и много ещё чего — лишь до первой, развернувшейся под твоими окнами войны. А вот тем, у кого такое «веселье» уже не первый год, кого до начала всего просто не понять всем прочим, убаюканным мнимым покоем, так вот, им такие иллюзии давно уже не свойственны.*

* Автор более чем знает о чём речь, но, как вы заметили, находит возможность радовать вас продами. Похвалите, короче, его;) Хотя бы под выпитую за здоровье рюмку, ведь оно, или, скорее, остатки его, ему ой как не помешает.

В общем, когда Силин вернулся вчера поздно вечером домой с каким-то свёртком, в обновках, довольный и несколько всклокоченный, то у него состоялся серьезный разговор с Силиной. Она была ненашутку обеспокоена, ставшим для нее внезапностью, интересом тех, кто представился обычными операми. Ага, три раза. И итерес этот их касался наверняка ведь что-то натворившего, ну или же связавшегося с кем-то нехорошим сы́ночки. Ранее, к слову, не замеченного проницательной, но слишком любящей матерью в интересовании политикой, или же в обладании активной гражданской позицией, как видят это отдельные граждане, зачастую все на карандаше у «конторы». Так что в ходе этой вот сложной беседы с сыном мама Соня едва держала себя в руках, чуть не срываясь на скандал с элементами родительского деспотизма. Но она, как сильная, то бишь разумная, женщина, сумела обуздать эмоции и дала шанс взрослому уже ребенку оппонировать на равных.

Однако хитрец не стал устраивать дебаты, а умело манипулировал именно что эмоциями, хотя, скорее, материнскими инстинктами. И, что удивительно, довольно скоро умудрился успокоить разволновавшуюся, невесть что напридумывавшую себе женщину. Более того, сумел как-то убедить, что всё под контролем, а если и не так, то сами виноваты. Возможно, правда, аргументы молодого человека показались столь убедительными, потому как впервые в жизни он испугал мать, попросту не узнающую своего ребенка в этом обладателе такого холодного уверенного и, возможно, беспощадного взгляда. В том, кто так спокойно и даже располагающе заверял и увещевал. Кто столь легко грозил сильным мира сего, и ему, что самое страшное, уже повидавшая этот мир без прикрас женщина верила. Хотя мурашки еще не прошли и липкий пот продолжал холодить спину. Но и тогда достаточно было просто по-сыновьи обнять её, да снова немного побормотать всякую душевную чепуху, гладя по голове, как всё наладилось. А затем и вовсе стало вновь безоблачно, особенно после некоторых, приятных уху любящей родительницы, деталей и подробностей о проведенном вместе с «хорошей девочкой Элечкой» шопинге. Который, к слову, обе составные личности нашего героя стойко вынесли. Ради дела ж.

— Сла-ав? — вырвав школьника из воспоминаний, с несколько проказливой интонацией позвала его брюнетка Рогова, наконец-таки сумевшая подобраться к весьма плотно охраняемому объекту, то есть пока рыжая Сомова отлучилась в туалет.

— О, Кристина! — довольно легко переключился на новую тему и даже огорошил своей внезапной смелостью и прямым взглядом такой непривычный теперь одноклассник. — Скажу тебе по секрету, я восхищен! Ты поражаешь меня! Как тебе удается так идеально подбирать аромат? Рядом с тобой я просто теряю волю. Да-да, не шучу. Прям как тот слон при звуках флейты.

— Который любит рыбий жир, что ли?** — с другой стороны подоспела чуть опоздавшая блондинка Котова. — Да-а-а уж... Ты поняла, Кристин? Ты вызываешь у Славочки ассоциации с рыбой.

** Из м/ф «Следствие ведут колобки», который молодежь вполне могли видеть и даже любить, невзирая на то, что данный шедевр пришелся далеко не на их детство.

Закончила эту свою реплику, больше присущую не подруге, а скорее сопернице, светловолосая красавица с объемным бюстом и невероятно трогательными голубыми глазищами не способного на подобные колкости человека, будучи уже на коленях у, к слову, благосклонно принявшего женское внимание Силина. Который, в свою очередь, не теряясь, тут же по-хозяйски обхватил усевшуюся ему на колени нахалку за талию, чем чуть смутил не ожидавшую такого провокаторшу, ну и демонстративно, а то и не менее провокационно, принюхался к ней. Ну и спустя тягостную паузу выдал, удивляя не только двух подруг, наверняка теперь уж бывших, но и бо́льшую часть класса, с заметным охреневанием наблюдавшую за подобными вот «весёлыми стартами»:

— Ах, Лерочка, лапочка, ты чудо как хороша. В отличие от терпкой дерзости и дразнящей пикантности будоражащей моё обоняние Кристиночки, твой вязко-сладенький и с лукавыми нотками завлекательный флёр просто-таки выводит из равновесия, заставляя мои рецепторы изнемогать от желания получить больше. Так бы и куснул... за ушко. Ох, девочки, что ж вы делаете со мной, я же не железный! — мягко, но настойчиво при этом притянув за руку обладательницу черных глаз из-под грозно падающей на них косой челки черного каре, испепеляющих сейчас красную как рак и тяжело задышавшую златовласку, закончил льстец свою речь уже с двумя красотками на коленях. Каждой досталось по одному. — Знаете, что я вам скажу, мои ненаглядные...

— Блин, пописать вышла, называется! — многообещающе сверкая из-под очков зелёными глазами, прошипела с порога упершая руки в бока Эльвира. Сегодня, к слову, как-то неуловимо по-женски изменившаяся, что прочим двум её соперницам ещё только предстоит, а вот чтобы её Славочка был к этому непричастен, пожалуй, следует что-то делать с необходимостью отлучаться в туалет. Носить бутылочку с собой — не вариант.

— Тхука́нский рут мне в суп! Как быть, у меня ж теперь только на шее свободное место и осталось-то. Эх, вот, что значит жадность, — покрепче приобнял встрепенувшихся было девушек у себя на коленях, прежде чем озвучить свою озабоченность не на шутку прям озадачившийся, скорее, Ким, так как Славик лишь безвольно благоговел от близости лучших красоток класса, поражавших, к слову, этот самый класс своим интересом к какому-то тихоне, который в последние дни совсем, как видно, потерял берега.

Однако нехитрая шутка слегка разрядила обстановку, а вошедшая Ольга Ильинична так и вовсе поспособствовала разрешению назревающего конфликта:

— Так класс, звонок уже был. По местам! Силин, я конечно всё понимаю, но четырехместную парту для твоего гарема директор откажется заказывать, поэтому служебную записку подавать ему не стану, и не проси. Рекомендую умерить аппетиты, — зачем-то коснувшись своим роскошным бедром, которое было затянуто в узкую юбку-карандаш, когда проходила мимо уведомила мечта всего потока, наверняка и устроившаяся-то в школу для мажоров, чтоб однажды соблазнить какого-нибудь дурика да выдать его зажен за себя.

— Оленька, эм, Ильинична, я подумаю над вашим предложением, — заверил Силин впервые с интересом поглядевшую на него до неприличия сексуальную молодую женщину в строгом, но в тоже время и поразительно порочно носимом ею деловом костюме.

Своей отповедью разошедшийся дамский угодник закономерно сосредоточил на себе весь возможный спектр взглядов. От желающих смерти, как у одного влюбленного в училку пухляша, до откровенно похотливо-пожирающих, как у... ну надо же, а с виду та заучка с косичками казалась такой серой мышкой и скромницей. Но нет уж, Силин не бабник! Он верен... свему гарему.

— Тема сегодняшнего урока... Эм, где же оно? — поправив строгие очки, прекратила изучать молоденького нахала своими серо-голубыми умными глазами и вернулась к работе листающая журнал платиновая блондинка с прямым каре, словно из какого-то порно. — Короче, та же, что и в названии параграфа 11.

— Силин, вот скажи мне, гад, ты это специально, чтоб меня позлить? — прошипела Сомова, занявшая уже своё место за партой рядом. — Или тебе и вправду мало одной? Нет, я понимаю, вчера ты слегка разошелся, наверняка с голодухи, но ты ж не супермен какой, и на троих у тебя явно же не хватит, эм, задора!

— Обещаю, постараюсь больше трех в гарем не брать. Неудобно, — флегматично ответил её собеседник, внимательно следя за педагогом у доски, и при этом, чего уж там, будучи весьма довольным тем обстоятельством, что Сила оказалась такая, эм, разносторонняя, а потому, с повышенной выносливостью-то, вчера и вправду всё вышло как в кино, причем весьма специфического жанра.

— Сссскотина! — не оценила рыжая готовности собеседника к таким жертвам.

— Так, тишина там, Силин, Сомова! Пишем, — призвала к порядку отвлекшаяся от написания... чего-то там на доске, ибо трудно сосредоточиться, обладательница о-очень длинных ног и просто изумительных бёдер. А затем она вернулась к своему занятию, снова предоставляя возможность всем желающим услаждать свой взор идеалом женственности.

— Ты куда пялишься? Не, ты совсем охренел? — возмутилась рыжая, наконец понявшая: отчего это её сосед по парте так за учебу вдруг взялся. Но чуть остыв, поправила очки и обиженно выдала. — Да и зачем тебе огромная жопа этой старухи?

— Ничего-то ты не понимаешь, — прямо-таки с философской интонацией ответил ей определенно ценитель Ким, хотя Славик был отчасти согласен с ненаглядной Элечкой.

В этот момент перед Силиным плюхнулась прилетевшая записка от Роговой. Буквально на полторы секунды опередив такую же от Котовой.

— Дай! — с досадой воскликнула соседка, как видно, ставшего популярным одноклассника, сама не успевшая перехватить послания от несносных девок, которые позволяют себе невесть что. При живой-то... девушке.

— Так, Сомова, выйди! Сходи к раковине остудись. Ты вся красная, а для рыжих, с их кожей, это опрометчиво, — пребовала ведущая урок и уставшая делать замечания учительница, зачем-то в конце то ли поддев, то ли позволив себе насмешку — трудно прнять, ибо интонация была весьма безобидной и даже заботливой, но навряд ли искренней. Похоже, соперниц только что добавилось.

Главный же приз этой вот гонки, достойной страниц подросткового чтива, когда ещё сильнее покрасневшая рыжая удалилась по направлению к туалету, лишь невозмутимо развернул обе записки и ознакомился с их содержанием. После чего, по очередности получения «корреспонденции», послал два воздушных поцелуя, ну и подмигнул училке, сделавшей вид, что не заметила, но тем не менее принявшей у доски просто убийственной призывности вроде как непринужденную позу. От чего тот самый толстяк, который одним лишь взглядом убивал нашего героя самыми немыслимыми способами, едва не залил всю тетрадь кровью из носа.

Аниме какое-то!

****

Примерно в то же время, в небольшом и пронизанном казенщиной кабинете, разумеется, с уникальным стратегическим преимуществом страны в рамке на стене.

— Рассказывай, Виктор, — обратился обладатель седых висков, сегодня снова в сером, но если приглядеться, другом костюме.

— Значит так, Пал Петрович, на Запрудную они приехали в третьем часу ночи на трёх внедорожниках, принадлежащих вот этим интересным гражданам, — указав на распечатку, начал излагать рыжий подчиненный, сегодня по-кабинетному, то есть при галстуке и в пиджаке, вместо немаркой ветровки.

— Интересно, дальше.

— Вышли. Их лица попали на камеры. Вот информация по тем, кого удалось опознать.

— Далее, — приняв пододвинутые папки, водрузил очки на нос и, бегло ознакомившись с их содержимым, потребовал подполковник.

— Вошли в парадное.

— В подъезд они без масок входили? — прервал повествование слушатель явно несущественным вопросом, ибо докладчик и так бы сообщил, но уж очень нравилось ему то, как приезжий Виктор реагировал на одно слово, а потому так и норовил ввернуть его, где нужно, и где не очень.

— Так точно, — сумев удержать лицо, постарался как можно ровнее отвечать раздосадованный ребячеством уважаемого руководителя его молодой сотрудник. — Они очень грамотно нашли место вне видеофикасации, где натянули черные одинаковые куртки и балаклавы, прежде чем стремительно ворваться и нейтрализовать консьержа, по пути закрашивая объективы встречных камер. Всё четко и быстро.

— Продолжай.

— Дальше — всё, как и установлено на месте событий. Ни на каких записях ничего существенного более не запечатлено. Пятно краски и всё тут. Со знанием дела действовали.

— Как уходили?

— А вот тут интересно. Первым выбежал, по некоторым признакам, так называемый Пинцет. Вот досье. Вторым был Шмайсер. Это вот его. Первый — вскочил в данное авто(указав на фото) и дал по газам. Второй — явно в недоумении, но также не стал задерживаться и укатил на втором джипе.

— Больше никто не вышел?

— Вышел. Некто в трусах, с шашкой наголо и в балаклаве.

— Ты смеёшься?

— Увы, нет, — придвинув очередную порцию распечатанных стоп-кадров, продолжил описывать странности Рябов. — Как видите, в придачу ко всему он ещё и с легкостью пёр на себе явно не уступающего, а может и превосходящего его по весу вот этого молодого человека(пальцем на досье). Обратите внимание, ноша без руки. В смысле с отсеченной кистью. Что примечательно, пусть и качество видео препаршивое, но, похоже, рука перетянута импровизированным жгутом. Короче, не от тела он избавлялся, а в плен взял.

— О-очень интересно, — задумчиво озвучил свои мысли внимательно изучающий материалы по Кокосу и слушающий докладчика хозяин кабинета.

— Неизвестный погрузил всё в последнее, вот это авто, и отправился за город. Управлял не очень уверенно, но вскоре наловчился и уже вёл достойно. Мы проследили по камерам, но на выезде из города потеряли его. Лицо, увы, так ни разу и не попало в кадр. То темно, то ракурс никакой. Как ни обрабатывай исходники.

— Ясно. Анализ пепла и металлов с места аномалии готов?

— Нет, но тут и так понятно, кого там сожгли.

— Мы не можем позволить себе догадок, Витя. Как только будут результаты исследования, сразу ко мне. А я потороплю их. Дело принимает интересный оборот.

— Принято.

— Так, а что с этими... беглецами?

— Дальше ещё, скажем так, оборотистее. Вчера, немногим позже событий на улице Запрудной, была уничтожена, к слову при весьма интересных обстоятельствах, база Фюрера. Вот его дело. А вот это — предварительные результаты расследования. Но я считаю, надо это дело забирать себе, потому как тут явно туфта, а мусора́ тамошние, уж простите, но другого названия не заслуживают, невооружённым взглядом видно, что неслабо замазаны и прилично кормятся со всего этого, уже сейчас и отсюда очень дурно пахнущего дела. Чую я, что там и кто-то повыше есть, кто снимал самые сливки с деятельности заботливо оберегаемых, причем как бы даже не нашей конторой, этих вот... арийцев, бл...

— Я тебя понял, Витя. Я даже, кажется, знаю, кто из наших ведёт подобное. И это не хорошо(ослабив галстук). Но не будем спешить. Тут необходимо серьезное расследование, и голословно обвинять коллег, просто потому что в их обязанности входит учёт экстремистов, не следует, — трудно было понять верил ли в свои слова даже как-то осунувшийся и визуально чуть ли не постаревший на пару лет мужчина, чьи догадки, которые он всё это время гнал, похоже, начинали обретать почву. Но взяв себя а руки, бодро продолжил. — В общем так, этим теперь займусь я. Боюсь, что тут нужно аккуратно. Хоть у нас и полномочия от самого́(кивок на портрет), но тут просто-таки хвост ломит от нехороших предчувствий и влезать в явно курируемые кем-то из «свиты» мутки нужно не просто осторожно, а с выдержкой старого ювелира. Ты же, товарищ старший лейтенант, пока всецело демонстрируй пассивность и апатию относительно всего связанного с группировкой Фюрера и событиями в... Как там было-то(полистав бумаги)? Ага, «Корчма у дороги». Хм(задумчиво), надо же, как зловеще звучит. Мда. И вот что, последи пока за другим школьником, из той же школы(постучав пальцем по записям), что и этот вот Кокос. За Силиным, в смысле. Алиби у него — так себе. Девчонка явно влюблена и готова на всё ради паршивца, так что не станем спешить исключать его причастность. Сильно не высовывайся, но и не теряйся. Всё, работаем.

— Понял, Павел Петрович. Разрешите идти?

— Иди, Витя. Иди.

Глава 6

ГЛАВА 6

После уроков, у школы.

— А ты уверен, что мне будет хорошо в красном? Тем более там стринги, да и вообще он такой... откровенный, — чуть смутившись, хотя старалась выглядеть уверенной и искушенной, решила Сомова развеять свои сомнения в диалоге с тем, ради которого, собственно, всё это. — Я, вообще-то, думала тот голубенький надеть. Ну, где трусики на завязочках и попу хотя бы прикрывают, да и бюстик там с рюшами. Красный купальник, мне казалось, это только для нас двоих, а на озере наверняка ведь будет людно.

— Тебе в любом идет, но я бы хотел видеть тебя именно в красном, — не останавливаясь, когда после уроков направлялся за спортзал с «хвостом» в виде упорно не отстающей рыжей, несколько суховато ответил ей Силин, в части Кима восхищенный здешней женской модой и её смелостью. Но вынырнув из задумчивости, в которой пребывал сейчас, больше на автомате отвечая увязавшейся за ним однокласснице, всё же решил подкрепить ее уверенность в себе, ведь для женщин это порой важнее всего, а потребность в оной может толкать их на весьма опрометчивые поступки, и, например, глупая импульсивная измена без чувств в их числе — даже не самое-самое. — Не волнуйся, Элечка, ты в нём просто неотразима! Он превосходно подчеркивает и оттеняет твои дивную кожу, твои длинные ноги с красиво очерченными коленками и изящными лодыжками, а также крутые бедра с подтянутыми, но достаточно тяжелыми ягодицами, да ещё и на фоне столь тонкой, причем не только лишь в профиль, талией, украшением которой, бесспорно, является красиво сформированный пупок на не скучно плоском, а призывно выпуклом животике из под пусть и не самой внушительной, однако однозначно идеальной формы груди с её нежно-розовыми...

— Хватит! Перестань, ты жутко смущаешь меня, — прервала бесстыдные словоизлияния, каких столь открыто и так прямо ещё не приходилось слышать от не самых, прямо скажем, красноречивых её сверстников, при чём схватившись за краснеющие и теперь горящие жаром щеки, до предела смущенная и вправду красавица, чья женственность, несмотря на всё ещё юность, уже сейчас рвалась наружу с неудержимым напором.

— Что ты, милая, я лишь говорю правду, и мне нечего стыдиться. Я просто не в силах сдержать своё восхищение тобой, а мои чувства просятся, нет, рвутся наружу! Знай, я никому тебя не отдам, ненаглядная моя! — остановившись, за плечи развернул к себе лицом всё ещё держащуюся за алеющие щеки собеседницу и, посмотрев ей в глаза, прочувствованно заявил «порывистый юноша», чем заставил её ещё сильнее смутиться, но в то же время и страстно возжелать, наплевав на все приличия и огласку, поволочь своего такого чувственного возлюбленного куда-нибудь, где можно уединиться. Вот только он, прекратив вдруг пожирать пылающим страстью взглядом объект своего обожания и преклонения, вдруг поглядел куда-то за спину до того момента таявшей под его «прицелом» рыжей и, без перехода снова став равнодушно-холодным, хотя, скорее, расслабленно-деловым, ну или уверенно-спокойным, если угодно, короче, остановился взором на ком-то, кто находился позади собеседницы, чтобы продолжить с не менее влюбленной интонацией, но уже по отношению к другой. — Я пришел, Кристиночка! Очень рад нашей встрече и с нетерпением ждал её, отсчитывая мгновения до сего момента, когда сердце мое, ранее согреваемое твоей запиской, кою трепетно ношу рядом с ним, теперь вдруг пустилось вскачь(пульс 70, к слову), неудержимо стремясь к тебе, звезда моя! Элечка(снова взгляд на рыжую), золотце, я на минутку.

А в следующий миг эта бессердечная сволочь, чье возмутительное поведение большинство Землян восприняло бы за откровенно скотское, взял и просто оставил несчастную влюбленную девушку, чтобы направиться к, мягко говоря, охреневавшей Роговой, потому как невольно ставшей свидетельницей тех его проникновенных речей к Сомовой, и которые, особенно после не менее будоражащих слов, но уже по отношению к ней само́й, вызывали теперь стойкое ощущение нереальности происходящего, да ещё и усиливаемое диссонирующим поведением кобеля-Силина, что самое дикое, аж настолько бесстыдного, что ни капельки ведь не смущенного присутствием их обеих тут.

— Я постою... там, — промямлила в никуда Эля, внутри которой словно что-то надломилось, и она с не самым осознанным выражением лица побрела куда-то... туда, пока не уперлась в ближайший куст, где и остановилась дожидаться, пока её парень, эм, заводит ещё одну девушку.

— Ты... ты... ну ты и скотина, Силин, — выдала наконец Рогова, испепеляя того своими сверкающими черными глазами, при этом она тяжело и как-то гневно, что ли, дышала, отчего её скромная грудь то и дело живописно вздымалась.

— Ну что ты, что ты, милая, — ласково, едва ли не прошептал ей в лицо подлец, бесцеремонно схватив за руку и властно притянув решительно сжимавшую кулачки девушку к себе, где по-хозяйски обхватил ее за талию, или даже чуть ниже, ну и бескомпромиссно прижал к своему животу, давая понят заодно, как рад её видеть. После чего он ловко убрал отливающую смолью косую челку не самого короткого каре с глаз красавицы, из-за неожиданности и вопиющей наглости поступка собеседника даже и не пикнувшей от такого его поведения. Ну а продолжая вещать, причем с каждым новым словом всё более напоминая змея-искусителя, странный одноклассник вдруг озвучил то, что не смогло оставить равнодушной загоревшуюся интересом девушку. — Твои глаза — сама страсть и жажда. Жажда жизни на полную. И я дам тебе это! Ведь я вижу перед собой ту, кто не удовлетворится участью рядового обывателя. Ту, кто жаждет быть на гребне, на острее, в самой гуще! Именно со мной, как и сказал, ты обретешь желанное, став одной из моих женщин, и тогда этот мир, совсем скоро, окажется у твоих ног, потому как именно я положу его туда.

Больше слов не потребовалось, так как вступили в силу иные средства, а горячий поцелуй поставил точку в сомнениях лишь незначительное время вяло посопротивлявшейся Роговой. Которую происходящее уже не просто бесило, а теперь и заставляло чувствовать себя живой. Ей уже было наплевать на всё, ведь только что она нашла то, чего ранее не знала, не понимала, но, как оказывается, так желала, причем сама не осознавая того. Она впервые столь ярко и явственно ощутила жажду, можно сказать, действа. Такую, которую так просто не унять, но и без чего теперь жить попросту не сможет, как бы неправдоподобно и странно это всё не выглядело. Хотя дело тут не только в самой девушке, которую, как видно, именно подобное не оставляло равнодушной, даря так будоражащие её эмоции. Но ещё и в чуточке Силы, особым образом влитой в момент страстного поцелуя, что и поспособствовало развитию столь мощного влечения и едва ли не зависимости, заставив тело Кристины отозваться, а эмоции стать ярче и острее. Короче говоря, отношения дилер – наркоман, пусть и адреналиновый, похоже сложились.

— За мной, девочки, у меня ещё одна встреча назначена, — разорвав страстный поцелуй с черненькой и поманив рыженькую, бесцеремонно поставил их в известность о своих планах этот сукин сын(с завистью). И, что самое удивительное, они пошли за ним. Обе.

Роговой, так жаждавшей всего озвученного искусителем, на всё прочее, и в частности на присутствие ещё одной рядом с её избраником, было откровенно наплевать. Не ради ведь чувств и эфемерной любви она намеренна теперь быть вместе со столь завидным самцом, грубо говоря. Лучшего, а главное, способного предложить подобное, Кристина пока не встречала и, что-то ей подсказывало, не встретит уже. Уж очень ловко он сумел разжечь в брюнетке нечто такое эдакое, что она не до конца осознавала, но очень ярко чувствовала, готовая теперь всецело этому отдаться Да и соперницу, имеющую явно романтического характера виды на Силина, вполне ещё можно выжить. Той ведь будет гораздо больнее от складывающейся ситуации.

В свою очередь Сомова, похоже только сейчас это понявшая, пришла к выводу, что она ненормальная, и ей это до неприличия нравилось. Также она осознала, что ни с кем другим ей подобного испытать не доведется. Так ей казалось. Ну а то странное состояние, в котором Эльвира оказалась и некоторое время пребывала, словно выпав из жизни и будучи несколько заторможенна, так вот, это было вызвано вовсе не обидой и разочарованием в любимом, теперь в разы сильнее, к слову. Нет, конечно же все эти чувства она испытывала, вот только вызывали они у неё совсем не то же, что и у нормальной женщины. Ей не хотелось убежать и разрыдаться, или же вцепиться когтями в лицо гаду, ну или хотя бы высказать ему всё, накричаться. Просто рыжая была обескуражена, не слабо сбита с толку, выведена из равновесия реакцией собственного организма, столь неожиданно для неё самой на происходящее отозвавшегося. Между прочим, даже более ярко, чем вчера в гостиничном номере. И не только ведь на физическую боль. Это когда Силин, обращаясь к Роговой, не позволил Сомовой вырваться из своей железной хватки, сжав за плечи так, что ей стало вовсе не до того. Но и на моральную боль, закономерно возникшую от подобного отношения к ней своего, вроде как парня. Именно то, что беззастенчивое помыкание ею и растущее внутри чувство унижения, с чем бережно взращенная рыжая никогда и не сталкивалась ранее, оказались настолько по кайфу девушке, именно это как раз и вызвало тот её почти ступор. Но сейчас Эльвира, похоже, уже всё решила для себя. Раз ей так хорошо, то почему бы и нет! Ну а если интенсивность наслаждения растет по мере увеличения странности, так сказать, ситуации, то две их будет, или три, да хоть пять поводов сладострастно страдать — всё это только в копилку!

— Вот я сейчас не поняла, — недалеко от места прошлого свидания по записке, с недоумением встретила Котова странную процессию, во главе с прибывшим на очередное свидание Силиным. — Мы ж это... как бы, не три мушкетера.

— Хочешь власти, Котова? — зашел сразу с козырей наш герой, прилично разбирающийся в женщинах, что не удивительно, ведь Фройз — из мира почти что матриархата, где в таком нужно разбираться. Причем магического матриархата, а значит, многое там сходно с тем, как и здесь. То есть сила женщин не физическая, а мужчины не женоподобны.

— Я-то, может, и хочу. Хм, власти. Но тебе-то зачем... это вот всё? — неопределенно пошевелив пальцами и обведя взглядом свиту Его Кобелейшества, не стала играть во влюбленную девочку расчётливая Валерия.

Которую, к слову, прежде всего будоражило то, насколько сама она успешна. А что, как не успех: отхватить столь удачный экземпляр? Насколько же временным он окажется — будет зависеть лишь от него самого. Ну а окажись Силин не просто школьной звездой, в чем Котова уже практически не сомневалась, пусть и не находя рационального объяснения подобным метаморфозам тихони, так вот, будь он конкурентноспособен ещё и в дальнейшем, в большой, так сказать, жизни, то это и вовсе будет гораздо более весомым успехом. А о перспективности собеседника, во всяком случае с точки зрения амбициозной блондинки, неплохо свидетельствует его невооруженным взглядом видная взвешенная решительность и уверенное спокойствие. В общем, именно такое заводило Котову, причем не слабее, чем жажда действия и ярких событий — Рогову, или же извращенные ощущения — Сомову. Наличие же ещё парочки странных девиц рядом Валерия рассматривала лишь как временное препятствие. Ну право слово, им ли тягаться с ней, как она была уверена, такой умной и коварной!

— Зачем, спрашиваешь? Я молод, мне не помешает, — пожав плечами, похоже, что не самым откровенным образом ответил лицемер, однако заметила это только, пожалуй, Лера, снова врубившая милашку.

— Ой, мне что-то страшно. Ты такой напористый. Мне нужно подумать, — схватившись за порозовевшие щечки, наивно ужаснулась, глупенько, если так можно сказать, моргающая огромными ресницами своих голубых очей, фигуристая златовласка.

— А силенок хватит? — лукаво сверкнув черными глазами, больше из-за своей натуры провокационно поинтересовалась высокая и спортивная черноволоска, пусть ей, можно сказать, плевать на плотское, которое для неё вторично, хотя и не чуждо, как и любой здоровой женской особи.

— Хватит! — вместо и бровью не поведшего вопрошаемого, авторитетно заявила поправившая очки рыжая, при этом всё ещё, скорее по инерции, ну или для яркости новых ощущений, неодобрительно или даже строго косясь своими зелеными очами на прочих баб рядом с её Славочкой.

— Во, а я что говорила! — торжествуя, произнесла Котова, переведя взгляд на Рогову, с которой, как видно, имела однажды беседу или даже спор на тему: кто, кому, когда, а может даже и зачем, дал.

На что та — лишь пожала плечами. А тема этого спора — с превосходством вздернула носик, предварительно указательным пальцем надвинув чуть съехавшие очки.

— Ну так, и в чем будет выражаться эта твоя «власть»? — хмыкнув, поинтересовалась Лера, пусть и сгорающая от любопытства, но не забывшая добавить слегка наивности и всё также прибегая к милым ужимкам, с хлопанием ресницами и тому подобным.

— О! Ты даже не представляешь... — явно по заготовленному, начал было вербовку Силин, завлекая очередную пташку в паутину сил Света. Но тут, заметив что-то, преобразился вдруг, а мёд из его уст сменился на нечто иное, более едкое. — Хотя сейчас, похоже, и посмотрите, блин(чуть скривившись). Как же тут всё быстро-то(с досадой), я ж пока не собирался показывать...

Договорить последние слова, по сути бывшие ворчанием себе под нос, юноша не успел, ну или же не стал, так как лицо его вдруг заметно закаменело, словно внутри он настраивал себя на определенный лад, вызывая некие конкретные эмоции, а руки его при этом принялись ловко закручивать затейливую фигуру активными вращениями ладоней на уровне живота. Чтобы спустя восемь секунд странных манипуляций, уложившись в норматив между прочим, резко выставить эти самые ладони перед собой, с которых тут же со специфическим звуком сорвался плотный, скоростной поток воздуха, до того клубившийся, если так можно сказать, меж ними в виде эдакого дрожащего сгустка. Ну а миновав расстояние до цели, этот самый поток вмазал со всей дури по парочке несущихся на странного школьника черноглазых амбалов в балаклавах. Которые, по итогу всего, были буквально снесены, и отлетели на пару метров, чтобы растерянно теперь завозиться там в ветках изломанного кустарника. Откуда, собственно, до того и выскочили с не оставляющими простора для догадок целями.

Примененные Силиным чары под названием «Воздушный кулак» имеют относительно небольшую дальность, всего-то шагов десять, что немногим более семи метров, однако они способны нефатально, хотя как посмотреть, откинуть даже группу лиц, неприкрытых какой-либо из магических защит с именно что противомагической составляющей, то есть не отражающей, а поглощающей урон, и расходующей на то как раз резерв мага. Кулак, как чары обычно именуются для простоты, весьма гибок, ибо параметры потока воздуха возможно регулировать как в плане его скорости, так и диаметра. Что может позволить и паруса, например, кратковременно наполнить эдаким довольно мягким толчком, и кожу содрать жёстким, стремительным воздействием. Ну или голову кому-нибудь оторвать, если удачно попасть, сократив до минимума пятно контакта, а скорость максимально увеличив. Одним из недостатков, конечно, является невысокая скорость формирования чар, в чем они заметно уступают той же Огнестреле, однако ей Силин предпочел именно данную атаку, причем не столько из-за желания разом поразить групповую цель, всё равно ведь из мчащей на него троицы громил удалось задеть лишь двоих, сколько из нежелания демонстрировать девушкам, ещё не совсем представлявшим суть предлагаемого им, скажем так, сосуществования, малоприятные виды сжигаемого заживо человека. Что, прямо скажем, зрелище никак не для слабонервных, а просыпающийся в поту от ночных кошмаров гарем — Вячеславу был менее всего сейчас нужен. Вот как пообвыкнутся, так и начнет, эм, отжигать.

Третий из внезапных горцев, чья рыжая борода заметно торчала из прорези на месте рта, чуть замешкался, когда от мощного удара в плечо его развернуло и едва не опрокинуло, но всё же устоял. А проводив ошалевшим взглядом своих снесенных и сейчас стонущих из кустов товарищей, он с ревом и ещё большим рвением понесся на щуплого гаденыша, о котором его, конечно, инструктировали, но подобного никто не ожидал. Но вот, наконец, пара метров до цели была молниеносно преодолена, и здоровяк, так и не схватившись за перекинутый на «одноточке» за спину «Кедр» или что-то похожее, резко оттолкнулся от земли на последнем шаге, чтобы, преодолев остающееся расстояние, произвести могучий бросок на того, кого было велено брать живым. Во всяком случае, их группе.

Однако, вышедший ему навстречу и задвинувший себе за спину замерших с открытыми ртами одноклассниц, школьник Слава не особо впечатлился мощью и напором борцухи, а неожиданно быстро увернувшись, нанес могучий, судя по гулкому звуку и треску ребер, удар коленом под дых промазавшему гиганту, чтобы в догонку послать ещё пару едва различимых, настолько быстрых, ударов своими, аналогично напитанными Силой, кулаками. Всё.

С новыми возможностями в этом мире Ким, редко когда позволявший себе махать кулаками, а всё больше предпочитавший разить клинком, уже даже начал подумывать, что не мешало бы озаботиться освоением какого-либо вида рукопашного боя ударной направленности. И Силин был с этим согласен, так как его удары, почерпнутые Славиком преимущественно из кинематографа, были, скажем так, не самыми элегантными, к тому же выходя при этом весьма энергозатратными, хотя, бесспорно, эффектными. Только вот вся эффективность их была обусловлена Силой, позволявшей щуплому, по сравнению-то с подобными противниками, школьнику творить чудеса, а никак не умением правильно бить. Хотя, справедливости ради, куда нужно это делать — Ким прекрасно знал, пусть и иным оружием, ну а Силин, соответственно, успешно реализовывал. Но, как и было сказано, нужно совершенствоваться, ведь в данном мире это, получается, не последнее умение, так как открыто ходить с мечом на боку или без стеснения разить магией — не выйдет. Пока.

Ещё две пары глаз, тем временем, молча наблюдали издалека за участью тройки своих бойцов из группы захвата, бывших с поразительной скоростью и чудовищной, если принять во внимание положение объекта, эффективностью обезвреженными. Ведь как только вступивший в поединок со школьником последний из поверженной троицы безвольно опал, то его победитель, поражая своей скоростью, поспешил к уже поднимающейся из кустов парочке ранее непонятным образом откинутых бойцов, ну и там, так же жестко и быстро, вырубил и их. А это значит, что план «А», то есть захват живьём — потерпел полный провал.

— Вали его, Салман, — с акцентом сказал крепкий мужчина в черном лежащему рядом такому же, внимательно при этом всматриваясь в происходящее за спортзалом.

— Уверен? Султан ведь поручил...

— Огонь! Я сказал, — прервав возражение снайпера, озвученное тем с аналогичным произношением, потребовал, очевидно, главный из этих двоих, разлегшихся сейчас на плоской крыше хозпостройки на самом краю школьной территории. Откуда, к слову, замечательно была видна вся школа, а не только излюбленное место парочек, где и вправду из-за наличия кустов и деревьев принято уединяться, но именно с данной позиции там было всё, как на ладони.

— Принял. Выстрел, — недовольно ответил черноволосый с проседью и небритый мужчина, прежде чем прильнуть к окуляру прицела и нажать на спуск, дабы привычно ощутить толчок приклада, ну и поднять, пусть и частично сокрытый ПБСом, но всё же шум.

Это в кино глушитель делает «пфить», в жизни все немного не так.

— Контроль, пошел, пошел! — не сильно заботясь о правилах радиообмена, прорычал в рацию не менее черноволосый, крепкий и чуть более молодой мужчина с кривым из-за старого перелома носом, ну и тот, соответственно, кто только что отдал приказ на начало плана «Б», то есть ликвидацию.

А тем временем Силин, чуть повозившись и отцепив из-под черной куртки одного из нападавших его ножны с внушительного вида боевым, как подсказал Славик, ножом внутри, лишь усмехнулся осмотрев форму клинка. Но постучав ногтем по металлу, удовлетворенно кивнул и вернул внутрь, прежде чем убрать трофей сзади за пояс. Ну а взяв у другого оглушенного ещё один такой же, но без ножен, наконец обратился к замершим в различных позах и с разными выражениями лиц одноклассницам, а то ведь не стоит им такого видеть:

— Девочки, подождите-ка меня у ворот, а я тут пока...

Договорить юноша с холодным взглядом, ловко перехватывающий рукоять пугающе выглядящего ножа, не успел, так как практически одновременно со звуком выстрела, расстояние-то плёвое, он ощутил и как что-то дернуло его в районе левого плеча. И это что-то, если б он не оступился, пробираясь в тот момент через кустарник, пришлось бы аккурат в район центра масс его юного тела. Однако повезло, причем дважды, так как ранение вышло сквозное и лишь в мягкое, да ещё и Сила не успела покинуть конечности, а потому кровотечения не последовало, так как аккуратный раневой канал от тяжелой, но не самой быстрой пули тут же сжался, а боль притупилась.

А пока на заднем дворе школы разворачивались такие страсти, где-то на стоянке перед центральными её воротами Виктор Рябов ожидал появления из этих самых ворот объекта наблюдения, который несколько задерживался, хотя некоторые его одноклассники уже успели миновать старшего лейтенанта. Как только же прозвучал несколько смазанный, но прекрасно опознанный рыжим звук выстрела, он тут же выскочил из своего авто и помчал к воротам, на бегу вызывая быстрым набором подполковника Климова, ведь Павел Петрович четко проинструктировал на счет чего-то такого.

Ну а на другой стороне школьной территории сейчас Силин решительно унял панику Славика, заодно с кровожадным порывом Кима, позабывшего, что он здесь, увы, без жезла, не размениваясь на мелочи взять и шарахнуть сразу Метеоритом. Тем не менее, объединяюший в себе эту вот контрастную парочку весьма оперативно принял решение всё-таки основываясь на опыте обеих своих составляющих. А именно, он стремительно нырнул глубже в кусты, откуда тут же прокричал девочкам:

— На землю! Быстро! — при этом сам он не прекращал вертеть сразу же по приземлению начатый Щит, который, пока не понимая откуда ведется огонь, в такой ситуации предпочел Огнешару и любой другой яркой и разрушительной магии в ответ.

— Слава! — заорала отмершая Сомова и,игнорируя все инструкции, кинулась спасать любимого. Женщины(устало закатив глаза).

— Стой, дура! — уже в прыжке хватая за ноги и валя на газон шальную рыжую, быстро сориентировалась взвинченная Рогова, которая после выстрела словно неугомонная пружинка теперь пребывала в постоянном движении и безостановочно озиралась по сторонам.

Удивила Котова, сразу же вроде как упавшая в обморок, но затем, лежа в расслабленной позе, вдруг выдала:

— Крыша бойлерной, слева!

Однако Силин не кинулся шарашить магией по снайперу, предпочтя не поднимать вредной ещё шумихи в неготовом пока обществе, а всё же завершить свой Щит, дабы под ним поспешить на помощь к девушкам, единственным свидетельницам всего случившегося. И не следует создавать новых, предоставляя всем кому не лень возможность заснять, ну и выложить видео летающих по школьной территории Огнешаров или же ещё чего-то эдакого. А так, мало ли, чего там где-то хлопает? Может, петарды. Что касается трупов горцев, пусть и живых пока ещё, то тут выход очевиден. Подумаешь, какие-то хулиганы костер за спортзалом жгли, и пепел остался.

Но это ещё впереди, а пока стрелок с крыши, всё ещё представляющий опасность, скорее всего, перепугается от сейчас увиденного, ну и наверняка сбежит себе. И уход свидетеля, к слову, не особо волновал Силина, ведь он и так уже знал, с такой-то внешностью у поверженной троицы: чьи это люди взяли и, немногим опередив его самого, пришли по его душу. Так что Султан, наверняка на эмоциях из-за утраты брата пославший своих отморозков средь бела дня, да ещё прямиком в элитную, на минуточку, школу — ответит за всё. Теперь чуть раньше, чем изначально было запланировано Силиным, высказавшим уже сожаление, что в этом мире всё куда стремительнее, нежели в мире непривычного к такой динамичности Кима.

Так вот, к тому моменту, когда ещё две пули прилетели в более или менее надежно укрывающие чародея кусты, Щит был готов, а потому Силин поспешил прикрыть его чуть более чем двухметровым диаметром пеструю троицу красавиц. Как только же юноша оказался рядом с ними, то рыдающая и опять мешающая в боевой обстановке рыжая — бросилась обниматься. Отпустившая её черноволосая, сверкая счастливым взглядом, движуха же, да ещё какая — также поспешила за спину того, с кем так интересно. Ну а златовласка — забавно подползла по-пластунски, хотя особой нужды в том не было, и укрылась в самом безопасном месте, ага, за прочими двумя.

— Я готова, выводи нас, — требовательно заявила она, между прочим, дочка того, кого наверняка не раз уже заказывали, а потому, как видно, знала: что и как надо делать.

Тем временем, ещё пара пуль были отражены Щитом, однако обстрел не прекращался, и стрелок, очевидно, принялся прощупывать границы невидимой с его расстояния, но понятно, что непроницаемой преграды перед нагло торчащей на открытом пространстве мишенью, причем уже коллективной. Как раз в этот момент через школьную ограду, отделявшую заросшее ухоженными деревьями и кустарником пространство за спортзалом от зарослей аналогичной, но уже дикорастущей растительности, начали переваливаться вооруженные копии бесчувственной троицы. В смысле в черном, в масках и с оружием. Что как бы намекало: Силин просчитался, и стрелок вовсе не станет бежать, пораженный мощью Его Магичества, а продолжит выцеливать вынужденного отвлечься теперь на новую угрозу загадочного школьника, достоверно в итоге выяснив: насколько же тот неуязвим, так сказать. В общем, плана «Б» имеет все шансы на успех.

Трое штурмовиков уже были на территории школы, когда последний четвертый задержался на ограде и оттуда, почему-то не перед преодолением его командой преграды, а уже после, открыл шквальный, типа прикрывающий огонь из какого-то автоматического оружия, похоже под пистолетный патрон. Шит, спасибо форме и недостаточно разнесенным направлениям обстрела, позволил не наполучать пуль в бок, однако не обеспечивал полного укрытия, оставляя риск, как это уже было однажды, нахвататься рикошетов и осколков со спины. А потому пришлось поскорее и всем вместе вжаться в стену спортзала, к слову, не имевшую здесь окон. Девочки, тем временем, кто выл, кто скрежетал зубами, а кто и с любопытством чуть ли не высовывался, чтобы получше всё рассмотреть своими восторженными черными глазами, но всё же они послушно топали за Силиным. Упорно уводящим их из под обстрела, чтобы поскорей уже затолкать их куда-нибудь в укрытие, да наконец вернуть себе мобильность.

Спустя несколько смененных магазинов у «черномасочников» и пару десятков метров у жмущейся друг к дружке молодежи, с черепашьей скоростью преодолевшей-таки расстояния до угла, из-за него вдруг неожиданно выскочил высокий рыжий молодой мужчина в ветровке. Быстро окинув взглядом всё происходящее, новое действующее лицо был поражен, причем не столько даже увиденными странностями, сколько скоростью реакции Силина и удивительной цепкостью взгляда его серых холодных глаз, с которыми на миг встретился, успев при этом понять, или, скорее, почувствовать, что только что был оценён, взвешен и признан... неопасным. Но быстро избавившись от наваждения, Виктор решительно выхватил из оперативной кобуры свой пистолет, чтобы в следующий миг открыть огонь на подавление, если такое применимо к подобному оружию, по черным фигурам. Которые из своих пистолетов-пулеметов очень плотно как раз давили четверку школьников под неким подобием мыльного пузыря, а точнее, его усечённой части, куда заметнее становящейся в моменты попаданий. Эдакая гигантская контактная линза — возникла аналогия в голове Рябова, снова ушедшего за угол для перезарядки. Однако именно в этот момент старлей получил пулю в бок, пусть и не задевшую сердце, но повлекшую стремительное наполнение легких кровью.

Салман был опытен в этом деле, а его винтовка — дорога, ухоженна, и с качественными боеприпасами.

Возникший из-за угла и чуть подсобивший мужчина в штатском, в котором Силин опознал одного из «оперов», если судить по описаниям мамы Софы, конечно позволил школьникам уйти за угол, оставшись там теперь лишь в секторе обстрела снайпера, но сохранившийся интерес спецслужб к персоне необычного школьника очень напряг его. И теперь стоял вопрос: помочь рыжему или ну его, этого ещё одного незапланированного свидетеля? Тем более, недолго ему уже осталось.

Но всё же решив что-то для себя, ну и присев-таки над хрипящим, а также на глазах бледнеющим «опером», Силин приложил свободную руку к его боку, как раз в месте выходного, и пустил какое-то количество Силы в лечебной её ипостаси. Немного, но и немало, лишь чтоб рыжий просто-напросто продержался до прибытия скорой, а не дабы чудо сотворить, и породить ещё больше вопросов к себе. Хотя даже с Силой навряд ли бы вышло полностью исцелить подстреленного. Но головка у него теперь по-любому будет бобо, уж «целитель» постарался, ну а воспоминания за последние несколько часов — не факт, что сохранятся.

Девочки, к слову, всё это время жались позади, так как их защитник не отважился приказать им убегать, как только все вместе оказались за углом, и обстрел стал существенно менее плотным. Не верил он, что снайпер не возьмет и не подстрелит кого-то из них, а то и всех, дабы задержать и нагрузить заботами их кавалера, пока черные с ПП не добегут. А вот, кстати, и они.

