Зверь 4 [Алексей Калинин] (fb2) читать онлайн

Зверь 4

Глава 1

Всклокоченная борода призрака вылезла из кирпичной кладки родильного дома.

Кузьма сумрачно взглянул на меня и кивнул:

— Тута эта пакость. Под роженицей спряталась и харчится. Пока что только жизненной силушкой, но незадолго и зубищи покажет!

Я кивнул и борода спряталась обратно. Как будто мох вылез из стены, после мох залез обратно, обидевшись на грубый прием. Хотя, какой мох может быть зимой? Только если ягельник…

Я притаился возле родильного дома номер двадцать, что по улице Первомайской. Ночь, зима, холодрыга лютая, аж пальцев не чувствую. Но стою… Тут должна в скором времени разродиться двоюродная сестра одной моей одноклассницы, боярыни Светланы Карамазовой. В случайном разговоре по телефону я услышал, что дела у сестренки не очень. Что по ночам кошмары снятся, что сердцебиение не очень, а то и вовсе в бредовые слова скатится, пока не одернут.

Конечно, медсестры её успокаивали, говорили, что с теми, кто вот-вот разродится, такое бывает. Но если такое бывает, то и причина подобному должна быть!

В общем, решил я сам проверить это дело. Приперлись мы среди ночи, чтобы не тревожить лишний раз рожениц, если что-то пойдет не по плану. А если всё по плану, то и не проснется никто.

Чопля ранее заняла наблюдательный пост на крыше роддома — оттуда показала, где находится палата нужной роженицы. Вездесущий Кузьма смог беспрепятственно просочиться в палату и всё разведать. Он со своей ролью справился на все сто.

Теперь же мой выход. Конечно, я не хочу убивать того, кто тревожит роженицу, но… Если выбор будет невелик, то я предпочту меньшее зло!

Зелье, придающее силу, уже начало распространяться по телу. Маслом от проклятых намазал не только нож для выживания, но и засапожник. Кто знает — как оно всё обернется?

В дополнение ко всему провел ещё черной краской по лицу, оставляя полосы. Особое внимание уделил скулам в области глаз. Так меня будет меньше видно и если будут вспышки, то испачканная кожа не даст слепящего блеска.

— Ты ещё бровки накрась и реснички подведи, — раздался сверху ехидный шепоток Чопли.

— Я ведь и остроту засапожника проверить могу, — буркнул я в ответ. — На одной мелкой тварюшке, у которой язык длиннее тела!

— Чо, пля? — тут же вскинулась помощница, но метко пущенный снежок заставил её рухнуть навзничь.

— Лежи там тихо, а то весь роддом разбудишь, — прошипел я в ответ.

После экзекуции нерадивой служанки приник к стене и пополз вверх. До третьего этажа ещё нужно было добраться, так что силы было на что тратить, кроме как на вечную перепалку. Ледяные кирпичи так и норовили приморозить подушечки пальцев к себе. Ноги то и дело оскальзывались. Цепкости не занимать, но…

Ненавижу я зиму! Мне бы лучше лето, когда жара и много обнаженных женских тел! Когда холодное пиво пускает слезу по стеклу кружки, когда вареные раки грустно ждут своей участи! Когда…

— Да как же лежать тихо, если морозим жопу бесплатно? — послышалось бурчание сверху. — Ладно бы за монету звонкую, а то ведь… Даром! Тьфу, слово-то какое мерзкое — даром! Как будто евреи за новогодними подарками пришли. Даром — за амбаром!

Нет, не утихомирить мою служанку одним снежком — в неё надо было сосулькой бросить. И желательно по головке, чтобы остудить разгоряченный мозг.

Отвечать и встревать в очередную свару не хотелось. Тем более, что когда приник всем телом к ледяной кирпичной стене, то не до перебранки. Тут бы не навернуться! А то хоть и падать в сугроб, но всё равно — снова придется ползти наверх.

Не оставлять же роженицу с мелким засранцем!

Я полз, понемногу подбираясь к нужному окну. Пальцы в щели между кирпичами, ноги сами собой нащупывали опору. Падать не хотелось вообще. Чопля наконец замолчала и теперь зыркала по сторонам, стоя на стреме. В случае чего подаст сигнал.

Вот и заветное окно. Металлопластиковое… Стандартное для всех больниц и госучереждений. Ну что же, будем проникать внутрь. Пусть я и выгляжу сейчас со стороны, как домушник, но если дело благородное, то почему бы ему не стать немного противозаконным?

Плоская отвертка была приготовлена заранее. Решил воспользоваться способом отжима.

Чтобы открыть окно с наружной стороны, профессионалы отжимают створку в тех точках, где располагаются цапфы и ответные пластины. Металлопластиковый профиль удается немного прогнуть благодаря пластичному материалу, из которого он изготовлен. Отжимать створку приходится на расстояние, равное толщине цапф. Ведь по-другому они не выйдут из ответных пластин. В результате отжима все цапфы должны оказаться снаружи удерживающих металлических деталей.

Чему только в странствиях ведьмака не научишься… И ооооп!

Створка дрогнула и подалась внутрь. Вот тебе и пожалуйста. Вот тебе и проход в палату.

На то, чтобы проскользнуть в палату, бесшумно спрыгнуть на пол и тут же закрыть за собой окно, ушло меньше пяти секунд. Сквозняк даже не успел сунуть за мной свой холодный нос. Я притих и прислушался. Ночное зрение обрисовало одинокую кровать в небольшой палате и спящую роженицу на ней. Телевизор на стене, небольшая тумбочка с обязательными апельсинами, цветы в вазе…

Цветы были свежими с утра — в воде листочки сохранили свою яркую зеленцу. А вот на воздухе букетик завял, словно стоял не меньше месяца. Явно работа потусторонних сил, и силы эти были мощными.

Гребанное зимнее солнцестояние — и ведь надо же было так хреново совпасть? Ладно бы в другой какой день, но в этот… Как раз вся нечисть набирает мощь неимоверную, чтобы творить дурные дела.

Мелкий засранец выдал себя быстро. Он так увлекся пожиранием эмоций и чувств роженицы, что не почувствовал моего прихода. Лежал под кроватью и довольно урчал, как сытый кот. От кровати к нему тянулась едва видимая голубоватая дымка. А на кровати красивая женщина двадцати пяти лет от роду металась в бреду. На лбу блестели капельки пота, угольно-черные волосы рассыпались по подушке.

Мелкого засранца называли игошей. Это умерший ребенок, которому не успели дать имя при рождении, которого не крестили и не похоронили по всем канонам. Да, появляются такие созданьица порой, когда девки нагуляют, а плод не захотят растить. Или произойдет выкидыш, или ещё какая напасть случится, что ребенок умрет до крещения и получения имени.

Как он выглядел? Как пластиковый игрушечный карапуз, который случайно упал в костер, а его не сразу вытащили. Отличительной чертой были кривые клыки, которые как у акулы шли в три ряда. Сила сжатия таких клыков порой превышала тонну Ньютонов на квадратный сантиметр. В общем — как только в жопу вцепится, так сразу можно говорить жопе до свидания.

На шкуре игоши видны неровные шрамы. Судя по их количеству и белизне самых старых, можно решить, что игоше не меньше полусотни лет. Ого, да он опытный. Это ещё хуже!

Меня он не видел, увлеченный ужином. Сейчас для него существовала только голубоватая дымка и та энергия, которую она давала. Я бесшумной тенью скользнул к дверям. Мелкая соль беззвучно перекрыла выход, такая же соль легла на подоконник чуть раньше.

Клинок здоровенного ножа не блеснул в темноте, масло против проклятых затемнило лезвие. Я приготовился метнуть его так, чтобы сталь вошла точно между двумя широко распахнутыми глазами. Всего секунда и от маленького чудовища останется только ком дурно пахнущего мяса. Всего секунда и…

Моя рука опустилась. Нет, я не пожалел мелкого засранца, я был готов метнуть нож прямо сейчас, но… Я увидел, как игоша прижался щекой к бессильно упавшей руке женщины и тихо проурчал: «Ма-ма…»

Мама? Мне не показалось?

Нет, я бы мог перекреститься, чтобы на всякий случай проверить. Конечно, крестное знамение ничего для меня не значит, тем более что я точно знаю, что боги существуют. Однако, лишнее движение может привлечь внимание. Я обратился в слух…

— Ма-ма-а-а… — уже явственнее проурчал игоша.

Вот жеж зараза! И ведь надо так вляпаться!

Я успел возблагодарить небеса за то, что удержали мою руку от броска. Если бы сталь вонзилась в небольшую головку игоши, то вряд ли я смог выйти из этой палаты без повреждений. А может быть ещё и роженица пострадала бы… Превратился бы поганец в здоровенного монстра и чтобы его успокоить, пришлось бы половину роддома разнести!

Игоша признал роженицу за мать, а это означает только одно — он почуял родную кровь. И ради защиты этой крови монстрик будет сопротивляться до последнего. Говорить о том, что я спасаю её от него самого — бесполезно. Игоша будет спасать родную кровь и точка.

Судить о самой роженице не берусь, но кто-то из её родни сотворил этого мелкого поганца. И вот надо же так совпасть, что игоша наткнулся именно на неё. Именно в день зимнего солнцестояния. Именно тогда, когда я захотел сделать доброе дело…

Ну да, доброе дело с расчетом на дальнейшее вознаграждение, но всё-таки доброе!

Эх, чудны переплетения судеб…

— Эй, маленький герой, — шепотом позвал я.

Игоша встрепенулся, тут же перевернулся и чуть слышно зарычал. Его спина выгнулась, а позвонки проступили сквозь кожу гребнем дракона. Вырвались наружу длинные когти, а сам он подобрался для прыжка, как кошка. В больших глазах плескалась чернота безлунной ночи.

— Подожди, не торопись, — шепнул я. — Не тревожь маму. Пусть она немного поспит.

Игоша посмотрел наверх, на кровать.

— Ма-ма, — проурчал он негромко, а потом прорычал в мою сторону. — Ухо-ти-и…

— Я не уйду. Ты знаешь, кто я?

— Ведь… мак, — с трудом прорычал игоша. — Убий… ца…

— Да, я ведьмак. И я тоже, как и ты, в своё время был предан родителями. Мой отец был чудовищем, каких поискать. А мать умерла при родах. В этом мы с тобой схожи. Мы как братья по несчастью. И я хочу тебе помочь…

— Ма-ма, — снова протянуло маленькое чудовище.

На его спине понемногу втянулись позвонки. Когти наполовину убрались обратно.

— Да, она похожа на твою маму, но это не она. А ты… ты полюбил её? Хочешь всегда быть рядом?

— Ма-ма, — медленно кивнул игоша. — Защи… та… ма-ма…

— Да, ты сможешь защищать её всегда. И никто не посмеет её обидеть. Но мне нужно помочь тебе. Пока ты находишься рядом с ней в таком виде, она будет чувствовать себя плохо, а потом и вовсе умрет. Но ты можешь измениться. Я могу помочь тебе, игоша. Могу помочь стать чуром…

— Чур? — тут же позвонки вновь проступили сквозь кожу.

— Да, ты переродишься и всегда будешь рядом со своей мамой. А так… Ещё две ночи и она умрет, — как можно тише сказал я.

У игоши хороший слух. Он услышит меня. Да, мозгов немного, но их должно хватить, чтобы признать мою правоту.

Чур это создание вроде домового. Только если домовой охраняет дом, то чур охраняет человека, к которому прикипел душой и сердцем. Хороший защитник, хороший и заботливый.

— Тебе решать. Или дашь маме умереть, или переродишься сам, — снова воззвал я к голосу разума.

Игоша оглянулся на лежащую женщину, потом посмотрел на меня. Снова на женщину, снова на меня.

— Слово? — неожиданно четко проговорил он.

— Моему слову нет веры. Но сейчас я говорю не губами, а сердцем. Я желаю добра этой семье и этой женщине. Ты будешь хорошим чуром… Ты можешь мне не верить, но подумай сам — я не бросил в тебя нож, хотя не промахнулся бы. Я хочу добра твоей маме. Хочу добра тебе. Мы похожи…

Когти втянулись. Большие глаза моргнули. Он протянул мне ручку и кивнул.

Он поверил мне! А это уже что-то!

Если уж старый и битый жизнью игоша решился поверить ведьмаку, самому лживому существу на свете, то значит, что он действительно полюбил женщину на койке. Полюбил и, понимая, что его любовь в конце концов убьет её, решился переродиться.

Я аккуратно взял ручку игоши в свои пальцы и тихо пожал её. Игоша залез ко мне на вторую руку и приник к груди. Он был холодный, как кирпич за окном, и такой же шершавый.

Пришлось его погладить по плечу, чтобы установить более тесную связь. После этого показал на окно:

— Идем, ты ещё сюда вернешься, но сейчас нам надо уйти…

Он посмотрел ещё раз на лежащую женщину. Сейчас она немного успокоилась. Испарина ушла с мокрого лба, но волосы ещё оставались приклеенными к коже. В свете с улицы она казалась спящей царевной и только объемный живот показывал, что загадочный принц не только целовал её.

Да, в детской сказке принц своим поцелуем будил принцессу, и она очухивалась от долгого сна. Однако во взрослой версии коронованный прохвост не побрезговал воспользоваться состоянием девушки и заделал ей ребятенка. А уже после того, как ребятенок покинул мамкино нутро, то сосательным рефлексом вытянул заколдованную занозу от веретена из пальца спящей мамашки. Потом принцесса нашла папашку своего сынка и заставила жить с ней долго и счастливо.

Так вот сейчас женщина походила на эту самую принцессу из взрослой версии. Я положил ей под подушку несколько сухих листочков земляники — так роды пройдут легче. Листочки взял на всякий случай заранее, всё-таки в роддом собирались.

— Идем, — прошептал я.

Игоша понятливо перелез на спину и вцепился мне в воротник куртки. Смахнув уже не нужную соль, я взобрался на подоконник и, спустя минуту, спрыгнул на снег.

— Это кого ты ещё приволок? — пробурчала Чопля. — Что за хрень лупатая на воротник прилипла?

— Лети домой и притарань мою сумку со снадобьями, — проговорил я.

— Ага, лечу и крылышки назад. Вот тебе надо, ты и лети, — буркнула Чопля.

— Убить? — неожиданно спокойно спросил игоша, с улыбкой смотря на мою служанку.

А вот улыбка у него… Я уже упоминал про три ряда клыков? Так что можете себе представить воздействие этого смайлика на ворчащую пикси. Она тут же отлетела подальше и собралась было заверещать, когда я покачал головой:

— Не кричи, тут женщины отдыхают. Давай ты мне потом всю херню выскажешь, а сейчас просто лети. Если всю херню не запомнишь, то запиши, потом почитаешь перед сном, когда будешь пятки чесать. Мы подождем тебя у большого дуба в слободке Степановых. Их всё равно нет дома, так что никто не помешает.

— Быс… тро… — проворчал игоша и снова улыбнулся.

Чоплю как ветром сдуло. Она помчалась прочь с такой быстротой, что я невольно задумался — а не оставить ли мне игошу с собой? А что? Будет в случае чего оказывать воздействие на Чоплю. Первый раз вижу, чтобы она так хорошо слушалась. Обычно без получасовой ругани не обходилось.

— Чопля туда, Чопля сюда! — послышалось вдалеке. — А может у Чопли личная жизнь есть. Может, у меня крылышки замерзли и сопли ещё…

Нет, всё-таки не удержалась от возмущенных речей. Мы с игошей переглянулись и мне показалось, что он поджал губы. Типа, вот же женщины…

Мне он определенно начал нравиться. Пусть он и монстр, но монстр не по своей вине. И ведь захотел исправиться. Эх, если бы люди такими были, то мы бы тогда и нормальное социалистическое общество за десять лет построили.

— Ого, ты всё-таки вытащил его? — послышался голос Кузьмы, а после он сам возник из тени ворот.

— Да, игоша согласился на перерождение, — кивнул я.

— Круто. Молодец, пацан! — присвистнул Кузьма, а потом протянул руку, словно собрался потрепать игошу по лысой голове.

Игоша лязгнул челюстями. Если бы Кузьма был человеком, то остался бы без руки, а так… Просто отдернул призрачную конечность, сквозь которую прошли острые клыки.

— Всё по-понял, не дурак. Испаряюсь… — проговорил он, слегка заикаясь.

— Не испаряйся. Пробей — есть ли кто в слободке Степановых. Мы туда едем, — проговорил я, садясь за мотолет.

Игоша тут же перелез на бак и вцепился ручонками в руль. Заурчал, изображая работу двигателя. Эх, какой же он всё-таки ещё ребёнок… пятидесятилетний малыш с хреновой судьбой…

— Будет сделано, начальник, — козырнул Кузьма и испарился.

Мотолет быстро домчал нас до места. Призрак, опасливо поглядывая на игошу, доложил, что в слободке никого нет. Я снял незатейливое защитное заклинание, перелез через забор и остановился возле того самого большого дуба.

После этого начал разрывать землю возле корней. Мерзлая земля слабо поддавалась даже ножу, придется постараться. Полчаса, не меньше. Тут игоша соскочил на снег и быстро-быстро разрыл приличную яму своими когтищами. Управился за минуту.

Я невольно сглотнул, видя эту силищу. Всё-таки хорошо, что я не бросил нож в палате…

— Тут ты и обретешь покой, — проговорил я. — А завтра сможешь отправиться обратно, к маме.

— Ма-ма, — проурчал игоша.

— Вот и таскай эту сумку. А она ведь тяжеленная, — послышался издалека голос Чопли. — Мне за вредность молоко единорога выдавать нужно. И на пенсию раньше положенного срока. А ещё льготы разные и трех цветочных эльфов в мужья…

Она притащила сумку, из которой я извлек пустырник, валериану, мелиссу и незабудку. Весь этот сушняк уложил на дно ямы, а потом кивнул игоше:

— Пора.

Тот опустил веки, а потом вытянулся на выложенной траве и сложил по-покойницки руки на груди. Я взял в руки первый ком ледяной земли и положил ему на грудь. Игоша слабо дернул уголками губ и одобрительно кивнул мне, мол, давай смелей.

Дальше я начал зарывать большими горстями. Вскоре игоша скрылся под холодной землей. На черный холмик я положил змеиный корень. Дальше присыпал уже снегом. Пришлось постараться сделать так, чтобы со стороны не было заметно какого-либо вмешательства в природу.

После всего остановился и произнес, глядя в то место, где лежал игоша:

— Если ты пан, то будь Иван, а если ты панна, то будь Анна… Силами природы заклинаю — прости всех и прими прощение…

Как только я произнес последнее слово, так сквозь тучи прорвался яркий луч луны и упал точно в то место, где лежал игоша. Он осветил серебристым светом небольшой холмик под дубом.

Это был хороший знак. По крайней мере мне так казалось…

Глава 2

Девушка с изумрудными глазами склонилась над принцем. Он терялся в этой зелени глаз, словно в густых зарослях Тигаморского леса, в ту пору, когда всё живое расцветает и тянется к солнцу. Девушка что-то шептала, а он не мог оторвать взгляда от сочных губ. О таких губах поэты говорили, что они созданы исключительно для поцелуя.

Лишь спустя вечность он услышал её ласковый голос.

— Мой принц, любимый… спаси меня! Спаси!

Алекард подался к Тариэль, но не смог сдвинуться с места. Что-то тяжелое, холодное лежало на руках и ногах, не давая пошевельнуться. Девушка улыбнулась. Изумрудные глаза увеличились в объеме. Теперь они уже мало походили на человеческие, на глаза той девушки, ради которой принц готов пойти на всё. Зрачки удлинились вверх и вниз, превратились в черные прорези, вокруг которых сначала зеленели верхушки эльфийских лесов, а теперь плясало колдовское пламя.

— Мой принц… Я жду тебя-а-а…

Лицо Тариэль, то самое нежное личико, которое он любил покрывать поцелуями, вытянулось вперед и позеленело, словно её вот-вот стошнит. Мягкая кожа треснула и начала отслаиваться, обнажая ровные чешуйки. Нос втянулся в выступающую часть лица, а ноздри ушли в разные стороны.

Алекард не мог оторваться от огромных глаз, каждый не меньше подноса, на котором в праздничный день лежит жареный поросенок. Принц дернулся, но снова безуспешно. Он зачарованно смотрел, как из пасти чудовища вылетела алая лента языка. Раздвоенный кончик мазнул по лицу принца, и его передернуло от омерзения.

— Алекард, спаси-и-и…

Волосы свалились с лысого черепа, словно пряди черных нитей выпали из рук неумелой пряхи. Треугольная голова змеи смотрела на принца изумрудными глазами. Такой же изумрудной была чешуя гигантской твари.

Королева смерти. Она пришла лично… В Коратурии её взгляд считается последним, что видит на своем жизненном пути любое существо. Она забирает души с собой, в подземную нору, где вечно пылает огонь, а королева смерти нежится на душах, пытаясь согреть ледяное тело.

Принц смог оторваться от завораживающего взгляда и скосить глаза на свои конечности. На руках и ногах лежали тяжелые кольца змеиного тела. Язык твари снова выметнулся наружу, и принц опять почувствовал, как тысячи мурашек устроили пляску внутри грудной клетки.

— Тариэль? — просипел принц, всё ещё надеясь проснуться.

— Да, это я-а-а, твоя Тариэ-э-эль, — пропело чудовищное создание и за головой змеи распустился огромный капюшон.

Большой капюшон из кожи… Так может распуститься парус на рыбацкой лодке.

Голова змеи начала покачиваться из стороны в сторону. Неподвижный взгляд приковывал принца к земле не хуже ледяных колец. Пасть открылась, внутри полыхал яркий огонь, и принц успел удивиться — почему тварь не сгорала изнутри? Два зуба, каждый не меньше доброго меча, выскочили наружу. Жар из её пасти опалил волосы на лбу Алекарда.

— Я спасу тебя, Тариэль! — громко крикнул Алекард, но лишь жалкий писк донесся из пересохшего горла.

— Ты сссебя ссспасссти не можешшшь, — прошипела королева смерти. Ничего похожего на мелодичный голосок Тариэли, скорее это был скрежет ломаемого дерева. — Живи и забудь Тариэль, как сссказочный сссон. Я пришшшшла за твоими подданными… Ссстрашшшна будет их учасссть, Алекард. Ссстрашшшна будет моя жатва. Я не уссспокоюсссь, пока в Коратории будет жив хотя бы один человек. Прощщщай, принц.

— Стой тварь, освободи Тариэль! — дернулся принц. — Освободи её!

Зеленоглазая змея склонила голову набок, словно в раздумье. На концах клыков поблескивали две капли, угрожающие вот-вот сорваться на голую мужскую грудь.

— Нет, принц, её душшша продана мне. Она хотела быть сссс тобой и она была ссссс тобой. Теперь её ссссрок вышел. Я забрала ссссвоё… Ты не сссможешшшь её взять назад, так что даже не пытайссся. Найди сссебе другую принцессу, — после этих слов голова змеи отошла чуть назад.

— Стой! — выкрикнул Алекард. — Я хочу тоже продать душу! Продам свою взамен души Тариэли!

— Что-о-о? — произнесла королева смерти. — Ты хочешшшшь заключить ссссо мной договор?

— Да, договор! Я готов на всё, лишь бы вернуть Тариэль!

— Принц, а ты знаешшшшь, что твоя жена носсссила под ссссердцем ребенка? Одной твоей души будет мало…

— Сколько? Сколько душ тебе нужно? Я могу пойти войной на соседнее королевство, я могу пойти на десяток королевств! На весь мир пойду войной, лишь бы вернуть Тариэль!

— Вессссь мир? Хм… Этот мир Коратурии мал для меня, принц… Но ессссть другой мир, который жители называют Землёй. Вот если ты отдашшшшь мне их душшшши, тогда я верну тебе твою Тариэль. Верну вмессссте с ребенком… И вы проживете долго и ссссчассстливо…

Принц сглотнул. На его скулах дрогнули желваки. Чужой мир против жены и ребенка? Миллионы, если не миллиарды жизней…

— Я согласен!

— Договор? И ты вечно будешшшшь мучитьссся мысссслями о Тариэль и не найдешшшшь покоя до тех пор, пока ссссам не наложишшшшь на ссссебя руки… Или не принессссешшшшь мне мертвую Землю… Я дарю тебе бессмертие, и только ты ссссам можешшшшь отказатьсссся от моего подарка. Но тогда ты сссстанешшшшь моим ссссамым любимым рабом и будешшшшь сссслужить мне вечносссссть… Ссссоглассссен?

— Согласен! — твердо ответил Алекард.

Змея бросилась вперед. На принца. Капли на клыках блеснули в отблесках огня из глотки…

— А-а-а! — принц сел и ошарашено осмотрелся по сторонам.

Нет никакой змеи. Он пошевелился, ничто не сковывало движений. Лишь тело отозвалось лютой болью, будто по нему прошелся легион пехотинцев. Чуть поодаль затухал синий овал портала, через который ушла королева смерти. Три стука сердца, и он пропал из вида.

Алекард находился на постаменте общего зала. Но что за вид был у этого места, где совсем недавно собирались лучшие мужи королевства? Осколки витражных зеркал блестели на обломках кресел и разбитых столов. Колонны посечены так сильно, словно по ним били топорами безумные орки. Огромные люстры, которые освещали зал холодными зимними вечерами, валялись на полу, разломанные в щепки. Штандарты сорваны и напоминают половые тряпки.

Принц подтянул к себе обломок ножки от стола, крепкое дерево удобно легло в руку. Он снова осмотрелся, но не нашел и следа от того чудовища, которое только что привиделось ему. Лишь запах… по залу пронесся запах гнилых яблок и сырой земли. Такой можно почуять глубокой осенью, когда гуляешь по яблоневому саду. Но сейчас была не осень…

Послышался треск дерева и двери в коридор распахнулись. Толпа стражников влетела в коридор. У каждого обнаженный меч, каждый в полном боевом облачении и готов умереть за своего принца.

— Принц! Милорд! Вы живы!!! — раздались крики, когда стражники увидели стоящего принца. — Во всём замке нет ни одной живой души! Все слуги мертвы, а вы…

— Да, я жив. Жив, несмотря на козни врагов. Вернее, одного врага! — Алекард выпрямился. Его глаза сверкали, ноздри раздувались как у бешенного быка.

— Кто это всё сотворил? — к принцу подскочил генерал Илидор. — Что тут произошло?

— Мне нужен маг. Мне нужен самый сильный маг… — раздельно проговорил Алекард и окинул взглядом оторопевших слуг. — Осмотрите замок! Возможно, кто-то ещё остался жив.

Он шатающейся походкой вернулся в зал, упал на трон.

В замке раздавались крики. Закаленные в боях воины не могли сдержать криков ужаса перед страшными находками. Люди были мертвы. Королева смерти собрала свою кровавую жатву.

Неужели Тариэль продала свою душу этой змее, лишь бы на несколько лет побыть рядом с принцем? Две слезинки скатились по его щекам, он зло мотнул головой и вытер глаза.

Спустя три недели принц вступил под своды темной пещеры горы Аспин. Далеко внутри горел костер, и отблески сверкали на сталактитах и сталагмитах. Староста из лежащего неподалеку села согласился отвести принца к нелюдимому магу. Остальные крестьяне в страхе отводили глаза и падали на колени, умоляя отпустить их. Они страшились мага, боялись его гнева больше, чем гнева принца.

Поговаривали, что маг по имени Топарин не брезговал и человечиной, но скорее всего это были просто слухи. Устрашающая слава, чтобы не мешали любопытные зеваки. А вот то, что дно, стены и потолок пещеры усеяны ловушками — в этом принц убедился, когда внутрь черного зева зашвырнули приблудного пса и через несколько мгновений раздался его предсмертный визг. Животное осталось висеть на металлическом шипе, который неожиданно вырос из пола.

— Милорд, — хрипло сказал крестьянин, — штобы нам вот энтак не повиснуть на железяках, ступайте за мной. Я ужо не раз протаскивал Топарину еду. Значитца и в этот раз проведу вас.

Свита не хотела отпускать принца. Трое плечистых рыцарей вызвались сопровождать Алекарда, но староста Гопель напрочь отказался вести так много народа.

— Колдун жо не напрасно ушел ото всех. Сталбыть не хочет, штобы его беспокоили. Принца-то можно и примет, а вот коли будет много народу, то ни за что показываться не будет. Так шо решать вам, милорд: или со мной идти к колдуну, или скопом, но в пустую пещеру. У Топарина там такие ходы вырыты, шо ни в жисть его не сыскать.

— Камилон, Торвальд, Устан, вы храбрые воины, но ваш принц приказывает остаться на месте. Охраняйте выход и никого сюда не впускайте. К остальным это тоже относится! — повысил голос принц, когда обернулся к остальной свите.

Рыцари склонили головы. А Гопель уже переминался на входе в пещеру. Староста уже успел пожалеть о том, что вызвался провести. Хотя, скорее он жалел о том, что так мало запросил за это опасное дело — принц слишком легко согласился на названную сумму. Скажи Гопель сумму в два раза большую и то не встретил бы отказа. Правда и на брошенный мешочек с золотом можно купить три коровы, но человеку всегда хочется больше. Такая уж его внутренняя суть.

Принц кивнул крестьянину и пошел следом. Черепа и кости усеивали пол пещеры, и не все из них были звериными. Среди костей скалился череп какого-то воина, шлем даже не успел покрыться ржавчиной. Из правой глазницы торчала острая верхушка сталагмита. Словно воин поскользнулся и упал. Нечаянно.

— Он токмо мне одному и доверяет. Ага. Так и говорит, ты, мол, Гопель, единственный, кому я могу довериться. Носи, грит, мне по пятницам две корзины с едой, а за энто я тебе и твому селу буду урожай обеспечивать и дождь буду вызывать, когда нужно. А так жеж диких зверей буду отшугивать. Но, грит, не води ко мне никого, так что, ваша светлость, вы первый.

Принц шел за старостой. Если бы не молва о маге, как о самом сильном среди живущих в Коратурии, то ни за что бы не полез в эту пещеру, пропахшую смертью и болью. Однако другие маги и колдуны лишь разводили руками, не в силах ничем помочь принцу в его горе.

С потолка сорвалось что-то огромное, черное и пролетело над головами пригнувшихся людей. Визг резанул по ушам. Хлопанье крыльев раздалось раскатами грома. Летучая мышь, размером не меньше степного орла, рванула на выход. Алекард еле удержался, чтобы не бросить кинжал вслед мерзкой твари.

— Ух, напугала окаянная. Вона какие тута страсти водятся. А ежели такая не одна будет? Энто же сожрут за милую душу. Ага, сожрут и не поперхнутся, — староста сотворил знак Защиты.

— Веди, — рыкнул принц.

Отблески костра приблизились, и Гопель сумел разглядеть мрачную решимость в глазах милорда. С такими взорами идут освобождать матерей, жен и дочерей из захваченных врагом городов. Старосте стало не по себе, и он в очередной раз покаялся, что мало запросил. Но не посмел противоречить и пошел дальше, ступая по одному ему известным следам.

Алекард заметил, что они идут по камням, которые чуть светлее других. Но это обман зрения, ведь стоило оглянуться и эти камни не отличишь от тех, которые скрывают смертоносные ловушки.

Гопель всего два раза чертыхнулся, прежде чем они дошли до края пещеры и староста с облегченным выдохом отошел в сторону. Алекард оглядел круглый свод, черное отверстие, через которое выходил дым, костер в центре пещеры, над ним закопченный котелок, в котором что-то кипело и булькало, связки трав на стенах. Сушеных растений было так много, что пещера мага походила бы на сеновал, если не стол у стены. На широкой дубовой столешнице в хаотичном беспорядке раскиданы свитки, их подпирали мензурки с разноцветными жидкостями, рядом красовались горшочки и плошки. Возле стола возвышался грубый топчан с лоскутным одеялом. Такое хозяйство можно увидеть в доме деревенского знахаря, но никак не у самого сильного мага.

— Господин Топарин, — с опаской позвал Гопель. — Энто староста деревни вас беспокоит. Я тута не один, со мной наш принц.

Ответом была тишина. Лишь потрескивал костер, и булькало варево в котелке. Алекард вопросительно посмотрел на старосту. Тот в ответ пожал плечами.

— Великий маг Топарин, к тебе обращается принц Дасторана. Мне нужна твоя помощь. Мне нужно перейти в другой мир, который называют Земля… Взамен проси чего хочешь!

Казалось, что от громкого голоса качнулись связки вереска и полыни. Костер выстрелил угольком. В пещере никого. Потрескивал огонь, булькало варево. Алекард подошел к топчану, откинул одеяло, но мага не было как на грубо оструганных досках, так и под ними. Пещера пуста.

Желваки пару раз дернулись, когда он повернулся кГопелю.

— Можа вышел куда? Давайте-кось подождем?

— Ты сказал, что он здесь! Неужели ты посмел обмануть меня? — голос принца стал холоднее полозьев саней, к которым прикасаешься языком в лютый мороз.

Староста в этот миг вспомнил о том, что без отца могут остаться двое несмышленых детей. И жена у него ещё молодуха, сможет найти себе другого мужа. С тремя-то коровами её кто хошь возьмет.

— Господин Топарин, появитеся, сделайте милость! — взвизгнул староста, когда принц сделал шаг к нему.

Снова тишина. Принц сделал ещё один шаг. Глаза пусты, как два пересохших колодца.

Время… Уходит драгоценное время… А этот сын пустынных волков привел его в какое-то заброшенное подземелье, да ещё и стребовал за это увесистый кошель. Возможно, он услышал о поисках принца и решил таким образом заработать. Подговорил друзей, набросал костей, создал видимость…

— Господин Топарин!!! — в голос закричал староста, когда увидел, как принц потянул меч из ножен.

Краем глаза Алекард заметил, как колыхнулись снопы сухих трав на стене. Ага, значит, маг всего лишь скрывался от непрошеных гостей. Сможет ли он бесстрастно смотреть на смерть своего знакомца? Сталь меча блеснула в свете костра. Староста съежился, стал маленьким-маленьким, будто страх скомкал в невидимых ладонях человеческое тело.

Алекард краем глаза следил за тем местом, где возникло шевеление. Ничего не происходило, если не считать того, что серые штаны старосты потемнели на паху, а в воздухе резко запахло мочой. Пятно начало расползаться по ноге. Алекард взмахнул мечом, и староста упал на колени. Дикий визг напомнил недавний крик летучей мыши.

— Ми-и-илорд, не убивайте!!!

— Ты обманул меня, мерзавец. Прими же смерть, как подобает мужчине!

— Не оставьте детей сиротами. Можа господин Топарин вышел по нужде и чичас вернется? Не убивайте, милорд.

Сколько седых волос прибавилось у старосты, потом скажет только его жена. Она заметила пряди серебристых нитей в его голове, когда он мрачнее грозовой тучи вернулся домой. Но это будет часом позже, а сейчас же Гопель вспоминал не о деньгах, и не о коровах, а именно о двух мелких мальчишках, которые ещё и мотыгу-то правильно не научились держать.

— Оставь его, — прошелестел голос за их спинами, и принц отметил про себя, что он не обманулся в ожиданиях.

Ветви вереска раздвинулись, и наружу выглянула седая борода. Маг выбрался из небольшого углубления, откуда наблюдал за незваными гостями. Если не знать, что это самый могущественный маг, на которого указали остальные колдуны и волшебники, то старца можно принять за сумасшедшего деревенского дурачка, которого из жалости подкармливают добросердечные бабы. Дырявое рубище, ноги в цыпках, на руках многолетняя грязь. Волосы спутаны и до такой степени испачканы, что слиплись в черно-серые сосульки. Колючки репейника торчали из этих сосулек зелеными волдырями. Лишь глаза сверкали, как два драгоценных камня. Один зеленый, другой фиолетовый.

— Многоуважаемый маг Топарин, слава о тебе, как о самом искусном кудеснике долетела до моих ушей. Прошу тебя… — принц не успел докончить речь, когда старец поднял заскорузлую ладонь.

— Я слышал, о чем ты просишь, принц Алекард. Да, я могу помочь, но цена моя будет высока. Подумай, способен ли ты её заплатить?

— Я щедро отблагодарю тебя, маг Топарин. Я… цена не имеет значения. Только помоги мне сделать то, о чем я прошу.

— Принц! — повысил голос маг. — Есть шанс, что ты не сможешь вернуться назад.

— Плевать! Я должен спасти Тариэль, — сквозь зубы проговорил Алекард.

В пещере вновь повисла тишина, которую нарушал треск костра и кипение варева в котелке. Гопель боялся дышать, ведь меч так и не вернулся в ножны. Принц смотрел на мага, а тот уставился на желтый ноготь большого пальца правой ноги. Не отрывался от лицезрения, будто и не было в его пещере двух взрослых людей, один из которых готов ринуться в самоубийственное путешествие, а от второго остро несло мочой.

Так продолжалось целую вечность. Гопель успел перебрать в уме всех богов-защитников и мысленно пообещал каждому поставить светильник с лучшим маслом. Наконец маг шумно вздохнул:

— Что же, тогда назначь наместника вместо себя. Я смогу перенести тебя в другой мир, но ты… ты должен пожертвовать всем. Ты готов к возможным бесконечным скитаниям?

Принц на миг замер, затем тряхнул головой, прогоняя малодушные мысли и рявкнул:

— Готов!

— Я жду тебя при первых лучах утренней звезды. Через три дня. А теперь прощай… и забери с собой эту отрыжку тролля, пока он всю пещеру не провонял.

Принц коротко кивнул. Меч скользнул в ножны, чем вызвал у Гопеля вздох облегчения. На трясущихся ногах староста поднялся из желтой лужицы. Он едва не падал, а ещё нужно было идти обратно. И проклятая икота напала так не вовремя. Топарин всё также безучастно изучал ноготь на ноге.

— Через три дня, маг! — кинул на прощание Алекард и ступил следом за икающим от страха старостой.

— Через три дня, принц Алекард, — проговорил старый Топарин и криво ухмыльнулся. — А пока мне нужна свежая кровь для приготовления эликсира…

— Свежая кровь? — нахмурился принц и оглянулся по сторонам.

— Не-е-ет!!! — что есть силы закричал успевший всё понять староста.

Меч резко выпрыгнул из ножен, чтобы в следующую секунду погрузиться в податливую плоть. Староста охнул и осел на каменный пол.

— Этого тебе хватит? — спросил Алекард.

— Вполне, — ответил Топарин. — Правда, придется искать нового посыльного, но… чего не сделаешь ради такой любви?

Его улыбка блеснула ярким пламенем, а в следующий миг прогремел гром.

Кощей вскочил и сел на большой кровати, тяжело дыша. Он смахнул рукой холодный пот со лба. Опять этот сон. Как же он надоел за все прошедшие года. Опять это напоминание от королевы смерти.

Схватив с тумбочки стакан воды, Кощей выхлебал его в несколько глотков. После этого опустил голову и выдохнул:

— Тариэль…

Глава 3

— Господа, сходитесь! — раздался громкий голос секунданта противника.

После этого возгласа мы с Михаилом Павловичем Лавриным начали сближение. Когда оставалось меньше трех метров, нервы Лаврина не выдержали.

Он хлестнул огненным кнутом, стараясь попасть по ногам. Кнут мелькнул в воздухе, превращаясь в сплошную горящую полосу.

Лихо! Но недостаточно быстро!

Ага! Я такой дурачок, что буду ждать пока эта полоса захлестнет мне щиколотки? Конечно же нет!

Прыгнул назад, делая красивое сальто мортале. Можно было обойтись и без него, но мне нужно было произвести впечатление на Светлану. Всё-таки из-за неё сейчас сражаемся с Лавриным.

Кнут пролетел подо мной огненным шлейфом, а я эффектно приземлился с выбросом вперед левой руки. С кончиков пальцев сорвались маленькие шаровые молнии, не больше бусины в диаметре. Мог бы и побольше запустить, но тогда бы меня посчитали убийцей, а так…

После всех приключений в прошлом наша учебная группа поредела, поэтому нас объединили с другой группой. А в этой новой группе как раз и был Михаил Павлович Лаврин, сын барона Лаврина, хозяина золотодобывающих приисков. И у этого сына количество мозгов обратно пропорционально денежному состоянию его бати. То есть, если закрома банков ломились, то вот в голове сыночка гулял ветерок.

Ему бы жить и не тужить, но сегодня на перемене колкость сорвалась с языка и полетела в сторону Карамазовой:

— Я бы всех предателей на кол сажал. А вот их прекрасные половинки повертел бы на колах другого толка.

Его двое друзей-подхалимов тут же заржали, пуще орловских рысаков. На его беду, рядом ошивался защитник и заступник Карамазовой. Я увидел, как вспыхнуло лицо Светланы, а потом она опустила голову и понуро пошла прочь, словно собака, получившая незаслуженный хозяйский пендель. Ну что же, у меня в подчинении была Чопля, а эту мелкую занозу хлебом не корми, дай только хозяина подколоть. Вот, в ответах служанке и заточился мой язык до остроты бритвенного лезвия.

— Подобные вещи не престало говорить лицам с интеллектуальным багажом знаний. Но что требовать от человека, которого обидел аист? — со скучающим выражением лица заметил я так, чтобы другие тоже слышали.

На нас тут же устремили взоры стоящие рядом одноклассники.

— Что вы имели в виду, Эдгарт? — тут же ощетинился Лаврин.

— А то, что когда вас принес аист, то родители долго смеялись, и сначала хотели взять аиста, — ответил я.

На грубость я привык отвечать грубостью. Чтобы задира получил по сусалам гораздо сильнее, чем ударит сам. Подобное всегда находило отклик в моих оппонентах и заставляло впредь подумать сто раз прежде, чем возникнет желание ударить вновь.

— У кого-то очень острый язык. Его не мешало бы затупить кирпичом, — хмыкнул Лаврин.

— А у кого-то другого дерьмо вместо мозгов, раз оно выплескивается через рот, — парировал я.

Это было очень грубо. Очень. Однако, я не собирался соревноваться в витиеватости языковых изысков, а хотел достичь иного…

— Жду сегодня после уроков за черным рестораном, — процедил побледневший Лаврин.

— Да базара ноль. Раз на раз смашемся, как настоящие быдлофаны. Ведь шутка в адрес девушки была недавно отпущена именно в таком тоне, — хмыкнул я беспечно.

— Там мы и выясним, кто быдлофан, а кто нет, — с пафосом произнес Лаврин.

— Слушайте, если вам так важно оставить за собой последнее слово, то хорошо, оставляй. Мне-то наплевать, а вам приятно будет себя потешить. Только осторожнее, не упадите с уровня самомнения на уровень своего интеллекта — разобьётесь. До встречи, — махнул я рукой и двинулся прочь.

Вслед мне полетело «пык… мык… не мужик», но я уже не оборачивался.

Савелий Александрович Говардский, сын боярина Говардского, шлепнул меня по плечу:

— Я обязательно должен быть секундантом!

— А я на стреме могу постоять, — отозвался Кирилл Иванович Лопырев, он сын барона Лопырева.

— Ребята, я в вас ни капли не сомневался, — улыбнулся я в ответ и хлопнул обоих по плечам. — А когда закончим, то пиво с меня.

— Это глупо, господин Южский, — раздался женский голос.

Это была она — Светлана Карамазова. Та самая, которую я должен был охранять и защищать.

— Может быть и глупо, зато это не идет в разрез с моими принципами, которые не позволяют обижать женщин, — ответил я, даже не обернувшись.

— Какой же он всё-таки мужественный, — произнесла в спину другая девушка. — Так бы его и пригласила на ужин. Да и сама бы не отказалась быть приглашенной…

Не скажу, что это мне не польстило. Всё-таки подобные знаки внимания со стороны женской половины Царскосельской гимназии редкие случаи. Обычно дамы более щепетильны в вопросах восхищения своими одногруппниками.

Всё из-за того, что многие ученицы уже знали, за кого выйдут замуж по окончании учебы. Увы, это удел аристократии — редко кто волен сам выбирать себе спутника или спутницу жизни. Зачастую о женитьбе и замужестве договариваются ещё при младенчестве, когда суженые-ряженые только на горшки учатся ходить.

Однако, это не мешает гулять до замужества и даже попадаться в пикантные передряги — молодость всё спишет. А кто и после замужества продолжает гулять от нелюбимой жены или мужа, нужно только это делать так, чтобы не выплывало наружу.

Уж мне-то можете поверить — в альковные тайны я был посвящен как никто другой. Не чурался ранее заглядывать к скучающим дамочкам на пару палок чая.

От женского возгласа лицо Лаврина скривилось, будто он впился зубами в лимон. Впрочем, он быстро оправился, но я уже успел понять, что самолюбие его получило серьёзный удар.

Черным рестораном среди студентов назывализабегаловку в Филевском парке с претенциозным названием «Черный лебедь». Всё внутри было выдержано в темных тонах, атмосфера была угнетающей, но хозяину, темному эльфу Таланиэлю, это нравилось. Отличительной чертой этого заведения считали задворки ресторана. Там нередко проходили студенческие дуэли и разборки. Таланиэлю на это было пофиг, лишь бы всё было не до смерти и убирали за собой.

Студенты уважали место разборок, поэтому всегда оставляли на чай местному дворнику, чтобы тот потом смыл пятна крови и подмел выбитые зубы. Ну, за компанию убирал оставленные стаканчики и баночки. Ведь на бой собиралось не меньше десятка зевак. Таланиэлю было ещё то хорошо, что после боя победившая сторона угощала своих болельщиков в его ресторане.

Вот и мы сейчас сошлись в поединке ради выяснения извечной истины — у кого… длиннее?

Если что, под точками я имел в виду нос.

Вокруг скопились наши одногруппники, которым не терпелось узнать — кто первым пробороздит мессиво из грязного снега, окурков работников ресторана и различного мусора, который ветер любезно повыкидывал из мусорных баков. Не все пришли, но большинство. Всё-таки незаконные дуэли под запретом, поэтому подобное зрелище будоражило кровь и как бы делало соучастниками преступления.

Мелкие сверкающие горошины прошили яркими точками пространство и пролетели мимо увернувшегося Михаила. Он так изогнулся, как будто вовсе не имел костей в теле. И улыбнулся с видимым превосходством, мол, слепошарый одногруппник даже в унитаз струёй попасть не может, не то, что в противника.

Он снова взмахнул кнутом, чтобы обрушить всю яростную мощь Лавринского негодования. Вот только я вовсе не слепошарый! Рука пошла назад, перехватывая незаметные нити, летящие за шарами.

Шаровые молнии тут же дернулись обратно, переплетаясь в воздухе и превращаясь в подобие сети. И эта сеть сходу опутала фигуру Михаила. Электричество сразу же шарахнуло по нервным окончаниям. Вдобавок ещё и я добавил, двинув по правому глазу. Бил аккуратно, но точно…

Вот тебе, понторез лохматый!

Парализующая сеть опутала Лаврина и превратила его в соляной столб. Да, электричества мало для убийства, но вот для паралича достаточно. Как бы ещё не обоссался, а то потом греха не оберешься. Так он просто проиграл на дуэли, а вот обоссаный дворянин — это оскорбленный дворянин.

— Я могу выстрелить чем покрепче, но не хочу этого делать. Я удовлетворен! — громко провозгласил я окончание дуэли и церемонно поклонился, не отпуская сеть. — Но вот удовлетворена ли госпожа Карамазова?

— Ой, да отпустите вы его. Он же не хотел ничего дурного, — тут же подлетела белокурая красавица и вцепилась в мою руку. — Эдгарт, отпустите, сделайте милость.

— Госпожа Карамазова, ваш парализованный обидчик не может произнести нужных слов, но в его глазах четко видно сожаление о своих предыдущих словах. Примите ли вы его взгляд за тысячу извинений? — спросил я так громко, чтобы услышали даже самые дальние зеваки.

Признаюсь честно, Светлану Каразмазову я приметил давно. Однако, девчонка не входила тогда в круг моих интересов, а распыляться на посторонних баб-с, не было особого желания. У меня и так забот хватало, чтобы ещё и эту красотку охмурять.

Однако, если император сказал, чтобы я охранял её, то мне следовало взять под козырёк и жадно пожирать его глазами. Ага, а почему бы и нет? Ведь его императорское величество оторвал от сердца ещё две деревни и теперь я прямо-таки настоящий помещик. Да, помещик, сын несуществующего дворянина, в прошлом ведьмак, а сейчас…

Сейчас я самый что ни на есть студент. И все мои прошлые похождения никак не связаны с той работой, которую попросил выполнить император. «Это своего рода развлечение», — как сказал Романов. — «Просто так!»

Ага, развлечение… просто так…

У нашего императора просто так даже муха на портрет не сядет, а уж охранять девчонку… Тем более ту, чей отец попал в опалу к императору. А когда папенька скончался от горя и невзгод, «совершенно случайно» обрушившихся на предприятия, роду пришлось совсем худо. Слуги разбегались, родные отворачивались.

Ещё бы, как иначе относиться к той, чей отец участвовал в попытке переворота? Замыслил худое — свергнуть батюшку-императора, да оказался предан побратимами. Вот и получил сполна папенька — был сослан на север, где вполне ожидаемо простудился и помер. А семейство теперь вынуждено влачить жалкое существование, надеясь на императорскую милость. Вроде бы и дворяне, а опальные. То есть не пришей звезде рукав…

Насколько я понял, то император наш, Николай Сергеевич Романов, всё-таки простил эту семью. Ну недаром же он приставил меня к этой белокурой красотке? Неспроста же заставил защищать её честь и достоинство? Или это такой хитровымученный план? А что — буду защищать девушку, спасать её семейство, как недавно спас двоюродную сестрицу Карамазовой, а потом в один прекрасный день рррраз! и смска лично от Романова с просьбой отправиться следом за папенькой в северную Тьмутаракань.

Поди разбери, что за тараканы бегают в голове нашего императора, лихоманка его раздери — пусть он правит ещё долгие годы. Однако, он выдал приказ, а я его должен исполнить. Всё-таки он вернул мне молодость и наградил четырьмя деревнями за мои прошлые подвиги. Теперь я не старый и циничный ведьмак Эдгарт Пахомов, а молодой красавец-дворянин Эдгарт Южский, сын несуществующего дворянина из глубинки, приехавший грызть гранит науки в Императорской Царскосельской гимназии.

И я защищаю честь дамы! Я, блин, рыцарь, а не подзалупный творожок!

— Я принимаю его извинения, — тут же пролепетала девушка. — Только отпустите, ему же больно.

Судя по роже Лаврина, он готов был закутаться в мою электрическую сеть с ног до головы, но не выдавать извинения. Однако, с болью не шутят, а тем более с той болью, которую умеют причинять электрические разряды. Да, мне пришлось чуточку добавить, чтобы он заплясал на кончиках пальцев ног, как полупьяный балерун. И после этого я отпустил его.

Пусть будет уроком, что не всегда длина языка является отличительной чертой интеллекта.

Лаврин тут же рухнул на заплеванный разбитый асфальт. Ослабевшие мышцы перестали держать костяк. К нему устремились два его подпевалы, Сернитский и Батурин. Помогли подняться. Я молча смотрел на перекошенное яростью лицо Лаврина.

Когда язык смог в достаточной мере повиноваться, то Лаврин произнес:

— Бой ещё не закончен. Я требую продолжения!

— Какого? — спросил я лениво.

— Какого хрена или какого продолжения? — уточнил со смешком Говардский.

— И то, и другое, — ухмыльнулся я на старую шутку. — Я удовлетворен. Госпожа Карамазова тоже…

Лаврин чуть пошатнулся, ему тут же помогли принять вертикальное положение. Он отстранил помощников, а потом с вызовом произнес:

— Зато я не удовлетворен! Я требую сатисфакции!

Эх, знали бы вы, уважаемые читатели портала Автор Тудей, насколько нелепо он сейчас смотрелся. С грязными пятнами на коленях, с прилипшим окурком на груди… Да ещё и потряхивало его, как алкоголика на десятый день запоя.

— Светлана, он требует сатисфакции, — обратился я к Карамазовой. — Я не могу ему отказать. Он упорный малый…

— Сударь, смилуйтесь, — чуть ли не взмолилась Светлана. — В нем гордыня бурлит. Уйдемте же, не надо больше драк.

Треск заставил брови подняться. Лаврин поднял правую руку, которая вспыхнула ярким пламенем. Жадный огонь начал пожирать куртку, расплавляя волокна и потрескивая пластиковыми пуговицами.

Во как, интересненько-интересненько. А ведь и спалит себя ко всем чертям, полудурок аристократический. Нет, мне по большому счёту насрать на него, но винить-то в его гибели будут меня!

Я уже понял, что хочет сделать Лаврин. Так как его род завязан на стихию огня, то и превратиться он собрался в огненного голема. А если превратится, то не факт, что хватит сил вернуться обратно. Видел я таких, превратившихся в живой факел. Жили недолго, зато финал был почти у всех одинаков — жареные яйца и обуглившийся купат.

— Что вы делаете? Прекратите сейчас же! — взвизгнула Карамазова. — Вы же убьете себя!

— Но прежде я убью его! — грозно прорычал Лаврин.

Ну что же, отчаянные времена требуют отчаянных мер. Я длинным прыжком очутился возле черного хода в ресторан и одним рывком распахнул дверь.

— Трус! Вернись и сражайся! — взревел позади Лаврин.

Ага, щас! Только шнурки поглажу и галстук завяжу!

Нет, на самом деле я ринулся вглубь, а через несколько секунд вернулся с тем, что искал. Рывок, нажатие и в сторону горящей руки полетела струя из огнетушителя. Она белыми оковами сковала горящую руку, потом прошлась по лицу и защипала в глазах наглеца.

Можно было и без умывания, но я не мог отказать себе в маленьком удовольствии.

Лаврин отхаркивался, плевался, матерился на чем свет стоит. Однако, я не слушал, а продолжал поливать противника до тех пор, пока огнетушитель не закончился. Вскоре мой оппонент превратился в подобие ожившего снежного кома.

И это было лучше, чем огненный голем.

— Достаточно? Или мы продолжим наши танцы? — спросил я.

— Ещё про… кхе-кхе-кхе, тьфу! Продолжим! — крикнул Лаврин.

— Господин Южский, умоляю вас — прекратите! — воскликнула Карамазова, бросаясь между нами.

— А я чо? Я ни чо! Он вон чо и ему ни чо, а мне тогда чо? — развел я в стороны руками.

— Я сейчас… — Лаврин снова закашлялся.

Справа и слева от него встали секунданты. Они набычившись смотрели на меня так ласково, что захотелось пустым огнетушителем врезать сначала одному, потом второму.

