Главный редактор:
академик АН РТ, доктор исторических наук А.Г. Ситдиков
Редакционный совет:
Г. Атанасов, д.и.н., проф. (Силистра, Болгария); А. Авербух, д-р, (Париж, Франция); Х.А. Афонсо
Марреро, проф. (Гранада, Испания); Б.В. Базаров, д.и.н., проф., академик РАН (Улан-Удэ);
Н. Бороффка, д-р, проф. (Берлин, Германия); Н.Б. Виноградов, д.и.н., проф. (Челябинск);
А.Р. Канторович, д.и.н., проф. (Москва); В. Кожокару, д-р хабилитат (Яссы, Румыния); Н.Н. Крадин,
д.и.н., академик. РАН (Владивосток); В.В. Напольских, д.и.н., чл.-корр. РАН (Казань); А. Самзун, д-р.
(Париж Франция); В. Франсуа, д-р хабилитат (Экс-ан-Прованс, Франция); Р.Р. Хайрутдинов, к.и.н.
(Казань); Е.Н. Черных, д.и.н., проф., чл.-корр. РАН (Москва); М.В. Шуньков, д.и.н., проф., чл.-корр.
РАН (Новосибирск); Ю. Янхунен, д.и.н., проф. (Хельсинки, Финляндия).
Ответственные редакторы номера:
канд. ист. наук М.Ш. Галимова, канд. ветеринар. наук Г.Ш. Асылагарева,
канд. биолог. наук И.В. Аськеев, канд. ист. наук Е.Е. Воробьева, Е.Н. Голубева
Редакционная коллегия номера:
Бессуднов А. Н., к.и.н., доц. (Липецк); Галимова М. Ш., к.и.н. (Казань); Жилин М. Г., д.и.н. (Москва);
Колесник А. В., д.и.н., проф. (Ростов-на-Дону); Королев А. И., к.и.н., доц. (Самара); Мартинез
Фернандез Г., д-р, проф. (Гранада, Испания); Мосин В. С., д.и.н., проф. (Челябинск); Павлик А., д-р,
проф. (Кесон-Сити, Филлипины); Разгильдеева И. И., к.и.н., доц. (Чита); Чаиркина Н. М., д.и.н.
(Екатеринбург).
Ответственный секретарь: А.С. Беспалова
Журнал основан в мае 2017 г.
Свидетельство о регистрации СМИ ПИ № ФС77–79080
от 28 августа 2020 г. выдано Роскомнадзором
Адрес редакции, издателя:
420012, г. Казань, ул. Бутлерова, 30
Телефон: (843)236-55-42
Адрес учредителя:
420111, г. Казань, ул. Баумана, 20
Е–mail: archeostepps@gmail.com
https://www.evrazstep.ru
Индекс ПП754, электронный каталог печатных изданий
«Почта России»
Выходит 6 раз в год
ARKHEOLOGIIA EVRAZIISKIKH STEPEI
ARCHAEОLOGY OF THE EURASIAN STEPPES
No 1 2024
ISSN 2587-6112
e-ISSN 2618-9488
Еditor-in-Chief:
Academician of the Tatarstan Academy of Sciences,
Doctor of Historical Sciences Airat G. Sitdikov
Executive editors:
Georgy Atanasov, Dr. Hab., Prof. (Silistra, Bulgaria); José Andrés Afonso Marrero, PhD, Prof. (Granada,
Spain); Аline Averbouh, Dr. (Paris, France); Boris V. Bazarov, Doctor of Historical Sciences, Prof.,
Academician of the Russian Academy of Sciences (Ulan-Ude); Nikolaus Boroffka, PhD, Prof. (Berlin,
Germany); Nikolay B. Vinogradov, Doctor of Historical Sciences, Prof. (Chelyabinsk); Evgenii N.
Chernykh, Doctor of Historical Sciences, Prof., Corresponding Member of the Russian Academy of Sciences
(Moscow); Victor Cojocaru, Dr. Hab. (Yassy, Romania); Véronique François, Dr. Hab. (Aix-en-Provence,
France); Anatolii R. Kantorovich, Doсtor of Historical Sciences, Prof. (Moscow); Nikolay N. Kradin,
Doctor of Historical Sciences, Academician of the Russian Academy of Sciences (Vladivostok); Ramil R.
Khayrutdinov, Candidate of Historical Sciences (Kazan); Vladimir V. Napolskikh, Doctor of Historical
Sciences, Prof., Corresponding Member of the Russian Academy of Sciences (Kazan); Anaick Samzun, Dr.
(Paris, France); Michael V. Shunkov, Doctor of Historical Sciences, Prof., Corresponding Member of the
Russian Academy of Sciences (Novosibirsk); Juha Janhunen, PhD, Prof. (Helsinki, Finland).
Executive Editors:
Candidate of Historical Sciences Madina Sh. Galimova,
Candidate of Veterinary Sciences Gulshat Sh. Asylgaraeva,
Candidate of Biological Sciences Igor V. Askeyev,
Candidate of Historical Sciences Elena E. Vorobeva,
Ekaterina N. Golubeva
Editorial board:
Bessudnov Alexander N., Candidate of Historical Sciences, Associate Prof. (Lipetsk); Galimova Madina Sh.,
Candidate of Historical Sciences (Kazan); Zhilin Mikhail G., Doctor of Historical Sciences (Moscow);
Kolesnik Alexander V., Doctor of Historical Sciences, Prof. (Rostov-na-Donu); Korolev Arkady I., Candidate
of Historical Sciences, Associate Prof. (Samara); Martínez Fernández Gabriel, PhD, Prof. (Granada, Spain);
Mosin Vadim S., Doctor of Historical Sciences, Prof. (Chelyabinsk); Pawlik Alfred, PhD, Associate Prof.
(Quezon-City, Philippines); Razgildeeva Irina I., Candidate of Historical Sciences, Associate Prof. (Chita);
Chairkina Natalia M., Doctor of Historical Sciences (Yekaterinburg).
Executive Secretary: Antonina S. Bespalova
Editorial Office Address:
Butlerov St., 30, Kazan, 420012, Republic of Tatarstan, Russian Federation
Telephone: (843)236-55-42
E-mail: archeostepps@gmail.com
https://www.evrazstep.ru
СОДЕРЖАНИЕ
Археозоология в России: исследований XXI века*1
Галимова М.Ш., Асылгараева Г.Ш. (Казань, Россия) Вклад Аиды Григорьевны Петренко
в развитие археозоологических исследований Волго-Уральского региона ...................................8
Васильев Д.В. (Астрахань, Россия), Двуреченская С.О.,
Яворская Л.В. (Москва, Россия) Средневековая орнитофауна дельты Волги
по археолозоологическим материалам из раскопок Самосдельского городища ........................19
Рослякова Н.В. (Самара, Россия),
Григорьева И.М. (Оренбург, Россия) Остеологические комплексы могильника
позднего бронзового века Уранбаш в Оренбургской области ......................................................29
Волкова Н.В., Бадеев Д.Ю., Яворская Л.В. (Москва, Россия)
Костные остатки птиц с территории Центральной части Болгарского городища ......................39
Зиновьев А.В. (Тверь, Россия) Отголоски степей в зооархеологических
материалах средневековой Твери ....................................................................................................56
Коновалова К.Ю. (Екатеринбург, Россия), Половников Л.В. (Пермь, Россия)
Характеристика производящего хозяйства средневекового населения
Полютова (Роданова) городища .......................................................................................................59
Лобанова Т.В., Бачура О.П. (Сургут, Россия; Екатеринбург, Россия),
Визгалов Г.П. (Сургут, Россия; Новосибирск, Россия) Собаководство у населения
города Березова в XVI-XIX веках (по результатам изучения остеологической коллекции) .....73
Маслицына М.П., Гимранов Д.О. (Екатеринбрг, Россия)
Новые данные о птицах из средневекового памятника Уфа-II .....................................................89
Куслий М.А., Маликов Д.Г. (Новосибирск, Россия), Аськеев И.В. (Казань, Россия),
Клеметьев А.М. (Иркутск, Россия), Воробьева Н.В., Графодатский А.С.,
Молодцева А.С. (Новосибирск, Россия) Определение вида древних
и средневековых представителей рода Equus основе генетических данных ..............................98
Междисциплинарные исследования в археологии: достижения и вызовы**2
Муратбакиева А.Д. (Санкт-Петербург, Россия)
Элементы женского костюма из раскопок на территории Санкт-Петербурга .......................... 116
Хегай К.М. (Волгоград, Россия) История палеоантропологического изучения населения
эпохи средней бронзы Волго-Донских степей: теоретико-методологический анализ .............127
Смертин П.Р. (Пермь, Россия) Морфология длинных костей скелета и особенности
телосложения населения Пермского Прикамья в эпоху Нового времени .................................134
Макарова А.С. (Москва, Россия), Каплан П.Ю., Федан П.В.,
Махмутов А.Р. (Казань, Россия) Реставрация четырех надгробных стел
из ханской усыпальницы Болгарского государственного
историко-архитектурного музея-заповедника ..............................................................................151
Ковзунова П.В. (Кемерово, Россия; Москва, Россия)
История палеоантропологического изучения населения тагарской культуры ..........................159
Калугина Е.М. (Великий Новгород, Россия)
Средневековые ткани по сообщениям берестяных грамот второй трети XIII–XV вв. .............169
Буряк А.Д. (Москва, Россия) Население раннего Херсонеса Таврического
по результатам исследования антропологических материалов из раскопок Г.Д. Белова ........ 177
Артефакты эпохи первобытности:
материалы Средней Азии, Южного Зауралья и Прикамья
Мочалов О.Д. (Самара, Россия)
Вклад Игоря Борисовича Васильева в изучении эпохи бронзы .................................................188
Материалы научного совещания «Археозоология в России: итоги исследований XXI века» к девяностолетию
со дня рождения доктора биологических наук А.Г. Петренко.
**
Материалы X Международной археологической школы.
*
Валеев Р.М., Валеев Р.М., Валеева Р.З. (Казань, Россия)
В.Ф. Смолин в Казани (1909–1929 гг.): письма академику В.В. Бартольду (1921–1925 гг.) ....202
Торениязов А.Ж. (Нукус, Узбекистан)
Вторичное использование керамических сосудов в Древнем Хорезме .....................................223
Таиров А.Д. (Челябинск, Россия), Блинов И.А. (Миасс, Россия)
Состав металла предметов из случайных находок на территории
степной и лесостепной зон Южного Зауралья .............................................................................237
Шипилов А.В., Оруджов Э.И. (Казань, Россия) Каменные топоры эпохи палеометалла
из коллекции Советского районного краеведческого музея им. А.С. Лебедева ........................256
Молчанов И.В. (Екатеринбург, Россия), Валиахметов И.А.,
Букачёва А.О. (Челябинск, Россия), Анкушев М.Н. (Миасс, Россия),
Малютина Т.С., Зданович Д.Г., Макуров Ю.С. (Челябинск, Россия)
Каменные топоры эпохи бронзы из фондов музея-заповедника «Аркаим» ..............................264
Шипилов А.В. (Казань, Россия)
Культурно-хронологические комплексы стоянки Золотая Падь I в Нижнем Прикамье ..........285
Погребальные обряды населения Прикамья и Нижнего Поволжья
Батуева Н.С., Шадрина Р.В., Данич А.В. (Пермь, Россия)
Погребальная керамика Баяновского I могильника .....................................................................297
Моряхина К.В. (Пермь, Россия)
Хронологические особенности погребального обряда Аверинского II могильника ...............305
Кольцов П.М., Кольцова К.П. (Элиста, Россия), Касенов М.С. (Арытау, Казахстан)
Захоронения у пос. Ганюшкино как источник по изучению процессов трансформации
погребального обряда калмыков с XVIII по XX вв. ....................................................................318
Хроника
Ситдиков А.Г., Саттаров Р.Р. (Казань, Россия)
Научная деятельность Института археологии им. А.Х. Халикова АН РТ в 2023 году ............331
Список сокращений............................................................................................................................358
Правила для авторов ..........................................................................................................................359
CONTENT
Archaeozoology in Russia: studies of the XXI century
Galimova M.Sh., Asylgarayeva G.Sh. (Kazan, Russian Federation)
Contribution of Aida Grigorievna Petrenko to the Development
of Archeozoological Research in the Volga-Urals Region .....................................................................8
Vasiliev D.V. (Astrakhan, Russian Federation), Dvurechenskaya S.O., Yavorskaya L.V. (Moscow,
Russian Federation) Medieval Avifauna of the Volga Delta based on Archaeozoological Materials
from Excavations on the Samosdelka Settlement ................................................................................19
Roslyakova N.V. (Samara, Russian Federation), Grigoryeva I.M. (Orenburg, Russian Federation)
Osteological Complexes of the Late Bronze Age Uranbash Burial Ground in the Orenburg Region .29
Volkova N.V., Badeev D.Yu., Yavorskaya L.V. (Moscow, Russian Federation)
Bone Remains of Birds from the Central Part of the Bolgar Fortified Settlement .............................39
Zinoviev A.V. (Tver, Russian Federation)
Echoes of the Steppes in Zooarchaeological Materials of Medieval Tver (Russia) ............................56
Konovalova K.Yu. (Ekaterinburg, Russian Federation),
Polovnikov L.V. (Perm, Russian Federation)
Producing Economy Characteristics of the Medieval Polyutovo (Rodanovo) Hillfort ......................59
Lobanova T.V., Bachura O.P. (Surgut, Russian Federation; Ekaterinburg, Russian Federation),
Vizgalov G.P. (Surgut, Russian Federation; Novosibirsk, Russian Federation)
Dog Breeding Among the Population of the Town of Beryozov in the XVI–XIX Centuries
(based on the results of the study of the osteological collection) .......................................................73
Maslintsyna M.P., Gimranov D.O. (Ekaterinburg, Russian Federation)
New Data on Birds from the Ufa-II Medieval Site ..............................................................................89
Kusliy M.A., Malikov D.G. (Novosibirsk, Russian Federation),
Askeyev I.V. (Kazan, Russian Federation), Klementyev A.M. (Irkutsk, Russian Federation),
Vorobieva N.V., Grafodatskiy A.S., Molodtseva A.S. (Novosibirsk, Russian Federation)
Species Identification of Ancient and Medieval Representatives of the Genus Equus
based on Genetic Data .........................................................................................................................98
Interdisciplinary Research in Archaeology: achievements and challenges
Muratbakieva A.D. (Saint Petersburg, Russian Federation)
Elements of Women's Costume from Excavations in St. Petersburg ............................................... 116
Khegai K.M. (Volgograd, Russian Federation) History of Paleoanthropological Study of the Middle
Bronze Age Population of the Volga-Don Steppe: theoretical and methodological analysis ...........127
Smertin A.R. (Perm, Russian Federation) Morphology of the Skeleton Long Bones
and Physique Peculiarities of the Permian Kama Population in the Modern Era ..............................134
Makarova A.S. (Moscow, Russian Federation), Kaplan P.Yu., Fedan P.V.,
Makhmutov A.R. (Kazan, Russian Federation) Conservation of Four Grave Steles from
the Khan’s Shrine in the Bolgar State Historical and Architectural Museum-Reserve .....................151
Kovzunova P.V. (Kemerovo, Russian Federation; Moscow, Russian Federation)
History of Biological Anthropology Study of the Tagar Culture Population.....................................159
Kalugina E.M. (Veliky Novgorod, Russian Federation) Medieval Fabrics Acсording to the Texts of
Birch-Bark Letters of the Second Third of the XIII – XV Centuries.................................................169
Buriak A.D. (Moscow, Russian Federation) Early Chersonesus Population Characteristics
based on the Anthropological Materials from the Excavations by G.D. Belov ................................ 177
Artifacts of the Prehistory:
materials from Central Asia, the Southern Trans-Urals and the Kama region
Mochalov O.D. (Samara, Russian Federation)
Contribution of Igor Borisovich Vasiliev in the Study of the Bronze Age of the Volga Region ......188
Valeev Ramil' M., Valeev Rafael' M., Valeeva R.Z. (Kazan, Russian Federation) V. F. Smolin in
Kazan (1909–1929): letters to academician V. V. Bartold (1921–1925) ...........................................202
Toreniyazov A.Zh. (Nukus, Uzbekistan)
Secondary Use of Ceramic Vessels in Ancient Khwarazm ...............................................................223
Tairov A.D. (Chelyabinsk, Russian Federation), Blinov I.A. (Miass, Russian Federation)
Metal Composition of Chance Finds from the Steppe and Forest Steppe Zones
of the Southern Trans-Urals ...............................................................................................................237
Shipilov A.V., Orudzhov E.I. (Kazan, Russian Federation) Early Metal Age Stone Axes
from the Collection of the Sovetsk District Museum of Regional Studies
named after A.S. Lebedev ..................................................................................................................256
Molchanov I.V. (Ekaterinburg, Russian Federation), Valiakhmetov I.A.,
Bukachyova A.O. (Chelyabinsk, Russian Federation), Ankushev M.N. (Miass, Russian
Federation), Malyutina T.S., Zdanovich D.G., Makurov Yu.S. (Chelyabinsk, Russian Federation)
Stone Axes of the Bronze Age from the Collections of the Museum-Reserve «Arkaim» ................264
Shipilov A.V. (Kazan, Russian Federation) Cultural and Chronological Complexes
of the Zolotaya Pad I Campsite in the Lower Kama Region ............................................................285
Burial rites of the population of the Kama and the Lower Volga regions
Batueva N.S., Shardina R.V., Danich A.V. (Perm, Russian Federation)
Burial Ware from the Bayanovo I Burial Ground ..............................................................................297
Moryakhina K.V. (Perm, Russian Federation)
Chronological Features of the Burial Rite of the Averiny II Burial Ground......................................305
Koltsov P.M., Koltsova K.P. (Elista, Russian Federation),
Kasenov M.S. (Arytau, Kazakhstan) Burials Nearby Ganyushkino as a Source for Studying
the Transformation Processes of the Kalmyk Burial Rite from the XVIII to the XX Centuries ......318
Chronicle
Sitdikov A.G., Sattarov R.R. (Kazan, Russian Federation)
Scientific Activity of the Institute of Archaeology
named after A.Kh. Khalikov of the Tatarstan Academy of Sciences in 2023 ...................................331
List of Abbreviations.............................................................................................................................358
Instructions for Authors .......................................................................................................................359
8
ГАЛИМОВА М.Ш., ...
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
АРХЕОЗООЛОГИЯ В РОСИИ: ИССЛЕДОВАНИЯ XXI ВЕКА
УДК 902/903 562/569
CONTRIBUTION OF AIDA GRIGORIEVNA PETRENKO
TO THE DEVELOPMENT OF ARCHEOZOOLOGICAL RESEARCH
IN THE VOLGA-URALS REGION
M.Sh. Galimova, G.Sh. Asylgarayeva
The article is devoted to the 90th anniversary of the birth of Aida Grigoryevna Petrenko, Doctor of Biological Sciences, Honored Scientist of the Republic of Tatarstan, the largest specialist in the field of archaeozoology
of the Volga-Ural region. The authors consider the scientific contribution of the scientist to the development of
archaezoological research. For 45 years, A.G. Petrenko's activities took place together with archaeologists, first
within the walls of the Kazan branch of the USSR Academy of Sciences, and then the Academy of Sciences of
the Republic of Tatarstan. A.G. Petrenko analyzed osteological materials from sites of the Bronze Age, Early
Iron and Early Middle Ages. Then she expanded the scope of her scientific interests and began to study the economic activities of the population of the cities of Volga Bulgaria and medieval Kazan, as well as the ritual role
of animals according to archaeozoological finds in ancient and medieval burial grounds of the Middle Volga
region and the Urals, she paid special attention to the remains of a horse in the burials of nomads. Professor
V.I. Tsalkin, the largest representative of archaeological zoology and paleontology, played an important role
in the scientific formation of A.G. Petrenko. In 1967, A.G. Petrenko defended her PhD thesis "On the history
of domestic animals among the ancient population of the Volga–Kama region (according to the osteological
ВКЛАД АИДЫ ГРИГОРЬЕВНЫ ПЕТРЕНКО В РАЗВИТИЕ АРХЕОЗООЛОГИЧЕСКИХ ...
9
material of archaeological sites)", and in 1985 – her doctoral dissertation "Morphology of bones of the skeleton
of farm animals in connection with the development of animal husbandry in the Middle Volga region and the
Urals for the period from V thousand to the middle II thousand BC". A.G. Petrenko has published more than
a hundred scientific papers, she is the author of six monographs and a handbook. Aida Grigorievna's scientific
works received international recognition, in 1990 she was elected a member of the International Committee of
Archaeozoologists (IGAZ). A.G. Petrenko was the initiator and inspirer of the serial publication "Archaeology
and Natural Sciences of Tatarstan".
Keywords: archaeology, archaeozoology, the Volga–Urals region, prehistoric and medieval population, the
ritual role of animals, Volga Bolgaria, Kazan, “Archaeology and natural sciences of Tatarstan”.
В сентябре 2023 г. исполнилось 90 лет со
дня рождения главного научного сотрудника Национального центра археологических
исследований Института истории им. Ш.
Марджани АН РТ, доктора биологических
наук Аиды Григорьевны Петренко. Она была
высококвалифицированным,
уникальным
специалистом по археозоологии ПоволжскоУральского региона. Становление и развитие
животноводства древнего и средневекового
населения региона стало основной темой ее
исследований, она изучала также роль животных в погребальных обрядах и разрабатывала вопросы взаимоотношения первобытных
коллективов и изменяющейся природной
среды.
Аида Григорьевна Спиридович родилась
16 сентября 1933 года в городе Ворошилов
(Никольско-Уссурийск)
Дальневосточного
края, в семье служащих, затем семья жила
во Владивостоке. В 1937 году в результате
политических репрессий пострадала почти
вся ее семья. Тогда Аида с мамой, бабушкой
и братом были вынуждены уехать к дальним
родственникам в Казань. С тех пор вся жизнь
и научная деятельность Аиды Григорьевны
были связаны с Казанью.
В 1941 году Аида поступила в 98-ю школу
г. Казани, которую окончила в 1951 году.
По окончании школы она была принята на
геологический факультет Казанского государственного университета имени В.И. Ульянова-Ленина, который окончила в 1956 году
по специальности «геология». Затем Аида
Григорьевна поступила в аспирантуру в лаборатории зоологии Института биологии КФАН
СССР под руководством профессора В.А.
Попова – видного зоолога и эколога. По окончании аспирантуры она была принята младшим научным сотрудником в отдел археологии и этнографии ИЯЛИ КФАН СССР,
который возглавлял профессор А.Х. Халиков.
С 1966 г., на протяжении 45 лет деятельность А.Г. Петренко была связана с археологами. В 1967 г. А.Г. Петренко защитила
кандидатскую диссертацию в Казанском
ветеринарном институте им. Н.Э. Баумана
по теме: «К истории домашних животных
у древнего населения Волжско-Камского
края (по данным остеологического материала археологических памятников)». Важную
роль в научном становлении А.Г. Петренко
сыграл крупнейший представитель археологической зоологии и палеонтологии профессор В.И. Цалкин – заведующий лабораторией
«Естественнонаучные методы в археологии»
Института археологии АН СССР Москвы. Он
помогал Аиде Григорьевне своими ценными
советами в разработке методов исследования
археозоологических материалов, консультациями и оппонированием научных работ.
В 1985 г. Аида Григорьевна защитила
докторскую диссертацию на совместном заседании Ученого Совета Казанского ветеринарного института и Института археологии АН
СССР на тему: «Морфология костей скелета
сельскохозяйственных животных в связи с
развитием животноводства Среднего Поволжья и Предуралья за период с V тыс. до середины II тыс. до н.э.». Кроме того, по решению
ВАК СССР в 1975 г. она была утверждена в
звании старшего научного сотрудника по
специальности «Археология».
С 1996 года, с момента образования Института истории им. Ш. Марджани АН РТ,
А.Г. Петренко работала в Национальном
центре археологических исследований Института ведущим научным сотрудником, а с 2004
года – главным научным сотрудником. Она
являлась членом Диссертационного совета по
специальности «Отечественная история» и
«Археология».
Аидой Григорьевной Петренко опубликовано более ста научных статей. Она является
10
ГАЛИМОВА М.Ш., ...
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Рис. 1. Аида Григорьевна Петренко (1933–2010).
Доктор биологических наук (1985), Заслуженный
деятель науки Республики Татарстан (1999),
главный научный сотрудник Национального
центра археологических исследований Института
истории им. Ш. Марджани АН РТ.
Fig. 1. Aida Grigoryevna Petrenko (1933–2010).
Doctor of Biological Sciences (1985), Honored
Scientist of the Republic of Tatarstan (1999), Chief
Researcher of the National Center for Archaeological
Research of the Institute of History named after
Sh. Marjani of the Tatarstan Academy of Sciences
автором шести монографий и учебного пособия. Научные труды Аиды Григорьевны получили международное признание, они публиковались в Германии, Франции, Голландии,
США и в периодических научных изданиях других стран. В 1990 г. она была избрана
членом Международного комитета археозоологов (IGAZ) на IV Международном Конгрессе археозоологов, проходившем в США.
Аида Григорьевна начала свои исследования с анализа остеологических материалов
из археологических памятников эпохи бронзы, раннего железа и раннего средневековья
(Андреева, Петренко, 1976; Петренко, 1967,
1971а). Затем она расширила сферу своих
научных интересов и приступила к изучению
хозяйственной деятельности населения городов Волжской Болгарии – Биляра, Болгара,
Сувара, Джукетау и т.д. (Петренко, 1976, 1977,
1978, 1979, 1982а, 1984, 1988, 1988б, 1995а;
Петренко, Асылгараева, 2000, 2002, 2007;
История татар…, 2005).
Важной вехой в исследованиях средневековой Казани и Казанского ханства стало изучение остеологических находок из Казанского
кремля, выполненное А.Г. Петренко совместно с ее ученицей Г.Ш. Асылгараевой в 1990-х
годах (Петренко, 1999в; Асылгараева, 2003).
Результаты этих исследований были обобщены в монографии «Археозоологические
материалы из раскопок Казанского кремля»
(Петренко, Асылгараева, 2003). Целью этой
работы было определение характера традиционного мясного питания у булгаро-татарского городского населения и связанных с
этим хозяйственно-культурных традиций и
этнокультурных связей населения на протяжении появления первого государственного
объединения на Средней Волге – Волжской
Булгарии и последующих домонгольского и
золотоордынского периодов Волжской Болгарии, и затем Казанского ханства. Особо следует отметить, что авторами был внесен вклад в
усовершенствование методики археозоологических исследований, были введены в практику два коэффициента:
1) «коэффициент относительной насыщенности слоев «кухонными» остатками» и
выявление с помощью этих величин «жизненной активности» населения по историческим
периодам и различным территориальным
признакам, либо какие-то специфические
особенности данного раскопа.
2) «коэффициент дроблености костей»,
являющийся признаком, характеризующим,
с одной стороны, традиционные особенности
приготовления пищи, а с другой, отражающий
социальный признак относительного жизненного достатка.
Кроме материалов из раскопок Казанского Кремля и его округи, в монографии был
рассмотрен обширный остеологический материал из города Болгара, являвшегося столицей
Волжской Булгарии в золотоордынский период, а также из крупнейшего домонгольского
города Биляра. Авторами было определено,
что главным элементом мясной пищи населения Казанского Кремля (в период с середины
XV в. по XIX в.) была конина. В золотоордын-
ВКЛАД АИДЫ ГРИГОРЬЕВНЫ ПЕТРЕНКО В РАЗВИТИЕ АРХЕОЗООЛОГИЧЕСКИХ ...
ском Болгаре (вторая половина XIII – первая
половина XV в.) преобладала баранина, а в
домонгольском Биляре (XII – первой половине XIII вв.) – говядина (Петренко, Асылгараева, 2003).
А.Г. Петренко интенсивно изучала ритуальную роль животных по археозоологическим находкам в древних и средневековых
могильниках Среднего Поволжья и Предуралья, особое внимание она уделяла остаткам
коня в погребениях кочевников (Петренко,
1981, 1988а, 1999б, 2000).
Не менее важным направлением в научном
творчестве Аиды Григорьевны были вопросы становления производящего хозяйства в
Волго-Камье и на прилегающих территориях.
Этой тематике были посвящены многочисленные статьи и две монографии (Петренко, 1984,
2007). В монографии А.Г. Петренко «Становление и развитие основ животноводческой
деятельности в истории народов Среднего
Поволжья и Предуралья (по археологическим
материалам)» отдельными главами-очерками
представлены фактические данные, обобщенные по историческим периодам от неолита до
позднего средневековья. Это позволило автору определить пути становления и развития
животноводческой деятельности населения
края за семь тысячелетий (Петренко, 2007).
Являясь
высококвалифицированным
специалистом, Аида Григорьевна совершенствовала методику изучения археозоологических материалов из раскопок археологических
памятников, поступающих для диагностики
из многих научно-исследовательских организаций и ВУЗов республик Башкортостан,
Мари-Эл, Удмуртии, Чувашии, а также Нижегородской, Самарской, Оренбургской, Владимирской и других областей (Петренко, 1971,
1977а, 1982, 1988а, 1990, 1994, 1995, 1995а,
1998, 1999б, 2000, 2000а, 2003, 2003а; Петренко, Асылгараева, 2003а, 2006).
А.Г. Петренко многие годы руководила
исследованиями в рамках грантов РГНФ и
РФФИ и возглавляла научно-исследовательскую группу «Естественнонаучные методы
исследования в археологии». Будучи крупнейшим специалистом в области археозоологии
Волго-Уральского региона, Аида Григорьевна
была инициатором и вдохновителем серийного издания «Археология и естественные науки
Татарстана», в свет вышли четыре выпуска
издания.
11
На протяжении 2007–2009 гг. д.б.н. А.Г.
Петренко была руководителем междисциплинарного коллектива исследователей, работавшего в рамках проекта РФФИ «Первобытный
человек и природная среда в Волго-Камье:
методические аспекты реконструкции природопользования и хозяйственной деятельности
в голоцене». Основной целью проекта была
разработка методических вопросов взаимоотношений первобытного человека и природы в
период с XII–X тыс. до н.э. по рубеж новой
эры применительно к региону Волго-Камья.
Главным среди этих вопросов было выявление механизмов, посредством которых динамика природного окружения на протяжении
финального плейстоцена, раннего и среднего
голоцена оказывала влияние на формирование и взаимодействие первобытных культур
Волго-Камья. В качестве основной задачи
проекта была выбрана разработка методики
создания региональных и локальных схем
динамики экологической обстановки и адаптационных процессов первобытного населения региона. Не менее важной задачей стала
разработка методов комплексных междисциплинарных исследований на всех этапах
археологических исследований в регионе: от
разведок памятников и древних источников
природных ресурсов до реконструкции биогеоценозов и хозяйственно-культурных типов
разновозрастных культур.
В рамках данного проекта Аидой Григорьевной были подготовлены методически
важные работы. В очерке «Проблемы становления производящего хозяйства в ВолгоКамье», опубликованной в третьей книге
«Археология и естественные науки Татарстана», Аида Григорьевна наметила подходы к решению вопроса о времени появления
элементов производящего хозяйства в Предуралье и в умеренной зоне Евразии, ею была
сделана попытка связать появление скотоводства с экологическими кризисами (Петренко,
2007).
Особо следует остановиться на последней
статье Аиды Григорьевны «Взаимодействие
человека и природы на территории Среднего Поволжья и Предуралья в эпоху раннего
средневековья», опубликованной уже после
ее кончины, в четвертой книге «Археология
и естественные науки Татарстана» (Петренко, 2011). Здесь А.Г. Петренко рассмотрела
влияние изменений климатических условий
12
ГАЛИМОВА М.Ш., ...
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
в разных ландшафтах на динамику экосистем и культурно-хозяйственных типов древних обществ в эпоху великого переселения
народов и раннего средневековья (III–XI вв.).
Собранная А.Г. Петренко обширная база остеологических данных из памятников именьковской культуры, а также пред-именьковских
(лбищенского типа), дала возможность
утверждать, что характер животноводства и
тип хозяйственной деятельности раннесредневекового населения Волго-Камья определялись несколькими основными факторами:
природно-ландашфтными
особенностями
поселений, формой хозяйствования (кочевое, пастушеское или отгонное животноводство), а также рядом культурных и социальных особенностей. Были сделаны выводы о
том, что виды животных, которых разводило население именьковской культуры, отличались, с одной стороны, от более ранних
ананьинских жавотноводческих комплексов,
а с другой – имели сходство с дьяковскими и
черняховскими. По наличию представительных коллекций костей охотничье-промысловых диких видов животных, памятники
именьковской культуры обнаруживают сходство с дьяковскими, зарубинецкими и ранними ананьинскими памятниками. Вместе с
тем, по признаку малочисленности костей
дикой фауны лбищенские пред-именьковские
комплексы более всего близки черняховским.
Находки костей верблюда и кошки, а также
значительные коллекции костей осетровых
рыб придают именьковским остеологическим
коллекциям своеобразие. А.Г. Петренко отметила, что породные характеристики свиней из
именьковских городищ более близки древнерусским лесным, а овец – современным романовским. В целом, именьковские остеологические комплексы, как по числу костей, так и
по числу особей, а также по породным и видовым характеристикам скота, степени активности охотничье-промысловой и рыболовческой
деятельности весьма своеобразны. Важное
наблюдение было сделано о том, что если
сходство животноводства подчас определяется однотипностью географических данных,
то ряд различий в особенностях животноводства зачастую обуславливается социально-экономическими, либо этнокультурными
чертами и традициями. Среднее Прикамье
вошло в орбиту переселения народов в связи
с движением кочевников-гуннов в конце V
в., когда в Кунгурской лесостепи появилось
угорское население саргатской культуры. Это
было скотоводческое население, разводившее
крупный и мелкий рогатый скот и лошадей. В
статье сделан общий вывод о том, что остеологические материалы Среднего Поволжья и
Прикамья отражают несколько моделей взаимодействия местного и пришлого населения в
раннем средневековье.
В сферу научных интересов Аиды Григорьевны также входила ископаемая фауна
палеолитических местонахождений, зафиксированных в левобережье района слияния
Камы и Волги. Ею были сделаны видовые
определения фоссилизованых костных остатков мамонта, шерстистого носорога, гигантского оленя и других представителей плейстоценовой фауны, полученные отрядами НЦАИ
при обследовании размытых водохранилищем стоянок Беганчик, Базяковский Взвоз и
другие.
Резюмируя научный вклад Аиды Григорьевны Петренко, следует отметить, что она
в своих трудах наглядно показала, что остеологические находки в культурных напластованиях поселений и в погребениях не только отражают характер питания древнего и
средневекового населения, но служат надежным источником для реконструкции важных
исторических процессов. Речь идет о динамике взаимодействия человека и окружающей
среды, истории резких экологических изменений (экологических кризисов), зарождении и
развитии животноводческих навыков, особенностях охотничье-промысловой деятельности, культовой практике, некоторых социальных аспектах.
Аидой Григорьевной была разработана методика изучения археозоологического
материала, в которой сочетаются анатомические, биостатические, природно-географические и исторические аспекты исследования
(Асылгараева, 2013). Остеологические материалы, проанализированные А.Г. Петренко,
представляют надежные данные для глобальных реконструкций антропогенных и природных изменений с выяснением тонких деталей истории хозяйственного уклада древних
людей, в частности, охотничье-промысловой
деятельности. А.Г. Петренко сформулировала
характеристики основных форм и направлений животноводства с уточнением условий
содержания разводимых животных, с опре-
ВКЛАД АИДЫ ГРИГОРЬЕВНЫ ПЕТРЕНКО В РАЗВИТИЕ АРХЕОЗООЛОГИЧЕСКИХ ...
делением их породных особенностей и патологий. Ею выяснены взаимодействия между
отдельными отраслями хозяйства, а также
изучены ритуальные обычаи при захоронениях людей с остатками животных, что зачастую
является отражением этнической специфики.
Научные успехи Аиды Григорьевны
Петренко были высоко оценены: Указом
Президента РТ М.Ш. Шаймиева ей было
присвоено почетное звание «Заслуженный
13
деятель науки Республики Татарстан». Много
внимания она уделяла научным консультациям работников музеев, природно-охранных
заповедников, экологических служб не только Татарстана, но и соседних регионов. Аида
Григорьевна принимала активное участие в
подготовке кадров через аспирантуру. Под
руководством д.б.н. А.Г. Петренко были защищены кандидатские диссертации О.Г. Богаткиной, Г.Ш. Асылгараевой, Р.М. Сатаева.
ЛИТЕРАТУРА
Андреева Е.Г., Петренко А.Г. Древние млекопитающие по археологическим материалам Среднего
Поволжья и Верхнего Прикамья // Из археологии Волго-Камья / Отв. ред. А.Х. Халиков. Казань: ИЯЛИ
КФАН СССР, 1976. С. 137–189.
Асылгараева Г.Ш. Морфологические исследования средневековых археозоологических материалов из археологических раскопок Казанского кремля как источник изучения хозяйственной деятельности булгаро-татарского населения // Археология и естественные науки Татарстана. Книга 1 / Отв. ред.
А.Г. Петренко. Казань: изд-во Казан. ун-та, 2003. С. 63–133.
Асылгараева Г.Ш. К юбилею А.Г. Петренко (1933–2010) // Поволжская археология. 2013. № 3(5). С. 7–8.
Беговатов Е.П., Петренко А.Г. Задача определения пола и высоты в холке крупного рогатого скота
в археологии. Учебное пособие к курсу «Естественнонаучные методы в археологии» для студентов
исторического факультета. Казань: изд-во КГУ, 1994. 51 с.
История татар с древнейших времен в семи томах. Т. II. Волжская Булгария и Великая степь / Отв.
ред. Ф.Ш. Хузин. Казань: РухИЛ, 2005. 1056 с.
Петренко А.Г. Материалы к истории животноводства в эпоху поздней бронзы и раннего железа
на территории Средней Волги и Низовий Камы // Ученые записки ПГУ. № 148. Пермь: ПГУ, 1967.
С. 187–196
Петренко А.Г. Остеологические комплексы из археологических раскопок памятников эпохи железа
с территории Башкирии // АЭБ. Т. IV / Отв. ред. Ю.В. Бромлей, Р.Г. Кузеев. Уфа: БФ АН СССР, 1971.
С. 113–116.
Петренко А.Г. Некоторые особенности развития животноводства I тыс. н.э. у пришлых народов
Волжско-Камского края // Вопросы этногенеза тюркоязычных народов Среднего Поволжья / Археология и этнография Татарии. Вып. 1 / Отв. ред. А.Х. Халиков. Казань: Татполиграф, 1971а. С. 55–63.
Петренко А.Г. Изучение костных остатков животных из раскопок Билярского городища в 1967–
1971 гг. // Исследования Великого города / Отв. ред. В.В. Седов. М.: Наука, 1976. С. 228–239.
Петренко А.Г. Костные остатки животных города Сувара // Древности Волго-Камья / Ред. Г.А.
Федоров-Давыдов. Казань: ИЯЛИ КФАН СССР, 1977. С. 83–91.
Петренко А.Г. К истории памятников волосовской культуры с территории Марийской АССР // Из
истории культуры волосовских и ананьинских племен Среднего Поволжья / АЭМК. Вып. 2 / Отв. ред.
Г.А. Архипов. Йошкар-Ола: МарНИИ, 1977а. С. 96–111.
Петренко А.Г. Фауна древнего города Болгара // Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы / Отв. ред. В.И. Козенкова, Ю.А. Краснов, И.Г. Розенфельдт. М.: Наука, 1978. С. 228–234.
Петренко А.Г. Билярские остеологические материалы из раскопок 1974–1977 гг. // Новое в археологии Поволжья / Отв. ред. А.Х. Халиков. Казань: ИЯЛИ КФАН СССР, 1979. С. 124–138.
Петренко А.Г. Остатки коня в погребениях Больше-Тиганского могильника // Методологические
аспекты в археологических и этнографических исследованиях в Западной Сибири / Отв. ред. Л.М.
Плетнева. Томск: ТГУ, 1981. С. 88–90.
Петренко А.Г. Костные остатки животных с поселения Муллино // Матюшин Г.Н. Энеолит Южного
Урала. М.: Наука, 1982. С. 301–307.
Петренко А.Г. О морфологических особенностях костей скелета крупного рогатого скота из археологических памятников Среднего Поволжья // Новое в археологии и этнографии Татарии / Отв. ред.
А.Х. Халиков. Казань: ИЯЛИ, 1982а. С. 46–52.
14
ГАЛИМОВА М.Ш., ...
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Петренко А.Г. Древнее и средневековое животноводство Среднего Поволжья и Предуралья. М.:
Наука, 1984. 174 с.
Петренко А.Г. К истории хозяйственной жизни населения домонгольского и золотоордынского
периодов Волжской Булгарии // Волжская Булгария и монгольское нашествие / Отв. ред. А.Х. Халиков.
Казань: ИЯЛИ КФАН СССР, 1988. С. 103–114.
Петренко А.Г. Ритуальные остатки животных в погребениях Охлебининского могильника // Проблемы древних угров на Южном Урале / Ред. А.Х. Пшеничнюк. Уфа: БНЦ УрО АН СССР, 1988а. С. 10–19.
Петренко А.Г. Остеологические остатки животных из Болгара // Город Болгар. Очерки ремесленной
деятельности / Отв. ред. Г.А. Федоров-Давыдов. М.: Наука, 1988б. С. 252–268.
Петренко А.Г. Древнейшие животноводы Волго-Уралья // Проблемы древней истории Северного
Прикаспия / Отв. ред. И.Б. Васильев. Куйбышев: Куйбышевский педагогический институт, 1990.
Петренко А.Г. Проблемы истории животноводства на Востоке Европы // Проблемы становления
производящего хозяйства / Древности. Вып. 3 / Отв. ред. Г.Н. Матюшин. М.: РАО, 1992. С. 81–98.
Петренко А.Г. VI Отарское поселение и проблемы происхождения коневодства Волго-Камья // Археологические открытия Урала и Поволжья / Отв. ред.: В.В. Никитин. Йошкар-Ола: МарГУ, МарНИИ,
1994.
Петренко А.Г. Остеологические комплексы животных из материалов раскопок финно-угорских археологических памятников как исторический источник // Узловые проблемы современного финно-угроведения. Материалы I Всероссийской научной конференции финно-угроведов (Йошкар-Ола, 14–18 ноября
1994 г.) / Отв. ред. Г.А. Архипов. Йошкар-Ола: Научный центр финно-угроведения, 1995. C. 68–69.
Петренко А.Г. К истории хозяйственной деятельности населения Юловского городища // Средневековые памятники Пензенского края. Пенза, 1995а.
Петренко А.Г. Проблемы адаптации животноводческой и охотничье-промысловой деятельности
древних людей Среднего Поволжья к условиям природной среды // Тезисы конференции по вопросам
экологии. Казань, 1997.
Петренко А.Г. К истории хозяйственной деятельности населения Нижнего Прикамья 1 тыс. н.э. //
Культуры евразийских степей второй половины I тысячелетия н.э. (вопросы хронологии). Материалы
II Международной археологической конференции / Отв. ред. Д.А. Сташенков. Самара: СОИКМ, 1998.
С. 198–212.
Петренко А.Г. Роль А.Х. Халикова по внедрению в археологию методов естественных наук //
Проблемы первобытной и средневековой археологии. Тезисы докладов Первых Халиковских чтений
(12-13 октября 1999 г.) / Отв. ред. П.Н. Старостин. Казань: Мастер Лайн, 1999. С. 10–11.
Петренко А.Г. К истории исследования проблем хозяйственной деятельности у населения средневековых городов Среднего Поволжья // ТА. №№ 1–2 (4–5). С. 135.
Петренко А.Г. Костные остатки животных в погребальном обряде финно-угорских могильников 1
тыс. н. э. в Прикамье как исторический источник // Финно-угроведение. № 1 (3). 1999б. С. 70.
Петренко А.Г. Исследования костей животных, полученных при раскопках Казанского кремля в
1994 г. // Проблемы древней и средневековой археологии Волго-Камья / Отв. ред. П.Н. Старостин.
Казань: Мастер Лайн, 1999в.
Петренко А.Г. Следы ритуальных животных в могильниках древнего и средневекового населения
Среднего Поволжья и Предуралья. Казань: Школа, 2000. 156 с.
Петренко А.Г. Результаты видового анализа костей животных с поселений эпохи бронзы Марийского Поволжья // Соловьев Б.С. Бронзовый век Марийского Поволжья / Труды МАЭ. Т. VI. Йошкар-Ола:
МарНИИЯЛИ, 2000а. С. 156–157.
Петренко А.Г. К истории появления животноводческих основ в Среднем Поволжье и Предуралье
// Новейшие археозоологические исследования в России / Отв. ред. Е.Е. Антипина, Е.Н. Черных. М.:
Языки славян. культуры, 2003. С. 175–197.
Петренко А.Г. Г.Н. Матюшин и проблемы становления производящего хозяйства // Археологические
исследования и музейно-краеведческая работа в Волго-Уральском регионе / Древности. Вып. 36 / Под
ред. Б.Я. Ставиского и А.А. Бурханова. Москва-Казань: Gumanitarya (Изд-во ТГГИ), 2003а. C. 26–30.
Петренко А.Г. Исследования остеологических материалов из древнейших археологических памятников Среднего Поволжья методами естественных наук, анализ проблем становления животноводче-
ВКЛАД АИДЫ ГРИГОРЬЕВНЫ ПЕТРЕНКО В РАЗВИТИЕ АРХЕОЗООЛОГИЧЕСКИХ ...
15
ских основ в крае // Археология и естественные науки Татарстана. Кн. 1 / Отв. ред. А.Г. Петренко.
Казань: изд-во Казан. ун-та, 2003б. С. 5–62.
Петренко А.Г. Археозоологические материалы к изучению истории животноводства и охоты у
ананьинского населения Волго-Камья и Предуралья // Археология и естественные науки Татарстана.
Кн. 2 / Отв. ред. А.Г. Петренко. Казань: Институт истории АН РТ, 2004. С. 5–25.
Петренко А.Г. Становление и развитие основ животноводческой деятельности в истории народов
Среднего Поволжья и Предуралья (по археологическим материалам) / Археология евразийских степей.
Вып. 3. Казань: ИИ АН РТ, 2007. 143 с.
Петренко А.Г. Проблемы становления производящего хозяйства в Волго-Камье // Археология и
естественные науки Татарстана. Кн. 3. Проблемы изучения первобытности и голоцена в Волго-Камье /
Отв. ред. М.Ш. Галимова. Казань: Алма-Лит, 2007а. С. 10–47.
Петренко А.Г. Взаимодействие человека и природы на территории Среднего Поволжья и Предуралья в эпоху раннего средневековья // Археология и естественные науки Татарстана. Книга 4 / Отв. ред.
М.Ш. Галимова. Казань: ООО «Фолиант»; Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2011. С. 17–43.
Петренко А.Г., Асылгараева Г.Ш. К истории хозяйственной деятельности булгаро-татарского населения (поостеологическим материалам) // Научное наследие А.П. Смирнова и современные проблемы
археологии Волго-Камья. Материалы научной конференции / Труды ГИМ. Вып. 122 / Отв. ред. И.В.
Белоцерковская. М.: ГИМ, 2000. С. 340–347.
Петренко А.Г., Асылгараева Г.Ш. Материалы обобщения остеологических данных, полученных
при раскопках Джукетау // Проблемы древней и средневековой истории Среднего Поволжья / Отв. ред.
П.Н. Старостин. Казань: ИИ АН РТ, 2002.
Петренко А.Г., Асылгараева Г.Ш. Археозоологические материалы из раскопок Казанского кремля.
Казань: ИИ АН РТ, 2003. 320 с.
Петренко А.Г., Асылгараева Г.Ш. Остеологические материалы животных из раскопок Мурадымовского поселения эпохи поздней бронзы // Из археологии Поволжья и Предуралья / Отв. ред. П.Н. Старостин. Казань: ИИ АН РТ, 2003а. С. 64–72.
Петренко А.Г., Асылгараева Г.Ш. Изучение археологических материалов методами смежных наук //
Археологические исследования и музейно-краеведческая работа в Волго-Уральском регионе / Древности. Вып. 36 / Под ред. Б.Я. Ставиского и А.А. Бурханова. Москва-Казань: Gumanitarya (Изд-во ТГГИ),
2003б. С. 268–276.
Петренко А.Г., Асылгараева Г.Ш. Современные археозоологические исследования в Среднем
Поволжье и Предуралье и проблемы их исторического обобщения // Древность и средневековье ВолгоКамья. Материалы Третьих Халиковских чтений / Отв. ред. Ф.Ш. Хузин. Казань, Болгар: ИИ АН РТ,
2004. С. 34–38.
Петренко А.Г., Асылгараева Г.Ш. К истории хозяйственной деятельности средневекового населения городов Поволжья: Нижний Новгород, Болгар, Казань (по данным археозоологических материалов) // Город и степь в контактной евро-азиатской зоне. Тезисы докладов III Международной научной
конференции, посвященной 75-летию со дня рождения Г.А. Фёдорова-Давыдова (1931–2000) / Отв. ред.
В.В. Мурашева. М.: Нумизматическая лит-ра, 2006. С. 171–172.
Петренко А.Г., Асылгараева Г.Ш. Коневодство в культуре народов Волго-Уральского региона –
перспективы исследования // Средневековая археология евразийских степей. Материалы учредительного съезда Международного конгресса. Казань, 14–16 февраля 2007 г. Т. II / Отв. ред. Ф.Ш. Хузин, А.Г.
Ситдиков / Археология евразийских степей. Вып. 2. Казань: ИИ АН РТ, 2007. С. 120–123.
Информация об авторах:
Галимова Мадина Шакировна, кандидат исторических наук, зав. отделом, Институт археологии
им. А.Х. Халикова АН РТ (г. Казань, Россия); mgalimova@yandex.ru
Асылгараева Гульшат Шарипзяновна, кандидат ветеринарных наук, старший научный сотрудник, Институт археологии им. А.Х. Халикова АН РТ (г. Казань, Россия); gul_shat@mail.ru
REFERENCES
Andreeva, E. G., Petrenko, A. G. 1976. In Khalikov, A. Kh. (ed.). Iz arkheologii Volgo-Kam’ia (From the
Volga-Kama Archaeology). Kazan: Institute for Language, Literature and History, Kazan Branch of the USSR
Academy of Sciences, 137–189 (in Russian).
16
ГАЛИМОВА М.Ш., ...
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Asylgaraeva, G. Sh. 2003. In Petrenko, A.G. (ed.). Arkheologiia i estestvennye nauki Tatarstana (Archaeology and Natural Sciences of Tatarstan) 1. Kazan: Institute of History, Tatarstan Academy of Sciences, 63–133
(in Russian).
Asylgaraeva, G. Sh. 2013. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River Region Archaeology) 5 (3), 7–8 (in
Russian).
Begovatov, E. P., Petrenko, A. G. 1994. Zadacha opredeleniya pola i vysoty v kholke krupnogo rogatogo
skota v arkheologii. Uchebnoe posobie k kursu «Estestvennonauchnye metody v arkheologii» dlya studentov
istoricheskogo fakul'teta (The task of determining the sex and height at the withers of cattle in archaeology.
Handbook for the course "Natural science methods in archaeology" for students of the faculty of history).
Kazan: Kazan State University (in Russian).
Khuzin, F. Sh. (ed.). 2006. Istoriia tatar (History of the Tatars) vol. II. Kazan: “RukhIL” Publ. (in Russian).
Petrenko, A. G. 1967. In Uchenye zapiski Permskogo gosudarstvennogo universiteta. (Scientific Bulletin of
the Perm State University) 148. Perm: Perm State University, 187–196 (in Russian).
Petrenko, A. G. 1971. In Bromley, Yu. V., Kuzeev, R. G. (eds.). Arkheologiia i etnografiia Bashkirii
(Archaeology and Ethnography of Bashkiria) IV. Ufa: Bashkirian Branch of the USSR Academy of Sciences,
113–116 (in Russian).
Petrenko, A. G. 1971. In Khalikov, A. Kh. (ed.). Voprosy etnogeneza tiurkoiazychnykh narodov Srednego
Povolzh’ia (The Issues on Ethnic Genesis of the Turkic-speaking People of the Middle Volga Region). Series:
Arkheologiia i etnografiia Tatarii (Archaeology and Ethnography of Tataria) 1. Kazan: “Tatpoligraf” Publ.,
55–63 (in Russian).
Petrenko, A. G. 1976. In Sedov, V. V. (ed.). Issledovaniia Velikogo goroda (Studies of the Great City).
Moscow: “Nauka” Publ., 228–239. (in Russian).
Petrenko, A. G. 1977. In Fedorov-Davydov, G. A. (ed.). Drevnosti Volgo-Kam’ia (Antiquities of the Volga
and Kama Rivers Area). Kazan: Kazan Branch of the USSR Academy of Sciences, 83–91 (in Russian).
Petrenko, A. G. 1977. In Arkhipov, G. A. (ed.). Iz istorii kul'tury volosovskikh i anan'inskikh plemen
(History of the Culture of the Ananyino and Volosovo Tribes). Series: Arkheologiia i etnografiia Mariiskogo
kraia (Archaeology and Ethnography of the Mari Land) 2. Yoshkar-Ola: Mari Research Institute of Language,
Literature, and History, 96–111 (in Russian).
Petrenko, A. G. 1978. In Kozenkova, V. I., Rozenfel'dt, I. G. (eds.). Voprosy drevnei i srednevekovoi
arkheologii Vostochnoi Evropy (Issues of Ancient and Medieval Archaeology of Eastern Europe). Moscow:
“Nauka” Publ., 228–234 (in Russian).
Petrenko, A. G. 1979. In Khalikov, A. Kh. (ed.). Novoe v arkheologii Povolzh’ia (Arkheologicheskoe
izuchenie tsentra Biliarskogo gorodishcha) (New Developments in Archaeology of the Volga Area (Archaeological Study of the Center of Bilyar Fortified Settlement)). Kazan: G. Ibragimov Language, Literature and
History Institute, Kazan Branch of the USSR Academy of Sciences, 124–138 (in Russian).
Petrenko, A. G. 1981. In Pletneva, L. M. (ed.). Metodologicheskie aspekty v arkheologicheskikh i
etnograficheskikh issledovaniyakh v Zapadnoy Sibiri (Methodological aspects in archaeological and
ethnographic studies in Western Siberia). Tomsk: Tomsk State University, 88–90 (in Russian).
Petrenko, A. G. 1982. In Matiushin, G. N. Eneolit Iuzhnogo Urala (Eneolithic of the Southern Urals).
Moscow: “Nauka” Publ., 301–307 (in Russian).
Petrenko, A. G. 1982. In Khal kov, A. Kh. (ed.). Novoe v arkheologii i etnografii Tatarii (New developments
in the archaeology and ethnography of Tataria). Kazan: G. Ibragimov Language, Literature and History Institute, Kazan Branch of the USSR Academy of Sciences, 46–52 (in Russian).
Petrenko, A. G. 1984. Drevnee i srednevekovoe zhivotnovodstvo Srednego Povolzhia i Predural'ya (Ancient
and medieval livestock farming of the Middle Volga and the Cis-Urals). Moscow: “Nauka” Publ. (in Russian).
Petrenko, A. G. 1988. In Khalikov, A. Kh. (ed.). Volzhskaia Bulgariia i mongolskoe nashestvie (Volga
Bolgaria and the Mongol Invasion). Kazan: G. Ibragimov Language, Literature and History Institute, Kazan
Branch of the USSR Academy of Sciences, 103–114 (in Russian).
Petrenko, A. G. 1988. In Pshenichiuk, A. Kh. (ed.). Problemy drevnikh ugrov na Iuzhnom Urale (Issues of
the Ancient Ugric Peoples in the Southern Urals). Ufa: Bashkir Scientific Center, Ural Branch of the Academy
of Sciences of the USSR, 10–19 (in Russian).
Petrenko, A. G. 1988. In Fedorov-Davydov, G. A. (ed.). Gorod Bolgar. Ocherki remeslennoi deiatel’nosti
(City of Bolgar. Essays on Handicrafts). Moscow: “Nauka” Publ., 252–268 (in Russian).
ВКЛАД АИДЫ ГРИГОРЬЕВНЫ ПЕТРЕНКО В РАЗВИТИЕ АРХЕОЗООЛОГИЧЕСКИХ ...
17
Petrenko, A. G. 1990. In Vasil’ev, I. B. (ed.). Problemy drevnei istorii Severnogo Prikaspiia (Issues of
Ancient History of the Northern Caspian Sea Area). Kuibyshev: Kuibyshev State Pedagogical Institute (in
Russian).
Petrenko, A. G. 1992. In Matiushin, G. N. (ed.). Problemy stanovleniya proizvodyashchego khozyaystva
(Issues of the producing economy formation). Series: Drevnosti (Antiquities) 3. Moscow: Russian Academy
of Education, 81–98 (in Russian).
Petrenko, A. G. 1994. In Nikitina, V. V. (ed.). Arkheologicheskie otkrytiia Urala i Povolzh’ia (Archaeological
Discoveries in the Urals and Volga Region). Yoshkar-Ola: Mari State University (in Russian).
Petrenko, A. G. 1995. In Arkhipov, G. A. (ed.). Uzlovye problemy sovremennogo finno-ugrovedeniia.
Materialy I Vserossiiskoi nauchnoi konferentsii finno-ugrovedov (Key Issues of the Modern Finno-Ugric
Studies. Proceedings of the First All-Russian Conference of the Finno-Ugric Researchers). Yoshkar-Ola:
Research Center of Finno-Ugric Studies, 68–69 (in Russian).
Petrenko, A. G. 1995. In Srednevekovye pamyatniki Penzenskogo kraya (Medieval sites of the Penza
region). Penza (in Russian).
Petrenko, A. G. 1997. In Tezisy konferentsii po voprosam ekologii (Abstracts of the conference on ecology
issues). Kazan (in Russian).
Petrenko, A. G. 1998. In Stashenkov, D. A. (ed.). Kul’tury evraziiskikh stepei vtoroi poloviny I tysiacheletiia n.e. (voprosy khronologii) (Cultures of the Eurasian Steppes in the Second Half of I Millennium AD
(Issues of Chronology)). Samara: Samara Regional Museum of Local Lore named after P. V. Alabin, 198–212
(in Russian).
Petrenko, A. G. 1999. In Starostin, P. N. (ed.). Problemy pervobytnoi i srednevekovoi arkheologii. Tezisy
dokladov Pervykh Khalikovskikh chtenii (Issues of Prehistoric and Medieval Archaeology: Abstracts from 1st
Khalikov Readings). Kazan: “Master Lain” Publ., 10–11 (in Russian).
Petrenko, A. G. 1999. In Tatarskaia arkheologiia (Tatar Archaeology) 4–5 (1–2), 135 (in Russian).
Petrenko, A. G. 1999. In Finno-ugrovedenie (Finno-Ugric Studies) 3 (1), 70 (in Russian).
Petrenko, A. G. 1999. In Starostin, P. N. (ed.). Problemy drevnei i srednevekovoi arkheologii Volgo-Kam’ia
(Issues of the Antique and Medieval Archaeology of the Volga–Kama Region). Kazan: Institute for History
named after Shigabuddin Mardzhani, Tatarstan Academy of Sciences (in Russian).
Petrenko. A. G. 2000. Sledy ritual'nykh zhivotnykh v mogil'nikakh drevnego i srednevekovogo naseleniya
Srednego Povolzh'ya i Predural'ya (Traces of Ritual Animals in the Burial Grounds of the Ancient and Medieval
Population of the Middle Volga Region and the Cis-Urals). Kazan: “Shkola” Publ. (in Russian).
Petrenko. A. G. 2000. In Solov’ev, B. S. (ed.). Bronzovyi vek Mariiskogo Povolzh’ia (Bronze Age of Mari
Volga Area). Series: Proceedings of the Mari Archaeological Expedition VI. Yoshkar-Ola: Mari Research
Institute of Language, Literature, and History, 156–157 (in Russian).
Petrenko. A. G. 2003. In Antipina, E. E., Chernykh, E. N. (eds.). Noveishie arkheozologicheskie issledovaniia v Rossii (The Latest Archaeozoological Invesyigations in Russia). Moscow: “Yazyki slavianskoi kul’tury”
Publ., 175–197 (in Russian).
Petrenko. A. G. 2003. In Staviskii, B. Ya, Burkhanov, A. A. (eds.). Arkheologicheskie issledovaniia i
muzeino-kraevedcheskaia rabota v Volgo-Ural'skom regione. (Archaeological Sudies, Museum and Local
Lore Activities in the Volga-Ural Region. Series: Drevnosti (Antiquities) 36. Moscow-Kazan: “Gumanitarya”
Publ. (Tatar State Institute for Humanities), 26–30 (in Russian).
Petrenko, A. G. 2003. In Petrenko, A. G. (ed.). Arkheologiia i estestvennye nauki Tatarstana (Archaeology
and Natural Sciences of Tatarstan) 1. Kazan: Institute of History, Tatarstan Academy of Sciences, 5–62 (in
Russian).
Petrenko, A. G. 2004. In Petrenko, A. G. (ed.). Arkheologiia i estestvennye nauki Tatarstana (Archaeology
and Natural Sciences of Tatarstan) 2. Kazan: Institute of History, Tatarstan Academy of Sciences, 5–25 (in
Russian).
Petrenko, A. G. 2007. Stanovlenie i razvitie osnov zhivotnovodcheskoi deiatel'nosti v istorii narodov
Srednego Povolzh'ia i Predural'ia (po arkheozoologicheskim materialam) (Establishment and Development of
Early Cattle Breeding in the History of Peoples from the Middle Volga and Ural Regions (on Archaeozoological
Materials)). Series: Arkheologiia Evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 3. Kazan: Institute
for History named after Sh. Mardzhani, Tatarstan Academy of Sciences (in Russian).
18
ГАЛИМОВА М.Ш., ...
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Petrenko, A. G. 2004. In Galimova, M. Sh. (ed.). Arkheologiia i estestvennye nauki Tatarstana (Archaeology
and Natural Sciences of Tatarstan) 3. Kazan: “Alma-Lit” Publ., 10–47 (in Russian).
Petrenko, A. G. 2004. In Galimova, M. Sh. (ed.). Arkheologiia i estestvennye nauki Tatarstana (Archaeology
and Natural Sciences of Tatarstan) 4. Kazan: “Foliant” Publ., Institute of History named after Shigabuddin
Mardzhani, Tatarstan Academy of Sciences, 10–47 (in Russian).
Petrenko, A. G., Asylgaraeva, G. Sh. 2000. In Belotserkovskaia, I. V. (ed.). Nauchnoe nasledie A. P.
Smirnova i sovremennye problemy arkheologii Volgo-Kam’ia (A. P. Smirnov’s Scientific Legacy and Current
Issues of Volga-Kama Archaeology). Series: Trudy Gosudarstvennogo istoricheskogo muzeya (Proceedings of
the State Historical Museum) 122. Moscow: State Historical Museum, 340–347 (in Russian).
Petrenko, A. G., Asylgaraeva, G. Sh. 2002. In Starostin, P. N. (ed.). Problemy drevney i srednevekovoy
istorii Srednego Povolzh'ya (Issues of ancient and medieval history of the Middle Volga region). Kazan:
Institute for History named after Sh. Mardzhani, Tatarstan Academy of Sciences (in Russian).
Petrenko, A. G., Asylgaraeva, G. Sh. 2003. Arkheozoologicheskie materialy iz raskopok Kazanskogo
kremlya (Archaeozoological findings from excavations on the territory of the Kazan Kremlin). Kazan: Institute
for History named after Sh. Mardzhani, Tatarstan Academy of Sciences (in Russian).
Petrenko, A. G., Asylgaraeva, G. Sh. 2003. In Starostin, P. N. (ed.). Iz arkheologii Povolzh'ya i Predural'ya
(From the archaeology of the Volga region and the Cis-Urals). Kazan: Institute for History named after Sh.
Mardzhani, Tatarstan Academy of Sciences, 64–72 (in Russian).
Petrenko, A. G., Asylgaraeva, G. Sh. 2003. In Staviskii, B. Ya, Burkhanov, A. A. (eds.). Arkheologicheskie
issledovaniia i muzeino-kraevedcheskaia rabota v Volgo-Ural'skom regione. (Archaeological Sudies, Museum
and Local Lore Activities in the Volga-Ural Region. Series: Drevnosti (Antiquities) 36. Moscow-Kazan:
“Gumanitarya” Publ. (Tatar State Institute for Humanities), 268–276 (in Russian).
Petrenko, A. G., Asylgaraeva, G. Sh. 2004. In Khuzin, F. Sh. (ed.). Drevnost’ i srednevekov’e Volgo-Kam’ia.
Materialy ІІІ Khalikovskikh chtenii (Antiquity and Middle Ages of the Volga-Kama Region. Proceedings of the
ІІІ Khalikov Readings). Kazan: Institute of History, Tatarstan Academy of Sciences, 34–38 (in Russian).
Petrenko, A. G., Asylgaraeva, G. Sh. 2006. In Murasheva, V. V. (ed.). Gorod i step' v kontaktnoy EvroAziatskoy zone (The city and the steppe in contact Eurasian spase). Moscow: “Numizmaticheskaya literatura”
Publ., 171–172 (in Russian).
Petrenko, A. G., Asylgaraeva, G. Sh. 2007. In Khuzin, F. Sh., Sitdikov, A. G. (eds.). Srednevekovaia arkheologiia evraziiskikh stepei (Medieval Archaeology of the Eurasian Steppes) II. Series: Arkheologiia evraziiskikh stepei (Archaeology of the Eurasian Steppes) 2. Kazan: Institute for History, Academy of Sciences of
the Republic of Tatarstan, 120–123 (in Russian).
About the Authors:
Galimova Madina Sh. Candidate of Historical Sciences. Institute of Archaeology named after A. Kh.
Khalikov, Tatarstan Academy of Sciences. Butlerov Str., 30, Kazan, 420012, Republic of Tatarstan, Russian
Federation; mgalimova@yandex.ru
Asylgaraeva Gulshat Sh. Candidate of Veterinary Sciences. Institute of Archaeology named after A.Kh.
Khalikov, Tatarstan Academy of Sciences. Butlerov St., 30, Kazan, 420012, Republic of Tatarstan, Russian
Federation; gul_shat@mail.ru
Статья поступила в журнал 01.12.2023 г.
Статья принята к публикации 01.02.2024 г.
Авторы внесли равноценный вклад в работу.
СРЕДНЕВЕКОВАЯ ОРНИТОФАУНА ДЕЛЬТЫ ВОЛГИ ПО АРХЕОЗООЛОГИЧЕСКИМ ...
MEDIEVAL AVIFAUNA OF THE VOLGA DELTA BASED ON
ARCHAEOZOOLOGICAL MATERIALS FROM EXCAVATIONS ON
THE SAMOSDELKA SETTLEMENT2
D.V. Vasiliev, S.O. Dvurechenskaya, L.V.Yavorskaya
For the first time ornithological finds from archaeological excavations of the Samosdelka settlement from
the horizon of the pre-Mongol city of Saqsin (XI – early XIII centuries) are introduced into scientific discourse
in the article. The total number of bone remains consists of 162 fragments, 98% of the collection was identified. 17 species from 10 families were found. Domestic species include domestic chickens and geese, which
were kept directly on city homesteads. Their bones showed traces of cutting. In meat consumption, the share
of goose meat was close to or equal to that of chicken one. Wild birds were used for food much less than domestic birds. Remains of 15 species of wild birds were identified at the excavation site. They belong to the
following ecological groups: waterfowl, semi-aquatic, wading birds predominate, then, in descending order,
synanthropic birds, diurnal birds of prey and one steppe species. Active exploitation of the whole rich natural
resource zone of the Lower Volga region by townspeople was revealed. Four species of birds, identified for the
Middle Ages, are no longer found in the modern avifauna.
Keywords: archaeology, archaeozoology, Samosdelka settlement, Saqsin, medieval avifauna, life-support.
Городище у села Самосделка в Камызякском районе Астраханской области располагается в 45 км ниже по течению от города
Астрахани, в западной части дельты Волги,
на берегу реки Старая Волга (другое наименование реки – Бирюль). Памятник состоит
из трёх частей, которые выявлены на настоя-
щий момент – из собственно городища, которое располагается на левом берегу реки на
острове, окружённом со всех сторон пересохшими протоками, и нескольких поселений,
синхронных разным этапам жизни города.
Отложения культурного слоя на левом берегу
- Левобережное Самосдельское селище, судя
Исследование выполнено в рамках проекта РНФ № 23-28-10086 «Город Саксин – столица неизвестной
страны в дельте Волги (комплексные археологические исследования на Самосдельском городище)».
2
This research was carried out within RSF (РНФ) project No. 23-28-10086 "The city of Saqsin – the capital of an
unknown state in the Volga Delta (comprehensive archaeological studies on the Samosdelka settlement)".
1
20
ВАСИЛЬЕВ Д.В., ... АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
по материалам раскопок и разведок, представляет собой вытянутое вдоль пересохшей ныне
протоки поселение, состоявшее из юртообразных жилищ. Культурные отложения
золотоордынского периода, примыкающие к
селищу, открыты на бэровском бугре «Рябичкин» на левом берегу реки (Васильев, 2018).
На правом берегу реки располагается Правобережное Самосдельское селище, которое
практически ещё не изучено. Общая площадь
распространения культурного слоя всей агломерации с некрополями охватывает примерно
5 кв. км (Васильев, 2022, с. 43).
Археологические исследования проводятся на памятнике уже свыше 25 лет. Под названием «городище Самосдельное» он упоминается в книге В.Л. Егорова «Историческая
география Золотой Орды в XIII-XIV вв.». На
момент написания монографии Егорова археологические исследования на городище еще
не проводились, а поверхностный осмотр и
немногочисленные находки свидетельствовали о функционировании здесь поселения
в золотоордынский период (Егоров, 1985,
с.118).
Эпизодические археологические исследования на городище проводились в 1990-е годы,
определены границы города и мощность культурных напластований, начал исследоваться
раскоп №1.
Планомерные исследования Самосдельского городища ведутся с 2000 года, изучаются раскопы №I(1), II(2) начаты исследования
на раскопе №III(3). В настоящее время их
проводит комплексная Нижневолжская археологическая экспедиция, которая организуется ежегодно Астраханским государственным
университетом имени В.Н. Татищева, Институтом этнологии и антропологии РАН им.
Н.Н. Миклухо-Маклая и Государственным
историческим музеем. Руководителями экспедиции являются д.и.н. Э.Д. Зиливинская (ИЭА
РАН), к.и.н. Д.В. Васильев (АГУ) и к.и.н. Е.М.
Болдырева (ГИМ).
Благодаря этим работам на Самосдельском
городище впервые на территории Нижнего Поволжья были обнаружены подстилающие слои под золотоордынским культурным
слоем. На памятнике отчетливо фиксируются
последовательно сменяющие друг друга культурные напластования нескольких периодов
эпохи Средневековья. Есть слои раннего поселения (пласты 12-14), перекрытые остатка-
ми военной катастрофы, сопровождавшейся
пожаром, которая датируется началом-серединой XII в. В этом слое представлена многочисленная лепная керамика и юртообразные
жилища. Выше этой ситуации в пластах 4-12
фиксируются напластования города домонгольского времени, которые тоже перекрыты катастрофой и пожаром 1230-х годов
– монгольского нашествия. Еще выше расположены слои, сформировавшиеся в золотоордынское время (середина XIII–XIV вв.), когда
после военной катастрофы, периода упадка,
обживаются руины зданий, налаживается
жизнь небольшого золотоордынского города.
Расцвет города связан с периодом, фиксируемом на глубинах 4–12 пластов (примерная глубина от 60 до 240 см от поверхности). Именно с данными слоями соотносится
город Саксин, описываемый Абу Хамидом
ал-Гарнати. Размеры городища и мощность
его культурных отложений (свыше 3 м)
позволяют сделать предположение о том,
что данный населённый пункт являлся далеко не рядовым поселением, но был центром
притяжения для населения региона. Археологическими и археобиологическими исследованиями на раскопах №№I(1) и II(2) удалось
установить квартальную планировку города,
ведущего комплексное земледельческо-скотоводческо-рыболовецкое хозяйство, процветание которого базировалось на обеспечении
активной торговли по Волго-Каспийскому
пути. Часть хозяйственных и культурных
процессов в городе удалось реконструировать
на основе изучения археозоологических материалов. Исследованиями костных остатков
из раскопок памятника, которые проведены
археозоологом Л.В. Яворской, показаны радикальные изменения в комплексном скотоводческом хозяйстве в округе города от домонгольского периода к последующему. Если в
домонгольское время Саксин аккумулировал
в себе процессы по обработке скотоводческой
продукции, в частности, шкур мелкого рогатого скота, а остатки забоев скота – бараньи
туши, были почти основой мясного рациона
горожан, то в золотоордынское время возрос
уровень потребления говядины, он стал таким
же высоким, как в других золотоордынских
городах (Яворская, 2011). Исследования А.В.
Матвеева костных остатков рыб показали
видовой набор и активный уровень рыболовства в Волжской дельте в период функциони-
СРЕДНЕВЕКОВАЯ ОРНИТОФАУНА ДЕЛЬТЫ ВОЛГИ ПО АРХЕОЗООЛОГИЧЕСКИМ ...
рования города (Матвеев, Лозовская, 2011).
Лишь одна группа археозоологических материалов, полученных из многолетних раскопок
памятника, до сих пор не подвергалась анализу – костные остатки птиц.
В средневековых памятниках Среднего и
Нижнего Поволжья, среди остеологического материала кости птиц составляют особую
группу. Видовое богатство орнитологической части археозоологических коллекций
зачастую позволяет раскрыть важные сферы
хозяйственной и социальной жизни средневекового населения.
Наибольшее внимание специалистов
орнитологов-морфологов привлекают города
золотоордынского времени, где кости птиц
встречаются в заметном количестве. На сегодняшний момент имеются опубликованные
видовые списки по археоорнитологическим
материалам из Среднего и Нижнего Поволжья (Недашковский, 2010, 2013; Аськеев и
др., 2013; Шаймуратова, 2016; Шаймуратова
и др., 2022). Эти материалы выявили единый
набор домашних птиц, а также значительное
сходство в видовом спектре поставляемой в
средневековые города пернатой дичи. Однако
памятники дельты Волги были не охвачены
археоорнитологическими исследованиями,
и в этой статье планируется восполнить этот
пробел. Исследование коллекций костных
21
остатков проведено по теме государственного
задания № 122011200264-9.