Первый, опрометчиво не ставший слушать предупреждение по рации, ну и воинственно выскочивший из-за угла — тут же получил от шустрого школьника очень быстрый и явно со знанием дела удар ножом, выхваченным тем свободной от удержания Щита правой рукой из всё ещё торчащих сзади из-за пояса ножен.

Второй, попытавшийся подхватить и оттащить страшно кричащего от жутко выглядящей и эффектно кровоточащей раны товарища — уже без затей получил, на этот раз смертельный, удар ножом от невероятно резвого мальчишки.

Третий, искренне возмущенный творящимся беспределом, ведь где это видано, чтоб молокосос рЭзал настоящих мужчин, так вот, он — с рёвом бросился вперед, ну и неудачно выхватил пулю от Салмана. Который выругался и, сменив опустевший магазин, попытался быть хладнокровнее.

Четвертый же, вдоволь уже насмотревшийся на всё это безобразие — развернулся было, чтоб бежать. За подкреплением, понятное дело. Однако настигшая его очередь на все восемнадцать 9-мм патронов, бывших в магазине затрофеенного ПП, пусть даже и в руках впервые взявшего нечто подобное школьника, но с такого расстояния она всё же оказалась фатальной.

— Уходим, Салман, — хлопнул по плечу стрелка на крыше бойлерной командир операции, снявший всё происходящее на видео, потому как Султан не погладит по головке за такой провал.

— Руслан, но как же...

— Этого шайтана так просто не возьмешь. Уходим!

Глава 7

ГЛАВА 7

Вечером того же дня, дом семьи Магомедовых.

— Это... необычно, — единственное, что нашелся сказать Султан после ознакомления с предоставленным Русланом видео. Но подумав, сдержанно добавил, правда с каждым новым словом всё сильнее распалялся, а лицо его становилось ожесточеннее. — Значит, Аслан был прав. А я не поверил брату. Не поверил, что этот шайтан и вправду опасен, и что должен быть уничтожен. Потому-то Аслан и решил, как настоящий мужчина, всё взять в свои руки и сделать так, чтобы нашей семье не угрожало это порождение. Этот шакал ведь, так нарываясь на конфликт, целью своей имел, очевидно теперь, не просто нанесение нам финансовых потерь. Как, например, с уничтоженным им делом Фюрера, а я уверен, что это был именно он, хоть свидетельств и немного. Но ещё и задумал, чтобы мы понесли существенный, а возможно и непоправимый, репутационный урон! Ведь тот же Пеле — уже, крыса поганая, ушел на дно, где наверняка решил отсидеться, пока не станет ясно: кто ж из нас останется. И, что самое паршивое, вовсю пошла нехорошая молва, так что скоро он будет не один такой.

Выругавшись на языке своего народа, Султан продолжил свой, скорее, монолог, ибо принесший неутешительные новости мужчина с кривым носом, приглашенный для важной беседы и сейчас стоящий напротив расхаживающего взад-вперед хозяина кабинета лишь с мрачным видом безмолвно внимал прочувствованным речам лидера:

— Не поверил(с горечью), и теперь брат исчез, а единственный, кто может знать о его судьбе, ибо однозначно причастен к этому(скрежеча зубами), наверняка станет более активен и, я удивлюсь, если не осторожен. Руслан, его вообще возможно убить? — наконец остановился и поинтересовался у того, кому доверял свою безопасность и вообще все силовые акции, глава семьи.

— Я не знаю, что это за такое прикрывало мальчишку, но несмотря на его непробиваемость, оно явно защищает только спереди, точнее там, куда направлена рука. Ну и появилось это вот не сразу, ведь самая первая пуля Салмана, пусть и неудачно, но поразила цель. А значит — засада, — недолго думая, изложил вопрошаемый то, над чем и сам уже порядком ломал голову, гоня от себя мысли как о мистической, так и фантастической природе возможностей невероятного школьника. Видя же нетерпение обычно сдержанного и взвешенного слушателя, решил развить мысль. — Небходим неожиданный обстрел с разных направлений из мощного оружия. Как только же цель будет поражена, то тут же потребуется контроль силами подоспевшей группы. Короче, всё то же самое(кивок на видео), но интенсивнее и мощнее, ну и не приближаясь раньше времени. Уж очень ловок он с ножом.

— И быстр. Никогда не видел, чтоб так резко двигались. А то, как он бил, это вообще что-то за гранью. Мало кто из тяжей у меня в клетке способен с одного удара срубить такого, как тот же Умар, а этот щенок, раза в два более легкий и с виду такой щуплый, чуть не переломил его тем своим дурацким боковым с колена. Кунгфуист недоделанный! — поморщившись, заключил, очевидно, возмущенный попранием физики изрядный знаток и ценитель единоборств, даже в самых нецивилизованных их проявлениях, так сказать. — Ладно, эмоции в сторону. Позаботься обо всём, как можно скорее, Руслан. Разумеется, после обеспечения безопасности семьи.

— Сделаю.

— А я позабочусь о том, чтобы шумиху замять. Неслабая поднялась. Всё же дело — резонансное. Стрельба в школе, как-никак, — теперь и с озабоченным, а не только лишь раздраженным видом поморщившись, озвучил Магомедов своё неудовольствие как собственной импульсивностью в принятии решения о захвате Силина, так и тем, как оно всё обернулось. Но привычно взял себя в руки и с холодной, чуть кривой ухмылкой продолжил. — Совсем террористы распоясались. Средь бела дня на школы нападают. Возмутительно(с фальшью). Хорошо, что есть такие люди как генерал Хлюпов, способный своими решительными действиями по горячим следам накрыть и прихлопнуть группировку агрессивных праворадикалов нацистского толка, планировавших серию терактов. Жаль, вся верхушка погибла в ходе задержания, но главное, что дело закрыто, и общественность может быть спокойна, ведь справедливость восторжествовала. Дорого(вздохнув). Дорого нам обходится безопасность страны(с сарказмом).

****

Почти тогда же, квартира Силина в доме на улице Запрудной.

— Ты же понимаешь, Слава, что тебе крупно повезло, и не попал ты на камеры смартфонов всяких любопытных школьников только потому, что те умалишенные в масках начали так страшно палить из своих автоматов, ну а все вокруг, закономерно, разбежались! — сложив руки под грудью, от чего та стала ещё внушительнее, вроде как строго, но с явственным блеском в глазах, даже предвкушающим каким-то, что ли, отчитывала голубоглазая блондинка Валерия Котова своего, как она решительно решила, нового парня. Ну а как иначе? После такого-то.

— А ещё деревья с кустами вокруг — никому не позволили рассмотреть или заснять то, как именно Славочка нас спасал! — поправив очки, выступила своего рода адвокатом и поддержала своего ненаглядного зеленоглазая рыжая Эльвира Сомова, в данный момент с показным возмущением, но и потайным наслаждением наблюдавшая за тем, как липнут к её возлюбленному эти наглые девицы.

— Это ведь какой шум поднимется! Стрельба в школах всегда была мощным инфоповодом. Ещё хорошо, что жертв нет. Ну, кроме этих, террористы которые, — проигнорировав рыжую, ну и ещё сильнее подчеркнув бюст, а также красиво отставив ножку, не унималась нависающая над «собеседником» златовласка.

При этом она поражалась хладнокровию того, всё также молча и с невозмутимым видом продолжавшего чистить свой «маленький автоматик», как кое-кто, не станем тыкать пальцем, обозвала это необычное оружие. Правда, в отличие от некоторых, сведущая Котова точно опознала ПП «Кедр», ну и до глубины души была возмущена тем обстоятельством, что подобное оружие имелось у террористов. А в том, что на них напали никакие не спецслужбы, как изначально кто-то предположил, Валерия была твердо убеждена.

К слову, разобранный и разложенный сейчас на столе ПП был вовсе не одним из трофеев с громил в черных масках. Всё ихнее, даже нож, так и осталось на месте недавних событий. Конкретный же экземпляр был, как говорится, еще в смазке взят из «оружейки» или, скорее, схрона разгромленной группировки Фюрера. Похоже, у плотно сотрудничающих по теме черной трасплантологии арийцев с горцами были общие источники поставок весьма специфического, стоит заметить, вооружения. Хотя когда, скажите на милость, власть не замешана в успешном «неуловимом» криминале? Только, разве что, когда она правит, а не занимает должность. То бишь в самой себе воплощает функции того самого криминала, уже самолично получая все значимые плоды подобной деятельности, всякой же швали оставляя лишь крохи.

И да, молчаливый Силин, как можно догадаться, озаботился чисткой оружия не после, а перед. Он явно к чему-то сейчас готовился, предварительно, разумеется, ознакомившись: как пользоваться и ухаживать за подобным. То бишь посмотрел в сети, где полно видеороликов на подобную тематику, преимущественно, правда, по огнестрелу западного производства, но и по наличному экземпляру кое-что было.

— Тебя вообще, что ли, ничего не беспокоит? — не унималась Котова, еще сильнее нависнув.

— Ну что ты пристала к нему, Лер! Не видишь, по новостям что говорят? Да и в сети полно уже «расследований»! И нигде ни про Славика, ни про нас — ни слова, ни намёка. Смотри, генерал какой-то отчитывается о молниеносно проведенной успешной операции. Даже уже, вон, оперсъемка есть, как каких-то прибалтов, что ли, крутят наши бравые маски-шоу. Как видишь, всё в порядке, угроза миновала, экстремисты локализованы и нейтрализованы, страна может спать спокойно! — эмоционально вмешалась счастливо сверкающая своими горящими задором черными глазами брюнетка Кристина Рогова.

При этом она не прекращала, возбужденно прикусив губу, делать Силину массаж плеч. В том числе и того самого плеча, где благодаря невероятной Силе не осталось и следа от давешнего ранения. Сам же юноша, с достоинством принимающий подобное внимание, уже отложил деловито собранный «Кедр» и принялся теперь за шашку. Чем заставил Кристину аж облизнуться от такой крутости и неординарности своего, ага, нового парня, с которым всё просто «вау».

Ну а переведя свой счастливый взгляд на разрумянившуюся рыжую, также сейчас заботящуюся о задумчиво-молчаливом, словно герой боевика, Славочке, черноволосая делано строго пожурила ту:

— Сомова, харэ правую ногу мять, берись за левую уже. Извращенка.

Последнее деятельная Кристина, изрядно возбужденная, к слову, своей руководящей ролью в данной ситуации, хоть и произнесла тихо себе под нос, но не услышать этого на миг опалившая её гневным взглядом Эльвира не могла. Тем не менее рыжая послушно закончила массировать упомянутую стопу с голенью «натрудившего ножки соколика» и, как было велено приносящей столько желанной боли соперницей, взялась-таки за другую. При этом тяжело и порывисто дыша от неоднозначной ситуации, но отчего-то так будоражащей её, как совсем недавно оказалось, глубоко испорченную натуру.

А тут в этот сюр включилась ещё и коварная блондинка, как видно, раздосадованная упущением инициативы на фоне очевидных успехов как всегда более резво реагирующей Кристины. Валерия, срывая своё раздражение, а может и решив в борьбе за избранника последовать тактике соперницы, взяла и, проходя мимо, вроде как случайно толкнула бедром примостившуюся на коленях у ног «господина» Эльвиру. От чего та... разрыдалась. Правда, не факт, что не от счастья, ибо тихо, дабы не беспокоить никого. Ну а поскорее уняв слезы, рыжая спешно вернулась к обязанностям нижней. Мда.

Силин, к слову, даже ухом не повел на подобную вот бабовщину. Он и не подумал воззвать к совести демонстративно сохранявшей холодный вид жестокой златовласки. Хотя на самом деле, блондинка пусть и не показала того, но даже слегка испугалась от подлости своего нелицеприятного поступка и даже вдруг остро захотела броситься да обнять утирающую слезы рыжую. Но нет. Сжав кулаки, «злая» красавица продолжила играть выбранную ею роль и очень ненатурально корчить злорадные ухмылки едва не стонущей от такого «несчастной» красавице... с аж запотевшими очками. Так вот, и причина подобной слепоты, ну или же пассивности Силина — вовсе не в каких-нибудь там его садистско-вуайеристских пристрастиях. Он ни капли не упивался страданиями, властью или чем-то там ещё, не важно, причиняемыми или созерцаемыми. Просто-напросто Ким прекрасно понимал, доходчиво донеся это до негодующего Славика, что каждый сейчас получает именно то, чего сам хочет. Не больше и не меньше.

— Сла-ав, а ты и шашкой можешь? Ну, как там(кивок в сторону школы), ножом когда их... того, — нетерпеливо переключилась Рогова на интересующие её темы, провокационно и очень, к слову, искренне прильнув грудью, пусть и весьма скромной, но всё же, к спине героя однозначно её романа.

При этом брюнетка не прекращала массаж плеч, хотя, очевидно, что дай ей возможность, так она б и ещё куда-нибудь руку запустила, а не только под рассёгнутую на груди сорочку юноши. Между прочим, всё также невозмутимо, а потому и так притягательно, с внимательным видом изучавшего режущую кромку клинка своего оружия. Найдя же результат удовлетворительным, непрошибаемый гад отложил так и оставшееся пока без ножен и портупеи длинноклинковое холодное оружие, чтобы потянуться... Нет, не туда, куда стоило бы, а всего лишь за следующим, на этот раз короткоклинковым и уже со всеми положенными аксессуарами. А как только оно было извлечено из ножен, вся дрожащая Кристина, напрочь позабыв о прошлом своем вопросе, так и оставшемся безответным, восторженно воскликнула:

— Ого, а этот нож выглядит не таким, эм, грубым и жутким! Более изящный и даже красивенький такой, — при этом Рогова даже губы облизала.

— Это не нож, дура, а кинжал A-F! Попса, — поморщившись на последнем слове, не умолчала Котова, нервно сейчас нарезающая круги перед телевизором с галдящими новостями.

Хотя на самом деле Валерию заботил не тот бред, что вещали с экрана, а в данный момент увивающиеся, пусть и каждая по-своему, вокруг ее Славочки эти вот наглые девицы. Как видно, куда более смелые, нежели она сама. А потому Котовой не давал покоя один вопрос. Взять и ещё, набравшись смелости, жестоко посамоутверждаться над, как видно, больной на всю голову Сомовой? А то Силину, судя по всему садюге, такое, получается, доставляет. Ну, раз он молчит. Так вот, или же у нее это элементарно не получится? Потому как попросту сама разрыдается от такого вместе с рыжей. Всё же издевательства не приносили никакого удовольствия по сути неженке Котовой. В отличие от бойкой Роговой, так легко, с виду во всяком случае, помыкающей бедняжкой Сомовой. Пусть и на всю голову извращенкой, однако чьи страдания всё равно заставляют просто-таки сжиматься сердце блондинки.

— Кру-у-уто! — отвлекла от размышлений, когда излишне громко воскликнула обладательница горящих черных глаз, даже не глянув при этом на зло сверкающую своими голубыми грудастую соперницу, ну и вовсе не ей, такой осведомленной в оружии, адресуя это своё восхищение, а, скорее, к оснащенности их могучего рыцаря. Хотя — мага же! — Ой, Слав, а если ты можешь колдовать, то почему тогда, эм, ну не знаю, фаерболом каким-нибудь не шарахнул? Нож — это, конечно, зрелищно, вон, как кровища знатно во все стороны летела, но, может, лучше бы было их... того, заавадить? Да и тела всё же сжечь, наверное, стоило, а не маскировать раны от холодняка выстрелом.

— Дура, — раздражённо прошипела, не смотря на отсутствие шипящих в произнесенном, но ей это как-то удалось, Котова на слова тупой, по её мнению, Роговой, сама будучи, как видно, менее искушенной в межполовых отношениях с падкими на лесть сверстниками, о чем «дура», в свою очередь, была наверняка осведомлена, раз пользовалась. Но, незамечая этого, только с виду искушенная девочка Лера продолжила демонстрировать понравившемуся мальчику, какая она «умная». — Как бы он там магией шарашил? Нахрена? Чтобы что? Чтоб тебя, бахнутую на всю голову садистку, повеселить? Или же, может, как раз так и следовало, всё чётенько разрулить? То есть без лишнего шума и спецэффектов, в итоге уйдя по-тихому. Что Слава и сделал, а потому в новостях теперь не про высадку инопланетян, не про прорыв инферно, или про нарушение статута, блин, секретности вещают, а всего лишь про скучных и таких привычных террористов! Тем более, там тот рыжий, с пистолетом который, остался. Не забыла? Что бы он подумал, когда, очнувшись, вместо пострелянных автоматчиков и кучи гильз вокруг обнаружил бы настоящее поле магического боя с воронками и сожженными трупаками? И убери наконец ногу с плеча Элечки, дрянь бессердечная!

— Да ей же по кайфу. Чего ты псешишь? — смущенно возразила на истерику, подытожившую слова не сдержавшейся-таки в конце подруги, точнее, некогда подруги, ныне соперница, всё же убрав свою ножку с дрожащей от возбуждения одноклассницы с ещё более запотевшими очками. А затем обратилась уже к ней. — Эль, ты не злись, я же вижу, что ты тащишься от этой херни, вот и... Мир?

— Не лезь к ней! — всё же бросилась обнять Сомову, едва сдерживающая слезы Котова. — Всё хорошо, я тебя не дам в обиду этой конченной.

— Отвали! — грубо оттолкнула новоявленную подружку рыжая, уже бывшая на пике, даже без стандартных стимуляций, а тут влезла расчувствовавшаяся и всё портящая соперница. Такая близорукая в своих играх в совестливость.

— Так, девочки, мне надо отлучиться, а вы тут не ссорьтесь. Это понятно? — вставая, хоть что-то наконец произнес невозмутимый Силин, только что закончивший подготовку к ночной «прогулке». При этом он надавил не терпящей возражений интонацией на последней фразе.

— А я что, я ничего, — тут же выдала сложившая руки за спиной и едва не принявшаяся насвистывать Котова.

— Я пока сделаю твои уроки! Я уже потренировалась, и почерк почти как у тебя выходит, — с готовностью и рвением выдала вся трепещущая Сомова.

— Я с тобой! — возбужденно заявила не находящая себе места от предвкушения очередной движухи Рогова.

— Я эффективнее работаю, когда сам. А вы, пока я занят, поддерживайте и заботьтесь друг о друге. Ведь все вы мне очень дороги, — достаточно мягко и с явственной теплотой в голосе, будто бы даже искренне, во всяком случае глаза его были честны, ответил Силин.

Ласково при всём при этом потрепав по волосам всё ещё пребывающую у него в ногах рыжую, чье личико бесцеремонно приподнял за подбородок, дабы её боготворящие мучителя зеленые глаза оказались напротив его беспристрастных серых. А затем, не отпуская их хозяйку и принуждая её смотреть на это, свободной рукой привлек к себе обладательницу жгучих черных и, сильно прижав ту к себе, шепнул на ухо: «Потерпи. Скоро уже». При этом он чуть прикусил мочку уха задрожавшей девушки, влив в этот момент немного Силы, слегка унявшей жаждущую новой порции адреналина неспокойную особу с черным каре. В заключение всего, горячий поцелуй получила даже не успевшая понять, возмутиться, ну и для приличия посопротивляться, как оказалось, такая эмоциональная, какой бы расчетливой и коварной она себя не мнила, обладательница теперь растерянных голубых глаз над залившимися румянцем щечками, тут же стыдливо упрятанными в золотых локонах.

— Всё, я пошел, — так и не удостоив ни поцелуем, ни объятиями, впрочем, кончившую от такого рыжую, бросил на прощание Силин.

Затем деловито подхватил рюкзак с ПП и снаряженными магазинами внутри, а также с притороченной снаружи шашкой в свёртке(рука-лицо), ну и покинул квартиру, чтобы отправиться воздать по заслугам Султану. Хотя, если быть откровенным, цель была: на примере нынешнего криминального лидера, с кем, можно сказать, на пустом месте недавно возник конфликт, продемонстрировать всем его подчиненным, кто теперь сила и к кому нужно спешить на поклон, дабы примкнуть, пока не поздно. Что, конечно же, навряд ли сразу произойдет, и ещё, разумеется, придется некоторым, самым, как говорится, бо́рзым показать их место. Но в итоге власть над криминалом региона непременно будет перехвачена по праву сильного!

Как, впрочем, многое обычно и происходит в этом мире, что бы там впечатлительной молодежи посредством современной повесточки не пытались внушить манипуляторы, которые тупо работают на выгодополучателей от заблуждения об обратном, активно ими же и культивируемого среди лучше из-за того контролируемых масс.

Однако как только Силин покинул подъезд, сбоку его окликнул незнакомый голос мужчины, которого он, ясное дело, приметил сразу же, ну и тут же опознал. Сказано же было следующее:

— Вячеслав, вы не уделите мне немного вашего времени и внимания?

****

Немногим ранее, больничная палата.

— Ты точно ничего не помнишь, Витя? — склонившись над бледным, но идущим на поправку Рябовым, поинтересовался подполковник Климов. На этот раз уже более настойчиво, так как заметил некоторую неуверенность старлея в своих показаниях.

— Я... я не уверен, Пал Петрович. Какой-то бред... — промямлил рыжий, но под строгим взглядом собеседника, словно решившись, начал излагать подробности, порой с чуть ли не беспомощным видом, а иногда, бодрясь, добавляя какую-то натужно-ироничную интонацию. — Сначала, помню — вроде бы невозмутимый Силин... стреляющий леденящими молниями из глаз. Рядом с ним — сквозь слезы, но как ведьма хохочущая девица с развевающимися... или даже живущими своей жизнью, словно змеи, рыжими волосами. Тут же — ещё одна, похотливо облизывающаяся на горы трупов вокруг, а её жуткие черные провалы на месте глаз... словно затягивают внутрь, не оставляя шанса на сохранение рассудка. И последняя(сглотнув) — оценивающе, словно выбирая от какого места откусить, давит взглядом, выбивающим из тебя дух подобно удару кувалдой, и который безжалостно устремлен из-под ниспадающих до земли... потоков переливающегося золота вместо волос. А вокруг — гром! Молнии! Но этим четверым всё нипочем, ведь их всех бережет... какая-то контактная линза. А я стою и держу рецепт на неё, выписанный нашей Альвиной Станиславовной, почему-то мимо как раз пролетавшей на метле в... лучше б вообще без ничего, чем в таком(округлив глаза). А вы знаете, у неё есть там чего продемонстрировать. Ну а потом — моё сердце от такого взорвалось внутри, и я стал захлебываться потоками... почему-то красных маковых лепестков, перекрывших мне дыхание. И всё это, пока Альвина кружила надо мной и, виляя хвостом, укоряла, мол, без рецепта она никак теперь не может пойти со мной в ресторан, но обещала, взамен испорченного, выхлопотать у генерала новый, если я назад затолкаю все растерянные лепестки. Сюр, короче. И тут — вдруг Силин склонился надо мной, протягивая свою контактную линзу просто так, без рецепта. А потом, прекратив сыпать молниями из глаз, молча и как-то деловито даже, он начинает пихать назад мне в порванный от взрыва сердца бок всё, что из меня высыпалось. Ну или вылилось, не понять. А в конце — я снова задышал и вдруг вознесся вверх, чтобы полететь по небу к Альвине, с которой мы потом... без всякого рецепта, короче.

— Ясно, — основательно произнёс мужчина в белом халате, накинутом на плечи поверх серого костюма. А после непродолжительной задумчивости безапелляционно заявил. — Бабу тебе надо, Витя.

— Не спорю. Вот встану на ноги и к Альвине Станиславовне сразу.

— У неё муж и ребенок, — поморщился подполковник.

— Ага, и замначальника впридачу, — не смутился старлей.

— По самым скромным оценкам, — согласно кивнул Климов. — Так что поищи кого-нибудь... без хвоста и кто на метле не летает.

— Катя из финчасти тоже ничего.

— Губа не дура. Но безумству храбрых поём мы песнь. Дерзай!

— Я что спросить хотел, Пал Петрович. Что там в школе-то? — а увидев сомнения Климова, поспешил добавить. — Вы не смотрите, я в порядке, хоть завтра в бой! Эм, послезавтра.

— Э нет, дорогой, ты своё уже отвоевал! А ко мне в отдел попал не чтобы Рэмбо из себя строить, а дабы скучать, опрашивая словивших белочку и узревших прибытие инопланетян всяческих синяков с тому подобной публикой, а также, чтоб заполнять горы унылых бумаг. Пусть над нами и смеются при этом все прочие отделы, но главное, что кому надо знают и поручили именно нам такую неординарную работу по нашему региону. Не просто же так, не ради развлечения, нам такие бюджеты выделили. Так что ты прекращай мне эту вот стрельбу! Понял?

— Слушаюсь! А я что, стрелял там? О! А ведь и правда... помню вот, что-то такое. Когда Силин, убрав свои светлые длинные волосы за эльфийское ухо, перестал молниями из глаз... это самое, то я проморгался наконец и увидел, как позади него назгулы, блин, наседают, густо меча отравленные шипы из костлявых пальцев. Ну я и... поддержал силы Света огнем из табельного. Мда. Я что, Пал Петрович, под веществами пальбу в школе устроил? — побледнев от посетившей догадки, всё же набрался смелости и решительно потребовал подробностей, как видно, готовый понести наказание Рябов.

— Стрельбу-то ты, конечно, устроил, — начал, нахмурившись, мужчина с сединой на висках, однако продолжил уже лукаво. — Но, по всему выходит, что в ответ по террористам. Мда. В итоге поразительно метко положил всех семерых из последнего магазина, не допустив при этом, судя по количеству оставшихся в нём патронов, ни единого промаха. Однако всё это ерунда, ведь ты, видимо вдохновившись идеалами Света, как истинный паладин оного, вошел по меньшей мере в раж, ну или боевой транс какой-нибудь, раз, не ища легких путей, предварительно зарезал всех террористов, вооруженных автоматическим оружием. Замечу, завладев для этого ножом одного из них. Ну а уж только потом, полагаю, чтоб наверняка, в рану каждого пальнул в упор, ибо на трупах остались пороховые ожоги. Страшный ты человек, Рябов.

— Семерых неслабых бойцов кто-то убил ножом, а затем, чтобы замести следы, по разу выстрелил в ножевые раны из моего перезаряженного пистолета? — спустя некоторое время раздумий, реконструировал картину происшествия молодой человек, исходя из озвученного немолодым, чем, очевидно, порадовав того, даже заулыбавшегося.

— Угу.

— И что за детский сад такой? — дал оценку инсценировке старлей.

— Я бы сказал, школота, — лукаво дополнил подпол.

— Силин?

— Он, — подтвердил расплывшийся в широкой улыбке Климов. — Только что смотрел я одно занятное видео, спасибо твоему своевременному звонку, не успевшее попасть в сеть. Запись со школьных камер наблюдения, в частности за спортзалом, а то любят там уединяться, ну а школа, сам знаешь, какая. Так вот такого, я тебе скажу — никогда ещё не видел! Наш клиент, в общем.

— Неужели!

— Угу, — был ответ лучащегося довольством Петровича. — И это, судя по всему, именно он вытянул тебя с того света. Врач чуть с ума не сошел, наблюдая за тем, как регенерируют твои ткани, в ответ на даже незначительное медикаментозное вмешательство. Еле удалось заткнуть этого шального подпиской, наобещав, правда, всякого. В том числе и место в рабочей группе по данной теме. Что смотришь? Всё верно понял. Разговаривал я уже с, сам знаешь кем(глазами вверх), дело взято на контроль, нам всюду дан зеленый свет и выделены ТАКИЕ полномочия, что мама не горюй. Так что выздоравливай, Вить, ты нам нужен!

— Спасибо, дядь Паш, — искренне поблагодарил тот, кто многим обязан этому немолодому мужчине, не имевшему своих детей, и так много сделавшему для молодого.

— Всё, пошел я, — глянув на часы, засобирался посетитель. — Завтра жди с апельсинами.

****

Снова у дома на Запрудной улице.

— Вячеслав, вы не уделите мне немного вашего времени и внимания? — вежливо и достаточно дружелюбно обратился немолодой мужчина в сером костюме к притормозившему юноше с рюкзаком, тут же незаметно положившему руку на рукоять кинжала, ножны которого были закреплены горизонтально на поясе сзади, как раз под прикрывающей их полой курточки немаркого, как говорится, цвета. — Это, как мне кажется, и в ваших интересах.

— Ну пойдёмте поговорим, Павел Петрович. Надеюсь, вам есть что мне сказать, — подтверждая все ожидания Климова, и даже превосходя самые смелые из них, со скучающим видом ответил обладатель холодных серых глаз, на миг даже заставивших собеседника усомниться в правильности своего поступка, ибо перед ним сейчас был кто угодно, но только не школьник, а по меньшей мере тот, интереса во взгляде которого было не более чем к назойливой букашке, так некстати попавшейся на пути.

Глава 8

ГЛАВА 8

Спустя совсем немного времени, тематическое кафе «Похрустим!».

— Милости просим, барин, — ломал шапку, иначе и не скажешь, причем натуральную такую, войлочную, что ли, отвешивавший земной поклон хостес в лаптях, который таким вот образом встречал посетителей на входе.

А когда Климов с Силиным, уже даже пожалевшие, что для беседы избрали такое место, расположились за столиком в углу, как раз за кадкой с фикусом, ну и подальше от шумной компании в противоположном углу, получается, напротив входа, то они услышали:

— Чего изволите-с, — с угодливым видом тут же подскочил к новым посетителям эдакий половой.

— Чаю с баранками, любезный, — поражая даже самого халдея, с барственной непосредственностью или, скорее, непосредственной барственностью отмахнулся от него юноша с холодным взглядом серых глаз, когда, скинув рюкзак, прямо-таки водрузил себя на типа венский стул, при этом, очевидно, оставшись недоволен нерасторопностью челяди, которая не удосужилась придвинуть оный «их благородию». — Плетей вам, сукины дети... (неразборчивое ворчание).

— Кофе, пожалуйста, — задумчиво поглядывая на это представление, а заодно и в соседний угол, где разгорался какой-то спор, попросил немолодой мужчина с седыми висками, чья породистость, так сказать, заметно уступала таковой у его молодого спутника.

— Сей момент-с, — в который уже раз перекинув полотенце через руку, не особо умело согнулся в пояснице официант-косплеер с дурацким умасленным пробором посредине и с напомаженными усиками впридачу, однако своим вышколом и так себе осанкой вызвав неодобрительное движение губ «барчука», и ещё большую задумчивость зрелого спутника того.

— Внимаю вам, Павел Петрович, — с достоинством откинувшись на витую спинку и с брезгливым видом пригладив чистую, конечно, но какую-то аляповатую скатёрку на круглом столике с откровенно неуместной вроде как керосинкой посредине, предложил начать Силин, пока не принесли небольшой размалеванный под хохлому самовар и вязанку бубликов с вазочками разнообразных варений.

— Представлюсь. Я — подполковник Национальной Службы Безопасности Климов. Имя моё, я вижу, вам известно, полагаю, благодаря замечательной(уважительно) Софье Самуиловне. Но продолжу, я осуществляю руководство отделом, а теперь и рабочей группой по проекту «Синева». Мы, начиная с прошлого года, после радя необъяснимых событий, занимаемся мониторингом и выявлением аномальных явлений,* — не сказать что прям очень понятно, но вроде бы довольно откровенно и с не самыми сейчас необходимыми подробностями, начал сразу выкладывать карты на стол «комитетчик», цепко отслеживая при этом реакцию своего скучающего собеседника. — Вы не первый из тех, кого мы именуем «дарованиями», хотя употребляется и «одаренные», но первый вариант предпочтительнее, так как не все ставят правильное ударение. Ода́ренные, а не одарённые.

— Я-то тут причем? — проигнорировав последний пассаж «чекиста», явно что-то пытающегося узреть в реакции собеседника на это вот, отмахнулся школьник, старательно не подающий вида, как напрягся. Всё же известие о том, что он не уникален и вовсе, как видно, не единственный здесь с миссией обеспечения крупномасштабного прихода магии на Землю — кардинально всё меняло, вынуждая срочно пересмотреть все планы.

— Вы хотите сказать, что не имеете отношения к некоему дарителю?* — выделив интонацией последнее слово, снова, но уже грубее, попытался прощупать Силина, с лукавым прищуром внимательно изучающий скупую мимику того, Климов.

— Я просто не понимаю: о чем вы говорите, Павел Петрович. Изъясняйтесь, пожалуйста, яснее. Что за аномальная... как там её, а, активность? Что за дар такой? У меня складывается впечатление, что меня разыгрывают, и даже предъявленная вами корочка меня уже не то чтобы и убеждает в вашей честности, — отпив чая из размалеванной, теперь уже под гжель, чашки, поморщился и отставил её привередливый посетитель, прежде чем дать ответ безмятежно «откушевающему ко́фею» оппоненту.

— И, конечно же, вы непричастны к уничтожению боевиков Иванова Ивана Абрамовича, более известного как Фюрер, а также к захвату и вывозу за город Магомедова Аслана Альбертовича, Кокос который. Я правильно понимаю?

— Вам виднее, — после новостей о присутствии в мире и других магов-вселенцев, причем, получается, уже более года как, не особо впечатлился информированностью лукавого собеседника хоть и озадаченный, но самоуверенный Силин.

— Ну и группировку Фюрера — тоже не вы? В тот же день наведавшись в «Корчму у дороги», где те осели, занимаясь(дернув щекой) незаконной деятельностью, торговля несовершеннолетними девочками из которой — самое, пожалуй, безобидное, — продолжил свою игру подполковник. Увидев же, что слушатель не впечатлился, он решился не столько вывести того на эмоции, сколько вообще посмотреть на выдержку этого, с виду лишь школьника. — Заодно торгуя органами. Не редко детскими.

— Да уж, совсем у вас тут плохо с потрошителями. Не пробовали на кострах их жечь? Публично, — уж ляпнул так ляпнул некстати вылезший Фройз, пока Силин был озадачен разработкой новой стратегии. Но, видя такое дело, решил сосредоточиться пока на насущном. — Шутка.

— У нас, говорите? — тут же прикусив язык, произнёс не менее озадаченный Климов, не увидев и близко ожидаемого в реакции собеседника, пусть и не оставшегося равнодушным к сказанному, но, храни нас диалектический материализм, насколько же чуждо, или даже чужеродно при этом выглядящего и слегка теперь пугающего своей странностью. Что бы он там потом не пытался скорчить. Однако не став акцентировать внимание на собственном замешательстве, подполковник поспешил продолжить. — Ну тогда, наверное, вас также не станет заботить и то, что(глянув на часы) в данный момент происходит штурм резиденции Магомедовых, плотно сотрудничавших с группировкой Фюрера по теме незаконной трансплантологии, и не только, а также, что уже ведутся беседы с одним генералом(как выплюнув) МВД и ещё одним... хотя это уже не важно.

— Мне-то какое дело? Поздравляю, — несколько резче, чем следовало бы, пожал плечами Силин, сгорая от злости, что влезли в его дела, и теперь он никакой не потенциальный лидер регионального криминала, а самый натуральный в их глазах провокатор от здешней тайной канцелярии, как видно, уже нанесшей сокрушительный удар по самым значимым местным шайкам, а заодно и прихлопнувшей до безобразия проворовавшихся стражников.

— Очевидно, просто запамятовали. Бывает. Надеюсь, данное видео поможет вам, эм, припомнить, — не став обвинять Силина во лжи, похоже намереваясь поддерживать с ним ровные отношения, хотя наверняка всё же сотрудничать, оставил пути к отсутплению тому Климов, протягивая смартфон с поставленным на паузу в самый интересный момент фрагментом видеозаписи с камер наблюдения, в том числе и за спортзалом, где один супер-школьник как раз отражал град пуль Щитом, а затем и исцелял Рябова, прежде чем за считанные секунды положить «черномасочников» одним лишь ножом.

— Крутой фильм, это уже в кинатеатрах крутят, или сериал какой?

— Перестаньте. Ваше лицо, Вячеслав, отчетливо видно. Да и рабынь вашихтрудно спутать с кем-либо ещё.

— Рабынь? — поняв, что ничего не понимает, не сумел удержать язык за зубами Силин, хотя уже про Дипфейк хотел начать втирать.

— Чем вы их делаете послушными? Кольцо, перстень, смарт-часы, браслет какой-нибудь?* — пошел подполковник в атаку, точнее внимательно следил за реакцией того, кто определенно был сбит с толку его словами, а значит, нужно надавить сильнее.

— Эм... кольцо, — чуть замешкавшись, соврал Силин, который вознамерился так выведать больше информации на заинтриговавшую его тему, но не расспросами, расплачиваясь с хитрым собеседником ответной откровенностью, а вычленяя обмолвки из беседы на вроде как хорошо уже известную им обоим тему, свою же настоящую неосведомленность при этом пряча в словесных кружевах.

— Врёшь, мальчи... Эм, я хотел сказать, зачем же вы обманываете, Вячеслав? — быстро поправился Климов, едва не дав волю эмоциям, но сдержав торжество, потому как понял, что собеседник вообще не в теме, более того, он, похоже, даже и не по теме «Синева», однако теперь очевидно, что удалось случайно наткнуться на кого-то совсем иного рода.

— Послушай, дедуля, ты втираешь мне какую-то дичь! — почему-то лексикой Славика, всё же вскипел Ким, когда какой-то простолюдин, которого ещё и нежелательно взять да вспороть от горла до брюха, позволяет себе подобную неучтивость. Однако постоянно отвлекающийся на обдумывание новостей Силин снова быстро взял свои эмоции под контроль и уже спокойнее продолжил, при этом досадуя, что собеседник тоже непрост, и уловка не сработала, а значит, придется-таки выторговывать информацию. Что ж, он готов поторговаться, в конце концов жизнь тоже товар, и за её сохранение почти любой готов к откровенности. — Я не понимаю, о чем мы вообще тут с вами говорим, но давайте так, я...

— Да сдал он нас, Дон! Видишь же, что не пришел. Крыса! Разбегаться надо, а не сидеть тут, пока нас не... — прерывая беседу, раздался вдруг громкий голос из соседнего угла, где плотный квадратнолицый блондин с хвостиком и в, даже с виду дорогом, двубортном серо-полосатом, так сказать, костюме вскочил вдруг на ноги и теперь, нависая над аналогично выряженным флегматичным черноволосым и давно немолодым мужчиной при аккуратной бородке с проседью, попытался доходчивее, как ему казалось, донести свою мысль.

— Заткни его, Куб, — негромко, но в воцарившейся тишине заведения отчетливо слышно, властно сказал этот самый Дон, обращаясь к здоровенному крепкому мужчине аналогично в недешевом костюме неброского цвета. На что тот, не вставая, протянул свою длинную ручищу и, положив лапищу на плечо блондину, надавил, причем как вниз, так и просто сжав пальцы, от чего едва не послышался хруст, а присмиревший возмутитель спокойствия с хвостиком был усажен назад на стул, ну и, потирая теперь плечо, стал куда сдержаннее.

— Я всё, всё... Но сути это всё равно не меняет, — недовольно он проворчал под взглядами прочих из странной четверки мужчин за столом. Все — в неплохих костюмах, но почему-то со спортивными, и вроде как даже позвякивающими металлом внутри, сумками под столом у ног каждого. Кроме черноволосого.

— Продолжаем кушать, — не повышая голоса, но с интонацией больше похожей на угрозу, обратился к пялящимся в их угол посетителям Дон.

— Тебе что-то не понятно?!! — агрессивно вскинулся молчавший до этого несколько сухого телосложения весьма колоритный бритоголовый мужчина с прямо-таки соломенными усами с подусниками, когда один из посетителей позволил себе задержать недовольный взгляд на шумной компании. Тот от такого сразу же потупился, а его спутница активно засобиралась. Однако усатый не угомонился, и перевел колкий взгляд на другой столик. — А ты чё пыришься? Неясно сказали?

— Да что вы себе позволяете...

— Пойдем, Эраст, — одёрнула с виду как минимум Лукерья своего попытавшегося было возмутиться спутника.

— Чмо, мля! — продолжил усатый морально давить на то и дело оборачивающихся и зароптавших людей, для которых вдруг стало неуютно в заведении, где им были обещаны упоительные вечера и французская выпечка с соответствующим обхождением, а тут быдло какое-то затесалось. Наконец дело дошло и до столика в соседнем углу зала. — Слышь, старый, если твой щенок не перестанет так дерзко пялиться на меня, то я сломаю тебе палец или даже два, а ему(заржав) жопу порву. Цём, сладенький.

— Ненужно, Вячеслав, пойдем в другое место, где спокойно поговорим, — попытался было досадующий на неудачный выбор заведения Климов придержать встающего Силина, которому мало того что о-очень хотелось скинуть раздражение из-за провала его криминальной карьеры, во всяком случае в данной провинции, но ещё и не очень он любил, когда одного с ним пола особи подмигивали и слали ему воздушные поцелуи, ведя при этом речь о жопе, а тем более нештатном её употреблении.

— Я сейчас, — лишь ответил школьник, направляясь уже к столику мерзко оскалившегося из под своих усов любителя чужих жоп, ну и подобравшихся его товарищей, заодно. Один из которых, к слову, даже засунул руку в свою спортивную сумку у ног.

— Без жертв, пожалуйста, — вздохнув, лишь попросил вдогонку подполковник, уже обдумывающий то, как будет изымать записи с камер видеонаблюдения, если сейчас начнутся чудеса. Ну и поглядывая, заодно, вокруг, чтобы посетители не начали снимать происходящее на свои смартфоны.

— Не терпится, молокосос? Пойдем тогда отойдем в туалет, я дам тебе там... сисю, — расхохотался любитель старомодных усов, и соответствующих шуток, а заодно и обладатель уродливого шрама от ножа через всё горло. Кто-то, когда-то не дорезал.

— Ты, — обращаясь к невозмутимому Дону, на подходе обратился к их главному Силин. — Отдашь мне это животное, и тогда я не стану вас калечить.

— Куб, — не отвечая и взглядом попридержав на месте пшеничноусого, обратился к громиле чернобородый.

В тот же миг гигант весьма легко поднялся и, не дождавшись реакции на свой откровенно пугающий вид, вздохнул и пошел на уже приблизившегося юношу очень среднего роста.

— Как знаешь, — пожав плечами, лишь сказал Силин, прежде чем нанести в надвигающуюся тушу семь молниеносных ударов выхваченным откуда-то сзади недлинным кинжалом. Причем ни разу в опасное для жизни место, однако на больничке теперь порядочно придется провести этой вот жертве поножовщины.

Первым, кто быстрее всех сориентировался, был как раз расслабленный Дон. Но он даже и не дернулся, а лишь очень естественно так и неспешно засунул руку в карман пиджака. Чтобы, нащупав там рукоять небольшого и нетолстого пистолета с однорядным магазином, нацелить его, прямо из кармана, в грудь мальчишке. А так как все действия быстро оценившего обстановку мужчины с бородкой были плавными и неспешными, Силин к тому времени успел уже вступить во взаимодействие со следующим, кто отреагировал на поражение ещё даже не опавшего Куба.

И был им Раф, тот самый блондин с хвостиком. Он, не став размениваться на мелочи, выхватил руку из сумки под ногами, в которой оказался Узи-подобный пистолет-пулемет. Наверняка наделавший бы шума и дырок, не факт, правда, что именно в дерзком, но очень шустром школьнике, однако напитанный Силой клинок кинжала того, как оказалось, замечательно рубит кости. И не обязательно даже в местах их сочленения. Валяющаяся теперь под столом кисть с фрагментом предплечья, ну и с зажатым в ней ПП — тому превосходная иллюстрация.

Следующим, кому уделил своё внимание Силин, восхищенный ещё и такими, как по случаю выяснилось, возможностями Силы, был получивший рукоятью кинжала по голове Фукс. Тот самый любитель жоп и ретроусов. Но оглушенный, упасть лицом в тарелку он не успел, ибо был придержан левой рукой своего невероятно быстрого победителя. Так что в момент, когда прозвучал выстрел прямо из кармана Дона, был чуть смещен в сторону, став отличным щитом для вырубившего его школьника-гомофоба.

Однако сам Дон не растерялся и вознамерился продолжить жать на спуск, чуть подкорректировав направление ствола, но не успел. Накачанный Силой Силин был силён, а потому с легкостью швырнул на стрелка, его же стараниями, уже труп Фукса. Бритая голова которого в итоге оказалась крепче поросшей короткими курчавыми черными волосами с проседью у оппонента, резко утратившего от такого возможность шевелить пальцем на спуске, и не только.

Всё. Нет, не всё. Удар по голове неспокойному блондинчику, затянувшему-таки платок на своем обрубке и снова потянувшемуся за очередной пушкой в сумку. Теперь — всё. Все живы, кроме застреленного Доном Фукса, но не очень здоровы. Бывает.

— Хулиганы! — как-то даже мемно озвучил своё отношение к возмутителям спокойствия Силин, невозмутимо возвращаясь к своему столику. А бросив по пути замершему на другом конце зала бледному усачу с пробором затрофеенный бумажник Дона, милостиво добавил. — Сдачи не надо.

— Обязательно вот это вот было? — поинтересовался вызвавший уже опергруппу подполковник, с досадой из-за новых забот не по профилю указав на поверженных явно грабителей. Очевидно, залетных гастролеров и как бы даже не банков, о чем свидетельствовали: весьма специфическое оборудование, балаклавы, перчатки и много оружия — щедро всё высыпавшееся из сумки Рафа,

— Пойдемте, что ли, куда-нибудь в более спокойное место, Павел Петрович, а то шумно тут. И завар... в смысле, чай у них — препаршивейший, — невозмутимо ответил Силин, брезгливо отодвинув никак не гармонирующую с самоваром чашечку.