— Господа, бой был на равных! — подал голос Говардский. — Нам кажется, что он закончился и дальнейшее продолжение может выйти из-под контроля. У господина Лаврина было два шанса победить, но господин Южский оба раза одержал победу. Третий раз вряд ли установит нового победителя, а господину Лаврину может нанести как репутационные, так и физические потери.

— Да я ему глаз на жопу натяну и моргать заставлю, — я прояснил грядущее пусть и не так витиевато, зато ровно по существу.

— Так-так-так, что у нас тут? — раздался из-за угла хриплый голос. — Никак дуэль? И без надзора опекунов? Правонарушение!

— Шухер! Полиция! — раздался пронзительный голос.

После этого восклицания все ринулись кто куда. Я схватил в охапку Карамазову и дернул в темноту черного хода. Если нас поймают на месте преступления, то никому не поздоровится!

Мы заскочили в темный холодильник и закрылись. Притаились внутри. Светлана прижалась ко мне, как маленький щенок к здоровому волкодаву. Как будто искала защиты от того, что творится снаружи.

Эх, если бы не этот эпизод, то может быть всё прошло гладко…

Глава 4

Мы остались в темноте. В холодильнике было холодно, но недостаточно для того, чтобы замерзнуть сразу. Ещё на пять-десять минут меня хватит.

Я видел в темноте, поэтому не составило труда осмотреться по сторонам. В принципе, ничего интересного — мясо, рыба, молочные продукты на стеллажах. Всё то, что может в тепле запросто протухнуть, прокиснуть и покрыться плесенью.

За дверью слышались голоса, топот, звон посуды. Я тоже не был бы доволен, если бы на мою кухню завалились фурри-полицейские, разыскивающие кого-то. Всё-таки не зря я заранее озаботился путями отхода и заплатил через Маринку хозяину ресторана. Небольшая мзда приготовила мне огнетушитель в оговоренном месте и открытый холодильник на случай отхода. А также хозяин велел сыпануть щедрой дланью красным перцем на мой след, чтобы сбить со следа фурри-полицейских.

Да, всего один звонок и четкие инструкции могут решить многое… Моя новая помощница была очень понятливой и исполнительной.

— Господин Южский, почему вы за меня заступаетесь? — спросила тихим голосом Светлана.

Я только сейчас обратил внимание, что сжимаю её в объятиях, скрываясь за стеллажом с молоком и творогом. Для меня это было как-то естественно, а вот она почему-то попыталась отстраниться. От её волос приятно пахло свежестью дождя на зеленом лугу.

— Я не за вас заступаюсь, а за женский пол. И если бы на вашем месте была другая девушка, то поступил бы точно также, — ответил я.

Ну, нормальный же ответ? Нейтрально-героический. А то, что прижал к себе… Ну, это чисто на рефлексах. Да, признаюсь, что приятно было прижимать красивую девушку, да ещё и выступать в роли её защитника, но всё-таки я должен следовать букве договоренности, а не выпускать из штанов стыд и срам.

— Эдгарт, вы очень странный человек. Я пока ещё не встречала таких достойных и отважных, — проговорила Светлана, пряча лицо на моей груди. — Я не знаю, как вас отблагодарить…

— Я не ради награды стараюсь. Лаврин был неправ и за свои слова он сполна понес наказание. Надеюсь, что к этому разговору мы больше не вернемся. Так, что там у нас? — я прислушался.

Ни грохота падающей посуды, ни казенных криков шмонающих ресторан полицейских. Тишина…

Что же, пора выходить из нашего укрытия. Да и мороз в холодильнике начал намекать, что ещё немного и мои бубенчики начнут весело позвякивать. Всё-таки для боя пришлось скинуть куртку, а без неё в легком пуловере недолго можно мерзнуть. Нет, я мог бы подключить живицу к обогреву, но если полицейские шарят с определителем использования магии, то запросто зафиксируют вспышку в холодильнике.

Я осторожно подвинул Светлану, после чего прислонил ухо к двери. Оно едва не прилипло к ледяной поверхности. Хорошо хоть вовремя среагировал и отскочил, а то рисковал бы стать красавцем с окровавленным ухом. Малоприятная перспектива, тем более, что красоваться придется перед той, которую должен защитить.

Снаружи была обычная жизнь ресторана. Переговаривались служки-хоббиты, шлепая босыми ногами по плитам кухонного пола. Пищали феечки-официантки. Что-то урчал ресторанник, управляющий рестораном домовой. В зале продолжились разговоры гостей и снова заиграла музыка.

Полицейские покинули здание. Значит, удовлетворились теми, кого поймали или же темный эльф смог договориться о закрытии глаз на это мелкое недоразумение. Я ещё сильнее напряг слух, но никакого присутствия полицейских не услышал.

— Путь свободен, госпожа Карамазова, — сказал я негромко. — Будет ли мне позволено проводить вас?

— Простите, но мне неудобно, — ответила Светлана, опустив глаза. — Могу ли я просить вас перенести проводы на следующий раз?

— Что же, ладно. В следующий, так в следующий, — пожал я плечами. — Тем более, что у меня дел дома по горло, расходы надо посчитать, слуг за вихры подергать, в очередной раз мир спасти… Дел уйма, так что некогда мне со всякими красивыми девушками по гостям раскатывать. И не упрашивайте, госпожа Карамазова, непоколебим я аки скала морская!

— Какой вы, право, — рассмеялась Светлана. — Придется мне подождать до следующего раза.

Должен признать, что смех её был подобен перезвону латунных трубок над дверью в лавку гнома-ювелира. Этот звон всегда привлекает внимание, когда заходит новый посетитель. И этот смех мне очень понравился. Однако, пока мои бубенчики не начали позвякивать точно также, надо выбираться из холодильника.

Мы потихоньку выбрались наружу. Холодильник в этом ресторане — это не просто холодильник, это настоящий арт-объект, который привлекает внимание всех посетителей. На его дверях изображены различные сцены из жизни ресторана, от приготовления блюд до обслуживания клиентов.

Но самое интересное — это подсветка, которая создает особую атмосферу внутри ресторана. Когда двери холодильника светятся яркими цветами, он выглядит как настоящий волшебный предмет. Работники порой не могут устоять перед его красотой и изяществом, они останавливаются и рассматривают, рассматривают, рассматривают, восхищаясь работой художников и дизайнеров, которые создали этот шедевр.

А темный эльф в это время через камеры фиксирует то, как они тратят рабочее время и потом демонстрирует штрафы. И ведь не докопаешься — сам виноват, что остановился и начал разглядывать. Да, он не дает своим работникам расслабляться.

На улице мы расстались. Она в очередной раз отказалась занять место на мотолёте, а я не стал настаивать. Дождался, пока вызванное Ягандекс-такси заберет Светлану, да и отправился домой. На сегодня задачу-минимум можно считать выполненной.

Я защитил честь дамы, накостылял слегонца зарвавшемуся лопуху и утвердил своё лидерство в ученической среде. Пусть и мелочь, но приятно. Заодно другие ученики лишний раз подумают, прежде чем пулять в меня остротой или колким словом. Я им не мошонка оленья, я ведь и ответить могу! Причем не только словом, но и делом.

Когда пролетал мимо кабинета эльфа, то приветливо помахал ему рукой. Он в ответ поднял сжатый кулак. Хороший мужик, но жесткий. Никому такого врага не пожелаю…

Дома меня встретил извечная перебранка. Две мои женщины как обычно срались. Да, у меня теперь две женщины. Одна из них всем известная Чопля, а вот вторая… Второй я взял на работу ту самую суккубку Марину Селезнёву, которая помогла с богами. После того, как её неоценимая помощь сыграла нам на руку, я не мог просто отправить её обратно, в деревню. Сгнила бы там девчонка почем зря.

Да, у неё там была дочка, но не для деревенской жизни рождена Маринка. Она оставила дочку со своим отцом, а сама поступила мне на службу. И, должен вам сообщить, как помощница она была незаменима. Она стала моим секретарем, помощником по растущему хозяйству и… чего уж тут скрывать, иногда согревала постель.

Нет, я не пользовался служебным положением. Это было всего лишь удовлетворение физиологических потребностей, как с моей, так и с её стороны. Если вы считаете, что это неправильно, то мне как-то пофиг на ваше мнение. Главное, что мы трудимся на благо и процветание России, а то, что происходит иногда за закрытыми дверями, никого волновать не должно. И вообще — какого хрена я перед вами тут оправдываюсь? Тут война грозит начаться, а я рассыпаюсь в объяснениях!

Конечно, присутствие ещё одной женщины рядом с любимым хозяином-ведьмаком пришлось не по нраву Чопле. Она начала с первых же дней пребывания показывать Марине её место. Марина же не осталась в долгу, а четко обрисовала другое место, куда Чопля может пойти со своими претензиями. В общем, слово за слово, шваброй по столу…

Теперь меня чуть ли не каждый день встречает радостный скандал и веселая разборка. Веселая разборка в доме, который пришлось снять, чтобы не объяснять каждый раз вызванной полиции причину конфликта в квартире. Да, фурри-полицейские были частыми гостями в прошлой квартире, зато сейчас, в доме, никто не мешает двум красоткам наслаждаться тренировками в остроумии.

Женская ругань — это искусство, которое требует мастерства и таланта. Она может быть настолько ироничной и забавной, что заставляет окружающих смеяться до слез. Красотки умеют использовать слова таким образом, чтобы они звучали как комплимент, но при этом были обидными и оскорбительными.

Женская ругань может быть очень эмоциональной и выразительной. Она может включать в себя множество различных слов и фраз, которые описывают чувства и эмоции женщины. Например, она может сказать: «Ты такая тупая, что я тебе завидуют валенки!» или «Ты настолько красивая, что я невольно вспоминаю утконоса!».

Однако, несмотря на всю свою остроту и иронию, женская ругань выносит мозг. Она должна быть ограничена только теми случаями, когда это действительно необходимо, чтобы выразить свои накопленные чувства. В противном случае она может привести к серьезным конфликтам и проблемам в отношениях.

Я разделся и прошел в гостиную. Марина стояла с веником в руках напротив Чопля, у которой в ручках блестела поварешка. Судя по оскаленным физиономиям, ещё полминуты и они ринутся в бой.

Всё-таки необходимо что-то с ними делать. Если так дальше пойдет, то рано или поздно мой дом покинет одна из двух. Причем сделает это ногами вперёд. Что-то подсказывает мне, что сдаваться просто так никто из них не намерен.

Эх, придется задействовать ведьмачью хитрость. Но, раньше времени я никому о ней не скажу, а то не сбудется.

Однако, сейчас нужно просто развести девчонок по сторонам…

— Ну что у вас сегодня? — спросил я. — Опять пудру не поделили?

— Да какую пудру? У нас завелась одна лахудра, которая вздумала строить из себя невесть кого! — тут же заявила Чопля.

— Заводятся только блохи, тараканы и пикси, а люди приходят и уходят. Когда им заблагорассудится, — не осталась в долгу Марина.

— Я задал вопрос. Ваши оценочные мнения мне не интересны! — прибавил я металла в голос.

— Чо пля? Не интересны? Вот как? — чуть не задохнулась от возмущения пикси. — Как на улице жопу морозить, так это сразу Чопля, а как мнение выслушать, так хрен с маслом?

— А это вкусно? — спросил я с самым невинным видом.

— Чего вкусно? — сбилась Чопля со своего заготовленного диалога.

— Ну, хрен с маслом — это вкусно? Или как?

— Не знаю, не пробовала!

— А выглядишь так, как будто им одним тебя и кормили, — не удержалась от подколки Марина.

— А ты чего зубы скалишь? — спросил я, пока Чопля набирала в грудь воздуха для достойного ответа. — Босс домой явился, а на столе нет ничего? А вдруг я голоден? Вдруг я слона бы съел?

Марина смутилась. Женщина вообще может смущаться по разным причинам. Например, если она находится в новой обстановке или окружении, где она не чувствует себя комфортно. Также она может смущаться, когда ей делают комплименты или говорят приятные вещи. Кроме того, женщина может смущаться своего тела или внешности, особенно если она не уверена в себе или имеет комплексы.

Марина же смутилась потому, что мужчина задал ей правильный вопрос, а на него у неё есть только один ответ: «Это всё она!»

Конечно же я такой ответ не приму. Поэтому я сейчас…

В дверь постучали. Стук был не требовательный, а какой-то вопросительный, как будто стучащий боялся, что ему откроет горный тролль.

— Кого ещё там несёт? — вырвалось у меня. — Чопля, дай-ка половник. Я сам открою!

— Доставка! — раздался за дверью молодой голос.

Я включил скрытую камеру, которую недавно установил над дверью. А что? Молодой дворянин должен заботиться о своей безопасности, особенно когда имеет в своём владении четыре деревни. Пусть и мелочь, но и за меньшие гроши в нашем государстве могут перегрызть горло.

За порогом стоял молодой бесенок. Он переминался с ноги на ногу, между коротких крылышек зеленел короб для доставки. Я приблизил камеру — ноги были утиные.

Анчутка! Во как! Нет, я слышал, что этих бесенят начали брать в доставку, но мне пока ещё не попадались. Похоже, что индустриализация здорово поджала это племя, раз из бань они начали переходить на человеческое жилье. Ну да, сейчас все больше в сауны ходят, в хамамы, а бани как пережиток начали забывать… Да и ванные почти в каждой квартире имеются. Вот и не остается для этого племени места на грешной Земле…

— А это еда для моего любимого босса. Видишь, начальник, как бы мы ни ругались с твоей мерзкой служанкой, но покормить я тебя не забываю! — улыбнулась Марина.

Чопля тут же вскипела и выдала очередную колкость, на которую получила незамедлительный ответ. Дальше склока уже проходила без меня. Я махнул рукой на двух ругательниц и отправился получать доставку.

Анчутка был одет в униформу, напоминающую костюм супергероя: черная куртка, красные штаны и ажурная маска на лице. На голове красовалась кепка с надписью «Доставася». Он выглядел как настоящий герой, который готов был доставить еду в любое время и место.

— Привет молодому поколению! — сказал я, открыв дверь. — Чем порадуешь?

В мохнатых пальцах он держал пластиковый пакет с изображением удивленной мультипликационной курицы и надписью «Докудахталась». Из пакета вкусно тянуло запахом приправ и прогорклого масла.

— У меня это… Заказ! Для Марины Селезнёвой! Вы на неё не похожи! — звонко ответил курьер.

— А ты что, видел Марину Селезнёву воочию? — поднял я бровь.

— Нет, но заказ по телефону был сделан женским голосом! — смущенно сказал анчутка.

— Каким из двух? — я мотнул головой на комнату.

Оттуда донеслось пожелание облысеть напрочь и заиметь на плеши родимое пятно, напоминающее Африку. В ответ упала просьба засунуть свои крылышки в то место, куда не заглядывает солнце, и отправиться пешком на Север.

— Вот вроде бы второй голос… — неуверенно произнес анчутка. — Но я не могу быть уверен.

— Так, родной, заказ тебе оплачен? Ты его доставил по адресу! Хочешь отдать в руки разъяренной женщине сам или предоставишь это бедному мне?

— Лучше вам! Приятного аппетита! — бесенок сунул мне пакет в руки и застыл в дверях.

— Чаевых ждешь? — спросил я.

— Это на усмотрение клиента, — активно закивал бесенок.

Глядя на его кивание, у меня родилась мысль. А что если… Ну да, женские сердца жалостливые, они могут дрогнуть при виде моей затеи.

— Дружище, я дам хорошие чаевые, — достал я из внутреннего кармана червонец. — Но у меня к тебе одна просьба…

— Целоваться не буду и штанов снимать тоже, — нахмурился анчутка.

— Да ну тебя, я не такой извращенец, как иные клиенты, — отмахнулся я. — Ты просто притворишься мертвым, а девчонки тебя будут спасать. Они начнут оказывать первую помощь. На этой волне они помирятся, а ты получишь десятку и внимание двух женских персон.

— А когда я буду мертвым… Я это… смогу потрогать их за грудь? — застенчиво улыбнулся анчутка.

Ага, ты сначала найди грудь у Чопли, а потом уже…

— Конечно можно, — улыбнулся я в ответ. — Всё, держи червонец, ложись и притворяйся мертвым. Я их сейчас позову.

Бесенок послушно принял горизонтальное положение и приготовился стать спасенным. Я же крикнул в сторону комнаты:

— Девчонки! Срочно нужна ваша помощь! Тут курьеру плохо стало! Дайте нашатырь или чего там ещё дают при обмороке?

Через пару секунд тишины ко мне вылетели две красотки. Вернее, одна вылетела, а вторая выпрыгнула. В руках у Марины была бутыль с церковной наклейкой. Чопля же держала иконку.

— Сейчас я окроплю его святой водой, а ты читай молитву, — проговорила быстро Марина. — Нечего всякой гадости на нашем пороге валяться.

— Ага, только давай шустрее, пока он в себя не пришел. А то потом замучаешься догонять и добивать, — кивнула Чопля.

От таких новостей анчутка подпрыгнул на месте, заверещал что было мочи, а потом ломанулся прочь. Только крылья засверкали на манер стрекозиных. Через секунду хлопнула дверь на улицу.

— Ну вот, — вздохнул я. — Даже никакую грудь не пощупал. А так мечтал…

— Ага, мы прочитали его желание по губам. Босс, ты хоть бы из-под камеры его вывел, — хмыкнула Марина.

— Вообще-то я вас помирить хотел, — пожал я плечами. — Вот и пошел на этот мелкий развод.

— Да уж, нашел кого разводить, — ухмыльнулась Чопля. — Правда, подруга?

— Истинная правда! — Марина легонько шлепнула по подставленной пятерне Чопли. — Мы и не такие разводы видели. Ладно, пошли поужинаем, что ли?

Она перехватила у меня пакет и понесла в гостиную. Чопля показала мне язык и полетела следом.

Я же сдержал улыбку и со скорбной миной пошел за ними. Пусть они думают, что разгадали мою легкую шалость. На самом деле моей целью было добиться примирения, пусть и на время. А нет ничего лучше для двух воинствующих сторон, чем третий враг. Поэтому я и не выпускал анчутку из-под взора камеры — чтобы они могли «разгадать» мой развод…

На самом же деле я как всегда оказался на высоте!

Глава 5

Преподаватель экономики Михайлов Сергей Павлович покачивался с пяток на носки и обратно. Руки заведены за спину, острый нос целится в студентов. Он ждет, пока мы напишем тест по капитализации государственных предприятий. Тест несложный, но с подковыркой, где ответы вроде бы одинаковые, но есть в каждом небольшой нюанс…

И вот этот нюанс заметят только те, кто выучил предмет. Мне с моей памятью это не составляло большого труда. В своё время так хорошо расширили зельями и травами мозговой ресурс, что появился эффект фотографической памяти. А ведь начиналось всё с самых элементарных игр — ведьмак Велизар клал на табурет с десяток мелких предметов. Там были пуговицы, иголки, катушки ниток, ракушки. После этого просил посмотреть и запомнить. Я смотрел и запоминал. Потом поворачивался, а Велизар убирал что-то с табурета. Я же должен был сказать — что именно он убрал.

Постепенно наши игры усложнялись. Менялось количество, менялось предметное расположение, уменьшалось время. Всё это доходило до того, что мне в итоге нужно было на полной скорости проскочить зал, похожий на дворцовый. Я пробегал, а через минуту должен был вернуться и четко указать на перестановку предметов, определить те, каких не хватало и выделить те, какие добавили.

Что мне после этого какой-то тест? Так, легкая разминка для мозгов. Я смог даже вычленить то, от чего зависит рыночная капитализация компании: количество акций в обращении; рыночная стоимость акций; макроэкономические события и состояние отрасли, в которой работает компания. Среди пунктов превалировали подобные решения — три верных ответа и один неверный. Вот и ломай голову — какой из четырех представленных пунктов будет правильным.

Лицо Лаврина я уже успел оценить. Эх, до чего же хороший фонарь я ему поставил! Пусть замазанный магией и косметикой, но всё равно синева пробивается под глазом. Прямо так и хотелось пропеть: «Расплескалась синева, расплескалась! По фингалу разлилась, да по скулам…»

Хотелось, но я не пропел. Сдержался. Всё-таки я серьёзный перец и мне подобает ходить так, словно вот-вот обосрусь и при этом старательно сжимать булки. И поменьше давить лыбу, чтобы не приняли за скомороха и шута. Я весь из себя важный такой должен быть, прямо рыцарь без страха и упрёка. Сижу, никого не трогаю, решаю тест…

Уже несколько раз ловил на себе задумчивый взгляд Светланы. А также заинтересованные взгляды боярыни Разумовской, княжны Салтыковой и боярыни Велихвостовой. Эта троица уже наслышана про дуэль и про то, как меня пытались остановить мольбы Карамазовой. В глазах девушек я поднялся на пару уровней по интересу. Чертовски приятно чувствовать на себе женские взгляды, скажу я вам!

— Ещё пять минут и сдаём работы! — проскрипел преподаватель.

— Простите, Сергей Павлович, а кто написал, тот уже может сдать? — поднял я руку.

— Выскочка, — раздалось слева знакомое шипение.

Лаврин всё никак не может успокоиться.

— Лучше всем оставаться на своих местах и проявлять уважение к своим одногруппникам. Хождение по аудитории будет только отвлекать. Если вы всё сделали, то перепроверьте себя. Излишнее самомнение может сыграть дурную шутку, — преподаватель склонил голову на плечо.

— Что, съел? — снова раздалось шипение.

— Вы правы, Сергей Павлович, излишнее самомнение порой играет дурную шутку с лучшими из нас. А худших вообще разрывает на клочки, — солнечно улыбнулся я в ответ. — На мелкие, плохо пахнущие кусочки…

— Поэтому будет лучше дождаться окончания занятия и уже со всеми вместе сдать работу, — с улыбкой ответил преподаватель.

Я кивнул и сделал вид, что углубился в изучение листа перед собой. Периферийным зрением заметил брошенные на меня взгляды однокурсников. Кто-то смотрел с симпатией, кто-то с недовольством. Но первых было больше.

Время тянулось жвачкой, прилипшей к кроссовкам с разогретого асфальта. Я уже право слово заскучал. Экономика была у нас последней парой и после неё следовало проводить Карамазову хотя бы до ворот гимназии. Сделать так, чтобы никто не обидел.

А обидеть могут многие…

Да, в мире сильных нельзя быть слабым — тут же растопчут и вытрут ноги. Уж кому, как не мне это знать. Когда борешься с сошедшими с ума от крови вурдалаками или охотишься на больных бешенством оборотней, то на тебя всё равно заказчики смотрят, как на урода, на выродка, который только и умеет, что делать грязную работу. На жадного до денег ассенизатора, готового за чеканную монету хоть поселенье волколаков вырезать. А если не будешь торговаться и брать деньги вперёд, то эти самые богатые заказчики потом всеми силами начнут стараться увильнуть от выплаты.

В своё время, когда был ещё только начинающим ведьмаком, меня пару раз так опрокинули с выплатами. Говорили прийти завтра, кормили отговорками, жаловались на неурожай и вешали на уши прочую лабуду. Хорошо ещё старые ведьмаки научили одному способу развязать мошну скупердяя — нужно было приманить утопцев из ближайшего болота к дому заказчика и всё. На утро поседевшие от страха жмоты бежали и протягивали деньги, лишь бы я избавил их от очередной напасти.

А утопцы только на вид страшные. Если знать, как с ними бороться, то и помощь ведьмака не понадобится. Нужно было всего лишь…

Прозвенел звонок. Он был подобен гласу небес, который отпускает грешникам все грехи и отступления от честной жизни. Лицеисты зашуршали, начали вставать и собираться. Те, кто не успел записать в основное время, спешно черкали в листе, ставя галочки наугад — авось пронесет…

— Господа учащиеся, позвольте задержать вас ещё на пару минут, — подал голос Михайлов. — Декан нашего лицея поручил мне выбрать из вас старосту группы. Так как мы ещё не успели хорошенько познакомиться, то я советую вам самим посовещаться и выбрать человека, достойного доверия.

Вот это новость… Старосту группы? И кому же захочется тащить на себе эту адскую ношу? Кому захочется лишний раз красоваться в деканате, знать всё расписание и отвечать по внутреннему чату на глупые вопросы однокашников? Чем там ещё старосты занимаются?

— Я предлагаю Южского, — подал голос Говардский. — А что? Он ответственный, внимательный и пунктуальный. Думаю, что он будет достойным старостой.

Я едва не матюкнулся. Друг ещё называется. Надо будет потом узнать — где же ему дорогу перешел, что он так на меня разозлился?

— А что, почему бы и нет? — поддержал товарища Лопырев. — Весьма благородный человек и самых честных правил… Я тоже думаю, что господин Эдгарт Южский сможет достойно нести эту ношу.

— Да я… — от неожиданности я замешкался с ответом.

— А чего это господина Южского пихаете? — с вызовом спросил Сернитский. — У нас может и более достойный кандидат найдется! Вот, господин Лаврин, например! В древности рода он может любому фору дать. И ведет себя подобающе — честен, сердцем чист и не спесив. Или он в масштабах ваших недостаточно красив?

— Да, он и учится отлично! Премирован много раз! — тут же влез Батурин. — Почему бы это нам не выбрать Лаврина?

Лаврин с кривой ухмылкой взглянул на меня, мол, чем ответишь, Южский? А я что? Я вообще на эту хрень не подписывался! Куда меня пихают-то?

Однако, вот сейчас появился спортивный интерес. А с какого хрена я буду уступать Лаврину? Чтобы он потом меня мог со своими товарищами гнобить, пользуясь привилегированным положением?

И между тем заметил, что Лаврин постукивает пальцами по поверхности парты. Он волновался? Чувствовал, что может не справиться? Вот это забавно…

Я гадко улыбнулся в ответ, показывая, что вертел Лаврина с товарищами на одном месте. В голове пролетело — а если я стану старостой среди князей, бояр, графьев и прочей аристократии? Это же своего рода ступенька карьерная, так что зря я на ребят хмурился — они мне только добра желали.

— Господа учащиеся, давайте я вас коротко познакомлю с основными обязанностями старосты. Вдруг ваши выдвиженцы сами не захотят возлагать на себя такую ответственность? Староста обязан отстаивать интересы группы, проявлять себя лидером в коллективе, вести учет посещаемости занятий. Также он должен решать текущие организационные вопросы, знать расписание пересдач, консультаций, быть в курсе всех задолженностей студентов группы и в срок доводить всю важную информацию до одногруппников, — вмешался в разговор Михайлов. — Это не просто звание для галочки — это ответственность!

Вот после его слов моё желание стать старостой как-то поубавилось. Мне было лень накидывать на себя подобное ярмо, хотя…

У меня же была очаровательная секретарша! Да, вот чем надо занять Маринку, чтобы она меньше ругалась с Чоплей. Пусть от моего имени ведет чат и наблюдает за одноклассниками!

Ух, как же я люблю спихивать свои дела на других…

— Так мы можем устроить тайное голосование! — неожиданно подала голос Карамазова. — Написать на листочках фамилии тех, кого хотим выбрать старостами, а потом тот человек, которого выберет большинство и станет лидером нашей группы. Так мы избежим ругани между собой и анонимно распределим симпатии.

Я чуть поклонился. Не то, чтобы я слишком хотел впрягаться, но вот поддержка со стороны Светланы была очень кстати. Это означало, что между нами устанавливаются доверительные отношения. Ведь никого больше не выделяли из группы, только нас двоих. А вряд ли Светлана будет симпатизировать Лаврину.

— Что же, тогда даю каждому по листку, — преподаватель вытащил из стола пачку стикеров со знаком рубля на каждом листке. — Эти листки фирменные, так что подделать и вкинуть как на выборах в королевскую американскую палату не получится. На листке пишете имя кандидата и бросаете…

На последнем слове Михайлов замешкался, подыскивая нужную ёмкость для сбора листков. Из стола он вытащил ящик, выбросил из него несколько тетрадей и учебников, после чего положил ящик на стол. Коричневое дно было в застарелых пятнах чернил.

Ящик стола — это наша маленькая крепость, где мы храним все самое ценное и важное. Здесь находятся наши документы, ключи, телефоны, кошельки и многое другое. Все это находится в идеальном порядке, каждая вещь на своем месте.

Однако, ящик стола — это также место, где происходят настоящие чудеса. Здесь мы находим неожиданные вещи, которые могут изменить нашу жизнь. Например, старый блокнот, который когда-то был нашим дневником, может стать источником вдохновения и мотивации. А маленькая игрушка, забытая когда-то давно, может напомнить нам о детстве и сделать наш день ярче.

Таким образом, ящик стола — это не просто ящик, это символ нашей жизни, нашей организации и нашей индивидуальности.

Мда, какая же порой хрень лезет в голову, когда стараешься посмотреть на обыденные вещи другим взглядом…

— Вот сюда мы будем складывать мини-бюллетени, — хмыкнул преподаватель. — Итак, записывайте своих выдвиженцев и пусть выиграет достойнейший.

Ребята устали после отсиженных пар, поэтому торопились закончить с этой процедурой. Мне кажется, что всем было насрать на то — кого выберут старостой. Меня выберут — хорошо, Лаврина выберут — тоже неплохо. Главное, чтобы знать, с кого потом спрашивать расписание занятий.

Сложенные вчетверо листочки бабочками полетели на коричневое дно. Преподаватель потом быстро перемешал их, как будто бочонки в мешочке лото. Вероятнее всего, он это сделал чтобы никто не запомнил — чей почерк выбрал не того.

И вот, когда все листочки погрузились внутрь, преподаватель начал с улыбкой доставать и разворачивать их. Светлана записала на листке две фамилии, приготовилась ставить галочки напротив названной.

— Южский! — провозгласил преподаватель и возле моей фамилии появилась галочка.

— Лаврин! — возле второй фамилии тоже затанцевала синяя птичка.

Дальше пошла чехарда в названии фамилий. Галочки толпились возле фамилий. То одна, то другая фамилия могла похвастаться увеличенным стадом птичек. С каждым уменьшением листочков и прибавлением галочек росло напряжение в аудитории. Кто-то на задних рядах даже начал делать ставки. И сумма озвучена была приличная.

Я скосил глаза и увидел, что этоГовардский с Лопыревым поспорил с Батуриным и Сернитским.

Ну да, если я выиграю, то потом надо стребовать долю. А что? Они подставили меня, а потом начали…

Я присмотрелся к одноклассникам. Они старательно отводили взгляды от моих испытующих глаз и прятали улыбки на подрагивающих губах.

Твою же дивизию! Так они специально это затеяли? Знали о нашей вчерашней дуэли и решили вот так вот развести Батурина и Сернитского?

Нет, теоретически это возможно. Создать чат, включить в него всех учеников, кроме четырех главных лиц. Потом в нужное время подзадорить нужных людей и заключить с ними беспроигрышное пари.

Молодцы, ничего не скажешь!

Конечно, рисковали тем, что информация просочится к Батурину, Лаврину и Сернитскому, но… Судя по тому, что фамилии шли пока вровень, никто из учеников не сдал заговорщиков.

А Светлана Карамазова? Она тоже в этом участвует?

— Южский! Лаврин! Лаврин! Южский! — преподаватель продолжал разворачивать листки.

Светлана опустила голову, старательно вырисовывая галочки. Её лица не было видно, но по красноте краешка лба можно было судить, что она тоже тщательно скрывала эмоции.

Я правильно подумал, что моим одноклассникам наплевать на то, кто будет старостой, но вот ради шутки, а потом ради угощения на выигранные деньги — они подписались под этой аферой. Что же, в этом споре нет никакой выигранной чести, только стеб над Лавриным.

Вон, как он постукивает костяшками пальцев по парте. Ещё немного и пробьёт её насквозь. Заставят потом платить за причиненный ущерб. Нет, денег у семьи Лавриных хватало. Вот с мозгами у молодого поколения была напряженка, а денег хватало.

В принципе, тут у всех хватало. Даже было с избытком, поэтому никто особо и не хвастался нарядами или дорогими машинами. Тут этим никого не удивишь, а нарваться на стеб можно, мол, решил сверкнуть бриллиантами перед изумрудами и алмазами.

— Лаврин! Южский! Лаврин! Южский! И остался последний листок. Ну, что кого выберет ученическая воля? — спросил у студентов преподаватель.

— Лаврин! Южский! Южский! Лаврин! — было ему ответом.

Преподаватель поднял над головой листок и начал понемногу разворачивать.

— Хрен с ним, удваиваю сумму спора! — послышался голос Батурина.

— Заметьте, не я это предложил! — тут же ответил ему Говардский.

Мне с трудом удалось сохранить каменную рожу. Вот сейчас будет облом у Лаврина, который уже приготовил воздеть руки вверх.

Да только ради одного этого стоило затеять всю эту аферу. Жаль только, что это не пришло в голову мне. Однако, мои друзья молодцы — сумели направить нос по ветру. Откуда только узнали про назначение старосты?

— И последним голосом старостой назначается… — преподаватель развернул листок, на котором была выведена фамилия, а под ней стояло сердечко.

Хорошее такое сердечко, нарисованное не просто штрихами, а несколько раз обведенное.

Фамилия была видна всем. На лицах студентов появились улыбки. Уже можно было не сдерживаться.

— Черт возьми! — послышался голос Батурина.

Сернитский добавил фразупохлеще, за что получил замечание преподавателя и обещание снизить оценку за тест на балл. Светлана поставила большую галочку напротив моей фамилии, после чего выпрямилась и кивнула, глядя мне в глаза.

На Лаврина было жалко смотреть. Он понурился и побледнел, но после выпрямился и заставил себя через силу улыбнуться. Улыбка выглядела оскалом гиены.

— Эдгарт Южский, большинством голосов вы назначаетесь старостой группы! — провозгласил преподаватель.

— Благодарю! — ответил я. — Я постараюсь не подвести оказанное мне доверие!

— А на радостях от такого назначения мы всех приглашаем в кафешку! — воскликнул Говардский. — Благо, у нас нашлись спонсоры…

В моей груди потеплело, когда я увидел улыбки группы. Большинство было за меня. Никто не предал и не передал Лаврину информацию о готовящейся афере. Пусть и мне не сказали, но это того стоило!

— Качай старосту! — подпрыгнул ко мне Лопырев. — Стой, ты куда?

— В кафешку! — крикнул я, убегая от протянувшихся рук. — Место занимать!

Глава 6

На берегу озера Байкал, на мысе под названием Рытый, стоял пожилой мужчина в строгом костюме. Он мрачно смотрел на волны и ждал, когда последний луч солнца потухнет среди небесной желтизны.

Русалки уже успели заметить его. Слуги мужчины в строгом костюме не зря сделали большую полынью, размером с футбольный стадион. Вода, поддерживаемая заклинанием, не замерзала, не переходила в хрустальный лед. Круги на воде то в одном, то в другом месте показывали, что русалки проснулись и ждут заката. Да, даже зимнее солнце иссушило бы рыбью чешую, сделало ожоги на хвосте и плавниках.

Волны накатывали на заснеженный берег. Вода словно шептала: «Уходи-и-и… Уходи-и-и…»

Нормальный человек и не сунулся бы сюда…

Мыс Рытный закрыт для посещения обычных людей. Те безумцы, которые рисковали нарушать запрет, в скором времени благополучно отправлялись на тот свет. Отправлялись в муках и стенаниях от боли. Проклятие исправно забирало жизни нарушителей.

Полуразрушенная каменная стена на мысе могла многое рассказать о проклятии. Но кто же её спрашивал? Среди людей вообще находилось мало тех, кто желал поговорить с камнями.

А стена могла рассказать, что в своё время она была высокой башней, в которую король заточил свою распутную дочь. Дочка была очень мужелюбива и не пропускала мимо себя ни одних штанов. В наше время её назвали бы нимфоманкой.

Король заточил свою дочь в эту высокую башню и велел старой ведьме приглядывать за ней. Ведьмы уже в то время умели летать на метлах, поэтому старой карге не составляло труда влетать и вылетать в единственное окно.

Однако, жизнь течет и меняется. Как-то раз по Байкалу проплывал корабль и возле высокой башни оказалась лодка. Капитан с товарищами решили поискать дров возле странной башни. На беду капитана из окна высунулась девушка необыкновенной красоты. Надо ли говорить, что такое количество мужчин помутило разум девушки?

Принцесса отрезала свои шикарные волосы и сплела из них веревку. По этой веревке к ней забрался капитан. Моряки в тот вечер так и не дождались своего лидера.

Капитану так полюбилась принцесса (а может быть он прочухал, что и сам может стать принцем), что начал частенько наведываться к этой башне. Ночевал, а перед прилетом ведьмы исчезал из покоев.

Однако, секс без предохранения не может проходить бесследно. Принцесса забеременела и это распознала ведьма. Она доложила об этом королю, а тот, едва не сойдя с ума от горя, велел прогнать прочь распутницу, а того, кто её обрюхатил, приказал сжить со света.

Ведьма же оказалась коварнее. Она дождалась, пока принцесса родит и после этого перенесла её за тридевять земель. Там принцесса была вынуждена нищенствовать и вскоре скончалась от подхваченной болезни, передающейся половым путем. Ребенок тоже недолго прожил без материнского тепла.

Капитан же прибыл на мыс Рытный в полной уверенности, что сегодня-завтра предстанет перед королем с внуком на руках. Прибыл в полном параде, в лучшем своём костюме. Как обычно позвал принцессу, а та скинула ему веревку из волос.

Только когда капитан приблизился к покоям, то увидел, что веревку держала ведьма. А старая карга расхохоталась в лицо капитана и бросила веревку. Капитан полетел вниз и выколол себе глаза колючками терновника.

Он долго и тщетно взывал к принцессе. Моряки пытались сказать, что из покоев вылетела ведьма и там больше никого нет, но капитан не желал слушать. Он был довольно-таки богат и передал верному боцману корабль и все свои богатства с тем, чтобы боцман привозил раз в неделю на мыс еду. Сам же капитан остался возле башни. С едой, киркой и лопатой. Он взялся за разрушение башни с той целью, чтобы больше ни одна женщина не томилась в мрачных каменных покоях.

И да, у капитана получилось разрушить башню. Разрыл, разбил, разрушил. Может, поэтому мыс и назвали Рытный. Осталась одна лишь каменная стена. Однако, когда башня упала, то погребла под собой слепого капитана. С последним вздохом с уст умирающего сорвалось проклятие в адрес жестокости людей. Он проклял всё человечество и сказал, что тот, кто вступит в это место распятой любви, обретет всю боль и горе разлученных сердец.

Человек в строгом костюме не боялся действия проклятия. Он не боялся смерти, а может быть даже и искал её. Искал смерть для всего человечества.

Последний луч солнца погас на западном крае небосклона. Тут же на восточный край словно выплеснули чернила. Они начали распространяться по синеющему небу, как это делают краски, упавшие на салфетку. Воды Байкала при этом начали зеленеть. Внутри активизировалась жизнь, приутихшая на зимнее время.

Большая полынья дала много кислорода, а чистый кислород пьянил не только людей. Русалки, кикиморы и ракушечники пробудились от зимней спячки. Вольно или невольно их тянуло к полынье. А там… Там стоял мужчина в строгом костюме и спокойно смотрел на легкую рябь на воде.

Наконец, наружу вынырнула одна русалочья голова. Черные волосы, в которых был вплетен речной вьюнок, шевелились на воде, словно змеи Медузы Горгоны. Они прикрывали большую грудь, описывая полушария, но скрывая соски. Ярко-изумрудные глаза с интересом смотрели на человека на берегу.

— Кто ты, незнакомец? — спросила русалка звучным голосом.

— Речная шваль, позови мне хозяина! — брезгливо ответил человек в строгом костюме.

Глаза русалки стали величиной с чайные блюдца. С ней никто так непочтительно не разговаривал. Даже замшелый хозяин рек и водоемов никогда не позволял себе подобные речи. Да что там говорить — известный матерщинник и острослов Садко был по сравнению с этим господином сама обходительность.

— Что ты себе позволяешь? Да я… аха-а-а, — просипела русалка, когда человек в строгом костюме слегка поднял правую руку.

Горло озерной обитательницы сковало ледяным ошейником и с каждой секундой этот ошейник утолщался всё больше и больше. Русалка пыталась уйти под воду, но не тут-то было. Ледяной ошейник не давал нырнуть, чтобы исчезнуть в прозрачной толще. Русалка почувствовала себя поплавком. Но хуже всего было то, что она не могла вздохнуть — ни легкими, ни жабрами. Она задергалась изо всех сил, а потом, когда рот начал раскрываться как у выброшенной на берег рыбы, а перед глазами возникла легкая пелена…

Потом она почувствовала себя свободной. В одну секунду от легкого движения руки мужчины ошейник разбился на сотни мелких ледяных осколков. Кругом заплясали кусочки льда, как в запотевшем бокале воды во время обеда в ресторане.

— Я не люблю повторять дважды, — процедил человек в строгом костюме. — И я быстро теряю терпение. Дальше не буду таким добрым… Если через пять минут не будет водяного — ты первая всплывешь пузом вверх.

Русалка зло сверкнула глазищами, после чего скрылась под водой и стрелой полетела в берлогу водяного. Другие русалки, кикиморы и ракушечники расступились, пропуская назначенного курьера. Они были достаточно сообразительными, чтобы понять — на поверхность лучше не всплывать. Иначе можно тоже стать поплавками, а то и вовсе всплыть брюхом вверх.

Поплавками становиться никому не хотелось, поэтому обитатели Байкала смотрели с опаской из глубины на опасного человека, которому было подвластно замерзание льда.

Водяного удалось разбудить не с первого раза. Однако, русалка трясла и дергала за плавники повелителя пресной стихии с таким рвением, что тот волей-неволей приоткрыл один глаз.

— Чегось тебе, Алёна? — кое-как разобрал в полумраке толщи воды Водяной ладную фигуру одной из своих служанок. — Почто будишь середь зимы?

— Да не середь зимы, — передразнила Водяного Алёна. — Всего-навсего декабрь месяц. До середки ещё плыть и плыть.

— Всё равно, — капризно отмахнулся Водяной. — Раньше апреля не буди!

Он накрылся моховым одеялом так, что только перепончатое ухо осталось торчать наружу. Даже пятки поджал под себя, чтобы упрямая русалка не вздумала щекотать.

— Да там этот… седой в костюме! — снова задергала русалка. — Он лед разломал и тебя требует. На Рытном стоит, весь из себя такой важный. Меня речной швалью обозвал…

— Я тебя сейчас похлеще обзову, если не отстанешь, — буркнул Водяной.

— Ну пожалуйста-а-а, он же едва не задушил меня ледовым ошейником, — протянула Алёна. — А ещё обещал убить, если вы не появитесь перед его глазами… А я не хочу умира-а-а-ать…

— Так ты и так уже дохлая, — буркнул Водяной. — Тебе же не привыкать.

— Я не хочу лишаться этой жизни… Не так… — всхлипнула Алёна.

— Ты всё ждешь, что тебя полюбит живой? Ну и дуры же вы, русалки, — крякнул Водяной и сел на кровати. — Вот ведь… не испугался на проклятое место прийти… Знать, приперло его знатно, раз пошел на такое… Ладно, показывай, где энтот лиходей обретается?

— Там, там, — замахала руками русалка, показывая в сторону мыса Рытного. — Поплыли, батюшка, поплыли! Уж ты задай ему там по первое число, чтобы знал, как над честными русалками измываться!

Обитатели Байкала пропустили плывущего Водяного. Они благоговейно смотрели вслед скользящему существу, похожему на смесь лягушки с человеком. Большое пузо, мощные ноги с перепонками, передние чешуйчатые лапы. Красавец мужчина — в самом расцвете сил!

Когда же этот самый красавец увидел сквозь толщу воды того, кто стоял на берегу, то не удержался от плевка.

— Тьфу ты, принесла же нелегкая, — пробормотал Водяной. — Девки, наверх не лезть. Чтобы не случилось, ничего не предпринимать! Кто ослушается — самолично выброшу на лёд!

После таких веских поучений Водяной вынырнул из воды и хмуро взглянул на стоящего на берегу. Тот не менее хмуро уставился в ответ.

Молчанка продолжалась около двух минут, после чего пожилой мужчина в строгом костюме произнес:

— Всё булькаешь?

— Всё щёлкаешь? — парировал Водяной.

— И собираюсь щёлкать дальше, — буркнул мужчина в строгом костюме.

— Чего разбудил, Кощей?

— Оружие от тебя нужно. Или не от тебя, но ты точно знаешь, где его можно найти.

— Что за оружие? Если какую затонувшую подлодку, то сам заголяйся и окунайся — я такую махину поднять не смогу.

— Нет, не подлодку, — помотал головой Кощей.

Кощей, прошлом тамбовский князь Старицкий, а ещё раньше куча других фамилий и имён, но он всегда помнил, что первым было — принц Алекард. И только он один знал это имя.

— А что тогда? Опять козни будешь против людей строить? — нахмурился Водяной.

— А тебе что за печаль до них? Вот помрут и тебе вольготнее жить станет. Не будут реки-водоёмы загрязнять и всякое дерьмо в воду сливать.

— Ну, так-то да. Однако ж… они всё-таки живые!

— Станут мертвыми-живыми, вроде твоих русалок. Подумаешь, — отмахнулся Кощей. — Ты мне лучше вот что скажи — что знаешь про Экскалибур?

Водяной даже икнул от удивления. После чего поискал в морщинках у Кощеевых глаз насмешливые морщинки, но не нашел. Суровый пожилой мужчина был серьезен. Впрочем, Кощей никогда не умел шутить. Да и вряд ли кто видел его улыбающимся, если только он злорадно хохотал над поверженным врагом.

— Тебе зачем эта штука? — спросил Водяной. — Она не для человеческого мира. И правильно её вернули обратно в воду, чтобы потушить вечно пылающее лезвие…

— Так ты же сам недавно говорил о моих кознях. Вот и хочу испытать старое предсказание. Так что, поможешь? Или мне весь Байкал вскипятить?

Кощей наклонился и поднял с земли горсть снега. Щелкнул пальцами другой руки и снег моментально растаял. В мерзлый воздух поднялось облачко пара, а с ладони пролилась вода.

— Вот уж не ожидал, что ты меня фокусами развлекать будешь, — проговорил Водяной. — И как-то не так ты о помощи просишь. Вроде бы вежливо просишь, но делаешь это без уважения…

В это время Водяной почувствовал, что его кто-то дергает за перепонку на ноге. Он опустил голову и увидел Алёну.

— Извини, меня чего-то зовут, — сказал Водяной Кощею и погрузил голову в воду.

— А ещё он меня швалью речной назвал, — плаксиво заметила Алёна.

— Тебе на лёд захотелось? Так я вышвырну! — покачал головой Водяной. — Совсем вы у меня разбаловались. А ну цыть, когда мужчины разговаривают! Больше повторять не стану!

Он снова вынырнул и посмотрел на Кощея. Тот хмыкнул:

— Никак со своими бабами разобраться не можешь?

— У тебя вон одна и то ты с ней справиться не мог, — огрызнулся Водяной.

— Не со мной она ныне… В темницу её император заточил. И в ту темницу нет мне хода, а Бабе-Яге выхода. Ну да ничего, я всё равно вызволю её оттуда. Так поможешь с поисками Экскалибура? У кого он сейчас?

— У кого? Вот это ты загаданул загадку, — почесал лысую голову Водяной. — Ведь сколько времени-то прошло? Никак не меньше тыщи лет?

— А может и больше, — склонил голову на плечо Кощей. — Однако, ни за что не поверю, что ты не знаешь о судьбе такого оружия.

— Сейчас, обожди, — проговорил Водяной, а после снова окунул голову в воду. — Алёнка, а ну шасть в мою спаленку. Там вытащи из тумбочки, из самого нижнего ящика, мою записную книгу. Притарань её сюда.

— Ага, нашел посыльную, — фыркнула русалка. — Как за меня заступаться, так толстолобика лысого, а как посылать…

— На лёд выброшу! — рявкнул Водяной. — Примерзнешь жопой и пусть тебя рыбаки отдирают. Последнее слово понимай как хочешь!

— Да плыву я, плыву, — пробурчала Алёна и снова отправилась в путь.

Водяной покачал головой, а после вынырнул на поверхность. Чтобы занять время ожидания, он спросил:

— Сам-то как? Слышал, что какой-то ведьмачонок тебе палки в колеса суёт. Неужто справиться не можешь?

— Ну и хитер же ты, Водяной, — покачал головой Кощей. — Говоришь, что про Бабу-Ягу не слышал, а про ведьмака спрашиваешь? Это как понимать?

— Дык я чего? Токмо слухами и жив покуда. Какая рыбеха другой шепнет, а та третьей, а третья половину забудет… Сам же знаешь, что память у рыб три секунды? Вот и доходят до меня крайне урезанные новости. Порой просто имя долетает. А чего это имя сделало — всё покрыто ряской.

— За ведьмачонка не волнуйся — будет предан смертушке в свой срок. Я человек незлопамятный — отомщу и забуду…

Вскоре за нижнюю лапу снова подергали. После этого Водяной увидел, как всплывает его тетрадь с записями. Пусть люди и загрязняют природу, но вот за что им Водяной благодарен, так это за придумывание непромокаемой бумаги. Эта бумага представляет собой специальный материал, основу которого составляет сочетание каменной муки из карбоната кальция и полиэтилена низкого давления. А с добавлением маленькой толики волшбы и вовсе становится незаменимым спутником для водолазов и тех морских жителей, которые ведут записи.

Водяной начал листать записи. Вскоре он нашел нужную и поманил к себе Кощея. Тот покосился на воду, но после кисло ухмыльнулся и двинулся к Водяному. Под его ногами возникали небольшие льдины, которые несмотря на малую площадь держали сухопарую фигуру Кощея. Даже лакированных ботинок не намочил, пока шагал к повелителю пресной воды.

У Водяного возникло желание пустить струйку между зубами, чтобы хоть так намочить костюм Кощея, но он подавил это озорство. Всё-таки кислород давал о себе знать и пьянил не хуже спирта, подкрашенного осьминожьими красками.

Кощей подошел и присел на корточки возле Водяного. Он видел, что внизу резвятся русалки, однако, ни одна из них не осмеливалась ослушаться приказа повелителя.

— Нашел я твоё оружие. Не знаю, на кой он тебе сдалось, но есть этот меч. Правда, после смерти того короля, Владычица озера разделила меч на три части. Лезвие она спрятала вот в этом месте, — Водяной показал рисунок на странице, где были нанесены стороны света. — Гарду вот сюда убрала. А рукоять и вовсе зашвырнула вот сюда. Так что придется поискать… Куда ты руки тянешь? Это моя тетрадь. Она мне ещё пригодится!

— Копию снять можешь? — спросил Кощей.

— Сейчас сниму, — буркнул Водяной. — Вот только всё забываю спросить — а мне-то что с того, что я тебе помогаю?

— Кощей благодарность помнит, — нехорошо оскалился человек в строгом костюме. — А вот старый карточный долг может и забыть…

— Потерпи тогда малость, сейчас тебе всё принесут, — сказал Водяной, а после опустил тетрадь в воду. — Алёна! Сделай копию. И чтобы всё точно! Чтобы ни одна черточка не исчезла! Всё понятно?

Алёна что-то булькнула и нырнула с тетрадью вниз. У неё появились кое-какие мыслишки по поводу копии Кощея. Но об этом понятное дело никто не должен будет узнать!

Водяной проследил за тем, как она скользнула вниз, а после поднял глаза на Кощея:

— Ну что, старый пройдоха, может снова в «дурачка» перекинемся? Чую, что в этот раз мне подфартит.

Кощей в ответ нехорошо ухмыльнулся и достал из внутреннего кармана пластиковые карты. Он знал слабость Водяного.

Глава 7

— Магическое нападение с помощью живицы предполагает ещё и магическую защиту, — проговорил Семен Алексеевич Копылов, преподаватель физкультуры. — Если на вас нападают, то вам крайне необходимо выучить защиту, как таковую. Когда вы всецело владеете защитой, то можете знать также её обходы и переходы. Грамотно сочетая атаку и защиту, даже слабый участник боя может победить более сильного. И это доказано неоднократно. Лучшим примером является бой Давида и Голиафа, когда грамотно выстроенная стратегия битвы принесла успех на первых секундах боя.

Преподаватель был орком из горного клана. Толстые губы, глаза навыкате, зеленовато-землистая кожа и прическа площадкой на шишковатом черепе. Тренировочный костюм потрескивал на распирающих его мускулах. Мышцы лезли даже из ушей.

Надо бы провести небольшую проверку на вшивость…

— А, это когда небольшое заклинание, усиливающее пращу, срубило с ног здоровяка Голиафа? — поднял я руку. — Вообще-то там были и другие факторы, влияющие на победу, кроме удачного попадания…

Одноклассники с интересом уставились на меня. Они уже знали, что если я беру слово, то могу кое-чего добавить к истории, что идет в разлад с основным текстом. И уже не раз преподаватели сдвигали губы в узкую полоску, когда я добавлял щепотку пикантности в различные предметы. Конечно, мой богатый опыт и хорошая память играли мне на руку, а одноклассникам на развлечение.

— Да, я рад, что многие из вас знают историю, однако, это лишь один из примеров. Были и другие, немаловажные. Взять ту же Далилу и Самсона, — тут же попытался съехать на другой пример преподаватель.

— Коварство было главной причиной победы в обеих случаях. Во втором женское, а в первом мужское, — заметил я. — И если Далила околдовала страстью Самсона, то Давид знал о сексуальных пристрастиях Голиафа и поэтому разделся догола. Да, огромный человек в доспехах и с мечом, а против него молоденький шалунишка с веревочкой в руке… Пока здоровяк щелкал хлебалом и истекал слюной при виде юного тела, тот воспользовался этим замешательством и одержал легкую победу.

Девушки захихикали, прикрываясь ладошками. Ребята сдерживали ухмылки.

— Да как вы смеете, это же легенда! — нахмурился Копылов.

— Каждая легенда имеет под собой обоснование. Если это рассчитано как пример магического нападения и защиты, то эти случаи подобраны неудачно. Тут скорее сыграла психология, как фактор, обуславливающий преимущества слабых… И если рассматривать это в контексте нашего урока, то вряд ли можно считать чистым примером.

Говардский и Лопырев вовсю щерились. Они и не думали скрывать улыбки, в отличие от остальных студентов. Преподаватель вздохнул и выдохнул морозный воздух. Мы находились на стадионе позади лицея, стояли на лыжах и держали в руках палки. Лыжня по окружности была так накатана, как будто её тщательно вырезали из снега детской лопаткой.