Исследованные нами остатки птиц происходят из раскопа I и раскопа II Самосдельского городища.
В данной статье впервые приводятся и
используются видовые определения остатков птиц из раскопа I (раскопки 2003–2005
гг.), выполненные в 2006 году А.В. Пантелеевым1 (таблица 1), а также представлены
результаты исследований остатков птиц из
раскопок 2007-2018 гг., проведенных в 2023
году С.О. Двуреченской (таблица 2). Раскопки проводились под руководством Э.Д. Зиливинской, Д.В. Васильева и Е.М. Болдыревой.
Рассматриваемые материалы орнитологической коллекции характеризуют только период
существования города Саксин. За последнее
десятилетие в процессе продолжающихся на
территории города археологических раскопок количественные объемы остеологических
материалов пополнились, что позволяет в
данной статье представить результаты обработки орнитологической коллекции и обозначить некоторые направления в хозяйственном
использовании птиц в городе Саксине.
Обработка
остеологической
коллекции производилась по методической схеме,
разработанной специалистами лаборатории естественнонаучных методов Институ-
Таблица 1. Видовой состав и количество костных остатков птиц из раскопа 1 на Самосдельском городище (раскопки 2003–2005 гг.). Определение А.В. Пантелеева.
Table 1. Species composition and number of bird bone remains from excavation 1 on the Samosdelka settlement (excavations in 2003–2005). Definition by A.V. Panteleyev.
Количество костей, экз.
Вид
Общее
количество
костей птиц, экз.
4
1
7
21
3
1
1
1
6
2
22
ВАСИЛЬЕВ Д.В., ... АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Балобан Falco cherrug
Домашняя курица Gallus gallus f.domestica
Дрофа Otis tarda
Серая ворона Corvus cornix
Птицы, ближе не определимые
Всего
1
32
1
2
1
71
1
40
2
5
1
96
8
1
3
25
Таблица 2. Видовой состав и количество костных остатков птиц из археологических объектов
Самосдельского городища (раскопки 2007–2018 гг.). Определение С.О. Двуреченской.
Table 2. Species composition and number of bone remains of birds from the archaeological sites of
the Samosdelka settlement (excavations in 2007–2018). Definition by S.O. Dvurechenskaya.
СРЕДНЕВЕКОВАЯ ОРНИТОФАУНА ДЕЛЬТЫ ВОЛГИ ПО АРХЕОЗООЛОГИЧЕСКИМ ...
Раскоп 2 уч 2 зачистка
1
Раскоп 2 уч 2 штык 5
1
2012 Раскоп 2 Уч 2 шт 5
1
2013 Раскоп 2 Уч 2 148/88
1
1
1
1
1
2
2
1
1
2
2
4
2013 Раскоп 2 Уч 2 150/87
3
1
4
Раскоп 2 Уч 2 шт7-8 ул 2
2
1
3
3
Раскоп 2 Уч 2 шт7 выб 3
1
1
1
Раскоп 2 Уч 3
1
1
1
Раскоп 2 Уч 3 шт 8
1
2
2
Раскоп 2 Уч 3 шт 9
4
5
5
Раскоп 2 Уч 3 шт 10
1
2018 Раскоп 2 Уч 3 шт 11
Всего
1
1
2
1
1
2
1
36 11 1 1 1 1 1
1
1
4
та археологии РАН, с детальной фиксацией
биологических и археологических характеристик и параметров, а также следов и разной
природы изменений на костях (Антипина,
2016, с. 96–118). Помимо этого, применялись
специализированные орнитологические рекомендации и методы из руководства Сержетсен
(Serjeantson, 2009, p. 1–418).
Определение таксономической принадлежности проводилось на основе сравнительной
коллекции костей птиц лаборатории естественнонаучных методов ИА РАН, дополнительная диагностика диких видов проводилась на базе сравнительной остеологической
коллекции современных птиц Палеонтологического института РАН и специализированной литературы (Serjeantson, 2009; Tomek,
Bochenski, 2000; Tomek, Bochenski, 2009).
Определение половой принадлежности остатков птиц проведено для ряда видов по размерам костей, в соответствии с зафиксированным половым диморфизмом, а для домашней
курицы было основано на наличии шпоры на
цевке и присутствии «медуллярных костей»2
(Serjeantson, 2009).
В совокупности обе части изучаемой
коллекция составляют 162 фрагмента костей.
Тафономическое состояние костей птиц из
раскопок на Самосдельском городище соответствует 4 баллам (Антипина, 2016). При
такой хорошей сохранности доля анатомически и таксономически диагностируемых
костей значительна – около 98%. Идентифицировано 17 видов из 10 семейств. Соотношение домашних и диких птиц соответственно
66% и 34% от общего числа костей с видовой
идентификацией.
2
1
5
65
23
3
2
1
66
Анатомический состав остатков птиц получен только по коллекции из раскопа II (таблица 3). На фоне наличия почти всех элементов
скелета от домашних птиц – курицы и гуся,
в наибольшем числе оказались крупные фрагменты и целые кости плеча (Humerus), голени (Tibiotarsus), бедренные (Femur) и цевки
(Tarsometatarsus). Такой состав, как правило,
отражает присутствие костных остатков от
потребления птичьего мяса, так называемых
«кухонных»: на эпифизах некоторых фрагментов сохранились разделочные ножевые срезы
и следы от зубов человека и собак. Среди
остатков диких птиц превалируют единичные
кости крыльев и ног.
К домашним птицам относятся два вида:
курица Gallus gallus f. Domestica и гусь Anser
anser f. Domestica; среди них, как и на большинстве средневековых поселений Нижнего
и Среднего Поволжья, наиболее многочисленным видом выступает курица, примерно 70%
от всех остатков домашней птицы. В выборке из раскопа II, выявлены две возрастные
группы: взрослые (32 экз.) и молодые (4 экз.).
Удалось установить присутствие 4 куриц и 2
петухов. В коллекции отмечено две медуллярные кости. Обнаружение медуллярных костей
указывает на использование на поселении
кур-несушек. Промеры цевок двух петухов
близки соответствующим параметрам этого
вида из Среднего Поволжья и относились к
мелкой породе кур со средними по длине и
тонкими конечностями. Этот факт позволяет по аналогии перенести опубликованные
данные о реконструированном весе кур тех
территорий (Аськеев и др., 2011) на объект
нашего исследования, и предположить для
24
ВАСИЛЬЕВ Д.В., ... АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Таблица 3. Анатомический спектр костных остатков птиц из раскопа II
Самосдельского городища (раскопки 2007–2018 гг.)
Table 3. Anatomical spectrum of bird bone remains from excavation II
of the Samosdelka settlement (excavations in 2007–2018)
Maxillare
2
Scapula
1
Coracoideum
2
2
Humerus
4
3
Ulna
2
1
Carpometacarpus
1
1
1
4
1
4
1
1
1
1
1
1
1
1
1
1
2
6
Tibiotarsus
11
Tarsometatarsus
6
Всего
34
16
4
1
3
2
Femur
Всего
Птицы, ближе неопределимые
1
Sternum
Pelvis
Cерая ворона Corvus cornix
Балобан Falco cherrug
Орлан-белохвост Haliaeetus albicilla
Дрофа Otis tarda
Кулики Charadrii
Серебристая чайка Larus argentatus
Лебедь- шипун Cygnus olor
Краснозобая казарка
Branta ruficollis
Гусеобразные Anseriformes
Кряква Anas platyrhynchos
Гусь Anser anser + Anser sp.
Остеоспектр
Курица домашняя
Gallus gallus f. domestica
Таксоны
2
1
1
1
8
2
14
6
11
1
1
1
них средние весовые показатели в рамках от
0,9 кг до 1,3 кг.
Диагностика домашней или дикой формы
серого гуся остается трудно решаемой задачей: все признаки одомашнивания на скелете
этих птиц сводятся к увеличению массивности костей и некоторым изменениям в их остеонной структуре. Кости гусей в коллекции из
раскопа II происходят от скелетов исключительно взрослых птиц. Морфометрическая
обработка костей домашних гусей из Самосдельского городища и их сравнение с размерами костей домашних гусей средневековых
памятников Волжско-Камского края (Аськеев
и др., 2011) показала, что их размеры совпадают и практически идентичны с размерами
диких серых гусей. Этот факт позволяет по
аналогии перенести опубликованные данные
1
1
1
3
2
1
5
1
63
о реконструированном весе домашних гусей
Волжско-Камского края (Аськеев и др., 2011)
на объект нашего исследования, и предположить для них средние весовые показатели в
рамках от 3,1 кг до 5,5 кг. На основе полученной информации о размерах домашних птиц
соотношение по весу средневековых кур и
гусей реконструируется как 1:3,5. После умножения числа остатков каждого из этих видов
на кратность его веса по отношению к курице очевидно, что объем гусятины не только
приближался к доле курятины в мясном рационе горожан, но и, возможно, преобладал над
ней. Домашних гусей традиционно используют для получения мяса, жира, пуха и пера.
Отдельно следует отметить обнаружение
целого скелета (24 фрагмента), принадлежавшего мелкой породе домашней курицы из
СРЕДНЕВЕКОВАЯ ОРНИТОФАУНА ДЕЛЬТЫ ВОЛГИ ПО АРХЕОЗООЛОГИЧЕСКИМ ...
Самосдельского городища (Раскоп I, яма 1),
археологический объект относится к более
позднему, чем Саксин, золотоордынскому,
хронологическому периоду истории города.
На Самосдельском городище отмечено
большое разнообразие диких птиц - 15 видов.
По встречаемости костных остатков и видовому разнообразию преобладают представители
отряда гусеобразных (8 видов). По экологическим группам виды распределены следующим образом: доминируют водоплавающие, околоводные, болотные виды; далее, по
убыванию синантропные; дневные хищники
и один степной вид. Сравнение набора остатков диких птиц Самосдельского городища с
результатами исследований других средневековых памятников Среднего и Нижнего
Поволжья, выявило некоторое сходство видового состава остатков птиц практически для
всей Европейской части России (Зиновьев,
2011; Пантелеев, 2012; Аськеев и др., 2013;
Антипина и др., 2021). Однако у изучаемой
коллекции из дельты Волги есть и существенные отличия. Так, в ней нет видов из семейства тетеревиных: глухарь, тетерев и рябчик
– представители лесной и луговой экологических групп, что связано с расположением
памятника в дельте Волги, где отсутствуют
соответствующие биотопы.
В коллекции памятника присутствуют
три вида (12 костей) дневных хищников из
двух отрядов ястребообразных (орлан-белохвост и коршун) и соколообразных (балобан).
Орлан-белохвост является типичным фоновым видом орнитофауны и главным охотником на водоплавающих птиц в дельте Волги
до настоящего времени (Дементьев, 1951).
Наличие его остатков в культурных напластованиях городища по-видимому коррелирует
с большим видовым разнообразием водоплавающих и околоводных птиц, кости которых
найдены на городище. Отметим доминирование среди скелетных элементов орлана-белохвоста костей крыльев (табл. 3), что вероятно можно связать с использованием перьев
этого вида в охотничьей и других практиках,
хорошо известных в средневековье (Зиновьев,
2011; Антипина и др., 2022). Коршун также
входит в орнитофауну Нижнего Поволжья как
средних размеров хищная птица прибрежных
биотопов. Чаще всего появление остатков
костей этого вида связывают с его «дерзкой»
охотой на кур. Балобан же относится к другой
25
Рис. 1. Кости дрофы (Otis tarda) из Самосдельского
городища: А – фрагмент левой плечевой кости;
Б – правый карпометакарпус; В – дистальный
фрагмент правой бедренной кости.
Fig. 1. Bustard bones (Otis tarda) from Samosdelka
settlement: А – left humerus; Б – right carpometacarpus;
В – distal right femur.
категории хищных птиц – ловчих, которые
традиционно присутствовали в культурах
средневековых степных номадов. Поэтому,
две находки остатков этого вида в разных
раскопах маркируют особый статус балобана
как ловчей птицы в орнитологической коллекции Самосдельского городища.
Находки остатков таких птиц, как дрофа
Otis tarda (6 экз.) (рис. 1), розовый пеликан
Pelicanus onocrotanus (4 экз.), белолобый гусь
Ancer Albitrons (3 экз.) и краснозобая казарка
Branta ruficollis (1 экз.) представляют особое
значение. Современные их ареалы находятся за пределами изучаемого региона. В средние века эти виды могли быть и фоновыми
для Волжской дельты, а также залетными.
Очевидно, во время функционирования города Саксин, они встречались чаще, чем в настоящее время.
Нами выявлено, что остатки птиц из раскопок Самосдельского городища разнообразны
26
ВАСИЛЬЕВ Д.В., ... АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
и имеют высокое видовое богатство. К домашним видам отнесены домашняя курица и гусь,
которые, по-видимому, содержались непосредственно в городских усадьбах. В мясном
потреблении доля гусятины была близка или
соответствовала доле мяса кур. Использова-
ние в пищу диких птиц в период существования города Саксин было значительно меньше,
чем домашних. При этом, видовое разнообразие диких птиц на памятнике выявляет активную эксплуатацию всей богатой природной
ресурсной зоны Нижнего Поволжья.
Примечания:
Особую благодарность выражаем А.В. Пантелееву, научному сотруднику Зоологического Института РАН, за
проведенные видовые определения, полученные нами в виде рукописного отчета.
2
Кости птиц, содержащие запас кальция, используемый для формирования скорлупы яиц в период яйцекладки.
1
ЛИТЕРАТУРА
Антипина Е.Е. Современная археозоология: задачи и методы исследования // Междисциплинарная
интеграция в археологии (по материалам лекций для аспирантов и молодых сотрудников) / Отв. ред.
Е.Н. Черных, Т.Н. Мишина. М.: ИА РАН, 2016. С. 96–118.
Антипина Е.Е., Двуреченская С.О., Энговатова А.В. Птицы в жизни древнего Ярославля: хозяйственные и социальные аспекты (по археозоологическим данным) // КСИА. 2021. № 265. С. 342–358.
Аськеев И.В., Аськеев О.В., Галимова Д.Н. Становление птицеводства и развитие домашних птиц на
территории Волго-Камья (по археозоологическим данным) // Археология и естественные науки Татарстана. Кн. 4 / Отв. ред. М.Ш. Галимова. Казань: Фолиант, 2011. С. 157–188.
Аськеев И.В., Галимова Д.Н., Аськеев О.В. Птицы Среднего Поволжья в V– XVIII вв. н.э. (по материалам археологических раскопок) // Поволжская археология. 2013. № 3 (5). С. 116–144.
Васильев Д.В. Город Саксин: местоположение и население (по письменным источникам и материалам Самосдельского городища) // Ученые записки Казанского университета. Серия Гуманитарные
науки. Т. 157, кн. 3. 2015. С. 12–24.
Васильев Д.В. Об археологических исследованиях в окрестностях села Самосделка в 2018 году //
Перекрёстки истории. Актуальные проблемы исторической науки. Материалы XIV Всероссийской
научной конференции (г. Астрахань, 17 мая 2018 г.) / отв. ред. и сост.: Е.Г. Тимофеева, А.О. Тюрин, И.В.
Торопицын. Астрахань: Астраханский университет, 2018. С. 27–29.
Васильев Д.В. Результаты 20 лет исследований на Самосдельском городище и новые перспективы //
Археология Евразийских степей. 2022. № 5 С. 42–50.
Дементьев Г.П. Птицы Советского Союза. Т. 1. М.: Наука, 1951. 280 с.
Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV вв. М.: Наука, 1985. 245 с.
Зиновьев А.В. Птицы средневекового Новгорода Великого (X–XIV вв.): фаунистический состав и
хозяйственное значение // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Вып. 25 / Отв. ред.
В.Л. Янин. Великий Новгород: Печатный двор "Великий Новгород", 2011. С. 277–287.
Матвеев А.В., Лозовская М.В. Таксономический состав остатков рыб с Самосдельского городища
// Самосдельское городище: вопросы изучения и интерпретации / Отв. ред. Д.В. Васильев. Астрахань:
Издатель: Сорокин Роман Васильевич, 2011. С. 155–157.
Недашковский Л.Ф. Золотоордынские города Нижнего Поволжья и их округа. М.: Вост. лит-ра,
2010. 352 с.
Недашковский Л.Ф. Исследования Багаевского селища // Ученые записки Казанского университета.
Серия Гуманитарные науки. 2013. Т. 155. Кн. 3. Ч. 1. С. 7–19
Пантелеев А.В. Птицы из двух археологических памятников Предуралья и Среднего Урала //
Русский орнитологический журнал. 2012. Т. 21. Экспресс выпуск 743. С. 728–729.
Шаймуратова Д.Н. Особенности изучения субфоссильных остатков рыб и птиц из археологических
памятников Среднего Поволжья и их экологическая интерпретация // Российский журнал прикладной
экологии. 2016. № 1. С. 8–13.
Шаймуратова Д.Н., Аськеев И.В., Недашковский Л.Ф. Значение птиц на золотоордынских сельских
поселениях Нижнего Поволжья (на примере Багаевского селища) // Золотоордынское обозрение. 2022.
Т. 10. № 4. С. 851–867.
СРЕДНЕВЕКОВАЯ ОРНИТОФАУНА ДЕЛЬТЫ ВОЛГИ ПО АРХЕОЗООЛОГИЧЕСКИМ ...
27
Яворская Л.В. Основные результаты археозоологических исследований городища Самосделка
(2005—10 гг.) // Самосдельское городище: вопросы изучения и интерпретации / Отв. ред. Д.В. Васильев. Астрахань: Издатель: Сорокин Роман Васильевич, 2011. С. 151–154.
Serjeantson D. Birds. Cambridge Manuals in Archaeology. New York: Cambridge University Press, 2009.
486 р.
Информация об авторах:
Васильев Дмитрий Викторович, кандидат исторических наук, доцент, Астраханский государственный университет имени В.Н. Татищева (г. Астрахань, Россия); hvdv@mail.ru
Двуреченская Серафима Олеговна, кандидат биологических наук, Институт археологии РАН
(г. Москва, Россия); sima_d@mail.ru
Яворская Лилия Вячеславовна, кандидат исторических наук, Институт археологии РАН
(г. Москва, Россия); lv.yavorskaya@gmail.com
REFERENCES
Antipina, E. E. 2016. In Chernykh, E. N., Mishina, T. N. (eds.). Mezhdistsiplinarnaia integratsiia v arkheologii (po materialam lektsii dlia aspirantov i molodykh sotrudnikov) Interdisciplinary Integration in Archaeology (based on Lectures for Postgraduate Students and Young Employees). Moscow: Institute of Archaeology, Russian Academy of Sciences, 96–118 (in Russian).
Antipina, E. E., Dvurechenskaya, S. O., Engovatova, A. V. 2021. In Kratkie soobshcheniia Instituta arkheologii (Brief Communications of the Institute of Archaeology) 265, 342–358(in Russian).
Askeyev, I. V., Askeyev, O. V., Galimova, D. N. 2011. In Galimova, M. Sh. (ed.). Arkheologiia i estestvennye nauki Tatarstana (Archaeology and Natural Sciences of Tatarstan) 4. Kazan: “Foliant” Publ., 157–188 (in
Russian).
Askeyev, I. V., Galimova, D. N., Askeyev, O. V. 2013. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River Region
Archaeology) 5 (3), 116–144 (in Russian).
Vasiliev, D. V. 2015. In Uchenye zapiski Kazanskogo universiteta. Ser. Gumanitarnye nauki (Scientific
Bulletin of the Kazan University. Series: Humanities) 157. Book 3, 42–52 (in Russian).
Vasiliev, D. V. 2018. In Timofeeva, E. G., Tyurin, A. O., Toropitsyn, I. V. (eds.). Perekrestki istorii.
Aktual'nye problemy istoricheskoy nauki (On the Crossroads of History. Current Issues of Historical Science).
Astrakhan: Astrakhan State University, 27–29 (in Russian).
Vasiliev, D. V. 2022. In Arkheologiia Evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 5, 42–50 (in
Russian).
Dement'ev, G. P. 1951. Ptitsy Sovetskogo Soyuza (Birds of the Soviet Union) Vol. 1. Moscow: “Nauka”
Publ. (in Russian).
Egorov, V. L. 1985. Istoricheskaia geografiia Zolotoi Ordy v XIII—XIV vv. (Historical Geography of the
Golden Horde in the 13th—14th Centuries). Moscow: “Nauka” Publ. (in Russian).
Zinov'ev, A. V. 2011. In Yanin, V. L. (ed.). Novgorod i Novgorodskaia zemlia. Istoriia i arkheologiia
(Novgorod and Novgorod Land. History and Archaeology) 25. Veliky Novgorod: “Pechatnyy dvor "Velikiy
Novgorod"” Publ., 277–287 (in Russian).
Matveev, A. V., Lozovskaya, M. V. 2011. In Vasiliev, D. V. (ed.). Samosdel'skoe gorodishche: voprosy
izucheniia i interpretatsii (Samosdelka Settlement: Issues of Study and Interpretation). Astrakhan: “Sorokin
R.V.” Publ., 155–157 (in Russian).
Nedashkovsky, L. F. 2010. Zolotoordynskie goroda Nizhnego Povolzh'ya i ikh okruga (The Golden Horde
Cities of the Lower Volga Region and Their Suburbs). Moscow: “Vostochnaia Literatura” Publ. (in Russian).
Nedashkovsky, L. F. 2013. In Uchenye zapiski Kazanskogo universiteta. Ser. Gumanitarnye nauki (Scientific Bulletin of the Kazan University. Series: Humanities) 155. Book 3, part 1, 7–19 (in Russian).
Panteleev, A.V. 2012. In Russkiy ornitologicheskiy zhurnal (The Russian Journal Ornithology). 21. Express
issue 743, 728–729 (in Russian).
Shaymuratova, D. N. 2016. In Rossiyskiy zhurnal prikladnoy ekologii (Russian Journal of Applied Ecology) 1, 8–13 (in Russian).
Shaymuratova, D. N., Askeyev, I. V., Nedashkovsky, L. F. 2022. In Zolotoordynskoe obozrenie (Golden
Horde Review) 10 (4), 851–867 (in Russian).
28
ВАСИЛЬЕВ Д.В., ... АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Yavorskaya, L. V. 2011. In Vasiliev, D. V. (ed.). Samosdel'skoe gorodishche: voprosy izucheniia i interpretatsii (Samosdelka Settlement: Issues of Study and Interpretation). Astrakhan: “Sorokin R.V.” Publ., 151–154
(in Russian).
Serjeantson, D. 2009. Birds. Cambridge Manuals in Archaeology. New York: Cambridge University Press.
About the Authors:
Vasiliev Dmitry V. Candidate of Historical Sciences, Associate Professor, Astrakhan State University.
Tatischev St., 20a, Astrakhan, 414056, Russian Federation; hvdv@mail.ru
Dvurechenskaya Serafima O. Candidate of Biological Sciences, Institute of Archaeology of the Russian
Academy of Sciences. Dmitry Ulyanov St., 19, Moscow, 117036, Russian Federation; lv.yavorskaya@gmail.
com sima_d@mail.ru
Yavorskaya Liliya V. Candidate of Historical Sciences, Institute of Archaeology of the Russian Academy
of Sciences. Dmitry Ulyanov St., 19, Moscow, 117036, Russian Federation; lv.yavorskaya@gmail.com
Статья поступила в журнал 01.12.2023 г.
Статья принята к публикации 01.02.2024 г.
Авторы внесли равноценный вклад в работу.
ОСТЕОЛОГИЧЕСКИЕ КОМПЛЕКСЫ МОГИЛЬНИКА ПОЗДНЕГО БРОНЗОВОГО ВЕКА ... 29
OSTEOLOGICAL COMPLEXES OF THE LATE BRONZE AGE
URANBASH BURIAL GROUND IN THE ORENBURG REGION2
N.V. Roslyakova, I.M. Grigorieva
This article presents the results of archaeozoological study of osteological complexes from the Uranbash
burial ground (Uranbash-yuzhniy), located in the Oktyabrskoye district of the Orenburg region. The burial
ground belongs to the circle of monuments of the Kargaly mining and metallurgical complex. The following
categories of burial complexes were found in the burial ground: funeral food, burial equipment, sacrificial
complex and separate bones. The funeral food is represented by a elements of a horse ribcage, the burial
equipment included sets of small cattle astragalus and horse phalanges, the sacrificial complex consisted of
distal elements of cattle limbs (hides?), fragments of tubular bones of cattle were found in the mounds. These
complexes have a stable species and anatomical composition characteristic of the Srubnaya cultural-historical
community of the Volga-Ural region.
Keywords: archaeology, archaeozoology, Uranbash burial ground, Kargaly metallurgicalcentre, burial
complex with animal bones, astragalus sets, sacrificial complexes with cattle remains, funeral food.
Введение
Могильник Уранбаш находится на юговосточной окраине с. Уранбаш Октябрьского района Оренбургской области на ровной,
возвышенной площадке первой надпойменной террасы правого берега р. Каргалки,
правого притока р. Сакмары (бассейн р. Урал).
На противоположном берегу реки находятся массивы древних выработок участка IX
Караглинских медных рудников. Раскопки
памятника производились в 1991–1992 годах
экспедицией Оренбургского государственного педагогического института (ныне университета) с целью выяснения его хронологической и культурной принадлежности в связи с
началом исследований Каргалинского месторождения меди (Порохова, 1993; Моргунова,
2005, с. 100). Исследователи памятника считают, что курганы были оставлены рудокопами,
что подтверждается близостью могильника к
древним шахтам и наличием примеси толченой медной руды в глине сосудов (Моргунова,
1
Работа выполнена при поддержке гранта РНФ № 23-68-10006 «Этнокультурные процессы в бронзовом и
раннем железном веке в свете междисциплинарных исследований в Южном Приуралье»
2
The work was supported by the RSF (РНФ) grant № 23-68-10006 "Ethnic-cultural processes in the Bronze and Early
Iron Ages in the light of interdisciplinary studies in the Southern Urals"
1999, 2005, с. 124). Открытие и начало широких разработок каргалинских руд можно датировать концом IV или же рубежом IV–III тыс.
до н. э., пик этой активности приходился на
эпоху поздней бронзы – II тысячелетие до н.
э. (Каргалы, том I, 2002, с. 5).
Целью настоящей работы является введение в научный оборот результатов исследования археозоологической коллекции, полученной в ходе работ на курганном могильнике
Уранбаш.
Материал и методы исследования
При раскопках памятника обнаружено 58
погребений срубной культуры и одно погребение ямной культуры. В срубных погребениях находился погребальный инвентарь,
состоящий в основном из глиняных сосудов, реже встречены бронзовые украшения
в виде височных подвесок или браслетов,
а также комплексы с костями животных.
Безынвентарное ямное погребение, единственное в кургане 1, оказалось кенотафом.
В нашем распоряжении оказались материалы
из курганов 6, 8 и 9. Остеологический материал проанализирован в соответствии с методическими рекомендациями, применяемыми
для изучения остеологических комплексов из
погребальных памятников (Антипина, 2004,
с. 7–33; Рослякова, 2016, с. 24–31). Возраст и
пол забитых животных определялся по состоянию зубной системы, морфологическим
признакам на таранных костях, установленных сроков синостоза эпифизов и диафизов у современных домашних животных
(Boessneck, Muller, Teichert, 1964; Silver, 1969;
Корневен, Лесбр, 2011). При идентификации
костных остатков мелкого рогатого скота до
вида использовалась методика М. Zeder и S.
Pilaar (Zeder, Pilaar, 2010). Кости крупного и
мелкого рогатого скота измерялись по методике А.A. Von den Driesch (Driesch, 1976). Промеры костей лошади производились по методике V. Eisenmann с соавторами (Eisenmann
et al., 1988). Рост и пол крупного рогатого
скота устанавливались по коэффициентам,
предложенным В.И. Цалкиным (Цалкин,
1960).
К сожалению, комплексы из погребения
1 кургана 3 и погребения 3 кургана 4 были
утрачены. Судя по имеющимся в публикации
чертежам (Моргунова, 2005, с. 111), в погребении 1 кургана 3 обнаружено ребро и дистальные части конечностей от крупного копытно-
го, а в погребении 3 кургана 4 – подиальные
кости и вторые фаланги лошади.
Результаты исследования
Археозоологическая коллекция хорошей сохранности – 4 балла по пятибалльной
шкале. Все исследуемые остатки относятся
к домашним животным: мелкому рогатому
скоту (далее – МРС) – овце Ovis aries или козе
Capra hircus, крупному рогатому скоту (далее
– КРС) Bos taurus, лошади Equus caballus и
свинье Sus scrofa domesticus. Далее приведено
описание остеологических комплексов.
Курган 6. Насыпь. В северо-восточном
секторе кургана, рядом с разрушенным погребением, обнаружена правая бедренная кость
МРС (дистальный эпифиз не прирос) от особи
в возрасте 1,5–3,5 лет.
Курган 8. Насыпь. В юго-восточном секторе
кургана в насыпи, к северо-востоку от погребения 4, обнаружена левая пястная кость КРС
от взрослой особи.
На поверхности погребенной почвы находились два комплекса.
Комплекс 1. В юго-восточном секторе
кургана в предматерике обнаружена левая
плюсневая кость КРС взрослой особи.
Комплекс 2. В 8 м к югу от центра кургана
в материковом углублении (–90–109 см от 0),
перекрытом сверху тремя каменными плитами (рис. 1), находилось скопление костей
КРС: два резца, три мелких подиальных
кости, левая и правая пястные кости, левая
плюсневая кость, семь первых фаланг, пять
вторых фаланг, три третьих фаланги и четыре хвостовых позвонка. Кости принадлежат
одной взрослой особи. Судя по размерам и
пропорциям пястных костей (индекс ширины
диафиза 16,5), это была самка, рост в холке
которой достигал 115,6 см. Размеры костей
представлены в таблицах 1 и 2. Данный
комплекс сопровождался кусочками медной
руды (Порохова, 1993, с. 17).
В погребении 16, на дне погребальной ямы
в золе за спиной костяка ребенка, обнаружены
две таранных кости овцы. Кости принадлежат
минимум двум взрослым особям (одна кость
принадлежит самцу).
В погребении 20 перед грудью скелета
подростка, под камнем, обнаружен комплекс
из таранных костей МРС: пять левых и десять
правых астрагалов козы, 12 левых и 14 правых
(один самец) таранных овцы, семь левых и
два правых астрагала МРС и четыре фрагмен-
ОСТЕОЛОГИЧЕСКИЕ КОМПЛЕКСЫ МОГИЛЬНИКА ПОЗДНЕГО БРОНЗОВОГО ВЕКА ... 31
Рис. 1. Жертвенный комплекс из костей
животных в материковом углублении в южной части кургана 8: 1 – кусочки медной
руды (по Порохова О. И., 1993. с. 17).
Fig. 1. Sacrificial complex of animal bones
within the hollow in virgin soil in the southern
part of barrow 8: 1 – pieces of copper ore
(according to Porokhova O. I., 1993. p. 17).
Ширина диафиза
Ширина нижнего конца
49,9
27,3
24,8
-
задняя
57,7
50,5
27,2
21,9
25,1
задняя
54,5
50,0
27,3
25,0
29,8
передняя
53,2
47,6
28,6
25,0
27,2
передняя
53,8
48,9
29,1
24,7
-
передняя
53,7
49,1
29,4
24,5
27,0
передняя
52,9
47,4
28,4
24,3
25,8
Длина сагиттальная
55,8
Длина максимальная
задняя
Конечность
Ширина верхнего конца
Таблица 1. Размеры фаланг крупного рогатого скота из остеологического комплекса кургана 8
Table. 1. Size of cattle phalanges from the osteological complex of barrow 8
Фаланга I
Фаланга II
передняя
37,4
37,1
28,9
22,8
передняя
38,7
37,5
29,3
22,8
-
задняя
35,4
34,9
28,2
23,0
24,7
задняя
36,6
34,0
28,5
23,2
23,2
задняя
37,0
34,9
28,7
22,7
23,3
тированных астрагала МРС плохой сохранности – всего 44 кости минимум от 26 взрослых
особей МРС. Размеры костей представлены
в таблице 3. На четырех костях овцы и пяти
костях МРС, на их дорсальных и латеральных
сторонах, обнаружены следы искусственного
воздействия в виде стачивания (рис. 2).
В верхней части заполнения могильной
ямы погребения 23 обнаружен фрагмент
диафиза длинной трубчатой кости взрослой
Таблица 2. Размеры метаподий крупного рогатого скота
из остеологического комплекса кургана 8.
Table. 2. Size of cattle metapodia from the osteological complex of barrow 8.
Пястная
28,2
43,0
26,3
Рис. 2. Таранные кости со следами обработки из погребения 20 кургана 8:
1 – вид на дорсальную поверхность костей; 2 – вид на латеральную поверхность костей.
Fig. 2. Talus bones with traces of processing from burial 20 of barrow 8:
1 – view of dorsal surface of bones; 2 – view of lateral surface of bones.
особи крупного копытного со следами разбивания. Погребение разрушено.
Курган 9. Погребение 4 принадлежало
взрослому человеку. На дне могильной ямы
обнаружено два комплекса: вдоль северовосточной стенки – шесть левых ребер лоша-
ди из задней части грудной клетки, а в ногах
погребенного находилась нижняя челюсть
самки свиньи (нижние моляры m2 начали
стираться) от особи в возрасте 1–1,5 лет.
Погребение 6. На дне могильной ямы найдено две первых и одна вторая фаланги овцы и
ОСТЕОЛОГИЧЕСКИЕ КОМПЛЕКСЫ МОГИЛЬНИКА ПОЗДНЕГО БРОНЗОВОГО ВЕКА ... 33
Ширина нижнего конца
Поперечник латеральный
левая
35,0
33,2
21,4
22,6
19,5
овца
левая
30,3
погребение 20
-
20,0
17,2
овца
левая
33,5
32,9
27,2
19,6
-
овца
левая
-
29,3
-
-
17,2
овца
левая
30,7
30,0
24,3
13,8
16,5
овца
левая
34,9
33,8
27,7
20,1
18,9
овца
левая
-
31,4
26,5
-
18,2
овца
левая
-
-
-
21,2
-
овца
левая
33,0
32,1
26,5
овца
левая
31,1
30,7
25,5
19,3
17,4
овца
левая
33,0
31,8
26,2
-
18,6
овца
левая
30,3
29,0
24,1
19,0
-
овца*
правая
32,1
31,1
-
18,9
17,7
овца
правая
32,9
31,2
26,2
-
18,3
овца
правая
31,5
30,7
25,0
18,3
-
овца
правая
32,9
-
25,2
-
17,6
овца
правая
35,9
34,4
28,2
-
19,7
овца
правая
34,0
32,1
26,2
22,8
-
овца
правая
30,8
30,1
24,8
21,4
17,1
овца
правая
31,0
29,0
24,3
21,0
17,0
овца
правая
30,0
29,6
24,2
20,0
16,7
овца
правая
-
-
24,5
-
27,2
овца
правая
32,1
31,1
25,7
-
-
овца
правая
-
19,1
18,3
правая
32,0
30,0
овца
-
26,6
-
-
коза
левая
-
23,0
18,9
14,8
коза
левая
29,5
26,9
24,1
20,5
17,4
13,8
коза
левая
-
-
22,0
-
-
коза
левая
30,5
28,3
23,8
19,3
15,0
коза
левая
29,6
27,8
23,7
17,8
14,9
Сторона
Длина медиальная
овца*
Вид
Длина латеральная
Длина сагиттальная
Таблица 3. Размеры таранных костей мелкого рогатого скота из погребений 16 и 20 кургана 8.
Знаком «*» обозначены кости, принадлежащие самцам.
Table. 3. Sizes of small cattle talus bones from burials 16 and 20 of barrow 8. Bones, belonging to
males, are marked with «*».
Таблица 4. Размеры первых фаланг лошади из погребения 6 кургана 9
Table. 4. Sizes of the first phalanges of a horse from burial 6 of barrow 9
передняя
левая
82,8
73,5
59,2
34,0
34,0
24,1
43,5
41,0
22,4
47,9
передняя
правая
79,9
73,8
46,5
33,0
29,8
20,3
40,9
40,5
21,2
47,3
задняя
правая
75,8
68,9
47,6
36,0
30,4
22,2
39,0
38,0
21,3
43,4
задняя
правая
79,0
70,2
53,2
36,3
32,1
24,3
42,1
39,8
22,5
48,1
задняя
правая
-
78,4
54,5
35,8
30,8
23,5
42,2
42,2
23,5
50,7
Конечность, сторона
Максимальная длина
Длина сагиттальная
Ширина верхнего
конца
Поперечник верхнего
конца
Минимальная
ширина диафиза
Ширина нижнего
конца
Поперечник нижнего
конца
Таблица 5. Размеры вторых фаланг лошади из погребения 6 кургана 9
Table. 5. Sizes of the second phalanges of a horse from burial 6 of barrow 9
передняя
левая
47,5
36,8
50,5
-
44,3
50,8
25
передняя
правая
48,9
37,0
49,4
32,0
42,5
46,6
26
задняя
правая
51,2
39,5
53,3
33,5
42,8
46,8
27,4
Конечность, сторона
Обсуждение
пять первых и три вторых фаланги лошади.
Изученные нами материалы позволяют
Размеры костей представлены в таблицах 4, 5.
Таким образом, нами изучено 11 комплек- реконструировать варианты использования
сов с костями животных в могильнике Уран- животных в погребальном обряде. По трем
баш. Они сопровождают четыре погребения, параметрам остеологических комплексов:
встречаются в насыпях курганов и в специ- биологическим характеристикам животных
из погребальных комплексов, следам искусально устроенном материковом углублении.
ОСТЕОЛОГИЧЕСКИЕ КОМПЛЕКСЫ МОГИЛЬНИКА ПОЗДНЕГО БРОНЗОВОГО ВЕКА ... 35
ственного воздействия на костях и локализации комплексов костей животных в архитектурных структурах кургана – выделены
категории погребальных комплексов, имеющие разное ритуальное значение: погребальный инвентарь, жертвенные комплексы,
остатки напутственной пищи и отдельные
кости или их скопления.
Относительно многочисленными оказались комплексы погребального инвентаря из
погребений 16 и 20 кургана 8 и погребения 6
кургана 9. Данные погребения принадлежат
подросткам и ребенку. Наборы погребального
инвентаря состоят из таранных костей МРС и
фаланг лошади. К этой же категории, вероятно,
относится утерянный комплекс из погребения
3 кургана 4. Известно, что в срубных могильниках большинство комплексов с костями
животных, для которых возможно определить
семантическое значение, является погребальным инвентарем. Как правило, они состоят из
таранных костей МРС и свиньи и сопровождают погребения детей и подростков. Для таких
наборов не зафиксирован целенаправленный
отбор костей от животных определенного
пола, возраста и размера, а также с правой или
левой стороны тела. Исключение составляют
фаланги лошади, среди которых преобладают кости правых конечностей. Комплексы
погребального инвентаря с фалангами лошади встречены только в погребениях раннего
(покровского) этапа срубной культуры (Рослякова, Косинцев, 2013, с. 215). Следы искусственного воздействия на костях из категории
погребального инвентаря свидетельствуют о
том, что ими могли пользоваться при жизни.
В могильнике в кургане 8 находился один
жертвенный комплекс, состоящий из зубов
и костей дистальных частей конечностей и
хвостовых позвонков КРС. Череп животного отсутствует, но в комплексе находились
два резца. Наличие хвостовых позвонков в
комплексе может косвенно указывать на то, что
в жертвенник была помещена шкура животного. Традиционно жертвенные комплексы в
курганах срубной культуры либо сопровождают центральное захоронение, либо не привязаны к конкретному погребению. В последнем
случае они расположены на подкурганной
площадке в стороне от погребений, в ровике или в насыпи кургана (Рослякова, 2016,
с. 147). Практически все жертвенники с костями КРС в срубной культуре представлены
черепами с дистальными частями конечностей (Рослякова, 2012, с. 401).
Интерес представляет комплекс из погребения 4 кургана 9, включающий нижнюю
челюсть самки свиньи. На кости не обнаружено никаких следов искусственного воздействия. Данный комплекс, вероятно, является
жертвенником. Местоположение жертвенников на дне погребений не характерно для срубной культуры. Такие комплексы известны
в могильниках потаповского культурного
типа. В могильнике Грачевка II в кургане 8
на дне погребения 8 находились правая и
левая парные челюсти самки свиньи (Рослякова, Косинцев, 2012, с. 363–364; Рослякова, Косинцев, 2018, с. 173). Животное было
забито в возрасте около 16–20 месяцев. Зубы
свиньи иногда встречаются в составе погребального инвентаря. Клык взрослого самца
свиньи находился в срубном погребении 4 в
кургане 4 могильника Бузаевка I (Рослякова,
2016, с. 76).
Из 58 погребений срубной культуры в
могильнике комплекс с напутственной пищей
обнаружен всего один – в погребении 4
кургана 9. Он включал часть грудной клетки лошади. Данный комплекс сопровождает погребение взрослого человека. Обычай
помещать части грудной клетки лошади и
МРС, а также другие мясные части туш этих
видов животных в погребения известен для
срубной культуры Волго-Уральского региона.
В лесостепном Поволжье мужские погребения
сопровождаются ребрами лошади, а женские
и детские – частями туш МРС (Рослякова,
2013, с. 205–206).
Единичные кости встречены в насыпях
курганов, рядом с погребением и в заполнении
могильной ямы. Это длинные трубчатые кости
КРС и МРС. Такие находки нередко встречаются в могильниках срубной культуры и относятся нами к категории «отдельные кости и их
скопления». Для такой категории комплексов
не выделено устойчивых видовых и анатомических характеристик, поэтому определить
их семантическое значение затруднительно. Вероятно, после того как могилу «запечатывали», на перекрытие могильной ямы и
рядом с погребениями взрослых мужчин и
женщин помещали отдельные кости животных, а возможно, и мелкие части туши одного
или нескольких видов животных (Рослякова,
2016, с. 146–147).
Заключение
Рассмотренные материалы подтверждают
имеющееся представление об использовании
животных в погребальном обряде срубного
населения Волго-Уральского региона (Рослякова, 2016, с. 146–152). Наличие в комплексах
погребального инвентаря фаланг лошади и
расположение жертвенника с нижней челюстью свиньи на дне погребения говорит о том,
что часть погребений могильника Уранбаш
могла быть оставлена населением срубной
культуры на раннем (покровском) этапе ее
существования.
ЛИТЕРАТУРА
Антипина Е.Е. Археозоологические исследования: задачи, потенциальные возможности и реальные результаты // Новейшие археозоологические исследования в России / Отв. ред. Е.Е. Антипина, Е.Н.
Черных. М.: Языки славянской культуры, 2004. С. 7–33.
Каргалы I. Геолого-географические характеристики. История открытий, эксплуатации и исследований. Археологические памятники / сост. и науч. ред. Е.Н. Черных. М.: Языки славянской культуры,
2002. 112 с.
Корневен Ш., Лесбр Ф.-К. Распознавание возраста по зубам и производным эпителия: лошади,
коровы, собаки. М.: Либроком, 2011. 256 с.
Моргунова Н.Л. Курганы у с. Уранбаш на Каргалинских рудниках // Археологические памятники
Оренбуржья. Вып. 3 / Отв. ред. Н.Л. Моргунова. Оренбург: Печатный дом «Димур», 1999. С. 40–64.
Моргунова Н.Л. Могильник Уранбаш-южный // Каргалы. Т. IV. Население Каргалов: палеонтологические исследования / сост. и науч. ред. Е.Н.Черных. М.: Языки славянской культуры, 2005. С. 100–124.
Порохова О.И. Отчет о раскопках курганного могильника Уранбаш в 1992 году. Оренбург, 1993 /
Архив Археологической лаборатории ОГПУ. II-73/1992.
Рослякова Н.В. Археозоологическое изучение жертвенных комплексов из могильников срубной
культуры лесостепного Поволжья // Культуры степной Евразии и их взаимодействие с древними цивилизациями. Кн.1 / Ред. В.А. Алёшкин и др. CПб: ИИМК РАН, Периферия, 2012. С. 399–404.
Рослякова Н.В. Костные остатки мясных частей туш животных из погребений срубной культуры
лесостепного Поволжья // Известия Самарского научного центра РАН. 2013. Т. 15. № 1. С. 205–210.
Рослякова Н.В. Погребальные комплексы с костями животных из могильников срубной культурноисторической общности Самарского Поволжья. Дисс… канд. ист. наук. Ижевск, 2016. 332 с.
Рослякова Н.В., Косинцев П.А. Археозоологические комплексы из могильников эпохи поздней
бронзы Самарского Поволжья // Бронзовый век. Эпоха героев (по материалам погребальных памятников Самарской области) / Отв. ред. М.А. Турецкий. Самара: САО, 2012. С. 348–378.
Рослякова Н.В., Косинцев П.А. Археозоологическое изучение комплексов погребального инвентаря из погребений срубной культуры лесостепного Поволжья // Известия Самарского научного центра
РАН. 2013. Т. 15. № 1. С. 211–218.
Рослякова Н.В., Косинцев П.А. Археозоологические материалы могильника Грачевка II // Кузнецов
П.Ф., Мочалов О.Д., Хохлов А.А., Энтони Д.У. Грачевские курганы. Археология, антропология, геномный анализ. Самара: СГСПУ, 2018. С. 167–186.
Цалкин В.И. Изменчивость метаподий и ее значение для изучения крупного рогатого скота древности // Бюллетень Московского общества испытателей природы. Отдел биологический. 1960. Т. 65.
Вып. 1. С. 109–125.
Boessneck J., Müller H., Teichert M. Osteologische Unterscheidungsmerkmale zwischen Schaf (Ovis aries
Linne) und Ziege (Capra hircus Linne). München: Kühn-Archiv, Band 78, Heft 1-2, 1964. 129 p.
Eisenmann V., Alberdi M. T., de Giuli G., Staesche U. Studying fossil horses. Vol. 1: Methodology. Collected papers after the New York International Hipparion Conference (1981, New York). Leiden; New York;
København; Köln: E. J. Brill, 1988. 71 p.
Von den Driesch A., 1976. A Guide to the Measurement of Animal Bones from Archaeological Sites //
Peabody Museum Bulletin. 1976. No. 1. 136 p.
Silver I. The ageing of domestic animals // Science in archaeology: a survey of progress and research / D.
R. Brothwell, E. S. Higgs, G. Clark (eds.). London: Thames and Hudson, 1969. P. 283–302.
ОСТЕОЛОГИЧЕСКИЕ КОМПЛЕКСЫ МОГИЛЬНИКА ПОЗДНЕГО БРОНЗОВОГО ВЕКА ... 37
Zeder M., Pilaar S. Assessing the reliability of criteria used to identify postcranial bones in sheep, Ovis, and goats,
Capra // JAS. 2010. Vol. 37 P. 225–242.
Информация об авторах:
Рослякова Наталья Валерьевна, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела
научных исследований и грантов, Самарский государственный педагогический университет (г. Самара,
Россия); roslyakova_n@mail.ru
Григорьева Ирина Михайловна, младший научный сотрудник отдела научных исследований,
аспирант кафедры истории России, Оренбургский государственный педагогический университет
(г. Оренбург, Россия); irinasosnovtceva1996@yandex.ru
REFERENCES
Antipina, E. E. 2004. In Antipina, E. E., Chernykh, E. N. (eds.). Noveishie arkheozologicheskie issledovaniia v Rossii (The Latest Archaeozoological Invesyigations in Russia). Moscow: “Yazyki slavianskoi kul’tury”
Publ., 7–33 (in Russian).
Chernykh, E. N. (ed). 2002. Kargaly I: Geologo-geograficheskie kharakteristiki. Istoriia otkrytii, ekspluatatsii i issledovanii. Arkheologicheskie pamiatniki (Kargaly. I: Geological and geographical characteristics
History of discoveries, exploitation and investigations Archaeological sites). Moscow: “Iazyki slavianskoi
kul’tury” Publ. (in Russian).
Korneven, Sh., Lesbre, F.-K. 2011. Raspoznavanie vozrasta po zubam i proizvodnym epiteliya: loshadi,
korovy, sobaki (Age recognition by teeth and epithelial derivatives: horses, cows, dogs). Moscow: “Librokom:
Publ. (in Russian).
Morgunova, N. L. 1999. In Morgunova, N. L. (ed.). Arkheologicheskie pamiatniki Orenburzh’ia (Archaeological Sites of Orenburg Region) 3. Orenburg: “Dimur” Publ., 40–64 (in Russian).
Morgunova, N. L. 2005. In Chernykh, E. N. (ed). Kargaly. 4: Nekropoli na Kargalakh. Naselenie Kargalov: paleontologicheskie issledovaniia (Kargaly. 4: Kargaly’ necropolis. Kargaly Population: paleoantropological inverstigations). Moscow: “Iazyki slavianskoi kul’tury” Publ., 100–124 (in Russian).
Porokhova, O. I. 1993. Otchet o raskopkakh kurgannogo mogil'nika Uranbash v 1992 godu (Report on the
excavations of the Uranbash barrow field in 1992). Orenburg. Archive of the archaeological laboratory of the
Orenburg State Pedagogical University. II-73/1992 (in Russian).
Roslyakova, N. V. 2012. In Alekshin, V. A. et al. (eds.). Kul'tury stepnoi Evrazii i ikh vzaimodeistvie s
drevnimi tsivilizatsiiami (Cultures of Steppe Eurasia and Their Interactions with Ancient Civilizations) 1.
Saint Petersburg: Institute for the History of Material Culture, Russian Academy of Sciences; “Periferiia”
Publ., 399–404 (in Russian).
Roslyakova, N. V. 2013. In Izvestiia Samarskogo nauchnogo tsentra Rossiiskoi Akademii nauk (Proceedings of the Samara Scientific Center, Russian Academy of Sciences) Vol. 15, no. 1, 205–210 (in Russian).
Roslyakova, N. V. 2016. Pogrebal'nye kompleksy s kostyami zhivotnykh iz mogil'nikov srubnoy kul'turnoistoricheskoy obshchnosti Samarskogo Povolzh'ya (Burial complexes with animal bones from the burial
grounds of the Srubnaya cultural and historical community in the Samara Volga region). Diss. of Candidate of
Historical Sciences. Izhevsk (in Russian).
Roslyakova, N. V., Kosintsev, P. A. 2012. In Turetskii, M. A. (ed.). Bronzovyi vek. Epokha geroev (po materialam pogrebal'nykh pamiatnikov Samarskoi oblasti) (Bronze Age. The Time of Heroes (Based on Materials
from the Burial Monuments of Samara Oblast)). Samara: “SAO” Publ., 348–378 (in Russian).
Roslyakova, N. V., Kosintsev, P. A. 2013. In Izvestiia Samarskogo nauchnogo tsentra Rossiiskoi Akademii
nauk (Proceedings of the Samara Scientific Center, Russian Academy of Sciences) Vol. 15, no. 1, 211–218 (in
Russian).
Roslyakova, N. V., Kosintsev, P. A. 2018. In Kuznetsov, P. F., Mochalov, O. D., Khokhlov, A. A., Antony,
D. W. Grachevskie kurgany. Arkheologiya, antropologiya, genomnyy analiz (Grachyovka barrows. Archaeology, anthropology, genomic analysis). Samara: Samara State Pedagogical University, 167–186 (in Russian).
Tsalkin, V. I. 1960. In Biulleten' Moskovskogo obshchestva ispytatelei prirody. Otdel biologicheskii (Bulletin of Moscow Society of Naturalists. Biological series) 65 (1), 109–125 (in Russian).
Boessneck, J., Müller, H., Teichert, M. 1964. Osteologische Unterscheidungsmerkmale zwischen Schaf
(Ovis aries Linne) und Ziege (Capra hircus Linne). München: Kühn-Archiv, Band 78, Heft 1-2, 129 p.
Eisenmann, V., Alberdi, M. T., de Giuli, G., Staesche, U. 1988. Studying fossil horses. Vol. 1: Methodology. Collected papers after the New York International Hipparion Conference (1981, New York). Leiden; New
York; København; Köln: E. J. Brill.
Von den Driesch, A. 1976. In Peabody Museum Bulletin 1, 136.
Silver, I. 1969. In Brothwell, D. R., Higgs, E. S., Clark, G. (eds.). Science in archaeology: a survey of
progress and research. London: Thames and Hudson, 283–302.
Zeder, M., Pilaar, S. 2010. In JAS 37, 225–242.
About the Authors:
Roslyakova Natalya V., Candidate of Historical Sciences, Samara State Pedagogical University Maxim
Gorky St., 65/67, Samara, 443099, Russian Federation; roslyakova_n@mail.ru
Grigorieva Irina M., Orenburg State Pedagogical University, Sovetskaya str., 19, Orenburg, 460014,
Russian Federation; irinasosnovtceva1996@yandex.ru
Статья поступила в журнал 01.12.2023 г.
Статья принята к публикации 01.02.2024 г.
Авторы внесли равноценный вклад в работу.
КОСТНЫЕ ОСТАТКИ ПТИЦ С ТЕРРИТОРИИ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЧАСТИ БОЛГАРСКОГО ... 39
BONE REMAINS OF BIRDS FROM THE CENTRAL PART
OF THE BOLGAR FORTIFIED SETTLEMENT2
N.V. Volkova, D.Yu. Badeev, L.V. Yavorskaya
The remains of birds from the CLXXIX excavation site in the central part of the Bolgar fortified settlement
of the pre-Mongol, early and late Golden Horde periods were studied. The total number of identified species is
32. At least 70% are identified as remains of poultry. In the sediments of the Golden Horde period, the number
of bones of laying hens increases, and the remains of chickens of different size types appear. In the layer of
the late Golden Horde period, the number of mallard bones increases more than three times. Among the wild
species in all layers, remains of grouse, ducks, hawks and corvids predominate. The rich complex of bones
of diurnal birds of prey, its taxonomic, sex and age composition, as well as the features of the archaeological
context of the finds suggest that birds of prey were kept and trained on the territory of the homesteads of the
central part of the Bolgar trade and craft district of the Golden Horde period. The discovery of a young female
golden eagle (Aquila chrysaetos) partial skeleton and its archaeological context suggest the possibility that the
Mongolian tradition of hunting with eagles penetrated into the Volga region. The beginning of hunting with
large birds of prey coincides with the inclusion of Bolgar into the Ulus of Jochi, when bearers of this tradition
were present on the territory of the city.
Keywords: archaeology, archaeozoology, Middle Volga, Volga Bolgaria, Golden Horde, medieval city,
trade and craft district, poultry and wild birds, hunting birds.
С X по XV века Болгар был одним из тию и процветанию. Город возник, по мнению
важнейших городских центров в восточной разных исследователей, либо на рубеже
части средневековой Европы. Расположе- IX–X вв. (Хлебникова, 1987, с 50), либо в
ние города на Волжском торговом пути, в начале – второй четверти X в. (Казаков, 2008,
тридцати километрах ниже слияния Волги и с. 35). В домонгольский период он был одним
Камы, способствовало его быстрому разви- из первых городов нового политического
1
2
Исследования выполнены в рамках государственного задания №№ НИОКТР 122011200266-3 и 122011200264-9.
The research was carried out within the state task R&D (НИОКТР) No. 122011200266-3 and 122011200264-9.
объединения на Средней Волге – Волжской
Булгарии. Пережив монгольское нашествие
в 1236 г., Болгар в короткие сроки становится экономическим и политическим центром
и даже первой столицей нового государства
– Улуса Джучи, здесь производилась чеканка
ранних монет нового государства.
Важное значение Болгара как исторического памятника понимали еще исследователи
XVIII–XIX вв., когда проводились нерегулярные раскопки на отдельных участках Болгарского городища. Систематические, планомерные исследования и раскопки Болгарского
городища под руководством А.П. Смирнова
начались в 1938 г. На настоящий момент одним
из наиболее полно изученных участков является центральный район Болгарского городища в 60–150 м к юго-западу от Соборной мечети. Здесь основным объектом исследования
стали остатки здания городского базара, который относился к золотоордынскому периоду и
датировался серединой XIV в. В 2012–2021 гг.
раскопки в этой части Болгарского городища в
рамках совместной экспедиции с Институтом
археологии им. А.Х. Халикова (АН РТ) проводили сотрудники Института археологии РАН.
Руководство данными раскопами (CLXXIX
и CXCII) осуществляли В.Ю. Коваль и Д.Ю.
Бадеев. Основные результаты этих исследований были опубликованы в коллективной
монографии «Центральный базар Болгара и
его окружение (междисциплинарные исследования по материалам раскопок 2011–2019
гг.)» (2022).
На указанном участке исследований были
зафиксированы практически все выделенные
для Болгарского городища стратиграфические
слои, кроме слоя VII – слоя доболгарского
периода, связанного с именьковской культурой (вторая половина I тыс. н. э.). Однако к
этому периоду относился ряд заглубленных
объектов (ям), а также был собран характерный керамический материал и ряд индивидуальных находок с уровня подзола (погребенной почвы). Удалось проследить прослойки
и объекты, относящиеся к домонгольским
слоям – слои VI–V (X – первая треть XIII
века). В рамках раскопа CLXXIX не всегда
получалось отделить прослойки слоя V от
прослоек слоя VI. Исходя из этого, костные
остатки птиц в данном анализе рассматриваются в целом из комплексов и слоев домонгольского периода. Как и на значительной
площади центра Болгарского городища,
слой золотоордынского периода (слой IV)
на раскопе CLXXIX подразделялся на два
горизонта: ранний золотоордынский (IV-р) и
поздний золотоордынский (IV-п). Первый из
них датировался в рамках конца 30-х гг. XIII
в. – второго десятилетия XIV в., датировки
второго – второе десятилетие XIV в. – начало
XV в. В изучаемом районе города, на раскопах
CLXXIX и CXCII, были выявлены небольшие
участки более поздних напластований (слой
III времени Казанского ханства и слои I–II –
современной деревни), однако остеологические материалы с них не вошли в анализируемую коллекцию.
Исследованный участок начал застраиваться на раннем этапе существования Болгара, т.
е. с X – начала XI в., а к XII веку эта территория уже входила в часть города, защищенную
линией укреплений. Здесь находились жилые
усадьбы, на территории которых действовали
металлургические и кузнечные горны (Бадеев, 2020). В ранний золотоордынский период
городские усадьбы в значительной степени
повторяли планировку домонгольского периода. На одной из усадеб в это время начинает
функционировать меднолитейное производство, представленное остатками наземного
горна и большого количества медного шлака.
На других усадьбах локализуются мастерские
по обработке янтаря и кости, кожевенно-пошивочные мастерские (Яворская, Бадеев, 2022;
Бадеев, Валиев, 2023). Ремесленные мастерские, специализировавшиеся на ювелирном
деле, обработке цветных металлов и стекла, размещались на усадьбах, относившихся
уже к следующему периоду – к 20–40 гг. XIV
в. (Бадеев, 2021). В 50-е гг. XIV в. на месте
магистральной улицы и части усадеб возводится здание городского базара. После гибели кирпичной постройки базара в результате
пожара, связанного с захватом города БулакТимуром, на его месте остается пустырь и
новых построек не возникает.
По методике, разработанной в Лаборатории естественнонаучных методов Института
Археологии РАН (Антипина, 2004; Яворская,
2013), на материалах из раскопок центральной
части Болгарского городища было изучено
заполнение культурных слоев города костями животных в различные периоды его истории. Находки костей животных из центральной части Болгарского городища были четко
КОСТНЫЕ ОСТАТКИ ПТИЦ С ТЕРРИТОРИИ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЧАСТИ БОЛГАРСКОГО ... 41
привязаны к слою и местоположению в
раскопе, что позволило отдельно проанализировать остатки животных из разных слоев
и проследить изменения в заполнении ими
культурных напластований древнего города в
разные периоды времени. Такое исследование
для Болгарского городища выполнено впервые (Яворская, 2015, 2022). Анализу остатков
птиц из центральной части Болгарского городища (раскоп CLXXIX 2013–2016 гг.) посвящена данная работа.
Костные остатки птиц из археологических памятников Поволжья, включая средневековую эпоху, достаточно хорошо изучены
(Аськеев и др., 2011, 2013; Шаймуратова и др.,
2021, 2022; Shaymuratova et al., 2023). Особое
внимание в этих работах уделено видовому
разнообразию птиц, выявленному на археологических памятниках. Цель данной работы –
проследить изменения состава остатков птиц
в контексте развития конкретного участка
города в X–XIV вв.
Материалы и методы. Исследуемая
коллекция костных остатков птиц получена
с территории раскопа CLXXIX 2013–2016 гг.
Его площадь за указанные годы составила
792 кв. м. Кости выбирались из слоя руками,
а также при просеивании и промывании грунта через металлическую сетку (сито) с размером ячейки 2×2 мм. Всего было собрано 1596
костных остатков птиц, что составляет 1–2%
от общего числа костей (Яворская, 2015,
2022). Остатки птиц были определены Н.В.
Волковой с помощью сравнительных остеологических коллекций Палеонтологического
института РАН и Института проблем экологии и эволюции РАН, а также с использованием специализированных изданий (Tomek,
Bochenski, 2000, 2009; Poland, 2018). Анализ
костей птиц проводился стандартными методами (Serjeantson, 2009). Промеры, приведенные в работе, выполнены по методике Дриш
(Driesch, 1976).
Были проанализированы остатки птиц из
слоев и комплексов, связанных с тремя периодами существования Болгара – домонгольским (слои VI, V), ранним золотоордынским
(слой IV-р) и поздним золотоордынским (слой
IV-п). Среди общего числа костей птиц четыре были найдены в яме № 288 (здесь и далее
нумерация ям дается согласно Отчетам о
раскопках за соответствующие годы), которая датируется IV–V в. и относится к именьковской культуре (слой VII). Кости принадлежали курице и самке глухаря. В дальнейшей
работе эти материалы не учитывались.
Среди средневековых остатков птиц
неопределимыми оказались 157 из 1592 фрагментов костей, что составляет 9,9%. Доля
неопределимых костей в разных слоях колеблется незначительно: 11,6%, 7,9% и 10,9%
в V–VI, IV раннем и позднем слоях соответственно.
Результаты. Четкая привязка остатков к
слоям позволила проследить интенсивность
накопления костей птиц в разные периоды
существования города (табл. 1). В таблице
приведен анализ объемов накопления. Несмотря на некоторую долю допущений и условности подобного анализа (Яворская, 2015),
его результаты демонстрируют существенное
возрастание интенсивности заполнения культурных слоев от ранних периодов к поздним.
Сходные результаты об увеличении более чем
в 2,5 раза объемов отложения костей животных в поздний золотоордынский период по
сравнению с ранним были показаны на млекопитающих (Яворская, 2022, табл. 21).
Таблица 1. Интенсивность накопления остатков птиц в культурном слое центральной части
Болгарского городища (раскоп CLXXIX 2013–2016 гг.)
Table 1. The intensity of accumulation of bird remains in the cultural layers of the central part of the
Bolgar fortified settlement (excavation CLXXIX, 2013–2016)
Слой
V–VI домонгольский
IV-ранний
IV-поздний
Все слои
Среди общего количества остатков животных на исследуемом участке Болгара доля
птиц составляет от 0,9% до 1,8% в разных
культурных горизонтах (Яворская, 2022,
табл. 22). Всего было установлено 32 вида
птиц (табл. 2), таксономическое разнообразие возрастает от ранних к поздним слоям:
12 видов в V–VI слое, 21 – в IV раннем золотоордынском слое, 29 – в IV позднем золотоордынском слое. Во всех слоях преобладают
остатки домашних птиц, которые составляют
не менее 70%. Кости диких птиц, как правило,
единичны, исключение составляют остатки
тетеревиных, утиных и хищных. Небольшое
число костей принадлежало синантропным
видам – голубь, ворона, галка, сорока, домашний воробей. Ранее эти виды уже были отмечены в средневековых городских поселениях изучаемого региона (Шаймуратова и
др., 2021, 2022). Остальные дикие птицы
относятся к гнездящимся или пролетным
видам Среднего Поволжья (Аськеев, Аськеев, 1999). Дикие птицы могли попасть в культурные слои независимо от человека или
как добыча охотников. На некоторых костях
диких уток и тетеревиных видны следы
воздействия клюва и/или когтей хищных
птиц.
Таблица 2. Список птиц центральной части Болгарского городища
(раскоп CLXXIX 2013–2016 гг.)
Table 2. List of birds, found in the central part of the Bolgar fortified settlement
(excavation CLXXIX, 2013–2016)
V–VI
NISP
Домовый воробей Passer domesticus
Всего определимых
1
214
100,0
2
0,4
1
0,2
549
100,0
NISP (number of identified specimens) число определенных экземпляров.
Куры. Больше половины всех определимых остатков составляют кости кур (табл.
2). Куры (Gallus gallus), несомненно, были
домашними птицами, поскольку ареал диких
кур ограничен тропическими лесами ЮгоВосточной Азии. На многих костях кур видны
следы кухонной разделки. Во всех слоях
есть единичные кости со следами болезней
(рис. 1). Доля остатков кур уменьшается с
61,6% в домонгольском слое до 54,4% и 55,5%
в раннем и позднем золотоордынских слоях
(табл. 2). Одной из причин уменьшения доли
остатков кур можно предполагать изменение
функционального назначения и перепланировка изучаемого участка города, который
охвачен раскопом CLXXIX, в золотоордынское время. Этот район становится торговоремесленным, на месте части усадеб появляется улица, а затем и здание городского базара.
В центральной части Болгара доля костей кур
относительно общего числа остатков птиц
ниже, чем аналогичный показатель в золо-
тоордынских сельских поселениях Нижнего
Поволжья (Шаймуратова, и др., 2022).
Доля остатков неполовозрелых птиц относительно общего количества костей кур в слое
составляет 22,2%, 28,8% и 25,0% от ранних к
поздним слоям. Соотношение полов у домашних кур, как правило, определяется по цевкам
(Serjeantson, 2009). У большинства современных пород на цевке взрослых самцов развита
шпора. У молодых самцов на кости заметен
шрам от шпоры, которая еще не приросла
к кости. У самок, за редким исключением,
шпоры нет. В V–VI домонгольских слоях
найдены три цевки взрослых самок и две
самцов. В IV раннем золотоордынском слое
– 14 цевок самок и четыре самцов. В IV позднем золотоордынском слое – 20 цевок самок и
шесть самцов (табл. 3).
Домонгольские слои отличаются и по количеству медуллярных костей. Медуллярные
кости можно обнаружить у самок птиц в период откладывания яиц инепосредственно перед
Рис. 1. Кости кур с патологией. 1 – слои V–VI – домонгольские, тарсометатарсус петуха с плантарной
и дорсальной сторон; 2 – слой IV – ранний золотоордынский, левый и правый тибиотарсусы цыпленка
с дорсальной и вентральной сторон; 3 – слой IV – поздний золотоордынский, правый тарсометатарсус
цыпленка, правый коракоид взрослой птицы.
Fig. 1. Chicken bones with pathology. 1 – layers V–VI – Pre-Mongol, tarsometatarsus of a cock, plantar and dorsal
views, respectively; 2 – layer IV – early Golden Horde, left and right tibiotarsus of a chick, dorsal and ventral views,
respectively; 3 – layer IV – late Golden Horde, right tarsometatarsus of a chick, right coracoid of an adult chicken.
Таблица 3. Соотношение костей самцов и самок кур по цевкам.
Цевки были отнесены к самцам по наличию шпоры или шрама от шпоры
Table 3. The bone ratio of male and female chickens according to tarsometatarsus.
The latter were related to males by the presence of spur or spur scar
Слой
V–VI
домонгольский
IV-ранний
IV-поздний
Все слои
Цевка
Самка
3
Самец
2
%
40
4
6
13
22,2
23,1
26
его началом (Van Neer et al., 2002). Медуллярный слой представляет собой зернистые
отложения кальция в костях, он обеспечивает поставку кальция для развития яиц. Чаще
всего встречаются медуллярные бедренные
кости и тибиотарсусы. Анализ показал наличие 35,0% медуллярных костей от общего
числа бедренных костей половозрелых птиц в
домонгольских V–VI слоях, 47,8% и 42,4% в
IV раннем и позднем золотоордынских слоях
соответственно (табл. 4).
Наличие разных пород или размерных
классов кур, как правило, можно понять по
14
20
37
%
60
77,8
76,9
74
размерам костей ног (Serjeantson, 2009). Для
оценки размеров птиц необходимо учитывать пол птицы, т. к. самцы обычно крупнее самок. Чаще всего для реконструкции
размеров кур используют цевки, по которым
понятен пол экземпляра, или медуллярные
кости самок (Serjeantson, 2009). При отображении размеров цевок на графике видно, что
самки из домонгольского и раннего золотоордынского слоев одного размерного класса.
В позднем золотоордынском слое найдены
две крупные цевки (рис. 2). Цевки самцов
демонстрируют значительную вариабель-
КОСТНЫЕ ОСТАТКИ ПТИЦ С ТЕРРИТОРИИ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЧАСТИ БОЛГАРСКОГО ... 45
Рис. 2. Соотношение длины цевок и
ширины их проксимального конца.
f – самки; m – самцы.
Fig. 2. The ratio of the length of the
tarsometatarsus and the width of their
proximal end. f – females; m – males.
Таблица 4. Количество медуллярных бедренных костей среди остатков взрослых кур
Table 4. Number of medullary femurs among adult chicken remains
Слой
V–VI
домонгольский
IV-ранний
IV-поздний
Все слои
Рис. 3. Соотношение длины бедренных костей
и ширины их дистального конца.
M – медуллярные и not M – немедуллярные
кости.
Fig. 3. The ratio of the length of the femurs and the
width of their distal end. M – medullary and not M
– non-medullary bones.
ность в размерах, что, вероятно, отражает
наличие не менее двух размерных типов кур
в ранний золотоордынский период и трех
– в поздний. Анализ пропорций бедренных
костей также показал присутствие не менее
двух размерных типов кур в золотоордынских слоях (рис. 3). В раннем золотоордынском слое найдена медуллярная кость курицы
мелких размеров, в позднем золотоордынском
слое – короткая немедуллярная кость с широкими эпифизами, вероятно она принадлежала
петуху, так как в этом же слое найдена корот-
кая цевка со шпорой с широким проксимальным эпифизом. Ранее И.В. Аськеев с соавторами (Аськеев и др., 2011) писали о том, что в
археологических памятниках Средневековья
Волжско-Камского края были представлены
куры трех «породных типов» – очень мелкого, мелкого и среднего размеров. Полученные
нами данные согласуются с предыдущими
выводами. Следует отметить, что большая
часть костей принадлежала птицам одного
размерного класса, лишь в золотоордынских
слоях выбиваются единичные экземпля-
ры более мелких и крупных форм. Бедренные кости, за исключением двух описанных
выше экземпляров, хорошо распадаются на
две размерные группы. Наиболее вероятно,
мелкие кости принадлежали самкам, а крупные немедуллярные – самцам (рис. 3).
Небольшое количество костей кур, пригодных для анализа, не позволяет интерпретировать полученные данные однозначно. В
то же время отмеченные отличия в составе
костей кур домонгольского и золотоордынского периода могут отражать изменения в
птицеводстве, произошедшие со временем. В
золотоордынский период увеличивается доля
остатков «мясных» (кости неполовозрелых
птиц) и яйценосных (медуллярные кости) кур,
появляются куры разных размерных (породных) типов. Это может быть связано с разделением целей содержания кур в хозяйстве:
часть держали для получения мяса, часть
– для яиц. Признаков подобного разделения
хозяйственного значения кур в домонгольский
период нами замечено не было. В составе кур
домонгольского периода отмечены наименьшие доли молодых неполовозрелых птиц и
яйценосных птиц с медуллярными костями,
а также почти равное соотношение самцов и
самок. Предложенные наблюдения касаются
исключительно центрального участка городища. Требуется анализ костных остатков из
других раскопов Болгарского городища для
реконструкции общих тенденций в городском
птицеводстве.
Гуси. Доля остатков гусей вторая по числу
после кур. Однозначно определить домашний гусь или дикий часто невозможно. Болгар
находится на территории естественного ареала серого гуся Anser anser, который в свое
время был одомашнен, и близкого по размеру
гуменника A. fabalis (Аськеев, Аськеев, 1999).
Генетический анализ остатков домашних
гусей из Болгарского городища, определенных по морфологическим признакам, показал
вероятность присутствия среди них костей
как домашних, так и диких птиц (Honka et al.,
2018). Во избежание ошибок в данной работе
не проводилось разделение домашних и диких
гусей. Кости, которые могли принадлежать
серому гусю или гуменнику, отнесены к Anser
sp. Доказательством присутствия домашних гусей может служить большое число их
остатков, увеличение размеров и высокая
доля костей молодых птиц (Serjeantson, 2009).
В центральной части Болгара доля остатков
гусей (A. anser, Anser sp., табл. 2) высока и
растет от домонгольских слоев к золотоордынским от 10,8% (сл. V–VI) до 17,6% (сл.
IV-р) и 15,5% (сл. IV-п). В коллекции присутствуют крупные кости, которые с большой
долей вероятности принадлежали домашним птицам. Остатков молодых птиц мало,
найдено по одной кости от молодых особей
в каждом слое. В IV раннем золотоордынском слое была обнаружена одна медуллярная
бедренная кость, специально наличие медуллярных костей у гусей не проверялось. Во
всех трех слоях найдены костяные трубочки,
полученные из плечевых и локтевых костей
гусей (рис. 4). В средние века гусей разводили
не только ради мяса, но и для получения пуха
и перьев (Serjeantson, 2009).
Утки. Определить, принадлежала кость
домашней или дикой утке (Anas platyrhynchos)
еще более сложно, чем у гусей. Кости домашних уток часто крупнее, чем у диких крякв
(Serjeantson, 2009, Poland, 2018). В домонгольском и раннем золотоордынском слоях
единичные кости уток крупнее, чем у дикой
кряквы, и общая доля костей кряквы не
превышает 3% (табл. 2). В позднем золотоордынском слое доля костей кряквы возрастает до 9,7%, около половины из них составляют крупные кости. Доля костей диких уток
других видов колеблется от 2,5% (сл. IV-р) до
4,35% (сл. IV-п).
Хищные птицы. На изучаемом участке Болгарского городища были определены
остатки не менее восьми видов хищных птиц
(табл. 2).
Совы в коллекции представлены остатками филина (Bubo bubo), длиннохвостой
неясыти (Strix uralensis) и болотной совы
(Asio flammeus). Кости филина обнаружены в
каждом из изучаемых слоев, половину костей
составляют когтевые фаланги (табл. 5).
Следов сверления или разделки на костях нет.