— Дождемся моих коллег и поедем туда, где нас не потревожат. Нет-нет, ничего такого, просто приглашаю пообщаться, более не отвлекаясь ни на что, — поспешил успокоить Климов даже, к слову, и не заволновавшегося самоуверенного вестника апокалипсиса, в данном случае магического.

Правда, всё же, наверное, единственного в своём роде, пусть и другие маги тут, судя по всему, бывали. Да и нет нужды успокаивать того, кто мало того что был заинтересован больше разузнать о таинственных дарителе и дарованиях, но и был более чем уверен, что даже государство со всей своей невообразимой мощью ему не страшно, ибо слабость их в чрезмерной уверенности в собственном всесилии. Потому-то Силин и не беспокоился, принимая приглашение:

— Как скажете, — пожал плечами не трепещущий перед органами юноша. А повернувшись к замершему у барной стойки бледному усачу с так и не пойманным бумажником под ногами, красноречиво указал на чашку и выдал. — Человек, морсу мне. Да поживей, морда! Не видишь? Барин серчать изволят. Лё мужьик(с брезгливым прононсом).

— Как натурально, Вячеслав, у вас этот стёб выходит, — с непонятной интонацией заметил Климов.

— А с чего вы, милейший, взяли, что это стёб? — посмотрев как на... чернь, без намека на шутку поинтересовался более всех из здесь присутствовавших имевший право на хруст булками, как-никак, его честь кавалер Фройз, пусть и некогда, но всё же из сиятельных Сильнобейских.

****

Тем же вечером, милый ресторанчик где-то в столице.

— Привет, Юль, как жизнь? — чмокнула в щечку привставшую ей навстречу красавицу другая, не столь юная, но невообразимо сексуальная, вызывающе длинноногая и притягательно фигуристая особа с царственной осанкой, пусть какой-нибудь готический наряд наверняка пошел бы ей куда больше, но сегодня в несколько вычурном платье, голубой шелк которого живописно струился по высокой груди и полным бедрам своей хозяйки. Присаживаясь же с элегантным достоинством за столик, где её ждала подруга, изобильная красотка эффектно откинула с внушительного бюста хвост высоко на затылке собранных волос насыщенного медного цвета, которые блестящим потоком теперь ниспадали до уровня лопаток её обнаженной спины с поразительно бледной, но очень хорошей, практически идеальной кожей.

— Привет. Спасибо, я в порядке. А как у тебя, Вер? — посмотрев в какие-то даже глянцевые ясно-серые глаза собеседницы своими огромными небесно-голубыми, ответила на приветствие той невероятно красивая, очаровательно изящная и восхитительно хрупкая юная девушка. При этом она непроизвольно, но насколько же очаровательно, откинула локон своих чуть волнистых и отливающих золотом волос длиной почти до пояса, благодаря прическе, к слову, надежно скрывающих от любопытных глаз её острые ушки. А увидев, как медно-рыжая поморщилась, золотоволосая «эльфийка» поправилась. — Прости, Эльвира.

— Да что нам сделается, Юль! И я уже не Эльвира. Я, как видишь, практикую теперь не колдовство, а магию Света! Поэтому ремни, корсеты, шипы и латекс — в прошлом. Светлое жречество и духи — вот мой нынешний курс. Лохи хавают! — как-то плотоядно оскалившись, от чего проходивший мимо официант едва не уронил поднос на за соседним столом глотавшего слюну дяденьку с лысиной и брюшком, ответила вся такая порочная красавица, не взирая на её слова явно шарлатанки, не возможно чтобы от природы имевшая подобную внешность. Как, впрочем, и её собеседница, словно сошедшая со страниц какого-то фэнтези. — Так что зовусь я теперь Пречи́стая Люси́я. Для тебя: просто Люсия.

— Ясно, — приняла к сведению Юля, очаровательно поморгав огроменными ресницами, наверняка вызвав порыв ветра, так как неловкий официант всё-таки уронил что-то с приличным грохотом. Видать, сдуло беднягу. — Что про Олю слышно?

— Ничего нового. Хотя... — погрустнела Вера-Эльвира-Люся. — С тем, из «конторы» который, как закрутила пол года назад, так и... Совсем, короче, Мишу забыла. Вроде бы ребенка ждут, но это не точно — так, лишь мои подозрения наметанным глазом. Ты же знаешь, не желает она общаться ни с тобой, ни со мной. Спасибо, хоть не гонит, когда пересекаемся.

— Она очень на него обиделась. Да и жить нужно продолжать, а ребеночка Оля давно уже хотела.

— А ты, не обиделась?

— Я любила его. Да и сейчас...

— А она не любила? — вскинулась Люсия, от чего её бюст так заколыхался, что пузан за соседним столом чуть не подавился коньяком, который заказал, чтоб восстановить самообладание. — Хотя, да, она любила Мишу Селина, а не Его Темнейшество с гаремом впридачу.* А я вот, знаешь ли, никого не люблю, и мне норм! Хотя с Михой и вправду было весело(вздохнув).

— Думаешь, он не вернётся? — озвучила свои опасения Юленька, сжав кулачки и прикусив губу, от чего все присутствующие мужчины подобрались, а некоторые уже готовы были чуть ли не броситься искать обидчика такой очаровашки.

— Мог бы — вернулся, — не щадя чувств собеседницы, да и своих тоже, что бы там она ни говорила, твердо заявила медноволосая. Но продолжила чуть мягче, заставив всех вокруг, хорошо хоть не слышащих о чем разговор, выдохнуть. — Мне что-то подсказывает, он... эм, не знаю, жив, но далеко, что ли. Оттуда... не возвращаются оттуда, в общем.*

— А ты как, не нашла себе кого-нибудь? — после некоторой паузы, решила поддержать угасший разговор золотоволосая с ушками.

— Да зачем мне кто-то, глупышка? С моими-то жаркими потаскушками-клиентками, — порочно облизнувшись, поделилась своим оптимизмом проказница Люся, растяпа же официант, упорно не желавший смотреть себе под ноги, а не на столь притягательную красотку, опять что-то уронил.

— Я старше тебя на пять лет, между прочим, — напомнила златовласка, задетая то ли «глупышкой», то ли снисходительным тоном рыжей.

— Ой, как некрасиво, напоминать девушке о её возрасте! — поправив прическу, попеняла с виду шестнадцатилетней Юлии, аналогично никак не выглядящая на свои тридцать лукавая Вера, за время многолетней карьеры экстрасенса, назовем это так, сменившая уже не один образ и псевдоним. А увидев реакцию малышки напротив, тепло ей улыбнулась и продолжила. — Да шучу я. Забей, и не нужно так мило краснеть, а то я тебя: ам, и съем такую лапочку. Уж по поводу чего-чего, а возраста — я меньше всего переживаю. Ведь нам, стараниями Мишеньки, не только убер внешность(поправив грудь) досталась, но и, конечно не вечная, но лет на сто молодость — обеспечена. Хотя ты ж, вроде бы, и так бессмертная. Не?

— Точно нет, — уверенно заявила «эльфийка», непроизвольно коснувшись своего уха, бывшего лишь воплощением фетиша способного и не на такое целителя Миши.* — Но протяну в разы дольше тебя. И это проблема, Ве... Люсия. Мир-то стремительно меняется. Я и так в тайге просидела столько лет, чтоб не мозолить зря глаза своей бесконечной юностью и неконтролируемым тогда электричеством. А ведь это была ещё только эпоха зарождения повсеместных смартфонов у всё подряд снимающего населения. Теперь же, когда эти проклятые камеры повсюду... В общем, нам нужно идти на сотрудничество с властями.

— Внимательно слушаю тебя, моя бубочка. Ты, кстати, не хочешь ко мне вернуться? Мы бы...

— Не начинай. Что было — то было, причем вовсе не ради тебя, а ради Мишеньки. И не лапай мои ляжки!

— Фу ты какая. Но если передумаешь, то ты знаешь, где меня найти. Так что там про сотрудничество и зачем позвала-то?

— В общем... я решила пойти на контакт со спецслужбами, но считаю нужным предварительно предупредить тебя. А заодно и предложить присоединиться к... Нет! Спать с тобой я не стану, и не лезь мне в трусы! — едва отбилась от притязаний несносной Люськи, не такая уж и тихоня Юлечка, Миша не дал бы соврать, будь он здесь. Но собралась и продолжила, то ли вербовку, то ли просто уговоры сдаться за компанию, а то самой как-то страшно. — Так о чем это я? Ах, да. Нам даже нет нужды полностью раскрывать все свои возможности. Достаточно лишь в общих чертах обрисовать или даже просто намекнуть на то, что решим им открыть.

— Ну чего там думать-то? Обе — не стареем, я — ещё чувствую ложь, ты — вырубаешь ударом тока при касании, — пожав плечами, тут же обозначила границы не такая уж и шарлатанка, некогда известная как Эльвира Темнейшая.

— Ещё электродугой с нескольких метров могу испепелить, — дополнила Юля, не понятно от чего смутившись, но Люся не придала значения.

— Как скажешь, но про мой гипноз с внушением и про твой совершенный иммунитет от всего — никому знать не стоит! А то на опыты, согласись, пойти не самый лучший исход. Да и мне становиться «придворным заклинателем» для нашего великого кормчего не особо хочется, — подытожила совсем, как видно, не шарлатанка, ныне известная как Пречистая Люсия.

— Ну так вот, если мы сейчас договоримся и всё с тобой решим, то ты можешь задержаться, и через час сюда прибудет для беседы со мной, а может и с нами обеими, тут от тебя зависит, один сотрудник из...

— Случаем, не вон тот красавчик, который так целеустремленно шагает сюда? Угадала? Ну дык, я — такая. Спишь с ним? Не? А чего? Ах да, у тебя ж любовь. Ну ты это, не теряйся, подруга, а то, если что, давай к нам, на тёмную сторону. Хе-хе. Я, между прочим, сбрую, шипы и плётки не выбрасывала после ребрендинга. Вот только твоего любимого «Джонни» пришлось поменять на более свежую модель. С моторчиком(подмигнув).

— Вот же ты...

— Здравствуйте, Юлия Владленовна, Вера Тарасовна, — прерывая злобное шипение лапочки Юлечки, подошел наконец тот самый «красавчик». И хотел было для порядка представиться, да не тут-то было. — Я капитан...

— Кораблёв, я же просила звать меня Люсией, — как давно знакомого, поприветствовала медноволосая гостя, уже даже, похоже, успевшего выработать иммунитет к её женским чарам.

— Эм, Лю..., в смысле, лейтенант Мухина, прекратите этот балаган!

— Да садись уже, мой капитан, — с придыханием и жаром в голосе на последнем слове, ну и заметно при этом подвыпятив вздымающееся из роскошного декольте богатство, пригласила рыжая за стол на всё это лишь закатившего глаза то ли, моё почтение, настолько стойкого, то ли попросту играющего не за ту команду мужчину. — Как у тебя с Наташенькой? Все наладилось? Ну вот видишь, мой хороший, Пречистая я — плохого не посоветую! Но не прекращай пить те травки и молиться три раза в день за пол часа до приема пищи.

— К-как лейтенант? И ты тоже? — не выдержала наконец Юля.

— А кто ещё? — встрепенулась приколистка Люся.

— Познакомьтесь: лейтенант Заболоцкая, лейтенант Мухина, — вмешался капитан Кораблёв, как видно, неподвластный женским чарам изумительной Юленьки тоже. Хотя, чего с больного-то взять.

— Вот это номер! Ушастая, а я считала тебя подругой, причём без секретов от меня, — возмутилась лейтенант Люся.

— Кто бы говорил, Эльвира... ах простите, Люсия Тарасовна Мухина, — съязвила лейтенант Юля.

— Да, руководство посчитало, что пора прекращать этот цирк, так как нам может понадобиться объединенная команда дарований, — решил разрядить обстановку кэп. — Появился ещё один объект. Нет, сразу огорчу, не Селин.* Некто Силин. Через два часа вылетаем.

* Кому интересно, здесь и выше — речь о событиях из книги «Кольцо», год спустя в мире которой как раз и происходит всё описываемое сейчас. Не обязательно для понимания сюжета данной работы, однако для большего погружения вполне можно почитать. Но предупреждаю, там 18+.

Глава 9

ГЛАВА 9

Несколько часов спустя, квартира Силиных.

— Не подходи! — истерично орал кто-то из-за двери, как раз когда её открывал собственным ключом оставшийся невозмутимым юноша.

А по совместительству и сын сегодня в ночь работающей хозяйки, что бы ни послужило тому предлогом: то ли и вправду квартальный отчет, то ли вполне себе личная жизнь Софьи Самуиловны, как она не устаёт повторять, вырастившей такого замечательного и совсем взрослого уже, ну раз настолько популярного у девочек, сына, а значит, можно наконец и о себе позаботиться. В общем, дома — никого из взрослых.

— Держи её! Держи! — звонко звучал другой девичий голосок, давая понять, что первая реплика была обращена вовсе не к вернувшемуся Силину.

К слову, вежливо привезенному на улицу Запрудную сразу по завершении его общения с Климовым в кабинете того, где чай, по мнению юного гурмана, оказался такой же отвратный, а печенье, со времен как бы ещё не КГБ, ждало своего часа.

— Не приближайтесь, я стану стулом отбиваться! — снова закричала первая, которую, похоже, окружали-таки.

— Хватай её за ноги, Лерка! — раздался третий голос, самый, пожалуй, кровожадный.

— Мама! Мамочка-а! Не-е-ет! Отпусти-и-ите, шлюхи проклятые! — отчаянно вопила первая, которой, по-видимому, даже стул не помог.

— Сейчас мы тебе доставим БО-О-ОЛЬ! — грозила кровожадная. — Ведь ты же так любишь её...

— Доброй ночи, девочки. А что это вы делаете? — остановившись в дверях, с невозмутимым видом поинтересовался со сложенными на груди руками облокотившийся об косяк одноклассник этих дур.

— ... причинять другим... Ой! — не договорив свою прочувствованную и явно угрожающую реплику, чуть не взвизгнула от неожиданности вся запыхавшаяся и раскрасневшаяся, как ни странно, рыжая Эльвира Сомова, активно сейчас вяжущая, почему-то собственными колготками, также всю растрепанную и бледную, как оказывается, брюнетку Кристину Рогову.

— Ничего такого! — тут же отскочив, сложила за спину руки с зажатым проводом от мультиварки невинно заморгавшая своими большущими ресницами, если бы не ситуация, то очень милая блондинка Валерия Котова, как видно, чуточку не успевшая надежно зафиксировать несчастную, которой, как видно, даже валяющийся рядом стул не помог отбиться.

— Помоги! — едва не рыдая, взмолилась жертва парочки сговорившихся и, похоже, сдружившихся Сомовой и Котовой.

— А нечего было к Элечке лезть! Кто приставал: снять БДСМ порно и выложить на Онли-Фапс за много денег, а? — негодуя, выпалила светленькая, украдкой откинув шнур питания.

— Да! — решительно поддакнула рыженькая, не прекращая, видимо на автомате, стягивать ноги своей одноклассницы, но при этом, скорее всего приготовленные в качестве кляпа, чьи-то трусы в карман всё же убрала. Хотя и трофей не стоит исключать. — Мы с Лерочкой решили проучить эту идиотку, возомнившую себе невесть что. Вот!

— Я ж не знала, что эта пришибленная только в твоём присутствии кончает, если её пинать, а так-то она сдачи дает будь здоров, — натягивая на коленки юбку и указывая на похитительницу всё же её, получается, трусов, проныла чёрненькая.

— Вот только, если бы до тебя это дошло хотя бы после десятого твердого «Нет», то мы б тогда и не пытались ремня тебе всыпать! — обличительно ткнув пальцем в Рогову, выпалила Котова, незаметно задвигая при этом ногой под диван альбом с детскими фотографиями Славика.

До того, к слову, хранившийся в самом дальнем углу на самой высокой антресоли, так что страшно подумать: что ж там с «надежно» спрятанной порнушкой под его кроватью.

— А от идеи стать знаменитостями, я гляжу, вы всё же не отказались? — указав глазами на смартфон, с импровизированного штатива всё ещё снимающий весь этот бедлам, полюбопытствовал невозмутимый Силин.

— А... это так, просто, — едва не пошаркав ножкой, отмахнулась блондинка, резко растерявшая весь свой напор и теперь немного нервно улыбавшаяся.

— Нет-нет, Славочка, мы бы не стали никуда выкладывать. Ни в коем случае! Это исключительно для себя, — взволнованно заверила, как видно, как раз и инициировавшая несанкционированную видеосъемку рыжая хозяйка смартфона, поспешив выключить его и поскорей спрятать.

— Эта шизанутая — мазохистка только когда с тобой, а так-то она — ещё та садюга! — уличила брюнетка в нездоровых наклонностях непоследовательную, по её мнению, одноклассницу, принявшись отвязываться. — Посмотри, какой она мне синяк поставила! И хохотала ещё при этом. Больная.

— Как сходил? — решила перевести тему Котова, пока Рогова, при помощи присмиревшей вдруг Сомовой, распутывалась.

— Интересно, я бы сказал, — непонятно ответил Силин. А спустя непродолжительную задумчивость, бодрее продолжил. — Вам, кстати, домой не пора?

— А мы разве не будем у тебя теперь жить? — встрепенулась рыжекудрая, бросив возиться с черноволосой и взволнованно поспешив присоединиться к расспросам златовласки.

— Думаю, ваши родители будут против.

— А твоя мама? — неожиданно включилась брюнетка.

— Готовить, разве что(пожав плечами), больше придется, но, думаю, что только порадуется за своего Славика, — вылез в конце со своими ехидными комментариями Ким, пока Силин мысленно отвлекался на анализ беседы с Климовым.

— Ой, а я умею отличное гаспачо варить! — встрепенулась Котова.

— Его не варят, — как на дуру глянула на ту Рогова.

— Это как посмотреть, — философски вздохнула Сомова.

— Ладно, сейчас вызову вам такси, и валите по домам. Нам скоро мир завоевывать, а мы невыспавшиеся, — не очень обходительно поставил точку в разговоре Вячеслав, и отправился... в ванную.

Сейчас ему было вовсе не до общения, какого бы то ни было рода, с противоположным полом. Три прекрасные представительницы коего дожидались его тут, а не были отправленны по домам ещё раньше, по большей части для создания алиби, нежели с целью воплощения тех самых фантазий Славика. Но теперь нужды в том более не имелось, так как визит к Султану не состоялся. Однако появилась немалая необходимость всё как следует обдумать. Ванна же, по мнению многоопытного Кима, была идеальна для такого. С пузырьками ведь, чего в мире Фройза не было.

— А-а... — хотела было что-то сказать вдогонку растерянная Валерия.

— Даже не поцеловал, — насупилась возмущенная Кристина.

— Ах, какой он! — сглотнув, простонала счастливая Эльвира.

Ну а когда за девушками закрылась-таки входная дверь, к слову, самостоятельно вызвавшими себе такси, ибо их не самый куртуазный кавалер напрочь позабыл о том, то этот вот забывчивый молодой человек уже отмокал в ванне. Прокручивая при этом в голове события наконец завершившегося бесконечного дня, столь насыщенного на события. Сначала — то его беспардонное заигрывание с троицей красавиц класса и даже с секси-училкой впридачу. Затем, после уроков — состоявшийся за спортзалом сеанс одновременного свидания от, можно сказать, гроссмейстера, потому как в результате успешного ведь. Пусть и в самом разгаре прерванного нежданным так скоро нападением людей Султана, но в итоге всё же обернувшегося полной победой над сердцами красавиц. Потом, правда, пришлось объясняться с ними, изрядно сбитыми с толку, но очень, как видно, впечатлившимися происшествием, а потому и укрепившимися в своём желании связать, пока во всяком случае, свою судьбу с, наверняка наобещавшим «всякого такого» мечтающим о волшебных приключениях глупышкам, неординарным одноклассником. С его слов, между прочим, оказавшимся вовсе не похищенным и после опытов возвращенным инопланетянами, как они все предполагали, а по неведомым причинам обретшим однажды крупицы, ну и постепенно пробуждающим теперь остатки, воспоминаний о прошлой жизни в другом мире, где был вполне себе могучим магом. Светлым, разумеется.

Такую легенду, к слову, начитанный Славик посоветовал. На что высокомерный Ким лишь хмыкнул, ну а рассудительный Силин воспользовался. О чем не пожалел, так как девушки поверили и не стали засыпать вопросами одноклассника, якобы пока ещё не восстановившего все воспоминания о прошлой жизни. Во всяком случае: ничего про гномов, орков и, главное, эльфиек — он, вроде как пока, не вспомнил. Так что большие ли на самом деле у ушастых сиськи, или же нет — ничего конкретного, увы, сказать не может.

В общем, план Силина, пока неясно для чего, но определенно намеренно собравшего вокруг себя увлеченных им красавиц — удался, не взирая на возникавшие сложности, похоже даже, лишь только поспособствовавшие в итоге большему эффекту.

Ну а в продолжение бесконечного дня были сборы для ночного визита к Султану. Так и не состоявшегося из-за беседы с подполковником НСБ, где выяснилось, что Силин опоздал и «кровавая гэбня» уже всё зарешала с горцами, заодно и почистив ряды правоохранителей, в том числе, судя по всему, прижучив и кого-то из своих высокопоставленных чинов, гревшего на той откровенно людоедской деятельности руки, а может даже и вовсе загребавшего весь жар чужими. Короче говоря, план Силина с подчинением местного криминала в данном регионе — накрылся медным тазом.

От такой неудачи ему, вон, даже злость пришлось срывать на проезжих, как оказалось, каких-то там неуловимых крутых грабителях банков, которых давно уже ловят по стране и ближнему зарубежью, но, к их несчастью, сегодня нарвавшихся на школьника с плохим настроением. Теперь вот даже вознаграждение, назначенное за их поимку или информацию о местонахождении, светит. Будет на что авто прикупить. Официально, разумеется. Так-то денег чемодан целый лежит.

Но, несмотря на крах планов в провинции, всё же не имеет особого смысла нашему несостоявшемуся криминальному боссу спешить в ту же столицу, например, чтобы поскорее попытаться подмять под себя уже тамошних бандюков, пока ещё не наступил магоапокалипсис, инициированный одним или несколькими такими же, как и Фройз, вселенцами. И вот почему. При беседе с подполковником Климовым, уже в его кабинете, Силину удалось выудить из того многое меняющую нформацию, хоть и стоило это немалых усилий.

Те самые дарования — вовсе никакие не вестники апокалипсиса, наподобие иномирянина Кима Фройза. Это другое. А значит, пока Силин под колпаком у НСБ, ему не стоит торопиться, ибо некуда. Точнее, незачем. Ведь кроме него самого — никто не обрушит на этот несчастный техномир, так самонадеянно уповающий на, как местным кажется, надежную и вроде бы незыблемую физику, плевать на неё хотевшую магию, инициировав особый ритуал. А всё потому, что данный ритуал тупо неведом этим вот дарованиям. Они — это, как понял Силин, всего лишь местные, которых облагодетельствовал некий, судя по всему, проезжий, так сказать, маг. Хоть и крутой, но явно уступающий тем неведомым силам, что вселили душу Кима Фройза в тело Вячеслава Силина, наделив заодно Силой. Даритель этот вот, очевидно, преследовал некие свои цели, когда наделял своих избранников одним неслабым, прямо скажем, артефактом. Причем не всегда в виде того же кольца, например. Но главное, что было это явно не ради полномасштабного прихода магии на Землю.

В общем, ода́ренные, по мнению Силина являющиеся простецами, ну или необученными одарёнными, не факт, что даже инициированными, а если и так, то максимум самоучками, так вот, они затевались мутным дарителем для чего-то своего, и им попросту неведом только Фройзу, получается, известный ритуал. Вот и выходит, что магоапокалипсис откладывается, оставаясь на усмотрение не столь зависимого от тех самых неведомых сил Силина, подселение в которого, как мы помним, прошло нештатно. То есть он не безвольный исполнитель, а сам за себя решает, пусть и принимая при этом во внимание мнения обеих половинок своей личности.

Что касается вскрывшейся сегодня неуникальности нашего героя. Местные дарования — весьма разные, несмотря на общее название. Собственно дарований не так и много выявлено спецслужбами, хотя те активно и занимаются этим уже год. Как Силин понял, избранный дарителем контингент был весьма специфический, и эти вот, не самые сдержанные и высокоморальные персонажи, сразу принялись творить какую-то дичь, зачастую пускаясь во все тяжкие. Потому-то большинство их, если не всех, жизнь перемолола довольно быстро. В общем, из непосредственных дарований, как понял Силин, у НСБ никого и нет. Климов так и вовсе склонен считать, что в живых вообще уже не осталось таких. Их изначально-то и зафиксировали лишь в столице да нескольких областях нашей Родины, по нетривиальным деяниям относительно просто выявив в свое время. Однако при этом в наличии имеется некоторое количество также именуемых дарованиями, но уже не непосредственных. То есть обретших свои возможности не от дарителя, а после контакта с изначальными дарованиями, по сути, своими поработителями. Это, как правило, красивые или близкие к властьимущим девушки и женщины, ставшие жертвами похотливых избранников дарителя. Те, с помощью дарованных им артефактов, как раз и удерживали при себе красоток. И таких вот, освободившихся после смерти негодяев, ну и исчезновения некоего подчиняющего воздействия, насчитывается теперь не так и мало. Но лишь мизер из них являются, если Силин верно понял, именно что одарёнными, то есть способными оперировать магией, пусть и редко когда осмысленно. Так что они как раз даже больше дарования, нежели тот «шлак», кому мутный залетный маг зачем-то отсыпал «подчинялок», пока был в этом мире.

Примерно так обстоят дела со здешними с натяжкой, но магами, а потому Силин не особо переживает о конкуренции, но и не спешит сбрасывать их со счетов. Они хоть и необученные, но он, так-то, тоже здесь без жезла, сделавшего бы его, пусть и всего-то рыцаря по силам, но вполне себе имбой.

Может показаться странным, что хитрый «чекист» поделился с каким-то, пусть и ловко орудующим ножом, но всего лишь школьником подобной информацией, допуск к которой мало кто вообще имеет. Даже в правительстве. Вот только, дабы всё это выведать у Климова, хоть и благодарного за помощь подстреленному рыжему коллеге, но всё же служащего Родине на совесть, Силину пришлось расплачиваться сведениями. Он был вынужден отвечать на вопросы, в ходе чего скормил «комитетчику» ту же бадягу, что и одноклассницам, но чуть более качественную версию, разумеется, разбавив правдивыми фактами из жизни Кима. Аналогично, к слову, сославшись на неполное ещё овладение воспоминаниями о былом, когда отвечал на вопросы заметно оживившегося подполковника. А тот, как несложно догадаться, активно интересовался другим миром, тамошним устройством, укладом и технологиями. Ну и, похоже, уже примерял полковничьи погоны. Но пусть потерпит пока, а там, как говорится, или ишак сдохнет, или султан — того.

Помимо упомянутого, пришлось ещё и, в обмен на полную амнистию, дать показания о всех помянутых Климовым в кафе деяних героя-одиночки, окончившихся чьими-либо смертями. Разумеется, пусть и с неохотой, но пришлось указать-таки все успевшие засветиться на камерах сверхъестественные, по здешним меркам, возможности. Правда, Силин старательно упирал при этом на то, что вся его непомерная жестокость, в смысле с точки зрения местной морали, была обусловлена якобы то и дело всплывающими рефлексами и неумением пока держать их под контролем. Всего-то четыре дня, как-никак, с момента «пробуждения памяти прошлой жизни». Так что ничего удивительного, вроде как. Но, чтоб не госпитализировали, пообещал теперь держать себя в руках, и всяких там, цитата, взломщиков с киднепперами, работрговцев да потрошителей, а также террористов, как сказали в новостях, ну и неуловимых грабителей заодно — впредь не убивать сразу, а только в присутствии и по согласованию с компетентными органами.

Так что по мнению НСБ, капитаном коего с завтрашнего дня и становится 17 летний школьник, прекрасно, к слову, понимающий цену своему потешному званию, рассчитанному больше на тщеславие юнца, так вот, для «конторы» Вячеслав Силин — это лояльный своему правительству и планете молодой человек, однажды проснувшийся с памятью и некоторыми боевыми навыками прошлой реинкарнации, где, как он уже помнит, ну и потихоньку продолжает вспоминать, был боевым магом в чине равном капитанскому. Потому, кстати, ему и дали не летёху, как прочим завербованным дарованиям. Само государство же теперь, в лице НСБ, обещает прикрывать и даже покрывать шалости, по возможности скромные, нового своего сотрудника, официально продолжающего учиться и жить привычной жизнью. Но взамен оно требует от своего «пса режима» услуг по профилю.

Умеешь убивать? Да пожалуйста! Вон, того и того.

Есть непробиваемый щит? Извольте! Вот человечек, и он должен быть доставлен по назначению живым и невредимым.

Залечить пулевое, говоришь, раз плюнуть? Пожалуйте врачевать! Изредка ведь можно, пусть даже, как вы утверждаете, молодой человек, за то расплата сроком жизни.

Лихо, например, морочишь мозги? В добрый путь! Всегда есть кому.

Мужики падают штабелями от одного твоего вида? Где ж ты раньше была, милочка! Посиди-ка, вон, за тем столиком, пока несобранный и теперь сосредоточенный вовсе не на деле объект всё роняет и хлещет коньяк, заодно общаясь с подосланным агентом.

Ну и тому подобное, короче. «Контора» всему рада. Причем, всё добровольно и за зарплату. Неплохую, прямо скажем.

И никаких тебе опытов на столе вивисектора. Никаких ошейников, кандалов и кормёшки только за выполненную работу. Это ж жизнь, в конце концов, а не дурацкое фэнтези с драматическими страданиями и картинным их превозмоганием. Она, так-то, пострашнее будет. Это вот рабу, кроме цепей, терять нечего, а для обывателя общества потребления давно уже придуманы более эффективные оковы в виде элементов сладкой жизни, за которые нужно расплачиваться всю её оставшуюся, без особых шансов окончательно покончить с этим в скорой перспективе. Кредиты, ипотеки, обвалы на биржах, финансовые и не только кризисы и т.д., и т.п.

****

Всё ещё этот бесконечный день. За несколько минут до полуночи, где-то в провинции.

— Это куда это мы прилетели? — поинтересовалась зевающая лейтенант Люся, прекратив потягиваться.

А то её изумительный бюст едва не послужил причиной первых небоевых потерь, когда борт-техник, ну или кто он там, едва не свалиться с рампы военно-транспортного самолета, доставившего к месту предстоящей миссии команду «Крутые звёзды», как по настоянию Кораблёва отныне именуется дуэт навешанных ему на его многострадальную шею несносных тёток. Изначально-то название, рожденное в длительном споре колоритной парочки, имело не самый печатный вид, но пара букв, измененные волевым решением капитана, ну и милостиво принятые обеими лейтенантками — всё поставили на место. Звёзды, так звёзды.

— А чего тут темно-то так? — аккуратно спускаясь по аппарели, поинтересовалась очаровательная лейтенант Юля, катящая за собой чемодан на колесиках.

Эта юная, понятное дело только с виду, девушка едва ли не светилась вся. Ну или сияла. В общем, её золотистого оттенка изумительная кожа даже сейчас, лишь в свете аэродромных огней, очень живописно бликовала. А роскошные её волнистые волосы, для дела уложенные в скромную и практичную, при этом позволявшую любоваться дивной точёной шейкой прическу, едва ли не сияли золотыми переливами в лучах фонарей. К тому же, это вот воплощение совершенства ещё и наряжена была весьма привлекающим взгляды окружающих образом. Невысокая и не самая внушительная, но поразительно ладная фигурка изящной красавицы была затянута в темный и облегающий, а потому подчёркивающий всю красоту едва ли не гимнастический наряд. Что, скорее, для отвлечения внимания противника, нежели ради большей подвижности во время активности, случись таковая.

Шагавшая рядом с притягивающей взгляды очаровательной малышкой не менее интересная изобильная прелестница была, в свою очередь, одета по деловому. Ну почти. Пресветлая Люсия каким-то чудом влезла в явно на пару размеров меньший, чем следовало бы, но оттого прямо-таки художественно едва сдерживающий напор содержимого красный брючный костюм, похоже, прямо на голое тело, а потому с изрядным, получается, декольте. Всем декольте декольте. Ну или, если хотите, декольтам декольте. Собранные же в не менее деловой пучок её медно-рыжие волосы даже гармонировали с таким вот, избранным своею хозяйкой образом. Сейчас, к слову, не полным, ибо строгие, но элегантные очки без диоптрий, не надетые лишь потому, что темновато вокруг, всё ещё ждут своего часа в кармане. Довершал картину желтый чемодан, раза так в два большего, нежели у спутницы, размера. Который, правда, дарование не боевой, в отличие от напарницы, направленности всё же доверила катить своему, очевидно, новому приспешнику. Ну или кому-то, кто, не взирая на кольцо на пальце, напрочь, как видно, позабыл, что дома ждет сварившая борщ Зинка и опять нахватавшийся двоек Пашка.

— Это... как там тебя? Вохин, отдай товарищу лейтенанту её чемодан и возвращайся к своему самолету! Бл... — помешал счастливому миньону заслужить благосклонный взгляд своего нового «божества», вредный Кораблёв, то и дело взъерошивающий в задумчивости на предмет: ничего ли не забыли, свои без изысков постриженные каштановые волосы. — Мухина, обула бы ты кросовки, как Заболоцкая. Ну вот кому тут нужны сейчас эти твои «копыта» с пятнадцатисантиметровыми каблуками?

— Толичка, ты куда это вот нас привёз, а? — не глядя принимая ручку чемодана, напомнила о своем вопросе эмпат команды. Самой что ни на есть звездатой команды на службе Родине!

— Да. Где это мы, Анатолий? — подключилась боевик команды, всё же накинув просторную куртку, а то едва авария какого-то аэродромного транспорта только что не произошла, по вине, разумеется, невнимательного водителя,не справившегося с поворотом головы на 183 градуса.

— Изменение планов у нас. В последний момент был получен новый приказ, поэтому объект «Школьник» пока откладывается. Внезапно возник ешё один персонаж, и его деятельность вызывает, как говорится, озабоченность. Так что в первую очередь нужно с ним разобраться. Тут совсем всё... неочень. В отличие от своих коллег из изначального нашего пункта назначения, здешний отдел «С» не справился. Похоже, будучи полностью при этом уничтожен. В общем, было решено не привлекать непосвященных из местных, дабы не множить жертвы, а работать по нему силами дарований, — не останавливаясь, вкратце ввел в дело кэп двух следующих за ним сотрудниц столичного отдела «С».

Который, как и прочие по стране, в рамках программы «Синева» был введен в структуру НСБ не более года назад, а парочку «дефицитных» дарований, до поры до времени находившихся в неведении о составе, обрел и того позже.

— Не, нормально? Ты это слышала, Юль? Кораблёв, ты в себе? Какой-то шизик положил ваших, и вместо того, чтобы шлёпнуть его снайпером или усыпить газом каким-нибудь, они теперь, понимаешь, посылают красивую меня и юную тебя, Юль! — возмутилась Люсия, от чего верхняя пуговка жакета не выдержала, и декольте стало ещё более самым-самым. — И как, скажите пожалуйста, мы должны его... брать, выражаясь языком бандитских сериалов? Предлагаете, мне его заболтать? Ну, допустим, понять: когда он мне пиз... говорит неправду — я смогу, если, конечно, от страха не забуду, какая у меня рука правая, а какая левая. Но толку-то от того? Или вы хотите, чтоб маленькая Юлечка на него выпрыгнула из засады и вырубила? А ничего, если он каким-нибудь невосприимчивым окажется? Или тупо защищенным от подобного? Может, всё же стоит такое доверять профессионалам, а не двум гражданским с познаниями по теме только из тех самых сериалов? Ну и что с того, что нам однажды посчастливилось пересечься с таинственным мужчиной(поправив бюст), сумевшим пробудить в нас... кое-какие способности? Они ведь всего-то и делают двух слабых женщин лишь немногим более выделяющимися на фоне прочих. Безобразие! Произвол! Бесчеловечное отношение!

«Светлая жрица» лукавила, так как даже до встречи с Мишей, тогда ещё Эльвира Темнейшая, она уже была способна на многое, а усвоив его наставления, лишь стала лучше понимать свои возможности и эффективнее ими пользоваться. Хотя с Юлией всё несколько иначе, и если бы не он, то она так бы и сидела в своей глуши, боясь людей, а точнее, собственной неконтролируемой силы. Однако теперь, пусть златовласка и скрывает от подруги свои новые, уже впоследствии освоенные умения, но медноволоска достаточно неглупа, дабы понять, что «эльфийка» не так и проста в боевом плане, какой бы мимимишной лапочкой не старалась казаться. Так что лейтенант Мухина всё же нагнетает, очень преуменьшая боевой потенциал команды «Крутые звёзды», чья крутость обозначена в названии не только ради красного словца.

— Вера Тарасовна, успокойтесь. Никто не собирается без разведки и подготовки бросать вас в бой, где как хотите, так и крутитесь. Нет. Просто вы обе обладаете теми способностями, которые, разумеется при участии профессионалов, позволят нам обезвредить объект «Студент» и с высокой долей вероятности захватить его. А это важно, как минимум для восстановления картины произошедшего, но лучше бы и для последующего сотрудничества. Слишком интересные у него способности, если верить паническим докладам. Недоразумения, конечно, случаются, но то, что местные не справились со своей задачей, ещё не ставит крест на будущих перспективах во взаимодействии с пошедшим в разнос дарованием. Скажу прямо, нам с ним нужно договориться, а не тупо грохнуть. Родине нужны его, эм, таланты, — успокоил капитан разошедшуюся Мухину и приободрил понурившуюся было Заболоцкую. Так, во всяком случае, ему показалось в свете аэродромного освещения.

— Ага-ага. Ну за Родину тогда, фули(ворча). О, а это за нами? — отвлеклась на увиденное несколько скептически настроенная хозяйка жёлтого чемодана. — Никогда на вертолете не летала. А он чё, студент этот, в глуши какой-то засел?

— Нет, но там нет аэропорта или площадки для посадки доставившего нас из столицы борта, поэтому так. Всё, девочки, грузимся, грузимся. Время. Боец, помоги нашим экспертам с багажом!

— А я высоты боюсь, — вызывая глупые улыбки на лицах всех неподготовленных к подобному напору милоты, очень трогательно произнесла очаровашка с острыми ушками, вовсе не от холода кутаясь в великоватую ей куртку, хотя и вправду было зябко.

— Я прижму тебя к груди, чтобы ты не смотрела в окошко, — проведя пальчиком по супер-декольте, отняла всё мужское внимание, видно, что совершенно не замёрзшая в своем наряде любительница красных пиджачков на голое тело.

А спустя час, или около того, «Звёзды», уже после пересадки в доставившее их к конечному пункту авто, прибыли наконец в достаточно крупный провинциальный город. Где злоумышленник, по официальной информации похитивший и силой удерживающий трёх студенток со своего потока, творил какую-то непонятную дичь, внезапно, на городском кладбище. «Сатанист!» — авторитетно заявил сторож, в данный момент опрашиваемый кем-то из сотрудников, мимо которых как раз проходила оперативно прибывшая из столицы команда красоток, трудно пока сказать, каким образом способных помочь в данном деле. Хотя мало ли, вдруг переговорщицы, психологи, снайперши в конце концов. А может и «психическая атака» какая-нибудь, вон, все присутствующие силовики оборачивались на двух таких разных, но таких не оставляющих равнодушными «эксперток», забывая о своих обязанностях.

— Вот это вы верно придумали! — подскочил к гостям усатый и громогласный генерал, то ли накативший уже для лёгкого восприятия творящейся чертовщины, то ли прямо из-за стола вызванный по случаю чрезвычайной ситуации на городском кладбище. — Отвлекающий маневр выйдет выше всяческих похвал. Вот только не пойму, зачем шмар аж из столицы-то везти было? Неужто оскудела земля...

— Слышь, ты? Я тебе сейчас внушу установку, что ты жены своей до недержания станешь бояться, и тогда все твои записанные на неё и её родственников активы — тю-тю. В швейцарском банке, надеюсь, заначка есть? А то ведь на одну зарплату придется жить, — не осталась в долгу Пресветлая.

— Вот, ознакомьтесь, товарищ генерал, — пока усатый не успел осознать сказанного не лезущей за словом в карман Мухиной, решительно отодвинул ту в сторону Кораблёв и тут же протянул какие-то серьезные бумаги, где одна только подпись заставляла стать по стойке смирно. — Уберите, пожалуйста, всех свидетелей, чтобы в радиусе километра не осталось никого, кому бы из-за не сдержанного любопытства потом на Таймыре под расписками дослуживать не пришлось. Повторюсь, всех!

— Д... да, сделаем! — хрипло начал, но, прочистив горло, твердо подтвердил генерал из очень южного, к слову, региона необъятной. Сам при этом изрядно сбитый с толку невиданной ранее бумагой, о которой лишь был наслышан, не особо, правда, доверяя. Но вот о судьбе одного, такого же недоверчивого — вполне себе знал. — Сколько у нас времени?

— Чем скорее, тем лучше. Дело очень важное. Простите, — поторопив генерала, увидел приближающегося чина из местной НСБ и тут же направился к нему важный Кораблёв с пугающими полномочиями.

— Вы извините. Я это... забегался, не разобрался, — повинился генерал, обращаясь к неотразимой Люсии, благосклонно кивнувшей в ответ и даже что-то прошептавшей ему на ушко, отчего седоусый даже воспрянул и, как заведенный, поспешил исполнять указания капитана. А может и лейтенанта.

— Что ты ему сказала? — очаровательно поморгав, поинтересовалась другая лейтенант, пока их капитан активно занимался, судя по всему, воссозданием погибшего регионального отдела «С», общаясь в данный момент с какими-то даже с виду жесткими спецами из местных, очевидно, переподчиненными теперь, по случаю активности нового выявленного дарования, о чудесах которого уже слухи пошли, а значит, делу — приоритет.

— Внушила, что он молод, крепок и силен. Во всех смыслах. Так что жену порадует, как вернётся, — ухмыльнулась медно-рыжая.

— А сердце у него выдержит? — строго посмотрела на проказницу златовласая.

— Ну чего ты такая скучная? Не выдержит — заменит. Думаешь, я просто так про счета в швейцарии? По нему ж видно! Да и думает он так громко, что мне даже неловко, — отмахнувшись, удивила Заболоцкую своими новыми возможностями Мухина. Прогресс за год налицо.

— Всё, девочки, пошли, — вернулся деятельный Кораблёв, причем не один, а с четверкой крутышей в модных плитниках поверх гражданского и в касках с активными ушами, ну и с прочей облегчающей жизнь фурнитурой. — Сейчас оцепление снимут, и здесь останемся только мы, ну и, вот, майор Хромов с его бойцами. Познакомьтесь.

— Ого, а вон тот, здоровенный — ничего такой. А не(разочарованно), он из эти... не в моём вкусе, короче, — вылезла вперед непосредственная эмпат Люся, но вовремя поправилась, получив локтем в бок от боевика Юли, прекрасно понимавшей, что раздор в команде сейчас ну совсем ни к чему, ведь им всем, возможно, придется доверять друг-другу свою спину. А как тут доверишься теперь, когда пониже неё есть то, заботу над чем с такой готовностью взял бы на себе этот вот «здоровенный».

— Мухина, помолчи! — закатив глаза и едва удержав гримасу чуть ли не боли, призвал к порядку Кораблёв.

— Сэр, да, сэр!

— Она, я надеюсь, будет забалтывать объект, пока Миша его выцеливает? Ты поаккуратнее там, Клюев, не промахнись, — не останавливаясь, кивнул на «здоровенного», получается, как раз и прикрывающего тылы команды снайпера, шагающий рядом шутник Хромов.

С трудом, к слову, сохраняя при этом видимую невозмутимость, пусть и причиной того была вовсе не рыжая язва, а златовласая малышка. Заболоцкая просто-таки поразила майора, как бы не любившего жену, но на миг даже забывшего о той. Мухина же его не привлекла. Слишком уж фигуриста, а чернявый крепыш с легкой проседью боготворил юность и свежесть, что может караться по закону, стоит заметить.

— Так, тихо все! Подходим, — пусть они пока ещё и не на месте, но всё же поторопился пресечь своим командным голосом ненужный сейчас конфликт переступивший через очередную оградку капитан Кораблёв, отдающий указания генералам, так что ему какой-то там майор. — А ты, Мухина, не забудь, когда вернёмся, написать отчёт о новых способностях! Да-да, лейтенант, тех самых, которыми ты генералу грозила. А то, я так понимаю, запамятовала ты это сделать сразу же, как только они стали тебе доступны. С этим всё, а теперь... Эм, ага, нам вон туда. Значит так, когда выйдем на позицию, действуем следующим обра...

Но договорить строгий и, к неудовольствию неосторожной Люсии, такой наблюдательный глава операции не успел, ибо к этому самому моменту ритуальная схема в самом центре не особо обширного, потому как в городской черте, кладбища была наконец завершена. Ну а её создатель, кстати, никакое не дарование, старательно соблюл все условия, в том числе и когда собрал трех готовых на добровольное сотрудничество разных красавиц, которых уже расставил в отведенные им в ритуале места. В свою очередь девушки, вовсе не похищенные, к слову говоря, а по собственной воле сделавшие свой выбор, исправно исполнили все указания и теперь с восторгом ждали результатов. Всё-таки указания эти были от лица того, чьим посулам они поверили, ведь откуда им было знать, что жизни свои они доверили не са́мому, прямо скажем, осведомленному всего лишь исполнителю, увы, чужой воли. Ну а тот, кто управлял последние четыре дня телом давно покинувшего свое вместилище Романа Козлова, тот вселенец из другого мира, который был штатно подсажен и успешно приживился, и сам изрядно заблуждался, когда старательно исполнял предназначение. Так что, когда в довершение всего студент Козлов, хотя на самом деле некогда старший магистр ложи Благословенной Тьмы Великого Тхукенди́йского Круга Некромантов Империи Кро́изн*, Его Ужасность Некрос 2-го класса Ко́ствиль бе Нзирга́б влил в готовую схему свою Силу, как назвал эту энергию его гораздо более своевольный коллега по миссии, то именно это действие успешно активировало весьма яркий и шумный во время работы ритуал прихода магии на Землю. Вот только сам исполнитель, более не нужный и даже не подозревавший, что этим всё кончится, тут же осыпался прахом, без остатка запитав свой последний ритуал собственной магией и жизнью.