Девчата красовались в розоватых спортивных костюмах, мальчики же отливали синевой. Выдавая последнюю фразу, я имел в виду синюю ткань, а вовсе не пристрастие к алкоголю. Для пристрастия аристократические дети были ещё молоды. Хотя, в таком возрасте некоторые из низших слоёв уже спиваются.

Мы же были бодры, веселы и стояли, обутые в лыжи. Магическое нападение и защита должны были присутствовать на втором уроке физкультуры, а не на первом. Непонятно, почему преподаватель взялся читать лекцию про это до тех пор, пока мы не разогрелись…

— Господин Южский, вы закончили? — было видно, что Копылов смог взять себя в руки.

— Да, Семён Алексеевич, прошу прощения за ненужное дополнение, но без него картина была бы неполной, — я почтительно кивнул.

— Тогда десять кругов по стадиону, а потом перейдем к занятиям в зале! — хлопнул в ладоши преподаватель. — И никакой живицы — только мышцы, только здоровье! Я слежу за каждым!

Один за другим студенты отправлялись в путь, отталкиваясь палками от податливого снега. Особенно не торопились, потому что понимали — пока последний не приедет, то в гимназию никто не уйдет. Вот так вот ровно и отшлепали десять кругов.

Это в общей сложности четыре километра, а что такое четыре километра на лыжах для здоровых и спортивных юношей и девушек? Так, пустячок перед завтраком. Легкая разминка. За двадцать пять минут даже не взопрели толком.

После такого разогрева мы сняли лыжи, аккуратно вставили в стойки, а после отправились в спортзал. Костюмы сменили с уличных на обычные. Переодевание заняло минимум времени. Я ещё успел забежать в туалет по малой надобности.

После посещения санузла ещё умылся, чтобы кожа быстрее привыкла к теплу. Над умывальником висело зеркало, и, когда я вытирался бумажным полотенцем, то успел увидеть, как стекле появились расплывчатые круги, как будто в гладь спокойного озера бросили камень, а после появилась еле заметная надпись:

Берегись

Вот так вот просто… Через пару секунд надпись исчезла, оставив ровную поверхность. Только что была и растаяла на поверхности, которая отражала только мою озадаченную рожу.

Мне это было предупреждение или кому-либо ещё? Чего беречься и когда?

Мда, на всякий случай не мешало бы тут пройтись с экзорцизмом, а то вдруг какой призрак балуется? Или вызвать Кузьму — мой домашний призрак запросто тут всё разузнает и выведает. После приключений со мной, Кузьма решил подзадержаться на этом свете, чтобы увидеть конец эпопеи с Кощеем. Ну, а мне что? Пусть себе летает, не мешает, жрать не просит, а иногда даже помочь может…

Ладно, разбор с надписью можно оставить на более позднее время, а сейчас нужно поторопиться в зал. Дабы не задерживать преподавателя и других учеников.

В спортзале нас уже ждал Семён Алексеевич. Он старательно делал вид, что записывает что-то в свой журнал, но меня не обманешь. Я видел, что он поглядывает на нас, стараясь оценить свои будущие жертвы. Оценивает движения, угловатость, собранность.

Похоже, что Семён Алексеевич в прошлом был военным, вон как приглядывается, словно призывом любуется. Выправка и стать тоже подтверждают мои мысли. Чином не меньше подполковника, а то и целый полкан!

Впрочем, в нашем учреждении даже генералу не зазорно быть преподавателем! Всё-таки как-никак высший свет, почти что сливки общества!

— Равняйсь! Смирно! Ну что же, если вы уже размялись, то вернемся к магическому нападению и защите! — проговорил преподаватель, когда мы выстроились по росту. — Кто хочет продемонстрировать свои навыки? Может, господин Южский?

Ага, всё-таки точно из военных. У них в основном практикуется гениальная фраза: «Я — начальник, ты — дурак!» Если беспрекословное повиновение нарушено, то тут же следует наказание. Вроде того, что если не доходит через голову, то дойдет через ноги.

У нас, у ведьмаков, тоже подобное встречается. Но у нас если ученик не слушается, препирается, то наказание следует крайне суровое и жесткое. Ведь если не выучил урок в молодости, то до старости рискуешь не дожить. В военном деле всё же попроще будет… Если, конечно, не в войсках специального назначения или не в опричнине.

Так как в опричнину набирали в основном орков, то вполне вероятно, что Семён Алексеевич был выходцем из этой группировки. Ну что же, это означало порядок и жесткие нормы во всём. Споёмся, несмотря на первоначальную проверку. Надо только показать, что я не лыком шит! Проявить себя и показать, что я по меньшей мере достоин уважения!

Не прогибаться, но поставить как равного! Чтобы понял, что я не только языком молоть умею, но и кое-что показать могу!

— Так точно! — выступил я вперед. — Готов продемонстрировать всё, что угодно! Хотя нет, не всё. Тут же дамы…

Означенные «дамы» хихикнули. Орк тоже ухмыльнулся. Похоже, что ему нравился такой незамысловатый юморок. После этого он произнес, сделав широкий приглашающий жест:

— Тогда прошу вас в центр зала!

Я коротко кивнул и, чеканя шаг и вытягивая носок, прошлепал кроссовками до указанного места. Развернулся и даже прищелкнул бы каблуками, если бы они были у кроссовок.

— Ну что же, кто хочет составить компанию господину Южскому? — спросил преподаватель у выстроенной перед ним линейки.

— Можно, господин Копылов? — тут же взвилась вверх рука Лаврина.

И почему я не удивлён?

Конечно, кто же ещё захочет взять реванш за поражение на «стрелке» и за проигрыш в выборе старосты? Да чтобы сделать это официально, с разрешения преподавателя… Чтобы унизить зарвавшегося боярчонка… Чтобы хотя бы частично восстановить поруганную честь!

У меня в голове снова всплыло то расплывчатое слово, что я видел на зеркале. Берегись? Уж не Лаврина ли мне беречься? Пффф, и не таких чертей обламывал!

— Что же, господа. Встаньте друг напротив друга. Поклонитесь, тем самым вы выкажете уважение сопернику. Если дуэль идет среди людей чести, то всё равно при поклоне ни в коем случае нельзя опускать глаза. Вы просто обязаны следить за оппонентом. Всегда ожидайте подлого удара, таким не грешат даже святые, а уж эти ребята знают толк в боли. После поклона можете приступать. Так, а вы накинули Кольчуги Души? Хорошо, безопасность всегда должна быть на первом месте. Сходитесь!

— Михаил Павлович, а вы всё никак не успокоитесь? — спросил я с легкой усмешкой.

— Отнюдь. Я спокоен, как тысячелетний дракон, — на губах Лаврина тоже заиграла саркастическая ухмылка. — Но кто-то же должен составить вам компанию, так почему бы этого не сделать мне?

Как и в том переулке, за черным рестораном, Лаврин сразу же воспользовался магией огня. Правда, на этот раз он не полез врукопашную с мечом — из его правой руки вырвался огненный кнут.

О! Это что-то новенькое…

Со стороны девушек послышались ахи. Ну да, кнут выглядел зловеще, но вот каков же Лаврин в обращении с ним? Если таков же, как и с мечом, то я успею выспаться, прежде чем кнутовище коснется кожи.

Я же при помощи живицы создал водяное копьё. А что? Кто к нам с кнутом придёт, тот на копьё и присядет!

На этот раз Лаврин не стал очертя голову бросаться в атаку. Вместо этого он хищно согнулся, подобрался, словно кошка перед броском, а после пошел в правую сторону. Во как, неужели он и в самом деле подумал, что если я правша, то левая рука у меня слабее?

Когда огненный кнут свистнул в воздухе, то древко водяного копья тут же встретило его стремительный бег. Пусть копьё и из воды, но удар огня выдержало с честью. Даже не переломилось по линии соприкосновения.

Легким шагом я соскользнул с линии атаки, а после присел и крутанулся вокруг себя. Копьё же прокрутилось у меня над спиной и кончиком дернуло по носу Лаврина. Если бы не Кольчуга Души, то была бы у Лаврина хорошая зарубка. Запомнил бы, засранец, что к Южскому лезть не стоит!

Эх, это самомнение сыграло мне плохую службу — стервец изогнулся и хлестнул сверху вниз. Если бы я застыл на месте и без Кольчуги Души, то располовинило бы на хрен. Но я же не чурбак для колки дров, я по башке получать не собираюсь!

Шух!

Еле заметное отступление в сторону и тут же удар тупым концом копья в грудь Лаврина. Кольчуга Души и тут не подвела. Неплохое защитное заклинание у семейства Лавриных. Видно, что много времени уделяется проработке защиты.

Новый взмах кнута заставил меня сделать сальто назад. Красивое сальто, с упором на водяное копьё. Пока я приземлялся, Михаил дернулся вперёд, чтобы сократить дистанцию и тут же нарвался на острие копья, которое вспорхнуло в воздух и замерло возле его кадыка.

— Вы всё ещё хотите продолжать, Михаил Павлович, — как можно любезнее поинтересовался я.

— Конечно, ведь я толком ещё ничего и не начинал, — хмыкнул он в ответ и тут же кнутовище обвило древко огненной змеёй.

Я позволил копью отлететь в сторону, когда Лаврин дернул что было сил. Стоило копью воткнуться в деревянный пол, как оно тут же разлетелось брызгами. На возвратном движении огненный хлыст Лаврина ударился о подставленный щит из воды. Я же не дурак, чтобы просто так стоять и ждать, когда меня заключат в ласковые пламенные объятья. Именно поэтому загодя закинул живицу в правую руку и поднял для защиты.

— Неплохая скорость, — прокомментировал преподаватель. — Я впечатлен.

Пришлось разорвать дистанцию, чтобы ответить Копылову. Лаврин склонил голову на бок.

— Это всего-навсего щит, — улыбнулся я. — Рефлекторно выставил. Подумать даже не успел.

— Это хорошо, когда рефлекторно. Если подобные рефлексы помогают в бою, то попасть по такому человеку крайне сложно.

— Но можно! — вмешался в нашу беседу Лаврин и крутанулся вокруг своей оси.

Его огненный кнут разделился на две части. В каждой руке по кнуту. Один ударил по щиту, а второй хлестнул повыше. Если бы не втянул голову в плечи, то как раз бы по скуле и прилетело. Возможно, прошибло бы и Кольчугу Души. Но я не раз видел подобные подленькие приемчики, поэтому подобное не стало неожиданностью.

Как только Лаврин по инерции продвинулся дальше, чтобы на возвратном движении хлестнуть по ногам и по туловищу, я поднял вверх свободную руку. Капли разлетевшегося копья за спиной Лаврина моментально соединились воедино и целое древко прыгнуло мне в ладонь.

То, что на пути находилась задница Михаила, вовсе не интересовало подпрыгнувшее копьё. Под смешки древко ударило по пятой точке Лаврина, заставив того податься вперёд. А мне большего и не надо — быстрым шагом сократив дистанцию, я ударил щитом по рукам с кнутами, опуская их вниз. Тут же выпустил щит с копьём и ударил руками по ушам Лаврина с двух сторон.

Удар был не в полную силу, но ошеломить Лаврина удалось. Он отшатнулся, а потом помотал головой. В этот бы момент мне и всадить под дых с размаха, но я хотел выглядеть благороднее противника, поэтому просто развел руки в стороны. Послушные щит и копьё прыгнули в руки. Теперь я вновь выглядел как гладиатор на арене. Тот самый, который мог в одиночку против десятка львов выйти и всех ухайдакать.

Да, понт! Но как же без него, тем более что мне по статусу старосты положено. Да, нужно показать своё главенство над бунтовщиком и при всех его поставить на место. Чтобы у ребят отложилось в голове, что если напасть на старосту, то это чревато последствиями. Что староста это просто так не оставит, а найдет способ унизить и покарать.

— Тварь, я всё равно одержу верх, — прорычал Лаврин, сумев собрать глаза в кучу.

— Если только в сортире, и то потому, что того самого содержимого в тебе больше, — парировал я.

Наш разговор проходил негромко, адресованный только нашим ушам. Не нужно показывать неприязнь перед преподавателем и впрягать его в наши «шалости».

Лаврин соединил ладони воедино, в результате чего кнуты переплелись воедино. В его руках появился меч полутораметровой длины. Опасная штучка, такой лучше не бриться — ушей можно вмиг лишиться.

После этого Лаврин криво усмехнулся и бросился вперед, выставив меч на манер копья. Конечно же мне не составило труда увернуться от такого удара. Вот только…

Когда я начал делать пируэт, то заметил, что за мной находится Карамазова. В пылу боя мы приблизились к стоящей линии учеников и если я сейчас увернусь, то…

Он же пронзит ей грудь!

И это будет убийство по неосторожности, когда преподавателя накажут, а ученику ничего не будет. За Карамазову даже никто мстить не будет!

Все эти мысли пролетели у меня в голове за одну секунду, пока тело двигалось назад. Отбить удар уже не успевал. Отмахнуться щитом тоже, поэтому пришлось подставить плечо под удар. Для быстродействия пришлось убрать часть Кольчуги Души и надо же было мечу ударить именно в это место…

Раздался женский визг…

Сначала нервные окончания не поняли — что произошло, а в следующую секунду взвыли так, что у меня помутилось в голове. А как только помутилось, сразу почернело, словно кто-то резко выключил свет.

Глава 8

Получал ли я раны раньше?

Да как сказать… На самом деле жизнь ведьмака почти всегда состоит из одних только приобретений ран, а потом зализываний оных. Ведь мы боремся с теми, кто категорически не хочет расставаться с жизнью, зато почти всегда любит убивать. И почти всегда существо борется до последнего, топит до талого…

А при такой воле к жизни невольно существо будет наносить раны. И да, только от мастерства ведьмака зависит — скольким шрамам он позволит появиться на своей шкуре. Я старался ран не получать, но кто же меня спрашивает?

Вот и сейчас, лежа на спине с закрытыми глазами, я уже прикинул, чем буду заживлять рану и как можно быстрее восстановить рассеченные мышцы. Странным было то, что я не слышал гула голосов студентов. Неужели всем пофиг на то, что в их старосте сделали незапланированную дырку?

Да ещё и пахло… Пахло не матами, а свежей травой и полевыми цветами. От кого так могло пахнуть? И что это за духи такие? Надо будет Маринке подарить, ей вроде такие нравятся.

— И долго ты ссссобралсссся тут лежать? — послышался мелодичный женский голос в котором явственно звучали шипящие нотки.

— А что? Уж и полежать нельзя? — спросил я на всякий случай. — Никак тут место забронировано для другого лежаки?

— Ты хоть бы глаза открыл, для приличия, — ответил мне тот же голос.

— А я голый?

— Нет.

— Тогда открою. А то ведь я стеснительный до крайности, — хмыкнул в ответ и открыл глаза.

Нет, шорты, футболка и кроссовки всё также были на мне. Вот только я был где-то не там!

Вместо спортивного зала я находился на разномастном ковре из растений и цветов. Этот ковер устилал огромный зал с витыми колоннами, здоровенными канделябрами, обилием зеркал и россыпью разноцветных драгоценных камней, вкрапленных во всевозможные места. Свежий ветерок шевелил воздушные занавеси на приоткрытых окнах, за которыми раздавался далекий щебет птиц.

Шустрые белки перескакивали с канделябра на канделябр и поправляли горящие свечи. А одна из белок сидела возле большого трона внутри хрустального теремка. Она, приплясывая, щелкала блестящие желтые орешки, вываливая из них зеленые зернышки в раструб, уходящий под пол. Я невольно уставился на неё, а ведь это она золотые орешки щелкала! Да! И ядрышки из изумрудов!

Чудеса, да и только! За полминуты она могла нащелкать на покупку небольшого городка, а за полчаса и вовсе какое-нибудь государство скупить вместе с согражданами.

Привидится же такое. Неужто я сплю?

Ой, блин! Нет, не сплю. И щипать себя вовсе не нужно было. Когда же с усилием оторвал взгляд от охреневшей белки, то уставился прямиком в зеленющие глаза сидевшей на троне девицы. И должен сказать, что белкины изумруды ни в какое сравнение не шли с цветом глаз этой красавицы. Они были похожи на заросшее ряской болото в солнечный день, когда думаешь, что там мелко, а проваливаешься с головой и нет никаких сил выбраться наружу.

Мало того, что её глаза завораживали, манили и тянули, так ещё и обнаженное тело было под стать — идеальное, ровное и гладкое. Я даже невольно сглотнул, любуясь совершенными формами.

— Говоришшшшь, что сссстесссснительный, а ссссам глаз не отводишшшшь, — промурлыкала девушка на троне.

— Так есть на что посмотреть. Редко когда такую красоту увидишь, — совершенно серьезно ответил я.

— Да? Хорошшша ли я, ведьмак? — черноволосая девушка грациозно поднялась с трона и потянулась, раскрываясь во всей красоте.

К этому всему она ещё и покрутилась вокруг своей оси, давая моим глазам насладиться открывающейся красотой. Да уж, посмотреть было на что…

— Хороша, — невольно сглотнул я, а потом взял себя в руки. — Так ты для этого меня сюда притащила? Чтобы самотвердиться?

— Нет, не для этого… У меня к тебе дело, ведьмак Эдгарт, — проговорила красавица. — И дело очень важное…

— А ты кто вообще, позволь поинтересоваться? С кем имею честь?

— Кто я? Меня одни называют Королевой ссссмерти, другие королевой змей, третьи Шахмаран, четвертые Марьей Моревной… Названия разные, но я одна.

Я сглотнул, но уже по другому поводу:

— Марена?

Красотка ласково улыбнулась, но почему-то от её улыбки меня прошиб холодный пот:

— Как ведьмак, ты знаешшшь меня под этим именем. Да, она ссссамая…

Марена (Морена, Мара, Моржана или Морана) у славян считалась богиней зимы, царицей смерти и ночи. Под ее влиянием находился мир нави и подземные обитатели. Правила Марена не одна. С ней всегда был рядом верный помощник — Кощей. Они оба стояли на страже миров яви и нави, помогали душам умерших перейти в иное измерение. Встречали усопших на Калиновом мосту у реки Смородины и провожали в дальний путь.

Вот только Кощей зачем-то задумал всех из дальнего пути вернуть обратно, а Марена? Она сейчас помощница или противник?

Не зря же она меня к себе вытащила. Явно не просто так…

Да и удар Лаврина не мог отправить меня так далеко. Ведь была всего лишь царапина.

— Зачем я тебе понадобился, Королева смерти? — спросил я у неё.

— Давай-ка я лучшшшше начну сссс ссссамого начала, — проговорила Марена.

Тут я позволю себе привести краткий пересказ её монолога, чтобы не затруднять вас шипением, сопением и прочими прелестями речевых оборотов.

Марена начала с того, что описала многообразие миров и вселенных. Она описала их как шары, нанизанные на одну общую нить. Что-то вроде бус. И вот однажды в одном из миров простого мальчишку по имени Алекард бросили его товарищи. Да, вот прямо в самом натуральном виде бросили. Можно даже сказать — киданули. Он как-то нашел в глубоком дупле огромной секвойи полузаброшенный улей с медом. Чтобы спуститься туда, ему понадобилась помощь товарищей.

Конечно же у него оказались «верные» друзья, такие же, как и он, оборванцы. Два друга помогли Алекарду спуститься вниз, а потом, когда мед был вычерпан, решили, что на двоих вырученная сумма делится проще, чем на троих. Так они и оставили мальчишку внутри дупла, идущего глубоко под землю.

И сдох бы мальчишка от голода и ночных холодов, но заметил он под собой маленькую щелочку, сквозь которую пробивался свет. Начал копать да в скором времени выкатился в подземный мир, в королевство Марены. Она сперва хотела его отправить к остальным мертвым, но тот взмолился о жизни. Рассказал о людском предательстве и о том, как его подставили те, кого он считал почти братьями.

Усмехнулась тогда Марена, мол, не удивил человек своими речами. Человеческое предательство может далеко зайти, а если маячит большая прибыль, то и вовсе продлиться бесконечно. Скучно было ей одной стоять на Калиновом мосту, вот она и взяла к себе Алекарда. Дала ему новое имя — Кощей, потому что худой был настолько, словно состоял из одних костей.

Стали они править вместе в подземном мире. Со всех миров стекались умершие души, а Марена с Кощеем переправляли их через Калинов мост. Всем тем, кому на роду было написано скоро прийти на Калинов мост, они отправляли весточки во снах. Догадливые люди даже стали называть их «кошмарами», от начальных имен властителей темного мира.

И так продолжалось до той поры, пока у Кощея не взыграла тоска по дому. Захотелось ему увидеть родные пенаты аж до одури. Взмолился о том, чтобы отпустила Марена его домой на недолгий срок. Березки захотелось увидеть и в нормальной речке искупаться. А также поговорить не с зашуганными умершими, которые порой не до конца осознавали свою смерть, а с живыми людьми.

А к тому времени он возмужал, окреп и из худого мальчишки превратился в крепкого мужчину. Марена улыбнулась тогда и сказала, что отпустит, если он вернется через пять лет назад. Что подарит ему в награду за службу титул принца, нашедшегося у бездетной королевской четы. Что вскоре король и королева умрут, а он станет править страной в мире Коратории. Что будет как сыр в масле кататься, но по прошествии пяти лет он должен будет вернуться обратно и отдать Марене то, что она попросит.

Кощей согласился на все условия и сказал, что для своей повелительницы ему ничего не будет жаль. Улыбнулась его словам Марена, но ничего не сказала. Она знала, что человеческое предательство неискоренимо и что забудет её Алекард-Кощей. Забудет и при случае повернется против неё.

Кощей вышел на свободу. Нашел тех, кто его оставил в дупле секвойи, а после жестко покарал за предательство. Марена не сказала, как именно, но упомянула, что встреченные на Калиновом мосту души выглядели крайне непрезентабельно.

Король и королева небольшой страны «признали» в Кощее потерянного ребенка. Признали, а после небольшого срока счастливо умерли в один день. Принц Алекард зажил жизнью довольного мужчины. Вскоре он стал править страной, а ближе к окончанию отмеренного срока даже вздумал жениться. Вот только Марена в один из дней явилась к нему за платой и за тем, чтобы вернуть его обратно.

Кощей обманул её и отказался возвращаться. Он устроил ей ловушку, куда нагнал кучу своих воинов. Целые толпы умелых бойцов встали на пути, но даже все они не смогли справиться с Королевой Смерти. За это Марене пришлось наказать Алекарда и перекинуть в мир Земли.

Но… Она была милостива и позволилаАлекарду взять в наш мир своё дитя. А в благодарность… В благодарность Кощей задумал сначала поднять всех мертвых и увести их из подчинения Марены. Когда же при помощи одного храброго ведьмачонка ему это не удалось, то он решил в соседнем Сумеречном мире устроить Рагнарёк. Чтобы снова напакостить Марене и разбудить мертвых ото сна.

Тогда его путём хитрости послали в третий мир, но он снова вернулся на Землю. Вернулся и нашел такой способ извести людей, что даже Марена обеспокоилась. Поэтому она и решила вызвать меня к себе таким нетривиальным способом.

Вызвала, чтобы обсудить всё и предложить свою помощь в деле обуздания бессмертного маньяка.

— То есть, это не Лаврин меня так порезал, что я бездыханным брякнулся навзничь… — хмыкнул я. — Вот и я подумал, что получал раны посерьезнее, а ещё мог выпить литр пива и даже не поморщиться.

— Нет, ведьмак, не он, — покачала головой Марена. — Так что ты сссскажешшшшь? Примешшшшь мою помощь?

Примешь помощь? Вот так вот просто? Чтобы могучая волшебница, подрабатывающая пропуском через мир живых в мертвых, взялась мне помогать с бухты-барахты?

Вообще-то я давно уже не восторженный мальчик, который может повестись на конфетку от незнакомки. Да меня и оголенной титькой не заманишь, хоть Марена и старается. Нет, в голове стучит молоточком вопрос: «Где подстава?»

Нет, я понимаю, что она хочет отомстить Кощею, но вот нет ли тут какого другого скрытого мотива?

Конечно, я должен был бы преклониться перед этим могуществом, и быть без ума от счастья, но… Я уже имел дело с богами, имел дело с бессмертными, и уже успел понять, что никому из них веры нет ни на грош. Каждый из них играет в свою игру и без раздумий готов пожертвовать союзником в любой момент.

Мне же остается только разыграть партию так, чтобы выйти из неё живым и с вознаграждением. Мертвым должником мне выходить вовсе не в радость. Я же понимаю, что для Марены моя смерть ничего не значит. Она меня с какого угодно света достанет и заставит отрабатывать.

Возможно, стану пародией на призрака Кузьму…

Но, с другой стороны, я понимал, что помощи от императора Романова могу не дождаться. А что? Он получил свою дочь в относительной целости и сохранности, зачем ему теперь впрягаться в разборки с Кощеем? И нужно ли ему впрягаться одному? Почему это только русские в очередной раз будут спасать мир? Почему другие страны будут оставаться в стороне?

А тут помощь от могущественной Марены…

Да нет, всё это очень плохо пахнет. Вот как раз ей-то вообще должно быть без разницы — сможет Кощей устроить пакость или нет. Если только…

— Ты хочешь наклячить Кощея? И только потому, что вдруг полюбила людей? Как-то в это слабо верится. Где тут логика? Тебе наоборот хорошо — не будет людей и им подобных, и ты сможешь оставить свой пост. Отправишься в путешествие, будешь шашлыки жарить на Килиманджаро или пятки греть в Средиземном море. Какой тут прок для тебя?

— Он делает не то, что должен, — ответила Марена. — Я не хочу ссссмерти живых ссссущесссств. Каждый приходит в ссссвой ссссрок и в ссссвой ссссрок уходит. Не надо вмешшшшиватьсссся в усссстановленный порядок. А Кощей хочет ссссделать вссссё по ссссвоему… Однако, я могу обойтиссссь и без тебя, ведьмачонок, но предлагаю помощь, потому что нужны руки в этом мире.

Ага, так я и поверил. Если такая могучая волшебница могла обойтись без ведьмака, то на хрен бы я ей сдался? И ещё забота о существах, что каждому положен свой срок… Ну уж нет, тут явно задействован гораздо более сильный мотив. Вот только какой?

— Ну, раз можешь обойтись, то обходись, — пожал я плечами. — Тем более, что ты за помощь что-то да потребуешь? Вряд ли ты настолько любишь живых, что хочешь помочь им безвозмездно.

— А тебя не проведешшшшь, ведьмак, — хмыкнула Марена. — Да, я могу попроссссить у тебя взамен помощи одну жизнь… Думаю, что одна жизнь пусссстяк по ссссравнению ссссо вссссем миром. И учти — Кощей пришшшшел нынче не один. Сссс ним женщина, рядом сссс которой Баба-Яга вссссего лишшшшь девочка на побегушшшшках…

— Ты в будущем заставишь меня выбрать между малым и большим злом? — улыбнулся я, не давая себя сбить с толку. — Странно, что ты не просишь меня отдать то, о чем я ещё не знаю, но что меня ожидает дома…

— Чего тут сссстранного? У тебя дома нет ничего нового, кроме трех разбитых тарелок, которые грохнули о пол сссслужанки. И зачем мне эти оссссколки? — подняла бровь Марена.

— Но чья это будет жизнь? Императора? Моя? Может, пикси Чоплю захочешь?

— Нет, никого из трех. Это будет ничтожная жизнь. Никто за неё не дасссст и ломаного гроша. А мне… мне она будет нужна проссссто в качесссстве маленькой награды. Да, ты прав, что я не могу помочь бесссскорысссстно. У меня тоже должен быть интересссс…

Я усмехнулся. Вот откуда ноги растут. Марене нужна чья-то жизнь, поэтому она всё и организовала. Все эти возвышенные слова и прочие атрибуты пафоса только ширма для шкурного интереса. Боги ничем не отличаются от людей, только что гонора больше и возможностей. А так… Те же самые цели и устремления.

— И если я откажусь…

— Тогда Кощей будет только твоей головной болью, — пожала плечами Марена. — И вряд ли он уйдет проссссто так… И не думай, что кто-то озаботитсссся помощью тебе. Каждый думает только о ссссвоей шшшшкуре.

Хм, она словно мне в голову залезла и вытащила наружу мысли. В первый раз я действительно сошелся с кознями Кощея почти один. Во второй раз подвязались боги северного пантеона, которым тоже не хотелось уходить в небытие. А вот кто придет на помощь в третий раз? Не останусь ли я вновь наедине с могучим врагом?

— У меня есть время на подумать? — спросил я.

— Ссссчитаю до трех. Раз… — красотка снова потянулась.

— Так мало? Я даже не успею взвесить все «за» и «против»! — возмутился я. — Дай хоть чайку попить с пряником!

— Два. И учти — против тебя будет не только один Кощей… На этот раз у него помощница куда как ссссерьёзнее Бабы-Яги…

— Да хорош! Это же так быстро! Так даже кролики…

— Три. Каков твой ответ, ведьмак? — обворожительно улыбнулась красавица.

— Прежде чем я отвечу, скажи — это ты на зеркале писала слово «Берегись»? — спросил я в надежде протянуть время.

— Нет, — покачала головой Марена. — Я таким не занимаюссссь. Зачем делать посссслания, ессссли можно поговорить лично?

— Понятно, — вздохнул я. — Так говоришь, жизнь будет ни для кого не важна?

— Ведьмак! Я ссссейчасссс разозлюссссь! — проговорила красавица.

В конце концов я вынужден признать её правоту — что значит одна жизнь по сравнению с жизнями миллиардов? Но почему-то мне не дает покоя мысль, что тут совсем что-то не чисто. Что-то тут не так! Но вот что?

Одна никчемная жизнь ради спасения миллиардов… Дилемма из области этики. Как «проблема» вагонетки. Представьте, что вы видите, как тяжёлая неуправляемая вагонетка несётся прямо на пятерых рабочих, которые не могут от неё увернуться. Вы можете переключить стрелку и пустить вагонетку по другому пути. Но вот ведь незадача: на втором пути также находится рабочий, но только один. Как бы вы поступили? Пожертвовали бы одним человеком, чтобы спасти пятерых?

Девяносто процентов опрашиваемых пожертвовали бы одним, ради спасения пятерых. А чем я хуже этих девяноста процентов?

Всё-таки человек такая сволочь — всегда найдет оправдание своим поступкам. Я же, успокоенный сделанным выбором, ответил:

— Да, я принимаю твою помощь, Марена!

Она улыбнулась, потом крутанулась вокруг своей оси так, что упругие груди подпрыгнули. В процессе кручения её кожа позеленела, покрылась чешуйками, а вместо ног вырос длинный хвост. Она замерла на миг, а после изумрудной молнией ринулась на меня. Из растянутых губ вынырнули клыки, а потом…

Глава 9

— Эдгарт! Эдгарт! — до моих ушей донесся ласковый женский голос.

Щеки коснулась теплая рука. Ощущения от прикосновения были такими, что я невольно зажмурился от удовольствия. Как будто проволочным массажером для головы по волосам поводили.

Я находился в темноте, лежал на чем-то упругом. Судя по ощущениям, я вернулся в спортивный зал. Открывать глаза не хотелось — очень уж классным было прикосновение ладошки к щеке, как будто мама коснулась…

— Живой… — выдохнул кто-то.

— Конечно живой, — раздался знакомый голос преподавателя. — На моих уроках ещё ни одному ученику не удалось умереть. Господин Южский, вы так и будете харю плющить или всё-таки надумаете отправиться в медсанчасть? Хоть ваша царапина уже затянулась, но показаться врачу нужно. На всякий случай, чтобы какую-нибудь заразу не подхватить.

— Как вы себя чувствуете? — моих ушей коснулся голос Карамазовой.

Да уж, тут уже не полежишь. Судя по всему — ладошка принадлежала Светлане. А если подопечная защищает опекуна, то это ни в какие рамки не лезет! Не должно так быть. Я должен быть свеж, агрессивен и полон сил!

Я распахнул глаза и улыбнулся:

— Никогда ещё так хорошо себя не чувствовал, боярыня Карамазова.

Конечно же это была она. Она склонилась надо мной и чуть поглаживала по щеке. Склонилась так, что я мог заглянуть в разрез футболки и увидеть два аппетитных полушария. Конечно, увидеть не во всей красе, но и того, что открылось моему взору хватило, чтобы додумать остальное.

Должен сказать, что у Марены больше, но тут всё-таки живое и изящное…

— Ох, господин Южский, вы так нас напугали, — проговорила Светлана.

Она была так близко, как тогда, в холодильнике черного ресторана. И я снова почувствовал запах лета на утренней лужайке. И должен вам сказать, что этот запах мне понравился!

— Вот уж не думал, что наш староста будет таким слабеньким! От одного удара скопытился! — тут же бухнул ложку дегтя в мою бочку мёда голос Лаврина. — Если бы я знал о такой слабости раньше, то не гонял бы его так долго!

— Ребята, помогите встать господину Южскому и сопроводите его до медкабинета! А вас, господин Лаврин, ещё ожидает разговор с распорядителем гимназии… Если бы не господин Южский, то вы могли убить госпожу Карамазову! И не стоит корчить физиономию, все видели, что это было так. Да помогите же кто-нибудь встать Южскому!

Помочь встать? Мне? Да ладно!

Я тут же вскочил на ноги, удачно придержав Карамазову от падения. Она не ожидала такой быстроты.

Столпившиеся рядом ребята едва не отпрянули от моего стремительного подъема. Я улыбнулся в ответ:

— Зачем медакабинет? Я чувствую себя прекрасно, а эту царапину я даже за рану не считаю.

— Пойдем, Эдгарт, пойдем, — потянул меня за здоровую руку Говардский. — По пути всё расскажу.

— Да, пойдем, если что, то поддержим по дороге, — тут же подхватил с другой стороны Лопырев.

— А можно мне с ними? — спросила у преподавателя Карамазова. — Я смогу оказать первую помощь… Вдруг господину Южскому снова станет плохо?

— Да идите уже, — отмахнулся преподаватель. — Всё равно урок уже сорван… А вы, господин Лаврин, сходите за уборщицей. Не оставлять же здесь это…

Я невольно посмотрел туда, куда он показывал. На мате, в том месте, где я недавно лежал, скопилась приличная лужа крови. Литра два, не меньше.

Ого, откуда такое? Неужели из небольшой царапины на моём плече? Да ну, не может такого быть!

— Это что, всё из меня натекло? — шепнул я Савелию Говардскому, когда мы выходили из спортзала.

— Ага, мы сами удивились. Похоже, что Мишка тебе какую-то артерию рассек. Мы-то поняли, что ты геройски защитил Карамазову, но вот этот удар…

— Скорее всего, Лаврин ещё дополнительно заколдовал клинок на вытягивание крови, — сообщил Кирилл. — Хреновое колдовство…

— Темное оно, из разряда запрещённых, — поддержала разговор Светлана. — Я только слышала о таком.

Темное колдовство это по моей части. Я уже навидался его вдоволь, порой сам прибегал к такому. Когда выходил против сумасшедшего огра, убивающего всех подряд, то сам использовал подобное колдовство. Тогда только из-за хлещущих струй крови удалось его ослабить. Да, немало тот огр успел положить народа прежде, чем я до него добрался. Зато потом его отрубленная башка украшала флагшток на Масленицу.

Но вот чтобы барончик решился на такое на виду у своих одноклассников… Это надо было под собой иметь веские основания. Пусть теперь он эти основания выкладывает у распорядителя гимназии.

А ведь если бы он в самом деле попал по Светлане?

— А я… Госпожа Карамазова, так это вы смогли остановить кровь?

— Да, я сама на себя удивилась — какая-то сила бросила меня к вам, а потом… — она замолчала, смущенно опустив голову.

— Потом из её рук полился алый туман, — закончил за неё Лопырев. — Этот туман коснулся твоей раны, а она на глазах начала рубцеваться и заживать. Мы сами все охренели от увиденного. Госпожа Светлана Николаевна так быстро среагировала, что спасла тебя от большой потери крови. Пока мы щелкали хлебалами, мог бы полностью иссохнуть. Так что ты обязан госпоже Карамазовой жизнью…

Я по-новому взглянул на Карамазову. Надо же. Алый туман… О таком волшебстве я даже не слышал. Нет, я знаю о лекарской магии. Не раз видел, как в бою лечат порванные связки, а также ремонтируют сломанные кости. Однако, в бою была временная мера, и потом за неё приходилось расплачиваться вылеченному неделями восстановления.

Да что там говорить, меня самого как-то собрали по кусочкам и потом пару месяцев я едва не выл от боли в зарастающих мышцах, связках и костях. А сейчас… Сейчас вообще ничего. Только белая ниточка шрама на месте рассечения. Да и то, эта ниточка переходила в розовую кожу там, где уже начала исчезать.

А ведь по силе удара царапина должна быть гораздо глубже. Да ещё приправленная кровопускающим колдовством. И должен признать, что если бы я не закрыл телом Карамазову, то вряд ли также смог бы остановить кровь и залечить нанесенную рану на девичьем теле. Нет, я бы попытался, но без снадобий, без эликсиров, да и без…

Да что там говорить — пришлось бы открывать свою натуру. Пришлось бы показывать ведьмачьи навыки, и то вряд ли смог бы это сделать.

Лаврин — идиот, раз решился на такое. Надеюсь, что ему папенька вправит мозги. Иначе это сделаю я. А уж я умею вправлять так, что потом долго приходится ходить к психологоу.

Но, тем не менее, я был удивлен способностями Карамазовой. Если бы не она, то пришлось бы мне снова встретиться с Мареной.

Или это была помощь как раз от Королевы смерти?

И ещё эта долбанное слово «Берегись». Слишком много всякого-разного непонятного и разнообразного. Не люблю я такого. Не люблю интриги и всякие подлянки. Может потому и не люблю, что сам на такое ох как горазд?

— Ого, я впечатлен. Вы и в самом деле спасли мне жизнь, госпожа Карамазова, — я чуть поклонился. — Плечо не болит, работает как надо. В теле бурлит кровь и даже не думает показывать, что недавно было пролито немало.

— Это вы меня спасли, господин Южский. Если бы не ваша защита, то вряд ли кто из наших смог бы остановить кровь. А пока бы сбегали за врачом и пока тот пришел, то я успела бы истечь кровью, — на щеках Светланы появился стыдливый румянец.

— И всё равно, я ваш должник. Думаю, что смогу отблагодарить вас ужином.

— Я подумаю над вашим предложением, — не подняла головы Карамазова.

— Ого, чтобы пригласить девушку на ужин, надо сперва лечь под меч? — хмыкнул Говардский. — Нет уж, увольте! Я лучше лично приглашу или сообщение отправлю. На подобные жертвы я ещё не готов идти!

Светлана вспыхнула ещё ярче, а после остановилась и, не отводя глаз от концов своих кроссовок, произнесла:

— Господин Южский, я вижу, что вам действительно лучше и моя помощь больше не нужна. Ваши друзья вас проводят до медкабинета, а мне… До свидания!

После этого она развернулась и едва ли не бегом бросилась прочь. Вскоре она скрылась за поворотом на лестницу.

— Ну не надо было так, — покачал я головой, глядя на Говардского. — Зачем смущать девушку? Она же вон сколько сделала.

— Да ладно тебе, это же Карамазова. Чего ты с ней нянчишься? Если хочешь на ночку соблазнить, то понятно, а так чего? Она же хреновая пара. После того, как её отец затеял заговор, её семья вряд ли выберется из нищеты.

— Савелий, ты хоть и друг, но я могу и по мордасам въехать, — нахмурился я в ответ. — Не всё же меряется деньгами!

— Ох, ну хорош, побереги свой пыл для Лаврина. Ему съездишь по морде. Кто кроме друга тебе всю правду скажет, пусть она и будет непристойная?

— Правда это одно, а грязные мысли — это другое, — сказал я. — Недостойно моих друзей такие мысли озвучивать.

— Недостойно? Может быть мне ещё извиниться перед Карамазовой? — поднял брови Говардский.

— Это на твоей совести, Савелий, но я бы на твоём месте извинился, если бы она вот точно также спасла тебя от лютой смерти. Да что там извинился, у меня бы даже мыслей таких не возникло!

— Господа, господа, не стоит ругаться. Всё-таки мы друзья, — вмешался Лопырев. — Тем более, что мы почти пришли.

Действительно, мы оказались неподалеку от медкабинета.

Насупившийся было Говардский неожиданно улыбнулся и протянул мне руку:

— Ты прав, Эдгарт. Вот если бы я на твоём месте был, то ты так не сказал бы. Да, иногда полезно взглянуть на ситуацию чужими глазами. Виноват, извини, дружище. Перед Карамазовой тоже извинюсь, честное слово. Наверное, это во мне ревность взыграла. Ко мне бы вряд ли кто так кинулся, как она к тебе…

Я пожал руку. Все мы ошибаемся, но не все умеем признавать ошибки.

— Извинения приняты! Пошли к коновалу, расскажем о моём втором рождении.

Тот, кого я назвал коновалом, оказался высокой статной дамой. Её белый халат облегал упругие формы, а белая шапочка сдерживала пучок из густых черных волос. На вид даме было чуть больше сорока. Ммм, если бы я был прежним возрастным ведьмаком, то ни за что бы не прошел мимо, не отпустив какой-нибудь комплимент. А может быть даже постарался затащить на завтрак в постель…

Она сидела за столом и что-то настукивала на клавиатуре. Голубые глаза поднялись на нежданного гостя. Вот было в её чистом лице что-то такое, что заставляло смотреть, не отрываясь. Что-то такое душевное, доброе, светлое…

— Здрасте, — сказал я, когда меня едва не втолкнули в дверь кабинета после вежливого стука.

На табличке двери было написано: Врач Корейко А. И. Так как я никогда раньше не видел нашего врача, то и подумал, что это будет мужчина.

— Добрый день, молодой человек, — звучным грудным голосом проговорила женщина в халате. — Проходите, рассказывайте, с чем пришли?

От её голоса оторопь брала. Он словно проникал в каждую клеточку организма и заставлял её вибрировать в ритме выздоровления. Я поймал себя на мысли, что невольно растягиваю губы в улыбке. Странное успокоение исходило от женщины, и одновременно в душе было тревожно.

Колокольчик ведьмачьего чутья зазвенел, когда женщина поправила прядь волос, выбившуюся из-под шапочки. Да она никак меня завораживала?

Я окинул взглядом кабинет и мысленно пожал себе руку — предчувствия меня не обманули. Врач действительно завораживала каждого, кто входил в её кабинет. Причем делала это на уровне природной магии, без вмешательства человеческих заклинаний.

Как это? А очень просто — она расставила в нужных местах цветы. Да-да, самые обыкновенные цветы, которые обладали притягивающими свойствами.

На подоконнике царствовал спатифиллум, которого порой называют «женским счастьем». Он раскинул мясистые листья навстречу солнцу. Возле монитора притаился аихризон в маленьком горшочке. Калатея свесила полосатые листья со шкафа, а эухарис находился на небольшой тумбочке. Судя по расположению последнего цветка, на него по ночам частенько падает лунный свет.

Травница? Знахарка? Вряд ли врачиха так просто расставит растения по своему рабочему месту. Только тот, кто знает истинную природу растений, может расположить их в надлежащем порядке.

А мне вот нужно быть настороже. Если женщина сразу пытается в себя влюбить всех без разбора, то вряд ли у неё что хорошее на уме. Скорее всего, она охотится на молоденьких аристократов или на рыбу покрупнее — на их отцов!

Надо бы проверить, так ли это?

— Меня зовут Эдгарт Южский. Меня ранили на уроке физкультуры и Семён Алексеевич направил к вам, — признался я честно. — Я не хотел идти, но на меня было направлено кровопускающие заклинание…

— Да? — она скользнула взглядом по моей окровавленной руке, где от раны осталась белая полоска шрама. — Это не розыгрыш? Что-то я не вижу никакого ранения. Ах да, я не представилась, Алёна Игоревна.

— Мне вовремя оказали первую помощь. Потому почти ничего не осталось. Я и идти-то не хотел, но Семён Алексеевич настоял.

— Тогда прошу вас сесть сюда, — мягкое движение руки в сторону кушетки вызвало очередную волну мурашек на коже.

Она встала с кресла и оказалась чуть ли не моего роста. Высокая, красивая, с грудью четвертого размера и… без кольца на пальце. Вдова? Старая дева? Просто любовница сильных мира сего? Или охотница за мужскими кошельками?

Я прошел к кушетке и устроил свой зад на дерматиновой площадке. Протянул руку для осмотра. И едва не дернулся, когда увидел, что вода в кружке дернулась вслед за движением женщины.

Да, всего лишь небольшое колыхание, но вода словно не хотела расставаться с женщиной. Как будто стремилась как можно дольше остаться рядом. Кружка стояла на столе и ничем не выдавала свою принадлежность к живице или магии. Но вот когда женщина двинулась ко мне, то вода шевельнулась верным псом, устремившись за хозяйкой. Только стеклянные стенки помешали ей выплеснуться наружу.

А это означало только одно — передо мной берегиня. Что-то среднее между русалкой и кикиморой, только живая. Про берегинь на ведьмачьем сайте было написано, что лучше держаться от них подальше. Что это те ещё шутницы и нет для них ничего слаще, чем вид разбитого сердца.

Самой известной историей про берегинь было древнее сказание о деревенском молодце Всеславе. Встретил он однажды в лесу обнаженную красавицу, а та его очаровала и посулила насыпать золотых да медных монет полные карманы за один только поцелуй. Конечно, одним поцелуем дело не обошлось, и облагодетельствовала красотка его от души.

Понравилось парню такая темпераментная красотка и немалое количество монет. Пришел он на следующий раз. Потом ещё и ещё. Добытое за утехи молодой красотки деньги он ссыпал в сундук. Больно охоча была красотка до людской ласки, поэтому ходил Всеслав к ней всё чаще и чаще. Уже исхудал весь, высох, как скелет, но продолжал ходить в заветное место.

Целый сундук набрал, а потом, после Ивана Купалы, вдруг исчезла красотка. Как ни ходил парень по лесам, как не звал свою ненаглядную благодетельницу, но пропала она без следа.

Тогда вздохнул он и решил дома посчитать «заработанное» богатство. Да вот только как открыл сундук, так и поседел разом — вместо монет были там пожелтевшие березовые листья. Целый сундук полуувядшей листвы.

Помутился парень рассудком и ходил потом по городам и весям, взывая к обманувшей его девушке. Везде ему слышался её смех и звон монет. А в народе опавшую листву стали называть «золотом берегинь».

И вот теперь одна из этой братии… Или «сестрии»? Хрен знает, как правильно назвать. Так вот, одна из этого дивизиона роковых красавиц взялась осматривать мою руку.

От прикосновений её прохладных пальцев в третий раз мурашки посетили меня. Было чертовски приятно. Однако, я не позволял себе терять голову и постоянно напоминал, что рядом находится потенциальный противник и ухо с ней надо держать востро.

— Кровопускающее заклинание? Хм, странно, все мышцы целые, всё функционирует так, как надо, — проговорила Алёна Игоревна, рассматривая мою руку. — Может, вы просто насмехаетесь надо мной, господин Южский.

— Да нет, и в мыслях не было! — бодро откликнулся я.

— Может это была галлюцинация? Показалось? — спросила врач.

— Может и показалось, — беспечно пожал я плечами. — Мне уже сегодня казалось в туалете… простите за подробности.

— Если вы собираетесь сказать что-то пошлое, то я вас сейчас прогоню вон из кабинета! — вспыхнула женщина и выпрямилась, стоя передо мной.

От неё приятно пахло дорогим парфюмом. Вряд ли такой можно было позволить купить на зарплату врача гимназии. Хотя… Если только долго копить и откладывать…

— Нет, я ничего пошлого не имел в виду, — покачал я головой. — Просто, когда умывался, то увидел в зеркале слово «Берегись». Расплывчатое такое, словно из глубины озера. Ой, а почему вы побледнели?

Алёна Игоревна и в самом деле побледнела, и чуть отшатнулась назад. Её круглая попа уперлась в стол, только так она и удержалась на ногах. Голубые глаза испуганно расширились.

Глава 10

Рыжеволосая женщина пинком ноги отшвырнула надоевшего раба. Сегодня она была не в настроении получать сексуальное удовлетворение. Да и раб уже загостился в палатах рыжевласки. Сколько дней он глазами верного пса смотрел на хозяйку? Две недели? Три? Он уже приелся. Ничего нового от него ожидать не приходится, а его смазливая мордашка приелась.

Пришла пора выходить на новую охоту за очередным предметом утоления страсти…

— Госпожа, я чем-то вас огорчил? — утирая соки с подбородка спросил раб.

Белокурый и худощавый, он успешно подвизался на модных показах, когда рыжевласка забрала его к себе. Забрала и сломала, сделав из непокорного мальчишки послушного и верного раба. Всего-навсего пара зелий и хорошее заклинание. Пустяковые усилия, зато какой эффект — мальчишка готов за неё горло перегрызть кому угодно.

Она даже не помнила его имя. Да и что значит набор букв, которым обозвали бесполезное существо? Таких существ было много, всех их и не упомнишь. Достойный набор букв был только у одного существа, и оно сейчас поднималось к ним в комнату.

— Да, огорчил, — пожала плечами рыжевласка, вольготно развалившись на удобном кресле.

— Я хочу исправиться! Я очень хочу исправиться! — тут же взвыл раб, вцепившись в свои шикарные волосы. — Что я могу сделать? Как я могу это сделать? Я готов на всё…

А ведь совсем недавно этот раб смотрел на обычных людей свысока. Разъезжал на красивой машине, жил в хорошей квартире, ел в дорогих ресторанах, подставлял свою кожу солнышку и морскому бризу. И всё это благодаря покровительству одной успешной женщины, которую изредка потрахивал, когда у той было свободное время.

Родом из глухой американской деревушки раб вырвался в Голливуд и отправился сразу же на «фабрику мечты» искать своё счастье. Счастье его не миновало — на одной из проб его подметила та самая успешная женщина. Подметила его одного среди сотен таких же красавчиков.

Дальше были небольшие роли, показы на модельных подиумах, роскошная жизнь о которой даже не мечтал мальчишка из глухой американской деревушки.

Однако, счастье редко приходит одно. Чаще всего за ним приходит откат в виде несчастья. На очередном показе дорогой брендовой одежды юношу увидела женщина с ярко-рыжими волосами. Хоть она и была яркой, словно полыхающий в ночи огонь, но белокурый самец не обратил на неё никакого внимания. Это не могло не задеть женщину, которая за свою более, чем тысячелетнюю жизнь привыкла к поклонению и обожанию.

Она решила наказать юношу. А так, как предыдущий раб тоже успел надоесть, то совместила приятное с полезным. Предыдущий исчез, как это делали тысячи юношей до белокурого пришельца. А сейчас пришла очередь исчезнуть и самому послушному красавцу.

Рыжевласка пошевелила пальчиками обнаженной ноги. Юноша тут же кинулся к ножке, пытаясь поцеловать каждый пальчик, но наткнулся на четкий удар пяткой в лоб. Он отлетел к журнальному столику и опрокинул вазу, в которой чернели роскошные розы. На дорогой паркет полилась вода.

— Фу, какой неаккуратный, — поморщилась рыжеволосая женщина. — Убери тут всё!

— Да, госпожа! Прошу прощения, госпожа! — с радостью откликнулся раб. — Я сейчас сбегаю за тряпкой!

Он вскочил на ноги, всё такой же ладный, сухопарый и статный, как в тот день, когда по приказу женщины его привели в эту шикарную квартиру. Всего-то и надо было уколоть шприцем на пробежке, а потом засунуть вялое тело в багажник машины.

— Никаких тряпок! Только язык! Слизывай всё, чтобы капли не осталось! — приказала женщина.

К приезду в особняк женщины юноша успел очухаться и прийти в себя. Сначала раб кричал, что он будет жаловаться, что у него есть права и что скоро сюда нагрянет полиция. После того, как один из слуг брызнул ему в лицо распылителем Безмолвия, он испуганно попытался сбежать.

Да куда сбежишь от трех бугаев, молчаливо застывших в дверях? Ему оставалось только безмолвно разевать рот и хлопать длинными ресницами. После этого рыжевласка предложила ему быть её рабом. Конечно же он отказался. Тогда пришлось снова задействовать слуг. Они подержали парня до тех пор, пока тот не проглотил залитые зелья. А дальше заклинание и вот свободолюбивый американский парнишка, до уши залитый мотивацией и словами о свободе и мечте, стал с радостью прислуживать рыжеволосой женщине.

Всё просто, привычно и… как-то всё это надоело. Все мужчины для женщины стали на одно лицо. Различались только строением тела и длиной половых органов, но все они сливались для женщины в одну расплывчатую обрыдлую фигуру. Она пробовала с женщинами, но те надоели гораздо быстрее. Поэтому она и вернулась к мужчинам.

И только один мужчина смог вызвать интерес у женщины, живущей больше тысячи лет. Этот мужчина сейчас заходил в особняк, уставленный дорогой мебелью и утыканный разными технологическими чудесами современности. Женщина видела на экране мобильного телефона, что он уже подходит к двери в её комнату.

— Ты можешь заслужить прощение, раб… — сказала женщина, когда от дверей раздался писк электронного замка.

Электронный ключ был только у неё и у мужчины. Слуги и прочий люд мог заходить только с разрешения женщины. Мало кто знал, что эта комната была своеобразным сейфом, внутри которого можно скрываться многие годы.

Раб оторвался от вылизывания паркета и с надеждой уставился на неё:

— Как? Как я могу это сделать?

— Убей того, кто сейчас войдет в эту дверь. Он хочет обидеть твою госпожу! — скомандовала женщина, показывая в сторону прихожей.

— Я не позволю этому случиться! Я защищу свою госпожу!

Юноша тут же схватил со стола нож, которым до этого ловко вскрывал лобстеров, и устремился к выходу. Человек в строгом костюме зашел в комнату, за миг оценил обстановку: летящего на него юношу с ножом и лежащую в глубоком кресле улыбающуюся обнаженную женщину. Он даже не сбился с шага, когда протянул две руки и ловко свернул шею белокурому рабу.

Женщине нравилось смотреть, как этот мужчина убивает. Это у него выходило так естественно, как дышать. Ни одного лишнего движения, никаких эмоций — просто жизнь в её обыденных проявлениях.

Зазвенел выпавший из обессиленной руки нож, а следом упало обмякшее тело. Человек в строгом костюме подошел к другому креслу и уселся в него. Хмуро посмотрел на женщину:

— Снова надоела игрушка?