В IV позднем золотоордынском слое найдены
остатки длиннохвостой неясыти как минимум
от двух особей и две локтевые кости болотной
совы, по-видимому от одной птицы. Захоронение нескольких костей от одной особи может
быть признаком того, что птица содержалась
в неволе. Согласно некоторым литературным
источникам, совы пользовались уважением у
жителей Золотой Орды и служили символом
принадлежности к «чингизидам». Некоторых
КОСТНЫЕ ОСТАТКИ ПТИЦ С ТЕРРИТОРИИ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЧАСТИ БОЛГАРСКОГО ... 47
Рис. 4. Результаты обработки трубчатых костей гусей.
Fig. 4. Results of processing of goose tubular bones.
сов использовали для привлечения диких птиц
во время дрессировки соколов и ястребов для
охоты (Shaymuratova et al., 2023, и ссылки в
этой работе).
Среди костей дневных хищных птиц остатки орлана-белохвоста (Haliaeetus albicilla),
по-видимому, принадлежали диким неприрученным особям. Локтевые кости от двух
индивидов были найдены в раннем и позднем
золотоордынских слоях (рис. 5). Проксимальный конец кости из IV позднего слоя ровно
срезан. Вероятно, крыло срезали для получения крупных маховых перьев (Holms, 2018).
Либо трубчатый стержень кости был использован в утилитарных целях. Остатки ястребов
(Accipiter) и соколов (Falco) могли принадлежать как диким неприрученным, так и специально обученным ловчим птицам.
Большая концентрация костей дневных
хищных птиц (сл. V–VI – 13 костей, IV-р –
28, IV-п – 6; табл. 2 и 5), таксономический
состав и археологический контекст находок
позволяют предполагать функционирование
в центральной части Болгарского городища одной или нескольких усадеб, в которых
разводили и обучали ловчих птиц. Основные
Таблица 5. Остатки хищных птиц из центральной части Болгарского городища
(раскоп CLXXIX 2013–2016 гг.)
Table 5. The birds of prey remains from the central part of the Bolgar fortified settlement
(excavation CLXXIX, 2013–2016)
Вид
птицы к перчатке или присаде. С площадки рельефный поясок в средней части корпуса и
исследований происходили бубенчики шаро- линейную прорезь, завершающуюся круглывидной формы небольшого диаметра (1,6–2 ми отверстиями (Бадеев, Яворская, 2022, рис.
см), выполненные из двух тисненных поло- 217, 3–6). Аналогичные бубенчики имеютвинок медного сплава. Бубенчики имели ся среди находок с территории Сарая-Берке
КОСТНЫЕ ОСТАТКИ ПТИЦ С ТЕРРИТОРИИ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЧАСТИ БОЛГАРСКОГО ... 49
Рис. 5. Локтевые кости орлана-белохвоста (Haliaeetus albicilla). 1 – слой IV – ранний золотоордынский,
яма № 301; 2 – слой IV – поздний золотоордынский, яма № 153, стержень ровно срезан.
Fig. 5. Ulnas of a white-tailed eagle (Haliaeetus albicilla). 1 – layer IV – early Golden Horde, pit № 301; 2 – layer
IV – late Golden Horde, pit № 153, a rod is cut evenly.
находки и видовое разнообразие костей дневных хищных птиц приходится на IV ранний
золотоордынский слой. Однако нельзя исключить содержание ловчих птиц в Болгаре и в
домонгольский период. Одиннадцать костей
от двух взрослых самок ястреба-тетеревятника были найдены в домонгольской яме №
227. Большое число костей птиц этого вида
ранее было отмечено для крупных поселений Волжской Булгарии – 29 костей в Биляре и девять костей на Елабужском городище
(Shaymuratova et al., 2023). В яме № 96, также
датированной домонгольским периодом,
найдены остатки балобана (Falco cherrug).
Яма № 96 была нарушена ямой № 95, датированной ранним золотоордынским периодом.
В обеих ямах обнаружены следы роющих
животных. В связи с этим нельзя исключать,
что кости балобана могли попасть в объекты домонгольского периода из комплексов
раннего золотоордынского периода, наиболее
богатого остатками хищных птиц.
В раннем золотоордынском слое найдены остатки одного самца ястреба-перепелятника (A. nisus) и трех самок тетеревятников
(A. gentilis). Две особи A. gentilis из IV раннего золотоордынского слоя представлены большим числом костей. Кости ястреба-тетеревятника из ямы № 103 принадлежали молодой
птице. В той же яме найдены остатки двух
сизых голубей (Columba livia), скелет одно-
го из которых сохранился почти полностью.
Вероятно, яма находилась на территории, где
выращивали и обучали ловчих птиц, а голуби служили пищей и приманкой в процессе
обучения (Serjeantson, 2009, и ссылки в этой
работе).
Присутствие соколиного двора на территории торгово-ремесленного района Болгара в
ранний золотоордынский период кажется нам
несомненным. Доказательством этому служит
наиболее высокая концентрация остатков
дневных хищных птиц в слое и частое захоронение костей в связке. Среди находок преобладают кости самок, более крупных, чем самцы.
Благодаря крупным размерам спектр добычи
самок хищных птиц богаче и разнообразнее.
Именно в IV раннем золотоордынском слое
появляются кости голубей, которых использовали для кормления и дрессировки ловчих
птиц. В слое много остатков животных, которые могли служить добычей, а также встречаются кости диких уток и тетеревиных со
следами воздействия когтей и клюва. Наличие
соколиного двора подтверждает и ряд других
археологических артефактов. В раскопе
CXСII, в непосредственной близости от места
концентрации костей хищных птиц раскопа
CLXXIX, были найдены небольшие муфты
под вертлюги (Бадеев, Яворская, 2022, рис.
217, 1, 2), которые, вместе с кожаными ремешками, использовались для крепления ловчей
(Царевское городище) и Новгорода (Полякова, 1996, с. 196). Подобного типа бубенчики
крепились к ловчей птице, чтобы облегчить
хозяину поиск птицы в густой растительности.
Судя по размерам вертлюгов и колокольчиков,
они принадлежали небольшим птицам, как,
например, ястребу-перепелятнику. Использование ястребов и соколов в качестве ловчих
птиц широко практиковалось как в Европе, так
и в Азии. По-видимому, ястребов и соколов в
качестве ловчих птиц использовали в Болгаре
еще в домонгольский период, и эта традиция
сохранилась в золотоордынское время (наши
данные; Shaymuratova et al., 2023).
Низкое число остатков хищных птиц в
поздний золотоордынский период в раскопе CLXXIX объясняется строительством на
этом участке здания центрального городского
базара. Сама традиция по отлову, содержанию
и обучению ястребов и соколов в Среднем
Поволжье значительно пережила существование города Болгара. Известно, что уже в
рамках Российской империи дольше всех
просуществовали казанские «помытчики»
– люди, специализировавшиеся на отлове и
подготовке ловчих птиц для царского соколиного двора, которые поставляли сапсанов для
охоты к императорскому двору вплоть до 1827
г. (Еналеев, 2015, с. 99).
Одной из важнейших находок является частичный скелет молодой самки беркута (Aquila chrysaetos), происходивший из
заполнения ямы № 86, дневная поверхность
которой относилась к нижней части раннего золотоордынского слоя. Судя по составу
сохранившихся костей (рис. 6), можно предположить, что после гибели птицы из нее
сделали чучело или оставили крылья и ноги на
память или в качестве амулетов. Кожа и перья
практически неотделимы от дистальной части
крыла, начиная с локтевой кости, как и кожа
на цевке, поэтому дистальные части конечностей сохраняются вместе со шкуркой при
создании чучела. Вероятно, это была дорогая
птица, т. к. беркуты – редкие птицы в Поволжье (Аськеев, Аськеев, 1999). На Руси до XIII
века с беркутами не охотились (Федоров и др.,
2011). Орлы использовались в монгольской
традиции для охоты на крупных зверей на
широких открытых пространствах. Присутствие частичного скелета беркута в центральной части Болгарского городища позволяет
предполагать проникновение монгольской
традиции охоты с орлами в Поволжье вместе
с золотоордынским кочевым населением.
Ближайшим к Среднему Поволжью регионом,
где закрепилась подобная традиция, является
Южное Приуралье: в эпоху Средневековья
местное население обеспечивало беркутами феодальную верхушку Золотой Орды, а
позже, в XVIII–XIX вв., наладили продажу
дрессированных беркутов и соколов «киргизцам и среднеазиатским купцам» (Муллагулов,
2010, с. 86, 88).
Содержание и обучение ловчих птиц –
непростое и дорогое занятие. Исходя из
этого, представляется логичным, что признаки присутствия соколиного двора найдены
именно в центральной части торгово-ремесленного района золотоордынского Болгара.
В непосредственной близости от основного
места концентрации остатков хищных птиц
– северная часть усадьбы «А» (Центральный
базар…, 2022, рис. 29) – в IV раннем золотоордынском слое находились мастерские и усадьбы, обеспечивающие охотничий досуг местных жителей. Через дорогу от усадьбы «А»
(на участке усадьбы «Г») был найден подвал,
пострадавший от пожара, в котором обнаружено 16 скелетов взрослых собак и разрозненные остатки от новорожденных щенков
(Бадеев, Яворская, 2022, с. 218, рис. 218, 219).
Собаки представляли морфологически однородную группу, по-видимому их разводили и
содержали специально, велика вероятность,
что это была свора охотничьих собак (Бадеев, Яворская, 2022). На соседней усадьбе
«Д» была выявлена косторезная мастерская,
где производили предметы для охоты: кольца для стрельбы из лука, наконечники стрел
и орнаментированные накладки для украшения колчанов. Поблизости, с площади раскопа CLXXIX из комплекса раннего золотоордынского слоя, была найдена недоделанная
печать-матрица с прямоугольным основанием, изготовленная из бивня моржа. На одной
из боковых граней печати имелось изображение охотника с птицей на руке, выполненное
в технике контррельефа: «на поднятой руке
сидит хищная птица, что позволяет предполагать в изображенном человеке сокольничего»
(Бадеев, Яворская, 2017, с. 292, рис. 1). Подобный предмет мог позволить себе заказать
лишь представитель золотоордынской элиты,
знакомый с печатями аналогичной формы с
территории Китая и Монголии. На присут-
КОСТНЫЕ ОСТАТКИ ПТИЦ С ТЕРРИТОРИИ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЧАСТИ БОЛГАРСКОГО ... 51
Рис. 6. Кости беркута (Aquila chrysaetos) из ямы № 86 (IV – ранний золотоордынский слой). 1 – левый и правый
коракоиды с медиальной и дорсальной сторон; 2 – левая и правая лопатки с медиальной и латеральной сторон;
3 – фрагменты вилочки с каудальной стороны; 4 – грудина с краниальной и латеральной сторон; 5 – левый и
правый тибиотарсусы с дорсальной и вентральной сторон; 6 – таз с дорсальной и латеральной сторон.
Fig. 6. Bones of a golden eagle (Aquila chrysaetos) from pit № 86 (layer IV – early Golden Horde). 1 – left and right
coracoids, medial and dorsal views; 2 – left and right scapulae, medial and lateral views; 3 – fragments of the furcula,
caudal view; 4 – cranial and lateral views of the breastbone; 5 – left and right tibiotarsus, dorsal and ventral views;
6 – dorsal and lateral views of the pelvis.
ствие в этой части города еще в XIII веке представителей золотоордынской воинской элиты
указывает ещё одна находка из комплекса
(яма № 184), относящегося к раннему золотоордынскому слою в раскопе CLXXIX-2014
г., – это поясная накладка из желтого металла (№ 1043 по Описи находок). Накладка
имела форму «лунницы», а на ее поверхности
располагалось выполненное методом тиснения изображение летящего феникса. Подобные накладки встречаются исключительно на
«воинских поясах», известных «среди археологических материалов из европейской зоны
степей, куда они попадают вместе с первым
поколением Джучидов уже в период 20–40-х
годов XIII в.» (Крамаровский, 2001, с. 46).
Исследованные археологические и археозоологические материалы свидетельствуют о
том, что в конце XIII – первой половине XIV
вв. в центральной части торгово-ремесленного района города находились усадьбы, которые обеспечивали потребности аристократии,
в том числе связанные с проведением охотничьего досуга.
Заключение. В центральной части Болгарского городища (раскоп CLXXIX) среди
найденных костей преобладали остатки
домашней птицы. В сравнении с материалами, собранными по млекопитающим, роль
птиц как источника мяса была незначительна. Анализ костей по слоям (домонгольский,
ранний и поздний золотоордынский) позволил наметить некоторые тенденции в изменении культуры птицеводства в разные периоды
существования изученного района города.
В напластованиях золотоордынского периода увеличивается доля костей яйценосных
кур, найдены куры разных размерных классов («породных типов»). В поздний золотоордынский период существенно возрастает
доля костей кряквы. Сделанные заключения
относятся прежде всего к торгово-ремеслен-
ной части города. Чтобы выявить надежные
закономерности и изменения в хозяйственном значении домашних птиц средневекового
Болгара, необходимо проводить дальнейшие
сравнения данных по костям птиц из разных
стратиграфических слоев других участков
городища.
На археозоологическом и археологическом материалах доказано, что в центральной
части торгово-ремесленного района Болгара располагались усадьбы, обеспечивающие
охотничий досуг местных жителей. Приведены неоспоримые доказательства присутствия
на этих усадьбах соколиного двора. Помимо
ястребов и соколов, обычных ловчих птиц на
Руси и в Европе, был найден почти полный
скелет молодой самки беркута. Охота с беркутами на крупную дичь – древняя восточноазиатская традиция, распространенная у
степных народов, в том числе и у монголов.
Учитывая археологический контекст находки, можно предполагать проникновение в
Поволжье восточноазиатской культуры охоты
с орлами вместе с представителями новой,
монгольской (золотоордынской) воинской
знати.
Благодарности. Авторы благодарны А.Б. Савинецкому и С.В. Самсонову из Института
проблем экологии и эволюции РАН за возможность работать с остеологической коллекцией и
помощь в поиске редких экземпляров, Н.В. Зеленкову из Палеонтологического института РАН.
ЛИТЕРАТУРА
Антипина Е.Е. Археозоологические материалы (глава 7) // Каргалы. Т. III / Ред. и сост. Е.Н. Черных.
М.: Языки славянской культуры, 2004. С. 182–248.
Аськеев И.В., Аськеев О.В. Орнитофауна Республики Татарстан (конспект современного состояния).
Казань: АН РТ, 1999. 124 с.
Аськеев И.В., Аськеев О.В., Галимова Д.Н. Становление птицеводства и развитие домашних птиц
на территории Волго-Камья (по археозоологическим материалам) // Археология и естественные науки
Татарстана. Кн. 4 / Отв. ред. М.Ш. Галимова. Казань: Фолиант; Институт истории им. Ш. Марджани
АН РТ, 2011. С. 155–188.
Аськеев И.В., Аськеев О.В., Галимова Д.Н. Птицы Среднего Поволжья в V–XVIII вв. н.э. (по материалам археологических раскопок) // Поволжская археология. 2013. № 3 (5). С. 116–144.
Бадеев Д.Ю. Ранний металлургический комплекс с территории домонгольского Болгара // Труды
КАЭЭ ПГГПУ. Вып. XVI / Ред. А.М. Белавин. Пермь: ПГГПУ, 2020. С. 53–63.
Бадеев Д.Ю. Ремесленная специализация усадеб в центральной части золотоордынского Болгара //
Археология Евразийских степей. 2021. № 6. С. 8–19.
Бадеев Д.Ю., Валиев Р.Р. Кожевенно-пошивочные мастерские на территории торгово-ремесленного
района средневекового Болгара // Археология Евразийских степей. 2023. № 3. С. 282–292.
Бадеев Д.Ю., Яворская Л.В. Две находки печатей-матриц из раскопа в центральной части золотоордынского Болгара // КСИА. 2017. Вып. 249-II. C. 288–298.
Бадеев Д.Ю., Яворская Л.В. Охота как традиционное занятие горожан золотоордынского Болгара //
Центральный базар Болгара и его окружение (междисциплинарные исследования по материалам раскопок 2011–2019 гг.) / Отв. ред. В.Ю. Коваль. М.; СПб.: Нестор-История, 2022. С. 216–219.
КОСТНЫЕ ОСТАТКИ ПТИЦ С ТЕРРИТОРИИ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЧАСТИ БОЛГАРСКОГО ... 53
Еналеев И.Р. Казанское сокольничество: история и современность // Хищные птицы и совы в
зоопарках и питомниках. Вып. 24 / Под ред. В.В. Спицина. М.: Сельскохозяйственные технологии,
2015. С. 99–102.
Казаков Е.П. О ранней дате столичных городов домонгольской Волжской Болгарии // Finno-Ugrica.
2008. № 11. С. 34–39.
Крамаровский М.Г. Новые материалы по истории культуры ранних Джучидов: воинские пояса
конца XIII – первой половины XIV вв. (источниковедческие аспекты) // Источниковедение истории
Улуса Джучи (Золотой Орды) от Калки до Астрахани 1223–1556 / Отв. ред. М.А. Усманов. Казань: ИИ
АН РТ, 2001. С. 43–81.
Муллагулов М.Г. Отлов и дрессировка охотничьих беркутов у башкир // Вестник Челябинского государственного университета. 2010. № 30 (211). История. Вып. 42. С. 86–90.
Полякова Г.Ф. Изделия из цветных и драгоценных металлов // Город Болгар: ремесло металлургов,
кузнецов, литейщиков / Отв. ред. Г.А. Федоров-Давыдов. Казань: ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова АН Татарстана, 1996. С. 154–257.
Федоров В.М., Матехина Т.С., Осипов Д.О. К истории соколиной охоты в Новгородской земле //
Записки ИИМК РАН. Вып. 6 / Отв. ред. Е.Н. Носов. СПБ.: Дмитрий Буланин, 2011. С. 199–211.
Центральный базар Болгара и его окружение (междисциплинарные исследования по материалам
раскопок 2011–2019 гг.) / Отв. ред. В.Ю. Коваль. М.; СПб.: Нестор-История, 2022. 288 с.
Хлебникова Т.А. История археологического изучения Болгарского городища. Стратиграфия. Топография // Город Болгар. Очерки истории и культуры / Отв. ред. Г.А. Федоров-Давыдов. М.: Наука, 1987.
С. 34–89.
Шаймуратова Д.Н., Аськеев И.В., Шакиров З.Г. Новые археозоологические исследования средневекового Биляра // Археология Евразийских степей. 2021. № 3. С. 90–95.
Шаймуратова Д.Н., Аськеев И.В., Недашковский Л.Ф. Значение птиц на золотоордынских сельских
поселениях Нижнего Поволжья (на примере Багаевского селища) // Золотоордынское обозрение. 2022.
№ 10 (4). С. 851–867.
Яворская Л.В. Специфика заполнения культурных слоев и динамика мясного потребления в городе
Болгар (по археозоологическим материалам раскопа CLXXIX) // Поволжская археология. 2013. № 3 (5).
С. 91–102.
Яворская Л.В. Динамика заполнения костями животных центральной части Болгарского городища
как показатель интенсивности жизнедеятельности его обитателей // КСИА. 2015. Вып. 237. С. 239–251.
Яворская Л.В. Специфика заполнения костями животных торгово-ремесленного квартала Болгара //
Центральный базар Болгара и его окружение (междисциплинарные исследования по материалам раскопок 2011–2019 гг.) / Отв. ред. В.Ю. Коваль. М.; СПб.: Нестор-История, 2022. С. 207–215.
Яворская Л.В., Бадеев Д.Ю. Косторезные мастерские и проблема методики их выявления //
Центральный базар Болгара и его окружение (междисциплинарные исследования по материалам раскопок 2011–2019 гг.) / Отв. ред. В.Ю. Коваль. М.; СПб.: Нестор-История, 2022. С. 76–83.
Driesch A. A Guide to the Measurement of Animal Bones from Archaeological Sites. Cambridge: Harvard
University, 1976. 138 p.
Holmes M. King of the Birds! The changing role of white-tailed (Haliaeetus albicilla) and golden-eagles
(Aquila chrysaetos) in Britain’s past // Archaeofauna. 2018. № 27. P. 173–194.
Honka J., Heino M.T., Kvist L., Askeyev I.V., Shaymuratova D.N., Askeyev O.V., Askeyev A.O., Heikkinen
M.E., Searle J.B., Aspi J. Over a thousand years of evolutionary history of domestic geese from Russian
archaeological sites, analyzed using ancient DNA. // Genes. 2018. № 9 (7). P. 367.
Poland J.G. A methodological approach to the identification of duck and goose remains from archaeological
sites with an application to Roman Britain // Unpubl. Ph.D. diss. Sheffield: University of Sheffield, 2018. 323 p.
Shaymuratova D., Askeyev A., Askeyev O., Askeyev I. Birds of prey from 4th to 18th centuries AD of the
Volga River basin of Russia // International Journal of Osteoarchaeology. 2023. № 33 (4) P. 742–752.
Serjeantson D. Birds. N. Y.: Cambridge University Press, 2009. 486 p.
Tomek T., Bocheński Z.M. The comparative osteology of European corvids (Aves: Corvidae), with a key to
the identification of their skeletal elements. Kraków: Institute of Systematics and Evolution of Animals Polish
Academy of Sciences, 2000. 102 p.
Tomek T., Bocheński Z.M. A key for the identification of domestic bird bones in Europe: Galliformes and
Columbiformes. Kraków: Institute of Systematics and Evolution of Animals Polish Academy of Sciences,
2009. 111 p.
Van Neer W., Noyen K., Cupere B.D. On the use of endosteal layers and medullary bone from domestic
fowl in archaeozoological studies // Journal of Archaeological Science. 2002. № 29. P. 123–134.
Информация об авторах:
Волкова Наталья Вадимовна, младший научный сотрудник, Палеонтологический институт
им. А.А. Борисяка РАН (г. Москва, Россия); nvolkova@paleo.ru
Бадеев Денис Юрьевич, кандидат исторических наук, научный сотрудник, Институт археологии
РАН (г. Москва, Россия); denisbadeev@mail.ru
Яворская Лилия Вячеславовна, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник,
Институт археологии РАН (г. Москва, Россия); lv.yavorskaya@gmail.com
REFERENCES
Antipina, E. E. 2004. In Chernykh, E. N. (ed.). Kargaly (Kargaly) III. Moscow: “Yazyki slavianskoi
kul’tury” Publ., 182–248 (in Russian).
Askeyev, I. V., Askeyev, O. V. 1999. Ornitofauna Respubliki Tatarstan (konspekt sovremennogo sostoyaniya) (Ornithofauna of the Republic of Tatarstan (summary of the current state)). Kazan: Academy of Sciences
of the Republic of Tatarstan (in Russian).
Askeyev, I. V., Askeyev, O. V., Galimova, D. N. 2011. In Galimova, M. Sh. (ed.). Arkheologiia i estestvennye nauki Tatarstana (Archaeology and Natural Sciences of Tatarstan) 4. Kazan: “Foliant” Publ., 155–188 (in
Russian).
Askeyev, I. V., Askeyev, O. V., Galimova, D. N. 2013. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River Region
Archaeology) 5 (3), 116–144 (in Russian).
Badeev, D. Yu. 2020. In Belavin, A. M. (ed.). Trudy Kamskoi arkheologo-etnograficheskoi ekspeditsii
(Proceedings of the Kama Archaeological and Ethnographical Expedition) XVI. Perm: Perm State Humanitarian Pedagogical University, 53–63 (in Russian).
Badeev, D. Yu. 2021. In Arkheologiia Evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 6, 8–19 (in
Russian).
Badeev, D. Yu., Valiev, R. R. 2023. In Arkheologiia Evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes)
3, 282–292 (in Russian).
Badeev, D. Yu., Yavorskaya, L. V. 2017. In Kratkie soobshcheniia Instituta arkheologii (Brief Communications of the Institute of Archaeology) 249-II, 288–298 (in Russian).
Badeev, D. Yu., Yavorskaya, L. V. 2022. In Koval, V. Yu. (ed.). Tsentral'nyy bazar Bolgara i ego okruzhenie (mezhdistsiplinarnye issledovaniya po materialam raskopok 2011–2019 gg.) (The central bazaar of Bolgar
and its surroundings (interdisciplinary research based on materials from 2011–2019 excavations)). Moscow;
Saint Petersburg: “Nestor-Istoriya” Publ., 216–219 (in Russian).
Enaleev, I. R. 2015. In Spitsin, V. V. (ed.). Khishchnye ptitsy i sovy v zooparkakh i pitomnikakh (Birds
of prey and owls in zoos and nurseries). Moscow: “Sel'skokhozyaystvennye tekhnologii” Publ., 99–102 (in
Russian).
Kazakov, E. P. 2008. In Finno-Ugrica (11), 34–39 (in Russian).
Kramarovskii, M. G. 2001. In Usmanov, M. A. (ed.). Istochnikovedenie istorii Ulusa Dzhuchi (Zolotoi
Ordy) ot Kalki do Astrakhani 1223–1556 (Source Studies on the History of the Ulus of Jochi (the Golden Horde) from Kalka to Astrakhan of 1223–1556). Kazan: Institute of History named after Shigabuddin
Mardzhani, Tatarstan Tatarstan Academy of Sciences, 43–81 (in Russian).
Mullagulov, M. G. 2010. In Vestnik Chelyabinskogo Gosudarstvennogo universiteta. Seriia: Istoriia
(Bulletin of the Chelyabinsk State University: History Series. 42) 211 (30), 86–90 (in Russian).
Poliakova, G. F. 1996. In Fedorov-Davydov, G. A. (ed.). Gorod Bolgar. Remeslo metallurgov, kuznetsov,
liteishchikov (City of Bolgar. Craft of Metallurgists, Smiths, Founders). Kazan: Institute of Language, Literature
and History Institute named after G. Ibragimov, Academy of Sciences of Tatarstan, 154–257 (in Russian).
КОСТНЫЕ ОСТАТКИ ПТИЦ С ТЕРРИТОРИИ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЧАСТИ БОЛГАРСКОГО ... 55
Fedorov, V. M., Matekhina, T. S., Osipov, D. O. 2011. In Nosov, E. N. (ed.). Zapiski Instituta istorii
material'noi kul'tury (Transactions of the Institute for the History of Material Culture) 6. Saint Petersburg:
“Dmitry Bulanin” Publ., 199–211 (in Russian).
Koval, V. Yu. (ed.). 2022. Tsentral'nyy bazar Bolgara i ego okruzhenie (mezhdistsiplinarnye issledovaniya
po materialam raskopok 2011–2019 gg.) (The central bazaar of Bolgar and its surroundings (interdisciplinary
research based on materials from 2011–2019 excavations)). Moscow; Saint Petersburg: “Nestor-Istoriya”
Publ. (in Russian).
Khlebnikova, T. A. 1987. In Fedorov-Davydov, G. A. (ed.). Gorod Bolgar. Ocherki istorii i kul’tury (City
of Bolgar. Essays on History and Culture). Moscow: “Nauka” Publ., 34–89 (in Russian).
Shaymuratova, D. N., Askeyev, I. V., Shakirov, Z. G. 2021. In Arkheologiia Evraziiskikh stepei (Archaeology
of Eurasian Steppes) 3, 90–95 (in Russian).
Shaymuratova, D. N., Askeev, I. V., Nedashkovsky L. F. 2022. In Zolotoordynskoe obozrenie (Golden
Horde Review) 4 (10), 851–867 (in Russian).
Yavorskaya, L. V. 2013. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River Region Archaeology) 5 (3), 91–102
(in Russian).
Yavorskaya, L. V. 2015. In Kratkie soobshcheniia Instituta arkheologii (Brief Communications of the
Institute of Archaeology) 237, 239–251 (in Russian).
Yavorskaya, L. V. 2022. In Koval, V. Yu. (ed.). Tsentral'nyy bazar Bolgara i ego okruzhenie
(mezhdistsiplinarnye issledovaniya po materialam raskopok 2011–2019 gg.) (The central bazaar of Bolgar
and its surroundings (interdisciplinary research based on materials from 2011–2019 excavations)). Moscow;
Saint Petersburg: “Nestor-Istoriya” Publ., 207–215 (in Russian).
Yavorskaya, L. V., Badeev, D. Yu. 2022. In Koval, V. Yu. (ed.). Tsentral'nyy bazar Bolgara i ego okruzhenie
(mezhdistsiplinarnye issledovaniya po materialam raskopok 2011–2019 gg.) (The central bazaar of Bolgar
and its surroundings (interdisciplinary research based on materials from 2011–2019 excavations)). Moscow;
Saint Petersburg: “Nestor-Istoriya” Publ., 76–83 (in Russian).
Driesch, A. 1976. A Guide to the Measurement of Animal Bones from Archaeological Sites. Cambridge:
Harvard University.
Holmes, M. 2018. In Archaeofauna (27), 173–194.
Honka, J., Heino, M. T., Kvist, L., Askeyev, I. V., Shaymuratova, D. N., Askeyev, O. V., Askeyev, A. O.,
Heikkinen, M. E., Searle, J. B., Aspi, J. 2018. In Genes. 9 (7), 367.
Poland, J .G. 2018. A methodological approach to the identification of duck and goose remains from
archaeological sites with an application to Roman Britain: Ph.D. diss. Sheffield: University of Sheffield.
Shaymuratova, D., Askeyev, A., Askeyev, O., Askeyev, I. 2023. In International Journal of
Osteoarchaeology (33), 742–752.
Serjeantson, D. 2009. Birds. New York: Cambridge University Press.
Tomek, T., Bocheński, Z. M. 2000. The comparative osteology of European corvids (Aves: Corvidae), with
a key to the identification of their skeletal elements. Kraków: Institute of Systematics and Evolution of Animals
Polish Academy of Sciences.
Tomek, T., Bocheński, Z. M. 2009. A key for the identification of domestic bird bones in Europe: Galliformes
and Columbiformes. Kraków: Institute of Systematics and Evolution of Animals Polish Academy of Sciences.
Van Neer, W., Noyen, K., Cupere, B. D. 2002. In Journal of Archaeological Science 29, 123–134.
About the Authors:
Volkova Natalia V. Borissiak Paleontological Institute of the Russian Academy of Sciences. Profsoyuznaya
str., 123, Moscow, 117647, Russian Federation; nvolkova@paleo.ru
Badeev Denis Yu. Candidate of Historical Sciences, Institute of Archaeology of the Russian Academy of
Sciences. Dmitry Ulyanov St., 19, Moscow, 117036, Russian Federation; denisbadeev@mail.ru
Yavorskaya Liliya V. Candidate of Historical Sciences, Institute of Archaeology of the Russian Academy
of Sciences. Dmitry Ulyanov St., 19, Moscow, 117036, Russian Federation; lv.yavorskaya@gmail.com
Статья поступила в журнал 01.12.2023 г.
Статья принята к публикации 01.02.2024 г.
Авторы внесли равноценный вклад в работу.
ECHOES OF THE STEPPES IN ZOOARCHAEOLOGICAL MATERIALS
OF MEDIEVAL TVER (RUSSIA)
A.V. Zinoviev
Zooarchaeological data that may indicate the penetration of steppe landscapes into the territory of the present
Tver region in the Middle Ages are presented in the article. The reasons for the penetration are analyzed using
zooarchaeological, chronicle and faunistic studies. It was established that a number of forest steppe and steppe
species penetrated into the territory of the present Tver region in the XIV–XV centuries. This penetration was
caused, on the one hand, bу climate changes (transgression of the steppes to the north), and, on the other hand,
by human activities (expansion of agricultural lands).
Keywords: zooarchaeology, steppe, forest steppe, Tver, climate, transgression.
Территория нынешней Тверской области
характеризуется умеренно-континентальным
климатом, влияние на который оказывают
несколько факторов, среди которых ведущими являются географическое положение,
циркуляция атмосферы и условия подстилающей поверхности (Широкова, 1960). Колебания климата после отступления с территории области последнего ледника влияли на
состав и численность представителей флоры
и фауны. Фауна территории сформировалась
за счет заселения освободившейся от ледника территории из соседних, не покрытых
ледником районов. Человек, наряду с климатическими изменениями, внес свой вклад в
модификацию фауны региона. В частности,
по мере вырубания лесов с юга на территорию области проникли или проникали – перепел, серая куропатка, сизоворонка, удод, грач,
заяц-русак (Головин и др., 1960). Указаниям
на проникновение степных видов на территорию нынешней Тверской области в средние
века, основанным на остеоархеологических
материалах, посвящена настоящая статья.
Материал и методика. Материалом послужили литературные и оригинальные данные
автора по истории фауны и зооархеологии
Тверской области. Список источников велик
и систематизирован в нескольких работах
(Викторов и др., 2010; Зиновьев и др., 2021а,
2021б; Zinoviev, 2021).
Результаты и обсуждение. Косвенно на
потепление климата и возможное проникновение лесостепных и степных ландшафтов на территорию Тверской области может
указывать наличие на верхней Волге крупных
особей сазана (Cyprinus carpio L.). Его присутствие в уловах жителей Твери в XIV в. может
указывать на более теплый климат в это время
в бассейне Верхней Волги (Сычевская, 2001).
Есть только одно свидетельство обитания
в позднем средневековье у границ нынешней Тверской области степного вида птиц,
который, по всей видимости, проникал туда
по сельскохозяйственным землям. В «Дневнике последнего похода Стефана Батория на
Россию» в записи от 25 августа 1581 года говорится: «В полмили от города [Пскова. – ред.]
тянутся частые холмы, покрытые можжевельником: мы хватали там руками, гоняясь на
лошадях, зайцев, дрохву, куропаток в присутствии короля, которой приезжал осматривать
ОТГОЛОСКИ СТЕПЕЙ В ЗООАРХЕОЛОГИЧЕСКИХ МАТЕРИАЛАХ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ... 57
город (Пиотровский, 1882). На то, что дрофа
(Otis tarda L.) могла обитать так далеко к
северу от ее нынешней границы ареала, говорят залеты птицы в Тверскую и Московскую
области в XX в. (Зиновьев и др., 2021а).
О проникновении не территорию нынешней Тверской области лесостепных и, возможно, степных участков бесспорно свидетельствует только один вид млекопитающих из
археологических раскопок средневековой
Твери. Это – заяц-русак (Lepus europaeus
L.). В отличие от своего меньшего по размерам собрата, зайца-беляка (L. timidus L.),
русак избегает лесных массивов и держится
на протяженных открытых пространствах.
Будучи степным европейским видом, русак
на территории нынешней Тверской области
наиболее многочисленен в периоды проникновения сюда степных и лесостепных ландшафтов, в том числе в результате сведения
древесной растительности при хозяйственной
деятельности человека (Шапошников и др.,
1959). В слоях XIV-XV вв. Тверского кремля
(в меньшей степени в посадах) найдены кости
русака, соседствующие с костями хищных
птиц, некогда принадлежавших соколиному
двору. Среди содержавшихся там хищных
птиц особое место занимали самки ястребатетеревятника (Accipiter gentilis L.), широко
использующиеся и в настоящее время для
охоты на зайцев (Zinoviev, 2021).
Заключение. Зооархеологические материалы из средневековой Твери показывают,
что, как минимум, в XIV-XV вв. на территорию Тверской области проникали степные
и лесостепные ландшафты. Это могло быть
вызвано совокупным действием: потеплением климата и деятельностью человека по
сведению древесной растительности. Степные и лесостепные участки виде отдельных
островков могли сохраняться вплоть до конца
XVI в.
ЛИТЕРАТУРА
Викторов Л.В., Николаев В.И., Виноградов А.А., Емельянова А.А., Кириллов П.И. Позвоночные
животные Тверской области: видовой состав и характеристика основных групп: Учебное справочное
пособие. Тверь: ТвГУ, 2010. 32 с.
Головин О.В., Сорокин М.Г., Тараканов А.Д., Шапошников Л.В. Животный мир Калининской области // Природа и хозяйство Калининской области / Гл. ред. М.М. Бочаров. Калинин: Калининское книжное изд-во, 1960. C. 430–461.
Зиновьев А.В., Кошелев Д.В., Виноградов А.А., Черкасов В.А. Птицы Тверской области и сопредельных территорий. Т. 1. Гагарообразные, Поганкообразные, Пеликанообразные, Аистообразные, Гусеобразные, Соколообразные, Курообразные, Журавлеобразные, Ржанкообразные, Рябкообразные, Голубеобразные, Кукушкообразные, Совообразные, Козодоеобразные, Стрижеобразные, Ракшеобразные,
Удодообразные, Дятлообразные. Тверь: А.Н. Кондратьев, 2021а. 591 с.
Зиновьев А.В., Кошелев Д.В., Виноградов А.А., Черкасов В.А. Птицы Тверской области и сопредельных территорий. Т. 2. Воробьинообразные. Тверь: А.Н. Кондратьев, 2021б. 475 с.
Пиотровский С. Дневник последнего похода Стефана Батория на Россию. (Осада Пскова) с двумя
рисунками. Перевод с польского. Милевский О.Н. Псков: Типография Губернского Правления, 1882.
261 c.
Сычевская Е.К. К истории рыболовства в Тверском княжестве (XIII–XV вв.) по материалам раскопа
Тверской кремль-11 // Тверской кремль: Комплексное археологическое источниковедение (по материалам раскопа Тверской кремль-11, 1993-1997 гг.). СПб.: Европейский Дом, 2001. C. 181–183.
Шапошников Л., Головин О.В., Сорокин М.Г., Тараканов А. Животный мир Калининской области.
Калинин: Калининское книжное изд-во, 1959. 460 c.
Широкова Н.С. Климат Калининской области // Природа и хозяйство Калининской области / Гл.
Ред. М.М. Бочаров. Калинин: Калининское книжное изд-во, 1960. C. 123–157.
Zinoviev A.V. Zooarchaeology of Tver Kremlin (12–18th centuries, Tver, Russia) // International Journal of
Osteoarchaeology. 2021. V. 31. № 4. P. 568–582.
Информация об авторе:
Зиновьев Андрей Валерьевич, доктор биологических наук, проректор по научной и инновационной деятельности Тверского государственного университета (г. Тверь, Россия); zinovev.av@tversu.ru
58
ЗИНОВЬЕВ А.В.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
REFERENCES
Viktorov, L. V., Nikolaev, V. I., Vinogradov, A. A., Emelyanova, A. A., Kirillov, P. I. 2010. Pozvonochnye zhivotnye Tverskoy oblasti: vidovoy sostav i kharakteristika osnovnykh grupp (Vertebrate animals of the
Tver region: species composition and characterization of the main groups). Tver: Tver State University (in
Russian).
Golovin, O. V., Sorokin, M. G., Tarakanov, A. D., Shaposhnikov, L. V. 1960. In Bocharov, M. M. (ed. in
chief.). Priroda i khozyaystvo Kalininskoy oblasti (Nature and economy of the Kalinin region). Kalinin: “Kalininskoe knizhnoe izdatel'stvo” Publ., 430–461 (in Russian).
Zinoviev, A. V., Koshelev, D. V., Vinogradov, A. A., Cherkasov, V. A. 2021a. Ptitsy Tverskoy oblasti i
sopredel'nykh territoriy (Birds of the Tver region and adjacent territories) 1. Tver: “A.N. Kondratiev” Publ.
(in Russian).
Zinoviev, A. V., Koshelev, D. V., Vinogradov, A. A., Cherkasov, V. A. 2021b. Ptitsy Tverskoy oblasti i
sopredel'nykh territoriy (Birds of the Tver region and adjacent territories) 2. Tver: “A.N. Kondratiev” Publ.
(in Russian).
Piotrovsky, S. 1882. Dnevnik poslednego pokhoda Stefana Batoriya na Rossiyu. (Osada Pskova) s dvumya
risunkami (Diary of Stephen Báthory’s last campaign to Russia. (Siege of Pskov) with two drawings). Translation from Polish bу Milevsky O. N. Pskov: Printing house of the Provincial Board (in Russian).
Sychevskaya, E. K. 2001. In Tverskoy kreml': Kompleksnoe arkheologicheskoe istochnikovedenie (po
materialam raskopa Tverskoy kreml'-11, 1993-1997 gg.) (Tver Kremlin: Comprehensive archaeological source
study (based on materials from the Tver Kremlin-11 excavation, 1993-1997). Saint Petersburg: “Evropeyskiy
Dom” Publ., 181–183 (in Russian).
Shaposhnikov, L., Golovin, O. V., Sorokin, M. G., Tarakanov A. 1959. Zhivotnyy mir Kalininskoy oblasti
(Fauna of the Kalinin region). Kalinin: “Kalininskoe knizhnoe izdatel'stvo” Publ. (in Russian).
Shirokova, N. S. 1960. In Bocharov, M. M. (ed. in chief.). Priroda i khozyaystvo Kalininskoy oblasti
(Nature and economy of the Kalinin region).Kalinin: “Kalininskoe knizhnoe izdatel'stvo” Publ., 123–157 (in
Russian).
Zinoviev, A. V. 2021. In International Journal of Osteoarchaeology 31 (4), 568–582.
About the Author:
Zinoviev Andrei V., Doctor Habilitated, Vice-Rector for Science and Innovations, Tver State University.
Treckhsvyatskaya, st. 16/31, Tver, 170100, Russian Federation; zinovev.av@tversu.ru
Статья поступила в журнал 01.12.2023 г.
Статья принята к публикации 01.02.2024 г.
ХАРАКТЕРИСТИКА ПРОИЗВОДЯЩЕГО ХОЗЯЙСТВА СРЕДНЕВЕКОВОГО НАСЕЛЕНИЯ ... 59
PRODUCING ECONOMY CHARACTERISTICS OF THE MEDIEVAL
POLYUTOVO (RODANOVO) HILLFORT2
K.Yu. Konovalova, L.V. Polovnikov
The article deals with a brief description of the producing economy types: agriculture and livestock farming of the medieval community. The study combines the results of excavations on the Polyutovo (Rodanovo)
hillfort in 1936–1937, 2016–2021 and 2023. The period of the medieval climatic optimum coincides with a
change in the type of economy. Favorable conditions for farming are being created. The methods of land cultivation and harvesting the crop, the quantity of which had been steadily increasing, were changing, the design
of storage pits for keeping grown grains was improved, and the methods of grain handling were also changed.
These assumptions are confirmed by findings of recent years: ploughshare, fragments of hunchback scythe
and sickle, storage pit, fragments of quernstones. Osteological analysis indicates a well-developed animal
husbandry with a predominance of meat and dairy. Cattle was the key economic species. The hillfort population used the raw materials provided by cattle: wool, leather, bones. The following production occupations are
distinguished: spinning, leather crafting, bone carving and, possibly, weaving. Cattle could be used as draft
power. The materials open up prospects for further publications and scientific discussions.
Keywords: archaeology, archaeozoology, Rodanovo culture, the Perm Cis-Urals, agriculture, livestock
farming, hillfort, home production, fauna, structure of slaughter.
Введение
Изучение систем жизнеобеспечения одно
из перспективных направлений в современной археологии. Использование естественнонаучных методов в археологических исследованиях позволяет ученым получить данные
о взаимодействии человека с природой в
1
2
прошлом, узнать о его хозяйственной и производственной деятельности.
На данный момент, публикаций, которые
частично восстанавливали систему жизнеобеспечения племен Верхнего Прикамья в эпоху
средних веков небольшое количество. Одна из
них работа М.В. Талицкого «Верхнее Прика-
Исследование выполнено при поддержке гранта РНФ №23-68-10023, https://rscf.ru/project/23-68-10023/
The study was supported by RSF (РНФ) grant No. 23-68-10023, https://rscf.ru/project/23-68-10023/
60
КОНОВАЛОВА К.Ю. ...
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Рис. 1.Топографический план и карта расположения Полютова (Роданова) городища.
Fig. 1. Topographic plan and map of the location of Polyutovo (Rodanovo) hillfort.
мье в X–XIV в.», но и она дает информацию
обрывисто. На сегодняшний день накоплен
материал, который дает возможность подробно рассмотреть производящее хозяйство
Полютова (Роданова), городища. Цель данной
публикации – объединить результаты исследований прошлого века и современных для
того, чтобы попытаться реконструировать
наиболее значимые виды сельского хозяйства
и совокупное с ними домашнее производство
конкретной общины.
Система – сложное и широкое понятие, в
котором существует множество элементов,
которые отличаются упорядоченностью и
целостностью. Под системой земледелия и
животноводства следует понимать комплексные мероприятия по обработке земли с целью
повышения урожая и разведению домашнего
скота. В этот комплекс мероприятий будут
входить приемы механического воздействия
на почву в совокупности с орудиями, бытовавшими у общины. Также, в этот комплект
входят способы сбора и обработки урожая,
заготовка кормов на зиму для дальнейшего
содержания животных (Сарапулов, 2015).
Полютово (Роданово), городище находится в Юсьвинском муниципальном округе
Пермского края, в 7 км. северо-восточнее от
с. Пожва в д. Городище. В 300 м. к югу от
места впадения р. Городищенки в р. Каму
(рис. 1). Первые письменные свидетельства о
существовании городища датируются 1772 г.
Это запись в дневнике капитана Н.П. Рычкова.
Он осмотрел памятник, оценил размер вала в
150 сажень (Рычков, 1772). В начале XX в.
А.А. Спицыным опубликованы находки из
Роданова городища в атласе рисунков «Древности камской чуди…» (Спицын, 1902).
Первые разведочные работы проведены
А.В. Шмидтом в 1932 г. В 1935 г. Н.А. Прокошев начал раскопки памятника, вскрыв на нем
40 кв. м. В последующие два года раскопками руководит М.В. Талицкий, было раскопано 700 кв.м. В новейшее время раскопки на
памятнике проводились под руководством
Д.В. Шмуратко в 2016 г. (Шмуратко, 2016),
с 2017–2023 гг. под руководством А.Н. Сарапулова (Сарапулов, 2017, 2018, 2020, 2021).
Так как большая часть памятника обрушилась после ввода в эксплуатацию Камского
водохранилища, последние два исследователя проводили раскопки в предвальной части.
Общая изученная часть памятника составила
за все годы исследований 1264 кв. м. Большой
вещевой материал с раскопок уверенно датирует памятник X–XIII вв. (Сарапулов, 2020).
На время функционирования памятника
приходится средневековый климатический
оптимум, складываются благоприятные условия для активного развития земледелия в регионе. А.Н. Сарапулов отмечет, что в данный
период происходит изменение хозяйственно-культурного типа (ХКТ). С XII в. распространяется пашенное земледелие (Сарапулов,
2015). М.В. Талицкий считал, что его появление произошло на два века ранее, он связывал
данный факт с заимствованием технических
приемов у волжских булгар (Талицкий, 1951;
ХАРАКТЕРИСТИКА ПРОИЗВОДЯЩЕГО ХОЗЯЙСТВА СРЕДНЕВЕКОВОГО НАСЕЛЕНИЯ ... 61
Оборин, 1956). Находки последних лет, коррелирующие датировку памятника, позволяют
согласиться с мнением современного исследователя. Тезис о переходе к иному типу ХКТ
подтверждается археологическим материалом
последних лет.
Материалы и методы исследования
Классические археологические методы,
такие как анализ планиграфии и стратиграфии,
позволили дать характеристику ям-кладовок,
очажных конструкций, их функциональное
назначение. Археологические артефакты,
как источники материальной культуры, были
морфологически и функционально классифицированы.
Палинологический
анализ
позволил
проследить антропогенное влияние на окружающую среду. Из разреза 1, раскопа 2016
г. впервые были взяты палинологические
образцы для изучения. Результаты исследования были опубликованы в 2020 г. (Сарапулов,
Лаптева, 2020).
В литературе имеются археозоологические
определения костей из Роданова городища В.И.
Цалкиным (126 костей), значительное количество костей было определено М.Н. Поповой,
но, к сожалению, нам эти данные не известны
(Андреева, Петренко, 1976). Для оценки роли
животноводства и промысла в жизни древнего
населения был проведен анализ нового археозоологического материала. Кости животных
происходят из раскопов 2018, 2019, 2021 и
2023 годов. Площадь раскопов была поделена
на квадраты 2×2 метра. Вскрытие культурного
слоя осуществлялось ручным инструментом
методом сплошной горизонтальной зачистки, 1 условный горизонт составлял в среднем
10 см. Остеологический материал собирался вручную и группировался по квадратам
и условным горизонтам, костные остатки из
объектов выбирались отдельно. Объем исследуемой выборки составил 8305 экземпляров.
Раскопы 2018 и 2019 гг. расположены на
площадке городища, мощность культурного
слоя на этих раскопах в среднем составляет
0,7 м. Раскопы 2021 и 2023 гг. захватывают
предвальную часть и прорезают вал и ров с
востока на запад, мощность культурного слоя
на раскопах менее однородна и достигает
1,35 м на месте вала и рва. Материалы из I и
II горизонтов рассматриваются в совокупности, в связи с тем, что верхний слой разрушен
пахотой. Также были объединены материа-
лы из слоев VII–XIV, которые в дальнейшем
рассматриваются как наполнение рва и вала.
Таксономическая идентификация остатков происходила по внешним морфологическим признакам с использованием эталонной
коллекции музея ИЭРиЖ УрО РАН. После
определения
проводилось
взвешивание
костей, в дальнейшем был посчитан средний
вес одного фрагмента для оценки степени
раздробленности материала.
Определение возраста забоя крупного
рогатого скота основано на степени стертости
нижних зубов (Grant, 1982). Исследовано 64
нижних зубных ряда, изолированные моляры
в анализе не использовались. Для определения высоты КРС в холке была использована методика, предложенная В.И. Цалкиным
(Цалкин, 1970), выборка состоит из 34 таранных костей.
После описания остеологическая коллекция была передана на хранение в музей
ИЭРиЖ УрО РАН (№1942).
Результаты
За годы раскопок были найдены археологические объекты и артефакты, свидетельствующие о характере производящего хозяйства
населения памятника. Это орудия возделывания почвы, сбора урожая и его первичной
обработки, а также места хранения урожая.
В данном разделе будет дана их краткая характеристика.
Орудия обработки земли. В 2016 году на
городище были найдены фрагменты железных широколопастных наконечников – ральников (Сарапулов, Лаптева, 2020; Шмуратко,
2016) (рис. 2: 3). Двумя годами позднее, был
найден уже целый ральник на берегу р. Кама
под склоном, с которого осыпается культурный слой городища (Сарапулов, 2018) (рис. 2:
4).
Объекты для хранения, орудия сбора и
обработки урожая. Родановское население
сеяло злаковые культуры пшеницы, ячменя,
ржи, овса. Именно эти злаки были найдены
при раскопках М.В. Талицким (Талицкий,
1951). В 2017 г. были найдены фрагменты
косы-горбуши (Сарапулов, 2017) (рис. 2: 2). В
1936–1937 гг. обнаружены два жернова (рис.
6: В), в 2016 г. еще несколько фрагментов
жерновов (рис. 3: 1–3).
При раскопках 2016 г. была исследована
яма–зерноханилище с внушительными размерами 2,3×2,3 м. Но присутствует одна особен-
62
КОНОВАЛОВА К.Ю. ...
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Рис. 2. Фр. с/х орудий и ральник.
1 – фр. серпа; 2 – фр. косы-горубши;
3 – фр. трубицы ральника;
4 – ральник.
Fig. 2. Fragments of agricultural tools
and ploughshare. 1 – sickle fragment;
2 – fragment of a hunchback scythe;
3 – fragment of a ploughshare;
4 – ploughshare.
ность – наличие прокала в центральной части
ямы (Шмуратко, 2016).
Орудия обработки шерсти и кожи. Археологическая коллекция XX в. не располагала
подобными находками в большом количестве.
При раскопках городища в 1936–1937 гг. была
обнаружена деталь ткацкого станка – костяное коромысло для подвешивания ремизок
(рис. 6: А 6), а также железные ножницы для
стрижки овец (Талицкий, 1951). Коллекция
артефактов пополнилась материалами раско-
пок 2016–2021 гг. и теперь включает 8 пряслиц (рис. 4: 1–5) (Шмуратко, 2016; Сарапулов
2017, 2018, 2020, 2021). Также из раскопок
последних лет происходят три детали ткацкого станка: держатели ремизок в виде кольца на подпрямоугольном держателе (рис 6:
19–20), блок в виде «коромыслица» (рис.5:21)
(Шмырина, 2021).
Предметы обработки кожи. Раскопки
предыдущих и последних лет предоставляют большой материал предметов, которые
ХАРАКТЕРИСТИКА ПРОИЗВОДЯЩЕГО ХОЗЯЙСТВА СРЕДНЕВЕКОВОГО НАСЕЛЕНИЯ ... 63
Рис. 4. Пряслица.
Fig. 4. Spindle whorl.
использовались при обработке кожи. Было
найдено 47 разбильников (рис. 5: 1–4) (рис.
6: А 1–3), два лощила (рис 5: 4–5), два скобеля по коже (рис.6: А 4–5), а также костяное
шило с Т-образной рукоятью (рис. 5: 7).
Также к орудиям для работы с кожей относятся проколки (рис. 5: 8–12) и кочедыки (рис. 5:
13–18) (Шмырина, 2021).
Данные палинологического исследования. Палинологические пробы выявили три
типа спорово-пыльцевых спектров (СПС),
отражающих растительные сообщества до, во
время и после функционирования Роданова
городища.
В СПС из «предматерика» на долю древесных растений приходится 60% включая березу (Betula sect. Albae), ель (Picea) и сосну
обыкновенную (Pinus sylvestris). Пыльцевые
зерна растений семейства сложноцветных
(Asteraceae subf. Cichorioideae с участием
Asteraceae subf. Asteroideae) составляют 20%
от общей суммы пыльцы древесных и травянистых форм.
В СПС «культурного слоя» доля пыльцы
травянистых растений составила 50–60%,
с незначительным присутствием злаковых,
относящихся по морфологическим признакам к группе Cerealia, включающей и пыльцу культурных злаков. В группе древесных
растений (примерно 20%) равное содержание
пыльцевых зерен березы и сосны. Отмечают-
Рис. 5. Костяные изделия. 1–4 – разбильники; 5–6 – лощила; 7 – шило; 8–12 – проколки; 13–18 кочедыки;
20–21 – держатели ремизок ткацкого станка; 22 – фрагмент блока в виде «коромыслица».
Fig. 5. Bone items. 1–4 – skin softening tool; 5–6 – smoother; 7 – awl; 8-12 – piercings; 13-18 – kochedyks (tools for
making bast shoes); 20–21 – loom heddle holders; 22 – fragment of a block in the shape of a «carrying pole».
64
КОНОВАЛОВА К.Ю. ...
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Рис. 6. Материалы М.В. Талицкого. А – костяные изделия: 1–3 – фрагменты разбильников; 4–5 – скобели для
обработки кожи; 6 – фрагмент блока в виде «коромыслица» (Талицкий, 1951, с. 53, рис. 19); Б – косы-горбуши:
1 – якутская коса (вторая половина XX в.); 2 – реконструкция средневековой косы-горбуши; 3 – коми-пермяцкая
коса-горбуша (середина XX в.) (Талицкий, 1951, с. 45, рис. 13); В – жернова (Талицкий, 1951, с. 45, рис. 14).
Fig. 6. Materials by M.V. Talitsky. А – bone items: 1–3 – fragments of skin softening tool; 4–5 – side-scrapers for
leather working; 6 – fragment of a block in the shape of a «carrying pole» (Talitsky, 1951, p. 53, fig 19); Б – hunchback
scythes: 1 – Yakut scythe (2 half of the XX century); 2 – reconstruction of a medieval hunchback scythe; 3 – KomiPermyak hunchback scythe (middle of the XX century) (Talitsky, 1951, p. 45, fig 13); В – quernstones (Talitsky, 1951,
p. 45, fig. 14).
ся единичные пыльцевые зерна темнохвойных
пород, высокое обилие спор грибов семейства Sordariaceae (до 30% от суммы пыльцы
древесных и травянистых форм).
В СПС верхнего (пахотного) слоя преобладают пыльцевые зерна древесных растений
(60%), с преобладанием сосны (40%), отмечается небольшое участие ели, пихты, берез и
липы. Оставшиеся пыльцевые зерна, составляют травянистые растения (Сарапулов,
Лаптева, 2020).
Археозоологические
исследования.
Остеологический материал хорошей сохранности, по пятибалльной шкале соответствуют 4-5 баллам (Антипина, 2016). Больше 90%
костей фрагментировано, на них имеются
следы разделки (порезы, срубы). На некоторых костях отмечены следы воздействия огня
(1,4%), встречаются кости со следами погрызов собаками (1,4%). По внешним признакам
материал можно отнести к кухонным остаткам. Большая часть выборки принадлежит
млекопитающим (98,4%), также были обнаружены остатки птиц, рыб, и моллюсков. Для
57% остатков млекопитающих была установлена таксономическая принадлежность
(табл. 1).
Большая часть (86%) идентифицированных остатков млекопитающих принадлежит
домашним животным, в основном это кости
копытных. Проанализировано соотношение
домашних и диких видов в различных условных горизонтах и объектах. В каждом случае
остатки домашних животных превалируют
над дикими как по количеству фрагментов,
так и по весу (табл. 2). Дикие млекопитающие
представлены 12 видами, из них большую
часть составляют кости бобра (44%) и лося
(36%). Меньший вклад вносят остатки зайца
(6%) и северного оленя (6%). Кости других
видов малочисленны и вместе не превышают
8%.
Средний вес одного фрагмента коллекции
составил 27 грамм (табл. 2). Этот показа-
ХАРАКТЕРИСТИКА ПРОИЗВОДЯЩЕГО ХОЗЯЙСТВА СРЕДНЕВЕКОВОГО НАСЕЛЕНИЯ ... 65
Таблица 1. Видовой состав и количество остатков животных из раскопок
Полютова (Роданова) городища
Table 1. Species composition and number of bones remains from Polyutovo (Rodanovo) hillfort
Таксон
Крупный рогатый скот (Bos taurus)
Лошадь (Equus caballus)
Мелкий рогатый скот (Ovis aries et Capra hircus)
Свинья (Sus scrofa domesticus)
Собака (Canis familiaris)
Лось (Alces alces)
Северный олень (Rangifer tarandus)
Бобр (Castor fiber)
Белка (Sciurus vulgaris)
Заяц-беляк (Lepus timidus)
Лисица (Vulpes vulpes)
Куница или соболь (Martes sp.)
Бурый медведь (Ursus arctos)
Косуля сибирская (Capreolus pygargus)
Волк (Canis lupus)
Выдра (Lutra lutra)
Рысь (Lynx lynx)
Птицы
Рыбы
Моллюски
Неопределимые до вида млекопитающие
Всего
тель несколько различается в зависимости от
залегания материала. В условных горизонтах
средний вес фрагмента 25 грамм, средний вес
фрагмента в ямах – 33 грамма. Еще одним
показателем для оценки раздробленности
материала может служить соотношение определимых и неопределимых фрагментов. Доля
неопределимых фрагментов для условных
горизонтов в целом составляет 45%, а для ям
этот показатель составляет лишь 35%.
Таблица 2. Распределение остатков млекопитающих в горизонтах и объектах
Полютова (Роданова) городища
Table 2. Distribution of remains of mammals in horizons and objects
from Polyutovo (Rodanovo) hillfort
Всего, экз.
Горизонт I-II
Горизонт III
Горизонт IV
Горизонт V
Горизонт VI
Вал и ров
Яма 1 (2018)
754
1049
1660
1306
619
873
280
Домашние
Доля, %
Вес, грамм
92
90
83
85
86
92
76
10413
14595
24962
21017
16110
17365
5021
Дикие
Доля, %
Вес, грамм
8
10
17
15
14
8
24
342
1093
1657
2353
1658
1096
675
Доля
неопределимых,
%
48
48
46
43
37
42
37
Вес фрагмента,
грамм
21
20
23
25
37
28
25
66
КОНОВАЛОВА К.Ю. ...
Яма 2 (2018)
Яма 3 (2018)
Яма 1 (2019)
Яма 2 (2019)
Яма 3 (2019)
Яма 4 (2019)
Яма 5 (2019)
Яма 6 (2019)
Яма 1 (2021)
Яма 2 (2021)
Яма 1 (2023)
Яма 2 (2023)
Наиболее значимым хозяйственным видом
является крупный рогатый скот (далее – КРС),
на долю которого приходится 52% домашних копытных. Вторым видом по количеству
остатков среди этой группы является лошадь
(39%). Наименьшую часть составляют остатки мелкого рогатого скота (6%) и свиньи
(3%).
8
18
17
8
–
19
19
15
–
14
5
13
447
818
151
107
–
488
1005
214
–
138
20
176
24
26
30
38
63
36
30
29
36
32
66
40
44
40
38
34
12
30
38
37
20
30
16
21
бы возделывания почвы, а также сбора и обработки урожая. К таким орудиям относится
ральник, который является частью пахотного орудия – рала, приводящегося в движение
тягловой силой. Подобный механизм позволял сделать более широкую и рыхлую борозду, также незначительно обворачивал пласт
земли, разрушая дерн (Сарапулов, 2015). При
Рис. 7. Структура забоя КРС Полютова (Роданова) городища
Fig. 7. Structure of cattle slaughter of the Polyutovo (Rodanovo) hillfort.
КРС отличался небольшими размерами,
средняя высота животных в холке составила
108±6 см. При анализе структуры забоя было
выявлено 8 возрастных групп КРС (рис. 7).
В выборке преобладают взрослые особи старше 18 месяцев, большая часть животных была
забита в возрасте 4–6 лет, на долю молодых
животных приходится чуть более 10%.
Обсуждение
Появление новых сельскохозяйственных
орудий позволяло усовершенствовать спосо-
использовании рала сокращалось количество
времени на обработку почвы, появлялась
возможность обработать большую посевную
площадь, более глубокая распашка позволяла
также избавиться от сорняков. Все это неизменно приводило к росту урожайности, что в
свою очередь требовало специальных инструментов для сбора урожая.
До недавнего времени были лишь косвенные свидетельства о существовании сенокошения у жителей городища. М.В. Талицкий
ХАРАКТЕРИСТИКА ПРОИЗВОДЯЩЕГО ХОЗЯЙСТВА СРЕДНЕВЕКОВОГО НАСЕЛЕНИЯ ... 67
на основании опыта Ф.А. Теплоухова (Теплоухов, 1892), предположил, что в качестве
орудия при уборке урожая и заготовки сена
на зиму для скота могла использоваться косагорбуша (Талицкий, 1951) (рис. 6: Б 1–3).
Фрагменты косы-горбуши из раскопа 2017 г.
(рис. 2: 2) подтверждают данный тезис и дают
основания полагать, что у местного населения
было развито сенокошение, и присутствовала
практика заготовки кормов на зимний период.
К тому же, к тебенёвке – выпасу сельскохозяйственных животных зимой, крупный рогатый скот не приспособлен.
Большее количество урожая должно было
изменить способ его обработки и дальнейшего хранения. М.В. Талицкий отмечает, что
с пашенным земледелием появляется вращающийся круглый жернов, что свидетельствует «о значительном увеличении количества
хлеба» (Талицкий, 1951). Жернова и их фрагменты из раскопок Роданова (Полютово) городища подтверждают данное предположение.
В связи с увеличением объемов урожая,
помимо новых способов его обработки,
наблюдается усложнение конструкций для его
хранения. Данный тезис впервые был озвучен
В.А. Обориным (Оборин, 1956), далее развит
и доказан А.Н. Сарапуловым (Сарапулов,
2007). В ломоватовский период ямы-кладовки были небольшого размера, в родановское
время они увеличиваются. М.В. Талицкий,
описывая подобную яму, приводит ее размеры
2×2м (Талицкий, 1951). При раскопках 2016 г.
была исследована яма-кладовка с прокалом
в центре (Шмуратко, 2016). Есть основания
полагать, что и в ней хранилось зерно. Научные данные последних лет говорят о том, что
большие ямы подобной конструкции могли
использоваться и как зернохранилище (Сарапулов, 2017а). В рассматриваемый период,
усложняется конструкция ям, для них характерны: «деревянные вертикальные стенки,
ровный земляной, забутованный глиной, либо
выложенный деревом пол, деревянная крышка» (Сарапулов, 2007). В работе Н.Б. Крыласовой высказывается тезис, что основным видом
отопительных устройств в регионе, в родановский период, являлись печи, сооруженные
на ямах-подпечьях (Крыласова, 2016). В ямахподпечьях хранилась не только домашняя
утварь, но и зерно (Сарапулов, 2017а). Таким
образом, яма 2016 г. с остатками очага не что
иное, как подобный тип конструкции.
Помимо получения мясной и молочной
продукции жители городища использовали сырье, которое давал скот, в частности
шерсть и кожу. Прядение и ткачество являются одними из традиционных занятий, они не
были чужды и родановцам, о чем свидетельствуют найденные детали ткацкого станка и
пряслица. Древние мастера также занимались
производством кожаных изделий. Разбильники чаще всего применялись для разминания
кожи и ее уплотнения. С помощью лощил на
изделиях из кожи заглаживались швы, скобелям находили применение во время очистки
шкур или кожи от мягкой ткани животного.
Костяное шило, по мнению М.Е. Шмыриной, использовалось при обработке кожи или
войлока (Шмырина, 2021).
Палинолологические пробы из «культурного слоя» городища показали, что ближняя
территория была покрыта смешанными лесами. Позже, во время функционирования городища они были вырублены, рядом с памятником стали преобладать открытые пространства
– луга, о чем свидетельствует увеличение доли
пыльцы травянистых растений в слое. Нахождение пыльцевых зерен Cerealia в совокупности с находками ральников свидетельствует о
хорошо развитом земледелии. Большое количество пыльцы пасквальных растений и спор
грибов Sordariaceae, обитающих преимущественно в навозе травоядных, также является
маркером, того, что ближняя округа использовалась под пастбища. Если стадо находилось
рядом с поселением, это позволяло быстро
удовлетворять хозяйственные нужды: заготовить молочную продукцию, стричь овец,
обменять скот, (Матвеева и др., 2005). После
того как городище перестало функционировать, близлежащая территория стала зарастать сосновыми лесами, что подтверждается
доминированием пыльцы сосны в пахотном
слое и увеличением доли пыльцы древесных
растений в целом (Сарапулов, Лаптева, 2020).
Животноводство преобладало над промыслом на протяжении всего времени бытования Роданова городища, об этом свидетельствует доминирование остатков домашних
млекопитающих над остатками диких видов
в каждом условном горизонте и в объектах.
Превалирование домашних животных над
дикими, а также ведущая роль остатков КРС
и лошади были отмечены на других памятниках родановской культуры (Бачура и др.,
68
КОНОВАЛОВА К.Ю. ...
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
2016; Коновалова, 2020; Косинцев и др.,
2017; Андреева, Петренко, 1976), а также и
в ранее опубликованных археозоологических
материалах из раскопок Роданова городища
(табл. 3). На Родановом городище чуть выше
доля остатков МРС и чуть ниже доля свиньи,
чем на городище Анюшкар, Редикорском
городище и Калинском селище. Намного
ниже доля костей свиньи на Рождественском
городище, это объясняется тем, что часть
населения была булгарами-мусульманами, не
употребляющими свинину в пищу (Белавин,
Крыласова, 2008).
Анализ новых материалов позволил дополнить список фауны Роданова городища, ранее
не были обнаружены кости косули, волка,
выдры и рыси. Соотношение остатков диких
животных Роданова городища имеет общие
черты с таковым на синхронных памятниках
Пермского Предуралья (табл. 3).
На всех рассматриваемых родановских
поселениях большую часть остатков диких
животных составляют лось, бобр и северный
олень, их соотношение в рассматриваемых
памятниках несколько разнится. В наибольшей степени выделяется Редикорское городище, где в целом выше доля костей диких
животных, из них кости лося составляют 87%.
В остальных памятниках на долю лося приходится 25-40%. Остатки бобра доминируют
среди диких животных на Родановом (44%)
и Рождественском (47%) городищах, вторым
по количеству остатков бобр является в городище Анюшкар (32%) и Редикорском городище (8%). В Калинском селище среди остатков
диких видов преобладают кости северного оленя (26%) и лося (25%), а костей бобра
(17%) меньше, чем костей зайца (19%). На
Родановом городище костей северного оленя
(6%) меньше, чем на Рождественском городище (12%) и городище Анюшкар (11%), но
больше, чем на Редикорском городище (2%).
Остатков зайца на Роданово (6%) больше, чем
на городище Анюшкар (20) могли быть изготовлены как в ближневосточных мастерских, так и южноуральскими мастерами из «импортных» готовых
сплавов или из собственного сырья по заимствованным технологиям. Зеркала из оловянно-мышьяковой бронзы были сделаны, скорее
245
всего, на Южном Урале (Блинов, Таиров,
2021).
Как мы видели выше, абсолютное большинство предметы невоенного назначения
из случайных находок, проанализированных
в данном исследовании также изготовлены
из различных бронзы и, прежде всего, бронз,
одним из компонентов которых выступает
олово (табл. 1).
На наш взгляд, распространение бронз с
лигатурой олова среди предметов невоенного назначения у кочевого населения степной зоны Южного Зауралья показывает, что
использовались они в основном для производства изделий длительного применения.
Очевидно, это указывает на высокую стоимость такого металла и олова, как его компонента. Кроме того, распространение в Южном
Зауралье оловянных бронз свидетельствует о
прямых или опосредованных связях с провинциями, где велась добыча олова (Памир,
Прибалхашье, Алтай). Местный металл, в
целом, ценился намного меньше и шел на
изготовление легко теряющихся наконечников
стрел или простых в изготовлении предметов,
например ворворок. Предметы длительного
пользования, достойные погребения в «богатых» курганах, из местного металла изготавливали редко (Блинов, Таиров, 2021).
Наличие предметов длительного пользования из «чистой» меди, таких как зеркало,
удила (Троицк), ворворки (Кичигино I) т. п.,
может быть связано с попытками местных
мастеров изготавливать такие предметы из
более дешевой и доступной им «чистой» меди
в условиях дороговизны и дефицита олова.
Совершенно другая картина вырисовывается при анализе изделий из лесостепи Южного
Зауралья. Так, проведенное ранее исследование семи бронзовых трехлопастных и трехгранных наконечников стрел с выступающей
и скрытой втулкой из Иткульского I (Даутовского I) городища (раскопки К.В. Сальникова
1954 года) показало, что три из них отлиты
из «чистой» меди, два – из меди с примесью
мышьяка – около 0,1%. В одном наконечнике отмечалась примесь свинца – около 0,1%,
а один был изготовлен из оловянной бронзы и
содержал в патине около 9,9% олова (Таиров,
Блинов, 2019).
В работе С.В. Кузьминых с соавторами
имеются данные о 14 наконечниках стрел с
Таблица 1. Металл предметов из случайных находок на территории степной и лесостепной зон Южного Зауралья
Table 1. Metal of items from chance finds in the steppe and forest steppe zones of the Southern Trans-Urals
246
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
памятников иткульской культуры – Дальнего
Багарякского городища, Горы Думной, Малого Вишневого и Иткульского I городища. Все
они отлиты из «чистой» меди. Один наконечник с Малого Вишневого имел повышенное
содержанием цинка – 0,38 %. Повышенное
содержание железа отмечено в наконечниках
с Малого Вишневого (0,47%) и Иткульского
I (0,69%), а повышенное содержание цинка
(0,4%) и железа (0,37%) в наконечнике с
Иткульского I городища. Предметы невоенного назначения с указанных памятников, такие
как ножи, долото, литник, пруток изготовлены
из меди, либо меди с незначительной примесью цинка – до 0,43%, железа – 0,4–1,1%,
цинка и железа – 0,49 и 0,37% соответственно. Такой же состав имеет и металл слитков,
найденных на этих памятниках (Кузьминых и
др., 2021, табл. Б; В).
Все три металлических предмета с Зотинского II городища (наконечник стрелы, диск с
отверстием в центре («пряслице») и слиток)
– медные (Борзунов, 2019, табл. 2). Прямоугольная пластина изображающая горит, аналогичная бляшке из Сикияз-Тамака, и ажурная
колесовидная бляшка с Зотинского III городища также медные с незначительной, 0,06
и 0,02%, соответственно, примесью мышьяка (Борзунов, 2018, табл. 1). Круглая бляха с
солярным знаком в центре с Зотинского IV
городища отлита из «чистой» меди со следами
серебра – 0,03% (Борзунов, 1993, с. 123).
Большая часть изделий раннего железного
века с городища Серный Ключ изготовлена из
металлургически «чистой» меди без искусственных добавок. что составляет две трети
всей коллекции (61,3%). С учетом предметов
из меди с небольшими (до 0,22–0,38%) примесями олова и сурьмы доля медных изделий
составляет около 84%. Из оловянно-свинцовой бронзы отлит нож, в металле которого
олова – 6%, свинца – 1,92%. Особый интерес в плане перехода к металлургии железа
представляет капля металла на тигле – капля
оловянно-железистой бронзы (Cu+Sn+Fe) с
содержанием олова – 8,34% и железа – 3,08%,
с повышенной концентрацией микропримеси
сурьмы – 0,31%, а также слиток железистой
меди (Cu+Fe), содержащий в металле 1,91%
железа и 0,13% сурьмы. Ещё одна капля представляет собой каплю оловянно-свинцовой
бронзы с повышенным содержанием микропримесей мышьяка и сурьмы – Cu+Sn+Pb
СОСТАВ МЕТАЛЛА ПРЕДМЕТОВ ИЗ СЛУЧАЙНЫХ НАХОДОК НА ТЕРРИТОРИИ ...
(As+Sb). Олова в ней – 18,07%, свинца –
1,73%, мышьяка – 0,69%, сурьмы – 0,45%
(Борзунов, Кузьминых, 2022, с. 22–25, табл.
1; 2022а). Как считают С.В. Кузьминых и
А.Д. Дегтярева, железо или магнетит преднамеренно вводились в расплав в качестве
раскислителя для удаления растворенного в меди кислорода, улучшения литейных
свойств металла и его твердости (Кузьминых, Дегтярева, 2015, с. 64–65). Об этом, по
их мнению, свидетельствует присутствие
в медных шлаках Иткульского I городища
магнетита (Анкушев, Бельтикова, 2015, с. 108;
Борзунов, Кузьминых, 2022, с. 25, 27).
В кургане у озера Смолино в черте Челябинска лишь один наконечник стрелы из
шести отлит из мышьяковой бронзы и содержит 7% мышьяка, остальные наконечники
изготовлены из «чистой» меди (Барцева, 1987,
с. 76, 79–81).