Когда же яркие спецэффекты штатно отработавшего ритуала прекратились, то глаза трёх оставшихся на своих местах девушек изменились. И не столько потому, что теперь их тела принадлежали кому-то другому, сколько из-за отчётливо читающегося в них торжества от осознания того, что у них всё получилось!

* Всё верно, внимательный читатель, некромант — вовсе не из одного с Кимом Фройзом мира. О котором, к слову, если вам интересно вы можете почитать в уже завершенном цикле «Плут», хотя главный герой там, понятное дело, вовсе не Ким.

Глава 10

ГЛАВА 10

Тогда же, там же.

— Ого, вот это бздынькнуло! — проморгавшись, восхищенно выдала слегка всклокоченная лейтенант Мухина, от взволнованного дыхания едва не потерявшая очередную пуговку.

— И вот с этим вы предлагаете нам сражаться? — чуть ли не с полными слез глазами промолвила подрагивающая лейтенант Заболоцкая, тем не менее, весьма деловито тут же избавившаяся от куртки, дабы ничто не сковывало её движений.

— Всем рассредоточиться! — пришел в себя оху... впечатленный «светомузыкой» майор Хромов, тут же занявший позицию за массивным надгробием и, уже оттуда цепко всматриваясь куда-то вперёд, готовый давать целеуказание своим незамедлительно внявшим командиру бойцам.

— Никому не стрелять! — заорал капитан Кораблёв, которому в первую очередь нужно наладить контакт, а не показать и доказать чей тут ху... чьи пушки круче, в общем.

А тем временем, в паре десятках метров впереди, над «зубьями» кладбищенских изваяний картинно вознеслись три обнаженные фигуры, чьи ладные силуэты были отчетливо видны на фоне предрассветного неба. Однако и сами они вскоре мистически засияли, давая возможность всем невольным свидетелям разглядеть трех вроде как похищенных Козловым студенток. Вот только это уже были не те студентки, симпатичные разноплановые красавицы факультета, возжелавшие магического могущества, обещанного им Романом. До недавних пор невзрачным студентом, но за последние дни ставшим звездой курса благодаря своей деятельной решительности и уверенной эффективности с, чего уж там, немалой эффектностью при этом. Во многом поэтому Козлов и был столь убедительным в вербовке юных мечтательниц, которые, к тому же, лишь укрепились в своей уверенности после магической расправы своего такого крутого парня над грозными силовиками. То бишь над местным отделом «С», как мы помним, безжалостно уничтоженным некромантом-вселенцем.

В общем, теперь это были другие особы, и о том свидетельствовали далеко не только доносившиеся слова их диалога, а ещё и происходящее в данный момент преображение прекрасной троицы:

— Тха, рада видеть тебя! Ты всё же сумела попасть в первую жеребьевку, — звучно произнесла одна, обращаясь к другой.

Причем, было это на вполне себе местном языке, хотя очевидно, что говорила вовсе не прошлая хозяйка тела. Высокая, сероглазая и русоволосая красавица Ирочка Чкалова, звезда волейбольной команды своего ВУЗа, похоже, уступила своё вместилище. Которое, и прежде, к слову, бывшее на загляденье, становилось теперь так и вовсе неотразимым. Красавица буквально на глазах избавлялась от некоторой нескладной сутулости и обзаводилась царственной осанкой, заодно утрачивая какие-либо следы от взросления или былых травм на отныне идеальной и даже заблестевшей коже. Волосы её тяжелели, пыша теперь здоровьем и красотой. Подтягивалась или чуть набавляла в нужных местах и без того спортивная фигура, становясь воплощением совершенства, не утратив при этом и характерных особенностей телосложения оригинала, дабы не быть под копирку штампованной куклой, а оставаться индивидуальностью.

— Приветствую, Рга, ты всегда была высокомерна к нам, не способным похвастаться такой же долгой родословной. Но всё изменилось, и в новом мире мы теперь на равных, а потому я покажу тебе: кто достоин быть княгиней сих земель, ну а кто — служить ей! — с достоинством отвечала отчетливо слышным над пустынным кладбищем глубоким грудным голосом сущность, заполучившая аналогично уже преобразившееся тело не особо высокой, но изрядно фигуристой черноглазой кудрявой шатенки Светы Рюминой.

Она, до того полностью обнаженная, уже облачилась, если так можно выразиться, в буквально материализующиеся на положенных местах предметы хоть и с натяжкой, но всё ж гардероба. Представляли они из себя по большей мере разнообразные украшения и аксессуары, нежели одежду как таковую. И теперь заполучившая себе известную сердцеедку курса прекрасная Тха была не столько одета, сколько красиво раздета.

— Вы закончили, может начнем уже? Мне не терпится, заполучив двух спесивиц в услужение, поскорей вступить во владение своим княжеством! — выдала третья, также уже заметно похорошевшая и «приодевшаяся» во всевозможные блестяшки, впрочем, и до того бывшая чудо как хороша, короткостриженная блондинка с голубыми глазами Оксана Белова, чьё гимнастическое прошлое не могло не сказаться на её едва ли не лолиподобной фигурке. Сглатывающий Хромов с биноклем оценил, короче.

— Бва, ну вечно ты торопишься. Всё равно княжить буду я! — позволила себе немного плаксивых, разумеется в шутку, интонаций аналогично уже изукрашенная драгоценностями Рга, похоже перенявшая не только язык и некоторую здешнюю терминологию, ибо навряд ли в её родном мире есть князья, но не исключено, что и некоторые особенности личности прошлой хозяйки тела, бывшей той ещё лицедейкой.

— Что ж, приступим! — заключила Тха, чье тело вдруг прекратило сиять и обзавелось самыми настоящими крыльями, а потому не свалилось вниз с десятиметровой примерно высоты, и даже не осталось всё также висеть в воздухе, а достаточно быстро взмыло ввысь.

Правда, крылья эти, невзирая на успешно исполняемую ими функцию, больше напоминали некую нематериальную иллюзию или даже спецэффект, скорее иллюстрирующий полёт, нежели обеспечивающий его. И дело тут даже не в том, что возникли они, или, скорее, моментально материализовались, хотя, наверное, правильнее сказать, проявились за спиной, причем прямо из застежки «бронелифчика», а представляли из себя эдакие драконьи крылья, чьи мягко светящиеся «спицы» были соединены вовсе не кожистыми перепонками, а некоей субстанцией, больше напоминавшей дрожание воздуха с едва заметным свечением. Нет, не поэтому. Причиной неестественности был, скорее, сам характер этого вот, с позволения сказать, полета, который вовсе не походил на таковой у известных представителей Земной фауны, природой наделенных теми самыми перепончатыми кожистыми крыльями, как, например, у летучих мышей. Да и физикой, если так подумать, в этом вот «полете» Тха, между прочим, значительно большей по массе, чем даже самый упитанный из рукокрылых — судя по всему и не пахло. Очень уж резко и стремительно менялись её и следом присоединившихся к ней красавиц траектории, не вызывая при этом никакого волнения, так сказать, воздушных масс. Не физический полет, короче, а скорее, динамичная левитация на неизвестных принципах какая-то, получается. Впору сказать, это... нет, не другое, а это — магия, и всё тут!

— Мне стрелять? — в который уже раз переспросил явно нервничавший от творящихся чудес снайпер Миша, «здоровенный» который. Видать, не особо доволен тем обстоятельством, что ни одного мускулистого и намазанного маслом красавца не явилось в этот мир, как он слышал, княжить, а одни лишь пра-ативные бабы «понаехали».

— Я те стрельну! — влез Кораблёв, не дав и слова вставить Хромову.

— Ой, мамочки! Что делается-то! Юль, ты это видела? Видела?

— Что там, Мухина? — вместо сжавшейся и потерявшей дар речи Заболоцкой, вскинулся взволнованный Кораблёв, сейчас пишущий все происходящее на камеру.

— Что-что? Под фартук, или что оно такое, вон у той с офигенской задницей и длиннющими ногами загляни! Вот, как раз, она над нами пролетает, — восхищенно прицокнула наблюдательная Люсия, задрав голову вверх, где рассекающая по небу троица билась на буквально из ничего и прямо в руках возникших мечах, несколько напоминавших джедайские, но не таких ярких да цветастых, ну и вовсе бесшумных. — Ого, здоровенный какой! О, Миш, эт по твоей части(с подначкой). Или чё, может, бицуха слабовата у ней?

— Мля, ну это писец какой-то! — вместо сосредоточенного и даже ухом не поведшего снайпера, сплюнув, воскликнул самый молодой из команды Хромова. А затем с обреченной интонацией выдал. — Стреляй скорей в эту мерзость, Миха!

— Отставить! — заорал Кораблёв. Но себе под нос всё же выругался по поводу пронесшегося у него над головой. — Хентай какой-то, бл...

— Тогда я болею, вон, за ту. С сиськами, — показав руками размерчик, не унимался «молодой», видать, от нервов ставший столь разговорчивым. — А то, если начнут нас завоевывать, так в плен тогда уж лучше попадать к кому-то с привычной анатомией, а не... вот это вот.

— Разговорчики, Тарасов! — привел в чувства своего молодого подчинённого майор Хромов, хотя и сам был, мягко говоря, выведен из равновесия.

— А зачем ей писюн? — с непонимающим видом самой что ни на есть наивной невинности наконец выдала, хоть стой, хоть падай, лапочка Юлечка.

— Я тебе потом объясню, — заверила её многоопытная Люся, хотя навряд ли была в том объективная необходимость, ибо подружка её, вроде как наивная и неискушенная, всего лишь то ли перенервничала, то ли из образа ещё не вышла, а так-то, когда надо, той ещё оторвой была.

— Я не пойму, зачем они сражаются, если знают друг друга, и пришли все из одного, как я понимаю, мира? — озвучил своё недоумение Хромов, обращаясь к Кораблёву, которого посчитал более сведущим, а этот его отдел «С» мнил не иначе как по пять раз на дню выезжающим то на очередной прорыв инферно, то на внезапную экспансию из мира фей, то на великое нашествие орчьей орды какой-нибудь, ну и на прочие, тому подобные, ивенты.

— Какая-то жеребьевка у них(пожав плечами). Тем более, судя по их речам, они не до смерти сражаются, ну а проигравшие всего лишь пойдут, как она сказала, в услужение. Меня больше волнует: как это вот победительница будет вступать во владение над «княжеством», и насколько далеко оно будет простираться? Что ждет коренное население, опять же? — задумчиво кусая губу, выдал капитан.

— Думаешь, наше оружие их не возьмет? — поинтересовался майор, как-то инстинктивно при этом поменяв магазин на другой, с бронебойными, пусть и болел за миниатюрную Бва, которая выглядела на фоне других двух не самой опытной «воздушной фехтовальщицей».

— Не стал бы спешить проверять. Но, если они сразу начнут геноцидить мирняк, то что остается? — наблюдая за скоростью как реакции, так и вообще движений с перемещениями носящейся по небу троицы, невесело протянул озадаченный капитан, чья одна рука старательно фиксировала всё происходящее, удерживая и направляя камеру, а вторая — то и дело тянулась к телефону, дабы запросить инструкций, но, по-видимому, никак не решалась, ибо её хозяин опасался необратимых решений горячих голов из столицы. Но, что-то наконец надумав, он быстренько набрал текст сообщения и приготовился отправить его в решающий момент, а затем принялся отдавать указания. — Так, Заболоцкая, вся надежда на тебя. Ты и вправду выглядишь как та, кто не знает, зачем нужны писюны, так что тебя наверняка сразу не тронут, но если начнется рубилово, гаси их наверняка. Поняла?

— Угу.

— Мухина, ты в это время забиваешь им баки, как умеешь, — продолжил инструктаж кэп. — От твоей старательности будет зависеть то, сколько нам дадут времени на поражение целей. Задача ясна?

— Агась.

— Все остальные, без приказа не стрелять, но быть готовым подороже продать свои жизни! Всем всё понятно?

Четверо спецов решительно подтвердили получение приказа.

А тем временем в небе продолжался завораживающий своей зрелищностью бой троицы летающих мечниц, которые, помимо своего оружия с чуть светящимся голубоватым клинком, при необходимости меняющим длину, не применяли более ничего, хотя наверняка им было что показать. Но то ли окрыленные девы были настолько жёсткие, что ничего кроме этого их не взяло бы, то ли таковы были правила поединка за верховенство на плацдарме только-только начавшейся, очевидно, экспансии.

Первой, кто вышла из боя, получив по красивой русой головке, ну и тут же отлетев в сторону, где с огорченной мордашкой заняла позицию теперь лишь наблюдателя, была та самая родовитая Рга, высокая которая и с нетипичным для её гендера дополнительным набором первичных половых признаков. Фигуристая Тха и миниатюрная Бва продолжили рубиться, даже нарастив интенсивность своих очень быстрых и даже с виду сокрушительных ударов с выпадами, при этом продолжая беспрестанно крутиться в воздухе, то и дело меняя координаты в пространстве, причем по всем трем осям.

— Я извиняюсь, — обратилась, как видно, взявшаяся уже за дело медноволосая Люсия, когда приблизилась к русоволосой Рга, со скучающим теперь видом барражирующей неподалеку на незначительной высоте. — А вы к нам надолго?

— Ты — слабенькая, дурочка. Даже и не пытайся, — не ответив на вопрос, как на ребенка поглядела та на, у какого-то надгробия сейчас скромно стоящую, ага, в красном костюме и на огроменных каблуках, менталистку-самоучку, чьи, очевидно, потуги лишь насмешили могучую сущность, пусть и завладевшую местным телом, но было бы верхом глупой самонадеянности предположить, что по-прежнему оставшимся простецовским. — Но я рада, что встретила здесь кого-то достойного(подмигнув). И да, передай своим, что их оружие нам не навредит. Разрешаю(ухмыльнувшись) даже разок стрельнуть в меня. Но не более того!

— Миша! — тут же отреагировал ловящий каждое слово Хромов.

— Разрешаю, — злясь на лезущего поперед батьки в пекло майора, дал добро сохранивший лицо Кораблёв.

Бах! Без раздумий исполнил требующееся Клюев, но его тяжелая дозвуковая пуля из «бесшумки» пролетела сквозь парящий над могилами силуэт длинноногой экс-волейболистки, словно та была призраком, ну и умчалась куда-то вдаль.

— Писец, — несколько нервно выдал Тарасов, который «молодой», пока все остальные молча осмысливали увиденное.

— Лови, — тут же смешливо крикнула крылатая русоволоска озадаченной медноволоске, бросая ей некий плод, который мгновением ранее извлекла буквально из воздуха. Во всяком случае, так выглядело со стороны находящихся на земле наблюдателей. Когда же рыжая успешно поймала вполне осязаемый плод, продолжила. — А теперь кинь мне его обратно, дабы убедиться, что я никакой не призрак, как подумал вон тот бровастый.

— Жесть, — не умолчал «молодой», который теперь ещё и «бровастый». После чего озвучил свои мысли вслух. — Тогда нам не охотники за привидениями нужны, а, блин, шапочки из фольги, чтоб наши мысли не читали.

— Что же касается ваших вопросов, пусть и не озвученных, то, так и быть, дам на них ответы, но лишь раз. Итак, ответы такие. Да, можно. Нет, не слышала о нём. Нет, не станем. Мы здесь навсегда. Мне без разницы кого. Он мне для того же, для чего и тебе. Глупо ждать, что я на такое отвечу, дружок, — кружась над обалдевшими слушателями, по очереди обратилась длинноногая Рга к Мухиной, Заболоцкой, Кораблёву, Хромову, здоровенному Клюеву, молодому Тарасову и даже молчаливому Кирееву.

— Ну зашибись, — только и выдал раздосадованный Кораблёв, которому только и оставалось теперь гадать: кто — что спрашивал-то. Однако так и не отосланное сообщение удалил от греха подальше.

— Угощаю, — снова бросила неведомый фрукт удивленной Мухиной лукавая Рга, на этот раз не подмигнувшая, а многообещающе так улыбнувшаяся успешно поймавшей сей дар эмпату и чуточку менталисту, которая, в свою очередь, на миг даже слегка изменилась в лице, словно ей приоткрыли поверхностные мысли до того надежно скрытые непроницаемой ментальной защитой иномирянки. А в конце Рга добавила уже вслух. — Угости и свою подружку. Ах, какая лапочка(всё-таки подмигнув, но уже Заболоцкой и явно по другому поводу).

— Ага. На, Юль, — взяв себя в руки, протянула рыжая подруге это вот подобие пупырчатого розового «персика» с мягкими шипами и одуряющим ароматом ванили, ну или около того.

— Не вздумай есть это! А то с тебя станется. Вот, пакетик для вещдоков, — тут же встрепенулся Кораблёв, всё же не решившийся отбирать у не менее теперь озадаченной Заболоцкой этот вот, кому-то гостинчик, а кому-то и образец инопланетной флоры! А следом приступил к расспросу. — Так, Мухина, ты что спросила? Ну, думала о чем, прежде чем получить ответ?

— Секрет! — показав язык, выдала медноволосая лейтенантка приставучему капитану.

— Заболоцкая, ты ведь про Селина своего спрашивала, я прав? Так и думал. Кто дальше? Ага, я — про убийство гражданских. Майор, ты, я так понимаю, интересовался: как надолго они к нам — верно? Ясно. Клюев, что у тебя было?

— Это личное, — прогудел потупившийся здоровяк.

— Миша! — надавил интонацией майор.

— Ой, да про половые предпочтения он интересовался, чего тут неясного-то! — закатила глаза Мухина. — Как и бровастенький(похихикав).

— Херню всякую думали, вместо чего-то полезного, — ворчал досадующий Хромов, которому не помешала бы более тактически значимая информация.

— Не, ну а чё она... это самое, оснащена не по штату! — возмутился Тарасов, указывая куда-то на множество висюлек в виде эдакого передничка в районе паха у, ухмыляющейся и продолжающей облизываться на Заболоцкую, крылатой то ли бабы, то ли нет.

— Киреев? — обратился майор к оставшемуся молчуну.

— Как их убить, — лаконично ответил тот, заслужив благодарный взгляд майора, пусть и ответа им всё равно не дали.

— Так, Мухина, я повторяю свой вопрос: что ты спросила у иностранки? — настаивал добросовестный капитан Кораблёв.

— Вот же ж пристал. Ну что женщина может спросить? Поинтересовалась, можно ли и мне такие же клёвые бусики! Ответ ты слышал, — указав на то, что даже получше бесстыдного «бронелифчика» прикрывало грудь Рга, руб за сто, что соврала лукавая рыжеволоска.

Ведь артистичная Мухина при этом ловко прятала от всех свое новое украшение на мизинчике той самой, поймавшей плод, руки. К слову, такое же, что есть теперь и у старающейся не отсвечивать под плотоядными взглядами «иностранки», как та её назвала, «лапочки», то бишь у Заболоцкий, и на том же пальчике, кстати.

— Ладно. Сделаю вид, что поверил. Спроси, будь добра, что теперь со студентками Чкаловой, Беловой и Рюминой? — потребовал у рыжей капитан, продолжая снимать схватку в небе, где явно побеждала аппетитная кудряшка Тха, определенно истощив уже коротковолосую малышку Бва.

— А я извиняюсь, что там насчет...

— Что вы цирк устроили? — с недовольным видом поглядев на Кораблёва, прервала Мухину Рга, отвлекшаяся от раздевания взглядом Заболоцкой и перекинувшая свою роскошную косу за спину. — Я и есть Ира, просто ещё и Рга. А полностью я: Рга а Тво Бни Сгу Дви Жне Кха ни Укве, увы, не княгиня, а теперь лишь боярыня Чкалова.

— Бояръаниме, блин, какое-то, — сплюнул Хромов, который, похоже, в теме.

— Да не, тащ-майор, это другое! — влез со своим «важным» замечанием молодой и бровастый, как видно, более сведущий в трендах. — У нас же тут не...

— Тарасов, замолкни! Вы вот говорите: княгиня, — тем временем продолжал донимать боярыню Кораблёв, то ли просто сделавший вид, что поверил ей, то ли и вправду удовлетворившийся ответом навряд ли откровенно лгущей, но определенно лукавящей особы. — Не просветите, что подразумевается под...

— Что говорю, то и подразумеваю. Всё, некогда мне — сейчас Бва уже закончит, — не дала договорить назойливому капитану милостивая Рга, и так соблаговолившая уделить столько внимания надоедам. А затем рванула ввысь к, под напором фигуристой соперницы, явно сдающей позиции экс-гимнастке, которая, в свою очередь, внезапно ловко извернулась и вдруг пронзила своим светящимся клинком сердце кудрявой Тха. Всё. — Ваша Светлость, примите мои поздравления!

— Нарекаю тебя, боярыня Чкалова, Синей! — обернувшись к той, торжественно огласила малышка Бва, благосклонно отметившая угодливость своей новоявленной вассала, и в тот же миг высокая Рга изменила цвет волос, отчего её тугая коса вдруг стала насыщенного тёмно-синего цвета.

— Преклоняюсь пред вашей мощью, Ваша Светлость! — признала поражение тяжело дышащая своей увесистой грудью Тха.

— Тебя же, боярыня Рюмина, нарекаю Красной! — после чего, уже роскошные кудри бывшей шатенки приобрели насыщенный тёмно-красный цвет. Ну а закончила очень светлая блондинка, каких ещё белобрысыми часто кличут, следующим образом. — Себя, княгиню Белову, я объявляю Белой!

— Славься! Славься! Славься! — громко прокричали обе верноподданные красавицы, кружащие сейчас вокруг своей новой, со снисходительным видом парящей в центре, хозяйки окрестных земель.

— Ура, фули, — проворчал себе под нос Хромов, затрудняющийся дать ответ на второй из извечных вопросов: что ж, нахрен, теперь делать-то? Виноватый-то — того уже.

Кораблёв выдержанно хранил молчание, не прекращая видеофиксацию. Клюев продолжал пялиться в прицел. Тарасов просто глазел с открытым ртом на происходящее. Киреев поудобнее переложил гранатку, чтоб живым не даваться. Только команда «Крутые звёзды», а именно Мухина с Заболоцкой, странно переглянулись, прежде чем скоситься на новые украшения на своих мизинчиках.

— Что ж, — благосклонно приняла своё восславление княгиня и наконец обвела хозяйским взглядом владения, определенно при этом, оставшись недовольной выбором места для ритуала. Но приведший её в этот мир некромант, очевидно, действовал по привычке, ну или в меру своей ограниченности, а потому, увы, кладбище. А затем, прежде чем засиять и исторгнуть из себя волну расходящегося света, Её Светлость огласила свою милость. — Объявляю Дар всем подданным в моем княжестве!

Ну а дальше, все разумные в радиусе примерно десяти километров, причем речь о сфере, вдруг ощутили новое знание примерно следующего содержания: всем, кто внутри границ, отныне дарована магия!

****

Несколько часов спустя, класс Силина.

— Славочка-а́, мы ведь после уроков — сразу на дачу к озеру? — не обращая внимания на галдёж в классе, обняла сзади за шею Силина, подошедшая к нему на последней перемене Валерия Котова.

— Всё, как и планировали, — ответил голубоглазой блондинке развалившийся за партой и с отсутствующим видом пялящийся в окно её одноклассник. — Тебе, кстати, черный купальник должен пойти.

— Я больше розовенький люблю, но возьму сразу пять разных. Ох! Люблю же я пятницу! — восторженно вещала Лера, уже предвкушающая уик-энд, да ещё и со столь интересным ей юношей. — Ещё один урок и... О! А куда это все побежали? Случилось что?

— О-хре-неть! — раздалось спереди.

— Что там, Оль? Соколова, слышишь меня? Что это ты смотришь? — поинтересовалась Котова, привлеченная репликой соседки с передней парты, в отличие от прочих не покинувшей класс, а прикипевшей взглядом к своему смартфону.

— Ты что, не видела ещё? — ответила та, на миг оторвавшись от экрана.

— Неа, чё там?

— В Во́днинске — пипец шо творится! Да в сети полно уже видео. Отстань, короче.

— Да? — рассеянно протянула голубоглазка, потянувшись к своему неприлично дорогому смартфону розового, понятное дело, цвета.

— Вы видели? — вбегая в класс, обратилась к Силину с Котовой запыхавшаяся Эльвира Сомова

— Да что там? — отвлекаясь от экрана, спросила у рыжей уже начинающая нервничать блондинка.

— Там это... магия! У всех! В Воднинске каком-то, — растерянно выдала зеленоглазка, поправив очки. — Сла-ав, это то самое?

— Покажи, — словно сжатая пружина, тут же отреагировал вроде как расслабленный до этого Силин, вскочивший из-за парты и доли секунды спустя оказавшийся возле Котовой со смартфоном в руках.

— Лер, вводи в поиске Воднинск, и там сразу же увидишь сотни, если не тысячи уже, роликов от жителей. Власти, похоже, утратили контроль над ситуацией, — подсказала Сомова, пока сама, подхватив с парты свою сумку, пыталась найти собственный телефон, год как устаревшего зелёного цвета. — Нашла?

— Да, вот как раз...

— Силин! — возникла в дверях класса заметно взволнованная брюнетка Кристина Рогова, держа перед собой свой «допотопный» фиолетовый смартфон. — Что за нах, Слав? Ты посмотри на эту дичь. Вон, даже бомж какой-то — и тот. А мы... как же мы, Славик? Ты же обещал!

— Пи-пец, это он летает, что ли? — глянув в экран Роговой, выдала пораженная Котова.

Её примеру последовали и все остальные. Силин же с ответом не спешил, ибо слишком мало пока информации, да и не склонен он был носиться с девчачьими обидами и огорчениями.

— А у меня тут первоклассница какая-то тополь у школы в эльфийское древо превратила, — следом отозвалась прикипевшая взглядом уже к своему экрану восхищенная Сомова.

— Это там чё, виноград на нём растет? — глянув ей через плечо, озадачилась черноглазая Кристина. — Блин, да ещё и рядом с бананами. Что дальше? Арбузы к зиме пойдут?

— Ого, смотри, полицейский какой-то воду в... в спирт, что ли, превращает, — воскликнула округлившая свои голубые глазища Валерия.

— Ага, в метиловый. Тут вот пишут. Не повезло чуваку, — хмыкнула, уже из-за её плеча, черноглазка. — Хорошо хоть, жена у него наложением рук теперь лечит, а то бы...

— Ой, я тоже так хочу! — снова привлекла внимание, с азартом протирающая вдруг запотевшие очки, зелноглазка.

— Что там, что там? — поспешили к Сомовой Рогова с Котовой, оставив одного мрачного Силина что-то изучать на экране своего, без смеха и не скажешь, черного смартфона.

— Что это за колхозница? — оказавшись рядом с рыжекудрой одноклассницей, не умолчала тычущая сейчас ей в экран высокая брюнетка.

— Ну не знаю, губки, во всяком случае, ей хорошо сделали, — пожала плечами туда же всматривающаяся фигуристая блондинка. — Да и... колхозница – не колхозница, но ты посмотри, Кристь, сколько у неё подписоты теперь!

— Да вы не туда вообще смотрите! — закончив с очками, выдала воодушевленная Сомова. — Вот. Она только дотронулась, и сиськи сразу на размер больше стали! А вот ещё. И вот. Ну и этой тоже. Хотя ей-то куда? Правда, сообщает, что только раз можно применить.

— Да-а... надо бы съездить в этот Воднинск, — выдала задумчивая Рогова, которой как раз нечем было в этом плане похвастаться, в отличие от весьма достойно одаренных Сомовой и особенно Котовой.

— Не, не выйдет, Кристин. Эта дура уже потеряла свою способность, — огорчила стройную, скажем так, брюнетку ехидная по этому поводу блондинка.

— Это как это? — возмутилась Рогова.

— Подробности! — тут же отвлекся от своих изысканий в сети задумчивый Силин и потребовал больше информации.

— Ну, — начала Лера, — она тут вот постит, что, когда утром проснулась, то обнаружила на большом пальце своей левой руки неизвестное кольцо странной формы. А как только попыталась припомнить: когда это она успела таким обзавестись, то вдруг осознала, что теперь в границах какого-то там княжества доступна магия. А следом — и какую, собственно, способность даёт это вот кольцо. Сразу, конечно, не поверила, но попробовала и убедилась. Ну а потом понеслось. К обеду, правда, примчал её парень, с которым они из своего облцентра в Воднинск по его делам приезжали, ну и «тёщу», заодно, проведать, так вот, и стал тянуть её поскорей уезжать, мол, с его новой суперспособностью он теперь такой бизнес замутит, что эта провинция ему и даром не сдалась. Вот и поехали, на свою голову. А когда им, уже за городом, вдруг снизошло знание, что ещё немного, и они окажутся вне княжества, то оба отмахнулись. Ну и...

— Что, и? — потребовали продолжения все разом.

— Что-что? Кольца их вдруг отцепились от пальца, превратившись в каких-то многоножек, блестящих золотом и с глазками из самоцветов. А затем это вот, выдвинув откуда-то прям стрекозиные крылышки, шмыг в окно и всё! Нет больше ни могучей сиськоростной магии, ни какой-то там суперспособности с бизнес-идеей!

— Ага, я тут по теме ещё видео нашла, как чуваки экспериментировали. Нужно в поиске ввести: Воднинск, потеря способности, — добавила Эля, указав уже на свой экран. — Так вот, эти, когда пересекали границу, все окна в машине позакрывали и даже сумели схватить одну «стрекозу», не дав улизнуть. Вот только та, после их возврата в княжество, на палец снова не захотела! А если её ещё и долго удерживать, не давая улететь, то вообще рассыпается в пыль. Причем, утверждают, никакую не золотую!

— Но всё равно, — продолжила Котова поучительную историю «колхозницы с губками». — Когда эта дура, уже разругавшись и даже расставшись с парнем, вернулась к маме в Воднинск пешком, а то он её послал и высадил прямо на трассе, то к тому времени до неё долетела наконец новая «многоножка» и снова села на тот же большой палец левой руки. Теперь, правда, она уже не сиськи увеличивает наложением рук, а воду охлаждает. Ходячий холодильник(прыснув).

— Да, судя по всему, «кольцо» к хозяину добирается своим ходом, летя неизвестно откуда, похоже из центра, так что это занимает некоторое время, — поправив очки, подтвердила Сомова. — О, а тут вот тетка из пригорода привозила творог продавать, так ей тоже кольцо выдали. Правда только, по возвращении домой — забрали. О как! Значит, дискриминации приезжих не имеется. Круто чё! Народ рванет теперь в провинцию, и Воднинск ждёт судьба Нью-Васюков!

— А вот тут пацаны, ну, которые опыты ставили, доэкспериментировались до того, что к ним больше не прилетела «стреконожка», — добавила что-то смотрящая уже на своем экране Рогова. — Видать, исчерпали лимит.

— Ага, эти хитрецы перебирали способности. О! А тут, смотрите чё нашла, одного хитреца вообще после второго же раза «забанили». Он целенаправленно поехал на границу княжества подобрать способность покруче, а ему хлоп, и облом. Выходит, всё это работает не тупо, согласно какому-то негибкому алгоритму, а с индивидуальным, так сказать, подходом. Короче говоря, какой бы продуманной и хитрой задницей кто бы то ни было не мнил себя, но в поддавки, как видно, играться никто не намерен, и такому находчивому сразуболт по достоинству подберут, — дополнила Котова, на последних её словах вынудив всех поморщиться.

Кроме мысленно где-то далеко сейчас пребывающего Силина. Однако молчание он хранил недолго, так как его телефон настойчиво завибрировал:

— Мда, это совсем уж другое. Не то, в общем, чего я ждал. Пожалуй, девочки, даже хорошо, что мы не стали спешить. Алло. Да, Павел Петрович, слушаю вас. Видел. Сам в шоке. Жду, — прежде чем ответить на звонок выславшего машину подполковника Климова, озвучил свои мысли капитан Силин, обращенные к трем парам сейчас внимательно взирающих на него разноцветных глаз.

Глаз, принадлежавших разнообразным красавицам, а заодно и необходимым элементам, по ряду причин, отложенного ритуала пришествия магии на Землю. Как видно, мало того что очень локального и, получается, далеко не единоразового, так ещё и весьма условного пришествия.

— Съездили, блин, на озеро, — озвучила своё отношение к ситуации Котова.

Глава 11

ГЛАВА 11

Немногим позже, казённый кабинет.

— Заходите, капитан, — поприветствовал Силина Климов, прежде чем отпустить предыдущего визитёра. — А ты, Володя, всё понял?

— Так точно, товарищ полковник, — ответил, как видно, пошедшему в гору хозяину кабинета высокий крепыш, хоть и в штатском, но с характерной выправкой.

— Тогда иди. Жду доклад с места.

А когда решительный мужчина, правда, с озадаченным теперь и каким-то даже растерянным лицом покинул помещение, Климов обратился к Силину.

— Что думаешь? — задал довольно хитрый вопрос полковник

— Мало информации, — не поддался на уловку вроде как капитан.

— Хорошо, спрошу иначе. Зачем тебе три красавицы?

— Странный вопрос молодому человеку в расцвете сил. Пусть первым бросит в меня камень тот, кому они не нужны, — приземляясь на стул после приглашающего жеста, поупражнялся в остроумии 17-летний капитан.

— Ваньку валяем?

— Это из какого-то кино?

— Хорошо, — откинулся на спинку задумчивый Климов, но вскоре продолжил, несколько вкрадчиво. — Что ты хочешь за информацию, Слава? Ты же понимаешь, что мы заинтересованы в тебе и в твоей лояльности. Нам нет смысла портить с тобой отношения, поэтому давай наконец сотрудничать, а не просто делать вид, терпя временные(выделив интонацией) неудобства, так сказать.

— Павел Петрович, я — простой школьник, которому на голову свалился и теперь давлеет груз знаний из прошлой жизни. Причем обрывочных и пока неполных знаний. Словно огромный мешок с прорехами, из которых то яблочко выпадет, то мандаринка вывалится, хотя на вид он как будто с картошкой, — продолжил Силин играть роль «пробудившего память предков», наворачивая образных аллегорий. — И вот такую ношу мне приходится мало того что тащить на себе, так ещё и таким образом, дабы всё содержимое не растерять по дороге. А оно, уверяю вас, порой может и гнилью пованивать, да так, что потом вовек не отмоешься.

— Меня устроит даже часть информации о происходящем. А как аванс, скажу так: не в одном только Воднинске происходящем(выделив интонацией)!

— Да?

— Да.

— И?

— И? — отзеркалил вопрос Климов, не намеренный продолжать, пока не получит хоть что-то взамен.

— Я(вздохнув) и не предполагал, что ещё кто-то есть, — после небольшой паузы, осторожно начал Силин.

— Значит, когда ты в кафе тогда напрягся, узнав о дарованиях, то подумал, что это подобные тебе, пробудившиеся? — сложив руки под подбородком, сделал вывод полковник, к неудовольствию школьника, излишне наблюдательный.

— Да. Мир-то не магический, а тут такое.

— И потому ты так настойчиво выведывал у меня о дарованиях?

— Да.

— И?

— Ну а когда выяснил, что это другое — успокоился. Мда, пока последние новости не посмотрел. События в Воднинске... как бы это сказать, пусть это уже то, но опять другое. То есть несколько не то, что, мне казалось, должно произойти.

— А что должно было произойти?

— А где ещё произошло? — пришла очередь Силина отвечать вопросом на вопрос.

— Ладно. Сведения за сведения.

— Идёт. Ну так?

— Вчера, в штате Вашингтон. В отличие от нашего, почти стотысячного Воднинска, у них там какая-то глушь на границе с Канадой. Меньше тысячи население городка, в общем. «Партнёры», к их чести и в укор нам, оперативно среагировали. Быстро заглушили связь, а все утечки в сеть подчистили, либо дискредитировали, похоронив под сходными фейками, высмеяв мемчиками, разоблачив «экспертами», даже инсценировав признание «шутника», который, мол, и запустил утку. Короче, Пайнвиль этот свой — они конкретно так блокировали, а его население попытались было начать эвакуировать. Да не тут-то было, тамошняя герцогиня Блэк Бэнс с двумя своими баронессами Пинк Левински и Сильвер Чан воспрепятствовали, так сказать. Весьма яростно, к слову. В общем, «пгт» этот их — в итоге всего лишь оцепили и начали огораживать ударными, как говорится, темпами. Пока, понятное дело, не услышали о нашем Воднинске с его княгиней Белой Беловой да боярынями Синей Чкаловой и Красной Рюминой впридачу. Вот и смекнули за океаном, что это не только у них так весело, а повсеместное, выходит, вторжение. Потому-то и вышли скоренько на нас, предоставив удивительно подробные материалы по ситуации, будучи, как видно, очень готовыми сотрудничать, — вкратце изложил обстановку Климов, ожидая ответную услугу. — Итак?

— Значит, по всей планете?

— Скорее всего.

— Хм(иронично), а цветов-то им на всех хватит?

— А вот это интересно. Думаешь, число владетелей, как мы их окрестили, ограничится цветовой палитрой?

— Кто знает? — пожал плечами задумчивый Силин. — Потом-то могут пойти уже не Ультрамариновая с Фуксиевой да Меренговой, а, например, Горная с Речной да Лесной, а то и какие-нибудь Бесстрашная с Несокрушимой да Решительной.

— Как эсминцы, что ль?

— Ага, главное, чтоб не как номерные катера.

— Мда, хорошо бы(вздохнув). Ну, так я слушаю тебя, Вячеслав, — вернул собеседника к теме полковник.

— Из того, что помню: красавицы необходимы для ритуала собственного усиления, — начал Силин по-сути врать, пусть и не допуская при этом слов лжи. — Сами же они, насколько мне известно, в результате всего должны стать магичками, не важно, кем будучи до. В том и интерес их. Пожалуй, это всё, что мне известно о ритуале. Разве что... эм, я почему-то уверен, что он явно не из моего прошлого мира. Полагаю, некто, пробудивший во мне память, не сама же она снизошла, заодно наделил и сим знанием. А оно уже, в свою очередь, как некий соблазн, к которому невозможно, в конце концов, не прибегнуть, как раз и должно было бы привести к событиям, аналогичным Воднинским. Но это в моем случае. Меня, например, что-то не особо тянет. У других же, не исключу, желание может быть острее, а то и вовсе всепоглощающим. То бишь не выгоды ради, а для утоления искусственно созданной тяги, если не потребности. А что там, кстати, с запустившим ритуал? Он среди владетелей теперь? Какой ему цвет выделили-то? — поинтересовался, когда вроде как к слову пришлось, с виду не особо интересующийся судьбой своего «коллеги» Силин.

— Нет, Слава, — широко улыбнувшись, ответил Климов, то ли раскусивший собеседника, то ли ради этого весь разговор и затеявший. — Он сейчас — кучка праха на месте рисунков посреди кладбища, как я понимаю, и являющегося местом этого вот ритуала. Берусь предположить, что его использовали втёмную, суля могущество. Ну или что там усиливает этот ваш ритуал, уж не мужскую силу, я полагаю. Но, как видно, не сложилось у гражданина Козлова, как начавшего, так и закончившего на кладбище.

— Занятно... Кладбище(удивленно), зачем кладбище?

— А разве это не являлось условием?

— Нет. Что за дикость? Хм(озадачено).

— В твоем прошлом мире такого не практиковали? — догадался по задумчивости собеседника полковник, явно, как говорится, навостривший уши. — Ну там, некромантия какая-нибудь? А то уж очень жестко Козлов с моими коллегами поступил. Не по-людски, я бы сказал(дернув щекой).

— Нет(поморщившись). Во всяком случае, ничего такого не помню. Хотя, всё же, даже могу утверждать, потому как испытываю стойкое отторжение к подобному и считаю кощунством! Не было, короче, у нас никакой некромантии.

— Хм, — настала очередь задуматься Климова. — Выходит, можно предположить, что некто, заинтересованный в проведении этих вот ритуалов, пробуждает память прошлой жизни у некоторых наших, эм, дарований со, скорее всего, находящимся в спящем, так сказать, состоянии даром, а значит, у даже и не подозревающих о том, кто они такие. Причем миры-то, память о которых пробуждена, похоже, что разные. И во всех, выходит, они были магами, ну или, не важно, как ещё называющимися пользователями дара, без которого ритуал не сработает.

— Чем вас «маг» не устраивает? А то запутаетесь со своим «даром» и «дарованиями». Есть магия и есть маги, которые суть обученные одарённые. Все остальные — простецы, — поморщившись, Силин предложил не запутывать терминологию Климову, такое ощущение, к слову, что уже предвкушающему: скольких же это магов со знаниями магии разных миров он сможет прибрать к рукам, если постараться, конечно. — В конце концов, я — никакое не дарование, потому как ни с каким дарителем никогда и никоим образом не пересекался. Я — маг. Пусть и пробудившийся, если угодно.

— Хорошо. Пусть так. Маги — так маги. Вот только жители Воднинска, как впрочем и Пайнвиля, а может уже и Чженьхуня какого-нибудь — никакие не маги. Они как раз — ода́ренные, или, как ты говоришь, простецы, но с чудными колечками от одаривших их так владетелей.

— Вот пускай и будут дарованиями. Только даритель теперь другой, точнее, другие.

— Они уже повсеместно колдунами себя кличут. Прижилось, как в сети, так и вообще.

— Ну Ок, колдуны — так колдуны. Тогда дарованиями продолжаем именовать этих ваших недомагов-самоучек, по воле самого первого дарителя год как появившихся и... Что вы так на меня смотрите? Да-да, не забыл я. Как и обещал, когда соберу мозги в кучу, постараюсь научить их всему тому, что сам вспомню, — отреагировав на красноречивый взгляд полковника, по-видимому уже мечтающего об отделе «М» в структуре НСБ, поспешил заверить его Силин, что всё будет, только... приходите завтра. Ну или на недельке. Потом как-нибудь, в общем.

— А вот с этим сложности, — задумчиво произнёс Климов, но вскоре продолжил, приняв какое-то решение. — Два наших штатных дарования из столичного отдела «С», судя по всему, переметнулись. Официально об этом помалкивают, но я узнал одну из них, знакомую по... по другому старому делу, увидев в свите боярыни Чкаловой, где девушка успела засветиться на одном из видео в сети. А говорю я это тебе, Вячеслав, не просто так, а чтобы уберечь от необдуманных поступков. Если Заболоцкая, та самая знакомая — на свете одна, как перст, то у тебя — мама и девушки. Надеюсь, ты понимаешь, к чему я это всё.

— Как не понять. Рычаг давления на меня.

— Вот-вот. А я, как бы хорошо и с пониманием к тебе ни относился, Слава, но всего лишь полковник регионального НСБ, так что, если в столице что-либо решат, то нас тут и спрашивать не станут. Сам посуди, глупо думать, что после потери двух сильных дарований, за вами всеми теперь не будут очень внимательно приглядывать, и дадут предпринять что-либо настораживающее. Ну там, внезапную эвакуацию близких или изъятие активов, как грубый пример. Потому, в общем, рекомендую, не более того(примиряюще показав ладони), добросовестно сотрудничать, взамен, безусловно, получая достойную оценку своей эффективности. А я уверен, что теперь государство этим куда серьезнее озаботится и станет заметно сильнее ценить своих дарований. Они ведь, в отличие от новоявленных колдунов, не привязаны к конкретному региону. Я уж молчу о единственном известном да ещё и лояльном маге(пальцем на Силина).

— Я ценю вашу откровенность, Павел Петрович, ради которой, полагаю, и завели эту беседу. Но не пора ли нам уже в Воднинск? Не только же из-за необходимости предупредить о последствиях опрометчивых решений вы позвали меня.

— Не только. Про ритуал ещё узнать хотел, — поглядывая на часы, дал ответ широко улыбнувшийся Климов.

Похоже, довольный тем, что сумел выудить у мутного мальчишки ещё и сведения о процедуре призыва владетелей. Ну и, как вишенка на торт, о принадлежности пробудившихся, как решено именовать подобных Силину, к разным мирам и магическим школам, если так можно сказать. А это — ого-го какие перспективы, если удастся привлечь пробудившихся на свою сторону, ну или захватить, на крайний случай. Всё же дезертировавшие Мухина с Заболоцкой не были единственными известными дарованиями, коих, стоит напомнить, возможно обучить, дабы они стали уже полноценными магами.

— И? — поторопил задумавшегося полковника наглый капитан.

— В Воднинск мы не поедем, Слава. И в Байкальск — тоже. Как и в Нижний. Да и в Ревеле нам делать нечего. Местные и без нас справятся, обезвредив, а лучше приняв в свои гостеприимные объятия, тамошних пробудившихся. Должны успеть, во всяком случае, пока те не расширили плацдарм за счет своих(выделив интонацией) трех красавиц. Между прочим, оперативно выявленных, спасибо наглой напористости самонадеянных юнцов, ну и, разумеется, благодаря заявлениям родственников «похищенных» девиц. Когда знаешь, что искать, оно всё как-то легче. Так вот, а отправимся мы с тобой, Вячеслав, туда, где не можем позволить себе ошибиться. В столицу нашей необъятной! Потеря которой, из-за возникшего посреди нее нового княжества — это последнее, чего хотят наши с тобой, эм, работодатели.

— Ну во Владик — так во Владик(пожав плечами). Меч мой, кстати, готов?