— Да, чего-то я от него устала, Кощей, — с улыбкой проговорила женщина. — Мне бы чего поинтереснее…

Она несколько раз нажала на экран телефона, давая команду слугам. Через пару секунд в дверь аккуратно постучали. Ещё одно нажатие на экран, и дверь открылась. В помещение вошли двое плечистых слуг и девушка с подносом. Сняв с подноса чашечку с ароматным кофе, она поставила его перед Кощеем. Слуги в это время сноровисто утащили белокурого юношу прочь. Женщина даже не взглянула ему во след. Это была всего лишь очередная прихоть…

— Чего поинтереснее? — Кощей достал из внутреннего кармана отламинированные листки. — Смотри…

Женщина пошевелила пальцами, после чего бумажные листки вспорхнули в воздух и зависли перед ней. Они поворачивались так и этак, показывая скопированные карты с изображениями деревьев, скал и отмеченными крестиками.

— Неужели Водяной рассказал? — спросила она.

— Не задавай глупых вопросов, не получишь грубых ответов, — хмыкнул Кощей и отпил кофе. — Что касается интересного… Что там по ведьмаку?

— Ого, тебя так зацепил этот мальчишка? Да он же тебе в подметки не годится, — улыбнулась женщина. — Чего ты так к нему прицепился?

— Его словно магнитом тянет в мои дела. И он постоянно рушит мои планы. Я так долго взращивал невинную душу, чтобы она сподобилась на убийство обидчиков, а он… И потом с богами тоже подосрал знатно. Да, пусть там его вина лишь отчасти, но без него всё равно не обошлось. Так как у тебя с ним?

— У меня с ним всё интересно. Я забавляюсь с этим мальчишкой, — проговорила женщина, потягиваясь в кресле.

Её потягивания не возымели никакого эффекта на Кощея. Он остался также бесстрастен, как и был. Ни крупные груди, ни округлые бедра, ни впалый живот не прельстили его взгляд.

— Тебе лишь бы забавляться, — Кощей снова отхлебнул кофе и чуть сморщился. — Перестань добавлять в моё мокко свои зелья. Ты же знаешь, что на меня они не действуют.

— Но не попробовать я не могла, — с притворным сожалением вздохнула женщина.

— Только зря расходуешь материалы… Расскажи, что по ведьмаку?

— А что по нему? Я через его одноклассника вызвала на дуэль. Потом направила полицию на место запрещенной драки. Однако, ведьмак выиграл на дуэли и потом смог скрыться благодаря помощи хозяина ресторана, за которым происходил бой. Затем я заставила одноклассника ранить ведьмака мечом с кровопускающим заклинанием, но он…

— Снова выжил? — хмуро спросил Кощей.

— Я не знаю, как ему это удается? — пожала плечами женщина. — Ему либо очень сильно везет, либо его охраняют какие-нибудь высшие силы…

— Легко оправдывать своё неумение высшими силами, — буркнул Кощей.

— Что? Ты сомневаешься в моём умении?

Женщина даже встала с кресла и зависла над Кощеем, почти касаясь его макушки кончиком левой груди. С пола взлетел лежащий нож для разделки лобстеров и остановился в считанных сантиметрах от надбровных дуг Кощея. Тот даже не шевельнулся, продолжая смотреть перед собой.

— Чего молчишь? Вот только скажи ещё хоть одно дурное слово…

Изо рта женщины полились непонятные звуки, складывающиеся в вязь заклинания.

— Да сядь ты уже… — досадливо, как от мухи, отмахнулся от ножа Кощей. Нож отлетел в сторону и воткнулся в фотографию женщины. Вошел точно между бровями, как раз туда, куда она ему целилась. — Когда же ты всё-таки успокоишься? Не буду я твоим рабом, запомни это раз и навсегда! Мы всего лишь партнеры! Временно. У нас только дело и больше ничего личного!

— И всё равно я тебя люблю, Кощей! — рявкнула женщина. — Всё равно ты будешь моим!

— Выбросила бы ты эти глупости из головы, — вздохнул он в ответ. — Короче, делюгу делаем и разбегаемся! Хотя, ты меня уже заставляешь подумать, что как партнер ты не очень…

— Что? — вспыхнула женщина, явно уязвлённая до глубины души. — Это как понимать?

— Да ты за две попытки не смогла избавиться от ведьмака!

— Я не смогла? Ты сам не смог! Вот! А чего-то ещё мне рассказываешь!

— Зато я смог раздобыть информацию, — Кощей кивнул на упавшую на пол бумагу. — А это уже что-то да значит!

— Всего лишь какие-то картинки…

— Но ты эти картинки не смогла достать за тысячу-то лет.

Женщина фыркнула и подошла к бару, где стояли самые дорогие вина на Земле. Налив бордовое вино в высокий бокал, она повернулась и взглянула на Кощея. Тот безучастно смотрел на неё. Также безучастно можно смотреть на придорожный камень, когда остановился помочиться посреди долгого пути.

Бокал поднялся вверх, как бы говоря: «Я пью за вас!» Кощей также безучастно поднял свою чашечку и отпил. Никаких эмоций на лице. Ничего.

И это не могло не нервировать ту, которая привыкла к поклонению и обожанию.

— Ну да, не смогла. Владычица озера ненавидит меня с тех пор… А Водяной… Я была с ним несколько резка в своё время.

— Ты хотела вырвать ему жабры, — напомнил Кощей.

— И что? Отрастил бы новые, подумаешь…

— Всё у тебя через развлечение и через «подумаешь»… А выходит-то не так, а через одно место!

Бокал коснулся алых губ. Терпкая жидкость скользнула в горло. После пары глотков бокал встал на стойку, а язычок облизал губы. Женщина едва заметно улыбнулась:

— Не надо так со мной разговаривать, Кощей. Это вульгарно и грубо.

— Зато честно и по существу. Я не хочу, чтобы в мои планы снова вмешался ведьмачонок. Слишком многое поставлено на карту, чтобы допускать ещё одну ошибку!

Женщина устала ждать, когда Кощей хоть как-то среагирует на её обнаженное тело, и надела легкий халатик. После этого взяла бокал и прошествовала к креслу. Уселась и устроила поудобнее откинувшийся на бок ремешок халата. Отпила.

— Тебе не кажется, что ты слишком торопишься? Сколько времени прошло с тех пор, как ты пришел сюда? Пять столетий? Семь? Почему сейчас?

— Потому что сейчас она ослабела. Видишь, Марена даже отпустила моего сына, а это что-то да значит! Как только Николай оказался на свободе, так я и приступил к исполнению своего плана. Марена ослабла, и когда у меня ещё представится такой шанс? Я не знаю! Поэтому я и тороплюсь…

— Поэтому ты и ошибаешься, — покачала головой женщина с рыжими волосами. — Спешка нужна только при ловле блох. Где сейчас Николай?

— В надежном месте, — буркнул Кощей.

— В таком же, из которого я тебя вытащила? — подняла бровь рыжевласка.

— Я знал, что ты не упустишь шанса упомянуть про свою помощь, — скривился Кощей. — Чуть ли не в каждой нашей беседе сквозит требование благодарности за то, что ты вытащила меня из мира Хель. Но я тебе уже объяснял, что благодарить тебя не намерен. Ты вытащила меня не по доброте душевной, а потому, что я тебе стал нужен. Только со мной ты сможешь достичь желаемого!

— Значит, как только твой сын оказался рожден, ты начал действовать на упреждение? — задала женщина вопрос, чтобы уйти от неловкой темы.

Кощей и в самом деле был ей нужен. Да, её тысячелетние поиски не увенчались успехом, а та информация, которая была у Водяного, оставалась для неё закрытой. Она бы и сейчас ничего не увидела на листках, если бы это была не копия. Ведь она уже воровала как-то записи Водяного. Воровала, но… Хитрый хозяин пресной воды заколдовал свои записи так, что только с его разрешения их можно было увидеть.

Уговоры тогда не помогли, увещевания тоже. Подарки и богатства Водяному были ни к чему — у него и так на дне рек были сотни затонувших кораблей с несметными богатствами. Тогда-то она впервые вышла из себя и кинулась с кулаками на Водяного. Но разве справишься с ним в родной стихии? Хорошо ещё, что не притопил под многотонной скалой, а только надавал пощёчин, да и запретил приближаться к своим водоёмам на веки вечные.

И да, ей нужен был бессмертный, чтобы выведать нужную информацию, а потом получить давно желаемый меч.

Экскалибур!

О! Как бы он хорошо смотрелся над кроватью в её королевской спальне. А то, что спальня будет именно королевской… Она не сомневалась! С мощью и силой меча её признает весь мир!

Да, Кощей сделает своё дело и уйдет из этого мира, а она-то останется! Она будет править миром и тогда тысячи рабов усеют землю у её ног. Они по доброй воле будут поклоняться ей, желать и обожать! Не нужно никого похищать и заколдовывать — живые существа по своей воле сделают её богиней! Своей богиней…

От этих мыслей женщина с рыжими волосами улыбнулась. От Кощея не скрылось это изменение на лице.

— Что означает твоя улыбка? Ты придумала, как избавиться от ведьмака? — спросил он.

— А что тут думать, мой дорогой друг? Я сделаю так, что ты о нем больше и не вспомнишь. Пошлю одних из лучших слуг, чтобы они избавились от него. Если ведьмачонок не захотел сидеть в каталажке за незаконную дуэль… Если не захотел истечь кровью в спортивном поединке, то… Пусть тогда мои слуги займутся им. А уж эти существа знают, как избавляться от неугодных! И ведет их тот, у кого ещё не было промашек!

— Кстати, ты сказала, что напустила на него заклинание кровопускания… Как он смог выжить?

— Ему помогла девушка из его группы. А ещё ведьмачья регенерация. Он очень быстро встал на ноги, как будто и не было глубокой раны.

Кощей перевернул чашечку над блюдцем, потом посмотрел на кофейную гущу. Хмыкнул.

— Что ты там увидел? — спросила с улыбкой женщина.

— Какого-то зверя. То ли волка, то ли медведя. Непонятное что-то, — вздохнул Кощей и оставил в сторону чашечку. — Ладно, красавица, скажи — с поисков какого из трех предметов нам лучше всего начать?

Женщина с рыжими волосами дернула бровью на «красавицу», а потом ткнула пальцем в один из крестиков на ламинированной бумаге.

Глава 11

— Что с вами? Я вас напугал? Алёна Игоревна? — спросил я несколько раз прежде, чем женщина смогла прийти в себя.

Ну да, неспроста это она так отпрянула. Надо бы узнать побольше — что это за испуг и откуда он льётся. Когда врач повернулась к мне спиной, я быстро сотворил знак Правды и наложил на женщину. Хороший ведьмачий знак, сродни «сыворотке Правды», только мало кому знакомый. Обычно накладывается втихаря, чтобы вызнать подводные камни грядущего договора на убийство монстра. А то некоторые заказчики говорят, что у них просто петух взбесился, а приходишь — целый василиск лапами дерн рвет. Пусть эффект кратковременный, но мне должно хватить.

Алёна Игоревна встряхнула локонами густых волос, словно попыталась встряской поставить мысли на место. Ну да, от знака есть эффект легкого головокружения. Потом посмотрела на меня:

— Так это за вас моя тёзка просила?

— Я не вполне понимаю, о чем вы говорите. Кто вас просил за меня?

Вот! Хоть какая-то малая часть тайн и интриг вокруг меня начала проясняться. А то наплели всякого-разного, Марена ещё вмешалась… Теперь хоть ниточка появилась, за которую можно потянуть и слегка распустить окутавший меня клубок интриг.

— Сестрёнка моя названная попросила снять на время защиту гимназии, чтобы доставить вам своё предостережение, — сказала берегиня.

— А кто ваша сестра? Мы знакомы? — тут же подхватил я.

Не стоит давать нашему разговору закончиться — кто знает, когда ещё удастся разговорить эту женщину.

— Вряд ли вы знакомы, — покачала головой Алёна Игоревна. — Это моя спасительница, которая однажды вытащила меня из беды. Из озера… А теперь она хочет помочь вам. Я не в курсе, откуда она вас знает, но то, что она очень сильно просила — это факт.

— Простите, Алёна Игоревна, я не совсем понимаю — о чем вы говорите. И что это за странное предупреждение? Чего именно я должен беречься?

Врач глубоко вздохнула, отчего её полная грудь красиво поднялась и не менее красиво опустилась. После этого она сказала:

— Когда я была девчонкой, товлюбилась в одного эльфа. Он был настолько хорош собой, что о нём мечтали все девчонки в классе. Однако, он обратил внимание только на меня. И как же красиво он ухаживал… — при этих словах Алёна Игоревна поджала губы, словно сожалела о прошлом. — И надо ли говорить, что он сумел-таки вскружить голову простой девчонке и воспользовался её влюбленностью? Уже потом я узнала, что была всего лишь предметом спора, а все слова и песни из его уст являлись только действиями для выигрыша. Да, он выиграл. Надо мной смеялся весь класс, а особенно старались влюбленные в эльфа девчонки. И тогда я решила покончить с собой, чтобы не мучиться от этого позора. Прыгнула с моста, и…

— Умерла? — спросил я только для того, чтобы нарушить паузу.

— Нет, меня вытолкала на берег русалка Алёна. Сказала она мне тогда, что будет у меня ещё много мужчин, чтобы из-за одного тратить свою драгоценную жизнь. Что в своё время она поступила также, а теперь очень сильно сожалеет об этом. Что сама умерла и ребеночка под сердцем не выносила. Оттого и не захотела она такой доли для меня, потому и спасла. А как увидела, что я снова на воду смотрю, то решила у Водяного для меня подарок выпросить… Чтобы не огорчалась я беспредельно. С воли Водяного сделали меня тогда берегиней… знаете, кто такие?

— Да слыхал как-то… Вроде по телеку показывали, — уклончиво ответил я.

— Решил тогда Водяной, что раз я себя сберечь не могла, то буду людей оберегать… Тогда и поступила я на медицинский, выучилась, да вот сейчас в гимназии оберегаю молодых порослей от ран и переломов. С Алёной почти не общались, лишь изредка посылали друг другу весточки. А вот поди же ты… Попросила она снять с защиты гимназии небольшой кусочек, чтобы предостережение послать одному студенту. Оказывается, что вы тем студентом были…

— Я правильно понимаю, что Алёна… русалка? — спросил я.

Ну да, кто ещё на водной и зеркальной глади может такие слова рисовать? Ведь словосочетание «вилами по воде писано» не просто так взялось. Так русалки понравившимся морякам выдавали послания. Правда, на море вместо вил был трезубец Посейдона, но то на море. В пресной воде и вилы годились.

Какой-то шутник потом переделал фразу в «писями по воде виляно», но того шутника Водяной нашел и тоже «пошутил»…

— Да, русалка, — кивнула Алёна. — И она передала именно вам послание, а вы не убереглись. Конечно, если правду говорите о кровопускающем заклинании.

— Правду говорю, — кивнул я в ответ. — Истинную правду. Не меньше двух литров вылилось прежде, чем сумели залатать.

— И кто же это сделал? В смысле, кто залатал?

— Госпожа Карамазова, — ответил я честно.

— Мммм, — поджала губы Алёна Игоревна. — Хорошее будущее у девушки будет, если пойдет в медицинский. Здорово у неё получается. А вы…

Чтобы отвлечь берегиню от ухода в сторону с основной мысли, я спросил:

— Вы говорите, что мне это послание русалка передала… А разве они не спят зимой?

— Вот то-то и оно, что спят. Потому-то я так и удивилась, что Алёнка обратилась ко мне. Может в ближайшее время сама к вам наведается? Более подробно расскажет о том, чего именно надо беречься. Ведь вряд ли кровопускающее заклинание будет одним из сюрпризов. Алёна о таком бы сказала… Скорее всего, тут что-то большее…

Ну да, большее… Этим большим являлся Кощей, чтоб его приподняло и грохнуло. Опять он вознамерился козни плести, да вот только непонятно — где именно от него подлянку ждать?

Я посмотрел на цветы в кабинете:

— Алёна Игоревна, а мужской пол вас вниманием не достаёт? Скажите, не жалеете о том, что стали берегиней?

Она усмехнулась в ответ, а потом села в своё кресло. Причем села так, что у меня мурашки по спине пробежали — столько грации, эротизма и сексуальности было в этом простом движении.

— Не жалею. И того эльфа давно простила. Он остался в той… прошлой жизни. Эта жизнь гораздо интереснее, — растянула врач полные губы в улыбке. — И глаза, полные благодарности от лечения, своим светом затмевают глаза тех, кто насмехался надо мной. Сейчас я счастлива…

— Я рад за вас, Алёна Игоревна, — ответил я искренне. — Надеюсь, что и дальше у вас всё сложится хорошо.

— Спасибо, господин Южский. Всё-таки не зря за вас Алёнушка спрашивает — такого душевного молодого человека ещё поискать. Среди аристократов и вовсе такого не сыщешь. А вы… Ох, если вы потеряли два литра крови, то как же вы отправитесь домой? Нет, так просто я вас отпустить не могу.

— Да я на такси, — отмахнулся я.

— Нет, ещё и на такси… С вами кто-нибудь обязательно должен быть. У вас есть кто-нибудь, кто сможет вас забрать? — участливо поинтересовалась врач.

Вот жеж засада. Не хочет меня отпускать после потери крови. Да если бы она только знала, сколько крови я потерял, когда сражался с вампирами в румынских горах… Но не рассказывать же об этом сейчас. Ведь я всего лишь студент, за которого гимназия несет ответственность. И да, студент может помирать вне стен гимназии, а вот в самих стенах ни-ни!

Врач продолжала внимательно смотреть на меня.

— Есть кому меня забрать, — кивнул я в ответ. — Если уж вы меня не отпускаете одного, то отпустите с секретарём?

— С секретарём отпущу, — тоже кивнула Алёна Игоревна в ответ. — Рекомендую вам денек отдохнуть. А также рекомендую употребление продуктов, содержащих белки. Это молоко и молочные продукты: кефир, сметана, творог, сыры. Кушайте мясо и мясные продукты, птица, яйцо, рыба и морепродукты. Уделите внимание продуктам растительного происхождения с высоким содержанием железа: гречка, чечевица, петрушка, шпинат, яблоки, гранаты. И не отворачивайтесь от растительных белков: фасоль, горох, соя, чечевица, кукуруза.

Я кивал, слушая её вполуха. Сам же прикидывал — как лучше вызвонить секретаря и не сказать о причине вызова. Не люблю эти охи-вздохи-причитания. Решил, что не буду говорить главного. Сошлюсь на то, что отравился в столовой печеньем. Так себе отмаз, но хоть какой-то.

Меня и в самом деле может забрать Марина. Может быть даже примчится вместе с Чоплей. Той вряд ли захочется быть дома одной, пока секретарь повезет меня из гимназии. Ведь в это время Марина может столько рассказать про Чоплю…

Врач выдала мне упаковку «Гемобина» и велела принимать для профилактики. Сказала, что подобное лекарство выдается донорам после сдачи крови. Я не стал ей перечить. Не буду же я говорить о том, что дома до вечера смогу восстановить свой кровяной дисбаланс. Всё-таки то дома, а не здесь…

После этого я отправился в раздевалку. Оттуда вызвал Марину, в общих чертах сказал об отравлении, после чего обмылся, переоделся и начал ждать прибытия секретаря.

Преподаватель физкультуры выдал мне освобождение от остальных уроков с расплывчатой формулировкой: «Незначительная травма на уроке, предписывающая отдых и восстановление».

Незначительная травма… Хм… А ведь если бы не Карамазова, то вряд ли бы вы читали эти строки. Моя оплошность состояла в том, что я не предусмотрел всего, хотя и был обязан. Расслабился, рассупонился! Надо собраться, взять яйца в кулак и показать в очередной раз ворогам!

Нет, не яйца показать, а то, что я не лыком шит!

Машина примчалась через двадцать две минуты после вызова.

Лодка с бело-желтыми бортами остановилась неподалёку от входа. Прозрачная кабина из оргстекла приоткрыла пассажирское отделение. Внутри были насупленные суккубка и пикси. Угрюмая ведьма за рулем буркнула что-то своё в ответ на приветствие. Могу её понять — она ехала вместе с Мариной и Чоплей. Ух, чего же она успела наслушаться-а-а…

— Господин Южский, что произошло? — спросила Марина, когда я уместил сидалище на удобной скамейке. — Любезная, обратно, пожалуйста!

Угрюмая ведьма вздохнула и кивнула. Лодка поднялась в воздух и взяла курс на дом. Да уж, перевозчикам-летунам не такое порой приходится видеть и слушать.

Я тоже вздохнул и посмотрел на своих служанок. Они взирали на меня с интересом. На их памяти это был первый раз, когда начальника приходилось забирать из гимназии. Да, из пивного бара было пару раз, но чтобы из гимназии…

— У меня много новостей, — ровным голосом сказал я. — Начнем с того, что меня порезали на спортивной дуэли…

— И что? Ты испугался какой-то ранки? Может зеленкой помазать? — подняла брови Чопля.

— Я вот смотрю на тебя и порой думаю — если сжать тебя в руке и выдавить в баночку, то это будет самой ядовитой жидкостью на свете? — устало проговорил я.

— Чо, пля? Меня? Сжать в кулаке? И это вся благодарность за то, что я сломя голову летела, что торопила эту растеряшу? — Чопля взвыла от негодования и даже задергала ножкой.

— Торопила? Да мы раньше бы примчались, если бы кое-кто не потерял свою маленькую расчесочку! — не осталась в долгу Марина.

— Так, женщины, цыть! А не то выброшу на ходу, а госпожа водитель такси подтвердит, что вы сами спрыгнули! — рявкнул я на своих подчиненных.

— Ещё как подтвержу! Даже помогу выпнуть, — буркнула ведьма за рулём. — Достали донельзя!

— А я тебе единичку в приложении поставлю! — тут же среагировала Чопля.

— А я успею плохой отзыв написать! — добавила Марина.

Ведьма возвела очи к потолку и только покачала головой. Она уже успела понять, что встревать будет себе дороже. Я же не хотел бурчания и перепалки, поэтому вытащил из кармана наушники фирмы какого-то тюменского гения и отгородился от девок звуковой волной.

Они перестали препираться между собой голосом, зато начали показывать знаками отношение друг к другу. Пришлось ещё и закрыть глаза, чтобы не видеть, как Чопля проводит пальцем у себя под подбородком, а Марина делает вид, что повязывает галстук и затягивает его потуже.

Вот и чего им спокойно не живется? Вроде бы никто ни у кого кусок изо рта не вырывает. Места в доме хватает всем, так нет же — собачатся и собачатся между собой. А кто встрянет — тому тоже достанется.

Порой даже возникали мысли: а не отдать ли эту парочку на воспитание к старому ведьмаку Велизару? А что, если уж он справляется с молодыми хулиганами и делает из них ведьмаков, то уж эту парочку точно сможет приструнить. Пошлю их вроде как с поручением, а сам тайной вязью дам знак Велизару. Тот знак прочитает, да и пустит их в оборот.

А что? У него в старом тереме не только пацаны живут, но и девки обретаются. Которые на ведьмачью стезю вступают, тем похуже приходится, но есть и те, кто просто делает работу по дому, по хозяйству, по огороду. Работа всегда найдется. А если не получится найти работу самой, то Велизар завсегда сыщет. Поговаривают, что он как-то взял на вооружение случай из сказки, где злая мачеха ссыпала вместе горох и чечевицу, после чего заставила падчерицу отделять одно от другого. Только Велизар был жёстче и ссыпал вместе соль и сахарный песок…

Пусть они и девки, но будут пахать так, что на ссоры и треп языком времени категорически не будет хватать. Велизар считал, что если ты дополз до кровати в конце дня, то значит ленился и отлынивал от работы. Этим двум красоткам будет не лишним узнать почем фунт ведьмачьего перца. Велизар насыпет им от души.

Я даже улыбнулся своим мыслям. Как представил своих двух тетёх на работе в тереме у Велизара, так сразу на душе веселее стало. Из этого терема убежать и улететь не получится — Велизар мастер расставлять ловушки на бегунов.

Мы как-то с Радибором Черновым попытались смыться из этого терема, так нас на утро нашли висящими вниз головами на двух дубах. До сих пор помню, как щиколотку обхватила незаметный шелковый шнурок, а в следующую секунду земля ушла из-под ног.

Эх, а сколько раз нам с Радибором попадало… Где теперь носит этого засранца?

Бах! Бабах!

Я бы мог и задремать под звуки звучащего в ушах рока, но в этот момент летящую лодку дернуло. Причем дернуло не так, как при остановке, а по-другому, как при аварии. Сквозь гитарные переборы просочился треск.

Авария!

Глаза невольно открылись. Нос лодки вонзился в невесть откуда взявшийся бок баржи. Причем вонзился так резко, что пробил боковину и оказался внутри.

Треск, крики, шум — всё это ударило по ушам, когда наушники сами собой выпали. Сквозь трещины в стекле было видно большое пустое помещение. Света сквозь пролом хватало, чтобы разглядеть грязный трюм. Ведьма-водитель лежала на рулевом колесе, а из её затылка выпирало четырехгранное остриё арбалетной стрелы. В лобовом стекле зияло аккуратное отверстие, с разбегающимися в стороны трещинами.

Летающие баржи заменили фуры на дорогах — они оказались практичнее и удобнее, так как могли перевезти гораздо больше груза. Вот только им было запрещено въезжать в Москву!

А эта баржа…

Как она оказалась внутри Садового кольца? И что это за гибкие провода устремились к нам, пробив треснутые стёкла?

— Не визжать! — скомандовал я резко своим девкам. — Бейте в двери! Это ловушка! Мы должны выбраться!

Надо отдать должное моим служанкам. В трудную секунду они сразу подобрались, среагировали так, как нужно и дружно ударили в двери. Те не поддавались, а сквозь отверстия в гибких проводах повалил зеленый дым.

— На пол и набрали воздуха! — скомандовал я и показал пример.

Дальше на двери снова обрушились наши удары, но… Снаружи в трюме торчали металлические штыри, которые не позволили дверям открыться.

От дыма щипало в глазах. Стук сердца в ушах начал становиться всё сильнее. Я видел, как на сиденье без сил рухнула Маринка, а сверху на неё упала Чопля. Прикорнула так, как будто спящий ребенок к родной матери.

Я же перебрался на переднее сиденье и из последних сил ударил по лобовому стеклу в том месте, где оно было поражено арбалетной стрелой. Рука вляпалась в красное, натекшее с головы мертвой ведьмы. Ещё удар! Ещё!

Глава 12

Стекло треснуло, затем ещё и ещё, а после рассыпалось мелким зеленоватым крошевом, давая мне свободу. Правда, свободы мне хватило только на то, чтобы вывалиться на нос лодки. Дальше стук сердца оглушил меня и в глазах потемнело…

Через три стука сердца я очнулся и заставил своё тело дернуться вперёд. Кашель начал выбивать из лёгких зеленый дым. Этот дым был одним из тех, что усыпляет. Он расслаблял, заставлял чувствовать тепло и негу во всём теле. Сейчас бы опустить голову и…

Шмяк!

Я сам себе отвесил пощечину. Хорошую такую, звонкую, чтобы в ушах зазвенело!

Ну ни хрена себе, денек выдался… Чтобы два раза сознание терять? А не много ли тебе расслабухи, ведьмак Эдгарт?

Может хватит вариться и пора приниматься за то, что у тебя получается лучше всего? Пора вставать!

Пора вставать!

Вставай, Эдгарт! Вставай!

Вставай, ведьмачье отродье! Вставай и вытаскивай своих служанок из лодки!

Если они и дальше продолжат дышать этим дымом, то могут не проснуться. Вставай и иди. Не можешь идти — ползи!

Я подтянулся, рухнул. Снова подтянулся и опять упал. Зато смог своё тело вышвырнуть наполовину из лодки. Новый приступ кашля вырвал остатки зеленой дряни из легких. В голове посветлело. Я сунул руку во внутренний карман, где хранил убыстряющее зелье.

Оно должно помочь. Оно должно…

Зубами сорвал пробку и в два глотка выхлебал содержимое небольшой склянки. Огненное зелье рубануло по рецепторам. Сердце застучало активнее, разгоняя кровь по телу. Время как будто превратилось в вишневый кисель, такой же вязкий и тягучий. За время, пока зелье расходилось по крови, огляделся. Мы находились в трюме, где была всего одна дверь и торчали металлические цилиндры из пола. Между этими цилиндрами двери и заклинило. Оставался всего один выход — через лобовое стекло.

Я хватанул свежего воздуха и нырнул вглубь нашего злополучного судна. Схватив Марину, со всевозможной осторожностью вытащил её наружу. Чопля на руках суккубки так и не проснулась, только почмокала губами, как будто доедала мороженое.

Тянуть-тянуть-тянуть… Прочь от дыма и лодки, оказавшейся ловушкой. Под лавкой увидел небольшую сумку с мордой рыси.

Кто же из моих её прихватил? Чопля или Марина? Кому я потом буду благодарен?

И ведь не сказали сразу. Осмотрели, не нашли ничего из ряда вон выходящего и пустились в перепалку. Как будто в перепалке есть покой. А мне сейчас это здорово пригодится…

Зелий немного, готовил эту сумку на всякий случай. Вдруг придется сражаться в полевых условиях? Тогда с собой не потащишь баул с различными эликсирами и зельями, а так… Небольшая сумочка со всем необходимым в наличии.

Пара капель зелья с сильным запахом упали на лоб и носогубную складку Чопли. Она тут же заворочалась, зашевелилась. Ну да, это зелье будет посильнее нашатыря. Пока она шевелится, двумя такими же каплями я растер виски Марины, а потом добавил на лоб и под нос.

После этих процедур женщина шевельнулась и задышала. От зеленого сонного дыма так просто не избавиться, но зелье поможет им быстрее прийти в себя.

Я же тем временем позвонил командиру отряда опричников орку Ангыру.

— Слушаю, — через пару гудков раздался его спокойный голос.

— Меня вместе с секретарем и служанкой похитили, — быстро сообщил ему я. — Включаю маячок отслеживания. На случай глушилки дорогу покажет Чопля.

— Всё серьёзно?

— Есть двухсотая. Нас вряд ли тоже отпустят. Находимся в барже возле Садового кольца.

— Принял, выдвигаемся! Отбой.

Всё-таки удобная штука — телефон. Тут тебе и камера, и куча приложений, и ещё функция распознавания местоположения. Порой без него, как без рук. Я включил «маячок» и занялся приведением в порядок Чопли.

Пикси к этому времени уже начала открывать глазки, а потом её тело сотряслось от приступов кашля. Сонный дым покидал её тело.

— Чо, пля… — только и смогла она проговорить в промежутках между кашлем.

— Нас похитили. Ведьму-водителя убили. Похоже, что она специально нас сюда привезла, а её… Её так отблагодарили. В общем так, я уже дал сигнал Ангыру, он со своими ребятами должен скоро подскочить. На случай, если что-то пойдет не так, ты должна встретить его и показать дорогу.

— Чо-о-о…

— Ты должна полететь за баржей на безопасном расстоянии, — терпеливо пояснил я. — На всякий случай держись подальше, но не выпускай из вида. Я не знаю кто это сделал и зачем, но думаю, что вскоре выясню.

— Но я…

— Знаю. Ты мне потом всё выскажешь. Сейчас дело серьезное, поэтому и отнесись к нему с предельной серьёзностью. В лодку мы вернуться не можем, так как там дым не скоро развеется, а прыгать с такой высоты… Сама понимаешь. Поэтому от тебя зависят наши жизни. Не подведи, подруга!

— Да, я тебе потом всё выскажу, — буркнула Чопля и взлетела в воздух, сделала пробный вираж. — Эх, ты же со мной не расплатишься!

После этого она выпорхнула в пролом баржи. Я же похлопал по щекам Марину:

— Хватит притворяться. По дыханию понял, что ты не спишь.

— Всё так серьёзно, как ты сказал? — спросила она, открывая глаза.

— Да, поэтому не стоит дурачиться. Ты почему притворялась?

— Думала, что поцелуешь… Ну, как ту принцессу из сказки.

— Вставай и спрячься за лодку. Я не знаю, кто за нами придет, поэтому лучше не высовывайся.

— А если я их попробую чарами околдовать?

— А если они в тебя молнией шарахнут? Или пулей шальной зацепит? Да я же себе такого тогда не прощу!

— Правда? — вспыхнула Марина.

Вот что за существо такое — женщина? О ней заботишься, как о единице личного состава, а она это чуть ли не за признание в любви принимает. Вот как с такой работать?

— Прячься! — негромко рыкнул я, когда услышал лязг в дверном замке.

Два раза повторять не пришлось — Марина прекрасно понимала, когда нужно делать ноги. Она затаилась возле задней кормы лодки, прижавшись у борту.

Я же махнул зелье, утраивающее силу, и притаился с другой стороны, ближней к двери.

Дверь открылась. В трюм вошли три человека с автоматами. Они шли уверенно, ничего не боясь. Ещё бы, после такой встряски пополам с усыпляющим газом вряд ли кто сможет устоять. По крайней мере, они были уверены в том, что мы сейчас сопим втихаря и видим прекрасные сны.

Вот только им сейчас самим предстоит отправиться в долину снов. Я никому не позволю обижать своих слуг. Ведь обидевший слугу — плюет в хозяина. Я и только я могу их наказывать, миловать, любить и ругать!

— Седьмой, объект в порядке. Руль мертв, остальные внутри! — на чистейшем английском произнес один из вошедших.

Звук неплохо донесся сквозь портативный противогаз. Саксы? Эти-то откуда здесь в Москве?

Хотя, что я такое говорю? Это сучье племя по всему миру расплодилось, раскинуло свои корни, как спрут раскидывает щупальца. Хотя, лучше всего подошло бы сравнение паука с его сетью. Во многих делах и проектах чувствовалась мертвая английская рука…

А одеты-то как… В полной боевой выкладке, как будто собрались на войну. Ведь и броники, и противогазы, и руки на коротких «Узи». Над каждым ещё и Кольчуга Души отсвечивает. По полной снарядились. Похоже, что знают — кого берут.

Вот только я даваться так просто не собираюсь.

Хватит, пожил немного спокойной жизнью, поучился немного — пришла пора вспомнить все навыки и то, как меня натаскивали на причинение максимального вреда!

Ещё три вдоха и один шаг подходящих. Сквозь легкую дымку уплотнившегося воздуха я различал кровеносную систему каждого из троицы. Пусть они укутаны в броню, как личинка шелкопряда в кокон, но я смогу достать каждого из них.

Любой доспех имеет своё слабое место, а уж для знающего человека и вовсе доспех является небольшим препятствием. Я был очень знающим, поэтому позволил живице вытечь из костяшек кулака и застыть черными когтями.

— Принял. Сейчас доставим, — снова произнес говоривший, получивший указание через наушник.

Они сделали нужный шаг к лодке, держа «Узи» нацеленными в выбитое стекло. Внутри лодки ещё клубился зеленый дым, поэтому они не смогли сразу различить отсутствие пассажиров.

Мне это только на руку.

Действуй, ведьмак!

Прыжок вперед и сразу же удар по лицевому щитку стоящего справа человека. Потом резкий поворот и удар стопой по дальнему. Присед и впечатать когтями в паховую область среднего.

Для них я всего лишь тень, промелькнувшая в небольшом помещении. Тень, которая сделала первый ход. Дальше я подпрыгнул вверх и распластался в воздухе в форме морской звезды, чуть ли не прилипнув к потолку, когда троица начала реагировать точно так, как я планировал.

Правый только очухался от удара, когда левый уже начал стрелять. А вот стрелять он начал по тому, кто в центре. Когти не сумели пробить Кольчугу Души и броню, но они существенно ударили по паху. А там, как известно, у мужчин таится не только гордость, но и хренова туча нервных окончаний. Вот он и согнулся не то, что от боли, а скорее инстинктивно.

Тут же «Узи» выплюнула с десяток свинцовых пчел, устремившихся в ухо наклонившемуся. Пробить не пробила, но здорово убрала Кольчугу Души.

Хрясь!

Я приземлился на спину среднего согнутыми коленями. Под ними послышался хруст, а сам боец свел лопатки от боли. Всё-таки я смог его достать.

Тут же прыжок вправо и новый удар по морде очухавшемуся. Этот удар должен дезориентировать на короткое время.

За эти доли секунды снова раздался голос «Узи». Третий попытался в меня попасть, но не учел того, что средний боец начнет расправляться, пытаясь унять боль в спине. Пули разорвали в клочья остатки Кольчуги, а потом пробили и маску противогаза. Брызнула кровь.

Я ускорился…

Надо было рвануть к стреляющему прежде, чем он переведет ствол на меня. Капли крови из башки среднего зависли в воздухе мелкими рубинами. Я мог бы сделать шикарное фото на фоне пролетающего внизу города, но мне было не до творчества. Вернее, у меня было другое творение, и оно называлось — смерть.

— Сто-о-о-оп! — крикнул было стреляющий, но я и не думал останавливаться.

Его зрачки в стеклах противогаза расширились, когда ствол «Узи» неожиданно поднялся вверх, а дуло уперлось в подбородок. Я подмигнул и нажал на его палец на спусковом крючке.

«Узи» рявкнула разъяренной швейной машинкой и застрекотала от души. Она выплевывала свинцовых пчел с такой яростью, как будто давно ненавидела владельца. Может он плохо ухаживал за оружием или ещё чего?

С такого расстояния ни одна Кольчуга Души не выдержит. Через две секунды он отлетел назад, также щедро рассыпая алые рубины по грязному полу, как и убитый им только что коллега.

Я же кувырнулся назад и двумя ногами ударил по приходящему в себя третьему человеку. Выбив из рук оружие, я в три удара взломал Кольчугу, а потом когтями распорол броню на груди.

Да, потом от таких движений я буду не один час приходить в себя, но мне нужно было произвести впечатление на оставшегося в живых. Подсечкой швырнул на пол, где уже лежали двое из его группы.

После этого я сдернул противогаз с морды и склонился над бледным эльфом.

— Кто вы? — прорычал я.

— Пу-у-у-ук, — раздалось в ответ.

Да, понятно, что под действием эликсиров я выгляжу не ахти, что черные вены на лице и зрачок во весь глаз, но не до такой же степени, чтобы обосраться? А нет, это не от него повеяло — это расслабился кишечник самого первого убитого.

— Ещё раз повторяю — кто вы, блин, такие? — я оскалился, приблизив свою преобразившуюся физиономию к лицу эльфа.

Меня не зря называют Зверем — в моменты глубокого преображения могу выглядеть похлеще утопцев или гнильца. Я как-то сам взглянул на себя в зеркало во время подобного действия — чуть заикой не остался. Харей можно ворон пугать на огороде.

— Мы… Мы просто наемники из «Розы ветров», — вымолвил эльф. — Мы не знали, что ты…

Наемники… конкуренты ведьмаков… Обученные убивать и делают это неплохо, но не настолько, чтобы противостоять тем, кто прошел ведьмачью школу.

— Кто нас заказал?

— Вас… Вас… Вас… — эльф задергался, пытаясь говорить.

— Хренас! — не сдержался я. — Вынь хер изо рта и говори нормально!

Пришлось даже сделать знак Правды. Я видел по бегающим глазам эльфа, что он отчаянно ищет на кого бы свалить вину. А мне нужна была только правда!

— Вас заказала… а-а-а… — эльф посинел, захрипел, выгнулся, а потом из его рта полезла зеленая пена и он закатил глаза.

— Вот же дерьмо! — не смог я сдержаться. — Заклинание верности… Гадкая вещь!

— Эдгарт, всё нормально? — раздался голос Марины.

— Не совсем. Оставайся здесь. Возьми один из пулеметов и дожидайся прилета опричников, — рыкнул я, не оборачиваясь.

Не хватало ещё девушку пугать своим звериным рылом. Она и так уже успела натерпеться, так что это будет лишним.

— Но я…

— Я непонятно сказал?

После этого послышался вдох. И правильно. Всё обсудить можно позже. Все обиды и недопонимания оставить на потом. Сейчас важнее другое…

Я схватил валяющийся на полу «Узи», после чего дернул в сторону двери.

За дверью меня уже ждали. Стоило только высунуться, чтобы снова отпрянуть, как в косяк впились пули. Рядом пролетел синий зигзаг выпущенной молнии.

Ага, решили меня брать свинцом и магией? Да не охренели ли вы, ребятки?

— Сдавайся! — послышался крик с английским акцентом.

— Пенис вам на личико! — гаркнул я в ответ.

Да, фраза была иной, но смысл тот же. Не до любезностей сейчас — или они нас, или я их. Для меня лучше всего подходил второй вариант.

В узком коридоре между трюмами баржи мне не пробиться — как бы быстр я не был, но пули окажутся быстрее. Однако, пули пробивают небольшие отверстия, а вот гранаты шарашат сильнее.

Сорвав с груди одного из наемников зеленую «лимонку», я тут же выдернул чеку и послал «подарок» в недолгий путь. Сам же затаился за перегородкой, скрываясь от возможных осколков. Раздались крики, английский мат…

Идиоты! Брать с собой гранаты для возможного боя в замкнутом пространстве. На что только рассчитывали?

Бабах!

Грохнуло так, что баржу ощутимо тряхнуло. Из коридора вылетели щепки, пуль, стоны боли.

Медлить нельзя. Пока они ещё не отошли от шока надо действовать.

Вперёд, ведьмак! Вперёд!

Снова ускорение. Воздух как вода. И я проталкиваю своё тело сквозь эту воду, стараясь пробежать как можно большее расстояние. Грохот сердца в ушах затмевает все лишние звуки. Кровь циркулирует с бешеной скоростью. Я сам стал пулей, стал гранатой — коснись и тут же взорвусь миллионом осколков.

На полу лежали четверо мужчин. Ещё троих я почуял за соседней перегородкой. У двоих лежащих не было Кольчуг, и они уже отчитывались на небесах за свою глупость. Ещё двое пытались выбить пробки из ушей. Я им не дал этого сделать. Отправил их в несколько движений догонять первых.

— Сто-о-о-ой! — провыл один из наемников, когда я ворвался в соседнее помещение.

Ага, стою, носочки глажу…

Тут же удар в грудь. Он не успелупасть, как к нему в полете присоединился ещё один наемник. Третий попытался выстрелить, но куда ему попасть по молнии? Легче протащить верблюда через игольное ушко.

От удара в подбородок его голова запрокинулась, а в шее задорно хрустнуло. На пол наемник упал уже как мешок с говном.

Ого, я пробил Кольчугу с одного удара? Вот это да!

— Где ваш главный? — рявкнул я, когда приземлились двое.

Правый наемник попытался поднять пистолет, но я не стал ждать финала его усилий. Ударом ноги отбросил оружие, а потом в несколько ударов выбросил его душу из тела. Повернулся к лежащему, который судорожно шарил по своему поясу.

— Хочешь присоединиться к остальным? — рыкнул я.

— Не-е-ет, — протянул наемник.

— Тогда…

Я не успел сказать, что «тогда». Просто не успел. В это время баржу снова тряхнуло, а потом раздались выстрелы.

Глава 13

Сначала хлопки выстрелов, а также взрывы слышались с верхней палубы, а потом переместились в трюмы. Я на всякий случай выставил в проход ствол автомата с надетой сверху рубашкой.

Судя по гортанным выкрикам на русском мате, это были свои. Никакого английского, только обсценная лексика, звучащая музыкой для моих ушей.

Промелькнувший мимо огненный шар и последовавший крик предупредили, что дальше по коридору тоже находятся противники. Вот жеж… если бы я пошел дальше, то меня встретил не менее теплый прием, чем раньше.

В коридоре возникла перестрелка. Мои потенциальные пленители не собирались сдаваться без боя.

— Кто это? — спросил наемник, когда я отпрянул от двери.

— Да какая тебе разница? — пожал я плечами в ответ. — Неужели тебе не всё равно, от чьей руки подыхать?

— Хотелось бы пожить подольше, — резонно возразил тот.

— Всем хочется пожить подольше. Вот той ведьме, которую вы убили, тоже хотелось…

— Она взяла кэш. Она знала, чем рисковала, — буркнул наемник в ответ.

— А, так она от вас? Ну ясно, спецом караулили вызов, чтобы подослать подсадную утку. Опять придется номера менять и в поисках жучков дом переворачивать. Когда же это закончится-то? — задал я наемнику риторический вопрос.

Словно в ответ на мои слова в коридоре раздалось три взрыва, а потом в наш отсек залетело пыльное облако. Это самое облако запорошило глаза, закрыло лежащих людей. Под прикрытием пыльной завесы наемник попытался слинять, но кто же ему даст?

В несколько ударов я вернул ему веру в боль, а потом и вовсе вырубил, чтобы не мешался под ногами. Допрашивать его было бесполезно, если я не хотел повторить с ним судьбу того эльфа. Ясно же, что если одно существо находится под заклинанием верности, то под таким же заклинанием будут остальные.

Хреновое заклинание, скажу я вам. Можно даже сказать, что запретное. Такое заклинание позволительно использовать только на секретной службе, чтобы обнаруженного резидента не смогли разговорить. Раньше использовалось в странах развитого капитализма, где работорговля была поставлена на широкую ногу. Рабы подвергались этому заклинанию и были готовы пойти за своего владельца в огонь и в воду.

Как я говорил, сейчас такое заклинание под запретом, но кое-кто всё-таки решил нарушить запрет. Впрочем, если этот кое-кто спокойно может позволить себе наёмников, а также без колебаний убивает водителей такси, то вряд ли он будет заморачиваться мыслями о каком-то запрете.

Тут явно делишки кого-то из обладающих властью. Ведь нанять баржу, завести её в Москву без препятствий, а потом спокойно вывести обратно… Тут ведь разрешение особой важности нужно. Так просто барже не войти в воздушное пространство — сразу же будет произведен предупредительный выстрел в корму, а потом и вовсе расстреляют на хрен ко всем чертям.

— Эдгарт! — раздался рев матюгальника с той стороны, где слышались приглушенные хлопки выстрелов. — Вы ещё живы?

— Жив! — крикнул я в ответ и тут же упал ничком на пол.

На мой голос со стороны отстреливающихся тут же ударила автоматная очередь.

— А теперь? — раздался со стороны стреляющих язвительный выкрик.

Я счел за разумное промолчать по этому поводу. Не хочу лишний раз вызывать огонь на себя. Пусть уж лучше Ангыр Дрезубый разбирается. Его на это затачивали…

Для него и его отряда опричины нынешняя ситуация — повод лишний раз потренироваться в ведении боевых действий в воздухе. Так сказать, боевая операция. Может потом ещё и медаль получит, если всё гладко пройдет.

А в том, что всё проходит гладко, сомневаться не приходилось. Вскоре закончились автоматные очереди. Прекратились взрывы и крики. На барже воцарилась относительная тишина, нарушаемая буханьем военных ботинок.

В отделение, где я находился, ворвались трое орков. Сразу же наставили дула автоматов и вежливым матом попросили оставаться в том же положении, которое я принял чуть раньше. Уважаю вежливость и силу, поэтому не стал вступать в дискуссию, а прикинулся валенком, которого забросили в угол.

— Почему при каждой нашей встрече вы оказываетесь на полу? — прозвучал знакомый голос от дверей.

— Потому что всегда при вашем появлении ваши коллеги стараются придать всем горизонтальное положение, — резонно ответил я на риторический вопрос. — Если бы вы просто пришли ко мне в гости, то я встретил бы вас стоя. А так…

— Понятно, — хмыкнул Ангыр Дрезубый. — Как всегда ироничен и не теряет присутствия духа. Как же вы оказались в такой передряге, милостивый государь?

— Только по причине любви одной ведьмы к легким деньгам, — пожал я плечами. — Она меня сюда заманила, а потом получила стрелку между лупешек. Кто её нанял и откуда все эти наемники… Я не знаю. При дружеской беседе с одним из наемников он вдруг ни с того ни с сего решил умереть. Причем сделал это весьма оригинальным образом — пустил пену изо рта и умер. Явно поработало заклинание верности. Так что лучше вам отдать вон того пленника своим эскулапам. Пусть они его отформатируют и введут новую программу.

— Мы видели результаты вашей «дружеской» беседы, — кивнул Ангыр, после чего повернул шлемофон к одному из своих бойцов. — Забери «языка». Ни о чем не говорить, калечить себя не давать. Введите ему «расслабон».

Опричник кивнул и тут же достал из аптечки на поясе шприц. Он ввел иглу лежащему без сознания наемнику в область шеи. Тонкий писк уведомил, что лекарство было введено.

Оно и правильно. Без этого лекарства наемник мог с собой что-нибудь сделать нехорошее. Язык там откусить или головой удариться о выступающие части лодки. В общем, мог что-нибудь такое с собой сотворить, что потом затруднит допрос.

После этой процедуры наемника подхватили под локотки и потащили наружу.

— Идемте, господин Южский, — Ангыр подал мне руку.

От такого жеста нельзя отказываться. Да, мог бы и сам встать, но всё-таки оперся на руку и поднялся.

— Благодарю вас за быстродействие, — сказал я.

— Да это мы ещё по пути во «Вкусно и просто» заскочили, — хмыкнул огр и нажал на кнопку рации на плече. — Объект жив и относительно невредим. Следуем в резиденцию.

— О как, неужто к самому императору? — спросил я.

— Ну да, он просил вас прибыть к нему как можно быстрее, — кивнул Ангыр. — Ваши служанки ждут вас на верхней палубе. Можем отправить их домой.

— Хорошо, только скажу пару слов. Пусть убедятся, что со мной всё в порядке.

— Там это… Девчонку твою немного помяли…

— Чего? — я уставился на него с широко раскрытыми глазами. — Как помяли? Сильно?

— Ну, она начала палить в моих при штурме, вот и пришлось отобрать «Узи» и слегка придавить, чтобы не баловалась, — прогудел орк.

— Ничего не поломали?

— Ну, синяк на скуле останется, а новое платье можем купить за счет организации. Хорошо ещё пикси вмешалась, а то вовсе бы завалили девчонку. Эта мелочь начала вопить, что девчонка с вами, что секретарша ваша…

Во как! Пусть Чопля и ругается с Маринкой, но в нужной ситуации впрягается за неё. Похвально. Так и до полного примирения недалеко.

— Да сама ты стерва! — донесся с верхней палубы женский крик.

— Чо, пля? От стервы слышу! Ещё раз вякнешь — в чай нассу! — раздался не менее громкий писк.

Нет, что-то я рано размечтался о примирении. До него ещё как до Китая раком…

— У вас ещё парочки «расслабонов» не найдется? — спросил я с надеждой у Ангыра.

Тот только понимающе покивал, поджав губы. Я вздохнул и направился к моим подружкам-веселушкам.

* * *

Баржу не стали гнать в императорскую резиденцию, а оставили в паре километров от неё на подходящей станции технического обслуживания. Кто знает — какими сюрпризами наполнен летающий корабль? Пусть ведьма, ведущая баржу и утверждала, что внутри, кроме отделанного отсека и загадочных людей в форме, ничего не было, но…

Если одну ведьму использовали втемную, то это вовсе не означает, что другой будут всё рассказывать. Пока мы летели, то успели выяснить, что баржу наняли для перевозки концертных декораций, одежды, прочих атрибутов артистической специфики. Нанимали во Владимире, так как «москвичи охренели вконец и деньги дерут несусветные».

Так как задание важное, то ведьме-водителю баржи даже выдали пропуск на проезд внутрь Москвы. Пока летели, то в одном из отделений смонтировали дополнительное оборудование. Как сказали владельцу — на время. После вывоза декораций и доставки в нужное место, всё демонтируют и возместят ущерб от появившихся отверстий.

Похоже, что спланировали всё заранее.

Кто-то знал о нашей поездке и ждал вызова из «Ягандекс-такси». Что же это за неприятели такие, которые начали охоту на бедного ведьмака?

Я был уверен в том, что охотились именно на меня. Им не нужна была ни Чопля, ни Марина, иначе взяли бы раньше, но нас похитили именно тогда, когда веселая троица воссоединилась.

От станции нас домчали на правительственных машинах. Давненько я не ездил в бронированном авто — ощущения были такие, словно никуда не ехали, а в окнах мелькали кадры фильма про город. Мои служанки замолчали, стиснутые крепкими орками с двух сторон. Тут особо не повоешь — сразу можно вылететь через форточку наружу. Это я дал такое распоряжение ребятам, а те только кивнули в ответ и осклабились клыкастыми улыбками.

А что? Сами виноваты — я предложил им поехать домой, так они отказались! Волновались за своего любимого господина…

Во время перемещения я успел себя привести в более-менее презентабельный вид. Уже не был тем страшным ведьмаком, который громил английских наемников почем зря.

Вскоре мы прибыли в императорскую резиденцию. Большой домина с колоннами, всяческими наружными украшениями и лепниной. На мой взгляд — слишком вычурно, я бы предпочел модерновый стиль, что-то угловатое и с большими окнами, но то я, а императору положено показывать именно солидность, богатство и культурное наследие.

А уж практичность и кубизм пусть у аристократов всяческих присутствует. Я, кстати, именно такой дом себе и заказал в деревню Можаровка. Как только тепло наступит, и земля просохнет, то начнется строительство.

А то хрень какая-то выходит — владелец четырех деревень и без нормального дома. Нет, гоблинша Тисвиса предлагала мне свой дом в вечное владение, но я решил, что свой дом лучше. А чтобы Тисвиса не огорчалась, то сделал её смотрящей над старостами деревень.

Если уж она одна смогла держать придорожный трактир, то и с хитровыделанными старостами справится. Мужики было возмутились, но я предложил им в ином случае сложить полномочия. Они посопели в бороды, а потом согласились. Наверное, надеялись умаслить Тисвису… Бедолаги…

Пока я вспоминал свои угодья, то мы прошли в дом. Там потоптались немного в прихожей. Подождали, пока их императорское величество Николай Сергеевич Романов освободиться изволят. Прихожая была величиной с небольшой актовый зал. Тут была резная мебель, мраморная лестница, здоровенная люстра с хрустальными висюльками. Все атрибуты безбедной жизни, но без лишней вычурности, чтобы не кичиться богатством, а лишь оттенками показывать на солидность и достаток.

Я упросил дворецкого отвести своих девчонок на кухню. Сказал, что им нужно восстановить силы после всего, что произошло. Дворецкий взглянул на Ангыра, тот с самым серьезным видом кивнул. Конечно, я и сам бы не отказался пожрать, но сперва нужно думать о личном составе, а остальное потом.