Анализ металлических изделий из памятников саргатской культуры Притоболья показал, что ведущей металлургической группой в
выборке является «чистая» медь. Из нее отлиты наконечники стрел, костылек-кочедык,
шило, нож и медный слиток. Содержание меди
колеблется от 99,59 до 100%, а совокупное
содержание примесей железа, цинка и свинца не превышает 1,0%. Из высокооловянной
бронзы изготовлено украшение, в его металле
38,38% олова, а также зеркало, металл которого содержит 25% олова. Из среднеоловянной
бронзы сделаны височная подвеска – содержание олова – 14,18%; украшение – олова – 12%;
фрагмент изделия – олова – 14%. Из низкооловянной бронзы отлиты долото, в металле
которого 3,39%олова, и кельт, с содержанием
олова в металле – 1,01–1,42%. В металле всех
этих предметов присутствуют следы свинца –
0,1–0,34%. Для отливки котла использовалась
свинцово-оловянная бронза с содержанием
в металле свинца – 12,06% и олова – 4,59%
(Проконова, 2021, с. 227, 231, табл. 1).
Все выше приведенные данные о составе металла изделий раннего железного века
из зауральской лесостепи позволяют сделать
следующее предположение: абсолютное
преобладание меди на памятниках раннего
железного века лесостепной зоны Зауралья
свидетельствует о том, что местное население, в отличие от кочевников степной зоны,
было достаточно сильно ограничено в источниках поступления цветного металла. Практи-
251
чески единственным его поставщиком выступали носители иткульской археологической
культуры, основной металлоносной культуры
Южного Урала. Как отмечает М.М. Проконова для лесостепного Притоболья «с угасанием к III в. до н. э. иткульского металлургического очага саргатское население, вероятно,
утратило единственного поставщика чистой
меди, что выразилось в практически полном
отсутствии медных изделий в более поздних
памятниках» (Проконова, 2021, с. 230). Угасание этого очага было связано, по мнению
В.А. Борзунова и С.В. Кузьминых, с уходом
на запад основных потребителей иткульского цветного металла – кочевников степной
зоны Южного Зауралья, а также повсеместным распространением металлургии железа
(Борзунов, 2019а, с. 140; Борзунов, Кузьминых, 2022, с. 30).
Исследование состава металла предметов из случайных находок VII–IV вв. до н.
э. с территории лесостепи Южного Зауралья
подтвердило ранее сделанные наблюдения
о преимущественном использовании в это
время лесостепным населением «чистой» и
меди небольшими примесями других металлов. Это, очевидно, связано с тем, что племена лесостепи были весьма ограничены в
источниках поступления цветного металла.
Практически единственным его поставщиком
выступали носители иткульской археологической культуры восточных предгорий Урала.
Немногочисленные изделия из оловосодержащей бронзы являются, скорее всего, импортными или отлитыми из импортного сырья,
поступающего преимущественно в виде лома.
Слитки свинца, медные капли-выплески
с примесью свинца, изделия из оловянносвинцовой, свинцовой, оловянно-мышьяковосвинцовой бронзы, найденные на памятниках
лесостепи Южного Зауралья, указывают на
то, что легирование свинцом происходило, в
том числе, и на местных поселениях. Однако,
происхождение слитков свинца не известно.
Кочевники степной зоны Южного Зауралья, судя по проведенным исследованиям
их металлических предметов, имели доступ
к разным источникам цветного металла.
Это позволяло мастерам дифференцировать
металл: для литья наконечников стрел использовалась медь, поступающую от иткульских
металлургов, а предметы невоенного назначения изготавливались преимущественно из
252
ТАИРОВ А.Д., БЛИНОВ И.А.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
различных бронз. Распространение у кочев- дованных связях с провинциями, где велась
ников степей Южного Зауралья оловянных добыча олова (Памир, Прибалхашье или
бронз свидетельствует о прямых или опосре- Алтай).
Примечание:
Данные анализа состава металла предметов из случайных находок в лесостепной и степной зонах Южного
Зауралья приведены в таблице 1.
1
ЛИТЕРАТУРА
Анкушев М.Н., Бельтикова Г.В. Древние металлургические шлаки поселения Иткульское I (Средний Урал) // Геоархеология и археологическая минералогия – 2015 / Отв. ред. В.В. Зайков. Миасс:
Институт минералогии УрО РАН, 2015. С. 108–110.
Барцева Т.Б. Цветной металл из Среднего Приишимья (по материалам Северо-Казахстанской экспедиции) // Ранний железный век и средневековье Урало-Иртышского междуречья / Отв. ред. Г.Б. Зданович. Челябинск: Изд-е Баш. гос. ун-та, 1987. С. 65–83.
Блинов И.А., Таиров А.Д. Состав бронз поселения Шибаево из подъемных сборов сезона 2017 г. //
Геоархеология и археологическая минералогия – 2018 / Отв. ред. А.М. Юминов, Е.В. Зайкова. Миасс:
Институт минералогии УрО РАН, 2018. С. 152–155.
Блинов И.А., Таиров А.Д. Состав наконечников стрел раннесарматского времени из могильных ям
1 и 2 кургана 3 могильника Кичигино I // Геоархеология и археологическая минералогия – 2020 / Отв.
ред. А.М. Юминов, Н.Н. Анкушева. Миасс-Челябинск: ЮУрГГПУ, 2020. С. 190–193.
Блинов И.А., Таиров А.Д. Состав бронзовых изделий невоенного назначения могильника Кичигино
I // Геоархеология и археологическая минералогия – 2021 / Отв. ред. А.М. Юминов, Н.Н. Анкушева.
Миасс-Челябинск: ЮУрГГПУ, 2021. С. 150–155.
Блинов И.А., Таиров А.Д. Химический состав металла медных и бронзовых наконечников стрел
могильника Кичигино I // Нижневолжский археологический вестник. 2022. Т. 21, № 1. С. 91–118. doi:
10.15688/nav.jvolsu.2022.1.5
Блинов И.А., Таиров А.Д., Юминов А.М. Влияние способа чистки бронзовых изделий на результаты
анализа РФА (на примере поясных обойм из кургана 5 могильника Кичигино I в Южном Зауралье) //
Геоархеология и археологическая минералогия – 2017 / Отв. ред. В.В. Зайков. Миасс: Институт минералогии УрО РАН. 2017. С. 181–184.
Борзунов В.А. Зотинское IV городище на р. Багаряк // Памятники древней культуры Урала и Западной Сибири / Отв. ред. Л.Н. Корякова. Екатеринбург: Наука, 1993. С. 111–134.
Борзунов В.А. Исследования городища Серный Ключ на реке Уфе // Урал в прошлом и настоящем.
Материалы научной конференции. Часть I / Гл. ред. В.В. Алексеев. Екатеринбург: НИСО УрО РАН,
БКИ, 1998. С. 16–21.
Борзунов В.А. Зотинское III городище – укрепленный центр зауральских металлургов начала железного века: инвентарь и остеологический комплекс // Вестник археологии, антропологии и этнографии.
2018. № 2 (41). С. 69–80. doi: 10.20874/2071-0437-2018-41-2-069-080.
Борзунов В.А. Зотинское III городище – укрепленный центр зауральских металлургов раннего
железного века // Археология, этнография и антропология Евразии. 2018а. Т. 46, № 3. С. 66–74. doi:
10.17746/1563-0102.2018.46.3.066-074.
Борзунов В.А. Зотинское II городище – пограничное укрепление раннего железного века горнолесного Зауралья // Stratum plus. 2019. № 3. С. 339–363.
Борзунов В.А. О культурной принадлежности иткульских и гамаюно-иткульских древностей Зауралья // РА. 2019а. № 3. С. 131–146. doi: 10.31857/S086960630004107-6.
Борзунов В.А. Шайтанское озеро II: памятник раннего железного века в горно-лесном Зауралье //
РА. 2021. № 3. С. 180–197. doi: 10.31857/S086960630012562-7.
Борзунов В.А., Кузьминых С.В. Изделия из цветного металла памятника Серный Ключ в горах Среднего Урала // Поволжская археология. 2022. № 1 (39). С. 17–33. doi: 10.24852/pa2022.1.39.17.33.
Борзунов В.А., Кузьминых С.В. Серный Ключ в системе памятников металлургии горнолесного
Урала // Геоархеология и археологическая минералогия – 2022 / Отв. ред. А.М. Юминов, Н.Н. Анкушева. Миасс-Челябинск: ЮУрГГПУ, 2022а. С. 110–115.
СОСТАВ МЕТАЛЛА ПРЕДМЕТОВ ИЗ СЛУЧАЙНЫХ НАХОДОК НА ТЕРРИТОРИИ ...
253
Васина Ю.В., Таиров А.Д. Скальное святилище на озере Травакуль // Вестник Южно-Уральского
государственного университета. Серия: Социально-гуманитарные науки. 2016. Т. 16. № 3. С. 13–20. doi:
10.14529/ssh160302.
Кузьминых С.В., Дегтярева А.Д. Цветная металлообработка иткульской культуры (предварительные
результаты аналитических исследований) // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2015.
№ 4 (31). С. 57–66.
Кузьминых С.В., Луньков В.Ю., Орловская Л.Б. Результаты рентгенофлуоресцентного анализа: серия
2017–2019 гг. // Аналитические исследования лаборатории естественнонаучных методов. Вып. 5 / Отв.
ред. и сост. Е. Н. Черных, В. И. Завьялов. М.: ИА РАН, 2021. С. 104–128.
Проконова М.М. Металлические изделия из памятников саргатской культуры Притоболья // Теория
и практика археологических исследований. 2021. Т. 33, № 4. С. 221–242. doi: 10.14258/tpai(2021)33(4).13.
Семьян И.А. Случайная находка вещей иткульской культуры с острова Веры // Наука ЮУрГУ: материалы 70-й научной конференции. Секции социально-гуманитарных наук / Отв. ред. А.А. Дьяконов.
Челябинск: ЮУрГУ, 2018. С. 294–302.
Таиров А.Д. Новые данные о контактах кочевников Южного Зауралья и Восточного Приаралья в
раннесакское время // Древние и средневековые государства и союзы номадов Евразии в контексте
новых археологических и письменных источников: материалы Международной научно-практической
конференции, посвященной 70-летию археолога, д.и.н., профессора А.Н. Подушкина (г. Шымкент,
17–18 марта 2023 г.) / Отв. ред. А.К. Айткали. Алматы: Институт археологии имени А.Х. Маргулана,
2023. С. 108–113.
Таиров А.Д., Блинов И.А. Металл Первого Даутовского (Иткульского I) городища из коллекции Государственного исторического музея Южного Урала // Геоархеология и археологическая минералогия
– 2019 / Отв. ред. А.М. Юминов, Е.В. Зайкова. Миасс-Екатеринбург: ООО «ФортДиалог-Исеть», 2019.
С. 125–128.
Таиров А.Д., Васина Ю.В. Клад конской сбруи из Южного Зауралья // Вестник ЮУрГУ. Серия
«Социально-гуманитарные науки». 2020. Т. 20, № 1. С. 61–71. doi: 10.14529/ssh200110.
Таиров А.Д., Никитин А.Ю. Кинжал раннесакского времени из Южного Зауралья // Теория и практика археологических исследований. 2014. № 1 (9). С. 87–90. doi: 10.14258/tpai(2014)1(9).-07.
Информация об авторе:
Таиров Александр Дмитриевич, доктор исторических наук, директор Научно-образовательного
центра евразийских исследований, Южно-Уральский государственный университет (национальный
исследовательский университет), (г. Челябинск, Россия); tairov55@mail.ru
Блинов Иван Александрович, кандидат геолого-минералогических наук, научный сотрудник
лаборатории минералогии рудогенеза Южно-Уральского федерального научного центра минералогии
и геоэкологии Уральского отделения РАН (г. Миасс, Россия); ivan_a_blinov@mail.ru
REFERENCES
Ankushev, M. N., Bel’tikova, G. V. 2015. In Zaykov, V. V. (ed.). Geoarkheologiia i arkheologicheskaia
mineralogiia – 2015 (Geoarchaeology and Archaeological mineralogy – 2015). Miass: Institute of Mineralogy
of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences, 108–110 (in Russian).
Bartseva, T. B. 1987. In Zdanovich, G. B. (ed.). Rannii zheleznyi vek i srednevekov’e Uralo-Irtyshskogo
mezhdurech’ia (The Early Iron Age and the Middle Age of the Ural – Irtysh Interfluve Area). Chelyabinsk:
Chelyabinsk: Bashkir State University, 65–83 (in Russian).
Blinov, I. A., Tairov, A. D. 2018. In Yuminov, A. M., Zaykova, E. V. (eds.). Geoarkheologiia i arkheologicheskaia mineralogiia – 2018 (Geoarchaeology and Archaeological mineralogy – 2018). Miass: Institute
of Mineralogy of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences, 152–155 (in Russian).
Blinov, I. A., Tairov, A. D. 2020. In Yuminov, A. M., Ankusheva, N. N. (eds.). Geoarkheologiia i arkheologicheskaia mineralogiia – 2020 (Geoarchaeology and Archaeological mineralogy – 2020). Miass; Chelyabinsk: South Ural State University of Humanities and Education, 190–193 (in Russian).
Blinov, I. A., Tairov, A. D. 2021. In Yuminov, A. M., Ankusheva, N. N. (eds.). Geoarkheologiia i arkheologicheskaia mineralogiia –2021 (Geoarchaeology and Archaeological mineralogy – 2021). Miass; Chelyabinsk: South Ural State University of Humanities and Education, 150–155 (in Russian).
254
ТАИРОВ А.Д., БЛИНОВ И.А.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Blinov, I. A., Tairov, A. D. 2022. In Nizhnevolzhskii arkheologicheskii vestnik (Lower Volga Archaeological Bulletin) 21 (1), 91–118. doi: 10.15688/nav.jvolsu.2022.1.5 (in Russian).
Blinov, I. A., Tairov, A. D., Yuminov A. M. 2017. In Zaykov, V. V. (ed.). Geoarkheologiia i arkheologicheskaia mineralogiia – 2017 (Geoarchaeology and Archaeological mineralogy – 2017). Miass: Institute of Mineralogy of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences, 181–184 (in Russian).
Borzunov, V. A. 1993. In Koryakova, L.N. (ed.). Pamyatniki drevney kul'tury Urala i Zapadnoy Sibiri
(Sites of ancient culture in the Urals and Western Siberia). Ekaterinburg: “Nauka” Publ., 111–134 (in Russian).
Borzunov, V. A. 1998. In Alekseev, V. V. (ed.). Ural v proshlom i nastoyashchem. Materialy nauchnoy
konferentsii (The Ural region in the past and present. Materials of a scientific conference). Part I. Ekaterinburg: SPC UB RAS, BCI, 16–21 (in Russian).
Borzunov, V. A. 2018. In Vestnik arkheologii, antropologii i etnografii (Vestnik Arheologii, Antropologii i
Etnografii) 41 (2), 69–80. doi: 10.20874/2071-0437-2018-41-2-069-080 (in Russian).
Borzunov, V. A. 2018a. In Arkheologiia, etnografiia i antropologiia Evrazii (Archaeology, Ethnology &
Anthropology of Eurasia) 46 (3), 66–74. doi: 10.17746/1563-0102.2018.46.3.066-074 (in Russian).
Borzunov, V. A. 2019. In Stratum plus (3), 339–363. doi: 10.17746/1563-0102.2018.46.3.066-074 (in
Russian).
Borzunov, V. A. 2019a. In Rossiiskaia Arkheologiia (Russian Archaeology) (3), 131–146. doi: 10.31857/
S086960630004107-6 (in Russian).
Borzunov, V. A. 2021. In Rossiiskaia Arkheologiia (Russian Archaeology) (3), 180–197. doi: 10.31857/
S086960630012562-7 (in Russian).
Borzunov, V.A., Kuzminykh, S.V. 2022. In Povolzhskaya arkheologiya (The Volga River Region
Archaeology) 39 (1), 17–33. doi: 10.24852/pa2022.1.39.17.33 (in Russian)
Borzunov, V. A., Kuzminykh, S. V. 2022а. In Yuminov, A. M., Ankusheva, N. N. (eds.). Geoarkheologiia
i arkheologicheskaia mineralogiia – 2022 (Geoarchaeology and Archaeological mineralogy - 2022). Miass;
Chelyabinsk: South Ural State University of Humanities and Education, 110–115 (in Russian).
Vasina, Yu. V., Tairov, A. D. 2016. In Vestnik IuUrGU. Seriia «Sotsial'no-gumanitarnye nauki» (Bulletin of
South Ural State University. Series: Social and Humanitarian Sciences) vol. 16, no. 3, 13–20. doi: 10.14529/
ssh160302 (in Russian).
Kuzminykh, S. V., Degtyareva, A. D. 2015. In Vestnik arkheologii, antropologii i etnografii (Vestnik
Arheologii, Antropologii i Etnografii) 31 (4), 57–66 (in Russian).
Kuzminykh, S. V., Lunkov, V. Yu., Orlovskaya, L. B. 2021. In Chernykh, E. N., Zavyalov, V. I. (eds.).
Analiticheskie issledovaniia laboratorii estestvennonauchnykh metodov (Analytical Studies of the Laboratory
of Natural Scientific Methods) 5. Moscow: Institute of Archaeology, Russian Academy of Sciences, 104–128
(in Russian).
Prokonova, M. M. 2021. In Teoriia i praktika arkheologicheskikh issledovanii (Theory and Practice of
Archaeological Research) vol. 33, issue 4, 221–242. doi: 10.14258/tpai(2021)33(4).-13 (in Russian).
Semyan, I. A. 2018. In Dyakonov, A. A. (ed.). Nauka YuUrGU: materialy 70-i nauchnoi konferentsii.
Sektsii sotsial'no-gumanitarnykh nauk (Science of South Ural State University: Proceedings of the 70th
Scientific Conference. Social and Humanitarian Science Sections). Chelyabinsk: South Ural State University
Publ., 294–302 (in Russian).
Tairov, A. D. 2023. In Aitkali, A.K. (ed.). Drevnie i srednevekovye gosudarstva i soyuzy nomadov Evrazii
v kontekste novykh arkheologicheskikh i pis'mennykh istochnikov: materialy Mezhdunarodnoy nauchnoprakticheskoy konferentsii, posvyashchennoy 70-letiyu arkheologa, d.i.n., professora A.N. Podushkina (g.
Shymkent, 17–18 marta 2023 g.) (Ancient and medieval states and unions of the nomads of Eurasia in the
context of new archaeological and written sources: materials of the International scientific and practical
conference, dedicated to the 70th anniversary of the archaeologist, Doctor of Historical Sciences, Professor
A.N. Podushkin (Shymkent, March 17–18, 2023). Almaty: Institute of Archaeology named after A.Kh.
Margulana, 108–113 (in Russian).
Tairov, A. D., Blinov, I. A. 2019. In Yuminov, A.M., Zaykova, E.V. (eds.). Geoarkheologiia i
arkheologicheskaia mineralogiia – 2019 (Geoarchaeology and Archaeological mineralogy – 2019). Miass;
Ekaterinburg: FortDialog-Iset', 125–128 (in Russian).
СОСТАВ МЕТАЛЛА ПРЕДМЕТОВ ИЗ СЛУЧАЙНЫХ НАХОДОК НА ТЕРРИТОРИИ ...
255
Tairov, A. D., Vasina, Yu. V. 2020. In Vestnik IuUrGU. Seriia «Sotsial'no-gumanitarnye nauki» (Bulletin of
South Ural State University. Series: Social and Humanitarian Sciences) vol. 20, no. 1, 61–71. doi: 10.14529/
ssh200110 (in Russian).
Tairov, A. D., Nikitin A. Yu. 2014. In Teoriia i praktika arkheologicheskikh issledovanii (Theory and Practice of Archaeological Research) 9 (1), 87–90. doi: 10.14258/tpai(2014)1(9).-07 (in Russian).
About the Authors:
Tairov Aleksandr D., Doctor of Historical Sciences, Director of the Scientific and Educational Center
Eurasian Studies, South Ural State University (national research university). Lenina pr., 76, Chelyabinsk,
454080, Russia; tairov55@mail.ru
Blinov Ivan A., Candidate of Geological and Mineralogical Sciences, Researcher, Laboratory of Mineralogy of Ore Genesis, Science South Urals Research Center of Mineralogy and Geoecology of the Urals Branch
of the Russian Academy of Sciences. Ilmen Nature Reserve, Miass, Chelyabinsk region, 456317, Russia;
ivan_a_blinov@mail.ru
Статья поступила в журнал 01.12.2023 г.
Статья принята к публикации 01.02.2024 г.
Авторы внесли равноценный вклад в работу.
EARLY METAL AGE STONE AXES FROM THE COLLECTION
OF THE SOVETSK DISTRICT MUSEUM OF REGIONAL STUDIES
NAMED AFTER A.S. LEBEDEV
A.V. Shipilov, E.I. Orudzhov
The article deals with the Early Metal Age stone axes kept in the Sovetsk District Museum of Regional
Studies named after A.S. Lebedev. According to morphological features, in accordance with the classification
of battle bored axes of Balanovo culture by O.N. Bader and A.Kh. Khalikov, these stone items were typologized by the authors, five types of stone axes were distinguished on this basis. Such stone axes of the Early
Metal Age were the most widespread among the representatives of the Balanovo culture of corded ware in the
Bronze Age in the Upper and Middle Volga area, which indicates close cultural relationship between the bearers of the above-mentioned culture of the Vyatka River basin and the Volga region. The chronological boundary of the use of these stone axes is determined by the end of the III – 1st quarter of the II millennium BC.
A special place in the collection above-mentioned is occupied by a zoomorphic shaped axe – the axe-hammer.
The presence in the collection of the Sovetsk Museum of a figured axe-hammer, the location of which is
associated with the surroundings of Sovetsk (Kirov region), is presumably a reflection of cultural contacts of
the Balanovo culture population, inhabited the Vyatka River basin, with the bearers of the asbestos ceramics
culture at a certain stage of their development.
Keywords: archaeology, Early Metal Age, Bronze Age, Balanovo culture, stone axe, Vyatka, asbestos ceramics culture.
Важнейшей категорией артефактов в архе- Данная категория находок составляет часть
ологии являются случайные находки. Как общей «генеральной» совокупности источправило, это археологические источники, ников информации об определенном перикоторые не имеют стратиграфической либо оде развития человечества, определяемая
планиграфической привязки к культурному Г.А. Федоровым-Давыдовым как «естественслою того или иного памятника археологии. ная выборка» с «усредненными, обобщённы-
КАМЕННЫЕ ТОПОРЫ ЭПОХИ ПАЛЕОМЕТАЛЛА ИЗ КОЛЛЕКЦИИ СОВЕТСКОГО ...
257
Рис. 1. Карта. Кировская область. Памятники балановской археологической культуры бассейна реки Вятки.
Fig. 1. Map. Kirov region. Balanovo archaeological culture sites in the Vyatka River basin.
ми характеристиками генеральной совокупности» (Федоров-Давыдов, 1987, с. 15–16).
Анализ данных источников информации
прежде всего основан на выделении морфологических признаков предмета с последующим
поиском аналогий.
К категории случайных находок эпохи
раннего металла относятся каменные топоры из коллекции музея г. Советска Кировской
области.
Сверлённые каменные топоры, имеющие принадлежность к эпохе бронзы, зачастую связывают с распространением культур
шнуровой керамики, а также они широко
распространены в катакомбной культуре. Они
составляют одну из обязательных категорий
инвентаря в погребальных памятниках культур шнуровой керамики, преимущественно в
мужских захоронениях. На поселениях каменные топоры обнаруживаются значительно
реже.
Количество каменных топоров, обнаруженных на памятниках раннего железного
века бассейна р. Вятки, составляет всего один
экземпляр, и тот находится во фрагментированном состоянии, не позволяющем определить его морфологические особенности
(Черных, Ванчиков, Шаталов, 2002, с. 164;
Чижевский, 2022, с. 163).
Используемые для анализа каменные сверленые топоры из коллекции музея г. Советска
предположительно относятся к бронзовому
веку, что косвенно подтверждается их внешним видом и распространением в среднем и
нижнем течении Вятки памятников балановской археологической культуры (рис. 1).
В археологической коллекции Советского районного краеведческого музея им.
А.С. Лебедева, расположенного по адресу:
Кировская область, г. Советск, ул. Малькова, 6, присутствует девять каменных топоров
эпохи раннего металла, удалось классифицировать только восемь1.
В данной коллекции особого внимания
заслуживает топор с зооморфными очертаниями (рис. 2). Данная находка относится к кате-
258
ШИПИЛОВ А.В., ОРУДЖОВ Э.И.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Рис. 2. Каменный топор-молот в зооморфном
оформлении.
Fig. 2. Zoomorphic shaped stone axe-hammer.
гории уникальных и статусных вещей. Топор
по своим очертаниям напоминает зверя и
ассоциируется с образом волка либо медведя.
Длина находки составляет 31 см при максимальной ширине 10 и высоте 6 см. По всей
поверхности орудие было заполировано. При
визуальном осмотре следы его интенсивного использования отсутствуют. Принимая во
внимание факт, что данная находка склеена
из нескольких частей, правомерно предположить, что данный предмет в процессе ритуальных действий был преднамеренно расколот (Чижевский, 2008, с. 88).
Вышеотмеченное орудие имеет черты
сходства с фигурными топорами-молотами
эпохи раннего металла, получившими распространение на территории Карелии, Швеции
и Финляндии. К настоящему времени обнаружено около 35 изделий подобного облика.
Данные артефакты являются специфической
чертой культуры древнего населения Карелии (Шахнович, 2002), Швеции и Финляндии
(Carpelan, 1974). Среди известных фигурных
топоров-молотов преобладают изделия, на
которых присутствует скульптурное изображение медведя (85%), на других артефактах
присутствует изображение лося (Студзицкая,
1966, с. 30; рис. 2). Известен также в един-
ственном экземпляре топор-молот, на обушковой части которого присутствует скульптурное
изображение человеческой головы, который
был обнаружен в Финляндии, в Kuiuruvesi
Savo (Meinander, 1954, c. 90). Следует принять
во внимание, что фигурные топоры-молоты
рассматриваются исследователями вне какого-либо культурного контекста. Это связано с
тем, что большинство известных находок не
имеют надёжную хронологическую привязку. Последнее обусловлено преимущественно
случайностью находок этого типа. Находка,
происходящая из собрания Советского районного музея, также относится к категории
случайных находок.
По мнению большинства исследователей, каменные топоры-молоты с головами
животных относятся к эпохе раннего металла (Брюсов, 1940, с. 91; Студзицкая, 1966,
с. 32; Жульников, 2002, с. 439; Carpelan, 1974).
Среди археологов распространено представление, что фигурные топоры-молоты связаны
с носителями фатьяновской культуры. В этой
связи следует отметить, что на территории
Карелии, где найдено наибольшее количество
фигурных топоров-молотов, следы пребывания носителей культур боевых топоров не
фиксируются (Жульников, 2002, с. 440). На
данной территории прослеживаются лишь
контакты местного населения, носителей
культуры асбестовой керамики (финальный
энеолит) с носителями культур боевых топоров. Наглядным примером может служить
поселение Войнаволок XXXVIII, где в слое
пола полуземляночного жилища с асбестовой
керамикой, датируемой концом III в. до н. э.,
был зафиксирован ладьевидный топор фатьяновского облика (Жульников, 1999, с. 54).
Следует принять во внимание, что на территории Карелии в конце III – 1-й пол. II тыс.
до н. э. сохраняется господство населения
с асбестовой керамикой (Жульников, 2002,
с. 440). В этой связи нельзя исключать вероятности того, что присутствие находки фигурного топора-молота на территории Вятского
поречья является отражением культурных
контактов населения балановской культуры с
носителями культуры асбестовой керамики в
данный период.
Остальные топоры из археологического собрания Советского районного музея
представлены преимущественно сверлеными топорами, имеющими принадлежность к
КАМЕННЫЕ ТОПОРЫ ЭПОХИ ПАЛЕОМЕТАЛЛА ИЗ КОЛЛЕКЦИИ СОВЕТСКОГО ...
259
Рис. 3. Короткообушковые сверленные каменные топоры. Тип I.
Fig. 3. Bored stone axes with a short butt. Type I.
носителям культур боевых топоров, к каковым относятся балановская и фатьяновская
культуры.
Оставшиеся семь экземпляров из коллекции каменных сверлёных топоров Советского районного краеведческого музея им.
А.С. Лебедева были распределены на четыре
типа. Определение типов осуществлялось на
основе разработанной О.Н. Бадером в соавторстве с А.Х. Халиковым классификации
боевых сверлёных топоров балановской культуры (Бадер, Халиков, 1976).
Тип I – короткообушковые (рис. 3) – это
наиболее распространённые для балановской культуры формы топоров. Они выделяются коротким обухом подцилиндрической
формы. Боковые стороны орудий, особенно
по бокам сверлины, округлы. Лезвия топоров
слегка закруглены. К настоящему времени
число известных подобных находок в Среднем Поволжье и сопредельных территориях
составляет 162 экземпляра (Бадер, Халиков,
1976, с. 60; Соловьёв, 2000, с. 105). Следует
отметить, что во всех случаях короткообушковые топоры найдены в комплексах атликасинского типа. Такая картина была прослежена
при исследовании Балановского могильника
(Бадер, 1963, с. 178), а также Кубашевского
поселения (Халиков, 1960, с. 105, таб. XLIV:
4). При этом короткообушные топоры отсутствуют как в более ранних, так и в более
поздних памятниках балановской культуры.
В этой связи вполне правомерно короткообушные топоры балановской культуры относить
к атликасинскому типу и датировать концом
III – 1-й четвертью II тыс. до н. э. (Соловьев,
Ставицкий, 2021, с. 438).
Тип II представлен топором с усечённоконическим обухом (рис. 4). Данная находка
отличается не выраженным обухом, плавно
переходящим от тулова в виде усечённого
конуса. Лезвие топора суженное с закруглёнными краями. К настоящему времени известно 53 экземпляра подобных находок балановской культуры (Бадер, Халиков, 1976, с. 61,
Соловьёв, 2000, с. 104, рис. 4:10). Преимущественно они сделаны в северо-восточных
пределах Заволжья. В зоне распространения
памятников фатьяновской культуры топоры
подобной формы редки. Следует отметить,
что подобный топор найден на Балановском
могильнике (Бадер, 1940, с. 77–78) вместе
с керамикой атликасинского типа. Однако
имеющаяся в нашем распоряжении источниковая база по сверлёным каменным топорам
даёт основание помещать данный тип топо-
260
ШИПИЛОВ А.В., ОРУДЖОВ Э.И.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Рис. 4. Обушковый усеченно-конический топор.
Тип II.
Fig. 4. Backed truncated conical axe. Type II.
ров в хронологические рамки бытования
носителей балановской культуры (Соловьев,
Ставицкий, 2021, с. 437–438).
Тип III представлен молотковидными сверлёными топорами (рис. 5) – 2 экз. Это массивные топоры, округлые в сечении, с невыраженным обухом, равномерно переходящим
в выпуклое тулово. К настоящему времени
известно около 80 находок подобного типа,
преимущественно в Среднем Поволжье и
сопредельных территориях (Бадер, Халиков, 1976, с. 60; Соловьёв, 2000, с. 104, рис.
4: 8, 9). Они в значительном количестве были
обнаружены в бассейне р. Свияги (Бадер,
Халиков, 1976, с. 60). Принимая во внимание
широкое распространение данного типа топоров, представляется правомерным помещать
их в хронологические рамки существования
балановской культуры (последняя четверть
III – 1-я четверть II тыс. до н. э.) (Соловьев,
Ставицкий, 2021, с. 437).
К типу IV относится фрагментированный
коротколопастной топор (рис. 6: 1) – 1 экз.
На сохранившемся фрагменте прослеживается чётко выраженная лопасть. К настоящему
времени на памятниках балановской культуры известно около 60 находок коротколопастных сверлёных топоров, преимущественно
Рис. 5. Молотковидные сверленные топоры. Тип III.
Fig. 5. Hammer-shaped bored axes. Type III.
в Среднем Поволжье (Бадер, Халиков, 1976,
с. 64). Данный тип топоров, вероятно, занимает хронологические позиции в пределах
последней четверти III – 1-й четверти II тыс.
до н. э. (Соловьев, Ставицкий, 2021, с. 437).
Помимо сверлёных каменых топоров в
археологическом собрании присутствует
кремнёвый клиновидный топор (рис. 6: 2).
Данные орудия получили широкое распространение в среде носителей фатьяновской
и балановской культур и часто встречаются
как на Верхней, так и Средней Волге, а также
сопредельных с ней территориях. По классификации Д.Я. Крайнова, кремнёвый топор из
собрания Советского районного музея следует
отнести к категории прямоугольных толстообушковых.
По мнению исследователей, этот тип топоров, как для фатьяновской, так и балановской культур, является наиболее ранним. Это
подтверждается нахождением аналогичного
изделия на Козловском II могильнике (Халиков, 1964, с. 55). Подобные топоры встреча-
КАМЕННЫЕ ТОПОРЫ ЭПОХИ ПАЛЕОМЕТАЛЛА ИЗ КОЛЛЕКЦИИ СОВЕТСКОГО ...
261
Рис. 6. 1 – фрагментированный коротколопастной топор, тип IV;
2 – кремнёвый клиновидный тесловидный топор, тип V.
Fig. 6. 1 – fragmented short-bladed axe, type IV; 2 – flint wedge-, chisel-shaped axe, type V.
ются и в погребениях Фатьяновского могильника (Крайнов, 1964, таб. XI).
Таким образом, при рассмотрении археологической коллекции Советского районного
краеведческого музея удалось выявить пять
типов каменных топоров, присущих балановской культуре бронзового века, аналогии которым широко распространены на территории
Верхнего и Среднего Поволжья.
Рассмотренная коллекция каменных топоров Советского районного краеведческого
музея позволяет сделать следующие выводы:
– присутствующие в коллекции топоры,
вероятно, занимают хронологические рамки в
пределах конца III – 1-й четверти II тыс. до н.
э. Среди них наиболее примечателен фигурный топор-молот с зооморфным изображением хищника (медведя?);
– наличие фигурного топора-молота,
возможно, является отражением культурных
контактов населения эпохи раннего металла Вятского поречья с носителями культур
асбестовой керамики Карелии и Финляндии.
Примечание:
1
Со слов сотрудников музея, данные изделия были обнаружены в окрестностях г. Советска.
Благодарности: Авторы выражают благодарность С.А. Поповой, директору Советского
районного краеведческого музея им. А.С. Лебедева, а также сотрудникам Советского районного краеведческого музея им. А.С. Лебедева за оказанную помощь при обработке вышеуказанной коллекции каменных орудий.
ЛИТЕРАТУРА
Бадер О.Н. Могильник в урочище Карабай в урочище близ д. Баланово в Чувашии // СА. № 6 / Отв.
ред. М.И. Артамонов. М.: АН СССР, 1940. С. 63–88.
Бадер О.Н. Балановский могильник: из истории лесного Поволжья в эпоху бронзы. М.: АН СССР,
1963. 372 с.
Бадер О.Н., Халиков А.Х. Памятники балановской культуры / САИ. Вып. В1–25. М: Наука, 1976. 168 с.
Брюсов А.Я. История древней Карелии / Труды ГИМ. Вып. 9. М.: ГИМ, 1940. 320 с.
Жульников А.М. Энеолит Карелии (памятники с пористой и асбестовой керамикой). Петрозаводск:
КарНЦ РАН, 1999. 224 с.
Жульников А.М. О находке в Прибеломорье фигурного топора-молота с обухом в виде головы медведя // Тверской археологический сборник. Вып. 5 / Отв. ред. И. Н. Черных. Тверь, 2002. С. 439–441.
262
ШИПИЛОВ А.В., ОРУДЖОВ Э.И.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Крайнов Д.А. Памятники Фатьяновской культуры. Ярославско-Калининская группа / САИ. Вып.
В.1-20. М.: Наука, 1964. 93 с.
Соловьев Б.С. Бронзовый век Марийского Поволжья / Труды МАЭ. Т. VI. Йошкар-Ола: МарНИИЯЛИ, 2000. 264 с.
Соловьёв Б.С., Ставицкий В.В. Балановская и атликасинская культура // Энеолит и бронзовый век
/ Археология Волго-Уралья. Т. 2 / Под общ ред. А.Г. Ситдикова, отв. ред. А.А. Чижевский. Казань: ИА
АН РТ, 2021.С. 420–441.
Студзицкая С.В. Фигурный молот из Карелии // Археологический сборник / Труды ГИМ. Вып. 40 /
Ред. А.П. Смирнов. М.: ГИМ, 1966. С. 29–35.
Федоров-Давыдов Г.А. Статистические методы в археологии / Учебное пособие для вузов по спец.
"История". М.: Высш. шк., 1987. 216 с.
Халиков А.Х. Материалы к изучению истории населения Среднего Поволжья и Нижнего Прикамья
в эпоху неолита и бронзы / Труды МАЭ. Т. I. Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1960. 187 с.
Халиков А.Х. Балановские памятники в Татарии // КСИА. Вып. 97 / Отв. ред. Т.С. Пассек. М.: Наука,
1964. С. 50–58.
Черных Е.М., Ванчиков В.В., Шаталов В.А. Аргыжское городище на реке Вятке. М.: Ин-т компьютер. исследований, 2002. 188 с.
Чижевский А.А. Погребальные памятники населения Волго-Камья в финале бронзового – раннем
железном веках (предананьинская и ананьинская культурно-исторические области) / Археология евразийских степей. Вып. 5. Казань: Школа, 2008. 172 с.
Чижевский А.А. Каменные молоты ананьинской культурно-исторической области // Поволжская
археология. 2022. № 1 (39). С. 159–177.
Шахнович М. М. Новые находки фигурных молотов на территории Карелии // Тверской археологический сборник. Вып. 5 / Отв. ред. И.Н. Черных. Тверь, 2002. С. 430–438.
Carpelan C. Hirven-ja karhunpaaesineita Skandinaviasta Uralille // Suomen Museo. Bd. 81. 1974.
Meinander C. F. Die Kiukaiskultur. Soumen Muinaismuistoyhdistyksen Aikakauskirja. № 53. Helsinki,
1954. P. 86–90.
Информация об авторах:
Шипилов Антон Валентинович, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник,
Институт археологии им. А.Х. Халикова Академии Наук Республики Татарстан (г. Казань, Россия);
Shipilov_anton@mail.ru
Оруджов Эдуард Игоревич, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник, Институт
археологии им. А.Х. Халикова Академии Наук Республики Татарстан (г. Казань, Россия); orudzhov.
eduard@mail.ru
REFERENCES
Bader, O. N. 1940. In Artamonov, M. I. (ed.). Sovetskaia Arkheologiia (Soviet Archaeology) (6). Moscow:
Moscow: Academy of Sciences of the USSR, 63–88 (in Russian).
Bader, O. N. 1963. Balanovskii mogil’nik: iz istorii lesnogo Povolzh’ia v epokhu bronzy (Balanovo Burial
Ground: from the History of the Forested Volga Region in the Bronze Age). Moscow: Academy of Sciences of
the USSR (in Russian).
Bader, O. N., Khalikov, A. Kh. 1976. Pamiatniki balanovskoi kul’tury (Sites of the Balanovo Culture).
Series: Svod Arkheologicheskikh Istochnikov (Corpus of Archaeological Sources) V1–25. Moscow: “Nauka”
Publ. (in Russian).
Briusov, A. Ya. 1940. Istoriia drevnei Karelii (History of ancient Karelia). Series: Trudy Gosudarstvennogo
istoricheskogo muzeya (Proceedings of the State Historical Museum) 9. Moscow: State Historical Museum
(in Russian).
Zhul’nikov, A. M. 1999. Eneolit Karelii (pamyatniki s poristoy i asbestovoy keramikoy) (Eneolithic of
Karelia (sites with porous and asbestos ceramics)). Petrozavodsk: Karelian Research Centre RAS Publ. (in
Russian).
Zhul’nikov, A. M. 2002. In Chernykh, I. N. (ed.). Tverskoi arkheologicheskii sbornik (Tver Archaeological
Collection of Papers) 5. Tver: Tver State United Museum, 439–441 (in Russian).
КАМЕННЫЕ ТОПОРЫ ЭПОХИ ПАЛЕОМЕТАЛЛА ИЗ КОЛЛЕКЦИИ СОВЕТСКОГО ...
263
Krainov, D. A. 1964. Pamyatniki Fat'yanovskoy kul'tury. Yaroslavsko-Kalininskaya gruppa (Fatyanovo
culture sites. Yaroslavl–Kalinin group). Series: Svod Arkheologicheskikh Istochnikov (Corpus of Archaeological
Sources) V1–20. Moscow: “Nauka” Publ. (in Russian).
Solov’ev, B. S. 2000. Bronzovyi vek Mariiskogo Povolzh’ia (Bronze Age of Mari Volga Area). Series:
Trudy Mariyskoy arkheologicheskoy ekspeditsii (Proceedings of the Mari Archaeological Expedition) VI.
Yoshkar-Ola: Mari Research Institute of Language, Literature, and History (in Russian).
Solov’ev, B. S., Stavitsky, V. V. 2021. In Sitdikov, A. G., Chizhevsky, A.A. (eds.). 2021. Eneolit i bronzovyi
vek (Eneolithic and Bronze Age). Series: Arkheologiia Volgo-Uralia (Archaeology of the Volga-Urals) Vol. 2.
Kazan: Institute of Archaeology named after A. Kh. Khalikov, Tatarstan Academy of Sciences, 420–441 (in
Russian).
Studzitskaya, S. V. 1966. In Smirnov, A. P. (ed.). Arkheologicheskii sbornik (Archaeological Collection
of Papers). Series: Trudy Gosudarstvennogo istoricheskogo muzeya (Proceedings of the State Historical
Museum) 40. Moscow: State Historical Museum, 29–35 (in Russian).
Fedorov-Davydov, G. A. 1987. Statisticheskie metody v arkheologii (Statistical methods in archaeology).
Moscow: “Vysshaya shkola” Publ. (in Russian).
Khalikov, A. Kh. 1960. Materialy k izucheniiu istorii naseleniia Srednego Povolzh’ia i Nizhnego Prikam’ia
v epokhu neolita i bronzy (Materials for the Study of the History of Population of the Middle Volga and
Lower Kama Regions in the Neolithic and Bronze Age). Series: Trudy Mariiskoi arkheologicheskoi ekspeditsii
(Proceedings of Mari Archaeological Expedition) I. Yoshkar-Ola: “Mariiskoe knizhnoe izdatel’stvo” Publ. (in
Russian).
Khalikov, A. Kh. 1964. In Passek, T. S. (ed.). Kratkie soobshcheniia Instituta arkheologii (Brief Communications of the Institute of Archaeology) 97. Moscow: “Nauka” Publ., 50–58 (in Russian).
Chernykh, E. M., Vanchikov, V. V., Shatalov, V. A. 2002. Argyzhskoe gorodishche na reke Viatke (Argyzh
Hillfort on the Vyatka River). Moscow: Institute of Computer Research (in Russian).
Chizhevsky, A. A. 2008. Pogrebal'nye pamiatniki naseleniia Volgo-Kam'ia v finale bronzovogo – rannem
zheleznom vekakh (predanan'inskaia i anan'inskaia kul'turno-istoricheskie oblasti) (Burial sites of the population of Volga-Kama in the Final Bronze – Early Iron Ages (pre- Ananyino and Ananyino cultural and historical
areals)). Series: Arkheologiia evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 5. Kazan: “Shkola” Publ.
(in Russian).
Chizhevsky, A. A. 2022. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River Region Archaeology) 39 (1), 159–177
(in Russian).
Shakhnovich, M. M. 2002. In Chernykh, I. N. (ed.). Tverskoi arkheologicheskii sbornik (Tver Archaeological
Collection of Articles) 5. Tver: Tver State United Museum, 430–438 (in Russian).
Carpelan, C. 1974. Hirven-ja karhunpaaesineita Skandinaviasta Uralille. Suomen Museo. Bd. 81 (in
Finnish).
Meinander, C. F. 1954. In Soumen Muinaismuistoyhdistyksen Aikakauskirja, № 53. Helsinki, 86–90.
About the Authors:
Shipilov Anton V., Candidate of Historical Sciences, Institute of Archaeology named after A. Kh.
Khalikov,Tatarstan Academy of Sciences. Butlerov St., 30, Kazan, 420012, the Republic of Tatarstan, Russian
Federation; Shipilov_anton@mail.ru
Orudzhov Eduard I., Candidate of Historical Sciences, Institute of Archaeology named after A. Kh.
Khalikov,Tatarstan Academy of Sciences. Butlerov St., 30, Kazan, 420012, the Republic of Tatarstan, Russian
Federation; orudzhov.eduard@mail.ru
Статья поступила в журнал 01.12.2023 г.
Статья принята к публикации 01.02.2024 г.
Авторы внесли равноценный вклад в работу.
STONE AXES OF THE BRONZE AGE FROM THE COLLECTIONS
OF THE MUSEUM-RESERVE «ARKAIM»
I.V. Molchanov, I.A. Valiakhmetov, A.O. Bukacheva, M.N. Ankushev, T.S. Malyutina,
D.G. Zdanovich, Yu.S. Makurov
The article introduces into scientific discourse eight stone axes and their fragments from the collections of
the Regional State Budgetary Institution of Culture “Chelyabinsk State Historical and Archaeological Museum-Reserve “Arkaim”. The materials were discovered at multi-layered archaeological sites, located in several areas of the Chelyabinsk and Orenburg regions: the fortified settlements of Alandskoye, Zhurumbai and
Kuisak, the Kalmytskaya Molel’nya burial ground and the settlement of Kamennaya Rechka I. The axes were
analyzed in terms of their petrography, typology and functional purpose. As a result, seven objects were classified as axes of the Kabardino-Pyatigorsk type, two of them were models. One of these tools was classified
as the axe with a grooved handle. The use of local raw materials indicates local production of axes. The main
production techniques were splitting, picketing and grinding with stone abrasive. Items, made of soft material,
were worked with a metal blade. Two axes were broken during production, two objects had traces of use after
breakage, and there were no signs of utilization of other items.
Keywords: archaeology, Southern Trans-Urals, Late Bronze Age, stone axes, Kabardino-Pyatigorsk type,
stone axes with a grooved handle, use-wear analysis, petrography.
Введение
Отдельные собрания каменных топоров
эпохи бронзы с территории Южного Зауралья
не часто заслуживают внимания специалистов. Можно привести лишь несколько сводных исследований, посвященных изучению
этой категории находок. В первую очередь
это работа Д.В. Нелина, в которой подробно
описана типология и проведен анализ трех
каменных топоров-молотов двух разных типов
(проушного и топоры с выемкой), хранящихся в фондах Челябинского областного краеведческого музея. Автором была определена
их культурно-хронологическая позиция, на
основании которой предпринята попытка установления путей попадания топоров в Южное
Зауралье (Нелин, 1996). На более широкой
выборке топоров, типологически отнесенных
КАМЕННЫЕ ТОПОРЫ ЭПОХИ БРОНЗЫ ИЗ ФОНДОВ МУЗЕЯ-ЗАПОВЕДНИКА ...
265
Рис. 1. Карта расположения памятников с каменными топорами, включенными в выборку: 1 – поселение
Каменная Речка I; 2 – укрепленное поселение Куйсак; 3 – укрепленное поселение Журумбай; 4 – могильник
Калмыцкая Молельня; 5 – укрепленное поселение Аландское.
Fig. 1. Map of the sites with selected stone axes: 1 – Kamennaya Rechka I settlement; 2 – Kuisak fortified settlement;
3 – Zhurumbai fortified settlement; 4– Kalmytskaya Molelnya burial ground; 5 – Alandskoye fortified settlement.
к кабардино-пятигорскому типу, им установлена их связь с ареалом распространения северокавказской культурно-исторической общности. На основании этого сделано заключение
о наличии прочных контактов с территориями Кавказа (Нелин, 1996а). Позднее в своей
кандидатской диссертации исследователь
собрал и типологически проанализировал все
известные на тот момент каменные и бронзовые топоры бронзового века Южного Зауралья
с точки зрения их использования в военном
деле (Нелин, 1998).
Результаты анализа серии кабардинопятигорских топоров с территории Южного
Зауралья, в том числе и из музейных фондов,
приводят Н.Б. Виноградова к выводу о том,
что они появляются здесь, вероятнее всего,
не ранее XVII века до н. э., в постпетровское время истории алакульской культуры.
Вероятной областью их применения были
обряды и ритуалы, связанные, хотя бы и
косвенно, с металлопроизводством (Виноградов, Хайрятдинов, 2018; Виноградов,
2018).
Приведенный список работ дополняется
публикациями результатов археологических
раскопок памятников Южного Зауралья, в
которых встречаются каменные топоры с их
общим описанием и культурно-хронологической атрибутацией (например: Сальников,
1949; Корочкова, Корякова, 2005; Чемякин,
1976; Алаева, 2009; Зданович Г.Б. и др., 2020;
Зданович Г.Б. и др., 2022; Molchanov, Molchanova, 2021; и др.).
266
МОЛЧАНОВ И.В. ...
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Обращение к музейным коллекциям имеет
большое значение для решения вопросов
культурных взаимодействий в древности,
а также позволяет проводить сравнение и
выделение особенностей серий предметов из
фондового хранения. Основная цель статьи
– введение в научный оборот каменных топоров и их фрагментов из фондов Областного
государственного бюджетного учреждения
культуры «Челябинский государственный
историко-археологический музей-заповедник
«Аркаим». Исследуемую выборку составили
восемь каменных топоров, различающиеся
своей морфологией и относящиеся к разным
типологическим группам. Семь топоров и их
фрагментов относятся к проушным топорам
кабардино-пятигорского типа, и лишь один к
топорам с желобчатым перехватом. Два предмета целых, четыре представлены фрагментами лезвийной и обушковой частей. Еще
два являются моделями топоров или миниатюрными топориками. Половина изделий
найдена в ходе археологических раскопок,
остальные происходят из подъемных сборов
с территорий памятников. Рассматриваемые
материалы обнаружены на многослойных
археологических объектах, расположенных
в нескольких районах Челябинской и Оренбургской областей: укрепленные поселения
Аландское, Журумбай, Куйсак (синташтинско-петровская, срубно-алакульская культуры), могильник Калмыцкая Молельня
(алакульская, срубно-алакульская культуры)
и поселение Каменная речка I (алакульская,
срубно-алакульская культуры) (рис. 1). Они
либо ранее не были опубликованы, либо
удостаивались небольших сообщений (Зданович Г.Б. и др., 2003; ARKAIM…, 2011; Аландское-Аркаим…, 2013).
Представленные для исследования материалы были проанализированы с точки зрения
их петрографии, типологии и функционального назначения. Такой подход позволил более
детально понять особенности их морфологии,
технологию изготовления и использования, а
также проследить их культурно-хронологическую позицию. Основные характеристики
предметов приведены в таблице 1.
Таблица 1. Основные характеристики исследованных топоров.
Table 1. Main characteristics of the studied axes.
КАМЕННЫЕ ТОПОРЫ ЭПОХИ БРОНЗЫ ИЗ ФОНДОВ МУЗЕЯ-ЗАПОВЕДНИКА ...
Петрографическая диагностика топоров проведена М.Н. Анкушевым (ЮУ ФНЦ
МиГ УрО РАН)1. Трасологический анализ
выполнен И.В. Молчановым с использованием оптического бинокулярного микроскопа
«Микромед»MC-2-Zoom TD-2 (косое освещение, увеличение до 40 раз). Макрофотографии
предметов выполнены А.О. Букачёвой. Фотофиксация микроследов осуществлялась на
микроскопе «Альтами», оснащенном цифровой C-mount камерой U3CMOS03100KPA
(И.В. Молчанов).
Описание топоров
1. Топор с желобчатым перехватом (рис.
2). Шифр: Ш3КР1/1, номер КП (ГИК): МАРК
оф-1832, номер в Гос. каталоге: 28747169.
Найден на поселении Каменная речка I, возле
впадины 4. Памятник расположен в Троицком районе Челябинской области, в 1,5 км к
СЗ от Дворца культуры села Каменная речка,
на левом берегу р. Уй (Валиахметов, 2015).
Подъемные материалы позволяют определить время функционирования поселения в
срубно-алакульский (XVIII–XVI вв. до н. э.)
и межовский (XIII–VII вв. до н. э.) периоды
бронзового века.
Предмет изготовлен из долерита. Форма
придавалась оббивкой, выравнивание поверхностей и формирование перехвата производилось каменным абразивом и пикетажем.
Топор имеет темно-серый и коричневый
цвета. В сечении обух округлый. Форма сечения клина близка к овальной. Клин имеет
длинное лезвие с выраженным углом со стороны спинки. Со стороны брюшка угол лезвия
отколот либо не был хорошо выражен. Сколы
наблюдаются с двух сторон клина. Скорее
всего, они образовались в процессе изготовления. Само лезвие притуплено.
Торец обуха ровный, оформлен техникой пикетажа, поверх которого отмечается пришлифовка (рис. 2: А). Ближе к обуху
расположен желобок линзовидного сечения
для крепления. Его поверхность оформлена
пикетажем и шлифованием (рис. 2: Б). Поверхность спинки ровная, слабо заполированная.
На клине с двух сторон отмечаются сколы,
образовавшиеся в результате удара со стороны
лезвийной части. Края сколов скруглены. На
поверхности спинки видны следы обработки
абразивом, которые перекрыты заполировкой. На спинке и брюшке топора отмечается
блестящая заполировка. На некоторых зернах
267
породы фиксируются тонкие, перекрещивающиеся царапинки. Следы абразивной обработки камнем имеют в основном продольную,
реже диагональную направленность относительно вытянутой оси предмета.
Сохранившаяся поверхность клина и
частично лезвия пришлифованы. На самом
лезвии отмечаются участки с забитостью
зерен (рис. 2: В).
Расширение лезвийной части предполагалось с двух сторон. Однако во время
оформления этого расширения путем оббивки со стороны спинки, вероятно, произошло
откалывание породы, из-за чего лопасть не
была сформирована. Данный факт может
указывать на брак при изготовлении предмета.
2. Проушной топор (рис. 3). Шифр:
252КМ/384, номер КП (ГИК): МАРК оф-339,
номер в Гос. каталоге: 28400778. Обнаружен в ходе раскопок кургана 4 могильника
Калмыцкая Молельня. Памятник расположен
в Кизильском районе Челябинской области, в
1,2 км к западу от поселка Александровский
и в 4 км от укрепленного поселения Аркаим, на правом берегу реки Большой Караганки. Основной комплекс кургана 4 может
быть связан с носителями алакульской, срубно-алакульской культур и датирован концом
XVIII – XVI вв. до н. э. (Батанина, Иванова,
1995, с. 187; Зданович Д.Г., Зданович Г.Б.,
2014, с. 44–45).
По определениям В.В. Зайкова (Институт
геологии УрО РАН), материалом для изготовления топора изначально послужила порода
из группы талько-хлоритов. После поломки
клин был утрачен и к сохранившейся обушковой части присоединена вылепленная из
глины утраченная клинковая часть. При этом,
по определениям А.И. Гуткова (ЧелГУ), для
этого использовалась глина не гончарная, не
имеющая искусственных примесей и подвергшаяся специальному обжигу.
Повторное петрографическое определение топора, осложненное сильно измененной
поверхностью клина топора, показало, что,
скорее всего, материал, из которого он изготовлен, тот же, что использован и для обуха.
Данное заключение подтверждается и трасологическими наблюдениями: следы сверления на поверхности сквозного отверстия,
схожесть заполированных участков на обухе
и сохранившихся участках клина.
268
МОЛЧАНОВ И.В. ...
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Рис. 2. Поселение Каменная Речка I. Каменный топор с желобчатым перехватом (шифр: Ш3КР1/1):
А – микрофотография следов шлифования; Б – микрофотография пикетажа и шлифования; В –
макрофотография участка с забитостью.
Fig. 2. Kamennaya Rechka I settlement. Stone axe with grooved handle (code: Ш3КР1/1): A – micrograph of grinding
traces; Б – micrograph of picketing and grinding; В – macro photograph of microflaking area.
На поверхности предмета фиксируются стороны брюшка, видна небольшая линзоследы завершающего этапа его изготовления видная ямочка. Практически по всей поверх– шлифование каменным абразивом, свер- ности обушковой части отмечается сильная
ление, а также полировка всей поверхности. залощенность, близкая к заполировке. На
Последнее, несмотря на выщербленность этой поверхности фиксируются разнонаправповерхности клина, подтверждают сохранив- ленные, в основном поперечные, перекрывашиеся заполированные участки на нем.
ющие друг друга линейные следы. Шляпка
Обух топора выпуклый, форма сечения обуха оформлена шлифованием, переход от
близка к овальной. Выпуклая поверхность шляпки к обуху плавный. Здесь фиксируются
торца обуха местами отколота. На краю, со поперечные линейные царапинки (рис. 3: А).
КАМЕННЫЕ ТОПОРЫ ЭПОХИ БРОНЗЫ ИЗ ФОНДОВ МУЗЕЯ-ЗАПОВЕДНИКА ...
269
Рис. 3. Могильник Калмыцкая Молельня. Проушной каменный топор (шифр: 252КМ/384):
А – макрофотография следов шлифования и выщербленности поверхности; Б – макрофотография следов
сверления; В – микрофотография края отверстия; Г – микрофотография ямок.
Fig. 3. Kalmytskaya Molelnya burial ground. Stone axe (code: 252KM/384): A – macro photograph of grinding traces
and surface chipping; Б – macro photograph of drilling traces; В – micrograph of the bore edge; Г – micrograph of pits.
Клин наклонен вниз. Лезвие клина расширено, окончание острое, немного притуплено,
местами отколото. На притупленных участках отмечается заполировка и фиксируются короткие поперечные царапинки. Углы
лезвия закруглены. Угол со стороны спинки
оттянут сильнее нижнего (со стороны брюшка). На клине поверхность шероховатая,
покрытая ямками, края которых сглажены
(рис. 3: Г).
Втулка просверлена в средней части длины
предмета. Она цилиндрическая, круглая в
сечении. На внутренней поверхности отверстия видны ровные поперечные, параллельные друг другу царапинки (рис. 3: Б). Сверление производилось со стороны брюшка,
где края проушины скруглены и фиксируются отдельные короткие засечки (рис. 3: В).
С этой стороны, в 1–1,5 см от края, линейные
следы расположены продольно оси проуха,
270
МОЛЧАНОВ И.В. ...
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Рис. 4. Укрепленное поселение Куйсак. Фрагмент клина топора (шифр: 309К/28): А – микрофотография
поверхности со следами пикетажа; Б – микрофотография выкрошенной поверхности лезвия.
Fig. 4. Kuisak fortified settlement. Fragment of an axe wedge (code: 309K/28): A – micrograph of the surface with
traces of picketing; Б – micrograph of the surface damage on the blade.
3. Фрагмент клина топора (рис. 4). Шифр:
затем они приобретают поперечную направ309К/28, номер КП (ГИК): МАРК оф-214,
ленность.
Поверхность вокруг отверстия со сторо- номер в Гос. каталоге: 28400289. Происходит
ны спинки немного выпуклая, а со стороны из подъёмных сборов на площадке укрепленбрюшка – вогнутая. На боковых поверхностях ного поселения Куйсак. Памятник находится
в районе втулки оформлены противолежащие в Кизильском районе Челябинской области, на
выступы. Один из них имеет острый пик. В правом берегу реки Зингейки, в 2 км к СЗ от
районе выступа визуально прослеживаются пос. Зингейский, в 1,6 км выше устья правого
выступающие широкие, поперечные участки притока Зингейки – реки Куйсак. Функционирельефа, имеющие грани. Поверхности ребра, рование поселения связано с синташтинсковыступа на боковой стороне втулки и выпу- петровской культурой (XXI–XVIII вв. до н. э.)
(Малютина, 1998).
клость над ней сильно залощены.
КАМЕННЫЕ ТОПОРЫ ЭПОХИ БРОНЗЫ ИЗ ФОНДОВ МУЗЕЯ-ЗАПОВЕДНИКА ...
271
Рис. 5. Укрепленное поселение Куйсак. Фрагмент клина топора (шифр: 309К/644): А – микрофотография
абразивных следов; Б – микрофотография пикетажа; В – макрофотография следов забитости.
Fig. 5. Kuisak fortified settlement. Fragment of an axe wedge (code: 309K/644): A – micrograph of abrasive traces;
Б – micrograph of picketing; В – macro photograph of micro-flaking.
Однозначно определить горную породу, из
которой изготовлен топор, сложно, предварительно ее можно отнести к плутоническим
горным породам среднего или кислого состава.
Форма предмету придана оббивкой с последующим пикетажем, также на клинке отмечаются следы шлифования каменным абразивом. Вся поверхность предмета обработана
техникой пикетажа (рис. 4: А). Сохранившаяся часть проуха округлая в сечении.
Клин топора имеет уплощенное лезвие.
Углы лезвия сильно отогнуты, закруглены.
Само лезвие притуплено, местами выкроше-
но, а выступающие участки рельефа поверхности сглажены (рис. 4: Б). Здесь отмечаются
следы пришлифовки и слабый блеск. Микроследы фиксируются в виде редких тонких
разнонаправленных царапинок. Обломанный
обух, толщина лезвия и отсутствие следов
использования указывают на то, что предмет
является сломанной заготов-кой.
4. Фрагмент клина топора (рис. 5). Шифр:
309К/644, номер по КП (ГИК): МАРК оф-215,
номер в Гос. каталоге: 28400337. Обнаружен
на площадке укрепленного поселения Куйсак.
Время его существования связано с синташ-
272
МОЛЧАНОВ И.В. ...
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
тинско-петровской культурой (XXI–XVIII вв.
до н. э.) (Таиров и др., 1995).
В качестве материала для его изготовления
использован серпентинит. Его обработка и
оформление производились с помощью пикетажа, шлифования и сверления.
Фрагмент топора представлен массивным
клином, который имеет притупленное, немного уплощенное лезвие с отогнутыми углами.
Ближе к лезвию сечение клина линзовидное.
На всех поверхностях предмета фиксируются
продольные длинные царапинки. Неповрежденные участки заполированы. Заполировка перекрывает следы резки металлическим
лезвием и пикетаж (рис. 5: Б). На уплощенной
поверхности лезвия видны участки с забитостями (рис. 5: В). Под микроскопом на ней
фиксируются группы тонких, параллельных
друг другу линейных следов. На одной из
плоскостей клина виден современный срез от
лопаты.
Спинка клина широкая с центральным
ребром. По вытянутому краю клина, с двух
противолежащих сторон, от сохранившейся части проуха до лезвия прорезана линия
шириной около 0,2 см. Ее внутренняя поверхность не имеет следов заполировки.
Посередине овального в сечении торца
сохранилась выемка от проуха шириной
1,7 см, глубиной до 0,5 см. На ее поверхности
видны продольные, иногда перекрывающие
друг друга царапинки абразивного характера (рис. 5: А). Сечение выемки линзовидное.
Поверхность обломанных краев проуха имеет
забитость и пришлифованные участки.
Зафиксированные здесь следы износа указывают на вторичное использование предмета.
5. Фрагмент клина топора (рис. 6).
Шифр: 515А/4050, номер по КП (ГИК): МАРК
оф-213/1, номер в Гос. каталоге: 28400287.
Найден в ходе раскопок укрепленного поселения Аландское. Памятник находится в
Кваркенском районе Оренбургской области,
в 6 км к ЮВ от с. Аландское, в 2,5 км на СВ
от с. Красный Огородник, на левом берегу
реки Суундук в районе впадения в нее левого
притока – небольшой степной речки Солончанки. Поселение имеет несколько этапов
заселения и функционировало в период существования синташтинской и петровской культур (XXI–XVIII вв. до н. э.). Исследуемый
фрагмент клина можно связать с петровским
этапом существования памятника (Малютина, 2005; Зданович Г.Б. и др., 2007).
Предварительно материал, выбранный
для изготовления предмета, можно отнести
к плутоническим горным породам среднего
или кислого состава. Форма предмету придавалась пикетажем с последующим шлифованием каменным абразивом.
Обух обломан. Лезвие клина притуплено,
лопасть сильно отогнута, закруглена. Одно из
окончаний лопасти отколото. Сечение клина
овальное. Участки клина, находящиеся ближе
к лезвию, заполированы. Они имеют блеск,
близкий к металлическому. Следует также
отметить, что на некоторых зернах наблюдается заполировка. На двух пониженных участках рельефа одной из плоскостей клина заполировка отсутствует, а на зернах фиксируются
линейные следы. На примыкающих к лезвию
плоскостях и притупленной поверхности
лезвия зерна местами выкрошены. Отмечаются пришлифованные участки, на которых
фиксируются продольные и диагональные
царапинки (рис. 6: Б).
На торцевой части сохранились остатки
проуха. Ширина сохранившейся части отверстия около 1,8 см. Сверление произведено
с двух сторон. С одной стороны отверстие
просверлено на глубину около 3,5 см, с другой
– на 0,5 см. На участке большей глубины
видны поперечные вытянутой оси отверстия,
параллельные друг другу царапинки абразивного характера (рис. 6: А). На зернах участка
меньшей глубины отмечаются лишь редкие
короткие царапинки, поперечные проуху.
Характер выявленных следов не позволяет с
уверенностью говорить, что предмет сломался в процессе изготовления или возможного
использования.
6. Фрагмент обуха топора (рис. 7). Шифр:
519/Ж507. Найден на распаханной площадке
укрепленного поселения Журумбай в ходе
проведения мониторинга. Памятник расположен в Карталинском районе Челябинской
области, в 0,7 км к востоку от с. Варшавка, на
правом берегу реки Карагайлы-Аят. Функционирование памятника связано с синташтинско-петровской культурой (XXI–XVIII вв. до
н. э.) (Макуров, 2023).
Предмет изготовлен из серпентинита.
Поверхность торца обуха ровная. В одном
месте виден старый скол со скругленными
краями. Наблюдаемый здесь блеск отличен
КАМЕННЫЕ ТОПОРЫ ЭПОХИ БРОНЗЫ ИЗ ФОНДОВ МУЗЕЯ-ЗАПОВЕДНИКА ...
273
Рис. 6. Укрепленное поселение Аландское. Фрагмент клина топора (шифр: 515А/4050):
А – микрофотография следов сверления; Б – микрофотография следов шлифования.
Fig. 6. Alandskoye fortified settlement. Fragment of an axe wedge (code: 515A/4050):
A – micrograph of drilling traces; Б – micrograph of grinding traces.
от блеска на вытянутой части обуха. Здесь он
имеет сильную залощенность, практически
переходящую в заполировку. Следы износа
фиксируются в виде скругленных, а также
прямых тонких разноразмерных разнонаправленных царапинок (рис. 7: А). Такой характер
следов износа указывает на использование
торцевой части этого фрагмента в качестве
песта для растирания мягкой породы.
На вытянутой поверхности предмета
просматриваются продольные скругленные
грани и видны слабо выраженные следы
шлифования (рис. 7: Б). Сама поверхность
имеет слабый блеск, а ближе к окончанию
обуха отмечается залощенность. Местами на
ней видны небольшие выбоинки, края которых скруглены. Расширяющийся переход от
обуха к проуху сглажен. Здесь фиксируются
274
МОЛЧАНОВ И.В. ...
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Рис. 7. Укрепленное поселение Журумбай. Фрагмент обуха топора (Шифр: 519/Ж507): А – микрофотография
линейных следов; Б – микрофотография следов шлифования; В – макрофотография следов сверления.
Fig. 7. Zhurumbai fortified settlement. Fragment of an axe butt (code: 519/Ж507): A – micrograph of linear traces;
Б – micrograph of grinding traces; В – macro photograph of drilling traces.
редкие короткие тонкие царапинки, расположенные как диагонально, так и поперечно к
краю предмета. Ближе к проуху видна глубокая прямая царапина, расположенная диагонально к краю предмета. На сохранившейся
части отверстия видны следы двустороннего
сверления, представленные поперечными оси
отверстия, параллельными друг другу царапинками абразивного характера (рис. 7: В).
Следующие два предмета из выборки
представляют собой миниатюрные изделия,
обнаруженные в ходе археологических раскопок укрепленного поселения Аландское.
Памятник расположен в Кваркенском районе Оренбургской области, в 6 км к ЮВ от с.
Аландское, в 2,5 км на СВ от села Красный
Огородник, на левом берегу реки Суундук
в районе впадения в нее левого притока –
КАМЕННЫЕ ТОПОРЫ ЭПОХИ БРОНЗЫ ИЗ ФОНДОВ МУЗЕЯ-ЗАПОВЕДНИКА ...
275
Рис. 8. Укрепленное поселение Аландское. Миниатюрный каменный топор (шифр: 515А/4052):
А, Б – макрофотография срезов металлическим лезвием.
Fig. 8. Alandskoye fortified settlement. Miniature stone axe (code: 515A/4052):
A, Б – macro photograph of cutting with a metal blade.
небольшой степной речки Солончанки. Функционирование памятника связано с синташтинско-петровской культурой (XXI–XVIII вв.
до н. э.) (Малютина, 2005).
7. Миниатюрный топор (рис. 8). Шифр:
515А/4052, номер по КП (ГИК): МАРК
оф-213/2, номер в Гос. каталоге: 28400301.
Топор изготовлен из оталькованного
серпентинита. На поверхности предмета
отчетливо фиксируются следы металлического лезвия, оставленные при его изготовлении.
Предмет имеет округлое сечение клина,
переходящее в овальное ближе к скруглен-
ному лезвию. Со стороны брюшка лопасть
немного оттянута к низу. Лезвие немного
притуплено. На всех поверхностях предмета отмечаются следы резки металлическим
лезвием. На примыкающих к лезвию плоскостях следы подрезки, указывающие на преднамеренное уплощение клина.
На обушковой части следы резки местами залощены. На клине отмечаются участки, подработанные каменным абразивом. На
спинке топора вырезано небольшое углубление, вероятно имитирующее перехват. На
поверхности выемки хорошо видны следы
276
МОЛЧАНОВ И.В. ...
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
резки металлическим лезвием. Поверхность
среза сглажена и на ней отмечается слабый
блеск (рис. 8: Б). Кроме того, здесь хорошо
видны царапинки, расположенные параллельно скругленным краям выемки.
Окончание обуха оформлено в виде шляпки, выделенной кольцевой подрезкой со стороны клина. Торцевая поверхность обуха выровнена металлическим лезвием (рис. 8: А). Для
формирования будущей шляпки на поверхности со стороны обуха были нанесены засечки шириной около 0,1 см. Они сохранились
в нескольких местах и, видимо, обозначали
будущую толщину шляпки. Далее, со стороны обуха металлическим лезвием производилось удаление лишней породы до достижения
нужной формы. Следует отметить, что кольцевая подрезка была произведена неровно, в
результате чего нижний край шляпки оказался
волнистым.
8. Фрагмент обушковой части миниатюрного топора (рис. 9). Хранится в фондах
музея: шифр: 515А/5660, номер по КП (ГИК):
МАРК оф-1348, номер в Гос. каталоге:
28493987.
Фрагмент изготовлен из талька. Он имеет
цилиндрическую форму, расширяющуюся
к торцевой части и отверстию проушины,
диаметром 0,9 см. Форма придавалась резкой
металлическим лезвием (рис. 9: Б, В). Об этом
свидетельствуют тонкие параллельные царапинки и металлический блеск, фиксируемые
на срезах.
Торцевая часть обуха плоская, подпрямоугольной формы. Проух обломан. Все поверхности предмета залощены. Сквозное отверстие просверлено двусторонней техникой
сверления (рис. 9: А). В средней части длины
отверстия сохранился поперечный уступчик, образованный в результате встречного
сверления. Следы сверления перекрываются
следами утилизации в виде тонких продольных царапинок, фиксируемых на всей сохранившейся поверхности отверстия. Особенно
хорошо их видно на отмеченном поперечном
уступчике. Предположительно, такие следы
являются результатом насаживания предмета
на древко.
Обсуждение
Практически все рассмотренные каменные топоры по своей форме, наличию проуха
и особенностям оформления обуха наиболее
близки к топорам кабардино-пятигорского
типа. Основным ареалом распространения
этого типа являются степные и предгорные
районы Северного Кавказа, где обитало население северокавказской культуры (Марковин,
1960, с. 100). На территории Южного Зауралья распространение топоров этого облика
приходится на время существования срубноалакульского населения (Виноградов, Хайрятдинов, 2018, с. 99). Схожий период бытования
топоров этого типа отмечается в Самарском
Поволжье. По материалам срубных памятников, О.В. Кузьмина выделяет четыре типа
топоров: бородинский и производные от него,
фатьяновский и производные от него. Топоры
бородинского типа определяются как импортные (Кузьмина, 2006. с. 346, 348). Аналогом
находки из Калмыцкой Молельни является каменный топор, найденный в кургане 1
могильника Берёзовский II в Самарской области (Лифанов, Ломейко, 2012, рис. 7; Эпоха
бронзы..., 2012, илл. 2: 1). Авторы публикации
относят топор к бородинскому типу (Лифанов, Ломейко, 2012, с. 163). В свою очередь,
Бородинский клад связывают с так называемым «колесничным горизонтом» с вероятной
датировкой в пределах XX–XVII вв. до н. э.
(Епимахов, 2021).
Особняком в исследованной серии стоит
топор № 1 с желобчатым перехватом. Подобные орудия имеют широкие географические рамки бытования. Наиболее вероятная
хронология таких топоров – первая половина
II тысячелетия до н. э. (Нелин, 1996, с. 187).
Похожий топор с желобком для перехвата, но
отличающийся толщиной лезвия, найден на
укрепленном поселении Синташта (Генинг и
др., 1992, с. 103, рис. 35: 1). Морфологически
схожий предмет хранится в фондах Волгоградского областного краеведческого музея.
К сожалению, точное место находки неизвестно (Мельников, 2013, с. 166, рис. 4: 13).
Особого внимания заслуживают миниатюрные топоры № 7, 8. Наличие оформленной
шляпки на обухе, лопастное окончание клина
первого орудия и расширение в районе проуха
фрагмента № 8 позволяют отнести их к кабардино-пятигорскому типу. Анализ глубины их
залегания и приуроченность к постройкам с
раннепетровским слоем указывают на то, что
они были созданы в один и тот же промежуток времени (Малютина, 2005).
Отсутствие следов использования, за
исключением следов насаживания на древко
КАМЕННЫЕ ТОПОРЫ ЭПОХИ БРОНЗЫ ИЗ ФОНДОВ МУЗЕЯ-ЗАПОВЕДНИКА ...
277
Рис. 9. Укрепленное поселение Аландское. Фрагмент обуха миниатюрного каменного топора (шифр:
515А/5660): А – макрофотография следов сверления и использования; Б, В – макрофотографии следов
изготовления с использованием металлического лезвия.