— В самолёте будут ждать несколько, подходящих твоим описаниям. Выберешь. А сейчас, поднимаемся на крышу, там вертушка прибывает, — без шуток, обрадовал товарищ полковник его честь кавалера Фройза, который без привычной «железки», как без рук. Шашка — всё же не то. Но тут же не преминул и огорчить Силина, если быть честным, то и с кинжалом способного на многое, тем более с Силой-то. — Ну а по дороге, Слава, мы продолжим наше взаимовыгодное(ухмыльнувшись) общение.

****

Спустя какое-то время, Владиград.

— Высокородный, может быть нам... того, отступить? — в последний момент поправилась обладательница здоровенных... и глаз тоже, с опаской поглядывая сейчас ими, такими синими, за окно, где откуда-то из оцепления вещал громкоговоритель.

— Дом «Раскидистого лапника» ни разу не отступал перед жалкими людишками! — несколько истерично вскричал полненький конопатый парнишка, механически поправив очки с толстыми стёклами. А затем, хлопнув себя в грудь, патетично продолжил. — И Хералиэ́ль Легкоступный также не позволит себе опорочить честь славных предков, самые древние из которых ещё помнят пришествие Первых!

— Блин, может пойдем отсюда? Ну его, а, Кать? — глядя на эту дичь, тихо прошептала кареглазая брюнетка с очень породистым лицом и изумительными скулами, на ухо сероглазой рыжей девице с двумя хвостиками, несколько рассеянно изучающей лепнину на стенах дворца культуры, где они все забаррикадировались.

— Да чё ты? Ща, Витёк всё зарешает, — закрыв наконец рот, отмахнулась от той продолжившая жевать жевательную резинку, явно ещё не достигшая даже возраста согласия девица. А лопнув здоровенный пузырь, уточнила у своего героя. — Правда ведь, Ви... Высокородный?

— Что?!! — истерично взвизгнул пухляш, после того как оттолкнул в сторону очень фигуристую кудрявую блондинку с внушительными губами, ту самую синеокую, которая так и не сумела вразумить этого вот, если бы давеча не продемонстрировал свою магию, то ни в жизнь бы не поверили, что о-очень благородного эльфа, как он сказал, в изгнании. — Ты смеешь сомневаться в моем могуществе? Да я... Я их всех... Они сейчас узнают... Я им покажу... Мерзавцы! Они посмели сорвать мой почти готовый уже ритуал! Да за такое я, в былые времена, скармливал Буроцве́тнику(сделав страшные глаза)!

— Ну вот видишь, Динарка? Всё Ок, ща он им! А потом — мы станем эльфи-и-ийками, — мечтательно выдала рыжая малолетка, продолжив наслаждаться убранством интерьеров, ну и вкусом клубничной жвачки.

— Идиоты, — тихо себе под нос проворчала брюнетка, которой, без обещанной магии, придется смириться с крахом отцовского бизнеса и пойти на уступки, заискивая перед глумливыми конкурентами, так что поэтому она всё ещё здесь, хотя адекватность Виктора, пусть и неслабого мага, но вселяет уже серьезные сомнения в успехе задуманного.

— Повторяю, мы намерены просто поговорить и достичь взваимовыгодных договоренностей. Мы не заинтересованы в конфронтации. Просим принять нашего переговорщика, — продолжал раздаваться из-за окна звук громкоговорителя. — Если вы согласны, ответьте на телефонный звонок.

— Ты как хочешь, Витя, а я отвечаю! — решительно выдала «тюнингованная» Вика, откинув с глаз высветленные кудри, прежде чем нажать прием на экране своего, конечно же заработанного, розовенького. А то месть Снежане, уведшей Артура Ильдаровича, явно не стоит всех тех проблем, коими грозит обернуться ситуация. — Алё, я вас слушаю.

— Включите громкую связь, будьте добры, — раздалось из «трубки».

— Ну уже же! — с несколько стереотипной интонацией ответила блонда, которая только так обычно и общалась по телефону. — Говорите.

— Виктор Зайцев там?

— Что?!! Да как ты смеешь, хуманс? Я пущу тебя на удобрение Губоцве́тному плющу!!!

— Прошу прощения, как к вам обращаться? — невозмутимо прозвучало «на том конце».

— Ты, безродный, можешь именовать меня Высокородным!

— Очень приятно, а я полковник Климов. У нас есть важные сведения для вас, Высокородный. Вы позволите нашему переговорщику зайти и с глазу на глаз сообщить их?

— Говори сейчас, смерд!

Полковник, конечно, негодовал из-за того, что объект оказался столь несговорчив, а потому не удалось выйти с ним на связь по проводному телефону в кабинете директрисы. Где и окошки для работы снайперов получше и само помещение многим выгоднее, нежели тот просторный коридор, благо хоть с огромными высоченными окнами, где и находилась сейчас создавшая столько проблем молодежь. Если не остановить их, то масштаб коих возрастет на порядки, а потому НСБ готова... да, пожалуй, на всё, лишь бы не допустить такого. Также вызывало неудовольствие у Климова и то, что не выходило подослать Силина, боевого мага как-никак, под видом невооруженного и с виду совсем неопасного, выглядит-то он и вправду не особо внушительно, эдакого технаря-связиста с рацией или чем-то в этом роде. Напрягало и то, что из-за всего вышеперечисленного пришлось, рискуя секретностью и при немалом шансе утечки информации в сеть, всё же деактивировать глушилки и выходить на связь с объектом посредством мобильного вроде как самой близкой к нему из трех красавиц. Но всё же Павел Петрович работал как профессионал, не давая воли чувствам, ибо нет им места в подобном деле, даже когда с тобой ведут себя подобным образом, а потому продолжил корректно и с располагающей интонацией вести переговоры, которые наконец-то удалось завязать.

— Дело в том, Высокородный, что эта информация может повлечь нежелательные последствия, если произойдет утечка, а то бы мы давно огласили её в СМИ. Поясню, это касается того, какая участь постигнет активировавшего ритуал с красавицами, после его завершения, — лукавил полковник той службы, которая, помимо прочего, пока не желала огласки, ибо это отпугнет тех самых красавиц известием, что они, скорее всего, теряют собственную личность после пришествия в их тела владетелей.

Не входило также в планы НСБ и то, что перестанут быть потенциальными сотрудниками гипотетического отдела «М» пробудившиеся маги, которые наверняка ведь начнут испытывать трудности с вербовкой напуганных красавиц, а то и вовсе решат отказаться от идеи фатального для них ритуала, ну и затаятся. Да, ритуалы, бесспорно, опасны своими последствиями, и Воднинск тому пример, но и перспективы ловли на живца, так сказать, пока непуганных пробудившихся — всё же немалого стоят, а потому так.

— Нет! Убери своих снайперов и дай мне подойти к ритуальной схеме, и тогда я, так и быть, пощажу тебя, смертный! — милостиво пообещал Хералиэль. По паспорту Виктор Зайцев, 19 лет, студент, анимешник, девственник. До сих пор(рука-лицо).

— Ви-ить, может пусть приходит, а? — поправив бюст, жалостливо попросила то ли понявшая, то ли почуявшая, что запахло жареным Вика, к слову, давно уже готовая помочь Витеньке с его проблемой, но высокомерный привереда в нём ни в какую не желал спариваться с человечьими самками. Не повезло, короче, Зайцеву с вселенцем.

— Молчать! — попытался было дать пощечину распоясавшейся дряни Высокородный, но Вика, привыкшая идти по жизни с широко открытыми глазами, а порой и зубами выдирать своё, довольно легко увернулась и едва не лишила возомнившего невесть что утырка его зенок своими, пусть и розовенькими, но когтищами, в последний момент притормозив.

— Как знаешь, короче, а я пошла, — заявила она, намереваясь уже было развернуться да уйти.

— Да ты понимаешь, корова, что я с тобой сделаю? — зашипел, хоть с виду и нескладный пухляш, но внутри-то та ещё тварь, которая и вправду скармливала врагов Буроцветнику, и тут реально есть от чего делать страшные глаза, ибо это никакие не милые фэнтезийные или забавные анимешные эльфы, а те ещё... фашисты.

— Остынь, дружок, — внезапно раздалось откуда-то с соседнего подоконника, где сейчас на корточках присел, очевидно, проникший через довольно высоко горизонтально расположенную «форточку», весьма гибкого телосложения светловолосый парень в темном чуть ли не гимнастическом трико, ну или в чём-то таком же удобном и тянущемся, но не столь облегающем, как было у Заболоцкой. Для проникновения, как видно, новое действующее лицо воспользовалось тем, что колоритная четверка молодежи отвлеклась на телефонный разговор и препирательства.

— Слава, прошу: без жертв, — раздалось из всё ещё удерживаемого Викой в руке её смартфона.

— Это, как получится, — кровожадно ухмыльнулся Силин, а это был именно он, срываясь с места и размазавшимся в воздухе силуэтом оказываясь возле Зайцева, который, правда, тоже не остался безучастным наблюдателем.

Пухляшь, аналогично владеющий Силой, оказался не менее быстрым и сокрушительным в своих ударах, но он, увы, для себя разумеется, являлся сильным магом. То есть Хералиэль Легкоступный был способен за час вырастить боевого голема, который как несокрушимый дуб будет разить врагов создателя. За день — пополнить свой отряд целой рощей таких. За неделю — это будет уже армия с жуткими ловушками и прочими непроходимыми препятствиями вокруг получившегося леса. А месяц спустя — возведен настоящий укрепрайон со всей положенной инфраструктурой, полагающейся комплексу неприступных крепостей. Но вот в контактном бою, как сейчас например, такой могучий друид не был способен показать чего-либо выдающегося, кроме владения недавно обретенной Силой. В отличие от Кима Фройза, пусть и слабака в иерархии магических рангов своего мира, но всё же привыкшего полагаться на свой клинок не меньше, чем на чары. Потому-то именно последний и одержал победу, причем довольно быстро и даже не прибегая к магии, а используя лишь свой A-F. С мечом в «форточку» было не пролезть, пусть подходящий и был отобран из предложенных полковником образцов.

Ещё совсем немного времени, и вот бессознательный Зайцев остается на полу. С особым образом стянутыми руками, это чтоб, когда очнется, не смог отлечить свои раны. Ну и с деловитой жестокостью с перерезанными сухожилиями, чтоб даже при помощи Силы не порвал путы. А пара жгутов воспрепятствует кровотечению, из-за Силы и без того незначительному. Так что можно поспешить и на улицу, где как-то шумно вдруг стало. Похоже, из РПО или РШГ, короче, термобарическим чем-то начали шарашить, очевидно, по тому странному дубу у входа, которого, как утверждала директриса ДК, ранее там не росло.

— Девочки, посторожите этого дурачка, чтоб он ни себе, ни вам жизнь не испортил. И да, он напи... ввел вас в заблуждение. Не видать вам было магии. Точнее, уже не вам, — сказав это, загадочный Силин нагло послал три воздушных поцелуя и был таков. Ага, снова в «форточку».

— Чё за гимнаст? — выдала рыжая, лопнув розовый пузырь.

— Так и знала, — подхватила блонди, пнув ногой помятого Зайцева.

— Су-ука! Что ж делать-то теперь? — простонала черненькая, обхватив руками голову.

— А круто он жирного нарезал, — продолжила поражать собственной деликатностью и тактом малолетка Катя. — Я б лучше с этим пошла, он явно же не импотент.

— А ведь и правда! — встрепенулась знойная Динара, которой, как видно, очень не хотелось на историческую родину, ведь в столице ей теперь придется туго. Партнёры отца уж позаботятся.

— Да разве ж Витя был импотентом? Просто он нос воротил, а так-то слюни пускал будь здоров, когда забывался. Я проверяла, — поправив неестественно здоровенный бюст, выдала многоопытная, и это порой играло с ней злую шутку, роскошная Вика.

— Да причем тут это? Я про то, что этот вот — тоже маг, ну или кто-то подобный! — как на дуру посмотрела брюнетка на бывшую далеко не дурой блондинку. — Ты видела, как он двигался? Нормальный человек так не может! Пусть никаких колдунств он и не явил, да и некогда бы ему было, вспомни, как Высоко... тьфу ты, как Витька пыхтел, «рожая» свою магию, так вот, но, несмотря на это, в действиях «гимнаста» всё равно было явно что-то сверхъестественное. Вон, одно только то, как его кинжал резал, чего стоит! Хотя, ты ж в руках, кроме пилки для ногтей, ничего острее и не держала. Откуда тебе знать, на что способен клинок, а на что нет? Но тут, я тебя уверяю, он просто таки чудеса им творил, по-любому превосходя характеристики своего оружия. Про скорость — я уже говорила.

— Да, симпатичный мальчик, — покивала задумчивая рыжая, лопнув очередной пузырь. — И явно в конце сдерживал себя, чтоб пухлого не кончить. Жаль, видосы изымут. О, Вик, а может спрячешь мой смарт? Он не такой большой, как твой розовый «лапоть».

— Зачем? Куда... спрячешь? — с недоумением уставилась на наглую ссыкуху многоопытная, что та как раз и оценила красноречивым взглядом, блонда.

— Куда-куда, в п...

— Ах ты, мелкая тварь! — кинулась с когтями, розовенькими, наконец осознавая о чем речь Вика на, ловко вскочившую и очень шустро сбежавшую от праведного гнева грудастой, тощую и верткую пигалицу Катю, для которой, как видно, нет авторитетов, а уровень цинизма любительницы бабл-гама граничил с таковым у её непосредственности.

— Да сядьте вы, дуры безмозглые, а то сейчас вам голову отстрелят. Слышите, как там строчат? — не питая надежд на успех, выдала бывалая Динара, сейчас занявшая место подальше от сыплющихся из окон стекол и вне возможных траекторий случайных прилетов с рикошетами.

А на улице тем временем, натуральный такой Энт наступал на силовиков, активно херачащих по нему из всего что есть. Правда, даже ОД боеприпасы реактивных огнеметов не остановили эту жуть, всего лишь утратившую от взрывов всю листву и большую часть ветвей. Хотя после такого древень уже не мог также вольготно разить всё живое вокруг. Всего-то, вон, парочке нанизанных, причем буквально, полицейских из оцепления не повезло. Но таких могло быть и куда больше, не примени решительно силовики по внезапно ожившему дереву своё самое тяжелое из имеющегося.

Кто ж знал, что тут придется с великаном сражаться, а не всего-то разнести голову рыхлому юнцу метким снайперским выстрелом. Между прочим, с пяти держащих ситуацию под контролем позиций. Ну и никто не предполагал, что может потребоваться нечто серьезнее, нежели в случае осложнения переговоров выжечь всё внутри помещения ДК приготовленными «шайтан-трубами». Танки, короче, не прихватили с собой. Увы.

И тут как раз подоспел Силин, который, найдя в оцеплении взглядом Климова, получил от того разрешающий знак и тут же принялся вертеть огнешар. Пять секунд, и сфера огня размером с яблоко, кстати совсем не обжигающая руки чародея, с гудением уносится к цели в нескольких десятках метров, чтобы там рвануть подобно фугасу из 85-мм пушки времен взятия Берлина. Вот только это не тот результат, которого ожидал свесивший ножки из окна ДК юноша в трико. Плотная древесина чудища, вместо того чтобы вспыхнуть всесжигающим и всеплавящим очень интенсивным огнём, лишь щепками разлетается от взрыва, рядом с подпалами и проломами от предыдущих прилётов образуя ещё один. Пусть и впечатляюще, но далеко не фатально для голема с его, словно затягивающимся и зарастающим, почти метровой толщины стволом.

Что ж, ещё огнешар. Следующий. Но этого всё равно мало. Пусть Силин каждые секунд пять-шесть способен отправлять по такому же, а резерва ему хватит ещё на пару десятков их, однако это не конструктивно. Да и великан продолжает переть на людей, круша всё на своём пути, так что френдли фаер в такой ситуации — лишь вопрос времени.

А потому, двенадцать секунд верчения руками спустя, с ладоней срывается серый невзрачный сгусток и с несколько меньшей, чем у огнешара, скоростью улетает под «ноги» древня, до которого как раз менее пятидесяти, предельных для данных чар, шагов. И там это вот, с шумом и тучей пыли, образовывает около полутораметровой глубины и чуть более чем двухметрового диаметра яму. В которой неповоротливый голем и оказывается в следующий момент.

Вот только Силин не учел, что то препятствие, где человек застрял бы на некоторое время, для пятиметрового гиганта — лишь несерьёзная ямка. Да и какими бы покалеченными ни были его древесные конечности, но лишь ненадолго чудище замешкалось в этом вот, прямо посреди брусчатки возникшем углублении. И где его, увы, но никак не успевают надежно закидать всяким взрывающимся силовики, которые также активно участвуют в изничтожении этой неведомой х... аномалии. Очень скоро, гораздо быстрее чем хотелось бы, голем выбрался из ловушки и... Нет, не пошагал дальше, а тут же получил землешип себе прямо в ствол в районе, скажем так, паха. То есть Силину снова удалось задержать цель, и теперь можно, а то и нужно, продолжать усиленно расходовать БК.

Как и для чар «Яма», чарам «Земляной шип» потребовалось почти двенадцатисекундное вращение руками, чтобы на тех же условиях затем отправить в полет аналогично эдакий сгусток, который в итоге обратился, причем невообразимо стремительно, таким себе сталагмитом, немногим менее чем метровой высоты, из словно бы спёкшегося до каменного состояния грунта. И такой шип, кстати весьма острый, способен пропороть не то что древесину, пусть в случае голема весьма плотную и довольно вязкую, но и вполне себе сталь. Не сильно толстую, конечно.

Насаженная на землешип громадина некоторое время тыкается на месте, пытаясь сняться или сломить его собственным весом, однако безуспешно. И данная, как рассудил начитанный Славик, трансфигурированная материя будет оставаться таковой ещё несколько минут, пока не рассыпется горкой обычной земли. Хотя возможен и режим навечного сохранения формы, но сейчас иной случай.

В общем, пользуясь моментом, Силин снова шарашит огнешарами по задержанной цели, а его активно поддерживают, пусть теперь лишь только из стрелковки, все прочие, расстрелявшие уже всё тяжелое. И вот-вот гигант уже падёт, как вдруг... Гадский древень прекращает движение, но только чтобы вонзить свои корни-ноги в почву, прямо через развороченную брусчатку, и спустя несколько минут, во время которых не обращает внимания на непрекращающийся обстрел, всё в радиусе нескольких метров превращается прямо-таки в мертвую пустошь. Выпитые же из всего живого вокруг соки позволяют живучей твари натурально отхилиться до капа, как назвал этот процесс сведущий Славик. Снова, удивляя сочной листвой и обилием длинных и таких смертоносных ветвей кроны, голем цел и невредим, готовый продолжить своё неукротимое шествие. Примерно до подлёта «грачей».

Но Силин уже достаточно продемонстрировал рвение и вроде как сделал всё, что мог. А потому, глянув на Климова и демонстративно пожав плечами, с тщательно скрываемым довольством нырнул назад в окно ДК, где взялся за свой кинжал.

«Остаться должен только один!» — не будь здесь свидетелей, наверняка пафосно сказал бы, а так лишь только подумал светловолосый юноша, взглядом холодных серых глаз заставивший трех таких разных красавиц отпрянуть от пока ещё не пришедшего в себя Хералиэля. Всё это, прежде чем отсечь тому голову единственным движением не самого, замечу, длинного клинка. Разумеется, напитанного Силой.

В тот же миг голем завял. Буквально.

Глава 12

ГЛАВА 12

В полёте домой.

Силин, разумеется, досадовал, что сам послужил причиной столь скорого осознания со стороны НСБ факта принадлежности так называемых пробудившихся вовсе не к единственному миру. А уже это поспособствовало возникновению у силовиков заинтересованности в магических знаниях из разных, получается, школ магии. Неприятно, конечно. Но в то же время он и не тешил себя иллюзией, что местные спецслужбы самостоятельно не обратили бы внимания на явные различия в, так сказать, инструментарии да и, вообще, в поведении столь, как невооруженным взглядом видно, пёстрой публики, имеющей целью запустить ритуал призыва владетелей. Сначала сам он, затем внезапный некромант из Воднинска, после чего столичный придурошный эльф, ну и, как в полете выяснилось, жуткий Пайнвильский чернокнижник, да наверняка и ещё какие-нибудь «яркие личности» из прочих уже известных населенных пунктов — трудно, короче говоря, в этой череде не заметить разнообразия и самостоятельно не дойти до очевидного. Так что Силин не так и сильно корил себя за откровения перед хитрым Климовым. Однако при всём при этом он отчетливо понимал, что, не случись подобного, не заговори он с дотошным полковником, продолжая играть дурачка, и в таком случае навряд ли бы получил доступ к подобной, весьма полезной, если подумать, информации. А информация в этом, столь насыщенном ею мире — на вес золота. А точнее, достоверная информация, которую невероятно тяжело вычленять из болота дезы, к тому же разной степени зловонности порой.

Всё же здешние СМИ, причем любые, говорят лишь то, что им позволено. Кто бы что там про свободу слова и всякие стандарты натужно не кричал. Различия лишь в длине поводка, так сказать, что тоже неспроста. Яды научились делать лекарствами, играясь с дозировкой, ещё в незапамятные времена, уж простите за аналогию. Так что степень свободы инфомарионеток разных мастей, даже самых «непредвзятых», на ниточках, а то и канатах у их кукловодов — варьироваться может в очень широком диапазоне, вплоть до гомеопатической, так сказать, концентрации. Всё — для дела, короче.

Так и выходит, что в нынешнюю эпоху взять и самостоятельно выудить крупицы истины из океана информации, в том числе выкладываемой самими людьми, причем не то, у чего обычно просмотров много, а то, как оно было на самом деле — та ещё задачка. Как бы странно это ни казалось во времена мнимой прозрачности и вроде как гласности с типа общедоступностью источников.

Ага, задекорируй цепи рабов под стильные украшения и модные аксессуары, и въё... впахивать они будут уже с мыслью о том, какими же яркими индивидуальностями являются. А может, и с энтузиазмом еще, ведь в новом сезоне обещали новые миленькие цвета для кандалов, так что есть немалый шанс, что у соседа по лавке на галере такого точно не будет.

В общем, Силин посчитал, что с ролью «пса режима» можно и смириться. С такими-то его возможностями, понятное дело, временной ролью. Взамен же он получил доступ к порой очень ценной информации о событиях, пусть и столь локальных, но масштабных, ибо по всей планете происходящих. А о значимость их и вовсе говорить нечего.

Во многом из-за зтого выбор и пал на сотрудничество с НСБ. Ну или, как обозвал это гордый Ким, постыдное прислуживание тайной канцелярии местных жалких простецов. Это вместо того, чтобы поспешить в свиту кого-либо из уже прибывших владетелей. Причем не столько даже из-за намеков Климова о, скажем так, крючке в виде матери и, чего уж там, трех красавиц, на котором «контора» теперь держит Силина. Сколько исходя из желания быть в теме и из первых, так сказать, рядов наблюдать ЗА, а не редко и участвовать В, разворачивающихся событиях, где пока не ясно: кто ж кого!

Да-да, всё не так однозначно и поголовного превосходства магов что-то не видно, каких бы предпосылок к тому ни было. Даже Фройз, самый ярый в составе личности Силина противник союза с простецами и жаркий сторонник присоединения к магичкам — не спешил с выбором стороны, видя впечатляющие возможности тех самых, презираемых им простецов, да ещё и наряду с непонятной пассивностью то ли заигравшихся, то ли излишне самонадеянных владетелей. Ему-то не впервой подобное, и не перебежчику в стан революционеров против закостеневшей магической аристократии его родного мира гнушаться подобным ещё и здесь. Главное понять: кто же из них достойнее такого вот «верного» сторонника под своими знаменами — а с этим как раз пока и нет ясности. Вон, спецслужбам мира совсем немного времени потребовалось, чтобы выявить закономерности и уже приступить к профилактике самих ритуалов, а не к борьбе с их последствиями. А потому повсеместный магоапокалипсис, как видно, отменяется. Если только, конечно, несокрушимые и всемогущие на своей территории Их Светлости так и останутся в границах собственных земель, образование коих власти прозевали, а не начнут расширение, превратив это, стараниями спецслужб пока достаточно локальное явление, в уже нечто глобальное.

Вот за всем этим Силин и решил понаблюдать, не спеша с выбором стороны, а заодно и, по мере возможности, сократить поголовье конкурентов в лице пробудившихся магов. Понятное дело, лишь там, где никак не удастся саботировать, позволив им устроить-таки свой ритуал и в итоге осыпаться прахом, а вместо этого придется добросовестно захватывать потенциального сотрудника очень неудобного для Силина отдела «М». Как он и сказал, точнее подумал: «Остаться должен только один».

В столице, к слову, Силин поступил, как поступил — вовсе не по недомыслию. Там, пусть и весьма заманчиво, но слишком уж палевно, как выразился Славик, было бы подсобить тому истеричному чудаку в деле его самовыпиливания ради пришествия владетелей. В самом, на минуточку, сердце огромной страны пришествия! Что, если так подумать, по-любому бы существенно ослабило одну из сторон противостояния Магия – Техника, выражаясь восторженными категориями Славика. Но имеем то, что имеем, и новое княжество не возникло на карте так и не «обезглавленной» страны. Хотя, конечно, и такое развитие было вполне реально, знай заранее Силин эффективность древня, ну или хвати ума самому Хералиэлю во́время активировать свою трудноубиваемую полицейскими, так сказать, средствами образину, в подходящий момент напущенную на силовиков. Которые, в свою очередь, будучи увлечены новой угрозой, скорее всего, прекратили бы держать под прицелом ритуальную схему, давая возможность хозяину голема довершить начатое. Но это не точно. Всё же не стоит дурачками считать местных, не исключено, что, несмотря ни на что, всё-таки оставивших бы кого-то, кто продолжил бдить и попросту не дал бы не то что активировать ритуал, но и сбежать спесивому пухляшу для повторной попытки уже в другом месте. Достаточно ведь элементарного прицельного выстрела то ли в одну из красавиц, без коих ритуал не состоится, то ли в самого Зайцева. Так что — не факт, а потому Силин сделал, как сделал.

— Никак нельзя было захватить его живым? — вырвав из раздумий соседа по креслу, продолжил с небольшими перерывами выедать мозг по чайной ложке Климов, когда они уже возвращались из Владиграда в свой Святославль, на этот раз не экстренно организованным военно-транспортным, а обычным рейсовым пассажирским самолетом.

— Павел Петрович, вы предпочли бы, чтобы эта самовосстанавливающаяся жуть, покончив с силовиками, взялась за гражданских? Или ракетно-бомбовый удар не в центре, конечно, но всё же прямо в столице — по вашему мнению предпочтительнее, нежели единственный росчерк клинка? Вы же общались с девушками. Да и сами имели удовольствие перекинуться парой слов с этим высокомерным уродом. Так неужели думаете, что сумели бы побудить, похоже, утратившего себя Зайцева, хотя, скорее, всё же уже Хералиэля этого(поморщившись) сотрудничать и, тем более, делиться знаниями? — с усталой интонацией снова повторил, пусть и каждый раз несколько иными словами, но неустанно один и тот же посыл, на самом деле, контролирующий и себя, и своё лицедейство Силин, которому было важно остаться вне подозрений.

— Я понимаю и очень ценю твоё желание помочь коллегам и спасти гражданских, но всё же дело — порой важнее, — стараясь сохранять доверительно-поучительную интонацию, принялся ездить по ушам полковник, которого, похоже, вышестоящее начальство более жестко отчитало.

А может и нет, Силин-то ожидал его в буфете с чаем и бутербродами, пока Климова «на ковре» то ли чихвостили за утрату пробудившегося, способного творить столь впечатляющих големов, то ли награждали за спасение столицы, хотя там и снайпер бы справился, если так подумать.

— Так зачем вы меня-то тогда направили? Запустили бы какой-нибудь усыпляющий газ, я не знаю, транквилизаторами, например, обстреляли «эльфа» этого, направили бы, в конце концов, экспериментальное деморализующее звуковое излучение, чтоб он сам выбежал и там его скрутили! У вас же наверняка есть всякое... эм, такое!

— Много ты фантастики и сериалов смотрел.

— То есть послать школьника, кое-как владеющего магией из другого мира — совсем не фантастика?

— Это другое, — с несколько обиженным видом откинулся на спинку кресла полковник, отвернувшись к иллюминатору.

Ага, снова лишь минут на пять. Так и летели, в общем, до самого дома.

— Хм(иронично), оперативно работаете, — уже на подлете обратился Силин к Климову, указывая тому на только что просмотренный в Телеграфе ролик, под кричащим заголовком «Ожившее дерево в столице!».

— Это не мы. В смысле — другой отдел, — глянув на наикорявейшим образом вставленный в кадры вообще другого города фрагмент из фэнтезийной саги про полуросликов, отмахнулся Климов.

— Ну да, ну да, — ухмыльнулся Силин, прежде чем запустить очередное видео по теме, где почему-то какие-то руины, словно из Сталинграда, внезапно с теплым морем и пальмами на фоне, и всё это безобразие с наложенным звуком, где кто-то надрывнопричитает и страстно кого-то проклинает на великом и могучем.

— Вот же халтурщики. Это ж вполне узнаваемое, ибо относительно недавнее, видео со взрывом какого-то не очень правильно хранившегося конфиската на портовом складе. Там пол города арабам чуть не сдуло тогда, — возмутился Климов, снова заглянув в экран Силина.

— Что вы, что вы, Павел Петрович. Вот же, ясно написано «Ходячее дерево разбушевалось! Город в огне! Преступный режим, покидая столицу, дал добро на ковровые бомбардировки. Восставшие генералы расстреляны. Нефть...» растёт, короче.

— Ну вот так они работают, — пожал плечами как от лимона скривившийся Климов. — Глушилки, конечно, заново врубили, когда началось. Ну и видеоматериалы, успевшие появиться, пока те временно были отключены, разумеется, изъяли у свидетелей. Но самих-то людей не заставишь молчать. Да и, помимо лишь словесных их историй, всё же просочилось несколько видеозаписей. Хорошо хоть, что там всего лишь оцепление видно издалека, ну и чуточку стрельбы с грохотом слышно. Вот и пришлось подключаться сотрудникам специфического профиля, дабы дискредитировать свидетельства очевидцев килотоннами сходных по теме, но очевидных фейков. Причём, замечу, чем они корявее, тем больше недоверия, даже с негодованием, будут впоследствии вызывать любые попытки переубедить всех в истинности реально произошедшего. Вот, как видишь, и наворачивают дичи, как могут, бойцы информационных фронтов. И я не оговорился. Именно что фронтов, ибо порой — даже с диаметрально противоположных сторон. Главное ведь, что в единых интересах. Хм(многообещающе), это ты ещё комменты не читал. А за них те ещё затейники у нас отвечают, которые, бывает, устраивают такие, уж прости за мой молодежный сленг, срачи, что мама не горюй. Нередко, к слову, сами с собой, вроде как от лица непримиримых оппонентов из противоборствующих лагерей. Всё, дабы сместить акценты и увести в сторону мысли читающих эти вот диванные баталии за авторством доморощенных экстремистов, у которых есть только черное и... и даже не белое, а ихнее, то есть единственно, по мнению таких, верное. В общем, как и сказал, жару поддают, чтобы увести внимание куда угодно, но как можно дальше от сути на самом деле произошедшего. Понятное дело, параллельно задавливая любые здравые мысли и обоснованные сомнения всевозможными уловками, как правило, непомерными объемами текста, от чего спорщики аж забывают уже с чего всё началось и начинают завзято собачиться из-за незначительных мелочей, редко когда имеющих отношение к обсуждаемому вопросу. Рзумеется, при этом наши спецы мастерски давят на эмоции и пресекают конструктив, что умеют делать множеством способов, конечно же, отличающихся для различных типажей и категорий. Но, я тебя уверяю, редко кто способен сохранить хладнокровие и с искушенной усмешкой потребовать аргументацию, когда в общении с ним переходят на личности.

— Да уж, вижу-вижу, — на свою беду заглянул Силин в комменты. А с усилием сдержав желание «вычислить по IP» и наведаться к самым категоричным, так сказать, продолжил по теме, старательно с ироничной интонацией, ибо не хотел никого пугать кровожадными гримасами. — Фантазии, я смотрю, им не занимать. И теперь, после ваших слов, я даже уже не возмущаюсь тупостью этих вот придумок, так как всё, видимо, по заветам старины Йозефа. Как там было-то: чем бредовее, тем с большей охотой хавают — так что ли?

— В общих чертах.

— Ну и я о том, — покивал Силин, взявший наконец свою мимику и эмоции под контроль. А затем продолжил веселиться. — Расстарались уж расстарались. Вот, например, «Высадка инопланетян в столице близ площади Эволюции. Переговоры сорвались. Есть жертвы». Какая прелесть. Или вот «Вырвавшийся боевой вирус из случайно раскопанной во время дорожных работ секретной лаборатории третьего рейха заставивил мутировавших госторбайтеров обезуметь и курушить Спасский район». Просто замечательно. Вот ещё неплохо «Мы теряем нашу молодёж! Новый челлендж в ПикПоке: Разбей окно под звуки петард». Ну и моё любимое «Правительство отвлекает нас от падения уровня жизни инсценировкой терактов, на этот раз даже в столице! Что дальше? Война?». В это — я вот даже поверил.

— Работа такая, — в который уже раз пожал плечами Климов, слегка устыдившийся, не столько своей родины даже, а скорее, тех времен, в которые ему довелось жить, ведь за границей не хуже, а зачастую даже наглее работают со «стадом». Циничнее и куда изощреннее, так что есть ещё нашим робким НСБшникам куда расти и на кого равняться.

— Ага, вот только нахрена всё это? Когда Воднинск, подобно выскочившему нефигового такого размера шилу, уже не утаить. Надеяться забить это подобными глупостями бессмысленно. Время упущено. Да и не только Воднинск «на первых полосах». Вот, например, проё... неудача в Нижнем чего только стоит. Да и новоявленная княгиня Золотая Рахманова охотно, в отличие от Белой Беловой, общается с прессой. Как там было-то? Ага, вот, «Милости просим. Каждый получит Дар княгини, и беспрепятственно сможет им пользоваться, пока остается её подданным». В общем, пока вы с кнутом заигрались, они своим пряником незатейливо сманивают у вас крепос... налогоплательщиков.

— Мда, Нижний Миргород — это однозначно проё... провал. А то, как тамошний хитрожопый шаман обвел вокруг пальца наших — так и вовсе стыд да позор.

— Отчётик бы почитать, — встрепенулся Силин, уловив, что Климов знаком с ситуацией не из, как говорится, открытых источников. Но поспешил добавить. — Разумеется, исключительно чтобы не повторить ошибку коллег.

— Будет тебе информация для размышления, — отмахнулся Климов, продолжив озадаченно вещать. — Наверное, поэтому я всё ещё полковник, а ты, Слава, пока в Святославльском отделе «С», а не... неважно. Короче, на фоне их — мы весьма хороши. Кстати, тебя решили отметить по итогам...

— Спасения столицы! — надавил интонацией Силин, не дав закончить фразу, ну и не позволив приуменьшить свой подвиг, заодно. — Надеюсь, не майора дадут? Я бы предпочел «презренным златом».

— Да, за спасение столицы. Я им так и намекнул, поэтому внеочередное звание было решено заменить на премию...

— Вот и отлично! — снова прервал Климова Силин, беря, как говорится, быка за рога, к тому же, не отходя от кассы. — А то ить мне авто позарез надоть, а вознаграждение за банду налетчиков-грабителей ещё неизвестно сколько ждать, так что... Минутку! Так, так, так. Угу, угу. Ага, вот! Вот такую я хочу! — закончив поиск в интернете, ткнул пальцем в экран на желаемое авто наглец. И это ещё весьма сдержанная оценка его запросов.

— Я тоже такую хочу, — как о чем-то несбыточном произнёс полковник, отвечая разошедшемуся всего лишь капитану. — Но тебе хватит только на... Сейчас. Тэкс. Нет. Нет. И не эту. Во, на вот такую. Причем в базовой комплектации(с ухмылкой).

— Да вы издеваетесь! Меньше, чем... Ща, пять сек. Так-так-так. О! Меньше такой — не возьму и точка!

— Но только в базовой комплектации.

— Но, чтоб красная!

— А желтая — не?

— Так, значит, вы цените столицу? Да?

— Ну ладно-ладно. Красная.

— И с мигалкой!

— Зачем тебе? У нас же с пробкам сейчас всё: тьфу, тьфу, тьфу.

— Жалко, что ли?

— Мальчишка, — страдальчески закатив глаза, констатировал умудренный сединами полковник.

— Ну так?

— Свою отдам(отмахнувшись). Всё равно не пользуюсь.

— Да мне без разницы, — удовлетворенно произнёс откидывающийся на спинку школьник, что ни говори, а взявший от своей подселенной половины спокойствие в восприятии способов достижения цели. А затем, буквально на миг опережая объявление, поделился наблюдением. — О, на посадку заходим.

****

Тогда же, Воднинск.

— Что ж, на этом всё, — дала знать об окончании аудиенции прекрасная княгиня, сейчас чинно восседающая на белоснежном парящем облаке, которое, явно подчиняясь воле своей властной хозяйки, неспешно летало, ну или, скорее, плыло в пространстве.

А было это на просторах некогда обветшалого стадиона ныне недействующего ПТУ неподалеку. Находился он практически в центре двадцатикилометровой сферы княжества, а потому был облюбован, ну и преображен в княжьи хоромы, иначе и не скажешь. Посреди давно нестриженного футбольного поля вдруг зазеленели идеальные газоны и затейливые живые изгороди. Зашумели изысканные фонтаны и возникли живописные прудики с умиротворяющей неспешностью плавающими там пёстрыми обитателями. Заблестели призывно лоснящимися аппетитными бочка́ми невиданные плоды в наряду с этим ещё и дивно цветущих садах, которые благоухали на всю округу умопомрачительными ароматами. А средь всего этого с забавным стрекотом рассекали те самые «стреконожки», то и дело отправляясь куда-то на границу княжества к беспрестанно теперь прибывающим гостям, и потенциальным подданным владений Белой Беловой. Ну а в центре данного великолепия, возникшего за считанные часы, возвышался прекрасный просторный шатер, внутри которого сейчас и происходила встреча с представителями правительства страны, не оставившей своих притязаний на Воднинск с населявшими его гражданами.

— Я передам услышанное своему руководству, Ваша Светлость, — вежливо заверил глава делегации, прежде чем поклонился. Даже не сильно бестолково, по мнению наблюдавшей за сим Синей Чкаловой с, внезапно, послушной Заболоцкой у неё на коленях. После чего посол вместе со своими спутниками покинул шатер.

Хотя, лишь снаружи это вот — весьма крупный, словно из какого-то цирка шапито, богато и даже роскошно изукрашенный шатер. А вот внутри — ничем, пожалуй, не уступающие по площади всему стадиону просторы с прозрачными стенами и сводами, сквозь которые видны красоты вокруг. И даже звездное небо, не смотря на изрядную иллюминацию повсюду, особенно в зоне с фонтанами.

— Ну что, Синяя? — когда гости удалились, поинтересовалась Белая

При этом подлетев на своем облаке, принявшем теперь форму не трона, а скорее, удобного диванчика, поближе к обладательнице роскошной синей косы и, как видно, любительнице эльфийских ушек. Уж очень та благоговела, покусывая за них жутко смущающуюся от такого внимания Юленьку у себя на коленках.

— Тут и так всё понятно. Он алчет сохранить Дар, а потому легко предаст своих. Но предавший раз... — не став договаривать очевидное, ответила Белой, похоже, придворная менталист. Хотя неисключено, что в ее возможностях сейчас и не было особой нужды, а попросту княгине, не хуже своей боярыни читающей мысли простецов, всего лишь был интересен сторонний взгляд. Ну или еще десятки причин, из-за чего миниатюрная Бва и задала вопрос, на который длинноногая Рга ответила, как посчитала нужным. Но продолжила. — Очень уж по нраву пришлась главе этой их делегации способность чувствовать относящиеся к нему отрицательные эмоции собеседников. Преклоняюсь пред вашей мудростью, княгиня — лучшего колечка для него и не придумаешь. Ведь в политике, а он, что бы ни говорил, именно политик, такое преимущество будет не из последних. Вот только он при этом также и осознает, что такое колечко ему нужно как раз в его столице, а не здесь. Вот и мечется. Выгадывает. Но я бы всё же не стала даровать ему Связь. Верности от этого не прибудет. Лишь начнет, паршивец, свою игру, когда кольцо останется с ним, в по-прежнему работающем виде отправившись с ним в столицу.

— Ты слишком прямолинейна, — подавшись вперед, не сдержалась краснокудрая фигуристая Тха, также присутствовавшая внутри шатра. — Нам достаточно лишь продемонстрировать ему, что плевать, как он там устраивается в этой своей столице, где сможет и дальше использовать Дар Ее Светлости, только ее милостью сохранивший работоспособность благодаря Связи с княжеством. Но! Если этот пройдоха не проявит рвения в порученном, пусть тогда кольцо покинет его. Совсем ненадолго, сразу же вернувшись. Дабы впредь он постоянно ощущал, что на поводке.

— Вот никогда ты, Красная, не рассчитываешь своих сил, — под молчаливым взглядом Беловой, упрекнула Рюмину осмелевшая Чкалова, при этом ласковым шлепком по попе она отправила послушную Заболоцкую погулять, пока взрослые тёти авторитетами меряются. — Покуда княжество столь ограниченно в подданных и не преодолело первой ступени, Её Светлости нужно будет прилагать собственные усилия, чтоб издалека следить за лояльностью этого вот шельмеца, да и любого другого, кто на том конце Связи. И если он один такой будет, то это ещё куда ни шло, и то, вполне можно пропустить измену или умысел, а представь, когда их несколько таких!

Красавицы еще какое-то время спорили, а Заболоцкая тем временем отправилась в сад, где планировала поболтать с Мухиной. Люсия Тарасовна как раз объедалась невиданными вкусняшками, которые тут же отрастали, сорви их с ветвей. Чудеса.

— О, Юлька, привет! Как жизнь? — жадно откусывая нечто невообразимо сочное и брызжущее во все стороны немыслимым ароматом, поинтересовалась с трудом прекратившая в наслаждении закатывать серые глаза медно-рыжая изобильная красотка, уже не в своём красном куцеватом костюмчике при Декольте с большой «Д», а в неком воздушном и полупрозрачном хитоне, что ли. Правая грудь наружу, короче, и если б не те самые обещанные «клёвые бусики», то... брызжущий сок стекал бы куда призывнее. Глянув же на одетую лишь в цветы, и это буквально, голубоглазую златокудрую очаровашку с острыми ушками, сластёна с лукавой интонацией уточнила вопрос. — Не заездила тебя Её Милость?

— Всё хорошо, — как-то очень уж покраснев и смутившись, ответила давно уже так не блестевшая глазами, ой-ей-ей, какая порочная златовласка, рыжая не даст соврать. А поправив увивающую тело лозу с прикрывающими самые пикантные места одуряюще пахнущими прекрасными цветками, присела рядом с коллегой-перебежчицей и несколько сумбурно да порывисто продолжила. — И Рга — она не такая, она... такая(восторженно)... а я(сглотнув)... мне, то есть нам — очень хорошо, в общем(потупившись).

— Ну бывает, чё. Хотя странные у тебя вкусы, подруга, — будучи увлечена своим лакомством, как-то не типично для неё, обычно более импульсивной, отмахнулась давая свою оценку ситуации та, кому уж лучше бы промолчать насчет вкусов. Кожаная фуражка, шипы и корсеты с плётками да прочими, порой даже пугающими штуками у неё в шкафу — тому красноречивое доказательство.

Шкаф вот только этот — остался в пригороде Владиграда. К слову, обе лейтенантки столичного отдела «С» грозной НСБ уже покинули службу, в одностороннем порядке расторгнув трудовой договор, так сказать. А произошло это после того, как, почти сразу же за иллюминацией при объявлении воли княгини, воспоследовало и само одаривание новоявленных подданных новообразованного княжества. То есть после обретения весьма оперативно откуда-то прилетевших «колец» всеми, не только присутствовавшими тогда на кладбище, но и вообще живыми в десятикилометровом радиусе. Но только, кто старше пяти лет, и кто прошел неявный тест на определенный уровень зрелости и адекватности. Достаточно взрослым, но непрошедшим дарованная способность всё равно доступна, но функционировать будет в весьма ограниченном и безопасном, так сказать, виде. Причем, как для окружающих, так и для самого́ хозяина абсолютно такого же, впрочем, как и у адекватных владельцев, золотистого кольца на большом пальце. Иными словами, малолетние идиоты, ну и просто идиоты — не навредят ни себе, ни людям.

Первые «стреконожки», как потом узнали девушки, возникли из буквально за секунды выросшего, если это слово тут уместно, могучего дерева на краю кладбища. И, прежде чем был заложен сад на стадионе, они «рождались» на его ветвях в беспрестанно появляющихся эдаких плодах, больше напоминавших цветки кувшинки, только бордовые с золотыми прожилками, ну и с гораздо более мясистыми, так сказать, лепестками. Это вот распускалось, являя на белый свет новое «кольцо», тут же отправляющееся в полёт к предназначенному ему владельцу, а следом увядало, дабы дать место следующему. И так до бесконечности, пока часть нагрузки на себя не взяли деревья сада, ну или же все подданные не обзавелись наконец заветным кольцом со способностью. И с тех пор лишь редкие поначалу да зачастившие впоследствии гости Воднинска побуждали к плодоношению дивную флору, в итоге окончательно переехавшую с кладбища, дабы не беспокоить ушедших.