Конечно, Чопля и Марина сперва возмутились моими словами, но я им объяснил, что на встрече с императором они на хрен не сдались, а отведать императорскую кухню нахаляву вряд ли когда ещё придется. После этого они тут же согласились и отправились следом за дворецким. Волшебное слово «халява» сыграло свою роль с Чоплей, а Марина уже потянулась за ней.

Вскоре, нас вызвали в кабинет Романова. Мы с Ангыром отправились на доклад. Без фанфар, без оркестра и вообще как-то обыденно. Проще могло бы быть, если бы сам император выскочил на площадку второго этажа в халате и шлепках, да махнул нам рукой. А там учтивый дворецкий покрутил бакенбардами, да и пригласил нас в рабочий кабинет.

Внутри кабинета царила разнузданность краснодеревщиков — целая роща африканского падука пожертвовала свои стволы на облицовку стен. На красных досках висели портреты семьи Романовых, отец, деды, прадеды, а также несколько предков женского пола.

В дальнем конце небольшой электрический камин с пылающими углями. На камине императорская сабля, украшенная драгоценными каменьями, а чуть выше портрет правителя России. Справа в нише большой телевизор с мощными колонками. Всё указывало на то, что тут не в «подкидного дурачка» режутся, а решают серьёзные проблемы.

За длинным столом сидел сам государь-император. Он смотрел на экран небольшого ноутбука с изображением надкушенной репки на крышке. Смотрел и хмурился. Явно был не в настроении.

Хотя, когда он был в настроении-то? Только когда освободили его дочь? Да и то тогда всего лишь дернул губами в пародии на улыбку.

Рядом разместился его поверенный — Михаил Дмитриевич Бесстужев. Он перекладывал бумаги, какие-то убирал в кожаную папку, а какие-то откладывал прочь.

— Ангыр Дрезубый и Эдгарт Южский по вашему приказанию прибыли! —отрапортовал начальник ОООН, когда за нами мягко закрылась дверь.

Вроде бы даже прищелкнул каблуками, если мне не показалось.

— Проходите, садитесь, — буркнул Романов. — Что у вас произошло?

Орк сделал два четких шага, отодвинул дальний от императора стул и уселся на самый краешек, готовый вскочить по одному движению императорских бровей. Я же вальяжной походкой прошелся до императора и сел напротив Бесстужева.

— Здрасте, Михаил Дмитриевич, — сказал я, когда император снова уткнулся в монитор. — Неплохо выглядите. В спортзал ходите? Сколько от груди жмете?

— Привет, Эдгарт, — сказал тот с улыбкой. — Я тоже рад вас видеть живым и здоровым.

— Закончили с любезностями? — спросил император, взглянув на меня поверх монитора. — Рассказывай!

— Всё с самого начала? — спросил я.

— И пошустрее.

— Итак, сначала было слово и слово это было…

— Твою мать! — брови императора сошлись над переносицей.

— Не совсем это слово, тем более, что тут их два, — улыбнулся я как можно более искренней улыбкой идиота.

— Ангыр, отруби ему голову и сожги её, — император взглянул на орка. — Особое внимание удели языку.

— Так точно, ваше императорское величество! — орк тут же вскочил и выхватил из ножен здоровенный тесак.

— Эй-эй-эй, хорош! Вы чего? А кто же императорский указ будет исполнять? — я выскочил из-за стола, сделал большой прыжок и выхватил саблю из ножен. — А ещё я буду защищаться и пусть Ангыр мне друг, но шкура-то дороже!

— Сядь на место, — сказал император ощерившемуся орку. — А ты положи саблю на место. Ещё раз схватишь — без руки останешься. Будешь потом по магам бегать, чтобы её на место присобачили. Хватит строить из себя невесть что. Садись. Ангыр, что там было?

— Государь-император! — тут же вскочил Ангыр. — Эдгарт позвонил мне в пятнадцать сорок две. Сказал, что в беде и включил маяк обнаружения. Моя опергруппа выдвинулась в пятнадцать пятьдесят семь. По маяку вышли на нужный маршрут. Служанка-пикси показала нужную баржу, которая двигалась в сторону Каширы. В шестнадцать двадцать две мы начали штурм. В результате нашей работы уничтожено двадцать четыре наемника. Захвачены ведьма-водитель и один из наемников. С ними сейчас ведётся оперативная работа. По словам Эдгарта, на наемников наложено заклинание верности, поэтому результатов работы придется подождать.

— Вот, всё чётко и по существу. Так и надо говорить, — сказал Романов. — А вовсе не дурачиться и что-то строить из себя…

— Да я не строю. Просто у меня какой-то сегодня день взбалмошный, — пожал я плечами. — Всё идет через одно место.

— Будто раньше оно проходило через другое, — хмыкнул Романов. — Что у тебя?

— Ну, начнем с того, что мою подопечную оскорбили в гимназии, — я сел на стул и повел рассказ в том же официальном тоне, как это недавно делал орк.

Глава 14

Рассказал про нашу незаконную дуэль за черным рестораном. Также упомянул про назначение старостой группы и конечно же про спарринг с использованием кровопускающего заклинания. Также не забыл доложить о новом союзнике, которая хочет поставить Кощея в коленно-локтевую позицию.

При упоминании Марены брови Бесстужева взлетели к линии волос. Император же нахмурился. Ангыр остался таким же невозмутимым, как пресс-папье на императорском столе.

Мой доклад был сух и ёмок. На этот раз я откинул шутки прочь. Император и так был не в духе, а мои шутейки могли заставить его снова поднять орка. Но на этот раз нам пришлось бы биться, а я и так уже чувствовал приход отходняков. Не все эликсиры одинаково полезны…

— Что же, с Лопариным сейчас разбираются. Его проверили на предмет одержимости и знаешь что? — спросил император.

— В глупую голову Мишки кто-то влез и начал там хозяйничать? — спросил я вместо ответа.

— Да, он попал под заклинание Кукловода. Пусть его отец барон Лопарин божится и клянется, что оберегал сына всеми способами, но кто-то подобрал ключик к светлой головушке, — сказал Романов.

— И всё это время он пытался задеть Карамазову? Или специально делал так, чтобы я оказался рядом и вмешался?

— Судя по всему, его атаки были направлены именно на тебя. Чтобы спровоцировать тебя на конкретные действия, — подтвердил Бесстужев. — Ты же всегда был рядом, когда оскорбляли или нападали на Карамазову? Вот. Стоило один раз заступиться за неё, и ты показал своё уязвимое место. При спортивном спарринге Лаврин тоже понял, что не сможет с тобой справиться и специально сделал вид, что хочет ударить Карамазову…

— А может он в неё специально бил? — задал я вопрос. — Если он понял, что с девчонкой что-то не так? Что не всё мне про неё рассказал государь-император, а вот у Лавриных появилась нужная информация… И девочку эту надо поместить в стальной сейф, со всех сторон обложенный магическими заклинаниями. Ибо ох как непроста деваха оказалась. А если к ней хорошего наставника приставить, то таких дел можно наворотить… А разлюбезный император ведьмака за лоха считает и не всё ему рассказывает…

Да, это было дерзко с моей стороны, однако, это была необходимая дерзость. Император и в самом деле не всё мне рассказал про объект охраны. Не сказал, что Светлана целительница такой огромной силы, а должен был. Ведь если моё излечение — это не единичный случай, круто замешанный на шоке, то это могло многое значить…

А если до меня не доведена вся информация, то и работа затрудняется.

— Галина Сергеевна, принесите нам четыре кофе, пожалуйста, — император спокойно нажал на кнопку коммутатора. — Сахар и молоко отдельно.

После таких слов он хмуро взглянул на меня:

— Ты прав — моя недоработка. Не думал, что так быстро всё выяснишь. Наш разговор будет конфиденциальным и не должен покидать этого кабинета. Тут уже не до шуток, Эдгарт. В боярыне Светлане Николаевне Карамазовой, по нашим сведениям, обнаружены зачатки светоча…

— Ого! — я не смог удержаться от вскидывания бровей. — Вот это новость.

Светочем считались самые великие целительницы. Они могли поднимать безнадежных больных на ноги, оживлять почти умерших, лечить такие болезни, от которых самые маститые коновалы только разводили руками. И в то же время они могли стать злыми и жестокими ведьмами. Такими, от которых потом весь свет стонет.

Последним светочем была Баба-Яга. Насколько мне известно, она девчонкой попала под влияние Кощея и её дорожка свернула не туда.

— Именно. И если бы её папенька, пусть ему на том свете почаще икается, не затеял заговор, то я приблизил бы девчонку ко двору и спрятал в золотую клетку. Поместил бы в такие условия, что Светлана стала бы самой лучшей целительницей. Да, может быть, нам бы тогда и молодильные яблоки из Сумеречного мира не понадобились! Но вот поселилась в Николае предательская моль, и она обрубила мне возможность приблизить Карамазовых без внимания иностранных спецслужб. Осознал масштаб трагедии? Если я буду одаривать её знаками внимания, то через пару дней девчонку просто похитят и увезут за тридевять земель. Потому-то я тебя и нанял…

В этот момент в дверь постучали. Император тут же замолчал и нажал кнопку. Тяжелая дверь мягко отъехала в сторону, пропуская пожилую женщину с подносом в руках. Женщина слегка поклонилась и направилась к столу. Вскоре на поверхности очутились четыре чашечки кофе на блюдцах с гжельской росписью, хрустальная сахарница со щипчиками и изящный кувшинчик молока.

— Благодарю вас, Галина Сергеевна, — проговорил император.

— Служу России, — отрапортовала женщина и направилась к выходу.

— Во как, вокруг одни служаки? — спросил я, когда женщина вышла.

— А как же иначе? У России нет друзей, кроме армии да флота. Все остальные только временные партнеры. Ведь мы почти со всем миром воевали, так что зуб у потомков проигравших на нашу страну остался. И улыбки, поклоны, реверансы всяких дипломатов ничего не стоят. Ведь дипломатия — штука тонкая… В рот насрут, а будет пахнуть земляникой, — фыркнул император, размешивая сахар в своей чашечке.

Вторым по старшинству сахар брал Бесстужев. Потом это сделал Ангыр. Мне же выпала самая последняя очередь, вроде как по статусу, но я покачал головой и отказался от протянутых щипчиков. Таким образом, самым низким из взявших щипцы оказался орк. Он ничем не подал вида, что его это как-то задело. А я вот откровенно усмехнулся — не смог сдержаться.

Маленькая месть за недавно вытащенный тесак.

После лицезрения каменной морды орка я отхлебнул из чашечки. Кофе был хорош. Не та кислятина, которую насыпает Марина из банки по утрам, а самый настоящий, свежемолотый из хорошо обжаренных зерен. Надо будет всё-таки раскошелиться на нормальную кофеварку, а то как-то уже подзаколебался глотать суррогат.

— Вернемся к Карамазовой, — сказал я, отставив чашечку. — Вы понимаете, что рано или поздно, но её способности будут раскрыты. Тогда даже взвод ведьмаков не сможет её уберечь от похищения…

— Взвод опричников сможет, — буркнул Ангыр.

Во как, это месть за щипчики? Никак не может успокоиться?

— Так и вижу молодую девушку, идущую под охраной орков. Да одно это привлечет к ней такой интерес, что сотни бойцов со всего мира сочтут её достойной похищения. Она же будет негранёным алмазом для многих наших иностранных «друзей». А если не получится похитить, то… Лучше сразу ей на лоб налепить листок с мишенью. И надпись сделать: «Стрелять лучше всего сюда».

— Эдгарт прав, — кивнул Бесстужев. — У девушки только зачатки светоча. Неизвестно — проявятся они в полной мере или нет. Если же сейчас взять её в оборот, то ею заинтересуются и другие страны. Поэтому лучше оставить всё, как есть. Мы распространим информацию, что остановка кровопускающего заклинания была связана с заговором на теле Южского. Что ещё в детстве батюшка озадачился здоровьем единственного чада. А то, что сделала Карамазова… Только поддержка и заживление того, что и так бы зажило.

— То есть, насрете в рот и заставите пахнуть земляникой? — не смог удержаться я.

— Именно. А если кому-то понравится, то можем повторить, — не дрогнув мускулом, произнес Бесстужев.

— Понятно, — кивнул я. — Что с Мареной? Пока принимать её помощь или отказаться?

— Так ты уже принял. Осталось выяснить — чья жизнь ей нужна и по возможности, отдалить выплату долга подальше, — сказал император. — Пока что боги её порядка в жизнь существ Земли не вмешивались, будем смотреть. Держи меня в курсе относительно её приказаний.

— А вдруг ей понадобится жизнь Ангыра? Я же этого не переживу — привык я как-то к этому клыкастенькому, — подмигнул я орку.

— Можно я его немного поломаю? — спросил орк с надеждой в голосе.

— Если будет также тупо шутить, то можно, — ответил император.

Ангыр довольно осклабился. Мда… умею я заводить друзей среди высшего командного состава. И ведь мог бы сдержаться, но… Тогда было бы скучно жить на свете!

— По поводу нападения… — сказал император, отхлебнув из чашечки. — Что там у нас?

— Мы пока не выяснили — кто именно был заказчиком, но вот наемники все сплошь из англичан, — отрапортовал орк. — Пробили их по базе данных. «Роза ветров» — безбашенный отряд бывших вояк. Поголовно имеют боевой опыт, участвовали в различных операциях по всему миру.

— Удивляюсь, как вы смогли остаться в живых, — покачал головой Бесстужев.

— Просто повезло, — пожал я плечами. — Хватило дыхалки на больший срок. Так бы тоже уснул с остальными и уехал бы в неизвестные дали.

— Нанять их мог кто-то из поддерживающих связи с английской аристократией, так как приказы в основном поступали от кланов магнатов. Простой смертный дворянин вряд смог бы даже получить доступ к этим ребятам, — произнес Ангыр.

— Тем более странно, что они так просто сдались, — произнес император. — Должны же были драться как черти.

— Они и дрались, — буркнул орк. — У нас тоже есть потери. Вот только ведьмака они недооценили. Похоже, что им дали установку взять его живым, поэтому и старались оберегать от выстрелов.

— Что же, если связь идет от английских магнатов и недоступна простым аристократам… — император что-то черкал на листке бумаги перед собой.

— То мне следует дать вознаграждение? — спросил я с надеждой в голосе.

— Или упрятать за решетку, — хмыкнул орк. — Дабы уберечь от всяческих травм и возможных ранений.

Я сделал умильную рожицу и покачал головой.

— Нет, ни то, ни другое, ни третье, — произнес император. — Эдгарт, будем ловить на живца. Ты официально приглашен на бал, который состоится через два дня. С собой возьми какую-нибудь барышню, чтобы не быть завидным холостяком слащавой наружности. Посмотрим, кто попытается тебя очернить или унизить, а то и вовсе попробует вывести наружу.

— И такое может быть? На императорском балу? — ахнул я притворно.

Становиться наживкой не хотелось. Я и так часто примеряю на себя эту роль. А что до моего притворства… Ну как-то не верилось, что на балу будет попытка агрессии по отношению ко мне. Это кто же на такое сподобится?

— Может и не будет ничего, а может вступит в действие скрытая сила? — ответил вместо императора Бесстужев. — Если не получилось вот так вот в лоб, то будут задействованы другие способы. Это может быть отравление, гипноз, магия, или провокация на вызов сильного противника. Способов великое множество, нам же нужно будет понять — кто пойдет на подобный шаг. Откуда ждать удара? Ведь нападение на тебя не просто чья-то месть…

— А если это месть Кощея?

— Тогда увидим людей, которые действуют по его наущению. Они в любом случае выдадут себя. Косым взглядом, перешептыванием, указанием пальца… Ты будешь развлекаться, вести себя естественно… Для боярского сына естественно, а не для полупьяного ведьмака, — уточнил император. — А моя служба безопасности тебя подстрахует. Десяток специалистов будут на камерах наблюдения. В общем, тебе и твоей спутнице ничего не будет угрожать, так что развлекайся, но держи ухо востро.

— А если отравят? — спросил я.

— Тогда я честно отпущу слезинку, — отрезал император. — Иди, Эдгарт, служи честно и не забывай, что на тебе огромная ответственность.

— За такую ответственность добавить бы не мешало!

— Бог подаст! — ответил император и посмотрел на орка. — Ангыр, останься!

Я встал и поклонился:

— Спасибо за хлеб, за ласку, за привет и сказку. Будьте здоровы, не кашляйте, принимайте пилюльки по указанию врача…

— Да вали уже, — отмахнулся император. — Не можешь ты без циркового представления!

Я пожал плечами, а после удалился. На выходе из кабинета столкнулся с дочерью императора. Она была в голубом платье, красиво подчеркивающем чудесные формы. Увидев меня, Елена сделала шаг назад.

Я тут же склонился в глубоком поклоне, с выносом правой руки:

— Многоуважаемая Елена Николаевна, рад вас видеть в добром здравии, а также с непередаваемо восхитительным румянцем на очаровательных щечках!

Она скользнула по мне взглядом, улыбнулась, а следом тут же раздался императорский окрик:

— А ну вали отсюда, Эдгарт! Приглашения получишь у дворецкого!

— Ой, вы тоже будете на балу? — спросила Елена Николаевна. — Как это здорово. Я думала, что там будет смертная тоска…

— Елена, у нас совещание! — снова послышался голос императора. — У тебя что-то важное?

Государь-император показался в дверном проёме и гневно взглянул на меня:

— Ты ещё здесь? Испытываешь моё терпение?

— Папенька, ну нельзя же так с моим освободителем, — проговорила Елена, одарив меня ослепительной улыбкой.

Я улыбнулся в ответ и тут же поспешил откланяться. И в самом деле не стоило расковыривать доброе императорское отношение. Пусть себе…

Не хочет Романов, чтобы я общался с его дочерью, так это его дело. Он, как отец, имеет на это полное право. В конце концов он император, а я… Я всего лишь чернь, которой повезло немного выбиться в люди. Однако, в его глазах я продолжаю оставаться чернью.

Может, именно поэтому я и стебусь в разговорах с ним? Этакая фамильярность человека, который нужен императору. Когда перестану быть нужным, то меня просто вычеркнут из жизни, а пока нужен… Можно и позабавиться. Будет что потом внукам рассказать, если они когда-нибудь появятся на свет.

На выходе получил два пригласительных билета из рук дворецкого. Они были безымянными, но содержали в себе магическое заклинание. Когда привратники из числа берендеев спросят пригласительные, то эти два прямоугольника вспыхнут золотым тиснением и подтвердят свою подлинность.

Объевшиеся девчонки ждали меня уже в машине. Для того, чтобы не отсвечивать правительственными номерами, была выбрана обычная тачка. На ней на работу приезжала секретарь императора Галина Сергеевна. Невзрачный водитель довез нас до дома.

Чопля и Марина пытались у меня выведать о разговоре с императором, но я отвечал односложно. Понятное дело, что я не буду всего рассказывать при водителе. Потом мои слова могут быть неправильно истолкованы, извращены, а так… Говорил, что всё нормально и всё в порядке.

Уже дома я поделился, что приглашен на императорский бал. Конечно, Чопля сразу же захотела, чтобы я взял её в спутницы, но на это она получила четкий и твердый отказ. Не следовало дворянским детям выходить со служанками «в свет». Могут неправильно понять, а это грозило потерей уважения в обществе.

Конечно, мне было насрать на подобные условности, но вот общее дело могло пострадать. Да и в планах у меня было пригласить другую особу. А что? Могу я немного позлить императора или нет? Чего он со мной так перед Еленой? Всё-таки не чужие люди, я даже чмокнул как-то императорскую дочку. Случайно, но всё же!

В общем, на мой отказ Чопля обиделась и умчалась рассказывать Кузьме о последних происшествиях. Не сомневаюсь в том, что Кузьма узнает, что это именно пикси всех наёмников положила, а ведьмак только патроны подтаскивал…

Марина же усадила меня за стол и наконец-то я смог нормально поесть. Восстановление после принятия эликсиров требовало сжечь уйму энергии, поэтому я ел за четверых. Марина только успевала подкладывать и смотрела, как я ем, подперев подбородок рукой.

Я же насыщался, а в голове прокручивал варианты тех, кто мог пожелать моего пленения. По всему выходило, что только Кощей тут поднасрал. Вроде бы никому другому я так крупно не переходил дорогу.

Мои ведьмачьи происки остались в прошлом. Теперь я совсем другой человек, с другими связями, с другим окружением и с другими возможностями. Но только Кощей мог желать моей поимки.

Чтобы предать меня смертушке лютой, чтобы ворог его клятый сгинул с матушки-Земли…

Вскоре я почувствовал насыщение. Марина начала убирать посуду со стола, а я ощутил накатывание сонливости.

— Марин, спасибо большое за ужин, за ласку и прочее. Я сейчас в душ, а потом спать… Кстати, я не говорил, что стал старостой? Нет? Так вот, можешь меня поздравить… И учти, теперь у тебя обязанностей прибавится. Будешь следить за расписанием и от моего имени отвечать на дурацкие вопросы в чате нашей группы, — сказал я.

— Хорошо, Эдгарт, я согласна, — кивнула Марина, продолжая убирать посуду. — Уж с расписанием-то я справлюсь.

— Смотри, не подпускай к нему Чоплю, а то она из вредности может устроить диверсию.

— Я запаролю так, что она ни в жизнь не сможет догадаться, — на щеках Марины появились ямочки.

— Тогда ладно. Всё, я в душ!

Уже под струями горячей воды я почувствовал, как накатывается тяжесть в мышцах. Как приходит усталость и…

Моей спины коснулись две мягкие влажные подушечки. Потом чужие руки скользнули по груди, по впалому животу. После этого шаловливые пальчики направились вниз.

— Я хочу лично поздравить своего господина с назначением, — произнесла Марина грудным голосом с придыханием.

Тут я почувствовал, что тяжесть в мышцах и усталость как-то начали сами собой испаряться…

Глава 15

Приятно всё-таки порой выспаться. Просто выспаться. Это сродни полномасштабному нападению на массажный салон. Правда, в массажном салоне проработают от и до, а вот на кровати… Да ещё когда выспишься…

И ведь никто не будил! Ни истошные вопли Чопли, ни ворчание Марины, ни взрывы, ни стрельба, НИ-ЧЕ-ГО!

Я сладко потянулся. Тело откликалось в полной мере. Ничего не тянуло, не болело, не страдало. Всё-таки не зря я перед сном накидался восстанавливающих эликсиров — они сработали на ура. А может это молодость даёт такой приятный подарок.

Ну да, ведь сами посудите — когда вам двадцать, то можете всю ночь петь, гулять, заниматься разными веселыми безумствами, а на утро выглядите так, словно всю ночь сладко спали. Когда вам сорок, то если вы будете всю ночь петь, гулять, веселиться, то ваше лицо и тело тут же сдаст все ваши ночные пороки. А вот уже когда вам семьдесят, то как бы сладко вы не спали, но утром будете выглядеть так, словно всю ночь пели, веселились, занимались веселыми безумствами.

Я вышел к завтраку свежим, отдохнувшим и подтянутым. Чопля уже успела навалить себе гору оладушек и теперь поливала их мёдом. Гора размерами чуть уступала самой Чопле. Как она собралась это есть? По принципу жадных троллей — если всё сама не съем, то хоть поднадкусываю.

Сковородка Марины задорно шкворчала, испуская вкусные ароматы. Сама Марина хозяйничала у плиты, спеша приготовить на мою долю оладьев, пока Чопля их тоже не оприходовала.

Мрачный Кузьма горестно вздыхал у окна. Он делал вид, что курит в форточку. Призрак всегда страдал, когда Марина занималась завтраком. И страдал оттого, что по причине отсутствия физического тела не мог насладиться различными яствами, выходящими из-под рук суккубки. А готовила Маринка обалденно!

Да уж, у нас действительно была шикарная команда: ведьмак, пикси, суккубка и призрак. Да таким коллективом мы кого хошь забодаем. И всё потому, что мы банда! Банда!! Банда!!!

Конечно же я ничего такого не сказал своим слугам. Они у меня хоть и хорошие, но взбалмошные и капризные. Всякую похвалу могут посчитать за слабость и попытаться сесть на шею, поэтому я их и не хвалю лишний раз. Пусть лучше считают меня хмурым и скупым на поощрение.

— Доброе утро… бригада! — улыбнулся я, ещё раз потянувшись. — Как спалось?

— Хорошо, но мало, — отозвалась Чопля. — Хотелось вообще не просыпаться, но чего не сделаешь ради любимого господина? Я же с утра…

— На бал всё равно не возьму, — оборвал я её словоизлияния.

— Я и не думала об этом. Мне достаточно того, что мой господин проснулся утром бодрым и свежим, — не сдавалась Чопля. — Я даже молока свежего принесла!

— Ага, притащила от дверей, — улыбнулась Марина. — Великое дело! Даже не заплатила курьеру, пришлось мне расплачиваться.

— Ну да, я забочусь о господине Эдгарте. Не то что некоторые, которые так и норовят выжать из него полуживого последние соки, — хмыкнула Чопля. — А что до денег… Так он такую цену заломил, словно собственноручно доил! Вот, садись, господин Эдгарт, мы тут тебе завтрак приготовили…

— Мы! — фыркнул Кузьма.

— Ну да, мы — те, кто может себе позволить передвигать физические предметы, — не осталась в долгу Чопля.

— Эх, по самому больному ударила, — покачал тот головой и выпустил фантомную струю дыма из пальцев.

— В общем, раз господин сказал, что не возьмет нас, то это означает только одно — он нас не возьмет, — высказала Марина мои мысли. — И нечего пытаться ныть или подлизываться!

— Умница! За это тебе выношу личную благодарность. Как там с классным чатом? — спросил я, плюхась за стол и цапая оладушек.

Горячий, душистый, политый медом… Ммм, объедение!

И пусть говорят всякие-разные диетологи о вреде углеводов и жирной пище — в топке молодого организма всё сгорит. А у меня ещё и пойдет на пользу.

— Были вопросы касательно пар, а также были два личных предложения со стороны боярыни Разумовской по части уединения в кожаных нарядах… Ой, чего это вы поперхнулись? Не в то горло пошло?

— Ага, в два горла жрет. Вон как проголодался, оголоед, — проворчала Чопля, расстроенная тем, что её всё-таки не возьмут на бал.

Кузьма усмехнулся в свою кудлатую бороду и выпустил ещё одну струю фантомного дыма. Я же сделал глоток молока, чтобы протолкнуть неожиданно застрявший кусочек горячего теста.

— На вопросы я ответила, а вот на предложения не знаю как ответить… Вам лучше встретиться в классических костюмах или отдаете предпочтение латексу? — невинно спросила Марина, подкладывая мне оладий.

— Не надо никак отвечать на подобные провокации, — ответил я. — Это всего лишь попытки получить преференции со стороны старосты.

— Да? А вот мне ты по-другому рассказывал. И что по жопе боярской плеткой хлестал вовсе не для выдачи пфере… префи… этой самой фигни, — улыбнулась Чопля.

Вот же зараза!

— Ох, Кузьма, это там не король ли цветочных эльфов пролетел? — подпрыгнул я на месте, выглядывая в окно.

— Чо, пля? Где-где-где? — подскочила на месте пикси и бросилась к окну. — Где он? Где?

Я в это время нагло стырил у неё блюдо с горой политых медом оладий, а вместо них поставил свою, где было три штуки.

— Ой, мне показалось, — невинно ответил я, когда пикси вернулась к столу.

— Эдгарт, это что за шутки такие? Ты чего мои оладьи жрешь? — возмутилась пикси.

— Не твои, а Маринины. Она же готовит, а ты только для любимого господина складываешь. Или я что-то путаю? Сама же недавно мне в любви признавалась! — с самым невинным взглядом произнес я и отправил в рот сразу несколько штук.

— Ну и наглость, — возмутилась Чопля. — И как после этого жить на свете? На бал меня не приглашают, еды лишают, даже мечты в виде короля цветочных эльфов лишают. Я прямо как Синдерелла какая-то, — всхлипнула Чопля. — Только работаю и работаю, без сна, без доедания, без допивания…

— Ты когда последний раз работала-то? — спросила с усмешкой Марина. — Уборку по дому и то на клининговую компанию взвалила.

— Да? А мне как заливала, что сама всё убирала, что трудилась до кровавых мозолей, — покачал я головой.

— А я командовала! — уперла ручки в боки пикси. — Должен же в этом доме кто-то наводить порядок? А только я знаю, как всё расставить по фэн-шую, чтобы голова не болела и мизинцами не биться о кресло.

— Раз всё знаешь, то к тебе будет важное поручение — приготовить к послезавтрашнему мой костюм. Не могу же я на бал явиться в шортах и майке — не поймут!

— Я тебе приготовлю, — с ехидным хихиканьем потерла ладошки пикси. — Я тебе так приготовлю…

— Кузьма, назначаешься ответственным за Чоплей. Проследи, чтобы она сделала всё, как положено. Если что не так, то… последствия будут ужасающими, — нахмурил я суровые брови. — И не будет ни прощения, ни понимания.

— Не извольте сумлеваться! Чай оно не в первый раз! — козырнул Кузьма.

— Ну да, ну да… — ответила Чопля, отвернувшись. — Только к пустой голове руку не прикладывают…

— Что? — спросил я грозно.

— Всё сделаю, милостивый господин, — вяло отозвалась Чопля. — Чо, пля, я без понимания, что ли…

* * *

Мотолёт мне подогнал вчера слуга Савелия Говардского. За это с меня причиталось. Ну, как-нибудь потом отблагодарю друга. А может и не буду — всё-таки это мелочь, за которую не стоило благодарить материально. Ему и спасибо хватит. Потом окажу какую-нибудь услугу в ответ. Или Чоплю заставлю… Впрочем, нет, Чоплю лучше на заставлять, а то окажусь пожизненным должником с её-то рвением и усердием.

Как только поднялся в воздух, так тут же промозглый ветер начал пробивать защиту. Сегодня был особо лютый ветер, прямо-таки ураганный. Он швырялся как мальчишка целыми снежками в силовую перегородку, стараясь свалить непокорный мотолёт. Передавали прогноз, что будет непогода, но чтобы такая…

Пришлось спускаться вниз и ехать почти над самой землёй. В такую непогоду только самые отчаянные ведьмы запускали свои Ягандекс-такси. И цены задирали соответственно — если вчера можно было проехать за пять рублей, сегодня за то же расстояние уже спрашивали сорок. А что вы хотите? Монополия она такая…

Стелясь по земле, я огибал ползущие машины. Размышлял о предстоящих танцах и о том, как отпадет императорская челюсть, когда увидит приглашенную мной девушку.

Резкий женский крик заставил надавить на тормоза. Краем глаза я зацепил небольшую тень, скользнувшую справа. Эта тень на скорости могла вынырнуть из-за фургона и попасть точно мне на область руля.

Я не успевал затормозить!

Только этого не хватало!

Я устремил руль вниз до упора. Мотолёт клюнул носом и впился в мерзлый асфальт. Задняя часть подкинула меня вверх. Я рванул руль следом за поднявшейся частью. Мотолёт взмыл в воздух, делая сальто-мортале.

Радостный ветер свистнул в ушах, довольный тем, что его усилия не пропадают даром. Он всё-таки смог сбить одно транспортное средство с дороги…

Время словно замедлилось. Машина справа успела затормозить, а вот слева явно не успевала. Она поймала бы на капот мелкого пацана, который по дурости гнал на самокате и не мог затормозить.

Я отпустил руль. Сжимая коленями сиденье, выпрямился и вытянул руки. Пролетая над пацаном с охреневшими глазами, успел схватить того за плечи и дернуть к себе.

Ха!

Бабах!

Мотолёт довершил красивую дугу и шмякнулся на асфальт плоской стороной. Его тут же повлекло влево, но я быстро перехватил руль правой рукой и выправил движение, прижимая мальчишку к себе левой.

Всё-таки хорошо, что машина слева успела затормозить. От неё я бы уже не ушел…

Припарковавшись, я отпустил мальчишку на землю. Мальчишка оказался эльфёнком со светлыми волосами и огромными глазами. Он продолжал хлопать этими самыми глазами, раскрыв рот в немом крике.

К нам подбежала растрёпанная мамаша со сбитой на бок шапкой. Судя по внешнему виду, она пару раз падала, пока пыталась догнать резвого мальца. Коленки на джинсах в пятнах, на рукаве бежевого пальто расплывалась черная клякса.

— Мишка! Мишка! — причитала эльфийка.

— Живой он, живой! — успокоил я её. — Вон, водилу фургона благодарите, что он успел по тормозам ударить!

Мужчина за рулём мелко крестился. Похоже, что не только у эльфийки сегодня прибавилось седых волосков.

— Спасибо, ох, спасибо вам всем, миленькие! — проговорила женщина, прижав сына к себе. — Ну как же ты так? А? Как же…

— Тормоза отказали, мам! Я не виноват! — пролепетал мальчишка.

— Не надо вообще в такую погоду на самокате гонять, — буркнул я. — Ветер вон какой — всю тормозную жидкость заморозил.

— А вы…

— Да не переживайте, со мной всё в порядке. А что до царапин мотолёта… Он и не такое видел. Уже привычный, — постучал я по рулю своего верного коня.

— Я не знаю… Не знаю, как вас благодарить, — проговорила эльфийка. — Возьмите деньги?

— Да ну, оставьте. Мне обычного «спасибо» хватит, — хмыкнул я. — Нечего вам деньгами раскидываться. Лучше потратьте их на химчистку — вон как испачкались…

— Ох… Спасибо вам… спасибо… Как ваше имя, молодой человек? Я буду молиться о вашем здоровье, — проговорила женщина.

— Не, не надо, — снова отмахнулся я. — Так на моём месте поступил бы каждый.

— Эдгарт его зовут! — послышался из-за спины знакомый девичий голос. — Господин Эдгарт Южский!

Я повернулся и увидел улыбающуюся Светлану Карамазову.

— О, здрасте! Вы как здесь? — вырвалось у меня. — Да ещё в такую погоду. Чего же не на машине?

— Ну… — смутилась она. — Я всегда пешком хожу. Для фигуры полезно…

— Спасибо вам, господин Эдгарт Южский. Я никогда не забуду вашего героического подвига. Миш, скажи спасибо своему спасителю! — эльфийка толкнула мальчишку в спину.

— Спасиба! — проговорил тот, засунув палец в рот.

— До свидания, господин Южский. Всего вам доброго и ещё раз спасибо за спасение сына. Вынь палец изо рта, сколько раз я тебя за это ругала? — проворчала эльфийка и потянула мальчишку за собой. — Ох, вот узнает папка про твои выкидоны, он уж тебе задаст.

Похоже, что папка у семейства был скор на расправу, потому что мальчишка тут же заныл, волоча за собой самокат. Своё коварное средство передвижения он так и не бросил.

Мда… Это же надо додуматься — по мерзлой земле на электросамокате рассекать. От таких самокатчиков и летом-то спасения нет, а теперь уж и зимой взялись за покатушки…

— А вы оказывается герой, — улыбнулась Светлана.

Она так мило улыбалась, скажу я вам. Красные от мороза щечки покраснели ещё больше, когда я улыбнулся в ответ. Белая шапочка прекрасно гармонировала с волосами. И вообще, вся она была такая воздушная, светлая.

Да, присмотревшись можно увидеть на одежде следы умелой починки. Вот слегка поехавшая строчка на рукаве, вон клеевые следы на обуви. Вместо того, чтобы купить обновку, она носила отремонтированные вещи.

Похоже, что дела у Карамазовых шли далеко не очень хорошо. Вот что значит — быть семьёй заговорщика. Пусть говорят, что дети за родителей не в ответе, но это всего лишь разговоры. Карамазовых наказали по полной, явно в назидание другим, чтобы не повадно было плести заговоры против императорской короны.

Теперь каждый потенциальный заговорщик сорок раз подумает о том — что будет с его семьёй, если заговор провалится.

А вот ничего хорошего не будет! Конечно, Карамазовы ещё делали вид, что держатся на плаву, но среди знати они занимали место изгоев. По старой памяти ещё посещали светские мероприятия, но их уже перестали приглашать для общего фото.

И вот в такой семье появилась девушка с зачатками светоча. Появился лотерейный билет, благодаря которому семейство сможет вернуть себе былое величие. А я… А я должен этот самый билет хранить и оберегать вплоть до наступления момента, когда способности Светланы выйдут наружу.

Да, сейчас она как куколка шелкопряда, и в моих силах сделать так, чтобы из куколки вылетела прекрасная бабочка, а не выползла страшная и мохнатая гусеница.

— Да, герой, — кивнул я скромно. — Само как-то получается. Вроде бы и не хотел, а оно видите как…

— Скромность украшает вас ещё больше, — произнесла Светлана, а потом взглянула на запястье. — Ох, мы с вами можем опоздать, господин Южский.

— Тогда позвольте вам предложить свой личный транспорт для доставки, — протянул я руку. — Буду счастлив доставить вас вовремя и в полной сохранности.

— С радостью приму ваше предложение, — Светлана взяла предложенную руку и устроилась позади меня. — Даже не знаю, как вас за это благодарить.

— Я знаю, — усмехнулся я в ответ и полез во внутренний карман пиджака.

Да, пришлось расстегнуть куртку, отчего ветер сразу же попытался забраться внутрь, как замерзший на холоде щенок. Впрочем, я быстро выгнал ветер обратно. Нечего ему холодить тельце молодого ведьмака!

— Вот, приглашаю вас на императорский бал, который состоится в эту субботу, — протянул я белый прямоугольник приглашения. — Заеду за вами ровно в шесть.

— Ох, это так неожиданно, — растерянно произнесла Светлана. — У меня и платья подходящего нет.

— Ну, это не проблема. Я дам ваши координаты своему секретарю, она поможет вам с выбором платья. О цене не беспокойтесь, я дам вам его в благодарность за то, что составите мне компанию. Не надо делать такие глаза. Уверяю вас — если вы будете рядом, то это избавит меня от множества расспросов относительно пары. А уж как меня начнут сватать… Нет, вы меня очень обяжете своим присутствием. Я вовсе не хочу сидеть в окружении десятка мамаш, которые наперебой будут расписывать прекрасные стороны своих дочерей. Как подумаю, так вздрогну!

Светлана снова улыбнулась и приняла прямоугольник приглашения.

— Хорошо, если вас надо спасти от навязчивого внимания, то с радостью помогу вам. А платье… позвольте оплатить хотя бы половину?

— Ох, о деньгах договоритесь уже с секретарем. Она девушка деловая, объяснит, что и как. А сейчас, держитесь крепче. Староста не может опоздать!

Я ощутил, как руки Светланы обвили мою талию и завел мотолёт. К счастью, недавний трюк прошел для моего зверюги без последствий. Ещё не хватало, чтобы в такой важный момент он взял и не завёлся.

Вырулив на центральную полосу, я помчался над асфальтом. Мне нравилось, что сидящая позади девушка прижимается ко мне…

Глава 16

Когда мы приземлились на ученической парковке, то я поймал заинтересованный взгляд боярыни Инны Михайловны Велихвостовой. Ну конечно, подвоз девушки на своём авто или мотолёте якобы автоматически означает ночь, проведенную вместе. Такой простой фактор, как подкидывание по пути, вообще не рассматривается.

Вряд ли кому из моих сокурсников придёт в голову подвозить других просто так, без каких-либо далеко идущих планов. Всё построено на материально-выгодных отношениях. И ведь спокойно скажут, что даже не предполагали предлагать помощь, чтобы не унизить однокурсника этим самым предложением. А вот если тот заплатил тем или иным способом, то тогда это нормально. Тогда это в порядке вещей.

Вот и сейчас боярыня Велихвостова гадала x Чем же заплатила мне Карамазова за извоз. Не исключено, что пойдут слухи, домыслы, сплетни… И их станет ещё больше, когда мы вместе появимся на балу! Поэтому к ним надо готовиться заранее.

И надо заранее подготавливать запасные пути. Подготавливать варианты отмазов, чтобы показать аристократам — ребята, я такая же меркантильная сволочь, как и вы.

— Госпожа Карамазова, благодарю вас за честь, оказанную мне. Никогда ещё мотолёт не перевозил столь ценный груз! — сказал я так, чтобы слова достигли ушей Велихвостовой. — Не думаю, что эта поездка будет достаточной платой за возможность взглянуть на конспект по химии, так что я всегда в вашем распоряжении.

Светлана сперва было опешила, но потом осознала мои слова. Она тоже увидела Велихвостову. Надо отдать её должное — поняла меня с полуслова.

— Ох что вы, господин Южский, для меня не составляет труда поделиться уроками. Тем более, что у вас наверняка были веские причины не выучить задание. Опять кого-нибудь спасали…

Интерес в глазах Велихвостовой притух. Наша поездка вписалась в её материально-выгодные отношения, а это значит, что никакой пикантности высосать не получится.

Я церемонно раскланялся с боярыней Велихвостовой и поспешил в аудиторию. Всё-таки староста должен показывать пример другим учащимся!

Уроки проходили безо всяких происшествий. Я не высовывался особо, но отвечал на заданные вопросы. Лаврина сегодня не было. Говардский и Лопырев сказали по секрету, что Лаврина упрятали пока что в магическую лечебницу. Вроде как эскулапы нашли следы вмешательства потусторонних сил в боярскую черепушку. Я взял это на заметку. Может быть и в самом деле Лаврина заколдовали, если он так упорно пытался нарваться на меня.

На большой перемене я позвонил императору и уточнил насчет бала — всё ли в силе. Император обругал меня воришкой времени, а потом буркнул:

— Всё в силе. Конкретные инструкции касательно поведения в зале получишь у сегодня Ангыра. Он возьмет своих лучших людей на празднество, а тебя подготовит к балу.Позанимаешься с ребятами-опричниками, развеешься. Ангыр сделает так, что за себя сможешь не волноваться. За спутницу тоже. Кстати, уже выбрал ту, кого пригласишь?

— Да может быть боярыню Велихвостову приглашу, а может Разумовскую…

— Что же, достойные девушки. Правда, про Разумовскую ходят слухи разные… но думаю, что это всего лишь наговоры.

— Я тоже так думаю, — кивнул я в ответ.

Всё-таки хорошо, что телефон не передает усмешку, какая появилась на моих губах.

— Ладно, не отвлекай меня. До встречи!

— А что с тем наемником? — спросил я, но телефон в ответ только пискнул.

Набрать ещё раз? Не, думаю, что не надо. Рискую нарваться на более серьезные ругательства. Со временем и так всё узнаю. А что до Ангыра… Похоже, что после занятий меня ждет тренировка среди опричников. Ух, давно я не метелил орков…

От раздумий меня оторвал Савелий Говардский. Он подошел и прислонился к стене, возле которой я стоял.

— Эдгарт, про императорский бал слышал? — негромко проговорил он.

— Ну да, вроде как в эту субботу будет, — ответил я также негромко. — А что?

— Ты приглашен?

— Вообще-то да, — не стал я врать другу. — Не тяни, Савелий. Переходи ближе к теме.

— Ближе к теме… Ладно, мы Лопыревым хотим немного позабавиться. Ты как?

Я и так позабавлюсь. Глядя на лица приглашенных гостей, которые будут на балу лицезреть Карамазову. А вот если по-другому позабавиться, то…

— Савелий, там лучше не резвиться, — покачал я головой. — По моим данным там будет целый отряд опричников и каждая дырка будет просвечиваться камерами.

— Да ты что… А мы хотели конского возбудителя в пунш добавить. Ну, чтобы потом за танцами понаблюдать. Представляешь, как штаны будут топыриться у танцоров?

— Не, друг, лучше брось ты эту затею. Вас сразу же найдут и… В общем, я не могу даже предположить — что с вами сделают. Возможно заставят выпить весь пунш, а потом прикажут отплясывать друг с другом. Лучше сразу оставьте эти забавы, ребята…

— Вот как стал старостой, так сразу посерьезнел. С тобой таким неинтересно, — буркнул Савелий.

— А наживать врагов роду будет интереснее? — нахмурился я в ответ. — Вы же понимаете, что так просто вам это с рук не сойдет. Зачем вашим родителям разгребать косяки за младшим поколением? Да, может я сноб и нытик, но я забочусь о вас по-дружески. Вы отличные друзья, поэтому не хотелось бы вас терять, когда отцы семейств жестко накажут провинившихся. А иначе они поступить не могут — скажут, что если уж в семье Говардских и Лопыревых не могут справиться с детьми, то и с ними считаться не стоит. Надо ли вам это?

Говардский потупился.

— Оно может и не надо, но… Что за жизнь без риска и веселья? Когда станем толстыми и старыми, тогда что будем вспоминать?

— С такими шутками рискуете не дожить до старости, — помотал я головой. — Я в последний раз вас прошу — не делайте этого. Там будет куча охраны, видеокамеры и прочее. Лучше сразу же в выгребную яму окунуться и потом в таком виде явиться на бал… Зато будет что вспомнить в старости!

— Ладно, Эдгарт, я тебя понял. Рациональное зерно в твоих словах есть, и может быть мы к этому зерну прислушаемся, — произнес Савелий. — Я и сам что-то уже не в восторге от нашей идеи. За такой косяк папенька точно погладит не рукой по головке, а ремнем по заднице. И ведь будет прав… Блин, Эдгарт! Да ты заразил меня! Я уже не хочу так прикалываться! Я становлюсь старым! Мне не по кайфу эта затея!

— Просто ты становишься мудрым, Савелий! — хмыкнул я в ответ. — Ладно пойдем на травоведение. Мне ещё повторить предыдущую тему не мешало бы.

— И зачем дворянским детям эта дисциплина? Как будто мы будем в будущем травниками.

— Не вздыхай, Савелий. Кто знает — как дальше жизнь повернётся? Вдруг тебе кто в чай конскийвозбудитель подсыплет, так ты будешь знать, что при помощи стефании гладкой, мяты и мелиссы сможешь снять часть симптомов, — улыбнулся я в ответ.

— Ладно, пошли. Я обрадую Кирилла, что мы не будем на балу шалить. Пусть готовится жестко нажраться. Иначе что там делать двум молодым скучающим аристократам?

Ох, вот не верил я ему. Вот ни на грош не верил этой хитрой роже. Ведь обязательно что-нибудь выкинут, опозорятся, а родителям потом разгребать. И ведь случаев подобных было не мало. Взять хотя бы ту историю с принцем, который любил стебаться над всяким-разным людом. И ладно бы просто тихонько пакостил, так нет, он любил так, чтобы от души, чтобы каждый видел.

И что с этим принцем стало? Достебался, одним словом. Оскорбил он однажды принцессу из другого королевства, а её отец взял, да и отомстил. Нет, король соседней страны не пошел войной. Он просто подослал к принцу могучую волшебницу. Да, взял и подослал. Принц по своей скотской сущности не смог удержаться от очередной проказы, за что и был покаран. Волшебница тоже пошутила — его и всю дворню обратила в других существ. Принца в чудовище, каких свет не видывал, а дворню, что подхихикивала в предметы обихода.

Кто-то говорил, что потом этого принца расколдовала простая девушка, которая увидела за страшной оболочкой раскаявшуюся душу… Но я в подобную хрень не верю. Скорее всего завалили это чудище охотники, а королевство растащили мародеры. Или отравила ухватистая девчонка своего пленителя, да зажила потом весело и в своё удовольствие.

А вот версию про простую девушку придумали артисты для того, чтобы слезу из слушателей выбивать. Чтобы верили те в любовь и сказку…

На уроке травоведения меня вызвали к доске в самом начале. Учитель, лешачок Митрофан Валерьевич Крапива, с ехидцей взглянул на меня:

— Ну что же, господин Южский, выучили вы домашнее задание или сразу нарисуем пятерку? Я имею в виду два в журнал, а три в уме?

— На двойку ещё постараться заработать нужно, — улыбнулся я в ответ. — А отвечать я всегда готов. Я всегда отвечаю за свои слова и за своих людей. Вот сейчас отвечаю за свою группу, так что если есть к моим одногруппникам какие-нибудь вопросы, то я буду счастлив на них ответить.

Что же нам задавали на прошлом занятии? Пока я болтал, то пытался вспомнить об этом. И как-то из головы всё время выскакивало.

Блин, я же никогда на память не жаловался. И ведь я точно знаю, что помнил о задании. Да что там говорить — я даже не готовился, так как был готов.

— Нет, у меня вопросы не к вашим одногруппникам. Я хотел бы, чтобы вы рассказали то, что я задавал на дом.

Что-то тут не так. Что-то тут не то. Я повел носом и почувствовал лёгкое головокружение. Откуда-то из-под стола доносился сильный камфорный запах. И я узнал этот запах — багульник!

Болотный житель точно находился где-то под столом, а может быть и в столе. Вот его-то аромат и вышибал у меня воспоминания. Ещё немного постою тут и вообще поплыву, как торчок после дозы.

Я взглянул на улыбающегося преподавателя. Тот точно знал о свойствах багульника, но вот как он… А! Так он фильтр в нос вставил. Вон небольшие черные комочки из ноздрей виднеются. И спецом поставил меня так, чтобы я вдыхал дурман…

Ну что же, я тоже не пальцем деланный!

Если преподаватель захотел позабавиться, то я в ответ тоже пошучу… Эх, что-то в последнее время у всех появилось настроение поднасрать близкому своему. То у Говардского с Лопыревым, теперь вот у Крапивы.

Сам лешачок по виду напоминал ожившую человеческую статую из дерева, какими их делают не очень умелые плотники. Что-то среднее между огородным пугалом, высоким дубовым пнем и толстячком-соседом. В природе лешачки в основном оберегали небольшие леса, боры, рощи и состояли в подчинении у главного хозяина лесов — Лешего. Вроде домовых, только для рощи. Если у кого роща или бор сгорал, то они оставались без дома. Вот и уходили кто куда, а чаще всего погибали, но иногда находили место среди остальных живых, как вот Крапива.

В костюме лешачок смотрелся нелепо, но упорно носил его, словно подчеркивая свою принадлежность к человеческим существам. Да, как преподаватель травоведения, он был на высоте, а вот как человек — не очень…

Нет, я понимал, что задумал преподаватель — он слегка помурыжит меня, а потом даст нюхнуть нашатыря и покажет свою «закладку». Скажет, что если вдруг мы почувствуем такой запах, то нужно срочно принимать меры.

То есть произведет опыт со старостой, дав остальным понять, что учителя всё-таки выше даже самого высокопоставленного ученика. А мне вот терять авторитет как-то не с руки. Тем более, я знал, что нужно делать в таких случаях.

— Да, Митрофан Валерьевич, я с радостью отвечу на все ваши вопросы. Только воздуха глотну немного, а то что-то в голове помутилось, как будто кто-то запрещенное растение в аудиторию принес, — сказал я и пошел к окну, где успешно впустил свежий воздух в кабинет. — Нет, я не имею в виду вас, преподавателя травоведения, ведь вам и в голову не придет травить своих учеников. Это же может вылиться в большой скандал, когда на свет подобное всплывет. Скорее всего, кто-то имеет против вас зуб и хочет, чтобы вы вылетели со своего места, как пробка из бутылки с шампанским.

Листочек герани, который я незаметно сорвал, пока открывал окно, размялся в пальцах. После этого я сделал вид, что зеваю и забросил его в рот. Кислый сок должен ударить по вкусовым сосочкам, а те возбудят задурманенный мозг. Слабая защита против багульника, но всё же…

— Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, господин Южский, — попытался скорчить невинность Крапива. — Думаю, что вы не готовы к уроку и поэтому устроили подобную клоунаду. Я вот ничего не чувствую.

Выдернуть у него из носа фильтры или не надо? В первом случае я разожгу скандал, могу довести дело до увольнения лешачка, а вот во втором случае… Во втором случае смогу обрести союзника. В конце концов все мы не безгрешны, всем хочется показаться лучше, чем есть на самом деле.

Ну да, если выкинут его с волчьим билетом, то куда пойдет лешачок? Топиться? Так не утонет же. Скорее всего сгинет где-нибудь в грязной подворотне и растворится искрами в огне бездомных.

— Да? Может быть, и показалось, — улыбнулся я. Герань дала свой эффект и в голове прояснилось. — А задавали вы на дом выучить про магические свойства болиголова. Я же правильно говорю?

Сидящие Говардский и Лопырёв кивнули мне. Коротко кивнули, чтобы не увидел преподаватель. Что же, я на верном пути. Теперь нужно никуда с него не сворачивать. Переть до конца.

— Хм… Может быть и правильно, — неопределённо сказал Крапива. — Так что вы можете нам поведать о болиголове?

Что я могу поведать? Я сдержал усмешку. Поведать я мог многое, ведь именно с болиголовом были наши первые опыты с Радибором Черновым. А уж как Велизар нас наказывал после каждого неудачного опыта… Очищение большого двора от снега детскими совочками было самым легким из наказаний.

Мда, про болиголов я мог рассказать многое, но нужно ведь оставаться в рамках учебной программы, чтобы не спалиться. Чтобы не показать себя до хрена умным и разбирающимся в предмете лучше преподавателя. А то начнем с ним интеллектуальными письками меряться и заберемся в такие дебри, из которых потом хрен выберешься с минимальными потерями.

— Болиголов крапчатый — это многолетнее травянистое растение высотой от метра до двух. Стебель с хорошо заметными красноватыми крапинками, полый, с мучнистым налетом. Цветки собраны в зонтичные соцветия, венчики цветков белые. Растет в зарослях лопухов, на замусоренных лесных опушках, в кустарниковых зарослях. Принадлежит к числу самых ядовитых растений европейской флоры, — отчеканил я так, как был в учебнике.

— Хм… В принципе, всё правильно. А что вы можете сказать по поводу его магических свойств? — покивал лешачок.

— По поводу магических свойств? Болиголов в основном используется для вызовов духов и для разрушения любовных связей. Если захочет какая девка отбить мужика и увести его из семьи, то вряд ли обойдется без болиголова. На ведьминских шабашах частенько варится в котлах. Сам я не пробовал того варева, но таксисты из Ягандекс как-то рассказывали.

— Что, прямо так и рассказывали? — спросил с усмешкой преподаватель.

Ага, похоже, что оправился от недавно нанесенных мной ментальных ударов и вернул свою насмешливость. Ну что же, надо тогда напомнить про то, что я не пальцем деланный.

— Да, иногда рассказывали. Ещё про багульник упоминали, который память может напрочь отшибить, но такое пойло у них редко когда получается. Говорят, что не каждый может этот цветок в правильное время собрать.

Улыбка сползла с деревянного лица лешачка.