Fig. 9. Alandskoye fortified settlement. Butt fragment of a miniature stone axe (code: 515A/5660): A – macro photograph of traces of drilling and use; Б, В – macro photographs of traces of manufacturing by a metal blade.
топора № 8, указывает на их явное неутилитарное назначение. Вопрос интерпретации
подобных миниатюрных изделий достаточно
сложен и требует отдельного исследования.
Можно лишь предположить, что подобные
предметы являются специально изготовленными уменьшенными копиями или моделями
крупных каменных топоров. Миниатюрные
предметы могли выступать моделями для
обучения детей и последующей отработки
мастерства для изготовления реальных топоров. Примером тому могут выступать не только каменные, но и глиняные поделки, находки
которых в Южном Зауралье единичны. Три
миниатюрные керамические реплики каменных топоров обнаружены в алакульском слое
поселения позднего бронзового века Малая
Березовая – 4 (Алаева, 2007, стр. 129, рис. 1:
278
МОЛЧАНОВ И.В. ...
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
1, 2, 6). Еще одна глиняная модель происходит с поселения Нагайбакское (Зданович Г.Б.
и др., 2020а, с. 174, рис. 16:2). Схожее явление
наблюдается в древнем керамическом производстве, когда обучение девочек лепке сосудов начиналось в довольно раннем возрасте
(Куприянова, 2008, с. 139). Не исключено, что
миниатюрные топоры могли предназначаться
для ношения в качестве амулетов (Виноградов, 2018, с. 276).
В Южном Зауралье известна всего одна
находка миниатюрного каменного топора на
поселении Кочкарь I (Виноградов, Хайрятдинов, 2018; Виноградов, 2018). Другой пример
происходит с территории Поволжья. В одном
из погребений покровского времени могильника Новые Ключи III в Самарской области
известна находка миниатюрной каменной
реплики бронзового топора кабардино-пятигорского типа (Кузьмина, 2006. с. 348).
В целом, подводя итог функциональному
анализу топоров, можно сказать следующее.
Основными техниками изготовления орудий
являлись оббивка, пикетаж и шлифование
каменным абразивом. Форма предметам из
мягких горных пород придавалась с помощью
металлического лезвия. Два топора являются
производственным браком (№ 1, 3), два фрагмента (№ 4, 6) имеют следы использования
после их поломки. Для остальных предметов,
в том числе миниатюрных изделий, не удалось
выявить признаков утилизации (№ 2, 5, 7, 8).
Отсутствие следов использования на лезвиях
целых предметов указывает на их неутилитарное назначение, либо они не были закончены.
Попытки определения функционального назначения топоров предпринимались
нечасто и сводились лишь к общему заключению, использовался ли топор или нет.
Например, указывая на наличие либо отсутствие следов работы на лезвии топоров из
нескольких погребений на Северном Кавказе,
Г.Ф. Коробкова разделяет их на новые и
бывшие в употреблении (Кореневский, 1993,
с. 86). К сожалению, для предметов со следами не приводится их описание и не уточняется
их возможная функция. Не ставя перед собой
целью понять, использовались ли топоры с
территории Поволжья или нет, О.В. Кузьмина
при описании некоторых из них указывает на
наличие царапинок и сколов на поверхностях
предметов (Кузьмина, 2006). Н.Б. Виноградов и Р.К. Хайрятдинов, опираясь на матери-
ал изготовления, размеры, детали конструкции исследованных ими каменных топоров,
приходят к выводу об их нефункциональности (Виноградов, Хайрятдинов, 2018, с. 95).
Говоря о горных породах, из которых изготовлены топоры, следует сказать, что их определения являются предварительными, так как
поверхность всех экземпляров залощена. Для
более точного определения необходимо изготовление петрографического шлифа. Однако проведение этого невозможно, поскольку
они находятся на музейном хранении. Тем не
менее, опираясь на данные о геологической
обстановке в округе памятников, включенных
в выборку, можно выявить вероятные источники сырья изделий, для которых был определен материал изготовления.
Территория поселения Каменная речка I,
откуда происходит топор № 1, приурочена к
раннепалеоценовой серовской свите, сложенной опоками, глинами, песками и песчаниками. В 20 км к западу от поселения, в окрестностях г. Троицка, среди пород увельской свиты
наблюдаются выходы штоков и даек долеритов и габбродолеритов туринского комплекса
триасового возраста (Пужаков и др., 2018).
Вероятно, каменный материал для изготовления топора был взят из этого района.
Территория
могильника
Калмыцкая
Молельня приурочена к позднедевонской
аблязовской толще, сложенной основными и средними вулканитами, алевролитами,
песчаниками, гравелитами, известняками.
Геологическое строение территории осложнено массивами габброидов позднедевонского погорельского комплекса и серпентинитов
раннедевонского Бриентского дунит-гарцбургитового комплекса (Мосейчук и др., 2013).
Материал для изготовления топора № 2 может
иметь местное происхождение.
Топоры № 3, 4 с поселения Куйсак предположительно выполнены из местных материалов. Территория памятника приурочена
к вулканитам среднедевонской Гумбейской
свиты. В 2 км к юго-востоку от поселения
находятся массивы ультрабазитов раннедевонского Бриентского дунит-гарцбургитового
комплекса, сложенные в основном апогарцбургитовыми и аподунитовыми серпентинитами (Мосейчук и др., 2013).
Схожая ситуация отмечается и для топора
и миниатюрных предметов (№ 5, 7, 8) с поселения Аландское. Возможно, сырье для их
КАМЕННЫЕ ТОПОРЫ ЭПОХИ БРОНЗЫ ИЗ ФОНДОВ МУЗЕЯ-ЗАПОВЕДНИКА ...
изготовления было взято из зоны оталькования Айдырлинского массива или близлежащих к поселению тел ультрабазитов. Территория памятника приурочена к раннерифейской
кусаканской толще и среднерифейской чулаксайской свите, которые сложены метаморфическими породами: гнейсами, кварцитами,
метаалевролитами. К западу от поселения
обнажаются гранитоиды раннепермского
Суундукского батолита. К востоку и юговостоку от поселения наблюдается переслаивание различных магматических, осадочных и
метаморфических пород ордовикского, девонского и каменноугольного возраста. В 4–8 км
к югу и юго-западу от поселения расположена серия мелких линзообразных ультрабазитовых тел, в 14 км к юго-западу от поселения располагается крупный Айдырлинский
ультрабазитовый массив. Преобладающими
породами в этих массивах являются антигоритовые серпентиниты (Тевелев и др., 2018а).
Сырье для изготовления топора № 6 предположительно было взято из линзы ультрабазитов или крупного Южно-Варшавского ультрабазитового массива, расположенного к югу от
поселения Журумбай. Территория памятника
приурочена к гранитоидам каменноугольным
Варшавского массива. В 2 км к северо-западу от памятника гранитоиды контактируют с
тектонической линзой антигоритовых серпентинитов (1×5 км), относящейся к ордовикскому татищевскому комплексу (Тевелев и др.,
2018).
Таким образом, материал для изготовления
всех исследованных топоров, скорее всего,
мог иметь местное происхождение. Тем не
менее для точного определения места получения сырья необходимо проведение полевых
геоархеологических разведочных работ.
279
Заключение
Таким образом, основу изученной коллекции составили предметы кабардино-пятигорского облика. Их распространение на территории Южного Зауралья связано с носителями
раннеалакульских, срубно-алакульских традиций. Однако наиболее ранние образцы подобных топоров появились, по-видимому, в
синташтинско-аркаимское время, а в технологии изготовления и формообразовании
обозначаются более широкие заимствования.
Говоря о топоре с желобчатым перехватом,
можно отметить, что такой тип изделий имеет
широкий географический ареал распространения, а их хронология определяется первой
половиной II тысячелетия до н. э. (Нелин,
1996, с. 187).
Производство топоров происходило на
месте, поскольку для их изготовления, скорее
всего, использовалось сырье, источники которого находятся вблизи памятников. Основными техниками изготовления орудий являлись
оббивка, пикетаж и шлифование каменным
абразивом. Предметы из мягких пород обрабатывались с помощью металлического лезвия.
Два предмета были сломаны в процессе изготовления (№ 1, 3), два фрагмента (№ 4, 6)
имеют следы использования после их поломки. Для остальных предметов, в том числе
миниатюрных изделий, не удалось выявить
признаков утилизации (№ 2, 5, 7, 8).
Изучение коллекции каменных топоров и
их фрагментов из фондов Областного государственного бюджетного учреждения культуры
«Челябинский государственный историкоархеологический музей-заповедник «Аркаим» позволило ввести в научный оборот и
дополнить базу данных по каменным топорам
бронзового века Южного Зауралья.
Примечание:
Определение горных пород и геологическая характеристика района памятников выполнены в рамках
бюджетной темы ЮУ ФНЦ МиГ УрО РАН № 122062100023-5.
1
Благодарности. Авторы выражают благодарность сотрудникам Музея-заповедника «Аркаим»: главному хранителю фондов А.Н. Страхову, художнику-реставратору О.И. Орловой и
художнику-фотографу Д.М. Осинцевой.
ЛИТЕРАТУРА
Алаева И.П. Миниатюрные предметы из материалов поселения бронзового века Южного Зауралья
// XVII Уральское археологическое совещание / Отв. ред. В.Т. Ковалева, А.Я Труфанов. Екатеринбург;
Сургут: Магеллан, 2007. С. 128–130.
Алаева И.П. Поселение бронзового века Елизаветпольское – 7 // Проблемы археологического изучения Южного Урала / Отв. ред. Н.Б. Виноградов. Челябинск: АБРИС, 2009. С. 7–21.
280
МОЛЧАНОВ И.В. ...
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Аландское–Аркаим: древнее наследие Южного Урала / Сост. Т.С. Малютина, Г.Б. Зданович. Оренбург, 2013. 32 с.
Батанина И.М., Иванова Н.О. Археологическая карта Заповедника «Аркаим». История изучения
археологических памятников // Аркаим: Исследования. Поиски. Открытия / Науч. ред. Г.Б. Зданович;
сост. Н.О. Иванова. Челябинск: Каменный пояс, 1995. С. 159−195.
Валиахметов И.А. Разведочные работы в Верхнеуральском и Троицком муниципальных районах
Челябинской области в 2013 году. Челябинск, 2015. 137 с. / Архив Заповедника «Аркаим». Ф. 1. Отчет
№ 198.
Виноградов Н.Б. Символы топора в социально-культовой практике у населения позднего бронзового века Южного Зауралья // Stratum plus. 2018. № 2. С. 273–282.
Виноградов Н.Б., Хайрятдинов Р.К. Новые данные о культовой практике населения Южного Зауралья позднего бронзового века // Поволжская археология. 2018. № 1 (23). С. 91–106.
Генинг В.Ф., Зданович Г.Б., Генинг В.В. Синташта: Археологические памятники арийских племен
Урало-казахстанских степей. Часть 1. Челябинск: Южно-Урал. книж. изд-во, 1992. 408 с.
Епимахов А.В. Новое исследование «Биографии» уникального комплекса бронзового века (Рец.
на кн.: Бородинский клад героической эпохи бронзового века. Естественнонаучный и исторический
контекст / отв. ред. Н.И. Шишлина. М.: Ист. музей, 2019. 160 с., ил. (Тр. ГИМ. Вып. 211)) // Уральский
исторический вестник. 2021. № 3 (70). С. 196–198.
Зданович Д.Г., Зданович Г.Б. Памятники эпохи бронзы Аркаимской долины // Приходько В.Е.,
Иванов И.В., Зданович Д.Г., Зданович Г.Б., Манахов Д.В., Инубуши К. Аркаим − укрепленное поселение эпохи бронзы степного Зауралья: почвенно-археологические исследования. М.: Изд. дом «Типография» Россельхозакадемии, 2014. С. 33–41.
Зданович Г.Б., Батанина И.М., Левит Н.В., Батанин С.А. Археологический атлас Челябинской области. Вып. 1. Степь-лесостепь. Кизильский район. Челябинск: Южно-Урал. книж. изд-во, 2003. 256 с.
Зданович Г.Б., Малютина Т.С., Зданович Д.Г. Материалы к исследованию ранних этапов синташтинской культуры (укрепленное поселение Аландское) // Проблемы археологии: Урал и Западная Сибирь
(к 70-летию Т.М. Потемкиной) / Отв. ред. М.П. Вохменцев. Курган: Курган гос. ун-т, 2007. С. 103–108.
Зданович Г.Б., Малютина Т.С., Зданович Д.Г. Аркаим. Археология укрепленных поселений. Книга 1:
Жилища и жилое пространство. Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 2020. 450 с.
Зданович Г.Б., Малютина Т.С., Зданович Д.Г. Аркаим. Археология укреплённых поселений. Книга 2:
Фортификация и общественное пространство. Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 2022. 383 с.
Зданович Г.Б., Петрова Л.Ю., Малая Н.В., Малютина Т.С. Поселение Нагайбакское − однослойный
памятник алакульской культуры в Южном Зауралье // Степная Евразия: бронзовый мир: сб. науч. тр.
к 80-летию Г.Б. Здановича / сост. Д.Г. Зданович, отв. ред. Т.С. Малютина. Челябинск: Челяб. гос. ун-т,
2020а. С. 148−183.
Кореневский С.Н. Погребения с каменными топорами эпохи средней бронзы в Центральном Предкавказье // Социальная дифференциация общества / Отв. ред. Г.Е. Афанасьев. М.: Наука, 1993. C. 78–92.
Корочкова О.Н., Корякова Л.Н. Курганы срубной культуры у поселка Мирный // Археология Урала
и Западной Сибири. К 80-летию со дня рождения Владимира Федоровича Генинга / Науч. ред. В.А.
Борзунов. Екатеринбург: Урал. ун-т, 2005. С. 134–147.
Кузьмина О.В. Каменные сверленые топоры Самарского Поволжья // Вопросы археологии Поволжья. Вып. 4 / Отв. ред. И.Н. Васильева. Самара: Научно-технический центр, 2006. С. 334–349.
Куприянова Е.В. Тень женщины: Женский костюм эпохи бронзы как «текст»: (по материалам некрополей Южного Зауралья и Казахстана). Челябинск: Авто Граф, 2008. 244 с.
Лифанов Н.А., Ломейко П.В. Курганный могильник эпохи поздней бронзы Берёзовский II (раскопки
2011 г.) // Бронзовый век. Эпоха героев (по материалам погребальных памятников Самарской области)
/ Отв. ред. М. А. Турецкий. Самара: САО, 2012. С. 158–178.
Макуров Ю.С. Отчет об археологической разведке на территории Карталинского района Челябинской области в 2011 году. Челябинск, 2023. 151 с. / Архив Заповедника «Аркаим».
Малютина Т.С. Археологические исследования укрепленного поселения Куйсак в 1992 году. Т. 1.
Челябинск, 1998. 149 с. / Архив Заповедника «Аркаим». Ф. Р-1, д. 136.
КАМЕННЫЕ ТОПОРЫ ЭПОХИ БРОНЗЫ ИЗ ФОНДОВ МУЗЕЯ-ЗАПОВЕДНИКА ...
281
Малютина Т.С. Археологические исследования на укрепленном поселении Аландское в 2001 году.
Челябинск, 2005. 343 с. / Архив Заповедника «Аркаим». Ф. Р-1, д. 166.
Марковин В.И. Культура племен Северного Кавказа в эпоху бронзы (II тыс. до н. э.) / МИА. № 93.
М.: АН СССР, 1960. 151 с.
Мельников А.Ю. Каменные топоры Нижнего Поволжья эпохи палеометалла // Археология Восточно-Европейской степи. Вып. 10 / Под ред. В.А. Лопатина. Саратов, 2013. С. 157–166.
Мосейчук В.М., Яркова А.В., Михайлов И.Г., Кашина Л.В., Сурин Т.Н., Плохих Н.А., Юрецкий В.Н.
Государственная геологическая карта Российской Федерации. Масштаб 1:200 000. Серия Южно-Уральская. Лист N-40-XXX. Объяснительная записка. М.: ВСЕГЕИ, 2013. 222 с.
Нелин Д.В. Топоры эпохи бронзы из фондов Челябинского областного краеведческого музея
// Материалы по археологии и этнографии Южного Урала: Труды музея-заповедника Аркаим / Ред.
А.Д. Таиров. Челябинск: Каменный пояс, 1996. С. 183–187.
Нелин Д.В. Материалы к юго-западным связям Южного Зауралья в эпоху бронзы // Историко-археологические изыскания / Отв. ред. С.Г. Басин. Самара: СамГПУ, 1996. С. 86–92.
Нелин Д.В. Вооружение и военное дело населения Южного Зауралья и Северного Казахстана эпохи
бронзы. Дисс. … канд. ист. наук. Самара, 1998. 273 с.
Пужаков Б.А., Шох В.Д., Щулькина Н.Е., Щулькин Е.П., Тарелкина Е.А., Долгова О.Я. Государственная геологическая карта Российской Федерации. Масштаб 1:200 000. Издание второе. Серия ЮжноУральская. Лист N-41-XIV (Троицк). Объяснительная записка. М.: ВСЕГЕИ, 2018. 238 с.
Сальников К.В. В глубине веков: очерки о жизни первобытного населения Урала. Свердловск:
Свердловск. обл. гос. изд-во, 1949. 112 c.
Таиров А.Д., Батанина И.М., Кузнецова О.А. Исследования памятников Страны городов в 1994 году.
Т. 1. Челябинск, 1995. 104 с. // Архив Заповедника «Аркаим». Ф. Р-1, д. 140.
Тевелев А.В., Кошелева И.А., Бурштейн Е.Ф., Тевелев А.В., Попов В.С., Кузнецов И.Е., Коротаев
М.В., Георгиевский Б.В., Осипова Т.А., Правикова Н.В., Середа В.В. Государственная геологическая
карта Российской Федерации. Масштаб 1:200 000. Издание второе. Серия Южно-Уральская. Лист N-41XXV (Карталы). Объяснительная записка. М.: ВСЕГЕИ, 2018. 175 с.
Тевелев А.В., Кошелева И.А., Тевелев А.В., Кузнецов И.Е., Осипова Т.А., Георгиевский Б.В., Зублюк
Е.В., Матвеева Е.А., Правикова Н.В., Фурина М.А., Яковишина Е.В., Лубнина Н.В. Государственная
геологическая карта Российской Федерации. Масштаб 1:200 000. Издание второе. Серия Южно-Уральская. Лист N-40-XXXVI (Кваркено). Объяснительная записка. М.: ВСЕГЕИ, 2018а. 226 с.
Чемякин Ю.П. Новое поселение андроновского времени в Южном Зауралье // Археологические
открытия 1975 года / Отв. ред. Б.А. Рыбаков. М.: Наука, 1976. С. 206–207.
Эпоха бронзы Самарского Поволжья // Бронзовый век. Эпоха героев (по материалам погребальных
памятников Самарской области) / Отв. ред. М. А. Турецкий. Самара: САО, 2012. С. 6–36.
ARKAIM. Поселение эпохи бронзы. Древнейшие индоевропейцы в степях Урала: каталог выставки. ARKAIM. Settlement of the Bronze Age. Ancient Indo-European People in the Urals Steppes: сatalogue
of the exhibition / сост. Г.Б. Зданович, Т.С. Малютина, науч. ред. С.Я. Зданович. Челябинск: Челяб. гос.
ун-та, 2011. 118 с.
Molchanov I.V., Molchanova V.V. Catalogue of inventory from the Kamennyi Ambar settlement (excavation
unit 6). Chapter 6 // Korjakova L.N. & Krause R. (eds.). The Bronze Age in the Karagaily-Ayat Region (TransUrals, Russia). Culture, Environment and Economy. Bonn: Verlag Dr. Rudolf HabeltGmbH. 2021. P. 207–247.
Информация об авторах:
Молчанов Иван Владимирович, кандидат исторических наук, научный сотрудник, Институт
истории и археологии УрО РАН (г. Екатеринбург, Россия); kolis@mail.ru
Валиахметов Илья Абдражидович, начальник экспозиционно-выставочного отдела, ОГБУК
«Челябинский государственный историко-археологический музей-заповедник «Аркаим» (г. Челябинск,
Россия); iavaliahmetov@gmail.com
Букачёва Анастасия Олеговна, начальник отдела охраны и изучения объектов культурного наследия, ОГБУК «Челябинский государственный историко-археологический музей-заповедник «Аркаим»
(г. Челябинск, Россия); anastasiabukacveva@gmail.com
282
МОЛЧАНОВ И.В. ...
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Анкушев Максим Николаевич, кандидат геолого-минералогических наук, младший научный
сотрудник, Институт минералогии ЮУ ФНЦ МиГ УрО РАН (г. Миасс, Россия); ankushev_maksim@
mail.ru
Малютина Татьяна Сергеевна, кандидат исторических наук, научный сотрудник, ОГБУК «Челябинский государственный историко-археологический музей-заповедник «Аркаим», УНЦ изучения
проблем природы и человека ФГБОУ ВО «Челябинский государственный университет» (г. Челябинск,
Россия); malytina.t.s@yandex.ru
Зданович Дмитрий Геннадьевич, кандидат исторических наук, заместитель директора по учебной работе, УНЦ изучения проблем природы и человека ФГБОУ ВО «Челябинский государственный
университет» (г. Челябинск, Россия); dgz74@yandex.ru
Макуров Юрий Сергеевич, заместитель директора, ОГБУК «Челябинский государственный историко-археологический музей-заповедник «Аркаим» (г. Челябинск, Россия); ymakurov@yandex.ru
REFERENCES
Alaeva, I. P. 2007. In Kovaleva, V. T., Trufanov, A. Ya. (eds.). XVII Ural'skoe arkheologicheskoe
soveshchanie: materialy nauchnoi konferentsii. (17th Ural Archaeological Session: Research Conference
Proceedings). Ekaterinburg; Surgut: “Magellan” Publ., 128–130 (in Russian).
Alaeva, I. P. 2009. In Vinogradov, N. B. (ed.). Problemy arkheologicheskogo izucheniia Iuzhnogo Urala:
sbornik nauchnykh statei (Issues of the Archaeological Study of the Southern Urals). Cheliabinsk: “ABRIS”
Publ., 7–21 (in Russian).
Zdanovich, G. B., Malyutina, T. S. (comp.). 2013. Alandskoye – Arkaim: drevneye naslediye Yuzhnogo
Urala (Alandskoye – Arkaim: ancient heritage of the Southern Urals). Orenburg (in Russian).
Batanina, I. M., Ivanova, N. O. 1995. In Zdanovich, G. B. (ed.). Arkaim: Issledovaniia. Poiski. Otkrytiia
(Arkaim. Studies. Searching. Discoveries) Cheliabinsk: “Kamennyi poias” Publ., 159−195 (in Russian).
Valiakhmetov, I. A. 2015. Razvedochnye raboty v Verkhneural'skom i Troitskom munitsipal'nykh rayonakh Chelyabinskoy oblasti v 2013 godu (Survey works in the Verkhneuralsk and Troitsky municipal districts
of the Chelyabinsk region in 2013). Chelyabinsk. Archive of the nature reserve “Arkaim”. Fund 1, no 198 (in
Russian).
Vinogradov, N. B. 2018. In Stratum plus (2), 273–282 (in Russian).
Vinogradov, N. B., Hairiatdinov, R. K. 2018. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River Region
Archaeology) 23 (1), 91–106 (in Russian).
Gening, V. F., Zdanovich, G. B., Gening, V. V. 1992. Sintashta. Arkheologicheskie pamiatniki ariiskikh
plemen Uralo-Kazakhstanskikh stepei. Ch. 1. (Sintashta. Archaeological Sites of Aryan Tribes in the Ural and
Kazakhstan Steppes. Part 1). Cheliabinsk: South Ural Book Publ. (in Russian).
Epimakhov, A. V. 2021. In Ural'skiy istoricheskiy vestnik (Ural Historical Journal) 3 (70), 196–198 (in
Russian).
Zdanovich, D. G., Zdanovich, G. B. 2014. In Prikhodko, V. E., Ivanov, I. V., Zdanovich, D. G., Zdanovich, G. B., Manakhov, D. V., Inubushi, K. Arkaim – ukreplennoe poselenie epokhi bronzy stepnogo Zaural'ya:
pochvenno-arkheologicheskie issledovaniya ( Arkaim – the Bronze Age fortified settlement of the steppe TransUral: soil-archaeological research). Moscow: “Typography” Publ., 33−41 (in Russian).
Zdanovich, G. B., Batanina, I. M., Levit, N. V., Batanin, S. A. 2003. Arkheologicheskiy atlas Chelyabinskoy oblasti. Vyp. 1. Step'-lesostep'. Kizil'skiy rayon (Archaeological atlas of the Chelyabinsk region. Issue
1. Steppe – forest steppe. Kizilskoye district). Chelyabinsk: South Ural Book Publishing House (in Russian).
Zdanovich, G. B., Malyutina, T. S., Zdanovich, D. G. 2007. In Vokhmenetsev, M. P. (ed.). Problemy arkheologii: Ural i Zapadnaia Sibir' (k 70-letiiu T.M. Potemkinoi (Issues of Archaeology: the Urals and Western
Siberia (Dedicated to the 70th Anniversary of T.M. Potemkina)). Kurgan: Kurgan State University, 103–108
(in Russian).
Zdanovich, G. B., Malyutina, T. S., Zdanovich, D. G. 2020. Arkheologiya ukreplennykh poseleniy. Kniga
1: Zhilishcha i zhiloe prostranstvo (Arkaim. Archaeology of fortified settlements. Book 1: Dwellings and living
space). Chelyabinsk: Chelyabinsk State University (in Russian).
Zdanovich, G. B., Malyutina, T. S., Zdanovich, D. G. 2022. Arkaim. Arkheologiya ukreplennykh poseleniy.
Kniga 2: Fortifikatsiya i obshchestvennoe prostranstvo (Arkaim. Archaeology of fortified settlements. Book 2:
Fortification and public space). Chelyabinsk: Chelyabinsk State University (in Russian).
КАМЕННЫЕ ТОПОРЫ ЭПОХИ БРОНЗЫ ИЗ ФОНДОВМУЗЕЯ-ЗАПОВЕДНИКА ...
283
Zdanovich, G. B., Petrova, L. Yu., Malaya, N. V., Malyutina, T. S. 2020a. In Zdanovich, D. G., Malyutina,
T. S. (comp.). Stepnaya Evraziya: bronzovyy mir (Steppe Eurasia: the Bronze Age world). Chelyabinsk:
Chelyabinsk State University, 148−183 (in Russian).
Korenevskii, S. N. 1993. In Afanasyev, G. E. (ed.). Sotsial'naia differentsiatsiia obshchestva (Social
Differentiation of the Society). Moscow: “Nauka” Publ., 78–92 (in Russian).
Korochkova, O. N., Koriakova, L. N. 2005. In Borzunov, V. A. (ed.). Arkheologiia Urala i Zapadnoi Sibiri.
K 80-letiiu so dnia rozhdeniia Vladimira Fedorovicha Geninga (Archaeology of the Urals and Western Siberia.
To the 80th Anniversary of Vladimir Fedorovich Gening). Ekaterinburg: Ural State University, 134–147 (in
Russian).
Kuzmina, O. V. 2006. In Vasilieva, I. N. (ed.). Voprosy arkheologii Povolzh’ia (Issues on Archaeology of
the Volga Region) 4. Samara: “Nauchno-tekhnicheskiy tsentr” Publ., 334–349 (in Russian).
Kupriianova, E. V. 2008. Ten' zhenshchiny: Zhenskii kostium epokhi bronzy kak «tekst»: (po materialam
nekropolei Iuzhnogo Zaural'ia i Kazakhstana) (Shadow of a Woman: Women’s Costume of the Bronze Age as
a “Text Source”: (on Materials from the Necropoleis of the Southern Urals and Kazakhstan)). Cheliabinsk:
“Avto Graf” Publ. (in Russian).
Lifanov, N. A., Lomeiko, P. V. 2012. In Turetskii, M. A. (ed.). Bronzovyi vek. Epokha geroev (po materialam pogrebal'nykh pamiatnikov Samarskoi oblasti) (Bronze Age. The Time of Heroes (Based on Materials
from the Burial Monuments of Samara Oblast)). Samara: “SAO” Publ., 158–178 (in Russian).
Makurov, Yu. S. 2023. Otchet ob arkheologicheskoy razvedke na territorii Kartalinskogo rayona Chelyabinskoy oblasti v 2011 godu (Report on reconnaissance in the Kartaly district of the Chelyabinsk Region in
2011). Chelyabinsk. Archive of the nature reserve “Arkaim” (in Russian).
Malyutina, T. S. 1998. Arkheologicheskie issledovaniya ukreplennogo poseleniya Kuysak v 1992 godu
(Archaeological studies on the fortified settlement of Kuisak in 1992) Vol. 1. Chelyabinsk. Archive of the
nature reserve “Arkaim” Fund R-1, dossier 136 (in Russian).
Malyutina, T. S. 2005. Arkheologicheskie issledovaniya na ukreplennom poselenii Alandskoe v 2001 godu
(Archaeological studies on the fortified settlement of Alandskoye in 2001). Chelyabinsk. Archive of the nature
reserve “Arkaim” Fund R-1, dossier 166 (in Russian).
Markovin, V. I. 1960. Kul'tura plemen Severnogo Kavkaza v epokhu bronzy (II tys. do n. e.) (Culture of
the tribes of the North Caucasus in the Bronze Age (II millennium BC)). Series: Materialy i issledovaniia po
arkheologii SSSR (Materials and Research in the USSR Archaeology) 93. Moscow: Academy of Sciences of
the USSR (in Russian).
Melnikov, A. Yu. 2013. In Lopatin V.A. (ed.). Arkheologiia vostochno-evropeiskoi stepi (Archaeology of
East-European Steppe) 10. Saratov: Saratov State Pedagogical Institute, 157–166 (in Russian).
Moseychuk, V. M., Yarkova, A. V., Mikhailov, I. G., Kashina, L. V., Surin, T. N., Plokhikh, N. A., Yuretsky, V. N. 2013. Gosudarstvennaia geologicheskaia karta Rossiiskoi Federatsii masshtaba 1:200 000. Seriia
Yuzhno-Ural'skaya. List N-40-XXX) (State Geological Map of the Russian Federation at a Scale of 1:200 000.
The South Ural series. Sheet N-40-XXX). Moscow: “VSEGEI” Publ. (in Russian).
Nelin, D. V. 1996. In Tairov, A. D. (ed.). Materialy po arkheologii i etnografii Iuzhnogo Urala (Materials
on the Archaeology and Ethnography of the Southern Urals). Chelyabinsk: “Kamennyi poias” Publ., 183–187
(in Russian).
Nelin, D. V. 1996. In Basin, S. G. (ed.). Istoriko-arkheologicheskie izyskaniia (Historical and Archaeological
Investigations). Samara: Samara State Pedagogical University, 86–92 (in Russian).
Nelin, D. V. 1998. Vooruzhenie i voennoe delo naseleniya Yuzhnogo Zaural'ya i Severnogo Kazakhstana
epokhi bronzy (Armament and Military Affairs of the Population of the South Trans-Urals and Northern
Kazakhstan of the Bronze Age). Dis. Candidate of Historical Sciences. Samara (in Russian).
Puzhakov, B. A., Shokh, V. D., Shchulkina, N. E., Shchulkin, E. P., Tarelkina, E. A., Dolgova, O. Ya.
2018. Gosudarstvennaia geologicheskaia karta Rossiiskoi Federatsii masshtaba 1:200 000. Seriia YuzhnoUral'skaya. List N-41-XIV (Troitsk) (State Geological Map of the Russian Federation at a Scale of 1:200 000.
The South Ural series (Troitsk). Sheet N-41-XIV). Moscow: “VSEGEI” Publ. (in Russian).
Sal'nikov, K. V. 1949. V glubine vekov: ocherki o zhizni pervobytnogo naseleniya Urala (In the Depths of
Centuries: essays on the life of the primitive population of the Urals). Sverdlovsk: Sverdlovsk Regional State
Publishing House (in Russian).
284
МОЛЧАНОВ И.В. ...
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Tairov, A. D., Batanina, I. M., Kuznetsova, O. A. 1995. Otchet. Issledovaniya pamyatnikov Strany gorodov
v 1994 godu. (Report Studies of Monuments of the Country of Cities in 1994) 1. Chelyabinsk. Archive of the
nature reserve “Arkaim” Fund R-1, dossier 140 (in Russian).
Tevelev, A. V., Kosheleva, I. A., Burshtein, E. F., Tevelev, A. V., Popov, V. S., Kuznetsov, I. E., Korotaev, M.
V., Georgievsky, B. V., Osipova, T. A., Pravikova, N. V., Sereda, V. V. 2018. Gosudarstvennaia geologicheskaia
karta Rossiiskoi Federatsii masshtaba 1:200 000. Seriia Yuzhno-Ural'skaya. List N-41-XXV (Kartaly). (State
Geological Map of the Russian Federation at a Scale of 1:200 000. The South Ural series. Sheet N-41-XXV
(Kartaly). Moscow: “VSEGEI” Publ. (in Russian).
Tevelev, A. V., Kosheleva, I. A., Tevelev, A. V., Kuznetsov, I. E., Osipova, T. A., Georgievsky, B. V.,
Zublyuk, E. V., Matveeva, E. A., Pravikova, N. V., Furina, M. A., Yakovishina, E. V., Lubnina, N. V. 2018a.
Gosudarstvennaia geologicheskaia karta Rossiiskoi Federatsii masshtaba 1:200 000. Seriia YuzhnoUral'skaya. List N-40-XXXVI (Kvarkeno). (State Geological Map of the Russian Federation at a Scale of
1:200 000. The South Ural series. Sheet N-40-XXXVI (Kvarkeno). Moscow: “VSEGEI” Publ. (in Russian).
Chemyakin, Yu. P. 1976. In Rybakov, B. A. (ed.). Arkheologicheskie otkrytiia 1975 goda (Archaeological
Discoveries of 1975). Moscow: “Nauka” Publ., 206–207 (in Russian).
In Turetskii, M. A. (ed.). 2012. Bronzovyi vek. Epokha geroev (po materialam pogrebal'nykh pamiatnikov
Samarskoi oblasti) (Bronze Age. The Time of Heroes (Based on Materials from the Burial Monuments of
Samara Oblast)). Samara: “SAO” Publ., 6–36 (in Russian).
Zdanovich, G. B., Malyutina, T. S. (comp.), Zdanovich, S. Ya. (ed.). 2011. ARKAIM. Poselenie epokhi
bronzy. Drevneyshie indoevropeytsy v stepyakh Urala: katalog vystavki (Settlement of the Bronze Age. Ancient
Indo-European People in the Urals Steppes: catalogue of the exhibition) Chelyabinsk: Chelyabinsk State
University (in Russian)
Molchanov, I. V., Molchanova, V. V. 2021. In Koryakova, L. N., Krause, R. (eds.). The Bronze Age in the
Karagaily-Ayat Region (Trans-Urals, Russia). Culture, Environment and Economy. Chapter 6. Bonn: Verlag
Dr. Rudolf Habelt GmbH, 207–247.
About the Authors:
Molchanov Ivan V., Candidate of Historical Sciences, Institute of History and Archaeology, Ural Branch
of Russian Academy of Sciences, S. Kovalevskoy st., 16, Ekaterinburg, 620137, Russian Federation; kolis@
mail.ru
Valiakhmetov Ilya A., Head of Exhibition Department, Chelyabinsk State Historical and Archaeological
Museum-Reserve “Arkaim”, Krasnoarmeyskaya St., 100, Chelyabinsk, 454090, Russian Federation;
iavaliahmetov@gmail.com
Bukacheva Anastasia O., Head of the Department for the Protection and Study of Cultural Heritage
Objects, Chelyabinsk State Historical and Archaeological Museum-Reserve “Arkaim”, Krasnoarmeyskaya St.,
100, Chelyabinsk, 454090, Russian Federation; anastasiabukacveva@gmail.com
Ankushev Maksim N., Candidate of Geological-mineralogical Sciences, Institute of Mineralogy of South
Urals Federal Research Center of Mineralogy and Geoecology, Ural Branch of Russian Academy of Sciences,
Miass, Territory of Ilmensky reserve, 456317, Russian Federation; ankushev_maksim@mail.ru
Malyutina Tatiana S., Candidate of Historical Sciences, Researcher, Chelyabinsk State Historical and
Archaeological Museum-Reserve “Arkaim”, Krasnoarmeyskaya St., 100, Chelyabinsk, 454090, Russian
Federation; Scientific and Educational Center of Study of Nature and Man, Chelyabinsk State University,
Kashirin brothers St., 129, Chelyabinsk, 454001, Russian Federation; malytina.t.s@yandex.ru
Zdanovich Dmitry G., Candidate of Historical Sciences, Deputy Director, Scientific and Educational
Center of Study of Nature and Man, Chelyabinsk State University, Kashirin brothers St., 129, Chelyabinsk,
454001, Russian Federation; dgz74@yandex.ru
Makurov Yuri S., Deputy Director, Chelyabinsk State Historical and Archaeological Museum-Reserve
“Arkaim”, Krasnoarmeyskaya St., 100, Chelyabinsk, 454090, Russian Federation; ymakurov@yandex.ru
Статья поступила в журнал 01.12.2023 г.
Статья принята к публикации 01.02.2024 г.
Авторы внесли равноценный вклад в работу.
КУЛЬТУРНО-ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ КОМПЛЕКСЫ СТОЯНКИ ЗОЛОТАЯ ПАДЬ I ...
CULTURAL AND CHRONOLOGICAL COMPLEXES OF THE
ZOLOTAYA PAD I CAMPSITE IN THE LOWER KAMA REGION
A.V. Shipilov
The article deals with the materials of one of the multilayer settlement sites, the Zolotaya Pad I campsite
located in the Lower Kama region. The materials of the site trace back several stages of its functioning. The
earliest stage belongs to the Late Neolithic. The pottery assemblage of the early stage of the settlement functioning by its formal-typological features belongs to the Kama Neolithic culture. Probably, in the final Neolithic the bearers of ceramics of the Ruskiy Azibey type inhabited the territory of the settlement. In later times
this area was occupied by bearers of the Novaya Ilyinka type ceramics. In the Late Eneolithic the settlement
site was occupied by the bearers of the Garino culture. The final stage of the campsite's functioning falls on
the Early Iron Age.
Keywords: archaeology, Lower Kama region, Neolithic, Eneolithic, Bronze Age, Early Iron Age, Kama
culture, ceramics of the Ruskiy Asibey type, Novaya Ilyinka culture, Garino culture, Maklasheyevka culture,
Ananyino cultural and historical area.
Район Нижнего Прикамья является одним
из важнейших для изучения форм и механизмов взаимодействия различных групп населения. Их рассмотрение актуально и для эпохи
неолита, палеометалла и раннего железного
века. В этой связи появляется необходимость
в анализе материалов конкретных памятников. Одним из таких памятников является
стоянка Золотая Падь I.
Стоянка расположена в Мензелинском
районе Республики Татарстан, на надпойменной террасе правого берега р. Ик, в 5 км
к западу от д. Игим и в 5 км к юго-западу
от д. Старый Красный Бор (рис. 1). Поверхность памятника слегка задернована. В
ходе разведки в 1970 г. была зафиксирована
площадь распространения подъёмного материала, которая составила около 11 000 кв. м.
В августе 1970 г. Р.С. Габяшевым был заложен
раскоп общей площадью 140 кв. м.
В результате проведённых изысканий на
памятнике был выявлена следующая стратиграфия:
Дёрн и тёмно-серый гуммированный песок
– 20 см; слой серого гуммированного песка
мощностью 20–60 см, в котором присутствовали остатки материальной культуры эпохи
бронзы и раннего железного века. Ниже располагался слой коричневого песка мощностью
20–40 см, в котором содержались остатки материальной культуры населения эпохи неолита.
Ниже этого слоя присутствовала подстилаю-
286
ШИПИЛОВ А.В.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Рис. 1. Расположение стоянки Золотая Падь I на карте Республики Татарстан.
Fig. 1. Location of the Zolotaya Pad I campsite on the map of the Republic of Tatarstan.
щая прослойка светло-жёлтого песка мощностью до 20 см, ниже которой располагался
материк в виде красноватой глинистой супеси. Следует отметить, что мощность культурных напластований на рассматриваемом
объекте возрастает в южном направлении, что
объясняется, вероятно, сползанием рыхлого
непрочного культурного слоя.
В ходе раскопок удалось выявить два
культурсодержащих слоя. Так, в слое серого гуммированного песка на уровне второго
пласта стали прослеживаться объекты эпохи
поздней бронзы и раннего железного века.
На уровне третьего пласта, на глубине 60 см
от современной поверхности, они приобрели
более чёткие очертания. В пределах раскопа были зафиксированы остатки жилищного
котлована (10×6 м) подпрямоугольных очертаний. В пределах жилищного котлована
были зафиксированы остатки очага, а также
несколько столбовых и хозяйственных ям
(рис. 2). За пределами жилищного котлована
были выявлены три хозяйственные ямы, две
из них содержали находки эпохи бронзы, в
заполнении третьей была обнаружена керамика раннего железного века.
На уровне четвёртого и пятого пластов в
слое коричневого гуммированного песка, на
глубине 80–100 см от современной поверхности, был зафиксирован ряд объектов эпохи
неолита. К таковым объектам следует отнести шесть хозяйственных ям, в заполнении
которых фиксировались фрагменты керамики эпохи неолита. Вероятно, с эпохой неолита следует связать и четыре столбовые ямы,
выявленные в квадрате Г/31, а также яму №
10, зафиксированную вблизи восточной стенки раскопа (рис. 3).
В результате проведённых археологических изысканий на стоянке был получен богатый и выразительный массив находок, судя по
которому можно говорить о нескольких этапах
заселения территории площадки рассматриваемой стоянки.
Первый этап заселения рассматриваемой
территории представлен материальными
КУЛЬТУРНО-ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ КОМПЛЕКСЫ СТОЯНКИ ЗОЛОТАЯ ПАДЬ I ...
287
Рис. 2. План раскопа стоянки Золотая Падь I с отображением объектов эпохи бронзы и раннего железного века
(по Р.С. Габяшеву с дополнениями автора).
Fig. 2. Excavation plan of the Zolotaya Pad I campsite showing Bronze Age and Early Iron Age objects
(after R.S. Gabiashev with the author’s additions).
остатками эпохи неолита носителей камской внутренней стороны сосуды тщательно заглакультуры. Среди находок данного культур- жены.
Венчики сосудов представлены следующиного образования в коллекции присутствуют
657 фрагментов от 47 сосудов (рис. 4–6: 1–15; ми типами: 1) приострённые (рис. 5: 3; 6: 1,
7: 1). В формовочной массе сосудов присут- 2, 4, 10, 13, 14; 7: 1) – 36%; 2) скошенные, со
ствует примесь песка и шамота. С внешней и слабым наплывом во внутрь (рис. 4: 2; 6: 7) –
288
ШИПИЛОВ А.В.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Рис. 3. План раскопа стоянки Золотая Падь I с отображением объектов эпохи неолита
(по Р.С. Габяшеву с дополнениями автора).
Fig. 3. Plan of the excavation of the Zolotaya Pad I campsite with the Neolithic objects
after R.S. Gabiashev with the author’s additions).
19%; 3) плоско срезанные без утолщения (рис.
5: 1; 6: 3, 5, 6, 9) – 42%; 4) округлые (рис. 6:
8) – 3%.
По всей внешней поверхности лепной
посуды присутствовала орнаментация. При
орнаментации сосудов применялись различные гребенчатые штампы, преимущественно
средний мелкозубчатый (рис. 4: 1), а также
короткий овальный гребенчатый (рис. 4: 1;
5: 3; 6: 3, 6, 10, 11; 7: 1). Отмечается применение средней длины клиновидного крупнозубчатого (рис. 5: 2) и мелкозубчатого (рис.
6: 10) гребенчатых штампов. В ряде случаев в орнаментации отмечается присутствие
подтреугольных оттисков, выполненных,
вероятно, углом гребенчатого штампа (рис. 4:
КУЛЬТУРНО-ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ КОМПЛЕКСЫ СТОЯНКИ ЗОЛОТАЯ ПАДЬ I ...
289
Рис. 4. Стоянка Золотая Падь I: керамика камской культуры.
Fig. 4. Zolotaya Pad I campsite: ceramics of the Kama culture.
2; 6: 1, 2, 5, 7, 13, 14). Среди других элементов орнаментации фиксируется присутствие
среднего крупнозубчатого (рис. 4: 2), длинного среднезубчатого (рис. 6: 8, 12), короткого
саблевидного (рис. 5: 5) гребенчатых штампов. Единично отмечено присутствие короткого гладкого овального (рис. 6: 9) и длинного
гладкого штампов (рис. 6: 12). На отдельных
сосудах орнаментацию дополняют круглые
ямочные вдавления (рис. 5: 1, 5).
Орнаментальные композиции включают в
себя пояса из оттисков гребенчатых штампов,
расположенных вертикально (рис. 4: 1; 5: 1; 6:
3, 9) или под наклоном (рис. 5: 1–3, 5; 6: 1, 4,
8, 9, 11, 15; 7: 1). Присутствуют также пояса
из подтреугольных оттисков, выполненных,
вероятно, углом гребенчатого штампа (рис. 6:
1, 2, 5, 7, 13, 14). Заслуживают внимания горизонтальные пояса из оттисков, расположенных под наклоном, длинного гребенчатого
штампа, разделённые короткими зубчатыми
отпечатками (рис. 6: 10). Среди орнаментальных композиций керамики камской культуры
сравнительно редко присутствует мотив горизонтального зигзага (рис. 5: 5), косой решётки (рис. 5: 1) и плетёнки (рис. 4: 1). Среди
орнаментальных мотивов керамики камской
культуры стоянки Золотая Падь I единично присутствует мотив шагающей гребёнки
(рис. 5: 4).
Вышеперечисленные признаки находят
ближайшие аналогии в материалах Балах-
290
ШИПИЛОВ А.В.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Рис. 5. Стоянка Золотая Падь I: керамика камской культуры.
Fig. 5. Zolotaya Pad I campsite: ceramics of the Kama culture.
чинской VIa, Игимской, Дубовогривской II
стоянок, расположенных в Нижнем Прикамье
(Выборнов, Шипилов, 2019; Шипилов, 2021а).
Следует отметить, что по целому ряду показателей посуда проанализированного памятника сходна с керамикой III Старо-Мазиковской стоянки (Халиков, 1960, таб. I, XVII).
Исследователи относят её к камской культуре.
Сходство прослеживается и с керамикой стоянок Сауз I, Сауз II, Кюнь II (Бадер, Выборнов, 1980, рис. 1; Выборнов, 1992, рис. 1; 2: 5;
2008, рис. 196; 200). При этом представляется важным отметить локальные особенности
керамики камской культуры стоянки Золотая
Падь I в отличие от средне- и верхнекамских
керамических комплексов данной культуры.
К таковым особенностям следует отнести
следующие: более тонкостенная керамика,
большая доля прямостенных сосудов, небольшой процент наплывов на венчиках, минимальное распространение шагающей гребенки, незначительное количество композиций.
Все это указывает на локальные особенности внутри камской культуры на территории
Нижнего Прикамья.
Принимая во внимание сходство керамического комплекса камской культуры стоянки Золотая Падь I с материалами Балахчинской VIа стоянки, следует предположить,
что, возможно, эти керамические комплексы синхронны. В этой связи представляется
правомерным принять во внимание хроно-
КУЛЬТУРНО-ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ КОМПЛЕКСЫ СТОЯНКИ ЗОЛОТАЯ ПАДЬ I ...
291
Рис. 6. Стоянка Золотая Падь I: 1-15 – керамика камской культуры; 16 – керамика русско-азибейского типа
Fig. 6. Zolotaya Pad I campsite: 1-15 – ceramics of the Kama culture; 16 – ceramics of the Ruskiy Azibey type
логические данные по керамике VIа Балахчинской стоянки. Так, была получена радиоуглеродная дата – 5880 ± 100 (Spb-897) лет
ВР (5000–4500 л. ВС) Учитывая, что развитой
этап камской культуры датируется 6000–5600
лет ВР, а поздний 5500–5300 лет ВР, то верхний предел калиброванного значения балахчинской даты вполне приемлем для комплекса перехода от развитого к позднему этапу
(Выборнов, Шипилов, 2019; с. 56). Таким
образом, весьма вероятно, что и керамический
комплекс камской культуры стоянки Золотая
Падь I датируется этим же временем.
Вероятно, новый этап функционирования
стоянки иллюстрируют немногочисленные
фрагменты керамики русско-азибейского типа
(рис. 6: 16; 7: 2) и своим присутствием отражают контакты нижнекамского населения с
носителями раннеэнеолитических культур
лесостепного Поволжья.
Керамика русско-азибейского типа на
стоянке Золотая Падь I представлена тремя
венчиками от двух разных лепных сосудов.
Cудя по фрагментам, они обладали полуяйцевидной формой. У одного сосуда присутствует шаровидное тулово (рис. 7: 2). Профилировка сосудов прикрытая, преимущественно
венчики сосудов оформлены в виде воротничка (рис. 6: 16). Один из венчиков слегка отогнут наружу (рис. 7: 2). По внешней и
внутренней стороне сосуды тщательно были
заглажены. В формовочной массе присутствуют песок и шамот. В орнаментации керамики применялись средний крупнозубчатый
(рис. 6: 16), а также длинный среднезубчатый
и короткий овальный (рис. 7: 2) гребенчатые
штампы. Среди орнаментальных композиций
выделяются пояса расположенных под наклоном оттисков короткого овального и среднего
крупнозубчатого (рис. 6: 16; 7: 2) гребенчатых
штампов, а также мотив ёлки (рис. 6: 16).
Аналоги данной керамики прослеживаются
в керамических комплексах русско-азибейского типа Русско-Азибейской I (Габяшев, 1978а,
рис. 3–7) и Игимской I (Шипилов, 2021а, рис.
29–30) стоянок. Сходство прослеживается и с
292
ШИПИЛОВ А.В.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Рис. 7. Стоянка Золотая Падь I: 1 – керамика камской культуры; 2 – керамика русско-азибейского типа
Fig. 7. Zolotaya Pad I campsite: 1 – ceramics of the Kama culture; 2 – ceramics of the Russkiy Azibey type
керамикой, происходящей со стоянки Сауз II
(Бадер, Выборнов, 1980, рис. 2: 11, 12; Выборнов, 2008, рис. 203).
Сравнительно более поздний этап функционирования поселения связан с эпохой
позднего энеолита, который иллюстрируют
фрагменты посуды гаринской культурой. На
рассматриваемой стоянке были обнаружены
фрагменты керамики, имеющие принадлежность к десяти лепным сосудам с примесью
толчёной раковины в формовочной массе (рис.
8). В отличие от посуды камской культуры и
керамики русско-азибейского типа керамика
гаринской культуры характеризуется более
рыхлой пористой фактурой. Сосуды обладали банковидной профилировкой. Толщина их
стенок не превышала 0,8 см. В ряде случаев в верхней части венчиков присутствует
Г-образное утолщение.
На внешней стороне керамики присутствует орнаментация. При орнаментации сосудов применялись преимущественно короткие
(рис. 8: 1, 6, 8, 9) и средней длины (рис. 8: 3–5,
9) гребенчатые штампы. Реже применялись
короткий клиновидный (рис. 8: 6), средний
клиновидный (рис. 8: 2, 9) и длинный среднезубчатый (рис. 8: 7) гребенчатые штампы.
Орнаментальные композиции состоят
преимущественно из горизонтальных поясов,
которые составляют оттиски, расположенные
под наклоном гребенчатых штампов (рис. 8:
1–6, 8). Кроме этого, присутствуют мотивы
елки (рис. 9: 7) и вертикального зигзага (рис.
8: 9).
Аналогии данной керамики прослеживаются в материалах поселенческих памятников гаринской культуры Среднего Прикамья,
таких как Бор I и Бор V (Бадер, 1961, рис. 29:
5, 52: 7, 56: 2, 71: 7). Прослеживаются черты
сходства с гаринской керамикой, обнаруженной в ходе исследования стоянки Сауз I
(Выборнов, Обыденнов, Обыденнова, 1984,
рис. 9). Наибольшее сходство с данной керамикой прослеживается в материалах Игимской и Дубовогривской II стоянок, расположенных в Икско-Бельском междуречье
(Шипилов, 2021б, рис. 23: 1, 24: 1, 4, 5).
Следующий этап заселения поселения
относится к эпохе поздней бронзы, который
маркирует керамика атабаевского этапа маклашеевской культуры (рис. 9: 1–3). Атабаевская
керамика пористая, с примесью раковины в
формовочной массе. Толщина стенок фрагментов этой керамики составляет 0,5–0,7 см.
В орнаментации керамики данной группы
преобладают оттиски гребенчатого и гладкого
штампа. Основной орнаментальной композицией являются косой крест (рис. 9: 1), горизонтальный зигзаг (рис. 9: 2), а также пояски
круглых ямок (рис. 9: 1–3), расположенные
КУЛЬТУРНО-ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ КОМПЛЕКСЫ СТОЯНКИ ЗОЛОТАЯ ПАДЬ I ...
293
Рис. 8. Стоянка Золотая Падь I: керамика гаринской культуры.
Fig. 8. Zolotaya Pad I campsite: ceramics of the Garino culture.
в верхней части сосудов. Единично в орнаментации встречается мотив косой решётки
(рис. 9: 3).
Аналогии керамике атабаевского этапа
маклашеевской культуры стоянки Золотая
Падь I прослеживаются на Игимской (Шипилов, 2017, рис. 9), Каентубинской островной
(Чижевский, Шипилов, Капленко, 2015, рис.
5: 5–16; 6) стоянках и Кузькинском XVII поселении (Шипилов, 2019, рис. 7).
Общая дата атабаевского этапа маклашеевской культуры относится к рубежу
XIV–XIII вв. до н. э. (Чижевский, Лыганов,
Кузьминых, 2021, с. 631). Вероятно, в этих же
рамках датируется керамика, обнаруженная
на стоянке Золотая Падь I.
Заключительный этап функционирования
поселения приходится на ранний железный век
и связан с ананьинской КИО. В пределах раскопа была собрана керамика, имеющая принадлежность к десяти сосудам (рис. 9: 4–14).
Керамика ананьинской КИО стоянки Золотая Падь I характеризуется более рыхлой
пористой фактурой и более скромной или
бедной орнаментацией. Преимущественно
это пояса из круглых ямочных вдавлений (рис.
9: 8, 9, 11, 13) либо горизонтальные оттиски
шнура, которые дополняют круглые ямочные
вдавления (рис. 9: 6, 10).
Датировку данного этапа функционирования поселения, вероятно, следует помещать в
хронологические рамки VIII–III/II вв. до н. э.
(Чижевский, Волкова, 2021, с. 180–182).
Рассмотренные материалы стоянки Золотая
Падь I позволяют предположить, что наиболее продолжительные этапы функционирования стоянки приходятся на эпоху неолита и
эпоху поздней бронзы. Заключительный этап
её функционирования, вероятно, происходит
в раннем железном веке, который маркируют
остатки материальной культуры населения
ананьинской КИО.
294
ШИПИЛОВ А.В.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Рис. 9. Стоянка Золотая Падь I: 1-3 – керамика атабаевского этапа маклашеевской культуры;
4-14 – керамика ананьинской КИО.
Fig. 9. Zolotaya Pad I campsite: 1-3 – ceramics of the Atabayevo stage of the Maklasheyevka culture;
4-14 – ceramics of the Ananyino cultural and historical area.
Подводя итог анализу материалов стоянки, развития населения эпохи неолита, палеомеследует констатировать, что материалы стоян- талла и раннего железного века на территории
ки Золотая Падь I позволяют получить новую Нижнего Прикамья.
качественную информацию о специфике
ЛИТЕРАТУРА
Бадер О.Н. Поселения турбинского типа в Среднем Прикамье / МИА. № 99. М.: АН СССР, 1961.
198 с.
Бадер О.Н., Выборнов А.А. Саузовская II стоянка в устье р. Белой и некоторые проблемы неолита
– энеолита Прикамья // Энеолит Восточной Европы / Отв. ред. Н.Я. Мерперт. Куйбышев: ПИ, 1980.
С. 124–137.
Выборнов А.А. Неолит Прикамья. Самара: СГПУ, 1992. 150 с.
Выборнов А.А. Неолит Волго-Камья. Самара: СГПУ, 2008. 490 с.
Выборнов А.А., Обыденнов М.Ф. Обыденнова Г Т. Поселение Сауз I в устье р. Белой // Эпоха меди
юга Восточной Европы / Отв. ред. Н.Я. Мерперт. Куйбышев: ПИ, 1984. С. 3–21.
КУЛЬТУРНО-ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ КОМПЛЕКСЫ СТОЯНКИ ЗОЛОТАЯ ПАДЬ I ...
295
Выборнов А.А., Шипилов А.В. Неолитический комплекс VIа Балахчинской стоянки в Приустьевом
Прикамье // Поволжская археология. 2019. № 1 (27). С. 47–58.
Габяшев Р.С. Русско-Азибейская стоянка // Древности Икско-Бельского междуречья / Отв. ред.
О.Н. Бадер. Казань: ИЯЛИ им. Г.Ибрагимова КФАН СССР, 1978. С. 22–39.
Халиков А.Х. Материалы к изучению истории населения Среднего Поволжья и Нижнего Прикамья
в эпоху неолита и бронзы / Труды МАЭ. Т. I. Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1960. 187 с.
Чижевский А.А., Волкова Е.В. Ананьинская культурно-историческая область. Постмаклашеевская
культура // Ранний железный век / Археология Волго-Уралья. Т. 3 / Под общ ред. А.Г. Ситдикова, отв.
ред. А.А. Чижевский. Казань: ИА АН РТ, 2021. С. 162–185.
Чижевский А.А., Лыганов А.В., Кузьминых С.В. Маклашеевская культура // Энеолит и бронзовый
век / Археология Волго-Уралья. Т. 2 / Под общ ред. А.Г. Ситдикова, отв. ред. А.А. Чижевский. Казань:
ИА АН РТ, 2021. С. 601–637.
Чижевский А.А., Шипилов А.В., Капленко Н.М. Каентубинская островная стоянка неолита – позднего периода эпохи бронзы (по итогам исследований 2005 г.) // Тверской археологический сборник.
Вып. 10. T. 1 / Отв. ред. И.Н. Черных. Тверь: Триада, 2015. С. 184–194.
Шипилов А.В. Материалы эпох поздней бронзы и раннего железа Игимской стоянки (Нижнее Прикамье) // Археология Евразийских степей. 2017. № 3. С. 111–118.
Шипилов А.В. Ранние этапы заселения Игимской I стоянки в Нижнем Прикамье (по материалам
второго раскопа) // Археология Евразийских степей. 2021а. № 1. С. 280–297.
Шипилов А.В. Энеолит Икско-Бельского междуречья (по материалам поселенческих памятников).
Казань: АНРТ, 2021б. 358 с.
Информация об авторе:
Шипилов Антон Валентинович, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник,
Институт археологии им. А.Х. Халикова Академии Наук Республики Татарстан (г. Казань, Россия);
Shipilov_anton@mail.ru
REFERENCES
Bader, O. N. 1961. Poseleniia turbinskogo tipa v Srednem Prikam’e (Turbino Type Settlements in the
Middle Kama River Basin). Series: Materialy i issledovaniia po arkheologii (Materials and Studies in the
Archaeology of the USSR) 99. Moscow: Academy of Sciences of the USSR (in Russian).
Bader, O. N., Vybornov, A. A. 1980. In Merpert, N. Ya. (ed.). Eneolit Vostochnoy Evropy (The Eneolithic
of Eastern Europe). Kuibyshev: Kuybyshev State Pedagogical Institute, 124–137 (in Russian).
Vybornov, A. A. 1992. Neolit Prikam’ia (Neolithic of the Kama River Basin). Samara: Samara State Pedagogical University (in Russian).
Vybornov, A. A. 2008. Neolit Volgo-Kam’ia (The Neolithic Age of the Volga-Kama Region). Samara:
Samara State Pedagogical University (in Russian).
Vybornov, A. A., Obydennov, M. F., Obydennova, G. T. 1984. In Merpert, N. Ya. (ed.). Epokha medi iuga
vostochnoi Evropy (Copper Age in Southern Part of Eastern Europe). Kuybyshev: Kuybyshev State Pedagogical Institute, 3–21 (in Russian).
Vybornov, A. A., Shipilov, A. V. 2019. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River Region Archaeology)
27 (1), 47–58 (in Russian).
Gabiashev, R. S. 1978. In Bader, O. N. (ed.). Drevnosti Iksko-Bel’skogo mezhdurech’ia (Antiquities of the
Ik and Belaya Interfluves Area). Kazan: Kazan Branch of the USSR Academy of Sciences, 22–39 (in Russian).
Khalikov, A. Kh. 1960. Materialy k izucheniiu istorii naseleniia Srednego Povolzh’ia i Nizhnego Prikam’ia
v epokhu neolita i bronzy (Materials for the Study of the History of Population of the Middle Volga and
Lower Kama Regions in the Neolithic and Bronze Age). Series: Trudy Mariiskoi arkheologicheskoi ekspeditsii
(Proceedings of Mari Archaeological Expedition) I. Yoshkar-Ola: “Mariiskoe knizhnoe izdatel’stvo” Publ. (in
Russian).
Chizhevsky, A.A., Volkova, E. V. 2021. In Sitdikov, A. G., Chizhevsky, A.A. (eds.). Rannii zheleznyi vek
(Early Iron Age). Series: Arkheologiia Volgo-Uralia (Archaeology of the Volga-Urals) Vol. 3. Kazan: Institute
of Archaeology named after A. Kh. Khalikov, Tatarstan Academy of Sciences, 162–185 (in Russian).
296
ШИПИЛОВ А.В.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Chizhevsky, A.A., Lyganov, A. V., Kuzminykh, S. V. 2021 In Sitdikov, A.G., Chizhevsky, A.A. (eds.).
Eneolit i bronzovyi vek (Eneolithic and Bronze Age). Series: Arkheologiia Volgo-Uralia (Archaeology of the
Volga-Urals) Vol. 2. Kazan: Institute of Archaeology named after A. Kh. Khalikov, Tatarstan Academy of Sciences,
601–637 (in Russian).
Chizhevsky, A.A., Shipilov, A. V., Kaplenko, N. M. 2015. In Chernykh, I. N. (ed.). Tverskoi arkheologicheskii
sbornik (Tver Archaeological Collection of Papers) 10 (I). Tver: “Triada” Publ., 125–138 (in Russian).
Shipilov, A. V. 2017. In Arkheologiia Evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 3, 111–118
(in Russian).
Shipilov, A. V. 2021. In Arkheologiia Evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 1, 280–297
(in Russian).
Shipilov, A. V. 2021. Eneolit Iksko-Bel'skogo mezhdurech'ia (po materialam poselencheskikh pamiatnikov)
(Eneolithic of the Ik–Belaya Interfluve (Based on Materials from Settlements)). Kazan (in Russian).
About the Author:
Shipilov Anton V., Candidate of Historical Sciences, Institute of Archaeology named after A. Kh.
Khalikov,Tatarstan Academy of Sciences. Butlerov St., 30, Kazan, 420012, the Republic of Tatarstan, Russian
Federation; Shipilov_anton@mail.ru
Статья поступила в журнал 01.12.2023 г.
Статья принята к публикации 01.02.2024 г.
ПОГРЕБАЛЬНАЯ КЕРАМИКА БАЯНОВСКОГО I МОГИЛЬНИКА
297
Погребальные обряды населения Прикамья и Нижнего Поволжья
УДК 902/904
BURIAL WARE FROM THE BAYANOVO I BURIAL GROUND2
N.S. Batueva, R.V. Shardina, A.V. Danich
The article deals with the study of the Lomovatka archaeological culture ceramic collection of the IX – first
half of the X centuries, which is the reference for the Perm Urals – Bayanovo I burial ground. For 17 years of
research, the burial utensils have not been subjected to a thorough analysis. The article analyzes the main technological and morphological features of 69 hand-made ceramic vessels found in the burials of the Bayanovo
I burial ground. The study of vessel manufacturing technology was carried out within the framework of the
historical and cultural approach developed by A.A. Bobrinsky. Following the results of the study, it was established that the ware of the Bayanovo I burial ground have characteristic features of the Lomovatka culture.
Vessels were made of clay by ancient potters in a naturally moistened state. The most common burial ware at
the Bayanovo I burial ground was hand-made squat bowls with a rounded body and bottom, convex walls and
a straight-cut rim bent outward, decorated with tucks, cord-comb ornamentation of the neck and a comb pattern
along the neck. This tradition is associated with the Ugric ethnic component.
Keywords: archaeology, Perm Krai, Bayanovo I burial ground, ceramics, Middle Ages, vessel, bowl.
Введение
Одним из интереснейших памятников
Пермского Предуралья конца I тыс. н.э. является Баяновский I могильник, находящийся
в 200 м к северо-западу от деревни Бояново,
на правом берегу р. Исток, правого притока
р. Вильвы, левого притока р. Косьвы, левого
притока р. Камы, на гребне пологого холма.
1
2
Памятник был обнаружен весной 1951 года
при разработке карьера, из которого брали
грунт для насыпи строящейся железной дороги Лёвшино – Кизел, которым была разрушена часть памятника.
В 1951, 1953 годах на могильнике были
произведены раскопки отрядом Камской
археологической экспедиции Пермского
Работа проведена при поддержке гранта РНФ № 23-68-10023, https://rscf.ru/project/23-68-10023/
The work was supported by RSF (РНФ) grant No. 23-68-10023, https://rscf.ru/project/23-68-10023/
298
БАТУЕВА Н.С., ШАРДИНА Р.В. ...
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
государственного университета под руководством В.А. Оборина. За период полевых работ
было изучено 17 погребений, отнесенных
к IX–X вв. (Оборин, 1953; Оборин, 1965).
В сентябре 2004 памятник был осмотрен
В.В. Ильиных сотрудницей Камской археологической экспедиции Пермского государственного университета. Были обнаружены
следы грабительских раскопок площадью
около 1 500 м2. Всего было насчитано 52
свежие грабительские ямы и более 40 старых.
На поверхности грабительских ям был
собран подъёмный материал – около 200
находок.
В 2005–2021 годах работы на могильнике
были продолжены отрядом Камской археолого-этнографической экспедиции Пермского государственного гуманитарно-педагогического университета под руководством
А.В. Данича.
Данная статья посвящена исследованию
посуды из погребений Баяновского I могильника.
Материалы и методы
Керамические изделия из погребений
являются отражением обычаев погребальной
обрядности, и, в отличие от большей части
вещевого материала, наиболее традиционны.
Изучение керамического комплекса Баяновского I могильника дает возможность проследить традиции керамического производства
характерные для погребальной посуды.
Для проведения исследования были
использованы материалы из раскопок 1951,
1953, 2004-2021 гг. Стоит отметить, что сосуды из погребений 1951 и 1953 гг. имеют только описательный материал для исследования.
За время исследований Баяновского I
могильника было изучено 527 погребений,
которые можно датировать IX – первой половиной X вв. (Данич, 2016). Керамика не является непременным атрибутом захоронений, и
в сравнении с числом раскопанных погребений количество сосудов невелико. Керамические сосуды найдены лишь в 63 погребениях,
что составляет 11,95% от общего количества.
Часто, глиняные сосуды маркируют детские
погребения. Как правило, в погребениях находилось по одному сосуду, лишь в пяти могильных ямах найдены фрагменты двух сосудов, в
одной – три. В большинстве случаев (55,5%)
керамические сосуды располагались в изголовье погребенного, реже в ногах (23,8%) или
у пояса (17,5%), единичные случаи имеют
расположение на тазу или в области груди.
Исследование отбора исходного сырья и
составления формовочных масс керамики
было проведено в рамках историко-культурного подхода А.А. Бобринского, основанного на
применении методики бинокулярной микроскопии, трасологии и физического моделирования (Бобринский, 1978; Бобринский, 1999).
Кроме этого, был проведен морфологический
анализ орнамента посуды, включавший в себя
исследования орнамента и форм сосудов.
Результаты исследований
Отбор исходного сырья и составление
формовочных масс
Исследование исходного сырья и рецептов
формовочных масс было проведено на фрагментах от 22 сосудов из коллекции Баяновского I могильника.
В результате технико-технологического
анализа выяснилось, что погребальная посуда
изготавливалась из незапесоченных\слабозапесоченных глин (100%). При исследовании
состояния сырья в 4 сосудах было зафиксировано дробление (18,18%), в остальных случаях сырье замешивалось в естественно увлажненном состоянии (табл.1).
При анализе состава формовочных масс
нами были выделены два рецепта: «глина +
дробленая раковина» и «глина + дробленая
раковина + органический раствор». При этом
стоит отметить, что первый рецепт был зафиксировал лишь в одном сосуде (4,5%). Стоит
отметить, что исследователи, ранее анализировавшие керамику ломоватовской культуры, также упоминают дробленую раковину в
составе формовочной массы (Голдина, 1985;
Оборин, 1953).
В целом, исходя из анализа исходного
пластичного сырья и формовочных масс,
можно говорить о том, что гончары, изготавливающие погребальную посуду Баяновского I могильника, придерживались строгих
традиций.
Формы сосудов
Форма керамических сосудов анализировалась по методике, разработанной и описанной ранее в трудах И.П. Русановой (Русанова,
1973) и Т.А. Хлебниковой (Хлебникова, 1984).
Для характеристики общей формы сосудов
проводилась корреляция двух соотношений –
общей высоты сосуда (H) и диаметра наибольшего расширения тулова (D). По результатам
ПОГРЕБАЛЬНАЯ КЕРАМИКА БАЯНОВСКОГО I МОГИЛЬНИКА
299
Таблица 1. Результаты изучения исходного пластичного сырья (ИПС)
погребальной керамики Баяновского I могильника
Table 1. Results of the study of raw material for burial ware
from the Bayanovo I burial ground
Баяновский I могильник
Мало-Аниково I, могильник
Мелехинский могильник
Редикор, могильник
Рождественский могильник
ВСЕГО:
Таблица 2. Результаты изучения формовочных масс (ФМ)
погребальной керамики Баяновского I могильника
Table 2. The results of the study of molding mass for the burial ware
of the Bayanovo I burial ground
Баяновский I могильник
Мало-Аниково I, могильник
Мелехинский могильник
Редикор, могильник
Рождественский могильник
ВСЕГО:
анализа выделены следующие формы: горшки (H ≥ 0,8D), чаши (H = 0,4 – 0,8D), блюдообразные и мискообразные сосуды (рис. 2)
(H ≤ 0,4D).
По форме проанализировано 37 сосудов
из погребений Баяновского I могильника.
В основном, они представлены средними
сосудами (диаметр до 13 см в самой широкой
части сосуда). Всего выделено три группы:
горшки, чаши и блюда.
Из проанализированных сосудов выделено три блюда, два из которых удалось
реконструировать. Их соотношение выражено H = 0,35–0,32D, (5,4% от выборки) с
диаметром около 23 см, оба сосуда не орнаментированы. И три миниатюрных горшочка, H = 0,8 – 0,82D, с отогнутым венчиком
(8,1%).
Преобладающей формой сосудов является типичная «прикамская» чаша (4 сосуда с
уплощенным дном):
высокие – 0,7–0,77D (10 сосудов, 27,02%);
средние – 0,6–0,69D (9 сосуда, 24,32%);
низкие – 0,5–0,59D (13 сосудов, 35,13%)
Венчики данной группы слегка отогнуты
наружу.
Орнаментация и обработка поверхности
Всего из материалов Баяновского I могильника было проанализировано 69 лепных керамических сосудов, находящихся в погребениях.
Большинство сосудов имеют орнаментацию, лишь 12 сосудов полностью не орнаментированы (17,4%).
Отдельно хотелось бы сказать о сосудах,
которые украшены лишь по венчику (7,24%).
300
БАТУЕВА Н.С., ШАРДИНА Р.В. ...
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Рис. 1. Сосуд с шнуровой
орнаментацией. Баяновский I
могильник, погребение №127.
Fig. 1. Vessel with cord ornamentation.
Bayanovo I burial ground, burial No. 127.
Рис. 2. Блюдо. Баяновский I
могильник, погребение № 381.
Fig. 2. Dish. Bayanovo I burial
ground, burial No. 381.
Таких всего 5, сосуды имеют наколы, прорезы
по внешнему краю венчика, нанесенные орнаментиром толщиной 2–3 мм.
Большинство сосудов украшены шнуровым или шнуро-гребенчатым орнаментом
(рис. 1). Лишь три сосуда имеют резные
линии по плечику сосуда (рис. 3): два сосуда украшены резным зигзагом, один имеет
хаотичные «наслоения» резного орнамента,
в конкретном случае сложно сказать имеют
ли представленные линии орнаментальную
композицию.
Шнуровая композиция представлена в
различных вариациях:
Многорядные оттиски шнура по шейке и, в
некоторых случаях, плечику сосуда (14 сосудов, 24,56% от количества орнаментированных сосудов);
Многорядные линии шнура по шейке в
сочетании с рядом «подковок», обращённых вниз, по плечику сосуда (7 сосудов,
12,28%) 1 сосуд имеет многорядные линии
шнура по шейке и «подковки», обращенные
вправо;
ПОГРЕБАЛЬНАЯ КЕРАМИКА БАЯНОВСКОГО I МОГИЛЬНИКА
301
Рис. 3. Сосуд с резным
орнаментом. Баяновский I
могильник, сектор А.
Fig. 3. Vessel with a carved ornament. Bayanovo I burial ground,
sector A.
Многорядные линии шнура по шейке и
зигзаг или волны по плечику сосуда, выполненный оттиском шнура (5 сосудов, 8,77%);
Многорядные линии шнура в сочетании с
вертикальными оттисками шнура по плечику
сосуда или «личинками» (7 сосудов, 12,28%);
Оттиски шнура по шейке в сочетании с
фигурным штампом («решетчатая окружность») по плечику сосуда (2 сосуда, 3,5%);
Многорядные линии шнура по шейке и
зигзаг или наклонные линии гребенчатого
штампа (5 сосудов, 8,77%).
Стоит обратить внимание на то, что венчики большинства сосудов имеют наколы или
насечки с внешнего края, выполненные
раннее описанным орнаментиром (52,17% от
количества проанализированных сосудов).
Следует отметить, что поверхность всех
сосудов тщательно обработана рукой или
мягким предметом. Некоторые авторы отмечали в публикациях более тщательную и аккуратную обработку поверхности погребальной
посуды, по сравнению с керамикой поселенческой (бытовой) (Голдина, Кананин, 1989).