Так вот, сподвигло же подруг из дуэта «Крутые звёзды» на столь крутой поворот в своей судьбе, то есть на смену работодателя, далеко не только лишь обретение девушками этих вот золотых колец, княгиней Беловой дарованных им. Впрочем, равно как и Кораблёву, и Хромову со товарищи, да и, понятное дело, всем прочим подданным Её Светлости. И даже не уникальные серебряные колечки повлияли на выбор перебежчиц. Те самые, которые немногим ранее заняли своё место на мизинчиках обеих экс-лейтенанток, а перед этим выползли эдакими серебристыми многоножками прямо из брошенного и пойманного фрукта. А подобного, между прочим, на всё княжество только Мухина и Заболоцкая удостоились. По воле боярыни Чкаловой, таким образом отметившей и, как видно, оценившей, ну и приблизившей к себе достойных. Хотя стоит отметить, что именно тогда Вера и Юля как раз и были впечатлены демонстрацией, а на решение их повлияло мысленно переданное Её Милостью послание с весьма, как показалось озадаченным адресатам, заманчивым предложением.

Да, бесспорно, с золотым кольцом обрести Дар, как например, способность Мухиной зарядить бодростью и энергией, словно после здорового сна, ну или же умение Заболоцкой растить цветы буквально из ничего, придавая им при этом разные форму, вид и прочие параметры с характеристиками, в общем, всё это даже само по себе многого, мягко говоря, стоит. А ещё ж и эксклюзивные серебряные кольца, в отличие от требующих осознанного прикосновения золотых, способные вовсе без усилий со стороны носительниц делать их кратковременно нематериальными, чтобы не только пропускать сквозь себя, как это продемонстрировала ранее Рга, все опасные объекты навроде пуль с осколками, но и, подобно призраку, проходить сквозь те же стены, например. Правда, последнее — уже осознанно, то есть при условии желания на то хозяйки украшения. В общем, всё это трудно переоценить, и уже только упомянутого кому-то хватило бы для принятия решения в выборе стороны. Даже невзирая на ограниченность зоны действия вышеприведенных «плюшек», то бишь только в княжестве.

Однако решающим фактором всё же послужили вовсе не эти вот удивительные способности, просто так, практически без всяких условий дарованные девушкам. А убедило их дезертировать, ну и войти в свиту Синей боярыни, обещанное Её Милостью одно, куда более соблазнительное, вознаграждение за службу столь необычному сюзерену. Такое вознаграждение, которого никто в этом мире дать не сможет, в то время как пришелица из другого — с легкостью исполнит. И речь вовсе даже не об усилении столь любимыми у владетелей побрякушками. Как например, дарованными сразу после принятия присяги бусами для рыжей и серьгами для златовласки. Нет, всё дело в знаниях! Без которых обе необученные магички, ну или дарования, как их именовали в отделе «С», так и останутся подобием жалких фокусников, способных лишь на пару тройку трюков. То есть до чего кое-как дошли сами.

В обшем, знания по полноценной, систематической магии — вот то, что как раз и соблазнило Юлю с Верой. Последняя, впрочем, уже подумывает над очередным псевдонимом, более подходящим её новому статусу.

Ну а первым уроком Её Милости двум своим новоявленным ученицам было то, как, в случае нужды, самостоятельно питать дарованную им артефактную бижутерию. При штатной-то запитке, от княжества, эти блестяшки даже простецов делают колдунами, как те самоназвались. Но в случае с одарёнными, обладающими внутренним резервом магических сил, вполне можно задействовать и его. То есть запитать собственной маной, как это именуется в местной литературе и не только. Так что не являющиеся простецами одарённые обладатели колец и прочих волшебных украшений смогут оставаться при своих способностях даже за пределами границы двадцатикилометрового диаметра сферы княжества.

Примерно так. И это ведь только начало, так что перспективы, как верно уловили обе предательницы родины — просто закачаешься!

А тем временем в шатре завершилось обсуждение сложившейся вокруг княжества ситуации и был выработан ряд мер. В первую очередь, по противодействию оцеплению территории, уже активно реализуемому внешними властями, что препятствует столь важному притоку новых подданных Её Светлости. Пока что это всё лишь в виде вполне минуемых постов и несплошных кордонов, но в итоге вполне грозит полной блокадой, возьмись местные всерьез. Решение же данной проблемы осложнялось тем, что всё же нежелательно пока прибегать к ряду непопулярных среди потенциальных переселенцев мер. Попросту говоря, силовой способ может оттолкнуть мигрантов, а значит, нужно работать с местными элитами. Которые, правда, по мнению пришельцев больше похожи на свору присосавшихся пиявок, своими действиями только разрушающих и истощающих тело мира, нежели на истинных, то бишь заботливых и заинтересованных в благоденствии, его хозяев. Но тем проще завоевателям.

— И да, Рга, зачем ты носишься с этими двумя? Тебе мало конкуренции с нашими, и ты решила, обучив, взрастить ещё двух потенциальных владетелей, как метко именуют нас местные, так что ли? — припомнив, задала вопрос Бва, прежде чем завершить совещание.

— Синяя просто не может удержать свою легендарную похоть, коей ещё там была знаменита, — не удержавшись, поддела боярыня Красная свою теперь ровню. В ответ, правда, удостоившись от той лишь чувственного воздушного поцелуя и игривого подмигивания, даже искушенную Тха заставившего смутиться и гордо отвернуться.

— Да ничего такого, — лениво отмахнулась Рга. Но, прекратив смущать конкурентку, поспешила ответить всё еще ожидающей княгине Белой. — Одной я дала бусы ненасытности. Заявленные, как наделяющие повышенной подвижностью и грузоподъемностью путём усиления мышц и скелета за счёт неустанно потребляемых калорий. А второй — серьги порочности. Вроде как усиливающие реакцию и взрывную скорость, но требуя взамен регулярный сброс постоянно растущего сексуального напряжения, по причине весьма специфически работающей внутренней секреции и гормонального фона в частности. Эти обе, короче, скоро станут такими ручными(облизнувшись). Моими игрушками(плотоядно).

— Вечно ты... не в то играешь, — получив ответ, дала оценку вальяжно развалившаяся в своём облаке светловолосая малышка.

— Власть — лишь способ затеять более весёлые игры, — расплылась в лукавой улыбке длинноногая синеволоска.

— Власть — это всё! — сверкнув глазами, порывисто заявила фигуристая красноволоска.

— Власть — это способ достижения цели, глупые вы потаскухи! — наставительно поучала своих вассалов на миг задумчиво уставившаяся куда-то вдаль Её Светлость. Но быстро избавившись от серьезных мыслей, словно милый котёнок потянулась и, призывно раскинув ноги, поманила к себе ещё сильнее на это расплывшуюся в своей порочной улыбке любительницу игр. — А теперь, Рга, иди и порадуй уже меня своим новшеством(взгляд на фартук), ненасытная ты дрянь(игриво). Всегда хотелось поиметь кого-то из столь родовитых(едва не простонав).

— Вот и поглядим: кто кого... эм, поимеет, конечно же, — с очень честной интонацией в конце, правда поначалу как-то даже хищно, заявила та самая любительница игр. Вот только не одних лишь фривольных, как, складывается такое ощущение, уверена её нынешний сюзерен, но и вполне себе придворных ведь.

— Ну а ты чего там застыла, Тха? Твой гонор, уступающий лишь твоим амбициям, требует моего порицания! Быстренько пала на колени и... и тоже давай радуй меня, — прежде чем улететь на волнах похоти, потребовала та, кто всё же знает эту вот парочку интриганок не хуже их самих себя, так что стоит и вправду поглядеть, как и сказала Синяя, кто кого.

Глава 13

ГЛАВА 13

Выходные, где-то вовсе не на пляже.

Провести уик-энд на даче у озера с тремя красавицами класса Вячеславу так и не удалось, несмотря на то что из столицы он вернулся в ночь накануне субботы. За что ещё наверняка придется держать ответ пред теми самыми красавицами, хотя, зная нашего героя, можно не особо беспокоиться на сей счёт. Причиной же срыва планов на выходные стала заметно возросшая активность пробудившихся. Чему, скорее всего, поспособствовала поднявшаяся в СМИ, и не только, шумиха о происходящем уже во всём мире, а не только лишь в Воднинске и Нижнем Миргороде, где спецслужбы не сумели воспрепятствовать ритуалам, повлекшим Пришествие, как теперь стало принято это называть. А потому по прилёте попал Силин, как говорится, с корабля на бал, то есть с одного транспорта — на другой. Где, правда, всё же удалось немного поспать, что, пусть Сила и позволяла вернуть некоторую бодрость и, собственно, силу, но всё же требовалось мозгу. Ну или же каким-то иным механизмам жизнедеятельности не физического, скажем так, плана, кои завязаны на его функционирование.

И это не пустые слова. Будучи так называемым видящим в бытность капелланом с выпивающим магию образованием в собственной ауре, ещё в своём мире понятное дело, Ким Фройз и тогда умудрился быть не как все. И пусть магию он видел так же, как и прочие облагодетельствованные таинственным лидером Революции Справедливости, то есть лишь на расстоянии немногим более вытянутой руки, однако в отличие от коллег-капелланов, четкость или даже разрешающая способность, назовем это так, ему внезапно досталась умопомрачительная. О чем, к слову, он узнал совершенно случайно, то есть из бесед с ними, едва, правда, не проболтавшись при этом о своей уникальности. И вот, именно посредством такого своего неординарного Ви́дения, пусть и стандартно шедшего, так сказать, в нагрузку к штатному обезмагичиванию пространства, приор Фройз и сумел однажды по чистой случайности разглядеть кое-что во время сна какого-то легионера одной из числа находящихся под командованием сотен. Было это непонятное и едва заметное, можно сказать на грани чувствительности Ви́дения, некое излучение, назовём это так, и его исторгало нечто в районе мозга разумного. Во всяком случае у животных того же разглядеть не вышло. Это уже при последующих наблюдениях занятного явления, прояснивших, правда, всего лишь то, что подобное происходит в определенные фазы сна. На большее интереса Кима не хватило тогда, но начитанный Славик уже тут поумничал, мол, сие — ни что иное как создание резервной копии разума, но это не точно.

В общем, как видно, Фройз — особенный, уж простите за патетику, не только лишь по причине нештатного подселения в тело в итоге такого вот своевольного Силина. Видать, судьба у него такая: вечно выбиваться из ровного ряда таких же как он. Дивергент, «прастиоспадя», какой-то!

Ну так вот, и сейчас, к полудню Субботы, капитан отдела «С» Святославльского НСБ по зову Родины спешно прибыл в славный град Тыртищи с населением ажно пятьдесят с чем-то там тысяч пока ещё не колдунов. Как раз необходимость, чтобы этого так и не произшло, сюда и привела известного уже не только лишь в своём мире специалиста по ликвидации магов. Всё же слава данного населенного пункта вовсе не преувеличена, пусть и имеет хождение в весьма узких и довольно специфических кругах. Однако, даже не взирая на это, местные всё никак не могут самостоятельно справиться с неиллюзорной теперь уже угрозой некоему очень даже стратегическому и весьма секретному объекту, который располается в черте предположительной сферы будущего княжества, разумеется, успешно зкончи свой ритуал пробудившийся маг, как оказалось, на этот раз неуязвимый для Земного оружия.

И нет, взрыв даже тактического ядерного заряда этот вот неугомонный маг, понятное дело, не переживет, но кто ж станет ронять даже на такую дыру, как Тыртищи, уж простите меня Тыртищинцы, эдакий «батон»! «Ядрён» в смысле. Изрыть артой площадку неуклонно приближающегося к завершению ритуала, чем вынудить пробудившегося всё начать сначала — тоже не вариант. По большей мере из-за конфигурации избранной для Пришествия местности, хотя и прочие некоторые условия тому не способствовали. Да даже не вышло лишить столь необходимых ему красавиц этого вот настырного артефактора, а именно такой профессиональной принадлежности оказался вселенец в тело старшеклассника Игоря Стекло́ва. Ведь, стоит заметить, сей матёрый персонаж за те, уже шесть, получается, дней нахождения в этом мире — успел как следует приготовиться. Буквально на коленке, то есть с использованием лишь подручных материалов и вовсе без специфических инструментов, он умудрился не просто создать артефакт стационарной купольной защиты, сейчас надежно прикрывающей площадку с ритуальной схемой, но и обзавелся индивидуальной ею. Причем числом четыре. То бишь по одной для всех участников действа. И, что самое неприятное для местных, всё это безобразие оказалось неуязвимо для всего кинетического, скажем так, чем располагали силовики. Хотя после первых неудач и серьезных потерь, которые нанес экс-Стеклов, в ответ разя из своего самодельного посоха неким подобием Огнестрел, в ход пошла уже и не только стрелковка. Кумулятивную струю метко засаженной гадёнышу в спину реактивной гранаты, например, прозрачный «мыльный пузырь» его индивидуальной магозащиты размазал в лёгкое дуновение теплого ветерка. Да и подрыв более чем шести кг ВВ из в паре метров упавшего корректируемого артиллерийского боеприпаса только и заставил наглеца, что споткнуться да прочистить уши, даже не вытекшие после такого вместе с мозгами. И если ж так обстоят дела с индивидуальной защищенностью «террориста», то что тогда говорить о коллективной. То есть о том самом куполе, под коим после всего вышеупомянутого и поспешил укрыться «бессмертный» школьник с компанией таких же, получается, красоток. А ведь этому «пузырю» даже пятисоткилограммовая авиабомба оказалась как слону дробина.

Хотя, справедливости ради, это раздухарившимся и переставшим беречь нервы горожан военным так показалось, а на самом деле запас энергии столь мощного купольного артефакта из пенька не менее чем пятидесятилетнего дерева, напитанного болью принесенных в жертву пяти разумных, изрядно так просел после бомбардировки. Но занимавший тело юноши Бро́гель Функшма́ер, оберартефактор Крупга́ртского отделения Тайной Канцелярии «Седьмого» Министерства, даже бровью не повёл, дабы не наводить простецов на мысль, что вода камень точит, а продолжил себе невозмутимо подготавливать ритуал. Нарастив темпы, разумеется, пусть и со всё той же непроницаемой миной. Временно же усыпленные, для их же блага, красавицы — и вовсе остались безучастны, так и не обмочив исподнее от подрыва нескольких сотен кг современного ВВ.

Но вот, на помощь оплошавшим силовикам наконец был призван признанный специалист в деле расправы над всякими незаконопослушными магами, и сейчас он, вновь одетый в своё «трико», проверял остроту клинка современной реплики французского кавалерийского палаша времен Наполеона I «Высокого».

Именно такое оружие было избрано из предложенных образцов. Хотя эфес всё же претерпел некоторых модификаций «напильником». Как-никак, способ использования несколько иной, нежели во времена долговязого гасконца в полковничьем мундире и двууголке, но не взирая на это, клинок Фройзу показался близким к идеальному. Ну, или он попросту привык именно к такому у себя там.

Вернув же оружие в ножны, крепление коих также было переработано под влиянием привередливого мечника из другого мира, юный капитан Силин решительно направился к большому, с виду заводскому цеху, окон которого, к слову, было уже не видать, причем вместе с рамами, а железобетонные стены его теперь изрядно посечены осколками чего-то тяжелого, мягко говоря. Да и крыша почти отсутствовала, а о прилете не самой маленькой авиабомбы свидетельствовало множество разнесенного на довольно большое расстояние мусора, некогда бывшего чем угодно, но только не тем, во что превратилось сейчас.

— Удачи, Слава, — вдогонку услышал он слова, на минуту показалось, что даже питающего к нему тёплые чувства Петровича. Но полковник тут же взял себя в руки и с суровым лицом добавил. — Чтоб живым его взял!

— Эт как выйдет, — с непонятным выражением лица ответил тот, кто и сам не прочь бы заполучить знания такого интересного экземпляра. Ведь без защитной пряжки-артефакта, без жильного меча и без жезла ему в этом мире ой как некомфортно стало, особенно в последние дни.

Метров за двадцать до провала, который некогда закрывался не особо большими стальными воротами, покореженной конструкцией сейчас валяющимися неподалеку, светловолосый «гимнаст» принялся формировать перед собой щит. При этом уповая на то, что резерва хватит на поглощение огненных атак из посоха своего «сверстника», где-то там внутри сейчас колдующего над почти готовым уже ритуалом. О таком средстве поражения в арсенале жесткого Стеклова невозмутимый Силин был первым делом уведомлен, поэтому и не стал откладывать с защитой, ибо никакая Сила, как ты не напитывай ею тело, не спасет не то что от огнешара, но и от скромной огнестрелы в живот.

«Игорь Стеклов, — тем временем эхом раздавалось на всю округу, — по итогам всех ритуалов Пришествия — никто из инициировавших их не смог выжить. Все они остались кучей праха на месте активации. Елена Розо́вская, Ольга Белоло́бова, Инга Шац, учтите: все девушки, принявшие участие в ритуале, утратили свою личность, когда добровольно, или будучи обмануты, отдали своё тело занявшим их иномирянкам. Сохранение владетелями фамилий — это лишь отвлекающий маневр, уловка. Истинные имена вселенки оставляют свои!» — как последнее средство, вещали громкоговорители в надежде помешать ритуалу, который ставил под угрозу, ни много ни мало, обороноспособность страны, причем вполне себе стратегического масштаба. Тыртищи ведь — лишь с виду дыра дырой.

Вывезти-то всё из подземных хранилищ не представляется возможным, пусть и в самом разгаре уже эвакуация всех, кроме допустимого минимума тех, чья лояльность более или менее проверена. Всё же, получив с золотым кольцом от княгини какую-нибудь сладкую способность, лишь немногие захотят сохранить верность Родине, так зачем вообще искушать людей! Да и не исследовано пока ещё влияние этих вот колец, которые, помимо чу́дной способности, не исключено, что ещё и как-то могут влиять на их носителей. Так что неразумно рисковать всякими секретоносителями и прочими редкими специалистами, да и ставить под сомнение оставшихся верными присяге из-за неизученности явления. Хотя изучить его, конечно же, стоит, но полигоном для того лучше бы было что-то попроще.

«Игорь Стеклов, по итогам...» — продолжали громкоговорители озвучивать закольцованную запись, а тем временем Силин, одной рукой удерживающий перед собой щит, другой извлёк меч, как он упрямо именует «допиленный» палаш, ну и вошел наконец внутрь.

Чтобы там, задев без Ви́дения невидимую сигналку, тут же получить себе в район груди некое подобие совсем небольшой сосульки, чем-то напоминавшей ледошип из арсенала его собственных ручных чар. Вот только не особо высокоскоростной ледяной снаряд был успешно принят на двухметрового где-то диаметра «контактную линзу» щита, прикрывавшего переднюю полусферу мечника. Ну а, на миг став более заметной, защита перед ладонью левой руки лишь противокинетической своей составляющей легко отразила прилетевшую угрозу, на что был потрачен совсем мизер резерва мага.

Однако, спустя ещё пару шагов, щит заметно потемнел от с грохотом врезавшей по нему электрической дуги, которая, впрочем, лишь немногим не дотягивала до молнии. И пусть даже такое вот было успешно поглощено, но маны из лишь рыцарского объема резерва на это ушло уже существенно больше. Благо хоть длилась данная атака, способная быть весьма продолжительной, совсем недолго, а потому и существенно просадить запас магической энергии в ауре незваного гостя не успела. Ну и оглушила не так чтобы сильно. Защита-то не в виде сплошной сферы, поэтому уши и лёгкие не бережет.

И всё это — пока лишь ловушки, оставленные методичным хитромудрым артефактором на пути штурмующих, некоторые тела которых, к слову, до сих пор здесь. Неприятное зрелище для любого неподготовленного зрителя. Ситуацию усложнило ещё и то, что, после подрыва авиабомбы, до того в определенном порядке расставленные вокруг ку́пола и вполне различимые при определенной степени внимательности ловушки сейчас были разметаны и разбросаны где угодно в слое образовавшегося мусора. А потому идти Силину приходилось как по минному полю, уповая на то, что в незащищенную спину ему ничего так и не прилетит.

Но вот он и купол, где-то тридцатиметрового диаметра, под которым, совсем не обращая внимания на визитера, увлеченно возится тот, кто в теле Игоря Стеклова. Высокого и широкоплечего, весьма спортивного вида каштановокудрого молодого человека с не очень красивым лицом, да ещё и с напрочь отмороженным теперь выражением его.

Не став ничего говорить, Силин попробовал острием своего клинка чуть прогнувшуюся, но не поддавшуюся почти прозрачную оболочку купола. Затем был палец, но и живое не было пропущено внутрь, с какой бы скоростью и усилием не пыталось проникнуть, а потому пришел черед Силы. Конечно, в руках экспериментатора в данный момент вовсе не жильный меч, по клинку которого течет иного рода энергия, что в родном мире Фройза как раз и позволяло вроде как примитивному холодному оружию конкурировать с магией и являться чуть ли не основным средством изничтожения магов. Однако и влитая сейчас в обычный клинок Сила уже не раз продемонстрировала, что способна делать его всесокрушающим, подобно тому самому жильному. Так почему бы не проверить это на магозащите!

Сказано – сделано. И вот, купол на краткий миг исчезает, однако Силин успевает оказаться под ним, вновь заработавшим. Всё же в своем родном мире Фройз привык, что жильный клинок оставляет на куполе жезловых защитных чар эдакий разрез, который обычно спустя два удара сердца зарастает. Вот и тут успел, причем даже не было нкжды прекращать подпитку собственного щита перед собой. Что ж, остается проверить, как в результате поражения напитанным Силой клинком, поведет себя сфера индивидуальной защиты неизвестного образца. Лопнет ли, подобно пузырю, как это присуще тем, которые у знакомых Киму пряжек-артефактов, или же снова поведет себя непривычно, при воздействии необычного оружия. Но главное, чтоб ее подзащитный не остался без порции адресованной ему острой стали.

Не мешкая, светловолосый школьник на скорости срывается с места и, благодаря Силе, впечатляюще стремительно мчит к вроде бы как увлеченному своим делом каштанововолосому с нордической рожей. И вот, уже остается лишь расстояние для выпада, как занимающий тело того Функшмаер начинает действовать. Резкий и не менее впечатляющий разворот высокой фигуры Стеклова, так же, как видно, освоившегося с Силой, и с руки его тут же срывается мощнейшая ударная волна во все стороны. Не приносящая никакого вреда всем, кто под защитой амулетов индивидуальной защиты, однако сносящая на своём пути всё другое, в том числе Силина. В результате такого потерявшего слух и обзаведшегося некоторым числом внутренних кровотечений, но спасибо щиту, хоть не утратившего зрение, пусть и контузия у него не то чтобы и слабая теперь.

Струси́в же с руки труху развалившегося в неё браслета на левом запястье, Функшмаер самодовольно отметил, что это средство его ещё никогда не подводило. Особенно, когда нужно раскидать навалившуюся толпу. Ну а поправив точно такой же на правой руке, он всё же не стал добивать своего... более не противника. Ибо изломанной куклой где-то там, за границей вполне проницаемого изнутри купола, отдельно от выроненного меча беспомощно теперь валяющегося. А деловито вернулся к ритуалу, чтобы, прежде чем будить красавиц, закончить всё.

Брогель Функшмаер не то чтобы не верил прекрасно слышимому им сообщению из громкоговорителей, но нечто заставляло его продолжать не смотря ни на что. Единственное, что он смог предпринять в таком своем безвольном положении, так это чуть дополнить странный и неведомый ему, видавшему виды, ритуал парочкой своих дополнений, призванных обезопасить инициатора. Более надежные методы защиты чем те, что он намеревался применить, были просто неведомы оберартефактору с ни много ни мало, но девяностошестилетним стажем только в славном «Седьмом» Министерстве. А пятьдесят четыре года до того, то бишь в скромном «Девятом», пока подающий надежды профессионал не был замечен и сманен наставником фонз Рихтгофбе́ргом — так и вовсе были на должности штабсритуалиста, пусть и очень уж провинциального.

Что же касается оставленного за спиной живым противника, то навряд ли наглец очухается до завершения мэтром ритуала. А уж потом, разумеется, у Брогеля будет мно-ого вопросов к тому, кто способен, невиданное дело, проникать под столь надежного уровня его купола. В родном-то мире артефактора жильных клинков нет, а потому ещё и неслыханное. О причастности же к тому Силы — весьма закостеневший старикашка, пусть и в юном теперь теле, даже и не подумал. Бывает.

Сознание Силин потерял лишь на некоторое непродолжительное время, а очнувшись, сразу же принялся отлечиваться, заодно и прокачивая Силу по телу для ускорения процесса. Что чем чаще он проделывал в последнее время, тем всё легче ему это давалось. Да и запасы её, увы, не безграничной, словно бы становились больше, но это не точно. Сейчас, правда, израненный юноша не задавался вопросами о природе этой вот неведомой энергии, явно не являющейся привычной ему магической. Сохрани он Ви́дение, и тогда ситуация наверняка была бы куда яснее, особенно с его-то разрешающей способностью, но чего нет — того нет. Так вот, а старался он в данный момент как можно скорее привести себя в порядок, так как угрозы жизни уже не было, но следовало поквитаться с гадом, как оказалось, способным словно щенка уделать, хоть и не особо сильного, но ведь бывалого боевого мага.

Вот и бедро уже срослось. Наконец закрылся, исторгнув инородные тела, жуткий разрез на правом боку. Из легкого вышел осколок ребра. Начал возвращаться слух. Ещё буквально несколько минуточек, в общем, и он даже сможет встать, но... но в этот момент «бздынькнуло», как однажды выразилась прекрасная лейтенант Мухина, и обнаженные тела трех красавиц посмотрели на мир иными глазами.

— Поздно, — только и сказал на этоиз своей кучи мусора Силин, куда ранее был отброшен бесспорно эффектным, но не таким уж и эффективным, будь у него нормальная сферическая защита, артефактом ударной волны обладавшего подобным артефактора. — Как всё же хреново без жезла и нормальной защитной пряжки.

К тому моменту, когда бой на «световых мечах» за право зваться Её Светлостью был уже в самом разгаре, Силин, продолжавший залечиваться, даже смог ползти. Сначала на четвереньках, но вскоре ноги не выдержали, а потому теперь по-пластунски он упорно двигался к телу Игоря Стеклова. Именно телу. Достопочтенный мэтр Функшмаер оказался реально крут и, пусть не выжил, но всё же и не осыпался горкой праха, а валялся себе аккуратной такой мумией, причем одетой и, разумеется, со всеми своими ништяками.

— Ща я доползу, — тяжело дыша и, подволакивая ногу, сближался с целью жадно сверкающий глазами Силин. — Ещё чуть-чуть, и вон та занятная штучка — будет моей!

— Ой, какой тут мальчик ползает! — выдала только что вышедшая из боя некогда Оля, а теперь, получается, боярыня Белолобова, заинтересованно уставившаяся своими огроменными ярко-голубыми и какими-то невероятно лучистыми глазами на от старания аж скрежечущего зубами «инвалида», упорно сокращавшего метры до заветной цели. — А ты, выходит, та самая «помеха», о которой говорил этот(брезгливо)? Ну, когда он разбудил нас, ещё прошлых нас, то упоминал, я так полагаю, о тебе. Так что, это ты или не ты? Чего молчишь? — продолжала донимать целеустремлённого Силина странная особа, сейчас кружащая над ним и словно прислушивающаяся к чему-то, всё с большим и большим интересом после каждого своего по-прежнему безответно вопроса. — А куда это ты так настойчиво лезешь? Всё ползешь и ползешь, а? Чё там? Ау? Ну чего ты? Аллё! Земля, приём! Ах так(угрожающе)? Вот щас тебя ка-ак... Эй, ну чего не реагируешь? Ну скажи же — мне ведь тоже интересно(плаксиво). Нет, ну ты посмотри на него(забавно возмущенно), с ним говорит прекрасная Я: Лиу а Нва Тве Клу Бри Зго Кне ни Муна — а он... дальше ползет. Эй, там. Ну трепещи же! Чего ты не трепещешь? Тьфу, ползет и ползет себе — безобразие какое. О! А давай и я с тобой поползу? В этом мире, я смотрю, модно равенство и всё такое.

А в следующий миг это очаровательное создание, пока ещё с золотистыми кудряшками, приземлилось и, отключив свои крылья, плюхнулось рядом с мычащим Силиным, которому, конечно, Оскара не дадут, но полз он сейчас не хуже, чем тот самый актер, которому за подобное упомянутую статуэтку и выдали наконец-то.

— А чё оно неудобно так? Я думала, ползать интересно, а тут вон... Фу, и колется всё. Ой, я бусики, кажется, порвала. Ай, и набедренная повязка постоянно сползает. Ну чего так неудобно-то, а?!! — едва не рыдала от огорчения стремительно теряющая свои побрякушки и едва сохраняющая то, что поименовала набедренной повязкой, хотя это, скорее, несколько ниток бус со множеством висюлек, так вот, сокрушалась эта не самая высокая и, чего уж там, фигуристая девушка, чье тело было как бы не на пару лет моложе Славика, а то бы ей, пожалуй, ещё неудобнее было ползти. Ну а снова к чему-то словно прислушавшись, забавная девица едва не хмыкнула вслух, но сдержав свою озадаченность или что-то близкое, продолжила быть милой непосредственностью. — Слушай, ну давай, может, всё же пойдем, а? Ну вот тебе обязательно ползти? Почему не ногами-то, как все нормальные...

— Ты что, дура? — не выдержал наконец Силин.

— А чего ты сразу обзываться? — вроде как надула губки, но в то же время ещё сильнее заблестела, похоже, счастливыми глазами красавица. А едва не облизнувшись в предвкушении, что ли, продолжила в своем стиле. — О, заговорил! Ура! Так что насчет пройтись?

— Нога сломана, — буркнул себе под нос Силин, досадующий на собственную несдержанность и, откровенно говоря, побаивающийся этой, вроде как до крайности мимимишной, но на самом-то деле неведомой сущности.

— Тю, и всё? А так? — хлопнув по спине уже, конечно, не торчащего осколками ребер наружу, но и не сказать что прям целёхонького «попутчика», заставила того буквально встать и пойти эта очаровательная голубоглазка, пусть и ведущая себя словно персонаж аниме какого-нибудь, но явно не такая, какой желает показаться. Во всяком случае, так виделось исцелённому. — Ой, а ты куда рванул-то? Да быстро-то как умчал! Оу... а зачем ты труп шмонаешь?

На последних словах девочка-лапочка как-то уж очень профессионально, что ли, заозиралась, а Силин даже замер на миг, но, помотав головой, продолжил обыскивать тело Стеклова. Уже избавленное от ожерелья из деревянных дощечек не более кредитки размером и исписанных некими символами. Затем был тот самый взрывной браслет. Следом — пара колец, не факт, конечно, что зачарованных, но всё же. И даже какой-то странный свиток из кармана брюк покойного сменил владельца.

— Слу-ушай! — встрепенулись вдруг златовласка, при этом на её обладающем весьма живой мимикой лице сейчас читались решимость, довольство, похоть, наивность, жадность и трудно понять что ещё, ибо в итоге всё складывалось в какой-то дикий коктейль из явно несовместимого. — А давай я тебе дам одно колечко, вот оно, чтобы ты всё это спрятал от во-он того строгого дяденьки с седыми висками, который так торопится сюда. Ну а взамен ты пойдешь ко мне на служ...

— Прости, милая, но лучше кому другому по мозгам езди, а я — из мира магичек, где вас, тех ещё змей, всех сортов повидал, — вынимая напитанный Силой кинжал из сердца даже изменившейся в лице голубоглазой юной красавицы, на которую у почти любого психически здорового Землянина и рука-то не поднялась бы, сообщил ей в лицо та ещё сволочь Ким, знающий о жизни чуточку больше, нежели домашний Славик, как, впрочем, и любой другой среднестатистический обитатель дивана, так сказать.

— Кру! Но я же... прочла тебя, проклятый Кру. Как... как ты... убил меня? — это были последние слова, которые прозвучали из уст растерянной Лиу, за миг преобразившейся из прекрасной златокудрой малышки в свой истинный облик, мало что общего имевший с тем, можно сказать, образцом красоты, коим она была до.

А спустя ещё миг, обладающая царственной осанкой, но всё же серокожая и сребровласая старуха с неестественно огромными черными омутами вместо глаз осыпалась прахом подобно тому, как это должно было случиться со Стекловым, не подстрахуйся Функшмаер, а ранее уже постигло Козлова и прочих исполнивших своё предназначение пробудившихся, похоже, владетелями именуемых Кру.

Однако это не всё, что оставила после себя несостоявшаяся боярыня ещё не назначенного цвета. Из кучи её праха заманчиво поблескивали несколько колец, ожерелий или бус, браслетов, ну и прочей наверняка артефактной бижутерии. Что всё, спустя считанные секунды, вместе с остальными трофеями отправилось хозяйственным убийцей милых девочек в возникший перед ним минипортал. То есть в небольшое подпространственное хранилище, точно такое же, ну может поскромнее, как и то, из которого однажды Рга извлекла тот странный невиданный плод, коим «угощала» Мухину с Заболоцкой. Виден он, к слову, был лишь своему нынешнему хозяину, считавшемуся таковым благодаря тому самому с виду серебряному колечку, которое минутой ранее хитрая Лиу предлагала нечуткому Силину за службу. И сейчас оно, подмеченное и первым делом подобранное, уже красовалось на его мизинце. Моментально, между прочим, «обучив» нового владельца правилам эксплуатации, так сказать. Правда, продлилось это совсем недолго, и вскоре привлекающее ненужное внимание новое украшение было снято. Сразу после закрытия более непустого Кармана, как предложил именовать это вот традиционно начитанный Славик. К слову сказать, слегка сбитый с толку демаршем своего бессердечного попутчика, но продолжавший держать себя в руках. Так вот, без проблем снятое с пальца кольцо, что для серебряных, в отличие от золотых, вполне допустимо, было тут же, как бы это странно ни казалось, решительно проглочено.

Да, паранойя — она такая.

— Ты как, Слава? — наконец добежал Климов, тот самый «дяденька», о котором упоминала ныне покойная Лиу. А оценив внешний вид Силина, выругался. — Пи..ц, с такими ранами не живут! Ты ж весь в крови, а одежда жутко изодрана.

— Плевать на одежду, главное, Пал Петрович, что пояс и фурнитура из здешних материалов выдержали, а то бы без кинжала, ножны которого остались при мне несмотря на мои полёты, не укокошил бы я эту вот, — сплюнув, брезгливо указал на кучу праха и удовлетворенно похлопал по упомянутому предмету снаряжения довольно оскалившийся Силин, который, несмотря на смущение Славика, в целом был согласен с категоричным решением Кима на ликвидацию опасной твари, рядом с которой не то что: пониже спины зудело, и по позвоночнику холод гулял, а едва ли не зубы сводило. При всём при этом кровожадный юноша ласково поглаживал свой, пусть и попсовый, как однажды заявила Котова, но всё же надежный A-F. — Жаль, меч где-то потерялся. Не везет мне тут что-то с длинноклинковым(поморщившись).

— Нужно уходить, — поторопил своего непутёвого капитана взволнованный полковник. — Сейчас эти две намахаются своими светящимися палками и обратят наконец внимание, что третьей нет. Ходу, Слава!

— Вон тот пенёк только нужно прихватить. Давай так, Петрович, ты цепляй его, а я тебя. Ага, как в том мультике, — припомнив похождения Крокодила Вени и Чебурашика, предложил уже напитавший себя Силой тот, которого обозвали Кру, что бы это ни значило, но определенно нечто связанное с этой вот непонятной энергией, которой теперь словно бы даже больше стало.

А как-только требуемое, несмотря на все попытки возражений, было исполнено, Силин подхватил даже с виду более тяжелого Климова и рванул куда подальше. Желательно, километров так за десять отсюда.

И нет, юный перестраховщик вовсе не опасался, что небольшое серебряное колечко у него в желудке, когда он достаточно удалится, возьмет вдруг и превратится в многоножку да попытается вернуться. И не только потому, что княжество, хоть и вот-вот уже, но всё ж не основано ещё. И не потому, что прочие блестяшки с убиенной так и не рассыпались пылью, как это золотым колечкам с дарованной способностью присуще. Нет, причиной уверенности в сохранности трофеев с виду юного, но опытного мага было знакомое чувство, возникшее сразу же, как только выше упомянутый артефакт подпространственного Кармана оказался в руке нового владельца. Сравнимое с тем чувство, когда надеваешь защитную пряжку-артефакт, и она цепляется, скажем так, к магическому резерву своего носителя. Если, разумеется, тот наличествует у носителя, в таком случае одарённого, ибо даже простец мог носить данную защиту, расплачиваясь, правда, уже не маной. Вот почему Ким и был убежден, ну и довел это до Силина, что даже вне княжества он сумеет поддерживать работоспособность как кольца, и золотого тоже, так и, по идее, всех прочих побрякушек Лиу. Это если, конечно, далеко не отдалять их от себя. А точнее, от своей ауры, отличающейся от аур простецов, которым подобное не суждено, что множество роликов из сети и демонстрирует. Хотя, опять же, если судить по тому, что после смерти Лиу ни одна из ее цацок не улетела, не убежала и не рассыпалась, а всё лежало себе спокойно да поблескивало, то «сбегать» свойственно лишь золотистым стреконожкам, с Даром от княгинь которые.

— Ты забыл свой меч! — вдруг раздалось позади весьма комично выглядящей парочки, где один, с посохом под мышкой который, нес другого, с пеньком в обнимку едущего, когда оба уже были на приличном расстоянии. До десятикилометрового радиуса, праада, им ещё далековато, и что обиднее всего, ни одной машины по пути, а потому улепётывали пешком.

— Не стоило утруждать себя. У меня ещё есть, — ссаживая слегка бледного Климова, попытался в юмор обернувшийся Силин, при этом встретившись взглядом с завораживающей глубины синими очами обладательницы красного ёжика густых и блестящих здоровьем волос. А это, ввиду уже догнавшей беглецов вспышки света, наряду с наличием только что как раз примостившихся на их большие пальцы золотых колечек, давало понять, что цвета владетелей вовсе не уникальны, ведь боярыня Красная уже есть, а тут, как видно, пожаловала княгиня Красная собственной персоной. Причем, что важнее, не в «бусиках» на голое тело, как у них это принято, а в том, что иначе как боевой броней и не назовешь. Так что цели красноволоски очевидны. — Но спасибо за заботу(с сарказмом).

— Не стоит благодарности, — эффектно приземлившись уже с отключенными крыльями, а следом и бросив собеседнику его потерянный меч, который Силин тут же ловко поймал, вроде как отмахнулась высокая статная красавица. Это пока не убьёшь. Ну и уже более серьезным тоном замаскированная инопланетная старуха жёстко потребовала. — Защищайся, Кру!

Глава 14

ГЛАВА 14

Там же, тогда же.

Инга Шац хоть и была родом из Тыртищ, но сегодня оказалась здесь, на свою беду, проездом. Это была более чем эффектная девушка, от природы наделенная ростом выше среднего, развитыми, но не массивными плечами с длинными изящными руками, к тому же обладающими некой как бы завораживающей пластикой. А её, гармонирующей с верхним поясом ширины таз, да ещё и при весьма красиво очерченных бедрах ног, как говорится, от ушей — лишь дополнял словно выверенный образ, составляя приятную глазу пропорцию. Талия, при всём при этом, была пусть и не самая тонкая, особенно во фронтальной проекции, но вот в профиль, да ещё и в сочетании-то со спортивно подтянутым животом и являющимся предметом зависти всех подружек призывно округлым задом, в общем, тут придраться было просто не к чему. Когда как заинтересованно прицокнуть языком — само чувство прекрасного велело. И всё это делало девушку очень видной, так сказать, невзирая даже на весьма скромных размеров обычную, прямо скажем, грудь. Которая, впрочем, как раз не мешала творить длинноногой красавице чудеса на пилоне, чем, собственно, синеокая, тогда ещё жгучая брюнетка, и зарабатывала себе на жизнь. В прошлом.

Теперь же — и без того, как видно, неординарная красавица, привычным уже образом преобразившись, стала до изумления хороша, сохранив при этом и ту свою выделяющую из массы нетипичность. Её высокая точеная шейка всегда идеально дополняла и без того выдержанную осанку статной танцовщицы, а с недавних пор ещё и преисполнилась прямо-таки царственного величия и теперь с достоинством несла, красноволосую уже, прекрасную головку. Чьи, не самого короткого ёжика и, не сказать, что прям непослушные, а скорее, художественно топорщащиеся роскошные волосы придавали не столько бунтарский, сколько воинственный вид этой вот молодой женщине, всегда бывшей сильной.

Вот только раньше она крутила мужиками, подтверждая свою «сильность» острым умом и умением примечать неочевидное. А сейчас, воплощая все самые-самые мечты шумных лицемеров, никак не определящихся, на что бы им ещё оскорбиться и в чем усмотреть ущемление, увы, но лишь по усмотрению и в интересах своих бенефициаров, так вот, теперь она способна тех самых ненавистных им мужиков срубать с удара одной левой.

Что касается нынешнего облачения теперешней княгини Шац, как бы инородно это ни звучало, то оно, как и отметил Силин, было не типично. То есть отличалось от того, что за последние дни все привыкли видеть на прочих соблазнительных владетелях. От её почти что наготы, сверкающей дивной кожей и художественно приправленной обилием украшений, сейчас практически ничего и не осталось. Броня — вот то, что покрывало стройное, гибкое, но и аппетитное при том тело экс-танцовщицы того жанра, так сказать, где значимость очертаний фигуры несколько превалирует над акробатической составлаяющей, а значит и женственность в силуэте красавицы весьма заметно присутствовала, ну и сейчас была лишь подчеркнута этими вот доспехами, вовсе не похожими на когда-либо видевшие свет Земные аналоги. Не «бронелифчик», конечно, но и не кастенбруст какой-нибудь. Без пустот для нивелирования заброневого воздействия, попросту говоря, и всё в облипочку, скажем так.

Иными словами, вся наличествующая бижутерия сохранилась, но при этом, словно разросшись по телу, закрыла доселе призывно выставленные его участки своего рода второй кожей. Будто змеиной кожей. Но помимо украшений и заполнявшей промежутки мелкой чешуи, в некоторых местах тело было прикрыто ещё и сегментами эдакого блестящего и гладкого прямо-таки жучьего хитина, что ли.

Итог: облегающе, гибко, красиво, подчеркивающе, призывно, эротично, ярко, дорого-богато... ну и, наверное, надежно. Но это не точно, ибо голова, например, практически полностью открыта. «Д» — дизайн(ругательное слово).

Хотя, всё же, не стоит спешить с выводами. Да и со своим уставом, как говорится, в чужой монастырь лезть — редко когда выглядит разумно, пусть напор да выход за рамки иногда и приносят результат. Всё-таки может статься так, что у них там, у владетелей-то, попросту такие правила в каком-нибудь ихнем кодексе чести. Да и «световым» мечам этим ихним, не исключено, что никакая броня не помеха. Поэтому хоть закрывай, хоть не закрывай — эффект один. Ну и, в конце концов, какую-нибудь невидимую защиту не стоит сбрасывать со счетов.

В общем, лицо не закрыто, и это что-то да значит. Но пора прервать любование во многих смыслах притягательной противницей, что настигла беглецов.

— Это нам не потребуется, — вдруг сказала, как отрезала, красноволосая Нго.

Это когда подлый Силин, вроде как залипший на её красоту, внезапно шваркнул синеокую подобием огнестрелы из трофейного посоха, однако огненный снаряд лишь стек жалким огоньком свечи с затянутой будто бы в скользкую секси-броню груди, а сама её роскошная носительница, предваряя свои слова, лишь вздернула бровью. После чего экс-черенок от лопаты, а ныне ещё даже наполовину не израсходовавший своего заряда магический артефакт огненной стихии — взял и развалился в труху, заставляя своего нынешнего «оператора» задохнуться от, видимо, приступа жадности, ну и состроить скорбную мину по утрате.

Не то чтобы столь стремительно утративший «свою прелесть» юноша так прям нуждался в неудобной и громоздкой палке, но та простота и, чего уж там, элегантность интуитивно понятной конструкции, что были присущи сему трофейному изделию оберартефактора, просто покорили Силина. Заодно и зародив идею об исследовании, а также, не исключено, что воспроизведении того, чем даже простец смог бы пользоваться. Ведь это вот чудо — мало того что активировалось элементарно и вполне очевидно, так ещё и расходовало для своего функционирования содержащуюся в деревяшке ману. То есть без всяких там привычных Фройзу громоздких накопителей, причем явно допускалась подзарядка от резерва. И будто бы даже от магофона еще, но это не точно. А что обиднее всего, точнее уже не станет.

Короче, утрата прескорбная. Наверное, поэтому пенёк купольной защиты не пошел следующим в дело, а остался в сторонке, ибо ещё и им рисковать затрофеивший его молодой человек не горел желанием. Хотя, справедливости ради, во время ритуала деревяха почему-то отключилась, а разбираться, точнее, экспериментировать с нею — было попросту некогда. Так что ещё и поэтому защитный купол остался не у дел, какой бы интуитивностью не обладало «наследие» артефактора. К слову, не такое уж и богатое, потому как только с него. Всё-таки при Пришествии с красавиц осыпалась трухой не только их одежда, но и все вверенные им амулеты.

Итак, утратив посох, довольно быстро Силин взял себя в руки. Но продолжил с вроде как ленивым видом так и стоять прямо посреди давно опустевшей, ибо эвакуация и всё такое, призаводской площади, куда они, вместе со в сторонке сейчас притихшим Климовым, только и успели добежать. Ну а Её Светлость, тем временем, продолжила вещать, уже, правда, не с той невозмутимостью, а даже с явственным любопытством:

— Надо же, а я полагала, что прочитала тебя, Кру. Хм(озадаченно), было неожиданно. Удивил. А ведь казался словно глупый щенок какой-нибудь, и все мысли были только об одном. Занятно, — ещё призывнее изогнулась, демонстрируя то, о каких мыслях молчаливого собеседника идёт речь, наверняка не просто так размышляла вслух Красная княгиня.