— Ещё какие-нибудь вопросы есть, Митрофан Валерьевич? Рассказать, как болиголов использовали для легкой казни в древности? — спросил я участливо. — Как он повышает артериальное давление и вызывает учащенный ритм сердца?

— Нет, не нужно. Вижу, что предмет вы знаете, господин Южский. Садитесь на место. Пять.

— Спасибо, — кивнул я и направился к своему месту.

Дальше урок пошел без эксцессов.

Уже после урока я проходил мимо преподавателя и шепнул ему негромко:

— Митрофан Валерьевич, я никому не скажу про багульник, но и вы не делайте так больше.

— Догадался? — с усмешкой взглянул Крапива. — Или знал наверняка?

— Кто-то из дворни показывал, — уклончиво ответил я. — Оттого и запомнил.

— Хорошая у вас память, господин Южский, — сказал Крапива. — Не стоило над вами пытаться подшутить.

— Да ну, я добро всё больше помню, — ответил я с улыбкой. — Добро и хорошие оценки… А шутить и в самом деле не стоит, я ведь и в ответку могу чего-нибудь зарядить. Но мы с вами умные люди, поэтому не будем обижаться на подобные шалости, правда? Вот и хорошо. Всего доброго, Митрофан Валерьевич, до новых встреч.

— Ваша правда, обижаться и в самом деле на умных людей не стоит. До новых встреч, господин Южский, — чуть поклонился в ответ Крапива.

Глава 17

Заскочив домой после уроков, я пообедал, взял с собой тренировочную форму и сделал наказ Марине по поводу Светланы. Пикси тоже захотела отправиться с девчонками «на шоппинг», но когда я уточнил по поводу своего костюма, то тут же насупилась бука букой.

— Чопля, последнее китайское предупреждение: накосячишь с моим костюмом — накажу и не помилую! — нахмурился я. — Кузьма, ещё раз напоминаю про контроль над нашей общей подругой.

— Да делает она, господин Южский, делает, — добродушно усмехнулся призрак в бороду. — Сейчас куксится, показывает характер, а на самом деле старается.

— Предатель, — прошипела пикси, показывая призраку кулачок. — Ненавижу тебя! Прямо-таки врубила бы вентилятор, чтобы тебя развеял, да всё без толку…

Она топнула ножкой в воздухе, отчего перевернулась на месте. Наши смешки ей только добавили раздражения. Чопля погрозила всем пальцем, а потом шмыгнула в другую комнату.

— Пробовала? — кивнул я на неё.

— А как же, — хмыкнул Кузьма. — Первым делом на меня вентилятор наставила. Думала, что я сгусток тумана какой-то…

— Это да, Чопля не любит, когда ею командуют. Но ты это… давай с ней построже, — кивнул я. — Не давай спуска, а то она разленится и ничего делать не будет.

— У меня не забалует, — прогудел призрак и тоже отправился в другую комнату, только не через дверь, как пикси, а прямо через стену.

— Эдгарт, а что у тебя с этой девушкой? — спросила Марина, присаживаясь рядом, пока я наворачивал чай с плюшками.

— Что с девушкой? Да ничего, — пожал я плечами. — Император велел охранять, вот я и занимаюсь этим самым.

— И чем же она так важна? Вряд ли государь наш батюшка просто так тебя попросит возле неё виться. Тут точно какой-то умысел имеется.

— Знаешь, Марин, — вздохнул я. — Сдается мне, что «государь наш батюшка» за мой счёт хочет приблизить к себе Карамазовых. Какие-то зачатки светлой магии замечены в Светлане, а с моей подачи государь хочет показать всему остальному двору, что он может иногда и помиловать. Не часто, но может.

— Эх, интриги нашего государя порой так трудны и заковыристы, что только по итогу можно всё рассмотреть, — кивнула Марина. — Хорошо, я займусь девушкой. Заодно выясню — какие у неё отношения с одним привлекательным ведьмаком…

Она с улыбкой провела пальцем по моему бедру от колена и выше. Я на миг даже посмотрел на часы — может, опоздать на полчасика на тренировку? Но потом отбросил эту идею — Ангыр будет гонять не по-детски, так что лучше вообще не опаздывать. А уж всякими-разными глупостями можно и по возвращению позаниматься. Если силы останутся…

— Вот про ведьмака не надо, — помотал я головой. — Просто боярский сын Эдгарт. Если будешь рассказывать про наше житьё-бытьё, то лучше записывай на диктофон, чтобы мне потом не опростоволоситься.

— Хорошо, господин Южский. Всё сделаю в лучшем виде. Но вот точно нет у одного привлекательного ведьмака никаких планов по отношению к этой девушке?

— Работа есть работа, — с самым серьёзным видом я поджал губы. — Так что стоит об этом помнить всегда и не переступать ту тонкую грань…

— Которая зовется девственной плевой, — в пафосном тоне поддержала Марина и тут же отскочила.

Я попытался шлепнуть по заднице, но она увернулась и помчалась под защиту Чопли и Кузьмы.

Вот же егоза. Понимаю, что ревнует, но сделать ничего не могу. Романов не зря меня к Светлане приставил. Знает, что для меня работа важнее всяких-разных чувств. И пусть омолодившееся тело и омолодившийся разум заставляют больше думать о женском поле, но сдерживать себя я умею.

С такими мыслями я отправился к Ангыру.

База опричников располагалась на Лубянской площади. Желтоватое здание имело серый первый этаж. Оно словно говорило своим видом — мы копаемся в грязи, чтобы наверху было золото.

Получив пропуск и направление к начальнику отряда опричины особого назначения, я пошагал по коридорам. Встреченные орки и люди окидывали меня цепкими взглядами, словно сканируя на предмет опасности.

Я понимал, что по-другому они не умеют, что это профдеформация — каждую секунду подозревать всех и каждого во враге государства. Однако, себя врагом я не считал, а даже очень наоборот. Друг я был государства. Друг и союзник! И нечего так на меня пучить гляделки!

В коридорах пахло дерматином, хлоркой и почему-то тянуло горелой изоляцией. Вроде бы нигде не было никакого задымления, но запах горелого был.

Начальник отряда опричины особого назначения уже был предупрежден о моём появлении. Он ждал меня на пороге своего кабинета.

— Идём, — проигнорировал орк мою протянутую руку.

Вот и поздоровались. Нет, я предполагал, что могу ему не нравиться. Он во мне тоже особых чувств не вызывал, но чтобы вот так вот выказывать своё пренебрежение… Это уже явная заявка на недовольство с моей стороны. И нечего указывать, что он начальник, а я всего лишь мелкая сошка.

Я крупная сошка и требую к себе уважительного отношения!

Однако, ничего этого не сказал, но поставил себе зарубочку на память.

После раздевалки, где орк тоже повесил свой костюм на плечики, а взамен нацепил майку и спортивные трусы, мы прошли в зал для занятий. Здоровенный зал, где два ринга и площадка с матами прекрасно соседствовали с длинными рядами тренажеров. Раздавались гулкие удары по висящим мешкам и металлические звуки падения опускаемых весов. В зале пахло мускусом, машинной смазкой и металлом.

Интересно, я так реагирую на запахи после шутки Крапивы? Стараюсь всё подмечать на случай какой-нибудь очередной пакости…

В зале занимались с десятков орков, берендеев и людей. Всем руководил пожилой орк в спортивном трико с вытянутыми коленями. Он важно ходил с папкой в руках и что-то черкал, глядя на бой двоих орков на ринге.

При нашем появлении прозвучал резкий окрик. После него все встали и поклонились мне…

Ну ладно, не мне, а Ангыру Дрезубому, но всё-таки я был рядом! Начальник приветственно махнул рукой в ответ. После такого жеста все вернулись к своим делам.

— Семёныч! — Ангыр подозвал пожилого орка. — Привет! Что тут, как дела?

— Приветствую, господин Дрезубый, — кивнул подошедший. — Дела у прокурора, а у нас последствия. Всё идет согласно плану занятий. Никаких происшествий и эксцессов. Пара выбитых зубов и один сломанный палец не в счёт.

— Ага, это мелочи, — кивнул Ангыр. — Ринг свободный есть?

— А вон, дальний. Вы хотите мальца погонять? — Семёныч кивнул на меня.

— Да, как думаешь, сколько продержится? — Ангыр с усмешкой подмигнул мне.

— Два-три удара, — Семёныч окинул меня взглядом опытного мясника, который любуется тушей коровы перед тем, как начать её разделывать. — Потом вызывать бригаду по уборке.

— Ну да? Тогда я постараюсь не бить в полную силу, — крякнул орк.

— А? Речь про полную силу? Тогда одного удара хватит… На вид хоть и жилистый, а всё равно хлипкий какой-то…

— Слышал? Так что после первого удара не вставай — не разочаровывай старика, — хмыкнул Ангыр.

— Так вам ещё попасть по мне нужно, господин Дрезубый, — не остался я в долгу. — Я хоть и хлипкий, но вёрткий.

— Языкастый… Это хорошо. Будет в больнице соседей по койке развлекать, — усмехнулся Семёныч. — Ладно, разминайтесь, а потом на ринг. Я посмотрю на вас…

Ангыр подмигнул мне снова. Ну да, он знает, какие ведьмаки в бою. Мы хоть и не мощные на вид, ведь мускулы только мешают быстроте, но весьма выносливые и быстрые. Как крысы. А уж если такую крысу загнать в угол, то и вовсе можно остаться без кончика носа.

Разминка состояла из обычных растягиваний, наклонов, приседов. Ничего специфического, как любят порой показать последователи китайского кунг-фу. Тем лишь бы лишний раз продемонстрировать свою крутизну, а на самом деле для наливания мышц кровью многого не нужно. Достаточно даже обычной утренней зарядки, чтобы прийти в форму и зарядиться на весь последующий день.

Я вот зарядку сегодня делал, но перед боем не лишне будет размяться ещё раз. Судя по внушительной мускулатуре Ангыра и по шрамам на его плечах и теле — он слово «бой» знает не понаслышке.

После махания руками, дерганья ногами, а также обязательного мотания головой, мы полезли на ринг. Орк там что-то поколдовал возле углового столба, отчего на расстоянии метра от канатов выросли стены силового поля.

Ага, значит, будет не только боёвка, но ещё и использование живицы. Подобные стены всегда ставятся там, где случайные выстрелы магии могли задеть присутствующих в зале. Техника безопасности на первом месте.

Чтобы бойцы сами не навредили друг другу без меры, они ещё накидывали Кольчуги Души, что я и сделал. Я не видел Ангыра в деле, но предосторожностями лучше не пренебрегать.

За стеной силового поля встал Семёныч. Его папка оказалась открытым на чистом листе. Он приготовился записывать…

— Ну что, покажешь, что ты можешь? — спросил Ангыр, когда мы встали друг напротив друга и отвесили вежливые поклоны.

— С радостью и усердием, — проговорил я. — Главное, чтобы вы потом от зависти не лопнули…

— За это не переживай. Я разное повидать успел, — ухмыльнулся орк.

Чтобы стереть эту ухмылку, я быстро сотворил небольшую каменную сферу, а потом с силой запустил орку в лоб. Ну да, со стороны мы выглядели как Давид и Голиаф, так почему бы не использовать проверенную тактику?

Круглый камень оказался вынут из воздуха ручищей орка. Движение было таким молниеносным, что я невольно поджал губы. Да, этот орк кое-что умеет…

— И это всё, на что ты способен? — спросил Ангыр. — Как-то слабенько.

После этих слов он сжал камень в ручище так, что тот стрельнул в кулаке, а на ринг посыпалась каменная крошка.

Понторез! Я тоже так могу, подумаешь…

Что же, орки всегда считались горными созданиями, поэтому взаимодействовать с камнями обучены с малолетства. А что у нас точит камень? Правильно, вода…

— Это была всего лишь разминка. Дальше будет интереснее, — пообещал я и выметнул из ладоней целый водопад.

Пусть он это попробует поймать!

Мощная струя коснулась выставленного воздушного щита, который успел сотворить Ангыр. Она расплескалась в стороны, с чавканьем шлепаясь на маты ринга.

Да, орк блокировал удар, но не удар был целью, а ухудшение обзора. Как только он выставил щит, так сразу же я бросился вперёд. Вода скрыла мои движения, размыла их, а потом я прыгнул рыбкой, творя новое оружие.

Перекат справа и…

— Рано расслабились, господин Дрезубый, — проворчал я, приставляя каменный кинжал к его яремной вене.

— Думаешь? — хмыкнул орк и пощекотал мои ребра острым концом меча, который держал в другой руке. — Я разгадал твой маневр ещё до того, как ты даже выпустил каплю…

Ого, а он не так прост, как кажется. Выставить щит одной рукой, а другой направить меч, да ещё так точно. Начальник опричины не зря ест свой хлеб.

— Тогда может вы попробуете? А то я уже два раза дернулся, а вы только в защите прятались? — я с улыбкой вернулся на место.

На майке остался небольшой след от меча. Пробить Кольчугу Души орк не смог, а вот разрезать пару ниточек у него получилось.

— Ну что же, попробуй тогда и ты спрятаться в защите, — рыкнул орк и двинулся ко мне.

Его медленное движение было обманчиво — он только казался медведь медведем, а на самом деле за секунду оказался возле меня. И щадить хлипкого ведьмака вовсе не собирался — за время движения его кулаки превратились в две каменные чушки.

Хоп!

Бам!

Я молнией переместился в другое место, а там, где я только что находился, возникла яма глубиной сантиметров десять. Если бы остался на этом месте, то без сильного ушиба точно бы не обошелся. А может быть и без перелома ступни.

Но не успел я приземлиться в паре метров от ямы, как орк снова двинулся ко мне. Каменная чушка кулака снова взлетела в воздух и тут уже пришлось пригибаться, чтобы сохранить голову на плечах.

По низу пошла нога, совершая подсечку. Чтобы не ловить её на щиколотки, я чуть подпрыгнул, а потом ударил по корпусу орка сдвоенным ударом ног.

И на этот раз удар достиг цели!

Вот только результата он особого не принес — орк как стоял, так и остался стоять. Даже не пошатнулся, когда мои ступни впечатались ему в бок.

Я же по-кошачьи изогнулся и приземлился сначала на руки, а потом на ноги. Тут же сотворил пируэт в сторону, пропуская несущегося носорога по имени Ангыр. Он ударился о канаты, чуть оттянул их, а потом, используя инерцию, помчался обратно, нацелив кулак мне в скулу.

Ничего другого не оставалось сделать, как снова попытаться уйти с линии атаки. Вот только на этот раз орк был уже готов к моему пируэту — он развернулся в воздухе и взмахнул мечом.

Я видел, к чему он меня принуждает — к тому, чтобы снова присесть. В таком случае удар кулака по скуле был бы обеспечен. Ну да, он быстро узнает повадки противника, чтобы использовать их в дальнейшем бою.

Вот только я не настолько глуп, чтобы действовать по одному и тому же шаблону. Удар меча встретил… другой меч. За доли секунды при помощи живицы из моей руки вырос стальной клинок, который и встретил опасное оружие.

Чуть отклонив направление удара, я пропустил меч оппонента в миллиметре от своего носа, а потом ткнул своим мечом в основание черепа орка. Да, его Кольчуга Души сработала превосходно, даже не получилось сбрить волосок на шее, но зато я использовал удар! Если бы это было в настоящем бою, то при желании можно было бы вовсе распрощаться с орком.

Хлоп! Хлоп! Хлоп!

Краем глаза я зацепил Семёныча, который несколько раз хлопнул в ладоши, одобряя мои действия. Рядом с ним стояли четверо орков из опричины, которые до этого утюжили груши.

О, у нас появились благодарные зрители? Понятно, что они переживали за своего начальника, но и мои движения не могли не оценить.

Орк тоже заметил зрителей и нахмурился. Он явно не ожидал, что его небольшой промах будет увиден подчиненными.

— Реакция у тебя есть, но ты же не будешь на балу размахивать мечом? Там же будет куча народа. Есть что-нибудь ещё в ассортименте? — пробурчал он.

— Ну, могу танец станцевать, «Ламбаду» навернуть или «Польку-бабочку»… — пожал я плечами.

— Польку любой может навернуть, они только на вид неприступны и высокомерны, а пойди на панель — одни только панночки и стоят, — ответил орк. — Нет, тут другое нужно. Тонкое выведение противника при возникновении потенциальной угрозы.

— Я ещё иглоукалыванием интересовался. Могу иглу с двадцати шагов метнуть в игольницу.

— Всего-то?

— Могу и со ста, но тогда игла рискует не долететь до цели.

— Надо раскачать эту способность. До ста после моих тренировок не добросишь, но вот на пятьдесят сможешь бить верно. Давай-ка проверим — насколько точны твои броски. Вот расстояние между нами всего ничего — сможешь меня поразить? — спросил орк.

— Проверим. Когда начинать?

— Лучше всего в тот момент, когда я не…

Диньк! Короткая игла ударила его точно в лоб. Кольчуга Души остановила полет, но вспыхнула синими всполохами, показывая силу удара. Орк даже не успел шевельнуть бровью на этот бросок.

Ещё одна игла ударила над правым глазом, а через миг третья почти коснулась лба над левым. И всё это не меняя позы, только при помощи двух пальцев опущенной руки.

— Когда вы не ждете, я правильно понял? — спросил я с улыбкой.

— Подожди, так а первый раз, с камнем? Ты мог бросить его быстрее? — хмыкнул орк.

Возле Семёныча стояло уже десять опричников. На нас смотрели с нескрываемым интересом.

— Ну да, но я не хотел раньше времени позорить вас перед подчиненными. Надо же показать противнику, что он запросто может со мной справиться. На это тоже идет расчет, так сказать.

Пока я болтал, то второй свободной рукой незаметно сотворил каменную сферу. Резкое движение кистью заставило булыжник за мгновения преодолеть разделяющее нас пространство. Камень ударил точно под коленную чашечку орка. По оскаленной роже Ангыра было видно, что он едва-едва удерживается от проклятий.

И ведь не заметил на этот раз!

— Психолог ты гребаный, — прорычал Ангыр. — И почему тебя все не любят?

— Потому что меня все просто боготворят, — парировал я.

— Может тогда спарринг без условностей?

— Можно и спарринг, — пожал я плечами. — Вот только я не могу обещать, что не унижу вас перед подчиненными ещё больше.

Орк насупился, а потом набрал воздух в грудь и…

— Господин Дрезубый, вас к телефону! — раздался голос Семёныча. — Император спрашивает.

Мудрый и старый тренер понял, что ещё немного и я откровенно начну насмехаться над начальником опричины. И ничем хорошим это не закончится, потому и решил разрядить атмосферу, а заодно избавить орка от позора поражения.

— Иду, — коротко бросил Ангыр. — Так, ты… На тренажеры! Семёныч покажет. А потом в душ и проваливай себе подобру-поздорову.

— Господин Дрезубый, мы закончим наш спарринг тогда, когда вам будет удобно, — поклонился я в ответ. — Я попрошу императора вас не беспокоить.

— Договорились, — чуть ли не прорычал орк.

Он снял силовые стены, а потом отправился прочь, стараясь не хромать. У меня же после тренажеров, душа и раздевалки в планах было отправиться домой, но телефонный звонок решил эти планы нарушить.

Глава 18

— Алло, господин Южский? — раздался в трубке женский голос. — Вас беспокоит Корейко Алёна Игоревна. Медсестра из гимназии.

— Да-да, добрый вечер, Алёна Игоревна! Чем обязан? — спросил я, узнав голос медсестры.

— Помните, о чем мы говорили? О русалке Алёне?

— Да, конечно, помню, — не стал я отнекиваться.

— У меня получилось установить с ней контакт, наладить устойчивую связь и она… В общем, она хотела бы поговорить с вами, Эдгарт Николаевич. Вы сможете сейчас ко мне приехать?

Я посмотрел на часы. Уже восемь. Время до сна ещё есть, но как бы вечерние огни намекали на то, что надо бы пилить домой, а не с русалками общаться…

— А мы можем поговорить по телефону? Видите ли, время позднее, я не хотел бы вас смущать своим присутствием…

— Увы, она не сможет воспользоваться телефоном… Компьютером тоже не сможет, сами понимаете — редко какие работают под водой. А какие и есть, то… Сейчас Байкал скован льдом и вряд ли кто сможет засунуть подобный компьютер или телефон в воду.

— Да? А как же она наладила с вами связь, позвольте поинтересоваться? — не сдавался я.

Мне было лень ехать куда-то. Тело после тренировок ныло и требовало принятия горизонтального положения. Я бы с радостью плюхнулся в постель и забылся целительным сном, а не болтал со странными русалками, которым сейчас тоже полагается спать.

— Господин Южский, Алёна просит вас пообщаться с ней. Говорит, что это в ваших интересах и это касается Кощея. Я понимаю, что звоню уже поздно, но связь получилось настроить именно сейчас.

— Хорошо, — вздохнул я. — Скидывайте адрес. Я скоро буду.

— Вот и ладушки. А я пока чай поставлю. Вы какое варенье любите?

— Из крыжовника! Но можно и малиновое.

— Отлично, я отправила вам адрес. Жду.

После этого телефон отключился и через пару секунд пришло сообщение с адресом. Ну что же, ехать не так, чтобы очень уж далеко. По пути могу заскочить. Тем более, что информация касательно Кощея всегда важна. Надо бы узнать, чем русалка хочет помочь в нашем противостоянии.

Вскоре я припарковал мотолёт во дворе спального района. Двор был битком забит машинами, поэтому пришлось подпирать мотолётом какую-то заснеженную «Ладу». На всякий пожарный оставил номер телефона на руле — вдруг хозяину машины вздумается куда-нибудь рвануть на ночь глядя?

После небольшой беседы с домофоном я поднялся на пятнадцатый этаж панельного дома. Звонок в квартиру с белесой дверью и вот уже Алёна Игоревна возникает на пороге. Теперь это уже не медсестра в белом халате, а женщина в спортивном красном костюме. Чуть растрепанные волосы, минимум макияжа на лице. Обычная, домашняя, уютная…

— Алёна Игоревна, я ненадолго, поэтому давайте перейдём сразу к делу, — вместо приветствия сказал я.

— Конечно-конечно, проходите. Вот тапочки, вот тут можно повесить одежду…

— Тапочки не нужно, у меня носки чистые, — усмехнулся я.

— Что? Ах, вы так шутите, — ответила Алёна Игоревна, всплеснув руками. — Я сначала и не поняла. Если вы торопитесь, то проходите тогда в ванную. Чай почти готов, так что к финалу разговора успеете перекусить и отправиться домой.

— Простите? В ванную? — переспросил я, думая, что ошибся.

— Да, в ванную, — улыбнулась Алёна Игоревна. — К сожалению, русалки почти не могут без воды. Поэтому они чаще всего пользуются ванной.

Во как! А вот это уже интересно. Насколько я помню, русалки обретают связь с человеком посредством воды, но… Для этого человек должен погрузиться в воду и через её молекулы связаться с русалкой, которая находится за много тысяч километров от принимателя. Это что — мне в ванную нужно будет лезть?

Что же, раз так, то придется лишний раз помыться. Что-то я в последнее время совсем чистюлей стал. Мне так много раз приходилось мыться только когда водных чертей в Архангельске гонял. Поселились они на озере Коровьем, да и давай безобразничать. Эти самые черти достали до невозможности местных фермеров, хулиганя на фермах и топча посевы. Вот и пришлось тогда изгонять их при помощи хитрости.

Эх, даже вспомнить приятно, как поймал тогда двух зайцев на обед, а черту показал одного и сказал, что это младший брат. Черт оказался недалекого ума и поверил, что младший и ушастый брат ведьмака хочет проверить его быстроту. Побежали они тогда наперегонки, а когда чёрт вернулся, я уже гладил второго вынутого из рюкзака зайца, мол, младший уже вернулся с пробежки.

А как развел чёрта на борьбу с медведем, который собирал ягоды в малиннике неподалёку? Сказал, что это мой дед и пусть он сначала с ним поборется. Любо-дорого вспомнить синяки и фингалы на морде неудавшегося бойца. Да ещё и с конем прикол был — чертяка пытался лошадь поднять, вроде как силой похвастаться, а я вскочил на коня и проехался кружок. Вроде как черт на плечах тянул, а я меж ног засуну, да и протащу.

Ну, правда, пришлось с их главным зарубиться — тот-то чёрт тёртый, понял, что я молодого развожу. Вот и накупался тогда до потери пульса. Но всё равно заказ выполнил — не беспокоили больше черти из озера Коровьего сухопутных жителей.

В небольшом помещении ванной комнаты ощущалась женская рука — всё убрано, чистенько, а также красовалась куча пузырьков, баночек всех мастей и пузатых флаконов.

Впрочем, у меня дома стояла такая же батарея. Даже я, работающий с эликсирами и зельями, не до конца понимал — на хрена все эти ухищрения для наведения красоты. Однако, мне тогда с двух женских ртов было заявлено, что я вообще ничего не шарю в красоте и способах ухода. В отместку я поставил на одну свободную полку шампунь три в одном и буркнул, что это моя полка, а кто на неё покусится — обнаружит свои флакончики в мусорном ведре. После пары демонстраций моих жестких намерений мне удалось отвоевать пространство в ванной. Теперь там море флаконов и одна полка, где гордо стоит одинокий шампунь…

Большая ванна на двух человек наполнена водой до половины. Рядом, на умывальнике лежал блокнот с ручкой. Чтобы записывать послание?

В большом зеркале отразилась моя хмурая рожа. О, вроде как прыщик собирается выскочить на носу? Испортит же всю красоту перед балом. Нужно будет наложить на него компресс по приезду домой.

Водяная гладь безмятежно спокойна. Никакой ряби или каких-либо движений. Тишина…

— Тут нет никого, — обратился я в сторону двери. — Может, русалка придет в следующий раз?

— В следующий раз она может не достучаться или будет слишком поздно, — раздался женский голос, а после дверь открылась чуть шире и на пороге возникла Алёна Игоревна…

Именно, что возникла, по-другому я не решусь назвать её преображение. Сейчас на ней не было недавнего спортивного костюма, зато был узкий купальник. И этот самый купальник вовсе не прикрывал того, что должен был прикрывать. Наоборот, он словно подчеркивал места, скрываемые на пляже и красиво, чертяка, подчеркивал…

— Вот это ничего себе, — проговорил я, когда в ванной стало неожиданно тесно. — Вот это ни х…

— Не обольщайтесь, господин Южский, — Алёна Игоревна не дала мне закончить выражение восхищения от лицезрения совершенного тела. — Это нужно для связи с моей тезкой.

— А, ну если так нужно… — пробормотал я. — Мне тоже раздеваться? Вдруг там какой-нибудь ещё русал захочет к нам присоединиться?

— Не нужно. Достаточно будет того, что я залезу в ванную, — сказала Алёна Игоревна. — Я бы ни за что не пошла на такое, но Алёна очень просила. Она сказала, что это действительно что-то важное…

— Алёна Игоревна, я вовсе не хочу вас обидеть или огорчить чем-то, но… Молодой человек и красивая женщина в ванной, причем женщина почти что обнажена — какие мысли эта ситуация может вызвать у молодого человека? Я и так сдерживаюсь из последних сил, чтобы не думать о вас, — буркнул я в ответ.

— Вы можете отвернуться и смотреть на другую стену, если вам трудно себя сдерживать, — хмыкнула Алёна Игоревна.

— И упустить лицезрение вашего шикарного тела? Ага, щас, — улыбнулся я в ответ.

— Оставьте свои пошлые мысли, господин Южский. У нас официальная встреча, — холодно сказала хозяйка квартиры, после чего забрала волосы под шапочку для душа.

Я почувствовал, как моё дыхание сперло. От движений убирания волос прекрасная грудь колыхалась так, словно манила и призывала сжать её в руке. Плоский живот напоминал песчаную равнину, округлые бедра…

Алёна Игоревна начала грациозно забираться в ванную. Оказалась ко мне спиной и тут я увидел очень и очень привлекательную заднюю часть женского тела.

Задница была выше всяких похвал!

Ну как тут не возбудиться, право слово? Я уже и так старался думать о всяких-разных чудовищах, с которыми приходилось сражаться, чтобы отвлечь свой разум. Например, о вампирах. Об их клыках, с которых стекала кровь жертв и… Ведь там были и женщины-вампиры, а эти сучки знали толк в соблазнении мужчин. Недаром же вечно выходили на охоту в полупрозрачном пеньюаре, не скрывающем форм. И соски так заманчиво просвечивали сквозь ткань, а внизу…

Хорош! Лучше подумать об оборотнях, как они покрываются шерстью, как их ломает, как они воют на луну. А потом, когда луна заходит, то происходит обратная трансформация. И женщины-оборотни оказываются без единого лоскутка одежды. Спортивные тела, подтянутые ягодицы, округлые груди с торчащими сосками…

Да что такое! Я стараюсь сдерживаться, а в голову лезут всякие-разные мысли. Мне бы ещё стрыгу вспомнить, но ведь и эта бестия после превращения в соблазнительную девчонку обернулась!

Ну не Чоплю же вспоминать, в конце-то концов!

А! Вот её сморщенная и злобная мордашка помогла сгладить впечатление от видимого.

Главное, не представлять пикси в купальнике, а то хрен знает что может потом получиться. Эх, всем хорошо молодое тело, кроме гормонов, которое усиленно толкает в мозг. А эти самые гормоны могут натворить делов…

Тем временем Алёна Игоревна улеглась в воду. Она чуть прикрыла глаза, а потом…

Вода начала покрывать её плечи, самостоятельно двигаясь вверх. Вот она уже прошла по шее, покрыла уши, щёки, коснулась лба. Водяная плёнка полностью покрыла лежащие над поверхностью воды части тела. Она проникла сквозь приоткрытый рот, в котором виднелись белые зубки.

Как бы она не захлебнулась от такого количества воды, придется потом делать дыхание рот в рот и непрямой массаж груди. Придется прикасаться к…

Чопля, Чопля, Чопля! Чопля ругается и хамит. Её рожица искривлена, а рот изрыгает грязные ругательства!

— Привет, Эдгарт! — послышался грудной голос из ванны.

Да, этот голос был похож на голос Алёны Игоревны, но был… был каким-то другим. Более мягким, что ли, более глубоким.

Я взглянул на лежащую в воде женщину. Она смотрела на меня ярко-изумрудными глазами! А ведь у Алёны Игоревны были глаза небесного цвета. Нет, это могло бы объясниться линзами или применением живицы, но ведь берегиня ничего такого не делала. Она просто закрыла голубые глаза, а открыла зеленые.

— Привет… Алёна? — спросил я слегка растерянно.

Мне мало приходилось общаться с носителями чужой воли, поэтому я и был слегка растерян. В таких случаях всегда можно заподозрить подлог и розыгрыш. А уж мне-то, старому пройдохе и вовсе положено всех и каждого подозревать.

— Да, только другая. А ты ничего, симпатичный такой… Не хочешь летом в гости приехать на Байкал? Я бы тебе мои красоты показала…

Последнее предложение от женщины в купальнике, лежащей в воде, прозвучало очень и очень двусмысленно.

— Хм… Я подумаю, вот будет лето, будут каникулы, тогда… — неопределенно ответил я.

— Ты думаешь, что будет? — спросила Алёна.

Русалка Алёна.

— Если конца света не случится, тогда обязательно будет, — кивнул я в ответ.

— Как раз о конце света я и хотела с тобой поговорить, — посерьезнела Алёна. — К Водяному приходил Кощей. Он взял у моего господина карту для нахождения Экскалибура…

— Ого, — присвистнул я. — А его разве не уничтожила в своё время Владычица Озера? Вроде как она его разобрала на части?

— Разобрала, но спрятала эти части. Уничтожить этот меч невозможно, только разобрать. И теперь Кощей хочет собрать эти части воедино. Мне кажется, что он хочет вонзить меч в сердце Земли, выпустить её кровь и тем самым уничтожить всё живое на планете.

— Думаешь? — хмыкнул я. — Вообще-то он уже пытался пару раз это сделать в прошлом.

— Да-да и оба раза ты вставал у него на пути, — кивнула Алёна. — Он даже пожаловался на тебя Водяному.

— А тебе какой с этого интерес, Алёна? — спросил я. — Ведь мертвых это не затронет…

— А с того, что моя названная сестра, посредством которой я с тобой разговариваю, живая. Да ради неё одной можно попытаться сохранить живых. А ещё… только с помощью живых я могу покинуть эту жизнь и стать свободной.

— Ты хочешь стать свободной? — спросил я. — Но ведь ты можешь и так освободиться. Вроде как выбросишься из воды, да и отдашь своим черным богам душу…

— Так я не смогу, — со вздохом сказала Алёна. — Мне тогда вечно суждено скитаться водомеркой. И в воду не попасть, и на суше не ютиться. Вечность буду проводить этим клопом, ловя комаров и ногохвосток, пока существует вода. Солидная участь, не правда ли?

— Хреновая участь, — согласился я. — А чем ты мне можешь помочь?

— Я уже пыталась тебя предупредить, чтобы ты остерегся, но не получилось. Кощей тебя не забыл и имеет зуб. Он будет всячески пакостить тебе, пока разыскивает меч. Но я… В общем, я немного подправила карту, когда Водяной дал мне задание сделать копию. Это отдалит Кощея от поисков, но ненадолго.

— За это спасибо… — осторожно ответил я. — Но саму карту…

— Да, саму карту я тебе сейчас нарисую. Учти, что с того времени, как Владычица Озера разобрала меч, прошло немало времени, — Алёна высунулась из воды и взяла в руки блокнот с ручкой. — Хорошо, что моя названная сестра взяла нужную бумагу и ручку с чернилами, а то иная расплылась бы от воды. Я нарисую тебе верную карту, ведьмак. Но ты пообещай, что приедешь ко мне в гости, когда всё закончится. Гребешков привези для меня и моих сестриц. А для Водяного привези хорошего шулера, который в карты играть умеет. Обыгрывают моего господина все, кому не лень…

— Приеду, — кивнул я. — Гребешков привезу и шулера тоже. Есть один на примете, и сдается мне, что он сильно зажился на этом свете.

— Мошенничает много? — спросила Алёна, рисуя что-то в блокноте.

— Открыл сеть ларьков с микрозаймами под конские проценты, а потом вышибает из людей долги, — буркнул я. — У двух стариков даже под это дело квартиру отжал, выбросив жильцов на улицу. А те просто забыли по стариковской памяти о процентах… Вот и набежало.

— Тогда привези его. Водяному будет с кем в карты потренироваться, — кивнула Алёна, продолжая рисовать. — И ещё… посмотри на мою тёзку, что-то с ней не то происходит. Какая-то она странная стала. Вроде всегда обо всём разговаривали, а сейчас… скрывает она что-то.

Ну, передо мной она не особо скрывалась…

— Обещаю приглядеть, — сказал я, оглаживая взглядом шикарные формы.

Рисование затянулось на целых десять минут. Мы в это время болтали о всяком-разном. Алёна рассказала, как приходил Кощей и как едва не заморозил её, чем добавил гирьку на весы обиды. Я искренне посочувствовал в ответ.

Вскоре блокнот был передан мне. Бумага и в самом деле отличалась от той, к которой я привык. На ней не осталось следов воды. Зато была четкая карта, на которой крестиками отмечены нужные места.

Ну что же, два места находились неподалёку от России, а вот третий крестик был возлеБритании. Все три крестика в Европе. Что же, придется навестить иноземцев с дружеским визитом. Как раз скоро зимние каникулы начнутся, так что будет время скататься туда без отрыва от учёбы.

Надо только батюшку-императора чуть подоить насчёт спонсирования «туристической поездки». Может быть, и получится выдоить на перелёт бизнес-классом. Всё-таки не для себя стараюсь — для всех живых существ!

— Вот спасибо, Алёна. Вот за такое большущее спасибо, — кивнул я.

— Спасибом рыбу не накормишь, — хмыкнула она в ответ. — Гребешки не забудь и шулера. А ещё… поцелуй меня.

— Чего? — я на всякий случай присмотрелся — не сменился ли цвет глаз на другой?

Но нет, на меня всё также смотрели зеленые глазищи.

— Чего-чего, поцелуй, говорю, а то так давно вкус юношеских губ не ощущала…

Ну ладно, мне что — жалко, что ли, одного чмока?

Я наклонился над лежащей в воде девушкой и потянулся губами к её губам. Она же обвила меня руками, а потом… Дернула на себя, и я плюхнулся в ванну!

— Ах! — воскликнула Алёна, когда я вынырнул из воды, отфыркиваясь и отплевываясь. — Что вы себе позволяете, господин Южский?

— Что я себе позволяю? Что ты себе позволяешь, русалка хренова! — огрызнулся я в ответ. — Поцелуй да поцелуй… Я же мокрый, как мышь после дождя! Куда я теперь по морозу в мокрой одежде?

— Да, придется раздеться и высушиться, — последовал ответ. — Я помогу это сделать…

Теплые руки вцепились в воротник моего пиджака и потянули назад, к мягким губам, к влажному и упругому телу. Я только мельком успел заметить, что на меня смотрели голубые, как яйца дрозда, глаза…

Глава 19

Император сумрачно читал поданный отчет. Увы, придворные маги так и не смогли ничего вытянуть из наёмника «Розы ветров». Что-то мешало пробить барьер заклинания верности. Словно это вовсе не барьер был, а монолитная скальная порода в несколько десятков метров толщиной. И как не бомбардировали маги снимающими заклинаниями — у них ничего не вышло.

В какой-то момент был небольшой проблеск откровения, в котором наёмник признался, что его нанял один молодой человек, но потом сразу же наступила фаза самоумерщвления. Изо рта пошла пена, участилось сердцебиение, а после наступила смерть.

— Надо же, ничего толком сделать не могут, — император раздраженно отбросил отчет. — А что там начальники «Розы ветров» вещают?

— Как всегда — их заказы анонимны, и они не открывают имен своих нанимателей, — вздохнул с сожалением Бесстужев.

— Да? Вот по запросам американцев они почти всегда сдают нанимателей. По крайней мере, насколько мне известно через разведку. А тут на тебе… Не открывают. Деньги предлагали?

— Предлагали, но даже за сумму, превышающую мыслимые пределы, отказываются напрочь. Похоже, что кто-то из серьезных игроков нанял отряд, — покачал головой Бесстужев. — И они опасаются открыть имя гораздо сильнее, чем их тянет к деньгам.

Они находились в кабинете императора. За окном был уже вечер, но как известно — у императора ненормированный рабочий день. Он вызвал ещё и Ангыра для доклада, но тот пока что задерживался.

Мужчины сняли надоевшие за день пиджаки, распустили галстуки. От горящего камина веяло теплом. На столе стояли чашки с чаем, сахарница и большое блюдо с засахаренной клюквой. Очень император уважал эту кислую сладость.

— Надо же, — хмыкнул Романов. — Чтобы наемники отказались от денег. Неужели так боятся Кощея?

— Государь император, когда наёмника спросили про его имя и фамилию, он назвал. Когда спросили про мотивы операции — назвал пленение Эдгарта Южского. Когда спросили про то, что их отряд нанял Кощей — он ответил отрицательно. Мы спрашивали и про Старского и про другие возможные фамилии Кощея — на все вопросы наёмник говорил «нет».

— Значит, их в самом деле нанял кто-то другой. Ещё какая-то фигура вышла на доску, сыграть с нами партию. Эх, не люблю я этих англичан, а тут… Вот скажи, Михаил Дмитриевич, разве нельзя было нанять наших наёмников? Или вон, польскую шляхту набрать? Зачем именно англичан-то?

— Сдается мне, государь император, что наниматель доверял именно англичанам. Да, это может означать, что наниматель сам из англицкой породы, но может быть нанимал и просто для отвлечения внимания. Тут уравнение со множеством неизвестных…

— Так, а по тому мальчишке, как его… Лаврин вроде… что с ним? Его смогли вылечить? Добились от него информации — с какого это настроения он начал на ведьмака нашего напрыгивать?

— Его вылечили, но тут тоже всё сложно. Канал связи, который поддерживался, пока мальчишка был под влиянием, оборвался сразу же, как только начались мероприятия по отслеживанию. Как будто отрубило. И маги в очередной раз развели руками.

— Развели руками, — передразнил император своего поверенного. — Что-то в последнее время слишком часто наши маги разводят руками. Уж не пора ли нам начать набор новых магов, которые не будут так часто использовать это движение?

Бесстужев на это только вздохнул и покачал головой:

— Мы можем хоть пять раз на дню менять магов, но если против нас играют осторожные и могучие силы, то от перемены магических мест результат не изменится. Кто-то умеет заметать следы и знает многие из уловок, которые используют маги. Сам Лаврин помнит только отчасти свои деяния. Говорит, что всё было как при высокой температуре, вроде бы и двигался, и говорил, но всё как в тумане. Помнит, что на него почему-то всё время злился Эдгарт Южский. А Лаврин только защищался…

— Южский злился? — усмехнулся император. — Вот как. Да уж, крепко запудрили мальчишке мозги, раз он только такое помнит. Ладно, пусть маги продолжают копошиться в его мозгах. Пусть ещё на денёк задержат — не надо, чтобы он на бал попал, а то вдруг «Южский снова разозлится»… Да и вдруг маги нападут на какую-нибудь ниточку?

Император отпил из кружки, а потом бросил в рот несколько белых комочков из блюда. Чуть скривился, когда раскусывал сладость.

— Передам ваши слова, государь, — кивнул Бесстужев.

— Что по светочу? Никаких новых проявлений дара нет?

Бесстужев покачал головой:

— Никак нет. Она живет обычной жизнью. Контакты с ведьмаком только сугубо дружеские. Похоже, что она симпатизирует ему, но без фанатизма. Просто как другу.

— Как другу… Пусть этот друг насчёт светоча даже не думает свои чувства из штанов выпускать. А то испортит девчонку, а она возьмёт и перекинется на тёмную сторону. От расстройства нервной системы…

— Передам ваши слова. Однако, сдается мне, что он и сам всё понимает. Он только дурачится постоянно, а так эта хитрая морда постоянно отслеживает — где можно свою выгоду урвать.

— Да уж, Зверь так просто своё не отдаст. Мне бы парочку таких в министерство иностранных дел — так хрен бы чего иноземцы получили вместо скидок и прочего. Ещё бы и должны остались, потому что посмели обратиться. Ты пей чай, Михаил Дмитриевич, а то ведь совсем остынет.

Бесстужев поднёс чашку к губам и в этот момент раздался тихий звук зуммера. Император нажал на кнопку приёма.

— Государь император, к вам господин Дрезубый, — проговорила секретарь.

— Пригласите, Галина Сергеевна, — ответил император. — И принесите ещё одну чашку, пожалуйста.

В кабинет чётко чеканя шаг вошел начальник опричины. Он поклонился сидевшим за столом.

— Долгих лет жизни, государь император! Здравия желаю, господин Бесстужев.

Император кивнул в ответ и показал на кресло, мол, садись, не надо формальностей.

— Рассказывай, Ангыр, что там с ведьмаком?

Орк поджал губы, но потом улыбнулся:

— Выдюжит, государь император. Скорость есть, реакции даже мои бойцы позавидовали, а уж насколько склизок, прямо не уцепишь. Без мыла в ж…

— Ангыр, не надо забываться! — окрикнул его Бесстужев.

— Прошу прощения. Разыграл меня этот засранец, до сих пор внутри кипит от негодования, — ответил орк. — И ведь как всё провернул…

— Как? — заинтересованно спросил император.

— Дождался, пока нашим боем заинтересуются бойцы, а потом при них унизил. Выпустил несколько игл так, что я и глазом не успел моргнуть. Быстр собака и резок, как понос…

— Ангыр, — с укоризной покачал головой Бесстужев.

— Чего «Ангыр»? Я же и так сглаживаю углы. Уж извините, что порой вырывается — я не с кисейными барышнями разговоры разговариваю, а с бойцами особого назначения. В нашей среде крепкое словцо порой вместо запятых ставится.

— Ладно, пусть болтает так, как хочет, только чтобы без мата, а то и я сам умею как нужно обложить. А что по существу ведьмака? Сможет себя вести нормально на балу?

— Этот? Этот сможет, — с уверенностью заявил Ангыр. — По части скользкости он придворным прощелыгам ещё фору даст. Так реверансы начнёт крутить, что только за карманы держись. Противный он, но вот насчёт учтивости сомневаться не приходится — раз уж так долго продержался среди избалованных детей аристократов, то и среди акул высшего порядка продержаться сумеет. Да, к нему стоило бы кого незаметно приставить, чтобы в случае чего смог молнию отвести, но это так, ради проформы.

— Кого бы мне тогда приставить? — император посмотрел на Бесстужева.

— Государь император, я бы с радостью, да только не вызовет ли это лишних пересудов? Вроде как такой уважаемый человек и постоянно трется возле боярского сынка. Как бы чего не заподозрили наши заклятые друзья…

Император взглянул на дверь. Она как раз в это время открылась, а на пороге возникла Галина Сергеевна с чашками чая на подносе. Вышколенный секретарь молча поставила большую чашку с вьющимся ароматным дымком перед орком, сменила чашки у императора и Бесстужева, после чего поклонилась и вышла.

Стоило только двери закрыться, как император произнес:

— Кого же нам тогда на эту роль сподвигнуть? Кто сможет рядом подсуетиться?

— Может… Елена Николаевна? — тихо спросил Бесстужев и тут же закрылся папкой. — Только сразу не плескайте, государь, я только предложил. Они же всё равно встретятся на балу, так почему бы ей не выказать своё расположение к молодому и симпатичному боярчонку? Тогда может сняться много вопросов, а ещё больше отпадёт ненужных домыслов.

— Михаил Дмитриевич, ты хоть понимаешь, что мне предлагаешь? Она и так меня спрашивает по поводу этого ведьмачонка, а ты предлагаешь ещё и сближение им устроить? Или забыл, о чем мы с тобой разговаривали?

Бесстужев вздохнул, а после посмотрел в глаза императору:

— Помню, вот как сейчас помню все до последнего звука, да только другого варианта я пока не предполагаю. Нет, если так уж сильно нужно, то я и сам смогу… А можем и просто самого оставить, ведь не пацан уже, сумеет справиться с неудобными вопросами.

Император пожевал губами, а после произнес:

— Я так подумал… Оставим его лучше одного. Пусть попробует выплыть сам. А уж если не сможет, тогда и на балы ему больше хода не будет. Запрется в своих тамбовских трущобах, да пусть там кукует. Елену на его защиту я ставить не позволю.

— Но…

— Никаких «но»! — отрезал император. — Ангыр, ты допил свой чай?

Орк в три больших глотка опрокинул чашку и поставил её на место. Было видно, что едва сдерживается от крика обожженой глоткой, но промолчал. Только кивнул в ответ на испытующий императорский взгляд.

— Тогда всё, до завтра, — сказал император. — Ангыр, твои лучшие бойцы должны обеспечивать внутренний покой и порядок. Михаил Дмитриевич, твои «незаметные» люди фиксируют всё из ряда вон выходящее. Всё должно пройти без сучка и задоринки!

— Будет сделано, — просипел орк, стараясь захватить ртом побольше прохладного воздуха.

В порыве чинопочитания вскочил так, что кресло отлетело прочь, отброшенное выпрямленными ногами. Император поморщился от грохота. Орк же застыл на месте, вытянувшись струной.

— Сделаем, государь император, не впервой, — неторопливо встал Бесстужев. — Комар носа не подточит.

Он допивать чай не стал. Не то, чтобы не уважал императора, просто не любил очень горячий чай.

* * *

В доме ведьмака Эдгарта полным ходом шло обсуждение костюма. Как Чопля не пыталась вредничать, капризничать и показывать свою пакостную натуру, но Кузьма обрубал все потуги на корню. В итоге пиджак, брюки, сорочка и галстук были готовы к означенному сроку.

Костюм действительно был «готов» к выходу в свет.

Только Чопля и Кузьма знали, что подмышками находились прицепленные пластиковые метательные ножи, в манжетах спрятаны тонкие иглы, сплющенные из дерева настолько плотно, что могут дать фору стальным. В полах пиджака искусно спрятаны небольшие шарики, при бросании которых возникали дымовые завесы.

Также Чопля настояла на вшивании в левый уголок воротника ампулы с ядом. Маленькая и незаметная ампула могла свалить с ног двухгодовалого бычка.

Да, Кузьма утверждал, что ведьмак будет биться до последнего, но Чопля была неумолима:

— Если не позволяешь мне спалить костюм ко всем чертям, то дай хоть яду ему подсыпать! Мы же стараемся ради общего дела, чего ты мне палки в колеса вставляешь?

— Да это ты колесо хочешь ведьмаку воткнуть! А если он забудется и воротник куснет?

— Чо, пля? Ты сам частенько воротником ужинал, прозрачный?

— Я-то нет, но Эдгарт у нас… непознаваемый. Вдруг ему взбредет в голову закусить воротничком? А что? Я вот раньше с мужиками стакан самогона порой волосами занюхивал. Вдруг и у Эдгарта подобные замашки имеются?

— Оно и видно, что мужики друг у друга волосами занюхивают — чем старше, тем плешь обширнее. Вон и у тебя тоже виднеется, хоть ты и пытаешься под кудрями скрыть.

Кузьма невольно потянулся к своим призрачным кудрям, потом рванул к зеркалу, пытаясь разглядеть свой недостаток.

Чопля хихикнула, глядя на его озадаченную рожу. Пока ведьмака нет, можно постебать и этого клоуна. Да, не столько удовольствия, как от стеба Эдгарта, но тоже сойдет. Эх, если бы ей не закрыли навсегда входы в социальные сети, то она продолжила бы там изливать свои экскременты, а так приходится страдать родным и близким…

Она чего? Она ничего, это натура такая, характер… И ничего с этим не поделать…

— Нет там у меня никакой плеши, это воздух просвечивает, — обиженно прогудел Кузьма.

— Ну да, ну да, просвечивает так, что аж глаза слепит, — улыбнулась обрадованная попаданием в цель Чопля.

— Да ну тебя, всё ты врёшь! Я мужчина хоть куда!

— Хоть куда? Да туда давно уже не посылают даже самых отъявленных мерзавцев, потому что туда даже Макар телят не гоняет. А уж его телята где только не были. Вот ты знаешь, куда Макар телят не гонял? — спросила с ухмылкой Чопля.

— Куда он не гонял? — спросил Кузьма, уже подготовившись к какой-нибудь каверзе.

— На Кудыкину гору, конечно! — радостно известила Чопля. — Ну что, будем продолжать разговоры о яде или ты его примешь?

— Я и так от разговора с тобой отравлен, так что больше не нужно, — буркнул Кузьма. — Яд, так яд.

— Вот и хорошо. Я ведь знаю, что делать. Осталось только на Эдгарте проверить, посмотреть, как он красоваться будет рядом с той, которую выбрал на бал. А кого он взял на бал? Не знаешь случаем?

— Знаю, но тебе не скажу, — хмыкнул призрак. — Я ведь тоже хулиганить и капризничать умею.

— Да ладно тебе, чего ты начинаешь? Я же к тебе со всей душой, а ты…

— С какой душой? Ты же постоянно поднасрать норовишь!

— Ну, такая у меня душа, — вздохнула Чопля. — Я бы и рада исправиться, но вот всё никак. Прёт из меня эта характерная особенность пикси. Я, может, на самом деле ромашки люблю и живопись Айвазовского, а мне приходится только кактусы нюхать и на «Чёрный квадрат» пялиться. А там знаешь что нарисовано?

— Что? — спросил заинтересованный Кузьма.

Он даже подался вперёд. Нет, он слышал об этой картине, но чтобы там было что-то изображено… Квадрат и квадрат, на таких ещё некроманты любят пентаграммы мелом и кровью вычерчивать.

— Так афрогномы водят хоровод в угольной пещере пасмурной ночью, — хихикнула Чопля.

— Опять стебешься? — спросил обиженный Кузьма.

— Ну а ты чего всему подряд веришь? Может быть и девушку Эдгарт пригласил совершенно другую, а вовсе не ту, которую тебе сказал.

— Да ладно, как же не ту? Зря он что ли Маринку со Светланой Карамазовой в магазин послал? Уж точно не детали к своему мотолёту подбирать… Ой! — выпучил глаза Кузьма, поняв, какую оплошность допустил.

— Карамазову, значит? — спросила с ехидцей Чопля. — Это не её ли родственницу мы недавно от игоши спасали?

— Эх, опять ты меня развела, зараза мелкая, — покачал головой Кузьма. — А ведь это даже и не мой секрет. Я просто рядом оказался, когда Эдгарт Марине по телефону указания давал. Марина меня не видела, а я…

— Подслушивал и не высовывался, — заключила Пикси. — Да ладно тебе, Кузьма. Я просто Эдгарту немного плешь проем, а в остальном же я милая и хорошая. Я же не злопамятная! Отомщу и забуду, что отомстила. Поэтому, пока не напомнят, так и буду мстить и мстить.

В это время зазвонил телефон.

— Вот, вспомни ведьмака, он и проявится, — заключила Чопля и смахнула кружок на экране телефона в сторону, принимая вызов. — Привет, Эдгарт! А мы только о тебе говорили. Хвалили очень и поощряли твои действия.

— То-то я чувствую, что у меня уши горят, — донеслось из телефона. — Небось, всю родню до пятого колена прокляли…

— Да нет, на третьем остановились — лень стало дальше перечислять. А ты где шляешься-то? Ночь на дворе, а тебя всё нет и нет. Мы тут костюм подготовили, только примерить осталось.

— Кузьма! — донеслось из динамика телефона. — Всё так, как говорит моя добрая и верная служанка?

— Ну да, костюм готов. Правда, у меня сгорело сорок килограммов нервов, пока мы всё делали, но он действительно готов и даже без дырок в интересных местах, — ответил призрак.

— Хорошо! Выношу устную благодарность! Я завтра приду. Сегодня не смогу. У друга остался, ему тут с домовым помочь требуется. В общем, вы меня не ждите, ложитесь спать. Утром буду как штык! Всё, пока-пока.

После этого ведьмак отключился. Пикси и призрак переглянулись.

— Вот и старайся ради такого… — вздохнула пикси. — Мы всё для него, а он у какой-то шмары зависает!

— Да у какой шмары? Он же сказал, что у друга! — возмутился призрак.