Особого внимания заслуживает сосуд из
мужского погребения № 431 (рис. 4). Его
высота 38 мм, диаметр 55 мм. Интерес исследователей связан с украшением стенок сосуда резными линиями, которые, по мнению
И.Л. Кызласова, составляют надпись, нанесенную неаккуратной кириллицей. По мнению
болгарского профессора И. Добрев надпись
не имеет никакого отношения к праболгарской рунике (Данич, 2020).
Обжиг
Цвет сосудов неровный, что дало многообразия различных оттенков от темно-серого до
коричневого. Вся керамика имеет костровой
обжиг, о чем свидетельствовала неодинаковая
окраска одного и того же сосуда. Некоторые
фрагменты имеют следы нагара, как на внешней, так и на внутренней стороне.
Аналогии
Сравнительный анализ технологии изготовления погребальной посуды можно провести по материалам Рождественского могильника. По результатам проведенных ранее
исследований, погребальную посуду указанного памятника чаще всего изготавливали из
незапесоченной/слабозапесоченной глины,
замешанной в формовочную массу в естественно увлажненном состоянии. В формовочную массы в качестве искусственных
примесей добавляли дробленую раковины
(Бубнова, Батуева, 2017, с. 20).
Кроме этого, нами был проведен сравнительный анализ с памятниками Чердынского
городского округа Пермского края – МалоАниковского I, Мелехинского и Редикорского
могильников. Исследования отбора исходного пластичного сырья и рецептов формовочных масс посуды из коллекций данных
памятников, показал, что погребальные сосуды древними гончарами изготавливалась из
глин, замешивавшихся в формовочную массу
в естественно увлажненном состоянии. При
исследовании формовочных масс было выделено два состава «глина + дробленая ракови-
302
БАТУЕВА Н.С., ШАРДИНА Р.В. ...
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Рис. 4. Сосуд с надписью, нанесенной неаккуратной кириллицей (Данич, 2020).
Fig. 4. Vessel with an inaccurate Cyrillic inscription (Danich, 2020).
на» и «глина + дробленая раковина + органический раствор».
Керамика данных могильников фрагментарна, но в некоторых случаях реконструировалась как профилированные сосуды
чашевидной формы. Орнамент сосудов представлен насечками по торцу венчика и наколами по тулову, отпечатками шнура и гребенчатого штампа. Необходимо отметить, что
резные и шнуровые элементы были отмечены
на посуде Мелехинского и Мало-Аниковского I могильников, в тоже время данные узоры
отсутствуют на посуде Редикорского могильника (Батуева, 2022).
Таким образом, мы видим, что посуда
Баяновского I могильника и сравниваемых
памятников изготавливались из глин в естественно увлажненном состоянии с искусственной примесью дробленой раковины.
Сосуды чаще имели чашевидную форму и
украшались отпечатками гребенчатого штампа, шнура и наколами, а также имели насечки
по торцу венчика.
Заключение
Из приведенного исследования мы можем
отметить, что для изготовления погребальной
керамики на исследуемом могильнике в качестве исходного пластичного сырья использовались пластичные глины (незапесоченные/
слабозапесоченные).
Исследование продемонстрировало устойчивость гончарныхтрадиции и в составе
формовочных масс. Характерными органическими добавками являются дробленая раковина и органический раствор, которые были
встречены в большинстве сосудов. Исследователи, ранее анализировавшие керамику
ломоватовской культуры, также упоминают
дробленую раковину в составе формовочной
массы (Голдина, 1985; Крыласова, Белавин,
2019).
В.А. Обориным керамика Баяновского I
могильника описывалась, как небольшие сосуды (диаметр от 9 до 12 см) имеющие форму
низких чаш с уплощенным дном, с невысоким венчиком, слабо отогнутым при переходе
к шейке. В примеси автором были отмечены
дробленая раковина и растительность. Орнаментация представлена горизонтальными
рядами шнурового орнамента с сочетанием
коротких вдавлений, зигзагом мелкого гребенчатого штампа и петлями шнурового орнамента в виде подковок (Оборин, 1953, с. 152).
Форма сосудов изучаемой коллекции имеет
преобладающую форму «прикамской чаши»,
высота таких сосудов обычно меньше диаметра наиболее раздутой части тулова (Крыласова, Белавин, 2019).
Подводя итог, мы можем говорить о том,
что посуда Баяновского I могильника изго-
ПОГРЕБАЛЬНАЯ КЕРАМИКА БАЯНОВСКОГО I МОГИЛЬНИКА
тавливалась древними гончарами из глин в
естественно увлажненном состоянии с добавлением дробленной раковины и органического раствора. Наиболее распространенной
формой погребальной посуды на Баяновском
I могильнике являлись лепные приземистые
чаши с округлым туловом и дном, выпуклы-
303
ми стенками и отогнутым наружу прямо
срезанным венчиком украшенным насечками,
шнуровой или шнуро-гребенчатой орнаментацией по шейки и тулову. Единственным типом
сосудов сосуществовавшим с прикамскими
чашами были низкие миски. Данная традиция
связана с угорским этническим компонентом.
ЛИТЕРАТУРА
Батуева Н.С. Коллекции лепной посуды из фондов Чердынского краеведческого музея им.
А.С. Пушкина // Вестник Музея археологии и этнографии Пермского Предуралья. 2022. Вып. 12.
С. 37–44.
Бубнова Р.В., Батуева Н.С. Технико-технологический анализ погребальной керамики Рождественского могильника (по итогам раскопок 2015 г.) // Труды КАЭЭ. Вып. 12 / Ред. А.М. Белавин. Пермь:
ПГГПУ, 2017. С. 19–20.
Бобринский А.А. Гончарство Восточной Европы. Источники и методы изучения. М.: Наука, 1978.
272 с.
Бобринский А.А. Гончарная технология как объект историко-культурного изучения // Актуальные
проблемы изучения древнего гончарства (коллективная монография) / Под ред. А.А. Бобринского.
Самара: СамГПУ, 1999. С. 5–109.
Голдина Р.Д. Ломоватовская культура в Верхнем Прикамье. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1985. 280 с.
Голдина Р.Д., Кананин В.А. Средневековые памятники верховьев Камы. Свердловск: Уральский гос.
ун-т, 1989. 216 с.
Данич А.В. Исследования Баяновского могильника // Труды КАЭЭ. Вып. XI / Ред. Н.Б. Крыласова.
Пермь, ПГГПУ, 2016. С. 36–43.
Данич А.В. Исследование могильников Баяновского I и Питер (Степаново плотбище) в Пермском
крае // Археологические открытия. 2018 год / Отв. ред. Н.В. Лопатин. М.: ИА РАН, 2020. С. 356–360.
Крыласова Н.Б., Белавин А.М. Эволюция «прикамской чаши в эпоху средневековья // Археология
Евразийский степей. 2019. № 6. С. 121–137.
Оборин В.А. Баяновский могильник на р. Косьве // Труды Камской археологической экспедиции.
Вып. 1 / УЗ ПГУ. T. IX. Вып. 3. / Отв. ред. В.Ф. Тиунов. Харьков: ХГУ имени А.М. Горького, 1953.
С. 145–161.
Оборин В.А. Памятники родановской культуры у с. Таборы // КСИИМК. Вып. 65 / Отв. ред.
А.Д. Удальцов. М.: АН СССР, 1965. С. 107–118.
Русанова И.П. Славянские древности VI – IX вв. между Днепром и Западным Бугом / САИ. Вып.
Е1-25. М.: Наука, 1973. 100 с.
Хлебникова Т.А. Керамика памятников Волжской Болгарии. К вопросу об этнокультурном составе
населения. М.: Наука, 1984. 241 с.
Информация об авторах:
Батуева Надежда Сергеевна, преподаватель кафедры отечественной и всеобщей истории, археологии, Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет (ПГГПУ), председатель Пермской региональной общественной организации «Археологи Прикамья» (г. Пермь, Россия);
nadiabat@yandex.ru
Шардина Раиса Витальевна, магистрант третьего курса исторического факультета, Пермский
государственный гуманитарно-педагогический университет (ПГГПУ) (г. Пермь, Россия); rayusha_10@
mail.ru
Данич Андрей Васильевич, ведущий специалист лаборатории археологической трасологии,
антропологии экспериментальной археологии НИИ Археологии и антропологии, Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет (г. Пермь, Россия); директор ООО «Гильдия археологов» (г. Пермь, Россия); adanich@yandex.ru
304
БАТУЕВА Н.С., ШАРДИНА Р.В. ...
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
REFERENCES
Batueva, N. S. 2022. In Vestnik Muzeya arkheologii i etnografii Permskogo Predural'ya (Bulletin of the
Museum of Archaeology and Ethnography of the Perm Pre-Urals) 12, 37–44 (in Russian).
Bubnova, R. V., Batueva, N. S. 2017. In Belavin, A. M. (ed.). Trudy Kamskoi arkheologo-etnograficheskoi
ekspeditsii Permskogo gosudarstvennogo gumanitarno-pedagogicheskogo universiteta (Proceedings of the
Kama Archaeological and Ethnographical Expedition of the Perm State Humanitarian Pedagogical University)
12. Perm: Perm State Humanitarian Pedagogical University, 19–20 (in Russian).
Bobrinsky, A. A. 1978. Goncharstvo Vostochnoi Evropy. Istochniki i metody izucheniia (East-European
Pottery. Sources and Research Methods). Moscow: “Nauka” Publ. (in Russian).
Bobrinsky, A. A. 1999. In Bobrinsky, A. A. (ed.). Aktual’nye problemy izucheniia drevnego goncharstva
(kollektivnaia monografiia) (Current Issues of Ancient Pottery Studies: Collective Monograph). Samara:
Samara State Pedagogical University, 5–106 (in Russian).
Goldina, R. D. 1985. Lomovatovskaia kul’tura v Verkhnem Prikam’e (The Lomovatka Culture in the Upper
Kama Area). Irkutsk: Irkutsk State University (in Russian).
Goldina, R. D., Kananin, V. A. 1989. Srednevekovye pamiatniki verkhov’ev Kamy (Medieval Sites at the
Headstreams of the Kama River). Sverdlovsk: Ural State University (in Russian).
Danich, A. V. 2016. In Krylasova, N. B. (ed.). Trudy Kamskoi arkheologo-etnograficheskoi ekspeditsii Permskogo gosudarstvennogo gumanitarno-pedagogicheskogo universiteta (Proceedings of the Kama
Archaeological and Ethnographical Expedition of the Perm State Humanitarian Pedagogical University) 11.
Perm: Perm State Humanitarian Pedagogical University, 36–43 (in Russian).
Danich, A. V. 2018. In Lopatin, N. V. (ed.). Arkheologicheskie otkrytiia 2018 g. (Archaeological Discoveries
of 2018) Moscow: Institute of Archaeology, Russian Academy of Sciences, 356–360 (in Russian).
Krylasova, N. B., Belavin, A. M. 2019. In Arkheologiia Evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian
Steppes) 6, 121–137 (in Russian).
Oborin, V. A. 1953. In Tiunov, V. I. (ed.). Trudy Kamskoy arkheologicheskoy ekspeditsii (Proceedings of
the Kama Archaeological Expedition) 1. Series: Uchenye zapiski Permskogo gosuniversiteta (Scientific Bulletin of the Perm State University) 9 (3). Kharkov: Kharkov State University, 145–161 (in Russian).
Oborin, V. A. 1965. In Udaltsov, A. D. (ed.). Kratkie soobshcheniia Instituta istorii material’noi kul’tury
(Brief Communications of the Institute for the History of Material Culture) 65. Moscow: Academy of Sciences
of the USSR, 107–118 (in Russian).
Rusanova, I. P. 1973. Slavyanskie drevnosti VI–IX vv. mezhdu Dneprom i Zapadnym Bugom (Slavic antiquities of the VI–IX centuries between the Dnieper and the Western Bug). Series: Svod Arkheologicheskikh
Istochnikov (Corpus of Archaeological Sources) EI-25. Moscow: “Nauka” Publ. (in Russian).
Khlebnikova, T. A. 1984. Keramika pamiatnikov Volzhskoi Bolgarii: (K voprosu ob etnokul’turnom sostave
naseleniia) (Ceramic Ware ft he Volga Bolgaria Sites. On the Issue of Ethnic and Cultural Composition of the
Population). Moscow: “Nauka” Publ. (in Russian).
About the Authors:
Batueva Nadezhda S., Perm State Humanitarian Pedagogical University. Sibirskaya, str., 24, Perm,
614990, Russian Federation; Chairman of the Perm Regional Public Organization “Archaeologists of the
Kama region”. Sapfirnaya, str., 12, office 164г, Perm, 614113, Russian Federation; nadiabat@yandex.ru
Shardina Raisa V., Perm State Humanitarian Pedagogical University. Sibirrskaya, str., 24, Perm, 614990,
Russian Federation; rayusha_10@mail.ru.
Danich Andrey V., Leading specialist of the Laboratory of Archaeological Tracology, Anthropology of
Experimental Archaeology of the Research Institute of Archaeology and Anthropology of Perm State Humanitarian Pedagogical University. Sibirrskaya, str., 24, Perm, 614990, Russian Federation; director, of the Guild
of Archaeologists LLC. Kholmogorskaya, str., 2e, Perm, 614083, Russian Federation; adanich@yandex.ru
Статья поступила в журнал 01.12.2023 г.
Статья принята к публикации 01.02.2024 г.
Авторы внесли равноценный вклад в работу.
ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПОГРЕБАЛЬНОГО ОБРЯДА АВЕРИНСКОГО II ... 305
CHRONOLOGICAL FEATURES OF THE BURIAL RITE
OF THE AVERINY II BURIAL GROUND
K.V. Moryakhina
In memory of V.A. Kananin
Averiny II burial ground is located on the right bank of the Kama River 900 m northwest of the village of
Averiny in the Afanasyevo district, Kirov Oblast. Excavations at the site were conducted in 1975–1976 by
R.D. Goldina, in 1978 – by V.A. Kananin, in 1982–1984 – by E.M. Chernykh. A total of 440 burials were
studied. The site is dated to the VI–XII centuries. The chronology of the burial ground was worked out by
R.D. Goldina and V.A. Kananin. The researchers described only the inventory characteristic of different centuries. They did not consider changes occurring over time in the burial rite itself. The paper deals with this very
aspect. The burial rite of the population that left the Averiny II burial ground did not undergo serious changes
for six centuries. Large pits were often made on the site at different periods. Intra-grave structures were built
starting from the VIII century. The cult of fire played an increasingly important role over time. This can be seen
in the increasing number of burials with cremation and with coals in the grave. Armament and horse harness
began to be placed in burials from the VII century, from the VIII century – tools. The latter reflects the importance of the economy (agriculture, fishing and woodworking) for the population. The largest number of burials
occurred in the IX century. At the same time, the burial rite at the Averiny II burial ground in this time does not
correspond to the traditional idea of the Urya stage of the Lomovatka culture (end of the VIII–IX centuries).
The burial ground kept those traditions that were characteristic for the earlier period.
Keywords: archaeology, Middle Ages, Perm Cis-Urals, Averiny II burial ground, Lomovatka culture, burial rite, chronology.
306
МОРЯХИНА К.В.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Аверинский II могильник расположен на
краю высокой коренной террасы правого
берега р. Камы в 900 м к северо-западу от д.
Аверины и в 100 м к юго-востоку от д. Харино Афанасьевского района Кировской области. Площадка памятника ровная, подвергалась распашке. Могильник был обнаружен в
1974 г. Р.Д. Голдиной. Под ее руководством в
1975–1976 гг. изучено 224 погребения (Голдина, 1974; Голдина, 1975). В 1978 г. раскопки
могильника продолжил В.А. Кананин, было
исследовано 35 погребений (Кананин, 1978).
В 1982–1984 г. работы были возобновлены под
руководством Е.М. Черных, было раскопано
еще 181 погребение (Черных, 1982; Черных,
1983, Черных, 1984). Всего за годы раскопок
вскрыто 4140 кв. м и изучено 440 погребений.
Обобщенное описание погребального
обряда Аверинского II могильника на ряду
с другими могильниками верховьев р. Камы
дано в статье В.А. Кананина «Погребальный
обряд средневековых могильников верховьев р. Камы» и во второй главе монографии
Р.Д. Голдиной и В.А. Кананина «Средневековые памятники Верхней Камы». Памятник
занимает край береговой площадки, захоронения тянулись в несколько рядов вдоль
береговой террасы. Могильник грунтовый,
внешних признаков не имеет. Большинство
ям прямоугольные в плане, из конструктивных особенностей отмечены ниши. Из деревянных конструкций сохранились настилы,
перекрытие, колода. Для могильника характерна биобрядность захоронений: ингумация (27,3%) и кремация (72,7%). Погребения
с разным обрядом захоронения не выделяют
ни планиграфически, ни конструктивно, ни
по инвентарю. При кремации обожженные
кости и инвентарь засыпались в яму вместе с
землей. Огромную роль в обряде играл культ
огня. Статистический анализ погребального
обряда памятников верховьев Камы показал
сходство погребального обряда Аверинского II и Щукинского могильников (Кананин,
1983; Голдина, Кананин, 1989, с. 26–43).
Позднее был проведен статистический анализ
И.В. Бочаровым, в котором были учтены
все более полно раскопанные могильники
Пермского Предуралья, и была выявлена
тесная связь не только между Аверинским II
и Щукинским, но и между Аверинским II и
Агафоновским II могильниками (Бочаров,
2000, рис. 32).
Аверинский II могильник имеет широкую
датировку — VI–XI вв. (Голдина, Кананин,
1989, рис. 66), что дает возможность проследить эволюцию погребального обряда.
В монографии Р.Д. Голдиной и В.А. Кананина проработана хронология могильника, приведено планиграфическое описание
погребений, относящихся к разным векам,
описан датирующий материал (преимущественно металлические украшения и стеклянные бусы) и монеты (Голдина, Кананин, 1989,
с. 82–89). Указанные исследователи не ставили перед собой цель проследить изменения
в самом погребальном обряде (в размерах и
конструкции ям, способах захоронения, обрядовых действиях и т.д.), поэтому данный
аспект не отражен в монографии. Автору
данной статьи в свете споров о датировке
археологических культур (Белавин, Крыласова, 2016) кажется актуальным выделить
хронологические особенности погребального
обряда Аверинского II могильника и сравнить
их с характерными чертами обряда других
памятников VI–XI вв. Пермского Предуралья. Поскольку типы украшений, относящиеся к разным векам, описаны в монографии
Р.Д. Голдиной и В.А. Кананина, то в данной
статье на этом акцентироваться внимание не
будет.
В основу данного исследования была положена хронология Аверинского II могильника,
предложенная Р.Д. Голдиной и В.А. Кананиным (Голдина, Кананин, 1989, рис. 66). Но из-за
того, что не все погребения удалось соотнести
с планом (Голдина, Кананин, 1989, рис. 27)
(на плане некоторые погребения не подписаны или дважды указан один и тот же номер у
разных погребений), количество погребений,
относящихся к определенному веку, разнится
в монографии 1989 г. и в данной статье. Всего
было датировано 189 погребений из 440.
1. Погребения второй половины VI в.
(5 погребений). Погребения расположены
в разных частях могильника и не представляют собой единого ряда: три погребения в
восточной части южнее канавки в непосредственной близости от нее (68, 135, 159), одно
в юго-восточной на краю береговой террасы
(п. 86), одно в северо-западной части (п. 190).
Западная и восточная часть могильника разделены рвом (Голдина, Кананин, 1989, рис. 66).
Погребения ориентированы преимущественно на север или северо-восток.
ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПОГРЕБАЛЬНОГО ОБРЯДА АВЕРИНСКОГО II ... 307
Захоронения совершены в больших (60%)
и средних (40%) неглубоких ямах. Ямы
простые без конструктивных особенностей.
В заполнении встречаются угли (60% погребений), в одном погребении обнаружены зубы
лошади (табл. 1).
На памятнике отмечена биобрядность
способа захоронения: четыре погребения
совершены по обряду ингумации, в одном из
них удалось проследить положение костяка —
вытянут на спине, руки вдоль туловища; одно
погребение — по обряду кремации (табл. 1).
Погребальный инвентарь (табл. 2) представлен керамикой, украшениями и ножами.
В одном погребении сохранился целый сосуд,
в двух других были фрагменты керамики.
Украшения представлены поясной гарнитурой, которая играла ключевую роль в костюме в это время (найдены в 80% погребений)
и состояла из комплекса: пряжка, накладка,
пронизки, крепящиеся к поясу. Также среди
элементов костюма были подвески и пронизки в области груди, бусы. В одном погребении
обнаружено височное кольцо. Ножи встретились в 60% погребений.
Отсутствие вооружения и орудий труда в
погребениях может быть объяснено двумя
причинами: во-первых, их было не так много,
и они имели особую ценность, поэтому их не
клали в погребения, во-вторых, отсутствовало
какое-либо разделение труда среди населения.
2. Погребения VII в. (21 погребение).
Основная часть погребений расположена в
северо-восточной части могильника по обе
стороны от канавки (п. 149, 163 – севернее
канавки; остальные – южнее), выделяются ряды одновременных захоронений. Одно
погребение находится в северно-западной
части (п. 206) перед рвом (Голдина, Кананин, 1989, рис. 66). Большинство погребений ориентировано на северо-восток (61,9%),
также отмечена ориентировка на север и
восток-северо-восток.
В равном количестве (в 47,6% в обоих
случаях) погребения совершены в больших
и средних неглубоких ямах, одно погребение
в малой. Ямы простые без конструктивных
особенностей. В единичных случаях обнаружены фрагменты настила и гробовища, а
также бересты. В 19,1% погребений в засыпи ямы встретились угли, в таком же количестве погребений были кости животных
(табл. 1).
23,8% погребений совершены по обряду
кремации, остальные по обряду ингумации.
Погребальный инвентарь (табл. 2) представлен керамикой, украшениями, вооружением, деталями конской упряжи, ножами.
В половине погребений обнаружены фрагменты керамики, в трех — сосуды. Среди украшений преобладали поясные накладки (в 52,3%
погребений) и бусы (в 47,6% погребений),
помимо этого в составе костюма могли быть
поясные пряжки, наконечники ремня, гривны,
подвески в области груди и пояса, пронизки.
В единичных случаях встретились браслеты и
височные кольца. Из вооружения на погребениях есть наконечники стрелы (в 33,3% погребений), наконечники копий (в 9,5% погребений), топор (в 4,7% погребений). Конская
упряжь представлена удилами (в 28,6% погребений) и стременами (в 4,7% погребений).
Ножи были в половине погребений.
В сравнении с предшествующим временем увеличилось количество захоронений по
обряду кремации, погребальный костюм стал
более разнообразным, в погребениях появились вооружение и конская упряжь.
Погребения конца VI–VII вв., по периодизации Р.Д. Голдиной, относятся к агафоновской
стадии ломоватовской культуры. Погребальный обряд этого периода можно проследить
не только по материалам Аверинского II
могильника, но и Агафоновского I, на котором
35 погребений датированы концом VI–VII вв.
(Голдина, 1979, с. 81, рис. 2; Голдина, 1985,
с. 127), и соответственно их можно сравнить.
Для Агафоновского I могильника характерны захоронения преимущественно в больших
ямах, в 20% погребений были кости животных. Аналогичная картина на Аверинском II
могильнике. На Агафоновском I могильнике
53,9% захоронений по обряду кремации и в
84,6% погребений в засыпи присутствовали
угли, на Аверинском II лишь 23,8% с кремацией и около 19,1% с углями. На Агафоновском
I могильнике в единичных случаях зафиксированы погребения с заплечиками и фрагментами гробовища. Из украшений на обоих
могильниках чаще клали поясную гарнитуру.
На могильниках обнаружено вооружение и
конская упряжь.
В целом, погребальный обряд Аверинского II и Агафоновского I могильников имел
схожие черты. На Агафоновском I могильнике
заметнее прослеживается культ огня, и есть те
Таблица 1. Характеристика погребального обряда Аверинского II могильника (в ячейках указаны номера погребений)
Table 1. Burial rite characteristics of the Averiny II burial ground (the cells indicate the numbers of burials)
308
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПОГРЕБАЛЬНОГО ОБРЯДА АВЕРИНСКОГО II ... 309
элементы обряда, которые на Аверинском II
появились позже (конструкции внутри ямы).
3. Погребения VIII в. (32 погребения).
Расположены в восточной и западной части
могильника в разных рядах (можно даже
сказать, хаотично) (Голдина, Кананин, 1989,
рис. 66). Погребения имеют разную ориентировку: на север (21,9%), северо-восток
(28,1%), северо-запад (25%) и другие направления в единичных случаях. Погребения,
ориентированные на северо-восток и восток,
находятся в восточной части могильника за
рвом.
Преобладали захоронения в ямах среднего
размера (84,4%), иногда хоронили в больших
(9,4%) или малых (6,2%) ямах. В это время
начали делать погребальные ямы с нишами (9,4%), уступами (9,4%) и заплечиками
(3,1%), но большинство ям были простые. В
погребениях были найдены остатки настила
(15,6%), в единичных случаях — гробовища
и перекрытия. Стоит отметить, что в погребениях с уступом или заплечиками следов
настила не зафиксировано. В 9,4% погребениях обнаружены фрагменты бересты, в одном
случае береста была в погребении с настилом,
вероятно, индивида укладывали на настил и
сверху прикрывали берестой. Угли встретились в заполнении больше половины погребений (56,3%), кости в 34,4% погребений
(табл. 1).
Почти половина погребений выполнена по
обряду кремации (43,8%; табл. 1).
Погребальный инвентарь (табл. 2) представлен сосудами, украшениями, вооружением, деталями конской упряжи, орудиями
труда. Наряду с керамикой (в 62,5% погребений – фрагменты керамики, в 34,4% — сосуды) в одном погребении обнаружен бронзовый котел. В костюме акцент немного
сместился с поясной гарнитуры на шейнонагрудные украшения: в 43,8% погребений
были подвески и в 71,9% – бусы, поясная
гарнитура представлена пряжка (в 21,9%
погребений), накладками (в 31,3%), наконечником ремня (в 3,1%), подвесками в области
пояса (в 12,5%). Помимо этого, среди украшений были височные кольца (в 25 %), браслеты
(в 21,9%), в единичных случаях — перстни,
бляшки, застежки, обувная пряжка. В погребения укладывали разные виды вооружения:
наконечники стрел (в 25 % погребений), наконечники копий (в 15,6%), топоры (в 15,6%),
сабли (в 6,3%). Всего в 28,1% погребений
обнаружено вооружение, чаще всего в погребениях лежали комплексы. Конская сбруя
представлена удилами (в 15,6%), подпружными пряжками (в 12,5%), стременами (в 6,3%).
В почти половине погребений с вооружением есть элементы конской сбруи. Из орудий
труда в половине погребений найдены ножи,
в единичных случаях – проколка, пряслице,
скобель.
В сравнении с предшествующим временем еще большую роль играл культ огня,
что заметно по увеличившемуся количеству
погребений по обряду кремации и углями
в заполнении ям. Уменьшилось количество
захоронений в больших ямах, в основном
делались ямы среднего размера. При этом
появились различные конструкции внутри
ямы. Погребальный инвентарь стал более
разнообразным, особенно это заметно по
вооружению и орудиям труда. В погребения
стали класть деревообрабатывающий инструментарий.
Погребения VIII в. относятся к деменковской стадии ломоватовской культуры. Больше всего погребений VIII в. обнаружено на
Агафоновском I (15 погребений) и Деменковском могильниках (81 погребение) (Голдина, 1979, рис. 2; Генинг, 1964, с. 119). Погребальный обряд этих могильников имел как
схожие черты, так и некоторые различия, в
сравнении в Аверинским II могильником. На
всех могильниках преобладают захоронения
в ямах среднего размера. На Деменковском
могильнике в одном погребении зафиксирован уступ, как раз с VIII в. на Аверинском II
могильнике появились конструкции внутри
ямы. На Агафоновском I найдена береста, на
Деменковском – фрагменты гробовища. На
Агафоновском I и Аверинском II могильниках
в VIII в. увеличилось количество захоронений
по обряду кремации, на Деменковском могильнике отсутствует кремация. На Агафоновском
I и Деменковском могильниках редко встречались угли в засыпи ямы (на Деменковском
всего в одном погребении), на Аверинском
II – больше половины погребений с углями.
В отличие от Агафоновского I и Аверинского II
могильников, на Деменковском в могильную
ямы не клали кости животных. Погребальный
инвентарь на могильниках в целом схожий,
но на Деменковском могильнике обнаружены
погребальные маски, которых нет на Аверин-
310
МОРЯХИНА К.В.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
ском II могильнике ни в погребениях VIII в.,
ни в другое время.
Как мы видим, на Аверинском II и Агафоновском I погребальный обряд имел схожие
черты, обряду на Деменковском могильнике
присуще существенные различия – отсутствие кремации, углей и костей в заполнении
ямы, наличие погребальных масок.
4. Погребения IX в. (106 погребений).
Погребения IX в. расположены по всей площадки памятника, наибольшая их концентрация
отмечена в юго-восточной и западной части.
Прослеживаются четкие ряды захоронений
этого времени, в некоторых случаях могилы
перекрывают друг друга (Голдина, Кананин,
1989, рис. 66). Ориентировка могильных ям
зависит от их расположения на могильнике: в
крайней восточной части (немного отдалены
от основной части) и в западной части (перед
рвом) – преимущественно на север (53,8%) и
на северо-запад (20,8%), в восточной (после
рва) – преимущественно на северо-восток
(6,6%) и восток (4,7%).
Захоронения совершены в основном в
больших (32,1%) и средних (62,3%) неглубоких ямах, есть несколько захоронений в малых
ямах (4,7%). Большинство ям имели простую
форму, в некоторых погребениях сооружены
ниши (5,7%) и уступы (13,2%). В погребениях
обнаружены остатки настила (6,6%), перекрытия (0,9%), гробовища (2,8%). В погребении
237 гробовище напоминало по форме колоду (лодку-долбденку). В двух случаях настил
был в погребениях с уступом. В одном погребении найдена береста. В 64,2% погребений
в заполнении ямы были угли, в 37,7% – кости
животных (табл. 1).
Половина погребений выполнена по обряду кремации (52,8%; табл. 1).
Погребальный инвентарь (табл. 2) представлен сосудами, украшениями, вооружением, деталями конской упряжи, орудиями труда. Как и в предшествующие время в
качестве погребальной посуды использовали
керамические горшки (в 36,8% погребений) и
бронзовые котлы (в 1,9%), клали фрагменты
керамики (в 68,9%). Из украшений чаще всего
найдены бусы (в 57,6% погребений), накладки
(в 41,5%), поясные пряжки (в 31,1%), реже –
подвески в области груди (в 26,4%), височные
кольца (в 25,5%), в отдельных случаях – браслеты, перстни, гривны, бляшки, застежки,
наконечники ремня. Вооружение представле-
но наконечниками стрел (в 23,6%), наконечниками копий (в 5,7%), топорами (в 4,7%).
В сравнении с предшествующим периодом
реже клали элементы конской сбруи: удила (в
4,7%), подпружные пряжки (в 10,4%), стремена (в 2,8%). Орудия труда разнообразны:
ножи, кресала, проколки, пряслица, кочедыки, оселки, скобели, ложкари, серп, железный
рыболовный крючок.
В сравнении с предшествующим временем вновь увеличилось количество больших
ям, по-прежнему важную роль играл культ
огня. Судя по всему, уменьшилось количество
воинов (возможно, стало более спокойно в
регионе), развивалось хозяйство и ремесло, в
особенности деревообрабатывающее.
В конце VIII–IX вв. заметно увеличилась
численность населения в Пермском Предуралье, что заметно как по материалам Аверинского II могильника, так и других памятников.
Этот период принято обозначать урьинским
этапом ломоватовской культуры. Р.Д. Голдина
отметила следующие черты обряда присущие
этому времени: захоронения в ямах среднего
размера в колодах или гробовищах, преобладание трупоположения, редки кости животных в могилах. Такая характеристика обряда была дана исследовательницей, в первую
очередь, по материалам Урьинского, Каневского, Важгортского, Баяновского могильников (Голдина, 1985, с. 131, рис. 16). Стоит
добавить, что на этих могильниках ямы были
простые без конструкций в виде ниш, уступов
или заплечиков, в заполнении ям редко встречались угли (Генинг, Голдина, 1970).
Перечисленные особенности идут вразрез
с чертами обряда, характерными для погребений IX в. Аверинского II могильника. Единственное, что на Аверинском II могильнике
в это время было совершено захоронение
в колоде. Но при этом есть памятники, на
которых есть схожие черты обряда – Щукинский и Агафоновский II. Щукинский могильник датирован VI–IX вв., но также, как и на
Аверинском II, значительная часть погребений относится к IX в. (20 погребений). Захоронения сделаны в ямах среднего и большого
размера, имелись конструктивные особенности ямы в виде ниши, заплечиков и уступов,
сохранились остатки настила. Преобладали захоронения по обряду кремации (65%).
В заполнении ям часто фиксировались угли
и кости животных (Моряхина, 2023). Агафо-
Таблица 2. Вещевой материал Аверинского II могильника
(в ячейках указаны номера погребений; в таблице приведены сведения о наиболее значимом материале)
Table 2. Artifacts from the Averiny II burial ground
(the cells indicate the numbers of burials; the table provides information about the most significant finds)
65, 332, 425
300
237
Орудия труда
Деревообр.
с/х орудия
инструмент
ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПОГРЕБАЛЬНОГО ОБРЯДА АВЕРИНСКОГО II ... 311
X в. 297, 324,
359, 391,
396, 397,
398, 404,
407, 428
XI 344, 379,
в.
412
Таблица 2. Вещевой материал Аверинского II могильника
(в ячейках указаны номера погребений; в таблице приведены сведения о наиболее значимом материале) (продолжение)
Table 2. Artifacts from the Averiny II burial ground
(the cells indicate the numbers of burials; the table provides information about the most significant finds)
312
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
новский II могильник датирован IX–XII вв., к
IX в. отнесено 17 погребений. На памятнике
практически в равном количестве обнаружены захоронения в больших и средних ямах,
имелись ниши и уступы. Больше половины
погребений совершено по обряду кремации
(58,8%). В небольшом количестве погребений
были угли (17,6%) и кости животных (5,9%)
(Голдина, Ютина, 2012, рис. 3). На Щукинском и Агафоновском II могильниках, как и
на Аверинском II, найден деревообрабатывающий инструментарий.
Таким образом, в IX в. в Пермском Предуралье судя по материалам могильников
существовало две культурные традиции: одна
отмечена на протяжении нескольких предшествующих веков и представлена на Аверинском II, Щукинском и Агафоновском II
могильниках, другая – на Урьинском, Каневском, Важгортском, Баяновском, Плесинском
и Деменковском.
5. Погребения X в. (16 погребений). Захоронения совершены в западной части могильника вдали от рва, в сравнении с захоронениями других веков образуют компактную
группу (Голдина, Кананин, 1989, рис. 66).
Погребения ориентированы на север (68,8%),
на северо-запад (25%), северо-восток (6,3%).
Захоронения совершены в основном в
больших (56,3%) и средних (37,5%) неглубоких ямах, есть несколько захоронений в
малых ямах (6,3%). В ряде погребений зафиксированы уступы (12,5%), остальные захоронения сделаны в простых ямах. В двух погребениях сохранились остатки настила, в одном
– гробовище. В трех погребениях была береста, в одном случае в погребении с настилом.
Только в одном погребении в заполнении ямы
отсутствовали угли, т.е. в были 93,8% погребений, кости животных – 37,5% (табл. 1).
Большая часть захоронений совершена по
обряду кремации (75%; табл. 1).
Погребальный инвентарь (табл. 2) представлен керамикой, украшениями, вооружением, деталями конской упряжи, орудиями
труда. В сравнении с предшествующими веками увеличилось количество керамических
сосудов (в 62,5% погребений) и фрагментов
керамики (в 81,3%). Из элементов костюма
по-прежнему были популярны бусы (в 50%),
подвески в области груди (в 56,3%), накладки (в 37,5%), несколько реже клали височные кольца (в 25%), браслеты (в 25%), пояс-
ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПОГРЕБАЛЬНОГО ОБРЯДА АВЕРИНСКОГО II ... 313
ные пряжки (в 12,5%), наконечники ремня
(в 12,5%), в единичных случаях найдены
перстень и гребень. В X в. сократилось количество оружия в погребениях: в 18,8% погребений были наконечники стрел, в 12,5% –
топоры. Конская сбруя представлена удилами
(в 6,3%), подпружными пряжками (в 18,8%),
стременами (в 6,3%). Из орудий труда в половине погребений найдены ножи, в единичных
случаях – проколка, пряслице, скобель, железный рыболовный крючок.
В сравнении с предшествующим временем
еще большую роль играл культ огня. Заметно
увеличилось количество керамики в погребениях. Сохраняет свою роль ремесло.
Наиболее изученный могильник X в. –
Баяновский, поэтому для сравнения обратимся к характеристике погребального обряда
этого памятника. На Баяновском могильнике изучено более 480 погребений, большая
часть которых датирована X в. На памятнике
преимущественно делали средние ямы, большие и малые – редки. Как правило, хоронили в простых неглубоких ямах, всего в четырех погребениях зафиксированы уступы или
заплечики. Захоронения выполнены по обряду ингумации, только одно погребение было
с кремацией (п. 51). Умершего укладывали
на настил или в гробовище. В заполнении
ям часто засыпали угли, в ряде погребений
– речной песок, встречены многочисленные
находки зубов лошади. Среди особенностей
погребального инвентаря стоит отметить,
что на Баяновском могильнике примерно в
25% погребений обнаружены погребальные
маски, в нескольких погребениях были сумочки. На памятнике практически нет орудий
труда, если не считать ножи (и в одном погребении была льячка), но при этом в мужские
захоронения часто клали вооружение (сабли,
наконечники стрел и копий, топоры) (Данич,
2016). Наиболее ощутимые различия в погребальном обряде между Аверинским II и
Баяновским могильниками заметны по размеру и конструкции погребальных ям, по наличию обряда кремации, отдельным категориям
погребального инвентаря.
В это время к Аверинскому II могильнику более близок по погребальному обряду
Агафоновский II. Р.Д. Голдина и Т.К. Ютина
на Агафоновском II могильнике выделили
13 погребений X в. (Голдина, Ютина, 2012,
рис. 3). Среди этих погребений 23% ям имели
большие размеры, остальные средние. В
ямах зафиксированы ниши и уступы. 38,5%
погребений совершены по обряду кремации.
В таком же количестве погребений обнаружен
уголь, кости животных отсутствовали. Также,
как и на Аверинском II могильнике, в костюме
преобладали бусы, подвески в области груди,
поясные накладки. В качестве инвентаря
клали керамику, вооружение и орудия труда
(в том числе деревообрабатывающее).
6. Погребения XI в. (9 погребений).
Погребения расположены хаотично в западной части могильника (Голдина, Кананин,
1989, рис. 66). Погребения ориентированы на
север (77,8%) и северо-запад (22,2%).
Захоронения совершены в ямы разного
размера: в большие (33,3%), средние (44,5%),
малые (22,2%). Большая часть имела простую
форму, в единичных случаях были сделаны
ниша и уступ. В одном погребении найдены
фрагменты настила. В большинство погребений (77,8%) в яму засыпались угли, почти
в половине погребений (44,4%) были кости
животных (табл. 1).
Треть погребений XI в. совершена по обряду кремации (табл. 1).
Погребальный инвентарь стал менее
разнообразным (табл. 2): керамика, украшения, вооружение и орудия труда. Керамика
обнаружена во всех погребениях либо в виде
сосуда (в 33,3% погребений), либо в виде
фрагментов (77,7%). Среди украшений преобладали бусы (в 100% погребений), подвески
в области груди (в 44,4%), височные кольца
(в 22,2%). В одном погребении были найдены браслет, поясная пряжка, накладка, в еще
одном – перстень. Из вооружения в погребениях XI в. были найдены только наконечники
стрел (в 22,2%). Орудия труда представлены
ножами, кресалами, скобелем.
Погребений XI в. немного в сравнении
с предшествующими веками. В это время
уменьшились размеры могильных ям, сократилось количество погребений по обряду
кремации, хотя культ огня по-прежнему играл
важную роль. Заметное место в погребальном
обряде занимала керамика, и соответственно
погребальная пища. Культ коня стал иметь
меньшое значение: в погребениях найдены зубы лошади, но детали конской упряжи
перестали класть. Сократилось количество и
разнообразие вооружения и орудия труда. В
костюме приоритет отдавался шейно-нагруд-
314
МОРЯХИНА К.В.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
ным украшениям, а не поясу. Возможно, что
некоторые фиксируемые изменения связаны
с тем, что могильник практически перестал
использоваться.
В XI в. на Аверинском II могильнике захоронения редки. На схожем с ним могильнике, на Агафоновском II, наоборот, набольшее
количество погребений относится к XI в. – 31
погребение (Голдина, Ютина, 2012, рис. 3).
На этом памятнике в это время преобладали
захоронения в средних ямах, иногда в больших (6,4%). В ямах зафиксированы ниши и
уступы, сохранились остатки настила, гробовища и бересты. Около половины погребений
совершены по обряду кремации. Более чем в
трети погребений в засыпи были угли, костей
животных не обнаружено. Погребальный
инвентарь разнообразен.
Захоронения X–XI вв. есть на двух крупных могильниках – Рождественском и Огурдинском. На памятниках большинство ям
имели средний размер, но было и несколько
малых и больших ям. В погребениях зафиксированы ниши, уступы и заплечики. На
могильниках обнаружены остатки настила,
гробовища, бересты. Настил устанавливался
выше уровня дна на уступе или заплечиках.
На Рождественском могильнике все захоронения выполнены по обряду ингумации, на
Огурдинском могильнике – 7,9% по обряду
кремации. В заполнении ям обнаружены угли
и кости животных. Погребальный инвентарь
разнообразен, стоит отметить, что найдены
погребальные маски, сумочки, значительное
количество орудий труда (Белавин, Крыласова, 2008, с. 95–102; Белавин, Крыласова, 2012,
с. 10–20). Не смотря на некоторые различия, памятники имели схожий погребальный
обряд с Аверинским II могильником. Выделялись они больше инвентарем, чем обрядовыми действиями в сравнении с рассматриваемым нами могильником.
К концу XI в. на Аверинском II могильнике перестали хоронить. В XII–XIV вв. рядом с
ним появился новый могильник – Аверинский
I, который своим восточным краем фактически смыкался с Аверинским II могильником.
На Аверинском I могильнике изучено всего 26
погребений. Погребальный обряд существенно отличался от Аверинского II: могильные
ямы имели средний и малый размер,внутри
могильной ямы отсутствовали конструкции,
все захоронения совершены по обряду ингу-
мации, керамика обнаружена всего в 26,9%
погребений. Из украшений преобладали поясные пряжки и бусы, в целом в костюме количество украшений сократилось, из новшеств
– появились ракушки каури. Тем не менее есть
несколько общих характеристик — ориентация могильных ям, использование настила,
наличие в засыпи ям углей и костей животных. Относительно части погребального
инвентаря схожие тенденции были отмечены
в XI в. на Аверинском II могильнике: вооружение (наконечники стрел, топоры) и орудия
труда (ножи, проколки, пряслица, кочедыки,
кресало) представлены в небольшом количестве, конская сбруя отсутствовала. (Голдина,
Кананин, 1989; Голдина, 1974; Черных, 1984).
Исходя из выше перечисленных отличий нет
оснований считать Аверинский I могильник
продолжением Аверинского II.
Таким образом, на основе проведенного
анализа можно выделить следующие хронологические особенности на Аверинском II
могильнике:
– первоначально стали хоронить в северо-восточной части памятника за рвом, в
VIII в. появились захоронения в западной
части. Заметно, как постепенно могильник
расширялся в западную сторону;
– могильник функционировал на протяжении шести веков. Наверно, ни один средневековый могильник в Пермском Предуралье не был действующим такое длительное
время. Наибольшее количество захоронений
пришлось на IX в. – 106 погребений, что
составило 56% от количества датированных
погребений и 24% от общего количества. Это
важно учитывать при характеристике погребального обряда средневековых могильников в IX в., поскольку исследователи, как
правило, обращались к материалам других
памятников этого времени и из-за этого
представление о погребальном обряде было
неполным;
– на протяжении шести веков погребальный обряд населения, оставившего Аверинский II могильник, не претерпевал серьезных
изменений. Ряд исследователей (Р.Д. Голдина,
В.А. Оборин, Г.П. Головчанский и др.) считают, что в IX в. произошла смена культур:
ломоватовская культура сменилась на родановскую. Но судя по материалам Аверинского
II могильника, погребальный обряд в VIII–
IX–X в. не менялся. Заметна только разница
ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПОГРЕБАЛЬНОГО ОБРЯДА АВЕРИНСКОГО II ... 315
между захоронениями VII и VIII в. Погребения VIII в. весьма хаотично расположены по
всей площадке памятника, ранее и в последующее время фиксируются ряды погребений. В VIII в. в сравнении с захоронениями
VI–VII вв. сократилось количество погребений в больших ямах, появились внутримогильные конструкции, количество погребений с кремацией увеличилось в два раза,
в могильные ямы стали класть орудия труда
(начиная с VIII в. и в последующее время
обнаружен деревообрабатывающий инструментарий). Эти изменения можно объяснить несколькими возможными причинами:
первая — развитием населения, оставившего могильник (расширились этнокультурные
контакты, хозяйство стало играть большую роль,
в мировоззрении более важное значение стал
иметь культ огня), вторая – в это время на
рассматриваемую территорию могло прийти
другое население в культурном плане близкое
уже жившему здесь (стоит отметить, что лишь
предположение). Если вернуться к вопросу о
смене археологических культур, то анализируя обряд на Аверинском II могильнике (VI–
XI вв.) и сравнивая его с соседним памятником – Аверинским I (XII–XIV), можно найти
подтверждения точки зрения А.М. Белавина и Н.Б. Крыласовой, что ломоватовская
культура сменяется на родановскую в конце
XI в. Эти два могильника практически граничат друг с другом, но на Аверинском I отсутствуют некоторые типичные для Аверин-
ского II черты обряда: большие ямы, внутримогильные конструкции, кремация, в погребения редко клали керамику;
– заметно как на памятнике все большее
значение имел культ огня, его пик пришелся
на IX–X вв.;
– вооружение и конскую упряжь стали
класть в погребения с VII в. К VIII в. относится наибольшее количество захоронений
с вооружением, при чем в это время оно было
наиболее разнообразным;
– орудия труда появились в погребениях
с VIII в., что свидетельствует о увеличившейся роли хозяйства для населения, оставившего
Аверинский II могильник;
– среди элементов костюма длительное
время преобладала поясная гарнитура, в
X–XI в. увеличивалось количество шейнонагрудных украшений, но и детали пояса
по-прежнему встречены в большом количестве в это время;
– сравнение погребального обряда Аверинского II могильника с другими памятниками
позволило поэтапно проследить сходство с обрядом на Агафоновском I, Щукинском, Агафоновском II могильниках. Но при этом с конца VIII
и в IX–X вв. существовала группа памятников
(Деменковский, Плесинский, Каневский, Урьинский, Баяновский), на которых погребальный
обряд существенно отличался. Хотя на всех этих
памятниках обнаружены одинаковые предметы
материальной культуры, что больше всего заметно по костюму.
ЛИТЕРАТУРА
Белавин А.М., Крыласова Н.Б. Древняя Афкула: археологический комплекс у с. Рождественск.
Пермь: Пермский фил. Института истории и археологии УрО РАН, 2008. 603 с.
Белавин А.М., Крыласова Н.Б. Огурдинский могильник. Пермь: ПГПУ, 2012. 258 с.
Белавин А.М., Крыласова Н.Б. Проблема периодизации средневековых археологических культур
Пермского Предуралья // Вестник Пермского университета. 2016. Вып. 1 (32). С. 28–41.
Бочаров И.В. Средневековый погребальный обряд Верхнего Прикамья как источник реконструкции
этнической истории региона: опыт статистического анализа. Дисс. … канд. ист. наук. Уфа, 2000. 235 с.
Генинг В.Ф. Деменковский могильник памятник ломоватовской культуры // Вопросы археологии
Урала. Вып. 6 / Отв. ред. В.Ф. Генинг. Свердловск: УрГУ, 1964. С. 94–162.
Генинг В.Ф., Голдина Р.Д. Позднеломоватовские могильники в Коми-Пермяцком округе // Вопросы
археологии Урала. Bып. 9 / Отв. ред. В.Ф. Генинг. Свердловск: УрГУ, 1970. С. 30–56.
Черных Е.М. Отчет об исследованиях в Афанасьевском районе Кировской области в 1984 г. / Архив
ИА РАН, фонд. R-1.
Голдина Р.Д. Отчет об исследованиях Камско-Вятской археологической экспедиции летом 1974 г. /
Архив ИА РАН, д. 5576.
Голдина Р.Д. Отчет об исследованиях Камско-Вятской археологической экспедиции летом 1975 г. /
Архив ИА РАН. Д. 5764.
316
МОРЯХИНА К.В.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Голдина Р.Д. Хронология погребальных комплексов раннего средневековья в Верхнем Прикамье //
КСИА. Вып. 158 / Отв. ред. И.Т. Кругликова. М.: Наука, 1979. С. 79–91.
Голдина Р.Д. Ломоватовская культура в Верхнем Прикамье. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1985. 280 с.
Голдина Р.Д., Кананин В.А. Средневековые памятники Верхней Камы. Екатеринбург: Уральский
ун-т, 1989. 215 с.
Голдина Р.Д., Ютина Т.К. Хронология погребальных комплексов Агафоновского II могильника
(IX–XII вв.) // Древности Прикамья эпохи железа (I тыс. – первая половина II тыс. н.э.): хронологическая атрибуция / МИКВАЭ. Т. 25 / Ред. Л.И. Липина, Н.Ф. Широбокова. Ижевск: Удмуртский университет, 2012. С. 253–272.
Данич А.В. Исследования Баяновского могильника // Труды КАЭЭ ПГГПУ. Вып. 11. / Отв. ред.
Н.Б. Крыласова. Пермь: ПГГПУ, 2016. С. 36–43.
Кананин В.А. Отчет об археологических исследованиях в Афанасьевском районе Кировской области в 1978 г. / Архив ИА РАН. Ф. Р.-1
Кананин В.А. Погребальный обряд средневековых могильников верховьев р. Камы // Этнические
процессы на Урале и в Сибири в первобытную эпоху / Отв. ред. В.Е. Владыкин. Ижевск: Удмуртский
университет, 1983. С. 80–95.
Моряхина К.В. Погребальный обряд Щукинского могильника ломоватовской археологической
культуры // Поволжская археология. 2023. № 2 (44). С. 51–62.
Павленко Ю.А. Отчет об археологических разведках в Наримановском районе Астраханской области в 2002 г. Астрахань, 2003 / Архив ИА РАН. Ф-1. Р-1. Д. 27729.
Черных Е.М. Отчет об исследованиях Аверинского II могильника в Афанасьевском районе Кировской области летом 1982 г. / Архив ИА РАН. Д. 9093.
Черных Е.М. Отчет об исследованиях в Афанасьевском районе Кировской области в 1983 г. / Архив
ИА РАН. Ф. Р.-1.
Черных Е.М. Отчет об исследованиях в Афанасьевском районе Кировской области в 1984 г. / Архив
ИА РАН. Ф. Р.-1
Информация об авторе:
Моряхина Кристина Викторовна, кандидат исторических наук, доцент кафедры отечественной и
всеобщей истории, археологии, Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет
(г. Пермь, Россия); kmoryaxina@mail.ru
REFERENCES
Belavin, A. M., Krylasova, N. B. 2008. Drevniaia Afkula: arkheologicheskii kompleks u s. Rozhdestvensk
(Ancient Afkula: the Archaeological Complex near the Rozhdestvensk Village). Perm: Perm State Pedagogical
University (in Russian).
Belavin, A. M., Krylasova, N. B. 2012. Ogurdinskii mogil'nik (Ogurdino Burial ground). Perm: Perm State
Humanitarian Pedagogical University (in Russian).
Belavin, A. M., Krylasova, N. B. 2016. In Vestnik Permskogo universiteta. Seriia Istoriia (Bulletin of the
Perm University: History Series) 32 (1), 28–41 (in Russian).
Bocharov, I. V. 2000. Srednevekovyy pogrebal'nyy obryad Verkhnego Prikam'ya kak istochnik rekonstruktsii etnicheskoy istorii regiona: opyt statisticheskogo analiza (Medieval burial rites in the Upper Kama basin
as a source of reconstruction of the ethnic history of the region: experience of statistical analysis). Diss. of
Candidate of Historical Sciences. Ufa (in Russian).
Gening, V. F. 1964. In Gening, V. F. (ed.). Voprosy arkheologii Urala (Issues of the Urals Archaeology) 6.
Sverdlovsk: Ural State University, 94–162 (in Russian).
Gening, V. F., Goldina, R. D. 1970. In Gening, V. F. (ed.). Voprosy arkheologii Urala (Issues of the Urals
Archaeology) 9. Sverdlovsk: Ural State University, 30–56 (in Russian).
Chernykh, E. M. 1984. Otchet ob issledovaniyakh v Afanas'evskom rayone Kirovskoy oblasti v 1984 g.
(Report on research in the Afanasyevo district of the Kirov Oblast in 1984). Archive of the Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences, Fund R-1 (in Russian).
ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПОГРЕБАЛЬНОГО ОБРЯДА АВЕРИНСКОГО II ... 317
Goldina, R. D. 1974. Otchet ob issledovaniyakh Kamsko-Vyatskoy arkheologicheskoy ekspeditsii letom
1974 g. (Report on the research of the Kama-Vyatka archaeological expedition in the summer of 1974). Archive
of the Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences, doisser 5576 (in Russian).
Goldina, R. D. 1975. Otchet ob issledovaniyakh Kamsko-Vyatskoy arkheologicheskoy ekspeditsii letom
1975 g. (Report on the research of the Kama-Vyatka archaeological expedition in the summer of 1975). Archive
of the Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences, doisser 5764 (in Russian).
Goldina, R. D. 1979. In Kruglikova, I. T.(ed.). Kratkie soobshcheniia Instituta arkheologii (Brief Communications of the Institute of Archaeology) 158. Moscow: “Nauka” Publ., 79–91 (in Russian).
Goldina, R. D. 1985. Lomovatovskaia kul’tura v Verkhnem Prikam’e (The Lomovatka Culture in the Upper
Kama Area). Irkutsk: Irkutsk State University (in Russian).
Goldina, R. D., Kananin, V. A. 1989. Srednevekovye pamyatniki Verkhney Kamy (Medieval sites of the
Upper Kama region). Ekaterinburg: Ural State University (in Russian).
Goldina, R. D., Yutina, T. K. 2012. In Lipina, L. I., Shirobokova, N. F. (eds.). Drevnosti Prikam’ia epokhi
zheleza: khronologicheskaia atributsiia (Iron Age Antiquities of the Kama Area: Chronological Attribution).
Series: Materialy i issledovaniia Kamsko-Viatskoi arkheologicheskoi ekspeditsii (Proceedings and Research
of the Kama-Vyatka Archaeological Expedition) 25. Izhevsk: Udmurt State University, 253–272 (in Russian).
Danich, A. V. 2016. In Krylasova, N. B. (ed.). Trudy Kamskoi arkheologo-etnograficheskoi ekspeditsii
(Proceedings of the Kama Archaeological and Ethnographical Expedition) XI. Perm: Perm State Humanitarian Pedagogical University, 36–43 (in Russian).
Kananin V.A. 1978. Otchet ob arkheologicheskikh issledovaniyakh v Afanas'evskom rayone Kirovskoy
oblasti v 1978 g. (Report on research in the Afanasyevo district of the Kirov Oblast in 1978). Archive of the
Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences, Fund R-1 (in Russian).
Kananin, V. A. 1983. In Vladykin, V. E. (ed.). Etnicheskie protsessy na Urale i v Sibiri v pervobytnuiu
epokhu (Ethnic Processes in the Urals and Siberia in the Prehistoric Era). Izhevsk: Udmurt State University,
80–95 (in Russian).
Moryakhina, K. V. 2023. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River Region Archaeology) 44 (2), 51–62
(in Russian).
Pavlenko, Yu. A. 2003. Otchet ob arkheologicheskikh razvedkakh v Narimanovskom raione Astrakhanskoi
oblasti v 2002 g. (Report on Archaeological Surveys in the Narimanovsky District of the Astrakhan Region
in 2002). Astrakhan. Archive of the Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences, F-1. R-1,
dossier 27729 (in Russian).
Chernykh, E. M. 1982. Otchet ob issledovaniyakh Averenskogo II mogil'nika v Afanas'evskom rayone
Kirovskoy oblasti letom 1982 g. (Report on archaeological studies of the Averiny II burial ground in the
Afanasyevo district of the Kirov Oblast in 1982). Archive of the Institute of Archaeology of the Russian
Academy of Sciences, doisser 9093 (in Russian).
Chernykh, E. M. 1983. Otchet ob issledovaniyakh v Afanas'evskom rayone Kirovskoy oblasti v 1983
g. (Report on research in the Afanasyevo district of the Kirov Oblast in 1983). Archive of the Institute of
Archaeology of the Russian Academy of Sciences, Fund R-1 (in Russian).
Chernykh, E. M. 1984. Otchet ob issledovaniyakh v Afanas'evskom rayone Kirovskoy oblasti v 1984
g. (Report on research in the Afanasyevo district of the Kirov Oblast in 1984). Archive of the Institute of
Archaeology of the Russian Academy of Sciences, Fund R-1 (in Russian).
About the Author:
Moryakhina Kristina V., Candidate of Historical Sciences, Associate Professor, Perm State Humanitarian and Pedagogical University. Kakhovskaya, str., 5, Perm, 614109, Russian Federation; moryaxina@mail.ru
Статья поступила в журнал 01.12.2023 г.
Статья принята к публикации 01.02.2024 г.
BURIALS NEARBY GANYUSHKINO AS A SOURCE FOR STUDYING
THE TRANSFORMATION PROCESSES OF THE KALMYK BURIAL
RITE FROM THE XVIII TO THE XX CENTURIES2
P.M. Koltsov, K.P. Koltsova, M.S. Kasenov
The paper presents information about the Kalmyk burials of the XVIII–XX centuries, revealed near the settlement of Ganyushkino (modern Kurmangazy) in the Kurmangazy District of the Atyrau Region (Republic of
Kazakhstan). In the context of the analysis of materials, variations in the orientation of the deceased in relation
to the cardinal directions are clearly seen: head to the east when buried in the ground at a shallow depth; head
to the west or east when buried in coffins. This is evidence of religious syncretism, when traditional rituals are
combined with Buddhist and Christian prescriptions. The above data allow us to trace the transformation of
the Kalmyk burial rites from inhumation on the earth surface to underground burial, including in coffins. The
latter trend has become dominant since the end of the XIX century, and then the only form of the burial rite of
the Kalmyks in the XX–XXI centuries.
Keywords: archaeology, Republic of Kazakhstan, Ganyushkino, Baer knolls, burial rite, inhumation, coffins, syncretism, copper coins, interdisciplinary approach, traditional ritual.
Введение
В последние десятилетия заметно повысился интерес исследователей к проблемам преобразования культурных традиций
калмыков в погребально-ритуальной сфере.
Попытки составить целостное представление
о погребальном обряде калмыков в XVIII–
XXI вв., наталкивались прежде всего на
слабую источниковую базу и в отсутствие
комплексного подхода к изучению проблемы. Источники по погребальному обряду
калмыков представлены в основном этнографическими данными, которые как правило
носят описательный характер. Археология,
при реконструкции погребального обряда,
изучает его вещественную сторону, а также
Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 23-28-10065, https://rscf.ru /23-2810065/ «Современная структура этнической, религиозной и гражданской идентичности калмыков в ритуальных
и коммеморативных практиках».
2
The research was supported by RSF (РНФ) grant No. 23-28-10065, https://rscf.ru /23-28-10065 / "Modern structure
of ethnic, religious and civic identity of the Kalmyks in ritual and commemorative practices".
1
ЗАХОРОНЕНИЯ У ПОС. ГАНЮШКИНО КАК ИСТОЧНИК ПО ИЗУЧЕНИЮ ПРОЦЕССОВ ... 319
устанавливает процесс и нормы, по которым он осуществлялся. Однако археологические памятники, содержащие погребальные
комплексы калмыков XVIII–XX вв. единичны,
поэтому каждый новый источник по указанной выше теме представляет значительный
интерес.
В сентябре 2021 г. сотрудниками Атырауского областного историко-краеведческого музея были проведены археологические
исследования песчаного холма, расположенного в 6 км к востоку от поселка Ганюшкино, Курмангазинского района Атырауской
области Республики Казахстан. Холм, именуемый «бэровским бугром»1, вытянутый по
линии восток-запад, шириной около 300 м и
высотой до 30 м., в результате дефляционных
процессов подвергся выдуванию, обнажив
местами скопления фрагментов древней керамики, развеянные погребения эпохи позднего
средневековья, Нового и Новейшего времени.
Среди них можно отметить редкий погребальный комплекс в виде полуразрушенной ступы
(чортен) из сотен глиняных конусов-шалиров2.
В июле 2023 г. экспедиция Атырауского
областного историко-краеведческого музея и
Калмыцкого государственного университета им. Б. Б. Городовикова вновь обследовала
выдувы южного склона «бэровского бугра» у
пос. Ганюшкино и обнаружила в дюнах сильно разрушенные скелеты человека, два грунтовых погребения3 и два захоронение в деревянных гробах4.
Цель статьи: введение в научный оборот
погребальных комплексов из могильника
Ганюшкино – остатков скелетов человека,
совершенных по обряду открытого трупоположения в степи, 2 грунтовых погребений и
двух захоронений в гробах. Задачи: установление их культурно-хронологических позиций, религиозно-мифологического аспекта
погребального ритуала и других факторов,
повлиявших на трансформацию погребального обряда калмыков в XVIII–XX вв.
Касаясь этической стороны изучения
погребальных памятников Нового и Новейшего времени, важно отметить, что их исследования археологическими методами проводятся в исключительных случаях. Во-первых,
исследованию подвергались впускные погребения, найденные при раскопках древних и
средневековых курганов; во-вторых, доследо-
вались развеянные грунтовые захоронения в
кочующих дюнах. В указанных выше случаях
погребальным памятникам грозило уничтожение в результате антропогенных нагрузок и
ветровой эрозии почвы.
История исследования
Историографический анализ этих сведений
представлен в ряде работ современных исследователей (Бакаева и др., 1988, с. 98–110;
Шараева, 2010, с. 45–50; Кольцов и др., 2011,
с. 9–16; Кольцов и др., 2017, с. 115–121),
поэтому остановимся на содержательной
части основных исторических свидетельств,
с целью получения новой информации для
заявленной нами темы.
Первые сведения о погребальном обряде калмыков появляются во второй половине XVIII в. в работах: П.С. Палласа (Паллас,
1773); И.Г. Георги (Георги, 1799) и в Собрание
сочинений, выбранных из месяцесловов на
разные годы ... (Собр. соч. … 1786: 181–189).
В них особое внимание уделено разновидности погребального ритуала калмыков, которая сводится к следующему: «оставлению
покойника на поверхности земли, головой на
восток, подложа руку под голову» (Паллас,
1773, с. 502); погружению покойника в воду,
или зарывание в землю, или сжигание; складывание над могилой покойника груды каменьев. В отдельных случаях исследователи
дают пояснения: в воду опускаются большей
частью умершие дети (Кольцов и др., 2017,
с. 118); сожжения удостаиваются тела токмо
умерших князей, верховных священнослужителей и почитаемых между ними за святых
обоего пола» (Георги, 2005, с. 407–408).
В XIX в. исследователи продолжили публиковать этнографические данные о ритуалах в
традиционной культуре калмыков: И.И. Лепехин (Лепехин, 1822), Н. Нефедьев (Нефедьев,
1834, с. 210), П.И. Небольсин (Небольсин,
1852, с. 96), И.А. Армстронг (Армстронг, 1860,
с. 2), Г. Гомбоев (Гомбоев, 1861, с. 207–219),
Г.С. Лыткин (Лыткин, 1861), П. Смирнов
(Смирнов, 1880, с. 444), И.А. Житецкий
(Житецкий, 1893, с. 199–20), Н. Львовский
(Львовский, 1894, с. 1–54), В. Радлов (Радлов,
1894, с. 11), И. Потоцкий (Потоцкий, 1896, с.
303–328), Я.П. Дубров (Дубров, 1898) и др.,
которые содержали чрезвычайно важные
сведения о древних элементах погребальной обрядности, утративших свое значение в
более поздние времена.
320 КОЛЬЦОВ П.М. ,КОЛЬЦОВА К.П. ... АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
В начале XX в. выходит статья И.А. Кастанье о погребальных обрядах калмыков и
монголов. В ней исследователь, вслед за
П.С. Палласом, отмечает многообразие погребального ритуала у монголов ламаитов, который сводится к следующим видам: трупосожжение представителей духовенства и знати с
последующей доставкой праха Далай-Ламе
в Тибет; зарывание в могилу без сооружения
насыпи, т.е. грунтовые погребения (П.К.);
оставление на поверхности земли или в естественных углублениях; вывешивание на деревьях; погружение в водоемы; накладывание
над трупом более или менее значительной
груды камней (Кастанье, 1905, с. 180–186).
Советский этап изучения традиционной
культуры калмыков, где в той или иной степени касались погребального обряда, начинается с работ У.Д. Душана (Душан, 1929,
с. 79-86; Душан, 1973, с. 31–107), Х.Б. Канукова, Г.С. Лыткина, Д.А. Павлова (Павлов,
1968, с. 23), У.Э. Эрдниева, Э-Б. Гучинова,
Э.П. Бакаевой и др.
Исследования Душана У.Д. по этнографии
калмыков представляют значительный интерес для ученых калмыковедов, так как демонстрируют ценные свидетельства очевидца на
изменения «традиций предков», происходившие за последние столетия.
Большим вкладом в изучении традиционной культуры калмыков стала книга У.Э.
Эрдниева «Калмыки (конец XIX – начало
XX вв.): историко-этнографические очерки»
(Эрдниев, 1970). Впервые в истории советского калмыковедения автору удалось систематизировать ценные сведения о материальной
и духовной культуре калмыков предыдущей
эпохи, утративших в значительной степени
свое первоначальное содержание и значение.
Интересные сведения о погребальных
традициях калмыков содержатся в статьях
Э.П. Бакаевой и Э-Б. М. Гучиновой, где последовательно рассмотрены этнографические
материалы дореволюционного и советского периодов, с привлечением единственного
известного на тот момент археологического
источника из ойратского монастыря «Семь
палат» (Гучинова, 1985, с. 90–97; Бакаева и
др., 1988, с. 98–100).
Особую ценность для нашего исследования представляют калмыцкие погребения, впервые обнаруженные на территории
Республики Калмыкия: в 2007 г. при раскоп-
ках кургана эпохи бронзы у села Кетченеры
Кетченеровского района (Дремов и др., 2010,
с. 40–59; Кольцов и др., 2011, с. 9-16); а затем
в 2016 г. при обследовании песчаных дюн в 10
км к юго-востоку от пос. Прикумский Черноземельского района республики (Кольцов и
др., 2017, с. 115–121).
Археологический материал показал многообразие типов захоронений, которые с одной
стороны основаны на традиционном мировоззрении и буддийской практике (Дарбакова,
1976, с. 98; Шараева, 2010, с. 49), а с другой
демонстрируют инновации в погребальном
обряде калмыков, обусловленные социокультурными изменениями в обществе. Указанная
тенденция позволяет проследить трансформации как в погребальном обряде, так и в базовых представлениях о посмертном существовании.
2. Материалы и методы
2.1. Методы исследования. Исследование
могильника Ганюшкино проходило в
несколько этапов.
1) С целью изучения структуры могильника
были использованы методы археологической
разведки, которые включали: сбор и анализ
литературных, архивных (археологические
отчеты) и музейных материалов; географических карт и топографических планов местности; дешифрирование космических снимков
региона (участка работ); натурное обследование.
2) В процессе работы над погребальными
памятниками, которые оказались в аварийном
состоянии, применялись методы спасательных
полевых археологических раскопок и
лабораторных исследований.
При анализе погребального обряда и находок применялись методы сравнительно-исторического анализа, типологии, сопоставления, описания, поиска аналогий.
Учитывая, что решение указанной выше
проблемы выходит за рамки традиционной
археологии, предлагаем обратиться к междисциплинарным методам, включающими в себя
учет и анализ данных археологии и этнографии, антропологии и религиозно-мифологического аспекта погребального обряда.
Перечисленный выше спектр методов
позволяет проследить культурно-хронологическое развитие погребального обряда калмыков и раскрыть его религиозно-мифологическое содержание.
ЗАХОРОНЕНИЯ У ПОС. ГАНЮШКИНО КАК ИСТОЧНИК ПО ИЗУЧЕНИЮ ПРОЦЕССОВ ... 321
Рис. 1. Вид на деревянный ящике (гроб) с севера.
Fig. 1. View of the wooden box (coffin) from the north.
2.2. Характеристика материалов
Грунтовые погребения. Обнаружены на
южном склоне развеянного ветровой эрозией
«бэровского бугра» на расстоянии 5,6 метров
друг от друга.
Погребение 1. На дне неглубокой могилы,
ориентированной по лини восток-запад,
лежал скелет взрослого мужчины вытянуто
на спине, головой на запад. Костяк человека
частично разрушен, in situ сохранилась
грудная клетка, кости таза и ноги. Левая рука
слабо согнута, ее локоть выдвинут в бок, кисть
располагалась напротив таза. От правой руки
сохранились лучевые кости, которые лежали
на крыльях таза. Вероятно, погребенный
первоначально был похоронен с разворотом
на правый бок, лицом на север, затем с
утратой мышечной массы скелет завалился на
спину. Череп, плечевые кости правой руки и
кисти были разбросаны на расстоянии 1,2–2 м
от основного костяка погребенного.
Из одежды сохранились фрагменты ткани,
вероятно, остатки верхней мужской одежды,
возможно, бешмета.
Погребальный инвентарь отсутствует.
Погребение 2. Располагалось в 5,0 м к
северо-востоку от погребения 1. Могильная
яма ориентирована по лини восток–запад,
слегка углублена в материк. На дне могилы
лежал скелет взрослого мужчины вытянуто на
спине, головой на восток. Левая рука лежала
вдоль тела. Плечевая кость правой руки и
кисть отсутствовали. Судя по сохранившейся
лучевой кости, правая рука также лежала
вдоль туловища. Левая нога вытянута,
правая – слабо подогнута в колене. Пятки не
соприкасались.
Погребальный инвентарь.
1. Черенковый нож лежал вдоль левого бока
и левой руки. На черенке сохранился тлен от
деревянной рукояти. Длина ножа около 21см.
Захоронение в гробу № 1
Гроб представлял собой деревяный прямоугольный ящик простой конструкции. Размеры: 1,80×0,60 м.; высота 0,30–0,35 м. Доски
толщиной 4–5 см. плохой сохранности.
Конструкция сколочена железными кованными гвоздями. Размеры гвоздей: длина около
10 см, толщина 1–1,5 см., шляпка четырехугольная 1,5×1,5 см. (рис. 1).
В гробу находился скелет женщины
монголоидного расового типа: широкое
плоское лицо, выступающие скулы, низкое
переносье. Скелет лежал на спине, вытя-
Рис. 2. Захоронение в деревянном ящике (гроб) с севера.
Fig. 2. Burial in a wooden box (coffin) from the north
нуто, головой ориентирован на запад. Руки
располагались вдоль туловища, ступни ног
сомкнуты. Рост погребенной не превышал
1,50 м.
Вероятно, первоначально покойный был
положен на правый бок и лишь позднее
завалился на спину. Об этом свидетельствует
положение черепа на правом виске и лицевой
частью к югу. Другой признак – левая сторона
тулова прижата к северной стенке гроба, в
то время как в южной половине ящика было
просторней (рис. 2).
Погребальный инвентарь.
1. Медные монеты: денга и полушка.
Агрессивная среда, в которой находились
медные монеты (денга и полушка) сыграла
свою роль – медь подверглось окислению,
наблюдаются повреждения торцов и поверхности, а также отсутствие пластичности
монетного металла.
Денга (1/2 копейки) представлена 3 монетами: две из них 1731 г., третья 1736 г., чеканены в годы правления Анны Иоанновны (1730–
1740 гг.). Монеты выпуска 1731 г. чеканили в
Москве на Красном монетном дворе. Монета
1736 г. выпускалась в Москве на Плащильной
мельнице и в Екатеринбурге.
Описание монеты денга 1731 г. выпуска. На
аверсе изображен герб Российской Империи
– двухглавый орел. Изображение орла носят
стилизованный характер, в правой лапе он
держит скипетр, в левой державу. На головах
орла можно разглядеть маленькие короны, а
над ними находится большая – имперская
корона. По краям монеты заметен шнуровой
кант.
На реверсе монеты изображён картуш с
виньетками, по обеим сторонам две лавровые
ветви, сверху — цветочная розетка. Под
картушем — две перекрещенные пальмовые
ветви. В картуше надпись в три строки,
в которой указан номинал и год выпуска:
ДЕ НГА 1731 г. Между номиналом и годом
выпуска две прямые черты (рис. 3).
Полушка номиналом четверть (1/4) копейки представлена в 2 экземплярах. Монета
чеканены в 1735 г. при Анне Иоанновне и 1746
г. при Елизавете Петровне. На аверсе полушки традиционно помещен двуглавый орел
Российской империи, который покрывает все
пространство монеты. Его изображение практически повторяет орла на денге, но различия все же существует. Так, на крыльях орел
полушки можно разглядеть отдельные прори-
ЗАХОРОНЕНИЯ У ПОС. ГАНЮШКИНО КАК ИСТОЧНИК ПО ИЗУЧЕНИЮ ПРОЦЕССОВ ... 323
совки перьев. Края монет неровные, поэтому
узорчатый бортик вокруг монеты сохранился
не везде.
Реверс монет сохранился неравномерно.
На обеих монетах, от длительного употребления, стерта левая сторона изделия. На
правой стороне сохранилась прорисовка
растительного узора, где читается веточка
лавра с листочками. По середине реверса идет
надпись «Полу шка» и год чеканки – 1735 и
1746 гг. (рис. 4; 5).