У которой даже броня отливала всеми оттенками этого цвета, очень, к слову, со вкусом подобранными и даже ещё больше подчеркивающими своим градиентом фигуру статной красавицы. Но так и не дождалась никакой реакции от упорно игнорирующего её речи юнца с, по мнению «читающей его», несоответствующими действиям мыслями. В которых ведь не было и намека на ту его, пусть бесполезную, но оказавшуюся внезапной для нее атаку.

Однако, словно явно слелав некие выводы, Нго продолжила свой, получается, монолог:

— А ты непрост, Кру. Ах(облизнувшись), я так истосковалась по настоящему мужчине, который бы утолил...

Закончить своё враньё эта соблазнительная особа, которая и раньше, то есть в бытность Ингой, находила больше кайфа в интригах, нежели в межполовых отношениях, а сейчас, будучи Нго, так и вовсе ставшая кем-то запредельно коварным, короче, не успела. Ее прервал налившийся Силой Силин, который с силой оттолкнулся и спустя уже миг всаживал свой усиленный клинок с приложением максимально доступных ему сил прямо в сердце женщины. Теперь во всех отношениях сильной, так что успевшей в последний момент чуть увернуться, и потому обязанной теперь умереть не на месте, а от чудовищного кровотечения. Будь она обычной женщиной, разумеется. Вот только из-за той самой брони, объясняющей теперь своё присутствие на теле княгини, проверенный уже на её почившей боярыне способ не сработал. Даже до крайности напитанный Силой клинок экс-палаша лишь на дюйм смог преодолеть «вторую кожу» Её Светлости и углубиться в бок той. Однако продолжить, ну и всадить свой меч теперь уже во что-то неприкрытое броней, например в лицо, Шац не дала Силину. Видно, упустившему свой шанс и теперь вот досадующему на то, что не поступил так с самого начала, а решил идти по проторенной дорожке, избрав доказавший свою эффективность удар в сердце. Нго моментально явила свой меч, несколько ярче теперь светящийся голубым, и ловко парировала им летящий ей в глаз аж сочащийся Силой клинок палаша. К слову, успешно выдержавший контакт со «светопалкой». После чего Шац очень ловко разорвала дистанцию, обменявшись при этом несколькими, увы, оказавшимися не эффективными, а лишь эффектными ударами с Силиным. В бытность Фройза, между прочим, непоследним мечником как Сильнорецкого полка, так и в последствии IX легиона ВОАС. Ну а оказавшись в недосягаемости, также весьма не заурядная фехтовальщица оценила уровень владения противника клинком, проиллюстрировав это выражением своего, теперь уже окончательно утратившего беспристрастность лица.

Гримасу она сопроводила репликой:

— Да ты же одержимый! — эмоционально озвучила свою догадку Шац, ещё дальше отскочившая, ибо по итогу скоротечной схватки с резким юнцом была теперь не так уверена в уровне своего фехтования, да ещё и на фоне непредсказуемости противника.

Затем она, не глядя, залечила бок, заодно с починкой «шкурки», покрывающей почти всё её тело и, как видно, непробиваемой для имеющихся у Силина средств. Ну и вернула самообладание на лицо своей красивой красноволосой головки, кроме как своеобразно разросшейся диадемой да массивными серьгами, ничем более и не прикрытой.

А приведя себя в порядок, непредвещающим ничего хорошего тоном заявила:

— Так вот, получается, почему я читаю тебя как не знавшего женщины сопляка, а все твои атаки оказались столь неожиданными. Что ж, такое не следует спускать. Эй, там, не тот, что пускал слюни, а который сражался! Ты, проклятый Кру, сумевший сохранить свободу воли, слышишь меня? Сейчас ты познаешь, что такое гнев Нго а Буи Мге Тви Кло Сгу Мра ни Кмаи! И никакая Круа не поможет тебе, сколько не вливай её в свою железку.

А в следующий миг обладательница столь длинного имени... Нет, вовсе не сорвалась с места и не нанесла страшный по своей сокрушительной мощи удар ещё интенсивнее засветившимся клинком, встреча с коим всё же не совсем без последствий осталась для палаша. Она как-то грозно так зыркнула, на миг сменив свои глубокой синевы очи на те самые жуткие черные омуты с сереющей вокруг этих громадин старческой кожей с едва ли не черными проступающими венами, от чего Ким Фройз внутри Вячеслава Силина тут же опустил руки. И буквально и образно. Ему вдруг непреодолимо страшно захотелось подчиняться уже вернувшей себе красоту красноволоске, которая с чуть ли не злодейским хохотом неспешно шествовала теперь к утратившему волю сопротивляться и жалко сейчас выглядящему противнику.

Вот только, в отличие от забившегося, образно, в уголок и посасывающего там большой пальчик Кима, будто бы не задетый ментальной атакой Слава внутри Силина остался не сломлен. А его ярость обидевшегося девственника тут же вскипела, замещая бурлившую до того похоть, вскоре напрочь сметенную еще и отвращением от вида частично и на миги проявившегося истинного облика не всегда, как видно, прелестной Нго. Правда, сломав оцепенение, ринуться в свой последний бой свирепый школьник не успел, так как в дело вдруг вмешался притихший до поры до времени в сторонке и оттуда наблюдавший за происходящим полковник.

— Беги, Славка!!! — выпуская всю обойму из табельного в жуткую, пусть и с виду прекрасную тварь, влетел боком в остолбеневшего Силина не по годам резвый Климов.

Чем явно желал побудить совсем что-то поникшего и даже выронившего свой меч мальчишку прийти в себя да бежать без оглядки, спасая свои, ещё и жизни-то не видевшие семнадцать лет, как виделось это всё пожилому мужчине, когда-то давно потерявшему сына. Но, увы, даже те пули, которые в своём состоянии немолодой полковник умудрился уложить в силуэт цели, без какого-либо вреда прошли сквозь как грудь, так и голову Нго, с виду ничем не напоминавшей призрака, но, тем не менее, обладавшей сейчас именно таким свойством. А когда затвор пистолета стал на задержку, целая и невредимая княгиня лишь недовольно вскинула бровь, от чего Павел Петрович Климов, освобождая путь всесильной владетелю здешних земель, изломанной куклой отлетел в сторону, где вскоре и затих, не наполняя более ритмом своего сердца звуковой фон окружающего пространства.

— Это ты зря, — казалось, что прокричал Слава прямо в лицо приблизившейся красноволоске. Которая до сих пор не применила на нем этот вот свой телекинез, ну или что оно такое, по причине того, судя по всему, что он способен оперировать Силой, или Круа, как она это обозвала. Разъяренный юноша со всей страстью пытался донести свою ненависть к лишь с виду красавице, которая уже прямо-таки возвышалась над ним, мало того что уступающим ей ростом, так ещё и с опущенными сейчас плечами да с по-прежнему безвольно склоненной головой. Однако звук так и не вырвался из от злобы стиснутых зубов школьника, но не смотря на это он всё же продолжил громогласно думать, зная, что она «слышит» его. — Тебе не победить меня, ты слышишь, тварь! Ты, как и все вы, думала, что если влезть в красивую девчонку, то сможешь скрыть своё, даже сквозь это всё проступающее уродство? Да нифига! Ты — мерзкое порождение. И что бы ты ни делала, как бы ни прятала это, тебе не запутать никого! Только дай мне дотянуться до моего меча, и тогда я покажу тебе...

— Да пожалуйста. Вот, держ... — это было последнее, что успела сказать вроде как коварная и искушенная Нго, но словно глупый и жадный персонаж какой-нибудь народной сказки, поведшийся на так себе хитрость удалого героя, в итоге обхитрённая своим убийцей. Ведь вместо того, чтобы взять да поскорее и без затей грохнуть противника сразу же, как только нагнала, она принялась, наверняка упиваясь собственным превосходством, устраивать с ним поединок, зачем-то ведя при этом ну прям злодейские разговоры. Спасибо, что хоть не дошло до посвящения в планы на будущее.

В общем, когда ненафехтовавшаяся ещё Нго наклонилась, чтобы поднять и затем подать меч, который валялся в ногах сыплющего обидными и явно задевающими её оскорблениями мальчишки, то этот самый мальчишка, старательно представлявший и думавший всё это время о том, как лихо бы он пронзил её сердце, а затем разрубил бы на мелкие кусочки мерзкое серое тело, причем непременно этим вот мечом, внезапно взял, поскудник такой, и неожиданно, совсем не согласуясь с демонстративными, так сказать, мыслями, выхватил свой старательно не затрагиваемый в помыслах и в очередной раз подтвердивший полезность кинжал, ну и, напитав его Силой, без особого замаха вогнал прямо в затылок, то бишь под ту самую диадему, склонившейся перед ним... вот уж точно дуры. Всесилие и самонадеянность, как видно, порой играют злую шутку с реально могучими особами. Прошлая Инга Шац, чья сила была как раз в её слабости, а точнее, в понимании этого — уж точно бы не повелась на подобное.

Итог: горка праха и новый комплект блескучих побрякушек. Вуаля!

Однако это потом, а сейчас, бросившись к полковнику, Слава попытался привести в чувство закрывшего его собой соратника. Но, увы, было уже поздно, и никакое вливание Силы не помогло бы категорически мертвому человеку.

Немного погоревав, Силин наконец был возвращен в реальность пришедшим к тому времени в себя Кимом, который, конечно, посочувствовал утрате не имевшего отца юноши, но всё же на Климова ему по большому счету было плевать. В отличие от мамы Сони, которую он не хотел бы оставлять совсем одинокой на этом свете, а потому и подстегнул раскисшего Славика, призвав поторопиться. Поспешить, пока всё это время с интересом за происходящим наблюдавшая с высоты пары десятков метров Черная боярыня Розовская не передумала и не прихлопнула наглеца, уловка которого навряд ли сработает ещё раз. Пусть он и оказал услугу, убрав с её пути на княжение прошлую сюзерена, но всё же и лишил при этом двух её соотечественниц, как-никак.

Словно прочитав мысли юноши в изодранном почти гимнастическом трико с жутковатыми разводами запекшейся крови по телу и с засохшими сгустками её в волосах, Её Милость, а может уже и Её Светлость, эпично приземлилась у горки праха с блестяшками, давая понять, что на трофеи не стоит претендовать. Если, конечно, нет намерения потягаться в бою с тем, кто навряд ли так заиграется, как Красная. Уж очень у Черной взгляд её графитовых глаз был серьезным и собранным. А потому: зазубренный меч — в ножны, тело полковника — через плечо, пенёк — в левую руку, и ходу!

Вон, кстати, и чье-то брошенное авто виднеется. Вот только навыками автоугонщика Силин не обладал, а значит, если ключа внутри не окажется, то — всё на горбу, и по-прежнему своим ходом. И где этот спецназ с их вертолетами носит?

****

День спустя, кладбище.

— Ты как? — положив руку на плечо понурому школьнику, поинтересовался Виктор Рябов, тот самый рыжий, уже капитан, если судить по мундиру, сегодня надетому по не самому радостному поводу.

— Нормально, — буркнул в ответ скорбящий Славик, чья тоска, по не далее как час назад с почестями погребенному одинокому полковнику Климову, застилала все прочие чувства, а потому циничный Ким помалкивал, если так можно сказать.

— Позволишь? — продолжил Рябов попытку завязать разговор по душам, указав на уж точно свободное место рядом.

— Угу, — без особой на то охоты прогудел в ответ продолжавший смотреть куда-то вдаль юноша. Однако продлилось это недолго, так как Силин решительно «собрал» себя снова воедино, а то меланхолия Славика и раздражение Кима делу не помогают, поэтому нужно наконец приводить себя в норму да двигаться дальше. — Что теперь со мной?

— Ты теперь — руководитель отдела «С» Святославльского НСБ. Поздравляю, капитан, — ответил Виктор, явно ещё не совсем выздоровевший, но определенно возвращенный в строй, раз вокруг такое творится. О чем и поспешил уведомить. — Ну а я, капитан Рябов Виктор Олегович, для тебя Виктор или, если хочешь, Витя — твой зам и начштаба, так сказать.

— Приятно. Тогда я — Слава, — пожал руку Силин присевшему-таки рядом, как тот сказал, Вите. — Что, прям так и главный?

— Вполне. Ты — решаешь задачи боевого характера, исходя из своих возможностей. Как посчитаешь нужным для выполнения приказа свыше, так и поступаем. Ну а я — направляю тебя, исходя из ситуации и согласно стратегии нашей службы, по возможности не вмешиваясь в тактику, назовем это так. Разумеется, организационные вопросы, вся бюрократия и волокита — на мне. С командой профильных специалистов, в моём подчинении, — все же добавил в конце тот, кто по сути и будет главным, а мальчонке — очередной потешный «титул», ну и одному лишь ему посильную работу, понятное дело. Хотя странно бы было ожидать другого.

— Ясно. А что вообще нас ждет? — поинтересовался тот, кто ещё не извлёк, так сказать, колечко с подпространственным Карманом, а потому и не готов пока диктовать условия простецам, на которых придется продолжить работать, ну и снимать, как говорится, сливки... желательно не привязываясь более ни к кому.

Да и заполучи Силин уже сейчас ту стянутую им со Стеклова индивидуальную магозащиту, в данный момент которая, вместе со всеми прочими трофеями с него и с Лиу, спрятана в Кармане, то ещё и не факт, что это позволило бы без проблем и лишних рисков вывезти в недосягаемое для простецов место маму Соню. К слову, навряд ли пожелающую расставаться с привычной жизнью. Про уже ненужных, но откровенно симпатичных ему Элю, Кристину, Леру — Силин пока не решил. Наверняка ведь «кровавая гэбня» предусмотрела подобное развитие ситуации и надежно оберегает эдакий рычаг давления на своего незаменимого капитана, как недавно выяснилось, способного выпиливать владетелей. Ни у кого ж такого нет! Ну так вот, а будучи неуязвимым благодаря защите прорываться, тупо вынося всё на своём пути — не вариант даже для такого порой отморозка как Ким Фройз, который, опыт показал, способен внезапно вылезти в самый решающий момент и взять на себя самые непопулярные решения. Как, например, убийство пятнадцатилетних милых девочек, пусть в итоге и оказывающихся жуткими древними могущественными старухами из неведомого мира.

Но мысли юноши о будущем были прерваны его собеседником, отвечающим на заданный вопрос о том самом будущем:

— Генерал ознакомился с твоим отчетом о Тыртищенских событиях и не только, оценив откровенность, — чуть подумав, начал издалека Рябов, на последних словах указав глазами на золотое кольцо всё ещё на левом большом пальце собеседника.

Которое, между прочим, не было спрятано, а предьявлено и как положенно отражено в отчетах юным капитаном. Однако не только из-за того, что снять такое не получится, пока оно само за пределами княжества не обратится «стреконожкой» и не улетит восвояси. Это, конечно, не в случае запитки цацки от собственного резерва. Так вот, но и потому ещё, что не стоит и надеяться на отсутствие камер, куда наличие данного украшения по-любому ведь попало. Это в цеху, где полутонная бомба до этого жахнула — никаких средств наблюдения не имелось. Хотя дроны всё же не стоит исключать, но раз по поводу тайком облутанного Стеклова никто ничего не сказал, то и их не было. А вот всё то, что произошло вне, Силину пришлось излагать без утайки, ибо там фиксация велась очень активно.

Такое ощущение, что и вертушка за ними прилетела, лишь когда капитан Силин показал всё, на что способен в скрупулёзно разглядываемой со всех ракурсов схватке с Нго. Может, и полковник Климов остался бы жив, если б их забрали сразу. Хотя и не факт.

К слову, золотое кольцо Климова сразу после смерти покинуло палец, так что в числе ни трофеев, ни материалов для исследований научниками не числится.

Не дождавшись никаких комментариев лишь пожавшего плечами «начальника», его «зам» продолжил:

— Способность тебе досталась, пусть и не особо полезная, но интересная. Что касается дальнейших действий, то пока что, Слава, ты продолжишь посещать школу и жить обычной жизнью, — а увидев легкое недоумение немногословного собеседника, рыжий пояснил. — Да, с боевыми заданиями повременим. Так решило руководство.

— Угу, — чего-то подобного Силин, вроде как возглавляющий теперь боевую составляющую в отделе, как видно, отстраненном от боевых задач, и ожидал.

— Так вот, к тебе, под видом переведенной школьницы, будет приставлена научный сотрудник, которая станет наблюдать за кольцом-артефактом на твоём пальце, за его функционированием вне так называемого княжества, ну и изучать влияние на тебя, — был изложен план, определенно требующий эпитетов «недежный» и «швейцарские часы». А озвучив этот вот... сценарий средней паршивости аниме какого-то, капитан Рябов, видимо удовлетворенный тем, что ладонь руки капитана Силина пока не у лица, а глаза свои тот, похоже, стоически не намерен закатывать, продолжил вводить в курс дела лишь совсем немного подергавшего веком слушателя. — Не беспокойся, Леночка выглядит очень молодо. У неё даже трудности в карьере из-за этого были, но не суть. Так что чужеродно на фоне не настолько уж и более молодых одноклассников выглядеть она не будет. Да и современная косметика творит чудеса.

— Где жить будет? — задал вопрос в лоб совладавший с тиком Силин, прекрасно понимающий, что там за Леночка такая и для чего её к нему подводят.

— Да(озабоченно), вот как раз по этому поводу у меня будет разговор с Софьей Самуиловной. Лейтенант Прекра́сова, видишь ли, должна постоянно находиться при тебе, в научных, разумеется, целях, поэтом и поселить вас нужно вместе. Если твоя мама будет не против, то тебе с Еленой предоставят квартиру неподалеку от школы, ну и нашей лаборатории заодно.

— Думаю, она, скорее, выделит лейтенанту Прекрасовой(с усмешкой) комнату у нас. Уж очень щепетильна мама на предмет того, как кушает Славочка.

— О, это не проблема. Леночка прекрасно готовит...

— Кто бы сомневался, — прикинув, что ещё лейтенант Прекрасова прекрасно умеет, выдал остряк.

— Да. Но всё же она в первую очередь ученый(патетично)! А потому, без своего оборудования — никуда. Навряд ли удастся всё это как следует разместить у тебя дома, не стесняя ваш, с мамой, быт. А вот в выделенных апартаментах, как ты понимаешь, уже обустроено помещение под малую лабораторию. Это чтобы постоянно не мотаться по любым пустякам в большую, — старательно не обращая внимания на ехидство Силина, продолжал вещать Рябов.

— Ага, и кровать там наверняка большая, — про звукоизоляцию стен и повсеместные жучки с камерами сочащийся сарказмом юноша промолчал.

— Что ж, с этим определились, — снова проигнорировав едкий тон собеседника, поспешил перейти к другой теме вроде как подчиненный, но что-то не сильно похоже. — Ну а что касается отложенных пока миссий к местам предполагаемого Пришествия для противодействия ритуалам, то было принято решение более жестко работать с пробудившимися, а идею с их захватом подвинуть в самый конец приоритетов. Всё же потеря объекта в Тыртищах является очень болезненной для нас. Но тебя, разумеется, ни в коем случае никто не винит, — поспешил уточнить Виктор, — более того, руководство намерено щедро наградить того, кто, скорее всего, впервые в мире сумел уничтожить аж двух владетелей. Само собой, эта информация держится в тайне, а Черная княгиня Розовская надежно изолирована с мизером подданных в своем блокадном княжестве, так что утечка маловероятна.

Силин промолчал, хотя его не то чтобы прям так беспокоила бы привязавшаяся слава убийцы владетелей, но и стать их мишенью он не горел желанием. Все же он ещё окончательно не определился со стороной, хотя теперь, может, и вообще создаст свою.

Рябов же продолжал:

— Так вот, возвращаясь к противодействию новым Пришествиям. Пока по этой теме будут работать специальные группы с соответствующей подготовкой и оснащением, а главное, полномочиями. Мы же — будем привлекаться лишь в крайних случаях, когда без магической поддержки они сами будут не в состоянии справиться с пробудившимся. Наподобие такого, например, как объект «артефактор». Уж очень он крут для нас оказался, и наверху засуетились, наверняка избавившись от прошлых иллюзий.

— Главное, чтоб вовремя к месту доставляли, — пожав плечами, согласился, как видно, теперь убийца магов по вызову, хотя, откровенно говоря, перспектива утраты способа регулярно чего-нибудь эдакого затрофеить, а то и выудить магические знания чужого мира — огорчала.

— Это не твоя забота, и затянувшие ситуацию в Тыртищах уже понесли наказание.

— Хорошо. Что там с моим пеньком? — чуть надавив на предпоследнем слове, поинтересовался Силин.

— Исследуем, — сохранив рожу кирпичом, тут же ответил Рябов. — Скорее всего, лейтенант Прекрасова будет тебя брать с собой в большую лабораторию, где ты сможешь поучаствовать в экспериментах над объектом «купол».

— Ясно. Что там моя красная машина? — продолжил наседать недовольный Силин.

— А?

— С мигалкой которая, — а после ещё большего непонимания на лице Виктора уточнил. — В качестве премии обещанная.

— Прости, Павел Петрович ничего такого не доводил наверх, — с печальным видом пожал плечами Рябов, заодно как бы напомнив, что кладбище — не самое подходящее место для торгов.

— Ладно, проехали. Не до того сейчас, — смутился Славик, глаза которого будто бы снова стали на мокром месте.

— Лейтенант Прекрасова прекрасно водит и, конечно же, будет возить тебя, хоть на красной, хоть на полосатой машине. Если сильно надо, то и с мигалкой, — посчитал нужным Рябов отвлечь от горестных мыслей загоревавшего было подопечного.

— Прекрассссно.

Но увидев такую реакцию, рыжий капитан поспешил успокоить меркантильного школьника, отметив это его качество:

— Не переживай. Тебе, Слава, теперь разве что на что-то такое, эм, уж очень заниженное, одноместное да со штурвалом и индивидуальным сидением — денег не хватит. А вот на какое-нибудь двухместное и с мотором сзади — вполне себе! — обрисовал прям радужные перспективы Виктор, явив лучезарную улыбку на все... 31.5 зуба.

Глава 15

ГЛАВА 15

В понедельник перед уроками, школа.

— И чё? — потребовал продолжения истории один из старшеклассников, самый рослый.

— Чё-чё... ну он и говорит, мол, только тебя, как самого чёткого, всего лишь за сотку проведу, — лучась самодовольством, продолжил столь авторитетный сейчас в своей компании другой школьник, самый подвижный.

— Кру-уто! — не удержал восторгов третий, самый богато одетый, хотя и остальные, мягко говоря, не бедствовали.

— А то! Мне папахен на карманные в неделю больше дает, так что, считай, даром в Зону попал! — приосанился «подвижный», тоже, по всемувидно, не самый нуждающийся молодой человек, в данный момент повествующий о своем ярком уик-энде, находясь при этом в стенах школы для не самой простой, к слову, молодежи.

— Ну да, ну да, — прыснул скептически наблюдавший за беседой трех его приятелей самый бывалый из квартета мажоров. — Этот твой, как ты сказал, нужный человек — небось и в месяц столько не видит, а тут за раз слупил. Хе-хе.

— Да плевать, я б и больше за такое отдал! Короче, в Зону как пробрались, тут-то мне суперское колечко и прилетело.

— И? — едва сдерживался «богатенький», пока «подвижный» держал интригующую паузу, «бывалый» всё также скептически ухмылялся, а «рослый» просто молча завидовал.

— Хождение по воде! — торжественно озвучил наконец рассказчик доставшуюся ему с золотым кольцом от княгини способность.

— О-хре-неть!

— Шикос!

— Так в Воднинске ж водоемов нет, — внёс, так сказать, ложку скепсиса в бочку восхищения прочих «бывалый», и вправду подметив странность упомянутого населенного пункта, как видно, вовсе не с говорящим названием.

— Ну и пофиг. Я на луже проверял. А потом и в ванну у одного там попросился залезть, он всего-то двадцатку за то взял. Работает! — не унывал «подвижный.

— Вот ты... неугомонный, — едва не сказав: лошара, вовремя поправился «бывалый», давая оценку похождениям в прошедшие выходные своего знакомца, смотавшегося за острыми ощущениями в сейчас, можно сказать, блокированный Воднинск.

Во всяком случае, пока власти не достигли договоренностей с княгиней Беловой, на основных дорогах выставлены кордоны с КПП. Что, как видно, так себе препятствие для задавшихся целью проникнуть в так называемую Зону. Наверняка названную так «сталкерами» из местных, не гнушающимися заработка на наивных приезжих.

— Крутая, короче, способность. Только и надо, что ног, например, коснуться, ну а потом почти час не тонешь. Причем это не только на себе работает. Я так, прикинь, железку одну «зачаровал», так она, блин, прям как пёрышко потом в ванне плавала! — продолжал хвастаться тот, чья жизнь куда ярче, получается, чем у его слушателей, и всего то в ничего, как он считает, ему такое обошлось. — Жаль, конечно, что, когда выходили, ещё сотку пришлось отлистать. Ну, чтоб Долговцы не приняли. Но мы зато, когда обходили их секретным путем, через аномалию шли!

— Кто-кто, не приняли? — охренел «рослый», услышав знакомые названия, пока «бывалый» боролся с приступом смеха.

— Местные силовиков так прозвали, — отмахнулся явно потратившийся на эти выходные юноша, которого, правда, ничто не смущало.

— А, — понятливо покивали все, каждый, похоже, вкладывая в это вот «А» свой смысл.

— А что за аномалия-то такая? — полюбопытствовал «рослый», бывший явно поклонником вселенной старенькой игры «С-Т-А-Л-К-Е-Р: Тень Чернодо́ля».

— Жуткая! Если б не болты, по пятёре за каждый, то там бы нам и край, — потемнев лицом, выдал «подвижный», с такой-то рожей способный посоперничать теперь с ухахатывающимся про себя «бывалым» за его имя.

— Так а делает-то она что? — не унимался заинтригованный «рослый».

— Да я ж не поехавший, чтоб туда лезть! Благо болты удачно покидал, пройдя так и не задев. Хз, корч, но сталкер сказал, мол, гиблое место. И водки сразу накатил. Видать, потерял там кого, — сделав ещё более повидавшее, так сказать, выражение лица, с эдакой хрипотцой заявил даже несколько степенный в данный момент «подвижный».

— А, — снова, с помощью разнообразных интонаций, дали понять слушатели, что они думают обо всём этом.

— Да-а, братан, потрепала тебя жизнь, — то ли стебался, то ли и вправду проникся «рослый», по чьему не самому живому и, чего уж там, умному лицу трудно было понять его эмоции.

— Ну а не пробовал утащить из Зоны чего? — не обращая ни на что внимания, продолжал плескать воодушевлением «богатенький», с пробудившейся прямо-таки страстью в глазах внимавший приключенцу выходного дня, так сказать.

— А то! Вот: артефакт, — с торжественным видом выложив на подоконник, у которого, собственно, и велась беседа, какой-то затейливо покрученный кусок невесть чего, принялся, похоже, окупать свою поездку «подвижный», теперь достойный именоваться «предприимчивым».

— А что оно делает? — прогудел «рослый», достойный стать теперь «неглупым», так как с неподдельным сомнением поглядывал сейчас на какой-то откровенно мусор, скорее всего, точно также втюханный заезжему мажорчику оборотистым местным.

— Это ж память! — традиционно подвижно возмутился «предприимчивый».

«Бывалый» на это, хоть ему и стоило немалых трудов, лишь промолчал, становясь теперь более чем кто-либо достойным ачивки «выдержанный».

— Сколько? — сверкая глазами, потянулся своими дрожащими руками к гостинцам из Зоны «богатенький», хотя теперь уж скорее «страстный».

— Да ты что? Я такую редкость — никому! — скорчив категоричную мину, активно набивал цену «предприимчивый».

— Дам пятьсот! — рубанул рукой аж покрасневший «страстный», не переставший от того, как видно, быть и «богатеньким».

— Ну ты даешь? Да за пятьсот — и я бы взял! — с до скрежета зубов честной рожей внезапно влез ухахатывающийся внутри «бывалый», выдержке которого по-прежнему можно только позавидовать.

— Семьсот! Больше нет просто, — отчаянно закусил губу столь страстный сын не самого, к слову, высокопоставленного работника областной прокуратуры. Тот, папа которого ни в чём не отказывал своему чаду, даже когда оно въехало в остановку на новом ренжаке.

— Но завтра — ещё столько же! — тут же поставил ультиматум разошедшийся «предприимчивый», подвижность которого куда-то пропала, а хищная расчетливость, видимо от напряжения, на миг проступила.

— Идёт! — решился наконец «страстный», увидев с какой задумчивостью памятный артефакт теперь рассматривает еще и «рослый», которому, по-видимому, всё же поспешно было присуждено звание «неглупый».

— Эх, везет тебе, бро! Жаль, что у меня сейчас с лавэ не очень. Мать под следствием, так что мы пока скромничаем, — поздравил «бывалый» с приобретением теперь и вправду ценного хабара, обращаясь к счастливому «богатенькому», чья страсть только что была утолена.

А сказав это, переживающий не лучшие времена «выдержанный» не удержался и украдкой подмигнул, мол, с тебя процент, тому самому «подвижному». Который, к слову, лукавил, когда утверждал про щедрые карманные на неделю. После резонансного дела с Султаном и генералом Хлюповым, многим почтенным семействам провинции пришлось подсократить привычные расходы, а упомянутому молодому человеку переквалифицироваться в «предприимчивого». Во всяком случае, пока на виду его ещё привластный родитель, и не завершена чистка в рядах, так сказать, с выявлением «оказавшихся не товарищами».

— Мальчики, а где тут класс Химии? — раздалось из-за спин занятного квартета.

— Ты вообще кто, мелкая? — с недоумением уставился на заблудившуюся пигалицу снова обретший подвижность «предприимчивый».

— Ты это, корпусом ошиблась. Восьмые классы — в желтом, — как-то нервно отмахнулся «бывалый», словно бы при этом в очередной раз проявив выдержку, а то и прям держа себя в руках. Ну или показалось.

— Да нет, я не ошиблась, — мило похихикав, попыталась такая же как и они, выходит, старшеклассница донести обманувшимся её юным видом школьникам, что вовсе не перепутала корпус. — Просто я здесь впервые и...

— О! — встрепенувшись, не дал договорить незнакомой ему девочке «страстный», который в лицо знал всех чад значимых людей города. Похоже, явно что-то придумав, так как тут же полез за чем-то в, как видно, ещё не обедневший карман, он продолжил. — А пошли с нами. Повеселимся. Хочешь попробовать? Смотри какие пилюльки. Вот розовенькие. А есть и такие. Салатовые. От этих ещё веселее. Всё — очень дорогое, малая!

— А у меня, во, кислотно-зеленые! — тут же подхватил инициативу «подвижный», также не узнавший в милашке кого-либо особенного, так сказать, ну и, как видно, моментально уловивший задумку.

— На, глотай. А потом мы покажем, где твой класс, — наседая на сбитую с толку незнакомку, настойчиво протянул «страстный» свою ладонь с явно не конфетами на ней.

— Не, ребят, я таблетки не...

— Не беда! У меня вот и «снежок» есть, — снова перебив совсем сжавшуюся школьницу, пошел ей на встречу, как он это понимал, «подвижный», уже вынимая небольшой пакетик с каким-то порошком. — Ну чего ты ломаешься? Ладно, пофиг. Тащи её, бро! Да рот же, рот ей заткни! Что ты, как в первый раз?

— Не дергайся, мелкая, сейчас мы сходим под лестницу, а потом ты уже никуда не захочешь, — подключился «рослый», которому и вправду не впервой.

— Ай, кусается! Вот, сссу-ука!!! — отскочил «подвижный», который больше мешал своему крупному «бро» волочить вырывающуюся и что-то мычащую с зажатым ртом девчонку, за которой, увы, нет ни папы в прокуратуре, ни мамы в горсовете, ни даже дяди в райотделе, да и в купеческой гильдии никого, если судить по её одежде, обошедшейся явно дешевле, чем покусанный мажор потратил на прошлый уик-энд.

— Да что вы телитесь? Засуньте их уже ей в рот! Хотя, нет. Выкинь эту «детскую» ерунду. На вот, возьми эти, серенькие! — включился наконец и «бывалый», который словно сомневался до этого, хотя опыта, как видно, у него не меньше, чем у прочих. — Эти — самые ядерные! Она под ними сама на кого хошь и на что угодно полезет. Только потом держите её крепче, а то и в окно может... полетать выйти.

— Не, это мы её уже после, хе-хе, отпустим туда, — заржал оживившийся «рослый».

— Да не, мне нельзя сейчас. Мать же под следствием. Так что просто повеселимся и отпустим, — озвучил причину своих прежних сомнений и сдержанности очень охочий до всякого такого «бывалый».

— Фигня! Вон, у Пузырёва батя отмажет, — подсказал выход «подвижный».

— Тогда — семьсот завтра не принесу! — вскинулся упомянутый «страстный», не забывая со всем жаром исследовать девичьи прелести под не достаточно дорогой для данного учебного заведения юбкой.

— Идет! — отмахнулся «подвижный», который, будучи распаленным ситуацией, похоже позабыл, что он вроде как и «предприимчивый» ещё.

— Да что ты возишься? Разожми ей уже зубы и всунь эту гребаную пилюлю в рот! — взялся за дело заверенный в отсутствии последствий, а потому воодушевленный теперь «бывалый». — Если, конечно, хочешь что-то другое ей туда же совать, и чтоб она при этом зубами не сильно клацала.

— Готово! — довольно констатировал «рослый».

— Вот и ладненько. Ща, пять сек, и подействует, — едва не потирал руки «бывалый», прекрасно знавший: на что способны те самые «серенькие».

— Ого, зацени её трули! — наконец добрался до самого сладкого «страстный».

— Хренасе! Да у той, блин, эскортницы Мадлен, или как там ту шмару звали, ну, которую мы в лесу скинули в том месяце, так и то стринги поскромнее были! — недоумевал видавший виды «бывалый». — Не, она вообще в школу, или куда в таком вот пришла? Чёт малолетки пошли: совсем какие-то, э-эм...

— Ага, развязные, — подсказал слово «страстный», вовсю оправдывая своё поименование, ибо с соответствующими эмоциями стягивал с жертвы так взволновавшее его нижнее белье не совсем в духе среднестатистических школьниц, так сазать.

— Я вам не сильно тут мешаю? — наконец раздалось откуда-то со стороны, где случайный свидетель столь неприглядной ситуации уже некоторое время созерцал происходящее паскудство.

— О! Как там тебя, Силин, хочешь разговеться? — предложил «бывалый», приподняв юбку своей уже не бьющейся жертвы.

— Да не, ему Сомова теперь даёт, — уточнил диспозицию, как видно, осведомлённый «подвижный».

— Да чёс! Что б така тёлочка и такому обмылку...

Договорить недоверчивый «бывалый» не сумел, ибо больно. Без зубов-то. Да и когда у тебя разом сломаны обе руки — уже как-то не до того. И это, к слову, не самое серьезное, о чем стоило бы переживать оказавшемуся не всегда, как видно, выдержанным молодому человеку. Следующим же, кто подобно ему утратил возможность к деторождению, со всеми связанными с этим важным процессом удовольствиями, стал «рослый». А избран именно он был, поскольку являлся наиболее внушительным, если это вообще уместно к школоте, противником для не ставшего затягивать с отморозками Силина. К слову, едва ли не в воздухе размазавшегося, прежде чем начать прям безжалостно и скоренько действовать. Уроки, которые вот-вот начнутся, никто ведь не отменял, так что стоит поторопиться тут. Когда же и этот, некогда гордый обладатель тестикул, а теперь несбыточная надежда своего папы на внуков, уже со страшным воем корчился на полу рядом с не менее охолощённым, так сказать, первым, то обладавший повышенной подвижностью и некоторой предприимчивостью третий мажор попытался оправдать свои прозвища. Этот вот находчивый юноша резко швырнул всё ещё зажимаемые им в руке порошок и разноцветные таблетки прямо в лицо столь бескомпромиссно калечащему их сейчас нищеброду из параллельного класса. Тому, у которого мать — лишь черный бухгалтер, пусть и всего бизнеса региональной диаспоры одного, по их мнению богоизбранного, народа, а отец — и вовсе при жизни был... нет, не разбившимся летчиком, как рассказывала маленькому Славику мама, а вполне себе недожившим до благословенных времен криминальным авторитетом, по крови из числа национального большинства, так сказать. Как раз перед носом такого вот, недостойного даже присутствия в одних стенах со славными отпрысками чиновничьих династий, и была произведена постановка почти что дымовой, при том дурманящей завесы, после чего «подвижный» сразу же, всё-таки оправдывая имя, резво отскочил назад. Вот только по недосмотру уперся спиной в стену, а потому был вынужден принимать бой, ведь пути к отступлению оказались перекрыты воющими соратниками по мерзостям, а также неуклонно надвигающимся Силиным. Который, тем временем, не особо огорчившись резвости улизнувшего шустряка, слегка отвлекся и как-то походя, чуть ли неглядя, но не менее безжалостно покончил с генофондом, так сказать, ещё одного славного семейства в лице до сего момента пребывавшего в ступоре «богатенького», хотя порой излишне страстного, что и не довело подонка до добра. Он, конечно, оправдывая имя, может быть, и откупился бы. Папа, как-никак, ничего не жалел сыночку, и у чадушки на кармане завсегда был приличный пресс нала. В том числе и чтобы откупаться, не отвлекая своими звонками по всяким пустякам важного прокуроского чина от его работы на благо... ну и родины тоже. Да вот только потратился сегодня «страстный» на, будь он неладен, артефакт из Зоны, а потому немного запнулся с предложением выкупа за свои яйчишки, ну и, получается, опоздал.

Но это даже и ничего. Вон, как прогрессивно на западе-то. Так что ему теперь обязательно найдется подходящее название из беспрестанно растущей номенклатуры меньшинств, ну и непременно — достойное место под радужным знаменем!

Тем временем оставшийся единственным на ногах «подвижный», пусть и уперся в стену, но всё еще уповая на россыпь дури в лицо противнику, выхватил самый натуральный ствол. Папенька пусть и не одобрял, но закрывал глаза, как и на многое другое, впрочем. И вот, когда в дрожащей руке оказалась волына со спиленными номерами, однажды купленная за карманные у еще одного из множества знакомых, как он их называет, нужных людей, то «предприимчивый» предпринял самое закономерное и очевидное действие, то есть нажал на спуск. Идиот. Предохранитель-то был в положении «сейфти», как сказал бы этот ганшутер недобитый, посещай он тир с модным нынче инструктором, а не пали из тачки на полном ходу по... по чему и иногда даже кому придется. Вот поэтому вскоре ствол с, что характерно, высокой мушкой, видимо под коллиматор, и оказался стараниями молниеносно увернувшегося от наркотического облака с россыпью таблеток Силина — прямо в ж... в не предназначенном, короче, для таких острогранных предметов с не самой милосердной геометрией месте, да ещё и совершив пару оборотов там. Для профилактики, как говорится. Про стандартную уже кару несостоявшихся сегодня насильников и говорить нечего. Тут Силин остался верен себе, а потому весь квартет кастратов теперь выл и ползал по полу, кто-то извиваясь да кувыркаясь, а кто-то исключительно на животе, мда.

— Вот честное слово, жалко, — пробубнил достающий телефон Силин. — Жалко, что одному уважаемому человеку, пусть и покойнику уже, я обещал никого не убивать без согласования. Не то чтобы я был прям уж совсем-совсем человек слова, но в конкретной ситуации, считайте, что вам повезло. Алло, Рябов, слушай боевой приказ... Почему нет? Так я ж в кино такое видел. Не? Ну ладно-ладно. Тогда не боевой, а просто приказ... Да всё нормально у меня, не перебивай. Короче так, капитан, ты — начштаба, сам ведь сказал, и за язык тебя никто не тянул, вот и поручаю тебе разработать операцию по скорейшему захвату группы глубокозаконспирированных агентов влияния иностранной разведки. А может и не одной! Враги эта уже лет пять как... хотя нет, эм, три, не больше. Короче, они не первый год уже занимающихся покрывательством отмороженной банды особо опасных малолетних преступников, старательно и планомерно дискредитирующих светлый образ отечественного чиновника! Данные по фигурантам сейчас вышлю. Захват осуществлять жестко, допрос — пристрастно! Если нужна силовая поддержка, то я к вашим услугам, Виктор Олегович, только скажите: где и когда быть — и тогда со мной вам никакие маски-шоу не потребуются. Что спрашиваешь? Как это я так вовремя оказался под лестницей? Не поверишь: совершенно случайно! Стоп, а откуда ты знаешь то, где всё произошло? Лена? Какая Лена? Куда-куда, ты говоришь, обернуться? А, вижу. Точно, что-то строчит в своем телефоне. Да быстро-то как! И когда только успела целый отчет накатать(себе под нос)? А я думал, что она под веществами и сейчас, не контролируя свою подстегнутую похоть, с непристойными предложениями кидаться начнет. Ты б видел, Вить, в каких она трусах в школу припёрлась. Даже я покраснел. А оно вона как. Всё под контролем, значит, было. Ага, вот, кстати, и таблетка выплюнутая валяется. Вижу. А как правдоподобно-то вырывалась и извивалась, трогательно мыча. Артистка! Как-как ты говоришь? Да ты что? Щукинское? Не может быть. Прима Усть-Днестровского ТЮЗа? Школа балета Моисейченко ещё? Разряд по семиборью впридачу? Мастер баритсу? Черный пояс по бесконтактному ушу? Айкидо — три года стажировки на горе Фудзи? Мамма мия, когда она успела-то ещё и доктором наук стать? Ты её видел вообще? Ей же на вид лет тринадцать, блин. Ну ладно-ладно, преувеличиваю, конечно, но восемнадцать я бы ей не дал. СКОКА? Тридцатник? Ё-моё... Ладно, капитан, об этом потом. Вернемся к нашим баранам, то есть к крысёнышам и вырастившим их крысам. Поверь мне, Рябов, если родители этой вот гнили по-прежнему останутся без внимания Родины, то я либо сам уборку проведу, беспощадно зачищая от мерзких язв на её пораженном скверной теле, не брезгуя никакими ампутациями хоть на живую, хоть после заботливого удара по голове, либо мне с такой Родиной не по пути! Ты понял, Виктор? Вот и ладненько. Я верю тебе, Витя, главное теперь, чтобы те, кто над тобой, поверили и мне. Поверили, что я не шучу и не преувеличиваю. Всё, тогда до связи. Ах да, пришли кого-нибудь за этими вот. Выслал уже? Ну и хорошо, жду(завершая звонок). Что ж, ну здравствуйте, лейтенант Прекрасова. Прежде чем мы поспешим на уроки, вы не могли бы ответить мне на терзающий меня вопрос: почему красные?

****

Большая перемена, в кафетерии.

— А ты, Славочка, любишь помоложе, оказывается, — ехидничала фигуристая блондинка Котова, скептически поглядывая на изящную, даже слишком, Прекрасову.

— Силин! Зачем она, ведь есть я? — ярилась высокая и стройная брюнетка Рогова, возмущенно тыча пальцем в, если бы не лицо и рост, то почти что свою копию, или, скорее, сестрёнку. Младшую.

— Как ты мог, любимый? Я так страдаю! — скандалила, едва при этом не стонущая от наслаждения, извращенка Сомова, пока беспардонно крутила и чуть ли не ощупывала слегка охреневшую от такой непосредственности рыжей, а потому и безропотно позволявшую подобное вот обладательницу чуть более длинного нежели у «старшей сестренки» черного каре, насыщенно-синих глаз с легким восточным прищуром да при выразительных скулах, что добавляло некой хищной красоты, однако наивно приоткрытый ротик в обрамлении пухлых губок нивелировал это впечатление и сглаживал образ, заставляя любого взглянувшего на это «юное» очаровательное создание просто-таки умилиться.

— Не понимаю, о чем вы, — лениво отмахнулся Силин, отпив вредной сладкой газировки, на которую привередливый Ким буквально подсел, оказавшись в этом мире. А затем и дальше продолжил что-то черкать в прихваченной с собой тетрадке.

— Что значит, не понимаю? Если ты не заметил, то у тебя, пока ты кракозябры какие-то корябаешь да палки с пеньками малякаешь, под боком примостилась эта нахальная пигалица, только сегодня переведенная, а уже влезшая в наши отношения! И ты заявляешь, что не при делах?!! — уперла руки в бока светленькая Лера, всё-таки не выдержавшая и, вместо того чтобы и дальше продолжать язвить, высказавшая-таки всё прямо.

— Да ладно бы ещё, если б она была какая-нибудь необычная. Ну там, платиновая блондинка с пепельным оттенком, например. Или же, на крайняк, расы другой. А то ведь... вот! — поддержала снова подругу, в который уже раз возмущенно указав на черное каре притихшей Елены, не понимающая подобной вторичности весьма взволнованная тёмненькая Кристина.

— Жестокий! Жестокий! — неистовствовала разрумянившаяся и тяжело теперь дышащая рыженькая Эля.

— Ему, понимаешь, недостаточно было того, что наобещал нам с три короба, а в итоге оставил с носом, так он ещё и на все выходные куда-то пропал! — разошлась честолюбивая Валерия Котова, приплетя сорвавшуюся поездку на дачу к озеру в качестве официального, так сказать, повода выплеснуть неудовольствие.

— Ага, два дня где-то шлялся. Без нас! — вложив всю свою боль и страдание в последнюю фразу, вторила ей жаждавшая движ Кристина Рогова.

— Бессердечный! — уже чуть ли не содрогалась от сладостных страданий категорически испорченная Эльвира Сомова.

— Ему, наверное, мало наших страданий, так он ещё... какую-то, вон, нашел! — не находила слов, чтобы выразить возмущение, голубоглазая блондинка.