— Эх, Кузьма, такой большой, а в сказки веришь, — покачала головой Чопля. — Чтобы ведьмак на разговор с домовым без своего набора пошел? Ну да ничего, я тоже шутить умею. Сюрприз ему приготовлю…

Глава 20

Эх, насколько же берегиня оказалась ненасытной… Мы закончили далеко за полночь и то потому, что ей нужно было завтра выходить на работу. Если бы не этот факт, то с моей стороны точно получился бы прогул учёбы…

Да уж, пришлось постараться, чтобы удовлетворить чаяния страстной женщины. И я постарался! Не ударил в грязь лицом!

Берегиня уснула с блаженной улыбкой на губах, склонив мне голову на плечо. Я же завел будильник на полчаса пораньше, чтобы встать и приготовить завтрак. Ну, или сделать вид, что хочу приготовить завтрак и врубить романтику, но самому ещё немного поваляться, пока Алёна на правах хозяйки будет суетиться на кухне.

А что? У меня такой способ уже пару раз срабатывал. Сердобольные хозяйки готовили завтрак, после которого я делал заход «на посошок» и мы расставались довольные друг другом. Правда, один раз так получилось, что во время захода начал скрежетать ключ в замочной скважине — муж вернулся… Пришлось в спешном порядке ураганом проноситься по комнатам, собирая разбросанные вещи, а потом вылезать через балкон и по-паучьи добираться до первого этажа. Двадцать второй этаж — это не шутки. У меня каждый этаж в память тогда врезался.

Стоило мне только сомкнуть веки, как я сразу же очутился в уже знакомом месте. На троне сидела всё та же Королева смерти, а рядом с ней щелкала орешками довольная жизнью белка. Марена приветливо мне кивнула и указала рукой на выросшее из пола кресло, украшенное цветами лотоса и перевитое вьюном.

— Здравсссствуй, госсссть дорогой… Проходи, ведьмак, рассссполагайсссся, — проговорила она, по прежнему растягивая слова. — Расссскажи мне о ссссвоих приключениях. Помогла ли я тебе, усссслужила ли?

— Здрасте-здрасте, — проговорил я, также кивая в ответ и проходя к креслу. — Давно не виделись!

— Ну, не так уж, чтобы и очень давно. Но вижу, что не усссспел ты ссссоскучитьссссся.

— Скучать и правда времени не было. А позвольте спросить — как это вы мне помогли? Или я чего-то не заметил?

— А может и не заметил. Может и в ссссамом деле решшшшил, что это ты в одиночку сссс теми головорезами ссссправился.

Я недоуменно посмотрел на неё. Ведь я сам всё сделал. Сам всё сотворил и всех победил. Ну да, не в одиночку, но всё равно по большей степени я действовал самостоятельно. И вряд ли при этом была какая-нибудь помощь со стороны Марены.

— Вроде да. Прилетел, увидел, победил. Всё просто и банально, а орки из опричины только патроны подтаскивали, — пожал я плечами.

— Экий ты право ссссамоуверенный, — улыбнулась Марена. — И ведь даже не дернешшшшь лицом лишшшшний раз. А то, что я на тех татей марево напусссстила, что в тебя ни одна пуля окаянная не полетела — не ссссмущает? Они же вссссе видели тебя парой метров левее или правее. И неправда, не вссссех ты победил. Одному удалоссссь сссскрытьсссся — обернулсссся летучей мышшшшью, да и сссскрылсссся…

Я озадаченно почесал затылок. Нет, ну так-то я принял промахи наёмников за жопорукость, но потом, когда узнал, откуда они, то… В «Розу ветров» жопоруких не берут. Там бывшие вояки, любящие и знающие не понаслышке запах напалма по утрам. Пришлось тогда успокаивать себя тем, что родился под счастливой звездой и поэтому вышел без особых повреждений.

И кому же это удалось «сссскрытьсссся»?

— Так вот оно что…

— Но я не вссссегда ссссмогу охранять тебя, ведьмак. И я пока не вижу подвижек сссс твоей сссстороны…

— Как это нет подвижек? А вот мне сегодня дали информацию по поводу того, что ищет Кощей. Да я уже почти что держу в руках собранный Экскалибур. И это ты называешь — нет подвижек? Работаю, как дятел, стуча в одну и ту же дырку!

— Не надо меня в ссссвои посссстельные утехи завлекать, — покачала головой Марена. — Иначе ссссам не обрадуешшшшьсссся. Лучшшшше ссссскажи, тебя предупреждают, тебя охраняют, тебя оберегают, а ссссам-то ты что ссссделал?

— Остался в живых? — спросил я с легкой улыбкой.

Спросил на удачу, как спрашивает не выучивший урок ученик, стоящий на пятачке у доски. Такой ученик ещё заглядывает в глаза учителю, чтобы понять — правильно он ответил или нет? Ищет малейшее движение бровью в нужном направлении.

— Да, всего лишшшшь оссссталсссся в живых, — хмыкнула Марена. — Но ни на ссссантиметр не приблизилсссся к Кощею.

— Вообще-то если у меня будет меч, то он сам меня найдет. Землю рыть будет, чтобы отыскать. Я ведь правильно понимаю, что этот меч и тебе нужен? Или будешь отнекиваться и говорить, что за благо народное радеешь? Что землю — крестьянам, фабрики — рабочим, а Кощею — болт с хитрой резьбой?

— Ты догадлив не по годам, ведьмак. Пусть ты и вернулсссся в молодое тело, но разум у тебя оссссталсссся прежний. Мудрый и пытливый. Может быть мне тоже нужен этот меч, а может быть и нет. Да вот только вряд ли я тебе об этом сссскажу.

— Так я и сам могу докопаться. Мечей подобно Экскалибуру у нас всего несколько. Один из них жутко напоминает разыскиваемый. И звали его у нас иначе, не так витиевато. И появлялся он на Земле-матушке не один раз, а только когда нужно защитить Родину. Им ещё первый ведьмак Вещий Олег владел, а потом богатыри: Святогор, Илья Муромец, Добрыня Никитич, Еруслан Лазоревич, о котором потом поэму один автор написал. Так ли я говорю про меч-кладенец?

— Может быть и так, — склонила голову на плечо Марена.

— И это я ещё не упомянул про Петра Муромского, мужа Февроньи, который тем мечом змея-совратителя своего брата Павла победил. А принадлежал тот меч Петра некоему Агрику, сыну иудейского царя Ирода. А уж от Агрика до Артура и вовсе рукой подать. Да и рыцари того времени как один драконов рубить ходили. Один только Артур убивал десяток перед завтраком…

— Нассссмешшшшник, — прошипела Марена, поменяв положение тела на троне.

Теперь она походила на утомленную солнцем женщину сочинского пляжа в поисках приключения на свои вторые девяносто.

— Может и насмешник, а может просто строю догадки и копаюсь в памяти. Так это меч-кладенец или нет? Ведь и наши богатыри выходили против змея с этим самым мечом. И завсегда побеждали. Может и волнуешься ты не понапрасну? Может и Кощей что про этот меч разузнал?

— Много будешшшшь знать, сссскоро ссссосссстаришшшшьсссся, — прошипела Марена. — Добудь мне тот меч, и мы вмесссссте победим Кощея. Ты же хочешшшшь его победить?

— Да мне как-то вообще на него насрать, — пожал я плечами. — Если бы он продолжал жить себе поживать в роли князя Старицкого, то к нему никаких бы вопросов не возникло. а теперь, когда он пытается всех убить и один остаться… Кое-какие вопросы возникают. Да и к тебе тоже вопросы есть.

— Я не отвечу на твои вопроссссы, так как ссссама не знаю вссссех ответов. Ты должен найти их сссссам.

— Вот как всегда — пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. А что хоть за человек был на барже? Ну тот самый, которому удалось смыться?

— Ему не только от тебя удалоссссь удрать, но ещё и от меня он тоже сссскрылсссся. Я думаю, что вы всссскоре познакомитессссь сссс ним. И будь оссссторожен, ведьмак, в мессссте вашшшшей всссстречи мои ссссилы сссслабы… Императорсссские маги наложили большшшшое количессссство оберегающих заклинаний. Мне не пробитьссссся. Возьми сссс ссссобой амулеты и охранные артефакты, какие есссть. Осссстаньсссся в живых, ведьмак!

А куда императорские маги могут наложить большое количество заклинаний? На бальную залу! Только в императорском дворце будет ощутимая охрана, и там будет целая куча заклинаний, обезоруживающих и закрывающих от злых сил. И я на этом балу буду в качестве живца…

Чёрт! А ведь если я буду в качестве живца, то Светлана Карамазова…

Я едва не ударил себя по лбу. Да, вот прямо-таки во сне едва не шарахнул. Могут стрелять по мне, а зацепят её!

И что же теперь? Отменять приглашение? Отбирать пригласительный? Отдавать платье обратно? Каким же козлом и уродом тогда я предстану в её глазах?

Может, этот самый момент и станет поворотным в её судьбе, после которого она вступит на тёмный путь силы…

Нет, я не буду таким мерзавцем. Уж если пригласил, так значит, пригласил. Должен же я увидеть отпавшую императорскую челюсть! А там… Будь что будет. Двум смертям не бывать, а с одной меня Марена на Смородине-речке встретит.

— Я постараюсь сделать всё так, чтобы комар носа не подточил, — ответил я с ухмылкой.

Марена улыбнулась в ответ, а потом хлопнула в ладоши. В тот же момент зазвенел будильник телефона…

* * *

Да, мне удалось сыграть роль уставшего младенца и развести Алёну Игоревну на яичницу с колбасой. Пусть это было небольшое, но удовольствие — поваляться на мягкой кровати, пока красивая женщина управляется со шкворчащей едой на кухне. А потом ещё и ароматным кофе потянуло. Я даже слюнки сглотнул, когда душистый запах схватил меня за ноздри.

Я быстро забежал в ванную, откуда начался наш сексуальный марафон и, после контрастного душа вышел наружу. К этому времени одежда высохла. Я надел брюки и накинул рубашку. В таком вот слегка расхлябанно-призывном виде зашел на кухню.

— Садись, уже всё готово, — промурлыкала Алёна Игоревна, метаясь от плиты к столу и обратно.

— Ммм, всегда обожал домашнюю стряпню, — улыбнулся я, глядя на яичницу с колбасой на тарелках.

На другой тарелке лежали нарезанные огурцы, помидоры, перец. Да, несмотря на зимнее время, в доме были свежие овощи. И вроде как даже не парниковые.

Также на столе дымились две большие чашки с кофе, между ними желтели янтарные кусочки тостов. Масло и мёд стояли рядом.

— Ешь-ешь, наедай шею, — улыбнулась Алёна Игоревна, пододвигая мне тарелки.

— Ух, какая ты хозяйственная. А может тебя пригласить за это на бал? — спросил я.

— За такую малость на бал? Да ладно, не пыжься. Меня уже пригласили, так что я буду там… Но в компании другого кавалера. Чего ты так смотришь? Я женщина свободная, мужчинам нравлюсь. Да ладно тебе, ешь давай, а то ведь остынет. Не ревнуй! Ведь между нами всё равно ничего быть не может, кроме… Кхм… Кушай!

Мой организм требовал подзарядки, поэтому я без лишних упрашиваний приступил к делу. В процессе еды наши руки пару раз соприкоснулись, а уже тогда, когда на дне чашки осталось совсем немного кофе, то соприкоснулись и ноги. Пробежала искра, ноги соприкоснулись ещё раз, ещё, а потом и наши тела слились. Прямо на кухонном столе, чтобы не ходить далеко. Прямо посреди крошек и капель мёда…

Потом быстрый душ, обтирание, чмок на дорогу и в путь. Алёна Игоревна настояла, чтобы я ехал отдельно. Может это и правильно, если нас увидят мои однокурсники, то репутация ловеласа навеки приклеилась бы ко мне банным листом к одному месту.

А так… Я полетел на мотолёте, а Алёна Игоревна поехала на такси. Немного не доезжая до гимназии, я остановился на светофоре и заметил сидящую на автобусной остановке пожилую женщину, вытирающую слезы с морщинистого лица. Однако, она была не одна — рядом с ней на скамеечке сидел призрак могучего старика. Похоже, что ещё одна неупокоенная душа не нашла пристанища.

Что же бывает. Я хотел было отправиться дальше, когда загорелся зелёный, но старик заметил, что я его вижу, и замахал руками, бросившись ко мне со всех ног:

— Мил человек, помоги! Помоги, а то не могу я больше, жена убивается который день, а мне её слёзы как серпом по яйцам! Вот не могу уйти, всё к ней тянет! А она плачет и плачет, откуда только слёзы берутся!

Позади начали нетерпеливо сигналить. Я глянул на время и свернул на пешеходную часть. Если дело быстрое, то успею ровно к началу занятий.

— Ты меня видишь? Ты меня в самом деле видишь и слышишь, — чуть ли не задохнулся от радости старик. — Помоги, мил человек! У меня нечем тебе заплатить, но кто знает — вдруг что в дальнейшем случится? Вдруг как помогу?

— Что с ней? Из-за тебя убивается? — спросил я тихо, чтобы женщина не услышала.

— Да, расстраивается всё, Арина Родионовна, что помер я. Никак не успокоится. Ужо два месяца миновало, а всё сердце своё разрывает на куски от горя. Вот и сейчас собирается ехать на кладбище, чтобы на могилку мою взглянуть. Эх, снова будет плакать, да на холодную землю бросаться… А ведь не молодая уже, простудится. Помоги, мил человек, хоть поговори с ней, образумь.

Я сделал несколько шагов по направлению к остановке и пару раз кашлянул. Старушка подняла на меня глаза. Я постарался сделать участливое лицо:

— Прошу прощения, что мешаю вам, но не могу пройти мимо плачущей женщины. Я могу чем-нибудь помочь вам?

— Извините, молодой человек, но помочь вы мне ничем не можете, — покачала головой старушка. — Инвалиду без рук, без ног, без глаз и сердца вряд ли чем можно помочь…

Сказать по правде, я немного опешил. Вроде бы всё при ней, ничего такого инвалидского я не увидел. В чём же дело? Аллегория какая? Метафора?

— Простите, но вроде бы всё при вас, — развел я руками. — Или я чего-то не понимаю? Но поверьте, я всеми силами пытаюсь понять!

— Вам в самом деле это нужно? — спросила старушка, чуть всхлипнув.

— Не могу пройти мимо, — покачал я головой.

— Мужа я схоронила, молодой человек. Мужа, Михаила Силантьевича… И ведь не любила я его сначала. Гармонист мне нравился в деревне нашей, а отдали родители за него, за Силантьевича. А Михаил и слов-то красивых не знал, уж на что язык был не подвешен. Просто стоял, прижав меня к груди. А я слышала, как его сердце тук-тук-тук, тук-тук-тук, тук-тук-тук… — старушка показала быстрый темп. — И молчал.

— Любил, наверное? — спросил я, когда старушка замолчала, утерев выступившие слезинки.

— Вот ведь ни разу за всю долгую жизнь не сказал. Говорил, что любовь это всё глупости, что для романтичных дурочек придумано… А сам… Сам за то, что простоволосая на мороз выходила ругал, то тяжести отбирал, говорил, что не для того женился, чтобы жена горб зарабатывала. Когда дети пошли, то с ними нянькался, мне всё поспать давал. Глазами моими был, когда я сном лёгким забывалась. Руками моими был, когда стирал на всё семейство, по дому убирался и со скотиной управлялся, когда я хворой слегла. Когда до больницы надо было, то дороги все замело, ни одна машина не проедет — он меня на закорки закинул и на лыжах доставил. Ногами моими был. Дети выросли. Внуки пошли. Для них всё жили. А потом… Как не стало Михаила, так и внутри что-то оборвалось. Поняла я, что сердца родного лишилась…

Старушка уткнула лицо в ладони и мелко затряслась. Старик-призрак только развел руками, мол, вот так и плачет постоянно. Я погладил её по плечу:

— Вы не плачьте, Арина Родионовна. Любит вас Михаил Силантьевич, любит. Не всегда мужчины могут подобрать нужные слова, иногда они выражают их действиями. Вот и муж вас из таких… Под красивые слова язык не заточен, а вот делами всё доказал. Не переживайте вы, не убивайтесь. Живите дальше, а муж ваш… Он всегда рядом с вами будет. Он дождется вас, Арина Родионовна…

Старушка сквозь слезы улыбнулась мне, а потом… потом её глаза удивленно расширились:

— А откуда вы знаете моё имя? Я ведь его вам не называла!

— Мне муж ваш сказал, — ответил я честно. — Я же говорю, что он рядом с вами, что он видит вас и всеми силами хочет успокоить. Говорит, что ваши слёзы рвут его душу. Ведь при жизни вы никогда не плакали рядом с ним?

— Никогда, только если от счастья… — снова улыбнулась женщина.

— Так и не плачьте больше. Живите обычной жизнью, а он будет рядом до тех пор, пока не наступит ваш час. И тогда вы вместе отправитесь в светлое будущее, — снова погладил я по женскому плечу. — У вас прекрасные дети, чудесные внуки — жизнь продолжается. Живите и радуйтесь! И мужу вашему будет радостно от того, что видит ваше счастливое лицо.

— Спасибо вам, молодой человек, — вздохнула женщина. — Скажите, а он правда… правда рядом?

— Наших детей зовут Сережа, Галя, Виталий, Семён и Мария, — быстро проговорил призрак.

— Ваших детей зовут Серёжа, Галя, Виталий, Семён и Мария, — повторил я его слова. — У меня особенность такая — призраков видеть. Они не всегда могут проявляться, но их много среди нас. Ждут своего часа, чтобы отправиться в другой мир. Вот Михаил и находится рядом с вами. Поэтому не плачьте, чаще улыбайтесь и радуйтесь жизни. Ему это нравится…

— Миша… — выдохнула женщина, потом вытерла слёзы и произнесла. — Спасибо вам, молодой человек. Вы меня просто вылечили…

— Да? — я взглянул на часы. — А вот если я сейчас ещё немного задержусь, то под такое «лечение» попаду, что лучше вам не знать. Всего доброго, Арина Родионовна!

— Всего доброго, молодой человек. Охти, а ведь я даже вашего имени не спросила, — всплеснула руками женщина. — За кого же мне в церкви свечку-то ставить?

— Эдгарт меня зовут, — улыбнулся я в ответ. — Эдгарт Южский. Свечку не надо, просто помните о своём муже только хорошее и любите его воплощение в детях и внуках. Прощайте.

Пожилая женщина улыбнулась, а могучий старик-призрак поклонился в качестве благодарности. А я придавил педаль газа. Ещё немного и я опоздаю на урок!

Глава 21

Уроки пролетели легко и незаметно. Я был вежлив, предупредителен и даже никого не трогал. Впрочем, меня тоже никто не касался. Не то, чтобы меня приняли в теплую компанию настоящих аристократов (тут эта компания скорее напоминала обледеневший терновник), а просто не хотели портить отношения со старостой группы.

Спасибо Марине — она отлично справлялась с информированием чата касательно пар, домашних заданий и даже намекнула одному из отстающих, что его оценки заинтересовали преподавательский совет, поэтому во избежание головомойки ему следует как следует подтянуться.

С Карамазовой мы особо не общались. Я только скинул вопрос в личные сообщения: «Как платье? Подошло?» На что получил ответ: «Платье превосходное, мы с Мариной полвечера выбирали! Вам понравится. Спасибо за приглашение и участие!»

Я тактично не стал спрашивать о цене и прочем — направлю чеки государю императору, пусть раскошеливается. А что? Неужели я даму буду вести за свой счёт? Нет, ребята, я слишком много повидал на этом свете, чтобы отдавать деньги за тряпки, которые оденутся всего лишь на один бал. Да, у аристократов такие правила — на каждый бал являться в новом платье.

Мне на такие правила было фиолетово накласть, я бы и в джинсах с футболкой явился, но ведь не пустит охрана. А затевать скандал и качать права означало приклеивать на себя ярлык нерукопожатого. Чем больше скандалишь на балах, тем меньше тебя туда зовут. Всё просто. Будь паинькой, ходи в костюмчике, сикай в специально отведенном месте.

На ответ Светланы я написал: «Надеюсь увидеть вас во всём блеске и великолепии! Заеду за вами ровно в семь!» На что получил вопрос: «Надеюсь, вы приедете не на мотолёте?» Я усмехнулся, поймал её взгляд и помотал головой. Вот ещё, буду я свой мотолёт на подобное сборище пафоса и высокомерия тащить. Его же там обосрут, обругают, а я не сдержусь в обиде за своего зверя. И получится эксцесс.

Поэтому поеду на машине, которую выклянчил у Бесстужева. А что? Они сами меня пригласили на бал, поэтому пусть и средство передвижения предоставят. Нет, я бы мог нанять машину, но… Приехать на бал на взятой в аренду машине, а уж тем более на такси — было верхом безвкусицы. Бесстужев же обещал такую машину, какая нигде ещё не засветилась. И водителя пришлет из верных людей, которые тоже нигде не отсвечивали.

В общем и целом, Бесстужев обещал дать средство передвижения, чтобы пустить пыль в глаза. А что? Я же дворянский сын, пусть и из далекой Сибири, но всё же дворянин! Мне по статусу положено быть скромным богачом.

На уроках было обсуждение предстоящего бала. Многие из одногруппников тоже оказались приглашены. Те, кто остался без приглашения, делали вид, что им по большому счёту плевать, но я-то знал истинные чувства, что сейчас бушевали в груди у тех, кто остался «за бортом светской жизни». На Светлану даже не смотрели — все знали, что Карамазовых пригласят только завзятые идиоты или самоубийцы.

Что же, мне впору было относить себя к уважаемой когорте этих самых идиотов и самоубийц.

Да, это мне наплевать на всех тех, кто будет толпиться под позолоченным потолком императорского дворца, а вот для остальных это был повод выйти в свет и засветиться. Возможность завести нужные знакомства или же найти подходящую пару.

Некоторые всё ещё были без обещанных в жены или мужья вторых половинок. Отчасти там предстояло наметить себе в пару подходящую кандидатуру, чтобы потом объявить родителям о своём выборе. Конечно, зачастую родители проигнорируют выбор неразумного дитяти да сами найдут именно тот суженый-ряженый субъект обожания, который дальше пойдет с отпрыском по жизни, но видимость свободы выбора отнимать не станут.

На одной из перемен я заскочил к Митрофану Валерьевичу Крапиве. Спросил у него про одну травку, которой у меня не оказалось в тот момент. Крапива сначала было нахмурился, глядя на меня, но потом, когда я сказал, что эта травка нужна для умирающей служанки, согласился выручить. Всё-таки не зря я в тот день не сдал его. Порой полезно закрывать глаза на небольшие промашки, если это в дальнейшем может принести пользу.

После уроков я отправился домой, подмигнув на прощание Светлане. Та сделала вид, что никакого наглого подмигивания не заметила. Ну что же, так надо. Пусть будет интрига касательно моего выбора до самого появления на балу. Велихвостова, Разумовская и Салтыкова посматривали в мою сторону, но явно с тем умыслом, чтобы на моё приглашение ответить отказом.

Да, я уже знал, что их пригласили, но вот женщины не могли до последнего надеяться на то, что свершится их маленькая месть и они меня отошьют. Ну, я не сделал им такого одолжения, ибо нефиг ведьмаков отшивать почем зря. Ведьмаки после этого обижаются и портятся.

Дома меня встретил неожиданный покой и согласие. Чопля не ругалась с Мариной, Кузьма не курил нервно у окна. Что-то явно случилось…

Они сидели втроём за столом и играли в настольную игру «Империя». Судя по довольной рожице Чопли — она выигрывала.

— Привет всей честной компании! — заявил я. — Всё ли у нас готово? Всё ли у нас собрано и выглажено?

— Всё сделано, шеф! — ответила Чопля. — Костюм висит в твоей комнате, всё заряжено в лучшем виде. Оружие укреплено и скрыто как ты любишь — ни один металлоискатель не подкопается.

— Чопля ещё ампулу с ядом вшила в воротник рубашки, — сказал Кузьма. — Так что если вдруг придется совсем худо, то не стесняйтесь укусить за левый уголок воротника.

— Что? Яд? Чопля, ты так плохо обо мне думаешь? — хмыкнул я. — Неужели я себя травить буду?

— Ну, случаи разные бывают, — с улыбкой проговорила Чопля. — Вдруг это как последнее средство? Ну, чтобы не выдать разных секретов императора-батюшки…

Ох, что-то не понравилась мне эта улыбка. Что-то было в ней такое… чоплинское…

Я вовсе не имел в виду, что улыбка шла от Чопли. Скорее, что-то в ней было ехидное и каверзное, как будто пикси нагадила мне в туфли, а сообщить забыла…

И конечно же я не собирался глотать никакой яд. Это позорная смерть для ведьмака. Лучше я сдохну, вцепившись зубами в глотку врага, чем пуская пену и дергаясь в судорогах.

Но вслух я ничего говорить не стал. Только благодарно кивнул:

— Чопля, я не сомневался, что ты внутри очень хорошая и добрая… Где-то очень глубоко внутри, настолько глубоко, что не достать светом фонарика.

— Вот вроде и похвалил, а по факту обругал, — буркнула Чопля. — Старайся для него после этого…

— Ты у меня молодец, — искренне сказал я. — Чтобы я без тебя делал? Может, жил бы где-нибудь во дворце на берегу Средиземного моря и ежедневно грел пузо на солнце.

Кузьма и не собирался скрывать улыбку. Его призрачная борода разъехалась в стороны, показывая конские зубы. Чопля фыркнула в ответ, но потом снова гаденько улыбнулась:

— Ладно-ладно, перевернется и на моей улице фура с пряниками! Вот тогда посмотрим — кто будет смеяться последним.

Надо же, и скандал закатывать не стала. Вот тут я и впрямь дал себе зарок ни в коем случае не касаться левого уголка рубашки.

— Марина, что по платью? — спросил я у молчавшей доселе помощницы.

— Выбрали, — кивнула Марина. — Пришлось постараться и слегка ушить в талии, но в нём ваша спутница будет неотразимой.

Мне показалось, что последнюю фразу она сказала печально. Как будто заревновала меня к Светлане. Я хмыкнул, взял двумя пальцами её за подбородок и подняллицо:

— Отставить грусть-тоску! Выход Карамазовой никак не связан с моей к ней симпатией или антипатией. Император сам говорил, что хотел бы притянуть Светлану ко двору, вот я и начал делать первые шаги. Грех её отца довлеет над всей семьёй, а я хочу этот самый грех убрать достоинством дочери.

— А я знаю анекдот про достоинство! — подала голос Чопля и тут же его рассказала: — Девственность — это женский недостаток, который легко устраняется мужским достоинством.

— Молодец, я ни капли не сомневался в твоих познаниях фольклора. Ладно! Закончили обсуждения! — хлопнул я в ладоши. — Я голоден, как волк, и как волк буду зол, если меня сейчас же не накормят!

— Идемте, господин Южский, — с улыбкой сказала Марина. — У меня всё готово…

Я кивнул и двинулся за ней следом. В спину мне донеслось:

— А я бы ему в чай плюнула за такое отношение. Ведь это я должна была идти на бал, а вовсе не какая-то там Карамазова!

* * *

В костюме я и вправду выглядел как настоящий дворянин. Начищенные до зеркального блеска ботинки слепили глаз. Черный с отливом пиджак и такие же брюки, о стрелки которых можно порезаться. Белая, как снег на улице, сорочка. Золотистые запонки. Оригинальная заколка алого галстука в виде меча. Никто не знал, что этот меч был внутри полым. Знал только я и мастер, который эту заколку сделал. Выпрошенную травку я спрятал внутрь меча.

Я кинул на себя взгляд в зеркало — писаный красавец, хоть прямо сейчас хватай и тащи в ЗАГС. Ух, держитесь женские сердца! Сегодня не одна красотка будет плакать в подушку, не наблюдая моё лицо рядом.

В прихожей мне осталось только накинуть теплый плащ и можно отправляться. Водитель от Бесстужева уже скинул сообщение, что находится возле подъезда.

Стоящая рядом Марина сбросила с моего плеча несуществующую пылинку и от всего сердца пожелала удачи. Потом не выдержала и кинулась на шею, целуя в щёку.

— Ну-ну, будет-будет. Я же скоро вернусь, чего ты? Марина, в конце-то концов, ты сейчас мне засос поставишь и духами своими провоняешь! — понарошку нахмурился я. — Вечером вернусь.

— Может, не поедете? Что-то на сердце у меня неспокойно, вот тут… — Марина схватила мою руку и положила себе на грудь.

Я почувствовал мягкость и упругость женского тела. Кровь сразу же попыталась взыграть, но я отдернул руку:

— Хорош! Я тебе эту каверзу ночью припомню!

— Я буду ждать, — подмигнула секретарь.

— А вот я не буду! — донесся из комнаты голос Чопли. — Таких мерзавцев, не приглашающих честных пикси на бал, нормальные бабы не ждут!

— Ой, да что ты знаешь о нормальных бабах? У тебя и месячных-то никогда не было! — возмутилась Марина.

— Ага, протекает раз в месяц, ещё и гордится этим! — не осталась в долгу Чопля.

— Не горжусь, но у всех нормальных баб это происходит!

В это время из двери показалась голова Кузьмы:

— Босс, на лестнице чужих личностей не обнаружено. Проход свободен.

— Это у Маринки проход свободен! — тут же донесся крик Чопли. — Залепите его чем-нибудь, сургучом там или оловом залейте!

— Да я тебе сейчас! — Марина бросилась в сторону говорливой пикси.

— Удачи тебе, Кузьма, — кивнул я и выпрыгнул за дверь.

— Ага, чтобы я с ними оставался? Да ни в жизнь! Я лучше погулять полечу, — буркнул призрак, растворяясь в воздухе и дымкой стелясь в направлении окна.

Я же сбежал по лестнице и вскоре оказался внутри шикарного автомобиля «Лада Гаранта». Внутри было всё отделано кожей, красным деревом и последним писком моды. Сумрачный водитель из числа гоблинов приветствовал меня кивком головы.

Я назвал адрес, автомобиль мягко двинулся с места и повез нас к дому Карамазовых. Ехать было удобно и комфортно, я чуть не уснул, слегка убаюканный равномерным покачиванием.

— Друг, подождите немного, сейчас я даму заберу и поедем к императорскому дворцу, — попросил я водителя.

Гоблин только кивнул в ответ.

После звонка, дверь мне открыл пожилой дворецкий. Он хмуро взглянул на меня из-под мохнатых бровей:

— Что-то хотели, барин?

— Добрый вечер. Меня зовут Эдгарт Южский, я прибыл за Светланой Николаевной, — ответил я.

— Да-да, проходите, пожалуйста, проходите, — тут же засуетился мужчина, согнувшись в легком поклоне. — Боярыня скоро будет готова, просила немного подождать.

— Что же, подожду, — пожал я плечами, проходя в прихожую.

Мда, всё-таки опала императорская это не фунт изюма. Я видел, что местами оттенки бедности выглядывали из бывшей ранее роскоши. Выглядывали стыдливо, тщательно скрываемые, но всё-таки выглядывали.

Паркет уже давно не циклевали. Местами обои подклеивали не раз, а кое-где на потолке были видны следы не очень умелой заделки протечек.

— Анисим! Кто там? — послышался из соседней комнаты женский голос.

— Это господин Южский за Светланой Николаевной изволили прибыть! — ответил дворецкий.

— Так веди же его сюда, голубчик. Не держи в дверях…

Дворецкий ещё раз поклонился, а потом жестом пригласил пройти в гостиную. Я тщательно вытер ноги, скинул плащ на подставленные руки, чуть пригладил волосы и пошел.

Конечно, у меня не было в планах знакомиться с семьёй Светланы, но… Не пойти было бы большим оскорблением. Неизвестно — как бы потом обо мне отозвались домашние.

В большой комнате за круглым столом сидели трое: пожилая женщина с пуховым платком на плечах, уже знакомая мне по свиданию в роддоме двоюродная сестра Светланы с младенцем на руках и пацан лет семи. Судя по чашкам, розочкам с вареньем и пузатому чайнику они только-только собрались пить чай.

С потолка светила хрустальная люстра, в которой не хватало четырёх лампочек из десяти. Шторы на окнах были уже выцветшие и на одной из них увидел пятно от чего-то пролитого, которое не получилось застирать. В углу, возле комода с телевизором на пятнистом ковре виднелась заштопанная дырка.

Всё пристойно, но… Чувствовалось, что не хватало финансов на новую мебель, не хватало на новый ковер, да и журчащий телевизор проживал явно второй десяток лет.

— Добрый вечер и приятного аппетита, — поклонился я, войдя в комнату. — Боярин Эдгарт Южский к вашим услугам.

— Добрый вечер, молодой человек, — склонила голову пожилая женщина. — Меня зовут Жанна Андреевна, я мама Светланы. Это Инга, её двоюродная сестра, брат Светланы, Максим и самый маленький член нашей семьи — Кирюшка… Присаживайтесь, будете чай?

— Очень приятно познакомиться. От чая вынужден отказаться — недавно плотно поужинал, — проговорил я, занимая свободное место. — Я имел честь пригласить вашу дочь на бал…

— Да-да, мы знаем. И если честно, то очень признательны за взятые на себя расходы, — поклонилась Жанна Андреевна.

— Да ну что вы, пустяки, право слово, — поднял я вверх ладони. — Это всего лишь дружеское участие. Тем более, что Светлана помогает мне с учёбой. В нашей Сибири не все предметы проходят, вот она и подтягивает меня по нужным, помогает советом.

— Вы знаете, — посмотрела на меня Инга. — У меня почему-то сейчас возникло такое чувство, что мы с вами знакомы. Вот как будто я видела вас, но только не помню, когда и где…

Рассказать ей о том, как недавно спас жизнь? Нет, думаю, что не стоит. Тем более, что вряд ли мне кто поверит.

Неожиданно, я почувствовал, как правой щеки словно коснулось теплое дуновение ветерка. Нет, самого ветерка не было, в гостиной не гуляли сквозняки, но вот прикосновение я ощутил совершенно точно. И от него на душе стало как-то спокойно и легко…

Игоша? Он всё-таки перевоплотился в чура и теперь охраняет свою избранницу и её сына?

После этих мыслей моя левая щека ощутила теплое прикосновение ветра. Точно игоша. Вернее, теперь чур…

— У меня лицо запоминающееся, — ответил я с улыбкой. — Может быть где-нибудь пересекались в Москве и, даже не будучи знакомыми, сохранили в памяти мой образ.

— Да ну, что вы, — махнула свободной рукой Инга. — Я последних года два вообще нигде не бываю. Вот Светлана выйдет в свет — это будет первое появление Карамазовых за несколько лет.

— Да, мы очень благодарны вам, господин Южский за это приглашение, — кивнула Жанна Алексеевна. — Светочка давно не была на подобных приёмах. Ей будет полезно немного развеяться и отдохнуть от учёбы.

— Так Светы с нами вечером не будет? — спросил молчавший до этого Максим. — А кто мне расскажет сказку? И кто ночник поставит как нужно?

— А зачем ночник? — спросил я. — Спать же без него удобнее.

Максим в ответ насупился, а Жанна Андреевна с улыбкой произнесла:

— Максик у нас немного боится темноты, вот Светочка и рассказывает ему сказки, а уходя оставляет ночник, чтобы не было так страшно.

Я вздохнул. В возрасте Максика молодые ведьмачата спали в пещере с летучими мышами, чтобы научиться контролировать страх перед тьмой. Но ведь не скажешь этого Карамазовым. Да и судя по всему, Максик был у них единственным защитником мужского пола — от дворецкого толка мало, а мелкий Кирилл только слюни пускать умеет.

Муж Инги сбежал несколько месяцев назад, не выдержав тяжкой судьбы фамилии Карамазов, вот женщинам и приходилось вести дела и растить детей самим.

— Пока Светлана Николаевна собирается, я могу рассказать сказку. Мне её рассказывала в своё время няня, когда я тоже боялся спать. После неё я уже не боялся темноты. Рассказать?

Максим посмотрел на меня широко открытыми глазами и кивнул.

— Значит, жил на свете маленький таракашка. Маленький-то он маленький, но вот трусом был великим. И больше всего на свете боялся как раз темноты. Днём бегал весёлый и радостный, а с приходом ночи… Ему начинало казаться, что из темноты на него смотрят чудовища. Что одно большое, как тигр, второе со множеством лап, как осьминог, третье вообще страшное и клыкастое, как огромный волк. Забивался он под камешек и дрожал половину ночи, а потом не выдерживал и начинал кричать диким криком.

Максик подался вперёд, слушая меня и забыв про чай. Инга чуть покачивала ребёнка, который тихонько агукал и также пускал слюни.

— А как начинал кричать диким криком, то будил всех вокруг. Но самое противное, что он будил одну волшебную пикси, которая не высыпалась и потом днём очень сильно вредничала. И вот как-то надоели пикси эти ночные крики, и отправилась она на поиски крикуна. Вскоре нашла она маленького таракашку, да и спросила: «Ты чего кричишь? Чего добрым насекомым и другим существам спать не даёшь?» Ответил тогда таракашка: «Я боюсь чудовищ, которые на меня смотрят. Боюсь, что если перестану кричать, то они бросятся на меня и съедят!» Оглянулась пикси по сторонам и нахмурилась: «Но тут нет никаких чудовищ!» А таракашка ей сказал: «Как это нет? А вон там похожий на тигра, а вон на страшного осьминога, а вон за углом вообще волк притаился!»

Жанна Андреевна улыбнулась, слушая сказку. Я заметил, что и дворецкий выставил ухо, прислушиваясь ко мне. Ну да, многие люди любят, когда им рассказывают небылицы. А ведь половина из них в эти самые небылицы верят…

— Пикси рассердилась: «Нет тут никого! А ты мне спать не даёшь своими криками!» Таракашка же твердил: «Есть! Есть! Они хотят меня съесть! А-а-а-а! Вот если бы был светлый день, тогда бы ты увидела!» Пикси топнула ногой: «Ах так! Тогда пусть всегда с тобой будет светлый день, чтобы ты увидел, что нет никаких монстров и никогда не было!» Произнесла она заклинание и… У таракашки начал светиться хвост! Вот прямо-таки ярким светом, как фонарик. Сказала тогда пикси: «Лети и посмотри на своих монстров! Вот прямо сейчас лети!»

Максик чуть ли не упал со стула, пододвинувшись ко мне. Он ждал концовки.

— Полетел тогда таракашка со светящимся хвостом к своим монстрам. Сначала боялся, но когда увидел, что при его приближении тьма рассеивается, то стал смелее. И, когда он подлетел к тем, кого всё это время боялся, то увидел вместо тигра большой валун. Вместо страшного осьминога куст бузины, а вместо волка старую корягу. Ночью они его пугали, но днём становились обычными. Понял тогда таракашка, что это он сам себя пугал, а вовсе не какие-то монстры. Понял и перестал бояться, перестал кричать по ночам. С той поры все насекомые и пикси в этом лесу стали спать спокойно, не просыпаясь от диких криков, — с улыбкой закончил я.

— Браво! Браво! — захлопал в ладоши Максик. — Какая удивительная сказка.

— Да, а ещё больше ты удивишься, когда летом увидишь тех самых таракашек — их у нас светлячками зовут. Они бесстрашно летают ночью и никого не боятся, — подмигнул я.

— Я тоже буду как этот таракашка! — убежденно произнес Максим. — И сегодня… Сегодня тоже буду спать без света! И не испугаюсь!

— Правильно, Максим, — кивнула Жанна Андреевна. — Ты же Карамазов, а Карамазовы не боятся выдуманных чудовищ. Они вообще никого не боятся.

— Обязательно расскажу эту сказку Кириллу, — улыбнулась Инга. — Вот как начнет понимать, так и расскажу.

— А вот и Светлана Николаевна! — послышался голос дворецкого.

Я обернулся и… обомлел. Вот честное слово обомлел. Из относительно серой мышки Светлана превратилась в настоящую красавицу. Синее платье с искусственными незабудками по подолу выглядело воздушным и невесомым. И в то же время оно очень выгодно подчеркивало фигуру Карамазовой.

Легкий макияж и умелая прическа открывали и украшали чистое лицо. Голубые бусы и голубые туфли заканчивали общий ансамбль.

Всё-таки Марина молодец! Сумела подобрать настоящее произведение искусства. Надо будет потом выписать благодарность.

Что-то надо было говорить. От меня ждали каких-нибудь слов, и я сказал:

— Я в ах… — всё-таки успел перехватить едва не вырывавшееся ругательство. — Я в ах каком невообразимом восторге!

Глава 22

Да, я вполне серьёзно восхитился видом Светланы. Она смущенно перебирала подол платья в руках, а у меня уже полезли мысли о том — что под этим самым платьем находится. Пришлось даже одергивать себя, чтобы слюну не пустить.

— Молодой человек, вы уж проследите, чтобы нашу дочку никто не обижал, — сказала Жанна Андреевна.

Ага, всё-таки боялась за свою дочку. Оно и понятно, после того как её муж оказался заговорщиком, жизнь понеслась вниз. И дно хоть ещё не виднелось, но его присутствие ощущалось. Все старые друзья отвернулись, чтобы не попасть под общее наказание, а новые друзья появляться не спешили. Кредиторы стали в этом доме частыми гостями…

Поэтому то Жанна Андреевна и боялась, что её дочь светские насмешники примут за легкую добычу. Им-то это развлечение, а вот девчонке душевная травма на всю жизнь. Одна из многих…

— Не переживайте, Жанна Андреевна, я никому не позволю даже допустить дурных мыслей по отношению к Светлане, — с твердой уверенностью в голосе произнес я.

— Да? — с надеждой в голосе произнесла вдова Карамазова. — Тогда ступайте, дети мои. Ступайте и веселитесь. Господин Южский, я полагаюсь на вашу порядочность и честность.

На мою честность? На мою порядочность? Ох, как бы сейчас ржала Чопля, услышь она эти слова…

— Я не подведу вас! Всего доброго, рад был познакомиться, — поклонился я в ответ и повернулся к Светлане. — Карета подана, госпожа Карамазова. Извольте проследовать за мной?

Да, последняя фраза была сказана несколько официально, но это можно списать на моё восхищение. Светлана кивнула в ответ и присела в небольшом реверансе.

Дворецкий помог Светлане накинуть шубку на плечи, я же сам надел куртку. Вскоре мы оказались внутри теплого салона «Лады Гаранты».

— К императорскому дворцу, — произнес я слегка пафосно.

Водитель и так знал маршрут, но должен же я был немного распушить хвост?

По пути мы болтали обо всём на свете и ни о чем серьёзном. Лишь бы не ехать в тишине. Да, неловкость со стороны Светланы ощущалась, поэтому я и старался развеять её как мог. Анекдоты, смешные истории, шутки выше пояса…

Вскоре мы приехали к императорскому дворцу…

Да, пришлось даже постоять немного, такая пробка образовалась на подъезде из дорогих машин. В дань традиции, когда люди приезжали на бал в каретах, все были на машинах, а не на летающих лодках. Поэтому пока подскочит упредительный служка, пока поможет выбраться сидящим внутри, пока встанет новая машина… Это всё занимает время.

А этого времени нам хватило, чтобы посмотреть на освещённый разноцветными огнями дворец и прилегающую территорию. Света было столько, что, не поверишь, будто на дворе зимний вечер. Он лился со всех сторон. Над самим дворцом парили мощные огненные шары, подчеркивающие колонны, террасы, балюстрады, скульптуры, рельефы.

Зеленовато-белый дворец словно был выточен из одного огромного куска светло-зеленого аквамарина и украшен мраморными вставками. Во всех окнах виднелся теплый свет, приглашающий зайти и присоединиться к задорному вальсу или зажигательной мазурке.

Вскоре подошла и очередь нашей машины быть обласканной вниманием служек. Я вышел из машины, не обратив никакого внимания не протянутую руку, а вот Светлане помог выбраться сам. Вежливый слуга остался не у дел, но я ему подмигнул, мол, не падай духом, поможешь другим выйти.

Наш водитель тут же поехал прочь, освобождая место для новой машины. Мы же неторопливо двинулись ко входу по красной ковровой дорожке. Вспышки щелкающих аппаратов попытались ослепить роговицу глаз — журналисты нескольких газет толпились неподалёку от входа, пытаясь поймать в свой объектив приглашенных гостей. Светлана улыбнулась им смущённо, я же остался с каменной мордой — слава и довольство не для меня.

Я же серьёзный и представительный молодой человек, а не какая-то околосветская звездюлина! И эти балы для меня вовсе не праздник, а нудная обязанность. Так что я не должен прыгать молоденьким козликом, а должен сохранять серьёзное выражение лица. Всё-таки как-никак дворянин!

— Ох, сколько света, сколько людей, — прошептала Светлана, когда мы взошли по мраморным ступеням.

— А внутри ещё больше, — проговорил я. — Не страшно?

— Страшно, — честно призналась она. — Не оставляйте меня одну, господин Южский, а не то я могу и убежать…

— Нет, не для того я вас приглашал, чтобы одну оставлять, — улыбнулся я ободряюще.

— А для чего вы меня пригласили? — без тени усмешки и кокетства спросила она. — Какую цель вы преследуете, господин Южский?

— Хотел, чтобы вы немного развеялись. И в качестве благодарности за то, что спасли мою жизнь, — ответил я также серьёзно.

— Правда? Больше ничего? — спросила она.

— Ну, может быть мне её больше некого было приглашать, — пожал я плечами. — Я же говорил вам ранее, что вы мой амулет по защите от всяких-разных поползновений на мою руку и сердце. Чтобы меня великовозрастные мамаши не смели сватать за своих дочек…

— Ах да, помню-помню, — с улыбкой ответила она. — Просто я вас проверяла — вдруг вы измените свои показания?

Я поджал губы, а потом показал язык в ответ. Как всё-таки хорошо, что в этот момент нас не фотографировали. А то потом эта фотография могла выйти с какой-нибудь скабрезной подписью.

Сдав одежду в гардероб, мы прошли в бальную залу. На нас обращали внимание и люди, стоящие внизу, и люди, находившиеся вверху лестницы. Вернее, обращали внимание больше на Светлану, а не на меня, но я тоже получил свою порцию взглядов.

Шушуканье началось ещё в гардеробе, где две размалеванные красотки в возрасте «50+» активно вертелись у большого зеркала. Они только пальцем не показывали на Светлану.

— Не бойтесь, я никому не дам вас в обиду, — проговорил я, когда мы миновали двух сплетниц.

— Я и не боюсь. Я уже привыкла к косым взглядам, — ответила Светлана. — Вот каково будет вам рядом со мной…

— Уверяю вас, что мне вполне комфортно, улыбнулся я в ответ. — А что до косых взглядов… я умею их выправлять.

Мы прошли в огромный зал, где звучал вальс и кружились пары. Наряды и костюмы словно были взяты с обложек глянцевых журналов. Блеску люстр вторил блеск украшений с женских шей, ушёл и пальцев. В зале было не меньше двух сотен человек и это ещё не все прибыли.

Собирался весь цвет Российской Империи… Это своего рода было ярмаркой тщеславия, где каждый норовил показать себя и оценить других. А также тут можно было узнать свежие сплетни, договориться о сделках, повидаться с теми, кого давно не видел.

Дворянские фамилии разных мастей отплясывали, прохаживались, негромко разговаривали между собой.

Семейство Говардских стояло неподалеку от семейства Лопариных. Мужчины и женщины тепло общались, как будто два соседа по лестничной клетке. Так вот почему два друга были неразлучны — их семьи крепко дружили, что многое объясняло. Кирилл и Савелий обозревали танцующих со скучающим видом и, судя по стаканам с желтой жидкостью в руках, напиться им сегодня не угрожало. Оно и к лучшему — на трезвую голову меньше хочется хулиганить.

Великовозрастные члены семейства Велихвостовых о чем-то неспешно переговаривались с членами семейства Разумовских. Салтыковы же держались от них наособицу. Даже Марина Кирилловна в этот вечер не находилась рядом со своими гимназическими подругами. Оно и понятно — не ровня она им. Княжна повыше боярынь будет…

Его императорского величества пока ещё не было видно, зато вот к Бесстужеву выстроилась очередь из желающих поприветствовать особу, приближенную к императору. Михаил Дмитриевич никому не отказывал в приветственном слове. Он был вежлив и обходителен. Вот я знал наверняка, что семейство Долгоруких ему давно не по нутру, но тем не менее, он и их радушно приветствовал. Да уж, политика — штука тонкая.

Я сам себя поймал на мысли, что шарю по залу в поисках Корейко. Мне было интересно — с кем же она появится на балу? Кто тот счастливчик, что сегодня вечером будет приглашать Алёну Игоревну на танец?

Неожиданно я увидел её. А ещё более неожиданно было увидеть того, кто находился рядом с ней.

Семён Алексеевич Копылов чокался бокалами шампанского с Алёной Игоревной Корейко. Вот это и ни хрена себе… Конечно, для меня было немногим странно видеть двух преподавателей на балу аристократов. За какие же такие заслуги их пригласили?

Мы проходили мимо и раскланялись с Семёном Алексеевичем и Алёной Игоревной.

— Ох, Светлана Николаевна, вы превосходно выглядите! — сказал Семён Алексеевич. — Не сомневаюсь, что вы своей красотой затмите многих в этом зале.

— Ах, что вы, право, — кокетливо махнула рукой Светлана. — Тут много таких красавиц, перед которыми я бледнею. Вот взять хотя бы вашу спутницу…

Алёна благосклонно улыбнулась и обожгла меня взглядом. Я ответил глупой улыбкой и не менее глупым морганием. Попробовал сыграть дурачка.

— Добрый вечер, господа преподаватели, — сказал я. — Не ожидал вас тут увидеть.

— Ну, господин Южский, не только вы один можете похвастаться аристократическим происхождением. Мой отец, виконт Алекс Шервуд, никогда не забывал о своём младшем сыне, — с улыбкой просветил меня орк в строгом костюме.

Шервуд?

Меня как молнией шарахнуло. Впрочем, сейчас всё вставало на свои места. И это означало только то, что не зря русалка Алёна беспокоилась о своей тёзке. Да, проявившаяся в мозгу информация требовала проверки, но чутье подсказывало, что мне стоит волноваться.

Похоже, что я нашел того, кто записал меня в личные враги. Осталось только добыть чуточку информации, чтобы пазл сошелся и моя роль в виде живца принесла крупный улов.

— Приятно вас видеть, господин Копылов, — поклонился я и отвесил такой же поклон Корейко. — И вас, Алёна Игоревна. Приятного вечера. Надеюсь, ещё с вами пообщаться в течении вечера.

— Да, я тоже рад вас видеть, господин Южский, — осклабился орк.

Так осклабился, что все клыки показались наружу. Эх, от вида таких клыков бульдог бы описался. Я не бульдог, поэтому писаться не стал.

— Вы чудесная пара, господин Южский и госпожа Карамазова, — сказала с легкой улыбкой Алёна Игоревна. — Думаю, что вы станете настоящим украшением этого бала.

Светлана присела в реверансе, дождалась ответных кивков, после чего мы двинулись дальше. Мы шли, на нас обращали внимание, начинали перешептываться. Светлана держалась молодцом, не обращая внимания на взгляды и шёпот.

— Ты не против, если я тебя ненадолго оставлю? — спросил я. — Могу на обратном пути чего-нибудь захватить.

— Апельсиновый сок, если не затруднит, — улыбнулась Светлана.

Я кивнул и поспешил в уборную.

Нет, меня не прихватило от Маринкиной стряпни — мне срочно нужно было воспользоваться телефоном. По пути я несколько раз ловил фамилию «Карамазов», но так как спешил, то не стал прислушиваться. Запершись в шикарной кабинке, по размерам походившей на небольшую студию, я вошел на ведьмачий сайт.

Не просто так меня дернуло от фамилии Шервуд. В лесу, принадлежавшем когда-то этому семейству, в своё время орудовал ведьмак по имени Робин. Он-то и убил главу вампирского ковена по имени Гай Гисборн. Вот только семейство Шервуд было связано с этим самым ковеном и только покровительство принца Джона спасло это самое семейство от полного уничтожения.

На ведьмачьем сайте была информацию про Арчибальда Шервуда, последнего из вампиров, которого сожгли на костре крестьяне за его ночные похождения. Этот самый Арчибальд был троюродным дядюшкой Семёна Алексеевича. Больше из семейства Шервуд никто не попадался на вампиризме. Нет, они пили кровь, но честно покупали её у доноров или в больницах. В преступлениях замечены не были и поэтому закону об уничтожении не подлежали.

Про самого Семёна нашлось мало. Он незаконнорожденный сын от Алекса Шервуда, британского виконта. Жил с матерью, которая и дала ему свою фамилию, но вот отчество оставила отцовское. Алекс Шервуд никогда не забывал сына и всегда поддерживал его начинания.

Военная карьера закончилась после тяжелого ранения — у Семёна Алексеевича оказалось пробито лёгкое. Он потерял много крови и мог бы умереть, если бы отец вовремя не пришел на помощь. Задействовав свои связи, Алекс Шервуд организовал переливание редкой группы крови, а потом помог Семёну Алексеевичу устроиться на непыльную должность в Царскосельскую гимназию.

Правда, на ведьмачьем сайте не было указано — где именно служил Семён Алексеевич до ранения и что он делал… Просто служил и всё тут. А где и что делал… Как будто вымарано из истории.

Ну что же, многое сходится и теперь осталось дождаться только государя императора, чтобы в небольшой приватной беседе выложить ему свои домыслы касательно того, кто на бедного ведьмачонка зубочистки точит!

А пока государя императора нет, то можно и зажечь рок-н-ролл в этой дыре!

Надо потрясти местное болото, чтобы оно потом пару месяцев бурлило и исходило желчью. Про меня всё равно много не накопают — государь создал хорошую легенду. А все поиски в интернете касательно моей особы будут переходить на искусно созданное древо, где моя «нить родства» прослеживается до восемнадцатого колена.

Я же убрал телефон подальше, прошел к столу с напитками и закусками, взял два высоких стакана с апельсиновым соком и поспешил к Светлане. Она стояла совсем одна, словно в коконе, который старательно обходили присутствующие. Ладно хоть носы не морщили, и на том спасибо.

В центре зала кружились три пары, остальные люди стояли по стенам и общались между собой. Молоденькие девушки стреляли во все стороны глазками, а парни набирались храбрости для того, чтобы пригласить их на танец.

Я же прошел по центру зала с двумя стаканами в руках. Ну а что? Буду я ещё по стенке ломиться… Вижу цель — не вижу препятствий. И пусть на меня смотрят все, кому не лень — от меня не убудет.

— Господа Карамазова, разрешите ангажировать вас на следующий танец? Позволено ли будет мне предложить тур-вальс? — с поклоном я передал стакан сока.