Результаты и обсуждение
Погребение 1 грунтовое, совершено в
неглубокой могильной яме. Судя по ориентировки скелета человека головой на запад,
разворотом на правый бок, лицом на север,
монголоидным чертам черепа, а также остаткам одежды – бешмета, погребенный, с большой долей вероятности, был этническим
калмыком. Начиная с XVIII в. традиционный
мужской костюм калмыков – халат лавшиг
заменяется на бешмет – бюшмюд (Эрдниев,
1985; Кольцов и др., 2017, с. 116).
В качестве аналогий можно привести
информацию Мефодия (Львовский Н.В.). Он
писал, что покойник укладывается на правый
бок, правая рука под головой, левая на бедре.
Левая нога немного согнута, правая вытянута…. После этого они (калмыки) выносят
покойника на белом войлоке и зарывают в
могилу лицом на запад. Хоронят своих собратьев без гроба, из-за недостатка леса (Мефодий (Львовский), 1893, с. 119).
Близкое описание можно найти у Р. Ешеева, по его мнению, практикующие буддисты
предчувствуя приближение смерти ложатся в
позу спящего Будды на правый бок, правую
ладонь подлаживают под голову, мизинцем
правой руки закрывают правую ноздрю, а
большим пальцем правое ухо. Эта поза помогает душе умирающего правильно покинуть
тело. Наилучшим или благим вариантом
считается выход души через темя человека
(Ешеев, 2005).
Погребение 2 грунтовое, костяк человека
лежал вытянуто на спине, головой на восток.
Захоронение калмыцкое, о чем свидетельствуют: восточная ориентировка погребенного,
брахицефалическая форма черепа (указывает на принадлежность к монголоидной расе),
наличие ножа у левой руки.
Из этнографических источников известно,
что калмыцкий мужчина всегда при себе имел
нож, который висел у него на поясе с левой
стороны. По традиционным представлениям калмыков считается, что жизненная сила
мужчин располагается в левой части тела,
поэтому мужчины носили серьгу в левом ухе,
нож на левой стороне пояса и кольцо на левой
руке. Напротив, жизненная сила у женщин
располагается в правой части тела. Соответственно и вещи на поясе располагались с
правой стороны тела.
Близкое по ритуальным характеристикам
погребение было обнаружено при исследовании кургана 1 курганной группы Кетченеры I
Кетченеровского района Республики Калмыкия. Погребение было впущено в курган эпохи
бронзы и датируется XVIII – первой половиной XIX в. Сходство проявляется в следующем: положение на спине, вытянуто, головой
на запад, лицом к северу, рост около 1,50 м.,
монголоидные черты черепа (Кольцов и др.,
2017, с. 115–121).
Погребение в гробу из Ганюшкино можно
датировать не позднее 3-й четверти XVIII в.,
324 КОЛЬЦОВ П.М. ,КОЛЬЦОВА К.П. ... АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
на что указывают: использование для проводов покойного в «последний путь» деревяного ящика, скрепленного кованными гвоздями; медные монеты чеканеные с 1731 по
1759 гг.; ориентировка покойного головой на
запад.
Хоронить покойников в гробах калмыки
стали не позднее середины XVIII в. Причем
способ погребения тела часто зависел от
социального статуса покойного: представителей привилегированного сословия могли
закапывать в землю в гробах. Главное место
в похоронной обрядности представителей
«цаган яста» (белой кости) исповедующих
буддизм занимал лама, который рассчитывал благоприятное время и способ похорон, а
также читал молитвы над ним.
На наш взгляд, способ погребения в землю
мог быть связан также с постепенным переходом улусного населения к оседлости и с
политикой русских властей по христианизации калмыков (Кольцов и др., 2019, с. 20–26).
Косвенным свидетельством датировки
погребений в гробах свидетельствуют кованные гвозди (крепившие доски гроба), изготовленные кустарным способом, которые были в
ходу с XVIII в. и лишь в конце XIX в. постепенно уступают место проволочным изделиям
промышленного производства. Однако, необходимо отметить, что в отдельных районах
России кованные гвозди были в ходу вплоть
до середины XX в. (Богданов и др., 1992).
Найденные в захоронении (в гробу) монеты в количестве 5 штук связаны, вероятно, с
системой древнего счета у калмыков с помощью пальцев рук. Не четные числа 3, 5, 7,
9 у калмыков, как и у других монгольских
народов имеют особое сакральное значение.
Причем число 5 в калмыцкой культуре определяется особой значимостью в ритуалах и
обрядах, и связано с 5 стихиями: культ дерева,
земли, огня, воды и железа (Омакаева, 2001,
с. 573).
Традиция класть в могилу монеты (или на
могилу) могла появиться у калмыков со времени погребения покойных в гробах, а также в
результате суеверий: связанных с «откупом
земли»; оплатой за благоприятное путешествие в «загробный мир»; что бы покойный
ни в чем не нуждался на «том свете» и т.д.
Этнографические
наблюдения
среди
калмыков, проведенные исследователями в
XX в. свидетельствуют, что во время проща-
ния с покойником, родственники и соплеменники читали молитвы и клали в гроб серебряные и медные монеты (Бакаева и др., 1988,
с. 101).
Таким образом, нахождение в гробах или
на могильной насыпи монет разного достоинства не имеет однозначного объяснения,
а предложенные нами варианты могут со
временем измениться.
Ориентировка погребенного головой на
запад и, соответственно, ногами на восток,
не выглядит аномальной и можно объяснить
влиянием как буддийской, так и христианской
(православной) традиций. Буддисты верят, что
положение человека головой на запад способствует перерождению его души. Христиане
в свою очередь считают, что покойный обращенный головой на запад должен видеть
восход солнца (символ возрождения) и ждать
прихода Иисуса Христа.
Однако учитывая тот факт, что калмыки, восприняв буддизм, все же предпочитали хоронить покойников головой на восток
(под влиянием добуддийских традиций), то
в погребении из Ганюшкино с положением
человека головой на запад возможно прослеживается влияние христианской традиции.
Из письменных источников известно, что
христианизация нерусских народов Поволжья проводилась в последней трети XVII–
XVIII вв. с целью формирования устойчивого полиэтнического государства. Процесс
христианизации калмыков сопровождался их
обоседлением за пределами улусных территорий с целью обезопасить вновь обращенную паству от преследования «язычников»
и прежних владельцев (Кольцов и др., 2019,
с. 20–26). Тенденция перехода значительной
части калмыков к оседлости значительно
усилилась в период переселения крестьян на
территорию Калмыкии в 1861-1889 гг. (Белоусов, 1992; Амаева, 2014, с. 8–12).
Несмотря на Закон от 1847 г. запрещавший
заселять земли, закрепленные за калмыцкими
улусами, без разрешения царского правительства, поток незаконных мигрантов не прекращался (Костенков, 1868, с. 84, 87). Тенденция
к сокращению кочевий возросла после отмены крепостного права в 1861 г. Безземельные
крестьяне с центральных губерний России и
Украины получали от правительства значительные участки земель в Поволжье, где
обустраивались на «вечные» времена, закла-
ЗАХОРОНЕНИЯ У ПОС. ГАНЮШКИНО КАК ИСТОЧНИК ПО ИЗУЧЕНИЮ ПРОЦЕССОВ ... 325
дывая свои села и хозяйства (Пальмов, 1927,
с. 10–11).
Таким образом, сокращение пастбищных
угодий негативно отразилось как на экстенсивной экономике калмыцкого народа, так
и на его традиционной обрядности, в том
числе погребальной. Эти сведения дополняются материалами Кастанье И.А., полученными входе беседы с респондентом – калмыком. Последний сообщил, что по настоянию
Русского правительства, почти повсеместно
калмыки переходят от древнего погребального обряда – захоронения покойных сородичей путем оставления в степи, к погребению
в земле. Даже кремация знатного покойника
или священнослужителя проводится редко и
требует разрешения властей (Кастанье, 1905,
с. 186).
Анализ погребальных комплексов могильника Ганюшкино с привлечением ранее
опубликованных материалов по заявленной
теме позволяет вновь обратиться к проблеме
эволюции погребального обряда калмыков в
определенных хронологических и территориальных рамках.
Также представляется возможным проследить вариативность культовых комплексов
калмыков под влиянием новых мировоззренческих установок в виде религиозных предписаний буддизма и христианства.
Обратимся к истокам формирования
погребальных традиций ойратов-калмыков.
На ранних этапах своей истории предки
калмыков – ойраты проживали в Центральной
Азии, в гористой, покрытой тайгой местности. Этот природный фактор (таежная зона) в
значительной степени повлиял на формирование религиозного сознания народа и, прежде
всего, на погребальные практики: вывешивание покойников на деревьях или на деревянной платформе, поддерживаемой шестами.
Последний способ захоронений называется
арангасным.
Следующий этап жизненного цикла ойратов приходится на конец XII в. и связан с
миграцией в лесостепную и степную зоны
Монголии. Смена природно-климатической
среды обитания привела к развитию иного
способа производства – кочевого скотоводческого хозяйства и усложнению социальной структуры общества. Новации коснулись
также религиозных воззрений и традиций
в погребально-поминальной обрядности.
К традиционным способам погребений добавились – открытое трупоположение в степи,
положение покойника в неглубокой могильной яме или на дневной поверхности с последующей закладкой камнями и отсыпкой
землей, опускание в водоем.
В XIII–XIV вв. завоевательные походы
монголов в Малую и Среднюю Азию, Кавказ
и в Европу привнесли в кочевническую
среду южнорусских степей специфические
черты погребального обряда. Средневековые
источники (францисканские миссионеры
Джованни дель Плано Карпини и Гильом де
Рубрук) подробно описывают погребения
знатных монголов и практически ничего не
сообщают о погребальном обряде рядовых
монголоязычных кочевников (Путешествие в
восточные страны … 1957).
С середины XIII в. монголы знакомятся с
тибетским буддизмом ламаистского толка,
который не отличался строгими канонами в
погребальной практике и поэтому сочетал
древние языческие практики с буддистским
ритуалом (Герасимова, 1992, с. 151).
Начиная с XV в. на огромном пространстве Великой степи исчезает подкурганный
обряд захоронения, который господствовал
на протяжении 4,5 тыс. лет. С того времени
информация о погребальном обряде кочевых
народов
Евразии становится крайне скудной. Из
немногочисленных письменных источников
известно, что кочевники продолжали практиковать архаичные способы погребения (в пяти
стихиях), в том числе оставление покойника
на поверхности земли.
В конце XVI– первой половине XVII вв.
буддизм прочно вошел в жизнь монголов и
ойратов, привнеся в их погребальный ритуал
обряд кремации, но при этом добуддийские
верования и практики в виде захоронений в
«пяти стихиях» не утратили своего значения
и продолжали встречаться повсеместно. И
это несмотря на принятые в 1640 г. на съезде
монгольских и ойратских феодалов меры по
искоренению традиций шаманизма. Одержав
верх над шаманизмом как религиозной системой, буддизм все же воспринял популярные
в народе добуддийские погребальные практики, которые оставались в ведении распорядителей похорон (священнослужителей-лам)
в части определения формы погребения, его
места и времени (Позднеев, 1993, с. 463–474).
326 КОЛЬЦОВ П.М. ,КОЛЬЦОВА К.П. ... АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
На первый взгляд данная ситуация выглядит
парадоксальной, так как противоречия в религиозных воззрениях буддизма и добуддийских
верований (традиции почитания предков или
культ предков) по отношению к телу и телесности, действительно значительные.
В буддизме тело является источником
привязанностей, порождающих страдания,
поэтому кремация верующего-буддиста после
завершения жизненного пути символизирует
освобождение от телесности, а значит и от
страдания. Таким образом, после кремации
завершается не только история отдельного
человека, но и его конкретные субъективные
переживания (Закурдаев, 2019, с. 40).
Культ предков напротив пытается сохранить связь поколений кровных родственников, происходящих от общего предка, т. е. веру
в то, что умершие предки покровительствуют
своим живым сородичам-потомкам и члены
рода или семьи устраивают в их честь умилостивительные обряды (Токарев, 1990, с. 255).
В данном случае тело отдельного индивидуума принадлежит уже семейному кругу,
становясь одним из звеньев в бесконечной
цепи родословной. Семья как социальный
феномен выполняет ряд функций, важнейшим
из которых является биологическое продолжение рода, социализация, инкультурация и
экономическая–производственная (Ганцкая,
1984, с. 17).
Таким образом, человек становится объектом общественной культуры как при жизни,
так и после смерти. Поэтому культ предков
связан с почитанием умерших родственников, с возможностью потомков осуществлять
ритуально-поминальные практики.
Заключение
Анализ погребений и захоронений в гробах
могильника Ганюшкино позволяет сделать
выводы:
1. Южный склон «бэровского бугра» у
пос. Ганюшкино являлся местом захоронения людей, живших на данной территории в
разные исторические периоды, о чем свидетельствуют многочисленные остатки человеческих скелетов, грунтовые погребения
и захоронения в гробах, полуразрушенные
культовые постройки – цаца.
2. В культурных традициях калмыков
рассматриваемого периода существовали
различные варианты организации погребальных комплексов. Среди них зафиксированы
традиционные формы погребальной обрядности (языческие), в том числе и те, на которые
наслоились буддийские и христианские предписания. Впервом случае допускалось сохранение основных компонентов традиционной
обрядности, с последующим включением в
буддийскую сакральную традицию (Ольденбург, 1991).
Во втором, покойника могли отпевать по
христианской традиции, а хоронить его с
соблюдением традиционных норм погребального ритуала. Подобные явления отражают
политику правительства России по христианизации нерусских народов Поволжья в
последней трети XVII–XVIII вв. В обоих
перечисленных выше случаях мы имеем
дело с религиозным синкретизмом, который
появился у калмыков на определенном историческом этапе (XVIII–XX вв.), формируя
новую реальность в погребально-поминальных традициях.
2. К началу XX в. в Калмыкии остается только два типа погребений: захоронения в земле и кремация5. В период с 1920-х
годов и вплоть до конца 40-х годов XX в. в
СССР повсеместно закрывались религиозные организации, проводились массовые
репрессии против духовенства. В Калмыкии
были ликвидированы все хурулы, многие
буддистские ламы оказались в эмиграции.
В этот же период исчезает обряд кремации,
единственным способом захоронения остается погребение в земле. В настоящее время
калмыки вновь исповедуют религию предков, буддийский ритуал, как и прежде, становится неотъемлемой частью повседневной
жизни.
3. Рассмотренные выше захоронения из
могильника Ганюшкино являются полноценными археологическими источниками и в
значительной степени расширяют, и уточняют
историко-этнографические данные о погребальном обряде калмыков XVIII–XX вв.
4. Использование методов междисциплинарного подхода в изучении погребальных
комплексов могильника Ганюшкино позволяет оценить возможности использования
погребальной обрядности в качестве этнического признака.
ЗАХОРОНЕНИЯ У ПОС. ГАНЮШКИНО КАК ИСТОЧНИК ПО ИЗУЧЕНИЮ ПРОЦЕССОВ ... 327
Примечания:
Вытянутые бугры (гряды) в Прикаспийской низменности, названные в честь академика К.М. Бэра,
впервые описавшим эти уникальные природные образования.
1
По буддийским канонам в ступах хоронили настоятелей монастырей, уважаемых при жизни монахов (лам),
достигших высокой степени духовного развития или знатного человека.
2
3
4
5
Погребение – это процесс закапывания покойника в землю или иную среду
Захоронение – акт помещения покойника в гроб, а затем закапывание в землю.
В Калмыкии кремации подвергались только буддийские ламы и светская знать.
ЛИТЕРАТУРА
Авлиев В.Н. Некоторые элементы погребальной обрядности у калмыков-номадов // Вестник научных конференций. 2015. № 1–2 (1). С. 8–10.
Авлиев В.Н., Амаева Д.В., Манджиева А.А. Погребальная обрядность калмыков по дневниковым
записям Г.С. Лыткина (по материалам Калмыцкой степи Астраханской губернии) // Science Time. 2015.
№ 12 (24). С. 21–24.
Амаева Д.В. Калмыцкая степь: переход на оседлость и крестьянская колонизация // Science Time.
2014. № 11. С. 8–12.
Бакаева Э.П., Гучинова Э-Б. М. Погребальный обряд у Калмыкова в XVII-XX в. // СЭ. 1988. № 4.
С. 98–110.
Белоусов С.С. Переселение крестьян в Калмыкию в XIX в. Автореф. … дисс. канд. ист. наук. М.,
1992. 27 с.
Богданов В.В., Попова С.Н. Истории обыкновенных вещей. М.: Педагогика-Пресс, 1992. 208 с.
Ганцкая О.А. Семья: структура, функции, типы // СЭ. 1984. № 6. С. 16–28.
Государственный архив Астраханской области (ГААО). Ф. 1099 («Личный фонд Лыткина Георгия
Степановича, преподавателя истории и географии С-Петербургской шестой гимназии, исследователя
быта и языка калмыков Астраханской губернии»). Оп. 1. Д. 3.
Гучинова Э-Б. Трансформация погребального обряда калмыков // Проблемы современных этнических процессов в Калмыкии / Ред. А.Г. Митиров, Л.С. Бурчинова, А.Н. Команджаев, В.Э. Очир-Гаряев.
Элиста: КНИИИФЭ, 1985. С. 90–97.
Дарбакова В.П. Старое и новое в семейной обрядности калмыков // Теегин герл. 1976. № 2. С. 134–138.
Дарбакова В.П. Национальные традиции калмыков и формирование современных обычаев и обрядов
в Калмыцкой АССР // Ламаизм в Калмыкии / Отв. ред. В. Дарбакова. Элиста: КНИИЯЛИ, 1977. С. 92–100.
Дремов И.И., Кольцов П.М. Раскопки курганов у с. Кетченеры в Республике Калмыкия // Вестник
Прикаспия: археология, история, этнология. 2010. Вып. 2. С. 40–59.
Душан У.Д. О верованиях калмыков в существование души (Этнографические материалы) // Атеист.
1929. № 42. 79–86.
Душан У.Д. Историко-этнографические заметки об Эркетеновском улусе Калмыцкой АССР // Этнографические вести. Вып. 3 / Н.Ш. Ташнинов, А.С. Хартунов Элиста: КНИИЯЛИ, 1973. С. 31–107.
Закурдаев А.А. Культ предков и буддизм в современном Китае: проблема тела и телесности // Сибирские исторические исследования. 2019. № 4. С. 38–61.
Кануков Х.Б. Будда-ламаизм и его последствия. Астрахань: Красный калмык, 1928. 94 с.
Кастанье И.А. Погребальные обряды у калмыков и ламаитов вообще // Тр. Оренбургской Ученой
Архивной Комиссии. Вып. 14. Оренбург, 1905. С. 178–187.
Кольцов П.М., Кольцова К.П. Трансформация погребального обряда калмыков во времени и
пространстве // Вестник Калмыцкого университета. 2011. № 11. С. 9–16.
Кольцов П.М., Кольцова К.П. Погребальный обряд калмыков как отражение их мировоззрения //
Роль Букеевской Орды в укреплении дружбы, социально-экономических и культурных связей народов
(г. Атырау, 12 мая 2011 г.). Атырау: АГУ, 2011. С. 59–65.
Кольцов П.М., Борликов Г.М., Кольцова К.П. Погребальный обряд калмыков в XVII-XX вв. (по
данным археологических и письменных источников) // Научная мысль Кавказа. 2017. № 4. С. 115–121.
Кольцов П.М., Горяев М.С., Эрдни-Горяев Е.Э. Некоторые вопросы распространения христианства
среди калмыков // Вестник Калмыцкого университета. 2019. № 2 (42) С. 20–26.
328 КОЛЬЦОВ П.М. ,КОЛЬЦОВА К.П. ... АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Костенков К. И. Статистическо-хозяйственное описание калмыцкой степи Астраханской губернии.
СПб.: тип. В. Безобразова и К°, 1868. VIII, 175 с.
Мефодий (Львовский, Николай Васильевич) Калмыки Большедербетовского улуса Ставропольской.
Казань: типо-лит. ун-та, 1893. 119 с.
Лыткин Г.С. Материалы для истории ойратов. Астрахань, 1861.82 с.
Омакаева Э.У. Число и цвет в текстах калмыцкой мифоритуальной традиции // Смыслы мифа: мифология в истории и культуре. Сборник в честь 90-летия профессора М.И. Шахновича / Мыслители. Вып.
8 / Отв. ред. М.М. Шахнович. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. С. 573–663.
Павлов Д.А. О внедрении новых обрядов и праздников в Калмыцкой АССР // Этнографические
вести. Вып. I. Элиста: КНИИЯЛИ, 1968. С. 23–47.
Пальмов Н.Н. Этюды по истории приволжских калмыков. Ч. 2. XVIII век. Астрахань: Издание
Калмыцкого областного Исполнительного Комитета, 1927. 226 с.
Перечицкая С.Л. Заселение Юга Российской империи в последней четверти XVIII в. // Известия
Волгоградского государственного педагогического университета. 2011. № 9 (63) С. 66–69.
Токарев С. А. Ранние формы религии. М.: Политиздат, 1990. 622 с.
Шараева Т.И. Похоронно-погребальная обрядность у калмыков: подготовка покойного к захоронению // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. 2010. № 2. С. 45–50.
Эрдниев У.Э. Калмыки (конец XIX – начало XX вв.): историко-этнографические очерки. Элиста:
Калм. кн. изд-во, 1970. 312 с.
Путешествие в восточные страны Плано Карпини и Рубрука / Ред., вступ. ст. и прим. Н.П. Шастиной. М.: Гос. изд-во геогр. лит., 1957. 272 с.
Информация об авторах:
Кольцов Петр Михайлович, доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой всеобщей истории, Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова (г. Элиста, Россия);
petrkoltsov52@mail.ru
Кольцова Кермен Петровна, кандидат исторических наук, научный сотрудник, Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова (г. Элиста, Россия); carmenring@mail.ru
Касенов Марат Сейтжанович, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник, Атырауский областной историко-краеведческий музей, Республика Казахстан (г. Атырау, Республика Казахстан); kasenov.1959@mail.ru
REFERENCES
Avliev, V. N. 2015. In Vestnik nauchnykh konferentsiy (Bulletin of the Scientific Conferences) 1 (1–2),
8–10 (in Russian).
Avliev, V. N., Amaeva, D. V., Mandzhieva, A. A. 2015. In Science Time 12 (24), 21–24 (in Russian).
Amaeva, D. V. 2014. In Science Time (11), 8–12 (in Russian).
Bakaeva, E. P., Guchinova, E-B. M. 1988. In Sovetskaya etnografiya (Soviet Ethnography) (4), 98–110 (in
Russian).
Belousov, S. S. 1992. Pereselenie krest'yan v Kalmykiyu v XIX v. (Resettlement of farmers in Kalmykia in
the XIX century).Thesis of Diss. of the Candidate of Historical Sciences. Moscow (in Russian).
Bogdanov, V. V., Popova, S. N. 1992. Istorii obyknovennykh veshchey (Stories of ordinary things). Moscow:
“Pedagogika-Press” Publ. (in Russian).
Gantskaya, O. A. 1984. In Sovetskaya etnografiya (Soviet Ethnography) (6), 16–28 (in Russian).
Gosudarstvennyy arkhiv Astrakhanskoy oblasti (The State Archive of the Astrakhan region). Fund 1099,
inv. 1, dossier 3 (in Russian).
Guchinova, E-B. 1985. In Mitirov, A. G., Burchinova, L.S., Komandzhaev, A. N., Ochir-Garyaev, V. E.
(eds.). Problemy sovremennykh etnicheskikh protsessov v Kalmykii (Issues of modern ethnic processes in
Kalmykia). Elista: Kalmyk Research Institute of History, Philology and Economy at the Council of Ministers
of Kalmyk ASSR, 90–97 (in Russian).
Darbakova, V. P. 1976. In Telegin gerl – Svet v stepi (Teegin Gerl – Light in the Steppe) 2, 134–138 (in
Russian).
ЗАХОРОНЕНИЯ У ПОС. ГАНЮШКИНО КАК ИСТОЧНИК ПО ИЗУЧЕНИЮ ПРОЦЕССОВ ... 329
Darbakova, V. P. 1977. In Darbakova, V. (ed.). Lamaizm v Kalmykii (Lamaism in Kalmykia). Elista: Kalmyk
Scientific Research Institute of Language, Literature and History, 92–100 (in Russian).
Dremov, I. I., Koltsov, P. M. 2010. In Vestnik Prikaspiya: arkheologiya, istoriya, etnologiya (Precaspian
Vestnik: archaeology, history, ethnology) 2, 40–59 (in Russian).
Dushan, U. D. 1929. In Ateist (Atheist) 42, 79–86 (in Russian).
Dushan, U. D. 1973. In Tashninov, N. Sh., Khartunov, A. S. (eds.). Etnograficheskie vesti (Ethnographic
news) 3. Elista: Kalmyk Scientific Research Institute of Language, Literature and History, 31–107 (in Russian).
Zakurdaev, A. A. 2019. In Sibirskie istoricheskie issledovaniia (Siberian Historical Research) 4, 38–61 (in
Russian).
Kanukov, Kh. B. 1928. Budda-lamaizm i ego posledstviya (Tibetan Buddhism and its consequences).
Astrakhan (in Russian).
Kastanie, I. A. 1905. In Trudy Orenburgskoy uchenoy arkhivnoy komissii (Proceedings of the Orenburg
Scientific Archive Commission) 14. Orenburg, 178–187 (in Russian).
Koltsov, P. M., Koltsova, K. P. 2011. In Vestnik Kalmytskogo universiteta (Bulletin of Kalmyk University)
(11), 9–16 (in Russian).
Koltsov, P. M., Koltsova, K. P. 2011. Rol' Bukeevskoy Ordy v ukreplenii druzhby, sotsial'no-ekonomicheskikh i kul'turnykh svyazey narodov (g. Atyrau, 12 maya 2011 g.).) (The role of the Bukey Horde in strengthening friendship, socio-economic and cultural ties between peoples (Atyrau, May 12, 2011)). Atyrau: Atyrau
State University, 59–65 (in Russian).
Koltsov, P. M., Borlikov, G. M., Koltsova, K. P. 2017. In Nauchnaya mysl' Kavkaza (Scientific thought of
Caucasus) 4, 115–121 (in Russian).
Koltsov, P. M., Goryaev, M. S., Erdni-Goryaev, E. E. 2019. In Vestnik Kalmytskogo universiteta (Bulletin
of Kalmyk University) 42 (2), 20–26 (in Russian).
Kostenkov, K. I. 1868. Statistichesko-khozyaystvennoe opisanie kalmytskoy stepi Astrakhanskoy gubernii
(Statistical and economic description of the Kalmyk steppe in the Astrakhan Governorate) VIII. Saint Petersburg: “Printing house V. Bezobrazova i K°” Publ. (in Russian).
Mefodiy (L'vovskiy, Nikolay Vasil'evich) 1893. Kalmyki Bol'shederbetovskogo ulusa Stavropol'skoy (The
Kalmyks of Bolshederbetovsky ulus of Stavropol Governorate). Kazan: Typography of the Imperial Kazan
University (in Russian).
Lytkin, G. S. 1861. Materialy dlya istorii oyratov (Materials for the history of the Oirats). Astrakhan (in
Russian).
Omakaeva, E. U. 2001. In Shakhnovich, V. V. (ed.). Smysly mifa: mifologiya v istorii i kul'ture. Sbornik
v chest' 90-letiya professora M.I. Shakhnovicha (The meanings of myth: mythology in history and culture.
Collection in honor of the 90th anniversary of professor M.I. Shakhnovich). Series: Mysliteli (Thinkers) 8.
Saint Petersburg: Saint Petersburg Philosophical Society, 573–663 (in Russian).
Pavlov, D. A. 1968. In Etnograficheskie vesti (Ethnographic news) 1. Elista: Kalmyk Scientific Research
Institute of Language, Literature and History, 23–47 (in Russian).
Pal’mov, N. N. 1927. Etyudy po istorii privolzhskikh kalmykov. Ch. 2. XVIII vek (Etudes on the history of
the Volga Kalmyks. Part 2. XVIII century). Astrakhan: Kalmyk Regional Executive Committee (in Russian).
Perechitskaya, S. L. 2011. In Izvestiya Volgogradskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta
(Bulletin of the Volgograd State Pedagogical University) 63 (9), 66–69 (in Russian).
Tokarev, S. A. 1990. Rannie formy religii (Early religious beliefs). Moscow: “Politizdat” Publ. (in Russian).
Sharaeva, T. I. 2010. In Vestnik Kalmytskogo instituta gumanitarnykh issledovanii RAN (Bulletin of Kalmyk
Institute for Humanities, Russian Academy of Sciences) 2, 45–50 (in Russian).
Erdniev, U. E. 1970. Kalmyki (konets XIX – nachalo XX vv.): istoriko-etnograficheskie ocherki (The
Kalmyks (late XIX - early XX cc.): historical and ethnographic sketches). Elista: “Kalm. kn. izd-vo” Publ. (in
Russian).
Shastina, N. P. (ed.). 1957. Puteshestvie v vostochnye strany Plano Karpini i Rubruka (The Journey of
Plano Carpini and William of Rubruk to the Eastern Parts). Moscow: “Geografgiz” Publ. (in Russian).
330 КОЛЬЦОВ П.М. ,КОЛЬЦОВА К.П. ... АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
About the Authors:
Koltsov Petr M. Doctor of Historical Sciences, Professor, Kalmyk State University named after
B.B. Gorodovikov, Pushkin St., 11, Elista, 358000, Russian Federation; petrkoltsov52@mail.ru
Koltsova Kermen P. Candidate of Historical Sciences, Kalmyk State University named after
B.B. Gorodovikov, Pushkin St., 11, Elista, 358000, Russian Federation; carmenring@mail.ru
Kasenov Marat S. Candidate of Historical Sciences, The Atyrau Regional Historical and Local Museum.
B.Momishuly str., 3, Atyrau, 060002, Republice of Kazakhstan; kasenov.1959@mail.ru
Статья поступила в журнал 01.12.2023 г.
Статья принята к публикации 01.02.2024 г.
Авторы внесли равноценный вклад в работу.
НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ИНСТИТУТА АРХЕОЛОГИИ ИМ. А.Х. ХАЛИКОВА АН РТ ... 331
SCIENTIFIC ACTIVITY OF THE INSTITUTE OF ARCHAEOLOGY
NAMED AFTER A.KH. KHALIKOV
OF THE TATARSTAN ACADEMY OF SCIENCES IN 2023
A.G. Sitdikov, R.R. Sattarov
In 2023, the research activities of the Institute of Archaeology named after A.Kh. Khalikov of the Tatarstan
Academy of Sciences were carried out in three scientific fields. In 2023 the work on preparation and publication of the collective monograph "Archaeology of the Volga-Urals" in 7 volumes was completed. As part of the
implementation of the state program of the Republic of Tatarstan, comprehensive scientific and safety and rescue studies were conducted in the regions of the Russian Federation, as well as in Mongolia, Kyrgyzstan and
Uzbekistan. The formation of an information geographic system has been continued. The work with collections
of the Museum of Archaeology of the Republic of Tatarstan is being successfully carried out. An important part
of the Institute's activity is the training of highly qualified personnel under postgraduate programs with further
defense of theses, advanced training within the international archaeological schools. The Institute carries out
expert international activities on the inclusion of archaeological sites in the UNESCO World Cultural Heritage
List, in particular such archaeological heritage sites as Denisova Cave (Altai region), Tanais (Rostov region).
Keywords: Institute of Archaeology named after A.Kh. Khalikov of the Tatarstan Academy of Sciences,
archaeology, fields of scientific research, conferences, publications, exhibitions, protection of archaeological
heritage, state program.
Институт археологии им. А.Х. Халикова
АН РТ (далее – Институт) является одним
из ведущих археологических академических
институтов в Российской Федерации. Научно-исследовательская деятельность Института связана с изучением многоаспектных
научных проблем древней и средневековой
археологии, историко-культурного наследия
Волго-Уралья (Ситдиков и др. 2015; Ситдиков, Каримов, 2016; Ситдиков, Каримов, 2017;
Ситдиков и др., 2018; Бочаров, Асылгараева,
2019; Бочаров и др., 2020; Ситдиков и др.,
2021; Ситдиков и др., 2022; Ситдиков, Саттаров, 2023). Ежегодно Институт проводит
широкий спектр комплексных фундаментальных и прикладных исследований.
332
СИТДИКОВ А.Г., САТТАРОВ Р.Р.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Рис. 1. Обложки монографий, опубликованных сотрудниками
Института археологии имени А.Х. Халикова АН РТ в 2023 г.
Fig. 1. Covers of monographs published by the specialists of the Institute of Archaeology named after A.Kh. Khalikov,
Tatarstan Academy of Sciences in 2023.
В 2023 г. научно-исследовательская деятельность осуществлялась по трем научным
направлениям: исследование преемственности и трансформации археологических культур Северной Евразии»; реализация государственной программы Республики Татарстан
«Сохранение национальной идентичности
татарского народа»; сохранение и изучение
историко-культурного наследия Республики
Татарстан».
Основные результаты работы по направлению «Исследование преемственности и трансформации археологических культур Северной
Евразии» нашли наиболее яркое отражение в
подготовке и издании академических монографических работ, статей по археологии и
истории Восточной Европы. Сотрудниками Института опубликованы 8 монографий
(Археология ранних кочевников…, 2023;
Белорыбкин и др., 2022; Бочаров, Ситдиков,
2023; Вопросы археологии Поволжья, 2023;
Древние культуры Монголии…, 2023; Мухаметшин, 2023; Мухаметшин, Насыров, 2023;
Халиков, 2022) (рис. 1), 125 научных статей,
подготовлено 66 научных отчетов о полевых исследованиях (прил.1). В ходе полевого
сезона проведены раскопки 18 памятников на
территории 11 регионов Российской Федерации, а также в Монголии, Кыргызстане и
Узбекистане (рис. 2).
Важным событием 2023 г. стало завершение
работы по подготовке и изданию коллективной монографии «Археология Волго-Уралья»
в 7-ми томах (рис. 3), которая представляет
собой современный академический взгляд
на более чем полуторавековой опыт археологических исследований одной из наиболее
значимых и уникальных историко-культурных
областей евразийского континента (Каменный
век…,2021; Энеолит и бронзовый век…, 2021;
Ранний железный век…, 2021; Эпоха Великого переселения народов…, 2022; Средние века
(VIII – начало XIII вв.) …, 2022; Средние века
(вторая треть XIII – первая половина XV вв.).
…, 2022; Позднее средневековье …, 2022).
Исследование позволяет по-новому взглянуть
НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ИНСТИТУТА АРХЕОЛОГИИ ИМ. А.Х. ХАЛИКОВА АН РТ ... 333
Рис. 2. Карта-схема археологических исследований (раскопок), проведенных Институтом археологии АН РТ
в 2023 г.: 1 – г. Касимов (Рязанская обл.); 2 – Одоевское городище (Костромская обл.); 3 – Пижемское городище
(Кировская обл.); 4 – городище Наровчат (Пензенская обл.); 5 – Пильнинский I могильник (Нижегородская
обл.); 6 – Большетаябинское городище (Чувашия); 7– Болгарское городище (Татарстан); 8 – Билярское
городище (Татарстан); 9 – Бустанаевский КМ (Башкортостан); 10 – Увекское городище (Саратовская обл.);
11 – поселение Хмелевское (Саратовская обл.); 12 – Царевское городище (Волгоградская обл.); 13 – комплекс
мавзолеев у с. Лапас (Астраханская обл.); 14 – городище Хайван-кала (г. Кедер) (Узбекистан); 15 – памятник
«Дворец термезшахов» (Узбекистан); 16 – городище Сокулук (Кыргызстан); 17 – городище Кен-Булун
(Кыргызстан); 18 – Бай-Балык (городище Бийбулаг) (Монголия).
Fig. 2. Sketch-map of archaeological studies (excavations) by the Institute of Archaeology of the Tatarstan Academy
of Sciences in 2023: 1 – Kasimov (Ryazan region); 2 – Odoyevskoye hillfort (Kostroma region); 3 – Pizhma hillfort
(Kirov region); 4 – Narovchat fortified settlement (Penza region); 5 – Pilna I burial ground (Nizhny Novgorod region);
6 – Bolshaya Tayaba fortified settlement (Chuvashia); 7– Bolgar fortified settlement (Tatarstan); 8 – Bilyar fortified
settlement (Tatarstan); 9 – Bustanayevo barrow field (Bashkortostan); 10 – Uvek settlement (Saratov region);
11 – Khmelevskoye settlement (Saratov region); 12 – Tsaryov settlement (Volgograd region); 13 – mausoleum complex near village of Lapas (Astrakhan region); 14 – Khaivan-kala settlement (Keder) (Uzbekistan); 15 –"Palace of
Termezshakhs" monument (Uzbekistan); 16 – Sokuluk fortified settlement (Kyrgyzstan); 17 – Keng-Bulung fortified
settlement (Kyrgyzstan); 18 – Baibalyk (Biybulag ) fortified settlement (Mongolia).
на археологические данные и сделать их основой для комплексной реконструкции истории
населения Волго-Уральского региона с древности до раннего Нового времени. Подготовка издания осуществлялась с 2016 года в
рамках реализации государственной программы «Сохранение национальной идентичности татарского народа». В составе авторского
коллектива около 100 исследователей – ведущие археологи из крупных научных центров
и вузов гг. Казани, Москвы, Уфы, Ижевска,
Самары, Йошкар-Олы, Чебоксар, Саранска,
Астрахани, Сыктывкара, Кирова.
В сотрудничестве с венгерскими коллегами из Католического университета им. Петера Пазманя (Венгрия) были издана монография «Великая Венгрия между Волгой и
Уралом». Вводная часть и обобщающая глава
монографии, посвященные судьбам венгров,
оставшихся на древней Родине, переведена
на венгерский язык. Данная работа не была
издана при жизни автора. В научном фонде
334
СИТДИКОВ А.Г., САТТАРОВ Р.Р.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Рис. 3. Обложки семитомной академической монографии «Археология Волго-Уралья».
Fig. 3. Covers of the seven-volume academic publication "Archaeology of the Volga-Urals".
Института в личных документах А.Х. Халикова сохранилась неопубликованная рукопись продолжения монографии по материалам раскопок Больше-Тиганского могильника
(Ситдиков и др., 2022, с. 5).
Особую важность Больше-Тиганскому
могильнику придает то, что в его погребальном обряде и инвентаре отразились устойчивые традиции населения, оставившего этот
погребальный комплекс. Эти особенности
некрополя позволяют подойти к решению
многих узловых проблем истории Среднего
Поволжья и Приуралья во второй половине
I тыс. н.э., связанных с развитием материальной культуры народов региона. Незаурядность памятника позволяет рассмотреть древние пути миграций народов и формирование
новой социальной среды в мире раннесредневековой Евразии. Главная специфика этого
археологического объекта, привлекшая в свое
время пристальное внимание научной общественности, в выразительности его культурного комплекса (Ситдиков, Саттаров, 2022,
с. 5).
В 2023 г. завершена работа над Армиёвским
курганно-грунтовым могильником – одним из
важнейших реперных памятников для изучения средневековой истории Поволжья конца I
тыс. н. э. – начала II тыс. н. э. Особый погребальный обряд делает могильник уникальным объектом археологического наследия, в
полной мере отражающим процессы взаимодействия и смешения разных культур и динамики изменений на рубеже I и II тысячелетия
нашей эры (Ситдиков и др., 2022, с. 5).
Одним из ключевых научных площадок в
области изучения археологических и традиционных культур Монголии, Байкальской и
Южной Сибири, Северного Китая и сопредельных с ними регионов стало проведение
25–30 сентября в г. Иркутске Международной
конференции «Древние культуры Монголии,
Байкальской и Южной Сибири и Северного Китая» (Древние культуры Монголии…,
2023). Организаторами конференции выступили Иркутский государственный университет, Институт археологии им. А.Х. Халикова АН РТ, Институт истории материальной
НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ИНСТИТУТА АРХЕОЛОГИИ ИМ. А.Х. ХАЛИКОВА АН РТ ... 335
Рис. 4. Участники международной конференции
«Древние культуры Монголии, Байкальской и Южной Сибири и Северного Китая»,
г. Иркутск, 25-30 сентября 2023 г.
Fig. 4. Participants of the international conference
"Ancient cultures of Mongolia, Baikal and Southern Siberia and Northern China",
Irkutsk, September 25-30, 2023.
культуры РАН, Институт археологии Академии наук Монголии, Бурятский государственный университет, Сибирский федеральный
университет, Институт археологии Автономного района Внутренняя Монголия КНР,
Северо-Западный университет КНР, Цзилиньский университет КНР. В работе конференции
приняли участие 115 специалистов из научных и научно-образовательных учреждений
России, Монголии, Китая, Японии, Вьетнама
и Кыргызстана. В 2025 году запланировано
проведение данной конференции в Казани
(рис. 4).
В рамках реализации Государственной
программы РТ «Сохранение национальной
идентичности татарского народа», направленной на проведение историко-археологических
исследований средневековых городов и изучение историко-культурного тюрко-татарского
наследия за пределами РТ, проведены археологические раскопки на городище Увек и поселении Хмелевское (Саратовская область), в г.
Касимове (Рязанская область), на Царевском
городище (Волгоградская область), комплексе
мавзолеев у с. Лапас (Астраханская область),
городищах Кен-Булун и Сокулук (Республика
Кыргызстан), Бай-Балык (Монголия), разведочные работы в Республике Алтай, Астраханской и Ульяновской областях.
Особого внимания заслуживают исследования комплекса мавзолеев у с. Лапас в Хара-
балинском районе Астраханской области,
которые были начаты еще в 2018 г (Бездудный
и др., 2022; Пигарев, Ситдиков, 2023; Зеленеев и др., 2023). Комплекс мавзолеев известен
достаточно давно. О нем сохранились упоминания в путевых заметках путешественников
и дипломатов начиная с XVIII в., где мавзолеи фигурируют как «царские захоронения».
Предполагается, что они принадлежат ханам
Золотой Орды и их приближенным. В ходе
раскопок самого крупного мавзолея, который
датируется временем правления Узбек-хана,
были обнаружены многочисленные фрагменты архитектурного декора в разных техниках. Важной находкой, подтверждающей, что
раскапываемый объект является купольной
постройкой, стало обнаружение фрагмента конструктивного элемента – тромпа. Во
внутренней части мавзолея выявлен фрагмент кирпичного пола, который был обмазан тонким слоем алебастрового раствора.
Также выявлено основание, где стояла одна
из колонн, поддерживавшая свод здания. На
территории двора к западу от мавзолея, были
зафиксированы человеческие погребения по
мусульманскому обряду захоронения. Полученные результаты позволяют говорить о
неординарности изучаемого объекта (рис. 5).
Центральноазиатским отрядом Института продолжены археологические работы
с применением методов междисциплинар-
336
СИТДИКОВ А.Г., САТТАРОВ Р.Р.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Рис. 5. Археологические
исследования мавзолеев эпохи
Узбек-хана у с. Лапас, Астраханская
обл., июль 2023 г.
Fig. 5. Archaeological studies of mausoleums of the Uzbek-khan time near
the village of Lapas, Astrakhan region,
July 2023.
ных исследований на городищах Кен-Булун
и Сокулук в Республике Кыргызстан. Сравнительный анализ данных, полученных в
Чуйской долине, с синхронными памятниками Урало-Поволжского региона дает возможность выявить направления трансфера строительных технологий и материальной культуры
средневекового населения степной зоны Евразии (Кольченко и др., 2022).
По итогам полевого сезона в г. Бишкеке на
базе Института истории, археологии и этнологии Национальной академии наук Республики
Кыргызстан 6-8 августа 2023 г. был проведен круглый стол «Средневековые города на
трансконтинентальных торговых маршрутах
Евразии: урбанистические центры Чуйской
Рис. 6. Участники полевого
семинара «Средневековые
города на трансконтинентальных
торговых маршрутах Евразии:
урбанистические центры Чуйской
долины и Среднего Поволжья» на
городища Кен-Булун,
Кыргызстан, 6-8 августа 2023 г.
Fig. 6. Participants of the field seminar “Medieval cities on the Eurasian
transcontinental trade routes: urban
centers of Chuy valley and the Middle
Volga region”. at the Keng-Bulung
fortified settlement,
Kyrgyzstan, August 6-8, 2023.
долины и Среднего Поволжья», на котором
были обсуждены предварительные результаты российско-кыргызстанской экспедиции. В
работе круглого стола приняло участие более
30 специалистов из Кыргызстана, России и
Китая (рис. 6).
В Монголии продолжено изучение северной столицы Уйгурского каганата – Бай-Балык
(городище Бийбулаг), начатое в 2017 году
(Ситдиков, 2019; Ганбат, 2020). Составлен
ортофотоплан территории памятника, а также
раскопана одна из частей памятника, которая прошлыми археологическими исследованиями выявила наличие жилищ (рис. 7).
Кроме того, состоялся круглый стол с участием ученых Монгольской академией наук и
НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ИНСТИТУТА АРХЕОЛОГИИ ИМ. А.Х. ХАЛИКОВА АН РТ ... 337
Рис. 7. Исследования северной
столицы Уйгурского каганата –
Бай-Балык (городище Бийбулаг),
Монголия, июль 2023 г.
Fig. 7. Studies of the northern capital
of the Uyghur Khaganate – Baibalyk
(Biybulag) fortified settlement,
Mongolia, July 2023.
Монгольского государственного университета по проблемам археологии средневековой
степной Евразии и перспективах совместных
исследований.
Важнейшей частью исследований полевого сезона 2023 года стали магнитометрические исследования городища Бай-Балык и
погребальных комплексов уйгурских каганов
в урочище Могойн-Шине-Усу, где расположен так называемый Селингийский камень
с эпитафией Бильге-кагану Моюн-Чуру. В
ходе работ с помощью магнитометрии выявлены перспективные и интересные участки и
объекты для будущих исследований.
Реализация этих проектов активизировало сотрудничество со странами Центральной
Азии и Закавказья. Появились и новые направления, ориентированные на изучение трансконтинентальных коммуникаций Евразии и
проведение совместных комплексных исследований средневековых памятников Узбекистана, Казахстана, Киргизии, Азербайджана и
Монголии (Валиев и др., 2023).
В рамках направления работы Института «Сохранение и изучение историко-культурного наследия Республики Татарстан»
продолжено формирование информационной географической системы «Культурное
наследие Татарстана и татарского народа»,
которая является цифровым пространством,
созданным для интеграции гуманитарного
знания. Система позволяет хранить и анализировать научные исследования и архивные
материалы о языке, археологии и истории,
материальной и духовной культуре наро-
дов Татарстана и Поволжья. На конец 2023
года портал содержит сведения о более чем
92 000 ед. информации об историко-культурных объектах (Ситдиков, Сайфутдинова,
Мухаметшин, 2023). В работе системы задействовано более 250 исследователей из более
50 стран.
Ключевые положения программной разработки были востребованы и стали основой
создания совместно с Санкт-Петербургским
институтом истории РАН в рамках федерального мегагранта Министерства науки и
высшего образования РФ интернет-портала
«История письма», впервые демонстрировавшего в открытом доступе эталонные образцы
письма в виде цифровых копий рукописных
и эпиграфических памятников из архивов
России, представляющих историю письменности в разных традициях и на разных языках.
Основа портала позволяет внедрить раздел,
отражающий письменное наследие татарского народа и Татарстана (Хамидуллин, Мухаметшин, Ямалтдинов, 2023).
Работа интернет-портала «История письма» была представлена 17 октября 2023 года на
открытии Международной научной конференция «История письма европейской цивилизации и письменная культура народов России»,
участниками которой стали ведущие специалисты-источниковеды, текстологи, лингвисты, археографы и палеографы, изучающие
тексты латинского, греческого, кириллического, арабского, еврейского и других алфавитов,
представляющие научные школы Республики
Татарстан, Москвы, Санкт-Петербурга, реги-
338
СИТДИКОВ А.Г., САТТАРОВ Р.Р.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
онов РФ и Ближнего зарубежья (Казахстан,
Азербайджан, Узбекистан и др.).
В 2023 году подготовлен проект модернизации ГИС на период 2024-2027 гг. Реализация намеченных мер позволит собрать воедино разноплановые источники информации,
внедрить более эффективные инструменты
обработки данных и дальнейшей передачи
научного знания.
Эффективно
решаются
Институтом
проблемы сохранения, изучения и популяризации уникального археологического наследия. Музейное собрание Музея археологии
РТ (далее – МАРТ) является источниковой
базой для проведения широкой и разноплановой исследовательской, образовательной,
просветительской деятельности. В 2023 году
объемы новых поступлений с археологических памятников в музейные фонды составили 32 археологические коллекции в количестве 6248 предметов. Необходимо отметить,
что такого количества поступлений уникальных артефактов археологического и историкокультурного наследия не отмечено в других
музеях Татарстана. В 2023 году продолжалась
научная и учетная обработка археологических коллекций, находящихся на дофондовом
хранении Музея археологии РТ общим количеством около 5000 коллекций (около 550 000
ед. хр.). В текущем году поставлено на государственный учет 39 коллекций из дофондового хранения (1030 ед. хр.).
В 2023 г. сотрудниками МАРТ продолжалась разработка теоретических положений и
практических рекомендаций в области получения, формирования, сохранения и использования археологических музейных коллекций.
Учитывая специфику природы археологических предметов, обусловленную их связью с
археологическим объектом и особенностями
археологизации, и развивая тему необходимости сохранения целостности археологической
коллекции в музейном собрании (Бердникова, 2014; Баранов, 2019), большее внимание
было уделено вопросам информационного
сопровождения археологических предметов в музейном собрании и информационному потенциалу коллекции МАРТ. Изучению
данных вопросов были посвящены ряд докладов, научных статей (Валеева, Баранов, 2023;
Баранов и др., 2023; Баранов и др., 2023а) и
разработка темы кандидатской диссертации
(Валеева В.А.).
В библиотечной коллекции Научного фонда по состоянию на 2023 год имеется 21 112 ед. хр. Институтом ведется работа
по созданию единого электронного реестра
научных изданий, который позволял бы
отсортировать материалы по категориям
и получать к ним доступ в максимально
короткие сроки. На конец отчетного года в
научном фонде обработано и внесено в реестр
13 982 ед. хр.
В 2023 г. стал годом активной экспозиционно-выставочной деятельности Института,
главная цель которой – популяризация археологического наследия Татарстана. Институтом совместно с партнерами были организованы 14 экспозиций и выставок. Центральным
событием стало открытие 1 сентября Музея
Спасской башни Казанского Кремля. Сотрудниками института была подготовлена концепция музея, осуществлялась научная консультация. В основе экспозиции материалы
из фондов музея-заповедника «Казанский
кремль» и Музея археологии РТ.
Музейная экспозиция раскрывает тему
военной истории Казанского кремля и несет
большое значение в осмыслении богатой
культуры нашей Родины, а также противодействует фальсификации истории. Экспозиция состоит из нескольких разделов и знакомит посетителей с историей стен и башен
Казанского Кремля, а также с теми изменениями, которые происходили с ними. Важная
часть экспозиции – история самой Спасской
башни. Здесь показано, как она менялась, как
достраивались ярусы, а также когда появились знаменитые часы и звезда. Отдельный
блок экспозиции посвящен фортификационным сооружениям, которые входят в список
Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Проект реставрации и музеефикации Спасской башни Казанского Кремля удостоился золотого диплома в номинации «Лучший
реализованный
проект
реставрации»
престижной международной архитектурнодизайнерской премии «Золотой Трезини».
Международная премия «Золотой Трезини»
ежегодно присуждается авторам наиболее
художественно ценных проектов в области
архитектуры, дизайна, реставрации, сценографии и музейного дела. Работы лауреатов
премии, выбранные более чем 200 экспертами из 32 стран, поступают в музейный фонд
НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ИНСТИТУТА АРХЕОЛОГИИ ИМ. А.Х. ХАЛИКОВА АН РТ ... 339
и демонстрируются на ежегодной выставке
«Архитектура как искусство».
В Историческом парке «Россия – Моя история» г. Саратова был реализован новый интерактивный выставочный проект «Город Укек
и его округа». Выставка организована Историческим парком «Россия – Моя история»
совместно с Институтом археологии имени
А.Х. Халикова АН РТ, Саратовским областным музеем краеведения, Энгельсским краеведческим музеем и АНО «Живая история»
в рамках проекта «Проект Укек: наша земля
– наша история», который реализуется при
поддержке Фонда президентских грантов.
Впервые на одной выставочной площадке
масштабно представлены находки золотоордынского времени с территорий 40 археологических памятников Саратовской и Волгоградской областей. Особое внимание уделено
материалам Увекского городища (средневекового города Укек), исследуемого в рамках
государственной программы РТ «Сохранение
национальной идентичности татарского народа» (Кубанкин, 2022).
Усилиями сотрудников Института в значительной степени обеспечивается потребность
Республики Татарстан в охранно-спасательных исследованиях, историко-культурной
экспертизе земельных участков, планируемых
под хозяйственное освоение.
В 2023 году в рамках исполнения государственных контрактов с целью постановки на
кадастровый учет были успешно проведены
работы по определению границ территорий
117 памятников археологии федерального
значения на территории 11 районов Республики Татарстан. Также были обследованы
значительные площади территории Республики Татарстан на наличие объектов культурного наследия. Проведены исследования в виде
археологических раскопок общей площадью
более 8000 кв.м., археологических наблюдений общей площадью более 1500 кв.м.
В рамках реализации археологического обследования земельных участков были проведены археологические разведки на площади
около 220 га (37 объектов). В полевом сезоне
2023 г. сотрудники Института продолжили разведочные работы по обследованию
памятников археологии в зоне негативного
воздействия Нижнекамского и Куйбышевского водохранилища. Всего для проведения
археологических исследований Институтом в
Министерстве культуры РФ было получено 90
открытых листов (разрешение) на проведение
археологических работ.
Институтом ведется экспертная международная деятельность по включению археологических объектов в Список Всемирного
культурного наследия ЮНЕСКО. Сотрудники
института работали над включением Болгарского городища (2014 г.), Успенского собора
(2017 г.), Обсерваторий Казанского университета (2023 г.) в Список Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. В настоящий
момент ведется экспертная деятельность по
включению археологических объектов Танаис (Ростовская область), Денисова пещера
(Алтайский край), более 30 объектов Шелкового и Чайного пути (Успенский собор…, Т.2,
2016; Валеев, Ситдиков и др., 2016; Валеев и
др., 2016; Валеев и др., 2016б; Валеев и др.,
2021; Валеев и др., 2022а; Валеев и др.,2022б).
24–27 ноября 2023 г. в г. Казани с целью
рассмотрения на экспертном уровне проблем
общности истоков историко-культурного
наследия народов и стран степной Евразии
состоялся Международный круглый стол
«Актуальные проблемы истории и культуры народов степной Евразии», получивший
большой научный и общественный резонанс
(рис. 8).
В работе круглого стола приняли участие
более 60 ведущих отечественных и зарубежных ученых, представляющих научные и
научно-образовательные центры гг. Москвы,
Санкт-Петербурга, Казани, Владивостока,
Уфы, Астрахани, Йошкар-Олы, а также Азербайджана (г. Баку), Казахстана (г. Алматы),
Узбекистана (г. Самарканд), Китая (г. Пекин),
Монголии (г. Улан-Батор). В числе слушателей
заседания круглого стола также были научные
сотрудники и аспиранты АН РТ и студенты
вузов Казани. В рамках круглого стола состоялось подписание соглашения о сотрудничестве между АН РТ и Институтом археологии
Монгольской академии наук.
Учитывая консолидирующую роль ученых
научных центров российской науки и академических центров Республики Татарстан в
создании и реализации многих значимых
историко-археологических программ по
изучению культур народов степной Евразии,
участниками Круглого стола было инициировано создание «Международного центра
исследований степной Евразии» при АН РТ. В
340
СИТДИКОВ А.Г., САТТАРОВ Р.Р.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Рис. 8. Участники
международного
круглого стола
«Актуальные проблемы
истории и культуры
народов степной
Евразии», г. Казань,
24-27 ноября 2023 г.
Fig. 8. Participants of the
international round table
"Topical issues of history and culture of steppe
Eurasia peoples ", Kazan,
November 24-27, 2023.
продолжении ее тем в 2024 году запланировано проведение конференции по обсуждению
и утверждению международной программы
по изучению актуальных проблем истории и
культуры народов степной Евразии с привлечением ведущих специалистов из научных
центров России и зарубежья.
Результаты научной деятельности позволяют осуществлять подготовку молодых кадров
в разных формах: подготовка кадров высшей
квалификации по программам аспирантуры
с дальнейшей защитой диссертаций, повышение квалификации в рамках Болгарской
международной археологической школы.
В рамках реализации основной профессиональной образовательной программы
высшего образования – программы подготовки научно-педагогических кадров в аспирантуре по научной специальности 5.6.3 Археология по состоянию на 31.12.2023 г. проходят
обучение 9 человек из разных регионов
России, что демонстрирует ее востребованность.
Успешно функционирует диссертационный совет Д022.006.01 на базе АН РТ по
защите диссертаций на соискание ученой
степени кандидата наук, на соискание ученой
степени доктора наук по специальностям:
5.6.1 – Отечественная история (исторические
науки); 5.6.3 – Археология (исторические
науки). В отчетном году состоялись защиты одной докторской и пяти кандидатских
диссертаций по отечественной истории и
археологии, которые получили подтверждение экспертного совета ВАК РФ.
Ежегодно, начиная с 2014 года, совместно
с КФУ и Болгарским государственным историко-археологическим музеем заповедником на территории Болгарского городища на
площадке научного центра исследовательского центра Института проводится научно-образовательный проект «Болгарская международная археологическая школа», нацеленный
на внедрение в практику археологических
исследований новейших научных методик,
комплексную реализацию междисциплинарного подхода по изучению археологических памятников и сохранению культурного
наследия. Школа способствует обеспечению
доступа обучающейся молодежи к актуальной научной информации и археологической
научно-изыскательской деятельности; популяризации археологии, истории, реставрации
и музейного дела; подготовке новых научных
кадров (Ситдиков и др., 2014; Ситдиков и
др., 2015; Айтуганова и др., 2016; Воробьева,
Голубева, 2019а; Воробьева, Голубева, 2019б).
В 2023 году была организована работа X
Международной археологической школы,
которая проводилась в два этапа: с 26 июня
по 9 июля 2023 года на базе Кыргызско-Узбекского университета совместно с Национальным историко-археологическим музейным
комплексом Сулейман-Тоо, г. Ош, Республика
Кыргызстан (рис. 9); с 14 по 27 августа 2023 г.
в России в Болгаре.
С 2022 года проект «Международная археологическая школа» включен в перечень
мероприятий Международного института
центральноазиатских исследований (далее –
НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ИНСТИТУТА АРХЕОЛОГИИ ИМ. А.Х. ХАЛИКОВА АН РТ ... 341
Рис. 9. Открытие первого этапа X
Международной археологической
школы в Кыргызско-Узбекском
международном университете им
Б. Сыдыкова, г. Ош, Республика
Кыргызстан, 26 июня 2023 г.
Fig. 9. Opening of the first stage of
the X International Archaeological
School at the Kyrgyz-Uzbek
International University named after
B.Sydykov, Osh, Republic of
Kyrgyzstan, June 26, 2023
МИЦАИ) и будет реализовываться ежегодно
при поддержке МИЦАИ в одной из стран ее
участниц.
В работе школы в 2023 году стали участниками более 80 человек, приехавшие из России,
Кыргызстана, Казахстана, Узбекистана, Беларуси и Молдовы. Молодые исследователи
в течение двух недель изучали междисциплинарные подходы по сохранению историко-культурного наследия в рамках научных
направлений, как«Археозоология», «Биоархеология», «Спасательные археологические
исследования: современные методы фиксации археологических структур и предметов»,
«Основные принципы методики экспериментально-трасологического анализа функций
древних орудий труда», «Археологическое
стекло: история, технология, реставрация»,
«Геоинформационные технологии в археологии», «Реставрация археологических предметов из органических материалов», «Палеоантропология». По итогам археологической
школы участники получили сертификаты и
возможность публикации в очередном номере
рецензируемого журнала «Археология Евразийских степей».
К X Болгарской международной археологической школе была приурочена экспериментально-трасологическая экспедиция – совместный проект Института истории материальной
культуры РАН и Института археологии им.
А.Х. Халикова АН РТ. Экспедиция продолжает традицию полевых экспериментальнотрасологических исследований, начало которым было положено в 1956 году известным
ученым Сергеем Аристарховичем Семеновым,
основателем нового направления в археологии
– изучения первобытной техники.
Данное направление стало революционным
в изучении древних технологий, оно соединило в себе рассмотрение древних следов
использования орудий с экспериментальным
исследованием способов их изготовления
и применения. После выхода в свет книги
С.А. Семенова «Первобытная техника» и
перевода ее на английский и испанский языки
эта методика стала широко применяться и
зарубежными археологами. В состав экспедиции в Болгаре вошли исследователи из
Санкт-Петербурга, Казани, Екатеринбурга,
Челябинска, Самары. Полученные экспериментально-трасологические данные станут
источником для реконструкции производственной деятельности в разные исторические
эпохи (Скакун и др., 2017; Дороничева и др.,
2021; Голубева и др., 2022; Скакун и др., 2023).
Ключевым направлением научно-организационной деятельности Института является
издание журналов «Поволжская археология» и
«Археология евразийских степей», индексируемых в Scopus. На страницах журналов нашли
отражение многоаспектные исследования в
области изучения евразийских древностей в
самом широком временном и территориальном диапазоне. В них публикуются результаты
археологических исследований, проводимых
не только в Волго-Уральском регионе, но и на
всем пространстве Евразии, демонстрируются
новейшие достижения археологической науки
(Мухаметшин, Асылгараева, 2021).
По показателю CiteScore в Scopus журнал
«Поволжская археология» включен во 2
342
СИТДИКОВ А.Г., САТТАРОВ Р.Р.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
квартиль по категории «Archeology/arts and
humanities» (Q1 самый высокий из четырех
уровней), а вошедший в конце 2022 г. в Scopus
журнал «Археология евразийских степей» – в
3 квартиль по категории «History» (Ситдиков,
Мухаметшин, Хузин, 2023).
Журнал «Поволжская археология» вошел
в число лучших журналов и занял в предметном рейтинге «История. Исторические науки»
6 место. Среди отечественных изданий по
археологии «Поволжская археология» заняла
4 место. В перечне ВАК РФ и рейтинге RSCI
журнал входит в категорию К1.
Научно-исследовательская работа Института представлена разнообразными фундаментальными и прикладными исследованиями. В 2023 г. расширилась проблематика
научных исследований, связанных с изучени-
ем прошлого народов Евразии в целом, значительно укрепились научные контакты татарстанских археологов с коллегами из других
регионов России, а также расширились
международные связи с зарубежными странами. В 2024 году представляется важным и
целесообразным направить основные усилия
сотрудников на дальнейшую организацию
работы междисциплинарных исследовательских коллективов по завершению приоритетных научных проектов в рамках основных
направлений исследований. Не менее актуальным остается продолжение комплексных,
охранно-спасательных исследований, камерального изучения артефактов и создание
культурно-хронологических схем, отвечающих современным требованиям археологической науки.
Приложение 1
ПУБЛИКАЦИИ ИНСТИТУТА
Монографии, научные сборники
Археология ранних кочевников Евразии. Вып. 3 / Отв. ред. В.Н. Мышкин. Самара: СГСПУ, 2023.
154 с.
Белорыбкин Г.Н., Измайлов И.Л., Мельниченко О.В., Осипова Т.В., Павлихин А.В., Халиков А.Х.
Армиёвский курганно-грунтовый могильник / Археология евразийских степей. Вып. 28 / Отв. ред. А.Г.
Ситдиков. Воронеж: АЛЕКС ПРИНТ, 2022. 480 с.
Бочаров С.Г., Ситдиков А.Г. Исследования гончарного производства у Галанского озера Болгарского
городища / Материалы и исследования по археологии Великого Болгара. Т. 3. Казань: АН РТ, 2023. 184 с.
Вопросы археологии Поволжья. Вып. 10 / Отв.ред. М.А. Турецкий, В.Н. Мышкин. Самара: СГСПУ,
2023. 268 с., ил
Древние культуры Монголии, Байкальской и Южной Сибири и Северного Китая: Материалы XII
Международной научной конференции (25–30 сентября 2023 года, г. Иркутск) / Отв. ред. Д.Н. Лохов,
Е.А. Липнина. Иркутск: ИГ СО РАН, 2023. 259 с.
Мухаметшин Д.Г. Татарские эпиграфические памятники. Материалы Дрожжановского, Кайбицкого
и Зеленодольского районов Республики Татарстан / Татарские эпиграфические памятники. Вып. 2 /
Отв. ред. А.Г. Ситдиков. Казань: Фэн, 2023. 200 с., ил.
Мухаметшин Д.Г., Насыров Р.Г. Татарские эпиграфические памятники. Эпиграфические материалы
Первого татарского кладбища города Чистополь / Татарские эпиграфические памятники. Вып. 1 / Отв.
ред. А.Г. Ситдиков, А.В. Сиренов. Казань: Фэн, 2023. 282 с., ил.; Электронный каталог: 468 с.
Халиков А.Х. Великая Венгрия между Волгой и Уралом / Археология евразийских степей. Вып. 27 /
Отв. ред. А.Г. Ситдиков. Воронеж: АЛЕКС ПРИНТ, 2022. 160 с.
Статьи
Амиров Ш., Торениязов А., Бекбаулиев А., Ходжалепесов И. Результаты археологических разведывательных работ на плато Устюрт // Археологические исследования в Узбекистана: 2022 год. Вып. 15
/ Отв.ред. М.М. Саидов. Самарканд: Самаркандский археологический институт имени Я. Гулямова,
2023. С. 13–16.
Ахметгалин Ф.А. История ханской столицы г. Касимова до XVII в. (по материалам археологических
исследований) // Золотоордынское обозрение. 2023. № 2. С. 429–442.
НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ИНСТИТУТА АРХЕОЛОГИИ ИМ. А.Х. ХАЛИКОВА АН РТ ... 343
Ахметгалин Ф.А., Ситдиков. А. Г. Курмыш // Позднее средневековье (середина XV–XVII вв.) /
Археология Волго-Уралья. Т. 7. / Под общ. ред. А.Г. Ситдикова; отв. ред. Ф.Ш. Хузин. Казань: АН РТ,
2022. С. 315–320.
Бадеев Д.Ю., Валиев Р.Р. Кожевенно-пошивочные мастерские на территории торгово-ремесленного
района средневекового Болгара // Археология Евразийских степей. 2023. № 3. С. 282–292.
Бадеев Д.Ю., Валиев Р.Р. Новые данные о кожевенно-пошивочном ремесле средневекового Болгара
// Сборник материалов VII Всероссийской Нижневолжской археологической конференции (г. Астрахань, 02-04 октября 2023 г.) / Сост. и отв. ред. Д.В. Васильев. Астрахань: Сорокин Роман Васильевич,
2023. С. 155–159.
Беляев Л.А., Гайдуков П.Г., Коваль В.Ю., Валиулина С.И., Недашковский Л.Ф., Волков И.В., Недашковская Н.И., Ситдиков А.Г. К 90-летию Марины Дмитриевны Полубояриновой // РА. 2022. № 4.
С. 198–199.
Бугарчев А., Купцов А. Булгарский дирхам середины XIII в. с легендой «Великая тамга» // История и
археология Приаралья. № 3 / Отв. ред. А.И. Альниязов. Нукус: Каракалпакский научно-исследовательский институт гуманитарных наук, 2022. С. 162–166.
Бугарчев А., Степанов О. А.Ф. Лихачёв – первый исследователь булгарской нумизматики // Лихачёвы. Жизнь как служение Отечеству: альбом, каталог. Т. II / сост. Р.М. Нургалеева, Е.П. Ключевская.
Казань: Заман, 2023. С. 78–79.
Бугарчев А.И, Исаев В.Ю., Купцов А.Е. О булгарском дирхаме XIII в. с изображением солнца //
Маргулановские чтения-2022: материалы международной научно-практической конференции (г. Алматы, 12-13 апреля 2022 г.) / Гл. ред. А. Онгар. Алматы: Институт археологии им. А.Х. Маргулана, 2022.
С. 45–47.
Бугарчев А.И. Булгарский монетный двор Орда (по материалам клада «Караульная Гора» из фондов
Национального музея Республики Татарстан) // MUSEUM.KZ. 2023. № 2 (2). С. 105–111.
Бугарчев А.И. Нумизматика и краеведение на конференциях 2022 г. // Туган Җир – Родной Край.
2023. № 1. С. 87–91.
Бугарчев А.И. О булгарских монетах хана Токты с титулом «Ан-Насир ли-дин Аллах» (материалы
к каталогу) // Этнос. Общество. Цивилизация: Шестые Кузеевские чтения. Материалы Международной научно-практической конференции, посвящённой году культурного наследия народов России и
300-летию РАН (Уфа, 29-30 сентября 2022 г.) / Гл. ред. С.М. Емелин. Уфа: ООО «Первая типография»,
2022. С. 389–394.
Бугарчев А.И., Емельянов В.П. О редких фракциях дирхамов булгарской чеканки второй половины XIII в. // Археология Казахстана. 2022. № 3 (17). С. 151–157. DOI: https: // doi.org/10.52967/
akz.2022.3.17.151.157
Бугарчев А.И., Исаев В.А., Дзюба Ю.В., Емельянов В.П. Заметки по метрологии джучидских монет
XIII в. // Русь, Литва, Орда в памятниках нумизматики и сфрагистики. Вып. 12 / Отв. ред. Г.А. Титов.
М.: Издательская группа ЭмБиАй, 2023. С. 74–82.
Бугарчев А.И., Крыласова Н.Б. Находки джучидских монет XIII–XIV вв. в Пермском крае // Археология Евразийских степей. 2023. № 1. С. 339–342. DOI: https://doi.org/10.24852/2587-6112.2023.1.339.342
Бугарчев А.И., Петров П.Н., Сингатуллина А.З., Шайхутдинова Е.Ф. Монеты XV века хана Барака
Булгарского монетного двора (по материалам клада «Караульная Гора») // Археология Евразийских
степей. 2022. № 5. С. 19–25.
Бугарчев А.И., Степанов О.В. О булгарских монетах Менгу-Тимура с титулом «Ан-Насир ли-дин
Аллах» (1266-1272 гг.) // Археология Евразийских степей. 2022. № 6. С. 8–13. DOI: https://doi.
org/10.24852/2587-6112.2022.6.8.13
Бугарчев А.И., Степанов О.В. О кладе ордынских монет XV в. из посёлка Борисково (Казань) //
Золотоордынское наследие: Материалы VII Международного Золотоордынского Форума «Цивилизационное значение принятия Ислама Волжской Булгарией и Золотой Ордой: интеграционные процессы
в средневековой истории России», Казань, 14-16 декабря 2022 г. Вып. 5 / Науч. ред. И.М. Миргалеев.
Казань: Институт истории им.Ш. Марджани АН РТ, 2023. С. 154–157.
Бугарчев А.И., Степанов О.В. Первые булгарские монеты с именем хана Узбека (1328–1330). Материалы к денежной реформе Золотой Орде в 1306–1330 гг. // TERRA TATARICA: Крым и тюркский мир
344
СИТДИКОВ А.Г., САТТАРОВ Р.Р.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
в эпоху Средневековья и в Новое время (Симферополь, 10-12 октября 2023 г.) / Отв. ред. Э.И. Сейдалиев. Симферополь: Ариал, 2023. С. 36–44.
Бугарчев А.И., Степанов О.В., Файзрахманов П.Х., Иванов А.А. О двух кладах джучидских монет
XIII в. из окрестностей Болгара // Нумизматические чтения Государственного Исторического музея
2022 года. К 150-летию Государственного исторического музея. Москва, 22 и 23 ноября 2022 г. / Отв.
ред. В.В. Захаров. М.: ГИМ, 2022. С. 65–71.
Бугарчев А.И., Ушакова С.В. О монетах хана Пулада из клада Нимич-Касы (Чувашия) // MUSEUM.
KZ. 2023. № 3 (3). С. 95–105. DOI: 10.59103/muzkz.2023.03.08.
Бугарчев А.И., Шайхутдинова Е.Ф. О кладе булгарских монет XV в. из фондов Музея археологии
Республики Татарстан // Современные решения актуальных проблем евразийской археологии. Вып. 3 /
Отв. ред. А.А. Тишкин. Барнаул: Алтайский государственный университет, 2023. С. 299–302.
Бугарчев А.И., Шайхутдинова Е.Ф., Степанов О.В. Джучидские монеты XIII-XV вв. из находок
на Лаишевском селище (новые материалы) // Сборник материалов VII Всероссийской Нижневолжской археологической конференции (Астрахань, 02-04 октября 2023 г. / Сост. и отв. ред. Д.В. Васильев.
Астрахань: Сорокин Роман Васильевич, 2023. С. 166–173.
Валеева В.А. Некоторые проблемы информационного сопровождения археологического предмета
на примере комплекса погребения 1101 Танкеевского могильника // Археология Евразийских степей.
2023. № 1. С. 18–24.
Валеева В.А., Баранов В.С. Об этапах формирования Информационного поля археологических
предметов // Документ в социокультурном пространстве: теории и цифровые трансформации: Материалы VI Международной научно-практической конференции, Казань, 18 мая 2023 года / Науч. ред.:
Л.Е. Савич, А.Р. Мансурова; сост. Г.В. Матвеева, Ю.Н. Галковская. Казань: КазГИК, 2023. С. 195–201.
Валеева В.А., Баранов В.С. Сохранение информации о музейном предмете в различных формах
учётных документов конца XVI – первой трети XX в. //Документ в социокультурном пространстве:
теории и цифровые трансформации. Материалы V Международной научно-практической конференции. Науч. редакторы: Л.Е. Савич, А.Р. Мансурова, сост. Г.В. Матвеева, Ю.Н. Галковская. Казань, 2022.
С. 412–419
Валиев Р.Р. Кожевенное дело // Средние века (вторая треть XIII – первая половина XV вв.) / Археология Волго-Уралья. Т. 6. / Под общ. ред. А.Г. Ситдикова; отв. ред. В.С. Баранов. Казань: АН РТ, 2022.
С. 593–599.
Валиев Р.Р. Промыслы: охота, рыболовство, бортничество, смолокурение // Средние века (VIII –
начало XIII вв.). Волжская Болгария. Финно-угорский мир. Кочевники Восточной Европы / Археология
Волго-Уралья. Т. 5. / Под общ. ред. А.Г. Ситдикова; отв. ред. Ф.Ш. Хузин, Т.Б. Никитина. Казань: АН
РТ, 2022. С. 444–448.