— Да ещё такую... никакую! — негодовала именно по этому, похоже, поводу черноглазая брюнетка.

— Да-а-а!!! — уже, как видно, не способная вербально сформулировать мысль, чуть ли не рычала зеленоглазая школьница, чьи рыжие кудри сейчас прямо-таки мистическим образом едва ли не жили своей жизнью.

— Забавно у вас тут, — очаровательно поморгав, лишь пропищала себе под нос, ну или на ухо товарищу капитану, синеокая товарищ лейтенант, убравшая за ухо черные блестящие волосы своего длинноватого каре.

— Девочки, — с тяжелой, прямо скажем, интонацией начал было что-то там как раз дописавший, ну и отвлекшийся наконец Силин. Однако продолжил всё же значительно мягче, когда встретился взглядом с тремя парами глаз, зеленых, голубых и черных, обладательницы которых смотрели на него теперь как на готовую рвануть бомбу, то есть прищурившись и даже чуть вжав шеи. Ну и с четвертой парой, синих, кои поглядывали с интересом и некоторым удивлением. А что удивительнее всего, была и еще одна пара глаз, серых и недавно присоединившихся, так вот там даже некоторый азарт просматривался. Мда. — Девочки, не шумите, пожалуйста. И да, если вы ещё не заметили, силой я никого не удерживаю.

— Ах, как тут у вас всё запутано, — восхитилась мимо как раз «проплывавшая» своей соблазнительной походкой та самая хозяйка азартных серых, или даже серо-голубых глаз, а заодно и очередного каре. На этот раз платинового и настолько идеального, что какого-то даже неестественного, словно это... нет, не парик, а результат работы гримера сразу перед сценой с сантехником, а то и двумя сразу. Ну а проверенным уже способом вроде как невзначай задев юношу своим роскошным бедром, сегодня затянутым в ещё более соблазнительную юбку, Ольга Ильинична продолжила. — Силин, ты поражаешь меня! Насколько за эту неделю возросла твоя популярность, настолько же и повысилась успеваемость. Поразительно! Почерк вот только в домашках несколько более округлый стал и, я бы сказала, женственный(зырк на потупившуюся рыжую). Ой, какая прелесть! Это у тебя на пальчике реплика одного из тех самых золотых колечек из княжеств? Надо же! Где покупал? Я тоже себе такое хочу. Последний же писк!

— Детский сад, — не умолчала Котова, закатив свои голубые очи, когда как Рогова лишь сузила свои черные и теперь поглядывала с подозрением на спокойного как слон Силина, ну а Сомова прятала за стеклами очков свои лукавые зеленые. Прекрасова, к слову, лишь глупенько хлопала своими синими, но заметку просебя сделала о явном недосмотре и об отсутствии проработанной легенды на счёт объекта «кольцо» на пальце подопытного.

— Это настоящее, — немногословно спрятал, как говорится, на виду потайное пофигистичный школьник, вяло водя своими скучающими сейчас холодно серыми глазами.

— Ах, Слава, Слава, а я-то думала, что ты уже вырос из коротких штанишек, — очевидно подумав, что мальчик глупо врет, чтобы выглядеть круче, с проглядывающим сожалением вздохнула порочная училка, тут же прекратившая плотоядно облизываться на, как видно, во всяком случае ей, ещё совсем юнца. А после утраты интереса к жертве своей хищнической натуры, направилась дальше со своим подносом. — Не опоздайте на урок, дети.

— От-эта задница у неё! — не умолчала Рогова, проводив глазами роскошные формы и явно предмет зависти.

— А повиляла-то, повиляла как! — брюзжала недовольная конкуренцией Котова.

— Ах, я...

— Как и сказал, — не дав озвучить Сомовой своё очень ценное мнение об удалившейся училке, продолжил Силин, который, если так разобраться, не особо-то и нуждался уже аж в трех красавицах. — Никого не держу! Мне не доставляет никакого удовольствия неволить, а тем более мучить вас, поэтому предлагаю расставить все точки над [Ткхе]! Тьфу ты, над «i», я имел ввиду.

При всём при этом прерванную на полуслове рыжую, которая собралась было куда-то убегать, озвучивший свой ультиматум бессердечный мужлан схватил за руку и бесцеремонно усадил себе на колени. Похоже, на счёт конкретно неё он уже всё решил, чему, разумеется, поспособствовал Славик внутри, как мы помним, влюбленный именно в эту девушку. Киму, к слову, пофиг кого... и любить тоже. Себя там, ну или же деньги.

— Мне бы это... в туалет мне, — пропищала Сомова, на которую жестокие слова её бессердечного парня произвели отличный от всех прочих эффект, и этой странной девушке, побывавшей только что на пике, так сказать, действительно не мешало бы сменить бельё.

— Лично я — никуда не уйду! — бескомпромиссно заявила черноволосая Рогова, при этом усевшись на руки ещё сильнее покрасневшей рыжей. Просто свободных мест не было, а не то чтобы Сомова была чудо как хороша в роли подушки под попу, хотя, чего не отнять, того не отнять.

— Три или четыре — невелика разница, — пожала плечами Котова, эротично, как ей показалось, откинув золотистый локон и по хозяйски облокотившись сзади на плечи юноши своей, самой выигрышной на фоне всех присутствующих, грудью. Во всяком случае, Ольга Ильинична далеко, поэтому пока так.

— Ну что ж, тогда познакомьтесь, — начал уже менее замораживающим голосом оттаявший Силин, на коем сейчас все присутствующие в зале представители мужского пола скрестили свои взгляды, как завистливые, так и, откровенно, ненавидящие. Продолжил же наглый школьник с несколько странной интонацией, то ли лукавой, то ли озорной, а может даже и мстительной. — Это Лена. Она моя... сестрёнка(оскалившись на все, пока ещё 28).

— Козёл, — то ли и впрямь вслух сказала, то ли настолько громко подумала Прекрасова, чье задание предполагало явно иную роль и легенду.

Глава 16

ГЛАВА 16

После уроков, опустевший класс.

— Ого, Силин, а ты точно Силин? — отдышавшись, полюбопытствовала явно впечатленная Оленька, ибо после произошедшего между ними: Ольга Ильинична — звучало бы по меньшей мере странно.

— Нет, конечно, — не особо церемонясь, столкнул с себя еще совсем недавно неистово верхом скакавшую на нем растрепанную красавицу, прежде чем соскочил со стола и засобирался этот бесчувственный сухарь, только что получивший своё. Правда, справедливости ради, а не красного словца для, и раз пять позволивший того же. Сила — она такая.

— Так и знала! Признавайся, коварный захватчик: где ты дел того забавно-скромного и так мило красневшего Славочку, а? — навряд ли на полном серьезе, а скорее, расценив как шутку, поддержала её порочная и, чего уж там, счастливая женщина, ибо в кои-то веки получившая-таки то самое «своё». — Что молчишь? Отпираться нет смысла — ты раскрыт, и... Ах, ты же не станешь и меня похищать(с придыханием) на свою летающую тарелку? Для всяких там экспериментов. Неприличных(подмигнув).

— Отдай мне уже мои трусы. Мне пора, — никак не поддержал эти ролевые игры непрошибаемый Силин.

— Постой же... ну не уходи так быстро, — попыталась она удержать спонтанного любовника. Ещё полчаса назад даже и не предполагалось, что таковым способного стать, однако напористый юнец удивил своей смелостью, когда навестил уже даже исключившую его из списка потенциальных жертв охотницу на мажоров. А призывно изогнувшись, красавица лукаво поинтересовалась. — Неужели ты оставишь меня теперь?

— Меня хватятся, — на миг задержался взглядом своих холодных серых глаз на восторженно-страстных серо-голубых, после ответа, правда, ставших преувеличенно-огорченными, тот кто и вправду буквально сбежал после уроков от свиты и на шаг не отходящих одноклассниц. Одна из которых, самая «юная», ещё и в рапортах этот самый шаг по-любому фиксирует.

— Ах, мне будет так одиного без тебя и твоих сильных рук, — крепко обняв со спины и прижавшись своей ещё даже более роскошной, нежели у Леры Котовой, грудью к пусть и немногим уступающему ростом, но так взволновавшему её юноше, прошептала на ушко неугомонная училка, чьи губы как раз игрались сейчас с мочкой того самого ушка у не очень, если честно, любившего такое Кима, но прямо таявшего от подобного Славика, а потому просто и без особых эмоций принявшего сие Силина. — Когда же мы ещё раз, эм, снова встретимся?

— Завтра, на третьем уроке, — пожав плечами, ответил бессердечный гад, а затем, расцепив обхватывавшие его руки, продолжил одеваться.

— Я не о том, милый, — чуть расстроенно, пусть и пряча это за игривостью, ответила и не подумавшая прикрыться, а с умыслом демонстрирующая своё шикарное тело молоденькому, но что-то никак не желающему оказываться у неё на крючке мажорчику прекрасная и такая соблазнительная Ольга. Но вдруг увидела под сброшенной на стул одеждой юноши неожиданный предмет, явно припрятанный там, и с любопытством схватила его. Затем легко и даже как-то грациозно отдалилась на несколько шагов, чтобы там получше разглядеть «добычу», которой, похоже, задумала воспользоваться как поводом привлечь внимание, а главное, побудить пойти на уступки. Опытная сердцеедка рассудила, что за возвращение «похищенного», менее чем за жаркий поцелуй и обещание новой встречи она не пойдет. — Какая штучка, ах.

— Ну, если оторвусь от «хвоста», то навещу тебя еще раз. Например, как и сегодня — после уроков, в твоем классе, — скосившись на то, как прикипела восхищенным взглядом обнаженная красавица к только что извлеченному из ножен его A-F, всё же нормально ответил на её вопрос Силин, сейчас натягивавший штаны посреди кабинета математики, где совсем недавно, за замкнутой дверью разумеется, придавался страсти с обладательницей чуть подрастрепавшегося платинового прямого каре, а заодно и хозяйкой этого самого кабинета. Однако увидев дальнейшее, прямо скажем, неожиданное развитие ситуации, озадаченно поинтересовался. — Эм, зачем ты лижешь мой кинжал? Я его, конечно, протирал после... Воу-воу-воу, ты что творишь? Совсем поехала?

— Я... я не знаю, Славочка, но... но не могу остановиться, он... он словно щиплет меня, дразнит, терзает и... и заставляет всю трепетать, доводя до... А-ах! Да-а-а... Отдай!!! — несвоим голосом завопила в конце эта странная тётенька, явно сейчас не в себе, ибо еще миг назад использовавшая смертоносное оружие как секс-игрушку, пока отмерший наконец свидетель сего безобразия всё же не отважился отобрать у нее не по назначению используемый предмет. Ну а когда, стараниями пытающегося теперь развидеть это вот юноши, она лишилась столь вожделенной «штучки», сбитая с толку женщина растерянно залепетала. — Что же это я? Ой. Прости, я... я сама не знаю, что на меня нашло. Боже, мне так стыдно и... и как-то нехорошо.

— Ты в порядке? — впервые проявил заботу Силин, даже когда пользовал красавицу, и то ведший себя как муд... как нравится некоторым женщинам, в общем, что бы они там ни говорили. А тут, внезапно, прям джентльмен какой-то. — Присядь, Оль. Посмотри на меня. Как ты себя чувствуешь?

— Нет-нет, что ты, я в полном порядке. Ого, и даже полна сил. Мне просто офигенно сейчас. Вау! Я никогда ещё не чувствовала себя такой... такой живой и... и я ещё хочу. Да! Просто сгораю от желания, Славочка, — накинулась страстная и, как видно, ненасытная особа на озадаченного молодого человека, от греха подальше уже убравшего вновь помещенный в ножны клинок, коим, на минуточку, однажды отправил в небытие двух владетелей, а теперь вот у которого на счету ещё и одна распутница появилась, только на сей раз пронзённая, так сказать, вовсе не в сердце, ну и совсем даже не фатально. Открывшая же в себе второе дыхание соблазнительница тем временеи настаивала. — Ну же, не томи. Иначе я сама тебя изнасилую, мой хороший.

— Ну ладно, только быстро, — расстегнув ширинку, решил уступить ученик под напором столь настойчивой учительницы, ибо когда женщина ТАК хочет, лучше не кобениться.

Да и, каким бы непреклонным и невозмутимым он ни казался, но тело-то его совсем еще молодое. И именно забурлившая в нём ещё на большой перемене страсть, хотя кто-то назовет это гормонами, и привели наплевавшего на всякие доводы разума распалившегося Силина в альков, так сказать, этой шикарной женщины. А сам он, не взирая на всю свою крутость, мужчиной от того быть не перестал. Пусть и искушенным прошлым миром, но всё также подвластным всем присущим нам слабостям. Вот и поддался, короче. А потом еще раз. Ну и в будущем наверняка не устоит. А кто бы устоял?

****

Тем временем, где-то в школе.

— Да где ж он подевался-то? — заглядывая в очередное помещение, ворчала Валерия Котова, недовольная как поведением несносного Силина, так и собой, не смотря на всё своё, как она считает, женское коварство и расчетливость, никак не способной обуздать какого-то юнца, став для него самой-самой, а то и единственной. На тему того: ради чего ей вообще этого так вдруг хочется — голубоглазка старалась не задумываться.

— Здесь тоже его нет, — вынырнув из комнаты напротив, деловито уведомила гневно сверкающая синими глазами Елена Прекрасова, после известия о «родстве», а значит и об отсутствии, по идее, притязаний с ее стороны на общего, так сказать, молодого человека, довольно легко влившаяся в тепло теперь принявший её коллектив красоток.

— Нет, это ж надо — сбежать через окно в туалете! — никак не успокаивалась черноглазая Кристина Рогова, подобно урагану носящаяся от коридора к коридору и от комнаты к комнате, при этом будучи восхищена решительностью с изворотливостью «пропажи».

— Жестокий! — затянула свою шарманку неугомонная Эльвира Сомова, пряча под очками блеск порочных зеленых глаз. Но внезапно спросила у пробегавшей как раз мимо «сестрички». — А вы со Славиком вместе росли?

— Эм, что? — была сбита с толку неожиданным вопросом рыжей даже замершая на месте от такого брюнетка Лена.

— Так они ж не родные, — проносясь мимо, влезла брюнетка Кристина. — Он ведь — Силин, а она — Прекрасова. Сводные небось, или кузены.

— Как-как, кузены? — то ли и впрямь не понимала, то ли до неё только-только что-то дошло, тянула время вопрошаемая.

— Двоюродные или троюродные они. Короче, не близкородственная связь, если что, — с довольно едкой интонацией вставила свои «пять копеек» блондинка Лера, в отличие от прочих, не так ласково принявшая «младшенькую», ну и теперь вот прямым текстом пытающаяся донести до несообразительных подружек, что угроза вовсе не миновала. Ведь эта малолетка, и не важно, как это она вдруг оказалась в одном классе с семнадцати-восемнадцатилетками, так вот, пронырливая пигалица очень даже может стать полноценной и весьма опасной конкуренткой. Вон, как взгляд этих её беспрестанно вроде бы глупенько моргающих глазонек порой вдруг становится жестким и словно даже... зрелым.

— Да. Мы — не родные, — одарив наивной улыбочкой чересчур импульсивную Котову, ухватилась за идею артистичная Прекрасова, которой, помимо прочего, действительно было поручено ещё и окрутить Силина, к её удивлению кстати, оказавшегося ни разу не обычным учеником старших классов с некоторыми способностями, как её заверяли, а потому: тактику обольщения и борьбы с прямо-таки гаремом уже конкуренток — нужно подбирать и оттачивать. Уж очень не прост объект «школьник», с недавних пор ещё и с неофициальной приставкой «вроде как».

— Эт чё, выходит? — затормозила разогнавшаяся было вломиться в очередной мужской туалет «догнавшая» наконец Рогова. — Она, получается, вполне себе может с ним крутить, а он...

— Вон он! — указав куда-то вдаль, прервала рыжая Сомова возмущенную девицу, которая уже сжимала было кулаки и недобро так поглядывала на свою контрафактную копию, как про себя окрестила вторую в их компании брюнетку.

— От математички идет, гад, — закипала блондинка Котова, уступавшая соблазнительной училке в объемах и, как ей теперь кажется, в женской хитрости.

— А рожа-то какая довольная, — гневно тыча пальцем в держащего идеальный покерфейс Силина, ярилась Рогова.

— Кобель, — прочувствованно выдала тихонько постанывающая Сомова, когда случайно заприметила на миг показавшийся из-под надежного укрытия ворота натуральный засос на шее фигуранта.

— На что я, блин, подписалась, — в очередной раз громко подумала Прекрасова, чей чуткий нюх уже уловил красноречивый запах, а цепкий взор профессионально отметил характерную измятость сорочки и брюк, наспех приглаженные волосы, типичную расслабленность походки при определенных движениях, а главное, незастегнутую ширинку.

— А вот и ты, Славочка, — моментально преобразившись, как только предмет критики, еще мгновение назад столь острой, наконец приблизился, в один голос примерно один и тот же текст ласково проворковали да промурлыкали все четыре красотки разом.

Ну и тут же поспешили пристроиться как можно ближе и плотнее к упомянутому, с невозмутимым видом попытавшемуся было прошествовать мимо них, но не тут-то было. И ничего удивительного, Силин-то уже сказал, что никого не держит. Так что, получается, где четверо, там и пятая уже особой погоды не сделает.

Нет, не то чтобы Силин прям совсем не задумывался о последствиях. Он ведь уже более чем засветился со своей магией перед тремя красавицами, и даже посвятил невольных свидетельниц в некоторые свои секреты, да ещё и наобещав им того, что теперь не в состоянии исполнить. Так что после такого весьма высока вероятность утечки в случае, например, если у одной или более из его очаровательных одноклассниц лопнет наконец терпение. Если обиженная девушка или даже девушки возьмут и последуют предложению его, как он сказал, никого не держащего, то в таком случае уже навряд ли станут хранить тайны своего бывшего. Бессердечного обидчика девичьих чувств и неисполняющего обязательств обманщика, ведь так и не сделавшего из них магичек. Да, безусловно, Силин всё это прекрасно понимал и не исключал подобного развития ситуации, однако попросту не парился на сей счет. И дело тут даже не в том, что дабы заткнуть болтушек есть масса способов, некоторые из которых весьма кардинальные, и рука Кима в этом случае не дрогнет. Но нет, дело не в этом, а просто Силину было тупо наплевать. И все основания на то — с недавних пор он имел на руках. Ну или на руке, а точнее, на мизинце. Ага, не прошло и двух дней.

— Что ж, ну пошли, — когда понял, что плотно окружен, причем столь дивными созданиями, сказал куда-то в эфир «окруженец». Вот только решительно при этом поменяв ловкую Прекрасову на нерасторопную Сомову, которая, переминаясь с ноги на ногу, до этого трепетала себе в сторонке. Ну а приобняв в который уже раз выделенную им из числа прочих зеленоглазую рыжую, он с нею под правым боком, правда, испепеляемый теперь взглядом синих очей в спину, целеустремленно пошагал дальше. На выход из школы. — Домой пора — устал.

— Славочка, а что твоё колечко делает? — не утерпев-таки, всё же промурлыкала на ушко полному загадок кавалеру свой вопрос, который ещё с большой перемены волновал её, такую вот наблюдательную, так получилось, что жавшаяся сейчас слева Рогова.

Спортивная брюнетка, как видно, оказалась не менее ловкой, чем Прекрасова, и до замены «сестрёнки» на рыжую составляла эдакую симметрию по обеим сторонам от Силина. Во всяком случае по цвету волос. Фигуристая Котова, к слову, попросту не успела пристроиться под бочок, ни под один из теперь занятых, и потому важно сейчас шествовала спереди, вроде как возглавляя процессию.

— Мне вот тоже интересны возможности твоего кольца, — сказала она, такое ощущение, что с осуждающей интонацие, так как собственного до сих пор не имела. А ведь кто-то обещал ей магию.

— Брадобреем меня делает, — поморщившись, ответил наконец Силин. Хотя, скорее, тут вылез на первый план Фройз, как-никак, боевой маг, а не вот это вот.

— Эм? — подозрительно прищурилась Котова.

— Чё? — растерянно заморгала Рогова.

— А... — то ли не поняла, то ли издала возглас крепко прижатая с правого боку Сомова.

— Кхм-кхм, — прокашлялась сзади шагающая и замыкающая «построение ромб», ну и по поводу болтливости подопечного недовольная Прекрасова, как бы напомнив тому о секретности.

— Волосы, говорю, стричь теперь могу, — несильно прояснив ситуацию, добавил невозмутимый Силин.

— А они потом растут? — моментально оценив перспективы, едва удержалась, чтобы не наброситься на столь ценного «специалиста-косметолога», взволнованная Котова. Хоть и блондинка, но не везде.

— Можно сделать так, чтобы не росли, — снова поморщился, но уже по иному поводу, осознавший свою промашку Силин, ибо понял,что зря это он проговорился.

— А что ещё можно сделать? Чтоб не вились — можно? — явно отвлекшись от своих извращенных фантазий, проявила живой интерес Сомова, обладательница не самых послушных рыжих волос.

— А длину, блеск, цвет? — сообразила наконец и Рогова, остро расхотевшая с недавних пор быть брюнеткой с каре. А то много что-то, получается, таких теперь в окружении любвеобильного молодого человека.

— Да хоть зеленый ирокез! Самостоятельно стоящий, к слову, — тяжело вздохнув, впечатлил всех слушательниц Силин, который и вправду, с обретением неснимаемого золотого кольца из Тыртищинского княжества, но уже подпитываемого от собственного резерва, заимел власть над волосяным покровом биоогранизмов.

Правда, боевой потенциал сей, с позволения сказать, суперспособности... скажем так, пока не выявлен. Да и действует она лишь только при касании. Как, впрочем, это и свойственно всем дарованным кольцам-стреконожкам на большом пальце левой руки у так называемых колдунов.

На не пустующий теперь у Силина мизинец правой руки, кстати, внимания пока никто не обратил. И скромное серебро, и форма непритязательная, да и в сети ни о чем подобном пока нет. Потому и вопросов по поводу куда более важного украшения от спутниц не последовало.

— Шик! — восхитились возможностями столь полезного умения все разом. Женщины.

— Ой, девочки, да Слава пошутил просто. Он и в детстве — такой шутник был, — натужно похихикав, попыталась было взять под контроль стремительно выходящую из под него ситуацию лейтенант Прекрасова. При этом отвлекая девиц от разглашенной информации и уводя их к теме занятных историй «из детства». — Вот, помню, был случай...

Договорить Лена, увы, не успела.

И вовсе не потому, что Силин, ломая всю легенду, вдруг взял, паршивец такой, да и хлопнул себя по лбу. Во-первых, из-за собственной забывчивости. А во-вторых, чтобы силами кольца моментально привести в порядок свою прическу, изрядно растрепанную после дополнительных, так сказать, занятий с математичкой. Сим демаршем негодник мало того что добился близкой к идеальной укладки своих, теперь даже чуть вьющихся волос. Так еще ж и поломал планы отчаянно врущей про детские годах «сестры», когда вызвал новую порцию восхищенных вздохов и восторженных восклицаний от впечатленных одноклассниц.

Однако, как и было сказано, истинной причиной оборванной реплики лейтенанта Прекрасовой стало несколько иное. Эта, только с виду очаровательная малышка, а на самом деле мастер бесконтактного, на минуточку, ушу, была вынуждена буквально на рефлексах «выстрелить» всем своим, ну никак её возрасту не соответствующим телом, прямо в ноги сейчас в обнимку с двумя красотками беспечно шагающему по парковке перед школой юноше. От чего Силин неловко завалился на спину вместе с завизжавшими Сомовой и Роговой. А вот обернувшейся на крики Котовой не повезло случайно оказаться на линии огня, и в итоге получить несколько пуль от пронесшегося мимо авто, из окон которого, как в старом гангстерском боевике, вёлся весьма плотный автоматический огонь.

— Хххана вам, твари, — захрипел ошарашенный Силин.

Впрочем, тут же взятый под контроль рассвирепевшим Фройзом, а потому, не обращая внимания ни на пробитое легкое, ни на раздающиеся вокруг стоны, ни даже на затихшую спереди девушку, он принялся замысловато вращать руками прямо из положения лёжа, причем сверху на настойчиво выбирающейся из-под него малышке. Всё это, чтобы спустя уже пять секунд отправить огнешар в полёт прямиком в решивший возвратиться и докончить начатое автомобиль, где трое высунувшихся из окон горцев, пусть и мешая друг другу, но уже перезарядились и вновь готовы были залить-таки свинцовым ливнем живучего «шайтана», повинного в проблемах родственника. Не зря же они оперативно прибыли по первому зову томящегося сейчас в весьма комфортных, к слову, застенках Султана, дабы поквитаться с причиной всех бед семьи Магомедовых.

Пыхнуло ярко! Гудящая огненная сфера угодила вовсе не в бок авто, как предполагал маг, и не рванула там, корёжа металл корпуса да контузя «экипаж». Она случайно влетела прямо в окно, где как раз виднелась довольно скалящаяся рожа бородоча, вот-вот готового было уже нажать на спуск своего потертого АКМСа. В общем, возникший на месте шедевра отечественного автопрома натуральный такой факел, уж очень плотно ребятки набились внутри явно угнанного авто, был, мягко говоря, впечатляющим. И когда Прекрасова наконец сумела спихнуть с себя Силина, чтобы приняться оценивать обстановку, ища укрытие и примечая пути отступления, то дело уже, можно сказать, было сделано, а оставшееся от авто мало теперь чем напоминало его изначальную сущность.

Совладав с яростью, пришедший в себя «пиромант» опомнился и тут же кинулся вливать Силу, ну или, как это называют владетели, Круа. И в себя, и в тех, кого ещё можно было спасти.

— Слава, снайпер! — заметив вспышку с высотки через дорогу, завопила вдруг Лена.

Бросаясь при этом на никак не желающего сегодня держать глаза открытыми подопечного, ну и снова «убирая» его своим легким телом с траектории летящей смерти да роняя того наземь. Правда, в этот раз пулю, предназначенную юноше, получила уже она.

— Да ну мля... — негодовал Силин, едва только сумевший остановить кровотечение самой тяжелой из всех и уже отходящей Котовой, а тут и Прекрасова теперь.

Однако он всё же был вынужден бросить врачевание и озаботиться собственной безопасностью, как черным по белому написано чуть ли не во всех руководствах по оказанию первой помощи, но уж очень плоха была Лера и промедление было неуместно, поэтому наплевал на писанное кровью. Из-за чего, правда, теперь и жизнь Лены под вопросом.

Двенадцать секунд, целых двенадцать секунд понадобилось опытному боевому магу в теле мальчишки, дабы возвести вал, воспользовавшись одноименными ручными чарами. Вот только за этот, вроде бы незначительный отрезок времени, он успел словить ещё две пули, которые, лишь только благодаря невероятной Круа, притупившей боль, укрепившей кости и, главное, препятствующей кровопотере, так и не привели в итоге к фатальным последствиям. Во многом и из-за того, что винтовочные 7,62 на такой дистанции без затей прошивали тело насквозь, оставляя лишь уповать на то, что ничего жизненноважного не задето, а не, как это свойственно мелкокалиберным и высокоскоростным автоматным пулям, безбожно рвали ткани тела. В общем, всего лишь продырявленный в нескольких местах маг сумел закончить каст, и теперь его прикрывал эдакий горб, где-то в шаге перед Лерой возникший. Что, к слову, являлось гораздо меньше максимально допустимых десятка шагов от чарующего. Ну а столь нужная сейчас на пути визжащих пуль преграда в виде, пожалуй, трансфигурированной, как однажды заявил Славик, весьма и весьма плотной земляной насыпи с высотой и шириной лишь немногим менее двух метров, ну и почти такой же толщины в основании — позволила безбоязненно вернуться к раненным. Предварительно подтащив их поближе к укрытию, разумеется. Благо Лена всё ещё дышала, пусть и была без сознания, а её, обычно чуть смуглая и с эдаким лоском кожа, сейчас стала сероватой от бледности из-за распроклятой потери крови.

Вскоре обстрел прекратился. То ли ввиду бесперспективности, то ли стрелок просто сбежал. Ну а все девушки, спасибо Круа нашего Кру, были вне опасности. Хотя и не помешало бы, дабы не проводить месяц на больничной койке, всё же съездить им в тот же Воднинск. Например, к мегапопулярной ныне жене творящего из воды спирт полицейского. Она ведь, если припомнить, лечит наложением рук. А может, у «конторы» и свой, такой же, кто-то есть на примете, чтоб без очереди и за приемлимый ценник девочкам встать поскорей на ноги.

Прекрасова, к слову, уж очень юно выглядит на свои «за тридцать», поэтому не исключено, что, несмотря на её как ни крути удивительную генетику, ИСБ имеет-таки контакты с кем-то из колдунов с омолаживающими способностями. Да чего говорить, если «великий кормчий» с ближайшим его окружением давненько в эфире что-то не появлялись. А это как бы намекает, что править «темнейший» будет ещё о-очень долго. Ну а чего вы хотели? Предапокалипсис, как-никак.

Когда Силин, всё ещё укрывающийся за валом, закончил со срочными заботами и уже не переживал за усыпленных теперь девушек, он не стал высовываться и вызывать огонь на себя, дабы вскрыть позицию снайпера и засандалить тому в ответ огнешар. Вместо этого он с досадой хлопнул по своей глупой башке, как теперь немилосердно себя клеймил, ну и потянулся к до сего момента ничем не примечательному серебряному колечку на мизинце правой руки, чтобы провернуть его изумрудными глазками некогда многоножки наружу. После чего осуществил элегантный жест и запустил руку в одному лишь ему видный портал, который вёл в совсем небольшое подпространственное, ну или неведомо куда, скажем так, удаленное хранилище с габаритами не более чем на руку глубиной и на локоть шириной. Ну а достать он намеревался то, что могло бы избавить несообразительного молодого человека от всей той возни, которую он только что допустил благодаря собственной непредусмотрительности.

Всё же вместо того, чтобы спешить к порочной математичке для утоления обуявшей похоти, предварительно устроив тот нелепый побег через окно туалета, где, собственно, наконец и вернул, так сказать, трофеи из Тыртищ, Силин ведь мог бы озаботиться изучением этих самых трофеев. А именно, пусть и интуитивно понятных, но всё-таки требующих какого-то времени для освоения творений матерого артефактора в теле Стеклова. Но расстановка приоритетов, как видно, на этот раз подвела молодого человека, а потому и всё случилось, как случилось.

И вот, Силин нащупал-таки внутри Кармана нужное. Автоматического-то призыва желаемого прямо в руку, как у Рга с тем её фруктом, тут, увы, не имелось. Ну и извлек наконец искомый предмет из провала, который, повинуясь желанию хозяина кольца, тут же схлопнулся. И было это то самое ожерелье с шеи Стеклова, с нанизанными на него дощечками, одна из которых по идее отвечает за индивидуальную магозащиту. Вот только вопрос. Которая? И что надо делать, дабы привязать амулет к себе? Да и вообще, обязательно ли это перед его активацией? В которой, к слову, тоже ещё следует разобраться.

— Зада-ачка. Вот что мне мешало раньше всё изучить, чтоб теперь, в такой острый момент, не тыкаться как тот слепой котенок. Еще и рискуя, в попыхах сделать что-нибудь не так, — как никогда многословно возмутился Силин, задумчиво вертя в руках то, что, если подумать, вполне ведь способно поменять все расклады, сделав его если не игроком, то фигурой покрупнее. Но тут зазвонил телефон, а потому пришлось ответить, ибо звонивший был тем, кто как раз нужен. — Алло! Да, Виктор, жив я. Лена — тоже, но нужна госпитализация, как минимум. И не только ей, к слову. Наслышан уже? Быстро у вас. Ну тогда сам знаешь, что не мешало бы поторопиться, хотя, кажись, уже слышу сирены. Ваши же? Отлично! Нет, капитан, не «наши», а именно что «ваши». Почему, спрашиваешь? Что ж. Изволь. Я тут в окошке атаковавшего нас авто успел разглядеть знакомую харю, чьё фото уже раз видел у Климова в числе задержанных по делу Султана. Как тебе такая новость, капитан? Это что же получается, закон у нас, а точнее у вас, не один для всех? И значит, что кто-то, имея у себя за плечами грехов на виселицу, а то и на костер, может свободно при этом расхаживать на воле, тупо откупившись? А тем более, не опасаясь по упомянутым причинам последствий, взять и устроить пальбу средь бела дня, да ещё и чуть ли не в школе! Я, как считаю нужным донести до ВАШЕЙ службы, к подобному отношусь остро отрицательно! И что-то мне всё больше и больше кажется, капитан, что с ТАКОЙ Родиной — мне не по пути!

****

Примерно тогда же, село Калиновка в трех километрах от Воднинска.

— Слушай, вот тебе детей своих не жалко, да? — приставив пистолет к головке отчаянно ревущего четырехлетнего мальчугана, проникновенным тоном эдакого добренького дяди вещал своим очень приятным и даже каким-то бархатистым голосом толстый депутат райсовета. Но так и не дождался ответа от едва не падающей сейчас в обморок бледной и растрепанной, но вообще-то очень красивой, правда немного полной, а может просто снова беременной, весьма молодо выглядящей матери двух детей. Не получив ожидаемой реакции, толстяк мигом преобразился в того, кем был лет двадцать назад, ну и, обращаясь уже куда-то в сторону, колоритно прохрипел. — Винт, тащи девку. Сейчас по другому поговрим.

Из сеней не так чтобы и богатого, но весьма большого дома послышался топот не иначе как гиганта, который вскоре показался в низком для него проходе, неся подмышкой бьющуюся с зажатым ртом девчонку лет десяти-одиннадцати.

— Ты-то чё припёрся, Буфет? — увидев не того, кого звал, пусть и с нужной ношей, раздраженно поинтересовался Милославский Георгий Витольдович, в прошлом Демон. И хоть нарекли его так, скорее, в шутку и явно из-за схожести имени и фамилии с тем самым Жоржем из старой кинокомедии о небезысвестном Иване Васильевиче, которому на время пришлось сменить профессию, однако этот урод всеми силами старался оправдать своё погоняло, соответствуя тому деяниями. — Винт, ты где там застрял? Тут твои умения потребуются.

— Тут я, тут. Чё с ней? — утирая рот явно от домашнего молока, достал недетских таких размеров «свинокол», коим равнодушно указал на вполне себе дитя, показавшийся наконец в проходе мелкий и тощий душегуб с несоответствующе-грубым голосом. — Голову отрезать?

— Погодь. Видала, мать, с кем приходится работать? Им же человека убить, как мне избирателям пообещать, — отмахнувшись от урода, вернул ласковые интонации в голос и снова обратился к чуть живой женщине еще больший урод, хотя депутат же. — Ну что ты молчишь? Он же сейчас твоей дочурке чего-нибудь отхватит. Не доводи до греха, Царёва!

— От... отпустите... — всё, что смогла выдавить из себя несчастная женщина, явно не в себе от ужаса пребывавшая.

— Я ж говорю: едешь с нами, там сделаешь работу, изменив лицо, рост и ещё кой-чего одному уважаемому человеку, и гуляй себе на все четыре стороны. Что непонятного?

— А де... дети? — снова хоть что-то смогла выдать несчастная мать, прекрасно понимавшая, что в итоге ждет её, да и детей тоже. Раз эти конченные твари пошли на такое, причем не пряча лиц, то персона, которой нужно провести «пластическую операцию», однозначно не допустит живых свидетелей да и вообще хоть что-то слышавших о его преображении.

— Да всё будет в порядке. Чего ты кобенишься? — влез Винт, ковыряющийся в зубах своим «мачете».

— Я тебе обещаю, Царёва, вас отпустят, — своими честными глазами и убаюкивающей интонацией, вызывая иррациональное желание верить, заверил её... ага, депутат.

Ну а по совместительству и нелюдь, продолжавший давить пистолетом в висок орущему сыну женщины. Которая сейчас, едва не заламывая руки, кляла всеми небесными карами не столько даже прослышавших о ней, такой неосторожной, и вот приехавших из райцентра тварей, сколько то проклятое кольцо, что вместе со множеством таких же несколько дней назад прилетело в село, оказавшееся в двадцатикилометрового диаметра княжестве, ну и уселось на большой палец левой руки. Кольцо, которое пусть и дало удивительную способность, но в итоге ведь всё пришло к этому ужасу.

— Тёть-Вась, тёть-Вась, а Настька выйдет погу... Ой! А что тут у вас? — нагло влез в открытое окно, причем со стороны огорода, соседский мальчуган и одногодка той самой Настеньки, которой Винт грозился чего-нибудь отрезать своим «кладенцом». — Ого, вот это крутяк! Бандиты! Настоящие! Шикос! А можно, я с ними разберусь, Василиса Егоровна?

— Ванечка, — беспомощно проскулила учительница русского и литературы в сельской школе, увидев ещё одну потенциальную жертву своей несдержанности, ведь не преврати она себя пару дней назад из премудрой в прекрасную, никто бы и не заинтересовался её способностью от этого проклятущего кольца.

— Винт! — отрывисто скомандовал Демон, а понятливый отморозок тут же исполнил, рванув к вёрткому щеглу.

Который, к слову, не шмыгнул обратно в окно, дабы позвать Добрынина с табельным, тут неподалеку чинившего свой верный служебный «бобик». И не завопил, что-нибудь наподобие: «Краул, убивают». Вместо этого малец задорно подмигнул Настеньке и несколько плотоядно оскалился надвигающемуся «мечнику», прежде чем уверенно спрыгнуть с подоконника внутрь комнаты.

— Ай, мля... — завопил Винт, роняя из сведенной страшной судорогой кисти свой «двуручник», которым миг назад без шуток намеревался нанизать пацанёнка.

— Вот ничему вас жизнь не учит! Кто инструкции читать-то будет, а? Василис-Егорна, ну вы-то хоть, а? Вы ж сами нас всегда учили, а теперь... вот, — неодобрительно попенял старшему поколению юный Иван, как видно, ни разу не дурак. — Кольцо ведь не только обучает способности, дарованной княгиней Беловой. Оно ж еще и, можно сказать, вступает в диалог. Главное, нормально запрос сформулировать. Ну там, «Справка», «Инструкция», «Помощь», в конце концов. Тут, по-моему, и без научного тыка всё очевидно, не? Попробуйте, короче.

— Помощь, — простонала ничего не понимающая училка, прикипев взглядом к Винту, который всё повторял попытку добраться и открутить голову Ивашке, но то и дело получал на свои, не предполагающие сомнений в намерениях действия, жуткую и, очевидно, нарастающую боль. В итоге и вовсе обернувшуюся кратковременным параличом настойчивого рецидивиста.

— Да не обязательно вслух, — сказав, ухмыльнулся наглый мальчишка. И непонятно, что его больше веселило, реплика ли женщины, или же безуспешная активность уголовника. — Ну как, пришло уже в голову? Я имею ввиду, вроде как новое знание появилось?

— Угу, — последовал подтверждающий кивок, причем не один, потому как даже Настька, вон, и та, пусть и с по-прежнему зажатым ртом, однако вовсю кивала.

— Вот, а теперь по всем правилам «подумайте» запрос: Законы княжества. Ну и, заодно: Суд. Это чтоб ещё понятнее было(оскалившись). Ну как вам? — а увидев, что «пользователи» кольца совладали со Справкой, продолжил делиться знаниями. — Поняли теперь? Так что, кроме как по воле Её Светлости, никто из подданных, а в границах княжества мы тут все теперь такие, не лишит другого жизни или критического здоровья. Ну и не сумеет истязать болью, как и запугивать угрозами, в итоге миновав Закон. Хоть где, хоть кого, хоть чем, хоть как — неважно, потому как всегда можно воззвать к Закону и потребовать справедливости. Но такое, жаль, пока лишь в границах княжества. А всё — колечко, которое ведь не снять. О! Вчера, кстати, видел в сети, как один перец, который умеет конечности отращивать, вместе со способным унимать боль дружбаном взяли и палец с кольцом отняли какому-то своему приятелю с дурацкой способностью. Так оно, представляете, ожило и само перелетело на другой палец. А потом и на следующий. Они-то с первого раза не поняли, вот и увлеклись. А когда всю руку — того, ну, закрыли, чтоб после перелета стреконожке некуда было садиться, то эта золотистая хрень так сильно ужалила в щеку хитрица, что ни о чем уже и думать нельзя было, пока эта пакость не уселась на последний, оставшийся к тому моменту палец, ну и не сняла боль. Во как! Так что, выходит, пока находишься в княжестве, никак не избавиться от кольца, не только дарующего способность, но и следящего за Законом. А ведь к этим чудакам могли еще и боярыни примчать. Самолично, чтоб наказать, пока этим неугомонным не пришло в голову всю руку отнять. А то и обе сразу, и в момент, пока кольцо болью с параличем не сдерживает, взять и убить кого-нибуть. Ударом ноги с разворота, например. Ну или зажав иглу с ядом в зубах! Чё вы? Я такое в аниме видел. Не важно, короче. Главное, что у них всё равно ничего бы не вышло. Скорее всего, не успели бы ни то что руки назад прирастить, а и само приступление совершить. Не оставили бы без внимания Их Милости такого. Они-то, видали, как быстро на своих крыльях гоняют? Вот! Ну а там уже, когда прилетели бы, или на месте убили, или вышвырнули бы из княжества. Зависит от тяжести приступления, — при этом любознательный Иван недобро так покосился на бандитов.

— А как же те, у кого кольца нет, потому что оно не прилетело после перебора способностей? — влез с вопросом сообразительный депутат, думающий, правда, сейчас не о том, о чем следовало бы в его положении.

— Дык, а с чего вы взяли, что к этим кольца так и не прилетели? Свежие ролики смотреть надо! К ним потом с красными глазками примчали. А такие, хоть уже и без способности, но за соблюдением Закона в княжестве следят исправно, — ехидно сощурившись, просветил мальчуган быстро засобиравшегося депутата. Который, правда, в итоге так и не сумел удалиться более чем на сто шагов, что бы ни делал, ибо была торжественно озвучена формальность. — И да, уроды, обвиняю в нарушении Закона тебя, тебя и тебя. Требую Суд!

****

Тогда же, неподалёку от шатра княгини в её саду.

— Эй вы, где Синяя? — обратилась к Мухиной с Заболоцкой Красная боярыня Рюмина, она же Тха, когда углубилась в ароматные заросли и там обнаружила странную парочку «питомцев» своей ровни, сейчас занимавшихся тем же, чем и все эти дни.

— Её вызвали на Суд, — не отвлекаясь от поглощения фруктов и ягод, некоторые из которых сильно напоминали явно очень калорийные пирожные, отвечала заметно располневшая медно-рыжая Вера, которая так и не взяла нового имени после того, как перестала быть Люсией, да и Эльвирой снова не став.

— Да-а-а... — то ли подтвердила слова подруги, то ли простонала Юля, стыдливо прячущая продолговатый массивный плод, который активно помогал ей переживать разлуку с госпожой Рга.

— Животные! — брезгливо дала оценку происходящему фигуристая Красная и, взмыв в небо, куда-то умчала.

— Готова? — прекратив жрать, обратилась Мухина к переставшей стонать Заболоцкой.

— Да, — решительно и совершенно теперь трезво ответила златовласка и тут же превратила покрывающие её лозы с замысловатыми цветками из натуральных таких тентаклей с очень богатым функционалом, скажем так, в некое подобие облегающей её по-прежнему стройное тело чешуйчатой брони, где роль этих самых бронечешуек исполняли очень теперь прочные и, подобно хамелеону, способные менять цвет листочки. Цветки же, перестав быть прямо-таки нездоровой мечтой какой-нибудь девочки-волшебницы из напрочь отбитого хентая, превратились в определенно неким боевым потенциалом наделенные эдакие наросты.

— Тогда идем, — очень ловко вскочила рыжая, что никак не согласовалось с её, как бы это сказать, роскошной полнотой, ибо выросло всё что угодно, но не пузо. И вот, покачивая всеми этими богатствами в ореоле развевающейся воздушной ткани её порочно-красного хитона, до неприличия теперь изобильная красавица целеустремленно направилась прямо к шатру Белой княгини Беловой, одной в данный момент оставшейся.

— Так и знала, что хитрая Рга что-то задумала, — к неудовольствию заговорщиц, встретила их у входа в собственные покои лениво парящая сейчас на своём облаке миниатюрная Бва. Взгляд Беловой не предвещал ничего хорошего, и с каждым мгновением на ее лице словно проступало осознание, будто она как открытую книгу сейчас читала мысли гостий. — Или, быть может, это другое? И на самом деле не моя, хм(снисходительно), глупая боярыня Чкалова задумала измену? А, Мухина, что скажешь? Может, это всё твой план, хитрая ты бестия, сумевшая завладеть разумом Синей, причем ещё когда та приоткрылась тебе, предлагая примкнуть к нам? Ловко(с досадой).

Продолжение следует.

ПОСЛЕСЛОВИЕ:

Уважаемые читатели, только что вы прочли оконченный 25.03.2022 первый том нового цикла с неоднозначным названием «Это другое». Я был бы весьма признателен за лайки и комментарии. Прошу не быть строгим, но объективным. От ваших замечаний и предложений зависит то, как будут выглядеть мои дальнейшие работы. Надеюсь, что и другие мои циклы: Франт, Плут, Великий Механизм и Кольцо, а также самостоятельные работы — не останутся без вашего внимания.

Граждане, которые выкладывают произведения без ведома автора на иных ресурсах, вы, конечно, делаете благое дело, давая возможность нашим не самым состоятельным согражданам на доступных условиях приобщиться к миру современной художественной и не очень литературы, а также отвлечься от серых будней и погрузиться в вымышленные миры, но, пожалуйста, давайте хотя бы ссылку на страничку автора, дабы он не пополнил ряды таких читателей. Опять.

Благодарю за внимание и понимание.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16