— С удовольствием, — ответила Светлана, улыбаясь мне.

Она сделала небольшой глоток, а потом покосилась на стоящего неподалеку слугу, чтобы передать ему стакан. Тот сделал вид, что выслушивает пожелание престарелой женщины, которой уже давным-давно прогулы ставят на том свете, а она всё по балам шляется. Ну не отрывать же его от такого важного занятия?

Я усмехнулся, взял стакан из руки Светланы, наклонился и поставил их на пол. Кому надо будет, тот уберет. А если прольют, то это вина охреневших слуг. Император поймет и простит.

Вышли со Светланой на освобожденное танцевальное место. Она положила руку на моё плечо, я взял её аккуратно за талию, а другие руки соединились в ласковом рукопожатии. После этого мы закружились в тайфуне вальса.

Если вы думаете, что ведьмаки не умеют танцевать, то здорово ошибаетесь. Танец сродни боевому искусству, недаром у многих народов именно танец был разминкой перед боем, своего рода тренировкой. Поэтому я умел танцевать. Это несложно, всего лишь двигаться в такт музыке и вести за собой партнершу.

Мы кружились под хрустальными люстрами на территории, похожей на стадион для минифутбола. Места было много, ещё больше было глаз, которые сопровождали наш полёт над начищенным паркетом.

А это был именно полёт — ноги едва касались пола. Кружась и вальсируя, мы прошли весь «стадион» из конца в конец. Дали возможность полностью рассмотреть себя всем любопытствующим.

Светлана улыбалась, я тоже старался кривить губы в улыбке. Вскоре к нам начали присоединяться новые пары. И вот уже весь танцпол состоял из кружащихся подолов и начищенных ботинок. Из костюмов и воздушных платьев. Из грации и красоты движения.

Наконец, музыка стихла. Мы поклонились друг другу, а те, кто стоял у стен, начали аплодировать танцующим.

— Вы прекрасно двигались, Светлана Николаевна, — проговорил я, мельком оглядывая зал.

— Спасибо, это всё благодаря вам, господин Южский. Если бы вы не вели и не поправляли… — Светлана поправила выбившуюся прядь.

Её щечки раскраснелись, глаза горели, грудь бурно вздымалась. Выглядела Карамазова сногсшибательно.

И вот в этот момент я заметил, как в дверях показалась женщина с ярко-рыжими волосами и в таком же огненном платье.

Глава 23

Как только я увидел эту женщину, так у меня сладко заныло под ложечкой. Это было воплощение страсти, секса и огня. Она шла, как королева, вальяжно и неспешно. Казалось, что она не шла, а плыла над паркетом. Её совершенные формы так красиво облегало платье, словно оно было призвано не скрывать потаенные места, а наоборот — подчеркивать.

За ней также неторопливо двигался слуга в красно-черной ливрее. Лицо этого слуги скрывала маска застывшего в улыбке лица. Такую маску можно частенько увидеть в театре на занавесе, рядом с маской грусти. Сверху голова была прикрыта капюшоном. Я невольно обратил внимание на движения слуги — он шел скользящим шагом, ненадолго отрывая подошву от поверхности, чтобы тут же поставить её обратно. Движения экономные, скоординированные, перетекающие из одного в другое. По таким движениям сразу можно определить опытного бойца.

Телохранитель? Просто слуга? Да по хрену, мне с ним детей не крестить, а вот с рыжулькой я бы зажёг…

— Господин Южский, как вам не стыдно, — негромко проговорила Светлана и выдернула руку из моей ладони.

Опаньки, так я свои мысли вслух произнёс? Вот тебе и на…

Не удержался…

— Прошу прощения, Светлана Николаевна. Просто сорвалось с языка. Похоже, что я надышался тут всевозможными ароматами духов и благовоний, вот и дало по мозгам. Впредь обещаю свой язык держать за зубами и не махать им попусту.

— Я не хочу сказать, что все мужчины одинаковые, однако… Посмотрите, как другие реагируют на эту гостью? Вы не знаете, кто это? — спросила Светлана, глядя на выступающую рыжевласку.

— Увы нет, впервые вижу, — покачал я головой. — О, да она направляется к Копылову и Корейко… Может, подойдем и познакомимся?

— А вы всё также не отступаете от своих мыслей… «зажечь с рыжулькой»? — скривила губы Светлана.

— Да ну, я же объяснился. Или вашим ртом сейчас говорит ревность?

— Вот ещё! Я вовсе вас не ревную. Идемте же, познакомимся в этой особой, пока её не погребли под тоннами внимания окружающие мужчины.

Мы двинулись к разговаривающим. Вскоре оказались возле них. Рыжевласка обожгла меня взглядом больших карих глаз, взглянула, как мне показалось, с интересом. Её слуга стоял позади госпожи и не вмешивался в разговор. Стоял безмолвной статуей, только глаза жили задорной жизнью, перебегая с одного гостя на другого. Мне показалось, что он выделяет для себя и оценивает по степени опасности потенциальных противников. На мне его взгляд задержался дольше остальных.

Что-то знакомое было в этом самом слуге, что-то такое неуловимо привычное… Как будто мы раньше где-то встречались. Вот только где?

— Добрый вечер, — выдали тем временем мои губы. — Семён Алексеевич, не мог пройти мимо. Я, как староста группы, просто должен узнать — где будет проходить наше следующее занятие в понедельник? Чтобы донести до ребят информацию о том, какую тренировочную одежду надевать…

— Погоду обещают солнечную, так что все два часа будем заниматься на улице, — с надутым видом заметил Копылов.

Ему явно польстило то, что при посторонних людях к нему обращаются как к важному человеку.

— Обожаю физкультуру на улице, — улыбнулся я так, что сам почувствовал насколько глупо выгляжу с растянутыми в стороны уголками губ.

— А вы представите нас, господин Копылов? — глубоким грудным голосом, от которого мурашки побежали не только по спине, а ломанулись по всему телу, произнесла рыжевласка. — Никогда не водила знакомство со старостами группы…

Я невольно сглотнул. Нет, я бы представился и сам, но меня об этом не просили. А рыжевласка при этом так улыбнулась, что сердце пропустило пару стуков.

— Графиня Моргова, позвольте представить вам моих учеников. Это Эдгарт Николаевич Южский, староста группы, а это Светлана Николаевна Карамазова, одна из лучших учениц своего потока, — с легким кивком проговорил Копылов, а потом повернулся к нам. — Друзья, позвольте представить вам графиню Анну Фатеевну Моргову. Анна Фатеевна с мужем владеет золотыми приисками в Иркутске, в столице бывает редко и лицезреть её сегодня можно считать удачливой приметой.

— Очень приятно, — поклонился я, а Светлана присела в реверансе. — Вот уж не думал, что повстречаю тут кого-то, кто заберётся так далеко от дома.

— Да, мы жуткие домоседы, — блеснула белоснежными зубами графиня. — Если бы не дела супруга в столице, то вряд ли посетили этот бал. Впрочем, Андрей Валерьевич отказался идти со мной. Не любит он всю эту мишуру, считает глупым и показушным. Вместо этого предпочитает встречаться с деловыми партнёрами в уединенном месте, без лишних ушей и глаз. Ну а я оказалась предоставленной сама себе и вот коротаю время в увлекательной беседе под защитой моего слуги Пахома.

Я ещё раз окинул взглядом слугу графини. Вот прямо-таки чувствовал, что где-то видел его, но вот где… убей — не вспомню!

— А ваш слуга всегда в маске? — спросил я. — Может быть он является преступником и старается скрыть свою личность?

— Нет, что вы. Пахом вовсе не преступник. Даже наоборот — он герой. Настоящий мужчина, каких мало, — ответила графиня. — Когда наша усадьба загорелась от взрыва газа, то Пахом вынес на руках нашу маленькую дочку Милану. Правда, его голова и тело получило большие ожоги, которые не смогли вылечить даже лучшие маги мира. Поэтому Пахом не хочет шокировать окружающих видом своих шрамов и ожогов. Ну что же, простим ему это желание?

— Безусловно! — с жаром воскликнула Алёна Игоревна. — Такой героизм заслуживает понимания. Как врач я знаю, что многие инвалиды комплексуют после операции… Пахом, ваш поступок был поистине полон доблести и бесстрашия.

Слуга в ответ поклонился. Его глаза сверкнули сквозь прорези маски.

— А это та самая женщина, которая смогла очаровать господина Копылова? — вновь улыбнулась графиня. — Да, мы были представлены друг другу, но только сейчас я сумела поймать взгляд, что наш благородный орк бросил на вас. Разлюбезная Алёна Игоревна, вы поаккуратнее с ним, а то он… весьма зубаст!

Орк осклабился на это, показав свои клыки в полной мере. В это время я почувствовал, что Светлана тянет меня в сторону. Я взглянул на неё, а она кивнула в сторону дверей:

— Император…

Музыка сама собой заглохла, взоры обратились к дверям, туда, где вышагивал Николай Сергеевич Романов собственной персоной. Он шел под ручку с дочерью и благосклонно кивал в ответ на приветственные поклоны.

Как-то так получилось, что народ двинулся в сторону дверей, чтобы успеть лобызнуть хотя бы краешек императорской перчатке. В этом людском водовороте нас отнесло прочь от Копылова и его спутников.

Отнесло как раз к Бесстужеву. Михаил Дмитриевич взглянул на нас его брови удивленно поднялись. Впрочем, опытный царедворец тут же справился с собой и опустил брови обратно. После этого он улыбнулся:

— Молодой боярин Южский, надо полагать?

— Вы совершенно правы, господин Бесстужев, — согнулся я в вежливом поклоне. — Я поражен вашей памятью.

— Ну, это всего лишь моя работа, — кивнул он в ответ. — А ваша спутница… Светлана Карамазова? Я прав?

— И снова вы попали в цель своими словами, — ответил я. — Светлана Николаевна Карамазова собственной персоной.

— Я помню вас совсем малюткой, — произнес Бесстужев вежливо кивая в ответ на приседание Карамазовой.

— Время быстро летит, господин Бесстужев, — мило улыбнулась Светлана.

— Ваша правда, госпожа Карамазова. А ещё время помимо полета обладает прекрасной способностью лечить…

— С физическими ранами возможно, но гораздо труднее заживают душевные, — парировала Светлана.

— Ох, к нам движется его императорское величество, — проговорил Бесстужев и сделал вид, что всецело поглощен именно подходом императора.

А Романов издалека увидел нас, стоящих возле Бесстужева и я видел, как улыбка на его губах чуть дернулась. Он явно не ожидал увидеть Карамазову в своём дворце. Зато какой улыбкой расцвела Елена, когда наши взгляды пересеклись, как рапиры в дуэли. Вот уж кто-кто, а она точно была рада меня видеть.

Император изменил своё движение и двинулся прочь, показав мне на левую сторону зала, где находилась большая дверь. Похоже, что меня ожидала аудиенция и вряд ли она будет позитивной. Я извинился перед Светланой и двинулся туда, куда недавно показал император. В двери кабинета я вошел первым, а вот сам батюшка-император появился в кабинете на пять минут позднее. Я уже успел расположиться на кожаном диване и даже врубил телевизор, чтобы не так сильно скучать.

— Ты совсем охренел? –без предисловий начал накаляться император. — Ты что себе позволяешь?

— А что не так? — похлопал я глазками. — Вроде всё по существу и ничего из ряда вон выходящего!

— Ничего из ряда вон… И ты так спокойно это говоришь? Ты посмел пригласить девушку, чьё семейство на пушечный выстрел не должно подходить к моему дворцу. А теперь ещё и Ваньку валяешь!

— Так вы же сами поставили меня её охранять! А где я могу её охранять лучше, чем на балу? Она тут будет постоянно под моим надзором! — возмутился я в ответ.

— Не паясничай! Ты прекрасно понимаешь, к чему я веду!

— А я и не паясничаю! Если я выступаю в роли живца, то надо бы эту роль усугубить и… Мне это удалось! Я почти вывел на чистую воду того, кто организовывал на меня покушения!

— Да? И кто же это?

— Наш учитель физкультуры — орк по имени Семён Алексеевич Копылов.

— А этот тут причём? — поднялась императорская бровь. Он вроде какой-то мелкий дворянишка? Если бы не его отец, то вообще бы тут им и не пахло.

— Он прекрасно пользуется вашей неосведомлённостью, — хмыкнул я в ответ. — Он рассказал о себе только то, что хотел рассказать. Если бы я не знал про Шервудов, которые в своё время лихо попили английскую кровушку, то мог бы тоже пройти мимо, а так…

— Подожди-подожди, Шервуды пили кровь?

— Совершенно верно! Да, сейчас они не охотятся, а живут мирно и спокойно, попивая кровь доноров. Однако, память о них осталась в ведьмачьей сети. Правда, кто-то подчистил, но всё равно — можно извлечь немного нужного. Странно, что у вас нет такой информации, — хмыкнул я насмешливо.

Император чуть ли не бегом кинулся к дверям, и я услышал, как он скомандовал кому-то:

— Ангыра ко мне! Живо!

После этого вернулся у дивану и отобрал у меня пульт:

— Дай сюда, мне нужнее…

— Мультики будем смотреть? — спросил я.

— Хорошо ещё, что ты сражаешься лучше, чем шутишь, — буркнул император.

Он нажал на скрытую кнопку, пульт разделился по длине на две части и превратился в компактную клавиатуру. С помощью этой клавиатуры он попытался найти хоть какую-то информацию в сети. На экран телевизора выходили разные поисковые запросы, но, касательно Шервудов, было немного.

В основном были баллады о ведьмаке из Локсли, о рыцаре Гае Гисборне и шерифе Нотингемском, но вот о самих Шервудах… Вроде как жили, развивались, ни в чем особенно замечены не были.

А вот у меня была совершенно другая информация. И она расходилась с официальной.

— Ничего не понимаю, — пробормотал император. — Ты говоришь одно, а поисковые запросы утверждают другое. И кто из вас врёт?

— Скажите, ваше императорское величество, а допустили бы преподавателя-вампира до работы с детьми? — спросил я вкрадчиво.

— Нет, не допустили бы, — покачал головой Романов. — Мальчишки постоянно дерутся и кровь у них то и дело струится из разбитых носов. А уж чтобы вампир смог удержаться от вида текущей крови. Ну ладно, сможет раз, сможет второй. Однако, вот чтобы на физкультуре, где ссадины и царапины то и дело выпускают кровушку наружу… Нет, как-то слабо в это верится.

— Тогда с какой целью там появился Копылов?

— Разрешите? — Ангыр не дал ответить императору своим появлением.

— Заходи, — мотнул головой Романов. — В общем, тут у нас вот какая штука — ведьмак говорит, что подозревает своего преподавателя физкультуры в совершении нападений, а я… Я не могу ничего найти по поводу этого самого преподавателя. Как так? Почему подобное случилось?

— Фамилия, имя, отчество? — спросил у меня орк.

— Южский, Эдгарт Николаевич, — тут же ответил я с широкой улыбкой на губах.

— Да не твои, а преподавателя!

— А! Так бы и сказал. Копылов, Семён Алексеевич, — ответил я.

Орк записал мои слова в телефон и явно передал кому-то из своих подчиненных. После этого он взглянул на нас:

— Вскоре вся информация о данном субъекте будет известна.

— Но почему в свободном доступе её нет? Даже история моей семьи прописана больше, чем хотелось бы, а вот о Шервудах почти ничего не знаем, — покачал головой император.

— И с этим вопросом тоже разберёмся, — кивнул орк, а потом показал на разобранный пульт в руках государя всея Руси. — Вы позволите?

Император пожал плечами и протянул пульт. Корявые пальцы орка застучали помаленьким кнопочкам. Экран поисковика сменился на десяток камер, что висели под потолком бальной залы.

— Покажи этого самого Копылова. Может, я его знаю? — спросил орк.

Я поднял было руку, чтобы показать на стоящего возле огненно-рыжей дамочки физкультурника, да так и застыл — его там не оказалось. На других камерах тоже не было видно Семёна Алексеевича. Он словно испарился, а вместе с ним и Алёна Игоревна.

Вряд ли они решили уединиться в каком-нибудь закутке. Скорее всего они решили покинуть бал, а это означало только одно — Копылов что-то почувствовал.

— А это что за красотка? — спросил император, когда камера остановилась на моей новой знакомой.

— Это графиня Анна Фатеевна Моргова, — ответил я, не став дожидаться ответа Ангыра.

— Графиня Моргова? Ни разу о такой не слышал, — покачал головой Романов, глядя на окошечко камеры.

В этот момент рыжеволосая красавица подняла глаза и посмотрела точно на нас, улыбнулась так лучезарно, словно могла видеть нас сквозь экран. Я одернул себя, когда почувствовал, что мои губы тоже расплываются в улыбке.

— Ангыр, кто она такая и почему её пропустили? — ворчливо спросил император.

— То есть, вы не знаете ни её, ни её мужа? — удивленно спросил я.

— Да вообще первый раз вижу и слышу.

— Они же с Иркутска…

— Нет и никогда не было там графа Моргова, — буркнул император.

Словно услышав нас, «графиня» повернулась и неторопливо двинулась к выходу. Её слуга в красно-чёрной ливрее поспешил следом.

— Ладно, тогда я быстро на разведку, а вы присмотрите за Карамазовой! — велел я.

— Это… — неуверенно окликнул меня орк. — А Карамазовой-то тоже нигде нет.

— Как нет? — ахнул я и бросился к камерам.

И в самом деле Светланы нигде не было видно. Ни возле фуршетного стола, ни возле оркестра, ни рядом с окнами. Она как будто испарилась.

— Может она в дамскую комнату ушла? — я не хотел терять последнюю надежду.

— Нет, в дамской комнате её тоже нет, — ответил орк, прислонив палец к уху.

— У вас и там тоже камеры и датчики стоят? — поднял я бровь.

— Зато мы предотвратили диверсию со стороны Говардского и Лопырева. Эти два великовозрастных дурня задумали дрожжи закинуть в унитазы. После пары оплеух всё осознали и просили только ничего не говорить родителям, — хмыкнул орк.

— А выведи камеру на улицу, — попросил я.

Сказано — сделано. Я увидел, как Копылов и Корейко садились в машину представительского класса, а в ней… В ней что-то мелькнуло бирюзовое!

— Твою же дивизию! — выругался я и метнулся прочь из кабинета.

— Стой! Стой! — донеслось в спину, но разве меня можно было остановить?

Я умело маневрировал рядом с танцующими и даже никого не задел, когда выскочил наружу. Копылова и Корейко уже след простыл. Через пару минут подъехала и моя машина. Этого времени хватило, чтобы узнать адрес Копылова. Я запрыгнул внутрь, назвал название улицы и номер дома.

Единственное, на что я не обратил внимание, что за рулём сидел вовсе не тот гоблин, которого послал Бесстужев. Когда в салон упала граната, выпускающая зеленоватый газ, двери оказались заблокированы, а шторка шустро поднялась, я понял, что влип…

Глава 24

Знакомое чувство головной боли сопровождало моё пробуждение. И какого хрена такое происходит последнее время? Нет, ладно бы я бухал напропалую гномий самогон, так нет же! Самое обидное, что не пил эту дьявольскую жидкость, способную растворить старую засохшую краску на паркете.

Да, последствия от воздействия снотворного газа не очень положительные. Это не то снотворное, выпив которое легко засыпаешь и просыпаешься на мягкой кровати от солнечных зайчиков, неторопливо пасущихся на подушке. От этого снотворного я проснулся с дикой головной болью, а в глаза мне хреначил прожектор на двести двадцать ватт.

По крайней мере, ощущения были такими. И это пробуждение меня мало того, что не порадовало — оно меня ещё и очень сильно огорчило. Я проснулся и попытался закрыться от прожектора рукой, но оказалось, что моя рука мне уже не повинуется.

Паралич?

Да, именно такой была моя первая мысль. Я и в самом деле подумал, что меня нечаянно уронили с пятнадцатого этажа и повредили спину. Теперь моя судьба всегда ездить на инвалидной коляске и ходить только под себя.

Вот такие вот мысли приходят в голову, когда просыпаешься от долбаного зеленого газа!

Когда смог проморгаться и скосить глаза прочь от бьющего в них фонаря, я обнаружил себя лежащим на каталке медицинского типа. Причем я был прикован ремнями крепко-накрепко к поручням этой самой каталки.

Руки-ноги были на месте, а это уже не самое плохое пробуждение, должен я вам сказать. Один мой знакомый ведьмак как-то уснул после бурной ночки с одной красоткой, а проснулся уже инвалидом первой группы. Да, повелся на красивое личико людоедки, а её семейство обрело еду на несколько дней. Он сумел набрать тревожный номер, когда пообещал своей «зазнобе» привести ещё парочку людей в логово. По номеру его и отследили…

А так, я понапрягал мышцы рук и ног, всё вроде бы действовало. На сорочке, а я ещё был в своём бальном костюме, не краснело никаких пятен. Значит, печень на продажу не вырезали, что тоже не может не радовать. Да и вообще в целом я был цел и здоров, если только не считать разламывающуюся башку.

Я находился в небольшом облицованном белой плиткой зале. Кроме моей тут ещё находились три каталки, причем на одной из них виднелся силуэт, накрытый простынёй. У стены стояли три стеклянных шкафа-холодильника, в которых виднелись пакеты с красной жидкостью.

Вряд ли эта жидкость была вином — только извращенец будет хранить вино в гемаконах. Нет, эти пакеты предназначены для сбора кровушки. И, судя по тому, что в комнате было довольно-таки прохладно, а светодиоды холодильных камер указывал на беспрестанную работу, то можно сделать вывод, что я находился в «кладовке». Да, в такой вот своеобразной вампирской кладовочке.

Осталось только дождаться хозяина, чтобы поздороваться и подставить его нетерпеливым зубкам свою многострадальную шейку. Блин, а ведь я даже помылся перед балом! Нет бы грязную шею подставить, чтобы этого упыря перевернуло от отвращения!

Кто же находился под соседней простынкой? Шевеления от дыхания не видно, никаких признаков жизни и прочего. По силуэту фигуры можно было понять, что женщина, но вот кто именно?

Надо мной светил вовсе не прожектор, а стоматологический светильник. То есть стоял рядом и шарашил что есть силы мне в лицо. Смотреть на него было неприятно. Я отвернулся, чтобы хоть немного остудить воспаленную роговицу глаз.

В это время послышался скрежет замочной скважины. Белая дверь открылась и в кладовочку с улыбкой на морде вошел довольный собой орк Семён Алексеевич Копылов. Дверь закрылась и мы остались одни. Он прошелся мимо меня, любуясь моей лежащей фигурой. После этого хмыкнул и произнес:

— Ну что же, вот вы и в моей власти, господин Южский. Или вас можно называть иначе — ведьмак по фамилии Пахомов?

О как, он знает, что я Пахомов? Это уже интересно. Об этом вообще мало кто знает, но вот те, кто знает, не очень предрасположены к дележу информацией.

— О чём вы говорите? — попытался я валять дурака. — Я никакой не ведьмак и вообще… Я Эдгарт Южский! Сын дворянина Южского! Я требую отпустить меня, потом принести извинения и чашечку зеленого чая! А то я что-то плохо себя чувствую и очень хочется сикать!

— Продолжаете играть свою роль, господин Пахомов? И вот эти вот игрушки вы на себя не цепляли? — Семён Алексеевич показал мне связку пластиковых бросательных ножей, игл и прочего, что Чопля с Кузьмой успели нацепить на мой пиджак.

— Первый раз вижу. Это что, какие-то зубочистки? А вон то что? Пластиковые ножи? Дурь какая-то, они же сломаются!

— Всё также продолжаете играть, — покачал головой орк. — Ну что же, придется сюда пригласить Светлану Николаевну, чтобы её вид освежил вам память…

— Что вы с ней сделали? — невольно вырвалось у меня.

Я тут же прикусил язык! Вот надо же было так опростоволоситься? Мало мне того, что лоханулся с гоблином-водителем, так ещё и сейчас выказал интерес к Карамазовой. Что же за хрень-то такая? Я же должен быть хладнокровен, расчетлив и спокоен, как удав перед сотней обезьян, а я… Я вообще себя не узнаю!

— Пока ещё ничего, в отличие от Алёны Игоревны, — с улыбкой произнес орк и отогнул простыню над лежащим телом. — Но вскоре может разделить участь…

Я хмуро взглянул — лежащая Алёна Игоревна могла показаться спящей, если бы не неестественная бледность. Она была совершенно обнажена, а на её руках виднелись красные точки в области локтевых сгибов. Эх, не увидит теперь русалка Алёна свою подружку… Не воспользуется телом для передачи информации…

А гимназии придется искать новую медсестру. И ведь женщина ни в чём не виновата, единственно, что оказалась не в том месте, не в то время и не с тем существом… С вампиром…

— Высосал её? — хмуро бросил я.

— Мне больше нравится слово «выкачал», — ухмыльнулся орк. — Так бы может и оставил её, но… Ко мне приехали гости, а я человек гостеприимный.

— Опять наемники из «Розы ветров»? — хмыкнул я.

— Ну вот, хорошо, что вы перестали играть в ничего не понимающего мальчика-пай, — кивнул орк и накрыл женщину простыней. — Да, вы совершенно правы — моих братьев из «Розы ветров». Сначала они прислали обыкновенных существ, тренированных, но обыкновенных, а сейчас… Сейчас в моём доме элита, которая не будет мазать по одной цели, как будто впервые взяли в руки оружие. Сейчас в моём доме звери! Настоящие волки, готовые порвать любого на части. А эти волки очень любят пить кровь… Вот и пришлось пожертвовать Алёной… Жалко её немного — хороший был секс на рабочем месте. Теперь придется искать новую жертву…

— А где Светлана? Что с ней?

— За Светлану беспокоиться не стоит, пока… — ухмыльнулся орк. — Её очередь придет позже. Как раз после крови молодого ведьмака. Она пойдёт на сладкое.

— Ну ты и придурок, — буркнул я в ответ.

— Может быть и так, однако, сейчас не я лежу на каталке, а кое-кто другой! Раз уж ты перешел на «ты», то я тоже не буду себя утруждать показной вежливостью. Она достала меня в гимназии. Перед каждой соплёй приходится приседать и выкать… А это так напрягает, ты бы только знал.

— Сочувствия ищешь? Так развяжи меня — я тебя по голове поглажу.

— Ага, развяжи ведьмака… Нет уж, я лучше подожду того момента, когда можно будет начать слив крови, — помотал он головой. — Ты знаешь, что в человеке в среднем пять литров крови? Как только сольётся большая часть, так и развяжу.

— Да? И это после того, как вытащил все мои «игрушки»? — я кивнул на пластиковые ножи, иглы и прочие оружейные штучки.

— Не считай меня идиотом, Пахомов. Информация о тебе была собрана, проанализирована и структурирована в таких верхах, где император считается щенком под ногами. Твоё оружие найдено, осмотрено и убрано подальше. Да я даже знаю про твою ампулу с ядом, которую твоя служанка зашила в воротник рубашки, — орк вытащил из кармана пакетик со светлой ампулой. — Теперь ты полностью в моих руках, умереть не сможешь раньше времени, так что давай поговорим по душам. Спорить о твоих умениях можно долго, но меня интересует другое — как ты вычислил меня? Где моя промашка?

Ну да, ну да, по законам жанра сейчас полагается потрындеть с одним из главных злодеев, потом мастерски победить его и, из последних сил уйти прочь,расхреначив всё это дьявольское гнездо. Вот только победить и расхреначить у меня вряд ли получится — этот хитрый засранец почти всё предусмотрел. Почти всё…

— Не так уж трудно было понять, что Лавриным кто-то управляет, — покачал я головой. — Он слишком сильно нарывался на ответ именно с моей стороны. И языком начинал молоть в те моменты, когда я был рядом и на дурацкую дуэль вызывать. Он же не дурак, понимал, что дуэли запрещены.

— Поэтому ты вызывал полицию на десять минут после начала дуэли? — спросил орк.

— Ну да, как же мне ещё было остудить зачинщика? Не убивать же, в самом деле? Уже тогда я понял, что тут что-то не так…

— Зато ты показал мне своё слабое место, — хмыкнул орк. — Показал, что оберегаешь Карамазову. Не зря же ты с ней вместе прятался в холодильнике… Да, владелец «чёрного ресторана» стал словоохотлив, когда сломались пальцы на руках… Потом, когда на физкультуре вы начали дуэль, я не мог не воспользоваться этим.

— Да, со Светланой я подставился, — кивнул я угрюмо. — Надо было кого другого тащить с собой, но… Не хотел, чтобы её забирали в полицию, и без того пятно на семье.

— Пятно? Нет, это целое пятнище! Вот не надо было её папаше копать под «Розу ветров», тогда может и жил бы сейчас. Может быть даже процветал бы, а так… Заговорщик он и есть заговорщик. Предатель! Кто же поверит, что Николай Карамазов один из самых честных патриотов? После того, как в его доме были найдены неопровержимые улики, никто не сможет простить измену и предательство. Император не смог простить.

— Значит, это с твоей помощью Карамазовы попали в немилость?

— Да уж организовать заговор и опорочить честного человека — это у англичан в крови. В этом деле мы мастера!

— Но ты же русский!

— Да какой я русский? За всё время, когда служил в «Розе ветров», я понял, что на Земле есть только одна раса, достойная жизни — англичане. А так как я наполовину англичанин, то я тоже отчасти достоин жизни. И моя госпожа мне об этом тоже не раз говорила. Так что надо соответствовать своей нации, служить на благо и процветание Англии! А госпожа мне в этом поможет.

— Госпожа? Так ты действуешь не по указке Кощея?

— Кощей сам игрушка в руках госпожи, — покачал головой орк и взял со стола один из метательных пластиковых ножей. — Он всего лишь оружие, которое должно нанести удар.

Орк взмахнул рукой, нож мелькнул в воздухе и вонзился в щель между плитками. Он усмехнулся.

— Неплохо, и металлодетекторами не фиксируется. Нужно будет взять на вооружение своим ребятам. Ладно, продолжай, что у тебя дальше?

— А что у меня дальше? На физкультуре я понял, что ты один из бывших военных. Да ещё и разрешил дуэль, что запрещено законом. Тогда-то я и понял, что ты вовсе не простой препод, а уж когда увидел, как ты побледнел и стал светло-зеленым от вида моей крови… Нет, тогда у меня мозги были заняты другим и я подумал, что ты просто боишься её вида, но… Бывший вояка и боится крови? Да ну, только потом до меня дошло, как я ошибся. Ты же хотел припасть к луже и вылизать её досуха. А сопоставив всё с тем, что бросил своих наёмников и убрался прочь в облике летучей мыши… А ещё фамилия Шервуд мне многое сказала.

— Эх, как же ты всё замечаешь, — хмыкнул орк. — Прямо-таки замечательный человек. Даже жаль будет с тобой прощаться, но… Гости попросят о прибавке.

— Я заметил, что ты так просто говоришь о Кощее и госпоже — ты что, не связан клятвой верноподданничества?

— Нет, подобные глупости были нужны низшим наемникам. Они могли проболтаться, как твой знакомый эльф-ресторатор. Чтобы держали языки за зубами, им было положено произнести клятву. Впрочем, никто не сопротивлялся — я имею в «Розе ветров» высокую должность.

— Но зачем тебе тогда преподавание в гимназии? Или тебе денег от наемничества не хватает?

— Ха! Денег! Да у меня их столько, что хоть задницей ешь! Могу даже тебе отсыпать на похороны.

— Ну, вообще-то я на тот свет не тороплюсь, могу и на этом подзадержаться. Так что с преподаванием?

— А с ним всё хорошо. Я лично нахожу потенциально лояльных к моей стране учеников и передаю их потом в ласковые руки наших специалистов. Они понемногу внедряют в умы юных раздолбаев любовь к моей великой Родине, чтобы потом, когда станут старше, их можно будет использовать для получения различных плюшек. Наша сеть понемногу распространяется по России. Обязательно придет тот миг, когда моя родня придет на эту землю и тогда местные бояре и дворяне сами передадут Россию-матушку в твердые руки английской короны. Ведь мы знаем, как нужно жить, а тут… Тут только лаптем щи хлебают, да патриотов по наветам уничтожают, — хмыкнул орк. — Кого надо — уберут, кого надо — поставят. Америку английская корона смогла подмять под себя, так неужели с другими варварами не справится?

— Но ведь и тебя, полукровку, тоже не помилуют! — сказал я. — Возьмут, да и отравят чем. Так что сохрани мою ампулу на всякий случай…

— А мне никакой яд не страшен, — покачал головой орк. — У меня столько иммунитета, что ни одна пакость не возьмет!

— Да ну, говорить-то можно всякое, — хмыкнул я в ответ. — Может, покажешь на моей ампуле?

— Надеешься, что я отравлюсь и ты сумеешь выбраться? — заржал орк. — Нет, высший состав «Розы ветров» невосприимчив к ядам! Да ладно, если не веришь, то я тебе продемонстрирую!

Он открыл пакетик с ампулой и закинул её в рот. Сделал глотательное движение и потом вывалил язык, показывая, что в клыкастой пасти ничего не осталось:

— Ну что, убедился?

— Вот жеж, — вздохнул я. — И в самом деле, не берет. Слышь, Семён, а может ну их на фиг, всех твоих гостей? Чего я им сдался? Может, я тебе девок каких подгоню — их кровь возьмёшь? Обещаю подогнать самых здоровых и румяных. Прямо кровь с молоком!

Орк покачал головой, а потом выдвинул из-за каталки с телом Алёны какую-то круглую машину, похожую на старинный пылесос, только со стойкой капельницы.

— Всего десять минут и кровь будет разлита по пакетикам, — пропел орк, а потом взглянул на меня с ухмыклой. — Нет, ведьмак, я сперва выкачаю твою кровь, а потом уже труп передам госпоже. Пусть она покажет его своему Кощею, чтобы тот понял — англичане всегда держат слово. Я обещал тебя доставить — я тебя доставлю!

Он поднял капельницу с иглами, а после мощным движением разорвал рукав моего костюма и сорочки. Блин, а ведь они денег стоят! Обнажился внутренний сгиб локтя и две беззащитные венки на нём.

— А у твоей госпожи есть имя? — спросил я на всякий случай.

— Да нет, нет же, ведьмак, — оскалился орк. — Я не под клятвой верноподданичества. Ничего тебя не спасет. Ничего!

Уррррр!

Вот такой вот звук послышался в небольшой комнате. Орк замер с поднятыми иглами.

урррр!

Звук раздался мощнее и требовательнее. Я скосил глаза в направлении звука — он шел из живота орка. Копылов стремительно бледнел.

— Что-то случилось? — невинно поинтересовался я.

— Что было в ампуле? — спросил орк сдавленно.

— Да хрен его знает, — пожал я плечами. — Отрава какая-то.

Урррррр! Уррррр! Уррррр!

Могучие перекаты из живота орка заставили его обхватить источник звука и присесть. В комнате запахло очень неприятно…

Своим приседом он чуть толкнул каталку, а я в это время постарался дернуться вперёд и назад. Получилось выгнуться и…

Заколка галстука подалась к голове. Осталось только зубами выдернуть её. С легким щелчком она освободилась и оказалась в моих зубах. Скрылась за губами.

Да! Вот так вот! Я стал вооружен и чертовски опасен!

Лапища орка ударила меня по плечу. Он подтянулся и приблизил свою харю ко мне:

— Что… было… в… ампуле!

В этот момент мой язык перевернул заколку-меч острием наружу. Я подался вперёд, сжал вылетающую рукоять зубами и что было силы воткнул заколку прямиком в выпученный глаз!

— А-а-а-а! — взревел орк, отшатываясь назад и падая на спину.

От его глаза по зеленой харе потянулись черные ниточки вен. Они живо захватывали зеленое пространство, уходя вниз.

— Это привет от преподавателя по травоведению, — сказал я, наблюдая за корчами орка.

— Вер… бе… на… — прошелестел орк.

Он прокатился по полу, задел мою каталку и затих.

А всё почему? Потому что историю нужно знать! Одним из составных частей заклинания бессмертия, с помощью которого появились первые вампиры, был белый дуб. Вербена росла у корней этого дуба, поэтому эта трава стала ослабляющим фактором для вампиров — она стала антагонистом дереву, а вместе с ним и всему вампирскому роду.

И это что — весь бой? А как же сумасшедшие кульбиты, прыжки, выстрелы фаерболами и замудрёные заклинания? Он просто сдох в луже дерьма и всё? Никакой романтики и эстетики боевых ощущений?

Я почувствовал себя обделённым! Меня как будто обворовали!

Нет, я был не против такого развития событий, но… Хотелось как-то пафоснее и круче!

Словно в ответ на мои мысли орк в судороге дернул ногой. Ножка каталки подломилась и я рухнул на пол.

Эх, как же знатно я шарахнулся. Руки и ноги едва не вылетели из суставов, зафиксированные ремнями. Виском приземлился так, что искры из глаз полетели.

Но от этого падения была своя польза — возле моей правой руки оказалась игла капельницы. И она оказалась в досягаемости!

Вот её остриём я и начал перерезать крепкий ремень, стянувший руку.

— Я бы помог, но к сожалению не в состоянии, — раздался чем-то знакомый голос.

Когда я поднял глаза, то уставился на призрачное лицо Михаила Силантьевича, того самого призрака, которому помог не так давно утешить плачущую жену.

— Хм, и давно ты здесь? — спросил я, продолжая понемногу перерезать ремень…

— С самого начала, — потупясь, сказал призрак. — Прилетел на бал, чтобы посмотреть напоследок, как господа веселятся, да и увидел вас. Мне стало интересно, куда вы так торопитесь и я поспешил за вами. А потом увидел, как вас усыпили в машине и… И вот я здесь. Прошу прощения, что не могу вам помочь.

— Да уж, помощи от тебя ждать не стоит. Впрочем… — я дернул один раз, второй, напряг руку что было силы и ремень с треском порвался.

Я почти на свободе! Осталось только другую руку освободить и ногами заняться.

— Где мы и где Светлана? — спросил я, освобождая вторую руку.

Остались ноги.

— Мы в каком-то доме, — пояснил призрак.

Вот просто Капитан Очевидность собственной персоной…

— В каком доме и где Светлана? — уточнил я на всякий случай.

— Дом не знаю, но тут очень много вампиров. Светлана находится за стенкой, — показал призрак на дверь. — Она спит в кресле. Даже не шелохнется…

— Мда, хреново, — вздохнул я, освобождая правую ногу. — Как же этих вампиров пройти?

— А вот тут я как раз могу помочь — они же меня не видят и не слышат… Я проведу! Я буду показывать путь! Я смогу отблагодарить вас…

В это время я освободился и двинулся к двери. Пара щелчков и она отворилась. Орк был слишком самоуверен, чтобы запирать её на ключ. В комнате уже не просто пахло, а смердело. Я обратил внимание на то, что штаны орка сзади потяжелели, из-под ткани просочилась коричневатая жидкость.

Фу! Какая же гадость!

Нет, это не самая благородная смерть для вампира. Когда его найдут, то вряд ли сложат красивую балладу о героической кончине.

Я уже догадался, что в ампулу могла засунуть вредная Чопля…

За дверью и в самом деле обнаружилась ещё одна комната. В кресле мирно спала Светлана. Я оглянулся на Алёну — нет, утащить обоих я не смогу. Алёне уже не поможешь, а вот Светлане…

Я аккуратно поднял её на руки, а после двинулся за призраком.

Наш путь по коридору дома занял десять минут. Приходилось порой останавливаться от команды призрака, ждать, пока очередной вампир отвернется. Приходилось приседать и проходить на корточках, стараясь двигаться бесшумно.

Вампиров и других существ было немало. Мы каким-то чудом продвигались, оставаясь незамечеными. Похоже, что это нам помогала Марена, отводя взгляды вампиров в другие стороны от коридора.

А что? Получалось же у неё заставлять промахиваться бывших вояк, так почему бы сейчас не получилось бы сделать то же самое?

И вот, я достиг-таки выхода. Выйдя из особняка, пришлось пройтись на корточках под прицелами камеры до ворот. Уже там я поднялся и двинулся в ту сторону, которую указал призрак.

Светлана не просыпалась. Больше всего я боялся не погони, а что она в своём бирюзовом бальном платье подхватит простуду или какую пневмонию с осложнениями. Я укутал её в пиджак, но вряд ли дорогая ткань могла бы спасти от ветра и прошибающего мороза.

Где-то через два километра меня осветили фары. Неужели это вампиры нашли обосравшегося орка и бросились за нами в погоню? Я аккуратно опустил Светлану на снег, а сам приготовился продать свою жизнь подороже.

Машина остановилась в пяти метрах от нас, а потом я услышал весёлый женский голос:

— Господин Эдгарт Южский! Вот вообще не ожидала вас тут увидеть! А что с девушкой? Садитесь! Садитесь же в машину быстрее! На вас же лица нет!

Я подхватил Светлану и понёс по направлению к машине. Я узнал этот голос. Скривил губы в улыбке. Кое-как посадил Светлану в теплое нутро салона и обратился к эльфийке, у которой недавно спас ребятёнка от судьбы быть раздавленным:

— У вас телефона не найдётся? Мне очень нужно позвонить…

Глава 25

Сумрачный, как осенний вечер, Кощей вошел в комнату рыжеволосой женщины. Он хмуро посмотрел на стоящего за спиной красотки мужчину в театральной маске и бросил:

— Новая игрушка? Потянуло поиграть в Мельпомену и Талию?

— Я тоже тебя рада видеть, Кощей, — улыбнулась рыжевласка. — Получилось достать эфес меча?

— Нет, не получилось, — помотал головой пришелец. — Что-то не то в карте Водяного. Только зря время потерял. А что у тебя? Обрадуешь хорошими новостями?

— Вряд ли… У меня тоже новости не очень. Мой человек не смог оправдать оказанного ему доверия и в итоге обоср… В общем, ведьмак его победил. А потом в дом Копылова нагрянули императорские опричники… В общем, «Роза ветров» перестала существовать. Печально, конечно, там порой попадались интересные экземпляры.

— Победил? — хмуро фыркнул Кощей. — А ведь я предупреждал о том, что этот ведьмак тот ещё негодяй. Я сказал, что вы его недооцениваете…

— Да, сказал, но я даже сама прибыла на бал, чтобы посмотреть на того, о ком ты говоришь. И знаешь что? Он не произвел на меня большого впечатления. Обычный молодой и самоуверенный хлыщ. Он со своей подругой смотрелся так, словно они только что прибыли из захолустья и теперь жмутся в прихожей у богатых родственников…

— Ты была на балу? — поднял бровь Кощей. — И не побоялась открыть своё лицо императору?

Рыжевласка улыбнулась, после чего щелкнула пальцами. Её лицо изменилось — подбородок чуть вытянулся вперёд, скулы поднялись выше, разрез глаз стал как у восточных красавиц. Волосы потемнели и начали напоминать черноту антрацита. Изменения коснулись и фигуры. Теперь женщина была уже не воплощение секса, а спортивная модель, какие частенько позируют на подиумах фитнес-клубов. Через полминуты перед Кощеем сидела совершенно другая женщина. Уже не та, которую ведьмак знал под именем Анна Фатеевна Моргова.

— Подумаешь, открыла лицо. У меня много лиц, так что одним больше, одним меньше, — произнесла высоким голосом женщина. — Так что за это тревожиться не стоит.

— И попала ты по приглашению?

— Ну, мой друг нашел возможность забраться к каким-то дворянчикам и выкрасть у них эти самые прямоугольнички, — Анна Фатеевна погладила по руке человека в маске.

— Воришка, стало быть? — хмыкнул Кощей.

— Не совсем. Он ведьмак. Но он на правильной стороне и очень не любит Южского.

— Вот как? Ну что же, это полезный человек, если он, конечно, за нас.

— За нас, я проверила его со всех сторон. Даже под эликсиром правды он подтверждал то, что говорил ранее.

Кощей посмотрел на мужчину в маске. Тот выдержал взгляд.

— Что-то в последнее время расплодилось всяких ведьмаков. Даже яблоку плюнуть негде…

— Кощей, не бурчи. Я стараюсь тебе помочь всеми способами. Правда, не разглядела самоуверенность потомка Шервуда, но… Эти вампиры с их презрением к ходячим мешкам с кровью. Они заслужили свою участь. Впредь будут более осмотрительнее, а то насоздавали ковенов и подумали, что теперь их бессмертию ничего не угрожает. А нет… На каждую хитрую вампирскую задницу найдется свой осиновый кол с резьбой.

— Лучше бы кол нашелся на нашего ведьмака.

— Нашелся, — женщина снова погладила по руке человека в маске. — И вскоре он приступит к охоте на этого монстра.

— Ну что же, посмотрим, — проговорил Кощей. — Я у тебя передохну денёк, а потом снова отправлюсь к Водяному. Заставлю этого скользкого типа самого перерисовать карту, а не поручать это дело глупым русалкам.

* * *

В кабинете императора шло совещание. Помимо императора присутствовал Михаил Дмитриевич Бесстужев и начальник опричины орк Ангыр.

— Опять ведьмак вляпался в неприятности, — покачал головой император, когда Ангыр закончил отчет об операции по устранению наемников «Розы ветров». — Но всё равно сумел выпутаться и нам показал на слабые места.

— Да уж, если бы он не показал этот рассадник грязи, то через день грохнули бы взрывы по всей Москве. Эти мерзавцы заминировали несколько публичных мест и в определённый час грохнули бы так, что гром утих бы далеко не скоро, — сказал Бесстужев, листая добытые в доме Копылова документы. — Хорошо ещё, что наши саперы вовремя всё разминировали. И ведь как чисто сработали, черти. Ни одной зацепки.

— И зачем это нужно «Розе ветров»? Какая им от этого выгода? — спросил император.

— Затем, что в этих самых местах собирались дети, родственники тех дворян, которые выступали против сближения с Англией. Это стало бы жестом устрашения для остальных, но… Как бы вы не называли ведьмака мерзавцем и прохиндеем, он оказал короне большую и неоценимую услугу.

— Только вы ему об этом не говорите, а то снова попросит две деревни под своё начало, — буркнул император.

— Четыре, — отозвался Бесстужев.

— Чего «четыре»? — нахмурился Романов.

— Он уже просит четыре деревни. Говорит, что под его началом в этих деревнях наступит покой и благоденствие. И должен вам сказать, государь, что под началом его ставленницы и в самом деле многие проблемы ушли в прошлое.

— Да? Что так? Она их как-то заколдовала? — поднял бровь император.

— Нет, там нет никакого колдовства, — покачал головой Бесстужев. — Всего лишь женская хитрость и смекалка. В каждом из сел она поставила по одному питейному заведению и запретила распивать спиртное дома. Только в этом самом питейном заведении.

— Хм, как будто это наш люд когда-то останавливало, — хмыкнул император. — Они самогона ужрутся и начнут буянить.

— Остановило. После того, как трех пьяных комбайнеров привязали к березам с голыми задницами — остановило. Да, тем мужикам гоблинша сама организовала психологическую помощь после наказания, но это сыграло на руку — никто больше не захотел становиться предметом насмешки. И сдали тех, кто гнал самогон. Гоблинша лично проинспектировала гонщиков, благо всех знала наперечет и тем, кто подсыпал таблетки снотворного в свои самоделки, строго-настрого запретила гнать. А вот у других начала скупать и продавать в своих питейных. Да, немного подороже, зато у самогонщиков появилась работа и постоянный рынок сбыта. Радуются, пока что…

— И что? Это остановило пьяниц?

— Нет, не совсем это… В общем, она напротив каждой из распивочных поставила бесплатный тренажерный зал. Да, поставила такие окна, чтобы изнутри не смотрели наружу, а вот снаружи могли заглядывать вовнутрь. И там могли заниматься совершенно бесплатно все деревенские!

— Вот так вот уж и все?

— Ну да, — усмехнулся Бесстужев. — Батюшка-император, сам не поверил, если бы не видел фото и видеосъемку. А ведь сделала! И вот, когда выпивающие и закусывающие каждый день видят, как их соседи работают в спортзале вместо того, чтобы присоединиться к ним… В общем, это очень мотивирует крестьян на то, чтобы слезать со стакана и перелазить на шведскую стенку. А спорт и пьянка несовместимы, ваше императорское величество, вот и рабочие показатели улучшаются. Мужики начали стараться своё хозяйство поднимать, а это требует лишних действий. Раньше-то что… С пьяных глаз и покосившийся забор прямым был, а теперь уже нет. Теперь уже хочется большего.

Император хмыкнул. После чего полистал ещё предложенные ему бумаги и спросил:

— А что с Карамазовой? Всё нормально?

— Да, с ней всё хорошо. Секретарь Южского смогла убедить, что в машине ей стало плохо и она потеряла сознание. Пришла в себя уже в пункте «Скорой помощи». Про то, что оказалась едва не выпитой вампирами, ей лучше не знать.

— А вот показания призрака… Того самого, что ведьмака вывел наружу. Он говорит, что «Роза ветров» в своё время организовала акцию по представлению Карамазова в черном свете. Южский тоже об этом говорил, но вы ему не доверяете.

— Не доверяю, — кивнул император. — Ведьмак и соврать может, лишь бы меньше работы стало. А что до Карамазова… Михаил Дмитриевич, займись-ка ты этим расследованием. Выясни всё до конца, а то и в самом деле тогда очень неудобно получилось…

— Государь, а что с ведьмаком?

— Дайте ему две деревни, на большее пусть не рассчитывает. Ему и этого за глаза! — пробурчал император после паузы.

— Ну, в принципе, он на это и рассчитывал, — улыбнулся Бесстужев.

— И ты, Брут? — воскликнул император, глядя на довольное лицо поверенного. — Знал изначально и не сказал?

— Ведьмак был очень убедителен, — проговорил нимало не смущенный Бесстужев.

— Вот же стервец! И поверенного на свою сторону перетянул. Ты хоть, Ангыр, пока ещё не попал под его влияние?

— Только прикажите — сверну шею, как куренку! — тут же ответил орк.

— Ну, раз так, тогда я спокоен за спину. Есть ещё кому прикрывать, — хмыкнул император. — Теперь перейдём к более важным вещам — известен тот, кто организовывал нападение на ведьмака?

— Увы, всё обрывается на Семёне Алексеевиче Копылове, — развел руками Бесстужев. — Его контакты так и не удалось расшифровать. Однако, мы работаем.

— Работайте, Михаил Дмитриевич, работайте, — кивнул император. — А ведьмаку… дайте то, что я сказал. И пусть держится от дворца подальше!

* * *

В снятой квартире шел небольшой сабантуй. Мы праздновали моё освобождение и небольшую победу в политической игре. В гостиной была Марина, Чопля, Кузьма. Все те, с кем я делю свою жизнь последнее время.

Марина и Чопля расстарались, накрывая на стол. Впрочем, старалась в основном Марина, а Чопля делилась мудрыми указаниями.

Когда я поднял бокал с шампанским, чтобы произнести тост, то зазвонил телефон.

— Эдгарт Южский на связи!

В ответ я услышал голос Бесстужева, который произнёс:

— Две деревни и держаться подальше от дворца!

— Будет сделано! Спасибо!

— Тебе спасибо, Эдгарт, — ответил Бесстужев и положил трубку.

Я опустил телефон и посмотрел на своих слуг… Впрочем, каких слуг? Это были боевые подруги и друг. Так лучше их назвать, чем обезличенное «слуги». Пусть они мне и подчиняются, но мы одна команда, а вовсе не хозяин и бездушные исполнители. Я лидер, они мои верные подчиненные.

— Ребята, мы только что получили под своё начало ещё две деревни! — подмигнул я им. — Ну что, ура, что ли?

— Ура! — радостно заорали друзья и потянулись ко мне бокалами.

Кузьма потянулся бокалом, сотканным из воздуха. Он прошел сквозь наши стеклянные, но призрак дзинькнул за него, пародируя остальные звуки. После этого мы опорожнили емкости для веселья.

— Вот, цени мои старания, Эдгарт! — воскликнула Чопля, вертя в воздухе зубочистку с насаженным кусочком ветчины. — Если бы не мои старания, то фиг бы у тебя чего получилось!

— Да уж, постаралась ты на славу. Что хоть было в той ампуле-то? — спросил я, подмигивая Марине.

— А что там было? Обычный состав для очищения желудка, — осклабилась пикси. — Единственно, что добавила жгучего перца, чеснока и немного серебра, для большего очищения микрофлоры.

— То есть, если бы я в трудную минуту захотел свести счёты с жизнью…

— А вот надо было взять меня на бал! Я бы того, что с тобой случилось — не допустила бы! — тут же парировала пикси.

— Ну да, ну да, ты бы грудью легла на капот машины, — усмехнулся я в ответ.

— Она бы легла, — прогудел Кузьма. — Она ведь переживала, когда вы не вернулись…

— Переживала? — спросил я у пикси.

— Вот ещё! — Чопля свела руки на груди. — Чего ты слушаешь этого дымчатого? Он соврет — не дорого возьмёт! Даже и не думала переживать!

— Было-было, — поддержала Марина. — Летала из угла в угол и всё хваталась то за нож, то за ножницы. Хотела лететь выручать, да только не знала — куда именно…

— А вот тебе слова не давали! — взвизгнула уличенная во всех грехах Чопля. — Я вообще-то по фэн-шую хотела мебель расставить, а ты… Да ну вас всех! Я требую прибавки за работу в таком токсичном коллективе!

— Фигу тебе с маслом, — откликнулась Марина. — Сама токсичность нагоняешь, а потом жалуешься!

— Я нагоняю? Да мне только нимба над головой не хватает, а крылья уже есть! Я вообще сама невинность и порядочность! И вообще…

Я сидел за общим столом, слушал привычную перебранку и не мог удержаться от улыбки. Какое же это было всё родное, привычное, традиционное.

Со Светланой всё было нормально, она поверила в то, что ей стало плохо и её отвезли в больницу. Насчет орка-вампира и его отряда пусть разбираются императорские службы. Я же попросил ещё, чтобы берегиню схоронили по-человечески. Всё-таки она ни в чём не виновата, а просто оказалась не в том месте и не в то время.

Моя просьба насчет деревень оказалась удовлетворена, а это означало очередное повышение по дворянскому древу. Или неповышение, но прибавление в весе точно. И я вряд ли остановлюсь на этом.

Да, завтра будут новые проблемы, новые свершения, а пока что я сидел и перемигивался с Кузьмой, который тоже забавлялся, слушая наших двух скандалисток. И у меня на душе было хорошо и спокойно…

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/281709

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25