Ее взяли в дом еще котенком, маленьким комочком темноты, из которого светились два ярких глаза-один зеленый, а второй голубой.
— Ууу, какое, — умиленно протянул папа и попытался погладить. Тьма пшикнула, показав вампирьи зубки.
У, какое. — отдернул он руку. — Злое. И зачем нам такое счастье? — глянул он на замерших у порога детей.
— Она добрая…
— Красивая…
— Миленькая…
….и соотношение блох к массе тушки 5 к 1-печально покивал формальный глава семьи. — Ладно, отмоем-откормим. Но в следующий раз предупреждайте о возможном пополнении семейства.
Мама тоже ничего против не имела, более того, помогла детям отмыть блохастика и найти пипетку для выкармливания из зверя маленького зверя покрупнее.
Назвать кошечку Тьмой из-за внешнего вида согласились дружно, лишь мама покачала головой и сказал, что в доме стала еще на одного вассала Сатаны больше.
Тьма росла, как и все обычные котята, то-есть гонялась с одинаковым энтузиазмом и за ленточками, и за бабочками, спала где только вздумается, и с удручающей регулярностью роняла со стола вазы с цветами. Мама ее за это гоняла, но не очень яро, а папа показательно ставил вазы на место и пшикал на Тьму водой из-под крана. Тьма шипела, как раскаленная сковорода, и пряталась под диван. Тогда папа садился на диван и начинал рассуждать о тщетности бытия, бессмысленности опрокинутых ваз и о том, как это влияет на политику в Китае. Тьма пыталась закрывать уши лапками и шипела, временами начиная бормотать что-то на кошачьем, и тогда казалось, что под диваном происходит что-то воистину сатанинское.
— Ути какая, — умилялись гости. — Можно погладить?
— Можно-отвечала мама. — Два раза. Сначала правой рукой, потом левой.
Некоторые гости понятливо кивали и убирали руки за спину, от греха подальше, а некоторые нет.
— Я с кошками лажу, — гордо заявлял очередной кошатник, и нагибался поближе. — Кошки меня любят и уважают.
Мама понимающе кивала и шла на кухню-доставать зеленку и пластыри. Через полминуты, иногда-минуту, следом приходил гость, баюкая руку, рассеченную на тыльной стороне ладони.
— Бешеная какая-то. — заявлял кошатник. — Кошки меня любят. А это не кошка, а исчадие Ада какое-то.
Тьма фыркала из другой комнаты и бормотала под нос неприятные для гостя эпитеты.
Зима сходила на нет, и дети приняли решение выводить Тьму во двор погулять. Для этой операции были куплены шлейка, поводок(выдерживает нагрузку до 60 кг) и вкусняхи, потому что погладить себя Тьма давала, а что-то одеть на себя-ни за что. Как выяснилось, одеть на Тьму шлейку, в отличии от тех же кукольных платьев, не так и сложно. Проблема была удержать поводок. Тьма, казалось, даже не заметила, что на поводке повисли двое детей, общей массой килограмм на 60-те самые, на которые он и рассчитан. Только когда они застряли в проходе на кухню, Тьма оглянулась и подпрыгнула от удивления, заставив детей выпустить поводок. Секунду подумав, аккуратно подобрала поводок и положила под ноги детям. Мол, хотите прогулку-будет вам прогулка.
На улице Тьма повела себя цивилизованно, то есть чинно обнюхала скамейку и куст сирени, ради приличия погналась за листиком, посидела на дереве и спрыгнула на руки детей, намекая на завершение банкета.
Постепенно Тьма начала гулять сама. Все реже и реже ее можно было заметить на подушечке дивана, все чаще и чаще ее можно было встретить на улице, где она гоняла воробьев или рассматривала что-то, видимое лишь ей. Пару раз и взрослые, и дети замечали, как Тьма сидит в окружении дворовых кошек, и, кажется, что-то им рассказывает.
— Коуч ведет, — заявил папа, только взглянув на это собрание. — Как найти мотивацию для ловли мышей, как быть сладеньким толстым пирожочком, если тебя кормят только “Кит-катом”, и еще много других “как”.
Коучи Тьма проводила не то чтобы часто, но даже людям было заметно, что после них она не в настроении, хоть и пытается это скрыть. Подходила, терлось о ноги, ради приличия раскусывала пару корминок и шла отсыпаться в каком-нибудь темном уголке.
В конце весны семейство приняло решение провести очередное лето на даче. Так как Тьму оставить было некому, ее взяли с собой. В переноску посадить этот верткий комочек меха не представлялось возможным, поэтому папа просто открыл дверь машины и запустил ее, авось сама разберется. Тьма разобралась. Без видимых усилий подвигала ручник вверх-вниз, встала лапками на руль, и запрыгнула на спинку водительского сидения.
— Слезай, кошатинка,-сказал папа. — Нам ехать надо.
Тьма бросила на него не сулящий ничего хорошего взгляд разноцветных глаз. Папа потянулся к пластиковой бутылочке с водой, но Тьма оказалась проворнее. В воздухе мелькнула черная лапа, и бутылка в в руках папы разделилась на две половинки с рваными краями.
— Ладно, поедешь сверху. — вздохнул он. — Пояснила ты предельно доступно, правда, салон теперь весь мокрый. У тебя-совесть-то есть?