Валиев Р.Р., Степанов Р.А. Археологические исследования у д. Ржавец // Археология Евразийских
степей. 2022. № 5. С. 26–41.
Волков И.В. Две поздних мусульманских надписи из Крыма // TERRA TATARICA: Крым и тюркский мир в эпоху Средневековья и в Новое время (Симферополь, 10-12 октября 2023 г.). Материалы
научной конференции / Отв. ред. Э.И. Сейдалиев. Симферополь: АРИАЛ, 2023. С. 50–54.
Волков И.В. Нарушение могил в погребальном обряде плавневых адыгов в XV веке // Вопросы археологии Адыгеи (2022) / Отв. ред. Л.Э. Голубев. Майкоп: Магарин О.Г., 2022. С. 198–206.
Волков И.В., Лопан О.В. Участок мусульманского кладбища XIV в. на южной окраине Болгарского
городища (раскоп CLXXVIII) // Археология Евразийских степей. 2022. № 6. С. 14–24.
Волков И.В., Лопан О.В., Ситдиков А.Г. Исследования на раскопе CXCIV в юго-восточной части
Болгарского городища // Поволжская археология. 2023. № 2. С. 189–208.
Волков И.В., Недашковская Н.И., Недашковский Л.Ф., Ситдиков А.Г. К юбилею Марины Дмитриевны Полубояриновой // Археология Евразийских степей. 2022. № 6. С. 344–347.
Волков И.В., Прокопенко Ю.А. Клад золотоордынских монет из кургана на горе Свистун (северные
окрестности с. Александровского Ставропольского края) // Материалы по археологии и истории античного и средневекового Причерноморья. 2023. № 15. С. 822–842.
Воробьева Е.Е. Культ птицы в вещевом комплексе Анаткасинского могильника // ИОАИЭ. 2022.
Т. 42. № 4. С. 54–64.
НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ИНСТИТУТА АРХЕОЛОГИИ ИМ. А.Х. ХАЛИКОВА АН РТ ... 345
Газимзянов И.Р., Волкова Е.В. Антропология населения азелинской культуры // Эпоха Великого
переселения народов / Археология Волго-Уралья. Т. 4. / Под общ. ред. А.Г. Ситдикова; отв. ред. Р.Д.
Голдина. Казань: АН РТ, 2022. С. 234–240.
Галимова М.Ш. Стоянка Постников овраг в свете концепции А.Х. Халикова о сибирских культурных традициях в позднем палеолите Среднего Поволжья // Археология Евразийских степей. 2023. №
1. С. 211–224.
Гилаева А.А., Мустафина Г.М. «Некоронованный» профессор (к 140-летию со дня рождения М. Д.
Бушмакина) // Филология и культура. 2022. № 3 (69). С. 260–266. DOI: 10.26907/2074-0239-2022-69-3260-266.
Голубева Е.Н., Лыганов А.В. Каменные скребки Курманаковской IV стоянки позднего бронзового века в Нижнем Прикамье: морфолого-функциональный анализ // Археология Евразийских степей.
2023. № 3. С. 121–135.
Зарипова Г.Х., Овечкина Л.В., Пигарев Е.М., Ситдиков А.Г. Исследование комплекса мавзолеев у с.
Лапас Астраханской области с применением современных технологий // Археология и геоинформатика. Тезисы докладов шестой международной конференции / Отв. ред. Д. С. Коробов. М.: ИА РАН, 2023.
С. 40–41.
Зарипова Г.Х., Овечкина Л.В., Хамзин Р.Н. Опыт применения беспилотного летательного аппарата на объекте археологического наследия «Культурный слой деревни Степаново» // Ахинжановские
чтения–2023. Материалы международной научной конференции студентов и молодых учёных (28–30
апреля 2023 г.) / Отв. ред. Т.Б. Мамиров. Алматы: Институт археологии им. А.Х. Маргулана. С. 131–134.
Зарипова Г.Х., Овечкина Л.В.. Комплексные исследования ханского некрополя у с. Лапас (Астраханская область) / Геоархеология и археологическая минералогия - 2023. Материалы X Всероссийской
научной конференции с международным участием им. профессора В.В. Зайкова / Отв. ред. Н.Н. Анкушева, А.М. Юминов. Миасс-Челябинск: ЮУрГГПУ, 2023. С. 46–49.
Зубов С.Э., Саттаров Р.Р. Кипчаковское городище пьяноборской культуры в лесостепной зоне
Предуралья // Археология Евразийских степей. 2023. № 2. С. 326–349.
Казаков Е.П. Большетиганский могильник // Средние века (VIII – начало XIII вв.). Волжская Болгария. Финно-угорский мир. Кочевники Восточной Европы / Археология Волго-Уралья. Т. 5 / под общ.
ред. А.Г. Ситдикова; отв. ред. Ф.Ш. Хузин, Т.Б. Никитина. Казань: АН РТ, 2022. С. 87– 104.
Казаков Е.П. Мысли о прошлом // Этнос. Общество. Цивилизация: Материалы Международной научно-практической конференции, посвященной Году культурного наследия народов России и
300-летию РАН, Уфа, 29–30 сентября 2022 года / Ред. И.М. Габдрафиков и др. Уфа: ООО «Первая типография», 2022. С. 30–33.
Казаков Е.П. Памятники Икско-Бельского междуречья // Средние века (вторая треть XIII – первая
половина XV вв.). Эпоха Золотой Орды (Улуса Джучи) / Археология Волго-Уралья. Т. 6 / под общ. ред.
А.Г. Ситдикова; отв. ред. В.С. Баранов. Казань: АН РТ, 2022. С. 359–367.
Казаков Е.П. Танкеевский некрополь и его значение в этнокультурных процессах ранней Волжской
Болгарии // Средние века (VIII – начало XIII вв.). Волжская Болгария. Финно-угорский мир. Кочевники Восточной Европы / Археология Волго-Уралья. Т. 5 / под общ. ред. А.Г. Ситдикова; отв. ред. Ф.Ш.
Хузин, Т.Б. Никитина. Казань: АН РТ, 2022. С. 58–86.
Казаков Е.П. Турбаслинско-именьковская общность: проблемы изучения // Археология Евразийских степей. 2022. № 6. С. 206– 217.
Казаков Е.П., Валиев Р.Р., Петрова Д.А. Могильники устья р. Камы // Эпоха Великого переселения
народов / Археология Волго-Уралья. Т. 4 / Под общ. ред. А.Г. Ситдикова; отв. ред. Р.Д. Голдина. Казань:
АН РТ, 2022. С. 387–406.
Казаков Е.П., Руденко К.А. Коминтерновское III селище эпохи Золотой Орды в Татарстане //
Поволжская археология. 2022. № 2 (40). С. 101–112.
Калашников М.Г. К вопросу о высоте расположения памятников Культуры Текстильной керамики
Марийско-Чувашского Поволжья / LV Урало-Поволжская археологическая конференция студентов и
молодых ученых. Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 50-летию КамскоВятской археологической экспедиции / Отв. ред. С.А. Перевозчикова. Ижевск: Удмуртский университет, 2023. С. 49–50.
346
СИТДИКОВ А.Г., САТТАРОВ Р.Р.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Калашников М.Г., Воробьева Е.Е. Опыт использования GIS-технологий в проведении пространственного анализа на примере марийско-чувашского Поволжья // ГИС-технологии в науках о Земле.
Материалы республиканского научно-практического семинара студентов и молодых ученых / Ред. А.А.
Сазонов. Минск: БГУ, 2022. С. 269–271.
Калашников М.Г., Воробьева Е.Е., Сайфутдинова Г.М. Анализ пространственного распределения
археологических памятников Марийского Поволжья на основе ГИС-технологий // Археология Евразийских степей. 2023. № 1. С. 78–85.
Каплан П.Ю., Садриев Н.Р. Бутыль беллармин из раскопа в центре г. Казани: история и реставрация. // Документ в социокультурном пространстве: теории и цифровые трансформации: Материалы VI
Международной научно-практической конференции, Казань, 18 мая 2023 года / Науч. ред.: Л.Е. Савич,
А.Р. Мансурова; сост. Г.В. Матвеева, Ю.Н. Галковская. Казань: КазГИК, 2023. С. 208–214.
Кольченко В.А., Бездудный В.Г., Тулуш Д.К., Ситдиков А.Г. Геофизические исследования средневековых городов Чуйской долины в 2021 году // Археология Евразийских степей. 2022. № 6. С. 37–58.
DOI: https://doi.org/10.24852/2587-6112.2022.6.37.58
Константинов Н.А., Урбушев А.У. Изображение птицы на плитке с поселения Купчегень-1
(Центральный Алтай) // Проблемы истории, филологии, культуры. 2023. № 2. С. 95–109.
Куклина А.А. Керамика первой общеболгарской группы из раскопа CCXVI // Бочаров С.Г., Ситдиков
А.Г. Исследования гончарного производства у Галанского озера Болгарского городища / Материалы и
исследования по археологии Великого Болгара. Т. 3. Казань: АН РТ, 2023. С.123–125.
Куклина А.А. Трансформация подходов к изучению неполивной керамики (на примере средневековой
массовой керамики с памятников Поволжья) // Археология Евразийских степей. 2022. № 1. С. 195–201.
Куклина А.А., Кольченко В.А., Тулуш Д.К. О керамике из раскопок на городище Кен-Булун в Чуйской
долине Кыргызстана // Сборник материалов VII Всероссийской Нижневолжской археологической
конференции (Астрахань, 02-04 октября 2023 г.) / Сост. и отв. ред. Д.В. Васильев. Астрахань: Издатель
Сорокин Роман Васильевич, 2023.С. 117–122.
Купцов А.Е., Бугарчев А.И. Клад булгарских монет XV века из Лаишевского района Татарстана //
Российский конгресс по нумизматике. Москва, 9-10 июня 2022 года / Отв. ред. А.Н. Алексеев. М.:
Наука, 2023. С. 246–251.
Логинов Я.С. История изучения Вооружения раннеболгарского времени Среднего Поволжья // LV
Урало-Поволжская археологическая конференция студентов и молодых ученых. Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 50-летию Камско-Вятской археологической экспедиции /
Отв. ред. С.А. Перевозчикова. Ижевск: Удмуртский университет, 2023. С. 165–167.
Лыганов А.В. Рецензия на: Соловьев Б.С., Кожин П.М., Михайлов Е.П. Балановский могильник в
системе археологических культур эпохи бронзы юга лесной полосы Среднего Поволжья. Чебоксары:
ЧГИГН, 2023 292 с. // Чувашский гуманитарный вестник. 2023. № 18. С. 226–227.
Лыганов А.В., Морозов В.В., Смирнов А.Л., Аськеев И.В. Результаты исследований Татарско-Азибейской III стоянки в 2020 году // Археология Евразийских степей. 2023. № 3. С. 136–159.
Лыганов А.В., Морозов В.В., Смирнов А.Л., Данилевская В.И., Бакаев С.Е. Новобиксентеевский клад
металлических изделий конца VI–VII вв. в Нижнем Прикамье // Уфимский археологический вестник.
2023. № 2. С. 253–264.
Лыганов А.В., Морозов В.В., Смирнов А.Л., Храмченкова Р.Х. Поселение Игимский бор I - новый
памятник Cейминско-турбинского хронологического горизонта (предварительные результаты исследований) // Археология Евразийских степей. 2022. № 5. С. 207–216.
Макласова Л.Э. Мужские головные уборы и их украшения в монгольской империи XIII–XIV вв.
// Документ в социокультурном пространстве: теории и цифровые трансформации: Материалы VI
Международной научно-практической конференции, Казань, 18 мая 2023 года / Науч. ред.: Л.Е. Савич,
А.Р. Мансурова; сост. Г.В. Матвеева, Ю.Н. Галковская. Казань: КазГИК, 2023. С. 223–238.
Мустафина Г.М., Юсупова Р.З. Хозяйственно-экономическая деятельность Мамадышского уездного земства в области земледелия // Историко-культурное наследие российской деревни: сохранение
и развитие. Сборник статей IX Всероссийской (XVII средневолжской) конференции историков-аграрников, археологов, этнографов Евразии, Казань, 05–07 октября 2022 года / Отв. ред.: Р.В. Шайдуллин,
Р.Р. Батыршин. Казань: Институт Татарской энциклопедии и регионоведения АН РТ, 2023. С. 255–259.
НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ИНСТИТУТА АРХЕОЛОГИИ ИМ. А.Х. ХАЛИКОВА АН РТ ... 347
Мухаметшин Д.Г. Татарская мемориальная эпиграфика Волго-Уралья: становление и развитие //
Наследие ислама в музеях России: материалы Всероссийской научно-практической конференции
с международным участием, 8-10 декабря 2022 г. / Отв. ред. Л.И. Саттарова. Казань: Фолиант, 2022.
С. 155–164.
Мухаметшин Д.Г. Типология булгарских литых монетовидных подвесок из Ульяновской области
// Краеведческие записки. Вып. 19 / Ред. Ю.К. Володина и др. Ульяновск: Корпорация технологий
продвижения, 2022. С. 259–269.
Мухаметшин Д.Г. Эпиграфические памятники села Татарская Пенделка // Пензенский археологический сборник. Вып. 6. Международный сборник научных трудов / Под ред. Г.Н. Белорыбкина. Пенза:
Институт регионального развития Пензенской области, 2023. С. 231–259.
Мухаметшин Д.Г., Баранов В.С. Нумизматические материалы раскопа CCXV // Бочаров С.Г., Ситдиков А.Г. Исследования гончарного производства у Галанского озера Болгарского городища / Материалы
и исследования по археологии Великого Болгара. Т. 3. Казань: АН РТ, 2023. С. 168–177.
Мухаметшин Д.Г., Баранов В.С. Нумизматические материалы раскопа CCXVI // Бочаров С.Г., Ситдиков А.Г. Исследование гончарного производства у Галанского озера Болгарского городища / Материалы
и исследования по археологии Великого Болгара. Т. 3. Казань: АН РТ. 2023. С. 168–177.
Мухаметшин Д.Г., Бугарчев А.И. Клады и единичные находки джучидских монет в Болгарском
регионе в XIII – первой половине XV вв. // Средние века (вторая треть XIII первая половина XV вв.).
Эпоха Золотой Орды (Улуса Джучи) /Археология Волго-Уралья. Т. 6 / Под общ. ред. А.Г. Ситдикова;
отв. ред. В.С. Баранов. Казань: АН РТ, 2022. С. 714-758.
Набиуллин Н.Г. Город Джукетау // Средние века (VIII – начало XIII вв.). Волжская Болгария. Финноугорский мир. Кочевники Восточной Европы / Археология Волго-УральяТ. 5 / Под общ. ред. А.Г. Ситдикова; отв. ред. Ф.Ш. Хузин, Т.Б. Никитина. Казань: АН РТ, 2022. С. 293–304.
Набиуллин Н.Г., Бахматова В.Н. Итоги изучения керамики группы «джукетау» из булгарского
городища Джукетау (Республика Татарстан, г. Чистополь) // Бюллетень Калмыцкого научного центра
Российской академии наук. 2022. № 4. С. 63–93.
Никитина Т.Б., Тюрк А., Буршнева С.Г., Кишне Б.М., Вархедьи Ж., Харанги Ф., Янчик Б., Богатова Л.Ф., Шайхутдинова Е.Ф., Федан П.В. Комплексное изучение естественнонаучными методами
и реставрация сумочки из Красногорского могильника // Поволжская археология. 2023. № 2 (44). С.
22–37. DOI: 10.24852/pa2023.2.44.22.
Новиков А.В., Баранов В.С., Новикова О.В. Некоторые итоги стратиграфического изучения городища Унорож (2013–2020 гг.) // Археологические открытия. 2020 год / Отв. ред. Н.В. Лопатин. М.: ИА
РАН, 2022. С. 125–129.
Оруджов Э.И. Археологические раскопки на Наговицынском городище (последняя четверть V–III
в. до н. э.) в 2020 г // Историко-географический журнал. Т. 2. 2023. № 2. С. 76–90.
Оруджов Э.И. Культурно-хронологические аспекты развития материальной культуры раннего
железного века городища «Ройский Шихан» // Археология Евразийских степей. 2023. № 2. С. 243–257.
Оруджов Э.И., Яранцева Н.С., Хамзин Р.Н., Степанов Р.А.. Разведочные исследования в
Камско-Устьинском, Спасском и Тетюшском районах Республики Татарстан // Археологические открытия. 2020 г. / Отв. ред. Н.В. Лопатин. М.: ИА РАН, 2022. С. 298–299.
Пашина Е.В. Новый документ по истории Тетюшского Покровского монастыря XVII в. // Гасырлар
авазы – Эхо веков. 2023. № 2. С. 102–112.
Пашина Е.В. Численность и состав ратных сил Лаишева по переписной книге 1646 года // Регионы
России в военной истории страны. Выпуск V: сборник материалов V Всероссийской научно-практической конференции(г. Йошкар-Ола, 15–16 ноября 2023 г.) / Ред.-сост. О.А. Кошкина. Йошкар-Ола:
МарНИИЯЛИ, 2023. С. 79–85.
Петренко А.Г., Асылгараева Г.Ш. Приложение 2. Остеологические материалы животных из раскопок Нижегородского кремля // Лапшин В.А. Топография и хронология Нижегородского кремля XIIIXIV вв. (по материалам раскопок 2001–2002 гг.) / Труды ИИМК РАН. Т. LIX. СПб.: ИИМК РАН, 2022.
С. 122–129.
Петров П.Н., Моржерин К.Ю., Бугарчев А.И. К вопросу о весовом параметре новосарайских пулов
с датой 743 г.х. (1342/1343 г.) // Нумизматические чтения Государственного Исторического музея 2022
348
СИТДИКОВ А.Г., САТТАРОВ Р.Р.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
года. К 150-летию Государственного исторического музея. Москва, 22 и 23 ноября 2022 г. Материалы
докладов и сообщений / Отв. ред. В.В. Захаров. М.: ГИМ, 2022. С. 71–75.
Пигарев Е.М., Ситдиков А.Г. Мавзолейный комплекс у с. Лапас Астраханской области (из полевого
дневника В.В. Дворниченко) // Поволжская археология. 2023. № 2 (44). С. 209–220.
Садриев Н.Р., Федан П.В. Крест-тельник из казанского кремля (опыт исследования). // Документ в
социокультурном пространстве: теории и цифровые трансформации: Материалы VI Международной
научно-практической конференции, Казань, 18 мая 2023 года / Науч. ред.: Л.Е. Савич, А.Р. Мансурова;
сост. Г.В. Матвеева, Ю.Н. Галковская. Казань: КазГИК, 2023. С. 263–269.
Ситдиков А.Г. Воробьева Е.Е., Голубева Е.Н. Международная археологическая школа и её роль в
сохранении и использовании археологического наследия Евразии // Евразийская степная цивилизация:
человек и историко-культурная среда. Материалы V международного конгресса археологии евразийских степей (г. Туркестан, 11–14 октября 2022 г.). Т. 5 / Отв. ред. Б.А. Байтанаев, А.Г. Ситдиков, Д.А.
Воякин. Алматы-Туркестан: Институт археологии им. А.Х. Маргулана, 2022. С. 88–94.
Ситдиков А.Г., Ахметгалин Ф.А., Беляев А.В., Хамзин Р.Н., Хазиев А.И. Археология Касимова //
Археология Волго-Уралья. В 7 т. Т. 7. Позднее средневековье (середина XV–XVII вв.) / Под общ. ред.
А.Г. Ситдикова; отв. ред. Ф.Ш. Хузин. Казань: АН РТ, 2022. C. 295–314.
Ситдиков А.Г., Баранов В.С. Золотоордынский Болгар // Средние века (вторая треть XIII первая
половина XV вв.). Эпоха Золотой Орды (Улуса Джучи) / Археология Волго-Уралья. Т. 6 / Под общ. ред.
А.Г. Ситдикова; отв. ред. В.С. Баранов. Казань: АН РТ, 2022. С. 246–279.
Ситдиков А.Г., Мухаметшин Р.Р., Хузин Ф. Ш. Журнал «Поволжская археология»: становление и
его место в международном научном пространстве // Археология Казахстана. 2023. № 1(19). С. 58–67.
DOI: 10.52967/akz2023.1.19.58.67
Ситдиков А.Г., Сайфутдинова Г.М., Мухаметшин Р.Р. Интеграция результатов исследований
проекта «Засечные линии» в геопортал Российского исторического общества // Международный форум
KAZAN DIGITAL WEEK – 2023: Сборник материалов, Казань, 20–22 сентября 2023 года. Кн. 1. / Сост.
Р.Ш. Ахмадиева, Р.Н. Минниханов. Под общ. ред. Р.Н. Минниханова. Казань: Научный центр безопасности жизнедеятельности, 2023. С. 1117–1121.
Ситдиков А.Г., Саттаров Р.Р. Общие сведения о научной деятельности Института археологии
имени А.Х. Халикова Академии наук Республики Татарстана в 2022 году // Археология Евразийских
степей. 2023. № 1. С. 358–377.
Ситдиков А.Г., Хузин Ф.Ш., Валиев Р.Р., Хазиев А.И. Хозяйство и материальная культура населения
Казанского ханства // Позднее средневековье (середина XV–XVII вв.) / Археология Волго-Уралья. Т. 7 /
Под общ. ред. А.Г. Ситдикова; отв. ред. Ф.Ш. Хузин. Казань: АН РТ, 2022. C. 127–162.
Ситдиков А.Г., Хузин Ф.Ш., Сивицкий М.В. Мавзолей казанских ханов // Позднее средневековье
(середина XV–XVII вв.) / Археология Волго-Уралья. Т. 7 / Под общ. ред. А.Г. Ситдикова; отв. ред. Ф.Ш.
Хузин. Казань: АН РТ, 2022. С. 62–90.
Старков А.С., Ситдиков А.Г. Каменные модели церквей второй половины XVI – второй половины XVII в. из раскопок Свияжска // Московская Русь: археология, история, архитектура. К 75-летию
Леонида Андреевича Беляева / Отв. ред. И.И. Елкина; составители О.Н. Глазунова, Д.Г. Давиденко. М.:
ИА РАН, 2023. С. 143–150.
Степанов О.В., Бугарчев А.И. Находки монет южной чеканки XV в. в Волжско-Камском регионе //
Туган Җир – Родной Край. 2023. № 2. С. 92–95.
Степанов О.В., Купцов А.Е., Бугарчев А.И. Джучидские монеты XV в. из Лаишевского района
Республики Татарстан (предварительное сообщение) // Нумизматические чтения Государственного
Исторического музея 2022 года. К 150-летию Государственного исторического музея. (г. Москва, 22 и
23 ноября 2022 г.) Материалы докладов и сообщений / Отв. ред. В.В. Захаров. М.: ГИМ, 2022. С. 85–91.
Степанов О.В., Файзрахманов П.Х., Бугарчев А.И. О надчеканке «Хан» на ордынских пулах из
Иски-Казани (Татарстан) // Российский конгресс по нумизматике (Москва, 9–10 июня 2022 г.) / Отв.
ред.: А.Н. Алексеев. М.: Наука, 2023. С. 243–245.
Файзрахманов П.Х., Бугарчев А.И., Степанов О.В. О джучидских монетах XV в. из с. Шапши
(Татарстан) // Двадцать вторая Всероссийская Нумизматическая конференция. Смоленск 22-26 мая
2023 г. Тезисы докладов и сообщений / Ред. П.Г. Гайдуков и др. Смоленск, 2023. С. 95–98.
НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ИНСТИТУТА АРХЕОЛОГИИ ИМ. А.Х. ХАЛИКОВА АН РТ ... 349
Фахрутдинов И.Р., Хамзин Р.Н. Археологические исследования в Тетюшском районе Республики
Татарстан // Археологические открытия. 2020 г. / Отв.ред. Н.В. Лопатин. М.: ИА РАН, 2022. С. 299–300.
Федан П.В., Садриев Н.Р. Височное украшение Танкеевского могильника (технологический аспект)
// Документ в социокультурном пространстве: теории и цифровые трансформации: Материалы VI
Международной научно-практической конференции (Казань, 18 мая 2023 года) / Науч. ред.: Л.Е. Савич,
А.Р. Мансурова; сост. Г.В. Матвеева, Ю.Н. Галковская. Казань: КазГИК, 2023. С. 294–298.
Халиков Н.А., Хузин Ф.Ш., Асылгараева Г.Ш. Сельское хозяйство: земледелие, животноводство //
Средние века (VIII – начало XIII вв.). Волжская Болгария. Финно-угорский мир. Кочевники Восточной
Европы / Археология Волго-Уралья. Т. 5 / Под общ. ред. А.Г. Ситдикова; отв. ред. Ф.Ш. Хузин, Т.Б.
Никитина. Казань: АН РТ, 2022. С. 431–444.
Хамзин Р.Н. Археологические памятники эпохи Улуса Джучи (Золотой Орды) в Предволжье //
Средние века (вторая треть XIII первая половина XV вв.) Эпоха Золотой Орды (Улуса Джучи) / Археология Волго-Уралья. Т. 6 / Под общ. ред. А.Г. Ситдикова; отв. ред. В.С. Баранов. Казань: АН РТ, 2022.
С. 352–358.
Хамзин Р.Н., Валиев Р.Р., Лыганов А.В., Галимова М.Ш., Михайлов Е.П., Мясников Н.С., Григорьев
В.Ю., Сивова Л.В. Археологические разведки в бассейне р. Свияги в 2022 г. // Пензенский археологический сборник. Вып. 6 / Отв. ред. Г.Н. Белорыбкин. Пенза: Ин-т регионального развития Пензенской
области, 2023. С. 260–267.
Хамидуллин М.Р., Мухаметшин Р.Р. , Ямалетдинов И.И. Интеграция модуля работы с фольклорными материалами в онлайн-ГИС «Культурное наследие Татарстана и татарского народа» // Международный форум KAZAN DIGITAL WEEK – 2023: Сборник материалов, Казань, 20–22 сентября 2023 года.
Кн. 1. / Сост. Р.Ш. Ахмадиева, Р.Н. Минниханов. Под общ. ред. Р.Н. Минниханова. Казань: Научный
центр безопасности жизнедеятельности, 2023. С. 1133–1139.
Храмченкова Р.Х., Абдуллин Х.М., Ситдиков А.Г., Каплан П.Ю. Междисциплинарное исследование
стеклянных находок с территории Казанского стекольного завода (18-19 вв., Россия) // Поиск длиною
в жизнь: к 90-летию Юлии Леонидовны Щаповой / Труды исторического факультета МГУ. Вып. 214.
Сер. II: Исторические исследования. 145 / Отв. ред. Е.К. Столярова. М.: ИНФРА-М, 2022. С. 360–366.
Храмченкова Р.Х., Бахматова В.Н., Ситдиков А.Г. Археометрические исследования сфероконических сосудов из раскопа СС Болгарского городища: местное производство и алхимическое назначение?
// Stratum Plus. Археология и культурная антропология. 2022. № 5. С. 163–175.
Хузин В.Ш., Баранов В.С., Ситдиков А.Г. Домонгольский Болгар // Средние века (VIII – начало
XIII вв.). Волжская Болгария. Финно-угорский мир. Кочевники Восточной Европы / Археология ВолгоУралья. Т. 5 / Под общ. ред. А.Г. Ситдикова; отв. ред. Ф.Ш. Хузин, Т.Б. Никитина. Казань: АН РТ, 2022.
С. 256–267.
Хузин Ф.Ш. Борынгы бабаларыбыз нинди телдə сөйлəшкəн? Профессор Марсель Бакировның
“Тайны происхождения наших предков: историко-лингвистическое исследование” дигəн китабын укып
чыккач туган фикерлəр // Фəнни Татарстан. 2023. № 1. Б. 164–173.
Хузин Ф.Ш. Ислам и урбанизация Волжской Булгарии // Вестник Набережночелнинского государственного педагогического университета. 2022. № 5 (40). С. 43–46.
Хузин Ф.Ш. О некоторых проблемах археологии домонгольской Булгарии в трудах Н.А. Мажитова //
Кочевой мир Центральной Евразии в древности и средневековье. (II–III Мажитовские чтения). Материалы Междунар. науч.- практич. конф. / Отв. ред. Д.А. Гайнуллин. Уфа: ГБУ НПЦ РБ, 2023. С. 273–281.
Хузин Ф.Ш. От языческого искусства ранних булгар до высокого искусства Золотой Орды и Казанского ханства (вместо предисловия) // Валеева Д.К. Средневековое искусство булгаро-татар. Казань:
Татар. кн. изд-во, 2023. С. 3–8.
Хузин Ф.Ш. Предисловие // Кривошеева Т.Н., Хисамова Д.Д. Скульптура Татарстана. Казань: Татар.
кн. изд-во, 2023. С. 3–4.
Хузин Ф.Ш. Торговые связи Волжской Булгарии с Северо-Восточной Русью // Московия: рождение
двуглавого орла / Под ред. Р.Р. Аббясова. М.: Изд. дом “Читай”, 2022. С. 33–50.
Хузин Ф.Ш., Акынджы М. Ранний ислам в Волжской Булгарии в исследованиях Е.А. Халиковой и
А.Х. Халикова (1100-летию официального принятия ислама булгарскими предками поволжских татар)
// Археология Евразийских степей. 2022. № 5. С. 8–18.
350
СИТДИКОВ А.Г., САТТАРОВ Р.Р.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Чижевский А.А., Галимова М.Ш. Каменные наконечники стрел ананьинской культурно-исторической области // Археология Евразийских степей. 2023. № 2. С. 107–129.
Чижевский А.А., Лыганов А.В., Храмченкова Р.Х. Образ головы хищной птицы в Ананьинской культурно-исторической области // Поволжская Археология. 2023. № 1 (43). С. 141–168.
Чижевский А.А., Ситдиков А.Г., Хисяметдинова А.А., Сайфутдинова Г.М. Ананьинское поселение
на Кремлевском мысу г. Казани // Археология Евразийских степей. 2023. № 2. С. 182–195.
Шипилов А.В. Культурно-хронологические комплексы Березовогривского I поселения в Нижнем
Прикамье // Археология Евразийских степей. 2023. № 4. С. 266–279.
Шипилов А.В. Материалы эпохи палеометалла Кузькинской VII стоянки // Археология Евразийских
степей. 2023. № 2. С. 64–71.
Bakirov, B.; Smirnova, V.; Kichanov, S.; Shaykhutdinova, E.; Murashev, M.; Kozlenko, D.; Sitdikov, A.
Structural Features of the Fragments from Cast Iron Cauldrons of the Medieval Golden Horde: Neutron Tomography Data // Journal of Imaging. 2023. No 9. P. 97. DOI: https://doi.org/10.3390/jimaging9050097 (Scopus).
Cosimo Posth, He Yu, Ayshin Ghalichi, Hélène Rougier, Isabelle Crevecoeur, Yilei Huang, Harald Ringbauer, Adam B. Rohrlach, Kathrin Nägele, Vanessa Villalba-Mouco, Rita Radzeviciute, Tiago Ferraz, Alexander
Stoessel, Rezeda Tukhbatova, Dorothée G. Drucker, Martina Lari, Alessandra Modi, Tina Saupe, Christiana L.
Scheib, Giulio Catalano, Luca Pagani, Sahra Talamo, Helen Fewlass, Laurent Klaric, André Morala, Mathieu
Rué, Stéphane Madelaine, Laurent Crépin, Jean-Baptiste Caverne, Emmy Bocaege, Stefano Ricci, Francesco
Boschin, Priscilla Bayle, Bruno Maureille, Foni Le Brun-Ricalens, Jean-Guillaume Bordes, Gregorio Oxilia,
Eugenio Bortolini, Olivier Bignon-Lau, Grégory Debout, Michel Orliac, Antoine Zazzo, Vitale Sparacello,
Elisabetta Starnini, Luca Sineo, Johannes van der Plicht, Laure Pecqueur, Gildas Merceron, Géraldine Garcia,
Jean-Michel Leuvrey, Coralie Bay Garcia, Asier Gómez-Olivencia, Marta Połtowicz-Bobak, Dariusz Bobak,
Mona Le Luyer, Paul Storm, Claudia Hoffmann, Jacek Kabaciński, Tatiana Filimonova, Svetlana Shnaider,
Natalia Berezina, Borja González-Rabanal, Manuel R. González Morales, Ana B. Marín-Arroyo, Belén López,
Carmen Alonso-Llamazares, Annamaria Ronchitelli, Caroline Polet, Ivan Jadin, Nicolas Cauwe, Joaquim
Soler, Neus Coromina, Isaac Rufí, Richard Cottiaux, Geoffrey Clark, Lawrence G. Straus, Marie-Anne Julien,
Silvia Renhart, Dorothea Talaa, Stefano Benazzi, Matteo Romandini, Luc Amkreutz, Hervé Bocherens, Christoph Wissing, Sébastien Villotte, Javier Fernández-López de Pablo, Magdalena Gómez-Puche, Marco Aurelio
Esquembre-Bebia, Pierre Bodu, Liesbeth Smits, Bénédicte Souffi, Rimantas Jankauskas, Justina Kozakaitė,
Christophe Cupillard, Hartmut Benthien, Kurt Wehrberger, Ralf W. Schmitz, Susanne C. Feine, Tim Schüler,
Corinne Thevenet, Dan Grigorescu, Friedrich Lüth, Andreas Kotula, Henny Piezonka, Franz Schopper, Jiří
Svoboda, Sandra Sázelová, Andrey Chizhevsky, Aleksandr Khokhlov, Nicholas J. Conard, Frédérique Valentin,
Katerina Harvati, Patrick Semal, Bettina Jungklaus, Alexander Suvorov, Rick Schulting, Vyacheslav Moiseyev,
Kristiina Mannermaa, Alexandra Buzhilova, Thomas Terberger, David Caramelli, Eveline Altena, Wolfgang
Haak, Johannes Krause Palaeogenomics of Upper Palaeolithic to Neolithic European hunter-gatherers //
Nature. 01.03. 2023. Vol. 615. Доступно по URL: https://www.nature.com/articles/s41586-023-05726-0. С.
117–126.
Kazakov E.P. Ninth- and tenth-century Volga Bulgar trade // Muslims on the Volga in the Viking Age. In
the Footsteps of Ibn Fadlan. London - New York - Oxford - New Delhi - Sydney: I.B. Tauris / Bloomsbury
Publishing, 2023. P. 299 –313.
Khramchenkova R.Kh., Kolchugin A.N., Sitdikov A.G., Kaplan P.Yu. Archaeometric Research of Building
Materials of Medieval Stone Structures of the Bolgar Settlement // Springer Proceedings in Earth and Environmental Sciencesthis link is disabled. 2023. Pp. 111–125.
ЛИТЕРАТУРА
Айтуганова Н.Л., Ситдиков А.Г., Вязов Л.А., Макарова Е.М. О работе III Международной археологической школы // Поволжская археология. 2016. № 4 (18). С. 334–339.
Баранов В.С. Целостность археологических коллекций в музейном хранении: эффект «распредмечивания // Археология Евразийских степей. 2019. № 5. С. 66–74.
Бездудный В.Г., Вафина Г.Х., Мирсияпов И.Ю., Овечкина Л.В., Пигарёв Е.М., Ситдиков А.Г. Предварительные итоги исследований неконтактными методами Лапасского комплекса мавзолеев // Археология Евразийских степей. 2022. № 3. С. 314–325.
Бердникова Н.Е. Археологические объекты, коллекции и проблемы хранения // Известия Иркутского государственного университета. Серия «Геоархеология. Этнология. Антропология». 2014. Т. 10.
С. 94–109.
НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ИНСТИТУТА АРХЕОЛОГИИ ИМ. А.Х. ХАЛИКОВА АН РТ ... 351
Бочаров С.Г., Асылгараева Г.Ш. Об основных итогах научной деятельности Института археологии
им. А.Х. Халикова Академии наук Татарстана в 2018 году // Поволжская археология. 2019. № 1 (27).
С. 208–228.
Бочаров С.Г., Ситдиков А.Г. Исследования гончарного производства у Галанского озера Болгарского городища / Материалы и исследования по археологии Великого Болгара. Т. 3. Казань: АН РТ, 2023.
184 с.
Бочаров С.Г., Ситдиков А.Г., Асылгараева Г.Ш. Общие сведения о научной деятельности Института
археологии им. А.Х. Халикова Академии наук Татарстана в 2019 году // Поволжская археология. 2020.
№ 1 (31). С. 196–216.
Валеев Р.М., Ситдиков А.Г., Хайрутдинов Р.Р. Болгарский историко-археологический комплекс.
Т. 1. Болгар – объект всемирного наследия ЮНЕСКО. Казань: Главдизайн, 2016. 400 с.
Валеев Р.М., Ситдиков А.Г., Хайрутдинов Р.Р., Рудольф Б., Персова С.Г., Шульгин П.М. Болгарский
историко-археологический комплекс. Т. 2. Управление объектами Всемирного культурного и природного наследия: Болгарский историко-археологический комплекс. Культурный ландшафт Болгарского
историко-археологического комплекса (с приложениями). Казань: Главдизайн, 2016. 508 с.
Валеев Р.М., Ситдиков А.Г., Хайрутдинов Р.Р., Персова С.Г., Силкин А.Н., Фролова С.А., Забирова Ф.М., Шульгин П.М., Штеле О.Е. Успенский собор острова-града Свияжск в мировом культурном
наследии. Т. 1. Казань: Главдизайн, 2016. 356 с.
Валеев Р.М., Таюрский Д.А., Ситдиков А.Г., Хайрутдинов Р.Р., Валеева-Хакимова Р.Р., Персова С.Г.,
Надырова Х.Г. Астрономические обсерватории Казанского федерального университета: изучение и
сохранение. Т. 1. Казань: ООО «Мастер-Граф», 2022а. 400 с.
Валеев Р.М., Таюрский Д.А., Ситдиков А.Г., Хайрутдинов Р.Р., Валеева-Хакимова Р.Р. Астрономические обсерватории Казанского федерального университета: План управления объектом. Т. 2. Казань:
ООО «Мастер-Граф», 2022б. 200 с.
Валеев Р.М., Хайрутдинов Р.Р., Ситдиков А.Г., Валеева-Хакимова Р.Р. Атрибуты выдающейся универсальной ценности Астрономических обсерваторий Казанского университета // Наследие и
современность. 2021. Т. 4. № 3. С. 328–342.
Валеева В.А., Баранов В.С. Об этапах формирования информационного поля археологических предметов // Документ в социокультурном пространстве: теории и цифровые трансформации. Материалы
VI Международной научно-практической конференции (г. Казань, 18 мая 2023 г.). Казань: КазГИК,
2023. С. 195–201.
Валиев Р.Р., Воробьева Е.Е., Сарыбаев М.К., Саттаров Р.Р., Ситдиков А.Г. Опыт международного
сотрудничества Института археологии им. А.Х. Халикова АН РТ с научными организациями Узбекистана в 2022–2023 г. // Археология Евразийских степей. 2023. № 6. С. 358–377.
Вопросы археологии Поволжья. Вып. 10 / Отв.ред. М.А. Турецкий, В.Н. Мышкин. Самара: СГСПУ,
2023. 268 с.
Воробьева Е.Е., Голубева Е.Н. Международная археологическая школа и ее место в патриотическом воспитании студенческой молодежи // Актуальные вопросы археологии, этнографии и истории: (к
30-летию основания кафедры археологии, этнографии и региональной истории) / Ред. О.Н. Широков,
О.Г. Вязова, Н.А. Петров, М.И. Федулов. Чебоксары: Среда, 2019а. С. 95–99.
Воробьева Е.Е., Голубева Е.Н. О работе VI Международной археологической школы // Археология
Евразийских степей. 2019б. № 5. С. 99–112.
Ганбат Н., Ситдиков А.Г., Измайлов И.Л., Улзийбаяр С., Батсурэн Б., Беляев А.В., Очир Б. Археологические исследования фортификации северной цитадели городища Бийбулаг (средневековый Уйгурский
город Байбалык): Предварительные Итоги // Археология Евразийских степей. 2020. № 6. С. 179–192.
Голубева Е.Н., Галимова М.Ш., Бахматова В.Н. Экспериментально-трасологическое исследование
каменных подвесок из энеолитических погребений в устье Камы // Поволжская археология. 2022. № 3
(41). С. 107–119.
Дороничева Е.В., Поплевко Г.Н., Иванов В.В. Организация жилого пространства и хозяйственная
деятельность на среднепалеолитической стоянке в гроте Сарадж-Чуко (по материалам слоя 6В)//
Поволжская археология. 2021. № 3 (37). С. 70–84.
352
СИТДИКОВ А.Г., САТТАРОВ Р.Р.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Древние культуры Монголии, Байкальской и Южной Сибири и Северного Китая: Материалы XII
Международной научной конференции (25–30 сентября 2023 года, г. Иркутск) / Отв. ред. Д.Н. Лохов,
Е.А. Липнина. Иркутск: ИГ СО РАН, 2023. 259 с.
Зеленеев Ю.А., Пигарев Е.М., Сивицкий М.В., Ситдиков А.Г., Сарыбаев М.К. Строительные материалы мавзолея № 1 Ханского некрополя у пос. Лапас (предварительный Анализ) // Поволжская археология. 2023. № 4 (46). С. 8–20.
Каменный век / Археология Волго-Уралья. Т. 1 / Под общ ред. А.Г. Ситдикова, отв. ред. М.Ш. Галимова. Казань: ИА АН РТ, 2021. 444 с.
Кольченко В.А., Бездудный В.Г., Тулуш Д.К., Ситдиков А.Г. Геофизические Исследования Средневековых городов Чуйской долины в 2021 г. // Археология Евразийских степей. 2022. № 6. С. 37–58.
Кубанкин Д.А. Золотоордынский город Укек по данным археологических исследований 2005–2021
гг. // Археология Евразийских степей. 2022. № 3. С. 264–271.
Мухаметшин Д.Г. Татарские эпиграфические памятники. Материалы Дрожжановского, Кайбицкого и Зеленодольского районов Республики Татарстан / Татарские эпиграфические памятники. Вып. 2.
Казань: Фэн, 2023. 200 с.
Мухаметшин Д.Г., Насыров Р.Г. Татарские эпиграфические памятники. Эпиграфические материалы Первого татарского кладбища города Чистополь / Татарские эпиграфические памятники. Вып. 1.
Казань: Фэн, 2023. 282 с. (Электронный каталог: 468 с.)
Мухаметшин Р.Р. Асылгараева Г.Ш. Сравнительный анализ наукометрических показателей журнала "Поволжская археология" // Научные и технические библиотеки. 2021. № 4. С. 73–92.
Пигарёв Е.М., Ситдиков А.Г. Мавзолейный комплекс к с. Лапас Астраханской Области (из полевого
дневника В.В. Дворниченко) // Поволжская археология. 2023. № 2 (44). С. 209–220.
Позднее средневековье (середина XV–XVII вв.) / Археология Волго-Уралья. Т. 7 / под общ. ред. А.Г.
Ситдикова; отв. ред. Ф.Ш. Хузин. Казань: АН РТ, 2022. 532 с.
Ранний железный век / Археология Волго-Уралья. Т. 3 / Под общ ред. А.Г. Ситдикова, отв. ред. А.А.
Чижевский. Казань: ИА АН РТ, 2021. 676 с.
Ситдиков А.Г., Вязов Л.А., Макарова Е.М. О работе Международной полевой археологической
школы в Болгаре (18-31 августа 2014г.) // Поволжская археология. 2014. № 3 (9). С. 294–303.
Ситдиков А.Г., Вязов Л.А., Макарова Е.М. О работе II Международной полевой Археологической
школы // Поволжская археология. 2015. № 3 (13). С. 264–267.
Ситдиков А.Г., Дроздова Г.И, Саттаров Р.Р. От редакции // Халиков А.Х. Великая Венгрия между
Волгой и Уралом / Археология евразийских степей. Вып. 27. Воронеж: АЛЕКС ПРИНТ, 2022. С. 5–7.
Ситдиков А.Г., Измайлов И.Л., Ганбат Н., Улзийбаяр С., Батсурэн Б. Археологическое изучение уйгурского городища Бийбулаг в Монголии в 2018-2019 гг.: предварительное сообщение // Кочевые империи Евразии в свете археологических и междисциплинарных исследований: сб. науч. ст. IV
Международного конгресса средневековой археологии евразийских степей, посвященного 100-летию
российской академической археологии (Улан-Удэ, 16–21 сентября 2019 г.). В 2 кн. Кн. 1 / Отв. ред.
Б.В. Базаров, Н.Н. Крадин. Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 2019. С. 63–64.
Ситдиков А.Г., Каримов И.Р. Об основных итогах научной деятельности Института археологии
им. А.Х. Халикова Академии наук Республики Татарстан в 2015 г. // Поволжская археология. 2016.
№ 1 (15). С. 276–290.
Ситдиков А.Г., Каримов И.Р. Об основных итогах научной деятельности Института археологии
им. А.Х. Халикова Академии Наук Татарстана в 2016 году // Поволжская археология. 2017. № 2 (20).
С. 330–343.
Ситдиков А.Г., Каримов И.Р., Асылгараева Г.Ш. Об основных итогах научной деятельности Института археологии им. А.Х. Халикова Академии Наук Татарстана в 2017 году // Поволжская археология.
2018. № 1 (23). С. 342–354.
Ситдиков А.Г., Мухаметшин Р.Р., Хузин Ф.Ш. Журнал «Поволжская археология»: становление и
его место в международном научном пространстве // Археология Казахстана. 2023. № 1 (19). С. 58–67.
Ситдиков А.Г., Сайфутдинова Г.М., Мухаметшин Р.Р. Интеграция результатов исследований
проекта «Засечные линии» в геопортал Российского исторического общества // Международный форум
KAZAN DIGITAL WEEK – 2023: Сборник материалов, Казань, 20–22 сентября 2023 года. Кн. 1 / Сост.
НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ИНСТИТУТА АРХЕОЛОГИИ ИМ. А.Х. ХАЛИКОВА АН РТ ... 353
Р.Ш. Ахмадиева, Р.Н. Минниханов. Под общей ред. Р.Н. Минниханова. Казань: Научный центр безопасности жизнедеятельности, 2023. С. 1117–1121.
Ситдиков А.Г., Саттаров Р.Р. От редакции // Белорыбкин Г.Н., Измайлов И.Л., Мельниченко О.В.,
Осипова Т.В., Павлихин А.В., Халиков А.Х. Армиевский курганно-грунтовый могильник / Археология
евразийских степей. Вып. 28. Воронеж: АЛЕКС ПРИНТ, 2022. С. 5–6.
Ситдиков А.Г., Саттаров Р.Р., Асылгараева Г.Ш. Общие сведения о научной деятельности Института археологии имени А.Х. Халикова Академии наук Республики Татарстан в 2020 году // Археология
Евразийских степей. 2021. № 1. С. 119–129.
Ситдиков А.Г., Саттаров Р.Р., Асылгараева Г.Ш. Общие сведения о научной деятельности Института археологии имени А.Х. Халикова Академии наук Республики Татарстана в 2021 году // Археология
Евразийских степей. 2022. № 1. С. 237–255.
Ситдиков А.Г., Старков А.С. Музей археологического дерева «Татарская слободка». Казань:
Мастер-Граф, 2022. 500 с.
Ситдиков А.Г., Шакиров З.Г., Каримов И.Р. Об основных итогах научной деятельности Института
археологии им. А.Х. Халикова Академии наук Татарстана в 2014 году // Поволжская археология. 2015.
№ 1 (11). С. 241–259.
Скакун Н.Н., Плиссон Х., Галимова М.Ш., Жилин М.Г., Эредиа Х., Павлик А., Терехина В.В., Савченко
С.Н., Ахметгалеева Н.Б., Матева Б., Мартинез Фернандез Г., Афонсо Марреро Х.А., Хоу Я.М. Значение
экспериментально-трасологических исследований для изучения древних костяных изделий // Археология Евразийских степей. 2017. № 2. С. 295–311.
Скакун Н.Н., Терехина В.В., Эредиа Х., Днепровский К.А., Сухорукова Е.С., Агаханова В.А. Мужские
сланцевые шлифованные ножи древнеберингоморской культуры и технология их изготовления (по
материалам Эквенского могильника и этнографическим данным) // Поволжская археология. 2023. № 1
(43). С. 220–234.
Средние века (VIII – начало XIII вв.). Волжская Болгария. Финно-угорский мир. Кочевники Восточной Европы / Археология Волго-Уралья. Т. 5 / под общ. ред. А.Г. Ситдикова; отв. ред. Ф.Ш. Хузин,
Т.Б. Никитина. Казань: АН РТ, 2022. 888 с.
Средние века (вторая треть XIII – первая половина XV вв.). Эпоха Золотой Орды (Улуса Джучи) /
Археология Волго-Уралья. Т. 6 / под общ. ред. А.Г. Ситдикова; отв. ред. В.С. Баранов. Казань: АН РТ,
2022. 936 с.
Успенский собор. Изучение и сохранение. Т.2 / Под ред. Р.М. Валеева, А.Г. Ситдикова, Р.Р. Хайрутдинова. Казань: ООО «Главдизайн», 2016. 252 с.
Халиков А.Х. Великая Венгрия между Волгой и Уралом / Археология евразийских степей. Вып. 27.
Воронеж: АЛЕКС ПРИНТ, 2022. 160 с.
Хамидуллин М.Р., Мухаметшин Р.Р., Ямалтдинов И.И. Интеграция модуля работы с фольклорными
материалами в онлайн-ГИС «Культурное наследие Татарстана и татарского народа» // Международный
форум KAZAN DIGITAL WEEK - 2023: Сборник материалов, Казань, 20–22 сентября 2023 года / Сост.
Р.Ш. Ахмадиева, Р.Н. Минниханов. Под общей ред. Р.Н. Минниханова. Казань: Научный центр безопасности жизнедеятельности, 2023. С. 1133–1139.
Энеолит и бронзовый век / Археология Волго-Уралья. Т. 2 / Под общ ред. А.Г. Ситдикова, отв. ред.
А.А. Чижевский. Казань: ИА АН РТ, 2021. 728 с.
Эпоха Великого переселения народов / Археология Волго-Уралья. Т. 4. / Под общ. ред. А.Г. Ситдикова; отв. ред. Р.Д. Голдина. Казань: АН РТ, 2022. 700 с.
Информация об авторах:
Ситдиков Айрат Габитович, академик Академии наук РТ, доктор исторических наук, декан, Казанский (Приволжский) федеральный университет (г. Казань, Россия), начальник, Институт археологии
им. А.Х. Халикова АН РТ (г. Казань, Россия); sitdikov_a@mail.ru
Саттаров Рузиль Раильевич, кандидат исторических наук, доцент, Казанский (Приволжский)
федеральный университет (г. Казань, Россия), заместитель директора по научной работе, Институт
археологии им. А.Х. Халикова АН РТ (г. Казань, Россия); sattarov.rr@rambler.ru
354
СИТДИКОВ А.Г., САТТАРОВ Р.Р.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
REFERENCES
Aituganova, N. L., Sitdikov, A. G., Vyazov, L. A., Makarova, E. M. 2016. In Povolzhskaya arkheologiya
(Volga River Region Archaeology) 18 (4), 334–339 (in Russian).
Baranov, V. S. 2019. In Arkheologiia Evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 5, 66–74. (in
Russian).
Bezdudniy, V. G., Vafina, G. Kh., Mirsiyapov, I. Yu., Ovechkina, L. V., Pigarev, E. M., Sitdikov, A. G.
2022. In Arkheologiya evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 3, 314–325 (in Russian).
Berdnikova, N. E. 2014. In Izvestiia Irkutskogo gosudarstvennogo universiteta (Proceedings of Irkutsk
State University). Series: «Geoarkheologiia. Etnologiia. Antropologiia (Geoarchaeology. Ethnology. Anthropology) 10, 94–109 (in Russian).
Bocharov, S. G., Asylgaraeva, G. Sh. 2019. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River Region Archaeology)
27 (1), 334–339 (in Russian).
Bocharov, S. G., Sitdikov, A. G. 2023. Issledovaniya goncharnogo proizvodstva u Galanskogo ozera
Bolgarskogo gorodishcha (Studies of pottery production at Lake Galanka of the Bolgar ancient settlement).
Series: Materialy i issledovaniya po arkheologii Velikogo Bolgara (Materials and research on the archaeology
of the Great Bolgar) 3. Kazan: Tatarstan Academy of Sciences (in Russian).
Bocharov, S. G., Sitdikov, A. G., Asylgaraeva, G. Sh. 2020. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River
Region Archaeology) 31 (1), 196–216 (in Russian).
Valeev, R. M., Sitdikov, A. G., Khairutdinov, R. R. 2016. Bolgarskii istoriko-arkheologicheskii kompleks.
T. 1. Bolgar – ob"ekt vsemirnogo naslediia UNESKO (Bolgar Historical and Archaeological Complex. Vol. 1.
Болгар - UNESCO World Heritage Site). Kazan: “Glavdizain” Publ. (in Russian).
Valeev, R. M., Sitdikov, A. G., Khairutdinov, R. R., Rudol'f, B., Persova, S. G., Shul'gin, P. M. 2016.
Bolgarskii istorikoarkheologicheskii kompleks. T. 2. Upravlenie ob"ektami Vsemirnogo kul'turnogo i prirodnogo naslediia: Bolgarskii istoriko-arkheologicheskii kompleks. Kul'turnyi landshaft Bolgarskogo istorikoarkheologicheskogo kompleksa (s prilozheniiami) (Bolgar Historical and Archaeological Complex. Vol. 2.
Management of World Cultural and Natural Heritage Sites: Bolgar Historical and Archaeological Complex.
Cultural Landscape of Bolgar Historical and Archaeological Complex (with enclosures)). Kazan: “Glavdizain”
Publ. (in Russian).
Valeev, R. M., Sitdikov, A. G., Khairutdinov, R. R., Persova, S. G., Silkin, A. N., Frolova, S. A., Zabirova,
F. M., Shul’gin, P. M., Shtele, O. E. 2016. Uspenskiy sobor ostrova-grada Sviyazhsk v mirovom kul'turnom
nasledii (The (Uspensky) Assumption Cathedral in Sviyazhsk in the world cultural heritage) 1. Kazan:
“Glavdizayn” Publ. (in Russian).
Valeev, R. M., Tayursky, D. A., Sitdikov, A. G., Khairutdinov, R. R., Valeeva-Khakimova, R. R., Persova,
S. G., Nadyrova, Kh. G. 2022. Astronomicheskie observatorii Kazanskogo federal'nogo universiteta: izuchenie
i sokhranenie (Astronomical observatories of Kazan Federal University: study and preservation) 1. Kazan:
“Master-Graf” Publ. (in Russian).
Valeev, R. M., Tayursky, D. A., Sitdikov, A. G., Khairutdinov, R. R., Valeeva-Khakimova, R. R.
2022. Astronomicheskie observatorii Kazanskogo federal'nogo universiteta: Plan upravleniya ob"ektom
(Astronomical observatories of Kazan Federal University: facility management plan) 2. Kazan: “Master-Graf”
Publ. (in Russian).
Valeev, R. R., Khairutdinov, R. R., Sitdikov, A. G., Valeeva-Khakimova, R. R. 2021. Nasledie i sovremennost'
(Heritage and Modern Times) 4 (3), 328–342 (in Russian).
Valeeva, V. A., Baranov, V. S. 2023. In Dokument v sotsiokul'turnom prostranstve: teorii i tsifrovye
transformatsii. Materialy VI Mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii (g. Kazan', 18 maya 2023
g.) (A document in the social and cultural space: theories and digital transformations. Proceedings of the
VI International scientific and practical conference (Kazan, May 18, 2023)).Kazan: Kazan State Institute of
Culture, 195–201 (in Russian).
Valiev, R. R., Vorobeva, E. E., Sarybaev, M. K., Sattarov, R. R., Sitdikov, A. G. 2023. In Arkheologiya
evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 6, 358–377 (in Russian).
Turetsky, M. A., Myshkin, V. N. 2023. (eds.). Voprosy arkheologii Povolzh’ia (Issues of Archaeology of the
Volga Region) 10. Samara: Samara State Pedagogical University (in Russian).
Vorobeva, E. E., Golubeva, E. N. 2019. In Shirokov, O. N., Vyazova, O. G., Petrova, N. A., Fedulov, M.
I. (eds.). Aktual'nye voprosy arkheologii, etnografii i istorii: (k 30-letiiu osnovaniia kafedry arkheologii, etno-
НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ИНСТИТУТА АРХЕОЛОГИИ ИМ. А.Х. ХАЛИКОВА АН РТ ... 355
grafii i regional'noi istorii) (Current Issues of Archaeology, Ethnography and History: (Dedicated to the 30th
Anniversary of the Department of Archaeology, Ethnography and Regional History)). Cheboksary: “Sreda”
Publ., 95–99 (in Russian).
Vorobeva, E. E., Golubeva, E. N. 2019. In Arkheologiya evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian
Steppes) 5, 99–112 (in Russian).
Ganbat, N., Sitdikov, A. G., Izmailov, I. L., Ulzeibayar, S., Batsuren, B., Belyaev, A. V., Оchir, B. 2020. In
Arkheologiya evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 6, 179–192 (in Russian).
Golubeva, E. N., Galimova, M. Sh., Bakhmatova, V. N. 2022. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River
Region Archaeology) 41 (3), 107–119 (in Russian).
Doronicheva, E. V., Poplevko, G. N., Ivanov, V. V. 2021. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River
Region Archaeology) 37 (3), 70–84 (in Russian).
Lokhov, D. N., Lipnina, E. A. (eds.). 2023. Drevnie kul'tury Mongolii, Baykal'skoy i Yuzhnoy Sibiri i
Severnogo Kitaya: Materialy XII Mezhdunarodnoy nauchnoy konferentsii (25–30 sentyabrya 2023 goda, g.
Irkutsk) (Ancient cultures of Mongolia, Baikal and Southern Siberia and Northern China: Proceedings of the
XII International scientific conference (September 25-30, 2023, Irkutsk)).Irkutsk: V.B. Sochava Institute of
Geography SB RAS (in Russian).
Zeleneev, Yu., A., Pigarev, E. M., Sivitsky, M. V., Sitdikov, A. G., Sarybaev, M. K. 2023. In Povolzhskaya
arkheologiya (Volga River Region Archaeology) 46 (4), 8–20 (in Russian).
Galimova, M. Sh. (ed.). 2021. Kamennyi vek (Stone Age). Series: Arkheologiia Volgo-Uralia (Archaeology
of the Volga-Urals) Vol. 1. Kazan: Institute of Archaeology named after A. Kh. Khalikov, Tatarstan Academy
of Sciences (in Russian).
Kolchenko, V. A., Bezdudniy, V. G., Tulush, D. K., Sitdikov, A. G. 2022. In Arkheologiya evraziiskikh
stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 6, 37–58 (in Russian).
Kubankin, D. A. 2022. In Arkheologiya evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 3, 264–271
(in Russian).
Mukhametsin, D. G. 2023. Tatarskie epigraficheskie pamyatniki. Materialy Drozhzhanovskogo, Kaybitskogo i Zelenodol'skogo rayonov Respubliki Tatarstan (Tatar epigraphic sites. Materials of the Drozhzhanoye,
Kaibitsy and Zelenodolsk districts of the Republic of Tatarstan). Series: Tatarskie epigraficheskie pamyatniki
(Tatar epigraphic sites) 2. Kazan: “Fen” Publ. (in Russian).
Mukhametsin, D. G., Nasyrov, R. G. 2023. Tatarskie epigraficheskie pamyatniki. Epigraficheskie materialy Pervogo tatarskogo kladbishcha goroda Chistopol' (Tatar epigraphic sites. Epigraphic materials of the
First Tatar cemetery of Chistopol). Series: Tatarskie epigraficheskie pamyatniki (Tatar epigraphic sites) 1.
Kazan: “Fen” Publ. (in Russian).
Mukhametsin, R. R., Asylgaraeva, G. Sh. 2021. In Nauchnye i tekhnicheskie biblioteki (Scientific and
Technical Libraries) 4, 73–92 (in Russian).
Pigarev, E. M., Sitdikov, A. G. 2023. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River Region Archaeology) 44
(2), 209–220 (in Russian).
Sitdikov, A. G., Khuzin, F. Sh. (eds.). 2022. Pozdnee srednevekov'e (seredina XV–XVII vv.) (Late Middle
Ages (mid XV–XVII centuries)). Series: Arkheologiia Volgo-Uralia (Archaeology of the Volga-Urals) Vol. 7.
Kazan: Institute of Archaeology named after A. Kh. Khalikov, Tatarstan Academy of Sciences (in Russian).
Sitdikov, A. G., Chizhevsky, A.A. (eds.). 2021. Rannii zheleznyi vek (Early Iron Age). Series: Arkheologiia
Volgo-Uralia (Archaeology of the Volga-Urals) Vol. 3. Kazan: Institute of Archaeology named after A. Kh.
Khalikov, Tatarstan Academy of Sciences (in Russian).
Sitdikov, A. G., Vyazov, L. A., Makarova, E. M. 2014. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River Region
Archaeology) 9 (3), 294–303 (in Russian).
Sitdikov, A. G., Vyazov, L. A., Makarova, E. M. 2015. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River Region
Archaeology) 13 (3), 264–267 (in Russian).
Sitdikov, A. G., Drozdova, G. I., Sattarov, R. R. 2022. In Khalikov, A. Kh. Velikaya Vengriya mezhdu
Volgoy i Uralom (Magna Hungaria between the Volga and the Urals). Series: Arkheologiia Evraziiskikh stepei
(Archaeology of Eurasian Steppes) 27. Voronezh: “ALEKS PRINT” Publ., 5–7 (in Russian).
Sitdikov, A. G., Izmailov, I. L., Ganbat, N., Ulziybayar, S., Batsuren, B. 2019. In Bazarov, B. V., Kradin,
N. N. (eds.). Kochevye imperii Evrazii v svete arkheologicheskikh i mezhdistsiplinarnykh issledovaniy. V 2, kn.
356
СИТДИКОВ А.Г., САТТАРОВ Р.Р.
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1, 2024
Kn. 1 (Nomadic Empires of Eurasia in Archaeological and Interdisciplinary Studies). In two wolumes. Vol. 1.
Ulan-Ude: Buryatia Scientific Science Center SB RAS Publ., 63–64 (in Russian).
Sitdikov, A. G., Karimov, I. R. 2016. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River Region Archaeology) 15
(1), 276–290 (in Russian).
Sitdikov, A. G., Karimov, I. R. 2016. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River Region Archaeology) 20
(2), 330–343 (in Russian).
Sitdikov, A. G., Karimov, I. R., Asylgaraeva, G. Sh. 2018. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River
Region Archaeology) 23 (1), 342–354 (in Russian).
Sitdikov, A. G., Mukhametshin, R. R., Khuzin, F. Sh. 2023. In Arkheologiya Kazakhstana (Kazakhstan
Archaeology) 19 (1), 58–67 (in Russian).
Sitdikov, A. G., Saifutdinova, G. M., Mukhametshin, R. R. 2023. In Minnikhanov, R. N., Akhmadieva, R.
Sh. (eds.). Mezhdunarodnyy forum KAZAN DIGITAL WEEK – 2023 (Proceedings of the International Forum
KAZAN DIGITAL WEEK – 2023). Kazan: Scientific Center of Safety Research, 117–1121 (in Russian).
Sitdikov, A. G., Sattarov, R.R. 2022. In Belorybkin, G. N., Izmailov, I. L., Melnichenko, O. V., Osipova, T.
V., Pavlikhin, A. V., Khalikov, A. Kh. Armievskiy kurganno-gruntovyy mogil'nik (Armiyovo barrow and subsoil
burial ground). Series: Arkheologiia Evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 28. Voronezh:
“ALEKS PRINT” Publ., 5–6 (in Russian).
Sitdikov, A. G., Sattarov, R.R., Asylgaraeva, G. Sh. 2021. In Arkheologiya evraziiskikh stepei (Archaeology
of Eurasian Steppes) 1, 119–129 (in Russian).
Sitdikov, A. G., Sattarov, R.R., Asylgaraeva, G. Sh. 2022. In Arkheologiya evraziiskikh stepei (Archaeology
of Eurasian Steppes) 1, 237–255 (in Russian).
Sitdikov, A. G., Starkov, A. S. 2022. Muzey arkheologicheskogo dereva «Tatarskaya slobodka» (Museum
of archaeological wood "Tatarskaya slobodka").Kazan: “Master-Graf” Publ. (in Russian).
Sitdikov, A. G., Shakirov, Z. G., Karimov, I. R. 2015. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River Region
Archaeology) 11 (1), 241–259 (in Russian).
Skakun, N. N., Plisson, H., Galimova, M. Sh., Zhilin, M. G., Heredia, J., Pawlik, A., Terekhina, V. V.,
Savchenko, S. N., Akhmetgaleeva, N. B., Mateva, B., Martínez Fernández, G., Afonso Marrero, J. A., Hou,
Ya. M. 2017. In Arkheologiia Evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 2, 295–311 (in Russian).
Skakun, N. N., Terekhina, V. V., Heredia, J., Dneprovskiy, K. A., Sukhorukova, E. S., Agakhanova, V. A.
2023. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River Region Archaeology) 43 (1), 220–234 (in Russian).
Sitdikov, A. G., Khuzin, F. Sh., Nikitina, T. B. (eds.). 2022. Srednie veka (VIII – nachalo XIII vv.).
Volzhskaya Bolgariya. Finno-ugorskiy mir. Kochevniki Vostochnoy Evropy (Middle Ages (VIII – beginning of
the XIII centuries). Volga Bolgaria. Finno-Ugric world. Turkic-speaking nomads). Series: Arkheologiia VolgoUralia (Archaeology of the Volga-Urals) Vol. 5. Kazan: Institute of Archaeology named after A. Kh. Khalikov,
Tatarstan Academy of Sciences (in Russian).
Sitdikov, A. G., Baranov, V. S. (eds.). 2022. Srednie veka (vtoraya tret' XIII – pervaya polovina XV
vv.). Epokha Zolotoy Ordy (Ulusa Dzhuchi) (Middle Ages (the second third of the XIII – first half of the XV
centuries). Juchi Ulus period). Series: Arkheologiia Volgo-Uralia (Archaeology of the Volga-Urals) Vol. 6.
Kazan: Institute of Archaeology named after A. Kh. Khalikov, Tatarstan Academy of Sciences (in Russian).
Valeev, R. M., Sitdikov, A. G., Khairutdinov, R. R. (eds.). 2016. Uspenskiy sobor. Izuchenie i sokhranenie
(The (Uspensky) Assumption Cathedral. Study and preservation) 2. Kazan: “Glavdizayn” Publ. (in Russian).
Khalikov, A. Kh. 2022. Velikaya Vengriya mezhdu Volgoy i Uralom (Magna Hungaria between the Volga
and the Urals). Series: Arkheologiia Evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 27. Voronezh:
“ALEKS PRINT” Publ. (in Russian).
Khamidullin, M. R., Mukhametshin, R. R., Yamaltdinov, I. I. 2023. In Minnikhanov, R. N., Akhmadieva, R.
Sh. (eds.). Mezhdunarodnyy forum KAZAN DIGITAL WEEK – 2023 (Proceedings of the International Forum
KAZAN DIGITAL WEEK – 2023). Kazan: Scientific Center of Safety Research, 1133–1139 (in Russian).
Sitdikov, A.G., Chizhevsky, A.A. (eds.). 2021. Eneolit i bronzovyi vek (Eneolithic and Bronze Age). Series:
Arkheologiia Volgo-Uralia (Archaeology of the Volga-Urals) Vol. 2. Kazan: Institute of Archaeology named
after A. Kh. Khalikov, Tatarstan Academy of Sciences (in Russian).
Sitdikov, A. G., Goldina, R. D. (eds.). 2022. Epokha Velikogo pereseleniya narodov (The Great Migration
Period) Series: Arkheologiia Volgo-Uralia (Archaeology of the Volga-Urals) Vol. 4. Kazan: Tatarstan Academy of Sciences (in Russian).
НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ИНСТИТУТА АРХЕОЛОГИИ ИМ. А.Х. ХАЛИКОВА АН РТ ... 357
About the Authors:
Sitdikov Airat G. Academician of the Tatarstan Academy of Sciences. Doctor of Historical Sciences. Head
of department, Kazan (Volga Region) Federal University. Kremlyovskaya St., 18, Kazan, 420000, the Republic
of Tatarstan, Russian Federation; Institute of Archaeology named after A. Kh. Khalikov, Tatarstan Academy of
Sciences. Butlerov Str., 30, Kazan, 420012, the Republic of Tatarstan, Russian Federation; sitdikov_a@mail.ru
Sattarov Ruzil R. Candidate of Historical Sciences. Associated professor, Kazan (Volga Region) Federal
University. Kremlyovskaya St., 18, Kazan, 420000, the Republic of Tatarstan, Russian Federation; Institute of
Archaeology named after A.Kh. Khalikov, Tatarstan Academy of Sciences. Butlerov St., 30, Kazan, 420012,
the Republic of Tatarstan, Russian Federation; sattarov.rr@rambler.ru
Статья поступила в журнал 01.12.2023 г.
Статья принята к публикации 01.02.2024 г.
Авторы внесли равноценный вклад в работу.
358
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ №1 2024
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
АН РТ – Академия наук Республики Татарстан
АН СССР – Академия наук СССР
АЭБ – Археология и этнография Башкирии
АЭМК – Археология и этнография Марийского края
БГИАМЗ (БГИАЗ) – Билярский государственный историко-архитектурный музей-заповедник
(Билярский государственный историко-архитектурный заповедник)
БФ АН СССР – Башкирский филиал Академии наук СССР
ВАУ – Вопросы археологии Урала
ВДИ – Вестник древней истории
ВНОТ – Вестник научного общества татароведения
ВСЕГЕИ – Всероссийский научно-исследовательский геологический институт имени
А. П. Карпинского
ГАИМК – Государственная Академия материальной культуры
ГИМ – Государственный исторический музей
ИА АН СССР – Институт археологии Академии наук СССР
ИА РАН – Институт археологии Российской Академии наук.
ИАК – Известия археологической комиссии
ИА НАНУ – Институт археологии Национальной Академии наук Украины
ИАЭТ СО РАН – Институт археологии и этнографии СО РАН
ИГ СО РАН – Институт географии СО РАН
ИИМК РАН– Институт истории материальной культуры РАН
ИОАИЭ – Известия Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете
ИЯЛИ КФАН СССР – Институт языка, литературы и истории им. Г. Ибрагимова Казанского филиала АН СССР
КазГИК – Казанский государственный институт культуры
КАЭЭ – Камская археолого-этнографическая экспедиция Пермского государственного гуманитарно-педагогического университета
ККНИИГН ККО АН РУз – Каракалпакский научно-исследова-тельский институт гуманитарных
наук Каракалпакского отделения Академии наук Республики Узбекистан
ККО АН РУз Каракалпакское отделение Академии наук Республики Узбекистан
КИО – культурно-историческая общность
КСИА – Краткие сообщения Института археологии Академии наук СССР
КСИИМК – Краткие сообщения и доклады Института истории материальной культуры АН СССР
КФУ – Казанский федеральный университет
МАР – Материалы по археологии России
МАРТ – Музей археологии Республики Татарстан ИА АН РТ
МарГУ – Марийский государственный университет
МАЭ – Марийская археологическая экспедицияк
МГУ – Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова (г. Москва).
МИА – Материалы и исследования по археологии СССР
МИЦАИ Международный институт центральноазиатских исследований
НЦАИ – Национальный центр археологических исследований Института истории им. Ш. Марджани
АН РТ
РА – Российская археология
РАН – Российская академия наук.
СА – Советская археология
САИ – Свод археологических источников
СОИКМ – Самарский областной историко-краеведческий музей имени П.В. Алабина
СО РАН – Сибирское отделение Российской академии наук
СЭ – Советкая этнография
ТГПИ – Тобольский государственный педагогический институт
ТХАЭЭ – Труды Хорезмской археологической экспедиции
УЗ ПГУ – Ученые записки Пермского государственного университета
УрО РАН – Уральское отделение РАН
ПРАВИЛА ДЛЯ АВТОРОВ
359
ПРАВИЛА ДЛЯ АВТОРОВ
Все сведения для авторов, касающиеся подачи статей, порядка их рассмотрения, рецензирования, инструкций и рекомендаций по оформлению материалов, вопросов регулирующих
взаимоотношения автора и издателя представлены на сайте журнала по адресу:
http://evrazstep.ru/index.php/aes/author_guidelines
Порядок приема материалов
№ 1 (февраль) – не позднее 1 декабря
№ 2 (апрель) – не позднее 1 февраля текущего года
№ 3 (июнь) – не позднее 1 апреля текущего года
№ 4 (август) – не позднее 1 июня текущего года
№ 5 (октябрь) – не позднее 1 августа текущего года
№ 6 (декабрь) – не позднее 1 октября текущего года
Рукописи, оформление которых не соответствует указанным требованиям, редакционной
коллегией не рассматриваются!
Настоящие правила вступают в действие с момента опубликования в журнале и на сайте
журнала.
INSTRUCTIONS FOR AUTHORS
All information for authors concerning the submission of papers, the procedure of their examination,
review, instructions and recommendations for the execution of materials, issues regulating the
communication between the author and the publisher are provided on the journal's website at:
http://evrazstep.ru/index.php/aes/author_guidelines
Manuscripts shall be submitted by the following dates:
Vol.1 (February) – not later than December 1 of the current year
Vol.2 (April) – not later than February 1 of the current year
Vol.3 (June) – not later than April 1 of the current year
Vol.4 (August) – not later than June 1 of the current year
Vol.5 (October) – not later than August 1 of the current year
Vol.6 (December) – not later than October 1 of the current year
Manuscripts not meeting the specified requirements in terms of execution shall not be examined
by the editorial board!
These instructions come into effect since their publication in the journal and on the journal's
website.
Журнал основан в мае 2017 г.
Свидетельство о регистрации СМИ ПИ № ФС77– 79080
от 28 августа 2020 г. выдано Роскомнадзором
Оригинал–макет – А. С. Беспалова
420012 г. Казань, ул. Бутлерова, 30
Дата подписи в печать 22.02.2024
Дата выхода в свет 29.02.2024
Формат 60×84 1/8
Печать офсетная. Бумага офсетная. Усл. печ. л. 41,85
Тираж 1000 экз. Первый завод 100 экз. Заказ №
Свободная цена
Отпечатано с готового оригинал-макета в типографии "Orange Key"
г. Казань, ул. Галактионова, 14
